Письма, телеграммы, надписи 1927-1936 [Максим Горький] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

name="sect848">

848 С. М. БЕЛЯЕВУ

28 февраля 1927, Сорренто.


Из трех книжек, Вами присланных, мне, Сергей Михайлович, понравились «Заметки сов[етского] врача». Я думаю, что вот именно в таком «ирои-комическом» и бодром тоне следует писать об изумительной работе современной «квалифицированной» интеллигенции, — работе, все значение которой лишь в будущем станет понятно и — удивит.

Это — хорошая книжка, очень поучительная и «духоподъемная».

А две остальные не понравились мне. «Иван Иванович» напомнил Лейкина, — был такой «литератор», забавник гостинодворских приказчиков и купцов 3-й гильдии.

Мне кажется, что Вам следовало бы отнестись к себе более серьезно, предъявить к Вашим способностям более высокие требования.

Спасибо за книжки.


Всего доброго.

А. Пешков

28.II.27.

Sorrento.

(обратно)

849 Н. Д. ТЕЛЕШОВУ

10 марта 1927, Сорренто.


Дорогой Николай Дмитриевич —


посылаю рукопись о Н. Г. Гарине; одновременно послал ее и в «Кр[асную] новь», где она, вероятно, будет напечатана в Апреле.

Спасибо Вам за присланную книгу, она очень оживила в памяти моей некоторые впечатления!

«Воспоминания» — читал, был тронут кое-чем, — славная Вы душа! Пришлете книгу — перечитаю вновь. Сильно мы пожили, не правда ли?

Крепко жму Вашу руку, старый, хороший товарищ.


А. Пешков

10. III. 27.

Sorrento.

(обратно)

850 С. Н. СЕРГЕЕВУ-ЦЕНСКОМУ

17 марта 1927, Сорренто.


Дорогой Сергей Николаевич — Ек[атерина] Пав[ловна] не писала мне недель пять, но в конце сего месяца она приедет сюда и, конечно, привезет рукописи.

О необходимости издать полное собрание сочинений Ваших я Ленгизу писал; сожалею, что они опоздали предложить Вам это. Там, в Ленгизе, работают хорошие книголюбы и вообще славные ребята. Пришвин издается там в шести томах. «Мысль» знаю лишь по изданным ею книжкам Анри де-Ренье и не знал, что ею издается русская литература.

Из Америки еще ничего не получилось. Они, американцы, вообще не торопятся в сношениях с нами, «сумасшедшим народом», дух коего «заражает» их «высоколобых», как утверждают ихние «низколобые» — авторы «обезьяньего процесса» и прочих идиотизмов.

«Как в Сорренто?» — спрашиваете Вы. Здесь март — «pazzo», безумный. Дует ветер, хлещет дождь, затем из туч выскакивает солнце, от земли вздымается пахучий пар, а через час — снова дождь, вой, свист, по заливу гуляют сумасбродные волны, бухают в берег, и вспоминается Гончаров на фрегате «Паллада». А уж миндаль отцвел, зацветают абрикосы, персики, дрок цветет, везде по горе фиалки, маргаритки, цикламены. «Воздух напоен ароматом» — чорт бы его взял, потому что у меня астма и я от ароматов задыхаюсь.

Живу я не в Sorrento, а минутах в пятнадцати — пешком — от него, в совершенно изолированном доме герцога — знай наших! — Серра Каприола. Один из предков его был послом у нас при Александре Первом, женился на княгине Вяземской, и в крови моего домохозяина есть какая-то капелька безалаберной русской крови. Забавный старикан. И он и две дочери его, девицы, которым пора бы замуж, живут с нами в тесной дружбе и как хозяева — идеальны: все у них разваливается, все непрерывно чинится и тотчас же снова разваливается. Герцог мечтает завести бизонов, а здесь — корову негде пасти, сплошь виноградники, апельсины, лимоны и прочие плоды. Красиво здесь; не так олеографично, как в Крыму, не так сурово, как на Кавказе, т. е. в Черноморье, а как-то иначе и — неописуемо. Торквато Тассо — соррентинец, его здесь очень понимаешь.

Не попадет ли в руки Вам книга «Республика Шкид» — прочитайте! «Шкид» — «Школа имени Достоевского для трудновоспитуемых» — в Петербурге. Авторы книги — воспитанники этой школы, бывшие воришки, одному— 18, другому — 19 лет. Но это — не вундеркинды, а удивительные ребята, сумевшие написать преоригинальную книгу, живую, веселую, жуткую. Фигуру заведующего школой они изобразили монументально. Не преувеличиваю.

Всего доброго!

Будьте здоровы.


А. Пешков

Писал я и Тихонову в «Круг» — почему не издают Вас?

(обратно)

851 С. Н. СЕРГЕЕВУ-ЦЕНСКОМУ


28 марта 1927, Сорренто.


Вчера Ек[атерина] Павловна привезла Ваши рукописи, — я тотчас же послал Вам телеграмму об этом. Был день рождения моего, гости, цветы и все, что полагается, а я затворился у себя в комнате, с утра до вечера читал «Преображение» и чуть не ревел от