Дракончики [О. Навик] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
О. Навик Дракончики
Здесь почти нет больших растений. Есть деревья, деревца, — не больше яблони или сливы. Растут и они — такие привычные. И вишни. Но вишни здесь цветут особенно буйно, а плоды у них синие. Сливы розово-сизые, а яблоки — самые разные. Конечно, нельзя было обойтись без одуванчиков. И маков. В этом саду есть лиловые, синие и белые. Вообще, цветы — самые благоуханные. Цветут, сменяя друг друга. В саду не бывает холодов — только мягкая осень… И наступает она в одном углу — так, ненадолго, — чтобы полюбоваться красочным листопадом и тонкими оттенками жухлой травы. Сад по утрам весь в росе, блики туманного солнца играют в ней. Надо сказать — здесь довольно влажно, хотя дожди случаются не так часто, и никогда — затяжно. Поэтому небо почти всегда — в легкой жемчужной дымке. За границу сада выйти нельзя — он бесконечен. Есть только он и небо. Населяют дивное место мелкие твари: насекомые — самые прекрасные — от божьих коровок и бронзовок до стрекоз и бабочек. Есть дождевые черви. Нет тли и трипсов. А еще здесь живут дракончики. Но их только пара. Впрочем, возможно, если долго, долго идти, то отыщутся и другие… Но, возможно, это уже будет другой сад. — Мня-а… мня-а-а… Черный дракончик, дожевывая листик, выпорхнул из зарослей желтой и розовой наперстянки. Передние лапки у него почти как человеческие руки, кожица нежная и покрыта пупырышками.. — Как у жабки. Отозвался дракончик. Размером он… нет, не от носа, — нос у него маленький, похож на пуговку… — Зато, смотри, какие глаза! Откуда-то он извлек зеркальце и любуется на себя. — Я красивый. Да, сплошное очарование. А размером… — Можно, я на руку сяду? Дракончик устраивается на моем предплечье: тепленький, приятненький… Прижался всем тельцем и пытается куснуть за палец… — Тепленький, приятненький… Негодяй! Он, кажется, на меня пописал! — Мня. Мня-а! Улетел с воплями… А от меня теперь пахнет чем-то цветочно-травяным… — Это у нас метаболизм такой. Заявляет позади меня похожий, но немного иной, чем у черного дракончика голосочек. А самочка у дракончика… — Дракониха. Дракониха. Серовато-голубоватая. У черного — брюшко серое, а у нее туманно-небесное. Удивительно, но писают они не то духами, не то туалетной водой. Рука почти сразу высохла. Дракониха смешно загребает лапами — летает, красуясь передо мной. Глазки строит. Выпускает из пасти небольшую струйку голубого пламени, — это у них метаболизм такой. — Какого же я размера? Присоединился к нам с драконихой дракончик. Ну, на взгляд — они оба едва ли больше тридцати сантиметров. Вместе с хвостом. — Хвастом — это ты! Не разобрался. Имелись в виду хвостики! — Он пошутил. Вечереет. Дракончики опустились в траву, чтобы пожевать на ужин цветочков и листьев. — Мы пойдем спать. Они оглядываются на меня. Берутся за руки и уходят, — смешно помахивая из стороны в сторону хвостами, загребая задними лапами, — вообще-то, они могут ходить и на всех четырех. Может, я еще расскажу о том, как дракониха писала портрет дракончика… Или — как он чуть не утонул… Может быть. Или еще — как она выращивала деревце…
…Однажды дракончик летал по саду. А время года было самое цветущее — да, в одном конце все облетело, пожухло и тихо преет под теплыми осенне-зимними дождями, а здесь (в том углу сада, где он летал) — все только-только распустилось и так дивно благоухало, что дракончик немного потерял голову: там съест черемуховый листик, там откусит желтенький помпон одуванчика… И все слышит у себя за спиной: бряк-бряк, бряк-бряк. То есть и не слышит — а так, краем сознания отмечает. Дракониха же с самого утра достала из дупла липы мольберт, — довольно массивную треногу; натянула холст, — не так чтобы большой; взяла палитру, кисти и краски и пошла со всем этим… со всеми этими принадлежностями будить дракончика. А он уже давно проснулся — с первым лучом солнца, с первой птичьей трелью… Дракониха только видела, как его хвостик мелькает то тут, то там, — и ну со всех ног-крыльев его догонять, и уже почти догонит, но мольберт вдруг запутается в лапах, упадет палитра в траву — надо подобрать, натянутый холст воспротивится ветру… И вот, к середине дня она так притомилась, — бедняжке от усталости даже взгрустнулось, — что села со своим… с мольбертом, холстом, кистями, палитрой и красками, где пришлось, посидела немного, отдышалась… скушала несколько нежных нарциссов, запила водой из ручья… И подумала: раз мольберт не идет к дракончику, пусть дракончик придет к мольберту. Она поставила мольберт на ровном месте, укрепила на нем подрамник, разложила кисти и краски, а потом полетела искать своего друга. Дракончик тоже успел налетаться, — совсем у него закружилась голова от запахов, от погонь за первыми бабочками, — и прилег на полянке в окружении молодых лопушиных листьев. — Ах вот ты где! Я все утро тебя
Последние комментарии
12 часов 34 минут назад
15 часов 23 минут назад
2 дней 1 час назад
2 дней 10 часов назад
2 дней 15 часов назад
2 дней 18 часов назад