Во всём виновата Грейнджер (СИ) [ОчумелаЯ Лина] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1 ==========

Нарцисса вошла в комнату и осмотрела её.

С тех пор, как война закончилась, её муж должен был гнить в тюрьме долгих шесть лет, а будущее их сына было зыбким. Она научилась сохранять спокойствие для того, чтобы выжить и дождаться.

Дождаться, когда её муж выйдет на свободу, когда её сын сможет вдохнуть свободным воздухом и дождаться, когда они наконец будут счастливы.

А вот были ли они счастливы до войны, этот вопрос оставался для неё самой открытым.

Нарцисса знала точно, что в Малфой Мэноре когда-нибудь зазвучат счастливые голоса.

Вера, надежда, любовь к сыну заставляли Нарциссу каждый день просыпаться и жить, несмотря ни на что.

Закончив осмотр комнаты, она взмахнула волшебной палочкой, и вся мебель начала возвращаться на свои места: книги на свои полки, свечи в извилистые, золотые подсвечники, покрывало и подушки на своё законное место, и всё становилось точно так же, как было сегодня утром.

Драко, любимый сын, так и не смог принять последствия той войны, за которую боролся его отец и её законный муж.

После войны Драко был арестован, целых три года он должен будет провести в поместье, не покидая его ни при каких обстоятельствах. В Хогвартс ему вернуться не разрешили, высказав о том, что бывшему Пожирателю смерти не место среди обычных студентов. Карьера в Министерстве, которую так хотел построить младший Малфой, была вынуждено позабыта.

Нарцисса успокаивала сына тем, что Министерство — это не предел мечтаний, и для её сына есть что-то лучшее, нужно только хорошенько подумать и присмотреться к самому себя.

«Да, ты Малфой, — говорила она сыну, — но ты и Драко, мой сын. Не нужно делать то, что тебе говорили и жить так, как жили мы. Это твоя собственная жизнь, и ты вправе её строить как хочется тебе. Забудь, что ты чистокровный, забудь, что ты Малфой, помни лишь, что ты — Драко и то, что ты должен быть счастлив.»

Нарцисса не знала, слышал он её или нет, понимал или нет, ведь он всё время молчал, а по утрам, когда он выходил в сад, она приводила комнату в порядок. Потому что каждое утро младший Малфой разносил её.

Нарцисса села в низкое, зелёное бархатное кресло с кривыми золотистыми ножками, и посмотрела в окно.

Она любовалась невероятно красивым небом, чисто голубым, без единого облака и, прикрыв глаза, она представила, что когда-нибудь сможет вот так беззаботно сидеть на коротко стриженой зелёной траве со своим сыном и, возможно, с его, читая какую-нибудь увлекательную книгу.

— Что ты тут делаешь? — безмятежное мечтание Нарциссы было прервано и, открыв свои прекрасные, хоть и усталые глаза, она взглянула на сына.

— Я жду тебя.

Драко ничего не ответил матери, а подойдя к кровати, упал на неё спиной, широко раскинув руки.

— Вчера к тебе приходила Пэнси Паркинсон и пробыла здесь несколько часов, я никогда не вмешивалась в твою жизнь, но Драко, эта девица… — Нарцисса прервалась, потому что ей показалось, что она несёт несусветную чушь, и не имеет права говорить об этом со своим уже взрослым сыном.

— Она приходила пожаловаться на свою несчастную жизнь. Пожаловаться на Грейнджер, потому что та, отняла у неё самое дорогое — эльфов.

— Самое дорогое — это наша жизнь, а для меня дорогое — это ты. Какая чушь. У нас тоже остался единственный Эльф, но мы справляемся.

— Во всём виновата Грейнджер.

— Что? Причём тут Гермиона Грейнджер? Она, как и Поттер, никогда не были к нам беспощадна, они были снисходительны. А Поттер и вовсе спас тебе жизнь. Драко, пора забыть все эти предрассудки.

— Так говорит Паркинсон — «Во всём виновата Грейнджер.» Мне плевать и на неё, и на Грейнджер, и на Поттера. Может быть, и не нужно было меня спасать.

Нарцисса встала, ладошками погладила свою длинную, атласную синюю юбку.

— Знаешь, я попрошу тебя впредь никогда не говорить таких фраз. Я люблю тебя и зайду позже.

***

На следующее утро Нарцисса ворвалась чуть раньше, прежде чем Драко устроил привычный погром.

— Что это?

Она кинула газету на овальный, из тёмного дерева, столик.

Драко не обернулся, не взглянул ни на мать, ни на ту газету, которую она ему принесла. Продолжил стоять у окна, уперевшись ладонями в узкий, глянцевый подоконник. Его вид был растрёпан, он был в серых льняных штанах, а торс был обнажён.

Нарцисса скользнул взглядом по сыну и задержала его на руке Драко. Метка — это то, что невозможно было уничтожить, то, о чём невозможно было забыть. Но жить дальше они непременно должны были. И она верила в то, что сын никогда не был Пожирателем смерти, он был пожран обстоятельствами, который создал её муж. «Всё будет хорошо» — говорила она себе и просыпалась каждое утро с надеждой.

Драко повернулся и всё-таки взял газету, какое-то время в комнате царило молчание. Драко слишком долго думал, пока читал эту статью.

«Стало известно, что Гермиона Грейнджер перестала появляться на службе, чуть позже наш надёжный информатор сообщил, что Грейнджер не появлялась в своём доме около трёх суток. Что всё это значит? Гермиона Грейнджер исчезла сама, её похитили, или она сбежала в тёплые края со своим любовником Блейзем Забини?»

После он кинул газету на столик и, подойдя к кровати, надел широкую серую рубашку.

— Что ты от меня хочешь? — спросил он у матери.

— Я точно знаю, что ты знаешь, что происходит. Паркинсон приходила сюда не просто так, — она указала пальцем в сторону газеты. — Её рук дело. Я не знаю почему, можешь думать, что это интуиция, предчувствие или гениальный ум, но я знаю, ты вчера не просто так сказал, что во всём виновата Грейнджер. Зачем сюда приходила Паркинсон?

Нарцисса никогда не скрывала, что не любила Пэнси Паркинсон. Для неё это девица была наглой, писклявой, истеричной, и она определённо знала, что несмотря на навязанные Люциусом знакомства для их сына, Пэнси была абсолютно бесполезной во всех отношениях. Она была неинтересна Драко, как мать, она это знала. Её сын, несмотря на воспитание мужа, был человеком тонким, нервным и необычайно глубоким. Чувствительность Драко всегда её беспокоила, но не могла не нравиться. И она знала, что общение с такой девушкой не могло его не раздражать.

Но сейчас это было не личное отношение к Пэнси: она точно знала, что здесь что-то не так.

Паркинсон не переступила бы дом, неугодного человека, которого вычеркнули из элитной жизни, человека, на которого наложен арест. Но она пришла, а значит, ей было что-то нужно.

— Расскажи мне, сын, это важно? Ты же понимаешь, что это важно? Грейнджер, что с ней?

— Разве ты не знаешь, что мы с ней никогда не общались? Я всегда недолюбливал её и отзывался о ней плохо.

— Как? — тихо спросила Нарцисса.

— Грязнокровка, — спокойно ответил Драко.

— Я никогда никого так не называла. Да, у меня был иной круг знакомств, и я родилась в определённом кругу. Но я никогда не говорила этого слова. Драко, забудь, что тебе говорил отец, это всё неважно. Неужели ты не видишь исход этой войны и исход этих мыслей? Эти предрассудки разрушают нам жизнь.

— Я знаю, давно понял, просто не смог, мама, не смог пойти против всего того, что произошло.

Нарцисса кивнула и хотела встать, чтобы подойти и обнять своего сына, но Драко заговорил.

========== Глава 2 ==========

— Слушай, Малфой, а давай мы с тобой придумаем какую-нибудь сладкую месть, или нет, — Пэнси сказала это практически мурлыкая, она щурила свои глаза и даже причмокнула. — Пусть эта месть будет долгой и мучительной, напоминающий о том, что не нужно лезть туда, куда тебя не просят.

Пэнси плюхнулась на зелёное, бархатное кресло, и закинув ногу на ногу, откинула голову.

— Малфой, всё-таки, ты скучный тип. Понимаешь, все они радуются, мельтешат, празднуют, продолжают жить дальше и думают, что добро — эта самая главная цель. А самая главная цель — это удовлетворение. Всего, чего хочешь. А я буду удовлетворена только в том случае, если такие, как Грейнджер, перестанут улыбаться. И с её наглой физиономии сотрётся эта самодовольная улыбка, навсегда.

— Я устал, Паркинсон. Устал от всего этого, в этом нет никакого смысла. Чистокровные, магглорождённые, полукровки — какая разница, если все мы волшебники? Знаешь, чего я хочу? Просто жить, спокойно, мирно и тихо.

— Ты сошёл с ума! Ты Малфой, сын Люциуса Малфоя. Посмотри, где ты живёшь? Ты не должен так говорить!

— Что ты хочешь от меня, Паркинсон? Я никому не собираюсь мстить. И это не обсуждаются, — Малфой повысил голос. — Ты что, сюда пришла? А ты не видишь, что я итак наказан за то, чего не делал? Всё, что я делал — ради своей семьи. И я хотел жить, хотел, чтобы мои родители тоже жили. Последний год перед войной мне было плевать на все эти ценности, чистокровные устои, все эти бредни про кровь. Да, мне было плевать! Слышишь? Важно было только то, чтобы моя мать и мой отец жили, а я струсил, и поэтому оставался там, где был. Струсил за себя и за своих родителей. О какой мести ты говоришь? Кому мстить?

Пэнси резко выпрямилась, царапнула свои колени ногтями и плотно сжала губы.

— Шла бы ты, Паркинсон, туда, откуда пришла. Ты не арестована, на тебе не наложено никаких обязательств, ты свободна и можешь жить прямо сейчас. Передвигаться, куда тебе хочется, заниматься чем хочется, и даже твои родители на свободе, всего лишь три года без общественной деятельности, даже их палочки не конфискованы. Иди, Паркинсон, и цени то, что у тебя есть.

— Как я могла заблуждаться на твой счёт! И когда-то ты мне нравился, к счастью, я вовремя опомнилась. Всё-таки твой отец был привлекательным и более сговорчивым, — она приторно улыбнулась, встала, и пошла к выходу, не оглядываясь.

— Мама, это всё, что тогда сказала мне Паркинсон, ничего конкретного. И всё, что ты сейчас подумала и сказала — это твои домыслы. Грейнджер действительно могла исчезнуть из виду по собственному желанию. Причём тут Блейз, я не знаю. Его я не видел после войны. А месть, про которую она говорила, думаю, это пустые слова глупой девчонки. Что ей сделала Грейнджер? Создала закон о том, что чистокровным волшебником положен только один эльф?

— Такие, как Паркинсон, не могут говорить просто так. Она не пришла бы к тебе Драко, если бы ей ничего не нужно было. Я знаю точно, что она зачем-то приходила, то, чего у неё нет, может быть есть у тебя, — Нарцисса выглядела серьёзно, а в глазах Драко увидел волнение.

— Мама, что я могу, прошло уже чуть больше двух лет, и я по-прежнему могу выходить только в наш сад. Я больше ничего не могу, да и мог ли когда-то. Ведь моё детство закончилось, а юность была бесповоротно испорчена. Разве у меня есть будущее? Поэтому и настоящее моё — этот дом, сад и ты, — Малфой встал и улыбнулся.

— Не говори так, — Нарцисса встала и, подойдя ближе к сыну, положила свою ладонь на его плечо, заглянув в глаза.

— А давай мы с тобой сами выясним, что случилось с Гермионой Грейнджер? А если она сбежала с Блейзом Забини, то мы оставим всё как есть. Но я не доверяю Паркинсон.

— Я тоже ей не доверяю. Слишком это было подозрительно, то, что она пришла ко мне, но что мы можем? А самое главное, зачем нам это?

— Потому что Гермиона, как и Поттер, и многие другие, остановили этот ад, в котором ты стал бы убийцей и отравителем душ. Я бы не пережила это, а ты? — Драко молчал, потому что его мама и так знала ответ.

— Что я должен сделать?

========== Глава 3 ==========

— Привет, Паркинсон! Я рад, что ты очень быстро среагировала на моё письмо и пришла.

— Это было неожиданно, — сказала Паркинсон, и её рот растянулся в улыбке.

Она прошла мимо Малфоя и, сев в то самое зелёное кресло, закинула ногу на ногу, вопросительно посмотрев на Драко.

— Знаешь, а я ненавижу всё это, — он развёл руками. — Вот эту камеру, да, это мой дом, но всё теперь находится под их контролем. Я не могу ступить ни шагу, и мой срок душит меня. А что потом? Многие дороги закрыты, а мне так и будут диктовать, как жить. Я ненавижу Поттера, как и раньше, как и Грейнджер. Кто они такие? Грязная кровь, пыль, да и только. Ты права, Паркинсон, я не хочу чтобы они жили счастливо, — он постарался вложить в эти слова всё отвращение, всю злость, которая в нём были.

Но вспоминал он при этом не Гарри Поттера и ни Гермиону Грейнджер, а один из вечеров, тех самых, когда Пожиратели смерти собирались, преклонялись перед лордом Волан-де-Мортом, а иногда притаскивали какую-нибудь жертву, ни в чём неповинную, и глумились над ней.

— Отлично, — Пэнси сложила свои ладони, и кончиками пальцев постучала друг об друга.

— Тебе совершенно не нужно ничего делать, всё уже придумано и организовано. Тебе нужно просто дать мне одну книгу, и всё. Я отомщу за нас всех.

— Она будет жива? — он старался спросить это хладнокровно.

— Естественно, в этом и вся задумка. Но она навсегда запомнит, что значит быть выскочкой.

— Какая книга тебе нужна?

— Та самая, которую когда-то мы с тобой нашли в библиотеке, в красной бархатной обложке с символами, в виде отпечатка руки, с правой стороны. Тогда твой отец очень сильно ругался на нас и приказал, чтобы мы её больше никогда не брали. Он что-то громко кричал, а мы с тобой еле унесли ноги, помнишь?

Малфой кивнул.

Конечно, он помнил этот день, этот случай и эту книгу. Древние проклятие — вот что интересовало Паркинсон, и его мама, как всегда, оказалась права.

— Хорошо, будь тут, я скоро тебе её принесу, — и Малфой вышел.

Как только он вышел из кабинета и направился в библиотеку, то его перехватила Нарцисса, которая взмахнула волшебной палочкой и этим обезопасила их уединение: никто не мог услышать то, о чём они бы собирались говорить.

— Ты была права, Паркинсон что-то замышляет. Ей понадобилась книга проклятий, та самая, в красном бархате. Ты же знаешь, про какую я говорю?

Нарцисса кивнула, не отрывая взгляда от собственного сына.

— Я думаю Забини тут не причём, и именно Паркинсон причастна к исчезновению Грейнджер. Я дам ей эту книгу, и что дальше?

— Пойдём, — спокойно произнесла Нарцисса, — У наших книг есть небольшая особенность, особенно у таких. Мне нужно активировать заклинание, и книга будет связана невидимой нитью с особняком, и я смогу её отследить. Я буду знать, куда направилась Паркинсон, и прослежу за ней.

— Нет, сама — это опасно, — Малфой резко остановился и сжал плечо своей матери. — Так нельзя, мы рискуем, а я не хочу рисковать тобой. А вдруг она сошла с ума?

— Возможно, — тихо сказала Нарцисса, — Но выбора он у нас нет. И потом, сын, перед тобой опытная волшебница, жена Пожирателя смерти. Ты думаешь, это моя первая переделка?

Драко вздохнул, ему страшно было представить, во что ввязывал её отец.

Пульсирующее волнение неслось по венам, а в голове мелькнула успокаивающая мысль — «В конце концов, она действительно опытная Волшебница».

========== Глава 4 ==========

Малфой не мог найти себе место. Его движения были хаотичны, он постоянно передвигался по комнате, а как только останавливался, ему хотелось выть.

Безысходность его изматывала. Он переживал, что его мать находится где-то там, пытается разузнать что-то про Грейнджер, остановить Паркинсон.

Драко понимал, что Паркинсон уступает в магической практике его матери, но что было в голове у этой девицы — никому известно не было. И это его беспокоило больше всего.

Нарциссы уже не было больше пяти часов, а небо становилось темнее, и Драко не успел заметить, как оно стало иссиня-чëрное.

Сад, который всегда навеивал на него спокойствие, умиротворённость и детские воспоминания, сейчас был давящим, а деревья были раздражающими, пугающими и вызывающими дурные фантазии.

Он ненавидел себя за беспомощность, за то, что он не мог ничего сделать, не мог выбраться из этого чёртова сада, он был скован заклинанием и знал, если его нарушит — окажется в Азкабане.

Резкий звук аппарации. Обернувшись, он увидел растрёпанную, сгорбленную Нарциссу, держащую бездыханное тело Грейнджер.

Кожа девушки была бледной, а её лицо измученным, веки показались тяжёлыми и плотно закрытыми. В какой-то момент Драко показалось, что она не дышит.

— Помоги мне, Драко! Помоги, — обессиленным голосом сказала Нарцисса.

— Что произошло? — в движении спросил Драко и подхватил Грейнджер, придерживая её голову.

Вместе они разместили тело девушки на траве, и Нарцисса, сев на колени, дотронулась до лба Гермиона.

— Она жива, её сердце бьётся, но признаки жизни будто бы угасают, и я не знаю, что с ней.

— Где Паркинсон?

Нарцисса повернулась и посмотрела на сына, а в её глазах сверкнули искорки ярости, которые погасли в тот же миг, и эти ясные глаза стали снова прекрасными.

— Она осталась там, я обезвредила её. Ей необходима помощь, чтобы она жила. Нам нужно что-то со всем этим делать, — тихо сказала она.

Драко не успел ничего ответить, как услышал знакомые хлопки, треск и тяжёлое дыхание. Уже через секунду были слышны голоса, которые нарастали, хлопков становилось больше и, оглянувшись, они поняли — их окружали.

— Ты вызвала Авроров?

— А нас не нужно вызывать, мы приходим сами, — Малфой обернулся на этот голос и непременно узнал его.

— Поттер, — сквозь зубы проговорил он.

— Положите Гермиону Грейнджер на землю и сделайте три шага назад. Вы окружены, Малфой, и я не советую играть с нами, немедленно опустите палочки.

— Я не отойду, — громко сказала Нарцисса. — С Грейнджер что-то не в порядке! Её жизненные показатели поддерживаю я, и если отойду — связь прервётся.

— Что? — Малфой сделал шаг к матери, но почувствовал резкую боль в ногах, он упал на колени и закричал:

— Поттер, не будь идиотом. Мы не причиняли ей вреда. Моя мать наоборот спасла её.

— Гарри Поттер, вы можете делать с нами что хотите: брать наши воспоминания, проводить ряд заклинаний, вы можете убедиться в том, что мы не нарушили закон. Мой сын, Драко Малфой, находился всё время в поместье, а это я аппарировала вместе с Гермионой Грейнджер, я не могла её оставить. Пэнси Паркинсон причинила ей вред, и я не знаю, что именно она с ней сделала! Силы Грейнджер поддерживаются благодаря моему кулону и связи со мной. Как только я её отпущу, то кулон потеряет связь, и ей станет хуже. Пэнси Паркинсон так же нужна помощь, я применила ряд заклинаний, спасая жизнь Гермионе Грейнджер и свою собственную.

Какое-то время никто не смел прервать молчание, словно каждый проникся словами Нарциссы и понял их смысл.

Больше к Малфоям не обращались. Нарцисса и Драко стояли неподвижно, не сдвинувшись ни на один шаг. Нарцисса по-прежнему держала Гермиону, не отходя от неё. А Драко не отрывал взгляда от своей матери и Грейнджер, и он первый заметил, что свет лица у Гермионы становится ближе к естественному, словно кровь начала циркулировать по её венам, а Нарциссе становилось хуже. Его мать была белее снега, а глаза становились темнее.

— Поттер, Поттер, — не своим голосом закричал Малфой, — Сделай что-нибудь, ей плохо.

Поттер убрал свою палочку и опустился на колени перед Нарциссой и Гермионой, он посмотрел на Малфоя, ничего не сказав.

Целители не заставили себя ждать, и вскоре Малфой остался там, где он был всё это время, совершенно один, в своём собственном саду, рядом со своим поместьем. Ему не дал никто никаких объяснений, ситуация оставалась непонятной, а в сердце поселилась тревога за Нарциссу, и почему-то в его голове появился образ Гермионы Грейнджер. Девочки из прошлого, с непослушными волосами, вздёрнутом кверху носу и весёлым взглядом. Девочки, которою он, казалось, никогда не замечал, не мог замечать.

***

Прошло пять мучительных дней для младшего Малфоя. Его сон был коротким, еда скудной, а мысли сводили с ума.

Он отправил около двадцати писем Поттеру, но ни на одно не получил ответа.

Его мать по-прежнему была в Мунго, про Грейнджер ничего слышно не было. Газеты предательски молчали, а тревога, которая росла с каждым днём, переросла в паническую атаку.

Приступы причиняли боль, дыхание не могло выровняться в течение часа.

Стойкость Драко падала с каждым часом, ему показалось, что его руки стали дрожать, а у голоса появились странные нотки.

Единственный, с кем он поддерживал все эти дни хоть какой-то диалог, был старый домовой эльф, который, как оказалось, был интересным собеседником.

«Ну зачем мы ввязались с мамой в эту передрягу? Какое нам дело было до этой Грейнджер…»

Его мысли прервал Поттер, который появился также неожиданно, как и в прошлый раз, только на этот раз он пришёл через камин. Как же Малфой мог забыть, что камин всё это время был для Министерских работников и авроров открыт, по-прежнему открыт. Ведь он всё ещё был под арестом.

Драко резко развернулся и посмотрел на Поттера в упор, первым он не хотел ни о чём спрашивать, он сам должен ответить на его вопросы. И Поттер заговорил первым:

— Сядь, Драко, — тихо сказал Поттер.

«Он назвал меня по имени», — это удивило Малфоя, и он действительно сел в кресло, не отрывая взгляда от внезапного гостя.

— Я хочу тебя успокоить, твоей матери больше ничего не угрожает, но домой она вернётся не скоро. Ей ещё около недели придётся провести в Мунго, потому что проклятие, которое в неё попало, хоть и имеет обратимую форму, но всё же было достаточно сильным. Нарцисса спасла себя и Гермиону тем, что надела на неё кулон. Я не знаю, что это за штука, но она запретила нам к нему прикасаться, пока он находится у Гермионы, и снять эту вещицу нельзя ни при каких обстоятельствах. Мне некогда было с этим разбираться, но обе они в полном порядке. Им нужно время, но всё будет хорошо, я тебя уверяю. А теперь вернёмся к самому основному. Дело в том, что мы вели Паркинсон в течение нескольких месяцев. Гермиона Грейнджер — это её не единственная жертва, которую она похитила. Были девушки до этого. А Гермиона вызвалась для того, чтобы вовремя обезвредить Паркинсон и не допустить новых жертв. Не знаю, в курсе ты или нет, но Паркинсон одержима, и всё это время ликвидировала всех, кто хотя бы полдня провёл с Забини. Последние четыре девушки были в отношениях, пусть не длительное время, но это были полноценные отношения, и Паркинсон решила их уничтожить. Она использовала разные проклятия, которые причиняли им вред. Одна девушка до сих пор находится в Мунго в бессознательном состоянии, у другой стёрта память, у третьей изуродовано лицо, а четвёртая погибла, — Малфой резко встал и подошёл к Поттеру настолько близко, что увидел, как от его собственного дыхания очки Поттера запотели.

— Как вы могли допустить, чтобы Грейнджер оказалась рядом с этой сумасшедшей? Что она должна была сделать?

— Гермиону сложно остановить, Малфой, ты её просто не знаешь. Я предупреждал, но я узнал только тогда, когда она перестала выходить на связь. Это было не моё решение. Гермиона не работает в Аврорате, и я не могу ею управлять. Всё сотрудники, которые помогли ей в выполнение этого задания, уже отстранены от отдела. Они с Блейзом инсценировали отношения, потребовался короткий период времени, чтобы Пэнси напала. Обычно промежуток между жертвами был длительный. Она разошлась, почувствовала себя безнаказанной и действовала слишком грязно, оставляя следы. Всё было в порядке, мы уже вышли на Паркинсон, но в какой-то момент что-то пошло не так, и твоя мать появилась на несколько минут раньше. Я сначала думал, что вы…

— Что мы причастные к делам Паркинсон? Я не удивлён, Поттер, твоей идеальной логике. Паркинсон приходила ко мне, и позже я дам показания против неё, мои воспоминания, — Малфой постучал себя по голове указательным пальцем. — Но я отказал ей, и лишь позже мама уговорила дать ей эту проклятую книгу, в прямом смысле проклятую, и проследить за ней.

— Зачем? — спросил Поттер.

— Она просто не хотела, чтобы Грейнджер погибла, она сразу заподозрила Паркинсон, когда увидела статью в газете про исчезновение. Она решила, что здесь что-то не так. Моя мама не кровожадна, и Грейнджер для неё просто волшебница, такая же, как она сама.

Какое-то время они молчали, не отводя друг от друга взгляда.

— Ладно, я тебе всё объяснил. Если что-то будет известно, я отправлю тебе сову. Позже к тебе придёт Аврор и возьмёт твои воспоминания, дело Паркинсон в скором времени будет направлено в суд.

— Постой, Поттер, мне нужно в Мунго.

Гарри Поттер развернулся и бегло пробежался взглядом по Малфою.

— Я же сказал, что твоей маме нужно ещё около недели провести в больнице, ей это необходимо. И потом, они находятся в палате вместе с Грейнджер, а у тебя арест.

— Я всё понял про их состояние, с первого раза, как ты всё объяснил. Но мне нужно в Мунго, потому что… — Малфой стал расстёгивать рубашку, а брови Поттера поползли наверх.

Как только Малфой закончил с расстёгиванием рубашки, он стянул её и кинул к своим ногам, прямо на пол. Поттер сразу увидел, что от самого плеча к локтю, рука Малфоя была серо-чëрная.

— Чёрт, Малфой, что это?

— Это проклятие, которое попало в Грейнджер. Ему уже пять дней, и оно разрастается во мне, просто очень медленно. Если бы ты читал мои письма, то знал бы, я пытался всё объяснить.

— Причём тут ты?

— Кулон, который мама надела на Грейнджер, принадлежит мне. Состояние Грейнджер поддерживаю я, и её жизненные показатели — это мои показатели. Наша магия сплелась, и мы живём сейчас одной жизнью. Мне действительно нужен целитель, Поттер.

— Хорошо, мне не нужно немного времени, я сейчас вернусь. Чёрт, Малфой, объясни мне, что это за кулон?

— Это древний магический кулон. Юношам надевают его в шестнадцать лет, а девушкам в день свадьбы. Он поддерживает магию друг друга, объединяя её. Теперь магия Грейнджер и моя магия — едина. И мы можем поддерживаем друг друга, если это будет необходимо.

— Получается, Гермиона с тобой обручена? — в голосе Гарри Поттера прозвучали ноты ужаса.

— Да. Наверное, у мамы не было другого выхода. Ведь этот кулон носит она, до тех пор, пока я не женюсь, и только тогда она должна была передать его моей жене. Что-то пошло не так, — Малфой оставался невозмутимым.

— Но это же можно отменить? — взволнованно спросил Поттер.

— Да, конечно, — тихо ответил Малфой и улыбнулся.

Какое-то время он смотрел на него не отрываясь, а потом пошёл к камину, взяв горсть летучего порошка. Гарри ещё раз обернулся к Драко.

— Жди меня, я скоро вернусь за тобой.

Когда Поттер исчез в недрах камина, а Малфой подошёл к окну и, прислонившись ладонями к стеклу, вздохнул.

— Мамочка, — маленький Драко сидел на коленях своей матери и нежно обнимал её за шею. — А что это у тебя за кулон, он такой необычный?

Нарцисса убрала тонкие белые пальцы своего сына от массивного кулона, и поправила его.

— Этот кулон подарила мне твоя бабушка.

— Твоя мама? — спросил Драко.

— Нет, мама твоего отца. Когда ты вырастешь, этот кулон наденет твоя жена.

— А зачем?

— Чтобы ваша магия помогала вам, твоя и её магия перемешаются, и вы станете единым целым. Каждый из вас сможет помогать друг другу, исцелять и защищать. Это древняя магия Малфоев. Позже, когда у вас родится мальчик, кулон перестанет действовать, потому что теперь вас будет связывать что-то другое.

— А если та, кому я надену этот кулон, мне не подойдёт, или я её разлюблю, или передумаю, я же могу надеть другой?

— Конечно нет, Драко, магию обмануть нельзя, и кулон ты наденешь только той, кого полюбишь. Ты меня понял?

— Да, — кивнул Драко и крепко обнял свою мамочку.

Малфой улыбнулся своему размытому отражению в стекле и прислонился лбом к прохладному стеклу.

— Во всём виновата Грейнджер, — тихо сказал он и рассмеялся.

Комментарий к Глава 4

Я ставлю точку, хотя должно быть….

Открытый финал - это всегда намёк на то, что возможно будет продолжение. А нужно ли?

========== Глава 5 ==========

Комментарий к Глава 5

Эта история возвращается к Вам. Как я и обещала продолжение, так как открытый финал оставил многоточие. А герои жили в моей голове, история не давала мне покоя и я понимала, что нужно срочно дописывать.

Так что статус завершенной работы сменяется на в процессе.

Встречаем Гермиону Грейнджер).

Я сменила рейтинг, повысила его. А ещё убрала метку открытый финал, никаких больше открытых финалов. Только счастливый конец.

Гермиона чувствовала, как по её волосам нежно двигается чья-то ладонь. Эти движения пробудили в её голове воспоминания из детства, когда мама ночью приходила её успокоить после тяжёлого кошмара, который её так часто беспокоил. Сквозь тяжёлый сон она слышала тихий шёпот, но не могла разобрать слов, словно они превращались в какую-то музыку, что её снова убаюкивала.

Девушка почувствовала запах: тонкий, цветочный, смешанный с водной свежестью, и растворилась в нём. Ей мерещилась водная гладь с белыми цветами, такая прозрачная, что можно было разглядеть разноцветные гладкие камешки на дне.

Внезапно Гермиона ощутила невесомость, словно находилась где-то в воздухе и парила, погружаясь в небытиë. Картинка изменилась, и теперь она видела чистое голубое небо с пушистыми лёгкими облаками, а водная гладь была далеко внизу, отдаляясь и превращаясь в маленькую точку.

Голос становился тише с каждой секундой и вскоре вовсе исчез, а ощущение от тёплой ладони всё ещё оставалось.

Это странное состояние продолжалось какое-то время, но сознание наконец побороло иллюзию и начало возвращаться к Гермионе.

Темнота стала дребезжать и тонкий лучик света стал проявляться, пробивая брешь в этой тёмной стене.

Обоняние вернулось полностью, а воспоминание о цветочном аромате оказалось выдумкой. Девушка начала чувствовать спёртый, тёплый запах, немного травяной, пыльный и не свежий.

Гермиона распахнула глаза и удивилась, что свет, который мерещился, был тоже выдуманным, а место, где она находилась, было в полнейшей темноте. Лишь из окна проливался лунный свет, с серебристым свечением.

Она тяжело выдохнула и почувствовала, что ей трудно дышать. Безумно хотелось на свежий воздух. Девушка пошевелила кончиками своих пальцев, ощущая собственные ноги, и это подарило ей некую надежду на свободу. Гермиона обрела контроль над собственным телом, память была ясна, и она осознавала, что с ней всё в порядке.

Картинки в голове перелистывались с бешеной скоростью. Она вспоминала события прошедших дней и всё, что с ней происходило, её решения, поступки и Паркинсон. Эти зелёные безумные глаза, дрожащие руки, истеричный смех, подвал замка, в котором она находилась и сильный запах лилий.

Гермиона потянула руки к своему лицу и потёрла его, после запуская кончики пальцев в свои волосы. Она начала медленно массировать кожу головы.

«Вероятно я нахожусь в Мунго, что-то пошло не так, что-то пошло не так», — она повторяла одно и то же мысленно, продолжая массажные движения по росту волос.

Внезапно она услышала, что кто-то закашлял, где-то справа от неё. Шевеление, шорох и скрип кровати. Определённо, кто-то был рядом с ней в одном помещении.

— Кто здесь? — напряжённо спросила Гермиона, и тишина.

Никто не ответил.

Девушка повернулась в ту самую сторону, чтобы разглядеть. Но свет из окна практически не попадал, и этот угол оставался погруженный во тьму. Гермиона не могла различить кто же там находится: предмет или человек. И вот снова шорох. Нет, там определённо кто-то есть.

— Мы находимся в Мунго. В палате ты провела семь дней и столько же в отключке. С возвращением, Грейнджер.

Гермиона открыла рот и перестала дышать, словно она проглотила слова, и, как только воздуха стало не хватать, она выдохнула. Девушка интенсивно задышала носом. Она узнала этот голос, нотки были другие и интонация стала мягче, он был расслабленным, уставшим, но это был определённо он.

— Узнала, — утвердительно ответил мужской голос. — Это хорошо, что ты меня узнаёшь. Удивительно, но мне приятно.

— Что ты тут делаешь? — неуверенно спросила она.

— Тоже что и ты. Что можно делать в палате Святого Мунго ночью на этой совершенно неудобной кровати?

— Это понятно, — раздражённо проговорила девушка. — Что с тобой случилось?

— Проклятие, — спокойно ответил он.

— А со мной?

— Тоже.

Дверь скрипнула и свет из коридора пролился в эту небольшую комнату. Жёлтое свечение притянуло взгляд Гермионы и она вгляделась.

Сначала картинка была расплывчатой, но, сфокусировавшись, девушка увидела знакомое встревоженное лицо в круглых очках.

— Гарри, — обрадовалась она.

Гермиона резко села на кровати и почувствовала надвигающийся приступ тошноты. В виске что-то затюкало, словно в одно и тоже место кто-то стучал чем-то абсолютно тупым. Боль была неприятной, монотонной. Коснувшись кончиками пальцев своего виска, девушка зажмурилась.

— Гермиона ты очнулась! Но что с тобой? — Гарри распахнул двери и подошёл ближе. — Нужно срочно позвать целителя, — парень засуетился и выскочил туда откуда вошёл, оставив дверь открытой.

Гермиона резко откинулась на подушку и почувствовала, как её тело затягивает куда-то вниз. Свет проливающийся из коридора задрожал, тошнота поступала всё ближе и ближе, и, закрыв глаза, она почувствовала что куда-то поплыла, а в её сознании начали меняться картинки.

Девушка слышала голоса в коридоре, шаги и внезапно ощутила, что рядом кто-то есть. Над ней кто-то склонился, касаясь её плеча. Она вдохнула запах и наступила темнота.

Гермиона Грейджер отключилась.

***

— Что ты ей сказал? — мужской голос дрожал от волнения.

— Я тебе уже сказал, что я ничего не говорил. Мы обмолвились несколькими слова.

— Я просил тебя не начинать никакой диалога, ничего не говорить. Её нельзя беспокоить. Семь дней Малфой, семь дней она провела без сознания. Она же даже не помнит, что с ней произошло.

— Она в своём уме Поттер, хватит кудахтать. У меня сейчас разорвётся голова от твоей болтовни. Она помнит все события и ей просто нужно объяснить!

— Как? Как можно объяснить то, что с ней произошло?

— Моя вина в этом? — голос Драко становился выше.

— Нет, я не хотел этого сказать.

— Ты хотел это сказать! Ты хотел обвинить в том, что мы с мамой влезли в это дело. Мерлин, если бы Поттер ты был бы компетентен, то в твоём отделе не могло произойти то, что произошло. Почему сотрудник из другого отдела влез в это расследование? Да, в конце концов, одна девушка погибла и Грейнджер могла также пострадать, и это чудо, что случилось всё иначе. И теперь ты хочешь обвинить в том, что мы сделали что-то не так?

— Прекрати орать! Ты её разбудишь, посмотри она ещё слаба и ей нужно восстановиться. В конечном счете я не знаю как это объяснить, — голос парня начал срываться.

Гермиона начала слышать звуки, звуки превращались в слова, после - в предложения, и с каждым новым словом она узнавала интонации. Голоса становились знакомыми.

Резко распахнув глаза, девушка сконцентрировалась и увидела силуэт, который мельтешил из угла в угол по этой небольшой комнате. Она слышала его голос, его срывающийся до визга голос.

Гермиона увидела, как силуэт поднял ладони и взъерошил свои волосы, а потом это знакомое движение: парень снял очки и начал протирать их футболкой.

Гермиона фыркнула и заговорила:

— Гарри, прекрати мельтешить. У меня от этого вида снова случится приступ тошноты.

— Гермиона, — он резко подошёл к ней и так же резко сел на кровать, от чего Гермиона застонала.

— Ну я же просила.

— Ну и кто там беспокоился о её состоянии? Я же тебе сказал, прекрати мельтешить, кудахтать. Нам надо просто собраться с мыслями и поговорить.

— Но не сейчас же, Малфой, — Гарри устало посмотрел на Гермиону и вскинул свои ладони на уровне своего лица, встретившись с её серьёзным взглядом, он уронил своё лицо в ладони.

У Гермионы было ощущение, что он захныкал и девушка знала, что это имитация звуков говорит о том, что он не знает что делать. Гарри делает так часто, когда не находит слов.

— Который час?

— Час ночи и я хочу спать, но этот тип не даёт ни мне, ни тебе. Он говорил о том, что это я тебя разбужу, а в итоге сделал это сам. Шёл бы ты домой Поттер, к жене, —раздражённо ответил Малфой с другого конца комнаты, вероятно, со своей собственной койки.

— Гарри, ты что здесь сидел всё это время? Как вообще тебя пустили в такое время суток? Дурдом, — устала произнесла девушка.

— Ну, а как? Скажи, как я мог уйти и оставить тебя здесь с ним.

— С ним? — удивилась Гермиона. — Я же в Мунго, как и Малфой, — последний хмыкнул.

— Да ты в Мунго, а ты всё помнишь, что с тобой произошло? — Гермиона уверенно кивнула. — Но ты не всё знаешь, — он задержал дыхание и задрал указательный палец вверх, хотел что-то сказать, но слова словно исчезли, он потерял мысль.

Гарри снова застонал, встал с кровати и начал ходить взад вперёд по комнате, сотрясая воздух ладонями.

— Гарри ты можешь мне объяснить, что происходит? Это просто невозможно. Я не хочу снова упасть в обморок, отключиться и очнуться от твоих воплей. Я помню всё, что со мной происходило и я помню, как… — и она резко замолчала.

— Что? — спросил Гарри остановившись.

— А Малфой точно должен слышать всё, что я сейчас скажу?

— В смысле? — Гарри не понял.

— Ну о том, что со мной произошло с некой нашей знакомой, которая… — Гарри выдохнул.

— Гермиона, Малфой в курсе этого дела, он знает всё, что касается Паркинсон и даже больше, — Гермиона кивнула.

В её голове начали зарождаться мысли, часть этих мыслей пугала, часть она пыталась разогнать, а маленькая часть начинала грызть её изнутри, создавая сомнения, смятение и внутреннюю панику. Сжав свои ладошки она выдохнула и спокойно сказала:

— Давай ты сейчас мне расскажешь вкратце и мы попрощаемся до утра. Ты уйдёшь домой Гарри, и это ненормально, что ты проводишь здесь своё время. То время, что должен тратить на сон. А мы с Малфоем просто ляжем спать. Завтра мы во всём разберёмся, ну пожалуйста, Гарри, — она увидела как парень остановился и подошёл к ней на несколько шагов.

Долгое, тяжёлое молчание, нависшее над ней, и ей снова становилось тяжело дышать.

Гермиона смотрела на Гарри, но его лицо было серым, и лишь небольшое свечение из окна освещало его. Она видела, что он необычайно бледен. Девушка пыталась разглядеть его эмоции, но не хватало света.

Гарри начал говорить, пытался объяснять, но слова выходили тяжело и получалась бессвязная, непонятная речь.

Гермиона продолжала вглядываться в друга и видела, как он нервничает, делает хаотичное движение руками, передвигается по комнате, резко останавливался. А из того, что он сказал, она не поняла ровным счётом ничего. И от этого начинала сильнее нервничать сама, предчувствие говорило ей, что что-то здесь не так.

Девушка попыталась вспомнить события самостоятельно, но всё заканчивалось воспоминанием: как Пэнси Паркинсон заливисто смеялась, размахивая руками и что-то крича ей о том, что она никогда его не получит. Что она его единственная любовь, любовь всей его жизни. Паркинсон зажигала свечи, а Гермиона была в подвешенном состоянии, перетянутая какими-то леаноподобными верёвками. Она даже помнила, как из её носа капала кровь, голову будто сжали тисками, а дальше густая темнота.

А потом это странное пробуждение, ощущение запаха, нереальные сны, и голоса Гарри и Малфоя. А ещё прикосновение её мамы, она знала то, что это иллюзия: ведь мама к ней прийти не могла. Из мыслей её резко выдернул Малфой.

— Поттер замолчи, невозможно тебя слушать. Из того, что ты сказал непонятно ровным счётом ничего. Так получилось, Грейджер, что моя мама проследила за Паркинсон, потому что подозревала в том, что она собирается совершить покушение на тебя. Эту предысторию, если захочешь, тебе расскажут позже. Она нашла тебя в бессознательном состоянии, справилась с Паркинсон и была вынуждена надеть на твоë бездыханное тело свой кулон, артефакт, Грейджер. Благодаря нему она связала тебя своей магией и аппарировала вместе с тобой в Малфой Мэнор, а дальше подоспели наши бравые Авроры, которые во главе с Поттером ликвидировали нашу шайку. Тебя и маму поместили в Мунго, через пять дней присоединился к вам я. Потому что кулон, который надела тебе мать принадлежит мне. И это я подпитывал тебя магией, и это моя магия исцеляла тебя. А мама была лишь связным элементом до тех пор, пока не появился здесь я. Грейнджер, тебе всё понятно? — слова стали словноватные, Гермиона перестала слушать, а комната начала расплываться.

В голове девушки начали появляется картинки, обрывки из книг, которые она читала давно об артефактах, связующих медальонах, кольцах и подобном, что часто можно было встретить у чистокровных семей. И все эти вещи связывали магов и, как правило, обручали между собой, закрепляли некий союз.

Сильный звон в голове нарастал, у неё онемели кончики пальцев и пересохло во рту. Девушка расслышала, что Гарри что-то сказал, почувствовала, как он дотронулся до неё и уловила знакомый запах. Она узнала бы его из тысячи. Так пах Гарри, её лучший друг.

Гермиона ощутила, как вторая ладонь Гарри легла на плечо и он встряхнул её. Снова голос Малфоя, и она закрыла тяжёлые веки. Густая темнота, звон и больше ничего, даже рук Гарри она больше не ощущала.

Комментарий к Глава 5

Над предыдущеми главами, а их было четыре работала и наводила порядок: _buttercup. Но к сожалению бывают разные обстоятельства и теперь с нами в этой истории Juliia96. Девочки ❤!

========== Глава 6 ==========

Свет начинал проявляться, словно через какую-то тёмную ткань. Рассеянный, неспособный прогнать темноту, но не оставляющий попыток. А его помощником было время, которое с каждой минутой делало его сильнее.

Небольшая комната, всё ещё погружённая в темноту, состояла из незначительного числа мебели. Одна кровать, на которую попадало чуть больше света, была смята и пуста, но ещё не остыла от тепла, оставленного на ней. Вторая, та что была в самом углу комнаты, в самом тёмном углу, приняла на себе двух человек: девушку и парня.

Она сидела сгорбившись, скрестив пальцы рук между собой и кончиками пальцев массировала свои костяшки. От этих манипуляций пальцы немного покраснели. Скрещенные руки напоминали замок, словно она пыталась закрыться или спрятать что-то, может быть то, что не давало ей уснуть, то, что гложило её.

Беспокойство не покидало её, лишало сна.

Сперва она смотрела в одну точку, туда, где была пустая кровать, а потом, словно собравшись духом, девушка повернулась и стала рассматривать парня.

Поначалу это были беглые взгляды, и она отворачивалась, возвращаясь к той самой точке. Но с каждой минутой девушка смелела, и через какое-то время вовсе перестала отворачиваться.

Её взгляд сосредоточился и она принялась рассматривать каждый миллиметр лица этого человека.

Он был для неё подобно диковинной зверушке, которую она никогда не видела, а лишь знала о ней из книг. И вот увидев, с замиранием сердца радовалась возможности рассмотреть редкого зверя. Это был тот самый случай. Малфой был для неё тем самым диковинным зверем, которого она думала, что очень хорошо знает. Но теперь она понимала, что это не так. Раньше она никогда не смела вот так на него смотреть. Разглядывать Малфоя было чем-то из ряда вон выходящим, её бы никто не понял. Она бы и сама себя не поняла, это было что-то из запрещённого. Они подрастали, с каждым годом он становился всё хуже, и желание смотреть в его сторону не появлялось, она презирала его или…

Гермиона нахмурилась, а ведь она не знает чувств, которые испытывала к нему. Какие они? Ненависть? Нет, эта чёрная субстанция, которая уничтожает сердце, никогда не силилась в нём. Она могла испытывать разные эмоции, но ненависти в её сердце никогда не было. И к Малфою тоже.

Он спал крепко, но его лицо при этом не было безмятежным и расслабленным. Напротив, его мышцы были напряжены, губы крепко сомкнуты, брови нахмурены, а дыхание было настолько тихим, что казалось что он не дышит.

Гермиона же, наоборот, дышала очень шумно, а звук сердца был слишком громким. Она нервничала, и с каждой минутой дышать становилось тяжелее, словно воздуха становилось всё меньше и меньше.

Она сама не понимала причину своего состояния, но эта неопределённость, незнание всех деталей удручала её. А подобные мысли нагоняли панику, поднимая её изнутри.

Судьба решила поиграть с ней в неизвестную игру. И теперь она в одной связке с Малфоем, человеком, которого она сторонилась, а его семья была против таких как она. Человека, который одной ногой был с теми, с кем она воевала.

Гермиона сжимала свои пальцы, отчего её ногти причиняли боль коже, оставляя глубокие следы - острые полумесяцы. Но девушка не ощущала дискомфорта, не чувствовала боли. Не чувствовала ничего, кроме того, что происходило у неё внутри.

Ей хотелось получить ответы на все свои вопросы и хотелось понять, почему они здесь, почему он здесь? Этот поступок, который он совершил, был ей непонятен. Гермиона всегда разделяла чёрное и белое, для неё не было полутонов, и человек был либо хорошим, либо плохим. И совершал он или плохие, или хорошие поступки.

Отчего-то на минуту она улыбнулась уголком рта, продолжая смотреть на бледную кожу парня, и вспомнила, как они не раз спорили с Гарри. А ведь её друг утверждал, что не бывает плохих и хороших, а все люди способны совершить плохие поступки. Абсолютно все. Пусть даже ради справедливости, но порой справедливость - это тоже тот самый полутон. Да, Гарри был таким человеком, который не говорил “никогда”, не разделял людей. Когда-то он помог Драко, не смотря ни на что, теперь же Драко помог ей.

Подумав о нём так, произнеся пусть и мысленно его имя, она прикусила губу. Ведь назвать его так было странно. По имени, как товарища, однокурсника или друга, а может просто хорошего знакомого. Кого-то простого, знакомого. Но перед ней был человек, который не был простым и не был ей товарищем. Сейчас они находились вместе в больнице Святого Мунго и этот человек вместе со своей матерью спас ей жизнь, просто так.

Вот именно это “просто так” и не давало ей уснуть.

Гермиона продолжала разглядывать каждый миллиметр его кожи, сравнивая её тон со снегом, с белым листом магловской бумаги, и какое-то время даже не обращала внимание, что его глаза открыты, а взгляд был нацелен на неё. Когда она это осознала, то дëрнулась, но взор не смогла отвести.

Гермиона как завороженная продолжала смотреть на него и исследовала цвет его радужки. Она невольно начала сопоставлять его с тёмным пасмурным небом, когда вот-вот непогода настигнет и дождь хлынет как из ведра. Будто именно тебя, там сверху, решили намочить. Да так, чтобы смыть всё то, что налипло, испачкало тебя.

Она не отводила взгляд и заметила, как зрачки Драко расширились. Гермиона провалилась в эту тёмную бездну.

— Который час? — его голос был спокойным и не было никаких нот, которые бы предвещали нападение. Это немного успокоило девушку.

— Я не знаю. Извини, что я тут… Просто, — слова, она их не могла подобрать, пыталась поймать хоть несколько и слепить одно нормальное предложение, но ничего не выходило.

Гермиона отвернулась и посмотрела в окно.

Девушка так и продолжала сидеть, не принимая никаких решений и не уходя с его кровати. Просто потому что её парализовало, а все её мысли вылетели из головы. Ноги не поддавались команде, да и команды никакой не было. Она сидела безмолвно и продолжала смотреть в окно.

— Раннее утро и настолько раннее, Грейнджер, что мы могли бы поспать, но твой тяжёлый взгляд разбудил меня.

— Прости.

— Это не то, за что нужно просить прощение, и вообще… — он резко прервал свою фразу и сел. Так, что оказался в опасной близости с Гермионой, его лицо было прямо перед её. Стоило ей только повернуться, она столкнулась с его взглядом.

Он смотрел на неё в упор.

— Прощение нужно просить, когда ранил человека или когда что-то сделал болезненное. И почувствовал за это раздирающую боль изнутри, вот тогда ты что-то понял. Вот тогда стоит. А всё остальное - просто неудобство, дискомфорт, который можно пережить.

— Да, но всё же… — Гермиона задумалась на долю секунду, но с неуверенностью в голосе проложила, — прощения необходимо просить за всё, неважно. Ведь ты можешь делать что-то такое, что сбивают с толку человека. А добрые слова они на то и добрые, чтобы приводить человека в хорошее настроение, приободрить. Дать надежду, понимаешь?

— Давать надежду, а потом забирать её. Снова давать и снова забрать. Что-то хорошее всегда заканчивается и наступает что-то плохое.

Гермиона начала мотать головой. Ей хотелось ответить ему, так чтобы он понял всё, что она думает на этот счёт. И ей почему-то захотелось с ним поговорить, и не важно о чём она думала все эти минуты, пока он спал, что она хотела спросить у него. В один момент это стало несущественно, все эти вопросы растворились и появилась потребность просто говорить с ним, просто отвечать ему, доказывая свою точку зрения. И, подумав об этом, она на секунду испугалась, но не перервала контакт глаза в глаза. Его черты лица не дали ей этого сделать.

И она приняла для себя единственную правду, которая находилась между ними: он не опасен и он не желает ей зла.

Драко Малфой ей не враг.

Гермиона улыбнулась просто так, от своих собственных мыслей и от своих собственных утверждений, но её улыбка вызвала противоположные эмоции на лице Драко. Он нахмурился и резко упал обратно на кровать, утопая в своей подушке. Совершив это действие, он поморщился.

— Отвратительно неудобный матрас, ужасная кровать. Как в больнице могут быть такие условия? Больной человек должен быть окружен комфортом для успешного выздоровления.

— Не ворчи. Ты сам недавно говорил, что это всё простое неудобство, — девушка снова улыбнулась.

— Ладно, что ты там хотела спросить? Ты же не просто так села на мою кровать.

— Неважно, — он наконец отвела взгляд в сторону.

— Важно, Грейнджер, теперь всё важно.

— Этот кулон, — девушка наконец-то разжала пальцы и испытав неприятные ощущения, пришлось поиграть ими в воздухе.

Девушка сжимала и разжимала их, и только после этого, она прикоснулась к кулону. Гермиона покрутила его на цепочке, потёрла в пальцах, словно нагревая. Этот кулон был увесистый, круглый, с надписью, выемками и потёртостями.

— Эта связь между нами, какая она? Ты и я, мы обручены? Значит каждый нас будет чувствовать друг друга? Как мы теперь будем жить, когда выйдем из Мунго? Нам теперь нужно находиться всегда вместе? — её больше не пугали эти вопросы и она испытала лёгкость, произнося каждое слово.

Взгляд на Драко она не перевела, продолжая смотреть на собственную руку которая всё ещё держала кулон.

— Слишком много вопросов для меня. И я бы хотел ответить на каждый, но я и сам знаю ничтожно мало. Получил его в шестнадцать лет и инструкция к нему не прилагалась, — Драко усмехнулся. — Отец сказал, что когда мне найдут избранницу, достойную девушку из благонадёжной семьи, то мы поженимся, и тогда моя мама передаст ей свой кулон, который теперь будет носить новая представительница рода Малфоев. Отец говорил, что мы будем связаны с ней магией до рождения первенца, точнее до рождения сына, который продолжит династию нашего рода. А мама в детстве рассказывала, что этот кулон - он помогает, исцеляет, поддерживает, если второму партнёру это будет необходимо. С женой мы будем обмениваться магией, когда это станет и если станет нужным. Это всё, что я знаю.

— Но мы можем находиться на расстоянии друг от друга?

— Думаю, что да.

— Я не хочу думать Малфой, я хочу знать. День, два и мы выйдем отсюда. И каждый пойдёт по свой стороне и я должна иметь представление, что будет со мной, как только ты окажешься от меня на расстоянии, что мне можно будет делать, а что нельзя, — она резко запнулась.

— Ну, Грейнджер, говори, что ты хочешь делать такого, на что тебе нужно моё разрешение?

— Мне не нужно разрешение. Я только хочу знать, что со мной будет, когда я например… Ну это же связывающий кулон, получается, магия привязывает мужа и жену.

— Это магия не привязывает, а она помогает сердцам, которые соединила любовь. Так мама в детстве говорила, что когда я кого-то полюблю и она станет моей женой, то я надену ей этот кулон и мы будем жить долго и счастливо. Но я же не знал, что мама будет спасать тебя и кулон станет твоим. Я не знаю, Грейнджер, — он вздохнул.

— Полюбишь? — из всех слов она выбрала именно это, и именно его смысл она уловила хорошо.

— Что? — удивился Драко.

— Ну просто до этого ты сказал, что тебе выберут невесту из благонадёжной семьи, а потом ты говоришь про любовь. Разве такие вещи совместимы? — Драко молчал.

Он не сводила с неё взгляда и думал, девушка даже не догадывалась, сколько мыслей проносилось в его голове. Драко прямо сейчас испытывал разный спектр эмоций. Ему хотелось оттолкнуть её, снова заглянуть её в глаза, засмеяться и даже коснуться её, и последняя мысль и желание напугали его.

— Наверное, такое невозможно, но моя мама и отец были совершенно разными людьми и по-разному трактовали события. Мама всегда говорила, что я женюсь по любви и буду жить в верности и согласии. Отец же говорил только про партию, по-другому он это не называл. Но, несмотря на всё это, я верю в любовь, ведь мама за что-то любила отца?

Гермиона кивнула и, отвернувшись, прикусила губу.

— Ладно, давай спать, наверное, у нас есть ещё пару часов, пока не пришли целители и не началась больничная суета. И всё-таки, Драко, прости, что я тебя разбудила и нарушила твой сон. И вообще, что говорю с тобой.

Драко прищурил глаза и посмотрел на её силуэт. Он понял, что никогда не разглядывал Гермиону Грейнджер, не обращал внимание на её эмоции, манеру разговаривать, не рассматривал в ней детали, которые видел сейчас.

— Не нужно просить прощения за то, что я с тобой разговариваю — это странно и унизительно, ты не должна извиняться за это. Мы равные, — Гермиона резко повернулась к нему и в её взгляде что-то блеснуло, какой-то огонёк.

Драко приподнялся, пытаясь разглядеть, что же это было. Выражение лица её изменилось, оно стало более вытянутым, а распахнутый взгляд был настолько открытым, что ему хотелось приоткрыть своё сердце и рассказать ей что-то простое, но скрытое ото всех. Будто они были друзьями. Но это было не так. Ведь друзьями они никогда не были.

А разве были они врагами? Разве он желал ей когда-нибудь смерти или это было игрой, манипуляцией, которая продолжалась долгие годы? Он делал так самоутверждаясь. Нет, он не оправдывал себя, просто теперь знает, что Гермиона Грейнджер врагом не была. Она была просто девушкой, неравной для него, которую он унижал, чтобы казаться выше, сильнее, а в итоге был самым последним в списке именитых волшебников.

— Если захочешь, можешь всегда со мной поговорить. Знай, я не против и тем более здесь никого больше нет. Знаешь, мне надоело это одиночество, оно засасывает и оттуда невозможно выбраться. Я устал быть один, устал от того, что мне нужно оправдываться, за прошлое и за того, что я делал. Нет ничего, ради чего мне хотелось жить, есть только мама и она не переживёт, если я исчезну. А мне так хочется, чтобы она улыбалась и была счастлива, что просыпаюсь каждое грёбаное утро и знаю, что мне нужно просто вставать, просто что-то делать, чтобы она не плакала, чтобы ей было ради чего жить.

Я раньше пытался всех ненавидеть, злился на весь мир, а после суда понял, что ничего не испытываю, что я рад, что война закончила и что Волан-де-Морт сдох, Поттер победил. А потом мне стало плевать на всё и на себя тоже. Сейчас же я проснулся и увидел тебя, девушку которую не считал за равную, которой пренебрегал и считал отбросом, но увидев тебя мне стало тепло. Настолько, что мне хочется жить. И не надо, Грейнджер, делать такие глаза, я не признаюсь тебе в любви. Просто говорю то, что чувствую. Поэтому не проси у меня ни за что прощение, тебе не за что. Просто давай считать, что мы выросли, а всё, что было в прошлом, пусть останется там. Иди спать! Всё будет хорошо.

Гермиона продолжала сидеть, забыв как двигаться, её ноги отказывались вставать. Девушка посылала им несколько сигналов, но ничего не происходило. Единственное, что она могла - это громко вздохнуть.

— А может, твоя мама знает, что нам делать с кулоном, что нам вообще делать? Где-то же должна быть информация.

— Упёртая.

— Что?

— Ты очень упёртая. Ты решила продолжить то, ради чего села на эту кровать. Ну конечно, это была цель. Не поговорить же со мной ты села. Грейнджер, я сказал тебе всё, что знаю. Мама, возможно, знает больше меня. Я уверен, она завтра придёт. А теперь иди спать.

И никаких движений, тишина. В это же время, свет, который становился ярче с каждой минутой, превращался в солнечные лучи, и от этого в комнате становилось светлее.

— Может, мне подвинуться и ты ляжешь рядом? — и Драко сделал движение вправо, освобождая место.

Гермиона вздрогнула от хлопка. Это Драко несколько раз похлопал ладонью по кровати, приглашая её. Она резко встала на этот звук. Встала и, не оглядываясь, пошла в сторону своей уже остывшей постели.

Уходя, Гермиона не видела, как Драко улыбнулся.

Комментарий к Глава 6

Может быть кому-то эта глава покажется монотонной, у событий нет динамики, но эта связь между ними — она необходима.

========== Глава 7 ==========

Голоса проникали в сознание Гермионы и она пыталась по ним плыть, словно откуда-то из глубины. Вот-вот и уже виднеется небо, ещё несколько толчков и она сможет вдохнуть воздух, которого катастрофически не хватало.

Один голос был знаком, будто она с ним не расставалась, будто слышала его совсем недавно, а второй был мелодичным, тонким и, определённо, принадлежал женщине.

Голоса становились чётче, слова разборчивее, а смысл, который она пыталась уловить переставал быть таким уж зыбким.

— Мама, не хочу это обсуждать. Всё, что ты сейчас сказала, это является абсурдом. Я и Грейнджер — мы оба попали не в простую ситуацию и выбираться нам придётся тоже вместе. Но никто из нас не виноват, слышишь? Ни ты, ни я и тем более не она. Если только Поттер, который профессионально обосрался.

— Драко, — голос словно оборвался, изменил интонацию. — Что ты такое говоришь? Какой дурной тон, что это за слова? В какой момент ты стал так разговаривать? Мне это совершенно не нравится. Попрошу впредь так не выражаться, особенно в моём присутствии.

— В тот момент, когда стал Пожирателем Смерти. Знаешь, мама, не все из них аристократичные задницы, вышепоставленные, образованные, а многие из них выражаются не так мягко, как тебе кажется, напротив, они…

— Ничего не хочу слышать. Эти люди не пример для подражания во всех смыслах. И не нужно говорить такие слова, тем более вспоминать то, кем ты был тогда, на самом деле ты таким не являлся. Все это обстоятельства, мы же с тобой это обсуждали.

— Я помню, мама, мы всё время это обсуждаем. А мне кажется дурной тон приходить с утра и будить нас. Потом Гермиона, она.. — он замолчал, а его голос перестал звучать.

Гермиона начала понимать каждую фразу, узнавать тех, кто находился сейчас в этом помещении. Но открыть глаза она боялась. Ей стало казаться, что это невежливо, если она скажет, что слышала весь разговор. Но и сказать, что она только что проснулась, тоже не могла, ведь даже незначительная неправда для Гермионы была ложью. Растерявшись, она продолжала лежать с закрытыми глазами.

Она чувствовала что её щёки покраснели от собственного стыда, который она определённо испытывала. Девушка отгоняла эти мысли, говорила себе, что она не подслушивает, а просто проснулась, потому что они громко разговаривали, и в этом нет ничего такого. Ведь они вместе находятся в общественном месте и непозволительно громко говорят.

— Что ты знаешь про этот кулон? — тихо спросил Драко. — То, чего не знаю я. Ну кроме того, что это магия связывает, помогает и защищает, что ещё?

Но второй голос не спешил отвечать.

— Мама, я должен знать и она должна. Нам теперь с этим жить и нужно понимать, как мы сможем с этим бороться.

— Бороться? С этим нельзя бороться. Надев кулон мы назвали её Леди Малфой и теперь она причастна к нашему роду, магию нельзя отменить. Если только…

— Что, мама?

— Если только кто-то, кто сталкивался с подобными артефактами, сможет его снять, прерывая связь, но я не уверена, что это не отразится на тебе. Магия может ответить и уничтожить того, кто её обманул. И этим обманщиком вероятно всего будешь ты.

— Физически мы можем не принадлежать друг другу? Мы можем жить разной жизнью по отдельности?

— Лучше вам жить вместе, так будет безопаснее. Я точно не знаю, потому что не уверена, и поэтому лучше, чтобы Гермиона была рядом.

— Мама, мы не можем жить вместе. У Гермионы была другая жизнь до меня, и я не знаю, какая она. Мы никогда не дружили, мы были противоположностями, да мы и сейчас ими являемся. И как мы можем жить вместе?

— Я чувствовала всегда твоего отца, когда его магия пробивалась, появлялась какая-то брешь. Проклятие или что-то подобное. Тогда страдала и я. Но однажды он уехал в Германию и пробыл там три месяца, и все эти три месяца у меня шла кровь из носа. И когда он вернулся, то я не сказала ему об этом, лишь спросила, как его здоровье, и он ответил, что чувствует себя прекрасно. И только несколько лет спустя я узнала, что там в Германии у него случился роман с одной волшебницей. У них не было ничего большего, чем поцелуй и он смог побороть себя, вернулся ко мне. Кровь из носа - это вероятно была их близость, но если бы он тогда пошёл дальше, то, вероятно, это было бы более травмично. Я так полагаю.

— Ты простила отцу измену?

— Да я простила! А он поборол себя и понял, кого любит на самом деле. И знаешь, Драко, в жизни бывает слишком много изобилия, кажется, что где-то или что-то лучше. Человеку свойственно ошибаться, идти на сладкий аромат. Но твой отец осознал и остановился, он принял решение, почувствовал своё сердце. Люциус всегда любил только меня, просто иногда сложно побороть соблазны. Он не пошёл до конца и поэтому измена была аннулирована.

— То есть кулон передаёт не только магию, он ощущает и физическую близость? Это плохо, очень плохо, —обречённо сказал Драко и вздохнул.

Гермиона не знала, как поступить и теперь открыть глаза она точно не могла. Девушка старалась не дышать, чтобы не выдать своё присутствие. В голове прокручивались все слова, которые сказали Нарцисса и Драко. Они связаны и эта связь непрерывна, магия их определяет как единое целое и будет помогать, но если кто-то из них будет сопротивиться ей, идти по своей собственной дороге, то будет наказан. Гермиона вспомнила то, что читала. И действительно были случаи, когда артефакты наказывали своих владельцев за неверность.

Девушке стало страшно. Она не знала, что ей делать, и не хотела говорить о обречённости, но такая тоска захватила её разум, что ей хотелось заплакать.

И мгновенно единственная мысль, возникшая в голове, заставила отвлечься от всего печального, что только что захватило её сознание.

«Драко. Ведь она может поговорить с ним, обсудить всё и вместе они смогут найти выход», — почему-то эта мысль стала для неё спасением, которая разогнала тоску и вселила в сердце надежду.

«Вместе они обязательно смогут всё решить, пренепременно», — устало думала она.

Гермиона распахнула глаза и выдохнув, произнесла:

— Доброе утро. Я бы хотела извиниться, но я слышала разговор и просто побоялась вмешаться. И мне очень стыдно за то, что я подслушивала.

— Не нужно извиняться, знаете признаться в том, что вы совершили что-то неправильное, говорит о том, что вы действительно очень смелая девушка. А ещё необычайно честная. Доброе утро, Гермиона. Я Нарцисса Малфой, впрочем вы уже догадались.

Гермиона улыбнулся и повернувшись пробежала взглядом по лицу Драко, который сидел на своей кровати и смотрел на неё в упор. Девушка снова перевела взгляд на женщину, которая выглядела безупречно, особенно выделялась на фоне этих стен. Женщина выглядела как античная статуя в пустыне. Нарцисса была прекрасна, а возраст ей был лишь к лицу. Её холодный цвет глаз был похож на гладь озера с бликами от солнечного света.

— Спасибо вам за то, что вы спасли меня, за то, что вмешались и вот так просто пришли на выручку. Я очень удивлена. Мне трудно было в это поверить, потому что, — но Нарцисса прервала её подойдя ближе и сев на краешек кровати.

— Гермиона, не нужно. Я это сделала, потому что я тоже мать, а ещё, вы когда-то помогли нам. Теперь ответ был за нами. И так должно быть всегда. Каждый должен протягивать руку помощи. Раньше я никогда так не поступала, и не потому что не хотела или не думала об этом, а потому что была в другой связке, потому что я была женой своего мужа, которому я дала клятву. А вы знаете, что жить против своего сердца невозможно, а порой даже опасно, — она устало улыбнулась. — Вы меня простите за то, что я забрала у вас выбор, этот кулон, — Нарцисса подняла руку и указательным пальцем коснулась грудной клетки Гермионы, немного царапнув ногтём футболку за которой прятался тот самый кулон, — он не просто связывает людей, он помогает мужчине и женщине в трудных ситуациях, магия словно слепляет их вместе. Если ваша магия теряется, то магия вашего партнёра придёт вам на помощь. Я хотела спасти вам жизнь и не думала о последствиях.

— Я понимаю, — тихо сказала Гермиона. — Я благодарна вам за то, что вы спасли меня. Но мне бы хотелось знать, что будет дальше и как мы будем с этим бороться. Мы же не можем с Малфоем просто взять и жить как будто мы и правда муж да жена, — Гермиона сказала это, улыбнувшись, и вглядевшись в глаза Нарциссы, не увидела восприятия её шутки.

Женщина смотрела на неё серьёзно, а уголки дрогнули.

Гермиона повернулась и посмотрела на Малфоя, который скрестил руки на груди и, чуть наклонившись вперёд, внимательно смотрел на неё, нахмурив брови.

— Что? —удивленно спросила Гермиона.

— Возможно, никаких вариантов нет. Если только обратиться к Невыразимцам или в Отдел по борьбе с артефактами, может быть, его можно обезвредить, но… — Нарцисса оборвала речь, а интонация стала другой.

— Я слышала, что вы сказали Малфой Драко, что он может пострадать. Я всё поняла, —

Гермиона продолжала смотреть на Малфоя и их взгляды словно слились.

Никто из них не отводил его, не мигал. Они просто смотрели вот так безмолвно, словно изучали друг друга или ждали, кто из них сдастся.

— Целитель сказал, что вас выпишут завтра и будут наблюдать в течение двух недель, чтобы не появлялись побочные эффекты. Или если ваше состояние ухудшится. А я предлагаю вам, Гермиона, поехать с нами и провести время в Малфой мэноре. Мы выделим вам отдельную комнату в отдалённом крыле и вас никто не потревожит.

— Нет, что вы! Это неудобно. И мне бы, — Гермиона прервалась на минуту, думая как правильно подать свои мысли, своё нежелание находиться в этом помещении. — Я не могу, мне будет некомфортно.

— Я понимаю, Гермиона. Я всё понимаю и знаю, что иногда прошлое невозможно стереть. Можно лишь принять решение никогда не вспоминать. Но мы не знаем, как кулон поведёт себя в отдалённости. Что будет с вами и что будет с Драко. И как вы отреагируете на разлуку друг с другом.

— Да, но мне надо подумать и посоветоваться.

— О, советчик скоро появится, думаю, что буквально с минуты на минуту. Наверняка он уже торопится. Как же мы без мистера Поттера, — выражения лица Драко было раздражённым.

Гермиона хотела ответить, сказать что её друг - это её семья и его тон неуместен. И только она открыла рот, как услышала, что кто-то стучит в дверь. Девушка повернулась, посмотрев на Нарциссу, и увидела, как та встала и отряхнула своё платье от невидимых складок. Дверь открылась, и как только неизвестный человек просунул голову, Гермиона внимательно посмотрела в дверной проём, неестественно улыбнувшись, и услышала, как позади неё Малфой недружелюбно фыркнул.

— Гермиона, с тобой всё в порядке? Я волновался! — Рон распахнул дверь и, неуклюже войдя, сел на кровати.

Парень посмотрел на Нарциссу и молча кивнул. В угол комнаты, где находился Малфой, он даже не посмотрел. Но Гермиона видела, что он знает, кто находится с ней в палате, и намеренно не смотрит в его сторону.

— Со мной всё в порядке. Завтра будет выписка. Есть кое-какие проблемы, но со мной всё хорошо, — девушка закивала головой и постаралась улыбнуться как можно естественнее, но получилось не очень.

Она почувствовала, что Рон коснулся её ноги, завёрнутой в белую простынь. Он нашёл пальцами щиколотку и сжал её, словно этот жест был для неё поддерживающим. Гермиона постаралась выдернуть ногу, поджав её, от чего он немного смутился и убрал свою руку, засунув её между своих коленей. Рон явно был смущён таким поведением.

— Прости я не приходил, очень было много дел в магазине, неделя выдалась сумасшедшей. Гарри мне докладывал и я знал, что ты не приходишь в себя, и поэтому не хотел беспокоить. Но я волновался, честно, — Гермиона вгляделась в его глаза и поняла, что он говорит правду.

Рон был всегда искренним. Конечно часто смущался и говорил нелепые вещи, но он был добрым человеком и, определённо, честным. Только неуклюжем во всём, и эта неуклюжесть отражалась на их отношениях. Гермиона давно считала их пару нескладной.

— Я знаю. Всё в порядке. Мне не одиноко. Нас много, — и она посмотрела на Нарциссу и, повернув голову, кинула взгляд на Малфоя, который всё это время смотрел на неё.

— А давай я перееду к тебе. Ведь тебе нужна поддержка, да и Гарри говорит, что колмедики не уверены в твоём состоянии. Может быть проклятье оставит фантомные боли или какой-то побочный эффект. Гермиона, будет лучше, если я буду рядом, — но она в это время смотрела на Малфоя и видела как его зрачки сузились, а губы искривились.

От этого Гермиона нахмурилась и отвернулась.

— Я, пожалуй, пойду, — тихо сказала Нарцисса.

Женщина наклонилась к девушке и коснулась её плеча. Гермиона прихватила её ладонь, немного сжав, и кивнула.

— До встречи, дорогая. Главное не волноваться, тогда восстановление будет скорым.

Гермиона улыбнулась и почувствовала, что её собственная улыбка искренняя. Прежних предрассудков к Нарциссе она не испытывала и это было удивительно. Изменения произошло так быстро, что даже сама девушка не успела к ним привыкнуть. Она следила взглядом, как Нарцисса подошла к сыну и, поцеловав его в щёку, скрылась в дверном проёме. Ещё какое-то время она не отрывала взгляд от того места, где последний раз видела женщину, и уже потом повернулась наконец к Рону, который всё это время смотрел на неё в ожидании ответа на свой вопрос. Улыбка постепенно исчезала с её лица и она, серьёзно посмотрев на Рона, села.

— Я не думаю, что это хорошая идея. Ну чтобы ты ко мне переехал.

— Но ты же всегда меня просила и говорила, что стоит переехать, что это новый виток в отношениях. А сейчас… — Рон выглядел расстерянным.

— А сейчас я нахожусь не в самом лучшем положении, чтобы начинать с тобой жить. Я просила тебя много раз, а потом перестала. Рон, мне не нужны няньки, я в состоянии позаботиться о себе сама. В конце концов, я вызову целителя. Да и Гарри с Джинни, я в этом уверена, будут приходить слишком часто, слишком, Рон.

Он смотрел и не понимал откуда такие изменения, что пошло не так. Ведь она столько раз просила его переехать к ней, а он всегда откладывал, потому что дел в его магазине было слишком много и они с братом не справлялись. Ему приходилось оставаться даже на ночь. Но после, когда дела наладились и Рон купался в успехе, в прямом смысле, время почему-то не появилось и на переезд он не решился. Ему нравилось то положение, которое он стал занимать. Ему хотелось многое успеть, он планировал каждую свободную минуту. Хотелось посмотреть на другие страны, побывать в тех местах, о которых он мог только мечтать, а потом - спортивные матчи. Столько всего, что им с Гермионой оставались какие-то жалкие минуты, но он считал, что их совместная жизнь ещё впереди. Он не хотел съезжаться, потому что его мама сразу начала бы готовиться к свадьбе, но ни он, ни Гермиона не были к этому готовы. Рон так действительно думал. Ему нужно было ещё немножечко подождать, потому что их карьера была только в самом начале и не хотелось ничего терять. А сейчас Гермиона смотрела на него по-другому и что-то в её взгляде изменилось. Он только не мог понять что.

Гермиона в эту же самую минуту вспоминала их разговор, как она просила его, чтобы они начали вместе жить. Ведь они так давно знали друг друга и их уже объединяло детство, которое они провели вместе. Этого было достаточно, даже слишком, считала Гермиона, чтобы наконец-то жить вместе. Но Рон был поглощён новой жизнью. Новый уровень, на который он проскочил, затмил ему разум, и Гермиона не видела прежнего Рона. Да, это был такой же добрый, весёлый и рыжий парень, но он ускользал от неё, и ей уже не хотелось поймать этот рыжий лучик. Гермиона занималась своей собственной карьерой, а свободное время проводила в компании своих друзей, на огонёк к которым заглядывал и Рон. Тема переезда со временем сошла на нет. И вот сейчас он хочет, чтобы они начали вместе жить. Но захотел ли это он сам или его кто-то подтолкнул? Возможно, это был Гарри или властная Джинни. Гермиона была в этом даже уверенна. Ну а если и сам, то только потому, что беспокоился за неё. И она знала, что Рон действительно волнуется за неё. Он оберегает её и любит, но что это за любовь - она уже не знала. Но однозначно знала одно: нянька ей не нужна.

— Рон, послушай, — она постаралась сделать свой тон мягче, — мы с тобой поступим знаешь как? Я хочу побыть одна, прийти в себя и выспаться. Когда у меня появиться ещё такая возможность и если мне нужна будет твоя помощь, то я сразу пошлю тебе сигнал. Хорошо? - она коснулась своей ладонью его руки, взяв её она почувствовала тепло прежнего Рона, которого знала всегда.

Девушка перевернула ладонь и пальцами погладила обратную сторону.

— Ладно, я всё понял. Я рад, что с тобой всё в порядке и ты знаешь, где меня можно найти, если что. Ты только маякни, хорошо? — он сжал её ладонь покрепче и, немного натянув девушку на себя, прикоснулся своими губами к её щеке.

Его губы мягко двигались по её лицу и коснулись её губ. Гермиона почувствовала его запах, знакомый, тёплый, но смешанный с посторонним, с дорогими парфюмом, которым Ром никогда не пах и не мог пахнуть. Этот запах врезался её в нос и оттолкнул её. Но она не сделала никаких движений, а только, приоткрыв рот, коснулась своими губами его в ответ. В этот момент её дыхание перехватило, ей показалось, что Рон ударил её током, поэтому резко отпрянула. Гермиона вытаращила на него глаза и, тяжело дыша, коснулась ладонью своих губ.

— Что такое? — Рон был обеспокоен и он бегал взглядом по её лицу, пытаясь понять, что случилось.

Мысли Гермионы превратились в вихрь, который вернул её в реальность и она вспомнила о кулоне. Кулон не только обменивается магией, когда это нужно, исцеляет и защищает, он так же не даёт их владельцам свободно прикоснуться к другим людям. Ужас застыл на её лице, а внутри всё охладело. Но Гермиона мастерки взяла свои эмоции под контроль и спокойно сказала:

— Боль, меня пронзает какая-то странная боль. У меня такая постоянно, когда я пью или ем. Рон, я рада тебя видеть, но, пожалуйста, оставь меня сейчас. Скоро придёт целитель.

— Ладно, я понял. Извини, что побеспокоил, наверное не нужно было сейчас заводить никаких разговоров, — Рон потянулся, чтобы поцеловать, но Гермиона подставила щёку и после неуклюжего поцелуя как можно быстрее отстранилась. Парень погладил её по голове ладонью. Девушка же, быстро улыбнувшись, откинулась на подушку и закрыла глаза. Она чувствовала, что какое-то время он смотрел на неё, потом ощутила, как кровать освободилась и услышала его отдаляющая шаги. Она слышала, как он уходит, но глаз не открыла.

— Мои опасения оправдались, — тихо сказала она и прислушалась, ведь она знала, что всё это время Малфой находился рядом. И он наверняка видел, что произошло. Но никаких движений и слов на это она не услышала.

Комментарий к Глава 7

Действие происходят всё ещё в Мунго. Мы никуда не спешим.

Что касается Рона, то он не отрицательный персонаж, не гад, не трус.

А ещё о парфюме, запах который почувствовал Гермиона. Здесь говорится о том, что он изменился, стал старше и для неё он стал другим. Я решила прояснить этот момент, потому что перечитывая текст подумала, что может показаться, что он изменяет Гермионе. Но измены со стороны Рона не будет.

========== Глава 8 ==========

Малфой лежал и смотрел в стену. Его злость пыталась вырваться наружу. Он хотел повернуться и накричать на Грейнджер. Обвинить её во всём и сказать, что это именно она виновата в той ситуации, в той в которой она оказалась. Если бы не её неуёмное любопытство, дурацкое чувство справедливости и идиотская способность совать свой нос в опасные дела, ничего бы этого с ними не случилось. Зло закипало, бурлило, и способно было вылиться наружу, и затопить всех, кто находился рядом.

Драко закрыл глаза и попытался считать до десяти. За все эти минувшие годы он научился концентрироваться, вспоминать хорошее. Именно воспоминания из детства, воспроизведенные в голове, музыкальная мелодия, которая успокаивала его, помогали найти равновесие. И постепенно внутренний котёл успокоился, и жидкость перестала закипать.

Он хотел уже повернуться и сказать Гермионе, что всё нормально, а её диалог с Роном был ему неприятен, просто потому что…

Его мысли прервались и он осознал, что не понимает, почему ему не нравится Рон. Что это, старая привычка? Но ведь такой злости к Гарри у него больше нет, а Уизли не был врагом, просто раньше Драко издевался над ним, потому что так говорил отец.

Но теперь стена рухнула, отец в тюрьме, а Драко не играет по старому сценарию. Но откуда такая злость?

Оба были детьми из чистокровных семей, просто разное финансовое положение и от этого - иное положение в обществе. А ещё это странный ярлык предателя крови, а ведь Уизли, они были не предатели. Они были свободными людьми, которые делали свой выбор сами, они не ровняли людей и не вешали на них бирки, они общались с теми, кто им нравился. Они делали то, чего был лишён Малфой.

Но сейчас это было другое.

Ему не нравилось видеть, как они общаются, и это было странно.

Гермиона ещё недавно была ему чужим человеком, знакомой девочкой с которой они учились. Лицом, постоянно мелькающим на страницах газет, подруга того самого Гарри Поттера. А после вчерашней ночи и того разговора, что-то изменилось и это беспокоило Малфоя. Эта реакция на Рона, на их пару была неправильной.

Да, порой они очень сильно раздражали Драко, но подобная злость была неуместна и он это знал. Он искренне пытался понять, в чём была причина.

И всё-таки он решил повернуться и сказать, что они в одной связке и им нужно решать вместе. Ведь если они будут отдаляться друг от друга, то не смогут решить проблему, это только навредит.

В этот момент он услышал шаги и, наконец открыв глаза, нахмурил брови. В мыслях прилетело:

«Поттер».

— Ласточка моя, как же ты меня напугала. Ты просто не представляешь. Мне как только разрешили, то я сразу прилетел на крыльях любви.

Этот голос он никак не ожидал услышать. Драко узнал человека, которому он принадлежал и, резко повернувшись на бок, стал любоваться внезапно открывшейся картиной.

Блейз Забини сидел на кровати, держа Гермиону за руки, улыбаясь. И девушка отвечала ему тем же. Они смотрели друг на друга так, что Драко показалось, что он только что съел лимон, такой яркий кислый вкус возник у него во рту.

— Всё в порядке, Блейз, я действительно в порядке, — Блейз приподнялся и, погладив Гермиону по голове, нежно спустился к щеке. Большим пальцем дотронулся до мочки уха.

— Я такой идиот, что подверг тебя опасности, и вообще, наша авантюра не стоило того.

— Не стоила того? — удивлён произнесла Гермиона. — На кону были жизни других девушек.

— Больше нет никаких девушек. Честное слово, — и улыбнувшись он поцеловал её нежно в губы и в этот момент, Гермиона резко дотронулась рукой до его плеча, оттолкнув Забини, и нагнулась.

Сильный позыв рвоты, она не смогла остановить и ощущение стыда коснулось её щек.

Девушка продолжала свисать с кровати и не понимающее рассматривать содержимое своего желудка.

— Мерлин, Гермиона, что с тобой? Я позову целителя.

— Не надо, — спокойно сказал Малфой.

И в этот момент Блейз наконец-то повернулся в сторону однокурсника.

— Малфой?

— Всегда им был, — Драко сел на кровати и развёл руками. — Вот такие вот у нас дела. А под мышкой у тебя что, Пророк? Поделишься? — иронично спросил парень.

Какое-то время Забини смотрел непонимающе на Драко, а после перевёл взгляд на Гермиону.

— Что мне делать? Может всё-таки целитель?

— Я же сказал нет, — достаточно резко ответил Драко, когда Забини повернулся, он уже был рядом и, взмахнув волшебной палочкой, очистил пол и Гермиону. — Ты стал совершенно не поворотлив и слишком долго принимаешь решения, — спокойно сказал Драко и потянул за конец газеты, сделав рывок, вытащил её из сжатой руки Забини.

Драко, приторно улыбнувшись,пошёл в сторону своей кровати.

— Я не понимаю, что здесь происходит?

Гермиона откинулась на подушку и, внимательно посмотрев на Блейза, устало улыбнулась.

— За последнее время произошло много разных событий, но это, — она махнула рукой в сторону Малфоя, — самое необъяснимое.

— Мне Гарри рассказал, что Нарцисса Малфой тебя спасла, но причём тут он и почему он себя так ведёт?

— Ну, потому что это Малфой, — Гермиона ответила это спокойно и подняла плечи, чтобы опустить. — А насчёт спасения, это долгая история, Блейз, и если честно, я не знаю с чего начать.

— А тут горячие новости, — Драко изобразил смешок и стал зачитывать текст:

Светская львица или опасная преступница, кто же такая Пэнси Паркинсон? Девушка оказалась коварной ведьмой, которая похищала дам сердца своего любимого и превращала их жизнь в ад. Кто за этим всем стоит? Её возлюбленный, который в это время завёл новый роман, или его фаворитка? Меценат Блейз Забини и его новая любовница, никто иная как героиня войны Гермиона Грейнджер. Как Гермиона оказалась в подобной ситуации? И как на это всё смотрит её преуспевающий жених Рон Уизли? Но самый животрепещущий вопрос: при чём тут Малфои? Ведь Нарцисса и Драко находятся вместе с Гермионой в больницы Св. Мунго.

— Хватит Малфой, — на это Драко приподнял голову и пронзительно посмотрел на Забини.

Блейз принял его взгляд и какое-то время они молча и пристально смотрели друг на друга, но именно Забини прервал эту игру и, вздохнув, посмотрел на Гермиону.

— Кстати о преуспевающем, он к тебе приходил? — на что Гермиона кивнула и поджала губы.

— Что-то не так? — Блейз коснулся руки и погладил тыльную сторону.

— Рон сказал, что может переехать ко мне.

— О, ты же этого так хотела, а почему ты не рада?

— Я хотела? — и Гермиона, посмотрев на вопросительный взгляд Блейза, вздохнула. — Да я хотела, но сейчас для этого не самое лучшее время.

— Да, твоё состояние оно… — но Гермиона помотала головой и перебила его.

— Не в этом дело, просто мы с Малфоем…

— Мы с Малфоем? — Блейз растянул эти два слова.

— Да, — утвердительно ответила Гермиона, — сейчас нам нужно решить кое-какую проблему.

— Да? Ты всё-таки думаешь об этом, а то я смотрю от ухажёров нет отбоя и мне показалось, что тебя совсем не волнуют наши проблемы, — голос Малфоя звучал вызывающе и Гермиона нахмурилась.

Уловив раздражение Гермионы, Блейз повернулся к Малфою и выругался.

— Какого хрена Малфой? Я вообще ничего не понимаю, и каким образом находишься здесь ты? Я хотел бы, чтобы вы мне оба объяснили и прояснили ситуацию. Что здесь происходит? — Блейз встал и вопросительно поднял ладонь правой руки кверху. — Я жду?

— Меня спасла Нарцисса Малфой. Она появилась очень вовремя и если бы не она, то я даже не знаю что бы случилось. Я спланировала всё, и мне казалось, что Паркинсон…. — и девушка закусила губу.

— Но Драко, почему он здесь? Ты же арестован, да?

— Да, я нахожусь под арестом по сей день и по сей час. На мне связующее заклинание с Поттером, — и он засмеялся. — Я уже привык быть связанным по рукам и ногам.

— Нарцисса - она спасла мне жизнь. То проклятие, которое отправила мне Пэнси, — Гермиона зажмурилась и оттянул свою футболку, вытаскивая цепочку с кулоном.

Девушка открыла глаза и аккуратно вложила его в свою ладонь.

Блейз уставился на кулон и его лицо поменяло выражение, было в нём и удивление, недоумение. Переведя взгляд на Гермиону, он сказал:

— Малфовский кулон, родовая магия — это же связывающее, да?

— Да, — тихо сказал Малфой.

— Какого хрена Малфой? Ты хочешь сказать, что твоя мать надела кулон, чтобы спасти ей жизнь и обручила тебя с ней? Вот хрень.

— Хватит говорить подобные слова, особенно в моём присутствии, — Малфой встал и разгневано подошёл к Забини. — Во-первых, это не моя идея, это моя, это мама пожалела её, — он резким жестом указал на Гермиону, — а во-вторых, когда я увидел её бездыханное тело и этот кулон, у меня уже не было выбора. Моя магия помогла ей выжить и теперь мы связаны. И в-третьих, а почему я должен оправдываться? Это проблема моя и её, и мы её решим.

— Как? Связующая брачная магия, это нерушимо. Как вы её разорвёте?

— Беспокоишься, что не сможешь с ней развлекаться?

В этот момент Гермиона открыла рот. Девушка хотела вскочить и надавать пощёчин, закричать, оттолкнуть, но ничего этого не сделала.

— Гермиона Грейнджер, — голос заставил её вздрогнуть и она посмотрела в сторону двери, в проёме стояла женщина в одежде лимонного цвета. — Вам нужно пройти на дополнительную диагностику, перед завтрашней выпиской, мы должны убедиться, что в вашей магии нет пробоев, даже незначительная брешь может усложнить вам жизнь и являться катаклизмом для различных неприятностей.

Да, одну минуту, — девушка вздохнула и, кивнув целителю, спустила ноги с кровати на пол.

Напоследок девушка обернулась в сторону парней и увидела, что поединок окончен. Драко и Блейз больше не смотрели друг на друга и стояли на безопасном отдалении.

Малфой смотрел на Гермиону, в его взгляде больше не было огня, он был спокоен и уравновешен. Блейз же немного нервничал, но она знала, что попыток нападения он предпринимать не будет.

— Я пойду. Блейз, спасибо что пришёл. Мне важна твоя поддержка и, пожалуйста, не нужно выяснять отношения, — девушка попыталась улыбнуться и, ещё раз внимательно посмотрев на каждого, ушла оставляя за собой звук шагов, которые постепенно стихли.

Молчание наполнило эту небольшую комнату и два когда-то однокурсника, два Слизеринца продолжали молчать. Каждый из них не хотел первым делать шаг навстречу, но кто-то должен был заговорить и этот кто-то был Блейз.

— Послушай Малфой, Гермиона она…

— Золотая девочка, — ухмылился Малфой.

Блейз на это лишь покачал головой и громко щёлкнул языком.

— Малфой, ты не понимаешь, она … — Драко развернулся и хотел пойти в сторону своей кровати, но Блейз перехватил его за руку и немного развернул на себя. — Послушай Малфой, мы ведь не были с тобой врагами правда? Мы никогда ничего не делили и у меня не было к тебе ни единой претензии. Несмотря на то, что мы по-разному жили, рассуждали. Мы с тобой… — Малфой не дал договорить Блейзу.

— Мы с тобой не друзья, Блейз, и никогда ими не были, — какое-то время они смотрели друг на друга, снова поединок взглядов и Малфой сдался. — Ты мне не враг и никогда им не был. Друзей у меня не было, потому что отец говорил, что друзья это тихие враги, которые рано или поздно ударят со спины. Я дружил только с теми, кто мог находиться позади меня и кто был на подхвате понимаешь? — Драко немного скрипнул зубами и протянул ладонь Блейзу, тот улыбнулся и ответил рукопожатием.

— Драко, — уже мягче сказал он, — Гермиона, она замечательная, понимаешь? Она всю свою жизнь была другом и её дружба она настолько предана и чиста… Да она камни будет грызть, но поможет другу в беде. Всё началось с нашего возвращения в Хогвартс. Нас было не много, с гриффиндора и слизерина и вовсе были единицы. Седьмой курс был другим, а нас просто добавали, было трудно осознавать, что не каждый из нас выжил. Мы с Гермионой никогда не дружили, разные факультеты, разная идеология, но так получилось, что мы сблизились и для меня она стала чем-то больше.

— А у вас были отношения? — приглушённо спросил Малфой.

— Нет, Драко. Вот именно, что нет. Гермиона умеет дружить, понимаешь?

— О, да она умеет дружить, такой-то опыт, — Драко усмехнулся.

— Помолчи пожалуста, так вот, когда Гарри не вернулся в Хогвартс, а пошёл той дорогой, по которой шёл всегда, боролся с тьмой. А у Уизли случилось благополучие, то она осталась одна и мы просто общались.

— Она тебе нравится, Блейз, ведь нравится да?

—Да, она мне нравилась, но я запретил себе думать об этом. Потому что Гермиона, она достойна дружбы, искренности и если я переступил бы этот порог, то я бы ранил её навсегда, и рана бы эта кровоточила. Она однажды уже ошиблась и её отношения с Роном - это деформация дружбы, этого не должно было случиться. Короче, Малфой, не трогай Гермиону, не причиняй ей боли, слышишь? — Блейз сжал ладонь и натянул на себя.

— Я тебя понял, — Малфой резко вырвал ладонь, сжимая и разжимая её в кулак.

— Драко Малфой, — голос нарушил их молчание и обернувшись, оба увидели ту самую женщину, целительницу в лимонной одежде. — Вам нужно пройти на диагностику вашей руки, — Малфой кивнул и повернувшись к Забини сказал:

— Можешь не беспокоиться, её больше никто не обидит.

Драко ушёл, а тишина поглотила Блейза, его мысли были слишком громкими даже для него самого и, посмотрев на пустую кровать Гермионы, он вздохнул.

— Надеюсь, что в твоей жизни приключения закончатся и ты будешь счастлива, Гермиона, — сказав это вслух, он вышел.

***

Гермиона вернулась в палату и обнаружила в ней Гарри. Друг сидел на её кровати утопая в собственных ладонях. Его волосы были взъерошены и Гермиона знала его привычку, когда он нервничал он постоянно их теребил.

— Привет, — тихо сказала девушка.

Гарри встрепенулся и, подняв на неё голову, снова запустил свои пальцы в волосы, и потормошил их.

— Привет, — его улыбка была усталой. Где твой сосед?

— Я не знаю. Ушла около получаса назад, за мной пришла целительница и увела меня, чтобы проверить мою магию, как повлияло на неё проклятье. А здесь оставался Драко и Блейз, — Гарри кивнул, словно был осведомлён о всех посещениях Гермионы.

— Присядь, мне нужно с тобой поговорить, — его интонация не предвещала ничего хорошего.

Гермиона без лишних слов села на краешек кровати.

— Мы провели ещё ряд проверок, все они показали, что Малфои действовали исключительно в твоих интересах. Я пересмотрел лично воспоминания Драко и он не был инициатором, Нарцисса заподозрила Паркинсон интуитивно и придумала этот план с книгой проклятьев. Малфой действовал по обстоятельствам, инициатором во всём была его мать, но злого умысла обнаружено не было. Воспоминания Малфоя в тот момент, когда приходила к нему Паркинсон, показывают, что он не хотел этой встречи и она обвиняла тебя.

— Она обвиняла меня?

— Гермиона она говорила, что наш праздник должен быть окончен, что мы не должны быть победителями и да, она обвиняла тебя. Именно ты создала закон и лишала её эльфов.

— Мерлин, — Гермиона дотронулась ладонью до своего лба.

— Малфой он не поддерживал её, напротив он понимаешь, — Гарри подбирал слова. — Малфой, он погиб в той войне, вместе с идеалами, предрассудками его семьи, что-то умерло в нём. Гермиона, Малфой нам больше не враг.

Девушка убрала свою ладонь и внимательно повернулась к другу. Она всматривалась в его выражение лица, ловила каждую эмоцию и понимала что Гарри спокоен. Но ничего не ответила, лишь улыбнулась.

— Я узнавал по поводу кулона, обращался к специалистам и такая магия она не ликвидируется, можно вмешаться, но тогда…

— Малфой погибнет, — тихо перебила его Гермиона, отвернувшись уперлась взглядом в одну точку.

— Да, или лишиться магии.

— Значит никаких вариантов?

Гарри помотал головой, но резко, как будто изменив своё мнение, хмыкнул.

— Всё же один вариант есть.

— Какой? — торопясь спросила Гермиона.

— Оставить всё как есть.

Гермиона резко выпрямилась и, повернувшись снова к Гарри, удивленно посмотрела на него.

— Да, Гермиона, единственный вариант - это остаться с Малфоем навсегда.

Последнее слово останется в голове Гермионы надолго, и когда Гарри покинет палату, это слово будет повторяться снова и снова, словно оно застряло в её голове и теперь не давало покоя.

Гермиона легла на кровать и, закрыв глаза, продолжала слышать голос друга:

«Единственный вариант - это остаться с Малфоем навсегда».

Комментарий к Глава 8

Ну вот, мы ещё находимся в Св. Мунго. Скоро локации сменятся).

Блейз стал изюмом в этом пироге. Вообще, ведь именно с него всё началось, если бы не он, то не было бы Паркинсон и её поступка. И это история никогда бы не случилось с нашими самыми главными героями.

С любовью, Ли❤

========== Глава 9 ==========

Темнота, которая засасывает, и лишь незначительные проблески света заставляют Драко открыть глаза. Теперь темнота уступила полумраку и он видит перед собой другой взгляд: голубой, как ясное, летнее небо.

— Дамблдор, — страх, который появился ниоткуда и невидимой рукой сжал горло. Хочется что-то произнести, но он не может. Слова словно застряли и странные хрипы вырываются из его гортани, старый волшебник улыбнулся и протянул ему свою руку.

Снова он даёт шанс.

«Почему это всё повторяется?» — мелькает в голове Драко и он пытается зажмуриться, чтобы ничего этого не видеть, чтобы всё это исчезло. Ведь это не по-настоящему.

Шаги сзади, чьи-то шаги ближе и громче. Он разворачивается и его палочка немного дрогнув в руке, направлена на того, кто теперь находится перед ним.

Чёрная мантия развивается на ветру, которого здесь нет и её волосы, идеально гладкие, убранные в высокую причёску.

Неужели это Грейнджер?

Она смотрит на него в упор, удерживает взглядом его и он не шевелится, не предпринимает никаких усилий. Гермиона делает шаг вперёд, не отводя взгляда и Драко кажется, что его колени согнулись.

Он вглядывается, но не видит цвета её глаз, только тёмные зрачки, которые словно вытеснили цвет, заполнили чернотой. Он перемещает взгляд на губы, окрашенные в чёрную помаду, которые дрогнули.

— Авада Кедавра, — больше ничего, только её губы, которые растянулись в странной улыбке, которую он никогда не видел.

— Малфой, Малфой, — кто-то его зовёт.

Неужели он ещё жив.

Голос прорывается, словно пытается откуда-то вытащить его, разрывает сознание и вытягивает Драко куда-то наверх. Он раскрывает глаза и видит перед собой Грейнджер.

Её волосы растрепаны, взволнованный взгляд и губы, они такие какими он видел их всегда. Резко картинка дрогнула и снова это лицо: эти чёрные губы и взгляд, чёрный словно бездна.

Это был ночной кошмар, но почему страх всё ещё держит его за горло. Малфой начинает кашлять и чувствует, как Гермиона касается его плеча, её взгляд полный сочувствия, беспокойства, она наклоняется и он чувствует её запах. От неё пахнет зельем, пылью и чем-то ещё. Драко продолжает смотреть ей в глаза и чувствует, как лёгкий ток проходит от его кончиков пальцев, бежит к локтю и подбирается к плечам. И вот уже эти нейроны проникают в голову. Тепло разливается, проникает в каждую клеточку его тела, и страх отпускает.

— Да что с тобой? — голос Гермионы перестаëт дрожать.

Эхо исчезает и её голос становится прежним, чистым тонким, девичьим.

— Уже в порядке, — Малфой поднял свою руку, которая казалось ему тряпичной и коснулся её щеки.

Он почувствовал липкую влагу и костяжками пальцев провёл по коже Гермионы. Но девушка не вздрогнула, она продолжала смотреть на него и её рука, которая всё ещё находилась на его плече, немного дëрнулась, и она разжала пальцы.

— Ты кричал, — а он ничего не ответил, просто смотрел, и молчание затягивало их куда-то.

Что-то разрасталось между ними с бешеной скоростью, которую нельзя было остановить. И казалось, что они уже не в состоянии с этим бороться.

— Ночные кошмары, а я думал поборол их. Что прошло достаточно времени. И для этого у меня была изоляция, одиночество и время, которое шло стирая тень прошлого. Я не знаю почему они вернулись сейчас.

— Ты кричал моё имя, — Драко закрыл глаза и увидел другую Грейнджер, которую он никогда не знал.

Он видел её той, которой она никогда не была, но почему он видел её такой?

— Это просто магия.

— Что? — удивленно спросила Грейнджер.

— Кулон на твоей шее, он исцеляет меня. Когда ты дотронулась до меня я что-то почувствовал, что-то проникло внутрь меня и мне стало тепло. Это магия. Это просто магия.

Девушка издала странный звук и, выпрямившись, убрала руку. Драко видел, как она вцепила в свои пальцы и не давала им покоя. Девушка проводила странные манипуляции, то скрещивала пальцы, то разжимала их, ковыряла свои костяшки, словно массировала их. Не выдержав этих странных движений, он коснуться её ладони и накрыл её своей рукой.

Драко снова смотрел, пристально не отрывя взгляда. Они молчали и никто из них не знал, что сказать.

— Ладно, скоро начнёт светать и у нас ещё есть немного времени, чтобы поспать, — Грейнджер скинула его ладонь и встав, снова посмотрела. — Да, ты прав — это просто магия.

Драко отвернулся и больше не спал. Он слышал, как Грейнджер дышит, шумно и тяжело, а кровать издавала противный скрип. И всё же, когда солнце начало проникать в крошечную палату, его веки стали тяжелее. Закрыв глаза, он увидел Грейнджер, которую не видел давным-давно.

Девчонку тринадцати лет, с серьёзным выражением лица, которая шла по коридорам Хогвартса и, увидев его, отвернулась, гордо вздёрнув нос. Девочка прошла мимо, оставив после себя запах пергамента, чернил и ещё какой-то аромат. Её, только её, теперь он знал его.

***

Свет проникал через веки и, услышав голоса и шаги, Драко окончательно проснулся. Всё оживало вокруг, и с каждой минутой становилось всё громче и громче.

Драко слышал, как вошла его мама. Слышал её шаги, шуршание платья и в нос ударил её аромат: стойкий, цветочный. Он наполнил его изнутри. Улыбнувшись, он сказал:

— Доброе утро, мама.

— Доброе утро. Нам пора, Драко, пора в Малфой мэнор, — она хотела что-то добавить, но замялась.

— Мои каникулы закончились, мама, я понял, снова пора в нашу тюрьму.

— Не говори так, это твой дом. Слышишь? Это твой дом, и скоро всё это закончится.

— Это не закончится никогда. Из тюрмы в тюрьму. Теперь я связан с девушкой, которая, — он наконец открыл глаза и повернулся.

Кровать Грейнджер была пуста.

Драко перевёл взгляд на маму и она пожала плечами. Он снова посмотрел на её постель и погрузился в свои мысли, которые его засасывали.

— Драко, она оставила тебе письмо, — голос матери вырвал его из этого странного состояния, и он перевёл взгляд снова на неё.

Он увидел протянутую руку матери, она держала скрученный пергамент. Развернув его, Драко увидел красивый, каллиграфический почерк, идеально выписанные буквы, с каким-то необычайным изяществом и стараниям.

Знаешь, Малфой, а ты прав — это просто магия. И всё, что с нами произошло, не должно мешать нам жить. Да, возможно, у нас нет никакого выхода и нам придётся прожить защищая друг друга, но это не значит, что мы должны жить вместе. Я не знаю, как мы с тобой сможем пройти этот путь, но мы не должны сдаваться. Я обязательно буду читать и узнавать всё об этом артефакте, что-то должно быть, то чего мы просто не знаем. Мы же должны знать рамки, в которых будем жить. Я обещаю, что не наврежу тебе, не сниму этот кулон и не попытаюсь без тебя его уничтожить, но я хочу жить в полной жизнью и я не знаю, что с этим сейчас делать. Если что-то случится и ты почувствуешь, что тебе плохо, что тебе нужна моя помощь, то твоя мама всегда может прийти ко мне. Я открою для неё каминную сеть. Ты всегда мне можешь писать, в любое время. Я отвечу на каждое твоё письмо.

Гермиона Грейнджер.

P. S. Миртл-авеню дом 336а

Драко молча прочитал и, скрутив пергамент, стукнул им о свою развёрнутую ладонь.

— Всё в порядке? — голос Нарциссы был прохладным, но Драко знал, что его мама умеет владеть собой, и этот вопрос определённой её волнует.

Он улыбнулся и сел, немного поиграв плечами, сжимая и разжимая свои лопатки, словно готовя своё тело к прыжку.

— Ты права, нам действительно пора, нужно собраться, — и он, немного наклонившись, взял с приковатной тумбочки свою палочку. Немного покрутил её, проверяя всё ли с ней в порядке.

Но всё же посмотрел ещё раз на мать. Драко видел её пристальный взгляд, она ждала ответа, всё ещё ждала.

— Сегодня ночью, — достаточно тихо сказал Драко, — мне снова снился кошмар и во сне я кричал. Гермиона была рядом, она беспокоилась обо мне. Когда я очнулся ото сна, то почувствовал её прикосновение и то, что я что-то чувствую к ней. Мама, я также ощущаю, что она испытывает то же самое. Но это магия и мы не должны поддаваться ей. Это не мы, — он увидел, как выражение его матери изменилось, её губы дрогнули, а взгляд…

Что это был за взгляд?

— Ты сказал ей об этом?

— Да, я сказал, что это магия и больше мы с ней не разговаривали. А сейчас, — он протянул письмо, — ты можешь прочитать, — но Нарцисса не коснулась пергамента, она продолжила стоять и смотреть на своего сына. — Возьми, я разрешаю, — и только после этого женщина, неуверенно коснувшись пальцами пергамента, развернула его.

Её взгляд бегал по тексту. Драко пытался изучить лицо мамы, понять, в какой момент хоть какая-нибудь эмоция проявится на нём. Но

Нарцисса скрутила пергамент и, посмотрев на сына, сказала:

— Я всё поняла. Время покажет, Драко. Мы не знаем сейчас ничего.

— Я не понимаю тебя. Мы знаем, что это такое, — он коснулся пальцами своего кулона, который был спрятан под рубашкой. — Мы знаем, что магия связывает нас, защищает, она исцеляет нас и вчера именно магия влияла на меня. Она сняла страх и то безумие, что я испытывал во сне. Мама, всё исчезло, и мне стало тепло и хорошо. Это всё магия.

Нарцисса ничего не ответила, она продолжала смотреть на сына. Ему не нравился этот взгляд.

— Нам пора, — Драко был рад видеть Поттера, ведь он сейчас прервал этот странный контакт с мамой, который он перестал понимать.

Гарри посмотрел на пустую кровать Гермионы и вздохнул.

— Когда она ушла?

— Я не знаю, — достаточно грубо ответил Драко. Я спал, она оставила мне письмо.

Гарри повернулся посмотрел на Драко, спросив:

— Всё в порядке?

— Поттер, всё просто замечательно, — Малфой встал и широко раскинул руки, — лучше не бывает.

Гарри почасал лоб и посмотрел на Нарциссу.

— Извините, я не поприветствовала вас.

— Ничего страшного. Мы все немного взволнованы. Но утро действительно доброе, сегодня солнечно, — Нарцисса улыбнулась и Гарри ответил ей тем же.

Фырканье Драко раздражало их обоих. Но они не подали вида. Приготовив палочки, помогли ему побыстрее закончить со сборами. И как только всё было готово, все трое пошли на выход.

Сначала вышла Нарцисса, за ней шёл Драко и замыкал шествие Гарри Поттер, который сопровождал Малфоя до его родового поместья.

***

Они аппаривали и, оказавшись в каминном зале, Нарцисса выпрямилась. Посмотрев на неё, Гарри Поттер понял - перед ним хозяйка поместья.

Он услышал знакомый хлопок и рядом оказался эльф. Гарри задержал на нем свой взгляд. Воспоминания из прошлого кольнули сердце. Он быстро взял себя в руки и кивнул, увидев, что эльф моргнул ему. Это было крохотное приветствие, которое понимали только эти двое.

— Нам классический английский чай, Гарри, вы любите английский чай? — это был вежливый тон и приятная улыбка.

— Нет, я на службе и у меня мало времени. У меня действительно мало свободного времени, — он добавил последние слова, когда увидел, что её улыбка дрогнула. — Думаю, что я к вам ещё загляну на чай, на английский чай, — сказал Гарри и задрал указательный палец вверх.

Снова это раздражающее фырканье Драко.

— Что не так Малфой? — его голос изменился. Он стал резче и выше.

— Всё не так. Всё, что происходит в моей жизни, всё не так.

— В этом виноват я? — Гарри начинал злиться.

— Возможно.

Гарри на это скрипнул зубами и хотел что-то сказать, но посмотрев на Нарциссу, он охладился.

Было что-то во взгляде этой женщины, что остановило его.

— Драко, не мог бы ты пойти к себе, мне нужно с мистером Поттером обсудить пару вещей.

— Я не думаю, что я вам помешаю. Какие могут быть секреты от меня у тебя с Поттером?

— Драко, я всё же бы хотела, чтобы ты поднялся наверх.

— Мне не 8 лет.

— Драко Малфой!

Он смотрел на мать и какое-то время ей, казалось, что он не уйдёт. Но Драко развернулся, и она слышала его громкие шаги, такие, чтобы каждый, кто находился здесь знал - он зол.

Нарцисса сделал несколько шагов к Гарри и положила свою ладонь на его плечо.

— Всё, что я скажу, это действительно важно. Мне нужно свидание с моим мужем.

Какое-то время Гарри пытался понять её слова, словно она говорила на другом языке.

— Но у вас есть право на свидание.

— Они исчерпаны, — ответ был коротким.

— Да, но послушайте, Гарри, — он почувствовал на своём плече её ногти и, нахмурившись, попытался всмотреться в её лицо. — Люциус - он наследник магии Малфоев. Единственный, кто владеет здесь всем безоговорочно, понимаете? Да, Драко наследник, но пока жив Люциус, все тайны хранит только он. Этот кулон он, — она коснулась пальцами своего платья и сжала ткань ощущая пустоту. — Он знает о нём всё. И знает что-то, чего не знаем мы.

Нарцисса нагнулась так, что Гарри оказался в странной близости с ней.

— Сегодня Драко рассказал мне о ночном кошмаре, и о том, что Гермиона слышала, как он кричал. Она была рядом, она волновалась за него, и в этот момент он что-то почувствовал к ней, что-то почувствовала и она.

— Но ведь они связаны магией.

— Да всё верно, — она резко отпрянула и выпрямилась. Сделав несколько шагов назад. — Но я не уверена, что это магия.

Какое-то время они смотрели друг на друга молча не прерывая этого контакта.

— Хорошо, будет вам свидание.

— Спасибо, но только…

— Я понял. Ни Драко, ни Гермиона ни о чём не узнают. Сделайте так, чтобы Люциус ничего не испортил, чтобы его гнев не повлиял на Гермиону.

— Он ничего не испортит.

— Вы думаете он изменился? — в голосе Гарри была ирония.

— Я так не думаю, но вы думаете, он снова когда-то станет Пожирателем Смерти и войдёт в ряды нового властителя?

Гарри ничего не ответил.

— Может быть он и не изменился, и маглорождённые для его семьи недопустимы, но он больше не воин. И тем более, он не враг нам, — Гарри кивнул и пошёл к камину, но резко развернулся.

— А вы думаете, будет новый тёмный властитель?

Нарциссы грустно улыбнулась.

— Гарри, злодеи будут всегда. Так устроен человеческий мир, а у волшебников есть привилегия — магия, которая делает их сильнее. Но ведь героев тоже много, добро обязательно победит. Ведь так Гарри? — и он кивнул улыбнувшись.

Через какое-то время он изчез в камине Малфоев. А Нарцисса так и стояла, смотрев на опустевший камин.

— Может быть, когда-нибудь будет новая война, но Малфои воевать в ней больше не будут, если только на светлой стороне, — она сказала это уверенно, словно это имело значение, словно это кто-то мог услышать. И, улыбнувшись развернулась и вышла.

Каминный зал опустел, а свечи потухли.

Комментарий к Глава 9

Ну наконец-то все мы покинули

Мунго😃.

Может быть конечно события развиваются медленно, но по мне история требует того.

========== Глава 10 ==========

Комментарий к Глава 10

Это максимально длинная глава. Ух, надеюсь вы проникнетесь в атмосферу!

Нарцисса шла по узкому тёмному коридору, в котором практически не было света, и лишь единственный факел, который она держала в руке, немного освещал её путь.

В нос ударил запах сырости, въедливой плесени. Немного приоткрыв рот, Нарцисса облизнула собственные губы и почувствовала на них странный привкус железа.

Женщина старалась не дышать, она преподносила свою руку к носу и вдыхала запах своей кожи, который, казалось, начинает меняться. Она задерживала дыхание, оставляя в носу цветочный запах, который принесла с собой, и, выдохнув, проделала всё то же самое.

Женщина ощущала засасывающую силу, которая пыталась прижать её к стене, это магия, которая не оставляла ни единого шанса на сопротивление.

Сзади она чувствовала тяжёлое дыхание и взгляд, который словно прожигал её до дыр. Мракоборец, который шёл позади, смотрел, не переставая, в её спину, там, где были у неё лопатки, словно боялся, что у неё вырастут крылья и она упархнет, вырвется на свободу.

Она чувствовала дыхание на спине и слышала его мысли.

“Малфои, Малфои, Малфои, Малфои, Малфои” — Нарцисса снова вспомнила кто она, чью фамилию носит и чьей женой является.

Она вспомнила слова своего сына:

«Это никогда не закончится» — голос прокричал в её голове.

Ей захотелось прикрыть глаза и остановиться, выдохнуть тяжёлый воздух, но было нельзя. Необходимо идти вперёд и поскорее оказаться там, ради чего она пришла сюда.

— Миссис Малфой, остановитесь и пройдите вот в эту нишу, стойте там, — голос ворвался в её мысли и словно вырвал её оттуда.

Она сделала так, как сказал голос.

— Отвернитесь к стене и до того момента, пока я не скажу вам повернуться, стойте, не оборачиваясь, — голос был был строгим, дисциплинированным и диктующим чёткие команды, но не было в нём враждебности. И Нарциссу это немного успокоило.

Это место ей раньше казалось самым тёмным из всех, в которых она была. Но это было её заблуждение, она осознала это когда Пожиратели смерти сбежали из Азкабана и оказались за её обеденным столом. Страшны не места, а волшебники, которые могут просто взмахнуть палочкой, произнеся самые страшные слова. Те которые должны быть здесь, в этих стенах, в стенах которых она больше не боялась.

Она услышала лязг железа, скрежет камней и как ещё один голос присоединился к уже знакомому. Она даже слышала, как кто-то прошептал заклинание. И снова какой-то треск.

— Миссис Малфой, развернитесь. Миссис Малфой.

Тяжелый глоток, словно в горле застрял какой-то ком, и она медленно повернулась.

Женщина не стала всматриваться в лицо двух авроров, которые стояли по разным сторонам тёмного проёма. Она лишь посмотрела на их приготовленные палочки, которые были направлены прямо на неё. И её лица коснулась лёгкая улыбка.

— Всё в порядке, я знаю здешние правила.

Её руки, словно плети, висели вдоль её тела, но она, держа осанку, не убрала улыбки со своего лица. Она пошла вперёд.

— Как только вы зайдёте в камеру, за вами закроется дверь, никаких возможностей для передачи какого-либо предмета у вас нет. Если вы что-то передадите мистеру Малфою, то это сразу станет известно нам. Камеры оснащены следящими заклинаниями. Но, по особому распоряжению, в этот раз у вас не будут забирать воспоминания и всё, о чём вы будете говорить с мистером Малфоем, останется в этой камере. Время ограничено и не должно превышать двух часов. После истечения этого времени, мы за вами придём.

Нарцисса кивнула и в её голове возник образ Гарри Поттера. Как же вырос этот мальчик, который может теперь ставить условия. Теперь он пишет сценарий сам. И он действительно стал хорошим аврором. А самое главное, он был хороший другом, который всё сделает ради своей подруги. И это было странно, что жизнь так сплела их, что и для Нарциссы Гермиона стала не чужим человеком. Девочка, на которую теперь и она возлагала большие надежды.

Нарцисса сделала шаг вперёд и снова услышала лязг железа, скрежет камня и вспышки заклинаний. Женщина закрыла глаза и дождалась пока все звуки стихнут. Открыв их, она сосредоточилась.

Сначала была кромешная темнота, в которой не было видно ничего, но Нарцисса продолжала всматриваться в эту тёмную пустоту. И со временем она различила в ней стол, два стула и фигуру своего мужа.

Он больше не держал осанку. Его волосы поредели, причёска больше не была идеальной. Они были скручены в тонкий пучок, а виски были сильно прорежены. И если бы его волосы не были белоснежного цвета, то их бы давно съела седина.

Мужчина сидел и смотрел куда-то в стену, не оглядываясь на неё. Ни единого приветствия, а лишь тишина, которая начинала давить на Нарциссу.

Это была дознавательная камера, камера для свиданий, и прежде она уже была здесь. Тогда с мужем они практически не общались. Лишь обменивались стандартными фразами. Он практически ничего не спрашивал. Не смотря на это, женщина рассказывала ему о своих делах. И том, что происходит в мире. Но никакого участия и эмоциональной окраски в голосе Люциуса, с тех пор как он заточет тут, она не слышала.

Первый год она думала, что он не выживет, его сожрёт что-то чёрное внутри, то, что разрасталось все эти годы и не давало выхода. На следующий год ей казалось, что тоска поедает его сердце. Но несмотря на всё это, он всё ещё жил.

— Здравствуй, Люциус, — её голос немного дрогнул и она закашляла, чтобы привести его в порядок, выровнять. — Сегодня среда. А ещё осень выдалась необычайно тёплой, солнце такое ласковое и ветра почти нет. Самое главное, в этом году дожди…

— Я не хочу говорить о погоде, — его тихий голос словно стрела, вошедшая в Нарциссу.

Женщина резко замолчала и какое-то время стояла обездвижено.

Дыша через раз, она всё-таки сделала первый, самый трудный шаг. Подойдя к стулу, отодвинув его, села. Она долго не знала, куда деть свои руки. Сначала она положила их на колени, а чуть позже попыталась дотронуться до своего левого локтя, и только потом она положила их на стол. С силой прижала ладони, чувствуя холодную поверхность, леденящую руки до такой степени, что холод начал пробираться глубоко внутрь. И наконец, она подняла взгляд и посмотрела на мужа. Он всё ещё смотрел в одну точку.

— Я пришла, чтобы увидеть тебя.

— Ты пришла, потому что что-то произошло, что-то, что могу решить только я, и поэтому ты сегодня здесь. Мне действительно не интересно говорить о погоде, о природе и о чём-либо ещё. О том, чего я уже не увижу.

— Увидишь, нужно время.

— Время высасывает из меня жизнь. Эти стены поглощают мою магию, — его голос начал расти.

Нарцисса хотела напомнить ему, почему он оказался здесь. Что именно привело его в эти стены. Женщина открыла рот, но слова так и не вышли на ружу. Закрыв его, промолчала. Она продолжала осматривать мужа, взгляд бегал по его лицу, спускался к его рукам. Она знала, что он прав. Он выглядел иначе, время стирало его лицо и забирало силы.

— Прошло много времени, но ты ещё жив. А это значит, ты борешься. Придёт время и ты выйдешь на свободу.

— Для чего?

— Для того чтобы жить.

— Для чего? — его голос становился громче.

— Чтобы жить со мной.

— А тебе нужен такой муж? — он резко развернулся и его взгляд впился в лицо жены.

Мужчина смотрел ей прямо в глаза и именно глаза у него остались прежними. Его взгляд не изменился. Серый и холодный. Способный замораживать людей, лишать их дара речи. Он всё ещё принадлежал ему. И пока этот взгляд был, существовал и Люциус.

Нарцисса хотела сказать правду. Она хотела рассказать и поделиться, тем, что происходит в их жизни. В её и его сына. Она хотела рассказать о Драко, поделиться с ним, что пережила, что испытала и что осознала. Ей хотелось коснуться его рук, дотронуться до щеки. Хотелось обнять его. Но она бы не сделала этого сейчас. Пока он такой. Она не смогла.

Действительно, время многое сделало. Оно научило её ценить жизнь, смотреть на неё под другим углом и позволило познать тысячу полутонов. Но Люциус этого был лишён. Он остался прежним, и это её пугало.

— Ты меня когда-нибудь любил? — она пристально смотрела на него, точно так же как и он: в упор, не моргая. Она увидела, что что-то промелькнуло в его взгляде, словно треснул лёд.

Молчание. И она слышит дыхание стен, как будто что-то в них копошится. До слуха доносится, как там зарождается и прорастает плесень. Настолько громко тишина обрушилась на них.

— Любил, — и он отвел взгляд снова, в ту единственную точку, которая интересовала его сейчас.

Словно именно там было какое-то писание, которое он читал сейчас, изучал, познавал. Как будто его жена не интересовала его. Жена, которую он видел довольно редко. Короткие встречи, которые ничего не давали, кроме тоски, печали и боли, о которой он никогда не говорил. Но сейчас он не смотрел на неё, а уперся взглядом в эту единственную злосчастную точку.

— Это всё магия, — и именно эти слова воздействовали на него.

Он снова повернулся и его лицо стало более подвижным. На нём начали просыпаться эмоции.

— Причём здесь магия?

— Кулон, который передался мне по наследству от великого рода Малфоев. Обручальный кулон, который связывает — это ведь он разбудил в нас любовь?

Малфой какое-то время пытался что-то разглядеть в жене. Он немного приблизил своё лицо и сдвинул брови. Нарцисса знала, что в этот момент он думает. Его взгляд спустился с её лица, пробежался по её шее и задержался на солнечном сплетении, там, где находился тот самый кулон. Он не мог ничего разглядеть, ведь Нарцисса была в платье с высоким горлом, поверх него была тёмная ткань мантии. Но Люциус продолжал смотреть. Казалось, он обладает способностью видеть насквозь.

Он ничего не произнес. Вернулся к лицу своей жены и снова посмотрел в глаза.

— Я влюбился в тебя, когда был ещё совсем мальчишкой. Но был слишком горд. И на моих плечах была родовая магия, имя и обязательства. Я не мог тратить на это своё время, но судьба была ко мне благосклонна, как ко всем Малфоям, — он замолчал и обдумывал каждое слово, произнесённое им, будто бы усомнился в нём, и опустил взгляд. — Так было раньше, но так было! Судьба принесла мне подарок. Девочка, в которую я был влюблён, превратилась в прекрасную девушку из семьи, которая договорилась с моей семьёй о том, что мы будем обручены. Это был удивительный подарок - брак по любви. Но я не знал, что испытывает эта девушка. Ведь, когда она выросла, то никогда не поддерживала со мной отношений. Всегда держалась на расстоянии, никогда не проявляла никаких эмоций.

— Эта девушка всегда смотрела на мальчика, когда он не видел. Ведь она знала, что ей нельзя тратить на это время. Потому что семья приготовила ей другую участь. Чистокровным нельзя влюбляться, холодный расчёт и правильная кровь — это всё что я знала. Это мне судьба приготовила подарок и это ко мне она была благосклонна.

Их взгляды снова встретились.

— Что даёт этот кулон?

— Это магия, которая защищает супругов. Если в тебя попадёт проклятие, моя магия будет исцелять тебя. Мы делимся проклятиями и всеми неурядицами, которые только способны нанести магией.

— Значит только магия? Только она?

Люциус кивнул.

— А как же чувства, эмоции, которые мы испытываем?

— Нет.

— Но тогда в Германии… Я чувствовала…

— Это было другое.

— Правда? — Нарцисса приподняла бровь. — А я думала это всегда называлось не другое, а измена.

— Ничего не было.

— Было Люциус! Ты испытал что-то к этой женщине, ты целовал её, ты ухаживал за ней.

— Но я вернулся!

— Потому что у тебя был связывающий кулон. Ты не мог ничего предпринять дальше, магия бы дала сдачи, так? — они столкнулись взглядами. Каждый из них нападал, это было сопротивление и кто-то из них должен был сдаться.

Но в этом бою не могло быть проигравших. Они продолжали молчать, неотводя взглядов.

— Да, магия не позволила бы мне приблизиться к этой женщине. Я испытал адреналин. Любопытство играло и я пытался понять насколько далеко я могу зайти. Но я мог просто снять кулон. Разве ты об этом не подумала? Как и ты, Нарцисса. Ведь все эти годы ты носишь кулон только потому, что ты этого хотела сама, чтобы чувствовать эту связь. Ты могла снять его, и ничего бы этого не было. Но ты оставила, как оставил и я. Свойства кулона сохраняются до тех пор, пока в роду не появится наследник. После этого связь кулона ослабевает и его можно снять. Так почему ты его носила?

— Я не знаю. Потому что мне нравилось что мой муж ты. И что я теперь Малфой, и я не знаю… — Нарцисса отвела взгляд. — Наверное для того, чтобы однажды спасти её.

— Что? — Люциус задрал брови вверх и отпрянул на стул. На его лице появилась ухмылка.

— Все эти вопросы про любовь, ведь они не важны, так? Что ты хочешь узнать? Этот допрос, а не разговор по душам. Что тебе нужно, Нарцисса?

— Мне нужно знать всё об этом кулоне.

— Зачем?

— Мне нужно знать о нём всё! Кулон способен вызвать любовь?

— Нет.

—Он передаёт эмоции и чувства, которые испытывает человек?

— Нет.

— Он исцеляет только магические травмы?

— Да.

— Он предотвращает измену?

— Да. Нарцисса, что за вопросы?

— Мне важно знать. У меня не будет другой встречи. Только ты можешь мне рассказать, — её голос чуть дрогнул.

— Что происходит? — он снова упёрся взглядом в её солнечное сплетение.

Она видела, как его мысли сходятся в одну единую, и Люциус начинает понимать смысл их разговора.

— Где он?

— Кто?

— Ты знаешь, про что я говорю. Ведь на тебе нет кулона! Все эти вопросы о любви и его способностях не просто так. Где он теперь? А самое главное, на ком? — он резко приблизился, нагнувшись через стол не вставая, и его взгляд пронзил её насквозь.

— Пэнси Паркинсон…

— Так он на ней?

— Нет, Люциус, нет. Эта девушка напала на пять волшебниц, она совершила преступления, магические преступления, Люциус, — она увидела, как его бровь слегка приподнялась, а взгляд сверкнул. — Нет, Люциус, это не мщение за свержение тёмного Лорда, за его гибель - это не чистокровная месть. Она просто убирала соперниц своего возлюбленного. Неразделённая любовь, знаешь ли, может свести с ума и подтолкнуть на преступление. Она пришла к нашему сыну и просила его о помощи, — все эмоции резко стёрлись с лица Люциуса и он снова выпрямился, положив руки на стол. Вот теперь он внимательно слушал её, откинув все эмоции. — Но Драко отказал ей, и только после разговора со мной, он решил пригласить её снова и согласился на её предложение. Она попросила книгу проклятий, ту самую. А потом я проследила за ней и спасла девушку, которую она хотела погубить. Проклятие попало в неё. Она умирала на моих руках. Я ничего не могла сделать. И поэтому я надела кулон.

— Ты связала какую-то…. — он резко остановился, потому что он не знал, кем была эта девушка, как и не знал, кого он оскорбляет. Он проглотил слова, — на какую-то девушку, которая теперь обручена с нашим сыном. Ты обручила сына совершенно с неизвестной особой?

— Ну почему же, девушка очень известна.

— Кто она?

— Это неважно. Мне нужно знать, что ждёт Драко. Что теперь будет с ними?

— Они обручены, их магия сплелась в единую. И никто из них не сможет снять кулоны, разрушить их. И если они попытаются, даже если они пригласят специалиста, то магия накажет их. Она накажет Драко.

— И он может погибнуть, — дрожащим голосом сказала Нарцисса.

— Да, он может погибнуть. Или магия не позволит больше Малфоем продолжать род, это будет проклятие.

Нарцисса выдохнула и закрыла глаза.

—Только магия и ничего больше?

— Он не сможет жить с другой волшебницей, не сможет к ней прикоснуться, так же как и она. Если только они родят ребёнка, мальчика, тогда они смогут снять кулон. Магия будет жить у каждого внутри своей жизнью, не взаимодействуя с другим.

— А они могут чувствовать на расстоянии, например: тревогу, сомнения, переживания?

— Нет, эти эмоции не подвластны магии. Если только это не гнев, разрушение или страх.

— Да, он испытывал страх.

— Что?

— Драко снились кошмары и она почувствовала его. После её прикосновений, он ощутил тепло.

Она увидела, как Люциус нахмурился и что-то в его лице изменилось.

— Он знал её до этого?

— Да, но они никогда не общались.

— Что ещё? Что он говорил ещё?

— Что он чувствует к ней что-то. Что это магия заставляет думать о ней, что-то испытывать.

— Нет.

— Нет? — переспросила Нарцисса.

— Нет. Иногда кулон работает по-своему, для каждого наследника рода есть свои исключения и дополнения. Но любовь… Кулон не может заставить любить. Он не может заставить что-то чувствовать. Эмоциональная связь, она может быть только если они.. — он замолчал на секунду, — если они уже любят друг друга. Если Драко это уже чувствует, то это взаимно. И оно будет возрождаться вместе с магией, магия распознала это чувство и помогает им. Кто она?

Нарцисса улыбнулась и коснулась пальцами своего кольца. Сначала Люциус не заметил этого, и только когда женщина сняла кольцо с одного указательного пальца и одела его на палец второй руки, он внимательно проследил за этим действием.

Кольцо издало голубоватое свечение, мгновенная вспышка, и всё исчезло.

Люциус столкнулся взглядом с Нарциссой и ухмыльнулся.

— Ты использовала меня.

— Мне нужна была правда. Мне нужно было это знать.

— Холодный расчёт?

— Материнская любовь.

— А я?

— А ты выйдешь на свободу очень скоро, нужно только потерпеть. Мы будем тебя ждать. Драко и я.

— И кто-то ещё?

— И кто-то ещё.

Скрежет, лязг железа, вспышки магии. Люциус повернулся на эти звуки.

В этот момент дверь решётки распахнулась. Показался силует, что стоял в тени, он находился там какое-то время. Человек прокашлялся и шагнул внутрь. Немного света упало на его лицо.

— Поттер, Гарри Поттер, — Люцис растянулся в улыбке, которая напомнила и Гарри, и Нарциссе о том, кто находился в этой камере.

— Люциус Малфой…

— Я знаю кто я, — огрызнулся мужчина. — Что вы сделали с моей женой?

— Ничего.

— Ничего? — взгляд мужчины приковал Гарри.

— Она только что использовала меня, узнала то, что принадлежит Малфоям для того, чтобы рассказать тебе, Поттер? Чтобы вы использовали моего сына…

— Люциус, остановись, — её голос кричал и от этого мужчина замолчал.

— Меня никто не использовал. Это было моё решение, точно такое же, когда я решила спасти девушку, надев на неё этот кулон. Да, я переживала за сына, но я не желала никому смерти. Она умирала. И если бы я этого не сделала… Я не хотела больше смертей, Люциус. Хватит, я хочу жить и хочу чтобы жил мой сын, чтобы у моего сыны были дети.

— Я тоже этого хочу. Но он Малфой!

— Хватит! Неважно кто он. Эта война проиграна и это было… — она не знала какие слова ещё сказать.

Гарри посмотрел на Нарциссу и видел её растерянность. Он почувствовал её боль и, повернувшись, сделал несколько шагов вперед.

Подойдя ближе, он сел на стул и положил руки на стол, показывая, что он не вооружён.

— Всё, во что вы верили, рухнуло. Волан-де-Морт был сыном магла, и неважно, какая кровь у его матери. Это был всемирный обман чистокровных волшебников. Именно вас и тысячи других, которые шли за ним, уничтожая грязную кровь. Но в нём текла точно такая же. Ваш сын испытал страх и боль, он уродовал свою душу, но она выжила. И сейчас обстоятельства, в которых находится он — это всего лишь ирония судьбы. Ваша жена спасла девушку, которая боролась до конца, чтобы положить конец этой войне. Чтобы как можно больше было спасенных. Чтобы тьма пала. Я не знаю, слышите ли вы меня сейчас и понимаете ли.

— Кто она? — это единственное, что волновало Люциуса. — Кто? — его голос стал выше. – Кто?! — он срывался.

Гарри улыбнулся. Эта улыбка была ответом для Люциуса.

— Я знаю кто она! Та, ради кого сюда пришёл ты. Это Грейнджер, твоя подружка и героиня войны.

— Я не позволю вам причинить вред Гермионе. Воспоминания вашей жены будут изъяты. Если что-то случится с Гермионой, если хоть единый волос упадёт с её головы, то я буду знать, что это вы. Я буду следить за вами, даже когда вы выйдете на свободу. Гермиона будет жить. Нравится вам это или нет. Как и ваш сын, Драко. У него теперь есть выбор.

— Вы забрали у него выбор. Он обручён с грязнокровкой.

Гарри резко встал и хлопнул ладонями по столу.

— Хватит. Это невозможно слушать, — Гарри смотрел на Люциуса в упор.

Они не сдавались и ни один из них не отводил взгляда.

Нарцисса закашляла и Гарри отвлекся на неë, прервав этот контакт.

— С вами всё в порядке?

— Да, мне становится душно. Мы уже можем идти?

— Конечно, он выполнил свою миссию, — и на этом последнем слове Люциус засмеялся.

Его смех был безумным, он не мог остановиться. Из его глаз выступили слёзы.

Нарцисса замерла, наблюдая за тем, как сходит с ума её муж. И она думала, что в этом виновата перед ним именно она. Ведь он считает, что она предала его. Но она хотела только одного, чтобы их сын был наконец счастлив. Женщина хотела прекратить безумие, но сейчас она наблюдала лишь за тем, как теряет своего мужа. Она смотрела, как умирает её любовь. Но она чувствовала, что может дать ей шанс и спасти её.

— Я люблю тебя, — она сказала это тихо, в аккомпанементе безумного смеха Люциуса, и повторила снова, но громче. — Я люблю тебя, Люциус.

И тогда он посмотрел на жену, переставая смеяться.

— Я хочу чтобы Драко тоже познал любовь, с правом выбора, Люциус, — она развернулась и пошла к выходу. Остановившись, женщина вслушилась в глухую тишину.

Гарри какое-то время стоял и смотрел на него, на этого мужчину, в котором, казалось, уже совсем нет сил. Но они были. Люциус был словно потухший вулкан. Казалось, когда-нибудь этот вулкан проснётся и лава выйдет наружу, сжигая всё вокруг. Гарри хотелось верить, что он ошибается, но это было призрачная надежда, которая исчезала с каждой секундой, пока он на него смотрел.

Но когда Люциус услышал слова своей жены, лицо его изменилось, и надежда в сердце Гарри окрепла.

Посмотрев на Нарциссу и вздохнув, он пошёл к выходу.

— Пойдёмте, нам пора на воздух, — тихо сказал он ей.

— Если Драко чувствует её и испытывает к ней чувства - это не магия, магия лишь усиливает их. Кулон устроен так, что если пара испытывает любовь, то он лишь подкрепляет это чувство. Но если любви нет, то магия не способна создать её. Всё, что чувствует мой сын к ней - это не магия.

Нарцисса обернулась и шагнула назад. Люциус даже не успел моргнуть, как она оказалась рядом с ним, и нежно коснулась его своей тёплой ладонью. Она присела рядом на корточки.

— Послушай, ты отсюда выйдешь, несмотря ни на что. Вопреки всему, ты выйдешь. Да, будет трудно, но мы справимся и с этим. Спасибо тебе за то, что ты даёшь нам шанс. А если даже сейчас мне показалось, не говори ничего. Пусть. Пусть она маглорождённая. Это плата за наши ошибки. И она замечательная волшебница…

— Я ничего не обещаю.

— Хорошо, — и она коснусь губами щеки мужа и почувствовала, что прикасается к льдине, но это была её личная льдина.

Она снова заглянула ему в глаза и улыбнулась.

— Я ещё приду. Просто так.

И мужчина улыбнулся еле заметно, мгновенно, лишь уголками губ, и снова упëрся взглядом в ту точку, которая будто бы интересовала его больше всего.

Нарцисса улыбаясь, коснулась плеча мужчины и оперевшись о него, поднялась.

Она подошла к Гарри, молча кивнув ему. Они вышли из камеры под скрип железа.

Никто не говорил до тех пор, пока они не покинули стены Азкабана, пока Нарцисса не надышалась воздухом, пока её глаза не привыкли к солнечному свету. И только тогда она повернулась к Гарри и, улыбнувшись ему, коснулась его плеча.

— Всё хорошо, Гарри. Теперь всё будет хорошо.

— И всё-таки, что это значит? Их чувства это…

— Это значит, что чувства не появились просто так. Они просто поверили в то, что это магия кулона и впустили их. Они смогли побороть предрассудки.

Драко и Гермиона оправдывают это тем, что это всего лишь влияние кулона, связывающая магия и только. Но это не так.

— Но когда? — удивленно спросил Гарри. — Они никогда не общались, он он был наш недругом, человеком, который портил нашу жизнь. Простите… — Гарри дёрнулся от своих собственных слов.

— Я знаю, каким был мой сын. Какие были все мы.

Гарри кивнул и какое-то время смотрел на белые облака, проплывающие по ясному небу.

— И всё-таки, когда? Война украла у нас целый год, год их жизни. А моя жизнь была лишена каких-либо других целей. Цель была победить Волан-де-Морта и мои друзья были всегда со мной. Мы росли и боролись, боролись и росли. И я не помню, чтобы Гермиона смотрела на Драко дружелюбно.

— Всё случилось после того, как кулон оказался на её шее. Они смогли посмотреть друг на друга по-другому и увидели друг друга. Ведь Драко мог нравится ей, если бы не его отношение к её крови. И Драко не мог посмотреть на девочку с таким происхождением, его отец не понял бы его, он бы стал предателем крови - это то, чем его пугали с детства. А сейчас, после войны, после долгого одиночества, Драко посмотрел на неё по-другому, а Гермиона…

— Но они не знают этого, — прервал её Гарри.

— Нет, — покачала головой Нарцисса. — У меня есть план.

— Я даже не сомневаюсь в этом, — Гарри улыбнулся.

Нарцисса протянула руку и коснулась его волос. Увидев, что Гарри не возражает, она потеребила их.

— Всё будет хорошо, — повторила она.

И они долго-долго смотрели на белоснежные, рваные, но, казалось, пушистые и мягкие облака, которые проплывали мимо них.

Комментарий к Глава 10

Я закончила эту главу и выдохнула. Делала её в два этапа.

Спасибо Бете💋! Она просто умничка, что увидела постоянное повторение. Направила меня на путь. А то Остапа понесло. Куча исправлений, очень много перечитывали. Спасибо😘💕.

Эта глава для меня была трудной, чувства которые испытывали Нарцисса и Люциус вырывались из них. Эти персонажи заряжали меня своей энергией и меня переполняло, отчего глава получилась такой огромной. Вообще в этой главе должно было быть две части. Первая часть - это Нарцисса с Люциусом в Азкабане и их тяжёлый, сложный разговор. А потом мы должны были вернуться к нашим главным героям, к нашей паре. Но всё пошло совершенно не так. И Люциус, как всегда бывает с этим персонажем, немного перетянул на себя одеяло. Забрал целую главу.

Я до сих пор под впечатление. Да, я могу сказать, что это самая трудная глава в этой истории, на данный момент.

Ну приятного чтения. Надеюсь 🙃

========== Глава 11 ==========

Комментарий к Глава 11

В прошлый раз я говорила, что та максимально длинная глава, но эта глава, точно такая же. Даже чуть больше.

Погружаемся в отношения нашей пары.

Приятного чтения❤!

Гермиона сидела на полу, спиной откинувшись на диван. Девушка полностью погрузилась в чтение, не замечая времени на часах. Вокруг неё выростала крепность из книг.

Иногда она вставала, чтобы запастись кирпичиками, и стена становилась всё выше и выше.

Её взгляд перестал бегать по строчкам и она просто смотрела на страницу книги Все буквы расплывались, и какое-то время она просидела вот в таком состоянии.

Но чуть позже, захлопнув книгу, девушка откинула голову на диван и посмотрела в потолок.

Сегодня была среда, день, когда она должна быть в Министерстве.

Гарри настоятельно рекомендовал следовать предписаниям целителя. Оставаться дома и не спешить на службу, но Гермионе давалась рекомендация слишком тяжело.

Она хотела встать, накинуть на себя мантию и аппарировать в привычный для неё мир суеты, исполнений и предписаний.

Она не могла больше находиться в одиночестве, стены давили на неё, а усталость с каждым часом накапливалась. Казалось, что если Гермиона встанет, то потеряет опору и упадёт.

Она не переставала читать, боясь что-то упустить, что-то, что может помочь им.

И даже смотря на этот потолок, она не могла расслабиться, не могла отпустить свои мысли и просто закрыть веки, чтобы отдохнуть.

Гермиона не прерывалась даже на сон, он сам забирал её, но стоило ей проснуться ночью, как она сразу же зажигала свет и принималась за чтение. Пока веки не становились тяжёлыми и она снова проваливалась в забытьё.

Треск камина. Звук, который заставил её повернуться и резко выпрямится. Девушка начала на ощупь на ковре искать свою палочку. Сев на колени и неудачно повернувшись, разрушила крепость вокруг себя.

Девушка ползала на четвереньках и никак не могла найти волшебную палочку.

«Ну почему всегда именно так, в самый необходимый момент чего-то нужного не оказывается под рукой», — она злилась на саму себя, на свою неуклюжесть, нерасторопность и на ситуацию, которая произошла с ней сейчас.

Отодвинув старый, тяжёлый фолиант, она увидела свою палочку. Взяв её в руки, она упёрлась на одно колено и встала, крепко сжимая её. Для неё в этой палочке была вся её жизнь, её смысл, её сила, её стимул. Это было то, чем она владела.

— Здравствуй, Гермиона. Я хочу извиниться за своё вторжение. Мне следовало предупредить о своём визите, но дело не требовало отлагательств, — прозвучал бархатный, мелодичный голос.

Девушка выдохнула и опустила руку с палочкой, продолжая всё ещё крепко сжимать её.

— Здравствуйте, Нарцисса. Я же говорила, — она немного замялась, — я говорила Драко, что вы можете в любое время дня и ночи прийти ко мне. Мой камин для вас открыт. Вы это заметили, верно? Что-то случилось с Драко? — она попыталась не показать виду, что визит Нарциссы её взволновал.

— С Драко всё нормально, по крайней мере, было. Я не видела его сегодня, потому что находилась в Азкабане. У меня был тяжёлый разговор с Люциусом, но вчера вечером у Драко безусловно было всё хорошо. Утром я его не успела увидеть, рано покинула Мэнор.

Гермиона смотрела на Нарциссу, а её слова отражались эхом в её голове. Ситуация была понятна. Нарцисса узнала что-то от мужа и поспешила прийти к ней, чтобы поделиться этой новостью. Внутри у Гермионы что-то щёлкнуло. А во рту резко стало сухо, дыхание стало неровным и Гермиона приоткрыв рот, тяжело задышала.

—Вы позволите если я присяду? Вам тоже стоит, вы неважно выглядите, Гермиона, — она мягко улыбнулась и, подойдя ближе, коснулась локтя.

От этого тёплого прикосновения девушке стало немного легче и она, кивнув, указала на диван.

— Вы много читайте, — Нарцисса, улыбнувшись, посмотрела на книжный бардак на полу. — Это похвально, впрочем, Драко рассказывал, что в школе вы были…

— Та ещё зазнайка, — перебила её Гермиона. — Я знаю. Просто пыталась как можно больше узнать о мире, в котором оказалась, мне хотелось быть…

— Я знаю! И вам не нужны оправдания. Обладать знаниями - это значит обладать миром.

Гермиона кивнула и, отвернувшись, посмотрела на пол, разглядывая длинные ворсинки и думая о том, что ей нужно было утром устроить уборку. Хоть каким-то способом, неважно магловским или волшебным, это неважно. Она никогда не была хорошей хозяйкой. Вести домашние дела она не любила, всë своё свободное время приводила в освоении полезных знаний. А вот семейный уют создавать она так и не научилась. И, почему-то, именно сейчас начала задумываться о таком положении дел.

— Гермиона, — рука Нарциссы легла ей на плечо. — Я говорила с мужем. Мне нужно было узнать свойства кулона, который теперь носите вы. Мне нужно было убедиться в своих догадках.

Девушка повернулась и внимательно посмотрела на Нарциссу, слегка наклонив голову набок.

— А он знает, кто обручён с его сыном?

— Да, он знает.

Девушка тяжело сглотнула.

— Это неважно, Гермиона. Люциус находится под стражей и, поверьте, он не навредит ни вам, ни тем более своему единственного сыну. Вы можете об этом не переживать.

— Но заключение когда-нибудь закончится.

— Да, но к тому времени…

— Что? — Гермиона нахмурилась.

— Вы же читаете про артефакты, верно? — Нарцисса кивнула в сторону книг.

— Да.

— Магию нельзя отменить. Вы с Драко связаны как муж и жена. Вы знаете последствия нарушения этой связи?

— Знаю.

— Но есть один способ, чтобы ликвидировать кулон, прервать его влияние на вас. Рождение наследника. Как только вы родите сына, магия кулона ослабнет и вы можете его снять. А дальше… — Нарцисса замолчала, отведя взгляд.

— Что? — Гермиона скользила по лицу Нарциссы. Ей хотелось заглянуть ей в глаза.

«Неужели она это говорит серьёзно? Она предлагает ей родить ребёнка от её сына, вот таким непринужденным тоном».

— Вы слышали мои слова и вы их поняли, Гермиона.

— Но, — девушка встала.

Гермиона начала передвигаться по комнате, держа в руке волшебную палочку. Она так и не опустила её, не убрала и не отложила, а продолжала её сжимать, словно это было единственное её успокоение. Пройдя в дверной проём, в котором находилась маленькая светлая кухня, девушка остановилась. Она чувствовала взгляд Нарциссы на своей спине.

— А если это будет дочка? Ведь мы не можем планировать пол. Может родиться девочка.

— Магия среагирует только на появление наследника, сына.

— Это означает, что нужно будет пробовать ещё и ещё раз, — голос Гермионы дрогнул.

— Если взглянуть на историю рода Малфоев, то у них рождаются исключительно мальчики.

Гермиона нервно засмеялась.

— Генетическая предрасположенность через мужчин, но в жизни бывают исключения и теоретически…

— Я вам ничего не предлагаю. Лишь только сказала про единственный вариант.

— А что потом? Когда я рожу ребёнка. Я заберу его, сниму кулон и…

— И вы не будете связаны магией, а значит сможете жить своей собственной жизнью, без обязательств. Маглы они же разводятся?

Гермиона повернулась и посмотрела на женщину, которая с ней говорила. Они встретились взглядами и девушка увидела, что Нарцисса серьёзна. Она не видела в ней сомнений, неуверенности. Она сделала несколько шагов в её строну. Остановившись, девушка опустила голову и закусила губу.

— Да, маглы разводятся. Если жизнь человека не удалась, можно всегда найти другого или построить свою жизнь как-то иначе. Карьера, слава, одиночество — всё что угодно. Но ребёнок.. Ведь он всегда будет принадлежать двоим. И он же будет…

— Малфоем, — достаточно громко сказал Нарцисса, — И он будет Малфоем.

— Да, но а как же всё это будет…

— Гермиона, вы думаете сейчас про общество? Можно ничего не говорить. Люциус всё ещё находится в Азкабане, а у Драко домашний арест. Не обязательно осведомлять общественность. Возможно, со временем, но не сейчас.

— Я поняла, — девушка сделала паузу. — Он знает?

— Он знает, — тихо ответила Нарцисса. — Драко знал, что после рождения наследника магия становится слабее, но я не думаю, что он думал в таком ключе.

Гермиона кивнула, но взгляд не подняла.

— То есть, чтобы снять его, есть только единственный способ?

— Да, если только…

— Что?

Нарцисса улыбнулась и помотала головой.

— Нет ничего, если вы хотите избавиться от кулона и от связывающей магии, стать свободной женщиной, то это единственный способ.

— Мне нужно поговорить с ним.

— Прямо сейчас?

— Да, мне нужно поговорить с ним немедленно. Подождите меня несколько минут, мне нужно привести себя в порядок.

— Хорошо, — спокойно сказала Нарцисса. — А я пока почитаю вот эту книгу, — и она указала пальцем на небольшого размера экземпляр с пожелтевшими листьями.

Гермиона, нагнувшись, взяла её и, проводя большом пальцем по корешку, улыбнулась.

— Это история древних артефактов Египта. Мне нравится её перечитывать.

— Да, увлекательная книга.

Нарцисса протянула руку и, взяв книгу, сразу открыла её, мгновенно погрузившись в чтение. Какое-то время Гермиона смотрела на Нарциссу. Нервно улыбнувшись, наконец развернулась и пошла в сторону лестницы. Она ещё раз оглянулась и, прикрыв глаза, громко вздохнула.

***

Гермиона вышла из камина и осмотрелась. Она попыталась растянуть губы в улыбку, интенсивно дыша носом. Девушка старалась перебороть где-то внутри себя то чувство, которое пыталось вырваться наружу.

— Здесь ничего не изменилось, — тихо произнесла она.

— Изменилось, — спокойно ответила Нарцисса. — Здесь больше нет зла.

И как только Нарцисса произнесла последнее слово, Гермиона повернулась и посмотрела на женщину, стоявшую рядом. Её взгляд был успокаивающим. Она коснулась руки девушки, крепко сжав её ладонь.

— Нам нужно учиться жить с нашим прошлым. Ничего не изменить, но будущее зависит только от нас.

Гермиона кивнула, и в этот момент раздался хлопок, прозвучавший совсем рядом, на который она мгновенно среагировала и перевала взгляд на эльфа, что скромно стоял в начале каминного зала.

— Предлагаю испить травяного чая, с кексами.

— Малиновыми кексами, миссис, —пропищал тонким голосом эльф.

— Я не голодна, — Гермиона интенсивно помотала головой. — Мне нужно поговорить с ним. Это важно!

— Да я понимаю, но… — Нарцисса улыбнулась. — Я думаю, что нам не помешает…

— Нет, я хочу прямо сейчас поговорить с ним, — перебила её девушка.

— Хорошо, — Нарцисса разжала пальцы и, посмотрев на эльфа, сказала, — проведите мисс Грейнджер туда, где находится Драко.

Эльф кивнул и Гермиона, внимательно осмотрев его, улыбнулась. Как только девушка подошла к нему и протянула свою руку, то даже не успела почувствовать, как он её коснулся. Они резко переместились. Она хотела узнать, как его зовут, спросить всё ли у него хорошо, но, не успев прийти в себя, коснулась ладонью ближайшей стены, чувствуя, что пол уходит из под ног. Гермиона услышала хлопок. Эльф исчез.

Она оглянулась вокруг. Это был кабинет. Мебель из тёмного дерева, большое окно, спрятаннное под толстыми, тёмными шторами, через которые не проходили даже блики света.

Здесь было много книг. Гермиона посмотрела на один из стеллажей. Все книги в нём были тёмно-зелёного цвета, корешок к корешку. Она захотела приблизиться и, слегка нагнувшись вперёд, сделала шаг.

— Я думаю, что сначала вежливо было бы поздороваться со мной, — неожиданно и резко прозвучал голос.

Девушка обернулась.

«Как я могла не заметить стол, который стоял в противоположном углу», — мысленно ругала она себя.

На столе было много пергаментов, стопки книг, перья и его руки сложенные друг на друге.

Гермиона скользнула по ним вглядом, по его шее, лицу и только потом она встретилась с его взглядом.

— Ты уставший, ты не спишь?

На это он ничего не ответил, промолчал. Оставив этот вопрос висеть в воздухе.

Гермиона убрала руку за спину и начала ковырять свои ногти. Это была старая вредная привычка, от которой она так и не смогла избавиться. Когда она нервничала, то принималась за это занятие, за которое её всегда ругала Джинни.

Предстоящий разговор, который она хотела завести, был для неё трудным. А самое главное не свойственный, запредельный. Ситуация, в которой она оказалась, была будто бы выдумана. Но это была реальность, в которой жила Гермиона.

Ей нужно было с ним поговорить, ведь без него ничего не получится.

— А ты? — спокойного спросила она. — Ты спишь?

Девушка выдохнула.

— Последнее время мне не до сна.

— Почему тогда думаешь, что я высыпаюсь. Ах да, я же сплю на шёлковых подушках обшитых золотом. Ты думаешь, моя жизнь похожа на рай?

Гермиона мотнула головой и нахмурилась.

— Ладно, — в его голосе звучала усталость.

Драко взял пергамент, развернул его и, помакав перо в чернила, стал что-то писать.

— Здравствуй, Грейнджер, что привело тебя ко мне?

— Здравствуй, — тихо ответила она. — Твоя мама, она…

— Понятно.

— Нет, это не она меня привела. Да, у нас был с ней разговор утром, но я сама приняла решение прийти.

— Какие-то новости? — взгляд от пергамента он не отвёл, его рука не остановилась.

Драко так и продолжил выводить буквы.

— Вариантов снять кулон нет.

Но есть один обходной путь, который мог бы нам помочь, — она прервалась, слова исчезли. Гермиона попыталась сложить буквы в своей голове, чтобы они выросли в слова и превратились в предложения.

Девушка не понимала, как ей это произнести, и начинала злиться на него.

«Почему он вот так сидит и просто что-то пишет? Неужели его не волнует, что мы связанны? Ведь нужно что-то делать. Почему он такой спокойный?», — мысли начинали атаковать и от этого где-то внутри Гермионы поднималась какая-то буря, которая казалась вот-вот вырвется наружу.

— Послушай, моя мама, она меня любит и хочет, чтобы наступила светлая пора, но на выжженной земле трава не скоро прорастает. И это факт. Что касается наших взаимоотношений, то я уже сказал, можешь жить своей жизнью без всяких обязательств.

От этих слов девушка ещё больше начила хмуриться.

— Мы связаны магией…

— Но в тебя же не каждый день попадают проклятия?

— Да, но если что-то произойдёт, мы должны обменяться магией.

— Мне не жалко, — спокойно ответил он.

— Нет, мне тоже не жалко, и если нужна помощь, я всегда… Не в этом дело, Малфой, — голос начинал повышаться. — Мы с тобой связаны как муж и жена и кроме как с друг другом мы никогда не сможем…

В этот момент рука Драко остановилась и Гермиона увидела его улыбку.

«Он улыбнулся? Ему весело?»

Гермиона открыла рот и пальцы, которые всё это время ковыряли ногти, остановились. Она крепко сжала ладонь в кулак, продолжая прятать её за спиной.

Драко поднял на неё взгляд.

— Грейнджер, но если под этим углом смотреть на эту проблему, то да, наши отношения обречены. Мы проживём в одиночестве. Но ты хотела строить карьеру, что-то там с эльфами… Ты можешь продолжать этот путь, а так же дружить со своим друзьями, помогать Поттеру. Всё что хочешь… Но вот, к сожалению, с Уизли вам придётся прервать отношения. Иначе я не знаю, какие последствия приготовит для тебя магия.

— Причём здесь Рон? — она начинала переходить на крик.

— Ну разве не он твой бойфренд? А я забыл, есть же ещё Блейз.

— Хватит, Малфой, остановись.

Но это же ненормально. Мы два взрослых человека, у которого может быть своя личная жизнь.

— Твоя личная жизнь привела тебя ко мне.

— Что? Малфой… Ты что не понимаешь? Я хочу семью когда-то и я не говорю, что сейчас мне необходимо выйти замуж. Но потом… И я хочу родить ребёнка, хочу любить. Я нежности хочу, Малфой. Но ничего этого не случится, потому что все эти годы на мне будет этот кулон, который не разрешит мне этого сделать, — она замолчала и её взгляд встретился с его.

Драко стал серьёзным, а тон его кожи будто бы стал бледнее.

— Я ничем не могу тебе помочь, — голос стал бесцветным. — Я много читал и у нас нет возможности снять кулон, если только… Можем попробовать позвать специалиста и разорвать эту магию.

— Но ты погибнешь.

— Зато ты будешь свободна и сможешь строить свою личную жизнь.

— Нет, Малфой, — наконец-то она вытащила свою руку из-за спины и, дотронувшись до своих глаз, закрыла их.

Гермионе хотелось спрятаться в собственной ладони.

— Есть один вариант. Твоя мама… Она была у твоего отца в Азкабане сегодня. После этого разговора пришла ко мне. Она мне не рассказала сам разговор, поэтому я знаю только то, что…

— Он знает, кто теперь носит наш родовой кулон?

— Знает. Нарцисса сказала, что кулон можно снять.

— Так сказал отец?

— Я не знаю, но она сказала, что ты знал об этом способе, всегда знал, — девушка убрала руку, но глаза её были по-прежнему закрыты.

Гермиона немного погладила свою скулу и, пройдясь по шее, взяла себя за воротник. Интенсивно подышав, она открыла глаза и увидела, что он на неё пристально смотрит.

— Какой способ? — голос стал настолько тихим, что девушка немного вытянула шею, словно пыталась поймать слова.

«Способ», — она всё ещё не могла это произнести.

— Ну, Грейнджер, давай скажи.

Гермиона нахмурилась. А в его голосе появились ноты, знакомые из детства, что-то такое, что он прятал где-то глубоко себе.

«Он знает, он понял», — прозвучало в её голове.

— Контакт.

— Контакт?

— Мы можем с тобой…

Малфой приподнял бровь и на лице снова появилась улыбка.

— Ты знаешь, что я хочу сказать! Ты это понял. Нарцисса была права! Ты всё это время знал, но ты не озвучивал. Да потому что для тебя это недопустимо. Потому что это я для тебя — недопустима. Как ты не понимаешь, Малфой, что мы сможем быть свободными и магия не будет нас связывать.

— Нас будет связывать кое-что другое. Тебя это не смущает?

— Ты хочешь всю жизнь проносить этот кулон и прожить у себя в поместье в одиночестве?

— Я привык жить в заточении, — он упустил взгляд и снова взял перо.

Гермиона смотрела, как Драко макает его в чёрные чернила и снова выводит какие-то буквы. Терпение Гермионы Грейнджер лопнуло и она резко подошла. Положив ладони на стол, наклонилась. В нос ударил запах пергамента, чернил и аромат его кожи, волос и что-то такое, от чего защекотало ей нос.

— Малфой, это идиотская ситуация, в которой мы оказались. Но я не хочу жить в заточении всю жизнь, избегать других мужчин и знать, что я никогда не смогу построить семью. Я никогда не сдавалась и сейчас не сдамся, если есть хотя бы один единственный способ, то…

— Ну раздевайся.

— Что? — Гермиона опустила взгляд, и буквы, которые он выводил, перестали быть буквами. Это были просто завитки, которые вырастали в размерах.

Зажмурившись на секунду, она открыла глаза и увидела, что его рука замерла. Драко больше не писал. И она подняла взгляд и встретилась с его.

— Ты издеваешься? — она спросила уже спокойно.

— Ну ты же этого хочешь?

— Я не этого хочу, — Гермиона, убрав руки со стола, выпрямилась подобно струне и, глубоко вдохнув, выдохнула.

— Не нужно надо мной издеваться, не нужно играть, Малфой. Это наша с тобой жизнь и мы не должны сдаваться. Мы должны предпринимать что-то и находить варианты. Мне тяжело было это говорить.

Она видела, как он отложил перо, оттолкнулся о стол и, отодвинув стул, поднялся. Девушка слышала его шаги, которые быстро стихли. Он оказался настолько рядом, что она непроизвольно сделала шаг назад. Но Драко не растерялся. Он сделал несколько шагов вперёд и, оказавшись в критичной близости, коснулся её щеки. Он прошёлся пальцами по её вискам и коснулся волос, немного сжал их в кулак, не натягивая.

— Это не контакт, Грейнджер, не просто развлечение. Мы создадим жизнь. И этот ребёнок будет твоим и моим, в нём будет течь кровь Малфоев, Блэков и твоя кровь. Грейнджер, твоя, понимаешь?

Она выдохнула ему в лицо жаром, который был у неё внутри.

— Всё дело в крови? Всё ещё дело в крови. Да ты готов жить в затворничестве, только чтобы не прикоснуться ко мне. А ты думаешь, я мечтала оказаться с тобой в постели, ты думаешь, жаждала прикоснуться к слизеринцу, к такому как…

Его вторая ладонь легла на её губы, он прижал её так, чтобы слова не вырвались наружу. Прислонившись к её щеке, прошептал ей на ухо:

— Нет, мне плевать, какая у тебя кровь. Грязная или чистая. Это не имеет никакого значения. Мне важно, что женщина, с которой я проведу ночь и родит мне сына, не сможет просто так уйти, взять и исчезнуть из моей жизни. Она всегда будет в моей жизни. Это невозможно. Невозможно взять и вычеркнуть. А мой сын — это будет мой сын, он будет Малфой. Ты понимаешь это? — и тогда он убрал ладонь.

Драко сделала несколько шагов назад.

Гермиона пыталась дышать нормально и ровно, но у неё не получалось. Она открыла рот и жадно глотала воздух, подобно рыбе, попавшей на берег.

— Да, я понимаю. Это будет наш ребёнок. Но ведь мы можем жить каждый своей жизнью, а эти обстоятельства, в которых мы оказались сейчас нам не подвластны. Но сделав такой шаг, мы сможем освободиться.

— Ты думаешь, это свобода?

Гермиона закусила губу.

Всё, что он говорил, было правдой. Ведь рождение ребенка это не обретение свободы, это что-то большее. Это шаг, после которого нельзя ступить назад, но жить, связанной с кем-то… Быть лишённой собственного счастья девушка не хотела. Она не знала, почему сделала этот шаг. Почему согласилась мысленно на это. Она смотрела на человека перед собой, и ей не хотелось уйти, громко хлопнув дверью, и не хотелось аппарировать из этого места и никогда не возвращаться. Никаких попыток бежать ей предпринимать не хотелось. Ей даже перестало хотеться нагрубить ему, поспорить. Гермиона смотрела на него и понимала, что чувствует его. Всё, что она сделала - это просто несколько шагов вперёд.

— Когда я узнала, то мне показалось это единственным верным решением: освободиться от магии и быть хозяйкой самой себе. Что у меня снова будет право решать свою судьбу, так как хочется только мне, но сейчас твои слова, они…

— Но ведь может родиться девочка.

— Твоя мама сказала, что у Малфоев рождаются только мальчики.

— Ах, мама, — Драко улыбнулся. — Ну ты же знаешь, что бывает исключения.

— Да, но можно же надеяться на лучшее.

— Впрочем, если родится девочка, мы её сдадим в аукцион, а сами будем пытаться снова и снова. До тех пор, пока не родится мальчик. Хотя нет, я оставлю их себе. Ну троих дочерей я выдержу, а если больше?

Гермиона нахмурилась.

— Что ты несёшь?

— Правду, Грейнджер. Этот план - он зыбкий как песок. Мы не можем быть уверены в том, что у нас родится именно мальчик. Ты будешь рожать до тех пор пока не появится сын, а впрочем, — он снова растянулся в улыбке. — Если бы ты связала свою жизнь с Уизли, тебе бы пришлось тоже много рожать, так-то не особо изменилась твоя судьба.

Девушка не ожидала от себя, как резко коснулась его щеки и услышала шлепок.

— Прости, прости, пожалуйста. Прости, — она снова коснулась его рукой и попыталась погладить, но почувствовала, как его рука сжимает её запястье.

— Никогда так не делай, слышишь? Никогда.

— Ты говорил непозволительные вещи.

Их взгляды встретились снова и она не хотела отводить свой. Девушка хотела понять его, узнать. Ей так было страшно и одиноко настолько, что она больше не хотела возвращаться домой. Больше ничего не имело смысла, и её дом тоже. Теперь, когда она связана с Малфоем, ей приходится все проблемы решать с ним, и эта мысль перестала почему-то пугать её.

Малфой продолжал держать запястье и Гермиона ощутила, что её пальцы немеют. Но взгляд она не отводила, так же как он. Казалось, тишина обрушилась на них и время остановилось.

— Что дальше? — спокойно спросил он.

— Я не знаю.

— Но это же был твой план?

— Это были обстоятельства, в которых мы оказались, — огрызнулась Гермиона.

Он отпустил её руку и, посмотрев на её запястье, дотронулся кончиками пальцев, погладив то одним, то другим. Выводя непонятный рисунок на её коже.

— Я думаю, что нам нужно привыкнуть друг к другу, узнать…

— Ты имеешь ввиду интересы? — она перебила его.

— Нет, Грейнджер, привыкнуть. А ты что, предлагаешь мне сейчас накинуться на тебя, скинуть одежду и прямо на этом столе начать делать наследника Малфоев?

Эти слова на Гермиону вылились как ушат холодной воды. Она представила, как это может происходить, и невольно подняла плечи.

— Мы должны привыкнуть друг к другу, а ты представляла это как-то иначе?

—Нет, я вообще не представляла.

— То есть ты пришла с предложением заняться сексом и не знала, как это будет?

— Я думала, что сделаешь это ты? Ну ты же мужчина.

— Я не сплю с малознакомыми однокурсницами.

— Да, а я думала что ты…

Малфой засмеялся.

— Я знаю, какие слухи ходили обо мне, слышал, но знаешь, хочу тебя разочаровать. У меня нет опыта, от слова совсем, — он отвёл взгляд и, коснувшись пальцами стола, убрал их, оставив лишь один указательный палец.

Он стоял, покачавая свою ладонь на одном пальце, подобно маятнику и, немного похлопав по столу, подошёл к стулу и сел. Драко снова взял перо, окунул его в чернила и продолжил писать.

— Ты девственник? — она смотрела на его руку, которая продолжала двигаться по пергаменту.

Девушка немного нагнулась, чтобы увидеть его взгляд, но он был сосредоточен на своём деле. Он следил за буквами, за их написанием, словно это было единственное важное дело на данную минуту.

— Да ну как? — она не дожлась ответа, снова задала вопрос.

Перо замерло и Гермиона видела, как под ним начинает выплывать чёрная клякса. Девушка смотрела, как она стирает ровные красивые буквы, но переведя взгляд, встретилась с его.

class="book">— Я никогда ни к никому не привязывался, моя семья должна была сделать выбор за меня. Чистокровная волшебница, вот что было мне суждено. Выбор, который был очевиден. Я не хотел заводить отношения, влюбиться и испытать хоть какие-то муки. Но судьба не была ко мне благосклонна. Отец, своей приверженностью к Тёмному Лорду, приготовил мне более изобретательные муки, чем те, которые я избегал. А потом война, метка и мне было не до этого.

— Но ты… — Гермиона хотела что-то сказать в своë оправдание.

В голове у девушки начали всплывать картинки. Рон, их отношения и она почувствовала, как её щёки покраснели.

— Я вижу, что ты времени даром не теряла. И я рад, что война не всё отняла у тебя.

— Нет.

— Что нет? Ты тоже девственница?

И этот вопрос приколотил Гермиону гвоздями. Она почувствовала, что не может оторвать ноги, а руки стали свинцовыми. Девушка опять встретила этот серебристый взгляд и почувствовала, как у неё пересыхает во рту.

— Я так и думал. И поэтому мне нужно привыкнуть к тебе, Грейнджер, к твоим выходкам, к твоему присутствию. И да, мы попробуем, но у меня есть одно условие.

Гермиона ничего не сказала, она даже не кивнула, так и продолжала смотреть, не моргая.

— Сын ничего никогда не узнает. Для него мы просто не сошлись характерами. Ну, ты что-нибудь придумаешь. Ты же умная? Но про вот это, — он коснулся пальцем воротника своей рубашки и оттянув его, она увидела точно такой же кулон, — он не узнает.

Гермиона кивнула.

Комментарий к Глава 11

Ух, 😂 прям выдохнула. В два этапа писала эту главу. А потом ещё и ещё. И поняла, что она снова большая и разбила.

Разговоров конечно много, но это их разговоры. И самое главное у них идёт диалог. И они до чего-то уже договорились😂.

========== Глава 12 ==========

Гермиона распахнула тяжёлые шторы и, немного сощурив глаза, всë-таки взглянула в окно. Свет был ярким и того времени, что она провела в полумраке, было достаточно, что бы среагировать на свет именно так. Для глаз это было неожиданностью, девушка закрывала один глаз и немного прищурила второй. Она поднимала голову выше и выше, словно играла с солнцем в какую-то свою игру. Приподняв ладонь, попыталась закрыть его. Открыв оба глаза, она сфокусировалась на своей руке, и несколько слезинок стекло по её щекам.

— У тебя есть футболка?

— У меня есть рубашки, ты хочешь обновить мне гардероб?

— Нет, просто у меня нет вещей тут. И я думала, что твоя футболка была бы мне кстати.

— Ты хочешь уже сегодня остаться на ночь, так быстро?

— Ну ты же сам хотел ко мне привыкнуть.

— Да точно, а ты хотела… Вдруг ты будешь домогаться?

— Если ещё раз скажешь хоть одно слово, то я запущу вот этим подсвечником прямо в тебя, — Гермиона указала на тяжёлый напольный подсвечник, который стоял недалеко от окна.

— Твоя агрессия иногда меня пугает.

— Что, — Гермиона развернулась и, открыв рот, развела ладони в сторону. — Потрясающее, Малфой.

— Это мой рабочий кабинет и здесь нет гардеробной, но там, — он поднял руку и большим пальцем указал за свою спину, — дверь в мою спальню. Извини, в нашу спальню. Ты можешь сходить и посмотреть её заранее. А мне нужно дописать письмо. Выбери себе любую рубашку на усмотрение.

— Ты хочешь сказать, я буду спать в твоей спальне?

— Нет, Грейнджер, я выделю тебе отдельную комнату и буду привыкать к тебе через четыре стены. А можно даже выбрать спальню на другом этаже, и тогда через несколько лет может быть…

— Я поняла.

— Постой, — он дотянулся до палочки и взмахнул ею.

Гермиона проследила за его движением и увидела, как из одного стеллажа вырывается книга и приземляется прямо недалеко от неё на краешек стола. Это была большая книга в зелёном бархате. Драко снова сделал движение рукой и, что-то прошептав, перед взором Гермионы открылась определенная страница. Подойдя ближе она прочитала:

«Смешанные браки волшебников в Северной Америке. Тенденции и их влияние на волшебное общество». Она подняла взгляд и посмотрев на Драко спросила:

— Северная Америка? Я не читала. Что это за книга? — и её пальцы прикоснулись к странице.

— Ты можешь осмотреть спальню, мой гардероб и вернуться сюда.

Она снова увидела взмах кистью его руки, один из стульев пододвинулся прямо напротив него. Гермиона улыбнулась. В её взгляде загорелась искорка, то самое любопытство, которое все годы не давало ей покоя. Именно эта искорка заманивала её в библиотеку и, порой, в запретную секцию. Девушка махнула головой, развернувшись, пошла к двери.

Спустя время Драко и Гермиона погрузились в чтение. Никто из них не заводил больше никаких разговоров. Тишина разбавлялась лишь перелистыванием страниц. Как неожиданно они услышали хлопок, и оба, оторвав взгляд от книги, посмотрели в сторону, где стоял эльф.

— Сэр, обед подан. Госпожа просила вас не задерживаться и разделить с ней трапезу, — последнюю фразу он произнёс скомкано, и растворился в воздухе.

— Он боится тебя, — Гермиона нахмурила брови.

— Грейнджер, у нас единственный эльф и никто его не трогает. Я вообще никогда не относился к эльфам с жестокостью. По крайней мере, если только лёгкая грубость.

На это Гермиона лишь фыркнула.

— Что эльфы, что мы…

— Мы? Это ваша непобедимая троица?

— Именно, — Гермиона встала и громко отодвинула стул. — Если ты хочешь, чтобы наша миссия завершилась успешно, то, пожалуйста, не отзывайся отрицательно о моих друзьях, о моём происхождении, и тогда…

— Грейнджер, ты даже это не можешь вслух произнести. Миссия… — ухмыльнувшись, он встал и подошёл к ней.

Взяв её за локоть, он аппарировал.

***

Нарцисса смотрела на Гермиону, а потом переводила взгляд на собственного сына. Она старалась вести себя сдержанно и не заводить никаких разговоров.

Драко и Гермиона ели без аппетита, каждый будто бы хотел прервать обед и уйти в нужном только им направлении.

— Вы не любите жаркое? — Нарцисса спросила у Гермионы, но смотрела на своего сына.

— У меня нет аппетита.

Женщина встретилась взглядом с сыном и почувствовала его колючесть.

— У тебя тоже нет аппетита?

— У меня нет ни аппетита, ни желания вести светский беседы. Впрочем, у меня есть один вопрос. Почему ты мне не сказала, что собираешься в Азкабан?

Нарцисса положила приборы и, вытерев рот салфеткой, улыбнулась.

— Я не знала точно, когда Гарри предоставит мне такую возможность. И не хотела тебя беспокоить. Потому что ты спал, ведь ты так мало спишь в последнее время.

— Гарри? — Гермиона удивлённо перебила их диалог.

— Да, Гарри. Он помог организовать эту встречу, потому что, спешу напомнить, у меня ограниченное количество свиданий. И они были использованы к этому моменту, к сожалению.

Драко фыркнул.

— Я же просила, никаких звуков, движений и слов в сторону моих друзей.

— А я разве что-то сказал?

— Я чувствую, как ты думаешь об этом.

— Люциус лучше чем я думала. Он жив, в меру здоров и всё ещё язвителен. А значит, всё хорошо, — её голос разорвал их перепалку, и оба посмотрели на неё.

Драко кивнул и снова принялся за жаркое.

— Спасибо, было очень вкусно, вы, — Гермиона замялась, — ваш эльф прекрасно готовит.

— Наш единственный эльф, — поправила её Нарцисса.

— Мама, мы пойдём. У нас дела, — последнее слово он растянул.

Гермиона почувствовала, как снова заливается краской.

Уронив салфетку, она хотела её поднять, но почувствовала, как Драко коснулся её локтя. Девушка подняла голову и взглядом столкнулась с его. Она увидела, как он покачал головой и боковым зрением уловила его движение волшебной палочкой. Салфетка исчезла. Гермиона вздохнула и, выпрямившись, почувствовала неуверенность в себе, ту, которая преследовала её все годы с тех пор, как она узнала, что является волшебницей.

Переведя взгляд на Нарциссу, она кивнула. Уже собираясь уходить, в этот самый момент почувствовала, что Драко её взял за руку.

Она немного дёрнулась, но сопротивляться не стала. Нарцисса спокойно взяла приборы, улыбнулась и, положив один кусочек мяса в рот, начала медленно жевать, при этом закрыв глаза.

***

Они затягивали вечер, словно хотели остановить ночь. Каждый находил какие-то дела. Гермиона перебирала книги и погружалась в чтение снова и снова.

Они старались ничего не обсуждать, но девушке каждый раз очень хотелось зачитать ему строчку, то что её впечатлило. Она поднимала взгляд на Драко и, видя, что он сосредоточен на чём-то своём, откидывала эту мысль и гасила своë желание. Нахмурив брови, она продолжала читать до тех пор, пока мышцы на её лице не расслаблялись.

Ночь приблизилась слишком быстро. Гермиона почувствовала тяжесть своего тела и туман, который заполнял её голову. Тогда, отложив книгу, она вдохнула.

— Нам нужно ложиться спать, — кусая нижнюю губу, взглядом пыталась заставить Драко на неё посмотреть.

И это сработало. Он оторвал взгляд от книги и внимательно посмотрел на неё.

— Ты можешь идти первая, а я приду чуть позже, — и снова принялся за чтение.

Гермиона хотела возразить, сказать, что она тоже хочет ещё почитать, но вместо этого, громко положив книгу, пошла в спальню.

Оказавшись в его покоях, она вспомнила, как в детстве была с родителями в хвойном лесу. Именно эти оттенки её окружали. Тяжёлые бархатные шторы, такая же обивка двух кресел, тёмное практически чёрное глянцевое дерево, вероятно, покрытое лаком, и огромная кровать с балдахином.

Гермиона подошла и, присев, коснулась пальцами этого нежного бархата. Какое-то время она сидела неподвижно, а потом положила палочку на одну из прикроватных тумбочек.

Девушка услышала шаги, слышала, как он остановился.

— Почему тумбочек две?

Она слышала, как он ухмыльнулся.

— Потому что родители приготовили мне эту спальню в шестнадцать лет, а рядом был расположен кабинет. На будущее. Они всегда смотрели в будущее. Им так казалось, — он немного помолчал. — А до этого я жил в детской комнате. Она была другая и там не было двух прикованных тумбочек.

— Понятно.

И ей действительно было понятно. Малфои готовили сына в шестнадцать лет к тому, что он скоро приведёт юную мисс Малфой, которая и разделит с ним это ложе. И в этот момент Гермиона поняла, что рада, что не родилась чистокровной, а её родители никогда не говорили о том, что ей нужно будет когда-нибудь выйти замуж. Конечно, это подразумевалось, само собой. Но, в первую очередь, они хотели, чтобы она была счастлива: чтобы выбрала профессию, которая ей будет нравится, чтобы она могла посмотреть мир или что-то, чего хотелось именно ей. А семья… Ведь её нельзя создать по взмаху даже волшебной палочки, семья создаётся сердцем. Гермиона вспомнила слова своей мамы, от чего в этот момент ей стало грустно. Она вспомнила родителей, своё детство, свою светлую комнату. Но мысли в одну секунду потерялись. После того, как она почувствовала, что кровать прогнулась. Гермиона ощутила, что рядом находится он.

Драко откинул бархатное покрывало и лёг на свою половину, вторая же оставалась всё так же застелена. Гермиона встала, нагнувшись, стянула покрывало и скинула на пол.

— Это японский Бархат, Грейнджер.

На этот раз фыркнула Гермиона.

Теперь она смотрела на Драко, на его лицо и видела его взгляд, устремлённый в потолок. Убедившись в полном безразличие, медленно сняла свою одежду.

Девушка взяла рубашку, которую приготовила ещё днём. Когда вся её одежда была на полу, надела её, медленно застёгивая пуговицы.

В этот момент Драко поднял свою руку. Она увидела, что древко всё ещё было в ней. Он взмахнул палочкой и Гермиона проследила взглядом, как вся одежда медленно отправляется в одно из кресел, превращаясь в ровную стопку.

— Рубашку можно было тоже застегнуть с помощью магии, не растягивая момента.

— Никогда не забывай, что я не росла в волшебной семье, — сказав это, она встав на одно колено, чувствуя, как матрас прогибается под ней.

Девушка занесла второе над кроватью, уперевшись ладонями, и замерла в странной позе, выдохнув, села.

Драко повернулся и, посмотрев на неё, засмеялся.

— Как-то всё неуклюже, да?

— Ну знаешь, я впервые ложусь в постель с парнем…

— Да? А я думал ты опытная.

— Что? — она хлопнула по постели ладонью.

Еë возмущению не было предела. Девушка резко встала и, уперевшись одной рукой в свою талию, разгневанно посмотрела на него.

— Знаешь, то что у меня было…

— Ну, Грейнджер. Давай назови это слово!

И что-то в нутри Гермионы разорвалось, как будто тысяча маленьких петард. Она почувствовала, как её шея покрывается красными пятнами. Опустив руку она сжала ладонь в кулак, прикрыв глаза.

— Да, у меня был секс, но это не значит, что я опытная и что я вот так просто могу лечь в кровать. Я, Малфой, тоже испытываю неудобства, тоже смущаюсь тебя и это всё не так, как с Роном.

— Да, Грейнджер, это не так, как было с твоим Роном, потому что я не Рон.

— Мы были друзьями.

— А знаешь, это странно, что вы были друзьями, а потом переспали.

— Так бывает!

— Нет, у меня так не бывает. Я никогда не спал со своими друзьями.

На этой фразе у неё что-то оборвалось. Гермиона хотела развернуться и уйти. Она даже повернулась к нему спиной и сделала несколько шагов в сторону двери. Хотелось найти чёртов камин и исчезнуть.

«Я же могу просто апарировать», — пока она перебирала способ исчезновения, Драко снова заговорил.

— Прости, наверное это не лучший способ привыкания. Да и вообще, я не должен был ничего этого говорить, тем более упрекать тебя в том, что было до меня.

Резко мысли Гермионы прекратили свой бег, они остановились и что-то внутри успокоилось.

— До тебя? — она развернулась, встретившись с его взглядом. Он точно так же как и она закусил губу .

«Неужели он тоже нервничает? Ну конечно, он тоже испытывает неудобства от всей этой ситуации», — противоречиво думала Гермиона.

Девушка подошла к кровати, и чтобы не передумать быстро, легла в постель. Она положила голову на подушку и хотела что-то сказать, но почувствовала, как постель словно впитывает её. Мышцы начали расслабляться и Гермиона ощутила невесомость. Она закрыла глаза, её дыхание стало ровным.

— Ты прав, нельзя спать с друзьями. Мне казалось, что именно он был моей первой влюблённостью. Я ревновала его и думала, что это именно то чувство, которое перерастёт во что-то большее. А ещё он был из волшебной семьи, из огромной семьи, которая притягивала меня и мне казалось, что именно такой должна быть настоящая семья.

Гермионе действительно в какой-то момент казалось, что Нора стала её домом. Это чувство было первым, а потом уже она что-то испытала и к самому Рону.

Какое-то время она молчала, а потом продолжила:

— Война повлияла на всё. Постоянный страх не покидал наши сердца. Приключения — это вы их так называли, для нас это была опасность, которая постоянно напоминала, что завтра может и не быть. И тогда в день битвы случился наш поцелуй, мы просто думали, что не выживем, поэтому отдались внезапному чувству. Но война закончилась, а после неё были похороны. Было ещё много моментов, которые нас тяготили. Бесконечные суды, разбирательства, показания, а потом я приняла решение вернуться в Хогвартс, а Рон начал свою жизнь. Полтора года мы встречались только в Норе или у Гарри. У нас не было времени, чтобы узнавать друг друга, по-другому узнать. Потом я хотела, чтобы он переехал ко мне, тогда, когда у меня появился дом. Но Рон постоянно находился у себя в магазине, помогал брату и с каждым днём он отдалялся. Потому что у него появились другие возможности, слава, успех. Однажды на Новый год у нас всё произошло и как-то было всё не так… Совсем не так, как я представляла. На утро я посмотрела и оказалось, что рядом со мной лежал мой друг, с которым я переспала. Да, мы потом пытались снова, но Рон… Наверное он тоже ничего не чувствовал ко мне. Я не знаю, это было страшно. Все спрашивали про свадьбу. Нас называли женихом и невестой, в газетах постоянно мелькали эти сводки, — Гермиона почувствовала, как у неё пересыхает во рту.

Девушка тяжело задышала и немного шмыгнула носом. Она почувствовала на своём лице дыхание Драко и, открыв глаза, увидела склонённым над собой. Его пальцы коснулись её щеки и он стёр слезинки, немного остановился на коже, костяшками погладил её. Провёл пальцами по подбородку, и задержавшись на нём, не прерывая взгляда, он оторвал руку от её лица и невесомо провёл вдоль её тела. После чего положил ладонь на костяшку её бедра. От этого прикосновения Гермиона вздрогнула, но Драко руку не убрал.

— Прости, что спросил про это, — на выдохе сказал он. — Что добился этого разговора таким способом, — и он резко откинулся обратно на свою сторону.

— Я бы тебе ничего не рассказала, если бы ты не надавил. Но, пожалуйста, в следующий раз просто спроси, — она повернулась и, найдя его руку, взяла и сжала её крепко.

— Спокойной ночи, Драко.

— Спокойной ночи, — тихо ответил он.

========== Глава 13 ==========

Гермиона перевернулась на другой бок и потёрлась щекой о мягкую подушку. Резко открыв глаза, она коснулась рукой пустого пространства рядом.

Девушка сжала одеяло пальцами и воспоминания, словно вспышка, возникли в её голове. Закрыв глаза, она всё вспомнив, выдохнула.

Гермиона посмотрела в сторону окна, чтобы понять, который сейчас час: утро или ночь, и сколько времени она провела в постели. Но шторы не пропускали свет. Тогда она поднялась и, оглянувшись, поняла, что в комнате Драко нет.

Девушка попыталась прислушаться, но казалось всё поместье погрузилось в глубокий сон. Тишина была гудящей, а постель холодной.

Повернувшись в другую сторону, она увидела приоткрытую дверь в кабинет, из которого мерцал тусклый свет. Девушка откинула одеяло и, коснувшись ногами пола, встала на мысочки. Она одёрнула рубашку несколько раз вниз и, плотно сжав ноги, оглянулась по сторонам.

Но постояв в таком положении, девушка снова села, продолжая удерживать согнутые ноги в коленях на больших пальцах, чувствуя напряжение и лёгкую ноющую боль в икрах.

Гермиона потянулась к прикроватной тумбочке и взяла свою палочку. Покрутив какое-то время её в руке, девушка улыбнулась и положила её на то место, с которого только что взяла её.

Она снова встала и уверенно пошла на свет, который манил её, словно мотылька. Открыв дверь, девушка увидела его.

Драко был за своим рабочим столом, уронив голову на свои руки, он был неподвижен. И пока Гермиона на него смотрела, он не издал ни единого звука, не произвёл ни одного движения. Какое-то время ещё постояв, девушка сделала несколько шагов вперёд.

Гермиона подошла ближе, оперлась ладонями о стол, наклонившись, прислушалась.

Он спал. Тихое мелодичное дыхание вызвало у неё на лице улыбку.

Гермиона смотрела на его белоснежные волосы и первое, что возникло у неё, это был странный порыв, который заставил её поднять руку и пальцами коснуться его волос.

Как только пальцы Гермионы дотронулись до его волосков, то она почувствовала странный импульс, который прошелся по пальцам, проскользнул к ладони до самого локтя. Это было странное ощущение, похожее на разряд тока. Гермиона убрала руку и пальцами дотронулась до своей ладони, как бы проверяя чувствительность. Она крепко сжала ладонь в кулак, а потом разжала, снова прикасаясь к его волосам.

Девушка гладила их, ощущая мягкость, его тепло и лёгкое щекотание ладони, которое заставляло переживать странное чувство. Она не могла оторвать руку, продолжая касаться их.

— Почему ты не спишь? — его тихий голос заставил руку остановиться.

— Я проснулась, а тебя рядом нет. Не понимаю который час и плохо ориентируюсь во времени. Я пошла на свет. Извини, — она убрала руку и прижала её к груди, а потом коснулась своего плеча, спустила чуть ниже, словно не зная, куда её деть.

Гермиона смотрела на него и ждала, когда он поднимет голову и посмотрит на неё своим ледяным взглядом. Она ожидала, что он скажет ей что-то язвительное, то, что может её обидеть. Она уже жалела о своём порыве.

«Что это было? — она не могла ответить даже самой себе. —Почему она так сделала? Первое что пришло на ум - это магия, — и от собственной мысли девушка нахмурилась».

— Мне было приятно, — тихо сказал Драко. — Знаешь, это такое ощущение, — и какое-то время он молчал.

Гермиона замерла, она напрягла слух, чтобы не упустить ни единого звука, который он может издать. Ей казалось, что Драко скажет что-то важное.

— Ты можешь ещё раз так сделать.

Девушка сначала подумала, что ослышалась, неправильно его поняла. Она ждала пояснений, но их не было, никаких больше слов. Минуты стали лететь со стремительной скоростью. Гермиона всё не могла принять решение. Ей хотелось переспросить, но она продолжила молчать.

Не дождавшись никаких действий, Драко пошевелился. Подняв голову и упёршись на руки, он выпрямился, расправляя плечи.

Гермиона смотрела на него, замерев, не издавая никаких звуков. Даже дыхание стало настолько тихим, что могло показаться, что девушка не выпускает воздух.

— Ещё ночь? — это единственное, что она смогла спросить.

— Раннее утро, — тихо ответил он и, улыбнувшись, коснулся своих волос, попытавшись пригладить их.

Драко сделал несколько раз движение, повторяющее её, так, как делала она буквально недавно. После чего тихо засмеялся.

— Что? — голос Гермионы дёрнулся и он понял, что ей это не понравилось.

— Ничего. Почему ты что-то делаешь, а потом принимаешь такой вид…

— Какой?

— Да не перебивай меня, — улыбка исчезла и он впился взглядом в неё, пытаясь что-то разглядеть. — Ты дотронулась до меня первая, пока я спал. Думая, что я не чувствую. Ты прикасалась ко мне, а сейчас ты стоишь и делаешь вид, что ничего не было. Почему? Ты же слышала, что я попросил прикоснуться снова, ты слышала.

— Я не ожидала, — открыв рот, девушка попыталась подобрать слова и хоть что-то сказать, но не найдя слов, просто закрыла его.

Гермиона прикрыла глаза, выпустив воздух, всё-таки заговорила:

— Когда ты спишь, то я не боюсь тебя. Я поддалась эмоциям и мне захотелось, — слова путались, мысли словно ускользали от неё.

Открыв глаза она задала тот вопрос, который всё это время вертелся у неё на языке:

— Почему ты ушёл и заснул вот так? — она махнула рукой и показала то ли на стол, то ли на Драко. — Так ужасно спать рядом со мной?

— Нет. Я так и не смог заснуть, — спокойно ответил он. — Я слышал, как уснула ты и видел твоё безмятежное лицо. Я смотрел на тебя. И не знаю сколько прошло часов, но я просто не мог больше лежать. А потом сон застал меня здесь, во время чтения.

«Всё так просто», — первое о чём она подумала.

Девушка смотрела ему в глаза и чувствовала, как что-то происходит. Происходит с ней и с ним, она пыталась найти оправдание этому всему. И единственное, что возникло снова в её голове, это связующий магия, родовой кулон и всё, что с ними случилось. Это не она и это не её чувства, не её эмоции и всё что они испытывают - не по-настоящему.

— Подойди сюда, — тихо сказал он.

Мысли Гермионы прервались и она выполнила то, что он просил. Не задумываясь, сделала несколько шагов и оказалось рядом. Драко, оперевшись ногами о пол, отодвинул стул, скрипнув им, и протянул ей руку.

Гермиона не уверенно вложила свою ладонь в его и почувствовала, как он её притянул. Она не успела оказать сопротивление, не предприняла никаких попыток, чтобы удержаться на ногах, как оказалось на его коленях. Крепко сжимая её ладонь, он удерживал её.

Девушка чувствовала, как он смотрит на неё, а еë взгляд был прикован к его кулону.

— Смотри на меня, Грейнджер, — его голос был спокойным и твёрдым. Гермиона подняв глаза, посмотрела на него. — Где твой боевой характер? Не ты ли пришла сюда с предложением заняться сексом и произвести наследника? Не ты ли мне ещё вчера предлагала это?

Гермиона нахмурилась, а Драко, улыбнувшись, засмеялся.

— Ты невыносим, — тихо сказала она. — Я помню, что было вчера и помню, о чём мы с тобой договорились. Но ты сказал, что тебе нужно привыкнуть. Что тебе нужно время, а сейчас…

— А что сейчас? — он сделал удивлённое лицо и расширил глаза. — Я просто уснул за чтением, а ты лапала меня.

— Нет.

— Да! — он чуть повысил тон и Гермиона слышала, как он сдерживается, чтобы не засмеяться.

И от этого она дёрнулась, попыталась вырваться, но он крепко сжимал её ладонь, а другой рукой обхватил её за талию.

— Нет, Грейнджер, ты трогала меня. Я же попросил, чтобы ты продолжила, но ты сделала вид, как-будто не понимаешь, о чём я говорю.

Она вытащила свою свободную руку из тесных объятий. Движение было настолько медленным, что смешок Малфоя заставил её снова остановиться. Рука замерла в воздухе. Но он поддался головой вперёд и её пальцы соприкоснулись с его кожей. Она коснулась его виска, прошлась пальцами по лбу и зарылась в волосах. Во время своего действия девушка смотрела ему в глаза не отрываясь и видела, как его зрачки изменились в размере. Драко сщурил глаза и тепло улыбнулся. Гермиона начала массировать кожу головы, зарываясь в них пальцами.

Девушка продолжала это делать, становясь смелее с каждой секундой. Она перебирала каждый волосок, потом пошла всё ниже и ниже, коснулась нижней границы затылка и Драко закрыл глаза. Его губы дрогнули, а рот приоткрылся.

Гермиона остановилась и, всмотревшись в его лицо, спросила:

— Удивительно, но не успело наступить утро, а ты стал таким. Когда ты успел привыкнуть ко мне? Что это, Малфой?

Он открыл глаза и их цвет стал темнее. Гермиона видела, что его зрачки увеличились и цвет действительно становился темнее. Он был как мокрый асфальт и за какую-то секунду она перестала его узнавать. Ей стало неловко от собственных слов и она убрала свою руку, опуская её вниз.

— Магия, — тихо сказал он и она почувствовала, как его объятия ослабились и теперь Гермиона могла встать

— Мне нужно домой, чтобы собрать какие-то вещи.

— Ты хочешь захламить мою комнату?

Гермиона лишь фыркнула.

— Я не могу ходить в твоей рубашке. Мне нужны свои вещи. А ещё у меня есть незаконченная работа, мне необходимо кое-что взять.

— Конечно, эльфы. Я помню.

— Не только! Наш отдел работает…

— Грейнджер, пожалуйста не надо. Я прекрасно знаю, чем занимается твой отдел.

Гермиона надула губы и немного нахмурилась.

— Я не приду к завтраку. Мне нужно закончить кое-что.

— Я передам маме, — спокойно ответил он.

Гермиона приблизила своё лицо к его и практически коснулась своим носом его щеки. Девушка улыбнулась и сказала:

— Не скучай.

На это фыркнул уже Малфой и, засмеявшись, Гермиона встала и пошла в их спальню.

Закрыв плотно за собой дверь, она прижалась к ней спиной, поднесла свою ладонь к носу и вдохнула аромат. Вдох был таким глубоким, что запах Малфоя проник глубоко внутрь и Гермиона зажмурилась. Она прошлась пальцами по своей шее и почувствовала холод цепочки. Накрутив её на пальцы, плотно сжала кулон.

— Да, это просто магия, — прошептала она.

***

Гермиона вышла из камина и сразу почувствовала, что в её доме пахнет по-другому. Девушка вдохнула аромат полной грудью и, выдохнув, произнесла:

— Рон.

В голове сразу возник диалог. Она представила, что будет говорить, предположила вопросы, которые он ей задаст и уже приготовила ответы. А потом она остановила свои мысли и дотронулась до своих волос. Девушка начала накручивать локон себе на указательный палец и, немного закусив у губу, подумала: «Зачем? Я не должна оправдываться». Выпустив локон на свободу, улыбнувшись, пошла на кухню.

— Рон. Я чувствую что ты тут, — она постаралась вложить в свой тон побольше мягкости и уверенности, но вышло как-то не очень. Голос немного дрогнул.

Войдя в кухню, она увидела домохозяйку, мельтешившую на кухне. И сразу посмотрела на плиту, на которой пыхтела кастрюля, самая большая, которая у неё была в доме. И именно её купил Рон когда-то. Чем больше, тем лучше, наверное так он аргументировал эту ненужную покупку. Это была синяя кастрюля в горошек, казалось, что в неё можно уместить суп для всей четы Уизли. Рядом стоял точно такой же чайник и Гермиона ухмыльнулась, потому что в её доме был электрический, но он почему-то достал именно его. Рядом стоял казанок. Деревянная лопатка интенсивно помешивала содержимое в нём. Самый большой нож, которым Гермиона обрабатывала исключительно мясо, интенсивно рубил морковку.

«Какие огромные куски», — подумала девушка. А взгляд пробежал по нарезанному хлебу, зацепился за пучок зелени, специи, которые стояли в ряд, и наконец она посмотрела на него.

Парень стоял, улыбаясь, и делал короткие взмахи волшебной палочкой. Он был немного растрепан, а фартук с красными маками придавал ему хозяйственный вид.

Гермиона какое-то время смотрела на него, а потом просто засмеялась.

— Ну привет, — она распахнула свои объятия и Рон тут же подошёл к ней, обняв, он немного неловко похлопал её по спине.

Гермиона не почувствовала никакого дискомфорта от объятий с Роном. Они были простыми. Такими, какими были раньше. Она отстранилась и, ещё раз заглянув ему в лицо, спросила:

— Что всё это значит? — вот теперь в её тоне были дружественной ноты.

Ей не нужно было притворяться и выравнивать голос. Она действительно была рада его видеть и эта ситуация была самой простой, какой только могла быть.

— О, я хотел тебя порадовать и накормить.

— Ну конечно! Я же голодаю правда?

Глаза Рона расширились.

— Гермиона, здесь еды хватит на целую неделю, — Рон взмахнул палочкой от собственной эмоциональности и лопатка, которая всё это время интенсивно что-то мешала, взмыла вверх и содержимое упало на пол. — Ой, прости, — сказала Рон, но не успел увидеть, как Гермиона нахмурилась.

— Рон, насчёт голода - это была шутка. Я не голодна и не нужно было столько готовить. Это кому?

— Ну это можно есть завтра, послезавтра и даже можно заморозить. О, а ты знаешь, магглы замораживают даже готовые котлеты.

— Я знаю, Рон, — перебила она.

Девушка подошла к деревянному стулу, на котором лежала стёганная подушка в стиле прованс и, сев на неё, положила руки на стол.

— Я так понимаю, ты готовишь обед. А ты недавно пришёл?

Гермиона пыталась выяснить, насколько он осведомлён об её отсутствии дома. Она немного вытянула шею и сжала руки в замок, немного потирая свои костяшки, девушка внимательно следила за Роном, который уже очистил пол и принялся снова за приготовление. Он мельтешил возле столешницы, взмахивая палочкой, что-то произносил и Гермиона дёрнулась, когда он издал звук.

Парень повернулся к ней и засунул подушечку пальца в рот, что-то сказав.

— Рон, пожалуйста останови всё. Это похоже на званый ужин. И куда мы это всё будем…

— Но я могу тоже поесть.

— Ну конечно, — Гермиона снова засмеялась. — Присядь. Моё состояние лучше и это не значит, что меня можно кормить за пятерых. Я не голодна и после болезни аппетит наоборот ухудшился.

— Ну вот, — растерянно произнёс Рон.

— Это ничего, — спокойно ответила Гермиона.

— Ты что, вышла на работу? Гарри мне говорил, что ты должна месяц оставаться дома. Ещё неизвестно какие последствия у этого проклятия, — Рон немного нахмурился и наконец-то взмахнул палочкой.

Всё остановилось. Чайник перестал пыхтеть, лопатка перестала размешивать, а нож замер в воздухе. Рон отодвинул стул и сел напротив Гермионы. Он сложил руки на столе. Они были красные и опухшие. Гермиона снова нахмурилась.

— Ты что, мыл посуду?

— Да, сам. Как магглы. Ты же говорила, что это провоцирует воображение, что в этот момент можно подумать.

— Рон, спасибо, но не нужно было тратить столько времени на меня.

— Не надо так говорить. Мне было приятно ухаживать за тобой. Ведь ты же моя подруга, — Рон открыл рот и не смог закрыть, словно нужный механизм сломался.

— Рон, — улыбнувшись, она коснулась своей ладонью его рук, — да я твоя подруга.

— Я не это хотел сказать, — извиняясь, шептал он.

Девушка пальцами погладила его костяшки и, подняв взгляд, внимательно посмотрела на него.

— Рон, я благодарна тебе за заботу и за участие, — она видела, как он улыбнулся и растерянность покинула его лицо.

Девушка облизнула губы и тяжело сглотнув продолжила.

— Я не вышла на работу, но моё состояние лучше. Гарри прав.

— И я с ним согласен.

— Рон, не перебивай пожалуйста, — девушка сжала его пальцы и строго посмотрела.

— Извини, — пробубнил он.

— Я должна тебе рассказать сама. И знаю, Гарри тебе не сказал, потому что это должна сказать была именно я. Дело в том, что от проклятия Паркинсон я бы умерла, — на этом слове она замолчала и видела, как зрачки Рона увеличиваются.

Парень открыл и закрыл рот. А она ждала, когда он заговорит. На выдохе сказал:

— Гермиона…

И девушка продолжила.

— Нарцисса Малфой оказалась вовремя рядом. Это она спасла меня.

— Но что она там делала? — удивленно спросил Рон.

— Знаешь, это долгая история и иногда даже мне кажется, что всё это нереально. Паркинсон приходила к Малфоям за книгой проклятий…

— Я вот знал, что без них не обошлось.

Гермионана шикнула на него и снова сжала пальцы.

— Пожалуйста, Рон. Я хочу договорить. Ты можешь не перебивать?

И парень несколько раз тряхнул головой и после этого девушка продолжила:

— Я не думаю, что я должна рассказывать тебе всю историю, — подумав, она потрясла головой. — Нет всё-таки уверенна, что должна. Просто поверь мне, Нарцисса Малфой - она помогла не только тем, что оказалась вовремя рядом. Она хотела остановить то, что Паркинсон организовала и спасла мне жизнь. Но, Рон, способ её спасения был необычный, — девушка улыбнулась и, оторвав руку от пальцев Рона, поднесла к своей шее и вытащила цепочку.

Уложив кулон на руку, Гермиона сказала:

— Это реликвия Малфоев, артефакт. И этот кулон невозможно снять. Рон, я бы погибла, если бы Нарцисса не надела его на меня. Магия, которая исцеляла меня, была магией Драко Малфоя.

— Это обручальный кулон, — прошептал Рон. — Это что, связывающая магия? — Рон прикрыл ладонью свой рот.

Девушка видела, что он всё понял, осознал каждое слово.

Рон продолжил смотреть на кулон, а потом поднял взгляд на Гермиону и продолжил молчать.

Девушка ждала, ждала пока её друг сделает выводы и когда наконец заговорит.

И он заговорил.

— Ты же нашла способ его снять?

— Да, мы с Малфоем нашли способ.

— Мы, — повторил Рон. — Гермиона, поэтому тогда ты оттолкнула меня? Эта штука, — он занёс палец и несколько раз тряхнул им. — Это она не даёт нам…

— Мы с ним не можем ни к кому прикасаться и строить какие-либо отношения. Физический контакт запрещён, но способ снять есть. Но на это нужно время.

— Что нужно от меня. Я могу…

— Ничего, Рон. Мы справимся со всем сами.

— Гермиона, ты что будешь общаться с Малфоем?

— Рон, я с ним обручена и он единственный человек, к кому я могу прикасаться.

— В смысле?

— Извини. Я не то хотела сказать.

— Гермиона, что значит прикасаться?

Гермиона зажмурилась и выдохнула.

— Рон, послушай, я наверное неправильно тебе всё разъяснила.

— Нет, давай ты договоришь, что значит прикасаться? Почему ты должна к нему прикасаться?

— Но я сказала же, потому что мы обручены и магия не даст нам прикасаться к другим.

— И поэтому ты будешь прикасаться к нему? К Малфою?

Гермиона закрыла руками своё лицо.

— Я не… Сказала что-то не подумав.

— Нет! Так не бывает. Так не бывает, — несколько раз повторил Рон. — Ты всегда говоришь только то, что думаешь.

— Стоп, — девушка убрала ладони от своего лица и выставила их вперёд.

Она показала, чтобы он остановился, и это на удивление подействовало. Рон замолчал и сложил руки на столе. Но в его взгляде зажглись какие-то искры и Гермиона чувствовала, что сейчас парень встанет и начнёт раскидывать предметы, а возможно и мебель. Ей так казалось, она знала, что он может взорваться. И тогда его реакция будет непредсказуемой. Но парень продолжал смотреть и молчать.

— Я тебе всё это сказала, потому что ты мне дорогой человек. Ты должен был знать всё, что со мной происходит. Это честно. А ещё честно, — она снова закрыла глаза, чтобы не видеть его взгляда, она должна была это произнести. — Про наши отношения. Они не сложились. Артефакты и Малфои здесь ни при чём. Ты здесь, потому что я твой друг и ты помогаешь мне, ты заботишься, потому что я тебе не чужая и я знаю это. Сколько раз я просила тебя переехать? Но ты этого не сделал, потому что не хотел. Наши отношения были ошибкой.

— Гермиона, — она знала, когда появляется такая интонация.

Она знала её, слышала. Девушка угадала и всё, что она сказала было правдой.

— Это магия, да?

— Я не знаю, как она влияет и возможно она изменяет у меня что-то в разуме, меняет чувства. Но я знаю, так не может быть, читала, что магия не способна заставить… — Гермиона заткнулась и, открыв глаза, посмотрела на Рона. — Всё, что у нас с тобой было, это было без присутствия Малфоев, артефактов. Ты же знаешь, Рон, давай не будем ничего усложнять.

— Я что, я должен уйти и забыть о тебе?

— Конечно нет. Мы можем остаться друзьями.

— Это странно, — сказал он.

— Что странно?

— Но мы с тобой… Как бы… Я не знаю. Ты моя первая… — он замолчал.

А Гермиона покачала головой.

— Это неважно. Мы совершали ошибку, мы дружбу перепутали с любовью. Разве ты любишь меня?

— Я люблю тебя.

— Рон, я тоже тебя люблю, но не так. Разве у тебя мои прикосновения вызывают мурашки, у тебя подкашиваются коленки от моих касаний? А когда я говорю, мой голос заставляет что-то внутри переворачиваться? А когда что-то рассказываю, ты слушаешь меня затаив дыхание? Так какие чувства ты испытываешь ко мне?

Рон открыл рот и какое-то время ничего не говорил. Он словно вспоминал слова.

— Всё, что ты сейчас описала, откуда ты знаешь про это, если ты не испытывала подобного?

Гермиона округлила глаза и мысленно задала себе такой же вопрос: почему она говорит об этом?

— Я не знаю. Наверное много читаю.

И подумав, Рон кивнул.

— Но я хочу помочь тебе избавиться от этого, — он снова вскинул указательный палец и Гермиона опустила свой взгляд на кулон.

— Способ есть.

— Я конечно не знаток, но насколько я знаю такие штуки нельзя снять без потерь.

— Можно, Рон, но конечно этот способ не совсем стандартный.

— Гермиона, что?

— Я не могу тебе сейчас сказать. Понимаешь, не могу?

— Или не хочешь, — спокойно сказал Рон. — Ладно, наверное, зря сюда пришёл.

— Нет, — она поймала его ускользающую руку. — Ты мой друг и мы всегда были вместе, а то, что между нами было, это было чувство, которое настигло нас после войны. Мы не могли иначе, мы были детьми, у которых была травма. Война нанесла нам травму, понимаешь? Ты обязательно встретишь ту, которая полюбит тебя, а ты полюбишь её. Давай не будем больше поднимать эту тему. Пожалуйста, Рон!

Его рука выскользнула и он убрал её за спину.

— Ладно, я понял. Но я всё равно буду тебя навещать.

Гермиона кивнула.

— И, пожалуйста, ешь. Эти продукты можно заморозить, даже суп. Я видел такое. И там ещё, — он тыкнул пальцем в духовку, — там картофельная запеканка по рецепту моей мамы.

Она кивнула.

Рон больше не обернулся. Гермиона смотрела ему в спину и видела, что он немного ссутулился. Девушка слышала, как он что-то произнёс и характерный звук. Он ушёл через камин, а Гермиона, осмотрев свою кухню, снова вдохнула аромат домашней еды.

— Спасибо, Рон, — тихо прошептала она.

========== Глава 14 ==========

class="book">Малфой спускался по лестнице и каждая ступенька была равна одной мысли, ещё одна мысль и ещё одна ступенька. Оторвав взгляд от своих ботинок, он увидел перед собой спину своей матери.

Идеальная выправка, осанка, которой могла позавидовать любая леди в Великобритании. Годы сопротивления, смирения, тянучая любовь к отцу, страх за сына, выбор, который пал на неё, а после тяжесть наследия её мужа, но осанка не тронула плечи, не опустила их. Женщина оставалась такой же, как в тот первый день, когда она впервые переступила порог Малфой мэнора.

Губы Малфоя дрогнули и тень лёгкой улыбки не успела лечь, как он нахмурился.

Преодолев последние ступеньки и подойдя к матери, практически плечом к плечу, парень скрестил руки на своей груди.

— Почему ты мне не сказал, что Мисс Грейнджер переезжает к нам жить? Думаю, я достойна была знать о таком значимом событии.

— Я бы поспорил о значимости события, — ответил сын и в его тоне было немного язвительности.

Нарцисса промолчала, оставив эту реплику без внимания.

— Ну и где же наша гостья? — он сделал тон таким, будто его это совсем не интересовало.

И именно это заметила его мать. Повернувшись к нему, она ухмыльнулась.

— Но она уже не гостья. Судя по чемоданам, она переехала к нам жить!

— Она сказала, что возьмёт только необходимое, — и он окинул взглядом те вещи, которые напоминали о том, что в их доме теперь есть кто-то третий.

Большой коричневый чемодан, он доходил Малфою практически до колена, на нём была тряпичная сумка, а по кругу стояли стопки книг внушительной высоты, перевязанные холщовой верёвкой.

— Вьятт, — тихо сказала Нарцисса.

И этого было достаточно чтобы за спиной она услышала хлопок.

— Вьятт слушает, — голос эльфа был скрипуч, что говорило о его почтенном возрасте.

Обернувшись, Нарцисса слегка улыбнулась ему.

— Эти чемоданы нужно доставить в комнату, — она повернулась и улыбнулась сыну, — Мистера Малфоя.

Эльф продолжил стоять и Нарцисса немного нахмурившись, переспросила:

— Что-то не так? — слегка приподняв бровь, подумав, что эльф просто не услышал и чуть повысила голос.

— Госпожа, но миссис, она сказала, что чемоданы отнесёт мистер Малфой сам.

— Что? — голос Малфоя стал высоким и он был крайне удивлён.

Эльф вжал голову в плечи и начал тараторить:

— Простите, простите Вьятта. Я выполняю то, что мне сказала миссис… — на этом он прервался и со страхом посмотрел на Нарциссу.

— Во-первых, — достаточно громко начал Малфой, — она не миссис, а мисс. Во-вторых, — но он не успел договорить, как ладонь матери легла на его плечо и крепко вцепилась в него пальцами.

Малфой выдохнул и, прикрыв веки, произнёс:

— Хорошо, Вьятт, ты можешь идти. Стой, — неожиданно вскрикнул он. — Где она?

— Миссис, мисс… Она подаёт на стол, — испуганно ответил эльф и ещё сильнее вжал голову в плечи.

— Подаёт на стол, сама? — теперь удивлённый голос был уже у Нарциссы.

— Пойдём, — достаточно властно произнёс сын и пошёл вперёд.

А Нарцисса на какую-то секунду задержалась и, повернувшись к эльфу, тихо сказала:

— Вьятт, всё хорошо. Мисс Грейнджер — член нашей семьи, пока она Мисс и это единственное, что стоит запомнить. В остальном, можешь выполнять всё, что она говорит.

Эльф выпрямился и, несколько раз моргнув, исчез.

***

Когда они вошли в столовую, то Драко сразу почувствовал посторонние запахи. Новые, которые он не узнавал и с которыми, не был знаком. Подойдя ближе, он увидел, что стол был сервирован иначе. Драко подошёл тихо и встал за спиной Гермионы, которая, взмахнув палочкой, проследила взглядом, как салфетки красиво сворачиваются и сами проскальзывают в серебряные кольца, с фамильной символикой.

Гермиона, кивнув самой себе в знак полного удовлетворения, повернулась и, улыбнувшись, сказала:

— Доброго дня! А я хотела Вьятта просить о том, чтобы он вас пригласил к обеду. — Извините, — она сделала шаг в сторону и устремила свой взгляд на Нарциссу, которой искренне улыбалась. — Я немного воспользовалась вашим гостеприимством и решила немного своевольничать. Извините, если вам это не понравилось.

Нарцисса подошла ближе и коснулась локтя Гермионы.

— Всё хорошо, дорогая. Мне приятно, что вы так смело взяли всё в свои инициативные руки, — она бегло оглядела стол. — Мне нравится, что в этом поместье, что-то меняется, и в этом определённо что-то есть.

Нарцисса проигнорировала неприятный звук, который выдал её сын, лишь взглядом присмирив его. На что тот показательно закатил глаза.

— И всё же, я бы хотела, чтобы вы присели, а Вьятт нам немного помог, — женщина увидела, как выражение лица девушки изменилось, и чтобы спасти ситуацию она улыбнулась. — Просто немного помог, ему это в радость. Поверьте, Гермиона.

После этих слов она тихо произнесла имя эльфа, который мгновенно появился. Он молча выполнил всё, что от него требовалось. Тихо, быстро, и когда тот закончил, Нарцисса сказала:

— Спасибо.

И только после этого Гермиона немного успокоилась и, неловко улыбнувшись, посмотрела в свою тарелку.

Она уже хотела приступить к трапезе, как услышала фырканье Малфоя. Сегодня он сидел напротив неё и, подняв свой взгляд, девушка встретила его.

— Что-то не так? — она задала вопрос быстрее, чем это сделал он.

— Что это? Это готовил не наш эльф, — тот немного поводил ложкой по супу, практически не прикасаясь. — Этот запах, он странный, — парень сморщил нос.

Гермиона рассмеялась.

— Я сказал что-то смешное?

— Это просто сырный суп.

— Драко, это вкусно.

Гермиона повернула голову и посмотрела на Нарциссу, которая поднесла ложку ко рту и выпила всё содержимое.

— Это действительно вкусно. Конечно, необычно и немного жирно, но вкус яркий. С некоторых пор мне нравится пробовать что-то новое. Ну же, давай Драко, попробуй то, что любит Гермиона. Возможно, тебе тоже понравится.

— Я не очень люблю сырный суп, — тихо сказала девушка.

— Замечательно, значит для нас ты приготовила то, что ты не очень любишь? — в его тоне прослеживалось раздражение.

— Если честно, это не я готовила. А я вообще не очень умею готовить, у меня как-то не сложилось. Питаюсь быстро, и, в основном…

– У вас же нет эльфа, —удивленно спросила Нарцисса.

— Да, но я живу в маггловском районе и у нас очень много супермаркетов, магазинов и там продаëтся буквально всё.

— Понятно. Это тоже из супермаркета? — он спросил и положив ложку, вопросительно посмотрел на девушку.

— Нет, это домашняя еда и её готовил Рон.

— Уизли? Здорово! И почему мы должны это есть?

— Потому что, когда я пришла домой, то мой дом был похож на, — она сделала паузу, — я не знаю… Но он приготовил столько всего. Мне было жалко утилизировать продукты и я решила, почему бы нам не съесть всë это.

— То есть ты, притащила то, что приготовил твой бойфренд для тебя?

— Он не бойфренд, — она понизила голос. — Я думала, эта тема закрыта.

— В общем, я не голоден, — сказал Малфой и, уперевшись руками о стол, хотел встать.

Но в этот момент, они услышали шаги и, обернувшись, увидели, что к ним идёт Гарри Поттер.

— Я не понимаю, это что, проходной дом? Приходят все когда хотят и во сколько хотят. Без приглашения и оповещения о визите.

Гермиона смотрела на него и видела, что ещё немного, совсем чуть-чуть, и он выйдет из себя. Она вздохнула тихо, так тихо, чтобы остаться незамеченной. И, повернувшись, постаралась улыбнуться Гарри.

— Привет.

— Здравствуйте, — сказал он и посмотрел на каждого и только после этого тихо сказал, — привет, Гермиона. — Извините, что вторгся, но я не нашёл тебя дома и решил, что ты находишься здесь. Как видишь, я не ошибся.

Гарри как-то странно улыбнулся и посмотрел на Нарциссу, та ему молча кивнула. А её дружелюбность, снова вызвала раздражающее фырканье Малфоя.

— Гермиона, я принёс тебе заявление на отпуск, длиной в месяц. И ты можешь провести целый месяц, для того, чтобы восстановить здоровье и решить эту проблему.

— Эту проблему, — достаточно язвительно повторил Малфой, — не решить за месяц.

Гарри растерялся и посмотрел на Гермиону.

— Это так, — сказала она.

— И сколько тогда вам необходимо времени?

Малфой ухмыльнулся снова.

— Примерно семь, восемь месяцев – это минимальный срок, верно? — он перевёл взгляд с Поттера на Грейнджер.

— Да, — Гермиона, улыбнувшись, тихо ответила, — ну, примерно да. Вообще, больше восьми.

— Не понимаю, почему так долго?

— Ну, потому что это длительный процесс, — ответила Нарцисса и все присутствующие посмотрели на неё.

— Какой процесс? — спросил Гарри. — Не понимаю. Я имел в виду про снятие кулона, что Гермиона может быть в отпуске, пока вы сможете найти способ снять его.

— Да, мы тебя поняли, — спокойно ответила Нарцисса. — Я думаю, что они нашли способ и скоро нам что-то сообщат, верно?

— Да! Нам нужно ещё время, чтобы убедиться в его, — он посмотрел на Гермиону, — действенности.

— Да, — кивнула Гермиона.

— Ладно, как только вы решите эту проблему, то сообщите мне.

— Хорошо Гарри. Но, я не буду уходить в отпуск, пока не буду. Через несколько дней я выйду на работу, а уже потом отпуск.

— Я не понимаю, — начал Гарри, но Гермиона его перебила.

— Я потом тебе объясню, но в отпуск я пока не пойду и ещё, Гарри, это не проблема.

— Что?

— Ну эта ситуация, это не проблема. Всё в порядке, — и опустив свой взгляд в тарелку она начала есть суп. — Действительно, он очень жирный, — пробормотала она.

— Сырный суп? — удивлённо спросил Гарри. — А что, Рон тут?

— Да, спит в гостевой комнате, — спокойно ответил Драко.

— Серьёзно? Рон тоже будет жить с вами?

— Ну конечно, Поттер! И Рон тоже будет жить с нами. Ну как же, мы с Гермионой, и без Рона. Втроём же веселее.

Гарри ничего не понял. Он посмотрел на Гермиону, которая продолжала молча есть суп.

— Драко шутит, — спокойно сказал Нарцисса. — У нас никого нет, все присутствующие находятся здесь. Это Гермиона угостила нас обедом, который предназначался для неё. Здесь хватит на всех, верно, Гермиона?

На что девушка оторвалась от супа и молча кивнула.

— Присаживайтесь Гарри, отведайте это питательное блюдо.

— Ещё есть запеканка и гуляш, — сказала Гермиону.

— Замечательно, — ответила Нарцисса.

Больше они не разговаривали. Гермиона, Гарри и Нарцисса ели молча, а Драко продолжал смотреть на Гермиону, ни на минуту не отводя взгляд.

***

Когда обед был окончен, Гарри встал из-за стола. Попрощался с Нарциссой, сухо кивнул Драко, и пошёл в каминный зал, за ним шла Гермиона.

У самого камина Гермиона коснулась плеча друга и он, развернувшись, обнял её.

— У тебя точно всё хорошо? — почти шёпотом спросил он.

— Да, — она ненадолго замолчала. После этой паузы, положив ладони на плечи друга, слегка отодвинулась от него и заглянула в его лицо. — Это удивительно, но у меня действительно всё хорошо.

— Но здесь… — он, немного осмотревшись, снова перевёл взгляд на карие, тёплые глаза Гермионы.

— Я знаю и это кажется нереальным, но именно здесь мне спокойно. Возможно, это просто магия, которая нас связывает и мне кажется, что здесь моё место, что я тут в безопасности.

— Я знаю, — Гарри снова прижал Гермиону и она почувствовала сердцебиение друга.

— Не волнуйся, — так же тихо сказала она, — всё хорошо.

— Если что-то, то ты же знаешь…

— Да, — ответила Гермиона.

И после этих слов он вошёл в камин и, взяв порох, произнёс:

— Министерство магии, — и исчез, оставив характерный запах после себя.

Потерев нос, Гермиона услышала шаги. Обернувшись, девушка внимательно посмотрела на Малфоя.

— Что-то не так?

— Почему ты не дала эльфу доставить твои чемоданы в спальню? Что это за ход?

— Ход? Разве ты забыл, где я работаю? Ваш эльфы слишком стар, чтобы таскать тяжести и потом…

— Ты что, чокнутая? Эльфы обладают сильнейшей магией и ему не составило бы труда, доставить твои чемоданы в мою спальню. Он делает это с помощью магии.

— Послушай, Малфой, в любом случае, он преклонного возраста и я хочу, чтобы, пока я здесь, к нему было чуть больше уважения, — она сделала шаг вперёд и занесла ладонь, чтобы продолжить дискуссию.

Но Драко резко развернулся и пошёл в сторону лестницы.

— Стой, подожди! Мы не договорились, я… — девушка шла за ним.

Когда они оказались около её чемоданов, то парень взял сумку и повесил её через плечо. Достал свою палочку и взмахнул ей, отчего стопки книг взмыли вверх и выстроились в ряд. Взяв чемодан, Драко молча пошёл к лестнице, а девушка так и стояла, смотря как он медленно поднимается по ступенькам, а за ним, словно длинный хвостик, стопки её книг.

Гермиона не шла за ним, она дождалась, пока он скрылся из виду и только тогда, когда перестала слышать его шаги, пошла следом за ним.

Когда девушка вошла в спальню, её вещи стояли в углу, а книг она не увидела в поле своего зрения.

— Они в кабинете, — спокойно сказал Драко.

Не переводя взгляд, она увидела, что его торс обнажён. Он стоял в одних брюках и держал в руке рубашку. Его тело было белого цвета и, если бы не вены, по которым циркулировала кровь, то могло показаться, что это фарфоровая статуя. Гермиона, пробежав взглядом по телу парня, заметила, что оно было без изъянов. И, не смотря на худощавость и жилистость, тело было привлекательным.

— Грейнджер, ты сейчас открыто на меня пялишься, тебя это не смущает?

— Зачем ты переодеваешься? Ведь ещё дневное время, — она перевела взгляд на окна и увидела, что шторы плотно закрыты. — Почему здесь всегда темно? Ты боишься дневного света? — она перевела взгляд на него, но парень уже был в другой рубашке, тёмно-серого цвета.

— Свет - это свобода. А я нахожусь в заточении. Мой собственный дом стал клеткой в которой я живу, и я не хочу лишний раз вспоминать, что там есть другая жизнь, та, к которой мне запретили прикасаться.

— Но это не так!

— Не так, а как? Грейнджер, всё это время ты свободно дышала и ходила по земле. Ты можешь передвигаться по магическому Лондону и по маггловскому. А всё что могу я, это выйти в сад.

— Ваша территория, она огромна. Малфой мэнор – гигантское строение с огромным участком земли.

Он засмеялся и сделал несколько шагов к ней, но, остановившись, слегка наклонил голову на бок.

— Ты думаешь, мне этого достаточно? Думаешь, я не хочу дышать свободно, точно так же как все вы?

— Ты смотришь не под правильным углом. Всё не так, Малфой…

— А как? — перебил тот её, снова сделал несколько шагов и опять остановился.

— Твой отец заключён на долгие годы и у него нет света. Он не может вдыхать аромат трав и цветов, не может гулять по мэнеру и он не видит твою маму и тебя. Он ничего этого не видит. Люциус проведёт много лет в заточении, а многие погибли. У кого-то участь ещё хуже, а ты дома. У тебя есть мать и к тебе могут приходить гости. Да, ты можешь вдыхать свежий воздух и гулять по зелёной траве, — помолчав Гермиона сделала несколько шагов к парню на встречу. — Не нужно относиться к этому, как к тюрьме. Ты не в тюрьме, а просто… — она подошла к нему настолько близко, что практически соприкоснулась с ним. — Твой отец платит за своё преступление, ты же, расплачиваешься за ошибку. Скоро всё закончится, — последнюю фразу она сказала тише и коснулась его локтя ладонью.

Они смотрели друг на друга и у каждого были свои мысли. Драко, в этот момент, был согласен с её словами, но молчал и не потому что не хотел отвечать, а потому, что разглядывал цвет её глаз. Он сравнивал их с медовыми оттенками, с тёплыми и солнечными.

— Ты, кажется, на меня пялишься.

— Нет, Грейнджер, это так не работает. Ты смотрела на моё тело, а я смотрю в твою душу, — после этого, ухмыльнувшись, он развернулся в сторону дверей. — Пойдём со мной, хочу тебе кое-что показать.

Гермиона не сдвинулась с места, продолжая стоять, прожигая его взглядом.

— Грейнджер, ты не собираешься меня слушаться, верно?

Девушка ухмыльнулась.

— И это странно, потому что ты перевезла ко мне свои вещи.

— Свою часть вещей, — сделала замечание Гермиона.

— Допустим. Ты разглядываешь меня и очень скоро ты собираешься заняться со мной сексом.

— Если ты ещё раз мне напомнишь, то…

— То что, ты передумаешь? Пойдём, Грейнджер.

Но девушка продолжила стоять на месте.

— Знаешь, я доверяю тебе, при этом совершенно тебя не знаю. С первой минуты нашего знакомства заново, я доверяю тебе.

И после этого парень вышел. Гермиона слышала его шаги и словно кто-то в этот момент спустил механизм, нажал рукоятку ручки, и Гермиона побежала за ним.

— Подожди, Малфой, подожди меня.

========== Глава 15 ==========

Гермиона догнала Малфоя и, когда поняла, что он замедлил шаг, пошла спокойно. Они шли по поместью и девушка старалась не отставать. Она следовала за парнем по пятам. Он за поворот и она, он входит в очередную комнату, а следом идёт она. Казалось, коридоры бесконечны, а входя в какую-то комнату, они снова покидали её и входили в другую. Вход, выход, вход, выход…

Девушка старалась не смотреть по сторонам: тёмные помещения вызывали мрачные воспоминания, а гудящая тишина начинала раздражать. И только спина Малфоя гарантировала безопасность и дарила успокоение. Главное было идти за ним и никуда не сворачивать, не замедлять шаг, просто идти за ним.

Он остановился и Гермиона практически врезалась носом в его спину. Драко коснулся волшебной палочкой буквы М вырезанной на тёмно-коричневом дереве и дверь распахнулась.

Это было светлое помещение с большими окнами, по оттенку оно отличалось от предыдущих. Даже мебель здесь была на несколько тонов светлее, окна без штор, музыкальные инструменты: арфа и фортепиано. Гермиона хотела остаться здесь и посмотреть на них, прикоснуться и услышать звучание. Но он не остановился. Драко пошёл дальше, Гермиона услышала, как он открыл очередную дверь и, оторвав взгляд от арфы, пошла за ним.

Как только двери перед парнем распахнулись, Гермиона почувствовала поток свежего воздуха и её обоняние уловило аромат. Он был такой разный, смешанный, но сразу принёс наслаждение, и девушка, вдохнув несколько раз, поняла, что ей становится тяжело дышать.

— Оранжерея, — проговорила она.

— Зимний сад. Это место в котором всегда есть свет. Мама часто проводила здесь время, и даже в самые тёмные дни, здесь всегда оставался свет. Оранжерея защищена родовой магией, мама создавала заклинания, чтобы никто не мог сюда войти, ничья тëмная нога не смогла бы ступить сюда. Даже мой отец уже много лет как не мог сюда проникнуть. Несмотря на то, что он хозяин поместья и хранитель рода, но мама создала такую магию, которая не пускала его сюда.

Они шли по помещению и Гермиона рассматривала цветы. Каких здесь только не было. В голове возникали картинки из книг с различными цветами, о которых она могла только читать, а теперь, находясь здесь, она могла лицезреть их воочию, видеть цветы удивительной красоты.

— Это дерево, — Гермиона подошла к высокому дереву и, задрав голову, посмотрела вверх.

Дерево касалось своей кроной потолка и от увиденного Гермиона издала звук, который сопровождался блеском в её глазах. Смотря на потолок, она видела небо, видела как проплывают пухлые, белые облака.

— Это же потрясающе, — с восхищением сказала девушка.

— Потолок зачарован и с высоты полёта замок остаётся таким же мрачным, готическим и ничего этого нет. Всё это магия, — тихо сказал он. — Пойдём.

Гермиона почувствовала как его пальцы сжали её запястье и в этом движении, было что-то другое. Его пальцы сомкнулись, но не сжали руку, он был нежен и это прикосновение стало другим.

Они шли и Гермиона не могла оторвать свой взгляд. Девушка перестала следить за дорогой, просто шла туда, куда он её вёл. Продолжая рассматривать различные растения: кустарники, цветы, которые встречались ей на пути. Они остановились и девушка не смогла оторвать взгляд от цветущего дерева, цветы которого были разного цвета: фиолетовый, сиреневый, ярко-розовый. Гермиона протянула руку, кончиком пальца прикоснувшись к лепестку фиолетового цветка, и цветок резко закрылся, открывшись, стал ярко-красным.

— Я никогда не читала про такие цветы, что это?

— Этот цветок подарил маме один волшебник. Его уже давно нет в живых, — он немного помолчал. — Он был удивительным человеком, и он любил растения больше, чем людей. Здесь много есть из его коллекции. Ничего опасного, просто редкие экземпляры, которые мама хранит по сей день, в память о нём. «Кéректо» цветок, который определяет характер и…

— Как шляпа, — воскликнула девушка.

— Да, в чём-то они похожи. Он меняет не только цвет, но и размер, количество лепестков. Мама хранит о каждом цветке информацию. Размер, форма и цвет всё это можно найти в одной книге. Иногда цветы принимают такие формы и такое сочетание цвета, что даже в этой книге сложно понять кто перед тобой. У неё есть своя маленькая библиотека о зимнем саде и его растениях. Там можно найти, что означает цвет и … Впрочем, — он повернулся и внимательно осмотрел цветок. — Я думаю, что нам и так всё понятно, — парень слегка улыбнулся и коснулся своими длинными, белыми пальцами лепестков цветка.

Тот резко закрылся, вытянулся и, открывшись, приобрёл другой вид. Бутон стал более длинным, его лепестки стали удлинённой формы и их стало немного меньше и лишь сердцевина была точно такая же, как и у красного бутона - ярко-жёлтая. А вот лепестки удивили девушку, точнее их цвет: ярко-синий. Она повернулась и посмотрела на лицо Драко. Он улыбался и эта улыбка передалась ей, девушка чувствовала как её губы дрогнули и она одарила его тем же, чем и он её - искренней улыбкой.

— Я думала, что они станут…

— Зелёными? Ну нет Грейнджер, это странно.

—Синие - это цвет…

— А, ты подумала о факультетах. Этот цветок не такой, он не определяет так. Смысл глубже. Он определяет характер и человеческий стержень. Шляпе нужно было выбрать из четырёх факультетов и определить юного волшебника на более подходящий. Цветок никуда не определяет, он проявляет самого волшебник. Не знаю как, но он никогда не ошибается. А в Хогвартсе было всё намного…

— Я бы так не сказала, — она слегка нахмурилась, переставая улыбаться.

— Ты даже не дала мне договорить, посчитала, что я восхваляю цветок и принижаю шляпу. Успокойся, шляпа не допускала ошибок.

— Я хотела сказать другое, а насчёт ошибок. Я думаю, что допускала. Например, ты!

— Брось, Грейнджер. Я учился на слизерине и это не было ошибкой, но, возможно, — увидев её кроткую улыбку, он немного помолчал, — я говорю “возможно”, Грейнджер. Может быть, я бы смог стать студентом Когтеврана. Но я не думаю, что синий означает только это.

Он достал палочку и Гермиона проследила за его действием. Драко взмахнул ею, что-то прошептав. Гермиона увидела, как этот самый цветок отодвигается, а под его огромным горшком есть люк с серебристой, круглой ручкой, похожей на огромное кольцо. Люк открылся и Гермиона увидела каменные ступеньки обросшие зелёным мхом.

— Нам туда, — спокойно сказал Малфой.

— Это что, подвал? — голос девушки немного дрогнул.

— Это место, которое я хочу тебе показать, и да, это что-то вроде подвала. Грейнджер, хватит, пойдём.

И она снова почувствовала его пальцы на своём запястье. Приятное тепло и ощущение, которое заставило её сделать шаг вперёд. И вот она уже спускается вниз по этой крутой лестнице, ощущая под ногами камень.

Когда они спустились в это небольшое помещение, то Гермиона, разведя руки, покрутилась вокруг своей оси. Это помещение было полностью от пола до потолка покрыто зелёным мхом, подобно ковру.

Гермиона ощутила как её глаза начинают слезится от насыщенного цвета, а в лёгкие проникает лесная свежесть, влага и запах, который заставил её улыбнуться.

— Малфой, что это?

— Это место в котором никогда не было Малфоя, — тихо ответил он. — Здесь только Драко.

Гермиона резко обернулась и, посмотрев ему в глаза, заметила, что они улыбались. И это было удивительно. Ей было непривычно видеть его взгляд ясным и светлыми, а ещё было в нëм что-то такое притягательное.

Продолжая рассматривать его, она услышала знакомый смешок.

— Грейнджер, ты на меня снова палишься?

— Нет, это другое. Я смотрю тебе в душу.

Они улыбнулись одновременно.

Гермиона снова осмотрелась и заметила, что убранство комнаты под люком отличается от привычного интерьера поместья. Не было той мебели, которая была наверху.

На самом виду стоял самый обычный, коричневый стол. Он напоминал ей мебель Хагрида, отсутствие изысканности, лака, которым обрабатывают подобную мебель в подобных домах. А это был самый обычный деревянный стол без обработки, и девушка даже разглядела следы сучков.

«Любопытно».

На самой длинной стене в этом помещении был расположен стеллаж, в котором стояло много книг и все они были хаотично расположены, не соблюдая размеров и гармонии цвета. Здесь было всё по-другому.

На столе лежали стопки книг и корзина с пергаментом. «Исписанный», — заметила девушка.

Другая стена была особенной,

так как в этом маленьком помещении, похожем на кусочек леса, было окно. Круглое, небольшое в потёртой деревянной раме.

Гермиона подошла чуть ближе и, немного наклонившись, коснулась ладонью своих коленей. Она попыталась присесть, чтобы заглянуть в это окошко. Свежий воздух, аромат цветов, запах коры, листвы и свежести. На окне не было ни стекла, ни решёток и можно было высунуть руку и прикоснуться к живой зелени.

Девушка улыбнулась и поиграла пальцами с тонкой веточкой и маленькими листочками, какого-то неизвестного ей кустарника. И в это время, в этот крохотный мир ворвался маленький жучок. Девушка проследила за его полётом и увидела как он сел на плечо Драко, а тот, посмотрев на него, улыбнулся и жучок снова взлетел, задержавшись на секунду на уровне глаз Драко, вылетел в окно.

Это было удивительно.

Гермиона смотрела на Драко и испытала чувство детского восторга, нежности и чего-то, что словно пряталось в ней все эти годы. То что осталось там, до войны, в детстве, рядом с родителями.

Окно было посередине стены, а по бокам стояли два бархатных кресла на коротких ножках, на несколько тонов светлее, чем само помещение. На каждом из кресел лежало два тёмно-коричневых пледа.

— Их два, — заметила она.

— Здесь никогда и никого не было, кроме меня.

— А мама, она не знает?

— Конечно она знает, но она никогда не входила сюда, но если бы она захотела, если бы спросила, то я бы её впустил.

— Здесь много книг, — сказала девушка и подойдя к стеллажу, провела пальцами, словно по клавишам пианино, но только по книгам.

— Да, но здесь нет волшебных книг.

— Да? — удивлённо переспросила она.

— Да. Впрочем, все эти книги написаны волшебниками, но здесь ты не найдёшь магических энциклопедий, книг по истории магии, книг для зельевара. Ничего этого здесь нет.

— Только художественная литература, — тихо проговорила она.

— Да, здесь книги в которых можно быть просто человеком, но только написаны они все равно волшебниками и включают их быт, образ жизни, их особенности. А так, просто о жизни, о поиске смысла, человеческих страданиях, а ещё о счастье и любви. Эту книгу, — он подошёл к столу и взял книгу, которая была перевёрнута обложкой вверх. — Её я начал читать через полгода после того, как услышал свой приговор. После того, как мне отказали вернуться в Хогвартс. Эта книга подарила надежду и я забыл о том, кто я. Сейчас я решил её перечитать, — с этими словами, он подошёл к одному из кресел и, взяв плед, положил его на мох, откинувшись на спинку кресла, открыл книгу.

Драко жестом головы показал, чтобы Гермиона присела рядом, но девушка стояла и не двигалась. Он ухмыльнулся. И, уткнувшись в книгу взглядом, стал читать.

Гермиона смотрела как его взгляд плавно передвигается по строчкам, как его лицо стало мгновенно спокойным.

«А он действительно погрузился в чтение, он не делал вид, не притворялся. Он читает».

Гермиона опустила голову и посмотрела на свои ноги, на свою обувь: бежевые лодочки, которые утопали в мягком мху. Девушка улыбнулась и, что-то решив для себя, тихо ухнула. Сначала она вытащила только одну стопу и коснувшись пальцами ног мха, закрыла глаза. Прохада - это первое, что она ощутила, а потом, необычайная мягкость и ощущение свободы. Тогда к этой ноге присоединилась вторая.

Гермиона начала ходить по кругу, пропуская ощущение через ноги, которое шло всё выше и выше. Девушка зажмурилась и плотно сжала пальцы на руках.

— Что ты делаешь? — она услышала его голос и, открыв глаза, снова улыбнулась.

— А знаешь, ты говорил про свободу, — она сделала паузу и её лицо снова стало серьёзным. — Да, всё это время я была свободна, потому что не делала ничего правомерного. Я лишь делала только то, что говорило мне моё сердце, то, что надо. Я боролась за жизнь других людей и помогала тем, кого любила. Я всегда делала то, что правильно и иногда нарушала закон, потому что это было не так важно. Важнее было то, чтобы смертей стало меньше. Добро должно было победить, понимаешь? Но свободна никогда не была. Я только сейчас это поняла, — и она посмотрела на свои ноги. — Я никогда не ходила босиком по мху, никогда не подошла бы к человеку из противоположного факультета, а именно к слизеринцам и никогда не поддавалась бы первому чувству, которое… — пауза длиной в несколько минут. — Я бы его погасила анализом, доводами… Не знаю, я много чего не делала, потому что это были порывы, а они почти всегда неправильны.

Гермиона прервала свою речь и просто подошла к Малфою. Она стояла и возвышалась на ним, он же сидел в кресле и крепко сжимал книгу. Драко был расслаблен, даже тогда, когда она присела на корточки и практически соприкоснулась с его ногами. Они встретились взглядами.

— Тебе осталось до свободы чуть больше полгода, что ты будешь делать с ней?

Он промолчал, а Гермиона так и продолжала сидеть. Вот так, на корточках, перед ним.

— Я бы мог сказать всё, о чём думал все эти годы, о своих целях и мечтах, даже о тех, которые рухнули. Но знаешь, я об этом сейчас не думаю. Я бы хотел сходить в супермаркет.

— Что? Малфой это как-то…— Гермиона действительно удивилась.

— Ну, ты сказала, что есть такие места. Я запомнил название: супермаркеты. Там продаëтся всё, ты сама так сказала. Это интересно! — он резко наклонился вперёд, что был в близости с её лицом. — Грейнджер, здесь нет Малфоя, здесь только Драко, — шёпотом сказал он.

Гермиона смотрела в его глаза, которые были похожи на прозрачную гладь озера, серые, с лёгким отливом неба. Такой цвет она видела впервые и, улыбнувшись, прошептала:

— Здесь нет Грейнджер, здесь только Гермиона.

Она продолжала проваливаться во взгляд, но что-то внутри шептало, подсказывая, что нужно оторваться и она, встав, села на кресло рядом. Взяв плед, девушка, накинув его на свои ноги, продолжила стопами утопать во мху.

—О чём она? — Гермиона не видела, но она была уверена, что слышала, как он улыбнулся.

— Один тёмный волшебник, который с самого детства мечтал о завоевании мира, полюбил девушку, да такую светлую, словно утро в поле, открытую и честную. Он знал, что она не ответит ему взаимностью и построил замок за тем полем, где увидел её впервые. Полем, в которое она приходила каждое утро. Жил он там один, но, порой, приходили к нему разные волшебники за знаниями, могуществом и силой, но он отказывался, ему нельзя было смотреть им в глаза потому что там была его слабость — любовь к этой девушке. Он стал старше, стала старше и она. И вот однажды в её деревню пришла буря, тёмная волшебница хотела похитить радость из этой деревни и несла с собой страх и боль. И вот тогда волшебник вышел из своего укрытия и, войдя в деревню, не узнал её. И не нашел любимую. Он будет искать девушку, потому что знает, что она жива, а сердце её всё ещё бьётся. А похитила её эта тёмная волшебница, чтобы произвести ритуал. Забрать свет, любовь и чистую магию. Он сможет найти её и спасёт, ничего не прося взамен. Жизнь станет лучше и в деревню вернётся свет. Ну, а волшебник уйдёт в свой замок. Девушка же найдёт его, придёт к нему и останется с ним. Замок перестанет быть чёрным, вокруг него появится жизнь, деревья начнут цвести, а птицы перестанут избегать это место, пойдёт дождь и наполнится озеро.

— Она полюбила его? — тихо спросила Гермиона.

— Да, а её любовь, залечит его раны, изгонит тьму и сомнения.

— Красивая история. Я бы хотела её прочесть.

— Да, конечно, —он протянул ей книгу и Гермиона, повернувшись, увидела его.

Больше не было того парня, которого она знала в школе, не было того мальчика, который шёл за своим отцом, не было ничего, чего она так боялась. Он был другим, наверное, в этой комнате Драко действительно был с собой и Гермиона, приняв книгу, спросила:

— А когда мы поднимемся наверх и люк закроет вход в это место, когда мы снова окажемся в реальности, Драко всё ещё будет рядом? — она смотрела и ждала, что он засмеётся, скажет что-то язвительное.

Гермиона ждала хоть каких-то эмоций и, нахмурившись, отвернулась и только тогда услышала ответ Драко.

— Всегда рядом, нужно только позвать.

Комментарий к Глава 15

Может кому-то кажется, что события развиваются медленно, наверное это так. Но им некуда торопиться. Они кажется начинают что-то приобретать… или не кажется🙂.

========== Глава 16 ==========

Коридор был бесконечным, свернуть было некуда, а эти массивные, тёмные двери распахивались перед ней и она попадала в такую же тёмную комнату. Гермиона не успевала осмотреться по сторонам, ей было необходимо продолжать бежать и она чувствовала, что её сердце может разорваться. Дыхание становилось тяжёлым, а ноги переставали слушаться её. Хотелось обернуться и посмотреть, там ли тот, кто за ней гонится, но любое промедление, любой поворот назад, может ей чего-то стоить, но чего, она не знала. Гермиона не понимала кто он и зачем бежит за ней. А ещё она не знала где находится. Казалось, она когда-то уже видела этот вечный коридор, бесконечные комнаты и эти двери…

Снова тёмная дверь только намного больше, выше и шире. Казалось, что она занимает всю стену. Двери раскрылись и Гермиона влетела в это пространство, скользнув взглядом по эмблеме «М».

«Где я видела эту букву?» — подумала она.

Девушка резко остановилась, комната была другой, она была настолько светлой, что свет бил в глаза, отчего ей пришлось закрыть их ладонями. Она боялась, что свет может сжечь глаза, настолько он был ярким, что ей становилась больно.

Гермиона чувствовала, что кто-то стоит у неё за спиной. Он приближается, но она не слышала его шагов, лишь чувствовала какую-то неведомую силу, которая тянется за ней.

Девушка пыталась сделать шаг, но она терялась в пространстве и чувствовала, что стало прохладнее. Ощущалась некая невесомость, доносились странные звуки, а в её глазах становилось темнее. Свет прекратил пробиваться сквозь веки и, открыв глаза, девушка увидела, что она стоит в поле, а взгляд, который она устремила вперёд, встретил лес. Деревья были тонкими, высокими и были где-то там, далеко.

Гермиона стояла в поле, трава была короткой, а небо бесконечным, тёмно-синим. Откинув голову вверх, она увидела миллиарды маленьких точек звёзд, которые были словно бисером рассыпаны по небу.

Она как будто забыла, что только что бежала и остановилась, не думая о том, что кто-то, всё ещё был за её спиной.

Небо заворожило девушку и она вглядывалась в эту синеву. Даже захотелось протянуть руку, словно возможно достать до этого бескрайнего простора со светящимися точками.

Но вечность прервалась и она чувствовала как кто-то встал за спиной, кто-то существующий, реальный. Гермиона чувствовала его, ощущала каждой клеточкой своего тела. Она обняла себя, плотно сжимая пальцами свои локти, так сильно, как будто мёрзла, но это был не холод. Это был страх, который снова появился и охватил её.

Гермиона почувствовала его руки – того, кто стоял позади. Он обнял её, прижал сильно к себе и его руки коснулись её пальцев, они плотно сжали её. Его пальцы были прохладными, но не холодными и от его прикосновения Грейнджер стало теплее. Это было странно. Страх, который подкрадывался к ней, начинал разрываться внутри на маленькие кусочки и превращаться во что-то иное.

— Ты не должна от меня убегать, — прозвучал голос того, кто удерживал её.

Его голос был подобен эху и разносился на множество звуков. Гермиона не могла понять, слышала ли она его когда-либо.

— Когда-нибудь я споткнусь, а ты можешь свернуть не туда и тогда ты ускользнёшь от меня. Я буду тебя искать, но не смогу найти. Но если ты перестанешь убегать, то всё это прекратится. Посмотри на это небо.

И Гермиона снова вскинула голову и устремила взгляд в синеву.

— Это бесконечность, это то, что никогда не перестанет быть.

— Но мир не вечен, — тихо ответила она.

— Да, но всё что мы испытываем и дарим друг другу, остаётся навсегда. И тогда бесконечность останется в тех, кто живёт после нас. И чтобы это сохранить, нужно перестать убегать. Ты боишься меня?

Она закрыла глаза и прислушалась к себе. Сердце билось умиротворённо и больше не испытывало страха. Его пальцы стали чем-то привычным, тем, чего ей могло не хватать.

— Я не боюсь тебя, — она опустила голову и посмотрела на свои стопы.

Влажная зелёная трава ласкала её пальцы ног, а рядом были другие стопы, больше её и на несколько тонов светлее. И это определённо были мужские ноги. Внимательно осмотрев их, она увидела надпись на левой ноге, которая шла вдоль стопы до самого мизинца и девушка попыталась прочитать, но почувствовала, что зрение начинает расплываться.

— Кто ты?

— Я – твоя часть, та которую ты ещё не нашла. Но я рядом.Ты не будешь больше убегать? Я отпущу тебя, но ты должна перестать убегать, — его голос становился тише.

— Я больше не буду бегать, — она сказала тихо.

Гермиона решила сказать громче, как можно громче, чтобы он её точно услышал.

И повторила:

— Я больше не буду бегать, — и только произнося эту фразу она осознала, что не чувствует его пальцев.

Гермиона обернулась, а позади была лишь пустота. С ней остался только ветер, который ласкал её. Она вдохнула тот запах, что принёс с собой ветер и крикнула:

— Как я могу тебя найти?

Казалось, что она больше никогда не услышит этот голос, что он исчез, но она ошиблась.

— Lux in tenebris.

— Что это значит? — крикнула Гермиона. — Что это значит?

И больше она не слышала его, а ветер разносил его последние слова: Lux in tenebris.

Гермиона распахнула глаза и увидела перед собой его. Драко вглядывался в её лицо и его взгляд был все таким же ясным и светлым.

— Драко, — прошептал она.

Услышав её, парень улыбнулся и встал. Подойдя к столу, он громко захлопнул книгу.

— Ты долго спала, — спокойно сказал он. — Нам нужно подняться наверх. Возможно, мама бьёт тревогу.

Вьятт уже несколько часов появляется в зимнем саду снова и снова.

— Но почему он не появился здесь? Сюда никто не может приходить и даже… — Гермиона сама спросила и почти сама ответила.

— И даже эльфы, но я знаю точно, что он там. Пойдём!

Гермиона погладила пальцем корешок книги, которая лежала на коленях.

— Мне приснился сон. В нём я… Не знаю, это был странный сон.

— Тебе снятся кошмары?

— Нет, это был не кошмар. Я убегала, а он за мной гнался и я чувствовала, что он меня вот-вот настигнет. Мне было страшно.

— Это и был кошмар, — сказал он, продолжая стоять у стола полу-боком к ней.

— Нет, это не так. Он догнал меня и я не знаю…

Наконец, Драко развернулся и девушка пробежалась по нему взглядом, отпустив его вниз увидела, что он босоногий. Открыл рот, чтобы продолжить свой рассказ, она замерла.

— Что это?

— А это, нуя пытался понять твои слова, что значит быть свободным по методу Гермионы Грейнджер. Ты знаешь, мне нравится, почему я так не делал раньше, — он посмотрел вниз и поиграл пальцами ног.

— Нет, я о других. У тебя татуировка, — она увидела как он напрягся, стал словно струна и коснулся своей левой руки.

Девушка осознала его реакцию, вспомнила, что за татуировка пряталась за рукавом рубашки. Татуировка, которая останется с ним навсегда как напоминанием о прошлом и она быстро покачала головой.

— Нет, я же говорю про, — она указательным пальцем хаотично помахала в низ, — там, на твоей стопе, другая татуировка.

Он засмеялся и Гермиона видела, как его тело расслабилось.

— Это цитата.

— Что там написано? Я не вижу. Что там написано?

Драко немного нахмурился он не понимал, что беспокоит её и почему после сна произошли изменения. Гермиона была беспокойна, взволнована, а её взгляд был прикован к нему, точнее, к его стопе и тому что было написано на ней. И Драко видел, что она усиленно думает.

— Подойди, подойди ближе, — просила Гермиона.

И он выполнил её просьбу.

— Это что, латынь? — девушка сосредоточилась, её губы шевелились и выглядела она странно.

— Ты же изучала латынь.

— Да, но я немного знаю. Только то, что касаемо рун или зелей, а здесь какое-то предложение. Так, это слово светлая, — Гермиона немного замялась и закусила губу.

Девушка усиленно вспоминала слова на латыни. И, зажмурившись, она снова открыла глаза.

— Lux in tenebris — Свет во мраке, — спокойно сказал он.

Гермиона застыла и теперь она снова слышала тот голос. Эхо разносилось по комнате заросшей мхом, и сначала он звучал в её голове: Lux in tenebris, Lux in tenebris, Lux in tenebris{?}[Свет во мраке] . А потом будто бы вырвался за пределы её разума. Она вздрогнула, когда поняла, что Драко присел на корточки, а его взгляд был устремлён прямо на неё. Он был слишком близко и Гермиона нервно улыбнулась и спросила:

— Почему именно эти слова, эта фраза она…

— Потому что, когда я думал, что ничего хорошего уже не будет, что-то внутри меня говорило, что ещё не всё потеряно. Да, страх не давал верить, но надежда всё ещё жила в сердце. До самого конца. Я словно убеждал себя в том, что надежда есть и поэтому сделал татуировку. К тому же, в то время моё тело было уже изуродовано чернилами и я считал, что не имеет смысла беречь кожу, если на ней, — сморщил нос, — была метка. А это был мой выбор, — он положил ладонь ей на колени и погладил большим пальцем.

Эхо прекратилась и Гермиона выдохнула прямо ему в лицо.

— Прости, просто сон он был…

— Это был просто ужас.

— Нет, — громко сказала она. — Это был не ужас!

— Ладно, я не буду пытать тебя, — он хлопнул ладонью по её колену и встал. — Пойдём, нас уже ждут.

Девушка проследовала за ним, до самых ступенек. Драко взмахнул рукой пропуская вперёд и Гермиона снова создала подобие улыбки и, поднявшись на несколько ступенек, резко замерла.

— Ну что ты? Нужно идти наверх, — сказал он. Гермиона слышала в его голосе сарказм, но продолжала стоять. — Ну что ещё?

— Обними меня, Драко, — эта фраза замерла в воздухе и она не слышала его, казалось, что он перестал дышать.

Гермиона закрыла глаза и осталась в ожидании. Она обняла себя, сжав пальцами свои локти и всё-таки почувствовала его руки. Он обнял её, крепко прижимая к себе.

Его пальцы были прохладными, но не холодными и, дотронувшись до её кожи, Гермионе стало теплее. Это было удивительно, но она помнила это ощущение и снова чувствовала как бьётся его сердце. Это был сон на яву.

— Пойдём, Гермиона, — тихо сказал он.

***

Люк закрылся, а цветок встал на своё место и, проследив за этим действием, Гермиона грустно улыбнулась.

Сердце будто бы сжалось. Там, внизу, она почувствовала что-то другое, то, что было похоже на счастье. Да, именно так Гермиона нарекла это крохотное чувство, которое появлялось из ниоткуда. Оно и раньше могло возникнуть от чего угодно и резко вырастало внутри, охватывая сердце, придавая такую уверенность, что земля под ногами не ощущалась, а чувство лёгкости наполняло разум. Гермиона помнила это чувство только в детстве, тогда оно было частым гостем, но шли времена и Гермиона взрослела, а в её жизнь вошло волшебство. И теперь, чудом она стала считать нечто другое. Потом появился Гарри и мир перевернулся вверх ногами. Тогда Гермиона решила спрятать в закрытый ящик все чувства, где-то там, в глубине своего сердца. С тех пор все эмоции фильтровались, да и мысли тоже. А в этой комнате, там, внизу, она почувствовала себя по-другому и ей было так хорошо…

«Надо отодвинуть этот цветок, открыть люк и запереться там, только надо затащить с собой Малфоя», — она вздрогнула от собственных мыслей и обернулась.

Драко смотрел на неё и как будто читал мысли, каждое слово в её голове, и встретившись с ним взглядом, она поняла, что он точно знает о чём она думала. Сжав ладошки в кулачки и закусив губу Гермиона зажмурилась и хотела сказать, что всё это ерунда, но нет, это была не ерунда. Это были её мысли, чувства и, открыв один глаз, она увидела, что он беззвучно смеётся.

— Что? — недовольно спросила она.

— Можем прийти сюда, например, завтра или послезавтра. Это не какой-то потайной ход, который открывается раз в четыре года. Пойдём, — его спокойный тон и улыбающий взгляд сбил Гермиону с толку.

Она не знала как реагировать. Драко был здесь, он всё ещё был с ней. Ну почему она думала, что всё это исчезнет? Что всё, что было в подвале, может оказаться иллюзией. Может быть, потому что она привыкла жить во времена когда всё прекрасное было зыбким?

Гермиона почувствовала, как сквозь пальцы проникают его и крепко сжимают ладонь.

Девушка принимает их и сомнения улетучивается, словно их и не было, а мысли, которые назойливо кружили в голове, исчезли.

Она попыталась сосредоточиться полностью на саде, в котором, что даже краем глаза было видно, произошли изменения. Они шли вперёд и Гермиона, оторвав взгляд от сплетённых рук, посмотрела по сторонам, пытаясь сосредоточиться на чём-то ещё. Девушка заметила, что многие горшки стояли на других местах, а вокруг некоторых появились стеклянные колпаки, закрытые тёмной тканью. А над одним деревом с разноцветными листьями шёл дождь. За их отсутствие, что-то изменилось. Сад жил своей собственной жизнью и у каждого цветка было своё расписание.

Гермиона вдохнула воздух. «И даже запах здесь изменился», — подумала она.

— Наконец-то, — услышав голос, Драко остановился и, посмотрев назад, встретился с удивлённым взглядом Гермионы.

— Мама, — очень тихо проговорил он.

Губы Гермионы дрогнули и она попыталась не дать улыбки проявится на её лице.

— Вас не было слишком долго, мы волновались.

— Мы? — переспросил Драко.

— Когда тебя нет рядом со мной, то рядом всегда старый и верный Вьятт. Раз вы пропустили ужин, то я бы хотела, чтобы чаепитие было совместным. Присаживайтесь, пожалуйста, — её голос был спокойным.

— Мама, мы, — он прервался от того, что почувствовал, что рука Гермионы выскальзывает из его, и от этого его пальцы разжались.

— Я восхищена вашим садом, — проговорила девушка. — Здесь удивительные цветы и о многих раньше я знала только из книг, другие встретила впервые и была удивлена этому. Здесь волшебно и несколько часов назад тут была другая атмосфера и запах. Сад будто бы живёт своей жизнью.

— Да, и жизнь должна поддерживаться, как и любая другая, — ответила Нарцисса.

Гермиона восхищённо осмотрела место, в котором находилась Нарцисса. Это был укромный уголок, похожий на беседку, обвитую белыми розами. Внутри стоял маленький круглый столик, белые стулья с бархатными голубыми накидками. Нарцисса сидела, держав в руках фарфоровую чашку. Стул отодвинулся и Гермиона приняла приглашение, сделав несколько шагов, она села. Как только девушка это сделала, чайник поднялся вверх и тонкой струйкой золотистого чая наполнил её кружку. Он завис немного в воздухе и, развернувшись, проделал то же самое для Драко.

— Меня впечатлил один цветок, его лепестки изменили не только цвет, но форму.

— Ах да, подобные экземпляры вы не встретите нигде кроме моего сада. Надеюсь, что вы понимаете о…

— Я понимаю, — Гермиона смутилась от слов Нарциссы.

«Как она могла подумать, что я могу что-то рассказать? Ведь я понимаю, что всё что находится в этом помещении, в этих стенах и всё это принадлежало Малфоям. И я бы никогда не стала им вредить, особенно сейчас, особенно после того, что произошло. А потом, это всего лишь безобидный цветок».

— Понимаете, Гермиона, каждый цветок, каждое растение, находящееся здесь, несёт свою историю. Воспоминания… — голос стал тоньше и казалось, что он немного дрожит. — Драко, какой именно это цветок? — постаралась выровнять голос Нарцисса и посмотрела на сына.

— «Кéректо».

— Этот цветок определяет характер, но есть ещё немного секретов…

— Драко сказал, что у вас есть книга. И мне стало интересно. Ведь это удивительно, цветок подобен шляпе в Хогвартсе…

Нарцисса достала свою палочку и коснулась белой кирпичной стены, за её спиной. Стена раздвинулась и Гермиона увидела тёплый свет, она попыталась заглянуть в проём и сделать это так, чтобы не привлечь внимания. Не показать своё излишнее любопытство. Девушка увидела подвал с белыми кирпичными стенами, которые шли вниз и исчезали в рассеянном свете.

Нарцисса вошла внутрь и её не было какое-то время. Гермиона повернулась и увидела что Драко, всё это время смотрел на неё.

— Мне просто стало интересно.

— Я не удивлён. Неужели ты могла этим не заинтересоваться. Тебе так хочется узнать о себе?

— Нет, я хотела узнать о тебе.

— Да? — он поставил кружку. — А ты не могла спросить у меня?

Гермиона задумалась о том, что он возможно прав. И она хотела что-то ему сказать, что не подумала и, увидев Нарциссу, растерялась. Это была единственная причина, по которой она заговорила про цветок. Но, услышав шаги, обернувшись, она увидела, как женщина подошла к ним и села на своё место, как будто здесь была всё это время.

Нарцисса положила перед девушкой маленькую книжку, которая была размером с указательный палец, и, коснувшись волшебной палочкой, книга выросла в размере.

Гермиона коснулась кончиками пальцев серебристой обложки и одёрнула руку. Снова взяв свою чашку. Она сделала пару глотков чая и поставила её на место.

— Спасибо, но я передумала. Я слишком хорошо знаю свой характер и думаю, что не готова окунуться в более глубинные пучины себя, — на этом она кротко улыбнулась.

— Ну что ж, если у вас снова появится интерес, то вы можете в любой момент составить мне компанию и я вас познакомлю с зимним садом поближе. Знаете, но мне всё же интересно, а какая у вас была сердцевина?

— Что? — удивленно спросила девушка.

— Сердцевина у цветка, какая она? — Нарцисса взяла свою кружку и, немного покрутив её вокруг своей оси, подняла и сделала маленький глоток.

— Такая же как и у Драко. Я думала, что… — Гермиона немного смутилась.

Она видела как женщина улыбнулась и поставив чашку, приподняла бровь. В глазах Нарциссы появился блеск, словно алмаз, который поднесли к солнцу, эффект длился лишь мгновение, но девушка всё ещё вглядывалась, в поисках той самой искры. К этому времени взгляд Нарциссы стал прежним: спокойным, благосклонным, и немного прохладным.

— И цвет, и форма лепестков, а также сердцевина всегда имеют индивидуальную форму, — женщина перевела взгляд на сына и говорила будто бы ему.

— Но у нас была абсолютно одинаковая и поэтому я подумала, что цветок не меняет её. Она была жёлтая, а на кончиках ворсинок словно зелёные кисточки, а разве у вас не такая?

— Нет, у меня не такая, — Нарцисса не смотрела на Гермиону, а по-прежнему только в глаза сыну.

Резкий хлопок, заставил Гермиону вздрогнуть и одновременно с Драко обернуться.

— Вьятт просит прощенья, что я должен вас побеспокоить, — прозвучал скрипучий голос.

— Что случилось? —

спросила Нарцисса.

—Гарри Поттер ожидает в каминном зале.

— Я не понимаю, вот что его не кормят дома. Он так и будет приходить сюда по несколько раз в день? Это что издевательство?

— Вероятно Гарри что-то нужно сказать, — сказала Гермиона.

— Он был здесь несколько часов назад, — возмутился Драко.

— Пять часов назад, — заметила Нарцисса.

— Это я столько проспала, — Гермиона приложила ладонь к своим губам.

— А вы спали? — голос Нарциссы стал звонким.

Драко фыркнул и закатил глаза.

— Ладно пойдём, — сказал он.

— Вы идите, а я буду через несколько минут. Мне нужно уладить кое-какой вопрос. Я подойду.

Раздался хлопок.

Когда они исчезли, Нарцисса снова коснулась своей волшебной палочкой книги и та открылась на нужной странице. Женщина пробежала пальцем по тексту, ища что-то определённое и, остановившись, прочитала вслух:

Особенность «Кéректо» в том, что он изменяет не только цвет, форму лепестков и их количество, а ещё меняет сердцевину, то самое сердце цветка. И именно по нему можно определить предначертанную половинку. Не всегда сердцевина приобретает точно такую же форму у двух супругов. У жены и мужа сердце цветка может отличаться. Но если сердцевина двух волшебников совпала, это говорит о том, что между ними есть связь, которую невозможно прервать. «Кéректо» определяет предначертанных людей, а так же тех, между кем есть взаимные чувства.

Нарцисса захлопнула книгу и, погладив круговым движением по ней, тихо рассмеялась.

Комментарий к Глава 16

Кéректо - это полностью взято из моего воображения. Если что-то подобное действительно где-то существовало, описывалось, то это чистой воды совпадение🤔.

События развиваются не быстро, не стремительно, но я и не имею права торопить Драко и Гермиону☺.

========== Глава 17 ==========

Оказавшись в каминном зале, Гермиона зажмурилась и почувствовала приступ подходящий тошноты, но одновременно с этим, она чувствовала, как Драко ухватил её за талию и немного прижал к себе. Его поддержка и твёрдость ладони принесли спокойствие.

Гермиона сделала глубокий вдох и уже спокойно выдохнула. Открыв глаза девушка увидела перед собой Гарри. Привычное лицо друга было невозмутимым и только его зелёные глаза смотрели так пронзительно, что Гермиона почувствовала, как кровь приливает к её щекам.

— Добрый вечер, — тихо сказал он.

Гермиона ничего не ответила, лишь улыбнулась. Она всегда была рада видеть Гарри, ведь для них никогда не существовало ни времени суток, ни каких-либо других неудобств. В любой момент он или она могли наведаться друг к другу и у них не было ограничений, рамок, которые они могли бы выдвинуть. Их дружба была простой, крепкой и построенной на века.

— Я хотел бы поговорить с тобой, — сказал Гарри и перевёл взгляд на Драко, — наедине!

В этот момент Гермиона почувствовала как рука Драко соскользнула с её талии и она даже слышала его ухмылку. Закатив глаза, Гермиона знала, что он сделал только что, точно так же.

— Гарри говори при нём. Мне нечего скрывать от Драко и потом, мы находимся в его доме и это просто невежливо, — последнее слово она сказала намного тише, словно смущалась или показывала это специально для Гарри, чтобы смутился он.

И это сработало, друг опустил взгляд и немного отошёл назад. Непроизвольные, неловкие движения говорили о том, что Гарри понял о чём говорила Гермиона.

— Ты сказала сегодня, что выйдешь работу в Министерство и позже я подумал, что тебе бы не стоило пользоваться камином, — он не договорил, как снова появился этот звук, издаваемый Малфоем.

Всё было так неуместно, но в тоже время всё, что говорил Гарри было привычно для Гермионы. Это было его навязчивое беспокойство, чрезмерная забота, сдобренная неуместными фразами. Тактичностью её друзья никогда не обладали и Гермиона к этому давно привыкла, а вот Малфой реагировал иначе.

Ей хотелось ему всё объяснить, прямо здесь, но она знала, что это бесполезно. Драко уже заключил вердикт и переубедить его в чём-либо было сложной задачей.

— Так вот, не стоит пользоваться камином, потому что Малфой всё ещё под арестом и каминная сеть отслеживается. Более того, если ты соберёшься аппарировать, то лучше это сделать за воротами, потому что…

— Потому что Грейнджер, героини войны, негоже общаться с подобными элементами. Поэтому пока ты здесь, стоит подумать о своей безопасности и не запачкаться, — Драко перебил Гарри и сказал это резко, грубо и, развернувшись, пошёл в обратную сторону, в сторону холла.

Он уходил спешно. Вероятно, чтобы подняться к себе в кабинет и зарыться в собственных бумагах. Девушка хотела окрикнуть его, и даже дёрнулась чтобы схватить его за руку и развернув, посмотреть ему в глаза и сказать, что всё что сказал Гарри - это просто беспокойство о ней. Всё слова это его неуклюжая забота. И плевать на общественность, теперь она это знала точно. Её резко перестало волновать всё, что происходит там за пределами поместья, и как только она подумала об этом, всё стало предельно ясно.

Гермиона видела как он уходит, но продолжала смотреть уже на пустое место, на то, в котором только что был он. Вздохнув, девушка развернулась и посмотрела на своего друга.

— Гарри, я понимаю ты заботишься обо мне, но я знала это и знала, что если буду пользоваться камином ежедневно для того, чтобы перемещаться на службу, то это не останется незамеченным. Как я могла этого не знать?

— Просто когда всё это закончится и вы решите этот вопрос, — он перевёл взгляд туда, где был кулон, — твоя жизнь должна остаться прежней.

— Она никогда не будет прежней, — тихо сказала Гермиона. — Понимаешь, ещё несколько дней назад я думала так же как ты, что когда сниму этот кулон, жизнь станет прежней. Что я стану снова свободной и смогу делать свой собственный выбор, не зависеть от какой-то магии. Но больше ничего не будет как прежде. Понимаешь? Всё уже изменилось!

— Но вы же нашли решение? Вы же его нашли?

— Да, но это решение, оно поменяет мою жизнь, перевернëт с ног на голову.

— Но вы сможете его снять?

—Да, мы будем свободны друг от друга и магия не будет нам указывать, что делать, но в моей жизни навсегда будет Малфой.

— Я не понимаю. Тогда может стоит поискать другие варианты. Я нашёл одного…

— Гарри нет! Не нужны никакие варианты, пожалуйста, —она сделала несколько шагов вперёд и положила свою ладонь на плечо друга, при этом заглянув ему в глаза. — Ты заботишься обо мне так же, как я о тебе, но не нужно больше так делать. Мне плевать что Малфой всё ещё под арестом, я нахожусь здесь по своей воле и несмотря на то, что нас связывает магия, я здесь не только поэтому.

— Ты уверена?

— Да, теперь уверена.

— Добрый вечер, Гарри.

Гермиона дёрнулась и сделала несколько шагов назад.

— Я рада вас снова видеть. Может быть чаю?

— Нет, спасибо, Миссис Малфой. Я пришёл к Гермионе буквально на пару слов. Я уже ухожу, служба.

— Днём и ночью, днём и ночью, — проговорила Нарцисса.

— Да издержки профессии, — спокойно сказал Гарри. — Я, пожалуй, пойду, Гермиона.

Девушка обняла друга и, улыбнувшись на прощанье, быстро прошла в сторону холла. Всё что она хотела, так это поговорить с Малфоем, объяснить ему ситуацию и сказать, что его реакция является странной, потому что нужно уметь контролировать себя, а свои эмоции не стоит выпускать наружу. Это выглядит странно и она, поднимаясь по ступенькам, проговаривала речь. И это тоже было странно. Гермиону беспокоило о чём он подумал, что он сейчас делает и какое у него настроение. Девушка беспокоился о нём, только о нём.

Когда шаги Гермионы стихли, Нарцисса подошла ближе и, заглянув в глаза Гарри, спросила:

— Всё в порядке?

—Да, удивительно, но да.

— Что вас удивляет Гарри?

— Потому что вы всё поняли, намного раньше, чем я и чем Гермиона.

— Да, осталось только за моим сын.

— А он ещё ничего не понял? — спросил Гарри.

— Нет, он очень упрямый.

Гарри кивнул и, улыбнувшись, вошёл в камин.

***

Гермиона вошла теперь в их спальню и поняла, что Драко здесь нет. Все вопросы, которые она приготовила и заготовленные на них ответы, всё что она хотела ему сказать, осыпалось, словно конфети и уже не имело никого смысла.

Девушка подошла к кровати и, сев на неё, впилась ногтями себе в коленку и, процарапав дорожку, вцепилась в подол платья,.накрутив себе на указательный палец жгут, нервно сжала его.

— Ну где же ты Драко? — тихо прошептала она.

Гермиона откинулась на спину, смотря в потолок и ей стало так тоскливо.

Она чувствовала всем телом мягкость этой постели, прикосновение бархата и его запах, но отсутствие его было для неё таким явным, что сердце пропускало глухие удары. В животе что-то скрутилось и ей стало казаться, что она смотрит на потолок уже вечность, а время стоит на месте, будто оно больше никуда не бежит.

Девушка закрыла глаза и расправила свои руки настолько широко, насколько могла. Она представляла себя морской звездой, которая лежит на глубине океана. Но Гермиона не была звездой, потому что не была хищницей и потому что ждала его не чтобы напасть, а чтобы просто быть рядом.

Гермиона нахмурилась от собственных, непонятных мыслей и, открыв глаза, сказала:

— Во всём виноваты Малфои.

***

Нарцисса вошла без шума, передвигаясь подобно лебеди по водной глади, и когда она коснулась плеча сына он даже не вздрогнул.

— Я знал, что это ты, — тихо сказал он. — Я не слышал тебя, но знал, что ты идёшь. Это странное чувство из детства. Я никогда не слышал твоих шагов, но знал, что это ты.

— Конечно, ведь ты мой сын, — Нарцисса обняла его и, присев рядом, положила голову на его, уже взрослое, плечо. — Ты так вырос, но мне всё кажется, что ты ещё ребёнок.

— Я всегда буду твоим ребёнком. Ничего не меняется. Просто я становлюсь старше.

От этих слов мать улыбнулась.

— Знала, что найду тебя здесь.

— Я не прятался.

— Не прятался от меня, но ты спрятался от неё. И, вероятно, она тебя ищет.

— Я не думаю.

— Я знаю Драко, и ты можешь сколько угодно избегать этого разговора и пытаться закрывать на всё глаза, но всё что у вас происходит с Гермионой…

— Не надо, мама.

— Ты не мог не знать, что сердцевина цветка должна меняться точно так же как и листья, но у вас она была одинаковая!

— Потому что мы связаны магией, — перебил её Драко.

— Магия думает, что мы муж и жена.

— Не всегда муж и жена имеют одну сердцевину у этого цветка. Ты же знаешь, что это означает, Драко, ты читал.

— Да, я читал.

— Тогда почему ты пытаешься отрицать очевидное?

— Потому что, как только мы сможем снять кулон, она уйдёт. Гермиона этого так хочет, что идёт даже на крайние меры. Она хочет быть свободной и делать свой выбор.

— Тогда просто жди и она сделает свой выбор.

— Не понимаю.

— Драко, — Нарцисса коснулась его волос и нежно погладила по голове. — Просто не чуждайся чувств, которые появились у тебя и посмотри на неё так, как ты смотришь когда она не видит, забудь всё, что было до того, как всё случилось. Ты вырос и стал самим собой. И я горжусь тобой.

— Я устал от борьбы, страха, страдания и выбора.

— Я знаю, — тихо сказала мать. — Но это последний прыжок.

— Потому что потом я разобьюсь, — Драко издал нервный смешок.

— Нет, перед этим у тебя вырастут крылья.

Драко помотал головой, он не понимал о чём говорит его мать, но знал, что она права в одном: он не может сопротивляться чувствам, которые, зародившись, просились наружу.

— Я пойду, — она встала и пошла к выходу.

Драко так и остался сидеть на той самой скамейке, на которую он прибегал в детстве, чтобы побыть одному, когда ему становилось грустно или страшно. Он всегда приходил сюда, в эту часть сада. Прячась в тени деревьев и кустов, часами сидя на лавочке, которую когда-то для него наколдовала мать. Это было его место, в котором он приходил в себя и восстанавливал свои силы.

***

Гермиона лежала в ванне и вдыхала аромат, который ей напоминал, как они в детстве с родителями проезжали в лес. Прохлада хвои согревала изнутри, а от чистоты воздуха начиналось головокружение.

Девушка слушала журчание воды - эта музыка уносила её на задворки сознания, и она вспоминала эпизоды из своего детства: счастливую улыбку мамы, серьёзного папу, который занимался сбором палатки, трели птиц и даже увидела голубое небо, такое чистое без единого облака и кроны величественных деревьев.

Гермиона почувствовала, как её подбородок погружается в тёплую воду и, распахнув глаза, вынырнула.

Прошлое было позади, она выросла и от родителей остались только воспоминания, только подумав об этом её сердце сжалось, но тут же продолжило свой ритм. Гермиона смирилась со своим прошлым и только сейчас она осознала, что у неё впереди будущее и пусть оно неизвестное, зыбкое, но оно есть.

Девушка встала, вода стекала по её телу струйками. Как только её стопа коснулась мраморного пола, как на кромке в ванной появилось полотенце. Гермиона улыбнулась.

Ванная как и всё в мэноре было зачарованно. Стены были пропитаны волшебством, магией и сочились из каждого уголка. Всё это напоминало о том, что здесь живут исключительно волшебники.

Гермиона взяла мягкое, бежевое полотенце и промокнула им лицо, глубоко вдохнув аромат. Он был тонким, практически еле уловимым, но как только она вдохнула его, то в её сознании сразу возник он. Девушка так отчётливо увидела картинку: как Драко сидел за письменным столом и что-то старательно выводил, каждую букву. Она увидела его опущенные веки, дрожащие ресницы и сосредоточенное лицо.

Гермиона подошла к большому напольному зеркалу запотевшему от тепла, которое захватило комнату и ладонью протёрла его, проявляя своё мутное отражение. Она встретила себя с улыбкой.

Девушка подошла к высокому зелёному стулу и, нагнувшись, коснулась пальцами своей одежды, но так и не взяла её.

Взяв лишь волшебную палочку, лежавшую на этой пирамиде из ткани, и крепко сжав её она пошла к двери и открыв её вошла в спальню.

Девушка стояла в проёме между ванной и спальней и смотрела прямо на него, Драко был в комнате и сидел на краю кровати. Его лицо было спрятано в ладонях, а его обнажённая спина была сгорблена. Даже на расстояние девушка могла пересчитать его позвонки, которые торчали словно хребет боевого дракона.

Драко услышал её, и убрав ладони от лица повернулся.

Они смотрели друг на друга и в этот момент ничего, кроме них не существовало. Был только он и она, а между ними было что-то, чего они боялись. Каждый из них боялся впустить чувство и забыть о том, что кто-то из них когда существовал по отдельности.

— Почему ты ушёл?

— Потому что он прав. Мне нужно было время, чтобы обдумать.

— Нет, Драко, всё это намного проще.

— Проще? Всё что мы придумали, это опрометчиво! И что будет потом? Поттер он прав. Ты не можешь пользоваться моим камином, как и аппарировать из моего поместья. Это станет достоянием общественности, и все узнают, что ты общаешься с пожирателями. А потом у тебя родится ребёнок, и возможно у него будут белые волосы или ещё какие-то приметы. Ну мало ли.

— Мало ли?

— Всё это сопоставимо Грейнджер. Ты же умная. Наша жизнь уже не будет прежней и если моя уже шла под откосом, то твоя нет.

Гермиона помотала головой, она даже не поворачиваясь положила волшебную палочку на комод, и уверенными шагами пошла вперёд, крепко прижимая полотенце к своему телу.

— Послушай, всё что ты говоришь это так, но разве у нас есть выход?

— Именно это тебя и интересует. Выход из этой ситуации, но то что мы придумали это не выход. Уж лучше если я пострадаю.

— Нет, я этого не хочу, — Гермиона подошла к нему и на на корточках присела рядом, продолжая плотно прижимать полотенце. —Драко, посмотри на меня, пожалуйста, — её голос стал нежнее и он посмотрел в её тёплые карие глаза. — Послушай, всё, что случилось, оно уже произошло и ничего уже изменить нельзя. Моё безрассудство привело меня к Паркинсон и я думала, что тогда нашла разгадку. Была уверена, что справлюсь с ней. Твоя мама, она действительно спасла мне жизнь и всё, что она сделала это было во благо. Да, это удивительно, что теперь мы связаны с тобой и этот кулон, он диктует нам свои условия, но сейчас это не то… Понимаешь, я не уверена, что это магия.

Она видела как Драко сосредоточился и у него проявилась глубокая морщинка, которую она раньше не замечала. Девушка коснулась пальцем морщинки между бровей и провела по ней, словно по какому-то пути и, проскользнув до кончика его носа, преодолела новый путь, до его губ. От этого Драко приоткрыл рот касаясь её кожи своим тёплым дыханием.

Он поднял руку и схватил её за кисть другой руки. Одëрнув пальцы от его теплых губ, Гермиона растерялась и хотела приподняться, убежать в ещё открытую дверь ванной комнаты. Хотелось громко захлопнуть её и остаться в том тёплом помещении в котором ей казалось, что она была счастлива.

«Может быть, это всё иллюзия, все эти чувства – это лишь выдумка и мне это всё кажется?».

Драко сжал её кисть и притянул на себя, девушка очнулась от мыслей. Он наклонился и их носы практически соприкоснулись.

— А если ты очнёшься от этого сна, в тот самый день, когда снимешь этот кулон и поймёшь что ничего нет? Раны заживают долго, Грейнджер.

— Почему ты говоришь обо мне? Ты всегда говоришь обо мне. Что я пожалею, что мой план хреновый, — тон девушки становился выше. — Ты всегда говоришь только обо мне, а что ты? Что ты чувствуешь? Это всё магия, да? Там, внизу, это была магия, и то, что мы с тобой общались – всё это мне показалось? — девушка вырвала руку и встала.

И в этот самый момент она забыла про полотенце и оно выскользнув упало к её ногам.

Гермиона молчала и не знала что делать. Поднять это полотенце и снова завернуться, а может быть извиниться или бежать в ванную комнату захлопнув дверь и не выходить до тех пор пока он не уйдёт. Но она просто стояла и видела как его взгляд скользил по её телу. Он даже не стеснялся, Драко будто бы трогал её взглядом, медленно и мучительно, а она продолжала стоять.

— Я ничего не говорю о себе, потому что мне нечего терять. Как бы со мной не поступила судьба, больнее мне уже не будет. А чувства – это не позволительная роскошь для меня, особенно чувства к тебе, такой как ты.

— Что? Чувства, ты сказал это, — девушка будто забыла про свою наготу. — Такой как ты. Всё просто, моя кровь…

— Нет, это не потому что ты магглорождённая, а потому что я тот, кто мог истреблять таких, как ты. Потому что я на обочине этой жизни, а ты в первых рядах Грейнджер.

— Пялишься на меня, — тихо сказала она.

— Да, — и она даже не успела опомниться, как он протянул её на себя, а его ладони скользнули по её телу.

Драко практически не прикасался. Его ладонь скользнула от её позвоночника, слегка коснувшийся ягодиц и прошла ниже. Кончиком носа он дотронулся до её мочки уха, прикаснулся к шее.

Гермиона ощущала прохладное тело, слышала стук его сердцебиения и запах: тонкий, тёплый, который заставлял её сердце замедлять удары. И она обняла его, повторила каждое его движение, практически не прикасаясь.

Гермиона скользила ладонями по его спине, прикасаясь к шее и дотрагиваясь до его мягких волос.

— Драко…

— Что? — тихо спросил он.

— Я не хочу сомневаться и не хочу думать и…

— Я хочу тебя, — это было дополнение к её фразе, которая была понятна без слов.

Это было то, что она хотела слышать и больше никаких разговоров. Они были единым целыми и в этом слиянии сделали несколько шагов к кровати одновременно, не разделяясь. Упав на неё в какую-то секунду Драко перевернулся и навис над ней.

Гермиона щурилась и пыталась вглядеться в его глаза, она смотрела глубже и видела его другим. Драко сейчас принадлежал ей и, разорвав объятия, откинула руки. Закрыв глаза, Гермиона чувствовала, как его губы скользят по шее и это были невесомые поцелуи, лёгкие, словно её осыпали лепестками роз. Она чувствовала, как он прикоснулся губами к груди и эти соприкосновения были невесомыми, словно он касался её пёрышком.

Гермиона открыла глаза и видела, что Драко смотрит на неё, наклонив голову набок. Она приподнялась на локтях и, улыбнувшись, поцеловала его.

Девушка целовала его не задумываясь и каждое прикосновение губ стирало недосказанность, которая была между ними. Она целовала его медленно, никуда не торопясь и чувствовала, как он отвечает ей точно так же, даря нежность, тепло и уверенность в том, что это не иллюзия.

Именно в этом моменте все сомнения осыпались на них, всё то, что было выстроено годами разрушилось.

Её локти дрогнули и она рухнула, смех вырвался из груди и девушка чувствовала как освобождается. Гермиона смеялась, видев его серьёзное лицо.

Драко смотрел на неё, приподняв бровь, а она подняла руку и, коснувшись его щеки, погладила его бровь.

Она прошлась нежным движением по волосам и коснулась мочки уха. И он перехватил её руку и поцеловал в костяшки пальцев.

Драко лёг рядом и Гермиона почувствовала как его пальцы нащупали её руку и переплетаясь с ним, она ощущала, что теперь не одна, что теперь есть кто-то и этот человек никогда не перестанет существовать. И было уже не важно, что на её груди родовой кулон, который с каждой секундой становился теплее, словно нагреваясь в солнечных лучах, которых не было в этой комнате. А солнцем были двое: Драко и Гермиона.

========== Глава 18 ==========

Драко открыл глаза и почувствовал тяжесть в ногах, нахмурившись, лишь на мгновенье, коснулся пальцами своих губ. Он улыбнулся от того, что всё ещё ощущал медовую сладость – вкус Гермионы Грейнджер.

И продолжая чувствовать, что его ноги словно сжали тисками – побочный эффект от неудобного положения, в котором он уснул. Но это совершенно не портило настроение Драко, встав, он подошёл к окну, коснулся пальцами бархатной ткани и плотно сжав её, распахнул шторы.

Лучи солнца, словно ждавшие так долго, ворвались в эту комнату.

— Доброе утро, — тихо сказал он.

Осмотревшись, Драко понял, что Гермионы в комнате нет. Его взгляд скользнул по кровати и упёрся в книгу, ту самую, которую она принёсла из той комнаты: легенда о тёмном волшебнике и его возлюбленной. Подойдя, он взял её в руки и обратил внимание на кусочек пергамента, который выглядывал из середины книги. Вытащив его, парень сразу узнал её почерк: идеальный, каллиграфический, тот самый, который он видел все школьные годы, который заставлял испытывать зависть и высказывать колкости в её адрес, и всё только потому, что она была похожа на него. Гермиона так же как и он

Драко всегда тянулась к знаниям и хотела быть лучше. Он хотел быть лучше для своего отца, а она – для волшебного мира. Драко так хотел в детстве внимания и признания, точно так же как и Грейнджер. А ведь если бы не эти обстоятельства, то она могла ему понравиться с первого дня, ведь это было так очевидно, но только сейчас он подумал об этом, спустя столько лет.

Сегодня я выхожу на службу! Несмотря на всё, что происходило в моей жизни, был выбор, который я сделала сама и это работа в Министерстве. Я хотела заниматься именно тем, чем занимаюсь сейчас. И не жалею об этом ни минуты. Поэтому, несмотря на происходящее, я иду в Министерство. Благо состояние здоровья благополучно восстановилось. Я ухожу, чтобы вернуться. И, Драко, я ни о чём не жалею и всё, что происходило между нами это то, чего я хотела. И ещё, я хочу чтобы ты сейчас не думал об этом, не надо, Драко. Пусть будет так, как оно есть. Неважно кто мы, не важно в какой семье мы родились, важно, что ты – тот Драко, которого я узнала сейчас. Я ушла через камин. Гермиона.

Дочитав последнее слово, на лице Драко расцвела улыбка и, положив книгу, он встал и снова подошёл к окну. Теперь он не боялся света и не хотел его хранить до лучших времён, до того времени, когда в его жизни что-то изменится, потому что что-то происходило уже сейчас, в эту самую минуту.

— Вьятт, — громко произнес он и в ту же секунду за его спиной раздался хлопок. — Я хочу, чтобы в комнате повсюду были цветы.

Драко играл с солнцем, он смотрел на него и пытался выиграть в этой неравной борьбе, но солнце было сильнее и от этого в глазах скопились слёзы. Ухмыльнувшись, он резко развернулся и посмотрел на эльфа, который всё ещё стоял в самом дальнем углу.

— Я хочу, чтобы в эту комнату, даже в самый укромный и тëмный уголок, проник свет. Я хочу чтобы здесь стало прохладней и цветы, Вьятт, пусть повсюду будут цветы.

— Да, сэр, — тихо сказал эльф и исчез.

Драко дотронулся до своих волос и сделал привычное движение, чтобы пригладить их, но его пальцы поступили иначе. Он взъерошил свои волосы и, рассмеявшись, снова повернулся к окну.

Драко больше не боялся света.

***

Гермиона появилась на пороге комнаты, когда за окном было уже темно. Она сразу заметила изменения и другой запах, витающий здесь. Как только она вошла, то увидела окна, свободные от тяжёлых штор, а нос щекотал цветочный запах, проникая внутрь и вызывая приятное ощущение.

Девушка наслаждалась таким тонким, нежным ароматом и красотой напольных ваз, которые были повсюду.

— Розы, — прошептала она. — А я думала, что розы уже отцвели.

— В нашем саду розы растут до самой зимы, — она повернулась на голос и увидела его в самом дальнем углу комнаты.

Драко сидел в кресле и читал. Над ним парили свечи, они висели в воздухе, создавая искусственный свет и он был не очень яркий, но пригодный для чтения.

— Ты всё это время читал? — Гермиона спросила это и начала снимать свои тяжёлые ботинки.

Как только её ноги коснулись пола девушка вздохнула.

— Это был тяжёлый день, так как я не привыкла отдыхать и входить в строй было сложно. Как ты выдерживаешь жить вот так, — резко она оборвалась и подняла взгляд на него. — Прости, совершенно не думаю что говорю. Порой, несу такую чушь, — она пошла навстречу ему, туда, где тот сидел. — Драко, скоро это всё закончится. Твой срок кончится и ты вдохнёшь полной грудью, — но она не договорила.

Как только Гермиона оказалась рядом с ним он протянул руку и схватил её за запястье. Резко потянув её, девушка оказалась на его коленях.

— Раньше это было мучительно, — его губы были очень близко, — но сейчас это ожидание стало другим, я не жду когда закончится этот день, больше не жду. Я просто ждал, когда придёшь ты.

Она вздохнула и, закинув голову назад, закрыла глаза.

— Я боялась, что ты станешь другим.

— Но ты же помнишь, что нужно только позвать и Драко всегда будет рядом, — он сказал это шёпотом и его губы оставили невесомые поцелуи на её шее.

— Как я хотела почувствовать это снова, — проговорила она.

— Открой глаза, — приказал Драко и она, резко выпрямившись, выполнила его требование. — Я хочу, чтобы ты знала, что это именно я, что бы видела меня.

— Я знаю что это ты, — и она коснулась своим носом его щеки. — Я знаю что ты Драко, и я знаю, что ты Малфой и все эти разговоры… Ведь ты и есть Драко Малфой и это неразделимо. Есть твоё прошлое и есть будущее, а ещё есть настоящее.

— Всё просто, я не хочу быть Малфоем.

— Ну, ты Малфой, — она коснулась руками его щёки, — и я это знаю и помню это. Драко, прекрати, только не сейчас, — и она поцеловала его.

Гермиона целовала его губы и её язык хотел встретить его, но не чувствуя этого она прекратила попытки. И ей даже нравились его медленные ответы, его лёгкие прикосновения. Ведь девушка никогда не ощущала подобного, а его вкус наполнял и ей хотелось непременно ещё.

Гермиона разорвала поцелуй и, встав, начала медленно раздеваться. Драко же не сводил с неё взгляда и ей тоже нравилось это. Она медленно снимала одежду, отправляя её на пол к своим ногам до тех пор пока не оказалось совершенно обнажённой.

Задом она пошла к кровати и упав широко раскинула руки. Гермиона закрыла глаза и просто погружалась в эту тишину и даже с закрытыми глазами видела его взгляд. Она видела как он смотрит на неё, как провожает взглядом, как разглядывает каждый сантиметр её кожи, как рассматривает и осматривает её тело и она знает. Видит с закрытыми глазами.

class="book">Гермиона не слышала шагов, но почувствовала как он оказался рядом. И ей казалось, что прошёл целый час. Мысли вылетели из головы от его прикосновений и вот она уже ощущает его холодную кожу.

Он был полностью обнажён, и девушка ощущала его тело, и боялась даже пошевелиться. Гермиона чувствовала, как он навис над ней, а его губы коснулись её.

Поцелуй стал будто бы сильнее, настойчивее, и вот кончик его языка коснулся её. Гермиона приподняла своё тело и соприкоснулась с ним, его холод обжигал. Она коснулась руками его лопаток и плотно прижала к себе. Поцелуй прервался и, открыв глаза, она увидела, как он смотрит на неё. Гермиона прикоснулась кончиком носа к его и выдохнула прямо Драко в рот, не прикасаясь губами.

Драко смотрел ей в глаза, не прирывая контакта. Гермиона сделала попытку прикоснуться к губами, но тот отстранился. Она растворялась в его взгляде, тонула в этом цвете, словно нырнула в омут неизвестности. И этот зрительный контакт вызвал напряжение, голова начинала кружиться, а шея онемела и девушка снова выдохнула, опустив голову на мягкий бархат.

Гермиона закрыла глаза и в тот же момент почувствовала соприкосновение с ним, лёгкие касания его тела, чувствовала его прохладные пальцы и знала, что он всё ещё продолжает на неё смотреть.

Она немного приподнялась, помогая ему, девушка шла ему навстречу и, ощутив его силу, открыла рот и громко вдохнула.

Драко проник очень быстро, словно нырнул в неё, а его губы захватили её нижнюю губу, играя с ней. Девушка выдохнула и почувствовала как он уже ласкает мочку её уха и услышала громкий шёпот:

— Спасибо, — она услышала это слово и хотела что-то сказать, снова открыв рот, Гермиона закрыла его и издала тихий стон.

Его движение были сильными, точными, и все слова испарились, как утренний туман. Девушка согнула ноги в коленях и, упираясь пальцами ног в мягкий, податливый матрас, приподняла ягодицы. Эти проникновения, ритмичные толчки стали медленными, но глубокими, а поцелуи нежными и невесомыми. Дыхание учащалось и она приподнявшись, обхватила его за плечи, отрывая спину от кровати. И именно это была невесомость.

— Драко, я… — но она не договорила, упираясь на свои большие пальцы ног она попыталась изогнуть спину, но, чувствуя слабость, рухнула.

Он перестал её целовать и, взяв в рот мочку уха немного прикусил. Гермиона вцепилась своими пальцами ему в лопатки, а её дыхание стало громким… Ещё миг и всё остановилось.

Драко поднялся на локтях и посмотрел на неё. Всё это время её глаза были закрыты, но она чувствовала и знала, что он исследует её. Она ощущала его взгляд. Знала, что он смотрит на неё и чувствовала, как скользит по её скулам, глазам, лбу и как он заострил внимание на её волосах.

Гермиона продолжала лежать и ощущать тепло, которое разливалось у неё в животе. Она слышала как Драко встал и как её кожи коснулся мягкий бархат. Но она продолжала лежать с закрытыми глазами и ощущать себя на карусели как в детстве, когда соседский мальчишка раскачивал её со всей силы, а она открывала рот и пыталась дышать, тогда было так весело и смех вырвался из её груди, тогда как мир начинал расплываться. И вот сейчас было то же самое, и она хотела открыть глаза, но казалось, что эта эйфория может исчезнуть.

Гермиона чувствовала парня и знала, что он стоит рядом и продолжает на неё смотреть. Девушка перевернулась на другой бок и потянула на себя бархатную ткань, при этом согнув ноги в коленях, свернулась эмбрионом с лёгкой улыбкой на лице.

Картинки в голове стали блёкнуть, не смотря на то, что они интенсивно перелистывались. Мысли стали медленными. И в конце концов карусель остановилась, а Гермиона уснула.

***

Она чувствовала, как сквозь веки проходит свет, и он был настолько ярким, что разгонял темноту. Гермиона, приоткрыв один глаз, увидела комнату в другом свете: мебель стала на несколько оттенков светлее, а зелёный цвет перестал быть хвойным. Девушка всмотрелась и, перевернувшись на спину, поняла, что находится одна. Откинув бархатную ткань, и резко поднявшись, девушка села на кровать и посмотрела в разные стороны.

— Драко, — позвала она, — Драко, — но его не было.

Встав, и таща за собой ткань, в которую она обернулась, на цыпочках пошла в сторону закрытого кабинета и, коснувшись ручки двери, приоткрыла её. И как только та распахнула дверь, увидела, как Драко сидит и снова что-то выводит пером.

Подняв голову, он внимательно посмотрел на неё. Его лицо не выражало ни единой эмоции. Он был абсолютно спокоен и холоден. Всё было точно так же, как много лет назад. Как в школе, когда-то, когда он не был для неё Драко, а был просто Малфой, тот, кто был по другую сторону. И сейчас на неё смотрел именно он.

Гермиона замерла, а сердце забилось чаще, предательски громче. И сделала несколько шагов назад, громко захлопнув дверь.

Девушка скинула ткань, будто бы она была во всём виновата и направилась в ванную комнату.

Гермиона посмотрела на своё отражение в знакомом зеркале, но всё, что она увидела, был лишь кулон. Прикоснувшись, она сжала его в ладони и слёзы скатились по щекам девушки. Она смотрела на девушку в отражение и ей так стало её жаль, за те чувства, которые она испытала, за то, что открылась и за то, что испытала нежность и любовь, которую она впервые испытала к мужчине. И это была именно она.

Гермиона плакала, продолжая крепко сжимать кулон и поднеся ко рту кулак укусила себе за кожу на указательном пальце.

Дверь распахнулась и она увидела в отражении зеркала его.

— Почему ты плачешь?

Гермиона выдохнула, не зная, что сказать. Она открыла рот, совершенно не понимая, что он от неё хочет.

— Выйди, мне нужно собраться. Я опаздываю в Министерство, выйди, Малфой, — только она произнесла последнее слово, как он резко закрыл дверь.

Гермиона хотела ударить зеркало, но, выдохнув, опустила руку.

***

С тех пор прошло три недели. Гермиона больше не приходила в Малфой Мэнор. Она запретила себе даже думать о нём. Всё, что произошло, не было ошибкой, а было иллюзией, в которой она позволила себе утонуть.

Гермиона была счастлива, всего несколько дней и эти дни не могла забыть. Каждый раз засыпая, она вспоминала его лицо, холодное, безразличное ничего не выражающее.

«Почему ты плачешь? — это последнее, что она слышала».

Всё что произошло между ними, будто бы и не существовало. Дни тянулись, будто бы превращаясь в года и Гермионе казалось, что прошло несколько лет. Каждый час был наполнен тяжестью воспоминаний и из-за этого она, до глубокой ночи, проводила время в своём кабинете в Министерстве, занимаясь текущими делами и создавая всё новые и новые задачи.

Гермиона погрязла в работе, не замечая ничего вокруг и даже погода, которая всё ещё была благосклонна и в Лондоне не наступил сезон дождей, не могла порадовать её. Мир перекрасили в чёрно-белый цвет, словно что-то сожрало всю краску.

Ей даже не хотелось видеть друзей, её раздражали люди, их голоса и даже музыка. Всё превратилось в шум.

— Гермиона, — девушка вздрогнула и обернулась.

Это была Джинни.

— Привет, — она увидела как миссис Поттер растянулась в улыбке и коснулась плеча Гермионы, нежно улыбаясь. — Ты избегаешь нас. Мы давно тебя не видели, ты постоянно теряешься в толпе и мы не хотели тебя беспокоить. Гарри сказал, что у тебя сложный период. Эй, да что с тобой?

— Всё нормально, — Гермиона слышала свой голос и казалось, что он не принадлежит ей.

— Ты плохо выглядишь. Что-то изменилось. Ой, что я такое говорю. А приходи к нам в воскресенье. Я приготовлю утку.

— Утку, — слова дублировались автоматически и она никак не могла понять их смысл.

— Что с тобой? Тебе плохо?

— Утка – это хорошо. Я приду, — и, развернувшись, пошла прочь.

Каждый шаг словно отпружинивал и, дойдя до своего кабинета, она отодвинула стул, сев, уронила голову. Даже запах пергамента не доставлял ей удовольствия, а в книге каждая строчка была неправильной, чтобы она не сделала, всё было не так. Гермионы словно больше не существовало.

***

Воскресное утро не отличалось от других дней, оно было тянучим и, к тому же, дождливым.

Гермиона, потянувшись, коснулась своих волос и, сев, плотно сжала голову. Ей хотелось завыть подобно волку: громко и протяжно.

Встав, она подумала, что единственное, что ей нужно это прохладный душ и как только она коснулась ногами пола, комната поплыла. Дойдя до стены та коснулась её ладонью и почувствовала странный прилив. Он шёл как будто от солнечного сплетения к её горлу, будто бы кто-то сжимал его своими цепкими пальцами. Это была не боль, это было что-то другое.

Гермиона подняла плечи и коснулась ладонью своего рта, запах кожи вызвал резкий рвотный рефлекс и только когда взгляд сфокусировался Гермиона видела перед собой последствия этого необратимого рефлекса.

Девушка коснулась лбом стены и, закрыв глаза, стукнула несколько раз кулаком в стену, прошептав:

— Твою ж мать, Малфой.

Комментарий к Глава 18

Возможно это будет неожиданно, и вызовет отрицательные эмоции. Ну как это так? Всё же было хорошо. Но ведь в жизни бывают подобные казусы? Мы не всегда можем управлять своим настроением и не всегда разговариваем, разговоры отличаются в жизни, от разговоров в книгах. Часто нет того самого масла, которого не хватает.

Да и вообще, чужая голова это потёмки. Что там…

Хочу напомнить, что история будет со счастливым концом. Так на всякий случай.

С любовью, Ваша Ли❤

========== Глава 19 ==========

Драко плотно сжимал свою волшебную палочку в руке. Он оглядывался по сторонам.

«Не может быть, чтобы это повторялось. Этого ничего нет, — первые мысли в его голове».

Он слышит, как слова отражаются и эхо разносит каждое его слово:

Не может быть, не может быть, не может быть.

Драко видит спину, величественную спину волшебника, которого он чуть не погубил, который исчезнет навсегда в эту самую минуту, но не от его руки. Это уже было, всё уже произошло…

— Ты же мёртв! — закричал Драко изо всех сил.

Мёртв, мёртв, мёртв, мёртв - эхо разносило его слова.

Старик повернулся и Драко видит его ясные, голубые глаза. Волшебник улыбается ему.

— Да, Драко, меня больше нет, но ты есть, — он поднимает руку и указывает пальцем на него. — Ты жив и ты сделал свой выбор, мальчик. Ты сделал правильный выбор.

— Что здесь происходит?

Он слышит шаги, оборачивается и видит её: тёмное платье, чёрные губы, растрёпанные волосы.

— Кто ты? — он направляет палочку прямо ей в лицо, но его рука дрожит.

Драко видит как она улыбается, её губы искривлены и, подняв свою палочку…

— Нет, — Драко зажмуривается.

— Сделай свой выбор снова. Ты и она, и нет ничего правильней этого, — он слышит голос старого волшебника.

— Ничего этого нет, — снова шепчет парень.

— Драко, всё что сейчас перед тобой это твой страх, перестань бояться.

Услышав звук, увидев знакомую вспышку Драко издает крик и роняет палочку, касаясь ладонями своих ушей. Крик разрывает его на части и, рухнув на колени, он чувствует сильную боль, словно его голову сжимают тиски. Но резко всё прекращается, и звук, и боль, и он отпускает свои руки вниз.

Открыв глаза, Драко видит обнажённую, худую, такую какой он видел её в последний день, в тот день, когда она ушла.

Гермиона прошептала:

— Хочу домой.

Драко открыл глаза и почувствовал ломоту в шее. Он прикоснулся пальцами и попытался размять её. Всё тело жутко болело, так как уже несколько недель он не ложился в кровать, спал за рабочем столом, и его мучал один и тот же сон: ещё живой Дамблдор, Гермиона, которая не похожа на себя, а потом её фраза «хочу домой», которая снова и снова преследовала его.

«Что произошло, почему она ушла? Почему? — он постоянно задавал себе этот вопрос и мучил себя».

Драко не шёл на ту кровать, на которой ещё недавно они были вдвоём. Казалось, что бархат сохранил её запах, и он боялся нарушить, стереть его навсегда.

Он не мог выбраться из этого чёртова поместья, не мог переместиться и утащить её к себе. А Гермиона не приходила и каждый день был равен году.

А ведь он всегда боялся, что всё закончится вот так: что она соберёт вещи и уйдёт. Драко запомнил каждое слово, сказанное ею, но солнечное утро наступило слишком быстро, а днём всё, что сказано ночью, часто не имеет значения. И он боялся именно этого и ждал её решения. Все его опасения подтвердились – Гермиона ушла.

Он уронил голову на свои сложенные руки, и в этот момент услышал дробь по стеклу. Подняв голову, увидел своего филина за стеклом, и, взяв палочку, взмахнул ею. Как только окно открылось, птица неуклюже приземлилась на стол.

Приняв письмо, Драко положил его перед собой и, наклонившись, вздохнул аромат исходивший от него. Оно пахло ею. Письмо было от неё и, медленно гладя бумагу большим пальцем, Драко закрыл глаза и сильно прижал его к столу, нахмурившись.

Быстрым движением, он развернул бумагу и прочитал вслух:

Я вынуждена тебе сообщить о том, что несколько часов назад мои догадки подтвердились: я беременна. И это совершенно точно. Так что скоро ты станешь отцом, и наконец сможешь избавиться от этой связи. Будем надеяться, что мой ребёнок окажется мальчиком. Всего хорошего, Малфой.

Драко, как только оторвал взгляд он письма, медленно взял палочку и, направив еë на вазу в углу, прошептал:

— Бомбарда.

***

Прошло шесть месяцев. Февраль.

— Это Гермиона Грейнджер?

— Она что, беременна?

Девушка не обращала внимания на громкие реплики. Никто не пытался скрывать своего любопытства.

«Никакой тактичности, — подумала девушка и гордо прошла мимо».

Она подошла к Гарри и тот плотно сжал её ладонь.

— Всё хорошо.

— Я знаю, — ответила она.

В зале было тихо, лишь напряжение витало в воздухе и тяжёлый запах пыли. У Гермионы начало щипать в носу, а ещё ей катастрофически не хватало воздуха. Ноги казались свинцовыми и постоянно хотелось коснуться своей поясницы, выпрямиться и снять обувь. Хотелось пробежаться босиком прямо здесь, по этому прохладному полу. Она стояла и слушала монотонные голоса, а зрение начинало подводить.

Гермиона занималась тем, что разглядывала пятна. Сначала это были чёрные пятна, похожие на какой-то тоннель. Но стоило протянуть руку и коснуться пальцем, как её словно засасывало в эту манящую черноту. Ещё она видела идеально ровные кляксы и если сощуриться, то они превращались в рождественские манящие огоньки.

«На что это похоже? — думала она, — нефть или…»

Гермиона услышала свою фамилию. Её вызывали и нужно было что-то говорить, голоса отражались и исчезали, а девушка чувствовала как открывает свой рот и определённо что-то рассказывает. Из-за шума в ушах никак не могла разобрать своих слов.

Хочется пить и кто-то словно проникнув в её мысли поставил стакан с водой перед ней. Гермиона посмотрела на него и ей захотелось нырнуть туда с головой. Сделав пару глотков, приступ появившейся тошноты усилился.

В этот момент она упёрлась о что-то твёрдое и посмотрела влево, там, за решётками она увидела бледное лицо Паркинсон. Девушка смотрела прямо на неё, нервно кусая губы, и Гермиона увидела её алую кровь на нижней губе, повернувшись, та посмотрела на свои отёкшие пальцы и её вырвало. Прямо в зале суда.

***

Девушка сидела на лавочке сгорбившись и нервно массировала свои колени.

Февраль был достаточно тёплым, самым тёплым из последних лет, которые помнила Гермиона.

Влажный воздух погасил приступы тошноты и она ждала хоть кого-то, кто выйдет и поможет добраться до дома. Ей хотелось принять тёплый душ и лечь спать, а ещё очень хотелось лимона. Разрезать его пополам и вгрызаться в самую мякоть, ведь его кислота вот уже несколько месяцев спасала её. Всё что ей необходимо это несколько часов покоя и безмятежного сна, с привкусом цитруса на губах.

— Привет, — она услышала этот приятный бархатный голос.

Привет, — наклонив голову набок, обернулась.

«А Блейз изменился, похудел, осунулся, но самое броское - это его серьёзный вид».

— Чем всё кончилось? — хрипло спросила Гермиона.

— Паркинсон избежала заключения. Она больна и ей будет назначено длительное лечение. Если целителю разума удастся победить недуг, то она будет заключена на на три года. Потом несколько лет без магии.

— Ты доволен таким исходом?

— Гермиона, я не могу быть этим доволен. Паркинсон не была моим врагом, и я виню только себя в случившемся.

— Почему?

— Потому что я ничего не замечал, потому что спал с женщинами не задумываясь, что они чувствуют. Все эти пострадавшие девочки были мне совершенно безразличны. Знаешь, после войны я просто хотел любви и купался в женском внимании, вся эта лёгкость была необходима мне. Своего рода это была паника, которая меня охватывала, и я не хотел ни о чём думать. Хотел лишь одного – прожить легко. Мне казалось за спиной у меня огромные крылья, а в итоге из-за меня пострадали ни в чём неповинные девушки. И даже Паркинсона любила меня, а я…

— Любя, не возможно так поступать с человеком. Тот кто любит, не принуждает.

— Что ты знаешь про любовь? Что ты знаешь про неё? Она так же, как и мы пережила войну, никого война не сделала сильнее. Даже тебя. А что с тобой, Гермиона?

Она увидела, как его взгляд коснулся её живота и какое-то время он удерживал его, до тех пор, пока их зрительный контакт снова не установился. Гермиона видела, что он чем-то недоволен.

— Спрашивай, — спокойно сказала она и отвернулась.

— Ты любишь его? — этот вопрос заставил её выпрямиться, она коснулась пальцами горла и почувствовала, что во рту пересыхает.

Гермиона не знала, что ответить. Сомнения одолевали её минуту, и она тихо сказала:

— Люблю, — и когда она сказала это слово, зажмурилась на секунду, истерично улыбаясь. — Я люблю его, очень, но всё так глупо получилось.

— Понятно, — голос Блейза как будто дрогнул. — А что с Малфоем?

— Что? — она не поняла его вопроса.

— Что непонятного? — он повернулся и посмотрел на неё. — Это я не понимаю, что вы решили с кулоном. Вы его сняли? Если ты беременна от Рона, значит вы его сняли. Но как? Малфой жив хотя бы?

Это была истерика, Гермиона не могла остановиться. Смех и неконтролируемые слёзы начали литься из глаз.

— Он всё ещё на мне. И этот ребёнок, он его.

— Что? Ты это всё сделала, чтобы снять кулон? Это что, такой выход? Разве это выход? — он прикоснулся ладонью к её животу, с осторожностью.

— Да, это был наш план и единственный способ, чтобы избавиться от этой магии. Мы всё предусмотрели, кроме одного.

Блейз смотрел ей в глаза и она видела ту самую нежность, которую получала только от него несколько лет. Ту заботу, которую он мог ей дарить и в этот самый момент она думала об его словах. Ведь он сказал что никогда никого не любил и не задумывался об этом, но это была неправда. Блейз желал любви, просто боялся её и избегал. Но он умел любить, как никто другой. Ведь любовь – это не только любить кого-то одного. Чтобы полюбить женщину, нужно уметь любить людей и Гермиона знала точно, Блейз Забини, не смотря на собственное мнение, умеет любить.

— Когда я спросил тебя, любишь ли ты его, то я думал про Рона. Потому что помнил, что ты мне говорила. А когда ты ответила, что любишь, то я подумал… Всë это уже не важно. Вы с Малфоем не знали, что полюбите друг друга. Какая может быть разница, если любовь это единственный смысл чтобы выжить в этом чокнутом мире. Неважно из какого вы теста, Гермиона, верно? Но есть какое-то но. Да, я прав, здесь что-то не так.

— Да… — Гермиона отвела взгляд. — Вот уже много месяцев я не видела его.

— Но он знает про беременность, верно?

— Знает.

— Ну что тогда, он не питает к тебе чувств?

— Я сама всё испортила и сама ушла. Просто испугалась, в какой-то момент я поняла что не могу забыть прошлое. Мне всё время казалось, что в один день он превратится в того человека, которого я когда-то знала. Я сама ушла,

— она заплакала и это были бесконечные слёзы.

Гермиона чувствовала, как ей становится легче.

— Всё хорошо, — Блейз гладил её по голове, до тех пор пока слёзы не закончились.

— Я хочу лимон.

— Отлично, вставай и пойдём. Я провожу тебя до дома.

***Гермиона давно не чувствовала заботу, она постоянно находилась вне дома и старалась занять свои мысли чем-то сложным. Например, решением множества поставленных задач. Она полностью растворилась в своём отделе. Ей даже не хотелось встречаться с Гарри. Друг стал для неё катализатором воспоминаний и она переносилась снова в то время, когда они были с Драко вместе. И это вместе беспокоило её с каждым часом всё сильнее и сильней.

Она больше не думала о кулоне и о магии, которая связала их. Ей казалось, что всё это нужно непременно забыть, чтобы снова стать счастливой. И она отсчитывала каждый день, который приближал её к долгожданным родам и казалось, что как только этот день наступит, то всё пройдёт. Всё забудется, как нелепый сон, который уже к середине дня теряет свои детали.

Гермиона снова подумала о своём друге, Гарри, который помогал ей всё это время незаметно, словно тень. Например, раз в неделю он покупал ей продукты, но она даже не видела как он входил и выходил, только открыв холодильник подмечала, что тот волшебным образом наполняется.

А однажды на её столе появилась брошюра одной Лондонской клиники, центр родов, и она понимала, что Гарри не хочет чтобы, она рожала в Мунго. Он хотел чтобы волшебное общество оставила девушку в покое, хотя бы на время. А среди магглов можно было затеряться, снять дом или квартиру и провести несколько месяцев наедине с ребёнком.

«Всё пройдёт, — она повторяла себе это ежечасно, — а у ребёнка обязательно будут каштановые волосы и карие глаза. Он будет похож на меня и от Малфоя останется лишь воспоминание»

Но стоило ей только лечь на подушку, закрыть глаза, как его образ врывался в её сознание. А во сне она даже чувствовала его запах.

Поджав ноги в коленях, Гермиона пыталась улыбнуться. Ведь рядом с ней спал её друг. Блейз настоял остаться у неё и позже всё обсудить. Всё было как раньше. Но всё было по-другому и Гермиона не могла отрицать этого.

Даже Блейз изменился. В нём исчезла лёгкость, лицо стало серьёзным и поэтому другим. И Гермиона не могла не заметить, что за эти месяцы он постарел. Коснувшись пальцами своей скулы, Гермиона проскользнула по ней кончиками пальцев в рот и, прикусив ноготь, подумала: «А что же с моим лицом?»

Она избегала зеркал и не хотела смотреть на себя. Каждый раз когда она видела своё отражение, то вспоминала Малфой Мэнор и свои счастливые глаза.

Она вспомнила какой невесомостью обладала в то время, какой силой, и почему всё исчезло? На этот вопрос она не могла дать ответ. Каждый раз, в своих снах, Гермиона открывала дверь в кабинет и видела его холодное лицо, полное безразличия, а взгляд, словно ледяной. Она ушла, ничего не сказав и не спросив. А потом этот вопрос, который сидел у неё в голове несколько месяцев, не давал ей покоя. А ведь он тогда спросил её о слезах, и она могла сказать, что она плачет потому что увидела его таким, каким боялась его увидеть. Ведь можно было просто сказать и ничего бы это не было, а, может быть, ничего и не было? Гермиона сходила с ума.

Если бы не токсикоз, то она точно бы сошла с ума, но у неё абсолютно не было на это сил.

«Всё должно было быть не так, всё должно было быть не так».

Резко девушка почувствовала, как в животе началось ритмичное толкание, и, коснувшись ладонью, она ощутила, что внутри неё кто-то живёт. Снова. Новая жизнь, которую скоро она родит, ещё один человек. А ведь он Малфой и это невозможно изменить. Это то, что теперь навсегда будет с ней и с ним. И если Гермиона может навсегда остаться Грейнджер, то ребёнок, даже если она даст ему свою фамилию, навсегда останется Малфоем.

Девушка скинула плед и коснулась босыми ногами пола. Она нервно убрала волосы за ухо и, потерев свои колени, словно они были волшебные и помогали ей выполнить какое-то действие, встала и, обняв живот, неуклюже пошла к камину.

И если бы девушка ещё задержалась на несколько минут, если бы она подумала тогда, то могла бы вернуться в этот безопасный уголок тишины, рядом со своим другом. И дождалась часа когда он проснётся и они бы разговаривали ни о чём, пили малиновый чай. Если бы только она обернулась, но Гермиона вошла в камин, взяла порох и громко сказала:

— Малфой Мэнор.

Поместье стало мрачнее, чем было. Казалось, что стены не рады нежданной гостье. Серые оттенки вызывали приступ паники у Гермионы, а холод сковал её босые ноги. Девушка удивлённо посмотрела на свои стопы и ужаснулась.

— Обувь, — прошептала она.

Беременность забирала у неё не только силы, но и часть ума. Казалось, глупее существа нет на всей планете. Гермиона злилась на саму себя, но ничего не могла поделать, то состояние, в котором она находилась, трудно было назвать нормальным и в этом была виновата не её беременность, а только она сама. Ведь именно она ушла отсюда, а всё это время ей нужен был Драко, он был жизненно необходим ей.

Удивительно, но в этом поместье ей было комфортнее, чем дома.

Она ушла сама, ни о чём не спросив, просто ушла, а сейчас так же просто пришла обратно.

«Имею ли я право на это?»

Гермиона поднималась по лестнице, а страх тянул её назад, он хватал её за руки, за ноги, но она продолжала идти.

Когда девушка вошла в кабинет, в надежде, что он всё ещё там. Будто время остановилось и она уходила на несколько минут.

Стул был задвинут, а на столе лежали недописанные письма. Всё было как прежде, тусклый свет, рукописи, хвойный запах. Всё было так, как в тот день, и, подойдя к двери, она занесла руку и резко одёрнула её.

Гермиона оглянулась назад и ей хотелось убежать, добежать до каменного зала, взять порох и оказаться дома. Завернуться пледом с головой и лечь на колени Блейзу. Тихо плакать и знать, что у неё есть друзья, которые поймут и пожалеют, а всё это скоро закончится. Но это была не она, а её ненавистный страх. И, сожмурившись, Гермиона всё-таки открыла дверь и замерла, босая, с закрытыми глазами.

Открыв один глаз она увидела, что Малфой спал на своей половине, а половина которая принадлежала ей, пусть и короткое время, была пуста. Он лежал так, что будто бы она сейчас выйдет из ванны и ляжет рядом. И девушке на мгновение показалось, нет, ей хотелось верить в то, что Драко всё это время ждал её.

И Гермиона снова не оставила себе время на раздумья, а подошла к кровати и откинув покрывало легла рядом. Девушка лежала на спине и натягивала ткань до самого подбородка. Она ощущала рядом его тело, его тепло, которое распространялось и обжигало её. Ей остро захотелось прижаться к нему, но она не смела прикоснуться, зажмурившись, почувствовала как внутри неё произошли короткие толчки.

Малфой пошевелился и перевернулся на спину, девушка перестала дышать. Она не знала спит он или проснулся, почувствовав её присутствие. Но её мысли прервались от того, что тот уже повернулся на бок и, удерживая свою голову, при этом не терял равновесия на одном локте, смотрел на неё.

— Ты считаешь, это нормально?

Гермиона молчала, ведь любое слово могло всё разрушить, то, что сейчас было у неё. Ей этого было достаточно. Спать рядом, в месте, которое успокаивает, с человеком, который исцеляет. Да, она могла в любой момент просто встать и уйти, но ей так хотелось чтобы он говорил, чтобы он больше никогда не молчал и ей хотелось остаться.

— Ты ушла внезапно, ничего не сказав. Не оставив письма, только потом ты прислала, что беременна, а сейчас, спустя столько месяцев, ты появляешься здесь, как ни в чём не бывало. Ложишься в мою кровать. Ты считаешь это нормально? Почему ты так сделала? — в голосе не было злости.

«Интересно, какое у него лицо? Почему он не кричит? — Гермиона подумала, не открывая глаз».

— Грейнджер, ну скажи мне хоть что-то.

Но она молчала.

Его ладонь легла на её живот, тепло исходящее от него проникло внутрь и Гермиона чувствовала, как ладонь будто бы что-то даёт ей, какую-то энергию и внутри неё та драгоценная жизнь стихла, на какую-то минуту, чтобы потом дать сильный толчок.

— Ну привет, — тихо сказал Драко. — Ну и кто там у нас?

Гермиона открыла глаза и наконец посмотрела на него. Его лицо было прежним, таким, каким она видела его до того, как вошла в кабинет, таким же, как оно было в ту ночь, когда они создавали эту самую жизнь.

— Я не знаю. На УЗИ попросила оставить в секрете.

— Что?

— УЗИ - это магглы так узнают пол ребёнка, а ещё его состояние, это диагностика плода.

— Ты наблюдаешься у магглов?

— Да, Гарри сказал, что так будет лучше.

— Ну конечно, если Гарри сказал, то так будет непременно лучше.

— Гарри заботится обо мне.

— Ну ты же никому другому этого не разрешала.

— Я ушла из-за тебя.

Его лицо изменилось, Драко нахмурился и Гермиона, отвернувшись, посмотрела на стену. Ей стало тяжело дышать, воздуха катастрофически не хватало, сердцебиение участилось, а ребёнок почувствовав материнское беспокойство начал свой неизвестный танец. Гермиона чувствовала что там, внутри, ему не нравится то, что происходит снаружи. Ему не нравятся эти ощущения и её громкое сердце, и девушка попыталась выровнять дыхание и, снова закрыв глаза, стала считать до десяти.

Снова почувствовала, как ладонь Драко ложится на её живот и он медленно делает круговые движения. Его прикосновения приносят ей спокойствие, тело стало мягче, мышцы лица расслабились, дыхание становилось ровнее, а сердце вернулось в привычный ритм.

Малыш словно притих, ведь он знакомился с тем, кто прикасался к ним, и, притаившись на какое-то время, чтобы потом дать свой самый сильный толчок прямо в ладонь Драко.

Его ладонь нагревала её и, словно по волшебству, от неё шло спокойствие, которое разливалась по всему телу и Гермиона мгновенно уснула.

Комментарий к Глава 19

Думаю, что необходимо предупредить, что история подходит к концу. У нас впереди двадцатая глава и эпилог. Сначала я хотела не сообщать об этом, потом подумала, когда мы читаем книгу мы же видим сколько осталось страниц? Может быть это грустно, но у любой истории рано или поздно обязательно будет конец. Ну об этом ещё говорить рано, ещё впереди нам нужно разобраться с отношениями Драко и Гермионы.

С любовью, Ваша Ли❤.

========== Глава 20 ==========

Гермиона проснулась, почувствовав запах, который не вызывал тошноты и головокружения. Осторожно повернув голову на бок, увидела расслабление лицо Драко. Он мирно спал. Девушке до дрожи захотелось прикоснуться к нему и снова почувствовать его тепло. Но она знала, что скоро взойдёт солнце. Свет проникнет в комнату и вместо Драко проснётся Малфой. Это был страх, с которым она не могла расстаться добровольно. Он прятался где-то глубоко внутри и каждый раз просыпался на рассвете. Гермиона встала и очень тихо покинула спальню. К счастью, на своём пути она не встретила ни Нарциссу, ни старого эльфа и, подойдя к камину, оглянулась. Она словно ждала, что там, в конце каминного зала, будет стоять Драко, который поймает её за руку и скажет: не уходи, останься со мной! Но там была лишь пустота и, вздохнув, Гермиона вошла в камин.

***

Гермиона смотрела на Блейза и ждала, что вопросы посыпятся на неё, словно первый снег. Вроде бы ты его ждёшь, но точно не знаешь когда он пойдёт, так было и с вопросами её друга. Но Блейз лишь ухмыльнулся и, встав, пошёл в сторону кухни.

Она слышала, как он шепчет какие-то заклинания, звук посуды и ароматный запах. Гермиона скинула плед и пошла на этот манящий шоколадный запах.

— Это ребёнку, — весело сказал он и поставил большую кружку ароматного напитка. — А это мне!

— И с каких пор ты пьёшь кофе? — удивлённо спросила Гермиона.

— С тех пор, как моя жизнь перестала быть нормальной или наоборот.

— Что это значит?

— Это значит, что прежнего меня нет. Детка, я стал старше всего за несколько месяцев. И, знаешь, скоро эти месяцы превратятся в год. Как будто я прожил десять лет, вместо этих злосчастных месяцев, — он сказал это с грустью.

— Ты жалеешь Паркинсон?

— Нет, я жалею то, что упустил шанс, который мне был подарен однажды.

— О чём ты?

— Одна из девушек, тех, которых прокляла Паркинсон, была особенная. Я встретил её незадолго до этих событий и почувствовал что-то другое. Меня тянуло к ней и прежде, я не знал подобных чувств, не испытывал их. Я долго сомневался и не хотел расставаться со своим образом жизни. Я был категоричен и не хотел никого любить, отказывался привязываться, боялся этого, понимаешь? А потом…

— Что с ней? — перебила его Гермиона.

— Она была без сознания всё это время и только три недели назад очнулась. Никто из целителей не говорил сколько это продлится, но я не переставал всё это время верить в то, что в один день она придёт в себя. И она очнулась. Мало того, она вспомнила меня. А я боялся ей всё рассказать и до сих пор боюсь, правду обо мне и Паркинсон. Что я скажу? Что жил, не задумываясь о том, что рядом живые люди? Она помнит только Паркинсон, знает об этом деле от мракоборцев. Но мы не говорим об этом. Я не знаю как начать разговор. Как всё объяснить?

— Блейз, может и не стоит. Ты же рядом и это всё объясняет.

— Может ты и права. Самое главное, чтобы она жила, чтобы снова могла взять волшебную палочку и чтобы всё в её жизни стало как раньше, пусть и без меня.

— Блейз, милый, да ты полюбил, — Гермиона громко поставила свою кружку.

— Ты говоришь так, как будто я какой-то…

— Прости. Паркинсон изменила нас всех.

— Она преступница и, к тому же, сумасшедшая, — возмутился Блейз.

— Всё, что она сделала, привело нас сюда. Я жду ребёнка от Малфоя, а ты готов отпустить женщину, только чтобы она была счастлива и здорова.

Блейз улыбнулся и сделал глоток кофе, немного сморщив нос.

— Не мучай себя, тебе не нужно бодриться, — и она подвинула к нему свою кружку какао. — Пей, я знаю, ты любишь.

После этого она резко встала и схватилась за живот.

— Что там у вас?

— Ребёнок проснулся. Сегодня ночью мы крепко спали и он на удивление был спокоен и тих.

— Ну конечно, ведь ты была с ним.

Гермиона уставилась на него, как будто он сказал что-то обидное, что-то запрещённое, то, чего нельзя было произносить ни в коем случае. Девушка изменилась в лице и нахмурилась.

— Ты думаешь, я не знал? Я проснулся сразу, как ты ушла, даже камин не успел остыть, — и он засмеялся.

Гермиона вздохнула и снова села. Блейз пил какао молча, не смотря на подругу, давая ей время. Он знал, что, порой, ей необходимо подумать, собраться с мыслями и не трогал её, создавая вот такие тихие паузы.

— Иногда мне кажется, что я его знаю, и знаю больше, чем многие. А иногда, кажется, что это иллюзия. Порой, я думаю, что всё это – просто стечение обстоятельств и виной всему – проклятая родовая магия.

— Послушай, это просто страх. Все мы больны после войны и не каждый может выбраться из этого состояния. Почему ты ушла от него, ведь вы были вместе, так?

— Да, мы нашли способ, чтобы разорвать магию и этот способ – рождение ребёнка. А потом мы… Не знаю как он, но я утонула в нём. Понимаешь? И мне казалось, что он тоже счастлив. Мне казалось, что всё было по-настоящему, а потом, когда всё произошло, он стал холодным и я просто ушла. Сбежала, мне стало так страшно, что я ошиблась. Что ничего этого нет.

— Ты не говорила с ним?

— Нет, я испугалась. Наверное, я идиотка.

— Знаешь, — Блейз сказал практически шёпотом, — пока ты ещё беременна, то можешь списать это на гормоны. А вот потом тебе придётся признать, что ты идиотка.

Гермиона нахмурилась и фыркнула.

***

Драко медленно спускался по лестнице. Каждый шаг он обдумал, вытаскивая из своей памяти страшные картинки из прошлого. Вспоминал кабинет отца, терпкий запах в нём и людей, которые туда приходили. Их тёмные мантии и кожаные перчатки. Парень прикрыл свои веки и остановился. Одна нога зависла так и не опустившись на ступеньку. Даже сейчас он почувствовал этот запах, но только теперь он знал, что это был за запах. Запах смерти.

Вот уже целый месяц, перед тем, как спуститься на завтрак и взглянуть на свою мать, Драко вспоминал то, что вызывало у него отвращение, и то, что напоминало о прошлом, которого он не признавал. А всё для того, чтобы скрыть то счастье, то хрупкое, что с ним происходило. Скрыть его от всех глаз и даже от тех, которые были дороги. Потому что он свято верил, что счастье любит тишину.

Выдохнув тёплый воздух, Драко открыл глаза и уверенно пошёл вперёд. Войдя в гостиную, он видел, что на столе всё было подано, а мама сидела с идеальной осанкой, впрочем, как и всегда, даже в самые тёмные время. Как только парень вошёл, она повернулась и кивнула ему.

Вот уже месяц они вели этот молчаливый диалог. Ничего не говоря. Он знал, что, возможно, она догадывается о том, что он что-то скрывает или знает, что в их поместье каждую ночь приходит Гермиона Грейнджер и уходит до того, как рассвет вторгается в его спальню.

Драко молча взял свои приборы. Подняв свой взгляд, он встретился с женщиной проницательным взглядом и смотрел до тех пор, пока она сама не отвела бы его. Он не сдавался, словно пытался передать ей: «Всё хорошо! Дай мне немного времени, лишь немного, и я всё тебе расскажу. Я не хочу секретов, просто всё, что происходит, настолько хрупко… Мама, я боюсь это сломать, боюсь, что она снова уйдет, что что-то пойдёт не так. Ведь больше всего на свете я хочу, чтобы она осталась, чтобы они были со мной». И каждый раз Нарцисса опускала взгляд первой и принималась за трапезу, ничего не спрашивая. Словно понимала его без слов.

Они услышали шаги, одновременно. Нарцисса отложила приборы и повернулась в сторону входа. А Драко почувствовал, что его сердце забилось в трепетном ожидании. Шаги были глухие, степенные, и не могли принадлежать Гермионе, но он не задумывался об этом. Желанная картинка возникла перед ним и он увидел, как Гермиона входит в гостиную и, улыбнувшись, двумя ладонями крепко обнимает живот. Картинка дрогнула и, вместо возлюбленной, Драко увидел старого знакомого, того, кого он был рад видеть меньше всего.

— Доброе утро, — сказал Гарри и немного постояв на одном месте, сделал несколько шагов вперёд. — Приношу извинения, что снова вторгся в ваше утро и побеспокоил вас, но у меня есть новости и я подумал, что должен сообщить их прямо сейчас, — Гарри поднял руку и потряс каким-то свитком.

— Доброе утро, — тихо ответила Нарцисса. — Что у вас, Гарри?

Гарри остановился и немного нахмурился. Он даже не пытался скрывать свои эмоции и был удивлён. Обычно Нарцисса была гостеприимной, радужно улыбалась и всегда предлагала чай.

«Что же изменилось?» — подумал он, но, улыбнувшись, стал подходить ближе и, как только оказался около стола, посмотрел на Малфоя, который даже не удостоил его взглядом, а начал есть.

— Драко, — спокойно сказал он и это сработало, парень замер и даже перестал жевать.

Проглотив небольшой кусочек овощной запеканки, Драко оторвал взгляд от еды и посмотрел на Гарри.

— Что?

— Это, — Гарри снова потряс тем самым свитком, — приказ, распоряжение о том, чтобы с вашего дома было снято наблюдение и впредь путь через ваш камин Министерству будет закрыт. Теперь будет всё, как раньше, всех гостей вы будете приглашать сами. Отныне, я больше не приду сюда, если только ты меня сам не позовёшь.

На что Малфой фыркнул и, взяв салфетку, вытер рот, только после этого взяв свиток. Развернув его, он несколько минут смотрел на этот текст. Гарри даже казалось, что он не читает, а просто смотрит.

— То есть я свободен? — тихо спросил Драко.

— Да! Осталось несколько моментов. Тебе нужно будет явиться в Министерство…

— Чтобы получить новые условия?

— Нет, чтобы получить документы о том, что ты…

— Больше не пожиратель?

— Малфой, хватит меня перебивать. Твоё заключение закончилось и у Министерства нет к тебе никаких претензий. Теперь ты можешь распоряжаться своей жизнью сам. Да, есть моменты…

— Какие?

Гарри сдержался и выдержав паузу продолжил:

— Ну, например, ты не можешь выезжать за границу, в течение трёх месяцев. И это последнее ограничение.

class="book">— У меня будут проблемы с устройством на работу?

— Возможно.

— А ты говоришь, я свободен?

— Ты свободен! Поместье больше не твоя тюрьма, да и, в конце концов, зачем тебе работать? Ты как был богат, таковым и остался. Я не думаю, что…

— А как же ты, Поттер? Ты тоже богат, но ты работаешь.

— А ты хочешь работать в Аврорате?

— Возможно, — тихо ответил Малфой.

— Немного времени всё-таки должно пройти. Я постараюсь узнать все нюансы, обещаю.

Малфой на это кивнул.

— Пожалуй, я пойду. Приятного аппетита и он снова посмотрел на Нарциссу, кивнув, развернулся. И, не поворачиваясь, произнёс:

— Возможно, я лезу не своё дело. Впрочем, это моя подруга и у нас с Гермионой одна жизнь на двоих. И как бы пафосно не звучало, это действительно так. Все эти месяцы она словно сама не своя. Ей тяжело даëтся эта беременность и я вынужден тайно приглядывать за ней, потому что она постоянно находится в отвратительном расположении духа. И чтобы она не нервничала, стараюсь делать всё незаметно. Я не знаю что между вами произошло, но мне показалось что вы относитесь как-то иначе друг к другу. Думал, что многое поменялось и не вмешивался, но когда Гермиона оказалась беременной и одинокой, был шокирован. Да, я знал о вашем плане, но не думал, что он такой. Я не понимаю вашего…

— Поттер, у нас всё хорошо. Гермиона в порядке. Ты правильно сказал, не стоит тебе вмешиваться.

— Что значит “в порядке”? — Гарри возмутился и сейчас у него тон был намного выше, чем изначально и, повернувшись, он нахмурился. — Семь месяцев Гермиона провела в одиночестве, не вылазя из рабочего кабинета и ты считаешь, что это нормально?

— Шесть!

— Что? — переспросил Гарри.

— Шесть месяцев. Это было недоразумение. Я же сказал тебе: у нас всё хорошо.

Драко держался, он не хотел срываться на Гарри, ведь он был гонцом, который принёс хорошие новости и он не хотел вести этот разговор с матерью пока сам во всём не разберëтся. Парень хотел убедиться в том, что у Гермионы и малыша действительно всё хорошо и только после его рождения выяснить отношения с ней, той, кто каждый раз преподносит ему сюрприз. Но сейчас Гарри ворвался и всё нарушил, счастье любит тишину… Но это практически невозможно, особенно когда у твоей любимой такой вездесущий друг.

— Гермиона беременна! Замечательно, — голос Нарциссы был таким, каким его хорошо знал Драко ещё с детства.

Он услышал, как она громко положила столовые приборы и, повернувшись, столкнулся с её взглядом.

— Пожалуй, я пойду, — сказал Гарри и в его голосе была ирония.

Драко хотел запульнуть в него чем-то. «Может быть, вилкой или столовым ножом?» — подумал он и услышал спешные шаги Гарри к выходу. «Я ещё с тобой разберусь», — снова подумал Драко, не прерывая зрительный контакта с матерью.

И только когда шаги стихли, он заговорил:

— Да, мама. Но я знаю, что для тебя не могло быть новостью. Ты знала про наш план и, вероятно, он тоже знал.

— Он? — всё таким же тоном спросила Нарцисса.

— Я имею в виду Поттера, вы же были с ним в азкабане у отца и он слышал, что тот сказал. А я знаю что сказал отец.

— Да, я знала какой способ позволит вам избавиться от кулона и их было несколько.

— Несколько? — спросил Драко. — А, один тот, в котором я должен был умереть или остаться без магии. Да, действительно несколько. Мама, это ты сказала Гермионе про второй вариант, или про первый, или…

— Мне не нравится твой тон и этот разговор. Я твоя мать и должна была знать, что Гермиона беременна.

— Ты это знала.

— Нет, не знала. Как и не знала того, почему всё закончилось. Она исчезла, не предупредив и я хотела найти её, но подумала, что это будет неуместно. Я видела в каком ты опять состоянии. Всё это время, что ты был заключён под домашний арест, каждый раз ты превращал свою спальню или кабинет в руины. Ты уходил в сад, а я приводила всё в нормальный вид, в изначальный. А как только появилась Гермиона, всё это прекратилось. Я думала, ты обрёл смысл, а когда она ушла, то все эти шесть месяцев снова стали испытанием для меня и мне было больно видеть, во что ты превращаешься. Драко, я твоя мать и волновалась за тебя, как ты не можешь это понять? Ты должен был мне сказать. А месяц назад, когда она снова вернулась и стала приходить тайно ночью…

— Ты знала это!

— Конечно я знала! Но не сразу, мне сообщил…

— Я знаю кто тебе сообщил.

— Я хозяйка этого поместья и всегда в курсе того, что здесь происходит. Но я хотела, чтобы ты мне лично сказал о беременности Гермионы и о том, почему она ушла.

— Я сам не знаю почему она ушла.

— А почему она вернулась?

— И этого я не знаю.

— Что же вы делаете, когда она приходит?

Драко удивлённо приподнял бровь.

— Тебе рассказать в подробностях, то чем мы можем заниматься?

Они смотрели друг на друга не отводя взгляда и Нарцисса, улыбнувшись, лишь уголком губ сказала:

— Не стоит. И потом, у Гермионы идёт седьмой месяц, не думаю что ваше занятие столь секретно.

— Мы спим мама, просто спим. Гермиона обретает здесь спокойствие.

— Может быть, ей стоит здесь остаться навсегда?

— Может быть и стоит. Спасибо. Я сыт. Пожалуй, я пойду.

— Стой, — приказала Нарцисса. Драко, ты хотя бы знаешь,что происходит?

— Знаю!

— Я волнуюсь.

— Знаю, мама, просто Гермиона и Драко любят друг друга, а Грейнджер и Малфой никак не могут ужиться, но мы работаем над этим. Скоро это закончится.

— Когда? — тихо спросила Нарцисса.

— Когда появится ребёнок. Не думаю, что у нас на это будет время.

— На что это?

— На все эти игры. Ведь малыш будет требовать много внимания.

После этих слов он ушёл, а Нарцисса сначала слушала его шаги, а потом, улыбнувшись, выдохнула, и с этим воздухом вышло напряжение, которое скопилось за всё это трудное время.

***

Почти три месяца Гермиона, каждую ночь приходила в его спальню. И, как только свет начинал брезжить, она вставала и, словно невесомая, растворялась в пространстве. По крайней мере, ей так казалось. Гермиона приходила в свой дом до рассвета и ложилась спать, ощущая на коже его запах.

Драко открывал глаза сразу после того, как она уходила. Он чувствовал, как кровать становилась легче. И слышал тихие шаги, но никогда её не останавливал. Ведь он знал, что она вернётся и вот, уже на протяжении трёх месяцев каждый раз засыпал, обнимая её и их ребёнка. Её мелодичное дыхание и бодрящие толчки того, кто жил в её животе приносили ему удовлетворение и уверенность в том, что это никогда не закончится.

Но время пролетело слишком быстро, так стремительно, что даты говорили о том, что очень скоро настанет день встречи с малышом.

Драко знал, что скоро наступит то время, когда их будет не двое, а трое и всё, что происходило до, должно обрести равновесие. Они так и не поговорили. Всё это время он просто был рядом, ночью, чтобы она и его ребёнок крепко спали, чтобы она не нервничала и обрела спокойствие. А когда это случится, Драко собирался взять всё в свои руки, тем более сейчас, когда он был по-настоящему свободен.

Он проснулся раньше неё. В комнате было ещё темно. Драко практически не дышал, его движения были плавными, и, стиснув зубы, он опустил свои ноги, встал и попытался удержать равновесие, чтобы каждый шаг был будто бы невесомым. Главное было, чтобы она не заметила его, не почувствовала его отсутствие. Ему нужно было время, чтобы исчезнуть из этой комнаты.

Драко остановился у самого выхода, когда практически преодолел это расстояние и, посмотрев на неё, улыбнулся.

***

Гермиона проснулась и коснулась своего лица пальцами. Прикрыв глаза ладонью, она села и почувствовала тяжесть в ногах. Она не проходила даже после глубокого сна.

«Солнце», — первая мысль, которая появилась в голове у Гермионы. «Слишком много солнца. Я проспала,» — она опустила руки и ладонями сжала мягкую постель.

Обернувшись, она поняла, что его рядом нет. И, зажмурившись, начала тяжело дышать. Она вспомнила, что Блейз рассказывал о дыхательной гимнастике и начала делать вдох-выдох, вдох-выдох. Этот длилось недолго, и девушка, встав, взяла свою волшебную палочку, и, по привычке, бесшумно, на цыпочках, пошла к другой двери, той, которая вела не в кабинет, а в коридор. Чтобы проскочить к камину и оказаться у себя дома.

Гермиона хотела быть и сегодня незамеченной, чтобы ничего не поменялось и было всё так, как было все эти месяцы.

«Драко наверное в кабинете, пишет свои злосчастные письма. А кому он всё время пишет? Почему я об этом раньше не думала. Ведь всё это время он писал письма…».

С этими мыслями она открыла дверь и вышла. Гермиона очень быстро преодолела расстояние. Но каждый шаг с каждым днём становился для неё тяжёлым и, спустившись с лестницы, она ухватилась ладонью за перилла. Девушка дала себе время отдышаться и, оглянувшись, поняла, что всё ещё находится в спящем поместье одна.

«Осталось преодолеть последнее расстояние. Вдох-выдох»— мысленно говорила она себе.

И, наконец-то подойдя к камину, войдя в него, девушка взяла порох и произнесла свой адрес.

Как только она исчезла, из угла появилась Нарцисса. Женщина улыбнулась и спокойно сказала:

— Я думала, что война забрала у них детство. Лишила их всего, но, оказывается, это не так. И я рада, что это не так. Пусть играют. Главное, чтобы они не потеряли самих себя. Верно, Вьятт?

—Всё верно, госпожа. Вьятт видел, как молодой господин ещё до рассвета ушёл.

— Да? — удивлённо посмотрела на своего старого эльфа хозяйка. — Я думала, он сделает это чуть раньше, ещё в тот день, когда Министерство освободило его. Может быть, теперь всё будет хорошо.

— Непременно, госпожа

***

Гермиона, как только оказалась в камине своего собственного дома, почувствовала, что может потерять сознание и закрыла глаза. Почему-то ей так легче было чувствовать пространство. Она опëрлась ладонями о твёрдую поверхность и, постояв так несколько минут, начала делать осторожные шаги. Она практически на ощупь добралась до дивана и, медленно сев на него, так и не открыла глаз. Она пыталась выровнять своё дыхание, усмирить сердцебиение. Как только это удалось, девушка почувствовала мягкость дивана и ей показалось,что она, словно какая-то жидкость, впитывается в него всем телом. Гермиона расслабилась, как вдруг её обоняние заметило явное отличие и начала учащённо принюхиваться. И поняла, что здесь пахнет им.

«Наверное, я на себе принесла его запах» — подумала девушка и улыбнулась.

Она расправила руки и потянулась, и тут пальцами она почувствовала, что рядом кто-то есть. И определённо этот кто-то был живым. Девушка открыла глаза и резко повернулась.

— Что ты тут делаешь?

— А что ты делала у меня все эти месяцы? Прокрадывалась по ночам и залезала в мою постель.

Девушка открыла рот и не знала, что ей на это ответить.

— Гермиона, думаю, что нам нужно прекратить всё это.

Ей показалось что её сердце больше не билось, а рот стал свинцовым, отчего она не могла его закрыть.

— Тебе скоро рожать! День на день. И всё, что ты делаешь, это безрассудно. А я, как влюблённый глупец, повторяю за тобой. Мне нужно было давно прийти сюда и прекратить всё это. До родов я буду находиться здесь, с тобой рядом, и спать теперь уже в твоей постели. Речи не может быть о том, чтобы пользоваться камином. А потом, когда малыш родится, мы переедем в поместье. Я не собираюсь это обсуждать. Ты хочешь есть? — он спокойно встал и пошёл в сторону кухни. — Я так понял, кухня там. Надо ещё разобраться со строением этого странного дома, — пробурчал он.

Гермиона слышала, что он чем-то гремит, что-то отодвигает и открывает. И, когда наконец-то её мышцы лица пришли в нормальное состояние, она открыла и закрыла рот, словно проверила работает ли он.

— Драко, — громко позвала она.

— Что? — выглянул парень и удивленно посмотрел на неё, словно ничего не происходило.

— У меня нет эльфа.

— Я заметил.

И снова она слышала, что он что-то открыл и закрыл,а потом что-то уронил. Гермиона нахмурилась, после чего услышала голос Драко.

— Вьятт.

Гермиона фыркнула. И это было очень похоже на Драко. Он решил поступить проще. Девушка хотела встать и возмутиться, и немедленно отправить эльфа домой. Она уже слышала его хлопок и голос старого помощника, но, попытавшись встать, девушка вскрикнула.

Тут же перед ней оказался и эльф и Драко.

– Я, кажется, я рожаю, Драко.

— Что это? — удивленно спросил Драко, подойдя к ней ближе.

— Это вода, — прошептала Гермиона.

— Я вижу, но почему?

— Драко, не важно. Так должно быть. Это естественный процесс. Срочно, срочно найди Гарри. Он знает клинику и это он обо всём договорился.

— Что? Это магловская хрень…

— Драко, пожалуйста. Я очень волнуюсь, сделай, как я прошу.

— Ты будешь рожать там, где рожают волшебницы. И мы будем вместе.

— Что? — девушка ничего не понимала.

Она смотрела на него и хотела возразить, но чувствовала, что внутри неё происходит что-то другое, то, чего она раньше никогда не чувствовала.

Драко наклонился и ладонями сжал её колени.

— Послушай, родная, всё будет хорошо! Мы сейчас вернёмся. Стоит подождать только чуть-чуть. Я за целителем. Я люблю тебя, — и, после этих слов он выставил свою ладонь, и Гермиона увидела, как старый эльф взял её.

Хлопок, и они исчезли. Гермиона закрыла глаза и начала считать один, два, три, пять, десять, двадцать один, двадцать восемь, тридцать три… Снова хлопок и его голос.

Комментарий к Глава 20

Это была длинная история, самая длинная из тех фф, что я создавала по сей день.

И вот она подходит к концу. Это была последняя глава, впереди эпилог.

Я делаю вдох-выдох, вдох-выдох, как только что это делала Гермиона.

========== Эпилог ==========

Комната была похожа на сказочное логово: разные оттенки зелёного цвета, разбавленные золотым; мебель тёплого, коричневого оттенка, приглушённого, похожего на кору векового дуба; нежный, тёплый бархат и холодный шёлк. В воздухе витал цитрусовый аромат смешанный с лёгкими нотами жасмина. На полу было разбросано многочисленное количество подушек, их было так много, что они казались огромным ковром. На большой кровати, которая казалась ещё больше из-за количества одеял, лежал маленький мальчик. Он завернулся в пушистое одеяло по самый нос, а его глаза были закрыты, и никто не мог видеть мягкую улыбку озаряющую его лицо.

Рядом, на стуле, сидела его мать. Небрежно убранные в высокий пучок каштановые волосы, бархатное платье, оттенка зелёного мха и голос, нежный, обволакивающий. Её голос был проводником в прекрасные сны, которые стояли на пороге этой комнаты, чтобы забрать с собой маленького мальчика.

«Кендрик спустился в крутой овраг. Медленно, но уверенно расправив руки, словно крылья, он балансировал, контролируя своё тело. При этом, он был бдителен. Его слух был подобен слуху зверя, который слышит приближающегося врага. Спустившись к берегу, он оглянулся. Ночь стремительно приближалась, воздух становился холоднее, а звуки громче. Кендрик подошёл к воде и выставил палочку вперёд. Его губы шевелились, но не единого звука он не издавал. По воде пошли блики и вибрация, словно до водный глади кто-то дотронулся. Она буквально ожила, лишь на секунду, а после он убрал палочку и сел на корточки. И лишь кончиками пальцев одной руки коснулся воды. Она обожгла кожу, но это не остановило мужчину и он зачерпнул полную ладонь воды и омыл своё лицо. Плотно закрыв веки, он повторил это несколько раз и замер. Он почувствовал, как по его телу разливается тепло, оно исходило из одного центра, там, где было солнечное сплетение. И с каждой секундой становилось теплее и теплее. Мужчина приложил ладонь к тому самому месту и почувствовал как ладонь стремительно нагревается. Он расстегнул мантию и пальцами вытащил цепочку, на которой был массивный, серебряный кулон. Он светился и мужчина, посмотрев на него, одёрнул руку. Кулон обжигал. Кендрик оставил его на ткани, поверх, но даже так он чувствовал его силу.

Из него как будто что-то выкачивали, он почувствовал слабость, которая резко одолевала его. Мысли при этом остановились, а дыхание стало сбивчивым. Теперь его сердце забилось сильнее и, выпрямившись, он пошёл по берегу вперёд.

На кончике его волшебной палочки был свет, словно проводник, который вёл его вперёд, разгоняя темноту и освещая дорогу.

Кендрик увидел впереди избушку, почерневшую, ветхую и, ступив на разрушенный порог, открыл дверь ногой. Это было последнее на что ему хватило сил, казалось, он сейчас пошатнётся и рухнет на пороге. Выставив палочку, осветил это ветхое жильё. Комната была разрушена, кругом были щепки и запах гари. На полу была груда одежды из которой шла вверх серебряная дымка, а рядом стояла девушка в тёмно-синей мантии. Она развернулась лицом к Кендрику и он выдохнул громко из последних сил.

— Любовь моя, — прошептала девушка и буквально поймала мужчину в своих руках, но, не выдержав его тяжести, её колени дрогнули и они вместе опустились на пол. — Пожалуйста, только не покидай меня. Не покидай меня, — шептала девушка и целовала его прохладные щёки.

Она гладила тонкими белоснежными пальцами его тёмные волосы.

— Я люблю тебя! Ты нашёл меня, нашёл.

— С тобой всё хорошо… — прошептал мужчина.

— Да, мне больше ничего не страшно. Твоя магия спасла меня.

Мужчина скользнул по её лицу и увидел свечение кулона и это было последнее, что он видел. Его веки закрылись. Девушка закрыла глаза и плотно обняла мужчину. После чего, они исчезли».

— Мамочка, мамочка, а Кендрик не умрёт?

— Конечно нет, — сказала женщина и, положив шёлковую золотистую ленточку, закрыла книгу. — Конечно нет. В этих сказках нет смерти, а есть любовь, добро…

— И магия, — прошептал мальчик.

— Да, — она встала с кресла и пересела на кровать.

Протянув свою руку, женщина коснулась кончиком пальца носика сына и, немного погладив его, словно потерев на удачу, коснулась его белых волос.

— Ну почитай ещё. Я так хочу услышать, что с ними всё хорошо.

— С ними всё хорошо. Он не умрёт! Это я тебе обещаю. Но что именно будет дальше, ты узнаешь завтра, а сейчас тебе необходим сон. Ты же знаешь, что когда ты спишь, ты растёшь, — прошептала она.

— Я знаю, — пробормотал мальчик.

— Мамочка, вот бы твой кулон обладал такими свойствами и вы с папой могли, как они.

На это она лишь улыбнулась.

— Он точно не умрёт?

— Нет. Его магия спасла ей жизнь, она выжила и победила тёмного волшебника. И он обязательно выживет.

— А папа сказал, что в ваших кулонах тоже есть секрет и что когда я вырасту…

— Тише! Сон уже на пороге, закрывай свои глазки. Я люблю тебя, — она сказала эту фразу на придыхании, наблюдая, как сын медленно закрывает веки, его дыхание выравнивается и мальчик погружается в сон.

Женщина встала и взяла книгу, которая лежала на кресле, она провела ладонью по её бархатной обложке и улыбнулась.

«Сказки дядюшки Драко». Драко Малфой. Сказки для юных волшебников и не только.

Положив книгу на прикроватную тумбочку, она снова повернулась и взглянула на сына. Его черты были ей знакомы, с самого рождения она знала на кого он будет похож и с годами ничего не менялось. Он был копией своего отца и только улыбка у него была мамина.

Хлопок прервал её мысли и, развернувшись она увидела домовика, который неуклюже усаживался на кресло, стоявшее в дальнем углу комнаты. Оно было скрыто от глаз и завалено горой подушек. Женщина снова посмотрела на сына и, убедившись, что он крепко спит подошла к эльфу.

Нагнувшись, она ладонями коснулась своих коленей.

— Добрый вечер, Вьятт.

— Доброй вечер, госпожа. Вьятт не будет спать. Вьятт будет на страже у молодого господина.

— Я же просила, не стоит называть меня госпожа. Мы же друзья, Вьятт, не так ли?

Эльф интенсивно замотал головой и резко остановился.

— Ну что же ты, тебе тоже нужно отдыхать. Ты самый старший среди нас, — и, немного нахмурившись, она коснулась его плеча и слегка погладила.

— Гермиона друг Вьятту, самый лучший друг.

— Отдыхай! Твой сон и так чуток, он же знает, что ты всегда рядом и сам тебя позовёт. А я пойду.

— Да, госпожа, — и прижал уши, — Гермиона, — добавил эльф.

Гермиона вышла из комнаты, тихо прикрыла дверь. Её шаги были бесшумными, плавными. Она словно плыла по тёмным коридорам и, открыв следующую дверь, вошла в уже светлое помещение и, закрыв её, развернулась.

Женщина, скрестив руки на груди, посмотрела на человека за рабочим столом. А он словно ничего не замечал.

— Можно вас побеспокоить, сэр? — её голос был высоким, другим, не таким как был несколько минут назад.

Мужчина поднял голову и от этого Гермиона выдохнула. Его глаза были красные, а вид усталый.

— Ты не спал уже несколько дней.

— Мне осталось ещё несколько глав.

— Это не стоит того.

— Ты так действительно думаешь?

— Я думаю, что тебе нужно отдыхать.

— Ну тогда, — он откинулся на стуле и, отложив перо, кончиками пальцев отодвинул пергамент, — подари мне наслаждение, ну же, милая, я жду. Я думаю, ты сможешь снять мою усталость.

Гермиона открыла рот и хотела уже высказаться. Сказать всё, о чём она сейчас подумала, и её возмущению не было предела. Резко она изменилась в лице и рассмеялась.

— Знаешь, что? А пойдём в постель и если ты снова просто не уснёшь, как только коснёшься подушки, то тогда, может быть… — она коснулась пальцами тонкого, еле заметного бархатного ремешка и платье распахнулась на две половины.

Гермиона стянула рукава и уронила бархатную ткань к ногам. Две тонких бретельки, точно такая же бархатная ткань идентичного цвета, длинной по колено и всё тот же кулон. Она пробежала кончиками двух пальцев от своей ключицы до этого кулона и плотно сжала в ладони, сказав:

— Я думаю, что в четыре с половиной года ему рано рассказывать о свойствах этой чудной вещи. Тебе не кажется ?

— А что я? Я ничего. Это всего лишь сказки.

— Ах, сказки…

— Да, сказки дядюшки Драко, — и только после этих его слов она отпустила кулон и грациозно пошла в сторону спальни.

Дверь она не закрыла, оставила маленькую щель. Повернувшись спиной к кровати, в кромешной темноте, она расставила руки и упала с высоты своего роста, утопая в мягкости ткани.

Ничего не менялось.

Сын становился старше с каждым днём, появлялись новые законы, рождались новые герои, умирали прежние. Но не менялось то, что появилось однажды. Возникло внезапно, из ниоткуда, словно по волшебству, которого было так много в этом поместье и в то же время, никогда не существовало. Волшебства, которое приносило счастье. Всё произошло однажды… Гермиона вспомнила, как впервые увидела Малфоя, увидела по-другому. Как посмотрела ему в глаза и почувствовала от него родное тепло.

Её мысли прервались от того, что она ощутила прикосновение к своей коже. Открыв глаза, Гермиона увидела его лицо, которое было близко.

— Я не слышала, как ты вошёл.

— А я как ветер, который приходит внезапно.

На это она лишь фыркнула.

— Я устала тебя так долго ждать. Ты всегда приходишь, когда ночь подходит концу. Твои сказки становится важнее нас.

— Нет, мои сказки – это то, что я испытываю к вам. Ты же знаешь, когда-то они меня спасли.

— Да? А я думала это была я.

— Да? А я думал это была моя мама.

— Что?

— Моя мама свела нас, ну и родовая магия Малфоев. Разве ты забыла?

— Ах, ну да.

— Впрочем, это был наш план. Героиня войны, подруга Гарри Поттера, магглорождëнная. Для меня это было выгодно. Не забывай об этом. Или ты не знала?

— Точно! Малфовский расчёт.

— Именно, — он улыбнулся.

— А ты не забывай, что моим проектам нужны были колоссальные вложения, а Малфовское богатство было самым подходящим ресурсом.

— Значит, обоюдный расчёт?

— Именно, — она хотела сказать последнее слово серьёзно, поставить точку в этом диалоге.

Но не смогла и рассмеялась ему в лицо.

— Да тише ты, что ты смеёшься ,как лошадь?

— Правильно говорить ржёшь.

— Ну конечно, Грейнджер, же всегда умнее всех.

— Грейнджер? — она сделала обиженные лицо.

— Ты для меня всегда останешься Грейнджер, — он отстранился от неё.

Легко отодвинув её рукой, словно это была мягкая подушка, лёг рядом. С силой вытаскивая из-под неё одеяло.

— Не толкайся! Слышишь? Эй, — Гермиона возмутилась и двумя ладонями сильно толкнул его в руку.

Непробиваемо.

— Я сильнее тебя, — спокойно сказал он.

— В каком плане? Не обольщайся, Малфой. Да, и что там насчёт Грейнджер?

— Я сильнее тебя, Грейнджер, и всегда был. Просто я не показывал этого. Если бы не я, то ты бы так и растила нашего сына с Блейзом и Поттером.

Гермиона открыла рот и хотела громко высказаться. Всё, что она сейчас подумала. Но услышала его смех.

— Знаешь, ты для меня всегда останешься Грейнджер. Ведь именно она виновата во всём.

— В чём?

Драко повернулся, наконец вытянув одеяло и, завернувшись в него, накрыл им и Гермиону. Он прильнул к ней головой, зарывшись носом в её волосы.

— Ведь Грейнджер со своей любопытностью, смелостью и ненасытным чувством справедливости влезла в то дело и это она была виновата, что я её внезапно полюбил. Это она виновата в моём счастье.

— Ты стал говорить странные речи. Наверное, тебе стоит заняться делами Малфоев, а сказки пусть подождут. Они тебя романтизируют.

— А знаешь когда я их начал писать?

— Когда я родила, — спокойно ответила она.

— Нет. Я начал писать в тот день, когда узнал, что ты беременна. Ты мне прислала письмо и после, когда успокоился, начал писать. Даже не задумываясь о том, что я пишу.

— А что ты писал до этого? Ведь я помню, ты постоянно писал?

— Дневник.

— Я не знала.

— Ну, может же быть у меня маленькая тайна.

— Нет.

Драко помолчал, но продолжил:

— Всё то время я писал ему или ей, ведь это было неважно. Я верил, что ты нас не разделишь, не сделаешь этого. И не осознал, того, что происходило. Думал, что если ты вдруг исчезнешь, то когда-нибудь, ребёнок прочитает мои сказки. Сказки, которые я писал для него.

Она слегка повернула голову и, поцеловав волосы, вдохнула его аромат. Гермиона немного развернулась, чтоб не потревожить его и коснулась кончиками пальцев его глаз, нежно проводя неведомый узор по коже закрытых век.

— Я люблю тебя, Драко.

Молчание.

— Я всегда буду тебя любить.

Тишина.

— Спи, любовь моя, — и, закрыв веки, она погрузилась в тишину, под его мелодичного дыхание.

Конец