Доверься мне (СИ) [Krilena] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

Киркволл — большой город. Чтобы добраться от одного конца до другого, порой понадобится по самым скромным подсчётам час, а если по пути ввязаться в какую-нибудь заварушку, то и все три. К счастью, это отдельные случаи и до Висельника — главного места сбора всей этой разношёрстной компании Защитника — добраться можно было куда быстрее. Однако сегодня Фенрису казалось, что прошла вечность, пока они шли до этого заведения. И нет, так долго они добирались не из имения мрачного эльфа, а потому что Хоуку приспичило позвать на помощь Варрика, который с раннего утра застрял в торговой гильдии, и ещё этого малефикара — Мерриль. Фенрису, наверное, стоило бы вновь побухтеть из-за этого, как это обычно бывает, но сегодня он благоразумно молчал. Он ведь попросил Хоука о помощи, потому что вероятность засады слишком высока, и его друг, переняв подозрения, позвал ещё этих двоих для поддержки. Правильный ход, и нечего тут возражать, потому что с Данариусом им вдвоём никогда не справиться.

— Ничего не могу сказать, Хоук. Уже несколько дней я почти и не покидал собрания гильдии. Так что даже не знаю, что могло произойти в Висельнике за это время, — отвечал Варрик на вопрос мага о подозрительных тевинтерских личностях.

Защитник ничего не ответил, а только фыркнул, больше не обращая на друзей внимания. Хмурится. Значит, раздумывает о сложившейся ситуации. Друзья знали этот взгляд, поэтому пожелали не трогать грозного Хоука. Лишь Фенрис в очередной раз взглянул на него.

Об этой встрече, которая его ждёт, эльф мечтал долгое время. Варанья. Сестра. Какие хорошие, как ему казалось, слова. С одной стороны, мрачному воину и не стоило добиваться этой встречи, ведь всё это может быть обманом, но, с другой, ему всеми силами хотелось ухватиться за последнюю ниточку, связывающую его с прошлым, когда ещё он не знал той ужасной нестерпимой боли, когда лириумные отметины не сжигали его тело. Ради этого он был готов пойти прямо в ловушку. И дело не только в безрассудстве, но ещё и… вере. Киркволл заметно смягчил когда-то дикого эльфа, заставил начать доверять настолько, что он смог кого-то назвать другом. И этим человеком стал именно Хоук. Да, он был магом, и существуют смутные подозрения, что — малефикаром. Да он якшался с тем одержимым. Но уважение к этому человеку у Фенриса всё равно заглушало любые проявления ненависти. Хоука он знал, как очень целеустремлённого, упрямого, со своими хоть и своеобразными, но очень точными принципами, и главное, умевшего идти на любые жертвы ради твёрдо поставленной цели. Пожалуй, это качество Хоука было самым опасным, делало его непредсказуемым. «Ты будешь во благо мешать ему пройти, а он в благодарность вгонит в тебя кинжал», — так однажды описала его Изабела, когда только-только с ним познакомилась. Да именно такое впечатление и составил о себе Хоук. Но Фенрис был уверен как никогда, что этот человек уважал дружбу. Ведь Хоук всегда помогал своим друзьям, без вопросов ввязываясь в самые смертельные авантюры. Эльф не без радости вспомнил, как быстро он смог уговорить мага помочь ему вломиться в логово работорговцев и найти ученицу его хозяина. А уж то, что он ради той пиратки бросил вызов кунари (да не просто кунари, а самому Аришоку), точно заставило всех их (даже Изабелу) пересмотреть своё мнение насчёт Хоука. Именно поэтому Фенрис сейчас практически не сомневался в том, что правильно было взять его в Висельник. «Уж раз он эту пиратку вытащил из, в прямом смысле, самой задницы, то мне точно сможет помочь», — рассуждал эльф. Это было как-то даже наивно с его стороны, но Фенрис впервые не противился, ведь верил этому… магу.

Хоук, что шёл во главе отряда, не стал долго топтаться около Висельника, а почти сразу направился ко входу. В отличие от друзей, которые рассматривали ловушку, как одно из возможных вариантов событий, мужчина был полностью уверен в этом. Предчувствие? Нет, навряд ли. Скорее понимание того, что приключения на мягкое место всегда сами находили его, и как бы ему этого не хотелось, сейчас для этого были все условия.

Только лишь у самой двери Хоук задержался и глянул на тех, кто его сопровождал. Вероятно, он хотел выявить готовность своих сопартийцев. Они готовы, без сомнения. Готовы пойти за своим другом. Даже Мерриль, которая по наивности своей думала, что это будет просто милое воссоединение брата и сестры, готова оказать помощь, если того потребуют обстоятельства. И всё же от внимательных глаз мага не скрылись те противоречия, которые Фенрис прокручивал в своей голове. Ведь его лириумные татуировки светились ярче обычного, выдавая эмоциональную нестабильность воина.

— Доверься мне, — тихо говорит Хоук и кладёт руку на плечо эльфа, не сильно сжимая.

Раньше от прикосновения — тем более мага — Фенрис бы вспыхнул как свеча, через секунду уже раздавив бы изнутри сердце нахала. Но за годы, проведённые в Киркволле, бывший тевинтерский раб размяк (как заявил однажды Андерс, желая позлить своего постоянного оппонента) и теперь, наоборот, испытывал даже удовольствие от такой поддержки. Увидев, что его уверенность отчасти передалась и эльфу, Хоук сдержанно улыбнулся. Чего-чего, а это точно было удивительно. Ведь улыбку на лице мрачного Хоука почти никто никогда не видел, только друзья и то редко. Была бы ситуация более мирная, Варрик наверняка бы пошутил по поводу этого, но сейчас он благоразумно промолчал.

Было очень необычно заходить в их любимое заведение в полной боевой готовности. Но это была необходимость. Хоук зашёл первым и оценил обстановку. Слишком мало посетителей. А те, кто были, вели себя очень неестественно для Висельника — сидели очень тихо. Бармен же, завидев своих постоянных посетителей и главного постояльца — Варрика, попытался жестами их спровадить. Но Хоук намеренно проигнорировал все эти взгляды и направился вглубь здания, осматриваясь.

Вскоре цель их пребывания здесь была найдена. Молодая рыжеволосая эльфийка сидела за одним из самых дальних столов рядом с лестницей, что ведёт на второй этаж заведения. Хоук дважды убедился, что это именно она. Уж больно эльфийка была похожа на Фенриса — это мужчина заметил сразу, хотя и относился к тем, для кого «все эльфы на одно лицо». «Не Мерриль, конечно, но тоже симпатичная», — вольной мыслью пронеслись эти слова в его голове. Это была единственная слабость, которую Хоук себе позволил, а после стал ещё хмурее. Ведь в зелёных глазах эльфийки было слишком много обеспокоенности и страха, и она сидела поникнув, будто знала, что находится под наблюдением. «Ловушка», — подумал Хоук и, окончательно поставив крест на мирном воссоединении, стал обдумывать над стратегией битвы в помещении, которое ему не хотелось бы уничтожать.

— Варанья? — тем временем раздался удивлённый голос эльфа, который не пойми кого спрашивал: то ли себя, то ли девушку.

Эльфийка тотчас взглянула на того, кто к ней спешил, и как-то робко поднялась изо стола.

— Так это и правда ты, Лето, — сухо произнесла Варанья, пытаясь не встречаться с глазами брата.

«Слишком холодно», — оценил про себя Хоук её приветствие. Конечно, мужчина учёл, что она необязательно должна была желать повиснуть на шее брата, но хотя бы немая просьба о помощи в её глазах должна была быть, как и у всех жертв шантажа и угроз. Но ничего этого он не увидел. Оттого Хоук пришёл к каким-то своим мыслям, которые заставили с ненавистью взглянуть на эльфийку.

Возможно, всё это смог бы заметить и Фенрис, но не сейчас. Сейчас он лишь с трепетом посматривал на Варанью. Ведь вот она, его родная сестра, его семья, перед ним. Эльф что-то забубнил, видимо начал вспоминать детство… её… их мать. Радость промелькнула в глазах вечно хмурого эльфа. Хотелось ему верить в хороший исход этой встречи. Слишком поспешно и наивно. Но Хоук не осуждал друга за потерю бдительности, зная, как он грезил о памяти до пыток Данариуса.

Но вскоре Фенрис и сам понял, что всё не так просто. Она ничего не говорит, не смотрит на него, ни радости, ни ненависти, а только пятится, стоит ему подойти поближе.

— Варанья, почему ты… — хотел было задать вопрос эльф.

— Угадай с трёх раз, — хмыкнул Хоук, который стоял рядом, сложив руки на груди.

Фенрис растерянно глянул на него и, увидев непривычно суровый взгляд друга, догадался с первого раза. Через мгновение слова Хоука подтвердились. Ведь в помещении стали появляться люди в тяжёлых тевинтерских доспехах и окружать их. Эльф не растерялся, схватил сестру за руку, чтобы спрятать за своей спиной ради её же безопасности, но девушка вырвалась.

— Прости, Лето, — мямлит она и отходит в сторону.

Это было для Фенриса полной неожиданностью. Зато Хоук довольно усмехнулся. Ведь сбылось его предположение о том, что это был никакой не шантаж, а самое настоящее предательство.

А потом появился он.

— О, малыш Фенрис, наивен как и всегда, — раздался властный насмешливый голос.

Эльф увидел, как по лестнице спускается тевинтерский магистр, а за ним ещё горстка телохранителей, и остолбенел. Данариус… Одно лишь это имя зажигало внутри беглого раба неистовую ярость и ненависть. Ведь этот человек уничтожил его жизнь, превратил в игрушку. И даже тогда, когда эльф сбежал, эта боль от клейм ни на секунду не давала забыть его. Фенрис годами мечтал о мести, о встрече с этим магом, чтобы наконец-то убить его… самым беспощадным способом. И вот Данариус, человек, которого он так ненавидел, наконец-то здесь. И эльф… испугался. Раньше, когда он только-только сбежал, Фенрису было нечего терять, у него не было даже хороших воспоминаний, он бы без сомнения бросил вызов магу, даже зная, что проиграет. Но сейчас этот тевинтерский магистр пугал по-настоящему своей силой, своими возможностями. Что если они не справятся с магом крови? Эльфа-то Данариус пощадит, ведь он ему нужен живым, а вот его друзья… Он испугался за них.

И этот страх вскоре стал злостью. Клейма Фенриса вспыхнули.

— Это ты привела их сюда?! — разъярённый эльф глянул на свою сестру, которая спряталась за спинами тевинтерских солдат. Значит, там ей безопасней, чем рядом с братом?

Варанья не смогла оправдаться и только опустила взгляд в пол.

— Ну-ну. Незачем кричать. Твоя сестра поступила как истинная подданная Империи, — вмешался Данариус. Судя по его насмешливому тону, он вообще не воспринимал всерьёз происходящее. Считая, что с таким количеством солдат он уже досрочно выиграл.

— Господин обещал взять меня в свои ученицы… — тихо проскулила Варанья, думая, что это желание оправдает её поступок. Но она не знала, что Фенрис после такого без сомнения подпишет ей смертельный приговор.

— Да твоя сестра очень талантлива, малыш Фенрис. Она сможет даже стать магистром, — тевинтерец же продолжил язвить, видимо, зная, что это разозлит его раба.

И это оказалось правдой. Ведь от злости Фенрис почти потерял голову. Его татуировки вспыхнули с новой силой, обволакивая всё его тело в лириумное сияние. Он был готов броситься на ненавистного врага, забывая о контроле.

— Стой. На месте, — неожиданный непривычно властный голос Хоука, будто пригвоздил воина к месту. Фенрис удивился, ведь мужчина с ним никогда так не разговаривал. Но его не менее холодный взгляд отбил всё желание возмущаться.

— О, какая встреча, Защитник Киркволла. В Империи о вашем участии в подавлении восстания кунари ходят целые легенды, — остановив эту перепалку, Хоук привлёк к своей персоне внимание магистра, который тут же жадным шакалом начал изучать и оценивать убийцу Аришока. Пусть Хоук был моложе и не так подкован в магии крови, но Данариус, очевидно, лишь в нём видел реальную угрозу для себя. — Так значит вы теперь хозяин моей сбежавшей собственности, — этими словами магистр, видимо, хотел повторить тот же успех, что и с Фенрисом, заставить потерять контроль над собой из-за злости.

Но Хоук ответил лишь полным равнодушием на его слова. Ничто даже не дрогнуло на его лице. Это, очевидно, заинтриговало магистра.

— Плохо следишь ты за своей «собственностью», — от того холодного и беспристрастного тона, каким говорил сейчас Хоук, его сопартийцы даже поёжились. В такие моменты они всегда радовались, что они с этим человеком на одной стороне.

— Признаю, — кивнул Данариус и принял правила этой странной игры. — Но этого больше не повторится. Как только он вернётся к своему хозяину, ему сотрут память, и волчонок больше никуда не захочет убегать.

Никто из спутников не понимал, к чему эти разговоры. Ведь, очевидно, что без сражения конфликт не решить, а с этим обычно Хоук тянуть не любил.

— Забирай.

Одно слово. Это слово громким холодным басом оглушило всех. Кажется, это слово разверзло саму Завесу, сотрясло всё мироздание. Настолько оно было неожиданным и нереальным. Все были ошеломлены: друзья, солдаты, прячущиеся под столами свидетели, даже Данариус. Скажи это кто-нибудь другой — посмеялись бы все, ведь это было очевидной шуткой… Но все знали: это сказал Хоук. А Хоук шутить не умеет…

— Нет, погодите! Хоук! Это же неправильно! — раздался звонкий голосок Мерриль, которая благодаря своей наивности сразу приняла услышанное за истинные намерения.

— Убивец, я тебе всегда говорил, что у тебя ужасные шутки. И сейчас точно не время, чтобы учиться шутить, — говорил Варрик в своей привычной манере, но отчётливо было слышно, как дрожал его голос. Даже гном после такого заявления, не мог сохранять спокойствие.

Но хуже было Фенрису.

Если слова способны убивать, то это только что произошло. Одно брошенное слово начало рушить всё, что строилось годами… Сюда, в Киркволл, он пришёл пустым, уставшим от беготни и вечных подозрений, беглым рабом. Хоук показал ему другую жизнь. Было неисчислимое количество ругани между воином и магом. В старом поместье даже не осталось того, что можно было разбить, настолько часто они дрались. Приходилось даже звать Авелин, чтобы остановить очередной мордобой. Но Хоук продолжал приходить к дикому эльфу. Продолжал командовать. Продолжал нанимать на разные задания. Они вместе пили и упивались в стельку, а после бродили по ночной Клоаке в поисках «сливок общества». «Лучше способа, чтобы очистить голову, и не найти», — отвечал Хоук на возмущения Андерса, который был вынужден в очередной раз разбираться с последствиями ночных похождений этих двоих да ещё и с похмельем. Вдвоём они зачищали целые лагеря работорговцев. Почему вдвоём? Потому что ту жёсткость, с которой Хоук убивал, не одобрял никто, морщилась даже Изабела. А Фенрис умел молчать, ведь тевинтерские ублюдки, по его мнению, иного и не заслужили. Умел также эльф и молча восхищаться умением этого человека делать то, что нужно. Рука Хоука никогда не дрогнет перед преступником, но и не будет поднята на невиновного. И пусть понятие невиновности у Хоука иногда шло вразрез с общими устоями. Пусть. Ведь таковы его принципы. И он им безукоризненно следовал. За это Фенрис его и уважал. Вместе они прошли через сотню битв. Фенрис давно привык и к тому, что нужно защищать мага, и к тому, что его спину защищает маг. Хотя Хоука «магом» он давно перестал называть. Считал эльф, что этим словом он ставит его наравне с теми одержимыми, которые бегут от Круга, или даже магистрами. Нет. Это был просто Хоук. Его друг. Его наставник…

— Пожалуйста, Хоук. Я не справлюсь с ними в одиночку. Ты мне нужен.

Зачем Фенрис это говорил? Видимо, пытался ухватиться за последний шанс, чтобы доказать, что происходящее ошибка, шутка, его величайшая хитрость, но никак не явь. Смотря на мужчину, он хотел увидеть хоть какой-то намёк или знак. Но не было ничего. Был лишь взгляд. Такой холодный… безжалостный. Так Хоук смотрит только на врагов и никогда — на друзей. Так он смотрит, когда полностью уверен в том, что делает, и, все знают прекрасно, ничто во всём мире уже не способно заставить его передумать.

— Справляйся сам. А я подыхать за тебя не собираюсь, — голос его был спокойным. Ни капли сожаления, ни капли раскаяния. Ничего.

— Правильное решение, Защитник, — хвалит Данариус, не без интереса наблюдая за реакцией друзей Хоука и в частности Фенриса.

Фенрис поник. Его изумрудные глаза, что буквально пару минут назад искрились от разнообразия сильных эмоций, потухли, ведь пришло самое худшее чувство — отчаяние. Он поник, сгорбился, приобретая почти ту же рабскую осанку. Эльф хотел понять, объяснить поступок этого человека, ведь у него же должны быть причины поступать именно так? Или всё проще, и от мага не стоило ждать иного?

— Что будешь делать, волчонок? Рискнёшь и будешь сражаться? — снова заговорил человек, которого он ненавидел. Снова этот насмешливый тон. А почему бы Данариусу не быть довольным, он ведь победил?

Произошло бы всё это, когда эльф только прибыл в Киркволл, он бы без промедления выхватил меч и бросился в атаку. Пусть это сражение будет проигрышным изначально, но он бы хоть попытался забрать с собой как можно больше тевинтерских ублюдков, а главное того, кто его предал… Но сегодня он не смог. Ведь он уже совсем не тот, кем был раньше. Хоук его изменил, показал жизнь, в которой у него есть… друзья. Варрик и Мерриль хоть и абсолютно не одобряли решение Хоука, но Фенрис знал, они ни за что не пойдут против своего лидера. И он тоже не сможет биться против них, против… него. Хоук его создал. Хоук и уничтожил.

— Нет… Я пойду с тобой, — сам не веря, что говорит это, но продолжает говорить.

И теперь Фенрис стоял, полностью поникнув. Потухло его непокорное сердце, потухли клейма, потух он сам. Ноги еле держат, руки не поднимаются. И он стоял смирно, покорно, как и следовало… рабу.

Такая покорность позабавила магистра, но абсолютно не насторожила и не удивила. Очевидно, другого ответа от своего раба он и не думал получать. И теперь он подал знак своим солдатам. Парочка его людей тут же направились в сторону Фенриса, видимо, чтобы обезоружить. Но вот сам Данариус подходить не собирался.

— Ни шагу больше! — раздался приказ. Голос у Хоука был громким, строгим, командным. Давно ещё Авелин шутила, что ему с таким голосом солдат бы в армии гонять, потому что он способен так рявкнуть, что терялся даже Аришок.

И сегодня с солдатами вышло то же самое. Приказу Хоука они подчинились и незамедлительно попятились туда, где стояли изначально, даже, кажется, позабыв, что хозяин им давал абсолютно другой приказ. Остальные же солдаты даже переглянулись между собой и украдкой глянули на магистра, ожидая его реакции на такое нахальство. Данариус не разозлился, а, наоборот, кажется, ещё больше заинтересовался Защитником. Очевидно, давно за пределами Империи он не встречал мага с таким твёрдым характером. Видимо, прав был Андерс, когда говорил, что из Хоука бы вышел прекрасный магистр.

— Неужели тевинтерский магистр думает, что я собираюсь играть в альтруиста? — заговорил Хоук, с вызовом смотря на мага.

— Разумеется, нет, — льстиво улыбнулся Данариус, прожигая противника взглядом, — в благодарность я отплачу вам.

Впервые за сегодняшнюю встречу Данариус еле заметно нахмурился. Очевидно, его беспокоила такая неожиданная дерзость.

— А вот на этом, магистр, давай-ка поподробнее. Обмануть ты не сможешь: я знаю уникальность этого эльфа. Удачный эксперимент имеет прекрасные боевые навыки. И за эти года они ничуть не затупились, а наоборот приобрели новый вид. Я следил за этим и лично тренировал его. Так что не думай, что сможешь откупиться парой золотых. Эльф стоит намного дороже, — говорил Хоук, а его глаза хищно светились. Очевидно, его абсолютно не смущало, что он говорит о живом эльфе, как о вещи. И тем временем, пока все остальные продолжали дивиться, с каким безразличием было всё это сказано, он сделал один шаг навстречу магистру, да так аккуратно и незаметно, словно хищник, что подкрадывается к жертве, чтобы не спугнуть её.

Данариус на своём веку участвовал во множестве разных хитросплетениях, интригах и обманах. Пусть это и не орлейские игры, но крови всё равно проливалось не меньше (скорее даже больше). Поэтому он продолжал держать дистанцию с человеком, который решил с ним договориться. Старый маг прекрасно понимал вероятность обмана. Защитник ведь из Ферелдена, так что откуда в нём может быть столько тевинтерского хладнокровия? Поэтому Данариус сейчас очень внимательно следил за Хоуком, за каждым его словом, движением, взглядом. Он никогда не участвовал в интригах высшего света, поэтому, если всё это блеф, рано или поздно он себя выдаст… Но он не выдал. За всё это время Хоук не проявил ни одну слабость. Ничто, ни единая мышца на его лице не дрогнула, когда он стал торговаться. Никакого сожаления не было, когда он смотрел на непонимающего друга. Никакого сомнения в глазах даже тогда, когда те двое, кто стоял позади, решили воззвать к его совести. Голос не дрогнул ни на секунду.

Данариус не смог доказать ложь, поэтому вскоре осторожность затмил азарт. И магистр сделал шаг навстречу собеседнику. Когда страх отходит, появляется слишком много самоуверенности и в без того гордом маге.

— Что ж, торговаться я с вами не буду. Корабль на Минратос отплывает через час, и я хочу поскорее на нём оказаться вместе со своим волчонком, — на последнем слове Данариус сделал акцент и вновь глянул на Фенриса. Эльф никак не отреагировал, а так и продолжил покорно ждать, не в силах поднять голову и взглянуть на двух магов, одного из которых он ненавидел, а другого считал своим… другом. — Так что я предлагаю сделку: сейчас я плачу вам залог в пять золотых, но как только мы вернёмся в Минратос, я сразу же вышлю вам сумму посолиднее. Думаю, она с лихвой покроет все неудобства, что могли возникнуть с моим слугой, — говорил Данариус и всё ближе подходил к Хоуку, пытаясь убедить его.

Те, кто путешествует с Защитником Киркволла, не раз отмечали, что порой у Хоука получается слишком хорошо влиять на людей. Немалую роль здесь играли его нрав и угрозы, которыми он за зря никогда не разменивался. Люди его боялись, ведь знали, как опасно переходить ему дорогу. И сегодня произошло сильный дух мага подавил даже магистра. Казалось бы, Данариусу было бы выгоднее и безопаснее держать дистанцию. Но Хоуку было нужно, чтобы он был как можно ближе. И вот. Магистр вскоре оказался прямо в шаге от него.

И теперь они смотрят друг на друга. Два хитрых, кровожадных, смертоносных мага крови, которых не сдерживают моральные принципы. Сошлись бы они в дуэли без всех этих посторонних сил, то получилось бы зрелище ничем не хуже, чем в Тевинтере. Сбежались бы все храмовники. Только вот у Хоука был другой план.

— Предложение заманчивое. Только… — рот Хоука искривляется в страшной хищной ухмылке, способной вызвать дрожь у любого.

За секунду Хоук преодолел то небольшое расстояние, что разделяло двух магов. Самые внимательные смогли приметить металлический блеск в его руке. Но было слишком поздно.

— Только у Фенриса нет хозяев, — спокойно произносит Хоук, и через мгновение кинжал до основания входит в тело магистра. Ошибка недопустима, поэтому удар был точным и смертельным.

Следующее событие для всех прошло, как в тумане. Наёмники бросились в атаку. На их стороне было численное превосходство, но без поддержки мага (чего и добивался Хоук) они были беспомощны против слаженной команды Защитника. Все они, трое, сражались бок о бок с мужчиной без вопросов, без сомнений. Видимо, сказалась привычка. И лишь только тогда, когда эта стычка подошла к концу, а оставшиеся в живых наёмники пожелали сбежать, а не рисковать ради того, кто им уже не заплатит, соратники смогли обдумать произошедшее.

Первым разобрался в происходящем Варрик. Да и как тут не разобраться? Вон на полу лежит безжизненное тело очередного самоуверенного тевинтерского мага, а вон рядом стоит вполне себе живой Хоук и с абсолютным спокойствием вновь обматывает тканью свой посох на случай, если сюда прискачут храмовники или даже сама Мередит. Ещё пару секунд гном смотрел на Защитника, будто пытался поверить в то, что видит. А после разразился громким почти истеричным смехом. И непонятно, то ли он смеялся над Хоуком, который так умело всех их развёл, то ли над собой за то, что усомнился в друге и поверил, что их Защитник за золото (пусть и за большое золото) собирается заключить сделку с тевинтерцем.

— Знаешь, Хоук, ты просто обязан напомнить мне об этом случае, когда я в следующий раз захочу с тобой поспорить.

— Я вас предупреждал, — привычно хмуро заметил Хоук и, закончив маскировать посох, стал обыскивать тела.

— А, так, значит, это твоё: «Доверься мне», — Варрик попытался мимикой и голосом спародировать их мрачного Хоука, — и было твоим предупреждением? — засмеялся он. — Знаешь, что, дружище? Люди давно придумали множество способов, чтобы сказать: «Я буду вести себя как последняя сволочь, но вы не волнуйтесь — это временно», — и твой не самый очевидный.

Хоук лишь раздражённо фыркнул. Шутки он воспринимал похуже Мерриль, но предпочитал молчать, зная прекрасно, что гнома невозможно заткнуть.

До сих пор Фенрис был слишком отстранён от происходящего. Прошедший бой позволил ему выпустить пар, немного прийти в себя. И теперь эльф осматривает пол Висельника. Везде валялись трупы тевинтерских солдат, а вместе с ними — он, его хозяин, его бывший! хозяин. Фенрис сжимает пальцы в кулак, его лириумные клейма вспыхивают, но тут же тухнут. Месть, о которой он так грезил, свершилась, а он до сих пор жив и теперь… свободен. Благодаря одному человеку… Эльф поднимает голову, взгляд его изумрудных глаз устремляется на Хоука. Этот маг, этот… человек, которого он считал другом, за короткий срок стал предателем, и так же быстро — освободителем. «Он разыграл весь этот спектакль, чтобы спасти тебя!», — кричал разум лириумного воина, стоило ему в очередной раз вспомнить тот роковой момент, то единственное слово, что ранило сильнее любого оружия.

Тем временем Хоук без какого-либо беспокойства обчистил карманы мертвецов, собрав целый мешочек с монетами (весомый вклад в этот мешочек, понятно дело, принёс карман Данариуса).

— Эй, Корф! — позвал Хоука бармена, что всё это время прятался за своей стойкой. Услышав, что его зовут, парнишка тут же показался. — Это тебе за сломанную мебель, — произнёс он и кинул бармену все монеты, которые нашёл.

Корф поймал то, что кинули. И стоило ему только увидеть, что в мешочке были далеко не медяки, он чуть дар речи не потерял. Очевидно, здесь было гораздо больше, чем нужно, чтобы восстановить заведение после этой драки.

— О, мессир Хоук. Да за такие деньги, я неделю всю вашу компанию поить буду.

— Смотри, Корф. За язык тебя никто не тянул, — засмеялся Варрик, с большим нетерпением приняв новость о предстоящей попойке да ещё и халявной. Судя по ухмылке, Хоук был с ним солидарен.

Всё это время Фенрис внимательно следил за действиями Хоука. Он с лёгкостью отдал все монеты, которые нашёл, значит, золото ему не нужно… Вот ещё одно доказательство того, что всеми теми торгами он лишь усыплял бдительность Данариуса. «Он не просто передумал, он изначально не собирался тебя предавать!», — снова Фенрис услышал голос своего разума. И теперь мрачный эльф наконец-то смог принять происходящее. Хоук… Хоук считал его своим другом… И сделал всё возможное, чтобы помочь. Как и обещал… Фенрис тяжело вздохнул. Ведь он-то усомнился в друге. Поверил, что его предали… продали…

Кажется, прошла вечность, прежде чем Фенрис начал двигаться и направился к Хоуку. Шаг, ещё шаг. И вот он стоит перед ним. Из-за разности в росте между человеком и эльфом и из-за сгорбленной осанки последнего, Фенрису вновь пришлось задирать голову, чтобы посмотреть на мага. И там, в его глазах, он вопреки своим ожиданиям не увидел никакого осуждения. Хоук просто молчал. Да, он тоже может молча понимать эльфа.

— Спасибо, Хоук, — произнёс эльф и неуверенно протянул мужчине руку. Все те эмоции, что бушевали внутри него, нашли выход наружу в виде этих двух скупых слов. Фенрис никогда не умел благодарить, но промолчать в этот раз не мог. Нельзя.

Хоук отвечает крепким рукопожатием.

— Есть сведения о работорговцах в Клоаке. Ночью мы к ним наведаемся, — снова этот холодный командный голос, но это давно уже перестало злить. Фенрис только улыбнулся. Ведь в этом весь Хоук… его строгий друг.

Эту своеобразную идиллию прервало появление Вараньи. Девушка, выбравшись из укрытия, с ужасом смотрела на следы произошедшей драки. А когда увидела тех, кого из-за неё чуть не убили, побелела от страха. Но Фенрис в этот раз размениваться на слова не стал. Лириумным призраком он преодолел расстояние, что разделяло их. Он был зол. Очень. И поэтому, не церемонясь, он схватил эльфийку за горло и со всей силы пригвоздил к ближайшей стене. Варанья попыталась ослабить его хватку, но куда ей тягаться с воином, орудующим двуручником? Она оправдывалась, пыталась вызвать жалость своими рассказами об ужасной жизни и шансе, который дал Данариус. Но Фенрис не слушал. Предала бы она его из-за обиды или ненависти — он бы понял. Предала бы она его из-за золота — он бы понял. Но она захотела стать ученицей магистра! Этого понять Фенрис не сможет никогда.

— Пожалуйста, скажите ему, — взмолилась Варанья, смотря на тех, кто стоял рядом.

— Эй, Фенрис, не горячись. Чего взять с испуганной девчушки? Давайте-ка мы просто все сядем и поговорим, — пожалел Варрик эльфийку и вмешался, пытаясь усмирить разъярённого эльфа.

Гном неплохо умел влиять на людей, поэтому и в этот раз почти добился своего. Ведь Фенрис помедлил и засомневался. Он продолжал тешить себя вернувшимися воспоминаниями, где его сестра была лишь маленьким озорным ребёнком, где она была чиста от всей этой растреклятой магии. Его хватка ослабла, рука задрожала, но окончательно отпускать её он не хотел. Ему нужен был тот, кто разрешит эти противоречия. И тогда Фенрис глянул на того, мнение которого было для него самым важным. Варрик нахмурился и решил вывести Мерриль на улицу. Потому что прекрасно знал, что скажет Хоук и кого именно из них двоих послушает эльф.

— Тевинтерский магистр никогда не возьмётся обучать эльфа. И ты не могла этого не понимать, но всё равно продала собственного брата, словно вещь. С такими тварями не церемонятся, — Защитник был суров и спокоен. Очевидно, никакие оправдания той, которую он заклеймил предательницей, не могли его растрогать. Вот они — безжалостные принципы Хоука во всей своей красе…

«Тебе легко судить, она ведь не тебе сестра», — такой аргумент против беспристрастного вердикта Хоука прямо-таки и напрашивался. Но никто не осмелился его озвучить, ведь известно, через что прошёл этот мужчина. Авелин рассказывала, об их побеге из Лотеринга. Тогда она потеряла мужа, а семья Амеллов — Бетани. Эти потери буквально сломили их всех, довели до отчаяния. Но вот Хоук не дрогнул ни на секунду. Ни ужасные порождения тьмы, ни смерть сестры не помешали ему вывести всех их из того ада… После были Глубинные тропы и отравление Карвера. Без колебаний он прекратил мучения брата. Ведь не нужно иллюзий — другого выхода не было… А потом и Лиандра, его мать… Тогда его соратники испугались, а не сойдёт ли маг с ума, а не превратится ли в одержимого. К счастью, нет. Хоук стойко пережил и это.

Именно поэтому сейчас мнение Хоука не было пустым, и Фенрис без сомнений принял его правду. Да и какие могут быть сомнения?! Она предала его, не заботясь ни о его жизнь, ни о том, что с ним сделает магистр. А главное, если бы не хитрость Хоука, могли погибнуть его друзья, те, кто всегда был с ним… Так почему же ему не должно быть всё равно на её жизнь?!

— Я бы отдал тебе всё… — тихо шепчет Фенрис. Это была последняя слабость, которую он себе позволил.

В следующий миг изумрудные глаза эльфа ожесточились. Блеснуло уж очень знакомое безжалостное хладнокровие. «С такими тварями не церемонятся». Хоук был прав. Хоук всегда… прав.