Страна Рутамята [Карл Август Сэндберг] (fb2) читать постранично, страница - 51

цветов они выкопали могилу.

Музыканты и те, кто принес цветы, стояли у серебряного гроба, а друзья детства пели песни, что любила петь она, и окликали ее по имени.

Когда все было кончено, и они ушли, одно запомнилось им сильнее всего – руки в мягких голубых с серебром шелковых рукавах, левая поверх правой, наподобие буквы «х».

Кто-то отправился к королю той страны и рассказал ему, что произошло: как полили черные дожди, задули сильные ветры, как она глубоко заснула, как пели у серебряного гроба ее друзья детства – и как лежали руки в мягких голубых с серебром шелковых рукавах, левая поверх правой, наподобие буквы «х».

До того в алфавите не было буквы «х», поэтому король сказал: «Мы внесем скрещенные руки в алфавит, мы назовем эту новую таинственную букву – буква „х“, и каждый поймет, что похороны прекрасны, если на них поют друзья детства».

РАЗМЫШЛЕНИЯ ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ
(написанные переводчицей и ее отцом, первым читателем этой книги)

Эта книга началась с любви отца к своим дочерям. Карл Сэндберг придумывал истории для трех своих дочек, как и многие другие знаменитые сказочники, не помышляя об их дальнейшей литературной судьбе. Но снова – о чудо – как и то, что было рассказано на английской реке девочке Алисе, забавные и грустные истории страны Рутамяты стали важны совсем не только его детям. Карл Сэндберг, вообще-то говоря, писатель взрослый, знаменитый американский поэт (к сожалению его «взрослые» вещи до нашей страны еще не добрались). Но как и кэрролловская «Алиса» (сравнение с ней напрашивается само собой), «Рутамята» переносит нас в мир, который и здесь, и не здесь. Это, конечно, американские просторы, прерии, кукурузные поля, маленькие городки и даже индейцы и бизоны, но когда на маленькой станции в поезд садятся песцы и пылайны (чего стоит только одно это сочетание! Ни в одной другой стране пылайна не встретишь), когда дивные мастеровые снукс и гринго (а вы знаете, кто такие снукс и гринго? Я не знаю) превращают стальные автомобили в воздушные, можно точно сказать, что ты в Рутамяте.

Многие скажут – опять литература абсурда, нонсенс, зачем все это, не достаточно ли нонсенса в нашей реальной жизни? Зачем нужен этот карнавальный мир наизнанку, где поросята ходят в слюнявчиках? Зачем забивать головы нашим детям такой чепухой? Но почему-то как раз дети «чепуху» обожают. С наслаждением читают, сами сочиняют. Дети никогда не путают вымысел и реальность, и при всем их уважении к серьезной взрослой жизни, в которую они так любят играть, с радостью погружаются в зеркальный мир, в котором (в отличие от нашего, обыкновенного) все возможно. Может быть в этом и секрет. Дети еще больше, чем взрослые, тяготятся ограничениями нашей жизни. Почему нельзя летать, почему нельзя превращаться в зверей, почему нельзя стать маленьким, как мышка, а потом обратно большим? Им так хочется, чтобы все это было возможно, и с головой погружаясь в сказочный мир, они обретают свободу, ту свободу, которой мы, взрослые, так часто их (да и самих себя) лишаем. А мы, сотворенные Богом свободными, в этой сказочной, невероятной реальности, ловим отголоски своего райского состояния, в котором пребывали до грехопадения, состояния полной свободы. Всякая волшебная сказка – отсвет Рая, в котором человек жил в единстве с Высшей силой, Богом, животными и всей природой. Вот почему в сказках (а особенно в «Рутамяте») столько говорящих животных, оживающих предметов, одушевленных явлений природы.

Дети смотрятся в сказку как в зеркало, и как увидеть Свое лицо мы можем только в зеркале, они рассматривают через сказку окружающий их мир. Мир познается через не-мир, реальность через нереальность. Это похоже на апофатическое богословие, которое описывает Бога через то, чем Он не является. Так и ребенок, сталкиваясь со сказкой, начинает понимать реальный мир через то, чего в нем нет. И как в зеркале, где всегда спутано право и лево, через сказку, в которой реальность всегда смешана с Зазеркальем, он должен постепенно научиться отделять явь ото сна. У ребенка нет еще четкого разделения на «я» и «мир», поэтому познание не-мира один из способов вычленить свое «я» понять, кто ты такой.

«Рутамята» – нежная, немного меланхоличная книга. Часть ее сказок просто-таки грустные но почему-то от них не становится грустно, такая в них любовь, а какая любовь может быть без грусти? «Рутамята» книга сложная, может быть даже запутанная, в ней столько геррев, столько сюжетов, столько деталей и подробностей, и читать ее все равно что разглядывать мозаику – каждый камешек чудесен, но в полную картинку они складываются только все вместе. Она не сборник рассказов, хотя сюжетно отдельные истории почти не связаны между собой, но так приятно почти в конце снова встретить знакомого героя. И через всю эту путаницу героев и событий проступает тихий американский городок начала века, где на самом-то деле никогда ничего не случается.

Английский язык этой книги замысловатый, наполненный неологизмами, --">