Профессор на Луне [Мелисса Юрьевна Алькова] (fb2) читать онлайн

Мелисса Алькова Профессор на Луне

Глава 1. Профессор

Мама, папа и дочь остановились перед красивым светлым помпезным зданием с колоннами, окружённым фонтанами и садами. На всех троих были специальные солнечные очки, которые они не сняли, даже поднимаясь по мраморной лестнице. Прямо с чемоданами в руках они зашли в здание, и прошлись по прохладному тёмному коридору, чтобы остановиться у двери, которая была приоткрыта. Из-за двери пахло мандаринами и елью. Довольно приятный запах. У отца семейства, похоже, этот запах пробудил приятные воспоминания, потому что на его лице появилась лёгкая улыбка.

Пока отец предавался грёзам и витал в облаках, мать девочки постучала об дверной косяк и, осторожно заглянув за дверь, спросила:

– Можно?

Здесь она впервые увидела Профессора, и, наверное, читателю будет интересно, как он выглядит. Однако в этом профессоре ничего не было отличительного от всех остальных профессоров. Та же длинная борода, серьёзное лицо, морщины (скорее от постоянного стресса, чем от старости), усталый вид, добрые голубые глаза и «профессорские» очки. «Слишком обычно» – подумаете вы, но что, если я скажу читателю, что это был на тот момент единственный профессор на всей солнечной стороне Луны?

Да-да, представьте себе, единственный профессор! Ведь Луна ещё не была так густо населена. Возможно, именно поэтому все его звали просто Профессор, позабыв его имя. Некоторые утверждают также, что он и сам забыл своё собственное имя, но, я уверена, что это всё враньё. Такому человеку, как он, забыть что-то было бы крайне затруднительно.

Итак, Профессор кивнул, и мать зашла в кабинет, а за ней робко вошла дочь. Отец же остался караулить в коридоре чемоданы, доверяя переговоры женщине, которая, по его мнению, была больше способна на это, чем он (вообще-то он обобщал и говорил «чем мужчины», однако, сам-то он прекрасно знал, что за всех мужчин на свете отвечать не может).

Поэтому матери предстояла сейчас важная миссия – определить ребёнка в школу и поселиться в доме, который они купили месяц назад (с подведённым азотным воздухом и затемнением помещения до естественного света – всё по последнему писку моды). Она даже уже купила в этот дом красивые шторы василькового цвета, и было, открыла рот, чтобы убедить в необходимости васильковых штор и Профессора (у неё был дар убеждения в полезности абсолютно бесполезных вещей), но тот её опередил, каким-то непостижимым образом успев открыть и сказать одно слово раньше её ста двадцати:

– Нет!

Мать опешила. Девочку, похоже, это вообще не волновало. Ей было четырнадцать. Её волновало только то, что родители зачем-то увезли её с Земли, где остались все её друзья, и привезли на Луну, на которой и общаться-то толком не с кем и не о чем, ведь переселение на Луну, как мы помним, только тогда началось.

Пока мать таращила на Профессора глаза, он взял стакан воды со стола и принялся поливать стоявшее в горшочке крохотное растение, попутно его внимательно рассматривая и начиная неслышно для посторонних бубнить себе под нос: «Только месяц на Луне, а уже пятая такая, их что, клонируют? Но клонирование запрещено…».

– Как это «нет»?! – возмутилась мать.

Профессор пожал плечами.

– «Нет» это значит «нет», – спокойно пояснил он, даже не отвлекаясь от рассматривания растения.

– Но почему?

Постепенно пунцовое от негодования лицо матери стало сильно контрастировать с её белыми, красиво уложенными волосами. От загара не осталось и следа – кожа становилась ярко-красной от злости.

– Я её не возьму, потому что у нас в школе нет мест.

– Как это нет?! Мы одни из первых, кто вообще на Луну прилетел!

Профессор пожал плечами и подумал: «Вообще-то, первыми прибыли МЫ», но вслух ничего не сказал. Так как его назначили в этой школе (первой на Луне!) главным, он мог придумывать свои правила. Хотя бы и сегодня его левая пятка зачесалась – он не был обязан даже сообщать, почему вдруг он принял решение принимать или не принимать в школу того или иного ученика. Однако этот профессор отличался проницательностью и спокойствием, и без причины бы никого не стал выгонять из школы. Не без причины он и не хотел вести сейчас спор с матерью, всячески её игнорируя.

Как ни странно, его тактика подействовала, и мать, обиженная и оскорблённая, ушла жаловаться во все земные и лунные инстанции, хлопнув дверью.

Она была так увлечена своим оскорблением и осознанием себя как жертвы беспредела, что забыла в кабинете дочь. А та просто осталась стоять посреди кабинета. Её глаза не выражали заинтересованности или желания сделать что-либо. Они были просто зелёные, и всё. Никаких эмоций и чувств. Вполне возможно, что Профессор потому и отказался её принимать. «Мотивация – это главное условие того, что человек может считаться живым» – сказал он однажды. Возможно, не хотел принимать в школу труп и плодить мёртвые души.

Тогда вдруг её прекрасные зелёные глаза остановились на игрунке, которая бегала по огромной клетке в углу кабинета. Она заинтересованно посмотрела на обезьянку, и осторожно, робко спросила:

– Можно посмотреть?

Профессор удивлённо повернулся в её сторону и кивнул. Он внимательно следил, как она идёт к клетке и как заворожённо наблюдает за обезьянкой, которая тоже вдруг остановилась и стала на неё смотреть.

Тут в комнату ворвалась мать, которая, спускаясь по лестнице здания, стала проверять, ничего ли она не забыла. Вновь хлопнув дверью, но уже с другой стороны, она хотела вновь начать возмущаться, сделала глубокий вдох, но ей вновь не дали, и она поперхнулась этим порывом возмущения.

– Я беру её, – сказал Профессор. – Завтра принесёте документы.

Мать, ошарашенная, смогла лишь всплеснуть руками, позвать дочь и уйти, на этот раз не хлопнув дверью. В коридоре она смогла дать волю слезам от переизбытка нахлынувших чувств. Отец, уже расслабленный запахами кабинета, принялся её успокаивать. Они все втроём, надев солнцезащитные очки, погрузили себя и чемоданы в машину, и укатили навстречу переезду.

Профессор вздохнул, подошёл к обезьянке и посмотрел на неё, разглядывая каждую шерстинку. «Ну, как они тебе? Ах да, ты пока ещё не разговариваешь. Очень жаль, очень жаль. Иногда мне думается, что ты умнее некоторых людей, и смогла бы это доказать, было б чем» – сказал он ей. Затем он выглянул в окно, проводил взглядом уезжающую машину, цокнул языком и прошептал «Мдааа….». Он очень устал. И если бы не эксперименты в условиях Луны с не самыми плохими апартаментами, он бы ни за что не согласился сюда лететь, и считал глупцами всех, кто на это соглашался. По крайней мере, их родителей, дети были не особо причём, и по большей части просто делали, что им скажут.

В кабинет Профессора снова постучали. На этот раз это была учительница, которую он принял на работу двумя часами ранее.

Учительнице было слегка за 30. Огненно рыжие волосы отлично сочетались с голубыми, как небо, глазами. Она вбежала в кабинет, и, не успев отдышаться, тут же стала тараторить:

– Я написала индивидуальную программу для каждого ученика, сделала отчёты, выполнила классификацию учеников, проверила мотивирующие письма и сочинения на тему «Почему моя семья решила поселиться на Луне», а также…

Но тут Профессор остановил её движением ладони.

– Летти, ты сделала так много! Я поражаюсь твоей активности! А теперь иди и сделай что-то приятное для себя, только не пей кофе.

Летти улыбнулась, и её без того острый нос задрался ещё выше, но на ней это выглядело не просто естественно, но и красиво. Она положила на стол Профессора внушительную стопку бумаг и, пробормотав «Ну, я тогда пошла» и взмахнув шлейфом небесно голубого платья, удалилась из кабинета.

Но Профессора мало интересовала Летти и её бумажки. Он хотел, чтобы люди были обеспечены всем, тем более, здесь, на Луне. Тяжёлый вздох свидетельствовал о том, что он устал, и казалось, старел с каждой минутой.

Профессор взглянул на часы, стоявшие в углу комнаты. Затем сверил их с теми, которые были у него на руке. Точно – секунда в секунду. В ящиках стола в кабинете Профессора можно было найти много всего интересного. Например, сейчас он полез туда за кормом для черепашек, которые вылезли погреться на камушки под ультрафиолетовой лампой. Этот же корм он насыпал улиткам, затем набрал из крана фосфориетаносодержащей воды и полил цветы. Тоже своего рода эксперимент. Где на Земле возьмёшь фосфориетаносодержащую воду?

Кроме Летти в этой, только что открывшейся школе, работали всего три учителя: математик Артур, только что закончивший университет, старый друг Профессора художник Майкл и преподавательница географии Катрин. Летти же вела мировую литературу и историю, а также была главным творческим двигателем коллектива. Её энергии хватало на четверых учителей, всех тридцати учеников и даже на самого директора школы. Возможно, что из-за этого её и взяли (а вовсе не за красивые глаза – хотя и они были очень красивы, с этим мало кто мог спорить).

Катрин, брюнетка, больше всего в жизни полюбившая серый цвет, выполняла всегда свои обязанности очень чётко и больше всего общалась с Профессором, а с остальными общалась мало и исключительно по делу. Возможно, дело в том, что она вообще не любила общение, и лучшее общение для неё заключалось в том, что она садилась в своё серое кресло дома, заворачивалась в серый плед, открывала книгу и общалась с её героями в одностороннем порядке. Но вот о книгах она поговорить могла и очень любила.

С ней и столкнулся в коридоре Профессор, который как раз выходил из своего кабинета и повернулся, чтобы найти в кармане ключ. Но вместо этого он сбил с ног Катрин, и стопка книг, которые она несла в свой класс, чтобы поселить там, с глухим грохотом упала на пол и разлетелась по всему коридору. Сама Катрин было пошатнулась, но удержалась на месте.

– Извините, я вовсе не хотел… – начал было извиняться Профессор, но Катрин опередила его.

– Ничего, – ответила она. – Всё в полном порядке.

«Надеюсь, что этот порядок не как в тех романах. Хорошо, что он не начал собирать мои книги»

Катрин улыбнулась смущённо и начала собирать рассыпанные книги. Профессор же зашагал по коридору, по дороге зайдя в класс Майкла и доверив ему ключ от школы.

Когда Профессор, наконец, вышел из здания, он зажмурил глаза от яркого света. Хотя здесь стояли затемнители солнца, оно светило очень ярко и непривычно для того, кто провёл всё утро в душном, полутёмном кабинете.

Удивительно всё-таки, до чего дошёл прогресс! На одном участке Луны не только создали атмосферу, сделали затемнители солнца, чтобы светило не так ярко, но и построили дома, посадили деревья (для чего завезли почву с Земли) – и всё это в самый короткий срок, которого даже никто не ожидал. За какие-то два месяца после открытия искусственной атмосферы люди начали толпами скупать билеты на Луну, а власти начали думать над тем, кто будет президентом Луны, какие там будут школы, институты, какая работа. Работы по строительству и налаживанию всех коммуникаций – от кислорода до электричества шли полтора года, и вот, наконец, спустя два года после открытия атмосферы, Профессор может выйти из здания школы на Луне и насладиться прекрасным лунным кислородом в своих лёгких.

Вовсе не многие, только самые богатые (а билет на проживание на Луне стоил совсем не дёшево) смогли отправиться сюда. На Земле их прозвали лунной элитой. Некоторым (как Профессору) повезло прилететь сюда бесплатно в качестве специалистов, но и они считались лучшими из лучших (хотя отчасти они не были таковыми).

Может быть, и к лучшему, что так вот всё вышло. Для очень многих вообще ничего в жизни, честно говоря, не поменялось. Да, на Луне. Но такие же дома, такие же улицы, такие же деревья, такой же кислород. Те же люди рядом, те же школы и институты, та же работа. Каждый взял себя с собой. Это была Земля, дубль два.

Клариса, четырнадцатилетняя девочка, которая интересовалась животными намного больше, чем людьми, меняться не хотела. Ей нравилось заботиться о животных, и она была вполне самодостаточна в своём безразличии к тому, что почувствует она или другой человек. У Кларисы было множество животных на построенном в доме специально для неё чердаке. С ними она и сидела в своей комнате, обдумывая план побега с Луны. Ей не очень-то нравилась её школа на Земле, и она полагала, что здесь не будет лучше.

В голову ничего не приходило. Черепаха медленно и размеренно жевала лист салата. Часы тикали, отбивая секунды и минуты. В полутёмной комнате, освещённой только ультрафиолетовыми лампами, тикание часов звучало для Кларисы как приговор. А может, всему виной были её мрачные мысли о своей нелёгкой судьбе четырнадцатилетнего подростка, которому зачем-то надо было ходить в школу. Зачем? Никто не объяснил ей этого до сих пор.

Она дала черепахе ещё салата и обречённо вздохнула. Нет у неё на Луне ни единой родной души.

«Хочу хоть с кем-то поговорить» – подумала она и снова вздохнула. Не суждено было этой мечте сбыться, пока она живёт с родителями.

Послышался стук в дверь. Клариса оглянулась.

– Да-да, войдите, – торопливо пробормотала она.

В комнату вошёл папа. Ему было на тот момент ровно 44 года, и он уже начинал седеть. Но положение его седины спасали живые, жизнерадостные голубые глаза. Одеваться Дэвид (так его звали) предпочитал в джинсы и майки.

Но сегодня почему-то его не спасали даже прекрасные голубые глаза и лёгкое отношение к жизни. Он тихонечко закрыл за собой дверь и, приняв максимально серьёзное выражение лица (которое было ему несвойственно, и от которого каждый мускул на его лице пребывал в небывалом напряжении), сел на матерчатый коврик рядом с Кларисой.

– Мы с мамой очень беспокоимся за тебя, пойми… – начал было он, но Клариса его перебила.

– Я знаю, – сказала она. – Для меня это не новость.

– Да послушай! – Дэвид явно не был в настроении для того, чтобы его перебивали. Клариса, услышав этот несвойственный папе тон, внутренне напряглась и замолчала, приготовившись слушать.

– Мы с мамой очень беспокоимся за твоё будущее, Клариса. Ты поступаешь в выпускной класс, и то, кем ты станешь, зависит от тебя. Мы беспокоимся, что ты ничем не интересуешься! Ни программированием, ни исследованием дальних планет, ни рисованием. Подумать только! Ты весь день просто сидишь со своими черепахами и рыбками! Кем ты будешь работать, Клариса?

Клариса недовольно сморщила нос. Она слышала эту шарманку столько раз, что пару раз эти слова ей снились. Но ей нечего было ответить.

– Я хочу быть ветеринаром, – честно ответила она.

– Но послушай, Клариса, – папа явно боялся ранить Кларису, и понимал, что сильно рискует. – Ветеринар – это не та профессия, к которой мы готовили тебя.

Клариса давно выработала стратегию для таких случаев. Она высыпала в кормушку к черепахе остатки салата, молча встала и пошла гулять. Но, остановившись ненадолго, она бросила: «Когда у тебя всё-таки появится лунный пёс, ты ведь придёшь ко мне». Отвернувшись, она не увидела, как лёгкая улыбка коснулась папиного лица. Вышла из дома проветриться, отправив маме сообщение, что она пошла прогуляться по городу с подругой. Только вот подруги у неё не было. Поэтому она отправила обычное короткое сообщение «Ушла гулять», и вышла за порог.

На Луне, несмотря на яркое солнце, становилось холоднее. Клариса закуталась поплотнее в кофту и натянула на нос очки. Солнце клонилось к закату. Она ещё не привыкла к здешней обстановке. Вокруг были новенькие домики, красивые сады, аллеи, парки, магазины, но было всё равно не то. Время здесь как будто остановилось. Путешественник во времени, если бы он существовал, сказал бы, что это явно американские шестидесятые, но, подняв голову, он бы увидел свидетельство того, что не всё здесь так просто, и солнце слишком ярко для Америки светит.

На улице было совершенно пусто – люди спали или просто отдыхали. Она знала, что на Луне есть край земли. И он находится там, где заканчивается цивилизация и начинается голый камень.

Туда она и пошла. Выйти за край было нельзя (там не было атмосферы, и стоял пятидесятиметровый забор без единого зазора), но посмотреть-то можно.

Местность становилась всё пустыннее – меньше домов и магазинов. В конце концов, Клариса наткнулась на ярко-красную живую изгородь. Плющ чувствовал себя на Луне, словно для него наступила осень. Туда ей и надо было. Она нашла место, которое было обвито плющом меньше всего, и, будучи довольно худенькой и ловкой, пролезла в образовавшийся проход. Она увидела каменную площадку, которая заканчивалась глухой стеной.

Клариса посмотрела вверх. Полоса голубая и полоса чёрная.

«Папа, почему небо голубое?» – вдруг вспомнилось ей и застыло в звенящей тишине. Кларисе вдруг стало очень одиноко и как-то зябко. Осознание того, что от Земли её отделяют сотни тысяч километров, породило в Кларисе необъяснимое чувство пустоты и тревоги. Её большие голубые глаза были распахнуты навстречу чёрному космосу. Луна показалась ей тюрьмой.

Она села прямо на каменный пол. Изгородь была больше неё, стена была больше, Луна была больше и космос был больше, чем она. Это то и пугало как раз Кларису больше всего. Она уже было задумалась о том, как велик космос и сколько всего интересного в нём есть, как вдруг услышала в оглушающей тишине хруст ветки.

Клариса немедленно повернулась на этот неожиданный для неё звук, и никого не увидела там, откуда (как она думала) он раздавался.

– А ты чего тут? – услышала она голос позади себя и резко обернулась.

Клариса вздрогнула. Перед ней стоял худощавый парнишка лет пятнадцати. Он слегка испуганно и удивлённо смотрел на непрошенную гостью своими карими глазами и всё время убирал со лба прядь каштановых волос. Клариса не растерялась.

– А ты чего?

Парнишка тут же вылупил на неё глаза. Такого ответа он явно не ожидал.

– Ну, сюда вроде не заходят «богатики», которые на шаттлах летели.

Клариса посмотрела вдруг на своё платье, и поняла, о чём тот говорит. Она даже выглядела «аристократично» (мама всегда старалась её одевать по последней моде). Потом она смерила взглядом парнишку и нашла, что даже её папа (который к моде имел весьма косвенное отношение) одевается более стильно и дорого, чем он. Протёртые, пузырящиеся джинсы в пятнах и майка в мелкую дырочку говорили о крайней бедности или даже бедственности его положения.

– А ты как сюда попал?

Хотя Клариса и не сказала прямо «на Луну», они оба поняли, о чём речь. Парнишка замялся и нервно начала кусать губу.

– Я, кстати, Майкл, – он протянул руку.

– Приятно познакомиться, – ответила Клариса. – Ну, наверное… – добавила она.

– Красивая, правда? – Майкл показал на стену.

Клариса вновь посмотрела на стену, и мечтательно протянула «Дааа….». Когда она снова оглянулась, парнишки уже не было.

Она и сама не знала, что испытала в этот момент – облегчение или грусть. Какое-то смешанное было чувство. У Кларисы заурчало в животе. «Пора и домой» – подумала она, и, пробравшись через красные заросли, отправилась по направлению к дому.

«Завтра в школу» – уже точно с грустью подумала она, и вдруг вспомнила о Профессоре.

– Хотя, может, всё не так уж и плохо, – сказала она себе, открывая дверь в дом.

Глава 2. Потерянные мальчики

Удивительно. Люди уже могут жить на Луне, а школа всё равно похожа на завод, где из уникальных личностей делают инструменты для того, чтобы кто-нибудь когда-нибудь ими воспользовался.

Примерно таков был ход мысли четырнадцатилетней Кларисы, когда она сидела в классе и хлопала красивыми зелёными глазами в попытках понять хоть слово из объяснений математика Артура Келли. Он допускал, что можно звать его просто Артур, поэтому именно так без всяких зазрений совести о нём думала Клариса. В своих попытках понять математику она неизменно возвращалась к наблюдению за торчащим локоном рыжих волос Артура.

Клариса находила Артура привлекательным молодым учителем, но недостаточно, чтобы влюбиться в него. "Как глупой девчонке" – думала она. И "не в моём вкусе". Кроме неё в классе было всего девять человек, и все они упорно пытались понять математику.

"Можно ли понять математику, если ты её никогда в жизни не понимал?" – подумала Клариса. Артур рассказывал крайне интересно, но она почти ничего не могла понять из-за пробелов в математике, которые она нахватала ранее.

На втором уроке (который вела Катрин) её вызвали к Профессору.

– Клариса, – обратился ней Профессор. – Мы здесь никого не заставляем учиться. Мы здесь трудимся, чтобы ты и другие ученики приобрели необходимые для жизни знания, умения и навыки и раскрыли свои способности и потенциал. Я вижу, что тебе тяжело. Могу предложить перевести тебя на курс раньше или индивидуальный план обучения, чтобы ты смогла нагнать программу.

– А биологии тут нет? – смущённо спросила Клариса. – Всё это чудесно, но мне непонятны большинство предметов, а вот биология кажется мне очень интересной. Жаль, что её нет.

Профессор внимательно посмотрел на неё.

– Я и сам думал об этом, – сказал Профессор. Он задумался на секунду. – Пожалуй, я мог бы вести биологию. В конце концов, это мой профиль.

Клариса пришла домой в приподнятом настроении как раз к блинчикам. Её мама следила за её фигурой, но раз в месяц, в особенно стрессовые для Кларисы дни, могла приготовить блинчики с творогом. Для неё это означало особый жест заботы. Специально для таких моментов у неё были замороженные блинчики в холодильнике, которые имели загадочное название «Фаст кейк» и продавались во всех супермаркетах Луны.

– Как первый день в школе? – спросила она, будто сегодня утром репетировала роль матери перед зеркалом. Про себя Клариса фыркнула, но затем только пожала плечами.

– Никак, – честно ответила она.

– Ну ничего, Профессор сделает что-нибудь для тебя. В конце концов, это лучшая школа на Луне.

– Мам, она единственная.

Какая-то непонятная, необъяснимая обида у неё затаилась на родителей.

И тут она поняла: её забыли спросить.

Просто забыли спросить, а нужно ли ей вообще всё это: Луна, новая школа —просто за неё уже всё решили.

Когда вокруг никого нет, как-то легче себя начинаешь понимать. С этой мыслью она вышла из-за стола и холодно поблагодарила за блинчики. Через десять минут она уже отправляла маме сообщение «Я гулять», поплотнее закутываясь в кофту. Около стены не холодно, но как-то неуютно.

– Ты себя жалеешь? – спросил Майкл.

На этот раз Клариса даже не вздрогнула.

– Что за дурацкая привычка подкрадываться сзади? – спросила она абсолютно спокойно.

Майкл встал напротив неё.

– Теперь ты можешь меня видеть, – гордо заявил он, скрестив руки на груди.

– А ты где живёшь? – с интересом спросила Клариса, которая вообще обиды долго помнить не могла.

Майкл с тревогой взглянул на красную живую изгородь.

– Тебе знать не надо, – ответил он с некоторым недоверием в голосе.

– Как это – не надо? – удивилась Клариса. – Ты прямо там чтоли живёшь?

–Может, там, а может, и нет, тебе-то какое дело? – ответил Майкл, делая загадочное выражение лица. – И вообще, ты можешь принести беду, – сказал он, переходя на шёпот. В оглушительной тишине между живой изгородью и стеной даже этот шепот звучал довольно громко.

Клариса ничего не ответила. Она снова посмотрела вверх. Кусочек чёрного космоса напоминал ей постоянно, что она вовсе не дома, и заставлял её неосознанно насторожиться.

– Красиво, правда? – сказал Майкл.

Клариса кивнула.

– Мне пора, – сказала она и встала с каменного пола.

– Так ты себя жалеешь?

Она пожала плечами. И сама бы Клариса не смогла ответить на этот вопрос. По дороге домой она думала о том, что она ничего такого не хотела – не хотела на Луну, не хотела в школу. Но жалеть она себя не хотела, нет. Скорее, было бы замечательно придумать план побега. «А вдруг Майкл что-то об этом знает?» – подумала она. И с чувством удовлетворённости и определённых планов на завтрашний день зашла в дом.

Мама и папа Кларисы ругались. Папа, как обычно, оправдывался. Мама, как обычно, нападала. Ругались, как слышала Клариса, из-за неё и её школы, так что она просто максимально тихонько закрыла входную дверь и прокралась в свою комнату по коридору. Она не хотела быть свидетелем этого представления, а уж тем более в нём участвовать. Пускай разбираются сами.

Она взяла книжку и легла на кровать. За чтением она обычно быстро засыпала, но не в этот раз. Клариса постоянно отвлекалась на свои собственные мысли. Слишком уж насыщенный и непонятный был день. С этим же ощущением она и уснула. Ей снилось, как она отталкивается от каменного пола за живой изгородью, и летит вверх, вверх и вверх – в космос, к звёздам. Это был очень приятный сон.

Приятный сон прервал будильник. Кто вообще придумал школу в 9 утра?

Обычный день в школе. Профессор, похоже, забыл о ней. Или и не собирался облегчать ей учёбу в школе. Похоже, его вообще никто не волновал, даже он сам. Летти Уилсон погрузилась в свои размышления о мыслях автора, и можно было бы подумать, что они принадлежат ей самой. В конце концов, Кларисе стало казаться, что Летти, как её морская свинка, перебирает лапками в колесе и никак не может остановиться.

Но не только из-за Летти день в школе тянулся так долго. У неё были неотложные дела после уроков.

Клариса остановилась около живой изгороди. Абсолютная тишина ударила в уши. Она вдруг поняла, почему всё ощущается так искусственно – на Луне ветер дул равномерными потоками. Но здесь, за живой изгородью, ветра не было вовсе. На живой изгороди не шевелится ни единый листочек, как будто она была не живая, а мёртвая. Красные листья, казалось, были сделаны не то из воска, не то из пластика.

Кларисе вдруг невыносимо захотелось кричать. Но вместо этого она прошептала: "Я так устала". И вошла в тёмную тишину живой изгороди. Клариса села на привычное место. Она хотела остаться одна, но уже знала, что придёт Майкл. Она даже его ждала.

Минут через десять у неё заболела спина, и она просто легла на холодный каменный пол. Где-то на самом краю мира, за стеной, виднелся холодный, неприветливый космос. Где-то там был её родной дом, но отсюда не было видно Землю. Может быть, так было сделано специально – чтобы не скучать. Чтобы разорвать связь навсегда. Но это казалось Кларисе жестоким и неправильным. Ведь она-то всё равно скучала.

– Не хочешь прогуляться? – Майкл как всегда появился позади, только теперь Клариса увидела его сразу.

– Куда? – она недоверчиво сощурила глаза.

– Увидишь, – уклончиво ответил Майкл.

– Что-то не хочется, – Клариса закрыла глаза.

Майкл вздохнул.

– Я хочу показать тебя ОСТАЛЬНЫМ, – сказал он, и в голосе его прозвучали волнение и страх.

Клариса приоткрыла один глаз.

– А вас много? – она недоверчиво посмотрела на Майкла.

Тот пожал плечами.

– Нас девять, – просто ответил он.

Клариса закрыла глаз и открыла другой.

– Чем клянёшься?

Майкл задумался.

– Клянусь всеми пальцами правой руки.

Клариса снова недоверчиво сощурилась.

– А вы мне ничего плохого сделать не собираетесь?

– Клянусь всеми пальцами левой руки, – Майкл уверенно закачал головой.

– А среди вас есть взрослые? – на этот раз Клариса смотрела во все глаза.

– Нет. Клянусь всеми пальцами.… Слушай, у меня так и пальцев-то не останется…

– Лааадно… – протянула Клариса, и встала с каменного пола.

Они вместе шли вдоль живой изгороди. В голове у Кларисы, несмотря на клятву Майкла на пальцах, дребезжало волнение. Она перебирала все приёмы самообороны и на всякий случай набрала номер папы на своём телефоне. Он среагирует раньше, чем мама.

– А разве стена не охраняется? – Клариса впервые, на самом деле, задумалась об этом. А вдруг все уже в курсе, где она бывает?

Майкл коротко кивнул.

– Да, но мы их почти не видим, – прошептал Майкл.

Кларисе тут же стало намного легче, но осадок тревожности всё же остался. Она в любой момент готова была бежать, если что-то вдруг пойдёт не так.

Вдруг Майкл остановился, поглядел вправо-влево и нырнул прямо в заросли. Кларисе было жутко любопытно, как же так случилось, что девять человек умещаются на таком узком участке, как живая изгородь. Поэтому ей ничего не оставалось, кроме как нырнуть за Майклом.

Это была любовь с первого взгляда. Кусочек рая, который перенесли прямо сюда, на такую ненавистную ей Луну. Лучи солнца едва пробивались тут через широкие и густые кроны деревьев. Пахло листьями и корой, слышалось журчание ручейка и пение птиц. Клариса в тот же самый миг захотела остаться там. Она была готова пожертвовать даже друзьями на Земле. Она поняла, по чему так скучала – по ощущению чего-то настоящего, а не вылизанных газонов и пестреющих на каждом шагу цветов.

Привыкнув к полумраку, Клариса вдруг осознала, что она нигде не видит Майкла. А ещё она заметила, что за деревьями происходит какое-то шевеление. Ей стало не по себе, и каждый её мускул готов был к тому, чтобы сорваться с места и бежать так быстро, как только Клариса сможет.

Тем временем, из-за деревьев начали постепенно показываться лица – смуглые и бледные, разрисованные и не очень, но все, как один – детские и напуганные. За ними постепенно, совсем бесшумно появились тела, облаченные в рваные майки и не менее рваные штаны или даже джинсы. Мальчишки были вооружены копьями и стрелами, но как будто бы и не собирались ими пользоваться, просто держа на всякий случай возле себя. Это заставило Кларису тревожиться чуть меньше и немного расслабиться.

– Что вам от меня нужно? – спросила вдруг она, начав постепенно подозревать, что она тут не просто так.

– Это Джон, Эдвард, Стив, Кайл и Дейв, Соло, Митти и Рон, – Майкл снова подкрался сзади. На этот раз Клариса подпрыгнула от неожиданности, чем, в свою очередь, напугала всех остальных мальчишек, которые тут же отпрянули назад, за деревья, из-за которых вышли.

– Вы кто такие? – Клариса считала свой вопрос чрезвычайно глупым в этой ситуации, но обязана была спросить, чтобы разобраться в ситуации чуть больше.

– Считай, что мы – потерянные мальчишки, – ответил Майкл даже как-то слегка торжественно.

Глава 3. Сделка

Вскоре все уже сидели около вечернего костра. Кларису не волновало, что её будут искать, а завтра в школу. Она убедилась, что здесь, среди потерянных мальчиков – безопасно. Майкл рассказал о том, как они с ней познакомились, остальным, и теперь пришла пора остальных рассказывать о том, что вообще произошло и при чём тут Клариса.

– Мы все с Земли, не инопланетяне какие-то, – начал Митти. – Однажды мы собрались и решили, что хотим на Луну. Что нам тут будет интереснее. Приключений хотели, вот. Пробрались в шаттлы к богатеньким… – тут он запнулся и посмотрел на Кларису, которую это нисколько, похоже, не оскорбило, – …и проехали на них «зайцем». Плана-то у нас не было.

– Да, нам показалось, что здесь будет что-то интересное, – заметил Стив, который в это время грыз какую-то палочку. – На деле же, богатенькие, навроде тебя, живут, как жили, а мы тут.… Эх, сами виноваты – надо было план продумать, а мы просто так.… Эх… – он снова вздохнул и перестал грызть палочку, грустно опустив голову.

Он явно хотел пожаловаться на жизнь, а выслушать все боли потерянных мальчишек было некому – кроме Кларисы.

– Нет, тут тоже, конечно, интересно, – добавил Дейв. – Но мы же не можем в этих зарослях жить вечно. Когда-нибудь у нас закончатся запасы воды и еды, придётся искать убежище.

Кайл, который был его братом и внимательно его слушал (как и все остальные), продолжил:

– Мы не хотим становиться ворами и преступниками. С нас достаточно того, что мы живём тут.

Все эти намёки, вероятно, должны были что-то значить и к чему-то вести. Клариса подняла одну бровь вверх и оглядела мальчишек. Грязные, оборванные, потные, они предстали перед ней людьми. Реальными людьми, у которых есть проблемы. Она вдруг поняла, как соскучилась по этому. Все люди, которые окружали её, были искусственными: с ненастоящими частями тела, ненастоящими проблемами и ненастоящими методами общения. Клариса вдруг осознала, что не просто может сдружиться с этими мальчишками, они могут быть друг другу полезны.

– Так вы хотите остаться здесь, учиться в школе, есть и пить, ходить в магазины, как я?

Мальчишки завороженно смотрели на неё. Их глаза вспыхнули озорным огоньком надежды.

– А как же Земля?

– Ну, мы не можем вернуться. Нас уже ищут повсюду. Если они узнают, где мы, наших родителей накажут. Пусть думают, что мы мертвы или типа того, – ответил Соло. У него был низкий, сиплый голос. Если бы не Майкл, Клариса бы подумала, что Соло и есть их "вожак".

Клариса кивнула и нервно облизнула губы.

– Вот что, – сказала она. – Я не знаю, смогу ли вам помочь. Но мне кажется, что мы сможем помочь друг другу. Слушайте… – и она рассказала о том, чего больше всего хотела и чем не смогла бы ни с кем поделиться.

В тот же вечер она сидела в гостиной вместе с папой и мамой и делала вид, что читала книгу. На самом деле, бабочки в животе порхали, а слабый огонёк надежды перерастал в костёр с планами и целями. С одной стороны, радостное ожидание, а с другой – страх, что она ничего не сможет придумать, и что-то пойдёт не так. Да и вообще – что предпринять? Потерянные мальчишки задали ей задачку не из лёгких.

Её размышления прервала мама:

– Дорогая, ты пойдёшь со мной завтра по магазинам?

Клариса, которая сначала вообще не поняла, кого и что спрашивают, закатила глаза. Она не любила ходить по магазинам. Она не знала брендов (хотя мама упорно ей их навязывала) и не хотела в них разбираться, считая это полной ерундой. Слушать от мамы очередную восторженную лекцию о том, как и за что она любит Диор, она не собиралась. Папа в это время предусмотрительно вышел из комнаты. Он не любил, когда кто-то ссорится.

– Ну, маааам, – попыталась она взять мать нытьём.

– Никаких "ну мам", – отрезала та. – Завтра же идём по магазинам, иначе домашний арест на неделю тебе обеспечен.

Тяжело вздохнув, Клариса замолчала. Придётся слушать лекцию о Диорах, всё-таки.

И тут её осенило.

Её глаза ярко вспыхнули, и она, очнувшись, оглянулась на мать. Та отвернулась, листая новый выпуск Vogue. Кларису обычно это раздражало, но сейчас ей это помогло, и она выдохнула с облегчением. Вернувшись в свою комнату, она начала обдумывать свой незатейливый, но очень опасный план. Как ей тогда казалось, ничто не могло пойти не так. Бабочки в животе снова начали порхать. С ними она и уснула.

Глава 4. Диоры и прочие туфли

Когда Клариса проснулась, ей показалось, что она всё выдумала. И вчерашний день, и самих потерянных мальчишек, и даже живую изгородь и стену.

В это время в тёмной прохладе живой изгороди шептались мальчишки. Клариса оставила их в полном замешательстве, и им нужно было срочно придумать, как именно отправить её на Землю. Кроме того, им было вовсе непонятно, что Клариса собирается делать, вернувшись. Об этом они тоже тихонько переговаривались.

– Сумасшедшая! – выдохнул Соло. – Какой нормальный человек согласится лететь обратно, если знает, что никто и ничего его там не ждёт?

– А я её понимаю, – отозвался Майкл. – Наверное, тут её ждёт ещё меньше.

Они замолчали.

– Можно ли использовать для этого старые капсулы, на которых мы и они прилетели? – тихо спросил Рон.

Ответом ему было гробовое молчание. Они не знали ровным счётом ничего. Они вообще не знали, как работают эти капсулы и где они сейчас находятся. Все их зацепки были основаны на том, что они знали, когда прилетели на Луну. А знали они, признаться, очень мало. Все капсулы, в которые они забрались, да и вообще все остальные куда-то делись. Не было их на посадочной площадке, да и посадочной площадки тоже не было – по крайней мере, там, где она была раньше. Поначалу потерянным мальчишкам и дела до неё не было, а теперь даже следы, если когда-нибудь они и были, потерялись.

– Ладно, – сказал Соло. – Видимо, сидеть нам тут до скончания веков.

С этими словами он встал и ушёл к стене. Он часто так делал, когда общество мальчишек переставало быть ему интересным. Он не хотел участвовать в разговорах, которые ничем не кончаются и вечно возвращаются лишь к тому, что они ничего не знают.

И вдруг лёгкий ветерок тронул его щёку. Соло удивился. «Откуда здесь ветер?» – подумал он, и посмотрел вверх. С тихим жужжанием над стеной поднималась какая-то ракета.

Он наблюдал за ней, кажется, целую вечность. Заворожённый, он не мог оторвать глаз. Не было даже страха, что кто-то может его заметить, что его сейчас поймают. Он был как будто под гипнозом.

Ракета, постепенно превращающаяся в точку, а затем и вовсе исчезающая, приковала всё внимание Соло. Но в ту секунду, когда она исчезла совсем, он обнаружил себя стоящим с открытым ртом с высоко запрокинутой головой. Ещё один миг он раздумывал над тем, что только что сейчас увидел, и в следующий он уже бежал. Бежал по каменному полу стены, а затем – по зарослям изгороди. Бежал, чтобы сообщить новость.

Он нашёл мальчишек спящими. Решил их не тревожить, ведь они очень устали за сегодня. Что принесёт завтрашний день? Он ещё раз посмотрел наверх, как будто ожидал там увидеть ещё одну ракету, но, убедившись, что, как и раньше, небо абсолютно чистое, а листья на изгороди не шевелятся, он успокоился.

Соло пробрался через мальчишек и улёгся, укутавшись в одеяло, прямо на землю. Мысленно поблагодарив создателя искусственной атмосферы за то, что даже ночью на Луне было жарко, он закрыл глаза и тут же погрузился в мягкий, спокойный сон.

В это время в трёх километрах от этого места уже просыпалась Клариса. Она проснулась так рано для того, чтобы осуществить свой коварный план. Она и сама не верила, что когда-либо может сделать что-то подобное, но она делала. За окном ещё было совсем темно. Кларисе стало холодно. Она накинула тёплую кофту и надела носки. Приготовив большую шерстяную сумку, она стала тихонько спускаться по лестнице.

Клариса молилась, чтобы ни одна деревяшка на полу не скрипнула. Она прошла мимо спальни отца. В приоткрытую дверь она увидела, как папа читает книжку. У него уже слипались глаза, и он клевал носом, так что Кларису он даже не заметил. Она выдохнула, и тут же снова задержала дыхание. Теперь самое сложное.

Дверь в спальню была закрыта. Каждый шаг к этой двери давался Кларисе всё сложнее и сложнее, всё больше концентрации внимания требовали эти шаги. Затаив дыхание, Клариса схватила ручку и осторожно повернула её. Замок предательски щёлкнул.

Кларисе не хотелось отступать. «Будь что будет» – подумала она, и открыла дверь. Как ни странно, та открылась совершенно бесшумно.

В комнате было совершенно темно. Постояв секунд пять на пороге, Клариса сделала шаг вперёд. С этим шагом она, казалось, больше привыкла к темноте. Мама абсолютно точно спала, иначе бы спросила Кларису что-то вроде: «Тебе что-нибудь нужно?». Привыкнув к темноте ещё немного, она увидела её нечёткий силуэт на подушке и услышала тихое посапывание.

Клариса точно знала, что она ищет в этой комнате. Но, во-первых, она не знала, где это находится, а во-вторых, в темноте искать было в разы сложнее. Мимо кровати идти было легче, ведь её ноги коснулись мягкого, пушистого ковра. Она чувствовала себя настоящим шпионом или каким-нибудь вором в законе.

В гардеробную попасть было несложно. Туда вели двери-купе, которые открылись тихо и мягко. Мама, видимо, что-то почувствовав во сне, и перевернулась на другой бок. Клариса замерла на пару секунд, затаив дыхание. Но её мама уснула сладким сном, и ей просто теперь снится что-то другое («Наверное, Дольче и Габбанна» – ехидно подумала Клариса). Убедившись в этом, она продолжила свой путь, прошмыгнула в гардеробную и задумалась: включать ли свет?

С одной стороны, дверь в гардеробную была стеклянная, и свет пропускала прекрасно. Если мама проснётся, она может увидеть Кларису. С другой стороны, в темноте, скорее всего, она ничего не найдёт. Две секунды она раздумывала и затем шагнула вперёд. Этот шаг был роковым. Послышался громкий треск разломившегося дерева. «Вешалка» – подумала Клариса, и затаила дыхание.

Трагедия не заставила себя долго ждать. Послышался скрип кровати.

– Дэвид? – спросила мама. Послышались шаги по направлению к гардеробу.

Клариса в панике схватила первые попавшиеся туфли как раз в тот момент, когда в гардеробной вспыхнул яркий свет.

Случай спас её. Лицо матери вытянулось от удивления.

– Клариса?

Клариса моментально представила, как она выглядит. Безумные от страха глаза, туфли в руках и растерянное выражение лица. Вспомнив про туфли, она негромко, но чётко сказала:

– Я разломаю эти туфли, если ты мне не поможешь.

Мать замерла в состоянии негодования. Её голубые глаза широко распахнулись в удивлении, и она медленно ответила:

– Что… что тебе нужно? Почему ты так ведёшь себя, Клариса?

Второй вопрос заставил Кларису промешкаться. Мать подалась вперёд, чтобы схватить туфлю, но Клариса успела отклониться назад и спрятать её за спиной.

Тут же в дверях гардеробной появился папа.

– Что тут происходит? – спросил он сонным голосом.

– Вот и я бы хотела знать! – мать с неким упрёком посмотрела на папу.

Клариса прокручивала в голове мысли, которые роились и жужжали, словно пчёлы. Она хотела поймать одну и произнести её вслух, но, как только она почти ловила эту мысль, все они разлетались в разные стороны снова. В горле пересохло, а колени готовы были поджаться. И всё же она решила говорить, во что бы то ни стало.

– А она! Она! – вдруг выкрикнула мать. – Знаешь, какие она журналы читает? Вовсе не для детишек!

– Знаю, – спокойно сказал папа. – Она мне рассказывала. Она и сама не ребёнок, Елена, если ты не заметила.

Елена выпучила глаза на папу. У неё, кажется, случился шок, и в любой момент могли лопнуть сосуды в голове. Она и представить себе такой сцены не могла даже в самом страшном сне.

– Да что вы все, с ума что ли посходили? – воскликнула она.

– Я хочу, чтобы вы приняли в нашу семью ещё десять детей, – спокойно ответила Клариса.

В этот момент Елена упала в обморок.

Глава 5. Революция

Когда Клариса была совсем ещё маленькой девочкой, её настоящая мать, о которой она ничегошеньки не знает, умерла от рака кожи. Умерла внезапно, буквально за пару месяцев. Отец Кларисы, не совсем успешный писатель, остался один – с годовалой дочкой и без денег. Годовалую Кларису надо было на что-то кормить, одевать и обучать, поэтому отец её принял тяжёлое для себя решение.

Дело в том, что ещё в колледже на него заглядывалась богатенькая девчонка. Особо она ничего не умела, но семья её гребла деньги лопатой. Не знаю уж, что Елена в нём нашла, но что поделать – любовь. Он её разыскал, начал ходить с ней на свидания и вскоре сделал предложение. Родители Елены были категорически против, так как Дэвид был беден, как последняя крыса в городской канаве, и её отец отказал Елене в наследстве.

Не успев переписать завещание, вскоре отец Елены умер от инфаркта, и Елена получиларовно треть его наследства, что помогло им впоследствии перебраться на Луну – за лучшей жизнью. Для Елены это означало спокойствие и свободу от матери, которая винила дочь в смерти мужа, хотя в большей степени в этом были повинны коньяк и пристрастие к сигарам. Для Дэвида переезд на Луну был чем-то вроде переезда в деревню – к тишине и спокойствию.

Правда, в последнее время, по мере нарастающих ссор между Кларисой и Еленой, отец стал сомневаться в том, что эта идея с женитьбой вообще была удачной, хотя тогда был твёрдо в этом уверен.

– Так что ты хочешь? – спросил он, сидя на диване рядом в Кларисой. Та всё ещё крепко сжимала в своих руках туфлю, и при любой попытке её отнять, казалось, готова была откусить палец. На диван падал мягкий свет ночника. На диване напротив лежала Елена. Она уже очнулась, но в упор ни с кем не хотела разговаривать, а только стонала и поправляла мокрую тряпочку у себя на лбу.

– Я же уже объяснила сто раз, – Кларису уже начал раздражать этот диалог. – Я хочу, чтобы вы взяли потерянных мальчишек и приняли их как своих сыновей.

Елена застонала так громко, как только смогла.

– Я же уже объяснял тебе, что это невозможно… – начал было Дэвид, и запнулся. – Но это должна решать Елена. В конце концов, это её туфли ты взяла в заложники.

Про себя Дэвид хмыкнул.

Клариса вопросительно посмотрела на свою мать. Она порой была рада, что у неё есть отец, но была не рада, что он никогда не мог принять самостоятельного, отдельного от Елены решения. Она иногда вообще не понимала, как они могут уживаться вместе и почему отец просто не стукнет по столу кулаком и не скажет твёрдое «нет» на порой сомнительные выходки Елены. Почему она всё решает?

Елена застонала. На самом деле, такие решения она не любила. Она любила выбирать, какое платье купит в эту секунду и с какими туфлями их наденет, но никак не между туфлями, которыми она дорожила, как своими детьми, и реальными детьми, которых она мало того, что вообще не любила, но и никогда и в глаза не видела. Её так и подмывало броситься на Кларису, но она знала, что Дэвид будет защищать именно свою дочь, несмотря на то, что та не права. Кроме того, Клариса походила сейчас на загнанного в угол зверя. А от такого никогда не знаешь, чего ожидать.

Ситуация полностью зашла в тупик. Свои туфли она хотела вернуть в целости и сохранности. Но и свою жизнь в спокойствии она хотела сохранить не меньше. И тут Елена вспомнила о старом друге, который тоже был здесь, на Луне и который мог ей помочь разрулить эту ситуацию с выгодой для них обеих. В конце концов, это незаконное проникновение к святая святых богатой Америки – на колонизированную сторону Луны!

– Ладно, я согласна, – ответила она. – Только при условии, что я их вообще не буду видеть. Мы выделим им отдельную комнату с ванной и туалетом, а заниматься ими будет Клариса и Дэвид, если захочет. Замечу хоть одного – вышвырну тут же, без разговоров.

Клариса была довольна таким раскладом. Она считала себя в выигрыше, ведь ей и самой не очень-то хотелось сталкивать свою мать и потерянных мальчишек.

Довольная, она пошла в свою комнату, взяв туфлю в качестве залога и пообещав вернуть её после того, как мальчишки заселятся. Обняв её, она уснула крепким сном в рассвете субботнего утра.

В это время Профессор ходил в своём кабинете из стороны в сторону. Он не находил себе места. Летти, Артур, Майкл и Катрин стояли в кабинете и наблюдали за Профессором. Они даже не знали, чего ради их вызвали, но были крайне удивлены, что стоят в кабинете начальника в субботнее утро, в свой законный выходной.

– Нет, так определённо нельзя! – воскликнул профессор.

Летти затрясла головой, и её рыжие локоны упали назад. Она тихонько подошла к Профессору и положила руку ему на плечо.

– Что-то случилось? – спросила она.

Профессор остановился и на мгновение задумался.

– Случилось, дорогая моя Летти! – сокрушённо обратился он почему-то ко всем присутствующим. – Случилось то, что мы на Луне!

– Но ведь мы и были на ней, Профессор, – заметила Катрин, сделав беспристрастное выражение лица.

Профессор сверкнул на неё глазами.

– Скажи мне, Катрин, ты родилась на Луне?

Катрин удивлённо замотала головой.

– Конечно, нет, Профессор!

– А почему, спрошу я тебя, Катрин, ничего тогда не изменилось? Вот ты на Земле, а вот ты на Луне, что изменилось?

Катрин задумалась.

– Погода? – подсказал ей Майкл.

Профессор фыркнул.

– В том то и дело! – воскликнул он. – Ничегошеньки не меняется!

Все четверо непонимающе посмотрели на Профессора.

– Ну как же! – казалось, он объяснил, что два плюс два равно четыре, а всё равно никто не понял. – Образование! Оно должно идти вперёд, развиваться! А у нас как были звонки, парты и классы двести лет назад, так и остались! А ведь мы на Луну, подумать только, принесли этот мусор!

Артур покачал головой.

– С каких пор, Профессор, вы начали интересоваться образованием? – сказал он с каким-то даже упрёком.

Профессор готов был взорваться негодованием прямо на глазах у четверых преподавателей.

– Я всегда! Всегда! Интересовался образованием, – величественно проговорил он, подняв указательный палец вверх. Затем он сел в кресло.

– Итак, что у нас есть? – Профессор окинул всех присутствующих взглядом.

– Индивидуальные планы работы, – тут же отозвалась Летти.

На этот раз качать головой пришла очередь Катрин.

– Может быть, тебе они и помогают, а вот мне – нет! – заявила она.

Взгляд Профессора моментально зацепился за Катрин. Его глаза озорно блеснули, как будто он придумал хитрую игру, где только он знал правила.

– А что бы тебе помогло, Катрин?

Та задумалась.

– Вот что, – Профессор потёр руки. – Каждый из вас к понедельнику подготовит мне список того, что бы ему помогло в его работе, чтобы обучать учеников более качественно. Считайте, что мы играем в Санту, которому вы пишите письмо, а он исполняет ваши желания. А теперь можете идти.

Все четверо вышли из кабинета в гробовом молчании и направились в сторону кофейни, где они часто собирались на обед. В полном молчании они зашли туда. Летти заказала сок, остальные просто сели на удобные диванчики. Первым подал голос Майкл.

– Я никогда особо не доверял ему, потому что у него всегда ветер в голове, – сказал он. – Кроме того, он всё время сидит в своём кабинете и только одни боги знают, что он там делает. Но, должен признать, сейчас он выглядел обеспокоенным другими людьми больше, чем своими подопытными.

– Я даже его в какой-то степени понимаю, – закивала Катрин. – Он всегда был одиночкой, сколько мы его с вами знаем. Хорошо, что под старость лет ему пришло в голову начать налаживать связи с внешним миром.

Летти принесли сок. Он молча взяла его, но не сделала ни глотка, а только смотрела в бокал.

– Но что произошло? – спросила она.

Ей никто не ответил, потому что никто этого достоверно не знал. Вопрос Летти, такой неловкий, повис в воздухе и упал в бокал с соком, из которого учительница тут же сделала глоток.

– У меня есть предположение, – сказал Артур. – Что его эксперименты не принесли ему того результата, на который он рассчитывал, и теперь он хочет взяться за образование молодых умов, которые продолжат его дело.

Летти сделала ещё глоток. Катрин заказала кофе.

– Может быть и так, – Майкл пожал плечами. – А может, у него просто крыша едет под старость лет.

– А кстати, сколько ему лет? – спросила Летти.

И снова она задала вопрос, на который достоверно никто не знал ответа. Летти вообще часто задавала такие вопросы. Не из глупости, вовсе нет – но из любопытства. Хотя её друзья уже давно к этому привыкли, даже они не знали, что у себя в голове она задаёт в сотни раз больше очевидных вопросов, на которые даже иногда находит ответ. Как бы там ни было, Летти казалась её друзьям даже ещё милее от этой привычки.

– Наверное, лет двести, – Артур хмыкнул.

– Здесь, на Луне, он, наверное, надеется встретить достойную старость в тишине и спокойствии, – предположила Катрин.

– Думаю, спокойная старость – это не для него, – ответил Майкл и тоже заказал себе кофе. – Думаю, он сам никогда спокойной старости не хотел и достичь спокойствия в жизни никогда не сможет.

С одной стороны, они, конечно, шутили. С другой стороны, доля правды в этом всём была.

Когда преподаватели вышли из кабинета, Профессор набрал номер телефона Елены, который та любезно оставила у него на случай, если что-то понадобится. После бессонной ночи Елена, проснувшись от звонка, не сразу поняла, что происходит.

– Да? – сонно ответила она.

– Алло, здравствуйте, это Елена Кармайкл?

Она кивнула, и, тут же сообразив, что разговаривает по телефону, поспешно ответила:

– Да.

– В таком случае, я прошу у вас разрешения сегодня же поговорить с вашей дочерью насчёт её дальнейшей программы обучения. Думаю, нас всех волнует этот вопрос, и мы все хотим, чтобы обучение на Луне было не просто качественным, но и качественно новым.

Елена затрясла головой и зажмурила глаза, чтобы понять хотя бы часть того, что услышала.

– Хорошо, во сколько?

– Сегодня в 15:00, устроит?

На этот раз Елена ответила коротко:

– Да, хорошо. До свидания.

Она снова легла спать, неустанно вспоминая про туфли, которые Клариса сейчас держала в руках. Предварительно она завела будильник на 14:00, надеясь, что она успеет собраться и доехать с Кларисой до школы. Всё-таки поспать хотелось подольше.

Клариса же в своей комнате проснулась от звонка и обнаружила, что во сне каким-то образом сломала каблук туфли Елены. Сначала она ничего не поняла, а потом волосы её встали дыбом от ужаса.

«Она точно меня за это убьёт» – промелькнуло у неё в голове.

Глава 6. Лес

В это самое время в живую изгородь, походившую больше на дикий, густой лес проникли первые лучи солнца. Свет проник между причудливых и кривых стволов и веток кустов, между их крон, и хотели было дотянуться до земли, но не смогли. Зато смогли дотянуться до птицы, сидевшей на ветке и мирно посапывающей. Она тут же открыла глаза, отряхнулась и пропела первую за этот день трель. Затем она расправила крылья и перелетела на другую ветку, от чего проснулась уже другая птица, и ответила ей трелью, которая отличилась от прошлой всего на пару нот.

Рон открыл глаза. Он сперва подумал, что находится на Земле, в деревне. Когда он был чуть помладше, мама отвозила его в деревню к бабушке. Рон был не очень послушным мальчишкой, и часто убегал в местный лес, задерживаясь там до самого вечера, измазавшись в грязи и соке ягод. Желая отсрочить наказание, он оставался ночевать прямо в лесу, и возвращался домой только с рассветом или и вовсе – к обеду. Бабушка его потом ругала ещё сильнее, но никакие крики и наказания не способствовали тому, чтобы он перестал так делать. Может быть, поэтому он всё-таки оказался на Луне?

У Рона гудела голова. Он подошёл к ручью, холодному и чистому (насколько может быть чистой вода, которую везли через весь космос), и плеснул этой водой прямо в лицо. Ему моментально стало легче. Он оглянулся на лагерь. Остальные ещё спали. Сегодня была его очередь искать еду, так что он даже обрадовался, что проснулся так рано. У него у самого уже урчал живот.

Удивительно, насколько школьные знания могут быть бесполезны в среде, где нужно выживать. Школьные знания – это что-то, оторванное от реальности и находящееся всегда на следующей ступени эволюции. Рону больше сейчас помогали навыки, усвоенные в деревне у бабушки.

Он взял широкий лист и соединил его края палочкой. Получилась симпатичная маленькая корзинка. Он прошёл немного дальше, и увидел куст дикой малины. Ему повезло: на этом кусте было очень много ягод. Через некоторое время у него уже была полная корзинка. И снова везение – прямо под кустом росли шампиньоны. Он сорвал несколько, и положил к себе в дырявые карманы так, чтобы те не упали.

«День обещает быть удачным» – подумал он и отправился обратно в лагерь. Завтрак был собран и уже почти готов.

Придя в лагерь, он бесконечную зажигалку – единственную бесценную вещь, которую он взял на Луну – и подпалил лежавшие на земле веточки. Дожди тут шли крайне редко, и огороженные заранее камнями сухие ветки загорелись за пару секунд. Рон разложил на широкие листья ягоды – всем поровну, сделал грибные шашлыки и стал держать их над костром. Грибы очень быстро стали сморщенными. Рон попробовал один, и, довольный результатом, стал печь все остальные.

На запах завтрака начали просыпаться все остальные.

– Ты молодец, – похвалил Рона Майкл. – Такой завтрак нам сделал!

– Мне просто повезло, – ответил Рон, раскладывая горячие грибы по тарелкам.

– Не скромничай, – улыбнулся Майкл, уже уминая малину.

В это самое время проснулся Соло.

– Прекрасный завтрак! – похвалил он Рона, только увидев на своей «тарелке» жареный гриб и горстку малины. – Знаете, что я видел прошедшей ночью?

– Что? – спросил Эдвард, который уже успел съесть всё, что положил ему на лист Рон, и сейчас ковырял между зубов палочкой, облокотившись прямо на растущее рядом дерево. Его смуглое от загара лицо блестело в свете солнечных лучей, добравшихся до него. Он прикрыл глаза от солнца, и вытаскивал из своих тёмных волос маленькие листики, налипшие на него за то время, пока он спал.

– Я видел всамделишнюю ракету!

Эдвард замотал головой.

– Но как это нам поможет? Мы вроде на Луне остаться хотели.

– Ты что, не слышал, что сказала девчонка? – сказал Дейв, у которого с именами было совсем туго. – Это не для нас, а для неё!

– Ты видел, откуда она летела? – спросил Майкл Эдварда.

Эдвард сокрушённо помотал головой. Майкл задумался, медленно пережёвывая жареный гриб. Вокруг костра наступила полная тишина. Все размышляли над тем, что увидел Соло, а кто-то просто ждал, что скажет на это Майкл.

За утренними размышлениями мы и оставим потерянных мальчишек и перенесёмся в комнату к Кларисе, которая как раз в это время безуспешно пыталась починить туфлю Елены. Она перепробовала всё – от клея до гвоздей. Каблук сломался ровно посередине, и скрыть это никак не получится. Мало того, что теперь ей не удастся, скорее всего, провести в жизнь свой план, так ещё и достанется, скорее всего. Хотя она и поверить не могла, что её план вообще осуществился, и Елена за туфлю согласилась продать свои принципы.

Она осторожно вышла из комнаты. Второй раз уже Клариса спускалась по этой лестнице, как мышка. Она осторожно заглянула в спальню Елены. Та спала мирным сном. Она уже было пошла к выходу, но тут у Елены в комнате зазвонил телефон.

Клариса замерла на месте. Она слышала каждое слово своей матери и стояла, как вкопанная, затаив дыхание. Приоткрытая дверь была прямо напротив её, и, если Елена немного повернёт голову, она непременно заметит дочь. Но она положила трубку, и её голова упала обратно на подушку. Елена даже захрапела почти сразу после этого.

Выдохнув, Клариса на цыпочках пробралась к входной двери, потянула вниз ручку и притянула её к себе. Дверь предательски заскрипела. Она снова затаила дыхание. Отец был уже на работе (он подрабатывал журналистом в местных новостях), и она прислушивалась к звукам только из одной двери. Храп на мгновение прекратился, но через пять секунд возобновился.

«Из-за этого храпа они и не спят вместе» – подумала Клариса, хотя прекрасно знала, что причина не только в этом, но ещё и в том, что они постоянно ссорятся из-за всего подряд.

Она проскользнула в образовавшуюся щель между дверью и стеной и вышла в сад, крепко сжимая сломанную туфлю. В саду было множество цветов, за которыми ежедневно ухаживал робот-садовник. Сегодня он уже сделал всё, что нужно, и Дэвид выключил его и положил в отдельно стоящую постройку для всякой мелочи – вроде гаража или кладовки.

Когда она открыла дверь, робот моментально включился и, как показалось Кларисе, прокричал: «Здравствуй, Клариса! Чем могу помочь?». Она вздрогнула от неожиданности и убавила на роботе звук, внутренне ругая папу за то, что зачем-то ставит все приборы на максимальный звук. «Здравствуй, Чиппо! (так звали робота) Мне нужно выкопать яму» – ответила Клариса.

«Без проблем!» – сказал робот, и они отправились вместе копать яму.

Клариса выбрала для ямы самые густые заросли малины (Елена была тайной фанаткой русской дачи), и приказала роботу копать здесь, постоянно нервно прислушиваясь к звукам, доносящимся из дома. Пока робот копал яму, она искусала себе губы в кровь.

– Клариса!

Она вздрогнула. Холодый пот прошиб её, и она бросила туфлю в уже довольно глубокую яму.

– Клариса!

«Закапывай!» – приказала она роботу. И тот стал крайне медленно (как показалось Кларисе) закапывать злополучную туфлю.

– Клариса! – уже совсем близко.

– Ты что там делала? – спросила Елена и подозрительно сузила глаза.

Робот, который уже закончил копать и как раз секунду назад спрятал лопату в недра своего пластикового тела, ждал дальнейших приказаний.

– Я хотела малины, и попросила робота найти мне самые спелые кусты, – ответила Клариса, ни разу даже не мигнув.

Пару секунд Елена молчала. Этим молчанием она обычно добивалась того, чтобы Клариса сказала правду, но сейчас Клариса приняла решение держаться стойко.

– Звонил Профессор, – сухо сказала Елена. – Он хочет, чтобы мы явились сегодня в школу. Заведи робота обратно и переоденься.

Клариса послушно сделала, как ей сказала Елена, а та осталась на некоторое время постоять. Она приподняла ветку малины и поискала глазами улики преступления. Не найдя их взглядом, она застыла в нерешительности. Решив, что Клариса и правда хотела поесть ягод, она опустила ветку и направилась по каменной дорожке к машине.

Клариса ненавидела эти поездки с мамой. Елена включала на полную громкость только ту музыку, которая нравилась ей, и не обращала никакого внимания на протесты Кларисы. Если они ездили в магазин, Елена покупала только те вещи для Кларисы, которые сама считала нужными, не обращая никакого внимания на то, что дочь ненавидит эти вещи уже до рвотного рефлекса.

В этот раз всё было точно также. Они ехали в машине, и Елена наслаждалась поездкой, а вот Клариса готова была из этой машины выпрыгнуть прямо на тротуар. Но она понимала, что в таком случае запачкает платье кровью и пылью, и ей прилетит пара неприятных слов от матери, которые были гораздо хуже синяков, ссадин и даже в некоторых случаях переломов.

Зайдя в здание школы, Клариса как всегда сняла очки. Всё равно это было непривычным для неё зданием. Даже стены напоминали ей о том, что она не дома. Не спасало и то, что создатели школы попытались сделать это место уютнее за счёт мягких диванов и зелёных растений в коридорах, за счёт пуфов-мешков в классах, зоны отдыха с книгами, настольными играми и интернетом, за счёт спокойных, приглушённых цветов. Всё равно всё это казалось Кларисе чужим. Всё равно те же скучные уроки, никакие отношения с одноклассниками и омлет на ланч. Но хотя бы никто на тебя не кричит в школе.

Профессор прохаживался в своём кабинете, иногда записывая что-то на доске маркером. Он бубнил себе что-то под нос, и какие-то размышления действительно рождались в его голове, а некоторые исчезали, не успев появиться на свет. Главная мысль всё время ускользала от него, как будто не хотела, чтобы её увидел свет.

Клариса осторожно постучала.

– Да, да, войдите, – торопливо ответил растерянный Профессор. – Присаживайтесь. Хотите чаю?

По выражению лица профессора Клариса поняла, что он сильно взволнован. Она осторожно села, Елена села в кресло рядом.

– Мы с коллегами посовещались, – начал Профессор. – И решили, что та система образования, по которой обучаются наши дети, неизбежно устарела. Кроме того, наука, я считаю, должна развиваться как на Земле, так и на Луне. Единственным представителем науки на Луне является ваш покорный слуга, – тут он слегка поклонился и замолчал в ожидании.

Елена сидела в кресле и чего-то ждала. Клариса постаралась хоть что-то понять, прокручивая в голове слова Профессора. В конце концов, он закатил глаза, тяжело вздохнул и обратился к Кларисе:

– Я хочу, чтобы ты продолжила моё дело. Хочу сделать тебя преемницей науки и моей ученицей.

Клариса не то чтобы была удивлена, но точно такого поворота событий не ожидала.

– Я? Почему я?

– Да, почему она? – неожиданно вмешалась Елена. – Она будет модным дизайнером одежды, ведь у неё есть вкус! Какая наука, при всём к вам уважении?!

Профессор задумался.

– А зачем тогда ей школа, если она уже имеет всё, что нужно, чтобы стать модным дизайнером?

Елена за словом в карман не полезет, когда трогают ЕЁ вещи.

– Вот и я не знаю, зачем! – сказала она. – Пойдём, Клариса.

Клариса встала со стула вслед за матерью, и Профессор незаметно подсунул ей клочок бумаги. Как только Клариса вышла за порог, Елена громко хлопнула дверью. В полном молчании они дошли до машины и сели в неё. У Кларисы в груди клокотало чувство обиды.

– Почему это я должна быть модным дизайнером? Ты ведь сама говорила, что у меня ужасный вкус!

– Свой, родной – ужасный, милая. Но я же прививаю тебе правильный вкус! Это даст свои плоды когда-нибудь, – сладко проворковала Елена, как будто не было никаких хлопаний дверьми и криков две минуты назад. Елена уже твёрдо для себя всё решила – и про Кларису, и про туфли и даже про мальчишек.

Клариса замолчала. Она даже отвечать не хотела, настолько ей было противно. Они проезжали мимо живой изгороди. Где-то там живут потерянные мальчишки, которые свободны делать то, что они хотят. Много бы Клариса отдала, чтобы оказаться на их месте! Отдала бы жизнь в роскошном доме, отдала бы эту школу, отдала бы дорогую одежду (которая ей всё равно не нужна). За обыкновенную способность выбирать то, что нравится, а не то, что хочет мама. Хотя и они не могут выбрать то, что хотят – получается, никто из них не свободен. «Кроме Елены» – с горечью подумала Клариса.

На город опустился закат. Он здесь, на луне, был странным и необычным. Они подъехали к дому, и Клариса спросила:

– Ну что, когда знакомиться с мальчишками?

Её мать пожала своими тонкими, сухими плечами.

– Не знаю, – сказала она таким голосом, как будто речь шла о том, что они будут есть на ужин. – Может быть, сегодня?

Внутренне Клариса готова была скакать от счастья, но интуиция подсказывала ей, что что-то здесь не так. Слишком Елена спокойная и расслабленная, хотя ещё недавно готова была биться в истерике от одного упоминания этой темы. Поэтому она сделала максимально серьёзное выражение лица.

– Хорошо, я приведу их сегодня к ужину, – сказала она.

Клариса уже выходила за ворота, и наткнулась на папу, который только что пришёл с работы.

– Клариса, дорогая, куда ты собралась? – спросил он.

– Я приведу мальчишек на ужин, – ответила она радостно. – Елена разрешила.

– Правда? Ты уверена, что хочешь этого? Ведь тебе придётся нести за них ответственность.

Клариса быстро закивала, но задумалась о том, что будет делать, когда нужно будет оставить их здесь, а самой – улететь обратно на Землю.

– Ладно, – вздохнул отец. – Но если что – я рядом, что бы ни случилось.

Даже заходящее солнце на Луне казалось Кларисе каким-то ненастоящим, искусственным. Как будто его вырезали из картона и наклеили на ненастоящее небо. Солнце на Луне выжигало всё живое, оставляя только картонные деревья, бумажные кустарники и цветы. Оно не подходило Кларисе. Она отчаянно хотела жить, причём по-настоящему. Луна – совершенная копия Земли. Клариса же любила несовершенство, беспорядок. В этом она находила особую прелесть и отчаянно хотела к этому вернуться.

Она подошла к живой изгороди. На самом деле, Клариса достоверно не помнила, где живут потерянные мальчишки. Поэтому она прошла по давно известной её дорожке и остановилась прямо напротив гигантской стены. Только сейчас она, наверное, осознала, какая она огромная, эта стена. И как сильно разделяет она тот участок Луны, где живут люди и тот, где есть только лунный камень и ледяная пустота космоса.

К ней подошёл Майкл. На этот раз он предусмотрительно обошёл Кларису и встал так, чтобы она могла его видеть.

– Ну что? – спросил он.

– Мы идём на ужин с моей семьёй, – просто ответила она. – А что у вас?

Майкл замялся.

– Ну.… Кажется, мы кое-что нашли, – ответил он неуверенно.

Кларису в тот момент удовлетворил этот ответ, и она сказала:

– Веди остальных.

Пока Майкл пошёл за потерянными мальчишками, Клариса уселась на холодную землю и принялась оценивать масштабы стены. Через секунду она услышала какой-то непривычный для мёртвой тишины этого места шум. Она прислушалась, стараясь понять, откуда он исходит. Но это не понадобилось ей. Через пару секунд она увидела самую настоящую ракету. Она летела точно в сторону Земли (Клариса предполагала, что она там, хотя за стеной её не было видно). У неё замерло сердце, и, кажется, перестало биться совсем. Это был не просто добрый знак, она как будто увидела в этой ракете своё будущее и свою надежду на то, что оно будет счастливым.

Майкл вернулся, приведя абсолютно всех мальчишек.

– А нас не заметят? – спросил Соло.

Клариса пожала плечами, но Дейв возразил:

– Уж сколько раз мы делали вылазки в город вечером, и никто пока нас не заметил. Наверное, они спят!

Решив между собой, что всё не так уж страшно, они отправились в путь. Солнце совсем опустилось за горизонт, поэтому очень скоро они шли в кромешной темноте, избегая фонарей и проходящих мимо людей. На Луне не существовало преступности, Луна была стерильна. Никто никого не боялся, даже те, кто к преступности на Земле привыкли и видели её. Здесь были лучшие из лучших, богатейшие из богатых, откуда было взяться ворам и насильникам?

Очень скоро все десять бунтарей стояли на пороге дома Кларисы. Она позвонила в звонок. Открыла ей Елена. Она была одета в роскошное платье.

– Заходите, заходите, – торопливо проговорила она. Мать Кларисы выбрала самый сладкий из всех своих голосов, и Клариса почуяла неладное. Но всё же зашла в дом, а за ней – все остальные мальчишки. Ей нужен был билет обратно на Землю.

Все сели за стол. На нём располагались самые изысканные блюда: дикая утка, устрицы, королевские креветки, различные салаты, морепродукты, мясо, овощи, фрукты и сладости. Всё не только выглядело, но и пахло так, будто они находятся не в обычном доме на Луне, а в каком-нибудь роскошном дворце.

Мальчишки сразу же сели на стол и начали налетать на все вкусности без разбора. Было видно, что они невероятно голодны. Клариса взяла немного картофельного пюре и принялась ковырять его ложкой. Отец Кларисы, наблюдая за всем этим, попивал молочный коктейль. Елена взяла себе крылышко утки, и аккуратно начала его есть, попутно устраивая допрос с пристрастием.

– Итак, Клариса сказала, что она хочет, чтобы мы усыновили вас всех, – сказала она, и отправила в рот малюсенький кусочек утки.

– Не совсем так, – ответил Соло, который, в отличие от всех остальных, держал себя в руках, и взял только пару креветок, к которым он не притронулся, и смотрел на них с какой-то даже опаской. – Это мы хотим, чтобы вы нас усыновили.

В этот момент Митти, поглощавший кусочек малинового пирога, удивлённо посмотрел на Кларису. Его большие зелёные глаза не могли, казалось, раскрыться ещё больше.

– Но ведь я своими ушами слышал, клянусь звёздами галактики, что… – проговорил он, но как раз в этот момент его под столом пнул Майкл.

Он доверял Соло, считая его таким же лидером, как и он сам. Соло был лидером не только потому, что, как Майкл, имел привычку заводить в своей голове толковые идеи и мысли, но и потому что много молчал. Он не любил болтать, и все думали, что у него есть какая-то страшная тайна. Ну, или как минимум, глубокий взгляд на жизнь. На самом деле, этого наверняка не знает даже ваш покорный слуга, который записывает эту историю, однако, могу предположить, что он просто из-за воспитания был молчалив и неразговорчив, считая общение пустой тратой времени. Но если уж он вёл разговор, он точно знал, что делает. Так, по крайней мере, предполагал Майкл.

Митти же был куда более легкомысленным. Достоверно неизвестно, что работало у него быстрее – язык или голова. Я вам больше скажу – он и сам бы этого не смог сказать. Ему куда легче было формулировать мысли на бумаге, чем говорить их вслух. Он редко думал, что говорит, зато всегда был совершенно искренен в своих словах. За эту искренность его и любили потерянные мальчишки. Они любили слушать бесконечные истории Митти – выдуманные и не очень – ведь ему только дай волю поговорить, а уж он найдёт о чём. Лидером он быть и не хотел, но зато хотел внимания и вставить хоть одно слова в общий разговор, а лучше восемьдесят слов, тогда разговор можно было считать даже вполне состоявшимся.

Поэтому, когда Майкл пнул его по ноге, Митти замолчал, поджав губы, и принялся с крайне обиженным видом чистить мандарин. Все его эмоции были написаны у него на лице, поэтому Дэвид, который всё так же даже не притронулся к еде, спросил:

– Ты что-то хотел сказать…?

– Митти, – подсказал Майкл.

Митти, не оставляя попыток очистить мандарин, пробурчал что-то вроде «я слышал, что тут усыновляют» и «где здесь туалет» и вышел из-за стола. Клариса показала ему, куда идти, и Митти удалился.

«ПРОИЗОШЛО НЕЗАКОННОЕ ПРОНИКНОВЕНИЕ В ВАШ ДОМ. ПОВТОРЯЮ. ПРОИЗОШЛО НЕЗАКОННОЕ ПРОНИКНОВЕНИЕ В ВАШ ДОМ. ПРОСИМ СРОЧНО ВЫЙТИ ИЗ ДОМА ВСЕХ ЖИЛЬЦОВ. ПОВТОРЯЮ. ПРОСИМ СРОЧНО ВЫЙТИ ИЗ ДОМА ВСЕХ ЖИЛЬЦОВ»

Этот возглас рупора прорезал лунную вечернюю тишину. Все присутствующие подпрыгнули на стульях от неожиданности. Митти тут же прибежал обратно с совершенно круглыми от страха глазами, повторяя: «Там мигалки, там мигалки!».

– Полагаю, нам лучше действительно выйти и рассказать всё полиции, – спокойно сказала Елена. Всем было ясно, как день (а особенно, Кларисе), что она так легко и быстро на всё согласилась только чтобы сдать потерянных мальчишек охране.

– Зачем?! Зачем ты это сделала?! – закричала Клариса.

Елена пожала плечами.

– Для того, чтобы тебя защитить. Тебе не стоит с ними общаться, – она придумала это только что, это было заметно по её бегающему взгляду.

В этот момент рупор вновь завопил.

«ЕСЛИ ВЫ ЧЕРЕЗ МИНУТУ НЕ ВЫЙДЕТЕ ИЗ ДОМА, ПО ОТНОШЕНИЮ К ВАМ БУДЕТ ПРИМЕНЕНА СИЛА. ПОВТОРЯЮ. У ВАС МИНУТА, ЧТОБЫ САМОСТОЯТЕЛЬНО ПОКИНУТЬ ДОМ»

Елена показательно подняла над головой руки, и, ехидно улыбаясь, вышла из-за стола и направилась прямо к двери. Затем, аккуратно открыв дверь, вышла наружу. За столом никто больше не шелохнулся.

– Я хочу узнать только одно, – сказал Дэвид. – Зачем вы прилетели на Луну?

– Чтобы дать шанс себе и своим родителям, я полагаю, – ответил Соло.

– Ты уверена, что хочешь взять за них ответственность? – спросил отец.

Клариса только слегка кивнула. Она всё ещё находилась в полном шоке от того, что происходит. Никак она не могла предположить, что охрана Луны будет целенаправленно кого-то искать. На Луне нет преступности. Так им обещало правительство Земли, когда они улетали.

– Тогда слушай внимательно, – сказал Дэвид полушепотом. – У нас в доме есть подвал, о котором кроме меня никто не знает. Если ты готова взять на себя ответственность за их жизнь и судьбу, я помогу тебе в этом. Тоннель из этого подвала идёт…

«МИНУТА ИСТЕКЛА. ВЫХОДИТЕ СЕЙЧАС, ИНАЧЕ МЫ БУДЕМ ВЫНУЖДЕНЫ ВЛОМИТЬСЯ В ДОМ»

– В моей спальне, – сказал отец и ушёл за дверь, подняв руки вверх.

– Бежим! Смотрим друг за другом! – Клариса почувствовала себя настоящим предводителем.

Подвал и правда, был. На Луне не было грунта. Весь чернозём для садов и живой изгороди был привезён с Земли. Поэтому стены подвала состояли в основном из холодного лунного камня. В подвале не было света, да и Клариса его не искала – если будут искать, пусть думают, что их там и не было. Зато она предусмотрительно взяла фонарик, которым теперь освещала дорогу себе и девяти потерянным мальчишкам.

– Куда мы идём? – спросил Соло.

– Она не знает, – ответил за Кларису Рон. – Ты разве не слышал, что её отец не успел сказать ей?

Соло что-то недовольно проворчал себе под нос. В подвале было очень холодно, и Клариса поёжилась. «Надеюсь, у нас хотя бы батарейки на фонарике не закончатся» – подумала она.

И тут она услышала стук. Не теряя ни секунды, Клариса скомандовала: «Бежим!» и побежала впереди всех. Она слышала, как за ними бегут…или ей так казалось. Не сбавляя темпа, они бежали пять минут. Затем десять. Клариса, да и все остальные тоже, начали к этому моменту уже задыхаться. Спёртый воздух тоннеля заставлял голову кружиться.

«Ещё секунда и я больше не смогу» – подумала она. И в этот самый момент всё стихло.

Глава 7. Предательство

Катрин имела обыкновение по вечерам в выходной день ходить в свой любимый бар-ресторан на Луне. Она не считала это ни разу не зазорным для учителя, а даже в некотором смысле полезным. Ведь учитель – потрясающая профессия. Так она считала. Но знала, что очень быстро выдохнется, если не будет отдыхать от этой замечательной профессии хоть иногда. В этот раз с ней решили пойти Летти, Артур и Майкл.

– А вы уже придумали что-то насчёт программ? – спросила Летти, оглядывая невинными глазами своих коллег.

– Боже, Летти, мы собрались, чтобы просто поболтать и оставить работу на послезавтра! – слова Летти заставили Катрин подумать о том, что придётся работать ещё и завтра. Ей этого очень не хотелось.

Летти очень огорчилась. Это было написано на её лице. Она готова была расплакаться от того, что Катрин так резко ответила на её вопрос. Но быстро взяла себя в руки и заказала маргариту.

– Вы сейчас что-нибудь читаете? – спросил Артур.

Катрин вздохнула. Вздохнул и Майкл. Вздохнула и Летти. Каждый вздохнул о своём: Катрин – о том, что ей в последнее время нечего читать, ведь она уже всё перечитала, Майкл – о том, что слышит этот вопрос по сто раз на дню, а Летти – о том, что у неё нет времени читать книги.

– Вот и я – ничего, – сказал Артур.

Принесли коктейли.

– Вот я всё время задаюсь вопросом, – сказала Летти. – В какой момент жизни у меня будет хватать времени на то, чем мне действительно нравится заниматься. Не подумайте, мне нравится учить детей, – продолжила она. – Но иногда мне кажется, что я трачу свою жизнь не на то.

– А я в свободное время изобретаю настольные игры, – вставил Майкл.

– Какие, например? – спросил Артур, который тоже интересовался настольными играми.

– Ну, вот например, у меня есть игра. В ней восемь карточек и…

«ВНИМАНИЕ! ПРОПАЛА ДЕВОЧКА. ВОЗРАСТ 12 ЛЕТ, СВЕТЛЫЕ ВОЛОСЫ, ОДЕТА В КЛЕТЧАТЫЙ КОМБИНЕЗОН И МАЛИНОВУЮ КОФТУ. ЕСЛИ КТО-ТО ЧТО-ТО ЗНАЕТ О ЕЁ МЕСТОНАХОЖДЕНИИ, ПРОСИМ НЕМЕДЛЕННО СООБЩИТЬ НА ОХРАННЫЙ ПОСТ. С НЕЙ ВОЗМОЖНО НАХОЖДЕНИЕ ДЕВЯТИ МАЛОЛЕТНИХ ПРЕСТУПНИКОВ»

В баре стали перешёптываться. Кто-то начал уходить, спеша, видимо, домой. Компания переглянулась.

– Когда мы улетали на Луну, главным условием было то, что здесь не будет преступности, – прошептал Артур.

– Да уж, они работают не так хорошо, как хотелось бы, – хмыкнула Катрин.

– Интересно, как они вообще здесь оказались? Мы все перед полётом проходили психиатрическую комиссию, – удивился Майкл.

– Мы даже не знаем, что они натворили, – вставила Летти.

На следующий день отменили занятия в школе и в институте. Закрылись магазины. Весь город парализовало страхом. Кто знает, кто эти преступники и что они натворили? Может, они убийцы или террористы? Никто точно не знал ответов на эти вопросы, и Луна вскоре наполнилась слухами, которые переходили от одного жителя Луны к другому. В охрану поступало множество жалоб на их работу. Всем пообещали отсутствие преступности, это было чуть ли не главным рекламным слоганом колонизации Луны.

Летти посмотрела в окно. Яркое солнце, казалось, совсем не светило, окружающий мир казался тусклым и пустым. Только сейчас она заметила, что из её окна видно кусочек стены. Раньше эта стена казалась ей гарантией безопасности, спокойного сна ночью. Теперь она почему-то казалась ей забором в загоне для овец.

«Зачем я только согласилась на эту авантюру?» – подумала она. Хотя, в отличие от Кларисы, все её друзья переселились на Луну вместе с ней, иногда она тосковала по Земле. Она убеждала себя, что это от того, что она знала много мест на Земле, а тут – почти ничего. Да ещё и единственный город, в котором была атмосфера, пригодная для жизни человека, располагался всего лишь на одном кусочке Луны.

Из-за этого Летти часто казалось, что на Луне тесновато и душно. Когда она переезжала на Луну, ей обещали, что со временем человек сможет колонизировать её целиком. Но Летти с грустью думала о том, что это будет ещё так нескоро.

А сейчас где-то ходят девять малолетних преступников, и она никуда не сможет от них скрыться, если она им вдруг зачем-нибудь понадобится…

Летти с тоской смотрела на пустые улицы. Они и раньше были довольно пустынными, ведь Луна не столь густонаселена, но люди всё же встречались ей по дороге на работу или в магазин. Сейчас же она предпочла остаться дома и смотреть на улицу, где не было ни единого человека. Весь город парализовало страхом неизвестности, и мало кто решался выйти на улицу. Зачем? Чтобы тебя убили за ближайшим углом? Нет уж, спасибочки.

Тоннель вёл в живую изгородь. Выбравшись на поверхность, Эдвард отчётливо слышал шаги надвигающейся охраны. Он шёл последним, и сейчас его главной задачей было закрыть люк. Он выдохнул и просто сделал это. Ему показалось, что он захлопнул люк прямо перед носом охранника. Рано или поздно они найдут способ взломать хлипкий засов, и нужно уходить сейчас. Желательно туда, где их не найдут.

Эдвард оглянулся. Они были в живой изгороди. Он вздохнул полной грудью и почувствовал себя дома. Вокруг были только очертания деревьев и бесконечные звёзды, которые отсюда, с Луны почему-то казались больше и ярче, чем с Земли. Прозрачный воздух обещал скорый рассвет.

– Идёмте, я видел здесь безопасное место! – сказал он и пошёл вперёд. Как ни странно, все послушались его, и ни Майкл, ни Соло возражать ему не стали. Эдвард почувствовал себя настоящим лидером, который ведёт за собой команду. Сейчас эта роль была у него, и он наслаждался этим моментом. Он запомнится ему надолго.

Это место было недалеко. Эдвард часто ходил во всякие вылазки, и знал всю живую изгородь по всему её периметру, а это очень далеко. Никто кроме него не ходил так долго и так далеко, предпочитая оставаться в безопасности, хоть и относительной. Как раз пару дней назад он ходил в вылазку, и нашёл место, о котором хотел бы рассказать всем, но случай представился только сейчас.

В некоторых местах живая изгородь примыкала к стене. В одном таком месте прямо из стены лился искусственный водопад, а стена была неровной. Во время вылазки Эдвард несколько раз обошёл его со всех сторон, покараулил его и заметил, что в определённом положении, под определённым углом видно, что часть стены как будто бы темнее.

Подождав ещё немного и убедившись, что за ним никто не наблюдает, он решился пройти под водопадом, и его взору открылась самая настоящая пещера, состоящая из лунного грунта. Убедившись, что пещера в целом неглубокая и что в ней никого нет, он вышел обратно. И сейчас он опять пришёл к своему открытию, для него – великому. Ему очень повезло, что он нашёл её именно сейчас.

Снова убедившись, что никого поблизости нет, он зашёл под водопад, Майкл и Соло зашли за ним, подтянулись и все остальные, включая Кларису. Им повезло ещё больше в эту секунду – через полминуты тут появится охрана и начнёт искать малолетних преступников. Но это будет тяжело. Охране и в голову прийти не может, что кто-то может скрываться в живой изгороди.

Глава 8. Эксперименты

Уже через пару дней паника в городе улеглась, хотя ни потерянных мальчишек, ни Кларису ещё не нашли. Маму и папу Кларисы поначалу задержали, но допросы дались охране тяжело. Показания их сильно разнились, и было решено выдвинуть версию о том, что Кларису попросту похитила некая преступная группировка, состоящая из несовершеннолетних. Мотив не уточнён, поиски продолжаются. В связи с этим решением Елену и Дэвида отпустили домой.

Затем позвонил Профессор. Он хотел узнать, придёт ли Клариса в школу. Услышав, что её похитили, он сильно расстроился.

– Что ж, надеюсь, её в скором времени найдут, – сказал он Елене.

Елена и Дэвид пребывали в крайнем напряжении из-за всей этой ситуации. Она была сильно недовольна тем, что Клариса неизвестно куда спрятала её туфли. Одну она нашла – для этого пришлось взломать замок на шкафу Кларисы. А вот со второй возникли сложности.

Дэвид в это время ухаживал за животными Кларисы. Они тоже пребывали в упадочном настроении, из-за чего постоянно спали.

– Я не понимаю, почему Кларисе не нравилось учиться в школе? – спрашивал он Профессора, когда приехал поговорить с ним.

Профессор пожал плечами.

– Вы знаете, Дэвид, я сомневаюсь, что ей и на Луне то нравится. Большинство детей, которые ходят в школу, приходят в неё не за знаниями, а за общением, что печально, конечно же. А с кем ей здесь общаться? Она никого не знает.

– И что вы предлагаете? Только честно.

– Если честно, Дэвид, я бы предложил вам вернуться на Землю.

– Почему, Профессор?

– Потому что здесь ей нечего делать, Дэвид. Как, собственно, и вам.

Отец ушёл в размышлениях. Честный разговор не всегда приятен. Тысячи мыслей всколыхнулись в нём. Клариса была его единственной дочерью. Он был уверен, что она со всеми трудностями жизни справится сама, однако она совсем ещё ребёнок, и только учится нести за себя ответственность. Дэвид чувствовал, что дал её недостаточно помощи, он хотел бы сейчас оказаться рядом с ней, и с замиранием сердца ждал новостей. Нет, он не хотел бы, чтобы её сейчас нашли. Ему хотелось поддержать её во всех начинаниях. Даже таких рискованных.

А ещё он чувствовал всепоглощающую обиду на Елену за её предательство. Ведь из-за неё теперь Клариса скрывается.

Как он сам себе в последнее время признавался, он начинал ненавидеть жену. Ненавидеть даже больше, чем нищету. Самое страшное, что он чувствовал, как виноват перед Кларисой за всё. И хотел всё исправить.

Профессор нервно прохаживался по кабинету. Его не устраивало, что рядом с ним находится столько умных людей. Их нужно всех отослать обратно на Землю. Да уж, он не мог предвидеть такого! Дэвид и Клариса точно должны вернуться на Землю, пока они ничего не узнали. А Дэвид ещё и журналист!

Скандала не миновать, если с этим сейчас же ничего не сделать. Да ещё и эти мальчишки, откуда они только взялись? Нет, однозначно надо написать в лабораторию и рассказать обо всём Габби. Уж он-то что-нибудь придумает! В конце концов, именно он всё это и организовал, и это именно его провал.

С такими мыслями в голове он и написал Габби. Тот ответил короткое «Приходи в лабораторию, там поговорим»

Но, когда он явился в лабораторию, она оказалась пуста. Не было ни мебели, ни специалистов, ни подопытных, ни материалов. Всёисчезло.

Вместо всего этого посередине лаборатории, в тусклом свете одиноко светящей лампы сидел кролик и нервно дёргал ушами.

«Кто это?» – отправил он Габби.

Щёлкнуло уведомление у Профессора за спиной.

– Советую тебе подружиться с ним, – ответил Габби, и его голос эхом отразился от пустого зала лаборатории.

Глава 9. Будни потерянных мальчишек

Мальчишки продолжали жить своей прежней жизнью. Разве только, воздуха свежего меньше да осторожности больше. Труднее всех пришлось Кларисе. Она вовсе не привыкла к каменному полу вместо матраса и подушки, к ягодам на обед и разжиганию костров. Поначалу она воспринимала всё это как весёлое приключение, и даже опасность быть пойманной создавала азарт, но потом серость будней поглотила её.

Один день стал похожим на двадцать предыдущих. Её не могли развлечь ни вылазки за грибами, ни истории с Земли у костра, ни даже мысли о родных. Наоборот, это угнетало её больше всего. От каменного пола, может быть, болела спина, а от ягод – живот, но ничто так не мучило её, как обида на Елену. Она впервые поймала себя на мысли, что иначе как «Елена» она не может её назвать.

Думала она и об отце. Клариса была о Дэвиде лучшего мнения, но не могла простить ему то, что он не ушёл от своей жены, но была ему бесконечно благодарна за оказанную помощь и доверие, и её разрывали эти чувства. «Так было бы лучше для всех» – думала она, и снова возвращалась к ненависти, направленной на Елену. В конце концов, это стало её мучить настолько сильно, что она вовсе перестала участвовать в жизни пещеры, а только сидела в углу и иногда спала.

– Так можно всю жизнь просидеть! – сказал ей однажды Митти. – Неужели есть причина, по которой можно всё время сидеть и грустить?

Клариса в ответ пробурчала что-то невнятное. Она всё меньше походила на человека, и всё больше – на обезьяну из тропиков. Волосы её были взъерошены, повсюду на одежде висели клочки и были видны пятна грязи. Только глаза блестели из темноты угла, в котором она сидела.

Даже потерянные мальчишки не выглядели такими дикими, как она. Они старались соблюдать привычный им быт: стирать одежду, готовить, убираться в пещере, даже иногда расчёсывали волосы и чистили зубы, когда им это удавалось (у Митти с собой оказались расчёска и зубная щётка с пастой с Земли, этими предметами гигиены пользовались все, Митти был не против поделиться).

В то время как Клариса сидела в своём углу и ничего не хотела. Она всё прокручивала мысли о своих родителях. Иногда она чувствовала беспокойство за отца, но в основном – глубокую обиду на Елену.

Соло сел рядом с Кларисой и закурил трубку. Ему было всего 16 лет, но он курил уже давно, и предпочитал сигаретам трубку. В условиях выживания это сильно ему помогло, ведь табак тут был на каждом шагу, остаётся только набить им трубку.

– Курить вредно для здоровья, – сказала Клариса.

– Это верно, спорить я не буду, – ответил Соло. – А знаешь, что ещё вредно для здоровья? Сидеть с кислой миной и обдумывать каждый поступок и шаг – неважно, чей.

На это Кларисе нечего было ответить.

– Нас погубило отсутствие плана, – сказал он. – Сейчас план был продуман, но он всё равно привёл нас сюда.

– Что ты хочешь этим сказать? – Кларису начинало раздражать само присутствие Соло.

– Что иногда думай, не думай – это приведёт к одному результату. Всё будет хорошо в одном случае – если ты думаешь о благополучии своих близких.

– А у тебя есть близкие, о благополучии которых ты хочешь подумать? – спросила Клариса.

– У меня есть я сам и все потерянные мальчишки, – Соло пожал плечами и принялся жевать трубку. – Я вроде как чувствую себя в ответе за них.

Клариса кивнула. Она прекрасно знала, что это за чувство. Она начала вспоминать, и ей захотелось вернуться почему-то в чувство, которое двигало ей, когда они убегали из дома. Это чувство было очень естественным и живым, и оно порождало в ней что-то, что отличает взрослых от детей. Она точно не знала, как это называется, но знала, что у некоторых взрослых оно есть – это чувство. Только не у Елены.

Она присела к костру. Костры разжигали в одной из ниш пещеры, и его свет никак нельзя было заметить снаружи. Эта пещера, надо сказать, была прекрасным местом, чтобы в ней укрыться. Они особо не исследовали её, потому что боялись наткнуться на охрану (и потому каждую ночь выставляли дозорных), но в целом местом они были довольны, тем более, что в ней нашлось место десятерым людям.

В это же самое время отец Кларисы кормил её кроликов и думал о том, в какой момент его решения повернули не туда. Он примерно знал в тот момент и теперь за то решение испытывал огромное чувство вины. Ладно бы страдал он один, но Клариса..! Вот они теперь на Луне, в огромном роскошном доме, и что с того? Клариса потеряна, он сам мучается чувством вины, да так сильно, что, думается ему, лучше б он умер, чем всё это произошло.

Но он прекрасно понимал, что на тот момент он бы не смог один прокормить их двоих, и выбор у него не особо был. Хотя совесть и нашёптывала ему: «Выбор есть всегда», Дэвид отметал эти мысли, чтобы не сойти с ума на фоне чувства вины. В конце концов, он понял, что будет так мучиться ещё долго, если не начнёт что-то срочно предпринимать. Поэтому он нашёл клетки для животных для перевозки, собрал животных Кларисы, погрузил их во вторую машину, и, пока Елена была в магазинах, поехал в школу.

– Понимаете, я принял решение, – сказал он, только войдя в кабинет к Профессору.

Профессор, который редко вообще покидал свой кабинет (разве только затем, чтобы вздремнуть часок-другой), не был удивлён тому, что Дэвид пришёл. Он кивнул и сказал:

– Да, но что вы хотите от меня?

– У Кларисы много животных, о которых она заботилась, теперь некому будет это делать. Было бы здорово, если бы у учеников была возможность ухаживать и наблюдать за животными.

– Верно, было бы здорово, – ответил Профессор.

Они с Профессором организовали из одного кабинета живой уголок. Дэвид отдал не только животных, но и корм для них и рекомендации, как их содержать. Он знал, что Клариса не расстроится, если узнает, что её питомцы в хороших руках. Выполнив часть своего плана, он сел в машину и поехал домой.

Он не представлял, что ему делать дальше. Но точно знал, что не хочет оставлять свою дочь одну. Дэвид взглянул на дом, на сад и на машину Елены. Он стоял у забора и разглядывал прекрасные цветы, потрясающей красоты дом (если не сказать – дворец), машину Елены, для которой они вместе добывали особое разрешение. Даже сквозь солнечные очки было видно, насколько всё это прекрасно.

Но он чувствовал только ненависть к этому месту. Не было в нём ничего родного, только чуждое ему. Он понял, что главная причина, по которой ему было комфортно здесь находиться – это Клариса. Теперь её не было, и он мог ощутить, что тут для него осталась только пустота. Он взглянул ещё только один раз, вздохнул и зашёл внутрь.

Хотя у него были весьма натянутые отношения с Еленой, ему хотелось расставить все точки над этой проблемой. Ему хотелось сделать всё честно и открыто, хоть раз. Не притворяться, что всё хорошо, а закончить эти игры.

Елена сидела на кресле за ноутбуком. Дэвид подошёл к ней и мягко закрыл ноутбук. Елена улыбнулась. Хоть у неё и не было сердца, но при виде Дэвида она всегда улыбалась. Возможно, потому что он казался ей очень красивым, а может даже и смешным. Она и сама не смогла бы назвать причину, по которой вышла за него замуж. Влюбилась, может быть. Но может ли влюбиться тот, кто никогда не видел любви? Наверное, раз она смогла.

Когда подруги спрашивали её, зачем она вышла замуж за Дэвида, она загадочно улыбалась и говорила: «Потому что могу», что на её языке означало «Я не знаю, но вы можете попробовать предположить, а я послушаю». Дэвид давал ей необъяснимое спокойствие, которое она никогда не могла найти у своих родителей, и ей нравилось это состояние.

– Я ухожу, – сказал Дэвид.

Елена тут же перестала улыбаться. Её охватила паника, шок. Она почувствовала, как по спине пробежал неприятный холодок.

– Как это – уходишь? Куда? – спросила она, всё ещё надеясь, что это такая шутка, и Дэвид сейчас рассмеётся, и всё будет, как прежде.

– Ухожу. Вещи мне не нужны, можешь оставить всё себе.

– Ты никуда не пойдёшь! – вскрикнула Елена в отчаянии. Она вскочила, и красный новенький ноутбук полетел на пол. По всему полу посыпались осколки экрана.

Дэвид даже не взглянул на них. Он только печально помотал головой, развернулся и направился к двери. Елена просто провожала его взглядом. Она как будто впервые не могла ничего сделать. Раньше она могла сказать «У меня есть деньги», и весь мир был у её ног. Но что делать с человеком, которому деньги не нужны, как заставить его делать то, что она хочет? Она не знала.

Дэвид даже не оглядывался. Он знал, куда идёт – к живой изгороди. Именно туда ведёт тоннель. Так как он работал журналистом, а Елена – светской львицей, под городом построили этот тоннель на случай, если нужно будет куда-то срочно бежать. Он был секретным, и даже власти Луны не были в курсе, что он существует – до недавнего времени. Дэвид и подумать не мог, что им нужно будет воспользоваться так скоро.

Он зашёл в живую изгородь. По правде сказать, она была лесом. Это была зона отдыха, куда могли прийти все желающие и погулять здесь, как в лесу. Но тут никого не было – население Луны больше интересовали магазины и рестораны, чем лесополоса. Была уже глубокая ночь, и каждая ветка отдавала запахом опасности. Однако, он был как никогда счастлив и как никогда встревожен. Он не знал, что делать, но пути назад не было абсолютно точно.

Дэвид начал прокручивать варианты развития событий и местонахождения Кларисы. В его голове всплывали самые разные картинки – от полного провала до самого счастливого конца. Постепенно начал вырисовываться план действий, но сначала он в любом случае должен был найти Кларису, и тут Дэвид был в полном тупике. С каждым шагом надежда его гасла, а отчаяние росло.

Клариса в это время уже спала. Ей снилось море. Такое бесконечно-безмятежное, что ей захотелось коснуться воды. Но она не смогла. Вода будто убегала от неё и расползалась, обнажая песчаное дно. Тогда Клариса попыталась потрогать песок. Он был сухим и колючим, ей не понравилось это чувство. Она оглянулась. Море исчезло совсем, и вместо него перед ней престала пустыня, где она была совсем одна.

Глава 10. Где живут лемуры?

Клариса проснулась рано, с рассветом. Кроме дозорного Эдварда все ещё спали. Несмотря на слегка неприятный сон, она была в хорошем расположении духа и чувствовала, что хандра постепенно отступала. Может быть, из-за того, что она распутала клубок своих чувств. Но что теперь делать? Решено было начать с вылазки. Она аккуратно присела рядом с Эдвардом.

– Скажи, можно ли мне выйти наружу?

Эдвард странно посмотрел на неё. Его острые черты лица делали и без того серьёзное лицо ещё более серьёзным. Он предпочитал не разговаривать, а делать. Ему нравилось быть в дозоре – он мог часами размышлять о том, о сём. Почти все среди потерянных мальчишек думали, что он многое в своей жизни видел и знает, только никому не рассказывает. Однажды, в один из холодных вечеров, он рассказал историю о том, как жил с мамой на берегу навечно замёрзшего моря и как ловил рыбу. Рассказал, как однажды провалился под лёд, и как его ногу чуть не откусила огромная акула.

Сказать, что в тот вечер он стал более уважаем в группе, не сказать ничего. Хотя многие и не поверили в его рассказ, уважать его можно было уже за размах фантазии, которая среди потерянных мальчишек ценилась очень высоко (это связано, вероятно, с тем, что выживание требует постоянного изобретения чего-то нового и постоянного решения ряда проблем).

– Можно, а почему ты спрашиваешь? – спросил он.

– Ну, вдруг там сейчас слишком опасно… – начала Клариса, но Эдвард её остановил.

– А что тебе сделают охранники? Вернут к маме с папой? – он хмыкнул. – Если нам грозит депортация (он один из всех мальчишек знал это слово, все остальные говорили «возвращение туда» или «пинок обратно») и детская колония, то ты вернёшься обратно. Ты ничем практически не рискуешь. Но там и так никого сейчас нет. Они выйдут только через час-полтора.

– Для меня это хуже колонии! – заявила Клариса и встала.

– Ты не знаешь, о чём говоришь, – Эдвард покачал головой.

Но Кларисы уже не было. Она спешила сделать все свои дела.

Утренние школьные уроки проводились на Луне только для тех, кто был в состоянии встать с утра. Хотя учёные сделали всё, что в их силах, для комфортной жизни людей на Луне, некоторые приходили в себя только ближе к обеду. Учеников в школе становилось всё больше с каждым днём. Четырём учителям приходилось совсем непросто, но им удавалось удерживать их внимание. Когда появятся новые учителя – неизвестно. Никто не горел желанием работать с детьми. Все знали, как это тяжело.

Артур, Летти и Майкл сидели в кабинете математики. Они ждали Катрин с её урока, чтобы обсудить очень важный вопрос. Наконец, она пришла.

Артур запер дверь на ключ, и, усевшись на стол, чтобы все его хорошо видели, начал:

– Знаете, мне кажется подозрительным поведение Профессора. Конечно, когда мы с ним познакомились, он тоже имел некоторые странности, но сейчас я совсем не понимаю, что происходит.

Он выдержал паузу, и его коллеги энергично закивали в поддержку оратора.

– Что ты предлагаешь, Артур? – спросила Катрин.

– Я предлагаю выяснить, что происходит. Легче нам будет это сделать вчетвером, ведь это не будет таким подозрительным. Предлагаю, чтобы кто-то постоянно находился рядом с ним – разговаривал с Профессором или просто наблюдал за ним. Будем делать это по очереди – что-то да выясним.

У Летти заблестели глаза от восторга.

– Как в настоящем детективе?

– Да, Летти, как в настоящем детективе, – улыбнулась Катрин, которая тоже их очень любила.

Эдвард разбудил Рона, и тот встал дозорным. Сам же Эдвард спустился со стены, прошёл сбоку от водопада и пошёл искать Кларису. Он совсем недолго ходил по живой изгороди и нашёл её, когда она собирала дикую землянику в листок лопуха.

– Сними очки, – сказал Эдвард, подкравшись к ней сзади.

От неожиданности Клариса выдохнула и выронила половину земляники.

– Что за дурная привычка подкрадываться сзади и что-то говорить прямо в ухо?! – возмутилась она. Было видно, что она несерьёзно, а так, для приличия, возмущается, поэтому она тут же перевела тему. – Зачем? Я же так могу ослепнуть.

– А это кто тебе сказал?

– Учёные, которые давали рекомендации перед полётом.

Эдвард задумался.

– Может и так, – сказал он. – Но никто из потерянных мальчишек их не носит. Теперь ты как потерянный мальчишка, только девочка.

– И что мне теперь, стать как вы?

– Да нет же, – Эдвард осторожно подбирал слова. – Мы не носим их не потому, что не можем их добыть – это очень легко, а потому что без них видно лучше. В них и правда, как слепой.

Клариса замотала головой.

– Я их не сниму, Эдвард, – сказала она. – Лучше ты надень, глазам станет намного легче.

Она сняла очки, сузила глаза и протянула их Эдварду. Он осторожно взял их, надел и посмотрел вокруг. Затем снял, протянул Кларисе и сказал:

– Я подумаю, потерянная девочка. А теперь нам пора идти.

Он помог ей собрать землянику, и они вместе направились к пещере, стараясь не шуметь и передвигаться очень скрытно. Охранники вот-вот должны были выйти на охоту.

В это время Дейв и Кайл уже проснулись и отправились исследовать пещеру. Особенное внимание они уделили уголкам, в которые раньше не заглядывали. В какой-то момент они разделились и пошли разными путями, договорившись встретиться в лагере.

Дейв – настоящий искатель приключений. Это он предложил разделиться и искать выход. По правде сказать, он хотел найти выход первым, и выбрал самый тёмный и, на его взгляд, опасный проход. С каждым днём они с Кайлом продвигались всё дальше и каждый раз надеялись, что сегодня они точно найдут выход – хоть куда-нибудь. Вдобавок нужно было не попасться охране Луны.

И сегодня – Дейв это определённо ощущал, а кроме того, сегодня ночью ему приснился удивительный сон, что точно предвещало нечто необыкновенное – сегодня, сказал себе Дейв – ТОТ САМЫЙ день.

Он не мог точно сказать, что должно случиться, он просто желал, чтобы что-то сдвинулось с мёртвой точки. Он для себя уже давно решил, что жизнь на Луне – не для него. Ходить в школу, учить уроки, ездить за покупками – всё это скучно. «Пусть богатые этим занимаются» – подумал он и точно решил лететь на Землю вместе с Кларисой. Только боялся сказать о своём решении остальным. Как они воспримут его?

Его очень расстраивало состояние Кларисы в последнее время. Иногда он подходил, чтобы развеселить её разными историями и шутками, но тщетно – если Клариса и улыбалась, то лишь для того, чтобы показать, что она его слышит. Он считал Кларису своей подругой и союзником в деле по отлёту с Луны, и в своих вылазках надеялся найти ангар с ракетами, на которых они прилетели на Луну – чтобы преподнести его Кларисе как подарок. В своих мечтах он видел, как она называет его героем и пылко обнимает от переизбытка чувств.

Он уже плыл в мечтах, как вдруг услышал шорох, доносившийся из-за угла. Дейв остановился и затаил дыхание. Вдруг его уже нашли? Он старался не дышать, но всё равно на всякий случай затаил дыхание и прижался к стене. Выключив фонарик, он мысленно уже прощался со всеми своими друзьями и Кларисой, как вдруг услышал шорох совсем рядом – но у себя под ногами. Включив фонарик, он увидел, что это вовсе не охранник – это был белый кролик.

«Как ты тут оказался, малыш?» – подумал Дейв. Он взял кролика на руки, и, оставив мелом только ему самому заметную отметину на стене, побежал обратно, прекрасно ориентируясь в гулких и тёмных тоннелях пещеры.

– Ни за что бы не подумал, что в этих пещерах водятся кролики, – сказал Майкл, когда Дейв гордо преподнёс ему кролика. Он закивал.

– Я бы тоже не подумал, однако, он здесь.

Кайл, только что вернувшийся из пещер, с любопытством разглядывал кролика.

– Я бы подумал, что этот кролик похож на тех, что держат в лабораториях. Вдруг в этих пещерах где-то спрятана лаборатория, а кролик просто сбежал оттуда? И нас поймают, как только мы достигнем конца пещер, и будут использовать, как лабораторных крыс.

– Кайл, ты в своём уме? – ответил Эдвард. – Зачем она тут нужна, эта лаборатория? Кроме того, даже если бы здесь и была лаборатория, как обычный белый кролик смог оттуда сбежать? И если так, почему только этот смог сбежать?

Кайл только развёл руками.

Клариса в тот вечер много думала об отце. Как он там сейчас? Чем занимается? Какие невероятные события привели её к этому моменту и что случится дальше?

С мыслью «Я скучаю по папе» она и уснула. Казалось, она спала всего минуту или две, хотя наверняка прошли часы. Клариса резко вскочила на ноги от того, что кто-то сидел на ней и трогал её уши. Лемур, который явно такого не ждал, сидел прямо напротив неё. Клариса оглянулась, чтобы понять, откуда тут взялся лемур, и увидела, что кролика нигде нет, а импровизированная клетка из веток, которую соорудил для кролика Рон, открыта нараспашку и пуста.

– Ну, кролик я, кролик, и что дальше? – недовольно сказал лемур. – Чего уставилась?

Глава 11. Удивительная встреча

Клариса никак не могла поверить в то, что это не сон, поэтому принялась, прежде всего, будить Майкла. Майкл что-то недовольно пробурчал про то, что только что уснул, протёр глаза, сел на кровати и уставился прямо на лемура. Лемур спокойно себе сидел и, в свою очередь, уставился на Майкла. Минуты две они просто смотрели друг на друга, потом потерянный мальчик повернулся к Кларисе с немым вопросом «Это что?».

– Майкл, это Кролик. Кролик, это Майкл.

Тут Майкл не выдержал.

– Это же ЛЕМУР, ты что, НЕ ВИДИШЬ?

От его отчаянного вопля полного непонимания проснулись и все остальные.

Лемур вздохнул.

– Я кролик, какой я тебе ЛЕМУР? – сказал он совершенно спокойно.

– Немедленно созываю совет, – Майкл, похоже, совсем не хотел принимать никакие факты.

Совет был собран тут же, на циновках, которые сплёл Рон и на которых они спали. Клариса не участвовала в совете, но была неподалёку, как и лемур.

– Итак, этот лемур объявляет себя кроликом, что вы думаете на этот счёт?

– Я думаю, – сказал Дейв, – надо выяснить, ТОТ САМЫЙ ли это кролик, которого я нашёл в пещере.

– Даже не сомневайся, что я ТОТ САМЫЙ кролик, – отозвался лемур, который, похоже, хотел что-то сказать, но не хотел вмешиваться.

– Вопросов у меня больше нет, – заявил Дейв.

– Тогда вопросы есть у меня, – сказал Стив. – Пусть расскажет нам, как он превратился в лемура.

Эдвард нехотя подвинулся, освобождая место и взглядом приглашая лемура сесть. Тот посмотрел на Эдварда, обвёл взглядом их всех и, наконец, направился к месту, которое ему освободили, с таким видом, будто это честь для всех остальных – сидеть с ним в одном кругу.

– Что ж, я окажу вам честь услышать мою историю, но потом каждый из вас расскажет свою.

Майкл оглядел всех остальных.

– Кто за, поднимите руки.

Руки подняли все. Среди мальчишек не было ни одного, кто был бы лишён любопытства и желания рассказывать истории, тем более, свои собственные.

– Я был когда-то обыкновенным кроликом, – начал Лемур. – Спокойненько себе жевал травку в клетке – ещё там, на Земле. А потом, как и многих моих сородичей, меня повезли сюда, на Луну. Мы, конечно, об этом не сразу узнали, потому что нас просто переносили из одной комнаты в другую – это то, что я помню. Нас всех (меня и моих братьев) посадили в одной комнате и начали колоть нам разные уколы. Кто-то умер сразу. Кто-то заболел, потом умер. Моих погибших братьев и сестёр просто относили в мусорных мешках куда-то – куда, я точно не знаю, могу только предполагать. Нас было не меньше тысячи, это точно. И вот очередь дошла до меня. Я уже приготовился к смерти, и, как честный кролик, сидел смирно, пока мне делали укол. Но смерти не произошло сразу. Тогда я стал ждать, когда я заболею и умру, а потому просто уснул. Так легче всегда, и почти не больно. Но я уснул не навсегда. Когда я проснулся, то стал понимать человеческую речь и много всего другого. Я смог додуматься, как выйти из клетки, и сбежал. Была ночь, и в лаборатории никого не было, поэтому никто не мешал мне подбирать пароли к дверям и выходить через каждую практически беспрепятственно. Вскоре я оказался в пещере, где ты меня подобрал, остальное вы знаете. Я понятия не имею, как превратился в лемура – видимо, это результат скрещивания клеток, побочная реакция на какие-то химические элементы. Но вот я здесь.

Солнце только-только поднималось. Но в пещере было также темно. Где-то капала вода, а снаружи слышался шум ветра – такого же искусственного, как и всё остальное на Луне. Никто не смел произнести ни слова, все сидели, глубоко задумавшись над тем, что услышали. Каждый думал о своём.

– Как нам узнать, что ты не врёшь и не засланный шпион? – тихо спросила Клариса.

– Никак, – ответил лемур.

Кларисе было этого достаточно. Она знала, что не может просто сидеть здесь и ждать. И ничего не делать. Она знала, что нужно что-то делать, только не знала, что именно.

Поэтому она просто сказала:

– Что бы ни случилось, оставайтесь здесь. Дайте мне слово.

Мальчишки согласно закивали головой.

– Что ты собираешься делать? – спросил Соло.

– Не знаю, – ответила Клариса и с этими словами выбежала из пещеры.

Глава 12. Эксперименты

Она бежала, и каштановые волосы развевались по искусственному ветру, а слёзы щекотали и щипали глаза. В голове было так много мыслей, что поневоле они запутывались. Она просто надеялась на то, что сейчас она сдастся, и снова окажется в своей семье, пусть их дом и на Луне. Мать она потерпит. А вот отец…. Она скучала по папе и надеялась его найти. Отбежав на достаточное расстояние, она села на камень и дала волю своим слезам. Они лились, как бы Клариса ни хотела, чтобы они остановились.

«Они справятся и без меня» – говорила она себе, но эта мысль не давала ей покоя. Как будто что-то было не так.

Не прошло и получаса, как её нашли. Куда-то повели – она и не сопротивлялась особо, просто шла рядом с людьми в чёрных шлемах. Но они не повели её домой, как Клариса надеялась. Они обошли живую изгородь и пошли по каменному ровному полу прямо до того места, где она впервые встретила Майкла. Один из людей в шлемах подошёл к огромной стене, нажал куда-то, и в стене открылась дверь. Кларису вели по каким-то коридорам, освещённым старинными лампами.

После коридора они вошли в зал. Заплаканные глаза резал свет тусклых ламп. Это не была лаборатория, и даже не был зал с ракетами, готовыми к запуску. Это был зал, больше похожий на тронный. Клариса как будто перенеслась на несколько столетий назад и оказалась в средневековом замке.

– Кто ты, нарушительница моих планов? – спросил кто-то на другом конце этого зала.

Клариса прищурила глаза, чтобы рассмотреть хоть что-то, но тусклое освещение свечей позволяло увидеть только силуэты. Она стояла на красном бархатном ковре. Двери были деревянные, с красивым резным узором, изображавшим двух дерущихся львов. По бокам от дверей стояли пустые золотые вазы размером с саму Кларису, а стены были украшены портретами в позолоченных рамах, но лиц на них было не разглядеть.

– Вы кто? – спросила Клариса в недоумении, всё ещё пытаясь разглядеть того, кто говорил. Но он был на другом конце зала, а слова его доносило эхо. Поэтому она сделала шаг, два. Никто её не остановил. Она сперва осторожно, потом всё смелее и смелее подходила к источнику голоса, и через несколько минут подошла к нему вплотную. Клариса была удивлена, что никто не остановил её, и старалась вглядеться в лицо говорящего.

Это был невероятно красивый юноша с точёными чертами лица. На вид он был всего на несколько лет старше Кларисы. Голубые глаза поблёскивали в свете свечей. Он только немного улыбался. Лицо его выглядело спокойным, а кожа, казалось, сделана из воска – хотя, может быть, в этом виноваты свечи. Его полуулыбка могла означать что угодно, и это пугало Кларису.

– Я тебя не боюсь, – сказал он, – но ты…. Ты меня боишься, ведь я для тебя – незнакомец. Даже если я скажу своё имя, ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о моих намерениях.

«Самое стрёмное, – подумала Клариса, – это то, что он прав»

Дверь неожиданно открылась, и вошли Майкл, Эдвард, Соло, Джон, Стив, Кайл, Дейв, Рон и Митти. Точнее, их грубо впихнули в комнату, всех девятерых.

– Итак, чего ты хочешь, Клариса? Улететь с Луны навсегда или спасти своих друзей?

Клариса молчала. Она не представляла, от чего нужно спасать потерянных мальчишек и не знала, что ответить. Казалось, что всё это дурной сон. От свечей у неё кружилась голова. В комнате было душно и пахло каким-то одеколоном. Мальчишки стояли молча. Все смотрели на неё. От этого солоновато-горьковатый привкус во рту начинал усиливаться, а голова начинала кружиться сильнее. Клариса винила мальчишек и себя, но больше – себя.

«Я буду ненавидеть себя за то, что бросила их, если сделаю это» – поняла она. Но вслух она сказала:

– Что вы сделаете с ними?

– Отправлю их на Землю, обратно. Они мне здесь не нужны.

– Почему? – собственный голос напоминал Кларисе шёпот.

– Потому что они привыкли выживать, они подозрительны и слишком много знают. Они – враги моей системы.

– Я не понимаю, – у Кларисы начало звенеть в ушах, и ей не понравился этот звук. Мысли путались, и собрать их в стройную, лаконичную или хотя бы в осмысленную линию не представлялось возможным. Она не понимала, что делает, и не контролировала себя. От этого становилось страшно, а голова кружилась ещё сильнее. Её же слова отдавались эхом в ушах.

Она видела Елену сквозь туман в глазах, видела папу, и тьма накрыла её, как мягкое пуховое чёрное одеяло.

– Я дал вам всё, и вам всё равно не нравится… – сказал юноша, которого она видела в зале.

Клариса открыла глаза. Она была в светлой комнате, лежала не то на кровати, не то на больничной койке. Рядом лежал её папа, тоже без сознания. Над ней стоял тот же юноша.

– Меня зовут Габби, и я управляю Луной. Здесь я собираю людей для экспериментов. Однажды – очень скоро – я объявлю о том, что Луна закрыта, и никто не узнает о том, что здесь происходит. Но вы – ты и твои мальчишки – вы можете сбежать, как сделали это однажды. Мне это не нужно. Вы останетесь здесь.

– Зачем вы мне всё это рассказываете? – Клариса чувствовала слабость во всех конечностях.

– Ты думала, что победишь, но побеждает тот, у кого больше власти.

– Так ты похвастаться хочешь? – Клариса приподнялась на локте и уставилась на Габби.

Габби задумался.

– Помнишь лемура? – сказал он. – Ты хотела жить долго и счастливо и подарить долго и счастливо потерянным мальчишкам, но, поверив словам того, кого видишь впервые, погубила свою жизнь и жизни всех остальных, кто стал тебе дорог. Ты слишком доверчивая, слишком хочешь заботиться об остальных. Мы с Профессором с самого начала тебя подметили и следили за тобой, пока ты…

– С Профессором? Он же…

– Делал всё, чтобы ты оставалась около него, – закончил за неё Габби.

Клариса потрясла головой.

– Я не чудовище какое-нибудь, – Габби хмыкнул, – мне просто нравится знать, что люди, если надавить на нужные точки, могут мне подчиняться.

Габби закрыл дверь, и Клариса осталась наедине со своими мыслями. От переизбытка чувств и информации у неё снова закружилась голова. Она хотела пить. На столе стоял графин с водой и стакан, всё из прочного пластика. Она налила себе воды и сделала долгожданный глоток. Она прекрасно понимала, что это всё конец.

Было бы слишком просто винить в своём провале Елену, которая предала её, мальчишек, которые сбежали из безопасного места, папу, который ничего не делал, лемура и Профессора, которые оказались шпионами, но она понимала, что может винить во всём этом только себя.

Вздохнув, Клариса легла на кровать и принялась думать. Где-то за стенкой капала вода. На соседней кровати с тихим стоном очнулся папа.

– Ох, милая, я хотел как лучше для нас.

– Я знаю, пап.

Клариса отвернулась к стене. Она отвергала одну идею побега за другой, и ей не нравилось, что она ходит по кругу. Она всё время грызла себя чувством вины, и это мешало ей. Она задавала ей одни и те же вопросы: «Где мальчишки?», «Кто такой Габби?», «Где мы?», «Что нас ждёт дальше?» и «Когда это случится?», но ответов у неё не было.

Пока она задавала себе все эти вопросы, Дэвид пытался сломать дверь. Он бил по ней ногами, руками и даже головой. От этого раздавалось глухое «Бум! Бум! Бум!», но всё равно она не поддавалась.

В помещении не было окон. Стены были приятно покрашены в белый, в самой комнате чисто и светло. Кровати, крепко привинченные к полу, тоже были светлыми. Только капающая вода за стеной свидетельствовала о том, что они в одной из множества помещений, а не в отдельном здании. Клариса попыталась вспомнить все места на Луне, где могла быть такая комната, но не вспомнила ни одного. Тем временем, звук капающей воды был ей более чем знаком, вот только Клариса не могула вспомнить, где она его слышала…

«Бум! Бум! Бум!» и между ними «Кап! Кап! Кап!»

Ну конечно, они в пещерах!

Клариса догадывалась, что пещера, в которой они прятались от охраны, была одной из многих, но только теперь поняла, что её догадка была верной.

Глава 13. На свободу!

В какой бы непростой ситуации не оказались Клариса и её отец, потерянные мальчишки оказались в ещё более сложной. Но их было больше, поэтому со стороны комнаты Кларисы и Дэвида доносилось слабенькое «Бум!», а из комнаты потерянных мальчишек громогласное и частое «Бум! Бум! Бум!». Они колотили ногами и руками, некоторые даже головой, но дверь не поддавалась. До тех пор, пока грустивший на полу Майкл не сказал:

– Подождите!

Все остановились и разом посмотрели на Майкла. Соло, отдающий обычно команды и в данный момент командующий планом вышибания двери, тоже повернулся и посмотрел на Майкла немигающим взглядом.

– Ну что ещё? – спросил он. Его раздражало, что, пока все работают, Майкл просто сидит и ничего не делает.

– Клариса и её отец готовы были взять за нас ответственность и привести нас к лучшей жизни.

– Ну и что? – возразил Соло, – Где они сейчас? Не подскажешь? Да и какое нам дело, если мы сами взаперти?

– А такое, что они в соседней камере.

– Почём ты знаешь? – Соло был удивлён, но всё ещё злился на Майкла, что тот его прервал.

– Их слышно, – ответил он, – прислушайтесь.

И действительно, когда мальчишки прислушались, все, включая Соло, услышали слабенькое и нечастое, даже скорее обречённое «Бум! Бум!».

– Ну, даже если и так, какой нам от этого прок? – Соло всё ещё не понимал, чего от него хочет Майкл, – Стены-то толстенные.

– Я думаю, – сказал Майкл, – что мы в пещерах, ведь кроме стука я слышал и звуки капающей воды. Думаю также, что в пещерах вряд ли возможны идеально ровные стены. Они то толстые, как туша слона, то тонкие, как бумагу. И думаю, наша задача – найти бумагу.

– Как-то ты много очень думаешь, братец, – хмыкнул он, – Эй, ребята, вы слышали Майкла? Всем живо стучать стены!

В это время в другой части лунных пещер, в зале, который принадлежал главному правителю Луны, разговаривали вполголоса Габби и Профессор.

– Мне кажется, – сказал Профессор, – что они начинают что-то подозревать.

– Ну, тогда нам придётся их отправить на Землю как преступников.

– Мы не можем отправлять всех подряд на Землю, заявляя, что половина Луны – преступники, – возразил Профессор.

– Почему?

Габби иногда ужасно раздражал Профессора.

– Потому что мы изначально, чтобы привлечь людей, желающих сытой спокойной жизни, рекламировали Луну как «самое безопасное место в Солнечной системе». Иначе никто бы не полетел на неё. Неужели сейчас мы будем заявлять обратное и терять бесценный материал для экспериментов?

– Почему же бесценный? – возразил Габби. – С очень даже определённой ценой.

– Тогда мы с тобой договорились. Я делаю Луну пригодной для жизни, ты поставляешь мне людей. Чёрт возьми, мы совершили революцию, Габ!

– Да знаю я, – нетерпеливо отмахнулся тот, – Но что нам теперь делать с ними со всеми?

– Ну, мы ведь изначально подбирали персонал так, чтобы о них никто и не вспомнил, если они вдруг пропадут. Они общаются только между собой, Габби.

– Делай, что нужно, – ответил он, – только без моего участия – я не хочу крови на руках.

– Но денег-то ты хочешь, – сказал Профессор.

Габби на это только пожал плечами. На этом разговор был окончен, и Профессор отправился в свой кабинет – в очередной раз наводить порядок.

В это самое время в комнате мальчишек Рон крикнул:

– Нашёл!!!!

Все потерянные мальчишки тут же обернулись на его голос. Майкл среагировал мгновенно:

– Все туда! – и сам принялся карабкаться на кровать, чтобы достать до тонкого, уже покрошившегося места в метре от двери, на той же стене. Потерянные мальчишки с удвоенным упорством принялись молотить кулаками по стене возле этого места. Теперь уже их усилия звучали как «Бом! Бом! Бом!», а пыль стояла такая, что щипало глаза. Мальчишки, прикрывая их рукавами, молотили и молотили, пока Майкл не скомандовал «Стоп!».

– Стив, – подозвал он одного из мальчишек, – попробуй пролезть и посмотри, что там снаружи. Если завидишь опасность – быстро сюда.

Стив кивнул. Все расступились перед ним, и, как самый мускулистый и сильный, Стив принялся пролезать. Руки и голова прошли без проблем, а вот над плечами пришлось попотеть. Он пыхтел, а место, где он пролезал, крошилось и пылилось, но минут через двадцать он оказался на свободе.

– Там коридор, – прошептал он и пошёл дальше. Все остальные столпились возле дыры в стене и принялись смотреть в темноту, но разливали лишь слабый силуэт Стива, который удалялся от них. Потерянные мальчишки затаили дыхание и принялись ждать. Они слышали только «Бум! Бум!», но теперь оно звучало более отчётливо и уверенно.

Майкл пощупал стену снаружи. Нет, он не сомневался, но хотел ощутить, что он прав. Нащупав мокрый холодный камень, он успокоился и принялся ждать, как и остальные. Тем, что он отправил Стива, он убил сразу трёх зайцев: Стив был самым крупным из них, и то, что пролез он, означало, что пролезут все остальные; если на Стива нападут, он, как самый сильный, сумеет отбиться; и, наконец, как самый громогласный, Стив сумеет подать голос, если с ним что-то случится.

Через пять долгих минут «Бум! Бум!» стихло, и из темноты начали показываться фигуры.

«Они схватили Стива, и идут за нами!» – первое, о чём подумал Майкл и шёпотом сказал всем, чтобы притаились. Все мальчишки послушно приникли к стене, не выдавая себя ни звуком, и только Соло (вот непослушный мальчишка, из-за него нас всех схватят!) с любопытством смотрел в открывшееся только ему одному пространство.

Он долго всматривался в темноту, прежде чем, к удивлению Майкла, улыбка поползла по его смуглому лицу. Глаза его загорелись, и он с тихим восторженным «Клариса!» принялся выбираться из каменного заточения.

Вскоре его примеру последовали все, и вот уже в каменном коридоре образовалось радостное скопление людей, которые обнимались друг с другом. Кларису старались обнимать как можно дольше, но она радовалась всем в равной степени.

– Нашлись мои потерянные мальчишки! – тихонько восклицала она, и слова её раздавались тихим эхом от голых холодных каменных стен.

Глава 14. Профессорский совет

– Дорогие мои педагоги! – читала Катрин, – Для того, чтобы повысить ваши компетенции и уровень вашего преподавания, на специальном шаттле завтра в 12:00 вы вылетаете на Землю. Вам будет предоставлен центр, где работают учёные самых разных областей для того, чтобы вы могли качественнее обучать наших подопечных. С уважением, Профессор.

Собравшиеся вокруг неё Майкл, Артур и Летти удивлённо переглянулись.

Летти выхватила у Катрин бумажку, пробежалась по ней глазами и сказала:

– Вроде бы его печать и подпись. А кто-нибудь видел Профессора?

– Его нет с тех пор, как ищут преступников, – ответил Артур.

– Не нравится мне всё это, – заметил Майкл.

– Мне тоже, – заявила Летти, – Почему Профессор не сообщил нам об этом лично, а послал письмо? Где он пропадает? На сколько мы останемся в этом центре? Где он находится? Что это за центр?

Катрин оставалось только пожать плечами.

– Что мы будем делать? – спросил Артур.

– Я думаю, имеет смысл подождать до завтра. Сегодня мы в любом случае уже ничего не выясним, – заметил Майкл, – Нам всем пора спать.

– Вы идите, а я ещё посижу, – сказала Катрин.

– Тебе помочь чем-нибудь? – спросила Летти.

Катрин устало улыбнулась и сказала:

– Нет, спасибо, иди отдохни. Завтра соберёмся утром и всё решим.

После того, как за Летти закрылась тяжёлая железная дверь школы, Катрин выключила повсюду свет и села в своём кабинете думать. Ей гораздо лучше думалось в тишине и в темноте, чем с кем-то и при свете. Летти, Майкл, Артур – они не такие. Иногда Катрин жалела, что она не может как все – быть в команде, бодрствовать днём. Но она знала, что это всего лишь особенности её организма, и с ними ничего не поделаешь.

Катрин успела далеко зайти в своих размышлениях и даже запутаться в них раз пятнадцать, и уже начала потихоньку засыпать, как вдруг хлопнула железная дверь. Катрин вздрогнула от этого звука. Она точно знала, что в такой час мог прийти только Профессор. Так происходило много раз – Профессор, отсутствуя пару дней иногда, приходил ухаживать за цветами и животными. Бывало, что он разговаривал с Катрин о педагогике, науке и вообще о жизни.

Она выдохнула. Сейчас это как нельзя кстати. Катрин схватила бумажку со стола и вышла из своего кабинета. Профессор удивлённо обернулся на её шаги. Когда Катрин догнала Профессора, то сунула бумажку ему прямо в лицо, потому что в коридоре горел только тусклый свет от ламп.

– Ну да, я сам это написал, – закивал головой Профессор.

– Я не совсем понимаю, что это значит, – сказала Катрин. – Сначала вы отправляете нас сюда, чтобы учить детей и делать население Земли более образованным, а теперь отправляете обратно?

– Никто не отравляет вас обратно, Катрин. Вы летите в командировку.

Катрин увидела, как лицо Профессора едва заметно напряглось.

– Всех сразу?

– Да, всех сразу, Катрин. А что в этом такого, я не понимаю?

Катрин увидела крайнее напряжение в голосе Профессора.

– Да нет, ничего, – она замотала головой. – Просто хотела уточнить. Спокойной ночи, Профессор.

Катрин, забыв на столе недочитанную книгу, отправилась совсем другой дорогой – не к своему дому. Она ещё даже не успела привыкнуть к тому, что лунная ночь длится целую неделю, как и лунный день – а ещё бывают солнечные затмения – когда Земля закрывала солнце. Но ей нравилось здесь, и она не хотела уезжать. Ей казалось неправильным, что их отправляют на обучение, когда они только-только начали осваиваться на Луне. Это стоит целой горы денег, а их так просто отправляют – да ещё и всех!

Что-то здесь не так.

Она позвонила в звонок дома Летти. Робот-консьерж попросил её имя, она назвала его, и робот тут же открыл дверь. Она часто была у Летти в гостях, и робот запомнил её имя и её лицо.

Летти не спала. Она склонилась над какими-то документами папками. На столе горела лишь лампа, и бумажки были разбросаны по всей гостиной. Посреди всего этого бумажного великолепия сидела Летти с ноутбуком на коленях. Поначалу она даже не обернулась на звуки шагов, слишком уж была увлечена тем, что делала.

– Посмотри, что я нашла! – сказала она и развернула ноутбук к Катрин.

Глава 15. Иногда они возвращаются

Они плутали по лабиринтам пещер уже несколько часов, в полной темноте. Всем казалось странным, что их никто не охраняет, но некоторым казалось странным ещё и то, что тоннели, будучи рабочими, никак не освещены.

«Хотя, – думала иногда Клариса, – для нас, заблудившихся в этих лабиринтах, никакой охраны не нужно».

Дейв, который видел в темноте почти как кошка (как он сам утверждал) то и дело уходил вперёд, чтобы проверить обстановку, но каждый раз возвращался ни с чем. Вот и на этот раз Дейв пришёл, опустив голову.

– Там тупик, – сказал он.

Весёлый рыжеволосый мальчишка сейчас казался серым, а голос его звучал надтреснуто.

– Ничего, – ответил Дэвид, – ты всё равно очень нам помог. Без тебя мы бы шли ещё километр, прежде чем поняли бы, что дальше дороги нет.

Кларисе показалось в темноте, что Дейв смущённо улыбнулся. Кайл, его родной брат, не так, однако, хорошо видевший в темноте, повернул в другую сторону вслед за Майклом. Ещё один тоннель. Клариса надеялась, что они выберутся отсюда, но ей было страшно от того, что она ожидала увидеть, когда выйдет. Неизвестно, куда их вообще выведет из этого тоннеля.

– Я больше не могу, – заявил Майкл, когда ещё через двадцать минут Дейв появился с новым сообщением о тупике, – мне кажется, будто мы ходимкругами. Мы никогда отсюда не выберемся, вот мой вердикт! Поэтому я остаюсь здесь.

– Брось, Майкл, – ответил Соло, – Не веди себя как ребёнок!

– Если ты не заметил, я и так ребёнок! – заявил Майкл, – И вообще мы все, кроме Дэвида, дети. Я думаю, Габби сцапает нас, как только мы отсюда выберемся. Так не всё ли равно, где помирать, в этих пещерах или на свежем воздухе, а, Соло?

Мальчишки редко называли друг друга по имени, и обычно это значило очень сильное проявление каких-либо чувств. Мальчишки часто ссорились, особенно Соло и Майкл. Клариса давно уже поняла, что между ними соперничество за звание лидера, и что Майкл называл себя лидером, но по факту им являлся Соло, который был не по годам умён и вдумчив, хотя и вёл себя местами как трёхлетний ребёнок. Сейчас же Клариса, представив на мгновение свежий воздух и чистое небо, вынуждена была с Майклом не согласиться.

– Да перестань ты, Майкл, – сказал Соло, – Мы все устали. Но это не повод сдаваться. Откуда ты знаешь, что ждёт нас, КОГДА мы выйдем отсюда? Может, мы сбежим обратно на Землю, а?

Майкл молча сопел. Он не знал, что ответить Соло.

– Так мы всё-таки на Землю, а, Соло? – неловко спросил Рон.

Соло перевёл дух.

– Я думаю, это разумнее всего. Здесь у нас не будет спокойной жизни. На Земле у нас есть на это шанс.

В его голосе слышалась какая-то грусть, и Клариса подумала о том, что они, возможно, так же скучают по своим родным и близким, как она недавно скучала по отцу. Но, вернувшись к ним, мальчишки подвергнут их опасности. Клариса знала это и знала, что каждый из мальчишек понимает это и много раз думал об этом, собираясь спать.

Несмотря на то, что они, возможно, находились на волосок от смерти, Клариса впервые за долгое время почувствовала себя живой. Она была свободна и могла делать выбор, куда идти и что делать. Теперь ей хотелось на Землю, но не к старым друзьям. Она хотела ни от кого не зависеть и жить своей жизнью. Вдали от всех, а особенно от Елены.

Вспомнив о Елене, Клариса вздрогнула. Эти люди ничего не знают. Они не знают, что с ними смогут делать всё, что захотят Габби и Профессор – за их же деньги. Клариса поняла в этот момент, что не сможет улететь обратно, не рассказав хотя бы одной живой душе о том, что происходит на Луне. Люди останутся тут заперты. Но если рассказать им – хоть у кого-то есть шанс спастись.

И тут она услышала какие-то шорохи в дальнем конце тоннеля.

– Что ты видишь, Дейв? – шепотом спросил Кайл.

– Лемура, – ответил тот.

Они затаили дыхание, зная, что бежать бесполезно – вокруг них везде тупики. Теперь уже не только Дейв видел Лемура, но и все остальные.

– Надо же, а я вас искал, – сказал он, приблизившись.

– Сдать нас своему хозяину? – спросил Рон как можно более злобным голосом.

Лемур смешно затряс маленькими лапками.

– Я хотел вас спасти. Я ведь хорошо знаю эти тоннели.

– Как в прошлый раз спасти, да? – сказала Клариса.

– Я не хотел, – Лемур развёл лапками, – Они сказали, что отправят меня к моим погибшим братьям, если я не скажу, где они. А если скажу, то дадут мне сказочное место для жилья.

– Ну и как, дали? – хмыкнул Соло.

– Нет, – вздохнул Лемур, – они засунули меня в комнату, как, полагаю, и вас. Но они ошиблись, когда не поставили сюда охрану. Они надеются, что мы заблудимся тут и умрём голодной смертью, но я-то знаю выход.

– Какой смысл нам тебе верить? – спросил Майкл.

– А есть ли смысл в голодной смерти на голых камнях? – возразил Лемур.

– А какой тебе от этого прок? – спросил Эдвард.

– Говорят, на Земле есть места получше, чем эта дыра, – он вздохнул.

После недолгого обсуждения и короткого спора мальчишки, Клариса и Дэвид решили, что выбор-то у них не особо есть и что оснований у Лемура врать так открыто немного. Поэтому все отправились за ним.

Глава 16. Катрин

Нет, этого не может быть. Катрин не могла поверить своим глазам. Она видела лицо Профессора, только гораздо более молодое – и его подельника. Все они были осуждены за превышение должностными полномочиями.

– Как это вышло? – спросила Катрин.

Летти пожала плечами.

– Я не знаю, как это вышло, Кэт. Но это правда. Нас не просто так отправляют на Землю. Мы здесь не нужны ему. Он отправляет нас всех обратно, чтобы мы не мешали ему сделать что-то с ничего не подозревающими людьми. Они думают, что преступники – это дети, которые пробрались незаконно на корабль, но настоящие преступники – это те, кто здесь построил всё. Я не знаю, как они смогли обойти систему, но всё, что они делают здесь – абсолютно незаконно. Профессор думает, что мы не знаем, но я знаю, а теперь и ты.

– Нужно рассказать Майклу и Артуру.

В дверь позвонили.

– Я уже сказала, – ответила Летти с улыбкой.

Было решено, что лучший способ донести до людей нужную информацию – это показать её. Если начать звонить в дверь и рассказывать всё это, их сочтут за сумасшедших или чего похуже. Поэтому Артур, как человек, который лучше всех разбирается в интернете, отправил защищённую рассылку с информацией следующего содержания все жителям Луны:

!!! ВНИМАНИЕ! ВЫ СТАЛИ ЖЕРТВАМИ МОШЕННИКОВ!!!

Эти мошенники построили ваши дома, привезли вас сюда и создали иллюзию того, что здесь, на Луне, будет всё хорошо. Что здесь будет безопасно. Но это не так. Если хотите сохранить свои жизни и жизни ваших близких, СРОЧНО ПОКИДАЙТЕ ЛУНУ!

Внизу прикреплялось фото Профессора и Габби и ссылки на все статьи.

– Будем надеяться, что информация изменит мир, – вздохнул Майкл. – Мне кажется, мы правильно поступили, что не стали обращаться правительству. Мне кажется, это всё происходит с их согласия.

Все согласно закивали и погрузились в молчание. Теперь остаётся только ждать.

Им всем казалось, что одного письма слишком мало, чтобы изменить убедительнейшую рекламную акцию, длившуюся полгода. Но они не знали, что могут сделать ещё. Зато знали, что очень сильно рискуют сейчас. Но сделать ничего не могли.

– И всё-таки, почему он отправляет нас на Землю вместо того, чтобы просто запереть здесь вместе с остальными? – спросила Катрин.

Ответом ей было тягостное молчание.

– Не знаю, может, он привязался к нам, как к собачкам или кошечкам, – наконец горестно вздохнула Летти.

Все стали укладываться спать в гостиной Летти не зная, что принесёт им завтрашний день.

Глава 17. Обещание

Как бы ни были темны подземелья, наступил момент, когда они снова увидели солнечный свет. Это было как раз в том месте, где они прятались до того, как их нашли. Сейчас тут снова светило солнце, пробираясь сквозь зелёные кроны деревьев. И была полнейшая тишина, если не считать журчания ручьёв между камнями.

«Всё это искусственно» – подумала Клариса.

Она была права. Всё, до единого камушка, было привезено с Земли, чтобы воссоздать её уродскую, искорёженную, вылизанную копию. Кларису тошнило от этого места. Зачем Габби создал всё это? Неужели только для того, чтобы потешаться и издеваться над людьми, богатыми и уважаемыми?

– Всё, отсюда мы сможем попасть на площадку для запуска шаттлов, – сказал Лемур, довольный собой.

– Нет, возразила Клариса, – у меня есть одно очень важное дело на Луне.

– Чего? – улыбка тут же слезла с морды Лемура. – Я вас для чего сюда тащил? Чтобы вы на Луне оставались, а потом попались снова Габби?

– Я не могу, – ответила Клариса. – Не могу просто сбежать и ничего не сделать, потому что буду потом жалеть всю жизнь, что хотя бы не попыталась спасти людей.

– И что ты им скажешь, Клариса? – возразил Соло. – Они примут тебя за сумасшедшую, а на наш топографический кретинизм больше надеяться не будут, когда поймают.

– Мы бы и сами рады что-то сделать, Клариса. – сказал Рон печально. – Но, боюсь, нас не будут слушать. Мы всего лишь дети. Лучше бежать, пока не поздно, Лемур прав.

Клариса опустила голову. Она понимала всё это и сама. Просто слишком сильно надеялась.

– Вам не поверят, но могут поверить мне, – вдруг сказал Дэвид. – Меня не было в редакции несколько дней, но, быть может, они простят мне отсутствие и всё-таки позволят написать репортаж.

Клариса посмотрела на него как на героя. Впервые за то время, пока она его помнит, он решился и поддержал её, рискуя собой.

– Но ты же улетишь с нами? – спросила она с мольбой.

– Конечно, – Дэвид улыбнулся. – Скажи, Лемур, куда идти, чтобы попасть на корабль?

Лемур сощурился.

– Нужно идти до самой западной точки Лунной стены, там и стоят корабли в одном из сохранившихся лунных кратеров.

Дэвид кивнул. Он крепко обнял Кларису, затем отпустил и сказал:

– Жди меня, я обязательно приду к тебе. Я больше не брошу тебя.

Клариса лишь кивнула, утирая слёзы.

– Я буду ждать, – сказала она.

Дэвид ушёл. Через тоннель, который вёл к их дому.

– Скорее! Возможно, Габби уже знает, что мы сбежали! – сказал Лемур.

И они отправились в долгий путь почти бегом – измученные, голодные и слабые. Но полные надежды, которая не давала им опускать руки.

Они бежали, и на бегу успевали сорвать ягоды и дикие яблоки, и потом съесть их. Они знали, что за ними уже отправилась погоня. Соло и Майкл помогали идти тем, кто валился от усталости и голода. Они говорили, что улетят на землю все или никто.

Клариса знала, что это теперь относится и к её отцу. Она и потерянные мальчишки не бросят его. Никогда больше.

Ручьи и пролесок сменились полем. Сначала там были полевые травы, затем-газонная травка, а потом и вовсе поле начало лысеть и превращаться в голый камень. Они были близко.

Как и обещал Лемур, в одном из кратеров стоял корабль. И не один! Клариса насчитала тринадцать штук. Они забрались в один из кораблей, заперлись в нём и стали ждать Дэвида. Клариса потихоньку наблюдала из иллюминатора за тем, что происходит в кратере. Через час там появились какие-то люди. Сначала Клариса обрадовалась. Но потом – увидела Профессора. Он нервно стоял около одного из кораблей, который уже запускал двигатели. Он смотрел на часы у себя на руке и нервно закусывал губу. Затем нахмурился, достал телефон и начал что-то в нём печатать. Клариса пыталась понять, что всё это значит – похоже, что Профессор и не знал, что они находятся там. Но было страшновато. Особенно за отца.

Глава 18. Виноватых не бьют

Дэвид не пошёл сразу в редакцию. Он вышел из тоннеля в своей спальне. Было тихо. Ощущение было, будто бы в доме никого нет.

Он осторожно приоткрыл дверь. Она скрипнула и замерла. Дэвид пошёл по коридору, ступая тихо, словно мышь. Зайдя в комнату в Елене, он увидел невиданную до того картину.

Елена сидела на диване. Растрёпанная, без макияжа, в каких-то домашних штанах и растянутой майке. Она оглянулась на Дэвида и заплаканным, непонимающим взглядом посмотрела на него.

– Дэвид?

Он сел рядом с ней и взял её за руку.

– Тебе нужно тоже уезжать, Елена.

Она энергично закивала.

– Я знаю, – сказала она. – Теперь я всё поняла. Это был только обман, а я поверила, и ты от меня ушёл… Ты не уйдёшь от меня больше, нет же?

Она с надеждой смотрела на Дэвида, но он ничего не смог сказать. Он только нежно поцеловал её, ощутив солоноватый вкус.

– Я не знаю, Елена. Но я заберу тебя отсюда, это я обещаю.

В это время за окном послышались крики и какое-то шевеление.

– Все знают, Дэвид. Кто-то сделал рассылку, и все получили сообщение об экспериментах, о том, что людей просто заманивали сюда, чтобы закрыть и оторвать от остального мира. Теперь они ищут виновников и убеждают людей в обратном. Ох, Дэвид, прости меня. Я им верила, а надо было верить тебе и Кларисе. Я так виновата перед тобой и перед ней. Прости меня, Дэвид, прости… – она снова заплакала.

– Не время винить себя, – спокойно ответил Дэвид. – Теперь нам нужно сделать что-то, чтобы разоблачить их окончательно.

Елена кивнула. Она вытерла слёзы и встала с дивана.

– Пойдём со мной, я знаю, что делать.

Под крики и сирены они прошмыгнули в заднюю дверь дома (у них у одних из немногих она оставалась), сели в машину и покатили к Дэвиду на работу – на местное лунное телевидение – пока никто не успел спохватиться, что их нет.

На телестанции не оказалось ни одной живой души. Пока они ехали, видели, как город охватила паника, и как полицейские пытались эту панику остановить. Некоторых жителей полиции удавалось убедить, что это всё неправда, и те оставались дома. Других хватали и увозили в неизвестном направлении. Дэвид мог только догадываться, что с ними будет. Поэтому рассказать ещё раз о том, что происходит, было гораздо важнее.

Елена сразу же бросилась помогать. Она настраивала оборудование (оставалось только строить догадки, откуда у неё такие умения, но, возможно, это связано с тем, что её отец часто выступал на телевидении), а Дэвид на скорую руку писал речь.

Затем они с Еленой забаррикадировали двери и окна и подключили прямой эфир. Дэвид откашлялся. Он прекрасно понимал важность происходящего. И хотел, чтобы люди знали правду и могли сами сделать свой выбор. С этого он и начал, отложив в сторону листок.

– Здравствуйте, дорогие жители Луны! Вы получили рассылку сегодня, в которой говорилось о преступном сговоре против нас всех. Это правда. Я, Дэвид, которого вы знаете по программе «Лунные истории», и моя дочь Клариса, были взяты в плен правительством Луны. Мы узнали о том, что происходит, от некоего Габби, и сумели сбежать.

Я призываю вас выйти из своих домов, объединяться и отбивать тех, кого увозят, и освобождать из заточения тех, кого уже увезли. Все они находятся в стене, построенной вокруг города.

Не улетайте без них! Вы не сможете вернуться домой, если не начнёте объединяться!

В этот момент для десятков тысяч телезрителей эфир прервался. И для Кларисы, которая наблюдала за своим отцом, тоже.

Профессор уже ушёл, но вокруг площадки с кораблями начали собираться люди. Они отбивались от полицейских и кричали что-то неразборчивое, пытаясь пролезть к кораблям.

Клариса поняла, что нужно что-то делать. И вдруг увидела в толпе своих школьных учителей. Они подходили к людям и говорили что-то, постепенно увлекая толпу за собой, обратно от кораблей. Полицейские попытались схватить учителей, но толпа, собравшаяся вокруг них, начала яростно отстаивать их, несмотря на оружие.

И тут случилось нечто совсем уж странное. Один из полицейских, видимо, устав от борьбы с толпой, перешёл на их сторону. Он закричал: «Мы все на одной Луне!». Толпа взревела. Большинство полицейских последовали его примеру, а остальных толпа просто затоптала, двинувшись дружно в сторону стены. После этого наступила полная неизвестности тишина.

Глава 19. На баррикадах

Дэвида и Елену везли в уже известном им направлении. Им оставалось лишь надеяться, что с Кларисой всё хорошо. Несмотря на то, что их положение было крайне неопределённым, Елена, казалось, светилась счастьем. Дэвид впервые видел её такой. И потому чувствовал, что им нужно поговорить.

– Послушай, Елена, мы всё равно не будем уже вместе, ты же понимаешь это? Я не люблю тебя.… Но в высшей степени уважаю человека, которым ты стала.

– Это значит, что мы друзья?

Дэвид, немного подумав, коротко кивнул.

– Мне этого достаточно, – ответила Елена.

– Знаешь, – сказал Дэвид. – Я не просто уважаю тебя, но восхищаюсь тобой.

– Я люблю тебя, Дэвид.

Машина, полная людей, остановилась. Они подумали, что их сейчас поведут к Габби, но затем послышался какой-то шум, и по машине начали стучать – сначала слегка, а затем барабанили всё сильнее и сильнее.

Машина открылась, и Дэвид увидел многотысячную толпу людей. Толпа приветственно взревела и направилась к стене, к которой их привезли.

– Я должен идти, – сказал он Елене.

Она только кивнула и, не оглядываясь, слилась с толпой. А Дэвид сел в машину, на которой они приехали, и поехал в сторону кораблей. Когда он приехал, Клариса выбежала из корабля и крепко обняла его. В этот момент он понял, что, что бы ни случилось, он больше никогда не оставит её.

Они вернулись на корабль, но тут к ним подошёл Соло, а за ним – все остальные мальчишки.

– Мы посовещались и решили, что сейчас нам будет лучше на Луне.

– Да, теперь мы сами можем о себе позаботиться, – поддержал его Майкл.

– Спасибо, что помогла нам повзрослеть, – сказал Рон.

Они все обняли Кларису и Дэвида. Клариса плакала, но она всё понимала. Теперь она была уверена, что им будет безопасней на Луне.

– О, мы подготовили для тебя подарок, – сказал Дэйв. – Иди за мной.

Они пришли в комнату. Наверное, она предназначалась для кладовой, но сейчас она была сверху донизу завалена клетками и переносками. Во всех них Клариса узнала своих животных.

– Спасибо, но как… – она выглядела очень растерянной.

Дейв пожал плечами. Они уже были тут. Думаю, Профессор собирался отправить их на Землю зачем-то, а мы случайно нашли их.

– Что ж, теперь они полетят с нами, – грустно сказала Клариса. Она была рада, что её животные вернулись к ней, но теперь они всегда будут напоминать ей о потерянных мальчишках.

Пришло время прощаться. Некоторые жители Луны садились в корабли, но уже не было паники. Лемур остался с Кларисой, сказав, что ему с ней спокойнее.

Клариса плакала и обнимала каждого минут по пять. Дэвид улыбался. Он знал, что теперь этих мальчишек ждёт хорошее будущее, какое бы оно ни было. Он крепко пожал каждому руку, и мальчишки стали уходить. Пешком – так они больше всего любят передвигаться.

Клариса посмотрела им вслед, и они с отцом и говорящим лемуром ушли обратно в корабль. Им предстоял долгий путь до Земли.

Эпилог

Елена сидела у себя дома, когда из школы вдруг поступил срочный звонок. Она отложила ноутбук с видео из суда над Профессором и Габби и кинулась в школу.

Там она обнаружила совет учителей. Они вчетвером решили, что директор им не особенно и нужен, но в важных вещах советовались с главой города. Встретив Елену в дверях, Катрин пригласила её в бывший кабинет Профессора и налила ей кофе, потому что Елена выглядела немного уставшей.

– Что у вас стряслось? – спросила Елена, попивая кофе.

– К нам прибывают всё новые ученики. После того, как Луну объявили свободной для заселения, у нас перестало хватать мест в школе. Нужно думать о её расширении.

– Хорошо, – сказала Елена. – Что-то ещё?

– Да нет, – Катрин задумалась. – Тяжело, наверное, на новом посту?

– Признаюсь, тяжело – столько ответственности, – ответила Елена. – Но я переживаю из-за суда на Земле.

– Всё будет хорошо, – улыбнулась Катрин. – Многие жители Луны выступают на суде как свидетели – думаю, они добьются справедливости.

Елена кивнула. Она допила кофе и уже стала собираться.

– Знаете, – сказала Катрин, – у вас очень смелая дочь. Я видела её выступление в суде.

Елена только улыбнулась.

– Она очень похожа на своего отца.

Елена вышла на улицу и, по привычке надев очки, со смехом сняла их. Ученые, наконец, достроили защиту от солнца, и теперь все жители Луны могли ходить без солнечных очков.

Она спешила домой. Там её ждали девять голодных мальчишек. И государственные дела. Но она знала, что у неё на всё хватит сил. Ведь у неё было на кого равняться – на человека, которого она любит.