Pia de Tolomei (СИ) [Didivivi] (fb2) читать постранично, страница - 2

этого взял книгу из библиотеки и две диванные вышитые думочки, вышел в сад на большую деревянную скамью, с которой уже облезла краска, но сама она стояла еще крепко, не поточенная жучками — не по зубам им оказалось железное дерево. Положил думочки в изголовье, лег на скамью под сенью раскидистого дуба и углубился в чтение, живо глотая страницу за страницей и досадливо смахивая с высокого белого лба муравьев.

Читал долго, почти до вечера, а потом, не заметив перехода, заснул там же молодым крепким сном человека, не знающего еще настоящих бед. Разбудила его старая служанка Барба, его молочная мать, вскормившая и его, и Манон, выпестовавшая их обоих с рождения.

— Ба, Анри, ну что же ты, как простой крестьянин, спишь снаружи? — заворчала она, поднимая его со скамьи. — Замка тебе не хватает, что ли? Пойдем уже ужинать, все собрались, ждут только тебя.

— Ма Барба, не ворчи, тут теплее спать, чем в моей спальне, там слишком сыро и неуютно, — зевнул Анри. — А что у нас на ужин?

— Жан четырех зайцев и садок окуней с утра принес, — довольно ответила Барба, гордая своим сыном. — Я приготовила жаркое из зайчатины и утятины, утка уж повисела два дня, созрела как надо. А на сладкое сварила мусс из дягиля.

— Ты — волшебница, ма Барба, — Анри схватил ее в охапку и расцеловал в обе щеки. — Умудряешься из ничего королевский ужин сотворить, обожаю тебя!

— Да ну тебя, Анри, — засмеялась она, прикрывая беззубый рот платком. — Хватит меня тормошить, пойдем скорее.

Отец, Манон и учитель Жерар Реналь уже сидели за большим столом в малой гостиной, сохранившей еще былую прелесть в гобеленовых стенах, на которых были запечатлены сцены из «Тристана и Изольды», и в старинной мебели из розового дерева. Отец был, на удивление, рассеянно благодушен, а Манон, кутавшаяся в теплый салоп и ветхую шаль из козьей шерсти поверх домашнего платья из того же домотканого полотна и простой сорочки, смотрела на него с молчаливым изумлением и прошептала подсевшему Анри:

— Папа витает в своих мыслях, посмотри на него. Уже минут десять сидит в таком мечтательном оцепенении, — и добавила громче: — Папа, Анри здесь, мы можем начинать.

— А? Что, детка? Прости, задумался, — отец просиял улыбкой и сказал, заправляя пожелтевшую льняную салфетку за воротник. — У меня отличные новости, дети мои! Месье Дюваль отписался мгновенно после моего ответа, оказывается, он покупает нашу последнюю ферму с землями и замок не для себя, а для своего клиента. Наш замок, дорогие мои, будет принадлежать благородному человеку, а не моему бывшему вассалу!

— О, папа, и какая разница? — ожидавшая большего буркнула Манон, тоже вправляя салфетку. Учитель Жерар ласково улыбнулся, но промолчал.

— Как, какая? Что ты, дочь моя? — закипятился отец. — Наша гордость не будет попрана! Стены фамильного замка не содрогнутся в ужасе от нуворишей!

Манон и Анри переглянулись и прыснули от смеха, а отец с досадой махнул на них рукой, говоря:

— Ладно, смейтесь, смейтесь над старым отцом, который все еще помнит величие своего рода. Анри, завтра не уходи в студию, к нам приедут месье Дюваль с клиентом, будущим владельцем замка, каким-то русским графом, мне понадобится твоя подпись на бумагах.

Анри вздохнул тяжело и ответил послушно:

— Да, папа. Ты не мог бы не продавать мебель из обеих гостиных и спальни Манон? Мы бы забрали ее с собой в доходный дом, чтобы у Манон осталась память о маман.

— Если так будет угодно графу, Анри, я, к сожалению, не смогу диктовать свои условия, — развел руками грустно отец и Анри, потускнев лицом, кивнул молча. Что тут поделаешь, на самом деле? Жаль вещей маман, Анри знал, что для Манон они дороги. Манон после ответа тоже погрустнела и уткнулась в свою тарелку.

После ужина Анри зашел к сестре вместе с Барбой, которая несла ей прописанные доктором микстуры. И, дождавшись, когда Манон выпьет горькую микстуру и закусит ее маленьким кусочком сахара, присел к ней на кровать и погладил ее светло-золотистые волосы:

— Не грусти, воробышек, я встану на ноги и выкуплю у графа мамину мебель для тебя, обещаю. А еще до того ты выздоровеешь, щеки снова порозовеют и округлятся, скинешь ветхие старые платья, а вместо них наденешь розовое парчовое с бархатной шемизеткой, как ты мечтала, а на шею нитку розового жемчуга. Мм, хорошо?

— Хорошо, Анри, — Манон улыбнулась мечтательно и потерлась впалой щекой о руку брата. — Интересно, каким будет этот граф? Я слышала, что русские дворяне богаты, как Крезы.

— Большим и грозным, как медведь из цирка, которого мы видели, в русском кафтане, сплошь покрытом золотом, и в бобровой шапке, — засмеялся Анри. — Манон, ма шери, каким бы он ни был, главное, что он купит замок и ферму, и мы сможем оплатить наши долги и оплатить тебе хорошее лечение в пансионе для