Проводник [Алёна Митрохина] (fb2) читать постранично, страница - 2

руки его были заняты – он переползал с одного балкона на другой на двадцать на пятом этаже). В одной книге требуемая по сюжету информация черпалась исключительно из газет, потому что иных источников не существовало, и для того, чтобы найти хронику события, случившегося много лет назад, герой провел ночь в архиве, перелистывая пыльные газетные подшивки. Однако в следующем романе откуда ни возьмись в окружающей реальности появлялся Интернет, где Родди – естественно! – чувствовал себя как рыба в воде и легко добывал нужные сведения даже до того, как они там оказывались. Ну и так далее…

Впрочем, читательницы никогда не обращали внимания на эти парадоксальные несостыковки, а если и обращали, то не придавали значения – обаятельный Родди радовал не только своей силой, мужественностью, остроумием и великодушием, более всего поклонниц персонажа привлекала его верность своей подруге, некоей Райли. О возлюбленной, к которой неизменно стремился и возвращался неугомонный Родди, почти ничего не было известно: автор лишь счёл нужным намекнуть, что являлась она женщиной самой обыкновенной, заурядной и какие именно качества привлекали в ней такого необыкновенного мужчину как Родди, отдавалась на волю фантазий читательниц, почти каждая из которых, конечно же, видела в Райли себя и тайно надеялась на встречу в реальной жизни с таким чудесным героем.

Словом, Родионова мама, когда встал вопрос об имени ребенка, однозначно сказала родственникам, что если родится сын, то его назовут Родионом, а если дочь, то Раей, почему-то считая, что зарегистрировать в официальных органах девочку с совсем уж нерусским именем Райли не получится. Почти полное созвучие имен Родя (от столь дорогого сердцу и душе Родиона Раскольникова) и Родди радовало маму несказанно, поэтому, когда новорожденного принесли из роддома, все – и родители, и бабушки-дедушки звали его только Родди. Никто не был против, даже отец, потому что оказалось, что данное имя носит какой-то выдающийся то ли немецкий, то ли шотландский футболист, а отец был рьяным болельщиком..

Отец произносил имя с рычанием, похожим на тигриное: «Ррродди», а в мамином варианте имя перекатывалось и журчало, словно прохладная водица по нагретым солнцем камушкам – «Род´д´и», мама слегка картавила и почему-то чрезмерно смягчала звук «д».

Маленький Родион долго думал, что его настоящее имя и есть – Родди. Конечно, звучало оно не по-русски, да и в целом – не привычно, но его это не удивляло. В садик и другие детские заведения Родя не ходил: не из-за излишней болезненности, просто с ним всегда было кому быть и заниматься, мама в своей библиотеке трудилась по полдня, а обе бабушки, уже пенсионерки, устраивали чуть ли не соревнования по поводу того, с кем проведет день внук. Его бесконечно чем-то завлекали, увлекали, развивали, водили по выставкам и музеям, повторяя, что только интеллигентный человек чего-то да стоит в наше опростившееся время.

Со своим настоящим, официальным, именем Родион-Родди столкнулся только в школе, и это стало для него открытием, почти откровением. Поначалу на него он даже не откликался, но потом ничего, привык. Ему нравилось, что теперь у него получилось два имени – для своих и для чужих, а с двумя именами стало и два Родиона, и домашний Родди весьма отличался от Родиона общественного – так ему казалось.

Постепенно вариант «Родди» почти исчез из употребления, даже мама, когда хотела приласкать или ободрить, все чаще говорила обычно-привычное Родя или Родиончик. Папа, с годами превратившийся в угрюмого молчуна, предпочитал незатейливое «сын», безо всякого называния – ни ласкового, домашнего, ни повседневного, официального – никакого. Поэтому, когда при первом же знакомстве с Раей, состоявшимся, как это часто бывает, у кого-то в гостях, она в ответ на его «Родион, приятно познакомится!» с коротким смешком взяла его под руку, сказав «Какой еще Родион? Никакой не Родион! Только Родди, конечно! Много ты понимаешь…», ему не оставалось ничего иного, как крепко сжать ее широкую, почти мужскую ладонь, и пойти дальше по жизни вдвоем, навстречу, так сказать, светлому будущему…

Да и как было не пойти? Забытое почти, из детства, имя, прозвучало как пароль, кодовое слово, объединившее двух, совершенно незнакомых еще пять минут назад людей. Словно разведчикам, жившим долгие годы под глубоким прикрытием, поступил приказ выйти на связь – и они вышли. Неважно, что Рая поначалу совершенно не понравилась Родиону: крупные руки, широкие плечи и, в отличие от интеллигентного Родди, из простых – мать домохозяйка, отец – фермер, поселивший жену и дочь в городе, а сам проводивший почти все время в деревне; сама Рая – портниха, обшивавшая нестандартных клиенток на дому. Но разве соратников выбирают? Разве обсуждаются команды того, кто там, намного выше и намного разумнее?

Будь Родион хоть чуточку внимательнее, то во время частых чаепитий в Раином, без затей, доме, он обратил бы внимание на немногочисленное книжное собрание Раиного