Постоялец [Саша Ангел] (fb2) читать онлайн

Саша Ангел Постоялец

Расспросы

— Куда вы едете? — раздавался повторяющийся вопрос на автобусной остановке.

Никто не отвечал, и кроме этого голоса, звучавшего непонятно откуда, стояла тишина. Люди, насупившиеся и ещё не до конца проснувшиеся, ждали своего автобуса, чтобы добраться до работы.

Вот подъехал нужный многим номер, с десяток человек зашёл внутрь, и на остановке стало гораздо свободнее.

На том месте, где стояло множество людей, обозначилась лужа, которую они закрывали — неровная поверхность площадки позволила находиться ей здесь месяцами. Она не высыхала, была такой же органичной частью этой остановки, как и металлический навес и старое расписание, что давно неактуально.

Лужа, что состояла из тёмной, грязной воды, сейчас была спокойна и отражала светлое небо нового, зарождающегося дня. Случайная капля с крыши навеса упала на эту поверхность, отчего по ней пошла рябь и вопрос о том, куда все люди едут, повторился.

Он исходил от лужи, что навязчиво повторяла один и тот же вопрос.

Люди смотрели на эту поверхность, в которой от ряби деформировалось небо, голые ветви деревьев, что росли по бокам от дороги.

Сам же вопрос, звучавший без перерыва, вводил их в подобие дремы — люди стали забывать то место, куда они стремились.

Теперь лужа увеличивалась для них, подбиралась к их ногам и ботинкам, втягивала всё окружение в свой вопрос.

Звук торможения огромного автобуса вывел их из забытья.

— Быстрее заходите, хватит слушать эту надоедливую лужу, — послышался нервный голос водителя, что высунулся из своей кабины и смотрел на застывших, на месте бледных людей.

Отбросив все сомнения и вспомнив свою цель, люди на остановке заспешили к входу в автобус.

В этой суматохе кто-то перепутал свой маршрут и сел не в тот автобус.

Просьба

По улице шёл человек, озадаченно смотрел по сторонам, заходил в здания и просил ему помочь.

Ему нужно было срочно подстричься, но, только взглянув на мастера, он понимал, что этот человек ему не подходит и, не слушая никакие уговоры, шёл прочь.

Зайдя в очередную парикмахерскую, несколько минут расспрашивал о зеркале, что стояло тут.

— Как давно оно у вас здесь? — спросил он.

— С самого открытия. Хотите подстричься, — и жестом пригласил этого странного гостя сесть в кресло.

Тот долго устраивался в нём, возился, находя более удобное для него положение. После чего он сказал:

— Вы можете остричь мою тень, — вопрос повис в тишине, потому что парикмахеру не сразу удалось понять, что тот имеет ввиду.

На полу была отчётливо видна тень, что явно не могла принадлежать этому маленькому и щуплому человеку. Она лохматилась, двигалась сама по себе, и через минуту наблюдения за ней парикмахер понял, что она растёт прямо на глазах.

Думая о том, что совершенно не понимает происходящего, он сделал несколько движений ножницами в воздухе, стараясь своею тенью как-то повлиять на тень, отбрасываемую клиентом.

Но, как он и ожидал, ничего не получилось.

Позвав других сотрудников, они попытались ещё что-нибудь придумать, но это также не возымело никакого эффекта.

— Извините, мы не можем вам помочь, — с сожалением объявили они.

Клиент раздосадовано закивал головой, но ничего не сказал.

Встав с кресла, он медленно поплёлся к выходу — а странная, бугристая тень потянулась за ним.

Ещё несколько минут после того, как он ушёл, остатки тени находились на полу, стенах и потолке парикмахерской, но затем растворились.

А человек пошёл дальше искать того, кто мог бы ему помочь.

Непогода

За несколько дней объявили о надвигающемся шторме.

Перед этим стояла хорошая, безветренная погода, но в назначенный день стихия обрушилась на город — который, доверяя прогнозу, подготовился к бедствию.

Сильнейший ветер пронёсся по пустым улицам, срывая, то тут, то там всё, что мог сдвинуть с места — несколько десятков деревьев было вырвано с корнем. Люди, попрятавшись в подвалах своих крепких домов, пережили это событие как что-то, само собой, разумеющееся.

Пока на улице безумствовала непогода, они думали о том, что будут ремонтировать и восстанавливать в первую очередь.

За этими дежурными мыслями шторм и прошёл.

Когда все убедились, что на улице безопасно, люди стали медленно выходить из своих убежищ.

Разрушения были совсем небольшими, и стало понятно, что всё обошлось. Через несколько дней городок будет выглядеть так же, как и до урагана.

Солнце вышло из-за тонкого слоя туч, что всё ещё нависал над городом.

В этот момент и произошло событие, которое каждый житель описывал по-разному.

Вместе с первым и самым ярким лучом солнца, сверху прорвался объект, разорвавший пелену облаков на маленькие кусочки, и обнажив синее, чистое небо.

Это был кончик громадной кисти, что несколькими движениями разогнала облака. Её размеры были таковы, что из каждого района города её заметили.

Основная же часть была не видна людям, а только малая доля показалась из-за облаков.

Проносясь по улицам города, она задевала своими щетинками дома, нерасторопных прохожих, животных, кучи мусора, что ещё были тут — и смешивала те краски, из которых всё состояло.

В воздухе оставались смазанные следы её присутствия, словно это был не воздух, а сплошная вода, — в которую опустили кисточку.

Несколько птиц, что пролетало над городом, смазалось в параллельные линии, после чего распались на отрезки поменьше, а затем вовсе растворились у всех на глазах.

Такая же судьба ожидала большинство тех, кого задела небесная кисточка. Люди в панике бежали, прятались в домах, которые выстояли до этого ужасную непогоду, но не могли остановить размытия огромной кистью. Она настигала их дома, превращая их в дымные столбы красок, что всего несколько мгновений сохраняли свою первоначальную форму, а затем исчезали.

Но это не было их всеобщим концом.

Кисть, после того как стёрла весь город, превратив его в одно разноцветное пятно, взмыла вверх и скрылась вдалеке.

А спустя несколько часов эти бесформенные цветные фигуры стали восстанавливаться, собираясь в прежние улочки и людей, во всё то, что было смазано и преобразовано в единое цветовое полотно.

Нити

Огромное дерево, ветви которого больше напоминали паучьи лапки, многократно увеличенные в размерах.

Так, его и прозвали "паучьим".

На нём не росли листья, и, казалось, что оно давно уже засохло и умерло. Но нет, в один из пасмурных дней это странное растение ожило — показались красноватые лепестки, соседствовавшие теперь с острыми колючками, что покрывали эти ветви всегда.

Затем образовались серёжки, похожие на тополиные, после чего растение выпустило огромное количество нитей, что разлетелись во все стороны. Лёгкие и гибкие, они преодолевали несколько километров, прежде чем зацеплялись за что-либо.

Так, вокруг этого дерева стала образовываться паутинная сеть.

Поначалу, казалось, что ничего страшного не произошло, что скоро этот период пройдёт, однако дерево выбрасывало все новые и новые паутинки от себя.

Через какое-то время к нему уже нельзя было подойти или проехать на машине, из-за плотной пелены паутины, что окружала его.

В эту сеть попадали люди, птицы и дикие животные, жизнь городка, что располагался рядом с лесом, в котором росло дерево, была парализована.

Все силы брошены на ликвидацию нитей, но, ни огонь, ни механическое воздействие не отражалось на них — люди потянулись из города, бросая всё своё имущество, боясь, что если промедлят, хотя бы немного, из дома окутает такое количество паутины, что они не смогут выбраться из них.

Опустевший городок перестал быть похожим на себя — серебристые нити заполнили все пространство, и никто не решался вернуться за своими вещами, а также касаться их.

Несколько месяцев никаких изменений не было — паутинные выбросы продолжались.

Но ближе к зиме, все эти нити от холода оборвались, потеряв свою эластичность, а животные и люди, что попали в них, отряхнувшись, продолжили жить, как, ни в чём не бывало.

Правда, для большинства такое соседство не понравилось, и, забрав свои пожитки, они уехали из города — что и поныне стоит заброшенным.

Летний день

С десяток машин ехало на полной скорости к окраине города.

В одной из них руководитель группы читал установочный план, где было сказано, как на несколько дней развернуть жизнь.

— Сворачивай здесь, нам нужно управиться до конца дня, — обратился он к водителю.

Несколько часов они выгружали оборудование, в то время как руководящий состав стоял вокруг небольшого раскладного столика и смотрел на несколько чертежей, на которых были изображены подробности.

— В общем, план стандартный, но не забывайте про особенности ландшафта, могут возникнуть просадки в конструкции, не допустите этого, — давал он последние наставления перед началом работ.

После все приступили к строительству.

Местность была осмотрена и разделена на участки, где каждая группа выполняла свою работу — раскатывали специальный настил, раскладывали часть установки, будущей жизни. Всё нужно было рассчитать так, чтобы когда реальность станет надуваться и увеличиваться, соседние участки были впритык.

Один раз пришлось переделывать из-за неровности, которую не рассчитали заранее, а потому момент подключения к установкам произошёл на пару часов позже.

В машинах были нагнетатели, что подсоединялись сразу к нескольким сегментам и начинали накачивать их воздухом.

Сначала появилась трава, обширные поля, на которых после показались деревья, скамейки, яркие детские карусели, качели. Из помятых, уродливых фигур, они по мере наполнения становились настоящими, совсем неотличимыми от реальных предметов.

В последнюю очередь стали заметны дети и различные мелкие детали, такие как самые нежные зелёные листочки на деревьях.

Руководитель находился возле шумных нагнетательных машин и следил за тем, чтобы давление было стабильным, а аппаратура работала бесперебойно. В это время большинство работников прохаживалось без обуви по только что созданному кусочку парка, проверяя его на отсутствие каких-либо дефектов.

Но нет, всё было идеально, смеющиеся дети, которым не грозила никакая напасть в виде холода и ветра, солнечного удара или чего-либо ещё, веселилась на ярких полях, где им было, во что поиграть.

Вернувшись к машинам, группа смотрела на это зрелище, словно сошедшее с идеалистических рекламных картинок.

Достав из небольшого ящика последний элемент — птичек и бабочек, тоже неживых, что будут летать сами по себе, по рукотворному пространству, руководитель по одной выпустил их.

Несколько следующих дней создатели этого места проведут тут неподалёку, на случай, если возникнет какая-то неполадка и придётся делать срочный ремонт.

Зачем всё это воздвигалось, им не было известно, как и имя заказчика — они знали только, что платили за их работу хорошо, а всё остальное не особенно интересовало большинство.

Фигуры детей, деревьев и вообще всё, что тут было, двигалось, создавая иллюзию, которую наверняка никто посторонний не увидит.

— Отлично, поехали в город, поедим, одна машина остаётся, мы, как вернёмся, сменим вас, — как обычно, в конце работы, сказал главный.

Машины уже уехали прочь, а несколько оставшихся работников продолжало стоять и смотреть на получившийся результат.

Каждый из них думал о чём-то своём, не решаясь высказать собственного мнения.

Постоялец

В номере отеля на несколько недель остановился новый постоялец — степенного вида богомол. В это время года гостиницы пустовали, и прибытие гостей на такое длительное время было редкостью.

Он попросил, чтобы его не тревожили, что отправит несколько писем и будет ожидать ответа — только об этом его нужно уведомить немедленно.

С собой у него было несколько больших чемоданов, в одном из которых была аккуратно упакована печатная машинка. Теперь из номера на втором этаже с отличным видом на море слышались мерные удары по клавишам, что даже несколько сочеталось с постоянным шумом морского прибоя.

Все сотрудники гостиницы чувствовали, что это их самый интересный гость на данный момент, и строили догадки о том, кто он. Проверить свои предположения, они не могли, ведь в его номере было запрещено даже убираться — только раз в день богомол выходил и отправлялся на прогулку.

Лощёный, в шикарном костюме, в котором была продумана каждая мелочь, от цвета платка до запонок, он не шёл, а словно плыл по городку, по его занесённым почти полностью песком тропинкам вдоль побережья. Его вид контрастировал с остальными отдыхающими, что носили лёгкую одежду, веселились и обычно играли во что-нибудь вроде бадминтона.

Кто-то считал, что он шпион, скрывающийся под видом такого вот аристократа или знаменитый писатель, что прибыл сюда работать над новой книгой, но несколько сотрудниц с жаром настаивали, что этот богомол при всей своей вежливости и внешнему спокойствию на самом деле сильно страдает и причиной этому служит любовь.

— Думаете, что за письмо он ждёт, наверняка уж не от редакторов или других шпионов, — смеясь, говорила долговязая повариха, что имела среди сотрудников важнейшую роль самого лучшего слушателя, которому рассказывали о своих горестях всё, вплоть до управляющей гостиницы.

Курортный сезон подходил к концу, и те немногие постояльцы, что любили уединение и обычно проводили это время здесь, стали съезжать — отель пустел, как и побережье в целом, но богомол, что всё ещё не получил своего послания, оставался здесь и каждый две недели добросовестно вносил плату за проживание и завтраки.

Обычно поднос с едой подвозили к его двери, а затем он сам забирал его. Но один раз он вышел чуть раньше обычного и девушка, что катила эту тележку, увидела на мгновение его комнату.

Как она позже рассказала, ей открылось немногое — идеально заправленная кровать, словно на неё никогда и не ложились, на которой было разложено множество мелких предметов и стопки листов бумаги. Что за вещи и уж тем более была ли исписана бумага, она не успела разглядеть.

— Простите, вы ведь знаете, что мы сами отсылаем почту, если вам нужно кому-то написать, — сказала администратор через месяц его проживания здесь. Ей самой, как и всему персоналу, было интересно, что это за посетитель такой. Жить тут так безвылазно, пусть и не в самый дорогой сезон стоило приличных средств, а значит, гость был обеспеченным. Да и по его манерам и выправке чувствовалось, что он хорошо воспитан и образован.

Она видела множество богомолов, но такого культурного, ни разу. Обычно это были странные и немного безумные существа, что предпочитали селиться прямо на пляжах, и на тех курортах, где они затевали драки, пили все, что только можно выпить, всем мешали, и их общество представлялось как что-то ужасное.

А этот вёл себя совершенно по-другому, даже его речь не имела ничего общего к тому выговору большинства богомолов, не была столь грубой и резкой — а даже несколько тихой и словно немного стеснительной.

Однако такая загадка может держать интригу и привлекать к себе внимание только непродолжительное время — поняв, что ничего нельзя выяснить об этом госте, и привыкнув к нему после почти полугода проживания его здесь, все перестали обращать на него особое внимание.

Через несколько месяцев должен был начаться новый сезон, а потому работа кипела — пляжи очищались по нескольку раз, всё подкрашивалось и чинилось, а сотрудники, немного обленившиеся за зиму, подгонялись начальством. Тут-то всем стало, действительно ни до каких тайн — лето обещало быть тёплым, а с наплывом гостей нужно будет справиться.

Богомол боялся больших обществ, а потому практически перестал появляться на публике, проводя всё своё время в номере, из которого только сильнее стал слышаться стук печатной машинки — на который несколько раз даже пожаловались.

Неохотно, но администрация отеля вынуждена была сообщить ему об этом — после этого стук прекратился, и в его комнате воцарилась абсолютная тишина.

Среди огромного объёма корреспонденции, что поступала и исходила из отеля, наконец-то попалось то, что пришло на имя богомола. Его сразу же отнесли к нему в номер — конверт из бледной, синей бумаги, небольшого формата.

Через полчаса, после того как он получил письмо, дверь его комнаты распахнулась и богомол, весь неожиданно и непривычно растрёпанный, выбежал в коридор и затопал по лестнице вниз. Ничего не говоря администратору, проскользнул в выходную дверь, и побежал по пляжу, провожаемый удивлёнными взглядами отдыхающих.

Он даже не закрыл комнату, и ветер из открытого окна разбрасывал листы бумаги повсюду, а сотрудники, что заперли её, перебороли искушение и не стали смотреть на них и на то, что могло быть на них написано.

Однако в этот день богомол не вернулся в отель, как не вернулся он через несколько дней, неделю, месяц и год.

Через пару дней прибыли его представители, которые упаковали все имущество, принадлежавшее и оставшееся от богомола в коробки и, уплатив обозначенную сумму за проживание на год вперёд с условием, что эта комната не будет никем занята.

— А что же случилось с ним? — не веря, что ей скажут правду, спросила владелица отеля.

— Если он приедет, то расскажет, — последовал ответ, после которого оставшаяся коробка была вынесена из холла. Дверь, за которой был пляж и тёплое море, что принимало тысячи отдыхающих в этот момент, закрылась, обнажив непонятную пустоту — нерешённая загадка, ответа на которую может и не последовать никогда.

Оставалось только ждать.

Шорох

Потрёпанная книга лежала на скамейке в парке.

На яркой обложке уже стёрлось название и имя автора, но можно было ещё различить геометрические фигуры, изображённые на ней.

На лавочке никто не сидел, и время от времени подходили люди, присаживались и уходили — видели книгу, но не трогали её, предполагая, что её владелец куда-то отошёл и, возможно, скоро вернётся.

Вот на это место присела девушка, которая пришла слишком рано на встречу, и теперь ей нужно было скоротать время в ожидании подруги.

Мимо проходили люди, не замечающие ничего вокруг, погруженные в свои разговоры и мысли — а девушка от безделья стала наблюдать за ними.

Она ожидала увидеть подругу, что со своей смешной походкой должна быть заметна издалека, но она всё не шла — на звонки не отвечала.

Устав смотреть по сторонам, девушка взглянула на обложку — обычная помятая книга, которую, судя по всему, носили с собой по пляжам или общественному транспорту, где она так истрепалась.

Через полчаса телефон зазвонил, и из трубки донеслось:

— Извини, я не смогу прийти, давай завтра, встретимся, я тебе всё подробно расскажу, — уставшим и умоляющим тоном проговорила подруга и спешно повесила трубку.

Злость и обида захлестнули девушку на скамейке.

Столько прождать и всё зря.

«Никуда я завтра с тобой не пойду» — подумала она мстительно, — «Сама разбирайся со своими делами».

Сидя на лавочке, девушка в сердцах рукой отбросила от себя книгу. Та упала на асфальт и открылась. После того как она сделала это, девушке стало чуть легче, и она подумала, что возможно зря она себя так повела.

Подняв и повертев в руках книжку, она увидела, что буквы и слова на тех страницах, что она видела, немного дребезжат с шуршащими звуками. Слова в предложениях менялись местами, выстраивали другие, переходили на соседние страницы, и это постоянно трансформировало содержание книги.

Засмотревшись на это мелькание, девушка не заметила, как стала вчитываться в содержание.

Но одновременно с этим она совершенно не понимала, что она читала — история менялась, путалась и менялась, как человеческая мысль, не имела строгого и определённого направления.

Она чувствовала всевозрастающую вибрацию в книге, и поняла, что внутри неё что-то есть. Повертев, она увидела, что корешок при открытии создаёт небольшую щель, в которую можно заглянуть краешком глаза.

Она осторожно посмотрела туда и увидела, что внутри книги горел свет и в миниатюрном помещении с голыми стенами танцевал маленький жучок.

Он стучал всеми своими ножками в абсолютной тишине, которая неожиданно захлестнула девушку — звуки парка с его скоплением людей, криками уличных зазывал и всего прочего, пропали.

Жучок танцевал, как ни в чём не бывало, и через некоторое время стал сам изгибаться под влиянием той вибрации, что зарождалась от его танца — его ножки перестали быть такими ровными, а приобрели форму, близкую к причудливому узору на обложке.

Это же произошло с его телом.

Теперь уже треугольники и многогранники, постоянно искажаемые вибрацией, кружились в танце. А затем всё исчезло. Девушка оказалась в темноте.

В этот момент звучание вернулось.

Словно ничего не произошло, все те же звуки парка в выходной день звучали вокруг — но это было услышано девушкой словно бы впервые. Каждое слово и вздох она ловила с нетерпением.

Она поняла, что она сидит в этом парке зажмурившись. Что-то останавливало её от того, чтобы открыть глаза.

Она продолжала слушать, внутренне готовясь заново двинуться этому миру навстречу.

Жители пустыни

Где-то впереди должно было быть море, что пряталось за полосой барханов, и именно туда стремился небольшой караван, в котором было всего полтора десятка верблюдов.

Люди и животные так устали, что несколько дней назад сбросили все грузы и теперь шли из последних сил, ожидая, что скоро набредут на море.

Их родное селение на берегу должно было встретить их, дать кров и помочь отыскать груз и вернуть его обратно — но, кроме этого, им очень хотелось пить.

Возле селения был небольшой источник, вокруг которого росла целая рощица пальм — все в караване мечтали напиться там воды и окунуться после этого в тёплое и ласковое море.

А потом повторить и так до самого наступления темноты — чтобы уже лежать и смотреть на звёзды.

Последние несколько ночей они действительно внимательно следили за ночным небом, но это было продиктовано необходимостью.

Этот поход не задался с самого начала.

В пустыне гремели загадочные звуки, напоминающие громовые раскаты, только, как и многие годы до этого, на небе не было и облачка.

Эти звуки с каждым днём становились громче, и это неизвестное приближалось, что объясняет причину, по которой караван так упорно стремился вперёд, делая редкие остановки.

Но когда они заметили вдалеке очертания родного селения, стало понятно, что что-то не так. Всё было не так, как обычно.

Их никто не встречал, и в полной тишине, повисшей тут, путешественники подходили к своему дому.

Когда же до него осталось с несколько сот метров, тишина была прервана самым сильным грохотом, который кто-либо слышал из группы. Море смыло всё селение, и теперь оно вместе с фундаментами домов ушло под воду.

Никто не кричал, видимо, люди заранее ушли из этого места.

Бросившись к нескольким уцелевшим домам, чтобы проверить, что никто в них не остался и спасти хоть какое-то имущество, жители пустыни не заметили, что цвет моря несколько изменился.

В прибрежной зоне под водой кто-то сидел.

Огромный великан, с внешностью меленького ребёнка вынырнул из-под толщи воды и завопил на весь мир.

Он бросал каменные глыбы, песок и потоки воды на селение, разламывал всё на куски и смеялся. Люди, что стояли внизу и пытались хоть что-то сделать, были столь незначительны для него, что он даже не реагировал на них.

Им пришлось признать тот факт, что они неспособны спасти свой родной дом и отошли подальше.

Слёзы стояли в глазах у этих отважных людей, перенёсших многое для того, чтобы оказаться здесь.

Закат упростил картину до нескольких тёмных силуэтов, один из которых яростно доламывал их селение.

Без слов, не сговариваясь, люди подошли к роднику, чтобы пополнить запасы воды. Они даже не пытались идти осторожно или скрываться — если их сейчас раздавит этот великан, то пусть это произойдёт.

А когда они сделали все необходимые запасы, их вожак повёл их в противоположном направлении.

Усталые лица не повернулись посмотреть на то, что продолжал делать великан.

Они смотрели только вперёд.

Оглавление

Расспросы

Просьба

Непогода

Нити

Летний день

Постоялец

Шорох

Жители пустыни