Гробовщик (СИ) [Елизавета Флоркинголд] (fb2) читать онлайн

— И что такого знатного в вашем роду, неужели от самой королевы произошли?

— Нет, королева и прочая знать тут не при чем. Наша семья заработала себе имя и состояние исключительно работой и сплоченностью. Один стал великим писателем, второй — математиком, третий художником, четвертый — судьей и вот так постепенно в любой сфере появилась минимум одна фамилия нашей семьи. Мы сохраняем семейные узы, как угли в пламени, поэтому наш род не угасает, а горит все сильнее с каждым днем.

Услышанное заставило Леона улыбнуться.

— А у нас есть что-то общее. К слову, не найдется ли среди вас гробовщиков?

— Простите меня за эти слова, но подобного рода работа запрещена в нашей семье. Понимаете…

— Слишком плохо пахнет, должно быть. Ничего, чем меньше конкурентов тем лучше.

Позади раздался визг, в коридоре замаячила тройка детей, но заметив чужака малыши спрятались за дверью. Затем их догнала какая-то женщина и поколотила так, что один из детей заскулил словно щенок. Тейкеру подумалось, не спроста их родители нашли общий язык.

— Что вам еще нужно знать? — Спросил Герман, заметив что собеседник отвлекся.

— Нет, этого достаточно. Сделка остается в силе. Благодарю, что уделили мне свое время.

Казалось, никто ничего не заподозрил и Леон спокойно пошел домой, однако на следующем повороте его остановил какой-то мужчина средних лет, судя по виду — только что из леса. От него пахло хуже чем от покойника — звериными шкурами, кровью, на поясе болтались хвосты и меха, за спиной — ружье.

— Что вы делали в поместье Вольферов? — Спросил он, обнажая стертые до пеньков зубы.

— Улаживал дела, я ведь гробовщик рано или поздно со всеми переговорить придется.

— Гробовщик… Тебе уже доводилось хоронить членов их семейства у себя на кладбище?

— Нет, они только интересовались такой возможностью на будущее.

Затащив Леона в темный переулок незнакомец приставил к его горлу охотничий кинжал.

— Кого ты обмануть пытаешься, щенок? Вольферы хоронят покойников только в личном склепе.

— А мы должны будем подготовить церемонию в случае их смерти. — Выкрутился Леон. — Сами-то они не собираются заниматься такими унизительными делами.

Прокатило. Чужак отпустил Тейкера и побежал прочь, скрываясь в толпе. Юноша понятия не имел, что это за человек и почему он к нему прицепился, но если он был врагом Вольферов борьба с ними упрощалась.

Вечером Леон упросил отца разрешить ему помочь Адриане с чисткой надгробий. Мачеха надела накидку черного цвета, предназначенную для слуг, и пасынок проводил девушку через черный ход — к счастью у него были ключи от калитки.

Адриана разрешила ему понаблюдать за встречей, точнее — проследить, чтобы никто их не потревожил. Гробовщик остановился у бывшего дома своей мачехи, она же направилась на восток — к холму, где росла мохнатая ель.

Там ее уже ждал герой — юноша в грязной куртке из свиной шкуры. Они побежали навстречу друг другу, обнялись, начали что-то говорить наперебой, останавливая вторую половинку, извиняясь и вновь перебивая. Леону доводилось слышать подобные слова, точнее иногда он читал что-то подобное на эпитафиях. Естественно, Бенджамин подобными речами своих невест не баловал, а утешение они находили в поэзии и женских романах.

Райдо замолчал, его возлюбленная начала долгую речь. Он внимательно слушал, кивал, один раз хотел что-то сказать, но девушка остановила его. Наверняка весь план побега мачеха продумала сама. Наконец-то влюбленные посмотрели на Тейкера, Адриана позвала его жестом руки.

— Леон, ты ведь хорошо знаешь свое семейство. Скажи, куда мы можем уехать, чтобы они нас не потревожили?

— Это нелегкий вопрос. Тейкеры живут везде, где есть кладбища. Возможно, в каком-то селе или даже на хуторе, там где покойников везут за километры от дома… Хотя даже туда они поедут, если узнают о чьей-то смерти.

— Значит на отдаленном хуторе?

— Место не самое безопасное, но лучше ничего не найти.

— Я знаю одно поселение фермеров на юге от сюда. Ехать туда не меньше недели, а в такую погоду возможно и две. — Вмешался Райдо.

Когда Леон передал свинопасу первое письмо тот не поверил, даже увидев подчерк и узнав слова, которыми она его называла. Он ждал подвоха, хитрости, ловушки. На второй раз недоверия было меньше — в конце концов гробовщик передал письмо и даже принес ответ. Сейчас он держался гордо, делая вид, что перед ним раб.

— Не смотрите на меня так, словно вас мне Бог в наказание послал! Езжайте хоть в карете хоть в телеге — мне все равно.

— Тогда, как я и сказал, сядем на повозку. К сожалению перевозчик отбывает послезавтра, тогда-то мы и встретимся у городских ворот. Твоя помощь больше не понадобится, гробовщик, а теперь дай нам побыть наедине.

Не имея ничего против Леон вернулся на прежнее место. Его больше не интересовала эта история, разве что хотелось проследить, чтобы мачеха ничего не украла. Влюбленные продолжили шептаться, хихикать, метать друг в друга горящие взгляды. А тогда пошел снег, Райдо напуганно посмотрел на небо и сказал что-то о высших силах, после чего Адриана отвлекла его нежным поцелуем.

Снег касался ее пушистых волос и спадал по черной накидке. В тот момент она не была похожа на гробовщицу — такая веселая и счастливая, хотя некоторые родственники Леона веселились с утра до зари. Отец говорил, это излишки воспитания и влияние культуры других стран, но возможно это их ветка рода была такой грустной от дурного влияния Бенджамина?

***

Любовь — это прекрасное чувство. Она бывает разной. Любовь семейная, между лучшими друзьями, вперемешку с восхищением к своим лидерам и вдохновителям. Любовь по расчету — разумная, работает строго по плану, любовь страстная — гаснет также быстро как разгорается.

А какова любовь Адрианы? С одной стороны ее ждет обеспеченная жизнь без ужасных последствий вроде общей спальни и поцелуев со стариком, с другой — холодная зима в обветшалом домике в обнимку с вонючим свинопасом.

Она выбирает второе. Любит ли мачеха по-настоящему? Не думаю. Ее любовь основана на книжках и сказках, каждое ее мгновение наполнено сладостью и поцелуями. Ах, как же она трепещет над ней, как боится опорочить это светлое чувство! Но рано или поздно на алой розе начнут увядать лепестки.

Любить это не значит избегать неудобных моментов и каждый день, как для галочки, говорить не меньше десяти комплиментов и дарить минимум три поцелуя. Любовь это то, что помогает нам переживать эти моменты. Иногда спокойный взгляд может сделать то, на что ни способен даже самый страстный поцелуй.

Моя мать испытывала такую любовь — всю свою страсть, все свои нежности она подавляла в себе и прятала. И если Адриана пытается играть влюбленную, то Розалина исполняла роль равнодушной, ведь брак ее был холодным расчетом.

Эта любовь словно болезнь убивала ее. Я часто слышал как матушка рыдала, опуская голову на холодный могильный камень. Только мертвые слушали ее бесконечные жалобы, они всегда готовы слушать, ведь большую часть времени их никто не навещает.

Моя любовь… я боюсь назвать ее настоящей, хоть и уверен, что любил свою мать. Даже когда ее хоронили в семейном склепе и тело было покрыто трупными пятнами. Некоторые Тейкеры, тогда им было лет десять-тринадцать, испытывали отвращение, но не я. Эта любовь такая жуткая, даже для меня. Смотреть на гнилой труп, то, что мы называем «товаром» или «клиентом», и при этом все еще относиться к нему как к живому человеку.

Они так долго не протянут. Адриана привыкла к роскоши, Райдо — к тяжелой работе с утра до ночи. По сравнению с выпасанием свиней даже копание ям покажется райским наслаждением. Конечно, искра страсти может пролететь между ними, но любовь… Та самая долговечная, выкованная в аду разногласий, проверенная временем и посеребренная сединой для нее не каждый годиться. Райдо на такую роль подошла бы фермерша — привыкла работать, знает как ухаживать за животными, не испытывает отвращение, варя свиньям помои. Девушка, которая разделит с ним всю жизнь, а не те короткие моменты, когда захочется романтики.

Адриане же нужен человек с состоянием и хорошим образованием. Она с детства училась хорошим манерам вовсе не для того, чтобы сидеть в болоте. Но при этом он должен быть веселым, любить приключения и не затягивать ее корсетом моральных норм. Не уверен, что такой идеал вообще существует, должно быть она найдет кого-то, кто хоть частично соответствует этим требованиям. А Райдо… На данный момент просто лучшее, что удалось найти.

Хотя как по мне так в первой же могиле найдется более достойный кандидат.

========== Глава 4: Напряжение и мертвая тишина ==========

Первый снег укрыл наше кладбище, и тем не менее у каждого осталось полно хлопот. Бенджамин готовит специальное помещение, куда складываются гробы до весны. Я бы назвал это моргом, но нет, скорее, просто погреб. Адриана все думает о своем побеге, я — о расхитителях могил.

Герман не соврал — среди Вольферов действительно есть много знатных людей. Клиентов у меня было много, и кого не спрашиваю все отвечают: «Ага, знаю такого», «нет, не Вольфер, но у его матушки была такая фамилия до замужества» или «до сих пор среди моих коллег о нем идет молва». И почему же такие хорошие люди занимаются подобными мерзостями?

Задаваясь такими вопросами я отправился в местные тюрьмы, там также оказалось немало Вольферов. Мелкие преступники, пару раз отсидевшие за решеткой, злобные твари, повешенные за десятки убийств и несколько сотен сородичей в списках безвести пропавших. Естественно, о подобного рода связях знатный род захочет умолчать, но я и не собираюсь вываливать всю грязь наружу, пока что в этом нет необходимости.

***

Тропинки на кладбище развивались словно паутина и все их, к каждой могилке и лавочке, надо было вычистить от снега. Адриана пыталась уговорить мужа купить ей теплую одежду, но тот все еще злился на нее поэтому вручил платье с длинными рукавами и накидку, заявив что от ее похорон только выиграет.

После нескольких часов работы миссис Тейкер вернулась в особняк к ужину. Она сняла черную накидку, повесила ее на крючок для одежды, направилась в сторону кухни как вдруг ее схватила знакомая ледяная рука.

— Я свою работу уже выполнила и заслужила несколько минут отдыха.

— А что ты сразу о работе заговорила? — Спросил Бенджамин, разворачивая ее к себе. — У тебя, помимо работы, есть еще сотни обязанностей.

— Не припоминаю, чтобы вы о них говорили. — Одним шагом девушка отдалила себя от назойливого мужа.

— Ну как же ведь ты замужем, нам нужно появляться вместе на людях, принимать гостей, раз уж мой род теперь знатный, и прочие — сделав паузу, мистер Тейкер положил руку ей на плече, — долги.

— Я не позорю вашу семью, а вы не позволяйте себе лишнего. — Холодно ответила она, за это время рука Бенджамина уже скользнула к шее и ухватилась за маленький ключик.

— Как раз о чести нашей семьи и идет речь. Я должен быть уверен, что между нами нет никаких секретов.

— Этот ключ от моей шкатулки с украшениями. Вы бы еще в грязном белье покопались чтобы узнать, какие интриги может плести жена гробовщика, ведь все так хотят ее увидеть!

— Иногда лучше перестраховаться. — Бенджамин призадумался, после чего отпустил ключ и вернулся в свой кабинет, туда же ему подали обед.

За столом никого не было кроме нее и Леона, даже слуги удалились по каким-то делам. Этот огромный стол был рассчитан на четырнадцать человек, наверняка его создали тогда, когда семья Тейкеров жила и процветала. Сейчас сидеть за ним было очень неудобно — словно тебя забыли в этой огромной комнате, возможно, специально, чтобы потом раздавить в ловушке.

— Твой отец начал что-то подозревать, уж не ты ли ему проболтался?

— Госпожа Адриана, ваш скорейший отъезд в моих интересах стоит на первом месте. Странное поведение отца скорее всего связано с расхитителями могил. Зимой тела помещаются в специальное место, откуда их достать гораздо легче. Сейчас Бенджамин подозревает весь дом, он и мою комнату обыскал на днях.

— Наверняка и мою тоже. Скорее бы уйти отсюда чтобы никогда его больше не видеть! А ты… тебя мне даже жалко, как наверно я жалела бы своего родного сына. Придется жить с этим человеком до конца его дней.

— Ну что же судьба не может быть сплошным медом да сахаром. Сколько лет я жил с ним до вас, и после вас проживу.

Они продолжили есть в тишине, иногда Адриана поглядывала в окно, на надгробия, что под снегом напоминали волшебные камни. Озвучивая свои мысли девушка даже не могла представить, что Леон на них ответит.

— Интересно, а как прошло твое детство? Мое среди нянек и гувернанток в залитом солнцем доме. Сколько себя помню, родители ни в чем мне не отказывали, а я была их послушной девочкой.

— Мои годы пролетели подобно вашим, в такой же залитой солнцем комнате с яркими обоями и кучей игрушек. Моя матушка позаботилась об этом. Она пела мне веселые песни, водила в цветущие сады, учила во всем видеть прекрасное. А когда мне исполнилось десять Розалина умерла, тогда за воспитание взялся отец.

— Мне очень жаль…

— Жалеть ее не надо. Матушка умерла при родах. Не отравилась, не была убита — ушла из жизни своим путем. Помнится мне, когда Розалину положили в гроб она улыбалась, даже после смерти… Похоже, для нее это было очередное приключение, еще одно путешествие. Она всегда рассказывала мне, куда ее приводили различные дороги, но этот секрет с ней ушел в могилу.

— А ты, Леон? Куда тебя приведет твой путь? К мечтам матери, целям отца или же в свой собственный уголок?

— Я не знаю, госпожа, я не знаю.

До конца рабочего дня девушке нужно было отполировать статуи у семейного склепа. Справившись с этим отвратительным поручением Адриана отправилась в постель без ужина — она не хотела видеть мужа.

Сон был тяжелым — от неразборчивых кошмаров миссис Тейкер бросало то в жар то в холод. Несколько раз она скидывала с себя одеяло, а тогда судорожно хватала его и закутывалась с головой. В душе бурлило желание бежать его сменяла адская усталость. Лица тех чертовых статуй плясали перед глазами.

— Мачеха…

Тихий голос Леона разбудил ее на рассвете. Гробовщик стоял перед ней и протягивал черную накидку. Встав с кровати Адриана обнаружила, что со вчера даже не сняла платья. Удивительно, что спина еще не болела.

Не говоря ни слова девушка застегнула брошь на черной мантии, натянула на лицо капюшон. Шкатулку с письмами и драгоценностями спрятала в небольшую сумку, а запасной одежды решила не брать.

Они двинулись к выходу из кладбища, словно предрассветные тени, а лучи восходящего солнца медленно тянулись им вслед. Скрипнула хорошо знакомая входная дверь, затем — ворота кладбища.

Девушка выбежала на улицу, а вот юноша остался.

— Леон, ты не хочешь убежать с нами? Можешь стать ювелиром, как мечтал, и больше никогда не бояться своего отца.

— А вы хотите бежать в компании с гробовщиком? — Ответил он вопросом на вопрос, слегка улыбаясь.

— В первую очередь со своим другом, а уже потом — с гробовщиком.

— Нет, госпожа, не стоит. — Сказал Леон, закрывая ворота. — Я уже много раз говорил вам и повторю: мое место здесь.

Пришлось оставить его позади. Молодого парня, обреченного до конца своих дней копать могилы. Быстрым шагом девушка прошла несколько улиц, в том числе свой старый дом. Но теперь это место уже не казалось ей святыней, чем-то, за что стоит держаться. Он стал частью этого города — золотой клеткой, маленькой тюрьмой для каждого его жителя.

Да, теперь Адриана начинала понимать. Здесь никто не был свободен, ни у кого не было выбора. Даже родители, выдававшие ее насильно замуж, не выбирали, а шли на поводу у собственной нужды. Ты рождался в этом месте, рос на надеждах и город тебе позволял, чтобы потом отрезать крылья.

Солнце подымалось все выше, но город не менялся. Тени сходили, оставляя дома из серого кирпича неизменно мрачными. И как она раньше не замечала всего этого? Все вокруг — сплошная могила!

— Адриана!

— Райдо!

Он стоит на вершине холма, словно рассветная заря, протягивает ей руку. Девушка несется к нему, перепрыгивая камни, пачкая свое платье грязью — ей наплевать, что подумают люди. Люди, которых она никогда больше не увидит.

Возлюбленные обнимаются. Адриана тянется к Райдо, чтобы поцеловать, но он останавливает ее и ведет к городским воротам. Позади — оханья и аханья. Сонные люди выглядывают в окна и не понимают, что сейчас происходит.

Они заскакивают в телегу, покрытую белой мешковиной, Райдо бросает перевозчику мешочек монет. Пересчитав их, человек кивает. К нему подходит стражник, они о чем-то беседуют.

— Как думаешь, они не выдадут нас? — Шепчет девушка, выглядывая наружу.

— Не найдут, не догонят. Мы так запутаем дороги, что даже лучший сыщик не отыщит.

Страж кивает, телега медленно выползает из города, словно ее держит невидимая сила. Однако как только колеса перескакивают через ворота повозка ускоряется. Подобно городу, который постепенно исчезает на горизонте, улетучиваются тревоги, дурные мысли. Наблюдая за ней Райдо улыбается.

— Госпожа моего сердца, твоя улыбка подобна путеводной звезде.

— Но даже я не знаю, куда мы держим путь… — Протянула в ответ любимая.

И тут в голову приходит еще одна мысль: и правда, куда они едут? Разве будет различие между этим городом и любым другим? Общественное мнение и подозрительные взгляды будут существовать везде, так же как могилы и гробовщики.

Сердце сжимается от этой жуткой мысли. Будто Тейкеры и не люди вовсе, а хранители этой клетки. Они решают, кого запомнят как герцога под мраморной статуей, а кого, подобно бездомному, отправят в морг, а затем — в канаву.

— Как думаешь, мы сможем найти то, что искали?

Райдо пытается отвлечь ее объятиями, но это, к огромному удивлению самой девушки, не помогает. Его губы касаются лба, но вместо тепла ощущается холод.

***

Леон сидел у кровати своей мачехи, меняя примочки у нее на лбу раз в несколько минут. Он говорил отцу, что отправлять ее работать в легком платье и накидке — глупая идея, что она обязательно заболеет, на что Бенджамин отвечал, что зимой заработок упадет и лишних трат он себе позволить не может. Все случилось так, как и предполагал юноша — Адриана упала без сознания у одной из статуй, у нее поднялась температура.

— Леон, ты не хочешь убежать с нами? Можешь стать ювелиром, как мечтал, и больше никогда не бояться своего отца. — Прошептала она, не открывая глаз.

Тейкер не знал, к худу или к добру, но отец этого не услышал. Узнав о происшествии он проведал свою жену, оценил состояние взглядом и даже ненадолго задержался в ее комнате, однако быстро удалился по своим делам.

— А вы хотите бежать в компании с гробовщиком? — Спросил Леон, надеясь привести ее в чувство. Обычно услышав это слово мачеха кривила лицо, а порой даже начинала ругаться.

— В первую очередь со своим другом, а уже потом — с гробовщиком. — Ответ удивил его до глубины души.

Но юноше нельзя было оставаться здесь надолго. Какие бы трагедии не выпадали на их долю, Бенджамин не позволял своему приемнику расслабляться.

— Можешь посидеть с ней, только недолго. А мне еще надо уладить кое-какие дела. — Сказал отец тогда, после чего спокойным шагом вышел из комнаты.

Вновь положив примочку на лоб Адрианы Леон оставил с ней служанку, а сам отправился работать. Ему пришлось завершить задание мачехи: почистить от грязи статуи и надгробные камни в их семейном склепе. Там ему попалась очень старая могила века 15-го или даже 14-го. Она принадлежала какой-то его тетке толи троюродной толи двоюродной. Не то чтобы Тейкер знал весь свой род поименно, однако рукопись этой особи лежала на полках их библиотеки. Ему сразу вспомнилась одна сказка от туда.

История о короле, который боялся Смерти. В мире, где тот правил, Смерть приходила к людям в обликах родни и он, чтобы обезопасить себя, воздвигнул огромный замок. Там была сотня дверей и тысячи замков, пять дюжин стражников и пол тысячи слуг. Больше всего на свете король боялся, что новоприбывший слуга окажется его дальним родственником и убьет под покровом ночи.

Король прожил много лет, сравниться с ним не могли даже самые ярые долгожители. Однако, всему приходит свой конец. Одной ночью мужчина проснулся от страшного сна, подошел к зеркалу в полный рост, выпил воды, вернулся в постель. На подушке он заметил записку, написанную пером ворона на пожелтевшей бумаге.

Я уже здесь

Перепуганный король осмотрелся по сторонам — все двери были закрыты, замки блестели в лунном свете, цепи позвякивали от сквозняка. Его взгляд застыл на зеркале, отражение по-прежнему стояло неподвижно.

— Леон! — наверху лестницы стоял его отец. — Иди за мной, живо!

— Я еще не закончил, может Мелинда или Гарри…

— Нет! Мне нужна твоя помощь.

***

Сжимая в руках скомканную бумажку Райдо стоял у кладбищенских ворот. Письмо от любимой ему доставил какой-то незнакомец и это вызывало подозрение. Однако, написанное развеяло все сомнения — Адриана сообщала, что муж запер ее в подвале и к утру планирует расправиться с девушкой. Она просила найти потайной ход под беседкой и помочь ей сбежать пока не стало слишком поздно.

Отец всегда говорил, что у этой аристократки не все дома. Девушка была слегка чудной, практически не появлялась на людях, а из дома Розенблюмов в годы ее дества с утра до ночи слышался безумный смех. Правда, отец любой смешок считал проявлением безумия, и верить ему не хотелось.

Мать Райдо подыскивала сыну девушку в соседних домах. Дочь кузнеца, племянница фермера, внучка библиотекаря… Какими же они были скучными, серыми, не то что его избранница!

Адриана была не просто госпожой его сердца, она могла стать билетом в новую жизнь. С малых лет юноша учился читать и писать, был способным учеником, но родители не нашли денег на то, чтобы завершить обучение. Они считали, уроки бесполезны, когда тебе до конца жизни предстоит пасти свиней. И лишь она видела в нем поэта, писателя, великого человека одним словом. И ради этой девушки он был готов свернуть мир, а еще перелезть высокую кованую ограду со штырями.

Оказавшись по ту сторону кладбища юноша осмотрелся. Вокруг — никого и ничего, только пустынные холмики, заметенные снегом. Осторожным шагом свинопас отправился к особняку. Его ноги прощупывали землю, чтобы случайно не наступить на место упокоения какого-нибудь несчастного.

И вот на фоне небольших холмиков выросла она — та самая беседка. Ходили слухи, что ее заказал некий Миро. Будто бы весь его табор жестоко вырезали какие-то психопаты и похоронив родню мужчина пропал без вести.

Подбежав туда Райдо убедился, что легенда правдива — порыв ветра снял снежный покров, у беседки стояли статуи, таблички на которых были сделаны из серебра. Они выглядели такими живыми, хоть и были выполнены в одном цвете. Женщины в пышных юбках, мужчины в широкополых шляпах. Каждое колечко, сережка, бусинка, каждая прядь волос — все было проработано до малейшей детали. В отличии от других кладбищенских украшений, выражавших умиротворение и покой, эти люди кричали, застыв в последнем мгновении своей жизни.

Отвернувшись от них свинопас принялся искать потайной ход. Он раскапывал снег, несколько раз находил какие-то куски камня, но это были лишь подножия могил. Однако, эти жуткие твари не хотели его оставлять.

Ветер начал завывать с новой силой и сотни давно погибших из табора завопили ему в ответ. А еще помимо душераздирающих криков можно было услышать вой, жуткий вой неведомого монстра, соскочившего со страниц детских сказок.

— Попался!

Перепуганный юнец обернулся и, заметив перед собой фигуру в черном, не долго думая ударил ее. Человек упал на колени, из-под густых бровей на Райдо посомтрела пара осатанелых глаз. Ветер снова завыл. Теперь вой зверя сменила тишина. Зрачки свинопаса расширились. Он наконец-то понял, кто был настоящим монстром.

В этот самый миг в воздухе сверкнула лопата, перед глазами все начало плыть, пошел снег. Вытирая о сугроб хороший инструмент Бенджамин холодно смотрел на своего врага — лучше кровь на снегу чем грязь на его роду.

Еще раз посомтрев на Райдо гробовщик облизнул губы. Он уже знал, чем закончиться путь этого мальца. Фигура в черном начала удаляться, снегопад усилился. Пушистый снег вновь укутал цыганский табор. Они наконец-то затихли.

***

Не дожидаясь ответа Бенджамин медленно поковылял на улицу, прихрамывая на правую ногу. Сыну ничего не оставалось, только кинуться вдогонку. На улице начался снегопад, черный фрак мистера Тейкера служил его наследнику ориентиром. Парочка направлялась к беседке, возведенной на могиле семейства цыган.

Ненадолго опустив взгляд юноша обнаружил под ногами следы, поспешно заметаемые снегом. Следы от дырявых деревянных ботинок, капли крови, затем — испачканная лопата, и наконец побледневшая рука.

— О, мой Бог! — Вскрикнул Леон. К счастью, буря поглотила этот крик.

— Заткнись! Ты что ли трупов никогда не видел? — Прошипел отец, как ни в чем не бывало вскидывая Райдо на плече, словно тот был мешком мусора.

— Ты убил его! Зачем, что сделал этот свинопас?!

— Во-первых, он сопротивлялся, и ударил меня своим грязным ботинком по больному колену, а во-вторых, это гад хотел опозорить нашу семью. Мне удалось отправить ему поддельное письмо, заманить сюда, но я больше не могу справляться в одиночку. Помоги мне, действовать нужно быстро.

Прежде чем осознать происходящее и что-либо возвразить, Тейкер младший уже подхватил тело и понес его в сторону морга-сарая. Ему пришлось взять покойника за плечи, так что парень отлично рассмотрел рану от лопаты на лбу.

Вдруг лицо покойного возлюбленного Адрины начало меняться. Его черты стали более мягкими, нежными, на губах проступила кровавая пена.

— Яду, принеси мне яду! — Шептали эти застывшие губы. Женщина на коленях умоляла избавить ее от мук. Она готова была пойти на любой грех, лишь бы только не копать очередной ямы.

Но не успел Леон вспомнить, как звали ту девушку, и лицо ее вновь поменялось. Светлые волосы, заплывшие белиной глаза, сломаная шея. Сдавленый крик, мачеха падает ему под ноги, а отец медленно спускается следом.

И вот наконец то лицо, которое он так боялся увидеть — широко открытые глаза, широкая улыбка, мгновенно проявившееся трупные пятна. Помниться, служанка передала сыну последнии слова матери. Она сказала «по крайней мере он жив, я счастлива».

Черты покойника вновь изменились. Крючковатый нос, аккуратная черная борода, черный галстук петлей висельника болтается на шее. Это было его собственное лицо. Гробовщик отвернулся. Он не знал, что против него может сделать отец, и знать не хотел.

***

Первое, что увидела Адриана после пробуждения — перепуганное лицо Мелинды. Она все еще находилась в своей комнате, побег не состоялся.

— Как долго я лежу здесь, какой сегодня день?

— Не беспокойтесь, госпожа, упали в обморок вчера вечером не прошло и дня.

Девушка хотела подать хозяйке ее платье, но не успела даже шелохнуться как миссис Тейкер вскочила с кровати. Ее лицо по-прежнему было бледным и измотанным, волосы запутались, дрожащие руки ощупывали шею в поисках заветного ключа, болезненный взгляд упал на стол. Пусто.

— Где Леон, где мой муж? Куда они ушли?!

— Мне неизвестно. Мистер Леон должен был закончить вашу работу, господин Бенджамин ушел по делам.

В мутных глазах сверкнула искра озарения. Опережая свою служанку Адриана выскочила с комнаты, заперев там несчастную девушку. Не пойми откуда в теле появилась неистовая сила, с помощью которой миссис Тейкер добралась до склепа, но там никого не было. На выходе ее встретила еще парочка слуг. Их встревожило то, что двери в семейную усыпальницу никто не закрыл.

— Госпожа, вы…

— Вам нужно…

— Мы позаботимся…

— Где Бенджамин? Где Леон? Отвечайте! — Прервала слуг девушка.

Вид жены гробовщика явно намекал на то, что она бредит, ноги подкашивались и силы были на исходе. Однако, спорить с ней в таком состоянии слуги не решились — они уже давно знали какой вспыльчивой и непредсказуемой бывает госпожа.

— Они готовят зимовник для тел. — Сказал один из них.

Адриана пробежала мимо юношей, упала на колени, а тогда снова встала и понеслась к моргу. Оставив ее в покое слуги принялись осматривать склеп — не пропало ли чего. За порчу имущества Бенджамин наказывал куда серьезнее, чем за пропажу людей.

У входа в помещение Адриана столкнулась с Леоном. Как и ожидалось, он все списал на бред и попросил мачеху вернуться в постель, но девушка не собиралась отступать.

— Что ты сделал с моим любимым?! Ты знал… специально разболтал своему отцу…

Она хотела ворваться внутрь. Пасынок вовремя схватил девушку и крепко держал до тех пор, пока ее энергия не угасла. Крики перешли в тихие всхлипы, затем — в слезы.

— Клянусь собственной жизнью, я ничего не говорил. Бенджамин забрал ключ, когда вы лежали без сознания.

— Значит он обо всем узнал. И что было дальше?

Глаза, полные надежды, смотрели на него. Больше всего на свете девушка хотела, чтобы ее любимый сбежал, а там, на холодном полу, скончавшись от сердечного приступа или еще какой старческой болезни, лежал бы сам Тейкер. Его сын тоже об этом мечтал.

— Я не знаю, что произошло. Знаю только, чем закончилось. Мне очень жаль, леди Адриана, но я не могу больше вам помогать. Теперь под угрозой стоит честь нашей семьи, наша работа, наши жизни.

Не выдерживая этого, девушка отталкивает Леона и врывается внутрь. Ему остается лишь стоять у дверей и наблюдать за происходящим — идти против отца сын боится, а помогать в расправе над Адрианой не хочет.

***

Взяв крупный лом Бенджамин принялся за работу. Он нашел подходящий гроб, открыл его и обнаружил там ссохшееся тело какого-то старика. Места внутри было достаточно, чтобы запихнуть туда еще одного человека, а потом забить намертво, и, как того пожелали родные, захоронить под скромной табличкой на окраине кладбища.

Свою задачу гробовщик выполнял без угрызений совести. Чем быстрее действуешь, тем меньше последствий. Его сын Леон стоял у входной двери и в случае чего должен был подать сигнал.

Все шло хорошо, гробовщик уже хотел накрыть гроб крышкой как вдруг на улице раздался крик. Спустя пару минут к нему навстречу неслась обезумевшая жена, заливаясь горячими слезами.

— Чудовище! Что ты сделал с Райдо?!

— То, что можно сделать обычной лопатой. — На удивление спокойно ответил Тейкер. А тогда, заметив удивление на лице Адрианы, добавил: — Чего ты ожидала, милочка? Ведь я тебя предупреждал.

— Райдо… Райдо… — Забыв о муже повторяла она имя любимого.

Девушка кинулась к гробу, схватила свинопаса за руку. А тогда ее пылающее огнем глаза встретились с мертвым, навеки застывшим взглядом Райдо, заметили крупную рану на лбу, трещину в черепе, засохшую кровь, бледную кожу. Бедняжка никогда не видела людей после смерти и тут же отскочила от него, вытирая руки о свою ночную рубашку. Это заставило гробовщика рассмеяться.

— Значит, слухи оказались правдой. Мало того, что какой-то грязный свинопас влюбился в тебя, так и ты отвечала ему взаимностью!

Поборов поток слез девушка вновь заговорила.

— Да, это правда. Не могу же я любить какого-то дряхлого старика, который к тому же воняет бальзамом!

Ответом на это стала пощечина, от которой бедняжка упала на колени. Невероятно крепкой хваткой гробовщик схватил жену за волосы и снова поднял на ноги.

— Да кого волнует твоя любовь? Ты — всего лишь один человек, но твой род, мой род — это целое дерево, неразрывная цепь. Ты заплатишь за это, капризная девчонка, дорого заплатишь!

Бенджамин потащил обессиленную девушку туда, где лежали недавно сделанные гробы. Силы окончательно покинули ее, Адриана не сопротивлялась. Подобрав экземпляр поущербнее Бенджамин закинул туда жену, после чего закрыл крышку и напоследок прошептал:

— Моли Бога, чтобы отправиться вслед за свинопасом.

В тот момент гробовщица потеряла сознание. Неизвестно, сколько миссис Тейкер пролежала в таком состоянии, однако когда проснулась рядом уже стояло несколько людей.

— Ладно, свинопас, но за что ты убил Адриану?!

Скорее всего, они уже считали ее мертвой. Каким-то чудом девушка сохраняла сознание, однако была слишком слаба, чтобы сказать хоть слово.

— Она опозорила семью, я не дал этому позору распространиться.

— А убивать людей, пачкать свои руки кровью, это не позор?!

— Мои руки и так много чем испачканы, никому уже нет дела. Ты хочешь возразить мне? Хочешь пойти против воли собственного отца?

Ответа не последовало. Кто-то вышел из помещения. Тяжелая рука легла на крышку гроба.

— Леон, Леон, я рад, что не ошибся в тебе. Что-же касается Адрианы мне даже жаль, жаль что придется тратиться на ее похороны.

После сказанных слов гробовщик тоже направился к выходу, но в этот момент кто-то преградил ему дорогу. Бенджамин застыл как вкопанный, его лакированные туфли с отвратительным звуком затормозили о каменный пол.

— Я слышал, у вас появился товар, мистер Тейкер. Товар, от которого вы желаете избавиться.

— Мистер Вольфер! Как быстро вы обо всем прознали. — Откашлявшись сказал муж. Сердце девушки сжалось от этой фамилии. Только она подумала, что хуже быть не может и вот, пожалуйста!

— У меня свои источники. Как вам известно, чем свежее тело, тем пригоднее оно для вскрытия, и в этом случае время — деньги.

— Я не собираюсь затягивать с этой проблемой. Решите ее и поскорее!

Уже через минуту ее гроб схватила парочка крепких людей. Кажется, это были слуги Вольфера — работники их дома слишком тощие, да и о пропаже госпожи вряд ли узнают. Они понесли товар в карету, а оттуда — в подвал своего дома. По скрипящему ламинату и по лестнице вниз. Германа ждал неприятный сюрприз.

***

Я поверить не могу, что мой отец сделал это в третий раз. Возможно, даже не в третий. Только сейчас понял, что Бенджамин много времени проводит на выезде и чем он там занимается даже Богу неизвестно.

Адриане повезло даже меньше чем самоубийце — ее не похоронят, а просто выкинут в сточной канаве, к тому же по кусочкам. Впервые за долгое время мне было так же хорошо, как при общении с матушкой. Она приносила немного света в это мрачное место, но не слишком много, чтобы уничтожить наш уклад жизни.

И ради нее я закончу начатое дело — выведу Вольферов на чистую воду. Она бы этого хотела, к тому же теперь, когда отец продал ее останки за пятдесят золотых.

Побороть их будет непросто — у меня совершенно не осталось союзников. Отец, даже если я предоставлю ему доказательства, проигнорирует их, даже поможет уничтожить. Они приносят ему деньги много денег и довольно часто, в то время как обычные покойники… Ну как говориться похороны бывают в жизни только раз.

Получается, чтобы раскрыть убийц придется устранить отца? От этой мысли мне становится страшно. Нет, я не боюсь остаться сиротой, наоборот смерть старого гробовщика всем только на руку, но как это можно осуществить?

Несмотря на свой дряхлый вид отец практически неуязвим. Он возвел вокруг себя мощные стены, как тот король из сказки. У него везде есть союзники, хватка подобна коршуну, уму позавидуют лучшие ученые нашего времени.

Чтобы расправиться с Бенджамином человеческой силы будет мало, а на большее я, Леон, не способен.

========== Глава 5: Заклейменные кровью ==========

Зима — идеальное время для моего расследования. Работы почти нет и я могу спокойно выйти из дома, не переживая что отец позовет меня. Уже который день хожу по разным конторам и ничего ценного не нашел. Мелкие преступления, подозрительные браки — достаточно для рядового жителя, но не для богача. Нет, мне нужно что-то получше, чтоб наступить на горло Вольферам и закопать их под землю раз и навсегда.

Декабрь подходит к концу. Пробиваясь через толпы людишек на плохо расчищенных дорожках направляюсь к адвокату Вольфгангу. Задаю ему парочку вопросов, сперва он отрицает свою причастность к богатому роду, заявляя что их фамилии лишь немного схожи, но когда я намекаю ему, что знаю о сделке между нашими семьями, в его глазах загорается искра. Мистер Альфред соглашается отвечать.

— Для начала скажите, являетесь ли вы членом семьи Вольферов.

— Юридически нет. Я сменил фамилию и не поддерживаю связь с сородичами. Но биологические корни оборвать невозможно — моя мать младшая дочь нынешнего главы семейства, его любимица.

— Почему же вы оборвали столь полезные связи?

— Я не поддерживаю их взглядов, а пойти против такого могущественного семейства не могу.

— А помочь мне можете?

Короткая пауза. Взгляд адвоката упал на его диплом, затем на стопку бумаг и снова на меня.

— Зачем вам это? Вы один из них… Думаете уничтожить весь наш род?! Не получится, слишком много людей.

— Дальние родственники меня не интересуют, только местные. Уверяю, за мной не стоят никакие группировки, только месть.

— Что же, желаю вам удачи. Хотите начать с чего-то — отправляйтесь в церковь. И прихватите с собой вот это — он указал на выглядывающий из моего кармана медальон — там же ваше путешествие и закончится.

Совет показался странным, но других вариантов у меня не было. Городская церковь не похожа на нашу — в ней не проводиться похорон. Стены выбелены до ослепления, цветные витражи изображают мотивы святого писания, это единственное, что заставляет детей высидеть службу. На полу лежит отвратительный красный ковер, его меняют раз в месяц, лавки из темного дуба, они старше нашего особняка в четыре раза. Впереди на небольшом возвышении трибуна пастора, сверху — осиновое распятие с золотым Иисусом. Едва я подхожу к нему как солнечный луч отражается от лица, оборачиваюсь и священник стоит позади меня.

— Что привело тебя сюда, сын мой? — Говорит он радушным и теплым голосом.

Передо мной стоит непростой выбор. Можно рассказать ему все как есть — о смерти, или по крайней мере пропаже, Адрианы, о сделке отца и подозрениях насчет Вольферов. Святой отец точно не состоит в сговоре с ними, но что он сделает, как порядочный человек, когда узнает правду? Сообщит народу, а огласка мне как гвоздь в крышку гроба. Так не годится.

— Я разыскиваю похитителей трупов, один из них обронил на кладбище медальон. Умный человек сказал, вы знаете кому он принадлежит.

Увидев этот маленький кусочек метала добродушный старичок поменялся в лице. Его глаза округлились, на лбу выступил пот. Выхватив медальон преподобный поднес его к свету, словно не веря в реальность происходящего, а тогда кинул на пол, как гнилое яблоко с червями.

— Это знак культистов, сколько раз Господь выгонял их своим праведным мечом, и вот они снова объявились.

— Так вам известно, что это за культ, и зачем ему понадобились тела?

— Сын мой, на эти вопросы сложно найти ответ. Многие люди в городе считают тебя и твоего отца чудовищами, но в глазах Бога вы все равны. Тейкеры присматривают за телами умерших до Судного Дня, возможно, наказать их часть твоей работы. Так знай же что до прихода церкви на эти земли тут обитали страшные дикари. Чтобы избежать бед и нападений диких зверей они приносили им в жертву младенцев. Мы изгнали варваров с этой земли, но принесенные в жертву дети… Они уже не люди, эти существа прокляты, прокляты за грехи своих родителей! Это — один из их знаков. Днем прячутся под личиной человека, ночью превращаются в зверей.

Его речь стала похожа на лепет безумного, но за последнее время я привык к безумцам. Теперь все стало на свои места — чтобы не выдавать себя Вольферы живут тесной родовой общиной и никого не подпускают к своим тайнам.

Я взял преподобного под руку, усадил на лавку. Странно, обычно это он сажает грешников, обнимает, утешает, теперь же мы поменялись местами.

— Успокойтесь,святой отец, я поймаю мерзавцев. У меня уже есть некоторые догадки на их счет, я знаю где достать доказательства.

— Если это правда, мы можем дать им отпор — отправить письмо Святой Инквизиции, тогда этих тварей уже ничто не спасет.

— Девять разных медальонов — отметин их рода — будут весомым доказательством?

— Этого не достаточно. Нужна бумага с подписью, или личная вещь со следами нечестивца, только так мы можем быть уверены, что поймаем нужного человека.

— Бумаги да еще и с подписью… Понадобится немного больше времени.

Он немного успокоился, я собрался уходить, но у выхода старческая рука легла на мое плече.

— Кроме Инквизиции есть еще одна организация, которая борется с ними — они зовут себя охотниками. Не доверяй им, ни в коем случае не доверяй — они тоже носят в себе кровь зверя, выпили нектар дьявола, приняли его обманчивый дар в виде бессмертия и демонической силы, а убийствами других проклятых пытаются очистить свое имя.

— Я и не собирался, в борьбе с нечистью можно доверять только церкви.

— Воистину, так и есть, сын мой.

***

— Вот так то, хотел получить одно недавно умершее тело, а получил давно прогнившее и еще живое, и оба не пригодны к вскрытию.

Адриана не знала, сколько времени прошло с того момента, как она слышала этот голос, но когда девушка очнулась она уже лежала в мягкой постели и чувствовала себя значительно лучше. Около нее, перечитывая какую-то книгу на непонятном языке, сидел юноша. Миссис Тейкер не разглядела черт его лица, все затмили очень яркие волосы белого цвета. Заметив ее взгляд парень отвлекся от книги.

— Очнулись! Это хорошая новость, значит не зря я читал все эти тома.

— Кто вы? И почему помогли мне…

— Меня зовут Герман, Герман Вольфер.

Услышав эту фамилию девушка вздрогнула и чуть не рухнула с кровати.

— Для каких целей вы меня купили?! — Страх превратился в мысль, а затем — в слова.

— Грубо говоря для научных. Если точнее, для вскрытия и последующего изучения органов, но учитывая тот факт, что вы были не совсем мертвы, я посчитал разумным попытаться привести вас в чувство.

— И что теперь? Ваша семейка просто так меня не отпустит, это точно!

— Пока что о вашем освобождении не может быть и речи, по крайней мере, до полного выздоровления. Кстати, было бы неплохо узнать имя и фамилию, найти ваших родственников и обрадовать их.

— А я… не помню ничего… — Соврала девушка, заливаясь румянцем.

— У вас будет время, но сейчас вам нужно думать только о выздоровлении. Полежите тихо, а я принесу обед и кое-какие лекарства.

Адриана осталась в комнате одна. На первый взгляд обстановка должна была успокаивать, правда присмотревшись миссис Тейкер начала еще сильнее нервничать. Множество книжных полок, кресло с небольшим кофейным столиком, салатовый ковер на фоне березовых досок, кремовые обои с коричневыми полосками, милые фотографии членов семейства развешаны тут и там, люстра с тремя свечками и рабочий стол, заваленный учебниками.

Казалось, ничего зловещего, но дух все равно чувствовал опасность. Какой-то непонятный запах, то ли псины то ли химикатов, закрытый шкаф, в котором хранилась не только одежда, странные царапины на досках и на спинке кровати. Кровати со стальной спинкой.

— Ну вот, все что осталось на кухне. Эстер не очень вкусно готовит однако другого нет.

Герман зашел в комнату с подносом на котором лежал кусок поджаренного стейка, несколько кусочков хлеба и горшочек с варенной картошкой. Адриана с недоверием посмотрела на эту еду.

— Ешьте, смелее, вам нужно набираться сил.

Поскольку другого выбора не было девушка переступила через свою гордость и свои страхи, хотя ела очень медленно, с подозрением глядя на каждую ложку.

— Пока что о твоем присутствии никто не знает. Будет хорошо, если и впредь не узнают. — Говорил Вольфер, наблюдая за первой в его жизни живой пациенткой. — Зайти в мою комнату никто не посмеет, таковы правила, но за пределами этих четырех стен с тобой может случиться что угодно. Дверь напротив кровати ведет в ванную, дверь напротив окна — в коридор. Будь добра, не выходи и не издавай лишних звуков. Иногда по дому могут раздаваться крики, что-то бьется, ломается… Это норма. Мой брат держит охотничьих собак иногда они убегают из клетки и носятся по первому этажу.

— А если я почувствую себя хуже?

— Обычно я провожу большую часть дня в своей комнате, так будет и впредь.

С этого и начался новый период в жизни Адрианы. Нельзя сказать, что он был откровенно ужасным — Герман заботился о ней, следил за самочувствием, рассказывал истории, чтобы скрасить пребывание здесь. Ночью он уходил спать в одну из пустующих комнат, а утром делал записи в своем журнале. И каждая такая ночь оборачивалась для девушки кошмаром.

По коридору кто-то ходил. Сначала пару раз за ночь — наверно шел в какую-то комнату. Потом миссис Тейкер неудачно повернулась в постели и кровать скрипнула. Человек прошел мимо, а уже через минуту в коридоре Герман пожелал ему спокойной ночи.

С тех пор шествия под дверью участились. Туда-сюда, туда-сюда. Половицы отвратительно скрипели, дверная ручка несколько раз дергалась, но так и не поворачивалась. Один раз Адриана подошла к двери, прислонила к ней своей ухо и с ужасом осознала, что массивная туша по ту сторону делает тоже самое.

Говорить об этом своему спасителю девушка не собиралась. Несколько раз она говорила о том, чтобы ее перевели в госпиталь или больницу, но Вольфер честно признался, что если бы не она он бы еще не скоро использовал знания из учебников на практике и что упускать такую возможность не намерен.

Ближе к Рождеству состояние Адрианы улучшилось. Герман стал отлучаться по каким-то делам и пользуясь этим девушка решила обследовать дом. Ее положение было незавидным — в коридоре располагалось двенадцать комнат, и все они были жилыми. Обитатели дома днем спали — ну большая часть, зато ночью особняк ходуном ходил от шорохов.

Предположительно тут было два подвала — один для вин и продуктов, второй — в качестве мавзолея для усопших членов семьи, в главном зале девушка обнаружила разбросанные игрушки — очевидно, тут были дети. Входная дверь запиралась на ключ, что висел рядом, но вот ворота… К ним миссис Тейкер не рискнула выйти.

Попадались ей и обитатели дома Вольферов, случалось это пять раз. Впервые Адриана услышала шаги по лестнице и тут же вернулась в свою комнату, во второй раз пришлось забежать в чужую комнату и спрятаться в шкафу — незнакомец вошел, завалился на кровать и уснул. На третий раз девушка снова спряталась в шкаф, ей удалось услышать разговор взрослых и маленькой девочки.

— Тейкер снова приходил в наш дом. — Говорил мужчина.

— Он точно не охотник? — Спросила его жена.

— Дядя Тейкер гробовщик. Я видела, он копал ямы так быстро… Но сейчас зима, может ему скучно?

— Варя, иди спать! — С ноткой раздражения сказала женщина.

— Он так улыбается, мама! Пообещай, что с ним ничего не случится.

— Довольно, живо в постель!

Двое человек ушли, еще один пришел. Гробовщица могла подсмотреть кто это через щель в шкафу, но не рискнула — один скрип и ее похоронят заживо.

— Риана, ты не помнишь, где висела коллекция наших отметин? — Спросил новопришедший.

— В главном коридоре, как раз около приемной Германа. — Ответила она.

— Но там ничего нет, только гвоздь в стене.

— Что?! То есть ты хочешь сказать, кто-то украл символы нашей стаи? Наверняка этот Тейкер…

— Не думаю, его семейство хорошо зарабатывает на сделке с нами, как говориться кто станет кусать руку, которая кормит?

Тишина. Женщина сделала несколько кругов, а тогда снова подошла к собеседнику.

— Тогда кто же это мог быть?

— Возможно, дети шутят. Каждому хочется примерить медальон главы стаи.

Спустя минут десять они ушли, Адриана тут же отправилась в свою комнату и не выходила оттуда неделю. Во время последующих вылазок она так и не увидела той коллекции, только гвоздь.

Четвертая встреча состоялась уже на улице. Впервые девушка решила попробовать открыть ворота. Услышав шаги она кинулась в кусты, на тропинку выбежал ребенок, попросил выйти свою сестру, а потом заявил, что раз она не хочет выходить он еще отыграется.

И пятый раз Адриана вышла на балкон, в это время по саду бродила черная тень. Девушка просто хотела полюбоваться пейзажем и обдумать свои дальнейшие действия. Куда ей идти? Как выжить?

Мысли остановились на двух вариантах — аббатство или приют для бедняков. Первое место имело свои правила, но освобождало от обязанности брака, второе считалось рассадником низших слоев общества, от туда ее точно никто не потащит под венец.

Как вдруг размышления прервала эта самая тень. Существо шелохнулось, подняло голову. В черном сгустке сверкнули два голубых глаза, они смотрели прямо на девушку.

Адриана успела убежать в свое укрытие, этажом ниже кто-то метался, ревел, крушил все вокруг, но так и не добился желаемого. Она думала, на этом все и закончиться, но беда пришла ночью.

Гробовщица проснулась от рычания, воспоминания вернулись. Она еще некоторое время лежала на подушке, ожидая пока ночной кошмар пропадет, но рычание не прекращалось. Переборов себя девушка подняла голову и посмотрела в дверной проем. Там, едва умещаясь в раму, стоял тот самый черный волк, что охотился на нее в поместье Тейкеров. Его лапа тянулась к девушке, но не смела пересекать границ комнаты.

— Ты крайне живучая тварь… — Протянул он. Голос был слишком похож на человеческий, это будоражило. — От того еще приятнее будет тебя придавить.

Простояв там до рассвета зверь ушел. С первыми лучами солнца проведать свою пациентку пришел Герман. Он думал, девушка почти выздоровела, но сегодня она опять была бледной как смерть и тряслась от лихорадки.

— Я плохо спала, ночные кошмары мучали. — Соврала Адриана. Если Вольфер не знал о секрете своего брата он мог посчитать ее сумасшедшей, а если знал неизвестно что мог с ней сделать.

— Дам вам снотворного, если вы не против.

Гробовщица согласилась. Она зареклась выходить из комнаты и сдержала свое обещание. И все же к концу декабря Адриана выздоровела, настала пора покинуть этот дом.

— Куда ты пойдешь? — Спросил Герман.

— В местную церковь, пока не вспомню свою семью останусь там.

— Не говори им, что ты была здесь. Если мои родные узнают об этом у меня будут проблемы.

Дождавшись послеобеденного времени Вольфер вывел гостью из особняка, на прощание он дал ей немного денег и поблагодарил за то, что та не привлекла к себе излишнего внимания. Идя к церкви девушка задумалась над его искренностью и пришла к выводу, что по меркам его семейства Герман добродушный персонаж.

Она еще не знала что будет дальше, узнает ли ее священник с распущенными волосами до пояса в одежде яркого цвета (Вольфер отдал Адриане розовое платье своей сестры), но была уверена, что больше никогда и ни за что не пойдет в чужой дом.

К сожалению девушка забыла, что в этом городе никто и никогда не идет легким путем. Всего в нескольких шагах от опустевшей церкви ее схватил неизвестный мужчина, накинул на голову мешок и куда-то утащил. От него пахло зверьем, даже хуже чем от запертой комнаты в особняке, где скорее всего содержались собаки. Омерзительная рука, покрытая землей, придерживала рот, не давая закричать.

Незнакомец затащил жертву в какой-то подвал, снял мешок и запер засов.

— Бессовестная тварь, по какому праву ты на меня нападешь? — Завопила девушка, едва освободившись из рук похитителя.

— По праву своего призвания. — Прохрипел в ответ человек.

— Мерзавец! Бесчестный…

— Да заткнись, уже, Элайла, он ушел.

Глаза начали привыкать к темноте. Осмотревшись девушка заметила, что она находилась в каком-то старом хлеву. Должно быть, заброшенная ферма Гибса на востоке города. На полу в куче кое-как собранного сена лежал темноволосый мужчина.

— Кто он? Поинтересовалась миссис Тейкер, не торопясь называть имя.

— Охотник. Что о нем говорят другие люди не важно, все они одинаковые.

— Почему он охотится на меня?

— Ты… не Элайла, верно? Тогда почему на тебе ее платье?

— Это самое обычное платье, таких сотни шьют в ателье.

— Не обманывай, девочка! Оно пахнет моей кузиной, где ты его достала?

Вскочив с места человек тут же упал, ухватившись за горло. Адриана инстинктивно провела ладонью по собственной шее и обнаружила, что похититель повесил на нее цепь.

— Я не должна говорить, могут возникнуть проблемы.

Мужчина еще раз посмотрел на нее, протянул руку да так и остался лежать на полу. У него не было никаких видимых ран, и тем не менее пленник чувствовал себя ужасно. Возможно, он пробыл тут не один день так как был очень худым.

— Девчонка, с которой носился Герман, наверно он увидел как ты выходила из нашего дома и поймал.

— Ты знаком с Германом?

— Был знаком еще до рождения, мы двойняшки.

— В таком случае я должна тебе помочь, Герман спас мне жизнь, я в долгу перед ним.

— Помочь? — Человек рассмеялся, его смех быстро перешел в удушливый кашель. — Ты не захочешь помогать такому как я.

— Почему же? Я уже несколько месяцев замужем за гробовщиком, многое повидала, а долг чести стоит выше личных предпочтений. Погоди, попробую найти лазейку в стенах.

Не теряя времени девушка кинулась осматривать сарай. Доски здесь были старые, но крепкие — даже не скрипели. А тот безумец мог вернуться в любой момент и кто его знает, что взбредет так называемому охотнику в голову?!

— Мне под силу пробить дыру в стене. — Наконец-то прервал ее беготню мужчина. — только сними с меня ошейник, голова от боли раскалывается…

Адриана подошла к нему и уже протянула руку, но человек быстро одумался и остановил ее.

— Погоди, у тебя нет на руках каких-то царапин или ссадин?

— Нет! Что за глупые вопросы? Я не крестьянка, мои руки всегда ухожены.

Адриана нахмурила брови, но в темноте это было плохо видно. Она нашла застежку на ошейнике и расстегнула ее. Сперва товарищ по несчастью упал на пол, потом начал корчиться. Раздался сдавленный крик, тело охватили ужасные конвульсии которое даже в темноте казались неестественными. Миссис Тейкер отошла подальше от брата Германа и не зря. Спустя каких-то пару минут перед ней стояло то самое существо с горящими глазами, оно приготовилось к прыжку, сверкнули белоснежные клыки.

— Надо бы задать трепки братцу. — Проворчал он уже совсем другим голосом, после чего со всей силы влетел в стену. Крепкие доски разлетелись в щепки. Выбравшись наружу существо приготовилось бежать, однако человеческий разум все еще преобладал над зверем. Призадумавшись он вернулся к Адриане — всего в один прыжок — и схватил за руку, потянув за собой.

Бедняжка едва успевала бежать следом, Вольфер в свою очередь крепко держал ее и рвался вперед. В конце концов ему надоело тащить за собой груз и оборотень попросту закинул девушку на плече. Они вернулись в особняк его родни и не успела девушка коснуться ногами земли, как им на встречу выбежал Герман.

— Гарри, ты вернулся!

— Да, меня поймал охотник, нацепил ошейник и кинул в сарай. Так бы и загнулся там, если бы эта девчонка не сняла бы его.

Теперь он обратил внимание на Адриану. Столь же бледная как и в тот вечер, когда ей якобы приснился кошмар, она едва стояла на ногах.

— Он наверно что-то перепутал, раз принял ее за члена семьи.

— Неудивительно, она ведь жила в твоей комнате, одела платье твоей кузины и вышла через парадную дверь, я уверен!

Глаза Германа вспыхнули тем же огнем что и у брата, но с ним никаких превращений не происходило. Он стал между ними.

— Я всего лишь хотел ей помочь, эта девушка оказалась заживо погребенной, потеряла память и чуть не умерла от пневмонии!

— Эта девушка — жена гробовщика, которую он лично туда положил и продал за полсотни золотых. Кстати, по ее милости меня чуть не выкрыли!

— Вас… или разрытые вами могилы… — На удивление спокойно сказала девушка. Мозг устал паниковать и теперь отключил всякие эмоции, в том числе инстинкт самосохранения.

— Гарри, ты что ли правда трупы выкапывал? Господи, а еще гробовщиков называл червями…

— Так и будешь болтать с огромным волком посреди двора? — Перевел тему брат. Троице пришлось зайти в дом. Адриана не хотела идти, но Герман взял ее за руку (хотя бы не схватил) и повел за собой.

— Отец должен знать о твоем поведении, братец. По городу шныряют охотники, а ты привлекаешь ненужное внимание.

— Да? Ну давай, иди, а заодно расскажи как спрятал в нашем доме чужака!

Теперь они уставились на гробовщицу. За какие-то считанные секунды девушка поняла, что если ничего не скажет ее могут попросту убить. Вспомнились последние слова Бенджамина, которые теперь приобрели некий смысл.

— Нашим семьям есть что скрывать, если выдам вас вы всегда можете раскрыть нашу сделку, за торговлю трупами все семейство Тейкер повесят.

— А еще она спасла тебе жизнь. — Напомнил светловолосый.

— Хорошо, допустим, мы не станем ее убивать, что дальше? Бенджамин выгнал жену, оставаться здесь она не может.

— Возможно, есть способ вернуть Адриану во владения гробовщиков. Вы согласны на это?

— Да, если только муж не попытается снова меня убить.

— В таком случае нам стоит послать кого-то из младших за Тейкерами.

***

Взволнованный неожиданной новостью Бенджамин прибыл в особняк Вольферов. Помимо кучера и сына его никто не сопровождал. Навстречу семье вышла девушка в потрепанном платье, серой накидке и шарфе.

— Господа Тейкеры? — Спросила она, глядя на гостей.

— Собственной персоной. — Гордо заявил гробовщик.

— Пройдемте, мой дядя ожидает.

Она провела их по знакомой дороге в приемную. Теперь там стояло несколько кресел, на диване сидели братья-двойняшки, а между ними — Адриана.

— Ты… — прошипел муж, глотая слюну.

— Мистер Тейкер! Держите себя в руках. — Сказал Герман. — Ваша жена спасла жизнь моему брату, и я не потерплю неуважительного к ней отношения.

— Хорошо, мистер Вольфер, раз уж такое дело.

Отец и сын сели в кресла. Поглядывая на свою мачеху Леон не мог скрыть легкой улыбки, хорошо что в черной бороде она затерялась, ведь старший Тейкер ненавидел улыбки.

— Леди Адриана, — продолжил его брат, — отлично себя проявила. Если вам неугодно видеть ее в качестве своей жены мы с радостью примем эту девушку в свою семью, но в таком случае закрыть глаза на ваш поступок не получится и сделка будет расторгнута.

— А если я верну жену в особняк?

— Пока она будет находится в безопасности наше сотрудничество продолжится. Также мы поможем вам разобраться с похитителями могил — связи нашей семьи помогут.

— В таком случае выбор очевиден. Адриана, собирай вещи, ты вернешься в свою старую комнату и продолжишь выполнять работу. Надеюсь, все неприязни останутся в прошлом.

— Так и будет, мистер Тейкер. — Ответила жена. К сожалению в одиночку она была беспомощной, а мрачный особняк у кладбища был единственным местом, где она могла жить.

Взяв свою жену под руку Бенджамин увел ее в карету, а вот его сына Леона братья попросили задержаться. Гарри вышел, он был слишком вспыльчивым для переговоров, его брат Герман остался, между ним и сыном гробовщика вновь воцарилась та атмосфера, что была при первом визите.

— Мы знаем, что это ты украл наши медальоны и письмо отца к тете. Скорее всего, наша тайна тебе тоже известна, Адриана уже знает.

— Проклятые создания. — В мрачном тоне сказал юноша.

— Кто-то считает это проклятием, остальные — даром. Как бы там ни было от этого, кстати, называется оно ликантропия, лекарства нет. Расстаться с так называемым «проклятием» можно только после смерти, а умирать никому не хочется.

— К примеру сотням без вести пропавших и убитых вашими родственниками.

— В каждой семье есть изгои, в людском роду тоже немало убийц. Мы же стараемся жить не мешая людям — хороним своих сородичей на закрытом кладбище у дома, учимся сдерживать свои… кхм проблемы и не допускаем распространения волчьей крови вне рода, а сколько среди нас выдающихся людей? Их ты тоже хочешь стереть с лица земли? Ради чего?

— Хотел отомстить за Адриану. — Честно признался юноша. — Отец сказал, он продал тело вашим людям.

— Отец не знал, что она живая, никто не знал. Теперь мы вернули ее вам, но охотники не оставят в покое союзников нашей семьи. Если проиграем в этой войне, то проиграем вместе.

Времени долго думать не было — Бенджамин не любил ждать. Сейчас семьи находились в равных условиях, но вскоре Тейкеры могли потерять свои преимущества, и тогда Вольферы запросто уничтожили бы нежеланных свидетелей. Но и уйти отсюда просто так не вышло бы — дом переполняли родственники этих существ, они тоже обладали подобного рода способностями. Леону пришлось сдаться.

Из нагрудного кармана он достал украденное письмо с подписью одного из членов семьи. Речь шла о борьбе с охотником, который объявился в городе, заканчивалось просьбой быть начеку. Герман забрал его, слегка улыбнувшись.

— Удивительно, и как ты его украл с рабочего стола? Вы, гробовщики, куда проворнее и живучее чем о вас думают. И еще — медальоны. Они — часть нашей культуры, так мы различаем друг друга.

— Отдам, но вам придется рассказать, что они значат. Если уж вы впутали Тейкеров в это дело, мы имеем право знать.

— Вы это ты и леди Адриана? Навряд ли твой отец знает обо всех твоих приключениях.

Холодный взгляд убедил Германа, что мистер Бенджамин тут не при делах.

— Значит, все-таки личный интерес. Отец не одобрил бы этого, но я считаю, нам пора обзавестись союзниками, которые доверяют. Отдай мне подвески, я расскажу о значении каждой из них.

Леон вручил светловолосому мешочек, который звенел подобно кошельку. Герман достал от туда первый символ — белый в красной оправе.

— Это знак носителя волчьей крови. Дети до пяти лет не превращаются, они носят эти символы на шее.

Следующую юноша достал железную медальку.

— Получают те, кто прожили первое превращение, не самое приятное, но точно самое волнительное событие.

Третьей была стеклянная медаль.

— Когда обучишься охоте, получаешь этот символ. Это ранг большинства и мой тоже. Многие из рангов выше почти не используются, они — пережитки прошлого.

Следующей была платиновая медаль.

— Получали те, кто убил свою первую жертву. Речь идет не всегда о человеке. Это может быть и животное, но я даже животных не могу убить — совесть мучает.

Теперь хорошо знакомая медная медалька.

— Оборотень получает ее, убив сотню жертв. Как понимаете, моего брата лучше не злить ведь это и его отметина.

Дальше был медальон с тремя каплями.

— Эти очень редкие. За обращение первого человека, раньше их было много, теперь обращаем только членов семьи.

Леон был рад, что уберег Адриану от такой участи. На очереди был медальон с множеством капель, он вручался обратившему сотню человек. Затем медаль трех лун.

— Это знак наставника как учителя, так и духовного лидера, шаманы, вроде так они называются у людей.

— А последний?

— Знак вожака. Его не могут носить не дети, не партнер, только глава нашего клана, хотя чтобы стать главой нужно многое сделать, так что тебя и без знака узнают. Тот человек, что заключил сделку с твоим отцом, и есть глава клана. Он не должен ни о чем знать, иначе может отдать приказ о вашей казни. Не все наши родственники дружелюбны. Этой информации достаточно?

— Для начала да. Сохраним этот разговор в секрете и вернемся к своим делам.

Герман согласился. Он проводил гостя до кареты и еще долго глядел ему вслед.

***

По возвращению домой нас ждал самый настоящий хаос. Сперва слуги налетели с расспросами об Адриане — отец прогнал их, затем была ссора с мачехой, в результате которой Бенджамин пообещал давать ей меньше работы и наконец-то купить теплую одежду, тогда нам выпала возможность побыть наедине, мы обменялись знаниями о семье Вольферов.

Так уж вышло, что они стали нашими союзниками, причины были разные, но суть одна. Мы, сами того не ведая, ввязались в опасную игру, где по ту сторону стоит нечто отличное от человека. Но как сказала мачеха «в гробу они все равно будут выглядеть одинаково».

К вечеру нам принесли тело священника. Мне стало не по себе. Получается, кто-то из них следил за мной в церкви. У Адрианы тоже сдали нервы — она просила, умоляла меня кому-то рассказать об этой связи, но я убедил ее молчать.

— Кем вам был этот священник? Он просто человек. Если бы на вас напал волк преподобный просто убежал бы с криками, так почему вы должны за него переживать? Не будем лезть в разборки оборотней, а они обойдут стороной наше кладбище.

Хоть и не сразу она согласилась со мной и даже помогла перенести тело в хранилище. Я так же признался ей, что похоронил Райдо в одной могиле, выкопанной для запоздавшего клиента. Предложил навестить ее, положить цветы или что-то в этом роде. Мачеха отказалась. Теперь, вспоминая о нем, она видит только разлагающийся труп. Быстро же прошла их неугасимая любовь! Возможно, когда миссис Тейкер привыкнет к нашей работе, она таки найдет силы и навестит любимого, а пока пусть помогает слугам с полировкой деревянных гробов к весне — единственное, чем она сейчас может заняться.

========== Глава 6: Ружье против лопаты ==========

После получаса разговоров с отцом мы договорились о похоронах священника. Копать могилы можно будет через полтора месяца, но в отличии от обычных клиентов он принадлежал к церкви, поэтому мощи преподобного стоит захоронить в церковной усыпальнице. Изначально святого отца (уж не знаю, за какие заслуги) планировали мумифицировать и похоронить в стеклянном гробу, чтобы люди молились на этого святого человека, просили о помощи как и при жизни. Но теперь тело бедолаги так потрепали, что открытый гроб сменили на закрытый, но бальзамировку все равно провести пришлось.

На теле было много рваных ран, особенно на груди. Лицо почти не тронули и все же пришлось наложить один уродский шов, который испоганил черты лица — иначе череп выглядел бы как расколотый орех. Из-за того, что тело было вскрыто, я очень долго возиться с бальзамами, хорошо что большинство ран накрыла ряса. Они выглядят как жирные белые черви, пожирающие тело изнутри, увы, больше я ничего не могу сделать, так его и похоронят в закрытом гробу.

***

— Леон! — Крик эхом разнесся по залу.

— Госпожа, это морг, что вы здесь делаете? — Удивленно спросил пасынок, от неожиданности он чуть не выронил банку с формалином, но к счастью вовремя схватил ее и поставил на стол около трупа.

— Я должна увидеть его, священника. — Стремительно приближаясь говорила Адриана.

Гробовщик не знал, как ему поступить. Подумав немного Тейкер решил отойти. Как он и ожидал, осмотрев тело девушка чуть не потеряла сознание, пришлось поймать ее и отвести к двери.

— Ну зачем вы так? Ведь знаете, что вам плохо станет!

— Я должна была увидеть… Теперь сомнений не осталось это Гарри напал на священника. И что теперь делать? Если люди узнают, что это была необычная собака или волк, если Вольферов раскроют нам тоже придет конец.

— Вам не стоит об этом переживать. Свою смерть этот человек встретил у церквушки, там лес в нескольких милях начинается. Для очевидцев это были волки, остальные будут видеть только закрытый гроб — никто ничего не узнает.

— Это… Хорошо… — унимая дрожь в голосе ответила Адриана. Похоже, она начала приходить в себя, даже тошнота отступила.

Леон усадил ее на небольшую табуретку у входа. Это было уже второе столкновение с трупом и теперь девушка гораздо быстрее опомнилась. Возможно, к весне она прекратит падать при виде покойников, а к лету так вовсе поможет ему с работой и у них будет время. Пасынок подумывал провести его где-то на берегу моря, показать ей, как мама его учила запускать змея, или же просто немного загореть — аристократическая бледность Тейкеру порядком поднадоела. Но это позже, а сейчас мечты нужно отложить. Леон поймал себя на мысли, что очень часто откладывает мечты, а дела подобны трупам — их нельзя долго держать, быстро портятся.

— Возвращайтесь в дом, вам придется немного поработать в нашей мастерской — поможете отцу шлифовать гробы.

— Гробы?!

— Успокойтесь, пока что это деревянные ящики, там никто не лежит, вы просто отшлифуете их вот и все. Гробом они станут когда внутрь положат тело.

— Как с цветами?

— Да, как с цветами. Сад зимой простаивает, а бездельничать вам нельзя.

Ничего не ответив Адриана отправилась к мужу и вместе они принялись за работу. Леон же в это время убирался в морге вместе с парочкой слуг, к его удивлению вечером мачеха рассказала обо всем, что с ней происходило.

Бенджамин не любил лишних слов, лишь один раз он коротко рассказал ей, как полировать дерево, после чего продолжил забивать гвозди в доски. Однако пристальный взгляд из-под хмурых бровей не отрывался от нее. Глаза словно смотрели в разные стороны — один на работу, второй на жену. Он сверлил ее, от чего тело покрылось мурашками, несколько раз подходил практически бесшумно. Моргал гробовщик равномерно каждую секунду под тиканья настенных часов.

Когда холодная рука еле-еле стучала по плечу легкое тельце дергалось, а тогда Бенджамин говорил очень тихо своим скрипучим голосом:

— Вот тебе еще работа.

Ложил крышку и гроб перед миссис Тейкер, возвращался к доскам, как заводная кукла. Она готова была поклясться, что слышала скрип его суставов, будто они были деревянными. Крючковатая фигура снова склонилась над досками, тощие пальцы крепко хватали молоток и с нечеловеческой силой ударяли по гвоздю. После первого удара, когда гвоздь уже надежно торчал на своем месте, удары становились мягче, они лишь направляли гвоздь, слегка ударили по шляпке, а когда тот сдавался и намертво застрявал в досках, переходил к другому чтобы повторить процедуру.

— Не переживайте, вы просто волнуетесь из-за недавних событий, везде мерещатся ужасы. Подождите до весны, вернетесь в сад и все наладится.

Он говорил это, чтобы успокоить мачеху, но слова не особо помогали. На самом же деле его отец всегда придерживался такой тактики и сына учил так же работать с клиентами. Сперва нужно действовать жестко — напрямую поставить перед фактом, что тело мертво, скоро начнет разлагаться и с похоронами тянуть нельзя, потом смягчиться — извиниться и сказать, что понимаешь боль от потери, и что твоя злость обоснована мыслями о благе покойного, что ты хочешь устроить ему похорон, достойный такого человека. Если же родственник был нелюбимым разделить неприязнь клиента и заявить, что чем быстрее похоронят тем лучше. И потом уже понемногу шаг за шагом выдавливать детали — сперва хранение, работу с трупом, потом еще оплату за гроб и за «последнее» место на кладбище, потом цветы, поминки, служба — и так далее, длинна списка услуг зависит от клиента.

— Нам надо оборвать связь с Вольферами — неожиданно перевела тему мачеха. — Я долго думала над этим и теперь точно знаю, как поступить.

— Ну что же интересно будет послушать.

— Наше связующее звено — это охотник. Не все, только один. Он встретил нас у выхода ихнего особняка, видел каждого в лицо и наверняка мы еще станем его жертвами. Охотника надо опередить, убить прежде чем он убьет нас, как это сделал Гарри со свидетелем — придушить, пока не заговорил.

— Вы в своем уме, госпожа?! Как же мы его выследим, и как…

— Для начала выследить нужно. В этом нам помогут другие охотники — не на оборотней, а на зверей. Они часто ходят по лесам, даже зимой, и наш знакомый тоже часто там ошивается. Помнишь, что говорил Герман? Медный медальон дают за убийство, но не всегда человека, оборотни потакают зверю, утоляют жажду крови, но при этом людям не мешают. То есть скорее всего они охотятся в лесах на животных.

— А какое отношение это имеет к тому психу? Неужели, он убивает в лесу каждого встречного?

— Нет! Но на его теле ты видел хвосты. Охотник гоняется за волками, убивает и вешает их как трофеи. Это будет хоть какая-то зацепка.

Леон был в шоке от такого хода мыслей. Правду говорили о загнанных в угол людях — они вырывались из петли с удвоенной силой. Да и сам гробовщик эту идею поддерживал — в конце концов он находился в той же петле.

— Под каким предлогом мы допросим охотников? Они наверняка расскажут товарищам, возможно и союзникам, об этом событии.

— Не знаю, пока что я ничего не знаю, мне нужно время, чтобы обдумать все, но и ты не сиди на месте — у тебя опыта в переговорах больше.

— Как скажете, мачеха.

До начала февраля никаких действий не предпринималось — Бенджамин, словно чуя какие-то хитрости и интриги в своем доме, завалил всех работой, да и путных идей в голову не приходило. Толчок к началу расследования получил Леон и случилось это когда юноша занимался своим хобби — созданием украшений. Один знатный человек узнал об увлечении гробовщика и в тайне попросил сделать подарок сыну — нож, инкрустированный камнями. Уже вечером он стоял у двери спальни мачехи с этим самым ножом. Выглядело так, будто пасынок хотел ее зарезать, Адриана даже руки подняла в попытке защититься, но Леон быстро успокоил ее.

— Этот нож — решение наших проблем. Я знаю, как нам расспросить охотников и не вызвать подозрений. Скажу, что кто-то украл нож из моей коллекции, и что я бы не хотел предавать дело огласке. Первые в списке те, кто ножами может пользоваться, а охотники как раз берут их для разделки дичи.

— Можно попробовать. Я должна пойти с тобой.

— Ни в коем случае! Даже два человека вызовут слишком много подозрений. Один-на-один с глазу на глаз — только так подобные дела решаются. Вы ведь сами говорили, что я хорошо разбираюсь в переговорах, так доверьтесь мне!

Небольшая пауза, правой рукой Адриана закрутила локон волос, а тогда отпустила, сделала глубокий вдох, переборола желание начать скандал и спокойно ответила:

— Ладно, иди сам, но как придешь расскажешь мне обо всем.

— Естественно, мы вместе в этой могиле и никуда друг от друга не денемся.

Пасынок ушел, но мачеха не особо верила его искренности. Вполне возможно, что он оставит ее, когда угроза сгустится над жизнью девушки, как сделал это после смерти Райдо. Она решила не сидеть на месте и тоже провести свое расследование. Точнее, когда Леон отправился к охотникам девушка захотела навестить местных работяг в баре.

Правда, Адриане было сложнее справиться с поставленной целью. Во-первых сын гробовщика имел право в любое время дня и ночи без объяснений покидать дом, во-вторых располагал собственными средствами, в-третьих у него был статус проверенного гробовщика, люди если не доверяли ему то по крайней мере не хотели перечить, чтобы после смерти не оказаться в выгребной яме.

С первой проблемой девушка кое-как справилась: она уговорила Мелинду поменяться обязанностями и пока та чистила надгробия в семейном склепе Адриана должна была сходить на рынок за продуктами. Пользуясь тем, чему когда-то ее учил свинопас, девушка выторговала некоторые продукты дешевле и сэкономила немного денег, после чего мигом пустилась в ближайший бар.

Внутри все пропахло дешевым пивом и грязью, за потемневшими дубовыми стульями сидели толстые вонючие пьяные работяги. Низший класс — укладывали дороги, пахали поля, некоторые спали на мешках с соломой и никогда не видели кроватей. Для таких людей один золотой считался премией. И ели для знати привилегией считались сады, пруды, наличие карет, лошадей или драгоценностей, то для таких людей показателем знатности служила степень опьянения, ведь с пустыми карманами выпить не получиться.

Едва молодая девушка переступила порог, как все взгляды тут же устремились к ней. Игнорируя их и высоко держа голову — так ее учила еще мать — девушка направилась к хозяину таверны. С каждой секундой пребывания здесь гробовщица чувствовала давление — это место пыталось выплюнуть ее, она была тут лишней.

— Что привело такую красивую девушку в подобного рода заведение? Наша таверна не может позволить себе куртизанок. — Почесывая бороду заявил хозяин.

— Я бы и сама не хотела заходить сюда, но мой пасынок попросил поговорить с вами. Леон Тейкер, знакомое имя? — Переполненная уверенностью соврала мачеха. Они могут пойти против слабой и беззащитной девушки, но пойдут ли против всего семейства Тейкеров?

По таверне пронесся недовольный шепот. Девушка начала переживать — а если по городу поползут слухи и муж узнает? А если сам охотник узнает? Леон был прав — она совершенно не умела договариваться и уж тем более делать это незаметно, но раз уж начала то отступать было нельзя.

— Тейкер это что ямокопатель местный?

— Гробовщик. — Холодно поправила жена Бенджамина.

— Один черт. Если они опять хотят нанять нас, чтобы копать ямы на морозе, мы не пойдем даже за сотню золотых!

Адриана помрачнела. Значит Леон соврал и никакой ямы для запоздалого клиента не было. Он просто нанял кого-то, чтобы с достоинством похоронить незнакомого ему человека — какой чудак все-таки, как и каждый в его роду.

Чтобы отвести от себя внимание нежеланных слушателей девушка вежливо попросила хозяина таверны удалиться на кухню, прогнала кухарку и заплатила ему горстью монет.

— Речь идет не о работе, а об информации. Похитители могил активизировались зимой, они пытались вскрыть морг, украсть тела. Некоторые слуги видели человека, они описали его внешность, мне же надо узнать имя и фамилию, остальным займется муж.

— Ох уж эти похитители, ничего святого нет! Я помогу вам ради своего дядьки — он похоронен с накопленным за жизнь золотом, если мне эти деньги не достанутся то расхитителям тем более.

— Отлично. Мы ищем человека средних лет, носит с собой волчьи хвосты, зубы до корней спилены темноволосый, коренастый.

— Не иначе как тот психопат Ленс, точно, он самый.

— Что за Ленс? Чтобы поймать его нужны подробности.

— Ленс Донеган, приехал к нам из-за морей, якобы какая-то родня его послала сюда охотиться на чудовищ. Мы говорим не надо нам таких — сами разберемся, обиделся, урод, говорил, если понадобиться докопается до правды любой ценой.

— Известно, где остановился этот человек?

— Не в городе, точно. Скорее всего соорудил себе хижину у леса. Удивительно, как морозы еще не выгнали паршивца.

— Видать выгнали, раз он полез шататься по моргам. От всей семьи Тейкеров благодарю вас за предоставленную информацию.

— Не за шо, узнаю что осквернили моих родственников — лично вас закопаю.

Узнав все, что хотела, девушка вернулась. Ее пропажа не вызвала никаких вопросов, так как Мелинда сохранила все в тайне и выполнила работу Адрианы. За ужином Бенджамин ушел в свой кабинет, и как только пасынок с мачехой остались одни Леон заговорил.

— Побывал я значит в домиках охотников, удалось выудить кое-какую информацию. Наш отшельник живет у главной дороги в самодельном шалаше, ни с кем не общается никто не знает откуда он и кто его родня. Охотиться исключительно на волков. Забирает и шкуру и мясо причем делает это за бесплатно. На кой черт ему понадобилось мясо волков даже лесники не знают, называют его колдуном и демоном.

— Зовут этого типа Ленс, он прибыл в город один и раньше пытался пообщаться с работягами в таверне, но не сложилось. Насколько я понимаю, этот человек не может связаться с семьей, наверно виной тому дождливая осень и штормы на море. По этой же причине он не нападает на нас — ждет, когда подкрепления придут, тогда-то они смогут бросить вызов всему семейству Вольферов, и нас в одну с ними яму закопают.

— Откуда у вас столько информации?

— Совсем немного из таверны, остальное сложилось когда выслушала тебя. Знаю, не стоит даме вроде меня шляться по таким местам, влипать в неприятности и…

— Когда речь идет о наших врагах рамки приличия стираются. — Угрюмо ответил Леон. — Вы должны понимать это.

— Да, именно поэтому я решила не оставаться в стороне. — Заливаясь румянцем в попытке доказать правоту заявила девушка. — Невозможно спасти свою жизньбездействием.

— А вы понимаете, что по той же причине я не мог помочь Райдо, не мог рассказать о его смерти родне и органам власти? Этот камень потянул бы нас всех на дно. Вас — за прелюбодеяние, нас — за убийство. Повесили бы на одной плахе, возможно даже одновременно.

— Я…

Признать это было трудно, и все же теперь поступок Леона не казался таким глупым или злобным. Он пытался защитить себя, весь свой род и даже мачеху, которая и семьей-то его толком не стала.

— Знаешь, мог бы сказать им, что я изменяла твоему отцу, а он просто защищался от чужака, что пролез ночью на кладбище. Меня бы убили, его оправдали.

— Оправдывать убийства отца не буду! — Закричал пасынок, вскочив из-за стола. Поняв, что сказал это слишком громко, юноша закрыл рот руками, несколько слуг пропали из коридоров, но отец к счастью не услышал — скорее всего отправился по делам или ушел в постель. — Ну и вас мне сдавать не хотелось.

— Зря ты спас меня, Леон. — Помешивая суп добавила Адриана. — без любви мне этот свет не мил.

Гробовщик не смог сдержать смеха.

— Что ты, с ума сошел? Да разве это смешно, потерять любовь всей жизни?!

— Нет, просто вы не выглядите как та, которая потеряла эту самую любовь. В тот день вас чуть не похоронили, потом отправили в особняк, наполненный оборотнями, затем охотник запер в сарае. Сколько раз уже можно было умереть, но вы продолжаете бороться, даже с охотником, который очевидно отправит вас на тот свет к любимому.

— Я… просто не хочу чтобы ты страдал из-за меня. Он ведь и за тобой…

— А вы знали, что он меня видел, когда находились в доме Вольферов?

— Ну слышала…

— Нет! Сперва вы спаслись от жителей дома пару раз и уж только потом услышали, что их навещал какой-то там Тейкер. Сами рассказывали, меня обмануть не получится.

Под пристальным взглядом Леона глаза мачехи прояснились, словно она была провинившимся ребенком. Она хотела встать из-за стола, уйти в свою комнату и запереться там, но какая-то частичка души — кажется, совесть — не позволяла ей этого сделать.

Преодолев это чувство она встала из-за стола, направилась к лестнице, но сперва подошла к Леону и взяла его за руку, посмотрела на него так, чтобы парень застыл как вкопанный и выслушал все до последнего слова без возражений. Этому взгляду она тоже научилась у матери.

— Ты не похож ни на одного жителя этого города. Дурной, игривый, пустоголовый — так бы они сказали. Я знаю, принимая все это так близко к сердцу, переживая за кого-то кроме себя и своей чести трудно держаться. Трудно найти единомышленника, трудно приспособиться. Так необходимо вдохнуть свежего воздуха, остаться наедине с собой, помечтать, а тебя заставляют держаться, работать, закрывать на все глаза и снова держаться, я понимаю и пытаюсь поддержать, как умею.

Не дав ему ответить мачеха быстрым шагом пошла в свою комнату. Теперь вид из окна не казался таким угрюмым. Да, кладбище переполняли мрачные мысли, могильные кресты и слезы, но ровно так же они наполняли и весь остальной город, даже те места, которые сознание юной девочки считало святыми. Но здесь, в отличии от улицы или старого родительского дома, она была госпожой. Возможно, третьей после Бенджамина и Леона и все же госпожа не служанка. Она заставила мужа, буквально выбила с него слово, что он будет относиться к ней с уважением.

Впервые девушка почувствовала в себе не только чертовскую уверенность и детскую наивность. Ею овладела гордость за саму себя — иногда самолюбование было очень полезной вещью. Власть, хитрость, ум — где все это было на протяжении жизни? Спало? Тогда самое время ему пробудиться, ведь Адриане надоело терпеть, как у нее все забирают. Теперь она будет получать и ничего не отдаст за просто так!

Уже через день девушка выторговала для себя немного больше свободного времени, а через неделю точно знала, где и как встретиться с охотником. Пока Леон следил за новостями в городе она несколько раз навещала Германа. Гарри был против таких встреч, но помешать не мог — брат был так счастлив поговорить с кем-то не из семьи, что забирать у него эту радость было неудобно.

Гробовщица говорила о всякой мелочи — то о погоде, то о суете среди ихней прислуги. Также она упомянула семейную встречу Тейкеров минувшей осенью и рассказ этот впечатлил собеседника до глубины души.

— Наша семья считает вас простыми рабочими, которые заработали состояние не имея конкурентов в столь мрачном деле, но как оказалось ваши семейные узы столь необычны и прекрасны как мои собственные. Подумать только, бал! Ах, если бы иностранные родственники Вольферов нашли бы на это время!

— Да, но это только осенью, а остальной год — работа с утра до вечера. Только сегодня мне надо навестить нотариуса, купить продуктов вместо заболевшей служанки и забрать формалин из морга, муж уже оплатил заказ.

— А моя семья завтра отправиться на охоту. Вы же знаете полнолуние. Я не совсем люблю эти дела, так что останусь дома. Так хочется получить немного свободного времени, а как получаешь и не знаешь, куда его девать.

— Ох, ваш особняк как половина этого города, вы обязательно найдете чем себя занять. — Прикрывая лицо веером говорила Адриана.

На самом деле девушка поняла, что именно завтра в особняк проберется Ленс. Ходя в гости к Вольферам она замечала, как в заброшенном доме напротив мелькал его силуэт. Наверняка тот уже знал, что даже в самую суровую зиму полнолуния эти существа выйдут на охоту, и уж точно ему хотелось бы отыскать в доме что-то полезное. А если какие-то дети или парочка оборотней останется в особняке это ему не помешает — с одним справиться легче чем со стаей.

— Мне нужно идти, до темноты со всем управиться… Даже не знаю, успею ли.

— Тогда я провожу вас до ворот. Леди Адриана, от всей души благодарю вас, за уделенное мне время.

Не боясь охотника девушка вернулась домой. Она знала, что перед такой важной ночью Ленс нападать не станет — если Вольферы всполошатся вряд ли получиться проникнуть в особняк. Миссис Тейкер так же понимала, что было бы неплохо иметь при себе хоть какое-то оружие, а еще надо было как-то выбраться из особняка в позднее время, хотя с последним никогда не возникало проблем.

Утром следующего дня госпожа навестила приболевшую Мелинду, пожелала ей скорейшего выздоровления, принесла теплый суп и незаметно взяла ключи с полки. Какая ирония: именно так Бенджамин добрался до ее писем, воспользовавшись слабостью жены. Теперь же она пользовалась слабостью другой и навлекала на служанку проблемы, но ее беды были ничем по сравнению с угрозой охотников, которые могли приплыть сюда весной.

Дальше оружие. Увы, стащить нож с кухни не получилось — сперва из-за работы, потом помещение закрыли, а у двери болтала парочка слуг. Ждать их ухода девушка не могла — до побега оставалось не больше полутора часа.

Ей пришлось пробраться в спальню мужа. Адриана помнила, как кто-то из слуг говорил, что над кроватью Бенджамина висит кинжал, что остался со времен солдатской службы Тейкера. К счастью ключ от главной комнаты в особняке на связке был — Мелинда иногда убиралась там.

Покои старшего гробовщика поражали своим величием. Шторы и балдахин из темно-фиолетового бархата, основание кровати позолочено, пол застелен дорогим персидским ковром. Никаких бумаг и документов — все находилось в кабинете. Только сундук — большой, с кованным навесным замком как в тех сказках о драконах и сокровищах. Наверняка старик хранил там самые ценные вещи, но до них молодой жене не было дела.

Она вскочила на кровать и тут же увязла в мягкой перине. Слишком большой и мягкой, и как он там спал?! Рука совсем чуть-чуть не дотягивалась до ножа, что висел прямо над подушкой. Что-то шелохнулось у входной двери, раздался стук. Перепуганная девушка соскочила с кровати и опустила голову, чтобы не встретиться взглядом с мужем.

Но стук продолжался, а ничего не происходило. Обернувшись девушка заметила, что ветки старого дерева стучатся в оконную раму, а у двери стояло зеркало в полный рост.

— Нет, нет, забудь об этом, Адриана. Никогда и не перед кем не преклоняй больше головы. Пообещай себе

И она пообещала глядя в зеркало, где стояла та самая маленькая мисс Розенблюм, девочка, которой она больше никогда не станет, но которую всегда будет оберегать. Эта новая Адриана сильная, непоколебимая. Она словно мать для маленькой Адрианы, потерявшейся в сознании этой взрослой тетки.

С разгону миссис Тейкер запрыгивает на кровать и не успевая утонуть в перине выхватывает нож с его места, приземляется на пол, ковер заглушает прыжок. Ее рука вынимает лезвие, разглядывает его. Пальцы левой руки проводятся по краю зеркально чистого кинжала, на ладони выступает кровь. Это оружие глубоко ранит, причиняет адскую боль от малейшего пореза, если не уметь с ним обращаться. Идеально подходит.

В коридоре раздаются шаги. Не долго думая девушка бросается под кровать, благо она уже переоделась в рубашку и корсеты с подолом платья ей не мешают. Бенджамин входит в комнату — эти чертовы лакированные туфли, их можно узнать из тысячи. Он подходит к зеркалу, прихорашивает свою лысину, прикрывает дверь.

— Ну вот, еще один рабочий день подошел к концу. Господи, эта чертовка-жена лишила меня последних волос! Эти Вольферы не смогут защищать ее вечность и тогда я… я…

Старик закашлялся, ушел к шкафу и начал переодеваться. Даже снимая пиджак он переводил дыхание, но каким-то чудом еще жил.

— Я задушу ее… Нет, отравлю. Сожгу, закопаю… Видно будет по обстоятельствам.

Переодевшись он пошел к кровати, все еще прихрамывая. Похоже, Райдо оставил отметину раз и навсегда, теперь гробовщику ничто не поможет и это вызывало улыбку.

Мистер Тейкер лег в постель продолжая кряхтеть и жаловаться на свою жизнь, но незадолго до сна старческий маразм начал отступать и он заговорил совершенно другим голосом, словно это был другой человек, что подобно оборотню пробуждался в полнолуние.

— И все-таки иметь одного наследника, к тому же неженатого, плохо. Кто его знает, каким гробовщиком станет Леон, а если умрет в раннем возрасте? О, моя покойная матушка, из всех одиннадцати детей до совершеннолетия дожили трое, а до смерти отца только я. Нельзя медлить, сына нужно женить на достойной девушке… Сразу как снег сойдет отправлю весточку Фрэнку Гробару, надеюсь, у него еще остались незамужние дочери.

После этих слов Бенджамин окончательно провалился в сон. Не теряя ни минуты Адриана вылезла из-под кровати, прокралась в свою комнату и накинула на себя теплую черную мантию. Взяв масляную лампу, которую одолжила еще вчера, девушка спустилась по лестнице, но не к парадному, а к черному ходу. Открыв его одним из ключей Адриана ринулась к воротам. К счастью снежные бури к концу февраля прекратились и снег спокойно лежал у ее ног. Пешком до дома Вольферов было полчаса, двадцать минут если идти быстрым темпом. Оставалось только надеяться, что охотник не опередит ее.

Был у девушки еще один страх — попасться в лапы сородичей Германа. А вдруг кто-то из них вернется? Они защитят брата, но чужую девушку разорвут в клочья. Да уж, Адриана не знала с кем схватка хуже — с оборотнем или с охотником.

У особняка ее ждал неприятный сюрприз — окно у входной двери было приоткрыто. Оставалось надеяться, что среди сотен комнат охотник не найдет нужной. не теряя больше не минуты Адриана полезла следом, едва проскочив в прихожую миссис Тейкер достала нож и приготовилась к схватке. На верхнем этаже скрипнула дверь.

— Кто здесь? — Спросил сонный голос Германа. — Гарри? Что-то ты сегодня…

Что-то грохнулось на пол и разбилось. Быстро и тихо девушка взбежала вверх по лестнице и в конце коридора застала жуткое зрелище.

Тот самый Ленс теперь стоял к ней спиной. Одной рукой он крепко держал, второй рылся в сумке, очевидно охотник не был готов к встрече с живым жителем этого дома.

— Заткнись, псина, твои мольбы никто не услышит.

Адриана сбавила шаг. Сердце начало колотится как бешеное. Если она сейчас привлечет внимание на себя, то ударить уже не сможет — в силе и ловкости девушка проигрывает охотнику минимум в три раза. В голове крутятся слова Бенджамина — он хотел подготовить жену к работе с телами, и чтиво того самого Германа об анатомии человека. Вряд-ли обычная рана остановит это чудовище, она должна быть смертельной.

— Лицемерное существо, пользуешься волчьей кровью, не меняя облика. Ты ничем не лучше меня, даже хуже! Я не убиваю невиновных.

— У вас на роду написаны зверства и грабежи, каждый член этой династии должен быть уничтожен!

Вот его рука уже нашла необходимый инструмент, Адриана стоит в трех шагах от Ленса.

— Мой брат от тебя мокрого места не оставит!

— Это были твои последние слова.

Охотник хотел еще что-то сказать, как вдруг в его горле блеснуло зеркально чистое лезвие, которое тут же побагровело от крови. Ошарашенный охотник упал и Герман встретился взглядом со своей спасительницей.

Ее волосы растрепал ветер, от растаявшего снега они намокли, широко открытые глаза напугано смотрели то на убитого ею человека, то на него, нож тут же выпал из руки, на другой оставались кровавые пятна и свежая рана. Рубашка тоже была испачкана кровью — кровью охотника, так же как и черная накидка.

Адриана же уставилась на него — белого волка, совершенно не похожего на того Германа, что рассказывал ей весёлые истории. Пожалуй только глаза. Да, глаза остались прежними. Она пыталась убедить себя, что он никогда не навредит ей, и все же страх перед огромными волками сыграл свою роль — девушка рухнула на пол с помутневшим взглядом.

Убедившись, что девушка жива, Герман отнес ее в свою комнату. Когда он вернулся в коридор чтобы изучить тело охотника, перед ним стоял Леон.

— Вы что ли всей семьей решили начать охоту на охотника? — На удивление речь звучала чисто, без рычания.

— Это наше с Адрианой дело. — Преодолев страх ответил гробовщик. Он-то уже насмотрелся на странности и причуды. — Наш личный враг, которого мы должны уничтожить до того, как он приведет сюда своих родственников.

— Если они не получат новости от своего разведчика то все равно придут. Эта война уже много лет длится и не одно поколение ей идти. Когда я говорил, что вы навсегда попали в эту ловушку. Думаешь, я не рассматривал возможности смерти этого разведчика?

Тейкер почувствовал себя идиотом, хотя не он сейчас выглядел как здоровенная псина.

— По крайней мере те что придут не будут знать нас в лицо. А где Адриана?

— Ах, ваша любимая мачеха! Думаю, ей лучше не просыпаться пока я не поменяю облик. Она убила этого охотника и потеряла сознание.

— УБИЛА? Мне не послышалось, Адриана убила?

— Да, ей это решение не просто далось. Не знаю, сколько она вот так пролежит, но вам лучше уйти до рассвета. Когда родня вернется они не обрадуются гостям, и это очень мягко сказано.

— Конечно, мы уйдем, но раз уж так сложилось, что Тейкеры оказались между двух огней и ваш род не хочет нам помогать… Думаю, лучше нам прекратить общение. Это обезопасит нашу семью, а вы выкручивайтесь как хотите, забудем все, как ночной кошмар, больше Вольферов и Тейкеров ничего не связывает.

— Хоть и неохотно я соглашусь, хотя, однажды мы все-таки встретимся — этого ублюдка надо будет закопать.

***

Я долго ворочался в постели и не мог уснуть. Странные мысли крутились в голове. У меня был один вопрос к Адриане, я пошел к ее комнате, постучал, а дверь сама собой открылась. Ее в комнате не было.

Естественно, мачеха сбежала — вроде это не впервые. Даже не хочу знать как, она это может. Куда могла отправиться одинокая дама посреди ночи? На ум сразу пришел особняк Вольферов, а когда тучи разошлись и в окошко заглянула полная луна я потерял всякие сомнения.

И конечно же я многое ожидал увидеть. И оборотней, и охотника, и кровь. Но чтобы все именно так обернулось… Адриана убийца. Сейчас, когда я несу ее сонную домой это звучит нелепо. Вот эта вот девушка, терявшая сознание при виде трупов, сделала еще один труп. Она не могла… Как и не могла осмелиться вступить в ссору с отцом и сбежать из нашего дома. Иногда невозможное становится возможным.

Мне пришлось очистить кинжал от крови и снова повесить над головой отца пока тот спал. Никому не понять того, что мне довелось пережить — невероятный страх, по сравнению с которым общение с оборотнем казалось детской игрой. К счастью Бенджамин спит сном мертвеца и до рассвета никакая сила его не разбудит.

Что же касается Адрианы вряд ли я смогу ей задать тот самый вопрос. Это было ночное помрачение, дурной сон. Все прошло и на утро снег сойдет, работа вернется, наша жизнь станет прежней.

Воскреснет из могилы.

========== Глава 7: В одной могиле ==========

Весной у нас больше всего работы. Трупы с зимы надо захоронить, старые могилы привести в порядок, ведь как только сходит снег родственники начинают их навещать. Еще цветы — очень много свежих цветов и чем раньше, тем лучше. Адриане это понравится — больше никаких гробов, только букеты и венки с черными ленточками.

Однако хороших новостей без плохих не бывает. В городе стало появляться все больше охотников. Теперь слухи о расхитителях могил сменились легендами о чужестранцах. Облаченные в грязные одежды, вооруженные до зубов, ругливые, подозрительные и жестокие — они куда больше похожи на зверей чем знатный род Вольферов.

Еще меня беспокоит Бенджамин. Последнее время он так странно смотрит на меня, несколько раз начинал разговор о чести рода, о наших родственниках. Обычно отец все время отдает работе, даже поздороваться с утра забывает, а тут сразу несколько «непринужденных» диалогов в течении недели. Он точно что-то замыслил, зная его прошлое не побоюсь сказать что мистер Тейкер взялся копать яму собственному сыну.

Я не знаю, что мне с этим делать, не знаю, как противостоять отцу. Он подобен старому злобному призраку — на вид слабый и немощный, на деле могущественный. В этом мире есть много вещей, помимо физической силы, которые решают кто выше. Ум, связи, деньги, навыки — всего этого у отца навалом. Я же просто его сын — у меня нет союзников, только мачеха, с которой мы стоим на краю одной пропасти, а Вольферы… Нет, с ними покончено!

Возможно, я смогу пережить своего отца. Буду надеяться, как Адриана в ту ночь у дверей морга. Возможно его хватит приступ до того, как меня задушат собственные слуги. Отбить атаку Бенджамина трудно, но шанс все-таки есть. Маленький, как лучик света в старой гробнице. А если против нас пойдут охотники да еще и половина клана оборотней то источник света придавит камнем и последняя надежда пропадет.

***

— Копать ямы в платье не очень-то удобно, госпожа. — Заметил Леон, когда мачеха захотела присоединиться к нему.

После очередного разговора с отцом юноша мигом бросился на кладбище, даже слуг с собой не взял. Кажется, он хотел что-то сказать сыну, Леон боялся даже подумать, что взбрело старику в голову.

Девушка ничего не ответила. Она молча взяла инструмент и принялась за работу. Естественно, подол платья испачкался, несколько раз мачеха запутывалась, так что от нее было больше проблем, чем пользы. В итоге яму Тейкеры выкопали в два раза медленнее, а ведь до заката нужно было закончить еще двадцать заказов.

— Решили попросить у Бенджамина не такую грязную работу? Что он первым вам предложил. — Спросил гробовщик, догадавшись в чем дело.

— Трое людей…

— Клиентов.

— Да, клиентов, должны быть похоронены как полагается. Хотя церемонию отпевания провели еще зимой, родственники попросили дать им возможность попрощаться…

— За дополнительную плату.

— Естественно! Их нужно привести в надлежащий вид чтобы представить, и он хотел чтобы я…

— Можете не продолжать. Знаю, вам не нравится работать с телами. И что, у отца не нашлось работы получше?

— Думаю нашлось, но он не хотел поручать это мне.

— Что же, мачеха, вам не стоит так напрягаться. Я все сделаю сам, не впервые, а вы посидите рядом, отдохните. Уж не знаю к какому роду вы себя относите, но отдых заслужили.

Следующие пять ям он выкопал в тишине. Адриана сидела на одной из могильных плит (родственники не потерпели бы этого, но Тейкеры никому не рассказывали) и просто наблюдала. Кажется, она с головой ушла в раздумья, а тогда ответила.

— Не зря я сменила фамилию после замужества. Хочется мне или нет, но это место — мой дом. Я как молодое деревце, которое пересадили. Возможно, почва тут каменистая, но быть выкорчеванным из нее для этого дерева означает умереть. А если Бенджамин, или даже кто-то из этих нелюдей захочет стать у меня на пути я их уничтожу.

Такой ответ удивил Леона. Прежде мачеха казалась ему наивным ребенком, но теперь что-то изменилось. Он бы счел это за шутку или очередную дерзость, но ведь однажды она уже смогла лишить жизни! Эта уверенность пугала, напрягала и не зря. Когда пасынок поинтересовался, чем же мачеха занимается в свободное от работы время, она не скрывая ответила.

— Я следила за своим кузеном, что же мне еще было делать? Он растратил накопленное за жизнь состояние родителей на защиту своих клиентов, уже готовит дом к продаже, при живых-то хозяевах! Мне пришлось немного подумать, прежде чем я поняла, как от него избавиться. Тот нотариус, что живет отдельно от Вольферов, знаешь, кто он?

— Оборотень, все они оборотни.

— Нет. Я поговорила с ним и выяснила, что отец этого мужчины был человеком. Его растерзал глава клана когда узнал, что кузина посмела завести роман без ведома семьи. Он волчьеродец — волчья кровь в его жилах спит. Поделившись своими проблемами с ним я получила помощь — нотариальную помощь. Паршивца бросили в тюрьму, а там старший брат Гарри узнал, что пленника привезли по просьбе родственника, посчитал его врагом династии и — конец.

— Жестоко. Не думал, что вы способны на такое. — С ноткой разочарования ответил Леон.

Мачеха спрыгнула к нему в яму, оказавшись по пояс в земле. Она строго посмотрела на Тейкера, как будто он и правда был ее сыном, хотя разница между этими двумя всего пару лет. На лице читалась усталость — не та, что бывает от недосыпа или тяжелого рабочего дня, а та, которую люди носят с собой всю жизнь.

— У меня нет выбора. Иногда чтобы защитить своих, надо сделать больно чужим. Нельзя жить, как принцесса из сказки, нельзя быть доброй ко всем, даже если злодеяния приносят тебе боль. Надо терпеть. Лучше быть раненым, чем убитым.

— Вот поэтому мы и копаем могилы для простых смертных, в то время как подонки вроде моего отца правят балом.

— И что, — спросила Адриана, скрестив руки на груди, — разве мы не можем убрать этих нечестивцев?

— Нет! Мы копаем ямы, а кто в них упадет решает жизнь.

— Жизнь… — Протянула мачеха и ушла восвояси.

После того случая они не виделись три дня, даже за столом. На вечер четвертого дня пасынок заметил мачеху с окна своей комнаты. Она стояла в саду, между статуй, и о чем-то беседовала сама с собой.

— Господин, вам привезли материалы.

— Мелинда… Верная служанка всего нашего рода. Скажи, ты ведь и с Адрианой общаешься, верно?

— Госпожа очень добра ко мне, проведывала, когда я болела, никому не позволяет готовить ее ко сну, кроме меня.

— Тогда скажи мне, в чем причина ее такого странного поведения? Почему она стала такой холодной?

— Вам кажется, мистер Тейкер. Леди Адриана полна веселья и радости, но она не выносит чувства за двери своей комнаты. Этот холод на ее лице — застывший страх. Страх обрести нового врага или получить нож в спину от старого. Что с ней случилось? Она повзрослела. Возможно, позже чем от нее того ожидали родители и муж, но вот время пришло. Взрослые люди не выносят свои чувства на показ, они знают, что мир не делится на черное и белое, а враги могут воспользоваться слабостью.

Юноша принял слова служанки ко вниманию. Ему трудно было в это поверить, трудно принять. Тогда после всего безумия с этими оборотнями и охотниками девушка сказала ему, что понимает какого это — быть лучиком солнца в непроглядной тьме. Похоже, это был ее последний проблеск, последняя попытка, а тогда холодный взгляд Бенджамина камнем упал на источник света и погасил его раз и навсегда. Ему нужно было поговорить с ней, ответить, а не просто сидеть и смотреть вслед!

Этот момент встал перед глазами и не хотел уходить. Она стояла перед ним, изливая душу, исчезала, как только гробовщик пробовал протянуть руку и все повторялось сначала. Вдобавок к этому кошмару со временем присоединился еще один — где отец с неестественной для него скоростью гонялся за сыном, размахивая лопатой.

— Ты мое творение, Леон, как тот гроб с драгоценными камнями. Это я решаю, когда тебе уйти под землю!

Лопата резко превращается в косу, лицо старика высыхает, кожа осыпается, глаза вытекают. Остается только череп — пожелтевший, измазанный землей, кровью и вонючим бальзамом. Он протягивает свою руку сынишке, хватает его и бросает на землю. Переступает, уходит из темной комнаты к воротам кладбища, тем временем земля превращается в трясину под крик матери, вернувшийся из давно забытого детства, юноша тонет.

— Леон!

Перепуганная Адриана сидит перед ним. Ее лицо снова выглядит живым, от холодного взгляда не осталось и следа.

— Ты своим криком разбудил слуг, Бенджамин чуть не проснулся.

Мир возвращается на свои места. Огонь потрескивает на краю свечи, за окном завывает ветер, со стороны комнаты отца тишина. Не стоит будить лихо, пока оно тихо.

— Это был сон, мачеха, просто сон.

— Расскажи мне, что тревожит тебя? Почему такое приснилось?

Сомнения все еще терзают душу, но с каждой секундой слабеют. Она прижимает его к себе, гладит по голове, пытается успокоить. Мелинда была права — та самая Адриана, что когда-то переступила порог его дома, та самая девушка, что изливала ему душу, когда они избежали ружья охотника и когтей волков. Ее солнце все еще сияло, стремилось разогнать мрак особняка Тейкеров. Ее надежда никогда не померкнет, как и улыбка на устах его матери.

И он рассказал ей обо всем. Открылся так же, как она открылась ему. Адриане стало легче, когда она высказалась, теперь и Леон испытал облегчение. Она не назвала его сон идиотизмом, не вызвала слуг, не напичкала снотворным. Сравнения Бенджамина со Смертью вызвало улыбку да и только. Прикрыв ее рукой девушка поспешила успокоить пасынка.

— Странное поведение твоего отца не беспричинно, но не все так мрачно, как ты подумал. Он видит в тебе единственного наследника своего дела, к тому же достойного наследника.

— Тогда почему его взгляд такой…

— Потому что боится. Думает, будто ты умрешь от внезапной случайности, а кладбище перейдет в руки кого попало. Он хочет женить тебя, дорогой, кажется, на дочери какого-то Гробара.

— Наш родственник то ли с Румынии то ли с Украины. Женитьба…

— Знаю, звучит также страшно как смерть. Не переживай, это просто договор, ты ведь не раз видел, как оно бывает, верно?

— Да. — Пытаясь себя успокоить ответил Тейкер. — Я даже из дома не уеду. О, госпожа, как же мне не хочется этого! Я ведь даже не знаю как это — влюбиться.

— Это к лучшему, Леон. Ты начинаешь чувствовать привязанность к кому-то не потому, что это твоя кровь и ты должен, а потому что хочешь этого. Такое влечение порицается обществом, страстью вымощена дорога в ад. Любовь — божественное чувство, а наша жизнь проходит не на небе, а в грязной сырой земле.

— Тогда почему вы так отчаянно хотели любить?

— Если верить сказкам, когда ты влюбляешься все, что было до этого, словно исчезает, и тебе кажется не может быть иначе. Но сказки никогда не заходят дальше, а твой отец зашел.

Видя, что Леону стало легче, Адриана поспешила выйти из его комнаты, но пасынок остановил девушку.

— Прошу вас, сделайте так, чтобы в этот раз он не перешел черту. Умоляю, у меня не хватит сил пойти против отца!

Адриана знала, что он говорит правду. Она и сама не знала, откуда у нее брались силы на борьбу с супругом, но была уверена что сделает все возможное, чтобы не дать Леону пережить свою боль, свою отрешенность от мира. Все то, что чувствуешь, когда тебя насильно привязывают к чужому человеку.

— Я постараюсь, только не кричи так больше.

На утро все произошедшее казалось сном, так как Бенджамин вызвал сына к себе в кабинет на разговор. Не было похоже на то, что мачеха с ним говорила или вообще что-то предпринимала. Отец просто поставил наследника перед фактом: через три дня к ним приедет Маришка Гробар, они познакомятся и заключат помолвку. А к осени, когда все семейство гробовщиков соберется в особняке их родственников, она уже будет Маришкой Тейкер.

Дальше все шло только хуже. Невеста приехала не за три дня, а за два. Темноволосая девушка с двумя косичками, карими глазами, кругленьким носиком, слегка полноватая, поверх серого платья ярко-красные бусы. Девушку сопровождали служанки, родня не приехала — у них было много работы.

— Вы мой новый муж? — Спросила она, глядя на Леона.

— Пока что не муж, мы лишь планируем свадьбу. — Каждое слово давалось с трудом.

— У нас таких зовут «наречені», то есть назначенные судьбой. — Спокойно ответила она. — В кругу наших семей это слово приобретает куда больший смысл, чем в городке, где живут Гробари. Так что, приказать слугам нести вещи в вашу комнату?

— Знаете… мэм… я бы не стал…

— Госпожа Маришка, возьмите себя в руки! — Раздался сверху громкий, но в тоже время спокойный голос Адрианы. — До свадьбы вы — чужие люди. Вам не то что к комнате, даже к ее двери приближаться нельзя. Мы разместим вас в гостевой, условия там не хуже.

— А вы собственно говоря кто? — Нахмурив брови спросила новоприбывшая. Очевидно, она не посещала прошлогоднего съезда, скорее всего осталась дома присматривать за кладбищем.

— Я жена Бенджамина, мачеха Леона. — Медленно спускаясь по лестнице говорила она. — И поскольку мой муж занят делами, за вашей помолвкой следить буду я. Через три дня в церкви принесете друг другу клятвы, но если что-то пойдет не так я расторгну договор.

Недовольная девушка ушла следом за Мелиндой в свои новые покои, Леон же кинулся на колени перед мачехой, до глубины души благодарный за это.

— Тише! Я ничего не выдумывала — твой отец действительно поручил это дело мне, и если я ни с того не с сего расторгну помолвку не сносить мне головы, даже Вольферы не спасут от его гнева.

— Так что же, мою судьбу решает случайность?

— Не впервой, Леон, тебе не привыкать. Подожди еще немного, и все наладится.

Будущей невесте предстояло за ужином познакомиться со своим тестем. Она как назло оказалась очень тихой, но при этом работящей. Младший Тейкер подумал, что она была бы отличной парой для его отца, но тот женился только на девушках не из своего рода, чтобы получать новые земли и наследство.

За следующие три дня Маришка не показала никакого неповиновения. Мало того, она охотно бралась за традиционно мужскую работу, умело разговаривала с клиентами, не устроила ни одного скандала. В глазах Бенджамина девушка была просто идеальной партией, он даже вручил ей ключи от кладбища, в то время как Адриана до сих пор их не получила.

Узнав, что ее будущий муж увлекается драгоценностями, Гробар потребовала, чтобы он создал для нее несколько уникальных побрякушек. Тейкеру пришлось согласиться, чтобы отец не узнал о его хобби. Угрозы делали дальнюю родственницу еще больше похожей на старого гробовщика. Осознание того, что она будет выпрашивать у него новые и новые вещи до конца дней, сводило парня с ума.

— Тебе жалко на нее драгоценностей? — Поинтересовалась мачеха, заметив как неохотно пасынок отдает колье Маришке.

— Я вкладываю душу в эти работы и отдаю их ювелиру, что подбирает им хороших хозяев. Это мое хобби, а так получается, что я не занимаюсь увлечением, а работаю на эту… эту…

— Хорошо, я тебя поняла, возвращайся к работе.

Краем глаза он видел, как миссис Тейкер вошла в комнату Маришки и раздался вопль. Да, этот скандал был сравним с тем, что девушка устроила в первый день своего пребывания тут. Леон в который раз убедился, что она осталась той же вспыльчивой особой что и прежде, только поумнела и приносила еще больше проблем. Как бы там ни было, но после этого разговора требования о новых украшениях поступать перестали.

И вот настал день помолвки. Серое платье сменилось на белое, но еще не свадебное — просто торжественное, вышитое красными и черными нитями. Семейство Тейкеров вместе со слугами отправилось к церквушке, ведь их часовня была только для похорон. Родственники со стороны невесты так и не приехали.

— Миссис Тейкер, миссис Тейкер, он уже здесь. — Прошептала Мелинда, отвлекая мачеху от процессии.

Леон заметил, что они отошли, о чем-то поговорили и тогда Адриана вернулась, а Мелинда побежала куда-то как умалишенная. Он бы и сам с радостью сбежал, если бы не был главным участником этого действия.

Постепенно толпа начала уменьшаться — слуги рассаживались по лавкам, для них это был небольшой перерыв от работы. У самого алтаря их уже ждал священник, не тот добродушный, что вещал о грешниках-оборотнях. Этот был низким и полным, свиные глазки практически исчезли на фоне лица, а толстенная Библия казалась детской книжкой в его руках. Мужчина уж было открыл рот, собрался начать помолвку, как вдруг в церковь вбежал худощавый человек, от которого за километр несло гарью.

— Бенджамин! Бенджамин, ты проклятый змей!

— Попрошу не сквернословить в святом месте. — Прокашлявшись заявил священник.

Незванный гость бросил грозный взгляд на толстяка. Запах копченого трупа дошел до преподобного. Он прикрыл нос рукой и отвернулся.

— Ферон, ты что здесь позабыл?! — Не менее сердитый Тейкер выскочил к нему навстречу. Адриана с трудом удержала его, чтобы не началась драка.

— Подлый пес, совсем обнаглел! Я тут значит работаю в поте лица, сжигаю, не покладая рук, заработал в три раза больше чем эти Гробари и ты вместе взятые, а вы вот так решили за моей спиной сговориться!

— О чем ты? — Немного остыв гробовщик перестал вырываться из хватки жены. Драка могла изрядно подпортить его репутацию и парадный костюм.

— Не строй из себя идиота! Маришка должна выйти за моего внука Рудольфа, об этом договорились еще зимой. А ты не помнишь, подлая змея?

Лицо девушки заметно побледнело. И куда девалось ее желание переехать в комнату Леона? Куда она потянула свои руки загребущие? К семье крематора!

— Этой зимой, когда ваша родня помирала от голода, я зарабатывал деньги. Ведь кремация, в отличии от традиционных похорон, доступна в любое время года. В обмен на помощь они пообещали мне твою руку, помнишь?

— Батько расплатиться с вами, деньги есть, весна пришла. — По щекам потекли слезы, девушка склонила голову и упала на колени, она умоляла о пощаде.

— Деньги мне не нужны, дорогуша. Наш род, в отличии от остальных гробовщиков, не бедствует. А вот мой внук, думаешь, ему просто найти достойную жену?

— С такими деньгами сама принцесса пойдет за него.

— Не желаю ничего слушать, ты отправляешься со мной, и до следующей встречи семьи из дома нашего не выйдешь не под каким предлогом! Горить вам в крематории, чертовы Тейкеры!

Злющий Ферон поволок Маришку прочь, никто не возразил ему. Бенджамин хотел кинуться вслед, что-то сказать, но Адриана придержала мужа во второй раз. Опозоренные перед священником Тейкеры вернулись домой, где муж собирался выплеснуть всю злость на жену.

— Как ты смела помогать этому мерзавцу? Ферон увел невесту из-под носа у моего сына, уверен, это ты ему сообщила! — Он снова схватил ее за запястье, но в этот раз девушка не вырывалась.

— Да, я. — Спокойно ответила жена. — У них уже была договоренность, задолго до того, как вы положили глаз на Маришку. Если бы Леон обручился бы с ней, на честь Гробарей упала бы тень, а они все еще остаются предками вашей идеальной невестки, так что и наша репутация была под угрозой.

— Оскверненные этим Фероном…

— Да, это даже лучше, верно? Не вы ли говорили мне, что честь семьи стоит превыше наших желаний?!

— Мои слова. — Скрипя зубами процедил гробовщик.

Его хватка ослабла, воспользовавшись этим Адриана освободилась и скрестила руки, на ее лице вспыхнули торжество правоты и слегка коварная улыбка.

— Так будьте добры за них ответить!

Глотая обиду Бенджамин ушел восвояси, еще две недели он не беспокоил свое семейство, даже работу особо не проверял. Да и поиски невесты прекратились — старик отложил эту затею до лучших времен.

И вот одним мрачным мартовским вечером, когда остатки зимы вынесло весеннее тепло, Леон снова заметил свою мачеху среди могильных статуй. Надев свой черный пиджак и шляпу он спустился к ней. То ли весенний дур вскружил ему голову, то ли наконец-то отошел от той истории с помолвкой, но почему-то именно в ту ночь, когда на небе сияла полная луна, он решился на этот разговор.

— Мачеха, как вы здесь оказались посреди ночи?

— Не буду врать, когда Мелинда болела, я сделала дубликат ее ключей с помощью кузнеца.

Ни капли не удивленная реакцией юноши она отошла от статуи и теперь все внимание было приковано к пасынку.

— Что, расскажешь обо всем отцу, отберешь их, чтобы не сбежала?

— Вы не убежите, я знаю. Да и ключи давно уже пора вручить — даже Бенджамин не сделал для этой семьи столько, сколько вы.

В полоске алых губ блеснули белоснежные зубы, от всей души Адриана улыбнулась и чуть не расхохоталась, но вовремя прикрыла рот рукой.

— Я не построила этого кладбища, я не создала династию, даже по крови к вам не принадлежу.

— И все же вы поймали похитителя трупов, спасли честь моей семьи и…

Леон замолчал. Облака заслонили собою луну и его решимость вмиг куда-то улетучилась. Кладбище накрыла темнота — словно отец скинул свою шляпу поверх особняка. Вот он снова поменял свой облик — превратился в того жуткого скелета, смотрел на него пустыми глазницами. Под этим жутким взглядом Тейкер младший не смел даже рыпнуться.

— Куда ты смотришь? — Адриана повернулась в сторону особняка. Взгляд ее пасынка был направлен точно на покои мужа. — Боишься, что нас увидит Бенджамин? Дай мне руку… идем.

Юноша с недоверием посмотрел на ее хрупкую ручку. Луна снова выглянула из-за облаков, в ее свете кожа отсвечивала неестественно белым светом, казалась призрачной или же ангельской, а может мраморной — как у тех статуй, что ее сейчас окружали. Из живых людей они превратились в духов — основных жителей этого кладбища и теперь словно находились в другом мире, где не было ни особняка, ни семейства, ни остальных людей — только две призрачных фигуры да безмолвные статуи. Белоснежный диск сиял точь-в-точь за ее головой, как та загадочная штука над головами святых.

Сделав глубокий вдох — он дался непросто, ведь незримый взгляд отца все еще давил — парень взял ее за руку. Легким шагом, практически летя над землей, Адриана отвела его к статуе двух детей, что спали под деревом. Это в особняке миссис Тейкер была скованной, а тут сад — ее мир — здесь она королева и госпожа. И он, прячась среди этих статуй, находится под ее защитой. Осознав это Леон избавился от тени ночного кошмара — отец больше не волновал его.

— Я хотел сказать, леди Адриана, вы вдохнули в меня новую жизнь. В вас горит маленький огонек, и вы несете его через дебри темноты. Я очень рад, что именно вы переступили порог нашего особняка и что вы остались тут. Для меня было честью пережить вдвоем все то, что мы пережили. Я бы не стал так переживать ни за одного человека в этом мире, даже за самого себя! Вы говорили правду — этот мир не создан для таких, как я, но рядом с вами в гробнице вновь появляется лучик света.

— Леон, ты понимаешь что…

— Да, понимаю. Вы чистую правду говорили о любви — на вкус она как запретный плод, и чем сильнее ты любишь тем больше отдаляешься от мира, от его законов, улетаешь черти куда. Возможно, мне лучше было взять в жены Маришку и выбросить из головы неподобающее мысли.

Кинув свою шляпу к ногам мачехи пасынок собрался вернуться, меньше всего он хотел чтобы она увидела, как он начал покрываться румянцем, пытаясь сказать все это. Но что-то его остановило. Что бы миссис Тейкер не решила, он должен был узнать, чтобы все не повторилось как в том сне. Больше никто не убежит, никто не замолчит и не оборвется на полуслове. Нужно было поставить точку в этой истории, решить все раз и навсегда.

— Послушай меня очень внимательно. С того самого дня, как ты начал помогать мне, я делала тоже самое для тебя. И точно так же как я не понимала, почему тыпомог Бенджамину спрятать тело Райдо, тебе не всегда было дано понять что я делаю. Мои поступки никогда не были направлены против тебя — иногда мне даже хотелось, чтобы ты был единственным хозяином особняка, чтобы этот маленький мирок за могильной оградкой принадлежал бы только нам. Я полюбила тебя всей душой, как могут любить только связанные кровью, будто ты был моим сыном или…

— Или что? Почему вы боитесь это сказать?

— А почему ты боишься?

Развернувшись друг к другу они пристально посмотрели на собеседника. Холодный порыв ветра обдал гробовщиков, словно подгоняя с ответом.

— Бенджамин. — Одновременно сказали Тейкеры.

— Я не боюсь его, Леон, я боюсь за тебя, что он сделает, если узнает…

— А я… что он заберет все хорошее из моей жизни, как сделал это в детстве.

И тут он ждал от нее утешения. Мать бы утешила, сказала, что никакая сила на свете не разлучит их. Однако Адриана больше не жила сказками, не верила в чудеса. По крайней мере не в такие банальные.

— Он и так заберет. Я слышала его разговоры. Бенджамин хочет избавиться от меня, только Вольферы сдерживают. Но рано или поздно он заговорит об этом с главой их клана и тогда все узнают, что Герман прятал меня от семьи и что его семья меня не защищает. Тогда он получит свою возможность и сотрет меня с лица земли. У каждого есть свое слабое место, мое это тайна сделки с оборотнями.

Леон подозревал, что его отец имеет зуб на мачеху. Да и вообще ему казалось, будто всех жителей города мистер Тейкер в гробу видывал. Но это подозрение оказалось слишком реальным, мало того, отец уже готовился убить жену, а преграда, что его сдерживала, была призрачной. Как только Бенджамин осознает это девушка останется с ним один-на-один, и защитить ее будет некому.

— Даже думать о таком не смейте! Отец не причинит вам вреда, я не допущу. — Еще не до конца осознавая, как не допустит выпалил гробовщик. Раз уж подготовил себе гроб так будь добр в него лечь.

— А знаешь что будет, если допустишь? Не то что могилы, даже пепла от меня не останется. Ты не уйдешь, Леон. Его единственный наследник — этот факт оберегает тебя, а я… Прости я не могу позволить себе большего, чем материнскую любовь.

— Не думайте о том, что может быть. Эти мысли камнем ложатся на наши души, не дают нам вздохнуть спокойно!

Адриана ничего не ответила. Они так и стояли друг напротив друга, пока луна не скрылась за облаками. Тени снова накрыли их, но Леон не собирался скрываться, не хотел убегать от них. Даже в темноте он видел ее силуэт и светлые волосы, и алые губы. За те несколько секунд, что луна пряталась, он успел коснуться их, а когда лунный свет вернулся гробовщик стоял с другой стороны статуи.

— О святые кресты да могилы! — Положив руку на лоб сказала она. — Ты совсем, совсем не умеешь целоваться!

И не дожидаясь нового облака она подошла к нему, прижала к себе и под пристальным взглядом глаза-луны поцеловала по-настоящему, вложив всю свою страсть в этот поцелуй. Она не чувствовала не стыда, не страха — холодный белый свет заглушил их. Осталось только счастье — оно было таким мимолетным, поэтому стоило наслаждаться каждой секундой.

— Госпожа, мы только что подписали себе смертный приговор. Отец закопает нас в выгребной яме, если узнает.

— Он не узнает, Леон, даже оборотни не смогли узнать всех моих тайн, а он тем более.

Когда луна снова спряталась Адриана вернулась в особняк. Тейкер остался один стоять среди статуй. Произошедшее показалось наваждением, и только сладковатый привкус на губах давал понять, что это был не сон. Пасынок не стал долго ждать и тоже вернулся в особняк — насмотреться на могилы он еще успеет.

***

Кошмарные вещи сегодня произошли. Кошмарные, и в тоже время прекрасные! Мне снились разные сны хорошие и плохие. Хорошие стали реальностью, а вот воплотятся ли злые мысли зависит от нас. Теперь Рубикон перейден и возвращаться нет смысла.

Я не позволю Бенджамину забрать мой свет, мою надежду. Хватит отцу управлять моей жизнью. Он всегда гордился тем, что был частью рода гробовщиков, будто это давало ему власть над миром и над самой Смертью, и если это неправда то мне нечего бояться, а если правда то я тоже часть этого рода, так что пусть он боится меня!

Адриана права. Мы вместе преодолели охотника, семейство оборотней и дальних родственников. Если будем бороться поодиночке он нас уничтожит, но если вдвоем силенок у Бенджамина не хватит.

Но сказать, что мы должны работать вместе только чтобы спастись, значит соврать. Для любви не нужно уважительных причин, не нужно быть при смерти или молить о милостыни. Глупо отрицать, что ты любишь, когда живешь с любимым человеком под одной крышей и помогаешь день ото дня. Я могу закопать немало людей, могу закопать недовольство и подозрения. Только не ее — нет, Адриана словно продолжение меня самого, и я больше не стану этого отрицать.

Одобрение других — самое ничтожное, о чем я сейчас думаю. За гробовщиками и так стоит дурная слава, мы с трупами работаем сотни лет, что может быть хуже? Только бы Бенджамин исчез и все — границы пропадут. Больше не будет страха, не будет затянутой петли на шее и ножа над ее головой тоже не будет.

========== Глава 8: Конец Тейкера ==========

За последние несколько месяцев отец малость тронулся умом. Большинство слуг теперь работают над мраморной статуей, где он сидит в своем кресле, поглядывая на карманные часы в правой руке. Он надеется впихнуть ее в крошечную усыпальницу напротив гробов моей матери, брата и нескольких мачех.

Те же люди, что остались работать, загружены до краев. Уборка, готовка, присматривание за кладбищем — за все это теперь отвечает пять слуг и мы с Адрианой. Вчера она настояла на том, чтобы и я отвлекся от работы, сходил в семейный склеп. Но не к матери, а к семье отца — моим дядям и тетям, дедушкам и бабушкам.

Место их упокоения похоже на коридор. Так много гробов, и большинство из них детские. Да, все вокруг считают Тейкеров слугами Смерти, но даже нас она не обходит стороной. Я пробыл там несколько часов. Ходил между эпитафий, читал имена, смотрел даты. Не понимал, чего от меня хочет мачеха, пока она сама не пришла и не поговорила со мной.

— Ты видишь их, Леон? Каждый, похороненный здесь, мог стать хранителем этого кладбища, главным гробовщиком, но так и не стал. Твой отец единственный получил это место и, будем честны, хорошо справляется со своими обязанностями. Я долго думала над этим и поняла, что кроме работы в жизни Бенджамина ничего нет. Он никогда не проводил времени ни с одной из своих жен, был ужасным отцом, не покидал особняка если только не по работе… Кроме фамилии Тейкер у него ничего нет, понимаешь?

Я не сразу понял. Мне трудно было понять, преодолев свою ненависть, и ей наверно тоже. Последнюю неделю Адриана ходила в раздумьях, что-то писала, а тогда сжигала бумажки. Раз уж она решилась на этот разговор ей было что сказать, попросил ее продолжить.

— Я не оправдываю твоего отца, нет, лишь ищу причину такого поведения. Его обязанность стояла превыше всего в этой жизни, а что произойдет с тобой, когда придет время?

— У меня будет своя судьба. Не такая, какой хотел отец, и не та, о которой мечтала мать. И если то, что ты говоришь, правда, то я никогда не замечу, по какой дороге иду. Но у меня будет указатель, наблюдатель со стороны. Ты подскажешь мне путь и убережешь от бед.

Слуги не замечают, что я начал называть свою мачеху на «ты», а вот она заметила. Сначала переживала по этому поводу, потом привыкла. Даже если бы захотел, не смог бы снова назвать ее «вы», не потому, что не уважаю, просто она слишком близкий для меня человек.

***

— Бенджамин, Бенджамин! — На вопль по ту сторону кладбища выбежало с десяток слуг, но не тот, кого звал незнакомец.

До рассвета оставалось часа два не меньше, самые поздние совы и самые ранние жаворонки спали, а кому-то вздумалось поднять вопль, будто в городе начался пожар.

— Кто вы такой и по какому праву сеете панику? — Выйдя вперед толпы слуг спросил Леон.

— Ты не помнишь меня? Неудивительно! Когда мы в последний раз виделись ты и на ногах то не стоял. Я твой троюродный дядя Джаред, муж тетушки Гленды, помнишь?

— Гробовщик?

— Нет.

— Патологоанатом?

— Даже не думал там работать.

— Я даже не знаю, священник?

— Да нет же! Моя деятельность она… слегка нетрадиционна, но в целом мы с Глендой отлично подходим, живем душа в душу.

Подойдя к воротам Тейкер получше присмотрелся к гостю. Он был одет в слегка потрепанные черные штаны, синий пиджак и опирался на трость с черепом в изголовье.

— И кем же вы работаете, что за вас мою двоюродную тетю выдали?

— Люди по-разному это называют, но я не люблю некоторых названий как вы недолюбливаете червей и гробокопателей. Занимаюсь магическими практиками.

— Некромант что ли?

— Это слишком сильно сказано. Общение с мертвыми лишь малая часть моей работы, я тут был проездом, остановился в таверне, а кто-то взял да и свистнул книгу. Теперь весь город знает, кто я такой, они решили устроить мне линчевание. Можно, я пережду волнения у вас?

— С ума сошли, да вы нам тут все могилы перекопаете!

— Ничего не трону без разрешения, доверься мне! Ты же не позволишь умереть дядюшке?

— Ладно, переждете в семейном склепе, но чтоб без моего ведома ни шагу от туда! — Открывая ворота сказал гробовщик.

— О, спасибо, мой дорогой племянничек! Мы в долгу перед тобой, я, жена и трое наших дочерей. Только скажи все сделаем!

— Сделайте так, чтобы нас вместе с вами не линчевали. — Проворчал полусонный юноша, показывая дорогу.

Заперев родственника в склепе Тейкер отправился в свою комнату, но заснуть так и не получилось. Ужасно измотанный он пришел на завтрак, слуги уже поели теперь за столом сидели только отец и мачеха.

— Неважный у тебя вид, Леон, ты не заболел часом? — Спросила Адриана.

— Да не заболел, отлынивает от работы, паршивец. — Проскрипел Бенджамин. — Вчера я прогуливался по склепу и обнаружил, что эпитафии четырнадцатого века не начищены! А это, между прочим, твои предки, которым ты обязан жизнью!

— Хорошо, я отполирую их до блеска, отец.

— Смотри, вечером проверю и не дай Бог хоть пятно найду!

От этих слов у юноши начисто пропал аппетит. Затолкав в себя несколько куриных ножек он побыстрее смотался в склеп, не зная, что ему делать. Вдогонку Леону кинулась мачеха и он не стал скрывать от нее возникших трудностей.

— А почему бы тебе не рассказать обо всем отцу? Ведь этот Джерет и его родственник.

— Ага, а точнее — конкурент. Отец дружит с другими Тейкерами лишь до тех пор, пока они не пересекают его территории, ну и на праздник может сделать исключение. А так уверен он не только выдаст дядю, так еще и сам возьмет вилы в руки.

— И что мы просто выкинем его на улицу?

— Нет! Я уже пообещал, что помогу. Нужно найти место, где он пересидит беду.

Леон сделал паузу, чтобы открыть дверь. Вместе они спустились в склеп, где, разложив свой скромный обед у ног ангела, расселся Джерет. Скорее всего, его семья проживала на Филиппинах, по крайней мере отношение мужчины к надгробиям свидетельствовало об этом. Он предложил гостям кусочек хлеба и немного похлебки — его скромную трапезу, но Тейкеры вежливо отказались от этого.

— Это Адриана, моя… мачеха. Она поможет нам переждать бурю.

— Приятно познакомиться. — Протягивая руку сказал дядюшка.

— Взаимно. — Пожав ее ответила девушка. — Я вернусь в особняк, посмотрю, нет ли пустой комнаты, а ты, Леон, посиди с ним, и начинай уже чистить надгробия — за невыполненную работу отец поколотит тебя похуже чем за сокрытие дяди.

Мачеха ушла, не прошло и нескольких секунд. Леон верил, что она найдет выход — и не из такого выпутывалась. Ему же оставалось только выполнить поручение отца. Дядюшка в качестве гостя особняка отказался помогать физическим трудом, к тому же гробовщиком он не работал. Зато Джерет решил подсобить другим способом — спеть веселую песню. Видимо он глотнул чего-то крепкого до того, как Тейкеры зашли в склеп.

— Эх, старина Бенджамин глух да слеп,

Глух да слеп!

Глух да слеп!

Стережет, как дракон, семейный склеп,

Семейный склеп!

Семейный склеп!

Его лопаты боится детвора

Уха-ха!

Уха-ха!

Больше чем нечисть святого отца!

Раз замахнулся — прощай голова!

Вот утро настало идет гробовщик,

Идет гробовщик!

Идет гробовщик!

Под его туфлями земля дрожит,

Земля дрожит,

Да гром гремит!

Как стервятник на трупы налетает, с лихвой

Сдирает за похорон с родных он… ой!

Сопровождая свою песню танцами дядюшка не устоял на ногах. Он рухнул у могилы какого-то Филиппа, похороненного тут еще в 1444 году, да там и уснул, будто для него и копали. Леон не стал его будить. Трудно было поверить, что этот раздолбай работал магом, но видать на работе он был совсем другим человеком, ведь за столько зим его семья так и не померла с голоду да к тому же обзавелась тремя дочерьми.

Адриана пришла спустя час. Она долго обдумывала, как сказать это пасынку и теперь была готова. Сперва девушка попыталась разбудить гостя, но когда тот в пьяных сновидениях послал ее куда подальше не сдержалась, выхватила из рук Леона лопату и хорошенько огрела дядюшку, тот мгновенно проснулся и протрезвел.

— Значит так, начнем с того, что выйти со склепа просто так вы не сможете. Несколько слуг сейчас следят за тем, как идет уборка на кладбище, они верны Бенджамину и сразу обо всем доложат, поэтому вы пойдете через сад — туда они обычно не лезут. Ну, а чтобы точно не узнали я принесла вам свою накидку. Выйдете с Леоном, а я через час — никто ничего не заподозрит.

— Ох, спасибо, что в платье не заставили лезть! — С ноткой юмора заявил мужчина, но затея ему явно понравилась.

— Отправитесь в мою комнату, просидите там до вечера, а как сядет солнце к кладбищу подойдут те люди, что драгоценности поставляют. Леон, скажешь им, что этот человек хочет уйти из города, без подробностей. Если они умудряются тайно приносить тебе камни то и его проведут.

— Я попробую их уговорить, но ничего не обещаю.

— Если ничего не выйдет положим его в гроб и увезем на карете, но это крайний случай.

— Мне оба варианта хороши. — Уперев руки в бока сказал Джерет. — Только не тяните с моим отплытием, а то девочки уже заждались.

Все сделали как и договорились. Сперва пасынок вышел с дядюшкой и отвел его в комнату Адрианы, затем она как ни в чем ни бывало покинула склеп, как раз проскочив мимо Бенджамина, который шел проверять работу.

Воспользовавшись своим отпуском — поскольку ее комната была занята миссис Тейкер не стоило лишний раз светиться в особняке — она отправилась на прогулку по городу, предварительно одолжив платье у Мелинды. Служанка пообещала сохранить ее отсутствие в тайне.

Тем временем Джаред наслаждался вкусным обедом, который Леон принес ему прямо под дверь. Завершив работу юноша ушел в соседнюю комнату и продолжил заниматься своим хобби, ближе к вечеру он принес гостю три небольших браслета — для его дочерей.

— А ты куда гостеприимнее своего отца. Пошли мне весточку, как Бенджамин уйдет в свой склеп раз и навсегда, Будем навещать тебя всей семьей каждое лето!

— Спасибо, я предпочту быть одиноким, но не спаленным на костре.

Приближался вечер. Особняк достиг пика своего шума, а тогда начал затихать. Слуги сдали свою работу, сложили инструменты и теперь расходились по комнатам. К двери кто-то подошел, Джаред уже приоткрыл ее как вдруг заметил знакомые тощие пальцы и седые волосы в дверной щели, после чего хлопнул дверью.

— Адриана! Как ты смеешь закрывать двери перед лицом своего мужа?!

— Я не одетая, постыдился бы! — Как можно тоньше сказал Джерет.

— И что это у тебя с голосом? Опять простудилась, чтобы не работать?

— Скорее чтобы с тобой лишний раз не встречаться. Одно дело работать с трупом, и совсем другое — с ним жить!

Минута неловкого молчания, а тогда настойчивый стук в дверь. Воистину, по настойчивости этот человек мог сравниться с самым противным духом.

— Ишь как обнаглела, а когда мы только поженились потеряла сознание. Где же тогда была твоя смелость? Или когда я прознал о твоей измене? Я все еще могу рассказать об этом в ратуше, тогда тебя повесят за прелюбодеяние!

— А я все еще могу найти себе кого получше, ведь мне не семьдесят и я не выгляжу как живая мумия! Я то еще могу сменить фамилию, а вот ты останешься околпаченным стариком на свои последние пару-тройку лет.

Это сработало и мистер Тейкер ушел, уже через десять минут его спасители вернулись, Леон отвел гостя к торговцам драгоценностями, а те провели его до пристани.

На следующий день Адриана никак не могла отделаться от пристального взгляда мужа. Она старалась лишний раз не говорить с ним, чтобы не начать новую ссору и о причине странного поведения отца решила спросить у сына. К сожалению, младший Тейкер куда-то запропастился. Пасынок знал кладбище куда лучше мачехи так что искать его было бесполезно.

К навалившимся проблемам добавилась еще одна — Вольфер пожаловал за трупом какого-то бродяги. Девушка почувствовала, как к душе ее подбирается что-то скользкое и холодное. Будто кто-то вбивал гвозди в крышку гроба.

Бенджамин не хотел просто так отдавать тело, он пожелал лично получить оплату, а Вольфер в свою очередь не собирался уходить. Гробовщик ушел в свою комнату чтобы переодеться к обеду. Гостившего у них оборотня миссис Тейкер лишь раз встречала, но судя по количеству драгоценных перстней на пальцах он был не последней персоной в семье. Благо у Адрианы появилась одна идея, как спровадить незваного гостя.

— Пройдемте, мистер Вольфер, мой муж скоро присоединится к вам, подождите его за столом.

Быстро забежав на кухню девушка столкнулась с главным поваром, который всегда был предан Бенджамину. Она приказала ему достать лучший сервис и накрыть на стол, ведь гость очень важная персона. Взглянув на него из-за двери слуга согласился и подал запеченную индейку.

— Надеюсь, вы довольны обслуживанием. — Сказала Адриана, преодолевая свой страх перед зверем.

— Весьма неплохо, но я пришел поговорить с мистером Тейкером, а не пообедать.

— Помилуйте, Бенджамин к вам со всей душой. Приказал подать обед на серебряном блюдечке, лучший сервис достал.

— Серебряном?! — С недоверием посмотрев на нее переспросил Вольфер.

— Простите, на золотой сервиз у простых гробовщиков денег не хватит. Он пообедает с вами, подождите еще минуту.

Сверху раздались шаги. Естественно, это мог быть кто-то из слуг или ее пасынок, но по закону подлости должен был появится именно муж. Тем временем гость еще раз с недоверием посмотрел на блюдо и на приборы, после чего встал из-за стола, бросив мешок с деньгами у тарелки.

— Прошу прощения, мадам, но я только сейчас вспомнил о неотложном деле. Труп забираю, как и договаривались, мои наилучшие пожелания вашему мужу. Еще раз извиняюсь.

Вольфер поспешно удалился, Бенджамину осталось лишь пообедать в одиночестве и уйти в свой кабинет — пересчитывать деньги. Опасность миновала, со спокойной душой Адриана поднялась в свою комнату и на лестнице столкнулась с Леоном.

— Где же ты был, я весь день тебя искала! Чуть не поседела от волнения я…я…

— Скучала? Хотя о чем я, в этом доме, как бы глупо это не звучало, никогда не бывает спокойно.

Но как только пасынок увидел волнение на лице мачехи его улыбка угасла. Он посмотрел ей за спину и увидел, как отец возвращается в кабинет, пересчитывая деньги.

— Что тут произошло?

— Не важно. Опасность уже миновала.

— Тогда не найдется ли у тебя свободной минутки? — Не давая ей расстроиться или выругаться спросил Леон.

— Только минута. Я ужасно устала и хочу спать как никогда в жизни.

Слегка улыбнувшись юноша отправился в свою комнату, мачеха пошла следом. Раньше здесь было прибрано, теперь царил бардак. Повсюду валялись какие-то заготовки и мелкие камушки, лишь рабочий стол остался в идеальном порядке. Усадив ее на край кровати Тейкер попросил закрыть глаза и не подглядывать, после чего бережно взял ее за руку.

Когда Адриана открыла глаза он стоял перед ней на коленях, держа в руке небольшое кольцо с розой. Лепестки были сделаны из алого камня с прожилками, похожего на мрамор, каждый из них изготавливался отдельно, а в центре красовался маленький рубин.

— Как ты это сделал?!

— Для меня это мелочь, уже несколько лет работаю с мелкими деталями. Я бы хотел подарить это кольцо тебе, от чистого сердца.

— Это что ли предложение такое? — Слегка улыбаясь спросила девушка. Хотя она уже была замужем о том, как заключают помолвку, знала только из книжек.

— Если тебе хочется, то пусть будет предложение. — Пожав плечами сказал Леон. — В этом городе брак скорее подпись на договоре чем символ любви, я бы хотел выражать свои чувства другим способом.

Он надел колечко на безымянный палец и оно расцвело, заиграло новыми красками как цветок, посаженный в чудесном саду. Все таки не зря семья мачехи когда-то носила фамилию Розенблюм — роза как ничто другое украшала Адриану.

— Обещаю, я буду беречь его, что бы там ни случилось. — Сказала девушка. — Знаешь, тяжелый сегодня выдался денек. Мы могли бы отдохнуть немного, прогуляться между статуй, а тогда уже идти спать.

— Разве ты не устала как никогда в жизни? — Передразнивая ее спросил Леон.

— Устала от возни с бесконечными поручениями твоего отца, для прогулки силы найдутся.

Проскочив мимо слуг они вышли в сад. В ту мрачную ночь от луны остался только серпик, а отчетливые контуры и цвета превратились в размытые силуэты. Гробовщикам темнота не мешала — они отлично знали кладбище и с легкостью находили тропинку. Адриана непринужденно начала разговор о забавной клиентке, которая была уверена, что умрет в этот вторник и решила заранее заказать себе букет.

— Ты с таким восторгом говоришь о своей работе, хотя раньше ее недолюбливала.

— Да, в городе все поговаривают, будто хуже дела не найти, но когда ты лично берешься за заказ начинаешь понимать, что в трудовых буднях много интересного.

— А когда я займу место отца ты останешься на этой работе? Я мог бы договориться, подыскать тебе что-то на швейной фабрике или в цветочном магазине. Всяко приятнее, чем с трупами работать.

Где-то справа зашуршала трава. Тейкеры обернулись и долго-долго всматривались в статую человека, сидящего на скамейке. У Леона появилось странное чувство, будто что-то пошло не так, но в конце концов оказалось, это была обычная статуя.

— Я останусь работать с тобой, ведь ты не сломаешь мне крылья, как остальные.

— Я никогда не причиню тебе вреда, клянусь честью нашего рода. — Сказал юноша, после чего наклонился и поцеловал мачехе руку.

— Твоим манерам может позавидовать джентльмен из высшего общества. — Прикрывая лицо рукой сказала она.

— Раз уж я такой знаток хороших манер, не откажешь мне в одном танце?

— Прямо тут?

— Да, неспроста мы уложили на кладбище мощенную дорогу.

От такого предложения трудно было отказаться. Еще раз оглядевшись по сторонам девушка кивнула и парень, взяв ее за руку, начал вальсировать прямиком на площадке, в центре которой возвышалась статуя ангела. Кружась в танце они чувствовали себя легко, словно у влюбленных тоже вырастали крылья. Сверчки наигрывали чудную мелодию, а волки — их странные союзники — даже не думали завывать.

Даже в кромешной тьме Леон мог увидеть ее очертания лица. Он видел их все время — во сне и наяву. Партнерша казалась невесомой пушинкой, фарфоровой куклой, которую надо беречь, хотя на самом деле сломать ее не могли даже могучие лапы чудовища.

Адриана в свою очередь наслаждалась каждой секундой, проведенной с ним. Ради таких вот моментов стоило мечтать, а ради мечтаний прятаться от всего мира и гулять на грани пропасти.

После нескольких минут танцев юноша не сдержался, прижал к себе мачеху и поцеловал ее. Поцелуй был очень коротким и быстро закончился — вскоре слуга Бенджамина начнет ночной обход, к тому времени все двери должны быть закрыты. Вновь взявшись за руки парочка вернулась домой, разошлась по разным комнатам и каждый занялся своим делом.

Утром они встретились вновь — за завтраком. К сожалению, пообщаться не получилось. Тейкер старший наконец-то отошел от дел со склепом и решил вернуться к делам кладбища.

— Уборщик главного госпиталя попросил меня об одной услуге. У них при здании есть собственное кладбище, где хоронят безымянных пациентов. Убираться там некому, а власти города требуют уважения к покойникам. Леон, ты отправишься туда и все сделаешь, он хорошо заплатит.

— Заброшенное кладбище? На этой уйдет не один час, а возможно, даже несколько дней. Может я возьму парочку слуг себе в помощь?

— Нет! Ты — будущее этого особняка и нашей семьи, учись справляться с проблемами сам.

Леон хотел возразить, устроить скандал, как это порой делала его мачеха. Но тут ему вспомнилась прогулка в склепе, и приготовления отца к скорой смерти. Бенджамин никогда не прогадывал с этим — мог предсказать кончину товара за неделю, а то и за месяц до назначенного срока. Раз уж он доживал последние дни, ту лучше бы дать ему прожить их спокойно.

— Как скажешь, отец, тебе виднее.

Сын ушел в конюшню — готовить карету, тогда внимание старшего гробовщика перекинулось на жену.

— Для тебя, Адриана, у меня тоже есть работа. Ты так же должна справиться в одиночку — не первый день здесь работаешь.

— И что на этот раз?

— Приберись в подвале, там плесень уже ковром лежит. Вечером я приду и проверю.

Молча кивнув Адриана отправилась в подвал. Это была не самая противная работа, к тому же лишний раз ссориться с Бенджамином ей не хотелось.

А вот Леона ждало несколько сюрпризов. Во-первых кладбище оказалось не таким уж заброшенным — по крайней мере, края надгробий можно было заметить из-за высокой травы, во-вторых никто не просил его чистить надгробия, красить оградки или же ставить лавки — просто убрать бурьян, этого достаточно. И в-третьих ища в кладовке инструменты он повстречал старого знакомого.

— Герман, чтоб меня живьем закопали, ты что здесь забыл?

— Хотел понаблюдать за работой больницы в свой выходной. — Ответил оборотень так, будто его семья не пугала до смерти. — А гробовщиков сюда привели трупы, я так понимаю.

— Почти. Отец послал меня сюда чистить сорняки на кладбище, ужасная работа.

— Странно, я слышал, будто кандидата для этого искали с начала весны. Почему Бенджамина только сейчас заинтересовала эта вакансия?

Тейкер осмотрелся по сторонам, прикрыл дверь кладовки.

— Скажи, ты когда-нибудь видел обезумевшего зверя?

— Я зверей вижу чаще чем ты могилы. — Слегка шутливым тоном ответил парень.

— Значит не видел. — Холодно ответил Леон. — А я с ним живу всю жизнь. Он погубил стольких людей, что даже вашим врагам такого не снилось, да что там он собственного сына уничтожил, только чтобы не глядеть за младенцем! А теперь и за ним пришла старуха с косой. Чувствуя это, Бенджамин приготовил себе гроб, статую, отложил деньги на богатый похорон. Сейчас он как загнанная в угол дичь — способен на любую дерзость, в таком состоянии его лучше не тревожить.

Улыбка с лица парня мигом пропала. Леон говорил от чистого сердца, переполненного страхом и ужасом. Эти чувства остались в нем с детства, они были чисты, как слезы ребенка, в них не было притворства, лжи и недосказанности — только уверенность, уверенность и бессилие.

Когда Тейкер понял, что Вольфер ему ничего не ответит, он взял небольшую лопату и отправился во двор расчищать сорняки. Озадаченный случившимся Герман вернулся к исследованиям и наблюдениям, но мысли как назло не хотели лезть ему в голову. Не выдерживая невидимого груза, который свалился ему на плечи, парень попросил знакомого позвать своего брата. Гарри всегда можно было доверить свои тревоги, он был верен кровным узам даже больше чем вожаку их стаи.

Гарри не заставил себя ждать — прибежал за час. Учитывая расстояние он справился довольно быстро. Братья ушли в пустой коридор, где Герман рассказал обо всех своих тревогах.

— Почему тебя так волнует судьба этого Леона и его семейки?

— Ты уже забыл, как они спасли меня от охотника? Не все Тейкеры, но эти двое держат наш секрет в тайне. Вспомни, сколько из тех, кто узнал наш секрет, не разболтали о нем?

— Никто не разболтал.

— Если не считать убитых. — Поправил брат.

— Ладно, — с ноткой рычания в голосе сказал Гарри — если ты так волнуешься, я проберусь в их особняк и проверю, но что именно нужно искать?

— Сам не знаю, только понимаю, что нам нужно что-то сделать!

Брат едва сдержал смешок. Иногда ему не верилось, что они одногодки. Родственники правду говорили — светловолосые оборотни были глупы и наивны как щенки. И все же после нескольких минут раздумий Герман дал внятный ответ.

— Бенджамин никогда не убьет Леона — он его единственный наследник. Но если гробовщик решил отправить его сюда, когда заказ висел несколько месяцев, наверняка он нацелился на Адриану. Кроме него мачеху и защитить некому. Найди ее и оберегай пока тейкер младший не вернется домой, тогда я буду спокоен.

— Чертовски странная просьба. Ты уверен, что это предчувствие что-то значит?

— Уверен, иначе не просил бы.

Гарри ушел и на душе у Германа полегчало. Он вернулся к работе, а вечером решил навестить Леона. Как и подозревал юноша, его друг все еще возился с сорняками. Точнее, он выполнил только половину работы, и теперь устроил перерыв на одной из надгробных плит.

— Ты все еще переживаешь из-за своего отца?

— Да, никак не могу понять, что меня тревожит. Он так странно себя ведет со вчерашнего дня. Возможно, узнал о дядюшке, что я помог ему… Нет, тогда Джеретта уже поймали бы.

Про себя Герман отметил, что подозревал о родственной связи мага и Тейкеров, но сохранит эту тайну так же, как они хранили секрет Вольферов.

— А может, что я делаю украшения… Нет, тогда он бы лично поговорил со мной. А вечером когда мы…погоди, статуя!

— Что статуя?

— Статуя человека на скамейке, около громадного ангела посреди кладбища.

— Я не понимаю о чем ты.

— У статуи ангела других скульптур нет, чтобы не перетягивали внимания. Там не было никакой статуи, черт подери, там кто-то сидел. Он видел… О, святые кресты да могилы, он все знает! Долго объяснять…

— Если я правильно понимаю, — подхватив вскочившего Леона спокойно сказал Герман, — ты говоришь, что Адриана в опасности.

— Да, мы должны спешить… Прости, я должен, это моя обязанность.

— Не беспокойся, я уже позаботился об этом. Услуга за услугу, так сказать. Не переживай, пока Гарри будет рядом, с ней ничего не случиться.

***

— Ты закончила?

Надрывный голос Бенджамина прервал равномерные звуки капающей воды, даже тараканы перестали бегать, заслышав хозяина особняка. Подняв с пола подсвечник Адриана подошла к своему мужу.

— Почти, дай мне еще полчаса и плесени не останется.

— И что, — расхаживая по подвалу спросил гробовщик. — никакой ругани по поводу того, что девчонке из знатного рода досталась такая мерзкая работа?

— Лучше так, чем быть выброшенной на улицу. — Склонив голову сказала Адриана.

Девушка вернулась к работе даже не заметив, как Тейкер прикрыл входную дверь.

— Знаешь, а ведь я не глуп. Догадываюсь, что молодая девушка проживет на этом свете больше меня. Хотел переписать на тебя летний домик покойной матушки на окраине соседнего города. Жила бы там, получала сотню монет в месяц, никаких слуг или надоедливых родителей — полное одиночество.

— Надо же, неслыханная щедрость для такого скряги. — Продолжая работать ответила девушка.

— У самого сердце кровью обливалось, целый дом только за то, что ты полгода выедала мне мозг. И не зря сомневался, ты даже этого не достойна!

Все произошло так быстро, что Адриана не успела ничего понять. Он взял какую-то вещь — толи галстук, толи пояс, накинул ей на шею и начал душить. Тощие старые руки гробовщика оказались довольно крепкими, закаленными тасканием гробов и копанием ям.

Девушка пробовала кричать, вырываться, а Тейкер спокойно смотрел на все это, не ослабляя хватки. Даже если Вольферы узнают об этом какая разница? Старику и так осталось жить считанные дни, а Леона обвинять никто не будет. Вот уже попытки девушки вырваться ослабели, тело обмякло, но отпускать еще было рано — он хотел убедиться, что последняя капля жизни вышла из этой мерзавки, а пока у Бенджамина оставалось несколько секунд, он наклонился к жене и прошептал на ухо.

— Я знаю о вашей измене, позор рода нашего.

У Бенджамина хорошо получалось предсказывать смерть с раннего детства. Эта его фишка помогала в работе, выделяла его среди других гробовщиков. «Да чтоб мне сдохнуть, если я ошибусь» — говорил он, и капля правды была в этих словах. Потому что рассчитав приблизительное время смерти своей жены он ошибся на несколько десятилетий.

Последнее, что увидела миссис Тейкер — черная тень. Она подумала, будто смерть пришла за ней, но не тут то было. Свеча погасла, в воздухе просвистели когти. Обессиленное тело упало на что-то мягкое, девушка с ужасом осознала, что лежит в лапах зверя и попробовала вырваться, но тот лишь крепче сжал ее и понес прочь из подвала.

— Не вырывайся, дура, тебя же спасаю. — Проворчал Гарри, вытирая кровь об остатки рубашки.

***

Леон и Герман подоспели вовремя — им навстречу бежала толпа слуг, все они как один кричали что-то о чудовище, о смерти, что приняла физическую форму. Не теряя ни минуты друзья забежали в особняк, им навстречу вышел здоровенный черный волк, на руках он держал девушку, ее платье как и его руки покрывала свежая кровь.

— Адриана! — Побледнев закричал Леон.

Он бросился к девушке, Гарри позволил ему взять ее на руки и уложить на софу. Он с интересом наблюдал как человек осматривал кровавые пятна, но уловив строгий взгляд брата успокоил гробовщика.

— Это не ее кровь, твоего отца. Он пытался удушить девчонку, у меня не было другого выбора.

В тот момент Тейкер почувствовал то же, что чувствовала Адриана в день кончины брата. Его разум парализовал ужас, но не от того, что отец умер, а от того, что сын ничего не чувствовал по этому поводу. Возможно, даже хуже чем ничего — он чувствовал облегчение, радость. Наконец-то весь этот ад закончился, но на самом деле ад только начинался.

— Интересно, куда подевались остальные?

— Они сбежали, Гарри, знаешь, местные не очень то привыкли видеть окровавленных оборотней у себя в доме.

— Точно… Вот черт, так это получается нашим надо раньше времени выходить на охоту?!

Братья оторопели. Только сейчас они поняли, что натворили. Спасая жизнь Адрианы Вольфер нашел на свою голову кучу нежеланных свидетелей. Естественно, их семья разберется с проблемой, а заодно и узнает, кто инициировал это неприятное событие.

— Как думаешь, что они сделают, когда узнают?

— Не знаю, братишка, но я не капли не жалею о содеянном. Пошли домой, и не из такого вылазили.

***

На закате четверо фигур вошли в главную спальню особняка Вольферов. Огромная комната с постелью, покрытой шкурами, большой шкаф для одежды, частично заслонивший окно, множество порванных вещей на полу, а в углу — куча сырого мяса. Даже у братьев-оборотней это вызывало страх, что уж говорить об их друзьях-гробовщиках. К огромному удивлению Германа их вызвали вчетвером, а это сулило большие проблемы.

С постели встала массивная фигура. В отличии от Германа, который практически сразу вернулся в человеческую личину, глава их стаи предпочитал оставаться в волчьем облике, хотя даже так Адриана его узнала.

— Миссис Тейкер, это многое объясняет, в том числе и ваш фокус с серебряной посудой. — Не скрывая оскала сказал он. — И как давно вы знали нашу маленькую тайну?

— Она знала с тех пор, как я обнаружил ее в гробу, полученном от мистера Тейкера. — Выступив вперед девушки заявил Герман. — Это случилось в начале зимы.

— А он как давно знал?

— Бенджамин не имел ни малейшего понятия и уже никогда не узнает. — Защищая брата добавил Гарри. — Его сын сам обо всем узнал…

— Сам?!

— По медальону, который я потерял. — Процедил сквозь зубы парень. — Из-за этих расследований к Тейкерам прицепился охотник, которого они же и уничтожили.

Теперь все внимание вожака переключилось на Леона. Он смотрел на парня так пристально, будто в комнате никого больше не было.

— Насколько мне известно, Гарри убил твоего отца, получается, теперь ты стал главным гробовщиком.

— Да, сер, — не отводя взгляда ответил он, — но вы можете не переживать за свою тайну. Герман и Гарри спасли жизнь моей возлюбленной, я в долгу перед ними.

— Признаться, я давно наблюдал за вашей семьей. С тех самых пор, как Гарри потерял тот чертов медальон. Мне многое известно и приятно слышать, что собственная кровь не обманывает, что братья говорят правду. С другой стороны качество работы гробовщиков поражает — проворачивать такие дела под носом у горожан, заметать все следы — это не то, чего я ожидал от вашей профессии. Никогда не думал, что скажу это, но я готов предложить вам нашу кровь — долголетие, силу, величие и почет.

У Леона не нашлось слов, к счастью Адриана уже отошла от шока. Она подошла к предводителю Вольферов, поклонилась и вежливо ответила.

— С вашей стороны это неслыханная щедрость, но боюсь, мы не можем принять этот дар. Понимаете, семейство Тейкер имеет свои особенности, мы не можем породниться со всеми желающими.

Легкая улыбка, полная острых клыков, проскочила на лице бывалого волка.

— Отвечать мне моими же словами, дерзко! Что-же если вам так угодно, оставайтесь людьми, но знайте — невидимые узы все равно связали наши семьи. Если у Вольферов возникнут проблемы в частности с трупами и их утилизацией, мы поручим это дело вам, взамен обещаем полную защиту от любых врагов.

Гробовщики поочередно пожали лапу этому зверю. Эта тайна сохранилась между ними, даже другие члены семейства ее не узнали. В свою очередь Вольфер с гордостью представил Тейкеров своему семейству и приказал оберегать их особняк как родной дом. Впервые в истории их клана у оборотней появились союзники.

***

Холодная осенняя ночь. Крохотное Филиппинское кладбище гудит от гулянки. Посреди празднества ржавые ворота издают протяжный скрип, к гостям выбегает маленькая девочка.

— Извините, а вы кто? — спрашивает она, глядя на людей.

— Я Леон, Леон Тейкер, мы с супругой здесь по приглашению.

— Пап! Пап, а мы еще принимаем гостей? — Не отходя от ворот спрашивает она.

— Да, наше кладбище всегда радо гостям, сюда невозможно опоздать! — Появившись за спиной дочери говорит Джеретт.

Он совершенно не похож на того растяпу, что прятался в их склепе весною. На мужчине одет черный костюм, на шляпе-цилиндре красуется крест, лицо раскрашено белой краской, а в руке стаканчик текилы с красным перцем.

— Дядюшка Джеретт, пропустишь? Ты ведь сам приглашал.

— Леон, мой дорогой племянничек, и Адриана, твоя очаровательная ма…

— Жена. — Вежливо поправляет девушка.

— Прошу прощения, жена, конечно же. Вы можете пройти только сперва, принесли что-то для мертвых?

— А, черт с тобой, знаешь ведь, что принес. — Протягивая Джеретту свое новое изделие говорит Леон.

— Вот и чудненько. — Улыбаясь отвечает дядюшка. — Проходите, танцы в самом разгаре.

Пара идет к тому месту, где меньше всего могил. Там гробовщики и устроили свои посиделки. Не успевает юный мистер Тейкер выйти на площадку, как к нему тут же вешается Амортензия, держа за руку троюродную сестру.

— Леон, познакомься с этой красавицей, она недавно овдовела, но уже готова к новым отношениям.

— Ах, тетушка, даже не начинайте. Я женатый человек, не положено.

Волна оханья и аханья проноситься между родственников. Все они с удивлением глядят на Леона, того самого,у которого невесту увели из-под венца.

— И кто же стал твоей новой избранницей? — Спрыгнув с надгробия спрашивает вторая дочь Джеретта.

— Адриана, прошу любить и жаловать.

Тетушка в недоумении смотрит на них, и, прежде чем пуститься в пляс с новой силой, гордо заявляет:

— На что только не пойдут эти людишки, чтобы стать частью нашего знатного семейства гробовщиков!