Медичи. Гвельфы и гибеллины. Стюарты [Александр Дюма] (fb2) читать постранично, страница - 2
- Медичи. Гвельфы и гибеллины. Стюарты (пер. Нина Федоровна Кулиш, ...) (а.с. Дюма А. Собрание сочинений в 100 томах -95) 3.9 Мб, 738с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Александр Дюма
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (274) »
ребенком играл у подножия звонницы Джотто, величественно выраставшей из земли; он был знаком с Петраркой и Боккаччо, с разрывом в один год ушедшими вслед за Данте; он был современником того самого Колуччо Салутати, одного-единственного письма которого Висконти, по его собственным словам, страшился более, чем тысячи флорентийских конников; он был очевидцем ни с чем не сравнимого заговора чомпи, который все перевернул в Республике, подняв то, что было внизу, и опустив то, что было наверху; он видел как бессудно падали головы Пьеро Альбицци, Якопо Саккетти, Донато Барбадори, Чиприано Манджоне, Джованни Ансельми и Филиппо Строцци, предка того Строцци, которому два века спустя тоже предстояло умереть за Республику; на глазах у него был изгнан Микеле ди Ландо, вырвавший знамя гонфалоньера из его рук; он был наслышан о том, как Джованну Неаполитанскую, его заклятую врагиню, задушили между матрасом и периной в замке Муро; тем не менее он отыскал возможность пройти сквозь все это, не утратив ни своей популярности у ремесленников, ни своего достоинства среди знати. Наказы Фолиньо ди Конте, написанные явно для него, были соблюдены им, и Джованни деи Медичи, вступив в должность гонфалоньера, осознал, что в разгар гражданских смут его род скорее возвысился, нежели пришел в упадок.
Джованни деи Медичи определенно был тем человеком, какой требовался для того, чтобы продолжить это возвышение. Желаете знать, что думал о нем, да и что писал о нем Макиавелли, который, как известно, не был щедр на похвалы? Тогда откройте четвертую книгу его «Истории Флоренции», и вы прочтете там следующее:
«Джованни деи Медичи отличался величайшим добросердечием и не только раздавал милостыню всем, кто о ней просил, но сам шел навстречу неимущему без всякой его просьбы. Не знал он ненависти, и добрых хвалил, а о злых сокрушался. Не домогаясь никаких почестей, все их получал, и не являлся во дворец Синьории, пока его не приглашали. Он любил мир и избегал войны. Он помогал нуждающимся и поддерживал благоденствующих. Неповинный в расхищении общественных средств, он, напротив, содействовал увеличению государственной казны. Занимая какие-либо должности, он ко всем проявлял доброжелательность и, не отличаясь особым красноречием, выказывал зато исключительное благоразумие. На первый взгляд он казался задумчивым, но беседа его бывала всегда приятной и остроумной».[1]
Он родился в 1360 году, дважды был избран приором, один раз — гонфалоньером и один раз — членом военного Совета десяти. Ему доводилось быть послом к венгерскому королю Владиславу, к папе Александру V и в Генуэзскую республику, и он не только всегда успешно исполнял возложенные на него миссии, но и, ведя эти важнейшие дела, выказывал такое благоразумие, что каждый раз это влекло за собой рост его авторитета в глазах сильных мира сего и его популярности среди сограждан. Мудрость его вдвойне проявилась в войне против Филиппо Висконти, герцога Миланского, ибо, во-первых, он противился этой войне, предрекая ее роковой исход, а во-вторых, когда события подтвердили его предсказание и к уже существовавшим налогам потребовалось добавить новый, ущемлявший его собственные интересы и интересы знати, он ввел его таким образом, чтобы тот касался не только земельных владений, но и движимого имущества; в итоге человеку, имевшему сто флоринов, следовало отдать в государственную казну полфлорина. То был первый пример налога, равномерно распределенного на всех граждан. К этому моменту своей жизни Джованни деи Медичи достиг такой огромной популярности, что определенно мог бы под всеобщие рукоплескания завладеть верховной властью, и многие советовали ему поступить так. Но он неизменно отвечал этим дурным советчикам, что не желает другой власти в Республике, кроме той, какой закон наделяет других граждан наравне с ним. Джованни деи Медичи во всем сопутствовало благословение Божье: он обрел в Пиккарде Буери жену, достойную его самого, и имел от нее двух сыновей: Лоренцо Старого и Козимо, прозванного Отцом отечества. Он умер в конце февраля 1428 года и был погребен в ризнице базилики Сан Лоренцо; эта базилика, датируемая четвертым веком, сгорела в 1417 году, и тогда прихожане решили построить ее заново, но Джованни, самый богатый и самый щедрый из всех, недовольный представленным ему крохоборским проектом, призвал мессира Филиппо Брунеллески, которому тридцатью годами позднее предстояло обессмертить свое имя возведением купола кафедрального собора, и поручил ему соорудить более величественное и более монументальное здание, предоставив для этого свои собственные средства. Брунеллески принялся за дело, но, как ни быстро продвигались работы, базилика еще не была завершена к тому времени, когда Джованни деи Медичи потребовалось в ней место. Похороны отца обошлись его сыновьям в три тысячи золотых флоринов, и они сопроводили его в гробницу вместе с двадцатью восьмью
«Джованни деи Медичи отличался величайшим добросердечием и не только раздавал милостыню всем, кто о ней просил, но сам шел навстречу неимущему без всякой его просьбы. Не знал он ненависти, и добрых хвалил, а о злых сокрушался. Не домогаясь никаких почестей, все их получал, и не являлся во дворец Синьории, пока его не приглашали. Он любил мир и избегал войны. Он помогал нуждающимся и поддерживал благоденствующих. Неповинный в расхищении общественных средств, он, напротив, содействовал увеличению государственной казны. Занимая какие-либо должности, он ко всем проявлял доброжелательность и, не отличаясь особым красноречием, выказывал зато исключительное благоразумие. На первый взгляд он казался задумчивым, но беседа его бывала всегда приятной и остроумной».[1]
Он родился в 1360 году, дважды был избран приором, один раз — гонфалоньером и один раз — членом военного Совета десяти. Ему доводилось быть послом к венгерскому королю Владиславу, к папе Александру V и в Генуэзскую республику, и он не только всегда успешно исполнял возложенные на него миссии, но и, ведя эти важнейшие дела, выказывал такое благоразумие, что каждый раз это влекло за собой рост его авторитета в глазах сильных мира сего и его популярности среди сограждан. Мудрость его вдвойне проявилась в войне против Филиппо Висконти, герцога Миланского, ибо, во-первых, он противился этой войне, предрекая ее роковой исход, а во-вторых, когда события подтвердили его предсказание и к уже существовавшим налогам потребовалось добавить новый, ущемлявший его собственные интересы и интересы знати, он ввел его таким образом, чтобы тот касался не только земельных владений, но и движимого имущества; в итоге человеку, имевшему сто флоринов, следовало отдать в государственную казну полфлорина. То был первый пример налога, равномерно распределенного на всех граждан. К этому моменту своей жизни Джованни деи Медичи достиг такой огромной популярности, что определенно мог бы под всеобщие рукоплескания завладеть верховной властью, и многие советовали ему поступить так. Но он неизменно отвечал этим дурным советчикам, что не желает другой власти в Республике, кроме той, какой закон наделяет других граждан наравне с ним. Джованни деи Медичи во всем сопутствовало благословение Божье: он обрел в Пиккарде Буери жену, достойную его самого, и имел от нее двух сыновей: Лоренцо Старого и Козимо, прозванного Отцом отечества. Он умер в конце февраля 1428 года и был погребен в ризнице базилики Сан Лоренцо; эта базилика, датируемая четвертым веком, сгорела в 1417 году, и тогда прихожане решили построить ее заново, но Джованни, самый богатый и самый щедрый из всех, недовольный представленным ему крохоборским проектом, призвал мессира Филиппо Брунеллески, которому тридцатью годами позднее предстояло обессмертить свое имя возведением купола кафедрального собора, и поручил ему соорудить более величественное и более монументальное здание, предоставив для этого свои собственные средства. Брунеллески принялся за дело, но, как ни быстро продвигались работы, базилика еще не была завершена к тому времени, когда Джованни деи Медичи потребовалось в ней место. Похороны отца обошлись его сыновьям в три тысячи золотых флоринов, и они сопроводили его в гробницу вместе с двадцатью восьмью
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (274) »
Последние комментарии
47 минут 19 секунд назад
1 день 6 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 13 часов назад