Тайные пороки академиков [Алексей Елисеевич Крученых] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Алексей Крученых, Иван Клюн, Казимир Малевич Тайные пороки академиков
Озонатор (электрический переносный вентилятор)
Сонные свистуны
Тайные пороки академиков.
Случай-игра тормошат запуганного человека, жажда наживы стерла все лица как рельсы трамвая и 16 дюймов кажутся новее и одушевленнее! Одно живое!.. Уйти из города в лес символов и шептать дорогие имена, сместь великую грязь нахлынувшей злобы и скользить в лодке гордого одиночества… Злоба дня – что может быть мудрее этого слова? все однодневное не вечное – зло!.. Только, – ядовитая муха толпы не превратится-ли в скорпиона безлюдья? Уже уходили в пустыни горевшие тоской от современности и пошлости – попытки не новые – еще старее результаты!.. . . . . . . . . . . В нашей литературе уход явно обозначился с «Демона». Это он мурлыкая (хотя воображая что плачет и проклинает):(Федор Сологуб).
(А. Белый)
(Ф. Сологуб)
(А. Блок)
(Ф. Тютчев).
Зерцог
Пьесы наших одиночек строятся по естественному шаблону: сперва хныканье, вздыхание и шопот, чарованье глазами сомнабул и змей, очами смотрящими по ту сторону жизни, это томление разрешается экстазом – мгновением утонченного счастья «небесной муки» – и опять тишина и забвение смерть – от шепота к смертному храпу от голубых глаз величиной в рубль до медного пятака на глазах и от диванов счастья до подушек гроба – таков путь Саломеи, пьес Блока, Метерлинка и др. Молодого сирийца предупреждают: не смотри так на луну, не смотри так долго на царевну – а то случиться несчастье! но тот конечно не слушает ибо «царевна бледна… она как голубка, которая заблудилась… она как нарцис колеблемый ветром…» (не оттого ли и у женщин Достоевского великое страдание в глазах и они так бледны?..)О. Уайльд был женщиной в теле мужчины – потому так понятны ему были именно такие переживания, не осуществление, а только желание мечта парадокс… В то время как санинец заметит прежде всего упругие груди и колыхающиеся как у молодой кобылы бедра, а по другому даже мотор «как жеребец заржал», у мечтающих на первой плане бледные ноги, длинные руки, бездонные глаза и мечтательные губы… . . . . . . . . . . У Метерлинка также женщина еще пугливый ребенок (Пелеас и Мелизанда) а юноша как красная девушка и говорят они о чем-то для них тайном, шепотные слова откуда то, за третьей дверью – и все же их подслушивают, и когда они поцелуют друг друга – то умрут… Простые вещи у Метерлинка одухотворяются ибо они должны быть томными, должны одухотворить закачать и вызвать экстаз… Простое слово повторят 100 раз подряд фантазия убогая словарь ничтожный и вот – извиваются изламываются – все сделают чтобы преобразить мир по своему вызвать чудо – ибо их жизнь должна быть напряженной особенной и во что бы то ни стало – красивой! в этом смысл их жизни! . . . . . . . . . . У А. Блока в «Балаганчике» от невесты к смерти даже перехода нет – это одно и то же и заведуют всей этим – мистики (думаем что тут небольшая ошибка в слове)… В «Незнакомке» вздыхает семинарист (сцена в кабаке): и танцовала она, милый друг ты мой, как небесное создание. – Эка эка Васинька-то наш размечтался заалел как маков цвет! А что она тебе за любовь-то? За любовь-то что? а?.. – Так бы вот взял ее и унес бы от нескромные взоров и на улице плясала бы она передо мной на белой снегу как птица летала бы. И откуда мои крылья взялись – сам бы полетел бы за ней над белыми снегами… Это те же самые белые голуби Саломеи – образ невинности! Но семинарист не одинок в своем одиночестве – все вздыхают по Незнакомке – и юный поэт и старый звездочет и даже светские дамы!.. в вот среди излияний этих верные сердец раздается зловещее –
б р и!и «все вертится кажется перевернется сейчас. Корабли на обоях плывут вспенивая голубые воды. Одну минуту кажется что все стоит вверх ногами». Такова ремарка; а ведь кажется простое словечко вроде три бери и ничего страшного и грозного в нем нет. Но если вы внюхаетесь в него – то вас сразу ушибет особый острый запах и озарит. Так вот что значит бри и почему он повис тут в воздухе!..
Немецкая тройка
Ницше как амазонка не мог найти достойной пары и вечно-женственное ему заменила мудрость. «Мудрость есть женщина – признался базельский отшельник – я хотел бы иметь от нее ребенка». И так много лет он наслаждался своею мудростью и одиночеством. И, как поэт, воспел божество весело танцующее на острых ледяных вершинах. Он был поэтом но полюбил отвлеченную мудрость потому что любил одиночество, и бежал от книги (трижды опостылевшей) хотя весь был пропитая ею даже больше, чем одиночеством. Это был демон дерзкий до головокружения и утешало его лишь одно – божество сотканное из электрических да и нет, легконогое с воздушный станом, предчувствие босоножек Дункан, воплощение танцующей Саломеи – «выше выше подымайте свои ноги!» И снова то же: ужас ссоры одинокого со всеми и сладкий мир и мир в границах я. Философские умы издревле были одиноки – и тень Ницше Канта в Шопенгауэра решительно бы потеряла свое значение без одиночества. В прошлой г. Вл. Эрн утрамбовывая свою речь гносеологическими формулами доказывая что Кант в своем феноменализме – евнух, а его категорич. императив бездейственный. Но все же тайное умиление не покидало Кенигсбергского отшельника. А кто знает какие неизъяснимые радости переживал Шопенгауэр любуясь созданной им картиной великой гибели мира, тот поймет многое! И череп Канта и суровые брови Шопенгауэра и холодные вершины Ницше странно сливаются в одно дополняют друг друга и образуют легкий хоровод пляшущих туманных божеств у которых упруги только ноги… И никакие весомые девушки лежавшие по бокам и согревавшие старость Шопенгауэра не могли соперничать с ними!..Биография луны
Луна древняя очаровательница, светившая Парису при похищении Елены и делавшая томными наших бабушек с томиком Тургенева – ее не могли забыть новые воздыхатели! 1000 веков поэзии смотрит на нас с луны! Вот извечный предмет для мечтателей, тоскующих одиночек, безнадежно влюбленных, вот их голубая роза! Старая лгунья обмани их! И она посмеялась над ними как никогда! Ибо не было еще таких томных и млеющих людей. Ибо появились декаденты с водяными ногами, люди – мировые проросли со дна морей и Петроградских болот, холодные инкубы и русалки, одинокие девственницы и вечные мертвецы с неподвижным смеющимся взглядом на холодной лице. И начали скопом вздыхать на луну – да, конечно, но до боли в горле, до хрипоты, насморка и слез, до потери сознания…(Ф. Сологуб).
Март 1914 года. (Ф. Сологуб).
(З. Гиппиус).
(Ф. Сологуб).
вышла книга будетлян: «дохлая луна»,где поется о жалкой бескровной вше ползущей по истасканной подкладке небес но и это в последний раз! Луна подохла – и отныне забракована и выброшена из Обихода поэзии как ненужная вещь, как стертая зубная щетка!.. . . . . . . . . . .
Тель (але стиль) литераторов
Сонный свист! однообразный, тонкий засасывающий, царство объятое конвульсиями сна – спят сморщенные лбы щеки и волосы спят полинявшие деревья, птица вздрагивая одной ногой повисла в воздухе… в пустыне улиц подымается дымок ветра и пронизывает свистом уши с одного конца земли до другого… металлические вещи покрылись ржавчиной, швист швист – кричат двери, но их никто не слышит люди разучились говорить и только по вечерам со сна свистят…От Триумфальных ворот прачешная счет г-ну Ющинскому: 1 простыня …… 5 к. 2 крахм. рубахи …… 20 '' 5 воротничков …… 30 '' 2 пары манжет …… 20 '' 3 наволочки …… 9 '' 1 фуфайка …… 5 ''если сравнить эти строки с 8-ю строчками из «Онегина» – в тоске безумных сожалений и т. д. то окажется: стиль их выше Пушкинского! в самом деле: на восьми строчках счета мы видим такие редкие и звучные буквы русичей: ы, щ, ф, ю, ж… (и так редки они в романе) вообще тут больше звуков чем у Пушкина и нет ся – ся, те – те и проч. Тут видим и цифры – что дает зрительное разнообразие. И если стиль писателя определяется количеством слов то должен мериться и количеством букв – буква то же слово (звук форма и образ.). Жидок Пушкин – но таков Лермонтов и все реалисты и символисты:
(В. Соловьев).
(Бальмонт).
(«Помада»).
(«Возропщем»).
(«Изборник»).
(Маяковский).
(«Изборник»).
Хотят зарешить тебя, Русская земля, хотят выкопать глаза твои кроткие. Полая ты стоишь, запростали место изменою… Недолукий, шохом, скрывающийся от опасности, с сердцем, как черствая коковка, ноброжье безчастное, русский невер… чернядь безпрокая, колотырники… и т. д.На половину непонятные современному читателю слова! Чем это хуже Хлебникова? И если у Суворина так пишут, что же делать либералам? Писать по «Задушевному Слову»?.. Неологизмов, непонятных, темных неправильных и спорных выражений и слов полно у современной литературы – их много у Ф. Сологуба и Бальмонта, у З. Гиппиус и С. Городецкого (отчасти это было указано выше) – у Брюсова и Северянина их накопилась такая тьма что пришлось выписывать в объемистый том (А. Шемшурин «футуризм в стихах Брюсова»). Мы имеем таким образом не личную злую выдумку, не случай и не сумасшествие, – нет это просто современный стиль. Человек уже видит что бывшие до него слова умерли и пытается подновить вывернуть на изнанку, положить заплатку – чтобы выглядеть богато и нарядно… Нет, будем откровенны и лучше останемся в одном нижнем чем бродить по Невскому в заплатанном Тришкином кафтане!.. Поэзия зашла в тупик и единственный для нее почетный выход не употреблять выживших образов эпитетов и слов – перейти к заумному языку:(А. Ремизов).
(Садок Судей II).
Душегубство творки Е. Гуро
Мы убили душу! дыромоляйцы!на самолете свинья в ермолке – а отроки и девы внизу двигают медленно шар земной…
дымом зачернило весь запад кровь звенит!.. Ржавь грызет провода…
Толстобрюхие блохобойцы с тяжкими молотами примахались…
и поднялась длинная мотелка чугунного журавля – небесного верблюженка – выше всех звонов и земель и запела голосом в коем видны нарывы:
(Осенний Сон).
– Как за все отвечу?! Кто ты что можешь все прощать? Мы не позволим нам ведь больно и мы не привыкли! Хорошо! сбросят с горы, душу разрежут и потом ходи звени им на потеху.
Но длинноногий стал увеличиваться и скрылся в дыму бросились его искать
многие слыхали как хлопнула вверху дверь, строгостью не проймешь – лестью купишь – ты чуткий, радужно скорбный святой иди к нам, первый! весь лазоревый!..
так бежали за ним тщедушные.
Но дерзкий журавль описав в воздухе круг начал опадать точно пьяный на толпу где уже заметное произошло движение – все увидели стальной остов белой птицы.
(В. Хлебников).
рассмеялся журавль протяжно, захлопал крыльями и они отвалились
– о друзья калошные свистуны смерти. то не сердце раскололося а ваши старые уши
вы привыкли слушать слова – но где ваши речетворцы всю жизнь молчавшие?
Когда будете угадывать по носам? не поняли мычания как поймете молчание? Слушают стригики…
а под тенью забора животненький лежит и хохочет: сурожки вы серые безтолковые всех грызете друзья калошные куда вперед лезете
«да здравствуют гордые калоши! Кто встретит в лесах Балтийского побережья пару калош без человечьих жалких ног – да узнает – это ведь мои калоши. Они были слишком славны и велики слишком велики – чтобы держаться на ногах. Возвышенные! Счастлив тот кого назовут они другой – на чьих ногах они согласятся путешествовать.. Они всегда презирали меня… Они были так благородно независимы и салонно воспитаны – что почти никогда не оставались в передней… Нет! И я замечая это лишь тогда, когда они уже успевали достойно заслужить внимание всех сидящих в гостинной…» (Садок Судей II).
. . . . . . . . . . не вмещается творь ни в бывшие законы ни в бумагу: за явною пругвой глядит заумь вершок бумаги открыл Сибирь лень дикая татары и буяны
(«Трое»).
* * *
– Гм, да! может это и хорошо… не понимаем – но допустим… Только ведь скучно это – словечки да буковки бесконечное заумное вы бы что-нибудь занимательное написали этак листов в 200, да в прозе ну «войну и мир» там что-ли. – Рады вам услужить начнем роман… Она красавица он недурной брюнет с хищными зубами x + y + z Такова уже классическая форма! «Гомер говорит: Нирей был прекрасен Ахил еще прекраснее. Елена обладала божественной красотой – но нигде не пускается он в подробное описание красоты. А между тем содержанием всей поэмы служит красота Елены». (Лаокон XX гл.) Итак если Елена для нас x то и красота ее y – получаем формулу х. y = x.y и т. д. Что «Елена прекрасна» ничего не говорит потому что и Навзикая прекрасна и Мария и т. д. Какова же именно Елена – неизвестно. Гомер пытается изобразить ее так: «старцы народа… уже не могущие в брани, но мужи совета… сильные словом», лишь только увидели идущую к башне Елену, «тихие между собой говорили крылатые речи»:
(Илиада)
И. Клюн. Примитивы XX-го века
Возвращаться вспять, значит признавать свое бессилие в творческой работе. Мы считаем, что наконец в XX-м веке настало время покончить навсегда с принципами Эллинского искусства, и начать создавать другое искусство на совершенно иных основаниях. Мы стремимся сдвинуть искусство с его мертвой точки. Мы расширяем и углубляем понятие о реальной действительности. В своей художественной передаче мы не останавливаем жизни, как делалось до сих пор, и в нашем изображении все явления и понятия проходят переплетаясь и преломляясь в призме. Отсюда – искусство наше многогранно и всесторонне. Но так-как всякое изменение идеи искусства имеет непременный своим последствием изменение формы его, то и нам прежняя форма стала непригодна. При конструировании новой формы искусства мы не хотели повторять роковой ошибки всех возрождений и художников реставраторов, – мы не обратились к старинные мастерам и античным принципам, что неизбежным образом каждый раз приводило искусство быстро к тупику; мы не хотели также возвращаться ни к лубкам, ни к прежним примитивам и прикидываться малограмотными; и перед нами встала во всем своем величии грандиозная задача создания формы из ничего. Приняв за точку отправления нашего прямую линию, мы пришли к идеально простой форме: прямым и круглый плоскостям (в слове – звук и буква). Простота формы обусловливается также глубиной и сложностью наших задач. Глубоко ошибаются те, кто полагают, что мы творим (по своему, конечно) в кругу искусства данного времени, – нет, мы вышли из этого круга и стоим уже на пороге новой эры, новых понятий, и в наших произведениях вы не находите уже ни одной знакомой вам черты. Для вас – загадочные картинки, а для нас совершенно реальный язык для выражения наших новых чувств и понятий.Мы примитивы в XX-м веке.И когда общество переживает величайший кризис во всем, а искусство дрябло и истерично, – мы исполнены величайшего подъема и творческой работы. Нападки шаблонных критиков, которые видно сами уже не верят в то, что защищают, издевки толпы только удесятеряют наши силы и энергию, и в сознании грандиозности наших задач и что путь нами избран правильный, – в нас царит глубокая вера в свой труд, среди окружающего нас безверия. И. Клюн.
К. Малевич. Отрывки
Художники пишущие для театра художественные вещи как-то: дно ямы. вишневые сады, мизерариумы, ревности – занаваживают не только свои головы, но даже побуждают других строить отдельные амбары как-то: Художеств. театр – в Москве, Своб. театр. Где наглядный образом забивают в зрителе всякую способность видеть настоящее. Поэтому главным образом обращаюсь как к более деятельные художникам – Куприну, Андрееву, Юшкевичу, Горькому не заполнять свои книги разными отбросами дна города и деревень. За вас это сделает городская Управа и свезет в более надлежаще место.Художнику разум нужен только для домашнего обихода, а художники употребляют его в картину. Обезьяна нанизывала очки на хвост и нюхала.
За ненадобностью я отказываюсь от души и интуиции, 19 февр. в 1911 году я отказался на публичной лекции от разума.
Предупреждаю об опасности – сейчас разум заключил искусство в 4-хстенную коробку измерений предвидя опасность 5-го и 6-го измерений я бежал, так как 5-е и 6 измер. образуют куб в котором задохнется искусство. Бегите пока не поздно.
Достоевский по наивности оказал: «На то и ум чтобы достигнуть чего хочешь». Поэтому вместо художественных произведений написал умные.
Высшее худож. произведение пишется тогда когда ума нет.
Отрывок такого произведения: – Я сейчас ел ножки телячие. Удивительно трудно приспособится к счастью проехавши всю Сибирь. Всегда завидую телеграфному столбу. Аптека. –
Конечно многие будут думать что это абсурд но напрасно стоит только зажечь две спички и поставить умывальник. К. Малевич
Книги будетлян
Возмущайтесь: даже враги русских футуристов отдают должное их подвигам:Наши футуристы серьезно а может быть и не без причины претендуют на роль пророков в настоящей войне… по пророчеству сам Вильгельм II в опере главный похититель солнца… Футуристам свою оперу не мешало бы повторить что бы публика могла воочию убедиться как бред… неожиданно может найти аналогичные отзвуки и краски в нашей сегодняшней кошмарно-кровавой действительности. К. Баранцевич. «Б. В.»
«…Футуристы исправляют ошибки, допущенные их предшественниками-символистами… Футуристы доводят, заумный элемент, присущий всяким надмирным исканиям, до предела. Но ведь яркость и смелость самоопределения не недостаток, а достоинство в литературе» А. Редько «Русское Богатство» VII книга 1913 г. и III-я 1914 г.
«Хлебников талантлив… у него 1) хорошая ритмика, 2) сильно развитое чувство суффиксов и приставок, 3) любовь к корню слова» C. Городецкий «Речь».
«Я поставил бы памятник освободителю стиха В. Хлебникову». «Шиповник» 22 книга. «Лица и Маски» К. Чуковский.
«Удивительно хороша и тонко-ядовита брошюра „Черт и речетворцы“… Здесь Крученых подложил хину под всю русскую литературу, начиная с Гоголя и кончая Сологубом… Тут все наши „неприкосновенные“ авторитеты и старцы осмеяны, и осмеяны зло, с бешенством вызова, с огнем и злобой»… А. Закржевский «Рыцари Безумия. Футуристы».
«он так грандиозен и грозен, что всю нашу эпоху я готов назвать эпохой Крученых! Если бы провалились мы все, а остался один только он, вся наша ЭРА до ниточки сбереглась бы для грядущих веков. Как к концу XVI в. в Елизаветинской Англии не мог не возникнуть Шекспир, так в Москве в начале XX в. не мог не появиться Крученых». К. Чуковский.
Последние комментарии
19 часов 10 минут назад
1 день 14 минут назад
1 день 8 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 10 часов назад
2 дней 21 часов назад