Неудержимые (СИ) [Юлия Тен] (fb2) читать онлайн

Порко с нескрываемым интересом пристально рассматривал Леви, который старался не замечать приставучего парня, делая вид, что очень занят проверкой оружия.

— Марсель, вот ответь на вопрос, — разорвал тишину Порко, заставляя всех в комнате обратить на себя внимание.

— Ну, давай, — отмахнулся Марсель, перебирая на полуразрушенном столе кипу бумаг.

— Вот Леви же меньше всех, так? — с очень умным видом начал свою логическую цепочку Порко. Не хватало только задумчиво почесывать подбородок.

Леви начало вопроса уже не понравилось, и он предупреждающе зыркнул на Галлиарда стальным взглядом, словно говорящим «завали хлебало», но Порко резко повернулся к брату, будто не замечая угрозы.

Все же тихо сидели себе в стороне, и старались не отсвечивать. Жан так вообще для пущей безопасности переместился на пустой ящик из-под винтовок. Порко единственный во всей отбитой шайке головорезов мог откровенно стебаться над Леви и все ещё дышать.

— Допустим, — кидая многозначительные взгляды на злого Леви, всё же продолжал этот нелепый разговор Марсель.

— Так вот. Он же самый мелкий, а значит, и работает больше! А доли у всех одинаковые! Несправедливо! — выдал свою нереально умную мысль Порко, с удовольствием наблюдая, как Жан и Пик едва не прыснули от смеху. Но Леви и Марсель не разделяли веселья.

— Эй! Вообще-то больно! — огрызнулся Порко, когда в него прилетела полная обойма патронов.

— Радуйся, что я всего лишь кинул, а не прострелил твою блондинистую башку, — обманчиво спокойным тоном бросил Леви, отложив свою неизменную пару модернизированных автоматов. Леви никуда не ходил без них. «Близняшки несущие смерть» {?}[FN F2000 Автомат успешно использовался во времена Афганской войны. На данный момент оно стоит на вооружении многих европейских стран, а также в Индии и Пакистане. Изначальная скорость пули составляет порядка 850 метров в секунду, а расстояние в 500 метров является прицельной дальностью. Эти характеристики позволили войти FN F2000 в топ с другими самыми лучшими автоматами в мире.] — так ласково называли оружие капитана отряда ликвидаторов. А если проще, то они — те, кто подтирал зад обосравшимся войскам, вычищая за последними и выполняя работу, за которую не возьмется ни одна страна под страхом военных конфликтов.

Теневые убийцы, чистильщики, падальщики, пуленепробиваемые, призраки, демоны — как их только не называли. Но свою работу они всегда выполняли безукоризненно. Компьютерный гений — Эрвин Смит, мозговой центр — Марсель Галлиард, киллер-машина — Порко Галлиард, пиротехник — Конни Спрингер, стрелок — Жан Кирштайн, непревзойденный снайпер — Пик Фингер: во главе с суровым командиром Леви Аккерманом они могли проредить войска многих стран. Но предпочитали сидеть в тени и копаться в дерьме этого мира. Никто не осудит за смерть отбросов, никто не будет спрашивать об их методах допросов, никто тебе не указ. По этой причине им нравилась такая дикая жизнь. Хотели ли они спокойствия? Нет. Были моменты, когда они пытались «завязать» и жить на то, что удалось заработать кровью и потом, но каждый раз возвращались в пекло. Все они просто не могли уже жить без адреналина в крови, без чувства, что голова на мушке снайпера, без кровопролитных драк, без хруста костей, без крови на губах. Это был их воздух. И сейчас они сидели перед очередным заданием в их временном убежище, которое и убежищем назвать было сложно: едва живой стол на трех ножках, — а вместо четвертой были прогнившие к чертям книги, — вонючий мокрый диван, от которого пасло, как от недельных носков Порко, вместо окон они приклеили мешки для трупов, чтобы противный пустынный ветер не задувал в комнату. Это днем в Афганистане дышать нечем, а ночью зуб на зуб не попадал. Но стоит отдать должное: тут было бесперебойное электричество, по крайней мере, они ни разу ещё за полдня не воспользовались резервными генераторами, и какой-никакой душ с ванной. Хотя наличие воды никто не обещал. И даже в такой дыре Леви заставил команду отпердолить всё до блеска. По крайней мере, насколько это было возможно.

— Ой, ты только пиздеть и можешь. Хоть раз бы твои угрозы осуществились, — словно храброй воды напившись, фыркнул Порко, но он всегда так себя вёл перед операцией: неразумным способом сбрасывал напряжение и тревогу.

— Ты нам ещё пока нужен. Живи, — бросил Леви, не поддаваясь на жалкие провокации. За десяток лет стало привычным делом.

— Ну хватит вам, девочки. Давайте ближе к сути, — не выдержал Жан, на что тут же получил той самой обоймой в лоб.

— Девочку у себя в штанах найдешь, придурок, — рыкнул Порко, вытаскивая из ящика свою сумку, выбрасывая, по его мнению, ненужные вещи прямо на пол, от чего у Леви нервно задергалась бровь.

— Порко, быстро всё собрал, — сквозь зубы процедил Леви, уперев дуло автомата в упругую задницу Галлиарда. — Я её прострелю, ты всё равно не почувствуешь. Пуля в силиконе застрянет.

— Эй! Убери! Чтобы это ни было! — возмущался Порко, но разбросанные вещи всё же стал собирать, потому как взведенный затвор подгонял неслабо.

— Можно было сделать и без угрозы.

— И вообще! Это природное! — осмелел обладатель очень сочной задницы. Ни у кого в их команде не было такого внушительного бампера. Даже у той же Пик было «ровное поле», но вот задница Порко была настолько аппетитная, что хотелось её жамкать. Видимо, обращали на неё внимание и стебали не только товарищи, но и враги. Потому что на этой самой заднице было рекордное количество шрамов: от пуль, ножей, деревьев и бог знает от чего ещё.

— Эй, рыжий, — Леви недобро посмотрел в сторону товарища, не желая больше слушать этот бред малолеток. — Если не хочешь, чтобы твоему братцу опять прострелили жопу, пошевеливай языком и объясняй, в чём соль.

Марсель тяжело вздохнул. Он уже устал говорить брату хоть немного держать свой яд при себе, но Порко был бы не Порко, если бы не изговнил товарищам настроение.

— Рыжик, давай наяривай, — толкнув брата локтем, Порко достал из-за пазухи пистолет, а именно: Дабл Дерринжер. Эта малышка очень обманчива на вид. Неумелому стрелку она может вывихнуть плечо отдачей. Пусть там и было всего два патрона, но эта крошка не единожды спасала Порко от смерти и стала для него неким талисманом, без которого он не ходил ни на одно задание. — Кис-кис, рыжик, рассказывай свой план, — нараспев проговорил Порко, с широким оскалом вычищая пистолет.

— Рты закрыли, — тихо сказал Аккерман, и все тут же обратили на него внимание. Всё же его авторитет тут ещё признавали. — Прохлаждаться будете потом.

Марсель едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Всегда Порко вёл себя, как последний засранец, но старший брат любил его таким, какой он есть. Было ощущение, что всё дерьмо и яд достались именно Порко, а Марсель остался «праведником».

— Тут есть старая канализация, она находится на центральной улице и имеет три ответвления, а выходит всё это дерьмо в реку на юге от города, — говорил Марсель, попутно обозначая опорные пункты красными флажками. Он пальцем показывал направление и область, в которой следует действовать. — Леви и Жан, вы идёте на север, там нужно будет зачистить периметр, начиная от этой улицы, и заканчивая этой.

Да, пусть капитаном и был Леви, и он договаривался обо всех операциях и получал заказы, но именно Марсель был мозговым центром и главным стратегом. Его блестящий ум не раз вытаскивал ребят из тотальной задницы.

— Пик и… — Марсель начал оглядываться в поисках лысого, но тот куда-то запропастился.

— Там тако-о-ое! — забежав в комнату, Конни нечаянно доломал дверь, которая держалась на одном честном слове. Парень смущённо улыбнулся, «подперев» стену ветхой деревяшкой, прошёл вглубь комнаты и тихонько присел возле Жана.

— Вспомнишь солнце — вот и… — начал Марсель, но его перебил Порко.

— Вспомнишь говно, вот и оно, — прогоготал тот, всем видом показывая, как ему смешно. — Фразочки у тебя бабские.

— Чисть свою пушку с закрытым ртом, — не выдержал Марсель, гневно прошипев на брата.

— Ой-ой, боюсь-боюсь, — продолжая напевать детские песенки под нос, Порко не отвлекался от своего занятия.

— Пик и Конни идут на запад — тут у них оружейный склад и, по совместительству, камеры для заложников. Ваша задача — освободить заложников и подорвать склад. Только не наоборот, Конни! Не надо, как в прошлый раз, молю! — как воспитательница в детском саду, Марсель отчитал нашкодившего мальца.

— Да! Не как в прошлый раз! Освободить оружие и подорвать заложников! — прокричал Конни.

— Спаси и сохрани тех людей, — обреченно вздохнул Марсель. — Пик, приглядывай за лысым.

— Странные ассоциации всплывают, — прыснул Жан, но под грозным взглядом капитана все снова притихли, продолжив слушать.

— Ага… Няньку из меня сделали, — мягко проговорила Пик, но ей не понравилась эта идея. — Вообще-то я в прошлый раз ею была, теперь — не моя очередь.

— Здорово! Я с удовольствием буду нянькой, если ты пойдешь с вот этим Рембо в пекло, — Марсель кивнул в сторону Порко. На замечание в свой адрес «Главный клоун» оторвался от занятия и временно прекратил напевать песенку под нос.

— Вашей задачей будет обезвредить главный костяк террористов и освободить вот его, — Марсель повесил на стену фотографию с каким-то жирным чинушей, одетым в дорогой костюм. — Если его убьют, нам заплатят намного меньше. Ну, так что, пойдешь с этой киллер-машиной?

— Пожалуй, я побуду нянькой.

— Вот и отлично, — тыкнув на низ карты, Марсель обвёл место красным цветом. — Тут мы заходим. Нужно передвигаться максимально тихо и осторожно, чтобы все плохиши не сбежались в кучу. Вот когда уже разойдёмся по позициям, тогда можете крушить, ломать и взрывать.

С каждым словом вена на лбу Марселя всё сильнее напрягалась, и, в конце концов, он взорвался:

— Да ты можешь не петь мне на ухо?!

— Ой, да ладно тебе. Там ничего сложного. Зашёл и вышел. Приключений на пару часов, — собрав обратно свою малышку, Порко покрутил её на пальце, и, когда полноценно взял оружие за рукоятку, сделал вид, будто сдувает дым после выстрела.

— Я когда-нибудь твою старую пукалку засуну тебе туда, где не светит солнце, — прорычал Марсель, пытаясь взять раздражение под контроль.

— Эта старая пукалка не раз спасла тебе жизнь, так что поуважительнее к ней, — заткнув оружие за пояс, Порко достал пачку сигарет, и, вытащив одну, кинул на стол. — Угощайтесь.

— Товарищи, всё готово, — в комнату вошёл шкаф. Вернее, так показалось. Компьютерный гений отличался широтой плеч и высоким ростом. Все тут же обернулись на его громкий голос. — Я насчитал семьдесят три потенциальные угрозы. Но, возможно, цифра изменится, потому что на складе, где находятся боеприпасы и заложники, сложно отличить, где террористы, а где мирные жители. Я считал по траектории движения.

Эрвин наклонился, позволяя Леви коснуться своих губ.

— Вы ещё потрахайтесь тут, — возмутился Жан, но Конни с силой ткнул того в бок, заставив парня поперхнуться воздухом.

— Я камеру сейчас притащу. Хоум видео пидорское замутим. Деньги лишними не бывают, знаешь ли. Сколько я ещё так прыгать смогу, а? — обрадовался Порко, на серьезных щах собираясь снимать капитана и его «даму» на камеру.

— Будешь много чесать языком, замутим гэнг-бэнг. Твоя задница давно нарывается на грубость, — заметил Леви, совершенно не смущаясь действий Эрвина.

— Порко, ты и вправду скоро допрыгаешься. Так что помолчи, пожалуйста, дорогой, — «мило» улыбнулась Пик, отчего у адресата по спине пробежались мурашки и он действительно замолчал.

— Людей довольно много. В составе группы детского сада «Солнышко» может и не прокатить, — Леви с тревогой потёрся щекой о щёку Эрвина не упуская возможности прошептать мужчине на ухо что-то, отчего рядом стоящий Жан покрылся густым румянцем, отшагивая подальше от этих двоих. Леви совершенно не стеснялся своей команды. Он перестал это делать ещё очень давно. А смысл пытаться строить из себя кого-то, когда каждый день ходишь со смертью бок о бок и завтра просто может не наступить? Если бы кто-то лет шесть назад сказал ему, что он будет влюблён по уши, что будет любить мужчину, что только он сможет растопить это ледяное сердце безжалостного наёмника — он бы выстрелил тому в лицо. Это было абсурдно, неправильно, странно, но чертовки приятно — любить и быть любимым. Эрвин лишь единожды участвовал в полевых действиях, в самом начале, когда его только приняли в эту отбитую команду, и именно в тот раз Эрвин неудачно упал из-за своих габаритов, спасаясь от пулемётной очереди, и распорол себе живот. В тот момент Леви был готов наплевать на всю операцию и спасти тогда ещё зелёного юнца. Собственно, так он и поступил. Другая часть команды смогла завершить операцию и без капитана. Именно в тот момент Аккерман понял, что не представляет своей жизни без этого парня. И его вполне устраивало текущее положение вещей: Эрвин в пределах безопасных стен штаба будет приглядывать за ними через камеры.

— Не так уж и много. Это чуть больше десяти жмуриков на каждого. Ну, и плюс Пик там кого-то снимет. Проще не придумаешь. Главное, чтобы наша зажигалка лысая ничего не подорвала ненужного, — встрял Жан, и остальные согласно кивнули. Не первая подобная задача в их жизни, и если все будут действовать согласно плану, всё пройдёт как по маслу.

— Не стоит недооценивать противника, — Марсель нахмурил брови, прибирая на столе за братом. Вечно, как свинья, всё раскидает, и даже не думает убираться.

— Ага, на прошлой операции из-за вашего «это просто!» чуть Пик не потеряли, — пробубнил Конни.

— Поэтому, как только я грохну тех будущих жмуров, пойду к Пик, — добавил Порко, выдергивая из рук брата свою тряпочку.

— Я сама могу за себя постоять, — потянулась она, вставая с насиженного места. Конечно, она могла постоять за себя. Потому что была такой же безбашенной и любящей убивать мразей. Никто из мужчин и не думал ставить под сомнение её силу. Себе дороже, и можешь поутру недосчитаться конечностей. А ещё её снайперская винтовка была исполосована насечками за пораженные цели.

— Ага, конечно, — буркнул Порко, плюхаясь на коробку рядом с Конни.

Эрвин нехотя отошел от Леви и поставил принесённый ноутбук на стол.

— Это Абдула Мухаммед Саид — главарь этой группировки. По данным США их не должно существовать, мол, их убили давным-давно. Это — запрещенные террористические организации. Они действуют скрытно, вербуют только сильных как морально, так и физически. Правительство США не может признать, что облажалось, поэтому наняло нас. Им нужны те, кто сделает свою работу и будет молчать за хорошие деньги. Я нашёл все террористические операции, в которых он участвовал, и это действительно ужасно. Странно, что такая информация лежала буквально на поверхности, даже взламывать ничего не пришлось. Что до заложника, то он находится вот в этой высотке. Марсель, Порко, видите чип, что мигает красным? Это маячок для особо важных людей из правительства. Он является одним из финансовых столпов в военных действиях. Практически все операции оплачивались из его кармана. Все мы прекрасно знаем, что война — это, прежде всего, бизнес, — по мере того, как Эрвин рассказывал, он выводил картинки на экране. — Но да ладно, главное — будьте осторожны завтра.

— Надеюсь, что всё пройдет по плану, — подбодрил товарищей Марсель.

— Раз всё обсудили, быстро по шконкам. Завтра рано вставать, — приказал Леви, а сам ушел вместе с Эрвином, который хотел показать новые наработки одноглазого сумасшедшего ученого — линзу, которая позволяла видеть действия от первого лица каждого члена команды, и датчик, который посылал показатели о физическом состоянии на многочисленные мониторы; их Эрвин расставил в пустой комнате в своём наблюдательном пункте. Его задачей было следить и координировать всю команду.

***

— Леви, когда ты уже завяжешь с этой криминальщиной? — обеспокоенно спросил Эрвин, прикрывая дверь в свой кабинет. Не до конца, чтобы здесь циркулировал хоть какой-то воздух.

— От криминальщины и слышу, — заметил Аккерман, прекрасно понимая о чём говорит Смит. Они уже пытались не единожды отойти от дел, перестать заниматься хоть и таким высокоуровневым, но бандитством и зажить нормальной, человеческой жизнью вдали от взрывов и перестрелок.

— Ты обещал, — с нажимом произнёс Эрвин, нуждаясь в его ответе. В последнее время Леви слишком часто уходил от разговоров о будущем, и ему начинало казаться, что Аккерман прекрасно чувствует себя, будучи преступником в законе.

Мужчина тяжело выдохнул, бросив усталый взгляд на Смита.

— Я помню о нашем уговоре, — буркнул Леви, исподлобья поглядывая на Эрвина. — Обещаю, это наша последняя вылазка. Ребята правы, всё выглядит не таким сложным, и похуже бывало, и всё проходило хорошо.

— Это не значит, что теперь всё не может пойти не по сценарию, — Смит выглядел удручённо. Он явно не был доволен тем, что Леви снова согласился контролировать команду головорезов, хотя они давно договорились в скором времени отойти от дел. Эрвин был уже готов подбирать занавески для их загородного домика где-нибудь в спокойном районе не слишком большого города, а тут эта новая операция чёрт знает где.

— Это зависит от тебя. Будь добр, скоординируй нас по ходу и следи за тем, чтобы мы там не подохли, — Леви устало потёр глаза, но тут же вернулся в своё спокойное состояние. Сейчас было не лучшее время для выяснения отношений. Это могло и подождать.

— Всё пройдёт гладко, если ты не будешь ебать мне мозги перед важным заданием, — недовольно добавил Смит, поглядывая на своего партнёра. Конечно, он сделает всё возможное, всё, что будет в его силах, чтобы Леви и все остальные вернулись, пока он сидел за мониторами, его руки были связаны, и помощь ограничена.

— Могу начать ебать другую часть тебя, — усмыхнулся капитан, зная, что такая шутка точно понравится Смиту. Но мужчина проигнорировал высказывание, погрузившись в свои мысли. Леви разочарованно выдохнул, наблюдая за переменчивостью настроения мужчины, но всё же поинтересовался теми новыми устройствами, про которые тот говорил.

— Ах да, новейшие разработки. За них пришлось заплатить солидную сумму. Ханджи хоть и отбитая, но очень любит деньги, — Эрвин тут же несколько приободрился, достав из коробки небольшой датчик телесного цвета, больше напоминающий пластырь. Что-что, а новые игрушки всегда доставляли ему удовольствие.

— Выглядит, как та мутотень, которой соски заклеивают, — тут же произнёс Леви, разглядывая предмет, совсем не похожий на высокотехнологичное устройство. Но Эрвин проигнорировал намёк на шутку.

— Называй как хочешь, но ты не так далёк от истины. Датчики разного цвета, почти идеально сольются с вашим оттенком кожи, заметить будет невозможно, крепятся на грудь.

— Может, продемонстрируешь в работе? — Леви ловко запрыгнул на стол, медленно приподняв край чёрной обтягивающей водолазки, обнажив рельефное, подтянутое тело.

— Прямо здесь? Мы же у всех на виду, — начал было Эрвин, но на его лице уже отразилась тень сомнений.

— Насрать, тут все свои, — произнёс Аккерман, исподлобья поглядывая на Смита. Им предстояла сложная работёнка, и накопившееся напряжение требовало, чтобы его сбросили.

Эрвин тихо хмыкнул, продумывая в голове варианты, но вид полуобнажённого тела мужчины манил и заставлял наплевать на остатки приличий. Он уже чувствовал, как накатывало возбуждение. Да и, на самом деле, остальным явно было не до их любовных утех.

Тягуче неторопливо подходя к мужчине, сидящему на столе, Эрвин настойчиво провёл рукой по твёрдым кубикам пресса, поднимаясь выше к груди. Леви наблюдал за его медленными движениями, всё так же придерживая водолазку за край, чувствуя прикосновения чужих горячих губ на своей коже.

— Эй! — воскликнул Леви, чувствуя, как что-то вонзилось в него. — Эрвин, блять!

— Не блядь, а «компьютерный гений», — улыбнулся мужчина. — Это датчик, на нём микроскопические иголки для измерения показателей тела. Ты же хотел попробовать его в действии.

— Предупреждать надо, — шикнул мужчина. Он явно не ожидал, что клеить такую ерундовину будет болезненно. Эрвин с усмешкой поглядывал на него, и Леви решил, что эту наглую, хоть и красивую рожу стоит хорошенько проучить.

Схватив мужчину за горло, он резко потянул того на себя, впиваясь в его губы жёстким, страстным поцелуем. Эрвин рукой смахнул многочисленные клавиатуры со стола, заставляя Леви лечь. Он буквально впечатал спину капитана в жесткую столешницу, царапая кожу, и наверняка загоняя занозы.

— Тут тоже предупреждать? — усмехнулся Эрвин, прямо в губы Леви.

— Не обязательно, — шепнул мужчина, возвращаясь к мягким губам Смита.

— Нравится, когда ты такой послушный, — Эрвин убрал руку с груди, переместив её на упругие ягодицы Леви, и с силой сжал, сорвав с губ Аккермана лёгкий стон. Долго возиться не хотелось, и скоро Смит уже расстёгивал звонкую пряжку ремня на брюках мужчины.

— Н-да, терпения у тебя не занимать, — усмехнулся Леви, позволяя мужчине избавлять себя от одежды.

— Заткнись, — ответил тот, справляясь с пуговицей уже на своих джинсах. Спешно сбросив их с себя, Эрвин вернулся к поцелуям.

— Как мы заговорили, — протянул Аккерман. В отместку за грубые слова он слегка прикусил нижнюю губу своего нетерпеливого любовника, но сам уже мечтал избавиться от брюк. Смит слегка поглаживал затвердевший член Леви рукой сквозь ткань трусов, но не спешил приниматься к самому интересному, предпочитая завести мужчину сильнее.

В комнате становилось душно, несмотря на приоткрытую дверь. Возбуждение внизу живота всё нарастало, приятно отдаваясь в паху. Не разрывая поцелуя, Леви потянул такую же облегающую водолазку Эрвина на себя, заставляя мужчину отпрянуть и позволить стянуть предмет одежды. Тело Смита поражало воображение. Пускай он просиживал всё время операций за мониторами, но в зале проводил времени не меньше, чем все остальные, и его торс выглядел, словно высеченный из камня древнегреческим скульптором. Леви нравилось рассматривать его, лишь единственным изъяном был огромный шрам, тянувшийся поперёк живота. Память об их первой и последней встрече на поле сражения. Аккерман легко провёл рукой по побелевшей коже, очертив контур старого ранения, и опустился ниже, к резинке белья.

— Снимай давай, хватит меня разглядывать, — нетерпеливо шепнул Эрвин, заставляя Леви усмехнуться. Насмотреться на прекрасное тело мужчины было невозможно.

— У тебя своих рук нет? — заявил Леви деланно-раздражительным тоном, и, вздохнув, Эрвин привстал, самостоятельно стягивая с себя бельё, которое отправилось в кучу к остальной одежде. Его член уже подрагивал в предвкушении, но Леви не спешил приступать к ласкам. Он спрыгнул со стола и приспустил брюки, высвободив набухший член, требующий внимания. Эрвин тут же присел на колени, действуя по давно отработанной схеме.

Взяв в руку горячий орган, Смит слегка сжал его, провёл от основания к головке и назад, слыша, как шумно выдохнул от напряжения Леви. Он ещё несколько раз повторил это движение, прежде чем приблизиться к члену и обхватить головку влажными от поцелуев губами. Леви не смог сдержать стона, когда Эрвин позволил члену скользнуть глубже. Не выдержав напряжения, Аккерман опёрся рукой о стол, второй — зарылся в светлые волосы Эрвина, крепко сжимая. Смит медленно задвигал головой вперёд-назад, посасывая возбуждённый орган: то полностью вытаскивая его изо рта, то заглатывая его почти до основания. Леви откинул голову назад, отдаваясь приятным ощущениям, чувствуя, что уже скоро не выдержит этого напряжения. Эрвин помогал себе рукой в такт своим же движениям, почти доходя до пика.

— Нет, блять, так не пойдёт, — произнёс Леви, видя, что Эрвину уже не терпится. Он с силой надавил на макушку мужчины, заставив его полностью заглотить член. Аккерман громко вздохнул, наслаждаясь движениями, и сам встал во главе процесса. Он заставил Смита двигаться гораздо быстрее, задыхаясь от члена, то и дело задевавшего заднюю стенку. Леви ещё пару раз резко дёрнулся, кончая Эрвину прямо в глотку, заставляя его проглотить всё до капли. Любовь Леви к чистоте проявлялась даже здесь, и ему бы очень не хотелось оттирать сперму с поверхностей и одежды.

Смит привстал, смахивая слёзы, выступившие из глаз, и впился в губы Леви с новым поцелуем. Аккерман тут же ответил, позволив языку Эрвина проникнуть внутрь. Леви обхватил рукой подрагивающий член Смита, медленно двигаясь, не позволяя тому быстро кончить.

— Готов? — спросил Леви скорее для галочки, нежели по необходимости. По Эрвину и так было видно, что его тело уже требует разрядки.

Аккерман выставил руку вперёд, заставляя Эрвина отступить на шаг, и спешно обошёл его, пристроившись сзади. Леви надавил на мужчину сверху, заставляя того опуститься на стол и опереться на локти. Аккерман смачно шлёпнул Эрвина по накаченной заднице, заставляя того громко выдохнуть. Леви облизнул пальцы, обильно смачивая их слюной, и прижал ко входу.

Медленно вводя сначала один, потом второй, Леви растягивал стенки, подготавливая мужчину к своему члену. Эрвин тихо постанывал в столешницу, но двигался навстречу движениям пальцев, чувствуя всё нарастающее возбуждение и приближение пика. Терпеть больше было почти невозможно, но приходилось ждать, если он не хотел чувствовать боль.

— Смазка и презервативы где? — вдруг спросил Аккерман, резко вытаскивая пальцы. Эрвин ахнул, но потянулся рукой к ящику стола, куда он в спешке спрятал всё самое необходимое. Вытянув оттуда нужные предметы, он поставил их, позволяя Леви самостоятельно распоряжаться всем.

Аккерман вытащил из пачки один презерватив, вскрыл шуршащую упаковку и натянул латекс. Обильно смазав себя и анус, он пристроился, и медленно вошел внутрь, на всякий случай позволяя Эрвину привыкнуть. Леви чувствовал, как горячие внутренности сжимают его член и едва сдерживался, чтобы не начать двигаться слишком резко и быстро.

— Что ты там возишься со мной, как с девственницей? — недовольно шепнул Эрвин, и Леви было этого достаточно, чтобы обеспечить себе свободу действий.

— Хочешь пожёстче? — спросил он, заранее зная ответ. Леви рукой прижал мужчину к столешнице, чтобы было удобнее двигаться, и, ускорив темп, стал вбиваться внутрь.

Напряжение нарастало, стоны Эрвина заводили ещё сильнее, и Леви едва держался, ожидая финиша партнёра. Чувствуя, что вот-вот кончит во второй раз, Аккерман обхватил рукой член Эрвина, двигая ей в такт своим движениям. Леви толкнулся ещё пару раз, прежде чем почувствовать, как что-то липкое и тёплое потекло по руке. Аккерман кончил сразу же вслед за Эрвином.

— Мне нужны новые наушники, — нараспев протянул Порко, открывая дверь с ноги. — Воу. Вот это картинка. Может мне все-таки принести камеру? Или вы уже всё?

Совершенно не смущаясь, Галлиард, облокотился на косяк, с интересом разглядывая голых мужчин.

Леви, едва отдышавшись, без капли стеснения вытащил член, снял использованный презерватив и, не завязывая, швырнул его прямо в лицо Порко.

Презерватив смачно шлёпнулся о щёку парня, выплёскивая часть своего содержимого.

— Фу, блять! Тут же ещё и говно! Вы совсем ебанутые?! — заорал Порко, и, схватив с пола первую попавшуюся вещь, вытер лицо, недовольно смотря на парочку. — Петухи блять. Наушники мне дайте!

Галлиард швырнул водолазку в Леви и продолжил недовольно потирать щеку, будто ощущая сперму на коже.

— Подождёшь, — ответил Леви, лениво натягивая трусы и брюки. Эрвин последовал его примеру, и лишь когда оба были удовлетворены количеством одежды на себе, Смит подошёл к одной из коробок, вытягивая оттуда новенькие наушники.

— Сам проверь, как работают, — произнёс Эрвин, передав Порко в руки устройство.

— И водолазку мою постирай, — Аккерман подошел следом, с приказным тоном вручив Галлиарду в руки испачканную вещь. — Или, быть может, хочешь присоединиться? Мое предложение наказания всё ещё в силе.

— Я тебе не прачка и не сучка! — огрызнулся Порко и, грубо выхватив из рук Эрвина наушники, потер о брюки сначала их, а потом и свои руки, и, демонстративно сплюнув на пол, развернулся и быстро пошел на выход. — А вот ещё…

Порко с усмешкой глянул на Леви через плечо, и, хлестнув себя по заднице, показал капитану средний палец. И лишь когда заметил недовольное лицо Аккермана, вышел из комнаты, сильно хлопнув дверью, отчего столетняя штукатурка тут же посыпалась на головы Леви и Эрвина.

— Я его когда-нибудь пристрелю, — недовольно заметил Аккерман вдогонку Порко.

— Но не пристрелил же ещё.

— Он слишком силен. Ценный кадр.

— И всё-таки, я тебе показывал новую разработку. Давай вернемся к этому, — протянув Леви чистую водолазку, Эрвин сел за компьютер.

— Да, показывай, — сказал Аккерман, поворачиваясь к мониторам.

***

— Сука! Как же противно! — рычал Порко уже третий раз натирая лицо мылом. Мало того, что воды почти не было, так еще она была ледяной, и на улице было ужасно холодно, а в злополучной ванной воды все-таки не нашлось.

— Я тебе говорила, не ходи туда, — теплая улыбка играла на губах Пик, сидевшей на ветхих перилах.

— Хотел стебануться, — буркнул Порко и, вытерев лицо рукавом, продолжил испускать волны негодования. — А этот мелкий говнюк кинул в меня использованным презиком. Представляешь?!

— Ну, ты сам виноват, — пожала плечами Пик.

— Ты вообще на чьей стороне? — прорычал Порко, грубо раздвинул ноги Пик, и, подойдя вплотную, схватил её за шею. — Моя девочка не должна выгораживать других мужиков.

— Давно не бегал ёлочкой от моих пуль? — усмехнулась Пик, но даже не думала отстраняться. Ей нравился этот импульсивный, горячий и чертовки непредсказуемый мужчина. Наверное, только такой же, как и она, мог быть рядом. И Порко действительно всегда был рядом. Ещё со школы защищал её: сначала — от хулиганов, которые дразнили за большой нос и непослушные волосы, потом — от бандитов, когда они начали воровать вместе, затем — от террористов и головорезов.

— Лучшие тренировки на свете, — широко улыбаясь, шептал Порко, притягивая Пик ближе, но целовать не спешил. — Могу устроить личную тренировку прямо сейчас.

— Я не против.

***

— Я не пойму, что со связью. Вас видно плохо, связь постоянно прерывается. Не ходите пока туда. Я налажу всё, — злясь, бубнил Эрвин, раз за разом перезагружая программы.

— Ой, да всё нормально, — прыгал от нетерпения Конни, придерживая на всякий случай сумки со взрывчаткой.

— Всем всё понятно? — в последний раз спросил Леви, разглядывая членов своего отряда. Все усиленно закивали головой, не снимая балаклав с лица. Говорить было не очень удобно. Леви сплюнул. — Твою мать, Конни, аккуратнее с пиротехникой.

— Капитан, всё под контролем, — подмигнул тот подошедшему командиру, но прыгать перестал, и лишь нетерпеливо переминался с ноги на ногу, закапываясь в песок всё сильнее.

— Пик, Конни. Вы первые. Капитан и Жан — через две минуты. Я и Порко — через пять. Начали, — скомандовал Марсель, включив таймер.

— Всё чисто, даже удивительно, — прозвучал голос Эрвина у всех в наушниках. Он колдовал над клавиатурой, следя за многочисленными мониторами, выводил всё новые и новые данные на экраны. — Можете начинать.

— Вперед, — сухо бросил Леви, держа свою «пару близняшек» наготове.

Пик с Конни тут же вылезли из сточной ямы и, прячась за стенами, разрушенными колоннами и горами мусора, пробрались к складу.

— Чисто, — оповестил Эрвин, внимательно следя за тепловизором. Приборы не показывали ни одной живой души. Это было очень странно.

Конни забежал в подвал первым, держа палец на курке, готовый стрелять в любую секунду. Благодаря своей миниатюрности и юркости он мог влегкую протиснуться в самую узкую щель и быть незамеченным. Но ни одной цели не было видно. Сейчас палить было не по кому: лишь ящики и коробы с оружием и боеприпасами.

Всё ещё держа оружие наготове, Конни стал спускаться ниже, к камерам, где должны были сидеть заложники, но, кроме давно разложившихся трупов, кучи дерьма и мусора, ничего не нашёл.

— Пик, тут никого, — как-то даже разочарованно буркнул Спрингер, выпуская из рук автомат, и вернул его за спину. Благодаря ремню руки остались свободными, и Конни, не теряя времени, начал закладывать взрывчатку в коробы с оружием. Было очень странно, что люди оставили тут всё и ушли. А по-другому и быть не могло. Присутствием людей и не пахло, зато пахло забытостью, плесенью, дохлыми крысами и дерьмом.

— Пик, занимай позицию для наблюдения, расчехляй винтовку, — отдал приказ Леви, поворачивая голову к Марселю. — Время?

— Через три секунды выдвигаетесь, — внимательно следя стрелкой, ответил Марсель, на что Порко закатил глаза. Он никогда не понимал всех этих приколов с секундами. Подумаешь, на три секунды раньше, на три секунды позже, но Марсель не разделял его нетерпения. Всегда всё должно идти точно по плану.

— Пошли, Жан, — Леви вылез первым, трусцой пробежал до ближайшей стены из известняка, внимательно прислушиваясь, и подождал напарника.

— Порко, будь наготове.

— Я всегда готов, — огрызнулся он, удобнее перехватывая свои мачете. Порко не любил стрелковое оружие, не считая своей «детки», и отдавал предпочтение холодному лезвию. Он любил чувствовать, как из тел уходила жизнь, слышать этот предсмертный хрип, звук металла, разрезающего кожу, любил купаться в крови. Как-то им пришлось лететь не личным самолетом, а гражданскими авиалиниями, так с него сняли штук двадцать ножей разных форм и размеров. Чуть не закрыли, но взятка сотрудникам аэропорта пришлась по вкусу. Благо они были в стране третьего мира, и с этим проблем не возникло.

— Вперед. Держись за мной.

— Ага, сейчас прям, — рыкнул Порко и, обогнав Марселя, побежал к нужному зданию. Галлиарда бесила эта тупая привычка оберегать его. Всегда Марсель строил из себя идеального старшего брата, совершенно не интересуясь, а нужна ли Порко эта самая защита. Он и сам прекрасно мог за себя постоять.

— Пусто, — рыкнул Порко, буквально взлетев по лестнице, и с ноги выбив трухлявую дверь, отпрыгнул в сторону, спрятался за стеной в ожидании града из пуль, но его не последовало.

— Тут тоже никого, — в ужасно пыльное помещение залетел Марсель, пытаясь разглядеть в облаке из пыли дальние части огромной комнаты.

— Смотри, вот и наш жиртрест, — Порко заткнул одно мачете за пояс, подходя ближе. Тучный мужчина был привязан к едва удерживающему его массу стулу.

— Забирайте его и убирайтесь оттуда, — приказал Леви, а сам все не мог понять, какого чёрта тут происходит. Вчера они видели на тепловизорах, как тут расхаживали люди, но сейчас не встретили ни единой души. Конечно, они могли уйти, заметив слежку и лазутчика Конни, но они его не убили и не поймали, тепловизор остался лежать там же, где и лежал, на их мины никто не нарвался. Что больше всего волновало Леви, так это наличие тут огромного запаса оружия, и то, что их главный заложник был оставлен тут.

— Сука! Как от него дерьмом и потом воняет! — орал Порко, с Марселем на пару поднимая мужчину без сознания под руки.

— Погоди. Мы так расслабились, что даже пульс не проверили, — Марселю тоже не нравилось это амбре, и, ко всему прочему, этот мешок с жиром и костями подозрительно вонял разлагающимся мясом. Приложив руку к шее в месте, где должна была находиться артерия, Марсель не почувствовал привычной пульсации, создающейся потоками крови. — Он мёртв, — недовольно бросил Марсель и, дёрнув пуговицы пиджака, высвободил гниющие внутренности с кишащими в них опарышами.

— Блять! Марсель! Ты мне все ботики изговнял! — закричал Порко и отпрыгнул от смердящего тела, бросив всю тяжесть на брата, но Марсель тут же отпустил мужчину, нахмурившись, рассматривая виднеющиеся из-под ошмётков, ещё не съеденные всякой дрянью органы.

— Он убит давно. Вон, из некоторых личинок мухи вылупляются, — произнёс Марсель, замечая пару яиц, из которых вылезали насекомые.

— Ещё лизни его, — раздраженно рыкнул Порко, пытаясь оттереть свои ботинки, пнул тушу под зад, и у него даже получилось. Они даже не удивились виду перед ними, было и похуже.

— Замечательно, — саркастично бросил Леви. — Марсель, Порко и Конни, возвращайтесь через точку отхода. Мы с Жаном еще осмотрим периметр. Пик, ты прикрываешь, — поставив на стол кружку с ещё тёплым, недопитым кем-то кофе, Леви нахмурился. Столько было несостыковок, что какое-то странное чувство тревоги не хотело покидать голову. Что-то тут было явно нечисто. Куда делись те, кому принадлежал этот напиток?

— Вокруг никого, — отрапортовал Эрвин, и в наушниках послышалась очень быстрая печать по клавиатуре.

— Возвращаемся, — повторил Марсель.

— Вообще-то я всё слышу, — буркнул Порко и, ещё раз смачно зарядив по заду трупа, поспешил на выход, на всякий случай достав свои мачете.

***

— Что будем сегодня жрать? Давайте по традиции пожарим мясца. Думаю, Пик сможет подстрелить нам какое-нибудь животное, — мечтательно протянул Порко, выкуривая сигарету. Они с Марселем и Конни уже сидели у машины и отдыхали в ожидании остальных.

— Я бы не отказался, — мастеря новую бомбу, поддержал Конни с улыбкой на лице.

— А моего мнения вы не хотите спросить? — послышался недовольный голос в наушнике.

— Ну, малышка. Неужели ты не накормишь своих мужчин? — жалобно протянул Порко.

— Не заслужили. Плохая работа, мальчики, — Пик мило оповестила, что не собирается охотиться для всех.

— Ну мы же не виноваты, что они слиняли!

— Что-то тут не так, — усиленно собирая все кусочки пазла в одну картинку, Марсель пялился в одну точку, рассматривая, как скарабей тащил кусок навоза.

— Ну, придется их выследить и грохнуть, куда бы они там не залезли.

— Я уже занят этим, — высказался Смит, пытавшийся найти следы сбежавших террористов.

Но громкий взрыв заставил всех подорваться со своего места и схватить оружие. Это точно были не бомбы Конни, члены команды знали их звук наизусть, да и пульт активации был в руках Спрингера.

— Какого черта?! Что случилось?! — заорал Марсель, пытаясь разглядеть в прицел хоть что-то сквозь мешающий столб пыли, даже Пик пришлось напрячься, чтобы что-то увидеть.

— Мина… — бесцветным голосом шепнул Леви, пытаясь подняться на ноги. Он провел перчаткой по лицу, стирая кровь вперемешку с потрохами Жана. Аккерман не мог поверить в происходящее. Так просто не бывает. Они проверили всё на наличие ловушек еще в самом начале и не могли так глупо нарваться на детские растяжки. Но реальность была такова, что внутренности и конечности Кирштайна разнесло на пару метров от взрыва. Леви был контужен. Он не слышал ничего, кроме ужасного писка в ушах. Где-то далеко, словно из-под толщи воды, доносились крики товарищей, но Леви смотрел на кровавое пятно — всё что осталось от Жана, от того, кто стал первым в его сумасшедшей команде, кто прошел с ним адское пекло, и сердце пропускало удар каждый раз, стоило вспомнить их долгую дружбу ещё с детства. Он защитил капитана, просто оттолкнул за мгновение до взрыва, сохранив Аккерману жизнь.

— Леви, мать твою! Где ты?! — орал Порко, на максимальной скорости подбегая обратно к базе террористов. Но страх и неосмотрительность сыграли злую шутку: Порко едва не лишился головы, а пуля пролетела в сантиметре от щеки.

— Порко! Аккуратнее! Они наступают! Это засада, — кричала Пик, перезаряжая винтовку.

— Сколько их? — пытаясь держать себя в руках, спросил Марсель, не отставая от Порко, а за ним бежал Конни, на ходу доставая из сумки гранаты.

— Сотня… Две…Пять, — еле проговаривая слова, ответил Эрвин, потерявшись от внезапно появившихся вокруг желто-красных точек.

— Черт, — ругнулся Марсель, понимая, что командование временно лежит на нём. Леви не мог так быстро собраться.

— Да ладно..? — шепотом пробормотала Пик, не веря своим глазам.

— У них танк, блять! — орал Конни, отстреливаясь от небольшой армии, а прямо на них шёл самый настоящий танк. — Надо его подорвать!

— Сейчас достану противотанковую пушку из трусов! — огрызнулся Порко, нехотя приводя автомат в боевую готовность. Его мачете сейчас не возымеют эффекта. Врагов слишком много, и они далеко. Даже с поддержкой Пик он не справится и словит пулю, а то и не одну.

— Конни, на тебе танк. Только ты можешь его подорвать. Порко прикрывай его, а я к Леви и Жану. Пик, прикрывай меня, — раздал указания Марсель, и все тут же начали выполнять свои задачи.

В воздухе чувствовался запах жжёнойплоти, металла и крови вперемешку с жарой и барханами. Порко отстреливал многочисленных врагов, перебегая от одной горы песка к другой, ныряя и скатываясь по склонам, пытаясь уворачиваться от пуль. Но от всех увернуться не получилось. Свиснула пуля, и Порко дёрнуло назад. В плечо попали, и ему пришлось вколоть себе морфин, чтобы продолжить операцию. Плевать на кровь и рану. Сейчас главное выбраться живыми, а потом можно будет смеяться и шутить друг над другом, как обычно. И пусть даже смеются над его ранением, не страшно. Главное, чтобы все выжили. Но что-то подсказывало, что все не выживут.

— Я пытаюсь помочь, но они вывели из строя всех дронов, я не могу к ним подключится, — паниковал Эрвин, буквально сходя с ума, но повторял попытки взять устройства под контроль снова и снова.

— Порко! Слева! — крикнула Пик и, несмотря на указ Марселя, не могла свести прицел с Порко.

— Сука, — шикнул Галлиард, зажимая рану на ноге. — Конни, иди без меня.

Вколов себе еще порцию наркотика, Порко шумно выдохнул, внимательно следя за семью ублюдками и ножами, что его окружили:

— Потанцуем сучки.

— Порко зайди за колонну. Я сниму их, — говорила Пик, а сама брала на прицел первую цель, точное попадание в голову.

— Прикрой Марселя лучше, — с силой сжав рукоятки мачете, Порко кинулся в бой.

Плевать, что он почти не чувствовал конечностей, плевать, что голова соображала туго и дрался Порко на одних только инстинктах. Он не мог сейчас сбежать и бросить друзей. И если будет нужно, он умрёт за любого из них. В голове гудело от адреналина, морфина и потери крови, но Порко не сдавался. Он использовал гибкость и силу своего тела, меняя траекторию атаки быстро и неожиданно. Это позволяло получить преимущество перед шестью противниками. Но выйти сухим не получилось. Его правая рука слушалась плохо из-за пули, что застряла где-то в мышце, и мешал глубокий порез на ноге. Порко не помнил, сколько осталось врагов, но точно запомнил секундную боль в животе, а после — опустошение.

— Пик… беги, — из последних сил прошептал Порко. Он убил четверых, двух сняла Пик, но один ублюдок подловил Порко в момент атаки и нанес последний удар. Облокотившись на покатую стену, он увидел свои кишки, вываливающиеся на песок. Повинуясь скорее инстинктам, нежели разуму, он пытался поймать выпадающие ограны руками, но склизкие ошмётки вываливались на землю. Он ощущал запах своих потрохов, но боли не было, нет. Лишь пустота. Кровь вытекала алыми потоками, и он чувствовал, как затуманивается разум. Даже на пороге смерти, даже со вспоротым животом Порко не упал на землю. Он когда-то пошутил, что, даже сдохнув, не упадет перед врагом. Так и случилось. Непобежденный, несклонившийся.

— Порко! — кричала Пик, отчаянно пытаясь достучаться до него. Убив последнюю тварь, она бросила свою винтовку, прыгнув с крыши дома. Она не заботилась о своей сохранности. Ей нужно было спасти его.

— Что с ним?! — орал Марсель, пытаясь вылезти из укрытия, но град из пуль не давал высунуть и головы.

— Ранили! — задыхаясь от тревоги и безумного бега с препятствиями, Пик неслась к Порко, несмотря на явно сломанную ногу.

— Он мёртв… — едва ворочая языком, бормотал Эрвин, смотря на раскиданные под ногами внутренности через линзу Порко.

— Я к нему! — заорал Марсель, и кинулся обратно. — Леви! Ответь твою мать!

Не успел Марсель и договорить, как точный выстрел убил угрозу справа от него, позволив бежать дальше.

— Я здесь, — послышался голос рядом, и Марсель увидел быстро подлетающего к нему мужчину.

— Наконец-то! Где Жан?

— Мёртв…

— Какого черта тут происходит?! — рыкнул Марсель, но через секунду машинально припал к земле вместе с Леви. Оглушительный выстрел прогремел совсем рядом, и они были уверены, что выстрелил танк.

— Твою мать, — выругался Леви. — Где, блять, носит Конни, и почему танк ещё в действии?

Всего пару минут назад Конни со всех ног мчался по раскалённым пескам, на ходу подкручивая провода и запечатывая контакты. Только бы успеть бросить гранату прямо под гусеницы; от этой малышки его конечно не разнесёт, но механизм гусениц точно повредить удастся, и боевая машина закопается в песке собственными колёсами. Если повезёт, то, подобравшись поближе, Конни закинет уже заготовленную гранату прямо в дуло, чтобы окончательно разворотить бойницу танка ко всем чертям.

Едва успевая уворачиваться от пуль, парень скользил по пескам, молясь всем богам, чтобы его не подстрелили. По крайней мере, раньше времени. Он должен был помочь ребятам. Адреналин заставлял кровь закипать в жилах. Нервы натягивались до предела.

— Блять, — шепнул Конни, увидев, как слева к нему подбирается противник. Сердце бешено заколотилось. Теперь стало по-настоящему страшно. Подмоги ждать не приходилось: здесь он один, остальные пытаются спасать собственные шкуры.

Сняв одного при помощи винтовки, Конни постарался ускориться. Но пески сильно тормозили его, впрочем, как и противника, и Спрингеру удалось подстрелить ещё парочку нападавших, не успевших даже привести оружие в боевую готовность.

Шум танка уже был отчётливо слышен, их отделяла всего сотня метров. Надо было пробежать ещё совсем чуть-чуть, всего лишь на такое расстояние, чтобы хватило силы добросить взрывчатку до гусениц и та не разорвалась впустую где-то в воздухе.

— Ребят, кажется, я сейчас выведу его из строя, — произнёс Конни в наушник, будучи почти на сто процентов уверенным в успехе. Ещё пара метров, и можно будет бросать. Вокруг никого. Вдох. Выдох. Конни на полной скорости замахнулся, намереваясь выпустить взрывчатку с оторванной чекой из рук.

Пуля просвистела так же неожиданно, как и всё это идиотское наступление, попав точно в руку. Граната выпала. Парень вскрикнул от боли, но продолжил бежать, понимая, что теперь он — живая мишень, а граната вот-вот разорвётся.

Взрыв прозвучал оглушительно, волной опрокинув парня лицом в песок. Он не сразу понял, что произошло. Ощущение было такое, словно оторвало уши. В голове стоял звон, перепонки нещадно болели, рука сильно кровоточила и, кажется, пуля, поделавшая отверстие точно у основания запястья, задела сухожилия. Ладонь больше не функционировала.

— Конни, приём! — Марсель пытался достучаться до него, но было бесполезно. Спрингер уже ничего не слышал.

— Докричитесь до него! Есть кто поблизости? К нему подходят! — Эрвин почти кричал в микрофон от бессилия. Сейчас он мог только наблюдать за тем, как парнишку берут за шкирку, поднимают и с силой бьют прикладом по спине, заставляя сесть.

Конни бешеными глазами разглядывал двоих мужчин перед собой, понимая, что это конец. С одной рукой, оглушённый, чувствуя, что песок забился везде: в нос, в рот, нещадно царапал глаза, Конни ничего не мог сделать, хоть сознание и кричало не сдаваться так просто. Но силы уже закончились.

Один из ублюдков достал нож, со смехом проводя им мимо взгляда Конни. Тот не подал виду, хотя от страха был готов обоссаться. Только бы не пытали. К пыткам парень не был готов. Но его опасениям в каком-то роде было не суждено сбыться. С неким нездоровым наслаждением один из убийц полоснул Конни по шее, разрезав артерию. Кровь потоком хлынула на песок, тут же впитывающий алую жидкость, быстро покидающую тело. Конни захлёбывался, пытаясь сделать вдох. Остатки воздуха, выходящие из лёгких, пузырились на алом разрезе на шее, пеной стекая по форме. Конни бешено таращил глаза, открывая рот, но не чувствуя вдоха. Другой мужчина схватил его за лоб, оттягивая голову назад, и через смех заговорил на неизвестном языке. Конни почувствовал, как адово загорелась кожа в месте натягивания разреза. Второй тут же снова полоснул ножом по ране, углубляя разрез. Ещё минута агонии, и сознание отключилось.

— Конни тоже всё, — не веря своим словам, проговорил Эрвин, который только что через линзу в глазу Спрингера наблюдал за тем, как тело отвалилось от головы, разливая алые потоки на песок.

— Нет! Нет! Нет! — орал Марсель, обгоняя Леви и бросился к брату. Еще один поворот, еще какая-то одна стена разделяла их. Тех, кто был всегда рядом, тех, кто жизни не представлял друг без друга. И пусть Марсель родился на каких-то жалких десять минут раньше, но он считал себя старшим, и его обязанностью было защищать Порко.

Захлёбываясь в слезах, Марсель прижал Порко к себе, отчаянно пытаясь привести его в чувство. Мозгом понимал, что бесполезно, что все внутренности валялись там, куда выпали, смешавшись с песком, но сердце отказывалось верить в реальность. От ужаса он едва хватал ртом воздух, бешено разглядывая огромный разрез. Он винил себя в том, что не пошел вместе с братом, что не смог уберечь, что позволил умереть. И до конца жизни он не простит себя. Видимо, конец этот настанет совсем скоро.

Марсель видел, как на них ехал танк, слышал этот пронзительный рев и лязг металла, но лишь сильнее прижимал Порко к себе.

— Старший брат тут… Всё будет хорошо, я рядом. Мы обещали всегда быть вместе, — закрывая глаза, Марсель опустился на колени, принимая свою судьбу. Бороться больше не хотелось. В ту самую секунду, как он увидел, что брат мёртв, он понял, что должен умереть следом. В этом мире без брата он не сможет провести больше десяти минут.

Марсель не обращал внимание на крики Леви и Пик, всё для себя решив. И даже в первые секунды, когда он ощутил, как тело превращается в фарш под гусеницами танка, он не изменил бы своего решения.

— Пик! Убирайся отсюда! Затаись! — не своим голосом кричал Леви, стараясь собраться с силами, стараясь не думать о том, что почти все погибли, стараясь выкинуть страшные картинки из головы, стараясь выжить.

— Порко… Марсель… — пытаясь смахнуть горькие слезы, Пик остановилась прямо посреди разрушенного городка, даже не думая уклоняться ни от чего. Для чего теперь жить? Её семьей были Порко и Марсель. Беспризорники, которых бросили на улице, как надоевшее животное. Они выживали, полагаясь только друг на друга. И, когда этих троих беспризорников под свою опеку и обучение взял Леви, те почувствовали, что впервые в жизни приносили какую-то пользу, что оказались нужны. Пусть Леви иногда и был жесток, но всегда поддерживал и заменил им отца. Они были семьей — большой и больной на голову, но семьей. Сейчас от неё осталось лишь название и куча разорванных тел.

— Простите, капитан, — шепнула Пик, бесстрашно смотря прямо в дуло танка. Руки опустились. Жизнь потеряла всякий смысл, она в одночасье перестала бороться.

— Пик! Беги! — Леви отчаянно пытался добраться до неё, хотел оттолкнуть, но было слишком поздно. Хрупкое тело Пик разорвало на тысячи частей танковым снарядом, оставив лишь кровавую дорожку.

— Леви… Уходи оттуда, — мертвецки холодным голосом говорил Эрвин, теряясь в желаниях рвануть к ним. Но что он мог? До точки часа два езды по пустыне, и, как бы он ни хотел, не мог телепортироваться туда. Да и что бы он сделал? Боевой опыт у него, считай, никакой. Осталось лишь бессильно наблюдать за смертью товарищей.

— Я убью вас… — до дрожи в руках сжимая автоматы, Леви пустил очередь из пуль по толпе, что уже праздновала победу, и, окружив Леви, даже опустила пушки.

— Леви, не дури! — кричал Эрвин. — По правую сторону от тебя есть люк. Ты можешь сбежать туда.

— Убью столько, сколько смогу, — словно не слыша слов Эрвина, Леви продолжал точными выстрелами устранять противников. Аккерман не мог уйти отсюда. Если он умрёт здесь, то постарается утащить за собой в ад как можно больше этих ублюдков, превративших в кучку трупов его семью. Тех, кто убьёт и его. Но не прямо сейчас. Ещё слишком рано.

— Сейчас же убирайся! — переходя на рык, кричал Эрвин, но в следующее мгновение сердце пропустило удар. Леви упал на землю, а перед глазами отчетливо была видна его рука, до сих пор сжимающая мертвой хваткой автомат. Смит просто не хотел этого видеть. Хотелось отрубить все мониторы, вытащить провода и забыть всё, как страшный сон, но он просто не мог оторвать глаз от экрана, продолжая смотреть, как разделывают его любимого человека.

— Легендарная команда «Неудержимые». Говорят, пули от вас отскакивают, — нараспев, словно издевку, бросил один из мужчин, что окружили Леви. Выбив оружие из рук, террорист пнул его и то, что отрубили, в сторону. — А это тебе больше не понадобится. Очень даже хорошо в вас пули залетают, и не только они.

На такую супер умную шутку тут же рассмеялись все остальные.

— Покончим с этим, — храбрился Леви, с вызовом смотря на присевшего перед ним мужчину.

— Ой, ты так спешишь сдохнуть? Ещё успеется. Лучше полюбуйся на то, что осталось от твоей команды. Классное зрелище, да?

— Я вам этого не прощу, — шипел Леви, пытаясь остановить кровь из запястья, но ничего не выходило.

— Опять эти пустые обещания, — закатил глаза мужчина. — Ты такой скучный. Неинтересно с тобой.

Прежде чем Эрвин успел сказать хоть слово, Леви еле слышно прошептал «прощай», а после прогремел оглушительный выстрел, и связь оборвалась. Выстрел пришёлся прямо в тот глаз, где была линза.

— Не может быть… — шепча одними губами, словно мантру, Эрвин немигающие смотрел на мониторы перед собой и никак не мог собраться. Один. Он остался совсем один. Он не был готов поверить в происходящее. Психика просто не справлялась. Мертвы. Они все мертвы. Все до одного. В мозгу висела только одна мысль: найти. Он должен был найти хотя бы Леви. — Я найду вас. Даже если по кусочкам.

========== Глава 2 ==========

Комментарий к Глава 2

Убедительная просьба!!! Если вы кушаете, то отложите еду до конца прочтения. Некоторые моменты могут вызвать лютое отвращение.

И простите нас фанаты Леви! Вы скоро все поймите почему так хд

Прошло уже четыре года. Целых четыре блядских года с того злополучного дня. Провалились… Они, опытные головорезы, не смогли предугадать простую засаду. Всё это время Леви совершенно не мог понять, как это вышло. Как и то, почему он до сих пор жив. Вернее, почему его оставили в живых. Глаз больше не функционировал, а вместо него осталась жуткая рана на пол-лица, которая недавно начала гноиться мерзкой желтой жижей, и в ней завелись черви. Каким-то образом ублюдки догадались, что в глазу камера, и рассекли его, пытались лечить, коряво зашивали ржавой иглой. Наживую. Тогда ещё видящий глаз ощущал, как в него втыкают иглу, продевают нить, что цеплялась за плоть, драла, доставляя невыносимую боль. Леви чувствовал каждый шов, каждую личинку, которая прогрызала его лицо и культю оторванной руки, ощущал, как они копошатся в мясе. Ощущал, но ничего не мог сделать, лишь отчаянно махал переломанной рукой, стараясь хоть немного, но вырвать мерзких опарышей из собственного тела.

Второй глаз всё ещё видел, хоть и замутнено, заплывший от нескончаемых ударов при допросах. Его опять швырнули в эту камеру, как какое-то животное. Теперь жизнь Леви состояла из бесконечной боли. Почему из всех, кто был там, для пыток выбрали именно его? Как бы то ни было, они знатно проебались: Леви молчал до сих пор. Для Аккермана было не важно, сколько времени его будут держать в собственном дерьме, блевотине, без еды, воды и на транквилизаторах. Вонь в камере уже давно переступила порог того, что может выдержать нормальный человек, и ублюдки заходили сюда в противогазе, хотя Леви заставляли сидеть на грязном, воняющим отходами, плесенью и крысиным дерьмом бетонном полу в одной рубашке. Та тоже уже давно превратилась в грязный мешок. Его волосы и борода сильно отросли. И как же мрази любили таскать за них когда-то непобедимого капитана. Но Леви терпел. Ненавидел всё это, но терпел. Думал, что грязь — это самое ужасное в его жизни. Но теперь на это уже было плевать. За попытки привести себя в порядок или прибрать в камере его тут же били электрическим разрядом сквозь решётки, и он вскоре смирился с тем, что эта камера-помойка — его новое жилище. Да и — на фоне остального — можно было потерпеть и это. Пытки стали обыденностью. Обливание ледяной водой на морозе, избиения, ломание костей, вывихи суставов — он всё это выдерживал с достоинством. Сюда его привезли уже накаченным какими-то транквилизаторами, и он не мог оказать никакого сопротивления. Тогда он думал, что окончательно сломается. Своей силой при скромных размерах тела он всегда невероятно гордился. Но под веществами его сила превращалась в ничто.

Периодически, когда доза препарата в крови падала, он переставал пускать слюну, высказывал, что все они трусы, раз не могут справиться с ним без помощи наркоты. На допросы же его водили полностью связанным и под меньшей дозой препарата. Сознание значительно прояснялось. Боль чувствовалась слишком ярко, но при этом говорить он всё равно отказывался. И сил на то, чтобы выбраться, всё равно не хватало. Леви надеялся, что пройдёт время и его тело выработает хоть какую-то терпимость к препарату, но годы шли, и, казалось, что дозу постоянно повышали, если видели, что Леви слишком активно шевелится. Да и плевать: главное было не разбалтывать лишнего, а это уж Леви делал превосходно. Ему могли сколько угодно выдирать ногти и загонять туда иголки: он ничего не рассказал бы. И лишь по одной причине: тогда, четыре года назад, эти ублюдки вряд ли добрались до Эрвина. Их штаб был спрятан достаточно надёжно, чтобы его было почти невозможно засечь, если не знать точно, где искать. Надежда на то, что Эрвин жив, что у него сейчас всё хорошо, что тот начал новую жизнь, и была тем, что заставляло Леви молчать. Ничто не сможет развязать ему язык. До Эрвина не должны добраться. И Аккерман обеспечит ему безопасность любой ценой. Леви всё равно уже мёртв внутри. Он больше не чувствовал почти ничего: физическая боль была лишь отголоском душевной раны, которая саднила, словно была свежей.

Изо дня в день Леви заставлял себя прокручивать в сознании смерти товарищей. Чтобы помнить. Чтобы оставаться в сознании и не отъехать мозгами. Он напоминал себе о том, что только это было важным, а всё остальное — нет.

В голове день за днём крутилась лишь одна простая мысль — нужно выбраться отсюда и прирезать всех этих тварей, всех до единого и истязать каждого так же, как они заставили мучиться его команду. Леви терпел всю боль и жил надеждами о мести. Ему хотелось схватить какого-нибудь урода из тех, что прикончили его товарищей, и освежевать его: острым ножом сантиметр за сантиметром отделять кожу от мышечной ткани, а затем бросить эту мразь в кипящий котёл, чтобы наслаждаться его криками боли. За Жана. В голове мелькали страшные картинки внутренностей, перемешанных с песком, ошмётки Кирштайна, попавшие на одежду Аккермана, и Леви закипал, чувствуя никогда не заканчивающуюся ненависть к сделавшим это. Следующему он выколол бы глаза, вспорол бы живот и заставил жрать то, что натекло, только чтобы отомстить за Порко, хоть этого блондинистого гада он сам обещал зарезать. В ушах раз за разом под гусеницами танка трещали черепа Марселя и Порко. И этот самый блядский танк превратил малышку Пик в окровавленное пятно. Она наверняка даже не поняла, что умерла. Всё случилось слишком быстро, слишком кроваво. Кончину Конни он не видел, но прекрасно слышал и предсмертные крики, и смех тех, кто отрезал голову Спрингеру. Леви знал арабский, так же, как и многие другие языки, и распознать издевку и насмешку не составило труда.

«Ребята… Я выберусь отсюда и убью каждого, кто виновен в вашей смерти. Если надо будет, уничтожу целую страну ради вас…»

Леви лежал в собственном дерьме и моче, стараясь, чтобы как можно меньше попало в рану и рот. Он намеренно двигался максимально медленно, чтобы твари по ту сторону решетки думали, что он все ещё под наркотой. Но за столько лет Леви научился контролировать себя и в таком состоянии, так что сейчас лишь делал вид, чтобы уменьшить бдительность надзирателей.

— Эй! Пёс! — противный, визгливый голос разнесся по подземелью, а следом послышался лязг решётки. — Хочешь пить?

Леви не ответил, лишь слабо дернул ногой.

— Какой же ты жалкий, — с насмешкой протянул мужчина и, надев противогаз, бесстрашно открыл клетку. — Отсосёшь за воду?

Грубо подтянув иссохшее тело Леви за волосы, ублюдок схватил его за шею.

— Правильно, пёсик. За воду и еду нужно платить, — нараспев протянул мужчина, одной рукой придерживая Леви, второй — спешно расстегивая армейские штаны. Ему было плевать на то, что Аккерман был весь в дерьме. Тот сам выглядел ненамного лучше. Множество дней подряд прозябать в этой дыре с одной задачей — вытянуть из молчаливого мужика информацию по его союзникам и каналам связи — сделали своё дело. Но Леви упорно молчал уже четыре года подряд. И все эти четыре года небольшая команда была без возможности развязать язык Леви. Что они только не делали. В ход шло все: и избиения, и издевательства, и ножи, и наркотики, и изнасилования. Но ничего не помогало.

Леви изо всех сил сдерживался, чтобы не накинуться на эту мразь и не разорвать голыми руками. Он затуманенным взглядом смотрел на едва вставший член, весь в белом налёте, размышляя, как это смогло встать. Член был больше похож на шмоток мяса, нежели на нормальный половой орган. У ублюдка явно было какое-то заболевание, и Леви мог только надеяться на то, что не подхватит эту заразу. Хотя, учитывая все эти годы, было удивительно, как он ещё не подох от сифилиса, сепсиса или чего хуже.

Надзиратель криво тыкнулся в щёку Леви, мерзко посмеиваясь, и Аккерман почувствовал невероятную вонь. Он уже почти перестал различать запах чего бы то ни было, сам вечно находясь в дерьме, но запах мочи и какой-то кислятины так сильно ударил в нос, что Леви был готов поклясться — это не мыли как будто бы год. Вблизи капитан мог рассмотреть, насколько плачевным было состояние этого члена: противного бледно-розового цвета, со странными вкраплениями, словно маленькими язвочками. Вокруг головки прилипла какая-то белая дрянь. Наверное, она-то и воняла так кисло.

Мужчина резко схватил Леви за лицо, разжимая рот, словно собаке. Аккерман приложил почти нереальные усилия, чтобы заставить себя не сдерживаться и всё ещё играть роль послушной тряпичной куклы. Ублюдок тут же всунул свой мерзкий, волосатый член в рот.

— Ну что, нравится тебе, сучка? — проговорил он, сразу же начав двигаться. Орган был настолько мягким, что Леви почти не ощущал его, но от запаха и мерзости ситуации хотелось блевануть, и тошнота быстро поступала к горлу. Помня, что рвотные позывы, накаченный транквилизатором, он сдерживать не мог, Аккерман позволил желудку опорожниться.

Желчь и остатки какой-то жидкости хлынули в глотку и рот, но ублюдок не вытащил свой член, продолжив толкаться, как будто блевотина его совсем не волновала, ровно как и выпадающие личинки из раны. Леви держал себя в руках, представляя, как он сейчас со всей дури сжал бы зубы, которые ещё остались, прокусил бы мягкую плоть, наслаждаясь криками этого урода. Было бы так приятно почувствовать сейчас, как брызнула бы горячая кровь и ублюдок корчился бы в муках и захлебывался в селзах.

«Терпи… Терпи…»

Надзиратель сконцентрировано и методично елозил туда-сюда, но едва вставший член не позволял кончить.

— Ёбаный в рот, — выругался ублюдок, тут же посмеявшись от гениальности каламбура, и, не получив никакого удовлетворения от процесса, вытащил член изо рта Леви, схватил мужчину за волосы, с размаху приложил о пол, после чего быстро вышел из камеры.

— Получай свою воду, сука, — бросил тот, швыряя полупустую, явно уже использованную кем-то бутылку в камеру, и не факт, что действительно с водой.

Леви, задыхаясь от собственной слабости и отвращения ко всему, на локтях еле подполз к бутылке и жадно опустошил её в один глоток. Хотелось хоть немного смыть позор и ужасный привкус во рту. Собственное дерьмо было, словно стейк, по сравнению с этой мерзостью, которая забилась везде, где только можно.

«Я отрежу это убожество и заставлю проглотить…»,— придумал новую пытку Леви, смотря затравленным взглядом на едва виднеющийся свет в конце длинного коридора. Вдали просматривались три размытых силуэта, что медленно шли к одной единственной камере, наспех сколоченной из говна и палок.

— Эй пёсик! Мы принесли тебе новую игрушку. Как насчет поразвлекать нас? Мы же тебе не вкалывали дури три дня. Должен был уже оклематься. И только не говори, что ты не заметил, — рассмеялся тот, который немногим ранее насиловал Леви в рот. — Просто скажи, что тебе нравится полировать мой хуй!

— Интересно, помнит ли он ещё что-нибудь? — задумчиво протянул второй, держа за ворот рубашки полуживого мужчину, что лежал позади.

— По-любому, нихрена. Четыре года его мучили. У любого крыша потечёт. Не понимаю, почему его просто не прирезать, и мы освободимся, — злобно сплюнул слюну прямо на Леви один из ублюдков.

— Посмотрим, сможет ли и этого распотрошить, — усмехнулся мужчина и, швырнув тело в камеру, захлопнул решетку, закрыв на корявый замок.

— Ставлю на то, что сможет, — плюхнувшись на подобие стула прямо перед камерой, мужчина приготовился смотреть шоу.

— А мне кажется, нет. Слушай. Нам вообще-то нужно ещё связаться с штабом. Я пойду, ладно? Мне все равно не особо нравятся твои игрища, — отсалютовал мужчина и поспешил уйти из смердящего подземелья.

— Дурак, такое зрелище пропускает, — фыркнул мудак, развалившись на «стуле». Не счесть, скольких жертв они притащили Леви, чтобы посмотреть, как он руками разрывает человека. Очень страшно, но, в то же время, зрелищно. Даже под дозой, не имеющий и доброй половины своей силы Леви убивал противников вдвое, а то и втрое больше себя. — Начинай, пёсик!

Леви отстранённо смотрел на мешок с костями и не мог понять, где видел этот огромный силуэт. Драться за возможность попить или хоть что-то съесть сейчас не хотелось. Он всё ещё не отошёл от издевательства над своим ртом, но терпел не просто так. Он — незаметно для ублюдка по ту сторону решётки — закопал в дерьме нож, который чудом удалось стащить из кармана насильника. Медленно он двигался к своей цели. И как бы ему ни не хотелось драться, но этот будущий труп был помехой перед его местью.

Леви резво, насколько это было возможно, бросился на незнакомца и хотел было взять его голову в захват, чтобы быстро, неэнергозатратно убить, но мужчина отмахнулся, схватив Леви за предплечье и культю, где когда-то тоже была рука.

— Это и вправду ты… — прохрипел Эрвин. Так, чтобы только Леви его услышал.

— Какого?.. — шепнул Леви. Впервые за четыре года. Собственный голос казался инородным, тем, что, казалось, отмерло давным-давно. И только Леви хотел сказать Эрвину всё, что в момент наполнило его агнозирующую голову, как Смит с размаху ударил Леви в грудь. По крайней мере, настолько, насколько позволяла поза лежащего на бетонном полу. Аккерман мысленно уже приготовился ощущать дикую боль, ведь удары Эрвина были, словно не из этого мира. Они способны ломать кости и выворачивать внутренности. Но, к его удивлению, было лишь слегка неприятно. Леви списал это на слабость Эрвина и неудобное положение, но и вроде бы сильный замах ногой не принес никакой боли. Смит просто тормозил перед каждым ударом. Безболезненно для Леви, но и незаметно для мрази за решёткой.

— Я искал тебя всё это время. Тебя и всех ребят, — шептал Эрвин, отчаянно делая вид, что борется с Леви за жизнь и возможность получить сегодня чего-то поесть. Смит нервно поджал губы, но должен был сказать это: — Я похоронил их достойно.

— Хорошо… — вторил Леви, вяло отвечая на показательные удары. Стало ясно, что убивать друг друга они не будут. Никто из них не был готов на такое. Леви не хотел верить, что Эрвин попался, что все эти четыре года искал его, что все его надежды сыпались прямо на глазах. Аккерман ведь жил одной мыслью, что Эрвин здоров и счастлив, а теперь видел, в каком состоянии находился некогда любимый человек. Но внезапно Леви понял: нельзя сдаваться. Теперь нельзя. Эти ублюдки могли делать с ним что угодно, но за Эрвина он был готов порвать каждого на мельчайшие кусочки. Побег теперь был необходим, как воздух.

Леви отринул от Эрвина и, чтобы прекратить эти бесполезные показательные трепыхания, забился в конвульсиях, пуская пену изо рта. У него были такие приступы не раз, так что изобразить не составило труда. Леви знал, что ему не позволят сдохнуть так просто.

— Эй! Ты опять?! — ругнулся мужчина, вскакивая со своего места и залетая в камеру. Эрвин лежал неподвижно, будто умер. Леви же старательно продолжал изображать конвульсии, дожидаясь, пока урод не удостоверится, что дела у Аккермана плохи.

— Не смей подохнуть мне тут, сука, — прошипел надзиратель, пнув Леви в живот, и тот, закашлявшись, прекратил свой спектакль. — Нахуй вас, слабые твари.

Мужчина харкнул, стараясь попасть Леви в лицо, но промахнулся и, рассвирепев от тщетности попытки, вышел со скрипом проржавевшей двери.

Дождавшись, пока шаги надзирателя утихнут, Леви приподнялся, откашлявшись.

— Эй, Эрвин, ты как? — шепнул он, опасаясь, что Смит уже отбросил коньки. Выглядел он, мягко говоря, отвратно, хотя сам Леви не лучше. Было очень сложно поверить в то, что этот мешок с костями — сам Эрвин. Тощий, хоть и всё ещё казавшийся крупным мужчина привстал, повернув своё лицо с чётко очерченными от недоедания и бесконечных мучений скулами.

— Паршиво.

— По тебе видно, — усмехнулся Аккерман. «Паршиво» было самым мягким словом из всех возможных, которыми можно было описать состояние Эрвина.

— Кто бы говорил, — тут же заявил Смит, разглядывая то, что осталось от Леви. Радость от того, что Аккерман жив, слишком быстро улетучилась, уступив место горечи и осознанию того, что пришлось пережить мужчине за четыре года в таких условиях. Страшная рана на лице и культя вместо руки — Леви выглядел жалко. Но в едва затуманенном взгляде всё ещё сияла решимость.

— И давно тебя тут держат? — поинтересовался Аккерман, разглядывая Смита.

— Несколько месяцев.

Леви тяжело вздохнул. Несколько месяцев таких же ужасов, которые пришлось пережить ему же. Просто отвратительно. Он отомстит этим ублюдкам за каждую секунду страданий Эрвина. И всё же, теперь они были вместе. Пускай Смит был слаб, явно накачен той же дрянью, что и сам Леви, и выглядел опустошённо, но он был здесь, с ним, и это придало Аккерману решимости.

— Слушай, Эрвин, — начал тот, подползая ближе к мужчине на случай, если в камере находятся прослушивающие устройства. — У меня есть план. Я вытащу нас отсюда, чего бы мне это ни стоило, ты слышишь?

Леви слегка толкнул Смита, и тот едва кивнул головой.

— Да-да… Я слышу… — протянул Эрвин, прежде чем провалиться в наркотический сон.

Леви на всякий случай обшарил Смита в поисках чего-нибудь полезного. Сделать это незаметно было не так легко, но всё же ублюдки свалили в неизвестном направлении, и какое-то количество времени у него было. Как и ожидалось, карманы Эрвина оказались пусты. Но попытаться стоило. Хотя вряд ли Смит смог бы в таком состоянии протащить хоть что-то.

Часы шли, рядом с камерой никто не появлялся. Значит, надзиратели снова оставили пост. Леви начал замечать, что те уходили всё чаще и на гораздо более долгий промежуток времени. Людям явно осточертела эта работа, хоть и мучить его приносило колоссальное удовольствие. Единственным минусом было то, что еды могли не приносить несколько дней. Как и воды. И если без пищи Леви неплохо держался, то без воды было совсем туго. Однажды даже пришлось выпить собственную мочу, потому что воды не было несколько дней. Аккерман помнил, что это только ускорит обезвоживание организма, но рот пересох настолько, что ему было уже плевать. Да и к тому же, если бы он скоро подох, то он мог так хоть немного облегчить свои страдания.

Однако надзиратели яро заботились о сохранении его жизни. Они могли избивать Леви до полусмерти, пытать, мучить, лишать еды, воды и сна, но никогда не доводили его до такого состояния, из которого вывести было уже невозможно. Даже спустя четыре года тщетных попыток они пытались вытащить из Аккермана хоть какую-то информацию, хоть и было понятно, что он будет молчать, пока не сдохнет, и унесёт все секреты с собой.

Этот момент был бы идеален для побега. Решётки уже давно покрылись ржавчиной от постоянной влаги и экскрементов, и с мощью Леви сломать их было бы возможно. Леви надеялся, что, как только наберётся хоть немного сил, тут же, при первой же возможности разнесёт эту чёртову решётку и прирежет всех ублюдков, издевавшихся над его семьёй. Но теперь планы надо было срочно менять. Вдвоём сбежать не получится, по крайней мере, до того момента, как Эрвин не окрепнет, а убежать в одиночку Леви теперь просто не мог. Он пытался уговорить себя сделать это, собрать новую команду и спасти Смита, и почти решился на одинокий побег, но тут же ярко представил в своей голове, что будет с Эрвином, когда его обнаружат одного за сломанной решёткой. Последнее, чего Леви добивался, — это усложнить жизнь когда-то любимому. Прежние чувства ещё теплились в груди, но Леви запихнул их как можно дальше, заставляя себя думать рационально, не поддаваться на эмоции.

Нужно было дождаться, пока Эрвин очнётся, и объяснить тому план действий. Убедив себя в необходимости выждать ещё совсем немного, Леви снова дотянулся до Смита. Его тело было таким же тёплым, хоть и непривычно тощим на ощупь. Аккерман, повинуясь странному чувству нежности, подобрался поближе, лёг рядом с Эрвином, поудобнее устраиваясь на пропахшем ссаниной и плесенью полу.

***

— Они оба подохли что ли? — недовольно протянул мужчина, навалившись на решетку, но та не выдержала таких посягательств и с грохотом долбанулась об пол. — Вот, блять!

Надзиратель ругнулся, аккуратно переступая острые пики, что остались после падения решетки. С одной стороны, он был недоволен, что эти двое сдохли. Что Леви, что новенький Эрвин упорно молчали, хотя нарыть информацию на второго не составило труда. Белоручка из богатой семьи, что вечно искал приключения на свою задницу. И в одно из таких приключений угодил к Леви в команду и задержался там. Они полагали, что смогут расколоть их по отдельности, как поспорили между собой, но ни у кого не получилось. Оставалось лишь пытать их на глазах друг друга. Если и это не возымеет эффекта, тогда надзиратели не знали, что делать. Вышестоящие явно дали понять, что без информации им можно не возвращаться. Однако, если пленники всё же убили бы друг друга, то это была бы не проблема «сторожей». Заключенные подрались, и охрана ничего не смогла сделать с этими озверевшими тварями. Разнюхивать, что тут случилось всё равно никто не будет, и их смерть стала бы прекрасной причиной, чтобы наконец покинуть надоевшее задание.

Надевая противогаз, мужчина размашистым шагом шёл к дальней стене камеры, где валялись заключенные, и только хотел пнуть Леви по спине, как тот обернулся, и, схватив надзирателя за ногу, резко потянул на себя. Поскользнувшись на дерьме и не удержав равновесие, ублюдок смачно упал.

— Сука! — заорал тот раненой собакой, потому как торчащие остатки прутьев, пронзили его насквозь и теперь из живота торчали три окровавленных штыря, ровно как и из руки. — Все! Сю…

Но доорать мужчина не успел. Леви сорвал противогаз, и грубо засунув пальцы в его рот, выдрал оттуда язык и одним отточенным движением отрезал орган, заставляя лежащего захлебываться в собственной крови.

— К тебе никто не придёт. Время позднее, и только ты, мерзкий кусок говна, часто приходил сюда, — выплевывая каждое слово, словно иглы, рычал Леви, зачем-то вытирая нож об грязный рукав рубашки. Он и забыл, как приятно держать оружие в руках, как приятно чувствовать чужую горячую кровь, стекающую по рукам.

— Леви. Нужно идти дальше, — напомнил Эрвин. У них не так много времени. Пока он неуклюже выползал из камеры, сам едва не упал на штыри.

— Не спеши. Я обещал кое-что сделать… — прошипел Леви, присаживаясь перед ногами надзирателя. Тот попытался слезть с арматуры, беспомощно мыча, но ничего не выходило. Шок от боли распространялся на всё тело, но Леви со всего размаху залепил пощёчину уроду, чтобы тот не потерял сознание раньше времени.

— Я не уверен, что смогу бежать, — Эрвин уперся головой в бетонную стену и отпил из бутылки надзирателя, что всегда была тут.

— Я вытащу тебя, просто дай мне это сделать, — недовольно пробурчал Леви. Аккерман слишком долго этого желал, и месть подначивала его потерять время. Он придумает, как нагнать упущенное.

— Азиз… — протянул Леви, растягивая каждую гласную, и попутно расстегивая ремень на брюках мужчины. — «Сильный», «смелый», что еще значит твое имя? Предлагаю начать читать молитву, потому что никто тебе тут не поможет, кроме твоего Аллаха. Я помню, как ты читал Коран, перед тем как отрезать голову моему товарищу. Небольшой парнишка с бритой головой — Конни. Ты помнишь, мразь? Надеюсь, что твой Бог не такой ублюдок и ты будешь гореть в аду. Из-за таких сволочей как ты, Исламистов боятся и презирают.

Вывалив невзрачный кусок мяса всё в таком же плачевном состоянии, Леви невольно вздрогнул, вспоминая этот отвратный вкус.

— Ах прости, — наигранно обеспокоенно бросил Леви. — Я же тебе язык отрезал. Ты не можешь читать молитвы. Хочешь я сделаю это за тебя? Я же не какая-нибудь мразь, как ты.

Читая Коран без намека на акцент, Леви отрезал член Азиза. Медленно, растягивая мучительную пытку. Надзиратель верещал, как свинья, и Леви заткнул тому окровавленный рот бутылкой из-под воды, которую ему подал Эрвин. И, когда Аккерман закончил, надзиратель был едва жив. Он повис на прутьях, уже даже не пытаясь сопротивляться.

— А теперь жри, — рыкнул Леви, вытащил импровизированный кляп и тут же засунул отрезанную плоть в рот мужчине.

— Всё? — тихо спросил Эрвин, беспристрастно смотря на изувеченный полутруп.

— Да… — удовлетворенно прошептал Леви, вылезая из клетки. Он медленно, словно боясь, выпрямился. Кажись, впервые за много лет. Из-за вечных издевательств и боли выпрямить спину не удавалось, и сейчас Леви ощущал, будто парит, будто за спиной выросли крылья.

Почти не веря в реальность происходящего, он сделал неуверенный шаг из злополучной камеры, но с каждым последующим его стойкость и сила возвращались. Он ощущал, как внутри бурлит кровь, как подскакивает адреналин и, казалось, теперь ему всё было нипочем. Эрвин же тихо шёл следом, иногда тормозя, чтобы перевести дух.

Они крались, словно воры, и то, что сейчас была ночь, помогало проползи наиболее незаметно. Оставалось только надеяться на то, что криков того ублюдка не было слышно остальным. Они беспрепятственно вылезли из-за полуразрушенной стены, и, пригибая головы, побежали к высокому бархану. Насколько Леви помнил, за ним должен был быть склон, где пара могла быстро скрыться от посторонних глаз. Эрвин гораздо лучше помнил эти места и указывал путь. Именно он выследил их, изучил местность и проник внутрь, но проиграл в сражении и попал в плен. Времени на рассказы у Смита не было, и это всё, что Леви смог узнать. Сейчас это не имело особого значения: расспросит, как только они выберутся из этой дыры.

— Еще немного, и мы выберемся отсюда. Не знаю, на месте ли моя машина, но я очень на это надеюсь. Я хорошо её замаскировал, — сбивчиво бормотал Эрвин, едва карабкаясь по песку. Леви помогал ему, толкая вперед.

— Ага… — тихо ответил Аккерман и всё не мог поверить, что выбрался, что чувствовал свежий воздух, и даже холод и ледяной ветер не могли притупить его счастья. А за товарищей он ещё отомстит. Придет в норму, наберется сил и уничтожит их. Всех до единого.

— Ты можешь булками быстрее шевелить?!

— Что? — ошалев, что Эрвин вдруг резко сменил тон, Леви поднял усталый взгляд и подумал, что бредит. Неужели наркотик так въелся в мозг, что начались глюки? Вместо Эрвина перед глазами был Порко. Точнее, его задница. — Какого черта?..

— Что какого черта?! Ты можешь поторапливаться, а? А если нас засекут? Знаешь, сколько ночей я тут выжидал, пока они расслабятся, чтобы вытащить тебя, — Порко забрался на вершину бархана и за шкирку вытянул Леви, тут же сдернув того за собой вниз.

— Что за чертовщина тут происходит? Где Эрвин? — жмурясь от песка, Леви пытался не покатиться кубарем по склону, а аккуратно и плавно съехать.

— Ты совсем умом тронулся там? Эрвина убили. Разнесли наш штаб баллистической ракетой. Ты забыл? — наконец съехав со склона, Жан устало выдохнул, и отряхнул запылившиеся брюки.

— Жан? — еле продрав глаза, прошептал Леви, не понимая, что происходит. Он проморгался, будто пытался отогнать галлюцинации, но каждый раз, как открывал глаза, человек перед ним менялся. Жан превращался в Марселя, потом — в Пик и Конни, а потом — опять в Эрвина и Порко. Леви затошнило. Голова беспощадно раскалывалась, виски пульсировали, будто бы сейчас взорвутся, а тело разрывало на части. Спина горела адским пламенем, будто по позвоночнику пустили лаву. Леви отчаянно пытался избавится от этого чувства и, свалившись навзничь, покатился по холодному песку. Но в следующуюсекунду вспышка белого света ослепила его.

========== Глава 3 ==========

Комментарий к Глава 3

Вот мы и подошли к концу этого сумасшествия! Спасибо всем кто был с нами! Не расходитесь! Будет ещё много различных дополнительных рассказов! Приятного чтения!

Леви еле разлепил веки и посмотрел на помутневший во взгляде белоснежный потолок. От яркого света глаза резало, и он тут же снова закрыл их, чувствуя, как хлынули слёзы. Голова, казалось, отваливалась от тупой боли. Он был словно в бреду, откуда-то доносились странные звуки, но Леви не мог понять, откуда и что это было вообще. Состояние дереализации длилось недолго. Пахнуло чем-то странно знакомым. В его камере было темно почти всегда. Откуда яркий свет и почему не несёт дерьмом?

«Хлорка…» — он тут же признал знакомый мерзкий больничный аромат, но сейчас тот казался лучше любого парфюма. Неужели вычистили его дерьмовую клетку? Но зачем, для чего?

— Твою мать, Леви, шевелись же! — кричал кто-то почти над самым ухом, и глаза сами резко распахнулись, услышав знакомый голос.

— Эрвин! — Леви подскочил на кровати, сразу пожалев о том, что так резко поднялся. Тут же захотелось опустошить желудок, но тот сдержался. Схватив знакомую, но всё ещё расплывающуюся фигуру, Аккерман попытался понять, что происходит.

Стойте. Схватил. Той самой рукой, которой не было уже давно. Внезапно Леви осознал, что не чувствует боли и темнота, давно преследовавшая его в одном глазу, тоже куда-то исчезла: свет бил в него так же, как и в здоровый. Зрение потихоньку прояснялось.

— Нет, мама твоя, больно держишь, — как ни в чём не бывало говорил Эрвин. Как они тут оказались? Это он вытащил Леви? Они всё-таки спаслись? Но откуда рука…

Зрение быстро вернулось в норму, и Аккерман увидел себя в белой палате, сильно напоминающей больничную, в какой-то голубой, похожей на хирургическую сорочке. Повсюду были натыканы датчики и провода. Из вздувшейся вены торчал катетер, ведущий к капельнице, а вокруг мерзко попискивали разные приборы.

— Леви, я тебя очень прошу, поторапливайся: нам нужна твоя помощь! — Эрвин уже кричал, и Аккерман вдруг осознал, что, мало того, что жив, так ещё и полностью здоров.

— Что за чёрт, — шептал он, отклеивая датчики и вырывая катетер. Эрвин помог ему встать.

— Ты как, автомат держать сможешь? — спросил Смит, поддерживая Аккермана. Тот кивнул. Силы и сознание быстро приходили в норму, и он уже чувствовал, что может крепко стоять на ногах.

— Что, блять, тут происходит? — спросил Леви, видя перед собой всё того же крепкого Смита, каким Эрвин был в тот злополучный день перед заданием. Собственные руки выглядели такими же здоровыми и мускулистыми.

— Я всё объясню позже, действуй, как всегда, — Эрвин вручил ему какой-то автомат. Не его «Близняшки», конечно, но достаточно тяжелый. В руках держался удобно. Леви кивнул Смиту, готовый к бою.

За стеной слышались звуки перестрелки. Смит, полностью экипированный, выскочил вперёд. Леви выбежал следом, тут же определяя цель и без малейших колебаний спуская крючок. Оглушительные выстрелы звенели отовсюду, то ли боевики, то ли охрана сбегались сюда, словно мухи на дерьмо. Леви ничего не понимал, но доверился Эрвину.

Внезапно в прицеле мелькнула слишком знакомая голая задница.

— Убью вас всех, суки! — верещал Порко, паля из автомата, а второй, огромной по размерам рукой придерживал нереальный для человека, да и любого другого существа, член. И если бы Галлиард не держал половой орган, то он точно бы волочился по земле. — Что вообще происходит?! — ошарашенными глазами Порко метался по белым стенам, пока отстреливался. Он понял, что если не освободит руку, то пули точно пробьют башку. А та странная огромная рука с длиннющими когтями, могла его защитить. Он обмотал свой, внезапно выросший до гигантских размеров член вокруг шеи, словно шарф. Порко сейчас мало думал о том, как выглядел, но зато откуда-то взявшийся рядом Райнер смеялся во весь голос.

— Ты можешь им ломать здания, — продолжал угарать Браун, но едва не поплатился за слова. Порко сильно махнул рукой, не привыкший к своим новым габаритам, и чуть не разнес Райнера на куски. Вместо этого вдребезги разлетелась стена.

— Завали ебало, если не хочешь сдохнуть, мудила! — шипел Порко.

— Райнер, сейчас не до шуток, — прорычала Пик не своим голосом. Её когда-то хрупкая девичья фигура вытянулась и теперь была похожа на огромное дикое животное. Даже встать на ноги не получалось — она так и передвигалась на карачках. Но это было на руку. Конни всё ещё не пришел в себя, и пришлось привязать того к спине Пик.

— Отходим, — скомандовал Марсель, и такими же огромными руками, как у Порко, проламывал стены и стёкла в попытках найти выход из этого бесконечного белого лабиринта. Пули свистели со всех сторон, и если бы не странная новая сила, то они бы давно превратились в решето. Марсель быстрее всех смекнул, как нужно использовать эти руки с острыми, как бритва, когтями.

— Ребята, вам нужно выбираться как можно скорее. Коридоры меняют комнаты и направление каждые пять минут. Вы должны уложиться в это время. В противном случае ещё раз проложить новый путь я не смогу. Вы разрушили очень много наших датчиков, так что поторапливайтесь, — послышался тихий и мягкий голос в наушнике, который в спешке засунули всем.

— У нас тут небольшие проблемы, если ты не заметил. Кто бы там не сидел за компами. И вообще я сам хочу побыстрее свалить из этого ебатория! — буркнул Порко, пытаясь совладать с огромной ручищей.

— Ага, небольшие. Такие же, как твой член, — саркастично выдал Жан, будучи, кажется единственным, кого не коснулись странные модификации тела, как и Леви.

— Завались, а, — почти умоляюще протянул Порко. Его самого не радовало внезапное «счастье». Он, конечно, хотел чтобы его достоинство было чуть больше, но не настолько же.

— Отличная задница, капитан, — послышался тихий, вкрадчивый голос за спиной. Леви тут же понял, что всё ещё находился в своей больничной рубашке на завязочках и его зад аппетитно выглядывал из-за расходившейся от движения ткани.

— Когда это ты превратилась в ценителя мужской красоты, Микаса? — буркнул Леви, отстреливаясь от всё набегавших противников.

— Мне не важен пол красивой задницы; меньше слов, больше дела, — заявила Микаса и перебралась за другую стену.

— Тут налево, — вновь раздался голос в наушнике. — Ой. Точнее, на другое лево.

— Армин, мать твою! Ты чё право от лева отличить не можешь?! — верещал Эрен, перепрыгивая трупы убитых. — Я всё заложил. Теперь надо побыстрее убираться отсюда.

— Блять, ещё и ты, — почти завыл Порко. Он ненавидел Райнера, просто не переносил его на дух. Когда-то они повздорили, и Браун сильно подставил Порко, из-за чего Галлиард лишился возможности жить как «белый человек». Эрен тоже тот ещё мудила: вечный хвостик Райнера, старающийся подражать ему во всем.

— Я тоже рад тебя видеть, — наигранно любезно улыбнулся Эрен, прячась за рукой Марселя.

— На западе заложил взрывчатку, — отрапортовал голос в наушнике.

— Он тоже? — закатил глаза Жан. Конечно, он мало что понимал в нынешней ситуации, но появления их «запасных» сотрудников сильно напрягало. А Бертольда Жан ненавидел. Именно этот говнюк спалил стороннюю жизнь Жана его родителям, и на какое-то время было очень туго без денег, но благо потом появился «золотой мальчик» Эрвин.

— Рада вас видеть, девочки, — ужасно мерзкой пастью улыбнулась Пик. С острых зубов в вытянутой челюсти капал серый гной вперемешку со слюной. Но, несмотря на всю «красоту», Микаса с Энни не скривились и лишь кивнули в ответ. Кажется, Пик была единственной, кто радовался старым братьям по оружию. Пусть они и пересекались нечасто, но в особо сложных миссиях, когда Леви прибегал к запасным. Второй состав — как называл их Порко.

— У вас осталось две минуты, — буркнул Армин, явно недовольный тем, что на него наорали. Он и так переживал и нервничал. Это первая в его жизни операция, и он никогда такого не видел. Было жутко страшно, но и интересно. Эрвин буквально за шкирку притащил его сюда. Армин разглядывал мониторы, на которых ярко отображались датчики, и следил за их перемещениями. Датчики обозначали двигающиеся стены, и Арлерту приходилось просчитывать маршрут так, чтобы коридор, ведущий к выходу, не успел закрыться до отхода всей команды.

— Пик, первая. Порко, прикрывай её. Жан, Райнер, Эрвин, Эрен — за мной. Бертольд, отходишь сам, Марсель, прикрываешь наш тыл, — Леви взял себя в руки, оценив обстановку и мельком посчитав противников. И, по крайней мере, его член не мешался под ногами. — Начали.

Отовсюду слышался свист пуль. Перестрелка оглушительно гремела, заглушая крики тех, кого догнал свинец. Противники стонали от боли, но добивать их было некогда. Даже если те и не подохнут, толком сказать ничего не смогут. Творилась такая неразбериха, что у Леви кружилась голова. К тому же бегать по окровавленному полу босыми ногами было ужасно неудобно. Скользко и противно.

— Какая мерзость! — шипел он, стараясь не сводить глаз с прицела, пытаясь не замечать окровавленных следов. Трупы валялись повсюду, мешая продвигаться вперёд. Армин всё время подгонял их через наушник, раздражая своим дрожащим от напряжения явно непоставленным голосом юного паренька, и только отвлекал от дел.

— Армин, не верещи, мешаешь, — вкрадчиво произнесла Микаса, которая, как и всегда, была совершенно спокойна, будто вышла в тихий лес на прогулку, а не спасала задницы основной команды. К тому же, голые.

Пробираясь по запутанным тоннелям, пытаясь следовать сбивчивым указаниям Арлерта, команда «Неудержимых» оставляла за собой горы убитых и окровавленных тел, стены, изрешечённые дробью и крупнокалиберными пулями, разруху и опустошение. Впрочем, работники, отсиживающиеся тут, заслужили.

— Подрывай! — выкрикнул Леви, когда последний член команды выбежал за пределы лаборатории на безопасное расстояние. Эрена и Бертольда не нужно было просить дважды. Они активировали взрывчатку. Полыхающее здание, едва показывающееся над песками, скрывало под землёй огромные лабиринты коридоров.

Команда почувствовала толчок. Пески задрожали, и в череде оглушительных взрывов подорвался последний, самый верхний этаж, разбрасывая ошмётки тел, балок и бетона. Песок, поднявшийся в воздух, быстро оседал, словно вода, стекая в образовавшуюся от разрушенного здания воронку.

— Что это была за хрень? — бормотал Порко, смотря, как горящие обломки засыпались песком. Он нервно сжал руку, и едва не вскрикнул от боли, которую нанес сам себе. Но рана задымилась и буквально на глазах затянулась. Только сейчас Порко заметил на руке и теле дырки от пуль, которые также дымились и затягивались.

— Я вам всё расскажу, но давайте сначала уберемся отсюда. Это важный научный объект, и на него было потрачено колоссальное количество денег. Теперь мы будем жить, постоянно оглядываясь, — тяжело вздохнув, «обрадовал» всю команду Эрвин.

— Будто до этого было не так…

***

— Да вы хоть знаете кто я?! — верещал мужчина, сплюнув сгусток крови вперемешку со слюной и, кажется, крошевом зубов.

— Да ты хоть знаешь, сколько раз я слышала этот вопрос? — передразнила Энни, а следом последовала очередная пощечина, и далеко не последняя. Леонхарт не столько хотелось вытащить информацию из этого куска дерьма в белом халате, сколько насладиться допросом. Из всех она была лучшей в этом, конечно, после капитана Леви. Её холодный взгляд и стальной, но спокойный голос шли вкупе с ужасающими ударами и воистину жуткими способами допроса, которые корнями возвращались в древность. Изощрения средневековой Европы, Японии, Египта, Китая и многих других стран, заставляли говорить даже тех, у кого вырывали язык. Письменно, конечно, но информацию те «счастливчики» выдавали. Казалось, что Энни в любое свободное время изучала методы пыток и попутно практиковала их.

— Повторю вопрос ещё раз. Где моя команда? — в который раз прошипел Эрвин, сидя напротив жертвы. — Поверь, железная груша — это самое безобидное из всего, что есть в репертуаре этой девушки. Она может показать тебе все грани боли, и у тебя даже не будет шанса умереть от болевого шока. Помимо извращенной любви к пыткам Энни — превосходный медик, так что умирать ты будешь долго.

— А нахрен мне что-то вам говорить? Вы всё равно меня убьёте, — окровавленной улыбкой усмехнулся мужчина. — Я ничего вам не расскажу, кучка ублюдков.

— Ты прав, мы всё равно тебя убьём. Поэтому и не опасаюсь говорить имён, — пожал плечами Эрвин, поудобнее устраиваясь на широком кресле: как раз его размерчик. — Но ты вправе выбрать: умирать быстро и безболезненно или невероятно долго и мучительно. Ну и к тому же только сейчас этот шикарный особняк на Гросвенор-кресент пустует, но через пару дней вернется твоя чудная семья: красавица жена Айлин и трое замечательных детишек. Понимаешь, к чему я клоню?

— Ебать, Эрвин яйца резко отрастил? — хохотнул Порко, отчего тут же получил огромной рукой Марселя по башке и чуть было не упал лицом в костёр, вокруг которого сидели члены команды и слушали историю Смита.

— Ты можешь слушать с закрытым ртом? Пожуй свой член и не вякай, — рыкнул Леви, жадно отпивая ром прямо из бутылки.

— Да отъебитесь от моего члена! Будто я хотел такую елдовину! — огрызнулся Порко, недовольно оглядев всех, но всё же стал нервно прятать половой орган, что торчал из-под пледа.

— Я могу продолжать? — устало вздохнул Эрвин, и после короткого кивка Леви история пошла дальше.

— Вы не посмеете тронуть мою семью! — верещал мужчина, отчаянно дергая руками. — Если я не выйду на связь через сутки, меня начнут искать. И всю вашу шайку выблядков закопают живьем.

— К счастью для нас, мы уже решили эту проблему. Ещё до того, как она стала проблемой. Специально для тебя раскрою карты, — Эрвин поддался чуть вперёд и, понизив голос, прошептал. — Ханджи Зое — наш внештатный товарищ.

— Вот сука! — рассвирепел мужчина. — Она поплатится за это!

— Никто об этом никогда не узнает, — вернулся в прежнее положение Эрвин, наливая из элегантного хрустального графина скотч в бокал. — Повторюсь. Есть два варианта: либо мы убьём тебя быстро, или же твоё тело попадёт к Энни. Начнёт с выдирания ногтей, потом перейдёт на зубы, затем… Впрочем, сам узнаешь. Выбирать только тебе. Из прекрасного дома мы тебя вывезем, и будешь мучиться в агонии годами. Средств и сил у нас предостаточно. Если выберешь легкую смерть, мы достойно похороним тебя и потом отошлем твоей семье координаты. Дети не увидят твоего тела, обещаю.

Микаса уже не обращала внимания на визги и угрозы, а присматривала, какой сувенир прихватит из шикарного особняка. Может, вон ту вазу с фазанами династии Цин? Или ковёр махараджи Барода, расшитый жемчужинами? Кто бы мог подумать, что такой ублюдок являлся ценителем древностей? Микаса на пару с Энни были огромными знатоками реликвий древности и с точностью могли сказать, что эта коллекция стоила дорого.

Мужчина отчаянно метался взглядом по головорезам в своём кабинете, и никак не мог поверить в происходящее. Мозг отказывался принимать реальность скорой смерти. Задница из-за экзекуции до сих пор саднила так, что искры сыпались из глаз. И если это только начало, то он даже представить не мог, что будет дальше. Он всё равно труп. А так хоть не будет мучиться.

— Они в лаборатории на севере Кандахара, — обессиленно выговорил мужчина, закрывая глаза и мысленно готовясь к смерти.

Энни разочарованно вздохнула. Зачем только нужно было тащить с собой все эти инструменты? У мужика даже яйца отрезать не пришлось. Хотя, судя по визгам, это уже сделал кто-то за неё.

— Это я и так знаю. Точнее. Что за лаборатория, что там делают, для чего они нужны, сколько охраны и войск, и живы ли они? — Эрвин ликовал. Он был рад, что мужчина заговорил быстро и не придется тратить время и переходить к радикальным мерам. Хватило лишь угроз. Хотя он был готов на всё, чтобы найти товарищей.

— Живы. Они нужны живыми, — шепнул мужчина. — У меня есть координаты. Там сосредоточена небольшая армия, человек в шестьсот. Это очень важный научный объект нашей страны. Там разрабатывается новое генетическое оружие. А ваши… друзья нужны, чтобы тестировать его. Они сильны. Воля к жизни и свободе у вас огромная, а это одна из главных составляющих. Ну и к тому же вас бы никто не хватился. Кучка убийц и отбросов общества. Никому вы не нужны. Сплюнул заложник, за что тут же получил ещё одну мощную пощёчину.

— За словами следи, ублюдок, — прошипела Энни, с явным презрением разглядывая хныкающего мужчину.

— Никому, кроме друг друга, — шепнул Эрвин, допивая остатки скотча. — Вы сильно просчитались, оставив меня в живых. Меня и вторую часть нашей команды. И теперь все, кто причастен к этому, умрут. Заканчивай, Энни.

— Хера вы мощные, — саркастично выдал Порко, выпустив клуб дыма, и едва не промычал от удовольствия. — Но ты, так и не рассказал, что со мной, блять?! Со мной и другими!

— У тебя есть хоть чуть-чуть терпения?! — взорвался рядом сидящий Эрен. — Бесит твоё нытье!

— Завались, придурок! — заорал Порко, вскакивая со своего места вслед за Эреном. Плед слетел с ног, а член вывалился на землю, из-за чего Порко зарычал и попытался спрятать достоинство в карман.

— Ты бы его в морской узел завязал, а то так и будет болтаться, — усмехнулся Эрен, но ликование от тупой шутки длилось недолго. Йегер едва не завалился в сторону от силы, с которой его хлыстнули по лицу длиннющим членом.

Все присутствующие взорвались от смеха.

— Это лучшее, что я видел! — смеясь, выдал Райнер. — А если он встанет, то какой длины будет?

Заткнуться Браун не смог, и следующим, кто почувствовал член Порко, был именно он. Из-за хлесткого удара Райнер упал назад, ошалевше глядя на Галлиарда.

— Если ты не заткнешься, я тебя насажу на свой огромный хуй, как кебаб, и поджарю на костре! — пыхтел от злости Порко, подтягивая член, и, свернув его, как канат, опять накрыл пледом.

— Вот такое видео точно порвет не только его очко, но и все рейтинги в порно-индустрии, — усмехнулся Леви. Пусть он и не показывал, но сейчас он ощущал такую легкость и счастье, что было сложно передать словами. Они живы. Все без исключения. И всё остальное сейчас было неважно. Главное, они вместе, и впредь будут более осмотрительными и осторожными.

— Вас отключили как раз, когда прогремел взрыв. Мне показывали заранее записанное видео с вашими смертями, как и вам, но у каждого был свой сценарий развития событий, где выжил только он. Как вас якобы похитили и привезли на военную базу для допросов. Я был в полном шоке, но потом взял себя в руки и начал искать вас. Хотел похоронить хотя бы по частям. Но каково было моё удивление, когда я включил вылетевшую новую программу с вашими жизненными показателями. Вы все были живы и, судя по пульсу, просто спали, но вместе с этим перемещались довольно быстро. Я отследил вас до Кандахара, но потом связь оборвалась. Видимо, они заметили датчики. На всякий случай осмотрел место вашей предполагаемой смерти, и там не было ничего, кроме брошенной машины и трупа чиновника, — Эрвин взял из рук Леви бутылку, и, отпив немного, вернул. — Я собрал из остальных команду. Мы нашли всех виновных, вытрясли информацию и вот вытащили вас.

— Это всё очень увлекательно, но может вы всё-таки расскажете почему некоторые из нас какие-то монстры? — недовольно спросил Марсель, рассматривая острые когти.

— Вам всадили новый вирус, меняющий структуру ДНК. Внутри каждого он проявлялся индивидуально. И главными условиями для прогрессирования вируса были стресс и желание свободы. При помощи психотропных препаратов вам внушали нужные картинки. Вас держали в ужасных условиях, но вместе с этим оттуда было просто сбежать. У каждого, конечно, были свои условия, но принцип был одним и тем же. Этот вирус давал нечеловеческую силу и способность к регенерации. Так что это была весьма серьезная и важная разработка для будущих войн. И, судя по вашим изменениям, Марсель сбегал больше всех.

— Да, раз десять. Они подсаживали Порко ко мне каждый раз, и я придумывал всё новые способы убежать. А потом всё начиналось сначала, — с дрожью в руках Марсель вспоминал годы, проведенные в собственном сознании, как издевались над Порко, как брата резали у него на глазах. Он рассказывал всё, что знал, лишь бы спасти брата. И убегал ровно по этой причине. Невозможно было поверить, что все те годы, проведённые в ужасных условиях, оказались лишь страшным сном в пару дней. Всё, что происходило в их головах, казалось настолько реальным, что многие ещё ощущали запах собственных отходов и что-то, напоминающее фантомную боль.

— А мне кидали Пик и Марселя, — буркнул Порко, облокачиваясь на свою огромную руку. — Но я тоже немало раз сбегал.

— Как и я, — поудобнее устроившись на земле, словно собака, пробормотала Пик. Она всё ещё не могла принять горизонтального положения и передвигалась на карачках.

— А мы с вами, по-видимому ни разу не смогли убежать, — оглядев Жана и Конни, Леви усмехнулся. Не то чтобы он не хотел выбраться. Очень хотел, но где-то в глубине души корил себя за смерть товарищей и принимал всё, что с ним делали. Считал, что это наказание за их смерть. За то, что позволил такому случится.

— Я не настолько безбашенный, как вы, — отмахнулся Жан.

— А я просто не мог. Боюсь пыток, — всё ещё с ужасом вспоминал издевательства Конни. Он не мог думать ни о чем, кроме того, как побыстрее умереть.

— И как нам от этого избавиться? Я не собираюсь быть звездой порнохаба, — сплюнул Порко, доставая еще одну сигарету.

— Ханджи уже работает над этим. Информацию из лаборатории присылали ей, и она обещала приехать с вакциной как можно быстрее, — оповестил Эрвин, машинально вытирая руки от пыли тряпкой. Любовь к чистоте ему, кажется, передалась от Леви.

— Вообще-то я главная звезда сегодняшней операции, — наконец-то оклемавшись, буркнул Райнер. Он был недоволен, что его заслуги так принизили. Ведь это он разнес главные ворота, уничтожил огромную часть противников, перекинул информацию с компьютеров Армину тоже он. А его обгадили, так ещё и хером по лицу съездили.

— Ты пизда, а не звезда, — огрызнулся Порко, на что рядом лежащая Пик едва слышно хохотнула, но в реалиях её новой внешности и голоса прозвучало жутко. — И вообще! Чё они теперь будут на постоянку с нами?

— Сам ты пизда, — фыркнул Райнер, отворачиваясь от ненавистной персоны.

— Да, мы теперь будем все операции выполнять вместе, — сухо бросил Леви, просматривая карту с планшета.

— Если ему набьют такую же татуху, как у нас всех, я свою вырежу.

— Уже, — усмехнулся Райнер и закатал рукав водолазки.

— Дайте мне нож, — на серьезных щах Порко потребовал у товарищей оружие. — Когда вы всё успели, блять? За четыре-то дня?!

— Пока летели сюда. Микаса нам набила, — вычищая дуло пистолетов, пробормотала Энни, даже не поднимая взгляда на Порко.

— И нахуя? Для вас она ничего не значит!

— Успокоились. Я так решил и впредь не хочу слушать ваших гавканий, — вздохнул Леви, вставая с насиженного места. — Предлагаю как можно быстрее убраться отсюда.

В пустыне даже рядом с костром было жутко холодно, и надо было сматывать удочки.

— Не знаю, в целости ли наш самолет, но если нет, то угоним. В нашем топлива немного, и сомневаюсь, что нам дадут его заправить. Хватит долететь до Индии. В Дели сможем залечь на дно. Так что сворачиваем наш временный лагерь, подкрепились и вперед по машинам. Энни, Микаса, вы первые за руль, — скомандовал Леви, на что девушки недовольно поморщились, но возмущаться не стали.

***

— Это потрясающе! — вскрикнула Ханджи на грани со стонами от восторга. Она без зазрения совести рассматривала длинный член Порко, не стесняясь его ощупывать. Порко недовольно шипел, пытаясь показать, как ему это не нравится.

— А можно как-то быстрее? И хватит меня лапать!

— Лежи смирно, мне нужно провести исследование, — говорила Ханджи, то с одной, то с другой стороны рассматривая орган невероятных размеров.

— Может она мне заодно и подрочит? — отозвался Порко, поворачиваясь ко всем остальным в палате в поисках поддержки. Но команда только посмеивалась. Они хоть и сами выглядели не лучше, но настолько деликатной проблемы не имели.

— Тогда я тебе этот шланг отрежу, — мило заметила Пик, голос которой уже начал приходить в норму, хотя внешность всё ещё была довольно странной.

— Но это же она меня лапает! Я согласия не давал!

И, пока Порко рьяно отстаивал своё право на неприкосновенность, Ханджи горящими глазами осматривала изменённую до невероятных размеров плоть.

Вдруг запищал какой-то прибор, и индикатор загорелся ярким красным светом. Ханджи тут же бросила столь интересное занятие и рванула к прибору. Достав колбочки с мутно-серой жидкостью, опустила туда тестовые полоски, дождалась, пока те поменяют цвет, и довольно кивнула.

— Так, ребятки. Ещё пара инъекций, и будете потихоньку приходить в норму. За неделю, думаю, пройдёт, — женщина поставила пробирки, довольно хлопнув в ладоши, и повернулась к остальным.

— Ещё неделю с таким елдаком? Я больше не могу, — канючил Порко, изображая из себя последнего страдальца на этой бренной земле. — Режьте.

— Регенерация у нас сейчас невероятная, можем отрезать, посмотрим, что вырастет, — сказал Леви, поднявшись со стула, и приблизился к Галлиарду.

— Да вы ебанулись тут все!

— Подумаешь, не отрастет, — пожал плечами Конни.

— А ну заткнули… А-А-А-А-А! СУКА! — заорал Порко, истекая кровью на операционном столе.

— Моя теория была верна! Из-за большой температуры часть, отрезанная от тела, испарится! — восторженно вскрикнула Ханджи сворачивая отрезанный член Порко, который уже дымился и потихоньку исчезал. Сначала тонкая кожа, а за ней мышечная ткань и кровеносная система. — Я за эту научную работу получу Нобелевскую премию!

— Ты конченная?! Вообще-то очень больно! — дрожащими руками Порко пытался остановить кровь из остатка обрубка. Горячий пар вырывался из раны, и вскоре Порко стал ощущать, как у него отрастает новая часть тела.

В комнате повисла тишина. Все присутствующие тут же сделали каменные лица. Они и предположить не могли, что эта ненормальная воспримет шутку за призыв к действию, но, кажется, Порко был в порядке. Просто «слегка» в шоке. И лишь когда пар перестал валить из паха, Порко облегченно откинулся на стол, даже не думая прикрывать свое достоинство.

— Ты смотри-ка! Он пришел в норму! — Ханджи максимально приблизилась к члену Порко, настолько, что он отчетливо ощущал её горячее дыхание.

— Еще отсоси, — буркнул Порко, грубо отпихивая лицо безумного ученого от своего члена. Он резво вскочил со стола и застегнул ширинку. — Наконец-то хоть поссать смогу нормально.

— А как было до этого? Длинный шланг без напора? Грустно это, — усмехнулся только что пришедший Райнер, упираясь плечом о дверной косяк.

— Я надеялся, что ты сдох, — разочарованно бросил Порко, и, накинув на голое тело куртку, вышел из импровизированной лаборатории, сильно толкнув Райнера.

— Я тоже тебя люблю, — вдогонку кинул Браун, и еле сдержался, чтобы не шлепнуть Порко по аппетитной заднице. Тогда бы точно словил пулю в лоб. Когда-то Райнер грезил о Порко днями и ночами, и пытался привлечь его внимание всеми возможными способами. Порко понимал лишь язык силы, и Райнер из кожи вон лез, чтобы доказать, что сильнее, но, чем больше шла эта глупая игра, тем сильнее росла пропасть ненависти между ними. Оставалось довольствоваться Эреном.

— Раз вы более-менее пришли в человеческий вид, то можете покидать особняк, но ненадолго, — скомандовал Леви.

— Слушай, Леви. Я взяла на себя смелость кое-что сделать без твоего ведома, — заговорщически прошептала Ханджи прямо на ухо капитану.

— Говори.

***

— Я хочу сказать пару слов, — Леви встал из-за своего места во главе длинного стола. Воистину красивое изделие из цельного спила дерева с инкрустированными драгоценными металлами и камнями, залитое эпоксидной смолой. Когда ребята его увидели, то первое, что пришло в голову многим: «надо украсть».

Всем присутствующим тут же наполняли бокалы многочисленные слуги. Они по первой очень шарахались такого «сервиса», но теперь откровенно наслаждались этим. Разве что задницу им не вытирали. Жить, без преуменьшения, в старинном замке, имея все привилегии раджи было нереально классно. Настолько, что ребята не хотели уезжать отсюда. Но гостеприимством тоже не стоило злоупотреблять. Хозяина этого празднества вычурности и помпезности они когда-то спасли из лап бандитов, и он пообещал выполнить любое их желание. Вот поэтому и жили тут, словно у попа за пазухой. Военные не имели права вторгаться на чужую территорию, даже если бы они и знали, что Леви и команда скрываются здесь. Логичнее было бы искать их по сточным ямам, в самом очке Дели. И никто и подумать не мог, что они были буквально под носом.

— Романе-Конти… — прошептал Жан, жадно вдыхая аромат вина. — 1945 года. Потрясающий экземпляр.

— А ты знаток, — уважительно подметил Конни и, отпив чуть вина, пытался уловить что-то там уникальное и потрясающее, но вино как вино. Он не смог бы даже отличить пакетное пойло от вот этого, по словам Жана, уникального экземпляра.

— Моя семья — потомственные виноделы со времен первого крестового похода. Любовь к вину — это в крови.

— Да, только твоя кровь удачно перемешалась с нашей отбитостью. И в своей уважаемой семейке ты белая ворона, — прыснул Порко, но под уничтожительным взглядом Леви, заткнулся. Как и все остальные.

— Я хочу выразить всем вам благодарность за то, что остались в живых, — громко начал Леви, но после продолжил чуть тише. — И за то, что не поубивали друг друга. Впредь мы будем работать вместе, и я не хочу видеть грызни между вами. Порко и Райнер, Жан и Бертольд: к вам особенно относится.

— Это значит, что и доли станут намного меньше. Я вообще-то собирался скоро на пенсию, а тут резкое сокращение! Я не согласен на такие условия! — возмутился Порко. Всё, лишь бы не наблюдать противную рожу Райнера.

— Команда стала больше и сильнее. Соответственно и задания мы можем брать сложнее и с большей оплатой. Так ясно? — устало вздохнул Леви. — И кого ты пытаешься обмануть? Ты до конца дней будешь скакать под пулями. Как ты сказал — это у тебя в крови.

Порко недовольно сморщился. А всё потому что Леви был прав: сколько бы Галлиард не пытался завязать, как бы Марсель его не уговаривал, Порко всё равно возвращался в пекло. Так он чувствовал себя живым. Впрочем, как и все в этом зале.

— Я так понимаю, сейчас будет объявление новой миссии? — скосив взгляд на Марселя, который уже раскладывал тринадцать аккуратных стопок бумаг, подытожила Микаса.

— Да. Следующая наша остановка Абу-Даби.