Агломерация (СИ) [Ilnejin] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
========== 20/09/25 Сумеречный сектор ==========
20/09/25 Сумеречный сектор
Желтые спиральки лапши просвечивали сквозь темный, наваристый бульон, поверх них лежали тонкие ломтики куриного мяса, щедро посыпанные свежей зеленью. Яичный желток походил на маленькое солнце. От миски с рамэном валил пар. Пахло умопомрачительно вкусно.
Ясуо едва успел прикоснуться к палочкам, когда слева негромко сказали:
— Про Старого Ма не зря говорят, что он делает лучший рамэн в этом секторе. А может, и во всей Агломерации.
Ясуо даже не повернул головы, будто содержимое миски было единственным, что его занимало.
— А ведь он даже не настоящий иониец. Я слышал, его мать была беженкой с юга, шуримкой.
— Ты позвал меня, чтобы поговорить о старом Ма? — не выдержал Ясуо, все еще не отводя взгляда от лапши. Палочки зависли над краем миски, не в силах выбрать, какой из кусочков выхватить первым.
— Вовсе нет. Просто не знал, как начать разговор. Не мог же я сказать: здравствуй, Ясуо, как у тебя дела?
— Мог. Но ты и так знаешь, что дела у меня паршиво.
Слева послышался смех. Ясуо наконец повернул голову и взглянул на своего собеседника. Без привычного шлема-маски его лицо казалось голым и беззащитным. Узкие, непривычно светлые для ионийца глаза, прямой нос, острый клинышек бородки. Знакомая улыбка.
— Я рад тебя видеть.
— Я тоже, Йи.
Ясуо бросил быстрый взгляд на Старого Ма, на клиентов, только ждущих или уже поедающих лапшу, — все они были заняты своими делами, никому не было дела до разговора, завязавшегося между двумя вроде как знакомыми между собой посетителями.
— Так зачем ты хотел со мной встретиться?
— Сразу к делу, а? — Йи снова ухмыльнулся, потянулся к бокалу пива, сделал щедрый глоток. — Как у тебя с работой?
— Как у прокаженного, — Ясуо не собирался жаловаться на судьбу, но и приукрашать действительность, делая хорошую мину при плохой игре, тоже не хотел. — Едва хватает, чтобы не сдохнуть, сам понимаешь. Ты спрашиваешь из вежливости?
— Нет. Потому что у меня есть, что тебе предложить.
Ясуо недоверчиво посмотрел на Йи. Это просто не могло быть правдой. Он так сильно стиснул палочки, что хрупкое дерево едва не треснуло в металлических пальцах правой руки.
Несмотря на то, что Агломерации постоянно требовались рабочие руки, и даже здесь, в Сумеречном секторе, который все давно списали со счетов, что-то вечно строилось, разрушалось, переделывалось и производилось, Ясуо едва находил возможность заработать себе на жизнь. Он не мог просто пойти и наняться работать в порт или на фабрику, он был воином — и должен был искать занятие, достойное своего статуса. За последние месяцы его жизнь превратилась в постоянную погоню за возможностью заработать хоть немного денег — а тут к нему приходят и предлагают работу. И кто приходит? Мастер Йи, «красный посох» семьи Чен — семьи, не желавшей Ясуо ничего, кроме бесчестья и смерти.
Йи перехватил его взгляд и покачал головой.
— Это предложение исходит не от Трех Семей.
— Тогда от кого?
— У меня есть… свои дела.
— И свои интересы.
Ясуо снова уставился в тарелку.
Все было ясно — ясно и просто: Йи затеял какую-то игру втайне от Семьи — или даже наперекор ее интересам. Эта мысль неприятно царапнула Ясуо. Да, в его сегодняшних бедах по большей части виноваты именно Чен — но верность Йи Семье была непоколебима и всегда казалась ему чем-то неизменным, постоянным. Одной из колонн, на которых держится мир.
И вот эта колонна дала трещину.
“Зачем это тебе? — подумал Ясуо. — Решил вдруг подняться по иерархии? Хочешь кому-то отомстить чужими руками, используя остатки моего доверия? Стоит ли мне знать?”
— Ты пришел без маски, — пробормотал Ясуо. — Боишься, что тебя увидят говорящим со мной? Боишься, что тебя узнают?
— Дурак, — на этот раз Йи даже не улыбнулся. Его рука нырнула под стол, взяла что-то с колен. Заметив движение краем глаза, Ясуо поднял голову: на столе перед ним лежала шлем-маска с семью окулярами — настоящее, знакомое всем «лицо» Мастера Йи. — В ней рамэн есть неудобно.
Ясуо почувствовал, как стыд раскрывается внутри жгучим цветком. Протянув руку, он стиснул пальцами запястье Йи и, глядя в сторону, сказал:
— Прости.
— Я понимаю, ты никому теперь не веришь. Это правильно. Но я думал, ты все еще веришь мне.
— Прости, — глухо повторил Ясуо. — Я не должен был…
— Так тебя интересует мое предложение?
— Да.
— Как я уже говорил, это никак не касается Трех Семей.
— А кто тогда? Корпорации? Ты же знаешь, они тоже не станут иметь со мной дело — Семьи сделали так, что никто из них не согласится дать мне работу.
— Это частное предприятие. Мой… деловой партнер нуждается в людях для одной операции. Он просил меня посодействовать, найти кого-то, кто может помочь, — понятное дело, не из Семьи — и я сразу подумал о тебе. Убью двух зайцев одним выстрелом — и тебе помогу, и ему окажу услугу.
Йи говорил, и Ясуо кивал в такт его словам. На первый взгляд звучало довольно гладко, но была в них какая-то недосказанность, заставившая его спросить:
— Твой деловой партнер — откуда он?
— Из Семи Наций.
Слова прозвучали как гром среди ясного неба. Ясуо вздрогнул. Он подумал, что сейчас все посетители лапшичной и сам Старый Ма уставятся на них, открыв от изумления рты, но это было не так: повар продолжал работать черпаком, а едоки — палочками и ложками, и рты их открывались только для того, чтобы принять очередную порцию изумительно вкусного рамэна. За спиной, громко переговариваясь, проходили посетители Ночного Рынка, и никому из них не было дела до двух мужчин за стойкой, один из которых, похоже, сошел с ума: опасные слова бесследно утонули в перезвоне колокольчиков, громкой музыке и рыночном гомоне.
— Но ведь они… — начал было Ясуо, но Йи не дал ему договорить.
— Речь не идет о вступлении в банду. От тебя не потребуют приносить клятвы и принимать заповеди. Он не занимается вербовкой, ему просто нужны люди для операции.
— Неужели у Семи Наций не хватает людей? — Ясуо недоверчиво покачал головой. — Говорят, в последнее время они почти догнали по численности Три Семьи.
— Семи Нациям хватает людей. Но у моего партнера тоже есть свои интересы.
— Сколько платят?
— Две тысячи международных кредитов.
Ясуо остолбенел. На эти деньги можно было прожить месяц в одном из центральных секторов, а в Сумеречном — и все три. Хорошие деньги. Просто отличные деньги. Но Семь Наций? С ними стоило связываться разве что от безысходности.
— В чем заключается работа?
Йи ухмыльнулся.
— Для тебя — ничего сложного: придется как следует поработать мечом.
— Не знаю, — Ясуо с силой потер шрам на переносице. — Я должен подумать.
— Конечно, — сказал Йи, поднимаясь. — Ты знаешь, как со мной связаться.
Прихватив маску со стола, он развернулся, чтобы уйти. Ясуо посмотрел ему вслед, но так и не решился окликнуть, и Йи очень скоро скрылся в толпе.
Ясуо глянул в свою миску — рамэн остыл, поверхность бульона подернулась жиром. Он взялся за ложку, сделал первый глоток и понял, что совсем не чувствует вкуса.
Небо над портом было затянуто плотным слоем облаков, мягко подсвеченных снизу городскими огнями: красным и оранжевым — над P-сектором, зеленым и желтым — над восточной частью Агломерации, холодным белым, с мечущимися пятнами прожекторов, — над Стрингом. И только над Сумеречным сектором небо было темно: центральное освещение здесь отключили давным-давно, а света, самостоятельного проведенного жителями старого порта, хватало только на то, чтобы освещать их импровизированные дома. Некоторые расщедривались и вывешивали у дверей фонари, подключали к своим генераторам гирлянды, перекинутые над проездами или обмотанные вокруг стоек навсегда замерших подъемных кранов.
Темнота правила старым портом, но свет огрызался и то тут, то там вырывал у нее куски: то полукруг асфальта, пересеченный линией никому не нужной уже разметки, то — ребристый бок контейнера с распластанным драконом, намалеванным поверх логотипа “BWT”, то конус воды, выхваченный береговым прожектором.
Той ночью Ясуо так и не смог уснуть.
Тесное помещение, которое он делил с пятью другими людьми, действовало ему на нервы. Соседи ворочались на своих матрасах, храпели, сопели, вздыхали, бормотали во сне, за стеной кто-то громко трахался. Отверстий, проделанных в стенах контейнера, не хватало, и воздух, застоявшийся, спертый, тяжелый от дыхания шестерых мужчин, с трудом проникал в легкие. Пролежав без сна почти два часа, Ясуо поднялся, пробрался к выходу, перешагивая через спящие тела, и по приваренной к наружной стене лестнице взобрался на крышу.
Отсюда, с высоты третьего яруса, Сумеречный сектор казался темным, плоским и совершенно пустым. Никакого сравнения с яркими огнями старого заунского порта и вечной сутолокой ионийского гетто, в которых прошла большая часть жизни Ясуо! Воспоминания отозвались неожиданно острой болью, он даже удивился — казалось бы, давно уже смирился с тем, что прежняя жизнь потеряна навсегда.
Но некоторые вещи, давно уже ставшие частью тебя, не так-то просто отпустить.
Ясуо с детства рос с мыслью, что проведет жизнь в служении своей Семье — как его отец, как дед, как дед его деда. Он с молоком матери впитал Кодекс, свод правил, по которому жили поколения его предков, и старался следовать ему, когда только мог. Он был старателен в обучении, храбр в бою, верен в дружбе, чист в любви и почтителен в служении, но он совершил ошибку, одну единственную ошибку, перечеркнувшую все, что он сделал правильно.
Он не смог умереть.
В самом начале своего изгнания, Ясуо раз за разом перебирал подробности того дня, когда вся его прежняя жизнь пошла прахом. Будто наркоман, знающий, что с каждой новой дозой причиняет все больше вреда своему организму, но неспособный отказаться от пагубной привычки, он проматывал в голове события, обдумывал свои действия, пытался понять, действительно ли он попустился своей честью, нарушив кодекс, но раз за разом приходил к одному и тому же выводу: преступления не было.
Ясуо был в группе, призванной обеспечивать безопасность одного из старейшин, Змея, и его женщины, Тэнг, на переговорах с «Зетой». Но зауниты, похоже, решили, что узкоглазые не стоят того, чтобы тратить на них время и слова, и куда проще будет занять спорную территорию силой. Когда на них напали, Ясуо сражался так хорошо, как мог, головорезы «Зеты» добрались до Змея не раньше, чем он рухнул на пол.
Позже Йи сказал, что Ясуо был мертв как минимум несколько минут, — погиб, как должно, смертью настоящего воина. А потом случилось чудо — злое, никому не нужное, жестокое чудо — вшитая в организм медицинская система смогла перезапуститься, заставила сердце снова забиться, легкие — задышать. Он не умер по дороге в госпиталь, он не умер в реанимации, не умер в постоперационной палате. Он пришел в себя.
И когда Ясуо открыл глаза, вместо открыток и цветов на прикроватной тумбочке его ждал ритуальный кинжал: он не справился со своим заданием — Змей был мертв, и Семья хотела, чтобы он совершил самоубийство.
Ясуо так до сих пор и не понял, почему он не сделал этого в тот же момент, как взял кинжал в руки. Поступи он так, все бы тогда и кончилось — быстро и совершенно правильно. Но Ясуо подумал о том, что уже погиб, а значит, его долг выполнен, и ему не обязательно убивать себя второй раз — и рука его дрогнула и пальцы разжались.
А потом был суд, и мастер Шен, оглашающий приговор, и презрение в глазах семьи, в глазах друзей, и только на одном лице он прочел понимание — Йи был единственным, кто не отвернулся от него в тот день.
Он был лишен фамилии, звания и имущества. Он был изгнан из Семьи без права возвращения: появление на подконтрольной Трем Семьям территории каралось немедленной смертью, а убивший предателя получил бы всеобщий почет за то, что совершил столь угодное богам дело. Ясуо ушел, имея при себе лишь то, что было на нем надето, да свой меч. Семья сделала все, чтобы заставить его обесчестить себя, ради спасения от голодной смерти свернув с пути воина: как Ясуо ни старался, он не мог найти достойную себя работу — ни одна крупная корпорация не соглашалась иметь с ним дело, будто кто-то выдал ему черный билет. Он даже не мог накопить денег, чтобы уехать из Агломерации и попробовать начать с начала, — где-нибудь на юге, в бесплодных шуримских приграничьях, где почти нет людей, а влияние корпораций не так ощутимо. Но теперь у него, кажется, появился шанс оставить все позади.
Он доверял Йи — единственному, кто был ему по-настоящему верен и кому был верен он сам, — но что-то в его предложении было не так. Связываться с Семью Нациями не хотелось, даже если придется иметь дело не с самой бандой, а лишь с некоторыми ее членами — между Семьями и Нациями лежали годы вражды. С другой стороны, Семья сама отказалась от Ясуо, перестала считать его своей частью, и он волен был работать с тем, с кем захочет. Да и если на то пошло, в составе Семи Наций было немало ионийцев, а это была достойная его работа, за которую обещали хорошо заплатить.
В конце концов, именно это и решило дело.
========== 15/09/25 Стринг ==========
15/09/25 Стринг
Светловолосая девушка помахала кому-то рукой и с разбегу бросилась в бассейн. Стройное, едва прикрытое купальником тело рухнуло в воду, подняв тучу брызг; радостный визг резанул по ушам, с легкостью перекрыв музыку. Фортуна поморщилась, но вовсе не от громкого звука: здесь, на десятой палубе, открытой морскому ветру, было довольно прохладно, и при каждом взгляде на людей, возящихся в воде, ее продирала дрожь. Фортуна вытянула руки перед собой, с каким-то болезненным интересом разглядывая пошедшую мурашками кожу. Все-таки стоило надеть что-то более закрытое — ее платье держалось на двух жалких бретельках, оставляя открытыми плечи и большую часть груди.
В конце концов, сегодня ей не нужно производить ни на кого впечатления.
Фортуна чуть повернула руку и бросила быстрый взгляд на часы. Опять опаздывает. Привычное недовольство вспыхнуло внутри, но это был не лучший момент для того, чтобы потакать раздражению. Бездна с ним, она готова подождать. Лишь бы не оказалось, что она прождала впустую. Лишь бы он смог достать то, что ей нужно.
Фортуна вытащила из сумочки пачку сигарет, чиркнула зажигалкой. Сквозь белесую завесу дыма вечеринка у бассейна казалась странным, едва ли не призрачным действом: вскрики и громкий смех, музыка, мерно ухающая из колонок, тела, двигающиеся в ритм у самого бортика, тела, набившиеся в воду, распяленные в веселье рты, на каждом лице искреннее счастье, почти экстатический восторг — все вместе это почему-то выглядело неестественным, ненастоящим. Хотя что, как не веселье, было нормальным состоянием этого корабля, огромного круизного лайнера, созданного исключительно для развлечений? Шестнадцать палуб, десять из которых — жилые и прогулочные, белоснежная скорлупа обшивки, тысяча с лишним душ на борту — настоящий корабль-праздник.
Корабль-призрак.
Хэрриера она заметила сразу, как только он появился. На фоне других пассажиров, блистающих драгоценностями и дорогими нарядами, его бесформенная толстовка и потертые джинсы сразу бросались в глаза. Тяжелые ботинки глухо ухали по полу. Фортуна небрежно махнула ему рукой, но не сделала ни единого шага навстречу, дожидаясь его у перилл.
— Принес? — вместо приветствия сказала она.
Хэрриер кивнул. Фортуна в который раз мысленно усмехнулась его паранойе: капюшон толстовки был надвинут едва ли не до самого носа. Как будто его вообще хоть кто-то тут сможет узнать.
— Давай сюда.
— Не так быстро, — Хэрриер помотал головой, глядя на ее протянутую руку. — Кое-что случилось в процессе. Это… скажется на цене.
— О, нет, — Фортуна закатила глаза, чувствуя, как возвращается недовольство. — Только не начинай, ты же знаешь — я не меняю условия контракта.
— Фортуна, мне чуть мозги не выжгло!
— Ты мне еще скажи, что тебя там Тиран поджидал! — она всплеснула руками, едва сдерживая раздражение — Каждый раз, Хэрриер! Каждый раз одно и то же: вы пытаетесь скормить мне эту байку про сложную защиту и выжженные мозги, чтобы вытащить из меня лишние деньги. Неужели я выгляжу такой легковерной?
— Это не байка, — Хэрриер сунул руки в карманы толстовки, ткань плотно натянулась на вздернувшиеся плечи. — Не в этот раз. К тому же, я кое-что знаю. Знаю, что он тебе нужен. Типа, очень сильно нужен. Скольких еще ты наняла, чтобы достать его? Попрыгунчик рассказал про Трехрукого.
— Трехрукий! — Фортуна поморщилась, но буквально через секунду ее гримаса сменилась легкой улыбкой. Она поправила выбившуюся из прически прядь, взглянула Хэрриеру в лицо, мысленно проклиная чертов капюшон — как она ни старалась, поймать его взгляд у нее не получилось. — Не думай о нем. Я просто хотела подстраховаться. Хэрриер, ты же знаешь, ты — лучший из тех, с кем я работаю. Ну же, не надо меня расстраивать…
— Нет, нет, — он выставил перед собой ладони, будто защищаясь от ее слов. — Давай-ка без этого. Я хочу двадцать процентов сверху, это, типа, было реально сложно.
Фортуна стиснула зубы. По всему выходило, что Хэрриер ее прогнет.У нее было правило: никогда не менять условия контракта, не позволять тем, кто на нее работает, даже подумать о попытке вытянуть больше оговоренной суммы. Но правда в том, что ей нужен этот код, нужен настолько, что она даже снова связалась с Попрыгунчиком — хотя еще недавно обещала больше не иметь с ним дела, никак и никогда. И, конечно, этот сраный ублюдок не смог удержать язык за зубами, и теперь Хэрриер пытается крутить ею, потому что знает, как сильно ей нужен этот код. Фортуна очень, очень хотела успешно закрыть свой текущий контракт.
— Да брось, — Хэрриер дернул головой, свет упал на лицо, высветив довольную ухмылку. — Я же знаю, как это работает, — добавишь разницу к финальному счёту, и все дела.
Фортуна засмеялась. Снова вытащила сигаретную пачку, выщелкнула одну, закурила.
— Хрен с тобой, Хэрриер. Ты получишь свои двадцать процентов. Но не сильно болтай об этом, иначе…
— Ты меня даже в Бездне найдешь, — закончил Хэрриер. — Я не собираюсь с тобой ссориться.
— Тогда где мой гребаный код?
— А где мои деньги?
Фортуна осеклась. Приникла губами к сигаретному фильтру, набрала воздуха в грудь и медленно выдохнула. Через секунду в ее руках появился объемный бумажник. Хэрриер легко поймал его на лету, открыл, быстро просмотрел содержимое. Коротко кивнул и вытащил из кармана металлический цилиндр. Пока Фортуна вертела его в руках, Хэрриер пояснил:
— Код внутри, контейнер открывается по паролю — я послал его тебе отдельным сообщением.
Зеленые глаза Фортуны недоверчиво сощурились.
— Если ты собираешься меня наебать…
— Не трать слова. Я играю по правилам, — он пожал плечами. — Я даже знаю, кто при удобном случае меня продаст. Все честно. Я, типа, вообще-то о тебе забочусь — ты же знаешь, у «Конкордии» не лучшие протоколы безопасности. Почему ты всегда назначаешь встречу именно здесь?
— Я люблю большие корабли, — усмехнулась Фортуна. — Не могу лгать.
Хэрриер покачал головой и развернулся, чтобы уйти, — молча, без всяких прощаний. Он сделал несколько шагов и исчез — не растворился в толпе, а по-настоящему пропал, перестав существовать в этой реальности. Фортуна бросила окурок себе под ноги, раздавила его каблуком и запустила процедуру выхода. Через пару секунд перед глазами у нее потемнело, а когда мгла рассеялась, ее окружали знакомые стены. Она вытащила контакт из порта под затылком, покачала головой, разминая затекшую шею, и с удовольствием потянулась.
Фортуна откинулась на спинку стула, разглядывая прикрепленные к стене мониторы. Большая часть была выключена или светилась заставками режима ожидания, но два центральных отображали текущую сессию: вид на корабль, скрупулезно выполненные фотографии палуб, знакомый логотип «Холландера» — владельца «Конкордии» и нескольких других тематических чат-румов. Она не соврала Хэрриеру — даже прекрасно зная о проблемах «Конкордии», она раз за разом выбирала ее, потому что на самом деле любила корабли. Когда-нибудь, обещала она себе, у нее будет собственный. Пока что денег хватало только на плавучий дом, переделанный из старого рыболовецкого судна — не бог весть что, конечно, но вполне себе роскошь по меркам Стринга.
В углу экрана мелькало сообщение от Хэрриера. Задержав дыхание, она ввела пароль. Файловый контейнер послушно открылся. Да, это было именно то, что она искала. ID-код. Острая радость вспыхнула в груди. Сколько времени и сил, а главное — сколько денег она потратила на то, чтобы достать его, и вот наконец-то он у нее в руках. Смешно — она почти отчаялась выйти на след, а теперь вот он — только руку протяни. Осталось всего ничего — и она закроет этот контракт.
Фортуна передернула плечами и нахмурилась. Похоже, к списку недостатков «Конкордии» стоило добавить еще один пункт — последний сеанс отличался какой-то излишней реалистичностью. Она уже несколько минут как вышла, но ее тело все еще помнило холод верхних палуб виртуального лайнера. Впрочем, это было меньшей из всех ее проблем — она знала, как согреться.
Грейвз уже проснулся и, похоже, последние полчаса смотрел, как она работает. Фортуна завершила все процессы, отправила систему в сон и перебралась на кровать. Убрала пепельницу с живота Грейвза, уселась ему на бедра. Потянулась было к сигаре, но он сам вытащил ее изо рта.
— Ты похожа на зомби, когда уходишь в сеть.
— В Бездну, — машинально поправила Фортуна. — Ты поэтому не ставишь себе разъем, а? Веришь в страшные сказки про голодных монстров? Боишься, что она тебя захватит?
— Я не боюсь, женщина, — он положил ладонь ей на шею, обвел пальцем кругляш порта. Фортуна чуть поморщилась: кожа вокруг него все еще была воспалена — неприятное последствие недавнего апгрейда. Ладонь Грейвза скользнула выше, узел волос на затылке распался, рыжие пряди рассыпались по плечам.
— Я не боюсь, — повторил он. — Мне просто не нравится когда в меня что-то пихают.
— А вот я ничего не имею против, — усмехнулась Фортуна. Она наклонилась, собираясь его поцеловать, но остановилась в считанных миллиметрах от его губ. — У меня есть кое-что для тебя.
— Я знаю, — Грейвз приподнялся, чтобы дотянуться до пепельницы. Освободившаяся рука немедленно легла на задницу Фортуны, потом двинулась вверх — под футболку, кроме которой на ней ничего не было.
— И это тоже, — она рассмеялась, подаваясь назад. — Я имела ввиду, что я кое-что нашла.
— Что? — Грейвз резко сел, и Фортуна поняла, что совершила ошибку.
— Есть один след, — беззаботно пояснила она. — Хороший след, по которому я смогу его отследить. А самое главное — он никуда не денется.
Фортуна мягко надавила ему на плечи, пытаясь уложить обратно в кровать, но Грейвз только помотал головой и бесцеремонно ссадил ее с себя.
— Рассказывай, что нашла.
Их взгляды встретились, и Фортуна прочитала в потемневших глаза Грейвза знакомую одержимость. Все. Веселье кончилось, началась работа.
Она подавила вздох — в конце концов, сама виновата, ну что ей стоило держать язык за зубами? — и принялась объяснять.
========== 25/09/25 Сумеречный сектор ==========
25/09/25 Сумеречный сектор
Женщину звали Эйша.
Высокие скулы и характерный разрез глаз недвусмысленно говорили о том, что когда-то ее предки приехали с юга, а суровые складки в уголках рта и сержантская «елочка», нашитая на рукав униформы, намекали, что каждого, кто рискнет отпустить неуместную шуточку о пророке Мальзахаре и верблюдах, ждет неминуемая расплата. О том, что возмездие, скорее всего, примет форму немедленного удара в лицо, подсказывал уже силовой кастет на левой руке.
Высокая, крепкая — в тяжелой броне ее можно было принять за мужчину — она казалась центром циклона, бушевавшего на базе. Бойцы всех рас и цветов кожи проверяли снаряжение и экипировку, кто-то бестолково болтался по помещению, путаясь у всех под ногами, какие-то люди в простой униформе рабочих пытались разобраться со сломавшимся погрузчиком, из-за приоткрытой двери слышались голоса и нервные, рваные взревы мотора — кажется, кто-то пытался и никак не мог въехать на пристань. В складском помещении, наскоро переоборудованном под временную базу операции, царил настоящий хаос, и лишь вокруг Эйши все каким-то образом приходило в порядок, будто она испускала особую ауру спокойствия.
Ее имя и звание Ясуо подсказал оперативник в высокотехнологичной броне, куривший у входа, — после того, как проверил его временный идентификационный чип. Только ступив в глаз циклона, Ясуо понял, что Эйша только выглядела непричастной к происходящему: сигнальная лампочка на ее гарнитуре горела, взгляд был затуманен — она вела диалог по внутренней сети, а, может быть, и несколько сразу. Но указания оперативника были однозначны, и Ясуо тронул женщину за плечо, привлекая внимание. В отличие от полного погружения, которым злоупотребляли операторы Абисса, полностью лишаясь возможности видеть, слышать и ощущать что-либо в реальном мире во время сеанса, полупогружение оставляло возможность действовать и реагировать.
— Что надо? — спросила она, поднимая взгляд, и тут же удивленно добавила:
— Ты что это, самурай?
Ясуо поморщился — для него это звучало как оскорбление. С тех пор, как какой-то гений развлекательного кино из «Лиги Дрейвена», самой известной (и самой скандальной) «дочки» «Ноксус Интертеймент», прочитал брошюрку по древнеионийской культуре и решил, что будет прекрасной идеей снять интерактивный сериал про древние ордена, слово стало нарицательным и намертво прилепилось к ионийским наемникам и воинам Трех Семей. И никого не смущало, что эта традиция уже несколько веков как исчезла, растворившись в других путях, да и пытаться объяснять это жителю материка можно было с тем же успехом, как учить его читать ионийские иероглифы по вывескам из сериалов той же «Лиги».
Не тратя времени на слова, Ясуо протянул чип.
— Значит, самурай, — во взгляде Эйши мелькнуло явственное одобрение, когда она разглядывала броню Ясуо, «Z-теховское» клеймо на его импланте и мече из «твердого дыма», но голос ее звучал более чем холодно. — Не воображай себе лишнего. Если ты думаешь, что кого-нибудь тут впечатлят твои выкрутасы с мечом, ты ошибаешься. Это одноразовый контракт, даже не надейся, что по итогам тебя могут взять в Нации.
— Меня предупредили, — сказал Ясуо.
Предположение, что он захочет стать членом Наций звучало смехотворно, но в какой-то степени он мог понять Эйшу — за последнее время эта фракция набрала немалый вес и, должно быть, им часто приходилось отмахиваться от ненужных предложений.
— Правильно сделали. Это разовый контракт, — снова повторила она. — Просто делай свою работу. И никакой самодеятельности — поступаешь в распоряжение Миллера, вон он, у лестницы трется, здоровый такой — делаешь все, что он говорит. Понял меня?
Две тысячи кредитов, напомнил себе Ясуо. Помни, ради чего ты это терпишь.
— Я понял, — сказал он, опустив голову.
— Вот и отличненько, — Эйша махнула ему рукой, взгляд снова остекленел. Она резко повернула голову к стене, ведущей на пристань. Защелкали механизмы, и чешуйчатый язык пластины, закрывавшей вторые ворота, начал втягиваться в паз, открывая вид на залив. Солнце зависло над самым краем горизонта, будто не решаясь сесть окончательно, ломаная линия Стринга черной полосой пересекала закат. Приглушив мотор, к берегу подошел катер, ткнулся носом в бетонный бок пристани. Рядом с ним тут же возникли люди, принялись что-то выгружать, внося свой вклад во всеобщую суматоху.
Ясуо неодобрительно покачал головой, глядя на этот бардак, и отправился искать Миллера, надеясь, что хоть он объяснит ему детали операции.
***
Водитель резко вывернул руль, грузовик занесло, и Ясуо пришлось вцепиться пальцами в ребристую поверхность двери, чтобы не полететь вниз. Миллеру, сидевшему рядом с ним, повезло меньше — ему держаться было не за что, и он едва не сверзился со скамьи.
— Полегче там! — рявкнул он. — Не болванки везешь.
— Тебя забыл спросить, — огрызнулся водитель.
— Завались, Миллер, — прозвучал в голове голос Эйши. — Вы почти на месте.
Миллер скорчил рожу и показал в пространство вытянутый средний палец. Гло, сидевшая напротив, смерила его презрительным взглядом. Перед тем как забраться в машину, все они получили одноразовые передатчики и подключились к оперативной сетке. До Ясуо периодически доносились переговоры других групп, иногда на незнакомом ему языке.
Миллер сказал, что им предстоит взять штурмом склад-базу какой-то банды с излишне большими амбициями, поставить на место выскочек, посмевших возражать Семи Нациям.
Это будет не трудно, смеялся он. Так, легкая прогулка, мы даже не вспотеем.
Ясуо сомневался в его словах — количество людей, занятых в операции, и непонятное оборудование, загруженное в следующий за ними грузовик, говорило о том, что по крайней мере командиры на легкую прогулку не рассчитывают.
Была еще одна вещь, заставлявшая Ясуо сомневаться в Миллере: в отличие от Эйши, он был без нашивок.
Йи не соврал — операция действительно носила частный характер. Несмотря на то, что на базе была куча народу, Ясуо заметил знаки отличия лишь у троих — у оперативника, который пустил его внутрь, Эйши и одного из тех, кто приплыл на катере. Так что если эти «Цифровые» и перешли кому-то дорогу, то не самим Семи Нациям, а кому-то из ее членов лично. С другой стороны Ясуо совершенно не волновало, что Эйша и ее люди наплели своим подопечным — до тех пор, пока сам он знал правду.
Компания подобралась пестрая. Громила-Миллер с тактическим дробовиком, казавшимся игрушкой в его руках, молчаливая темноволосая девица, чья правая кисть, аугментированная имплантами-лезвиями, больше походила на когтистую лапу дикого животного — Гло, лысый, как коленка, улыбчивый парень, тщетно пытавшийся скрывать ноксианский акцент — его имени Ясуо не запомнил, и двое крепышей, похожие, будто братья — судя по отвратительной, в прозелень, бледности кожи — коренные зауниты, Дерек и Терк.
Грузовик снова повернул, на этот раз без последствий для сидевших внутри людей, и резко остановился. Миллер вскочил с места, и едва Ясуо успел открыть дверь, оказался снаружи, подгоняя остальных забористой руганью по сетке. Ясуо выскочил из кузова, обернулся. Из соседней машины выгружалась вторая группа, грузовика с оборудованием, который он заметил на складе, не было видно. Нужное здание — Ясуо знал это из инструктажа — находилось дальше по улице. Одна группа отвлечет внимание, тогда как они попытаются пробиться с черного входа, зайдя обороняющимся в тыл.
— Начинаем через две минуты, — Эйша все еще присутствовала незримо, но ее голос держал группу твердо, будто сжавшийся кулак. Даже Миллер, и тот подобрался. Ясуо положил руку на пояс, механические пальцы сомкнулись на рукояти меча.
Командир первой группы резко дернул головой, машинально кивнув в ответ на слышный только ему приказ, махнул своим бойцам и они растворились в проулке.
— Пошли, пошли! — потребовал голос Миллера. Сам он сорвался с места и ринулся в противоположную первой группе сторону. Отряд бодро выдвинулся вслед за ним, и Ясуо обнаружил себя в самом хвосте.
Ясуо не узнавал эти улицы. Он прикинул, где они могут находиться — по всему выходило, что на границе Сумеречного и P-секторов, в большом промышленно-жилом комплексе. Переулок резко свернул в сторону, и за поворотом обнаружился уходящий влево проход, перегороженный легкой проволочной сеткой. Миллер выбил ее плечом, и группа один за другим нырнула в узкий проулок, ведущий в захламленный двор. Пара проржавелых мусорных контейнеров, переполненных настолько, что не могли удержать собственное содержимое, и идущие по наружным стенам трубы коммуникаций оставляли совсем мало пространства для маневра, но отряд быстро проскочил неудобное место. Впереди высилось нужное им здание. Раньше оно, похоже, служило заводом, и только по воле теперешних владельцев было переоборудовано в склад. Охраны видно не было.
— Так, я первый, узкоглазый и Гло — за мной, остальные прикрывают. Вперед по сигналу.
Где-то со стороны улицы прозвучал взрыв, раздались первые автоматные очереди.
— Пошли!— заорал Миллер и рванул ко входу. Выстрелил из дробовика в замок, вышиб дверь ударом ноги, ворвался внутрь. Ясуо влетел следом, за левым плечом мелькнула Гло. Сзади стучали тяжелые шаги остальной команды.
— Туда.
Рука Миллера указывала в сторону длинного коридора: справа тянется глухая стена, слева - череда одинаковых дверей. Ясуо внутренне подобрался, и предчувствие его не обмануло. Отряд миновал две двери, когда следующая вдруг распахнулась и им под ноги полетел черный цилиндр светошумовой гранаты. За мгновение до вспышки Ясуо успел прикрыть глаза, и не ослеп. Взрыв всё равно дезориентировал его в пространстве, но через секунду он уже мог действовать. Коридор наполнился стрельбой, что-то чиркнуло по наплечнику - должно быть, пуля срикошетила от стены. Ясуо рванул в сторону, пытаясь уйти из зоны обстрела. Где-то за спиной заработал автомат в руках лысого ноксианца, заставив оборонявшихся снова убраться в помещение. Ясуо прислонился к стене слева от двери, кинул быстрый взгляд на команду: Дерек – или Терк? – ранен, но легко, не страшно, Гло куда-то пропала, остальные в порядке. Миллер, злой как черт, тяжело ткнулся спиной в стену рядом с ним.
— Ублюдки, а? — сказал он вслух. Ясуо согласно кивнул. На лице Миллера мелькнул оскал, пальцы сомкнулись на округлых боках гранаты — засевших в комнате ждал ответный подарочек. Он буркнул что-то неразборчивое по сети, ноксианец, успевший занять позицию с противоположной стороны двери, коротко мотнул подбородком.
Они ворвались в комнату - сперва граната, затем уже Миллер и ноксианец, следом за ними - Ясуо. Дерек и Терк остались в коридоре – на случай, если еще какая-то дверь надумает открыться и исторгнуть из себя подкрепление.
Проскользнув за спиной лысого, заливавшего комнату автоматным огнем, Ясуо перемахнул через стол. Едва успел пригнуться, чудом избежав чьей-то пули, почти прижался к полу, выжидая подходящий момент. Дождался - распрямившейся пружиной рванул вперед, к проходу в другую комнату, одним ударом снес голову засевшему недалеко от двери автоматчику. Где-то за спиной грохнул дробовик, ругнулся Миллер - похоже, промазал.
— Сзади!
Ясуо обернулся, но понял, что не успевает: два черных дула смотрели ему в лицо. Вдруг стрелок изменился в лице, страшно захрипел. Из его горла будто выросли металлические когти, раздирая его изнутри. Он рухнул на пол – прямо под ноги улыбающейся Гло. Дробовик в руках Миллера тяжело дернулся, выплюнув заряд картечи прямо в лицо охраннику. Голова лопнула переспевшим арбузом, красные с серым брызги размазались по стене.
Миллер опустил оружие — этот был последний.
— И это все?
— Не забывайте, большая часть ждет нас впереди.
— Пошли, пошли!
Одна из дверей в самом конце коридора, как оказалось, вела на лестницу.
— Группа два, где вы, Пророк вас дери?!
— Сейчас будем, Эйша, не успеешь соскучиться.
Больше сопротивления они не встретили. Миллер провел их по коридорами мимо открытых дверей. Ясуо мимоходом заглянул в одно из помещений, но там не было ничего примечательного — только коробки мониторов и какое-то оборудование на столах. Больше похоже на офис какой-то средней компании, чем на базу бандитов
— Эйша, мы входим, — раздался в голове голос Миллера, отсекая посторонние мысли.
Очередная дверь вывела их на галерею, ведущую по периметру производственного цеха. Внизу кипел бой. Позиции обороняющихся были как на ладони. Миллер сменил дробовик на штурмовую винтовку, Дерек, Терк и лысый присоединились ко всеобщему веселью.
Ясуо глянул вниз и почувствовал себя бесполезным.
— Эй, узкоглазый, — окликнула его Гло. — Лестницу видишь?
Узкоглазый лестницу видел. Пока Миллер и компания отвлекли врага стрельбой, они с Гло успели спуститься вниз. Меч мелькал в руках, врубался в податливую плоть, будто на охранниках и не было доспехов. Ясуо впервые за долгое время почувствовал себя действительно живым — он и не представлял, как сильно ему не хватало этого. Здесь, в бою, среди пуль и смерти он был на своем месте. Гло, еще секунду назад бившаяся рядом, снова куда-то пропала — должно быть, активировала режим тактической невидимости.
Ясуо отвлекся лишь когда в голове раздался крик. Он поднял голову и успел увидеть, как с галереи падает массивное тело. Но предсмертный хрип Миллера тут же сменился ликованием Эйши.
— Текер, он у меня. Выходим! — скомандовала она, и все изменилось.
Бой еще продолжался, но что-то пошло не так. Еще секунду назад на их стороне было преимущество, но обороняющиеся вдруг воспрянули духом. Нет, понял Ясуо. Дело вовсе не в них. Они тут вообще ни при чем.
Люди Семи Наций падали один за другим — но вовсе не от пуль Цифровых. Дико закричала Гло, вывалившись из режима невидимости в паре метров перед ним. Она хваталась за голову, пальцы скребли по затылку, ломая ногти о пластик переговорного устройства. Через секунду мозг Ясуо будто пронзило тысячами игл. Он почувствовал, как открылся рот, как напряглась гортань, но не услышал собственного крика. Кажется, где-то то-то взорвалось, но это уже не имело значения. Ничего не имело значения кроме этой боли.
Должно быть Ясуо отключился - только что он стоял на ногах, а вот уже лежит на полу, буравя неподвижным взглядом ребристую подошву чьего-то ботинка. Боли не было - она ушла так же внезапно, как и появилась. Ясуо пошевелился, попробовал было встать, но его словно придавило к земле парой мешков с наноцементом.
— Не разлеживайся, узкоглазый, — хрипло рассмеялась у него над ухом Гло.
Тяжесть исчезла. Когда он повернулся, за спиной никого не было. Ясуо с трудом поднялся, оглядел пространство цеха. Все, кого он видел, были мертвы — и люди Семи Наций, и их враги. Слева искрила проводка, на стену впереди ложились красные сполохи. Отчетливо тянуло гарью.
Ясуо так и не понял, что именно произошло, но если он хотел выжить, ему стоило немедленно убраться отсюда.
========== 23/09/25 Р-сектор ==========
23/09/25 Р-сектор
Поезд тронулся бесшумно и без малейшего толчка; Люкс даже показалось, что это не они поехали вперед, а перрон двинулся в обратную сторону. Проплыла мимо будка проходной с ровным рядом турникетов внутри, надвинулась и исчезла вывеска с названием станции, мелькнули яркие пятна рекламных экранов. Ей казалось, что там, за оконным стеклом, уносится в прошлое вся ее жизнь, и Люкс в очередной раз спросила себя, не совершила ли она только что огромную ошибку. Ответа у нее не было.
Она неуверенно заглянула в вагон сквозь прозрачную дверь. Люди заняли почти все сидения, но кое-где еще оставались свободные места. При мысли о том, что ей надо пройти внутрь и вот так, как ни в чем не бывало, сесть рядом с ними, по спине пробежал холодок. Будь ее воля, она бы и осталась снаружи, всячески избегая возможного контакта с другими людьми, но ей ясно сказали — и повторили это несколько раз, — что она не должна привлекать к себе внимания, а здесь, в пустом тамбуре она была как на ладони. Хочешь, не хочешь, придется идти внутрь, искать себе место, притворяться обычной пассажиркой и надеяться, что никто не обратит внимание на ее лицо, шею и руки — чистые, лишенные каких бы то ни было имплантов.
Поезд набрал скорость и в считанные минуты выскочил за пределы жилой зоны. Пейзаж за окном смазался, небо превратилось в синюю ленту, подернутую редкими зацепками облаков. То и дело мелькали дорожные столбы, вдалеке виднелось серое пятно города. Интересно, если прижаться к щекой к стеклу и посмотреть назад, сможет она увидеть там, откуда убегал поезд, сигнальные огни приграничной зоны?
Люкс снова подумала о том, что ей не стоило в это ввязываться. Эта мысль часто посещала ее в последние дни, особенно когда граница осталась позади. Даже садясь на поезд, она колебалась — держалась за спинами других пассажиров, ждала, когда они пройдут в вагон, и с полминуты потом стояла на опустевшем перроне, не решаясь сделать первый шаг. А потом все-таки запрыгнула в тамбур, и со странной смесью облегчения и ужаса услышала, как с негромким шипением закрываются двери за ее спиной. Похоже, настало время признаться себе, что ее сомнения уже ничего не изменят: она сделала свой выбор, оставалось только последовать ему до конца. Не станет же она искать кнопку экстренного торможения поезда,устраивать переполох, бежать и прятаться — без документов и денег в чужой стране?
Люкс стиснула кулаки, сложила их вместе, быстро наклонилась, коснувшись лбом больших пальцев, и мысленно попросила помощи у Лайтшильда Защитника. Она решительно толкнула дверь тамбура, прошла в вагон. Никто не заметил ее появления — большинство пассажиров спали, но Люкс все равно старалась ступать тихо и осторожно. Как же она жалела сейчас, что отвергла военную карьеру. Гарен говорил, что ее, скорее всего, возьмут в разведку. Если бы она согласилась, то знала бы сейчас, как себя вести и что делать. И ничего бы не боялась.
Если бы она согласилась, ее бы сейчас здесь не было.
Наконец, она выбрала себе подходящее место, и притулилась на краешке сидения, рядом с проходом. Сердце стучало как бешеное — Люкс казалось, весь вагон слышит, как эта глупая мышца колотится изнутри о ее ребра. Но ее сосед слева спал, как ни в чем не бывало, и она перевела дух. Осмотрелась по сторонам.
Наверное, зря она боялась, что ее сразу заметят. На перроне у нее не было времени разглядывать других пассажиров, она была слишком сосредоточена на том, чтобы ничего не напутать, сесть на нужный поезд, не совершить никакую глупость и не выдать этим себя. Но теперь она могла как следует рассмотреть окружающих ее людей. К ее удивлению, многие из них были «чистыми» — если у них и были импланты, то скрытые, не выставленные напоказ. В ее ряду только у женщины, сидевшей через проход, была выведена на лицо вшитая гарнитура, остальные видимых модификаций не имели.
Люкс почувствовала, как у нее гора падает с плеч — значит, она не так уж сильно будет бросаться в глаза. В ее представлении жители Агломерации все, как один, поросли механическими наростами, стали наполовину машинами, утратили человеческую суть, утратили душу, но сейчас вокруг нее были обычные люди, усталые и сонные из-за того, что пришлось отправиться в путь в такой ранний час. Впрочем, ее предупреждали, что все в Агломерации окажется не таким, как она привыкла считать. По большому счету, именно это и было причиной, почему она сейчас ехала в этом поезде.
Люкс подалась вперед, повернула голову, глядя сквозь стекло на проносящиеся за окном здания, — поезд снова въехал в жилой массив. Ей хотелось сесть поближе к окну, но даже если бы возле него было свободное место, она не рискнула бы протиснуться мимо спящих людей, все еще боясь кого-нибудь потревожить. А потому она жадно вглядывалась в окно, пытаясь вобрать в себя городской пейзаж и решить, насколько он похож на то, что она привыкла видеть на страницах газет, в новостных лентах и по телевизору. Пока то, что она видела, не слишком отличалось от родной Демасии: самые обычные дома (ничего общего с причудливыми небоскребами на старых фотографиях), непримечательные улицы… Разве что много рекламы и еще больше машин. И ярких красок.
Поезд замедлился, въехал на станцию. В открывшиеся двери хлынул поток людей. Люкс закрыла глаза, притворяясь, что спит.
Приятный женский голос объявил следующую остановку — Агрокластер P-3. Люкс скорее догадалась о том, что поезд тронулся, чем действительно почувствовала движение. Открывать глаза она не решалась — не всем новым пассажирам хватило места, кому-то пришлось стоять в проходе. Один из них не нашел ничего лучше, чем встать рядом с ней, и теперь громко дышал над ухом. Любопытство боролось в Люкс с настороженностью, но последняя победила. Так и не решившись открыть глаза, Люкс сама не заметила, как уснула.
Она едва не подпрыгнула, когда кто-то схватил ее за плечо. Люкс открыла глаза и в ужасе устаивалась на мужчину в темно синей форме, склонившегося над ней. Крик родился где-то внутри, но застрял в горле, сердце стучало как бешеное, грозя проломить ребра, прорвать кожу и выскочить наружу.
— Ваш билет, пожалуйста, — очень вежливо попросил мужчина.
До Люкс не сразу дошло, что ее не собираются арестовывать и тащить в тюрьму за нарушение пограничного режима, а просто хотят проверить билет. С трудом разжав пальцы, намертво вцепившиеся в подлокотник, она сунула руку в карман и обомлела — билета не было. Нет, нет, не может быть. Только не из-за такой глупости. Ей говорили не выбрасывать билет, ей говорили, что может быть проверка. Неужели она забылась и сделала это? Нет, только не это, думала она. Святой Лайтшильд Хранитель, пожалуйста, не дай мне оказаться такой идиоткой!
— С-сейчас, — с трудом выдавила Люкс. — Одну минуту.
Она быстро глянула в лицо контроллеру, пытаясь решить, обратил ли он внимания на ее странное поведение, но не смогла ничего понять. Проверила другой карман — тоже пусто. Холодный пот выступил на спине и шее, внутренности скрутило от ужаса и осознания собственной никчемности, к глазам подступили слезы — только этого еще не хватало. Она успела отчаяться, когда, наконец, вспомнила, что убрала билет в рюкзак — чтобы точно не потерять. Едва не засияв от облегчения, она сунула руку внутрь, и почти сразу нашарила карточку билета, схватила его, сунула едва ли не под нос контроллеру. Тот провел над ним ладонью, сухо улыбнулся.
— Все в порядке, спасибо, — и потряс сидящего рядом с ней человека за плечо.
Люкс приоткрыла рот, пытаясь незаметно выровнять дыхание. Сомнения навалились на нее с новой силой. На что она вообще надеется, если даже самая простая часть плана — доехать на поезде до P-сектора — едва не закончилась полным провалом на пустом месте? С другой стороны, там она будет не одна, там ее встретят… Новая волна ужаса прокатилась по спине, заставив ее отчетливо содрогнуться. А вдруг окажется, что ее там никто не ждет? Что ей тогда делать? Брать билет на обратный поезд и возвращаться к границе? Но проводник будет ждать ее не раньше, чем через неделю. Что ей делать все это время?
Люкс запретила себе думать об этом. Конечно, ее встретят. Все будет хорошо. Она выйдет из поезда, и ее будет ждать человек, который организовал эту поездку. Быть может, единственный человек, которому она действительно может доверять.
Пока она спала, пейзаж за окном сменился. Ухоженные, расчерченные на ровные квадраты поля, изредка перемежавшиеся городами, уступили место бесконечной череде разномастных зданий, автомобильных дорог, многоуровневых развязок и эстакад — то, что она привыкла представлять себе, слыша слово «Агломерация».
На табло над дверью высвечивалось название следующей станции и текущее время — прошло чуть меньше двух часов с тех пор как поезд тронулся. Люкс глянула на карту, нарисованную на спинке сидения перед ней. Наверное, по карте можно было бы понять, где идёт поезд, — если бы только удалось её включить. Но Люкс не знала, как это сделать, а пробовать наудачу не рискнула. Вместо этого она с трудом нашла в мешанине линий название станции на табло и с удивлением убедилась, что они преодолели почти половину пути. Выходит, от границы до западного центра Агломерации — всего четыре часа. На дорогу от Демасии до приграничного городка, где она должна была «проходить практику», у нее ушло без малого восемь часов — а ведь расстояние даже меньше. Люкс покачала головой, снова глянула сквозь стекло на изменившийся пейзаж, потом перевела взгляд на пассажиров.
Большая часть тех, кого она запомнила, вышла на бесконечных нумерованных агрокластерах, и на их местах сидели другие люди. Стало больше модифицированных — тут и там мелькали вышитые гарнитуры, измененные конечности, шифты, явно удерживающие какие-то встроенные модификации. Их было много — но не настолько, чтобы снова начать беспокоиться за свою непохожесть.
Люкс попыталась снова уснуть, но у нее ничего не вышло. Вагон наполнился звуками разговоров и клацаньем клавиш портативных систем — похоже, многие начинали работать уже в пути. Без четверти девять надпись на табло сообщила, что следующая станция — центральный вокзал P-сектора. Люди завозились, засобирались, потянулись на выход. Люкс подобрала колени, пропуская сидящих рядом с ней, но сама не торопилась присоединиться к очереди в проходе. Только когда поезд остановился, двери открылись, а многогоголовая змея принялась выползать на перрон, она пристроилась в конец очереди.
Вокзал обрушился на нее какофонией звуков. Гомонили люди, звонили коммуникаторы, из динамиков звучала непрерывная череда объявлений — было совершенно непонятно , как можно хоть что-то вычленить из этого хаоса. Но, похоже, проблемы были у одной только Люкс: выплеснувшись на перрон, людской поток разбивался на отдельные ручейки — действуя слажено, как автоматы, люди, не сбавляя скорости, встраивались в другие потоки, исчезали в разных направлениях. По полу вели разноцветные линии разметки, но их цветовой код, легко читаемый любым жителем сектора, ничего не говорил Люкс. Она обхватила себя руками за плечи и отошла от края платформы, боясь, что когда поезд отъедет, ее могут столкнуть на рельсы неосторожным движением, и заозиралась по сторонам в поисках встречающих. Но никто не спешил перерезать поток пассажиров, чтобы пробиться ей навстречу.
«Неужели он не пришел? — чувствуя, как начинается паника, подумала Люкс. — Неужели все это было обманом, какой-то дурацкой игрой?»
К счастью, ей не хватило времени запаниковать по-настоящему: толпа на перроне рассосалась в считанные минуты, и Люкс увидела, как кто-то идет ей навстречу от головы поезда. Люкс никогда не видела его вживую, но почему-то сразу поняла, что это тот, кто ей нужен. Светлые взъерошенные волосы, замененный на киберимплант глаз, паутина вшитых под кожу проводов, тянущаяся от левого виска.
— Привет, Лайт, — широко улыбнулся Эзреаль.
На интерактивном билборде, занимавшем большую часть стены за его спиной, высветилась надпись: «Добро пожаловать в Агломерацию».
========== 26/09/25 Р-сектор ==========
26/09/25 Р-сектор
Тонкая струйка вина медленно наполняла бокал. Когда темно-бордовая жидкость достигла трети, Кейтлин кивком остановила официанта. Тот ловко подхватил бутылку и, не пролив ни единой капли, склонил горлышко над соседним бокалом. В отличие от нее, собеседник Кейтлин остановился лишь когда между вином и стеклянным ободком осталось едва ли больше сантиметра. Официант поставил бутылку на стол, развернув этикеткой к ним — «Слезы Абисса», двенадцатилетняя выдержка — и удалился, чтобы не мешать разговору.
Лоуренс Уоссет — костюм цвета мокрого асфальта, пошитый на заказ в «Элис Тейлорс», запонки от «Эклипс», часы от «Зилеан Клокворкс», должность младшего исполнительного директора «Пилтовер Инкропорейтед» и двести тысяч международных кредитов дохода, не считая годовой премии, — откинулся в кресле, сжимая в пальцах тонкую ножку бокала. Это был знак, что настало время закончить светскую беседу и перейти к обсуждению дел. Выверенным движением Кейтлин положила вилку на край тарелки и отпила вина, больше из желания следовать правилам хорошего тона, чем действительно наслаждаясь вкусом напитка. Промокнув губы, она тщательно сложила белоснежную салфетку, спрятав красные следы от вина и помады, и положила ее на стол.
— С чего мне начать, мистер Уоссет?
— Лоуренс, — поправил ее начальник. — Кейтлин, я не раз просил вас обходиться без ненужного официоза. В конце концов, я близкий друг вашего отца. То есть, был им.
Кейтлин кивнула: это было правдой, и в какой-то степени давало ей право нарушать этикет, но ей было решать, воспользоваться ли этим правом. В конце концов, он, может, и был старым другом отца — но никак не ее самой.
Если она правильно помнила, Уоссет был на несколько лет старше отца. Но, похоже, немалую часть своего дохода он тратил на лучшие омолаживающие клиники P-сектора, а может и ездил на восточный берег в обход строгих корпоративных правил. Ему было далеко за семьдесят, но выглядел он при этом на крепкие сорок, чуть тронутые едва заметной патиной времени, — тщательно выверенная седина на висках, едва намеченная сеточка морщин в углах глаз, резко очерченные носогубные складки. Стилисты недаром ели свой хлеб.
— Я закончила работу по вспышке дискриза в Агрокластерах P-24 и P-27. Утечки избежать не удалось, но релайтеры отлично справились со своей работой, так что с нами эпидемию никто не связывает. Я лично мониторила СМИ и соцмедиа. «Пилтовер Инкропорейтед» ни разу не упоминается в связи с инцидентом.
— Как они выкрутились?
— Погодные условия позволили списать все на отложенные последствия Катаклизма.
— Весьма удобно. Иногда я даже думаю, что во всей этой истории с Шуримой не обошлось без влияния наших специалистов — то-то корпорации от нее одна польза, — Уоссет хохотнул и приложился к бокалу, единым махом отпив едва ли не половину вина. Просочись его слова во внешний мир, не миновать бы ему скандала, но здесь, в самом сердце штаб-квартиры «Пилтовер Инкропорейтед», он мог позволить себе пару рисковых шуточек. Особенно во время обеда со специалистом по особым вопросам, чьими основными обязанностями было урегулирование подобного рода «неприятностей». — Пострадавшие среди местного населения?
— Имеются. В основном — работники двадцать седьмого, занятые на переработке сырья и их семьи. При сборе шанс заразиться не так велик. Всех лечим по страховке, даже тех, у кого в договоре нет пункта о не связанных с работой болезнях. Соответствующая информация «подвязана» на статьи о вспышке и всплывает при любом обращении.
Уоссет одобрительно кивнул.
— Убытки?
— Еще подсчитываем, но по предварительным расчетам все будет в переделах годовой нормы.
— Уверены? До конца года еще далеко.
— Справимся.
— Дальше.
— Инцидент со стрельбой в лаборатории. Урегулирован.
— Расскажите поподробнее.
Кейтлин слегка замялась, как бывало всякий раз, когда ей приходилось докладывать о чьих-то идиотских поступках.
— Это… по-своему курьезный случай. Лаборатория находится — вернее, уже находилась, она больше не пригодна для дальнейшего использования — за пределами охраняемого сектора, и чтобы к ним не совались местные, какой-то умник догадался распространить слух, что здание принадлежит Цифровым.
— Это какая-то банда?
— Да. Вместо того, чтобы избежать ненужного внимания, они это внимание привлекли. На них напали местные бандиты — должно быть, думали повоевать за добычу. В результате — большая куча трупов, полный разгром комплекса, десятки единиц уничтоженного оборудования. Мы достаточно быстро обо всем узнали, специалисты успели подчистить все связи с нами, инцидент списали на бандитские разборки — он даже не попал в новости.
— В любом случае, я хотел бы увидеть отчет.
— Постараюсь закончить до конца дня.
Бокал Уоссета опустел. Он сделал знак рукой, и официант возник рядом с их столиком, будто по волшебству. Кейтлин покачала головой в ответ на его вопросительный взгляд — нет, она не хотела еще вина. В общем-то, она даже не собиралась допивать это — у нее впереди было много работы. Отпустив официанта, Уоссет вновь обратился к Кейтлин:
— Самое интересное вы оставили напоследок?
— Да, мы все еще решаем этот вопрос.
— Неприятная история. Если об этом узнают журналисты…
— Мы сделаем все, чтобы подробности не попали ни в новости, ни в газеты.
— Подробности? — в голосе Уоссета прозвенело плохо скрываемое недовольство. Расслабленная поза куда-то исчезла, он весь подобрался, будто перед прыжком. — Утечки быть не должно.
— Он публичная персона, мистер Уоссет, — холодно заметила Кейтлин. — Будет трудно скрыть его смерть. Но мы можем сделать так, чтобы она выглядела более пристойной. Без всех этих подробностей… про уборную.
— Позвольте мне объяснить, — твердо ответил Уоссет. — Мистер э… Джейс только что заключил с нами трехгодичный контракт на рекламу и успел получить аванс. До тех пор, пока он не отработает лицом все то время, за которое ему заплатили, пресса не должна узнать о его смерти.
— Я вас поняла. Я немедленно свяжусь с релайтерами.
— Кстати, уже известно, почему он умер?
— Пока нет. Полиция уже передала нам дело, за молчание им заплатили, сейчас над ним работает один из лучших специалистов.
— Привлеките безопасников.
— Нет.
— Кейтлин, я знаю о вашей вражде, но я привык думать о вас как о профессионале. В конце концов, докапываться до причин таких происшествий — это их работа.
Кейтлин почувствовала, как кровь приливает к лицу, и с неудовольствием подумала, что на щеках у нее, должно быть, вспыхнули красные пятна, заметные даже через слой тонального крема. Но когда она заговорила, голос ее был холоден, как лед:
— Лоуренс, — начала она, выделяя голосом его имя. — Мы сейчас говорим об отделе, который не может уследить за собственными сотрудниками.
— Вы про тот случай? — Уоссет помрачнел. — Боюсь, это наш общий провал. И ваш в том числе.
— Вовсе нет, — Кейтлин улыбнулась. — Вот когда мальчишка и его данные объявятся — это будет моим провалом, но пока он целиком и полностью на совести безопасников.
Уоссет одобрительно рассмеялся.
— Хорошо, Кейтлин. Вы меня убедили. Можете возвращаться к работе.
Кейтлин встала из-за стола, одернула пиджак цвета топленого молока и протянула руку. Уоссет тоже поднялся и крепко пожал ее ладонь. Кивнув на прощание, она развернулась и пошла к выходу, цокая высокими каблуками, — прямо над бездной.
Ресторан находился на нижнем ярусе Кольца, круглого нароста, охватывающего верхнюю часть здания штаб-квартиры, и корпоративные дизайнеры настояли на том, чтобы сделать пол прозрачным. Кейтлин казалось, что она ступает по стеклу — хрупкому и тонкому, сквозь которое при желании можно было разглядеть все подробности уличной жизни. Кого-то другого это, быть может, и выбило из колеи, но только не ее, чуть ли не детства привыкшую к этой картине. Сколько ей было, когда она в первый раз поднялась сюда вместе с отцом. Шестнадцать? Четырнадцать? Или меньше? Уже с детства ее жизнь была неразрывно связана с корпорацией.
Двери лифта закрылись за спиной, кабина бесшумно тронулась, отсчитывая этажи от ста двадцать третьего до восемьдесят шестого, на котором располагался офис ее отдела. Стук каблуков утонул в мягком ворсе ковра, Кейтлин прошла по этажу, толкнула дверь офиса — очень скоромного, всего лишь на четыре стола, включая секретарский. В ее непосредственном подчинении была совсем небольшая команда, но зато она могла отдавать распоряжения руководителям пиар-отдела и отдела внешней безопасности.
Коротко кивнув секретарше, она вошла в собственный кабинет. Идеальный порядок, строгая мебель из каталогов «Форд». Из украшений — картина в ионийском стиле и диплом об окончании Старой Академии на стене, из личных вещей — только фотография отца. Все остальное место было занято книгами и папками с рабочими материалами.
Кейтлин тронула контроллер, пробуждая систему от сна, и лишь после этого скинула туфли и аккуратно поставила их под стол. Уселась в кресло, ввела пароль, потянулась было развернуть файл с отчетом по лаборатории, но ее палец замер в считанных миллиметрах от кнопки контроллера. Кое-что было не так. Кейтлин моргнула, будто надеясь, что от этого неправильность пропадет. Не пропала.
Она коснулась вшитой за ухо гарнитуры, активируя связь с секретарем.
— Элисон, в мой кабинет кто-нибудь заходил?
— Нет, — ответила секретарша. В ее голосе звучал вопрос, но она не посмела его задать.
— Спасибо.
Кейтлин отключила связь и снова уставилась на свой рабочий стол, который, как и весь кабинет, привыкла держать в идеальном порядке. Тем неуместнее смотрелся в самом центре экрана небольшой значок текстового файла — файла, которого просто не должно было здесь быть, потому что она его не создавала.
Она снова тронула гарнитуру.
— Внешняя безопасность, специалист номер C-28. Слушаю вас.
— Особые вопросы, Кейтлин Андервуд.
— Чем могу помочь? — даже по голосу было слышно, как подобрался двадцать восьмой. Ей не часто приходилось общаться с рядовыми безопасниками, но те знали ее имя — знали и боялись.
— Есть вероятность, что кто-то получил несанкционированный доступ к моей системе. Можете это проверить?
— Одну минуту.
Похоже, двадцать восьмой так перенервничал, что забыл включить музыку, и она слышала его тяжелое дыхание, мерное жужжание работающих машин и щелканье каких-то тумблеров.
— Никаких следов внешнего доступа, мэм, — наконец отчитался он. — Было подключение к сети, инициировано вашей системой примерно двадцать минут назад — но от вашего имени.
— Вероятность ошибки?
— Я все перепроверил, мэм. Несанкционированный доступ исключен, системой пользовались только вы.
— Хорошо. Спасибо, C-28.
Значит, системой пользовалась только она, хотя двадцать минут назад она еще обедала с Уоссетом и никак не могла в это время подключиться к сети. В ее кабинет никто не входил — у Элисон нет причин лгать, тем более, что ее слова можно будет потом проверить по камерам — но на ее рабочем столе лежит неизвестно откуда взявшийся файл. Похоже, у нее просто не оставалось выбора — придется его открыть.
Вариант передать все в руки безопасникам Кейтлин даже не стала рассматривать.
Файл действительно оказался текстовым документом, а не каким-нибудь замаскированным вирусом. Экран расчертили ровные строчки логов. Кейтлин попыталась было бегло их проглядеть, но сразу поняла, что работы будет много. Подобрав под себя ноги, она придвинула кресло ближе к монитору, и углубилась в текст.
========== 20/08/25 Стринг ==========
— Эй, Рыжик, этот стул свободен или ты кого-нибудь ждешь?
Фортуна обернулась через плечо и окинула мужчину оценивающим взглядом. Высокий, темноволосый, ткань куртки туго обтягивает плечи, подчеркивая рельеф мышц. Логотип «BWT» — изображение кракена, стилизованное под символ международного кредита — переливалось даже в тусклом свете бара, привлекая к себе внимание. Капитан, значит, или кто-то из высших офицеров — простая матросня не ходила по таким заведениям.
— Я еще не решила.
— И от чего это зависит?
— Как думаешь? — Фортуна усмехнулась, все еще глядя на него снизу вверх. — Хочешь, угадаю, на чем ты ходишь?
— Попробуй.
— Дай-ка подумать, — протянула она, накручивая на палец рыжий локон. — Что-то большое. И крепкое. Ноксианский танкер? Я права?
— Холодно, Рыжик, — усмехнулся он, облокачиваясь о барную стойку. — Билджвотерский контейнеровоз, настоящий, с островных верфей. 32000 TEU — достаточно большой для тебя?
— Ого, — брови Фортуны приподнялись. — Впечатляет. Вернее, впечатляло бы, не будь мы на Стринге. Здесь к такому привыкли.
— Тем лучше. Так что скажешь, Рыжик, могу я тут пришвартоваться?
Фортуна снова смерила его взглядом. В любой другой день она определенно согласилась бы. В любой день — но не сегодня.
— Прости, морячок, — она покачала головой. — Но я не одна.
— Так хрена ли ты…
— Джи Пи! — из темноты бара возник еще один мужчина в форменной куртке «BWT», настоящий бугай даже на фоне своего немаленького приятеля. — Ты вроде за пивом пошел, а не за бабами.
— Рик, отвали.
Но бугай уже облапил начавшего закипать «Джи Пи», едва ли не силой разворачивая его в сторону бармена.
Фортуна усмехнулась, вытащила из пачки сигарету, вставила в рот. Потянулась было к зажигалке, зачем-то глянула вверх — туда, где вдоль стойки бара тянулось зеркало, — и встретилась взглядом с человеком, стоящим за ее спиной.
И сразу поняла, что это именно тот, кто ей нужен.
Если бы речь шла о планах на вечер, Фортуна была бы разочарована. Крепкий, но не слишком высокий, весь какой-то потрепанный, лицо поросло неопрятной бородой, от сигары во рту тянет неприятным дымом — никакого сравнения с бравым капитаном Джи Пи.
Но речь шла не о планах на вечер, совсем не о них, и чем дольше Фортуна смотрела в его глаза, отраженные в старом стекле, тем отчетливей понимала, что ее новый контракт будет как минимум не скучным.
У Малкольма Грейвза были опасные глаза.
Малкольм Грейвз был одержим.
В вип-зоне «Гидры» царила приятная тишина: если на первый этаж заведения приходили в поисках развлечений, то второй был предназначен для других целей: здесь проходили переговоры и заключались сделки, многие из которых решали судьбу всего Стринга.
Фортуна не была здесь частой гостьей, но тем не менее знала хозяина достаточно хорошо, чтобы чувствовать себя вправе прибегать к его услугам. Ей даже не пришлось ни о чем просить — стоило подойти к проходу на второй этаж, как один из охранников отцепил белую ленту, перегораживавшую вход, пропуская их наверх. Перед тем как ступить на лестницу, Фортуна обернулась через плечо, и успела заметить несколько завистливых взглядов от посетителей бара. Грейвз сосредоточенно топал следом, и даже головой по сторонам не вертел.
Открыв им дверь свободного кабинета, сопровождающий удалился. Фортуна немедленно уселась за стол, кивком указала место напротив себя. Небрежным движением пододвинула к Грейвзу интерактивное меню.
— Если захочешь чего-нибудь, — пояснила она. Грейвз молча помотал головой. Фортуна пожала плечами и ткнула пальцем в коктейль «Генерал Нокс» — смесь травяного бальзама с энергетиком.
Пока она возилась с меню, Грейвз изучал ее. Фортуна поглядывала из-под полуопущенных ресниц и мысленно усмехалась: судя по хмурой складке, пролегшей между его бровей, она вовсе не производила впечатления профессионального охотника за головами.
«Этой красотке самое место у шеста или в постели», обычно думали мужчины — и оказывались неправы: под внешностью девочки с интерактивного билборда, в арсенале которой нет ничего страшнее десятка соблазнительных улыбок, скрывался цепкий ум и твердый характер, а главное — неоспоримое умение найти кого угодно и где угодно. Но, увы, все это еще предстояло доказать.
Это было одной из причин, почему она долго не хотела соглашаться на личную встречу. Другой причиной была паранойя — в конце концов, кому, как не охотнику за головами иметь кучу врагов, тем более что на ее счету было немало «честных» жителей Стринга, проданных за толстую пачку корпоративных кредитов. Но Грейвз сумел убедить Рафена, а Рафен сумел убедить ее.
В дверь постучали. Фортуна нажала еще одну кнопку, разрешая официанту войти. Ей показалось, что у него ушли лишь доли секунды на то, чтобы поставить на стол коктейль и испариться. Она постучала ногтем по краю бокала и сказала:
— Я обычно не встречаюсь с клиентами лично.
— Я обычно не пользуюсь услугами охотников за головами.
— Тогда что заставило тебя передумать?
— Тот, кого я ищу, исчез. Никто не знает, где он, — руки Грейвза, лежащие на столе, сжались в кулаки. — К тому же, твой человек… он был весьма убедителен.
Фортуна усмехнулась.
— Рафен не зря получает свои проценты, — первый глоток коктейля прокатился по пищеводу. Фортуна знала, что активные вещества энергетика еще не успели поступить в кровь, но несмотря на это почувствовала прилив сил. — Но даже он не смог уговорить тебя связаться со мной через сеть.
— Я не доверяю сети, — пробурчал Грейвз, перекидывая сигару в другой край рта. Фортуна нажала еще одну кнопку и посреди стола возникла пепельница. Грейвз кивнул, оценив услугу, и продолжил:
— К тому же, у меня нет необходимых… модификаций.
Глаза Фортуны расширились от удивления. Нет необходимых модификаций? Это сейчас, когда даже самый последний голодранец может поставить себе «розовый» эконом-разъем или паленую z-теховскую «мамку»? Неужели пурист? Нет, не похоже - эти из дома не выходят, не нацепив на все видные места по значку «h-zero» или «движения за чистоту». Фортуна еще раз оглядела своего потенциального нанимателя — никаких значков или нашивок на его потрепанном бомбере не наблюдалось. Вопрос вертелся на языке, но она смогла сдержаться — в конце концов, ее должна интересовать не личность Грейвза.
— А тот, кого ты ищешь? — спросила она, отхлебнув еще один глоток напитка. — Он тоже чистый?
Грейвз кивнул. Фортуна испытала легкое разочарование — все-таки наличие разъема в черепе (а значит, и персонального ID-кода) здорово облегчало работу, — но оно тут же сменилось радостью. За последнее время она изрядно подустала от легких побед. Да, это были быстрые деньги, но они не давали ей ни ощущения азарта, ни наслаждения погоней, словом — ни на йоту не меняли уровень адреналина в крови.
Фортуна отставила коктейль в сторону, вытащила сигарету из пачки.
— Расскажи мне о нем, — откинувшись на спинку дивана, попросила она.
— Разве твой человек не собрал для тебя информацию? — усмехнулся Грейвз.
— Собрал, — Фортуна кивнула, затем запрокинула голову, выпустив к потолку струйку светлого дыма. — Да, Рафен смог кое-что узнать. Но мне нужна вся история. Нужны подробности, понимаешь?
— Я еще не решил, что я тебя нанимаю.
— Разве?
Грейвз снова усмехнулся. То, что он рассказал, не сильно отличалось от информации, которую смог добыть Рафен.
Тобиас Дицони, больше известный как Твистед Фейт — вор и мошенник, ловкий, изворотливый плут. Когда-то они с Грейвзом были друзьями и подельниками, но чертов цыган предал его, продал какому-то корпоративному бонзе, которому Грейвз в свое время перешел дорогу.
Продолжая говорить, он выложил на стол фото. С карточки на Фортуну смотрел смуглый мужчина средних лет, с хитрой улыбкой и аккуратной бородой. Взгляд терялся в тени широких полей пижонской шляпы.
— А фотки без шляпы нет? — спросила она. Грейвз почему-то глянул на нее, как на идиотку, и продолжил говорить, оставив вопрос без внимания.
Расплатой за доверие стали пять лет тюрьмы, и не абы какой, а печально известной «Холи Лантерн». Оказавшись на свободе, Грейвз поставил на уши половину Стринга в попытках напасть хотя бы на малейший след своего врага, но тот как будто сквозь землю провалился. Последний раз его видели несколько месяцев назад, но и свидетельств того, что Фейт покинул Агломерацию, тоже не было. Грейвз рвал и метал: вместе с Тобиасом пропали все деньги с их общих счетов — и с его личного счета тоже.
Эта часть рассказа заставила Фортуну забеспокоиться.
— Рафен сказал тебе, сколько я беру за услуги? — в лоб спросила она. — Ты можешь меня себе позволить?
Грейз с силой вдавил докуренную едва ли до половину сигару в пепельницу. Сигара смялась, выхаркнув напоследок струйку дурнопахнущего дыма. Рука нырнула в карман куртки, вытащила оттуда какой-то сверток, при ближайшем рассмотрении оказавшийся скрученной в трубочку пачкой кредитов. Деньги были старые, видавшие виды, — Фортуне ясно представилось, как Грейвз ходит по трущобм Стринга и выбивает из местных жителей старые долги.
— След давно остыл, — честно предупредила Фортуна, подкидывая деньги на ладони.
— Следа нет, — поправил ее Грейвз. — Твой человек сказал, что ты сможешь его найти.
— Из-под земли вытащу, — пообещала Фортуна, протягивая ему руку.
Ее ладонь почти потонула в ладони Грейвза. Она на секунду подумала, что сейчас он сдавит ее со всей дури, так, что косточки хрупнут в один миг, но пожатие у Грейвза оказалось крепкое, уверенное, но притом осторожное. Он поднялся, чтобы уйти.
Фортуна бросила взгляд на свой коктейль, от которого оставалась без малого половина, потом снова глянула на идущего к выходу Грейвза. Может, не стоило выкидывать его из планов на вечер?
— Эй, мститель, — окликнула Фортуна. Грейвз обернулся. — Тебе хоть есть, куда пойти?
Их глаза встретились. Грейвз оглядел ее, медленно, оценивающе. В его взгляде мелькнуло то, что заставило Фортуну широко улыбнуться. Она подалась вперед, но Грейвз вдруг усмехнулся и сказал:
— Есть.
Потом была работа, много работы. Долгое, скрупулезное отслеживание ниточек, поиск возможных контактов Фейта, разговоры с теми, кто видел его в последний раз.
Следа не было, тут Грейвз оказался прав, но Фортуна не собиралась сдаваться. Ее захлестнул азарт погони — цель, на которую она охотилась, была умная и сложная, не чета головорезам Стринга, которых она чуть ли не пачками сдавала корпоративным службам безопасности.
Но что бы она ни делала, к каким бы уловкам ни прибегала, результат был один — полное отсутствие результата.
Фортуне пришлось признать свое поражение, но это вовсе не означало, что она сдалась.
Прошло восемь месяцев с тех пор, как она пообещала себе, что в последний раз работает с Попрыгунчиком, но все шло к тому, что без него обойтись не получится. Выслушав свою порцию насмешек — она была очень, очень щедрой, эта порция — Фортуна все-таки добилась от него того, что ей мог дать только он, хакер экстра-класса: доступа к полицейской системе слежения «2.3.2 SVS Kalista». Попрыгунчик сделал почти невозможное, сумев прорубить для нее получасовое окно.
Чтобы отследить последние перемещения Фейта, им пришлось дополнительно взламывать архив. Фортуна ругалась как десяток морских дьяволов, сканируя данные в несколько потоков, Попрыгунчик, казалось, пытался разорваться надвое, чтобы успевать гасить алармы и выстраивать какие-то только ему понятные, но несомненно необходимые программные конструкции.
Полчаса на то, чтобы получить доступ к старым данным, найти в архиве нужные сведения, тщательно просканировать съемки нескольких сотен камер слежения, напиханных по всему Стрингу, — и не вызвать при этом тревогу. Всего полчаса.
Но они смогли! Они отследили по камерам этого ублюдка.
Незадолго до того как исчезнуть, Твистед Фейт зачастил в Ред-лайт сектор — район на восточном берегу, на всю Агломерацию славный невероятным количеством подпольных хирургических клиник и центров аугментирования. Настоящий черный рынок протезов и электроники, пригревшийся прямо под боком у подозрительно равнодушной к такой конкуренции «Z-тех». Место известное и популярное — да что там, Фортуна сама не раз захаживала туда менять прошивку для своего порт-импланта (не тратиться же на лицензионные версии «розовых»). Вот и Твистед Фейт не смог устоять перед призывным светом красных огней.
Это могло быть чем-то. Это могло быть ничем.
Но когда Фортуна смотрела на распечатки с камеры, она чувствовала, что наконец-то нашла верный путь. Она привыкла доверять своей интуиции, а сейчас все ее чувства кричали об одном — это след.
Кое-что ей удалось выяснить и самой. Твистед Фейт не просто так посещал клинику некоего «Доктора Мундо» — помимо прочего он вставил себе разъем. Ничего особенного, Z-тех эконом-класса с перебитым ID-кодом, но вот сам код она достать не могла, тут нужны были ребята посерьезнее. Впрочем, она знала, что это последний шаг — и цель окажется у нее в руках.
Она была настолько уверена, что сообщила Грейвзу хорошие новости едва ли не раньше, чем связалась с Хэрриером и с Трехруким.
Фортуна солгала бы, сказав, что для нее стало неожиданностью, когда ее предложение слегка отметить успех закончилось грандиозной попойкой и бурным сексом. А когда она проснулась утром в своей постели, ее волновали всего две вещи — подпалины от сигары на ее дорогом ковре и ID-код, который пока что не был в ее руках.
Оба хакера заявляли, что это займет время, а Фортуна хоть и умела, но не любила ждать.
Но пару дней спустя сообщение от Хэрриера сказало, что ее ожидание окончено.
13/09/25 Стринг
— Это тот код, о котором я тебе говорила, — сказала Фортуна, снова оказавшись на рабочем месте. — Теперь дело за малым — у меня есть программа, которая отследит его текущее местоположение. Останется просто придти и взять его тепленьким.
Грейвз навис над ней, упершись руками в край стола. Челюсти судорожно сжаты, напряженный взгляд буравит монитор. Даже жаль, что он ничего не увидит, хотя…
— Что ты делаешь? — спросил он, явно заметив, что Фортуна не спешит вставлять провод в порт-имплант и нырять в Бездну.
— Делаю тебя наблюдателем, — усмехнулась она. — Сейчас, вот так. Теперь все, что я увижу, будет выводиться на экран. Можешь смотреть, где искать твоего приятеля. Сейчас я его отслежу, это дело пяти минут.
Она откинулась на спинку стула, уперлась затылком в плечо Грейвза, глянула на него снизу вверх. Может, все-таки… Нет. Малкольм Грейвз не хотел ждать — ни пять минут, ни больше.
Подавив вздох — и пообещав себе, что потом уж точно все наверстает, — Фортуна подалась вперед, нащупала провод и привычным движением вставила его в разъем — быстро, резко, до металлического щелчка.
Чтобы не тратить лишнего времени, она отключила загрузку оболочки, оставив перед собой обычный интерфейс программы. Карта Валорана, испещренная сотнями меток и линий, раскинулась перед ней насколько хватало взгляда. На секунду ей стало по-настоящему жаль Грейвза, который из-за какого-то непонятного упрямства отказывает себе в чудесах Бездны. Зачем ограничиваться одним миром, если можно жить во многих прекрасных мирах?
Отбросив постороннюю мысль, Фортуна ввела ID-код и запустила поиск, чтобы отследить по нему последний выход в сеть. Карта откликнулась почти сразу — желтая точка вспыхнула совсем рядом, в южной части неровного блюдца Z-сектора. Фортуна испустила победный вопль. Он даже не успел уйти далеко, считанные минуты на скоростном поезде — и они будут на берегу, а там останется только придти и взять ублюдка за задницу.
Фортуна радовалась недолго — еще одна точка вспыхнула недалеко от первой, в самом центре Z-сектора. Она не успела понять, что происходит, как сразу две точки зажглись на востоке, где-то в районе старого Ноксуса. Волна страха захлестнула ее с головой. Что за…
Знакомый голос позвал ее по имени. Грейвз? Нет, этого не могло быть — в Бездне не было места звукам из «реального» мира. Точек становилось все больше; все окружающее пространство стало светом, словно Бездна вокруг загорелась. Фортуна попыталась отдать команду на завершение работы, но поняла, что не может этого сделать.
Свет становился ярче, он уже бил по глазам, причиняя физическую боль. Фортуна не сразу поняла, что кричит.
А потом свет вспыхнул, и она перестала существовать.
========== 23/09/25 Р-сектор ==========
23/09/25 Р-сектор
Кампус старой Пилтоверской Академии по праву считался памятником архитектуры. Тщательно выверенные линии зданий, высокие колонны, облицовка из демасийского мрамора, белоснежный купол главного корпуса — когда-то давно все это, должно быть, производило неизгладимое впечатление на приехавших в Город Прогресса в поисках знаний. Но сейчас огромная территория кампуса больше походила на ожог, проплешину, грубый шрам, нарушавший целостность многоэтажной застройки. Академия Наук и Прогресса когда-то была лихорадочно бьющимся сердцем города, наполнявшим его жизнью, новыми знаниями и людьми. Теперь же, со всех сторон окруженная рвущимися вверх небоскребами, она казалась странным, причудливым рудиментом, эволюционной ошибкой, по какой-то причине не отброшенной перешедшим на новый уровень организмом.
Эзреаль рассказал, что это было решение управленцев P-сектора: сделать все, чтобы по возможности сохранить наследие старых времен. Они обошлись с кампусом очень бережно — укрепили стены напылением специальных веществ, нанесли на мрамор новое покрытие, сохранили даже парки на территории, постепенно заменяя погибшие или заболевшие деревья выращенными в агрокластерах, а главное — ничего не стали переделывать и менять.
Почти ничего: старый девиз Академии, выбитый золотыми буквами на портике главного корпуса, сменился на корпоративный девиз «Пилтовер Инкропорейтед»: «Будущее уже завтра», напоминая каждому, кто ступал на эту территорию, что отныне он должен стремиться не к абстрактным знаниям, но к высокой должности и преданной службе на благо корпорации.
Люкс с интересом разглядывала колоннады и корпуса — точь-в-точь такие же, как на фотографии в статье об Академии, сделанной еще до того, как по периметру кампуса выросли головокружительной высоты здания. Эзреаль говорил о Пи-инк так, будто сохранив кампус они сделали что-то ужасное, но Люкс не видела ничего плохого в бережном отношении к своему прошлому. К тому же, после путешествия сквозь огромный город, полный навязчивой рекламы, закручивающихся сложными спиралями скоростных дорог, интерактивных билбордов, причудливых зданий, многоуровневых систем монорельсов и толп людей, у нее слегка кружилась голова, и было очень приятно найти в этом безумном месте островок почти настоящего покоя.
Старая Академия казалась застывшим во времени реликтом, и даже постоянно хлопающие двери и толпы спешащих куда-то студентов не могли разрушить это впечатление. Обитатели кампуса, напротив, прекрасно попадали в сборный образ “жителя Агломерации” который любили трепать центральные демассийский каналы: взгляд то и дело цеплялся за вшитые под кожу провода, встроенные гарнитуры,аугментированные руки и ноги, какие-то порты, разъемы — или непонятного назначения импланты, или то, что по задумке владельцев должно было служить украшением, — невероятных форм и расцветок бижутерия, шрамы и татуировки.
Взгляд Люкс упал на симпатичную девушку, сидевшую на траве возле дорожки. От порта на затылке к входному разъему ее портативной системы тянулся витой шнур с пробегающими по нему разноцветными бликами. Почувствовав взгляд, та оторвалась от экрана и повернула голову. Люкс вздрогнула: у нее не доставало куска щеки, с ободранных краев лоскутами свисала кожа, ровные, без единого изъяна зубы, влажно блестели внутри. Девушка широко улыбнулась, отчего на здоровой щеке проступила милая ямочка, и показала язык. Кончик языка был раздвоен.
— Приняла тебя за пуристку, — заметил Эзреаль, когда они отошли.
— За кого?
— Вон, посмотри.
Он кивнул в сторону группы студентов, перегородивших дорогу к ближайшему корпусу. Одежда самого простого кроя — футболки и джинсы, как носят ее однокурсники в Демассийском Университете, — и стопки листовок в руках, которые они пытались всучить всем прохожим. Люкс не сразу поняла, что с ними не так, но потом ее осенило: сколько она ни вглядывалась, не могла найти в их внешности никаких улучшений — все, как один были чисты. Подойдя ближе, она заметила, что на их куртки и сумки прикреплены небольшие значки с надписью «h0».
Заметив интерес Люкс, а может быть, ее лишенное модификаций лицо, один из пуристов подошел к ней и протянул листовку. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут его взгляд натолкнулся на Эзреаля, и парень нерешительно замолчал. Люкс машинально взяла листовку, глянула, но успела прочитать только заголовок: «Движение за чистоту против извращения природы».
— Выброси эту дрянь, — посоветовал Эзреаль.
— Но почему?
— Просто выброси. Не надо связываться с пуристами
— Слушай, ауг, это не тебе решать, понял? — перебил его пурист, потрясая очередной листовкой. — Пусть девушка сама выберет, пока она не сошла с правильного пути.
— Без тебя разберемся.
— Вечно вы пытаетесь решать за других. — Он резко пододвинулся к Люкс, развернул листовку перед самым ее носом. — Во всех процессорах «розовых» — контрольные чипы и датчики слежения! Все искаженные — рабы корпорации!
— Что ты сказал?
Правая ладонь Эзреаля сжалась в кулак. Между серебристыми кольцами на указательном пальце и мизинце возникла тоненькая электрическая дуга.
— Все ауги — рабы «розовых»! С помощью вас они контролируют всю Рунтерру! Повторить?
Люкс заметила, что приятели пуриста то и дело поглядывают на них. Кое-кто начал понемногу смещаться в их сторону.
— Эзреаль, не надо, — она вцепилась в левую руку Эзреаля, но тот, похоже, сам успокоился и деактивировал свое устройство.
— Нет, не надо повторять. Я уже записал. Как думаешь, долго вы здесь продержитесь после того, как проиграю их администрации?
— У нас разрешение есть, — осклабился пурист. — На два часа полной свободы слова на корпоративной территории. Выкуси, ауг!
— Пойдем, — Люкс демонстративно смяла листовку и швырнула ее в сторону ближайшей урны. Подхватив Эзреаля под руку, она молча потянула его в сторону выхода с территории кампуса. Громкие выкрики пуриста неслись им вслед.
— Ненавижу, — сказал Эзрелаь, шумно выдохнув. — Ненавижу, едва ли не сильнее, чем «розовых». Гребаные фанатики! Говорю же, не стоит с ними связываться. Ты чистая, тебя и без того могут принять за одну из них.
— Я думала, это наоборот хорошо, — негромко ответила Люкс, все еще под впечатлением от случившегося. — На меня будут меньше обращать внимания…
— Лайт, ты в самом сердце Агломерации, здесь никто ни на кого не обращает внимания.
— Но Квинн говорила, что я должна…
— Забудь, что говорила Квинн, — бросил Эзреаль. — Она никогда не была дальше приграничной зоны, откуда ей знать? Ты здесь со мной; если что, я смогу запутать следы. К тому же, никто не будет тебя искать: единственная демассийка, которая интересует местную полицию, это ваша пропавшая Лоран… вам хотя бы сообщили про нее?
Люкс кивнула.
После того как был воздвигнут «Золотой Щит», отрезавший Демасию от остального мира, информация просачивалась из-за границы тонкой струйкой. Если и приходили какие-то новости, то только те, которые невозможно было скрывать, поскольку они касались самой Демасии. Обычно речь шла об увеличении напряженности между странами, и новости сводились к козням Ноксуса, которым следовало немедленно что-нибудь противопоставить, — усиление патрулей или увеличение плана на выпуск оружия. А также ограничить количество выездных виз, которые и так было непросто получить.
Кроме королевской семьи, высокопоставленных чиновников и дипломатов, выбраться за границы Демасии могли разве что спортсмены, по-прежнему представлявшие государство-затворника на международных соревнованиях. Новость об ужасном происшествии с одной из них, знаменитой дуэлянткой Фиорой Лоран, пропавшей после полуфинала фехтовального чемпионата, невозможно было утаить.
Правительственные каналы упирали на то, что ее похитили или убили, дабы таким образом подорвать дух Демасии. Враги, бессильные проникнуть внутрь ее границ, решили поохотиться на тех, кто по какой-то причине оказался снаружи. Но Люкс, как и многие другие, кто сидел на анонимных сайтах внутренней сети, была убеждена, что Фиора просто воспользовалась моментом и сбежала. Ей откровенно завидовали, и Люкс присоединилась бы к ним, если бы в ее кармане на тот момент уже не лежал билет до приграничного города Дестина.
— В общем, если тебе так хочется значок — возьми вот этот.
Люкс взяла значок с его протянутой ладони, повертела в руках.
— И за кого меня будут принимать с ним?
— За выпускницу Старой Академии.
— За выпускницу… Ты хочешь сказать, что учился здесь?
— Ага! Я получил грант на образование, когда заканчивал школу, — Эзреаль самодовольно ухмыльнулся, но ухмылка недолго продержалась на его лице. — А когда закончил Академию, был вынужден заключить контракт с «розовыми», — такие были условия.
— А что потом?
— А потом я сбежал. Ладно, пора покинуть эти руины древности.
— Куда теперь? — спросила Люкс, когда ворота старой Академии остались позади.
— Помнишь, о чем ты спросила, когда наконец поверила, что я из Агломерации?
06/08/25 Демасия
trueLight: А Стринг действительно существует?
Люкс нажала кнопку «отправить» и тут же пожалела об этом. Вопрос нормально звучал в ее голове, но на экране смотрелся на редкость глупо. Кто бы ни был там, по другую сторону переплетения проводов, гражданин Агломерации или один из этих сетевых троллей — она все никак не могла поверить до конца, что ей повезло встретиться в сети с настоящим хакером из P-сектора, — он, наверное, сейчас смеялся до колик над ее глупостью.
Собеседник долго не отвечал. Наконец, окно мессенджера замигало, но вместо слов в нем появилось сообщение о входящем файле. Люкс машинально щелкнула «принять», даже не подумав о том, что может подписать своей системе смертный приговор: вся защита на ней была отключена, потому что иначе невозможно было попасть в анонимный сектор внутренней сети. Говорили, дело в том, что все одобренные защитные программы и антивирусы собирали данные для правительства. Люкс не знала, правда это или нет, но обойти это ограничение все равно не представлялось возможным.
Мессенджер пискнул, показывая, что загрузка завершена. Люкс открыла первое фото: широкая лента моста уходила за горизонт. По обе стороны от нее вздымались исполинские колонны, от которых тянулись тонкие линии тросов. На втором тот же мост, только снятый с моря: длинная череда фонарных огней, и параллельно ей, по нижнему краю, — огней подсветки. Далеко под брюхом моста угадывалось крепление скоростной монорельсовой дороги. Люкс не верила своим глазам: кое-кто на анонимных досках хвастался, что смог обойти систему защиты и вытащить информацию из большой сети, из внешнего мира — в основном, местные хакеры, у них там было что-то вроде соревнования. Новости, книги, музыка, фотографии — вокруг всего этого в анонимном секторе возник настоящий культ. Каждый стремился заполучить хоть немного “настоящей информации” несмотря на то, что “добытчиков” то и дело ловили на подделках. Один парень говорил, что смог достать фотки Стринга, и Люкс даже купила у него пару файлов — очень уж хотелось посмотреть на многокилометровый мост, переброшенный через центр залива, — но то, что ей прислали, не имело никакого сравнения с этими картинками.
Если они, конечно, настоящие, подумала она, открывая третий файл.
Это фото было сделано откуда-то из порта. Яркие огни, череда кораблей всех размеров, мелкие фигурки суетящихся людей, и на первом плане человек с табличкой, прикрывающей лицо. Прочитав надпись на табличке, Люкс разозлилась. Там было написано «Привет, trueLight».
ezREAL: убедилась?
trueLight: эти фотки поддельные.
ezREAL: с чего ты взяла?
trueLight: та, что с надписью. Ты не успел бы смотаться в порт и сделать ее.
ezREAL: Лайт, я же говорил. Сеть здесь работает по-другому. С тех пор, как вы закрылись своим дурацким «Щитом», технологии ушли далеко вперед. Я просто визуализировал одну из кучи фоток Стринга и прислал тебе проекцию вместе с собой.
ezREAL: на словах звучит странно, но на самом деле… это полное погружение, понимаешь?
ezREAL: Лайт?
trueLight: думаю, что поняла.
ezREAL: короче, Стринг существует. Если хочешь, нарою для тебя его чертежи и расчеты.
trueLight: ты можешь такое достать?!
ezREAL: ты говоришь с человеком, который пролез за ваш железный занавес! Я все могу достать!
trueLight: даже визу в Агломерацию? Для меня?
ezREAL: хочешь сбежать?
trueLight: а ты бы не хотел?
ezREAL: спрашиваешь? Да я бы ни дня там не остался!
trueLight: тогда зачем ты потратил столько сил, чтобы сюда пробиться?
ezREAL: во-первых, мне было интересно, смогу ли я это сделать. Ваши криптографы работают на жутком старье, но выжимают из него максимум — в этом им не откажешь. А во-вторых… ответь мне, почему ты, хорошая девочка из благородной семьи, сидишь в анонимном секторе?
trueLight: из-за информации. То, что есть в открытом доступе… все знают, что это ложь. А здесь я могу достать хоть что-нибудь настоящее. Хоть немного правды.
ezREAL: тогда ты меня понимаешь. К тому же быть единственным, кто знает правду о стране за «Золотым Щитом», — это очень круто.
ezREAL: ладно, мне пора. Значит, договорились. С меня виза!
Эзреаль отключился. Люкс покачала головой. Конечно, все это шутки, и даже если Эзреаль действительно житель Агломерации, а не притворяется, никто не может сделать для нее выездную визу. Люкс убеждала себя не верить тому, что он говорил, но ничего не могла с собой поделать. Ругала себя за глупость — но верила.
Они познакомились на одной из анонимных досок, где крутился народ, увлеченный внешним миром — те, кому хотелось знать, какой он на самом деле. Те, кому хотелось знать правду. Люкс почти сразу выделила из остальных одного человека. У него были очень узнаваемые сообщения: емкие, ехидные и какие-то очень уверенные. Он как будто действительно знал и видел все, о чем говорил.
Она написала ему первая. Около месяца они общались, и с каждым днем Люкс все отчетливей осознавала, что нашла наконец-то в этом мире единственного человека, который ее понимал. У нее почти не было друзей — все сверстники разделяли идеалы, навязанные правительством, предпочитая стабильность свободе. О родных нечего и говорить: ее брат был предан короне больше, чем собственной семье. Узнай он, что младшая сестра проводит время в анонимном секторе, возможно, первым отдал бы ее под суд. Нет, он любил ее — Люкс в этом нисколько не сомневалась, ведь он простил ей даже отказ от военной службы — но служение Лайтшильдам всегда было для него на первом месте.
И вот теперь она встретила человека, которого могла назвать другом. А может быть, даже больше — но об этом она запрещала себе и думать.
Но однажды ее терпение кончилось, и она спросила, где он живет.
«У меня скоро будет практика в институте, — сказала тогда она. — Я могу выбрать любой город. Я бы хотела увидеться».
Он ответил: «В P-секторе Агломерации».
Люкс не поверила, но постепенно он смог убедить ее, что это правда.
Эзреаль так и не достал для нее визу, зато сделал кое-что получше. А теперь он собирался показать ей Стринг, который, как оказалось, действительно существует.
========== 25/09/25 Z-сектор ==========
25/09/25 Z-сектор
Туман расползался по улицам Z-сектора, изменяя все, до чего только мог дотянуться. Скрадывал острые грани небоскребов, подергивал дымкой грубые очертания коммуникационных труб, размывал края неоновых надписей, превращал злые красные звездочки сигнальных огней на крышах и посадочных площадках в мягкий, прирученный свет. Привычное уродство города таяло, растворялось, и сквозь него проступала хрупкая, какая-то неуловимая красота.
Туман предлагал остановиться, хоть на несколько секунд выпасть из человеческого потока, бурлящего по обе стороны улицы, задрать лицо к небу и на одно лишь мгновение ощутить покой в центре самого беспокойного места на Рунтерре. Но жители Z-сектора, привычные ко всему, не обращали на этот случайный дар никакого внимания, продолжая двигаться, бежать и спешить, решая на ходу десятки проблем, не замечая, как цепляются за одежду слабые пальцы тумана.
Ясуо брел в общем потоке, все еще растерянный и оглушенный провалом операции. Уличные звуки доносились до него будто сквозь слой ваты: машины скользили вдоль улицы, люди смеялись, толкались, говорили по коммуникаторам, жестикулируя на ходу, — но все они казались ему бесконечно далекими, будто бы он не шел среди них, а смотрел на улицу сквозь толстое стекло. Как он ни старался, он не мог понять, что именно произошло. Что-то ударило по ним через командную сеть, но что это было? Ни с чем подобным раньше он не сталкивался.
Новый вид оружия, способный в несколько минут выбить из строя целый отряд? Он никогда о таком не слышал. Впрочем, чем бы это ни было: вирусом, цифровой бомбой, потоком перегрузки, — был тот, кто его запустил, тот, кто открыл ему дорогу в сеть.
Первым делом Ясуо подумал о Цифровых — в конце концов, кому как не им была на руку полная беззащитность нападающих? Но он не представлял, как бы они смогли — тем более так быстро — пробить защиту, вломиться в сетку и запустить свой… ну пусть будет вирус. С другой стороны, теперь, задним числом, Ясуо понимал, что эти самые Цифровые были не так уж просты: всплывали в памяти аккуратные пространства кабинетов и залов, недешевая техника (от которой, правда, мало что осталось в первые же минуты вторжения), чистота и функциональность главного цеха — их база больше походила на научный или деловой центр, чем на бандитский притон. Да и хорошая экипировка и слаженность действий немногочисленной охраны говорила в пользу того, что банда Цифровых, если и существовала, была лишь прикрытием для чего-то другого.
Эту версию нельзя было сбрасывать со счетов, но чем больше Ясуо размышлял о случившемся, тем сильнее крепла в нем уверенность в том, что Цифровые тут вообще не при чем. Был кое-кто, кому не составило бы труда распространить по командной сети какую угодно дрянь: Эйша.
У Ясуо не было ни времени, ни возможности особенно смотреть по сторонам, когда он выбирался наружу, но среди тел, щедро усеявших пол комплекса, не было ни одного с нашивками. Их использовали как пушечное мясо, а когда оно перестало быть нужным — ликующий вопль Эйши до сих пор звенел у него в ушах — попытались избавиться. Не зря же удар обрушился на них только после того, как она получила то, что хотела?
А может быть, это все-таки был укус умирающего животного, финальная попытка Цифровых отбиться, отвоевать то, что было у них украдено?
Поняв, что изо всех сил цепляется за последнюю мысль, Ясуо покачал головой. Он должен быть объективным. Он должен быть спокойным. Версия, в которой за всем стояли Цифровые, была привлекательна уже тем, что можно было не думать о Йи, как о предателе. Если же удар вызвала Эйша…
Ты должен быть безразличным, подумал Ясуо. Ты должен быть беспристрастным
Но сколько бы он ни повторял про себя эту мантру, мысль о том, что Йи мог предать его, использовать его как пешку для какой-то своей игры, была невыносима. Кто угодно — только не он. Всю дорогу до Z-сектора он пытался выйти с Йи на связь, но вызовы будто падали в пустоту.
Чем не доказательство того, что его предали?
Ясуо втянул ноздрями воздух: туман пах гарью, выхлопными газами и повторно переработанным хекстеком, напоминая о том, что даже самое красивое в этом монструозно огромном городе было отравлено.
Уже подходя к нужному дому, Ясуо напомнил себе, что надо соблюдать осторожность. До подконтрольной Трем Семьям территории было далеко — перспектива жить в порту или гетто Йи почему-то не вдохновляла — но тут и там в толпе мелькали ионийские лица, а Ясуо не хотел, чтобы о его появлении в Z-секторе кто-то узнал. Да, на земли Семьи он не заходил, и формально смертный приговор не было за что приводить в исполнение, но на деле мало кто из его врагов упустил бы повод свести старые счеты.
Предупреждать о своем появлении он не стал, равно как и ломиться в парадный вход: по другой стороне здания вверх змеилась черная лента пожарной лестницы, и Ясуо собирался устроить старому другу небольшой сюрприз. Если Йи ни при чем — что ж, он, наверняка будет рад его видеть, а если же нет…
Ты должен быть безразличным, напомнил себе Ясуо. Но как он ни старался, безразличие к Йи не могло прижиться в его душе.
Пришлось подпрыгнуть, чтобы уцепиться за край лестницы. Ясуо напряг мышцы, подтянул тело, выбросил левую руку вперед, удерживая свой вес на одной лишь механической хватке импланта, уцепился за следующую перекладину. Дальше пошло быстрее. Совсем скоро он поддел лезвием кинжала неплотно закрытую раму, сдвинул окно вверх, выбрался на лестничную клетку. Быстро глянул по сторонам, вспоминая нужное направление, и уверенно свернул вправо. Оставалось надеяться, что он не перепутал этаж.
Сомнения в этом отпали, когда Ясуо оказался у двери нужной квартиры и обнаружил, что она приоткрыта. Острое предчувствие беды ядовитой змеей свернулось в животе, по позвоночнику снизу вверх прошла волна холодного страха. Он не хотел открывать эту дверь и не хотел знать, что его ждет за ней.
Ты должен быть безразличным, приказал себе Ясуо, кладя ладонь на рукоять меча.
Дверь покорно открылась, пропуская его внутрь. Приглушенный свет скрадывал движения, мягкий ворс коврового покрытия впитывал звук шагов. В квартире стояла тишина, если не считать мерного гула работающей системы. Ясуо пересек коридор, неподвижным изваянием застыл в дверном проеме. Йи был в комнате, сидел в кресле, уставившись в новомодный вогнутый монитор. Шлем-маска лежала на столе, буравя вошедшего пристальным взглядом семи окуляров.
Ясуо порывисто качнулся вперед, в два шага преодолел расстояние до стола, положил руку на плечо Йи, и почувствовал, как податливо проседает в кресле обмякшее тело. Голова Йи безвольно свесилась в сторону, открывая глубокую колотую рану. Кровь на краях едва начала запекаться — наверняка убийца не успел уйти далеко. Быть может, пока Ясуо стоит тут, бессильно глядя на мертвое тело, он выходит из подъезда и растворяется в человеческом потоке, текущем к ближайшей станции.
Ясуо безразлично подумал, что без малейших колебаний прорубился бы сквозь толпу ни в чем неповинных людей, если бы точно знал, что среди них окажется убийца. Где-то в глубине души Ясуо горевал, злился, проклинал судьбу и оплакивал смерть единственного близкого человека, но разум его оставался холоден и остр, как лезвие меча.
Он не мог позволить себе чувствовать, он должен был действовать — и думать.
Долго здесь оставаться нельзя. Вряд ли стоило опасаться полиции — расслабленная поза Йи говорила о том, что нападения он явно не ожидал, а значит, и не сопротивлялся. Возможно, даже не успел закричать, — а если бы и успел? Вряд ли соседи обратили бы внимание. Но внутри Ясуо будто тикал часовой механизм, беспрестанно отсчитывая секунды, торопя и подгоняя. Чем дольше он тут находится, тем выше шанс, что кто-то еще заглянет в приоткрытую дверь, желая узнать, почему Йи не отвечает на звонки.
Как понять, что здесь произошло? Что делать? С чего начать? Ясуо никогда не был силен в поиске правды — он был воином, человеком действия, а не пространных рассуждений и сложных логических выводов. Его хватило только на самое очевидное: он хотел проверить последние звонки Йи, но его коммуникатора нигде не было; сунулся было к системе, но быстро понял, что и она девственно чиста — ни личных файлов, ни пользовательских настроек. Одно лишь ровное голубоватое сияние монитора, приглашающего начать работу.
Кто бы ни убил Йи, он очень не любил оставлять следы.
Нет, сам он ничего не добьется. Не было волшебной ниточки, за которую можно потянуть, чтобы распутать весь клубок.
Ничего не было.
Он на всякий случай проверил тайник Йи. Как он и думал, все было на месте — убийца не забрал у Йи ничего, кроме его жизни.
Ясуо взял со стола маску, повертел в руках, погладил кончиками пальцев прохладный металл. Йи доверял своему убийце, иначе не стал бы обнажать лицо. Возможно, они даже были близки. Эта мысль сковырнула коросту безразличия с души Ясуо, он стиснул пальцы правой руки — металл против металла — но маска не поддалась ни на миллиметр, окуляры с насмешливым безразличием смотрели ему в лицо. Ясуо тяжело вздохнул, взял Йи за подбородок, в последний раз взглянул в мертвые, полуприкрытые веками глаза, и оказал своему другу последнюю почесть: вернул мастеру Йи его настоящее лицо.
Уходил он уже не скрываясь. Спустился по лестнице, пересек холл, думая о том, что, возможно, в буквальном смысле идет по следам своего врага, толкнул тяжелую дверь подъезда. Людской поток снова подхватил его, сделал своей частью, разрешил затеряться в пестрой толпе. Ясуо не знал, что делать дальше; он переставлял ноги, не глядя по сторонам, не думая, куда и зачем идет — просто надо было двигаться, надо было что-то делать.
Так он и брёл, не разбирая дороги, пока ядовито-зеленые, навязчиво мерцающие отсветы не легли ему на лицо и, задрав голову, он не увидел прямо над собой неоновую вывеску бара.
========== 26/09/25 Р-сектор ==========
26/09/25 Р-сектор
Кейтлин потерла виски и устало прикрыла глаза, но это не помогло: темные строчки на светлом фоне будто бы отпечатались на ее сетчатке и не хотели исчезать.
Она работала с документом несколько часов — Элисон приносила ей кофе два или три раза, — только теперь закончила расшифровку, и все еще не решила, что делать с новой информацией. Оттолкнувшись ладонями от края стола, она отъехала на стуле к окну, развернулась спиной к системе. Небо над городом уже начинало темнеть, ночную подсветку еще не включили, и над центром P-сектора медленно воцарялись сумерки.
Сразу два дрона слежения — один за другим — проплыли за окном, ловя округлыми боками свет, сочащийся из стеклянных сот офисов. Только теперь Кейтлин заметила, что и в ее кабинете не помешало бы включить лампу, и потянулась было к переключателю, но на полпути передумала. Стоило дать глазам отдохнуть. Хотя бы немного.
Поначалу расшифровка шла туго: слишком много было сообщений, а Кейтлин даже отдаленно не знала, что она ищет. Она даже подумала, что это какая-то шутка: кто-то, хорошо ее знавший, решил над ней посмеяться и подсунул в ее систему файл, отлично понимая, что она просто не сможет пройти мимо такого вторжения, а единожды заинтересовавшись, не успокоится, пока не доведет дело до конца.
Мысль была интересная, но, подумав еще, Кейтлин отбросила ее — слишком сложно, слишком затратно, а главное — невозможно сразу полюбоваться результатом. Да и кому в голову придет ее разыгрывать? Это значило, что файл, чем бы он ни был, — настоящий. Это значило — нужно продолжать искать. Благо, она уже придумала, как облегчить себе жизнь.
Дав системе задание маркировать одинаковые команды, она пролистала логфайл, сразу же расцветший десятками разноцветных пометок, и выделила несколько наиболее перспективных с точки зрения расшифровки мест. «Мандаракс» просканировал выделенные куски и выдал несколько результатов в порядке убывания вероятности.
Открыв первый отчет, Кейтлин не поверила своим глазам просто уже потому, что ее учили не доверять совпадениям. Она заставила себя прочитать и остальные отчеты, но мысли ее постоянно крутились вокруг наиболее вероятного результата: мало того, что в текстовом файле содержались записи о последних часах работы систем той самой лаборатории, которую по ошибке приняли за базу «Цифровых», — этот файл, ко всему прочему, доказывал то, что никакой ошибки вообще не было. Была спланированная атака, и нападавшие точно знали, что они ищут.
Кейтлин потянулась в кресле, покрутила головой, разминая затекшие мышцы шеи и плеч. Не до конца доверяя машинной расшифровке, она дважды перепроверила выводы «мандаракса», тщательно сверяя команды из логов со «словарем» машинного кода, но результаты остались прежними.
Один кусок говорил о том, что кто-то грубо, напролом, даже не попытавшись спрятать следы вломился в систему лаборатории. Другой содержал в себе слепок-конфигуратор украденных данных — размеры и имена файлов, создателей, даты изменений, а также особые метки, которые ставит система. К сожалению, все это нисколько не приоткрывало завесу тайны над содержимым файлов, и о том, что именно было украдено, Кейтлин могла только догадываться.
«Надо узнать у научников, над чем работал тот филиал», — подумала Кейтлин.
В отчете, который ей прислали, об этом не было сказано ни слова. Она напрягла память, припоминая, почему перед тем как отключить системы, их не просканировали — возвращаться к монитору и перечитывать еще и этот отчет ей не хотелось. Если она запомнила правильно, во время атаки пострадали все банки данных, а потому люди корпорации быстренько вычистили все, что осталось и покинули руины здания. Да и никому из специалистов, работавших на месте, даже в голову не пришло, что случившееся в лаборатории может быть чем-то большим, чем разборки местных банд. Может, стоило их наказать за невнимательность?
Кейтлин усмехнулась: если уж кого-то и наказывать, стоило начать с себя. Если бы не этот файл, она бы тоже ничего не заподозрила, отправила бы Уоссету отчет и забыла об этом инциденте — как и о десятках случаев до него.
Вспомнив об отчете для босса, Кейтлин развернулась в кресле, закинула ногу на ногу, издалека разглядывая монитор. Нужно было что-то решать. Нажать на кнопку и отправить уже готовый отчет, наплевав на то, что случившееся в лаборатории вовсе не так просто, как кажется на первый взгляд, она не могла. Но если рассказать о новой информации Уоссету, он точно передаст дело безопасникам — как ни крути, а отслеживать похищенные данные уж точно их обязанности.
От мысли о том, что чертов Джонсон получит очередную возможность запороть дело, хотелось скрипеть зубами. Кейтлин не знала, как он ухитрился не потерять должность, проворонив кражу данных собственным сотрудником, но была убеждена, что это выходило далеко за границы, допустимые корпоративной — да и любой другой — этикой. Ей было плевать на то, что шеф безопасников ненавидит ее, но с тем, что он был бездарным ублюдком, она не могла смириться.
Оставался один вариант, тоже не совсем этичный, но гораздо больше приятный совести, чем оба предыдущих вместе взятых. Отправить Уоссету старый отчет и взяться за расследование самой — благо автономность, по статусу положенная специалисту по особым вопросам, позволяла ей это сделать, а также давала доступ ко многим необходимым ресурсам. Общения с безопасниками, правда, избежать все-таки не удастся, но, по крайней мере, ей не придется иметь дело с Джонсоном, а можно будет сразу обратиться к специалисту.
Приняв решение, Кейтлин почувствовала, как с души сваливается огромный камень. Все еще не зажигая лампы — за окном стало светлее из-за вспыхнувших фонарей и заработавшей ночной иллюминации, но в кабинете все еще было довольно темно — она подъехала вместе со стулом обратно к системе и решительно нажала на кнопку отправки. Все. Дело сделано. Отчет ушел Уоссету, который хорошо если проглядит его, а то и вовсе положит в архив, не читая.
Кейтлин вывела на экран все, что у нее было. Данные об атаке, слепок-конфигуратор, отчет об инциденте. Было еще несколько кусков из лог-файла, которые не взял даже «мандаракс» — ни он, ни Кейтлин не видели такого раньше. Скорее всего — цифровой мусор, файл побился при доставке, но какое-то предчувствие не дало Кейтлин просто выбросить эти испорченные кусочки мозаики. Сама не зная, зачем, она записала их на съемный носитель — вместе с остальными данными.
Над дверью лифта возникла цифра «45», и под мелодичный звон створки разъехались, выпуская Кейтлин на этаж. Лифтовый вестибюль граничил с рабочей зоной, за прозрачной перегородкой виднелись длинные ряды столов с одинаковыми стандартными мониторами. Кейтлин толкнула стеклянную дверь, огляделась по сторонам. Несмотря на то, что рабочий день уже закончился, все лампы верхнего освещения были включены, заливая пустое пространство белым светом. На весь огромный зал едва ли набралось бы с десяток людей, да и то если причислить к ним сотрудника в рабочем комбинезоне дежурного инженера, возящегося в железе одной из систем. «Глаза-в-темноте», «сигнальные кнопки», «всегда на связи» — операторы и специалисты, оставшиеся на ночное дежурство.
Кейтлин знала, что даже несмотря на позднее время в штаб-квартире находится довольно много народу, но пустой и холодный сорок пятый этаж, почти полностью отданный под рабочую зону безопасников, создавал иллюзию, что кроме нее и горстки дежурных во всем здании никого нет. Когда она пересекала пространство зала, ей казалось, что она слышит эхо от стука своих каблуков.
На столе одного из операторов она заметила табличку C-28 и мысленно усмехнулась. Должно быть, у парня сейчас не лучшее настроение: ночные дежурства мало кто любил, особенно если они начинались со звонка из «особых вопросов». Но в планы Кейтлин не входило усложнять ему жизнь еще больше. Ей не нужен был оператор, ей нужен был специалист.
— Чем могу помочь? — дежурный специалист, парень лет двадцати с небольшим, не скрывал своего удивления. Обычно если у кого-то из оставшихся в офисе во внеурочное время вдруг возникала потребность в помощи безопасников, им и в голову не приходило лично явиться на сорок пятый этаж — в ход шли срочные звонки по коммуникаторам, а то и внезапные визиты по внутренней сети. Личное присутствие было редкостью.
— Нужно отследить кое-какие данные, — Кейтлин выложила носитель на стол. — Для особых вопросов.
— А прислать было нельзя?
Кейтлин подумала было осадить его, представившись по всей форме, но отбросила эту мысль. В том, что ее не узнали, не было ничего удивительного — ее должность предполагала скорее отсутствие в штаб-квартире, чем наоборот. Репутация ее отдела должна работать сама за себя, а если этого окажется недостаточно — что ж, назвать должность никогда не поздно.
— Нет. И мне не кажется, что вы сильно заняты.
Специалист перехватил ее взгляд, безошибочно нашедший среди свернутых в фон приложений нужный значок — убивая скуку, он резался в какую-то допотопную игрушку. Через несколько секунд носитель уже был подключен к порту, на экране возникли параметры поиска.
— Что ищем?
— На диске есть слепок-идентификатор. Сканируйте все площадки, на которых торгуют данными на предмет соответствия — полного или частичного.
Промычав что-то неразборчивое, но явно недовольное, специалист принялся забивать параметры. Закончил, запустил поиск. Все еще маясь скукой, вывел на экран остальные данные с носителя.
— Это что за хрень? — пробормотал он, уставившись на сюрреалистическую картину расцвеченного лога. Возглас явно шел от души — и в практически пустом пространстве прозвучал едва ли не оглушительно
— Особые файлы особых вопросов, — пошутила Кейтлин. — Вам стоит вернуться к поиску.
— Да он сам ищет, — отмахнулся специалист. — Никогда такого не видел.
— Я видел.
Кейтлин обернулась. Давешний инженер оторвался от своего железа и теперь смотрел на экран. Он был стар, но совсем иной старостью, нежели Уоссет, — его зарплаты явно не хватало на омолаживающие клиники. Седые, не слишком ровно подстриженные волосы, серая щеточка усов, морщины на лбу и щеках. Возле глаз, должно быть, они тоже были — но сейчас их не было видно под защитными очками.
— Простите? — переспросила Кейтлин.
— Эти команды, — сказал инженер, поднимаясь, чтобы подойти ближе. Роста в нем оказалось совсем немного. — Я определенно видел их раньше.
Он бесцеремонно ткнул пальцем в монитор, и, проследив направление, Кейтлин с удивлением обнаружила, что указывает он на куски логов, которые она посчитала мусором.
— Вы знаете, что это?
— Надо подумать, — инженер пожал плечами. — Это было давно.
Знакомая мелодия прибывшего лифта раздалась в холле, Кейт машинально повернулась на звук и увидела, что за разъехавшимися дверями стоит человек, которого она сейчас хотела видеть меньше всего на свете, — шеф отдела внешней безопасности, Абель Джонсон.
Кейтлин мысленно выругалась. Его не должно здесь быть. Джонсон не из тех, кто любит задерживаться допоздна. Она шла сюда, рассчитывая на то, что кого-кого, а его тут точно не будет. Но он был здесь, явно успел увидеть ее и теперь пересекал пространство рабочей зоны стремительным шагом. Возвращение руководителя не прошло незамеченным — инженер вернулся к своей работе, специалист уткнулся в монитор.
— Андервуд! — взревел Джонсон, когда между ними оставались считанные метры. — Что ты делаешь в моем отделе?
Кейтлин отметила, что, даже не смотря на сквозившую в голосе ненависть, он умудрился сделать ясный акцент на слове «моем».
— Работаю, — спокойно ответила она.
— Если ты считаешь, что можешь отвлекать моих сотрудников от их обязанностей когда тебе угодно, то ты ошибаешься.
Специалист сжался на стуле, явно желая оказаться где-нибудь еще, а не во власти бушующего циклона, в который превратился его начальник. Кейтлин была готова поставить собственную шляпу на то, что парень сейчас истерически просчитывает вероятность того, что ужасная Андервуд сведет разговор к тому, что он и сам отвлекается от обязанностей. Но Кейтлин не собиралась его подставлять.
— Вообще-то, я имею на это полное право.
— Это еще почему?
— Абель, вы действительно хотите продолжать этот разговор при своих подчиненных?
— Вот именно! — глаза Джонсона загорелись. — Моих подчиненных! Ты не имеешь права ими помыкать!
— Абель, мне казалось, мы уже выяснили, кто из нас кому подчиняется. Если вам изменяет память, могу напомнить, где лежит соответствующая ведомость и должностные обязанности.
— Не стоит, я прекрасно помню, что там написано, — похоже, Джонсон умудрился все-таки взять себя в руки. — И там точно были слова о том, что в случае необходимости вы можете…
— Отдавать вам распоряжения…
— …обращаться ко мне напрямую, — закончил Джонсон.
— Вас не было на месте.
— Теперь я здесь.
— Хорошо, мистер Джонсон. Могу я закончить то, зачем пришла?
— Пожалуйста.
— Вам еще долго? - спросила она у специалиста.
— Уже закончил, мисс Андервуд
— Каков результат?
Специалист пододвинулся, чтобы ей было лучше видно. Кейтлин склонилась к экрану. В графе соответствия значилась цифра ноль.
— Странно,— пробормотала она. — Можно как-то отследить перемещение файла по сети? Кроме площадок?
— По сети? — в один голос взвыли Джонсон и специалист. — Это невозможно.
— То есть, технически это осуществимо, — добавил второй, — но займет почти бесконечное количество машиновремени.
— Даже у вас нет допуска на такие операции, — язвительно ухмыльнулся Джонсон.
— А если допуск будет?
— Когда будет, тогда и приходите.
— Благодарю вас.
Кейтлин отключила внешний носитель, взяла его в руки. Она очень хотела закончить разговор с инженером, прерванный несвоевременным появлением Джонсона, но тот увлекся заменой какой-то платы и что-то насвистывал под нос, не обращая на нее никакого внимания. От Джонсона, совершенно спокойного внешне, все еще исходили отчетливо ощутимые волны ненависти.
Кейтлин сочла за лучшее уйти. В конце концов, ей много над чем нужно было подумать.
========== 13/09/25 Стринг ==========
13/09/25 Стринг
Фортуна подключилась к своему кабелю. Мышцы лица расслабились, взгляд остекленел, вперился в стену над монитором, будто в проводах, бегущих от системы к общим коммуникациям, заключалась главная тайна вселенной — она ушла в сеть, «нырнула в Бездну», перестала быть здесь.
Грейвз едва обратил на это внимание. Все, что его занимало сейчас, — карта Валорана, выведенная на экран, и пока что еще пустое окно логов. Он даже не замечал, что вцепился в столешницу с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Грейвз буравил взглядом экран, на котором пока ничего не происходило.
Вдруг что-то изменилось. Первым ожило окно логов, в котором появились первые сообщения, — Фортуна приступила к поиску. Потом на карте зажглась точка — маленькая, тусклая, но Грейвзу показалось, что она выжжена на его сетчатке. Даже не глядя на логи, он знал, что это — местоположение Фейта.
Грейвз почувствовал, как его накрывает волной ярости, — Фейт все это время был здесь, в Агломерации, тогда как этому ублюдку стоило пошевелить мозгами как следует и сбежать на другой конце Валорана, где Грейвз точно не сможет его достать. Он заставил себя упокоиться, снова глянул на логи, запоминая адрес, увеличил карту и убедился, что первое предположение его не обмануло, — след вел в южную часть Z-сектора, в старые промышленные районы.
Твистед Фейт был так близко, что это сводило с ума. Хотелось вот прямо сейчас взять транспорт до материка, заявиться к нему в убежище, и взять ублюдка за горло.
А потом Грейвз понял, что происходит что-то не то. Когда он вернул карте прежний масштаб, вместо одной светящейся точки схематичное изображение Валорана украшало целое созвездие меток. Твистед Фейт был везде — от восточных границ Демасии до островов Ионии. Сообщения в окне логов мелькали так быстро, что не уследить взглядом.
Фортуна дернулась, будто хотела встать, но не могла сдвинуться с места. Грейвз бросил на нее быстрый взгляд и оторопел: глаза закатились, рот распялен в беззвучном крике, на губах пузырится пена.
— Фортуна!
Он схватил ее за плечи, встряхнул — никаких признаков того, что она хоть что-то почувствовала. По телу прошла судорога, следом за ней — другая. Экран заливало светом, логи мелькали с бешеной скоростью. Грейвз понятия не имел, что происходит с системой, но что бы это ни было, оно собиралось убить оператора.
Не зная, что следует делать в таких случаях, он сделал единственное, что мог, — с силой выдернул провод из подзатылочного разъема. Фортуна вскрикнула, будто к ней вернулась способность говорить, и в ту же секунду обмякла на стуле. Кровь хлынула у нее носом, заливая грудь и упавший на колени контроллер.
Грейвз подхватил ее, перетащил на кровать, повернул голову в сторону, чтобы она не захлебнулась собственной кровью. Он снова позвал ее по имени, но Фортуна, похоже, была в глубокой отключке. Рыжие волосы тоже пропитались кровью. Грейвз сгреб их в кулак и убедился в правоте своей догадки — порт был поврежден и кровоточил.
— Блядь!
Он саданул кулаком по стене с такой силой, что в метапластике осталась вмятина. Грейзву раньше не приходилось иметь дело с повреждениями мозга от информационной перегрузки, и он просто не знал, как помочь человеку в такой ситуации. Взревев от бессилия, он снова впечатал кулак в стену.
— Думай, — приказал он себе. — Думай.
Наверняка Фортуна, в отличие от него, сталкивалась с таким раньше — не у себя, так у коллег-операторов. Возможно, у нее было что-то на такой случай?
За следующие две минуты Грейвз перевернул спальню Фортуны вверх дном: открывал ящики, переворачивал коробки, осматривал шкафы. Наконец он нашел, что искал, — небольшую плоскую коробку с красным крестом по центру. Одним движением сорвав крышку, он высыпал содержимое на кровать.
Блистеры разноцветных таблеток, какие-то ампулы и пузырьки, ни на одном из которых не было крупной надписи «применить в случаерасплавления мозга». Грейвз почти отчаялся, когда его внимание привлекла длинная продолговатая упаковка. В глаза бросился логотип «SWC medical» и стилизованное изображение человеческого мозга.
Содрав обертку, Грейвз обнаружил внутри шприц, наполненный серым гелем. Он глянул на Фортуну — бледная, кровь все еще сочится из носа и уголков глаз, по телу пробегают мелкие судороги. Определенно, у него не было времени на вдумчивое чтение инструкции — но на схему он глянул, благо, она прекрасно объясняла, почему у шприца игла такой странной формы.
Грейвз откинул волосы с шеи Фортуны, всадил короткую иглу в подзатылочный порт, надавил на упор. Поршень опускался медленно, с трудом преодолевая сопротивление геля, лекарство мало-помалу проникало внутрь. Когда поршень дошел до конца, Фортуна дернулась в последний раз и затихла. Грейвз вытащил шприц, взял ее за подбородок, повернул лицом к себе. Никаких признаков улучшения, но он сделал все, что мог.
Отшвырнув ставшим бесполезный шприц, Грейвз сел на кровать. Ему ничего не оставалось, только ждать и надеяться, что странное лекарство подействует.
Система, на которую больше никто не обращал внимания, издала непонятный писк и ушла в перегрузку.
— Что… что за хрень?
Грейвз обернулся на голос, машинально спросил:
— Ты в порядке?
Идиотский вопрос — бледная, как смерть, глаза красные из-за лопнувших капилляров, лицо в подсохшей слюне и крови, — она была настолько не в порядке, что даже не смогла приподняться с кровати.
— Более или менее, — ответила Фортуна, едва ворочая языком. — Что произошло?
— Ты не помнишь?
— Помню, как мы искали твоего Фейта, — ей пришлось сделать паузу, прежде, чем она смогла продолжить. — Потом… потом случилась какая-то херня.
— Твоя программа, она будто взбесилась. Выдавала дикое количество данных. Такое уже бывало раньше?
Фортуна медленно покачала головой из стороны в сторону.
— Нет. Это первый раз. Я теперь этого ублюдка, — она снова сделала паузу, собираясь силами на продолжение фразы. — Из-под земли достану.
— Фейта?
— Его тоже, — Фортуна все-таки села, но тут же схватилась за голову и застонала. — Пиздец какой-то. Мне же чуть… мне же чуть мозг не выжгло. Хэрриер со смеху сдохнет, когда узнает.
Фортуна засмеялась — плохим, нездоровым смехом. Грейвз прикинул, не стоит ли дать ей пощечину, чтобы остановить зарождающуюся истерику, но решил, что не стоит лишний раз бить ее по многострадальной голове. Вместо этого он схватил ее за плечи и как следует встряхнул.
— Успокойся и объясни, что произошло.
— Я не знаю. Такого никогда раньше не было. Вводишь код — получаешь последнее место выхода. Но твой Фейт, он был как будто сразу везде, по всему континенту, по всему миру, по всей сети. Это бред какой-то.
— То есть, твой верный план не сработал?
— Или наоборот, сработал лучше, чем надо. Впрочем, — Фортуна махнула рукой в сторону системы — Логи должны были сохраниться. Можем проверить каждый адрес — вдруг на каком-нибудь повезет.
— Не говори ерунды.
— А что еще остается? Останавливаться я не собираюсь, ясно? — она глянула ему в лицо. Из-под завесы спутанных, слипшихся от крови волос смотрели злые зеленые глаза, горящие знакомой одержимостью. — Я не знаю как, но я его найду. Но сначала мне нужно кое с кем встретиться.
— С кем?
— С человеком, который подсунул мне это цифровое говно. Он ответит за то, что со мной было. Я из него все дерьмо выбью.
Грейвз покачал головой. Фортуна и так-то не производила впечатления человека, способного выбить дерьмо из кого-то пострашней комнатной собачки, а в таком состоянии тем более. Он уже знал, что первое впечатление обманчиво, — оценил и ее способности к поиску, и линки под «умные» пистолеты, вшитые в оба ее запястья, но даже с учетом этого он не верил, что это предприятие увенчается успехом.
— Сегодня ты выбьешь разве что остатки мозга из своей головы.
— Это точно, — Фортуна с трудом растянула губы в улыбке. — Болит просто пиздец. Ты выдернул провод, да?
— А потом залил каким-то гелем, — Грейвз пододвинул поближе к ней все еще валявшуюся на кровати обертку.
— Спасибо, — серьезно сказала Фортуна. — Ты мне жизнь спас.
Она положила руки ему на плечи, потянулась, чтобы поцеловать, но Грейвз остановил ее:
— Умойся сперва, женщина.
Фортуна опешила, потом засмеялась.
— Козел ты все-таки, Малкольм Грейвз.
— Не буду спорить.
Он надавил ладонями ей на плечи, заставляя опуститься на обратно на подушку.
— Отдыхай, пока хуже не стало.
========== 27/09/25 Z-сектор ==========
27/09/25 Z-сектор
Эти дома строили не для того, чтобы в них было приятно жить.
Однотипные кургузые коробки, опоясанные полосами маленьких квадратных окон, каждая — точная копия предыдущей. Серые, невыразительные здания-функции, эрзац-дома. Свидетельство позора, воплощенное наказание.
Одной из санкций, примененных к «Заун Индастриз» после Ионийской войны, было обязательство принять несколько тысяч беженцев, а также обеспечить их необходимым жильем и инфраструктурой. Адвокаты Z-law сражались почище иных героев древности, пытаясь уберечь корпоративные счета от опасности.
Поначалу они пробовали отрицать участие заунитов в «конфликте» — все как один старались избегать слово «война» — а когда их попытки разбились о веские доказательства, попробовали переложить всю ответственность на бывших союзников: в конце концов, затея целиком и полностью принадлежала ноксианцам, а сотрудники «Заун Индастриз» выступали в качестве независимых научных консультантов — услуги которых, кстати, так и не оплатили до конца. Так почему корпорация должна нести новые убытки?
Об эти аргументы сточили зубы лучшие юристы Пи-Инк. Тяжба тянулась едва ли не дольше самой войны, и, быть может, тянулась бы до сих пор, если бы не «В лучах солнца». Документальный фильм, сделанный всего лишь двумя людьми — пилтоверской журналисткой, в прошлом сотрудницей ZNN, и безымянным жителем островов — показывал, во что превратили Ионию проведенные под «научной консультацией» заунитов бомбежки, и делал это со скрупулезной точностью, граничащей с жестокостью. Правозащитники из Пи-Инк вцепились в него мертвой хваткой, растащили на кадры, развернули широкомасштабную рекламную кампанию, и запустили на ее фоне одну из своих первых экологических программ, в одном мгновение поставив «Z-индастриз» и их девиз — «Раздвигая границы дозволенного» — на одну доску с худшими экстремистами в истории Рунтерры. И, конечно, напомнили всем, кто изобрел бомбы, принесшие в мир Шуримский Катаклизм.
Чтобы совсем не потерять лицо, корпорации пришлось сцепить зубы и принять требование «Пилтовер Инкропорейтед» выделив под строительство часть земли прямо в самом Зауне.
За несколько месяцев обширная промзона на юге города была расчищена и на ее месте выросли дома. Поток беженцев хлынул в город, увеличив его население чуть ли не вдвое. В Пи-Инк ликовали, глядя на то, как замедляется развитие соседнего сектора, как падает и без того не самый высокий уровень жизни, как ионийское гетто — а вместе с тем и другие части города — попадают под власть пришедших с островов бандитов. Но розовые не учли одного: Заун никогда не славился крепостью и единством, он не пытался ассимилировать, но подстраивался и эволюционировал.
В итоге нашествие беженцев пошло городу, а вместе с ним и «Заун Индастриз», только на пользу: корпорация не лезла на территорию ионийцев, они старались не нарушать границы дозволенного, а приток свежей крови — и свежих мозгов — по достоинству оценили в «Заун Технолоджис» и «Заун Саенс».
Корпорация даже приветствовала прибытие новых беженцев в Сумеречный сектор — заводам требовались рабочие руки, а многие ионийцы, на чужой земле вынужденные бороться за каждую миску риса, довольно быстро забывали, кто именно превратил их когда-то цветущие острова в разлагающийся ад, и охотно подписывали контракты с «Заун Кемикал». Тогда они еще не знали, что каких-то двадцать лет спустя поднявшаяся с колен «Z-индастриз» предложит своему заклятому врагу идею Стринга, и тем самым перекроит экономику всех секторов, снова превратив их в нищих.
Ионийское гетто было городом в городе, жившим по законам и правилам, отличным от секторальных. Очень скоро однотипная застройка квартала преобразилась, подстроившись под вкусы новых владельцев: дома обросли навесами и пристройками, серые стены оказались прекрасным пространством для вертикальных иероглифических вывесок, а на узких, едва соответствующим нормам улицах, выросли киоски, локальные рынки, уличные ларьки. Трубы коммуникаций, по заунской архитектурной традиции оставленные снаружи домов, оказались очень удобными, чтобы пристегивать к ним велосипеды.
Маленькая Иония прорастала в Z-секторе, будто подсаженный искусственный орган, сумевший прижиться в организме, но, как это часто бывает, в органе был скрытый дефект, разрушавший его изнутри.
Стремясь как можно сильнее облегчить финансовое бремя, легшее на счета корпорации, строительное подразделение шло на всяческие хитрости и экономило, где могло. Дома, выстроенные на скорую руку из самых дешевых материалов с довольно условными соблюдениями правил и норм, оказались закономерно недолговечными. Некоторые эксперты удивлялись, что они вообще простояли так долго, но жители ионийского гетто не были экспертами — в основной своей массе они были простыми людьми, из последних сил пытавшимися бороться с подступающим распадом. Удавалось им это с переменным успехом.
В этом подъезде удача больше сопутствовала распаду. Последние три часа Ясуо провел, разглядывая стену напротив, покрытую струпьями облупившейся штукатурки. Трещины змеились от потолка до самых ступеней, на которых он сидел, скрыв лицо ненадежной броней низко надвинутого капюшона.
Ему в какой-то степени уже было все равно, видел ли его кто-то по дороге сюда, узнал ли — но время шло, а он сам никуда не двигался, и никто не спешил по его душу. А местным жителям было безразлично, кто сидит на лестничной клетке, изредка прикладываясь к обернутой бумагой бутылке в руках — их гораздо больше заботило, как быстрее добраться до своих квартир.
Ясуо чуть было не задремал: разбудил его какой-то парень, желавший разобраться кто он и какого хрена отирается на ЕГО лестнице. Впрочем, его подруга быстро увела парня наверх — ей явно не хотелось провести остаток ночи глядя на то, как ее мужчина вышибает дурь из какого-то незнакомца, — а то и наоборот. Ясуо глянул на часы и снова привалился плечом к тонким металлическим перилам.
Та, кого он ждал, пришла лишь под утро. Простучали по бетонным ступеням каблуки, ключ заскребся о метал замка, вырвав Ясуо из сонного оцепенения. Он вскинул голову, сфокусировал взгляд. Хрупкая фигура, короткая юбка, туфли на высокой платформе, смоляная волна волос, увенчанных маленькими заостренными ушками. Модификантка.
— Ари, — негромко позвал он.
Девушка вздрогнула. Ключи выпали из рук, стукнулись о бетонный пол с резким металлическим звоном. Она обернулась, сощурила глаза, но вряд ли узнала Ясуо.
— Пожалуйста, не кричи.
Стараясь не делать резких движений, Ясуо стащил с головы капюшон. Ари прижала ладонь к губам, отшатнулась назад, натолкнувшись спиной на стену.
— Ясуо! Что ты здесь делаешь?
— Мне нужно поговорить.
— Зачем ты пришел? Тебя же убить могут!
Одним молниеносным движением она подхватила с пола ключи, открыла дверь, махнула ему.
— Быстрее! Пойдем внутрь, пока тебя кто-нибудь не увидел!
— А как же Вуконг? Или он не дома?
Лицо Ари помрачнело.
— Он дома, но… от него не будет проблем. Пойдем.
Ясуо прихватил со ступеней бутылку, спустился по лестнице, вошел внутрь. Длинный коридор расходился в обе стороны: бесконечная череда одинаковых дверей, обувь, выставленная у порогов, какие-то сумки, прислоненный к стене велосипед. Но главное — ни единой живой души: многочисленные обитатели жилого блока спали.
Ари провела его вдоль нескольких дверей, остановилась у своей. Ясуо отметил подпорченную обивку — будто кто-то пытался вырезать на ней иероглиф, но забросил на полпути или его спугнули — вата торчала из под искусственной кожи тонким неопрятными волокнами. Ари выбрала другой ключ из связки, открыла замок, распахнула дверь, пропуская Ясуо в крохотное пространство вытянутой, будто пенал, комнаты.
Большую часть помещения занимала кровать. К ней лепилась низкая тумбочка, на которой с трудом умещалась стопка посуды, серый блин электрической плитки и пилот, от которого по всей комнате расходилась паутина проводов. Один тянулся к чайнику, стоявшему на подоконнике, другой — к простенькой портативной системе на стуле рядом с окном, третий уходил вниз, теряясь где-то в темноте под кроватью. У двери стоял шкаф, но его явно не хватало, — все свободное пространство было покрыто сложенными вещами, по большей части женскими. На веревках под потолком сушилось белье.
Занятый разглядывание обстановки, Ясуо не сразу заметил лежащее на кровати тело — но заметив, уже не мог отвести взгляд. Когда он видел Вуконга в последний раз, он был воином Семьи, сильным и злым. Он был одним из тех, кто готов был убить Ясуо на месте за то, что он предал дух кодекса. Но человек, лежавший сейчас перед ним, не имел ничего общего с прошлым собой.
Обрюзгшее, будто бы распухшее тело, расслабленное лицо идиота, ниточка слюны, свесившаяся с края рта, к которому тянется гибкая кишка пластиковой трубки, заполненная клубящимся дымом.
— Пары шиммера, — безразлично заметила Ари, наклоняясь, чтобы снять неудобные туфли. — Я же говорила, он не будет проблемой.
— И давно он?
— С тех пор, как Семья… пару месяцев, — ответила она. И предупреждая следующий вопрос добавила. — Каждую ночь.
Ясуо покачал головой.
— Расскажешь мне, что случилось?
— Не делай вид, что не знаешь, — огрызнулась Ари, показав острые мелкие зубы. — Ты бы не осмелился придти, если бы Ву был в порядке, ты…
— Ари, — Ясуо перебил ее, выставив перед собой ладони. — Откуда мне было знать? Я изгнанник, мне не докладывают о том, что происходит в Семье.
Она бросила на него быстрый взгляд и отвернулась, даже не подумав извиниться.
— Тогда почему ты пришел? Неужели не думал, чем это тебе грозит? Не думал, что я могу позвать Ву? Или ты мне доверяешь? Мне, Ари-лисе, шлюхе и лгунье?
— Я не относился к тебе как к шлюхе.
— Верно, — Ари прищурила глаза и Ясуо вдруг подумал, что это могло быть аргументом не в его пользу. — Ты никогда не приходил ко мне. Мы даже друзьями не были
— Но теперь мне нужна твоя помощь. Йи убили.
Она вскрикнула и тут же прикрыла ладонью рот. Вуконг заворочался, будто пытаясь сбросить с себя тяжелый гнет наркотического сна. Ари присела на кровать рядом с ним, успокаивающе погладила по плечу, прошептала на ухо что-то ласковое.
— Они не рассказали Семье?
Она помотала головой.
— Может, и рассказали. Но Ву — теперь он считай, что не член Семьи, а я — ну сам понимаешь. Боги, Йи! Как это случилось?
— Это я и хочу выяснить, — сказал Ясуо. — Поэтому я и пришел к тебе. Только ты сможешь мне помочь.
— Все, что угодно, — пробормотала Ари, не замечая что комкает в пальцах одеяло. — Но что я могу сделать?
— Мне нужно встретиться с мастером Шеном.
— Это безумие!
— Я знаю.
— Они же убьют тебя, как только ты появишься на пороге.
— Я знаю, — повторил Ясуо. — Поэтому я прошу тебя поговорить с ним.
— Думаешь, он станет меня слушать?
— Он всегда питал к тебе слабость. Он знал, ты не просто так пошла… на все это.
Ушки Ари прижались к голове, лицо заострилось, став до ужаса похожим на лисью мордочку, но через секунду она взяла себя в руки.
— Я прошу тебя. Поговори с ним. Сделай так, чтобы он согласился со мной увидеться. Мне нужна его помощь.
— Но нужен ли ты ему?
— Как ты думаешь, стали бы они скрывать смерть Йи, если бы во всем разобрались?
Ари покачала головой.
— Я сделаю все, что смогу, но могу я немного. Ничего не буду обещать.
— Спасибо, — Ясуо прижал ладонь к груди и коротко поклонился. — Я буду тебе обязан.
Он хотел было пройти к выходу, но Ари вдруг поднялась с кровати и одним быстрым, текучим движением пересекла комнату, загородив собой дверь..
— Уже уходишь? — она склонила голову к плечу. — Может, задержишься? Выпьем что-нибудь, поговорим. Тебе не помешало бы отдохнуть…
Ясуо взглянул на лежащего в дурмане Вуконга. Ари перехватила его взгляд, весело улыбнулась, вновь сверкнув острыми зубками.
— Я знаю, куда можно уйти…. А если не захочешь — можно и здесь, он ничего не заметит.
Ясуо покачал головой.
— Ари, зачем тебе это?
— Думаешь, скажу, что это не я, это гены животного? Не скажу. Это я. Все, что у меня есть — паршивая работа, где мне приходится танцевать всю ночь, а иногда и раздвигать ноги перед клиентами, если я хочу получить хоть немного лишних кредитов, а все, что ждет меня дома, — это вот это тело.
— Тогда почему ты не уйдешь? Не бросишь его?
— Потому что я люблю его, — очень серьезно сказала Ари. — Но я хочу хоть что-нибудь и для себя, понимаешь?
Ясуо понимал. Довольная улыбка Ари сказала ему о том, что она заметила, как сильно он ее понимал.
Он отхлебнул из своей бутылки. Ари бесцеремонно выхватила ее у него из рук, приложилась губами к горлышку, прикончила в пару глотков и отбросила на кровать.
— Хочешь секрет? — спросила она, дыша ему в ухо. — Тебе это нужно даже больше, чем мне.
Ари сжала его запястье и, тихонько смеясь, потянула к выходу из комнаты. Будто в тумане он прошел за ней по коридору, свернул куда-то, и обнаружил себя в душевой. Арии закрыла дверь изнутри, привычным движением расстегнула блузку, с явным наслаждением выбралась из узкой юбки. Все еще смеясь, помогла ему избавиться от одежды.
Она была совсем легкая. Он взял ее стоя, впечатывая спиной в холодную кафельную плитку, чувствуя, как обвиваются вокруг него руки и ноги, как жадный рот прижимается к шее, зубы впиваются в кожу, оставляя на ней следы. Он постоянно чувствовал ее губы, будь то на коже или на губах, но никак не мог отделаться от того, что слышит ее смех.
Когда все закончилось и Ари, изрядно повеселевшая и какая-то приободрившаяся, принялась одеваться, он понял, что комок напряжения, долгое время росший внутри, хоть и не исчез совсем, но понемногу начал ослабевать.
========== 24/09/25 Р-сектор ==========
24/09/25 Р-сектор
Люкс открыла глаза и резко села в кровати, не в силах сразу сообразить, где находится. Оглядела комнату: небольшое, но светлое помещение, в одной из стен — приоткрытая дверца, за которой виднеются полки встроенного шкафа. В продолговатое окно, занимавшее большую часть стены, лился приглушенный затемненным стеклом дневной свет, а часы на прикроватной тумбочке показывали, что до полудня оставалось без малого полчаса.
Пилтовер, подумала она, чувствуя, как возникает внутри тихая радость, и тут же поправила себя: P-сектор. Люкс соскочила с кровати, подошла к окну, за которым высились причудливых форм небоскребы. Задрала голову, пытаясь найти солнце, но его не было видно за зданиями. Вместо него в небе висел пузатый статичный дрон, и Люкс улыбнулась ему, как старому другу.
Значит, все хорошо. Почти проснувшись, она почему-то подумала, что сейчас откроет глаза и выяснит, что весь вчерашний день оказался сном. Что не было встречи с Квинн, не было похода к границе, когда перед каждым следующим шагом сердце замирало, что не было поездки через территорию Агломерации. Что встречи с Эзреалем тоже не было.
Люкс снова глянула на часы. Они договорились о встрече, но до нее было еще много времени. Она успеет позавтракать, принять душ, и — как знать — может быть даже осмелится высунуться на улицу в одиночку. Эзреаль просил ее не делать этого, но… но разве можно устоять, когда твоя мечта сбывается вот прямо сейчас? Когда после девятнадцати лет заключения ты наконец-то смогла вырваться во внешний мир, причудливый и прекрасный?
Нет, невозможно!
Мелькнула мысль о том, что она может потеряться или опоздать, но Люкс отбросила ее. В конце концов, Эзреаль дал ей коммуникатор и показал, как им пользоваться. Если что-то случится, она просто свяжется с ним, благо номер-идентификатор уже внесен в память устройства. Все будет хорошо.
От приятных мыслей ее отвлекла настойчивая трель входящего звонка. Люкс нахмурилась, нерешительно глянула на трубку, но все-таки приняла вызов.
— Мисс Вейн? — поинтересовался строгий, но вместе с тем приятный женский голос.
— Да, — ответила она, не сразу откликнувшись на чужое имя.
— Беспокоят с рецепции. Вы могли бы к нам подойти в течение получаса?
— А что случилось?
— О, небольшое недоразумение. Пришел ответ из банка по поводу оплаты за ваш номер — они сообщили о какой-то ошибке. Но я уверена, когда вы придете, все окажется в полном порядке. Так вы спуститесь?
— Д-да, — с трудом выдавила Люкс. Во рту у нее пересохло. — Я скоро буду.
— Мы вас ждем.
Взгляд Люкс заметался по комнате. Она не знала, что делать. Номер оплатил Эзреаль, вернее, похвастался, что все устроил при помощи своих хакерских штучек. Сказал, что все будет хорошо и никто ее не побеспокоит, а теперь правда каким-то образом выплыла наружу. Что ей делать? Сколько у нее времени до того, как на рецепции сообразят, что она не придет? Сколько у нее есть времени до того, как узнают, что никакая она не Шона Вейн?
Надо сматываться.
Люкс быстро натянула вчерашнюю одежду, обулась, схватила в руки рюкзак. Нет, его брать нельзя. Если так у нее есть шансы проскочить мимо персонала, то объемистая сумка в руках неминуемо привлечет к ней внимание. Перевернув рюкзак, Люкс сгребла все важное — деньги, обратный билет, карточку документов — и рассовала по карманам. Затормозила у зеркала, кое-как причесалась, чтобы не пугать прохожих спутанными волосами, и выскочила за дверь.
Люкс помнила, как идти к лифтам, но спускаться таким образом не входило в ее планы. Она еще со вчерашнего дня запомнила, что лифт оповещает о своем прибытии в вестибюль громким трезвоном. Пометавшись по этажу, она нашла ведущую на лестницу дверь, и спустилась вниз.
Стараясь сохранять спокойствие, она направилась через вестибюль к выходу из гостиницы. Снова вспомнилось, как Квинн вела ее к границе. Каждый шаг стоил нервов, спокойствие давалось невыносимым трудом, Люкс чувствовала как по спине между лопаток бежит тонкая струйка пота.
Люкс преодолела большую часть пути, прежде, чем вдруг застыла, не в силах пошевелиться: она поняла, что забыла в номере коммуникатор. Что делать? Возвращаться и рисковать быть пойманной? Или выйти в город и надеяться, что Эзреаль будет ждать ее в условленном месте? Мысли метались внутри черепа, как птицы, пойманные в силок.
Она уже решила было вернуться, начала поворачиваться назад, как заметила краем глаза, что от рецепции к ней кто-то идет. Люкс повернулась, служащий махнул ей рукой и позвал по придуманному имени. На его лице мелькнула широкая профессиональная улыбка.
Люкс бросилась бежать.
— Мисс Вейн! — неслось ей вслед. — Подождите!
Но Люкс и не думала сбавлять скорость. Выскочив на улицу, она свернула направо, проскочив под носом у опешившего портье. Тот не сразу сообразил, что ее надо преследовать, а когда до него добежал первый служащий, было уже поздно.
Люкс бежала, не разбирая дороги, едва успевая огибать идущих по тротуару людей. Слева тек непрерывный поток машин, урчали двигатели, шуршали колеса, выхлопные трубы выбрасывали в воздух дым отработанного хекстека. Люкс почувствовала, что начинает задыхаться. Свернула на ближайшем же повороте, потом еще раз, и только после этого перешла на шаг.
Оказавшись в каком-то проулке, она обессилено прижалась к стене. Дыхание сбилось, легкие, казалось, были готовы разорваться, во рту стало суше чем в безлюдной шуримской пустыне, но погони вроде бы не было.
Никто не схватит ее, не приведет в полицию, никто не узнает, что она находится в Агломерации незаконно. Все в порядке.
Почти все.
Люкс беспокоил тот факт, что она не знала, где находится, и даже не могла связаться с Эзреалем и рассказать, что случилось. Она успокоила себя тем, что до встречи было еще несколько часов, а значит, у нее есть время узнать дорогу и добраться, куда нужно. Следующая мысль понравилась ей гораздо меньше: то, что встреча еще не скоро, также означало, что пройдет немало времени, прежде чем Эзреаль начнет беспокоиться, если она вдруг не придет.
Люкс помотала головой. Нет. Она не станет думать об этом. Все будет хорошо.
Возвращаться по своим следам и снова идти мимо гостиницы она не рискнула, и пошла вперед. Переулок вывел ее на широкий проспект, в конце которого высилась огромная стелла. Поток машин и людей тек мимо, не обращая на нее внимания.
Люкс огляделась по сторонам и почувствовал себя невидимкой: как и говорил Эзреаль, здесь, в Агломерации, никто ни на кого не обращал внимания. Она попыталась было остановить кого-то, узнать у него дорогу, но люди будто не замечали ее — смотрели как будто на пустое место и спешили по своим делам.
После нескольких неудачных попыток Люкс отчаялась и побрела вдоль улицы, даже не глядя по сторонам. Она надеялась добраться до какой-нибудь остановки транспорта, на которой, быть может, будет карта района и она сможет хоть немного сориентироваться. Но она шла и шла вперед, но ей не попадалось ничего похожего.
Возможно, стоило пойти в другую сторону, но она проделала немалый путь, и возвращаться уже не хотелось.
Время, должно быть, уже перевалило за полдень, но вряд ли прошло больше часа с тех пор, когда Люкс покинула отель. Тени от небоскребов полностью накрывали нижнюю часть города, и, несмотря на то, что в небе было светло, на улице было как-то сумрачно и неуютно. Чем дальше шла Люкс, тем отчетливее замечала, как меняется окружающий город.
Здания не стали ниже, но больше не поражали воображение: простые коробки из стекла и бетона, кое-где уже тронутого временем, только очень высокие. На стенах появились надписи, на тротуарах — мусор. Куда-то пропали лощеные деловые люди в хороших костюмах, а те, кто шел сейчас по тротуарам рядом с Люкс, походили на них только в одном — в своем равнодушии к чужим делам.
Впрочем, это касалось не всех.
Люкс не сразу заметила, что привлекла чей-то интерес. Она шла довольно давно, порядком устала и потихоньку начала сбавлять скорость. Все прохожие ее обгоняли. Все, кроме одного.
Она почувствовала, что кто-то идет за ней, обернулась через плечо. Скользнула взглядом по мужской фигуре, отметила выбритый череп с черной вязью татуировки, потрепанную куртку-бомбер, тяжелые ботинки. На нее человек не смотрел, но Люкс не могла отделаться от мысли, что ее преследуют.
Чтобы проверить свою догадку, она свернула на первом же повороте. Мужчина свернул следом. Люкс заозиралась по сторонам в поисках такси. Не стоило ей испытывать удачу! Давно надо было сдаться, взять машину и добраться до нужного места. Но теперь сколько она ни оглядывалась, нигде не было видно ни одного желтого автомобиля.
Люкс прибавила шаг, периодически оглядываясь через плечо. Мужчина на нее не смотрел, но уверенность в том, что он идет за ней, росла с каждой секундой.
Люкс снова обернулась, и, засмотревшись на преследователя, не заметила, что в кого-то влетела.
— Извините, — пробормотала она, поднимая взгляд. Перед ней стояла женщина с бритым черепом, украшенным точно такой же меткой, как и у ее преследователя. Люкс едва успела понять, что это значит, когда женщина толкнула ее. Люкс завизжала, но не успела упасть — сзади ее подхватили чьи-то руки, зажали рот, поволокли в переулок. Она пыталась брыкаться, пыталась вырваться, пыталась его укусить, но ничего не помогало.
— Не дергайся, сучка, — прошипели над ухом. — Хуже будет
Люкс не видела, куда ее тащат. От ужаса перехватило дыхание, холодный пот тек по лицу, слезы подступали к глазам. Этого не может быть, стучало в сознании. Это какой-то кошмар. Кошмар, от которого она не могла проснуться.
— Обыщи ее, — велела женщина.
Крепкая рука зашарила по телу, будто между делом прихватила грудь. Люкс снова задергалась, за что немедленно получила болезненный удар в бок.
— Что я тебе сказал?
— Если надумал с ней развлечься, давай быстрее.
— Э-э, нет — вклинился новый голос, веселый и звонкий. — Развлекаться мы будем долго.
Люкс повернула голову, но ничего не смогла увидеть — весь обзор загораживал держащий ее мужчина.
— Ты еще кто? — спросил он.
— Выстрелю — и узнаешь.
— Вали куда шла, — резко бросила женщина. В ее руке что-то мелькнуло — Люкс разглядела матово-черный ствол пистолета.
Мужчина отшвырнул Люкс с такой силой, что та едва устояла на ногах. Зашарил по карманам — должно быть, в поисках оружия.
— Эй, Скелетница, нас прогоняют? Может, нам стоит уйти? — снова спросил новый голос и тут же ответил сам себе, слегка изменив интонацию: — Конечно, Десятая, мы же должны быть вежливыми!
— Херь какая! Мы должны развлекаться!
Пистолет в руках женщины дернулся, грохнул выстрел. В ответ ему раздался смех.
Что-то грохнуло и Люкс отбросило в сторону. Она полетела на землю, больно стукнувшись плечом о какой-то выступ. Взвыв от резкой боли, Люкс отползла в сторону, притулившись за каким-то мусорным баком. Вонь отходов шибала в нос, но ей было все равно — лишь бы не увидели. Лишь бы не нашли.
Лайтшильд Хранитель, лишь бы в нее не попали.
Женщина палила из пистолета, мужчина кричал что-то в коммуникатор. Наконец Люкс увидела, что вступилась за нее какая-то девушка: щуплую фигуру скрывала объемистая толстовка, из-под надвинутого на лицо капюшона свисали синего цвета косички, на тощих ногах — короткие шорты и тяжеленные армейского вида ботинки, на плече — огромная ракетница.
Девушка навела оружие на обидчиков Люкс, прицелилась. Под капюшоном мелькнула широченная улыбка. Выстрелить она не успела.
За спиной мужчины кто-то возник. Невысокий, быстрый, гибкий. Мелькнул в руках огромный тесак, отсекая кисть с коммуникатором. Мужчина заорал, Люкс завизжала, девушка с пушкой захохотала. Из-за угла дома выскочили двое крепышей, один из которых держал тяжелый на вид дробовик. Пока они пытались понять, что происходит, невысокий парень, появившийся последним, приставил свой меч-тесак к горлу женщины.
— Отзывай своих и валите отсюда, — приказал он.
Взгляд женщины заметался под сторонам. Поняв, что ситуация безнадежная, она кивнула. Хрипло что-то гаркнула — Люкс так перепугалась, что не смогла разобрать слов. Она снова спряталась за мусорный бак, надеясь, что о ней все забудут.
Не тут-то было.
— Кто это у нас тут?
Над ней нависала давешняя девчонка. Толстовка распахнулась, открывая короткую майку и голый живот, покрытый татуировками. Синие узоры, белые облака. Быть может, в другой ситуации рисунок и понравился бы Люкс, но не когда огромная ракетница смотрела ей прямо в лицо, скалясь стилизованными акульими челюстями.
— Пожалуйста, не надо…
— Пожалуйста, не надо! — передразнила девушка. — Кончай ныть, мы тебя спасли.
— Но…
Девчонка не дала ей договорить, схватила за плечо, с неожиданной силой вздернула на ноги. Тех, кто напал на Люкс, в переулке уже не было, зато появилось новое действующее лицо. Люкс не сразу поверила своим глазам, а когда убедилась, что это правда, бросилась вперед, вцепилась в Эзреаля и наконец-то с облегчением заревела. Тот оторопело стоял, не зная, что делать. Наконец он неловко погладил ее по голове.
— Все хорошо, — пробормотал он. — Теперь все в порядке.
Девчонка прыснула, схватившись свободной рукой за живот, вторая с явным трудом пыталась удержать пушку.
— Лайтшильд Хранитель, — прошептала Люкс. — Я думала, что меня убьют.
— Все в порядке, Лайт, — повторил Эзреаль. — Мы тебя нашли. Слава богам, то ты не сняла маячок.
— Что? — Люкс оторопело подняла на него взгляд.
Эзреаль протянул руку, осторожно коснулся значка на ее груди.
— Я оставил тебе маячок, — пояснил он. — Как бы иначе я смог тебя найти?
— Маячок? Ты следил за мной? Что все это значит?
— Я все тебе расскажу, хорошо?
— Давай только не здесь, — вмешался темнокожий парень. — Джинкс так нашумела, что тут скоро будет толпа полицейских.
— Не Джинкс, а Десятая, — насупилась девчонка. — Прекрати уже звать меня этим прозвищем. Но ты прав, надо валить, пока сраные пилтисы не набежали.
— Пойдем, — парень махнул рукой. — Я знаю короткую дорогу.
Люкс все еще не до конца понимала, что происходит. Ей казалось, что она должна была испытывать облегчение, но что-то не давало ей почувствовать, что все позади. Эзреаль поймал ее взгляд, и когда он заговорил, в голосе звучала тревога:
— Лайт, ты в порядке?
Люкс кивнула и молча сжала его ладонь.
Короткая дорога отняла у них без малого двадцать минут. Люкс думала, что Экко — так называл парня Эзреаль — выведет их обратно в безопасные районы, но ветшающие здания с исписанными стенами и не думали никуда исчезать. Иногда девчонка — Джинкс, Десятая или как ее там — отставала, останавливалась и разглядывала граффити, будто пыталась что-то по ним прочитать, но неизменно догоняла остальных.
Улица, на которую они вышли, казалась совершенно заброшенной. Было странно осознавать, что эти блеклые здания, щерящиеся провалами пустых окон, находятся в том же городе, что и великолепные, украшенные сложной подсветкой и огромными корпоративными логотипами небоскребы.
По обе стороны дороги стояли брошенные машины, у многих не хватало колес. Некоторые застряли здесь настолько давно, что покрылись толстым слоем грязи. Джинкс пригляделась к рисунку на грязном капоте одной из них и широко ухмыльнулась.
— Слышь, Двенадцатый, мне тут надо свалить ненадолго, — сказала она. — Я тебя позже найду.
Не дожидаясь ответа, она развернулась и зашагала в обратную сторону, пиная носками ботинок валявшийся на дороге мусор. Люкс мельком удивилась, как ей не тяжело таскать повсюду свою огромную пушку, но тут же выкинула эту мысль из головы.
Наконец они подошли к дому. Он мало чем отличался от прочих, разве что большая часть стекол в окнах была цела. По грязному асфальту змеился толстый кабель, теряясь внутри одного из подъездов. Люкс крепче сжала ладонь Эзреаля, которую не отпускала всю дорогу. Он повернул голову и ободряюще улыбнулся.
— Нам внутрь, — сказал он, кивая на подъезд. — У меня там что-то вроде базы.
— Ты живешь здесь? — удивилась Люкс.
— Не совсем. В смысле — не все время. Сейчас я… мы… работаем отсюда. Пойдем, я все тебе объясню.
— Не лучшая идея, — пробурчал идущий впереди Экко.
— Тебя это не касается.
— Еще как касается! Не забывай, что наши в это тоже вовлечены, — последняя часть фразы донеслась уже из подъезда, и Эзреалю пришлось повысить голос, чтобы его услышали.
— Где они, кстати? Не вижу никого, кто бы присматривал за зданием.
— Это потому что Четвертый — хороший наблюдатель.
Следом за Эзреалем Люкс шагнула в подъезд и тут же зажала нос ладонью, пытаясь защититься от здешних запахов. Внутри было темно, алифт, похоже, не работал. Но электричество в доме было — откуда-то сверху раздавалась музыка.
Эзреаль уверено прошел по лестничной клетке, толкнул дверь в квартиру, провел Люкс по темному коридору. Она споткнулась обо что-то и полетела бы носом вниз, если бы Эзреаль ее не подхватил. Обернувшись, она с трудом смогла разглядеть в темноте, что у стены, прямо на полу, кто-то сидит.
— Кто это?
— Не обращай внимания, она в порядке.
— Но…
— Лайт, пожалуйста, пойдем.
— Хорошо.
За дверью открылась комната, единственным источником света в которой было несколько мониторов — огромные, чуть изогнутые вовнутрь. Люкс никогда не видела таких прежде. После темноты коридора даже этот неяркий свет резал глаза. От черных, мерно гудящих коробок под мониторами по всей комнате расползались кабели, а на полу лежал старый матрас, на котором, привалившись плечами друг к другу, сидели два худощавых парня. Глаза обоих были закрыты, лица расслаблены, рты приоткрыты. У Люкс не было времени разглядывать их повнимательнее: Экко набросился на Эзреаля с обвинениями, стоило тому переступить порог.
— Зря мы ее сюда притащили! Это была ошибка!
— Не говори ерунды. Мы что, должны были бросить ее в трущобах?
— Я не имею ввиду на твою базу. Я говорю про Агломерацию!
— План…
— Был абсолютно идиотским, я тебя предупреждал, что так и будет. Девчонка бесполезна и не принесет нам ничего, кроме неприятностей.
Экко злился, размахивал руками, мерил шагами комнату — того и гляди снова схватится за свой меч и начнет крушить убогую обстановку. Эзреаль отвечал, постепенно повышая голос. Оба, казалось, забыли о присутствии Люкс, а сама она с трудом улавливала нить их разговора.
— И что ты теперь предлагаешь? Извиниться, посадить ее на поезд и вернуть в Демасию? Или у тебя есть машина времени, чтобы вернуться назад и попробовать еще раз?
— Не знаю. А что хочешь ты? Выложить ей все как есть и посмотреть, что будет?
— Именно.
— Ты идиот! Она слаба и нестабильна, она все испортит.
— Это ты — идиот. Лайт — наш шанс, и если ты перестанешь верещать и дашь мне попробовать…
— Ничего не получится!
— Эзреаль, я не… — начала было Люкс, но так тихо, что за звуками музыки и спора ее никто не услышал.
Не услышали они и того, как открылась дверь.
Люкс совсем перестала понимать, что происходит. Непонятно откуда взявшаяся рыжеволосая женщина кричала на Эзреаля, а ее спутник склонился над парнями, лежащими в углу и, кажется, пробовал выдернуть кабель из порта одного из них. Люкс похолодела, когда заметила, что в правой руке женщина сжимает что-то похожее на пистолет. Обрывки фраз путались, мешались, лишая разговор смысла. Революция? Какая еще революция? О чем они говорят?!
Она вцепилась Эзреалю в рукав, спросила, что происходит, и услышала, как сорвался ее голос. Похоже, впервые с их появления в комнате, Эзреаль вспомнил о ее существовании.
— Все хорошо, — сам не слишком веря в свои слова, ответил он и повернулся к Экко. — Уведи ее отсюда.
Экко кивнул, прихватил Люкс за плечо, потащил к выходу. Она машинально попробовала вырваться, но тот держал крепко. Женщина посторонилась, давая им пройти, но взгляд ее не отрывался от Эзреаля. Пальцы на рукояти пистолета потрагивали от нетерпения.
Люкс обернулась через плечо, но Экко уже утянул ее в темный, полный опасностей коридор. Не обращая внимания на все еще сидящую на полу девчонку, они прошли к выходу из квартиры, выбрались на лестничную площадку. Экко по-прежнему тащил ее за собой, но Люкс вцепилась в перила свободной рукой, заставив его остановиться.
— Подожди!
Он поднял на нее хмурый взгляд.
— Экко, что происходит?
— Не видишь, что ли? — зло бросил он. — Твой дружок вляпался по уши.
— Мы должны вернуться и помочь ему!
— Лайт, не тупи! Ты слышала, что он сказал?
— Но…
— Никаких но. Я обещал ему тебя увести. Сама пойдешь, или мне придется бить тебя по голове?
Люкс обернулась через плечо, бросила последний взгляд на распахнутую дверь квартиры, из которой доносилась музыка и обрывки разговора на повышенных тонах. Наконец она кивнула.
— Я не буду сопротивляться.
— Наконец-то правильный выбор.
Экко крепко сжал ее запястье и зашагал вниз по ступеням. Люкс едва поспевала за ним.
— За него не беспокойся, — вдруг сказал Экко, когда они уже оказались на улице. После всех этих криков и ругани голос его звучал непривычно спокойно, почти мягко. — Он выкрутится, как всегда. Я уверен.
Люкс кивнула. Ей очень хотелось верить в это, но почему-то не получалось.
— Смотри-ка, кто нас ждет.
Люкс подняла голову. В конце улицы, привалившись спиной к стене, стояла знакомая фигура в темной толстовке.
========== 27/09/25 Р-сектор ==========
27/09/25 Р-сектор
Причин спешить у нее не было. В отличие от сотен корпоративных винтиков разного калибра, специалист по особым вопросам не был обязан появляться на рабочем месте к определенному часу. Собственно, она при желании могла и вовсе не приезжать в штаб-квартиру: портативная система была полностью синхронизирована с рабочей, а защитные программы регулярно проверялись и обновлялись безопасниками, позволяя Кейтлин одинаково эффективно работать из любой точки Рунтерры — если там, конечно, имелась сеть. Тем не менее, она предпочитала просыпаться рано. Давно привыкнув к определенному графику, она не собиралась изменять своим привычкам даже в мелочах.
Включился душ. Тугие струйки ударили из десятка разных насадок, сразу со всех сторон. Прохладная вода побежала по лицу, животу и спине, смывая остатки сна. Через несколько секунд температура резко скакнула вверх. Она вряд ли превысила сорок градусов, но Кейтлин показалось, будто кожу ошпарили кипятком. Затем режим снова сменился — вновь на холодную. Где-то в недрах кухни раздалось недовольное ворчание, слышное даже сквозь шум воды. Не успели мокрые следы, оставленные босыми ногами, впитаться в покрытие пола, как Кейтлин на кухне ждала большая чашка дымящегося кофе. Привычно включился телевизор, настроенный на новостной канал, но Кейтлин убрала звук — этим утром ей нужно было как следует поработать, а новости подождут. В конце концов, если за ночь произошло что-то важное, она узнает об этом из срочной рассылки.
Пока диктор на экране разевала ярко накрашенный рот, система успела прогрузиться. Вчерашние файлы лежали на видном месте, но прежде, чем с головой уйти в разгадку этой непонятной истории с атакой на лабораторию, нужно было разобраться с текущими делами. Это только со стороны казалось, что с незыблемой «Пилтовер Инкропорейтед» не случается ничего плохого, — на самом же деле, проблемы возникали чуть ли не каждый день. Конечно, не все из них требовали ее непосредственного вмешательства, но она старалась быть в курсе происходящего.
Первым делом Кейтлин просмотрела входящие сообщения. К счастью, среди них не было ничего с пометкой высокой срочности: два письма от технического отдела, одно — от управляющего кондоминиумом, отчет Вай и какое-то уведомление из налоговой. Уверенная в идеальном порядке своих отчетов и деклараций, Кейтлин решила оставить его напоследок.
Вай писала о ходе своего текущего дела — именно ей выпало разбираться с несвоевременной смертью нового лица компании. Еще вчера она по просьбе Кейтлин связалась с релайтерами и передала им распоряжение Уоссета. Тэмпест — директор пи-ар отдела — ругалась, как проклятая, но обещала сделать все в лучшем виде, так что с этой стороны проблем быть не должно. Зато в своих попытках узнать, что же на самом деле произошло с Джейсом, Вай, похоже, зашла в тупик. Кейтлин покачала головой и одобрила запрошенное увеличение лимита расходов. В конце сообщения Вай жаловалась на то, что ее снова засыпают замечаниями по поводу несоответствия корпоративному стилю, и даже угрожают штрафами. Проблема действительно имела место быть. Вай получила свое место не из-за того, что у нее было подходящее образование, престижный диплом и образцовый послужной список, а исключительно потому, что Кейтлин в команду требовался человек, хорошо знавший темную сторону Агломерации. К сожалению, в комплекте с знанием улиц шли кое-какие привычки, изрядно мешавшие Вай существовать в мире жестких корпоративных правил. Кейтлин пообещала об этом позаботиться. Подумав, она сделала в конце приписку, попросив Вай кое-что для нее разузнать.
Письма из управления и техотдела сводились к одному: грядут плановые проверки. Кейтлин отпила из чашки и поморщилась. Не от того, что кофе был плохой — с момента покупки кофеварка ее еще ни разу не подводила — а от того, что эти письма вообще оказались в ее ящике. Должно быть, снова слетела переадресация на секретаря, которой, в общем-то, и полагалось разбираться с сообщениями такого рода и вносить их в календарь. Налоговая, как и предполагала Кейтлин, напоминала о сроках сдачи декларации.
Все. С рутиной было покончено, можно было приступать к действительно интересующему ее заданию. Еще с вечера она наметила кое-какие шаги, но поздний час заставил ее перенести их выполнение на утро. В отличие от нее самой, нужные ей специалисты не имели привычки без особых причин работать допоздна.
Первым делом следовало написать запрос в научный отдел. Лаборатория находилась в их ведомстве, и Кейтлин просто необходимо было узнать, над чем там работали: если она не может отследить по слепку похищенные данные, нужно размотать этот клубок с другой стороны — понять, что именно было украдено, и подумать, кому оно могло понадобиться. Впрочем, на этот счет кое-какие мысли у нее уже были.
Кейтлин невольно посмотрела в окно. Ее кондоминиум располагался в центре района, и соседние башни перекрывали весь вид на залив, но она легко могла представить себе широкое пространство воды, пересеченное упрямой линией Стринга.
Золотая Струна, многокилометровый мост, соединяющий центральные сектора Агломерации, — а также торжество науки и материальное воплощение могущества двух корпораций — была выстроена за рекордно короткий срок. Вырос посреди залива искусственный остров, ставший первым шагом — и единственной точкой опоры — этого амбициозного проекта, а от него в обе стороны протянули полотно моста. Три полосы автомобильной дороги и по два ряда железнодорожных рельс в каждую сторону, сверхскоростной монорельс, новый порт с невероятной пропускной способностью, занимавший всю северную часть острова — все было сделано для того, чтобы максимально «приблизить» и связать друг с другом P— и Z-сектора.
Для всей Рунтерры Стринг стал символом, что вековая вражда между городами-соперниками, а впоследствии между «Пилтовер Инкропорейтед» и «Заун Индастриз» окончена. Декларацию о сотрудничестве, воплощенную в стали и нанобетоне, можно было увидеть из любой точки залива. Совместный проект старых врагов, впервые объединивших усилия, завершился успехом, перекроив всю логистику и экономику сектора, окончательно объединив Агломерацию и усилив ее независимость от остального мира, для всей Рунтерры он представлялся началом новой эры, но на самом деле… на самом деле ничего не изменилось. Века вражды — не то, о чем можно легко забыть, и соперничество никуда не исчезло — просто перешло на другой уровень. И когда в «Пилтовер Инкропорейтед» что-то шло не так, как планировалось, одним из первых подозреваемых всегда оказывался восточный сосед.
Но первый вариант не всегда оказывается правильным, скорее наоборот. Кружка не успела опустеть, а запрос уже отправился в научный отдел — как раз к началу рабочего дня. К сожалению, вечно занятые своими исследованиями, научники не отличались особенной расторопностью, но Кейтлин надеялась, что пометки о важности и особый статус ее отдела ускорят процесс. В любом случае, ей придется подождать, но сейчас Кейтлин не имела ничего против — ей как раз нужно кое-что проверить.
Запустив эмулятор учетных записей, она сгенерировала нового пользователя — сотрудника отдела безопасности со стандартным допуском. По большому счету она могла бы не утруждаться, собственные права позволяли ей влезть в базу безопасников на вполне законных основаниях, к тому же, получить куда лучший доступ, чем разрешал «стандартный» пакет, но она не хотела лишний раз ворошить осиное гнездо. Вчерашней конфронтации с Джонсоном оказалось достаточно. Вряд ли он сможет как-то ей помешать, но зачем лишний раз поднимать шум, если можно обойтись без этого? Тем более, она все еще очень не хотела привлекать лишнее внимание к своему частному расследованию.
Нужная информация лежала, что называется, на самом верху, никому не пришло в голову далеко прятать или ставить дополнительную защиту на архив обращений в диспетчерскую службу отдела. Чтобы открыть отчет даже у современной системы Кейтлин ушло немало времени — бесконечные столбики логов о входящих запросах и отчетах об обработке занимали немало места. Кейтлин сменила интервал дат и дала системе команду проверить, были ли обращения от сотрудников лаборатории. Ознакомившись с результатом, поздравила сама себя — около двадцати обращений за последние полгода, большая часть — в последние два месяца. Все запросы обработаны, ошибки исправлены, о чем в логах были сделаны соответствующие записи. Лишь у нескольких запросов стоял статус «отклонено».
Кейтлин открыла последний из них. Она поймала себя на мысли, что надеется увидеть под отклонением запроса фамилию Абеля Джонсона, но заявку принял, обработал и отклонил кто-то из рядовых сотрудников. Кейтлин почувствовала разочарование и нахмурилась. Ей не нравился ход собственных мыслей. Неужели она настолько ненавидит Джонсона, что подсознательно хочет связать его с этим делом, в котором определенно что-то нечисто, а в последствии использовать как-то против него? За годы работы на корпорацию, Кейтлин старалась держаться подальше от всех этих профессиональных интриг, просто делала свою работу и делала ее хорошо. Но теперь она с удивлением понимала, что если ей в руки попадет хоть что-то на Джонсона, она сделает все, чтобы того сняли с должности — и сделает с удовольствием.
Пробежав взглядом первые строчки запроса, Кейтлин поняла, почему его отклонили. Она вчера обращалась с похожей проблемой: сотрудник лаборатории сообщал о своих подозрениях на несанкционированный доступ к системам и странные файлы, откуда-то взявшиеся в банках памяти. Он особенно подчеркивал что никакие файлы не были повреждены. После быстрой проверки безопасник ответил, что никаких следов взлома нет, а все подключения к сети инициированы исключительно компьютерами лаборатории. А так же — это тоже осталось в логе — от себя посоветовал проверить сотрудников лаборатории на предмет склонности к глупым шуткам. На этом отчет заканчивался, к немалому сожалению Кейтлин, «странные» файлы к нему не прилагались. Она открыла несколько других запросов, но в них не было ничего интересного — просто мелкие проблемы и флуктуативные атаки роевых вирусов, бездумно курсирующих по сети и пытающихся ломиться во все закрытые двери подряд.
Кейтлин откинулась на спинку стула, подозрительно глядя в монитор. Сотрудник лаборатории получил странный файл, а несколько недель спустя здание едва не сравняли с землей чтобы прикрыть хакерскую атаку. Не послужило ли это ключом, открывшим ворота для нападающих? Не совершила ли она сама ошибку, открыв файл? Последнюю мысль она как следует покатала в голове, прежде, чем отбросить: если бы в файле было хоть что-то, защитные и антивирусные системы давно бы это засекли. В конце концов безопасность штаб-квартиры и систем высокостатусных сотрудников обеспечивать на куда более серьезном уровне, чем «неофициальных» лабораторий, расположенных за пределами принадлежащих корпорации территорий. К тому же зачем хакерам, успешно провернувшим дело, давать корпорантам наводку на след? Да, в этой среде особенно ценились самоуверенность и бравада, особым шиком считалось навредить кому-то из крупных корпораций, щелкнуть «костюмов» по носу — но такими вещами увлекались обычно преступники средней руки. А настоящие профессионалы — например те, кто способен спланировать и идеально прикрыть атаку на лабораторию «Пилтовер Инкропорейтед» — куда как больше пеклись о собственной безопасности.
Оставался еще один момент, который беспокоил Кейтлин — в обоих случаях системы как будто бы сами подключились к сети, после чего на них обнаружились «лишние» файлы. Но обдумать это как следует она не успела: мигнуло оповещение, пришел ответ от научников. Углубившись в чтение, Кейтлин пожалела, что на ее портативной системе не стоит «мандаракс» — большинство профессиональных терминов были не намного понятнее машинного кода. Ответ был составлен таким образом, что разобраться в нем мог только профессионал.
Что ж, Кейтлин была профессионалом — правда, в своей области.
Мало по малу все встало на свои места: лабораторию в основном использовали как испытательную площадку для систем удаленного управления. Там разрабатывали модули широкого профиля, от тех, что ставятся на полицейские дроны до новых моделей, которые, если она правильно разобралась в характеристиках, вполне тянули на нарушение международной конвекции о робооружии. Улучшенная пропускная способность, разогнанная до предела скорость обработки сигнала, практически мгновенный отклик-реакция — все это предназначалось для того, чтобы максимально сократить время передачи сигнала от оператора на машину.
Кейтлин потянулась отхлебнуть из кружки и обнаружила, что она пуста. Нисколько не расстроившись этим фактом, она оставила ее в сторону. Взгляд пробежал по последним строчкам.
— Так-так, — пробормотала она, перечитывая текст.
Согласно отчету лаборатории, разработка сверхскоростного управленческого модуля вышла на завершающую стадию тестирования как раз незадолго до нападения.
========== 24/09/25 Р-сектор ==========
24/09/25 Р-сектор
Человека, из которого, по мнению Фортуны, следовало как можно быстрее выбить дерьмо, звали Попрыгунчиком.
Хакер экстра-класса, по слухам — бывший сотрудник одной из корпораций, сбежавший на вольные хлеба, на всю сеть известный своими талантами и своим самомнением. Он был лучшим и вел себя соответственно.
Фортуна не слишком его любила, почему именно — говорить отказывалась, но все-таки ей, как и многим другим операторам, приходилось так или иначе работать с ним. В конце концов, парень действительно был хорош, даже несмотря на свой дурацки гонор, с его знаниями дырок в корпоративных защитных программах он мог проделывать такие штуки, которые его собратьям по ремеслу не снились даже во влажных снах.
А еще он приторговывал программами, которые сам же писал. Уникальными программами, аналогов которых просто не существовало. И тот злосчастный поисковик Фортуне продал именно он.
С тех пор, как программа Попрыгунчика чуть было не сварила ее мозг вкрутую, прошло достаточно времени, но она все еще избегала подключаться как оператор. Фортуна не могла больше использовать привычные схемы поиска, но это не значило, что она сдалась. Она работала в пользовательском режиме, азартная и злая, будто гончая, взявшая след добычи. Курила, как проклятая, одну за одной, едва успевая давить окурки в пепельнице, отслеживала какие-то только ей понятные следы и чуть ли не часами висела на связи с Рафеном.
Именно он в итоге и принес ей нужные сведения. Прочитав сообщение, Фортуна развесились по-настоящему, должно быть впервые с того происшествия.
— Представляешь, — отсмеявшись, сказала она. — Попрыгунчик сидит в P-секторе, прямо под боком у своих любимых «розовых».
Грейвз пожал плечами. Он ничего забавного в этом не видел — сидит и сидит.
— Думаю, сегодня еще не поздно нанести ему визит.
— Я пойду с тобой.
— С какой это стати?
— Не хочу, чтобы мои деньги пропали впустую, если ты снова попытаешься сдохнуть.
— Так мило, что ты обо мне беспокоишься, — ухмыльнулась Фортуна, но продолжать спор не стала — похоже, действительно не возражала против его компании.
На том и порешили.
Скоростной поезд доставил их на материк за считанные минуты, потом пришлось пересесть на старую подземку: управленцы P-сектора — иными словами, все те же вездесущие «розовые» — активно работал над заменой составов, но некоторые лини метро, построенные еще до хекстеч-революции, модернизации не подлежали.
После невероятной скорости монорельса, поезд метро едва полз. Грейвзу показалось, что прошла целая вечность, прежде чем они, наконец, достигли северных окраин западного сектора. Двери вагона открылись на станцию платформу — низкий потолок, плитка стен облуплена, потолочные лампы работают через одну. Напольная маркировка стерлась от времени и стала едва различима. Платформа была пуста — похоже, направление было забыто не только Пи-Инк но и пассажирами.
Грейвзу не приходилось бывать здесь раньше. Он на своем веку видел немало трущоб — неотъемлемая часть пейзажа любого из городов, в которых он успел побывать, но вид заброшенных улиц, притулившихся к глянцевому, благополучному P-сектору даже на него произвел гнетущее впечатление.
Старые дома, насчитывающие едва ли больше десяти этажей в высоту, стены, зарисованные граффити, окна на нижних этажей чернеют провалами, если взглянуть выше — можно заметить мелькающие отблески и странные силуэты. Над грязными улицами тянулись бесконечные провода, сбиваясь в колтуны на фонарных столбах. Брошенные спальные районы, настоящий рай для скваттеров всех мастей.
Редкие прохожие спешили по своим делам, никому не было дело до чужаков.
Нужный им дом выглядел не более жилым, чем все остальные постройки в районе. Грейвз даже засомневался, что Фортуна раскопала верный адрес, но потом заметил, что от вороньего гнезда проводов на ближайшем к дому столбе тянутся несколько кабелей, исчезая в окнах четвретого этажа. Кодовый замок был сорван, дверь открыта, но даже попытайся кто-то ее закрыть — ему бы помешал толстый кабель, ленивой змеей вползавший в подъезд. На лестнице пахло мочой, сигаретами и почему-то хекстечем.
Пролет за пролетом, кабель взбирался вверх, Грейвз и Фортнуна шли вдоль него, будто вдоль путеводной нити. На четвертом этаже кабель вновь повернул, ныряя в приоткрытую дверь, из-за которой доносились голоса и громкая музыка
— Они что, совсем ничего не бояться? — удивился Грейвз.
Понятное дело, в над-реальности Попрыгунчик мог вести себя как самоуверенный засранец и ничего не бояться, но такая беспечность в обычном мире не укладывалась в голове. Грейвз привык думать, что паранойя — профессиональная болезнь хакеров, должна проявляться во всем.
Фортуна пожала плечами. Только теперь Грейвз заметил, в ее ладони небольшой пистолет. Судя по характерной маркировке — шокер. Одобрительно хмыкнув, он перекинул сигару в другой угол рта и на всякий случай проверил, как вынимается его собственный BT-see –так себе пукалка, он давно подумывал найти ей замену, но на жалкого хакера ее, по идее, хватит с лихвой.
Если, конечно, обойдется без сюрпризов.
Длинный коридор тянулся в темноту — если тут и был свет, на нем явно решили сэкономить. Смутно угадывались очертания каких-то коробок и ящиков, загромождающих проход. Где-то впереди на пол ложились отсветы из-под двери — дерганные, тусклые и неровные.
— Думаю, нам туда.
Грейвз кивнул, они медленно двинулись на звук. Когда глаза привыкли к темноте, он разглядел, что рядом с дверью кто-то есть. Тощая фигура сидела на полу, привалившись спиной к стене. Ни вздоха, ни движения. Подойдя ближе, он смог рассмотреть как следует. Девчонке было лет шестнадцать, не больше. Руки-палочки, выпирающие ключицы, скулы, туго обтянутые кожей, глаза полуоткрыты — в первый момент Грейвз даже приняла ее за труп, но секунду спустя разглядел, что от затылка девушки тянется провод. Она была в Бездне, и судя по крайней степени истощения — не первый день подряд.
Грейвз покачал головой и сплюнул куда-то в темноту. Фортуна равнодушно перешагнула через тощие ноги, взялась за ручку двери.
Помещение освещалось только многочисленными мониторами огромной рабочей станции, занимавшей добрую половину комнаты. В одном из углов Грейвз заметил еще двух подростков, судя по отсраненно-расслабленным лицам, тоже подключенных к Бездне. Попрыгунчик — он сразу узнал его по описанию — тоже был тут, стоял у рабочей станции, спиной ко входу, и о чем-то спорил с невысоким темнокожим парнем. Музыку бухала из колонок, было похоже, что их с Фортуной появления никто не заметил.
Попрыгунчик размахивал руками, явно пытаясь в чем-то убедить своего собеседника — разобрать, о чем они говорят мешала музыка. К его спине жалась какая-то белобрысая девчонка — почему-то Грейвз не заметил ее сразу. Темнокожий парень покачал головой. Было, похоже, что спорят они давно. Не удивительно, что Фортуна решила не быть вежливой и не стала дожидаться, когда они договорят.
— Попрыгунчик! — во весь голос крикнула она.
Хакер вздрогнул, повернулся на звук. Глаза расширились от удивления, на лице проступил страх, стало заметано, что он не на много старше ушедших в над-реальность подростков.
— Ф-фортуна? — хрипло выдохнул Попрыгунчик. Глаза у девчонки, вцепившейся в его плечо, стали совсем огромными и испуганными.
— Она самая, — Фортуна улыбнулась, уперев левую руку в бок. Правую она держала опущенной вдоль тела, чтобы не слишком светить зажатый в ней шоковый пистолет. — Если ты так не рад гостям, в следующий раз попробуй держать дверь закрытой.
Вместо ответа Попрыгунчик повернулся к темнокожему парню.
— Экко, что за херня? Ты сказал, что выставил наблюдателя! Где он?
— Откуда я знаю? — огрызнулся Экко. — Ушел? Я говорил тебе, у нас тут не военный отряд! Мы анархисты, а не солдаты.
— В этом ваша проблема. И вы еще хотите чего-то добиться…
Грейвз отошел к забившимся в угол подросткам и присел рядом с ними на корточки. Эти двое были меньше похожи на трупы, чем девочка из коридора, но он все-таки не удержался, коснулся шеи одного из них, проверяя пульс. Пульс был. Будто почувствовав, что на него смотрят, он обернулся через плечо и поймал вопросительный взгляд Фортуны. Пожал плечами в ответ, поднялся.
— Попрыгунчик! — Фортуне снова отвернулась к своей жертве. Ей пришлось повысить голос, чтобы на нее снова обратили внимание. — Что за херня у тебя тут творится?
— Не твое дело! — отрезал Экко, но Попрыгунчик лишь махнул рукой.
— Мы делаем революцию.
— Революцию? Здесь? В P-секторе?
— Нет. В Демасии.
Грейвзу показалось, что он ослышалась. Больше тридцати лет назад Демасия полностью отрезала себя от общего информационного пространства, и с тех пор ничто не могло проникнуть за их «Золотой Щит» — равно как и выйти наружу. Революция? Там? Да еще и извне? Похоже, байки все-таки не врали, и Бездна понемногу выедала операторам мозги.
Белобрысая девчонка дернула вдруг Попрыгунчика за рукав:
— Эзреаль, — пискнула она. — Что происходит?
— Все хорошо, — машинально ответил Попрыгунчик и глянул на темнокожего — Экко, уведи ее отсюда. Все равно куда, я найду вас позже. Фортуна, я не знаю, зачем ты пришла, но дай им уйти. Это очень важно.
— Да пусть катятся, — Фортуна благодушно махнула рукой. — Мне нет дела до твоего крестового похода детей.
Зло сверкнув глазами, Экко подхватил девушку за плечо, почти потащил к двери. Перед самым выходом она обернулась, бросила на Попрыгунчика — Эзреаля? — отчаянный взгляд, и через секунду скрылась в коридоре. Грейвз на всякий случай выглянул за дверь — убедился, что они покинули квартиру, и лишь после этого вернулся в комнату.
— Я благодарен, что ты не стала тыкать пушкой в моих гостей, — сказал Попрыгунчик. — Можешь больше не прятать его, я заметил.
— Ах, ты заметил, — на губах Фортуны заиграла нехорошая улыбка. — А ты узнал его? Это «шок». Куда ты предпочтешь, чтобы я стреляла? Тебе в голову или в твою технику?
— Полегче! Объясни хотя бы, что случилось.
— Твоя гребаная программа, вот что случилось! — выкрикнула Фортуна. — Что за херов скрипт ты туда засунул?!
— Я не понимаю, о чем ты!
— Все ты понимаешь, ублюдок! — Фортуна наставила на него «шок». Палец на спусковом крючке дрожал — похоже, она едва себя контролировала.
— Фортуна! — окликнул Грейвз. Подействовало. Пистолет все еще смотрел хакеру в лицо, но палец она убрала.
— А это еще что за ископаемое ты притащила? – спросил Попрыгунчик, похоже, впервые обративший внимание на присутствие Грейвза.
— Для человека, на которого наставили пистолет, ты слишком интересуешься посторонними вещами. И слишком много болтаешь — но все как-то не по делу.
— Так объясни уже, что произошло.
— Помнишь программу, которую ты мне дал? Которая отслеживает выходы в сеть по ID-коду?
Попрыгунчик кивнул.
— Она чуть меня не убила нахер!
— Каким образом?
— Гребаной перегрузкой, вот каким. Инфопоток был такой, что чуть не выжег мне мозг.
— Ни у кого, кто с ней работал, не было таких проблем. Ничего не понимаю.
— А кто, блядь понимает, если не ты? В конце концов, ты же ее написал.
Попрыгунчик отвел взгляд, выглядел он как нашкодивший котенок.
— Вообще-то, это не совсем правда.
— Что?
— Я ее взломал и доработал, но исходный код не мой. Я стащил его с одного полумертвого сервера. Это было давно, я уже даже не найду адрес
— Знаешь что, тебе лучше постараться и выяснить все, что можешь об этом куске кодированного дерьма.
— То есть ты не собираешься жечь мне электронику и рабочую станцию вот этой штуковиной
Фортуна улыбнулась, наконец опуская пистолет.
— Может быть, собираюсь, но не сегодня.
Попрыгунчик заметно повеселел. Краски вернулись на его лицо. когда он заговорил, в голосе появились самоуверенные нотки.
— Не расскажешь, кстати, как ты меня нашла?
— А что, боишься, что проболтаюсь «розовым» или на кого ты там раньше работал? Не твоего ума это дело, Попрыгунчик. Просто знай, если я смогла это сделать один раз — смогу и второй.
— Даже не сомневаюсь.
Попрыгунчик пожал плечами, повернулся к рабочей станции. Свет от одного из верхних мониторов упал ему на спину.
— Постой-ка, что это у тебя? — прищурив глаза, спросила Фортуна.
— Заметила, да? Я поставил себе второй порт
— Второй порт? ты совсем долбанутый? Как это вообще возможно?
Попрыгунчик пожал плечами. Он оттянул майку вниз, чтобы Фортуна могла получше разглядеть его шею — действительно, под одним портом красовался новенький, только-что-с-конвейера разъем.
— Хирург протащил линки через позвоночник, вдоль костного мозга. Это, кстати, джи-сикс, если тебе интересно.
— Ты мог стать инвалидом.
— Не стал же. Зато теперь я не оставляю в Бездне следов, вернее, оставляю — но сразу два
— Этого можно добиться и без второго порта
— Можно, — согласился он. — Но кроме этого я могу делать много других вещей, хочешь взглянуть? — в руках Попрыгунчика появился провод. Фортуну ощутимо передернуло
— Нет уж, спасибо.
— А ты? — он повернулся к Грейвзу, будто вспомнив о его существовании.
— У меня даже порта нет.
— Ископаемое, — со странной смесью жалости и восхищения в голосе проговорил Попрыгунчик. — Тебя пора сдать в музей.
========== 28/09/25 Р-сектор ==========
28/09/25 Р-сектор
— …новые данные о численности и вооружении боевых частей «ZT». В отличие от нас они ничем не ограничены, и в случае прямого конфликта, вероятность которого в ближайшие пять лет оценивается в 34,8%, нам будет сложно что-то противопоставить. В связи с этим отделом кризисного планирования был разработан проект расширения на восток, — Уоссет сделал паузу, обвел взглядом собравшихся за длинным овальным столом. Похоже, реакция зрителей его нисколько не удивила. — Мы ни в коем случае не собираемся разрывать старые контракты, но они не вполне обеспечивают потребности корпорации.
— И говоря «восток» вы подразумеваете…. — вкрадчивым тоном проговорил Ашрам.
— … «Ноксус секьюрити».
По залу пронеслось недовольное гудение.
— Это исключено, — Ашрам привычно взял на себя обязанность выразить общее мнение. — «Ноксус секьюрити» запятнала себя, она никогда не отмоется от ионийской грязи. Заключить с ними открытый контракт — значит перечеркнуть все, над чем мы работали с окончания конфликта.
— Верно, но…
Но Ашрам еще не закончил.
— Признаться, я удивлен, что они до сих пор удерживают какие-то позиции на рынки частных армий. С такой репутацией? Поразительно, что они все еще не развалились.
— Как раз об этом я и хотел сказать, — на лице Уоссета появилась широкая улыбка. — Мы получили инсайдерскую информацию, что в ближайшее время «Ноусус Секьюрити» превратился в шелл. Официально. На самом же деле она именно что и развалится на составные части.
— Продолжайте.
— Только представьте себя: с полдюжины новых игроков на рынке, у каждого — проверенное качество услуг, у каждого — чистая репутация. Мы можем заключить контракт с любым из них… кроме, конечно, «Кримсон элит».
Шутка была рискованная, но Ашрам засмеялся, и члены собрания акционеров присоединились к нему. Кейтлин вздрогнула, подняла голову от стола, будто только сейчас вспомнила, где находится. Уоссет поймал ее взгляд, и Кейтлин показалось, что он сейчас ей подмигнет, но ничего такого, конечно же, не случилось.
— Мы рассмотрели варианты краткосрочных и долгосрочных контрактов, а так же возможность слияния. Подробные отчеты со всеми цифрами будут розданы вам после собрания.
— Как старается, — прошептали справа от Кейтлин. — Надеется на повышение в будущем году?
Ответного шепота она не разобрала, да и не особо прислушивалась. Гораздо больше ее занимал лист бумаги, лежавший на столе перед ней.
Собрание было запланировано две недели назад, но Кейтлин так увлеклась выяснением деталей роботостроения, что совсем про него забыла. К счастью, умная система сама напомнила ей о важном событии. Пришлось все бросать и срочно мчаться в штаб-квартиру, но даже устроившись на заднем сидении автомобиля она не сразу смогла переключиться на другую задачу. В самый неподходящий момент ей, наконец, перезвонил независимый эксперт, и разговор с ним пришлось заканчивать уже поднимаясь в лифте, записывая на гарнитуру все факты и термины, которыми он сыпал, как заведенный.
Этот звонок все-таки выбил ее из колеи, и большую часть доклада она прослушала, размышляя над тем, кому все-таки могла понадобиться такая специфичная, а главное, такая дорогая технология. Первое место занимала «Заун Индастриз» падкая до всего нового, современного и разрушительного.
Следом за ним — будто в такт размышлениям Уоссета — следовала «Ноусус Секьюрити», которая, не смотря на подпорченную репутацию и пренебрежительный тон Ашрама, как ни крути, являлась крупнейшим поставщиком на рынке «силовых услуг». Не стоит забывать и об «Ноксус Армс», чьи подземные заводы раз за разом били рекорды по выпуску оружия и тяжелой техники. Да, пожалуй, турели мгновенного реагирования стали бы неплохим дополнением к шагающему танку «C-ON».
Но если информаторы Уоссета правы и корпорация распадается, не значит ли это что у них сейчас совсем другие заботы? Или наоборот? Какая-то из «дочек» Секьюрити прихватила козырь и инициировала распад, чтобы стать монополистом в новой области?
Список из двух подозреваемых выглядел до неприличия коротким. Поколебавшись немного, Кейтлин добавила к нему Ионию. Островные компании так и не оправились от удара, постепенно деградировав от флагманов в области микро— и нанотехнологий до бездарных штамповщиков, репликаторов, наводняющий рынок дешевыми аналогами всего на свете. Возможно, их стоило и вовсе списать со счетов, но Иония славилась своим умением улыбаться, держа камень за пазухой. А еще Иония отличалась какой-то парадоксальной, чуть ли не маниакальной любовью к робототехнике. Возможно, не отбрось их конфликт на десятки лет назад, они подарили миру что-нибудь нелепое и ужасающее, вроде боевых человекоподобных роботов, проекты давным-давно показывал маленькой Кейтлин ее отец.
На демонстрационном экране за спиной Уоссета медленно вырастали какие-то графики и диаграммы. Кейтлин совсем потеряла нить его рассуждений. К каким-то вещам бывает трудно, а то и вовсе невозможно привыкнуть. Для Кейтлин этим стала новая ответственность: это было второе срочное собрание, на котором она присутствовала, но ей все еще было странно видеть среди докладчиков своего непосредственного руководителя. В любом случае, голосование сегодня не планировалось — папки с отчетом были розданы не просто так — а значит, она ознакомится со всей нужной информацией потом. А пока можно вернуться к листку.
Кейтлин снова перечитала выписанные в столбик названия. Кажется, одного все-таки не хватало. Подозревать своих — последнее дело, но Уоссет так вдохновенно рассказывал о потенциальных проблемах в обороне корпорации, тогда как у него под носом только что сровняли с землей лабораторию, разработавшую управленческий модуль нового поколения, что это настраивало на определенные мысли. Мог ли он не знать о том, над чем там работали? Уоссет, тратящий все силы на внешний вид и продвижение по карьерной лестнице, любитель вина, сомнительных шуток, и, как поговаривают — сомнительных развлечений? Кейтлин взглянула на него и честно ответила себе: мог. Но если предположить, что он все знал, становилось понятно невнимание специалистов, не ставших возиться с сетями, скупой отчет, который прислали ей, закончив «чистку» а главное — его собственное равнодушие.
Ашрам вновь засмеялся над какой-то шуткой Уоссета. Определенно, на следующем годовом собрании Лоуренс имел все шансы избавиться от слова «младший» из своей должности.
Недрогнувшей рукой Кейтлин написала внизу страницы: «Пилтовер Инкропорейтед».
***
— Мисс Андервуд!
Кейтлин остановилась, прижимая папку с отчетом Уоссета к груди, обернулась через плечо.
— Мистер Ашрам?
— Интереснейший доклад, не так ли? — председатель собрания акционеров широко улыбнулся.
Змея. Реджинальд Ашрам походил на змею. О, нет, в его облике не было ничего от пресмыкающегося: темные коротко стриженые волосы — ни единого следа седины, гусиные лапки морщинок в уголках глаз и пигментные пятна на коже выдают возраст, строгое, благообразное лицо. Выцветшие от времени голубые глаза часто мигали, кому другому это могло бы придать безобидный вид, но только не ему — у Ашрама был взгляд ядовитой змеи, всегда готовой к броску.
— Прекрасный потенциал, — продолжал он. — Я смотрю, на вас он тоже произвел впечатление. Вы даже делали какие-то записи.
— Конечно, — Кейтлин ответила дежурной «корпоративной» улыбкой. Было ясно как день, что Ашрам заметил, что она нисколько не заинтересована в докладе и думает над чем-то другим, и теперь над ней издевается.
— Было бы интересно узнать ваше мнение об этом вопросе
— Боюсь, что я…
— Конечно, сейчас вы очень заняты — у вас много дел. К тому же, всем нам стоит потратить время и как следует ознакомиться с информацией. Поэтому я предлагаю обсудить этот доклад позже, скажем, за ужином. Я очень заинтересован, — он сделал паузу, в которой отчетливо прозвучало «в вас» и закончил:
— В вашем видении вопроса.
Ты заинтересован в моем пакете акций, подумала Кейтлин, из последних сил удерживая оборону против навязчивой вежливости Ашрама. Тебе как раз хватило бы до контрольного. Ты пытался убедить отца продать их тебе, теперь, когда его не стало — взялся за меня. Не ты один. Но не думай, что я не знаю, что ты за всем этим стоишь.
Кейтлин открыла было рот, чтобы ему отказать, но вдруг поняла что у нее кончились все вежливые формулировки. Смерть Френсиса Андервуда была признана несчастным случаем, она сама лично проверила все документы и ни к чему не смогла придраться, и почти успокоилась — пока не встретила впервые взгляд этих тошнотворно-бледных глаз.
К счастью, от неловкой ситуации ее спас пришедший на гарнитуру вызов.
— Прошу меня извинить, — внезапно севшим голосом сказала она. — Срочный вызхов.
— Конечно, мисс Андервуд. Мой секретарь свяжется с вашим секретарем.
Кейтлин отошла в сторону от входа в зал и приняла вызов.
— Привет, босс.
— Здравствуй, Вай. Ты меня спасла только что, — в общении с помощницей Кейтлин позволяла себе некоторую фамильярность — она сама не знала почему. Будто аура бунтарства, которой дышала пришедшая с улицы — в прямом смысле слова — Вай, потачивала основы ее, казалось бы, незыблемого воспитания.
— Неплохо. Прости, но это все хорошие новости.
— Совсем ничего?
— Да. На улицах не знают, кто напал на лабораторию. Говорят…
— Что?
— Говорят, вроде как видели людей из Наций, но это не точно.
— Семь Наций?
— Вряд ли. Слишком много трупов для них — все-таки, они скорее военная организация, чем просто банда.
— Понятно, — новости были не очень хорошие, но Кейтлин и не рассчитывала, что обширные связи Вай позволят получить ей ответ на блюдечке — это было бы слишком просто. А вот найти какую-нибудь зацепку — вполне. — Кстати, почему они так называются? В пику диаспорам? Потому что принимают всех?
Вай засмеялась.
— Нет. Потому что берут деньги у всех семи наций Рунтерры с равным удовольствием.
Кейтлин ее веселья не разделила.
— Что у тебя по Джейсу?
— Да хер его… прости. В смысле, все сложно. Чертовы знаменитости с их образом жизни. Зато Тэмпест сказала, что с прикрытием все хорошо — они обсканирвоали его со всех сторон, когда подписывали контракт, так что они теперь могут клепать с ним ролики сколько угодно. Ты смотрела вчерашнюю церемонию?
— Нет.
— Я тоже. Тэмпест клянется, что они смогли взломать пятый канал ZNN и всунуть картинку прямо в эфир. Она же там начинала, все дырки знает. Надо будет поискать в сети.
— Мне казалось, тебе есть, чем заняться.
— А, точно. Отвлеклась. Кстати, босс, насчет тех замечаний…
— Я ничего не могу поделать.
— Но я уже сделала все, что они хотели. Подстриглась, сняла весь пирсинг с лица… да я даже пиджак на работу надеваю!
— У тебя розовые волосы, Вай.
— То же мне…
Вай отключилась, явно спрятав за разрывом соединения нецензурное слово.
Пока они говорили, акционеры успели покинуть этаж, и Кейтлин осталась одна. Она подошла к панорамному окну, глянула сквозь стекло на раскинувшийся внизу город, расчерченный на квадратные сектора серыми лентами автомобильных дорог, и коснулась пальцами гарнитуры. Включилась запись, снова зазвучал в голове голос эксперта — феноменальная скорость речи, профессиональные термины — но на этот раз она слушала очень внимательно, стараясь не упустить ни единой детали.
Когда запись кончилась, Кейтлин похвалила сама себя — даже в стрессовой ситуации, опаздывая на собрание, она умудрилась задать эксперту все интересовавшие ее вопросы. По-хорошему, стоило прослушать разговор еще раз, но все главное она для себя уже выяснила, а если понадобится что-то повторить, она всегда сможет перечитать текстовую расшифровку, которая должна уже ждать ее на рабочей системе.
Увы, мечтам Кейтлин о свободном времени и удобном кабине, из которого было так легко получать практически любую нужную информацию, не суждено было стать реальностью. Едва войдя свой офис, она увидела Эдварда Виллерса, одного из своих сотрудников, сидящего на краешке стола Элисон. Стоило ему поднять голову, среагировав на звук открывшейся двери, стало понятно, что он любезничает с секретаршей исключительно для того, чтобы скоротать время, и туго обтянутая тканью блузки грудь Элисон интересует его не больше, чем позавчерашняя биржевая сводка.
— Что у нас плохого?
Эдди сверкнул улыбкой, малость подпорченной желтым табачным налетом на зубах.
— Лучше спросите, что у нас хорошего, босс.
— Элисон, в ближайшие два часа — только звонки с наивысшим приоритетом, — подавив вздох, Кейтлин взялась за ручку двери своего кабинета. — Виллерс, пойдемте.
========== 24/09/25 Р-сектор ==========
24/09/25 Р-сектор
Место, куда привела их Джинкс, мало походило на «временную базу» Эзреаля, хотя оно тоже располагалось в заброшенном старом доме. Протянутые от ближайшего столба провода питали не только компьютерную систему, опутавшую помещение сетью разной толщины кабелей — энергии хватало и на развешанные по стенам гирлянды, в которых цветные огоньки были щедро разбавлены перегоревшими лампочками, и на зеленый неоновый крест, явно снятый с какой-то аптеки и теперь использовавшийся вместо лампы, и на уютно урчащий в углу холодильник. Только когда Джинкс размашистом жестом открыла его, Люкс вспомнила, что так и не успела позавтракать. Живот свело мучительным спазмом, рот наполнился слюной.
— Слышь, будешь что-нибудь? — спросила Джинкс.
Люкс кивнула, и только потом сообразила, что та ее не видит.
— Да, пожалуйста.
— Спасибо, а…
— «Грелка» сломалась, хавай так.
— Ясно.
— Чувствуй себя типа как дома, — Джинкс хлопнула Люкс по плечу, прошла через комнату и уселась на одно из брошенных на пол кресел-мешков. Экко уже был там: как только они пришли, он немедленно подключился к стоящей в центре комнаты системе. Взгляд его тут же остекленел, лицевые мышцы расслабились — совсем как у тех ребят на матрасе.
Увидев реакцию Люкс, Джинкс рассмеялась:
— Ты что, никогда оператора за работой не видела? Ты же тусишь с Попрыгунчиком!
— С Попрыгунчиком?
— С Эзом.
Люкс покачала головой, осторожно присаживаясь на соседнее кресло. Она наконец отважилась укусить свой бургер, несмотря на то, что он был просто ледяным, на вкус оказался вполне неплохим.
— Я уже запуталась в ваших прозвищах, — дожевав сказала она. — Вот у тебя, например, как минимум два имени, и я не знаю, какое использовать.
— Все очень просто. Я — Десятая, это — Двенадцатый, — Джинкс ткнула пальцем в сидящего рядом парня. Тот никак не отреагировал. — Но ты можешь звать его Экко, ему будет приятно. Он не так давно с нами, и никак не привыкнет к традиции.
— С вами?
— Угу, в нашей банде. Мы — Цифровые, нас называют так, потому что, вступая в банду мы должны отбросить свои имена — а еще потому, что среди нас есть несколько крутых хакеров. И все называют друг друга по номерам, только Двенадцатый все никак не может отделать от привычки придумывать всем прозвища.
— А Эзреаль… Какой у него номер?
Джинкс — почему-то Люкс не могла заставить себя думать о ней, как о Десятой — засмеялась.
— Попрыгунчик сам по себе. Мы просто работаем вместе. Ну, он тебе сам все расскажет, когда вернется.
Люкс машинально глянула на часы в углу экрана. С тех пор, как они добрались до убежища Цифровых, прошло уже больше часа, а Эзреаля все не было.
— Не ссы, никуда он не денется. Правда, Скелетница? — Джинкс повернулась через плечо, глянула на ракетницу, лежащую у стены и, изменив интонацию ответила:
— Конечно, правда, Десятая.
— Вот так-то! Наконец перестала спорить со мной, — доверительно прошептала девушка, наклонившись к Люкс. — Глупая пушка.
— Вы здесь вдвоем живете?
— Не, с нами еще Четвертый и Седьмой, остальные на той стороне залива остались.
— Вас так мало?
— А много и не надо. Зачем набирать кучу людей, если всю работу за нас делает репутация?
— Ты о чем?
— Ах, да, ты же не местная. Ты чистая, да? Жалко, я бы тебе показала.
Джинкс сняла толстовку, и Люкс наконец поняла, как та умудряется таскать свою тяжелую ракетницу. К спине и плечам девушки крепился металлический каркас, принимающий часть нагрузки. На обнажившейся шее виднелся темный кругляш разъема, еще несколько протов, похожих родинки-переростки, усыпали правое плечо. Она с удовольствием потянулась и кинула кофту себе за спину, прямо на ракетницу
— Нас вообще одинадцать всего.,
— А почему тогда Экко…
Джинс помрачнела.
— Не спрашивай. Вот этот — она снова ткнула Экко пальцем в бок. — Наше последнее приобретение, и то не хотели брать. Понимаешь, у местных название «Цифровые» на слуху — особенно в центральных секторах. А все потому, что у нас много подражателей. Вторая отлично поработала, распустила нужные слухи и люди поверили, что есть такая крутая банда, появилась куча желающих примазаться к нашей славе — по большей части всякий сброд. Занимаются полной фигней, но нам только на руку — работают на нашу репутацию, а главное, безо всяких усилий для нас.
— А чем вы занимаетесь?
— Веселимся!
— Неужели, все время?
— Да нет же. Двенадцатый, вон, думает, что он борется с системой. Что ж, никто не спешит его переубеждать. Вторая упивается тем, что контролирует сеть. Седьмой и Четвертый — просто талантливые оболтусы.
— А ты?
— А я просто люблю взрывать здания. Я не виновата, что это иногда оказываются нужные здания, понимаешь? Все совпадения абсолютно случайны. — Джинкс взяла в руки провод, примерилась было к порту, потом глянула на Люкс и отложила его в сторону. — Блин, мне ж надо за тобой присматривать.
Джинкс подняла голову. Люкс проследила за ее взглядом и заметила, что лампочка над дверью зажглась красным.
— Или нет… Сюда кто-то идет.
И правда, через пару минут за дверью раздались шаги и в комнату вошел Эзреаль в сопровождении какого-то парня. Парень махнул Джинкс рукой, прошел через комнату и скрылся где-то в темноте за системой, невидимый из-за света экрана — должно быть, там была дверь. Люкс вскочила на ноги.
— Ты в порядке?
— В полном, — улыбнулся Эзреаль. — Как ты?
— Все хорошо. Джинкс… Ой. — Люкс обернулась к девушке, но увидела лишь пустой взгляд и чуть отвисшую нижнюю губу — она уже успела подключиться к сети. — Та женщина, что она хотела?
— Это старые дела, они не имеют никакого отношения к… Бездна! — Эзреаль с силой ладонью по лицу. — Лайт, прости меня, я обещал все рассказать, но у меня совсем нет времени. Мне срочно нужно поработать в сети.
— Я подожду.
Он покачал головой.
— Это может занять время.
— Ничего, — Люкс упрямо сжала губы. — Я подожду.
Эзреаль пожал плечами, уселся на пол рядом с Джинкс, потянулся к проводу. Когда он подключался, Люкс успела заметить, что в отличие от остальных у него на шее было два порта. Она вернулась на свое место, поджала колени к груди и обхватила их руками. Чем бы не занимались сейчас Цифровые и Эзреаль, на мониторе оно не отражалось. Цифровые помехи, белый шум и неуместно четкие цифры текущего времени в углу экрана — вот и все, что видела Люкс.
Из второй комнаты вышел парень, который явился с Эзреалем, окинул их рассеянным взглядом и молча скрылся в темноте. Когда он вышел в следующий раз, Люкс уже спала.
Иногда она просыпалась и всякий раз видела одну и ту же картину: расслабленные лица, освещенные светом сломанного монитора и зелеными бликами мигающего аптечного креста.
========== 28/09/25 Р-сектор ==========
28/09/25 Р-сектор
“…конечно, эволюцию нельзя обратить вспять. Абисс-технологии так прочно встроены в экономику современного мира, что отказ от них приведет к неминуемому краху. Но стоит ли бездумно стремиться вперед, гонясь за скоростью обмена и “процентами виртуальности”?
Сейчас трудно даже представить, что когда первые модели порт-импланты были выброшены на рынок, на их производство собирались наложить вето. Инсульты, перенапряжения, нервные расстройства и несколько смертей первых операторов едва не поставили на новой технологии крест. Если бы лоббистам присваивали награды, то парни из P-сектора в тот год получили бы орден за подвиг, который они совершили. Технология отправилась на доработку, информация о первых неудачах — в архив, и пожалуйста — наш мир изменился.
Но правду не так легко спрятать, как им бы хотелось. Зайдите на одну из сетевых конференций, если, конечно, узнаете, как получить туда допуск. Послушайте, о чем там говорят. О том, как люди умирают от перегрузок и инфобомб. Об операторах, которые теряются в Бездне, “отдают ей свои души”. О том, как на площадки приходит некий Тиран и все, кто имел несчастье там находится, вываливаются в реальность с выжженными портами — и выжженными мозгами.
Это лишь байки, скажите вы. Они ведь всего лишь дети!
Верно. Но это — наши дети, и они в опасности “
Кейтлин постучала ногтем по столу, коснулась контроллера и пометила статью, как связанный материал. Сама по себе она не несла угрозы, но если начинаешь рубить головы гидре, удостоверься, что ни одной не осталось.
Двух часов тишины, которые она думала затратить на решение проблемы Виллерса, им не хватило. Работать пришлось до позднего вечера, зато закончив, Кейтлин была уверена, что все будет в порядке. Само по себе дело казалось пустяковым: один из независимых научных центров провел исследование, связывающее использование портов-имплантов ведущих производителей с риском возникновения комплекса психических отклонений, в народе получившего название «синдром оператора».
На самом деле в исследовании не было ничего революционного, пик популярности таких вот страшилок прошел четыре года назад, и теперь подобные отчеты могли впечатлить разве что совсем отставшую от жизни домохозяйку или ионийских отшельников, удалившихся от мира сразу после Конфликта. Но была в нем одна деталь, из-за которой ситуацию нельзя было спустить на тормозах: этот отчет сильнее всего бил именно по продукции «Пилтовер Инкропорейтед». «Чем сильнее погружение, тем быстрее наступит расплата за удовольствие, так что подумайте дважды, прежде чем переплачивать за лишние шесть процентов» — говорилось в пресс-релизе, который, если верить информаторам Виллерса, должен появиться в СМИ в течение ближайших двенадцати часов. Не заметить намек было невозможно — рекламная кампания нового продукта «Пи-инк», порта-импланта «GCX 106%» — в простонародье «джи-сиксов» — была во всех медиа и на всех билбордах Агломерации.
Виллерс правильно поступил, сразу придя к ней вместо того, чтобы попытаться разобраться самостоятельно. Кейтлин ценила независимость своих сотрудников и умение решать вопросы своими силами, но куда больше ей импонировала способность правильно оценить масштаб. А эта проблема при всей своей видимой ничтожности, была вовсе не так проста, как казалось на первый взгляд. Ее решение требовало не просто опыта или навыков, ее решение требовало личного влияния, а так же — личного присутствия.
Едва ли через двадцать минут после того, как Виллерс обрисовал ей ситуацию, он унесся на другой конец P-сектора, оставив после себя наэлектризованную атмосферу и стойкий запах одеколона. Кейтлин же покидать штаб-квартиру так и не пришлось — все нужные встречи она могла провести при помощи порт-импланта. В отличие от многих своих коллег, да и большей части населения Рунтерры, все еще переживавшей сетевой бум, она особенно не стремилась к сомнительным радостям глубоко погружения. Зачем что-то менять, если можно успешно работать на прошлогоднем апгрейде?
Несколько «визитов», параллельная консультация с Тэмпест, пара писем, ловко составленных Элисон по шаблонам релайтеров — и звонок-сообщение от Виллерса, подтверждавшего, что все сработало как должно. Отключаясь от сети, Кейтлин была уверена, что к концу недели от репутации центра не останется камня на камне, а сотрудник, ответственный за это исследование, еще пожалеет, что посмел покуситься на доброе имя «Пилтовер Инкропорейтед». За последнее головой отвечал Виллерс, взявшийся выяснить, кто финансировал подрывную деятельность.
Казалось бы, можно закрыть вопрос и вернуться к расследованию, но Кейтлин относилась к своей работе с дотошностью, граничащей с занудством, а потому решила на всякий случай лично отмнониторить медиа на предмет “предварительной подготовки” и наткнулась на эту статью. А там где есть одна, будут и другие, но это уже работа для Тэмпест и ее ребят.
Кейтлин быстренько сформировала задачу и сбросила релайтерам. Взгляд упал на часы — было начало десятого. И без того задержавшаяся на работе Элисон ушла еще час назад, а потому отпускать водителя и бронировать под себя одну из гостевых комнат штаб-квартиры ей пришлось самостоятельно. Энергия от четырех чашек кофе и только что одержанной победы бурлила в крови, Кейтлин собиралась поработать как следует, и ей не хотелось тратить время на лишние перемещения в пространстве, тем более что можно было легко этого избежать.
Первым делом она перечитала расшифровку дневного разговора с экспертом. Больше всего ее интересовала та его часть, где говорилось о необходимых материалах. История роботехники — эксперт отдельно это подчеркивал — знала случаи успешного создания работающих машин практически из чего угодно, но только запчасти и проводники из определенных материалов позволяли рассчитывать на хороший результат. Не использовать их значит навсегда остаться на уровне роботов-помошников, старательных, но тугодумных машин-заменителей домашней прислуги, чья неторопливость могла сравниться только с их дешевизной.
Метапласт для деталей корпуса и неподвижных частей, синткау как основа «связок» механических суставов, смазки и минеральные масла специальных составов для уменьшения износа — все это стоило денег. Но настоящей проблемой был кайлитий, который предлагалось использовать для линков прямой и обратной связи — редкоземельный элемент, добыча которого была строго ограничена международными квотами. Эксперт утверждал, что при текущем уровне развития робототехники вполне возможно построить машину, обладающую более-менее приличными характеристиками, но стоимость будет слишком высока — как раз-таки из-за большой потребности в кайлитии.
Кейтлин открыла отчет научников по лаборатории, запустила поиск по ключевым словам и почти не удивилась, не обнаружив в нем информации по материалам, используемым в модуле. Если разобраться, весь отчет выглядел скорее как попытка что-то запутать, чем прояснить. Но она не была бы собой, если бы сдалась так просто. Еще одна сэмулированная личность, добрых полтора часа поиска информации в запутанной системе корпоративных закупок, и вот оно. Перед ее глазами был весь путь, который проходил принадлежащий корпорации кайлитий от закупки в шахтах «Рексмайн» на Великом Барьере до схем транспортировки — по железным дорогам и по морю — до P-сектора, где он распределялся между подразделениями «Пилтовер Инкропорейтед». Большая часть, конечно, шла на производство дорогостоящих «боевых» аугментаций и порт-имплантов — в том числе и пресловутых «джи-сиксов» — но часть оседала на балансе научного отдела.
Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы сложить два и два. Но одно дело разработка и испытания, и совсем другое — производство и практическое использование. Сама по себе идея применения кайлития в роботостроении была не нова, но не оправдывала себя по финансовым расчетам, если украденные разработки и представляли какую-то ценность, то дело, скорее всего, было в том, что специалисты «Пи-Инк» нашли способ удешевить свои модули и линки.
Для того, чтобы добыть следующий кусочек мозаики Кейтлин пришлось попуститься частичкой своей совести. Одно дело — рыскать в корпоративной сети, выуживая из нее пусть и хорошо спрятанную, но не секретную информацию, и совсем другое — превышать полномочия и использовать особые допуски без разрешения свыше. Но «свыше» на этот раз и само находилось под подозрением, поэтому Кейтлин, не долго думая, снова подключилась через порт-имплант и вышла на одну из «троп», прогрызенных в бесконечных информационных массивах сети одним из написанных корпорацией вирусов-червей. Сердце билось, как бешеное, пока она продвигалась — все еще оставаясь в своем сверхудобном кресле — вдоль бесконечных развилок и перекрестков, боясь свернуть не туда и оказаться в совершенно ненужном ей месте. Но все кончилось удачно — она получила допуск к банкам данных «Рексмайн». Подключение, захват данных, побег — все это было бы неосуществимо, если бы не предварительная работа компьютерных специалистов, заранее проложивших “тропы” к потенциально нужным массивам.
Тяжело дыша, она вывалилась обратно в реальность, но не сразу успокоилась и нашла в себе силы взглянуть на экран. Сводный лог-график распределения поставок — на одной половине, список оплат — на другой. Полчаса работы — и неоценимая помощь «мандаракса» — и вот перед ней список авторизованных покупателей. Часть из них она отмела сразу: «Пилттовер Инкропорейтед» и «Заун Индастриз» работали в белую, по квотам. Своя квота — пусть и поменьше — была и у ноксианских корпораций. Туда же отправилось с десяток других фирм — Кейтлин узнала названия подставных компаний, через которые добирались необходимые объемы.
Оставшиеся названия не говорили ей почти ничего, куда как перспективнее выглядели имена частных лиц каким-то образом оказавшихся в списке закупщиков. Кейтлин вообще сомневалась, что это легально. С другой стороны, ей ли, знающей всю подноготную дел “Пилтовер Инкропорейтед” удивляться темным делишкам топ-менеджеров «Рексмайн»?
Кейтлин заставила себя выйти из-за стола, пройтись по кабинету, разминая задеревеневшие плечи и спину. Потом выбралась в коридор, не включая света дошла до кухни и нагло вторглась на территорию Элисон, захватив кофеварку. Она чувствовала, что мозг, переутомленный днем напряженной работы и кучей свалившейся на него информации, потихоньку начинает утрачивать внимательность и остроту мышления. По-хорошему, стоило по-настоящему отдохнуть — Кейтлин тщательно избегала часов, встроенных в панель офисной кухни, чтобы не знать, который сейчас час — но она хотела сделать последний рывок перед тем, как окончательно завершит работу на сегодня.
Пожалуй, больше всего на свете специалист по особым вопросам Кейтлин Андервуд ненавидела оставлять незаконченные дела.
Окинув свежим взглядом на оставшийся список, она выбросила из него тех, кто на протяжении долгого времени мелькал в общем логе — можно не тратить на них силы, они, скорее всего, окажутся связаны с кем-то из крупных игроков, очередные подставные лица. После без малого двух часов, проведенных в обществе оставшихся имен и названий, а так же поисковика «Корин», считавшегося лучшим в деле поиска открытой информации, она сократила список чуть ли не в половину.
Большая часть физических лиц отпала — они были так или иначе связаны с корпорациями, кое-кто казался не при делах, но больше всего Кейтлин заинтересовали те, про кого она не смогла найти вообще ничего. Б. Мартин, Л. Борготта, Т. Дицони, У. Рикот и Д. Менсиа, казалось, не существовали в действительности, в отличие от довольно крупных сделок на кайлитий, оформленных на их имя. Прямо сейчас Кейтлин ничего не могла сделать, чтобы разгадать эту загадку. Для этого как минимум понадобится обращаться к полицейским с их знающей все обо всех «Калистой», а это без получения допуска не выйдет даже у не нее.
С компаниями все оказалось поинтереснее. Их было несколько, зарегистрированных по всей Рунтерре, но все они входили в холдинг «Дженерал доттерс», которым руководила некая К. Дю Кото — ноксианская подданная. Фамилия показалась Кейтлин знакомой, она вновь обратилась к «Корину» и убедилась, что так и есть, она уже видела ее раньше — в списке членов печально известной «Кримсон Элит», которых судили за ионийские события. Дю Кото, кстати, оправдали. Кейтлин прищурилась, разглядывая строчки на мониторе. Похоже, она только что получила косвенное подтверждение версии распада «Секьюрити».
Нет.
Кейтлин с силой вжала лицо в ладони. Она сейчас в таком состоянии, что легко может принять желаемое за действительное. Да, новых потребителей на рынке кайлития было не так много — этот «Дженерал Доттерс» — если сложить вместе его составляющие, а еще… эти странные люди, о которых нет информации — конечно, если предположить что они работают на одного игрока — и тоже сложить их закупки.
Но она должна понимать, что на самом деле это ничего не доказывало — что мешает тем же «Заун Индастриз» и ноксианским корпорациям просо перереспеделить их немалые объемы кайлития, чтобы выделить необходимый для внедрения технологии объем? Она должна в равной степени проверять все версии.
Кейтлин повторяла это себе раз за разом, но интуиция, которой она привыкла доверять, говорила, что если к чему-то и стоит приложить усилия — это к «Дженерал» и к группе людей-невидимок.
Увы, на сегодня всех ее усилий хватило лишь на то, чтобы доехать на лифте до этажа с номерами и найти нужный. Когда она рухнула на кровать и закрыла глаза, небо за окном начинало светлеть.
Зафиксировав усиление освещенности, система номера дала команду стеклам изменить пропускную способность, отгородив спящую Кейтлин от нового дня.
========== 25/09/25 P-сектор ==========
25/09/25 P-сектор
— И что это по-твоему было?
— Откуда мне знать? Но Четвертый говорит, что видел номадов на западных окраинах.
— Херня! Для номадов еще слишком рано, пока им фрельордская зима жопы не подморозит, они со своих гор не слезут. К тому же, Четвертый вчера знатно облажалася — бросил точку входа без присмотра. Он теперь что угодно скажет, чтобы ему не вломили, хоть номадов, хоть ноксианское вторжение.
— У тебя есть объяснение получше?
— Не-а, нету. Но что теперь, сидеть и ждать, пока Хранитель нам все не расскажет?
— Ты же ведь не веришь в Хранителя?
— Вот именно, балда!
Люкс с трудом разлепила веки. В комнате по-прежнему было темно, не считая света монитора, гирлянд и раздражающего мигания аптечной вывески. Если тут и были окна, кто-то завесил их — или забил досками — так тщательно, что внутрь не проникало не единого солнечного луча. Это если, конечно, на улице был день — Люкс понятия не имела, какое сейчас время суток.
Ей казалось, что голоса раздавались прямо у нее над ухом, но повернув голову, она никого не увидела. Должно быть, Джинкс и ее собеседник находились сейчас в другой комнате, просто не стеснялись говорить громко. Люкс удивленно уставилась на скомканную бумажку возле своей руки, потом вспомнила: вчера она так и не нашла, куда выбросить обертку от кенчбургера, и, наверное, так и заснула, сжимая ее в кулаке. Не придумав ничего лучше, Люкс сунула мусор в карман.
Перед монитором никого не было. От мысли, что Эзреаль снова пропал, бросив ее с кучкой хакеров-анархистов, по спине пробежал неприятный холодок. Люкс резко вскочила на ноги, решительно пересекла комнату. За ней начинался короткий коридор, в который вело две двери. Одна из них была приоткрыта — именно оттуда доносился голос Джинкс. Люкс решила начать с нее. Постучавшись — и тут же мысленно обругав себя за неуместную в этом логове вежливость, — она распахнула дверь. Джинкс обернулась, вчерашний парень — на голову выше нее, но почти такой же худой — уставился на Люкс, будто впервые ее увидел.
— А, эт ты. Попрыгунчика потеряла?
Люкс кивнула.
— В соседней комнате дрыхнет, они только закончили. Но он засранец, поэтому можешь его разбудить.
Облегчение от того, что Эзреаль не ушел, не бросил ее, что она здесь не одна, подействовало на нее сокрушительно — будто внутри внезапно ослабла туго сжавшаяся пружина.
— Спасибо, Дж… десятая, — Люкс нерешительно улыбнулась, но Джинкс, похоже, даже не заметила ее оговорки.
— Седьмой, хватит пялиться на Лайт. Ты можешь вспомнить, какой именно символ ему вырезали на лбу?
Люкс вернулась в коридор. Она не собиралась будить Эзреаля, просто хотела увидеть его, убедиться, что Джинкс не соврала ей, чтобы успокоить. Она заглянула в другую комнату. Тут тоже было темно, но ее глаза, должно быть, успели привыкнуть к царившему в квартире полумраку. Эзреаль действительно был там, спал, вытянувшись на старом диване. За его плечом белели чьи-то волосы, подойдя ближе, Люкс разглядела, что рядом с ним, повернувшись к нему спиной, лежит Экко.
Она хотела было уйти и закрыть за собой дверь, но глаза Эзреаля вдруг распахнулись. Взгляд с трудом сфокусирвоался на Люкс.
— Привет, Лайт.
— Прости, что разбудила, — тихо, чтобы не потревожить еще и Экко, пробормотала она. — Я сейчас уйду.
— Погоди, — Эзреаль поймал ее руку, сжал запястье. Люкс вздрогнула. — Ты правильно сделала, что разбудила меня. Нам надо поговорить.
— Но Джинкс сказала, что вы только что закончили.
— Ничего страшного, — Эзреаль сел на диване и пожал плечами. За его спиной заворочался Экко, что-то пробурчал и снова затих. — Я и так слишком долго откладывал этот разговор. Ты проделала весь этот путь — ты должна знать правду.
Все еще держа ее за запястье — Люкс и не думала пытаться врывать руку — он вернулся в комнату с системой. Взял было в руки провод, глянул на Люкс, усмехнулся. Запустил пятерню и в без того взъерошенные со сна волосы.
— Прости, совсем забыл. Ладно, сейчас так сделаю. Устраивайся поудобнее.
Люкс уселась на кресло, в котором вчера сидел Экко. Эзреаль шарился по ящикам, заглядывал под кресла, бесцельно бродил по комнате, пока наконец не отчаялся.
— Джинкс, где контроллер?
— В холодильнике посмотри!
— Какого хрена он должен быть в холодильнике? А, Бездна с вами!
Контроллер действительно оказался в холодильнике. Эзреаль плюхнулся рядом с Люкс, так близко, что их руки почти соприкасались. Против воли она оглянулась через плечо, но он вряд ли заметил ее взгляд — был увлечен контролером.
— Почти забыл, как это делается, — пробормотал он. — От всей этой ненужной ерунды быстро отвыкаешь. Ага, вот.
Экран ожил, помехи пошли полосами, сложились на миг в какой-то рисунок — Люкс не успела понять, что было изображено, затем потемнел. Эзреаль отложил пульт, повернулся к ней.
— Лайт, я должен перед тобой извиниться.
— За что?
— Я тебе врал.
Люкс уставилась на него во все глаза. Ей казалось, будто ее изо всех сил ударили под дых вместе с остатками воздуха выбив из нее способность хоть что-нибудь понимать. Ведь пока все, что Эзрелаь говорил ей обернулась правдой: он был жителем Агломерации, а сама Агломерация вовсе не походила на то, что о ней говорили. Похоже, Эзрелаь как-то прочитал ее мысли.
— Я врал не про то, что смогу вытащить тебя из Демасии, — пояснил он. — Я врал, что делаю это для тебя. На самом деле я хотел тебя использовать.
У Люкс пересохло во рту. Она молча слушала.
— Женщина, которая провела тебя через границу…
— Квинн.
— Верно, Квинн. Не знаю, что она рассказала тебе, но она — член сопротивления. Это был ее план: найти кого-нибудь из аристократии, перетянуть на свою сторону, сделать своим рупором. Человеком, с которого начнется революция.
— Ерунда какая-то, — Люкс не верила своим ушам. — Разве может один человек…
— Может. Ты думаешь, ты одна такая, девочка из благородной семьи, которая тайно сбегает в анонимный сектор? Их много, таких как ты. Объединить вас с людьми Квинн и, вы бы раскачали это затхлое болото. Хреновы консерваторы! Они должны получить по заслугам за то, что продались за стабильность!
— Не смей! — Люкс вскочила, кулаки ее были сжаты. Эзреаль оторопело смотрел на нее снизу вверх. — Не смей так говорить о моей стране! Я ненавижу правительство и систему, но люди-то ни в чем не виноваты. Они не заслуживают этого!
— Заслуживают, если ничего не делают.
— Все равно. Что они могут сделать? За нами постоянно следят, везде камеры. Контроль и доносы. Даже если они бы хотели…
Эзреаль покачал головой.
— Не оправдывай их. Вот люди Квинн — они делают. Для этого нам и нужна была ты. Чтобы все, кто думает, как ты сейчас, поняли, что именно они могут что-то изменить. Сядь, пожалуйста. Разговор будет долгий.
Люкс медленно опустилаьс обратно в кресло.
— Все равно не понимаю. Почему я?
— Я… общался с многими. Ты показалась наиболее.. — Эзреаль помолчал, подбирая слова. Перевел взгляд на экран, избегая необходимости смотреть ей в глаза. — Наиболее подходящей. К тому же ты — Краунгард, мы просто не могли упустить такую удачу. Я навел справки, твоя семья — одна из самых уважаемых и благородных, можно сказать, они следующие после Лайтшильдов. Если наследница Краунгардов возглавит революцию…
Эти слова ранили больнее, чем пренебрежительное отношение к людям Демасии.
— То есть, — глухо сказала Люкс. — Все это время ты притворялся моим другом?
— Не все. Только поначалу. Мне нужно было зацепить тебя, уговорить перейти границу, перейти черту. Показать тебе настоящую Агломерацию, впечатлить — и вернуть обратно. И видишь, как все получилось.
— Но зачем было доставать меня оттуда? Ты мог бы рассказать мне это все… я бы поверила. Я итак тебе верила!
— Нет. Ты должна была увидеть сама. Ты должна была видеть то, о чем потом будешь говорить.
— А теперь ты боишься, что я могу рассказать о кучке самодовольных хакеров и весь ваш план полетит под откос?
Эзрелаь кивнул. Люкс покачала головой.
— Скажи мне, зачем это лично тебе? Я понимаю Квинн, она живет в Демасии и хочет все изменить. Я тоже хочу, но ты? Тебе-то что, ты житель Агломерации, ты…
— Как ты думаешь, почему вы закрыли границы? — перебил ее Эзрелаь, все еще не отрывая взгляда от экрана.
— После Ионийского конфликта Лайтшильд Третий Защитник решил, что современные технологии слишком опасны, — ответ на этот вопрос Люкс знала наизусть. — Страна должна защититься от них — и ничто не сделает это лучше закрытых границ и ограничения на сеть, и…
— И?
— И все знают, что на самом деле это полная чушь. Нужен был повод, чтобы закрыть границы, и они ухватились за него. Должно быть, хотели сохранить теряющую популярность монархию, маленькой изолированной страной проще управлять, а может…
— Хочешь знать правду? - спросил Эзреаль. Люкс коротко кивнула. - Вот она.
Он коснулся контроллера, на широком экране замелькали лица и графики, всю правую часть занимал неподвижный логотип «Пилтовер Инкропорейтед».
— Ваше правительство заключило контракт с Пи-инк. Розовые помогают Лайтшильдам поддерживать блокаду, организовывают поставки всего необходимого, а взамен… Как ты думаешь, куда уходит все то оружие и защитные материалы, которые вы в таком количестве производите? Вас пугают тем, что в мире зреет новая война против вас, что Агломерация и Ноксус покушается на ваши границы. Вам поднимают нормы, заставляя работать все больше, но все, что выпускают ваши заводы, оседает на складах «розовых». А они при этом остаются чисты, проделывают свои темные делишки, оставаясь для всей Рунтерры «хорошей корпорацией», не связанный не с каким дерьмом, лишь несущей добро и справедливость в мир.
— Этого не может быть…
— Это так. Как себя чувствует Лайтшильд третий? Сколько ему? Восемьдесят четыре? И он не торопится уступать престол своему сыну? Что он говорит, когда раз в полгода пропадает на несколько недель?
— Что уезжает в летнюю резиденцию, отдохнуть рядом с океаном.
— Он уезжает сюда, в P-сектор, где лучшие врачи розовых проводят ему операции. Да в нем имплантов больше, чем во всех Цифровых вместе взятых!
В памяти возникло лицо короля: четкий профиль, характерный “лайшильдовский” нос, аккуратно подстриженные седые волосы, требовательный, внимательный взгляд. Действительно, для своих лет он был в отличной форме, постоянно ездил по стране, принимал участие во многих мероприятиях. Страна дивилась его здоровью и — если верить центральным каналам — в едином порыве благодарила богов, желая долгих лет королю. Люкс давно не верила официальным новостям дворца, но представить, что Защитник на самом деле продал страну Пи-инк и сам пользуется тем, от чего “спас” Демасию? Нет, это было выше ее сил.
— Я не верю тебе… — пробормотала она. — Как ты можешь такое знать?
— Помнишь, я говорил тебе, что работал на Пи-инк? — голос Эзрелая звучал непривычно жестко. — Я был сотрудником отдела безопасности, каждый день подписывал кучу бумажек, чтобы меня только пустили на рабочее место. Но это было чертовски скучно и я… в общем, я сунул нос куда не следует, а когда раскопал парочку их грязных секретов — сбежал. Не буду говорить, что это было легко, но…
— И они так просто тебя отпустили?
— Нет, меня до сих пор ищут. Корпоративные ищейки и охотники за головами, приходится постоянно следить, чтобы никто не подобрался слишком близко.
— И если поймают — тебя убьют… — продолжила Люкс.
— Нет. Если поймают — будут пытать до тех пор, пока я расскажу им, где спрятал все резервные копии данных.
— Ты скопировал их?
— Ты видишь их перед собой.
— Тогда почем ты просто не пойдешь и не расскажешь?
— Куда? На телевидение? Они его контролируют. Выкинуть в сеть? Там мне никто не поверит — каждый день в сеть вбрасывают кучу ложной информации. Поэтому я и вышел на Квинн — я хочу нанести удар там, где они не ждут. Хочу разрушить эту систему изнутри.
— И разрушить мою страну.
— Спасти твою страну. Конечно, ты думаешь, что это не может принести ничего, кроме вреда….
Люкс посмотрела ему в глаза. То, что предлагал Эзреаль могло сработать — она прекрасно знала, как велико недовольство, что почти никто, кроме разве что молодой аристократии, выросшей после наступления эры изоляции, не верит властям. Но революция была… немыслимой. Да, Люкс совершила преступление, сбежав из страны, но это совсем не то же самое, что разрушить все, к чему она привыкла, пойти против всего, чему ее учили и что было и навсегда останется частью ее личности? Пойти против семьи? Она представила непонимание на лицах родителей и друзей, ненависть в глазах брата.
Ненависть — и презрение.
Она не могла решать за всех. Не в ее праве было делать такой выбор. Мелькали картинки на экране, мелькали воспоминания в голове: белый город, гордая башня, будто выточенная из слоновой кости, парады на главной площади — на День Основания, День Рождения Короля и Первый день Спасения, Гарен в парадной форме Бесстрашного Авангарада, принц Джарван, запросто появлявшийся в их доме, балы и приемы, которые устраивала семья, значок с профилем Лайтшильда Основателя, который Люкс хранила до сих пор, хотя девочка, которая гордилась тем, что ей его вручили давно уже превратилась в преступницу, ежедневно нарушающую закон о сети.
Но было и другое — постоянное давление, которое чувствовали даже они, аристократы, вечная слежка друг за другом, программа отбора одаренных детей — по всей стране, без права отказаться от участия, истории о черных машинах, приезжающих под утро, разговоры о трудовых лагерях на юге страны и шахтах в районе великого рубежа, куда отправляли любого, кто хоть раз нарушил закон, всегда правильные новости — и всем известное недовольство низших классов, которым все выше и выше поднимали нормы выработки, постоянные проблемы с распределением продуктов и вещей, постоянное недовольство, постоянное горе.
— Я видела Агломерацию, — сказала Люкс. — Пусть и не ту, что ты хотел мне показать, но… Ты прав. Это должно случиться и я… я сделаю, все что нужно. Я хочу освободить Демасию.
========== 29/09/25 Z-сектор ==========
29/09/25 Z-сектор
— Так и думал, что найду тебя именно здесь.
Ясуо даже не вздрогнул — он давно заслышал приближающие шаги, и знал, кто именно стоит за его спиной.
Ари позвонила на следующий день. Не скрывая удивления в голосе сказала, что ей удалось все устроить, передала время и место, ни словом, ни интонацией не намекнув на то, что между ними произошло. Ясуо тогда испытал странную смесь облегчения, благодарности и сожаления. Сбросив вызов, он отставил в сторону недопитую бутылку, потом подумал и вовсе выкинул ее в открытую дверь контейнера, вызвав вялое возмущение живущих внизу соседей. Он знал, что предстоящая встреча потребует от него много сил, и нужно как следует к ней подготовиться. Выбрался на крышу и провел остаток ночи за медитаций, а теперь радовался, чувствуя внутри себя небывалые уверенность и покой.
Коснувшись сжатыми ладонями лба, он поджег палочку благовоний, укрепил ее в курильнице и только после этого встал.
— Разве не потому ты назначил встречу на кладбище, — не оборачиваясь, спросил он. — Хотел, чтобы я пришел на его могилу?
— Это нужно не мне.
— В последнее время все только и говорят, что мне нужно.
— Может, имеет смысл прислушаться еще раз?
Ясуо развернулся — быстро, порывисто — и оказался лицом к лицу с мастером Шеном. Несмотря на высокий ранг в иерархии семьи, «следящий за равновесием» был довольно молод, всего на несколько лет старше самого Ясуо. Когда-то людям в его должности предписывалось скрывать лицо, но уже многие годы назад это ограничение себя изжило. В какой-то степени это пошло традиции только пользу: «следящий» обязан был в любой ситуации сохранять хладнокровие, быть отстраненным и беспристрастном, и обнаженное лицо, лишенное даже призрачной защиты маски, должно было демонстрировать высшую степень спокойствия. Мастер Шен был образцовым смотрящим в глазах всей Семьи — кроме одного человека: именно от него Ясуо узнал, как хрупко понятие справедливости.
— Почему вы отказали ему в этом? — Ясуо коротко дернул головой в сторону могильного камня, с которого смотрело навсегда застывшее в улыбке лицо Змея.
— Мы воздадим ему должные почести, — пообещал мастер Шен, спокойно выдерживая взгляд мертвых глаз. — Но сперва мы должны разобраться в причинах его смерти. И если потребуется — отомстить.
Ясуо склонил голову. Рука привычно потянулась к поясу, но вместо рукояти меча сгребла лишь воздух: чтя традиции, он явился на встречу без своего оружия.
— Это — причина по которой я просил о встрече с тобой. Я хочу свершить месть за Йи.
— Даже если бы мы знали, кто его убил, — медленно сказал Шен. — С чего ты взял, что я позволил бы тебе принять бремя мести? Ты опозорил себя, ты больше не член Семьи, ты изгнанник. Это — честь, о которой у тебя нет даже права просить.
— Верно, — глухо выдохнул Ясуо. — И все же, ты здесь. Ты знал, что я буду просить об этом, и все равно пришел.
Шен покачал головой.
— Я уважаю твою смелость, Ясуо, и твою преданность Йи. Ты далеко зашел, чтобы оказаться здесь, ты не побоялся сунуть голову в пасть кобре, пришел сюда, зная, что вместо встречи со мной тебя могут просто убить — но все это ничего не меняет. Это не искупает твоей вины. Ты поступил против традиции, твое наказание справедливо. Ты не имеешь права просить.
— Мастер Шен, но что если я исправлю свою ошибку?
Все еще не поднимая головы, Ясуо запустил руку под край одежды. Медленно, чтобы не вызвать резким движением ненужных подозрений, вытащил что-то из-за пояса и протянул вперед на открытой ладони.
— Ты его сохранил, — голос «следящего за равновесием» звучал ровно, но Ясуо готов был поклясться, что в нем сквозит призрак удивления. Вместо ответа он только еще ниже опустил голову, по прежнему держа на ладони ритуальный кинжал.
— Я прошу тебя о праве свершить месть за Йи, — упрямо повторил он. — После чего я совершу то, что должен был сделать еще давно.
— Это искупит твой позор, — Шен, тоже превратившийся в неподвижную статую, медленно кивнул. — Смерть Йи стала утратой для всей Семьи, но я знаю, что ты потерял больше, чем кто-либо иной. Но я не имею права решать один. Другие «смотрящие»…
— …послушаются тебя, — упрямо сказал Ясуо. — Никто не смеет оспаривать твои решения.
— Кроме тебя.
— И вот я здесь.
— Верно.
Мастер Шен надолго замолчал. Ясуо молча ждал, когда он примет решение. Белые ленточки, привязанные к ветвям дерева, трепетали и бились на ветру.
— Хорошо, Ясуо, воин семьи Чен. Клянись, что с этого дня ты пойдешь по пути мести и не будешь знать покоя до тех пор, пока не заплатишь на смерть нашего брата Йи.
— Клянусь.
— Клянись, что если идя по пути мести, ты узнаешь, что наш брат Йи потерял честь, ты не станешь этого скрывать и не воздашь ему почести, которых он будет более не достоин.
Голос Ясуо не дрогнул:
— Клянусь.
— Клянись, что дойдя до конца по пути мести, ты искупишь старые грехи так, как должно и уйдешь с честью.
Сказать это оказалось проще всего:
— Клянусь.
— Оставь себе этот кинжал, — сказал мастер Шен. — Носи его рядом с сердцем, как напоминание о том, что должен сделать.
Ясуо коротко поклонился.
— Я сделаю все, как должно.
— Тебе снова разрешено появляться во владениях Семьи, я отдам необходимые распоряжения. Но не думай, что это остановит тех, кто все еще желает тебе смерти.
— Я не боюсь. Могу я спросить, что вам удалось узнать?
— Не так много. Мы видели как это случилось — камера в квартире Йи все записала — но убийца использовал звездную пыль, и вместо его лица на кадрах остались только помехи. Мы и тебя видели — вот почему я тебя не обвиняю. Но кто бы его ни убил, это не один из нас: мастер Акали и мастер Кеннен подтвердили что мир между Семьями нерушим. Они проводят свои расследования, чтобы проверить…
— Это не важно. Я знаю, где следует искать.
— Самонадеянность — плохой спутник на пути мести.
— Я не самонадеян,— Ясуо покачал головой. — Я понимаю, что не справлюсь без помощи Семьи. Но я встречался с Йи незадолго до того, как его убили. Он говорил, что есть люди, которые желают ему смерти.
Броня невозмутимости мастера Шена дала трещину. Ясуо успел заглянуть туда лишь на миг, но то, что он там увидел, превосходило все его ожидания: он увидел надежду.
— Продолжай.
— И речь шла не о местных, не о «Зете» или корпорации. Он называл имена из Семи Наций.
О том, что Йи говорил о них вовсе не как о врагах, а как о партнерах, Ясуо благоразумно промолчал. Клятвы еще были свежи его в памяти, особенно вторая, будто выжженная каленым железом. Ясуо знал, что нарушит их не задумываясь: он отомстит за своего друга так, как он того заслуживает, и никто не посмеет ему помешать — даже сам мастер Йи.
— Я пытался найти их сам, — продолжал он. — Но у меня ничего не вышло. Поэтому я прошу помощи Семьи.
— Назови имя — и мы найдем его.
— Ее, — поправил Ясуо. — Это женщина. Ее зовут Эйша.
Ясуо не знал, как далеко его заведет эта ниточка, но сержант Семи Наций была лучшей картой из тех, что были у него на руках. Он подумал было о том, что стоило вместе с ее именем назвать еще одно, — Гло, единственной, кто кроме него самого и команды Эйши выжил в той заварушке на складе. В конце концов, стоило найти ее хотя бы для того, чтобы поблагодарить, — если бы она не выдернула его переговорщик, он бы так и остался лежать на полу, мертвым телом среди других мертвых тел. К тому же, она могла что-то знать: Гло явно была не из той породы людей, кто легко прощает кидал. Кто знает, может, она тоже идет по следу Эйши? Впрочем, интуиция ему подсказывало, что не стоит тратить время и силы на ее поиски: наемницу-одиночку, умеющую исчезать — в буквальном смысле этого слова — вряд ли будет так просто найти. А если у них и получится, люди Семьи рисковали лишиться конечностей раньше, чем получат ответы на свои вопросы.
— Значит, Эйша из Семи Наций. Мы найдем ее , — Мастер Шен кивнул своим мыслям и снова взглянул на фотографию Змея на надгробном камне.
— Я рад, что ты вернулся, — голосом, не выражающим ровным счетом никакой радости, сказал он.
— Почему это для тебя важно?
— Я знаю, что не могу ошибаться, но иногда я думаю, что тогда совершил ошибку.
— Кто знает? Вдруг ты все еще ошибаешься.
— Но ты здесь.
— Да, — признал Ясуо. — Я здесь.
========== 30/09/25 Стринг ==========
30/09/25 Стринг
Приклад ощутимо толкнулся в плечо, ствол дернуло вверх, но через секунду Грейвз вернул дробовик на линию прицеливания. Затвор скользнул вниз и вернулся на место, выщелкнув пустую гильзу. Красный цилиндр полетел на пол, к доброму десятку других, валявшихся под ногами стрелка.
Мишень вздрогнула, поползла вперед и вскоре остановилась у самого края вмурованного в пол рельса, позволяя как следует разглядеть продырявленную картонку. Пробоины не больше десяти миллиметров, зато кучность отличная — в умелых руках просто убойная штука. В данном случае это означало, что они с дробовиком нашли друг друга. Грейвз еще раз осмотрел оружие — ничего особенного, если не знать, сколько сил было вложено в то, чтобы довести некогда популярную — а теперь уже изрядно устаревшую — полицейскую модель до совершенства. Сколько сил, времени и денег.
Грейвз подумал, что за стоимость этой крошки можно купить не одну и не две ультрасовременные пушки — из тех, что тысячами штампуют многоуровневые конвейеры в южных районах Z-сектора или подземных промзонах Ноксуса. Они были дешевле, проще в обращении и уходе, а по некоторым параметрам даже лучше дробовика, который он держал в руках — но Грейвз знал, что делает правильный выбор. Конечно, эта малышка много кому проиграет в скорострельности или дальности, но он привык решать проблемы на близких дистанциях — так, чтобы можно было все контролировать.
— Ну, как она вам?
Вместо ответа Грейвз снова нажал на спусковой крючок. Выстрел в упор пришелся в бумажную голову мишени, едва не снеся ее ко всем демонам Бездны. Оружейник одобрительно цокнул языком.
— Так и знал, что вам понравится Судьба.
— Судьба?
— У каждого ружья в этом магазине есть имя. Можете считать это причудой старого идиота, но это важно. «Судьба» — хорошее имя, — оружейник глянул на дробовик и улыбнулся. — В конце концов, все, что нужно мужчине — это правильная судьба и немного удачи.
— Это точно.
«Судьба» угрожала обойтись Грейвзу в большую часть оставшихся у него денег, но он знал, что не пожалеет об этом. Стоило ему расплатиться, как коммуникатор взорвался сигналом повышенной важности. Звонила Фортуна.
Судьба и Удача, подумал Грейвз, принимая вызов. Точнее и не скажешь.
Пару минут спустя ему стало не до точности формулировок — Фортуна сказала то, что он надеялся услышать каждый день с тех пор, как они потеряли след:
— Приезжай как можно скорее. Кажется, я его нашла.
Район плавучих домов лепился вплотную к порту, и шум и суматоха, по праву царившие в сердце Стринга, проникали сюда, не встречая не малейших препятствий. Рекламные баннеры, натянутые между столбами и вдоль стоек ограждения, обещали отличный вид из окна и комфортное существование, изящный логотип «Пи-инк строй индастриз» намекал, что западная корпорация приложит все усилия, чтобы это обеспечить. На деле же каждому жителю приходилось заботитсья о своем комфорте самостоятельно. Но видят боги, растяжки и билборды не лгали — если потратить достаточно денег на звукоизоляцию и подведение всех необходимых коммуникаций, здесь вполне можно было существовать.
Окна, впрочем, открывать все же не стоило. Если воздух внутри еще можно было очистить фильтрами и как следует откондиционировать, то снаружи ничто не могло победить запах морской воды, рыбы, разлившихся технических жидкостей и чей-то проравшейся канализации. Специально сконструированные дома чередовались со старыми лодками, с большим или меньшим успехом переделанными под жилье, они лепились друг к другу так плотно, что иногда Грейвз удивлялся, как местные инженеры коммунальных служб умудрились устроить между ними хоть какие-то проходы.
Местная община была под стать своим «домам» — многолюдная, пестрая и тесно сплоченная. Поначалу, приходя сюда Грейвз чувствовал на себе десятки внимательных взглядов — появление чужака, даже в сопровождении одной из местных, просто не могло остаться не замеченным. Но постепенно люди привыкли, перестали его замечать. Но сейчас, гулко ступая по металлическим мосткам и дорожкам, Грейвз впервые за долгое время чувствовал себя в центре внимания. Возможно, виной этому было страшное и решительное выражение, застывшее на его лице, а может быть — крупнокалиберный дробовик, который он бережно нес в руках, а скорее всего — и то и другое.
Лодку Фортуны окружала почти двухметровая полоса свободной воды — главная местная роскошь. Грейвз давно подозревал, что она могла бы запросто сменить свой уютный, но довольно потрепанный жизнью кораблик на что-то более дорогое и комфортное, но не делала этого из каких-то личных соображений. Тяжелые ботинки прогрохотали по приваренной к корпусу лестнице, Грейвз пересек палубу и без стука открыл дверь в рубку. Снова ступени — на этот раз, ведущие вниз к обитой железом двери.
Фортуна сидела за своей системой. Как пользователь — с того случая с программой прошло уже много времени, но она так и не оправилась от потрясения, и больше не рисковала подключаться к системе напрямую и заходить в Бездну. Ей пришлось провести кое-какое переоборудование — прибавилась пара экранов и при взгляде на стену, на которую постоянно выводилась куча различных данных, сводок и графиков, легко было почувствовать тошноту. Фортуна выжимала все, что могла из своих умений, программ и связей, она работала на пределе, будто стала такой же одержимой, как и сам Грейвз. Но пока что все ее усилия не приносили результата.
До сегодняшнего дня, поправил себя Грейвз. Он поймал себя на том, что когда думает о последних новостях, ему хочется скрестить пальцы. Одержимый и суеверный. Сумасшедший. Пусть. Если для того, чтобы отомстить придется стать безумцем — он пойдет на это. Он на все пойдет, чтобы отомстить.
Когда он вошел, Фортуна даже не обернулась, просто махнула рукой.
— Смотри, — не дожидаясь вопроса, сказала она.
Пальцы легли на контроллер и в ту же секунду на стене возникло лицо, которое Малкольм Грейвз ненавидел больше всего в своей поганой жизни. Все экраны, казалось, слились в один, на который и вывелся до дрожи в руках знакомый профиль, но из-за того, что один из мониторов висел сильно в стороне от прочих, казалось, что Твистед Фейт лишился глаза — на его месте был лишь кусок стены наискось прорезанный черным шрамом кабеля. Фортуна подняла взгляд и выругалась, снова поколдовала над пультом и изображения на экранах сменились, но на каждом по-прежнему был Фейт. Несколько изображений, все разные, судя по качеству — стоп-кадры с камер слежения или очень плохое фото. В левом нижнем углу каждого экрана светились оранжевые цифры — дата. Где бы ни были сделаны снимки, Фейт появлялся там каждый день — как минимум в течении недели. Последний снимок был датирован сегодняшним числом.
— Где? — хрипло выдохнул Грейвз.
— Сумеречный сектор, где-то на территории старого порта.
Фортуна вывела на экран один из экранов карту, но Грейвз и так знал, о чем она говорит. До строительства Стринга большинству кораблей приходилось доплывать до конца залива и разгружаться в Сумеречном секторе, на нейтральной — а если быть честным, спорной — территории. Когда-то сектор процветал, но теперь настало время его упадка. Две корпорации, две огромных раковых опухоли, два паразита высосали из него все соки, чтобы влить кровь в новое сердце, а после бросили, оставив на откуп бандам и диаспорам нацменьшинств. Самое место для такого, как Тобиас.
— Как ты достала эти данные?
— Прислали по моему объявлению на одной из анонимных досок. Стоило мне кучи денег, но.. он там, на этот раз — по настоящему, понимаешь? Там не только фотки. Там адрес.
Грейвз понимал, еще как понимал. Ненависть бурлила в крови, требовала немедленных действий, но он уселся на кровать и принялся методично набивать патронташ. От своего занятия он отвлекся только когда услышал характерный писк активированного смартлинка.
— Куда это ты собралась? — спросил он, глядя, как Фортуна, закончив подключать «шок», активирует канал для второго пистолета.
— За задницей этого ублюдка.
— Ты уже выполнила свою работу, — сказал Грейвз. — Тебе не обязательно соваться в пекло.
Фортуна помотала головой. Пистолеты она держала перед собой дулами в верх, мигающие красные лампочки подсказывали Грейвзу, что запущена программа проверки и синхронизации.
— Это личное. Тебе ли не знать?
— Из-за того, что случилось с программой?
— Не только
— Тогда не понимаю.
Форутна положила пистолеты на стол, прямо рядом с контроллером. Цвет лампочки сменился на зеленый: синхронизация была завершена. Она наклонилась, так, чтобы их глаза были на одном уровне, приблизилась в плотную.
— Не понимаешь, да?
Она поцеловала его, быстро, зло, напоследок прихватив зубами губу.
— Все еще не понимаешь?
Грейвз покачал головой.
— Ты сделала плохой выбор, женщина.
— Тебя забыла спросить, — она повернулась к нему спиной, ненавязчиво оперлась ладонями о стол, демонстрируя одновременно и готовность схватиться за пистолеты, и соблазнительно оттопыренный зад. — Еще слово скажешь, получишь заряд из “трепета”.
— Я чист, забыла? Никакой сраной электроники.
— Это верно, сплошное мясо, — Фортуна обернулась через плечо, в ее голосе звучала насмешка — и что-то еще. — Трепет любит мясо. С чего ты вообще взял, что это шокер?
Грейвз смерил ее хмурым взглядом. Этот спор его уже утомил.
— Если хочешь пойти со мной, заткнись и собирайся, — недовольно сказал он.
— Будет исполнено, капитан!
Фортуна показательно отдала честь и прялась стаскивать с себя домашние джинсы. Грейвз поймал себя на мысли, что мысли о мести отступают на второй план.
Да нет, ерунда какая-то, подумал он, и продолжил отбирать патроны.
Когда они уже собрались было выходить, система напомнила о своем существовании требовательным писком. Фортуна метнулась к контроллеру, уставилась в один из экранов.
— Что там?
Она пожала плечами.
— Попрыгунчик прислал весточку.
— И что говорит?
— Что покопался в коде той программы и ему не нравится, что он нашел. Говорит, чтобы я бросала это дело.
— Херня.
— Я тоже так подумала, — сказала Фортуна, отправляя систему в сон.
Оказавшись на стоянке водного транспорта, Грейвз подумал, что ему повезло, что эта упрямая женщина набилась ему в спутницы. Очень быстро выяснилось, что никто из лодочников не горит желанием совершить долгую прогулку к Сумеречному сектору. На пристань любого из центральных секторов — пожалуйста, но тащиться добрый десяток километров ради того чтобы подставить свою задницу под случайную ионийскую пулю, да еще и без шансов найти пассажира или груз на обратный рейс желающих не было: жители Сумеречного сектора если и имели дела на Стринге, приходили и уходили туда своими путями.
Грейвз знал, у него бы не получилось их убедить, пришлось бы делать крюк через материк — молниеносный бросок до центрального сектора, и долгое нудное путешествие старой подземкой или автомобилем. Но Фортуна взяла дело в свои руки, и Грейвз опомниться не успел, когда они уже оставили за спиной Стринг и устремились к устью залива.
На полпути Грейвз обернулся — отсюда, с середины залива становилось понятно за что мост получил свое имя. Тонкая, практически непрерывная нить золотистых огней протянутая над водой между центральными секторами, изящные громады пилонов, тонкие, будто леска, ниточки тросов— Золотая Струна, торженство инженерного гения над природой, поражала воображение. По крайней мере с расстояния, на котором не было видно всей грязи и убожества припортового города.
Фортуна первой выскочила на берег. Затянутая в сверхпрочную кожу с защитной подкладкой из ноксианских ультратонких кевларовых нитей, с волосами, собранными в хвост, она на какую-то секунду показалась ему незнакомкой. Эта мысль отозвалась каким-то непривычным , почти тревожным чувствовм внутри. А он-то думал, там все выгорело, выженно ненавистью, так что ничего не осталось. Ладно, у него будет время разобраться в этом, если он конечно переживет эту ночь.
Малколм Грейвз был уверен, что сегодня в заброшенных доках сумеречного сектора останется как минимум один труп.
Он шагнул на причал, поудобнее перехватил Судьбу и огляделся.
Путь к мести был свободен.
========== 29/09/25 P-сектор ==========
29/09/25 P-сектор
Педали двигались по кругу, отсчитывая пройденные километры, лопатки мерно ходили под кожей в такт движению рук, майка потемнела от пота и липла к спине. Цифры на дисплее тренажера показывали, что тело работает на верхней границе полезной нагрузки, периодически их сменяла бегущая строка, настоятельно рекомендуя снизить темп, но Кейтлин не обращала на эти пожелания никакого внимания. До конца тренировки оставалось тринадцать минут, и она намеревалась провести их с максимальной пользой.
Тренажерный зал на двенадцатом этаже предназначался для рядовых сотрудников корпорации. Кейтлин могла бы воспользоваться другим, где было меньше народу, поскольку допускались туда далеко не все, и вовсе забронировать его для себя на определенное время. Но спокойствию и комфорту vip-зала она почему-то предпочитала толкотню и суматоху зала обычного, несмотря на очереди, громкие разговоры и постоянный лязг использующихся тренажеров. Ей почему-то нравилось находиться здесь, на залитом светом из панорамных окон этаже, среди всевозможных юристов и экономистов всех мастей, отчаянно потеющих в попытках сжечь как можно больше калорий за короткий «оздоровительный» перерыв.
«Каждый сотрудник — лицо компании», считали в «Пилтовер Инкропорейтед», что выражалось в настоятельной заботе и, если говорить на чистоту, тотальном контроле за внешностью персонала. В массовом сознании давно сложился положительный образ сотрудника Пи-инк — хорошо одетого, прекрасно выглядящего человека с хорошей прической и обязательной широкой улыбкой. Конечно, люди не могли быть идеальны и полностью соответствовать светлому образу, но руководство компании делало все для того, чтобы они к этому стремились. Начиная от выделения дополнительного времени на посещение бесплатных корпоративных спортивных залов и площадок, заканчивая штрафами за несоответствие дресс-коду. Правила распространялись даже на тех сотрудников, должностные обязанности которых не предполагали публичной деятельности или встреч с представителями компаний-партнеров, поэтому в зале можно было встретить сотрудников из всех отделов, даже научников и технарей.
Кейтлин нравилось, что здесь никто не знает ее по имени, и уж тем более не подозревает о ее должности. Всякий раз, когда смутно знакомая по прошлым посещением блондинка с нервным лицом — кажется, она работала в каком-то финансовом департаменте — кивала ей вместо приветствия, или добродушный увалень, ежедневно с девяти до восьми «располагавший к себе» прессу Агломерации, дежурно спрашивал, как у нее дела, она испытывала странное чувство. В конце концов, любая ошибка, совершенная несовершенными телами и мозгами этих людей могла обернуться проблемами для корпорации, а значит — дополнительной работой для Кейтлин. Слишком длинные языки, открытые на мониторах файлы, забытые где ни попадя съемные носители — всем могло стать причиной утечки. Наверное, глядя на них она должна была чувствовать раздражение, но вместо этого приходя сюда всякий раз испытывала смесь ответственности и сопричастности.
Даже вечно царившая здесь громкая суета нисколько не мешала ей заниматься. Хотя бы уже потому, что большую часть посторонних звуков отсекал конфидент-режим гарнитуры, прямо сейчас подключенной по звуковому каналу к вмонтированному в верхнюю панель тренажера телевизору. Кейтлин смотрела новости. Все последнее время она проводила либо в текущей работе, либо в бесконечных поисках и обработке информации по «инциденту», и успела выпасть из хроники мировых событий. Даже сейчас она почти силой заставила себя перестать думать над полученным вчера ночью — или сегодня утром? — данными и хоть ненадолго отвлечься, дать мозгу поискать решение в «фоновом» режиме.
Один сюжет сменялся другим, но большим разнообразием новостей сегодняшняя медиасфера похвастаться не могла. Казалось, вечно бурлящая жизнью Рунтерра взяла паузу, чтобы перевести дух, и целиком погрузилась в события местного масштаба. Целых пять минут эфирного времени было посвящено пропаже известной демассийской спортсменки, Фиоры Лоран.
В верхнем углу экрана висел портрет рапиристки, тогда как по оставшейся площади шла нарезка кадров ее последнего выступления. Сюжет заканчивался вырезкой из интервью, которое Лоран дала после выхода в финал. Гордо вздернутый подбородок, надменный взгляд, нескрываемое презрение в голосе, особенно, когда она говорила о своем последнем сопернике, ведущая рука которого была аугментирована дорогостоящим киберимплантом. Увы, на финальных соревнованиях Фиора так и не появилась. Освещавший историю репортер изо всех сил старался убедить зрителей, что дело попахивает международным скандалом и еще большим ужесточением режима закрытых границ со стороны Демассии.
Картинка сменилась, вместо заполненных народом спортивных трибун — безлюдный горный пейзаж с редкими вышками метеорологических станций. Трансляция велась с горы Таргон, из Международного центра наблюдения за последствиями Катаклизма. Климатологи «солнечной стороны» били тревогу, прогнозировали скорое глобальное изменение климата и розы ветров, угрожавшее всему северу континента взбросами с пораженных территорий, а значит — новыми вспышками дсикриза, и боги знают чего еще. Кейтлин пропустила их сообщение мимо ушей, поскольку оно не было ничем иным, как опровержением очередного доклада их коллег-конкурентов с северного — темного или лунного — склона, которые ровно неделю назад успокоили мировую общественность благоприятным прогнозом.
Мелькнула заставка «культурного» блока новостей. Кейтлин посмотрела начало сюжета про какой-то ультрасовременный блокбастер снятый для просмотра исключительно при полном погружении в сеть. Когда репортер вступил с каким-то экспертом в дискуссию о рентабельности проекта, она отключила питание экрана, и даже не столько потому, что ей стало скучно, сколько из-за того, что таймер обратного отсчета наконец-то округлился четырьмя нулями.
Кейтлин сбросила скорость, еще минуту походила, выравнивая дыхание, и лишь после этого слезла с тренажера. С наслаждением вытерла полотенцем вспотевшие лицо и шею и прошла через зал к питьевому фонтанчику, у которого скопилась небольшая очередь. Вертя в руках пока еще пустой стаканчик, она глянула на улицу сквозь стекло панорамного окна. Взгляд упал на огромный интерактивный билборд, принадлежавший компании, на котором днем и ночью транслировались исключительно рекламные ролики «Пилтовер Инкропорейтед».
Последние кадры рекламы «Пи-инк строй индастриз» растворились в темноте экрана. Замелькали первые кадры одного из социальных роликов, запущенных корпорацией. Видеоряд Кейтлин знала наизусть. Безлюдные, будто выцветшие пустоши, лишенное жизни пространство и непривычные взгляду линии корпуса космического корабля, от которого вдаль тянется цепочка следов. В кадре почти нет движения, кроме одинокой фигуры в скафандре, бредущей через пустошь. Наконец, фигура останавливается, задирает голову в верх, чтобы увидеть над собой на половину занесенное песком здание с характерным шпилем — точь-в-точь таким же, как на штаб-квартире Института Войны. Вот сейчас свет преломится в стекле шлема, и станет видно, что это женщина. Она дотронется до изъеденного временем камня, и…
Кейтлин вдруг осознала, что что-то не так, но лишь когда лицо женщины сменил титр, поняла, что именно: у женщины были усы. Вместо тщательно подобранного солгана экран по диагонали перечеркнула огромная надпись «Лига Дрейвена», в нижнем левом углу красовался логотип — стилизованное лицо с самодовольной усмешкой и длинными усами.
— Вот дерьмо!
Кейтлин обернулась на того, кто озвучил ее собственные мысли. Молодой, смутно знакомый парень смотрел в окно, не в силах отвести взгляд от застывшей на экране надписи. Смесь потрясения и ужаса маской спеклась на его лице. Что-то в мозгу Кейтлин щелкнуло — она узнала его, это был тот самый специалист-безопасник, что пытался отследить слепок-идентификатор украденных в лаборатории файлов.
— Немедленно сообщи Джонсону, — легко перейдя на приказной тон, сказала она.
Командные нотки в ее голосе подействовали на парня отрезвляюще. Взгляд размазался, на гарнитуре вспыхнуло сразу два сигнальных огонька — он уже связывался с шефом. Кейтлин снова глянула сквозь стекло — ролик пошел на второй круг — и покачала головой. Билборд заражен вирусной рекламой «Лиги Дрейвена» — самой популярной, отвратительной и навязчивой из группы компаний «Ноксус Интретеймент». Это само по себе было пощечиной для корпорации, но если зараженный билборд хоть как-то связан с сетью и вирус проскользнет туда — это будет грандиозный провал внешней безопасности.
Взгляд специалиста снова обрел ясность, сфокусировался на Кейтлин. Парень вздрогнул — похоже, он только сейчас ее узнал.
— Что он сказал?
— Отдел поднят по тревоге, сейчас начнут принимать меры.
В подтверждение его слов билборд за окном погас. Парень все еще мялся на месте, не в силах сообразить, должен ли он бежать обратно на рабочее место или уже сделал все, что мог.
— Можешь не торопиться, — подсказала ему Кейтлин. — Тут счет на секунды идет. Пока ты доберешься до сорок пятого, будет слишком поздно вводить тебя в курс дела.
— Точно. А вы-то откуда знаете?
— Читала регламенты безопасности. А еще я не первый раз вижу тревогу у внешников. К сожалению.
— Странно, что они ничего не заметили.
Кейтлин окинула взглядом зал, где продолжали свои тренировки десятки людей. Пожала плечами.
— На самом деле странно, что ты заметил, — сказала она. — Обычно все слишком заняты собой.
— Ага, — как-то неуверенно сказал безопасник. — Я, пожалуй, все же вернусь в офис, — он повернулся, чтобы уйти, но Кейтлин кое-что вспомнила и поспешно тронула его за плечо.
— Подожди, один вопрос. Помнишь инженера, который работал в зале когда я приходила?
Парень нахмурился, припоминая. Потом кивнул.
— Да.
— Как его зовут?
— Точно не помню. То ли Дингер, то ли Донгер. Ребята зовут его просто Донни. А зачем он вам?
— Особые дела особых вопросов.
Безопасник было улыбнулся, но кинул взгляд сквозь окно на потухший билборд и улыбка сползла с его лица. Он дернулся, будто вспомнив, что торопится, но остался на месте.
— Донни, он, ну… странный какой-то. Совсем не от мира сего
— В смысле?
— Постоянно рассказывает какие-то странные байки о сети и, кажется, свято в них верит.
— Расскажи поподробнее.
— Про Хранителя знаний, который помогает искать информацию. Про небезопасное время — и небезопасные места. Про площадки в бездне, с которыми внезапно пропадает контакт, а потом всех, кто там был, находят мертвыми — всякое такое дерьмо.
— И что, его слушают?
Он пожал плечами.
— Я не слишком-то в это верю, но кое-кто из ребят слушает его. Крис как-то хвастался, что смог вызвать Хранителя, когда ему срочно нужно было дописать диплом, но мне кажется, он врал… блин, мне правда лучше пойти! В смысле, простите, конечно, но…
— Иди, — Кейтлин отпустила его кивком головы.
— Дингер или Догнер, — пробормотала она, глядя в потухший экран билборда. Вспомнив, что хочет пить, Кейтлин включила питьевой фонтанчик. Только теперь она заметила, что пустой стакан в ее руке был смят.
В лифт, идущий наверх, набилось много народу — сказывались последствия кризисной ситуации по отделу безопасности.
Сотрудников, отдел за отделом, сектор за сектором, отключали от сети, ссылаясь, должно быть, на временные технические неполадки или срочные ремонтные работы, — чтобы не допустить распространения паники. Люди бесцельно слонялись по офисам и этажам, переговаривались, перегоняли впустую воздух: вы знаете, что случилось? Это точно местный сбой? Я слышала, проблемы во всем районе. Говорят, это все из-за двух идиотов: трахались в серверной на тридцать четвертом, и…
Слухи. Никто не знал, откуда они брались, но сейчас они играли компании на руку — почти каждый сотрудник располагал своей версией случившегося, и даже если кто-то действительно догадывался о причинах, их голоса терялись в общем хоре чужих мнений.
Кейтлин досталось место рядом с зеркальной стеной лифта. Она глянула на свое отражение — ничего общего с растрепанной женщиной в потной майке, которой она была каких-то двадцать минут назад: аккуратно уложенные темные волосы, безукоризненный светлый костюм — и поморщилась.
Никуда не годится, подумала она. Надо переодеться.
К восемьдесят шестому этажу лифт практически опустел. Кивнув на прощание Тэмпест, следовавшей дальше, на девяностый, Кейтлин вышла в холл. Прошла по коридору, толкнула дверь офиса, встретилась взглядом со встревоженной Элисон.
— Мисс Андервуд, у нас тревога по внешней…
— Знаю, — даже не замедлив шага, сказала она. Уже войдя в кабинет бросила через плечо:
— Принесите мне кофе. Через полчаса. Не раньше.
За подвижной панелью, почти неотличимой от остальных стен, скрывался встроенный шкаф, в котором всегда висел сменный костюм и пара свежих, тщательно выглаженных рубашек. На всякий случай. Кейтлин переоделась, сложила ненужные вещи в бумажный пакет — не забыть бы сказать Элисон, чтобы забрала его — посмотрела на себя в зеркало. Скинула туфли, вытащила из шкафа другую пару. Поправила волосы. Коротко кивнула сама себе — теперь все было в порядке.
Кейтлин утроилась за рабочим столом, пальцы коснулись контроллера и тут же замерли — система не была подключена к сети. Проклятье! Должно быть, сбылись ее худшие предположения, и вирус проник во внутреннюю сеть — если уж даже их отключили. Беспокойство рождалось где-то между лопаток, неприятными мурашками расползаясь по всей спине. она испытала острый укол совести — за то, что в последнее время так отчаянно желала Джонсону провала. Что ж, похоже, ее желание исполнилось.
В дверь постучали.
— Входите.
На пороге возникла секретарша с чашкой кофе в руках. Она прошла через кабинет, поставила напиток на стол.
— Спасибо, Элисон.
Та кивнула. От цепкого взгляда секретарши не укрылся пакет с вещами. Кейтлин мысленно усмехнулась — за несколько лет совместной работы та хорошо выучила ее привычки.
— Отдать в химчистку?
— Да, пожалуйста, — Кейтлин улыбнулась, перевела взгляд на монитор. — Кстати, Элисон, как только нас снова подключат к сети, немедленно сообщите мне.
— Но мэм, — пробормотала Элисон, прижимая к груди хрусткий пакет. — Наш сектор уже подключен.
— О чем ты?
— Мне звонили из технического отдела, потом я запросила подтверждение у безопасников — нас уже просканировали, никаких следов ошибок или внедрения, доступ ко всем проверенным участкам сети восстановлен в полном объеме.
— Моя система не подключена.
— Ничего не понимаю, — Элисон покачала головой. — Сейчас свяжусь с тех отделом.
— Не надо, я сама.
Элисон кивнула и скрылась за дверью. Кейтлин не знала, почему отказалась от помощи секретарши. Беспокойство потихоньку перерождалось в уверенность что что-то идет не так. Она коснулась пальцами гарнитуры и с облегчением поняла, что контакт с общей сетью есть. Ответили ей не сразу — еще одно из последствий невидимомого кризиса.
— Технический отдел, оператор N-25, — наконец раздалось в гарнитуре — Слушаю вас.
— Кейтлин Андервуд, особый отдел.
— Чем могу помочь?
— Моя система отключена от сети.
— Приносим извинения за неудобство, плановый ремонт…
— В связи с внештатной ситуаций в отделе внешней безопасности, — закончила за него Кетйлин.
— Простите, — задушено пробормотал оператор. — Мы подключим ваш отдел, как только…
— Было сообщение, что наш отдел уже прошел все необходимые проверки, все системы кроме моей работают. Что-то случилось с каналом внутренней связи? Какой-то сбой?
— Одну минуту, сейчас подключусь, — оператор на время замолчал. — С вашей системой все в порядке, на ней просто стоит ограничение.
— Ограничение?
— Да. Простите, мисс Андервуд, но похоже, вас лишили прав на доступ к сети.
— Этого не может быть.
— Я бы прислал вам логфайл, но вы не подключены.
— Пришлите его моему секретарю, — отрезала Кейтлин и резко оборвала контакт.
Ограничение? Лишение прав? Полный отказ доступа к корпоративной сети? Какого черта?! Она поднесла было пальцы к уху, чтобы сделать еще один звонок, но гарнитура оповестила ее о входящем вызове. Кейтлин машинально коснулась сенсора приема.
— Добрый день, мисс Андервуд, — сказал Уоссет, чуть растягивая гласные. От звука этого спокойного голоса почему-то продирало холодом до самых костей.
— Мистер Уоссет? — Кейтлин нахмурилась, будто собеседник мог ее видеть. — Что происходит?
— Думаю, это я у вас должен спросить. В конце концов, кто из нас специалист по решению кризисных вопросов? — в голосе Уоссета сквозила неприкрытая насмешка. — Что происходит, мисс Андервуд?
Чувствуя, что начинает злиться, Кейтлин встала из-за стола. Прошлась по кабинету, надеясь, что движение поможет ей немного унять раздражение, остановилась возле окна. Самым спокойным тоном, на который она была способна, сказала:
— Я только что узнала, что меня лишили прав на доступ к сети.
— Какая неприятность. Продолжайте.
— Это все. Я хочу знать, от кого исходит приказ.
Кейтлин знала ответ, но одно дело — знать, другое услышать собственными ушами. Уоссет выдержал паузу, прекрасна зная, что каждая минута молчания вытягивает из нее жилы.
— Вы разочаровываете меня, мисс Андервуд, — наконец сказал он. — Это довольно простое умозаключение, тем более для вас. Что ж, если вы не хотите напрячь свой мозг — или если вам нравится разыгрывать эту скучную пьесу — я отвечу: приказ отдал я.
Слова прозвучали. Голова закружилась, земля внизу показалась слишком близкой. Кейтлин вцепилась в подоконник так, что побелели костяшки пальцев.
— Я могу знать причину?
— Я отстраняю вас от работы. Официальный приказ получите в течение получаса, у нас тут проблемы в сети. Ах да, я думаю, вы в курсе.
— Меня в чем-то обвиняют?
— Как минимум — в превышении служебных полномочий. Не торопитесь оправдываться, все необходимые доказательства мне любезно предоставил мистер Джонсон еще сегодня утром, до того как случился этот… казус. Кстати, ваша причастность к этому происшествию еще проверяется.
— Моя причастность? — Кейтлин пришлось приложить массу усилий, чтобы не закричать в гарнитуру. — Вы что, подозреваете меня во взломе корпоративной сети? Это же полный бред!
— Вы сами дали мне повод в вас усомниться, миссис Андервуд. Сокрытие важной информации, проникновение в базу отдела безопасности, несанкционированный доступ к червоточинам. Мне продолжать?
— Я могу объяснить…
— Вы не просто можете объяснить, — под мягким голосом Уоссета скрывались до предела натянутые стальные тросы. — Вам придется объяснить. Очень надеюсь, что после этого мы сможем продолжить наше эффективное сотрудничество.
— Лоуренс, я…
— Ни слова больше, мисс Андервуд. Корпорация все еще ценит вас, как сотрудника. Нам не хотелось бы вас терять. Я имею ввиду, окончательно. Отправляйтесь домой, воспользуйтесь моментом и отдохните, расставьте для себя приоритеты.
Кейтлин прислонилась лбом к прохладному стеклу. Кажется, она начала понимать.
— Нет, — одними губами прошептала она.
— Я думаю, все дело в том, что вы слишком много на себя взяли. И я сейчас говорю не только о том, что вы возомнили себя мной. У вас ответственная должность, важная и тяжелая работа, не каждый бы справился. Я восхищаюсь вами и сочувствую вам — нелегко совмещать такую работу с ответственностью по управления компанией.
Кейтлин молчала, не в силах произнести ни слова.
— Я знаю, вам и раньше рекомендовали сделать выбор, — продолжал Уоссет. — Может быть, настало время задуматься об этом? В любом случае, вы действительно слишком давно не были в отпуске. Выберетесь в город, развейтесь, поужинайте в каком-нибудь приятном месте. Единственное, чего я вам не рекомендую — это покидать пределы P-сектора. Вам все понятно?
— Да, — медленно ответила она. — Мне все понятно.
— Замечательно, мисс Андервуд.
Уоссет отключился. Кейтлин глотала ртом воздух, но кислорода отчаянно не хватало. Перед глазами плыло. Джонсон. Все из-за него. Вернее, из-за того вечера, когда он застал ее в рабочей зоне. Она разозлила его и сама же дала ему оружие простив себя. но что именно он знает? Все найденные данные она хранила на внешнем носителе, так что доступ к ним исключался. У него есть история ее запросов, выходов в сеть, слепок-конфигуратор, параметры которого наверняка остались в памяти систем отдела безопасности. Как раз хватит на то, чтобы повесить на нее превышение — и все ради этой гребаной пачки акций.
Проклятье!
И это после стольких лет безукоризненной службы? После всего, что она сделала для компании? Что ей делать? Сложить руки, смириться, признать поражение? Не сражаться же ей со всей корпорацией.
Нет. Конечно, нет. Но сдаться она тоже не может.
Кейтлин метнулась обратно к компьютеру. Вряд ли они оставили ей хоть один шанс, но стоило попробовать. Пальцы легли на контроллер.
Она была к этому готова но не смогла сдержать вздох разочарования. Расширение-эмулятор было отключено. Она вызвала на экран сведения о системе. Статус дополнений и приложений, разнообразных надстроек и улучшений прямо на глазах менялся на «отключено». От системы осталась базовая конфигурация.
Кейтлин заставила себя вдохнуть и досчитать до десяти. У нее все еще остаются шансы вернуться — на своих условиях. Если она сможет распутать это дело, начавшееся с разрушенной лаборатории. Без ее привычных ресурсов будет сложно. Сложно — но вовсе не невозможно.
В конце концов, в ее распоряжении оставались открытые данные сети. И, может быть, кое-что еще.
Прихватив съемный носитель и сумку с портативной системой, она вышла из кабинета, в котором проработала последние годы. Судя по бледному — ни кровинки — лицу и трясущимся губам, Элисон уже обо всем знала.
— Мисс Андервуд, они прислали приказ…
— Не бойтесь, вас это не затронет — сказала Кейтлин.
— Я не… Мне жаль, но… я не понимаю. Это ошибка, правда?
— Успокойтесь, — Кейтлин положила руку ей на плечо, ободряюще улыбнулась, хотя у самой на душе скребли кошки. — Все будет хорошо, Элисон. Окажете мне последнюю услугу?
========== 29/09/25 Z-сектор ==========
29/09/25 Z-сектор
Время сперва замедлилось, а потом и вовсе исчезло: солнечный свет как ни старался, не мог найти дорогу в уютное логово, спрятанное в недрах заброшенного дома. Дни и ночи слились, смешались в голове, перестали иметь значение. Люкс засыпала и просыпалась, жевала еду, которую находила в холодильнике, болтала с Цифровыми — в основном, конечно, с Джинкс или Экко, — но большую часть времени проводила перед монитором: она довольно быстро освоила контроллер и теперь старательно изучала данные. Те, которые с риском для жизни украл Эзреаль, и просто информацию о мире, который от нее так долго скрывали.
Цифровые приходили и уходили, делали какие-то свои дела, пополняли запасы, решали вопросы. Люкс иногда улавливала обрывки их разговоров, но ни разу не слышала, чтобы они обсуждали между собой свои планы, хотя действовали они при этом как единый организм. Ей казалось, что Цифровые связаны друг с другом невидимыми нитями, но она подозревала, что ответ крылся скорее в том, что они общались внутри сети, с завидной регулярностью устраивая групповые сеансы, во время которых монитор неизменно затягивали помехи.
Эзреаль почти все время был рядом, но по большей части работал в сети. То, что Люкс занимала систему, нисколько ему не мешало. Когда он отключался, то проводил все время с ней, показывал, как правильно обращаться с системой, учил, отвечал на многочисленные вопросы. Он рассказал ей, почему связался с Цифровыми — сдружился с ними на почве ненависти к корпорациям, и когда настало время действовать, помощников лучше было не найти. Люкс сильно удивилась, узнав, что из всех одиннадцати сильнее всего увидеть падение «розовых» хочет Джинкс, которая всегда казалась больше занятой поисками развлечений, чем делами банды. Какие-то личные счеты, пояснил Эзреаль. Подробностей он не знал. Экко и остальные просто ненавидели корпорации всей душой и были готовы пойти на все для их скорейшего краха.
Люкс благоразумно не спрашивала, откуда они берут деньги: Джинкс и Экко выглядели достаточно отчаянными для того, чтобы промышлять бандитизмом, а она предпочла бы не знать этого о людях, которых уже привыкла считать друзьями. Возможно, эта обязанность лежала на Второй и Пятом, которых часто упоминали члены банды — те, похоже, были высококлассными хакерами, которым ничего не стоило «изменить русло» некоторых денежных потоков — против этого Люкс нисколько не возражала. Правда, ни с кем из них ей познакомиться не довелось — как сказала Джинкс, они скрывались где-то на той стороне залива и не собирались перебираться на запад.
Восточный берег не давал Люкс покоя. Стоило Эзреалю отключиться от сети, она одолевала его просьбами показать ей Z-сектор. Ехать туда с кем-то из Цифровых, а тем более одной она не хотела. Эзреаль пытался отговориться кучей работы и тем, что там по сути нечего смотреть — мол, все это она уже видела в P-секторе, но Люкс проявила фамильное упрямство. Эзреалю пришлось капитулировать.
После долгого времени, проведенного в четырех стенах, было очень странно снова оказаться на улице, под открытым небом. Когда они выбрались из заброшенных кварталов, подсвеченные неоном сумерки уступили место глубокой ночи. Несмотря на позднийчас, в центре P-сектора было полно людей: все куда-то спешили, не обращая ни малейшего внимания на десятки интерактивных вывесок и экранов, без конца транслирующих рекламные ролики. Когда они пересекали какую-то площадь, Люкс заметила на одном из экранов сегодняшнее число и с ужасом поняла: уже послезавтра вечером ей нужно быть на границе — Квинн будет ждать ее, чтобы провести обратно. Эзреаль обернулся через плечо и заметил, что она не может отвести взгляд от экрана.
— Что-то не так? — спросил он, повышая голос, чтобы перекрыть гул толпы и музыку бесконечной рекламы.
— Нет. То есть да, — Люкс невесело засмеялась. — Со всей этой подготовкой я совсем забыла, что мне пора возвращаться.
— Не хочешь?
Не хочу, собиралась сказать она. Хочу остаться здесь, в Агломерации. Хочу остаться с тобой.
Но Эзреаль уже отвернулся, и ей пришлось поспешить, чтобы не отстать в толпе.
Скоростной монорельс проходил под самым брюхом Стринга. Люкс досталось место у окна, но она почти ничего не успела разглядеть. Вот поезд начинает движение, появляются справа сияющие столбы небоскребов, пестрые ленты эстакад, длинные полосы фонарных огней, и вот уже вода залива спекается в черное стекло, огни западной столицы исчезают, растворяются в темном пространстве Сумеречного сектора, а под ногами, в считанных метрах от дна вагона проносятся ровные квадраты крыш — они проезжают над искусственным островом, единственной точкой опоры исполинского моста, а потом — снова вода и длинные языки света, по большей части синего и зеленого, цветов Z-сектора.
На этом берегу было, пожалуй, еще больше экранов и вывесок на всех языках Рунтерры; особенно много было ионийских иероглифов. Толпа, еще более пестрая, чем в P-секторе, запрудила улицы, и лишь каким-то волшебным образом не мешала транспортным потокам. Эзреаль и Люкс купили еды с лотка у какой-то узкоглазой торговки, и, жуя на ходу, двинулись в сторону центра. Слишком острая еда обжигала рот, Люкс смотрела по сторонам во все глаза, вбирая в себя непривычные, строгие и хищные очертания рвущихся в небо зданий, рваный ритм движения, холодный, слегка режущий взгляд свет.
Эзреаль двигался уверенно, прокладывая путь по многолюдным улицам, будто он был не хакером, большую часть жизни проводящим в сети, а созданием улиц, наподобие Джинкс или Экко, — должно быть, шел этим путем не первый раз. Возле одного из небоскребов он свернул, Люкс последовал за ним к наружному лифту. Белоснежная карточка чиркнула по приемнику, двери открылись. Стеклянная кабина двинулась вверх и Люкс показалось, что земля уходит у нее из-под ног, но уже через секунду страх сменился восторгом: уносился вниз город, пролетали мимо подсвеченные окна небоскребов, за которыми чернели фигурки суетящихся людей, открывались крыши с расчерченными квадратами посадочных площадок, обнесенные по краю сигнальными огнями. Люкс смеялась, Эзреаль смеялся вместе с ней.
Двери открылись, выпустив их на обзорную площадку. Сильный ветер трепал одежду, волосы лезли в лицо, но Люкс едва замечала неудобство. Да что там, она едва замечала что здесь кроме них были другие люди. Под ее ногами раскинулся город, будто нарисованный светящимися красками на черном холсте. От вида на залив захватывало дух: яркая полоса Стринга над пространством черной воды, два широких пульсирующих потока автомобильных фар на всю длину моста, новый порт — сплошь яркие огни и прожектора, игрушечные на фоне громадных контейнеровозов пассажирские корабли, и по другую сторону — встающие из света башни P-сектора.
Люкс вцепилась в перила ограждения, будто боялась, что ее может поглотить это море огней.
— И ты говорил, здесь не на что смотреть?
— Привык, наверное, — Эзреаль облокотился на парапет рядом с ней. — Ну как, похоже на те фото?
Люкс замотала головой. Плоские картинки и близко не могли передать весь масштаб и всю красоту открывшегося зрелища.
— Если когда-нибудь и у нас будет вот так…
— Будет, даже не сомневайся.
— Я боюсь, Эзреаль, — не отрывая взгляда от западного берега, призналась Люкс. — Я боюсь, что у нас не получится.
— Не бойся. Режим Лайтшильдов держится на лжи, стоит только начать говорить правду — и он развалится.
— Не знаю. Все и так знают, что они нам лгут… думаешь, мы… думаешь, я правда смогу все изменить?
— Не бойся, — повторил Эзреаль. — Все у тебя получится. Все будет хорошо.
— Наверное, — неожиданно для самой себя Люкс взяла его за руку. — А ты будешь рядом?
— Конечно. В каком-то смысле — я буду поддерживать тебя через сеть, по крайней мере, до тех пор пока не падет Золотой Щит и мы не сможем приехать.
— Я не это имею ввиду, — Люкс хотела взглянуть ему в глаза, но почему-то не могла оторвать взгляда от потертого тысячами ног покрытия крыши. Она вздрогнула, когда Эзреаль положил ладони ей на плечи. — Ты будешь со мной?
— Лайт, послушай, — начал было он, и осекся. — Ты мой др… ты мне действительно нравишься, но я… Я просто не могу. Ты — чистая. Мы — существа разных видов, понимаешь? Вот, блин! — Эзреаль запустил пятерню в волосы. — У меня и в мыслях не было!
— То есть, все дело в этом? — Люкс вздернула подбородок, чувствуя, как пылает ее лицо. И даже сильный ветер с залива не мог остудить разгоряченную кожу. Она попыталась поймать взгляд Эзреаля, но тот отводил глаза. — Я могу поставить себе разъем.
— Не стоит.
— Но я хочу этого! Вы все живете в сети… в Бездне, а я даже ее не видела. И так я… я стану одной из вас.
— Тебе нельзя этого делать.
— Почему?
— Потому что Бездна — очень опасное место, особенно для тебя. Если с тобой что-то случится…
— Вы будете рядом. Ты и Цифровые, разве вы не можете научить меня?
— Можем. Конечно, можем, но есть еще кое-что. Тебе не нельзя ставить разъем. Если ты вернешься в Демасию с имплантами, это обернут против тебя. Скажут — тебя похитили, промыли мозги, подчинили волю — что угодно придумают, — Эзреаль покачал головой. — Может быть, потом. После победы.
Люкс почувствовала, как в груди растекается холод.
— Может быть, потом, — повторила она.
Город за хрупкой защитой ограждения больше не казался настоящим, он походил на безжизненный макет, жалкий суррогат, игрушку, подсвеченную дешевыми лампочками.
— А насчет Бездны, — как ни в чем не бывало продолжал Эзреаль. — Седьмой обещал кое-что подготовить к завтрашнем сеансу. Возможно, мы сможем показать тебе сеть.
Всю обратную дорогу Люкс смеялась и шутила, вела себя как обычно, ничем не выдавая воцарившегося внутри омертвения, но как только она оказалась в логове Цифровых, сказалась усталой и отправилась спать. Но это было не так просто, как она полагала: незадолго до их прихода вернулись Экко и Джинкс, сразу же после них — Четвертый, и теперь в тесном логове бурлила жизнь. Одну из комнат еще до их ухода оккупировал Седьмой и никого туда не пускал.
В конце концов Люкс пришлось устроиться в общем зале. Мерное гудение системы действовало на нее успокаивающе, и засыпая, она даже поверила, что все действительно будет хорошо. Что все будет так, как она хочет.
Как обычно, она довольно скоро проснулась — из-за постоянной суеты в логове Люкс привыкла спать урывками, и это уже не причиняло ей неудобств. Открыв глаза она увидела Эзреаля и Экко, сидящих перед монитором. От портов обоих тянулись кабели — привычное зрелище, и она уже собиралась было снова лечь спать, когда поняла — что-то не так. Внимательно приглядевшись к ним, Люкс увидела: обычно расслабленные лица были напряжены, глазные яблоки резко и страшно двигались под веками. Вдруг Эзреаль закусил губу, резко выбросил руку в сторону и не глядя нашел ладонь Экко. Пальцы сжались, ногти Экко заскребли по ворсу ковра, по спинам и плечам обоих прошла синхронная волна дрожи.
Даже ничего не зная о Бездне, Люкс до отчаяния ясно поняла, что происходит: Эзреаль и Экко занимались любовью.
========== 29/09/25 P-сектор ==========
29/09/25 P-сектор
Время шло к двум часам ночи, а Ясуо снова ждал женщину — и снова сидя на лестнице. На этом сходство заканчивалось: в этот раз вместо примитивного короба заунской многоэтажки был пилтоверский «умный» дом (очень кстати пришлась помощь Амико, семейного специалиста по железкам, буквально на коленке написавшего открывающий чип), вместо облезлых стен грязного подъезда — идеально ровная поверхность метапластика, вместо редкого приглушенного освещения — безжалостный свет белых ламп, вместо безобидной модификантки-танцовщицы — профессиональная убийца.
— Самурай, — потрясенно выдохнула Эйша, обнаружив, что ее поджидают на лестничной клетке. — Гляди-ка, выжил все-таки. Не зря ты мне не понравился.
Ясуо пожал плечами. Эйша вскинула руку и два черных круглых дула скоростного пистолета-пулемета уставились ему в лицо.
— Какого хрена ты сюда притащился?
Он снова пожал плечами, не проронив ни слова.
— Эй, ты молчать сюда что ли пришел? Или хочешь чтобы я вышибла твои ненормальные мозги? Так это мы мигом организуем, псих узкоглазый.
— Мне нужно с тобой поговорить, — Ясуо пришлось задрать голову, чтобы поймать ее взгляд. — О том, что произошло на складе. И не только.
— С чего ты вообще взял, что я стану с тобой разговаривать?
— Ты уже делаешь это.
— Это легко исправить.
— Хотела бы выстрелить, я уже истекал бы кровью, — произнес Ясуо.
— Твоя правда, — Эйша кивнула, но пистолета не опустила. — Можешь считать, что мне любопытно
— Я не собираюсь мстить тебе. Мне нужен тот, кто тебя нанял
— Мстить мне? — она засмеялась. — Эй, парень, я тебя вообще-то на прицеле держу, не заметил?
Должно быть, она не поняла, что произошло. Ее глаза резко расширились, когда Ясуо в один миг оказался на ногах, что-то промелькнуло в воздухе, рука Эйши мотнулась в сторону, пистолет-пулемет вылетел из разжавшейся ладони. Ясуо стоял прямо, меч в опущенной руке едва не касался пола.
— Я думаю, — очень спокойно сказал Ясуо. — Ты тоже хочешь со мной поговорить.
— Пойдем… — голос ее пресекся. — Пойдем вниз, тут есть круглосуточный бар на соседней улице. Ты же не думаешь, что я собираюсь приглашать незнакомого мужчину к себе домой?
Нырнув в полумрак бара, щедро сдобренный табачным дымом и запахами разнообразного алкоголя, Эйша уверено направилась к столику в дальнем углу. В первый момент Ясуо показалось, что стена над ним украшена одним из пропагандиских постеров «Пи-инк», изрядно намозолившим глаза всем жителям Агломерации, и лишь подойдя ближе, он понял, что это не так. Вместо величественных зданий на заднем плане — черные линии металлических остовов, вместо легких облаков на небе — столбы дыма, вместо ослепительно улыбающихся, уверенных в себе корпорантов — два скелета в деловых костюмах, щерящие зубастые рты. Поверх всего этого лозунг, напечатанный узнаваемым корпоративным шрифтом, в котором не изменили ни слова: «Будущее уже завтра. С Пилтовер Инкропорейтед».
— Эй, самурай, хватит пялиться, — Эйша уже сидела за столом, клацая по интерактивному меню. — Ты, вроде, хотел со мной поговорить, так что давай, задавай свои вопросы, пока я не передумала.
Ясуо сел напротив нее, даже не удостоив меню взглядом — выпивка его не интересовала.
— Расскажи мне о том, что произошло на складе.
— А то ты сам там не был, — огрызнулась Эйша. В отличие от Ясуо она ни в чем себя ограничивать не собиралась — рядом с ней уже стояла здоровенная кружка пива.
— Был, — Ясуо кивнул, поражаясь собственному внутреннему спокойствию. Эйша не перестала его раздражать, но если при их первом разговоре ему приходилось прикалывать усилия, чтобы не вспылить, сейчас он рассматривал собственное раздражение так отстраненно, будто оно ничего не значило и никак не могло на него повлиять. — Вы наняли кучку дешевых боевиков, настоящий сброд, использовали их как пушечное мясо, чтобы прикрыть настоящую операцию. Я хочу знать, в чем была ее цель.
— А, это, — Эйша махнула рукой, приложилась к стакану и сделала хороший глоток. — Пока вы развлекали охрану, один из наших людей проник внутрь и вытащил какой-то там модуль управления — он-то и был нашей целью. Вот и все.
— А для чего нужно было оборудование?
— Оборудование? — Эйша не стала скрывать своего удивления. — А ты наблюдательный. Параллельно с вашей атакой работали хакеры — с мобильной станции, прямо с реки. Модуль сам по себе был бесполезен, вместе с ним нужно было украсть софт.
Ясуо кивнул, но не проронил ни слова. Эйша помялась, отхлебнула еще пива и продолжила.
— А когда и то, и то было в наших руках, я выпустила в сеть вирус. Бездна! Так и знала, что не надо было с тобой связываться. Почему я только не послала тебя на хрен как только увидела? От таких, как ты, одни неприятности. Но знаешь, я не слишком удивилась узнав, что ты выжил, — вы, ионийцы, как тараканы, ничем вас не взять.
— Ионийцы — как тараканы? — новообретенное спокойствие дало трещину, но вместо гнева из нее вырвался смех. — И кто мне это говорит? Как давно твои предки бежали с юга — до Катаклизма или после? Моему народу стоит поучиться у твоего выживанию.
Эйша захохотала.
— Тут ты меня уел. Ладно, самурай, это очко в твою пользу. И все-таки, как ты выжил?
— Это тебя не касается. Вы работали на себя или кто-то вас нанял?
— Был какой-то хмырь с той стороны залива. Больше ничего не знаю, он только с Текером говорил.
— Текер был у вас главным? — спросил Ясуо. Похоже, это тот, кто ему нужен: человек из Наций, с которым Йи имел дела. Человек, которого он подпустил себе слишком близко.
Эйша поскучнела, отвела взгляд. Коротко кивнула.
— Могу я спросить, что он сделал?
— В смысле?
— Ты очень охотно отвечаешь на мои вопросы. Не думаю, что я так уж сильно тебя напугал.
— Самурай, я не поняла, тебе что, хочется, чтобы я сопротивлялась? — на лице Эйши появилась глумливая ухмылка. Видимо, выпитое брало свое. — Так я могу…
— Как именно он тебя предал?
Эйша осеклась, улыбка сползла с ее лица. Прикончив свое пиво в два мощных глотка, она с силой поставила стакан на стол. Откинулась на спинку сидения, пару секунд побуравила Ясуо взглядом — он терпеливо ждал ответа — и наконец заговорила:
— Поначалу все шло хорошо. Текер — это была его операция — щедро заплатил мне и Крику: за работу и за молчание. Не хотел отстегивать процент Нациям, понимаешь? А через пару дней с Криком произошел несчастный случай.
— И ты поняла…
— Да ни хера я не поняла! — взорвалась Эйша. — Жевала сопли, как дура, пока меня на задании вместо одной цели не встретил небольшой отряд. Повезло: парни были рядом, успели. Текер… пока он еще не решается действовать открыто, но это изменится. Ты вовремя меня навестил, самурай: через пару дней я сваливаю из Агломерации, куда-нибудь, где меня даже Пророк не услышит.
— Ты скажешь мне, где найти Текера?
— А ты как думаешь, я с тобой просто так сижу, из любви к местному пиву?
Эйша резко встала, дошла до стойки, о чем-то спросила бармена. Вернулась она зажав в руке белый квадрат салфетки.
— Здесь его номер его коммуникатора. Если ты нашел меня — думаю, сможешь его отследить. Если Текер его выкинул или решил перебить номер, можешь смело начинать шмонать каждый подозрительный склад в Z-секторе — никак иначе этот ублюдок не спалится. Его даже камеры не замечают из-за этой дурацкой пыльцы.
— Ты имеешь ввиду звездную пыль?
— Да, он ей постоянно пользуется. Чуть ли не нюхает.
Последний кусочек встал на свое место, догадка превратилась в уверенность. Ясуо спрятал салфетку в карман, коротко поклонился и поднялся, чтобы уйти.
— Слушай, самурай, — вдруг сказала Эйша, глядя на него снизу вверх. — Встретишь Текера — отрежь ему что-нибудь важное. От моего имени.
Ясуо поймал его взгляд и прочитал в нем злость, отчаяние и желание отомстить. Он, как никто, понимал эти чувства.
— Я не стану этого делать, — сказал он.
— Почему это? — опешила Эйша. — Разве ты не ищешь его, чтобы убить?
— Верно, — Ясуо коротко кивнул. — Но я не собираюсь мстить вместо тебя.
Судя по лицу Эйши, она едва сдержалась, чтобы не покрутить пальцем у виска.
========== 30/09/25 Сумеречный сектор ==========
30/09/25 Сумеречный сектор
На первый взгляд эта часть старого порта казалась совершенно заброшенной: центральное освещение давно не работало, стены контейнеров, в несколько ярусов поставленных друг на друга, проела ржавчина, а от оборудования, когда-то брошенного своими владельцами, остались лишь металлические остовы. Казалось, можно пройти порт насквозь и не встретить ни единой живой души, не считая десятка смутных темных фигур, сгрудившихся вокруг бочки с костром на дальней стороне пристани.
Но чем дальше они продвигались, тем отчетливей Грейвз понимал, что первое впечатление было обманчивым: это место только выглядело мертвым. Стоило прислушаться, и морок спадал: от воды доносились звук лодочных моторов и приглушенные голоса, откуда-то слева, со стороны дороги, ведущей к главной магистрали до Z-сектора, слышался монотонный механический грохот, за стенами некоторых контейнеров, мимо которых им приходилось идти, слышались стуки и скрежет, а иногда крики и отголоски споров. Вдоль левой стороны дороги тянулся ряд дурно пахнущих, туго набитых мусором черных мешков — веское доказательство наличия жизни.
— У них там целые города, — негромко сказала Фортуна, перехватив его взгляд. — Дома, фабрики, склады, больницы — и все внутри этих гребанных контейнеров.
— Откуда ты знаешь?
Фортуна пожала плечами.
— У нас так было. Я выросла в порту. Они на все готовы, чтобы только убраться из Ионии, — даже жить вот так. Мать говорила, когда с островов приходит контейнер, никогда не угадаешь, что там будет — ионийские чипы или ионийские нелегалы.
Фортуна резко свернула в открывшийся справа проход, Грейвз последовал за ней, и его глазам открылась еще одна улица контейнерного города, на этот раз куда более обжитая. Пестрые, разноцветные контейнерные многоэтажки, щедро украшенные размашистыми названиями и логотипами транспортных компаний, между которыми были протянуты десятки проводов, растяжек, гирлянд и бельевых веревок. Было похоже, что кто-то решил стянуть края улицы будто корсет, но бросил свое занятие, не закончив. Двери многих контейнеров были открыты, и можно было заметить , что происходит внутри. Некоторые жители сидели на улице, прямо на своих порогах, разговаривали, чинили одежду, курили, жевали бетель. Кое-кто провожал чужаков удивленными взглядами, но большинство оставалось безразличными.
— Я помню, как им объявили войну, — вдруг сказала Фортуна. Говорила она негромко, будто боялась, что ее услышит женщина, устало сидевшая у стены или повар у лотка с уличной едой. — Руководство порта решило избавиться от ионийцев раз и навсегда, перевернули все вверх дном, каждый склад, каждый контейнер, а когда и это не помогло — дали зеленый свет бандитам. А те не стеснялись — настоящую охоту устроили. Дошло до того, что узкоглазых могли убивать и насиловать днем посреди улицы, а полицейские просто шли мимо и делали вид, что ничего не происходит. А знаешь, что хуже всего? Они вернулись. Все, кто выжил, — снова вернулись.
— А потом пришли Три Семьи?
— Да, потом пришли Три Семьи, и бежать пришлось уже нам. Кстати, нам сюда.
— У тебя что, карта в голову вшита? — спросил Грейвз, разглядывая еще одну улицу, почти точную копию предыдущей. — Как ты тут ориентируешься?
— Да легко. Посмотри, тут везде разметка. Я же говорю, я в порту выросла. За этим рядом должны начаться склады.
Фортуна оказалась права. Следуя сети разноцветных линий, под разными направлениями пересекавших асфальт, они вышли к ряду одинаковых длинных ангаров.
— Ты помнишь, какой из них?
— А 26.
— Отлично, не придется ломиться в каждую дверь.
Грейвз ничего не ответил. Он чувствовал, как его сердце бьется все быстрее и быстрее. Он смотрел вперед, на изогнутые арками крыши и думал о том, что его и его врага теперь разделяют лишь несколько сотен метров. Он подобрался так близко, как только мог. Твистед Фейт здесь, прячется в каком-то из этих зданий, и еще не знает, что Грейвз уже пришел по его душу. Противный голосок в голове подсказывал, что с этого ублюдка станется снова куда-нибудь удрать, но Грейвз не стал его слушать. Он всем своим существом чувствовал, что сегодня ночью они наконец встретятся, и от этих мыслей где-то внутри у него поднималась темная волна сумасшедшей радости.
Это закончится здесь, это закончится сегодня.
Конечно, все просто не могло пройти идеально. Двадцать шестой ангар линии А — а вместе с ним два соседних — были обнесены проволочным забором. Грейвз и Фортуна остановились в тени здания на другой стороне проезда, стараясь не привлекать внимания охранников, то и дело мелькавших внутри периметра. Через каждые пять метров на заборе висели щиты с красноречивым рисунком черного черепа на фоне желтой молнии — даже не думай, мол, лезть. Убьет.
— Твой приятель что, заделался бизнесменом? — с сомнение в голосе сказала Фортуна, оглядывая огороженные здания. — Приторговывает со склада?
— Хрен его знает. Может, пытается кого-то обработать внутри? Пока не войдем — не узнаем
— Хочешь сделать это по-тихому?
— А что, можно? — удивился Грейвз.
— Ну как сказать. Мощности шока хватит, чтобы перегрузить их систему, если, конечно знать, куда стрелять, — ответила Фортуна. — Надо найти распределительные щиты. Это займет время, но… так ты хочешь?
— Честно? Нет.
— Не боишься его спугнуть?
— Женщина, я ничего не боюсь.
Первый выстрел Судьбы ушел в будку пропускного пункта, стекло взорвалось и ливнем осколком хлынуло внутрь. Охранник вряд ли успел понять, что происходит, прежде чем девять свинцовых шариков, разогнанных до невероятной скорости, пробили девять же отверстий в его голове. Второй имел неосторожность выбежать наружу — о нем пришлось позаботиться Фортуне. Выстрел из пистолета-шокера сделал свое дело, и путь на территорию был свободен. По ушам ударило резким звуком тревожной сирены. Фортуна поморщилась, и походя всадила заряд из шока в пульт управления — тот задымился, но сволочная сирена не думала умолкать.
— Сейчас сюда все сбегутся, — заметила она. Грейвз усмехнулся.
— Вот и повеселимся.
Несмотря на это лихое заявление, никто из них не горел желанием оставаться снаружи дольше необходимого — тем более, что со стороны тридцатого ангара уже слышались голоса и дробный стук быстрых шагов. Перехватив оружие поудобней, Грейвз рванул к серой махине двадцать шестого, Фортуна — за ним. Она вскрикнула, когда из-за угла на нее вылетели двое охранников со штурмовыми винтовками наперевес.
Спасло ее только то, что они тоже не ожидали контакта. Грейвз дернул ее за руку, заставив рухнуть на землю — подальше от линии огня, сам упал рядом. В ту же секунду воздух над их головами прошили две очереди. Грейвз выстрелил наудачу — громкий стон возвестил, что удача решила ему улыбнуться. Охранник согнулся пополам, зажимая руками живот, но его напарник был в полном порядке. Он направил автомат Грейвзу в лицо, из черного дула, казалось, смотрела сама вечность. Время замедлилось, и Грейвз с какой-то отвратительной ясностью увидел, как сжимается палец на спусковом крючке.
Он так и не понял, что произошло дальше. Охранник вздрогнул, повернул голову, приложил ладонь к шее — и медленно завалился на бок, прямо на своего партнера, сидящего на земле.
— Быстрее! — Фортуна вскочила на ноги, бросилась к двери. Дернула раз, другой — закрыто. Грейвз вытащил из перевязи специальный патрон, привычным уже движением загнал в патронник. Выстрелил. Механизм жалобно скрежетнул, признавая полную капитуляцию. Прежде, чем идти внутрь, он прислонился к стене, дозаряжая дробовик.
— Чем ты его?
— Это “Трепет”, — ответила Фортуна, помахав перед носом одним из своих пистолетов. — Я бы познакомила вас поближе, но нам пора.
Она кивнула в сторону тридцатого ангара, из-за угла которого вывернула группа из четырех человек.
— Да срать на них! — рявкнул Грейвз. — Мне нужен только Тобиас.
Фортуна покачала головой.
Это значило: ты идиот.
Это значило: нас тут убьют.
А еще это значило: иди, я прикрою твою тупую задницу.
Грейвз толкнул дверь плечом, ввалился внутрь, Фортуна скользнула за ним. После уличной темноты, разгоняемой лишь редкими фонарями, свет внутри ангара ударил по глазам и почти ослепил их, но Грейвза это не остановило. Не разбирая дороги, он рвался вперед, стрелял во все, что хоть отдаленно напоминало по силуэту человека, и только потом смотрел, что это было. Он почти не обращал внимания на окружающую обстановку — сознание смутно отмечало столы и рабочие станции, шкафы, электронные доски, какую-то технику. Столы — за ними пришлось прятаться, когда дверь в ангар распахнулась под ударами тяжелых ботинок, и группа охранников ввалилась внутрь.
Пылая яростью от того, что ему все-таки пришлось остановиться, Грейз совершил ошибку — подумал, что охранники так же будут ослеплены яркими лампами в ангаре, встал в во весь рост и сорвал с пояса гранату. И слишком поздно заметил, что на них были очки. Граната рванула одновременно с выстрелами, от грохота и громкого визга Фортуны заложило уши, Грейвз осел на пол — в первый момент ему показалось, что его сбило взрывной волной. Он отполз в сторону, снова спрятался за столом. Где-то слева в руках Фортуны потрескивал “Шок”, отправляя в охранников электрические разряды.
Грейвз потянулся подобрать отлетевшую в сторону Судьбу. Двигаться было тяжело. Он не понял почему, пока не увидел, что по полу за ним тянется кровавый след. Охнув, он прижал к животу ладонь, поднял голову. Увидел, Фортуну, скорчившуюся за соседним столом. Она в ужасе переводила взгляд с раны на его животе на бесполезный пистолет, зажатый в ее руках — похоже, в “Шоке” закончился батарейка. Со стороны входа слышались осторожные, вкрадчивые шаги.
Грейвз вложил оставшиеся силы в одно последние усилие, рухнул на пол, вцепился в свою последнюю соломинку — в Судьбу. Он успел перевернуться на спину, и когда охранник осторожно приблизился к столу и навис над ним, выстрелил от живота, снова положившись на свою удачу. Отдача вдавила приклад в ребра, Грейвз заорал, охранник заорал — и в их общем крике совсем затерялся негромкий щелчок спускового механизма. Охранник рухнул прямо на ноги Грейвзу. Над ним стояла Фортуна, сжимая в руках “Трепет”.
— Ты в порядке? — спросила она.
— В полном, блядь, — Грейвз отнял от живота ладонь, перепачканную кровью, снова прижал ее к ране. — Остальные?
Фортуна коротко обернулась через плечо, махнула рукой.
— Они больше не проблема.
— Что это за адская дрянь у тебя такая?
— Дротикомет. Редко когда пригождается… Ты встать сможешь?
— Да как-нибудь справлюсь.
Грейвз с трудом поднялся на ноги, оглядел разгромленное помещение — повсюду царили хаос и бардак, сметенная со столов аппаратура валялась на полу покореженными кусками, два трупа остались у двери, третий — у их ног, четвертого он не видел. Там, куда упала граната, стены изрезаны десятками царапин от осколков. Похоже, до разгрома, учиненного здесь Грейвзом, Фортуной и охранниками, помещение использовалось как какой-то научный центр.
— Боюсь, может быть подкрепление, — пробормотала Фортуна. — Тебя сильно ранили? Надо поискать здесь аптечку, наверняка что-то найдется…
— Это уже не важно, — сказал Грейвз. Глаза его неотрывно смотрели на дверь в торце комнаты. Не обращая внимания на протесты Фортуны, он сделал первый шаг вперед.
Они вошли в эту дверь вместе. Грейвз — едва передвигая ноги, левая рука прижата к животу, правая висела вдоль тела, крепко сжимая Судьбу. И Фортуна — измотанная, притихшая, со здоровенной ссадиной, рассекающей щеку, и полуразряженным дротикометом в руках. В этом отсеке свет был приглушен, дальняя стена терялась в темноте. По сравнению с первым помещением, он казался почти пустым — всю его обстановку составляли пять кресел, отдаленно похожих на зубоврачебные, поставленных точно по центру в импровизированный круг. Из свободного пространства между их «головами» вырастала монструозного вида колонна из нагроможденных друг на друга выпуклых экранов, теряясь где-то под потолком. Все они были выключены.
— Что это за херня?
Стоило Грейвзу сделать шаг вперед, как все мониторы вспыхнули разом, Фортуна вскрикнула от неожиданности, Грейвз — от ярости. С каждого экрана на них смотрел Твистед Фейт. Грейвза накрыло ощущением какого-то повторяющегося кошмара, он уже видел это — несколькими часами раньше на корабле Фортуны, но у тех картинок было одно значительно отличие — они не двигались. И не говорили.
— Привет, Грейвз, — звук, казалось, шел сразу со всех сторон. — Давно не виделись.
Грейвз рванул вперед, еще не понимая, что именно хочет сделать, но его остановила резкая боль в боку и пальцы Фортуны, вцепившееся в плечо. Он бросил на нее быстрый взгляд — лицо бледное, глаза неотрывно смотрят на чудовищную гроздь мониторов, в многократно размноженное лицо Твистеда Фейта.
— Очень рад, что ты принял мое приглашение
— Твое приглашение?
Лица на экранах расплылись в десятке довольных улыбок.
— Как ты думаешь, кто оставил тебе этот адрес, — голос Фейта звучал насмешливо. — Кстати, где мои манеры. Простите мисс…
— Фортуна, — хрипло выдохнула Фортуна
— Приятно познакомиться, мисс Фортуна, — Фейт коснулся пальцами края шляпы. — Должен извиниться перед вами за тот досадный инцидент. Я не хотел причинить вам зла. Просто через меня вы подключились к Процессу.
— Что за херню ты несешь? — перебил Грейвз.
— Он говорит о программе, — поняла Фортуна.
— Совершенно верно.
— К черту программу! — взревел Грейвз, подавайся вперед. — Почему ты говоришь со мной из долбанного ящика?! Что ты с собой сделал, ублюдок?
— Переживаешь за меня, старый друг?
Грейвз сжал челюсти с такой силой, что желваки заходили. Твистед Фейт опять рассмеялся.
— Я ушел в другую жизнь, Грейвз. Я больше не тот, кем когда-то был. Я возвысился над собой, понимаешь?
Грейвз не понимал.
— Что за бред ты несешь?
— Я понимаю твое расстройство. Проделать такой путь лишь для того, чтобы узнать, что не можешь всадить порцию картечи мне в лицо, — это печально.
— Я не знаю, что ты такое, но я найду способ с тобой поквитаться.
— Забудь об этом. Твистеда Фейта, которого ты знал, Твистеда Фейта, который предал тебя, больше нет.
— Херня! — Грейз сплюнул на пол. — С кем я тогда разговариваю?
— Ты говоришь с Процессом, — ответил Фейт. В его голосе звучала какая-то странная торжественность. — Это место, которое вы так любезно разгромили, было моей колыбелью, дало мне новую жизнь. К счастью, оно больше не нужно — собственно, поэтому я и привел вас сюда.
— Для чего? — спросила Фортуна. — Зачем ты это сделал.
— Так велел мне Процесс.
— Я не понимаю, — Фортуна покачала головой. — Ты только что сказал, что Процесс это ты.
— Я — его часть. Подпрограмма, если угодно. Процесс чувствует ваше внимание к одной из своих составляющих — ко мне. Поэтому он послал меня разобраться. Убедиться, что вы Его больше не побеспокоите.
— И ты заманил нас сюда, надеясь, что охранники нас убьют? — спросил Грейвз.
— Возможно, — Фейт кивнул. — А может быть я знал, что ты расправишься с ними. Может быть, это сентиментальность, Грейвз. Может быть, я хотел попрощаться
— Сентиментальность, ха? — Грейвз вскинул Судьбу, направив дулу в один из экранов.
— Ни капли не изменился, — Твистед Фейт покачал головой и пропал разом со всех мониторов. Грейвз взревел, бросаясь вперед.
— Не надо! — заорала Фортуна, но было поздно.
Первый монитор лопнул, как перезрелая ягода, острые осколки брызнули во все стороны, затем еще один и еще. Ярость накрыла Грейвз с головой, заставляя раз за разом закладывать патроны внутрь дробовика и нажимать на спуск. Он знал, что это бесполезно, даже всади он все пули мира в эти чертовы мониторы, он не причинит ни малейшего вреда Твистеду Фейту, ставшему демоном, призраком, созданием электронной Бездны, он знал, что его злость никогда не пройдет, а жажда мести не будет утолена, и все, что ему оставалось, — лишь усталость и бессилие. Он знал, что легче ему не станет, но продолжал стрелять.
Грейвз остановился только тогда, когда в комнате не осталось ни одного целого монитора.
========== 30/09/25 P-сектор ==========
Утро — судя по часам в углу экрана, с возвращения Люкс и Эзреаля прошло часов шесть, а значит, где-то за стенами логова оно действительно наступило — началось с того, что в общий зал ворвался Седьмой. Люкс села, потирая глаза. Эзреаль куда-то исчез, Экко спал в дальнем конце комнаты. Кто-то копошился у холодильника, но Люкс не стала оборачиваться.
— Сделал! — громогласно оповестил всех присутствующих Седьмой и поднял над головой что-то, отдаленно похожее на отрубленную голову.
Люкс едва не взвизгнула, когда он бросил свой трофей ей на колени, но при ближайшем рассмотрении голова оказалась круглым черным шлемом.
— Эт чо? — спросила Джинкс, заглядывая Люкс через плечо. Судя по мерно двигающимся челюстям, возилась у холодильника именно она. Люкс вертела шлем в руках, не понимая, что с ним надо делать.
— Это рифт, — гордо ответил седьмой, сверху вниз глядя на свое детище. Сообразив, его ответ мало что прояснил, он добавил. — Эти игрушки были популярны лет пятнадцать назад, когда Бездну только-только начали создавать. Можно сказать, она из них выросла. Первые операторы входили в нее через эти штуки.
— Ну а нам-то нафига это старье? — Джинкс похлопала себя ладонью по шее.
— Нам он и не нужен, — ответил Седьмой. — А вот Лайт может и пригодиться.
Люкс подняла голову, услышав свое имя.
— Ты хочешь сказать, если я надену это, то смогу поучаствовать в сеансе? Смогу войти в бездну как оператор?
— Нет, — отрезал Седьмой. — Оператором стать ты не сможешь — технологии ушли слишком далеко, теперь с рифта ничем нельзя управлять, но ты сможешь войти в наш сеанс через чужое подключение…
— Скуууууу-ка! — перебила Джинкс и вернулась к холодильнику. Люкс, напротив, внимательно слушала.
— В общем, ты сможешь видеть все глазами другого оператора. Если, конечно, захочешь.
— Спрашиваешь? — Люкс обеими руками вцепилась в шлем обеими руками. — Конечно, хочу!
Седьмой почесал в затылке, неуверенно улыбнулся.
— Ты завтра сваливаешь, да?
— Угу.
Мысли о возвращении в Демасию напомнили о вчерашнем вечере, но Люкс вовсе не хотелось разматывать этот клубок неприятных воспоминаний. К тому же чувство предвкушения от того, что она сможет почти по-настоящему побывать в Бездне грело ее изнутри, немного примиряя ее со вчерашней неудачей.
— Значит, сегодня пойдем. Вот только эти оболтусы вернутся.
Оболтусы вернулись: проснулся Экко, пришел Четвертый, придерживая рукой пакеты с едой и обмотанный вокруг плеча провод. Последним явился Эзреаль — неожиданно от всех вынырнул из комнаты, где стоял диван.
— Я думала, ты ушел, — сказала Люкс.
— Все думали, — подтвердила Джинкс.
— Надо было кое-что закончить, — Эзреаль неопределенно махнул рукой. — Чуть не вырубился за работой, едва успел.
— Что за дело-то?
— Да так, надо было разобраться с одной программой для Фортуны. Ну и мерзкая же дрянь.
— Фортуна-то? — усмехнулась Джинкс. — Это точно.
— А что с ней не так? — заинтересовался Седьмой.
— Для Фортуны? — Люкс переводила взгляд с Джинкс на Эзреаля и обратно. А кто это?
— Да та баба, что чуть ему яйца не поджарила.
— Тебя там даже не было, Десятая, — заметил Четвертый, раздавая всем привычные кенчбургеры.
— Тебя тоже, — Джинкс оттянула пальцем левое веко и высунула язык. — В этом-то и проблема.
— Хватит болтать, — Экко зевнул, не потрудившись даже прикрыть рот рукой. — Лучше жуйте быстрее, я уже в сеанс хочу
— Да не торопись, — сказал возящийся с кабелями Седьмой. — Мне все равно еще систему настраивать.
— Кстати, через кого пойдет Лайт?
— Есть добровольцы?
— К меня два порта, — Начал было Эзреаль, но его перебил Экко.
— Но нет реверса. А если тебе сейчас поставить реверс, ты себе нахрен все пожжешь.
— С каких это пор ты обо мне беспокоишься? — огрызнулся Эзреаль.
— Я о Лайт беспокоюсь, — отрезал Экко. — По ней тоже может ударить. Лайт, ты пойдешь через меня.
— Но мне бы хотелось…
— Двенадцатый прав, — заметил Седьмой. — Попрыгунчик слишком нестабилен. Если тебя подключить через него, будет большая вероятность ошибки.
— Ой да ладно, это всего лишь шлем, — Эзреаль взмахнул руками. — В нем обратной связи-то толком нет.
— Ага. А еще все, что мы тут делаем, полностью безопасно.
— Заткнись, Экко.
Наконец, все бургеры были съедены, смятые обертки отброшены в одну кучу, система налажена. Цифровые один за одним подключились к сети. Оставшийся последним Эзреаль помог Люкс надеть ее шлем. В первый момент ей показалось, что устройство не работает, потом что-то щелкнуло и темнота вокруг Люкс сгорела в вспышке света.
— До встречи на той сто… — успела услышать она, прежде, чем ее настоящее изменилось.
Не было больше комнаты и шестерых людей, сгрудившихся вокруг монитора. Люкс знала, что в Бездну можно загрузить любую оболочку, любую модель, и все будет восприниматься как реальность. Она ожидала, что Цифровые предпочтут что-то такое же безумное, как они сами: футуристический мир, или полностью трансформированную реальность, полный уход от привычных определений — в буйство цвета и звука, в существование на уровне волн, что угодно, — но не лесной пейзаж и бесконечное голубое небо над головой.
Все они были здесь, но только Джинкс походила на себя настоящую, даже ярко-синие косички никуда не делись. Седьмой оброс синеватой шерстью и, кажется, убавил в росте — в последнем Люкс была не уверена, поскольку он с успехом компенсировал утрату какой-то самоходной механической конструкцией. Четвертый тоже оказался коротышкой, и тоже страдал от излишней волосатости — похоже, это была какая-то местная мода. Люкс было интересно, изменился ли Экко, но она не могла даже повернуть голову: как и говорил Седьмой, она была лишь наблюдателем без права контроля над происходящим.
Что-то вспыхнуло с левой стороны. Экко повернул голову и Люкс увидела Эзреаля. Тот тоже не сильно изменился: куда-то пропали все импланты, обычно взлохмаченные светлые волосы уложены в прическу, вместо джинс и футболки — белый фрак.
— Привет, Лайт! — он взмахнул левой рукой, облаченной в механическую перчатку сложной конструкции. — Надеюсь, ты в порядке. Все готовы?
Только теперь Люкс заметила, что Цифровые были заняты тем, что проверяли снаряжение. Кивнул Седьмой, махнул рукой Четвертый, Джинкс сложила пальцы в два пистолетика, мелькнул в поле зрения зеленоватый клинок Экко.
— Тогда начали.
Эзреаль вскинул вверх руку, но не успел ее опустить. Небо потемнело, откуда-то появился ветер. На лицах Цифровых промелькнуло беспокойство.
— Эт чо за херня? — спросила Джинкс.
Остальные молчали.
Лес вздрогнул, поплыл, потом снова вернулся на место. Эзреаль завертел головой, озираясь по сторонам. Джинкс вцепилась в ракетницу обеими руками, Четвертый нахмурился.
— Ничего не понимаю, — пробормотал Седьмой.
Картинка двигалась — судя по всему Экко расхаживал туда-сюда. Если он что-то и говорил, Люкс не слышала ни слова.
Лес снова дернулся, пошел волнами, будто помехи на экране. Ветер усилился, Люкс показалось, что воздух будто наполнился пылью. Через секунду она поняла: не пылью — песком. Пустыня надвинулась разом со всех сторон, окружила, поймала в клетке песчаной бури.
— Это Тиран! Выходим!— заорал Эзреаль, но тут же поперхнулся от того, что песок набился ему в рот. Джинкс вскинула руку, но не успела закончить движения — короткий крик, вырвавшийся из ее груди, потонул в чьем-то низком рычании. Через секунду верхняя половина ее тела соскользнула вниз, отсеченная широким, но невероятно острым лезвием. Мелькнуло красное и белое — мясо, порванные жилы, обломки костей.В буране над упавшим на песок теломпронеслась исполинская тень. Седьмой заорал, самоходная конструкция сложила механические суставы, опускаясь в песок. Эзреаль рухнул на колени, все еще не в силах откашляться. Тело Джинкс придвинулось так близко, что Люкс затошнило от вида вывалившихся на песок внутренностей, — похоже, Экко подскочил к мертвой подруге. Где-то за спиной испуганно вскрикнул Четвертый.
Экко обернулся на звук — Четвертый был в порядке, — потом глянул на Эзреаля.
— Нет! — заорала Люкс, но не услышала собственного крика.
На белом фраке расцвел красный цветок. Тень перешагнула через мертвое тело, выступила из бурана вперед. Над ухом что-то бормотал Седьмой, но глаза Экко неотрывно смотрели на громаднную фигуру человека с головой крокодила, занесшего над головой широкий меч-серп.
Экко вскинул оружие, но его клинок сломался, ни на секунду не замедлив движение серпа.
На Люкс обрушилась темнота, собственный крик, запертый в тесном пространстве шлема, оглушил ее. Сердце стучало как бешеное, было трудно дышать. Что это было? Что за кошмар? Люкс судорожно ощупала ладонями прохладную гладкую поверхность шлема.
Они были в сети. Должно быть, какой-то сбой. Но теперь сеанс закончен, все позади. Поняв что ей не хватает воздуха, Люкс содрала с себя шлем — и остолбенела. Цифровые лежали на полу вокруг системы. На лицах — печать ужаса, рты перекошены в крике, из ноздрей и уголков глаз сочится кровь. Люкс бросилась к Эзреалю, повернула к себе лицом, чтобы убедиться в том, о чем уже догадалась, — он был мертв.
— Нет, нет, нет — бормотала она, прижимая пальцы к его шее. Пульса не было.
Слезы текли по лицу, но Люкс едва замечала это. Она переползла к следующему — это был Седьмой, и он тоже был мертв. Экко, Джинкс, Четвертый — все они погибли.
— Нет, — пробормотала Люкс, все еще на коленях пятясь к выходу.
Она подняла голову, случайно взглянула на экран. Дикий крик вырвался из ее груди. Не помня себя от ужаса, Люкс вскочила, толкнула плечом дверь, выбежала на лестничную клетку и бросилась по ступеням вниз.
На мониторе в центре комнаты, полной мертвой людей, щерила окровавленную пасть крокодилья морда.
========== 30/09/25 Z-сектор ==========
30/09/25 Z-сектор
Наверное, ему следовало выждать.
Когда Амико сообщил, что ему удалось отследить коммуникатор — тот был в полном порядке и исправно подавал сигналы откуда-то из восточных районов Z-сектора — у Ясуо мелькнула мысль о том, что стоит тщательно все подготовить: изучить передвижения Текера по городу, продумать план, выбрать подходящий момент и только после этого нанести удар. Но одно дело принимать правильные решения, и совсем другое — чувствовать, как растекается по венам яд нетерпения, как зреет внутри желание закончить все это как можно скорее, как росток ненависти тянется к небу изо всех сил, готовясь распуститься злым жгучим цветком.
Как только Амико получил адрес, Ясуо отправился в путь.
Восточные окраины Z-сектора представляли из себя промзону старой застройки — точно такая же была на месте ионийского гетто, пока ее не сровняли с землей. Здесь же ничего не стали менять, и кирпичные корпуса заводов, оплетенные коммуникациями, выглядели одновременно величественно и нелепо на фоне хищно устремленных вверх небоскребов центральной части. Когда Ясуо подходил к нужному дому, в небе над Z-сектором уже занимался рассвет.
Район выглядел обжитым — на территории многих заводов стояла современная техника, старые системы коммуникаций переплетались с новыми, еще блестящими трубами, стены были укреплены специальными конструкциями, а провода и кабели раскинулись над улицами, накрывая их частой сетью — но в этот ранний час здесь никого не было. Ясуо, бредущий вдоль пустых улиц, был как на ладони, но он и не собирался скрываться.
Нужное здание с виду ничем не отличалось от своих соседей: выеденный дождями до бледности кирпич стен, ряд разномастных труб вдоль боковой стены, вентиляционная шахта, жмущийся к самым стенам забор, но Ясуо казалось, что он чувствовал исходящую от него ауру. Это было игрой восприятия, последствием того, что он знал: человек, которого он ищет все еще там, внутри.
Сканер, встроенный в его киберимплант, показывал, что забор не запитан от электричества. Ясуо одним движением перемахнул через него, приземлился на территории завода и не скрываясь двинулся к главному корпусу. Вошел в дверь, миновал проходную. Едва успел удивиться, что до сих пор не встретил охрану или не активировал случайно сигнал тревоги.
Оно появилось слева. Стремительный росчерк, едва уловимый взглядом. Ясуо резко развернулся, но не увидел ничего, кроме пустого коридора. Он замер на месте, осторожно поводя головой из стороны в сторону, но движение не повторялось. Он еще раз осмотрелся по сторонам — ни в холле, ни в коридоре никого не было.
Ясуо скорее почувствовал, чем увидел, как оно бросилось откуда-то сверху. Меч сверкнул в воздухе, описав идеальный круг, и в высшей точке своего движения встретил тело врага. Ясуо ожидал мягкого сопротивления плоти, и, почувствовав тяжелый удар метала о металл, едва не выронил собственный клинок. В последний момент скомпенсировав движение, он развернулся и лицом к лицу оказался со своим врагом.
Больше всего оно напоминало доспех — доспех странный, непривычной формы, но чем-то смутно знакомый, будто кто-то попытался перенести древнюю броню на современные материалы, и не слишком в этом преуспел. Отчасти от этого он выглядел таким несообразным и нескладным, отчасти — оттого, что доспех был пуст. Но он двигался, и двигался довольно быстро. Новая атака не заставила себя ждать, но на этот раз Ясуо был готов. Активировав дополнительный режим, он пустил в бой всю мощь «твердого дыма», одним решительным ударом разрубив оживший доспех пополам.
Ясуо склонился над поверженным, пытаясь понять, с чем именно он сражался. Под рассеченной броней он ждал увидеть мешанину проводов, управляющих схем и контрольных блоков, обычную начинку для роботов, но его взгляду предстали только тончайшие серебристые нити линков и какие-то трубки, наполненные светящейся жидкостью. Он протянул было руку коснуться одной из них и замер — похоже, у него было немного времени для исследований.
Они приближались. Их выдавал негромкий металлический лязг, эхом разносящийся по пустому коридору. Ясуо замер над покореженными останками, не желая поворачиваться. Пока один внутренний голос метался в панике внутри его головы, вопя о том, что не понимает, что происходит, другой — спокойный и бесстрастный — равномерно считал.
На десяти Ясуо развернулся освободившейся пружиной, крутанулся на месте, очертив вокруг себя сектор смерти, услышал, как падают на пол отсеченные металлические конечности. Услышал приближение новых созданий.
Он обернулся через плечо — и бросился бежать. Их было много, слишком много. Пока он неплохо справлялся, но он не сможет победить всех. Ясуо пронесся по коридору, заметил движение впереди, резко свернул в открывшийся справа проход и едва не влетел в закрытые двери цеха. Ворвавшись внутрь, он прижался спиной к двери и огляделся: черная лента текла вдоль длинного, многократно изогнутого конвейера, иногда останавливаясь, чтобы дать манипуляторам выполнить свою работу: сверлить и паять, выгибать и сращивать куски металла, превращая их в готовые изделия.
Уже слыша, как скребутся, колотятся в дверь десятки созданных чьей-то извращенной волей существ, он заметил лестницу, ведущую на галерею. Под самым потолком чернела коробка операторской будки. В окне мелькнуло движение — в первый момент Ясуо испугался, что его преследователи каким-то образом опередили его, — но нет, силуэт несомненно принадлежал человеку.
— Текер, — пробормотал Ясуо, глядя в окно.
Острый прилив ненависти придал ему сил, обострил восприятие. Бросился в глаза экстренный пульт слева от двери. Ясуо изо всех сил саданул по кнопке. Щелкнул механизм, крепления выскочили из пазов, запирая дверь. Долгожданная тревожная сирена взвыла где-то внутри завода. Громкоговорители прокашлялись и захрипели давно заученные слова:
— Внимание! Чрезвычайное происшествие в цехе №2. Двери, ведущие в цех заблокированы. Внимание! Чрезвычайное происшествие в цехе…
Человек в будке не мог этого не услышать. Ясуо увидел, как он вздрогнул, выпрямился, глянул вниз сквозь стекло. Он, конечно, видел, как Ясуо идет к металлической лестнице. Он ждал, что Текер выскочит из операторской будки, вступит с ним в бой или попытается сбежать, но тот, похоже, никуда не торопился.
Ясуо обернулся на дверь. С другой стороны раздавался бешеный стук, но было не похоже что обезумевшие куски металла смогут проломить дверь. Преодолев первый лестничный пролет, он глянул вниз и неожиданно понял, что именно ползло по конвейеру, — чем бы ни были эти «доспехи», их собирали именно здесь. Ясуо решил, что он подумает об этом потом — после того, как разберется с Текером.
Медленно и неторопливо, как неизбежное возмедие, он преодолел оставшиеся до будки ступени. Перешагнул через искромсанной «труп» доспеха, лежащий на самом краю пролета, и потянул на себя дверь. Человек, склонившийся над пультом, обернулся через плечо, и Ясуо показалось, что невидимая рука вырвала из него хребет.
— Ты-то откуда тут взялся? — спросила Гло и снова уставилась в монитор, ясно показывая, что ее не слишком-то интересует ответ. Ясуо заметил тонкую ниточку провода, ведущую от ее затылка к пульту.
— Где Текер?
— Кто?
— Наемник из Наций, который…
— А, этот, — не отвлекаясь от своего занятия, Гло махнула рукой и немедленно вернула ее на пульт. Она явно не собиралась что-либо еще добавлять.
Там, где секунды назад пылала ненависть, теперь зияла сосущая пустота. Казалось, дай он ей волю и все втянется в черную дыру у него внутри, — операторская будка, женщина, склонившаяся над пультом, странное оборудование, весь завод, а в месте с ним — и вся Агломерация. Все было бесполезно. Его месть, его обеты, его последняя попытка расквитаться с миром за то, что тот сделал с ним. Человек, чьей смерти он желал, скорее всего уже пал от чужой руки.
Ясуо вошел внутрь операторской, огляделся. Кто бы ни планировал производственный процесс, он явно не намеревался включать в него человека: у пульта даже не было кресла, Гло приходилось стоять. На единственный монитор непрерывным потоком выводились данные, так быстро, что Ясуо не мог их даже прочитать, но Гло неотрывно глядела в монитор, будто понимала, о чем идет речь. Рядом с ее измененной имплантами-лезвиями рукой лежал коммуникатор последней модели. Кажется, тот самый, что привел его сюда.
— Откуда он у тебя?
Плечи Гло дернулись, будто она успела забыть о присутствии Ясуо и его внезапный вопрос напугал ее.
— Помолчи, узкоглазый. Я почти закончила.
Сигнальные огоньки пробегали по пульту, надрывалась сирена, голос в динамиках, как заведенный, повторял сообщение об аварии. Наконец Гло протянула руку и отключилась от пульта. Когда она обернулась, на ее невыразительном лице лежала тень улыбки.
— Вот и все, — она похлопала себя по шее левой, «чистой» ладонью. — Так зачем ты меня искал? Поблагодарить за спасение?
— Я искал не тебя.
— Текера? Зря, он пустышка, ничего не знает.
— Где он? Он жив?
Гло пожала плечами. Ясуо хотелось схватить ее и хорошенько встряхнуть, но это было бы почти так же продуктивно, как совать руку в осиное гнездо.
— Может, уберешься с дороги и дашь мне пройти?
— Не раньше, чем мы поговорим.
— Хочешь подраться? — безразлично спросила Гло.
— Нет. Хочу понять, что здесь происходит.
— Ты про этих? — она дернула подбородком в сторону валявшегося на полу “доспеха”. Ясуо кивнул.
— Я видел много роботов, по большей части — бесполезный хлам. Бывали и неплохие модели, но эти…
— Скорость и точность. И какая-то осмысленность, почти разум.
— Мне показалось, что что ими кто-то управляет. Всеми сразу. Видела такое раньше?
— Ничего не знаю о них
— Не ври мне. Я видел, как ты подключалась к данным
— Просто скачала, — ответила Гло. — Потом продам кому-нибудь за хорошие деньги. Надо же хоть что-то поиметь с этих ублюдков из Наций. А теперь дай мне пройти
— Подожди! Что с Текером? Ты убила его, чтобы достать коммуникатор?
Гло закатила глаза.
— Почему это так важно?
— Это не…
— Заткнись!
Ясуо замолчал, и только после этого понял, почему она велела ему заткнуться. И удивился, что не заметил этого сам: сирена замолчала, хрипловатый голос из динамиков тоже пропал. Гло одним текучим движением проскользнула мимо него к выходу, сбежала вниз по ступеням. Ясуо бросился следом за ней. За дверью в цех царила гнетущая тишина.
— Сюда, — Гло рванула его за рукав. — Бездна! Обязательно было устраивать столько шума?
Ясуо помотал головой, следуя за ней.
— Если они нашли другой вход в цех…
— Сколько их тут?
— Откуда мне знать? Десятки? Сотни?
Гло проскочила мимо конвееров, резко затормозила у отверстия в стене, в которое уходила лента, переправляя детали в соседнее помещение. Свернула вправо, открыла дверь, за которой оказалось техническое помещение. Вентиляционная решетка была снята.
— Пролезешь?
Ясуо не успел ответить — резкий лязг металла о металл, молниеносный бросок: удар «доспеха» пришелся ему в левое плечо. Броня, не раз защищавшая от пуль и ударов, хрупнула, но заточенные «руки» врага не достали до плоти. Сверкнула в воздухе кисть Гло, и лезвия вскрыли спину «доспеха» как крышку консервной банки, перерезали связи и линки. В шахте скреблось и копошилось — враги были внутри.
Не сговариваясь, они бросились из комнаты. Ясуо рванул к проходу в соседний цех, Гло вцепилась ему в руку и выкрикнула:
— Нет! Там сборка!
Но пальцы соскользнули с края брони: Ясуо не остановился. Он обернулся через плечо, заметил, что она стоит на месте: лицо сосредоточено, будто мозг просчитывает сразу десятки вариантов. Ясуо разбежался, бросился животом на конвейер, влетел в проем. Перекатился, гася скорость, соскочил на пол. Через секунду в проеме показалась Гло — похоже, решила, что этот вариант лучший.
Оказавшись внутри, Гло схватила его за руку, приложила палец к губам. Ясуо обернулся и застыл. Цех походил на соседний как две капли воды — те же полосы конвееров и черные силуэты манипуляторов, отчетливо видные на фоне светлеющего неба. Но здесь происходил совсем другой процесс — здесь не ковали доспехи, здесь их собирали. Манипуляторы действовали споро, яркие вспышки сварки слепили глаза — Ясуо отвернулся, прищурившись, и заметил что Гло решила для себя эту проблему — ее глаза прикрывали серебристого цвета защитные линзы.
Прижавшись к стене, они прошли мимо поста контроля, где тестировали уже готовых роботов. Сгибались и разгибались суставы, оружие выбрасывалось наружу и вновь пряталось в пазы, судорожно и нелепо поддергивались конечности. Ясуо казалось, что головы-шлемы поворачиваются им вслед, что роботы-недоделки тянутся, чтобы схватить их, и останавливают их только фиксаторы, прижимающие их к контрольному столу.
— Дальше склад, — прошептала Гло.
— Если я хоть что-нибудь понимаю, они там деактивированы
— Если будем двигаться тихо — выберемся отсюда.
Двумя бесшумными тенями они скользили вдоль стеллажей, верхние ярусы которых терялись где-то под потолком. Каждая полка была заставлена черными доспехами. В помещении было темно, но глаза быстро привыкли к полумраку и Ясуо наконец смог их как следует рассмотреть. И, кажется, даже узнал — что-то похожее он видел в «Воине песка», одной из картин исторической серии «Лиги Дрейвена», кажется, о древней Шуриме. Черные, неподвижные, спящие — никакого следа той смертоносной стремительности. Оставалось порадоваться тому, что они отключены.
Какая-то мысль билась на краю сознания, нервировала, не давала покоя. Тревога росла внутри, отдаваясь неприятной вибрацией в плечах и позвоночнике. Ясуо усилием воли заставил мечущееся сознание успокоиться, сейчас нельзя было отвлекаться.
Они сделали это. У них получилось. Склад с чудовищным содержимым — Ясуо даже боялся прикинуть как много спящих роботов хранится на его полках — остался позади. Они выбрались в пустое помещение со множеством дверей-ворот, в прошлом, должно быть предназначенное под зону для погрузочных работ. Но стоило Ясуо сделать первый шаг к выходу, как ожил громкоговоритель под потолком.
— Внимание! Чрезвычайное происшествие… — запрограмированная речь оборвалась на полуслове. В динамике захрипело, заклокотало; Ясуо схватился за голову — уши пронзило чудовищным писком, грозившим прорвать барабанные перепонки. К счастью, долго он не продлился: когда Ясуо уже показалось что он вот-вот сойдет с ума, писк резко оборвался. Наступившая тишина ошеломляла.
Ясуо покосился на Гло. Она стояла рядом, запрокинув лицо к потолку, будто чего-то ждала. И она дождалась.
— Уже уходите? — голос, длившийся из динамиков, ничем не походил на механическую отбивку аварийной системы, но Ясуо дорого бы отдал чтобы снова ее услышать. Новый голос был ниже, глуше, а главное — не принадлежал живому существу: Ясуо не мог знать этого наверняка, но чувствовал всем существом.
— Кто ты? — спросила Гло.
— Кто я? — в динамиках усмехнулись, и от этого синтетического смешка Ясуо продрало ужасом. Ладонь привычно сомкнулась на рукояти, но он не знал, куда направить меч — пустоту не поразишь даже идеальным ударом.
— Я тот, кто собрал вас здесь. Благодарю, что откликнулись на мое приглашение. Но я не припомню, чтобы я позволял вам уйти.
— И как же ты помешаешь?
Гло еще не успела договорить, а Ясуо уже понял как — по характерному скрежету и перестуку, доносящемуся со стороны склада.
— Так значит, это ты ими управляешь? — спросил он. — Кто ты, Бездна тебя дери?!
— Бездна? — голос снова захохотал. — Я тот, кто встал над Бездной. А вы те, кто встали у меня на пути.
Роботы бросились на них разом. Заплясал меч в руках Ясуо, рассекая металлические тела. Рядом с ним, рыча от злости, билась Гло — мелькали лезвия, безошибочно перерезая хрупкие сочленения, тускло отблескивал длинный нож в левой руке.
Враги не кончались, и ему казалось, что он сражается не с металлическими конструктами, объединенные в рой чьей-то волей, но со всем миром, со всеми ошибками, которые он совершил, со всеми испытаниями, которые ему пришлось преодолеть. Со всеми потерями, выпавшими на его долю. Он знал, что в этой битве нельзя победить, но вкладывался в каждый удар, каким-то чудом уходил от атак роботов или отбивал их в последний момент.
В какой-то момент Ясуо отскочил назад и замер, побоявшись сделать лишнее движение и налететь на Гло и помешать ей драться. Но очередной робот резко выбросил вперед руку, длинное заточенное лезвие понеслось ему в лицо, Ясуо отшатнулся и неожиданно понял, что пространство за его спиной пусто — Гло исчезла. Должно быть, воспользовалась моментом, сбежала, бросила его умирать.
Роботы окружали его со всех сторон. Ясуо опустил руку с мечом, склонил голову. Когда первый конструкт бросился на него, его будто отбросило мощным порывом ветра. Ясуо превратился в вихрь, но даже вихрь не может противостоять целому миру.
Черная лавина обрушилась, погребая его под собой.
В динамиках продолжали смеяться.
========== 30/09/25 P-сектор ==========
30/09/25 P-сектор
«Фактически, я делаю то, что он мне сказал, — подумала Кейтлин, выбираясь из такси. — Играю по правилам».
Ей велели покинуть штаб-квартиру, и она ушла. Ей велели вернуть портативную систему, и она без колебаний отдала ее Элисон — все равно синхронизация сделала свое дело, обезличив и ее до состояния базовой версии. Ей велели пойти в город развеяться — и вот она здесь. Но Реджинальд Ашрам зря ждет ее на ужин. Сегодня у нее встреча с совершенно другим человеком.
От всего этого почему-то хотелось смеяться — хотелось нестерпимо, до истерики.
Простучали каблуки по асфальту, неуверенно остановились у ступеней, ведущих к подъездной двери.
Это был один из тех старых районов, который корпорация по какой-то своей прихоти не захотела перестраивать. А может быть, просто не успела. В отличие от той же Старой Академии или трехсотлетнего здания полицейского участка — бывшего главного управления Полиции Пилтовера — дома в этом районе точно не представляли никакой архитектурной ценности. Изъеденные временем стены, истертые ступени, старомодные решетки на окнах, облупившаяся краска на подъездной двери. Кейтлин даже засомневалась, что все еще находится на территории сектора, но гарнитура, настроенная теперь на общедоступные сети, подтвердила, что она не пересекла границу.
Кейтлин не собиралась нарушать правила, о нет, не собиралась.
Над дверной ручкой в полотно двери была врезана коробка кодового замка с видеофоном — похоже, несмотря на почтенный возраст, жилые здания все-таки умудрились подключить к системе «умный дом». Она потянулась было набрать номер квартиры, но панель вызова была мертва. Похоже, сломалась. Ручка податливо ушла вниз, и дверь распахнулась, впуская ее внутрь.
Тесная, но хорошо освещенная лестница, узкие двери лифта — Кейтлин содрогнулась, представив вертикальный гроб, скрывающийся за ними. Шестой этаж, вспомнила она и снова взглянула в сторону лифта, но все же решила идти пешком.
Между третьим и четвертым этажом кто-то сидел. Прямо на лестнице. Кейтлин застыла в начале пролета, не рискуя сделать следующий шаг. Мужчина поднял голову, скользнул по ней равнодушным взглядом и снова уставился себе под ноги.
Кейтлин двинулась дальше, прошла мимо него — сердце пропустило удар, но мужчина даже не повернул головы в ее сторону — преодолела пролет. Еще один. И еще.
Наконец, перед ней была нужная дверь. Тренькнул звонок, замолкнув где-то внутри квартиры. Сколько бы Кейтлин не прислушивалась, за дверью была тишина. Наконец, послышались негромкие шаги, щелкнул замок, в приоткрывшейся двери мелькнуло изборожденное морщинами лицо и всклокоченные седые волосы, выбивающееся из-под сдвинутых на голову защитных очков.
— А, это вы, — старик улыбнулся. — Так и знал, что вы ко мне придете. Мисс Андервуд, верно? Проходите внутрь.
Внутри квартиры царил бардак — так Кейтлин показалось на первый взгляд. Что ж, это объясняло, почему хозяину понадобилось так много времени, чтобы дойти до двери — инструменты и запчасти, отвертки, платы и детали схем, выдранные из каких-то механизмов линки занимали не только все доступные горизонтальные поверхности, но и часть пола. Впрочем, уже со второго взгляда становилось понятно, что никакой это не беспорядок, — просто эта квартира давно и бесповоротно превратилась в мастерскую.
— Как вы меня нашли? — спросил старик, закрывая дверь.
— Это было нетрудно — в базе данных корпорации есть адреса всех сотрудников. Гораздо сложнее было узнать ваше имя, мистер Хеймердингер.
Седые усы недовольно шевельнулись, морщины резче проступили на лице — старик поморщился.
— Зовите меня Дингер, меня все так зовут, — пробормотал он, протискиваясь мимо Кейтлин в коридор. — Пойдемте туда, там попросторнее.
— Хорошо, мистер Дингер. Кстати, вы открываете дверь всем, кто приходит? Вы даже не спросили, кто там.
— Во-первых, у меня камера установлена, — усмехнулся Дингер. — А во-вторых — вот это.
Кейтлин обернулась через плечо, проследила взглядом направление его руки. То, что она на первый взгляд приняла за какой-то полуразобранный прибор, при внимательном рассмотрении до боли напоминало легкую турель модели KGM-00, правда, собранную из подручных материалов.
— Так что за меня не волнуйтесь. Кому тут и стоит беспокоиться о себе, так это вам. И мы все еще стоим на пороге. Проходите, мисс Андервуд.
— Зовите меня Кейтлин, — в тон ответила она. — Теперь меня тоже все так зовут.
То ли Дингер врал, говоря, что в комнате будет просторней, то ли у него были очень специфические представления о свободном пространстве, но, зайдя внутрь, Кейтлин не обнаружила решительно никакого сводного места. Большую часть помещения занимали верстак и рабочий стол, составленные буквой «L», в углу ютилось одинокое кресло, которое хозяин квартиры-мастерской немедленно предложил Кейтлин. Себе он откуда-то вытащил ящик из усиленного пластика, на котором с удобством устроился.
Часть рабочей поверхности была очищена от вездесущего технического барахла, и на освободившемся пространстве лежали какие-то провода и запчасти, больше похожие на детали паззла. Рядом с ними остывал паяльник. Взгляд Кейтлин скользнул по широкому, старомодно плоскому монитору, прикрепленному прямо к стене. Басовитое гудение подсказывало, что система запущена, но Кейтлин так и не смогла определить ее источник.
— А где ваша система? Она в другой комнате? У вас своя сеть?
— Нет, она здесь. — Дигнер кивнул на стену.
Только теперь Кейтлин обратила внимание, что от монитора во все стороны тянутся провода. Какие-то вели к другим деталям, привинченным или приклеенным к стене, другие терялись в мешанине плат и запчастей, наваленных на столе. Все вместе это выглядело донельзя странным, но, похоже, результат полностью устраивал владельца.
Кейтлин наконец вспомнила, что она здесь не просто так.
— Дингер, если вы меня ждали, то наверняка знаете, зачем я пришла.
— Конечно. Вы пришли поговорить о тех командах из вашего лог-файла.
— Вы вспомнили их?
— Я их не забывал — седые усы забавно встопорщились, скрывая усмешку. — Я увидел, что Джонсон вернулся. Не хотел говорить при нем.
— То есть все это время…
— Да, все это время я вас ждал. Скажите, как далеко вы успели зайти? Вы нашли его?
— Кого? — не поняла Кейтлин.
— Понятно, — Дингер подавил вздох разочарования. — Очень жаль. Признаться, я надеялся, что все получится и без моей помощи. В конце концов, за вами — вся сила одной из крупнейших корпораций, доступ к практически любым данным и огромные вычислительные мощности. Если не смогли вы — не сможет никто.
— Они не дали мне дойти до конца, — глухо сказал Кейтлин. — Когда я уже нащупала дорогу, они просто избавились от меня.
— Почему?
— Не знаю. Но знаю, что была близко. Разве это не лучшее доказательство?
— Расскажите мне, что вы нашли. — попросил Дигнер. — А лучше — расскажите мне все.
— На одну из наших лабораторий напали. Это выглядело, будто они случайно пострадали в войне банд. Но на самом деле это было всего лишь прикрытие для атаки — нападающие охотились за данными. Специалисты, которые вели это дело, ничего не заметили. Как только я узнала об этом, то…
Ладонь, слишком маленькая и аккуратная для мужчины, взлетела в воздух, обрывая ее на полуслове.
— Подождите. Как вам стало об этом известно?
— Случайно. Или нет. Я уже не знаю, что и думать. Теперь мне кажется, что мне кто-то помог. Я нашла файл, который вывел меня на правильный путь. Просто нашла в своей системе, понимаете?
— Понимаю. — Дингер кивнул. — Вам действительно помогли. Хранитель.
— Простите, что?
— Потом, потом. Продолжайте.
— Я начала разбираться, и нашла кое-что странное. Много странного, если честно. Но страннее всего была группа людей, которые одновременно существовали и не существовали в реальности. Я проверила — это не просто случайно сгенерированные личности, выдуманные для того, чтобы повесить на них сделку. Они действительно жили и действовали, оставляли следы в сети, а потом их будто стерли. Они словно перестали существовать.
— Скорее они перешли на другой уровень, — Дингер покачал головой. — Да. Это похоже на него.
— Да о ком вы все время говорите?!
— Не беспокойтесь, я расскажу вам все, что знаю. Разговор будет долгий. Хотите чаю?
Кейтлин помотала головой.
— Мне ничего не нужно. Кроме информации.
Но Дингер не торопился отвечать на ее вопросы. Похоже, у него были свои.
— Кейтлин, как сотрудник «Пилтовер Инкропорейтед», обладающий… в прошлом особым допуском, ответьте мне на один вопрос. Среди многочисленных проектов корпорации есть хотя бы одно активное исследование полного переноса?
— Насколько я знаю — нет. Раз в пару лет кто-нибудь обязательно поднимает эту тему, но это слишком дорого, и слишком далеко до результата. Направление давно признали бесперспективным.
— А что насчет ваших конкурентов?
— Нет. Тоже нет. Мы бы знали.
— Очевидно, по тем же причинам. А если я скажу, что эта технология не только существует, но уже применялась?
— Я вам не поверю.
— И зря. Перенос сознания на системные носители возможен. Или был возможен — в прошлом.
— Этого не может быть! Мы только сейчас добились полного погружения в виртуальную реальность, но до следующего шага еще далеко. Технологическая пропасть просто огромна! А вы говорите, что это уже сделано.
— Это так. Причем, очень, очень давно. Еще до того, как сеть превратилась в Бездну. Вы когда-нибудь задумывались о том, что произошло в Шуриме? Я не имею в виду всем известную историю из школьных учебников о том, как Ноксус устроил Катаклизм. Я говорю о том, что случилось на самом деле.
Кейтлин пожала плечами.
— Шурима? Не понимаю, при чем тут Шурима?
Дингер будто не слышал ее.
— Кое-что конечно, правда. Ноксианские бомбы действительно были сброшены, но уже после того, как все случилось. В то время Шурима была одним из лидеров в области исследования сети. Но они ушли в сторону от общего пути, брались за те направления, которые считались бесперспективными, — и преуспевали.
— Вы говорите так, будто сами были свидетелем, — с сомнением в голосе заметила Кейтлин. — Но вы не настолько стары.
— Это верно, — Дингер согласно кивнул. — Но достаточно стар, чтобы застать первых беженцев. Когда после Катаклизма люди ринулись на север, среди них были и те, кто работал над проектом «Вознесение». И мне не повезло с ними встретиться.
— Что такое проект “Вознесение”?
— Полный перенос сознания в виртуальность. Они бились над этой проблемой уже тогда.
— Успешно? — Кейтлин не смогла — да и не хотела — скрыть иронию в голосе. Дингер будто бы не заметил этого.
— И да, и нет, — ответил он. — Люди, возглавлявшие проект, ушли в сеть, но их уход закончился катастрофой. Был мощный выброс энергии, разворотило целый район столицы, пошла реакция. Никто не понял, что именно случилось. Кто-то забил тревогу, решив, что на них напал Ноксус, который тогда угрожал чуть ли не всей Рунтерре, и атаковал в ответ. А дальше вы знаете — ноксианские бомбы, заражение, бесплодная пустыня Шурима. Катаклизм.
— И все из-за эксперимента? Я не верю. Такое невозможно замолчать!
— Правда? Вам ли об этом говорить?
Кейтлин прикусила язык. Дингер продолжал:
— Это прекрасно объясняет, почему Ноксус так легко отделался от политических последствий Катаклизма.
— Я не могу вам поверить, Дингер. Вы просто… просто не можете это знать.
— Согласен. Не могу. Но я знаю. Кое-что я узнал от тех коллег-беженцев. Что-то выяснил сам. Я посвятил жизнь исследованию проекта «Вознесение», как бы мало от него ни осталось. А потом, уже после того, как полное погружение стало доступно для всех, я убедился в своей правоте. Я нашел их в Бездне.
— Неужели? Вот так запросто?
— Конечно же, нет. Понимаете, я был очень увлечен. Я не знал тогда до конца, что это такое, — я стремился найти их, но когда это случилось, не сразу понял, что произошло. Я нашел Хранителя. Вернее, это он меня нашел — как, впрочем, и вас.
Дингер вдруг встал, прошелся по комнате — тесное пространство позволило сделать ему лишь пару шагов — и замер, глядя на висящую на стене диаграмму.
— Мне кажется, он утратил черты своей личности, — в голосе Догнера сквозила горечь. — Он помог мне данными, без него я никогда бы не узнал, что случилось на самом деле. Как бы я хотел поговорить с ним! Но увы, он перенесся не до конца, он скорее функция, чем личность. А вот другой… Мы называем его Тиран. У него получилось сохранить себя, но он тут же себя потерял. Он не смог свыкнуться с новым существованием, обезумел и принялся разрушать все, до чего только мог дотянуться. Помните, несколько лет назад начались массовые смерти, когда по всей Рунтерре в одно и то же время умирали операторы и никто не могу понять, почему?
Кейтлин кивнула.
— Тогда Институт Войны чуть было не запретил порт-импланты, но лоббисты — наши и Z-тех — сделали так, чтобы закон отклонили.
— Да. Все ради прибыли, — Дингер покачал головой. — Но в тот раз ваши разработки действительно были ни при чем. Это был Тиран. Когда сеть стала Бездной, он прекратился в бога. Злого, жесткого, вечно голодного бога, жаждущего лишь смерти.
— Тогда почему этот Тиран остановился? Нет, не отвечайте. Не хочу слушать еще одну байку.
— Тогда почему вы еще не ушли?
Кейтлин развела руками.
— Я все еще надеюсь во всем разобраться?
— Я выяснил еще кое-что. Один из них смог перенестись полностью, но сеть тогда была несовершенна, и он мало что мог сделать. Зато теперь… теперь настало его время, и он вознесся над Бездной. Это с ним вы столкнулись, на его след напали. Очень скоро он придет, чтобы потребовать то, что по праву принадлежит ему.
— Кто — он?
— Я не знаю. С ним я никогда не встречался.
— Вы хотите сказать, что с ним можно встретиться?
— Если знать, как его найти. Могу я еще раз взглянуть на ваш файл?
— Конечно, — Кейтлин с сомнением уставилась на необычную систему Дингера. — А куда его?..
— Позвольте, я сам.
На экране развернулся знакомый лог все еще расцвеченный цветовыми маркерами.
— Да. Все оно тут. Видите эти команды? Это след, который оставляет Хранитель, его я хорошо знаю. Каждый из них оставляет за собой особый набор команд… Если Вознесшийся причастен к атаке, тут наверняка остались его следы. Надо только вычленить их из общего лога. — он придвинулся к монитору. — Так, что тут у нас?
Дингер полностью ушел в работу, казалось, время перестало для него существовать. Узловатые пальцы уверенно справлялись с контроллером, логи мелькали на экране, от разноцветных пометок рябило в глазах. Кейтлин молча сидела, не в силах отвести взгляд от мешанины команд и символов на мониторе. Кейтлин ждала.
Через какое-то время Дингер оживился.
— Есть! Да, это оно! Поздравляю, мисс Кейтлин. Я нашел след. Теперь вы сможете поговорить с богом — если захотите, конечно.
— Поговорить с богом?— Кейтлин прижала ладони к лицу. — Виртуальные боги? Перенос сознания? Нет, нет. Ерунда! Шуримский конфликт, который развязали три человека?!
— Четыре.
— Простите?
— Насколько я знаю, их должно быть четверо, — пояснил Дингер, но Кейтлин лишь отмахнулась.
— Я просто не могу в это поверить — я имею в виду, во все это.
— Вам и не обязательно верить. Вам выпал редкий шанс, Кейтлин. Вы можете спросить у непосредственного участника событий — и убедиться в моей правоте. Мне понадобится время, чтобы написать программу, но если вы подождете еще немного, то сможете увидеть то, что еще никто до вас не видел.
— А вы сами? — вдруг успокоившись, спросила Кейтлин. — Вы так долго к этому шли. Разве вы не хотите поговорить со своим богом?
— Нет, — просто ответил Дингер. — Я боюсь его. До смерти боюсь.
Кейтлин не верила до конца, что собирается это сделать. Это было уже слишком.
По-хорошему, все, что произошло с ней за последние двенадцать часов, было «слишком», но есть вещи, сделав которые ты проходишь точку невозврата. И дело было даже не в карьере. Должность, акции, «Пилтовер Инкропорейтед» — все это почти утратило смысл.
Кейтлин зажмурилась, потом снова открыла глаза. Ничего не изменилось. Сеть, загруженная без оболочек, была пуста — бесконечное пространство чернильной темноты.
Бездна, вспомнила она. Операторы, эти живущие в над-реальности фрики, называют сеть Бездной.
Только ли потому, что на самом деле она темна и безлюдна? Или потому, что здесь живут чудовища?
Кейтлин засмеялась, запрокинув голову вверх, где не было ничего, кроме темноты.
Смех, еще секунду назад рвавшийся на волю из ее груди, вдруг иссяк, запекся коркой на обветренных губах. Ему на смену пришли слова незнакомого языка.
Дингер назвал это программой? Нет, это был ритуал. Ритуал призыва.
Чернота распахнулась. Кейтлин не могла этого видеть, но всем своим существом почувствовала, что пространство расширилось. Теперь Бездна была действительно бесконечной. А потом она ощутила еще кое-что — чужое присутствие.
Ритуал сработал.
Бог, явившийся на вызов, был одет в джинсы, свитер и белый лабораторный халат. Высокие скулы, бронзовая кожа, неулыбчивый рот. Кейтлин встретилась с ним взглядом и вздрогнула — глаза с характерным южным разрезом источали чистый свет.
— Как ты призвала меня, женщина?
Кейтлин продрало холодом. Если до того, как Вознесшийся заговорил, его еще можно было принять за человека даже несмотря на жуткие глаза, то теперь иллюзия рассыпалась горсткой стеклянных осколков. Полностью синтетический голос звучал страшно и бесконечно чуждо. То, что стояло перед ней, зависнув посреди пустоты, не имело ничего общего с человеком.
— Что ты такое? — пробормотала она, не в силах отвести взгляд.
— Отвечай на мой вопрос.
Кейтлин покачала головой. Не потому что не хотела — не могла. Ужас вцепился ей в горло ледяными пальцами, сжал, перекрывая кислород, лишая возможности говорить.
— Что… ты… такое? — с трудом прохрипела она.
Строгое лицо исказилось судорогой отвращения.
— Я знаю тебя, — вдруг сказал Вознесшийся. — Я чувствовал твой интерес. Ты почти вышла на один из моих проектов. Неплохо для существа, ограниченного лишь своим маломощным мозгом.
Но Кейтлин едва ли понимала, что он говорит. Существо, стоящее перед ней было чем-то ужасным, чем-то невероятно чуждым. Будто вознесение захватило разум и личность, перенесло их в сеть, но забыло о чем-то другом, столь же важном, столь же необходимом.
— Я бы даже дал тебе уйти, в знак признания твоих скромных достоинств, но я не могу тебя отпустить. Мне нужно знание о том, как ты меня вызвала.
Он внезапно оказался у нее за спиной, руки легли на плечи, Кейтлин вздрогнула от инстинктивного отвращения.
— Но я дам тебе кое-что взамен. Знание за знание. Никто не посмеет говорить, что Ксейрат может только брать.
Ладони взметнулись к ее лицу, легли на глаза, отсекая Кейтлин от темноты, отсекая ее от Бездны. Кейтлин показалось, что ее зрение изменилось, раздробилось на тысячи частей, будто у насекомого, зрительные образы хлынули в мозг сплошным потоком: страницы договоров и счетов, протянутые для пожатия руки; люди, привязанные к странному цветку из пяти кресел: вздуваются жилы, ногти скребут обшивку подлокотников, тела выгибаются в пароксизме боли; денежные потоки перетекают со счета на счет, дробятся на тысячи мелких ручейков чтобы где-то потом снова впасть в океан; размеренно двигаются механизмы, вытачивая десятки одинаковых деталей, вспыхивает сварка, шипит расплавленный метал, на станок-резак подается тончайшая кайлитиевая проволока, в глубине склада угадываются огромные, в человеческий рост, бобины; в песчаной буре беснуется исполинская тень, мелькает в руках огромный тесак, рядом стоит человек с собачьей головой, но оба будто не видят друг друга; снова заводы и фабрики, ряды одинаковых баночек, блистеры с белыми таблетками, блистеры с красными таблетками, синяя жидкость набирается в ампулы и лента увозит их в темноту; древний храм встает из песка, огромная пирамида, на кирпичах — рисунки и знаки, лестницы из сотен истертых ступеней ведут вверх, туда, где в выцветшем небе ярится солнце.
Вспышка — и мир выгорает до ослепительной белизны.
========== Эпилог ==========
Z-сектор
Доктор Бетани Райт протянула руку и коснулась плоской кнопки на правом краю капсулы. На первый взгляд ничего не произошло, но она знала, что инъекторы получили команду и впрыснули в кровь строго необходимое количество стабилизатора. Показатели на экране один за другим меняли цвет с желтого на зеленый; навязчивый писк системы, оповещавший о сбое, прекратился. Подумав, она чуть-чуть увеличила следующую дозу успокоительного для пациента. Теперь все впорядке.
— Вы говорили, он стабилен, — сварливо сказал Наблюдатель, без всяких усилий заглядывая ей через плечо.
— Большую часть времени, — кивнула Райт. — В этой капсуле он доживет до операции. Пожалуй, в ней его можно даже транспортировать, только это не имеет смысла — у вас все равно нет нужного оборудования.
Наблюдатель скривил лицо. Райт знала это, даже не оборачиваясь. А еще она знала, что он не упустит шанса уколоть ее в ответ.
— Мы все еще не уверены, что он нам нужен, — Наблюдатель ее не разочаровал. — Если ответ будет отрицательным, вам не возместят затраты.
— Не уверены? Хотите сказать, вы не видели запись?
— Видел. Да, его таланты впечатляют, но этот объект слишком…
— Неуправляем?
— Именно.
— Поверьте, это не будет проблемой. Полный перенос подразумевает и копирование личности, но управляющие чипы возьмут его под контроль.
— Вы то же самое говорили о той… — он сделал над собой явное усилие, прежде чем смог произнести следующее слово — женщине.
— Объект «CNNA»? Она показывала отличные результаты.
— До тех пор, пока не утратила контроль.
Доктор Бетани Райт развернулась к капсуле спиной, задрала голову, без всякого страха заглядывая в лицо Наблюдателю.
— Пока вы не утратили контроль.
— Наши специалисты разбираются, с чьей стороны был сбой.
— Наши тоже. И, полагаю, я уже знаю их вердикт.
Наблюдатель первым отвел глаза.
— Не думаю, что стоит рисковать еще раз.
— Мне казалось, мы только этим здесь и занимаемся — рискуем.
— И все-таки, это слишком опасно. Процесс видел его, он может узнать его, и тогда…
Райт засмеялась — хрипло, неприятно. Наблюдатель не разделял ее веселья и явно не понимал его причин.
— Вы действительно думаете, что он запоминает всех, с кем имеет дело? Бросьте, он считает нас не более чем органическим мусором, с которым он по необходимости вынужден сотрудничать. Он слишком самонадеян.
— Вы тоже, если думаете, что он не видит, что происходит у него под носом.
— Весь наш маленький проект происходит у него под носом, — Райт снова усмехнулась. — И все говорит об одном: Процесс пока даже не подозревает, что мы смогли извлечь из его жалких подачек технологию полного переноса.
— И все-таки, не уподобляйтесь ему, — Наблюдатель сложил руки на груди. — По крайней мере, пока не будут завершены практические испытания.
— Я успею подготовить объект к назначенному времени. Через, — она быстро глянула на часы — час сорок пять минут закончат протягивать линки. Перенос много времени не займет, а вот настройка… Не так-то просто убедить рефлексы принимать синтетику за настоящие мышцы.
Наблюдатель обошел Райт, навис над прозрачным стеклом капсулы, заглядывая в лицо спящему внутри человеку. Заострившиеся черты, запавшие глаза, шрам на переносице отчетливо выделяется на фоне бледной кожи. Человек-вихрь, в одиночку уничтоживший несколько десятков конструктов Процесса, сейчас казался до странного умиротворенным. Веки спящего дрогнули. Райт машинально глянула на пульт, убеждаясь, что через секунду впрыснут очередную дозу седатив-стабилизаторов.
— Наблюдатель, вы уже видели каркас?
— Видел. Его рука…
— Я решила использовать его родной имплант. Это сэкономит нам уйму кайлития, — Райт не удержалась от очередной шпильки. — И денег, в случае вашего отказа.
Наблюдатель обернулся через плечо, и Райт поздравила себя с маленькой победой.
— Вы играете с огнем! — он повысил голос. — Вы оставляете ему лазейки. Его имплант?! Вам что, мало его связи с другим объектом?! Зачем этот дополнительный риск? Вы что, хотите, чтобы он осознал себя после переноса в каркас?!
— Ваши опасения беспочвенны, Наблюдатель, — уверено ответила Райт. — Технологии блокировки памяти невероятно надежны, осознание попросту невозможно. А что до риска, вы помните условия нашего контракта. Мы оставляем за собой право на исследования и эксперименты, пока это устраивает обе стороны. Или вас не устраивает?
Наблюдатель стиснул зубы. Его бледные губы сжались в тонкую нить и казалось, почти исчезли с лица.
— Мы перечислим деньги завтра, — наконец сказал он и, ни разу не взглянув ни на Райт, ни на капсулу с новым объектом, направился к выходу из лаборатории.
Бетани Райт склонила голову к плечу, провела пальцами по стеклу защитного экрана над лицом объекта — будто по щеке погладила.
Она была уверена, что этот проект будет успешен, — а значит, приставка перед ее именем очень скоро сменится с «доктор» на «консул».
P-сектор
Коридор был пронизан светом и отмечен печатью какой-то нереальной чистоты: светло-бежевые стены, ровные ряды круглых лампочек, вмурованных в потолок, надраенный чуть ли не до зеркального блеска пол. Несмотря на обилие белого цвета, место не выглядело ни холодным, ни отталкивающим. Не будь большая часть персонала одета в белые халаты, можно было бы легко представить себе, что это вовсе не больница.
На самой Вай тоже был белый халат — выдали при входе вместе с парой раздражающе шуршащих бахил. Последнее было весьма кстати: на улице опять зарядил дождь, застав ее на полдороги от станции, и теперь вода стекала с мокрых ботинок, скапливаясь в прозрачных мешочках. Но даже одетая по всей форме, она чувствовала себя неуютно и неуместно, хотелось встать и уйти.
При мысли о том, почему она не могла этого сделать, уйти хотелось еще сильнее.
— Мисс… Вай?
— Это я, — Вай вскочила со скамейки. Светловолосая женщина в неизменном белом халате, надетом поверх фиолетовой формы-пижамы, еле заметно вздрогнула от ее резкого движения. Заглянула в папку-планшет, чуть нахмурила брови, снова перевела взгляд на Вай и слабо улыбнулась.
— Меня зовут доктор Сорака. Я — лечащий врач вашей сестры.
«Моей сестры?» — чуть было не переспросила Вай, но вовремя прикусила язык. Все верно, моей сестры. Было очень странно снова использовать это словосочетание — даже в мыслях.
— Как она, доктор?
— Лучше, чем могло бы быть при ее травме, но она все еще… не совсем в порядке.
«Не совсем в порядке» могло означать все, что угодно. Вай стоило больших трудов привянуть к мысли, что на «дневной» стороне Агломерации не принято называть вещи своими именами, поэтому слова Сораки ее не успокоили, будь она хоть трижды доктор. Похоже, это отразилось на ее лице.
— Пойдемте, я вам покажу, — сказала Сорака.
Она развернулась и бодро зашагала вглубь коридора. Вай поплелась за ней, хлюпая ботинками в мокрых бахилах. Она даже обернулась глянуть, не остаются ли за ней следы на идеально-чистом полу. Следов не было. Вай почувствовала новый прилив раздражения. Ее бесило все — от тщательно выверенной обстановки до слишком громкого цоканья каблуков ее спутницы. И как она только управляется с ними на таком скользком полу? Взгляд невольно скользнул вниз, Вай сбилась с шага: цокали вовсе не каблуки - стройные ноги доктора Сораки заканчивались парой копыт. В Агломерации было немало модификантов, но обычно люди шли на сплайсинг чтобы выиграть в силе, гибкости или — пусть и весьма специфической — привлекательности, и обычно не от хорошей жизни. Психоневролога-модификанта она видела впервые.
За этим наверняка скрывалась какая-то история, но почему-то Вай не испытывала ни малейшего любопытства.
Даже если доктор и заметила ее интерес, она не подала виду. Они свернули в другой коридор, остановившись только в самом его конце, у сестринского поста. У четырех мониторов, подключенных к системе, были скругленные углы — должно быть, чтобы лучше вписываться в обстановку.
— Одну минуту.
Дежурная медсестра покорно уступила свое место, доктор Сорака коснулась каких-то сенсоров, вывела на экраны изображение палаты. Вай медленно подняла голову, боясь увидеть слюнявую идиотку или спутанную по рукам и ногам психопатку, но Кейтлин была в порядке — по крайней мере, на первый взгляд. Сосредоточенное лицо, темные волосы лежат волосок к волоску… Даже больничная пижама выглядела на ней строго и аккуратно, будто деловой костюм. Вай даже почувствовала привычную неловкость, одолевавшую ее в присутствии Кейтлин. Сама она выглядела сущим пугалом, особенно в этом дурацком халате. Звонок Элисон вытащил ее из ванной, где она как раз пыталась перекраситься в нормальный цвет, и половина ее головы так и осталось розовой, а вторая — пошла какими-то бурыми пятнами.
Только теперь Вай сообразила, что Сорака все это время что-то говорила:
— …к счастью, мозг поврежден не так сильно. Есть большой риск развития «синдрома оператора», но мы стараемся не перегружать ее лишней информацией. Возможно, мы слишком спешим с этим посещением, но она как будто зациклилась. Вот, смотрите.
Сорака снова тронула контроллер. Теперь стало видно, на чем именно сосредоточена Кейтлин: зажав в руке черный маркер, она методично покрывала стену какими-то записями. Знаки постепенно таяли, впитывались в самоочищающееся покрытие.
— Что это за символы?
— Никто не знает.
— Похоже на какие-то команды.
— Мы показывали их специалистам, но никто не видел ничего похожего.
— А она сама?
— Мы спрашивали и спровоцировали приступ. Больше не рискуем. Она пишет практически без остановки, ее больше ничего не интересует, и мы подумали, что визит кого-то из родных мог бы помочь ей выйти из цикла. Мать отказалась, и Элисон — это ее бывший секретарь…
— Ее секретарь.
— Да, ее секретарь, — согласно кивнула Сорака. — Так вот, Элисон сказала, что придете вы.
— Отведите меня к ней.
— Конечно.
Дверь беззвучно закрылась за спиной Вай, стук тяжелых ботинок утонул в мягком ворсе ковра, а вот мерзкое шуршание бахил никуда не делось. Кейтлин не отреагировала, продолжив писать. Было слышно, как скрипит по стене маркер.
— Эй, босс!
Рука дрогнула, линия ушла вниз, испортив очередную надпись-команду. Кейтлин обернулась.
— Вай, — на лице мелькнула улыбка. — Хорошо, что ты пришла.
— Конечно, босс. Как ты?
— Это не важно. Важно, что ты здесь, — сказала Кейтлин, и быстро заговорила, не давая ей даже возможности вставить слово:
— Ты услышишь. Они не хотят меня выпускать — думают, что я ненормальная. Но я справилась с этим. Я видела все и справилась. Ты мне веришь? Они не хотят меня выпускать, но это не важно. Ты расскажешь им. Скажи Уоссету: он идет. Его нужно остановить. Он чудовище. Я все видела. Он захватит мир. Он подчинит себе всех. Он уже это делает. Я видела это. Я знаю все — его счета, его фабрики, его людей. Все, понимаешь? Скажи Уоссету, пока не стало слишком поздно. Он должен вытащить меня отсюда, и тогда мы его остановим.
— Босс… — начала было Вай, но Кейтлин ее не слушала.
— Я все видела, ясно? Вот! Вот, смотри — она обернулась к стене, покрытой непонятными символами. — Он уже близко, и это — его следы. Это его следы…
Обычно спокойный голос Кейтлин звенел от напряжения. Вай снова вгляделась в ее лицо, поймала блуждающий взгляд.
Камеры внешнего наблюдения передали все, кроме одной очевидной вещи: советник по особым вопросам Кейтлин Андервуд была абсолютно безумна.
Агрокластер P-30
Серая лента скоростной трассы W6 проходила по «фермерской» зоне, пронизав, будто нитка гирлянды, несколько десятков агрокластеров. Бесконечный поток грузовых автомобилей и открытых платформ тек в обе стороны, не останавливаясь ни днем, ни ночью: миллионы людей, живших и работавших в секторах Агломерации, постоянно нуждались в пище. С запада на восток везли мешки устойчивых к паразитам круп, паллеты, до отказа набитые коробками с полуфабрикатами и суррогатами, замороженное мясо в рефрижераторах, и — роскошь из роскошей — свежие овощи и фрукты; с востока на запад — удобрения от «Заун Кемикал», субстраты различных составов, изготовленные«Зайра Бионикал», агротехнику и детали перерабатывающих машин.
С высоты птичьего полета длинные фуры походили на серых, медлительных рыб. Между ними иногда сновали рыбки помельче, яркие и быстрые — легковые автомобили. Но главной редкостью были стайки стремительных, блестящих на солнце черных мальков — номады, отправившиеся в дорогу. У каждого члена трайба — свой мотоцикл, седельные сумки до отказа забиты одеждой и припасами в дорогу, женщины везут за спиной детей, мужчины — необходимые в пути вещи, и те и другие — оружие. Над задними крыльями мотоциклов трепещут флажки с символом того или иного племени.
Этому трайбу традиционных флажков показалось мало. Один из мужчин вез огромное полотнище с символом — стилизованной в форме лука короной — ни мало не беспокоясь тем фактом, что управлять мотоциклом ему приходится левой рукой. Справлялся он с легкостью. Кожаная безрукавка открывала плечи, бугрящиеся мощными мышцами. Но возглавляя колонну все же не он — трайб вела женщина.
Эш — Королева Аше — не первый год правила Аваросой, и когда она, вопреки традиции, назначила выезд на месяц раньше положенного, ее люди немедленно стали собираться в дорогу. Она оказалась права — когда трайб проснулся после первой стоянки в предгорьях Фрельорда, на земле лежал снег. Зима была ближе, чем все думали. Мрачные прогнозы с Таргона оказались правдой — климат менялся.
Эш недолго радовалась принятому решению: разведчики, посланные вперед, вернулись с дурными вестями. Еще на северных окраинах Агломерации на стенах зданий были нарисованы перекрещенные молоты — символ Когтя Зимы. Территория, которую она присмотрела для трайба на время зимовки, была занята. Сунуться туда означало развязать войну, а Эш не хотела начинать сезон с крови. Поэтому она развернула Аваросу на запад, а едва въехав на W6, увидела девчонку.
Авароса охотно принимала новых людей, будь они из племен или из городов, но эта девчонка — сразу было понятно — не принесет трайбу никакой пользы. Тощая, измотанная, какая-то потерянная, она брела вдоль дороги, зажав в безвольно повисшей руке исписанную картонку. Эш проехала бы мимо, но надпись на картонке заставила ее вскинуть руку вверх, останавливая колонну.
Девчонка пыталась найти колеса до Демасии. Это было так дико и странно, что Эш не смогла побороть свое любопытство, а, взявшись помочь, она всегда доводила дело до конца.
Эш обернулась через плечо. Девчонка сидела за ее спиной: слишком большой шлем съезжал на глаза, взгляд все еще был потерянный и немного бессмысленный, но руки крепко сжимали ее бока. Почти приехали. Она вытянула правую руку в сторону. Один за одним блестящие мальки покинули русло серой реки, свернув в приток. «Приток» петлял, пока наконец не вывел их к недостроенной эстакаде, где, по словам девчонки, ее должны были встретить.
На месте не было никого.
Эш нахмурилась, стащила с головы шлем, с наслаждением подставив лицо свежему ветру. Почувствовала шевеление за спиной — девчонка слезла с байка и вышла в перед.
— Квинн! — хрипло выкрикнула она. Девчонка всегда говорила так тихо и приглушенно, что казалось, будто ее голос утратил способность звучать и сейчас просто не справлялся с нагрузкой. — Квинн!
В тени, отбрасываемой эстакадой, что-то шевельнулось. Эш прищурила глаза, чтобы лучше разглядеть, но смогла уловить лишь какое-то смутное движение. Через несколько секунд на свет выступила худощавая женщина в камуфляже-хамелеоннике, настроенном на городской режим. Девчонка шагнула вперед.
— Я вернулась, — сказала она.
— Ты опоздала, — резко ответила Квинн. Казалось, присутствие целого трайба номадов нисколько ее не беспокоило. — Я собиралась уйти без тебя.
— Я вернулась, — повторила девчонка. — Теперь мы можем идти.
Что-то в лице Квинн дрогнуло.
— Подожди, — сказала она, поднимая руку. — Расскажи мне, что ты видела. Раскажи мне, что там… на самом деле?
Девчонка замотала головой. Голос ее снова сорвался, и хотя она стояла лишь в нескольких шагах, Эш едва различала слова:
— Агломерация… страшное место. Опасное. Там все только и хочет, чтобы тебя убить. Нужно вернуться домой, Квинн. Все, что нам говорили — правда. Правда!
Квинн задохнулась, лицо ее пошло пятнами. Она схватила девчонку за плечи, встряхнула так, что челюсти клацнули. Как бы она себе язык не откусила, подумала Эш.
— Ты врешь! Зачем ты врешь?!
— Это правда, — упрямо повторила девчонка. Квинн взглянула ей в лицо и разжала пальцы. — Все правда. Я была там и я вернулась, а теперь я хочу домой.
Эш покачала головой и надела шлем. Она сделала для девчонки все, что могла. Что будет с ней дальше — уже не ее забота.
Эш завела мотор.
Она тоже хотела домой. Их домом была дорога.
Бездна
Чат-рум «Башня из слоновой кости», логфайл.
Cptnml покинул комнату.
mi$$fortune покинул комнату.
3arms: занятно.
3arms: Хэрриер, что ты об этом думаешь?
Harrier: не знаю. Звучит дико, но врать ей незачем. К тому же, она пришла как оператор.
The2nd: мы, блин, все это заметили.
Harrier: если Вторая заткнется и даст мне закончить…
3arms: я понял, о чем ты. Все настолько серьезно, что она справилась со своей травмой. Похвально, но информацию все равно нужно проверить.
The2nd: и как ты собираешься это сделать?
The2nd: нет, ребятки, сами возитесь с этой херней.
The2nd: вам нравится, что Фортуна со своим новым дружком пудрят вам мозги и крутят вами, как хотят? Отлично. Мне — нет.
The2nd: у меня есть дела поважнее.
The2nd покинул комнату.
Harrier: может, она и права.
3arms: дай угадаю, о чем ты думаешь.
3arms: пытаешься понять, как можно извлечь выгоду из этой байки про перенос сознания и призраков в сети?
Harrier: в точку.
3arms: и как?
Harrier: не придумал.
3arms: я тоже думаю, что она не врет. Но это означат, что полный перенос возможен.
Harrier: или ты принимаешь желаемое за действительное.
Harrier: еще бы, такой шанс перестать быть гниющем куском мяса.
3arms: Хэрриер…
Harrier: что? Отыщешь меня, встанешь с коляски и набьешь морду?
Harrier: Хочешь, облегчу тебе задачу? Подскажу адрес? Только извини, пандуса нет…
Harrier: …
Harrier: блядь, Трехрукий, это ты? В моей системе?! Как ты это сделал?!
3arms: не твое дело. Остынь. Ты что, так скучаешь по Попрыгунчику, что решил заделаться занозой в заднице вместо него?
Harrier: типа.
Harrier: ладно, ты прав. Кстати, где этот засранец? Вот кому не помешало бы послушать Фортуну.
3arms: понятия не имею. Но я согласен, это было бы нелишним. Он заходил дальше, чем любой из нас. Пока.
Harrier: пока? Мне нравится это “пока”.
Harrier: Ты-то что задумал?
3arms: тебя это не касается.
Harrier: да уж понятное дело.
Harrier: блин, и все-таки, как ты это сделал?
Harrier: работать в три потока ты не мог, тебе не хватило бы пропускной способности…
Harrier: или…
Harrier: новое железо, Трехрукий?
3arms: «джи-сикс».
Harrier: «джи-сикс»? Серьезно? Да ты на эти деньги мог купить себе новые ноги.
3arms: это было бы нецелесообразно.
Harrier: нецелесообразно? Да ты, типа, поехавший совсем.
Harrier: Ладно. Хрен с ними с ногами, но розовый разъем? Как же, твоя вечная любовь и верность к зитеховским «мамкам»?
3arms: кончилась, как только розовые их обошли по проценту виртуальности.
Harrier: предатель.
3arms: допустим.
Harrier: так что? Ты собираешься принять участие в этой их «охоте» непонятно на что?
3arms: определенно.
Harrier: я тоже.
w0nderw0man подключился.
3arms: привет, ВВ.
Harrier: о, какие люди. Ты куда пропадала, Сивир?
w0nderw0man: пиздец.
3arms: исчерпывающе.
w0nderw0man: я эту ноксианскую суку сапогами отпизжу. И Попрыгунчика заодно — за то, что нас свел.
Harrier: тебя опять бросили?
w0nderw0man: если бы.
w0nderw0man: эта сука меня подставила! Или мудак-Попрыгунчик — мне срать, кто из них виноват.
Harrier: да расскажи нормально.
w0nderw0man: он подкинул мне работу, сказал, что для него это слишком скучно. А я как раз была на мели…
w0nderw0man: я связалась с этой сучкой из Ноксуса. «Это старый сервер», сказала она. Хрен знает какой уровень защиты, настоящая древнаяя гробница с сокровищам.
w0nderw0man: так и оказалось — ловушек было жопой жуй, но раз Попрыгунчик смог пройти — смогу и я. Так я подумала.
3arms: смогла?
w0nderw0man: смогла. Там кое-где остались его “коридоры”, но я забралась даже дальше, чем он в тот раз. В самое, мать его, ядро.
w0nderw0man: я искала файловый архив, у меня был слепок-конфигуратор. Просто, как два пальца. Я должна была его просто забрать, но он так странно назывался — azir.asc.
w0nderw0man: парни, кто-нибудь из вас видел такой идентификатор?
Harrier: я — нет.
3arms: я тоже. Позволь, я угадаю: ты его открыла.
w0nderw0man: без вариантов, Трехрукий. Конечно, я его открыла. Блядь! Я не знаю, что это было. Он как будто обратился ко мне. Сраный файловый архив обратился ко мне, понимаешь?
w0nderw0man: как будто он был живой. Как будто я его разбудила.
w0nderw0man: пиздец какой-то. Я рванула оттуда, так ничего и не взяв.
w0nderw0man: я сворачиваюсь. Хер с ними, с деньгами и с ноксианской сукой, я больше не хочу выходить в Бездну.
w0nderw0man: потому что когда я сваливала оттуда, я забыла оборвать подключение, понятно?
w0nderw0man: я оставила дверь открытой.
Последние комментарии
5 часов 48 минут назад
6 часов 28 минут назад
6 часов 30 минут назад
8 часов 29 минут назад
14 часов 35 минут назад
14 часов 47 минут назад