Королевская кровь [JULI] (fb2) читать постранично, страница - 104

находиться здесь. Вдруг я случайно пересекусь с императором?

Гретта сидела напротив меня, боялась на меня взглянуть. Экипаж выехал за пределы дворца, покатил по улицам столицы к лесу, в сторону моего королевства.

Когда показались первые деревья, я расслабилась. И нахлынула такая тяжесть, безнадежность, что я зарыдала от жалости и ненависти к самой себе, от всей этой ситуации в целом. Я свернулась калачиком на сиденье и плакала, пробиваемая дрожью тихой истерики.

Гретта мне не мешала, не старалась успокоить, от чужой жалости мне стало бы хуже, поэтому я была благодарна ей.

Хоть так, выкраду немного времени, чтобы побыть слабой, а потом сразу возьму себя в руки, стану королевой без прошлого, только с уроками жизни, которые оно мне преподало.

Ведьма с ярмарки была права. Я повторю участь сестры, так как выйду замуж за нелюбимого, я решила принять предложения руки и сердца аристократа, который ко мне сватался. А может, все, что со мной приключилось — это расплата за сестру? Возможно… Так мне и надо, ведь нужно было вести себя, как королева, а не глупая восемнадцатилетняя девчонка.

Прошло сколько-то времени. Я лежала бездвижно, провалившись в какой-то омут отчаяния и бессилия.

Вдруг сзади послышались крики стражников, а кучер остановил карету. Почему именно здесь — в лесу — я не понимала. Хотя отнеслась к этому равнодушно. Мне было все равно.

— Разбойники? — выдохнула в пустоту Гретта.

Вдруг дверь распахнулась, впуская внутрь ледяной воздух.

— Лучше бы они, — хрипло прошептала я.

Думаю, сейчас я буду окончательно уничтожена.

Эдвард стоял и молча смотрел на меня, его лицо не выражало ни капли эмоций, только грудь тяжело вздымалась после стремительной скачки. Его глаза потемнели, и я даже не знала, что выражал его взгляд.

И какая же я сейчас жалкая, с заплаканным измученным лицом.

— Вы что-то хотели, Ваше Императорское Величество? — спросила я.

— Забыл попрощаться, — не сразу ответил император. — Вы не против выйти из кареты?

Я вылезала медленно, морально настраиваясь на пытку. Я и так разбита, главное, сохранить хоть капельку видимого спокойствия.

Когда я вышла, невысохшие слезы стали покалывать кожу из-за морозного вечера. Рядом бродил запыхавшийся императорский конь.

— И? — на Эдварда я не смотрела.

— Агата… — он подошел ближе. — Посмотри на меня.

Я отступила на шаг, но взгляд подняла. Никогда еще мне не приходилось тратить столько самообладания, как в ту секунду.

— Агата… Что. Ты. Творишь?

— Я в письме, кажется, все вам написала. Что вы еще от меня хотите? Прощайтесь, как вы собирались, и я продолжу свой путь домой.

— Да? Все написала? — переспросил Эдвард, в его голосе послышалась нарастающая буря. — Что же ты вся дрожишь? Тебя трясет всю? Холодно так, да?

Я сорвалась.

— Да что тебе от меня надо!? Ты победил, победил! Я признаю, тебе этого мало!? Зачем ты сейчас меня мучаешь? Не наигрался!? Хочешь меня до конца уничтожить!? Да?

Ноги подкосились, и я осела на снег. Закрыла лицо руками и попыталась изо всех сил сдержать рыдания, но они разрывали меня изнутри.

— Агата, — Эдвард упал на колени рядом со мной.

— Не прикасайся ко мне! — Я отшатнулась от него, как от огня.

Видно, я дошла до степени неконтролируемой истерики. Постаралась прийти в себя.

— Что произошло? — спросил Эдвард. — Что за чертовщину ты написала мне в письме?

— Я просто благодарна Оулику и твоей Лоли, — я произнесла её имя с лилейной интонацией, насколько позволил мой дрожащий голос, — что открыли мне на тебя глаза. Ты же играл со мной, притворялся, чтобы усыпить мою бдительность, чтобы захватить эти дурацкие земли.

— Что за бред? — спокойно спросил Эдвард и достал из поясной сумки сверток, протягивая его мне. — Читай. Арран принимает твое предложение.

— Что?

Его слова выливаются на меня ледяной водой. Я вчиталась в документ, в подпись Аррана.

— Но как это? — Я подняла затравленный взгляд на Эдварда. — Но…

— А так это.

— Но Оулик сказал…

— Агата, и ты поверила. Я ума не приложу, почему ты не могла спросить меня, почему ты сразу поверила в то, что сказали против меня. Это доверие? Как вообще можно было говорить о каком-то союзе.

Как же я счастлива, что ошиблась на его счет… Меня снова начало трясти.

— Я себе-то не верю. — Не знаю, как нашла в себе силы говорить. — А ты говорил, что доверяешь Оулику, как себе. И он солгал так умело, что попал в самое мое уязвимое место, в мою неуверенность в собственное счастье, в твою искренность. Я хотела с тобой поговорить, точнее, все высказать в глаза, но… А если бы ты открыто подтвердил это? Открыто посмеялся? Я бы не вынесла этого.

Я судорожно вдохнула воздух, и сказала прежде, чем он что-то попытался сказать:

— Да! Я слаба, труслива, может быть, но боялась я именно остаться проигравшей. Я просто спасала себя этим жалким побегом. Себя, понимаешь? Ведь все могло быть проще, не будь мы правителями. Ведь… Если