Гелио-музыка [Майк Бакли Mike Buckley] (fb2) читать постранично, страница - 2

ты не шелохнулась. Рука мужчины-скелета на твоем плече, ощущалась легкой и горячей. 

— Как я уже и сказал, выход есть, но не для всех.

Он поведал тебе о мальчике, по имени Чарльз, и как он, научил его подключать систему запуска к посадочной шлюпке, которая могла бы вывести тебя с «Гелио-70», в контролируемый космос.

— Но если они и смогут обнаружить тебя, то это произойдет там, — предупредил он.

«Кто они?»

— Орлы Разгрома. Это ближайшая эскадрилья, легкое штурмовое подразделение, дислоцированное прямо сейчас, на краю Звездного скопления Кристалла. Музыка, — произнес он, постукивая тебя по голове, рукой без пальцев, — это именно то, чего они захотят.

«Музыка?»

— А ты предпочитаешь оставаться, и ждать их здесь?

И он повел тебя по темным кварталам, за край зоны освещения фонарей, и нашел там Чарльза, худого мальчика, сидящего на куче кирпичей. Человек-скелет оставил тебя с ним. И кем бы ни был тот худющий мужчина… больше ты его никогда не видела.

В ту ночь, Чарльз, что-то напевая про себя, начал разводить костер из мусорных отбросов. Темы всех его песен были о тьме, несмотря на то, что маму свою он помнил. Лицо его мамы, было кротким и бледным. И однажды она ушла, а он бежал через спираль, в темноте, преследуемый звуком прерывистого дыхания. Потом оказался у фонарей и наблюдал, как пьяница по имени Гог, шатался по воображаемому канату, натянутому между фонарными столбами.

Ты хохотала; ты хорошо представила себе эту картину.

Наконец огонь запылал и Чарльз, поставив две чашки, выдавил в них калорийную пасту. Прихлебывая пасту, ты раздумывала над тем, что рассказал тебе человек с изрезанным лицом. Наемники, загоны и другие спирали. Мальчик тихонько напевал, и когда ты поела и посмотрела на него, чашка его так же была пуста, подсвеченная печальным маленьким огнем. Он был рядом с тобой.

Он поцеловал тебя в бровь, а руку положил на твое колено. Ты занервничала, и рука твоя, «убийца», дернулась. Ты хотела ударить его, но он убрал руку, опустил глаза и переместился на другую сторону костра.

После сна, Чарльз, используя инструкции, которые человек-скелет заставил его выучить наизусть, провел тебя через заброшенный воздуховод, к изуродованной штормом поверхности «Гелио-70». В темном небе сверкали молнии. Теперь ты, «убийца», находилась там — под дождем, кричала и смеялась, а ливень — свирепый и холодный, казался осколками стекла. Чарльз тоже засмеялся.

Темнота заполняла всю поверхность, как и заполняла всю спираль. И только бесконечные сферы, и звезды, раскинулись над тобой, и единственный способ поразмышлять о них — это озвучить их. Превратить в песню.

Ты смотрела на звездную россыпь неба и тихо напевала песенку, пока Чарльз подготавливал систему посадочной шлюпки. Потом он махнул тебе рукой.

Вы оба втиснулись в контуры для испытуемых образцов, и воспользовались самодельными воздушными масками из резиновых перчаток, которые натянули на рты, заклеив их скотчем. В контуре было темно и холодно, ты все еще напевала и слышала, как Чарльз возился с проводами, чтобы задействовать автопилот и вывести шлюпку в космос. И наконец, усиленно заработали двигатели малой тяги, и пение твое — поглотил абсолютный шум.

Как только шлюпка вышла на орбиту, ожили направляющие приводы. И да, спустя два дня, вас обнаружили Орлы Разгрома.

Боевым лазером вскрыли шлюпку. Внутрь, протянулись длинные и мягкие захваты, вытащили тебя на свет и в невесомость, а затем очистили твою кожу, от Гелио-грязи. Рядом с тобой парил Чарльз, лента черной крови — тянулась у него изо рта, глаза перекошены и мертвы.

Перегрузка от выхода на орбиту, раздробила ему грудину, позже они объяснили тебе; его Гелио-кости ослабли от калорийной пасты, и он захлебнулся еще до того, как шлюпка преодолела гравитацию «Гелио-70».

Так же, как и он, ты была близка к смерти.

В течение года, тебя лечили Орлы Разгрома, до полного выздоровления.

Два года тренировали тебя с помощью игр, музыкальных сопровождений и головоломок.

Поначалу было просто. Ты просыпалась в пустой комнате. Ты просто постукивала по стенам и в ответ раздавались разные звуки: перезвон, стон и шепот, которые напоминали тебе о Чарльзе и поющем Гоге. Тебя только что покормили калорийной пастой, или что вроде этого, она была такой наваристой, что твои внутренности завибрировали и ты срыгнула.  

Стена отрыгнула в ответ, сопровождаемая музыкой.

Ты усвоила урок — все твои действия в этой комнате, создавали музыку. По утрам тебя будила симфония, и твоя задача состояла в том, чтобы воссоздать её с помощью твоих движений. Музыка лилась со всех сторон, и ты танцевала. Было совокупно и безупречно, и ты неразрывно это контролировала. Такая симфония напоминала откровение некого света, который невозможно было увидеть, и такой яркости, о которой даже больно было думать.