Осколки фрагментов [Георгий Алексеевич Серов] (fb2) читать онлайн

Георгий Серов Осколки фрагментов

За мгновение

– Алексей! Алексей! Осторожней, прошу тебя. Здесь все бьются, а ты гонишь под сто пятьдесят! Куда торопишься, на кладбище? Подождут уж, никуда не денутся.

Алексей лишь хохотнул, но скорость сбавил. До ста двадцати.

Туман расстелился на многие километры. Мерзкая, почти невесомая морось, разгоняемая несущимися в обоих направлениях машинами, ложилась мокрым покрывалом на темнеющий от влаги асфальт.

– Ещё сбавь! Не ровен час на встречку кто-нибудь выкатит. Вообще тогда никуда не приедем.

– Слушай, – начал кипятиться Алексей, – я хочу засветло до города добраться. По темени, да ещё с таким туманом вообще ехать невозможно будет.

– Сколько нам ещё осталось?

– Полчаса, от силы. В город заедем, там уже полегче будет. Маме лучше позвони, спроси, как там дети.

– Тормози-и-и-и! Тормози-и-и-и! – Внезапная вспышка света полоснула по застывшему от ужаса лицу Лены. – Стой! Стой!!!

– А-а-а! Чёрт его… – Успел крикнуть Алексей, нажав на тормоз, до того, как послышался тяжёлый хлопок и он увидел, словно в замедленной съёмке, как капот складывается в гармошку, вдавливая разлетающееся на тысячи брызг лобовое стекло.

***

– Ну всё, приехали. Ладно хоть вытормозиться успел. – Устало сказал Алексей. – Выходим.

Он открыл дверь, обошёл машину сзади и помог жене вылезти с заднего сиденья. Вдвоём они прошли вперёд, чтобы посмотреть масштаб повреждений.

– Мда-а-а. Машине капец. – Ругнулся Алексей. Жена только качала головой, вытаращив от шока глаза.

– Ты цела?

– Вроде.

Они подошли вдвоём к водительской двери КАМАЗа, с которым только что столкнулась их машина. Водитель, коротко стриженный мужик лет сорока пяти в затёртой джинсухе, сидел с застывшим выражением ужаса на морщинистом лице.

– Эй, мужик! – Крикнул Алексей, попытавшись открыть дверь, но его рука всё время соскальзывала с влажной ручки двери. – Эй, открывай!

Мужик не реагировал, продолжая сидеть в застывшей на тысячелетия позе фараона.

– Да выходи же ты, бить не буду! – Стукнул с досадой кулаком об дверь грузовика Алексей.

Он посмотрел на шоссе и невольно воскликнул:

– Ленка, смотри какая за нами пробка уже. Всё из-за этого… барана!

Он вновь постучал в водительскую дверь, но, видя, что это бесполезно, отошёл от грузовика на обочину и посмотрел на противоположную полосу дороги.

– Смотри-ка и с той стороны колонна выстроилась. Странно, он же выехал на нашу полосу. Те-то могли бы и объезжать спокойно по своей полосе.

Алексей подошёл к жене, дрожавшей от пережитого шока, и обнял её.

– Ну, как ты? – Спросил он тихо. Та только сильнее прижалась к нему вместо ответа. – Ну-ну, успокойся. Главное целы. Удивительно, что ни одной царапины. А машина… Шут с ней. Машина – железо.

Он оглянулся вокруг. Их окружала абсолютная тишина. Алексею даже показалось, что мелкий дождь, накрапывавший с неба в течение всей их поездки, словно завис между небом и землёй в форме серого густого тумана.

Очнувшись от своих мыслей, он бодро сказал:

– Ну что, в полицию звонить надо. А ты можешь продолжать сидеть! – Крикнул он в сторону грузовика.

– Так, как там в полицию набирать – 102, решётка 02? – Доставая телефон из кармана, спросил Алексей у Лены.

– Дождь не идёт. – Вместо ответа задумчиво произнесла Лена. – Капли словно в воздухе застыли.

– Да. Закончился, видимо. – Живо откликнулся Алексей и начал набирать на телефоне комбинации из цифр.

Он перебрал несколько комбинаций и убедившись, что соединять телефон его ни с кем не собирается, чертыхнулся и произнёс раздражённо:

– Сети, что ли, нет? Чёрт, вот ведь как всегда – когда нужна эта долбанная связь, нет её!

– Ладно, пойду у народа поспрашиваю, может, у них связь есть.

Он направился к ближайшей машине, стоявшей поперёк полосы (по-видимому, занесло, когда водитель, вытормаживаясь, уходил от удара с Лёшиной машиной). Сквозь боковое стекло он увидел, что водитель сидит, не шелохнувшись, а пассажирка сзади обхватив голову, упёрлась лбом в спинку сиденья водителя.

– Что за…? – Только успел он произнести, как услышал с той стороны, откуда они ехали на машине, перекатывающийся по небу глухой рокот, похожий на раскат грома.

– Алёшенька! Подойди сюда. – Услышал он слабый приглушённый голос Лены, вставшей на колени перед их машиной. Плечи её конвульсивно тряслись, выдавая беззвучные рыдания.

Он подбежал к жене и встал на колени рядом с ней, обняв за плечи:

– Что стряслось, любимая?

Лена лишь безмолвно подняла руку и дрожащим пальцем показала на салон автомобиля, где за лопнувшими стёклами можно было различить обезображенные окровавленные их трупы, его и Лены.

– Так значит… Значит, мы … – Начал Алексей, но слова его утонули в грохоте с небес и рёве ветра, яростно рванувшего откуда-то со стороны ближайшего леска. Надвигался безудержно мрак, приносимый ветром, вырывавшим с корнем деревья и клочья травы, снося с шоссе вереницу огоньков от фар вставших на дороге автомобилей. Знакомый мир ветром срывало по частям, словно мозаичную картину, и на месте вырванных звеньев мозаики воцарялась тьма.

Скверный анекдот 4

Как известно, библиофилы, философы, литераторы могут сбиваться в отдельные кучки, замкнутые сообщества, кружки по интересам. Вот и одна такая кучка, варясь в собственном соку и обсудив все значимые книги и идеи, сговорилась о присвоении номеров обсуждаемым постоянно книгам.

Номеров набралось порядка 20000. Вошли туда и фундаментальные Библия, Коран и Сутта Нипата, и «Одиссея», и «Сон в красной комнате», и «Мир как воля и представление».

Впрочем, всего здесь и не перечислить. Следует отметить, что номера с 5000 по 5500 получили книги, название которых не представляется возможным употреблять в приличном обществе. Всё это были книги, запрещённые к тиражированию и распространению в стране, где проживали герои нашей истории.

Я подумал было хотя бы бросить намёк о том, что же это за книги такие, дабы не мучить читателя неизвестностью. Но нет…

Нет, не могу. Не могу назвать ни одной из них. Некое неопределённое чувство омерзения и гадливости поднимается к горлу и парализует пальцы при попытке набить на клавиатуре их названия.

Зачастую книголюбы собирались в кафе, условно назовём его «Сайгон», для обсуждения любимых книг.

Вот эпизод достаточно характерной для кружка жизни.

– Мне кажется, друзья, что идеи, содержащиеся в номере 1268, перекликаются определённым образом с идеями 59.

– Великочтимый Степан Сергеевич. Я вам больше скажу – я рассматриваю 1268 как неприкрытый плагиат 59!

– Видите ли, милейший Александр Савелич, дело в том, что в плагиате можно обвинить только при абсолютном копировании текста другого автора. Воплощение же идеи в иной форме, в ином текстуальном воплощении, на мой взгляд, назвать плагиатом нельзя.

По большому счёту все основные идеи высказаны ещё в древности: и о любви, и о ненависти, и об одиночестве, и о несправедливости мира, и о бедности, и о богатстве, и о сильных, и об угнетённых, и т.д.

      Как это в 35 говорится? – Что было, то будет, а что будет, то уже было. Поправьте меня, если я где-нибудь переврал.

Так что в любом случае литераторы ходят по одному полю. Фактически, литератор – тот человек, который обладает мужеством, ступая на свою стезю, повторить, не повторяясь, обсуждение давно избитых тем, высветить их в некой новой текстовке, поразив при этом читателя, а в последнее время – и эпатировать.

На другом конце стола льётся своя беседа.

– Ну, а вы что думаете, многоуважаемая Ева Галактионовна, относительно того, как идеи автора книг 637, 729 и 582 соприкасаются с идеями учения, получившего свое своеобразное отражение в 283 и в своде томов со 111 по 143?

– Ну-у, признаться откровенно, я достаточно часто задумывалась об этом. Если вы помните, разлюбезный Георгий Иванович, в 15738 в достаточно популярной манере объясняются некоторые сходства и расхождения в этих двух учениях.

– Да, безусловно, я помню тот замечательный отрывок из 15738. Я, с вашего позволения, поскольку правилами клуба запрещено произнесение вслух цитат из обсуждаемых книг, на ушко вам прошепчу (Ева Галактионовна наклонилась к лысой голове Георгия Ивановича и начала нашёптывать на ухо отрывок из книги):

«Сходство заключается, не в последнюю очередь, в общности стремления добраться до самой глубины бытия – той его глубины, где слова утрачивают любой смысл и имеет силу исключительно непосредственное его переживание.

Как Хайдеггер, так и дзен-буддисты стремятся выстроить учение о бытии, свободное от двойственности и противопоставления «Я» и «не-Я», то есть окружающего нас мира вещей и людей. Они заявляют о мимолётности, неистинности реальности, которая нас окружает, об осознании конечности человека, неспособности человека видеть действительную природу вещей в силу ограниченности его разума.

Как Хайдеггер, так и дзен-буддисты, что примечательно, понимали бытие не как нечто навеки установленное и определённое, но как то, что находится в непрерывном становлении.

Хайдеггер полагал, и это относится к одной из основополагающих его концепций, что бытие само есть время, и лишь в горизонте времени становится прояснённым. Это, безусловно, влечет за собой представление о неповторимости и ценности каждого мига человеческой жизни. Раскрытие истины бытия может произойти спонтанно, когда понимаешь, что мир, который тебя окружает, и ты – это одно и то же.

Именно сокровенно пережитое чувство временности и конечности своего индивидуального существования, на которое указывает Хайдеггер, чем-то схоже с состоянием «пробуждения» в дзене.

Точки соприкосновения в обсуждаемых учениях видны также и в некоем мироощущении, окрашенном ностальгией, созерцании непрерывного изменения (которое только одно и является постоянным), реально присутствующего в своей неповторимой и открытой подлинности, лишь в данном неделимом и единственно действительном миге между фиктивным прошлым и столь же фиктивным будущим, которые и есть жизнь.

Особенно сходство заметно при сравнении позднего Хайдеггера и концепции дзен-буддизма.

Вместе с тем, приблизившись вплотную к дзен-буддистам, Хайдеггер, именно поскольку над ним довлела западная парадигма мышления, отказался от идеи невысказываемости бытия и его доступности исключительно в созерцании».

– Да, да! Целиком согласен с автором! – Энергично закивал головой Георгий Иванович.

– А вот как вам, Георгий Иванович, нравится такой пассаж из 14964, посвящённой этой же тематике (Ева Галактионовна вновь начала шептать на ухо Георгию Ивановичу так, чтобы никто, кроме него, не услышал содержания книги):

«Понятия «Пустота» и «Ничто» имеют свои оттенки, но зачастую их не различают. В рассматриваемом случае «Ничто» Хайдеггера сравнимо с «Пустотой» буддистов, ибо вся совокупность бытия, если следовать концепции буддизма, развёртывается из «Пустоты», которая есть возможность и необходимое условие любого бытия. Примерно в том же ключе употребляется «Ничто» и Хайдеггером».

– Великолепно. – Вновь закивал головой Георгий Иванович. – Безусловно, автор попал в точку.

– Я вам, Ева Галактионовна, хотел, в свою очередь, напомнить о поразительном прозрении, посетившем автора книги № 18543, о некоем сходстве мыслей, содержащихся в 394, и идей того же учения, о котором вы упомянули только что. Я имею в виду, конечно же, учение, крохи которого содержатся в книгах со 111 по 143.

Георгий Иванович склонился над ухом своей собеседницы.

– Посудите сами, не отсылают ли строки:

«Умрешь – начнешь опять сначала

И повторится всё, как встарь»;

к учению о метемпсихозе, столь присущем буддизму? Как, впрочем, и иным религиям, распространенным на полуострове Индостан.

Теперь уже Ева Галактионовна стала шептать на ухо Георгию Ивановичу.

– А этим строкам предшествуют:

«Живи еще хоть четверть века

Всё будет так. Исхода нет». Помните?

Я, перечитывая их, каждый раз убеждаюсь, что автор намекал на колесо сансары, из круговорота которого практически невозможно выбраться – мы всякий раз обречены возвращаться в этот мир, будучи не в силах вырваться из пут неведения в вопросе о нашем истинном «Я».

– Дамы и господа! – Возвысился своей фигурой над столом организатор собрания, Орест Благоярович. – Сегодня мы принимаем в наши ряды нового члена нашего клуба – Порфирия Ксантипповича Молчанова. Прошу любить и жаловать. Кхм. Мы, конечно, устроим ему сейчас маленький обряд инициации. Хе-хе.

– Я всемернейшим образом готов. – Бодро молвил Порфирий Ксантиппович. – Готов ответить на все ваши вопросы, дамы и господа.

– Хорошо же. – Сказал Орест Благоярович. – Ну-с, начнём? Предлагаю задавать вопросы новичку.

– Позвольте мне? – Потянула руку вверх Изольда Галактионовна, сестра Евы Галактионовны.

– Прошу вас. – Кивнул Орест Благоярович.

– Вам, конечно же, известно содержание 13597 опуса, многоуважаемый Порфирий Ксантиппович?

– Безусловно, Изольда Галактионовна.

– Прошу вас, если это вас не затруднит, поясните, пожалуйста, идеи каких книг оказали влияние на создание данной книги и на авторов каких книг, в свою очередь, она оказала влияние?

– Что ж. – Видно было, что новичок несколько взволнован. – Идеи 13597 опуса имеют, на мой взгляд, свои корни в 13, 17 и 35 книгах. Наиболее близкими по духу нашему автору являются 3254, 4597, 7017, 8232, 9918 и 11763. Я даже берусь утверждать, что 3254, 4597 имели определяющие значение в формировании замысла сего творения.

Что же касается номеров книг, на авторов которых оказала 13597 книга, то это, пожалуй, 14175, 15237 и 19284 и, в какой-то степени 19829.

– Спасибо, Порфирий Ксантиппович, за ваш исчерпывающий ответ. – Поблагодарил новичка Орест Благоярович. – Хотя я и не могу в полной мере согласиться с тем, что превалирующее значение для формирования идей автора имели 4597 и 3254 книги. Мне, всё-таки, кажется, что это были упомянутые вами 9918 и 11763. Впрочем, как мне кажется, члены нашего клуба поддержат меня в суждении о том, что вы блестяще прошли наше маленькое тестирование на предмет знания корпуса книг нашего клуба.

После того, как гул голосов одобрения утих, Орест Благоярович, продолжил:

– Дамы и господа, Николаем Дмитриевичем, исполняющим обязанности главы нашего клуба на период болезни Александра Маврикиевича, сегодня к обсуждению предлагается тематика, касающаяся номера 5478, а также влияния на автора данной книги идей, содержащихся в номере 5093 и в номере 5113.

– Ах, мне дурно. – Прошептала, закатывая глаза, Ева Галактионовна и бухнулась в обморок.

Диана Менелаевна начала тихонько сползать под стол, шурша тканью своего платья. Изольда Галактионовна закрыла уши ладонями и склонилась над столом. Слёзы брызнули из её глаз.

– Простите, но это возмутительно, досточтимый Орест Благоярович! – Вскочил на ноги Георгий Иванович, чья соседка лежала в обмороке на диване. – Мне кажется, мы уже неоднократно обговаривали, что номера с 5000 по 5500 не подлежат обсуждению в присутствии дам, а тем более в столь людном месте.

Вот, – он ткнул пальцем в направлении Евы Галактионовны, – наглядный пример пренебрежения установленными клубом правилами. А ведь в заведении, как я могу наблюдать, находятся другие женщины, да и дети!

Необходимо для таких случаев подбирать более, что ли, камерную обстановку! Вынужден вас покинуть, ибо для меня невыносимо терпеть столь чудовищное издевательство над моими чувствами!

Смартолюбцы

(Поручик Мисима отдыхает на тихоокеанской ривьере)¹

Пашино детство не сильно отличалось от детства его будущей жены Лены. Те же пыльные летом и занесённые непролазными снегами зимой дворы, детвора, изъяснявшаяся, подобно своим родителям, исключительно на том специфическом наречии, в котором из цензурных слов только предлоги да имена собственные.

И окажись наши герои в каких-нибудь пятидесятых-восьмидесятых, следовать бы им судьбе их дворовых знакомых – пиво в подворотне, рваные струны да сопли кровавые. Однако же повезло им невероятно – родились они на излёте двадцатого столетия, то есть во времена их позднего детства появились планшеты и смартфоны – умнейшие устройства, вызывающие у всего человечества неподдельный восторг своей сложнейшей организацией.

Разумеется, что у Паши, что у Лены все радостные впечатления детства напрямую были связаны с компьютерами, поэтому как только в продаже появились указанные выше хитроумные устройства, родители (здесь и далее по тексту – обслуживающий персонал), повинуясь нытью и стонам отчаяния своих отпрысков, приобрели нашим героям смартфоны.

Естественно, каждый год, да не по разу, отпрыски напоминали о необходимости обновления приобретённых смартфонов, что покорные родители (обслуживающий персонал) и осуществляли по мере финансовых возможностей.

Обслуживающий персонал (они же родители Паши и Лены), будучи поглощённым своими заботами, в частности, вопросами о том, как накопить денег на очередное обновление смартфона своим чадам, не заметил прогрессирующую деформацию личности, сопряжённую с размягчением мозгов, обусловленную полным погружением отпрысков в мир виртуального общения, виртуальных же снов и яви.

Каждый раз, видя плоды чресл своих лежащими по кроватям кверху пузами и уткнувшимися в экраны своих «размягчителей мозгов», они пытались убедить их в опасности превращения их организмов в приложение к смартфону и вреде для здоровья. Однако сталкиваясь с ужасающими последствиями абстинентного синдрома, обусловленного принудительным отлучением отпрысков от их устройств и вынужденным их выпадением из виртуальных миров, обслуживающий персонал, возвращая детям смартфоны, тешил себя надеждой, что «всё это пройдёт» и «слава Богу, не по подворотням шляются».

Забыл упомянуть: и Паша и Лена до наступления темноты, обусловленной гаджетозависимостью, увлекались безудержно японскими рыцарями – самураями, с их обычаями и мировоззрением.

***

Пришло время половой зрелости и возраста деторождения. Паша и Лена познакомились в чате и, поскольку их увлечения и интересы целиком и полностью совпадали – они полностью были в сфере виртуальной реальности и служения её величеству Цифре – то вопросов о совместимости характеров и притирке организмов у молодых не возникало.

***

Не могу не обратиться к словам поручика Мисимы, который, как уже было указано ранее, отдыхает на тихоокеанской ривьере Японии, с её яростными океанскими волнами и опасными холодными течениями, норовящими унести зазевавшихся купальщиков в глубинные пределы Великого океана.

«Те, кто присутствовал на бракосочетании или хотя бы видел свадебную фотографию, в один голос восхищались красотой молодой пары» начертал с помощью кандзи и хираганы в своём рассказе «Патриотизм» незабвенный Хираока Кимитакэ, он же Мисима Юкио.

А ещё он начертал: «После того как супруги покончили с собой, люди, глядя на памятную фотографию, вздыхали и говорили, что такие идеальные, на первый взгляд, союзы всегда приносят несчастье».

В нашем повествовании всё было примерно так же. Хоть и с немного бледноватым, землистым цветом лиц и синяками под глазами от ночных бдений, Паша и Лена смотрели друг на друга любящими подслеповатыми глазами, а также с удивлением глазели на огромное количество родственников, собравшихся по поводу их бракосочетания. Фотографы, кружившие вокруг нашей счастливой пары, поименованной нами смартолюбцами, старались запечатлеть на века каждое их движение и взгляд.

Все, в том числе и Паша с Леной, признавали впоследствии, что фото получились что надо, хотя каждый жест рук и движение глаз неуклонно напоминали о тяге молодых к своим электронным устройствам, информационном голоде, обусловленном отсутствием сведений о количестве просмотров их страничек в Инстаграме и Фейсбуке и выставленных «лайках».

После свадьбы для молодых изменилось немногое – их тела просто плавно переместились в двуспальную кровать в крохотной однокомнатной квартире, купленной по случаю свадьбы количественно удвоившимся обслуживающим персоналом.

Речи о свадебном путешествии не было – молодые на предложение родителей съездить за границу сразу же заявили единогласно: «Чо мы там не видели?» и «Лучше купите нам новые смартфоны».

Я упомянул ранее, что для молодых изменилось немногое, имея в виду, что сущностно для них действительно изменилось немногое: они, теперь уже вдвоём, торчали до поздней ночи в соцсетях, на кино- и игровых сайтах, отвлекаясь на справление нужд, в том числе и половой (а то чо женились-то?), походы к холодильнику и заказ еды на сайтах доставки.

Все эти походы по нуждам, приём пищи не означали перерывов в общении с любимыми гаджетами. Паша вообще заметил, что справление большой нужды у него лучше получается при прохождении какой-нибудь «стрелялки», а по малой он может сходить и под второсортный киношный детективчик.

В первый, так называемый медовый месяц Паша и Лена ещё прерывали общение со смартфонами на то, чтобы «подружиться организмами», однако после того как Паша сначала несмело, а затем уже в открытую во время соитий начал тыкать в сенсорный экран своего гаджета и Лена подхватила такое замечательное начинание, сёрф по сайтам интернета не прекращался уже ни на секунду. Лена даже признавалась Паше, что такой секс её возбуждает гораздо больше, чем обычное «животное» совокупление.

В принципе, нынешний распорядок дня молодых остался таким же. Единственным досадным недоразумением являлось отсутствие постоянного присутствия обслуживающего персонала в квартире молодых, а также необходимость постоянного выклянчивания переводов денег на банковские карточки Паши и Лены. Тем не менее, с такими мелкими бытовыми проблемами молодые справлялись с переменным успехом, и всё бы ничего, но обслуживающий персонал стал как-то потихоньку и незаметно редеть – постепенно переместившись из своих квартир на погост: обрели покой родители Лены и Паши.

Сначала отвезли на упокой папку Лены, затем мамку Паши, затем папку Паши и в конце концов – мамку Лены. А ведь молодым не было ещё и тридцати! Как жить?

Квартира молодых начала зарастать пылью и паутиной – между спальней, кухней и санузлом смартолюбцами в зарослях скатавшейся пыли были проложены тропинки. Ножи тупились и ржавели, как ржавели и ложки с вилками.

В раковине горделиво возвышалась стопка заляпанных едой тарелок, блюдец и чашек. Для того, чтобы поесть: Паша или Лена вытаскивали одну тарелку из стопки, сбрызгивали её водой и, удовлетворившись проделанной работой, выкладывали на «вымытую» посуду еду, чтобы, не отрываясь от своего гаджета, утолить голод.

Быстро растранжирив на обновление парка умных гаджетов и заказ суши-роллов-шашлыков скромные сбережения родителей, доставшиеся в наследство, Паша и Лена предстали перед лицом неотвратимого – необходимости самостоятельного заработка.

Паша устроился на работу в какую-то контору сисадмином, но, не проработав и месяца, уволился, поскольку там его заставляли работать, отвлекая от любимого занятия. К тому же работодателю не очень понравилось, что Паша не может и двух слов связать, объясняя почтенным матронам из бухгалтерии особенности работы с новым пакетом офисных программ.

Постепенно молодую семью начали за неплатежи отключать от благ цивилизации. Первой пропала сотовая связь – у операторов сотовой связи разговор короткий – нет денег, нет любви (связи).

Затем пропал интернет. С этой бедой Паша достаточно легко справился, взломав код доступа к соседскому WiFi. Неизбывное торможение, сопровождавшее загрузку сайтов, хоть и раздражало молодых, но, понимая, что иных альтернатив у них нет, они удерживали себя от позывов пойти набить морду соседям, которые посмели забирать себе трафик.

Первые звоночки, предвещавшие неумолимо надвигавшуюся кровавую развязку, начали звучать, когда соседи уехали на моря-океаны на всё лето и выключили свой рутер (он же router). К другим сетям подключиться не удавалось – слишком слабый сигнал не пробивался сквозь монолитные стены квартиры.

В ближайшем к дому кафе уже через два дня непрерывного сидения упёршихся в экран Паши и Лены, на них стали смотреть свирепыми, не предвещавшими ничего хорошего глазами, а на третий и вовсе сказали сначала сделать заказ, а затем уже садиться за столик.

Тьма начала окутывать наших героев – ведь они, почитай и жить-то не могли без погружения в смартфонную реальность. Условные рефлексы и инстинкты были завязаны на функционирование гаджетов. Некоторой заменой, можно сказать паллиативом, служили некоторое время офф-лайн игры, но на ту беду «Энергосбыт» отключил электричество. Паша нашёл три аккумулятора с остаточными количествами заряда, которые парочку раз удавалось зарядить у соседей.

Наступила ночь развязки. Электричество закончилось окончательно и бесповоротно. Пару раз безуспешно сходив в туалет и потерпев полное фиаско в кровати с лежавшей в ступоре Леной, Паша принял решение, понимая, что перед ним и его половиной открывается лишь печальная перспектива прозябания на задворках виртуальной вселенной и в подворотнях вселенной физической.

Он растолкал свою молодую супругу, втолковал ей, что теперь жизнь утратила всякий смысл, и предложил ей сделать ритуальное, в духе самураев, самоубийство – сэппуку. Лена лишь равнодушно пожала плечами, выражая таким образом своё согласие с доводами Паши.

Началось приготовление к совершению обряда. Достав из груды накопившейся в раковине грязной посуды затупившийся длинный нож для резки хлеба и расколотив по неосторожности пару тарелок (хотя какой смысл было обращать внимание на такие мелочи?) Паша принялся искать по шкафам короткий кухонный ножик, предназначавшийся Лене.

Поиски затруднялись отсутствием освещения – слабый свет от фонарей, освещавших мокрый асфальт дороги, находившейся пятью этажами ниже уровня пола их квартиры, не позволял разглядеть как следует обстановку тесной кухоньки.

Наконец, нож, а также абразивный брусок для заточки были найдены в одном из ящиков кухонного гарнитура и Паша, чертыхаясь и покрывая руки глубокими порезами, заточил ножи, предназначавшиеся для ритуального самоубийства.

Пока муж точил ножи, Лена оставила корявые надписи карандашом на стенах квартиры, гласившие: «жить так больше нету сил», «мы уходим, нас не ждите», «да здравствует Цифра!», после чего присоединилась к Паше на кухне.

До этого она, пораскинув мозгами, решила открыть входную дверь в квартиру. «Ей бы не хотелось, чтобы люди обнаружили их тела, когда они уже начнут разлагаться» сказал бы по этому поводу Хираока Кимитакэ.

Паша уже сидел на кухне в позиции сэйдза и ждал Лену…

Далее рука моя не поворачивается нашлёпывать на экране моего смартфона буквы, складывающиеся в строки, повествующие о подробностях произведённого молодыми людьми ритуального, в духе самураев, самоубийства. Ибо как русскоязычный сможет передать острые чувства и ощущения, испытываемые человеком, вспарывающим своё пузо холодным оружием?

За консультацией на этот счёт лучше обратиться к Юкио Мисиме – он лежит во-он на том шезлонге в третьем ряду от кромки прибоя.

Голова должна быть где-то неподалёку…

Всё ль зло от баб?

Многие склонны считать, что всё зло идёт от баб.

Романтическая версия видит причину Троянской войны в похищении прекрасной Елены подлым Парисом, сыном Приама – правителя Трои. Мол, муж её Менелай, возмущённый вероломством Париса, решил вернуть Елену, по которой страдал неимоверно. Целых десять лет понадобилось Менелаю, чтобы собрать войско и пойти войной на Трою.

Однако из других источников, далёких от романтических, следует, что и Елена была не столь уж прекрасна, и Менелай не то чтобы сильно страдал от отсутствия Елены – пошёл её забирать из лап троянцев только через десять лет.

И вообще, чего он её забирать пошёл, изменницу?

Дело в том, что у греков верховная власть передавалась по женской линии. Именно поэтому, а не в связи с одолевшей его тоской по Елене и вынужденного воздержания Менелай собрал близлежащих царьков на вызволение Елены из плена.

Кстати, царьки не очень-то охотно шли за Менелаем. Примечателен эпизод с Ахиллом, которого в девичьих одеяниях и под девичьим же именем прятали на славном острове Скиросе, дабы юноша не попал ненароком на войну с Троей.

Второй случай – с девицей Ля Кавой, которую обесчестил Родриго, последний готский правитель территории, которую сейчас называют Испанией. Якобы осерчавший папаша девицы, дабы отомстить негодяю Родриго, силой взявшему несчастную Ля Каву, вступил в сговор с предводителями войск халифата, которые с его помощью высадились и укрепились на Иберийской земле.

Опять же, из иных источников, не склонных вмешивать в глобальные исторические события женский элемент, сообщают, что девица Ля Кава отдельно, а захват войсками халифата Иберийского полуострова – отдельно. И вообще, было ли насилие, историки с достоверностью утверждать не могут.

Что же касается захвата полуострова, то таковое, как говорят, было неизбежно, в том числе и потому, что вестготы, бывшие в меньшинстве, не пользовались особой популярностью у населения Иберии, в связи с чем фактически были вынуждены разбираться с войсками халифата в одиночку. С учётом того, что и Родриго заимел власть неправедно, в обход наследовавших королю вестготов Витице сыновей, согласия у вестготов меж собой не наблюдалось.

Обратив свой взор на события, наименее отдалённые от нас по времени, но наиболее – по расстоянию, можно увидеть, что в соответствии с версией историков, любящих во всё вмешивать вагину, Великая китайская стена пала не от нахрапистой атаки манчжуров, но из-за предательства полководца У Саньгуя, имевшего разногласия с Ли Цзычэном, предводителем крестьянского восстания, провозгласившего себя первым императором династии Шунь, из-за прекрасной Чэнь Юаньюань, бывшей наложницей У Саньгуя.

Циники, то бишь не романтики, не видят в этих событиях и следа полового вопроса. Полководец У Саньгуй предпочел сговору с повстанцами Ли Цзычэна сговор с манчжурами под предводительством принца Доргона, которые преодолели Великую стену при помощи У Саньгуя. А некоторые вообще утверждают, что не так уж и незыблема была Великая стена – её брали и приступом и хитростью если не сотни, то по меньшей мере десятки раз. Так что при чём здесь женщина – неясно.

Ещё одно предание из Китая. Разгром государства Западное Чжоу, существовавшего до 770 г. до н.э., история связывает с именем красавицы Бао Сы, в которую безумно был влюблён последний правитель этого государства Ю-ван (в миру Цзи Гуншэн).

Вечно мрачная Бао Сы, зачатая от слюны двух драконов, живших ещё в легендарные годы правления династии Ся, развеселилась только при виде войск вассальных князей, собравшихся у стен столицы Западного Чжоу – Фэнхао. Это Ю-ван, стремившийся во всём угождать Бао Сы, велел зажечь сигнальные огни о надвигающейся на столицу опасности, хотя никакой опасности в действительности не существовало.

Затем пошло-поехало: всякий раз, когда Бао Сы впадала в меланхолию (а поводов к меланхолии у женщин достаточно – одна менорея чего стоит), Ю-ван распоряжался жечь сигнальные огни, что неизменно приводило к сбору войск у стен столицы и, соответственно, к смеху Бао Сы.

В итоге, когда над столицей нависла реальная опасность и Ю-ван распорядился в очередной раз зажечь огни для сбора войск, к стенам столицы никто не пришёл. Очевидно, все подумали, что речь идёт об очередной блажи Бао Сы.

Так и погибла, согласно легенде, династия Чжоу – из-за своенравной красавицы Бао Сы.

Опять же из источников, которые не смотрят на историю через место, откуда люди на свет выходят, следует, что династия Чжоу и без того на ладан дышала. В период правления Ю-вана произошло землетрясение, на земли Западного Чжоу напал мор животных. Были и другие предзнаменования гибели рода Чжоу, как большие, так и малые.

Стебли тысячелистника у гадателей неизменно показывали на печальный конец правления Чжоу, как бы ни пытались изменить они уже предсказанное и потому неизбежное будущее.

Дикие племена цюань-жунов захватили Фэнхао и Пи-ван, а сын Ю-вана от законной жены (не Бао Сы) был вынужден уйти на Восток, перенеся столицу государства в Лоян.

В любом случае, зло не от баб, вернее, не всё зло от баб, – возводят на несчастных напраслину с древних времён. Не будь либидо петушиного прежде всего у мужчин, не было бы и проблем из-за женщин, в том числе у самих женщин.

Вера Павловна и общество потребления

Всем (почти всем) известна притча о девятом сне Веры Павловны. Ныне умеющий читать человек гораздо больше знает именно о девятом сне Веры Павловны, чем о её предыдущих восьми снах вместе взятых.

Мне почему-то не кажется, что многочисленные отсылки к роману Чернышевского «Что делать?», кидаемые Пелевиным в конце рассказа о злоключениях Веры Павловны, действительно сподвигнут читателя к обращению к тексту данного романа.

«Что делать?» воспринимается, скорее, как символ, обозначение, ибо позволяет при упоминании названия романа поднять целые пласты воспоминаний и культурных ассоциаций – вспомним хотя бы небезызвестные:

«Кто виноват?» и «Что делать?» – два извечных вопроса на Руси»

или

«Кто виноват?», «Что делать?» и «Кому на Руси жить хорошо?» – на Руси три извечных вопроса».

Вкратце идея «Девятого сна Веры Павловны» выведена в эпиграф рассказа – это слова Л. Витгенштейна, содержащиеся в «Логико-философском трактате», – «солипсизм совпадает с чистым реализмом, если он строго продуман».

Если же серьёзно, то в рассказе повествуется о некоем ангелоподобном существе – Вере Павловне, осуществлявшем в конце 80-х годов прошлого столетия свою трудовую деятельность в одной из многочисленных уборных столицы.

Я, наверное, не совсем корректно выразился об ангелоподобном существе. Просто навеяло – ангелы существа бесполые и неопределённого возраста. Хотя, возможно, у меня просто превратное представление об ангелах.

Подругой Веры Павловны являлась Маняша. Впоследствии, правда выясняется, что она, по всей видимости, – не более чем мираж, не существующий вне головы героини рассказа.

Из диалога Веры Павловны со своей второй сущностью, для нее становится очевидной та простая мысль, что мы сами вольны создавать реальность.

После данного диалога заканчивается часть вступительно-описательная и разворачивается основное действо. Для начала (для эксперимента) Вера решает сконструировать окружающую её реальность в своём вкусе. «Например, чтоб здесь на стенах появились картины и заиграла музыка».

Действительно, через некоторое время в уборной произошли перемены и из простого сортира она превратилась в туалет – сменилась, если можно так выразиться, парадигма отхожего места.

Наряду с увеличением платы за услуги, сменился и антураж – советский блёклый кафель был заменен на плитку с изображением цветов, появились бархатные портьеры, а на стене у входа повешена была картина, изображающая преследуемую волками тройку белых лошадей, везущих сани, заваленные сеном, в которых сидели два мужика-гармониста и баба (Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несёшься?).

Затем новый Верин начальник принёс магнитофон, процедура избавления от отработанного материала определённым образом облагородилась, поскольку Вера теперь включала классику – от Баха до Вагнера.

Но, как известно, нет ничего более соответствующего перестройке, чем постоянная смена парадигм – место общественной уборной занял через некоторое время магазин или как мы это заведение сейчас называем «минимаркет», ибо реализовывалась в нём буквально всё: от жвачки и бижутерии до радиоэлектроники и одежды.

Верина жизнь, казалось бы, изменилась в лучшую сторону – работы стало меньше, а денег, наоборот, больше. Казалось бы…

В какой-то момент Вере стали видеться фекалии буквально везде: на прилавках магазина, на его посетителях – в форме чёрных очков, кожаных курток и джинсов («некоторые вещи, надетые на них, упорно выдавали себя за говно, или, наоборот, размазанное по ним говно упорно выдавало себя за некоторые вещи»). Название «туалетная вода» на флаконах, выстроившихся на прилавках, где ранее находились писсуары, обретало, порой, в её видении свой буквальный смысл.

Читателя наверняка может заинтересовать вопрос о том, чем были обусловлены такие видения, было ли обязаны они прозрению героини относительно ближайшего будущего России (тогда ещё СССР), или же у Веры Павловны в какой-то момент сорвало технический этаж, а если проще – чердак, – ветрами перемен, свистевшими тогда над страной?

А может быть, это вовсе даже не было прозрением, а навеяно прочтением бодрийяровского «Общества потребления», что в дальнейшем повлекло в полном соответствии с концепцией солипсизма конструирование реальности в определённом направлении?

В такой мысли укрепляет тот факт, что Вера Павловна – весьма и весьма опытный читатель, что становится очевидным при исследовании истории её жизни.

По мере продвижения по тексту рассказа становится очевидным, что героиня знакома с творениями Блаватской, Рамачараки (Аткинсона), Майринка, Достоевского с его «Преступлением и наказанием», а также Шопенгауэра и Набокова.

Стоит ли упоминать о Фрейде с его «дьявол дарит своим любовницам золото, а после его ухода оно превращается в куски кала» и отсылающим к более древнему «золото – только адские извержения – mammon ilu man man».

Кроме того, судя по направленности рассуждений Веры (вспомним её обращение к Маняше: «…получается, что поиск смысла жизни – сам по себе единственный смысл жизни»), мы можем также констатировать, что она в немалой степени была осведомлена и в вопросах экзистенциальной философии и онтологии. Впрочем, об этом мы можем лишь догадываться – более конкретных указаний в рассказе не даётся.

Можно представить себе склонившуюся над томиком или распечаткой листков «Общества потребления» Веру Павловну. Скорее всего, чтению она посвящала периоды времени между часами пик, то есть примерно с половины десятого до половины двенадцатого утра.

Можно, конечно, представить Веру Павловну, читающую Бодрийяра по дороге на работу и с работы – в сонном вагоне метро, однако, во-первых, это будет выглядеть уже не столь феерично, а во-вторых, Пелевин не даёт нам никакой информации на тот счёт, передвигалась ли Вера Павловна на работу и с работы на метро или же на ином виде общественного транспорта.

Нельзя исключать, что Вера Павловна жила в двух кварталах от Тимирязевского бульвара.

Впрочем, судя по тому, что у героини была привычка отсыпаться в одной из кабинок подведомственного учреждения, читать ей приходилось по ночам. По-видимому, в одну из таких бессонных ночей, когда Вера Павловна взбиралась к вершинам духа, она одолела и «Общество потребления», ну, или, по крайней мере, главы, предшествующие сравнительной аналитике.

Некоторые, кстати, отмечают определённую гротескность персонажа Веры Павловны – как может туалетный работник читать Фрейда с Набоковым, солипсистов и экзистенциалистов?

Однако это противоречие мнимое, ибо что мешает сотруднику уборной быть начитанным и что, зачастую, в нашем мире остаётся читателю сложных книг, кроме уборки туалетов?

Наверняка в её памяти отложился бодрийяровский пассаж «контролируемая, смазанная, потребленная фекальность перешла теперь в вещи, повсюду рассеяна в неразличимости вещей и социальных отношений», ибо в действительности, мы не только конструируем мир вокруг, но и являемся отражением окружающей действительности (как верно заметила Маняша).

Припоминая и конструируя мир вокруг, воплощая бодрийяровский концепт в крайних, гиперболизированных его проявлениях, Вера Павловна, как мы помним, сослана была на страницы романа «Что делать?».

Мы же остались здесь, в затопленной коричневой массой стране. Столицу-то косметически вычистили, по крайней мере, в центре (не на метафизическом уровне, разумеется, – на таком уровне столицу, пожалуй, невозможно расчистить в принципе), а вот то, что находится за Садовым кольцом…²

Vulgata

In principio creavit Deus cælum et terram³.

Тяжеловесный и одновременно внушающий трепет своими совершенством и строгостью слог давно погибшей Империи.

***

Terra autem erat inanis et vacua, et tenebræ erant super faciem abyssi: et spiritus Dei ferebatur super aquas.

Император Константин, видение креста и Миланский эдикт.

***

Dixitque Deus: Fiat lux. Et facta est lux.

Атилла, приведший к стенам галлийских городов орды, сравнимые числом с воинством Ксеркса, и беседующий на едва понятной представителям гибнущей Империи латыни, убеждая куриалов по-доброму открыть городские ворота.

***

Et vidit Deus lucem quod esset bona: et divisit lucem a tenebris.

Новый Константин – Хлодвиг, крестившийся в Реймсе после победы над алеманами, убедившись, что боги его пантеона бессильны помочь ему.

***

Appellavitque lucem Diem, et tenebras Noctem: factumque est vespere et mane, dies unus.

Меровинги и Каролинги, Нибелунги и прочие, чьи гробницы разбросаны по древней земле.

***

Dixit quoque Deus: Fiat firmamentum in medio aquarum: et dividat aquas ab aquis.

Клуатры, массивные башни замков и взвившаяся ввысь готика.

***

Et fecit Deus firmamentum, divisitque aquas, quæ erant sub firmamento, ab his, quæ erant super firmamentum. Et factum est ita.

Схоласты и мистики, еретики и костры, им уготованные. Бесчисленные споры о природе Высшего Существа и об атрибутах Бесконечно Благого. Ортодоксия и Святая Инквизиция.

***

Vocavitque Deus firmamentum, Cælum: et factum est vespere et mane, dies secundus.

Невмы и семь нот по числу дней сотворения Единым Земли и всех, на ней живущих, вместе со днём отдохновения от трудов своих; оргáн, от звука которого душа готова вспорхнуть к миру горнему. Хильдегарда фон Бинген и папа Григорий I.

***

Dixit vero Deus: Congregentur aquæ, quæ sub cælo sunt, in locum unum: et appareat arida. Et factum est ita.

Рим и Авиньон, Витарбо и Ватикан.

***

Et vocavit Deus aridam Terram, congregationesque aquarum appellavit Maria. Et vidit Deus quod esset bonum.

Служение Идее Всевышнего и Всемогущего, целибат и смирение страстей, борьба с искушением и головная боль.

***

Et ait: Germinet terra herbam virentem, et facientem semen, et lignum pomiferum faciens fructum juxta genus suum, cujus semen in semetipso sit super terram. Et factum est ita.

Великий Раскол и взаимная анафема отпавших частей.

***

Et protulit terra herbam virentem, et facientem semen juxta genus suum, lignumque faciens fructum, et habens unumquodque sementem secundum speciem suam. Et vidit Deus quod esset bonum.

Крестный ход и крестовые походы к Святой Земле, коим несть числа.

***

Et factum est vespere et mane, dies tertius.

Плащаницы и щепы креста, на котором окончил свой краткий век Спаситель. Кровь и плоть Христова.

***

Dixit autem Deus: Fiant luminaria in firmamento cæli, et dividant diem ac noctem, et sint in signa et tempora, et dies et annos: ut luceant in firmamento cæli, et illuminent terram. Et factum est ita.

Чума, погибель миллионов и трупное зловоние, разносимое по узким ущельям улиц оцепеневших от ужаса городов.

***

Fecitque Deus duo luminaria magna: luminare majus, ut præesset diei: et

luminare minus, ut præesset nocti : et stellas.

Мракобесие ифанатизм, манипуляция от Имени и во Имя.

***

Et posuit eas in firmamento cæli, ut lucerent super terram, et præessent diei ac nocti, et dividerent lucem ac tenebras. Et vidit Deus quod esset bonum.

Дознание правды каленым железом, поединок и испытание крестом – суд Божий.

***

Et factum est vespere et mane, dies quartus.

Трупный синод и мёртвый понтифик Формоз, восседающий на троне и отвечающий на каверзные вопросы своего преемника Стефана.

***

Dixit etiam Deus: Producant aquæ reptile animæ viventis, et volatile super terram sub firmamento cæli.

Дантовы Ад, Чистилище и Рай.

«Пройдя свой путь земной до середины,

я оказался в сумрачном лесу».

Нет, лучше так:

«Nel mezzo del cammin di nostra vita

mi ritrovai per una selva oscura».

***

Creavitque Deus cete grandia, et omnem animam viventem atque motabilem, quam produxerant aquæ in species suas, et omne volatile secundum genus suum. Et vidit Deus quod esset bonum.

Война Алой и Белой роз и Столетняя, войны Карла Великого и сколько ещё иных, оставшихся на памяти иль уходящих в непроглядную тьму веков, между людьми, веровавшими в того, который сказал: «А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую».

***

Benedixitque eis, dicens: Crescite, et multiplicamini, et replete aquas maris: avesque multiplicentur super terram.

Схолии в комментариях, комментарии к схолиям в текстах древних.

***

Et factum est vespere et mane, dies quintus.

«Бог есть умопостигаемая сфера, центр которой везде, а окружность нигде» провозгласил перенятое от античных гностиков цистерианец Ален Лилльский.

Архитектоникой его «Правил священной теологии», наряду с Евклидовыми «Началами», возможно, вдохновлен был небезызвестный Декарт, а за ним и Спиноза. Только послушайте: «Теология должна по возможности строиться как совокупность высказываний, дедуктивно выводимых из самоочевидных посылок, то есть приближаться к модели, представленной в геометрии».

***

Dixit quoque Deus: Producat terra animam viventem in genere suo, jumenta, et reptilia, et bestias terræ secundum species suas. Factumque est ita.

Ансельмово доказательство бытия Бога и пять доказательств Фомы Аквината. «Философ» и «Комментатор», «Староста и Глава».

***

Et fecit Deus bestias terræ juxta species suas, et jumenta, et omne reptile terræ in genere suo.

Слова Пейре Отье, перед взошествием на костер в Тулузе: «Есть две Церкви: одна гонима и прощает, а другая властвует и кожу сдирает».

***

Et vidit Deus quod esset bonum, et ait: Faciamus hominem ad imaginem et similitudinem nostram: et præsit piscibus maris, et volatilibus cæli, et bestiis, universæque terræ, omnique reptili, quod movetur in terra.

Площадь, залитая светом Солнца, вышедшего недавно из-за громады собора, высящегося на фоне пронзительной синевы неба. Перезвон колокольный, доносящийся с горней высоты.

***

Et creavit Deus hominem ad imaginem suam: ad imaginem Dei creavit illum, masculum et feminam creavit eos.

Чаша справа от входа и мириады свечей, чьё пламя мерцает в полумраке гигантского пространства.

***

Benedixitque illis Deus, et ait: Crescite et multiplicamini, et replete terram, et subjicite eam, et dominamini piscibus maris, et volatilibus cæli, et universis animantibus, quæ moventur super terram.

In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti и крестное знамение пятью пальцами, открытой ладонью, в память о пяти ранах на теле Сына Божьего. Три маленьких крестных знамения на лбу, устах и сердце.

***

Dixitque Deus: Ecce dedi vobis omnem herbam afferentem semen super terram, et universa ligna quæ habent in semetipsis sementem generis sui, ut sint vobis in escam: et cunctis animantibus terræ, omnique volucri cæli, et universis quæ moventur in terra, et in quibus est anima vivens, ut habeant ad vescendum. Et factum est ita.

Косые света лучи, ниспадающие сквозь пыльный воздух на отшлифованные камни храма с головокружительной высоты стрельчатых окон.

***

Viditque Deus cuncta quæ fecerat, et erant valde bona. Et factum est vespere et mane, dies sextus.

Бестиарии и экземплы, chanson de geste и куртуазный роман.

***

Igitur perfecti sunt cæli et terra, et omnis ornatus eorum.

Прокажённый, шаг которого сопровождает звяканье колокольца, бредущий под дождём по слякоти дорог. Невыносимость судьбы изгоя и тяжесть обрушившейся кары Божьей.

***

Complevitque Deus die septimo opus suum quod fecerat: et requievit die septimo ab universo opere quod patrarat.

Ордена и конгрегации, нищенствующие и утопающие в роскоши. Монахи в простой рясе и препоясанные вервью и епископы в роскошной парче. Францисканцы и бенедиктинцы, картезианцы и августинцы, госпитальеры, кальмадулы и кармелиты и прочие, коих бесконечное множество.

***

Et benedixit diei septimo, et sanctificavit illum, quia in ipso cessaverat ab omni opere suo quod creavit Deus ut faceret.

Экзорцизм и кровопускания. Четыре гумора, дисбаланс которых сулит болезни. Женщина как зеркальное отражение мужчины.

***

***

Post Scriptum. Я не привёл сказанное в капитулярии Карла Великого: «Пусть никто не думает, что можно молиться Богу только на трех языках. Богу поклоняются на всех языках, и человек будет услышан, если он молится о справедливом»; не упомянул горгулий инфернального вида, рассаженных снаружи храмов; Альберта Великого и «бритву Оккама»; пиво с белладонной, перебрав которого можно было отправится к праотцам; Плантагенетов и Медичи; лабиринты, выложенные плитами в храмах, что нужно было преодолевать на коленях; полные серьёзности и логических доводов споры о том, разговаривали ли Адам и Ева на латыни; Санчо Тихого, тихо лежащего в кафедральном соборе Перпиньяна, и многое, бесчисленно многое другое, однако нельзя охватить здесь то, что неохватно и бессчётными множествами пухлых томов.

Ересь

Ø

Папе Кассандрию I.

По установлению Вашему, Ваше Преосвященство, прибыл я в область Дóрмиенс для обнаружения учений, существование которых подрывают авторитет Священной Церкви.

К сожалению, наихудшие тревоги Ваши оправдались – в этом отдалённом уголке Европы еретическое учение чрезвычайной опасности было выявлено мной. Ересь эта популярна весьма средь населения местного и имеет она тенденцию к распространению своего влияния на обширные территории, находящиеся за пределами Дормиенса.

Примитивнейшие, вульгарнейшие, не выдерживающие никакой сколь-нибудь серьёзной критики аргументы последователей этого богомерзкого учения имеют популярность огромную среди здешних горожан простых и земледельцев. Невооружённым даже взглядом можно увидеть всю его несостоятельность и противоречивость его догматов.

Каким путём проникла она в Дормиенс, мне выяснить ко времени написания сего письма не удалось, хотя некоторые из людей здешних говаривают о некоем старце Амброзиусе, прибывшем в местные края откуда-то с юго-востока. Якобы именно он занёс в Дормиенс сие учение поганое.

Сущность же этой ереси заключается в предположении сектантами, что Бог наш встречается им во снах, и, обобщая, Бог живёт во сне каждого из них, с Ним они ведут непосредственное общение во снах своих.

Имел я возможность пообщаться с одним из адептов сей ереси по имени Маркус. Приведу здесь лишь некоторые из высказываний этого подпавшего заблуждению человека, дабы вы могли оценить всю степень его ослепления ложью.

「Каждую молитву, что мы возносим Богу пред тем как сомкнуть очи наши, – утверждает Маркус, – мы просим о встрече с Ним или умоляем о том, чтобы явил хотя бы он чудеса свои.

И мы верим искренно, что те, кто умерли, на самом деле не умерли, но продолжают жить в наших снах, которые являются единственной истинной реальностью. И все мы встретимся с ними во всём множестве их в одном месте в тот краткий миг пред тем как отправиться на Небеса для встречи с Ним, Единым」.

Маркус признался мне, что ему не довелось ещё достигнуть во снах своих видения Лика Бога, но ему было явлено чудо лицезрения сошествия Духа Святого в виде белой голубки на Деву Марию и таинства зачатия непорочного.

Как утверждает Маркус, среди сектантов имеются так называемые 「достигшие пробуждения」 – те, кому явил Бог лик Свой, те, кто узрел Его.

Вы спросите меня, Ваше Святейшество, как можно отличить тех, которые, как утверждают, видел Его во сне, от обычных адептов еретического учения, и не являются ли они лишь обычными мошенниками и мистификаторами?

Как я уразуметь смог, тот, кто видел Бога своего в сон погрузившись, этим не кичится – он не то что не способен кичится чем бы то ни было, но и не способен, похоже, на какую бы то ни было деятельность ума. Более похожи они (видевшие Бога своего во сне) на неких блаженных, с ума сшедших.

И вот подумалось мне: 「какое же чудовищное безумие внушено этим несчастным, что вынудило отринуть единственно истинного Бога и почитать своего выдуманного идола? Ведь уверовать в то, что возможно узреть Лик Его только впав в безумие ереси」.

Войдя в доверие к сектантам, я выманил у одного из них, брата Илии, рукопись, содержащую чушь богопротивную, в котором приведены в уродливо искажённом виде некоторые части Писания Священного.

Так, чудовищно извратив текст Ветхого Завета, еретики в своём 「священном」 тексте указывают, что Бог создал небо и землю, возжёг свет, отделил его от тьмы, и совершил иные чудеса творения якобы во сне своём, повелителем которого он являлся поначалу, однако, по мнению еретиков, власть над сном своим Он по большей части утратил, ибо сон Его превратился в кошмар, мучающий Его беспрестанно и не отпускающий Его ни на мгновение.

Все дни от первого до седьмого Бог спал и, исходя из учения еретического, продолжает спать, ибо мы существуем лишь во сне Божьем, который может быть бесконечно долгим.

「Ибо то, что для Бога является секундой, нам, созданиям сна Его, может показаться вечностью」 – говорится в манускрипте.

Маркус по поводу сего места, извращающего историю сотворения мира, добавляет также: 「никто, кроме нас, не ощущает столь остро хрупкость жизни нашей, да и мироздания вообще, ибо сон Бога, как и сон созданий человеческих, непрочен и прерван может быть в любой момент причиной внезапной」.

Создание же уродливого тела мужчины и не менее уродливого тела женщины, вечные муки всего живого, понукаемого маячащей за спиной тенью смерти да нечистой совестью, объясняют еретики тем, что сотворить иначе как в кошмарном сне мир наш несовершенный Бог не мог.

Маркус, проникшись доверием ко мне, пояснил также в добавление к указанному мной следующее: 「Иначе как кошмаром нельзя назвать создание якобы по образу и подобию Своему Адама – первого в этом мире лица мужеского пола.

Если б Всемогущий и Всеблагой, Единый и Бесконечный, Охватывающий всё земное и небесное, Находящийся везде и во всём, подобен был Адаму, все тогда бы с омерзением и негодованием отринули Его」.

Еретики в исступлении своего заблуждения считают верными слова Ксенофана – этого невежественного язычника, который, по словам Диогениса Лаэрциуса, сказал, якобы, что сущность Бога шаровидна, подразумевая равную удалённость всего от средины, и что Бог нисколько не схож с человеком, ибо не может Он ни возникнуть, ни исчезнуть.

Ссылаясь, далее, на еретика Эриугену, они утверждают, что, поскольку Бог является Тем, вне которого, возле которого, и внутри которого нет ничего, то нельзя и сказать, чтобы Бог что-либо понимал или видел, ибо и понимание и видение может быть направлено лишь на нечто, отличное от себя.

Это означает, по словам этого богохульника Эриугены, что Бог не имеет никакой идеи о Себе, не знает ничего ни о Себе, ни, тем более о своём образе, чтобы создать что-то или кого-то по своему образу и подобию, даже и карикатурному.

Именно отсюда выводят еретики, что Адам, это вечно жрущее и гадящее повсюду омерзительное существо, склонное ко греху, имеет образ Его и подобен Ему, Бог мог представить Себе только в кошмарном сне.

Приведу ещё ряд отрывков из нечестивой рукописи, написанной одним из приверженцев опасной ереси, охватившей Дормиенс, хотя делаю это с трудом превеликим, ибо настолько словеса еретические мерзотны, что одно их произнесение вслух способно навлечь на себя гнев Божий.

「И сделал Бог жену Адаму, когда тот спал крепко, ибо если бы не спал он, то воспротивился б тогда он тому, дабы оставаться ему единым, неразделимым и самодостаточным. (Здесь, Ваше Святейшество, вновь очевидно влияние ереси Эриугены, говорившего, что различение полов есть не что иное, как грех и отпадение от Бога).

Змей же был хитрее всех зверей и спросил у жены Адама, правда ли, что Бог позволил вкушать плодов от любого дерева в раю, кроме одного. Ева же сказала, что да, ибо вкусив от дерева того заснём мы и не проснёмся боле.

Змей же сказал жене человеческой: 「Нет, не заснёте, но наоборот, пробудитесь, ибо познаете добро и зло, отчего откроются глаза ваши лишь ещё шире」.

Но обманул змей Еву и она соблазнила Адама вкусить плодов от дерева и заснули они оба, и снилось им, что изгнали их из рая и что Каин убил Авеля, и затем приснились им Потоп Великий, и сечи кровавые, и беды все последующие да несчастия, начиная от почина сна рода людского.

Сорок лет водил, согласно ереси, Моисей евреев по пустыне бесплодной, не просыпаясь ото сна, полного тревог и борьбы с язычниками, поклонявшимися тельцу золотому, после чего взобравшись на гору Синай из своего сна, погрузился он в сон во сне, где и получил скрижали от Бога.

Наиболее почитаемой личностью из Ветхого завета в среде еретиков считается Иов, которому, согласно рукописи богомерзкой, казалось постоянно, что всё, с ним происходящее, ему лишь снится и он всё никак не может освободиться от пут кошмарного наваждения (то есть он, по мнению адептов учения еретического, был наиболее близок к разгадке тайны бытия).

Каждый раз, когда он лишался чего-то, единственное, что удерживало его от того, чтобы возроптать и возвести хулу на Бога, было убеждение его в нереальности всего происходящего, несмотря на уверения жены и друзей его в обратном.

Слова: 「Всё это мне лишь снится и не могу никак проснуться я」, сопровождали неизменно несчастия, преследовавшие его с постоянством после того, как сатана приложил к нему руки свои.

Дальше можно перечислить перстень царя Соломона, на внешней стороне которого написано было 「Тебе всё это лишь снится」 вместо 「Это пройдёт」 и 「Это тебе тоже снится」 на внутренней стороне кольца вместо 「И это тоже пройдёт」.

Не иначе как сном, видящимся Богу, объясняют еретики чудо непорочного зачатия, 「ибо то, чего не может быть в том жутком сне, в котором пребывает человек от рождения, возможно во сне Божием」. 「Бог улыбался, радуясь сну своему необычному о зачатии Сына Своего во чреве женщины земной – Марии」 – добавляют они.

Христа еретики называют, помимо прочего, 「властителем сна」, приводя в обоснование ереси своей чудеса, явленные Им при пребывании Его на земле.

Они начинают с апокрифического 「Детства Спасителя」, где дитя Иисус исцеляет бесноватого сына жреца египетского, в одном случае заставляет говорить мёртвого, а во втором – воскрешает; и заканчивают приведёнными в евангелиях чудесами: хождением по воде, преломлением хлебов, превращением воды в вино.

Глубокой усталостью Христа ото сна или необычным поворотом сюжета кошмарного сна Божьего объясняют еретики то, что Иисус не избежал смерти на кресте.

Обращает на себя внимание в этом отношении извращение текста евангелических сказаний в выгодном для еретиков свете. Так, в уста Господа нашего Иисуса Христа, распятого иудеями на кресте (Матф. 27:46, Марк 15:34), вложены предсмертные слова: 「Боже мой! Боже мой! Скажи, что всё мне это снится!」

По скромному мнению раба Вашего, Ваше Святейшество, этого вполне достаточно, чтобы убедиться в произвольном и глубоком извращении сути Священного Писания.

Адепты ереси живут в аскезе и воздержании, ибо, как они считают, таков ближайший путь к пробуждению от вечного сна жизни. Порождение же себе подобных, вечно пребывающих во сне, полном кошмаров, полагают они безмерной жестокостью по отношению к ним.

Кроме того, к наиболее омерзительным картинам, которые может показать нам жизнь, по мнению еретиков, являются, наряду с актом извержения из организма человеческого еды, поглощённой накануне, акт совокупления. И если первое неизбежно (「ибо на росе одной долго не продлятся дни твои」, как говорят еретики), то избежать второго можно с лёгкостью простым усилием воли.

Один из адептов ереси Арденс Целибер утверждает даже: 「копуляция не способна принести удовлетворение, но лишь множит беды неисчислимые」 (coitum non posset inducere satisfactionem, sed tantum multiplies innumeris evils).

Он добавляет также к своей 「глубокомысленной」 сентенции, что 「акт единения полов способен дать краткую передышку от гнёта плоти, но не властен совсем освободить от него. Освобождения же можно достичь истязанием жестоким плоти своей при возникновении мыслей греховных, дабы усыпить Диавола, что сидит внутри каждого, либо оскоплением, дабы Диавола этого изничтожить」.

Некоторые обратившиеся, став особо ярыми сторонниками ереси, ощущая омерзение и отвращение к несовершенной плоти нашей, перестают есть, дабы не 「множилась скверна」, имея в виду под 「скверной」 отходы жизнедеятельности организма человеческого.

Участь их печальна, ибо, порядком истощённые, вместо того, чтобы попасть в свой рай еретический, в объятия своего вечно спящего бога, попадают они прямиком в ад.

Подытоживая вышесказанное в письме этом, могу сообщить к каким выводам пришёл раб Ваш, Ваше Святейшество, по зрелому рассуждению относительно учения сектантов, обосновавшихся в Дормиенсе.

Из учения этого следует, что мир наш явился Богу в кошмарном сне, от которого Он всё никак не может проснуться, но если это произойдет, то произойдёт в любой момент.

Этот мир, по убеждению еретиков, также снится и нам. Истинная же реальность раскрывается, по мнению богопротивных сектантов, когда мы отходим ко сну во сне, в котором пребываем мы, думая, что бодрствуем, то есть когда вырываемся из пут мира, нас окружающего своей вязкой трясиной сна.

Во снах возможна встреча со Всевышним, общение с Ним, видение чудес, Им сотворённых, и даже лицезрение Лика его.

Такое лицезрение еретики называют 「пробуждением к истинной реальности」.

Из состояния 「пробуждения」, как я успел понять, никто из адептов ереси не возвращался (имеется в виду в состояние здравого ума).

Можно было бы дождаться, пока течение не самоуничтожится, ибо адепты его, живя в аскезе, не плодясь, исключают возможность передачи учения еретического из поколения в поколение, но распространение его представляет серьёзную опасность для Истинной Церкви, поскольку, как я уже ранее сообщал, скорость и масштабы простирания его носят характер угрожающе стремительный.

Я бы назвал это даже коллективным с ума сошествием, заразным как чума или холера, и приводящим примерно к таким же печальным результатам.

Для уничтожения еретиков и искоренения учения еретического, отрубания его как органа гниющего у человека, исключения появления такой богомерзкой дикости впредь, предлагаю поджарить на костре особо ярых еретиков, наиболее упорных в своём заблуждении, дабы почувствовали они разницу между сном и действительностью.

Вряд ли, вопя от боли, когда языки пламени будут облизывать телеса их тощие, они станут утверждать, что им это снится, и отрицать (в случае если задать им вопрос об этом), что именно сейчас, сгорая на огне Священной Инквизиции, они бодрствуют.

_____

Считаю за честь заявить о своем огромном уважении.

Преданный и скромный служитель Вашего Святейшества

епископ Равенсбрюкский.

Примечания

1

Подзаголовок, заключённый в скобки, призван адресовать нас к вычурной местами поэтике «Патриотизма» Ю. Мисимы, красочно описывающего ритуальное самоубийство молодого офицера и его прекрасной жены.

(обратно)

2

Автор, правда, не утверждает, что до перелома было лучше.

(обратно)

3

«В начале Бог сотворил небо и землю» и далее, до дня седьмого, а именно: «И благословил Он день седьмой и освятил его, ибо в этот день почил от всех дел Своих, которые свершил Он, созидая».

(обратно)

Оглавление

За мгновение

Скверный анекдот 4

Смартолюбцы

Всё ль зло от баб?

Вера Павловна и общество потребления

Vulgata

Ересь

*** Примечания ***