Дыши глубже (СИ) [Eiya Ell] (fb2) читать онлайн

Глава 1

АМАЛЯ

Я стою перед зеркалом в белом, цвета молока, пышном свадебном платье с корсетом, открытыми плечами, весь верх ушить стразами. На спине корсет завязывается шелковой лентой.

Белым пышным шифоном юбка спадает вниз, сзади оно немного длиннее сползает по полу. Под низом несколько пышных юбок для объёма, я не захотела сильно пышное. На голове венок из белых роз, тоже весь ушитый стразами, сзади белым тонким шифоном по плечам спадает фата, лёгкая, нежная.

Макияж лёгкий вечерний, коричневые стрелки, цвета моих волос, растушованные, и помада нежная цвета лилово-бежевая с эффектом пудры. Мои каштановые волосы вверху собраны в маленький пучок. По бокам и сзади несколько непослушных локонов спадают вниз.

Я проснулась сегодня в четыре утра, чтобы успеть принять душ перед приходом стилиста и визажиста. Рядом стоит мама, мы обе смотрим в зеркало, на меня. Она никак не на любуется на меня.

— Какая ты у меня красивая, — а у самой слезы на глазах.

— Мама сегодня самый лучший, счастливый день в моей жизни! И я запрещаю тебе плакать, — поворачиваюсь к ней обнимаю.

Она единственный мой родной человек на этой земле.

Мы с Игорем решили нарушить все правила проведения свадеб, и сделать все совсем по другому. По своему. Игорь снял два номера в отеле и арендовал ресторан этого же отеля, для проведения бракосочетания и банкетной части. Гостей будет не много, самые близкие и родные.

Мы каждый готовимься в своем номере, я и Игорь. Номера наши расположены на против друг друга. После того, как будем уже будем готовы, мы встречаемся в холле отеля около двеннадцати дня, с Игорем и спускаемся вниз к гостям, где нам проведут регистрацию бракосочетания, потом мы отправимся в городской парк "любви", где будет небольшая фотоссесия, потом прогулка и назад в банкетный зал. Вот такой был план.

Я уже готова, надеюсь Игорь тоже, ему то, в отличии от меня не так уж и много потребуеться времени, чтобы нарядиться к свадьбе. Кстати свадебное платье мы покупали вместе. Он мне помогал выбирать, и во всякие там приметы я не верю. Мы любим друг друга, ни выбор платья вдвоем не может ничего испортить. Я еще раз покрутилась перед зеркалом, мне нравится как я выгляжу. До нашего выхода еще минут двадцать, и я решила заскочить к Игорю. А что, мы с ним со вчерашнего дня не виделись. Мама, и подруги Валя с Машей, косо посмотрели на меня:

— Тебе не втерпежь? — спросила Валя, — нельзя, чтобы жених увидел невесту перед свадьбой, — она у меня вообше без комплексов. Я с ними познакомилась в офисе. где работала. Дружим уже около трех лет. Они самые лучшие у меня.

— Девочки я на минутку, — фыркнула я, опять их приметы, ну не верю я, — может ему помощь нужна, — подмигнула девочками и вышла из номера.

Тихонько открываю дверь, не стучусь. Мы друг к другу никогда не стучим. Он же мой, а я его, нам нечего скрывать друг от друга. Тихо прохожу в номер и слышу какой-то шум. В номере сразу — гостиная, и сразу за- спальня. В гостиной все вещи разбросаны по дивану, по креслам, вообшем повсюду рубашки, бруюки галстуки. Шум идет со сторны спальни, я прохожу и застреваю в дверях. Игорь сидит на кресле, спиной ко мне и на нем……. Зоя???? Зоя с закрытыми глазами, сидит, двигается в такт, и стонет. Они оба стонут. Игорь спустил ее платье с плеч и целует ее соски, она откидывается назад. И громко сотнет.

Боже… Что я здесь делаю? Я как будто приклеилась к полу, шевелиться не могу. Дышать больно. Голова кругом.

— Любимый, пожалуйста, может еще передумаешь на ней женится? — слыщу ее писклявый голос, и меня мутить начинает.

— Зося, милая, сто раз уже говорили на эту тему, — Игорь не отрыввется от ее груди, как мерзко, — она иделаьная жена, домохозяйка, а ты создана для секса.

От этих слов, я чувствую, что не могу уже стоять на ногах, шагаю назад, хватаюсь за что то, оказывается это ваза, стоит на камоде у входа в спальню, она падает….. разбиватеся, мои коленки дрожат, не держат меня.

Зоя открывает наконец свои глазюки и смотрит на меня, и смеется! Игорь поворачивается, видит меня, быстро скидывает ее с себя, поправляет брюки и бежит ко мне. Я выставляю руку вперед:

— Не смей….слышешь, никогда в своей жизни не смей подходить ко мне! — это я оказывается прокричала, выбегаю из его номера. Игорь следом. Зоя остаеться довольная.

В коридор уже из моего номера вышли Мама и, Валя и Маша. Я плачу, все лицо наверное черное, от растекшего карандаша и туши. Мне сейчас плевать. Игорь…

— Нам надо поговарить, — он дышит часто, наверное кончить не дали бедолаге, фу мерзко, — я тебе все обьясню.

— Мама, — я не поворачиваюсь даже к нему, — Валя, Маша, — смотрю на них, — со мной все в порядке. Вы верите мне? Не переживайте, хорошо, Валя не могла бы ты мне вынести мой клатч. Не свадебный, а мой. Прошу, — они так жалостно смотрят на меня.

— Дочка, что сучилось? Обьясни, — просит мама.

— Свадьбы не будет. Вам Игорь обьяснит, — в этот момент Валя выносит мне мой клатч. Я хватаю и бегу. И все за мной.

— Я прошу вас, девочки, побудьте с мамой. Со мной все будет хорошо…..Я ВАМ ОБЕШАЮ, ПРОШУ ВАС ПОВЕРЬТЕ МНЕ, — и бегу.

— Амаля, прошу тебя, — Игорь бежит за мной, — давай поговарим.

Я поворачиваюсь, останавливаюсь на минутку:

— Оставь меня, — кричу со всей силы, что есть, — ни смей идти за мной. Не смей, — я бегу. Вниз по лестнице. Мы находились на третьем этаже. Выхожу на улицу, воздух свежий дует в лицо. Я ничего не вижу, от поступивших слез. Реву. От обиды, от боли, кажеться задохнусь. Ком давит, душит в горле. Я ловлю такси. Заваливаюсь на заднее сиденье и даю волю слезам.

— Куда едем? — таксист смотрит в зеркало заднего вида.

— Куда нибудь отвезите меня, — говорю еще больше всхлипивая, — куда едут в таких случаях, туда и отвезите.

Таксист, мужчина средних лет, кавказской национальности смотрит на меня в недоумении.

— Поехали, по городу, — говорю и отвораичиваюсь, смотрю в окно.

Такой солнечный день, осенний.

АЛЕКС

Сегодня такой тяжелый день. За окном солнце, а я весь день в конференц зале, стягиваю с себя галстук, который душит меня. Чертовы Китайцы. Не идут на мои условия, а я не принимаю их условия. Вот и сидим тут весь день, пытаемся прийти к мирномоу соглашению, чтобы подписать чертов довговор, по поставке техники, который бы устраивал обоих сторон. И все никак не можем прийти к обоюдному решению. Мой переводчик с китайского беременная, уже в декрете, я попросил приехать, потому что до сих пор не нашел на ее место никого. Она согласилась охотно, с разрешения мужа конечно. С которым мне удалось договариться, он все таки мой старый приятель. Друг. И мне уже жалко на нее смотреть. Она так утомилась, впрочем как и я.

Лдано, придется мне вечером отвезти их в ночной клуб, развлекаться, чтобы хоть как то размягчить их и подписать чертов договор. Придется разговаривать как с немыми. Жестикули́ровать.

Не потащу же в ночной клуб беременного переводчика. Или потащу?

Башка трешит уже. Я отпустил их. Китайцам передал, чтобы были готовы к семи вечера, отвезу в клуб. Они улыбнулись синхронно, когда услышали слово клуб. Черт бы их побрал.

Я до вечера просидел в офисе. Разгребая всё папки с документами. Из за приезда китайцев я не успевал ничего. Ещё и Вера, она мой помощник и по совместительству переводчик, ушла в декрет, мне в последнее время приходится делать всё самому. Даже кофе. Мы на место Веры так никого ещё и не нашли. Всё, кто звонит приходит на собеседование, студентки. Молодые, бестолковые, не серьёзные, которым лишь бы провести тут время и получать деньги. А мне такие не нужны, мне бы умную, серьёзную, готовую и днём и ночью, по необходимости, выполнять честно и порядочно свою работу. Ведь помощница- это не только секретарь, это моя правая рука, которая должна быть в курсе всех дел, которой можно доверять. И не обязательно быть переводчиком, это мне просто повезло с Верой, она знала английский и китайский.

Все таки я решил, что беременную Веру я не потащу в клуб. Это было бы жестоко с моей стороны.

— Привет друг, — звоню Егору, друг детсва, с которым мы не разлей вода до сих пор, — выручай.

— Здорово, что надо, — отвечает, — знаешь же чем смогу, как говориться.

— Мне нужна твоя Полина.

— Не друг, — ржет сволочь, — я знаю ты остался без Веры, и всё таки Полина мне самому она нужна.

— Дурень ты, — смеюсь, — мне на вечер, то есть на пол ночи, мы с китайцами в клуб, не потащу же я туда беременную. Или ты пойдёшь со мной в качестве переводчика.

— Неё, переводить ваш пьяный бред я не готов, — ржёт, — я отправлю Полину. Во сколько надо?

— Стас заедет за ней в семь, — смотрю на часы уже шесть, — она в офисе же?

— Ну а где ей ещё быть, отвечаешь за ней головой, смотри, знаешь же она у меня девочка пай.

— Знаю друг. Сочтемся, — отключаю телефон.

Быстро подправлять, как могу, всё бумаги на столе, и на выход. Домой, в душ и переодеться.

Стас уже ждёт внизу, с тремя китайцами и Полиной.

Здороваюсь со всеми.

— Поля спасибо, что выручаешь, — кивает, — я постараюсь тебя быстро опустить.

Добираемся до клуба "Синее сияние", он у нас не давно открылся, ещё ни разу тут не был. Проходим внутрь. Пропускаю внутрь всех, потом сам. Черт. Теперь понимаю почему такое название. От света, который льётся со всех сторон, мы всё синего цвета. То ли всё тут, и мебель и стены в синем цвете, то ли от света всн таким кажется. Не привычно как то, но увидев довольные лица партнёров вдыхаю и поднимаемся в вип зону, откуда видно все, что происходит внизу. Забавно. Полный клуб людей, сегодня что праздник какой то? Делаем заказ. Виски и… нарезки. А животных урчит, только щас понимаю, что за весь день не успел ничего съесть. Приносят заказ, Стас пополняет наши стаканы, он тоже моя правая рука, водитель, телохранитель в одном лице. Сам он не пьёт, никогда не видел пьным.

Поднимаем стаканы стуеанммя, Полина переводит, что китайцы благодарны и довольны, и кучу подобного, я делаю глоток не приятного пойла, закусываю лимоном. Фух, сразу горечь распределяется по всему пищеводу, спускаясь вниз. где сразу становиться горячо.

Сидим мы таки мило. Стас поглядывает на часы, дав мне понять что уже слишком поздно.

Я же, не чувствую своих ног и рук. И в голове приятно туммпно. Это благодаря уже второй бутылке виски. Давно так не нажирался, оно и не удивительно, на голодный желудок. Но мне так по кайфу сейчас. Решаю отпустить Полину, Стас отвозит её. Мы же с китайцами уже понимаем друг друга без слов. Стукаемся и проливаем внутрь порцию горького пойла. Ух, хорошо то как.

Опускаю глаза вниз, на танцпол. Нет, желания танцевать вообще нет, и вдруг взгляд поднимается к двери. Открывается и заходит девушка…. ё-моё, я щипаю себя несколько раз. Потому что такого в принципе быть не может. Вот это я нажрался. Уже черт знает что мерещиться. Девушка, в свадебном платье. Ага. Ну и воображение. Отвожу глаз от неё. Встряхиваю головой. Нет, она на месте. Девушка в свадебном платье. Проходит к барной стойке, садиться. Мой взгляд приклеился к ней, отрваться не могу. Не каждый день увидишь девушку в свадебном платье, в ночном клубе.

Говорит что то бармену, тот кивает и ставит перед ней коктейль. Не пойму какой, все в синем цвете. Она берет, и опусташает бокал. Залпом. Ну и дела. Я дышать помоему перестаю, когда она поступает со вторым же бокалом так же.

И к нам подсаживаються девушки. У меня а коленях блондинка. вся накаченная силиконом, не производит впечатления, но спустить пыл и жар с ней можно. Она запускает руки в мои волосы. я хватаю и одергиваю ее.

Зато китайцы довольны.

Возврашаю взгляд к той, что у барной стойки и замираю. Злюсь, что из за этой пропустил все происходяшее внизу. Отталкиваю ее с колен:

— Проваливай!

Она встает, пыхтит недовольно, но быстро уходит.

Стас возврашается к нам. Докладывает, что Полина дома, сдал мужу в руки лично. Улыбваюсь.

Девушка у барной стойки, ножницами пытается укоротить свое платье. Не получается. Смеюсь, про себя думаю, что и не получится, руки у нее тресутя. От такого количества выпитого. Тут к ней подходят два парня. Не вижу и естественно не слышу о чем они говорят. Парни стоят ко мне спиной, и… один хватает ножницы и поддрезает ее платье. Черт. Теперь ласкутки платье висят на ней. Ноги, бедра неприлично открыты теперь. Парень хватает ее за талию и пытается оттащить. А другой берет за руку тянет. А у этой даже сил нет сопротивляться. Пора вмешиваться. Встаю, делаю глоток виски, даю команду Стасу отвезти китайцев в отель, и отпускаю его до утра.

— Шэф я точно тебе не понадоблюсь? — кричит Стас, чтобы я слышал.

— Нет, на сегодня свободен.

Спускаюсь вниз, к барной стойке…..

Глава 2

АМАЛЯ

— И все таки, милочка, — говорит водитель с акцентом, — куда вас отвезти.

— В другой конец города, — всхлипываю сильней, — где безлюдно.

Он молча кивает, слава Богу не задает лишних вопросов. Протягивает мне бутылку с водой, я благодарно киваю и беру. Опусташаю разом бутылку, во рту сухость с той минуту. как увидела картину в номере Игоря.

Через пару часов такси высаживает меня около какого то парка. Парк не с атракционами. Я выхожу, заплатив ему наличными.

— Может я могу помогу вам? — он жалостно интересуется.

— Нет. спасибо большое, — глотаю ком, — мне уже никто не поможет.

Попрашавшись прохожу. Иду по алее, такая чудесная погода. Птицы поют, кажеться на каждом здесь дереве сидят птицы и наблюдают за мной. Присаживаюсь на ловочку. Достаю тел. Мда, сто пять пропущенных. Телефон я ставила на беззвучный, чтобы он не мешал во время проведения церемонии бракосочетания. Опять я реву. Громко, как маленький ребенок. Даю волю слезам, тут никто не видит. Как же больно. Глаза болят, режет, голова болит, горло болит.

— Мамочка, — перезвониваю только ей, — со мной все хорошо, правда.

— Где ты? Скажи я приеду, буду с тобой. Нельзя тебя одной…

Я чувствую боль в голосе матери, а еще я слышу голоса моих девочек, которы не оставили мою маму, за что я им благодарна.

— Мама, я в порядке, правда, — а у самой руги дрожат, как и голос, — я немного посижу тут в тишине, и вернусь. Только прошу, поедь к нам домой. с девочками. Оттуда ничего не забирай с собой. Абсолютно ничего.

— Моя ты девочка, — плачет мама, — знай, что я тебя люблю, чтобы не случилось, я всегда тебя буду любить.

И девочки кричат в трубку, что тоже меня любят.

— Мама, не звони мне, — решаюсь я, — как только я вернусь, я куплю другую сим карту. Эта не будет работать.

Еще пару минут они втроем, пытались уговорить меня вернутся. Но я не смогу. Я отключилась, уверяя их, что со мной все будет в порядке.

Бросила телефон на асфальт, настпуила каблуком. Несколько раз, пока он оканчательно не развалился на кусоки. Выбросила в мусор.

Не помню, сколько я просидела, сколько было пролито слез. Голова просто трещит! Клянусь, я не знала. что от слез так может раскалыватся голова. Уже начало темнеть, я встала и пошла. В другую сторону парка. Там мне открылся вид на город. То есть конец города. И большое здание. С названием " Синее сияние". Долго не думаю, шагаю вперед. К этому синему зданию. Охрана без проблем пропускает. только косо проважает взглядом, чувствую. Все равно.

Все столики заняты. Поэтому долго не думая иду к барной стойке, и заказываю коктейль.

— Самый крепкий, — кричу бармену. чтобы слышал. Музыка просто рвет уши. Через минуту передо мной коктейль.

— Ваш гвоздь, надеюсь вам понравится мой выбор, — кричит бармен. Сначало я теряюсь. что за гвоздь, а потом доходит, что это название коктейля. Не знаю какого цвета на самом деле он, тут все просто в синем цвете. Я тоже помоему синего цвета. Да и ладно. Выпиваю залпом. Все прожигает и горит. Боже.

— Повторите, — требую. Бармен кивает, и ставит передо мной очередную порцию. Ее тоже выпиваю, прошу повторить. И вуаля! Мне уже не так больно, даже весело.

— Значит вам секс важней всего в жизни? — кричу бармену.

— Что, простите?

— Говорю, для тебя тоже секс на первом месте? — он наверно в шоке от такого вопроса, — ладно, можешь не отвечать, и так знаю

Все мудаки. Все мужики, парни, все мудаки.

— Дай ножницы, — смотрит на меня не понимаюшим взглядом.

— Ножницы?

— Да, не понятно говорю?

— Сейчас, подождите, — он проходит в дверь, которая сзади него и выходит через минуту, протягивает мне ножницы.

Пытаюсь укоротить это долбанное платье, не получаеться. Поднимаю голову:

— Вам помочь? — спрашивает молодой парень. Киваю, и вручаю ему ножницы.

Он с легкостью справляеться со своей задачей. Поднимаю остаток юбки и протягиваю бармену:

— Вам есть куда выбросить? — кивает и забирает у меня остаток платья.

Осмотриваю себя, и нахожу что прекрасно выгляжу в ласкутках.

Парень нахальным образом хватает за талию и протягивает к себе:

— Думаю раз тыт тут в таком виде, жениха не будет?

— Не твое дело, — какой неприятный тип. И второй за руку хватает. Наглые. Тнут меня куда то, не могу вырваться. На ногах даже не могу стоять, как будто нахожусь в мягком облаке.

Вдруг меня отпускают. Я вижу только как чей то кулак впечатывается в рожу этого типа. Он падает.

— По хорошему говорю, проваливайте, — требует этот незнакомец. Я в уме благодарю Бога, что не вымерли еще настояшие мужчины. Этот которому досталось, молча встает и уходит. Друг следом.

— Благодарю, — говорю и икаю. Сажусь обратно, беру свой бокал и подношу к губам. Делаю глоток.

— Детка, — говорит незнакомец, — тебе не хватит заливаться?

— Неа, — опять икаю, — сегодня мой самый счастливый день в жизни, — допиваю свой коктейль, мне уже совсем хорошо, мякго так, кажеться я невысомсти- повторите, обрашаюсь к бармену.

— Ага, вижу, — он рукой дает отбой бармену.

— Зачем вы так? — говорю и улыбаюсь, как дурочка, — значит ты тоже, — икаю.

— Что я тоже?

Мудак. Хочу сказать, но пока еще соображаю, что нельзя. У него такой вид грозный, злой, как будто все проблемы мира повесили на его плечи.

— Для тебя тоже секс на первом месте? — чертова икота, — Да я знаю ответ на свой вопрос, можешь не отвечать.

— Дай воды, — просит он у бармена и пердо мной появляется стакан холодной воды. И вдруг меня клинет.

— Слушай, — делаю глоток воды, икаю, еше раз икаю, — ты тоже хочешь секса?

Знаю же, для всех парней секс на первом месте. Я же, я… как сказали, гожусь только на роль домохозяйки, тобишь я- колхозница. Не сексуальная, не притягательная, не привлекательная, чтобы со мной заниматься сексом. Одним словом гожусь только на роль домохозяйки. Что ж…

Получается это правда, я теперь согласна со словами на которые наткнулась недавно в какой то книге: миром правят секс и деньги.

— Не говори глупости! Пошли я отвезу тебя домой.

— У меня нет дома… — смеюсь во весь голос, — тебя бы самого кто отвез домой. Ты не трезвый. На ногах не стоишь….

— Говоришь слишком много, — он делает глоток воды с моего стакана, — поехали сказал, отвезу тебя.

— Если только к себе домой, — он согласно кивает, берет за руку и тащит меня к выходу. Мудак же.

Не помню как мы оказываемся в такси. Он садится рядом со мной на заднее сиденье.

— Поцелуй меня, — голова идет кругом. Ну раз всем от этой жизни нужен только секс, то вперед!

Не жду пока он поцелует, приподнимаюсь, чтобы дотянуться. Целую.

Джентельмен херов.

— Что ты творишь девочка? — стонет в рот. А руки его уже орудуют на моём теле. Он нежно поднимает руки к моим волосам и тянет вниз за фату, чтобы мне не было больно. Я решаю ему помочь. Снимаю шпильки которыми была заколола фата, всё это время не отрываемся друг от друга. Наконец справившись с задачей, я открываю окно машины… И моя фата улетает. Незнакомец отрывается от моих губ:

— Не пожалеешь? — жаль из за темноты не могу разглядеть цвет его глаза.

Даже не пойму красивый он или какой, в клубе был синим человечком, да там все синие, а сейчас иногда мелькает свет фонарей улицы, но всё равно разглядеть незнакомца не удаётся ещё и дурмана в голове.

— Не пожалею!

Его руки в волосах находят шпильки, неведимки по очереди вынимая их, он их кладёт на сидение. Наконец то последний локон падает на плечо. Он гладит мои волосы, одну руку ложет на затылок, тянет к себе и впивается в губы. Язык проникает внутрь, назолит мой язык, и вливаются в одном танце. Блаженно. Нежно. Ласково, но и грубо. Другая рука ложится на мою талию, за спину и плавно перемешано меня к себе на колени.

Внутри себя я уже ненавижу его, что он такой же мудак, как и всё. Ну если в жизни это самое главное, я согласна. Благо я к водителю спиной, не вижу он смотрит на нас или нет, да шас мне плевать.

АЛЕКС

Что этот вечер закончиться так, я даже не думал. Нет, я думал конечно, что разгружусь сегодня, но думал как обычно, засажу какой нибудь силиконовой девке в клубе и домой. Но не совсем так. В моей квартире никогда не было девушек. Никого не приводил. Сегодняшний случай- особый.

Девчонка совсем пьяная, плохо соображает, наверное временное помутнение мозга. Да плевать. Главное она не против. Ерзает так сексуально на моём члене, что я готов прям тут и сейчас воткнуть её снизу.

Запах её волос дурманит. Аромат нереальный до головокружения. Никогда прежде не наблюдал за собой привычку вдыхать чей то запах. А тут я запал на неё. Только от её аромта уже торчу.

Я тоже перепил, но не думаю что алкоголь способна вносить такие изменения в человеке, что от одного запаха уже член стоял колом.

— Такая нежная, откуда ты на мою голову взялась? — отрываюсь от её губ. Пытаюсь разглядеть в ней что то особенное, но не удаётся. Из за темноты. А она лишь заливается смехом. Чистым, настоящим, звонким.

— Оттуда, — отвечает, совсем не подозревая что творит со мной. Хотя ошушает остро мой член, который впивается ей между ног. Правда ещё через ткань моих джинсов. Скоро исправим это.

Наконец такси останавливается возле моего подъезда. Расплачиваюсь и выходим. Ну кто выходит, а кто выползает. Помогаю конечно дойти квартиры. Благо живу на первом этаже. Через несколько попыток попадаю ключом открываю дверь. Заходим. Рукой ищу включатель.

— Не надо, — берёт мою руку незнакомка, — люблю темноту.

Ладно.

Окутывают её в кольцо из своих рук вокруг её талии. Целую.

— Моя прекрасная незнакомка, — шепчу в губы, — хочу тебя. Хочу в тебя.

— Так не медли, действуй, — так же шепчет мне губы.

— Точно не пожалеешь?

— Нет, — от этого ответа словно моя крыша слетает.

Нервными дрожащими руками пытаюсь снять с неё остатки её платья. Стоя в коридоре.

— Можно разорвать? — дышу часто от нетерпения, — хотя зачем я спрашиваю. Одним движением обоих рук хватаю за декольте и слышу треск рвушегося остатка платья. Выбрасываю её в сторону. Она машинально прикрывает груди руками, которые оказываются без лифчика.

— Стисняешься? — отрицательно мотает головой, — тут же темно.

Хватаю её на руки и перемещаю на кровать, в спальню. Наваливаюсь сверху. Целую в губы. Как дикарь врываюсь в её рот. Чувства на грани. Дыхание сбивается, пульс зашкаливает. Слышу как долбит её сердце в груди. Её тело покрывается мурашкими. Она кажется совсем не дышет. Или боиться или сильно возбуждена? Если бы можно было вглядеться в её глаза, я бы мог понять там страх или возбуждение.

Наше дыхание давно нарушилось, мы напрочь забыли как это делается Она запускает свои руки в мои волосы, гладит, действует как электрошок. Не меньше.

— Такая сладкая и вкусная, — приподнимаюсь и быстрым движением рук освобаждаю себя от одежды.

Наклоняюсь, скольжу языком по шее к груди. Боже какие груди. Соски давно затвердели и торчат. Пробую их на вкус. Сосу, по очереди, нежно прикусывая от чего она громко стонет. Руки мои скользят по бёдрам, одним пальцем цепляю за край трусиков и стягиваю вниз. Отбрасываю их куда то.

Черт, она в чулках… чувствую руками кружева на ногах. Кружевные чулки. Обалдеть. Меня кроет. Увидеть бы сейчас. Но темнота…

Коленом развожу её ноги в сторону. Нависаю над ней, член мой трётся у самого её входа. Я целую её груди. Блаженство.

— Какай он нежный и гладкий, — стонет и шепчет, — ничего подобного не ощущала никогда.

Я, идиот, не придаю значения её словам. Медленно трусь о её промежность членом. Вверх вниз, рычу как зверь от наслаждения. Хочу чтобы это никогда не заканчивалось.

— Хочешь его внутри себя? — я уже сам себя не слышу. Кровь бешенно бежит по венам. Сумаществие какое- то.

— Хочу… хочуу- громкий стон вырывается из её губ, когда моя рука скользит вниз, находит клитор и делает круговые движения. Она ерзает и прогибается подо мной. Стонет. Её руки в моих волосах.

— Ты такая мокрая, — шепчу в её губы, — минуту и я буду в тебе.

Открываю ящик прикроватной тумбочки достаю презерватив. Открываю, растягиваю по всей длине.

Наклоняюсь к ней, приподнимаю её за ягодицы, удобно расположившись у неё между ног, одним толчком врываюсь в неё. До упора. Она вскрикивает. Напрягается, не дышит. Черт.

— Ты такая тугая, — рычу, еле дышу, не двигаюсь, — дыши…

До меня доходит, что ей больно. Она не дышет от боли.

— Дыши, — требую. Делает выдох, — дыши глубже.

Дышет.

— Слышешь? — кивает.

— Дыши глубже, — целую, нежно, ласково. Тихонько выскользываю из неё. Снимпю латекс, бросаю её куда тот мимо кровати. Моя девочка чистая. Девственная. Небесная, блаженная.

Она восстанавливает дыхание. Я наклоняюсь скольжу языком по лицу. Вниз по шее.

— Почему не сказала? — шепчу тихо, — я был бы нежен.

Хотя ловлю себя на мысли, а был бы вообще, зная что она девственница?

Моя девочка. Берёт в руки моё лицо, поднимает к себе. Целует в губы. Даёт понять, что готова к продолжению. Руками скольжу вниз, между ног также горячо и мокро. Это конкретно рвёт крышу. Накрываю рукой её киску. Гладко и нежно. Мокро и горячо… Надавливаю тихонько на клитор. Она стонет. Течёт. Су@а, лишь бы не сделать ей больно. Руками зарывается мне в волосы, когда мои губы скользят по ее груди, нежно покусывая и играя с сосками. Выгибается мне навстречу. Поднимаюсь, располагаюсь между ног. Которые она раздвинула сама. Тихонько надавливаю членом на вход. Стон вырывается из наших губ. Толкаюсь медленно, вхожу не до конца. Тело пронзает молнией. Торможу, даю ей время привыкнуть к моим размерам.

— Больно?

— Чуть, — дышит рвано.

Делаю маленькие толчки. Чувствую её влагу. Как же тесно внутри неё. Это такой кайф. Толкаюсь. Вхожу до основания. Как приятно, мокро. Горячо. Она стонет, ей больно знаю. Я пытаюсь контролировать себя, не сделать больно.

— Расслабься, — целую губы. Нежно.

Чувствую как она по- тихоньку расслабляется. Ускоряю темп. Двигаюсь быстро, словно качаюсь в ней. Черт. Зарываюсь в её волосы. Вдыахаю её аромат. Пытаюсь запечатлеть этот момент в памяти. Для себя я решил, что не отпущу её больше.

Приподнимаю её за ягодицы, чтобы глубже войти. Она издаёт стон. Кричит, и не от боли. Её тело сотрясает в оргазме. Она зажимает мой член, сама не понимая, что толкает меня к разрядке. Кончаю следом. Внутрь. О том что надо вынимать, даже не думаю. Рычу как зверь. Наваливаюсь сверху. Забываю как дышать правильно.

— Это было прекрасно, — говорю, — чистый кайф.

Поднимаюсь, чтобы не задушить её, поворачиваю её к себе спиной, обнимаю.

— Болит?

— Нет, — целую затылок, зарываюсь в волосы и проваливаюсь в сон.

***

Пытаюсь отлипить глаза, слабо получается. Не соображу сон это или явь. Кто то ерзает задницей, трется о мой член. Который как по звонку уже стоит. Тяну руки. Тёплое, голое тело лежит рядом. С трудом вспоминаю, что было накануне. Улыбаюсь сам себе. Такого приятного пробуждения у меня никогда не было. Тяну к себе мою девочку. Бармочит что то не связное во сне. Ничего не понимаю.

Ещё темно, смотрю на часы в телефоне, время два часа ночи. Тянусь к ней. Начинаю целовать шею. Нежная моя. Руки во всю гладят её нежное тело. Она пытается сопротивляться во сне.

— Тшш, тихо моя сладкая.

Надавливаю чуть на спину, чтобы прогнуть ее чуть вперед, раздивагаю ягодицы и вхожу в неё одним резким толчком. Сзади.

— Аххх, — протяжной стон. Рычу как волк.

Просыпается, стонет. Кричит. Руками хватается за простыни.

— Больно?

— Да, но не останавливайся.

Чувствую её влагу в промежности, от этого накрывает. Уносит башню. Я плавно качаюсь в ней. Стону, наслаждаюсь. Двигаюсь то медленно, то быстро. Руками хватаюсь за бёдра, ловлю такт. Вхожу глубже, ещё и ещё. Она двигается мне на встречу.

— Не останавливайся, — стонет моя девочка. И через минуту чувствую её пульсацию. Громкий стон. От её крика улетаю следом. Падаю сверху, дышем рванно.

— Ты мой космос, — сползаю с неё, обнимаю и проваливаюсь в сон.

Глава 3

АМАЛЯ

Лежу молча, боюсь пошевелиться. Жду, пока не убеждаюсь, что спит, убираю его руки от моей талии, тихо выскальзываю с постели. Голова гудит, будто кто то тарабанит по нему битой. Чувствую сильную пульсацию в висках. Между ног горит, жжёт, болит. Встаю на ноги, чуть не падают от головокружения. Темно, не пойму который час. И посмотреть негде. Нащупываю на полу вещи. Его джинсы, натягиваю на себя, они такие большие, ещё пару таких как я может залезть запросто поместимся. Натягиваю футболку, она мне чуть выше колен, завязываю узлом возле пупка. Выхожу из комнаты. Надо найти выход. На улице потихоньку светает, но всё равно в это время года холодно по ночам. Октябрь месяц всё таки. Прохожу дальше, прихожая, свет включить боюсь, поэтому на ощупь снимаю что то с вешалки, одеваю. Такое ощущение что тут живёт великан, судя по всему как смотрятся на мне его вещи. Джинсы всё это время придерживаю у пояса, чтоб не спадали. Оо, мой клатч, валяется на полу, хорошо что наткнулась на неё. А вот с обувью проблема. Придётся иди в тапочках великана. В комнатных тапочках. Что поделать? Открываю дверь выхожу. Вспоминаю, только что нахожусь в другом конце города. Выхожу из подъезда, холодный воздух бьёт по лицу, проникая в лёгкие. Только сейчас вижу, что я в олимпийке, темно синего цвета. Закрываю молнию до конца. Вид конечно зашибись. Иду на звук машин, которые доносятся со левой стороны, значит там дорога. Точно. Смотрю в метрах пятдесят от меня остановка и вуаля! такси стоит. Какое везение. Ходить больно, между ног жжёт.

— Доброе утро, — стучу в окно. Просыпается.

— Доброе красавица, — незнаю конечно, что он имел ввиду под словом красавица. Я представляю как выгляжу, не лучше баба Яги.

— Поедем? — кивает, я сажусь и мы едем.

Тихо пробираюсь в квартиру, молю чтобы мама спала! Не дай Бог она увидит меня в таком виде.

Свет нигде не горит, значит спит. Время на часах которые висят в гостиной, показывают семь. Фух. Пусть спит. Пробираюсь в душ, снимаю с себя вещи, ложу их в мусорный пакет, чтоб мама не увидела. Кажется его запах пробрался мне под кожу. Пахну им.

— Боже! — сама себе рот закрываю рукой, когда вижу на ягодицах синяки, следы его его пальцев. Зверь. Долго приходится провести время в душе. Кровь засохла между ног, на бёдрах, как текла так и высохла.

Внезапно нахлынывают воспоминания, после которых я пошла на этот шаг. Слезы текут рекой, комок в горле обещает задушить меня. Больно, очень больно. В груди будто большой тяжелый камень, давит. Сползаю вниз по стенке, сажусь на холодный кафель. Даю волю слезам.

— Дочка! Нина! Ты вернулась? — слышу мамин голос за дверью.

— Да мама, шас уже выхожу.

Заканчиваю с водными процедурами, выхожу и попадаю в объятия мамы. Сердце разрывается.

Она гладит меня по спине. Успокаивает, от неё веет теплом. Проходим в гостиную, садимся на диван.

— Извини, что заставила тебя волновался, — крепко обнимаю её.

— У тебя такой вид, где ты была!? — спрашивает.

— Можно я не отвечу. Голова раскалывается.

— Ты не спала всю ночь? — гладит меня по волосам.

— Можно сказать нет.

— Хочешь чаю, кофе? Что тебе сделать?

— Ничего не хочу. Таблетку от головы, и спать.

— Придётся спать в моей комната, — говорит и встаёт за таблеткой, — в твоей спит Валя. Как ни уговаривала, не поехала домой. Не оставила меня, — протягивает мне таблетку и воду. Глотаю, целую её и прохожу в её комнату. Забираюсь под одеяло и проваливаюсь в сон. Как говорила Скарлет Охара: Об остальном я подумаю завтра. Вроде так.

Просыпаюсь от того, что кто то тарабнит дверь, готовый снести его вместе с рамой.

Господи, где мама почему не открывает дверь? Встаю, нахожу тапочки, выбираюсь из комнаты. Как же больно ходить. Валя, мама и уже Маша сидят на диване в гостиной и смотрят в сторону входной двери. А главное никто из них и не думает встать открыть ее.

— Что происходит? — они разом поворачиваются ко мне.

— Ооо, ты проснулась? Прости нас, — ко мне подбегает Валя.

— Там этот, твой… Игорь, — еле слышно говорит мама.

— Может вы поговарите? — Маша встает и идет ко мне, — мы так и не поняли, что произошло, никто ничего не говорил.

— Я видеть его не могу, — слезы срываются с моих глаз, — он предал меня, растоптал…

— Дочка, может скажешь в чем дело? Я даже не знала, что говорить гостям. Благо Игорь взял на себя эту проблему?

— Игорь? — сквозь слезы повторяю, а дверь шас и по правде снесут. Иду открываю дверь.

— Ппривет, — говорит он, — я звонил тебе у тебя выключен телефон. Можно войти? Амаль… нам надо поговарить.

— Какое ты теперь иммешь право приходить сюда? Уже ничего, слышешь ничего не изменит, то что произошло.

— Я все объясню.

— Не перебивай! Послушай меня. Ты все эти годы врал мне и изменял! То есть то, что сделал продуманный, осознанный поступок. Это твой выбор.

— Амаль, — пытаеться что то сказать.

— Никогда в своей жизни не смей приходить в мой дом. Требовать что то, ты не имеешь право. Никакого права.

— Амаль…пожалуйста…я тебя люблю, это правда.

— Ага, любишь меня, а трахаешь другую, — сердце шас выпрыгнет из груди, — уходи.

— Амаль…

— Прошу тебя уходи…больше никогда не приходи. Мое решение не изменится.

— Амаль…

— Уходи, — захлопываю дверь. Поворачиваюсь назад, все трое стоят молча смотрят на меня.

— Это правда то, что мы слышали? — спрашивает мама. Я молча киваю, и даю волю слезам. Мама берет за руку, помогает сесть на диван, они вокргу садятся меня. А я…реву, плачу громко, как маленький ребенок, мама гладит мои волосы:

— Поплачь станет легче.

— Нет, почему она должна плакать!!!! — Валя встает, — он ничтожество, не достоин чтобы ты так из-за него рвала душу! Прекрати убивать себя.

— Не слушай ее, плачь, — твердит Маша, — станет легче.

Маша протяивает мне стакан воды, когда я успокоиваюсь.

— Все пройдет, время лечит.

— Я пошла тогда к нему…..хотела помочь, думала нужна будет помощь…

— Можешь не рассказывать, если больньо, — говорит мама.

— А там, она Зоя, сидит на нем, — опять всхлип, — полуголая… такое я даже в кино не видела.

— Господи, девочка моя…..все, дальше не стоит, — мама еле сдерживает слезы.

— Мама, что я сделала не так? За что такое наказание?

— Девочка моя, — лишь тихо и могла сказать мама.

— Я сделаю нам кофе! — Валя встала и прошла на кухню. Мы следом.

— Спасибо девочки, что в такой тяжелый период моей жизни. не бросили меня. Не оставили маму одну.

— Прекрати, а для чего тогда мы нужны? — в один голос сказали Маша с Валей.

— Хорошо, что вы у меня есть.

Сколько мы просидели, попивая кофе не помню, пока я опять не захотела спать. Сон-это единственное место, где можно спрятатся от реальности.

Некоторые, когла расстаются, переживают, вообше не могу уснуть. Меня это не касатеся и я очень этому рада.

Только спала и плакала.

Ком в горле, обешал задушить. Обида тяжелым грузом давила на грудь. Так больно никогда не было.

Меня заполнила пустота.

И если бы не болезненые ошушения внури меня там, чувство жжения, я бы никогда не выбралась из квартиры.

Под прелогом покупки телефона и сим карты, я выбралась из дома. Одна. Хорошо, что мама не напрасилась со мной.

Я быстро доехала в клинику, повезло пробок не было. Записывалась я с маминого телефона, к гинекологу. Не к своему. К своему я бы не поехала с такими синяками на заднице.

— Одевайтесь, — произнесла врач после осмотра, — я вам выпишу свечи, через неделю должно пройти. И половой покой — миниму неделю! — произнесла холодно врач.

— Хорошо, — тихо говорю, — все так плохо?

— Деточка, такое чувство что вас изнасиловал голодный зверь, простите. Впредь пусть будет аккуратней.

Господи какой стыд!

Попрашавшись, я забрала лист с рецептом и покинула кабинет врача.

А что такое половой покой? Погуглю. Спросить то не у кого.

Через неделю уже чувствовала себя прекрасно. В плане физической боли, в плане душевной ничего не изменилось. Мама еле заставляла, что нибудь поесть. Чтобы жить…

Глянула на себя в зеркало и ужаснулась от своего вида. Бледная как стена, мешки и черные круги под глазами.

— Да. Выгляжу я как умирающая лебедь, — вслух произнесла перед зеркалом.

— Я о том же, — сказала мама.

— И давно ты тут стоишь?

— Нет, там Валя с Машей пришли.

— Уже бегу. Только приму душ.

Быстро закончив водные процедуры, вышла в гостиную. Они киулись меня обнимать.

— Долго ты еще будешь сидеть взаперти?

— Девочки не надо, — я грустно опустила глаза, чтобы не расплакаться, — не отпускает меня эта боль…обида, предательсвто.

Мама только головой помахала из стороны в сторону.

— Если будешь сидеть дома взаперти-так и будет, — моя Валя не угомонная.

— Возьми себя в руки, в конце концов не конец же света, — Маша присела рядом со мной, — соберись, поедем прогуляемся.

— Не хочу гулять, а вот кое куда съездить не помешало бы.

— Куда это?

— Девочки, — смотрю на них, — мама, я приняла решила, хочу уволиться. С моими рекомендациями я легко найду работу.

— Это из-за Игоря?

— Это из-за всего произошедщего, вы же понимаете, что я там не смогу больше работать.

Они молча кивают.

— Мы будем рядом, будем поддерживать любое твое решение, ты главное улыбнись. Вернись к нам.

— Я соберусь и поедем в офис, — вы же поедете со мной? — согласно кивают, — хочу попасть туда к обеду, чтобы никого не встретить.

Мы работали все вместе. Я, Игорь, Маша, Валя и…Зоя. Там впервые встретилась с Игорем. Он был диреткором отдела по продажам, а я его помощником, и по совместительству переводчиком. Я владела тремя иностранными языками на совершенстве. Французский, Немецкий и Китайский. Да, не удивляйтесь английский я не знала, только в пределах школьной программы. Зоя работала в бухгалтерии. Я и подумать не могла, что они любовники. Никогда не замечала за ними ни поглядываний, ни улыбок друг другу. Только дружественное приветствия, и те по работе.

— Выглядишь шикарно! — крикнла Валя, — покрутись.

Да, я решила одеться красиво, накрасится, чтобы не выглядеть ушербной, если вдруг кого то из них встречу.

— Да как же так? Амаля, ты хорошо подумала? — удивленно смотрит на меня Нина Васильевна, когда перед ней появилось мое заявление об увольнении, все уходили на обед во время, кроме Нины Васильевны. Она уходила, когда все уже возврашались.

— Да, даже думать не о чем Нина Васильевна.

— Как жаль, я буду скучать по тебе, по твим шуткм и смеху, — она даже прослезилась.

— Нина Васильевна, по другому никак. Вы же знаете.

— Знаю.

— У меня к вам будет просьба.

— Слушаю.

— Пусть моим увольнением и расчетом займется Даша, ни…Зоя. Все остальные документы передадите мне через девочек.

— Конечно, я все понимаю и все для этого сделаю, — вздыхает, — знаешь, ее все тут ненавидят.

— Не надо.

— Молчу, девочка моя, — грустно произносит она, — у тебя все будет хорошо. Ты встретишь еще свою половинку.

— Нина Васильевна! Я еще от этой половинки не отошла, — улыбаюсь всквозь слезы.

Попрашавшись, я удалилась с офиса. На параковке возле моей ауди меня ждали Валя и Маша, которые выпросили выходной, чтобы вытащить меня из дома. Я в последний раз оглянулась на стеклянную многоэтажку, где отработала три года, и села в машину.

— Ну что девочки! Вы готовы к дальнейшим изменениям?

Они удивленно кивают, видя как горят мои глаза.

— Ура! Мы видим прежний блеск в твоих глазах, — восторженно кричат девочки.

— Надо вернуться к жизни. Поехали, — говорю и трогаюсь с места. Всю дорогу девочки пытаються выпытать у меня куда все таки мы отправляемся, но я ни слова…

Остновливаюсь возле салона красоты " Козырная дама".

— Приехали, — поворачиваюсь к девочкам.

— Ты решила подстричься? — смеються.

— Нет, я решила поменять образ. Говорят это помогает быстро справится с дипрессией. Пошли.

Выходим и двигаемся в сторону салона.

— Тогда я тоже приведу свои волосы в порядко, а то руки никак не доберуться.

— И я, — соглашаеться Маша.

— Добрый день! — приветьсвует нас администратор Настя, — вы разве записаны на сегодня? — девушка удивленно смотрит на меня.

В последние два года я лиент этого салона, поэтому все меня знают ужене понаслышке.

— Нстя, — говорю тихо глотая, — придумай что нибудь, нам нужны три мастера по перекрашиванию волос. Скажи, Ирина же тут? ТЫ же знаешь я только к ней.

— Ну задача не из легких, — Настя грызет ручку, вредная привычка. — но я чтонибудь придумаю. Встает и удаляеться на пару минут. Потом являеться с улыбкой, одобрительно кивает. мол все будет. Делает несколько звонков, сообшая об оотмене приема несколкьих клиенток, извиняясь за приченненые неудобсатва. За что она получает красную купюру от меня. Через пятнадцать минут мы уже сидели в креслах, в ожидании своих масетров.

Ирина удивленно спрашивала не один раз, хорошо ли я подумала, прежде чем решилась на подобные изменения.

— Да, да и еще раз да! — перед свадьбой она окрашивала мои каштановые волосы, и прическу свадебную делала именно она.

— Это процедура будет долгая! Не один час займет.

— Мы никуда не торопимся, — я повернулась к сидящим в соседних креслах Вале и Маше, — правда девочки? Они согласно кивнули.

Выползали мы оттуда в начале восьмого вечера.Ждали долго меня. Но результат шокировал всех. Даже меня. Я теперь блондинка, с золотистыми вьющимися волосами. Сто смываний, нанесения разных тонов краски, потом маски, тонирования, одним словом результат превзошел мои ожидания.

Валя и Маша радикально ничего не изменили, но освежили.

Мама была в шоке, когда я появилась в таком виде.

— Ты настоящая красавица, — обняла меня своими теплыми руками.

— Мама, накорми нас чем нибудь вкусненьким, — я оглянулась на девочек, которые стояли сзади, — а то они из за меня целый день голодные.

— Конечно накормлю!

Мы прошли на кухную, нас накормили наполи чаем с булочкой. Потом мы расположились в гостиной, мило беседуя. И ни слово о Игоре.

— Девочки, с этого дня я попрошу, чтобы не случилось, — я тяжело вздохнула, с комом в горле, — при мне ни слово о нем. Ни слова! — я прекрасно понимала, что они останутся работать там же, и хотят они или нет, но пересекатся с ним(и) будут.

— Конечно милая, не сомневайся.

А когда они ушли, я горкими слезами упала на кровать. Изменение внешности, не удалила всю печаль и боль с души.

— Ты же не думала, что это будет так легко, — мама подкралсь незаметно, — забыть его, всю обиду, боль. Но я уверена, ты сильная, справишься.,- она села рядом со мной на кровать и гладила мои волосы.

— Мама, что я сделала ни так? Скажи? — хочеться скулить.

— Не вини себя дочка. Через год ты даже не вспонимшь, все произошедщее с тобой.

Глава 4

Утро нового дня начинается около одиннадцати, потому что я уснула по утро. Как бы я ни старалась, не получается забыть Игоря. Его поступок. Какая же я была слепая. Дура наивная, верила в светлую чистую любовь. Это наверное бывает только в сказках.

Я всё время спрашиваю себя, почему? Может причина во мне? Я какая то не такая? Почему он тогда сказал, что я буду хорошей домохозяйкой, а она для секса? Я настолько плохо выгляжу, что его не тянет со мной заняться любовью? Я встаю подхожу к зеркалу, в котором можно увидеть себя в полный рост. Стягиваю с себя ночнушку, остаюсь в одних трусиках. Рассматриваю себя со всех сторон, всё на месте. Попка, ножки длинные, груди упругие. Что не так?

Звонок в дверь отрывает меня от зеркала, натягиваю шёлковый халат иду открывать. У мамы наверное заказ и она поехала за продуктами. Она у меня занимается любимым делом- выпечкой тортов на заказ. Сколько не уговаривала бросить это дело, ни в какую не хотела, ссылаясь что ей не чем себя занять, и просто так сидеть дома без дела она не хотела. Я ей благодарна за всё! Да, я достаточно зарабатывала, но с кредитом она мне помогла. Слава богу мы выплатили кредит за мою машину.

Открываю дверь не глядя в глазок и сразу же жалею.

— Привет, упустишь? — Игорь.

— Зачем ты пришёл?

— Нам надо поговорить. Пожалуйста.

— Проходи, только не на долго.

Приглашаю в гостиную, садится на диван, я на против на кресло. Ничего не представляю. Руки в миг охладели от волнения, может от обиды.

— Амаль, я тебя люблю, по настоящему, — вздыхает, — прости меня пожалуйста. Я не могу без тебя. С ней всё покончено…

— Мне не интересно, что с ней, — заставляю себя казаться холодной, — Игорь, понимаешь, такое не прощается, не забывается, я не смогу. Простить я не смогу. Только сейчас начинаю понимать, почему ты себя так вёл со мной…

— Амаль…

— Не перебивай прошу. Только сейчас понимаю, почему дальше поцелуев ты никогда не заходил. Не хотел. Потому что не нуждался в сексе…

— А ты хотела, чтобы я заходил дальше?

— Шас уже не важно, что я хотела. Важно, что ты растоптал мою любовь. А я ведь любила…

— Амаль, давай забудем, всё что было, прости меня, вернись ко мне. Я буду самым лучшим мужем. Я клянусь.

— Поздно уже, Игорь что то обещать. Может, я не спорю, ты осознал свою ошибку. Но я поверить не смогу тебе, больше никогда. Пойми. Уходи. Не ищи со мной встреч, — иду открываю дверь указывая рукой на выход.

— Амаль, может тебе нужно время? — подходит ко мне, — я дам. Сколько нужно, ты только скажи. Я подожду.

— Игорь, — отвожу глаза от него, — пожалуйста уходи. Я ничего не хочу.

Он молча покидает квартиру. Я закрываю дверь, и тихо сползаю вниз, слезы душат. Как же обидно.

Но одно я точно скажу- вернутся к нему я не смогу.

Изо дня в день Игорь приезжает, в надежде поговорить, вернуть. Я если по началу пускала его, может, чтобы увидеть его, потому что скачала, любила ещё, разговаривали, то сейчас уже не выхожу из комнаты. Если мама дома она открывает, говорит, что меня нету дома. Если её нету, я вовсе дверь не открываю. Потому что уже понимала, что если мы будем видется, я никогда не смогу его забыть. Каждая наша встреча заканчивалась моим слезами. Поэтому решила больше не видется с ним, никогда. Тяжело сразу как-то раз и нет человека в твоей жизни, с которым проводили всё дни на пролёт. Да дни, а ночами он утешался в объятиях другой. Другая его грела, целовала, ласкала, нежно гладила, доставляла удовольствие. Ни Я. Другая…

— Так не может продолжаться, — заявила мама, — это никогда не закончится! Я не могу на тебя смотреть. На твои страдания. Надо что то делать! Ты ищешь работу?

— Да, отправляла своё резюме, в несколько компаний, обещали отзвонится, но пока тишина, — я лежала в гостиной плакала, после очередного прихода Игоря.

— Тебе нужно срочно устроится на работу! Там хоть сможешь занять себя работой. Новые люди, знакомтсва, некогда будет думать о Игоре.

— Думаешь? — безнадёжно спрашиваю.

— Я знаю дочка, а не думаю.

— Алло, — отвечаю на входящий звонок с неизвестного номера.

Мама вопросительно смотрит на меня, я пожимаю плечами, давая понять, что не знаю кто звонит.

— Добрый день, Амаля? — спрашивает девушка.

— Да.

— Вы нам отправляли своё резюме вчера, простите, только сегодня удалось выкроить время, посмотреть. Скажите поиски работы ещё актуальны для вас?

— Да, да! — я встаю и радостно смотрю на маму. Наконец мне перезвонили.

— Я Вера, очень приятно познакомиться.

— Взаимно Вера….- как же ее отчесвто?

— Можно просто Вера, Амаль я хотела бы увидеться с вами, прежде чем назначить встречу с начальником. Но я нахожусь в больнице, — я взволнованно взыдахаю, но меня тут же успокоивают, — вы не переживайте, я на сохранении. У меня последний месяц, до родов, решили положить, чтобы снять тонус в матке. Так вот…Лично с вами встретится не могу. Можно дистанционно?

— Да, да конечно. Почему бы и нет, — отвечаю не сразу. Не понимая ничего.

— Спасибо большое, что согласились. Я уж было подумала, что передумали, потому как еще не начав работать, уже проблемы даже с собеседованием, слышу улыбку.

— Нет, вы что, просто не понимаю как будет проходить собеседование дистанционно?

— Я вам позваню, видео звонок, когда вам будет удобно.

— Я свободна сейчас, так не работаю. И готова в любое время пройти собеседование дистанционное.

— Я вам перезвоню через минуту.

— Хорошо, — она отключается, — мама, поворачиваюсь к ней, — кажеться мне начинает везти, — я ах подпрыгиваю.

— Дочка, я так рада! Я слышала почти все о чем вы говорили, надеюсь тебе понравятся все условия.

— Так в этой компании зарплата в полтора раза больше, чем была у меня, — я чувствую как у меня загорелись глаза.

Мама не успевает мне ничего ответить, мне звонят. по видео. На фото милая молодая девушка в обнимку с парнем. Принимаю вызов, устраиваясь по удобней на диване.

— Привет поближе, — мне мило улыбается девушка, блондинка с голубыми глазами. пухлыми губами и щечками, в больничной палате.

— Привет, — отвечаю с улыбкой.

— Вы знаете, вы настояшее сокровище для нашей компании! Я когда изучила ваше резюме, была в приятном шоке от ващих знаний, а главное от опыта работы.

— Спасибо, но не стоит так нахваливать.

— Мы уже больше месяца не можем подобрать подходящую кандидатуру на мое место. И тут я натыкаюсь на вас. Мы вас ни за что не отпустим, имейте введу, — смеемся вместе, — так в курс дела я вас введу на месте, после того, как окнчательно вашу кандидатуру одобрит Алексей Александрович, а я не сомневаюсь, что он одобрит.

— Алексей Александрович?

— Это твой будуший начальник. Он строгий, но справедливый, ты и сама поймешь, когда познакомишься, — киваю, — да он не любит, когда путают его имя и фамилию, по началу будет трудно, но ты привыкнешь. Работаем с восми до шести, суббота воскресенье — выходной. Да, на работе ты должна быть в половина восьмого, чтобы вкулючить компьютеры, свой и его, одним словом подготовить оборудование к работе. Форма одежды любая, дрес кода у нас нет. Так, что еще, дай подумать, да он любит кофе только вареный. Ну а в остальном без приреканий, если конечно все выполняешь в срок, без опазданий. если особо важных причин на то нет. Если вам среди недели нужны выходные, предупреждать за ранее. Ну так я думаю вы сработаетесь, вы мнесразу понравились, уже на фото. Кстати, можно поросить?

— Да, конечно.

— Нужно будет, если вас не затруднит, когда придете на встречу с ним, принести с собой четыре фото, чтобы поменять в личном деле. А то я смотрю вы уже блондинка, — мило улыбается, — вам очень идет.

— Спасибо, конечно принесу.

— Просто, Алексей Александрович, любит что все было чисто, и как надо. Чтобы не к чему было придраться.

— Вы меня уже пугаете, — смеюсь.

— Нет, даже не думаю. Я же говорю он строгий, немного помещанный на своей работе, — смеется, — но за то справедливый, даже добрый. Так что еще, да по началу у вас будет много работы, писменной, разбором бумажных дел, потому что я ушла в декрет и некому было всем заниматься. Я только занималась его расписанием дел. Помогала, пока искали вас, а больше не могла. Я бы с радостью осталась до родов, просто по человечески помочь, но у меня немого проблемы начались с тонусом, поэтому я ушла.

— Понятно, ну ничего я справлюсь, я надеюсь.

— Так, если возникнут какие то проблемы, ты звонишь мне в любое время. Я всегда помогу, пока ты полностью не войдешь в курс дела. Остальное уже в офисе. На когда вас записать на собеседование?

— А когда можно? Мне желательно, чем быстрей, тем лучше.

— Поверьте нам тоже. Могу на завтра, только после обхода, чтобы я свободно смогла приехать, часов в десять утра, вас устроит?

— Да устроит, — я начала воловаться.

— Адрес компании знаете?

— Нет, я смотрела просто подходяшие вакансии и отправляла резюме.

— Записывайте, проспект Ленинский…

— Простпект Ленинский? — Боже! Вот я дура! Я адрес не смотрела! Проспект Ленинский-это другой конец города!

— Что то не так? Вы побледнели.

— Нет все в порядке, — смотрю на маму, которая тихо шепчет:

— Соглашайся! Это твой шанс! С проживанием что нибудь придумаем!

— Проспект Ленинский, ул. Кирова, дом четыре. Ты сразу увидишь наше здание. Оно самое высокое в округе. Завтра в дестяь жду вас на месте. У входа в цетр, хорошо?

— Нет, можно тогда попозже? В одиннадцать? — мне добираться два часа, в другой конец, по пробкам!

— Да, можно. Тогда встречи?

— До встречи, — выключаю, радуюсь как маленький ребёнок, — мама, — тяну к ней руки, обнимает. Она мой рай, не знаю чтобы я делала, если б не она. Самый добрый человек на земле. И мама и друг и помощник, и советчик. Она моё всё!

— Я так рада видеть этот блеск в твоих глазах, думала уже ничто не способно вернуть их.

— Прблема только в расстоянии. Что делать незнаю! И упускать такой шанс будет глупо с моей стороны.

— Ты сначала поезжай, познакомся, посмотри, вдруг не понравится, потом уже думай об остальном. Меня одно только радует, что твоя голова будет занята другим.

— Так мама, — встаю, — надо выбрать что мне одеть! Пошли поможешь с выбором. Утром наверное в восемь выеду уже? Как думаешь?

Непереставая болтать, я начала вытаскивать всё со шкафа.

Если бы не мама, я проспала! Потому что опять, уже от радости, я уснула только под утро. Была на месте без десяти одиннадцать. Самое высокое здание передо мной. Столько машин припаркованных возле здания, что к ней ни то что подьехать, подлететь невозможно! Вот это настоящая проблема! Двигаюсь медленно по парковке, в поисках местечка, и вуаля!!! Чёрное ауди выезжает с места, шас я и нврну на её место. Притормозила, жду. Трель телефона отвлёк, мама. Ответила, что доехала, в порядке всё, отключила. Поднимаю глаза, а на моё место ныряет — чёрный внедорожник!!! Нет! Нет! Это моё место! Выхожу с машины, иду, стучу по стеклу, за окном не видно никого, окно спускается:

— Молодой человек! Это моё место! Немедленно уступите мне!

— Ваше место? — парень поднимает солнечные очки на лоб, оглядывается вокруг на стоянку, в поисках чего то, — тут нигде нет таблички с вашим именем, или с надписью, что место занято, так что извольте, — спокойно выходит из машины. Я делаю шаг назад, чтоб он мог выйти.

— Послушайте, я тут стояла, ждала когда ауди выедет, вас не было! Так что это моё место!!!

— Я вас тоже не заметил! То есть видел, вы ковырялись в телефоне, да мало ли что вы делали! Может вы тоже выезжали с места!

— Вы так не можете поступить!! — он идёт в сторону входа в здание, я следом, — стойте!!! Я очень тороплюсь, мне нельзя опаздывать, у меня собеседование! Мой будущий начальник он… он злой… Очень злой, вообщем он извер, если я опаздаю, не примет меня. Мне очень надо, отдайте мне моё место! — сказала всё на одном дыхании, придумывая на ходу.

— Так зачем вам устраиватся на работу к извергу? — смеётся нахал, — удачного собеседования, — и он уходит.

— Вы наглый! Наглый тип, богатенький выскочка! Могли бы хотяб элементарно девушке уступить её же место! Ну куда вам! Вам не понять, у вас и воспитания не то! — меня понесло, отворачиваюсь, ухожу. Может последнее были лишним, но уже всё сказано.

Пару кругов проездившись по парковке, решаю поставить машину на место для инвалидов! Вариантов нет.

На ступеньках у входа вижу Веру. Красивый колобочек, в джинсовом комбинезоне улыбаеться мне.

— Здравствуй, — протягиваю руку, — Амаля.

— Вера, — жмёт руку, — привет, — мило улыбается, — я смотрю вы уже познакомились с Алексеем Александровичем?

— Познакомились?

— Да, ты же только что с ним разговаривала, — отвечает спокойно.

— Не может быть! Этого не может быть! Он же не костюме, в смысле не в строгом костюме, как все начальники. Он в джинсах был и в белой футболке, и в кроссовках………..не похож на начальника.

— Он одевает костюм, только тогда, когда у него совешание, или какие нибудь встречи, — улыбается Вера, — пошли, не будем заставлять себя ждать.

Я только успеваю в лифти читать Отче наш. Авось пронесет, и меня не убьют.

Глава 5

АЛЕКС

Черт! Черт! Черт!

Я до такой степени помешался на той чертовке, что мне весьде мерешится ее запах. Я до сих пор надеюсь, что встречу ее еще раз, и не отпушу. Помешался в конец. Вот и сейчас, от этой блондинки внизу, я почувствовал знакомый запах. Но это не она, я уверен. Той ночью со мной была брюнетка, я уверен. Хоть и вечер был синий, но я помню. А эта блондика.

Я с ребятами ездил в клуб, смотрел камеры с начальником охраны, пыталься разгледеть мою спуницу в ту ночь, все без тщетно. Та была синяя ночь, синий вечер в клубе. Все синие. Джае если бы разглядел, не факт, что я нашел бы ее. Где искать и кого? Только умом то я понимаю, а сердцем нет. Макс и Толя ржали надо мной.

— Ну провел ты с ней ночь, как обычно это бывает по пьяне, что ты зацыклился на ней?

Вот Артему было не смешно, потому что тот уже любил, и знает, что это такое. Так стоп, какой любил? Имею введу знает, что такое зацепило, когда ты вокруг никого не видишь, не хочешь, других девушек как будто не существует, только одну хочешь, ту единственную, настоящую. А эти раздолбаи, поэтому им и смешно. Не понимают, но ничего, я тоже как нибудь посмеюсь над ними. Уверен это не за горами. А она- да, зацепила меня конкретно. Ее стоны настояшие, не подельные, до сих пор звучит в ушах. Тесно становиться в штанах, стоит вспомнить. Как заставить свой разум победить над сердцем? Ну как? Если внизу, я почувствоал знакомый запах, и крышу снесло, опять я переместился мысслено в ту ночь. Стук в дверь оторвал меня от моих мыслей.

— О Вернучик, рад тебя видеть.

— Здравствуйте.

— Прекрати, я скоро стану кресным твоего сына, а ты все еще на вы. Как себя чувствуешь? Как твой пузожитель?

— Все хорошо спасибо. Там девушка подошла, Амаля, на собеседование.

— Пусть тогда войдет.

— Алексей Александрович. Можно поросить?

— Конечно.

— Не злись пожалуйста на нее. И прими на работу, нам лучше не найти. Поверьте мне. Я с ней провела беседу, она просто гений своего дела. Не упустите. Я уже скоро совсем не смогу вам ничем помочь, даже собеседования проводить. Так что постарайтесь, по добрее…..мммм не злитесь. Не кричите, просто простите.

— Не понимаю, почему я должен злиться на незнакомого мне человека? — на что Вера, как ни старнно улыбаеться.

— Так, я сейчас ее позову. Оставлю вас, подожду, ты ее примешь сразу на работу, я введу ее в курс дела и вернусь в больницу. Договарились?

— Да, конечно. Пригласи, — Вера работает у меня давно, мы ее с мужем в хороших отношениях, и когда мне предложили стать крестным, я не раздумывая согласился.

— Не злись только. Обешай?

— Обешаю ну, пригласи, — Вера уходит и еще минут пять наверное, а то и больше никто не заходит. Странно. Потом дверь открывается, и вваливаеться девушка….та, с парковки. Как будто ее толкнули в дверь, и закрыли с обратной сторны.

— Ззздравствуйте.

— Ну здравствуй, Амаля, — ухмыляюсь, надо же, кто бы мог подумать.

— Мне наверное лучше сразу уйти, простите, это Вера настояла, что я вошла, — разворачивается уходит.

Догоняю, успеваю закрыть дверь, она в шаге от меня. Тяжело дышит. Черт бы ее побрал!!!!! Вдыхаю аромат ее волос. Су@а! Тот запах, той девушки. Аромат ванили. Аромат той безумной ночи. Я чокнулся! Провожу рукой вверх по моим волосам, отхожу от нее. Поворачивается. Смотрит на меня. А у меня, я уверне, глаза горят, как у маняка. Этот запах. Вызовите кто нибудь психушку, я ваш клиент, просто вы не в курсе. Пропадаю тут. Аж самому смешно.

— Испугалась? — спрашиваю, пытаюсь собраться мыслями, — никуда ты не уйдешь, раз пришла, — проходи присаживайся, поговарим. Только сначала….ничего не хочешь сказать? — сам присаживаюсь на смое место. Она тоже присаживаеться. Натягивает платье на коленки, а оно предательски поднимается вверх, обнажая бедра. Как тут не смотерть? Смотрится сексуально в этом платье, цвета оливы. С не очень то глубиким декольте, за то длина…..

— Что именно? — отводит глаза от меня.

— Наример, извинится.

— Извините, только за изверга, — краснеет.

— А за остальное?

— А остальное…за остальное нет. Вы вели себя….вообшем, можете уволить так и не приняв, молча сглатывает, — вот это характер у девочки. Мне нравится ее уверенность, и бесстрашие.

— Я не наглый, меня ждала беременная девушка, поэтому я спешил. В другой ситуации, поверьте, поступил бы именно так, как вы просили, хотя вы не просили, а требовали.

Молчит. Не смотрит на меня.

— Извините за изверга? — тихо произносит, — мне правда не ловко за свое поведение, и за сказанное тем более. Но я так спешила, не хотела опоздывать. Я не люблю опаздывать, подводить. И еще то, что я здесь впервые, прошу прощение, если можете….честно, я не думала что это вы…..

— Извиняю. Забываем недоразумение на парковке, проводим собеседование, если вы нам подходите, принимаемся за работу.

— Хорошо, — протягивает мне папку с документами, которую не спуксала все это время с рук. Просмотриваю личное дело. Диполмы, рекомендации и так далее. Беседуем, мне нравится. Особенно знание ее языков. Неужели мы нашли, ту кого так долго искали? А то я Веру лишний раз боялся тревожить. Нажимаю на кнопку на селекторе.

— Вера зайди, — она заходит, — Вера позовешь кого нибудь с отдела кадров, пусть оформят. Да, и введи ее в курс дела. по быстрому. в самое главное и ты свободна, остальное мы сами, если что будь на телефоне. А вы, — обрашаюсь в Амале, — начинаете работать. С этой минуты.

— С этой минуты? — почему-то она удивляеться.

— Да, что то не устраивает? Сегодня у вас ознокомительный день, так и быть, отпущу по раньше.

— Нет, я просто… я не дуумала, что так сразу.

— Мы тогла пойдем, — говорит Вера.

Девушка встает, и уже в дверях:

— Еще раз прошу прощение, на самом деле я… я не грублю, никому, тем более незнакомым, не хотела просто опаздать, — говорит уже когда Вера выходит с кабинета.

— Я же сказал, забыли, — ей Богу, она правда не понимает, что если бы врезала мне на парковке, я бы все равно принял ее на работу. Уж больно волнует меня ее аромат ванили! Черт.

Дверь за ней закрывается, я выдыхаю. Это не может быть она? Правда ведь! Та была с темнымы волосами волосами, это точно помню, и ее запах ее волос. Снимаю с блока экран своего рабочего компьютера, надо погрузится в работу. А то не долго осталось, и я точно пациент психушки.

АМАЛЯ

Что я не везучая, всегда догодывалась, а сегодня это подтвердилось в тысяный раз. Ну так не бывает, чтобы так не везло человеку, как мне! Кто бы мне сказал, что я буду орать и кричать на еще не состоявшегося начальника, никогда бы не поверила. Но увы и ах! Такое могло случиться только со мной. И я вообше думала, что меня прогонят, еше не приняв, ан нет! Мало того, работать сказали с этой минуты. Вера, благо была тут, и я не так уж сильно боялась, когда после долгих моих уговоров, не входить в кабинет, а сразу развернутся и уйти, она все таки открыла дверь, толкнула меня внутрь. Еще в лифте, я ей рассказала все "тонкости" знакомства с Александром Алекссевичем, или наоборт, шас меня это мало волнует.

Все таки какой милый колобок — Вера. Красивая, смешная.

— Я же говорила, нормальный он мужик! — улыбаясь говорила Вера, когда я вышла следом и выдохнула.

— Могу только поспорить, что он не мужик, а вполне молодой парень, а на счет нормального еще посмотрим, — тоже улыбаясь с облегчением ответила, — может он издеваться будет надо мной, типа мстить.

— Нет, не думаю, вот увидишь, так. с чего начнем?

— С самого главного!

— Ну если с самого главного, то сразу к делу. Как только он приходит на работу, через минуту на столе у него долдна стоять чашка ароматного кофе, на одном жыхании говорит Вера. Ей тяжело стоять, поэтому она стул, который стоит рядом с моим креслом, у рабочего стола. А приемная, где и есть мое рабочее место, выгляди вполне так прилично, даже отлично. Это просторное помещение, с современным ремонтом. Дизайн и офисная мебель создают комфорт, для сотрудников и посетителей. Здесь расположна мягкая мебель, для партнеров и клиентов офиса. Моя рабочая зона выглядит не менее комфортней. Большой рабочий стол, с большой поверхностью, оборудованный современным компьютером, с телефоном для селекторной связи, с права маленькая папка для документов, канцелярия, и стопка каких- то документов. Удобное большое кресло, чему я очень рада. Мой рабочий стол распологается у входом в его кабинет. А чуть левее от омего стола, сзади меня дверь.

— А там что? — спрашиваю у Веры.

— Пойдем покажу.

Мы заходим в маленькое помещение. Я так поняла, комната для персонала, то есть для меня. Тут маленький диван, столик, на котором микроволновая печь. По другую сторону кухонная мебель, тоже маленький, один шкаф висит на стене, почти такой стоит на полу. На нем кофемашинка и…электропечь.

— Зачем она? — но она не успевает ответить, звонит ее телефон.

Муж.

— Милая, за мной уже приехали, мне пора, — говорит Вера, после разговора по телефону, — если что ты без сомнения звонишь мне, я толком ничего не успела рассказать.

Попрашавшись, она как не печально, покинула меня.

— Зайди ко мне, — прозвучало в телефоне на столе, я аж подпрыгнула. Шэф зовет меня к себе Стучу.

— Зайди, — делаю вдох и захожу, — впредь, когда я вызываю по селектору, ты не стучишь. Заходишь. Поняла? — киваю согласно. Смотрю на него, как Вера говорит, что он нормальный мужик? Как? Если он сейчас не сидит, а валяется на своем кресле, расположив ноги у себя же… на столе! Показывает мне сейчас свое превосходство. Все таки я права- он наглый тип! — где мой кофе? Разве Вера не говорила тебе про него?

— Говорила, просто она говорила про утро, — вот чо мне не иймется? — шас принесу, — поворачиваюсь делаю шаг уходить. Догоняет, хватает за локоть и поворачивает к себе.

— Это касается любового времени суток, как только я появляюсь тут, — странным взглядом сейчас смотрит на меня, приближается опасно близко к моему лицу, как будто вдыхает… мой запах, или у меня глюки? Странное поведение.

— Я запомню, сейчас принесу, — отдергиваю свою руку, которую он никак не хочет отпустить, и удаляюсь. Захожу в комнату для персонала, открываю шкафчики, которые на верху, тут вся посуда, фирменная какая то. Все белого цвета. Беру кружечку, блюдичко, достаю кофе и только сейчас до меня доходит, что кофемашинка не такая, какая была у нас. Я пытаюсь понять как она заправляется. вкулючается, но ничего не понимаю. Звоню Вере, она же сказала звони.

— Да, — отвечает сразу.

— Вера тут у меня проблема, пока одна, я не могу включить кофемашинку. А он хочет кофе.

— Ой я забыла тебе сказать! Алексей Александрович не пьет кофе с кофемашинки. Он только вареный пьет. Варить только в турке, — она подсказывает мне где все лежит и как его варить, — в конце кубик сахара. Не больше.

— Хорошо, спасибо большое, — выключаю, после того как она подсказывавет мне где лежит инструкцию по кофемашинке. Которую я буду использовать для приготовления кофе, для клиентво и партноров шефа. Как все запущенно, подумала я. Приготовив кофе, для его величества, ложу туда кофе, беру и иду к нему. Стучу.

— Войдите, — прохожу, ставлю перед ним чашечку. Сама же слежу за его глазами, которые смотрят на мое декольте. Слава Богу оно не открытое, ничего не видно, — я же сказал не стучать. У тебя проблемы со слухом? — делает глоток, и почему то морщится.

— У меня нет проблем со слухом, — выскокча чертов, я знала, что будет издеваться, — вы говорили не стучать, когда вызываете.

— Я попросил кофе, это почти тоже самое, — делает еще глоток, — ты сахар ложила?

— Да! Кубик, как сказала Вера.

— Размешивала? — вот я дура. Конечно нет, я только положила.

— Нет, — честно признаюсь. Гад. Смеется. Нет, просто хохочет!

Глава 6

АЛЕКС

— Ладно, на первый раз прощаю, — стреляет взглядом ей Богу, — впредь размешивай.

Двигаю на край стола не допитый кофе.

— Надеюсь Вера тебе всё объяснила? Ввела в курс дела?

— Почти, не успела, за ней приехали, — пыхтит, еле сдерживает злость, заметно, что давно ужалила бы своим языком, но сдерживается. Меня же почему то это забавляет.

— Пойдём, — встаю с места, она стоит как прикованная к полу. Приходится подталкивать к выходу. Подходим к её столу, — она сказала, что с этим делать? — указывают на стопку договаров.

— Нет.

— Сядь за своё место, — наклоняюсь к ней, беру мышку, открываю папку, под названием "договора", — эти всё договора внести в эту папку и закрепить на каждом главное, то есть фирму, с которой составлен договор. Потом мне на почту скинуть, каждый. И так с каждой стопкой на столе. Если это заказы, то ты их вносишь в папку, по названием "заказы", и так с каждой стопкой, — черт, я у самого её уха, чувствую это запах ванили, возбуждает, безумие какое то. Чуть прикасаюсь уха носом, вдыхаю, и торчу одним словом, в штанах уже тесно, открываю глаза, у неё мурашки от моего дыхания.

— Вы, могли бы не так близко, — голос у неё дрожит.

— Не мог, — шепчу в ухо, — магнит, тянет минус к плюсу, понимаешь?

— Давайте к делу, — откатывантся от меня, — вы понимаете за один день это сделать невозможно.

— Понимаю, это всё накопилось, с тех пор как Вера ушла. Я и не тороплю, — вот щас я жалею, что сказал отпущу пораньше сегодня. Что то в ней есть, что я теряю контроль над собой. Становлюсь безумным, стоит почувствовать ваниль, — Ванилька.

— Что?

— Ничего, говорю можешь не торопится. Да и ещё, за каждое задерживание на работе, мы доплачивает. Сотрудников не обижаем. Ты же знаешь, ты моя правая рука, поэтому где я-то там и ты. Ты должна быть в курсе всех дел фирмы, чтобы не упустить ничего. Во время состовлять график моего рабочего дня, назначать встречи и тому подобное. Если что по началу обращайся к Вере, надеюсь до конца этой недели освоишься, — смотрю как она делает удивленное лицо, — поверь ты справишься, — поднимаюсь, она смотрит на меня, а я на её губы. Хочу попробовать их вкус. Почувствовать, уверен вкусные. О чем я думаю?

— Постараюсь.

— Да, бывает с китайцами переговоры проводятся в онлайн, ты помнишь про разницу во времени? — кивает, — в этот день придётся ночевать, тут, — хочет что то возразить, — это бывает редко, — быстро вставляю, чтобы не успела, возразить. Довольный собой, поднимаю её за руку, — пойдём, познакомлю тебя с остальными. Как раз время обеденное, вместе по обедаете.

Спускаемся этажом вниз, где столовая. Коллектив у нас дружный.

АМАЛЯ

Уверена он пожирает меня глазами, пока мы спускаемся.

Странный какой то, правда, меня никто так не "нюхал", как этот. Как таких называют, которые любят чужие запахи? Не помню. Но это нездоровая фигня. Куда я попала, господи?

Нет, фирма хорошая мне нравится, зарплата тем более, но начальник…. наглый, нахал. Черт бы его побрал. Одно радует, если бы он был шизиком или на голову больным, что очень вероятно, учитывая его пристрастия "нюхать", то Вера не отработала у него столько времени, не нахваливала бы столько, тем более не делала бы его крестным своего ребёнка. Это единственное, что успокаивает по поводу его психического здоровья.

— Амаль, я предстаалю тебя коллективу и уеду. Вернусь, обсудим и подготовим документы, у нас на носу договор с дагестанцами.

Киваю. У нас? Договор? Это у тебя договор, а не у нас.

Наконец мы доходим. Проходим по большому коридору, он открывает дверь. Большое помещение, со множеством столов, каждый оборудованный современными компьютерами, всё для комфортной работы сотрудников. Справа от входа куллер, маленький столик с именными кружками, пачка чая в пакетиках, банка кофе, сахар, конфеты, сладости. от Эдакой милый уголок, для мини перерыва.

Всё отрываются от своих компьютеров, от документов, поднимают глаза на нас. Дружно здороваются.

— Хотел представить вам Амалю! Мой личный помощник, по совместительству переводчик! Прошу любить и жаловать.

— Ну наконец то! — почти каждый произнёс эту фразу. Я мило улыбалась.

— Оставляют тебя с ними, — максимально сейчас близко подошёл, — через час чтоб была на месте, — разворачивается и уходит.

— Так я- Женя, айтишник, — представляется молодой, симпатичный парень, брюнет, нет он не просто симпатичный, — он красавчик. Наверное девочки за ним бегают табунами, с его то показателями, такое накаченное тело, мускулы и кубики на животе прям выпирают, через тонкую ткань чёрной футболки, — ты конечно нас всех, сразу не запомнишь, поэтому предлагаю всем вместе пообедать. Встаём встаём! Раьота всегда есть, — всё встают.

— Женя у нас как всегда в своём репертуаре! Я Офеля, бухгалтер, приятно познакомится.

— Взаимно, — отвечаю каждому, правда всех не запомнить. Только два парня, Женя и Вова, остальные семь — девочки. Всё мило представились, и вместе переместились в столовую. Да, коллектив правда мне понравился, за обедом никто не молчал. Всё что то рассказывали, в основном всё касаемо фирмы и работы, вспоминали забавные истории. Одним словом, мне понравились- всё. Хоть что то позитивное, в сегодняшнем дне.

— Я тебя провожу до места твоей работы, — шутя подошёл ко мне Женя, — а то ещё заблудишься.

— А я и правда могу заблудится, — поддержала парня, он мило взял меня под локоть и мы поднялись на верхней.

— Ну Женя Женя!! — услышали в догонку, — руки только не распускай сразу, — и общий хохот.

Мы конечно с Женей тоже рассмеялись.

— Никого не слушай, — говорит Женя, уже когда мы дошли, — я парень хороший, белый и пушистый.

— Я верю, — почему то смеюсь. И не замечаю как перед нами вырос, буквально вырос из неоткуда шэф.

— Уже ухожу, — слелал серьёзный вид Женя, подмигнул мне и ушёл.

— Я смотрю со всеми уже наладила, — ехидно говорит мне.

— Да, почти, всё такие милые. Мне понравились, — почему то он злостно посмотрел на меня.

— Жду, — коротко и ясно, сказал и ушёл, закрывая дверь за собой. А чего он ждёт? Или кого? Кто мне скажет? Ну раз тут только я, значит меня. Беру папку с блокнотом для записи, ручку и иду. Захожу без стука. Сам говорил не стучать!

— Слушаю тебя, внимательно, — говорит, поднимается подходит близко, смотрит на блокнот, — рецепт кофе собираешься записывать? — смеётся, наглец.

Черт бы тебя побрал!

Кофе.

Он ждёт кофе!

АМАЛЯ соберись! Где мой мозг? Работай уже, дура? В который раз за сегодня обламалась!??

— Извините, щас принесу! — бегу вон из кабинета.

— Размешать не забудь! — он опять смеётся.

Остаток дня я занялась договарами. Даже половину не занесла в компьютер. Потом звонила мама, переживала, как проходит мой первый рабочий день.

Это наглец не выходил из кабинета и не звал, чему я радовалась. В его присутствии я почему то теряюсь, особенно когда он подходит максимально близко. Как буду пожирает меня, а может мне просто кажется, от переизбытка адреналина. Слишком многое происходит в последнее время, не успеваю переваривать. Но я, уверена я справлюсь.

— Амаля, — предо мной стоит его величество, в своих думках я даже не заметила, когда он вышел с кабинета, — на сегодня вы свободны. Завтра…. вообщем не опаздывать.

— Хорошо, — поднимаюсь с места, он вместо того, чтобы уходить, подходит близко.

— Хотел сегодня, но уже завтра первым делом договор с дагестанцами подготовим. Как будет всё готово, назначишь встречу.

— Хорошо. — смотрит не отрываясь, потом разворачивается и чуть ли не врезается в…Женю.

— Что то хотел? — спрашивает он у Жени.

— Нет, я к Амале. — Алексей Алекс, так легче произносить, хмыкает и заходит в свой кабинет.

— Амаль, ты до скольки? Я хотел бы тебя довезти, — он мило улыбается.

— На сегодня меня отпустили, и я на машине. Проблема только в том, что я далеко живу. Два часа мне ехать.

— Трудновато будет тебе, ехать каждый день.

— Я когда резюме отправляля, на адрес не смотрела, и всё так получилось, мне нравится работа, и зарплата, что скрывать, но сегодня с мамой по говарю. Может пока не оформили, уйду. Не могу я маму оставить одну.

— Понимаю, но про уйти даже не думай, знаешь такая работа не валяется, как говорится на дороге. Да, шеф у нас строгий, — я хотела сказать не только строгий, но и озабоченный, чем то, — с ним не каждый сработается, но уверен ты справишься.

— Да я как бы справлюсь, всё таки начальники не бывают добрыми, ласковыми, — мы засмеялись, — ну если что будем коньяк в кофе добавлять, для улучшения характера.

— Не, не вздумай, он выпиший — ещё хуже! — почему то не удивляет сей факт.

— Ладно, Жень, мне пора, спасибо.

— Мне то за что? Пообелаем завтра вдвоём? Не в нашей столовой, а в кафешке на против. Там вкусно кормят.

— Посмотрим, на загруженность, — киваю в сторону кабинета, — а так я не против.

Попращавшись с Женей, я спустилась вниз. Села в машину, выдохнула.

Ну и день.

Завела машину и в путь.

Чуть раньше, чем два часа, я была уже дома.

Сидела на любимой кухне, ужинала с мамой.

— Дочка, надо что то придумать тебе с жильём, не будешь же ты каждый день ездить!!? — мама наливает нам чай.

— Мама, может мне другую искать работу? Здесь в нашем районе?

— Не думаю, что это хорошая идея. Здесь Игорь. Не даст тебе покоя, — услышав его имя, боль сковала мою грудь, я даже издала некий стон горечи, — ты так никогда не переболеешь им.

— Ты права, а ты? Я не хочу тебя оставлять тут одну.

— Не торопись. Ты найди там себе временное жильё. Потом что нибудь придумаем, я тебя никогда не оставлю.

Звонок в дверь.

Наверное девочки.

Пошла открывать…

Игорь… От которого разит алкоголем.

— Впустишь?

— Зачем Игорь?

— Поговорим.

— Нам не о чем с тобой говорить. Прошу тебя уходи.

Он всё таки проходит. Присаживается на диван. К нам выходит мама.

— Добрый вечер, — он здоровается с мамой, — вот скажите пожалуйста, разве я сделал что то не простительное? Не заслуживают прощения?

— Я же сказала, это не закончится, — мама сказала мне, я поняла, что она имела ввиду.

Кое как выпроводили его. Смотрю вслед парню, и понимаю, что ничего не исправить, не поменять, не вернуть. Счастье ускользнуло из наших рук.

И ещё одно… а любила ли я его? Раз так легко отпустила?

А может боль, которую он причинил, перечеркнуло все во мне??

Тихо, слеза покатилась по щеке.

Когда эта боль покинет меня?

Сейчас я была бы замужней девушкой, радовалась бы счастью с любимом человеком, а мне приходится искать временное жильё.

С непонятным будущим я отправляюсь в душ, перед этим вымыв всю посуду.

Мама уже спала, когда я, вышла из душа.

Как же я устала…

Морально.

Упала на кровать.

Как я уснула, не знаю. С полотенцем на голове. Всё прелести взрыва макаронной фабрики я увидела у себя голове в пять утра.

Пора собираться на работу. За окном ещё темно.

Глава 7

Я опаздываю. Уже восемь утра, а я только припарковала машину, рядом с его машиной. Других мест нету, извините, я три круга сделала.

Ааа…

Если его машина тут, то он тоже тут.

Боже.

Почему мне так не везет?

На меня что напал вирус — невезунчикус?

Бегу в стекляное здание, прохожу по холлу…лифт, двери закрываются….

Я утопленники, честное слово.

Перед носом захлопываются двери!.. и открываются?

Открываются?

— Давайте быстрее, Амаля, — слышу знакомы голос Алексея……. Алекса! — опаздываете.

Оо его величество сегодня в костюме. Ему очень даже идет.

Прохожу внутрь. Мы вдвоем, и запах его парфюма…голова закружилась, до того знакомый запах.

— Доброе утро! — он приблизился максимально близко к моему уху, — ванилька.

— Доброе утро, — в данный момент, ни с чем не могу сравнить нас обоих, чем с собаками, которые принюхиваются друг к другу.

Дежавю.

Я чувствовала этот запах. В ту ночь. Ну не может такого быть. Не может быть и все!

Он смотрит на меня, на мой растерянный вид.

А я на его.

О Боги.

Я стою с открытым ртом, хочу сказать…а что сказать?

Неужели это он?

Поэтому он тоже при любой возможности, вдыхал мой запах? Вспоминал меня? Я или ни Я?

Нет, он если это- он, то он точно меня не узнал.

В противном случаи уже бы кричал во все услышанье, что я………шлюха…. именно так себя сейчас почувствовала, когда услышла до боли знакомый запах.

Пытаюсь прийти в себя, делаю шаг назад.

Глаза в глаза сейчас кажется не моргаем, ни я ни он.

— Ваш парфюм….

— Нравится? — подходит опять близко. Черт, когда лифт доедет уже? — вчера не духарился, торопился.

— Он…он слишком приторный! — вот, а что мне еще сказать?

— Значит приторный? — ухмыляеться.

— Да очень. Простите, — пытаюсь казаться честной. Отвожу взгляд от него.

Не скажу же сума сошла. Вспомнила, ночь, в котором не помню вы или не вы мой главный герой. Герой одной ночи. Герой не моего романа.

Ночь ошибки. Моей. Ну уже что сделано, то сделано. Не жалею. Просто старалась забыть, не думать о том дне.

— В таком случаи………

Слава Богу он не успел договорить, дверь открылась и к нам вошла девушка. Алекс отступил назад от меня. Но глаз не отрывает.

Поздоровалась с нами. Она с нижнего этажа, знакомились помню. Но вот как зовут, нет.

— Я Леся, знакомились вчера, помнишь? — она мило улыбается и сторит глазки…Алексу?

— Привет помню, Лесь, — улыбаюсь в ответ.

Она безумолку болтала о погоде, о том что холодоно, и она как дура не одела теплую куртку. Незаметно поглядывая то на меня, то на него. Я старалсь не смотреть на него. Лифт остановился, мы вышли, отсавляя Лесю, ей ниже.

— Амаль, — обратилась девушка, — сегодня пообедаешь с нами? Я бы тебе многое рассказала о коллетиве, — вот в этом я не сомневалась, — Мы каждый день вместе.

Алекс остановился, ждать меня почему то.

— Нет, я сегодня с Женей пойду, в кафешку. Он пригласил, а я уже соглалилась.

— Ничего страшного, тогда в другой раз, — дверь закрылась.

— С Женей? — я повернулась на голос Алекса.

— Да, — он хмыкунул? да!

— У нас сегодня много дел, — открывает дверь пропуская меня.

Я знаю что у нас, вернее у меня много дел. И без вас знаю, мистер грубиян!

Снимаю куртку вешаю, прохожу в его кабинет, включаю компьютер и открываю окно.

Он проходит, снимает пиджак, закатывает рукава на своей белоснежной рубашке, и садится в кресло.

От его вида, дух захватывает.

Так, хватит пялится.

Возврашаюсь, принимаюсь варить кофе.

Справившись со всем, сажусь на свое рабочее место.

Не забываю и себе любимой сварить кофе. Его кофе очень вкусный. Знает толк в кофе.

— Зайди ко мне, — слышу его голос в селекторе.

Захожу не стуча. И в нос ударяет этот до дури дурманящий запах….он что специально распылил его по всему кабинету? Конечно! На столе стоит флакон, уверена дорогой, туалетной воды.

— Садись, будем обговаривать и составлять все пункты договора с дагестанцами. Кстати, — он прокашливается, и смеётся! видит мою реакцию на этот запах, только он ведь не понимает мою реакцию на его парфюм, это не приторный запах, а дурманяший аромат, возврашаюший в ту ночь, вызываюший у меня мурашки от воспаминания той ночи…..- как у тебя с именами? — отрывает меня от мыслей.

— В каком смысле?

— В прямом. Ахмедов Багаудин Абдулаевич. Сможешь выговарить? — он смеется, а у самого не мало дурманяший взгляд.

— Багадин Абдалуевич Ахмедов. Боже. — он улыбается, — Я выучу. Не переживайте.

Я сидела на против него, на своём рабочем планшете набирала текст, пункты будущего договора. Он расхаживал по кабинету, иногда заглядывалв планшет, наклонялся так низко, не упускал возможности, как бы невзначай, касаться подбородком моих волос. Спустя полтора часа черновик договора был готов.

Меня отвлек звук входящего смс.

Женя.

— В двенадцать зайду за тобой, — писал Женя. Я улыбнулась. Алексей подорвался со своего места, подошёл близко.

— Буду ждать, — отправила Жене и тоже встала со своего места.

— Вынужден тебя огорчить, — сглатывает, — но обед переносится на час. Тебе надо подготовить договор до обеда. И позвони Багаудину, жду его к двум. Как раз мы успеем, — подмигивает, он точно видел кто и что мне написал, — за дело Амаля. Только сначала давай по кофейку.

— Хорошо, — удаляюсь с его кабинета.

Набираю все турку, ставлю на плиту.

— Жень, с обедом не получится, извини, — все равно каков же козел, мы и так все успели бы.

— Почему? — пришло сразу от Жени.

— У нас договор, с дагестанцами.

— Хотел за обедом поговорить с тобой по поводу жилья, тебе же нужно жилье? Ты говорила.

— Да, было бы не плохо.

— У меня друг, мы вместе служили, уехал на две недели в командировку, оставил мне ключи, можешь там пока пожить.

— Правда? — я радуюсь как ребенок, — а он не будет против?

— Нет, он мне ключи оставил, чтобы я за кошаком присматривал, теперь придется тебе, — и улыбку смайлик в конце.

— С удовольствием.

— Тогда увидимся после работы?

— Хорошо.

— А где твой кофе? — спрашивает, когда я, вхожу с подносом, с одной кружкой кофе.

Делает глоток.

— Я там попью, мне маме надо позвонить, — говорю и ухожу.

— Через десять минут жду, — слышу уже у двери.

Вздыхаю.

Первым делом звоню в компанию Багадина, или как там его. Ставлю перед собой листик с его именем, чтобы наверняка точно произнести его. Благо мне отвечает девушка, секретарь. Назначаю встречу в два, в нашем офисе. Ура, я справилась с его именем, это наверное наказание, иметь такое ФИО.

Потом звоню маме. И тут Женя заходит в нашу мини кухню, где я пью кофе и говорю с мамой. Ставит передо мной два шоколадных круассана. Я открываю рот, возразить, что не нужно.

— До вечера, — посылает мне воздушный и удаляется.

— Мама, — говорю и ем этот обалденный круассан, — Женя, парень, работает тут, нашёл мне временное жилье, можешь собрать мне вещи? Самые необходимые.

— Конечно милая.

— Мам, только обещай, что если с работой у меня все наладится, ты переедешь ко мне?

— Где ты- там я, лишь бы ты была счастлива.

— Целую тебя. Увидимся вечером.

Попрощавшись с мамой, и закончив с круассанами, отправляюсь на свое рабочее место.

— Держи милая! — радостно ставит передо мной папку с моими документами оригиналами Марина, девочка с отдела кадров, — ты оформлена, мои поздравления.

Поблагодарив, и перекинувшись парой фраз, она уходит.

— Долго мне ждать? — в проеме двери кабинета стоит его величество.

АЛЕКС

Я же ей сказал, чтобы была у меня через минут!? Чего она тянет?

Нам бы закончить с этим договором. А она там возится. Открываю дверь, сидит на своем месте, рассматривает какие документы.

— Долго мне ждать?

— Уже иду.

Стою в дверях, не собираюсь двигаться с места. Проходит боком, чтобы не касается меня, ан не получается. Стоим в проходе в притык. Поднимает глаза:

— Может пропустите?

И мое дыхание сбивается, эта девочка способна довести меня до состояния безумного стояка в брюках за секунды. Ведьма. Вдыхаю ее аромат и торчу. Взгляд спускается к груди, которая видна чуть сверху, из под блузки. Вырядилась она конечно сегодня вообще не норме. Не по моей норме. Эта атласная блузка, синего цвета, на перламутровых пуговицах, не до конца застегнутая, и юбка, выше колен, открываюшая вид на сексуальные бедра.

Вижу как краснеют ее щеки, когда видит куда устремляется вой взгляд. Ну что ж девочка, кто тебя просил так одеться? Еще и сегодня эта встреча, с дагестанцем. Да он вроде нормальный парень, современный, но все равно в крови есть дикость, присущая кавказцам. Уверен, он ее сожрёт глазами. От этой мысли, хочется закрыть ее в своей комнате, которая находится у меня за кабинетом, и не выпускать ее оттуда. Готов спи провести эту встречу, и договор сам подписать, без ее помощи.

— Ты назначила встречу? — провожу рукой по ее волосам. Она дёргается.

— Может пройдем в кабинет? — да, мы стоим в дверях. От моего движения руки в ее волосах, у нее мурашки.

Черт. Если бы не цвет ее волос, я был бы уверен, что той ночью она была в моей постели. Кстати, мне показалась, она узнала меня, когда пригюхивалась к моему парфюму, но нет, сказала, он приторный. Я специально кабинет налухарил, посмотреть не реакцию. Однозначно ей нравится этот запах. Она узнали его тоже? То есть меня. Черт.

Отступаю, пропуская ее внутрь.

Расслабляю галстук, присаживаюсь в кресло. Она садится на стул, на против моего стола.

— Нет, бери стул, сядь рядом. Исправлять до полной готовности договор, будешь с моего компьютера. Я рядом буду, смотреть или менять, если что меня не устроит.

Садится рядом, берет мышку, открывает почти черновик договора. Рука дрожит, вижу, не ловкость с ее стороны. Ухмыляюсь.

Я не один одержимый тут, похоже она тоже, реагирует остро на мое присутствие, касание, которые происходит назначай.

Закончив договор, распечатывает в двух экземплярах.

Встает, хочет уйти.

— Стой, а обедать? Я заказал пиццу, скоро привезут. Не могу, морить голодом своих сотрудников.

Стук в дверь, и пицца у меня на столе.

— Я не голодна.

— Как не голодна? — обхожу стол, беру пиццу, сажусь на диван, — иди сюда.

Моя не голодная с аппетитом уплетает пиццу. Мне нравится. Вообще она мне нравится! Да.

Никогда, прежде, не смотрел на работников, вот так, как на нее. Никаких связей на работе.

А тут, второй день, сума сводит меня. Такое ощущение, я ее знаю не первый день. Смотрю на ее губы. Как хочу попробовать их вкус. Какая то магия.

Чувствую же с ее стороны тоже дует какой то ветер. Она тоже остро реагирует на меня.

Кто она? Черт возьми. Как узнать?

Закатывает рукава. Выглядит еще сексуальнее. И тут я, вижу тату, на руке. Цветы. Красиво.

— Жарко, — встает, открывает чуть окно. Убирает остатки пиццы, — еще время есть до встречи, поэтому я отойду.

— Хорошо, не надолго.

Как и следовало ожидать, Багаудин прибыл не один. С Али. Это его лучший друг, не разлей вода с детства. И бизнес у них совместный. Встретил их Я. Амаля, куда делась не знаю! Я ей часы куплю, которые вибрируют, оповещая ей, что я зову. Слышал такие есть. Точняк, надо приобрести и пусть носит. Не звать же мне ее на весь офис. И тут открывается дверь.

Амаля, наконец то.

Хотя, когда я увидел, как эти двое смотрят на нее, пожалел, что она вообще пришла.

— Здравствуйте, — проходит.

— Это — Амаля, мой помощник, моя правая рука, — представляю ее этим горным, фу ты прости, что так говорю. Но шас они именно так выглядят. Бабу что ли давно не видели! Бля, я ревную что ли?

— Багаудин, — тянет руку для пожатия.

— Али, — делает тоже самое. Амаля быстро отрывает свою руку.

Мне не нравится все это!.

— Амаля, принеси нам кофе.

Она удаляется, я этим временем протягиваю им договора. Пусть читают.

— Если возникнут вопросы- задавайте.

Амаля возвращается спустя время, с подносом. Ставит перед каждым чашку. Те в своё время, пожирают ее грудь взглядом.

Удучшить готов ее за эту блузку.

— Амаля, возвращайся к себе! Понадобишься — позову!

Она кивает и уходит. Выдыхаю с облегчением. Лучше я, сам все все сделаю, чем терпеть их взгляды в ее сторону!

Через час, подписываем договор. Поменяв пару пунктов в нем, что делаю я сам! Но был согласен с их мнением, поэтому молча переделал. Амалю не звал.

— Слушай, — говорит Али, после подписания, — а эта девочка красивая, можно с ней замутить?

— Замутить? — переспрашиваю.

— Ну познакомится. Она же твой сотрудник, не более, — тебя забыл спросить, кто она для меня такая. А в таком случаи, что я могу сказать? Что я запрещаю на нее даже смотреть?

— Если она не против, только все после работы, — сам де пожираю себя изнутри, что не могу сказать, не смей даже смотреть на нее.

Попрощавшись, они вышли. Али подошёл к Амале, когда та встала.

— Красотка? можно твой номер телефон?

— Нет. Нельзя.

Какой кайф слышать такой ответ. Смеюсь.

— А если подумаешь? — и тут я не выдерживаю.

— Она на работе, тут не место для знакомств.

Он разочарованно уходит. Это не помещает нашему сотрудничеству, поэтому мне плевать.

— Впредь, подумай, прежде, чем так одеваться! — подхожу к ней близко.

— У вас нет дрес кода, чем вам не нравится мой вид? — девочка еще и язвит.

— Тебе сказать честно? — хватаю за талию, тяну к себе, она охать не успевает, — мне не нравится когда всякие Али пялятся на твою грудь.

Она краснеет, выворачивается. Отпускаю.

Накрывает конкретно.

До вечера заставляю себя заняться бумажными делами. А то уверен сорвусь, и мне будет плевать, что это офис, и что она новый сотрудник, тем более. Ничего подобного не позволял себе раньше. Черт.

Стук в дверь.

— Входи.

— Алексей Александрович, — Амаля заходит, закрывает дверь, — там к вам пришел Дмитрий, сказал так и передать. Говорит дозвониться не мог, поэтому пришёл. Примите?

Черт, совсем с головы вылетело. Димон.

— Конечно.

Она выходит, пропуская Димона.

— Привет Демон, — встаю приветствую друга, — прости, забыл включить звук телефона.

— Рад тебя видеть, — похлопывает по спине. Вот кого я действительно тоже рад видеть, — не хотел по телефону, поэтому приехал. Лично.

— Выкладывай, — присаживаемся на диван, расслабляюсь, — выпьешь что нибудь?

— Выпью, после того, как согласишься на мое предложение.

— Окей, — улыбнул.

— Предлагаю вложиться в конкретно выгодное дело. Строительство спортивного комплекса.

— Так, стоп, стоп! Где я — где строительство? У меня другой бизнес, ты же знаешь.

— Ты сначала выслушай, — говорит Демон, его вообще Дима зовут, но мы в своем круге Демон, уж больно глаза у него дьявольские.

— Давай конкретней.

Выслушав его, я понял я- спонсор, и в директор, по совместительству прораб. Самому смешно. Но дело выгодное.

— Я подумаю. Мне нравится, хоть и не мой уровень. Но надо же пробовать себя где то еще!

— Мне такой ответ устраивает. Завтра созвонимся, съездим на объект. Посмотрим, план, проект, документы, можешь прихватить своего юриста. Объект за городом.

Договорились о мелочах.

Только разлили виски, ему позвонили.

Любимая.

Он сорвался, уехал.

Любовь.

Любовь.

Любовь.

Не понимаю, что это такое, ранее ничего не чувствовал.

Стук в дверь.

— Входи.

— На сегодня я закончила, — смотрю время пол восьмого, она уже свалить хочет, — вы до сих пор не закрыли окно? — идёт в сторону окна, закрывает. Я встаю, оказываюсь за ее спиной.

— Кто то ждет? — дышу ей шею, у нее мурашки, — ванилька, ты вкусно пахнешь.

— Никто не ждет, — сглатывает, — просто у меня…

Обнимаю ее, сзади, зарываюсь в волосы. Не могу уже сдерживаться.

— Что ты делаешь со мной, аа? — губы касаются ее шеи. Запах дурманит. Она руками хочет оторвать меня от себя. Что за сила меня держит, понять не могу. Плевать. Долго я не могу сума сходить.

— Отпустите, что вы делаете??? — ее грудь вздымается от частого дыхания.

Разворачиваю, впиваюсь в губы. Черт, я ощущаю не вкус. Балдею. Язык у нее во рту уже ласкает ее язык. Она толкает меня двумя руками в грудь, а я не могу… не могу просто отпустить.

— Решила сума меня свести? Ты откуда взялась, — она не успевает ответить, я накрываю ее рот своим. Руки во всю ласкают ее тело, и о чёрт! Она отвечает на поцелуй. Грубо, жадно. Руки ее в моих волосах, гладят нежно.

Проклятье.

Башку сорвало.

— Я не смогу остановится, ванилька, — она дрожит в моих руках, смотрит пьяными глазами, — я не хочу останавливаться.

Целую, кусаю, жадно набрасываюсь на ее рот. Она стонет. Вскрикивает, когда кусаю язык. Спускаюсь ниже, целую шею. Хватаю кожу, засасываю.

— Нет, только не замосы, аххх, — ее тело стонет, отвечает с наслаждением на каждое мое движение. Я себя не могу контролировать. Что скрывать, с той ночи секса не было, я как животное на нее напал. Руками жму ее залницу, она вскрикивает, хочет вывернуться, мой рот уже на другой стороне ее шеи. Пожираю ее, в прямом смысле.

— Не смогу остановится, — слен готов выпрыгнуть из брюк. Снимаю пиджак, галстук, швыраю в сторону. Она ошарашено смотрит за моими действиями. Хватаю ее за задницу, усаживаю на рабочий стол. Все, сто там было, все летает на пол. Похрен. Раздвигаю коленом ее ноги, прижимаюсь к ее промежности. Целую ее припухшие губы, так жадно, что самому дико, своё поведение. Действует на меня как афродизиак. Руки давно уже под блузкой, блуждают по нежному телу.

— Ванилька, хочу тебя…. - отрываюсь от ее губ, она гладит мои волосы, плечи. Дышит рванно. Взгляд возбужденной женщины, — скажи, скажи, что тоже хочешь меня, — кивает согласно, стонет когда коротко целую и кусаю, — нет, скажи, хочу услышать…

— Хочу, — и этого оказалось достаточно, чтоб я сорвался.

Одними пальцами хватаю за край блузы, и рву в стороны. Пуговицы разлетаются по всему кабинету. Вид открывшейся груди срывает башню.

Спускаю чашечки бюстгальтера, груди выпрыгивают сразу. Нежно розовые соски, уже затвердевшие, набрасываюсь на них, как голодный зверь. Сосу, пальцами кручу другой сосок, покусываю. Нападаю на ее кожу, всасываю, вылизываю. Ее стоны летят по всему кабинету. Я рычу от удовольствия. Поднимаю глаза, ее аид растрепанный, возбуждённый, сексусальный, набрасываюсь на ее губы. Руками глажу бедра. От колен и выше. Поднимаю юбку, пальцем хватаю за ее трусики. Подталкиваю ее, она ложится на стол. Снимаю труики. Расстёгиваю ремень брюк, спускаю молнию.

Брюки с боксерами спускаю. Член выпрыгивает, готовый взорваться. Поднимаю ее гюноги, она сразу скрещивает их за моей спиной. Трусь сленом о ее промедность.

— Ты течешь, для меня, — не узнаю свой голос.

Стонет, когда головкой чуть давлю, проходу по клитору, впиваюсь в ее рот. Руками кручу ее соски, грубо. Она вскрикивает. В кабинете стоит запах секса.

Одним резким толчком я, вхожу, до конца. Грубо. Глубоко. Рычу как зверь. Она впивается ногтями мне в спину, протяжный стон вырывается с ее губ. Не дышит. Слезы катятся по щекам, она как будто замерла. Даю время, привыкнуть к моим размерам.

— Ванилька, — не двигаюсь, — больно?

Не отвечает, расслабляется, и я выдыхаю.

— Дыши, глубже, — дышит. Двигаюсь, качаюсь в ней, мокро, скользко горячо. Она выгибается подо мной, отвечает на толчки. Целую, руками схватил ее руки, поднял над ее головой. Учашаю темп. Глубже, резче. Слышно мокрые звуки наших движений. Отпускаю руки, хватаю за ягодицы, приподнимаю. Толкаюсь все чаще, глубже. Пальцы впились в мою кожу.

— Хочу, чтобы ты кончила. Давай.

Двигаюсь часто, грубо, крышу сносит.

Ее стоны с каждым моим движением громче, кричит, вскрикивает, ногтями уарпант мою спину. Дрожит, все ее тело взрывается в оргазме. Зажимает мой член внутри себя, я учашаюсь, сильней хватаю ее за ягодицы, пару грубых толчков и я лечу. В последней момент успеваю вытащить, излиться на ее живот. Падаю сверху.

Кажется сам не дышу.

Глава 8

АМАЛЯ

Толкаю его в грудь, поднимается. Отворочиваюсь, чтобы не смотреть в его глаза.

Такой стыд я не испытывала никогда.

На второй день отдатся своему начальнику.

Прикрываю грудь блузкой.

Помогает встать. Живот липкий, все в сперме. Его живот тоже. Дурак лег сверху и испачкался.

Берет влажные салфетки со стола, и…начинает вытерать меня. Хватаю руку. Отдергиваю. Вытераюсь сама. Спускаю юбку, глазами ищу трусики. Провались пропадом-их нигде нет.

Выбегаю, в прямом смысле этого слова.

— Амаля! — кричит вслед, — стой, ты куда?

Двери лифта разьежаються. Успеваю, захожу, двери закрываются.

Вылетаю с лифта, бегу на парковку. Сажусь, завожу и…Женя.

— Ты забыла да, что мы должны увидитеся? — подходит к моей двери.

— Садись Жень, на моей поедем, — надо быстро уехать. Его внедорожник припаркоавн рядом.

Оглядваюсь на стеклянные двери здания, они открываются. Выходит шэф. Стоит смотрит. Отворачиваюсь.

А Женя уже сидит рядом. Выдыхаю. Выезжаю с парковки. Все время смотрю в зеркало заднего вида. Благо никто не преследует, это уже наверное мое великое воображение.

— Что то случилось? — интересуется Женя.

— Ничего, почему спрашиваешь? — я даже пытаюсь выдавить из себя улыбку.

— Ты как будто убегаешь от кого то. Куда летишь? — смеется, — даже адрес не спрашиваешь.

Господи ну и дура! Сама себя выдаю.

— Я так устала сегодня, — это правда, я устала с этим договарами, — что бегом бежала прочь с работы, — самой стало смешно от сказанного.

Смеемся.

— Вообшем ты правильно едешь, квартира находиться в двух кварталах от работы.

Квартира, да! Точно. С Женей должны поехать туда.

Как я могла забыть?

Как мне появиться в таком виде, перед женей?

В машине то темно, ничего не видно.

А в квартире свет, включит и увидит мой вид.

Побыв моим навигатором, Женя наконец то произнес:

— Вот, это здание. Заезжай во двор, — припарковалась прям под окнами здания, слава Богу тут нет проблем с парковкой.

Поднялись на второй этаж. Женя ключом открыл дверь, включил свет, к нам сразу прибежал кот, или кошка, мяукая. Это белый пушистый комок шерсти.

— Какой он милый, — обняла ее. Приласкала. Она мурлыкать начала.

— Это она. Я тебе шас покажу где лежит корм для нее. И вообще все покажу. Куртку сними, проходи дальше, — сам же проходит по коридору дальше.

— Нет Жень. Давай кота покормим, и на этом на сегодня все. Мне еще домой ехать, если ты помнишь- я далековато живу, — улыбаюсь ему.

Соглашаеться, чему я безмерно радуюсь.

Покормив кота, мы спускаемся вниз.

— Тебя куда отвезти?

— Я сам, — протягивает мне ключи, — утром не забудь заехать, покормить его. Я тут недалеко живу. Амаль, пообедай со мной завтра.

— Не буду обешать, я не знаю какие планы у нашего шэфа, если получиться, то с удовольствием.

Попрашавшись, я уезжаю.

Надеюсь быстро соскользну в душ и мама меня не увидит в таком виде.

Мне хоть в чем то- но везет.

— Мам я дома и я в душ, — кричу через прихожую, быстро соскользываю в душ.

Раздеваюсь, смотрю на себя в зеркало…..ужасаюсь. Засосы. Весьде. На шее с обих сторон, на грудях. Синяки на заднице, место его пальцев.

И такой ком в горле, напоминаю себя сейчас шлюху. Да именно. Что со мной стало не так? Взрываюсь, слезы градом. Включаю воду, чтобы мама не услышала.

Когда я превратилась в ту, на кого сейчас стала похожа?

За свои двадцать один у меня не было ни одного мужчины. С Игорем только целовались, и то ни так старстно, как с Алеском. Который пожирал меня. Сейчас у меня уже двое, первого я знать не знаю, второго два дня знаю. До чего я опустилась… если мама узнает, возненавидит меня.

Когда я успела так распустится?

— Дочка, ты еще долго? Ужин остынет, — мама стучит в дверь.

— Уже скоро, — отвечаю намыливаю себя, не долого еще стою под струями горячей воды, прежде, чем выходить.

Быстро и незаметно прохожу в свою комнату. Достаю водалзку и лосины, надеваю.

— Ты куда то собралась? Почему глаза красные? Опять плакала?

— Нет не плакала, и это… мне холодно, буду спать в этом. Кстати, Женя, парень с работы, про которого я рассказывала, дал мне кючи сегодня, от квартиры друга, — пытаюсь быстро сменить тему, — Завтра уже ночевать не приеду. Ты мне собрала вещи?

— Да дочка, я рада, а с другой стороны, мне грустно, — я встаю подхожу обнимаю ее, хотя считаю себя грязной, после этого…шэфа.

— У нас все образуеться правда? — кивает, — я ооснуюсь, найду нам постоянное жилье и заберу тебя к себе.

Никаого аппетита нет, с трудом проталкиваю в себя пару кусочков мяса…

Помогаю с посудой, отправляюсь спать. Если конечно удатся.

— Даже и не думай завтра не выйти на работу!

Приходит смс, когда я уже в постели, тихо плачу.

Гад!

Это же каким надо быть наглым, самоуверенным, чтобы еще писать мне, после всего!

А самое интересное, что лежа в постели я уже думала не ехать на работу завтра!

И вообше уволиться, пока не слишком поздно.

— Ванилька, я знаю ты не спишь, читаешь, жду завтра, чтобы была на месте. Я сказал, ты- услышала!

***

Трелль будильника в пять утра. Боже, как же я не хочу всавать! Готова разбить телефон, лишь бы он перестал трезвонить.

Слава Богу это последний раз я так рано встаю, чтобы успеть на работу. А еще и кот, нет кошка, которую надо покормить.

Быстро принимаю душ. Одеваю водолазку, это моя повседневная одежада на ближайшую неделю, пока не пройдут засосы. Натягиваю джинсы. Пью кофе, навожу марафет, оставляю волосы распущенными, тихо, чтобы не разбудить маму, забираю пакеты с вещами, и выхожу с квартиры.

Заезжаю в свое временное жилье, кормлю кошечку, оставляю пакеты с вещами.

По пути заезжаю в аптеку, за кремом, для быстрого заживления синяков. В машине намазываюсь и еду. Этот крем пахнет не совсем вкусно, ну что поделать, зато быстро отойдут синяки. Паркуюсь в свободное окошечко, нигде не вижу авто щэфа, оно и к лучшему, его еще нет на работе. Не знаю, как мне вообше в глаза ему смотреть после всего? Как себя вести. Он наверное не хорошего мнения обо мне, о девушка которая раздвинула ноги, не совсем знакомому человеку. Хотя о чем я говорю? Мой первый мне не известен, я даже лица его не помню. Только запах, котороый шас я ощущаю от моего наглого шэфа.

Бегу в здание, двери открываются и я залетаю в лифт. Успела.

Прохожу в приемную, дверь в его кабинет открыта. Вещаю куртку и прохожу.

Полноватя женщина, ворча с тряпкой в руке убирается.

— Доброе утро, — здороваюсь.

— Доброе милочка, что тут за взрыв был, не в курсе? Я так понимаю вы секретарь?

— Не совсем секретарь, да ладно, я вам помогу, — принимаюсь поднимать все раскиданные бумаги. Глазами ищу мои трусики. Их нигде нет и все тут. В сквозь землю провалились.

— Я сама уберусь, вы займитесь своими делами, кстати я Люся.

— Я Амаля, — женщина мило улыбаеться, — я только с бумагами вам помогу, — обхожу стол, сажусь на корточки в поисках трусиков, поднимаю стаканчик с ручками карандашами, который вчера упал под стол. А трусиков нету.

— Что тут происходит с утра? — слышу знакомый голос. Понимаюсь быстро и ударяюсь головой об стол! Черт. Какая боль. Встаю, держась за голову. Теть Люся забирает у меня стаканчик.

— Сказала же сама уберусь, доброе утро, — обращается уже к Алесу.

Какого черта он пришел так рано? Еще даже половины восьмого нету. Обохожу стол, стараюсь не смотреть в его сторону. Запах его парфюма сведет меня сума точно. Вдыхаю, возврашаюсь в ту ночь. Теряюсь на минуту. Это какое наказание.

— Сейчас принесу ваш кофе, — говорю и спешу удалиться.

— Здороваться не учили? — ухмыляеться.

— Доброе утро, — говорю и бегом с кабинета.

Готовлю кофе дрожашими руками. Лучше бы я не вышла сегодня на работу.

— Приветик, — Женя, стучит.

— Приветик, — как же я сейчас рада ему. Улыбаюсь, — я покормила кошку. Сейчас я быстро отнесу ему кофе, и вернусь, вместе попьем кофе. Проходи садись.

Беру кофе с подносом иду, и сталкиваюсь на проходе с ним.

— Что он тут делает? — мне кажеться у него голос дикий стал. Он стоит в дверях в свой кабинет, а Женя сидит в моей мини-кухне.

— Зашел поздороваться, — не поднимаю глаза на него, чувствую как он прожигает меня, — пропустите? — черт, он стоит и не думает пропустить меня.

— Я смотрю он лично проважает тебя домой, а утром лично заходит поздороваться? — наконец то он пропускает меня. Ставлю кофе на стол. Тетя Люся уже домывает пол, и делает вид, что не слышет нас.

— До начала моего рабочего дня еще двадцать минут, я успею выпить кофе, если можно. — смотрю куда угодно, только не на него, говорю тихо, чтобы слышал только он.

— А если нельзя?

— Я все равно выпью кофе. С Женей, — хватает за локотоь, когда прохожу мимо.

— Ладно, — нервно проводит рукой по своим волосам, — позже поговарим.

Выхожу, из его кабинета. Стою у своего рабочего стола. Сердце бешенно колотиться, готовое вырваться наружу. Выравниваю дыхание, иду к Жене. Наливаю кофе с кофемашинки. Ставлю перд ним кружечку.

— Как ты? Как доехала? — спрашивает, делая глоток.

— Нормально. Только в таком режиме не успеваю высыпаться.

— Твои мучения с сегодняшнего дня заканчиваются.

— Благодаря тебе. Спасибо еще раз.

— Перестань.

— Мне в колею встать, я начну искать квртиру. Чтобы маму забрать.

— Ты с мамой живешь?

— Да.

— Это прекарсно, когда есть мама. Я тоже живу с мамой. Амаль.

— Аа, — допиваю кофе.

— В субботу, то есть завтра у нас Марины день рожденье, и она отмечает в клубе. Я видел тебя в списке приглашенных. Придешь?

— Меня еще не позвали, во вторых я хотела бы просто отдохнуть. Просто не выходить из дома никуда.

— За обедом сегодня тебя Леся пригласит. Она у нас "обшественный" деятель, — смеемся оба, — всем этим занимаеться, сборами денег и покупкой подарков. Так что не думай отказаться, где еще поближе ты познакомишься коллективом, как ни в клубе?

— Ладно, будем ждать обеда и Лесю, — смеемся.

Женя уходит. Я принимаюсь за работу.

— Входи, — слышу после стука в дверь. Захожу.

— У вас на девять встреча с директором "Картеля", он лично приедет. После обеда у вас встреча с Димитрием Викторовичом, вы должны вместе поехать на обьект. И это все важное на сегодня, — все это время он не сводил с меня глаз, крутил ручку в руке. Я же не отрывала глаз от ежедневника, как будто правда все читала, — я могу идти?

— Нет не можешь, — в два шага он уже стоит рядом, на опасном растоянии. Вдыхает мои волосы. А я уже теряюсь от его запаха. Госопди, что за напасть? — почему в водолазке? Думаешь это менее привлеклаетельно? Наоборот, это вызывает интерес, что скрываетсья под.

— Вы думаете не том направлении, — отодвигаюсь от него, когда он тянет вниз горловину, и походу он сам в шоке от открывавшегося вида кожи.

— Прости, я иногда бываю груб. Привыкай, — тянет за руку к себя, прижимает к себе, — я куплю тебе мази, заживляюшие, шас отправлю водителя.

— Мне ничего не надо, отпустите, — вырываюсь, — если на сегодня нет заданий, я займусь делом. У меня еще куча документов, которые надо внести в компьютер, — впервые смотрю на него, — и ни к чему я привыкать не буду. Это больше не повторится. Простите. — выбегаю из кабинета.

До обеда он меня не звал. Даже когда пришел директор Картеля, ничего кроме кофе не понадобилось. Я старалсь не смотреть в его сторну вообше. Выходила из его кабинета как ошапаренная. Как только на часах стукнул час, я спустилась вниз. Обедать со всеми. Мне были рады видеть все. Меня пригласили, теперь официально, в клуб на день рожденье. В субботу, завтра, хорошо, хоть сегодня я смогу отдохнуть

— Просто в сегодня там синие ночи, ни хрена не видно друг друга, поэтому в субботу, — сказала Марина.

Меня аж передернуло. Это тот клуб, в котором я была в ту ночь?! Мурашки и волнение поплыли по моему телу. Но я все таки согласилась пойти. Не красиво было отказать, меня бы никто не понял. И то, что я пойду в клуб тоже в водолазке, меня волновало меньше всего.

С обеда мой шэф не вернулся, сразу наверное поехал с Дмитрием на обьект. Да и вообше, мне все равно куда он отправился. Главное пусть меня не трогает. В этот день он вообше в офисе не появился. Чему я была безмерно рада. Закончив все дела на сегодня, я выключилас все компьютеры и поехала домой. Неужели мне не надо сегодня спешить домой? Я спокойно могу приехать домой, покушать, принять душ и просто поспать? Это прям сказка какая то.

Я так и сделала. Еще и покормила кошечку. Потом чуть убралась, помыла полы, вытерла весьде пыль.

Разложила свои вещи на комод, в гостиной. Решила спать тоже в гостиной на диване, не пользоваться чужой спальней. Пушистик конечно спала рядом со мной. Интересно как зовут то, надо будет не забыть, спросить Женю. Уснула я мгновенно, как только закрыла глаза.

Я попала в мир пуха? Белый пух по всюду, шекочет мне ноздри. Улыбаюсь во сне, правда не заню кому. только этот кто то не пересатет щекот. Открываю глаза.

Боже. Это пушистик, трется о мое лицо. Будит меня. Смторю на время. Офигеть! Почти двеннадцать дня!

— Милая моя, пушистик, — глажу ее нежно, хорошо она не выцарапала мне глаза, за то что так долго сплю, не просыпаюсь кормить ее.

Подрываюсь, бегу, сыплю корма ей. Ее кормят почему то только сухим. Ну мужчины, что с них взять, надо не забыть и купить ей жидкого корма. Она принимается хрустеть. Бедный пушистик. Зато я выспалась, ах глаза опухли, я чувствую.

Иду в душ. Потом варю себе кофе, странно, что у жителя этой квартиры имеется кофе на любой вкус. И кофе, который я вижу впервые- с Ирландским ликером. Надо будет попробовать, пропажу одной ложки кофе он не заметит.

После кофе, принимаюсь за уборку. В спальню не захожу, а гостиную и кужную прям выдраиваю. Сказать, что здесь жтл праень который не убирался-нет. Протсо, видно не бывало тут женских рук. И только после уборки я спускаюсь вниз. Тут много супермаркетов на первом этаже, даже на против бутики с одеждой есть. Надо будет заглянуть. Набираю целую корзину продуктов, поднимаю в квартиру, и спускаюсь опять, за одеждой.

Мои засосы не прошли. Поэтому в чем пойти в клуб, я ума не приложила, пока не зашла в бутик.

Черный кружевной боди- висит прямо передо мной. Хватаю и в примерочную, смотрится идеально. От зоны декольте до самого горла кружева, рукава тоже кружевные. И открыто, и вульгарно и скромно, и красиво, скрывает мои засосы. А юбка черная коженная у меня есть. В чем пойти у меня уже есть. Беру еще пару свитеров с горлышками, опять же скрыть засосы, для повседного ношения на работу. Если бы я была не уверенна. что произошедшее в его кабинете, получилось случайно, я бы решила, что шэф заранее надумал наставить мне синяков, с целью скрыть мою красоту. Боже. Почему меня так тянет к этому мужчине? Почему я теряю контроль над собой, стоит ему подойти ближе, стоит мне услышать запах его одурманиваюшего парфюма. Мое тело предательски отзывается на его прикосновения. Как такое может быть? Как я могу быть уверена, что уже знаю его, знаю какие у него нежные уверенные руки, какие у него ласки, какое у него дыхание, горячее, и какой он грубый, ненасытный зверь? Как это обьснить? Не могу. Фу! Опять я о нем думаю. Это моя фантазия уже зашкаливает. Откуда я могу его знать? Ни откуда!

Глава 9

АЛЕКС

Дерзская девченка! Больше не повторится. Ага. Не повторится, как же, сама течет, стоит мне только подойти.

Черт. Не могу ее выкинуть ее с головы, все время крутится в башке. Нормально работать не могу. Сосредоточится не могу. Демон кончено заметил мое настроение.

— Что то с тобой не то. Баба какая то охомутала? — просто ржет надо мной.

— С чего такие выводы? — заговорил на обьекте, когда осмотривали.

— Да ты толко м не вникаешь, что я тут говорю, рассказываю, мимо ушей.

А он прав. Еслибы так сильно не доверял. наверное не взялся бы за это дело. Все то время, что мы тут на обьекте, телом я тут, а мыслями там. В офисе. С ней.

Интеренсо она взяла мазь от синяков, которую водитель оставил на ее столе? Заметила, что я с обеда не вернулся в офис? Бля, я как маленький мальчишка! Дурак.

Просто тупо сбежал от нее сегодня, потому знал, что не смогу себя контролировать рядом с ней. Я уверен, на девяносто девять процентов, что это она. Та, сбежавшая невеста. Моя невеста. Моя не обыкновенная, не опытная, не уверненная. Да, она. Еслибы ни цвет волось. Черт. Так же не бывает. Одна и та же, запах ванили, тепло ее рук, ее дыхание, вкус ее кожи, я помню ее тогда ночью…… и в кабинете, была она. Точно, моя башня поехала. Параноик я, надо лечится. Но черт как такое возможно? В кабинете, она таже самая была. Моя не опытная, не уверенная, но такая же сладкая, такая же мокрая. Так же течет от моих прикосновений. Бля. Я такое ни с кем не испытывал, как с ней…и с той, то есть с ней же в ту ночь. Хочу проникать и проникать в нее, безвылазно. Чтобы она все время кричала подо мной, стонала, царапала меня, кончала только со мной.

Просто долбанные волосы. Тогда был темный цвет. Я точно помню, на моей подушке, каштановые волосы. А шс блондинка. Сногшибательная.

— Алекссссс, — рядом сомной уже кричит Демон.

— Я тут.

— Повтори, что я сказал? — он шас прикалывается точно.

— Сказал Алекссссс, — сам ржу сейчас.

— Все на хрен с тобой понятно. Вечером завтра говорю с ребятами идем в клуб. Отметим это дело. Сегодня я не могу, мне надо к маме, — он приподнялся на носочки и кричит мне ухо.

— Я не глухой, — ржем.

— Ты меня услышал?

— Демон, шас получишь по башке.

— А что? Уверен ты половины не слышал, что я тут тебе говорил про обьект, про контракт со строителями. с прорабами.

— Да, правда давай в клуб. Мозги проветрю.

— В клуб завтра. Завтра. Алёёё.

— Понял я, — хлопает мне по плечу, — понял он. Завтра за час наберу тебя. Нет, я заеду за тобой завтра. Сам. Так буду, уверен что не потеряешься по дороге.

— Хвать подкалывать.

— Посмотреть бы на ее, — идет и терешит не умолкая.

— На кого?

— Кто вскружил твою голову.

— Это будет не скоро, — но как же я ошибался. Не знал, что это случится следуюшим вечером. В клубе.

***

Половина моих сотрудников собрались в том же клубе. Просто мы с ребятами в вип зоне, а они внизу. Демон как обешал, забрал меня с дома.

Ааа да, черт. Марины день рожденье. Сам же распорядился выделить небольшую сумму, на подарок от офиса.

Амаля тоже тут. Да еще и в такм виде, убил бы. Женя крутится возле нее. Меня аж выворачивает, что он трогает мою бабу. Да она моя, МОЯ и точка. Мы уже впили пару бокалов виски, я расслабился. Но сейчас меня напрягает, что он ее тянет за руку куда то, а она не идет. Наконец, он уходит, остается за столом одна. Берет бокал шампанского, смотрит на нее, крутит, не пьет. Подрываюсь с места. Под выоупленные взгляды ребят, спускаюсь вниз.

— Привет милая, — усаживаюсь рядом, отбираю бокал, ставлю в сторону, ей же протягиваю махито, безалькогольный.

— Что вы себе позволяете? И что вы тут делаете вообше? — она встает. Беру за руку, усаживаю на место, — на нас все смотрят.

— Плевать, пусть смотрят, — да плевать, никогда не заводил отношения на работе, да вообше отношения не заводил, делаю глоток ее щампанского, — я забочусь о своих сотрудниках, чтобы завтра голова не болела.

— Тут я не одна ваш сотрудник! — дерзко выпаливает и встатет, я следом, — оставьте меня в покое.

— Привет. Есть проблемы? — слышу незнакомый голос со спины Амали. Какой то тип, ложет свою руку ей на плечо, она поворачивается на голос.

— Что ты тут делаешь? — спрашивает ошеломленно Амаля.

— А тебе идет этот цвет волос, хотя по мне так лучше каштановый, — я подавился, да подавился шампанским, когда услышал это, — когда успела перекраситя? — спрашивает этот тип.

Но я…

Я уже счастлив, это она…

Моя сбежавшая невеста…

Как же теперь ей признаться, что это я… я ее первый и последний мужчина в ее жизни.

— Это не твоё дело Игорь, — я вижу шок в ее глазах, руки трясутся, не знает куда себя деть, мне интересно кто этот тип.

— Амаль, мы можем поговорить? — требует этот тип.

— Вон иди, — указывает за его спину, — с тобой другая сейчас будет разговаривать.

К нам подходит девкшка, вешается на этого типа.

— Милый пошли, почему ты меня оставил, — потом так же удивлённо смотрит на Амалю, — оо привет.

Женя, а я о нем уже забыл.

— Пошли танцевать? — Женя подходит к Амале, берет за руку и не дождавшись ее ответа тащит на танцпол.

Эта влюблённая парочка, уходит. Но этот тип так и не отрывает взгляда от Амали.

АМАЛЯ

— Ты меня просто спас, — шепчу Жене, мои руки лежат у него на плечах, мы танцуем спокойный, медленный танец.

— Я видел, и чувствовал твое состояние в их окружении, поэтому поспешил, — от него разит запах алкоголя, его руки нагло гладят мою спину. Мне не комфортно.

— Спасибо, — отодвигаюсь немного от него, — это был мой бывший, со своей любовницей. Не хочу об этом говорить.

— И не нужно, — он лицом зарывается в мои волосы, — ты мне нравишься Амаль… очень.

Не успеваю я ничего ответить, как за спиной Жени появляется Алекс, берет мои руки, поднимает над головой Жени, ставит себе на плечи.

— Я, украду у тебя ее, — выпаливает он злым голосом Жене, — потанцуем? — нагло улыбается.

— Вы… Вы… — мое дыхание прерывается, — как вы вообще смеете? Вы наглый, самоуверенный, — он все это время спокойно кружит меня в танце, нагло ухмыляясь, — самодовольный…. индюк!!!!

Вырываюсь из его объятий, бегу к столу за сумочкой и телефоном! Скорей проваливать отсюда. Но не успеваю, его наглые руки хватают меня за локоть и тащат к выходу.

— Отпустите меня немедленно! — кричу, кто бы меня еще услышал. Выходим на улицу, ночь холодно. Он тащит меня к своему внедорожнику, открывает заднюю дверь, толкает меня внутрь, сам садится рядом.

— Поехали, — говорит водителю. Хорошо, что в машине тепло, — извинись, — это уже говорит мне. Таким злым я его еще не видела.

— Что?

— Что слышала, — говорит спокойно, мы уже выехали с парковки, движемся в сторону не моего дома!

— Не собираюсь! — отварачиваюсь от него.

— Хочешь чтобы я тебя трахнул прямо здесь и сейчас? — нагло проводит рукой по моему бедру, поднимаясь вверх под юбку, — смертельное оружие, вот эти твои кружева, — говорит еле слышно, глаза горят.

Черт я опять в чулках, он тянет вниз за кружево чулков. Останавливаю его руку, и мысленно даю себе обещание, что это был последний день, когда я одела чулки, впредь только колготки!

— Извиняюсь, только за индюка, — мое дыхание уже нарушено, он вплотную прижимается ко мне. Боже, почему мое тело так предательски плавится в его руках? Я покрываюсь мурашками, когда чувствую на коже шеи его горячее дыхание, — за остальное не буду! Вы все одинаковые, вам только одно нужно, — аххх, кричу, когда он кусает мочку уха.

— Извиннения не принимаются, будешь наказана, — языком проводит по щеке, — за сравнение неизвестно с кем, наказывать буду строго, всю ночь!

— Отпустите меня, мне надо домой! Ненавижу всех мужчин.

— Кто то ждет?

— Не ваше дело, — голос уже хрипит, он резко поднимает меня сажает себе на колени, — вы еще и ненормальный! Мы тут не одни!

— До следующего вечера, за ненормальный, — впивается в губы. Наши губы соединяются в поцелуе, языки находят друг друга, сливаясь воедино. Я, вообще в целом сливаюсь с ним воедино, не контролирую свое тело, — буду наказывать до следующего вечера.

Его наглые руки во всю орудуют на моем теле. Гладят бедра, грубо поднимаясь вверх, переходят на задницу, впиваясь в них больно. Губы кусают, потом нежно ласкают. Не знаю смотрит ли водитель в зеркало на нас, но ощущение, что мы тут не одни, заводит по особому, я возбуждена до предела. Раньше не замечала за собой такие "таланты", пока не встретилась с ним. Ерзаю на нем, ощущая его огромный бугор в штанах, его каменная плоть впивается в мою промежность через ткань джинсов. Его руки спускаются на внутреннюю часть бедра, гладят, впиваются в кожу. Отодвигает край трусиков.

— Ты течешь детка, — стонет, — блядь, ты охуенно мокрая, — рычит он в мои губы.

Подьезжаем к выской многоэтажке. Он выходит их машины, накидывает на меня свою ветровку.

— Вернись в кулуб, забери у Демона ее сумку и телефон, я шас звякну ему, предупережу его, — говорит он водителю. Блин, а я уже и забыла, что оставила там свои вещи. Говорю же голову теряю рядом с ним.

Заходим в подьезд. Дежавю. Я здесь уже была. Точно. Открывает дверь квартиры на первом этаже. Я это тоже помню. Может я переродилась, поэтому это все повторяется?

Стою не подвижно, как будто я пьяна. От всего происходяшего вокруг, у меня легкое пощатывание. Слышу шелчек замка в двери, оборачиваюсь. Алекс тянет меня за руку.

— Твой парфюм… — шепчу ему в губы, — и это квартира…

— Я знаю, тебе тошнит от моего парфюма… — говорит он еле слышно и впивается в мои губы. Руки поднимаются по бедрам под юбку, гладят ягодица. Потом он тянет вниз за юбку, она падает на пол. Я перешагиваю. Руками он хочет нащупать где снимается блузка, не понимает, что это боди. Но и шанса у меня нету сказать ему, потому что он не отцыпляется от моего рта, где во всю орудует его язык. Треск рвущейся ткани заставляет вздрогнуть. Мое кружевное боди рвется на попалам и слетает в сторону. Подхватывает меня на руки, я слепаю свои ноги у него за спиной, руками хватаюсь за плечи.

— Решила меня сума свести? — шепчет, целцет коротко, несет куда то.

— Я ничего не решала, — не успеваю договарить, он опускает меня на огромную кровать, вкулючает ночник, который стоит на прикроватной тубочке. Раздевается, вся его одежада летит в сторону. Остаеться совсем голый. Рассмотриваю его накаченное тело, глаза спускаются по мыщцам груди, на пресс, и Боже! Его огромный член. Манит. Неосознанно облизываю губы. Дышать перестаю вообще.

— Утолила свой интерес? — нагло и гордо ухмыляется, — иди ко мне, — нависает надо мной, — хочу видеть твои глаза, когда будешь кончать подо мной, — вроде грубо сказано, но заводит не описуемо, — раздвинь ноги, — командует, а я слушаюсь! Располагается у между ног.

Хватает губами мой сосок, нежно скользит языком, и кусает. Больно и сотро.

— Ахххх….-руки мои скользят в его волосы, гладят.

Другой рукой он хватает за второй сосок, нежно покручивая, от чего по моему телу проходит элетрический ток. Боже, как он может вызывать во мне столько незнакомых мне чувств? Я еле дышу, иногда попросту забываю про дыхание. Резко отрывается от меня, переворачивает меня на живот, ставит подушку под живот, раздвигает ягодицы и одним резким движением входит в меня. Грубо, глубоко, до основания. Искры слетают с моих глаз. Больно. Когда я привыкну к его размерам? Привыкну??? Я точно гоню.

Двигаетсярезко, быстро, нависает над мои ухом.

— Нравится? — облизывает ухо, скользя по лицу. Хватает за волосы, поворачивает голову к себе, впивается в губы. Кусая их. Стону, кричу ему в рот, кусает за язык, — это наказание, за твой язычок. Прежде будешь думать, что говоришь.

Чувству как слезы катятся по щеке. Он их слизывает, ускоряя темп. Вдалбливается в меня не щадя, но уже не больно. Каждое его движение, грубое острое, как молния проносится по венам. Ощущения не реальные. На каждое его проникновение мое тело отзывается дикими криками удовольствия. Он берет меня за плечи, еще крепче прижимает меня к себе. Толчки все быстрее, резче и грубее. Как голодное животное вкалачивает мое тело в матрас. Я несознано для себя, выпираю задницу, чтобы он еще глубже входил в меня. Двигаюсь в такт его движениям. Это так дико и олновременно старстно.

— Да мелкая, вот так, умница моя….- стонет, — ты только моя, поняла? — кричит в ухо, может и не кричит, но в порыве старсти я слышу именно крик, — не слышу?

— Да.

— Скакжи, хочу услышать, что ты только моя, — требует, делая свои движения еще грубее. В моих легких уже не хватает вохдуха. Я уже на грани, кажется еще одно движение и я улечу.

— Я твоя…

— Только моя. Говори!

— Я только твоя, — только я это я шепчу, он давит меня всем телом. Припечатывает к матрасу. Капельки пота падают мне на шею. Боже, голова кружится!

— Ванилька….моя ванилька..- не прекращает вдалбливатся, кажется еще глубже входит, потому что я улетаю. Разрываюсь на мелкие кусочки. Он выходит из меня, и я чувствую его горячую сперму на своей спине. Падает сверху. Давит меня своей тяжестью. Сталкиваю его с себя. Ложится рядом, тянет меня к себе. Я обнимаю его, располагаюсь на его груди. Выравниваем дыхание.

Мгновенно засыпаем.

Просыпаюсь от того, что дышать трудно. Еще бы!

Алекс развалился на меня. Лежит у меня на груди, нежно посапывает. Надо валить пока он спит. Выползаю из под него.

Опять мне нечего одеть.

Опять?

Все повторяется.

Бред какой то.

Иду, тихо, стараюсь не шумететь. В коридоре валяются мои сапожки и юбка и разорванный боди. Поднимаю и ощущаю взгляд на себе. Я обсалютно голая, с высохшей спермой на спину. Поворачиваюсь.

— Сбежать в этот раз не получится, — хватает на руки и тащит в спальню.

До утра мы не спим. Мое тело уже болит. Каждая мышца ноет, молит о пощаде. Но Алексу все не иймется. Он имеет меня до утра.

Глава 10

АЛЕКС

— Алекссссссс! Я тебя убью!! — кажется голос идёт из душевой, не успеваю открыть глаза, как на меня набрасывается Амаля, с полотенцем в руке, машет им, попадая по мне.

— Что стало? — сажусь, руками прикрываю лицо от полотенца.

— Посмотри что ты сделал! Никогда больше не притронешься ко мне! Никогда! Это был последний раз!!!

Она крутится вокруг себя, показывая мне свой голый охуенный зад, это единственно что я сейчас вижу, от чего мой член уже колом стоит.

— Я вся синяя! На мне весьде следы твоих огромных пальцев! Помимо засосов, у меня плечах и на заднице, синяки. Я уже душ не хочу! Дай мне какие нибудь вещи, я домой поеду! — открывает шкаф, мой шкаф, ищет что надеть, я тут окончательно просыпаюсь. Я ждал что угодно, поцелуи, объятия, ласки после такой бурной ночи, но явно не то, что сейчас происходит. Достает какие то штаны, свитер, садится на край кровати, хочет натянуть на себя. Я хватаю ее под мышки и тащу на себя.

— Колесников! Отпусти меня!

Но я уже сверху, одно движение коленом, она лежит подо мной с раздвинутыми ногами! Набрасываюсь на ее рот, в гневе она ещё сексуальней. Ее руки я зафиксировал над не головой и без труда я одним движением скольжу в нее. Я уже в ней.

— Ванилька! — голова уже в тумане, от дикого кайфа, находясь в ней я теряю контроль. Она дёргается, подаётся вперёд, в надежде вырваться, но этим самым она припороднимант свой зад и я вхожу в нее еще глубже. Она задыхается, кажется ей кислорода мало.,- шас будет последний раз, когда я кончу не в тебя. С этих пор я буду кончать исключительно в тебя, так что советую начать пить противозачаточные, — ее вылупленные глаза на меня действуют по особому, но я, успеваю закрыть ее рот своим. От моих движений она плавится подомной, двигается на встречу моим движениям, я отпускаю ее руки, она тут же обвивает их вокруг моей шеи, зарывает пальцы в волосы, гладит, тянет на себя, целует. Поднимаю ее ноги ставлю на плечи, вхожу максимально глубоко, от чего она вскрикивает, стонет, глаза закатываются. Она доводит меня дрожи. Так часто и глубоко кажется я не двигался никогда. Чистый кайф.

Лежим в обнимку. Она меня целует, весьде где можно достать. Я улыбаюсь, довольный, пару минут назад она кричала, что я больше не притронусь к ней, а сейчас нежно прижимается ко мне.

В душ идем вместе.

— Боже! — она первая выходит из душа, — время два часа дня,! Мне нужно домой, срочно! У меня там кот, вернее кошка.

Когда я выхожу из душа, она уже стоит в моих штанах и свитере, который ей как туника, по колено.

— Я тебя отвезу.

— Я сама, — упертая.

— Когда ты поймешь, что со мной спорить бесполезно? Сказал отвезу, значит отвезу!

Спускаемся вниз, она все время смотрит по сторонам, боится, что не кто нибудь увидит в таком виде.

— Это надо прекратить! — начинается опять, — так не может…

— Я куплю тебе много вещей, и про белье не забуду, — ухмыляюсь от ее взгляда, стреляет, — они все будут в моем шкафу, ждать тебя.

— Даже и не думай… те! такое не повторится больше! — уже сидя в машине несёт она!

— Хочешь проверить? Прямо сейчас будет!

— Нет, — она со страхом смотрит, а я смеюсь, — у меня там кошка голодная. И где моя сумка и телефон?

— Адрес, — называет и отворачивается.

— Где моя сумка и телефон?

— На заднем сидении, — поворачивается назад, привстает чуть, чтобы достать. Этот момент мне больше нравится, потому что ее зад смотрит в лобое стекло, я смеюсь, представляя что видят водители, которые едут на встречу?

— И что смешного? Мой вид да? — она садиться берет телефон, — боже мама звонила весь день! Все из за тебя, она наверное переживает!

— Я в чем виноват? Это ты забыла телефон, — подшучиваю, — я правда не знал, что мама будет звонить.

"Алё, мам привет, как ты?"

"Кау ты?"

"Прости, что заставила тебя волноватся".

"Да со мной все в порядке"

"Я позже тебе перезвоню"

"Целую."

— Успокоилась?

— Я и не нервничала! — отворачивается, смотрит в окно. Подъезжаем быстро, потому что выходные, пробок нету.

— Дальше я сама, — говорит когда выходит с машины, — спасибо, что подвезли, — оборачивается и уходит. Иде следом.

— Ты опять на вы? Давай на вы только на работе, а когда дома на ты.

— Леша, так нормально? — смеется и идет.

— Нет не нормально, ненавижу когда Леша. Лучше Алекс, — заходим в подьезд.

— Вы со мной?

— Да. Провожу до двери, чтоб быть уверенным, что дошла без происшествий.

— Интересно, что может со мной случиться в лифте? — возмущается, но я стою рядом, в лифте.

— Правда показать, что может случиться в лифте? — притягиваю к себе, впиваюсь в губы. Отталкивает.

— Вы маньяк! отпустите, — отпускаю, ухмыляюсь.

— Сама же хотела узнать, что может…

— Ладно все, узнала, — двери лифта разъежаются, выходим, — спасибо за все. Я на месте. Уже до завтра. Увидимся в офисе.

— Ты меня не накормишь? — подхожу близко, — едой. Время уже три часа дня, имей совесть накорми меня.

— Совесть? — смеемся оба, — ладно накормлю. Только если обешаете не трогать меня?

— Обешаешь Амаля, а не обещаете. Мы же договарились, — открывает дверь, заходим, и из ни откуда к ней бросается котенок, мяукая.

— Ути мой хороший, сейчас я тебя накормлю, — она его шладит, обнимает.

— Я тоже голодный, меня тоже обними и погладь.

— Алекс. Господи, у тебя одно только на уме, — накладывает корма для котенка, проходит дальше, — я переоденусь, жди, — берет вещи с камода проходит в спалню. Выходит в коротких шортах и топике, — хоть дома я могу одеватся как хочу ине бояться, что кто то увидит мои засосы, — блядь, она не надела лифчик, соски торчат, так и манят. Я сглатываю.

— Прости ванилька, впредь я буду нежным, — она своим взглядом заставляет меня замолчать, виноват, что поделать, по другому не могу с ней, срываюсь, готов сожрать ее, — Уютная квартирка, — мы оказываемся на кухне.

— Это не моя. Временно живу тут. Что желаешь кушать?

— Желаю тебя, — подхожу близко, — я не могу насытится тобой, — упирается ладонями в грудь.

— Я тебя накормлю, едой, — уточняет для чего то, а галзки уже загорелись, — посиди в гостиной жди, или помогай. Молча.

— Помогаю, не молча, — она закатывает глаза, достает из морозилки мясо ставит в микроволновку, для размораживания.

Я не помогал, только мешался вечно под ногами, обнимал, даже целовал шею сзади, когда ее руки были в мясе и она не могла сопротивлятся. Она была и не против, потому как мурашки покрывали ее тело.

Через час мы сидим уже за столом.

— Я правда так вкусно еще не ел, — беру кусочек мяса, обалденно вкусного.

— Я рада что тебе нравится. Чай будешь или кофе?

— Тебя буду, — отодвигаю тарелку. Встаю, подхожу к ней.

— Не вздумай трогать меня. У меня горячий чайник, — смеюсь.

— Я буду чай, — я дышу ей в спину, пока она наливает чай. Молча пьем чай, не отрывая взгляда друг от друга.

Допаваем чай.

Я должен ей сказать, что она сомной провела ту ночь. Но как? Сходу так и сказать? Блядь. Эта задача оказалась тяжелее всех, что мне приходилось решать. А по началу так радовался, когда точно узнал, что это она, моя ванилька. Не зря меня так тянуло к ней. Один только ее запах дурманит.

Наши телефоны одбновременно звонят.

Мамы.

— Я тебе перезвоню, позже, — отвечаем так и она и я, отключаемся. Я встаю.

— Я наверное пойду, — она идет со мной к выходу, проважать, — будешь скучать?

— Увидимся завтра, в офисе, — открывает дверь.

— Я уже скучаю, — крепко обнимаю ее, прижимаюсь всем телом, — сегодня куда-нибудь пойдешь?

— Нет, никуда, — отвечает она тяжело дыша.

— Если что нибудь понабится, позвони мне, хорошо?

— Зачем? Я сама……

— Не спорь со мной, позвонишь мне, — не даю ей договарить, — и никакого алкоголя, — хмурится.

— Алкоголя?

— Ну вдруг захочешь выпить, выходной же, — блядь у меня крыша едет, как я подумаю, что она выпьет и куда нибудь сорвется, она же со мной по пьяне тогда была.

— Уходите, вам действительно пора!

— Я не хотел обидеть, — какой же я болван, — ванилька? Ну прости…

— До завтра! — она толкает меня на выход, закрывая деврь перед носом.

Какой же я мудак, она тогда была права.

Только я мог так испортить не забываемый выходной.

Договарился блядь! Хотел признаться в другом, поговарить, выяснить все, а получилось как всегда, черти что!

АМАЛЯ

Да как он может такое говорить мне? Вдруг ты захочешь выпить…

Я что алкашка какая то, сама с собой пить?

Где он меня видел пьяную?

Какое он имеет право так говорить мне?

Запрещать или разрешать мне что то?

Блин.

Его парфюм, его прикосновения.

Его горячее дыхание.

Неужели это действительно он?

Опускаюсь на диван.

Укутываюсь пледом, так обидно от таких его слов.

Если это он — он имеет право так думать.

Тогда я была пьяная, обсолютно ничего не соображаюшая и непомнящая до сих пор.

Теперь он думает, что я с каждым, когда выпью.

Наврятли он помнит, что был у меня первый, потому что тоже был пьяный.

С такими мыслями я проваливаюсь в беспокойный сон.

Утром подрываюсь от будильника.

Смотрю на телефон, а там столлько смс от… Алекса.

В 21.00

"Что делаешь?"

В 21.05.

"Спишь?"

В 21.10

"Ау"

В 21.30

"Ванилька, прости меня. Давай поговарим? Я приеду можно?"

В 22.00

"Я стою внизу. Откроешь дверь?"

В 22.35

"Не злись на меня, открой дверь"

" Я долго тут буду стоять?"

В 23.15

" Я надеюсь все таки ты спишь"

" Прости меня, аа? Простишь"

В 00.00

"Сладких тебе снов."

О БОГИ! Он пол ночи не спал из-за меня.

Надо встать, в душ и на работу. Писать ему в такую рань не удобно. Потом. Я сделала пару шагов к душу и загнулась от сильной боли внизу живота.

Боже что это, не могу сделать вдох. Еле встаю, из таблеток у меня только но-шпа. Глотаю пару штук, ложусь обратно. От боли я вспотела. Тяжело дышать.

Через пол часа, а может и больше боль отступает, но не совсем, еще ноет внизу живота и поясницу ломит. Выравниваю дыхание, вроде расслабляюсь. Встаю, иду в душ.

Может это следствие вчерашнего секса, бешеного? Может он мне что — то там повредил?

Но думать мне некогда, на работу надо.

На кухне еще не убранный стол, я совсем забыла, отрубилась вчера до утра.

Быстро одеваюсь, выхожу с квартиры.

В офис залетаем вместе.

Я и Алекс.

Я упустила тот момент откуда и когда он появился. Заходим в лифт вдвоем, никого больше нет.

— Где была вчера? — спрашивает.

— Дома, извини, я вырубилась, только утром увидела твои смс.

— Ты так крепко спишь, что звук смс тебя не разбудил? — он так близко ко мне приблизился, что я прилипла спиной к стенке. Прижимает меня всем своим крепким тело, — правда спала?

— Да, — блин, боль усиливается, мне трудно дышать.

— Ты бледная, с тобой все в порядке?

Двери лифта разъезжаются, мы выходим. Алекс идет следом.

Снимаю куртку вешаю, кое — как. Дышать трудно. Я опять покрылась вся потом.

— Ванилька, тебе плохо?

Алекс берет меня за руку, смотрю в его глаза.

— Может воды? — страх в его глазах, боль усиливается, — Амаля……..

Голова кружиться.

Туман в глазах.

Ноги меня не держат.

Темнота.

Глава 11

Не могу разлепить глаза. Туман в голове. Не хватает воздуха.

Струдом удаеться прийти в себя.

Я в машине…на заднем сидении.

Делаю усилие приподнятся, не получается, такая слабость.

— Где я и куда мы едем?

— Очнулась? не двигайся пожалуйста, сейчас мы уже приедем, — слышу знакомый голос Алекса. Он за сидит за рулем, не могу его разгледеть, потому что я лежу.

— Со мной уже все в порядке, — бормочу и глаза невольно закрываются.

Не помню как мы доезжаем, сколько времени мы уже едем, от резкого дуновения ветра, открываю глаза. Ловлю ртом воздух. Алекс подхватывает меня на руки и несет.

— Нас уже ждут, я звонил, пока ты была в отключке, это клиника моего лучшего знакомого, — поднимаемся по ступенькам в клинику, нас правда ждут. Я оказываюсь на каталке, меня везут куда то, в какое-то помешение, со множественными аппаратми. Я не успеваю рот открыть, сказать, что я не смогу оплатить услуги этой клиники. Помоему это единственное, за что я теперь начала волноваться. Откуда мне взять деньги? Я уже про боль забыла. Алекс идет за нами.

— Вам сюда нельзя, молодой человек, подождите в коридоре, — обрашается к нему молоденькая медсестра.

— Мне можно, я… муж, Валера, скажи что мне можно, — седоволосый мужчина кивает, и медсестра пропускает его.

— Ну здравствуй красавица, — обрашается ко мне этот же мужчина, — сейчас мы тебя осомтрим.

Мою одежду поднимают почти до пупка, что у меня там видно в данный момент меня мало волнует. Даже если полностью оголят нижнюю часть моего тела. Меня осмотривает совсем другой врач, тоже мужчина. Проводит пульпацию, задавая ряд вопросов, если где то есть боль. Но именно там, где ощупывает меня этот врач, боли нет.

Меня опять хватает резкая боль, я скручиваюсь от боли, не хватает вохдуха. Начинаю дышать рванно, часто.

— По моей части, — говорит этот молодой врач, который как оказалось — хирург, обрашаясь к этому Валерию, — у нее все чисто, это не апендикс и не кишечные колики.

Валерий кивает ему и приступает сам, к моему осмотру. И только когда он подходит ко мне близко, я читаю надпись на бейджике:

Соколов Валерий Виссарионович- врач гинеколог-акушер, заведуюший гинекологическим отделением.

— Когда была последняя менструация? — спрашивает не стисняясь. Алекс не отходит от меня ни на шаг. Смотрит в глаза, держит за руку.

— Я не помню, — задумываюсь, — где то в начале сентября, — от боли я отвечаю отдельными словами, не одним предложением, — я никогда не следила за циклом, — и это правда. Так как не вела половую жизнь, не считала нужным вести календарь.

— Бегом сюда капельницу, — обрашается к медсестре, нащупывая мой живот, от чего я корчусь от боли, покрываюсь потом, называет какие то названия лекарств, дозировки, медсестра выполняет все бегом, и я уже лежу с капельницей в руке. Еще пару колов в задницу сделала мне медсестра, благо в это время Алекс отвернулся к окну, — мы сейчас снимем спазм и боль, и проведем УЗИ обследование, и если мои догадки подтвердятся, я назначу соответсвенные анализы крови и мочи, и лечение.

Алекс кивает, берет бумажные полотеца, которые лежат на столе рядом с кушеткой, вытирает пот с моего лба.

Мне становится легче, легче дышать.

Мою каталку двигают по этому помещению, поближе к аппарату УЗИ.

— Как самочувствие? Легче стало? — спрашивает Валерий.

— Да.

Садится на стул, перед ультразвуковым аппаратом. Алекс стоит у него за спиной, смотрит на монитор.

— Поднимете максимально высоко юбку, — говорит Валерий, и после моих движений он помогает мне, спустить ниже трусики, вместе с кологотками, да я теперь ношу колготки. Вот сейчас да, я краснею и смущаюсь, от своего откровенного вида. Но у врача обсолютно холодный и безраличный взгляд на мой откровенный вид.

Зато Алекс, смотрит, не отрывает взгляда от меня. Когда сталкиваемся глазами, вижу в его взгляде тревожность, заботу….

На мой живот падает холодный гель, от чего я тот час покрываюсь мурашками., и быстро отвожу глаза.

— В полости матки визуализируется анэхогенное образование, вероятно плодное яйцо, соответствует двум или трем неделям, по дате зачатия, учитывая, что вы точно не помните дату последней менструации.

— Что вы такое говорите? — у меня от услышанного шок.

— В левом яичнике желтое тело, диаметром восемннадцать мм. Так……- он смотрит на меня из под очков, Алекс все это время не шевелится, не отводит глаз от монитора, где по мне так видна какая то маленькая точка черного цвета, он бледный, я замечаю как у него на лбу выступают капельки пота, — по заключению могу сказать, что подозреваю, что вы беременны, сейчас медсестра возьмет анализ ХГЧ и другие соответствушие анализы. Через пару недель сделаем УЗИ в динмике, чтобы точно определить срок. Или у вас плод крупный или… остальное потом. Матка в тонусе, угроза выкидыша. Вы остаетесь у нас на сохранении, минимум на две недели, а там посмотрим. Ну чтож Алекс, друг мой, — он встает, поворачивается у Алексу, котроый смотрит на меня убийственным взглядом, я быстро отвожу глаза от него, — положение серезное, прошу отнестись к такому событию со всей отвественностью. Медсестра выполнит все мои назначения, и ее в скором времени переведут в палату. Сейчас я должен идти, меня ждут другие пайиенты. Я к вам еще загляну. Ей нельзя нервничать. Мальшейшее волнение может закончится плачевно для вас.

Он выходит.

Мне в капельницу добавляют еще какое то лекарство, какие то таблетки в рот. И наконец то мы остаемся вдвоем, медсестра слишком далеко от нас.

Алекс подходит близко, наколняется ко мне и шепотом спрашивает:

АЛЕКС

Я давлю на газ до максимуму, мчусь на бешенной скорости, нарушая все правила дорожного движения.

Лишь бы довести ее.

Лишь бы успеть.

Лишь бы ничего плохого не случилось с ней.

Пока едем я набираю давнего друга, Валерия Виссарионовича, он однажды спас мою маму, когда у нее лопнула киста в яичнике. Отец тогда еле успел, спасли. Благодарен пожизенно этому великому для меня человеку. Сейчас мама с папой благополучно, поживают за городом. Обсолютно здоровые, крепкие, занимаюся маленьким садом и огородом. Мама любит сажать свои огурцы и помидоры, потом похвастатся перед нами своим приплодом, что у нас все свое и натуральное, хотя знает, что я могу позволить купить для нее весь рынок или торговые центры, все равно твредит, что свое полезнее, оно без химии.

Сейчас смотрю на Амалю, как она скручившись лежит на заднем сиденни, то приходит в себя, то отключается, как когда-то мама, и мне страшно, страшно, что я не успею.

Успеваю. Нас уже ждут, Амалю осмотривают быстро, все крутятся вокруг нее, делают все самое необходимое. Я лишь тогда вздыаю, когда ей становится легче. Она уже дышет спокойно ровно, и уже не потеет. Вытираю ее пот со лба, мне становится намного легче, когда смотрю на как появляется румянец на ее щеках.

Но слова Валеры вгоняют меня в ступор. Я как истукан стою, смотрю в монитор. На черную точку. Не отрываюсь, какжтеся не моргаю и не дышу, после всего, что говорит Валера.

Кто бы меня ущепнул, чтобы я вернулся, спустился на землю. Чтобы мог хоть слово сказать.

Беременность две три недели….

Плодное яйцо…

Желтое тело…

Угроза выкидыша…

Меня просят отнестись ко всему серезно, чтобы все закончилось хорошо.

Я продолжаю стоять как истукан, даже когда Валера выходит, я не сразу могу сообразить, не сразу могу прийти в себя и задать единственно- интересуюший меня вопрос, подхожу к ней, наклоняюсь к уху, меня убивает этот чертов запах ванили, шепотом спрашиваю:

— От кого? Кто отец? — шепотом, потому что я представился как муж. Услышат, и получится сам себя подставляю, муж и не знаю, от кого беременна жена.

— Я. не. знаю. — еле выговаривает она, потом у нее начинается истерика. Она плачет громко, слезы градом льются с ее глаз, — я не могу быть беременна, — всхлипывает повторяет она, — это невозможно, этот ребенок, если он и есть, он не может родиться, не может.

— Амаля успокойся, — я ничего не понимаю, как женщина не может знать от кого она беременна? Злость рвет грудную клетку! Сам себя ненавижу! Хочу кричать, рвать и метать! Еле себя сдерживаю, помню что ей нельзя волноваться. И сколько у нее их было? Мужчин. Как она не знает? Перед сколькими она раздвигала ноги!????

Какой же Я дурак. Полный дурак, идиот.

На ее крики и истерики к нам подходит медсестра, нажимает кнопку и через пару минут к нам возвращается Валера.

— Что тут произошло? Алеккс! Я же сказал, ей нельзя волноватся, — подходит к Амале.

— Доктор, — она еле выговаривает слова, давится в слезах, — этот ребенок, я не могу быть беременна, вы не понимаете…..он не может родиться, я не могу.

Я в полной расстерянности, отхожу назад.

Ей колят что то, она мнговенно успокоивается. Засыпает.

— Обьяснишь, что происходит? — Валера подходит близко, чтобы только я услышал вопрос.

— Не могу. Сам не понимаю. Мне лучше уйти. Делайте все, что потребуется для ее здоровья……и ребенка.

Отворачиваюсь, большими шагами покидаю помещение. Ни разу не оглянувшись назад.

***

С клиники я прямиком отправился в офис. Перенес все дела на завтра.

В кабинете все валилось из рук.

Стук в дверь.

— Можно? — Марина входит, — простите, тут на проводной телефон позванила женщина, представилась матерью Амали, женщина волнуеться, что со вчерашнего вечера не может связаться с дочерью, вы не знаете где она?

— Не знаю! И знать не хочу! — кричу, что есть силы, она извиняется, выходит с кабинета, я встаю, вслед за ней летит графин с водой. Разбивается в дребезги.

Хватаю телефон.

— Демон ты где? Хочу нажраться, мне срочно нужно выпить, а то я свихнусь. На другом конце Демон ничего не говорит, лишь спрашивает где и когда, и услышав, что сейчас и в ближайшем клубе, только спрашивает адрес клуба.

Друзья- да они самыке верные у меня, и то что сейчас время только обед, никого не смушает. Знают, что случай тяжелый, раз хочется нажраться.

Сидим мы в клубе, название которого меня не волнует. Народу мало, так как время обедешнее.

Горло жгет отвратительное пойло. Я уже потерял счет, сколько уже выпил. Ребята в курсе, что в моей жизни случилась ванилька, так как мы вместе искали ее по камерам в том зласчастном клубе. Но сейчас рядом только Демон. Знаю Артем только женился, не хочется его отвлекать от молодой жены. А Толя с Максом по горле в делах.

— Ты полный дурак, — выпивает виски до дна Демон, — или полудорок. Не знаю которое словосочетание к тебе подходит точно сейчас, — икает и берет кусок лимона в рот.

— Наверное и то и другое. Я с тобой согласен, поверил, что нашел ту единственную, — моршусь от кислого лимона, — свою ванильку, а она вон беременна и не знает кто отец. Наверное работает в клубах….тьфу ты, к кому я рвался, к кому меня тянуло так безумно…

— Точно ты больной! Твой разум перестал работать! Алекс включи мозги.

— Бля, Демон я тебя шас не понимаю.

— У тебя мозг не работает, временное помутнение.

— Говори конкретно, что я должен понять? Черт тебя подери!

— Я не спец конечно в таких делах, но если сопоставить факты, — икает. Мы уже в очко пьяные.

— Какие к черту факты?

— Ну срок у нее какой?

— Две три недели…

— Ты у нее был первый?

— Я теперь не знаю…

— Как не знаешь, ты идиот?

— Да я первый, я проснулся весь в крови, простынь в крови. Бля что я с тобой обсуждаю, друг, е-мое! Демон. Это тут при чем?

— Залетела она как рах тогда, когда ты ее трахнул в первый раз, ну математик с меня херовый, но точно твой ребенок……..

Вот шас точно помутнение в мозгу.

Срок две три недели…

Я у нее первй…

Это мой ребенок…

— Бля Демон, мне нужно в клинику… возьму эту коробку и к ней, она должна ее узнать, д олжна сказать, что я у нее единственный, перед кем она раздвигала ноги…..ну ни прям так, вообшем, — я подрываюсь и падаю обратно, ноги не деражат, не слушаються меня. Черт. Сколько же мы выпили?

— Согласен, но проспись потом, вечером, вечером ее навестишь.

Как я попадаю на диван, ни черта не помню. Мгновенно вырубаюсь.

Телефон, чертов телефон бьет прямо по мозгу. Голова гудит, как будто кто то играет в барабн на моей башке. Отвечаю не глядя от кого звонок.

— Доброй ночи, извините что так поздно, — смотрю на часы в гостиной, время одиннадцать ночи, — вы Колесников Алексей, утром привозили Амалю Довган?

— Да, — я поднимаюсь, сажусь на диван. Голова кругом. Тошнота и рвотные позывы, бля…. Рядом чьи ноги, Демон храпит на всю квартиру.

— Ваша жена, простите что я лезу…..хм

— Что с ней? — быстро соображаю, вспоминаю сегодняшнее утро…

— Она…. ее забрали в операционную, простите, — голос молодой девушки дрожит, — делать аборт, это ее желание и требование….. и еще она молила Валерия Виссарионовича не говорить вам ничего. Вы можете успеть.

Далее короткие гудки…..

Глава 12

АМАЛЯ

Просыпаюсь и не сразу понимаю где я.

Палата, все кругом белое, чистое сверкает. Рядом с кроватью тумбочка, на которой стоят какие-то таблетки, стакан и графин с водой. По другую сторону кровати маленькое кресло, тоже белого цвета за креслом окно, в котором не видны ветки деревьев, значит я не на первом этаже, и уже темно. Сколько я проспала? В углу на против маленький холодильник. Прямо на против моей кровати на стене висит телевизор. Вип палата наверное. Господи, как и чем я за всю эту роскошь заплачу?

Беременна?

Как сирена прозвучала в мозгу, давая мне сигналы о своем плачевном положении. Сердце начинает бешенно биться, готовое вырваться наружу. Пульс зашкаливает, дыхание учащается. Встаю, сажусь, голова кружится. В животе урчит, я сегодня ни ела, и есть не хочется. Во рту сухо. Наливаю дрожащими руками воду, делаю глоток.

— Ой вы уже проснулись? — дверь открывается и заходит медсестра, — я сейчас поставлю вам ещё одну капельницу, но прежде вы покушаете.

— Нет, я не хочу кушать, помогите мне пожалуйста дойти до уборной.

Она помогает мне встать и дойти до нужной двери в палате, дальше я сама.

— А можно позвать врача, — спрашиваю возвратившись на кровать, такая слабость, я моментально покрываюсь потом.

— Да, сейчас вам принесут ужин, я распорядилась.

— Я не буду есть, можно спросить? — она кивает, стоит рядом с кроватью, — какого вероятность того, что у алкашей могут рождаться здоровые дети?? — она смотрит огромными глазами на меня, до нее не доходит суть моего вопроса.

— У алкашей? почему вас это интересует? Так! — дверь открывается и в палату заходит пухлая женщина, с подносом на руках, здоровается со мной и ставит мой ужин из каши и кусочек хлеба с маслом, на тумбочку, уходит, — Вам нужно поесть! Вы теперь прежде должны думать о малыше, ему нужно питаться, и хорошо питаться, — она мило улыбается.

Спускаю глаза, смотрю на ещё плоский живот. Там не может быть здоровый ребенок. Ребенок зачатый пьяными родителями. Не повезло ему с мамой, а с папой тем более. Я его и знать не знаю. По срокам он зачат той ночью.

Слезы тихо стекают по лицу.

Алекс, его тут нету. Конечно, можно понять. Зачем ему женщина, беременная, которая сама не знает от кого. Думать даже не хочу, какого он обо мне мнения.

Кто отец- это был единственно заданный вопрос.

На который у меня не было ответа.

Чем больше я думаю, тем сильнее я всхлипываю

— Вам нельзя волноваться, успокойтесь, — медсестра наливает воду в стакан, протягивает, я отказываюсь.

— Где тот мужчина, который привёз меня?

— Он как ушел, тогда, больше не приходил… но вы не волнуйтесь… приедет еще.

— Неа, не приедет. Я не нужна.

— Вы что такое говорите? Если бы были не нужны, разве он распорядился бы, чтоб за вами был уход такой?

— Я знаю вы стараетесь успокоить, не нужно…

Мама, что подумает мама о своей дочери, которая оказалась распутной? Раздвигает ноги на лево, направо. Теперь еще беременная. Что мне ей сказать? Господи! Какой стыд! Хочется волком выть!

— Я позову врача! Вы не можете так волноваться, в вашем положении нельзя. У вас угроза, вы можете потерять малыша.

Она удаляется, а мои мысли готовы убить меня, сожрать из внутри. Голова трещит, глаза болят от слез, но я не могу успокоиться. Внизу живота опять начинает ныть. Я опять покрываюсь потом, тяжело дышать.

Я готова провалится в сквозь землю, лишь бы все, что сейчас происходит со мной не было явью. Мама, она же не простит меня, не сможет полюбить, принять моего ребенка. Без отца.

Почему все это происходит со мной? Что такого я натворила в прошлой жизни, за что сейчас я расплачиваюсь?

И вдруг решение приходит само собой.

Я даже смеюсь, походе на истерику, но мне становится вдруг легко, и в этот момент в палату заходит Валерий отчество не помню.

— Я смотрю вам уже лучше? Вам повезло, я сегодня дежурный врач, хотя по виду не скажешь, что вам лучше, — он прощупывает пульс.

— Будет еще лучше…. -но меня никто не слушает.

— Быстро сюда, капельницу, немедленно, — он обращается к медсестре, — живот очень плотный, ничего вас не беспокоит?

— Не надо, стойте! Мне не нужна капельница. Мне нужно избавиться… — как же это горько и больно произносить, Боже, дай мне сил и прости меня, но это лучшее решение, — я хочу сделать….. аборт. — отворачиваюсь от него к окну, и опять реву. От боли в груди начинает стучатт в висках.

— Вы не можете принять такое решение, в одиночку, без мужа. Я никогда так не поступлю. Выкиньте эти мысли с головы, у вас и так положение не из лучших. Подумайте лучше о малыше!

— Он мне не муж, и советоваться с ним я не намерена. Это мое решение.

— Я позвоню Алексу! — он тянет руку в карман за телефоном, но я его останавливаю.

— Он не отец ребенка! Вы видите его даже тут нету! Оставьте. Просто делайте, что я прошу, — слезы душат, я еле выговариваю слова.

— Из всего уважения к вам я не могу так поступить! Он привез вас сюда, заботился, вы не можете так, я не могу так. Алекс — он мне не просто друг, он мне как сын!

— Поверьте, он не имеет никакого отношения к ребёнку, — мне очень больно, и морально и физически боль опять усиливается, — мне и так не легко принять такое решение, но это единственный выход. Других вариантов нет.

— Вы понимаете чем чревато это для вас? Это может быть вашей первой и последней беременностью. Уж поверьте мне, я знаю что говорю! Многое повидал в своей жизни и работе! Люди годами лечатся, чтоб родить хотя бы одного ребёнка! — он тяжело и грустно вздыхает, я еще хуже реву, — У вас может больше не получится…

— Мое решение не поменяется, умоляю вас, давайте побыстрее закончим с этим… и прошу Алексу не говорите, скажите, не смогли спасти.

— Я не могу! Господи! Дочка!

— Умоляю у вас, у меня нет другого выхода…

Я переживу, и это переживу. Раз мне Бог послал все эти испытания, значит знал, что я выдержу. Он меня простит, я буду молится день и ночь.

Мой малыш…

Он меня тоже простит.

Простит?

Как же больно…

— Я… сделайте мне аборт, по другому я не могу.

— Я распоряжусь, чтобы вас подготовили. Очень жаль… — он покидает палату.

— Миленькая! — ко мне обращается медсестра, — вы потом пожалеете о своём решении, но будет слишком поздно. Может вы еще подумаете? Хотя бы до утра? Это ваш малыш, чтобы не произошло в вашей жизни, он ни в чем не виноват.

— Моя мама… моя мама… она никогда не простит, не примет моего ребенка…

— Ты же ее роднуля! В твоём ребенке ее кровь тоже течёт, она не сможет не принять вас и своего внука! Она любит вас, и примет вашего ребёнка. Не делайте ничего поспешно, на эмоциях решения нельзя принимать. Доктор прав, это может быть вашей последней беременностью.

Дверь палаты открывается, в палату катится каталка.

— Амаля Довгань? — киваю, со страхом смотрю на каталку, парень проходит внутрь, — вы готовы?

К этому можно быть готовым? Я сижу, вся грудь и больничная ночная рубашка мокрая от моих слез.

От вида каталки у меня начинает дрожать все тело, я начала стучать зубами. Медсестра держит за руку, помогая лечь на каталку.

Свет ярких ламп светят с потолка, ослепляя меня. Я вижу своё отражение в потолке операционного помещения.

Лежу на кресло — кровати, не знаю как правильно называется, с раздвинутыми ногами.

— Вам наркоз местный или общий? — это наверное анестезиолог.

Мне наркоз общий, и пожалуйста, чтобы я больше не проснулась, не хочу возвращаться в эту жестокую реальность, я подумала про себя и закрыла глаза.

АЛЕКС

Я трезвею секундально, хотя приступы тошноты и рвоты не прекращается. Какой аборт? Это мой ребёнок, мой!!!!

Я только обуваюсь и спускаюсь вниз, вызываю такси, ждать долго, я могу не успеть! От мысли, что я не успею тело покрывается мурашками! Озноб. Хожу по двору в ожидании такси, свою машину оставил в офисе, в клуб же поперся, вместо того чтобы поговорить нормально с Амалией, я нажрался как скотина!

Из за поворота во двор заезжает машина, свет фар слепит, но это не такси.

Торможу.

— Друг, отвези меня в клинику! Вопрос жизни и смерти! — парень с девушкой сидят, мило держатся за руки.

— Не вопрос! — отзывается парень, я сажусь на заднее сиденье.

— Брат гони! Как можешь гони! Я за все штрафы и нарушения отвечу! Только довези!

Девкшка, что сидит впереди, крепко хватается за ремень безопасности.

— Если раньше была против- то сейчас можешь быть Шумахером! — говорит девушка парню и мы слышим запах жжёной резины.

Долетаем за пять минут! Меня мутит, открываю дверь и содержимое мое желудка оказывается на асфальте, во дворе клиники. По хуй! Я даже не благодарю парня, бегу что есть силы в здание клиники. Лифт открывается сразу, нажимаю на кнопку шесть, там лежит Амаля. Хорошо, ночь, людей мало. Подлетаю к посту дежурной медсестры, узнаю в ней сегодняшнюю девушку, которая крутилась возле Амали.

— Где операционная?

— В конце коридора на право, но вам туда нельзя, — я уже бегу в сторону операционной, — молодой человек вам туда нельзя!

Она за мной что ли бежит?

Плевать! Открываю тяжелую дверь, попадаю в коридор со множеством дверей, под нумерациями.

Все двери закрыты что ли?

Медсестра, что бежала за мной заходит.

И эта последняя дверь — открывается, я вижу ее.

Амаля.

Плачет, подключённая к капельнице. Валера рядом.

— Все будет хорошо, увидишь, — говорит он ей и поворачивается ко мне, — что ты тут делаешь, черт бы тебя побрал!

— Я пыталась его остановить! Но он меня не слушал! — говорит медсестра из за спины.

Амаля не смотрит на меня!

— Пошли, — берет меня за руку Валера, — выйдем поговорить надо.

— Я спрошу, — смотрю на Амалю, сердце выпрыгивает из груди, мне кажется все ето рядом, слышат как оно стучит, — один вопрос… всего лишь один. Амаль… — я хочу узнать черт возьми, она слелала аборт или нет.

Она поворачивается ко мне… плачет.

— Это мой ребёнок! Мой малыш, моя Кровинушка! И пусть весь мир отвернется от меня, но он увидит белый свет! Можешь валить к черту! Слышишь Колесников! Да, может я не знаю его, отца своего ребёнка, мне плевать! Но я не распущенная девка, как ты думаешь обо мне! В моей жизни не было много мужчин! Один мужчина, отец моего ребёнка, я его не знаю, — она жестикулирует, волнуется, и ей плевать, что тут мы не одни, — только одна ночь с ним, и вот результат, — она указывает на свой живот, — и ТЫ, и мне плевать веришь ты или нет!

Я никогда не верил в Бога! Но сейчас я благодарю тебя Господи! Я услышал самые важные слова с своей жизни, мне больше ничего не надо!

Я падаю на колени перед ее кроватью, беру за руеу и кажется мои глаза полны слез.

— Это мой ребёнок, — она расширяет глаза, не моргает, — мой родной ребенок! Я рад, я безмерно счастлив, что я успел, что ты не сделала….

— Твой? Ты тот с кем… — еле слышно произносит Амаля.

— Так, — Валера кашляет, давая знать, что мы тут ни одни, — я рад, мы рады, что выяснили все, Алекс, сынок я рад, правда, что ты единственный мужчина в ее жизни и ребёнок твой, но здесь операционная, Алекс сынок, пошли, — берет меня за руку, выводит, — ты черт возьми можешь ее любить по нежнее? — уже в коридоре спрашивает, — да не волнуйся ты, ее шам переведут в палату. Ты по нежнее можешь с ней?

— По нежнее любить? Я ее не люб… люблю да, но как могу, — я ее люблю? Не знаю еще, что такое любовь, я никогда никого не любил.

— Алекс! Она вся пятнах, уверен это следы твоих рук! По нежнее будь, она вся в синяках!

Бля, он умеет вгонять в краску!

— Как умею, — отвечаю, и вижу Каталку с Амалией, медсестра рядом несет штатив с лекарством, которое медленно капает в вену моей Амали.

Мы проходим в палату, я переложиваю Амалю на кровать, и только когда мы остаёмся вдвоём, она произносит:

— Я хочу селёдку в масле, которое маленькими кусочками равномерно лежат в пластмассовой прозрачной баночке и хлеб. Буханку хлеба и эту селедку. Сейчас. Я хочу сейчас.

Глава 13

Желудок выворачивается на изнанку, когда смотрю как Амаля, мокает хлеб в масло упелетает за обе щеки. С рук и подбордка капает масло. Делаю глоток минеральной воды, единственное, что лезет в мое горло.

Я сразу спустился вниз, за селедкой. Хорошо, на против клиники есть круглосуточный магазин. Поначалу думал позвонить Стасу, но пожалел, вероятней всего спит. Сбегал сам. Как же было приятно, нет кайфово, смотерть как загораются ее глаза, при виде заветной баночки.

— Я за сегодня кушаю первый раз, — говорит между делом, — так что не надо надо мной смеятся.

— Я не смеюсь, — хотя я смеюсь, — даже не думал смееятся. Мне нравится твой аппетит, — она отламывает кусочек хлеба руками и макает в масло.

— Ты отец? Моего ребенка? — она вроде наелась, вытирает руки и рот влажным полотенцем, как мило и по детски сейчас она выглядит. Я подвинул кресло поближе к ней, хочу быть рядом.

— Я отец твоего ребенка! Единственный мужчина в твоей жизни.

— Как давно ты это знаешь?

— Я не знал. То есть знал, мне Демон подсказал.

— Демон?

— Дмитрий Викторович, ты его видела в офисе.

— А он откуда знает? — я помоему шас несу черти что.

— Так забудь про Демона, — быстро поправляюсь, — Я узнал сразу же, как почувствовал запах ванили.

— Почему мне не говорил? Почему? Я бы не накручивала себя! Не додумывала черт знает, что про СЕБЯ!

— Я…..- блядь, как сложно объснить, — цвет волос. Я сомневался из за цвета цвета волос. В ту ночь ты была каштановая………. но твое тело, я не мог перепутать, ту самую, — прокашливаюсь, она плачет, — что стало? Болит где то? Я шас вызову врача, — подрывась с места.

— Не надо врача, ничего не болит, — она опускает взгляд, — знал бы ты как я мучилась все это время. Из за той ночи….с неизвестным. Что я не знала отца своего ребенка.

— Прости меня ванилька, — обнимаю ее, она не отталкивает.

— Я тебя тоже узнала, твой парфюм, твой жар….

— И не говорила…

— Я бы и не сказала.

— Я тебя искал, — целую ее лицо, слизываю слезы, — я сума сходил, что не мог тебя найти. Прошу тебя не плачь. Подумай о ребенке, — она берет себя в руки, успокоивается.

— Ты думаешь он здоров? Он зачался здоровым?

— А почему он должен быть не здоров?

— Мы были не трезвые в ту ночь.

— Не переживай. Утром поговарю с Валерой, сделаем все необходимые анализы.

— На все патологии?

— На все что нужно! Только не переживай.

— Мне нужно в другую больницу. Переведешь?

— Тебя здесь обижают? Что то не нравится?

— Я не могу позволить себе такую клинику.

— Это уже не твоя забота.

— Ну Алекс.

— Это мой ребенок. И ты моя, — прижимаю к себе крепко. Опускаюсь обратно в кресло, — я так счастлив. Я безгранично счастлив. Спасибо, что появилась в моей жизни.

— Правда ты рад? Обычно парни, сразу забывают, бросают беременных девушек. Тем более мы друг друга не знаем.

— У меня и мыслей таких не возникало. Ребенок- он мой, моя кровь, Мой крошка, — глажу ее плоский животик, — а тебя как будто знаю всю свою жизнь. А сейчас ты поспишь. После всех пережитых эмоцций, нужен полноценный отдых.

Она спускается, укрывается.

— Ты уходишь?

— Нет. Я тебя никогда не оставлю.

— Ну тут спать негде.

— Я буду охранять тебя, — она отодвигает угол покрывала, приглашая меня к себе.

— Ложись рядом, мы помеестимся.

Конечно я не отказываюсь, обнимаюее. Вдыхаю запах ванили, блаженство.

— А кого ты хочешь, мальчика или девочку? — спрашивает, укладывает свою голову мне на грудь.

— Ребенка. Я хочу ребенка, — глажу волосы, целую макушку, мыслей, чтобы хотеть ее нет, я просто мирно, уютно притянул ее к себе и обнял, мне достаточно чувствовать ее теплое тело, нежно прижавшее к моему телу, и слышать как мирно она сопит. Только после того, как я удостоверился, что она спит, я уснул. Даже не верится, что мы можем вот так вот, просто обнявшись спать.

Просыпаюсь от того, что кто- то кашляет в палате. Медсестра со штативом.

Амаля крепко прижалась к моему телу, так и не отпускала до утра, еще и ногу закинла на меня, улыбаюсь, спит.

Тихонько убираю ее ногу, руки перекладываю ее на подушку и поднимаюсь. Время шесть утра.

— Простите, но мне нужно поставить ей капельницу, и сделать пару иньекций, — говорит смущенно та же медсестра, — мне до пересменки нужно все успеть.

— Это вы мне звонили, вчера? — говорю шопотом. Она опускает глаза, и шепчет да, — примного благодарен, что в наше время остались еще такие люди как вы, которые не остались равнодушными в такой жизненной ситуации, — она крснеет.

— Спасибо за теплые слова, — она подходит поближе к Амале, будит ее.

Моя соня, отмахивается от нее руками.

— Оставьте меня, — говорит с просони, даже глаза не открывает. Смеюсь.

— Простите, но мне нужно поставить вам капельницу.

— Ванилька, — от моего голоса она сразу открывает глаза, улыбается, — проснись.

Медсестра делает все, что нужно и удаляется.

— Ванилька, обидешься, если я на пару часов оставлю тебя? Глупости никакие не сделаешь?

— Сделаю. Если долго тебя не будет.

— Шутишь? — вижу ее улыбку, — Не пугай меня. Я не надолго. Домой заеду, потом по пути в офис. Что тебе привести? Покушать. Что желает наш малыш, только не говори селедку.

— На какой вопрос ответить сначало? — серезным тоном говорит ванилька.

— На все. По очреди.

— Я шучу, Алекс! Какие еще глупости я могу делать?

— Никакие! И не думай.

— Привези мне мой телефон. Сумку мою. Они же в офисе остались?

— Наверное, Амаль, я спрашивал про еду.

— Я селедку не хочу, — и она вдруг сглатывает, — блин, меня чуть не стошнило.

— От чего? — Я сажусь рядом на кровать.

— От этой селедки! Фу! Как я могла ее есть? Масло с хлебом? — сказать, что я в шоке, ничего не сказать, — Алекс пусть выкинут все с холодильника. Меня мутит от мысли, что она там лежит.

Как понять женщин? Особенно беременных? Это будет длится все девять месяцев?

— Мама! — внезапно она вспоминает, я опять подорвался, испугался, что опять что то не так, — ты представляешь сколько раз она мне звонила? Как она теперь переживает за меня! Что же я за дочь такая, безответсвенная!

— Амаля, сейчас шесть утра. Мама наверное спит, не переживай, — вздыахю, — я сейчас привезу твой телефон.

— Ты только побыстрей, пожалуйста.

— Я теперь боюсь тебя оставить, ты черсчур волнуешься, нервничаешь.

— Я не буду, обешаю, — потом после паузы добавляет, — буду ждать тебя. Здесь.

— Здесь? А что ты можешь куда-то пойти? Я сейчас никуда не поеду!

АМАЛЯ

Через пол часа после ухода Алекса, в палате появился молодой парень, выского роста, с крепким телосложением, в черном костюме. Вид у него ну очень грозный.

— Здравствуйте, я Андрей, — он зашел после моего разрешения войти, — я буду с вами, пока не вернется Алексей Александрович, — продолжает стоять возле двери, как на службе.

— Чего? Мне никто не нужен, не стоит, — отвечаю, но в данный момент даже встать не смогу, яс капельницей.

— У меня приказ, быть с вами и я его не нарушу.

— Вы не в армии, чтобы приказам подчиняться.

— Я на работе, — главное стоит в мою сторону не смотрит, смотрит прямо. Ну Алекс, ну гад.

— Подождите снаружи.

— Не могу. Мне велено внутри.

— Звоните ему. Сейчас же звоните ему, у меня нет телефона.

— Не могу.

— Как это вы не можете? — я смотрю и не понимаю, он робот или человек? — вы не можете мне отказать. Просто позвоните. скажите что я хочу поговарить.

К моему великому облегчению, он достает телефон, звонит.

— Алексей Александрович, — говорит он, — тут с вами хотят поговарить, — не знаю что там отвечает Алекс, но этот сразу несет мне телефон.

— Алекс! — я так кричу.

— Милая не кричи так, что случилось? Не волнуйся, не нервничай, тебе нельзя. Думай о ребенке. Я как чувствовал, что тебя ни на минуту нельзя оставлять.

— Кроме как пристутствие. этого….в моей палате-ничего не случилось! — выдыхаю тяжело, а этот вирзила стоит смотрит на меня, даже не отворачивается сволоч! — пока не случилось. Алекс, — уже шопотом произношу, чтобы этот не слышал, но знаю слышет, — убери его из моей палаты.

— Андрей, его зовут Анлрей, я ему сказал, побыть с тобой. За каждый твой шаг он несет ответсвенность. Хотя тебе строго запрещено вставать. За этим он и будет следить.

— Я не буду вставать, Алекс, мне мой ребенок тоже важнее всех на свете, и я не собираюсь вставать с места, ну только по нужде. Я понимаю всю серезность моего состояния. И я не маленькая….. Я в палате одна, зачем он мне здесь нужен, — этот смотрит хмурит брови, — убери его. Немедленно.

— Он тебе мешает? — таким спокойным тоном он отвечает, как будто все так должно быть, а я на пустом месте волнуюсь.

— Если ты волнуешься, что я боюсь одна находиться в помещении, то переведи меня в обшую палату!

— Нет, об этом речи не может быть. Он будет там, смотреть за тобой. И это не обсуждается.

— Тогда пусть снаружи. Стоит снаружи. Ты же не думаешь, что я прыгну с шестього этажа?

— Он тебе мешает?

— Алекс, — я смягчаю голос как могу, — представь я к тебе в палату поставлю девушку, посторонюю, — кажеться я сморозила глупость, потому что он на другом конце смеется, хохочет.

— Я был бы… — гад, он ржет, — ладно он будет снаружи. Ванилка…

— Я не разговариваю с тобой. Все. — даю телефон этому верзиле, слава Богу он выходит.

Я знаю, он был бы рад и вовсе не против, постороней бабы в своей палате. И не только палате. Все одинаковые.

С трудом дожидаюсь, когда докапает капельница, чтобы спать. Так спать хочется. Наконец- она заканчивается, я нажимаю на кнопку вызова медсестры.

— Доброе утро еще, — всегда улыбающаяся медсестра, — вам назначена сдача крови. Так что я сейчас сниму капельницу и возьму кровь. На патологии плода.

Позже меня посетил Валерий Виссарионович.

— Как ваше самочувствие? Живот не болит? не тянет? — я отрицательно мотаю головой, — по результатам анализов крови — у вас анемия. Я выпишу вам железо. Принимать не по инструкции, а как я вам скажу. В пять утра, каждый день, в течении месяца, ставите будльник, таблетку и стаканчик с водой рядом, встали впили и легли дальше спать. Понятно?

— Понятно. А что такое анемия?

— Низкий уровень гемоглобина. Поэтому много яблок, граната, говоядины каждый день к своему меню подключите.

— Хорошо, — мне почему то стало тревожно, — это влияет на развитие ребенка?

— Все, что происходит в организме беременной женщины, влияет на развитие ребенка. Поэтому делаем и принимаем, все как я говорю, и через месяц сдаем кровь. Результаты сегодняшних анализов придут через неделю. Амаля.

— Аа.

— Вам настоятельно рекомендую лежать. Вставать по необходимости. Кушать много полезных фруктов и овощей. Не волноватся. Как там гворится, вы лежите. наслаждаетесь беременностью и пусть весь мир подождет, — он так мило улыбается. Прощается, — увидимся через два дня.

Ага подождет. Как же.

Особенно мама.

Капельница снята, иньекции сделаны, так что я могу спокойно поспать. Поварачиваюсь на бок и засыпаю.

Просыпаюсь от нежных поцелуев губ.

Алекс. Я наверное во сне. Где нежность, а где Алекс? Это две не совместимые вещи на этой планете. Вот если бы он грыз мои губы, я бы поверила, что это он. А так — это точно сон.

Поворачиваюсь на другой бок, сплю дальше.

— Ээ так не пойдет, соня просыпайся. Уже одиннадцать дня, мне сказали, что ты ничего не ела сегодня.

— А мне кушать никто не приносил, и я с тобой не разговариваю, иди к своим бабам, к посторонним, — отвечаю на автомате. Потом просыпаюсь. Точно Алекс.

— К бабам? — он опять смеется, — что тебе снилось? Тебе приносили завтрак, но ты спала. Они боялись тебя будить, — он смеется, — садись. Двигает ко мне столик на колесах, — я тебе привез вкусняшек. Много разного, не знал, что желает ваше сердце, поэтому привез на свое усмотрение. Если что то хочешь, скажи, я привезу.

— Блин, ты такой милый, прям не вериться, что это ты, — я смеюсь, — а мне мой телефон можно? Ты его привез?

— Привез. Он заряжается, — показывает головой на окно, потому что руки заняты, он накрывает для меня столик, — сначало покушаешь, потом телефон.

— Ммм, как вкусно пахнет. А мне можно встать умытся потом?

— Конечно, я тебе привез все мыльно- рыльное, вон в том пактете. Только Амаля, у тебя ровно две минуты, больше я не дам тебе долго стоять.

Я стараюсь быстро закончить с водными процедурами. Открываю пакет, а там мыло, гель для душа, зубная щетка, паста, и шампунь.

— Ого! Шампунь с ванилью? С ароматом ванили? — я осмотриваю флакончик, у меня не такой фирмы шампунь, но с ванилью. Обожаю запах ванили, потому что когда то в детсве, я помню, папа носил с собой в кармане пакетик ванили. Он говорил, это успокоивает. Как только я выросла, я начала пользоватся шампунем с ванилью, чтобы в нос всегда ударял запах ванили, запах папы, который я знаю, с небес смотрит за мной и оберегает. Я так думаю.

— У тебя две минтуты, — его голос возвращает меня с раздумий.

— Спасибо… Алекс, за все.

— Хочешь я пойду с тобой? — нахально улыбается и целует в…носик.

— Нет, — говорю и быстро скрываюсь за дверью.

***

Я так много поела, кажется я лопну.

Все это время улыбка не сходила с губ Алекса, который как ходячий афродизиак, уселся в кресло в своих джинсах и белой футболке, и не сводил глаз с меня. С того как я ем. Скоро я стану круглым шариком и он перестанет на меня смотреть вот так, готовый сожрать.

— А ты кушал?

— Перекусил по дороге.

— Это не считается, покушай со мной.

— Спасибо милая, не хочу.

— Ты со мной будешь все время проводить?

— Пока я не буду убежден, что с тобой и малышом все хорошо, буду с тобой.

— Спать со мной? То есть ночевать тоже здесь.

— Посмотрим.,- он подходит ко мне, — я тоже мешаю тебе?

— Нет, что ты, — краснею, поускаю глаза, — у тебя же дела, работы много, — я убираю все, что не сьела обратно в контейнеры. Алекс убирает в холодильник, остаются только фруктоы на столе.

— Буду появлятся в офисе, как только нужен буду. Кстати, надо подать объявление.

— Оъбявление?

— Да. Мне нужен помощник.

— А я? Вы меня увольняете? — Господи! Я только нашла работу. Хорошую работу и потеряла ее. На что я буду жить? Растить ребенка? Маму? От волнения губа нижняя трясется.

— Амаля, ты же не думаешь, что моя жена, еще и беременная, будет работать? — он наклоняется ко мне, целует в щеку.

— Я…..- я потеряла дар речи. Какая жена? Я замуж не собираюсь, тем более за него. Чтобы всю жизнь мне ходить в синяках. Нет уж. Извольте, — я позвоню маме, если вы подадите мне телефон.

— Перестань ВЫкать мне! После того, что между нами было….

— Алекс хватит, — не даю ему договарить.

Он отходит к окну, нахально улыбается, притягивает мне телефон.

— Мама, — она сразу отвечает.

— Дочка! Как я рада слышать твой голос. Ты отремонтировала телефон?

— Отремонтировала?

— Да, я вчера когда не могла до тебя дозвониться, позвонила в офис, номер взяла с визитки, который ты оставляла тогда, так вот там ответила девушка, Марина помоему, сказала что ты не можешь ответить, потому что сломался телефон.

— Аа, да да, отремонтировала, — надо будет отблагодарить потом Марину, — как ты мамуль? Я очень соскучилась.

— У меня все хорошо, я тоже очень соскучилась. Сегодня вечером с Валей и с Машей приедем к тебе, пару часиков посидим. Девочки тоже очень соскучились.

— Нет, не приезжайте, — я волнуюсь, Алекс встревоженно смотрит на меня, руками спрашивая, что случилось?

— Почему дочка? Ты не соскучилась за девочками? За мной? Если проблема в кваритире, может этот парень не разрешает посетителей, так мы в кафе посидим. Я очень хочу тебя увидеть.

— Просто, нет….ни в этом проблема, я соскучилась конечно, — господи помоги, я совсем запуталась, жена, беремнность, мама, больница, — я немного…..просто, — я еще сильней волнуюсь, не знаю что сказать, когда Алекс подходит близко и шепчет:

— Говори как есть! — смотрит так, что не дай Бог совру матери!

— Я..немного, — как сказать? вот как сказать? — я немного лежу в больнице.

Глава 14

— Дочка, ты заболела? — волнующим голосом спрашивает мама, — я сейчас же приеду. На автобусе. Скажи мне в какой ты больнице.

— Мама успокойся. Я не болею, — помоги мне госоподи, хотя куда уже позориться, — я не заболела. Мама.

— Не надо Амаля, меня успокоивать, здоровыхлюдей не ложат в больницу. Адрес больницы, говори.

— Мама, пожалуйста, поверь мне. Со мной в порядке. уже в порядке. С девочками, вечером приедете. Я скину адрес Вале или Маше.

— Я сейчас хочу! Ты же знаешь, я до вечера не доживу.

— Я клянусь тебе мама, — Алес все это время молча смотрит на меня, — со мной все в порядке, — я пальцем жму на свои губы, даю ему знак — молчать, не дай Бог шас что нибудь скажет громко, мама услышет мужской голос, точно приедет шас.

— А почему ты в больнице? Говори, Амаля! — все не угомонится.

— Обешаю, вечером все тебе расскажу. — тяжело вздыхаю, — подробно. Ты же слышешь по голосу, я здорова, не болею.

— Не обманываешь?

— Клянусь нет, — мы разговариваем еще чуть, и я отключаюсь.

— Как долго ты собираешься скрывать? — Алекс садится ко мне, на край кровати, — до родов?

— Вечером скажу, — отвожу взгляд от него.

— Ну ну, что скажешь?

— Что лежу на сохранении…и

— Я хочу женится. Выходи за меня замуж. Амаля, мой ребенок родиться в браке, и он будет носить мою фамилию, — он не дает мне договарить, — ну, выйдешь за меня.

— Нет. Я не выйду замуж. Ни за тебя, ни за кого другого, — он в шоке, смотрит на меня. Глаза горят, уже от злости.

— Ты где услышала знак вопроса? Я не спрашивал, выдишь ли ты за меня замуж.

— Алекс хватит! Я не выйду за тебя замуж, лишь потому что беременна от тебя! Так не бывает, это не правильно…..- я совсем растерялась, — из — за детей не живут вместе.

— Амаля, думаешь только из-за ребенка? Я что не вижу как тебя магнитом тянет ко мне, как меня тянет к тебе! Да мы не можем совладть собой, что ты, что я, стоит нам только оказаться рядом. Да я теряю контроль над собой! Я никогда прежде подобного ни чувствовл ни к кому! Меня так не ломало ни от кого. И ты думаешь только из за ребенка я хочу женится?

— Я ничего не думаю.

— Я хочу видеть как растет мой ребенок! Хочу принимать участие в его воспитании.

— Я не буду припятствовать вашим встречам. Сможешь спокойно учавстсвовать в его воспитании. Растить сына, — отворачиваюсь, — ну или дочку, он такой же твой как и мой.

— Вот именно. Давай поженимся?

— Ого! Ты спрашиваешь?

— Да. Ты согласна? Выйдешь за меня замуж? Я сейчас побегу за кольцом, если в этом проблема, — он смотрит мне в глаза. О какой женитьбе может иди речь?

— Не могу. Мы друг друга даже не знаем! Алекс! Женится — это не на один день понимаешь? Я хочу один раз- и на всю жизнь!

— Моего ребенка никто другой не будет воспитывать! И жить он не будет с чужим дядкой! Поняла? Я этого никогда не допущу!

— Ты сейчас о чем?

— О том, что ты говоришь выйдешь замуж один раз и навсегда! За кого ты собралсь замуж?

— Ни за кого! Господи! Это ты с чего взял?

— Ты сейчас сказала! Только что!

— Оставь этот разговор! Я ни за кого замуж не собираюсь. За тебя в том числе!

— Это мы еще посмотрим! — поднимаю глаза на него.

— У меня там пушок, его надо покормить!

— Пушок?

— Да. Белый и пушистый. И он голодный со вчерашнего дня. Покорми его, пожалуйста.

— Это не входит в мои объязанности! Мы тут о нас говорим, Амаля. О нас. А ты про кошку какую то!

— Вот ты кошку не хочешь даже кормить, о чем может…….

— Не продолжай! — берет телефон, набирает номер, — Стас я тебе скину сейчас адрес, сьездий покорми кошака.

— Кошку, — поправляю его, — спасибо…. большое за все.

— Даю тебе время. Сколько тебе надо?

— Для чего?

— Для того, чтобы сказать мне: ДА.

— Мне время не нужно. Я и так знаю, что я замуж не хочу выходить, — встает, обходит кровать.

— Два дня. Тебе хватит?

— Я думать не буду. Я замуж не выйду. Понятно? Не нервируй меня, мне нельзя! Может заболеть живот!

— Когда будешь моей женой, и когда родишь, я заставлю тебя кричать подо мной, просить прошение за сегодняшние нервы, которые между прочем ты мне делаешь, а не я тебе, — вы заметили как он со мной разнговаривает? Ни если, а когда. Надо же быть таким самоувернным….!

— Прям я испугалась. После твоих………. ладно все.

— Продолжай, что ты, — ухмыляеться, — после моих чего?

— Мне нельзя волноваться, я промолчу, — говорю и краснею. Вечно что нибудь ляпну, от чего потом краснею. Он садится рядом, притягивает к себе. Целует, наглым образом в губы!

— Глупыщка ты моя, — зарывается пальцами в мои волосы, гладит, — я же торчу от тебя. Не замечаешь как меня уносит с головой, стоит только тебе приблизится ко мне? Думаешь это когда нибудь пройдет? Нет, не пройдет. У нас будет ребенок. Так Богу было угодно. Вот ни ты, ни я об этом не могли даже думать, а Бог нам дал ребенока. Значит судьба.

— Вот именно никто из нас не думал, — отталкиваю его от себя, — я то не опытная в…этих делах. Это ты должен был….

— Я голову потерял тогда…..- он опять меня целует, — до сих пор не могу вернуть, — улыбаемся.

— Станем родителями.

— Конечно. Вместе будем растить нашего ребенка. Вместе. Ты выйдешь за меня замуж.

— Будем растить вмесет. И на этом моменте точка.

— Пока точка. Потом поговарим, — нас прерывает телефонный звонок. Его телефон. Он подхзодит к окну. Разговаривает, потом потом подходит, — ванилька, я отъеду по делам. Будь умницей.

— Алекс. Я не маленькая. И этот шкаф, убери его отсюда. Он мне тут не нужен.

— Шкаф?

— Вирзила этот, не смей его тут оставлять.

— Возле двери.

— Нет. Зачем? Скажи зачем он мне?

— На всякий случай. Будет. Тебя не потревожит, — целует в носик, — что тебе привезти? Есть особые желания?

— Нет. Ничего не хочу.

— Точно.

— Алекс. Если я захочу- я скажу! Это твой ребенок, и это он хочет, а не я.

— Все милая, не кричи, — улыбается, — со слухом у меня порядок.

— Привези мне антипреспирант.

— Какой?

— Обычный.

— И все таки, я не спец в таких делах. Название, фирма, с каким запахом.

— Я в ватсап скину.

Попращавшись, он ушел. А я провалилась в сон, пока меня не разбудила медсестра. Для очередной капельницы.

После всех этих процедур всегда хочеться есть. Ужасно. Жду не дождусь когда докапает, что бы покушать. И тут меня как будто услышалаи, дверь открывается и в палату заходит пухлая женщина, очень приятной внешности. Катает перед собой передвижной сервировочный столик с вкусно пахнущей едой.

— Добрый день, — она мило улыбается, — ваш обед. Нас предупредили, чтобы мы вас не будили, а подавили еду, когда проснетесь.

— Здравствуйте, — если честно, мне как то не приятно сейчас, что из за меня женщина не отдыхает, может в свой обеденный перерыв, она носиться с моим обедом, — давайте договаримся, что вы будите меня кормить вместе со всеми. К чему излишняя забота?

— Нет, мне сосвсем не трудно. Правда, даже не думайте переживать по этому поводу. Это моя работа и мне она нравится. заботиться о будуших мамах, — в ответ я улыбналась, — я зайду через пол часа заберу столик.

— Хорошо.

После капельницы, иньекций и приема таблеток, меня наконец то оставили одну в палате. Хоть и слюни текут, как хочется есть, но я решаю сначало принять душ, пока никогого нет.

— Скажите, — обращаюсь к уже уходящей медсестре, — а можно мне душ принять?

— Можно, только в еле теплой водой. Горячую нельзя! Как раз я сейчас распоряжусь сменить вам постельное белье.

— Спасибо.

Она удаляется, через пару минут в палату заходит сестра- хозяйка со стопкой чистого белья. Я встаю, она протягивает мне ночную рубашку и полотенце. Да. Очень плохо, очень. Я без нижнего белья и без нормальной ночнушки, в белых больничных тапочках. Я не могу попросить Алекса привезти мне вещи. Беру полотенце и отправляюсь в душ, пока мне меняют белье. Струи теплой воды заметно расслабляют меня. Я не рискую, долго не стою, намыливаюсь, и выхожу, вытираюсь одеваю эту рубашку, тапочки, волосы кутаю в полотенце, возврашаюсь на кровать.

Слава Богу нигде не болит. Выитраю голову полотенцем, расчесываю волосы, они влажными непослушными прядями спадают по плечам. Выгляжу не очень. Да, слишком бледная. Самой себе не нравится мой вид.

Вздыхаю, пододвигаю к себе столик и принмаюсь за еду. Через пол часа, как обешали, столик забрали.

Я одна.

Второй день в больнице, мне жутко это не нравится. С детсва не любила больничные койки, хотя ребенком со мной всегда лежала мама. А сейчас я одна. Беременная. Моя жизнь перевернулась с ног на голову. Месяц назад, когда я бежела в свадебном платье, и думать не могла, что подобное случится со мной. Мне такое даже не снилось! Странная штука жизнь! Я мечтала создать семью с Игорем, выйти замуж за него и родить много детей. Видела в нем идеального человека, отца моих детей видела именно в нем. А сейчас? Я лежу, вспоминаю как страшный сон. Мой побег с собстевенной свадьбы. Побег в руки…..к Алексу. Который зовет меня замуж…….не зная, что я еще в тот день решила. что больше никогда в своей жизни не одену свадебного платья. Никогда не выйду замуж. Никому больше не поверю. Н И К О М У! Они все предатели, все одиноковые! Увидят полуголую бабу и все, крыша едет! Верхняя голова перестает работать секундально, работает только нижняя голова! И они пруться вперед, лишь бы удалить похоть нижней головы! Ни смотря на то что есть "любимая", девшука, жена, им все равно. Не ценят. Не уважают. Не любят. Предают при первой же возможности.

Нет.

Я не смогу больше никому доверится!

Полюбить, я больше не смогу.

Предадут.

Обманут.

Растопчат.

Сломают.

У меня будет малыш, моя любовь, вера, надежда- мой малыш. И нам болье никто не нужен. Глажу свой совсем еще плоский животик, и не замечаю как засыпаю.

Все беременные все время спят? Или только я? Или мне колят какие то успокоительные?

Я просыпаюсь от того, как шумно открывается дверь и в палату заходят Валя, Маша…..мама. Сажуь, протираю глаза, за окном уже темно.

— Дочка, — мама нежно обнимает, целует, — ты такая белдная.

— Привет наша маленькая, — девочки обнимают, целуют, — мы как будто вечность тебя не видели. Как себя чувствуешь?

— Намного лучше, — улыбаюсь, боюсь их реакции. Как они примут эту новость? Девочки, за них я не переживаю, а вот мама…. страшно. Боюсь ей в глаза смотреть.

Валя уселась в кресло, Маша на краю кровати, а мама рядом на кровати держит за руку.

— Что с тобой случилось? Скажи уже, я уже не выдерживаю, что ты делаешь в гинекологичском отделении? — начинает мама. Я смотрю на девочек, все ждут моего ответа.

— Мама, ты только не волнуйся, — а сама сижу, и трясусь как осенний лист, тяжело взядыхаю, — я беременна, — фухххх, я смотрю как округляются мамины глаза, зато девочки в голос визжат.

— Урааа! Какая классная новость! Будем нянчить малютку! — Мои губы принимабт форму улыбки. Мама же молчит. — только не говори, что он от Игоря, — спрашивает Валя.

— Это ребенок Игоря? — наконец мама оживает.

— Кто такой Игорь? — в дверях появляеться Алекс, с огромным букетом в руке, подходит близко ко всем, глаза сверкают искрами, рвут и метют, — добрый вечер, — Амаля я спросил, задал вопрос!

— Игорь-это жених Амали! А вы собственно кто? — вмешивается мама.

Я застыла, как в каком то фильме, еслибы кто то нажал на паузу. В такой не лепеой ситуации я еще не была. Мама смотрит на Алекса, в ожидании ответа. Алекс никого вокруг не видит, только меня, смотрит в упор, ждет ответа.

— Мама, — не отрываю взгляда от Алекса, — это Алекс, познакомься, Алекс это моя мама, и девочки Валя и Маша, — девочки кивают ему.

— Кто такой Игорь? — он все еще стоит с букетом.

— Дочка, кто это такой, что так…..- но она не успевает договарить.

— Я ваш бущий зять, и отец вашего внука. Рад знакомству, — Алекс пожимает моей удивленной маме руку.

— Здрасти, — выдавливает из себя мама.

О Боги! Помогите мне. Как мне маме объяснить, все то, что произошло со мной за такой короткий срок? За всю жизнь ничего не происходило, а тут столько сразу. Пусть меня мама поймет и простит. Пожалуйста.

— Амаля, спустись на землю, — у Алекса заканчивается терпение я это чувствую, а что мне сейчас сказать?

— Игорь — он….он…тот из клуба.

— Тот из клуба? — переспрашивает этот псих.

— Из какого клуба? Амаля ты объяснишь, что тут происходит? — спрашивает мама, я не понимаю сейчас ее состояние. О том, что я беременна ничего не говорит. Ни радуется, ни плачет, не злится. Восприняла ли она эту новость или нет, я не понимаю. Алекс- как ему сейчас объяснить? При всех что ли?

— Мама, Алекс он отец моего ребенка. Не будуший твой зять. Ты знаешь я замуж не собираюсь никогда и ни за кого!

— Кто сказал? — вставляет Алекс, черт бы его побрал, шас не время выяснять кто что хочет.

— Я, уже говорила. Алекс, Игорь он…..мы с ним хотели……….. вообщем. Шас он никто, дай сюда, это же мне? — я протягиваю руки, он передает мне букет. Какой он восхитительный! Это не розы, нет! Это огромный букет из разных цветов! Мои любимые цветы, и это не розы! Откуда он догадался, что я не люблю розы? Подношу букет к лицу, вдыхаю аромат цветов.

— Мы с Валей пойдем…. найдем вазу, а пока они пусть тут полежат, — говорит Маша, отбирает у меня цветы, ставит на стол, тянет за руку Валю, та же в свою очредь никуда не хочет уходить, я смеюсь, узнаю своих любимых подружек. Они уходят. Алекс присаживается в кресло. Протягивает мне пакетик с лекарствами.

— Там, все что прописал врач, не забудь поставить будильник на пять утра, чтобы пить, — вроде голос его смягчился.

Мама сидит, молчит.

— Мама прости меня. Свою безответсвенную дочь, — я опускаю глаза.

— Амаля, что ты такое говоришь? я рада, что у тебя будет малыш, то есть у нас будет малыш. Это дар Божий, — ее глаза слезятся, — я всегда мечтала, что ты родишь мне внуков. Много, я хотела полный дом детей…….

— И?

— Я всегда буду рядом, помогать растить тебе ребенка. Никогда не сомневайся, — она меня обнимает.

— Он будет расти в полноценной семье. С мамой и папой. И пользуясь случаем я прошу у вас руки Амали, Амаля ты не сказала как зовут…

— Я Ася, — говорит мама, — Приятно познакомится. Я конечно удивлена. Хотя это не то слово. Когда вы успели познакомится и где. А главное уже ребенок….. Но я надеюсь, Амаля все потом расскажет, Я не против, если Амаля согласна выйти за вас замуж, — говорит мама, чем усложняет мою ситуацию. Я не знаю, что сказать. Что ответить?

— Я тебя придушу, — наклоняюсь к Алексу, — как только все уйдут, — говорю шопотом. Этот гад улыбается.

— Амаля согласиться, я уверен, да ванилька? И я надеюсь, что она мне расскажет подробно, про этого Игоря.

— Там и рассказывать несего. А про замужество Алекс, мы уже об этом говорили, и закрыли тему.

— На время да.

Слава Богу девочки возвращаются, ставят цветы в воду. Я замечаю еще один пакет, который принес тоже Алекс.

— Тет Ась, — обрашается к ней Валя, — надо распоковать наш пакет, — мама кивает, девочки наполняют холодильник всякими вкусняшками.

— Мы не знали, что с тобой, почему ты в больнице, и что тебе можно или нельзя, но я рада, что мы купили только все полезное, — говорит мама, хватает нежно за щечки, теребит как когда то в детсве, — я еще не верю что скоро стану бабушкой. Почему ты лежишь в больнице, ты так и не сказала?

— Была угроза выкидыша, щас уже вроде нормально все.

— Это еще не ясно, так что тебе еще лежать и лежать, много кушать и ни о чем не волноватся, — отвечает за меня Алекс.

Мама улыбается, радуется такой вот простой заботе и внимании Алекса.

Девочки закончив с покупакми, присодиняются к нам.

Сидим уже достаточно долго, все разговаривают, обшаюсться как будто уже сто лет знакомы. Мама рассказывает пару историй с моего детсва. Мы вспоминаем и смеемся.

Мама все время берет мою руку, гладит, целует.

— Ты ни о чем не волнуйся, хорошо? — говорит перед уходом, — я всегда с тобой. С тебя здоровый внук или внучка, а с меня все остальное. Забота и любовь ему уже обеспечена.

— Я тебя люблю, и рада что ты меня поддерживаешь в любой ситуации, — обнимаю ее крепко.

Попрашавшись, они уходят. Обещав каждые выходные приезжать.

Они что думают я до родов буду лежать в больнице?

Глава 15

АЛЕКС

— Рассказывай, — начал я когда мы остались одни в палате, удобно сел в кресло.

— Что именно? — она сидит спокойно.

— Я не дурак, понимаю что ко мне ты бежала в свадебном платье явно не от подруг.

— Я… Мы собирались пожениться, — она смотрит мимо меня, комкая покрывало в руке, — в день свадьбы… — поднимает глаза на меня, — я его застала… с другой, в…. во время… то есть, когда они занимались…

— Ясно, — не хочу чтобы она нервничала из-за какого-то хрена, — у тебя же ничего с ним не было? — глупый вопрос, знаю, я ее порвал, но хочется услышать от нее.

— Ты больной Алекс? Как у меня с ним могло что то быть, если ты мой… Если ты я с тобой, — она красннет.

— Я больной — да. Согласен, — поднимаюсь, сажусь к ней на край кровати.

— Мы только целовались……

Я притягиваю и впиваюсь в ее рот. Нагло, жадно, кусаю губы. Заставляю открыть рот, проникаю внутрь, нахожу ее язык, сосу, тяну. Она вскрикивает, стонет мне рот. Кулаками бьет по спине. Больно, знаю, пусть знает как целуют! Хватаю ее руки, ставлю себе на плечи, и еще жестче тяну ее за язык. Сосу. Кусаю губы. Отпускаю. Мы часто дышим. Я озверел, знаю. Никто не должен прикасатся к ней, никто, кроме меня. Она моя. Моя ванилька.

— Это чтобы больше не вспоминала его, — вытирает рот рукой.

— Больной! Я его и не вспоминаю. Ты спросил, я ответила. Слезь с моей кровати.

— И не подумаю, — смотрю на ее соблазнительные припухщие губы. Хочу сожрать.

— Тебе уже пора, скоро спать.

— Шас только девять вечера. И я никуда не пойду. Привыкай, — она недовольно прикрывает глаза, а улыбаюсь, и обнимаю ее.

В палату заходит девушка со штативом, и подносом с лекарствами.

— Господи опять, — Амаля тяжело вздыхает.

— Добрый вечер, — девушка здоровается, ставит на стол поднос, я встаю чтобы не мешать.

— Сколько еще этих капельниц, — Амаля возмущается, но послушно ложится, выполняя все указания медсестры. На руках уже синяки, следы от капельниц.

— Обычно дней десять, но бывает продлевают, это редко.

Она заканчивает со всеми процедурами, и удаляется. Я двигаю ближе кресло, сажусь.

— Я буду с тобой, — держу руку.

— Я не хочу тут лежать. Хочу домой.

— Я тебя заберу, как только тебя выпишут.

— Как только меня выпишут я и сама пойду.

— Амаль, я хотел поговарить с тобой на эту тему. Я хочу, чтобы переехала ко мне, как тебя выпишут. Мне будет спокойней.

— Об этом речи быть не может. Я найду квартиру, и продолжу работать.

— Это исключено! Не зли меня.

— Я не инвалид, я просто беременная.

— Когда ты поймешь, что со мной бесполезно спорить? Когда? — так, дыши глубоко, сам себя успокоиваю, еле себя сдерживаю, чтобы не накричать. Да когда она уже поймет, что никуда теперь не денится от меня?

— Я предпочитаю молчать, мне нельзя волноватся. Будет так, как я хочу.

— Да будет. Иногда, в постели. И то ИНОГДА.

— Наглый, самоуверенный…..- а дальше молчит.

— Индюк?

— Я так не сказала!

— Ты так подумала, — смеюсь.

— И не подумала!

— Знаю я! Подумала и сказала, про себя.

— Самоуверенный индюк! Точно.

— Учитывая твое положение, я принимаю извинения, — смеюсь. Мне нравится эта девочка. Чем больше я с ней, тем больше торчу от нее.

— Я не извинялась.

— Ну так извинись.

— Ты спровоцировал сам. так что извинятся не буду!

— Будешь.

— Убила бы тебя. Но не могу, — она злится, а мне смешно.

— Ты мне нравишься. Очень, — сам от себя не ожидал сейчас такое. Но это правда.

— Я хочу повидло.

— Что? — смеюсь.

— Яблочное. Сейчас.

— Яблочное?

— Да. Намазать на хлебушек, и масло сливочное, — я смеюсь, — чего ты смеешься? Еслибы я смогла, сама бы сходила за повидлом.

— Я схожу, — полный холодильник еды, не знаю, что там только я не привез, ее мама и девочки тоже принесли полный пакет, а наша Амаля хочет повидло яблочное. Я встаю, надо уже привыкать наверное к ночным походам в магазин, а клубничное или абрикосовое, — она смотрит на меня злым взглядом, — ну на случай если не будет яблочного.

— Я хочу яблочное. С хлебом и сливочным маслом.

— Понял. Скоро буду.

— Жду.

— Меня или повидло?

— Алекс!

Бегу в круглосуточный магазин, на против клиники. Готов целовать руки тому, кто его тут открыл. Но уже через минуту передумал, потому что тут нету яблочного повидла. И вообше повидла нету. Никакого. Пришлось ехать в центр. Но повидло нашел.

Когда вернулся, Амаля уже сидела без капельницы, и что ты ела.

— Покушай со мной? Будешь? — протягивает мне пирожок, — мама сама делала.

Принимаю от нее пирожок, очень вкусный.

— Надеюсь ты тоже так же вкусно готовишь, — в полне серезно спрашиваю я.

— Готовлю да, и тоже вкусно. Мама научила всему.

— Рад. Люблю домашнюю еду, — вы бы видели ее взгляд. Интеренсо она всегда была такой или стала после беременности? Смеюсь опять, доедаю пирожок, запивая соком. Амаля же делает себе бутерброд. Намазывает на хлеб масло сливолчное, сверху мажет повидлом. Кусает. Закрывает глаза, жует, как буто самый райский бутерброт в мире. Мне нравится на это смотерть. Я балдею.

— Будшь? Попробуй? — протягивает мне хлебушек, в дестве всегда на завтрак у бабушки было повидло, разное. И сейчас пробуя Амалин экзотический бутер, я сразу вспомнил бабушку, — правда вкусно?

— Очень.

— Хочешь я тебе сделаю?

— Хочу.

— Ура! Я рада, что колобком стану не только я, — мы вместе смеемся. Потом засыпаем вместе, убрав остаток еды в холодильник.

Уже вторую неделю я живу вместе Амалей в клинике. Отлучаюсь днем, по работе. Заезжаю домой, искупаться переодется и обратно к ней. Бывало задерживался до поздна в офисе, но все время звонил и писал, чувствовал какую то тревогу, если меня не было рядом с ней. По ночам мы спали тихо мирно, нежно обнявшись. Она спала на моей груди, а я нюхал свою ванильку и засыпал. Эйфория. Хочу чтобы это продолжалось вечность. Ее рядом с собой вечность!

Я уже привык к ночным ее желаниям и с удовльстствием бегал в ближайший магазин, потом кайфовал, когда смотерл как она уплетает, то что привез. Днем почему то она не хотела ничего, и не знала что будет хотеть ночью. Я смеялся, когда спрашивал ее, что привезти, а она отвечала- ничего. За то ночью в ней просыпалась голодная девочка, которая иногда хотела такие вещи, например замороженная вишня! Я боялся, что она заболеет, от такого количества сьеденной вишни. Которую она мне предлогала попробовать, но я нет, не хочу. Из всего, что я ей покупал ночью, я только ел яблочное повидло. Я иногда задавлся вопросм, когда смотер на ее, как она уплетает, то что привез, откуда она знает, что именно хочет, точнее как можно придумать ночью свои хотюнчики? Я не мог понять.

Жду не дождусь когда ее выпишут. Хочу забрать ее к себе. Что тянуть? Мы будем вместе, уверен. Рано или поздно, она станет мне женой, и родит мне еще ни одного ребенка. Я хочу большую семью.

Хочу видеть как растет ее животик, обнимать и гладить. Засыпать, просыпатся вместе.

Я вляпался по полной. Даже если бы не беременность, я этого хотел. С ней, да с ней. Она мне села в голову и в сердце конкретно. Я сам понимаю, что не смогу ни дня без нее. Тем более сейчас, когда она носит под сердцем моего ребенка. Хочу заботиться и оберегать. Чтобы с ними ничего не случилось. Я хочу ее. В сымсле в своей жизни. Она должан быть в ней. Идти рядом пожизнено. Я никого не вижу рядом с собой, в своем сердце, в своем доме, только ее. Уверен она тоже хочет этого. Но не признается, даже сама себе. Я же вижу как волнуется, как ждет меня, когда меня долго не бывает. А когда видит в дверях улыбается своей очеровательной улыбкой. Глаза сразу блестят.

Я понимаю, она боится. Предательства. Обмана. Поэтому пока не тороплю.

***

— Ну что же молодежь! — в палату входит Варела, — я вас поздравляю. Анализы пришли хорошие. Гемоглобин поднимается. но не так сильно, как хотелось бы. Поэтому продолжаем принимать железо и усиленно питаться, — я вижу как загораются глаза Амали, сам рад слышать такое, — я отменил все капельницы, сегодня вечером последння. А иньекции еще пару дней. А сейчас, как я обешал, мы идем на УЗИ. Вставай, если УЗИ будет хорошее, через пару дней отпущу домой. Но под сильный усиленный конторль Алекса. Только отдых.

— А работать? — спрашивает Амаля.

— Все скажу при выписке, поднимайся.

Я помогаю ей вставать. И мы выходим из палаты, идем вслед Валерию.

— Не вонуйся, — стараюсь поддержать Амалю, вижу ее конкретно трусит от волнения.

— Не могй. Боюсь.

— Я с тобой, не бойся, — целую макушку.

Мы проходим в слабо освещенную комнату, где свет только от оборудования. Амаля с помошью медсестры ложится на кушетку, отрывает животик. Смущается, благо на ней труики. Я ей купил несколько комплектов нижнего белья еще неделю назад. Она долго не могла тогда сказать, что именно она хочет.

Валерий Виссарионович чадится перед экраном, берет гель, выдавливает на живот Амали. От чего у нее все тело покрывается мурашками.

— М да! — радсотно произносит Валера, — мои догадки подтвердилсиь! Я еще тогда видел, но не был уверен, из за слишком маленького срока! Поэтому назначил второе УЗИ так скоро!

— Не томи Валера, что там такое? — я стою сзади, вижу и экран и Амалю.

— А там мальчик мой, — он снимает очки, смотрит на Амалю, — у вас будет двойня!

— ЧТО??????? — Амаля кричит, встает садится, смотрит на экран.

Глава 16

— У вас будет двойня! — радостно еще раз повторяет Валера. Я стою как вкопанный. Сразу двое детей. Это невероятное счастье. Боже спасибо.

— Не могу поверить! — восклицаю я, подхожу к все еще сидящей Амале, беру за руку. Она трясется!

— Вот смотри, — Валера поворачивает к нам с Амалей экран и тычет рукой на две черные точки. Это единственное, что я вижу, — видите?

— Вы не правильно смотрите! — говорит Амаля, — у меня не может быть двойня!

— Как это не правильно? — возмущается Валера, почему не может быть? — Валера внимательно изучает ее поведение.

— У меня один ребенок! Один! Я не справлюсь с двумя! — твердит Амаля и до нас с Валерой доходит, что у нее просто истерика. Смеюсь. Беру за руку ее:

— Амаль, милая…

— Не смей Алекс! Трогать меня ни смей! — бьет по плечу, — папа героиН! Ты нормально не мог сделать ребенка? Одного? Аааа? Чертов осеменитель! — опять бьет по плечу, мы с Валерой еле держимся, чтобы не взорватся в смехе, — как я буду справляьтся с двумя? ты подумал об этом, прежде, чем делать двоих? Вдруг они одновременно заплачут, что я буду делать? — теперь она плачет.

— Я буду помогать, ты чего милая? — пытаюсь ее обнять, не дает.

— Ага будет он! Помогать! Дистанционно с офиса? — смотрит на Вадеру, тот делает серезное лицо и протягивает ей салфетку.

Я растерялся. Не знаю как себя вести. Я так рад, я счастлив! у меня двойня! Но не могу шас искренне этому радоваться, боюсь реакции беременной и любиомй мною женщины. Да, любимой! Я люблю ее, и тоже боюсь ей сказать об этом.

— Я найму нянку, мы справимся!

— Нянку? — перспрашивает, вытирая слезы и сопли, — нянку! Чужая женщина будет воспитывать моих детей! Да? Алекс? Ты доверишь воспитание своих детей чужой женщине? — смотрит на меня, Валера приносит ей воду, не знаю откуда он ее взял, не заметил его исчезновение, она делает глоток. Господи, помоги! Я в жизни к тебе столько не обрашался, сколько обращаюсь в последнее время. Помоги.

— Моя мама поможет, твоя мам поможет, — я кажеться уже начинаю заикаться.

— Я сама! Сама воспитаю своих детей! Понятно?

— Я буду помогать, клянусь буду с тобой растить и воспитывать своих детей!

— Правда? — она успокоивается. Кажется.

— Конечно! Я сам буду помогать, не дистанционно, — выдыхаю облегченно.

— Обними меня, — она раскрывает для меня свои обьтия. Слава Богу. Спасибо тебе Господи.

— Продолжим? — обрашается к нам Валера.

— Да, изините меня.

— Все хорошо, — улыбается Валера и поворачивается к экрану. Несколько минут всмотривается в экран, делает для себя какие то заметки, и наконец поворачивается к нам, — слава Богу! Угрозу удалось миновать, теперь ничего не грозит хорошему вынашиванию малышей. Но….

— Сердце лопается, когда ты говоришь НО… — не терплю, вставляю Я.

— У вас будет двойня! Наблюдаться будите у нас?

— Что за вопрос? Валер, ты сомневаешься? Я никому не доверю жизнь самых любимых и родных мне людей! Мы только у тебя, и рожать мы будем у тебя. — Амаля молчит. Но улыбается довольная и счастливая.

— Будите делать так как я скажу — беременность будет протекать без рисков и без осложнений. Понятно? Являться когда надо, строго соблюдать все рекомендации и назначения. И… если вдруг, что то потревожит, вы обрашаетесь немедленно! В любое время суток. Лично ко мне, Алекс, — он обрашается ко мне, — у тебя есть мой номер телефона, звонишь, приезжаешь в любое время дня и ночи, — киваю, — и так. Предпологаемая дата родов — одиннадцатое июня!

Мы одновременно улыбаемся, Амаля сильнее жмет мою руку.

— Думаю мы родим сами, естесвенным путем, а не кесарево сечение. Сейчас никаких угроз нету. Но все еще будет известно поближе к родам. Я рад за вас, — хлопает по спине, — береги ее и детей. Сейчас возврашайтесь в палату, через пару дней я выпишу вас.

Амаля встает, поправляет ночнушку, выходит, а я задерживаюсь.

— Валер, — я кажется краснею, — дядь Валер…..

— Помоему мы давно решили, что я Валера, — он смеется, — спрашивай давай уже…

А можно нам. это… ну

— Можно, только осторожно, — смеется.

— Это само собой, — отвечаю, тоже улыбаюсь, как тот подросток.

— Я видел твои следы, поэтому на время усыпи своего зверя и будь нежным мальчиком.

— Валера, — щеки горят, не знал что когда нибудь буду краснеть и задавать такие вопросы дядь Валере.

— Все молчу, — хлопает по плечу, — иди тебя Амаля дождалась.

Застаю Амалю уже в палате. Суетится в своих сумках.

— Ванилька, — обнимаю ее, крепко прижимаю к себе, — спасибо тебе, за все спасибо. Что появилась в моей жизни, что подаришь мне самых прекрасных малышей на свете. Спасибо большое! Ты выйдешь за меня замуж?

АМАЛЯ

Как же не хочется сейчас портить ему настроение!

Ты выйдешь за меня замуж?

Уже в который раз Алекс зовет меня замуж, за последние две недели.

Я не хочу замуж, потому, что беременна.

Как ему обьяснить, что он не обязан женится на мне, потому что я залетела, случайно?

Я так не могу! Дети- это не повод для женитьбы. Нет. Он не обьязан. Я так не хочу. Приязывать к себе мужчину- детьми. Нет. Они и так вырастут. Будут знать и мать и отца.

Вообще я замуж не хочу….

Я так мало его знаю…хотя эти две недели, что он провел со мной, мы очень сильно привязались друг к другу. Он жил со мной в этой палате, ел, пил, проводил все свое время со мной. Даже работали мы вместе с ним, дистанционно. Хотя он мне не разрешал, но я не могла, помогала ему как могла. Просто сума бы сходила от скуки, лежать без дела и смотерть как он полностью погружается в работу. Лезла всегда под ругку, помогала. За что получала всегда поцелуи. Такие нежные, иногда страстные. Он просто заставлял себя остановится, без продолжения. Спал со мной, ни капли не намекал на секс. Хотя постоянно чувствовала его каменный член, который упирался в меня, когда мы спали. Просто целовал, зарывался в волосы, нежно поглаживал живот и мирно засыпал. Ему хватало, лишь мое тепло.

Я очень привязалась к нему…… помоему и влюбилась…тьфу-тьфу. Надо стукнуть себя чем нибудь! Влюбилась, ага! Дура дурой! Нас просто сейчас связывает ребенок, дети… двое.

— Выйдешь?

— Алекс…,- отвожу глаза, он не выпускает меня из своих обьятий, — я…

— Ты подумай, я не тороплю, — чмокает в носик.

— Я подумала уже. Ты понимаешь, нельзя женится ради детей. Они и так вырастут…с тобой и со мной. Вместе воспитаем.

— Амаля прекрати. Я уже слышал это.

— Я не хочу замуж по залету, отпусти.

— Не отпущу, ни сейчас, и никогда, — впивается в губы жданым поцелуем. Я чувствую как в нем просыпается зверь, — Алекс.

— Ты будешь жить со мной, я тебя отсюда заберу к себе.

— Кто сказал?

— Я сказал! Твои вещи уже у меня дома!

— Что?

— А что? Стас ездил кормил того котоа…

— Кошку!

— Кошку, без разницы! Пока вчера он не встретился там с этим…..фиг знает как его зовут. Хозяин квартиры, — Боже, я совсем забыла, что он должен был вернутся! — не переживай, — продолжает Алекс, наверное по глазам понял мое состояние, — Стас позвонил тут же, я сказал чтобы твои вещи собрал и ко мне домой.

— Спасибо, — бормочу я, — а мне почему не сказал?

— Думаю ты была бы против, мне легче ставить тебя перед фактом, — подмигивает, за что получает маленький укус в нижнюю губу.

— Я найду жилье, и съеду сразу же.

— Ни съедишь! Хватит спорить! Мы будим жить вместе, я так же как и ты, хочу обнять своих детей и спать. Джае сейчас, когда они в твоем животике, я хочу их обнять. Хочу видеть как они растут в твоем животике, хочу чувствовать как они толкаються, даже ночью, когда я сплю, хочу чувствовать как они толкают мою руку! Все хватит, не зли меня! Это мои дети тоже!

Я молчу. Как будто воды проглотила, слова не могу произнести. Что мне делать в такой ситуации?

Это добровольное — принудительная мера совместного жилья.

— Я не знаю… как быть в такой ситуации. надо подумать.

— Я уже подумал, тебе не о чем беспокоится! Амаля, — тяжело вздыхает, — Не будь эгоисткой.

— Ладно, я поживу у тебя… чуть…

— Ты выйдешь за меня замуж.

Я мотаю головой, и сажусь на кровать.

— Амаль, я долго не признавл даже себе, но я тебя люблю.

— Это ты так говоришь, потому что я беременная. — я плачу.

— Господи! Как в твоей мальенькой голове могут помещаться столько идей? Глупышка моя, иди ко мне, — он меня садится рядом, обнимает.

— Все равно, я замуж за тебя не выйду! — обнимаю его крепко- крепко.

— Хорошо, посмотрим, — наглый тип смеется, слизывает языком мои слезы. Задущила бы его, но звонит мой телефон. Мама.

— Але, мама?

— Дочка, что случилось? Ты плачешь? Господи, Амаля!

— Мама! — я еще сильней плачу, когда слышу родной любимый голос мамы, она звонила мне каждый день по несколько раз. Хотела приезжать, но я уговаривала, что лучще приедет, когда выпишут. Совсем не думала тогда, куда она приедет?

— Амаля, дочка, скажи что сказал врач? Сегодня должны были делать УЗИ? Я шас инфаркт получу!

— Он сказал, что у меня будет двонйя! — Алекс рядом сидит, обнимает и смеется, а я плачу.

— Перестань плакать, — единственное, что он мне говорит, сильнее прижимая к себе.

— Двойня? — удивленно кричит мама, — сразу двое? Уверена?

— Да, он мне….точнее нам показал два шарика на экране.

— Шарика? — переспрашивает мама, а Алекс взрывается в смехе.

— Ну две круглые черные точки на экране- дети.

— Господи! Какое это счастье! С ними все в порядке? Угроз никаких нету?

— С ними все в порядке, меня выпишут на днях.

— Я сразу к тебе приеду.! — кричит мама, — думаю девочки тоже захотят увидеться с тобой!

— Мама, тут такое дело, — я смотрю на Алекса, который зарылся в мои волосы, сидит рядом, крепко прижимая меня к себе, — я к Алексу перееду……не надолго, и не знаю сможешь ли ты…..вы приехать ко мне.

— А как же, что то я не подумала………срок же прошел, этот парень вернулся да? Друг Жени, в чьей квартире ты жила?

— Да, — Алекс наклоняется к телефону близки и говорит: вы можете приехать, когда хотите и с кем хотите.

— Ой Алекс… — мама не ожидала его услышать, я делаю громкую связь.

— Да мама, он всегда рядом, — целует меня в щеку, — она навсегда переезжает ко мне. Не нинадолго- а навсегда, — это уже говорит Алекс, — мама я тебе потом перезвоню, хорошо? Ты быть спокойна, за меня не переживай, и у меня и у малышей все в порядке.

— Хорошо дочка, — слышу ее смешок, — я тебя очень люблю и скучаю.

— Я тоже. Целую. — отключаюсь.

— Алекс!

Глава 17

АЛЕКС

Поднимаюсь выше на кровать, пока спиной не упираюсь с спинку кровати, сажусь и тяну ее на себя.

Она что- то говорит, возмущается, что я вместо нее решаю, делаю, не спрашиваю ее мнения! Говорит что она пустое место, кричит и жестикулирует, вся напряжённая, нервная, а я как больной придурок не могу оторвать взгляд от ее пухлых губ, когда она кричит, наверное это гармоны, потом она наконец, неожиданно для себя обнаруживает, что сидит верхом на мне, больничная рубашка задралась, оголяя сексуальные бедра. Мои руки уже под рубашкой нежно гладят спину, когда она пытается убрать их, что то хочет сказать, уверен что опять будет возмущаться, поэтому быстро и уверенно покрываю ее губы своими. Бляяя какая она сладкая, вся кровь моментом спускается к паху, член болезненно пульсирует, требуя разрядки. Амаля пытается оттолкнуть, встать, но у нее не получается. Хватаю за руки, прижимаю их за не спиной:

— Расслабься, — опять целую, нежно ласково, она пожимает крепко губы, язык жадно врывается, в ее сладкий рот, она начинает отвечать на мой поцелуй, расслабляется, возвращаю свои руки под не рубашку. Поднимаюсь нежными касаниями по ее спине, глажу живот, поднимаюсь выше, хватая в руки ее твердые полушария. Они стали тяжелыми, соски моментально твердеют под моими пальцами, когда кручи их. Амаля издаёт сладкий негромкий стон.

— Что ты делаешь Алекс? — задыхаясь от удовольствия, шепчет в губы, — мы в больнице, нам нельзя. Я беременна.

— Я тебя хочу, умираю, и кто сказал, что беременным нельзя? Можно и нужно.

— Кто сказал? — она трется, ёрзает на моем члене и сладко стонет.

— Я знаю! Спрашивал..- поднимаю вверх рубашек, снимаю, она остается сидеть на мне в одних трусиках, вид потрясающий! Беру в рот сосок, сосу, нежно скольжу языком и дую, от чего Амаля громко стонет.

— Ты бессовестный, спрашивал? — кусаю уже за другой сосок, она вскрикивает. Дыхание напрочь пропадает от ее стонов!

— Приподнимись, — она слушается, — сегодня ты будешь меня трахать, — от этого слова она краснеет, — я могу не выдержать сделать это грубо, навредить, я боюсь, поэтому давай ты.

— Хорошо, только выражайся по другому, — стягиваю с нее трусики, — сюда никто не войдёт?

— Нет, я дверь закрыл на замок, помоги мне.

Стягивает с меня футболку, она слетает куда то в сторону. Впиваюсь в ее губы. Как же я соскучился, как хочу ее, башку сносит. Неуверенными руками она растягивает пуговицу на моих джинсах, приподнимается и спускает их вместе с боксерами.

Мои руки орудует наа ее аппетитных грудях, по очереди покручивая соски, пока язык ласкает другой сосок, она берет мой член в руку, он моментально пульсирует.

— Осторожно садись на него.

Пьяными глазами она смотрит на меня, поднося чоен к заветным складычкам, я закрываю глаза, с терпением жду когда проникну в нее, но она скользит складочками по моему члену, размазывая влагу по всей поверхности.

Стонем вместе громко, на всю палату. Она спускается чуть, насаживаясь только на головку. Поднимается и спускаются, не насаживается до конца.

— Издеваешься? — голос хриплый, в голове туман, она ёрзает по моему чоену, нахально улыбается мне в рот, языком скользя по моим губам.

— Нет, дрозню.

— Дразнишь? — хватаю за талию и насаживаю на себя, до основания. Улетаю, тело все дрожит, трусится, — что ты делаешь со мной? — она двигается, медленно и нежно, стонет громко, такая мокрая и горячая.

— Как ты там сказал? Трахаю….- выскальзывает до конца и садится обратно, ловит кайф. Я пьяный. От ее движений я потерял голову.

— Хочу тебя грубо… я так сума сойду, если ты не начнёшь двигаться быстро и чаще… — голос совсем хриплый, сам себя не узнаю, но она не думает учащаться, а я уже не могу.

— Нельзя же быстро… — таким же пьяным и хриплым голосом отвечает.

Крыша моя слетает окончательно, когда руками хватает свои красивые полушария, нежно поглаживая соски. Снимаю ее с себя, спускаюсь на пол, стягиваю с себя полностью джинсы с боксёрами.

— Или сюда, — спускаю ее на пол, — наклонись, — она послушно выполняет то, что я говорю. Наклоняется лицом к кровати. Мне открывается вид сзади. Сума сойти! До чего она сексуальная. Подхожу, спускаю руку к ее влажной киске, поглаживаю, нахожу елитор, давлю на заветную горошину, — раздвинь ноги шире, — наклоняюсь к уху, засасываю кожу шеи, толкаюсь и проникаю внутрь. Она вскрикивает, хватает руками простынь, — больно?

— Нет, не останавливайся, прошу… — опять стон, и я не могу остановится. Вдалбливаюсь в нее, глубоко и до основания. Качаюсь в ней, как на качелях. Стараюсь быть осторожным. Она приподнимает попу, двигается в такт. Громкий стон срывается с наших губ, когда я чувствую ее пульсацию, Амаля трясется, дрожит. Следом кончаю я, изливают в нее.

— Потрясающе! Кончать в тебя, — целую в шею, где уже заметно появляется синяк. Черт, — ничего не болит?

— Нет, — отвечает шёпотом, дыхание еще не восстановилось, — выйди с меня… слезь…

Беру на руки и несу в душ.

— Я тебя люблю, ванилька, ты моя и только моя!

Включаю воду, ответа от нее не жду. Уверен, она когда нибудь признается, что любит меня.

***

— Надо подать объявление, займёшься этим? Или мне попросить кого нибудь из отдела кадров? — Амаля сидит с полотенцем на кровати, и мило уплетает пиццу из морепродуктов, сразу после душа она изъявила свое желание, и уже через пол часа пицца была у нас.

— Я хочу работать Алекс, беременные работают!

— Я не хочу, чтобы ты работала, и не спорь.

— Но…

— Амаль, пожалуйста, хоть раз не спорь!

— Что я буду делать дома восемь месяцев? Просто сидеть я не могу!

— Если хочешь, иногда буду брать тебя с собой, — улыбаюсь, когда смотрю как она облизывает свои пальчики, ни чуточку ни стесняясь своих действий.

— Нет, не хочу! Просто скажи, что я тебе наскучила! Ты две недели со мной тут возишься, вот и надоело! Хочешь что новое!

Нет таким ответом она меня убила! Как можно такое подумать, после того, как я пол часа назад жадно тразал ее, как голодный волк, после признался в любви! О какой новой может идти речь?

— Ааа ты ревнуешь? — хохочу громко, когда до меня доходит, что она ревнует

— Вовсе нет! — отворачивается от меня…

— Иди сюда, — обнимаю ее, — глупышка моя! Да я голову потерял в ту самую ночь, как встретил тебя. С твоим появлением в моей жизни, появился смысл, теперь вас трое, и я вас люблю. В твоей голове и мыслей таких не должно быть! Поняла?

— Правда?

— О Боги! Дайте мне терпения! — она хмурится, — ладно, я приму на твое место старуху какую нибудь, можешь так и указать в объявлении.

— Правда? — глаза ее загоняются, — я укажу, не сомневайся, но у меня условие.

— Оглашай, — сдаюсь.

— Я буду проходить на работу, буду помогать, и… и.

— Что и?

— А ты не торопи! — делает глубокий вдох выдох, — буду приезжать без предупреждения! Вот!

— Хорошо! — смеюсь в голос, за сто получаю кулаком в грудь.

— Не смешно.

— Я не смеюсь!

— Я же вижу! Ну Алекс, ну хватит смеяться!

— Все не смеюсь! — делаю серьёзное лицо, но не получается, — я попью воды.

— Не буду с тобой разговаривать! Дай сюда ноутбук!

Протягиваю ей ноут, и отхожу за водой.

Санитарка заходит, с ведром и шваброй, и с кучей моющих средств.

— Выйдите пожалуйста в коридор, мне надо убраться.

Я, выхожу, закрывая за собой дверь. Делаю несколько звонков по работе. Совсем забросил строительство спортивного комплекса, но Демон понимает, тревожит только во важным вопросам, остальное решает сам. Изредка звонит, спрашивая совета, как поступить в той или иной ситуации. Как только выпишемся, надо будет отправится на обьект и решить пару вопросов на месте. Еще эти китайцы опять чем то не довольны, требуют видео — совещание, но я отложил, до выписки. Не замечаю как время проходит, и санитарка выходит, оповещая, что я могу зайти.

Амаля сидит довольная, даже улыбается.

— Вот! Все готово! Можешь прочитать, я уже подала объявление! — указывает на место рядом с собой на кровати. Спускаюсь на кровать, беру ноут, смотрю на не довольное лицо. Что не так? Не понимаю, пока не читаю объявление. Смеюсь, нет ржу в голос!

— Правда? Уже подала? Активировала? — кивает головой, — ты серьёзно?

— Не нравится что то? — хмурится!

— Нет все нравится, — смеюсь, — особенно это, читаю:

возраст:35+

семейное положение: замужем.

наличие детей: двое или трое.

опят работы: не важно, научим.

— И что тогда такого смешного? Чего ты смеешся?

— Не смеюсь я, — говорю, встаю с места и взрываюсь со смеху, отворачиваюсь, когда в меня летит подушка, — иди сюда, — подхожу обнимаю.

— Отстань! Отпусти!

— Не могу и не отпущу! Ванилька, вкусняшка моя, ты ревнешь что ли?

— Совсем нет, к кому мне ревновать? — недовольное лицо, говорит все за нее.

— Хорошо не ревнуй, мне никто не интересен.

— Мне будет спокойней, если там будет не молодая……… ну… пока я беременная, я не хочу нервничать…

— Ревновать ты хотела сказать? — улыбаюсь, мне нравится ее ревность, мне все в ней нравится, и то что она сама себе противоречит, тоже нравится.

— Я не ревную, с чего бы? Ревнуют любимых, правда ведь?

— Да, любимых, — целую в висок, в щеку, тихонько добираюсь до любимых губ. Нежный, ласковый поцелуй, в паху сразу становится тесно, — я тебя люблю, хочу. Ты что творишь со мной?

— Отпусти, Алекс……мы только этим занимались… — краснеет.

— Я тебя хочу все время!

— Ненасытный……уйди. Мне надо… расчесатся…

— Я сам, расчещу тебя.

— Ты?

— Думаю, через пару месяцев тебе будет тяжело это делать, так что мне надо научится сейчас это делать, — забираю у нее расчску и начинаю мучить ее. Ну я стараюсь, если бы она не кричала и не шипалась. то получилось бы быстрее.

***

— По пути домой, заедем на рынок? — Амаля скидывает вещи в сумку, нас выписали, и говорит, — надо кое что купить.

— Это кое-что на рынке продается? — улыбаюсь.

— Нет, весьде можно купить, но я хочу на рынке.

— Ты напиши список, отправим Стаса, я домой хочу, я тебя хочу, — она нагнулась и пихает вещи в сумку, демонстрируя мне свою попку, в которую я хочу.

— Алекс! О Боги дайте мне терпения, я сама хочу купить все, что мне нужно. Понюхать, пощупать, чтобы было свежее и пахучее.

— Это сьедобное, то что ты хочешь? — обнимаю ее сзади, трусь членом о попку, пока тромбует в сумку вещи. Кайфую.

— Ты маняк, сексуальный, — толкает меня попкой, чем вызывает у меня смех, — о чем нибудь другом можешь думать? ааа?? — поднимается, смторит в глаза, которые уже горят от желаения.

— Когда ты рядом, да еще и в такой позе, мозги напрочь перестают работать, — тяну ее к себе и впиваюсь в рот. Моя сладкая.

— Нам ехать нужно! — еле отрываюсь от нее, — я еще не все вещи собрала, а ты….ты… — хватает за член, через брюки, дергаюсь назад, — угомони своего дружка, — смеется. Повоорачивается и продолжает собирать вещи. Откуда столько вещей ума не приложу?!

— Я хочу твою попку, она такая сексуальная, ммм, — чувствую скоро слюни потекут у меня.

— Извращенец, даже и не думай.

— Думаю, и хочу, и получу, — подхожу, отбираю сумки, — давай помогу, а то я кончу в трусы, пока стою наблюдаю.

— Говорю же извращенец! Наглый, сексуальный маняк, — смеюсь, — я хочу голубцы, а он что хочет?

— Ты за голубцами хочешь на рынок? Я закажу в ресторане.

— Я не хочу в ресторане, я хочу сама сделать.

— Какая разница, Амаль, я закажу, одно и тоже.

— Ни одно и тоже, я сама хочу сделать. САМА.

— Давай заедем тогда в торговый центр, там купим все необходимое.

— Нет, я хочу на рынок. Ты не понимаешь, там на рынке, там другая атмосфера, живая, все кругом пахнет фруктами, овощами, — она при этом еще прикрывает глаза, как будто на самом деле сейчас чувствует запах рынка и овощей.

— Ладно, заедем на рынок.

— Ура! — она подпрыгивает, обнимает, — спасибо, ты будешь таскать пакеты, а я буду выбирать.

— Хорошо, согласен, — куда мне деваться то, эти ее гармоны бушуют, приходиться мерится и тащится на рынок.

Рынок.

Амаля просто пархает и летает как бабочка, подходит практически к каждому столику, трогает нюхает, что то кладет в пакет, ей с удовльствием взвешивают, продают. Смотрю на нее, и не могу поверить, что она пол часа назад в палате кричала и практически плакала, что я привез ей комбиненизон для беременных, который был ей слишком велик.

— Я что такая толстая? плачет, Зачем ты купил такой большой комбинезон? Зачем купил вообше что то, без моего согласия? Я просила привезти что то из своих вещей, которые кстати у тебя дома, о чем я сейчас желаею! А ты мне привез этот балахон….- сморкается в салфетку.

— Я хотел как лучше! Я просто сказал им, чтобы дали, что то для беременных.

— Что то для беременных? — киваю, стараюсь утянуть в поясе, застегнуть на самы первые пуговицы по бокам комбинезона, чтобы она не казалась слишком велика. Я откуда мог знать, что он для беременных на последних сроках?! Еле уговорил ехать в нем, потому что желания ехать и привезти ей что то из ее вещей не было. Всю дорогу она молчала, смотрела в окно.

А сейчас пожалуйста, она ходит по рынку, все нюхает, что то пробует, что то покупает, цветет и пахнет, а я ташусь за ней с пакетами. И вообще, черт возбми, я ташусь сейчас от ее счастливого вида.

Наконец, скупив пол рынка, мы отправляемся домой. Сразу как только положил пакеты на стол на кухне, притянул ее к себе.

— Я хочу голубцы!

— Я хочу тебя, твои голубцы это долго, так что иди сюда.

Хватаю на руки и несу в спальню, ложу на кровать, она не сопротивляется. сама тянется к моим губам. Молния проносится по телу, когда ее язык проникает внутрь и нежно посасывает мой язык. Руки тянутся к ремню брюк, помогаю ей растегнуть, и ее рука ныряет внутрь боксер, берет в свои нежные ручки член, нежно поглаживает головку. Громкий стон вырывается из моей груди, года она круговыми движениями гладит головку.

— Мой ненастынтый, — шепчет в губы, целует, не отрывается от губ, рука вовсю орудует на моем члене. Теряю напрочь рассудок, одним движением освобождаю ее от одежды, потом избавляю себя от одежды, поворачиваю ее на живот, ставлю подушку под живот, раздвигаю ее ягодицы и нежно скольжу внутрь. Двигаюсь уверенно, но медленно, моя девочка горячая и влажная, такая скользкая и отзывчивая, приподнимает попку, чтобы я глубже входил.

Стоны удовольствия и наслаждения не перестают вылетать из наших губ, наклоянюсь, засосвыаю кожу на шее. Одной рукой нахожу тугое колечко на попе, делаю круговые движения вокруг ануса.

— Алекс, — она пытается убрать мою руку.

— Тихо, расслабься, не дергеайся, тебе понравится, продолжаю движения, и вхожу на пол пальца, чувствую как она напрягается.

— Не надо, яникогда не….

— Я знаю, доверлся мне, расслабся…….- она расслабляется, двигаюсь и внутри нее и пальцем. уже до конца вхожу пальцем, там тоже сколько, — девочка моя, ты такая мокрая, умереть можно, какое это наслаждение. Тебе нравится?

— Алекс… — я не перестаю двигаться, добавляю второй палец, — аххх Алекс.

— Расслабся, тебе же нравится?

— Да… но больно…

— Я нежно…….- выхожу и вхожу пальцами почти до конца, там тоже расслаблено, горячо и влажно, Амалины стоны летают по всей комнате, чувствую ее пульсацию, она содрагается в оргазме, издавая громкий стон. Быстро выхожу, заменяю свои пальцы членом. Бля, как же туго, аж в глазах потемнело от такого кайфа.

— Я убью тебя Алекс, когда закончим, — она напряглась, нотки оргазма еще пристутствуют в ее теле, пользуюсь моментом и начинаю двигатся. Медленно, как же скользко.

— Убивай, — хриплю на ушко, продолжаю двигаться в ее попке, — ты просто огонь, и так убиваешь меня, — она расслбаляется, и двигается в такт мне, — не больно?

— Чуть….

Нахожу ее клитор и начинаю массировать круговыми движениями. Я тону в наслаждении, теряю голову. Беру за юедра, сильнее тяну к себе, вколочиваюсь в ее нежную попку, нежными не глубокими движениями, взлетаю в миг, кончаю, изливаюсь в ее попку, когда чувствую как она прижимает мой член попкой, издавая громкий стон, разрываясь в оргазме. Слазию с нее, притягиваю к себе на грудь, целую в макушку.

— Я с тобой летаю…….

— Я не думала, что от этого можно получать удовольствие, но все равно убью тебя, когда отдышусь.

— Хорошо, убивай….- смеюсь, — пошли, идти сможе8шь или нести?

— Куда?

— В душ, — наклоняюсь, целую ее лицо весьде.

— Я сама пойду, ыммм…. без тебя, — полднимается идет в душ.

Я расслабленно валяюсь, пока она не выходит с душа. Иду к ней.

— Все хорошо? Ничего не болит?

— Ничего не болит, — целует в губы, — я оденусь и займусь голубцами, пока ты примешь душ.

— Хорошо, я тебе помогу немного, потом в душ, — накидываю штаны, иду в душ мою руки и на кухню, пока она одевается, я успеваю перекрутить мясо в фарш.

Она кипятит воду и обдает кипятком капусту, впервые вижу как делают голубцы.

Десять минут и лисьтя капусты лежат на подносе.

— Я в душ, крути уже свои голубцы без меня, — целую и ухожу.

Какого же мое удивление, когда я выхожу из душа и вижу, что она делает. А именно, в маленькие листья капусты ложет фарш, чуть прикручивает и в рот, жует с закрытыми глазами, рис хрустит под зубами. Я не верю свои глазам! Она ест сырой фарш? В капусте?

Не сдерживаюсь, когда она повторяет, сколько она уже съела сырого фарша?

Подлетаю к ней, она перестает жевать, замирает.

Хватаю мусорное ведро, подношу к ее лицу:

— Выплюни! — мотает голову в стороны, не жует и не глотает, и не отвечает, потому что рот полный, — Амаля там сырое мясо, сырой рис, выплюни! Это вредно, сырой фарш! Как ты можешь такое есть? Выплюни!

Она смотрит в глаза и глотает.

Глава 18

АМАЛЯ

— Не выплюну! Алекс, это так вкусно, попробуй! — делаю ему тоже, маленький совсем лист капусты, немного фарша и вуаля! Обалденно вкусно! Тяну к его рту.

— Ты что делаешь? Даже и не думаю пробовать, — он отходит назад, ставит на пол мусорное ведро, — и ты не станешь, ты не понимаешь как это вредно! шас подожди, — подходит к холодильнику, открывает, что то там ищет, — вот, слава Богу дома етсь, — чеснок? да, он чистит его, — ты должна это съесть!

— Что? Чеснок? Я должна есть чеснок?

— Да. Он уьбет в твоем желудке все вредные…эти….которые бывают в сыром мясе, — я встала и потихоньку отхожу назад.

— Я не стану есть чеснок! Сам ешь!

— Ты ела сырое мясо, а не я. Так что ешь чеснок, — он идет ко мне, я уже уперлась в столещницу, идти некуда, перд носом головка чеснока.

— Ты сума сошел Алекс! Убери от меня этот чеснок! — он умыляеться.

— Госопди, дай мне сил выжить эти восемь месяцев!

— Ты говоришь как старик, — смеюсь.

— Открой роти! Ну же, пожалуйста, ради наших малышей!

— И не подумаю! Не смей пихать это мне в рот!

Меня спасает звонок в дверь. Алекс разочерованно смотрит на меня.

— Иди открывай, — он голый, только с душа, завернуты только бедра в полотенце.

— Не пойду, я с полотенцем на голове, — я как вышла с душа только оделась, волосы не сушила.

— Полотенце на голове — лучще, чем полотенце только на бедрах, поверь, — опять звонок в дверь, что за нетерпимый гость? — иди, пока соседи не вышли.

— А кто там? — предчувствие какое то нехорошее.

— Откуда я знаю? Иди открой, я быстро оденусь.

Открываю дверь. Женщина средних лет, и мужчина. Стоят с пакетами в руках, они что пол рынка купили?

— Здравствуй, — говорит женщина.

— Здравствуйте.

— А вы кто? И что тут делаете? И где Алекс? — говорит женщина, толкает меня, освобождая для себя путь, проходит дальше.

— Здравствуй, — говорит уже мужчина, мило улыбаясь. Закрываю за ними дверь и иду следом.

— Мама! Папа! — Алекс выходит из комнаты, и обнимает женщину. Теперь понятно кто это такие, только мне от этого ни легче. От стыда я готова провалиться в сквозь землю! Первый раз встреча с ними должна была произойти с полотенцем на голове? Алекс накинул на себя домашние штаны и футболку, волос еще влажный, взьерошенный, но выглядит лучше меня. Он отходит от матери обнимает отца.

— Мы так соскучилсиь! Ты про нас совсем забыл, не приезжаешь, не звонишь, ну ладно, редко звонишь, чем таким ты занят? — возмущается женщина, и в этот момент я чувствую себя лишней в кургу их семьи.

Потихоньку, незаметно ныряю в спалню. Где все мои вещи еще стоят в пакетах. Снимаю полотенце, расечываю, не сущу. Сажусь на кровать.

Руки заледенели.

Что я тут делаю?

— Ты что тут делаешь? — Алекс заходит, хватает за руку тащит на кухню, где уже вовсю расположились его родители, — хотел вам представить Амалю. Амаля это моя мама — Антонина Федоровна, и папа — Анатолий Викторович.

— Рада знакомству, — дрожащим голосом произношу я, женщина улыбается.

— Я тоже, очень рада, — произносит его мама, — уверена ты не запомнила наши имена, поэтому можно теть Тоня, и дядя Толя, — мы улыбаемся.

— Очень приятно.

— И все таки, Алекс — кто эта милая девушка? — спрашивает его мама.

— Амаля, она….. моя…

— Я, мы…я помощница, мы работаем…….я работаю в компании Алекса

— Не помнится, чтобы ты знакомил нас со своими работниками, — все так же загодочно улыбаясь произносит его мама. Папа же сидит хмыкает.

— Она моя девушка, невеста, — говорит уверенным голосом Алекс.

— Невеста? — произносим мы одновременно с его мамой.

— У тебя есть невеста, а мы не в курсе?

— Мама, я хотел вас познакомить, но не было подходяшего случая. То есть времени, — он крепко жмет мою руку.

— Ну что ты как не родная стоишь? — говорит его мама, поднимается с места и идет к нам. Обнимает меня, — я так рада, так счастлива, что мой непутевый сын, наконец решил женится.

— Непутевый? — переспрашивает Алекс.

— Добро пожаловать в нашу семью дочка, — к нам подходит его папа, и тоже крепко обнимает меня. Я в шоке? Да.

Я стала невестой Алекса! Надо же! Какое счастье!

От моего взгляда, Алекс только пожимает плечи.

— А где кольцо? — спрашивает его мама, рассмотривая мою руку.

— Я…не успел купить.

— Говорю же, дочка, он непутевый!

— Я смотрю ты настоящая хозяюшка? — кажеться я потеряла дар речи, стою онемевшая, — голубцы сама делаешь?

— Да, мама, Амаля хотела сама приготовить, только я не уверен, что ей можно доверить сырой фарш, поэтому может ты дальше сама? Тут осталось всего то ничего, — ах ты гад! Щипаю его под зад, от чего он подпрыгивает, смотрит, — я не могу тебе доверить, ты начнешь есть сырой фарш, — шепотом говорит мне на ухо.

— Я сама! Доделаю, — растягиваю губы в улыбке, сажусь на стул, принимаюсь за голубцы.

— Я помогу, пока мужчины распокуют пакеты, Алекс, — сынок, я привезла соленые огурцы и помидоры! Сама сделала, дочка попробуешь, если понравится, я тебя научу как делать!

— Неприменно попробую! — говорю и толкаю в рот сырой голубец, маленький. И так несколько раз, Боже это так вкусно!

— Дочка… — его мама, смотрит на меня широко раскрытыми глазами, — ты ешь сырые голубцы?

— Я же сказал, ей нельзя доверить голубцы! — говорит Алекс, оставляя пакеты, хватает меня за руку, вытаскивает из за стола, — мама закончишь сама? — незнаю это был вопрос или приказ, — Амаля пока побудит в спальне, ну или в гостиной, или пошли со мной, стой тут рядом, — я покраснела как помидор.

— Алекс……..- женщина встает с места, подходит к нам, — вы ничего не хотите сказать?

— Ничего не хотим сказать, — кажется я заикаюсь.

— Почему это не хотим? — щипит Алекс, — хотим! Мама, папа…

— Алек, — я смотрю в его глаза, я боюсь, что подумают его родители? Как воспримут эту новость? Настроение в миг падает, сердце готово выпрыгнуть из груди.

— У нас будет ребенок…

Вы бы слышали как завизжала его мама!

— Господи дочка, иди я тебя обниму! — подходит обнимает, и только сейчас я замечаю в глазах этой женщины слезы.

— Я рад! Чертовски рад! — говорит его отец, крепко пожимая руку сыну!

— Это еще ни все…. Амаля скажи ты, — они все смотрят на меня, а я не понимаю, что еще я должна сказать? — Амаль, — подталкивает Алекс.

— Что? — часто моргаю, наверное гармоны, но я сейчас действительно туплю.

— У нас будет двойня!

— Ура! Боже! — кричит его мама, а у папы глаза шас вылезут из орбит, не понимаю от радости или от чего, пока он не кидается обнимать меня.

— Ты лучщее, что могло случится с нами! — шепчет его мама и…плачет, — как же я счастлива, что он встертил тебя. Ты подаришь нам долгожданных внуков. Двое сразу, — мы с Алексом переглядываемся.

— Мама, займись уже голубцами, я есть хочу, Амаля наверное уже нет, она уже съела половина сырого фарша!

— Перестань, я всего лишь пару штучек…..маленьких. — говорю и щипаю его в тоже место! Гад.

— Шас сыночек, пять минут и голубцы будут на плите!

— Я помогу, — рвусь вперед к столу, но Алекс тянет назад, хватаясь за поясь домашних брюк.

— Ты побудешь со мной, пошли.

Он берет пакеты, которые привезли его родители, и мы идем в гостиную, оставляя на кухне его родителей.

— Какая неветса, аа? Ты у меня спросил?

— И не один раз спрашивал! Мои дети не могут родиться не в браке, мы рано или поздно поженимся, так что лучще это сделать поскорее.

— Я не хочу замуж по залету! Как ты не поймешь?

— Я тебя люблю! Как ты не поймешь?

Пока мы спорили, я не заметила как его родители оказались рядом.

— Когда свадьбы? — спрашивает его отец, я поворачиваюсь к ним.

— Голубцы уже на плите, через минут сорок будут готовы, — говрит его мама, присаживаясь на диван, — так когда свадьба? Надо успеть подготовится, — от слова свадьба у меня кружится голова, и я спускаюсь на диван, рядом с его мамой. Опускаю голову га свои руки.

— Надеюсь до родов мы поженимся! — отвечает Алекс, — Амаля, что стало? Тебе плохо? он подходит, опускается на корточки.

— Все в порядке, — правда все в порядке, — у нас не будет свадьбы.

— Почему дочка? Алекс мой единственный сын, я всегда мечтала о пышной свадьбе. О маленькой и речи быть не может, да Толь?

— Конечно! Дочка если тебе тяжело, — его папа садится рядом, — мы возьмём всю организацию на себя.

— Амаля, каждая девушка мечтает о красивом свадебном платье, о пышной красивой свадьбе, у тебя все будет как в сказке, — я смотрю на его маму, которая смотрит на нас и сто процентов уже представляет в свадебных нарядах, знала бы она от чего я бежала.

— Я посмотрю как там голубцы, — иду на кухню, Алекс идет следом.

— Ванилька, — он обнимает меня сзади, — я знаю, тебе не очень приятна эта тема, но нам не избежать этого, понимаешь? Я тебя люблю, хочу чтобы ты стала моей женой.

— Я знаю Алекс что ты хочешь, но о свадьбе речи быть не может. Наши дети и так вырастут, с тобой и со мной! У них будет бабушки и дедушка! Я не хочу об этом больше говорить, кстати голубцы почти готовы.

— Готовы? Они только что закипели! Я понимаю ты любишь сырое…

— Я не люблю сырое, никогда не ела, сейчас только…

— Правда? Ни ела?

— Правда! Это может из за беременности, твои гены хотят сырое, не мои, — он спускает вниз мою водолазку, целует шею.

— Мои? Почему сразу мои?

— Да, а что? Ты же не думаешь что это я ем сырое? Это все ты! — он заливается смехом.

— Я никогда ни ел сырое мясо, особенно фарш.

— Я тоже, никогда между прочим, никогда! — поворачиваююсь к нему, — нравится?

— Что?

— Что я из-за тебя хожу в водолазке! Дома… Алекс в водолазке!

— Я не буду больше.

— Конечно не будешь! Я скоро съеду отсюда.

— Не зли меня Амаль! Ты никуда ни съедишь, — звонок в дверь отрывает его от моей шеи, которую он целовал короткими поцелуями, пока я снимала пенку с голубцов.

— У тебя всегода так много гостей?

— Вообще то нет, хм, пойду открою.

Но Алекс не успевает выйти из кухни, как мы слышим голоса… Моя мама и девочки. Его мама открыла дверь, я иду к ним, обнимаю маму, девочек по очереди.

— Как же я соскучилась! — не могу оторваться от них. Моя жизнь так неожиданно поменялась, я не успеваю привыкать. Раньше ни дня не было без девочек, без мамы. Каждый наш вечер заканчивался посиделками у меня дома, за телевизором, за долгими разговорами, мы мечтали вместе, планировали жизнь вместе…… а сейчас?

— Проходите внутрь, или мы будем стоять на пороге? — улыбчиво спрашивает его мама, — вы как раз во время! Амаля приготовила голубцы!

Я представляю их друг другу, знакомлю, и даже не удивляюсь, когда через десять минут моя мама с его родителями оживлённо что то обсуждают на диване, я же с девочками прохожу на кухню.

— Амаль, — Алекс шепчет мне на ушко, — может я спущусь в минимаркет, куплю винца?

— Винца? Твои… ммм останутся ночевать?

— Не знаю, но… по случаю знакомства, надо выпить, я скоро, — целует в висок и уходит.

— Как твои дела? — спрашивает Валя, — ты что сошлась с ним, то есть вместе теперь…

— Валя блин…. — Маша как всегда пытается закрыть рот Вале, блин как же я по ним соскучилась…

— А что… — как ни в чем не бывало продолжает Валя, — мы как были самыми родными, так и остались, правда ведь? У тебя же нет от нас секретов?

— Нет конечно, — отвечаю я.

— Тогда давай с самого начала, рассказывай. А то у нас и времени не было поговорить, всегда Алекс был рядом с тобой, — Валя улыбается, удобно расположившись на стуле.

— У тебя такой вид, — смеюсь, — как будто мы на уроке и я шас буду рассказывать историю России, — мы смеемся.

— Давай уже, — торопит уже Маша, — пока твой не вернулся.

— С чего начать? — делаю серьёзное лицо.

— Ну с того, вот…. блин, как и где… а главное когда? Вот когда ты успела залететь от Алекса? — спрашивает Валя, они с Машей пожнимают плечи, — знаешь сколько мы не думали, все никак не можем сложить в уме и прийти к объяснению событий…

— Это случилось… совсем случайно…

— Случайно? Залетела случайно? Когда еще с Игорем встречалась?

— Валя!

— А что? С Игорем она столько лет вместе, не спали, только целовались, — она смеется, — я иногда думала он гей, — мы смеемся.

— Ты никогда не говорила, что так думаешь! Как так? — спрашиваю уже я.

— Я держала это в себе, не… ну а что? Как парень может не хотеть девушку, на которой он собирается женится?

— Потому что как выяснилось, он не нуждался в сеске, — продолжаю я.

— Ладно все, не будем о грустном, давай об Алексе, — это уже Маша.

— Я теперь не понимаю, — говорю я, — что самое грустное в моей жизни… Алекс или…. Игорь.

— Ты чего? — в один голос начинают девочки.

— А что? Я беременна от человека, которого толком и не знаю…

— Ты так не думай! Вы с ним так смотрите друг на друга, как будто всю жизнь знакомы! Да ты не видела со стороны как он смотрит на тебя, прям пожирает глазами! — говорит Валя, — он такой красивый, накаченный, сексуальный, мечта девушек.

— Прекрати Валь.

— Она права, — говорит Маша, — расскажи, где с ним познакомилась?

— В тот день свадьбы….-коротко рассказываю, не скрываю ничего, — как видите, особо и нечего рассказывать, теперь он хочет женится, его родители уже планируют нашу свадьбу! У меня внутри все выкручивает, от слова свадьба!

— Как все не просто! Но с одной стороны, радуйся, дети родятся в полноценной семье! — вслух рассуждает Валя.

— Ты же знаешь, это получается замуж по залету! А через год, а может и меньше развод!

— Почему сразу развод?

— А что…

— Давай мыслить разумно…

— Я мыслить уже никак не могу! Да Алекс мне даже мыслить не даёт! Он меня сюда привез, мои вещи, не спросил моего согласия, — тяжело вздыхаю, — он только одно твердит, что это его дети, что он тоже хочет видеть как они растут!

— Блин… Как это мило…романтично. Мне кажется, — говорит Валя, — он влюблен в тебя.

— И ты туда же…

Нас прерывает Алекс, который ставит на стол бутылку вина, подходит к плите, открывает крышку кастрюли.

— Мы есть сегодня будем? Я голоден…

Глава 19

АЛЕКС

— Я не знал, что ты так вкусно умеешь готовить, — с набитым ртом я стараюсь выговорить, со счета уже сбился, сколько сьел?

— Ты много чего не знаешь, — отвечает Амаля, и резко замолкает, вижу улыбчивый взгляд ее подруги, которая под столом наверное стукнула Амалю, заставляя замолчать, улыбаюсь.

— Все обалденно вкусно! Правда дочка, — говорит папа, и все сидящие за столом его поддерживают, моя Маленькая смущается от столь количества комплиментов.

Разливаю вино по бокалам, одна из девочек не пьёт, она за рулем, путаюсь кто из них кто, потом уточню у Ванильки, и естественно Амаля не пьет.

— Я хочу поднять тост — за хозяйку этого дома, Амаля за тебя! — папа поднимается, произносит тост, от которого Амалины глаза готовы выпасть из орбит, но она улыбается и благодарит, я делаю всего глоток, потому что знаю, мою беременюшку ночью потянет что то съесть, в обязательном порядке, и я не знаю где будет это что то, дома или надо будет куда то съездить.

— И все таки, Амаль, — начинает моя мама, — я думаю свадебное платье надо купить в последнюю очередь! — все перестают кушать, внимательно слушают, — потому что живот будет расти быстро, так как там два бутуза, — при этом у мамы загораются глаза, — чтобы ты влезла в платье. Я же права? — она спрашивает у Амалиной мамы.

— Да, — она смотрит на смущённую Амалю, — дочка вы решили пожениться?

— Нет, мама, мы ничего не решали, — отвечает Ванилька.

— Ну так по скорее решите! — говорит моя мама, — Не успеешь оглянуться, как придёт время рожать.

Я вижу как напрягается Амаля от этого разговора.

— Алекс, — моя мама обращается ко мне, — я займусь организацией свадьбы.

— Мама, давай сначала мы с Амалей придём к общему мнению, где и как проведем церемонию, потом обратимся к тебе за помощью.

— Хорошо сынок, — соглашается быстро мама, — только вы не тяните, хорошо? Я надеюсь на ваше понимание, мне тоже нужно будет время, чтобы все успеть организовать.

— Хорошо.

Закончив с обедом мама с папой прощаются, уезжают, взяв с нас слово, что на выходные мы поедем к ним. Выходные это уже послезавтра!

— Может ты поедешь с нами? — говорит одна из девчонок, когда мы стоим на парковке, вышли называется провожать их, — мы толком не успели поговорить.

— Да дочка, на пару дней.

— До послезавтра побудешь с нами, — говорит другая подруга, — послезавтра вас же в гости позвали.

Я стою приобняв Амалю за талию, нет я не готов ее отпустить, не сейчас.

— Можно, — говорит Амаля, — я оденусь и приду, — дёргается в сторону подъезда, но я ее держу.

— Мы только сегодня вернулись домой, толком не отдохнули, — намекаю я всем, что она никуда не поедет, — так что друзья в другой раз.

— Она у нас отдохнет, — отвечает другая, — да Амаль? Ты же не сильно устала? — мне уже это все не нравится, закатываю глаза, крепче прижимая к себе Амалю.

— Нам с утра на работу! — решение приходит само собой.

— На работу? — переспрашивает ванилька, — ты же меня уволил.

— Уволил? — в один голос спрашивают девочки.

— Не совсемуволил, — Амаля помоему жалеет о сказанном, поворачивается, смотрит на меня.

— Я отправил ее на длительный отпуск, с сохранением заработной платы, до родов, потом в декретный отпуск. Но завтра мы идем на работу.

— Точно? Я буду работать?

— Только завтра, — шепчу на ушко, — хватит, ты никуда не поедешь!

— Ладно, — сдаются девочки, — только на следующие выходные мы ее заберём к себе, договорились?

— Договорились! — до следующих выходных я обязательно что нибудь придумаю! Они прощаются, уезжают, мы возвращаемся домой.

— Я правда завтра работаю?

— Нет ни работаешь, я же сказал, ещё в больнице, что ты работать не будешь.

— Буду! Завтра, пока не найдем помощника.

— Амаль…

— Алекс, я же не смогу сидеть взаперти… одна, ждать тебя с работы…

— Сможешь…

— Я буду есть сырой фарш…

— Похоже на шантаж, — смеюсь обнимаю, пока она убирается на кухне.

— Завтра я поеду с тобой…

— Хорошо, ладно! Только завтра.

— Спасибо, Алекс, я хотела спросить, — и говорит и вручает мне полотенце, — вытирай посуду, — хорошо девочки помогли с уборкой стола.

— Ты это хотела спросить? Буду ли я, помогать тебе на кухне? — вытираю посуду, мне приятно и в удовольствие помогать ей.

— Нет, конечно! — смеется, — я и так знаю, что будешь помогать, я хотела спросить, отчество твоё Александрович, а папа Анатолий.

— Мой отец погиб в автокатастрофе, когда мне был годик, Анатолий отчим, но поверь роднее родного.

— Прости, что напомнила.

— Он очень сильно тогда нам помог, пережить утрату, всегда был рядом, если бы не он, не представляю даже, как бы мама справилась тогда, — она подходит ко мне, обнимает.

— Не хочу о грустном, оставь это, пойдём, — забирает у меня полотенце.

— Куда?

— Посмотрим какое нибудь кино.

— Хорошо, — выбираем фильм, удобно расположившись на диване, — только не мелодраму.

— Не боевик и не ужасы!

— А что тогда?

— А можно мультик?

— Мультик? — смеюсь, — Амаль, не думаешь что мы выросли из этого возраста, когда смотрели мультики? — она надувает губки, обижается.

— А что нам надо эротику смотреть?

— Нет, я так не сказал, — Боже я сошел сума, раз произношу следующее, — ладно давай мультик.

— Я хочу про трех фей, не помню как называется, это мой любимый мультик.

— Про трех фей? Я буду смотреть с тобой " спящую красавицу"?

— Да, да, — восхищённо говорит ванилька и включает мультик, — спящая красавица, да, так называется, — я ее приобнимаю, мультик начинается, мы смотрим мультик.

— Амаль, с тобой все хорошо? Ты за пол часа просмотра три раза уже сходила в туалет! Ничего не беспокоит?

— Нет, со мной все хорошо.

Я бы поверил, если бы она еще два раза не ходила, и возвращалась с довольной улыбкой, в то время, пока она ходила в туалет мультик стоял на паузе. На пятый раз я решил пойти следом, и какого было мое удивление, когда она вместо туалета… зашла в ванную. Взяла гель для белья, открыла и поднесла к лицу.

— Ты что делаешь? — я, успел выхватить с ее рук гель, закрыть обратно, — ты это пить собралась?

— Нет, я что ненормальная? Пить гель для белья, — она виновато смотрит на меня, — просто она так вкусно пахнет! Хочется съесть, постоянно нюхать! Отдай, — пытается выхватить с моих рук.

— Господи! Выходи, пошли, — выталкиваю ее из ванной, — я сума сойду, правда, лучше бы ты меня послала купить тебе что нибудь! Но нюхать гель для белья, это вообще.

— А что нюхать запрещено? Я не хочу уже мультик! Я приму душ и спать.

— Хорошо, я с тобой.

— Я, сама.

— Я хочу с тобой! Амаль, что я там не видел? — мы проходим обратно в ванную, — я тебя накупаю ты меня.

— Нет, я хочу одна! У меня свои дела есть, Господи, Алекс, почему я все должна тебе говорить?

— Какие у тебя могут быть дела? В душе?

— Я… Я хочу побриться, без тебя.

— Хорошо, ты проходи, — толкаю ее в кабинку душа, дверь в которой матовая, — я тебя подожду, здесь.

— Я гель есть не собираюсь!

— А кто тебя знает!

— Скажи, что ты шутишь?

— Я не шучу! Закончишь свои дела, я зайду, вместе примем душ!

— Я просто понюхаю, я хочу, один раз, понюхаю и в душ, — ее вот эти вот глаза, ангельские в этот момент, заставляют открыть гель для белья, поднести к ней, чтобы она нюхала. О Боже! Это что то ненормальное! После она заходит в душ, через пятнадцать минут я присоединюсь к ней, мы моем друг друга, отправляемся спать.

— Алекс…

— Что? Что хочешь скажи, я принесу, — целую ее открытые плечи, лямка ночнушки опустилась оголяя плечи, зацеловываю всю ее.

— Куда ты спрятал гель?

— Я позвоню Валере, спрошу когда это закончится, твои странные пристрастия.

— Ты спрятал? Я хотела еще раз понюхать, — при этом ее слове понюхать я, взрываюсь в смехе, понюхать, она хотела понюхать, — хватит смеяться, Алекс…

— Щас, я дам тебе понюхать, — это так безумно, то что я собираюсь делать, а именно иду на кухню, беру бумажное полотенце, проливаю на нее гель и несу в спальню, чтобы Амаля нюхала. Кажется сума я уже сошёл.

***

— Амаль, — осмотриваю ее с ног до головы, стоя в коридоре, пока она одевает куртку, — не кажеться, что эта юбка слишком короткая?

— Не кажется, — смотрит на себя в зеркало, поворачивается ко мне, — я готова, мы можем ехать.

— Можем, только сегодня, и все Амаль, ты не можешь работать, в таком положении!

— Алекс, — смеется, — на каком сроке Вера ушла в декрет? Ааа?

— Ты не Вера, — мне все это так не нравится, что она идет на работу, вот что ей дома не сидится? Лежи целый день, кушай пей, отдыхай, нет же! Ей работать надо, да еще и в таком виде! Хорошо что засосы, ходит в закрытых вещах, а то уверен оголила полностью верхнюю часть, — никуда не будешь выходить из офиса, обед я закажу, все что захочешь, поняла? — кстати к гелю с утра она не подходила уже, нюхать не хотела.

— Нет не поняла, я спушусь на обед к ребятам, — вот почему нельзя сделать так как говорю я? — я соскучилась.

— Амаля…

— Алекс, я что больная или беременная? Меня ничего не беспокоит! Работать я могу, и сама ездить тоже могу.

— Нет за руль тебе нельзя, — говорю уже сидя в машине.

— Тебя послушать мне ничего нельзя.

— Можно дома сидеть, кушать, пить и спать, — улыбаюсь.

Доезжаем быстро, не смотря на холодную погоду и ранние заморозки, на дорогах уже скользко. В лифте сталкиваемся с Женей и Мариной, которые не скрывают своей радости видеть Амальку живой здоровой, готовой работать.

— До начала рабочего дня мы успеем еще выпить кофе, — предлогает Женя, девочки конечно же соглащаются с ним. Бесит уже этот Женя, который глаз не отводит от Амальки. Надо скорей окольцевать ее, чтобы все знали, что она моя.

АМАЛЯ

— Я так рада своему возврашению! — говорю Жене и Марине, наливая кофе Алексу, — я шас быстренько ему отнесу и приду, — беру поднос с кофе и иду в кабинет.

— Амаль, иди сюда, — ставлю поднос на стол и подхожу ближе.

— Слушаю вас.

— Вас? — смеется.

— Да, на работе будем на вы.

— Ладно, как скажешь, — смеется.

— И что смешного?

— Ничего, — делает глоток, — увидишь скоро.

— Меня там ребята ждут, а то бы поговорили.

— Хорошо, иди, только кофе пить тебе нельзя.

— Кто сказал? — злюсь, — что за контроль такой? Почему мне нельзя кофе? Уфф, я ушла!

— Ты знаешь? — говорит радостным голосом Марина, отпивая кофе, — Вова сделал мне предложение. и я согласилась!

— Я так рада за вас, искренне! — наливаю себе чай, и им кофе, офигеть, когда я стала такая послушная?

— Да, все кругом женьятся, создают семьи, один я в холостяках, — говорит Женя, пожирая меня глазами, — и ты Амаль, — меня так напрягло это сейчас. Что будет если они узнают о наших отношениях с Алексом? — надо испарвить это, — улыбается Женя, — поужинаем сегодня вместе?

— Я, сегодня, не могу…занята, — переглядываемся с Мариной, кажется она тоже понимает, что означает столь пристальное рассмотривание Женей мою персону.

— А ты с чем лежала в больнице? — я сейчас благодарна Марине, что она поменяла тему разговора, но опять не в ту сторону, потому что я не готова, а вообще не знаю как ответить на этот вопрос, — ты же знаешь какой у нас строгий шеф, мы даже не пытались у него что то узнать, знали что ответа не будет.

— У меня было…воспаление, ну… — я прям действительно покраснела, от собственной лжи, — в гинекологии лежала, — это уже правда.

— Я думаю всем пора принятся за работу! — Алекс заглянул к нам, и спас меня от допроса. Все допили кофе и ушли, — молодец, куколка моя, — смотрит на мою кружку с чаем, обнимает, — сегодня же я решу все вопросы.

— Какие вопрсы?

— Касательно нас.

— Что ты надумал Алекс?

— Потом куколка, сейчас давай в мой кабинет, с планшетом.

Беру планшет и следую за ним.

— У тебя сегодня никаких встреч.

— Конечно никаких, некому их назначать, — садится в свое кресло, а я на против его стола, — после выходных назначь мне встречу с директором "Картеля", и еще в понедельник я отправлюсь с Демоном на объект, на стройку.

— Я с тобой поеду.

— Нет, только не на стройку, там опасно.

— Да, я поняла, мне нельзя, — и говорю и заглядываю на почту, — сегодня будет три собеседования, — смеюсь, и назначаю собесодование троим сразу, — на мое место.

— Радуешься?

— Не совсем, просто кандидаки, — я смеюсь опять, но он ничего не успевает говорить, звонит его телефон, — ладно сам сегодня увидишь, — распределяю остаток его дня, пока он говорит по телефону. Встает, проходит ко мне, и ходит туда сюда, с телефоном в руке, другая рука в кармане джинс. Я понимаю, что ему что-то не нравится, он так громко говорит, но я не вслушиваюсь в его разговор, меня превлекает другое. Он становится прямо передо мной, наклоняется, целует макушку, а я смотрю ни куда нибуд, а на его пресс, кубики выпирают через ткань белого свитера. Невольно облизываю губы, в этот момент он ловит мой взгляд, который я тут же спускаю вниз, на его пресс, а потом на пах, который набухает на моих глазах. Тем не менее он не перестает говорить, что — то напряженно обсуждать по телефону. Руки сами тянутся к его свитеру, поднимаю оголяя прес, вожу подушечками пальцев по животу, от чего его тело покрывается мурашками.

У меня внизу живу уже сладко ноет. Бабочки летают, пархая своими крыльями задевая самые чувствительные места. В трусиках уже мокро. Нет, мы дома были, спали всю ночь вместе, я не хотела секса, просто спали в обнимку, хотя всю ночь его огромный член упирался в мою попу, но мы просто спали. А сейчас на работе, в его кабинете, вместо работы я хочу его! Теку уже! Боже, что со мной? Я не могу контролировать свои действия, Алекс стоит напротив, ничего не делает, говорит по телефону, пока мои руки распознают его крепкие мышцы, растегиваю джинсы, спускаю вместе с боксерами, член тут же выпригывает упираясь мне в лицо. Рот наполняется слюной, сглатываю. Голос Алекса становится мягким и тихим.

— Ты что делаешь? Решила сума меня свести? — он убирает с уха телефон, наклоняется, говорит мне шопотом, большой стон вырывается из его уст, когда я рещаю облизать головку, попробовать на вкус. Похоже рядом с ним я стала манячкой, сексуальной маньячкой.

— Я потом позваню, — он выыключает телфон, швыряет на стол, рукой гладит мои волосы. Я вбираю в рот головку, чувствую на языке солоноватый вкус, который не вызываает во мне брезгливость, поднимаю глаза на него, он смотрит опяьнеными глазами. Рукой нежно поглаживаю член от основания до конца, потом опять вбираю в рот уже на всю длину, облизываю, мне нравится что его тело начинает дрожать от моих действий, я медленно начинаю сосать, но глубоко не могу впустить его член, просто потому что он огромный, он не поместится. Ага, не поместится. Алекс хватает меня за волосы, толкается глубоко, начинает двигатся, я продолжаю сосать, слюни текут по подбородку вниз по шее, я как сумашедшая, мне нравится, от этого я возбуждаюсь, сосу и борюсь со рвотными позывами. Он замедляет свои джвижения, выходит, берет меня на руки.

— Сумашедшая моя, — впивается в губы и ложет на диван, раздвигая коленом ноги, — какого черта на тебе колготки?

— С некоторых пор я перестала носить чулки, — он снимает с меня туфли, колготки, даже удивляюсь что не рвет, юбку, трусики, раздвигает ноги и скользит внутрь. Громкий стон вырывается из наших губ. Толчки Алекса как всегда грубые, глубокие, жадные, быстрые.

— Я никогда не настытюсь тобой……- приподнимаю попу и толкаюсь вперед, навстречу его движениям, — да вот так, — он рычит не своим голосом. Наши мокрые хлюпанья летают по всему кабинету, — какая же ты мокрая, скользкая.

Мои ноги он ставит себе на плечи, и кажется сейчас он порвет меня, настолько глубоко входит. Я вскрикиваю от наслаждения, через минуту бешенных движений мы оба кончаем, вместе. Он наваливается сверху, стараясь не давить своим весом, зацеловывает меня всю.

— Как же я тебя люблю. Моя сладкая, вкусная, — стук двери заставляет его спрыгнуть с меня, — я занят, — кричит он и поправляет на себе одежду, — подойдете через десять минут, — протягивает мне вещи, помогая надевать капроновые калготки.

— Одевать — похоже это не твой удел, — смеюсь, выхватывая с его рук колготки.

Стук в дверь повторяется, я отклдываю колготки, быстро одеваю трусики, юбку, сапоги и прохожу в туалет.

— Я подожду там, — скрываюсь за дверью.

— Входи.

— Простите, но это срочно! — говорит наш бухгалтер, и они обсуждают свои цыфри около полу часа, за это время я успеваю привести себя в порядок.

***

Девочки на собеседование приходят во время.

— Я так рада, я просто счастлитва, что есть еще компании, которые готовы принять на работу после тридцати пяти! — говорит одна из них, — а то куда не пыталась устроится, всем нужны молодые, без детей! А тут наткнулась на ваше объявление, была приятно удивлена!

Да, все трое подходят нам, рассмотривая резюме каждой, я поняла, что не смогу сделать выбор сама. А поэтому я их по очереди посылаю в кабинет Алекса. Каждая выходит с расстроенным видом. Но когда и последняя выходит, со словами, что она не подходит, я взрываюсь, залетаю к нему в кабинет.

— Это как понять? Ты сам просил найти человека, девочки с такой надеждой шли сюда, они все….. да ты видел их резюме? читал? по какой причине они не подходят? — он раскачивается на своем кресле, как ни в чем не бывало, довольно улыбаясь, внимательно слушает, — или тебе нужны только молоденькие? с накаченными губами и сиськами? — он тут взрывается в смехе.

— А говоришь не ревнуешь? — встает подходит, обнимает.

— При чем тут ревность? Из троих ты никого не выбрал! Никого! — аа до меня доходит, — может ты передумал и я остаюсь работать, до родов?

— Нет, я не передумал, я лишь удостоверился, что ты ревнуешь! А ревнуют любимых, — целует мое лицо, — бросай это дело, пошли со мной, время обеда, спустимся вниз у меня есть для всех объявление, — тянет за руку к выходу.

— Подожди, а девочки? Я всем сказала ждать, они там сидят, ждут, — мы выходим в приемную, где все трое нас ждут.

— Я вам перезвоню, после выходных, еще раз изучу ваше резюме, повнимательнее, — говорит Алекс, девочки прощаются, уходят.

— Алекс, ты же правда выберишь кого нибудь из них? — они все замужем и дети есть, я надеюсь что он выберит одну из них.

— Да, да, пошли, — тянет меня вниз.

Мы добираемся до столовой, где все уже собрались, машут мне, привествуя.

— Внимание всем! — все бросают свои дела и поднимают головы, смторят в нашу сторону, — я хотел вам представить Амалю! Мою невесту и будушую жену!

Глава 20

— Пошли, — он тянет меня за руку, — в кафе сходим на против, пообедаем, — после всех поздравлений говорит мне Алекс, поздравили все, кроме Жени, он как заторможенный стоял и просто смотрел в мои глаза, а я в тот момент, стояла как дура, с растянутой улыбкой на губах, благодарила всех за поздравления.

— Почему, скажи ты все делаешь так, как хочется тебе? — спрашиваю уже в лифте, отошла в дальний угол от него. Такое состояние сейчас, не знаю плакать или радоваться. В душе я понимаю, что мне нравится Алекс, я бы даже сказала больше, чем нравится, это какое то необъяснимое чувство, тянет к нему как магнитом. Меня привлекает в нем все, от внешности до характера, ну не считая некоторые моменты в его поведении, он слишком самоуверенный, как например сейчас, он ведет себя так, словно я ДОЛЖНА быть его и я буду его и точка. Жена, его жена! Может все было бы именно так, и я бы его полюбила, если бы мы всретились чуточку раньше, если бы меня не предали, я бы полюбила его, все было бы по другому, но не сейчас. Если я ношу его детей, это не повод так себя вести со мной.

— Я знаю о чем ты сейчас думаешь, — делает шаг ко мне, а я от него, пока не упираюсь в стенку лифта, дальше некуда, — ни о чем не думай.

— Ты не ответил на вопрос.

— Ты знаешь ответ на него.

— Не знаю, — он дышит мне в рот, так близко подошел, — и отойди от меня. Я не соглащалсь на твое предложение, а ты всем уже представил меня своей невестой. Своим родителям, моей маме и теперь еще на работе! Теперь все будут шушкатся за каждым углом, обсуждать нас! — что угодно я сейчас ожидала от него, но не смех, — что смешного я сейчас сказала?

— Тебя только это волнует? Что нас будут обсуждать? — он гладит мои волосы, — ванилька, хочешь сказать я тебе совсем не нравлюсь?

— Я не это хотела сказать! — закрываю глаза, чтобы не выдать свои чувства к нему, — Ты торопишь события, знаешь я не хочу замуж, — поцелуй в губы заставляет замолчать. Он обнял меня, прижал к себе крепко.

— А что ты хотела сказать? — кусает за язык, больно, — Ты доводишь меня до дрожи, думаешь я тебя отпущу? Никогда, — отрывается от моих губ, — ты будешь моя, любимая, жена, мать моих детей, просто женщина моей мечты, я тебя никогда не отпущу, запомни. Я знаю, что я тебе не безраличен, просто ты не показываешь свои чувства, не признаешься даже сама себе, и если бы мы встретились при других обстоятельствах, ты бы не боялась отвечать на мои чувства, уверен, твой страх пройдет, и ты ответишь мне взаимностью, хотя, — он пролазиет рукой мне в трусики, — ты уже отвечаешь, влажная, хочешь меня, — целует в губы, засосывая мой язык, больно, — не любила бы — не хотела бы меня.

— Ты знаешь — ты маньяк, и целуешь больно! — мое дыхание уже нарущилось, — ты только о сексе думаешь, в любых ситуациях, — он смеется.

— Ты тоже, — слава Богу в этот момент лифт доезжает, мы выходим.

***

АЛЕКС

— Выбирай, — протягиваю ей меню, сидя уже за столиком в кафе, — чем будешь кормить наших карапузиков? — улыбаюсь.

— Они еще не карапузики, — отвечает, забирая у меня меню, просмотривает. А я смотрю на нее.

Знаю же, чувствую что нравлюсь ей, и не просто нравлюсь, не понимаю почему она противиться сама себе и заставляет меня нервничать? А я да, черт возьми, я нервничаю и переживаю, накручиваю себя, почему она не хочет выходить замуж за меня, может правда не нравлюсь ей? Совсем и чуточку? Передергивает, от этих мыслей, кушать совсем перехотелось. Даже представить себе не хочу, что мы не будем жить вместе. За все это время, что мы провели вместе, а мы были вместе почти двадцать четыре часа в сутки с момента попадания ей в больницу и после, я просто дышать не смогу без нее. Меня и так накрывало, когда я не мог ее найти, когда вспоминал тот первый раз, после клуба, а сейчас….да я просто сума сойду без нее, еще и зная, что она носит моих детей.

Нет, я хочу видеть как растет ее живот, как она родит мне моих карапузов, я думать не могу, что мои дети будут расти отдельно от меня. Я не буду слышать из первое агу, видеть их первые зубки, их первые шаги. Я не готов к такому. А Амаля не готова соеденить свою судьбу с моей.

— Я не хочу ничего из этого меню, — спокойным голосом от мыслей прерывает меня Амаля, — тут ничего вкусного нету, — я чуть не поперхнулся собственной слюной, в кафе нет ничего вкусного?

— А что ты хочешь? — пью воду, которая принесла официантка.

— Вы уже сделали выбор? — спрашивает все та же девущка, стоит улыбается.

— Да, — отвечает Амаля, — я хочу жаренной картошки с луком.

— Но у нас такого нет в меню, — кажется глаза этой девушки выпадут из орбит.

— Ну так скажите вашему повару, пусть пожарит, в чем проблема? Картошки нет или сковородки? — Амаля сложила меню и протягивает его мне, — а ты можешь сделать выбор отсюда, — и я понимаю что я не против тоже поесть картошки, давно забытый вкус любиомго блюда от мамы. Сто лет не ел жаренной картошки.

— Вы слышали, что хочет девушка? — смотрю на девушку, которая хотела что — то сказать, — давайте передайте вашему шефу, две порции и салат из свежих овощей.

— Хорошо, — официант удаляется.

Пока ждем картошку. мы с Амалей обсудили мой рабочий график на неделю.

— Я составлю тебе график на неделю, потом передам все дела девушке, кстати, — она тяжело вздыхает, — ты уже думал кого выберишь из них на мое место?

— Думал, — вспомнил сейчас ее лицо с которым она залетела ко мне, когда я никого не выбрал. Я просто хотел увидеть ее реакцию, и увидел что она ревнует меня. Нет ни к этим девушкам, а именно, что я не хотел кого — то из них, она думала я захочу молоденьких, и сечас я самодовольно улыбаюсь сам себе. Ревнует, значит не безраличен.

— Ты улыбаешься? — опять она смотрит недоверчивым взглядом, — в чем причина твоего настроения сейчас.

— Ни в чем, — хотел сказать в том, что ты меня любишь, признай это уже скорей, не мучай меня, — завтра с утра поедем к моим родителям. Ты же не забыла?

— Сомневаюсь, что это причина твоей улыбки, — нам приносят наш заказ, довольно быстро, мы кушаем молча.

Остаток дня у меня не было времени даже выходить с кабинета, приводил в порядко все бумажные дела, заброшенные из отсутсвия на работе. Амаля тоже была погружена в работу, даже кофе у нее не просил, не хотел лишний раз тревожить.

Ужин готовили мы вместе, странно ничего сверхественного она не захотела, мы просто пожарили катлеты с макаронами. После ужина я первый принял душ, потому что Амалька болтала с подругами по видеосвязи, потом когда я уже вышел с душа, она говорила с мамой. Я отправился в спальню, чтобы не мешать, не помню как, но я проваливаюсь в сон.

Нежные ручки аккуратно, не спеша поглаживают мои волосы. Нежные губки целуют все лицо, зацеловывают короткими поцелуями, осторожно, боясь разбудить. Я во сне? Руки гладят грудь, пресс, пока губы целуют шею, нежно скользя по чувствительной коже. Потом опять возврашаясь к лицу, нежно зацеловывая каждый сантиметр, приближаясь к губам, влажный скользкий язык проводит по губам. Тело покрывается мурашакми, боюсь разлепить глаза, и оказаться во сне. Выбираю остатся во сне и чувствовть все тепло и нежность, любовь которая исходит от каждого нежного прикосновения рук и губ. Буду кайфовать во сне. Ничто не может шас прервать мой прекрасный сон, в котором Амалька меня любит, целует и нежно гладит своими прекрасными ручками. Довольный во сне, я прижимаю любимую головой к своей груди, чувствую как плотно прижимается ко мне любимое тело, она накидывает на меня свою ножку, на последок целует шею, и через мгновенье сопит под боком. Прекрасный сон.

***

Меня буди свежий запах ароматного кофе.

— Соня, просыпайся, время уже пол двенадцатого, — Амалька с подносом с ко свежезаваренным кофе, забирается на кровать. Я просыпаюсь, не верю своим глазам! Время пол двенадцатого дня! Когда я спал так долго? Не помню, поднимаюсь, сажусь принимаю от Амальки кружку с кофе.

— Это самое прекарсное пробуждение, — отпиваю глоток, хочу сказать что засыпание было намного прекрасней, но от чего то молчу. Придурок.

Глава 21

АМАЛЯ

Дом его родителей оказался очень огромным. С большым двором, весь усаженный цветами. Только трапинка к дому высажена брусчаткой. Из всех цветов, которые еще стоят под первыми морозами, я узнала только розы и дубки. А цветов тут много. Я конечно ничего не знаю как за ними ухаживать, чтобы за зиму они не вымерли, но помоему розы должны быть под банками. Или я что — то путаю?

Мы подходим к крыльцу, Алекс идет следом, неся большие пакеты с покупками. Ворчит что то себе под нос, потому что подскользнулся, чуть не упал. Благо у меня обувь не скользкая, зимние сапожки с мехом, на плоской подошве. Оба мы в джинсах и в свитерах, в теплых куртках, утром чуть не подрались из за моих джинс. Не ну а что? Он вырвал с моих рук джинсы, со словами, что они будут давить мне на живот, что они застегиваются именно там, где малыши. Я бегала за ним по дому, пытаясь отобрать свои джинсы. Потом кое — как договарились, что я одену и если будут давить мне на ивот, я тут же сниму. Слава Богу я еще влезала в них и ничего мне не давило. Он пощел на уступки, лишь предупредив, что это в последний раз, что я должна носить свободные платья, которые он мне купит по возвращению. И я уже знаю, что спорить с ним бесполезно, поэтому про себя уже решила, что за покупками я пойду с ним, чтобы не купил мне такой комбинезон, огромный, как на слона, как тот, что он мне купил при выписке с больнице.

— Ооо!!!! — нас встречает теть Тоня, его мама, сзади которой я вижу уже и папу, — мои любимые, родные! — она обнимает меня крепко, — моя любимая дочка, — целует в щечки по очреди, опускает глаза на мой живот, как будто он мог за несколько дней выратси, я от ее действий улыбаюсь, — как я рада что вы приехали, — она опять меня обнимает, опять целует в щечки.

— Я тоже приехал, — Алекс стоит позади, подает знаки, смешной сейчас, — мама?

Женщина наконец отпускает меня, обнимает сына, я прохожу дальше, здороваюсь с его отцом, и успеваю осмотривать прихожую, а затем и огромную гостиную. Все отремонтировано в современном стиле. Тут уютно и тепло, пахнет родным домом и вкусняшками.

— Амалька, раздевайся, — говорит Алекс, помогая снимать куртку, забирает вещает на вешалку, мы разуваемся и Алекс меня подталкивает в сторону кухни.

— Мама напои нас чаем, а потом мы распакуем покупки, — Алекс выдвигает стул для меня, сам садится рядом, целует в щечку, — не смотри на меня так, почему то когда тебя мама и папа целовали ты на них так не смотерла, — говорит мне на ушко, чуть наклонившись в мою сторону.

— Ты сравнил?? мама, папа и ты? сядь подальше от меня, не смущай.

— Они тебя любят, и я тебя тоже люблю, — тем временем т Тоня ставит на против каждого чай, варенье малиновое, печеньки и свежепеченный булочки. Ммм, как же они вкусно пахнут.

— Я вас ждала, поэтому и на пекла булочки, — говорит его мама, усаживаясь с нами за стол, рядом со своим мужем. Как они мило смотрятся, любуюсь ими, сколько лет они уже вместе? Разочерованно вздыхаю. в наше время редко, кошда пары живут так долго вместе в любви и согласии, — Амаля бери, — она протягивает мне горячую булоку, — только ешь с малиновым вареньем, у нас все свое, тебе понравится.

Мы с удовольствием поели булочки с вареньем, чего раньше никогда ни делала, выпили чай, и начали распоковывать покупки.

— Мама, вы с Амалькой прогуляйтесь по двору, не забудь ей показать задний двор, а мы с папой насобираем дров, и вечером пожарим шашлык.

— Амаль, — зовет меня т Тоня, — мы сначало поставим тесто для хлеба, оно как раз подойдет к вечеру, будет свежий хлеб к шашлыкам, потом выйдем на прогулку. Это не долго.

Я соглашаюсь, с условием, что буду сама месить тесто. Мама раньше часто пекла хлеб, сама, я видела как это делается, пару раз делал даже сама, и вот сейчас я хочу сама. Потом конечно я пожалела, что ринулась все сама делать. А вдруг им не понраится? Вот что я за человек, не могла молча сидеть и смотреть, может и научилась бы по ихнему делать! Нет, я же дура, я сама делаю!

— Только если что не так сделаю, вы говорите, хорошо? — вымываю руки и принимаюсь за дело, — все вроде бы так как надо, на два килограмма муки, пачка дрожжей, воды теплая, вроде тесто и получается, — я все правильно делаю?

— Да, только воды побольше, — она подливает мне воды, — тесто должно быть не сильно густое, чтобы получился вкусный хлеб.

Ну вот вроде все, карываем тазик с стестом, одеваемся тепло и выходим во двор. Морозный ветерочек пробивает нос, проходит в легкие. Я вдыхаю чистый свежий холодный воздух! Красота, мы сначало гуляем по двору с цветами, она мне рассказывает про все цветы. Откуда какой кустик привезла.

— Вот эти, — она указывает на куст коралловых роз, какие они красивые, — мне привез Алекс. Куда то ездил, не помню правда куда, оттуда мне привез.

— Коралловый- это мой любимый цет. Особенно если это вечернее платье, — говорю и прохожу кончиками пальцев по лепесткам розы, наклоняюсь, вдыхаю прекрасный аромат.

— Я их скоро все соберу, к химе они должны быть готовы, балго Толик мне помогает, сама бы не справилась, — смеется, — я не могу работать секатором, садовыми ножницами, прикинь, сколько мне лет, а я это не умею, но Толик об этом не знает, он думает я просто слабая женщина, а резать розы это мужское дело, — теперь мы смееся оба, — пошли, — мы обходим дом и оказываемся на задней части двора.

Половина высажена садовыми плодовыми деревьями. На одном еще висят груши.

— Это зимняя груша. она хранится до самой весны, — поясняет мне т Тоня.

— До весны висят на деревьях? — удивляюсь я.

— Нет ты что, — смеется, — в погребе, я их собираю, плету за хвостики на ниточки, и они гроздями висят. Алексу тоже всегда заставляю есть, когда приезжает. У нас много деревьев, черешня, вишня, яблоки, абрикосы, — она тяжело вздыхает, — некоторые из них, например эти сливы, — она указывает мне на не слишком высокие деревья, — сажал еще Алекса родной отец. Их много, помоему десять штук, мы вместе покупали саженцы, тепрь их так много, я умудряюсь даже продовать, — мы смеемся, проходим через маленький сад из деревьев, оказываемся перед большым огородом, — я не всю эту землю обрабатываю, тут около пятнадцати соток. Половину я отдала соседям. Я лишь сажаю зелень, помидоры огурцы, и все. Остальное Алекс привозит, затаривает нас, как будто мы не вдвоем тут живем, а нас тут целая династия, — мы опять смеемся, — хотя я сто раз говорила, чтобы ничего не привозил. Но кто меня слушает то?

Мне нравится, да мне очень нравится его мама, их дом, полносьтю пропитаннной любовью и уютом. и я поняла, что я тоже так хочу. До старости прожить со своим человеком.

— Мама, — мы оборачиваемся на голос Алекса, — вы не замерзли? — он подходит ближе к нам, — Амаль, тебе не холодно? — трогает мои руки, — где твои перчатки?

— Алекс успокойся, мне не холодно, мороза нет, — я смотрю на Алекса, но за глаза цыпляется другое. Соседкий огород. Странно, но тут участки друг от друга отделяет обычная сетка. Дома красивми заборами, а участки сеткой? Вроде это район не бедных, а забор сетка. И у соседей не убран урожай. Если у т Тони в огороде нет уже и следов от помидор, все кустики убраны, и от огурцов, то у соседей наоборот, еще висят неспелые помидоры. В Ноябре.

— У них почти до декабря все всегда висит, — говорит т Тоня, — они ленивые.

— Пошли в дом, холодно, — Алекс тянет меня за руку, — еще не хватало, чтобы ты заболела.

— Отпусти. Алекс, — вырываю руку, — мне не холодно, дай подышать свежим воздухом. Пошли, я помогу собирать дрова.

Мы с Алексои отдаляемся довольно далеко от участка, почему конец участка не заставлен забром, просто выход в поле, которое заканчивается лесом. Такая красота открывается перед нашим взором, я чтобы успеть за Алексом должна бежать.

— А можно шаги короче делать? Я не успеваю за тобой.

— Не успеваешь? — он смеется.

— Конечно, ты высокий у тебя шаги длинные, — я почти бегу, пожтому когда он останавливается я утыкаюсь носом в его спину, — что стало? — он поварачивается ко мне, целует.

— Ничего, хочу тебя на свежем воздухе, — я не успеваю ничего ответить, мой рот накрывают поцелуем. Горячий скользкий язык проникает внутрь, дразня, маня грубыми движениями в моем рту, — ты что то хотела сказать?

— Я не буду с тобой….этим заниматся на морозе!

— Ты же только говорила, что мороза нет, — смеется гад, — я пошутил, предпочитаю в такую погоду теплую постель.

— Блин. я уже думала….- стучу кулаком ему в грудь.

— Какая ты пошлая, все мысли о сексе.

— Я? Я не думала….- он опять целет меня.

— Ты ни о чем вообше не думай, я все сделаю за тебя.

— Шас ты о чем? Я другое имела введу.

— Я знаю, что ты думаешь только о сексе, — прям хохочет, а не смеется, и быстрыми шагами идет…в лес. Я следом, конечно не успеваю.

Лес такой красивый, некоторые деревья уже стоят голые, а на некоторых еще листья и еще зеленые. Шелест листьев приятно хрустит под ногами. Хотя мне страшновато, каждый раз наступая на какую то ветку под лисятми я жду, что кто то, например змея, вылезет и будет шипеть в мою сторону. Боюсь даже спросить про зменй, он же начнет меня подкалывать. Гад. Поэтому иду молча. Все таки, лес, проирода — она красива, в любое время года.

— Я догоню же!? И ты получишь.

— Я знаю, что я получу тебя, — кажется все что я сейчас говорю, он использует против меня. Поэтому дальше я молчу, нахожу ветки, кидаю в его сторону. Мне нравится его такое настроение… игривое. Он тут совсем другой, свой, домашний.

Собрав кучу разных веток, Алекс завязывает их веревкой, которую он достал из кармана, кидает себе на плечо.

— Пошли, — берет за руку, мы уходим в сторону дома, уже медленными шагами, чтобы я успевала за ним, — может мне тебя кинуть на другое плечо? А то такими шагами к вечеру как раз придем.

— Джае и не думай, — я отпускаю руку, и только потом замечаю, что он смеется, опять шутит. И меня это злит. Я намеренно отстаю от него, иду назад, прячусь за огромным деревом. Слышу что он что то говорит, потом и вовсе его слышу.

— Амаля! Не шути так, — слышу его голос где то рядом, еле сдерживаюсь, чтобы не смеется, звук хрустящих листьев под его ногами то приближается, то отдаляется, ищет меня, — клянусь если не выйдешь-трахну прямо тут, нагну к дереву и трахну! Выходи.

— И чьи это мысли о сексе? — разрываюсь в смехе, и принимаюсь бежать от него, но далеко не успеваю. Хватает за талию, тянет к себе.

— Еще раз так напугаешь, получишь по попе, и я не шучу, — и только когда оборачиваюсь, вижу тревогу в его глазах, — и не смей бегать. Ты беременна.

— Прости, — обниаю, целую в шею, — больше не буду прятся.

— Конечно не будешь, ты же не хочешь, чтобы тебя трахнули в мороз, в лесу? — подмигивает.

— Уфф, ни исправимый! Пошли.

— Дай сюда руку и не вздумай отпускать.

Почему назад к дому, мы добираемся быстрей, чем когда шли в лес.

— Я хочу с тобой, — он ставит дрова около мангала на пол, — делать костер и шашлык.

— Нет, иди домой согрейся, мы сами справимся, с папой.

— Алекс, ну почему ты ведешь себя со мной, как с ребеноком? Мне не хололно! Да и я согреюсь у костра.

— Иди лучше помоги маме, — и я вспоминаю про тесто.

— Ладно, но позже я приду. можно?

— Только не надолго.

Я захожу в дом с заднего входа, слышу знакомые голоса. Раздеваюсь, снимаю сапоги, прохожу и вижу Валерия Виссарионовича с какой то женщиной, сидят на кухне мило беседуют с родителями Алекса.

— Валерий Виссарионович? Здравствуйте! — мужчина при виде меня поднимаетя, подходит, приобнимает.

— Наша капризулька! — все смеются, — как себя чувствуешь? Как малыши? — он мило улыбается.

— Все хорошо.

— Тогда позволь представить тебе мою любиму супругу — Настя, можно просто Настя.

— Здравствуте, — женщина средних лет, мило улыбается. Я прохожу к тесту.

— Мы присмотривали, — говорит т Тоня, — я включу духовку, уже пора печь. Она встает включает духовку. Наливает мне чай, — сначала выпей согрейся.

Мы остаемся беседовать за кружечками чая, в то время как мужчины удаляются помогать с монгалом и шашлыками.

Помоему вечер будет прекрасный.

Мы печем хлеб, запах которого распространился по всему дому. Как же давно я не ела свежий домашний хлеб. Срауз вспомнила детсво и маму.

Оживленно беседуя обо всем на свете, о чем только могут говорить женщины, мы накрываем на стол, я как будто всю жизнь жила в этом доме, и заню всех, кто сейчас рядом.

Мужчины заходят, моют руки. Алекс ставит на стол большую каструю с шашлыками. Мы все садимся, каждый со своей любимой рядом. Принимаеся за шашлыки.

— Какой вкусный хлеб! — говорит Валерий.

— Да, моя жена никогда не печет плохой, — отвечает д Толя.

— Это вообше то Амаля пекла, — т Тоня улыбается.

— Ты умеешь печь хлеб? — Алекс удивленно смотрит на меня, — ты ела сырое тесто?

— Нет, я не ела.

— Мама, — он смотрит на свою мать, — скажи она ела сырое тесто?

— Она ни ела сырое тесто, — мы смеемся.

— А почему она должна есть сырое тесто? — Валерий ничего не понимает, и его жена тоже.

— Дядь Валер, я вот хотел спросить, — Алекс поворачивается к нему, — когда Амаля перестанет есть странные вещи? — за этот вопрос я щипаю его под зад, гад.

— Когда родит, — д Валера отвечает спокойным голосом.

— Точно? — все смотрим на Алекса, — а что? я просто уточняю.

— Точно.

— Может ей каких то витаминов не хватае, поэтому ее тянет на странные вещи? — Алекс все не угомонится, поэтому я еще раз его щипаю.

— Что странного я сьела? — я уже не выдерживаю.

— Мясо сырое, еще не удивлюсь если и тесто…

— Алекс! — мы с его мамой кричим в один голос.

— Ладно молчу, — смеется, — точно когда родит все закончится?

— Я тебя задушу, подожди, — наклоянюсь к нему, — когда останемся одни, смеются все.

Вечер проходит просто замечательно.

***

АЛЕКС

Захожу в душ, и закрываю дверь, пока Амаля не успела меня заметить, быстро скидываю с себя одежду и прохожу к ней.

— Ты что тут делаешь? — она не видит меня, потмоу что глаза в пене, быстро становится под струи воды, открывает глаза, — я же дверь закрывала на замок, как ты зашел?

— А тут замок не работает, я все время забываю купить привезти с собой, теперь я рад, что язабываю, — она не успевает открыть рот, чтобы ответить, я сливаюсь с ее губами в поцелуе. Какая она сладкая, и вкусная. Дразнит, сучка, не отвечает на поцелуй, крепко зжала зубы.

— Нас услышат, немдленно прекрати.

— Нас никто не услышет, расслабся, — только после этого она отвечает на поцелуй, — моя слакая, я дурею от тебя, — скольжу языком по шеи, вода теплыми струями падает на нас, делая обстановку более сексуальной. Ее ркуи ласково гладят все мое тело, — скажи что ты хочешь меня, — спучкаю руку между ножек, нахожу чувствительные складки, глажу, ласково давлю на клитор, от чего с ее губ губ срывается громкий стон, — скажи.

— Алекс… — я и так знаю что она хочет, чувствую же ее влагу на своих пальцах, это не вода.

— Скажи, — не могу оторватся от ее губ, другая давно гладит нежное полушарие груди, покручивая сосок.

— Хочу…

— Громче скажи, я не слушу….- башню срывает от ее пьяного голоса. В паху давно приятно больно завязался узел старсти, член готов разорватся, я так хочу в нее. В ее горячее, нежно тугое лоно.

— Я тебя хочу, Алекс….ахх- громкий стон, когда мой палец проникает внутрь ее, ласково делая круги внутри, трахаю ее пальцем, добавляю второй палец. Она насаживается на мои пальцы, требуя продолжения. Я знаю, она уже готова кончить, поэтому останоавливаюсь, слышу ее разочерованный стон.

Приподнимаю ее за бедра, она быстро хватается за меня ногами, скрешивая их у меня на спине. Руками обнимает за плечи, делаю резкий толчок и врываюсь внутрь. Закрываю глаза, издавая животный стон. Она насаживается на меня, вхожу глубоко, до основания. Наши движения происходят в такт друг другу. Я учашаюсь, не могу сдерживатся, стоны удовольтвия не перестают слетать с наших губ.

— Ванилька…я по тебе сума схожу……- ставлю на пол, — прогнись, — давлю рукой на спину, держу за бедру, — упрись ладонями в стену, — она слушается, в следушее мгновение я уже вколочиваюсь в ней. Двигаюсь жадно, часто резко, как всегда не могу сдерживаться, — не больно? — она мотает головой, не способная говорить ни слова, содрагается в оргазме. Зажимает мой член так, как будто выжимает, я лечу следом, пульсируя в нее. Какое наслаждение кончать в нее. Я уже по другому не смогу с ней. Надо придумать что то, чтобы после родов я кончал в нее.

Эйфория.

Она мой наркотик. Я больше не смогу без нее.

Приподнимаю ее, обнимаю ее сзади, нежно гладя мягкие полушария, вколочиваюсь зубами в шею.

— Я всегда буду помеченная ходить? — не свои голосом говорит Амалька, ставит голову на мое плечо.

— Всегда, по другому я не могу тебя любить.

***

— Алекс, — в сквозь сон слышу нежное дуновение над своим ухом, — проснись пожалуйста.

Амаля.

— Что то случилось? — я испугался, подорвался сел.

— Ничего не случилось, просто…

— С тобой все хорошо? Ты не спала что ли?

— Я не могла уснуть…..я хочу. это.

— Что, говори уже, — протираю глаза, чтобы проснутся.

— Тебе нужно одется.

— Одется? Мы куда то идем? — только сейчас я замечаю, что она полностью одета.

— Да, пойдем.

— Куда? Ночь на дворе. Ты куда собралсь? — я не могу сообразить.

— К соседям. Я хочу те бурелые помидроы, которые у соседей.

Глава 22

Только оказавшись в задней части двора, перед сеточной оградкой, разделявшей наш участок от соседского, я начал соображать, что сейчас происходит.

— Амаля, — шепчу, словно нас кто то может услышать, темной ночью, в огороде, — у нас полный холодильник помидор, в погрейте тоже помидоры, мамины, тоже свои, с огорода, ты могла бы есть их.

— Не могла, Алекс, — она тоже шепчет, — давай быстро перелезть через сетку, сорви мне пару помидор и пойдём, холодно.

— Во как, холодно, — смеюсь, она стоит с фонариком, в тёплой куртке, но в комнатных тапочках, мы воруем помидоры, кому скажи обсмеют — я тебе сказал сиди в комнате жди, но ты пошла со мной.

— Хотела убедится, что ты точно сорвал те, которые, я видела днем, — это вызывает у меня смех, — ну со ты смеёшься? Ты понимаешь, эти помидоры, которые с грядки, они пахнут по другому, и вкус другой, тебе не понять. Давай перелазь — это так легко сказать, пернонзь, как? Ставлю ногу на бетонный столб, маленький узенький столб, который удерживают сетку, хочу перепрыгнуть но неполучается, она под моим весом прогибается в другу сторону, я пошатываясь, теряю равновесие, ставлю другую ногу уже на серку, она полностью гнется под моим весом и падаю в соседский огород, Амаля вскрикивает, рвётся ко мне, но я рукой подаю знак, чтоб не подходила, тем более с фонариком, сетка остаётся прогнутый, утром соседи поймут, что кто то лез к ним в огород. Ну черт с ними, сам утром скажу. Собираю помидоры, и перебираюсь обратно.

— Прости меня, — Амаля кидается обнимать меня, — из ща моих помидор ты упал, не поранился?

— Все хорошо, правда, пошли, — беру за руку, отбираю фонарик, идём в дом.

— Алекс, я быстро помою их, возьму соль и хлеб и пойдём к себе в комнату.

— Почему в комнату?

— Потому что, твои родители могут проснуться, и увидеть, что я кушаю… ночью, — при этом у нее такое виноватое лицо, невольно улыбаюсь.

— Я жду, мой свои помидоры.

Вы бы видели как она уплетала! Помидоры, соль и хлеб, как будто она ест что то экзотическое! Такое наслаждение испытывает, я любуюсь, и улыбаюсь. Эта непредсказуемая женщина сводит меня сума, со своими желаниями, которые я с удовольствием выполняю. И вот сейчас я думаю, где я окажусь следующей ночью? Но где я окажусь следующей ночью, я даже думать не мог.

АМАЛЯ

Трель телефона будит меня ни свет ни заря.

Мама.

Сразу такая тревога, она никогда не позвонит так рано, если ничего не случится. Значит что то серьёзное, раз звонит. Дрожь пробивает кожу, принимаю звонок.

— Алло, мам, — и сейчас я замечаю, что Алекса нет в постели, смотрю на время на часах на стене шесть утра. Может в туалет проснулся?

— Дочка, — с такой болью она это произносит, я подрываюсь, никогда не слышала, в не голоса столько боли, я слышу ее частое дыхание, — дочка прости, что так рано тебя разбудила, но я, уже не могу терпеть. Них живота болит, схватками, — раанно дышит, — я покрываюсь потом… дочка, — потом я, слышу грохот.

— Мама, — кричу, госполи помоги, — мама, ты меня слышишь?

Мне никто не отвечает, от волнения я начинаю дрожать, хотя в комнате не холодно. Быстро одеваюсь, чтобы никого не разбудить, ищу Алекса, его нигде нет, илу на кухне застаю его отца.

— Дочка, ты почему в такую рань встала?

— Скажите вы не видели Алекса?

— Видел, он уехал, часа два назад, меня разбудил, Димон ему звонил, что то случилось ночью на стройке комплекса, предупредил, сказал не будить тебя, пока сама не проснёшься?

— У меня нет времени, там моя мама, ей плохо, одолжите мне вашу машину? Очень прошу.

— Я тебя отвезу, я не могу так… отпустить тебя, в такую погоду, еще темно.

— Не стоит, я сама, прошу вас, нужно торопиться, — я знаю, что он будет аккуратно водить, а мне нужно лететь, по дороге в гараж набираюпомощь, они должны успеть…. должны, быстрей меня.

— Дочка, я буду волноваться, — д. Толя заводит машину, — как доедешь набери.

— Обязательно, не волнуйтесь, — я не жду пока нагреется машина, выезжаю. Стучу зубами, то ли от холода, то ли от волнения, уже не разбираю. Мало того что ещу темно, стоит туман, дорога скользкая. Звонит не знакомый номер, — алло, ла по этому аресну вызывали скорую…. не отрывают? Снесите дверь, я ее дочь, вероятней всего она потеряла сознание, или от боли не может шевелится, — меня успокаивают на том конце телефона, я прогу перезареить, они скидывают. Перезванивают довольно таки быстро, сообщая что с трудом снесли дверь, с помощью соседей, и везут маму в местную больницу. До Алекса не могу дозвонится, абонент не в зоне доступа. Начинает светать, я больше часа в дороге, скоро доеду, больше восьмидесяти не повышаю скорость, дороги скользкие, видимость плохая, и мне на встречу светят фары. Только не едущего на встречу машины, а стоящий эвакуатор. Что грузят, не пойму что, другая техника расчищает дорогу, а чуть дальше перевернутый грузовик, лежит на боку на обочине. Я быстро проезжаю, не всматриваюсь. Боже упаси! С утра уже кто то попал в дтп.

Паркуюсь во дворе больницы, хранник кричит, чтобы я убрала машину. Что нельзя заежать на территорию больницы, я кидаю ему ключи от машины, задолбал кричать.

— Отгони, будь другом, — смотрю на его ощеломленные глаза, — мне некогда, улючи оставь на посту.

С этими словами бегу внтурь старого пятиэтажного здания. На этой закрытой территории нахолдится все. В одном дворе, на приличном расстоянии друг от друга несколько зданий, родильный дом, травматология, онкология, приемный покой все на в одном дворе. Мне просто повезло, я заехала следом, за какой то служебной машиной, пока шлагбаум был поднят. Подхожу к посту а первом этаже.

— Девушка, — я почти задыхаюсь, от того что бежала, дыхание прерывается, — куда привозят больных на скорой?

— Не могу сказать, смотря какой диагноз.

— Я не знаю какой диагноз. Ее привезли по скорой. Вы не можете посмотреть?

— А вы кем приходитесь больной?

— Я ее дочь.

— Как фамилия имя? Год рождения? — я все называю, она что то вбивает в компьютере, — ее забрали в гинекологию. Это третий этаж.

— Спасибо, — говорю и бегу в сторону лифта.

— Девушка, лифт не работает, придется по лестнице, она справа от лифта.

Черт. Пока добираюсь до нужного этажа, по-моему вообще перестаю дышать.

— Здравствуйте, — подхожу к посту, обьрашаюсь к девушке, и от тяжелого дыхания больше ни слова не удается выговарить.

— Вы присядьте, успокойтесь, — девушка выходит из за стойки, указывает в сторону дивана, по середине коридора тут распологается диван и два кресла, для больных видемо, или я не пойму для кого, я присаживаюсь, снимаю куртку, эта молоденькая медсестра наливает мне воды из куллера, делаю глоток, вроде дыхание успокоивается.

— Моя мама….она поступила сегодня, по скорой, я могу узнать где она и что с ней? Ася Довгань…

— Сегодня по скорой поступила только одна….вы в порядке?

— Да, что с ней?

— Она в операционной. У нее……….я не знаю что с ней. Вам все скажет врач, когда закончится все.

— Ей делают операцию? — я начинаю дрожать, голова кружится.

— Господи! Вы только не потеряйте тут сознание! Выпейте! — она опять протягивает мне пластиковый стакан с водой, — с ней все будет хорошо. Вы можете здесь подождать ее.

— Со мной все в порядке, правда, вы можете сходить в операционную узнать как она?

— Операционная-этоне проходной двор, — выходит грубо, но она мило улыбается, — туда пускают всех подряд. Как только все закончится врач выйдет к вам, — я одобрительно киваю. Мне остается ждать. Что я могу делать? Сколько я здесь сижу? час? два? три? никто не выходит из операционной. Все это время я не могу дозвонится Алексу. Абонент не доступен. Звоню его отцу:

— д. Толь, извините меня еще раз, я вас уже наверное достала за сегодня, но от Алекса по прежнему нет вестей? он не звонил?

— Нет дочка, — хотя голос его заметно дрожит, — как только он объявится, я сообщу.

— Может с ним что то случилось? Я уже переживаю, может нам позвонить в полицию? — я расхаживаю по этому залу.

— Дочка, если бы что то случилось, мы давно уже знали, — и я понимаю что он прав, кому как ни родителям сообшили бы если бы не дай Бог что то случилось.

— А его друг Дима, Дмитрий…

— У него тоже выключен телефон….дочка, как там мама?

— Еще ничего неизвестно, никто не выходит, я сума сойду скоро, — я отклоняю вызов. Набираю еще раз Алекса, абонент вне зоны доступа. Слезы отчаяно катятся по щекам. Голова трещит, время беспощадно стоит, как будто весь мир спит, ничего не происходит. В висках стучит, мозги готовы выпрыгуть наружу. От неизвестности я теряю самаконторль, падаю на диван. Больные ходят туда сюда, с тарелками, с чащками, со стаканами и я понимаю, что время обеда. А я даже кофе не пила. В животе урчит, напоминая о том, что надо бы покушать. Но мне сейчас не до еды, кусок в горло не полезит, пока не станет известно как мама и где Алекс. Сердце бешенно колотится, предвещая беду. А может у меня уже паника? Чувство тревоги нарастает с каждым ответом робота, о том что абонент вне зоны доступа. Никогда такого не было, чтобы у Алекса не работал телефон. Что то случилось, я знаю, и его отец скрывает это от мнея, у него дрожал голос.

— Алло, дочка, как ты там? Ты хоть ела? — я не успеваю звонить его матери, она тут же отвечает с первого гудка. Ее голос мне тоже кажется тревожным и дрожащаим.

— т. Тонь, вы что то знаете? Где Алекс?

— Нет, я сама волнуюсь, — она плачет? — дай я поговарю, а то ты сейчас….голос его отца на заднем фоне, — дочка, ты бы поела что нибудь, тебе заказать еду? — говорит уже его отец, и слышу его тяжелые вздохи. Да что происходит?

— ВЫ что то знаете, не говорпит мне?

— Дочка, еслибы знали, сказали бы, разве заставили бы тебя волноваться? — и в этот момент открывается дверь, из операционной выходит врач, — я перезвоню, врач наконец вышла.

— Здравствуйте. Я дочка Аси Довгань, как она? — руки трясутся как у алкоголика.

— Здравствуйте. Сейчас она в реанимации.

— С ней все плохо? Почему в реанимации? — слезы бегут по щекам.

— Да что же вы так реагируете на слово реанимация? — она помогает мне сесть рядом, сама садится на соседнее кресло, спускает маску, трет переносицу, я вижу по ее глазам как она устала, — она отходит после наркоза, и сутки будет в реанимации.

— Вс прошло успешно? Что с ней было?

— К сожалению мы удалил матку. Опухоль была слишком большая, но мы оставили ей яичники.

— Опухоль? — я открываю рот, от удивления.

— Да, не бойтесь вы. У нее была миома матки. Обычно это доброкачественные опухоли, но все равно отправили материал на гестологию. Ответ будет через десять дней. Операция была успешной, правда ваша мама ругалась на нас, — при этом она смеется, — когда была под наркозом, она замерзла, и ругала нас…….

— Ей было холодно?

— Нет, это было действие наркоза.

— Могу я ее увидеть?

— Нет, туда нельзя. С ней опятная медсестра, которая не даст ей спать около двух часов, а потом я уверяю вас, она проспит до вечера. Все будет хорошо, вы не волнуйтесь.

— Я бы очень хотела ее увидеть ее. хоть мельком.

— Зачем? Поверьте мне, с ней все в порядке, вам тут делать нечего, поэтому приходите завтра.

— Я никуда не поеду, можно я посижу тут подожду? — в этот момент я замечаю знкомую мужскую фигуру в проеме дверей. Стас, водитель Алекса. На нем нет лица, белднеый или желтый. Я подрывасю с места.

— Что ты тут делаешь? То есть….есть новости от Алекса…?? — он молчит, врач встает, я возврашаюсь к ней.

— Идите домой, вы ни чем не поможете сидя тут до завтра, с утра приедете, она будет уже в палте, — врач прошается и отклоняется.

— Стас…

— Амаля… не знаю как вам сказать, вам лучще присесть, — он подталкивает меня к дивану, но я не иду.

— Говори уже, я не собираюсь тут сидеть!

— Алексей Александрович….он….. Алекс…он мне шею свернет если с вами что то случится.

— Что может со мной случится? Мы в больнице, если ты не заметил. Говори, ты знаешь где Алекс? вы ухнали что то про него…не томи уже……

— Он вообшем, сейчас он в порядке….он просил передать, то есть сказал мне сказать так, чтобы вы не испугались…

— Ты пугаешь уже. говори!

— Он попал в маленькое ДТП, он в больни………..- я дальше ничего не слышу. Проваливаюсь в темноту.

Открываю глаща лежа в какой то палте…пустой.

— У вас упало давление, мы вам сейчас сделаем укол, вы полежите пару часов, придете в себя и уйдете, вы наверное сильно утомились, — говорит медсестра, набирая в шприц какое то лекарство.

— Мне ничего не надо, я встаю, сажусь на кровать, — Стас, который стоял в дверях сразу бежит ко мне, мы поедем. Мне надо ехать, — чувствую легкое головокружение, — Стас помоги мне.

Делаю прау шагов, не в силах идти дальше хватаюсь за руку Стаса, который молча понимает все, берет на руки, и со словами:

— Да простит меня Алекс и не прибьет, — спускает меня вниз. Ни смотря на все уговоры врача, теперь чтобы я осталась, полежала пару часов, поела. я все же ушла. То есть Стас меня увез. В другую больницу.

С помощью Стаса, поднимаемся на лифте на нужный этаж, благо в этом здании он раюотает. В коридоре я застаю отца Алекса.

— д. Толя, вы тут, вы знали?

— Прости дочка, я не мог сказать…мы не могли сказать, не по телефону, тем более когда ты в таком положении, когда ничего неизвестно, что с маой….как она?

— С ней все будет хорошо, — я злюсь и обижаюсь.

— Не злись, он ждет тебя. В палете, проходи. Только ты не бойся, у него перевязана голова, не большой поре. А так легкое сотресение, врач сказал, чтобы благодарили Бога, он родился в рубашке.

Глава 23

АЛЕКС

Дэмон…хочется его прибить. Мало того, он втянул меня в это дело, в котором я ни черта не понимаю, так он для чего то разрешал там оставатся рабочим ночевать. В такую то погоду. Сказал это временно, пока он не найдет им жилье. Черт. Иди теперь расхлебывай.

— Алекс…прросыпайся уже черт тебя побери, — бурчит в телефон Дэмон, а еще с просни не соображу кто и для чего звонит в такую рань. Амалька нежно посапывает, плотно прижавшись попой мне в бок. Милая моя и красивая. Улабнулся, — блядь Алекс! — голос Дэмона заставил меня проснутся, — нужно ехать на стройку. Туда уже едут все, полиция, скорая и уже какие то эксперты, хз. Кароче я выезжаю, приезжай на стройку.

— А что случилось? Повтори еще раз…

— Блдяь, отрови свой зад от крровати и едь, там завалилась стена. перегародочная, задаваила рабочих……есть пострадавшие.

— Дэмон, черт тебя подери! Как стена может завалится? — бурчу, но встаю одеваюсь.

— Там разберемся, давай скорей, я уже выехал, — он выключает телефон. Целую Амальку, и выхожу.

— Ты чего не спишь? — встречаю отца на кухне, — мне ехать нужно, там что то случилось на стройке, — не дожидаюсь его ответа, — Амальку не буди, но как проснется скажи куда я уехал, пусть наберет как проснется.

— Хорошо, надеюсь ничего серезного.

Я пожимаю плечи, выхожу.

Дороги скользкие. в машине даже холодно. Я не ждал пока она прогреется, выехал. Туман, ничего не видно. Давлю на газ до максимума, врубаю радио, чтобы окончательно проснутся, в голове уже ищу опытных экспертов, юристов чтобы выкрутится из случившегося. И молю Бога чтобы рабочие не сильно пострадали, ибо у понимаю у всех семьи, жены дети, родители. Дай Бог все обойдется. Пропускаю момент появления фар перед глазами, полностью погружаюсь в мысли, думаю и отм что компенсацию постарадавшим семьям объязательно надо выдать. пока их мужья, сыновья опять не встанут на ноги. Хотя я еще ничего не знаю, степень полченных травм. Встречные фары слепят, светят всслепую и двигаются прямо мне на встречу! По моей полосе, но похоже машина движушаяся мне на встречу едет сама по себе, либо водитель уснул, либо он не потерял управление над машиной. Я как мог уворочивался от удара. Удара можно было бы избежать, но меня занесло на обочине, и чтобы не врезатся лоб в лоб я свернул на право, я бы избежал столкновения, повернув на обочину, но встречная машина будто следовало за мной. Стук, треск, машину перевернуло, я крутился в салоне, головой ударился несколько раз, но не вырубился пока в область живот сильно и больно что — то не надавило. Тогда от боли я и потерял сознание. Очнулся в карете скорой помощи. Что то говорил, или мне казалось что говорил. Врач или медработник, не пойму только и говорила, чтобы я молчал и ничего не говорил. Я просыпался и терял сознание несколько раз. Пока один раз уже не открыл глаза в палате. Возле меня уже стояли папа, мама и Стас. Мама сидела и вытерала платком глаза.

— Мама….- еле шепчу, такое чувство, что язык опух и прилип к небу. Пытаюсь шевелить рукуой но получается слабо. И боль в области живота, не сильная, но пристутсвтует.

— Родной…роднуличка. — мама встает, берет за руку, — слава Богу ты проснулся. Болит где нибудь? — папа тоже подходит, Стас же стоит в сторонке, нервно теребя что то в руке.

— Не стойке… как на похоронах, — пытаюсь выдавить улыбку, — главное живой же

— Ты нас чертовски напугал, — вырывается из уст отца, прежде не замечал за ним такие выражения.

— Да шэф, напугал так напугал! Что я могу сделать для вас? — Стас как всегда.

— Я сколько раз тебе говорил на ты ко мне? — он улыбается, — принеси мне воды.

— Шас будет, хотя не рекомендовали, н принесу, — Стас выходит.

— Папа, что со мной? — обрашаюсь к отцу, так мама знаю не в силах говорить, она тихо плачет, — мама если не перестанешь плакать, прикажу тебя больше ко мне не пускать.

— Ничего серезного, многочисленные ушибы, правда, — он на минуту делает паузу, — глубокий порез в области шеи, пришлось нанести прау швов.

— Это все то? — полднимаюсь, хочу присесть.

— Пока полежи, — папа не дает делать никаие дейсвтия, — у тебя почти сломано одно ребро, если ты не заметил у тебя кхм… повязка на пол груди и живота.

— Что значит почти? — поэтому болит в области живота или груди я не пойму где именно.

— Почти-это не полностью сломалось, трещина, Бог увел, но в повязке ходить две три недели придется. Только после контрольного МРТ, с разрешения врачей снимут повязку. Этотипа как гипс, — отец пытается прибодрить, — но повязка.

— Лдано, походим не страшно. Сесть то я могу, помоги мне, — отец помогает, сидеть не очень то больно, — где Амалька?

— Амалька, — мама наконец то перестает плакать, вытирает сопли, — она в больнице.

— В больнице? от переживания что то с ней случилось? В какой она больнице? Мне срочно нужно узнать… увидеть…папа помоги встать.

— Успокойся и сиди уже! С Амалей все в порядке, ее мать…она в больнице. Амаля уехала почти сразу после тебя.

— Куда уехала? — я сейчас туплю.

— Мама ей позвонила, я отдал ей машину…

— Папа…я хочу сейчас увидеть Амалю. отвези меня к ней.

— Ты сумашедщий? — ворчит мама, — Амаля не знает где ты.

— Как не знает? Она же волнуется………наверное. Где мой телефон?

— Не нашли, — отвечает папа, — позже Стас купит, и восстановит твой номер.

— Позвони ей, хочу поговарить с ней, услышать ее.

— Успокойся.

— Мама я успокоюсь, когда услышу ееее.

— Я позваню, когда что нибудь станет известно о ее матери. Она там с самого утра, ничего ни ела ни пила, переживает, еще и ты. Поэтому не говорили.

Стас возврашается с бутылкой холодной воды. Я как будто сто лет не пил, такой сушняк. Глотаю без остановки, пока вода не заканчивается.

— Мама набери ее, я услышу ее голос, — но ее телефон звонит. Амаля звонит.

— Алло, дочка, как ты там? Ты хоть ела? — мама делает громкую связь.

— т. Тонь, вы что то знаете? Где Алекс? — моя милая…любимая, сердце сжимается, как передставлю что она там себе уже накрутила, потому что мой телефон выключен.

— Нет, я сама волнуюсь, — дай я поговарю, а то ты сейчас… — отец отбирает у нее телефон, — дочка, ты бы поела что- нибудь, тебе заказать еду? — Господи сами того не замечая папа с мамой выдают себя. Амаля же поймет, что они что то скрывабт от нее.

— Вы что то знаете, не говорите мне? — ну вот, говорил же. Ее голос дрожит, от волнения.

— Дочка, если бы знали, сказали бы, разве заставили бы тебя волноваться? — отец пытается быть серезным, и мне не нравится что они пытаются скрыть это от Амальки.

— Я перезвоню, врач наконец вышла, — короткие гудки.

— Так Стас, немеделненно иди к Амале. Скажи ей что со мной все в порядке, скажи как есть, — Стас согласно кивает, — только будь рядом. Понял?

— Хорошо шэф, я сейчас жеее…

— И не дай Бог….короче, приподнеси это так, чтобы….с ней ничего…… не случилось. Как нибудь помягче, понял?

— Понял, — Стас спешит вон из палаты.

— Сынок… — начинает папа, — мы не могли говорить Амале по телефону, — продолжает мама, — пойми она там вся на нервах, ждет, мама ее в операционной…и тут еще ты. Поэтому мы ждали твоего пробуждения….. и что нибудь от ее матери.

— Понял я, — меня клонит в сон, — отец уложи меня обратно, — прошу отца, после того как все попытки делать самому выходят безуспешно, боль в груди, — я почему то спать хочу.

— Поспи, — отвечает мама, укрывая белой простынью.

Я проваливаюсь в беспокойный сон.

Теплые капли воды тихо капают на мое лицо. Нежные руки осторожно гладят руки, плечи, лицо. Тихий всхлип заставляет проснутся. Амаля. Решаю остатся не замеченным, что проснулся, потому что слышу ее голос:

— Милый, любимый мой… — и снова всхлип, теплые капли безостановочно капают на мое лицо, нежные губы стараются тихо прикоснутся к моей коже, — проснись пожалуйста, скажи что с тобой все в порядке….я очень тебя люблю, если с тобой что то случится я не переживу, знай….ты мой родной…любимый…мой единственный….я не смогу без тебя…

— Значит я должен был умереть, чтобы услышать все это? — самодовольно улыбаюсь, распахивая глаза.

Глава 24

— Красивый мой, — Амаля целует мое лицо, глотая слезы, — слава Богу ты проснулся.

— Значит, ты меня любишь? — смотрю на нее и не верю, что она произнесла эти слова, — скажи еще раз, хочу услышать, — в палате мы одни, она продолжает гладить меня, руки плечи, гркдь, где нет этой тугой, для меня, повязки.

— Люблю, — кивает, словно мне слов недостаточно, — ты меня очень напугал.

— Иди сюда, — притягиваю ее к себе, настолько сил хватает, — поцелуй меня, — мне слово недостаточно того что она почти меня вылизала, наклоняется и целует. Это такой приятный, нежный, теплый, трепетный поцелуй любимой женщины, — пока ты мне не родишь троих детей не думай, что сможешь избавится от меня.

— Дурачок, я об этом и не думала, — целует еще и еще, короткими поцелуями усыпает все мое лицо, плечи руки, — у тебя где нибудь болит?

— Да, голова, а если будешь так меня, целовать и нежно гладить, то нижняя голова тоже начнёт болеть, — улыбаюсь.

— Бесстыжий! Даже в таком состоянии, в больнице все мысли…

— Где мои мысли? — нахально впиваюсь в ее губы, — знаешь о чем я думал, когда машина перевернулась и я крутился внутри?

— О чем?

— Увижу ли я тебя, — она нежно обнимает меня, стараясь не дотрогавится до груди.

— Я благодарю Бога, что я еще смотрю в твои глаза.

— Как мама?

— Доктор сказала все прошло успешно, но она сутки будет в реанимации, — грустным голосом отвечает Амаля, — мне даже не дали увидеться с ней.

— Ну ничего, завтра увидишь, вместе поедем.

— Тебе можно?

— Не знаю, я не спрашивал, ванилька, ты ела что нибудь сегодня? — смотрю на ее бледное лицо, сколько же пережила она сегодняшний день?

— Нет, вот сейчас уже я очень хочу есть, когда я не могла дозвонится до тебя, и о маме еще ничего было неизвестно, о еде я вообще не думала.

— Щас мы отправим Стаса за едой, позови его.

Отправляем Стаса за едой в ближайшее кафе, папа с мамой удостоверяется, что со мной все в порядке, едут домой, обещая вернуться вечером с вкусной домашней едой. Мы же с Амалией дождавшись Стаса обедаем.

На сегодняшний день отпускаю Стаса.

После вкусного обеда вовсе хочется спать.

— Куколка моя, или ко мне, сядь рядом.

— А можно? Сюда же в любое время могут зайти.

— Мы закроем дверь, иди сюда, — только не успевает она подойти, дверь открывается и заходит врач. Седоволосый мужчина средних лет, приподнимает очки на лоб.

— Ну здравствуй! Алексей Колесников, — смотрит в историю болезни, которую держит в руках, — как себя чувствуете?

— Голова немного болит.

— Это нормально, у вас сотрясение, и трещина ребра, вы легко отделались, в отличии от водителя грузовика.

— Что с ним? Надеюсь он жив?

— Да, по всей видимости он уснул и потерял контроль над управлением автомобиля.

— Когда выпишите?

— Какой вы шустрый, — ухмыляется врач, — с сотрясенним лежать минимум пять дней! С повязкой на груди от трех до четрых недель, все будет видно при повторном обследовании. А сейчас только покой, есть и спать. И выполнение всего прописанного мною, — с этими словами он удаляется.

Амаля звонит в больницу, расспрашивает о состоянии матери и только после двигается в мою сторону.

— Не делай такое лицо, я знаю что означает твое выражение лица, — Амалька ложится рядом, но даже руку не ложет на меня, — ты будешь лежать столько, сколько нужно.

— Я сам решу, — я беру ее руку ложу на себя, — обними меня, — она убирает руку.

— Не капризничай, у тебя повязка и трещина.

— Ну хоть ногу закинь на мои ноги, — я надул губки, — я же не усну без тебя на себе.

— Ведешь себя как маленький, — она закидывает ногу на мою ногу, я ее укрываю, целую в волосы, мы засыпаем.

***

Проснулся один, от головной боли.

— Ну привет, — Дэмон сидит на стуле рядом с кроватью, — рассказывай, как докатился до койки, — смеется.

— Здорово, голова трещит. Ты давно тут?

— Пол часа как тут, к тебе медсестра заходила, оставила таблетки, — протягивает мне таблетки и воду, — я не разрешил будить, — глотаю лекарства.

— Амальку не видел?

— Нет, я пришел никого не было.

— Что там на объекте?

— Как выяснилось, то есть рабочие признались, что экономили на цементе, чтобы продать пару мешков и деньги в карман, поэтому технология была нарушена, все развалилось. Вообщем там эксперты, юристы разбираются.

— Слушай… жалко бедолаг этих…

— Ты башкой сильно ударился? Из за них у нас проблемы… большие проблемы.

— Они алкаши какие — то?

— Нет, нормальные ребята, у всех семья, жена дети, это тут при чем. Надо их оштрафовать! Заставить выплатить компенсацию!

— Ты сдурел? Чем и выплатить, если они на нас работают? Они в больнице? Что с ними?

— Не поверишь, с ними ничего серьёзного! Царапины да ссадины, у одного только сильно поранилась рука, они слава Богу в соседнем помещении спали, не там где развалилась, а то страшно подумать чтобы от них осталось, если бы они спали там где развалилось.

— Дэмон, это от части твои вина! Не хер было разрешать им там оставаться!

— Я найду им жилье, но штраф они выплатят! Чтобы знали, что такое воровать, там где тебя кормят.

— Ладно, может ты прав. Но не переусердствуй. Меня через пару дней выпишут, я подключусь к тебе.

— Там не большой пакет, от ребят тебе, Артем, Толя и Макс передали, завтра навестят. Я тоже пойду, рад что все обошлось. Ну напугал ты нас всех.

Дэмон уходит, впуская в палату врача…

— Как чувствуешь себя? — спрашивает тот же, что и ранее был.

— Голова прошла, ничего не беспокоит. Можно и домой…

— Конечно, только не нужно. Ладно, если тебя что то будет беспокоить нажимай на эту кнопку, дежурный врач придет. А я уже домой, до завтра.

Я остаюсь один. Бля, я без телефона, без связи, как бы без рук. За окном давно темно, я даже время не знаю сколько. Не знаю сколько проходит времени, когда дверь открывается и заходит женщина с подносом в руке.

— Ваш ужин, добрый вечер.

— Я не буду, заберите.

— Но вам надо покушать…

— Заберите, мне привезут, — я понимаю она ни в чем ни виновата, но я почему то кричу на нее. Один в палате, крыша едет. С трудом встал, ноги свесил. Лёгкое головокружение все же есть, но оно прошло спустя пару минут.

— Привет, — мама с папой заходят, — как ты тут?

— Если еще день тут останусь — чокнусь.

— Включил бы телевизор, — мама вытаскивает контейнеры с вкусной едой.

— Мне не интересен телевизор, ма.

— Аа, покушай, пока горячее, — она проталкиват ко мне столик, ставит на нее горячий суп с курицей.

— Ма, дай телефон, позвоню Амале, я не знаю где она.

— Тогда так, — говорит папа, — пока ты кушаешь, я съездию тебе за телефоном, и симку твою постараюсь восстановить.

— Алло, куколка моя, — я уже не слушаю отца.

— Да милый, — она появляется в дверях с телефоном в руке, улыбается.

— Ты уже тут? Где была? — раскрываю для нее объятия. Она не раздумывая идет ко мне, — я скучал.

— Меня не было пару часов, добрый вечер, — она поворачивается к маме, садится рядом, — ты покушал уже?

— Добрый вечер дочка, он еще ни притронулся! Скорей тебе звонить, — мама нежно улыбается…

— Давай ешь.

— А ты ела?

— Да, Алекс, ты только не волнуйся, — когда она так говорит, я уже волнуюсь, — я была у Валерия Виссарионовича.

— Ты уже пугаешь, что случилось? — я перестаю есть.

— У меня болел живот и поясница, но он меня осмотрел, — она жестом руки указывает чтоб я слушал, — все в порядке, это от волнения было.

— Я его наберу.

— Не надо, мама ну скажите ему, я же не маленькая, чтобы рисковать детьми! — мама? Мне не послышалось? Мама? Она сказала мама? Мою маму она назвала мама? И помоему не только я удивлён.

— Она права Алекс, успокойся.

— Амаля, ты выйдешь за меня замуж?

Глава 25

АМАЛЯ

Никогда не сомневалась, что все хорошо быть — не может. Объязательно что-нибудь да случиться. И вот пожалуйста, все тому доказательство. Все время, как только начинаешь думать, что жизнь налаживается, происходит что- то ужасное. Я была счастлива, рдям любимый человек, да я сначало не хотела признать себе, но это так и есть, иначе невозможно обьяснить то, что присходит внутри меня. Что происходит между нами. Ни к кому не испытывала подобные чувства. С Игорем, хоть мы и долгое время повстречались, но у нас не было такой связи, какая сейчас между мной и Алексом. Игорь для меня был просто хорошим человеком, с которым можно создать семью. Никаких плохих качеств я в нем не видела, он работал, ни пил, ни гулял, для меня был совершенный человек с которым я собиралсь соединить свою жизнь. А потом все оказалось не так, как я представляла себе….

А Алекс, он другой…..он вызывает во мне дрожь одним лишь прикосанием, своим горячим дыханием на моей коже. Одним взглядом может во мне разбудить огонь и довести до грани. С ним я разлетаюсь на мелкие кусочки, забыавя обо всем на свете. За этот короткий период, что мы с ним вместе, я поняла одно- он единственный мужчина, которому я готова доверить заботу о себе и наших детях. Я уверена, у меня и у детей всегда будет — забота и любовь. А большего нам и не надо. И я готова подчинится ему, его желаниям, пусть решает все сам. Пусть в моей жизни будет мужчина, за которым я буду как за каменной стеной. Он — человек на которого я могу оперется и доверить ему свою жизнь. И я ни каельки в нем не соневаюсь.

Вот только мы начали вдыхать аромат счастья, как в дверь постучалась беда. Сначала мама, потом Алекс пропал, что я только не передумала, когда не могла дозвониться до него.

И вот он лежит, то есть сидит, на больничной койке и делает мне предложение. Вот что он за человек? О чем он думает в таком положении? Но мне нравится, его ничего не волнует, ни палата, ни повязка, ни присутствие матери рядом:

— Амаля, ты выйдешь за меня замуж? — вот что — что, я сейчас не совсем этого ждала от него, — я хочу до нового года, чтобы мы поженились до нового года. Ты согласана?

— Да, я согласна!

И этот больной человек, встает, подает мне руку, я встаю и он крепко крепко обнимает.

— Ты моя куколка! — он зарывается в мои волосы и просто вдыахает запах моих волос, — ты мой георин, я больше не смогу бе тебя.

— Господи, как это мило, — произносит его мать, и только тогда мы оборачиваемся, понимая что мы тут ни одни. Она стоит в слезах.

— Мама, ты почему плачешь? — я помогаю Алексу присесть, то есть заставляю сесть.

— Дочка, спасибо, что согласилась стать моей невесткой, — она обнимает меня.

— Мне нужен Стас и машина, — заявляет Алекс.

— Ты куда собрался, на ночь глядя? — спращивает его мама.

— Ты никуда не поедешь, и не спорь.

— Мы поедем с Амалей в одно место, это быстро….

— Никуда ты не поедешь, ты после аварии, ты что? — моему возмущению нет предела.

— Со мной все в порядке, мама дай мне телефон, — она молча протягивает ему свой телефон. Я успеваю перехватить.

— Мы никуда сегодня не поедем, я прошу тебя. Ты скажи что ты хочешь д. Толя привезет, позвоним попросим.

— Амаля пожалуйста верни телефон, я сам буду выбирать.

— Не могу, — я делаю шаг назад от кровати, — что ты хочешь скажи, д. Толя привезет.

— Господи женщина, верни телефон!

— Алекс, тебе прописали лежать, — наконец то вступает за меня его мама.

— Мама и ты туда же! Мне нужно купить цветы, и забрать кольцо…..он в бардачке машины……..обручальное….

— Что? — я удивляюсь, — как давно оно там лежит?

— Давно оно там лежит, я же знал что ты когда нибудь соглашиься, — вот я сейчас уже злюсь, ничего ведь плохого, но меня бесит его самоуверенность, — иди ко мне куколка моя, — он видит мое выражение лица и нахально улыбается.

— Ты никогда не поменяешься да?

— Никогда, ты идешь ко мен? — я иду конечно к нему, — поедем вместе?

— Нет не поедем, — я сажусь на кровать, он приближает меня к себе, обнимая за плечи, — мама сейчас позвонит и папа привезет твое кольцо, а цветы не нужны, обойдемся, мне главное твое здоровье. И еще главное я тебе не сказада, у нас не будет свадьбы…

— Это как? — тут уже не выдерживает его мама, — Амаля, дочка почему?

Ну и как мне сказать ей, что у меня страх. Что когда я просто слышу слово — свадьба, у меня начинается паника. Где свадьба-там предательсвто. Пока невеста танцует или одевается, пьет, жених кого- то там имеет, простите меня, ему некогда ждать брачной ночи. Он хочет сейчас, на своей свадьбе. Но другую… Я не могу, только не свадьба.

— Мы просто распишемся, — у меня начинают дрожать руки, Алекс берет мои руки в свои.

— Не волнуйся только, — шепчет на шуко, нежно.

— Почему ты не хочешь свадьбу? Я рассмотривала несколько фирм, занимающихся организацией свадеб, как только я тебя увидела, и увидела какими глазами Алекс смотрит на тебя поняла- мой сын никогда не отпустит тебя. Он никогда нас ни с кем не знакомил. Я знала, что вы обьязательно поженитесь, — так вот он в кого, Алекс со своей самоуверенностью-в мать! — тогда я сразу и начала искать, и нашла. Они успеют все организвоть по высшему классу, — она делает паузу, — милая, дочка, я не знаю почему ты не хочешь свадьбу, но поверь все будет просто чудесно. Тебе не о чем беспокоится. Доверься мне, я сама все сделаю. Только свадебное платье все таки будем выбирать вместе. Если ты позволишь, если нет сами с Алексом покупайте. Это как хотите. В остальном я тебя напрягать не буду, только если есть какие то пожелания то мы все вместе сделаем. Я всю жизнь мечтала о свадьбе сына, не лишай меня такой возможности. Он мой единственный сын.

Я смотрю на них обоих, они так смотрят на меня, две пары глаз- мамы и сына, как будто от моего решения зависит чья то жизнь.

— Но…я о тебе не знаю, кое что очень важное для меня….- начинаю я и не могу закончить, то что начала.

— Я оставлю вас, — говорит его мама, очень понятливая женщина и выходит с палаты, и я ее очень полюбила, так же и его отца, и для себя решила, что они будт моими родителями тоже. У меня появилась еще одна мама, и папа, о котором я всю жизнь мечтала, — я жду только положительный ответ.

— Что ты хотела узнать, — начинает Алекс, — спрашивай я на все вопросы отвечу. Я знаю почему ты боишься свадьбы, почему не хочешь, но я тебя люблю.

— Сколько у тебя было женщин? — этот гад смеется, — я не про то что ты подумал…там я знаю много, просто уверена. Скольких ты любил?

— Ванилька моя, куколка, — он целует мне в висок, — у меня не было никогда отношений. Я никогда не любил.

— Правда?

— Я дал повод сомневаться в своих чувствах и намернеиях? С той самаой первой ночи, как только ты появилась, в моей жизни поменялось все. Я сума сходил, когда не знал где тебя искать! Вообше я думал это невозможно найти тебя, но ты опять сама пришла ко мне, — улыбается, — Ты не видишь каким я стал? Как тот наркоман, а ты мой наркотик.

— А на работе, у тебя были девушки? — я так боюсь его ответа. Что если пока меня будут кркасить, готовить к свадьбе, он захочет секса, а меня не будет рядом? Он же все время хочет, ненасытный. Я тогда сразу умру, если все повторится. Если я Игоря так не любила, и вообще сейчас с уверенностью могу сказать, что там не было любви, я его легко отпустила, то Алекса я люблю, я не смогу пережить.

— Господи, я понимаю к чему все эти вопросы, иди ко мне, — он крепче обнимает меня, — понимаешь, если я хочу много секса, то я хочу тебя. С тобой я хочу, тебя хочу, понимаешь, тебя? Ни просто секса с кем попало, а тебя хочу, тебя любить, тебя ласкать, смотреть в твои глаза, когда ты кончаешь, слышать твои стоны, твое учащенной дыхание, понимаешь? Я и сейчас тебя хочу… — он берет мою руку, опускает себе на пах, мамочки там уже все готово, — все время тебя хочу. В отношениях главноым фактором является доверие. Я понимаю, тебя предали, но не смотри на всех одинаково. Научись доверять. И забудь уже…..

— Прости, прости, прости пожалуйста… — я так крпепко его обнимаю.

— Тихо ты, раздавишь, — он смеется, это смех радости, — Амалька, ты его любила? Понимаю глупый вопрос, раз за него замуж собиралась. Может еще любишь? — в этот момент его глаза стали еще ярче и темнее. Ревнует?

— Я его не любила, правда, поверь, и уже забыла…..и никогда не вспомню.

Ответом был его поцелуй, который прервала его мама:

— Ну что мои голубки? — с осторожностью и страхом в голосе спросила его мама.

— Свадьбе быть! — за нас двоих ответил Алекс.

И все началась сумащедшая неделя.

Как и обешала его мама сама занималась всем процессом. Только свадебное платье я сказала, что куплю сама, с помошью моих самых лучших подруг, и то, только тогда когда выпишут Алекса и маму. Алекса выписали через неделю, и то под строгий контроль, повязку еще носить две недели. Поэтому дата свадьбы была в середине декабря. 15 ого декабря.

Маму выписали через десять дней. Все это время я как та белка, бегала от больницы к больнице. Носила бульоны, супы, овощные соки. Благо его мама помогала мне, и готовила и для Алекса и для моей мамы.

Плюс к тому, я еще занималась делами фирмы, пока Алекс не мог лично пристутсвовать, я кое как уговарила, что могу занятся сама. Только естественно, как скажет он так и я и делала. И наконец на второй день прибывания в больнице я настаяла таки, чтобы он выбрал кого нибудь себе в помощники. Чтобы мне была уже помощь, и я ввела бы в курс дела.

— Пусть это будет та последння, что приходила на собеседование. У нее образование и опыта более менее, чем у остальных.

— Понятно, по-моему Марина ее зовут.

— Только ты научи ее одвеатся.

— Что? Как это?

— Ну скажи, чтобы она не ходила на работу в бесформенном комбинезоне, в том, в чем приходила на собеседование.

— Ты сейчас шутишь? Какая разница в чем она ходит? — я не понимаю шас он просто хочет меня позлить или говорит серезно.

— Мне никакой, понимаешь, все клиенты будут смотерть на ее вид, что они подумают? Что фирма не может обеспечить своих работников достаточной зарплатой, чтобы сотрудники выглядели подобояюшим образом?

— Я не могуу, не сомгу ей сказать, как ей надо одеваться, это…это не красиво будет выглядеть. Сам скажи.

— Мне с ней работать, она будет меня ненавидеть, а ты в декрет уйдешь, пусть лучще тебя не любит, — и смеется же!

— Вот я думаю, ищу чем тебя стукунть, аа?

В итоге, он ей перезвонил, пригласил на работу, только уточнил, что пока я буду вместо него, и сказал что у нас дрес код- белая блузка и черная юбка, ниже колен-это я уже добавила. О котором кстати в объявлении было сказано, что его нет. Но вроде бы девушка ничего не сказала, и явилась на работу как подобает. Мне понравился ее образ. Ничего открытого. Красиво и скромно.

Глава 26

С Мариной мы очень подружились. Она оказалась очень милая и скромная девушка, и к моему удивлению, она помогла мне очень, подсказывала как поступить в той или иной ситуации. Все таки у нее опыт работы был, это видно было сразу, а у меня нет. Она ещё меня очень многому научила. И еще она очень любящая мать, очень часто звонила домой, своей матери, с кем она оставляла детей. Как она потом поделилась, ее муж очень хороший человек и папа, очень много работает, но денег катастрофически не хватает, по этому она вынуждена была работать. Ей очень понравился наш офис. И с коллективом она очень быстро подружилась.

Вот Женя казался мне очень обиженным на меня. Он вообще избегал меня, а при столкновении в той же столовой, он старался не смотреть мне в глаза.

Я не могу сказать, что понимаю такое поведение, все таки я поводов не давала, и мы могли бы остаться друзьями. Ну и ладно. Я со всеми дружила, и в каких отношениях была, до статуса невесты Алекса, в таких и осталась. Отношения не должны влиять на работу. В конце каждого дня я оставалась довольна проделанной работе, и с уверенностью могу сказать, что очень рада, что из всех Алекс остановил свой выбор на Марине.

В очередной раз, когда я возвращалась с работы, я заехала сначала к маме, привезла ей все нужные вещи, помогла ей встать с кровати и походить по коридору. Она у меня умница.

— Дочка, я уже могу сама, можешь отпустить руку.

— Я не хочу отпускать, хочу ходить с тобой как с подружкой, — мы вместе смеемся над словом подружка.

— Лучше расскажи, как Алекс сделал тебе предложение.

— Это было как всегда не ожиданно и в то время совсем ни к месту, — улыбаюсь, когда вспоминаю тот день, — его мама тоже была в палате. Мама, жизнь так непредсказуема, кто бы мог подумать, что я соглашусь на его предложение в больнице?

— Да, дочка, жизнь полна сюрпризов! Покажи еще раз кольцо? — я вытягиваю руку вперед и мы с мамой любуемся на сверкающеся кольцо, в форме цветка на моем безымянном пальце.

— Это было что то! Он хотел поехать за цветами и кольцом сам! мама…

— Ааа

— Вот почему мужчины, к примеру Алекс, такие самоуверенные? У него кольцо лежало в бардачке! Он сказал, что знал, что я рано или поздно стану его женой! Как можно быть таким уверенным?

— Он чувствует твою любовь, дочка это видно по глазам.

— В тот же день его папа привез кольцо, вместе с новым телефоном.

— Я уверена, с таким мужчиной как Алекс ты будешь именно За Мужем. Цени его, береги. Алекс он как солнце средь ясного неба, явился, сделал тебя самой счастливой на свете, скоро ты станешь мамой самых прекрасных детей на свете. Я стану бабушкой. Разве это не чудо?

— Я так боюсь, быть счастливой.

— Не бойся, всегда если одна дверь закрывается, в твоем случаи Игорь, то другая дверь открывается —Алекс.

— Я боюсь мама… боюсь дня свадьбы, хоть я и обещала Алексу, что буду доверять, но какие — то сомнения душат меня. Я так боюсь этого дня.

— Не накручивай себя, и вообще, почему ты все время сравниваешь его? Хоть и не говоришь, но я знаю твои мысли! Ты боишься, потому что Игорь предал, и Алекс предаст да? Только никогда в своей жизни даже не показывай Алексу, что в уме ты их сравниваешь.

— Мама как? Это получается само собой! Мне страшно!

— Это наверное предсвадебное волнение, будем считать так!

— Хочу уснуть и проснуться а на дворе уже 16ое декабря! Свадьба прошла!

— Боже угомони мое дитя! — мама поднимает голову вверх, будто смотрит на Бога.

Попрощавшись с мамой я поехала к любимому. Он еще кстати, не знает что я забрала свою машину и ездию весьде сама за рулем. Не знаю из каких побуждений он строго настрого запретил мне садится за руль. Как будто я не беременная, а больная женщина. Я не стала ему говорить, чтобы лишний раз не беспокоить.

— Наконец то- говорит Алекс, как только я открываю дверь, расправляет руки для объятий и я лечу к нему, — я так соскучился! Почему сегодня ты так долго?

— Спроси у директора "Картеля" он способен довести и мёртвого, — мы смеемся, — а еще я до мамы заезжала.

— Я был уверен, что справишься с ним. Мне понравилось твоё решение, и поправки в контракт, чтобы устраивало обе стороны, я горжусь тобой!

— Мне немного подсказала Марина, я довольна ею, и довольна наконец, что мы решили все деловые отношения с " Картелем". Ладно хватит о работе, я и так с тобой весь день на телефоне только о работе и говорю.

— Ты права иди ко мне, — он тянет меня на себя и я оказываюсь на нем сидя верхом.

— Ты сума сошёл.

— Если я щас не окажусь в тебе, точно сойду, — он растягивает пуговицы на моей блузке одновременно сливаясь со мной в поцелуе.

— Сюда могут войти, — я в спешке поправляю блузку, спускаюсь с него, — я закрою дверь на замок.

— Куколка, сюда уже никто не войдёт, все процедуры выполнены! Ладно давай быстро и ко мне, — я возвращаюсь на свое место, сажусь на него верхом, и чувствую как его каменный член упирается мне между ног, — ванилька, — он говорит всквозь поцелуй, — тебе же можно, что сказал Валера, опасности нет?

— Нет, все в порядке, — после этих слов его руки автоматически ложатся на мои бедра, скользя вверх.

— Умница моя в чулках- он отодвигает трсики в сторону, рука скользит внутрь меня, — моя сладкая девочка, приподнимись, — поднимаюсь, он срывает простыню с себя спускает боксеры, — садись, я не могу ждать.

Медленно опускаюсь на его член, полностью вбирая в себя, стоны летят с наших губ. Он опускает чащечки лифчика, хватая мои полушария в руки, нежно гладит, он приподает ртом к соскам, язык делает круговые движения вокруг моих сосков, по очереди, иногда нежно кусая и слизывая, мы сливаемся в единое целое. Он руками помогает мне подниматься и опускаться, мои движения слишком частые и резкие. Разум полностью отключился. Этот мужчина дурманяще действует на меня, заставля громко стонать от удовольствия.

— Кукла, давай быстрей, — смотрю в пяные глаза Алекса, — сможешь или устала?

— Я боюсь тебе навредить.

— Не бойся, давай, — он подталкивается снизу, подстраиваясь в такт моим движениям. Мокрые хлюпанья летят по всей палате вместе с громкими стонами.

— Я щас… уже скоро… — дышу ему в рот, чувствуя как оргазм подкатывает по моему телу. Я улетаю высоко, мелко дрожу от наслаждения.

— Только не останавливайся, прошу тебя куколка, — я продолжаю двигаться, часто, резко, быстро, пока не чувствую пульсацию Алекса внутри себя, он кончает громко, изливаясь в меня. Не отрываясь от моих губ, целует и целует, — как же я тебя люблю.

— И я тебя люблю.

Медленно встаю, нахожу влажные салфетки, привожу себя и Алекса в порядок.

— А теперь иди сюда, — он тянет меня за руку, я присаживаюсь на край кровати.

— Что такое?

— Меня выпишут послезавтра.

— Я знаю, — целую его в носик.

— Я подумал, что нам нужно переехать.

— Переехать?

— Да, не думала же ты что мы будем жить в квартире?

— Я вообще не думала об этом.

— Я знаю, тебе и не надо думать, я все сделал сам. Ну почти сам, тебя ждёт не большой сюрприз, но сначала давай покушаем, что ты та там принесала?

Нормально? Сначала секс, а потом кушать! Улыбаюсь…

— А можно без сюрпризов?

— Нельзя, давай корми меня и малышей!

***

— Куколка, посмотри еще раз, чтобы ничего не забыли, это плохая примета.

— Не знала, что ты веришь в приметы, — говорю и осматриваюсь еще раз, в сотый раз. Сегодня наконец Алекса выписывают, и мы едем домой. Почему — то вещей оказалось очень много, три сумки, — Алекс, я… хотела тебе кое — что сказать, ты только не нервничай.

— Блин ванилька, когда ты так говоришь, я уже нервничаю.

— Я… вообщем, Стас, пусть он отвезет сумки домой, а мы с тобой поедем на моей машине, — он смотрит на меня, я пожимаю плечи, — не надо, — я успеваю, прикладываю пальцы на его губы, — ничего не говори. Беременным можно ездить за рулём, и как видишь ничего не случилось.

— Амаля! Там снег, гололёд! Я же запретил тебе, — притягивает меня к себя, — иди сюда, обещай мне прямо сейчас и здесь, пока не родишь за руль не сядешь! И не смотри на меня так! Жду, давай!

— А потом когда рожу, я вообще из дома не выйду! Мне выходить не куда будет! Алекс! Я же не оставлю малышей дома! А с ними ты вообще мне запретишь ездить за рулем!

— Я жду Амаля, обещай!

— Алекс, — пытаюсь вырваться из его объятий.

— Это не шутки, избавь меня от волнений! Я будет возить тебя туда, куда ты захочешь, если я сам не смогу, то в твоем расположении будет Стас. Ну же, жду.

— Можно тебя укусить? А лучше стукнуть.

— Ванилька, это не то что я жду, хотя после обещания разрешу, так и быть — укусить себя.

— Я не могу обещать! А вдруг надо будет?

— Я есть у тебя, на все случаи, есть — Я. Когда ты это поймешь?

— Ладно, блин! до родов я не сяду за руль! Вредный, ты самый вредный…

— Я знаю, куколка моя, не обижайся на меня, — я, вырываюсь из его рук, кидаю ему ключи от своей машины.

— Заедем в супермаркет.

— Хорошо, как скажешь, — знает же что щас лучше не злить меня, поэтому молча заезжаем в супермаркет, и так настроения пропало из за его запретов. Почему я не могу ездить за рулем, почему?

Останавливаемся у супермаркета.

— Тебе же не тяжело, пошли со мной!

Набираю тележку всякой всячины, что нужно и не нужно, отправляемся у кассе. Алекс все это время молча катает рядом тележку. Слово не говорит, к примеру ничего не сказал, когда я положила в тележку ящик с инструментами, не спросил для чего они нам! Такой злой, как сейчас я никогда не была! Запретить мне сидеть за рулем!!!

— Подожди я сейчас, забыла, — оставляю его у кассы выкладывать товар и бегу назад, возвращаюсь и выгружаю на ленту 20 упаковок прокладок. Алекс который молча складывал все в пакет до моего появления, от удивления, скривил рот в улыбке, схватил меня за руку и притянул к себе.

— Я за вот это, — он указывает на ленту, по которой тихонько идут прокладки, которые кассир по одной берет пробивает, — платить не буду и складывать тоже! — вроде он говорит это тихо, но по-моему нас слышит вся очередь, кассир точно, потому она смеется.

— Я вот этим вот, — указываю на пачку стирального порошка, — стирать твои вещи не буду! — надуваю губки и отворачиваюсь.

— Куколка, — мы отходим от кассы на шаг, чтобы нас наверняка никто не слышал, — зачем тебе столько прокладок? Ты беременная!!!

— Говорят после родов целый месяц потом идут месячные…

— Ничего что до родов еще пол года?

— Ничего страшного, пусть будут. Это чтобы я не забыла.

— Молодые люди вы берете или нет? Пробивать? — нас отвлекает голос кассира.

— Берём, пробивайте! — говорю я.

— Это что же получается, после родов у нас месяц секса не будет? — я смеюсь и иду к кассе, Алекс стоит в недоумении, кто о чем думает, а Алекс о сеске.

Это такая, маленькая месть, за лишение меня водить машину. Улыбаюсь сама себе, пока Алекс складывает все в пакет, он в принцыпе никогда не ходил за покупками, за него это делала т. Даша, которая приходила два раза в неделю убирать и пополнять его холодильник. Но теперь все поменялось, теперь у него есть я, теперь все будет по другому.

Глава 27

АЛЕКС

В этот же вечер в день выписки, в нашем доме собрались все мои близкие друзья. Артем с женой, а Дэмон с любимой, Вика помоему зовут. А Толя с Максом холостые среди нас, вечно подшучивают над нами, что нас окольцевали. Они и в больнице меня навещали, неоднократно. За что им особо благодарен. Да и Артем с Максом подключились и быстро разлули произощедшее на стройке. Ребят просто увоолили, не заплатив зарплату.

— Не, ну а чо? — возмущался Артем, — они столько цемента продали, сколько их двухмесячная зарплата. Пусть идут с миром, пока их башка на месте. Бля я еле сдержался, чтобы ни ебнуть прораба. По чьей вине ты оказался в больнице.

— Ладно не кипятись, пошли за стол, — поднимаюсь приглашая всех на кухню, где моя ванилька вместе с девушками накрывают на стол.

— И так последний штрих! — ванилька достает из духовки мясо, ставит на середину стола, — прошу всех за стол.

Посиделки прошли на отлично. После застолья мы переместились в гостиную, где продолжали попивать по чуть виски, и протсо разговаривать. Давно такого не было.

— Артем давай уже, время, — тороплю друга и только ребята знают о чем я сейчас.

— Держи, — Артем протягивает мне ключи.

— Амаль, — я встаю с места, поднимаю за собой ванильку, — это наш дом, держи! Помнишь я говорил про сюрприз?

— Дом? Алекс, ты шутишь сейчас? — ее глаза просто загораюстся и блестят как звезды.

— Не шучу, пока я лежал в больнице ребята пошаманили там, и уже завтра мы передем в свой дом, ты же знаешь у меня дом, типа дачи, там между прочем типа медового месяца провели Артем с Ниной, и лес там есть и озеро, тебе понравится, — да и по секрету, Артем купил соседний участок под строительство дома, только наши дамы не в курсе, это тоже сюрприз для Нины, — через пол года мы явно тут не поместимся, — моя кукла смущается, щечки крснеют, но все знают, что мы в положении, и у нас будут двое. Я вообще в глубине души еще не могу принять это, то есть не могу поверить в это. Мама всегда всегда считала меня непутевым, в смысле ни серезным, а уж чтобы я создал семью она вообще не верила, просто наверное потому что у меня никогда не было девушки. Все приходящие, уходящие. А тут появилась Амалька и мои дети. В уме я всегда благодарю Бога, за то что я встретил тогда Амальку, оказался в нужное время в нужном месте. Тогда я думал она как снег на голову упала, а сейчас понимаю, что она моя жизнь.

— Мы вам поможем с переездом, — почти все прокричали в один голос, вместе с нежной половиной нашего обешства.

— А то у из вас один больной, на голову, в данном случаи правильное высказываение, — все засмеялись на шуточки Артема, — а вторая в особо интересном положении, — тут все уже мило улыбаются, — так что мы все завтра в ващем расположении.

— Какие вы все классные! — Амалька не может не пустить слезу, — спасибо, что вы есть.

Мы просидели до полуночи, и мирно ращошлись, обещая к двеннадцати дня, завтра встретится, тут же, но никак ни раньше двеннадцати, чтобы выспатся.

— Амаль, ты что такая взвинченная? — утром я нахожу ее на кухне, готовящей суп.

— Я не знаю, как мне все успеть, мне надо маме отвезти, а скоро ребята приедут, я не знаю как сделать.

— Сделай мне кофе, для начала, — отодвигаю стул, присаживаюсь, — ты пила чай? Ела что нибудь?

— Нет, Алекс о какой еде может идти речь? Я ничего не успею, получится они приедут помогать нам с перездом, а меня не будет?

— Сядь, — поднимаюсь, помоагю ей присесть, делаю ей чай, себе кофе, и бутерброды, — ты собери сумку, Стас отвезет в больницу. Кстати, маму когда выпишут, заберем к себе, пока она полностью не поправится.

— Правда? — она откусывает бутер, и запивает чаем, — а то я думала мне придутся пожить с ней впервое время.

— Никогда больше не думай, что ты будешь ночевать или жить где — то без меня, — сажусь рядом, отпиваю глоток.

— Я просто, я не думала, что она сможет пожить у нас.

— Правильно, тебе думать ни о чем не надо, я сам справлюсь, — подмигиваю, пальцем указываю на свою щеку, которую она незамедлительно целует, потом указываю на губы, которые она тоже целует. Перетягиваю ее на себя, — куколка, ты вчера специально так сделала? — целую короткими поцелуями губы.

— Что я сделала?

— Ты прекрасно знаешь, что ты сделала, — отягиваю ворот майки, заглядывая внутрь, — задержалась в душе, чтобы я уснул, да?

— Мало того что ты выпил, что между прочем тебе еще нельзя, так еще и…

— Кто сказал, что мне нельзя пить, я обсолютно здоров, — трусь пахом о ее промежность.

— Нельзя, отпусти, — руки уже залезли под майку, — ванилька я соскучился, я неделю юыл без тебя.

— Я тоже соскучилась, но сейчас все приедут… — стон вырывается с ее губ, стоит мне языком скользнуть вниз по шее.

— Мы успеем, — и тут звонок в дверь, Амалька ухмыляется. Я встаю иду, ижу открывать дверь. Валя и Маша.

— Надеюсь мы не опоздали?

АМАЛЯ

— А вы что тут делаете? — слышу знакомые голоса девочек и бегу встречать. Алекс стоит с улыбкой.

— Я пригласил, ты же не против?

Мы обнимаемся с девочками.

— Как же я соскучилась! Проходите.

— Сначало ты нас угостишь по чащечке кофе, а потом все осьальное, — это моя Валя.

Мы проходим на кухню, девочки садятся за стол, я делаю им кофе.

— Куколка я в душ, пока все приедут, поболтайте, не буду мешать, — Алекс уходит, — кстати шас Стас приедет, собери сумку.

— Хорошо, — он уходит, я наливаю суп для мамы, лоэу хлебцы и овощной сок. Все, что ей сейчс рекомендовано.

— Как ты рассказывай? — Машка отпивает глоток кофе, — ты какая то бледная.

— Ой девочки, — я сажусь за стол, — мне как то страшновато. Я боюсь, так волнуюсь, за Игоря когда собиралась замуж так не боялась.

— У тебя уже выработался иммунитет, — смеется Валя, — боятся свадеб.

— Правда?

— Да шутит она! Какой нафиг иммунитет, — Машка отпивает кофе, — просто расслабся и доверься судьбе. Не может одна и та же хрень случатся с человеком два раза. Поверь!

— Думаешь?

— Знаю, просто уверена.

— Ты зациклилась на этом. Отпусти ситуацию, и пошли скорей собирать вещи.

— Девочки, вы готовы еще раз сходить со мной по магазинам, выбрать свадебное платье?

— Мы всегда готовы! — мы проходим в спальню.

— Скоро должна ребята подьехать, помочь.

— С чем? Мы что вещи не сможем собрать?

— Смоежем, просто Алекс хочет забрать диван, он другой не хочет, еще морозильник, и камод, который стоит в коридоре, — я сама удивилась, когда он сказал про камод, — мы не сможем сами, — я не успеваю договарить, как звучит звонок.

— Я открою милая, — слышу Алекса, и остаюсь сидеть на месте.

— Вообще мои вещи еще остались у мамы, я же не все перевезла, надо бы заехать как нибудь.

— Пока твое как нибудь наступит, ты ни в одни брюки и юбки не влезишь, — говорит Валя, поглаживая мой живот, который сейчас как будто малость вздулся, — Амаль, а какого это быть беременной?

— Я пока ничего не ощущаю, кроме как жру, много жру, особенно по ночам, — в этот момент дверь открывается и заходит Нина. Такая красивая девочка, жена Артема и Вика. Всех знакомлю между собой, вроде и получается весело. Быстро справляемся с вещами, а мальчики с мебелью.

— Я отправил Стаса, можешь быть спокойна, и я забыл сказать, милая, — Алекс застает нас на кухне, — собери этот сервис. Он мне от бабули достался, — он указывает на верхнюю полку кухонной мебели. Валя поднимается и начинает складывать в коробку, которую я держу. Мы не принужденно бесудем с девочками.

— Можно мне воды? — внезапный голос Макса заставляет меня вздрогнуть, и только сейчас я замечаю, что он не отводит глаза от Вали. А Валя не отводит глаз от него, так и стоит с белым чайником в руке.

— Держи, — подношу стакан с водой Максу, который меня не слышет, не может оторватся от Вали, — Максим, водааааа! — мы с девочками смеемся, когда Макс отвисает и забирает стакан с моих рук.

— Кажется у нас созревает новая пара, — оглашет Маша, когда Макс покидает кухню.

— Да ну вас, — впервые Валя краснеет. Улыбается и продолжает скалдывать сервис в коробку.

— Не смущайте девушку, кажется она впервые влюбилась, — подшучиваю, — а ведь правда Валь, ты никогда не влюблялась. Бегала на свидания, но никогда ни с кем ни встречалась в серез.

— И шас тоже не влюбилась! — отвечает сердито, доставая последнюю чашечку от сервиса. Я отодвигаю коробку, чтобы она слезла.

— Я помогу, — опять голос Макса, он подходит, хватает ее за талию и осторожно спускает ее на пол, не отрывая взгляда.

— Маш, девочки помогите мне в спальне, — тяну за руку Машку, которая от любопытства никак не хочет уйти, девочки же понимают и спокойно следуют за нами. Тихо хихикая.

— Ну скажи, скажи, о чем он с тобой говорил? — не уймется моя любопытная Маша, когда через пару минут к нам присоединяется Валя. Вся покрасневшая как помидор. Правда я не помню ее такой! Моя Валя, скромная, и тихая и умеет краснеть и смущаться?

— Ну….он попросил номер телефона, и если не занята вечером выпить где нибудь кофе, — она стоит как школьница мнет юбку.

— И??? — торопит Нина, — ты согласилась выпить кофе? Он хороший парень, правда. Они в пятером, Димон, Артем, Толя, Макс и Алекс дружат с детсва.

— Я согласилась! — довольная тихо шепчет Валя.

— Ура! — подпрыгивает Маша.

— Машка, осталась ты у нас, мы те скоро тоже кого нибудь найдем, — говорю я.

— Не надо, — и тут краснеть настает очредь Маши, — к нам на работу устроился новый айтишник, и помоему я ему нравлюсь.

— А он тебе?

— А он мне с первого раза понравился!

— Подожди! — тут медленно но верно начинает доходить до Вали, — новенький Дениска?

— Угу.

— И почему я сразу не поняла, почему ты так часто стала кофе пить в обшестве Денис? — смеемся.

***

Новый дом, новая жизнь.

Мечты сбываются? Однозначно да.

После перевозки вещей, мы компанией девочек осмотрели весь дом, громко ни стисняясь, выражали свои эмоции от увиденной красоты. Весь дом был уже обставлен, и свежо отремонтирован в современном стиле. Единственное, что я хотела здесь поменять это мебель на кухне. Ну не нравится мне когда кухня сделана под дерево. Ну этим я уже позже займусь, сама.

После дружного обеда, который Алекс заказал в ближайшем кафе, его друзья с девушками, попрошались, уехали, пообещав приехать на свадьбу. Еще бы не приедут, все таки свадьба лучшего друга.

Мы обустроились быстро, не без помощи моих любимых девочек. Которые согласились остатся у нас с ночевкой. Хорошо были выходные и комнат хватало на всех.

Первую ночь в новом доме Алекс мне дал спать. Любил друг друга до утра. Я даже не помню куда и как делась его повязка на груди. Никак не могли насытится, уснули крепко прижавшись друг к другу.

Наше утро началось с одиннадцати дня.

— Боже! Какая же я хозяйка, у меня девочки, а я еще сплю!

— Тихо ты, они еще спят, — отвечает Алекс, нежно обнимая, — я уже спускался вниз, все спят, — зацеловывает меня всю, — ты в порядке, ничего не болит?

— Между ног болит, ненастыный, неделю не подходи ко мне, — я смеюсь, потому что он начинает шекотить меня, — хватит, Алекс…

— Неделю не подходить? — еще сильней шекочет.

— Ты сейчас всех разбудишь… — не получается вырватся, он навалился сверху, впился в губы.

— Это всех разбудишь, ты смеешся, — кусает мочку уха, — так что там по поводу недели, аа? — опять шекочет.

— Отпусти, хватит, ладно не неделя, один день.

— До вечера.

— До вечера?

— До вечера.

— Ты сексуальный…

— Я знаю, иди ко мне, — перекидывает меня на себя, теперь я сверху, — оденешь водолазку? — так серезно это говорит, что мне смешно становится.

— Водолазку? Опять я вся синяя? — я уверена в этом, что я вся синяя, ночью я думала он меня сожрет.

— Угу. Ну немножко, — заправляет мои волосы за ухо.

— Ну если немножко, можно и без водолазки.

— Множко, поэтому водолазка.

— Колесников! — шипаю его руки, он дергается и смеется, — тебе надо лечится! Я никогда не носила водолазки! Никогда! Теперь я с них не вылазию!

— Я исправлюсь.

— Не первый раз это слышу. А если серезно, я встаю подхожу к зеркалу, — аааа я вся синяяя! — хватаю подушку, кидаю в него, — может хватит аа? Я тебе тоже буду ставить, только летом и на самых видных местах. Так что ты на работу без водолазки, да что там на работу, никуда не сможешь выходить.

— Только попробуй. В семье только одному можно, — он хватает меня за руку и остородно тянет на себя.

— И это одеа буду я.

— Этот один уже я, — срывает с меня ночнушку, хватает ртом соски, — хочу еще.

— Ты ненормальный, отпусти меня, — срываюсь с места и бегу в душ. Закрывая за собой дверь на щеколду.

— Открой Амаля, а то потом два раза будешь расплачиватся, — слышу серезный голос и открываю дверь, — никогда больше не убегай с моего члена, поняла?

— У меня там болит, ты всю ночь там был! — ну кому я говорю, он во всю уже распознает мое тело. Губы жадно впиваются в мои губы, терзая язык. Он подталкивает меня под струи воды.

— Я буду нежным, — дрожь от страсти в голосе Алекса, не отрывается от моих губ. Хватает за бедра, поднимает, я скрешиваю ноги ему за спиной, член сразу же входит в меня.

— Ты умеешь быть нежным? — уже пьяным голосом от страсти отвечаю я.

— Умею, да и впредь ты будешь спать обсолютно голая, никаких ночнушек и пижам, в доме достаточно тепло, — говорит, медленно толкаясь в меня.

После я накладываю новую повязку эластичным бинтом, не слушаю уже его возмущения, что она ему не нужна, у него ничего не болит и все в этом роде, молча делаю свое дело. Благо ни раз в больнице видела как это делают, научилась.

Мы спускаемся на кухню, куда следом спускаются и девочки.

— Я впервые так хорошо выспалась, — говорит Валя спускаясь на стул. Мы завтракаем в четвером, после заканчиваем уборку и отправляемся навестить маму, Алекс нас отвозит.

***

Маму выписывают и мы ее забираем к себе домой. Никак не привыкну, что это и мой дом тоже. Словно, что сейчас происходит — это сон. Прекрасный сон от которго не хочется просыпаться. Но Алекс постоянно рядом, дает осозновать, что я не во сне. Чрезмерная забота, любовь и ее проявление дают мне чувствовать себя нужной и любимой.

Алекс чувствует себя с каждым днем лучше и лучше, и после выходных начинает заниматся делами в офисе. Меня же добровольно — принудительно он отправляет в дектрет.

— У тебя своих дел достаточно, — заявил он в тот же день, когда я собиралсь с ним на работу, после выходных.

— Это какие у меня дела?

— Тебе нужно не пропускать походы в больницу, сдавать анализы, вообщем следить за своим здоровьем и малышами, — целует в носик, — так что ты с сегодняшнего дня свободная, можешь только есть и спать, да и готовить и жадть меня с рбаоты, — нахмуривает брови, — но голубцы я готовить тебе запрещаю.

— Говсподи Алекс! Ты всю жизнь мне будешь припоминать мне голубцы? — я надуваю губки, мне правда обидно, — и сидеть дома я не хочу.

— Я иногда буду брать тебя с собой на работу, обещаю, — я не успеваю открыть рот, — не усложняй. Куколка, я тебе уже говорил. Посиди дома.

И тут уже спорить бесполезно, это я для себя давно поняла. С Алексом не прокатит ничего.

Но волноватся я не перестаю, особенно когда настет день покупки платья. Мама остается дома, я с девочками после работы отправлюсь в салон свадебных платьев, и уж кого — кого, а его я здесь встретить и не думала.

Глава 28

— Ооо, какая приятная встреча! — слышу противный голос Игоря, девочки крепко схватили меня под локоть, давая понять, что я не одна, все таки пройти не замеченными не получилось, — привет красавица, и красавицы, смотрю ты как всегда по защитой? — и все таки улавливаю какую горечь, в его голосе, и взгляд жалкий, фу мне сейчас поистине противно! Как я могла с ним целоваться? Хорошо, что дальше поцелуев у нас не доходило.

— Ты за всех не говори, для кого приятная, а для кого НЕприятная! — язвит моя Валюша, которая уже во всю начала общаться с Максом, но пака что у них конфетно- букетный период, мне нравится как она светится, и в присутствии Макса, смущается, краснеет, меняется. Надеюсь это в начале, потом она и при нем будет такой, как всегда, не стеснительной.

— Как твои дела? — он игнорирует Валю, не отводя взгляда от меня, — ты прекрасно выглядишь, стала еще красивей и сексуальней.

— К меня все отлично! Если это все, то мы пойдём, — делаю шаг вперед, подталкивая его в сторону, стараясь не касаться его, он хватает меня под локоть, — мы торопимся, — смотрю в его глаза и кроме как омерзения, ничего не чувствую. В эту секунду, на миг представляю как он закатывал глаза, от удовольствия, входя в другую, быстро выдёргиваю руку, — никогда, слышишь, никогда и ни при каких обстоятельствах не смей касаться меня!

— Задержись, на минуту, — он опускает глаза.

— Мы торопимся! — отвечает за меня Валя, хватает за руку, и тащит вперед. Навстречу идет сестра Игоря, с которой мы никогда не находили общего языка, из за ее гордого характера.

— Привет Амаль, — сейчас она говорит более мягко, как никогда не говорила со мной, — я вот выхожу замуж, пришли с Игорем, — она смотри на Игоря, который уже стоит позади меня, — за платьем, у меня ведь подруг нет, — никто не сомневался, с таким характером как у нее, я вообще удивляюсь, кто женится на ней? — а вы что тут делаете?

— А что тут можно делать по твоему? В свадебном салоне? — поворачиваюсь смотрю на Игоря, — пришла за платьем! Выхожу замуж!

— Замуж? — в один голос кричат эти двое.

— Куколка, — меня за талию хватают крепкие мужские руки, подталкивают вперед, — иди с девочками, я догоню, — ну конечно, это голос моего любимого мужчины! Ну что он здесь делает? Я рот не успеваю открыть, — иди сказал!

Мы с девочками идём, проходим дальше, девочки садятся на кожаный диван, а я не могу, мерию помещение из угла в угол, из редка поглядывая в сторону Алекса. Со стороны вроде все спокойно разговаривают, но когда он вплотную подходит к Игорю, и тычет пальцем в грудь, я подрываюсь в их сторону.

— Стоп! Стоять! — Валя удерживает меня за руку, на сильно усаживает на диван. Маша же просит кофе у девушки, которая спрашивает, не нужна ли помощь? — сами разберутся!

И в следуюшую минуту, Алекс уже движется в нашу сторону, растягиваясь своей назальной улыбкой!

— Куколка! — тут приносят три кофе для нас, — тебе вреден этот напиток, — он забирает у меня чашечку, — принести моей невесте сок, после поможете нам с выбором платья.,- он целует меня в висок, — больше никогда не увидишь этого типа! Верь мне, и на этом все, тсс, — я и не смею, даже не думала что то говорить.

Я облегченно выдыхаю, как будто большой камень упал с моей груди. Фух!

После начинается настоящий кошмар, выбор платья. Алекс усаживается рядом с девочками на кожаанный диван, я же с помощью девушки- консультанта, иногда к нам присоединялись девочки помогая натягивать платье, примеряю наверное плятьев десять, прежде, чем Алекс говорит:

— Это оно! Другие не рассматриваются! — они все это время с Машей и Валей, сидели с серезными лицами, как будто не платье выбирали, а чью то судьбу решали, а иногда смеялись, шутили как я вышляжу в том или ином платье. В одном я была похожа на колобка, такой фасон платья был.

— Ну наконец то! — я довольно улыбаюсь, чувствую себя в этот момент героиней какого — нибудь красивого фильма о любви, которая примеряла перед любимым пол магазина, а он молча кивал из стороны в сторону, в знак нравится или нет.

Выбор платья выпал на самом обычном, для первого взгляда платья. Белоснежное платье, обтягиваюшее до пояса, нежными не пышными волнами спадаает вниз. Весь верх ушыт стразами, а выше выреза груди до самих ключиц нежное кружево, вышитое атласными нитками. Благо животик еще не сильно выпирате, и мне очень нравится мое отражение в зеркале. За время беременности грудь чуть припухла, и в этом платье выглядит аппетитно и сескуально, что Алекс не мог заметить, ибо не спускал глаз, которые уже полны похоти, я уже читаю его мысли, с моей груди. От этого взгляда по моему телу прошелся жар, с головы до ног.

— Нам нужна шуба, белая, — говорит Алекс, все также разглядывая меня, — принестие сюда все, что есть!

— Шуба? Я не люблю шубы!

— Милая, шас холодно, в одном платье ты замерзнешь, — он встает подходит ко мне, шепчет на ушко, — мне не терпится разорвать на тебе это платье.

— Сумащедший, — от его шепота у меня мурашки, — не смей даже думать рвать его мне.

— Я не думаю, я разорву.

— Хорошо, что ты приехал, — выпаливает Валя, — а то мы не додумались бы купить шубу.

— Я же знаю, без меня она никуда, — смеется, подмигивает мне, возвращается на место.

— Нижнее белье будем покупать без тебя. — быстро говорю я, чтобы никто не смел предложить делать дальше покупки вместе.

— Хорошо любимая, как скажешь.

Я оставляю себе первое, которое тут же мне подают для примерки.

— Мне оно сразу понравилось, — с восхщинением говорю, рассмотривая себя со всех сторон в зеркале.

— Ты прекарсна, — девочки подходят, становятся рядом, рассмотривая меня в зеркале.

Дальше мы идем за нижним бельем, и если бы не потрапливаюший нас Алекс, который звонил каждую секунду по видеозвонку, мы бы выьрали что нибудь кружевное, а не первое попавшиеся, атласное белье. Но у Алеска была весомая причина, торопить нас, он нас ждал в кафе, где уже сделал заказ.

Быстро расплатившись у кассы, мы отправились в кафе, на противоположенной стороне улице. Где во всю улыбаясь нас ждал Алекс.

— Какой же он у тебя классный, — в один голос твердят девочки, — настоящий, естественный. Тебе повезло, правда, мы рады за тебя, — девочки с двух сторон тискают, пропуская меня вперед у входа в кафе.

— Любимая, я не знал что ты хочешь…

— Ты не Не знал, а не спросил, хотя сто раз звонил, — я не даю ему договарить, усаживаюсь рядом, приятная девушка-официант забирает у нас куртки, чмокаю его в губы, — я хочу еще кващенной капусты.

— Я не удивляюсь уже ничему, — он подзывает рукой официанта, — принесите нам кващенной капусты.

Девочки смеюстся.

Закончив с обедом, мы возврашаемся домой, а девочки, как бы мы их не уговоривали возвращаются домой, ссылаясь что им на работу завтра.

Я всю дорогу молчу, боюсь сказать, что скоро лопну, и что мне очень плохо, я переела капусты, и теперь безмерно пью воду.

— Куколка, — говорит Алекс, забирая у меня воду, — ты не лопнешь? Потом всю ночь будешь бегать, сливать ее, — смеется и не краснеет.

— Бестыжий, — забираю воду и опять подношу к губам бутылку.

— А чего стыдится? Ты моя, понимаешь, моя? — нежно гладит рукой бедро.

— Еще не понимаю, — подшучиваю, за что сразу же получаю, щипает за бедро, не больно.

Мама нас встречает в хорошем настроении.

— Я приготовила обед.

— Мама, мы уже пообедали с девочками, — мы проходим внутрь, Алекс несет пакеты, — съедим на ужин, ты покушай без нас.

— Я не голодна, дочка я тут подумала, — мы проходим в гостиную, Алекс поднимает пакеты на верх, — я уже достаточно хорошо себя чувствую, и я хочу домой.

— Домой? Я думала ты останешься до свадьбы.

— Зачем? Вы молодые, не хочу мешать. Довольствуйтесь, пока малыши не появились, а то потом некогда будет.

— Почему это некогда? — это уже Алекс спрашивает, присаживаясь на диван рядом со мной, — вы нам не будети помогать с ними?

— Кто — то сказал, что сам будет помогать, — я отвожу взгляд от Алекса, улыбаюсь, мама тоже.

— Я буду помогать, то есть не помогать, а растить, это мои дети. Но мы же ничего не знаем, не умеем, — чувствую страх в его голосе. Смеюсь не по-детски, — вот что смешно?

— Сынок, я буду рядом, как только Амаля родит. А сейчас, я все таки хочу домой.

— Тогда после ужина отвезу вас.

— Я с вами поеду.

— Вот ты зачем поедешь? Я сам отвезу. Тебе меньше надо трястись, — выпаливает Алекс и мама его поддерживает!

Ну подожди у меня, я злюсь.

— Я тебе припомню, — это шепчу ему на ушко. Значит как сексом со мной заниматься сутки на пролет, он не думает, что мне меньше трястись надо, а с ними ехать мне нельзя?

И все таки я еду с ними после ужина. Алекс не может устоять передо мной, и перед тем, что я ему говорю:

— Секса не будет! — только так, что слыешт только он, вы бы видели его глаза. Готов был трахнуть меня прямо там, у входа, если бы не мама.

— Ладно Амаль, — он смотрит на маму, которая уже одевает куртку, и после услышанного смеется, — поехали с нами, — вот так-то милый, — и не думай что я испугался, что секса не будет, ты же знаешь, что он будет по любому, потому что мы оба хотим, — это слышу только я.

Господи, он сделал меня извращенкой, потому как я стою и рядом мама, и уже плыву от его тона голоса. Одергиваю себя, а Алекс ухмыляется, выпуская нас с маой из дома.

Мы даже выпила чаю с мамой, у нас дома, я еще раз убедилась, что все хорошо, прежде чем мы уехали.

— Что ты там говорила? — не успевает дверь в дом закрытся, как Алекс сажает меня на камод в прихожей, тот самый, который привезли с квартиры, — секса не будет? — нахально снимает с меня куртку, кофту вместе с лифчиком, кидая их в сторны, приподает к моим губам, изучая руками мое тело. Наклоняется ниже, захватывая сосок ртом, а другой рукой, покручивая больно сосок. Я не успеваю реагировать, дышем часто, рванно, мои стоны летают по прихожей.

— Может пройдем в спальню? — вскрикиваю, когда он кусает сосок.

— Поздно, хочу здесь и сейчас, — быстрыми движениями снимает с себя одежду, — ты меня сума сводишь, ванилька…..- поцелуи жадные, требовательные, мой ненасытный, любимый мальчик. Пальцы растегивают пуговицу на моих джинсах, машинально приподнимаюсь, олегчая ему задачу, снять с меня джинсы, не отрываясь от моих губ, — ммм вкусняшка моя, ты уже течешь, — гладит нежно мои мокрые складочки, надавливая на нежную горошину клитора, вызывая дрожь в моем теле. Стоны слетают с моих губ. Слышу звук растегиваюшей молнии его брюк, в следуюшую минуту он подталкивает меня к краю камоды, и жадно входит до основания. Обхватываю его спину ногами, пытаюс подстраиватся под такт его движениям.

— Аххх….мамочкииии……Алекс.

— Мамочка тут не при чем, это я тебя возношу до космоса, — вколочивается в меня быстро, резко, так как будто это в последний раз, — крышесносная моя. Только моя, — кричит, стонет, не разберу, толкько чувствую как оргазм катится по моему телу, сильнее прижимаюсь к его горячему телу, царапая спину ногтями, — блядь….-стон вырывается с его губ, — ты так зажимаешь меня…дурею, — он кончает в меня, заваливаясь на меня сверху.

Глава 29

16 Декабря

— Девочки подождите, — в очередной прошу я двух милых девушек, одна из которых делает мне макияж, а вторая пытается собрать мои волосы в пучок, но я постоянно верчушь, неврничаю, злюсь, что это длится так долго, — я шас посмотрю и вернусь.

— Сядь на место! — Валя слегка надавливает на мое плечо, усаживая обратно на место, — мы такими темпами к вечеру не успеем!

— Я лишь посмотрю!

— Человек мирно спит, никого не трогает, и ты будь добра, успокойся уже. Куда он денется? — это уже спокойно говорит Маша, — мы все у вас дома, и тут никого чужого нету! Амаль. Перестань.

— Я так боюсь, — грустными глазами смотрю то на одну, то на вторую, — как хорошо, что вы рядом.

— Будет еще лучше, если ты перестанешь срываться, поглядываеть спит ли Алекс! Или куда то делся.

— Ладно, я не буду.

— Твое волнение передалось на нас! — кричит Валя, — хватит уже, или я тебя привяжу к стулу, — девочки стилисты стоят ничего не понимают, куда я постоянно срываюсь. А я не могу успокоится, иду заглядываю в замочную скважину собственной спальни, где спокойно спит Алекс, — вот куда он денется? — пожимаю плечи. Сама понимаю, что глупо с моей стороны не верить и не доверять. Мы в нашем доме, и тут кроме своих никого нету. Но тогда тоже, кроме своих, как я думала, никого не было.

Свадьба уже через два часа.

После торжественной части в ЗАГСЕ, нас ждет банкетный зал. В котором, как бы я не просила, мама Алекса закатила самую пышную свадьбу века! Мне так показалось, когда я увидела список гостей, которых она пригласила, и которых я совсем не знаю. Но это меня сейчас меньше всего волнует. Меня волнует мужчина, мирно спяший в соседней комнате. Я все боюсь, повторения случая.

— Ванилька, — от его голоса звезды плывут перед глазами, я дрожу и покрываюсь мурашками всем телом, глаза наполняются слезами, но я усердно стараюсь не выдать себя и не проронить ни одну, — джержи куколка, — он протягивает мне чашечку травянного чая, который недавно сам же покупал, уверяя, что он действует чудесно на нервную систему беременным, покрайней мере так ему сказали в аптеке, — я подумал, будет лучще, если это утро, день, вечер и ночь начнется и закончится рядом с тобой, — присаживается рядом со мной на кресло, попивая свой кофе. И сейчас он, одетый в обычные домашние штаны и белую футболку выглядит очень красивым и по особому, по домашнему. Волос взерошенный и влажный после недавно принятого душа.

— Я так рада, что ты пришел.

— Я знаю, — мы переглядываемся и кажется, что без слов понимаем друг друга.

Девочки облегченно вздыхают, продолжая наводить красоту.

Только убедившись, что все хорошо и я совершенно спокойна, Алекс отправился одеваться, к которому позже присоединяются друзья.

Меня правда отпустило, и грустные, не правильные мысли сами рассосались в моей голове.

Мы красиво одетые, я в белое платье, Алекс в классический черный костюм гармонично смотримся, не торопясь спускаемся вниз по лестнице, где нас ждут самые близкие и родные. Наши мамы конечно прослезились при виде нас, чуть не доведя до слез меня.

И только шутки Макса, который держит все время за руку Валю, смогли предотвратить меня от потопа слез. Машка, моя красавица, самый добрый человек на свете, тоже стоит, взявшись за руку со своим парнем. Они обе официально начали отношения, и я надеюсь следуший раз мы уже будем гулять на их свадьбе.

После торжественный части мы отправились гулять по самым известным местам нашего города. Побывали в парке молодожен, где провели двухчасовую фотосессию. Сначало молодых, потом всех по очреди с молодыми, потом всех без молодых, и так два часа. Повсюду слышен наш смех, радость, тихо играет музыка в машине, у кого-то из друзей Алекса, придавая обстовновке праздничное веселье. Уже почти уставшие мы отправляемся в зал торжеств, где нас встречают многочисленные гости. Сделав дрожку из фонтанчиков, мы бравшись за руки с Алексом проходим по импровизированному трапу. Нас встречают свистом, криками и громкой музыкой.

Праздник начинается.

Танцы, музыка, веселье. Шампанское и тосты льются рекой. Мне противопказано и первое и второе, я и не собиралась пить, даже будучи не беременной я редко пила, шампанское, и то по праздникам. Типа нового года.

Я танцую мало, и то только медленные, спокойные танцы. Первый танец молодых мы танцуем под нашу любимую музыку, воторой танец-танец с отцом Алекса. Д. Толя самый чудесный папа на свете, это я давно поняла. Красиво кружась с ним под спокйноую мелодию, мы вызвали в глазах многих слезы. Ну вот эту часть никак не отменить, даже в ЗАГСЕ наши мамы плакали, я же с девочками, еле сдерживали себя, чтобы не пустить слезу, не испотрить макиях. В наше время модно внешний вид, а не чувства. Я что- то уже философствую. Улыбаюсь, медленно кружась под ритм музыки.

Это был самый счастливый день жизнь в нашей жизни.

И только к двум часам ночи гости начали расходиться. Мы всех проважали вместе с Алексом, стоя у входа, принимая еще раз поздравления, пожимали руки, обнимались с более знакомыми. Мою маму после долгих уговоров к себе забрали родители Алекса, погостить, пока мы будем отдыхать.

В третьем часу ночи мы оказались дома.

— Как же я устала, — заявляю я, снимая белые полусапожки, и шубу, как будто Алекс не устал.

— Тебя ничего не спасет сегодня, — говорит Алекс прижимая меня к стенке.

— Ты же не думаешь сегодня, то есть сейчас… — не успеваю договарить, он целует меня в губы. Нежно, ласково.

— Извини ванилька, — одним движением рук Алекс рвет мое платье на попалам, я вскрикиваю от неожиданности, — я знаю тебе оно больше не понадобится, — он приподает к моей шее, нежно засосывая кожу.

— Маньяк, у меня будут засосы.

— Пусть, — поднимает на руки и несет в спальню, на кровать. Наваливаясь сверху, он в эту ночь любит меня по особому, но все с той же жадностью. Повторяя не однократно:

— Ты моя, навсегда….моя.

Медовый месяц — это был подарок Алекса, мы провели в Турции. Целых две недели. Творец Топкапы- это моя мечта! Еще с тех времен, после просмотра сериала Великолепный век. И я там побыла, благодаря Алексу. Боже, я плакала от счастья в номере отеля, когда Алекс протянул мне маленький квадратный листик:

— Что это?

— А ты хорошо посмотри, — он вплотную подходит ко мне, возводя кольцо из своих рук вокруг моей талии, пристально смотрит в мои глаза, пока я понимаю, что это и не кричу:

— Это правда? — прыгаю от счастья, и плачу.

— Тихо, тихо, — он останвливает меня, — не прыгай, малыши, ты забыла? — нежно смеется.

— Это экскурсия по дворцу? Это моя мечта?

— Да куколка, и если ты сейчас не поторопишься, мы на нее опоздаем.

Глава 30

АЛЕКС

После новогодних праздников, мы отправились в клинику, к Валере на плановый осмотр, и как обещал Валера, нам скажет пол детей. Я волновался как ребёнок, а Амаля на удивление почему то была спокойна, ела свои пончики, запивая соком. Из за пончиков мы задержались в кафешке, которая находится в подвальном этаже клиники.

— Я уверена, у нас будут девочки, — еле выговаваривант, прожевывая уже третий пончик. Вокруг губ сахарная пудра, вызывает уменя улыбку. Ее же вовсе не заботит, то что нас ждут на верху, она преспокойно наяривает пончики, я и не тороплю.

— Ну бывает же, девочка и мальчик, я надеюсь так и будет, — допиваю свой кофе.

— Пусть, но я уверена, что это девочки, — она дожёвывая пончик 🍩, встаёт с места.

— Я не буду спорить, щас все узнаем, но там мальчик точно есть, — протягиваю руку, вытираю сахарную пудру м ее губ.

— Ладно, не хмурься, будет тебе мальчик, — такое ощущение, что она уже решила кто там, улыбаюсь, не говорю ей, что уверен что там мальчики, потому что мама мне тайком сказала, что будучи беременной мною, она тоже ела сырой фарш. А я дурень ругал ванильку за это. Мы поднимаемся на верх, Амальке уже трудно дышать, хотя срок еще не такой уж и большой, но там двойня, она дышит за троих. Мне иногда ее жалко.

— Ну наконец! — пожимаю руку Валерию, — проходите, как себя чувствуешь дочка?

— Все хорошо, — довольная улыбается ванилька. Проходит за ширму, готовится. Уже лежа на кушетке зовет нас. Медсестра наливает гель на не уже заметно округливший животик, Валера усаживается на саое место.

— Сначала я проведу медецинский осмотр детей, это займёт достаточно долгое время, потом пол, — мы с Амалей согласно киваем, ведь самое главное это правильное развитие детей. И правда это занимает около двадцати минут, — ну что дети, готовы?

— Готовы, — в один голос отвечаем с ванильной.

— Дети абсолютно здоровы, никаких отклонений от нормы нет, но Амале придётся полежать дней десять, — он оглядывается на нас, — ничего критичного, немного матка в тонусе.

— Это..- не успеваю договорить.

— Это не страшно, у вас двое, два пацана! — он это почти вскрикивает. Передать как счастье волнами катится по моему организму, увы я не могу. Но глаза на мокром месте, в то время как Амаля садится….

— Нет, — дрожащим голосом говорит она, — этого не может быть, — тычет пальцем в экран, Валера в этот момент от удивления смеется, спускает с глаз очки, — посмотрите еще раз, там одна девочка, — она ложится обратно, — смотрите, давайте, — делает глубокий вдох, выше поднимая свою больничную рубашку, в которую она тут переоделась.

— Куколка, что ты такое говоришь? Он уже пол часа осматривает тебя, ошибки быть не может.

— Я не тебе же говорила, — она не смотрит на меня, вообще на нас не смотрит, обиженно надула губки, смотрит на потолок, я вижу как часто она дышит, пальцы дрожат от волнения, и теперь до меня доходит, как она обижена, как ждала девочек, хотя бы одну, а там мальчики, — дядь Валера, посмотрите еще раз.

— Дочка, — Валера по моему впервые боится, улыбаюсь, но так, чтобы ванилька не видела, сам то я готов летать от счастья, два мальчика! Это ж как кркто?! — там мальчика, — он поворачивает монитор в не сторону, — показывает, что то на мониторе, — это пенис и машинка первого малыша, это второго, увидела? Ошибки быть не может! Я никогда не ошибался!

— Извините, — произносит разочарованно Амаля, встаёт, пытаюсь подать ей руку, помочь, на она бьёт меня кулаком по руке, — не трогай меня! Никогда не трогай меня!

— Я что сделал? — еле сдерживаю смех.

— Вот именно, — раздражённо говорит ванилька, — ничего не сделал! Ты не мог одну девочку сделать? Два мальчика! — быстро поправляет эту сорочку, — доволен? Хотя можешь не отвечать, я и так вижу!

— Куколка, я не при чем, — все это время Валера сдерживая смех наблюдает за нами, а я уже начал волноваться, когда из глаз Амали полились слезы.

— Не при чем он! Как же!!! Это мужчина отвечает за пол ребёнка, правда ведь дядь Валер, — Валера не смеет даже опровергнуть.

— С точки зрения медицины да, но а так он не может контролировать процесс зачатия мальчика или девочки.

— Я уже дура, высматривала красивые платюшки, бантики, резиночки, — она глотает сопли, слезы, — а там мальчики.

— Куколка, следующую родим девочек, не плачь пожалуйста, — она проходит за ширму, переодеваться.

— Да, конечно, следующий раз, которого у нас не будет. Два мальчика, — все также разочарованно говорит она, — так два мальчика, хватит.

— Ты хотела еще мороженное, будешь? — спрашиваю когда она выходит к нам.

— Не хочу, поехали домой!

— Простите, но я тебя не отпускал, — тут же встревает Валера, — вообще то я говорил, что на жесть дней придётся задержаться тут.

Эти десять дней прошли для меня кошмарно. Я один не способен уже жить, находится дома без Амальки не мог. А ночевать там мне никто не разрешил, там гинекологическое отделение, я просто умирал каждый день без нее. И все это время я чувствовал, что ее обида не прошла. Что делать, как быть в таких случаях я понятия не мог.

Даже большой букет синих шаров, которые я ей принес в палату не спасли ситуацию.

— Куколка, — тяну ее на себя, сидя на краю ее кровати в палате, — поцелуй меня, я же дохну без тебя.

— Не поцелую, не хочу, — впиваюсь в ее пухлые губы, не спрашивая, она не сразу, но отвечает на поцелуй, изредка кусая мой язык, — даже и не вздумай, мне прописали половой покой.

— Что это такое? Половой покой…

— До родов никакого секса! — нагло улыбается, такой вид довольный, словно я в чем то виноват, и меня наказывают.

— До родов? Не может быть! Я уточню, сейчас же у Валеры, — поднимаюсь подхожу к двери.

— Стой! Бесстыжий человек! — возвращаюсь на место, — ты на самом деле спросил бы у дядь Валеры?

— Да, почему нет, — нахально улыбаюсь, — так сколько нельзя?

— Две недели! Но мы от себя я добавлю еще две! — она смотрит в окно.

— Кто сказал, что я спрашивать буду? — притягиваю к себе, усаживая на колени, каменный член готов выпрыгнуть из штанов.

— Господи! Колесников! — она трется о мой член.

— Что Колесникова? Не нравится? — целую, исследую руками ее тело, — я просто хотяб потрогаю тебя.

— Просто потрогай, — стонет, когда руки спускаются к ее полушариям, покручивая нежно соски.

— Я дни считаю, когда тебя выпишут, не могу один.

— Ты каждый день тут, со мной, — дыхание ее срывается, поэтому быстро пересаживаю ее на место, поправляю член в штанах, пытаюсь успокоиться. Нельзя так, нельзя, надо держать себя в руках, а слен в штанах. Ампля разочарованно вздыхает, но ничего не говорит.

— Хочешь что нибудь вкусненькое? Я тоже голоден.

— Хочу, мне больничная еда совсем не нравится!

— Что хочет моя куколка?

— Не знаю даже, что нибудь вкусненькое.

— Я что- то волноваться начал сейчас.

— Почему?

— Потому что, ты не знаешь что хочешь, это странно, я спрошу у Валеры все ли с тобой в порядке.

— Ничего не надо спрашивать, уф!! Если я скажу что я хочу ты привезёшь?

— А было так, что я не привёз?

— Нет, просто я уже несколько дней хочу, боюсь сказать. Смеяться будешь.

— Не буду, — смеюсь, — правда, мне такая больше нравишься. Что хочешь ванилька?

— Я хочу говяжью печень, с кровью и пемолюкс.

— Что? — я встаю с места, прохожусь как чокнутый по палате, — что угодно, только ни это! Пемолюкс… Охренеть, сырую говядину… — делаю большой вдох, — что нибудь другое захоти, — ей Богу, я даже вспотел.

— С тобой все хорошо? Ты побледнел…

— По твоему нормально есть пемолюкс?

— Я не собираюсь есть пемолюкс! — она отворачивается, обижается, — ладно, я ничего не хочу!

— А что ты хотела делать с пемолюксом?

— Нюхать! Я хочу нюхать пемолюкс! И есть говяжью печень, он даже полезен беременным!

— Только в варенном виде, давай ты будешь есть варёным? Пожалуйста, куколка.

— Запеченным, хорошо, только не кричи! И пемолюкс…

Боже дай мне терпение, и именно сейчас.

Но делать нечего, я заказываю в ресторане говяжью печень, и спускаюсь за пемолюксом в ближайший магаин.

Вы видели когла нибудь как беренная девушка, нюхает что то, и закатывает глаза от удовольствия? Это Амаля- так нюхала пемолюкс, и ела говяжью печень.

А я уплетаю пиццу, и уже не смотрю на ванильку. Валера обешал, что все закончится, когда она родит. Ждать осталось недолго, ну или совсем не долго.

— Куколка.

— Ааа.

— Нам надо придумать имена. Ты думала над этим?

— Неа. Ну однозначно один будет Алескандром. У вас же так, я не хочу нарушать традиции, — улыбается.

— Так — то да. Но мы не будем, потом родим мальчика и назовем Александром, — Амаля чуть не подавилась, я встал подал ей воды.

— Потом еще мальчика? — она кашляет, поперхнулась ни на шутку.

— Ну я хотел сказать, что после девочки….

— Какой девочки? Два мальчика хватит. Я не собираюсь рожать девочку, потом еще мальчика, — нет у меня сейчас нет желания спорить, но я уверен, что у нас будет еще мальчик- Александр, — поэтому одного из них назавем Александр, а второго Анатолий, я полюбила твоего отчима, знаю он будет счастлив, если мы назовем одного Анатолием.

— Я думаю, тот кого назавем обидится, когда вырастит, — помоему я несу чушь, но я прав, — почему не он продолжает наши цепочку Александр-Алексей. Ты думала об этом?

— Неа, — она перестает жевать, делает серезное лицо, — правда, Толя может обидиться да? — киваю, — а как тогда?

— Анатолий- Николай, — Толя- Коля.

— Ооо как это чудесно звучит! — потом она резко хмурится, — и давно ты это придумал, имена такие?

— Да. Когда еще не знал, что там мальчики. Я все имена уже прокручивал в уме.

— А тогда если ты знал, как их назовем, почему у меня спрашиваешь? — почему — то она сейчас злится, подносит к лицу пемолюкс, вдыхает, и клянусь как та наркоманка, улыбается.

— Я не думал, что это….-не успеваю договарить.

— Впрочем не важно, когда ты придумал, главное мне нравится. Толя- Коля. Чудесно!

— Как только ты родишь, обещаю, отшлепаю твою задницу!

Эпилог

9 ИЮНЯ

— Амаль, Валера на последнем приеме, сказал, — делаю голос мягче, — предложил лечь заранее, может поедем, отвезу тебя, потом поеду на работу. Мне будет так спокойней.

— Алекс сколько можно говорить, — она утиной походкой подходит ко мне садится за стол, принимается за кофе, который после долгих споров, я разрешил ей пить по утрам, и только слабый, она с условием, что и я буду пить такой же, согласилась, зато на работе я отрываюсь по полной, сразу сходу помощница ставила мне на стол кофе, — у меня ничего не болит, я прекрасно себя чувствую, да и срок у меня 11 июня, так что у меня еще есть время — три дня.

— Уверена? куколка, пожалуйста, — беру ее руку целую, она так часто дышит, я понимаю ей тяжело, очень тяжело носить двух карапузов, котороые по словам Валеры круные, — давай поедем? Заранее ляжем.

— Еще раз скажешь- не буду с тобой разговаривать! Я поеду со схватками! И точка!

— Ну…ванилька…

— Еще одно слово, и тебе не скажу когда схватки начнутся, вызову скороую и рожу без тебя, а ты узнаешь только полсе родов, — нагло улыбается.

— Ты так не сделаешь, уверен, — не хочу говорить почему я такой нервный сегодня, она сегодня очень плохо выглядит, совсем бледная, отекщая, круги под глазами, — ты сегодня родишь. Я уверен и ехать на работу я совсем не хочу.

— Тебя там Дэмон ждет, с утра сто раз уже звонил, ваше строительство подходит к концу, осталась только внутренняя отделка, не подведи человека. Со мной все в порядке.

— Я не долго, там только росписи ставить, — в последнее время редко хожу в офис, не оставляю Амальку одну, за всю беременность она четыре раза лежала на сохранении, поэтому я стараюсь всегда быть рядом, — как только закончу, я сразу приеду.

— Хорошо. Алекс, — уже у двери слышу ее голос, возврашаюсь.

— Началось? — теряюсь, не знаю за что схыватится.

— Боже! успокойся, ничего не началось, я хотела сказать, что если ты думаешь, что я сегодня рожу, может, можно я девочек позову и мы вместе поедем купим все для детской? для малышей?

— Амаля! О чем ты думаешь? — подхожу обнимаю ее, — я же сказал, что сам все куплю, комнату обставлю, и все необходимое куплю, только все после родов, — да может я суеверный, но до родов я запретил Амале покупать детские вещи и принадлежности, — ты еле ходишь, о каких покупаках ты говоришь? иди сюда, — прижимаю ее к себе, правда живот чуть мешает, — мой любимый колобок, я скоро, — целую и выхожу.

— Дэмон, — протягиваю руку для пожатия, — давай быстро, я переживаю, что то за Амальку.

— Бля, Алекс, ну ты даешь! — говорит и плюхается в кресло, — сказал бы, я домой бы тебе завез документы.

— Не сообразил, — отпиваю кофе, который уже стоял на моем столе, хватаю стопку бумаг, которые протянул мне Дэмон, — вообше в последнее время мозг не работает, — в кармане вибрирует телефон, достаю и сразу впадаю в панику, когда на дисплее высвечивается "ЛЮБИМАЯ"

— Алекс, помоему началось, — и все крыша моя поехала, срываюсь с места.

— Что случилось? — Дэмон встает.

— Амаля… малыши хотят родится….сейчас..- волнуюсь, клянусь так как сейчас никогда не волновался, — я уехал.

— Я с тобой поеду.

— Ты зачем поедешь? Разберись сам, прошу с документами, я на связи если что, — выхожу с кабинтеа, Амаля спокойно еще ждет на том конце провода, — куколка ты в порядке? — о чем я спрашиваю, дибил ей Богу!

— Алекс, у меня ничего не болит, просто я когда встала, с меня вылилась вода.

— Много? — я уже завожу двигатель, не помню как до машины добирался.

— Не знаю, полилось чуть по ногам.

— Амаль, я позваню Валере, жди меня там, — словно в ее положении куда то можно уехать, дурак же, говорю, совсем мозгов не осталось, — слышешь?

— Слышу, — спокойным голосом отвечает Амалька, — я тогда позваню мамаМ и девочкам, — она отключается я сильней давлю на педаль газа, нарушаю все ППД, но мне простительно, на ходу набираю Валере.

В дом я залетаю.

Амалька же приспокойно сидит.

— Слушай, может я ошиблась? — при этом она так краснеет, — может это были не водЫ, а я описалась? — при этом она так смущается, — у меня ничего не болит, ничего понимаешь?

— Понимаю, — сам не знаю что делать, — мы едем в клинику, нас Валера ждет, пусть осмотрит, — подаю ей руку, помогаю встать, и как только она становится на ноги, с нее плюхается вода, много воды, — едем.

Забираю с комнаты пару сумок, заранее купленных вещей в роддом, хватаю Амальку за руку, выходим с дома, уже когда подходим к машине, она издает большой крик, чем пугает меня до смерти.

— Больно, Алекс, как же больно! — помогаю ей усестя в машину, там у нее прекращается боль.

— Милая, — незнаю что сказать, в этот момент как себя вести, страшно с одной стороны, вдруг не успею довести, ну скорую ждать не мог, решил сам отвезу, я опустил переднее сиденье, чтобы ей удобно было, глажу нежно бедро, мысленно успокоиваю себя, что все в порядке и мы успеем. Валера говорил, что это первые роды и они быстро не пройдут, так что по любому я успею.

— Ты что делаешь алекс? — смотрит на мою руку, потом убирает ее со совего бедра, — о чем ты думаешь в этот момент? конечно о сексе.

— Ты что такое говоришь? у меня и в мыслях не было, я тебя не хочу, нет ты что, просто поглаживал, успокоивал….

И тут понеслось, она заплакала, так громко, как ребенок:

— Конечно ты меня не хочешь, я же растолтела, стала безобразной, кто захочет спать с таким шариком как я? — и плачет.

— Ванилька….Амалька, — клянусь я растерялся, — я тебе хочу, я всегда тебя хочу, просто последнюю неделю не трогал тебя, сама понимаешь…..- она опять закричала, схватила мою руку, положила себе на живот.

— Алекс, — еле дышет, часто, громко, я кажеться слышу работу ее сердца, или это мое сердце, но с каждым криком я сильней нажимаю на газ, — ты не представляешь как это больно! Больнооооо, — слезы безостоновочно льются с ее глаз.

Доезжаем мы быстро, нас уже ждут, Валера и санитары с каталкой подходят к нам, Амаля выходит из машины, и с нее опять плюхается вода. Много воды, прозрачной чистой.

— Быстро, быстро, — командует Валера над санитарами, те в свою очредь быстро выполняют свою работу, Амаля кричит уже чаще, про дыхание молчу, какжется все вокруг слышат ее выдох и вздох.

— Алекс пошли со мной, — уже в смотровой кричит Амаля.

— Нет, сюда нельзя, потом в род зал можно, — встревает Валера, — Амаля ты не передумала, на счет кесарево сечения? Ты ничего не почувствуешь, проснешься дети уже смотрят на тебя.

— Дяь Валер, я не смогу сама родить? — и говорит и кричит, все чаще и чаще.

— Сможешь.

— Тогда я сама, я сама хочу родить, — твердит Амаля, и тогда, на последнем плановом приме, когда Валера посоветовал нам кесарево сечение она на отрез отказалась. И они уходят, оставляя меня в приемном отделении. Я как маленький ребенок, смотрю в замочную сквожину, где медсестар предлагает Амальке сесть, а та отодвигает стул, оставаясь стоять, прогибается от боли, упираясь рукой о кушетку, наотрез отказывается сесть, и медсестре приходиться стоя взять у нее из вены кровь. Амаля опять выгибается, опираясь рукой о кушетку, стоит раком, кровь хлышет у нее из вены струеой, по руке вниз на кушетку и я не выдерживаю, залетаю.

— Вы не видите? — кричу на испуганную медсестру, — где Валерий? — помогаю Амальке, которая просит не трогать ее, сгибаю ее руку в локте, чтобы кровь остановить.

— Он сейчас подойдет, — говорит эта недоделанная медсестра, наспех вытирая руки Амали и куштеку от крови.

— Алекс, сейчас же выйди отсюда! — слышу голос Валеры, и успокоиваюсь.

— Валер…

— Алекс, выйди.

— Алекс и на роды не приходи, — кричит Амалька, сгибаясь всем телом. Я хочу подойти, но она вытягивает руку, — не трогай меня пожалуйста, — еле выговаривает, когда схватка отпускает. Черт я в этом ничего не понимаю, но на ванилку смотреть не могу. Как ей больно, что она так кричит.

— Выходи, — Валера выпроваживает меня в приемную, где уже собрались все. Моя мама, папа, Амалина мама и Валя с Машей. Все нервно расхаживают по приемной, который между прочем обставлен кожанными диванами, и креслами, но ими никто из нас не ползуется. Все заваливают меня вопросами, на которые я не могу ответить.

— Валера сказал, ждать, — я вздрагиваю когда слышу крики Амали.

Нервно расхаживаю по приемной, где все уже давно уселись на диван, и уже привыкли к крикам Амали.

Я честно устал уже мерить шагами это помещение, кроме криков Амали, как будто ее режут там, ничего не происходит. А уже прошел час. Каждую минуту открываю дверь, заглядываю, никого нет. Но и с каждой минутой моя ванилька все громче и громче кричит. И меня прорывает, я захожу внутрь. Все пахнет спиртом, стерильно читые помещения, которые друг от друга отделяет стеклянные пластиковые ширмы. Я иду в сторону криков, и встречаю какую то женщину, больше похожую на циганку. До тошноты накрашенную во все цвета радуги, вся в золоте, но в медецинской шапочке, перчтаках, и халате.

— Молодой человек вы куда идете?

— Я иду к своей жене! Она тут рожает!

— Вам сюда нельзя!

— Послушайте сюда! Вы что там с ней делаете, что она так кричит?

— Вы наверное первый раз тут?

— Какая разница! Идите сделайте, что нибудь, чтобы она не кричала так! — она вылупляет свои и без того огромные глазища на меня, хочет открыть рот, что то мне сказать, но не успевает, — если она сейчас же не замолчит, я разнесу тут все!

Она поворачивается и быстрыми шагамаи цокает своими каблуками в противоположенную сторону! Я иду следом.

— Валерий Виссарионович, там какой молодой человек, сказал что разнесет тут все….

— Алекс, любимый, — Амалька тянет ко мне руки, лежа на столе, как будто ее распяли, Боже прости, я бегу к ней, обнимаю, целую все лицо, слизываю все слезы, — я хочу пить, они мне не дают.

— Дайте халат и и тапочки! — приказывает Валера, — я думал ты не придешь на роды, Амаля же была против.

— Валера, сколько это продлиться? Сделай же что нибудь! — я не узнаю собстевенный голос, кричу, не замечаю как одеваю халат и какую то хрен пойми какую шапочку.

— Сынок, все идет так, как должно быть. Это роды, они такими и бывают. Не паникуй!

— Дайте мне воды! — кричит Амаля.

— Да сколько можно пить воды! — ворчит какая то старуха в белом халате, набирая воду прямо из под крана в пластиковый стакайн, — она как на водопое!

— Алекс, у меня во рту все высыхает, я не могу разговоаривать! — сквозь боль говорит Амаля, не перставая кричать, — мамочкииииииииииииии! Когда это закончится?

— Быстро принесите воды! Вам что жалко! — по-моему я кричу громче Амали, Валера спокойно приспокойно относится ко всему происходящему вокруг, наверно не впервой, стоит довольный и ни о чем не переживает, слава Богу, значит все идет по плану, он стоит у раскрытых ног Амали, рядом с ним эта раскращенная женщина, я же стою у изголовья. Помогаю пить воду, приподнимая за голову. Убираю ее волосы со лба, по которым течет пот. Да она вся мокрая, вспотевшая. Сильно хвтает меня за руку, крепко хажимая пальцы, больно, кричит, я бы никогда не подумал, что она на столько сильная, ее ногти впились в мою кожу и поцарапли, теперь из ран течет кровь, но мне плевать.

— Алекс, — дышит часто, я глажу ее лицо, волосы, она крепеко впивается в мою руку двумя руками, — я не смогу родить, — кричит, — не могу видишь! — крики разрывает барабанные перепонки, — воды, пожалуйста мне воды, — говорит быстро, чтобы успеть до следуюшей схватки.

— Воды, быстро несите, — благо старушка несет, при этом наговаривая:

— Ей Богу проще шланг натянуть от крана до нее, столько пьет!

— Бля! Я заплачу, только замолчите и несите, — я уже не выдерживаю, — Валер там хоть питьевая течет, с крана?

— Да, пусть пьет, — одобряет Валера.

Амалины крики рвут барабанные перепонки, а мне сердце. Я не знаю, что мне делать, чем помочь, обнимаю ее, и плевать что ее ногти давно вросли мне в кожу.

— Не кричи ты так! — говорит эта раскрашенная, — порвешься же! Сил не оставишь на роды!

— Пусть кричит! — говорит Валера, — эта ваша природа, женская кричать во время родов!

— Она же силы силы потеряет? — спорит с ней эта раскрашенная, — порвется.

— Порвусь зашьете! — кричит Амаля, — или не умеете шить? — она опять кричит.

Эти двое не перестают спорить, мне даже в какой то момент кажется смешным этот спор.

Амалька оптяь пьет, и пьет.

— Алекс, я не могуууууууууууууууууууууууууу- кричит, хвтате за за ручки кресла, поддается вперед, — я хочу в туалет! Госоподи!

— Ты не хочешь в туалет, — говорит эта расскрашенная, — это такие позывы, роды скоро.

— Господи! — кричит Амаля, — да тебе откукда знать что я чувствую? — она опять с криками поддается вперед, и кричит, ложится назад.

— Если хочешь сходи, — отвечает расскрашенная, — не бойся, она попраляет перчатки, подходит ближе к Амале, — сейчас делай так, как я говорю! Не смей ослушаться, дышешь тогда, когда я скажу. Давай, уже видно головку!

— Боже!!!! мамочкааааааааааа помоги я не могу, Алексссс я не смогу родить, их двое, я не смогу……………..

— Амаль ты же по очереди их родишь? — смотрю на Валеру, — Валер они же не вместе родятся? — черт, что я несу, — они же по очреди.

— По одному Алекс! — от наполненых слех глаза, я не вижу что делает Валера, что делает эта женщина, только слышу крики Амали.

— Амаля, тужься! Ты задушешь ребенка!

— Я не могу, у меня все закончилось. Боли схватки! Господи! — что происходит я не осознаю, только тогда когда Валера подходит к Амале, рукой опирается на живот под грудью и медленно давит, помогая малышу появится на свет, раскрашенная женщина принимает маленького посиневшего человечка. Я теряюсь, туман в глазах и страх, пока не слышу крик младенца, после шлепка акушерки, его забирает другая женщина.

— Готова? — спрашивает Валера.

— Я спать хочу! — г оврит Амаля, прикрывая веки.

— Это от слабости, и потери сил, — трепелет по ее зеками, — успеешь поспать.

Не смотрю уже что он там делает, все внимание на Амале.

— Куколка, второй малыш, — незнаю что сказать, как сказать, — его тоже надо родить.

Амаля плачет, громко плачет и кричит, когда Валера подходит выполняет те же манипуляции, помогая малышу родиться.

— Моя красавица! Умница! — Валера целует в лоб Амали, — ты прекрасно справилась! Поздравляю! Сынок, ид обниму тебя!

— Первый малыш с весом 2900, 51 см, второй малыш 2850 51 см. Оба прекрасно себя чувствуют, но первого мы положили под кислород, — произносит женщина, которая забрала детей сразу полсе рождения, а сейчас пришла с литиком бумаги, куда периодичесик заглядываля, — второй застрял во время родов, у него гипоксия, он полежит пару дней, может сутки под кислородом. Сразу говорю, это не опасно. Они обсолютно здоровы! Оба, с чем вас поздравляю.

Впервые в жизни я плачу, стоя у изголовья Амали, держа ее за руку. Теперь Амаля вытирает мои слезы.

— Я хочу кушать! — слышу тихий шопот у своего уха, — докторскую колбасу, сметану и батон.

— Валера! — я смотрю на только что, вошедшего Валерия, — ты сказал, что все это закончится после родов?

— Алеккс! Роды были стремительные. быстрые, она потеряла много сил! Сходи купи, все что она просит.

***

Три года спустя.

Мы заходим в слабо-освещенную комнату, в нос ударяет резкий запах хлорки. Ванилька быстырми шагами проходит за ширму, переодеватся в ночную сорочку клиники. Мы же с Валерой остаемся ждать, когда она уже позовот.

— Я готова! — веселый голос Амали придает мне силы и позитива, мы идем с Валерой. Валера усаживается на свое место у манитора. Густой гель льется на довольно большой живот Амали, от чего ее кожа покрвается мурашками. Я стою за спиной Валеры в упор смотрю на монитор. В прошлый прием, в двадцать две недели, мы не смогли узнаьб пол ребенка, он был повернту так, что чтобы не делал Валера, увидеть не смогли.

— Ну что, готовы узнать пол? — Валера ухмыляясь смотрит на нас с Амалей по очреди. Мы обе киваем, — это мальчик!

Не спрашивайте, все равно не смогу передать все эмоции Амали тогда. Спорила с Валерой, что он не туда смотрел, что это картина с пенисом и машонками на экране осталось от предыдушего пациента, что он не так смотрит, надо повторить? что это девочка, она уверена, потому что мальчики у нас уже есть. Потом это был громкий смех, в итоге слезы, в окноцовке принятие и счастье, что малыш здоров.

Так у нас родился Александр, ровно 4 кг 54 см.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Эпилог