Крампус – демон Рождества [Олеся Рияко L.Ree] (fb2) читать онлайн

Олеся Рияко Крампус — демон Рождества

Пролог

Скоро праздник, новый год,

Но тебе не спится,

Потому что у ворот

Крампус бьёт копытцем.

И хрипит своим глухим,

Будто бы на ушко,

Шёпотом: «Кто был плохим,

Маму кто не слушал?

Кто, надеясь на авось,

Целый год профукал?

Кинул кто в мусоровоз

Всех любимых кукол

У сестрёнки? И зачем?

Ревность? Или зависть?

Я тебя поймаю — съем,

Маленький мерзавец!

(с) Жанна Оганесян

Тяжелые цепи на его сильных запястьях тянули руки вниз. Словно в насмешку к их звеньям крепились десятки маленьких серебряных колокольчиков. Они позвякивали при каждом его движении, не позволяя мужчине оставаться незамеченным.

Кристина медленно опустила взгляд, едва заставив себя оторваться от рассматривания толстых черных рогов, словно корона языческого божества, венчавших его голову.

В светящихся расплавленным янтарем глазах демона вспыхнули обжигающие огоньки. Он хищно усмехнулся и скользнул по девушке голодным взглядом, от чего по ее коже вверх тут же побежали колкие мурашки.

— Вот мы и встретились, любовь моя. Как же долго я искал тебя…

Глава 1

Оказалось, что перебраться из маленького города в большой — была еще не вся ее мечта. На самом деле Кристине хотелось, чего-то совсем другого. Чего-то большего, и она все отчетливее понимала это, ведь совсем не чувствовала себя счастливой.

А должна бы, ведь Рождество было на носу — повсюду мерцали огни, переливались гирлянды и блестели украшения. В глазах пестрило от вывесок с поздравлениями, распродажами и еще от широких улыбок на лицах прохожих. Таких искренних, радостных…

Кажется, в такие моменты все волей-неволей должны начать ощущать счастье. Разве не так? Но чего-то ей все-таки не хватало. Что-то скреблось там, на донышке души Кристины и ныло от пустоты, спрашивая, не обманула ли она себя, променяв прежнюю жизнь с семьей на этот пыльный магазинчик книг…

— …который тетя Кайла даже не потрудилась нарядить к Рождеству.

— Что? Ты что-то сказала?

Застуканная врасплох, Кристина обернулась. Кажется, она сказала это вслух.

— Я? Нет. Тебе показалось.

— Значит, показалось? Кристи-ина-а…

Светловолосая девушка уперлась локтями в стол прямо напротив нее и скорчила рожицу. Подперев кулачками щеки, она стала похожа на забавного маленького зверька.

Ее звали Лавли. Беззаботная студентка и завсегдатая пыльного магазинчика, она очень быстро сдружилась с тихой, неразговорчивой Кристиной. Почему так? Кто же знает… возможно, у них просто оказалось много общего — обе были слишком молоды для чего-то серьезного, но тем не менее каждая сейчас начинала новую жизнь. Одна — в новом городе, другая — в отдельном от родителей доме.

В конце концов, легкая на подъем Лавли стала для Кристины настоящим маяком в этом чужом, неспокойном городе. Другом, который необходим даже самому убежденному интроверту. И очень вовремя, ведь на носу было Рождество, а проводить самый светлый праздник в компании вечно летающей в своих мыслях тетушки кошатницы или, что почти равнозначно, в одиночестве, Кристине не очень-то и хотелось.

В первую же неделю знакомства Лавли любезно предложила Кристине провести сочельник вместе. Вот только кто же знал, что она настолько серьезно отнесется к празднику, что начнет готовиться к нему в то же мгновение, как та согласится? И с тех пор, едва ли не каждый день в ожидании Рождества, Кристина отправлялась с Лавли за покупками, или поглазеть на открывшиеся в городе праздничные развлечения, или еще за чем-то срочным и совершенно… совершенно! необходимым.

— Крис-Крис-Крис…

Лавли попыталась привлечь ее внимание, подзывая, словно кошку.

Девушка смерила ее недовольным взглядом, но улыбку сдержать все равно не смогла.

— Издеваешься над рабочим человеком? И не стыдно?

Лавли капризно надула пухлые губки.

— Пойдем уже отсюда. Тут скучно.

— Это книжная лавка, а не цирк. Я еще не закончила смену.

Кристина бросила взгляд на часы над старым кассовым аппаратом. Стрелки замерли на полшестого.

— Еще полчаса.

— Подумаешь, всего каких-то тридцать минут. — Проворчала подруга, — Можно было бы и прогулять… О! Смотри, уже двадцать девять. Целых, чтоб их, двадцать девять!

Кристина многозначительно посмотрела на нее, как бы говоря, “успокойся, что ты как маленькая”, и продолжила раскладывать книги на главной витрине магазина.

В книжной лавке действительно было мрачновато. Чего не скажешь о магазине сладостей через дорогу. Он буквально кричал всеми своими огнями и вывесками о том, что близится Рождество и каждому прохожему просто необходимо закупиться в нем подарками, и угощением к чаю.

— Крис, я умру, если еще целых двадцать восемь минут буду тухнуть в этой обители мрака и уныния.

— Это — книжный магазин. — Упрямо напомнила девушка. — А твой каток за полчаса не растает. Или что ты там на сегодня придумала…

— И что? Сейчас же Рождество! Ну, неужели он должен выглядеть, как кладовка мрачной пожилой ведь… колдуньи?

Кристина на секунду задумалась, вспоминая образ тети. Высокая, седоволосая дама под пятьдесят, словно законсервированная. Не только внешне. Застрявшая в прошлом со своими манерами и представлениями о жизни, а также со всеми этими нарядами, а-ля Мэри Поппинс. Да, пожалуй, это было наиболее точное описание характера приютившей ее родственницы.

Мрачная, пожилая…

— Тетя Кайла не празднует Рождество. — Проворчала Кристина.

— Но почему-у? Она у тебя какая-нибудь воинствующая атеистка? Что ей сделали омелы и гирлянды?

Девушка устало вздохнула, обернувшись к подруге.

Нет, Лавли на самом деле была чудесной. И Кристине как раз нужен был именно такой друг рядом. Способный растормошить ее, сонную тетерю, которой бы только под плед с новым романом забиться, но…

Как же с ней иногда было тяжело. Ведь вела себя Лавли, порой, как наивный ребенок.

— О! Смотри, всего двадцать пять минут подождать, и пойдем! — воскликнула Кристина, подражая заводному тону подруги.

Лавли проследила взглядом за ее пальцем, указывавшем на часы на стене, и лужицей растеклась по стойке с кассовым аппаратом, жалобно простонав:

— Целых двадцать пять… Я умира-аю от обыденности… моя молодость проходит зря!

Кристина постояла мгновение, глядя на не очень бездыханное тело подруги, и проворчала:

— Ладно. Давай хоть вот эту стопку разложу и пойдем. Вернусь завтра утром.

— Ура!

— Ох, тише ты… Скажи хоть куда мы идем? В кафе?

— Нет времени, кофе захватим по дороге в ларьке у Джо. А то опоздаем!

Воскликнула Лавли в своей манере, и, так и не дождавшись пока Кристина расставит оставшиеся книги, схватила с вешалки ее куртку и шапку. А затем, натянув их на подругу как придется, вытолкала ее прочь из магазинчика. Словно бешеный электропоезд — презрев всякое сопротивление.

— Ой… да стой ты… Куда ты меня тащишь, сумасшедшая?

— Как куда? — возмутилась девушка, — Ты же обещала помочь мне с оформлением. На елочный базар, конечно! Какое же Рождество без самой красивой в мире ели?

Глава

2

Сочные краски и огни, запах пряностей, мандаринов и свежей выпечки… Да, пожалуй, именно это и нужно было Кристине.

Лавли петляла между прилавков, заваленных всякой снедью и праздничными безделушками, то и дело утягивая ее вслед за собой.

— Ооо… Ты только глянь, какие пряничные человечки! Наверно о-очень вкусные… Нет, ты посмотри. Это же щелкунчики! Мне срочно нужен хотя бы один. Помню, как с родителями ходили на балет какого-то там русского театра. Скукота. А ты когда-нибудь была на балете? — и тут же, не дождавшись ответа, — нет, ну ты погляди какие бусы! И вот эти рОжки я тоже возьму.

Спустя час блужданий по рождественской ярмарке, девушки наконец вышли к елочному базару.

Кристина так ничего и не купила, зато Лавли успела нахвататься всякого под завязку. С пряничным человечком на палочке, блестящими алыми бусами на шее и вязанными оленьими рожками на голове, она и сама теперь была похожа на рождественскую елку.

— Еще чуть-чуть и ель можно будет не покупать.

Проворчала Кристина наигранно, за что была совершенно бесцеремонно заткнута пряником. В общем-то, весьма и весьма вкусным.

— Ууу! Бука. Ну, что ты как твоя тетя?

Лавли глубоко и шумно втянула носом морозный воздух, помогая себе при этом руками, словно какой-нибудь гуру йоги.

— Диши-и… просто диши-и… И дух Рождества сам наполнит тебя. Ты же хотела праздновать со мной? Так чего ворчишь? Мы уже начали!

Кристина устало вздохнула.

— Еще только двадцать первое декабря. И тут холодновато для прогулок.

Девушка поежилась, оглянувшись вокруг. То там, то тут в небольших зеленых закутках из елей, покупателей наперебой зазывали торговцы.

На самом деле Кристина была рада насладиться предновогодней суетой, просто не ожидала, что попадет в настолько людное место.

Выросшая в небольшом городке, где все друг друга знали, она немного побаивалась незнакомцев. Да и не так давно переехала в этот мегаполис, чтобы избавиться от своего страха. Ей было стыдно признаться Лавли в том, что она на самом деле не очень любила людные места, и только поэтому не могла в полной мере разделить радость подруги от Рождественского шоппинга.

Ну, и еще в том, что денег у нее, скажем так, было впритык.

— Сама виновата. Надо было одеваться теплее!

— Да ты даже шанса мне не дала подготовиться. Я же не знала, что ель обязательно нужно покупать вместе. Ты вообще-то сказала, что всю организацию возьмешь на себя, а с меня только утка с яблоками и напитки, вот я и…

— Ты о чем вообще? Конечно же обязательно! — воскликнула Лавли.

Схватив подругу за руку, она потянула ее прямо в самую гущу толпы из покупателей и продавцов рождественских деревьев.

— Ель-красавица, всей семье понравится!

— Леди! Леди, смотрите какой ассортимент. Давайте подберем деревце вам по росту или под самый потолок вашего чудесного дома, всем соседям на зависть!

Явно наслаждаясь таким вниманием, Лавли обернулась к подруге с широкой улыбкой на губах, но тут же нахмурилась, не увидев такой же в ответ.

— Ну, ты чего? Неужели тебе совсем-совсем не нравится?

— Да, нет… просто я… хмм… не очень люблю людные места.

— Ха! А как же вы с семьей тогда выбираете ель на Рождество?

Кристина смутилась. Одно дело сказать, что этот шумный и яркий праздник не отмечает твоя немного сумасшедшая тетка, и совсем другое — честно признаться, что ни разу в жизни не праздновала Рождество. Хоть в тайне и всегда мечтала.

— Мои родители… эмм… никогда не ставили ель. — Решила она начать издалека.

— Что-о?! Но почему?!

— Ну… мои мама и папа родом из небольшой австрийской деревушки и там, как бы сказать… ель считают деревом мертвых. — Кристина глубоко вздохнула, прогоняя напряжение, — в общем, мои предки думают, что хвойное дерево в доме — это плохая примета.

— Боже. В жизни не слышала большей глупости! Ты только понюхай, как она пахнет. Это же чудо! Самый настоящий аромат жизни. Терпкий, свежий…

— А не желаете ли не только принести в дом чудо, но и сделать доброе дело, девушки?

Подруги обернулись и увидели перед собой скромно одетую женщину в монашеском платке. Она тепло улыбнулась им и, чуть наклонив термос, который держала в одной руке, протянула Кристине бумажный стаканчик с чем-то, вкусно пахнущим травами и корицей.

— Чашечка рождественского чая поможет принять верное решение и немного согреться!

Кристина с интересом посмотрела на протянутый ей стаканчик, но взять его так и не решилась, хотя волшебный аромат манил попробовать.

— Спасибо. Но я, пожалуй, откажусь.

— Ой, ну что за бука тебя сегодня покусала? — прошептала Лавли, — А я вот, знаете, с удовольствием угощусь.

Женщина с радостью протянула ей напиток, и та аж замурлыкала от удовольствия, сделав первый глоток.

— Ммм… как же вкусно! На вкус… Прямо как Рождество. Что там?

Женщина с термосом улыбнулась.

— О, ничего особенного в самом деле. Только шиповник, цедра мандарина, чуть-чуть корицы и немного меда с нашей пасики.

— Боже! Крис, это волшебно. На, попробуй.

Но девушка отмахнулась от предложенного напитка, на что Лавли тут же показала ей язык.

— Вы говорили о каком-то добром деле? — попыталась сменить тему Кристина.

— Да.

Женщина махнула рукой себе за спину, в сторону дальних еловых рядов.

— Я из благотворительной христианской миссии. Мы с сестрами собираем пожертвования на помощь нуждающимся. Ведь у всех в этот светлый праздник должен быть свой повод для радости. Для кого-то им может стать даже тарелка горячего супа и маленький пряник.

Лавли согласно кивнула.

— Ох, да-да! Вот об этом я и говорю все время своей подруге. Дух Рождества появляется, только если начинаешь делиться своей радостью от праздника с окружающими. Что надо делать? Мы готовы.

— Ой… а что это у вас?

Женщина встревоженно уставилась на Лавли и Кристина тоже увидела, как из носа ее подруги двумя темными каплями потекла кровь.

Девушка слишком поздно спохватилась и вот, те капли упали, оставив разводы на ее светлой куртке и несколько темных точек в свежем белом снегу под ее ногами.

— А, не волнуйтесь… со мной такое бывает. — Засуетилась Лавли, виновато улыбаясь, — сосуды слабые. — Добавила она гнусаво, зажав нос пальцами и откинула голову.

Женщина из миссии поспешила протянуть ей пару бумажных салфеток.

— Простите, это наверно я виновата со своим горячим чаем… Ох, а ведь сестра Верения сказала мне каждого обязательно предупреждать, что он горячий и в нем есть мед. Точно… он же расширяет сосуды.

— Да. И еще на него бывает аллергия.

Назидательно добавила Кристина, смерив подругу скептическим взглядом. Мол, ну я же говорила.

— Нет, нет. Все правда в порядке. Вот, смотрите, уже и прошло.

Лавли весело улыбнулась, быстро избавляясь от темных разводов под носом.

— Так что вы там говорили о благотворительности? Мы с этой ворчуньей конечно же хотим поучаствовать.

Монахиня, услышав такие слова, разулыбалась от явного облегчения, и тут же пустилась в объяснения, увлекая подруг следом за собой.

— Вы можете выбрать любую понравившуюся ель, а заплатить за нее столько, сколько будет не жалко. Все эти деньги пойдут на благотворительность — помощь нуждающимся в тепле в этот светлый праздник…

Глава

3

Монахини — две милых женщины — Верения и Селестина, угощавшая девушек чаем, были очень любезны. Они с искренней радостью помогли им выбрать рождественское деревце.

С интересом наблюдая за тем, как те суетятся, демонстрируя Лавли свой товар, Кристина подумала, что дела у христианской миссии не очень-то и спорились. Потому что елей в их закутке было много, а вот желающих их приобрести по свободной цене — почему-то не очень. Хотя, казалось бы, странно. Ведь конечно же должны были найтись какие-нибудь ушлые ребята, которые в желании сэкономить, не постеснялись бы выбрать у монахинь лучшее деревце, а заплатить за него, как за трухлявый пень.

Вряд ли бы те стали сопротивляться. Ведь сами в конце концов зазывали народ, обещая, что заплатить за ель можно будет столько, сколько не жалко.

Лавли вот заплатила почти в сто раз больше того, сколько могло бы стоить деревце, которое она выбрала. Пусть эта ель и была, возможно, самой красивой и пушистой из всех ими встреченных в этот день.

Добродушная девушка просто выгребла из кошелька всю наличность, которую взяла с собой, и Кристине осталось лишь порадоваться тому, что она не предложила скинуться пополам. Ведь после покупки всего для приготовления утки и глинтвейна на праздники, а также скромного, но милого подарка для подруги, у девушки едва ли осталось денег, чтобы дожить до следующей зарплаты.

А ведь растянуть ту тщедушную сумму нужно было аж до конца января!

— Лавли, а ты не думаешь, что… как бы это… слегка переплатила?

Осторожно спросила Кристина, прижимая к себе деревце, тщательно завернутое в упаковочную бумагу.

Они с подругой стояли на пешеходном переходе, ожидая, пока иссякнет поток машин, казавшийся бесконечным из-за всеобщей праздничной суеты.

Дерево было решено донести в квартиру Лавли без чьей-либо помощи, потому что денег на доставку ожидаемо не осталось.

— Кристина, но это же доброе дело. — Уверенно ответила девушка, — представь, сколько тарелок супа и пряников они раздадут людям на эту сумму. Сколько улыбок получит мир! А ведь я всего-то и сделала, что избавилась от нескольких скучных бумажек.

— Я очень рада, что деньги для тебя просто бумажки.

Искренне улыбнулась Кристина, но, подумав, добавила.

— И все же… ты уверена, что они пойдут именно на благое дело? Просто, знаешь… тебе не показалось, что с этими монахинями будто что-то не так?

Лавли добродушно рассмеялась.

— Крис, это с тобой явно что-то не так! Ну, вот скажи? С чего ты такая мрачная?

Подруга игриво ущипнула ее за бок через толстое пальто, а та, фыркнула уворачиваясь, в мгновение растеряв всю свою серьезность.

— Знаешь, я просто обязана докопаться до сути твоей проблемы. Я же будущий психолог, в конце-то концов. Вот, нарядим ель, и ты мне все-все расскажешь о своей семье. Я просто обязана узнать почему ты у меня такая бука и что твоей родне сделало мое любимое Рождество.

— Детский психолог.

Буркнула Кристина себе под нос, подумав о том, что Лавли не из тех, от чьих расспросов можно отшутиться. Ведь девушка при всей своей внешней легкости и непосредственности была еще тем питбулем — вцепится, не отпустит, пока своего не добьется.

Так что рано или поздно настанет день, когда Кристине придется рассказать ей все о себе, как на духу.

— Ну, и что, что я детский психолог. — С притворной обидой проворчала Лавли. — Знаешь, Крис, все взрослые — это на самом деле те же дети. Просто менее беззаботные… и все чаще чем-то больные.

Девушка посмотрела на нее украдкой, почувствовав, что подруга говорит о чем-то своем. О чем-то очень личном и важном именно для нее. Но от того ее слова не стали менее верными.

— Поэтому все и любят Рождество. Это тот самый миг, когда мы можем хоть на минуту вернуться в настоящее детство. Понимаешь? Поверить в чудо, порадоваться подаркам. Да хоть бы и засунуть бесящему тебя соседскому мальчишке снежок за шиворот, и от души посмеяться над этим вместе с ним же!

— Эх, наверно… но все же не все любят Рождество.

Лавли серьёзно посмотрела на Кристину и тут же рассмеялась, приобняв ее и крепко-крепко к себе прижав.

— На самом деле все. А те, кто думает по-другому, еще просто не разобрались что к чему!

***

— Ты просто сумасшедшая…

С восторгом прошептала Кристина, рассматривая просторную квартиру-студию, в которой жила Лавли.

Все здесь, буквально каждый сантиметр площади, был украшен к Рождеству. Фонарики, гирлянды, тематические фигурки, пледы, подушки и даже посуда в прозрачных шкафчиках на кухне была оформлена под Рождественскую тематику.

— Я же сказала тебе, что просто обожаю Рождество? Так вот. Я не шутила!

— Нет, ну это ж надо… Я сейчас словно стою в магазине “все для праздника”. Скажи еще что у тебя трусы с Санта-Клаусом.

Лавли игриво фыркнула и медленно-медленно потянула вверх край своей плиссированной юбочки. Кристина же рассмеялась и смущенно спрятала лицо в ладонях.

— Ох, ну конечно же! Эй, перестань, слышишь?

— О, подружка, ты еще так многого обо мне не знаешь…

Повесив последнюю коробку шаров на ветки деревца, Лавли торжественно включила гирлянду и обе девушки устало плюхнулись на мягкий диван напротив ели.

— Красота… — Выдохнула Кристина, оглядывая комнату.

Несмотря на обилие ярких красок и огоньков, здесь и правда было очень уютно. Пожалуй, Рождество она представляла себе именно таким. Домашним, немного выматывающим в приятном смысле, и конечно же ярким. Теплый вечер в кругу друзей после бурного дня и плотного вкусного ужина — вот, каким оно ощущалось теперь, когда девушка буквально могла коснуться его руками.

— Что, все? — спросила Лавли, — Начинаем праздновать?

— Я за! — Искренне радостно воскликнула девушка.

— Ну вот. Наконец и ты улыбаешься. Значит все не зря.

Гордо, словно о собственной безоговорочной победе, сообщила подруга.

Да наверно это и была она. Ее победа. Ведь Кристина на самом деле очень давно не чувствовала себя так радостно и легко, как в этот самый момент.

— Расскажешь мне?

Девушка грустно улыбнулась подруге, почувствовав, что наверно впервые в жизни не хочет ничего скрывать. Ну, разве что самое-самое странное. То, что Лавли, даже если постарается, все равно не в силах будет понять до конца.

И Кристина открылась ей…

— Так. Стоп.

Спустя минут десять пространных и неловких объяснений Кристины, Лавли почесала голову и сильно сдавила переносицу пальцами, пытаясь привести свои мысли в порядок.

— Значит твоя семья… что-то вроде язычников?

— Ну… — девушка задумчиво отвела взгляд, пытаясь подобрать слова, — смотря что считать язычеством. В общем смысле, мои родители как все. Папа дантист, мама домохозяйка. Просто они верят в вещи, в которые верили очень и очень давно. Это, как если бы христианство почти забыли. Их… хм… религия, была такой же популярной когда-то.

— Ну, то есть они язычники?

Кристина сдалась, закатив глаза.

— Ох, ладно. Да. Мои предки — язычники.

— А ты? — спросила Лавли с живым интересом, придвинувшись к подруге.

— Ну, я… скажем так, соблюдаю некоторые традиции, но скорее по привычке. Это знаешь, как если бы ты всю жизнь прожила у суеверной бабушки и все равно считала себя атеисткой. И тут тебе дорогу перебегает черная кошка. Ты можешь сколько угодно убеждать себя, что согласно теории вероятности, она должна была перебежать тебе дорогу хоть раз за всю твою жизнь, и что вообще все это произошло совершенно случайно… но все равно три раза плюнешь себе через плечо, и пойдешь другой дорогой.

Лавли призадумалась.

— Значит ли это, что тебе нельзя отмечать Рождество?

— Хм… наверно. Мои родители бы этого не одобрили, но ты же им не скажешь? — улыбнулась Кристина, снова перестав быть серьезной. — В конце концов я уже большая девочка и сама могу решать, что мне делать, а что нет. Кроме того, они живут на другом конце страны. Как бы они смогли мне запретить?

— Ага! Так вот в чем был твой хитрый план? Ну, признайся. Ты же сбежала от родителей, чтобы отпраздновать со мной Рождество, да?

— Ой, все. Раскусила. Да, да, все именно так и было!

Подруги расхохотались и крепко обнялись, едва не расплескивая кофе из кружек.

— Ах, иди уже сюда, рождественская сестра. Я же знала! Я всегда знала, что ты на самом деле так же сильно влюблена в Рождество, как и я!

Девушки торжественно чокнулись праздничными кружками с кофе и замолчали, разглядывая огоньки на ели. Каждая, погрузившись в свои мысли.

— Знаешь, на самом деле можно сказать, что мы все же отмечаем этот праздник. Ты же наверняка слышала о том, что само торжество имеет языческие корни, и Иисус Христос мог родиться вовсе не в декабре?

Лавли отрицательно промычала, отпивая из кружки.

— Нет. Расскажи?

— Я в общем-то плохо знаю подробности, но вроде император Константин, который узаконил христианство в Римской Империи, повелел отмечать Рождество Христово в день декабрьских ид, языческого праздника рождения нового года. Специально. Чтобы изжить старую традицию и привить новую.

— Хм… умно! — фыркнула Лавли и высоко подняла кружку.

— Тогда за императора Константина. Именно ему мы все благодарны за имбирных пряничных человечков и маршмеллоу с коричной посыпкой в нашем латте! Чи-ирс!

— Чи-ирс!

Со смехом поддалась Кристина общей минутке легкого пафосного безумия.

— Кхм… значит вы отмечаете э… старую версию Рождества?

— Ага. Мы называем этот праздник Йолем.

— Как интересно! — искренне удивилась Лавли и подперла рукой скулу, изображая самого внимательного слушателя.

— Его празднуют тринадцать дней подряд, начиная с двадцать первого декабря.

— Так это же сегодня! — с восторгом воскликнула девушка.

— Угу. Сегодня Карачун. День зимнего солнцестояния. Считается, что в этот день дитя — солнце, родившееся от великой Матери, умирает, чтобы возродиться вновь и так до следующего йольского рождества. Этот день нужно провести в хлопотах. За уборкой и украшением жилища к празднику. Наготовить много еды и посидеть в теплом кругу друзей или семьи. Иначе могущественный Йольский кот придет, проверит и будет весьма суров с лентяями… — Понизила голос Кристина, нагнетая обстановку.

— Ахахах! Йольский кот?

— Да, да, суровый такой котяра. Размером с тигра, не меньше. Серый, полосатый и пушистый. И еще во-от с такими когтищами!

С этими словами она показала себе по локоть, а Лавли рассмеялась.

— Значит вы всей семьей верите в кота?

— Эй, не только. Знаешь, у нас, у язычников, божеств вообще-то целый пантеон! — Подыграла ей Кристина.

Все же Лавли и не нуждалась в том, чтобы рассказывать ей всю правду, как она есть. Можно было и приукрасить. Да и атмосфера вокруг девушек совсем не располагала к серьезным вдумчивым беседам о традициях, религии и прочей эзотерике.

— Так вот, в этот день также принято зажигать черные свечи, в знак траура по погибшему солнцу и гадать, вопрошая о будущем. Потому что именно в ночь с двадцать первого на двадцать второе декабря как никогда истончается граница между мирами. И духам легче шептать нам на ухо пре… ты куда?

Лавли с каким-то сумасшедшим блеском в глазах вскочила с места и бросилась к комоду у входной двери.

— Я сейчас… да где же это?

После продолжительного разбрасывания вещей в ящиках, она торжественно воздела к потолку руки, в которых сжимала две черные свечи и колоду карт. Кристине даже отсюда было видно, что не простых игральных.

Девушка невольно поежилась. По ее спине в этот момент каскадом покатились колючие мурашки.

— Что это? Зачем…

— Будем гадать! — возбужденно воскликнула Лавли. — Хочу отмечать Йоль!

— Что? Слушай, я не уверена, что это хорошая идея…

— Ой, глупости! Ты отмечаешь мой праздник, а я буду очень плохой подругой, если не отмечу с тобой твой.

От ее слов сердце еще сильнее сжалось в груди Кристины. Ведь надо же такому случиться, что то, от чего она так долго пыталась сбежать, догнало ее здесь. В мире, в котором, казалось, просто не было места для магии.

Глава

4

— …так, пятерка кубков перевернутая-я… — задумчиво протянула Лавли раскладывая пасьянс перед Кристиной.

Та, недовольно сложив на груди руки, с опаской поглядывала на пламя черных свечей, стоящих между ними на журнальном столике.

«Подумаешь, таро и свечи… — , подумала Кристина, пытаясь отогнать от себя дурные предчувствия, — Ну и что, она же все равно гадать не умеет… Ну, чего мне бояться?»

— Я думаю, это значит, что ты грустишь о чем-то. Вот, видишь, вино из кубков разлито. Наверно это означает… какое-нибудь упущенное веселье. Ну, разумеется! Ты же не с родными. Они наверно там сейчас весело празднуют без тебя Йоль!

Кристина бросила короткий взгляд на карту перед собой. Таро было необычным, художественным. Все его персонажи были нарисованы в виде пушистых белых кошек, хоть сюжеты карт и остались классическими.

«Ну, да, ну, да… Разумеется, именно это пятерка кубков и означает. Фух… и чего я так загоняюсь по пустякам?»

Подумала девушка, но в ответ улыбнулась подруге и согласно кивнула:

— Очень похоже на правду. Не то чтобы я сильно скучаю, но мне правда немного грустно.

Лавли растянула губы в счастливой улыбке, и с энтузиазмом продолжила раскладывать пасьянс.

На стол легла карта с изображением кошечки в уютном кресле, облаченной в богатое розовое платье с золотой накидкой.

— Тэкс… Императрица! Полагаю, это ты, красотка.

Кристина смущенно фыркнула.

— Конечно я. А кто же еще?

Лавли игриво хихикнула.

— Моя девочка! Хм… а это… Оу, ты глянь, император нарисовался…

На стол рядом с императрицей в розовом лег представительный котяра на троне со скипетром в одной лапе и державой в другой. Его голову венчала богато украшенная драгоценными камнями корона, добавлявшая ему плюс сто очков к важности и самомнению.

Пламя свечей в тот миг чуть дрогнуло, а Кристина замерла в напряжении, заметив это.

«Нет… Просто показалось… Это наверно мое дыхание задело пламя или Лавли толкнула стол…»

Подруга меж тем была слишком увлечена своими успехами в гадании, чтобы заметить ее волнение.

— Так, ты и какой-то император, а между вами… Ну-ка…

На столе появилась двойка мечей, на которой был изображен котик с завязанными глазами. Он сидел спиной к озеру, за ним на небе из-за облаков выглядывал острозубый месяц. В лапах пушистый сжимал два острых меча.

— Эмм… Наверно это значит, что вы два барана, не замечаете друг друга в упор! — принялась фантазировать Лавли, — А ну, колись. Должен быть какой-то красавчик, который часто заходит в лавку твоей тетки. Есть такой?

— Не знаю. Так чтобы прям красавчиков не помню. — Кристина с воодушевлением попыталась сменить тему. — Слушай, может роллов или пиццу закажем? Что-то так есть захотелось от все этой мистики.

Лавли же на ее неожиданное предложение только губки надула. Ей гадать явно нравилось.

— Ну, чего ты. У меня же только получаться начало.

Кристина смерила подругу недовольным взглядом, но вежливо промолчала о том, что та себе немного льстит. Девушке хотелось, чтобы они погасили уже наконец чертовы свечи и вернулись к более приятным делам и разговорам, чем полуночная ворожба на будущее.

— Откуда они у тебя вообще?

Кристина кивнула на колоду с изображением кошачьих лапок на рубашке.

Лавли устало отмахнулась.

— А, на барахолке в китайском квартале купила. К Хэллоуину. Я должна была на карнавале изображать цыганку, но простыла прямо перед праздником. В итоге мою роль отдали Стейси Вильямс, старосте нашей группы. Была бы цыганкой, прокляла бы ее, честное слово! — мстительно проворчала девушка, — Чтоб у нее все виниры выпали, у этой ведьмы проклятой… Она ведь накаркала мне! Взяла и ляпнула прямо перед выходными — “смотри не заболей, мы так рассчитываем на тебя!” Тьфу. Лицемерка. Она ведь сразу хотела мою роль, просто ее актерский талант — это что-то из области необъяснимого и ужасного! А у меня как раз тогда…

Лавли отчего-то замялась, начав быстро-быстро мешать карты в руках.

— Что тогда?

— Да ничего. Заболела я, в общем, и отдали ей мою роль. Вот что.

Кристина вежливо улыбнулась, подумав меж тем, что не стоит так легко разбрасываться проклятиями, тем более, если твой магический дар — это что-то “ из области необъяснимого и ужасного”. А затем, вновь попыталась уйти от нежеланного развлечения — подняла свой телефон со стола и стала гуглить сайт доставки.

— Так, что скажешь? Японская кухня или может индийская?

— Эй, куда! — Лавли поймала ее за руку и заставила подругу положить телефон обратно, экраном вниз. — Мы же еще не закончили!

И, с этими словами, уверенно сунула в ее освободившуюся руку колоду карт.

— Твоя очередь мне на будущее гадать.

Пламя черных свечей вновь дрогнуло, заставив Кристину напряженно уставиться на них. В ровных огоньках, казалось, не было совершенно ничего необычного и все же, какое-то едва слышное тревожное предчувствие снова и снова нашептывало девушке на ухо быть осторожной, не терять бдительность даже несмотря на то, что она сама не верила, что что-то может случиться с ней и Лавли здесь. Этим уютным вечером в ее квартире, когда комнату помимо свечей озаряют неяркие лампы, зажженные на кухне, и разноцветные огоньки на Рождественском деревце.

— Что? — Лавли тоже посмотрела на свечи. Те по-прежнему горели ярко и ровно. — Что-то не так?

Кристина неуверенно повела плечами, словно отмахиваясь от тревожного голоска, не перестававшего жужжать над ухом.

— Да нет. Показалось. Знаешь, я ведь совсем не умею гадать. Может лучше займемся чем-нибудь еще?

— Ой, да чего тут уметь! — рассмеялась Лавли. — Просто перетасуй их, и раскладывай как придется. Тут же картинки! Нафантазируем чего-нибудь, что нам стоит? Давай, начинай, а я помогу.

Однако, Кристина ее легкого настроя не разделила. На миг ей даже показалось, что от карт в ее руках повеяло холодом. И даже стеклянные игрушки на ели вздрогнули от невидимого ветерка, огласив гостиную едва слышным перезвоном, похожим на звук серебряных колокольчиков.

Девушка аккуратно перетасовала колоду и задумалась.

“Да ладно… Чего мне бояться? Это ведь даже не настоящее таро. Так… цветастые бумажки…”

Успокоившись этим, она медленно вытянула первую карту и сразу же выдохнула от облегчения.

Это была тройка кубков. На ней три беззаботные кошечки в платьях танцевали в саду, подняв к небу до краев наполненные кубки.

— Тройка кубков. Беззаботное веселье и исполнение желаний.

— О, это же про нас сейчас, да?

Лавли с широкой улыбкой подняла свою кружку с остатками латте и тихонько чокнулась ею с пустой кружкой Кристины, стоявшей рядом на столике.

— Продолжай в том же духе, мне это нравится.

Кристина фыркнула, пытаясь скрыть смущенную улыбку и следующую карту вытянула из колоды уже без страха.

— Хорошо. Посмотрим…

— Ой…

Девушки озадаченно уставились на представшего перед ними тощего кота в шутовском костюме, подвешенного на дереве за одну ногу.

— Повешенный. Хм… Бессилие, тупик или какая-то ловушка.

Лавли с подозрением перевела взгляд на Кристину. И, подняв со столика свой телефон, что-то быстро набрала на клавиатуре.

— Повешенный — карта, обозначающая введение в заблуждение или тупик в делах вопрошающего. В других значениях может так же обозначать ловушку, жертву или обман.

Девушка мстительно прищурилась.

— Ах, ты врунишка! Ты же умеешь гадать на таро, ведь так?

Кристина неопределенно пожала плечами, но виноватая улыбка выдала ее с головой.

— Ну-ну, что тут еще… Ага! Возможно, вы попадете в неприятную ситуацию, где мало что будет от вас зависеть. Если выпала карта повешенный, зачастую нужно уточнение в виде дополнительной или близко лежащей в раскладе карты.

Оторвавшись от чтения, Лавли отложила в сторону телефон и, сложив на груди руки, проворчала:

— Ну, давайте, мисс прорицательница. Я требую уточнений!

Кристина глубоко вздохнула, опасливо покосившись на свечи, но те горели ровно. И, выдохнув скопившееся напряжение, открыла следующую карту.

… а пальцы ее дрогнули, когда та легла рубашкой на стол.

Жуткий кот с рогами и крыльями летучей мыши освещал факелом прикованных к его постаменту перепуганных котиков. Эта карта соответствовала пятнадцатому аркану — дьявол.

— Ух… жуткая какая… — прошептала Лавли, не с тревогой, а скорее с интересом. — Что она означает?

Кристина взволнованно посмотрела на подругу, но ничего не сказала. Ее пальцы сами легли на следующую карту, явив подругам расколотую молнией башню, из которой головами вниз летели перепуганные коты.

Свечи между девушками закоптили, брызнув мелкими искрами так, словно вода попала на их фитили.

— Крис? — испуганно прошептала Лавли, переводя взгляд с карт то на подругу, то на свечи.

Кристина почувствовала, как ее сердце забилось под самым горлом, часто и громко. Не думая дважды, она быстро вытянула из колоды следующую карту. И самый настоящий страх, будто цементом сковал все ее тело.

Лавли отпрянула от столика. Она знала этот аркан. А кто бы не узнал фигуру в темном плаще с косой наперевес?

— Смерть? Это что… Cмерть?

Кристина нервно улыбнулась, пытаясь убедить в обратном, скорее себя, чем подругу.

— Н-нет, что ты. Точнее да, этот аркан называется Смерть, но он не о том… он о переменах, перерождении, об окончании какого-то этапа жизни. Хм… надо смотреть дальше. Это еще ничего не значит.

Свечи вновь закоптили, но куда сильнее прежнего, а сердце девушки сорвалось в галоп, когда в ее руке оказалась очередная карта.

Смерть.

— Кри-иc?

Лавли в ужасе вскочила с места, уставившись на две подряд карты смерти, выстроившиеся перед ней на столе.

— Перестань! Я не знаю, как ты это сделала, но это очень… очень хреновый розыгрыш!

Кристина часто задышала. Все звуки вокруг нее словно погрузились в молоко, стали доноситься глухо и едва различимо. Ощущая, как холодная струйка пота стекает между ее лопатками, она с тревогой посмотрела на перепуганную подругу и медленно развернула перед собой всю колоду лицом вверх…

Не думая ни мгновения, девушка вскочила с места и сунула всю колоду в измельчитель в раковине. Вдавив трясущимися пальцами кнопку, она несколько секунд наблюдала за тем, как под острыми ножами устройства рассыпаются в прах кусочки мелованного картона, на каждом из которых было изображено одно и то же.

Тринадцатый аркан. Карта с изображением Смерти, застывшей у сундука с золотом, и наблюдающей за тем, как в темных морских пучинах разыгрывается жуткий по своей мощи шторм.

Глава

5

Ощущая себя едва ли не предательницей, Кристина попыталась перевести все случившееся в шутку.

Сказала Лавли, что это был всего лишь очень глупый розыгрыш, от которого она не смогла удержаться, ведь девушка так серьезно воспринимала всю эту глупую мистику. Однако, по подруге было видно, что она едва ли готова была сейчас поверить в такое оправдание, хоть вслух и согласилась его принять. Даже отшутилась с невеселой улыбкой. Мол, припомнит это Кристине на следующий Хэллоуин.

И ее можно было понять. В конце концов, много ли надо человеку, верящему в сверхъестественное? Пожалуй, необъяснимого появления в колоде пары лишних карт, вполне достаточно. И это хорошо еще, что Кристина успела уничтожить главное доказательство реальности случившегося. Колоду карт, в один миг превратившуюся в колоду всего одной карты.

Смерти, Тринадцатого Аркана судьбы, сулящего перемены, разрыв с прошлым и может быть даже переезд… но не тогда, когда в колоде из семидесяти восьми карт почти все становятся такими.

Пожалуй, увидь Лавли последствия ворожбы, ни за что бы не поверила в нереальность происходящего, а Кристина тогда не обралась бы проблем. И ладно со своей теткой! Ведь ответ пришлось бы держать перед всем Самоэнским ковеном и верховной… Брр! С верховной, девушке особенно не хотелось сталкиваться снова.

Конечно же Лавли обиделась на подругу. Но Кристине совершенно некогда теперь было сглаживать ситуацию. И уж тем более она не собиралась делиться с ней истинными причинами произошедшего. Ведь и для нее все что случилось, пока по большей части оставалось загадкой.

Совершенно точно Кристина знала лишь одно — ей необходимо было срочно вернуться в свою комнату на втором этаже теткиного дома. И от того, как скоро она могла это сделать, возможно, зависела теперь жизнь ее подруги.

Девушке было сложно объяснить расстроенной Лавли свой поспешный уход, и все же она это сделала. Даже на такси из этого конца города в другой разорилась, потратив почти половину из оставшихся на жизнь денег. Но разве же это было важно? Нет. Единственное что сейчас имело значение для Кристины — это безопасность подруги. И ради нее она была готова даже нарушить собственные клятвы.

***

Дом тети Кайлы находился в тихом пригороде и был самым старым на километры вокруг.

По крайней мере она сама любила рассказывать, что его среди болот построил ее прадед. Специально, чтобы оказаться подальше от промышленного шума города, который только-только начал наполняться машинами и людьми.

Пожалуй, старик бы очень удивился, узнав, что этот уединенный, никому ненужный уголок на задворках, в конце концов будет обжит настолько, что его несовременный, но все еще крепкий дом окажется в тупике одной из населенных улочек, окруживших его со всех сторон, подобно гигантской паутине.

Тети Кайлы дома не оказалось.

То было одновременно и к счастью, и к худу. Ведь будь она дома, Кристина могла бы спросить у нее совета. С другой стороны, кто знает, как бы ворчливая владелица книжного магазинчика отреагировала, узнав, что ее племянница гадала на Карачун вне круга, да еще и в присутствии непосвященной!

Может статься, что и выгнала бы ее из дома… Ведь «никакой волшбы и чаровства» — было главным условием пребывания Кристины под ее крышей.

Тем, которое девушка всеми силами намеревалась соблюдать.

Ровно до этого самого момента.

Помимо древних традиций собственной семьи, тетя Кайла также презирала современную технику и по старинке использовала записки, вместо сообщений в мессенджерах и соцсетях.

Одно из таких рукописных посланий, оставленное на маленьком листке, прижатом к холодильнику магнитом с красноносым садовым гномом, сообщало, что женщина уехала за город к подруге и планирует вернуться не раньше, чем в городе закончится «это рождественское помешательство, от которого рябит в глазах и начинается мигрень». Записка традиционно начиналась тетиным фирменным «Моя дорогая девочка» и заканчивалось назидательным «изо всех сил верю в твое благоразумие.

Кристине вменялось в обязанность содержать до тех пор дом в чистоте и порядке, а также ни в коем случае не забывать кормить Кэтберри.

И суровый взгляд упитанного и совершенно не ручного иссиня-черного Кэтберри, возлежавшего на холодильнике, свесив пушистые лапы прямо над запиской, как бы подчеркивал:

«Пора тебе, Кристина, исполнить свое предназначение… Покорми меня!»

Наверно чувствуя вину, за то, что собиралась сделать под крышей дома своей тети, Кристина положила коту сразу целую миску корма и поставила возле плошки со свежей водой такую же большую с молоком. За что тут же услышала от спрыгнувшего к ее ногам кота похвалу — довольное замурчательное ворчание.

«Молодец, Кристина, хорошая девочка. Продолжай в том же духе, и я может быть разрешу тебе наконец почесать себя за ушком!»

Ах, если бы полосатый тетин любимчик знал, что собиралась этой ночью сотворить в доме его хозяйки гостья. Точно вел бы себя иначе.

Остатки молока, глиняную плошку, и веточку сушеного розмарина из шкатулки на полочке со специями, девушка положила на кофейный поднос и понесла наверх. К себе в комнату. По пути свернула в прихожую, прихватив с полки над стойкой со старомодной, начищенной до блеска тетиной обувью, давно примеченные белые свечей и толстые спички.

Оказавшись наконец наедине с собой, она поставила поднос на кровать и начала подготовку к задуманному.

В крохотной спаленке, обставленной потертой, но еще крепкой мебелью больше всегоместа занимал большой чемодан, откинувший посреди нее свое большое голубое крыло. Кристина уже две недели как не могла заставить себя разобрать его. Не собиралась она делать этого и сейчас.

Из чемодана на свет были извлечены темный шелковый платок и пояс от синего махрового халата. Запихнув по-быстрому все ненужное, вытащенное из него в процессе поисков, девушка захлопнула его крышку. И, сев возле на колени, расстелила на небесно-голубой крышке свой шелковый платок, а поверх него разложила добытые в тетином доме предметы.

Выдохнула.

Сердце ее начало биться быстрее от одной только мысли о том, что сделает с ней Кайла, если узнает, что Кристина делала в ее отсутствие, но руки девушки уже сами принялись скручивать между собой жгутом тонкие белые свечи. Воск был неподатливым, но, разогревшись в руках, все же согнулся, не сломавшись. И девушка подожгла их, а затем, сосредоточенно накапав воском на дно глиняной миски, приклеила свечи ножками ко дну. После чего дрожащими от волнения руками налила туда до краев молока.

Вдохнула, выдохнула снова, успокаивая пустившееся в галоп сердце и наконец взяла в руки сухую веточку розмарина.

Кристина поднесла ее к огню, но вдруг замерла, с содроганием подумав про себя:

«Снова я делаю это. Немыслимо… я не должна… а вдруг все случится со мной снова? Нет. Я больше не хочу… не хочу этим заниматься…»

И, опустив руки, закрыла глаза. Но тут же сжала веточку розмарина крепче, едва не сломав ее и уверенно ответила самой себе.

— Нет, я должна. Это ради Лавли. Я не прощу себе, если не попытаюсь ей помочь.

Девушка строго посмотрела на ровно горящее пламя свечей и решительно запалила сухую ветку. Лишь только над ней потянулся сизый дымок, Кристина смахнула пламя и, спешно завязав глаза поясом от халата, вновь подняла руки с веткой над пламенем.

— В эту ночь к тебе взываю, открывший правду.

Едва произнеся это, девушка тут же почувствовала, как тепло от пламени ласково лизнуло ее развернутые к нему ладони и осеклась. Мурашки тут же побежали по ее плечам. Или же это были осколки решимости, которую Кристина набросила на них, словно плащ героини-спасительницы?

Нет. Трусихой она точно не была. Но то, как удивительно тонка в эту ночь была граница между мирами. Как ясно, четко и быстро отзывались на малейшие прикосновения к ней, существа с той стороны, пугало ее очень и очень сильно.

Чувствуя, как пересохло во рту от волнения, Кристина все же нашла в себе силы продолжить.

— Мои глаза закрыты, не убоюсь вида твоего и не испугаюсь силы твоей. Мои уши слышат, и я готова внемлеть слову твоему. Говори со мной открыто. Пусть аромат розмарина, воскуренного мною над свечами, и свет их ведут тебя ко мне с той стороны на эту. Явись же и ответь мне, призывающей тебя по праву ведающей тайны. Явись. Явись. Явись…

Только она произнесла это в последний, третий раз, как веточка розмарина ярко вспыхнула в ее руке.

Кристина, охнув от неожиданности, отпустила ее, позволив пеплом осыпаться в молоко. И замерла, услышав, как прямо за ее спиной надрывно скрипнула половица и мелодичный перезвон маленьких звонких колокольчиков заполнил всю ее спальню.

Глава

6

— Ведающая та-айны… — С издевкой протянул за ее спиной бархатный мужской голос, от которого у девушки по рукам и груди побежали искорки-мурашки. — Хе-хе-хе…

Кристина судорожно втянула ртом воздух, вдруг услышав его не где-то позади, а прямо над своим ухом.

— И много ли тайн тебе известно, а? Ве-едающая?

Дух снова хрипло рассмеялся, заставив Кристину задрожать от этих низких, магических вибраций. Словно густой мед, будто дурманящий голову горячий яд, они проникали в вены девушки, заставляя ее тело плавиться и, что неожиданнее всего, требовать еще этих странных искристых мурашек.

— Достаточно.

Как могла уверенно ответила девушка. Она с усилием сглотнула вставший у горла ком из страха и волнения.

— Ах… вот как? — вновь развеселился дух, оказавшись теперь напротив нее.

И нежный перезвон маленьких серебряных колокольчиков будто отозвался его тихому хриплому смеху.

Кристина поджала губы. Она не увидела, но ощутила, что тот с интересом рассматривает ее.

— Странно… — задумчиво протянул дух, — мне кажется, я… хм… Как твое имя, Ведающая?

— Мое имя тебе известно. — Достаточно резко ответила ему девушка. — Я — Ведающая.

— А-ха-ха… Значит, не глупая. А жаль. Так было бы куда интереснее, — разочарованно вздохнул дух.

Он зря понадеялся, что неопытная ведьма так просто отдаст ему в лапы возможность управлять собой.

— Ну, что же ты прячешься от меня? Сними свою повязку. Мне интересно, так ли прекрасны твои глаза, как я себе придумал?

И только он произнес это, как пальцы Кристины сами собой скользнули к ее лицу, коснувшись мягкой махровой ткани, но она тут же отдернула руку, успев опомниться.

«Да что же это со мной… какой он сильный! Чуть не провел меня».

Будто услышав ее мысли, призванный раскатисто рассмеялся, а девушка, явственно почувствовав, как чьи-то горячие пальцы нежно коснулись ее щеки, отшатнулась от него в сторону.

«Что? Что это?!»

— Не смей!

— Что не сметь? — с притворным удивлением отозвался дух.

— Это же ты, да? Не знаю, как ты это делаешь, но не смей прикасаться ко мне! Я тебе запрещаю.

— Запрещаешь? Ах… — расстроенно вздохнул тот, нависнув прямо над ней, чем заставил Кристину непроизвольно сжаться.

Горячее дыхание окатило ее макушку, пошевелив волосы и вдруг спустилось ниже, к шее и ключице, отправив новый рой мурашек в путешествие по наэлектризованной волнением коже.

— А мне показалось, что ты не будешь против. Разве нет?

Кристина вздрогнула от того, что он произнес последние слова ей прямо в губы и в ужасе отпрянула назад, упершись в спинку кровати. В воздухе вокруг нее разлился бархатный смех духа, которому, словно сотни маленьких серебряных пересмешников, вторили колокольчики…

И аромат… свежий, морозный. С ноткой старого леса, белых цветов и жаркого костра… И словно чего-то еще, неуловимо знакомого, будто бы даже родного, обхватил ее, сжав в своих теплых объятиях.

Кристина встрепенулась, отгоняя наведенный духом морок и уверенно сказала:

— Хватит. Я призвала тебя, чтобы получить ответы и только.

— У… обидно. — притворно загрустил дух. — Но хорошо, красотка. Ты куда симпатичнее тех чахлых клуш, которые призывали меня до тебя. Не знал, что ведьмы бывают такими аппетитными. Есть в тебе что-то… хм… Невинное.

Девушка вспыхнула алым цветом, заставив его вновь рассмеяться.

— Ты получишь то, что хочешь. Но! У меня, разумеется, будет к тебе одно условие.

— Что? — искренне удивилась Кристина, — Ты… как ты…

«Условие? От духа? Но ведь призванные не могут ставить ведающим никаких условий. Они приходят в этот мир по приглашению, и само то должно быть для них достаточной платой за любые ответы».

— Не будет никаких условий. — резко ответила девушка.

— Разве? Ну… в таком случае не будет и никаких ответов. — подражая ее интонации, проворчал дух.

Кристина осеклась.

«Нет… это не нормально. Он что, перечит мне? Но у духов же нет такой силы…»

— К-кто ты? — испуганно прошептала девушка, пытаясь по звуку колокольчиков определить движение призванного.

А он будто прошел от нее к окну и, разглядев там что-то тихо присвистнул.

— Поди началось уже.

— Что началось? — встревоженно переспросила она, но тот словно и не услышал ее вопроса.

— О чем это мы… Ах, да. Ты хочешь знать мое имя? Хорошо. Я скажу тебе. В обмен на твое, разумеется. — Снова повеселел призванный.

Кристина почувствовала, как от осознания правды, у нее в теле начало сводить все мышцы.

«Не отвечает на прямые вопросы. Ставит условия… может прикасаться, горячие руки, дыхание… и ведет себя, как самовлюбленный гад!».

— Ты не дух.

— Не-а… — игриво протянул призванный.

И следующий вопрос замер на губах девушки.

Что ей делать? Вновь спросить его кто он? А хочет ли она на самом деле это узнать?

Кристина сжала кулаки, до боли впившись ногтями в кожу, в попытке привести себя в чувства.

— Зачем ты показал мне будущее моей подруги? Я не просила тебя. Я не призывала тебя и не хотела его видеть!

— Да. Но ты взяла в руки карты… а я не из тех, кто проходит мимо, когда есть возможность поболтать с кем-нибудь… зна-ающим, как это делается. Понимаешь, о чем я?

— Но я. Тебя. Не просила. — Чеканя слова, произнесла она.

В ответ призванный рассмеялся, будто взрослый мужчина, застуканный за воровством конфет из детского сладкого подарка.

— Мне стало жаль ее. Чистая душа… И, ты так мило выкручивалась, пытаясь не сболтнуть ей лишнего.

Кристина замерла, обдумывая следующий свой вопрос.

— Все что ты показал мне, это правда?

— Да. — Коротко и серьезно ответил призванный.

Должно быть впервые за все время он не попытался уйти от ответа. Но могла ли девушка верить ему — вот в чем вопрос. Потому что призванные духи обязаны говорить правду, но Кристина никогда не слышала, чтобы на ритуал призыва посланника отвечал кто-то сильнее простого духа.

— Когда это случится?

— Сейчас.

Это простое слова заставило ее вздрогнуть, как от удара топора по плахе.

— Нет… ты врешь мне. Ты просто играешь со мной!

— Нет. — Все так же ровно и без улыбки в голосе ответил призванный, а колокольчики вновь зазвенели, отмечая его путь от окна к замершей на полу девушке.

Свежий, захватывающий дух аромат вместе с тягучей бархатностью его голоса вновь обступили ее, заставив сильнее вжаться в спинку кровати.

— Лимит бесплатных вопросов исчерпан, красавица. На следующие отвечу только при одном условии.

Кристина нахмурилась, почувствовав, как злость поднимается вверх из недр ее души.

Да какое право этот недодух имеет приказывать ей? В начале ворвался в ее жизнь, показав то, что она не должна была видеть, а теперь смеет ставить условия, мешая ей ради одного только своего извращенного веселья.

— Ты не слышал меня, призванный? Никаких условий! — Жестко ответила девушка.

Она вложила в эту уверенность в голосе всю свою злость на обстоятельства, которые заставили ее нарушить собственную клятву забыть о чаровстве и магии. И хорошо. Ведь внутри, под этим налетом уверенности, она дрожала от ужаса, зная, что прямо в тот миг могло происходить с ее подругой.

— У тебя нет права перечить мне. Ты сейчас же скажешь, как остановить предсказанное. Как мне спасти Лавли?

Нет, она не увидела, но буквально почувствовала, как губы призванного растянула самодовольная улыбка.

Он заливисто рассмеялся, оглашая комнату не только своим бархатным смехом, но и искристым звоном серебряных колокольчиков.

Но вот, эти звуки начали становиться все тише, будто отдаляясь, и Кристина вскочила на ноги, осознав, что призванный решил-таки оставить ее без ответов.

— Стой! Не смей! А ну вернись!

— Ха-ха-ха!

— Ты не можешь! Я тебя не отпускаю!

Но звук его голоса и мелодичный звон уже сошли на нет, оставив ее в абсолютной тишине.

Кристина с досадой сорвала повязку с глаз и обвела взглядом опустевшую комнату.

Это не было уловкой, чтобы заставить ее открыть глаза. Призванный и правда исчез, оставив после себя лишь аромат зимнего леса, белых цветов и чего-то еще, до боли знакомого, родного.

Девушка перевела взгляд на свечи. Те по-прежнему горели в плошке полной молока, припорошенного пеплом от розмарина.

«Но как он смог вернуться на ту сторону, не выпив молока?»

Подумала девушка, и тут же совсем другие мысли захватили ее голову, заставив сердце забиться часто-часто.

— Лавли!

Схватив с края кровати сброшенную туда куртку, Кристина помчалась по ступеням вниз, в робкой надежде на то, что ее подруге еще можно было помочь и призванный, кем бы он ни был, лишь играл с ней.

Глава

7

— Нет…

К дому, в котором Лавли снимала квартиру, было не подойти.

Несмотря на раннее утро, у входа в подъезд двухэтажного многоквартирного таунхауса толпились зеваки. Их наплыв едва сдерживало полицейское оцепление.

На ватных ногах, прижимая к груди дрожащие руки, Кристина поспешила туда, с надеждой. С робкой, цепляющейся за пустоту верой в то, что все происходящее — всего лишь какое-то нелепое совпадение, и Лавли не имеет совершенно никакого отношения к творящемуся у ее дома беспорядку.

— Простите мисс, — остановил ее мужчина в форме, лишь только девушка приблизилась к дому, — не заходите за ограждение, сюда нельзя.

И тут же нахмурился, увидев, как кто-то из толпы зевак задрал сигнальную ленту, чтобы поймать лучший ракурс для видео.

— Эй! За ограждение, живо! И вы все — два шага от желтой ленты, не мешайте полиции работать.

— Простите… — робко начала Кристина, надеясь получить хоть немного информации, но мужчина тут же прервал ее.

— Да, да, — устало кивнул он, — я знаю, что время позднее и все такое, но даже если вы здесь живете, все равно придется подождать. На самом деле рекомендую не задерживаться, а сразу ехать в отель или к друзьям, мисс. Я не могу сказать, сколько времени нам потребуется на работу здесь. Приношу извинения от имени департамента полиции, мне правда очень жаль.

По ничего не выражающему лицу полисмена было видно, что совершенно точно не жаль. Должно быть, сегодня он повторил эту полную картонного сожаления фразу не меньше сотни раз.

— Может хоть скажете, что здесь произошло?

— Как что? Убийство. — С неуместным смешком произнес кто-то позади.

Кристина обернулась. За ее спиной стоял растрепанный парень в расстегнутой теплой куртке, надетой поверх пижамы с оленями.

— Что вы сказали?

Кровь ударила ей в виски — девушке показалось, что она вот-вот упадет в обморок.

Полицейский рядом с ней насупился и нервно поправил фуражку.

— Так, гражданин, немедленно прекратите распускать слухи!

— Ха! — Дерзко усмехнулся парень с вороньим гнездом на голове, — И что вы мне сделаете, а? Офицер? У меня там на столе индейка размораживается и собака голодная. Я за кормом ей всего на пять минут вышел! А теперь стою тут с вами, как дурак в пижаме с оленями. Мне, чтоб вы знали, на работу уже сегодня, к шести, а вы меня тут морозите почем зря. Поэтому я что хочу, то и буду говорить!

Полицейский недовольно скривился и отвернулся, сделав вид, что потерял к нему интерес. А парень в пижаме явно только и рад был поделиться слухами.

— Я сам не слышал, меня дома не было, но Аманда сказала, что блондиночка из третьей кричала, как сумасшедшая. Аманда, эй, Аманда!

Парень махнул рукой грузной женщине в толпе, и та утвердительно кивнула ему.

— Вон она. Ага. Она и вызвала копов. Говорит, там шуму было — жуть! Труп пока не вывозили, наверно коронеров еще ждут. Я по крайней мере не видел тут труповозки, а ведь уже час здесь стою. Эх, долго едут… Впрочем, не удивительно, — весело усмехнулся парень, — в праздники всегда куча преступлений. Вот хоть бы в прошлом году…

— Простите…

Кажется, он говорил и что-то еще, но Кристина, пошатываясь, пошла в сторону. Прочь от толпы зевак. Ей резко стало хуже — голова закружилась и начало казаться, что кто-то выкачал из пространства вокруг нее весь кислород. Она хотела сейчас лишь одного — оказаться подальше от этой гудящей осиным роем толпы и воя сирен. А еще лучше, чтобы все они и вовсе исчезли. Чтобы их никогда и не было здесь!

— Мисс…

Донеслось, до слуха девушки, глухо, словно из густого тумана.

— Мисс? С вами все в порядке?

Кто-то придержал Кристину за руку и вовремя, потому что ноги совсем перестали держать ее. Девушка оступилась на ровном месте, едва не упав.

— Ох… держитесь за меня. Мисс, вы меня слышите? Вам плохо?

Высокий мужчина с необычно яркими темно-зелеными глазами, обеспокоенно вгляделся в ее лицо.

Кристина невольно задержала на нем взгляд. Смугловатая, загорелая кожа, прямые четкие линии скул, носа и выразительные глаза, очерченные темными ресницами. Было во внешности этого мужчины что-то восточное, или средиземноморское. От него будто веяло солнцем и соленым морским ветром, что здесь, в заснеженном городе среди холода и колючего воздуха, казалось слишком экзотичным. Он не вписывался и это сильно привлекало внимание.

На миг девушка потерялась в его взгляде, забыв, где она и что происходит.

— Я… я…

Сама от себя того не ожидая, Кристина всхлипнула и горячие слезы градом покатились по ее щекам. Истерика от ужаса и осознания того, что что-то страшное случилось с Лавли, и она сделала недостаточно, чтобы попытаться это остановить, захлестнула ее, не давая и шанса взять себя в руки.

Но незнакомец не растерялся такой резкой перемене настроения. Он совершенно неожиданно прижал ее к себе, заставив уткнуться носом в пушистый отворот своей куртки, вкусно пахший морозом и кофе. И, успокоительно провел рукой по волосам девушки, заставив ее замереть от умиротворяющего жара своих рук.

Казалось бы, жест совершенно неслыханный, возмутительный для незнакомца. Но ей вдруг стало так тепло и мирно в его объятиях, что девушка блаженно прикрыла глаза и затаила дыхание.

— Вы знали пострадавшую?

— Да. — всхлипнула Кристина, и, совершенно не ожидая от себя такого, прижалась к нему сильнее, схватившись за куртку незнакомца, как за спасательный круг. Будто он единственный мог повернуть время вспять и дать ей спасти подругу.

— Это я виновата.

— В чем? — растерянно спросил мужчина и чуть отстранился, заглянув ей в глаза.

— Если бы я не ушла от нее… Если бы просто осталась…

Кристина снова всхлипнула, но слезы, побежавшие по щекам, не дали ей продолжить.

Мужчина же позволил девушке вновь уткнуться в свою куртку и стал чуть раскачиваться из стороны в сторону, аккуратно прижимая ее к себе, словно убаюкивая.

Странно, но это сработало. Проплакав еще от силы минуту, Кристина наконец обрела силы взять себя в руки, и отстранилась от него, виновато опустив взгляд.

— Простите, мне так неловко.

— Что вы. У вас горе, я понимаю.

— Нет, я не должна была. Я… смотрите, я испачкала вам воротник тушью…

Девушка растерянно утёрла глаза и с отвращением посмотрела на темные разводы, оставшиеся на ее ладонях. Да, должно быть со стороны она сейчас выглядела как грустный клоун Пьеро.

«Боги… о чем я думаю вообще?! Да какая разница, как я выгляжу!» — сгорая от стыда подумала девушка.

Она резкими, дерганными движениями вытянула из-под пальто рукав кофты и попыталась стереть им с глаз остатки туши и слез.

Мужчина осторожно остановил ее и протянул Кристине белый платок.

— Вот. Возьмите, он чистый. Правда. — Сказал и обворожительно улыбнулся, когда Кристина посмотрела на него волком.

Она тут же схватила платок и принялась тереть им глаза еще усерднее. Словно вместе с тушью с ресниц пыталась смыть свой стыд за неуместные мысли, вдруг возникшие посреди всего этого ужаса.

— Значит, вы знали мисс Холлидей?

Кристина растерянно подняла взгляд на зеленоглазого незнакомца.

— Вы знаете ее фамилию? Откуда?

— Ох, простите… — спохватился мужчина.

Подцепив одним пальцем толстую цепочку, висящую на шее, он через мгновение извлек из-под куртки удостоверение, развернув его к ней серебристым значком.

— Детектив Нэро Вобад. Полиция округа.

Кристина вздрогнула. В мыслях ее пронеслось испуганное:

«Полицейский… Могло ли быть еще хуже?»

— Вы сказали, что ушли от мисс Холлидей. В котором часу это было?

— Кажется… ближе к полуночи… — словно в трансе ответила девушка, а детектив меж тем достал из кармана блокнот с ручкой и принялся делать в нем пометки.

— Было что-то необычное в поведении вашей подруги в этот вечер?

— Нет. Я бы так… не сказала.

— Может быть что-то беспокоило ее в последнее время? Она не жаловалась вам на кого-нибудь? Например, на навязчивого поклонника? Бывшего парня? Соседа или коллегу? Она вообще состояла в отношениях?

— Нет…

— Эй, детектив! Работаете по старинке?

Их прервал полицейский, до того дежуривший у ограждения. Он казался необычайно веселым, в отличии от детектива Вобада, который тут же стал темнее тучи. Мужчина недобро нахмурился при его приближении, в миг растеряв всю явленную Кристине дружелюбность и мягкость.

— Вам помочь, Кенски?

Патрульный резко остановился и очевидно смутился, нервно забегав взглядом с коллеги на девушку. Он наконец понял, что вмешался не к месту.

— Эээ… Нет. Просто смотрю, вы с блокнотом, хотя обычно все в телефон записываете. — Промямлил мужчина, оправдываясь, — Лейтенант, кстати, весь день о вас спрашивал. Искал, говорил, что не может дозвониться. Вы, конечно, выходной брали и все такое…

— Уже нет, как видите. — Вобад прищурился и язвительно произнес, — Кенски, вам что, нечем заняться?

— Нет-нет! Просто нам сказали, что детектив Уоррен будет вести дело, а тут вы… О! А вот и он… детектив Уоррен!

Патрульный махнул кому-то позади них. Кристина обернулась, увидев, как по тротуару, мимо толпы зевак идет невысокий седоватый мужчина в теплом шерстяном пальто. Он что-то искал среди бумаг в папке, которую держал в руках. А подняв от нее взгляд, вдруг словно что-то вспомнил и, быстрым шагом направился обратно к большому черному внедорожнику, припаркованному неподалеку.

— Детектив Уоррен! Да куда же это он…

— Наверно вспомнил, что это не его дело, а мое. Что-то еще, Кенски?

— Эээ… нет. Нет, сэр! Простите…

Испуганно попятился под его взглядом патрульный, а Кристина подумала:

«Как удивительно, что одни и те же глаза могут в одно мгновение казаться такими добрыми и участливыми, а в другой миг прошибать насквозь недружелюбием. Неужели этот детектив просто хороший актер? Или, может быть опытный лицемер… а ведь казался таким искренним!»

— Так что скажете насчет…

— Она мертва, да? — Кристина спросила и тут же прикусила губу, чтобы вновь не разревется.

Детектив нахмурился, явно решая, что можно ей сказать, а что нет. Ведь без ответа на этот прямой вопрос, дальнейший диалог с так удачно встреченной им на улице свидетельницей, ему построить просто не удастся.

— На самом деле мы не знаем где ваша подруга. И я не стал бы на вашем месте торопиться с выводами на ее счет. Но нам сейчас важна любая информация.

— Как не знаете…

Кристина выдохнула эти слова и слезы вновь побежали по ее щекам. Она растерянно спрятала лицо в отданном ей платке, в полном замешательстве думая:

«Ее нет? Пропала!? Но как она могла пропасть? Что же произошло?!»

— Мисс, я понимаю, что сейчас не лучшее время… — детектив участливо вздохнул и, выудив из кармана визитку, протянул ее девушке, предложив. — Давайте поступим так. Я запишу ваше имя, а вы позвоните мне, как только будете готовы рассказать следствию все, что знаете. Как вас зовут?

— Кристина… Кристин Грин. Но мне и правда нечего добавить. Я недавно в городе, мы только подружились с Лавли… Просто она часто заходила в магазинчик моей тети после занятий. Была такой милой, веселой и мы как-то слово за слово договорились отмечать Рождество вместе, а сегодня до полуночи наряжали рождественское дерево, а потом… Я поехала домой. Но… но забыла у Лавли подарок, который купила своей тете и решила вернуться, а тут…

Стыдливо спрятав взгляд, как на духу соврала девушка, а детектив тут же, к ее ужасу, что-то пометил в блокноте.

— Работаете там? В магазине своей родственницы?

— А… да. Это книжный на углу двенадцатой и четырнадцатой.

Кристина назвала ему свой домашний адрес и адрес магазина. В том, что касалось этой части истории, ей нечего было скрывать. А что до остального — все, что она могла рассказать детективу Вобаду, вполне вписывалось в рамки нормального алиби, но совершенно точно не помогло бы ему продвинуться в расследовании.

Узнать истину о случившемся, мог теперь лишь один человек. Сама Кристина. И если все еще был хоть шанс на то, что Лавли жива, она собиралась воспользоваться им. А для этого нужно было улизнуть прочь от детектива.

— Я могу идти?

Мужчина заинтересованно смерил ее сосредоточенным взглядом и медленно кивнул. Девушка в тот же миг сорвалась с места, направившись в сторону линии метро.

— Кристина?

Она вздрогнула, услышав свое имя, и замерла, удивившись тому, как неожиданно приятно прозвучало оно, названное его хрипловатым голосом.

— А что за подарок?

— Подарок?

— Вы сказали, что забыли у мисс Холлидэй подарок для своей тети на Рождество. Что это было?

Кристина растерянно развела руками и сказала первое, что пришло ей в голову. Тут же прикусив язык.

— Карты таро… Просто колода карт. С кошечками…

Детектив удивленно изогнул темные брови и задумчиво постучал ручкой по обложке блокнота в руках. Девушка растерянно махнула ему в знак прощания и, вжав голову в плечи, поспешила прочь, мысленно коря себя за сказанное не подумав:

«Дура… дура! Ну, какое таро на Рождество?! Особенно много вопросов у него появится, когда найдет почти всю колоду в измельчителе на кухне… Боги, ну какая из меня лгунья? Нужно найти Лавли как можно скорее, иначе детектив-красавчик меня точно посадит и даже бровью не поведет!»

Глава

8

Одинокий колокольчик прозвенел над головой Кристины, когда она толкнула дверь в книжный магазин. Он заставил девушку вздрогнуть от неожиданности, напомнив о совсем другом звоне, который она слышала этой ночью. Так, будто не слышала его каждый день, открывая смену.

В книжной лавке ее тети Кайлы все было на своих местах. Так же, как Кристина оставила вчера, когда была здесь с Лавли.

Девушка бросила короткий взгляд на стопку книжных новинок, сиротливо замерших у витрины в ожидании, когда их расставят по местам. Всего-то три книги, но Лавли все равно не хватило терпения дать Кристине закончить работу. В этом была вся ее подруга — торопилась жить, словно в последнее мгновение. Как если бы времени у нее осталось едва на пару вздохов…

— Будто она что-то предчувствовала. — С горечью в голосе прошептала Кристина.

Коснувшись пальцами корешков книг, девушка сильно зажмурилась и отрицательно мотнула головой.

— Нет. Лавли еще жива и я просто не имею права опускать руки… Как бы не было страшно.

С этими мыслями Кристина скинула с плеч куртку и поспешила вперед, к дальним полкам с книгами.

— Ну, же… я же видела, ты где-то здесь…

Пальцы девушки скользили по упругим и потрепанным корешкам старых книг. Она стояла у полок, над которыми был развернут большой печатный указатель с надписью “букинистическая секция”. В этом отделе книжной лавки царила особенная атмосфера. Возможно, виной тому был непривычный запах, сотканный из пыли и ароматов, которыми успели пропитаться старые книги за время, проведенное в домах множества самых разных людей.

Ненужные, принесенные сюда своими прежними владельцами ради обмена на что-то поновее и интереснее, или же за вознаграждение, они словно замирали на полках букинистической секции, в ожидании своей судьбы. Нет, тетя Кристины вовсе не скупала все подряд, однако имела странное чутье, позволявшее ей выкупать экземпляры, порой очень странного содержания. Которые, тем не менее, всегда находили здесь своих покупателей.

Кулинарная книга для любителей странных вкусовых сочетаний, пособие о том, как научить собаку ходить на задних лапах, соседствовали тут с творениями Достоевского и Канта на языке оригиналов.

В букинистической секции, владелица книжного магазинчика не уделяла особого внимания сортировке по жанру или авторам. Она говорила, что это место для тех, кто не знает, что ищет. Странно, но на самом деле каждый забредший сюда, праздно прогуливаясь между полок, обязательно находил что-то для себя.

И Кристина тоже видела там так необходимую ей сейчас книгу, еще в самый первый день работы. Ей уже тогда показалось очень странным, что тетя, отрицающая все магическое и оккультное, допустила ее появление в своем магазине.

Пальцы девушки коснулись последнего корешка на полке, на которой она надеялась найти желанное, но тщетно. Она отчаянно втянула носом воздух, пытаясь привести себя в чувства и в тот же миг, словно по заказу, нашла что искала!

Темно-зеленая обложка, будто подмигнула Кристине блеском глянцевой кожи с самой верхней полки. Книга, закинутая в самый дальний угол книжного магазина, не иначе как пряталась там ото всех, ожидая только одну ее.

Девушка подставила стул и сняла ее с полки, аккуратно смахнув пыль с обложки.

«Гримуар Самоэнских ведьм», автор: Дэвон Амелл — гласила надпись на ней, сделанная тиснением с заливкой серебром.

Девушка повернула к себе книгу страницами вперед и попыталась ее раскрыть. Но та не поддалась ни одному усилию. Ее страницы были будто склеены. Словно, пролежав век в сложенном виде вновь стали единым целым и неделимым куском дерева, которым когда-то были.

— Ну же… Ну, дава-ай… — простонала девушка, натужно пытаясь оторвать край зеленой обложки.

Неожиданно где-то в глубине магазина раздался едва слышный перезвон колокольчиков и Кристина замерла, ощущая как мурашки сумасшедшей стайкой взметнулись вверх по ее рукам. В тот же миг прерывистое дыхание перепуганной девушки вырвалось из ее рта облачком пара, заставив ее замереть, словно мышку, застуканную мельником в чане с зерном.

— Кто здесь?

Кристина осторожно вышла вперед и огляделась вокруг, будто даже что-то услышав. Но в книжной лавке все было по прежнему — тихо и спокойно, если не считать сильно упавшей температуры.

— Может электрогенератор барахлит… — Неуверенно пробормотала она и, прижав к груди книгу, обреченно взмолилась к ней, — ну же, откройся! Мне все равно придется это сделать так или иначе. Я не отступлю.

Но прохладный томик в ее руках остался непреклонен.

Решив больше не тратить времени даром, Кристина выдохнула и аккуратно положила книгу прямо у своих ног. А после так же медленно встала.

Девушка очень давно не взывала к своей силе и та, будто почувствовав ее намерение, как вода, переполнившая кувшин до края, начала выплескиваться, стоило лишь подумать о ее источнике.

Кристина тут же почувствовала, как кончики ее пальцев закололо, словно маленькими разрядами электричества, а в ее груди запекло от душевного сосредоточения.

Ощущая, как в магазинчике все сильнее опускается температура, то ли взаправду, то ли от ее страха вновь столкнуться с тем, от чего Кристина столько лет убегала, девушка решила поспешить.

Чтобы не позволить сомнениям остановить себя, ведь отказавшись когда-то пройти посвящение, она лишилась возможности контролировать свою силу в полной мере. Так, как это делали ее нареченные сестры…

— До-ле-сон Со-оммаэн алана-мис, ами-сон. Со-оммаэн до-ле-сон намис… — Произнесла она нараспев, ощущая, как отступает холод, бессильный перед теплом и светом исходящими от самой ее души.

Наконец, почувствовав, что концентрация сил достигла предела, Кристина произнесла четко, чеканя каждое слово:

— Помоги найти ту, что потеряна. Дай мне то, что поможет отыскать мою подругу, где бы она ни была!

В тот же миг входная дверь магазина с грохотом ударилась об стену. Из-за нее внутрь влетел мощный порыв ветра. Он взметнул к потолку ледяной рой блестящих снежинок и заставил колокольчик над дверью биться в звонкой истерике.

Изумрудная обложка книги у ног девушки с глухим хлопком открылась в сторону и ее старые желтоватые страницы, испещренные символами, рисунками и исписанные убористым почерком, стали сгибаться и резко перелистываться.

Словно под чьими-то настойчивыми пальцами.

Заклинания, описания обрядов, ритуалов и существ ими призываемых, мелькали перед взглядом Кристины, не давая уловить сути ни одного из них.

Пока, ближе к концу ведьмовского гримуара, страницы вдруг не замерли.

— Что?

Кристина пораженно уставилась на открывшийся ее взору разворот. Чувствуя, как кровь ударила в виски, она спешно опустилась на одно колено и подхватила с пола книгу.

— Но… это же бред какой-то!

Девушка попыталась перелистнуть страницы, но они по-прежнему не поддавались. Упрямо указывая — это именно то, что она просила.

— «Ритуал призыва, открывшего правду», — прочла она заголовок на странице, — «Уточнение для предсказаний сделанных духами». Но я же… Я уже использовала его!

Грохот, донесшийся с другой стороны магазина, застал Кристину врасплох, заставив неловко оступиться и привалиться спиной к полкам позади. Девушка крепко сжала в руке гримуар, в ужасе вглядываясь в сторону, с которой донесся шум. Но это оказались цветочки!

Каждая книга, на каждой полке вокруг нее вдруг стала дрожать, шелестя страницами и глухо ударяясь переплетом о переплет. Этот звук нарастал, становясь все громче и громче. Все новые и новые книги присоединялись к этому хаотичному дрожанию, в конце концов заставив перепуганную девушку зажать уши от оглушительного гомона вокруг.

«Опять! Опять это происходит! Я не должна была колдовать… Нет! Не должна была снова пользоваться силой!»

— Стой! Чем бы ты ни был, прошу, хватит! Прекрати! — закричала она исступленно.

Облака пыли, взметнувшейся с полок, заволокли все пространство дымкой и лампы, развешанные над проходами, сейчас казались солнцами, скрытыми полупрозрачной ватой облаков.

— Умоляю! Перестань…

Кристина закашлялась. Зажмурившись и зажав рукой рот, она сползла на пол, туда, где казалось было меньше чертовой пыли и больше воздуха. Девушка была уже близка к истерике, как вдруг все прекратилось. Внезапно стихло, будто ничего и не было. И только пыль все продолжала кружиться в воздухе, напоминая, что произошедшее — это никакой не сон.

Что-то с оглушительным грохотом рухнуло на пол в соседнем ряду, заставив Кристину взвизгнуть от неожиданности. Девушка замерла на месте, не зная, что и думать, но на книжный магазин словно нарочно опустилась непроницаемая тишина.

Посидев на полу еще немного, Кристина поднялась и аккуратно выглянула из-за стеллажа в соседнюю секцию. Все было тихо и находилось на своих местах. За исключением одной книги в яркой обложке, лежавшей посреди прохода. Детской книги с большими картинками и малым количеством текста.

Она узнала ее, ведь когда-то и ей родители читали такую на ночь.

Кристина медленно подошла к нарушительнице покоя и подняла ее с пола, развернув к себе обложкой.

Надпись на ней гласила: Кейт Дэнли, «Дух Крампуса»

Под обложкой рассказывалась история о Крампусе — злом духе, который в канун Йоля, праздника зимнего солнцестояния, обходил дома и похищал из постелей самых непослушных и злых детей, оставляя вместо них угольки.

Своеобразное предостережение для других плохишей, что вздумают они вести себя так же, как детки из книжки, тоже попадут к злому Крампусу в мешок на будущий год.

Кристина раскрыла книжку. На развороте красовался темный портрет духа — жилистого мужчины с темной, землистой кожей, облаченного в медвежью шкуру, надвинутую ему на глаза, но так и не сумевшую скрыть его больших витых рогов.

Там же, составителями книги был напечатан и детский стишок, который Кристина когда-то наизусть учила со своим отцом.

Девушка смущенно улыбнулась нахлынувшим воспоминаниям и прочла вслух:

Скоро праздник, новый год,

Но тебе не спится,

Потому что у ворот

Крампус бьёт копытцем.

И хрипит своим глухим,

Будто бы на ушко,

Шёпотом: «Кто был плохим,

Маму кто не слушал?

Кто, надеясь на авось,

Целый год профукал?

Кинул кто в мусоровоз

Всех любимых кукол

У сестрёнки? И зачем?

Ревность? Или зависть?

Я тебя поймаю — съем,

Маленький мерзавец!

— А вы, хорошо себя вели в этом году, Кристина?

Девушка вскрикнула от неожиданности и выронила книгу из рук.

Детектив Неро Вобад стоял прямо перед ней, в портале раскрытой настежь входной двери. Мелкие искорки блестящих снежинок запутались в его темных волосах и отвороте меховой куртки. Он хмуро смотрел на девушку в упор, не отводя взгляда. Будто видел ее насквозь и точно знал, что она от него скрывает.

— Детектив… Вы… Вы напугали меня.

Вобад с интересом проследил за тем, как Кристина подняла с пола книгу. И неторопливо вошел в магазин, прикрыв за собой дверь.

— На вывеске написано, что в субботу у книжного выходной и все же вы здесь. — Задумчиво сказал он, неспешно ступив за порог. — Неужели бессонница?

Девушка недовольно поджала губы и высоко вздернула нос.

— Бессонница?

Она демонстративно посмотрела на часы над стойкой с кассовым аппаратом. Стрелки замерли на без четверти три. Да, время за поиском гримуара пролетело для нее незаметно.

— Кто же спит в такое время? Или расследование продвигается столь удачно, что вы можете себе позволить спать до полудня?

Казалось, детектив на миг растерялся, потерял нить разговора, но ту же взял себя в руки. С какой-то новой, не замеченной за ним ранее наглостью, облокотился на ближайший книжный шкаф и мелодично присвистнул, оглядывая помещение лавки.

— Mamma Mia! Сколько же тут книг… может, посоветуете что-нибудь?

«Сколько же у вас образов, детектив? — мысленно возмутилась девушка, — Обаятельный и внимательный незнакомец, строгий начальник, дотошный коп, а теперь вы кто?»

— Не меняйте тему. — Насупилась Кристина. — Это частная собственность, а сегодня, как вы правильно заметили, выходной. Так что вы здесь делаете?

— Очевидно ищу вас. — Усмехнулся мужчина.

Он выглядел удивительно спокойным, а вот у Кристины вдруг мурашки побежали по спине от того, с каким холодом и равнодушием он это произнес. Так когда же он был с ней настоящим? Неужели сейчас?

— И зачем я вам?

— На улице метель. — Ответил детектив, проигнорировав ее вопрос. Хотя мог и просто его не услышать. — По радио говорят о сильной буре и предупреждают без лишней надобности не покидать дома. Мне очень интересно, какая такая необходимость привела вас на работу в выходной?

Кристина промолчала. Что-то здесь было не так.

«Он что-то знает? Или просто… просто что? Зачем ему являться сюда средь бела дня? Будь у него что-то на меня, сюда бы с наручниками ввалились полицейские или меня вызвали бы в участок на допрос. По телефону, а не лично… Так зачем он здесь?!»

Замерев на месте, девушка напряженно наблюдала за тем, как мужчина пересек зал в ее направлении, оставляя мокрые следы от своих тяжелых кожаных ботинок.

Он остановился прямо напротив нее, обдав ароматом мороза, кофе и чего-то еще. Такого до боли знакомого, приятного, но все еще неузнаваемого.

Кристина посмотрела вверх, испуганно прижав к себе книгу и, в который раз подивилась тому, какой же он огромный, этот мужчина. Высокий и широкоплечий, точно какой-нибудь медведь, а не человек. Рядом с ним Она казалась себе хилым зайчишкой. Страх это был или волнение, но ее ноги будто приросли к полу, а язык к нёбу, не позволяя ни сдвинуться с места, ни продолжить разговор. А этот напряженный немой диалог меж ними начал неумолимо затягиваться.

— Можно? — детектив протянул руки к книге и, не дождавшись разрешения, потянул ее за обложку. — Увлекаетесь детской литературой?

Мужчина усмехнулся, а девушка нахмурилась и недовольно проворчала.

— Навожу порядок на рабочем месте. Вы хотели знать зачем я здесь? Вот, не успела вчера все расставить по местам. Хочу успеть до возвращения тети, а то она у меня любой буре фору даст. Даже не посмотрит, что Рождество на носу.

Детектив улыбнулся ей одними уголками губ и вдруг, не сводя с нее внимательного взгляда, протянул руку с книгой вверх, заставив Кристину спиной прижаться к стеллажу. Оказавшись зажатой между полками и жаром, исходившим от его тела из распахнутой настежь меховой куртки, девушка почувствовала себя невероятно неловко. Ведь разве можно детективу так неприкрыто флиртовать со свидетельницей?

А мужчина же всего лишь поставил книгу на место и тут же немного отступил в сторону, вновь позволив ей свободно дышать и двигаться. Однако избавиться от румянца, залившего щеки, Кристине было уже не так-то просто.

«Ну вот, я как всегда в своем амплуа! — раздосадовано подумала девушка. — Напридумывала себе всякого на ровном месте…»

— Мне нужно с вами серьезно поговорить. — Без тени улыбки сказал детектив, а у нее по телу от этих слов побежали мурашки.

«Или… не напридумывала?»

— Так говорите, раз пришли… — едва ли не заикаясь произнесла Кристина и прикусила губу, чтобы не ляпнуть и еще чего лишнего. От нее не укрылся взгляд мужчины, скользнувший в тот момент по ее губам.

— Нет. Не здесь. — Коротко ответил он, высыпав еще несколько мешков с мурашками Кристине на макушку. — В участке. Это будет допрос под запись. Вы можете вызвать своего адвоката, если считаете это необходимым или воспользоваться услугами бесплатного государственного защитника.

Волнительные мурашки тут же превратились в ледяные дождевые капли, страхом хлестнувшие девушку по спине.

— Вы что… арестовываете меня?

Если раньше ей было холодно, то теперь девушка буквально заледенела изнутри.

— Вы думаете, что я… Но постойте! Вы же не имеете права так просто… Вы должны выдать мне повестку, а не вот так являться и лично огорошивать такими новостями! Да и как вы нашли меня здесь?

— Я нашел карты, о которых вы говорили. Точнее то, что от них осталось. — Вобад смерил девушку многозначительным взглядом и выдержал красноречивую паузу.

— Согласитесь, в купе с вашим рассказом, там, у дома мисс Холлидей и поведением в целом, все это выглядит крайне странно. Наряжали ель, говорите?

Детектив тяжело вздохнул и чуть отошел в сторону, рассматривая корешки книг на полке с триллерами.

— В начале я искал вас у вашей тетки дома. А не найдя, отправился сюда и не прогадал. Повестка на ваше имя будет только в понедельник, когда ее подпишет начальник полиции. И вы, разумеется, можете дождаться ее… Но если вы действительно не причастны к исчезновению подруги, то конечно же захотите помочь следствию. Пока мы не знаем, жива ли мисс Холлидей, каждая минута на счету, вы же понимаете? Мне некогда ждать и поэтому, мисс Грин, вы поедете со мной в участок прямо сейчас. Я прав?

Глава 9

Улицу очень быстро заметало снегом. Несмотря на то, что время было едва за полдень, небо казалось сумрачным и мрачным.

Кристина вышла из магазинчика первой и, дождавшись, когда его покинет детектив, быстро закрыла дверь на замок и поставила витрину на сигнализацию.

— Я все. Участок далеко? Не хотелось бы, чтобы это заняло много времени.

Мужчина неторопливо застегнул ворот куртки, разглядывая ее. Задумчиво спросил:

— Торопитесь избавиться от меня, мисс Грин? Я вам неприятен? Или вы все же что-то скрываете?

Девушка вся подобралась,раздумывая чтобы такого ему ответить, чтобы вновь не попасть в просак.

«Учат их что ли, на каких-нибудь их детективных курсах, как задавать все эти дурацкие неудобные вопросы? Если да, то этот парень точно был в своем потоке лучшим…»

— Нет, вы мне не неприятны. — Аккуратно сказала девушка, поймав на себе заинтересованный взгляд Вобада. — Мне неприятна ситуация, в которой вы вместо того, чтобы не тратить время зря, зачем-то проводите его, бегая за мной по городу.

— Я везу вас на допрос, мисс. — Тут же посерьезнев ответил детектив, не позволив Кристине поймать себя в свою же ловушку.

— И чем быстрее мы исключим вас из списка подозреваемых, тем скорее выйдем на след настоящего преступника. И найдем вашу подругу. Искренне надеюсь, что живой и невредимой.

— А… так у вас есть целый список подозреваемых? И там не только я? Так может быть вам лучше было начать с другого конца этого вашего списка? Почему вы первым делом явились именно за мной?

Вобад усмехнулся своей фирменной загадочно-притягательной улыбочкой.

— Что поделать — такова моя природа, мисс Грин. Если уж мне предстоит есть лягушек, то я предпочитаю начинать с самой аппетитной на вид.

Сказал он и пошел вперед по заснеженной улице, оставив Кристину в недоумении относительно тайных смыслов своих слов.

«Это что… значит я, по его мнению, лягушка?! Или он имел ввиду неприятные дела, которые обязательно нужно сделать? А назвав меня аппетитной лягушкой он имел ввиду, что я ему нравлюсь… Или что кажусь самой подходящей на роль преступницы?!»

Разозлившись не на шутку от такой неопределенности, Кристина быстрым шагом направилась вслед за ним.

— Холодает. И еще темно. — Проворчала девушка. — Этот снег… Его словно лопатой на улицы подбрасывают. Где там ваша машина? Или мы пешком пойдем в ваш участок? Далеко до него еще?

Детектив кратко обернулся к ней и вновь усмехнулся, стрельнув в сторону девушки загадочным взглядом, чем опять заставил ее пыхтеть от негодования.

«Да что он о себе возомнил?! Неужели думает, что нравится мне? И ничего вы не в моем вкусе, детектив Вобад! Я просто волнуюсь… Но не из-за того, о чем вы сейчас явно подумали, а потому что вы меня бесите!»

Вслух она, разумеется, ничего из этого не сказала. Да и не успела бы, потому что в тот же миг они с детективом свернули за угол, и Вобад поманил ее к своей машине.

Ну, как к машине…

— Что-то не так, мисс Грин? Садитесь скорее.

Сказав это, он кинул Кристине в руки черный мотоциклетный шлем и девушка едва не выронила его из-за шерстяных перчаток.

— На этом?! — возмутилась она, махнув рукой на черный спортивный мотоцикл. — Вы с ума сошли? В метель?!

Детектив ухмыльнулся, застегивая под подбородком ремешок такого же шлема.

— Вы, разумеется, можете попробовать вызвать такси. Но боюсь сейчас, в снегопад, оно будет стоить вам целое состояние. Или можете, например, поехать на метро с тремя пересадками. Я дам вам адрес. Но только зачем? Если всего минут десять — и мы будем на месте.

Кристина недовольно поджала губы. Терять драгоценное время или тратить деньги, которых у нее уже не было на такси, ей совсем не хотелось.

— Значит… десять минут?

— Ну, может пятнадцать. Все же метель. Хотя, если продолжите и дальше тянуть время и препираться, то может статься, что и все полчаса…

Девушка зло проворчала себе под нос горькую шутку про временных жителей на мотоциклах и, насадив шлем прямо поверх тонкой шапки, с недовольным видом села позади детектива.

— Не стесняйтесь — руки — вот сюда. — Сказал он, похлопав себя по бокам. — Согласитесь, la mia bella, лучше немного посмущаться, чем доверить кому-то соскребать свои мозги с дороги, правда?

Несмешно пошутил мужчина и, схватив девушку за запястья, заставил сильнее обхватить себя поперек.

Неожиданно для самой себя Кристина не разозлилась, а замерла, словно маленький зверек в свете фар. Поняв, что прямо сейчас прижимается к детективу и чувствует тепло его тела, даже сквозь толстую куртку мужчины и свое пальто.

Что обнимает его крепко, всем своим телом, словно ощущая, как сильно и мощно бьется его большое сердце… или это ее собственное колотится так гулко и громко, что его стук будто заполняет все вокруг?

— Готовы, Кристина? Держитесь крепче, поехали!

И мотор его спортивного байка взревел, а мир вокруг пришел в движение, ударившись в девушку потоком ветра и ледяными колючими снежинками.

***

Они не долго петляли по улицам. Очень скоро пространство впереди окрасилось красными огнями, и детектив сбавил скорость, прижавшись к обочине возле большого красного грузовика с рекламой популярной газоровки.

Кристина увидела, как мужчина ненадолго вынул из внутреннего кармана куртки телефон и открыл на нем карту, в режиме онлайн показывающую на улицах пробки.

— Боюсь, все же придется немного попетлять. — Раздалось четко и громко из наушника в шлеме.

Это было так неожиданно, что Кристина дернулась, едва не свалившись с мотоцикла.

— Простите, никак не настрою громкость встроенных динамиков. Редко езжу с пассажирами и мне это обычно не мешает. — Сказал он намного тише.

— Пробки из-за снега?

— Скорее какая-то авария.

Детектив чуть приподнял телефон, чтобы и ей стало видно, что все центральные улицы города были раскрашены на карте красным с черными полосками.

— Что это значит? Впервые вижу такое обозначение…

— Значит, что там не просто затор, а что там вообще ничего не двигается. Давайте вокруг. Ненавижу стоять на месте. — С раздражением добавил он, направив мотоцикл к разрыву сплошной линии на дороге.

Немного маневров с его стороны, и вот — их пропустили. Теперь Неро и Кристина мчались по дороге против направления основного движения. Вот только совсем в другую сторону от участка.

Неожиданно девушка заметила, как из правого ряда в левый перестроился большой черный внедорожник. Его водитель, подумав совсем немного, пересек двойную сплошную, направившись следом за мотоциклом.

Сердце девушки вдруг от чего-то забилось чаще. Ну, казалось бы, решил кто-то нарушить правила дорожного движения, устал стоять в пробке, но… Было это «Но». Оно красным маячком промелькнуло в ткани бытия, не давая поверить в самое логичное предположение.

— Вы тоже это заметили, да? — Встревоженно спросила девушка, увидев в боковом зеркале, как детектив бросает недобрые взгляды на внедорожник позади.

— Держитесь крепче, Кристина. — Коротко ответил он и, как только девушка сильнее прижалась к нему, развернул руль, уходя в сторону, на соседнюю улицу.

Черный внедорожник последовал за ними, также прибавив скорость.

Никогда в жизни с Кристиной не случалось ничего подобного. И все происходящее казалось ей одновременно тревожным, пугающим до дрожи, и вместе с тем до мурашек захватывающим.

Детектив Вобад явно был умелым водителем. Если не сказать больше — лихим байкером. Стараясь сбросить с хвоста странного преследователя, он быстро, но четко лавировал в потоке машин, заставляя девушку задерживать дыхание от страха. А страх охватывал ее всякий раз, когда мужчина, прибавлял скорость и перестраивался перед очередной машиной, или когда уходил в поворот, неожиданно, тем самым пытаясь скрыться от снова и снова появляющегося в зеркалах черного внедорожника.

На очередном таком повороте Неро вырулил к перекрестку дорог, одна из которых вела на мост и городскую объездную, а другая возвращалась обратно в город, где впереди виднелась река из красных стоп-сигналов машин, застрявших в пробке.

Его мотоцикл, недовольно рыча, замер перед красным светофором, а Кристина буквально почувствовала, как напряглись под толстой курткой все его мышцы.

— Может нам стоит позвонить кому-то? — дрожащим от напряжения голосом спросила она, — 911, например?

И растерялась, услышав в динамиках саркастический смешок.

— А что смешного? Он ведь преследует нас? Разве это законно? Да что ему вообще от нас может быть нужно?!

— Не знаю. — Хмуро отозвался детектив. — Но чувствую, что ничего хорошего. Держитесь крепче.

С этими словами, он свернул в сторону города и вдавил газ. Но не проехав и полквартала вдруг резко развернулся, уйдя в едва заметный темный переулок.

От такой скорости развития событий Кристина испуганно взвизгнула, совершенно забыв, что в шлемах плохо отлажена громкость динамиков, и мотоцикл детектива вильнул в сторону, едва не завалившись на бок.

— Больше не надо так, ладно? — крайне недовольно проворчал Вобад.

— Простите… — девушка прикусила губу и предпочла больше ничего не говорить.

Она молчала и тогда, когда мужчина развернул мотоцикл в переулке в обратную сторону. И когда отключил фары и выключил двигатель, погрузив мир вокруг в сумрак и тишину.

Сейчас суматошное биение ее сердца казалось девушке оглушительно громким, а из-за объявшей их тишины, она начала слышать, как снежинки неторопливо ударяются о ее шлем своими острыми ледяными гранями.

Здесь, между домов метель не ощущалась. Зато там, на открытой дороге впереди, ветер завывал так, что, взметая снег, давал спрятавшимся от погони фору к скрытности не меньше чем на десять метров.

Среди проносящихся мимо машин, Кристина вдруг заметила знакомый черный внедорожник. Но еще быстрее чем прежде, ее сердце заколотилось, когда детектив зачем-то вновь повернул ключ в замке зажигания и нажал на газ, стремительно разгоняясь.

— Что? Зачем вы… он же нас даже не видел!

— Воткнется в пробку и сразу поймет, что не мог нас пропустить. Вернется обратно. Надо двигаться, пока у нас есть фора.

— Может вы высадите меня тогда? — с надеждой и ноткой истерики в голосе спросила Кристина, — В смысле… зачем ему я? Он же явно гонится за вами. Я не хочу в этом участвовать!

Детектив неожиданно по-доброму рассмеялся.

— Вы уверены, что не за вами? Предпочту все же не рисковать. Просто держитесь крепче. Что поделать, если в такую погоду самый длинный путь оказывается самым коротким.

Кристина боялась именно того, что случилось — добравшись до перекрестка вновь, детектив свернул на дорогу, ведущую к загородному шоссе.

Однако очень скоро оказалось, что там не только меньше машин и спокойнее движение, но и снежная буря ведет себя куда тише, чем в городе. А может просто ветер сейчас дул им не в лицо, а в спину… Кристина думала сейчас совсем не о том.

Все ее мысли занимал черный внедорожник. Да, сейчас его громадные очертания не нависали, маяча позади, но гнетущее чувство продолжающейся погони не оставляло девушку.

— Вы что, кому-то не тому перешли дорогу? Да, детектив? — Ёжась то ли от страха, то ли от холода, спросила Кристина.

Она надеялась, что он, как всегда, отшутится в ответ, чем хоть немного развеет ее нехорошие предчувствия. Но вместо этого мужчина серьезно сказал:

— Да. Но я этого…

Договорить он не успел. Да и девушка не услышала бы его слов, потому что в тот самый миг в зеркалах его мотоцикла сверкнули яркие ксеноновые фары и ослепили их обоих.

Черный внедорожник вынырнул словно из ниоткуда, и тут же повис на хвосте всего в нескольких метрах позади.

— Черт бы тебя подрал… — зло прорычал Вобад.

— Нет… нет! Почему снова?!

Кристина до боли в костяшках вцепилась в куртку детектива и прижалась к его спине, почувствовав резкий толчок переключения скорости.

— Я же просила вас высадить меня!

Детектив не ответил ей. Сейчас он был как никогда сосредоточен на дороге. Его мотоцикл по прямой разогнался до сумасшедшей скорости. Кристина с замиранием сердца смотрела, как стрелка спидометра переползла отметку в 210 км/ч.

— Хватит! Вы что, хотите, чтобы мы разбились?! Может нам лучше остановиться? Мало ли что им от вас нужно… — добавила девушка, запоздало поняв, как это прозвучало.

Вед вряд ли кто-то стал бы кого-то преследовать из благих побуждений. Уж точно водитель черного внедорожника гнался за Вобадом не для того, чтобы вручить ему Рождественский подарок.

Скорость на спидометре мотоцикла все росла. Им удалось немного оторваться от преследователя, но внедорожник все не отставал. Кристину пугало и то, что вокруг почти не осталось машин, а по обочинам дороги становилось все меньше фонарей и больше деревьев, перераставших в лесные заросли.

— Пожалуйста… — всхлипнула девушка, закрыв глаза.

Вжимаясь всем телом в широкую спину детектива и чувствуя каждой частичкой себя, что ничем хорошим это просто не может кончиться.

— Я просто хочу жить.

— Я никому не позволю причинить вам вред, Кристина.

Сказал он и рядом с ними тут же раздался оглушительный хлопок. Мотоцикл задрожал на скорости и начал опасно вилять, заставив девушку впасть в ступор и взвизгнуть от страха.

Что-то раскаленное неожиданно обожгло ее предплечье и в тот же миг ей показалось, что мотоцикл взмыл в небо, а время вокруг остановилось.

Темнота бросилась Кристине в глаза и резкий жесткий удар за секунду выбил из ее груди весь воздух.

Ощущение полной беспомощности, абсолютного отсутствия контроля над собственным телом ошарашило ее. Темный мир закружился перед широко раскрытыми глазами девушки с бешенной скоростью. Еще удар! Еще один, сильнее прежнего, едва не лишивший чувств, но внезапно отрезвивший — и Кристина поняла, что кубарем катится вниз по заснеженному склону. Цепляясь толстой тканью шерстяного пальто за ветки и ударяясь шлемом о камни. Вот, один из них ударил в прозрачное пластиковое забрало, но оно выдержало, пойдя трещинами и спасая ее глаза. Но в следующий миг девушка снова ударилась спиной о каменную твердость и с сумасшедшей скоростью заскользила вперед, смотря в темное, заволоченное снегопадом небо и взметая вокруг себя ледяные снежинки.

Горячее, суматошное дыхание облачками пара вырывалось из ее рта. Девушка просто лежала, раскинув руки в стороны и смотрела вверх, поочередно пытаясь двигать пальцами рук и ног, чтобы убедиться, что ничего не сломала при падении.

Как вдруг впереди раздался оглушительный хлопок, эхом прокатившийся в разреженном воздухе над ней.

Скорее от неожиданности, чем от страха, Кристина тут же приподнялась на локтях и посмотрела в ту сторону.

Впереди, у практически отвесного холма, она увидела страшную картину. У самого его подножья дымился мотоцикл детектива Вобада. Наверху, освещая яркими фарами пространство, застыл внедорожник. Вниз от него, уверенно скользя по снегу, спускались двое мужчин. Один из них остановился и выставил руку вперед.

Вновь раздался тот оглушительный хлопок — выстрел. И девушка задержала дыхание, с колотящимся от ужаса сердцем прижалась ко льду под собой.

А это был именно лед! Кристина была в самом центре небольшого озера, которое со всех сторон обступал густой заснеженный лес и тот холм, с которого спускались преследователи.

— Мамочки… во что же я вляпалась… — сквозь слезы простонала девушка.

Она судорожно потянулась к карману, надеясь нащупать там телефон, но остановилась, позабыв о нем. Когда увидела, что впереди, шагах в десяти от берега, со льда медленно и нетвердо поднимается знакомая фигура.

— Нет. Нет… что же ты желаешь? Они же убьют тебя… — Прошептала Кристина, едва сдержавшись, чтобы не прокричать это детективу.

Должно быть, тот сильно ударился головой и был совершенно дезориентирован, потому что, пошатываясь, поднялся во весь рост перед спустившимися к нему мужчинами. А потом и вовсе сделал то, чего нельзя было делать ни при каких условиях.

Снял шлем.

— Ты… — свирепо прорычал Вобад, явно узнав кого-то из преследователей. — Так это был не сон…

Но договорить он не успел, потому что в тот же миг один из мужчин вскинул руку вверх и над озером снова прогремел выстрел.

Не удержавшись, Кристина закричала и на рефлексе отползла в сторону, не имея сил отвести взгляда от детектива, упавшего на колени перед преследователями. А в следующую же секунду, стрелявший сделал еще два шага в его сторону и выстрелил мужчине прямо в голову.

И медленно поднял взгляд на Кристину.

Нет, она не увидела его глаз и даже не разглядела лица. Но всей своей сутью почувствовала могильный холод от единственной мысли, которая совершенно точно посетила голову убийцы.

Свидетелей оставлять нельзя.

— Нет… нет! Пожалуйста, не надо!

Суматошно перебирая ногами по льду, девушка попыталась отдалить неизбежное. Оказаться от убийцы как можно дальше. Но вот, он все так же хладнокровно вскинул руку и сделал несколько быстрых шагов в ее сторону, когда…

Кристина ощутила дрожь под собой и услышала сухой треск.

Мужчина остановился и заозирался вокруг себя, а под пальцами девушки вдруг образовалась глубокая неровная трещина. И ледяная твердость, казавшаяся до того незыблемой, качнулась под Кристиной, утягивая ее в ошеломляюще холодный сырой мрак.

Глава 10

Лед перед ее глазами. Он повсюду, куда не посмотри. Все тело девушки сдавило от холода, от ужаса всего происходящего, и руки ее перестали гнуться, как если бы в венах застыла кровь.

Кристина ударила кулаком по ледяной корке над собой, но этот и каждый последующий удары казалось, тонули в вате. Были слабыми, недостаточными из-за сопротивления воды, бессильными и пустыми… Единственный вдох кислорода перед погружением исчерпал свой запас и ее легкие начали гореть огнем, сокращаясь до боли. До адской, нестерпимой жажды еще одного глотка воздуха…

В отчаянии девушка стащила с головы шлем, тянувший ее на дно, но сделала этим себе только хуже. Ведь холодная вода ледяным обручем сдавила ее голову. Чувствуя каждой частичкой своего тела, как мир вокруг нее начал сжиматься, лишая последних крупиц сознания, Кристина вдруг услышала голос. Он словно звал ее к себе, хоть снова и снова произносил незнакомое ей имя:

— Берта… Берта, обернись… Посмотри на меня…

Это было больше похоже на сон ускользающего сознания, чем на явь. Девушка увидела в воде странное золотое сияние, оно освещало темноту впереди нее, изливаясь откуда-то из-за спины Кристины. Оно будто согревало ее, манило к себе теплом и светом, обещая покой и безопасность.

И девушка обернулась к нему, едва не лишившись последних крупиц воздуха от увиденного.

Дева с кожей и волосами призрачного лазурного цвета тянула к ней руки, ласково улыбаясь. Ее голову венчали большие темные рога, а золотое сияние исходило от сердца, бившегося в ее груди часто и ровно. И каждое его движение было отчетливо видно под тонкой голубоватой кожей.

— Берта… еще не пришло твое время, дитя. — Сказала она, не размыкая губ.

Этот голос, словно из собственного подсознания Кристины, просто возник в ее голове.

— Следуй по пути своего предназначения, бессмертная душа. Ты важна для мира, Берта, куда больше, чем любая из твоих сестер. Я не видела этого раньше, но теперь… Я отпускаю тебя. Прими же в дар ту часть моей силы, которой владеешь не по праву. И будь счастлива… Будь счастлива, Берта! Это все, чего я прошу у тебя взамен!

И только она произнесла это, как морозный воздух ледяными осколками ворвался в легкие Кристины.

Кажется, всего на миг она прикрыла глаза, слушая этот нежный, убаюкивающий голос, шепчущий не в уши, а словно самому ее сердцу, и вот, чудесный сон прервался, швырнув ее изможденное тело в ледяную реальность.

Не видя ничего из-за налипших, примерзших к лицу волос, девушка суматошно хваталась за каждый ледяной отломок, попадавший ей под руку. Раз за разом и вот, пока не нащупала непоколебимую твердь.

Одежда, насквозь пропитавшаяся влагой, тянула ее обратно, в темные воды озера. Кристина с ненавистью стянула с шеи ставший удавкой красный кашемировый шарф, и сбросила с плеч шерстяное пальто.

Стало действительно легче. На миг у нее будто правда появились силы бороться дальше. Неимоверным усилием девушка подтянулась на руках и выползла на лед, прижавшись к нему щекой. Мокрая кожа тут же приклеилась ко льду, но Кристине было все равно. Она часто-часто дышала, но дышать становилось все тяжелее. Легкие девушки будто распухали и замерзали прямо в ее груди, причиняя боль, ввергая в новый ужас.

Но вдруг, что-то словно поменялось в воздухе вокруг нее и ветер донес до слуха девушки странный, знакомый звук. Тот звук, которого здесь никак не могло быть — едва различимый перезвон сотни маленьких серебряных колокольчиков.

Кристина испуганно оттолкнулась от льда и, приподнявшись, огляделась. Тьма над озером стала гуще, ведь ее больше не рассеивал свет фар замершего на холме внедорожника. Однако у его подножья все еще дымилось то, что осталось от мотоцикла — значит прошло не так уж много времени.

Кристина замерла, увидев движение там, где его никак не могло быть. И осторожно позвала, не веря своей робкой догадке:

— Детектив… Эй?

Голос девушки звучал неестественно хрипло и тихо. Ей было тяжело произносить слова, они словно до крови раздирали ее горло каждым звуком.

— Вы… вы там в порядке?

И не успела она договорить, как человек, распластавшийся на льду в неестественной позе вздрогнул. Кристина было обрадовалась, ощутив радость, теплым лучом скользнувшую меж ребер к замерзающему сердцу, как вдруг мужчина сел и медленно повернул голову вбок.

И в свете звезд она увидела, что у детектива Вобада нет половины головы.

Мир завертелся в этот миг перед глазами Кристины, теряя четкость, и девушка провалилась в небытие, словно в мягкую теплую постель.

***

— Берта…

Кристина глубоко и жадно втянула ртом воздух, и села на месте. Ей показалось, что прошло лишь мгновение, как если бы утро наступило, едва она коснулась головой подушки.

Ее окружал снег. Много снега вокруг. Но совсем не он привлек ее внимание, а небо. Простиравшееся над ней от края до края горизонта, скрытого мохнатыми пиками елок, покрытых пушистыми снежными шапками, оно переливалось ярким разноцветьем сполохов.

— Северное Сияние? Как… здесь?

Было очень сложно поверить в реальность происходящего, ведь какое, черт возьми, Северное Сияние могло взяться в небе над далеко не самым северным городом земного шара? Так далеко от полярного круга это было просто невозможно… но в остальном все вокруг казалось Кристине таким настоящим. Осязаемым.

И хрустящий снег под ее ногами, блестящий тысячами крохотных бриллиантов и морозный воздух, до румянца щипавший щеки.

Смутно припоминая что случилось с ней совсем недавно, Кристина недоверчиво потянулась к руке, чтобы ущипнуть себя, но замерла на месте, вновь услышав то, что ее разбудило.

Мелодичный перезвон маленьких серебряных колокольчиков и медовый мужской голос, нежно зовущий ее по имени… По чужому, но такому знакомому имени.

— Бе-ерта-а…

Нет. Это ей совершенно точно не мерещилось. Кристина обернулась в поисках звавшего ее чужим именем и едва не закричала, увидев всего в нескольких шагах позади себя девушку. Такую же невысокую, как она сама, темноволосую и зеленоглазую. И она тоже вертелась на месте, как Кристина, пытаясь понять откуда же доносится голос. Пока не повернулась к Кристине лицом и не шагнула к ней ближе, заставив ее охнуть и отступить назад.

Ведь они обе были совершенно на одно лицо.

— Эй! — крикнула ей Кристина и уверенно пошла напрямик, но незнакомка ее будто и не заметила. Только недовольно нахмурилась и продолжила оглядываться, с негодованием уперев руки в бока.

— Эй! Я с тобой разговариваю! Ты что меня не слышишь?

Но та, словно назло продолжала игнорировать ее. Тогда Кристина подошла к ней вплотную и коснулась плеча. Попыталась. Потому что ее рука прошла сквозь тело незнакомки, словно через густой туман.

— Опять дразнишься? — проворчала девушка, похожая на Кристину, и надула щеки, играя обиду. — Ох, и не зря ведь тебя сестрицы не любят!

— Ха-ха-ха-ха…

Кристина резко обернулась, услышав позади себя хриплый раскатистый смех. Раздавшись, он стал будто отдаляться от нее эхом, теряясь в глухой стене из елей на той стороне снежного поля. И все же, вокруг не было ни следа, ни намека на того, от кого он мог бы исходить. И только игривый перезвон колокольчиков послышался вдали, когда задорный смех совсем сошел на нет.

— Пойдем, я кое-что тебе принесла. — Хитро подмигнув пустоте, сказала девушка, похожая на Кристину, и уверенным шагом направилась в сторону леса. И сама Кристина, недолго думая, пошла за ней следом.

— Младшая, младшая… все время младшая! — с обидой проворчала незнакомка. — Они ведь будто специально меня дразнят. Словно, всякий раз им непременно нужно ткнуть меня носом в то, что я последыш и вообще, самая из них слабая. Мол, сиди, Берта, на своем месте и помалкивай в тряпочку… младшим слова не давали! — жаловалась девушка, снова и снова поглядывая в сторону леса, словно видела там кого-то.

— А зато как чего надо, так сразу — Берта то, Берта се… То тучи им разгони, дождя не надо, то наоборот нагони — пашни сохнут. То давай, мельницу крути… А как мне один раз их помощь понадобилась, так сразу “перестань, глупая, ты ничего не понимаешь, куда ты лезешь, и без тебя справится”.

Кристина с интересом оглядела Берту с ног до головы и только сейчас поняла, что что-то еще с ней не так, помимо их необычной схожести. Девушка была одета в старомодное шерстяное платье, которое было ей до пят и выглядывало из-под грубо сшитого полушубка, вывернутого мехом внутрь. Опять же, этот платок на ее голове… ведь так совершенно точно очень давно никто не ходит, даже в самых захолустных уголках страны.

— Не связывайся ты, говорят, с теми ведьмами! Они границ в своей жадности не ведают. Ха! Будто я глупая и того не знаю! Да только с чего они вдруг струсили, не пойму. Когда мы, Самоэнские сестры, чего боялись, а?

Кристина вздрогнула, услышав это, но только шаг прибавила, чтобы ни в коем случае ни слова не упустить из того, что говорила Берта.

— Кто ж кроме нас тебе поможет… — вздохнула девушка. — А они, слышишь, все ни в какую! Демон ты говорят. Слышишь, Крампус? Ты — демон! Ха-хах… и это они меня глупой зовут после этого, и все младшей, как главную дурочку, кличут…

Кристина вздрогнула, услышав перезвон колокольчиков прямо рядом с собой и оступилась, рухнув в снег. Да так в нем и замерла, увидев нечто, к чему не была готова.

— Пришли. — с облегчением вздохнула Берта и вдвое быстрее зашагала вперед.

К небольшой, но крепкой деревянной хижине, сложенной из округлых брусьев в очень необычном замысловатом стиле. С резным коньком на крыше и какими-то витиеватыми узорами на входной двери.

А Кристина, спохватившись, помчалась за ней следом.

Недолго провозившись с замком, Берта распахнула дверь хижины настежь, и шагнула внутрь, стряхивая налипший снег с платья и сапог. Девушка вошла за нею следом, замерев на пороге от удивления.

В заброшенного вида хижине посреди леса царил уют. Да не простой, а рождественский. У одной стены, кривоватые самодельные стулья стояли вокруг такого же грубо сколоченного стола, но тот был накрыт по-праздничному. Со скатертью и какими-то незамысловатыми угощениями. Под потолком дома были развешаны красные и серебристые ленты. А в углу единственной комнаты, рядом с жарко растопленным очагом, стояла большая нарядно украшенная ель.

— Ого! Это что, ты сюда принес?

Радостно воскликнула Берта, увидев нарядное рождественское деревце. На его изумрудных ветках красовалось множество игрушек — стеклянных, деревянных, но больше всего было на них пряников и ярких леденцов.

Девушка обернулась прямо к Кристине, широко улыбаясь ей ее же улыбкой. Но посмотрела сквозь, заставив поежиться и вновь опасливо обернуться. Вот только позади, как и прежде, никого не было.

— А, да… сейчас. Погоди, любимый…

С этими словами Берта подбежала к двери и ловко сняла с гвоздика, вбитого прямо над ней веточку засохшей омелы. А потом вдруг отшвырнула ее в сторону и достала из-за пазухи новую. Подняла ее над своей головой и трижды топнула каблучком по ветхому полу, едва слышно нашептывая непонятные слова:

— Тем ло тэ па, тэм ло тэ па, тэм ло тэ па…

А Кристина тем временем, совершенно потеряв дар речи, попятилась к стене, увидев, как прямо из воздуха позади Берты материализуется нечто.

Некто невероятный.

Высокий мужчина, красивый какой-то дикой северной красотой. Ростом под два метра и, как говорится, с косой саженью в плечах, на которых при желании, такой бы смог и быка с поля унести.

Он смотрел на Берту ласково, почти нежно и улыбался. Его будто и не волновали ни широкий звериный ошейник на его шее, развернутый шипами внутрь, ни массивные кандалы, которыми были скованы его ноги и руки.

Тяжелые цепи на его сильных запястьях тянули их вниз. Словно в насмешку к каждому из их звеньев крепились десятки маленьких серебряных колокольчиков. Они нежно позвякивали при каждом его движении, не позволяя ни одному из них остаться незамеченным.

И все же не это больше всего привлекало внимание в его внешнем виде. Кристина едва заставила себя оторвать взгляд от толстых черных рогов, словно корона языческого божества, венчавших его голову.

В светящихся расплавленным янтарем глазах мужчины вспыхнули обжигающие огоньки, когда Берта, счастливо улыбаясь, встала на цыпочки, потянувшись к нему за поцелуем. Но он вдруг перевел взгляд с нее, прямо на Кристину и хитро усмехнулся, скользнув по ее фигуре внимательным, изучающим взглядом. И от этого взгляда по коже девушки вверх тут же побежали колючие мурашки.

— Вот здесь мы и встретились с тобой в последний раз, любовь моя… Ах, как же долго я искал тебя, чтобы хоть на ничтожный миг увидеть вновь! Берта… Моя Берта! Или же… мне называть тебя Кристиной?

Он шагнул в ее сторону, оглушительно зазвенев тысячью тонкоголосых колокольчиков, словно в насмешку повторяя все громче и громче, и громче:

— Кристина? Кристина?! Кристина!!!

***

— Кристина…

Девушка распахнула глаза, сделав глубокий шумный вдох, как и в прошлый раз. Только теперь вокруг нее был совсем не снег и лес, а над головой не сияло яркими сполохами волшебное природное явление.

— Ну наконец-то!

Выражение искренней радости на лице детектива, сидевшего на коленях прямо рядом с ней, вдруг вызвало в ее сознании взрыв воспоминаний, по эпичности содержания сравнимый со вспышкой сверхновой.

— Аааа! — Кристина завизжала и, сбросив с себя руки Вобада, который пытался заботливо укрыть ее одеялом, предприняла попытку вскочить на ноги.

Но тут же рухнула на пол. С дивана, на котором лежала. Который стоял в комнате, смутно напоминавшей ту, с елью и очагом из видения, только чуть современнее обставленную.

— Эй, эй, ты чего? Кристина…

— Отстань! Не подходи ко мне! — с ужасом прокричала девушка, выставив вперед руки, и в то же время суматошно оглядывая поднявшегося ей навстречу детектива.

С ног, до… головы…

Его голова была совершенно цела, если не считать пары глубоких царапин, из которых, судя по бурым потекам, совсем недавно сочилась кровь.

Но Кристина не сомневалась в том, что видела. В том, что у детектива Вобада еще совсем недавно не было едва ли не половины головы!

Словно прочтя ее мысли, мужчина испуганно коснулся длинными пальцами той половины лица, которой в воспоминании Кристины не было вовсе… и тут же усмехнулся.

Но не своей. Другой. Тоже очень знакомой девушке улыбкой. И она ощутила, как холод и дрожь наполняют ее тело изнутри. Кристина все поняла.

— Ты… это же ты! Это все время был ты!

— Хе-хе-хе-хе… — тут же раздался ставший ей до боли знакомым смешок.

— А я все ждал, когда же? Ну когда?

Этот голос, он словно по-прежнему принадлежал детективу, но вместе с тем звучал совершенно иначе. Словно, чудесным образом приобрел все те интонации, которые Кристина слышала раньше. В своей комнате, когда вызвала духа, открывшего ей горькую судьбу Лавли. В хижине Берты, где она призвала рогатое существо с помощью омелы и заклинания.

— Что “когда”? — возмутилась девушка ошарашенно, на ходу припоминая все известные ей законы духов и демонов. — Как ты посмел забрать себе его тело?! Ты что… ты убил его, да?!

— Фу! Что за гадкие подозрения? — искренне оскорбился тот и даже руки на груди детектива сложил, словно подчеркивая крайнюю степень возмущения.

— У нас с этим сицилийским мальчишкой сделка! И просто чтоб ты знала, если бы не я, он бы уже три дня как гнил бы в колодце, в который его сбросили те гады.

— Ох, да что ты говоришь! — всплеснула Кристина руками и вдруг, хлопнув себя по обнаженным бедрам, поняла, что стоит посреди комнаты в одном только нижнем белье.

Вспыхнув спичкой, девушка поспешила прикрыться руками и едва ли не силой вырвала большой плед, снисходительно протянутый ей существом в обличии детектива.

Очень игриво подмигнувшим ей существом, которому Кристине жутко захотелось залепить за такие шуточки пощечину. Вот только тянуться к нему было далеко, да и в чем тело детектива виновато?

— А вот скажи, детектив знал, что в результате этой вашей сделки потеряет больше, чем приобретет? — с вызовом спросила девушка, — Что? Сожрал его душу и напялил тело, как костюмчик, пока тепленькое? Ты что же, совсем о равновесии не слышал, и не знаешь, что бывает с его нарушителями?!

Вселившийся свирепо смежил темные брови детектива и надвинулся на девушку, попытавшись ткнуть пальцем промеж ее ребер, но та ловко отмахнулась.

— Это что ты говоришь? Обещала помочь. В любви мне клялась, а сама сбежала? Да еще и спряталась так, что я едва с ума не сошел, пока разыскал тебя!

Кристина чуть не задохнулась от возмущения.

— В любви? Я?! Тебе? Ха-ха-ха!

Детектив, точнее тот, кто теперь выглядел, как он, изобразил на лице мужчины крайнюю степень возмущения, граничащую с гневом.

— Не думал, что ты… такая… — процедил он сквозь зубы.

— Какая я? Бессердечная?

Он словно что-то собрался ответить ей на это, но только крепко сжал кулаки. Так сильно, что захрустел костяшками пальцев. А потом вдруг резко развернулся и быстрым шагом направился к входной двери.

— Эй? Ты куда?

— Подальше от тебя. — Сквозь зубы ответил мужчина и тут же добавил, сняв испачканную почерневшей кровью куртку с крючка у двери. — Спасать твою подругу. Ну, и себя за одно. Раз подвернулся такой шанс.

— Что? Стой… да погоди же ты!

Кристина бросилась к нему через комнату, но тот уже успел распахнуть дверь, впустив в теплую хижину морозный воздух и шагнуть за порог в непроглядный мрак и метель.

— Стой! Пожалуйста, подожди… Крампус!

Он остановился спиной к ней и замер на месте.

— А… все-таки вспомнила значит?

— Ничего я не вспомнила. — Устало ответила девушка и в расстроенных чувствах плюхнулась на диван, который скрипнул десятком ржавых пружин.

— Вернись. Закрой дверь, дует ведь. Давай… давай я расскажу тебе все что помню. А ты мне. Только правду. Идет?

Кристина несмело подняла взгляд на мужчину, который остался за порогом в раздумьях и сомнениях.

— Хмм… Хорошо. — наконец сказал он.

Но тут же добавил в своей извечной несерьезной манере:

— Только ты — чур первая! Я первый сказал!

Глава 11

Тихий мелодичный свист огласил единственную комнату в хижине. Детектив Неро, тело которого ныне принадлежало Крампусу, задумчиво провел пятерней по густым темным волосам.

— Значит, ты не приняла посвящение… в этот ваш Самоэнский ковен из-за того, что какие-то ужасы привиделись тебе во сне?

Девушка нахмурилась и покраснела от негодования аж до кончиков ушей.

— Это, чтоб ты знал, был вовсе никакой не сон — с раздражением, медленно, как дурачку, повторила она, — это было самое настоящее видение будущего! Повторяющееся, навязчивое… Ой, да что тебе объяснять? Ты — демон, тебе не понять страхов смертных.

Крампус насупился и обиженно произнес:

— Я — не демон. А ты… не такая уж ты и смертная. Да, ведьмочка Самоэнского леса?

Сказал и тут же игриво подмигнул ей. А Кристина поежилась, почему-то подумав в этот момент о том, что если бы вот так с ней заигрывал и улыбался настоящий Неро, а не Крампус в его обличии, то ей бы это даже понравилось.

Но не теперь. Нет, совершенно точно не после всего случившегося.

— Я не стала ведьмой Самоэнского леса, ты чем слушал? Я же сказала, что отказалась от магии и посвящения через воды мать-озера.

— И что это меняет? — фыркнул Крампус и бесцеремонно ткнул ей пальцем в начале в кончик носа, а потом в грудь, которую та стыдливо скрывала пледом. — Главное же не то, что у тебя тут. А то, что зде-есь. Твоя душа, Берта. Вот что важно.

Девушка вспылила.

— Не называй меня так!

— Ладно, ладно! Как скажешь, ведьмочка. — Крампус примирительно поднял ладони к потолку. — Значит, резюмируя все тобою сказанное, ты простая девчонка из рядовой семьи поклонников культа ведьм Самоэнского леса. И как узнала много позже того, как мама начала отпускать тебя одну за мороженым, еще и являешься реинкарнацией одной из предводительниц этого вашего культа. Но в ковен своих сестер, по достижению нужного возраста, ты вступить отказалась, потому что тебя чуть ли не с младенчества преследовали эти жуткие кровавые видения о том, как ты погибаешь во время ритуала посвещения. С купанием в озере. А с тобой вместе и все твои названные сестры. Ничего не напутал? Ну, вот. А ты сказала, я плохо слушал.

Кристина недовольно фыркнула.

— Только то, что верховная ведьма ковена… та еще ведьма. Меня от нее аж в дрожь бросало всякий раз, когда я видела ее. Остальные сестры даже милые, но мне и представить тошно, что я буду хоть чем-то обязана верховной, став частью ковена. Лучше уж и вовсе жить без магии. В конце концов, ты сам сказал — моя душа бессмертна. И я буду вновь и вновь рождаться в этот мир. Так что мне мешает вступить в ковен Самоэнских ведьм в следующей, а не в этой жизни?

Крампус посмотрел на девушку серьезным, даже испытующим взглядом. А потом вдруг засмеялся так громко и захлопал в ладоши, как сумасшедший, что у нее заложило уши.

— Знаешь, а ты ведь ни капельки… Ни капелюшечки не изменилась! — Сказал он успокоившись, и, придвинувшись к Кристине ближе, с жаром добавил. — Я так соскучился по этим нашим уютным сплетням о твоей ведьмовской семейке…

— Ну все! Хватит уже. Ты обещал — правда в обмен на правду.

Крампус хитро прищурил красивые зеленые глаза Неро Вобада и сладко улыбнулся его улыбкой, заставив девушку опустить взгляд.

— Э не-ет… Ты мне не всю правду рассказала, а только ту, что помнишь о своем настоящем. Мне же куда интереснее было прошлое. Куда ты пропала, когда так была мне нужна? И почему бросила меня, хотя слово давала, что поможешь?

— Какое слово? В чем помогу?

Крампус открыл было рот, но тут же наигранно захлопнул его и погрозил девушке пальцем.

— Хитрю-юга. Не все сразу. Мне к тебе теперь присмотреться нужно, да все проверить, а то вдруг ты меня и в том, что рассказала, обманула. С вас, ведьм, станется! Уж мне ли не знать.

— Это ты хитрюга, — возмутилась Кристина, сквозь зубы и обожгла Крампуса недовольным взглядом. — Обещал, что правду расскажешь, а сам на попятную идешь.

— Так я разве отказываюсь? Ладно. Уговорила. Не могу я в глаза твои красивые смотреть и отказывать. Будет тебе правда, ведьмочка. Вся, какая есть. Давай, спрашивай о чем хочешь. А то я поболее твоего помню, и мне лень обо всем испокон веков рассказывать.

Кристина аж губу прикусила от волнения, подумав, что вот она, желанная возможность развеять наконец туман над всеми свалившимися на ее плечи горестями.

— Лавли. Что с ней? Она жива?

Крампус тяжело вздохнул, будто первым надеялся получить совсем другой вопрос.

— Жива… — неохотно протянул он и быстро добавил. — Пока жива. И, если поторопимся, может быть еще немного поживет. Ну, сколько им там, смертным, обычно отмерено.

— Кристина от его слов буквально воспряла духом и едва удержалась от того, чтобы схватить мужчину за грудки и как следует тряхнуть. Чтобы не скупился, негодяй, на подробности.

— Где она? Как мне ее найти? Что нужно сделать, чтобы ее спасти?

— Эй! Эй! Полегче! Не так быстро, красавица. Давай подпорядку. Значит, подруга твоя жива, но найти ты ее не сможешь, потому что она в моем мешке. — Крампус сделала паузу и удовлетворенный видом девушки, открывшей рот в безмолвном вопросе, продолжил. — Но ты можешь ее спасти. А чтобы сделать это, тебе нужно помочь мне, его законному хозяину, мешок вернуть. Делов-то. Пфф…

Крампус откинулся на спинку, вальяжно развалившись на диване. А Кристина застыла, как вкопанная, с выражением абсолютного непонимания на лице.

— В смысле… в мешке? Буквально в мешке?

— Ага.

— В твоем?

— Угу.

— Но ты не знаешь где он?

— Схватываешь буквально на лету! Молодец!

— Так. Ты что, издеваешься надо мной? Знаешь, я ведь могу с тобой и по-плохому поговорить…

— Тише-тише! Ну, чего ты взъелась-то? Давай тогда по порядку, раз тебе без подробностей никак.

Крампус демонстративно прокашлялся и начал, понизив голос, словно человек из закадровой озвучки:

— Значит, жил я себе, не тужил. Важным делом, между прочим, занимался — каждое новогодие ходил по свету и выбирал двенадцать самых отъявленных мерзавцев, забирая их из этого мира в тот… Где им и место. И был у меня для этого дела специальный мешок. Да не простой, как говорится, а зачарованный. Я в него злодея аккуратно помещал, а тот мешок мне жизненную силу взамен — так сказать, выгодное сотрудничество. Но прознали о моем чудо-мешке не самые лучшие из людей. Ведьмы. Да не смотри ты на меня так, не о твоем же ковене речь… Кхм. В общем, отняли они у меня его хитростью, а меня самого заточили в заклятые кандалы.

— А…

— Нет! — неожиданно резко остановил он девушку. — Нет-нет, лучше даже не спрашивай, как так получилось. Попался я в их вероломные сети буквально по одной совершенно случайной своей ошибке. Кхм… Да… В общем, обманули они меня, и принялись творить беспредел. Да так, что я бы их самих в тот мешок не отказался сложить… Желательно по частям…

Кровожадно добавил мужчина, до хрипотцы понизив голос. А Кристина невольно отодвинулась от него, буквально кожей ощутив, как в душе того вспыхнуло адски жаркое и опасное пламя.

— Очень… очень мелким, рваным и кровавым… Так вот, о чем это я? Ах, да… С тех пор я как не пришей ноге сапог таскаюсь по свету совершенно без сил. Едва ли сильнее какого-нибудь самого распоследнего домового духа. А они где-то там за мой счет пируют, приспособив мешок под свои черные нужды. А служит он им вовсе не для наказания злодеев, для чего был создан, а чтобы поддерживать их молодость, красоту и магические силы. Потому в мешок они сажают невинных юных дев, все так же, двенадцать числом. А я, как побитый пес, иду по их следу, безнадежно отставая и сбиваясь с пути. Потому что из-зачертовых колокольчиков они всегда знают где я! А у меня просто нет сил что-то изменить… потому что кто я без них? Правильно. Детективишка с ветром в пробитой голове…

Грустно подытожил Крампус, но Кристину его уничижительный выпад в сторону невинного детектива Вобада, не растрогал, а даже наоборот оскорбил.

— И что? Ты за все время ни разу даже не догадался попросить помощи у кого-нибудь?

Крампус трагично вздохнул и вдруг игриво ей улыбнулся, не сумев выдержать драматическую паузу.

— Конечно догадался. Я просил помощи у одной прекрасной и очень талантливой молодой ведмочки, из одного из самых сильных в мире ковенов. И она не просто согласилась мне помочь, но даже пообещала уговорить своих могущественных сестер оказать мне поддержку в поимке злодеек… Такая она была милая, живая и дерзкая, что я, признаюсь, даже голову от нее потерял. Не вот эту, конечно. — Крампус брезгливо ткнул пальцем в висок детектива. — Моя-то куда посимпатичнее будет. Но эта красавица, представляешь, в какой-то момент просто взяла — и исчезла. Без следа, без записки и ищи ее свищи… Разбила сердце романтику, чертовка. А ведь говорила, что любит. Обнимала так ласково, целовала…

— Так, стоп!

Кристина почувствовала, что снова начинает закипать от этой его излишней манерности и неприкрытого флирта.

— Давай вот… без этих твоих намеков. Ты уже показал, что тебе на слово верить не стоит. Мало ли что ты себе там о нас нафантазировал? Может не просто я… Она, твоя Берта тогда исчезла. В любом случае мы этого не узнаем. Потому что я в ковен Самоэнских ведьм возвращаться не намерена!

Крампус грустно вздохнул и развел руками.

— Ну, тогда жаль мне твою подругу. Прими, так сказать, мои соболезнования…

— Ну вот еще! — гневно оборвала его девушка. — Я сдаваться не намерена и тебе не советую. Скажи мне лучше еще вот что — что случилось с детективом? Кто были те люди, которые чуть не убили нас этой ночью?

Крампус недовольно закатил глаза, будто он только что предложил девушке блюдо с нежнейшими устрицами, а она попросила его в микроволновке разогреть пачку нагетсов из морозилки.

— Нечистые на руку стражи порядка, которым наш детектив-правдоруб не очень вовремя перешел дорогу. Ага. Нашему любителю не очень безопасных средств передвижения повезло встретить меня в самый печальный момент своей жизни. Когда наставник и вообще главный ориентир в его карьере, решил вышибить малышу Неро его сицилийские мозги, за то, что тот застал его за незаконной передачей улик третьим лицам.

Крампус с горделивым видом похлопал себя по широкой крепкой груди детектива.

— Но наш парень оказался крепким малым. После всего что с ним сделали, он был еще жив. Уже на последнем издыхании конечно, но все же. Мы заключили с ним сделку. Я обещал не дать ему умереть, пока он не раскроет преступников, лишивших его жизни. А он взамен предоставит мне свое тело для моих личных нужд в безлимитное пользование.

— Какой же ты… козел. — С тихой ненавистью сказала Кристина, не подобрав другого слова.

— Это почему это?

— Ты воспользовался искренним устремлением чистой души, даже не усомнившись в том, что право имеешь ее запачкать.

Крампус поморщился, как от кислого.

— И это мне говорит ведьма, которая призывала духа, любезно сообщившего ей о грядущей беде, собираясь выбить из него все дерьмо, ничего даже не предложив взамен?

— Не передергивай. Это — другое.

— Не передергивай, это другое… — фальцетом передразнил Кристину Крампус. — Ну, да. Разумеется. Угу, угу.

Девушка недовольно поджала губы, решив пропустить это мимо ушей.

— И что теперь? Как это у вас происходит? Ты просто вытеснил его сознание, заменив своим и носишь детектива Вобада, как костюмчик?

Крампус рассмеялся. Сравнение ему явно понравилось.

— О, нет-нет. То, что я тут сейчас — это временно. Пока наш общий знакомый до конца не восстановился после новой порции свинца в мозгах. Сказать по правде… Он не совсем понимает, что я здесь, с ним. Я, кажется, говорил, что у нашего итальянца душа настоящего гладиатора? Так вот, он о-очень силен духом. А я, к несчастью, слаб, в силу известных тебе причин. Он вытесняет меня, как только приходит в сознание, а его «Я» постоянно подавляет остаточные воспоминания о наших приключениях. Когда ты встретила его впервые, он просто решил пойти на работу, вообразив себе, что сильно перебрал в баре в минувший вечер и после видел крайне реалистичные сны.

— Значит… я тогда говорила с настоящим Неро?

— И да, и нет. — Как-то неохотно ответил демон, с подозрением посмотрев на девушку. — Это я вложил в его голову мысль о том, что неплохо было бы подойти во-он к той зеленоглазой красотке. Тогда в толпе у дома твоей подруги. Я заставил его явиться на твой зов и в книжный магазинчик… К сожалению, Неро Вобад, несмотря на религиозных родителей-католиков, абсолютно не мистически настроенный человек. И голос в своей голове он воспринимает скорее… как повод обратиться за консультацией к психиатру. Он даже записаться успел, представляешь! А ведь как было бы проще, если б он просто принял меня как данность. Ну, или как глас божий… Да, пожалуй, так и в правду было бы куда лучше!

— Так значит я его еще увижу? — С робкой надежной спросила девушка, сама удивившись до какой степени ее это вдруг обрадовало.

Крампус же впился в нее взглядом и хитро прищурился, пытаясь угадать ее мысли.

— А что это он так сильно тебя волнует, а?

— Ничего. Просто… Просто он сможет нам помочь! Он же детектив.

Кристина заговорила быстрее, буквально придумывая на ходу. Но чем больше она говорила, желая изначально скрыть свое смущение, тем больше понимала, что в ее словах действительно есть здравая идея.

— Я ищу подругу, а ты ведьм, похитивших твой мешок. Совершенно ясно, что мы преследуем одну цель! И ведьмы, и Лавли сейчас в одном месте. А детектив как раз занимался расследованием исчезновения других девушек в городе. Так может, если рассказать ему всю правду, он сможет быстрее нас с тобой вместе взятых разыскать их?

В комнате повисла тишина. Такая оглушительная, после их долгого непрекращающегося разговора, что треск поленьев в камине стал казаться таким же громким, как взрывы снарядов на минном поле.

— Об этом… я как-то не подумал. — Нахмурился Крампус. — Хотел просто по-тихому свернуть шеи тем гадам, что подпортили мой костюмчик, да улик против них на стол шефу полиции подкинуть. И дальше спокойно уже отправиться по своим делам… Но в твоем варианте развития событий есть куда больше смысла.

— А я о чем!

Обрадовалась девушка и чуть придвинулась к Крампусу, доверительно заглянув в его, но чужие глаза.

— Что? Что ты на меня так смотришь, ведьмочка?

— Как что? — нетерпеливо фыркнула та. — Уходи давай! Ты сказал, что у нас мало времени. Чем скорее вернется детектив, и я введу его в курс дела, тем быстрее мы все получим желаемое.

Крампус недоверчиво прищурился и вдруг погрозил ей пальцем. Но ничего не сказал. Вместо этого расслабленно откинулся на спинку дивана и, запрокинув голову, медленно закрыл глаза.

— Эй! Стой! — запоздало опомнилась Кристина, сильнее закутавшись в плед. — Скажи, куда ты дел мою одежду?!

Глава 12

Детектив недовольно поморщился и сонно потер глаза. Так, словно проснуться от долгого сна его заставила не злая воля древнего языческого существа, а жуткая головная боль.

Хотя, кто возьмется утверждать, что не именно так оно и было? Точно не Кристина. Замерев на месте, и теперь почти не дыша, она взволнованно следила за каждым движением человека, от которого буквально зависело все.

И ее судьба, и свобода Крампуса. Но, самое главное — жизнь Лавли и других девушек, которых угораздило попасть в цепкие лапы злых ведьм.

Вот только как объяснить это детективу и уговорить его действовать с ней за одно? Ему, человеку, по утверждению Крампуса, привыкшему полагаться только на сухие факты, а не интуицию, и к тому же отрицающему мистическую сторону мира?

Как сказать Неро Вобаду, что он почти мертвец, и жизнь в его теле теплится лишь благодаря сделке, заключенной с существом, которое буквально не от мира сего?

Осознание происходящего снежным комом копившееся где-то на задворках сознания девушки, вдруг со всей ясностью обрушилось на ее хрупкие плечи и сдавило грудь слезами.

Натянув плед до подбородка, больше из необходимости спрятать за ним моментально хлынувшую из глаз влагу, чем для того, чтобы скрыть свою вынужденную наготу, Кристина громко всхлипнула. Разумеется, против воли, чем тут же обратила на себя внимание.

— Эй…

Теплая рука осторожно коснулась плеча, заставив девушку вздрогнуть.

Но не отпрянуть.

Почему-то… что-то словно было в этом прикосновении. Желанное и успокаивающее. Настолько приятное, нужное Кристине сейчас, что даже смущение от общей неоднозначности ситуации не могло заставить ее отказаться от этого прикосновения.

Детектив окинул хижину сонным взглядом, не упустив из виду обнаженные плечи девушки и совершенно неприличное отсутствие рубашки на собственной груди. Взгляд его надолго задержался на одежде, верхней и не только, как оказалось в беспорядке разбросанной прямо у входа в хижину.

А Кристина в начале приняла эти грязные тряпки за старую ветошь… впрочем, не удивительно. Во что еще могли превратиться вещи, после падения с обрыва и купания в зимнем озере?

Мужчина громко сглотнул подступивший к горлу ком, прежде чем произнести охрипшим от волнения голосом:

— Мы… мы эээ… Я…

Кристина моментально угадала ход его мыслей и ее лицо вспыхнуло жаром от смущения. Но был в этом и плюс — слезы, градом катившиеся по ее щекам, моментально высохли, позволив ей взять себя в руки.

— Что? Нет… как ты вообще мог о таком подумать?!

Она готова была увидеть любую его реакцию, но только не улыбку и облегчение, резко пришедшие на смену страху и вине в темно-зеленых глазах детектива.

Ведь… в смысле облегчение? Ему что, неприятна сама мысль о том, что они могли бы… ну, понятно, что могли!

Неро потер глаза руками, словно отгоняя остатки сна, и при этом не прекращая улыбаться, со смехом сказал:

— Ну и приснится же такое… Пора завязывать с походами в бар после смены. Совершенно дурацкая традиция, которую надо было забыть еще во время службы в патруле…

— Стоп. А что ты думаешь тебе приснилось?

Детектив резко перестал улыбаться и впился в Кристину все еще сонным взглядом.

— Так. Ладно. Просто скажи… я же ничего не сделал такого, чего бы ты сама не хотела? — спросил он, плохо скрывая горечь в голосе, чем вновь заставил девушку покраснеть и вновь до носа закутаться в плед.

— Ты на что напекаешь?! — воскликнула она, совершенно безошибочно угадав на что.

На Неро было странно смотреть. Обычно собранный и абсолютно уверенный в каждом своем слове и поступке, он словно разваливался на части.

— Я… у меня есть некоторые проблемы с памятью. Хм… в последнее время.

Детектив тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. Даже без слов было понятно, что откровения в жарко натопленной гостиной в столь пикантной обстановке, с, по сути, незнакомкой, давались ему совсем нелегко.

— Иногда я прихожу в себя, не там, где помнил себя в последнее мгновение. А потом узнаю, что делал вещи, на которые бы никогда не решился в трезвой памяти… и да, я знаю, как это звучит…

Он снова испуганно посмотрел на Кристину, и взгляд его виновато скользнул по обнаженному бедру девушки, оставшемуся неприкрытым пледом. Что она, впрочем, тут же поспешила исправить.

— Что же последнее ты помнишь?

Мужчина нахмурился и сильно сжал пальцами переносицу. Попытки вспомнить явно причиняли ему физическую боль.

— Кажется… мы были в книжном магазине. Потом я предложил отправиться в участок. Помню, как ты закрывала дверь ключом… да… Таким необычным. Словно от какого-нибудь старинного сундука, да еще и этот брелок в форме подковы с разноцветными камнями вместо гвоздей. Помню, как он блестел в свете фонарей, а на твоих пальцах отражались разноцветные блики. А я еще подумал о том, какие у тебя длинные пальцы.

— И что же не так с моими пальцами? — заранее обиделась девушка.

— Что ты… все так! Они очень красивые…

Бездумно продолжил детектив. Но Кристина уже при всем желании не смогла бы пропустить это мимо ушей.

Более того, мысль о том, что детективу оказывается нравятся ее пальцы, вновь залила ее щеки румянцем.

— Да. Не все, что думаешь, стоит говорить. — Отшутился мужчина, поняв, что сболтнул лишнего, и тут же поспешил сменить тему. — А потом мы вдруг оказались здесь. И почти… без одежды.

Что называется, как умел, так и сменил.

— Я не помню ничего, а ты вся в слезах, закрываешься от меня и дрожишь… Что я должен подумать?

— О, боги! Нет конечно! Уф… поверь, если бы ты меня хоть пальцем тронул, тебе бы его потом ни один хирург обратно не пришил!

— Я… рад…

С явным облегчением выдохнул Неро. И в момент повисшей между ними неловкой паузы, потянулся за своим свитером, так кстати обнаружившимся у ног Кристины. Но тут же отдернул от него руку.

Вязкое, темное осталось на его пальцах. Детектив поднес их к своему носу и с тревогой произнес:

— Это кровь.

Он обратил к Кристине сосредоточенный взгляд. В нем не было больше ни капли от прежней растерянности и вины, только тревога.

— Кристина, ты помнишь, что произошло с нами с того момента, как ты закрыла магазин? Чья это кровь?

— Твоя…

Робко ответила девушка, только сейчас осознав, каким на самом деле нелегким будет предстоящий разговор.

Глава 13

Он молчал.

Не прерывал ее и не задал ни одного вопроса, пока Кристина говорила и говорила, рассказывая ему историю с самого начала.

О себе, о Крампусе, ведьмах и том, как сам детектив оказался вовлечен в этот тесно сплетенный клубок из недосказанности и тайн.

Она попросила его об этом. Позволить ей рассказать все, как есть и уже потом решать, готов ли он поверить ее словам.

Если нет, девушка даже собиралась предъявить ему доказательства, обратившись к силам, которые зареклась тревожить …

Но он молчал.

За окнами все еще была ночь, когда Кристина наконец закончила историю, но благодаря стихшей метели, в них стало видно светлеющее небо. Должно быть, сейчас было около пяти утра. По крайней мере, все шло к тому.

Когда тяжелое молчание детектива начало пугать ее, девушка попыталась нарушить тишину, робко спросив:

— Ты как?

На что он резко поднялся с места и, как-то излишне грубо, бросил, не удостоив ее и взглядом:

— Одевайся. Нам нельзя здесь оставаться.

Хижина, в которую их обоих привез Крампус, была явно знакома детективу, потому что он без долгих поисков раздобыл себе чистую одежду, взамен залитой кровью, а также заварил чай в термосе. Нашлись в этом доме вещи и для Кристины.

Потертые джинсы, футболка с группой Depeche Mode и старая, но теплая куртка, которые явно раньше принадлежали долговязому, но очень худосочному подростку, благодаря чему оказались девушке почти в пору — нужно было лишь подвернуть длину.

Во дворе хижины обнаружился старый охотничий пикап с «люстрой» противотуманных фар на крыше и оленьими рогами, приделанными к бамперу в качестве украшения. Кристина такое не одобряла, как, впрочем, и бессмысленную охоту на диких животных вообще. Но предпочла промолчать. Особого выбора на чем выбираться из этой глуши все равно не было.

Сев в холодную машину, пахнущую табачным дымом и каким-то неожиданно приятным хвойным деревом, словно его всего мгновение назад вытащили из салона, Кристина наконец решилась нарушить затянувшееся молчание.

— Мы ведь не случайно здесь оказались? Ты знаешь владельца этой хижины?

Неро помолчал, уставившись перед собой и будто бы даже с нежностью огладив старую оплетку руля. После чего, привычным движением откинул козырек под лобовым стеклом, откуда ему точно в руку выпала связка ключей.

— Да. Она когда-то принадлежала моему дяде Энцо.

Наконец ответил он, не глядя на девушку. А затем вставил ключ в замок зажигания и попытался завести машину.

Старый пикап чихал, тужился и пару раз даже порывался хрюкнуть выхлопными газами из трубы, но после ряда попыток все же остался на месте. Чем вывел из себя, казавшегося спокойным мужчину.

Кристина испуганно вжалась в кресло, глядя на то, как Неро ударами по рулю и толчками по приборной панели, пытался избавиться от накопившейся у него внутри бессильной ярости.

Да, это длилось не долго, но все же выглядело страшно. Наконец, когда ураган по имени Неро стих, в салоне воцарилась тишина. После всего она показалась Кристине оглушительной. Настолько, что стало слышно даже то, как снежинки ударяются о лобовое стекло, неспешно опускаясь на него с небес.

— Прости. Накипело. — прохрипел мужчина.

— Ничего. Главное — все живы. — нервно хихикнула девушка и тут же прикусила язык.

«Ой, дураа… Ну, ничего себе, блин, у меня шуточки!» — подумала она, и неловко отвела взгляд, надеясь, что Неро не примет это на свой счет. В конце концов, подобный черный юмор в его присутствии сейчас точно был не уместен.

— Ты правильно сказала — мы не просто так здесь оказались.

Хмуро сказал он.

— Этот дом многое для меня значит. Родители часто ругались и едва ли не каждый месяц расходились. Итальянский темперамент, сталкивающийся с немецкой язвительностью, знаешь ли, может быть невероятно токсичной смесью… Но это не лучший аргумент для ребенка, то что это всего-то навсего издержки национальных характеров. Терпеть их выходки и слова, которые они друг другу говорили, было невыносимо…

Мужчина помолчал, задумчиво разглядывая свои руки на руле, а Кристине подумала, что безэмоциональность и тихие ссоры родителей за дверью их спальни, совсем ничем не лучше, и она на самом деле прекрасно понимала чувства, что переживал в душе Неро.

— Я почти все выходные и каникулы проводил здесь. Так что, если и есть на свете место, которое я мог бы назвать отчим домом — то это оно.

Детектив горько усмехнулся.

— Я едва ли смогу вспомнить, когда был здесь в последний раз. Стыдно.

Он помолчал, опустив голову, а Кристина впервые осмелилась посмотреть в его сторону. Удивительно, но именно сейчас он показался ей беззащитным. Не тогда, когда лежал в отключке на льду после падения с мотоцикла и даже не тогда, когда испугался, что сделал с ней что-то плохое. А сейчас.

Было совершенно ясно, что он открывал ей в этот момент свою душу. Убрав копья и сняв все баррикады. Искренне и просто.

«Но почему? Почему сейчас? Из страха смерти? Значит ли это, что он поверил всему, что я ему рассказала? Он ведь так ничего и не сказал об этом… ни слова…»

— Дядя Энцо завещал мне его с просьбой не запускать это место и беречь его сохатого.

Мужчина легонько хлопнул ладонью по рулю и поджал губы.

— Сказал, что этот дом всегда защитит меня и, если будет нужно, позволит переждать любую бурю. А я подвел его. Пообещал, что так и будет… и подвел. И вот. Теперь эта…

Кристина вздрогнула, когда Неро, чеканя слова, вновь принялся колошматить машину, куда только доставали его руки и ноги.

…старая!

…колымага!

…отказывается!

…заводиться!

Следуя порыву души, совершенно забыв о чувстве самосохранения, девушка поймала его руку на руле и крепко сжала ее, переплетя свои пальцы с его.

Неро обернулся к ней. Его темно-зеленые глаза стали почти черными. Но в них царила даже не злость, а бессильная ярость. На себя, на обстоятельства, на страх перед неизбежным. Перед собственной смертью, которая уже случилась.

«Он поверил мне… Он поверил каждому моему слову! Просто… почувствовал, понял, что я не вру. Что все это правда, как бы дико она не звучала!»

Со всей отчетливостью поняла девушка и ее сердце будто замерло, пропустив удар…

… потому что в следующее же мгновение темно-зеленые глаза мужчины оказались так близко, что у нее перехватило дыхание.

Его губы, полные, нежные, жадно ударились в ее, а большие горячие ладони, нетерпеливо скользнули вверх по рукам Кристины, чтобы пальцами впиться в ее плечи и притянуть к себе ближе.

Аромат его одежды, его тела, такой пленительный и сладкий, дурманивший ее мысли еще с первых объятий у дома Лавли, когда Неро хотел лишь подбодрить ее — теперь он был везде.

Вместе со своим хозяином он забирался ей под кожу, в ее мысли. Кружил голову на сумасшедшей карусели ощущений и заставлял требовать еще…

Еще его губ на ее коже… Еще его восхитительных обжигающих пальцев, забирающихся под одежду со стремительной уверенностью в том, что Кристина хочет их. Прямо сейчас. Еще ниже и глубже…

Еще, еще и еще!

Футболка его любимой группы была безжалостно порвана. Это ждало бы и молнию на ее джинсах, если бы та только посмела не подчиниться воле ловких пальцев мужчины. Губы Неро замерли на изгибе шеи девушки.

Там, где всего мгновение назад он жадно прикусывал ее кожу, силясь совладать с животной страстью, рвавшейся из самой его души к ней, на свободу.

Пальцы мужчины огнем обжигали ее нежную, ставшую в сотни раз чувствительнее, точку под тонким шелком белья, которое теперь было насквозь влажным от желания сделать то, о чем до недавнего времени Кристина даже не задумывалась.

Отдаться ему. Здесь, в этой старой машине, на краю леса у заметенной снегом хижины. Закрыть глаза и нырнуть в омут его глаз прямо с головой. Ни о чем не жалея, лишь бы чувствовать каждым миллиметром своей кожи огонь, который источало его тело и душа.

Плавиться в нем, гореть и стонать в унисон от удовольствия.

Но он остановился.

Все еще обжигая своим горячим дыханием шею Кристины и вжимая ее в себя так, словно бы она была его последним глотком кислорода в этом мире. Остановился.

— Прости. — выдохнул он хрипло и вдруг просто обнял ее, позволив распластаться на своей груди.

— Что? Почему ты…

Кристина все еще задыхалась, как от быстрого бега. Ее сердце колотилось, как бешеное, но дурман страсти уже начал развеиваться, заставив девушку острее ощутить контраст между холодным воздухом в машине и жаром, исходившим от тела Неро.

— Это не честно. — Сдавленно прошептал мужчина. — Я словно… пытаюсь украсть со стола то, что мне никогда не попробовать. Потому что у меня больше нет и не будет рта, чтобы положить в него хоть кусочек.

— Нет, не говори так!

Кристина резко отстранилась от него и строго заглянула мужчине в глаза. Ей больно было увидеть то, что на длинных темных ресницах застыли слезы, которые Неро вряд ли хотел ей показать.

— Знаешь, я это так не оставлю. Я обязательно найду способ…

Мужчина горько усмехнулся и нежно приложил палец к ее губам, заставив девушку умолкнуть, с тревогой разглядывая его лицо.

— Тсс… Ты же не думаешь, что я хочу от тебя только этого? Все не имеет смысла, если я не смогу…

Неро осекся и невесомо, бережно, провел пальцами по скуле девушки, убирая за ухо выбившуюся темную прядь. Так, словно, ее кожа была из тончайшего фарфора, способного разбиться от любого неосторожного касания.

— … если не смогу позвать тебя на свидание, чтобы приготовить тебе самую вкусную в твоей жизни пасту. Если не смогу смотреть, как первые рассветные лучи утром путаются в твоих длинных ресницах. Или если у меня не будет шанса отвезти тебя проводить закат на холме за городом. Черт… если просто не смогу ловить твою улыбку, снова и снова показывая тебе насколько плохо я умею рассказывать анекдоты! Кто бы мог подумать, что так легко будет признаваться во всех этих сложных простых желаниях девушке, когда ты знаешь, что уже мертв…

Горько добавил он и совершенно искренне улыбнулся.

Это было так пронзительно и больно, что Кристина не смогла сдержать набежавшие на глаза слезы. А Неро, вместо того чтобы просто дать ей пережить вместе с ним эту ядовитую правду, вдруг принялся целовать ее…

Нежно, невесомо, бережно. Так, словно бы и не было между ними этой невосполнимой утраты. Времени. Утраты времени, которое у них украли.

А внутри у девушки словно бы порхали бабочки. Яркие, хрупкие, беспечные. И они будто не понимали, что кружились вокруг ловушки, которая безжалостными разрядами электричества испепеляла каждую, которой вздумалось подлететь слишком близко к ее свету.

— Прекрати… хватит, Неро!

Кристина отстранилась от него, со злостью уперев кулаки в широкую грудь мужчины, к которой больше всего на свете сейчас хотела вновь прижаться.

— Ты, если хочешь, можешь сколько угодно страдать, опустив руки. Что с тебя, смертного, взять… — уверенно сказала она, сама поразившись своей дерзости. — Но разве ты забыл, что я рассказала тебе о себе?

Девушка всеми частичками своей души вдруг ощутила, как в ее недрах и в потаенных закоулках ее сознания, о которых Кристина до последнего момента могла и не знать, зашевелилось что-то вязкое, темное и мощное, как многометровая толща озерных вод…

Как стена безжалостного ураганного ветра, сметающего все на своем пути в глубокой темной ночи…

И ветер за окнами машины, словно почувствовав пробуждение своей хозяйки, принялся шуметь ее силе в унисон. Порывами срывая снежные шапки с лап ближайших елей, завывая волком в их высоких кронах.

— Не забывай, что у тебя должок перед Крампусом. А у него перед тобой. Разберемся с этим, а там еще чего придумаем. Обязательно придумаем и сделаем по-своему. Или я не ведьма Самоэнского леса!

И, словно в подтверждение искренности и серьезности ее слов, ключи, оставленные в безусловно мертвом замке зажигания машины, вдруг сделали свое дело. Громко чихнув, и от натуги заставив затрястись старый пикап, завелся насквозь промерзший двигатель этой колымаги, с легкой руки бывшего владельца, прозванной сохатым.

Глава 14

— Это здесь.

Из-за сильных заносов на дорогах и большого количества специальной техники, которая пыталась убрать их до наступления часа пик, Кристине и Неро удалось добраться до города только после полудня.

Когда старый, местами проржавевший пикап припарковался возле рождественской ярмарки, многие ряды и прилавки уже оказались пустыми. Их владельцы спешно собирали нераспроданные товары. До наступления праздника оставалось всего несколько часов и каждый спешил как можно скорее завершить дела, чтобы успеть накрыть на стол и встретить гостей.

Среди торговых рядов лишь изредка попадались припозднившиеся покупатели, спешившие в последний момент купить сувениры. Так что палатки с рождественскими деревцами и вовсе казались вымершими. Не было на месте и монахинь, продавших Лавли злополучную ель.

— Точно здесь?

Детектив с сомнением осмотрел небольшой прилавок, возле которого были привязаны две чахлые ели, у одной из которых к тому же не хватало макушки.

Кристина нервно огляделась вокруг.

Да, это совершенно точно было то самое место, куда их привела та суетливая монашка. Кажется, ее звали Селестина… или может быть Верения.

— Я не могу ошибаться. Их просто здесь нет.

— Хорошо. Тогда давай спросим.

Неро едва заметно кивнул на крепкого низкорослого мужичка в цветастой индийской чалме вместо шапки и неторопливо направился в его сторону.

Торговец, было обрадовавшийся появлению покупателей, сразу сник, поняв, что их интересуют вовсе не его ели и яркие гирлянды, которыми, словно лозами дикого винограда, был увит весь его прилавок.

— А вы не из полиции часом?

Спросил он недоверчиво, деловито смахивая разноцветной метелкой пушистый снег со своего бесценного товара.

Кристина, отпихнув себе за спину Неро, у которого разве что на лбу не было написано «коп», и со смехом отмахнулась от слов индуса:

— Да что вы! Нет, конечно. Да и разве мы похожи на полицейских?

Продавец нервно пожевал губу и, пристроив метелку за прилавок, вновь не без придирки оглядел странных покупателей. Особенно его взгляд задержался на детективе, темной скалой возвышавшемся за спиной миниатюрной девушки.

— Может и не похожи. Просто интересно, почему вы спрашиваете? Что-то случилось?

— Нет конечно… просто… просто я с подругой была здесь недавно, и мы так чудесно поболтали с этими милыми монашками. А у меня в тот раз денег с собой не было… но я моему парню все уши про их благотворительную акцию прожужжала! Вот мы и решили прийти еще раз и поучаствовать в благотворительности. Да, пряничек?

Сказав это, Кристина для убедительности нырнула Неро под руку и заискивающе посмотрела на него снизу вверх, изо всех сил изображая нежность.

— Угу.

Кое-как выдавил из себя детектив, растерянный слащавым до нельзя прозвищем. В этот момент по его виду сложно было понять, хмурится Вобад потому, что ему не понравилось прозвище, или необходимость оправдывать свое любопытство перед торговцем в целом не вызывает у него положительных эмоций.

Впрочем, индус явно понял этот немой диалог между парочкой по-своему. Трагически вздохнул, возведя руки к небу, что-то прошептал на хинди и покачал головой, с сочувствием глядя на хмурого мужчину.

— Ну, раз не из полиции, то купите деревце, рождество же все-таки. А пока выбираете, я может что-то и вспомню.

Прежде чем Неро успел возмутиться, Кристина успела достать из кармана кошелек и выудила оттуда пару купюр, протянув их бойкому торговцу.

— Вот. Только давайте без деревца. Эээ… мы все же больше благотворительностью заинтересованы. А деревце у нас дома уже конечно стоит.

— Хм… что ж, раз так. Да, помню я таких, две тощих и одна ох какая дама! Жалко, что чудаил… О, сохрани меня Вишну от всех невзгод и дурного глаза!

— Чу… чу… как вы сказали?

Индус нахмурился, вспоминая слово:

— Как же это по-вашему… колдовка, кажется. Есть у вас такое слово?

Не став дожидаться, пока Кристина продолжит распрос, Неро попытался перехватить инициативу и вернуть разговор в нужное русло.

— Извините, мы торопимся. Не могли бы вы вспомнить, когда именно вы видели их в последний раз?

— Постой. — Кристина схватила детектива за рукав, поняв, что они едва не упустили одну очень важную деталь. — Простите, три монахини? Вы сказали, что их было трое?

— Да. Ну, что сказать, они утром еще ушли. Случилось может что… не знаю.

Заинтересованный его словами, Неро вновь вышел вперед, поровнявшись с Кристиной.

— С чего вы решили, что что-то произошло?

Торговец неопределенно пожал плечами.

— Да странно просто. Ходили тут с этим термосами своими, а потом одну елку всего отдали и, только покупательница от них ушла, тут же как сквозь землю провалились. Весь товар побросали!

— А вы не видели куда они пошли?

— Говорю же, как сквозь землю!

— Девушка, которой они продали последнюю ель. Вы помните, как она выглядела?

Индус хитро прищурился, огладив ветку ближайшего деревца.

— Купите еще одно деревце у меня, может и вспомню что да как было.

Кристина, недовольно засопев, вновь потянулась за кошельком, но Неро остановил ее.

— Не надо. Спасибо за помощь.

— Эй, ты чего? А как же…

Приобняв возмутившуюся Кристину за плечи, он взглядом указал ей на три камеры, установленные прямо над прилавком ушлого торговца.

— У твоего пряника есть идея. Пойдем, моя булочка, сами разберемся.

Глава 15

Быстро добраться до видеокамер, а точнее офиса, в котором велись и отслеживались записи со всей ярмарочной площади, не удалось. Работники администрации, все, как один, успели закончить работу, а единственный охранник даже после предъявление жетона детектива Вобада, отказался дать доступ в видео рубку.

Ну, а предлагать мелочь, оставшуюся в ее кошельке после взятки торговцу, Кристина просто постеснялась. К счастью, хоть и не быстро, Неро удалось по своим каналам отыскать номер телефона старшего менеджера рождественской ярмарки и их наконец допустили к оборудованию.

Найти нужный момент на камерах, оказалось проще, чем запечатленную на нем девушку. Нет, фото получилось достаточно качественным. Но возникла другая проблема. Точнее она никуда не исчезала — практически все связи Неро в его отделе так или иначе касались его убийц, а сообщать им о своем воскрешении, пока не входило в планы детектива. Искать имя и адрес последней жертвы трех ведьм пришлось, как выразился Неро, обходя проторенные пути козьими тропками.

И снова они теряли драгоценное время.

Кристина пила, должно быть уже свой четвертый кофе, снова и снова ловя себя на том, что грызет ноготь на большом пальце, а детектив все ходил из стороны в сторону, нервно меряя шагами видео рубку. С момента последнего, сделанного им звонка, прошло наверно около часа и с тех пор он больше не произнес ни слова. Даже, когда предложил ей сходить за очередным кофе, просто поднял свой опустевший стаканчик.

Девушка буквально кожей ощущала растущее в маленькой пыльной комнатке напряжение, но сделать с ним ничего не могла. Все понимали, что стоит на кону и как дорого время, которое сейчас так бездарно утекало сквозь пальцы.

А что потом? Что если ничего не получится?

Кристина снова и снова отгоняла от себя этот вопрос, назойливый и опасный, как оса, кружащая над аллергиком. Ответ на него казался ей смерти подобным и все же, не думать о том, как она будет жить дальше, если не удастся спасти ни тех девушек, ни Лавли, ни детектива… Казалось, что сейчас на это мог быть лишь один ответ — никак. Она не сможет жить, если всех их не станет, просто потому что прямо сейчас сидит вот так, сложа руки и ждет, что судьба им улыбнется.

Девушка решительно поставила недопитый стаканчик кофе на стол с мониторами и, обежав недовольным взглядом пустую пыльную столешницу, принялась бесцеремонно рыться в нижних ящиках.

— Эй, мисс…

Охранник, до того не отрывавший взгляда от собственного смартфона и абсолютно безучастный ко всему вокруг, потянул руки к Кристине, пытаясь оттеснить ее от своего рабочего места.

— Я, конечно, понимаю, что босс разрешил вам тут находиться и все такое, но это уже ни в какие ворота!

Заметив то, что искала, Кристина, ловко поднырнула под его руку и высоко подняла над головой кусочек мела.

— Спасибо. Я одолжу у вас вот это ненадолго?

— Что? Зачем вам это, мисс?

— Кристина?

Неро озадаченно остановился в центре комнаты, по-прежнему не выпуская из руки телефон.

Девушка же, не обращая внимания на их вопросы, подошла вплотную к Неро, заставив того подвинуться и под растерянными взглядами мужчин принялась чертить на полу небольшой меловой круг и буквы по его краю.

— Мисс… мисс, перестаньте! Вы не можете! Прекратите немедленно или я буду вынужден…

Возмущенный охранник решительно направился в ее сторону, но был на подлете подхвачен под руки детективом и очень ловко, но требовательно, выпровожен за дверь видео рубки.

— Простите. Не волнуйтесь, бардак мы потом приберем. Возможно.

— Слушайте, я не знаю, что вы задумали, но я сообщу об этом…

Кому он сообщит, Кристине услышать не удалось, потому что Неро захлопнул за мужчиной дверь.

— Что ты делаешь?

Спросил он с куда менее дружелюбной интонацией.

— У тебя свои связи… а у меня свои. — Ответила девушка, небрежно выводя внизу круга «Да» и «Нет». — И пока твои молчат, может мои возможно что-то скажут.

Она смерила его придирчивым взглядом и скомандовала, настойчиво протянув к детективу раскрытую ладонь:

— Шнурок.

— Не понял.

— Мне нужен шнурок с твоего кроссовка и… пожалуй, твоя серьга.

Неро нахмурился и инстинктивно коснулся рукой левого уха. Сказал:

— Не дам.

— Это серебро?

— Нет, платина.

— Идеально! Тогда, точно давай. Серебро бы не подошло, как и золото, а вот платина не накапливает в себе негативную энергию, значит если на зов придет кто-то не очень приятный, выбрасывать не придется.

— Что за бред?!

— Сказал парень дважды восставший из мертвых.

Неро перестал хмуриться, но на лице его в тот момент появилось неприятное, отстраненное выражение. Кристина прикусила губу, мысленно укорив себя за то, что опять переборщила с неуместным сарказмом.

Детектив же, явно без удовольствия, быстро и зло, расшнуровал один кроссовок, со свистом вытянув из него шнурок, и снял с уха небольшое серебристое кольцо, протянув и то, и другое девушке.

— Ну, раз выбрасывать не придется. Аккуратнее. Она… отцовская. Если твой «связной» ее испортит, я его и на том свете достану. Сама знаешь, мне не впервой.

Кристина с интересом подняла на Неро взгляд, а детектив нехотя улыбнулся.

Вместо свечи была бензиновая зажигалка детектива, вместо маятника его шнурок и серьга. О том, чтобы зажечь подходящую случаю курительную смесь или правильно подготовить круг для вопросов, само собой и речи не шло, но что было, то было. Главное, что была ведьма… пусть и не инициированная. Да что там, все было не так! Возможно, поэтому на зов Кристины снова и снова никто не отзывался.

— Явись, явись, явись…

Очередную бесплотную попытку прервал сигнал телефона в руке Неро.

— Вобад, слушаю. Да…

Кристина, сидевшая на полу, с импровизированным маятником в одной руке и карандашом в другой, вся обратилась в слух, но кроме периодичного «да» из уст детектива и неразборчивого бормотания, едва доносившегося из трубки, ничего так и не услышала.

Наконец Неро отключил звонок и, присев на колено рядом с девушкой, записал в ее блокноте четыре имени:

Джессика Бэксэйл

Джилл Винтерс

Марта Мюллер

Хизер Коллинз

— Четыре? Я не понимаю…

— Фото с записи нечеткое, отправить в ай-ти отдел для проработки изображения вариантов не было, все умельцы, с кем мой друг мог договориться по-тихому, уже вне зоны доступа. На дежурстве Маккензи, который первое что сделает — это позвонит Уоррену. Так что пришлось пробивать по старой базе, а она не то чтобы полна и точна. В общем, это все что есть. Все похожи на фото, живут в городе и, если верить данным вылетов и штрафов за парковку, остались на праздники здесь.

Неро тяжело вздохнул, возвращая Кристине карандаш и блокнот.

— Но вполне может быть, что и среди них ее нет.

Ответить на сомнения детектива девушке помешал импровизированный маятник. Вдруг, словно взбесившись, он после стольких бесплодных попыток взвился над нарисованным кругом и принялся быстро, едва ли не до треска натягивать шнурок, тыча то в одну, то в другую букву круга.

Не сразу спохватившись, Кристина подвинула к себе блокнот и стала не глядя записывать в него отмеченные буквы, подряд, одну за другой в одну линию, потому что маятник двигался так быстро, что она даже не успевала проговаривать их вслух.

— Ди, И, Эм, Ай, Эр… стой! Да стой же, не успеваю!

Словно прислушавшись к ней, дух, что двигал маятник, ненадолго замедлился, но потом снова перешел на прежнюю скорость, вновь и вновь указывая на одни и те же буквы:

O s o b a b o s o b a b o s o b a b

— Стой! Я приказываю тебе остановиться!

Прикрикнула девушка, устав удерживать маятник, рвавшийся у нее из рук, словно гончая, учуявшая лисицу. И натянутый, как струна, шнурок тут же обмяк в ее руке, а резкий порыв ветра, невесть откуда взявшийся в изолированной комнате, с оглушительным щелчком захлопнул металлическую крышечку бензиновой зажигалки.

— Это всегда так?

Немного ошарашенно спросил Неро, с опаской поглядывая на всего мгновение назад бесновавшуюся в руке Кристины серьгу.

— Всегда по-разному… но чтобы вот так — впервые.

Она вернула мужчине его вещи и с нетерпением подняла к глазам небрежно исписанный блокнот. Буквы в нем путались, пересекаясь одна с другой, но по крайней мере были читаемы.

— Что там?

Неро с нетерпением заглянул ей через плечо.

— Сама не пойму. Если честно, околесица какая-то. Вот, смотри, некоторые слова складываются, но вместе совершенно не считываются.

Еще спустя несколько минут мучительных попыток понять послание, переданное духом, Кристина бросила перед собой блокнот и устало закрыла лицо руками.

— Не получается! — вымученно всхлипнула она, хотя слезы были последним, что бы ей хотелось продемонстрировать в сложившейся ситуации. — Время уже к полуночи, а у нас все еще ничего! Все умрут, потому что я бездарная, глупая, трусливая…

Неожиданно крепкие теплые объятия, прервали ее самоуничижительную тираду. Кристина нервно выдохнула, на мгновение позволив себе растворится в обволакивающем тепле рук мужчины и ровном, сильном биении сердца, которое ощущалось под его футболкой.

Неро глубоко вздохнул.

— Даже если у нас ничего не получится, Кристина, не вини себя.

Девушка дернулась в его объятиях, желая возмутиться, но мужчина только сильнее прижал ее к себе.

— Тсс… Магия… духи, демоны, ведьмы… — Мужчина горько усмехнулся и нежно прислонился щекой к ее виску, зашептав на ухо, — До всего этого я даже в Бога не верил. Только в судьбу. Впрочем, ее ведь никто и не отменял, верно? Это не ты, а судьба подтолкнула меня взяться за расследование пропажи вещдоков в моем отделе. Это не ты, а судьба заставила твою подругу купить ель у тех чертовых монашек. И если нам с тобой не суждено сегодня найти ту несчастную девушку, значит и это просто предопределено судьбой.

— Нет.

Кристина настойчиво уперлась руками ему в грудь, заставив выпустить себя из объятий.

— Я не согласна сдаваться. Сколько там до Рождества? Еще три часа? Сейчас ты позвонишь своему другу и возьмешь у него адреса всех тех девушек. Мы найдем каждую и среди них ту, которая утром покупала у ведьм ель! А если понадобится, свезем их всех в одно место и устроим ведьмам засаду там!

Девушка подобрала с пола блокнот и с раздражением пролистала его до исписанной страницы.

— А пока ты будешь рулить, я буду снова и снова читать эту абракадабру, веря, что ее надиктовал мне кто-то разумный, а не дух бешеного гиббона! Вот увидишь, вместо того чтобы опускать руки, я возьму в них эту твою судьбу и согну ее так, как мне надо. Вот прямо сейчас и начну. С вот этого вот «особабосо», на котором нашего духа заело! Звони, узнавай адреса.

— Постой…

Неро вдруг поймал ее за руку, сжимавшую блокнот, и забрал его себе, внимательно вглядевшись в буквы. На какой-то миг его глаза словно остекленели, зацепившись за что-то в тексте, и детектив шумно выдохнул, а после совершенно неожиданно расхохотался.

— O… cabeza de mierda! Это не «особабосо», это babosa!

Радостно воскликнул мужчина и вдруг еще громче, обратился к потолку, раскинув руки:

— Дядя Энцо, чертов старый пень, ты же знаешь английский! За каким хреном так усложнять?!

Кристина аж подпрыгнула на месте и с нетерпением воскликнула:

— Так что? Что там написано? Читай!

Явно не веря своему счастью, Неро поймал девушку за руку и потянул за собой к двери.

— Если откинуть с десяток практически непереводимых на английский ругательств, одно — спаси несчастную немочку,бесполезный ты слизняк! Скорее, нам нужна Марта Мюллер!

Глава 16

Дом Марты Мюллер встречал незваных гостей, мерцая и переливаясь ярче, чем главная елка города. По тому, как со вкусом и много было использовано в его оформлении рождественской атрибутики, о ней сразу стало понятно три вещи: девушка точно не считала гроши до зарплаты, жила не одна и очень, очень сильно любила Рождество.

— Уверен… что не ошибся с переводом?

Неро, выбравшийся из старенького пикапа вслед за Кристиной, смерил ее скептическим взглядом. Мол, этот язык любви я впитал с молоком матери, красавица, не смей во мне сомневаться!

— Я к тому, что… как им это провернуть здесь? — девушка неуверенно махнула руками на окружающие тихую улочку богатые, ярко освещенные рождественской иллюминацией дома. — Уверена, что кто-то из соседей успел позвонить в полицию, просто увидев, как мы свернули сюда на этом драндулете.

— Но-но! — Неро ласково похлопал ржавеющую тушу автопрома семидесятых по капоту. — Не слушай, сохатый, она не со зла. Просто вы еще плохо знакомы. А что до места… Гвинет Белл жила в университетском общежитии с еще двумя девушками. Когда она пропала, обе были там и утверждали, что спали настолько крепко, что ничего не слышали. Нам даже пришлось задержать их, настолько неправдоподобно звучала их история в контексте случившегося с Гвинет. Так что…

Детектив махнул рукой, изображая приглашающий жест, а Кристина, недовольно фыркнув, шагнула вперед.

До наступления Рождества оставалось меньше двух часов, и они еще в машине условились для начала попробовать просто поговорить с Мартой, а уже потом принимать какие-либо меры.

Но, прежде чем Кристина успела надавить на дверной звонок, детектив перехватил ее руку. Прижав палец к губам, он указал в начале на приоткрытую входную дверь, а потом махнул себе за спину. Объяснять дважды девушке не пришлось.

Почувствовав, как от ледяных мурашек, побежавших по коже, встают дыбом волосы, Кристина встала позади детектива и, едва ли не задержав дыхание, стала пристально следить за каждым его движением.

Пистолет из наплечной кобуры в одно мгновение оказался в его руках и сухой щелчок предохранителя, словно контрольной точкой обозначил то, что опасность, которая им грозила — совсем не выдумка. Детектив аккуратно приоткрыл входную дверь и скользнул внутрь, мгновение спустя, дав знак Кристине двигаться следом. В прихожей дома Марты Мюллер волшебно пахло рождественской выпечкой и еловыми ветками.

Стараясь наступать только на те паркетные доски, что располагались ближе к стене, мужчина прошел в ближайшую комнату, оставив девушку ожидать у витой лестницы, украшенной переливающейся гирляндой из еловых лап и блестящих игрушек.

Время шло, а от Неро все не было ни звука, ни знака. Поежившись от нехороших предчувствий, Кристина медленно пошла за ним следом и замерла на пороге комнаты, едва сдержав крик.

Это была небольшая столовая, из которой вели еще две двери, узкая с одной стороны и напротив нее широкая распашная на две стороны. В центре комнаты, вокруг большого овального стола из белого дуба, сидели пятеро взрослых и детей. Точнее кто-то сидел, а кто-то завалился на свободные стулья или стол.

Увидев, застывшую в ужасе девушку, детектив подал ей знак подойти ближе. Сам он как раз склонился над великовозрастным бородатым мужчиной в красном колпаке и расстегнутой на груди куртке Санта-Клауса, из-под которой выглядывала белая рубашка и атласный галстук, с принтом из сахарных тросточек.

— Они… они… — едва смогла выдавить из себя девушка.

— Нет. Просто спят.

— Ах… но…

— Как-то странно, да? Еще бы. Не похоже, что их чем-то накачали. Видишь, на столе ничего нет. Не успели накрыть. Там, — детектив махнул рукой в сторону узкой двери позади себя, — еще женщина. Спит на полу у духовки. Слава техническому прогрессу, на выпечку был установлен таймер, а то могли бы еще и пожар застать.

— Чем их так?

— Ты мне скажи, ведьмочка. Может конечно какой-нибудь газ, но на кухне вся техника электрическая. Есть что на уме?

Кристина смущенно покраснела. Откуда ей было знать, если из всего ведьминского образования ей довелось лишь пару книг прочесть. И те тайком! Потому что для непосвященных доступ в особую библиотеку общины был закрыт, а хоть сколько-нибудь значимые книги и вовсе отказывались перед ней открываться.

— Пределы магических сил неведомы, им подвластно многое. А я не то, чтобы… опытная ведьма.

— Тогда уж я точно не знаю, чем им помочь. Остается главный вопрос — семья в сборе, но где Марта?

Где-то в глубине дома раздался грохот и звон разбитой посуды. Кристина инстинктивно пригнулась, а детектив прижался к стене.

— Это там?

Одними губами произнесла девушка, указывая на распашные двери.

Неро коротко кивнул. Выждав еще мгновение, он подал знак Кристине оставаться на месте и осторожно приблизился к источнику звука. Прислушался, наклонившись ближе и слегка приоткрыл дверь, оставив едва различимую щелку.

Из комнаты за ней отчетливо донесся жалобный женский плач.

Не думая больше ни минуты, Неро распахнул дверь и вошел туда с оружием наготове. Кристина, испуганно пискнув, вжала голов в плечи и закрыла глаза, ожидая что за этим последует грохот и выстрелы, но нет. Девушка осторожно приподнялась из-за своего укрытия и заглянула в комнату, откуда послышался вполне спокойный голос детектива.

— Марта? Марта, с вами все в порядке?

В комнате было темно и, если бы не отблески пламени, тенями и бликами облизывавшие стены просторной, богато обставленной комнаты, совершенно ничего не видно. В одном из больших кресел у открытого огня кто-то шевельнулся — только это позволило Кристине различить в его глубине силуэт миниатюрной светловолосой девушки, вжавшейся в него, словно в отчаянной попытке защититься.

Она ничего не ответила Неро, а он не торопился к ней подойти.

Кристина медленно поднялась из-за стола и подошла ближе, чтобы лучше видеть происходящее. В комнате явно никого не было кроме Неро и девушки в кресле. Но какое-то едва уловимое, звенящее ощущение опасности не оставляло ее и влекло. Кристине хотелось понять, откуда оно исходит.

Под тяжелыми ботинками детектива раздался неприятный хруст битого стекла. Маленькие блестящие осколки, разными оттенками отражали сполохи пламени в камине. Красные, зеленые, фиолетовые…

— Что это?

— Кажется, елочные игрушки. Ступай осторожно.

Неро кивнул на рождественское дерево, с одной стороны которого явно не хватало украшений.

Девушка в кресле вновь сжалась и заскулила.

— Побудь с ней, пожалуйста, пока я осмотрю остальную часть дома. Возможно, мы спугнули их, но стоит…

— Нет. Погоди.

Кристина осторожно переступила порог гостиной и огляделась. Колючее, звенящее чувство надвигающейся опасности стало острее. Оно словно повысило давление в ее крови, и начало сжимать виски в приступе острой головной боли.

— Ай…

— Что-то не так?

— Я… не знаю. Это словно…

Девушка в кресле вдруг выпрямилась в нем и, закинув ногу на ногу, игриво болтнула хрупкой ступней. Весь силуэт Марты на мгновение подернулся алой дымкой и вот, перед ними уже не вжималась в кресло, а расслабленно восседала стройная девушка в вызывающей черной одежде с россыпью длинных, насыщенно-ярких локонов по плечам.

Детектив ни минуты не колеблясь, поднял на нее пистолет, а Кристина с тихим стоном хватаясь за голову осела на пол, совершенно не чувствуя впивающихся в кожу осколков.

Мир вокруг наполнился для нее звоном. Одной непрерывно звенящей нотой, от которой голова, казалось, готова была разорваться изнутри. Этот звук вытеснял из себя все — ощущения, мысли, чувства. Он поглотил ее своим существованием и отправил сознание в холодную, бесконечно голосящую тьму.

Глава 17

Кристине было тяжело дышать. Собственное тело ощущалось неподъемным, чужим. Настолько, что даже просто поднять веки казалось непосильной задачей. И все же что-то заставило ее прийти в себя.

Тихие голоса, становившиеся все отчетливее. А может быть тени, касавшиеся ее лица, закрывая теплый, согревающий свет.

Едва совладав с неподъемными веками, девушка увидела, как они снуют перед ней, перешептываясь. Или может быть нет, и это просто она их едва слышит, словно бы ее уши были забиты ватой.

Боль от осколков тонкого стекла, впившихся в ее колени, ладони и щеку, рельефный рисунок дерева на паркете и запах лака, который исходил от него.

Она лежала на полу, должно быть там же, где упала. Но что они сделали с ней? И что сделали с Неро?

Но вот одна, а затем другая тень отделились от угла, в котором едва-едва угадывались очертания пушистого рождественского деревца, и Кристина отчетливее услышала их слова.

— Кажется все. Сколько у тебя?

Девушка взволнованно задержала дыхание. Это была та монашка, которая встретила их с Лавли на ярмарке.

«Селестина! — Вспомнила Кристина, — да, она точно назвалась Селестиной!»

— Двадцать пять.

Селестина недовольно фыркнула и подошла к каминной полке, небрежным жестом смахнув с нее один за другим три фотографии в рамках. Стекло в них со звоном разлетелось на осколки, ударяясь о каменный пол у пылающего камина и Кристина на мгновение прикрыла глаза, испугавшись, что те до нее долетят. Этот страх позволил ей окончательно проснуться — вместе с ним к девушке вернулись чувства.

В желто-оранжевом свете пламени Кристине наконец удалось разглядеть силуэт девушки, облаченный теперь в совсем не монашескую одежду. Короткие блестящие шорты, колготки в крупную сетку, высокие сапоги — все черное, кроме ярко-алого корсета, туго стягивавшего узкую талию, и таких же насыщенно-красных локонов, спускавшихся ей ниже плеч.

«Это она! Она поджидала нас, обернувшись Мартой!»

— Гадство. У меня на две меньше. Не могли побольше игрушек на елку повесить?

— Скажи спасибо, что все стеклянные. А то с пластмассовыми спора бы не вышло!

Рассмеялась другая девушка, остававшаяся в тени.

— Ты теперь должна мне жела-ание-е!

С издевкой протянула она и, лишь на миг явив себя в отблесках пламени, плюхнулась в одно из кресел у стены. В другом напротив, Кристина угадала силуэт Неро. По безвольно свисающим по обе стороны кресла рукам, она поняла, что тот без сознания.

Девушка была высокой и очень худой. При встрече на ярмарке она представилась Веренией и показалась Кристине скромной и тихой. Но, судя по вызывающе открытому вечернему платью, которое сейчас было на ней, едва ли кто-то пришел бы к такому же выводу, увидев ее настоящую.

— Чего ты хочешь? — спросила Селестина.

Ведьма помедлила, явно рисуясь, а не размышляя.

— Его. Хочу поиграть с ним, прежде чем Аглая его убьет.

— Крампуса?

— Еще чего! Мне по душе вот этот милашка. Ты только посмотри на эти руки… о…

— С ума сошла? Зачем он тебе?

— Не знаю. Мой типаж. И… это не скучно, в отличии от других. Разве нет?

— А Крампус? Думаешь, он тебя не узнает?

Кристина взволнованно вздохнула и посмотрела на детектива, поняв, что они говорят о нем.

— Я надеюсь, что узнает! Только не сразу.

Верения лукаво улыбнулась.

— В этом-то и весь интерес! Уговорим ее убить девчонку. Зачем она ей теперь? Я напялю ее шкурку, и оп! Ты только подумай, какая пикантная ситуация. Я буду водить его за нос, а он будет таскаться за мной, как голодная собачонка… Они оба будут. Он и Крампус. Ну, давай, помоги мне уговорить Аглаю подержать его в неведении. Это же так скучно, просто изгнать из этого красавчика рогатого зануду! А так, мы будем знать, где Крампус и как его контролировать. Думаю, это будет куда полезнее, чем изгнать его, как обычно.

Селестина помолчала, задумчиво разглядывая танец пламени в камине.

— Она не согласится, у нее другие планы на него. Да и ты же знаешь, что девчонка не проста. Что, если они станут искать ее и придут к тебе? А значит и к нам… мы столько сделали чтобы подобраться к ним, а ты хочешь все разрушить только из-за того, что давно не развлекалась?

Верения рассмеялась.

— Брось! Ничего же не случится. Подумаешь, переродится еще раз… На ней нет их защиты. Мышка же испугалась становиться кошкой и убежала в норку. Глупая мышка. А где глупая мышка, там сытая кошка… Ну, давай, сестрица. Разве тебе не скучно? Хочешь, я могу даже поделиться? Только представь, как зазвенит от гнева Крампус, когда он в самый последний момент поймет, как ловко мы все это время водили его за нос!

— Тсс…

Селестина вдруг приложила к губам палец и обернулась к окну. Кристина же закрыла глаза и постаралась выровнять дыхание, снова и снова, как мантру, повторяя про себя «Только бы не заметили, только бы не заметили, что я все слышу…»

В окна за ее спиной вдруг ударил ветер и снег, а кто-то из ведьм побежал к ним, чтобы поднять створку вверх и впустить налетевшую на дом вьюгу. Холод, острые ледяные снежинки, едва им открыли путь, тут же завертелись по комнате. Сумасшедший, колдовской ветер срывал пламя с дров в камине и трепал волосы Кристины, заставив девушку покрываться мурашками от холода.

Все стихло так же быстро, как и началось, а оглушительный свист врывающегося в гостиную ветра вдруг перерос в усталое…

— Ах… наконец-то. Как же мне надоел этот город!

Кристина медленно приоткрыла глаза, желая рассмотреть говорившую, но увидела только черные мыски лакированных туфель и большие металлические пряжки на них. Такую старомодную обувь мало у кого можно было встретить в наше время. И все же Кристине эти туфли были очень… очень знакомы…

— Ну, что? — раздался насмешливый голос прямо над ней. — Так и будешь претворяться или может присоединишься к нам, деточка?

Чувствуя, как тело вновь охватывает тяжесть и онемение, Кристина медленно приподнялась и снизу вверх посмотрела на женщину, нависшую над ней.

— Тетя… Кайла?

Та же довольно усмехнулась и махнула рукой, застывшим за ее спиной ведьмам.

— Ну, коли пришла… Усадите ее в кресло, пусть наблюдает из первого ряда.

Кристина даже опомниться не успела, когда не по-женски сильные, цепкие пальцы вцепились в ее руки и потащили к креслу у камина.

Без сомнения это была она. Ее тетя Кайла. Седые пряди в темных волосах, которые она не красила из-за предубеждения к модной индустрии, старомодное платье и туфли, словно вытащенные из шкафа модницы девятнадцатого века, улыбчивое морщинистое лицо… Казавшееся Кристине добрым когда-то. Теперь же и улыбка тети Кайлы, и тонкая сеточка из морщинок под ее глазами, стали казаться девушке зловещими, не естественными, не настоящими. Но почему же она не видела этого в ней раньше? Этой искусственности, фальши и… зла?

— Я… я не понимаю… как? Вы? Это все время были вы?

— Я.

Не скрывая самодовольства, ответила женщина, на что другие ведьмы, как заглавные подпевалы, отреагировали примерзким хихиканьем.

— Бедняжка, у тебя наверно так много вопросов в голове, но я тебя огорчу. Мне некогда на них отвечать.

С этими словами она взмахнула рукой в сторону Кристины и тихо прошептала что-то, заставив ту судорожно втянуть в себя воздух, ощутив страшное давление. Свинцом налившееся тело до боли вжалось в кресло, лишая девушку возможности двигаться.

Удовлетворенно улыбнувшись, тетя Кайла повернулась к ведьмам.

— Сестрицы, уже без четверти полночь. Самое время приступать. Ведите жертву.

Щебеча, словно девчонки, которым разрешили взять любые конфеты из вазы в серванте, они подбежали к старинному шкафу в углу гостиной и распахнув его створы, извлекли на свет миниатюрную блондинку.

Марта Мюллер была связана по рукам и ногам ярко-алой декоративной лентой, а рот ее крест-накрест был заклеен скотчем с каким-то веселым рождественским узором. Бедняжка была в сознании, но даже не пыталась вырваться из цепких лап похитительниц. Она только скулила от ужаса и с опаской поглядывала на них из-под растрепанных волос, налипших на влажное от слез лицо.

Кайла ласково улыбнулась ей и медленно подошла ближе. Чуть склонилась над пленницей, чтобы лучше рассмотреть ее и тихо прошептала, аккуратно заправляя бедняжке волосы за ухо.

— Здравствуй, деточка. Надеюсь, мои сестрички хорошо вели себя с тобой. Лишние страдания тебе не к чему, да? Хватит и тех, что неизбежны.

Селестина и Верения не сдержали едких усмешек. Усадив Марту рядом с елью, девушки встали лицом друг к другу и взялись за руки, закрыв глаза. Едва шепот заклинания донесся до слуха Кристины, в пространстве между их рук сгустилось темное облако и тягучим потоком стекло к их ногам, обретая форму.

Темная ткань, или может быть замшевая кожа, заплаты, неумело сделанные какими попало нитками и толстый джутовый шнур с растрепавшимися кистями, скреплявший верхушку — присмотревшись внимательно, Кристина узнала мешок. Большой и старый. Очень-очень старый. Такой, который, пожалуй, давно следовало бы выбросить, а не хранить как величайшую ценность. Но то, лишь на первый взгляд.

— Осаэм Удуэйхор. — С улыбкой провозгласила Кайла. — Таящий Тьму, так его называют. Знаешь, что это, Кристина?

Девушка с усилием повернула к ней голову и поджала губы, но это все, на что она была способна — заклинание действовало и надежно удерживало ее в кресле.

— Злишься? На что же? Веди себя хорошо, и я не причиню тебе вреда. Ты уже сделала все, что от тебя требовалось. Ну… почти.

Девушка взволнованно перевела взгляд со своей лицемерной тетушки на детектива. Неро сидел в соседнем кресле, но лицо его было повернуто к камину, так что она не могла видеть открыты ли его глаза. Грудная клетка детектива при этом не вздымалась и мысль о том, что мужчина может быть мертв, заставила Кристину буквально закипеть от гнева.

— Это вы… вы все подстроили? Зачем? Чтобы я привела к вам Крампуса?

Кайла поморщилась.

— Я же сказала, никаких вопросов. В начале завершим дела. Сестры, к делу. Этот ритуал — настоящее искусство! Такое упущение, что мы никогда не приглашали зрителей, посмотреть на его исполнение.

— Ты за все ответишь! — прорычала Кристина.

— О… как мило! И тебе счастливого Рождества, дорогая!

Глава 18

Кайла-Аглая расплылась в довольной улыбке и лениво стащила с рук высокие бархатные перчатки. Подошла ближе к сестрам и протянула к ним руки, чтобы образовать круг.

Едва сестры взялись за руки, темная ткань у их ног резко вздыбилась, пошла волной, словно внутри мешка было скрыто что-то живое. Ведьмы стали нараспев повторять заклинание, а плотная материя у их ног будто оживала, снова и снова двигаясь, набухая и вздрагивая, пока из горловины мешка не появилась хрупкая бледная рука, а за ней голова и туловище…

— Ка-ле-нод усэн, ма-дэ-лод васэр, до-ли-вер…

Светловолосая девушка, выбравшаяся из мешка, обернулась к Кристине, заставив ту вздрогнуть. Широко распахнутые голубые глаза незнакомки ничего не выражали и казалось, ничего не видели.

Обнаженная, исхудавшая и бледная, она неуклюже поднялась на ноги и, выйдя из круга, образованного ведьмами, вскинула над головой руки в странном дерганном танце. Омеловый венок, единственное, что было на ней в этот момент, сдвинулся на голове девушки набок, но не слетел, ведь острые листья и белые ягоды сильно перепутались с ее волосами.

Следом за ней из мешка вылезла и вторая девушка, а затем третья, четвертая, пятая и так одна за другой, они поднимались в ведьминском круге и выходили за его пределы, образуя свой, новый, вокруг шепчущих свои заклинания женщин. Круг их жертв. Все молодые, даже юные, красивые и обнаженные. Если не считать надетых им на головы колючих омеловых венков.

Кристина с ужасом затаила дыхание, следя за каждой новой девушкой, появлявшейся из недр зачарованного мешка. Она ждала свою подругу, хотела и одновременно боялась увидеть ее. И, когда та наконец появилась, не смогла сдержать слез. Видеть Лавли такой, потерявшей разум, нагой и беззащитной оказалось выше сил Кристины.

Лавли встала в круг рядом с Мартой, словно замыкая его. И как только это произошло, девушки, продолжая двигаться в своем дерганном, хаотичном танце, двинулись вперед, образуя вокруг ведьм хоровод. И именно в этот момент те, словно затихли, воздев руки к потолку, но звук их голосов магическим образом продолжил шепотом и эхом отражаться от стен гостиной, повторяясь и вторя самому себе.

Ка-ле-нод усэн…

Ма-дэ-лод васэр…

До-ли-вер онод…

Селестина не сдержала улыбки и радостно захлопала в ладоши.

— Получилось!

— Но чего же мы ждем? — спросила Верения, нахмурившись.

— Терпение, сестрицы.

Кайла ласково улыбнулась обеим и поймала взгляд Кристины, взволнованно наблюдавшей за происходящим.

— В этот раз у нас на празднике жизни есть особая гостья.

Сестры переглянулись и обе хищно ощерились, словно угадав мысли друг друга.

— Ты хочешь…

— А чего зря добру пропадать? Мало ли я жертвовала своими силами ради всех нас. Почему бы в этот раз… не позаимствовать их у той, кому они без надобности.

— Что? — Кристина вцепилась непослушными пальцами подлокотники, — Что ты задумала? Ты не сможешь это скрыть! Сестры найдут тебя и отомстят за меня!

В ответ на это Кайла расхохоталась.

— А с чего ты взяла, что кто-то станет тебя искать, глупышка?

Кристина сжала зубы от бессильной злости и прошипела:

— Моя смерть тебе с рук не сойдет…

— Смерть? А зачем мне тебя убивать, девочка моя?

Кайла фыркнула и закатила глаза, так, словно никогда в жизни не слышала большей глупости.

— Я просто позаимствую то, что тебе и так не нужно, потому что ты по собственной глупости отказалась получить к своим силам доступ. А после… опою тебя отваром беспамятства. Думаешь, мне будет сложно давать тебе его снова и снова, пока ты живешь под моей крышей? Пфф…

Кристина растерянно перевела взгляд с Кайлы на ее сестер и детектива.

— Вы не сможете вечно это скрывать.

— А кто мне помешает? Он? Или может быть Кра-ампус?

Кайла вновь рассмеялась, в чем ее тут же поддержали сестры.

— Глупости, дорогуша. Наш общий знакомый весьма назойливый тип, но такой… недальновидный. К сожалению, избавиться от Крампуса насовсем невозможно, а убегать от него снова и снова, признаться, весьма накладно… да и утомительно, чего уж там. Эх… признаю, идея со звенящими оковами себя действительно изжила. Но у меня было время хорошенько подумать и найти способ получше.

Сказав это, женщина кивнула сестрам на детектива и те неуверенно вышли из круга, направившись к нему.

— Тащите его сюда.

Кристина попыталась вывернуться в кресле, чтобы лучше видеть бездыханного Неро, но заклятье Кайлы по-прежнему крепко прижимало ее к креслу.

— Что вы задумали?!

Верения и Селестина замерли на месте, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, видимо их тоже волновал заданный Кристиной вопрос.

— Ну, чего же вы ждете?!

Ведьмы растерянно переглянулись и, словно собравшись с силами, слово взяла Верения:

— Что мы делаем, Кайла?

— Это бунт? Вы в своем уме! Разве сейчас время для споров? Вы же знаете, что все нужно успеть до полуночи… Я знаю что делаю, разве этого не достаточно?

— Почему ты всегда так несправедлива с нами? — Поддержала сестру Селестина. — Ты никогда не делишься с нами своими планами, мы обо всем узнаем последними!

— Мы твои сестры, Аглая, а не твои рабыни. Мы должны знать!

— Вы… да как вы смеете. Я же каждый раз жертвую ради вас собой! Своими силами и молодостью, чтобы вы могли жить так, как хотите!

— Мы знаем. — Верения вышла вперед, став ближе к сестре. — Но ты не обязана делать все одна. Твоя жертва для нас бесценна, но мы с Селестиной уже давно не маленькие девочки и хотим во всем быть с тобой за одно, а не прятаться за твоей спиной.

Ведьма замолчала, опустив взгляд.

— Я поклялась нашей матери, что вы ни в чем не будете знать нужды.

— И ты все это время держала слово.

— Но мы устали жить в тени твоих планов. Скажи нам, что ты задумала?

Кайла устало вздохнула и раздраженно махнула рукой в сторону детектива.

— Крампус, запечатав себя в теле смертного, не столько приобрел, сколько потерял. Он думал, что стал сильнее, обретя материальное тело, но просто подставил себя. Ведь пока он был бесплотной тенью себя прежнего, мы ничего не могли ему сделать. Только бежать прочь, заслышав звон его оков. Теперь же… этот наглый плут полностью в нашей власти. И мы просто запрем его там, откуда нельзя вернуться по своей воле. Посадим в его мешок.

— Нет… не надо, пожалуйста!

Кристина тяжело вздохнула, лихорадочно соображая, что же ей делать дальше. Она буквально чувствовала, как бесценное время утекает сквозь ее обессилевшие пальцы. Лавли, Неро и она сама, на кону сейчас стояло слишком много жизней и кажется, что она ничего не могла с этим поделать.

— Ну, почему? — Cпросила Верения с неожиданным недовольством. — Зачем нам это?

— А ты не понимаешь? Пора с ним заканчивать!

— Но его все равно нельзя убить. Он найдет способ выбраться. Он же бессмертный, Аглая. И мешок… он существует в этом мире, пока в нем есть Крампус. А что, если, засунув его в мешок, мы разрушим эту связь и оба исчезнут? Ты об этом подумала?

— Нет, этого не случится. — Уверенно отрезала старшая ведьма.

— Ты уверена? — Хмуро спросила Селестина, а Кайла не нашла что ей на это ответить и недовольно скривилась.

— Хорошо. Оставим пока его…

— Нет. — Неожиданно громко возмутилась Верения. — У меня есть идея получше. Я заберу его себе.

— Что?

— И ее. — Ведьма кивнула в сторону Кристины. — Займу ее тело и привяжу к нам Крампуса чарами посильнее ведьмовских. Будет у нас вроде диванной собачки. Да и от карманного детектива, думаю, будет немало пользы. Ты же тоже чувствуешь это? Связь между ними? Да они же оба в нее влюблены!

Кайла скривилась так, что кажется, готова была испепелить собственную сестру на месте.

— Нет. Это слишком сложно, что-то обязательно пойдет не так! Ты не сможешь сдержать и его, и ее в узде, тебе сил не хватит!

— Но мы же возьмем ее силы для ритуала в этот раз? Так почему бы не взять немного больше…

— Но она же умрет.

— Она все равно умрет. Не в этот раз, так в следующий. Сколько раз ты надеялась черпать от ее источника сил? Пять лет? Десять? Твой план еще менее надежен чем мой, Аглая! Рано или поздно Самоэнские сестры почувствуют, что кто-то использует одну из них в своих целях и тогда начнут искать, и найдут ее, одурманенную и обессиленную. И с кого тогда будет спрос?

— А если сделаем, как хочешь ты, то ее едва ли хватит и на год!

— Да, чтоб тебя, Аглая! Почему тебе можно с ними играть, а нам нет?! Я тоже хочу веселиться! Селестина, почему ты молчишь, скажи ей!

Ведьма растерянно посмотрела в начале на одну сестру, а затем на другую.

Кайла, почувствовав неладное, недовольно сложила на груди руки и вперила в нее самый свой суровый взгляд.

— Селестина?

— Я тут ни при чем…

— Селестина!

Ведьма вздохнула.

— Почему бы… почему бы нам не совместить приятное с полезным? Что изменится, если мы сделаем так, как хочет Верения, а твой план… опробуем его в следующий раз? Ну, неужели тебе самой не хочется посмотреть, как Крампус будет страдать и мучаться, когда узнает, что мы сделали с его ненаглядной Бертой?

— Вы в себе? — Вспылила Кайла. — Ее нельзя трогать! Вы хоть понимаете, что ее сестры с нами сделают?

— Но мы и так собрались зачерпнуть от ее силы…

— Это другое.

Верения примирительно улыбнулась старшей сестре и встала напротив нее, поймав руки Кайлы в свои.

— Ты же сама сказала, она отказалась от своего дара, Самоэнские ведьмы не будут ее искать. Почему, когда ты чего-то хочешь, Аглая, мы должны слушаться, но если чего-то хочется нам, то цена слишком высока?

— Потому что это я! — Прорычала женщина, вырвав свои руки из ладоней сестры. — Я жертвую всем ради вас, неблагодарные идиотки! Своей силой, молодостью, временем!

— Но не в этот раз. — Спокойно ответила ей Селестина и, как и Верения, стала подле нее. — Сегодня мы черпаем от силы Берты, не от твоей.

— Да. Ты ведь получишь сегодня то, чего так давно была лишена, Аглая. — С воодушевлением прошептала Верения. — Позволь и нам насладиться… Ну, пожалуйста! Сколько Крампус крови нам выпил? А как поступил с тобой, помнишь? Разве же он достаточно страдал? Нет, не достаточно. А я хочу поиграть! Боже мой, разве ты не знаешь каким скучным может быть бессмертите? Хочу растоптать Крампуса… хочу, чтобы он страдал, как страдала ты, когда он разбил тебе сердце… из-за нее. — Верения обернулась к Кристине и, словно обличительница на суде, указала на нее пальцем. — Из-за этой подлой вертихвостки Берты!

В комнате воцарилась злая, гнетущая тишина.

— Хорошо. Тащите ее сюда.

Словно приговор, раздался в ней хриплый голос Кайлы.

Глава 19

Казалось, что это конец. Холодные пальцы ведьм вцепились в предплечья Кристины и потащили вверх, словно безвольную куклу. Женщины смеялись ей в лицо и что-то шептали тихо, по-змеиному шипя, от чего ватные ноги девушки выпрямились и пошли вперед. Сами собой, против ее воли. Руки по швам, взгляд поднят, но шея не слушается — не дает обернуться и посмотреть, что они делают там, позади нее.

Не переставая хихикать и шипеть, ведьмы принялись срывать с нее одежду.

— На тот свет идут налегке! — съязвила Верения, улыбаясь ей во все белоснежные зубы. — Но ты не переживай, уж я присмотрю за твоей шкуркой. Пока не надоест! Ха-ха-ха!

Кристина прикрыла глаза. Кажется, это было единственное движение, которое было ей еще подвластно помимо едва-едва ворочающегося языка и губ. Голова ее кружилась от холода, страха и боли.

В мыслях она снова и снова возвращалась к тому, что ничего бы этого не случилось, если б она приняла посвящение в ковен через воды мать-озера. Быть может, не только с ней, но и с Неро, с Лавли и с другими девушками. И если так, то должно быть это она была виновата во всем, а значит прямо сейчас ей стоит смириться и принять свою участь, как должное? Или нет…

Ведь если бы она сделала то, что должна была, то никогда не встретила бы всех их, но ведь это вовсе не значит, что с ними бы не случилось того зла, которое творилось сейчас, на ее глазах?

Кожу на лбу царапнуло что-то острое и Кристина с тревогой открыла глаза.

— О, не бойся ты так. — Усмехнулась Селестина, поймав ее взгляд. — Всего лишь омела и остролист.

Это был венок. Такой же, как и у других девушек, похищенных ведьмами.

Омела и остролист…

Смутное воспоминание возникло в ее затуманенном разуме и снова пропало. Кристина зажмурилась, пытаясь поймать его, словно ускользающую в ночь незнакомку за подол шелкового платья. Пальцы касались ткани, но та, выскальзывала из них, оставляя на коже холод.

Омела и остролист…

Вот, незнакомка подбегает к грубо сколоченной деревянной двери и ловко снимает с гвоздика, вбитого прямо над ней, веточку засохшей омелы. А потом вдруг отшвыривает ее в сторону и достает из-за пазухи новую. Поднимает ее над своей головой и трижды топнув каблучком по ветхому полу, едва слышно нашептывает заклинание:

— Тем ло тэ па, тэм ло тэ па, тэм ло тэ па…

Она призывает Крампуса. Это Берта призывает Крампуса! Чтобы дух того, хоть не на долго обрел материальную форму, использует свою силу, а для колдовства ей всего-то и нужно, что веточку омелы да чуть-чуть, хоть самую каплю магии…

Прямо перед девушкой ведьмы готовились к задуманному колдовству, чертя на полу символы и перематывая красными нитками какие-то палочки и косточки, которые доставали из лежащего на полу мешка.

Кажется, они были слишком заняты, чтобы обращать внимание на обездвиженную пленницу.

— Тем ло тэ па… — едва слышно прошептала Кристина и попыталась топнуть босой ногой по полу, но та не слушалась.

— Тем ло тэ па… — не сдавалась она, снова и снова пытаясь оторвать пятку от ледяного пола, усыпанного осколками стекла от разбитых игрушек.

Один из них глубоко вошел ей в кожу, причиняя боль, но Кристина только стиснула зубы, вновь упрямо повторив заклинание Берты:

— Тем ло тэ…

— Что она там шепчет?

— Тэм ло тэ па, тэм ло тэ па…

— Это что, заклинание? — Селестина взволнованно уставилась на сестриц, а те переглянулись.

И тут же залились звонким злым смехом. Закончив наносить символы на пол вокруг мешка, Кайла неторопливо поднялась и подошла к Кристине близко-близко. Казалось, их разделял лишь вдох.

— Эх… может быть когда-нибудь, милая, но точно не сейчас. Вся магия что была тебе доступна — связана. Ее под силу зачерпнуть лишь кому-то извне. Ах, как жаль… ведь этого бы не случилось, если бы ты прошла посвящение, глупышка.

Этот взгляд, полный брезгливости и упоения собственной властью, которым она ее одарила… неужели он мог принадлежать человеку, которого Кристина столько лет считала своим самым близким другом? Неужели она всегда была такой, ее тетя Кайла? Когда обнимала, выслушивая страхи своей племянницы о посвящении и жизни в ковене. Когда убеждала в том, что можно жить иначе и никто не может заставить ее подчиниться воле сестер, ведь только ей, Кристине, лучше знать, чего она хочет от жизни на самом деле.

Не в силах вынести его, девушка закрыла глаза и почувствовала, как по холодным щекам покатились бессильные горячие слезы.

— О… бедняжка! — без капли жалости воскликнула Кайла и рассмеялась так же мерзко и зло, как ее сестрицы. — Никому нет дела до твоего упрямства, милая. Сдашься ты или нет, все уже решено.

«Нет. Все не может так закончиться… все просто не может так закончиться!»

Кристина вздрогнула, остро ощутив прилив магии. Это было что-то новое… Она, словно теплым молоком по озябшей коже заструилась меж ее пальцев, а перед глазами девушки всплыл образ, казавшийся сном — синекожая рогатая дева с золотым сердцем на распашку. Она будто снова шептала ей на ухо свои слова, как тогда, на озере, в котором Кристина едва не рассталась с жизнью.

«— Следуй по пути своего предназначения, бессмертная душа. Ты важна для мира, Берта, куда больше, чем любая из твоих сестер. Я не видела этого раньше, но теперь… Я отпускаю тебя. Прими же в дар ту часть моей силы, которой владеешь не по праву. И будь счастлива… Будь счастлива, Берта! Это все, чего я прошу у тебя взамен!»

— Я… прошла…

— Сестрица, она там опять что-то шепчет. — Недовольно проворчала Верения.

Кайла же даже не обернулась к Кристине, продолжив любоваться на пол, ее рукой изукрашенный символами.

— Да какая разница. Что ты переживаешь? Если такая тревожная, просто заклей ей рот скотчем и все.

Кристина ошарашенно поднесла руку к своему лицу и медленно перебрала пальцами. Никаких оков, никакого связывающего заклинания — она была свободна и даже холод, казалось, отступил испугавшись ее силы. Она словно согревала девушку изнутри.

— Так вот, каково это… — прошептала Кристина самой себе, заставив ведьм обернуться и застыть в растерянности.

Девушка улыбнулась им в ответ и, легко топнув ножкой по полу три раза, зажмурилась, произнеся заклинание:

— Тэм ло тэ па, тэм ло тэ па, тем ло тэ па!

Мир вокруг точно рассыпался на миллионы осколков, покатившихся по стенам и полу звоном маленьких серебряных колокольчиков, а следом за ними комнату наполнил яркий свежий аромат мороза, хвои… и пряников! Имбирных пряников, только что вытащенных из печи — вот что за запах Кристина никак не могла вспомнить.

— Хе-хе-хе… Кто-то плохо себя вел, значит просится в котел… Нечего теперь роптать, раньше надо было хлопотать!

— Крампус… — с улыбкой выдохнула девушка и без страха открыла глаза.

Он стоял там, возле камина, отбрасывая большую косматую тень на замерших на полу ведьм. Тяжелые цепи на его сильных запястьях тянули руки вниз из-за чего тому приходилось придерживать их. Десятки маленьких серебряных колокольчиков тонко позвякивали на них в такт хриплому смеху Крампуса. Хоть тот и стоял спиной к свету, но его глаза ярко поблескивали в темноте расплавленным янтарем. Так же, как и толстые черные рога, короной, венчавшие его голову.

Ни то мужчина, ни то зверь, ни то демон… он хищно усмехнулся и, подмигнув Кристине, впился взглядом в самую старшую из ведьм.

— Ну, здравствуй, гадкая девчонка. И ее мерзкие сестрички. Что-то вы постарели с нашей последней встречи. Особенно ты, грязная обманщица.

Глава 20

— Раньше ты меня иначе называл.

Кайла медленно поднялась над сестрами, которые, кажется, даже боялись дышать в присутствии Крампуса.

— Раньше было слишком давно. — По-кошачьи протянул тот.

Кайла криво усмехнулась и, кратко кивнув сестрам, чтобы те тоже поднялись с колен, медленно шагнула в его сторону, остановившись на границе очерченного ею колдовского круга.

— Значит нашел нас. Хитро… Не знаю, как вам с этой дурочкой удалось провести меня, но… Отдаю должное.

— Посмотрите на нее, — хищно усмехнулся демон, — она отдает мне должное! Признаюсь, я надеялся, что ты отдашь мне кое-что другое. Точнее вернешь мое по праву.

Крампус недвусмысленно кивнул на свой мешок, раскрытый в самом центре пентаграммы, а Кайла-Аглая фыркнула, словно в ответ на глупую шутку.

— Неужели ты все еще держишь на меня зло, Крампус? После стольких-то лет? А я думала, что соскучишься и совсем иначе будет выглядеть наша новая встреча…

— Я вообще не злопамятный. Это бессмысленно, ведь человеческий век недолог. Вот только ты на этом свете подзадержалась. Не считаешь?

— Ну, ты же не хотел делиться своим секретом бессмертия. Пришлось взять все в свои руки. — Сказала Кайла, невинно округлив глаза.

— Не хотел, потому что никакого секрета нет. Нужно просто родиться вот таким, как я или такой, как Берта. А то, что делаешь ты, Аглая, тянет на уголек к Рождеству вместо подарка от Санты. Что скажешь, дорогая? Согласна, что ты была очень, очень плохой девочкой все эти пару сотен лет? Так же, как и твои мерзкие сестрички…

Вместо ответа Кайла вскинула руку в его сторону, взметнув в гостиной вихрь из осколков разбитых елочных игрушек и все они со свистом полетели прямо ему в лицо. Но Крампус оказался быстрее, обернувшись к смертоносному потоку спиной, он заставил весь стеклянный рой удариться в толстую шкуру, из которой был сделан его тулуп. Осколки с тонким, мелодичным звоном осыпались на пол под веселый смех существа и стрекот серебряных колокольчиков на его оковах.

— Есть кое-что, что никогда не меняется, да? Твоя подлая натура и желание пакостить исподтишка!

Вместо ответа Верения и Селестина бросились к Крампусу, рыча и осыпая его проклятьями. Пальцы девушек запылали алым, сплетая заклятья, а воздух вокруг них, казалось задрожал от силы, призванной ведьмами. Один взмах! Другой! В сторону рогатого полетели огненные шары, они врезались в его тело, рассыпаясь снопами искр, но того это лишь позабавило.

С едкой улыбкой смахнув с рукава единственный зацепившийся за него язычок пламени, Крампус двинулся им на встречу. И глаза демона при этом засветились совсем не добрым огнем.

Веселясь, он вскинул одну руку, так, словно та сомкнулась на чьем-то горле и тут же к потолку взлетела Селестина. Она, будто марионетка на ниточках засучила в воздухе ногами и, отчаянно хрипя, стала царапать свое собственное горло, словно это могло освободить ее из захвата.

Увидев это Верения попятилась, с ужасом и надеждой глядя на старшую сестру, замершую в защитной пентаграмме, но всего мгновение спустя тоже взмыла в воздух, подчинившись велению руки Крампуса.

Поняв, что теряет контроль над ситуацией, Кайла оскалилась и вцепилась Кристине в волосы, яростно потянув ее на себя, без жалости оголяя шею девушки, которую еще совсем недавно называла любимой племянницей.

— Отпусти моих сестер, грязная тварь!

Прорычала она над самым ухом Кристины и девушка почувствовала, как тонкой кожи на горле коснулся обжигающий своей остротой металл.

— Отпусти сейчас же и сражайся на равных, если так хочешь справедливости!

Крампус перестал хохотать, но кривая ухмылка не исчезла с его губ.

Изгибаясь всем телом, чтобы хоть немного отклониться от опасного острия, Кристина поймала взгляд демона и нервно вздохнула. В голове ее в тот миг отчетливо проскользнула мысль о том, что ее смерть вряд ли напугает Крампуса, ведь он знает, что она переродится вновь, а вот шанс вернуть свое может ему вновь и не предоставиться.

Тем не менее рогатый, разочарованно фыркнув, ослабил хватку — Верения и Селестина судорожно вздохнули и перестали трястись, хоть по-прежнему остались болтаться в воздухе.

— Что ты знаешь о справедливости, ведьма, чтобы предлагать мне такую сделку? — Крампус покачал головой, заставив колокольчики на своем ошейнике тонко звякнуть в такт. — Ты лишила меня всего, ради того, чего не достойна. Ты год за годом губишь дюжину невинных жизней, ради того, что не стоит даже одной! А мир меж тем гибнет в огне из-за тех, кто должен был покинуть его навсегда, оказавшись в моем мешке по справедливости…

— Да что ты знаешь обо мне!

Кайла вдруг сорвалась на крик, заставив Кристину зажмуриться и замереть от очередного укуса холодной стали. Нож, приставленный к ее горлу, дернулся, нанеся еще один опасный порез. Горячая алая капля побежала по груди девушки и ниже, заставляя ее холодеть от страха.

— Ты думаешь я делала все это для себя? Посмотри на меня! — женщина нетерпеливо качнулась вперед, но не переступила защитной черты, — Разве тот, кто желает вечной жизни, захочет проживать ее в таком теле? Я разваливаюсь! Я отказываю себе во всем, чтобы все было у них! Тех сил, что дает твой мешок за дюжину жертв, едва ли хватает, чтобы нам троим прожить еще год!

Кайла тревожным, полным слез взглядом, окинула своих сестер.

— Я стольких потеряла… Я поклялась матери, что защищу сестер во что бы то ни стало! Я больше не могла, понимаешь? Расставаться с ними, терять последнее, что у меня осталось…

— Смерть — естественная часть жизни…

— Заткнись! Уж точно не тебе, бессмертному, рассуждать о том, что естественно!

Крампус тяжело вздохнул.

— Все смертны, Аглая. Даже я.

Та же в ответ зло расхохоталась.

— Вот только не надо лгать!

— Я не лгу. У каждого существа в этом мире есть свой срок и своя задача. И срок никогда не выходит раньше, чем задача будет выполнена. Я живу так долго только потому, что до завершения моего дела еще очень-очень много лет… но для чего живешь ты?

— Разве не ясно? Чтобы мои сестры никогда не узнали, что такое смерть и тлен! Я живу ради любви к ним!

Крампус грустно улыбнулся.

— А для чего тогда живут они?

Его тяжелый взгляд скользнул по висящим в воздухе девушкам. Демон на миг прикрыл глаза и, словно хищный зверь, втянул воздух,принюхиваясь.

— Алкоголь и что похуже… игры чужими жизнями, разврат и много-много злости… Твои сестренки очень… очень плохие девочки, да? Аглая? Если ты живешь ради своей сумасшедшей безграничной любви к ним, то ради чего живут они? Ведь твои сестры… — Крампус вновь потянул носом, — не любят тебя. Только боятся, что ты разозлишься и испортишь им все веселье. И даже больше… за эту власть над собой они тебя ненавидят.

— Заткнись… заткнись!

Взревела Кайла и сильнее прижала к себе Кристину.

Девушка испуганно всхлипнула и поймала взгляд Крампуса.

«Что ты делаешь? Зачем злишь ее? Ты ведь все это специально, да?»

В темных глазах рогатого, словно в ответ на ее вопрос, вспыхнули лукавые огоньки. Демон усмехнулся по-своему, озорной, мальчишеской улыбкой, и лишь на короткий миг опустил взгляд к ногам Кристины, сделав вид, будто разглядывает ее наготу.

И девушка вслед за ним тоже опустила взгляд. Босыми пятками она стояла прямо на границе мелового круга, ограничивавшего узор пентаграммы. И понимание того, чего же он хочет от нее, яркой вспышкой озарило ее сознание.

— Что ты можешь знать… — причитала Кайла, словно успокаивая себя, — глупый, старый, некчемный… бесплотный дух, всеми забытый и покинутый!

Жмурясь от ее горячего дыхания, сдувающего волосы девушки ей в глаза, Кристина стала аккуратно, медленно тереть голой пяткой по полу. Там, где проходила меловая линия круга. Кайла же не замечала этого. Она не унималась, только распалялась все больше и больше, стремясь свой речью ни то оскорбить Крампуса, ни то вразумить.

— Смотри! Даже твоя ненаглядная Берта знать тебя не знает и узнавать не хочет! Ты же видишь это да? Ты же чувствуешь? Не ты дорог ей, а тот мальчишка! Разглагольствуешь мне тут о справедливости, о душе, а сам? Что ты с ним сделал? Почему не отпускаешь бедолагу туда, где всем умершим место? А я скажу тебе почему. Потому что тебе так удобно! Потому что ты так хочешь, и ничто и никто не заботят тебя в этом мире больше, чем ты сам и твое собственное благополучие! Паршивый лицемер, вот кто ты, Крампус!

И только она произнесла это, как демон, почувствовавший рассыпавшийся меж ними барьер, с почти звериным рыком отбросил в стороны ведьм и бросился прямиком к Кайле.

— Дрянь… — сквозь зубы прорычала та.

И, прежде чем Крампус смел ее с места своей исполинской силой, отбросила от себя Кристину.

Внезапная, ослепительная вспышка боли словно оглушила девушку. Кристина повалилась на пол, не понимая, что происходит. Где-то позади нее сцепились в схватке демон и старая ведьма, кулаками и магией пытавшиеся одержать верх друг над другом, но все это было словно не здесь, не рядом. Все звуки для Кристины словно оглохли, а краски мира потускнели — их вытеснило одно единственное чувство. Боль.

Дрожащей рукой девушка прикоснулась к ее источнику. Теплая костяная рукоятка ножа торчала из ее бока. Теплой она была из-за заливавшей ее крови… та неприрывным потоком струилась из раны в теле Кристины, и вместе с ней из девушки словно утекала сама жизнь.

— К… Крампус…

Его имя сорвалось с губ беззвучным шепотом, но он услышал. Обернулся к ней и пропустил удар. Темный, как беззвездная полночь, сгусток магической энергии, ударил емону в грудь, сбив с ног и протащив по полу до самого камина.

Крампус оглушённо тряхнул рогатой головой, пытаясь прийти в себя, но на помощь Кайле уже подоспели ее сестры — один за другим в него ударили огненные шары, оставившие черные опалины на его тулупе.

— Крампус…

Холодный, злой смех огласил гостиную. Кайла подошла к поверженному врагу неспешно, бросив мимолетный взгляд на истекающую кровью девушку. Женщина наклонилась перед ним, словно поднимая что-то с пола и к смеху ее сестер присоединился характерный перезвон цепных звеньев.

В ее руке, словно из неоткуда, материализовалась толстая черная цепь, которая тянулась к самому ошейнику на шее Крампуса. Ведьма не без удовольствия дернула за нее, заставив рогатого застонать от боли.

— Вот так. Знай свое место, демон. Прежде чем затевать что-то против меня, следовало придумать как снять кандалы. Ах, да… ты же не мог. Ведь те слушаются лишь руки того, кто надел их на тебя!

Младшие ведьмы довольно расхохотались.

— Что, Крампус? Кишка тонка с нами тягаться? Маловато ты сил раздобыл, рогоносец проклятый!

«Сил… ему же нужны силы…»

Это так, ведь с тех пор, как ведьмы лишили Крампуса его волшебного мешка, тот стал бесплотным духом, которому для воплощения требовалось вливание сил извне. И это именно она, как и Берта, давала ему их, чтобы тот, хоть ненадолго, мог воплотиться в мир! Но чтобы победить ведьм, сил Крампусу нужно было больше… куда больше, чем могло дать одно лишь заклинание…

Словно услышав ее мысли, рогатый поднял на Кристину затуманенный болью взгляд и отрицательно покачал головой, но она уже все решила.

— Тэм ло тэ па… — одними губами прошептала девушка, вытянув слабеющую руку в сторону Крампуса. — Тэм ло тэ па… тэм ло тэ па, тем ло тэ па!

И вся сила, что была в ней, та, которой Кристина не умела пользоваться, словно неудержимым горным потоком хлынула в сторону единственного существа, которое знало, что с ней делать.

Глаза Крампуса вспыхнули ярко-голубым сиянием, а черная цепь, зажатая в руках ведьмы вдруг накалилась до бела и, кратко вспыхнув синим пламенем, осыпалась пеплом.

Кайла истошно закричала, поднеся к лицу дрожащие от боли, опаленные руки, а сестры ее замерли, с ужасом наблюдая за тем, как с запястий их пленника спадают кандалы, как с последним, точно предсмертным звоном, ударяется об пол слетевший с его шеи тяжелый ошейник.

Тонкий перезвон тысячи серебряных колокольчиков и меркнущий свет жарко растопленного камина, на фоне которого темным пятном выделялась безвольно свесившаяся с подлокотника рука детектива Неро… вот и все, что в последний миг успела увидеть Кристина, прежде чем силы окончательно покинули ее смертное тело.

Глава 21

— Берта… моя милая Берта…

Большие горячие руки крепко держали ее на весу. Кристина подняла на него взгляд и зажмурилась. Мир в глазах все еще рябил и расплывался, словно все вокруг было не настоящим. Словно она еще не до конца пробудилась из сна… точнее из беспамятства, в которое провалилась, казалось, всего мгновение назад.

— Крампус. Ты живой… — слабо прохрипела она и тут же смущенно скользнула рукой по груди, зарывшись пальцами в мягкий ворс пушистого пледа.

Видимо, он укутал ее, прежде чем поднять, не стал почем зря смущать девушку. Заметив ее облегченный вздох и набежавший на щеки румянец, Крампус хитро улыбнулся и покачал рогатой головой. Было непривычно не слышать характерного звона при каждом его движении, но цепи рассыпались вместе с серебрянными колокольчиками, исчезнув из этого мира навсегда.

— Да что же мне будет? То ли дело ты, сумасшедшая девчонка! Хе-хе… вставай, пойдем. У нас сегодня еще столько дел!

Он попытался поставить ее на ноги, но Кристина испуганно впилась пальцами в его руку. Она была слаба, казалось, что все остатки ее сил ушли всего на несколько сказанных слов. Вспомнив о том, что с ней произошло, девушка испуганно схватилась за бок… но ни ножа, ни раны там не оказалось. Только кожа ее еще была липкой от крови, но та больше не сочилась, ведь было совершенно неоткуда.

— Прости, Крампус. Не могу… сил нет. Оставь… оставь меня здесь. Мне просто нужно немного полежать… я правда не могу…

В янтарных глазах отразилась тень беспокойства, но едва окинув ее внимательным взглядом, рогатый вновь одарил девушку широкой улыбкой.

— Это, милая, поправимо. Я ведь кое-что задолжал тебе. Эх, не следовало тебе так из-за меня рисковать… однако, спасибо!

Крампус бережно опустил ее на пол и протянул к Кристине раскрытую ладонь. Большую, шершавую, словно от тяжелой работы, и, казалось, одним своим видом излучающую силу и тепло.

— Дай мне свою руку.

Кристина безропотно подчинилась ему, а тот тем временем что-то выудил из-за пазухи и протянул ей.

— Ты была хорошей девочкой в этом году, да?

На раскрытую ладонь Кристины легла потрепанная карта из плотного картона, и девушка улыбнулась, едва не заплакав.

— Таро белых кошек? Ты серьезно?

На карте была изображена кошка в розовом платье со знаком бесконечности над головой. Она совершенно бесстрашно и, казалось, без усилия распахивала пасть огромному косматому льву, находясь прямо в его пасти.

Одиннадцатый старший аркан — Сила.

Крампус смущенно поджал губы и тихо произнес.

— Мои подарки могут выглядеть, как угодно, главное смысл, который в них заложен. И я подумал… почему бы не так?

Кристина слабо улыбнулась и провела пальцем по кромке плотного картона. Необычное чувство наполнило ее, заставив девушку втянуть в себя воздух глубоко и шумно. Словно она, вышла на воздух из нагретого, душного помещения и ей в лицо бросился свежий, колючий порыв морозного ветра.

Девушка выпустила карту из рук и схватилась за грудь, дыша часто и быстро. В голове ее прояснилось, а в глазах появился блеск. Сила наполнила ее, быстро и стремительно, словно вода из ключа, пробившегося в иссушенном колодце.

— Крампус?

Кристина взволнованно посмотрела на него, испугавшись таких быстрых изменений. Тот же по-своему хитро улыбнулся и помог ей подняться на ноги.

— Мне нравится. — Сказал он, безуспешно пряча ухмылку.

— Что?

— То, что ты завела привычку встречать меня в неглиже…

— Крампус!

Кристина гневно ткнула его кулачком в плечо и на всякий случай поправила на груди плед, Крампус же в ответ на это только рассмеялся.

— Как видишь, все вернул в целости. И немного от себя добавил. — Рогатый довольно кивнул на большой черный мешок у своих ног. — Я теперь при своем и могу себе позволить даже неслыханную щедрость!

— О, боже! Лавли!

Тут же позабыв обо всем, девушка бросилась к подруге.

Лавли лежала у самой ели вповалку с другими девушками, не подавая признаков жизни…

— Дышит! — Кристина с мольбой посмотрела на Крампуса, обняв девушку. — Пожалуйста, скажи, что с ней и остальными все будет в порядке!

Крампус медленно приблизился, осторожно обходя других девушек и опустился возле Лавли на колени, своей могучей рогатой тенью скрыв ее от сполохов пламени в камине.

— С ней все хорошо. Просто спит. Придет в себя через пару часов, как и они все… — Он огляделся вокруг, словно убеждаясь, что каждая из невинных жертв хитрых ведьм действительно будет в порядке. — Хм… небольшая потеря памяти и самая капелька головной боли. У всех, конечно, будет много вопросов, где я? кто вы? почему? как… Но ничего, оклемаются.

— А Неро? — Кристина бросила обеспокоенный взгляд на темный силуэт, безжизненно замерший в кресле. — Он ведь не дышит… это значит…

Крампус недовольно поджал губы и прищурился.

— С ним не случилось ничего, чего уже не случалось. Ой, да погоди реветь! Это же не все. — Крампус торопливо запустил руку за пазуху. — У меня ведь не только для тебя подарок есть. Этих хороших девочек я тоже не обижу! Хмм… я, конечно, не Санта Клаус, но, знаешь ли, и я кое-что могу…

С этими словами он торопливо поднялся и, вложив карту в безвольную руку Лавли, направился с тем же и к другим девушкам.

Кристина чуть наклонилась вперед, чтобы разглядеть, что за аркан достался ее подруге.

На карте были изображены два кота, один из которых с довольной мордочкой восседал на невысокой каменной ограде, а другой, словно наездник, оседлав игрушечного конька, радостно раскинул в стороны лапы. И над всеми ними, с серьезной кошачьей мордочкой, возвышалось яркое, лучистое солнце.

— Девятнадцатый аркан, солнце? Что это значит?

Крампус игриво прищурился, вложив очередную карту в руку лежащей без сознания девушки, от чего та вдруг часто задышала, но в себя не пришла.

— А ты не знаешь? Радость, новые начинания, здоровье.

— Здоровье?

— Ах, да… она, конечно, не сказала тебе, что была больна. Это Рождество должно было стать ее последним, ты не знала?

Кристина почувствовала, как у нее онемели руки, которыми она продолжала обнимать Лавли.

— Рак мозга. — Безразлично ответил Крампус. — Она отказалась от лечения и часы ее жизни тикали все быстрее…. Должно быть не хотела прожить остаток дней в больнице. Хотела отметить последнее в своей жизни Рождество, как подобает. Это я уважаю.

Девушка ошарашенно посмотрела на подругу. Тяжелый, вязкий ком горечи застрял в ее груди, где-то между горлом и сердцем. Кристина приоткрыла рот, желая что-то сказать, но не нашла слов. Горячие соленые капли скользнули из ее глаз, упав в светлые волосы подруги. Заметив это, девушка спешно утерла щеки и тяжело вздохнула, пытаясь успокоить разбушевавшиеся чувства.

«Все хорошо… все уже хорошо! Солнце… она дал ей здоровье. Теперь с Лавли все будет в порядке…»

— Ну вот, — Крампус встал посреди гостиной и довольно отряхнул руки, — каждой хорошей девочке по подарку. Я сегодня добрый. И щедрый. Аж самому завидно, какой я замечательный!

Кристина слабо улыбнулась и погладила подругу по волосам.

— Так вот почему все это было для нее так важно. Рождество. А я, дура, злилась на нее… думала, что это какое-то глупое помешательство. Ну, разве может человек настолько сильно любить какой-то праздник!

Крампус насупился и даже руки на груди сложил от возмущения.

— Что значит какой-то? Самый главный, между прочим! Если бы ты только знала, сколько бы всего ужасного произошло в мире, если бы хоть раз за всю историю времен люди отказались бы от этого священного действа. Рождество, Йоль, Хейптуг… главное не название, главное суть. Священное древо, очищающий огонь, тепло сердец и желания. Да… очень много зависит в этом мире от той силы, которую творят в эту ночь человеческие желания.

— А что будет с Неро? — прервала его размышления Кристина.

— Да что ты заладила? Неро то, Неро сё… Пойдем, лучше. У нас на сегодня еще много дел.

Услышав это, Кристина, разумеется, осталась сидеть на месте. Крампус же недовольно вздохнул, обратившись взглядом к детективу, застывшему в кресле.

— Эх… упрямая ты ведьма, Берта! И дался же тебе этот итальяшка…

— Я не Берта, это во-первых, а ты…

— Ладно, ладно! — Крампус примирительно поднял вверх руки, явно сдаваясь. — Слушай, уже полночь. Уже много минут, как полночь… а я не всесилен, сдерживать ее бесконечно. Давай… закончим дела и поговорим. Пожалуй, есть у меня для нашего общего друга одно выгодное предложение.

— Клянешься? — Кристина воспряла духом и тут же посерьезнела пуще прежнего. — Учти, я тебе его опять обдурить не дам!

Крампус поморщися, как от кислого.

— Ух, какая грозная! Ладно, я ж понимаю, что ты хоть и Берта… но не та. И мне в этой жизни ничего не светит. В этой…

Хитро подмигнул он и, подняв с пола свой волшебный мешок, громко щелкнул пальцами, заставив все пространство гостиной пойти мелкой рябью, словно разгоряченный воздух над костром.

От этой незнакомой Кристине магии, все вокруг вдруг начало меняться. Ярко загорелись огни на ели, осколки разбитых игрушек вдруг с тихим звоном взвились в воздух, обретая прежнюю форму и блестя, вставая на прежнее место. Гостиная словно оживала, возвращаясь к прежнему своему виду, но не только. Будто из неоткуда на обнаженных телах девушек начала материализовываться одежда. Видимо та, которая была на них в момент похищения — теплая пижама с зайцами на худенькой брюнетке, элегантное алое платье на бедняжке Марте Мюллер, короткая плиссированная юбка и свитер с оленями, на Лавли… Даже Кристину негодяй не оставил в прежнем виде, вернув ей когда-то утраченное теплое платье и шерстяное пальто.

Вокруг них воцарилась та самая волшебная атмосфера Рождества… немного странная, если учесть количество народа, то там, то тут валявшегося без сознания в гостиной, но все же дух праздника вдруг распространился здесь на каждый уголок.

— А раньше ты не мог этого сделать?

В ответ на это озорник только фыркнул и закатил глаза.

— Что было, того не вернешь, ведь попробуй пойми, что там было правда, что ложь… Пойдем, мы торопимся.

С этими словами он едва заметно взмахнул рукой от чего Лавли исчезла из рук Кристины и тут же материализовалась на большом диване у рождественского деревца.

— Нет. Крампус, послушай, я все еще хочу знать, что ты решил насчет Неро…

— Все по-честному. — Пожал плечами тот и в одно мгновение оказался прямо напротив Кристины с протянутой к ней ладонью. — Я думаю, ему и тебе придется по вкусу моя сделка. Пойдем.

И Кристина, задумавшись всего на мгновенье, вложила свою руку в широкую ладонь Крампуса.

— А что будет с ними?

Девушка кивнула, на замерших у ног детектива ведьм.

— А что бывает в Рождество с теми, кто очень, о-очень плохо себя ведет?

И только Крампус с Кристиной растаяли в воздухе, на том месте, где еще мгновение назад вповалку лежали три злые ведьмы, остались лишь три черных уголька.

Ведьма и демон Рождества спешили, ведь в полночь им следовало посадить в мешок еще девять прогнивших насквозь душ, чтобы сделать этот мир хоть чуточку светлее…

Эпилог

В ярких рассветных лучах вид на озеро, в котором едва не утонула Кристина, был вовсе не таким зловещим. Даже наоборот. Белый снег на зубастых взгорьях и пушистых елях, обрамлявших ледяную гладь, переливался, словно мелкая россыпь бриллиантов.

Морозный воздух заставлял выдыхать пар и плотнее кутаться в шерстяной плед, но все же ей не было холодно. Наоборот. Именно сейчас Кристине было невероятно тепло, ведь здесь, рядом с Неро, сидя в кузове старого пикапа по прозвищу сохатый, она наконец-то согрелась по-настоящему.

Согрелась душой, и впервые за долгое время в полной мере ощутила каково это — быть счастливой. Настолько, что ни мороз, ни даже недоваренная паста ни за что на свете не смогли бы это испортить!

— Ммм… альдэнте…

Кристина улыбнулась. Как было не улыбнуться тому, как вытянулось при этом лицо детектива.

Неро нахмурился и, подцепив вилкой спагетти из ее ланчбокса, с видом сомелье положил их себе в рот. Поморщился. В темно зеленых глазах на миг словно отразилась вся боль и разочарование этого мира.

— Прости, немного слишком альдетне. Поторопился и даже не попробовал. Ну, вот. Я все испортил. Дай-ка сюда.

Он потянулся к боксу со спагетти в ее руках, но Кристина ловко увернулась, едва не выскользнув из кузова пикапа в сугроб.

— Нет-нет! Мне нравится соус, оставь.

Неро поморщился, словно от зубной боли, но, как бы он не пытался, уговорить Кристину избавиться от своего кулинарного фиаско ему не удалось.

Смирившись, мужчина попытался сменить тему.

— Как Лавли?

Кристина пожала плечами.

— Приходит в себя. Благодаря твоей версии с маньяками из религиозного культа не совсем слетела с катушек. Так. Чуть-чуть. Считает, что от рака ее вылечил сильный стресс и он же стал причиной временной потери памяти. Теперь планирует доучиться на психолога и поступить на нейробиологический. — Девушка приосанилась и понизила голос, явно испытывая гордость за подругу. — Хочет работать в этом направлении, как ученый. Для такого даже термин оказывается есть — фоботерапия, лечение страхом. Говорит, что она не первая заинтересовалась этим направлением, но мало кто в нем работает с полной отдачей.

Неро улыбнулся, разделяя радость Кристины и заботливо поправил плед, сбившийся с ее колен, на что та дернулась в сторону, решив, что это его очередная попытка отобрать у нее испорченное блюдо.

— Эй! Да я просто…

Кристина недоверчиво прищурилась и демонстративно набила полный рот спагетти с соусом.

— Эх, ладно. Спишу все на то, что ты просто нормальной пасты никогда не пробовала.

— Нифуфо не фнаю. Оффэнь фкуфно!

Неро поджал губы, едва сдержав смех.

— Окей, голодная женщина. Я понял, что сопротивление бесполезно. Ну… а в целом? Как она держится? Я просто боялся, что… ну, ты понимаешь. Не со всеми девушками после случившегося все было хорошо. Например, Марта Мюллер. Я навещал ее недавно. Все еще в центре реабилитации… Идет на поправку, но… Она не смогла поверить в официальную версию событий. Может и никогда не сможет.

Кристина тяжело вздохнула. Как и обещал Крампус, девушки забыли почти все, что с ними случилось непосредственно перед похищением, но некоторые словно сопротивлялись этому забвению. Особенно Марта. И это совершенно не шло им во благо, но больше поделать было ничего нельзя.

— Лавли правда в порядке. Да. Все та же, прежняя жизнерадостная Лавли. Может быть, чуть менее маниакально жизнерадостная, но мне так даже больше нравится.

Неро глубоко вздохнул, словно с облегчением, и, задумчиво глядя вдаль, откинулся на бортик кузова.

— Спасибо. — Тихо сказал он.

— За что?

Детектив выразительно посмотрел на Кристину и осторожно протянул к ней руку, чтобы заправить ее непослушную прядь за аккуратное ушко.

— За рассвет. За… недоваренную пасту. За все. Ничего бы этого не было без тебя.

Девушка смущенно улыбнулась и спрятала взгляд. Отчего-то ей стало сложно смотреть на мужчину в ответ.

— Не надо, Неро. Ты же знаешь…

— Крампус? — Мужчина фыркнул. — Да ну его. Ему кстати тоже есть за что тебя благодарить. Это вовсе не он всех спас, так что не надо скромничать.

Кристина хотела поспорить, но все же решила промолчать. Было видно, что и Неро не очень-то хотелось продолжать разговор о Крампусе.

У этих двоих были действительно самые невероятные взаимоотношения из возможных. Человек и демон в его теле, которые мало того, что не в восторге друг от друга, так еще и соперничают за внимание одной и той же девушки…

После рождественских событий Крампус, как и обещал, помог Неро разобраться с коррумпированными полицейскими в его отделе, а затем предложил мужчине новую сделку. Он мог все прекратить, отказавшись… но Неро решил, что не готов расставаться с жизнью. В обмен на нее он отныне предоставлял Крампусу свое тело, как сосуд, дважды в год. На Рождество, когда тот отправлялся в путь за новыми темными душами, и еще в один любой день по его выбору. Зачем это было Крампусу, который, вернув свой мешок, вновь обрел прежнюю силу? У Кристины была пара предположений, но с Неро ей ими делиться было не удобно. А точнее ей совсем не хотелось лишний раз подогревать его ревность…

— А что ты? — Спросил детектив как бы между прочим, нарушив умиротворенную тишину их раздумий. — Не думаешь вернуться к сестрам?

По фальшиво непринужденной интонации, с которой он это сказал, Кристине стало ясно, что этот вопрос очень нелегко ему дался. Не так много времени прошло с Рождества, и они с Неро не успели переступить некую границу в своих отношениях. Да, после происшествия на озере казалось, что любые преграды были снесены, но одно дело поддаться эмоциям, когда жизни угрожает настоящая опасность и совсем другое строить отношения в жизни, которая вошла в спокойную колею.

На самом деле этот рассвет в кузове сохатого и спагетти альденте — стали их первым свиданием. Настоящим свиданием. И совершенно ясно, что вопрос останется ли она с ним здесь, в этом городе, или захочет двигаться дальше, был для детектива болезненно важным.

Кристина тяжело вздохнула, задумавшись на мгновение о том, отправился бы он следом за ней, если бы она решила вернуться в родной город, но тут же отогнала от себя эти мысли. Потому что ей самой уже давно было ясно, что она точно нашла для себя место, которое так давно искала.

— Ну уж нет! Хватит с меня ведьм и колдовства.

Неро задумчиво покачал головой, не сумев, впрочем, скрыть радостную улыбку.

— Но ты же обещала Крампусу сопровождать его в обряде ежегодного очищения?

— А я не ради него. Я ради тебя.

Поняв, что уж чересчур разоткровенничалась для первого настоящего свидания, Кристина насупилась и уткнулась взглядом в опустевший ланчбокс. Одна только мысль о том, чтобы после этих слов посмотреть на Неро вгоняла ее в краску.

— Буду присматривать, чтобы он твой костюмчик не попортил. — С ложным безразличием сообщила она, ковыряя вилкой последнюю прилипшую ко дну бокса спагеттину. — Ты же знаешь какой он, я ему тебя не доверяю.

Неро усмехнулся и сложил руки на груди, словно был не согласен с тем, что ему нужна помощь с Крампусом.

— Вы же как Мистер Джекилл и доктор Хайд.

— Как кто?

— Ну, ты теперь доктор Хайд, спокойный и рассудительный, а он твой мистер Джекилл — необузданное животное, которое время от времени овладевает вашим общим телом и творит всякую дичь. Ты читал?

Неро задумчиво почесал переносицу и широко улыбнулся, поймав на себе заинтересованный взгляд девушки.

— Хм… я бы поспорил на тему моего спокойствия и тем более рассудительности… Но может быть и так. Хорошо, что всего пару раз в год.

— И всего на двадцать четыре часа.

— Зато до конца моих дней.

— Как хорошо, что это будет еще очень и очень нескоро!

С напором парировала Кристина и сама не заметила, что придвинулась к детективу уж слишком близко.

Взгляд Неро скользнул от ее глаз к губам, а дыхание вырвалось облачком пара, коснувшимся ее кожи. Мужчина неуверенно протянул руку к ее лицу, словно спрашивая на то разрешения, и дождавшись его, нежно провел подушечками пальцев по ее скуле.

Его руки казались такими горячими, что их прикосновение к холодной коже, вызвало прилив нежности и желание прильнуть к ним, чтобы согреться. Кристина закрыла глаза, боясь утонуть во взгляде Неро. В изумрудных омутах, казалось, прятались тысячи нежных слов и сотни признаний, но мужчина молчал и это отчего-то казалось куда громче, куда оглушительнее любых слов.

Они совсем друг друга не знали, но пережили вместе так много, что, казалось, стали друг другу ближе, чем кто-либо в этой вселенной. Словно они породнились душами… И стоило им снова оказаться так близко друг к другу, что эта дурацкая стена из невидимых условностей и недосказанности тут же начала таять, словно снег на крыше в первый день весны.

Кристина ощутила его дыхание совсем близко и невольно задержала свое. Словно боясь задохнуться от чувств. Но не помогло. Они захлестнули ее с головой, едва она почувствовала вкус его губ на своих.

Это был совсем не тот поцелуй, что тогда, в машине. Тот был полон ярости и отчаянной жажды жизни, желания получить все и сразу, отбирая последние секунды у самой смерти.

Этот же, был полон неторопливой нежности, восторга от мгновения бесконечной близости, которое они разделяли вместе. Таким поцелуем невозможно было насытиться. Они целовались, потеряв счет времени и словно забыв, где находятся.

— У тебя руки холодные. — С удивлением и даже испугом прошептал Неро. — Замерзла? Давай сюда.

С этими словами он расстегнул свою куртку и прижал девушку к себе, спрятав ее руки у себя на груди.

Кристина попробовала было отшутиться, но мягкое тепло тела и этот его неповторимый, волшебный аромат из смеси кофе, сигарет и, кто бы мог подумать! Имбирных пряников! Словно заворожил ее, заставив оставить любое сопротивление.

Сердце мужчины билось в груди ровно и сильно, позволяя Кристине физически ощущать, что все в ее мире наконец пришло в равновесие и обрело долгожданный покой.

Потому она так ясно ощутила перемену в его ритме, когда Неро вдруг сказал:

— Кхм… Я, знаешь, давно хотел спросить… Кристина, ты станешь моей…

— Да.

Сорвалось с ее губ еще до того, как девушка дослушала вопрос. И тут же, испугавшись того, что только что произошло, Кристина отпрянула от Неро, ошарашенно посмотрев ему в глаза.

— Эээ… Что «да»? — растерянно переспросил мужчина.

— А… а что именно ты хотел узнать?

Кто бы мог подумать, что улыбка, которая вдруг ни с того ни с сего появится на его озадаченном лице, сможет вызвать в Кристине такую сильную волну смущения. Чувствуя, как краской наливаются щеки, девушка сконфуженно отвела взгляд, пытаясь как можно скорее придумать наиболее невинный ответ.

Но поздно.

— Хах… мне нравится твой ход мыслей. — Не без капли самодовольства протянул Неро, улыбаясь все шире. — Но я на самом деле хотел узнать согласишься ли ты свидетельствовать по делу против Уоррена и его компашки.

— Ой…

Только и смогла выдавить из себя Кристина и тут же зажмурилась, почувствовав, что если Неро вздумает сейчас развить эту тему, то она точно сгорит на месте. А тем, что от нее останется, еще и провалится под землю!

Тяжелая рука опустилась на ее плечи и с непоколебимой уверенностью утянула девушку обратно в тепло объятий.

— А знаешь, если даже не согласишься, мне нравится твой ответ. Давай вернемся к нему, когда я приготовлю для тебя нормальную пасту, а не это деревянное недоразумение…

— Но я же сказала, что мне понравился соус!

Чувствуя, что сердце из ее груди вот-вот выпрыгнет и устремится к восходящему над озером солнцу, Кристина крепко-крепко прижалась к Неро и с наслаждением вдохнула морозный воздух, приправленный ароматом кофе, табака и имбирных пряников.

Теперь она точно знала, как выглядит настоящее счастье.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 13

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Эпилог