К тебе [Джейми Макгвайр] (fb2) читать онлайн

Джейми Макгвайр К тебе

Информация о переводе:

Перевод подготовлен специально для группы vk.com/bdisaster, первого и самого информативного сообщества, посвященного творчеству Джейми Макгвайр.

КОПИРОВАНИЕ БЕЗ УКАЗАНИЯ ССЫЛКИ НА ГРУППУ ЗАПРЕЩЕНО!

О других книгах Джейми читайте здесь: vk.com/page-10532871_51382499.

АВТОР: Джейми Макгвайр | Jamie McGuire

НАЗВАНИЕ КНИГИ: «К тебе» | «From here to you»

РОМАН № 1 В СЕРИИ «Страсть и пламя» | «Crash and burn»

ПЕРЕВОД ГРУППЫ: vk.com/bdisaster

ПЕРЕВОД: Justy

ВЫЧИТКА: Ellen Fallen

Оставляйте свои отзывы о книге в обсуждении: https://vk.com/topic-10532871_38755724

Посвящается Маме Дон и её тыковке Келси

Глава 1

Дарби

Холодный фарфор туалета, прижатый к моей спине, напоминал лед. Я сидела, сгорбившись над волнами тафты и тюля моего свадебного платья. Из крана текла вода, практически заглушая голос моей будущей золовки и подружки невесты, Стейси, колотящей в дверь. В руках я держала белую палочку и, сжимая ее по бокам, смотрела, как на ней розовеет вторая полоска.

Уборная Первой Свободной Баптисткой Церкви в Форт Худе, штат Техас, едва могла вместить туалет и раковину, но сейчас внутри этой крохотной комнатушки было два человека, и стены, казалось, сдвигались с каждой секундой всё ближе.

— Дарби? — снова позвала Стейси. — Тебя же не тошнит, правда? Шон не захочет иметь дело с рвотой в свою первую брачную ночь.

— В болезни и здравии, помнишь? — сказала моя подружка невесты Карли. Мне не требовалось видеть её, чтобы понять, что Стейси ей надоела.

Моя золовка была женской версией своего брата. Грубая, язвительная и сварливая — и это лишь те качества, которые она демонстрировала до того, как почувствовать себя достаточно комфортно, чтобы показать, насколько она жестока.

Я закрыла глаза, прижимая палочку к своей груди. Тушь для ресниц вместе со слезами потекла по щекам. Мы с Шоном познакомились почти ровно год назад, через несколько месяцев после его перевода в Форт Худ. Воспоминания того, как я себя чувствовала, когда он зашел в паб «Legend's», помогали забыть, насколько плачевными могли быть драки, моменты, когда он толкал меня на пол, прижимал к стене, душил или бил по лицу — все это продолжалось вплоть до этого почти спокойного момента в церкви. Шон был настолько хорош в извинениях и заискивании, что я согласилась выйти за него замуж после его последнего обещания измениться. Я крепче сжала тест на беременность. Теперь я не могла принимать неправильные решения. С этого момента я думала не только о себе.

Правая рука все еще сжимала палочку, пока левой я взяла телефон с края раковины и дрожащими пальцами стала нажимать на дисплей. Мама ответила после первого гудка. Она переехала в Батон-Руж сразу после того, как мне исполнилось восемнадцать, ровно через два года после аварии. Я была единственным человеком, которого она недолюбливала больше, чем Шона.

— Я так и знала. Я знала, что ты позвонишь. Зачем? Тебе нужны деньги? — спросила она.

— Мама, — нервно рассмеялась я, — я тебя когда-нибудь просила о чём-то?

Она вздохнула:

— Семья Фрэнка решила нанести визит, я занята. Если тебе ничего не нужно, зачем ты позвонила?

— Эмм… Свадебная церемония начнётся через несколько минут. Я бы хотела, чтобы ты была здесь.

Единственным звуком, раздававшимся на другом конце линии, было её дыхание, и я представила, как, выдавая её нежелание говорить, углубляются морщины вокруг её губ, появившиеся вследствие курения с пятнадцатилетнего возраста. Я прижала тыльную сторону руки, держащей тест, к своему лбу.

— Как Фрэнк?

— Он ещё не работает. Его спина, ты знаешь. Он переехал ко мне в прошлом месяце. А что?

— Ох, — сказала я, думая о её двухкомнатной квартире и том, как много теперь в ней людей.

— И Джонни тоже.

— Джонни. Его… сын? Ему разве не тридцать с чем-то?

— Ага, он развёлся. — Она выдохнула в телефон, и я вспомнила, как старалась поглубже вжаться в кресло, чтобы избежать завесу сигаретного дыма, которая не исчезала, пока мама была дома. Это было не то место, где можно было бы растить ребенка. Она была права. Этот звонок был пустой тратой времени.

— Это здорово. Я рада за тебя, мама.

— Ага.

— Мне, наверное, стоит, эм…

— Да. Иди.

Я нажала на завершение звонка и встала, положив тест и телефон на столешницу. Кран скрипнул, когда я повернула вентиль. Холодная вода, текущая сквозь пальцы, была такой приятной. Она расслабляла, заставляя забыть о том, что я застряла в крошечной комнате, пытаясь придумать, как сбежать с ребёнком Шона, растущим внутри меня. Я думала об имеющихся вариантах, но, как бы я не была рада их наличию, идти в больницу казалось невыносимой мыслью. Как и быть связанной до конца своей жизни с Шоном общим ребенком — связью куда более прочной, чем любая свадебная церемония.

Мыльная пена скатывалась по коже и утекала в водопровод. Вдруг я заметила отражение в зеркале и застыла. Я перестала себя узнавать, уже давно в моих глазах поселились страх и чувство безнадежности. Слёзы оставили черные полоски на щеках. Волны светлых волос с медовым отливом выбились из пучка под фатой и свисали по бокам лица. И хотя это было то же личико, что помогло мне стать Мисс Восточный Техас всего четыре года назад, я не была уверена, помню ли ещё, как можно так широко улыбаться. Той девочки больше не было.

Меньше чем через двадцать минут Шон будет стоять в конце прохода, ожидая, что я пообещаю перед его семьей и половиной базы, что буду любить и слушаться его. Никто не узнает о ребенке внутри меня, но даже если бы кто-нибудь знал, они бы понятия не имели о том, насколько дополнительный стресс усугубит и так взрывной характер Шона.

Я потянулась за бумажным полотенцем и стёрла им ярко-красную помаду с губ.

— Дарбс? — Прозвучал более тихий стук. — Это Карли. Можно мне войти?

Я убрала тест с раковины и открыла дверь, позволяя Карли проскользнуть внутрь. Она спешно закрыла за собой дверь, не давая Стейси пролезть вслед за ней.

— Тут так тесно, дорогая. Извини, — проговорила она, закрывая дверь прямо у Стейси перед носом. Замок закрылся, когда Карли нажала на кнопку в центре ручки, а затем она прижалась спиной к двери. Уж не знаю, как Карли удалось протиснуться внутрь — между моим платьем, мной, туалетом и раковиной почти не было места, — но она справилась с этим, как справлялась с любыми другими сложностями.

— Господи, какая же она противная, — прошипела Карли. — Её надоедливые дети в соседней комнате запихивают шоколадки в рот на глазах у своего никчёмного папаши. Во сколько тебе обошлась аренда платья девочки и костюм для паренька? Они измазали их шоколадом. Ты уверена, что навеки хочешь связать свою жизнь с этим? — Когда я не ответила, она побледнела. — Боже, ты не хочешь.

— Я позвонила маме.

— Ох, вот дерьмо, — сказала она, совершенно не заботясь о том, что ругается в церкви. Её милое южное протяжное произношение не позволяло её словам звучать ругательством. — Звонила, чтобы сказать ей, что ты пас? Она приедет забрать тебя?

Я покачала головой и уставилась на себя в зеркале.

— Никто не приедет забрать меня, — мой голос был также подавлен, как и я.

Карли стала поправлять мои волосы:

— Слушай, если ты хочешь сделать это, то мы подправим тебе макияж и ты будешь выглядеть прекрасно. — Понимание мелькнуло в её глазах. — Дарби… останови меня, если я не права, но, милая, моя машина прямо за боковой дверью. Я заберу твои вещи, когда никто не будет смотреть, и увезу тебя, куда захочешь.

Карли не разбрасывалась словами попусту. Она была потрясающей белокурой красавицей-южанкой с сияющими зелеными глазами и круглогодичным загаром. Для ее волос использовалось столько осветлителя, что хватило бы на десять стирок, а кожа ее мерцала. Вот уже восемь лет она была замужем за старшим лейтенантом Джей Ди Боуманом, и у них были две очаровательные белокурые девочки. Джей Ди был отличным парнем и замечательным армейским офицером, а Карли занималась домом, и ни одна жена в Форт Худе не пользовалась столь глубоким уважением, как она.

Она делала убийственный макияж, и ее вечеринки были более похожи на собрания борцов за права женщин. Карли пыталась отговорить меня от замужества с Шоном сразу после того, как узнала о том, что он сделал мне предложение. Впрочем, именно она устроила вечеринку в честь помолвки.

— Я не знаю. Все ждут.

— Никто не удивится этому, Дарби. Мы все знаем, что происходит в вашем доме. Тебе не надо чувствовать себя виноватой.

Стейси снова начала колотить в дверь, и всё мое тело вздрогнуло. Карли облизнула свой носовой платок и вытерла кожу под моими глазами.

— Если свадьба — это то, чего ты хочешь, я принесу тебе мою помаду, потому что тебе нужно немного цвета. Если это не так, я пойду за ключами и буду ждать тебя снаружи.

— А как же твои дети? Как же Джей Ди?

Она подмигнула:

— Он умный парень. Как-нибудь разберётся, — сказала она, но тут же погрустнела. — Дарби, это важный момент. Слишком важный, чтобы думать о ком-то ещё, кроме себя. Чего тебе самой хочется?

Карли не заметила белую палочку, которую я прятала за спиной. Она понятия не имела, что решение, которое я приняла, было продиктовано интересами ребёнка, которого я носила. Ради себя я ни за что не сделала бы ничего столь скандального или возмутительного.

Карли кивнула и вышла. Я слышала через дверь, как она нашла ненавязчивый предлог, чтобы покинуть комнату воскресной школы, где мы втроём готовились к свадебной церемонии. Я сосчитала до пятидесяти, прежде чем открыть дверь и улыбнуться Стейси.

— Ну наконец-то, — сказала она. Её каштановые кучерявые волосы местами вылезли из наспех сделанного пучка. — Карли ждёт тебя снаружи. У неё там целый чемодан помады, так что она просила, чтобы ты вышла выбрать цвет, чтобы ей не тащить сюда всё целиком.

— Отлично. Ты не проверишь, готовы ли Элли и Джона? Платьице Элли село нормально?

— Я только что проверяла. Большую часть шоколада удалось оттереть. Ей-богу, Брайан туп как пробка. Дети ждут в комнате жениха вместе с Шоном и Брайаном. Платье Элли чуть велико в рукавах, зато она в полном восторге от цветочной корзинки, которую будет нести. И сразу тебя успокою, Джона понял, что в этот раз должен идти по проходу медленнее.

Я открыла дверь и выглянула в коридор. Церемония вот-вот начнётся, пианист играл по моей просьбе «Канон в ре-мажоре» Иоганна Пахельбеля^[1]. Семья Шона и все наши общие друзья находились в алтарной части храма. От бокового выхода меня отделяло метра три.

— Никто тебя не заметит. Если собираешься выбрать помаду с Карли, то давай живо. У нас всего пара минут, — отчеканила Стейси. У неё был тот же приказной тон, что и у Шона. Они не знали, что такое просьба.

— Я мигом, — сказала я, шагнув вперёд, моё сердце бешено колотились, ладони вспотели. Хотя свобода была совсем рядом, за дверью, я в жизни так не боялась. Тест едва не выскользнул из пальцев, и я сжала их, не желая оставлять улики. Я не хотела давать Шону ещё один повод преследовать меня.

— Дарби, — раздался злобный окрик Стейси. Я замерла. Стейси протянула мне коричневый кошелёк с ремешком на руку, который она подарила мне на прошлое рождество. — Тебе это может понадобиться. Уверена, Карли не откажется от оплаты.

— Спасибо, — поблагодарила я, беря у неё свой кошелёк за кожаный ремешок и направляясь к машине. Дверь бокового выхода захлопнулась за спиной Стейси, которая вернулась обратно в церковь. Я молча перевела дух.

Карли, как и обещала, сидела в своем «лексусе», на заднем стекле которого красовалась ярко-розовая виниловая надпись с названием её фирмы «Помада и Иисус от Карли» и номером телефона. Я неуклюже залезла на переднее пассажирское сиденье, моё платье переваливалось через разделяющую нас консоль на её половину салона.

Она взяла меня за руку:

— Куда ты хочешь поехать?

— Куда угодно, главное — подальше отсюда.

— Автовокзал?

Я посмотрела на кошелёк, лежащий у меня на коленях, и кивнула.

— У меня есть две сотни долларов. Думаешь, хватит?

— Не волнуйся об этом, — ответила Карли, похлопав меня по руке, а затем врубив заднюю передачу. Мы отъехали от церкви и выехали на улицу.

Я включила радио, пытаясь заглушить звук множества голосов в голове, предупреждающих о последствиях моего поступка. Шон десятки раз говорил мне, что сделает со мной, если я его брошу. Иногда по его взгляду я видела, что была ему не нужна — он просто не выносил мысль, что я могу быть с кем-то другим. А я ночь за ночью лежала без сна, прислушиваясь к звукам надвигающейся угрозы.

Карли убавила громкость, взяла мою руку и сжала ее.

— Ты правильно поступаешь. Теперь всё будет гораздо лучше.

— Знаю, — ответила я, глядя в окно.

— Тебе нужно забрать что-нибудь из дома?

Я задумалась, понимая, что в любую минуту Шон заметит, что я сбежала, и направится прямиком домой, чтобы поймать меня, когда я буду собирать вещи. Я сжалась при мысли о том, что попаду в эпицентр его ярости и смятения.

— Нет, — сказала я. — Я не могу так рисковать.

— Может, я смогу придумать, как попасть внутрь и прихватить кое-какие твои вещи, а затем переслать их тебе? Можешь сказать список вещей навскидку?

Я вздохнула:

— Фотоальбомы. Фотография на ночном столике, где изображены мы с отцом. Но Шон, скорее всего, всё сожжёт.

— Ой, Дарби, мне так жаль.

— Не стоит. Денёк-то отличный, — я улыбнулась ей краешком губ.

Карли затрясла головой, отчего её волосы разметались.

— Я так и знала. Я знала, что этот сукин сын… Я поговорю с Джей Ди, когда вернусь домой. Может, если у Шона появятся неприятности, это его задержит. Мы все будем надеяться, что он не станет тебя искать, но…

— Он явится за мной. Ему лишь потребуется небольшая помощь.

— Ты имеешь в виду его брата.

Я кивнула.

— Дерек работает на правительство, он занимается чем-то связанным с компьютерами. Он не говорит, чем именно занимается, — не то чтобы мы понимали, в любом случае, — но он хвастался тем, что виделся с Эдвардом Сноуденом до того, как тот стал разоблачителем. Похоже, это лишь дело времени, — вздохнула я.

— Тогда мы должны увезти тебя туда, где он не сможет найти тебя. Есть идеи? Погоди. Не говори мне, я не должна знать. Лучше позвони мне, когда осядешь на новом месте. Держись вне системы и всё такое. Божечки, я даже не знаю, как это делать. Только наличные, наверное?

— Я оставила свой мобильник в туалете. Я не знаю твой номер. Даже если ты мне его дашь, я боюсь, не вспомню его, когда доберусь до места.

— Это не проблема, — как только мы остановились на светофоре, она достала чёрный маркер из сумочки и раскрыла свою Библию, записав свой номер на титульном листе.

— Карли, я не могу взять твою Библию.

— Тебе она понадобится. Я буду посылать тебе деньги, сколько смогу, когда тут всё поутихнет, — заверила она меня, держа колпачок маркера во рту. — У меня есть ощущение, что Шон будет следить за мной какое-то время.

— Участь незавидная, — заметила я.

Зажегся зелёный и Карли нажала на газ.

— Не переживай за меня. Этот парень у меня под контролем. Ему меня на запугать, — подмигнула она мне.

Ремень безопасности впился мне в грудь, когда Карли резко сбросила скорость, чтобы не пропустить поворот, когда мы подъехали к автовокзалу Грейхаунд. Карли нырнула в свою сумочку, извлекая из неё толстую пачку купюр и протягивая её мне.

— Не знаю, сколько тут. Сотен шесть минимум. Это наличка, оставшаяся после моей последней вечеринки. Этого должно хватить на билет куда-нибудь в паре штатов отсюда, на питание и на сменную одежду.

— Это слишком много, — сказала я, мотая головой.

— Тебе это нужней, чем мне. Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности. К тому же, до Дня Независимости остался всего месяц, — она упрямо подняла подбородок, горделивая улыбка чуть смягчила её черты. — В этом году отпразднуешь по полной, — она схватила меня за руку, а вторую руку положила на Библию, закрыв глаза. — Господь милосердный, мы молим тебя о благополучной поездке для Дарби. Храни её и оберегай. Да будет её путь беспрепятственным, да обретёт она счастье. И пусть продолжает чтить тебя. Во имя Господа нашего, аминь.

— Аминь. Спасибо.

— Не мне спасибо. Спасибо Иисусу. Это он поможет тебе справиться с этим. Так и будет, Дарби. Поверь.

Я обняла Дарби, склонившись над волнами белого тюля и тафты, вытирая слезы, когда мы разжали объятия.

— Ладно, хватит с этим, — сказала Карли, прочищая горло. — Настало время последующей жизни. Это радостный момент. Я люблю тебя. Счастливого пути.

— Спасибо. Огромное, — сказала я, потянув за ручку дверцы и выбираясь наружу.

Я сунула тест на беременность в кошелёк, прижала Библию к груди и огляделась. Никто из тех, кто прибывал на вокзал или покидал его, не пытался скрыть любопытные взгляды. Я сконцентрировалась на том, чтобы пройти через стеклянные двери и найти то, что искала, на экране над стойками касс. Целью было убраться подальше и поскорее. Техас и Луизиана сразу отпадали. Как и Оклахома. Может, Канзас? Меня передёрнуло. Канзас — неподходящее для приключений место. Самым дешёвым пунктом назначения, а также максимально удалённым от Форт Худа, был Колорадо Спрингс, Колорадо. К тому же, автобус туда отходил всего через полчаса. Я надеялась, что билеты ещё остались.

Седой мужчина за стойкой был не впечатлён моим видом:

— Куда вам?

— Билеты до Колорадо Спрингс ещё остались?

Его пальцы пробежались по клавиатуре перед ним:

— Один.

— Беру! — воскликнула я.

— Билет эконом-класса, — ответил он, разглядывая моё платье.

— Прекрасно.

Он наклонил голову, глядя в монитор через нижнюю часть бифокальных очков.

— Багаж есть?

— Нет.

— Сто один доллар восемьдесят два цента. И ваши удостоверение личности.

— Сто один доллар?

— И восемьдесят два цента, — уточнил он, глядя на меня поверх очков.

Я отсчитала наличные и положила их на стойку вместе с удостоверением. Кассир взял деньги, и моё сердце заколотилось быстрее. Я задержала дыхание, пока печатался билет, и выдохнула только когда кассир протянул его мне вместе с моим удостоверением.

— Следующий! — объявил кассир, и я обернулась, пытаясь разглядеть место стоянки автобуса, указанное на моём билете.

Платье шелестело, пока я шла к свободному сиденью в углу зала. Не успела я дойти до сиденья, как через динамики женский голос с сильным испанским акцентом объявил посадку на автобус.

Первыми выстроились пассажиры привилегированного уровня. Один за другим они подходили к автобусу и поднимались по ступенькам. Меня так и подмывало оглянуться на вход. Я представила, как Шон врывается через двери в зал, и вместо того чтобы в отчаянии звать меня, он просто орёт на меня, как разъярённый отчим, устраивая скандал. Я нервно трясла коленкой, ношенные туфли Steve Madden, купленные в сэконд-хенде, жали пятки. Привилегированные пассажиры явно не торопились, так что я никак не могла понять, зачем они приплачивали за то, чтобы загружаться первыми.

Объявили посадку для обычных пассажиров, я встала, стараясь не проталкиваться через толпу вперёд. Интересно, Шон сейчас дома или названивает моим друзьям, чтобы запугиванием вынудить их выдать моё нахождение? Он был умён. Скоро он заявится сюда, и я должна оказаться в автобусе до Колорадо Спрингс до того, как это произойдёт.

Я продвигалась вперёд следом за миниатюрной сгорбленной старушкой, помогая ей взобраться по ступеням. На то, чтобы поднять ногу, у неё уходило, казалось, не меньше часа, а чтобы подняться на ступеньку — годы. Наконец она оказалась в салоне, а за ней — и я. Пассажиры перестали суетиться, пытаясь разместиться поудобнее, и во всю пялились на меня, идущую в белом громоздком подвенечном платье, без сомнения замечая размазанную тушь на моём лице. Если кто-то станет искать сбежавшую невесту, посетители вокзала тут же укажут на меня.

Моё платье задевало всех, кто сидел в проходе, с первого по восемнадцатый ряд, где мне наконец удалось найти свободное место у окна. Я боком пробралась на своё место и уселась, прижимая Библию к груди.

— Пожалуйста, господи, помоги мне выбраться отсюда благополучно, — прошептала я.

Каждая машина, останавливающаяся у автовокзала, каждый мужчина, выходящий из машины, вызывали у меня панику. В любую минуту мог появиться Шон в костюме в компании своего зятя, сестры и друзей в попытке меня остановить.

Мотор автобуса размеренно гудел, я смотрела, как водитель с вокзальными служащими грузят багаж и обсуждают что-то несущественное, что не стоило и минуты времени сидящих в автобусе людей.

Наконец водитель кивнул и залез в автобус, усевшись на своё место. Он взял микрофон и монотонным сдавленным голосом, предварительно пошутив, объявил, куда мы едем, и зачитал правила безопасности.

Я представила, что вижу через большие окна, как Шон пробирается через толпу, отыскав меня взглядом.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — беззвучно шептала я. Моя коленка снова задёргалась, в груди нарастал крик.

Когда я уже была готова встать и поторопить водителя, тот наконец закрыл дверь и врубил передачу, тронувшись с места. Автобус притормозил перед тем, как выехать на дорогу, и я откинулась на спинку сиденья и с облегчением выдохнула.

Мне удалось сбежать.

Глава 2

Трекс

— Спасибо, Ставрос, — сказал я, держа за основание холодную пинту, которую он только что поставил передо мной.

Соль с салфетки песком ощущалась на моих ладонях — ещё одна вещь, напоминающая мне семейную гостиницу, в которой я останавливался ранее в этом году. Это был мой второй визит в отель «Колорадо Спрингс», и хоть обслуживающий персонал гостиницы был более любопытен, чем мне хотелось бы, кровати были удобными, а простыни — чистыми; и даже несмотря на то, что отель был забит под завязку пожарными боевыми расчётами, я мог всё так же вести уединенный образ жизни.

— Для пива никогда не рано. Тут было людно, так что у меня не было возможности сказать тебе, что я рад твоему возвращения, Трекс, — ответил он, повернувшись, чтобы принять следующий заказ. Пришлось следить за его губами, чтобы расслышать его посреди низкого гула разговоров в гостиничном лобби. Грохот гранат и взрывчатки, взрывающейся слишком близко, а также шум стрельбы плохо сказывались на слухе, ухудшая слышимость речи среди фоновых шумов.

Меня окружало более двух дюжин пожарных из боевых расчётов, болтающих обо всём на свете — от линии огня до пляжных домиков в Мехико. Их присутствие было плюсом, хотя бы потому, что не приходилось днём пить в одиночку. Радостная болтовня напоминала скорее встречу выпускников, чем штаб-квартиру дюжин межведомственных отрядов, готовящихся к схватке с пожаром в Королевском Каньоне, пожирающим тысячи акров всего в нескольких милях от города.

— Что приводит тебя в город раз за разом? — спросил Ставрос, опуская стакан в мыльную воду в раковине за баром. Он напоминал мне типичного бармена из кинофильма. Как по мне, так жилетка, галстук-бабочка и чёрные брюки были перебором для пародии на «Холидей Инн», но сам он пародией не был. Он задал мне вопрос, ответа на который у меня не было.

— Работа, — просто ответил я.

— Что, пожар? Ни за что бы не признал в тебе межведомственного парня.

Я притворно улыбнулся ему, не колеблясь. Ставрос поверит в моё враньё, и мы оба продолжим свой день. Маневрировать вокруг правды было совсем несложно для меня. Имея строгого отца, занимающего пост проповедника-баптиста, я наловчился говорить полуправду и оправдывать ложь. Правило номер один: никогда не раскрывай всю информацию целиком.

Для Ставроса не стало бы «прыжком веры» поверить, что я был одним из членов боевого отряда пожарных — наземная команда, вертолётный десант или начальство. Моя бывшая постоянно жаловалась, что я не особо разговорчив, и она была права. Стоило проговориться, кем я был и где, и возникали неизбежные вопросы о том, что я повидал, и никто — а я менее всего — не хотел бы по правде это услышать.

— Просто следую туда, куда прикажут, — ответил я, сделав глоток.

Ставрос не повёлся на это.

— Тебе никто не приказывает. Ты сам похож на босса.

— Один из боссов, — ответил я. А ведь это было правдой, хоть контекст был и неверным. Мой мобильник завибрировал, и я отошёл от бара, кинув на стойку банкноту в десять долларов.

Звонящий высветился на экране как «неизвестный», что означало, что это был мой новый работодатель. Я направился в один из углов лобби, где меня не могла услышать растущая толпа пожарных.

— Трекс, — ответил я на звонок, прижав телефон к уху.

— Приветствую, мистер Трекслер. Меня зовут Бьянка Калдерон. Я административный ассистент генерала Талли, завтра я буду показывать вам объект. Вам удобно разговаривать?

— Так точно, — ответил я. Бьянка работала с военными. Она привыкла к коротким, простым ответам.

— Я буду ждать вас у первых ворот в ноль-пятьсот. Мы оформим вас, а затем мы с вами двинемся через ворота «два» и «три». Оттуда мы попадём в комплекс. По завершении короткого осмотра, я покажу вам вашу штаб-квартиру, а затем вы встретитесь со своей новой командой в ноль-шестьсот. Генерал будет ждать вас в ноль-восемьсот.

— С моей командой? — переспросил я, стараясь скрыть удивление. — Со всеми?

— Да, сэр. Со всеми членами вашего подразделения.

— Отлично, — я посмотрел на свои часы. — Увидимся в ноль-пять.

— Доброй ночи, мистер Трекслер.

— Просто Трекс. До встречи, мисс Калдерон.

— Просто Бьянка.

Я завершил вызов и убрал телефон в задний карман, возвращаясь с пивом на то место, где сидел раньше. Последние пять лет я ни разу не видел своё подразделение в полном составе, и будет здорово снова собрать нашу старую команду вместе, даже несмотря на то, что мы все находились на разных стадиях возвращения к гражданской жизни.

На моём месте сидел кто-то чуть крупнее меня. У него были растрёпанные тёмные волосы, а кожа напоминала альбом для рисования. Я шлёпнул его по плечу.

— Ты занял мое место.

Мужчина посмотрел на меня. Улыбка на его лице погасла и он встал — не потому что почувствовал угрозу, а потому что я был последним на земле человеком, которого он ожидал здесь увидеть.

— Какого чёрта ты тут делаешь? — спросил он.

— Остынь, Мэддокс, — ответил я, усаживаясь на своё место. — Я тут не ради тебя.

Разговоры вокруг нас замолкли. Его сослуживцы сгрудились неподалёку, стеной оградив нас от остальной части лобби. Я их не винил. Когда Тэйлор и его брат-близнец Тайлер Мэддокс видели меня в последний раз в Эстес Парке, я носил федеральный значок и занимался расследованием пожара в университетском кампусе, к которому мог иметь отношение их младший брат. Насколько мне известно, дело до сих пор не закрыто.

— Тогда почему ты здесь? — прошипел он, стараясь не повышать голос.

— Нашёл новую работу.

— Хочешь сказать, что нашёл работу в Колорадо? — недоверчиво спросил он.

— Веришь или нет, но это так. Так что отвали и не мешай мне наслаждаться пивом. Мне рано вставать. Завтра у меня первый день.

— Где?

— А тебе какая разница?

Мэддокс нервно рассмеялся.

— Ну так что? Ты променял одну дерьмовую работу на другую?

— Нет, это частный сектор. Платят куда лучше. А теперь серьёзно. Отвали на хрен.

Мэддокс хохотнул, прикончил выпивку и присоединился к своим приятелям в другом конце зала. Они были моложе меня, но побывали в куче переделок. Борьбу с огнём я уважал.

Ставрос поставил передо мной ещё одну пинту пива и кинул на группу мужчин за моей спиной. Мэддокс угостил меня выпивкой. Мне не хотелось, чтобы он мне нравился, но и убедить себя в том, что он был плохим парнем, я не мог. Я склонил голову в знак признательности и уставился перед собой.

— Что это было? — спросил Ставрос.

— Ничего.

— Похоже, вы знакомы?

— Его младший брат впутался в неприятности.

— А ты помог?

— Не-а, — хмыкнул я, принимаясь за новую пинту.

— Ты ещё более раздражителен, чем в прошлый раз, а мне казалось, что это невозможно.

— Правда? — спросил я.

— Полагаю, новая работа как-то связана с оперативным комплексом в горах Шайен?

— Что это?

Ставрос подмигнул.

— Это единственный секрет, который до сих пор не раскрыт здесь.

— Звучит гораздо круче, чем то, чем я занимаюсь, — ответил я, стараясь не выдать себя мимикой.

Последнее, что мне нужно, — это чтобы гостиничный бармен всем растрепал, что я работаю на объекте строгой секретности, ещё до моего первого дня. Ставрос казался разочарованным и полностью уверенным в том, что ошибся.

— Ты здесь один? — спросил он.

— Только я.

— Новый старт, да?

Я несколько раз начинал всё заново, но ни разу это не казалось чем-то новым. Покинул дом, чтобы вступить в военно-морской флот, перешёл в ФБР, а теперь — в частное охранное предприятие. Подобно множеству ветеранов, я пытался найти своё место в жизни после того, как меня уволили со службы. Почётная отставка после того, как в перестрелке мне прострелили колено, была сама по себе тягостью. Десятилетие, проведённое в войсках, несколько перераспределений, бесчисленные миссии и один похищенный десятилетний ребёнок с минимальной боевой подготовкой, стали завершением моей карьеры. Я прикоснулся к своему колену, чувствуя выпуклые шрамы.

— Как знать? Может, в этот раз всё будет правильно.

— Ага, значит, ты уже делал это раньше.

Я кивнул. Вылечив колено, насколько возможно, я позвонил одному старому приятелю, возглавляющему «Дип Сикс Секьюрити». Поначалу вождение пуленепробиваемых транспортных средств, оснащённых кондиционерами, казалось шагом вперёд, но защита нечистых на руку политиков, контракты на вооружение и военные диктаторы меня доконали — никакие деньги не помогали мне забыться; потом моё левое плечо обожгла световая граната во время ночного рейда. Когда меня приняли в Квантико, я решил, что наконец нашёл своё предназначение. Как оказалось, нет — два года в ФБР показали, что это было не моё. Мой босс в Денвере был сносным по сравнению с мудаком из Сан-Диего, но я работал с аналитиками и бюрократами. Даже оперативники носили галстуки и блейзеры на работе. Никто из тех, кто носил костюм, не перепачкался. Работа там — это решение, принятое в отчаянии, и я исправил это решение как можно скорее.

— Похоже, она здорово тебя кинула, — заметил Ставрос. — Не видно и тени сожаления.

— Не-а. Я ещё её не встретил.

— Ох ты, да ты веришь в единственную?

Я улыбнулся, прежде чем сделать глоток. У меня было пару девушек, но ни одна из них не избавила меня от чувства, что где-то есть что-то большее… кто-то… Я познакомился с Лаурой сразу после базы. Она могла бы стать образцовой женой военного. Мы прожили вместе год, но мы оба поняли, что это была не любовь, и когда три года спустя она вышла замуж за моего лучшего друга, я был шафером у них на свадьбе. У меня было много свиданий, и много разных женщин, которых моя младшая сестра Хэйли называла «отвлечением», но как бы восхитительны, прекрасны и забавны они ни были, я знал, что никто из них не та самая. Моя девушка была где-то в другом месте, и я мог чувствовать её так же, так чувствовал Мэддокса и его приятелей, сверлящих взглядами мой затылок.

Мой телефон завибрировал в заднем кармане и я встал, опустив свёрнутую банкноту в пять долларов в банку для чаевых.

— А я как раз о тебе думал, — сказал я, направляясь к лифтам.

— Не сомневаюсь. Обживаешься? — спросила Хэйли.

Я лавировал между пожарными, попивающими пиво марки «IPA» со скидкой.

— Насколько это возможно в гостиничном номере.

— Они не выделили тебе жильё?

— Не-а.

— Ты так и не сказал мне, чем занимаешься в Колорадо Спрингс.

— И не скажу.

Хэйли вздохнула и я рассмеялся. Мы с ней частенько избегали правды.

— У меня не так много времени. Я на обеденном перерыве. Но я рада, что ты всего в трёх часах езды от меня. Приедешь домой на Пасху? Отец готовит проповедь на десять месяцев раньше.

Я нажал на кнопку вызова лифта и стал ждать.

— Разве каждый год не одно и то же? К чему там готовиться? Разве что решить, какую притчу рассказать.

— Хватит.

— Серьёзно, ты читала проповеди? Жил-был мужчина, двое мужчин, мужчина и ангел или ангел в гробнице? Они отличаются в Евангелии от Матвея, Марка, Луки или Иоанна. И это он называет непогрешимым словом Божьим? — дверь лифта открылась, и я вошёл внутрь, тут же раскаявшись в своих словах. — Прости, ХэйБеллс.

— И когда ты стал таким пессимистом?

— После моего первого перераспределения, когда прочёл Библию. Слушай, я на следующей неделе буду входить в курс дел на новом месте. Буду задерживаться допоздна, тренируя команду, так что следующую пару недель я буду недоступен.

Лифт дёрнулся, останавливаясь. Двери открылись, я вышел в коридор, свернул налево и — хоть я знал, куда идти — проверил указатель, убедившись, что мой номер находится слева. Номер 201 располагался в конце коридора. Я остановился перед дверью, пытаясь достать ключ от номера и удерживая телефон плечом.

Хэйли трещала о бале для учащихся в предвыпускном классе и о новом парнишке, который тёрся вокруг неё, а также про свои заявления в колледж. Я не винил её за пренебрежение к тому, какой была моя жизнь в старшей школе. Крики, жёсткие правила, отсутствие уединения. Я был прототипом. Родители научились на мне тому, как стоит воспитывать ребёнка, чтобы его оттолкнуть. Теперь же отец расслабился. Мать стала чаще перечить ему. Детство Хэйли было почти нормальным.

— Ты меня слышишь? — спросила она, когда я справился с замком. Я открыл дверь.

— Прости, ты сказала миссионерская поездка? На этот раз в Гондурас, так?

— В прошлый раз тоже был Гондурас. Думаю, тебе стоит поехать. С тобой мне будет гораздо спокойнее.

— Я бы хотел, Беллс. У меня завтра первый рабочий день. Какое-то время отпуска у меня не будет.

— Это же всего на неделю. Ты можешь отпроситься на неделю.

Я рухнул навзничь на жёсткий холодный матрас, уставившись на кремовый потолок. Свет я не включал, и солнце проникало через щель в затеняющих шторах.

— Я скучаю по тебе, малышка.

Я слышал, как она дуется, и это меня позабавило. Она всегда думала обо мне только хорошее. Сложно было соответствовать её представлениям обо мне.

— Я тоже по тебе скучаю, Скотти.

— Передай маме с папой, что я люблю их.

— Хорошо. Удачи завтра.

Когда она повесила трубку, комната словно опустела, стала темнее. Хэйли была светом с собственным источником. Она, мои родители и дом, где я провёл детство в Гудланде, Канзас, были всего в нескольких часах отсюда. Но почему-то это совсем не утешало. Через пару месяцев Хэйли исполнится восемнадцать. Она в любой момент может сесть в машину и приехать повидать меня. Ни о чём другом я не мечтал так сильно, как провести время со своей младшей сестрёнкой, но хранить секреты было проще, когда нас разделял самолёт.

Я посмотрел на часы. До отбоя ещё семь часов. Я закрыл глаза, собираясь вздремнуть полчасика, надеясь, что этого хватит, чтобы отдохнуть, и чтобы проснуться до кошмаров.

Кто-то постучал в дверь, и я открыл глаза.

— Минуту, — крикнул я, направляясь к двери.

Открыв дверь, я увидел Тэйлора Мэддокса и парочку его приятелей. Я напрягся, готовый к драке.

— Мы собираемся пообедать в городе. Хочешь с нами? — спросил Тэйлор.

Обед — это лучше, чем воевать с безликими врагами, вооружёнными винтовками, у которых никогда не кончались патроны, как только я засыпал.

— Только рубашку прихвачу.

Глава 3

Дарби

Бетонный пол под деревянным столом, к которому меня торопливо проводил администратор, был липким, зато стеклянное помещение мексиканского ресторана, выбранного мной, служило защитой от ветра и дыма от пожара, находящегося недалеко от города. Дополнительным бонусом являлись бесплатные газеты и сальса.

Моё свадебное платье теперь висело в комиссионке к северу от центра Колорадо Спрингс. На вырученные за него четыреста долларов я приобрела брюки-слаксы, рубашку с воротником на пуговицах, бюстгальтер, хлопковые трусики и балетки, которые были на мне. Было крайне жаль расстаться с платьем за половину тех денег, которые я за него заплатила всего каких-то полгода назад. Мой рюкзак из секонд-хэнда вмещал тёмно-синюю толстовку и пару серо-лиловых штанов, купленных там же. Мне не в чем было пойти на собеседование, а на женскую рабочую одежду была скидка в пятьдесят процентов. Так что я продала платье, сохранив обручальное кольцо на случай, если в будущем мне срочно понадобятся наличные деньги, и стараясь не слишком сильно расстраиваться из-за этого. Не стоит воротить нос от возможности быстро получить наличные.

Моя нервно подрагивающая коленка задевала стол, привлекая внимание снующих поблизости детей. Я не могла ничего с собой поделать. Мне казалось, что в любую минуту подъедет на своём дурацком пикапе Шон и потащит за волосы меня обратно в Техас. Я была свободна, но по-прежнему боялась, и это здорово злило меня.

Официант оставил мне чек и ручку, чтобы я подписала выписку по счёту. Он не знал, что я заплачу наличными семь долларов за заказанные мной в качестве запоздалого обеда большую порцию сырного чили и газировку Dr Pepper. Рядом с опустевшими тарелками я рисовала шариковой ручкой закорючки на полях новостных газет, обводя кружочками вакансии — всё подряд от секретаря в юридической фирме до администратора вечерней или ночной смены в гостинице.

В Форт Худе я работала официанткой, а затем стала девушкой ревнивого, повёрнутого на контроле, властного парня, который не желал, чтобы я работала с людьми, которые могли зародить в моей голове безумные идеи, и чтобы я общалась с мужчинами, которые могли заглядываться на меня и внушать мне мысль о том, что я была умнее, забавнее и симпатичнее, чем считал Шон.

— У вас неплохо получается, — заметил официант, остановившись на минуту, чтобы разглядеть мои рисунки. — Что это?

— Пальма… и гавайская танцовщица, — ответила я, пытаясь взглянуть на толстые штрихи и детали рисунка его глазами. Получилось весьма неплохо. Жаль, что никому не нужен профессиональный рисовальщик каракулей.

— Вы занимаетесь изучением Библии?

— Ох, — выдохнула я, глядя на Библию Карли, лежащую рядом. — Нет.

— Гавайи, — сказал он, кивнув, и ушёл. — Круто.

Я никогда не бывала на Гавайях. Я вообще нигде не бывала. Путешествие за переделы Форт Худа казалось чем-то, что я совершу совместно с Шоном. А теперь я находилась в двенадцати часах езды от него, одна. Но, видя свою зажатую позу и затравленный взгляд, я поняла, что он всё ещё со мной, словно он стоял над трусливым, забитым щенком, в которого я превратилась.

Изменив позу, я отклеила от пола одну из своих бережно хранимых балеток Toms, стараясь не замечать отвратительный звук, который при этом раздался. Мне всё время приходилось убеждать себя в том, что никто, кроме меня, не знал, где я находилась. Но я по-прежнему по четыре раза в минуту разглядывала парковку, чтобы удостовериться, что на ней не появилось знакомых машин.

— Ты в порядке, — шептала я, прорисовывая длинные тёмные волосы девушки-танцовщицы.

Она беззаботно улыбалась с рисунка, чего мне самой не удавалось довольно давно. Пока я ехала в автобусе, мне казалось, что стоит приехать на место, и я снова стану прежней — без нервозности, без переживаний, без переполняющего меня чувства страха. Но с каждым проходящим часом ничего не менялось, и эта надежда сменилась чем-то куда более мрачным. Я не хотела, чтобы Шон имел надо мной контроль, но вот я сидела здесь, испытывая перед ним страх более сильный, чем когда-либо.

Гостиница «Колорадо Спрингс» находилась всего в паре миль дальше по дороге, сразу за каньоном Ред Рок. Интересно, предлагает ли отель скидку на проживание своим работникам? Тогда это как-то оправдает те двенадцать долларов в час, что они платят за работу. Засунув Библию в рюкзак и оставив на столе две купюры по пять долларов, я подошла к стойке администратора мексиканского ресторана с бумажкой в руках и рюкзаком на плече, в котором находились все мои пожитки. Я приехала в Колорадо Спрингс в семь тридцать утра. Это был продуктивный день, хоть я никак не могла привыкнуть к запаху гари. Зато я обошла несколько секонд-хэндов в своём платье, нашла комиссионку и зашла в магазин в центре города, где продавались обычные хлопковые трусики и туалетные принадлежности.

— Извините, — обратилась я к мужчине за стойкой. — Можно воспользоваться вашим телефоном?

— У нас нет телефона, — ответил он, мотая головой.

— Нет телефона? — повторила я.

Он соврал. Разумеется, у них был телефон, просто не для посетителей. Я вздохнула. Надеюсь, когда я доберусь до гостиницы, мне не откажут в собеседовании. Вскоре после того, как я окажусь на месте, стемнеет, и я не успею найти другое место для ночлега. Придётся потратить солидную долю оставшихся у меня денег на номер. Что ж, зато будет, где переночевать.

Я поправила рюкзак поудобнее и скользнула на улицу. Миновав парковку, я вышла на дорогу и повернула на юг. Солнце скрывалось за плотной туманной завесой, больше напоминая розовый сияющий шар. Я гадала, стемнеет ли раньше обычного. Вечерняя пробка на дороге состояла из автомобилистов, желающих покинуть Сад Богов и каньон Ред Рок до заката. Моё горло жгло при каждом вздохе от выхлопных газов и дыма, так что я ускорила шаг, надеясь поскорее добраться до гостиницы. С одной стороны от меня тащились машины, с другой красовался самодельный навес. На земле сидел человек рядом с магазинной тележкой, в которой были сложены все его вещи. У него было грязное, измождённое лицо, указывающее на историю борьбы и поражений. С моей стороны алюминиевых стен, укрывающих его от ветра, его жизнь казалась одной сплошной открытой раной, так сильно и так давно истекающей кровью, что мужчина уже не замечал неправильности происходящего.

Я остановилась у его укрытия и протянула ему двадцать долларов. Пока он удивлённо таращился на купюру в его руке, я пошла дальше, собираясь сделать так, чтобы этой ночью у меня имелись настоящие стены, водопровод и постель.

Автомагистраль Мидлэнд не имела тротуара, так что временами между обрывами красных гор и обочиной дороги почти не оставалось места. Когда я подошла ко входу в гостиницу, передо мной разъехались стеклянные двери. Я шагнула в воздух, заполненный запахами дешёвого средства для мытья ковров и свежесваренного кофе, потоккондиционированного воздуха обдувал моё лицо. Лобби было выдержано в бежевом цвете и украшено искусственными цветами, оно было лишено цвета и ощущения домашней обстановки, которую большинство отелей безуспешно пытались передать. У задней стены располагался бар, где возле крайнего стула размещалась вывеска «Добро пожаловать, пожарные! Пиво IPA за полцены и закуски!».

За стойкой, протирая её белой тряпкой, стоял мужчина. Его тёмные волосы были уложены гелем, толстые чрезмерно ухоженные брови сошлись на переносице, когда он заметил меня.

— Иди сюда, солнышко, — позвал он, жестом предлагая мне присесть на один из стульев. Я безошибочно понимала, когда мужчины со мной флиртовали, и, признаться честно, таких было большинство. Я так часто с этим сталкивалась, что сразу понимала, к чему идёт дело. Иногда мужчины сами хотели, чтобы кто-то ими воспользовался. Но тон этого бармена к соблазнению отношения не имел, скорее, звучало так, словно он разговаривает с младшей сестрой.

Я пересекла лобби, пройдя мимо группы праздно шатающихся мужчин, двух диванов и кресла, стоящих перед большим плоским экраном. Бар находился в углу, примыкая к лифтовой площадке, располагаясь в противоположном от стойки регистрации конце зала.

— Хочешь заселиться? — спросил он. На его бейдже красовалось имя Ставрос. Едва заметные морщинки вокруг его глаз становились глубже, когда он улыбался, гармонично сочетаясь с тремя морщинами на лбу. Лет на десять постарше меня, Ставрос, наверное, видел сотни красивых женщин у себя в баре, и я была просто одной из множества. Он был достаточно порядочным, чтобы не подкатывать к каждой встречной.

Я уселась на стул, поглядывая на пустую стойку регистрации.

— Я надеялась поговорить с управляющим.

— Да?

— Я видела объявление в газете о приёме на работу.

— А, работа, — подмигнул он. — Управляющий будет с минуты на минуту. Налить тебе чего-нибудь?

— Просто воды, пожалуйста, — пожала я плечом.

— Выглядишь так, словно вода бы тебе не помешала, — кивнул он.

Я рассмеялась.

— А как иначе? Я шла сюда пешком. Было бы удивительно, если бы я не обливалась потом.

— Шла пешком? — спросил он, ложечкой закинув лёд в стакан, а затем наполнив его из шланга. — Откуда?

— Из мексиканского ресторана неподалёку.

— Милая, это не «неподалёку», — нахмурился он. — Это как минимум в четырёх милях отсюда. Должно быть, тебе очень нужна эта работа.

— Так и есть. И я собиралась снять номер на ночь. Или, может, на пару ночей.

— Ты только приехала в город?

— Этим утром, — кивнула я.

— А что в рюкзаке? — спросил он, кивнув в сторону рюкзака.

— Мои пожитки. Всё, что есть.

— Ты не похожа на бродягу, — с сомнением уставился он на меня.

— Я не бродяга.

— Поверь, тут полным-полно бродяг из Техаса.

— Я не из… — отпираться не имело смысла. Он сразу понял, откуда я, стоило мне заговорить.

— Зачем ты приехала сюда? — спросил он, внимательно разглядывая меня.

— Просто путешествую, наверное.

— Не ври, — подмигнул он. — Я уже вижу, что врунья из тебя никудышная.

Я поёжилась на сиденье, скрестив руки на груди.

— Мне бы не хотелось…

— Ты ведь не убила его? — спросил он, скорее заинтригованно, чем испуганно. — Парня.

Я помотала головой.

— Понятно. Как зовут?

— Дарби… Кук.

— Угу, — с сомнением хмыкнул он. — Думаешь, с таким редким именем, как Дарби, липовая фамилия как-то поможет?

Я сжалась на сиденье ещё сильнее.

— Ладно, пусть будет Кук. Твой секрет в надёжных руках, — внимание Ставроса переключилось на стойку регистрации. Из холла перед лифтом вышла женщина в годах, заканчивая что-то жевать и отряхивая руки. Она встала за стойку, компьютер находился на уровне пояса.

— Это Тильда, — закатил глаза Ставрос.

— С виду приятная, — заметила я, глядя, как она что-то набирает на компьютере. Её макияж состоял из голубых теней до самых бровей, подведённых карандашом, а также ярко-розовой помады. Она была полненькой и улыбалась время от времени, даже если улыбаться было некому.

— По большей части. Она работает в вечернюю смену, с трёх до одиннадцати. Так что к тому времени, как она потеряет терпение, наступит твоя ночная смена. Она обучит тебя. Ей приходится работать в две смены из-за отсутствия замены, так что временами она бывает ворчлива.

— Если получу работу.

— Уже получила, — сказал Ставрос.

— С чего ты взял?

— Потому что это моя гостиница.

— Ого, — растерялась я, гладя, как он подошёл к стойке регистрации. Перекинувшись с Тильдой парой слов обо мне, он подозвал меня рукой.

— Тильда сдаст тебе комнату и подготовит документы. Служащие снимают номера за двадцать долларов в сутки. Цена может увеличиваться до половины обычной стоимости, если гостиница переполнена. Стоимость уборки не включена. Сможешь приступить незамедлительно?

Мои брови изумлённо взметнулись вверх и я растерянно заморгала.

— Незамедлительно? Конечно. Само собой.

— Хорошо. Захвати свои вещи. Твой номер дальше по коридору. — Он повернулся к Тильде. — Номер сто.

Тильда кивнула, повернувшись к стойке и щелкая клавишами.

— Когда я вернусь сюда… моя одежда подходит?

— Ты отлично выглядишь, — Ставрос отмахнулся от моего вопроса. — Просто надень белую рубашку и чёрные брюки, это обычная форма здесь.

Тильда подошла к нам с белым ключом-картой в руке, и я перевела взгляд на Ставроса.

— Ты не представляешь, как я тебе признательна. Огромное спасибо.

— Скоро здесь будет не протолкнуться, — кивнул Ставрос, направляясь обратно в бар. — К нам стекаются боевые расчёты отовсюду. Просто… старайся не отставать.

Когда он повернулся к нам спиной, я переспросила Тильду:

— А что такое боевые расчёты?

— Пожарные, — ответила она, ведя меня к лифтовой площадке. — Они прибывают, чтобы взять под контроль пожары за пределами города. Просто повторяй за мной и не забывай улыбаться гостям. За одну ночь ты всё равно всё не освоишь.

Я ждала, что она нажмёт кнопку вызова лифта, но она устремилась в конец коридора, мимо двери с табличкой «склад».

Номер на следующей двери был «100» и Тильда жестом показала мне воспользоваться картой-ключом. Я прислонила пластиковую карту к чёрному квадратику над ручкой, замок пикнул, загорелся приглушённый зелёный индикатор. Дверь открылась и я улыбнулась Тильде.

— Спасибо, — поблагодарила я, толкая дверь.

— Сможешь вернуться на стойку через полчаса?

— Да. Я просто освежусь и мигом обратно.

Дверь захлопнулась. Я уставилась в полумрак комнаты. Солнце пыталось пробиться сквозь прорезь затемняющих штор. Я протянула руку к стене рядом с дверью и включила свет, а затем подняла руку, чтобы закрыть дверь на серебристую задвижку. Стоило мне включить свет, как заработала вентиляция. Отдельно стоящая раковина была встроена в столешницу, подходящая по цвету белёсая занавеска скрывала душ и ванну. На огромном зеркале не было ни пятнышка. На миг я пожалела, что стоимость уборки не входит в цену номера со скидкой, но это было бы уже слишком.

Короткий коридор вёл в комнату размером три с половиной метра на шесть. По обе стороны от большой двуспальной кровати находились тумбочки. На деревянном комоде с шестью ящиками стоял телевизор. Прочая мебель состояла из письменного стола, стула и кресла в чехле, цвет которого гармонировал с зелёно-голубым ковром, но оттенок всё же был не тот. Под окном располагался внешний блок кондиционера-обогревателя.

Я открыла шкафчики, заметив, что с одной стороны был встроен мини-бар, чуть крупнее тех, что обычно бывают в гостиницах. В стене, примыкающей к ванной, находилась ниша под микроволновку и кофеварку, а также плита на две конфорки с вытяжкой. Я могу готовить! Я рухнула на постель. Уютно. Мне не верилось в свою удачу. В нашу удачу. Спасибо, господи.

Я прикоснулась к животу между тазовых костей, наугад.

— У нас всё будет хорошо. — Это девочка? Или это мальчик? Моё лицо перекосило от слова «это». Наверняка пол ребёнка я узнаю нескоро, если вообще узнаю до родов. Мой ребёнок был размером с горошину. Горошек. Горошинка Диксон. — У нас всё будет хорошо, Горошинка.

Я произнесла эти слова вслух, скорее для себя, чем для кого-то ещё. Я думала о том, как буду содержать ребёнка, где мы будем жить, сколько стоят подгузники и ясли. Я была признательна за работу больше, чем за те деньги, которые она приносит. Работа поможет мне отвлечься от всепоглощающего страха. Я была матерью-одиночкой. Моё лицо озарила улыбка. Зато я была свободна.

Не в силах стереть с лица довольную ухмылку, я выудила из рюкзака зубную пасту, щётку, расчёску и дезодорант. Кинувшись в ванную, я расставила на полке, как мне нравилось, свои немногочисленные туалетные принадлежности и выдавила солидное количество пасты на зубную щётку. Поскрести и выплюнуть. Повторить. Сполоснуть рот. Я постучала зубной щёткой о край раковины, а затем поставила её в стаканчик. Нанеся дезодорант, я наскоро причесалась, схватила ключ-карту и кошелёк и выскочила за дверь, быстро несясь по коридору.

Двери лифта открылись и я врезалась в высокого мужчину, отскочив назад.

— О, боги! Мне так жаль! — извинилась я, не успев толком отдышаться.

Он подхватил меня, не дав упасть, обеспокоенно глядя на меня сверху вниз.

— Боже, ты в порядке?

— Да. Да, я в порядке, — ответила я, отряхивая его футболку, словно я его перепачкала.

— Ты неслабо врезались в меня, — заметил он.

— Мне так жаль. Я не ушибла тебя?

Он рассмеялся и я уставилась на него. Он был на полторы головы выше меня, его рукава натягивались вокруг бицепсов, обильно покрытых татуировками, которые тянулись до запястий. Парень был похож на телохранителя, излучающего угрозу.

— От чего ты убегаешь? — спросил он.

— Я? Ни от чего, — заверила я слегка настороженно.

Он приподнял бровь.

— Ой! Ты имел в виду… — я ткнула пальцем за спину. — Просто спешу на работу. — Я кивнула в сторону Тильды за стойкой регистрации.

— Здесь? Ты работаешь здесь? — спросил он, указывая на пол. — Я не видел тебя прежде.

— Это мой первый рабочий день, — ответила я, надеясь, что моя улыбка была не столь нелепой, как я себя чувствовала. — Мне, наверное, пора…

— Ах, да. Конечно.

— Ещё раз извини, — я ушла до того, как он успел ответить. Давненько я не разговаривала с мужчинами, помимо Шона. И уж конечно, не в его присутствии. Сплетни разносились по базе быстро, и ничто так не выводило Шона из себя, как новость о том, что посторонний мужчина оказывает мне знаки внимания.

Тильда подмигнула мне, когда я вернулась. Цепочки, свисающие с дужек её очков, качнулись в унисон.

— Ты в порядке?

— Мне безумно жаль. Не стоило так спешить. Я просто была сама не своя от радости.

— Шутишь, что ли? Вот это прикол! К тому же, надо ещё постараться, чтобы оставить на таком вмятину.

Тильда кашлянула, чтобы прочистить горло, тем коротким хриплым кашлем курильщика, который издавала моя мать.

— Вы знакомы?

— Он один из межведомственных ребят.

Я растерянно замигала, и Тильда продолжила.

— Боевые расчёты. Сегодня заселился вон тот парень в татуировках. Мэддокс. У него есть брат-близнец, не знаю, кто из них кто, но бьюсь об заклад, что до того, как он уедет, в его номере хотя бы раз побывает девушка. Тут ты быстро научишься видеть людей насквозь. Женатые пары. Женатые пары, приехавшие сюда не со своими супругами. Те, кто приезжает из-за работы, завсегдатаи, измученные родители с пятью детьми. Молодые пары с собачками вместо детей. Возрастные пары с собачками вместо детей. Водители грузовиков. Наркоманы. Детишки из колледжа. Бродяги. Ты увидишь их всех.

Я наблюдала за тем, как Мэддокс пересёк лобби и уселся перед стойкой бара. Он перекинулся парой шуток со Ставросом, а затем — со своими приятелями из боевого расчёта.

— Они начнут прибывать толпами с минуты на минуту. Давай начнём с основ.

Тильда проявляла терпение, показывая мне компьютерную программу: как заселять и выписывать гостей, как программировать ключи, устанавливать будильник, как размещать бронь. Как определить внешний входящий звонок или внутренний звонок от постояльца, как перевести звонок на нужный номер.

Двойные стеклянные двери открылись и вошла небольшая группа мужчин со спортивными сумками и рюкзаками, пересмеиваясь и в шутку толкая друг друга. Их внимание привлёк сидящий у бара мужчина. Подойдя к нему, ребята сбили бейсболку с его головы, по очереди пытаясь спихнуть его со стула.

— Зачем парни так поступают? — спросила я. — Они так жестоки друг с другом.

— Жестоки? Нет, золотце, так они проявляют дружеское расположение. Мужчины с такой работой… полицейские, солдаты и им подобные. Они все так делают.

— Кто-то должен им сказать, что так расположение не проявляют, — нахмурилась я.

Пожарные были исхудавшими, с резко обрисованными скулами и ввалившимися глазами. Они казались счастливыми, подтрунивая друг над другом и смеясь, словно бывшие одноклассники, собравшиеся в кои-то веки.

— А вот и он, — с улыбкой сказала Тильда.

— Мэддокс? — спросила я, стараясь говорить так же тихо.

— Тэйлор Мэддокс! — произнесла она, когда он подошёл ближе. — Как приятно снова видеть тебя. Как семейство?

— Отец в порядке. Братья тоже, — ответил Тэйлор, опустив голову и доставая бумажник из заднего кармана. Он кинул на стойку своё удостоверение и кредитную карту, уткнувшись в телефон и быстро набирая кому-то сообщение. Затем он убрал телефон и, подняв голову, встретился со мной взглядом. — Ох.

— Добрый день, — поприветствовала я.

— Тебя всё устраивает в твоём номере? — спросила Тильда.

Он проигнорировал вопрос Тильды, обращаясь ко мне:

— Мы столкнулись в коридоре.

— Я помню, — сказала я.

— Ну так… твой первый день, да? И как успехи?

— Отлично, — ответила я, давая ему понять как вербально, так и не вербально, что я не заинтересована.

— Большую кровать. Двухместный номер, Тильда. И два ключа.

— Остался только один двухместный номер. Тебе везёт, — сказала Тильда, щелкая кнопками. — Мне нужно ещё раз внести твою кредитную карточку.

Тэйлор сверкнул идеальной улыбкой, задержавшись на мне взглядом, прежде чем передать мне свою кредитку.

Я передала её Тильде, пытавшейся строить ему глазки. Её вгоняли в краску любые слова Тэйлора. Да, он был привлекательным и обаятельным, и добрым и почтительным с виду. Я гадала, в чём причина моей подозрительности к нему — было ли это из-за того, что я выстроила стену вокруг себя, или же было в этом парне что-то знакомое, притом не с приятной стороны. Кликнув мышкой, Тильда выбрала номер и вбила имя Тэйлора и его данные. Она запрограммировала два ключа-карты и передала их ему. Плёвое дело.

— Готово, — объявила Тильда.

Тэйлор подписал счёт и Тильда вернула ему кредитку. Вставив ключи в маленький конверт, она протянула его Тэйлору через стойку.

— Ну, вот. С возвращением. Снова.

— Спасибо, Тильда. А твоё имя я не припоминаю.

— Дарби, — ответила Тильда за меня. — Мы ещё не выдали ей бейджик.

— Ого. Впервые слышу. Занятная, должно быть, история.

— Наискучнейшая, — возразила я.

— В любом случае, не откажусь как-нибудь её послушать, — сказал он, направляясь к лифту.

— Ого. Уже влипла, — промурлыкала Тильда.

— Не-а, — помотала я головой. — Свидания мне не интересны. И уж тем более, с такими как он. Никаких пожарных, боевых расчётов, сотрудников правоохранительных органов, солдат…

— Ты права, — хихикнула она. — Для такой работы требуется определённый тип личности, верно?

Зазвонил телефон, Тильда поспешно ответила на звонок, прижимая трубку плечом к подбородку.

— Стойка регистрации. Чем могу быть полезна, мистер Трекслер? Ой. Мне очень жаль. Да, немедленно направлю к вам кого-нибудь. — Тильда нажала пальцем на отбой. — Чёрт побери.

Она сняла трубку и набрала другой номер. Подождала. Вздохнула. Закатила глаза и повесила трубку.

— Дарби, где-то в коридоре должна быть тележка горничной. Возьми четыре банных полотенца, четыре полотенца для рук и четыре тряпки, отнеси всё это Скотти Трекслеру в двести первый.

— Тележка дальше по этому коридору? — я ткнула в противоположный конец лобби.

Тильда кивнула в ответ.

Трудно было перемещаться по лобби среди лабиринта исхудавших перепачканных мужчин и парочки женщин. Я завернула за угол и прошла дальше по коридору, интерьер которого нарушали примерно двадцать бежевых дверей. Посреди коридора стояла тележка горничной, переполненная стаканами, полотенцами, тряпками, мылом и маленькими бутылочками шампуня и кондиционера. Я схватила полотенца и тряпки и прошла обратно через лобби.

Пожарные сгрудились перед баром, расступаясь передо мной словно Красное море, смолкая ненадолго, чтобы я могла пройти мимо них с руками, переполненными отбеленным хлопком. Лифт задрожал, добравшись до второго этажа, а затем дёрнулся. Двери открылись в пустой коридор. Напротив меня висело большое ромбовидное зеркало. Отражавшаяся в нём женщина была не похожа на обливающуюся слезами, загнанную в ловушку невесту из крошечной церквушки в Форт Худе. Теперь в моих глазах сияла надежда. Независимость.

Номер двести один находился всего в трёх метрах от лифта. Я постучала костяшками пальцев по двери.

— Горничная, — произнесла я, не зная, правильно ли поступаю.

— Секунду! — прокричал мужчина. Следом раздался какой-то шум внутри номера. — Чёрт! Подождите!

Дверь распахнулась и мои глаза прошлись по пяти футам белого махрового халата, груди, шее, а затем остановились на паре светло-голубых глаз. Открывший дверь мужчина часто дышал. Но когда она встретился со мной глазами, он задержал дыхание. Он не сразу смог собраться с мыслями, чтобы выдать одно-единственное слово.

— Привет.

— Привет, — улыбнулась я. — Полотенца? — спросила я, протягивая их перед собой.

— Э-э…

— Простите, вы что-то…

— Да! Да, — спохватился он, забирая у меня полотенца. — Извините. Я споткнулся о чёртов… Неважно. Спасибо. — Он усмехнулся. Совсем не похоже на ту улыбку, которую хищник вроде Шона использовал, чтобы завлечь меня. — Я Трекс.

— Дарби, — сказала я. Казалось, его заворожил сам звук моего имени. Он никак не мог перестать разглядывать меня, и я не могла отвести взгляда.

— Ох. Чёрт возьми. Извините. — Трекс достал из кармана двадцатидолларовую банкноту и вложил её мне в руку. — Ещё раз спасибо.

— Это совсем необязательно, — сказала я, уставившись на потрёпанную бумажку.

— Я настаиваю.

Я вернула ему деньги, заставив себя произнести слова, пришедшие в голову.

— Нет, спасибо.

Я развернулась и, улыбаясь до самого лифта, оставила Трекса стоять в коридоре. От того, что я сказала кому-то «нет» впервые за долгое время — может, вообще впервые — я испытывала чувство, которое сложно описать тому, кто не был размазнёй большую часть жизни. Я испытывала одновременно ужас и будоражащую энергию. Не помню, чтобы когда-либо чувствовала себя столь счастливой.

— Дарби, — позвал Трекс из своего номера.

Я замерла, глада на него через плечо. Интересно, сколько времени понадобится, чтобы я забыла парализующий страх, накатывающий на меня, когда мужской голос произносит моё имя?

— Не хочешь как-нибудь поужинать со мной?

— Нет, спасибо, — нелепая улыбка не сходила с моего лица.

— А как насчёт обеда?

— Нет, спасибо. — Вряд ли моя улыбка была естественной, но я не могла ничего с этим поделать.

— Тебе просто нравится меня отшивать или я и вправду столь омерзителен?

— Да, — ответила я. Как только двери лифта закрылись, я изобразила победный танец.

Раньше я была неспособна на конфронтацию и отказ. Даже под страхом жуткой смерти я бы пошла за незнакомцем, игнорируя тревожные звоночки в голове, скорее пожертвовав чувством самосохранения, чем рискуя задеть чувства незнакомца. С самого начала меня приучили быть вежливой, послушной и спокойной. Обнять того незнакомца, поцеловать ту тётю, всем улыбаться, даже если что-то подсказывало мне, что они опасны. Именно по этой причине однажды поздним вечером я оказалась на коленях у отца подруги, у которой осталась ночевать, чувствуя его руки у себя в штанах. По этой причине моему дедушке удавалось заставить меня тереть его в тех местах, которые мне даже видеть не хотелось, не то что трогать.

Слово «нет» стало моей новой супер-силой, и с этих пор я буду использовать её при каждом удобном случае.

Глава 4

Трекс

Я продолжал таращиться на то место, где только что стояла Дарби, словно она вдруг вернётся, смеясь, и признается, что просто разыграла меня. Но лифт пикнул, и я понял, что она едет вниз. Я помотал головой. Дарби выглядела, как королева красоты без двадцати слоёв макияжа, у неё была лучшая на земле миротворческая улыбка и походка, достойная подиума. Я встречал красивых женщин и раньше — даже ходил на свидания с парочкой из них. Но я никак не ожидал, что женщина вроде неё станет работать в месте вроде этого. Она могла бы быть женой Джорджа Клуни и отстаивать права человека, возглавлять собственную благотворительную кампанию за доступную питьевую воду, занимаясь спасением мира, а не прозябать в захолустной гостинице в Колорадо Спрингс.

Я закрыл дверь, внезапно смутившись из-за того, что столько времени проторчал, глядя в коридор.

Зазвонил мой телефон, так что я отнёс полотенца в ванную и бегом вернулся за телефоном, лежащем на тумбочке возле кровати. Отсоединив провод зарядки, я навзничь рухнул на кровать.

— Привет, Вэл.

— Прошёл не один месяц. Ты что, не мог позвонить? — спросила Вэл. Её голос успокаивал меня даже за сотни километров. Она всегда прикрывала мне спину, годами пытаясь быть моим голосом разума каждый раз, когда я пытался всё бросить и уйти, показывая средний палец своему начальнику.

— Я был за границей, стараясь чем-то себя занять, — признался я, играясь со шнурком ботинка. — Угадай, с кем я сегодня обедал?

— С отцом?

— Очень смешно. С Тэйлором Мэддоксом.

— Брехня.

— С чего бы мне врать?

— И как такое могло произойти?

Я хохотнул, не ожидая от себя этого.

— Он работает на пожаре неподалёку. Я остановился в той же гостинице. Думал, он набросится на меня, когда мы встретились, но он пригласил меня пообедать.

— Ох уж эти Мэддоксы, — вздохнула она. — Ну… и как обед?

— Хорошо. Похоже, Тэйлор втюрился в официантку. Он, кстати, только сегодня с ней познакомился. Мы забыли оставить ей чаевые и он вышел из себя из-за этого. Он отвезёт ей чаевые сегодня вечером.

— Ой, как мило.

— Ага, если она не возненавидела его.

— Так тебе там нравится? В Колорадо?

— Думаю, да, — ответил я.

— Что ж… тогда на этом всё.

— Я буду скучать по тебе, Вэл. Без шуток. Береги себя.

— И ты тоже. И… Скотти? Не будь чужаком. Если что-нибудь понадобится, звони.

— Спасибо, Вэл.

Это был не тот финал, на который я рассчитывал, нажимая на кнопку завершения вызова. Вэл хотела, чтобы я сказал что-нибудь ещё, но мне нечего было добавить. Один случайный поцелуй в алкогольном угаре местного паба не заставил бы меня остаться. Она, скорее всего, через месяц уже свыкнется с расставанием.

Мой телефон с глухим шлепком приземлился на кровать. Я обдумывал завтрашний день, радуясь, что увижу старых сослуживцев и переживая из-за того, понравится ли моя работа генералу Таллису. Он слыл тем ещё упрямцем.

Оставшаяся часть моей команды будет ждать меня ровно в шесть в оперативном центре в горах Шайен. Некоторые из нас не виделись годами. Комплекс находился как минимум в тридцати минутах, сначала нужно получить пропуск. Я поднял руку, глядя на красные цифры на своих электронных часах. Всего пара минут после семи. У меня достаточно времени, чтобы наспех поужинать и принять душ перед тем, как попытаться проспать целых восемь часов к ряду. Мой первый день в комплексе продлится не менее двенадцати часов.

Поднявшись, я ощутил, как ноют мышцы после тренировки в спортзале «Iron Mountain», абонементом в который я обзавёлся неделей раньше. После обеда я тягал железо, пока руки не начали отказывать настолько, что я с трудом смог вести машину обратно в гостиницу. Вставив наушники в уши, я проработал каждый мускул, отключив все мысли; это было единственным местом, где я мог спрятаться от тревоги, вины и беспокойства, одолевавших меня каждый день, особенно после того, как я уволился и переехал. Мне предстояло многое наверстать. Солдаты были бракованным товаром. Каждому из нас приходилось искать свой способ справляться с кошмарами, преследующими нас во сне и наяву.

Я снова оказался в лифте. Надо найти жильё. Мне уже начинало надоедать подниматься и спускаться в этой коробке, к тому же, это слишком напоминало мне Бюро. Раздался звуковой сигнал, двери открылись, и я вышел в холл. В лобби меньше народу не стало. Теперь пожарные не толпились в очереди на регистрацию, а стояли группками, держа прозрачные пластиковые стаканы с пивом. Я отчасти надеялся, что столкнусь с той девчонкой из обслуживания номеров, но на этот раз она стояла за стойкой регистрации. Пожарные из боевых отрядов, межведомственное командование и прочие шишки из Департамента Лесного Хозяйства окружили ресепшен. Тильда регистрировала их, по одному за раз, на ходу обучая Дарби. Та не казалась взволнованной, напротив — она внимательно следила за происходящим, не переставая улыбаться.

Один из пожарных навалился локтями на стойку, с дурацкой улыбочкой на лице разговаривая с Дарби. Она явно была не заинтересована, сосредоточившись на обучении. Что-то кольнуло в груди при виде того, как она игнорировала парня, стоявшего в полуметре от неё и пытавшегося привлечь её внимание. Он выглядел неплохо, к тому же, большинство девчонок тащатся от пожарных. Дарби же было абсолютно всё равно. Интересно, почему? Подойдя к стойке, я расслышал, как бедняга чуть ли не выл в голос от отчаяния.

— Тильда, — сказал я, нагло встав впереди очереди ожидающих пожарных. Умный ход, Трекс. — Где здесь поблизости можно вкусно поесть?

— Дальше по дороге есть мексиканский ресторан, — сказала Дарби. — Там подают фантастический сырный чили. Других мест я не знаю.

— Расстояние пешком? — осведомился я.

— Боже, не вздумай, — встряла Тильда. — Он как минимум в четырёх милях.

— Я дошла оттуда пешком, — пожала Дарби плечами, ухмыльнувшись.

Я улыбнулся ей в ответ. Жест едва заметный, но тот пожарный, что с ней флиртовал, даже такой улыбки не добился. Что-то в том, что её внимание приходилось заслужить, заставляло меня стараться ещё сильнее. Я как раз собирался спросить, когда она заканчивает работу, но тут Тильда протянула мне сложенное втрое меню.

— «Джимми». На вкус как домашняя еда. Слева на той стороне улицы. Ты не пройдёшь мимо.

Дарби нагнулась, пытаясь прочесть меню. Заметив мой взгляд, она выпрямилась с таким видом, словно её застигли врасплох.

— Извини, — сказала она.

— Ты голодна? — спросил я.

Дарби быстро помотала головой.

Тильда посмотрела на неё и нахмурилась.

— Ты на обед заказала только сырный чили? Мы здесь застрянем до одиннадцати. К тому времени ты на стену будешь лезть от голода.

— Ещё я поела сальсу. Я в норме, — сказала Дарби, пытаясь переключить внимание на следующего пожарного в очереди. У неё был умопомрачительный акцент.

— Они, наверное, уже закроются к тому времени, как ваша смена закончится. Я могу вам что-нибудь захватить.

— Ты просто душка, — обрадовалась Тильда. — Давай я дам тебе денег, лапонька.

— Позже, — сказал я, перегнувшись через стойку, чтобы достать ручку. — Чего желают трудолюбивые дамы?

Я всего лишь хотел записать их заказы, но Дарби отпрянула, словно я пытался её схватить. Я стал двигаться медленно, как в присутствии дикого животного. Бледные щёки Дарби залились румянцем, когда она поняла, что я тянулся за ручкой. Я замер, держа ручку над бумагой, ожидая её ответа.

Дарби программировала ключ, опустив голову. До этого она казалась такой уверенной в себе, а теперь держалась, как побитый щенок.

— Ничего не нужно, — ответила она.

Я быстро написал свой номер, протянув бумажку Тильде.

— Вы проголодаетесь к концу смены. Мне не трудно. Просто напишите, что хотите.

Я зашагал к выходу, но Дарби схватила меня за рубашку.

— Трекс! Я… — Она заправила за ухо свои растрепавшиеся медово-белокурые пряди. — Я получу зарплату только через две недели. Я не смогу вернуть тебе деньги сегодня.

— Тогда вернёшь, когда сможешь. Это же просто еда.

Она сжала свои пухлые губы. На ней почти не было косметики. Одежда была ей велика, даже несмотря на её фигуру южанки-красотки. При этом она была неотразима. Я опустил взгляд. Она всё ещё цеплялась за мою рубашку.

— Извини, — сказала она, обхватив себя руками. Она оглянулась, ожидая, что кто-нибудь скажет, что она сделала что-то ужасное.

— Всё в порядке, Дарби. Расслабься.

Её плечи опустились, вернувшись в нормальное состояние. Нервы этой девушки были натянуты похлеще, чем корсет у супруги баптистского священника на фестивале блинов «ешь-сколько-влезет».

— Всё в порядке, — повторил я.

Она кивнула.

— Ты отправишь мне сообщение? — спросил я.

— У меня нет мобильника.

— Тогда попроси Тильду написать мне. Если совсем замотаешься, не переживай — я возьму вам что-нибудь на свой вкус.

Я повернулся, чувствуя, как она провожает меня взглядом, пока я шёл через автоматические двери. Летнее солнце висело над горизонтом, скрытое завесой дыма от пожара, который, согласно новостным каналам, бушевал на площади в тысячу акров, опаляя моё лицо горячим ветром. Я огляделся, сразу заметив неоновую вывеску «Джимми» именно там, где указывала Тильда.

Всю дорогу я думал о блондинке за стойкой, в голове звучал её голос, который я не мог забыть даже наяву. У неё была невероятная фигура, редко встречающаяся в Калифорнии. Я мог обхватить её талию руками, но половина пуговиц на её оксфордской рубашке с трудом сходилась на её груди размера DD, а её бёдра были отнюдь не похожи на узкие бёдра куклы Кена, вместо этого плавными линиями переходя в ноги, за которые хотелось подержаться. Я старался не думать о том, как провожу руками по её изгибам, от этой мысли мой член прижался к брюкам, пока я перебегал дорогу по пути к «Джимми».

Не нужно быть гением, чтобы понять, что кто-то причинил ей боль, и не один раз. Одна лишь мысль об этом охладила мой сексуальный настрой, накрыв волной сожаления. Хэйли тоже была красоткой, и я не раз угрожал парням, которые таращились на неё, пресекая их похотливые мысли ещё до того, как им удалось с ней заговорить. Дарби была милой, так что не стоит какому-то придурку мечтать о ней.

— Добро пожаловать, — поприветствовал меня администратор, когда я зашёл внутрь ресторана сквозь стеклянные двери. Он посмотрел, нет ли кого со мной. — Сколько человек?

— Всего один, — ответил я, следуя за свой столик за администратором. Для столь позднего часа ресторан «Джимми» был освещён слишком ярко, что напоминало мне скорее придорожное кафе для дальнобойщиков, чем бабушкину кухню, которую я ожидал увидеть, но еда пахла непередаваемо. — Я хотел бы сделать заказ сразу, мне нужно забрать еду на вынос для друзей.

— Я передам Джинни, — ответил администратор, протягивая мне меню.

Джинни появилась через пару минут. Что ж, качество обслуживания у них на высоте.

— Мне сказали, вы торопитесь, — заметила она с улыбкой.

Я взглянул на меню ещё раз, прежде чем сделать заказ.

— Мне, пожалуйста, воду, блюдо номер шесть и два блюда номер два на вынос.

— Быстро вы, — хихикнула официантка.

Я кивнул, вернул ей меню и она направилась на кухню с важным видом. Я откинулся на спинку сиденья, сцепив пальцы рук и закинув их за голову. Я недавно постригся, но если я не побреюсь практически налысо, то утром меня ждут неприятности. Будучи морпехом, я старался не отращивать волосы больше, чем на два с половиной сантиметра и ходил не более чем с двухдневной щетиной на лице. Работая на «Дип Сикс Секьюрити», я опустил длинную неухоженную бороду. Стрижка под ноль и борода лесоруба в ФБР не приветствовались, да и при таком начальнике, который песочил меня за малейшую оплошность, лучше было лишний раз не выделяться.

Ресторан не был забит битком. Внутри было пару семейств, один столик занимали две женщины, празднующие свободный от домочадцев вечер, плюс парочка парней у бара, которые притворялись, что транслируемый на экране матч интересует их гораздо больше, нежели поиск одиноких женщин. Мне пришлось привыкать к одиночеству после того как большую часть своей взрослой жизни я провёл, будучи членом команды. Было непривычно сидеть за столом одному, но уж лучше пусть напротив меня не будет никого, чем женщина, которая окажется не той, что мне суждена.

Женщины, сидящие за столиком напротив меня, бросали на меня любопытные взгляды. Они хихикали и потягивали дешёвое вино. Их обручальные кольца поблёскивали в свете флуоресцентных ламп. Не понимаю, почему замужних женщин так ко мне тянет. Даже моя бывшая не проявляла ко мне особого интереса, пока не вышла замуж за моего лучшего друга. Может, я производил впечатление парня, с которым приятно скоротать время, и который ни к чему не обязывает. Я нахмурился, не зная, что думать. Благодаря карьере я так и не женился и не обзавёлся детьми в свои тридцать пять. И вот я здесь, а она находится по ту сторону улицы от меня, и мне приходится делать вид, что я не искал её всю свою взрослую жизнь.

Всего через десять минут я оплатил свой заказ, состоящий из контейнеров, сложенных в пластиковый пакет, после чего покинул ресторан. Дорогу можно было перейти по переходу, но мне было лень тащиться лишних четыреста метров. Вместо этого я пошёл напрямик, лавируя между машинами и грузовиками, проносящимися по дороге со скоростью сто километров в час, если не больше. Находиться посередине переполненного шоссе было даже в какой-то степени умиротворяюще. Возможность сконцентрироваться на выживании вместо одолевающих меня воспоминаний была именно тем, что заставляло меня ежесекундно скучать по тем временам, когда я был морпехом.

Как только двери разъехались в стороны, в мою сторону повернулись дюжины голов, но никому не было до меня дела, пока я не вручил Дарби пакет с едой. Находящиеся в лобби мужчины проявляли слишком активный интерес к ней, и это беспокоило меня.

Я достал свой контейнер из пакета. Тильда улыбнулась. Дарби помедлила.

— Я взял вам одно и то же. Мясной рулет с картофельным пюре и подливкой. Надеюсь, вы не против. Я не получил ваше сообщение.

— Прости, у нас был наплыв клиентов. Мясной рулет — это идеально. Лучшее блюдо в меню! — сказала Тильда, хватая второй контейнер. Она передала его Дарби и затем взяла один себе. Сняв крышку, Тильда блаженно принюхалась. — О, боже. Прямо слюнки текут. — Распаковав пластиковые приборы, она тут же принялась за еду, закрыв глаза от удовольствия.

— Я взял что-то не то? Тебе не нравится мясной рулет? — спросил я.

— Нравится, — ответила Дарби, глядя на закрытый контейнер. — Вообще-то, это моё любимое блюдо. Спасибо.

Я был рад, что очередь заселяющихся гостей рассосалась, благодаря чему я мог поговорить с ней подольше.

— Ты ничего не должна мне, Дарби. Это просто еда.

— Я признательна тебе, — ответила она, не отрывая взгляда от пластиковой крышки контейнера.

Я наклонился чуть вперёд, и она снова отпрянула от меня, тут же смутившись из-за своей реакции. Мне не терпелось взгреть того, кто привил ей этот рефлекс. Я видел, как ей это ненавистно.

— Если хочешь, я перестану с тобой разговаривать, — сказал я, надеясь, что она не поймает меня на слове. — Я просто не хотел, чтобы ты осталась голодной. Это не уловка, чтобы принудить тебя к чему-то.

Тильда перестала жевать, изучая реакцию Дарби. Та по-прежнему не поднимала глаз от контейнера. Я открыл крышку и медленно положил рядом пластиковые приборы, прежде чем уйти.

— Спасибо — голос Дарби был едва различим на фоне царящего в лобби шума, но я расслышал её и улыбнулся.

Глава 5

Дарби

Как только Трекс ушёл, я рывком распаковала пластиковые приборы и накинулась на еду. Мне было неважно, смотрит ли кто-нибудь на меня осуждающе из-за того, что я так жадно нанизывала еду на вилку, прежде чем запихнуть её в рот. Сейчас моей главной заботой было утихомирить голодную трель в животе, которая не утихала последние три часа.

Быстро прожевав, я отправила в рот очередную порцию еды, раздумывая над поведением Трекса. Он был добр и внимателен ко мне, но я всё никак не могла понять, пытается ли он приударить за мной. Большинство мужчин хотя бы пытались со мной флиртовать, да и некоторые женщины тоже. Я ни за что не признаюсь об это во всеуслышание, но любой, кто решит, что я этим хвастаюсь, просто никогда не сталкивался с сорокалетними дамами, пристающими к двенадцатилетним девочкам. Я однозначно этого не просила. Трекс не смотрел на меня, как на возможную цель. Он видел во мне личность, что было непривычно.

— Боже мой, — изумилась Тильда. — Тебе положен перерыв на обед, знаешь ли. Целых полчаса. Если ты так проголодалась…

— Мне нужно сходить в продуктовый магазин. У меня в комнате совсем нет еды.

— У тебя в комнате большой холодильник. Там полно места для продуктов. Уж явно больше, чем в обычных номерах.

— Я много не унесу за один раз, — сказала я, жуя с закрытым ртом.

— Возьми такси. Или я могу иногда тебя подвозить. Я, конечно, уже седая древность, так что одному богу известно, когда мои водительские права отзовут.

Я захихикала с набитым ртом.

— Насладись континентальным завтраком, который мы сервируем по утрам. Ставрос не будет против.

— Спасибо, — сказала я, прежде чем проглотить еду. Накинувшись на картофельное пюре с подливкой, я замычала от удовольствия.

Тильда ела втрое медленнее меня, глядя на то, как я накидываюсь на каждый кусочек в пластиковом контейнере. Промокнув рот салфеткой, я села прямо с довольным вздохом.

— Не знаю, что думать, по правде говоря, — Тильда неодобрительно помотала головой, двойные цепочки, свисающие с её очков, качались в такт.

— Ты была права. Обеда оказалось недостаточно, чтобы продержаться до конца дня. Я не знала, что начну работать сегодня, иначе заказала бы больше еды днём.

— Или у тебя недостаточно денег на еду, — с сомнением сказала Тильда.

— Просто я сейчас ограниченна в средствах, — ответила я, забрав наши пустые контейнеры из-под еды. Пожарные у стойки бара притихли, пока я выкидывала контейнеры в мусорку и мыла руки в раковине Ставроса.

— Откуда ты? — спросил один из них. Он сидел на стуле передо мной, потягивая оставшееся в стакане пиво, напоминающее своим светлом оттенком его волосы, торчащие из-под красной бейсболки, и его всклокоченную бороду. Его голубые глаза смотрели на меня с неподдельным любопытством.

— С юга, — ответила я.

— Как тебя зовут? — спросил он с улыбкой. Его белые зубы выделялись на загорелой коже.

— Да, кстати, нам нужно заказать тебе бейджик, — сказал Ставрос. — Это Дарби. Дарби… это Зик и Далтон. Они из горного пожарного расчёта Эстес-Парка.

— Рада знакомству, Зик. Извини, но мне нужно работать.

— Жаль, что ты так спешишь, — окликнул меня Ставрос. — Эти ребята безумно хотели с тобой поговорить.

— Ой, — сказала я, остановившись. Подойдя обратно к бару, я стала ждать, что будет дальше.

— Ничего такого, — сказал Зик. — Мы говорили исключительно приятные вещи.

— Зависит от того, что ты считаешь приятным, — ответила я, на миг забывшись. Мне не нравилось, что Ставрос привлёк ко мне повышенное внимание, так что я старалась не смотреть на него. Судя по выражению его лица, я поняла, что целью Ставроса было смутить парней, а не вынудить меня общаться.

— Всё, что не является грубым, пошлым или неуместным, — сказал Зик.

Я улыбнулась и все восемь мужчин, сидящих у бара, принялись радостно кричать, словно я только что заработала тачдаун. Вопли были такими громкими, что я растерялась.

— Прости! — извинился Зик, со смехом выставив руки.

— Они сомневались, умеешь ли ты улыбаться в обычной жизни, не только когда приветствуешь постояльцев или прощаешься с ними, — пояснил Ставрос, искренне забавляясь.

Я мысленно прокрутила день, гадая, было ли это правдой.

— Ты, вроде, сказал, что говорили только приятные вещи.

— Они просто беспокоились за тебя, — сказал Ставрос. — Эти ребята ведут себя прямо как старшие братья. Они часами предостерегали других мужчин быть с тобой вежливой.

Я изумлённо вздохнула. Это была одна из самых милых вещей, которые кто-либо делал ради меня.

— Ох, — выдохнула я, на этот раз с признательностью.

— Дай нам знать, если кто-то будет к тебе приставать. Мы их живо приструним, — сказал Зик.

Ставрос снял крышку с бутылки:

— Ваш босс только что сообщил мне, что пора сделать последний заказ, парни.

Пожарные застонали, но, к моему удивлению, вместо того, чтобы заказать ещё по бутылке пива, они расплатились и разошлись по своим комнатам. Все, кроме Зика.

— Как твой первый рабочий день? — спросил он, облокотившись локтем на стойку бара.

— Замечательно, — сказала я, кивнув.

— Она вынуждена это говорить. Я её босс, — усмехнулся Ставрос.

— Что ж, приятной ночи, мисс Дарби, — Зик склонил свою бейсболку в прощальном жесте и присоединился к другим пожарным у лифтовой площадки.

— Ты просто обязана поделиться со мной этим магическим трюком, — сказал Ставрос, протирая стойку.

— Каким таким трюком? — спросила я.

— Тем, что заставляет людей из кожи вон лезть, чтобы поговорить с тобой, чтобы понравиться тебе, чтобы оберегать тебя.

Я обернулась и посмотрела, как Зик и его друзья зашли в лифт.

— Всё совсем не так… Мне приходится самой себя защищать, и получается это у меня так себе.

Ставрос помолчал пару секунд.

— Не знаю, от чего ты сбежала, но больше тебе не нужно об этом беспокоиться. Особенно теперь, когда они приняли тебя в свою стаю.

— Это мило, — сказала я, глядя на пустое пространство, где раньше стояли парни.

— Надеюсь, ты приносишь удачу. Некоторые из них уедут на рассвете, и возвращаются они не всегда.

— Это… чудовищно, — сказала я, сглотнув. Никто из этих мужчин не вёл себя так, словно это их последний вечер на земле. Думаю, если бы они позволили себе задуматься об этом, то они не смогли бы заниматься своим делом. Шон тоже считал себя неуязвимым. Неприкасаемым. Но эти ребята были совсем другими. Шон ни за что не стал бы предупреждать других мужчин воздержаться от сальных шуточек в адрес женщины, тем более незнакомой. Наоборот, он бы и сам поучаствовал. Я слышала,как он делал это.

Я гадала, помогло ли безмерное эго Шона смириться с моим исчезновением, когда Карли вернулась в церковь без меня и объявила, что я сбежала, или же он задался целью разыскать меня и притащить обратно. Я содрогнулась от мысли, что Шон меня ищет, и тут же постаралась отогнать эту мысль прочь.

— Ты в порядке, детка? — спросил Ставрос.

— Да, — я посмотрел на свои часы. — Похоже, моя смена закончена.

— Отличная работа сегодня, — кивнул мне Ставрос. — Как только пройдёшь обучение, я поставлю тебя на ночные смены. Наш дневной парень дежурит по ночам тоже. Он будет с минуты на минуту.

— Все работают по две смены, да?

— Мы делаем что требуется. Твой график с ночи воскресенья по ночь четверга. Пятница и суббота выходные. Справишься?

— Конечно, — кивнула я. — Меня устраивает. Э-э-эм… Ставрос? Если это неудобно, то я что-нибудь придумаю, но я хотела спросить кое-что… ты не мог бы платить мне наличкой?

Ставрос изогнул тёмную бровь, внимательно посмотрев на меня, прежде чем ответить.

— В какие неприятности ты влипла?

Тощий паренёк вошёл сквозь автоматические двери, поправляя галстук. Улыбка Ставроса тут же сменилась хмурым выражением.

— Ты опоздал, — окликнул Ставрос парнишку.

— Я пришёл вовремя, — ответил тот, глядя на часы.

— В сотый раз тебе говорю, Андер. Если ты не приходишь…

— …раньше, то ты опоздал. Я помню.

— Так что ты опоздал.

Парнишка улыбнулся. Его иссиня-чёрные волосы, серые глаза и квадратная челюсть могли очаровать кого угодно, кроме Ставроса.

— Обожаю твою причёску, Ставрос.

Ставрос недовольно заворчал, глядя, как Андер обнимает Тильду.

— А Тильда не в обиде, — сказала я.

— Для неё он само совершенство. Андер её внук. Её самый любимый внук.

— Это она сама так сказала? Что-то я сомневаюсь.

— Я это знаю.

— Как? — спросила я.

— Потому что я тоже её внук. Андер мой младший брат.

— Ох, — изумилась я, глядя, как Ставрос закрывает бар.

Когда я ушла, он окликнул меня:

— Ты слишком часто говоришь «ох».

— Завтра я покажу тебе, как заканчивать смену, — сказала Тильда, используя свою рубашку, чтобы прикрыть рот, когда она зашлась в кашле.

— Отлично, спасибо. Доброй ночи, — сказала я, помахав ей на прощание.

Я шла по коридору, обхватив себя руками. Находиться в гостинице Ставроса в кругу его семьи — это не то, что быть дома, но мне нигде не было так уютно, как здесь. В школе мне было трудно заводить друзей. Обычно я чем-то раздражала людей. Ставрос сказал мне, что я обладала магией, которая располагала людей ко мне. Это была одна из самых приятных вещей, что мне когда-либо говорили, хоть это и не было правдой. Я не знала, почему я так нравлюсь здешним людям. Я помнила о том, как когда-то изо всех сил пыталась угодить людям, и теперь я ценила их расположение больше, чем они могли представить.

Я невольно зевнула, плетясь по коридору. Мои ноги с каждым шагом становились всё более ватными. Когда я добралась до своего номера, душ уже казался слишком обременительной затеей, так что я просто рухнула на кровать. Подпрыгивая на матрасе, я задумалась, стоит ли так делать, беспокоясь о ребёнке.

Я перевернулась, уставившись в потолок. Мне нужно многое сделать, например, записаться ко врачу. Я злилась из-за того, что не знала, что было хорошо для ребёнка, а что — плохо. Пока не придумаю, как платить врачу, придётся ограничиться книгами. Я займусь этим завтра утром, перед следующей сменой. Но что потом? Если я не могу позволить себе визит к врачу, то как я могу позволить себе ребёнка? У меня не было ни страховки, ни сбережений, мою голову переполняли мысли о стоимости подгузников, бутылочек, одежды и лекарств.

Я зажмурилась, борясь с подступающими слезами. Сердце болезненно сжималось при мысли о том, что Горошинку придётся отдать приёмным родителям. Я понятия не имела, какая из меня получится мать. Я сама себя не узнавала теперь. Я столько отдала Шону за тот год, что мы провели вместе, что не знала, что от меня осталось. Я всё ещё помнила ту девушку, которой была, но она казалась так далеко. Я должна была верить в то, что всё это был замысел божий. Как по мне, так быть избитой до полусмерти, прежде чем я наконец сбежала, беременная и совсем одна, было мало похоже на чей-то замысел, но мне и не требовалось его понимать. Меня ждало что-то новое, и, возможно, именно здесь, в Колорадо Спрингс.

Если бы я могла повернуть время вспять, то я бы всё изменила. Но тут на меня нахлынуло чувство вины за то, что я могла представить мир без растущего во мне ребёнка. Того ребёнка, которого я не знала, как прокормить, одеть и…

Я помотала головой, прикрыв лицо руками. Мне и так проблем хватает, чтобы беспокоиться о чём-то, что произойдёт только через год. Хватит, Дарби.

Я сосредоточилась на дыхании, делая глубокие вдохи и медленно выдыхая, раз за разом, пока моё тело не уступило усталости. День за днём. Только так я смогу продержаться. И я справлюсь. Я справлялась с вещами и похуже.

* * *

Будильник прозвонил четыре раза, прежде чем я дотянулась до кнопки выключения. Оглянувшись, я застыла, ожидая, что Шон либо перевернётся и снова заснёт, либо даст волю гневу. Но его не было рядом. Подо мной была не его кровать. Я положила одну руку на живот, а вторую — на лоб, тяжело дыша. Накрывшее меня облегчение было столь мощным, что я расплакалась. Он до сих пор нас не нашёл. Мы всё ещё были в безопасности.

Когда невольная дрожь прошла, я со вздохом отпустила страх и тревогу. Со мной не происходило ничего плохого — скорее, наоборот. Дальше по коридору меня ждала новая работа. Здесь никто не знал ни меня, ни моего прошлого. У нас с Горошинкой было всё впереди.

Я медленно встала с кровати, подошла к окну и открыла его. Вид из окна включал в себя внешние блоки кондиционеров и ремонтный цех под окном. Вдалеке виднелись склоны Пайкс-Пик. Я была далеко от Шона и Форт-Худа, от жары, влажности и от страха. Мой живот всё ещё был плоским, когда я к нему прикасалась, но Горошинка была где-то там, становясь больше и наслаждаясь покоем. На меня накатила внезапная тошнота. Рот наполнился слюной, к горлу подкатил комок. Прикрыв рот рукой, я кинулась в ванную. Сгорбившись перед унитазом, я извергла небольшое количество мясного рулета и картофельного пюре, которые не успели перевариться. После финального спазма, я уселась, прислонившись к стене, чувствуя контраст между теплым полом, на котором я сидела, и холодной плиткой, к которой я прижималась спиной.

Большинство беременных женщин на военной базе едва достигли восемнадцати лет. Я могла бы стать одной из самых взрослых жён, и определённо самой взрослой из тех, у кого ещё не было детей. Я повидала все симптомы беременности: утреннее недомогание, слабость, изжогу, опухшие ступни. В своей семье я была единственным ребёнком, и я понятия не имела, как обращаться с младенцем.

Библиотека Пайкс-Пик находилась на той же улице, что и гостиница, но на то, чтобы добраться до неё пешком в одну сторону, ушёл бы час. Я могла бы оформить читательский билет и выбрать какие-нибудь книги о беременности. Возможно, даже могла бы выяснить дату родов и как получить дородовое наблюдение бесплатно. У меня скрутило желудок, и я прикрыла рот рукой. Сначала тост, а потом прогулка в библиотеку.

Я надеялась, что Тильда сказала правду насчёт того, что Ставрос не будет против, если я угощусь кусочком тоста из континентального завтрака. У стойки регистрации было пусто, но когда я обогнула перегородку, отделяющую лобби от ресторана, я поняла, почему. Пожарные толпились возле столов с едой, и бедняга Андер справлялся со всем в одиночку.

— Помощь не требуется? — спросила я его.

— Всё под контролем, — улыбнулся он. — Будешь завтракать?

— Тильда сказала, что можно, — кивнула я.

— Конечно, можно. Не стесняйся.

Я не смогла сдержать широкую ухмылку.

— Спасибо.

— Тост? — спросил Зик, протягивая мне пластиковую тарелку с тостом, намазанным маслом.

— Как ты догадался? — спросила я.

Он пожал плечами.

— Хочешь присесть со мной? — предложил он.

Я проследовала за ним к столу. Зик поставил свою тарелку перед собой, держа вилку наготове над горой еды.

— Можешь взять с моей тарелки, что захочешь. Я всё равно собираюсь ещё раз сходить за едой. Ты видела, что у них есть вафельница? Я в раю.

— Вас что, не кормят между пожарами? — поддразнила его я.

— Запасаюсь углеводами, — улыбнулся он. — Мы взбираемся на много миль в горы. Там мы много не едим, так что я стараюсь запастись, когда есть возможность. Я стараюсь следить за своим весом, так что я так наедаюсь только перед подъёмом в горы.

— Чтобы влезть в форму?

Зик расхохотался.

— Да нет же. Просто если мы летим на вертолёте, у нас жёсткие ограничения по весу. Если твой вес близок к максимально допустимому, тебе нельзя ничего с собой брать. Ни одеяло, ни игральные карты — ничего. С этим очень строго, так что я всегда стараюсь следить за весом, даже учитывая, что при таких суровых подъёмах мы и так теряем вес.

Я вгрызлась в тост, медленно жуя и надеясь, что он не полезет обратно. Скоро мне предстоит рассказать Ставросу о ребёнке. Я не хотела торопиться с этим, но мне бы не хотелось, чтобы Ставрос узнал об этом от кого-то другого. Он был не похож на тот тип работодателей, что увольняют женщин, лишь бы не иметь дело с декретным отпуском, но я его знала недостаточно хорошо, чтобы так рисковать.

С каждым кусочком тоста меня мутило всё меньше. Зик болтал про Эстес Парк и грядущую свадьбу старшей сестры. Пока он говорил, я думала о том, когда он отправится на службу, и приходило ли ему на ум то, что Ставрос говорил про тех пожарных, которые не возвращаются. У Зика были планы и люди, которых он любил. Это казалось неправильным.

— Когда вас отправляют в горы? — спросила я.

— Обычно мы дежурим четырнадцать через два, но тут у нас политический пожар. Горные пожарные дежурят во вторую смену. Мы сменяем текущую команду каждые семьдесят два часа, — ответил он, жуя.

— Меняете на сколько?

— На следующие семьдесят два часа.

— Будь там поосторожней, ладно?

Зик перестал жевать и улыбнулся, затем сглотнул, прежде чем заговорить:

— Хорошо. Нам ещё повезло, что мы не вертолётная команда. Они стабильно работают по четырнадцать через два. Их не так много, зато им платят больше. Как думаешь, когда я вернусь, мы сможем сходить на тот фильм про космос? Я давно хотел его посмотреть, но ребята думают, что это девчачий фильм.

Я замешкалась с ответом. Во мне боролись воспитание и моя новая суперсила.

— Я не могу. Но всё равно спасибо.

— Ох, — смутился Зик. — У тебя есть парень. Ну, конечно. Это было глупо с моей стороны.

— Нет, я просто не…

— Ох, — в его глазах вспыхнула догадка. — У тебя есть девушка.

— Нет, я только что разорвала отношения, — торопливо ответила я, пока он снова меня не перебил.

Он медленно кивнул, пытаясь осмыслить сказанное.

— Что ж… а если мы просто сходим в кино? Можем даже сесть отдельно. Когда я хожу с кем-то из парней, мы всегда садимся через одно кресло.

— Это… странно.

— Знаю, — кивнул он. — Единственный, кто садится рядом, это Тэйлор. Ему плевать, если кто-нибудь подумает, что он на свидании с парнем. — Зик снова принялся за еду.

— Просто как друзья? — спросила я. Он прекратил есть, внимательно слушая меня. — То есть, да, если это просто фильм. Сколько стоит билет?

— Не волнуйся. — Зик махнул мне рукой. — Примерно восемь долларов.

— Тогда лучше не стоит, — покачала я головой. — Я стараюсь экономить.

— Я заплачу, глупая, — засмеялся он.

Я сжала губы. Я и так должна этому парню по имени Трекс, а теперь буду должна ещё и Зику.

— Лучше не стоит.

— Ты не пойдёшь со мной из-за каких-то восьми долларов? — голос Зика был наполнен разочарованием, а не возмущением.

Я рассмеялась. Он был прав. Это было глупо.

— Ладно. Но я верну тебе деньги.

— Договорились, — кивнул он. — Зик торопливо поковырялся в зубах ногтем большого пальца, а затем отправился за добавкой. Ткнув пластиковой вилкой в сторону буфета, он спросил. — Тебе чего-нибудь принести?

— Вообще-то, — сказала я, тоже поднимаясь, — мне нужно кое-что захватить из города. Спасибо за тост.

Зик махнул мне на прощанье вилкой, и я стиснула в руке кожаный ремешок своего кошелька.

Я воспользовалась картой из стопки, лежащей на стойке регистрации, чтобы найти библиотеку Пайкс-Пик. Дорога оказалась не столь длинной, как я думала, заняв менее получаса. К тому времени, как я дошла до библиотеки, она уже была открыта. Миниатюрная седовласая женщина открыла мне дверь, свободной рукой поправляя очки на носу. Я огляделась, а затем направилась в отдел «Беременность и роды». Хотя кроме нас с библиотекарем больше никого не было, меня так и подмывало обернуться через плечо. В книге с розовой обложкой я обнаружила колёсико для определения даты родов. Установив в нижней части колёсика дату последней менструации, я узнала примерную дату родов. Я была беременна менее шести недель. В памяти всплыла ночь, когда была зачата Горошинка — рука Шона, лежащая на моём горле, давила с такой силой, что я едва могла дышать.

Ощущая слабость в коленях, я смотрела на месяц и день, когда Горошинка может появиться на свет. Неожиданно всё стало казаться таким реальным. Первого февраля всё изменится.

Небольшая стопка книг легко поместилась в подержанный рюкзак, болтающийся на моих плечах. Я направилась обратно в гостиницу «Колорадо Спрингс», раздумывая, кому стоит позвонить, чтобы попросить помощи в поисках вариантов дородового наблюдения, беспокоясь, что Шон сможет разыскать меня, если я встану на учёт по беременности и официально пройду по системе. Мне придётся платить наличными, и у меня не было необходимой суммы на руках.

Что же мне делать?

Приёмные родители были единственным вариантом, но при мысли об этом меня охватила грусть. Я представила себе, что держу на руках крошечного ребёнка, которого вынашивала месяцами, а затем отдаю медсестре бесценный свёрток, содрогаясь от острой боли, когда вижу, как моего сына или дочь передают незнакомцам. Было бы слишком эгоистично оставить Горошинку, лишь бы не проходить через боль расставания, но проносящиеся в голове картинки заставили меня проплакать всю дорогу обратно.

Группа пожарных, грязных и покрытых гарью, вылезла из своего межведомственного транспорта и проследовала вместе со мной ко входу. Они казались измождёнными, но счастливыми. Некоторые из них уже держали в руках ключи от своих комнат, готовясь поскорее смыть с себя грязь и рухнуть спать.

Ставрос помахал мне, когда я проходила мимо. Тильда уже сменила Андера, стоя за стойкой регистрации с сияющей улыбкой.

— Доброе утро, Дарби, — поприветствовала она меня сиплым голосом, словно её горло скребли наждачной бумагой. Её улыбка померкла. — Ты в порядке?

— Доброе утро, — ответила я. — Я в норме, спасибо. Как ты себя чувствуешь?

— Ох, да так. Порядок. А ты ранняя пташка.

— Я ходила в библиотеку, — сказала я на ходу.

Пожарные ждали лифт, наполняя коридор едким запахом гари. Я всё ещё ощущала их запах, когда открылась дверь на лестницу и появился Тэйлор.

— Пора прекращать так сталкиваться, — сказал он. Тэйлор казался счастливым. Его коротко стриженные волосы и гладко выбритое лицо отличали его от других пожарных. — Ты в порядке?

— Да. Я в порядке, — сказала я. — Ты сегодня отправляешься в горы?

Он помотал головой.

— У меня свидание с официанткой.

— Ты так и бегаешь за ней? — спросила я.

— Так и бегаю, — ответил он с ухмылкой.

— Удачи, — крикнула я через плечо.

Дойдя до своей двери, я спешно отворила её и закрыла за собой, стараясь, чтобы стойкий запах дыма не проник в мою комнату. К тому времени, как я дошла до кровати, я уже выдохлась. Я не знала, как смогу продержаться целый вечер за стойкой регистрации. Сон был необходим, но я хотела открыть хотя бы одну книгу, прежде чем вздремнуть. Я хотела увидеть, как выглядит Горошинка. Одна из книг, которые я взяла в библиотеке, была полна цветных иллюстраций детей в утробе.

Я перескочила на первую главу и тут же скривилась. Горошинка в свои пять недель и четыре дня напоминала скорее ящерицу, чем ребёнка. Поворачивая книгу так и сяк, я старалась что-нибудь разглядеть, несмотря на то, что подпись к картинке гласила «появляется личико».

Я смотрела на ребёнка-ящерицу, пока мои глаза не начали слипаться, и когда я уже начала засыпать, я резко дёрнулась. Мысленно я проверяла по списку, всё ли готово в доме: посуда помыта, выстиранные вещи аккуратно сложены, поглажены и убраны на место, а на завтрашний день уже придуман ужин. Секунду спустя мои мышцы расслабились. Шон не появится, чтобы вытащить меня из постели, если что-то вызовет его гнев, он не будет брызгать мне в лицо слюной, пока его лицо наливается кровью и вены на шее вздуваются. Паника, которую я ощущала каждый вечер на протяжении полугода, была всего лишь рефлексом. Когда я вспомнила, где я нахожусь, и что Шон был более чем в тысяче километров от меня, мой страх утих, и я уснула, зная, что мы с Горошинкой были в безопасности в темноте комнаты.

Глава 6

Трекс

На переднем кармане моей рубашки защёлкнулась застёжка бейджа. Нечёткое, в оттенках серого, фото на удостоверении казалось лишним, зато штрих-код позволит мне попасть в оперативный центр в горе Шайен, а также перемещаться из одного сектора в другой. Все кругом были взвинчены. Я предполагал, что это из-за того, что около года назад в комплексе разместили военно-воздушные силы. Охрана вела себя тихо, большинство работников и военных старались не поднимать головы лишний раз.

— Это из-за визита генерала Таллиса? — спросил я, стараясь говорить тише.

Бьянка ухмыльнулась. На один мой шаг ей приходилось делать два шага своими короткими ногами.

— Генерал Таллис бывает здесь каждый день. Все нервничают из-за нового начальника службы безопасности.

— Из-за меня? — спросил я. В моём подразделении я прослыл не самым покладистым, но меня не стоило бояться, за исключением тех случаев, когда вы в меня стреляли, находясь по ту сторону моей винтовки.

— Вы удивлены, — заметила Бьянка скорее утвердительно, чем вопросительно. — Похоже, ваша репутация вас опережает. Это вы уничтожили Джабари Тау и всех его людей.

Я опустил голову и притворился, что почёсываю нос, разглядывая людей, мимо которых мы проходили. Большинство из них старались не пялиться на меня.

— Всё не так, как им кажется.

— Разве?

— Я ждал возвращения своей команды. Именно это там обычно и происходит.

— Вы не ждали, — не унималась Бьянка. — Вы были ранены и отправили свою группу вперёд, чтобы нагнать боевиков, которые собирались уничтожить ту деревню. Вы убили двенадцать самых безжалостных головорезов Южного Судана, включая их лидера. Вы остановили военный переворот. Смерть Джабари вызвала волнения и внутренние столкновения среди его боевиков. Эти волнения распространились по всему региону, благодаря чему сотни солдат-детей обрели свободу.

Я издал нервный смешок, преисполненный отвращения, а не гордости. Бьянка говорила обо мне как о супер-герое. Моё колено прострелил парнишка, едва доросший для того, чтобы держать штурмовую винтовку советского производства, навязанную ему силой. Чёртова штуковина, сработанная за два десятка лет до того, как отец парнишки изнасиловал его мать, заделав этого пацана, дала осечку. Я был ранен только потому, что не смог пристрелить ребёнка, прежде чем он выстрелил в меня. Я остался ждать, приказав своей команде отправиться на поиски остатков отряда парнишки, пока наша кровь, перемешиваясь, растекалась лужей под нами. Когда парень, уставившись в потолок, испустил последний вздох у меня на руках, я бережно опустил его на землю. Именно тогда люди Джабари стали пробираться в первую линию лачуг, где я укрылся.

— Всё, что я сделал — это не погиб, — сказал я, злясь, что это воспоминание до сих пор выбивало меня из колеи. Даже когда бои закончились и я вернулся домой, моё сердце по-прежнему замирало от картинок, которые крутились в голове.

— Да он ещё и скромняга, — пробормотала Бьянка. — Если вы задаётесь вопросом, почему генерал выбрал именно вас…

— Драть меня в зад, — поприветствовал меня Мартинез, вставая из-за длинного прямоугольного стола, за которым он вальяжно сидел, когда я вошёл.

Тёмные безжизненные глаза парнишки исчезли у меня из головы, стоило Отелло Мартинезу распахнуть руки и обнять меня. Он дважды шлёпнул меня по спине, а затем крепко сжал в объятиях, радуясь нашей встрече не меньше меня. В последний раз я видел его в самый тёмный час перед рассветом где-то на границе с Южным Суданом. Его лицо мелькало у меня перед глазами, когда я то проваливался в беспамятство, то приходил в себя. После этого Мартинез направился на юг, ведь куда проще было целиться в наркоторговцев, чем в детей. Мартинез не сильно изменился, изменились лишь его морщинки вокруг глаз, углубившиеся за те пять лет, что он провёл, щурясь на солнце в Южной Америке.

Я повернулся, чтобы обнять Китча, Слоана, а затем пожать руку Харбингеру, который с трудом переносил прикосновения, стараясь уделять их только своим детям.

— Вы все были в одном отряде в Судане? — спросила Бьянка, хотя она уже знала ответ.

Я кивнул. Мы пережили ночь в районе, контролируемом повстанцами, на границе Судана и Южного Судана. Нашпигованные пулями, изможденные голодом, мы стремились остановить небольшую, но крайне безжалостную группу боевиков, уничтожающих любые деревни, попадавшиеся на их пути. Именно тогда мы и попали в засаду, организованную детьми. Подобные ночи скрепляли дружбу как ничто другое, и мы были той самой командой, которую генерал выбрал, чтобы обеспечивать безопасность.

— Ты принарядился, Ти-Рекс, — заметила Наоми.

— Номс, — поприветствовал я её, обняв на миг. Она стеснялась проявлять эмоции или казаться слабой на виду у всех — что было типичным для женщин-военных. Наоми похлопала меня по заросшей щеке и ущипнула, прежде чем Бьянка покряхтела и демонстративно посмотрела на часы.

Слоан поморщился:

— Мне кажется, или это место пахнет плесенью и грязными носками?

— Нам нужно осмотреть центр, прежде чем встретиться с генералом. У вас ещё будет полно времени на приветствия и выражение недовольства по поводу едва заметного запаха техногенной пещеры, — сказала Бьянка.

Я переглянулся со своей командой и жестом показал ребятам следовать за нами. Бьянка рассказывала про каждый сектор: помещения, заполненные мужчинами и женщинами в белых халатах, сидящими перед неведомым мне оборудованием, лаборатории, двери, которые в толщину были больше моего роста, авиационные специалисты с нашивками «CMAFE» на рукавах, двери, которые охраняли солдаты в незнакомой мне форме. Чем глубже мы спускались, тем более затхлым становился воздух.

Покрытые краской стены сменились металлическими туннелями. По изогнутым стенам и потолку бежали трубы, под нашими ногами звенел пол, выложенный из металлических решёток. По коридору раздавался низкий гул, прерываемый периодическими звуками капающей воды, что стекала по влажным каменным стенам.

— Мне не по себе, — признался Слоан.

— Расслабься, — прошептал я в ответ.

— То, что вы ощущаете, является комбинацией частотных колебаний и экспериментов с вибрацией, призванных установить их влияние на горную породу. Ваше чувство вас не обмануло, — раздался женский голос откуда-то сзади. Мы повернулись, чтобы посмотреть на неё. У неё были растрёпанные кудрявые светлые волосы, на кончике носа красовались очки в оранжево-коричневой пластиковой оправе с квадратными линзами. Женщина протянула мне руку. — Доктор Сибил Дюпонт.

— Доктор чего? — спросил Китч, шмыгнув носом.

— Астрофизики, — ответила доктор Дюпонт.

Моя команда переглянулась.

— Что здесь делает астрофизик? — спросила Наоми.

— Это засекречено, — ответила Бьянка.

— Я начальник службы безопасности, — возразил я, переместив вес с одной ноги на другую. — Я имею допуск к секретной информации.

— Только на этом объекте, мистер Трекслер, — улыбнулась доктор Дюпонт, явно забавляясь. — Но не в том, что касается правительственных разработок.

— Что здесь происходит? — спросил подошедший мужчина, встав рядом с доктором Дюпонт. Он едва доставал ей до плеча, свет отражался от тёмно-коричневой кожи на его лысой голове. Жёсткие белые кудряшки обрамляли участки над его ушами, словно его волосы в испуге сбежали с верхушки головы, чтобы разместиться маленькими группками в поисках укрытия возле его ушей.

— Доктор Ангус Филпот, — представила его Бьянка. — Это мистер Трекслер, наш новый начальник службы безопасности, и его команда: Харбингер, Слоан, Китч, Мартинез и Абрамс.

Я заметил, что Бьянка произнесла фамилию Наоми с отвращением, словно ей не терпелось поскорее выплюнуть грязное слово изо рта. Тут была проблема в доверии, и у меня сложилось впечатление, что именно Бьянка, а не генерал, не доверяла Наоми.

Я пожал руку доктора Филпота, который пялился на Слоана, являвшегося, пожалуй, самым долговязым членом нашего отряда. Хоть в нём и был метр восемьдесят восемь сантиметров поджарых мышц, но Слоан был самым худотелым из нас. Бедняге было далеко до изгибов Наоми.

— Просто Трекс, — произнёс я, переключив внимание Филпота обратно.

— Ох. Ну, что ж, — очнулся он. Круглые линзы очков Филпота, обрамленные в тонкую оправу, были настолько толстыми, что каждый раз, когда он моргал своими телескопическими глазами, линзы это подчёркивали. Он казался коротышкой, закутанным в белый лабораторный халат. Настолько низкорослым, что был похож на ребёнка. Я знал, что моя команда испытывает к нему то же отвращение, что и я.

— У вас тут… э-э-э… — Слоан запнулся, указывая на свой собственный бронежилет.

Доктор Филпот посмотрел вниз.

— Боже, Ангус, — воскликнула доктор Дюпонт, отшатнувшись.

— Ой, это… эм… это шрирача, — сказал он, стерев соус с халата пальцем и облизнув его.

— Уж надеюсь, — с отвращением сказала доктор Дюпонт. — А то завтра вы можете проснуться с паразитами, копошащимися в вашем мозгу.

— Что это за место такое, чёрт побери? — спросил Мартинез, оглядывая коридор.

— Неплохо бы его изолировать, — проворчал Китч.

— По большей части, это научный центр, — ответила доктор Дюпонт. — Если спросите у генерала, он ответит, что это военное управление. Наверху у нас командование ПВО Североамериканского континента, а нижняя часть комплекса является запретной зоной. — Она щёлкнула по маленькому пластиковому восьмиграннику, прикреплённому к жилету Наоми. — Не снимайте его.

— Что это такое? — спросил Мартинез, отогнув восьмигранник на своём жилете.

— Дозиметр, — сказала Бьянка.

— Дози-что? — спросил Слоан.

Доктор Дюпонт была очарована нашим невежеством и, щёлкнув по своему дозиметру, произнесла:

— Дозиметр. Устройство для измерения уровня радиации.

— Вот почему нам столько платят, — со вздохом сказала Наоми.

— А почему у вас нет дозиметра? — спросил Мартинез Бьянку.

— Потому что я редко бываю за взрывостойкими дверями лаборатории, — парировала Бьянка.

— А что внизу? — спросил я.

— Засекречено, — ответила Бьянка.

— Как нам обеспечивать безопасность объекта, если у нас нет доступа во все сектора? — спросил я.

Бьянку утомили наши расспросы, но она терпеливо ждала продолжения.

— В тех секторах есть собственная охрана.

— Ещё одно охранное подразделение? Когда я с ним познакомлюсь?

— Никогда, — ответила Бьянка. — Они находятся в Глубинной зоне Эхо и расквартированы там же.

— Эхо? — уточнила Наоми.

— Нижние коридоры, — ответила Бьянка, глядя на часы. — Давайте продолжим осмотр. У нас восемь с половиной минут до того, как повернуть обратно, чтобы встретиться с генералом.

— Доктора, — кивком попрощался я, прежде чем последовать за Бьянкой дальше по коридору.

Харбингер догнал меня и, наклонившись, спросил:

— Какого чёрта тут происходит?

— Пока не знаю. Но я выясню.

— Уж будь добр, — сказал он, прижимая свою винтовку поближе к себе.

Нам показали коридоры Альфа, Браво, Чарли и Дельта, а затем повели наверх для встречи с сенатором Беннетом.

— Доброе утро. Какой приятный сюрприз, — проворковала Бьянка. Пока она ждала ответа сенатора, её лицо озарило ранее не виданное мной выражение, смягчив её черты.

— Неужели? — спросил он, улыбнувшись одним уголком рта.

Наоми ухмыльнулась мне, а я постарался не закатывать глаза, но не сдержался. Сенатор носил золотое обручальное кольцо, в то время как на пальчике Бьянки кольцо отсутствовало.

— Питер, — поздоровалась Наоми, выходя вперёд.

— Наоми, — улыбнулся Беннет, скорее обрадованно, чем изумлённо.

— Что здесь понадобилось младшему сенатору? — шёпотом спросил у меня Харбингер. Прежде чем я успел ответить, Харбингер обратился к нему вслух. — Беннет. Как спикер палаты Беннет? Полагаю, он ваш отец?

— Верно, — ответил Беннет, приглаживая галстук.

Теперь ясно. Беннет, наверное, был прикомандирован к какому-то никчёмному комитету и осуществлял надзор за какой-то ерундой, дабы гордо заявлять, что Конгресс крайне эффективно расходует средства на оборону. Но основной его задачей было пристально пялиться на одного из членов моей команды.

— Вы знакомы? — спросил Мартинез.

— Мы встречались, — ответила Наоми, пожав одним плечом.

Беннет был крайне удручён таким ответом. Бьянку аж перекривило. Она прочистила горло:

— Может, пройдём дальше? Не стоит заставлять генерала ждать.

Наоми, не сдержавшись, оглянулась через плечо на Беннета, прежде чем мы покинули оперативный пункт командования ПВО Североамериканского континента и проследовали к лифту. Все хранили молчание на обратном пути по коридору Чарли через взрывостойкие двери в административный отдел штаба. Бьянка оставила нас одних в большой комнате переговоров.

Белые стены были совершенно голыми, если не считать нескольких трещин и расположенных в ряд портретов белых мужчин, которые, должно быть, в прошлом были генералами, командовавшими Комплексом. Поскольку под портретами не было ни дат, ни имён, это было трудно определить. Краска, похоже, была оригинальной, книжные полки были почти пусты. Громадный прямоугольный стол был окружён гораздо меньшим количеством стульев, чем можно было разместить вокруг него.

— Нас привели сюда, чтобы убить? — спросил Слоан, оглядываясь.

— Идеальное место для ужина при свечах, который для тебя устроит доктор Филпот, — подначила его Наоми.

— Отвали, Номс, — ответил Слоан беззлобно. Он бы заслонил её от пули, как поступил бы любой другой из нас ради члена команды. Как когда-то поступила сама Абрамс.

— Откуда ты знаешь того придурка наверху? — спросил Мартинез.

— Мы встречались в Округе Колумбия, — пожала она плечами, не глядя на него.

— И? — не унимался Мартинез.

— И это не твоё собачье дело, — огрызнулась Наоми. — Я разве про твои победы на любовном фронте спрашиваю?

— Так он был завоеванием? — фыркнул Слоан.

— Меня можно не спрашивать, я всё равно их всех не вспомню, — ухмыляясь, встрял Мартинез.

— Проблема в том, что твой отец военный, и Беннета он на дух не переносит, — сказал я.

— У меня при себе заряженный пистолет, — Наоми смерила меня убийственным взглядом. — Если не заткнёшься, я прострелю тебе второе колено.

Я нахмурился, но прежде чем я успел сказать ей ответную гадость, в комнату вошёл генерал в сопровождении свиты, среди которой была и Бьянка. Она всё ещё злилась.

Китч скомандовал смирно.

— Вольно, — сказал генерал. — Вы все либо уволены со службы, либо в отставке, — сказал он, усевшись во главе стола. — Трекслер, присаживайся. Остальные члены команды могут подождать в вашем месте расквартирования.

Моя команда выжидательно посмотрела на меня. Когда я кивнул, они молча покинули помещение. Я уселся рядом с генералом, изо всех сил стараясь держаться естественно. Хотя его это, кажется, совсем не волновало.

— Полагаю, ваша команда уже разместилась? — спросил он.

— Все, кроме меня, генерал Таллис.

— Ох? — хмыкнул он, взглянув на Бьянку.

Она шагнула вперёд, но я ответил первым.

— Я хотел сам подобрать себе жильё.

Генерал обдумал мои слова, а затем кивнул. У него не было морщинок, как у людей, которые часто улыбались, зато у него были привычные мешки под глазами и по щеке тянулся шрам.

— Бьянка объяснила вам правила? Показала объект? Соблюла все процедуры?

— Да. Ad nauseam^[2], — ответил я.

Он хмыкнул, но весёлое выражение его лица казалось неестественным. Прочистив горло, генерал выпрямился, сцепив пальцы на столе.

— Лейтенант Сандерс поможет вам ознакомиться с системами мониторинга и тревоги. Можете распределить обязанности среди своей команды на своё усмотрение.

Пилот-испытатель в парадно-выходной форме с нашивкой «CMC»^[3] синего цвета вышел вперёд.

— Доброе утро, Трекслер. Я Сандерс. Я продемонстрирую вам работу систем. Жду вас в пункте управления через пятнадцать минут.

Я окинул его взглядом от сверкающих ботинок до головного убора.

— Спасибо, — ответил я.

Моим первым побуждением было опустить остроумное замечание по поводу звучащего в комнате эха, но я решил помалкивать в присутствии генерала. Сандерс и так злился на меня, что не получил мою работу.

Генерал огляделся.

— Оставьте нас, — сказал он Бьянке и нескольким присутствующим охранникам.

Все, кто был за мной, тут же повернулись и проследовали к выходу. Как только дверь за ними закрылась, генерал откинулся в кресле.

— Ты, наверное, считаешь себя каким-то особенным, раз получил эту работу.

— Прошу прощения, сэр? — я вопросительно выгнул бровь.

— Ты меня слышал. У нас уже есть внизу служба безопасности, лично отобранная мной, способная справиться с любой угрозой на этом объекте. Будь то армия, ракета «Scud» или долбанная ядерная бомба. Скотт Трекслер со своей кучкой неудачников, страдающих ПТСР^[4], ни черта не изменят.

Я выпрямил спину.

— Ты смеешь задирать передо мной нос, сынок? — улыбнулся генерал.

— Я вам не сынок.

Генерал сохранял невозмутимый вид. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Уголок его рта дёрнулся, словно он почувствовал, как я мечтаю стукнуть его прикладом своего оружия по лицу.

— Ты здесь только потому, что сынок спикера палаты втюрился в твою девчонку.

— В «мою девчонку» , сэр? — поначалу я решил, что он говорит о моей сестре Хэйли, но это было нелогично.

— Наоми Абрамс.

— Чушь.

— Вовсе нет. Уолтер Эйч Беннет — двоюродный дед сенатора Беннета. Он не только состоит в Комиссии палаты представителей по делам ВС, но и в Следственной подкомиссии по надзору. Питер может потребовать себе собственный закрытый бассейн с дрессированными морскими котиками, и он их получит. Ты хоть знаешь, в каком штате был избран сенатор Беннет? Нью-Мексико. Юная мисс Армия жила с ним по соседству.

— Думаете, я поверю, что один из правительственных бункеров строжайшей секретности в США нанял «неудачников, страдающих ПТСР», в качестве службы безопасности, пылкой любви ради? Почему бы просто не нанять Наоми? — спросил я.

Генерал хмыкнул.

— Я видел вещи и похлеще в правительстве, — сказал генерал, вставая из-за стола. — Согласитесь, что сенатор ни за что не смог бы обосновать тот факт, что Комплексу требуется дополнительная специализированная охрана, если она состоит всего из одного морпеха. Радуйтесь деньгам, которые вам платят, патрулируйте коридоры, не путайтесь под ногами и молитесь, чтобы Абрамс была с младшим сенатором помягче.

— Простите за прямоту, сэр, но вы, мать вашу, меня разыгрываете.

— Если бы у вас был доступ вниз, в Глубинное Эхо, вы бы понимали, что я определённо не шучу. Люди, руководящие этой страной, не лучше капризных карапузов с неограниченными ресурсами и властью. Радуйтесь, что извлекаете из этого пользу, вместо того, чтобы иметь дело с альтернативой.

— Глубинное Эхо, сэр?

— Всего доброго, Трекслер.

— Просто Трекс, — сказал я, поднимаясь.

Генерал не смотрел на меня, уставившись на ямку на поверхности стола.

— Не вздумай делиться этим со своей командой.

— Вы про Глубинное Эхо? Трудно будет поделиться тем, о чём я не имею представления. Полагаю, это очередной коридор?

— Я про соглашение.

— Что? Тогда зачем вы мне рассказали?

— Чтобы ты знал своё место. У нас здесь строгие правила, Трекс. Либо следуй им, либо живо усвоишь альтернативу, про которую я недавно упоминал. Держитесь в разрешённых зонах, присматривайте за лабораторными крысами в белых халатах и не забывайте улыбаться туристам. Если тебя или кого-то из твоих людей одолеет любопытство, вас ждёт камера, притом далеко не столь приятная, как та, в которой держат слюнтяев-гражданских.

— Туристы?

— Комплекс предлагает лимитированные экскурсии в последнюю пятницу каждого месяца. Ваша работа здесь засекречена. Для всех остальных ты здесь не работаешь. Твоя команда здесь не работает. Придумайте себе какие хотите легенды, но не вздумайте утверждать или признавать какую-либо связь с этим объектом. У вас будут некоторые сведения об этой базе и её функциях. Держите их при себе и избегайте расспросов. Всё ясно?

Я кивнул.

— Свободен, — сказал генерал, сохраняя неформальную позу. — Закрой за собой дверь.

Я вернулся в наш жилой отсек как в тумане. Моя команда замерла, ожидая, что я объясню свой растерянный вид. Слоан вышел из ванной, вытирая руки бумажным полотенцем. Китч сидел на краю длинной металлической скамьи, расположенной между шкафчиками, установленными по периметру стен, ожидая, когда я заговорю. Наоми, кипя от гнева, стояла у шкафчиков, скрестив руки на груди. Наши имена были выгравированы на металлических табличках на наших шкафчиках, за исключением имени Наоми.

— Какого хрена? — возмутилась Наоми, указывая на зелёные ящики. — Мой жилой отсек находится по ту сторону коридора. Там больше никого нет, кроме меня. Там двадцать пустых шкафчиков.

Я пожал плечами.

— Ну нет, — продолжала Наоми. — Особое обращение — полная хрень. И не говорите мне, что это по причинам безопасности.

— Я не стану этого говорить, Номс.

— Потому что ему жить хочется, — поддел меня Мартинез.

Меня так и подмывало сказать Наоми, что стоит ей упомянуть об этом инциденте Беннету, как ещё до того, как этот день подойдёт к концу, она получит шкафчик в этой комнате, украшенный табличкой из чистого золота, плюс всякую чепуху вроде аудио системы с объёмным звуком и климат-контролем в нагрузку.

— Я укажу им на это.

— Как же мне надоела эта хрень, — воскликнула Наоми, запрокинув голову назад.

— Воспользуйся пока моим шкафчиком, — предложил Слоан.

— Что тебе сказал генерал? — спросил Харбингер.

— Сказал нам патрулировать коридоры и что Сандерс покажет нам систему. Тут все ходят по струнке. Зайдём, куда не следует, и нас вышвырнут. Или что хуже.

— С хрена ли? — нахмурился Мартинез. Между его бровей пролегли две глубокие складки.

Я взглянул на него. Мартинез был медиком, но он также не прочь был пошутить. Вечно он откалывал дурацкие шутки, вроде того раза, когда он отправил санитаров-новичков искать по всему госпиталю запасные фаллопиевы трубы.

— Не вздумайте соваться туда, куда не следует. Это объект строжайшей секретности. Не валяйте дурака. Я серьезно.

— Вы его слышали, — поддержал Китч. — Без фокусов. Разойдись.

Китч выгнал мужчин в коридор, оставив нас с Наоми одних. Мне было трудно смотреть ей в глаза, учитывая ту информацию, которой со мной поделился генерал, и которую мне было запрещено ей сообщать. Я оказался в затруднительном положении, чего прежде со мной не случалось. Доверие имело первостепенное значение. В нашем словаре не существовало слова «врать».

— Ты себя странно ведёшь, — заметила она.

— Разве? — спросил я, усевшись и поставив ногу на скамейку, чтобы завязать шнурки.

— Как гостиница?

— Хорошо, — я улыбнулся, думая о Дарби.

— Угу!

— Что?

— У тебя опять этот вид.

— Какой вид? — раздражённо спросил я.

— Мечтательный вид, с которым ты отмазываешься от второго свидания, используя в качестве аргумента свою вымышленную будущую жену.

— Она не вымышленная, — сказал я, поднявшись на ноги и ткнув в Наоми пальцем. — Она реальна. Нет никакого смысла во втором свидании, если она не «та самая».

— Признай это, — закатила глаза Наоми. — Ты боишься обязательств.

— Это не правда. Я очень преданный. Но только «той самой».

— Нет никакой «той самой».

— Есть. И… ладно, не говори ребятам, а то они меня задразнят до смерти.

— О чём это ты?

— Та женщина, которая работает в гостинице. В ней что-то есть.

— Серьёзно? — Наоми не скрывала своего удивления. — Думаешь, ты наконец встретил её? Это… — она неопределённо махнула руками. — …олицетворение совершенства?

— Я никогда не говорил, что она совершенна. Я говорил, что она само совершенство для меня.

Наоми открыла тяжелую металлическую дверь, ведущую в коридор.

— Надеюсь, ты прав. Иначе нам придётся выслушивать твоё нытье следующие десять лет.

Встретившись с остальными членами команды в коридоре, мы прошли в пункт управления. Сандерс ждал нас у входа с недовольной миной, которая, похоже, никогда не сходила с его лица. Как и предполагалось, пункт управления был огромным помещением с телевизионными мониторами, компьютерами и гигантским экраном на стене. Большая часть оборудования казалось столь же древней, как и я, если не старше. Осмотревшись, моя команда уставилась вперёд на мониторы. Я гордился тем, что они не глазели на всё, подобно туристам, которых, словно скот, торопливо гоняли туда-сюда в прошлую пятницу. Весь отряд был серьёзен, смотрясь нереально круто в комнате, полной армейских летунов.

— Уверен, что вы видели мониторы раньше, — сказал Сандерс. — Или всё, чему учат в морской пехоте, это как стрелять из пистолета и правильно плеваться?

У Мартинеза дёрнулся глаз. Я сделал шаг вперёд, чтобы приструнить своих ребят и спасти Сандерса от почти неминуемой смерти.

— Уверен, мы справимся, Сандерс. Просто покажи нам всё, как обычно. Мы постараемся не отставать.

Сандерс рассмеялся и отвернулся. Мартинез шагнул вперёд, но Китч его остановил.

— Эти отслеживают вход. Тут наружный обзор северной части; там юг, восток и запад. Затем идут внутренние помещения: Альфа,Браво, Чарли, Дельта, — объяснял Сандерс, указывая на разные мониторы. — Это Догерти, Хаскинс и Лев. Они отвечают за данную зону — в том числе мониторы, и пожарные датчики, а также датчики землетрясения, радиации и взрыва. Весь объект расположен на огромных пружинах. Они и за ними следят тоже. Так что, иными словами, эти ребята являются хранителями этого места.

— Пружины, — повторила Наоми, веселясь. — Вы серьёзно про эту хрень?

Сандерс скрестил руки на груди и навис над Наоми. Она смерила его одним из своих фирменных убийственных взглядов, и он отступил.

Операторы были сосредоточены на отслеживании пожара, переключаясь с данных о внешнем тепловом излучении на данные внутренних температурных показателей.

— Зачем вы отслеживаете пожар, который находится как минимум в часе езды на запад, особенно учитывая, что это место сделано из камня? — спросил Слоан.

— Такова процедура. Нам ни к чему, чтобы огонь подобрался слишком близко. Иначе придётся отгонять вертолёты с репортёрами и людей, снующих по округе. Для объекта строжайшей секретности это не очень хорошо.

— Оооо, я чувствую себя таким особенным, — промурлыкал Мартинез.

— Отставить, Мартинез, — одёрнул его Китч.

— Запомнили, или подписать мониторы маркером? — спросил Сандерс.

— Запомнили, — отозвался я.

— Отлично, так как настало время жрачки, — Сандерс покрутил указательным пальцем, торопя нас на выход. — ППП в ту сторону.

Мартинез со Слоаном с трудом сдерживали смех. Сандерс, наверное, всю жизнь ждал этого момента, и наконец ему представился шанс подколоть морпехов, повидавших вражеский огонь. Холл жрачки, котлопункт, столовая или пункт питания вместо «ППП» — пункта приёма пищи — звучало куда более подходяще. Сандерс из кожи вон лез, чтобы вписаться в компанию больших ребят.

— Он не виноват, — полушёпотом заметил я. — Нас так просто не удивить.

— Уверена, что его бабуля считает его воином, — сказал Слоан.

Ребятам стало ещё сложнее удержаться от смеха, даже Харбингер едва держался.

— Ладно, хватит, — сказал он, прочистив горло. — Давайте постараемся, чтобы нас не уволили в первый же день.

Еда была приличнее, чем во всех прочих местах, где мы были. В буфете предлагали любые блюда от экологически чистых стейков и салата из креветок до ахи-поке и сэндвича с котлетой, что бы это ни значило.

Слоан навалил на свой квадратный поднос самую высокую гору еды. Синяя пластмасса подноса напоминала о пятидесятых годах, как и всё помещение в целом. В этом комплексе ничего не обновляли уже шестьдесят лет. Этого и не требовалось. Его строили так, чтобы пережить последствия ядерного удара, а на это требовался срок, что вдвое превышал продолжительность человеческой жизни.

Все притихли, спешно набивая рты, привыкнув к тому, что приём пищи занимал строго лимитированное время, прежде чем отряд поднимали по тревоге, когда начинался обстрел. Привычка пригодилась, так как Бьянка уже ждала нас в дверях с клипбордом в руках, с нетерпением ожидая, когда мы её заметим.

Слоан нахмурился, жуя. В уголке его рта виднелся майонез.

— У вас нет чувства, что нам тут не рады? Или мне это просто кажется?

— Ага, — согласилась Наоми. — Никто не расстелил нам приветственный ковёр. Бьянка говорила, что они нервничают из-за Трекса. Но, думаю, дело в том, что мы чужаки.

— Я чувствовал себя более желанным гостем в Иракской деревушке, чем здесь, — признался Мартинез.

— Хватит, — сказал я. — Соберитесь. Не показывайте им, что они правы. Мы сталкивались с вещами и похуже. Хватит зацикливаться на этом, пора действовать.

Команда встала из-за стола, вновь обретя уверенность. Всё, что потребовалось, чтобы их приободрить после долгого утра, наполненного вводными инструкциями, на которые не стоило обрекать ни одного военного, — это обед и мотивационная речь. Солдат способен вынести физическое, эмоциональное и моральное истощение. Но выслушивать многочасовой бубнёж, посвящённый правилам, регламентам и техническим руководствам — это чересчур.

По окончании дня мы вышли на улицу, щурясь от закатного солнца. После того, как я весь день таскал с собой винтовку, а теперь оставил её внутри, я чувствовал себя голым.

— Вы привыкнете к яркому солнцу, когда покинете Комплекс, — бесстрастно сказала Бьянка. — Радуйтесь, что вы не живёте здесь.

— Здесь живут люди? — спросил Мартинез.

Я не мог понять, была ли Бьянка раздражена расспросами, или ей было всё равно.

— Кое-кто из учёных и другая служба безопасности.

— Ладно. Пора прощаться, — сказал я, хлопнув Мартинеза по плечу.

Под нашими ногами хрустел гравий, когда мы разошлись, оставив Бьянку стоять у входа в одиночестве, если не считать полдюжины охранников.

Я пожал своим ребятам руки, прижал кулак к их кулакам и обнял их на прощание, а затем со вздохом забрался в свою машину. Мы сделали это.

Наоми положила руку поверх открытой дверцы своей машины, ухмыляясь.

— Чего тебе? — закатил я глаза.

— Она там? Та девушка? Она в гостинице?

— Да, Номс, она работает там.

— Ты правда думаешь, что она «та самая»? — спросила она, хихикая.

— Не смотри на меня так, — прорычал я. — Я ожидал чего-то подобного от парней. Думал, ты не станешь надо мной издеваться.

Она пожала плечами.

— Просто это немного… эксцентрично для тебя. Обычно ты более прагматичен.

— Ты думаешь, я сам не понимаю, что мои чувства ненормальные? Что я считаю в порядке вещей разгуливать в ожидании кого-то, кого никогда не встречал? Я просто так чувствую.

— Разве это не вера, Ти-Рекс? Для атеиста это чересчур духовно.

— Вера и религия не исключают друг друга. И катись-ка ты к херам.

— Тебе того же, — отозвалась она. — Удачи, Трекс. Надеюсь, она та самая.

Наоми послала мне воздушный поцелуй, подмигнув, затем закрыла дверцу машины и завела мотор.

Обратная дорога в гостиницу была долгой. Солнце уже скрылось за горным хребтом, на тёмно-синем небосводе начали загораться звёзды. Я скривился, зевнув, и принялся настраивать громкость радио. Впереди маячили чьи-то фары, становясь всё ближе, а затем, когда встречная машина проехала мимо, высветили мою машину и исчезли позади. Гул дороги действовал на меня умиротворяющее. Но вместо того, чтобы прокручивать в голове прошедший день, Беннета и Бьянку с генералом, я мог думать лишь о ней. Два дня назад мою голову занимали мысли о походе в спортзал, поиске нового жилья на сайте Zillow, а также о моей новой работе. Каким-то образом я всегда знал, что Дарби будет красавицей. Я просто не представлял, что она будет настолько красива.

Припарковав машину на стоянке, я проследовал за несколькими пожарными, возвращавшимися со смены в горах. Они были покрыты гарью и пропитаны едким запахом дыма. Двойные стеклянные двери разъехались в стороны, и меня обдало запахом гари.

Дарби стояла у зоны отдыха, в которой размещались несколько кресел и два дивана, искусственное дерево с неё ростом и плоский экран. Дарби, обхватив себя руками, улыбалась, глядя на фейерверки, разгорающиеся на экране.

Не задумываясь ни на секунду, я подошёл к ней сзади и шепнул ей на ухо:

— Привет.

Я произнёс это так, словно мы были давними друзьями. В то же время меня беспокоило то, что я испытывал потребность с ней поговорить. Прямо как все прочие жалкие придурки в лобби гостиницы. Я сам себе был противен.

— Ох, привет. Я получу зарплату в следующую пятницу.

Я уставился на неё, гадая, с чего она мне это сказала.

— Я должна тебе за еду, — напомнила она.

— Ох, а я уже забыл, — сказал я, кивнув на экран. — Что, настало время фейерверков?

— Они просто анонсируют грядущие планы празднования Дня Независимости по штату… то есть, те планы, которые нам не грозят, — расстроилась она. — Это прошлогодняя съемка, — пояснила Дарби, жестом указывая на телевизор. — Нам не повезло, — продолжила она, кусая ноготь большого пальца, что казалось мне столь же милым, как её акцент. — Почти во всем штате запретили фейерверки в этом году из-за пожаров. Повсюду к югу от Креммлинга, где бы он ни был.

— Это на севере отсюда, — сказал я. — Их можно понять. Кругом такая засуха, и это самый активный сезон пожаров, с которым они сталкивались в последние годы. У тебя уже есть планы на четвёртое июля? — спросил я, отступая назад.

Не лезь в её личное пространство, Трекс. Она тебя не знает. Ты её не знаешь. Успокойся, чёрт тебя дери.

Она помотала головой и повернулась лицом к телевизору.

— Когда я закончу обучение, я начну работать в ночную смену.

— Паршиво.

Она пожала плечами.

Ещё минуту. Я не хочу, чтобы это прекращалось.

— Тяжёлый был день?

— Не очень. Ты поднимался в горы? — она повернулась, чтобы посмотреть на меня.

Я почувствовал, будто впервые за этот день могу дышать, в то же время задыхаясь от лжи, которую собирался произнести. Двенадцать часов назад мне запретили раскрывать своего нанимателя.

— Эм… да, — сказал я. Это не было ложью.

— На тебе ни пятнышка. Полагаю, ты всем командуешь из базового лагеря, или как он там называется? — спросила Дарби.

Она думала, что я был пожарным, или, возможно, сотрудником Департамента лесного хозяйства. Если я стану это отрицать, то это приведёт к дальнейшим расспросам.

— Ага, — ответил я. Это тоже не было ложью.

Крошечная улыбка тронула её губы, и я пропал. Ставрос упоминал, какой эффект его новая сотрудница оказывает на прочих парней, но все эти прочие парни не мечтали о ней со времён старшей школы. Я весь день пытался объяснить себе, почему я решил, что она была «той самой», но всё было попусту. Дарби была красивой, но дело было не только в этом. Дело было в том, что я чувствовал каждый раз, когда видел её, когда оказывался рядом с ней, слышал её голос. Она сломила моё сопротивление. Я испытывал облегчение и содрогался от ужаса с примесью восхищения.

— Ты сегодня само обаяние, — заметила она.

Глаза Дарби светились, когда она говорила. Её мягкие губы имели естественный тёмно-розовый оттенок. Я с трудом мог оторвать от них взгляд. Она была восхитительна. Тонкая кожа у неё под глазами была бледно-сиреневой, так что я гадал, как Дарби удастся проработать до одиннадцати. Она выглядела измождённой.

— Ты голодна? — спросил я.

— Ставрос принёс нам сэндвичи недавно.

— Рад это слышать.

Я опустил взгляд, нервно теребя связку ключей в руке. На брелке красовался новый, матово-чёрный, мастер-ключ, дающий доступ во все разрешённые зоны комплекса. Меня ждала работа, нужно было убраться подальше от этой девушки и добраться до кровати. В любом случае, Дарби не могла быть «той самой». Я не связывался с проблемными женщинами. Она была не просто опьяняющей… она была пагубной для меня. Я так и видел все невзгоды, через которые она прошла, проносящиеся в глубине её глаз, словно титры кинофильма.

— Что ж, спокойной ночи, — сказал я.

— Доброй ночи.

Я замер у двери на лестницу, оглянувшись на Дарби, которая всё ещё стояла в лобби. Она не обратила внимания на то, что я ушёл. И это меня бесило. А ещё меня бесил тот факт, что меня это бесило. Нужно найти собственное жильё. И как можно скорее.

Глава 7

Трекс

Надо быть конченой сволочью, чтобы не понравиться мне с первого взгляда — например, как тот мужик, что стоял рядом со мной возле лифта и пялился на, как он выразился, «горячую попку за стойкой». Встретившись со мной взглядом и подняв брови, он перевёл взгляд на то место, где стояла она. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы догадаться, на кого он уставился. Мужик не был похож на пожарного, хотя я видел его в лобби раньше. Я припомнил, как он стоял в очереди на регистрацию, положив руку на задницу какой-то женщины, вместе с которой заселялся.

Рассмеявшись, мужик опустил взгляд.

— Не могу пройти мимо, — сказал он, направившись к стойке регистрации.

Большим пальцем я с остервенением нажал кнопку вызова лифта, мысленно уговаривая себя. «Она — не твоя. Не лезь в это. Ступай в свой номер. Не обращай внимания… Твою же мать». Серебристые двери лифта открылись и я шагнул внутрь. Вздохнув, я принялся ждать, когда двери закроются, надеясь забыть о девушке за стойкой. Когда двери уже начали закрываться, я выскочил обратно и понёсся вперёд, словно кто-то швырнул в лифт гранату.

Любитель задниц стоял, облокотившись на стойку регистрации, и отчаянно ворковал с Дарби. На её лице было написано отвращение, и я не мог её в этом упрекнуть. Волосы мужика были растрёпаны после утреннего кувыркания в кровати с соседкой по комнате. На месте обручального кольца виднелась полоска незагорелой кожи и что-то подсказывало мне, что женщина в номере наверху приходилась ему отнюдь не женой.

Искоса глянув на нахала, я обратился к Дарби:

— Хей, детка. Пока не забыл, принести тебе что-нибудь из номера? — спросил я, стараясь, чтобы в моём голосе не звучало гневных ноток.

Дарби моргнула и на миг я усомнился, подыграет ли она мне. Посмотрев на стоявшего перед ней мужчину, она улыбнулась с заметным облегчением.

— Нет, но тебе не обязательно возвращаться в номер прямо сейчас. Можешь побыть со мной, если хочешь.

Мужик выпрямился.

— Ох, здрасьте, — сказал он, протягивая мне руку для приветствия.

Я молча смерил его взглядом, а затем вновь посмотрел на девушку за стойкой.

— Доброй ночи, сэр, — обратилась Дарби к нему.

Мужик кивнул и поплёлся к лифту.

— Извини. Мне показалось, что он к тебе пристаёт.

— Да уж, — сказала она, не скрывая облегчения. Ей явно было не привыкать к домогательствам. — Привычное дело.

В точку. Мне нравилось угадывать факты о ней, и дело было не в игровом азарте. Я ощущал странное чувство гордости.

— Не сомневаюсь. И всё же… мой способ гораздо эффективнее, — сказал я, хотя я не был так в этом уверен, но она не стала меня разубеждать. Дарби, наверное, всю жизнь приходилось отшивать мужчин. — Ну… доброй ночи.

— Спасибо, — сказала Дарби, прежде чем я успел повернуться к ней спиной. — Не думай, что я не ценю твою помощь.

Я помедлил, прежде чем заговорить. Переброситься бы с ней хоть одним словом.

— Так ты говорила, что работаешь в ночную смену?

— На этой неделе до одиннадцати. Со следующей недели начну работать ночами, когда закончу стажировку.

— Стажировку? Похоже, ты уже справляешься тут со всем сама.

Она улыбнулась, сверкая глазами. Исходящее от неё притяжение было непреднамеренным, как зов мифической сирены, и именно поэтому меня так к ней тянуло. Дарби неосознанно излучала соблазн и неискушённость. Я никогда не видел ничего подобного, вот почему я так на неё запал.

— Тильда неважно себя чувствует. Она отпросилась пораньше.

— Ты молодчина. Ставросу с тобой повезло, — заметил я и Дарби улыбнулась. Я продолжил говорить, чтобы убедиться, что смогу вызвать у неё ещё одну улыбку. — Я на работе с шести утра, так что на следующей неделе, наверное, буду видеть тебя по утрам, выезжая на работу.

— Скорее всего.

Разговаривая со мной, Дарби не накручивала прядь волос на палец, не смотрела на меня призывно, не пыталась меня уболтать, не окидывала меня оценивающим взглядом. Ничего в её поведении не указывало на то, что она хоть сколько-нибудь мной интересовалась. И всё же, всё, чего я хотел — это её внимание. Ещё одну улыбку. Ещё одно слово. Хоть что-нибудь. Это сводило меня с ума.

— Какие планы на ужин? — спросил я, не зная, что ещё сказать.

— А что?

— Я голоден, — пожал я плечами.

Она рассмеялась. Ничего приятнее я в жизни не слышал. Честно говоря, чем больше я с ней говорил, тем больше убеждался в том, что она та самая.

— Почему ты вечно пытаешься меня накормить?

Я не смог сдержать смешок. А ведь она права.

— Не знаю. Может, потому что, ты выглядишь голодной.

— Э-э… спасибо? — хихикнула она.

— Я хотел сказать… эм…

Я осмотрелся по сторонам в поисках слов. Прежде я не испытывал таких отчаянных диалектических проблем. Обычно я знакомился с женщинами в барах, клубах или на вечеринках. Но в данном случае это было страшнее, чем оказаться на вражеской территории. Разумеется, та самая, особенная женщина требовала особенного подхода.

— Как-то быстро все разошлись из лобби.

Дарби огляделась, словно тоже только что заметила это.

— Большинство пожарных либо рано встают, чтобы отправиться в горы, либо едва стоят на ногах после возвращения из базового лагеря.

— Базового лагеря? Ты уже говоришь, как одна из них, — поддразнил я.

— Одна из них?

— То есть одна из нас.

Дарби задержала на мне взгляд. Она чувствовала, что я врал. Чёрт. Я прокололся.

— За последние два дня я говорила с сотней пожарных, если не больше, — заметила она. Дарби старательно игнорировала мою оплошность, сосредоточившись на чувстве гордости от того, что я восхитился тем, как быстро она подхватывает профессиональный жаргон. Если я чему и научился в Бюро, то это умению читать людей, и эта девушка, как бы ни старалась, была открытой книгой для таких, как я. Она не из Колорадо. Судя по произношению, она прямиком из Техаса. На работу она надевала одну и ту же одежду — не униформу — и поглощала еду, которую я ей приносил, со скоростью света. Она явилась в Колорадо Спрингс в спешке, взяв с собой только те деньги и одежду, что были при ней. Как бы мне не хотелось спросить её, почему она сбежала, или от кого, я держал все вопросы при себе, боясь её спугнуть.

— Итак… как продвигается стажировка? — спросил я, засунув руки в карманы. — Должно быть, не сладко управляться со всем в одиночку как раз во время политического пожара?

— Я уже слышала это выражение. Что означает политический пожар?

— Пожар, который пристально освещается в СМИ, где оказываются задействованы все службы разом.

— Ого, подумать только. Так ты здесь из-за этого? — я открыл было рот, чтобы ответить, но она меня опередила. — Хотя ты появился здесь до того, как возник пожар.

Я старался сохранить невозмутимый вид. Хоть я и не верил в бога, но врать этой девушке казалось грехом. Будь у меня другая работа, я бы ей рассказал о ней.

— Данная территория давно находится в зоне повышенного риска, — ответил я. Мне было неприятно кривить душой.

— Твоя работа заключается в этом? Ты ищешь возможные места пожара?

— Это… сложно объяснить, — я потёр загривок.

— Интригующе, — Дарби выгнула бровь.

Взяв длинный чёрный пульт, она переместилась к диванам и направила пульт на экран телевизора, переключив канал. Местные новостные службы всё ещё крутили репортажи о пожаре. Дарби стояла, обхватив себя руками.

— Не волнуйся, — сказал я, заметив, что неосознанно последовал за ней к телевизору. — Пожар далеко отсюда.

— Зик сказал, что скоро отправится в горы. Похоже, ситуация ухудшается.

— Площадь пожара растёт, это точно. Но с ним всё будет в порядке. Он не первый день на службе. Вы знакомы?

— Он просто был любезен со мной, — ответила Дарби, покачав головой. — Мы с ним собирались сходить в кино, когда он вернётся.

— Ох, — выдохнул я с пониманием, ощущая волну всепоглощающего сожаления.

Повернувшись ко мне, Дарби заметила выражение моего лица.

— Нет, мы не… мы с ним просто друзья.

Я кивнул, стараясь скрыть облегчение. Рядом с Дарби я чувствовал всё куда острее, чем в ту ночь на южной границе Судана, когда я истекал кровью, оставшись совсем один. И мне это даже нравилось.

Надув щёки, она медленно выдохнула.

— Ты как? — спросил я.

— Что-то мне резко поплохело.

— Наверное, сахар в крови упал. Почему бы тебе не присесть? Я принесу тебе что-нибудь из торгового автомата.

— В торговом автомате полно вредной еды.

— Ладно. Тогда что-нибудь из комнаты для завтрака?

— Отличная мысль, — ответила она, подумав. — Может, хлопья или банан или что-то вроде того.

Дарби начала подниматься с дивана, но я остановил её жестом. Судя по её виду, она не собиралась возражать.

— Передохни. Я принесу тебе чего-нибудь.

Я пробежался через лобби в зону питания и принялся осматривать шкафы. Я нашёл две миски хлопьев, банан, а за дверцей одного из шкафов оказался полноразмерный холодильник, заполненный коробочками молока вроде тех, что выдавали в школьных столовых, а также маленькими стаканчиками ванильного мороженого.

— Бинго, — сказал я вслух, схватив четыре стаканчика и две ложки.

Я бегом кинулся обратно. Глаза Дарби изумлённо распахнулись. Она придвинулась поближе к краю сиденья.

— Боже мой, ты серьёзно?

Я сложил добычу на столик перед ней — мороженое, пластиковые ложки, молоко, миски с хлопьями и банан.

— Налетай.

— Ты достал нам мороженое?

Я с непривычным чувством удовлетворения наблюдал за тем, как Дарби открыла пачку молока и, вскрыв крышку на миске с хлопьями, смешала ингредиенты, а затем принялась есть. Налив молоко во вторую миску с хлопьями, она разделалась с ней в два счёта, а затем очистила банан. Дарби блаженно замурлыкала. Я улыбнулся, расслабившись и глядя на то, как она ест. Когда она положила банановую кожуру на стол, я открыл два стаканчика мороженого.

— Да здравствует континентальный завтрак, — сказал я, прижав свой стаканчик мороженого к её.

Она поддержала мой тост.

— Да здравствует Ставрос. Мне придётся компенсировать ему стоимость съеденного.

Я зачерпнул ложечку сливочно-белого мороженого и отправил его в рот.

— Я обычно не успеваю позавтракать. Будем считать это компенсацией.

Дарби попыталась сдержать улыбку, но потерпела поражение. Попробовав ложечку мороженого, она закрыла глаза, наслаждаясь каждым мгновением вкуса.

— Ты кажешься чертовски счастливой.

— Так и есть, — сказала она, откинувшись на мягкую спинку дивана. — Ты не представляешь себе, как.

— Наверное, сейчас самый подходящий момент, чтобы спросить про твоё имя.

— Моё имя? — переспросила Дарби, повернув голову ко мне.

— Ага. Мэддокс упоминал, что это имя ты получила неспроста.

— Ого, — изумилась она, отряхивая крошки с брюк. — Так ты обсуждал меня с Тэйлором?

Я бы смутился, если бы не улыбка на её губах.

— Ага.

Дарби подняла глаза к потолку, поглощённая миллионом воспоминаний.

— Дурацкая история.

— В твоём имени нет ничего дурацкого, — возразил я. Имя «Дарби» идеально ей подходило. Оно было уникальным и не казалось нелепым. Оно не было жеманным, наоборот — бесхитростно прекрасным. — Как это имя пришло в голову твоим родителям?

Дарби вздохнула.

— Есть один фильм, который мои родители всё время пересматривали, про пьяницу-ирландца и лепреконов. Думаю, меня назвали в честь него.

— «Дарби О’Гилл и маленький народец»^[5]?

— Ты слыхал об этом фильме? — захихикала она. — Мой брат всегда говорил, что фильм был кошмарным.

«Говорил» в прошедшем времени. Вот чёрт. Её брат умер. Трекс, не включай спецагента. Не анализируй всё, что она говорит, не расспрашивай о том, что больше не имеет значения. Просто слушай.

— Ничего себе. Конечно, я ожидал чего-то большего, но история твоего имени, всё же, уникальна. Кстати, в этом фильме снимался Шон Коннери. Спецэффекты там достаточно убедительные.

Дарби сдерживала смех, по-прежнему глядя в потолок. Она казалось усталой. Я посмотрел на свои часы. Её сменщик, Андер, придёт через час, а значит, наша беседа скоро подойдёт к концу.

— Твоя очередь, — сказала она.

Я уселся на диване поудобнее.

— Я родом из Канзаса. Из Гудленда. Мой отец Скотт — баптистский проповедник. Моя мать Сюзанна — пианистка и запевала в хоре. У меня есть младшая сестра, Хэйли. Она в выпускном классе.

Дарби смотрела на меня так, словно я описывал идеальную семью. Жаль было её разочаровывать, но я и так уже наврал ей про свою работу. Ещё одна ложь казалась недопустимой.

— Не-а, всё совсем не так радужно.

— Вот как? А звучит вполне радужно.

— Мой отец был очень суров. Он руководствовался принципом «пожалеешь розгу — испортишь ребёнка». Он колотил меня, а потом колотил маму, чтобы не возмущалась по этому поводу. Вообще-то, с годами он стал мягче.

Дарби содрогнулась. Она так сопереживала, словно чувствовала удары ремня на коже моей матери. Может, потому, что сама когда-то пережила нечто подобное. Моё сердце забилось быстрее и волоски на загривке встали дыбом от ужасной картины, возникшей в моей головe.

— Прости, — проговорил я сквозь зубы. Я вздохнул, стараясь расслабить челюсть. — Не стоило этого говорить.

— Да нет, всё нормально, — Дарби посмотрела на меня по-новому, словно мы были товарищами по несчастью. В её глазах сияло доверие, но я знал, что одного воспоминания мало, чтобы её завоевать. — Сколько тебе было, когда этот кошмар закончился?

— Всё закончилось, когда я стал сильнее, чем он. Как только мне исполнилось восемнадцать, я уехал из дома… — Я чуть не сказал «и поступил на службу в морскую пехоту», но вовремя спохватился. Упоминание моей военной карьеры породит вопросы о том, как я стал пожарным или как начал с ними работать. Я не мог сказать ей, чем занимаюсь. Дарби не была знакома со мной настолько хорошо, чтобы знать, что я не люблю врать. Так что мне оставалось либо солгать ей… либо солгать. Я решил, что разумнее будет описать этот этап моей жизни как можно более расплывчато. — Я переехал в Сан Диего на какое-то время.

Дарби кивнула, словно погрузившись в воспоминания вместе со мной.

— Моя мать тоже была очень строгой. Она таскала меня на конкурсы красоты до самой старшей школы, — Дарби издала смешок. — Сейчас мне с трудом верится, что она была одной из тех мамаш, что обожают конкурсы красоты. Все мои старые подруги по конкурсам теперь не желают иметь дел со своими матерями. А я всё никак не теряю надежды, что мать вспомнит обо мне.

Я нахмурился. Какой же надо быть дурой, чтобы игнорировать Дарби?

— А как насчёт твоего отца?

Между её бровей пролегли две складочки. Боль. Дарби пыталась скрыть боль.

— Прости. Можешь не отвечать.

Она потупила взгляд.

— Нет… это… здорово, что я могу поговорить об этом. Я ни с кем прежде это не обсуждала, — Дарби посмотрела на своё тающее мороженое и поставила стаканчик на стол. — Я получила водительские права всего за месяц до происшествия. Это была авария с участием пяти машин. Наша машина была второй по счёту. Это было ужасно. Отец и мой брат Чейз были единственными погибшими в той аварии.

— Пьяный водитель? — спросил я.

Дарби посмотрела на меня. Её кожа перестала быть бледной. Ей было лучше, хотя в её глазах таилась боль.

— Нет. Авария произошла по моей вине, — ответила она. — Отец был зол на меня из-за того, что я кое-что от него скрыла. Мы ругались. Моё внимание было поглощено спором. Вспоминая его слова, я понимаю, что он злился вовсе не на меня. Он злился, что столько времени был вежлив с тем, кто мне навредил. Будь он сейчас здесь, он бы именно так мне и сказал. Мне очень не хватает их обоих.

Я подавил улыбку. Сейчас был не самый удачный момент для улыбки, пусть даже она и была вызвана тем, что Дарби оказалась таким же реалистом, как и я. У нас было много причин корить себя за ошибки, но мы смотрели на эти ошибки здраво, не снимая с себя вину и не прикидываясь жертвами. Больше всего я уважал в ней именно это её качество.

Дарби продолжила рассказ.

— Машина, которая ехала перед нами, резко перестроилась в другой ряд, а в следующий миг… — Дарби с трудом втянула воздух, словно ей было больно дышать. — Я врезалась в фуру, которая оказалась прямо перед нами. Мои близкие погибли мгновенно. Я очнулась в больнице четыре дня спустя. Вместо оттачивания походки перед конкурсом красоты, я училась заново ходить. Как только мать поставила меня на ноги, она переехала в Луизиану. Даже не попрощавшись. — Выражение лица Дарби изменилось. — Ты злишься.

Моё лицо смягчилось.

— Я? Нет. Нет, просто меня трясёт от мысли, что с тобой плохо обошлись.

— Тогда не буду рассказывать тебе остальное, — сказала она, подняв брови.

Адреналин в моей крови повысился, как бывало, когда я чувствовал приближающуюся угрозу. Сам не понимаю, почему, но стремление стать для неё героем становилось всё более непреодолимым по мере того, как она продолжала свой рассказ. Дарби не заслуживала такой судьбы. Не удивительно, что она сбежала.

— Можешь рассказать мне, что угодно. Я выслушаю.

— Не сомневаюсь в этом, — улыбнулась она.

— Похоже, ты знаешь обо мне что-то, о чём я не догадываюсь.

Она в изумлении пошевелилась на диване, слегка наклонившись вперёд. Её интриговал тот факт, что я мог определить, о чём одна думает, без подсказки с её стороны.

— И что же я, по-твоему, думаю, скажи-ка?

— Что, болтая с тобой, я преследую скрытую цель.

— Какую? — спросила она.

— Не думал, что ты любишь играть в игры, — улыбнулся я.

— Не люблю, — моргнула она.

— Тогда просто скажи это. Нам не нужно тратить битый час, увиливая от ответа. Пусть победит самый откровенный из нас.

— Что ж, вызов принят. Я ни за что не пересплю с тобой. Никогда. Я только что выбралась из кошмарных отношений и в моей жизни сейчас происходит слишком много всего.

— Например?

Она помедлила, но, наконец, решилась быть откровенной со мной, согласно нашему уговору.

— Не твоё дело, — собственная грубость приносила ей удовольствие, даже, можно сказать, облегчение.

— Справедливо. Но я не преследую никаких скрытых целей, болтая с тобой. Мне интересно узнать тебя получше. Мы оба знаем, что ты, возможно, самая красивая женщина в ближайших трёх штатах.

— Только в трёх? — улыбнулась она и я чуть не забыл, что хотел сказать дальше.

— По моим скромным подсчётам. Но это не разведывательная операция.

— Разведывательная операция, значит? Чем ты, интересно, занимался, до того как попал в Лесное Хозяйство?

— Не твоё дело, — парировал я.

Она рассмеялась. Должен признаться, подобная прямота была для меня непривычна, и Дарби нравилась мне ещё больше оттого, что наслаждалась этой прямотой наравне со мной, пусть даже это противоречило её южному воспитанию настолько, что ей приходилось попотеть, чтобы оставаться грубой.

— Ты всё ещё поддерживаешь с ней общение? — спросил я. — С твоей матерью?

— Я звонила ей как раз перед тем, как отправиться сюда. Я была помолвлена, — Дарби посмотрела на меня, следя за моей реакцией. — Разумеется, она ничем не могла мне помочь, так что я сбежала. Я приехала в Колорадо Спрингс в свадебном платье.

— Сбежавшая невеста? — спросил я. Такого поворота я не ожидал.

Брови Дарби сошлись на переносице, из-за чего между ними пролегли две складки.

— Шон был жестоким. По-настоящему. Мне нельзя было там оставаться.

— Он тебя бил?

Дарби покосилась на меня.

Я выдохнул, стараясь подавить дикую ярость, нарастающую во мне. Мне хотелось прикончить мужчину, которого я ни разу не видел. Мне не впервой испытывать такое чувство, но объяснять это Дарби мне не хотелось.

— Я не дура, знаешь ли. По началу я, конечно, верила ему, когда он извинялся. Со временем извинения стали единственными мирными моментами в нашей жизни. Я просто… тогда мне было плевать на себя. Я считала, что заслуживаю этого. Я ведь причинила боль многим людям.

— И всё же… всё же, ты не заслуживаешь подобного обращения, Дарби. Богом клянусь, не заслуживаешь.

— Не поминай его имя всуе, — личико Дарби исказилось от возмущения.

— Извини. Я не хотел тебя обидеть. Я ляпнул, не подумав. Я иногда забываюсь.

— В смысле? — спросила она с любопытством. — Ты не веришь в бога?

— Человеческая история насчитывает более трёх тысяч богов. Которого из них ты имеешь в виду?

— Который единственный.

— Это кто так решил? — я издал смешок.

— Разве твой отец не проповедник?

— Да.

— Тогда как ты можешь не верить?

— Потому что я прочёл Библию, а затем изучил историю её создания. После этого я изучил историю христианства. Потом — историю язычества и иудаизма Второго Храма. Тебя это оскорбляет? Потому что меня, например, нисколько не возмущает то, что ты веришь в невидимку в небе.

— Я не чувствовала себя оскорблённой вплоть до этого момента, — ответила Дарби, скрестив руки на груди и уставившись прямо перед собой.

— Он разговаривает с тобой? Ты слышишь его голос?

— Вообще-то, да, — Дарби повернулась ко мне с возмущением. Я знал, что привожу её в бешенство, но не мог удержаться. Словно я наконец смог высказать своему отцу всё, что накипело, и слова извергались у меня изо рта, как словесная рвота на глазах у женщины, к чьей компании я так быстро пристрастился.

— Ого! То есть, это круто. Я потрясён. И как же звучит его голос? Голос этого твоего бога. Небось, он единственный с тобой разговаривает, раз… ну… раз он, как ты утверждаешь, единственный.

Разжав губы, Дарби изумлённо ахнула, но уголки её губ тронула тень улыбки. Она не злилась, а была удивлена. Разговор с Дарби напоминал вражеский обстрел — пугающий и умиротворяющий в одно и то же время. Я ощущал собственную уязвимость и угрозу того, что мой мир вот-вот рухнет, и в то же время, я чувствовал себя в своей тарелке. Я неплохо лавировал в лабиринте под названием «Дарби Кук», словно сам к этому стремился. Всё в ней привлекало меня — её нежный и умиротворяющий голос, спокойный взгляд её глаз, милая улыбка. Всё это усмиряло гнев, бушующий в моей душе. Я давно не ощущал подобного спокойствия. Я мог слегка вывести Дарби из зоны комфорта, и она не стала бы меня за это ненавидеть. Чего там, она аж подалась вперёд всем телом, требуя, чтобы я продолжал её подначивать.

— Это скорее ощущение, чем голос, — сказала она.

— Так значит, это твоё подсознание? Выходит, ты говоришь сама с собой, а не с богом. Веришь или нет, это делает тебя чуть менее сумасшедшей.

Щёки Дарби вспыхнули.

— Это называется «вера». Если бы не Бог, меня бы здесь не было.

— А что он такого сделал?

— Он уберёг меня, — ответила она, прищурившись. — Благодаря ему я добралась сюда.

— Он тебя уберёг, — повторил я. — Чего же ты тогда оказалась в Колорадо Спрингс в одном платье?

Дарби упрямо уставилась перед собой, скрестив руки на груди.

— Если только ты не села в «мазду» создателя и он не отвёз тебя сюда лично… выходит так, будто ты сама себя спасла.

— Я… — Дарби помедлила, обдумывая мои слова. — Да, сама. Но он дал мне силы.

— Хочешь сказать, что ты слабая? Чушь. Тот, кто путешествует в одиночку, без плана и денег на еду, является чертовски храбрым.

— Или глупым, — проворчала она.

— Ты сбежала потому, что решила не выходить замуж за парня, склонного к насилию. Как по мне, так это весьма умно.

— Ты считаешь меня умной, потому что не знаешь о сотне неудачных решений, принятых мной до настоящего момента, и потому не осуждаешь меня за них.

— Я ни за что не стал бы тебя осуждать.

Она улыбнулась мне. Дарби была для меня тем раем, в который я согласен был поверить.

— Ты достойный человек, Трекс. Хоть и атеист.

Я рассмеялся.

— Сочту это за комплимент.

— Мне не нравится, что ты атеист, или кем ты себя считаешь, но это не мешает мне питать к тебе тёплые чувства.

— Не очень-то это по-христиански, знаешь ли.

— Мы все лишены славы Божией^[6], — ответила она, глядя на меня.

— Как удобно.

— Ух! Почему бы тебе не оставить меня в покое и не дать мне поработать?

Дарби всё ещё улыбалась. Она злилась не всерьёз, и от этого моё нутро ликовало, радостно хлопая и всячески веселясь. Дарби заставляла меня чувствовать себя беспомощным ребёнком и супергероем одновременно. Она считала меня достойным человеком просто потому, что для неё я не был монстром. Если бы она знала меня получше, она бы так не считала.

Я поднял запястье.

— Да я бы с радостью дал тебе поработать, но твоя смена закончилась полчаса назад.

— Разве? — спросила она, потянувшись к часам на моей руке.

Давно я не испытывал такого удовольствия, как сейчас, когда она вцепилась в моё запястье. Я расслабил мышцы, позволив Дарби держать мою руку, пока ей не надоест. У неё была невероятно нежная и тёплая кожа. Меня охватило непреодолимое желание потрогать её.

— И правда, — согласилась Дарби. Посмотрев на меня, она перевела взгляд на стойку регистрации. Андер стоял, привалившись к стене, что-то набирая на своём телефоне. Взгляд Дарби опустился на мои губы. — Атеист. Ты так меня разочаровал, Трекс.

— Это всего лишь религиозные разногласия. По правде, я не считаю тебя ненормальной. Может, слегка заблуждающейся.

Дарби наклонилась вперёд, не сводя взгляда с моих губ. Ей дыхание было сладким, и её язык, который мне не терпелось ощутить у себя во рту, всё ещё хранил вкус мороженого. В этот момент я не мог думать ни о чём другом.

— У меня длинная и печальная история отношений с придурками, — призналась она.

— Я могу прикинуться придурком, чтобы привлечь твоё внимание.

— Уже привлёк.

Я сглотнул. Никогда не встречал такую, как она. Дарби была как новогодняя хлопушка.

Она чуть отстранилась и заморгала, словно очнулась от наваждения.

— Мне, наверное, стоит…

Дарби встала с дивана, наклонившись, чтобы собрать мусор со стола.

— Я выброшу, — сказал я, поднимаясь. — Передохни. Ты выглядишь измождённой.

Дарби посмотрела на меня.

— Это ты так прикалываешься над моей внешностью или проявляешь заботу?

— Определённо, второй вариант, — ответил я, притворно задумавшись.

— Я устала.

— Тогда доброй ночи, — сказал я, глядя на неё. Никогда в жизни мне ещё так сильно не хотелось кого-то поцеловать, как сейчас.

— Никак, поцеловать меня хочешь?

— А ты когда-нибудь встречала мужчину, который бы этого не хотел?

Она задумалась.

— Помимо отца и брата? Никогда.

— Тогда лучше не надо. Атеисты целуются отвратительно.

— Неужели?

— На вкус как сера.

Дарби хихикнула.

— Тогда, выходит, что я на вкус как облака и солнышко?

— Я надеялся, что ты на вкус как мороженое, — признался я.

Дарби на миг опешила от моего ответа, но затем она положила руку мне на грудь, делая вид, что разглядывает пуговицы на моей рубашке, пока размышляла, что делать дальше. Я прильнул к её руке, ощущая тепло её ладони сквозь рубашку. Её лицо исказило виноватое выражение. Дарби похлопала меня дважды ладошкой на прощание, и я понял, что наш вечер подошёл к концу.

— Прости. Я не… я не могу.

— Не извиняйся. Правда. Ты не сделала ничего плохого.

Она расстроено помахала мне.

— Доброй ночи, — попрощалась она, направившись в свой номер.

Когда она скрылась из виду, Андер посмотрел на меня.

— Ауч.

— Заткнись, чувак, — беззлобно ответил я, наклонившись, чтобы собрать стаканчики из-под мороженого, пустые пачки молока и пластиковую обёртку.

— Ставрос говорил, что с ней произошло что-то плохое.

Нахмурившись, я выкинул мусор в ведро.

— Ага.

— Не знаешь, что?

— Нет, — солгал я, оберегая её и мой секрет. Когда я ещё не знал её толком, мне уже хотелось прибить любого, кто её обидит. Теперь же меня так и подмывало задействовать старые связи и выследить ублюдка.

— Ну, кто бы он ни был, он был солдатом или типа того. Бабушка говорит, что Дарби зареклась иметь дело с военными, пожарными, копами… так что ты в пролёте. Уверен, ты ей нравишься. Просто такие, как ты, её больше не интересуют.

— Доброй ночи, Андер.

Андер кивнул мне. Направляясь к лестнице я чувствовал, как он провожает меня взглядом. Дарби была полнейшим хаосом, как и я. Общение с ней сулило неприятности. Я не мог рассказать ей о своей работе, а даже если бы мог, она бы сразу списала меня со счетов.

Не думаю, что мог бы ещё сильнее возненавидеть мужчину, от которого она сбежала, но при мысли о том, что это всё его вина, мне хотелось его прикончить.

Глава 8

Дарби

Обняв унитаз, я извергла крекеры, которые съела перед тем, как встать с кровати. Идею есть крекеры по утрам я почерпнула в одной из книг про беременность, которую взяла в библиотеке прошлым утром. Большую часть дня я провела, читая «Руководство по беременности для женщин», прерываясь только для того, чтобы поесть, а также в момент, когда пришло время собираться на работу.

Разговор с Трексом казался настолько естественным и успокаивающим занятием, что я совершенно забыла поесть ночью. Я бы с радостью послушала его историю ещё раз. То ли потому, что мне хотелось провести с ним больше времени, то ли потому, что он казался мне обаятельным. Вздремнув ненадолго и перекусив парочкой крекеров, я всё ещё испытывала недомогание. Нужно поставить будильник на три утра, чтобы перекусить, иначе Горошинке придётся слишком долго ждать между перекусами. Дальше по дороге располагался продуктовый магазинчик. Я могу купить какой-нибудь еды, чтобы продержаться до зарплаты.

Просто невероятно, как один симпатичный и приятный с виду мужчина мог заставить меня позабыть о том, что мне необходимо заботиться о нас с Горошинкой. С первой встречи голубые глаза Трекса смотрели на меня так, словно я была центром его вселенной. Его тёмные волнистые волосы и постоянная тень лёгкой небритости настолько отличали его от Шона, что легко было поверить, что и во всём остальном они полные противоположности. Я отогнала эту мысль. Это путешествие началось с того, что я приняла решение за нас двоих.

Я надеялась, что оставив позади Шона и Техас, я стану новым человеком. Чувство самобичевания, порождённое мыслью о том, что я по-прежнему была той же самой глупой доверчивой девушкой, что и раньше, заставило слёзы покатиться по моим щекам. Неужели я была настолько изувечена эмоционально, что цеплялась за любого, кто был ко мне добр? Я привыкла к повышенному вниманию. Долгое время я считала, что это моя вина — что я неосознанно посылаю мужчинам сигнал к действию, но посмотрев пару старых выпусков шоу Опры, я наконец убедилась в том, что должно было быть очевидным с самого начала, — я не виновата в том, что случилось со мной в детстве. Обычная улыбка или проявление вежливости не являются приглашением. Было страшно осознать, что я всё ещё отчаянно искала того, кому можно было бы доверять. Отчаяние являлось теми оковами, что привязали меня к Шону настолько, что я не могла искать поддержки ни у кого другого.

Спустив воду в унитазе, я встала с кафельного пола, помыла руки и выдавила порцию мятно-зелёной зубной пасты на свою новенькую зубную щётку. Чистя зубы маленькими круговыми движениями, я повернулась боком перед зеркалом, чтобы проверить, не заметен ли мой живот. Он казался таким же плоским, как всегда, даже впалым. Интересно, потеряла ли я вес? К сотне моих беспокойств добавилась новая тревога — в порядке ли ребёнок? Используя компьютер на стойке регистрации, я выяснила, что Американская Ассоциация планирования семьипредоставляла программу бесплатной медицинской помощи, но для этого необходимо было обратиться в Департамент социального обеспечения, но их офис был как минимум в восьми километрах отсюда. Судя по скорости моего передвижения до библиотеки, на дорогу уйдёт часа полтора. Меня удручал тот факт, что в день я теперь могла осилить лишь одну задачу.

Кто-то постучал в дверь и я замерла, гадая, не Трекс ли это. В это время он должен был быть на работе, но кто ещё это мог быть, я не знала. Подойдя к двери, я прикрыла один глаз и посмотрела в глазок. За дверью был Ставрос.

— Да? — спросила я.

— Доброе утро, солнышко. Как думаешь, ты справишься сегодня одна? Тильда поменялась сменами с Андером, у неё какой-то респираторный вирус, и Андер боится его подцепить, так что нам нужен кто-то на замену с трёх до семи. — Дверная цепочка звякнула и щёлкнул замок, когда я открыла дверь. Увидев меня, Ставрос ахнул. — Ну и видок! Ты тоже болеешь?

— Нет, — ответила я, помотав головой, и быстро добавила. — Нет, я в порядке.

— Майя сможет подежурить до трёх. Обычно она берёт дневные смены по выходным или выходит на замену. Она старается брать побольше часов, так что с этим порядок, слава богу.

— Я не знаю, как закрывать смену. Тильда должна была показать мне сегодня вечером.

— Я покажу. Андер сказал, что ты справишься с ночными сменами и что он видел тебя в лобби после полуночи.

— Эм…

— Я попрошу его прийти сегодня пораньше, чтобы помочь тебе. Мы ожидаем заезда пожарных.

Я была рада, что мне не пришлось признаваться Ставросу в том, что сама я не справлюсь с закрытием смены.

— Ещё пожарные?

— Не волнуйся. Ты справишься, — ответил Ставрос, кивнув мне.

Я кивнула в ответ, глядя, как Ставрос удаляется обратно по коридору. Мой желудок сжался и я кинулась в ванную, рухнув на колени и пыхтя. Желудок был пуст, так что извергать было нечего. Я не опустила крышку унитаза в прошлый раз, когда меня тошнило. Горошинка всеми силами старалась напомнить о себе. Будучи одна, на полу, больная и усталая, я чувствовала, словно очутилась на другой планете, а не в другом штате. В свободное время я либо читала, либо спала, и в такие моменты, как сейчас, я особенно сильно чувствовала своё одиночество. Интересно, ищет ли меня Шон? Волнуется ли Карли? Соизволила ли мать позвонить хотя бы раз? Женщины на военной базе, наверное, придумали как минимум двадцать причин моего побега и вариантов того, что со мной произошло и куда я направилась.

Вновь спустив воду в унитазе, я закрыла крышку, вымыла руки и второй раз почистила зубы. Часы на ночном столике показывали полдень. Не удивительно, что Ставрос изумился тому, что я только проснулась, и не удивительно, почему я так плохо себя чувствовала. Я должна покормить Горошинку.

Одевшись, я прошла по коридору, надеясь, что после завтрака ещё что-то осталось. Повернув за угол, я тут же почуяла аромат. Сочная пицца с сыром. Пожарные сгрудились вокруг прямоугольных столов, заставленных коробками с пиццей.

— Дарби, — позвал Зик.

— Что это? — поинтересовалась я.

— Обед, благодарность от города Колорадо Спрингс. Ты голодна?

— Умираю с голоду, — сказала я. — Мне точно можно?

— Ага, — отозвался Зик и отвёл меня к столам. Схватив тарелку, он сунул её мне в руки. Пластик казался хрупким на ощупь. — Ты любитель пепперони? Есть ещё с грибами… но… фу. Вон с колбасками. И гавайская тоже есть, — я скривилась и Зик рассмеялся. — Пицца «суприм»^[7]?

— И пепперони, — кивнула я. — С грибами, пожалуйста.

Улыбка Зика померкла, он наполнил мою тарелку, не одобряя мой выбор, а затем отвёл меня за стол.

— Вода или газировка?

— Вода, но ты вовсе не обязан…

Прежде чем я успела договорить, Зик успел пересечь комнату, на ходу приветствуя своих сослуживцев. Вернувшись, Зик сел рядом со мной и передал мне бутылку воды. К его досаде, к нам подсел ещё один пожарный.

— Кто это? — спросил он.

— Это Дарби. Отстань, — пробурчал Зик.

Я принялась за еду, игнорируя их пикировку. В эту минуту не было ничего важнее пиццы.

— Рэндон Уоттс, — представился друг Зика, протягивая руку. Я проигнорировала протянутую руку, продолжая заталкивать еду в рот.

— Она ест, Уоттс. Оставь её в покое.

Уоттс рассмеялся, с интересом глядя на меня.

— Ест как чемпион. Она готовится к конкурсу по скоростному поеданию пиццы?

Зик посмотрел на меня, удивлённо вскинув брови. Я уже успела расправиться с одним куском пиццы, приступив ко второму.

— Ты местная? — спросил Уоттс. У него была бородка пожарного, его тёмные баки и волосы сантиметров на пять над ушами были выбриты от уха до уха. Волосы на макушке головы были длиннее. Уоттс смотрел на меня с привычным вожделением в тёмных глазах, даже когда я усиленно запихивала еду в рот.

Я отрицательно помотала головой, продолжая жевать. Будь здесь моя мама, она схватила бы меня за лицо, заставив выплюнуть непрожёванную еду и есть, как полагается леди… даже сейчас. Но у нас с ней были разные приоритеты, её заботили Фрэнк и его сын, а меня — Горошинка. Уже не важно было, вела ли я себя как леди и простит ли меня мама за то, что отняла у неё мужа и их единственного сына, её единственную любовь, да и мою тоже, — моего младшего брата, Чэйза. Мои прежние грехи ничего больше не значили, как и не важно было, смогу ли я их искупить. Горошинка стала моим спасением во всех смыслах.

— Нет, — ответила я, откусив ещё кусок. Наверное, я выглядела как человек, который провёл десять лет на необитаемом острове и который торопливо поглощал еду, нервно оглядываясь, как дикое животное.

— Что ж, ладно, — Уоттс приподнял бровь. — Пойду поговорю с начальником пожарной охраны.

— Давай, — пробурчал Зик. Когда Уоттс ушёл, Зик повернулся ко мне. — Прости за это. — Он протянул мне салфетку.

Я вытерла рот салфеткой и проглотила последний кусок пиццы, прежде чем ответить.

— За что ты извиняешься?

— Я знаю, что тебе не нравится, когда тебе надоедают. Похоже, стоит мне с тобой заговорить, как один из ребят тут же решает меня подколоть. Они мне спуску не дают.

— Почему?

Зик пожал плечами.

— Потому что я разговариваю с красивой девушкой, видимо. Я вообще-то… не хожу не свидания.

— Это не свидание.

— Да, знаю, — ответил он, подыскивая слова. — Не важно, сколько раз я им повторял это. Им просто это нравится.

— Нравится тебя подкалывать? А почему ты не ходишь на свидания?

— Я не ходил на свидания, с тех пор как… Чёрт, это стрёмно.

Я повернулась к нему, вытерев рот напоследок.

— Это стрёмно, если ты серийный убийца.

— Что? Нет. Ничего подобного. Просто… моя бывшая… мы встречались с восьмого класса. Мы расстались вскоре после того, как я поступил на службу в горную пожарную часть пару лет назад.

— Ох, — вздохнула я. Мой панцирь равнодушия дал трещину. Взгляд Зика будил во мне давно погребённые чувства. Не важно, как именно человек исчезает из твоей жизни. Является ли причиной тому смерть, ненависть или нечто иное, потеря есть потеря. — И ты ни с кем не встречался с тех пор?

— Раз или два. Ничего не вышло.

— Ну, — сказала я, собрав со стола наши пустые тарелки и салфетки. — Проблема не в тебе.

— Проблема в моей работе. И в куче других вещей, — согласился он.

— Ты не виноват, — я похлопала его по плечу свободной рукой, прежде чем направиться к мусорному ведру.

— Так мы пойдём в кино? — спросил Зик.

Я помедлила.

— Ох… до следующей недели я работаю с трёх до семи. Когда начнётся мой обычный график, тогда сходим.

— А какой у тебя обычно график?

— Ночные смены. С одиннадцати до семи.

— Блин. Думаю, завтра утром наш отряд выдвинется в горы. Сходим в кино, когда вернусь.

Я вспомнила, что говорил Ставрос о том, что не все возвращаются обратно. Выкинув мусор в ведро, я вернулась к Зику. Он встал, и я обняла его. Обхватив меня за талию, он крепко обнял меня в ответ. Было непривычно ощущать на себе чужие мужские руки и на миг меня охватила прежняя тревога. Шон не увидит этого. Он не знает и никогда не узнает об этом. Я крепче сжала руки вокруг шеи Зика, а затем отпустила его, глядя ему в глаза.

— Поосторожней там.

— Слушаюсь, мэм, — ответил он с довольной ухмылкой на лице.

Вернувшись в свой номер, я собрала грязную одежду и отнесла её в прачечную. Большая комната, заполненная стиральными и сушильными машинами, а также складными столиками, находилась чуть дальше по коридору от моей комнаты. Горничные с интересом разглядывали меня, пока я загружала бельё в пустую машину.

— Вы не против? — спросила я рядом стоящую женщину. Она была примерно того же возраста, что моя мать, у неё была бронзовая кожа и тёмные морщинки вокруг рта, как у курильщиков. Один из её передних зубов окаймляла золотая полоска, её тёмные кудрявые волосы непослушно торчали из-под заколки для волос.

— Ты новенькая? — спросила она с сильным мексиканским акцентом.

Я кивнула.

— Не стесняйся, — сказала она, кивнув на стиральную машину передо мной. — Вернись минут через пятнадцать.

— Спасибо, — поблагодарила я, загрузив бельё и оглядываясь в поисках стирального порошка.

Женщина протянула мне пастельно-розовую бутылку.

— Заливаешь средство сюда, вот так, — сказала она, выдвинув лоток для порошка. Она показала мне, куда заливать жидкий порошок, а затем закрыла лоток и показала, какие кнопки нужно нажимать.

— Огромное спасибо, — сказала я. — Как вас зовут? — я посмотрела на её бейдж. Она прикрыла надпись «Энн» рукой, прежде чем ответить. — Сильвия. — Она ткнула пальцем в других горничных. — Хуана, Мария и моя дочь Роза.

— Рада знакомству. С вами со всеми. Уверена, мы ещё не раз увидимся.

— Ты живёшь в номере сто? — спросила Сильвия.

— Да.

— Я могу сделать уборку в твоём номере, если хочешь.

— Ох, это очень любезно. Думаю, пока не надо.

— Уверена?

Я кивнула.

— Я отойду ненадолго.

Выйдя в коридор, я кинулась в свой номер, открыв дверь ключом и ворвавшись внутрь. Я ринулась в ванную. От запаха стирального порошка на меня накатила внезапная тошнота. Стоя над унитазом, я старалась унять свой желудок, но он сжался с невероятной силой и меня вывернуло. Вся только что съеденная мной жирная пицца изверглась с такой силой, что моё лицо окатило брызгами воды из унитаза.

Когда позывы стихли, я села, привалившись спиной к стене, наслаждаясь прохладой кафельного пола подо мной. Как только моя одежда достирается, я собиралась вздремнуть, перекусить ещё раз, а затем пойти на работу. Всё, чего мне хотелось, — это лечь, закрыть глаза и проспать эту часть беременности целиком. Коснувшись живота, я сказала: «Дай мне передохнуть, Горошинка. Пожалуйста. Я ведь стараюсь изо всех сил».

Глава 9

Трекс

Солнце едва показалось над горами, когда я подъехал к первому посту охраны оперативного центра в горе Шайен. Джеральд, охранник первой смены на воротах номер один, нервно просканировал мой бейдж и жестом дал сигнал проезжать.

Трехкилометровая гравиевая дорога, ведущая ко вторым воротам, была огорожена забором в три с половиной метра, поверху которого вилась колючая проволока. Дорогу охраняли вооружённые охранники, расставленные через каждые двести метров. Мужчины и женщины в военной униформе были вооружены полуавтоматическим оружием. Я задавался вопросом, являлось ли это место раем для уставших от бойни вояк или же пристанищем для тех, кто был не прочь растратить свой талант попусту. Взять хоть мою команду для примера.

Карен пропустила меня через вторые ворота. Шлагбаум поднялся, металлические шипы втянулись обратно в землю. Я проехал на своей «тойоте» Land Cruiser-78 мимо открытой парковки и административного здания, направляясь к третьим воротам и ко входу в комплекс. В склоне горы зиял короткий рукотворный тоннель, над которым размещалась надпись «Оперативный центр в горе Шайен», выполненная из металлических букв, покрытых белой краской. Я въехал в полумрак тоннеля, мимо предупреждающих знаков, предписывающих следовать двухполосному движению, и указателей, ведущих к выделенной для нашего департамента парковке.

Я прибыл на место первым из своей команды, припарковав машину посередине ряда из пяти пустых парковочных мест. Я повернул ключ зажигания в обратном направлении и двигатель заглох. Сидя в одиночестве, я размышлял о прошлом вечере с Дарби. Я плохо спал прошлой ночью. Мысли в моей голове были оглушительными, мешая спать. Выскочив из машины, я схватил свою сумку с заднего сиденья.

Когда прибыла моя команда, мы вместе направились в Комплекс, болтая о вчерашнем вечере. Я старался не вступать в разговор, но Наоми подловила меня, когда я вводил код на своём шкафчике.

— Что-то ты притих, Ти-Рекс. В чём дело?

— У меня? Да ни в чём.

— Выкладывай, — сказал Мартинез, повернувшись ко мне.

— Да просто… ну, — вздохнул я. — Я живу в гостинице, пока подыскиваю жильё. А там полно этих ребят из лесных пожарных бригад. Среди них близнецы Мэддокс.

— Это те ребята, дело которых ты вёл в бюро? — спросила Наоми. — Они тебе докучают? Дай мне два часа. Я обстряпаю дело так, словно это убийство-самоубийство^[8].

— Осади лошадку, Номс. Давай сначала на новом месте обустроимся, прежде чем начинать резню. Они хорошие ребята — всё их семейство, без шуток. Близнецы ведут себя нормально. Дело не в них.

— Тогда кто портит тебе жизнь? — спросил Слоан. — Ты явно на взводе.

— На взводе? Какого чёрта, Слоан? — спросил Мартинез.

— Заткнись, мужик. Не всё же тебе объяснять на пальцах, — огрызнулся Слоан.

— На пальцах, значит? — сказал Мартинез, угрожающе надвигаясь.

— Дело в девчонке, — признался я.

— В ком, прости? — переспросила Наоми.

— Та женщина. Она недавно устроилась клерком за стойкой регистрации в гостинице. Она, типа, сбежавшая невеста. Сбежала как раз перед тем, как принести клятвы своему жениху-упырю со склонностью к насилию. Он военный. Так что теперь она держится подальше от таких, как мы.

— Дикость какая-то, — возразила Наоми. — В каждой крупной группе людей есть свои герои и свои мерзавцы. Мой муж посвятил жизнь морской пехоте, он был одним из лучших людей на этой планете, как и ты.

— Твоя правда, — согласился я, погрузившись в мысли о том, как мне не хватало моего друга. Дома его ждала жена, которую он преданно любил, но это не помешало ему кинуться на ту гранату без малейших колебаний. Я каждый день из кожи вон лез, чтобы быть достойным его жертвы.

— Эй, — сказала Наоми, коснувшись моей щеки. — Не зацикливайся на плохом.

Наоми легонько шлёпнула меня по щеке, а затем прижала руку к тому месту, которое шлёпнула. Она частенько так делала, когда требовалось меня растормошить. Наоми положила руку мне на плечо, как делал Абрамс.

— Так получилось. Он так хотел. Не зацикливайся на этом.

Я кивнул, отвернувшись от Наоми и складывая вещи в свой шкафчик.

— Эй, Номс. Погляди-ка, — сказал Мартинез, указывая вверх на аккуратно выгравированную надпись «АБРАМС», красовавшуюся на металлической табличке, прикрученной к верхнему краю шкафчика по соседству со шкафчиком Мартинеза.

— Охренеть, — поразилась Наоми. Протянув руку, она коснулась таблички, улыбаясь. — Они переместили меня из комнаты для девочек. Мэтт с ума бы сошёл — иметь свой шкафчик… обеденный перерыв.

— Уж не сомневайся. Он бы пришёл в ещё больший восторг, если бы погасил кредит за твою «тойоту FJ Cruiser», использовав «подъёмный бонус^[9]», как ты только что сделала. Пора выдвигаться. В полной выкладке. Начинаем обход через девяносто секунд, — скомандовал Китч, застегнув на груди нейлоновый ремешок для оружия. Проверив пистолет и сунув его в кобуру, он нащупал электрошокер и охотничий нож в креплениях, и убедился, что всё оружие было наготове. Для данной работы амуниции было многовато, но ведь Комплекс был тем объектом, на котором обычно оружие не требовалось, а если уж требовалось — то всё сразу.

— Трекслер, у нас «четыре девяносто девять» на южной границе комплекса в двух километрах от ограды, — раздался голос из рации. Похоже, это был Сандерс.

Я нажал на квадратик, прикреплённый к моему воротнику.

— Принято, — ответил я, глядя на Китча. Тот кивнул мне в ответ.

— Так. Обход подождёт. Пошли за экипировкой.

Слоан выглядел растерянно и Харбингер пояснил для него:

— В Комплексе разработана система кодов. «Четыре девяносто девять» — это угроза нарушения периметра. Инструкции читать надо.

— Да, сэр, — кивнул Слоан.

Мы быстро направились в коридор Чарли и спустились на лифте на один уровень ниже, попав в громадное помещение, которое использовалось как склад для техники. Там было всё — от лёгких армейских внедорожников, «джипов» на стероидах, до танков, боевых бульдозеров и эвакуационных тягачей «Геркулес». Мы подбежали к нашему армейскому джипу и я запрыгнул за руль. Харбингер уселся рядом. Наоми и Китч уселись сзади, за ними — Мартинез и Слоан.

Я помчался по грунтовой дороге, а затем съехал с неё, двинувшись по бездорожью к тому месту, где камеры наблюдения засекли три цели. Из-под колёс разлетались камни и пыль. На прошлой неделе дым от пожара тянулся вертикально, теперь же он больше напоминал одеяло, поднимающееся и расстилающееся в атмосфере. Мы всматривались в ландшафт. Если не считать слепых зон на холмах, на этой стороне склона всё легко просматривалось, да и деревьев почти не было.

— На двенадцать часов, — подсказала Наоми.

Я ударил по тормозам, отчего перед машиной взметнулось облако коричневой пыли. Когда пыль осела, мы увидели трёх подростков, стоящих в считанных сантиметрах от бампера нашего армейского джипа.

Мартинез со Слоаном выскочили наружу, скомандовав подросткам поднять руки. Перед нами было два лохматых паренька лет пятнадцати и девчонка, светловолосая, как моя сестра. Их лица были перепачканы, волосы покрыты легким слоем пыли.

— Полегче, Слоан, — сказал я, выходя из машины. — Откуда, чёрт подери, они взялись?

Наоми опустила солнечные очки на кончик носа и посмотрела вниз.

— Они перелезли через гребень холма. Повезло нам, иначе прокатились бы с ветерком.

Я перегнулся через гребень и посмотрел на камни внизу.

— Ауч. Да тут хрен обрыв заметишь.

— Чур я за рулём в следующий раз, — сказал Харбингер.

— Это что, шутка? Шутить вздумал? — спросил я, прищурив один глаз на солнце.

Наоми ткнула ногой ботинок одного из парней.

— Вы что тут забыли, ребята?

— Т-там вечеринка. Мы, должно быть, свернули не туда, — ответил один из парней.

— Да неужели, — усомнился Слоан. — Вечеринка в шесть утра? Отмазка так себе.

— Вечеринка закончилась, болван, — сказала девчонка. — Мы шли домой.

— А она мне нравится, — улыбнулась Наоми. Схватив девчонку за шкирятник, она встряхнула её. — Доставим детишек, куда следует.

Я вызвал охрану по рации.

— Джеральд, это Трекс. Приём.

— Джеральд на связи, сэр. Слышу вас чётко и ясно.

— Пусть полиция Колорадо Спрингс подъедет к воротам номер один и подберёт малолетних нарушителей частных границ. И пусть их родители заберут их из участка.

— Принято, сэр.

— Думаю, Джеральд от тебя без ума, — ухмыльнулся Мартинез.

— Захлопни варежку, Мартинез. Грузи детишек назад.

— А этого куда? — спросил Слоан, встряхнув долговязого паренька. Бедняга чуть не обмочился от страха, зато я не сомневался, что в следующий раз они будут держаться от Комплекса подальше.

— Этого тоже назад. Не забудь их обыскать. Наоми?

— Слушаюсь, — отозвалась она, оттащив девчонку в сторону.

— Убери лапы, дрянь! — заорала девчонка.

Мы все замерли на месте, ожидая, что Наоми свернёт девчонке шею. Или как минимум даст ей леща. На миг Наоми опешила от того, что у кого-то хватило духу так с ней разговаривать. Уверен, такого с ней не случалось уже много лет, если случалось вообще. А затем Наоми расхохоталась.

— Я прям как будто вижу себя в четырнадцать лет. Невероятно, — сказала Наоми. Обыскав девочку, она жестом показала ей сесть в машину. — Думаю, твоя мать давненько не шлёпала тебя, но если сейчас же не залезешь в машину, я сделаю это за неё… и ты надолго это запомнишь. Шевелись. Живо!

Девочка ахнула, а затем вскарабкалась на заднее сиденье вместе с Мартинезом и своими приятелями. Слоан скомандовал Наоми залезать следующей, а затем погрузился сам. Я закрыл дверцу и завёл двигатель.

— Никак, опять решил сигануть с горы? — подколол Харбингер.

— Отсоси, Джон, — ответил я.

Харбингер хохотнул. Его вжало в спинку сиденья, когда я помчался к воротам номер один.

— Похоже, Колорадо хорошо на тебе сказывается. За одно утро ты улыбнулся уже полтора раза.

Улыбка Харбингера померкла, он вцепился в верхнюю ручку, подпрыгивая на ухабах, пока мы мчались по каменистой местности.

Высадив детишек у первых ворот, я отвёз команду обратно на склад. Двери лифта закрылись и, пока мы поднимались, в кабине было непривычно тихо. Перед тем, как двери открылись, раздался звуковой сигнал. Мы вышли в коридор Чарли.

— Внимание, — сказал я, прижав винтовку к груди, — Китч, Слоан — вы обходите коридор Альфа и Бета. Харбингер и Мартинез — на вас Чарли и Дельта. Зайдите к Сандерсу в пункт видеонаблюдения в восемь-сот^[10]. Номс, ты со мной в Эхо. Увидимся в офисе в десять, где вы получите новое задание, затем нас ждёт обед. Держите рации под рукой.

— Есть, сэр, — ответили все в унисон.

Мы рассредоточились, направляясь в разные стороны. Когда стихли шаги остальных членов команды и мы с Наоми оказались в коридоре Эхо, она задала вопрос, которого я ждал. Она прекрасно понимала, что неслучайно оказалась в паре со мной.

— Итак, та девчонка, — начала Наоми.

— Ага. Я задержался в лобби и разговорился с ней. Когда я наконец вернулся к себе в номер, то не смог заснуть.

— С чего бы это?

— Её бывший, чтоб его. Он её бил. Она сбежала и очутилась здесь практически с пустыми руками. У неё нет ни знакомых, ни семьи. Отец с братом погибли в аварии несколько лет назад.

— Тот ещё багаж, Трекс, — вздохнула Наоми. — Так тебя к ней тянет или у тебя синдром спасителя?

— В том-то всё и дело. Она потрясающая. В смысле… головокружительно красивая, — я искоса взглянул на Наоми, на лице которой возникло выражение, которого я ждал. — А тут ещё все эти долбанные пожарные в гостинице хотят её заполучить. Она не желает иметь ничего общего с такими, как мы, при этом она ужасно мила, понимаешь? Не хочу я быть мерзавцем.

— Думаешь, всё дело в том, что все вокруг хотят её?

— Проблема как раз в том, что тут не всё так просто.

Наоми остановилась, нахмурившись.

— Она и вправду тебе нравится. Сколько времени ты с ней провёл?

— Практически нисколько, — ответил я на ходу. — И это абсолютный идиотизм.

— Химию не обуздать, Ти-Рекс, — пожала плечами Наоми. — Бессмысленно пытаться найти разумное объяснение. Блин, да Мэтт был ковбоем. Тихоней. С тем же успехом можно было разговаривать с любым неодушевлённым предметом. Он не был забавным. Не был занятным, не был выпендрёжником. Он был совсем не моим типом.

— Так почему же ты запала на него?

Наоми улыбнулась.

— Потому что он был хорошим парнем, скромным, без притворства… и зад у него был что надо.

— И всего-то? — хохотнул я.

— И всего-то. Конечно, плюсом было то, что он умел обращаться с винтовкой и не пасовал передо мной. У нас было кое-что общее. Но у него были и недостатки. Временами он был обаятельным. В конечном счёте, главную роль сыграл именно его интерес ко мне — то, как он обращался со мной и ещё что-то такое, что я не могу объяснить. Может, химия. Может, нам было суждено быть вместе.

— Точняк. Никогда не видел, чтобы мужчина любил женщину так, как Мэтт любил тебя, Номс.

Номс подняла глаза к потолку.

— Он где-то там, наверху, всё ещё любит меня, так же как я здесь, внизу, люблю его.

Я кивнул. Бесспорно. Если наша энергия никуда не исчезает после смерти, то я не сомневался, что Мэтт всё ещё где-то там, и что он по-прежнему любит свою жену.

— Это необязательно должно быть что-то конкретное, Трекс. Она может нравиться тебе без всяких причин. Даже очень нравиться. Может, ты просто ещё не знаешь причину.

— Спасибо, Номс. Я знал, что ты поможешь мне во всём разобраться.

Мы дошли до Т-образного тупика и повернули направо. Воздух здесь был иным, и Наоми нервно прижала свою винтовку поближе.

— Думаю, это из-за тех экспериментов, о которых они говорили, — пояснил я. — Я всегда думал, что тут работает кучка учёных, занимающихся освоением космоса и конструированием ракет.

— Тут разрабатывается нечто большее, чем ракеты.

Мы остановились перед огромной дверью, посреди которой тянулся красно-белый полосатый баннер в довесок к полудюжине предупреждающих знаков. Любопытства ради я прижал свой бейдж к чёрному квадрату на стене. Индикатор моргнул красным и раздался однократный низкий звуковой сигнал.

Мы с Наоми одновременно отступили назад. Рядом со считывателем загорелся маленький экран, на котором виднелась группа вооружённых людей, стоящих, как я полагал, по ту сторону двери. Один из них шагнул вперёд и нажал кнопку на панели переговорного устройства, чтобы мы могли услышать его.

— Назад, Трекслер. У тебя нет допуска на эту территорию.

— Ой. Это глубинное Эхо? Что-то не слишком оно… глубоко.

— Я видала и поглубже, — добавила Наоми с непроницаемым лицом.

Мужчины на экране надменно заулыбались.

— Даже близко не рядом с глубинным Эхо. Проваливайте.

— Мне говорили, что у меня есть допуск ко всему объекту, за исключением Глубинного Эха, — возразил я. Я не знал, стоило ли мне говорить громче, но, похоже, что мужчины по ту сторону двери, прекрасно меня слышали. Но я, на всякий случай, говорил громче обычного.

— Все вопросы к генералу. Проваливай, Трекслер. Это последнее предупреждение.

Я с трудом удержался, чтобы не спросить, что будет, если я не подчинюсь. У этих ребят было совсем плохо с юмором.

— Идём, Трекс. Обсудим это с Бьянкой, — Наоми дёрнула меня за жилет и я двинулся за ней. — Какого чёрта это было? — поинтересовалась Наоми, когда мы удалились на приличное расстояние. — Глубинное Эхо?

— Не знаю. Похоже, это выходит за рамки моей компетенции.

— В этом месте творится что-то странное. Куда более странное, чем мне казалось. Итак. Что собираешься делать с девчонкой?

— Ты про Дарби? — спросил я, сбитый с толку внезапной сменой темы.

— Её зовут Дарби? — удивилась Наоми. Я кивнул. — Необычное имя.

— За этим тоже таится необычная история.

Наоми улыбнулась.

— Вы и вправду поболтали. Типа… обо всём.

— Ага, — подтвердил я с улыбкой, которая тут же померкла. — Она ни за что не станет встречаться с солдатами. Её бывший — военный.

— Так ты и не солдат. Ты морпех.

— Да ладно тебе, Наоми. А если бы кто-то пытался запудрить тебе мозги формальными формулировками?

— Я бы надрала ему зад за это.

— Мы с ней не можем обсуждать мою работу. Она считает, что я работаю в Департаменте Лесного Хозяйства.

— Ты не стал её разубеждать? — спросила Наоми.

Я помотал головой.

— Она станет задавать вопросы, на которые я не могу ответить, Номс.

— Значит, она — сбежавшая невеста, оставившая позади агрессивного парня и болезненные воспоминания о смерти отца и брата. Мать никак не присутствует в её жизни, и девчонка каждого военного винит в грехах своего бывшего. Чтобы её заарканить, тебе придётся врать путём умолчания. Ты считаешь это удачной идеей?

Я задумался на секунду.

— Она моя единственная — та самая.

— Ты её не удержишь, — покачала головой Наоми.

— Что же мне делать? Это моя работа. Вся команда держится на мне. Я не могу просто уйти. Знаю, это звучит дико, Номс, но… я много лет твердил, что пойму, что это она, стоит мне её встретить. Она — та самая.

— Я всегда считала тебя храбрым. Ты знаешь это. Но я не уверена, что это тут уместно. Если ты действительно думаешь, что она и есть та самая девушка, о которой ты рассказывал мне с первой нашей встречи, то ты рискуешь всем.

— Ты поймёшь, когда познакомишься с ней.

Наоми повернулась ко мне, выглядя польщённой.

— Ты познакомишь нас? Похоже, ты от неё без ума. Ведь тебе придётся здорово напрячься, чтобы объяснить её, кто я такая.

— Я об этом не подумал, — нахмурился я.

— Может, скажешь ей, что я старый друг-федерал?

— Она не станет встречаться с военными, копами, пожарными… думаю, сюда же можно отнести и федеральных агентов.

— Ох. Ты попал. Ты здорово попал. В какой-то момент она захочет узнать всё о твоём прошлом. И стоит ей узнать правду — а она её узнает — она возненавидит тебя за то, что ты от неё утаил, и тогда ты останешься с разбитым сердцем.

— Может, я ей даже не нравлюсь, Номс.

— Она что, дура?

— Нет, — скривился я.

— Значит, ты ей нравишься. И, скорее всего, она уже догадывается, что тут что-то не так, и что ты что-то скрываешь от неё.

— Наверняка так и есть. Я всё ей объясню. Когда-нибудь… позже. Пусть сначала узнает меня получше. Пусть поймёт, что я не такой, каким она меня считает.

— И как ты ей всё объяснишь, если не можешь рассказать ей про свою работу?

— Я не могу рассказать ей про Комплекс. Но я могу сказать ей, что я гражданское лицо, работающее по контракту.

— И она автоматически причислит тебя к военным. Уж прости, Трекс. Я просто хочу тебя подготовить заранее.

— Чёрт, ты права, — скривился я. — Ничего не выйдет.

— Линяй, пока не поздно.

— Дельный совет, — нахмурился я. — Но я не могу.

— Знаю, — отозвалась Наоми, ткнув меня в плечо.

Глава 10

Дарби

Я поднялась с пола. Это стало уже привычным ритуалом: смыть воду в унитазе, открыть кран в раковине, намылить руки, сполоснуть, взять зубную щётку, зубную пасту, поскрести зубы, сплюнуть пасту, ополоснуть рот. Единственным отличием было то, что я снова проголодалась.

Вернувшись в прачечную, я достала мокрую одежду и полотенца из стиральной машины и сложила их в сушилку. Попятившись, я уселась на белый пластиковый стул, похожий на те, что были в начальной школе.

— Что-то ты неважно выглядишь, — заметила Сильвия. Остальные закивали головами, соглашаясь с ней.

— Эм… сегодня в лобби раздавали пиццу. Что-то мне нехорошо после неё.

— Пицца, — усомнилась она.

Сильвия мне не поверила, и у неё были на то основания. У меня на лбу выступила испарина, и моё лицо наверняка имело зеленоватый оттенок. Сушилка начала крутить мои брюки, рубашку и бельё в неторопливом режиме. Стирка была успокаивающим занятием, хоть меня и мутило от запахов детской присыпки, лаванды и грязного белья.

Сильвия не стала докапываться до истины. Вместе со своими коллегами она вернулась к глажке и складыванию белья, тихо переговариваясь по-испански.

— Сеньорита? — раздался тихий голос Розы. Она легонько тронула меня за плечо. — Сеньорита?

Я заморгала спросонья, заметив, что бельё в сушильной машине лежит на дне барабана. Выпрямившись, я осмотрелась. Кроме нас с Розой, в прачечной никого не было.

— Простите. Уже почти три часа дня. Мне понадобилась сушилка, так что я вытащила ваше бельё.

Я села прямо.

— Почти три?

Роза пожала плечами и показала на пустой стол. Моя одежда была выглажена и сложена идеально ровной стопкой.

— Это ты сделала? — спросила я, взяв стопку одежды со стола. Роза кивнула и я вздохнула. — Спасибо. Огромное тебе спасибо! Мне пора! Я опаздываю! Извини!

Не дожидаясь её ответа, я распахнула дверь и кинулась по коридору в свою комнату. Часы на ночном столике показывали без четверти три.

Собрав волосы наверх, я вскочила в душ, сполоснувшись за рекордное время и наспех вытершись полотенцем. Ещё две минуты ушло на то, чтобы почистить зубы и умыться. Затем я бросилась в спальню, чтобы одеться.

— Спасибо, Роза, — сказала я, надевая слегка накрахмаленные брюки и рубашку. Роза могла бы просто оставить моё бельё в сушилке, и мне пришлось бы отправиться на работу в мятой одежде. Расчесав волосы, надев чёрные балетки и удостоверившись, что захватила ключ от своего номера, я закрыла за собой дверь.

Ещё не дойдя до лобби, я услышала низкий гул голосов, который был ещё интенсивнее, чем вчера. Как и ожидалось, помещение было заполнено пожарными: кто-то только что вернулся со смены в горах, кто-то как раз собирался уезжать, а некоторые только приехали.

Майя обслуживала очередь из желающих заселиться, и я тут же поспешила на помощь. Мы не поздоровались и не представились друг другу, целиком сосредоточившись на выдаче ключей постояльцам, чтобы те могли поскорее заселиться и присоединиться к своим товарищам. Короткие тёмные волосы Майи спадали на лицо, касаясь его при каждом движении, а над её округлыми щеками, подчёркнутыми персиковыми румянами, виднелись очки. Её макияж больше подходил бьюти-блогеру, чем клерку на стойке регистрации, и я решила, что проверю свою догадку позже.

Проработав бок о бок целый час, мы наконец победили очередь и Майя устало вздохнула.

— Мать честная! Ну и денёк! Спасибо за помощь.

— Спасибо, что задержалась.

Она пожала плечами.

— Ставрос предупредил меня, что, возможно, придётся задержаться. Я Майя, — сказала она, протягивая руку. Я ответила на её рукопожатие, удивляясь её силе.

Повернувшись, Майя нагнулась, чтобы достать сумку и прозрачную косметичку, которая была доверху наполнена всякой косметикой — пудра, тени для век, тушь для ресниц, основания, кисти, консилеры, хайлайтеры, и всё, что можно найти в «Sephora^[11]».

— Ничего себе, — восхитилась я.

— Ага, — хихикнула она, расстёгивая молнию. — Я и половины этого добра не использую. Всё никак не выкину лишнее. Эй… ты ведь пользуешься декоративной косметикой?

— Я… — я помотала головой. — Раньше пользовалась, но сейчас мне это не по карману. Но я внесла этот пункт в список желаний.

Майя разглядывала моё лицо.

— Боже, с такими скулами и глазами я могла бы столько всего сделать. А уж брови… — она протянула руку, но я попятилась от неё.

— Я занята. Знаю. Просто я собиралась сегодня на работу второпях.

— Ох, блин. Пожар, что ли? — она многозначительно посмотрела на свою косметичку. — Начнись пожар, это я схватила бы в первую очередь.

Я рассмеялась, но Майя не шутила. Покопавшись в косметичке, она достала кое-какую нераспакованную косметику и пару пробников.

— Держи. Нельзя же ходить без макияжа.

— Что? Я не могу забрать твою косметику.

— Я не пользовалась этим. У меня свой канал на YouTube с сорока тысячами подписчиков. Разные компании постоянно присылают мне бесплатную продукцию.

— Канал на YouTube?

— Ага, — ухмыльнулась она. — Я рассказываю разные истории и обсуждаю случайные темы. Иногда я устраиваю тюториалы по макияжу. Истории дурацкие, но людям нравится слышать о моих неудачах.

— Ой, мне так жаль.

Она рассмеялась.

— Большая часть историй — пустой трёп. Плевать, это же ради подписчиков. Поищи как-нибудь мой канал — Майя Бе.

— Майя…

— Бе, — уточнила она, продолжая копаться в косметичке. — Это сокращение от Берковиц. Никто не станет тратить силы на поиск канала Майи Берковитц на YouTube. Вот откуда берутся Миранда Сингс^[12] и богиня всех ютюберов Дженна Марблс^[13]. Ну вот. Теперь у тебя есть самое основное. И офигительный хайлайтер. Хайлайтер должен быть самым основным средством. И рассыпчатая пудра для техники бейкинга. Это моя фишечка.

— Я не…

— Они высветят кожу под твоими глазами. Милая… тебе это не помешает. Посмотри мой канал на YouTube. Я там выложила очень подробный обзор. Основа, может, на полтона и отличается от твоего оттенка кожи, но если будешь почаще выходить на улицу, то будет самое то.

— Спасибо, — сказала я, глядя на гору косметики на столе.

— Ладно, мне пора. Доброй ночи.

— И тебе, — озадаченно ответила я. Никто никогда не дарил мне ничего просто так. И уж точно этого не делали незнакомые мне люди. Я хотела сказать Майе, что появляюсь на улице, ведь я всюду хожу пешком, но тогда мне пришлось бы объяснять ей, почему я бледнее смерти, так что я не стала возражать.

Майя помахала Ставросу, который смешивал какой-то напиток для обесцвеченной блондинки, что завладела вниманием толпы пожарных. Посмотрев на меня, Ставрос кивком показал мне подойти к нему. Я послушно поплелась к нему, гадая, хочет ли он поздравить меня с победой над очередью или отругать за то, что едва не опоздала на работу. Судя по его виду, были возможны оба варианта развития ситуации.

— Держи, — сказал он, поставив передо мной на барную стойку бутылку воды.

Я взяла её в руки и посмотрела на этикетку.

— Хочешь, чтобы я отнесла это в чей-нибудь номер? — спросила я.

— Нет, я хочу, чтобы ты выпила это. Вид у тебя зеленоватый. И спёкшийся.

— О, — я открыла крышку и сделала сначала небольшой глоток, а затем пару больших. Я и не осознавала, насколько меня мучает жажда. — Спасибо.

Ставрос кивнул.

— Знаю, ты говорила, что чувствуешь себя прекрасно, но я своими глазами вижу, что это не так. Ребята тут обсуждали твой вид. Синяки под глазами, поникший взгляд. Ты выглядишь, как Тильда. Я бы отправил тебя домой, но ты и так живёшь здесь. Да и заменить тебя некем.

— Со мной правда всё в порядке.

— Я ценю твою стойкость, — суровое выражение его лица нарушила мягкая улыбка. — Без шуток. Не будь тут толпы пожарных-алкоголиков, я бы сам тебя заменил, чтобы дать тебе отдохнуть. Просто… не усердствуй слишком сильно.

— Спасибо, Ставрос, — сказала я, заметив виноватое выражение его лица, прежде чем вернуться на своё место, пройдя через лобби с бутылкой воды в руке.

— У меня в комнате есть таблетки Pepto.

Я повернулась к говорящему с вымученной улыбкой. Им оказался пожарный, которого звали Шугар. Мне хотелось прилечь.

— Спасибо, не нужно. Вода помогает.

— У тебя желудочный грипп или типа того? — поинтересовался он. Парень был огромным, чуть крупнее Мэддокса, но я не сомневалась, что в свободное от сезона пожаров время он был ещё массивнее. Из-за стрижки налысо он больше напоминал морпеха, чем пожарного. И не будь его глаза такими добрыми, он смотрелся бы пугающе.

— Нет, просто пытаюсь привыкнуть к высоте, наверное.

Он кивнул, обернувшись через плечо, пока я второй раз за день наводила порядок на стойке ресепшен с тех пор, как заступила на смену.

— Всё хорошо, Шугар?

— Да, мэм. Можно я тут постою?

— Разумеется. Парни подкалывают тебя?

Он помотал головой.

— Нет, мэм. Мне скоро предстоит отправиться в горы, я жду звонка от матери. Она паникёрша. Плачет по пустякам. Постоянно. Я не могу вернуться к себе в номер, потому что живу с Фишем. Он отличный парень, но не упускает возможности подколоть меня из-за мамы. Она живёт совсем одна. Кроме меня, у неё никого нет. Ей хочется, чтобы я наслаждался жизнью, но она…

— Переживает.

Он кивнул.

— Можешь стоять тут, сколько хочешь.

Раздалась тихая мелодия звонка на его телефоне.

— Спасибо. Привет, мам. Ага, всё ещё в гостинице. Нет, сегодня никуда не поеду. Поговаривают, что утром.

Я слышала её причитания, даже стоя на расстоянии от него. Не удивительно, что он предпочёл отойти подальше от приятелей. Она всего лишь говорила сыну, как она его любит, но её повизгивания нервировали меня не на шутку. Представить не могу, что чувствовал Шугар. Я уже собиралась отойти подальше, но вдруг осознала, что он не просто так тёрся у моей стойки. Стоит мне отойти, и его товарищи подойдут ближе, чтобы подслушивать.

Я сделала вид, что проверяю что-то на компьютере, стараясь не прислушиваться к тому, как очаровательно Шугар успокаивал свою маму, рассказывая ей о своём дежурстве в горах. Его глубокий голос действовал успокаивающе, прогоняя мучившую меня тошноту, помогая мне расслабить плечи и очистить голову. Я едва заметила, как к стойке подошёл Трекс.

— Ну, привет, — поздоровался он с надеждой в глазах.

— Привет, — ответила я, стараясь скрыть, как рада я была вновь его видеть. Я взглянула на часы. — Разве уже так поздно?

Теперь я испытывала неловкость в его присутствии. К чёрту бабочек, в моём животе кто-то вёл артиллерийский огонь. Я не сомневалась, что для горошинки это было вредно. «Хватит», — проворчала я мысленно.

— Этот парень тебе надоедает? — спросил Трекс. Он шутил, но я всё равно чувствовала необходимость защитить беднягу Шугара.

— Он говорит со своей… сестрой.

Шугар подмигнул мне.

— Ты не умеешь врать, — заметил Трекс с весёлой улыбкой.

Шугар прикрыл свободное ухо и повернулся спиной к Трексу, продолжая говорить тихо:

— Да, мам, непременно. Да, мэм, — он замолчал, пока она громко благословляла его, словно читая проповедь во время торжественной службы. — Аминь. Спасибо, мама. Я тоже тебя люблю. Пока. — Сунув телефон в карман, он смущённо кивнул мне. — Теперь видите, почему я отвечаю на звонки подальше от ребят.

— К чёрту их, если они не способны понять, что ты хороший сын, — заметил Трекс.

Шугар задумчиво кивнул.

— Ты прав. Мне нечего стыдиться. Мне стыдно, что мне стыдно.

Трекс похлопал Шугара по здоровенному плечу.

— Звучит утомительно. Не держи это в себе, мужик. Не стесняйся быть собой. Люби свою мать, будь хорошим сыном, пусть остальные слышат, как она находит покой в своих молитвах. Им это не помешает.

— Спасибо, Трекс, — кивнул Шугар.

Трекс кивнул в ответ и проводил взглядом Шугара, удалившегося с улыбкой на лице, а затем повернулся ко мне.

— Кстати, об утомлении. Прости, что вчера заставил тебя болтать со мной до поздней ночи.

— Сама виновата, — возразила я. — Я большая девочка. Мне известно, когда следует откланяться.

— Что ж, значит, находиться в моём обществе не так уж и плохо.

Я старалась подавить улыбку. Старалась изо всех сил, но потерпела поражение, и улыбка выдала все те чувства, которые я пыталась скрыть. Я была недовольна собой. Как я могла, сбежав от одного парня, забыть свой страх и гнев и влюбиться в другого? Вроде как. Что бы это ни было.

— Можно и так сказать, — сказала я, опустив голову.

— Всё нормально? — уверенная улыбка Трекса померкла.

Мои щёки покраснели, руки тряслись. Это напоминало противостояние, хоть мы и не ссорились. Во мне шла внутренняя борьба между моей натурой, требующей угождать другим и делать окружающих счастливыми, и стремлением вырастить ребёнка независимым от мужчин — независимым в целом.

— Да… Я просто… ты очень милый.

— Хм.

Я издала смешок.

— Нет, дело не в этом.

Он скривился.

— Это ведь не часть монолога«дело не в тебе, а во мне»? Мы ведь даже ни разу не сходили на свидание — хотя прошлый вечер был замечательным.

Эта чёртова улыбка снова озарила моё лицо.

— И правда. Вечер был замечательным.

Он задумчиво разглядывал меня, явно используя свои супер-способности, позволяющие ему видеть людей насквозь, чтобы понять, что на самом деле значили мои слова.

— Дарби… не знаю, от чего ты пытаешься убежать, но я не имею к этому отношения.

— Я больше не убегаю, — помотала я головой.

— Я уже говорил… ты не умеешь врать.

— Может, ты мне просто не нравишься.

Он задумался. Впервые он засомневался.

— Почему?

— Не знаю, — растерянно ответила я. Мне было больно видеть его реакцию и я запаниковала. — Во-первых, ты не веришь в бога.

— Я не нравлюсь тебе, потому что не верю в бога? Иисус якшался с отребьем в Библии. С иудейскими сборщиками податей. Тебе известно, насколько иудеи ненавидели людей вроде Закхея за то, что те собирали подати со своего народа в пользу римлян? Он был предателем и одним из двенадцати корешей Иисуса.

— А ты манипулятор, — огрызнулась я.

Трекс не разозлился и не нагрубил в ответ, как я ожидала. Вместо этого он улыбнулся мне и расслабил плечи. Он умел держаться достойно гораздо лучше меня, и он знал, что я вру.

— Прости, это было грубо.

— Не извиняйся! — я зажмурилась, чувствуя, что эту битву не выиграть.

— Почему? Тебе проще ненавидеть меня, когда я веду себя как сволочь? Я не идеален, но я не сволочь. И ты мне нравишься, хоть ты и злобная и врёшь напропалую.

— Я не вру напропалую, — возмутилась я. — Просто я не знаю тебя достаточно хорошо для того, чтобы сказать правду.

Его лицо стало серьёзным.

— Справедливо. Но ты можешь со мной поговорить. Всё, что ты скажешь, останется между нами. Я не желаю тебе зла.

— Тогда держись от меня подальше, — сказала я, схватив блокнот с ручкой и ретировавшись в направлении бара, за которым работал Ставрос. — Хей, — поприветствовала я его, задыхаясь, хотя я всего лишь пересекла помещение.

Ставрос повернулся спиной к сидящим за стойкой мужчинам, протирая стакан полотенцем.

— Трекс тебе докучает?

— Что? Нет. Он славный.

— О, — выдохнул Ставрос.

— Ты можешь рассказать мне, как закрыть смену? — спросила я, держа ручку наготове.

— Давненько мне не приходилось этого делать. Записи хранятся где-то в моём кабинете.

Я вздохнула.

— А ты не мог бы… притвориться, что даёшь мне указания?

Он придвинулся ближе ко мне.

— Так, что происходит? — тихо спросил он, так, чтобы сидящие за стойкой бара пожарные не услышали.

— Да ничего. Ничего такого. Трекс просто очень…

— Милый?

Я закрыла глаза.

— Да, только слепой бы не заметил, что он симпатичный. Но…

— Тогда скажи ему, что ты только что рассталась с кем-то и не стремишься вновь вступать в отношения.

Я взглянула на своего начальника, довольная тем, что могла с кем-то поговорить.

— Не могу. Он поймёт, что я что-то скрываю.

— Так ты ищешь новых отношений?

Я поморщилась.

— Разумеется, нет, но…

— Но ты явно не готова к отношениям, так что ему либо придётся подождать, пока ты не будешь готова, либо оставить тебя в покое.

— Я не могу сказать ему это, — скривилась я.

Ставрос подмигнул мне, а затем повернулся к клиентам.

— Конечно же, можешь.

Я сделала вид, что записываю указания Ставроса, поглядывая на Трекса через плечо. Он неотрывно смотрел на меня. Заметив мой взгляд, он улыбнулся и помахал мне.

— Ладно, — вздохнула я. — Деваться некуда. Придётся это сделать, — сказала я сама себе. Я направилась к стойке ресепшен, выпрямив спину и расправив плечи, стараясь изобразить хоть каплю уверенности королевы красоты, идя к Трексу. Я улыбнулась, приветливо и уверенно. — Ты прав. Я соврала и я прошу прощения. Ты милый. И забавный. И интересный…

— И привлекательный. Не забудь упомянуть, что я чертовски привлекательный.

— И самоуверенный.

— Это я самоуверенный? Я ещё даже не успел пригласить тебя на свидание, а ты уже расстаёшься со мной.

— Нет. Мы совершенно точно не расстаёмся, — сказала я.

Трекс снова улыбнулся. Он был прекрасен, очарователен и… Нет. Нет, Дарби. Прекрати.

— Ты понимаешь, о чём я. Мы не встречались, так что мы не можем расстаться. Ты мне нравишься, но давай начистоту. Я не готова к каким-либо отношениям, и не скоро ещё буду готова. И к тому времени, когда я снова захочу с кем-то встречаться, могу гарантировать, что ты утратишь ко мне интерес.

— Ты так думаешь? — спросил он, цепляясь к последнему предложению.

Я скривилась. Моей задачей было отделаться от вопросов, а я просто вязала и открыла ему душу.

Он обдумал мои слова.

— А как насчёт дружбы?

— Тебя устраивает дружба?

Ух. Опять эта улыбка. Хватит улыбаться, Трекс.

— Разумеется, нет. Я думаю, что ты потрясающая, даже когда кажется, будто тебя вот-вот стошнит.

Я вздохнула. Его мимолётная улыбка была очаровательной, подрывающей мою решимость. И тот факт, что не будь я беременна, я бы с радостью ухватилась за такую возможность — за него — здорово меня смущал.

— Не думаю, что это возможно.

— Потому что я тебе нравлюсь.

— Я тебя едва знаю.

— Но достаточно для того, чтобы я тебе нравился.

Мои плечи поникли и уверенность покинула меня под действием его улыбки.

— Может, просто дашь мне передышку?

— Могу попробовать. Мы оба живём в одном здании. И ты работаешь тут.

— Ты прав, — скривилась я. — Ничего не выйдет.

— А если я ненадолго сделаю вид, что ты мне не нравишься? Это поможет?

— Да, — воодушевлённо ответила я и ткнула в него пальцем. — Да, это поможет. Спасибо.

Трекс наклонился и поцеловал меня в щёку. Его губы были мягкими и тёплыми.

— Договорились, красотка.

Закрыв глаза, я слегка прижалась к нему, прежде чем он ушёл. Я стояла, прижав руку к тому месту, которое он только что поцеловал. Артиллерийский бой в моём животе возобновился, словно это не я только что проиграла очередную битву.

Ставрос посмотрел на меня, глянув на Зика, который встал, направившись ко мне. Выражение лица Ставроса соответствовало моему внутреннему монологу.

Мой разум и сердце вели войну, стремясь решить, что мне делать и чего мне хотелось. Впрочем, это не имело значения. Даже если я уступлю своим чувствам, случится одно из двух: либо Трекс изменится, ведь, судя по моему опыту, так и бывало, когда мужчина получал желаемое, либо я окончательно влюблюсь в Трекса и через четыре-шесть месяцев мой раздувшийся живот отпугнёт его, оставив нас обоих — или только меня — с разбитым сердцем.

Глава 11

Трекс

Девять дней. Прошло уже девять грёбанных дней с тех пор, как я последний раз говорил с Дарби, если не считать случайных вежливых приветствий, и мне всё осточертело.

Хоть я и согласился делать вид, что не замечаю Дарби, но я по-прежнему существовал ради тех двадцати секунд, которые уходили на то, чтобы дойти от входа в гостиницу до лифта. Она всегда бросала на меня взгляд украдкой, и это наполняло меня радостью.

Бывали дни, когда дорога до гостиницы занимала вечность, но сегодня, припарковавшись перед входом в отель, я чувствовал, словно только что отъехал от комплекса. Из дверей вышла компания пожарных, одетых в рубашки и джинсы — их вариант нарядной одежды для похода по местным заведениям. Интересно, наткнётся ли кто-то из них на Наоми во время своей прогулки? При мысли об этом я издал смешок. Эти ребятки считали себя крутыми, но Наоми их быстро обломает.

— Чему это ты улыбаешься? — спросила Дарби, стоя за одним из диванов в зоне ожидания.

Я резко остановился. Автоматические двери попытались закрыться передо мной, но тут разъехались обратно. Дарби рассмеялась и затащила меня в лобби. На ней был макияж, она была одета в шорты и развевающийся топ, а волосы её спадали на плечи мягкими волнами.

— Трекс? — обратилась она ко мне. Я осознал, что не ответил на её предыдущий вопрос.

— Прости, ты застала меня врасплох, — признался я, ощущая, как улучшается настроение. — Идёшь куда-то?

Её стажировка закончилась и теперь она работала с одиннадцати вечера до семи утра с субботы по четверг. С тех пор, как она перешла на новый график, она никуда не ходила.

— Ага. Я обещала Зику, что мы сходим в кино, когда он вернётся и… он вернулся.

— Ах, да, — ответил я, не сумев скрыть свой хмурый вид.

Она помотала головой, неожиданно смутившись.

— Да нет… это всего лишь кино. К тому же, он не мой тип. Пожарные, копы, солдаты… и им подобные.

— Ага, — кивнул я. — Что ж… повеселись как следует.

Я оставил Дарби в лобби. В гостиницу как раз вошла очередная группа пожарных, которые несли коричневые мешки, на которых красовался крупный красный логотип «Мясо и морепродукты Колорадо Спрингс». Их преследовал слабый запах рыбы, и я тут же услышал, как кого-то выворачивает наизнанку.

Дарби стояла, нагнувшись над ближайшей урной, прощаясь со своей последней трапезой. Я кинулся к ней, придерживая её волосы, пока её продолжало выворачивать.

— Иисусе, Дарби! Ты в порядке?

Её сотряс очередной спазм.

Я осмотрелся, заметив изумлённые взгляды всех присутствующих в лобби, включая Ставроса. Он подбежал, протягивая чистое полотенце, и отвернулся, прикрыв нос.

— Она… с ней всё в порядке?

— Пару секунд назад всё было в норме, — ответил я.

Дарби выпрямилась и я передал ей полотенце. Она вытерла лицо, тяжело дыша.

— Мне ужасно жаль, Ставрос.

Он кивнул.

— Может, тебе лучше…

— Всё уже прошло, — сказала она.

— Дарби, — начал Ставрос, озираясь вокруг. — Тебе следует прилечь. Я распоряжусь, чтобы в твой номер отнесли крекеры и банку Sprite.

— Я правда в порядке. Мне стало плохо от запаха рыбы, которую принесли эти ребята. Может, она испортилась или вроде того.

Я выгнул бровь. Запах рыбы был едва уловим. Должно быть, у Дарби нюх, как у бладхаунда, если это так сильно подействовало на неё.

— Идём, — сказал я. — Я провожу тебя до твоего номера.

— Заодно освежишься перед походом в кино, — предложил Ставрос.

Я взглядом пресёк протест Дарби.

— Он пытается тебе вежливо намекнуть, что тебе стоит убраться из лобби, пока тебя снова не вывернуло.

— О, — смутилась Дарби. Похоже, она только что заметила, что все вокруг смотрели на нас. — Извините. Я уже ухожу.

Сжав полотенце в руке, она прикрыла им нос и рот, проходя мимо пожарных с мешками рыбы. Добравшись до номера сто, она приложила карту-ключ к считывателю. Раздался звуковой сигнал и, потянув дверную ручку вниз, она вошла в номер.

Я неторопливо прошёлся по небольшой прихожей, примыкающей к ванной. Дарби направилась в ванную, закрыв за собой дверь. Я слышал, как заурчала вода в раковине, когда она чистила зубы.

Звук воды стих и, спустя пару секунд, Дарби открыла дверь ванной, выглядя так же сногсшибательно, как когда я зашёл в лобби.

— Ты в порядке? — спросил я.

— Ага, — вздохнула она. — Да, я в порядке. Мне просто стало плохо из-за рыбы.

— Я едва почувствовал запах.

— Похоже, это моя супер-сила, — сказала она, указывая на свой нос.

— Дарби, — проговорил я, шагнув к ней и убрав волосы с её лица. Я до жути боялся задать следующий вопрос. — Ты больна? Можешь сказать мне.

Она помотала головой.

— Меня подташнивает. Это пройдёт.

С моих губ сорвался вздох облегчения. Что-то было не так. Возможно, она всё же была больна, но в этот момент мой страх сменило любопытство. Дарби скрывала не только своё прошлое. Тут что-то явно было не так.

— Ты ничего больше не хочешь мне рассказать? — спросил я.

Она задумалась, а затем отрицательно помотала головой.

Кто-то постучал в дверь и Дарби открыла её. На пороге стояла улыбающаяся Тильда, держа поднос с крекерами и банкой Sprite.

— Огромное спасибо, Тильда. В самом деле.

— Ставрос сказал, что ты заблевала всё лобби.

— Всего лишь урну, — возразила она, ставя поднос на комод. — Пожалуйста, передай ему мои извинения.

— Ты уже извинилась, — напомнил я.

— Передай ещё раз, — сказала она, улыбнувшись Тильде.

— Тебе следует прилечь, — кивнула Тильда.

— Спасибо, непременно, — ответила Дарби и закрыла за ней дверь.

— Я должна встретиться с Зиком в лобби через пятнадцать минут, — сказала она, посмотрев на часы на тумбочке у кровати.

— Ты же не собираешься никуда идти после произошедшего? Тебя только что вырвало в урну в лобби.

— Я же сказала…

— Что ты в порядке. Знаю. Видимо, дело не только в кино, раз ты не хочешь отменять встречу, будучи больной.

— Я не больна.

— У тебя что, супер-способности к рвотному рефлексу?

— Я терпеть не могу запах рыбы, что в этом такого?

— Я беспокоюсь о тебе, Дарби. Я чувствую, что ты что-то скрываешь от меня. Ну и ладно, дело твоё. Но я всё равно переживаю за тебя.

— Я ценю это, — улыбнулась она. — Могу тебя заверить, что со мной всё в порядке. Мне не нужен отдых, но я прилягу на пару минут, поскольку обещала это Тильде.

— Можно я посижу с тобой, пока ты здесь? — спросил я.

Моя забота тронула её, и она не смогла это скрыть.

— Ну… да.

Я пропустил её вперед в комнату, а затем придвинул стул к кровати. Дарби легла на спину, сложив руки на животе. Уставившись в потолок на пару секунд, она закрыла глаза. Её грудь вздымалась и опадала, пока она делала глубокие успокаивающие вздохи. Я что угодно бы отдал за возможность забраться на кровать рядом с ней и обнять её, но вместо этого я остался сидеть на стуле.

— Мы квиты, чтоб ты знал, — заметила она тихим спокойным голосом.

— В смысле?

— У тебя тоже есть секреты.

Я замер, не зная, что ответить на это.

— Это нормально. И это не моё дело. У нас есть право хранить секреты, если это не несёт вреда другим людям.

Я промолчал. Дарби повернулась на бок и сунула руки под подушку, улыбнувшись мне.

— Боже, ты прекрасна, — сказал я, не в силах сдержать восхищения.

Дарби не имела ничего против.

— Спасибо.

— Уверен, ты это слышала уже тысячи раз.

— Не от тебя.

Я рассмеялся и опустил голову.

— Извини. Я должен делать вид, что ты мне не нравишься.

— У тебя это выходит ужасно. Думаешь, я не замечаю, как ты смотришь на меня каждое утро, уходя на работу? И как ты бросаешь на меня взгляды по вечерам?

— Сомневаюсь, что кто-то может не смотреть на тебя. Даже женщины глазеют.

— Только не моя мать. У неё отлично получается игнорировать меня.

— Неужели она и впрямь винит тебя в их смерти?

— Она имеет на это право. Я и сама себя виню.

— Ты ведь понимаешь, что это полная чушь?

— Разумеется, я их не убивала. Но…

— Без всяких но. Это не твоя вина, эта была случайность. Прости, но твоя мать просто дрянь, если заставляет тебя думать иначе.

Она рассмеялась на выдохе, хихикая так сильно, что ей пришлось прикрыть рот рукой.

— Ты всегда говоришь то, что думаешь?

— По возможности.

Дарби посмотрела на часы.

— Что ж… мне пора.

Дарби села и я встал, чтобы помочь ей подняться с кровати.

— Какой фильм вы собираетесь смотреть? — спросил я, скрывая ревность в своём голосе.

Дарби задумалась.

— Без понятия. Думаю, Зик сам что-нибудь выбрал.

Дарби направилась к выходу и я открыл перед ней дверь, пропустив её в коридор и закрыв дверь.

— Дарби, — поприветствовал её Зик, не ожидавший увидеть меня.

— Привет, — улыбнулась она.

— Трекс, — произнёс Зик, окинув меня взглядом, а затем обратился к Дарби. — Мне сказали, что тебе нездоровится.

— Нет, — возразила она. Мне нравилось, как она умела утаивать информацию. Она настолько мастерски владела искусством недомолвок, что я мысленно прокрутил наш разговор ещё раз, гадая, не упустил ли чего.

— Ох, ну… — Зик жестом указал на меня.

Я прошёл мимо него.

— Пока, Трекс, — попрощалась Дарби.

— Повеселитесь в кино, ребятки, — ответил я, махнув на прощание.

Зик явно был сбит с толку тем, что я вышел из номера Дарби, а также тем, что мне не только было известно, что они собирались куда-то вдвоём, но я и не имел ничего против этого. Я усмехнулся, наслаждаясь его растерянным видом.

Дарби пошла вперёд по коридору и Зик последовал за ней. Он оглянулся на меня перед тем, как скрыться за углом.

Я решил воспользоваться лестницей. Пройдя половину пути до своего номера, я почувствовал, как в кармане вибрирует телефон. Звонила Хэйли, и я снял трубку на втором гудке.

— Хей, Беллс. Как жизнь?

— Сижу скучаю.

— Никаких планов? Сегодня же пятница.

— Один парень пригласил меня погулять. Но это не мой тип.

— Он не ходит в твою церковь, что ли?

— Католик.

— Хэйли. То, что он не разделяет твои религиозные взгляды, ещё не значит…

— Отец будет против, и тебе это известно.

— Ну почему ты не можешь вести себя, как типичный подросток, и делать всё наперекор тому, что тебе велят?

— В любом случае, мне нравится Роб Мэйджор.

— Этот коротышка из христианского летнего лагеря?

— Ты отстал от жизни, Скотти. Теперь он выглядит совсем иначе. А его мать теперь возглавляет группу восхваления и поклонения в нашей церкви.

— Вот святоша! Стремление встречаться только с приверженцами вашей церкви — это безошибочный способ сохранить свои идеалы неприкосновенными.

— Скотти… — предостерегающе произнесла она.

— Прости. Так почему же Роб не пригласил тебя погулять?

— Не знаю, — ответила она с придыханием. Я мысленно видел, как Хэйли валяется на своей розовой кровати, скрестив ноги и закинув их на стену, а её светлые волосы свисают через край матраса, рассыпаясь по полу. Роб Мэйджор был тощей версией моего отца. Я представил, как он, потеряв самообладание, орёт на мою сестру, разглагольствуя о законе божьем, предписывающем ей подчиняться и во всём повиноваться мужу — или, что ещё хуже, как он бьёт её. Я бы прибил его за это.

— Надеюсь, он с тобой обходителен, Беллс. Это всё, что могу сказать.

— Роб? Он милейший парень. И мухи не обидит. Вот почему он мне так нравится. Он в этом смысле совсем не похож на отца.

— Какое облегчение, — пробормотал я.

— А как насчёт тебя? У тебя есть планы на вечер? Как тебе Колорадо? Уже нашёл жильё? Когда я могу тебя навестить?

— Ты уже знаешь ответы на все вопросы, — она вздохнула, так что я решил порадовать её. — У меня нет планов на вечер. Колорадо прекрасен. Уже почти июль, но по ночам всё ещё холодно. Жильё пока не нашёл, но я особо и не искал. Можешь приехать, когда я что-нибудь подыщу. Сюда лучше не соваться. Гостиница переполнена пожарными, которые уже много месяцев томятся вдали от своих подружек или жён. Так что для визита время неподходящее.

— Ты кого-нибудь встретил?

— Я встретил множество людей.

— Не придуривайся.

— Я эм… не совсем.

Хэйли едва слышно ахнула, оживившись.

— Так и есть. Ты встретил кого-то. Как она выглядит? Откуда она? Чем занимается?

— Погоди Хэйли, Иисусе.

— Скотт Соломон Трекслер!

— Не называй моё второе имя, Беллс, — скривился я. — Ты же знаешь, что я его ненавижу.

— А ты не смей поминать имя господа всуе! Может, тебе плевать на свою душу, но мне нет!

— Прости.

— Ну? — не унималась она.

— Она работает здесь в гостинице.

— Да ну?

— Она… — я вздохнул. — Она сногсшибательна, Беллс. И не той привычной красотой, а экзотической, модельной, умопомрачительной красотой. И она даже не догадывается об этом. Я никогда в жизни не встречал никого, вроде неё. Ради неё стоит развязать троянскую войну.

— Ого.

— Она из Техаса. У неё очаровательный тягучий южный выговор.

— Так чего же ты не позовёшь её на свидание?

— Потому что она пошла в кино с пожарным по имени Зик.

— О, нет! Если она тебе так нравится, ты должен увести её у него!

— Она не встречается с Зиком, — рассмеялся я. — Её свадьба была всего пару недель назад.

— Так она замужем?! — взвыла Хэйли.

— Нет, нет… она так и не вышла замуж. Тот мужчина был жестоким, и она сбежала от него. Так что теперь она не стремится ни с кем встречаться.

— Ох, — огорчилась Хэйли. — Никогда не слышала, чтобы ты о ком-то так отзывался. Даже о Лауре. Ты назвал эту девушку сногсшибательной. Тебе следует сказать ей об этом.

— Нет. Ей нужно время, и я ей его предоставлю. Она прошла через многое. И… — я чуть было не сказал Хэйли, что она была больна, но решил не посвящать её в подробности.

— И?

— Я не тороплюсь, Беллс. Ты же знаешь.

— Я просто хочу… хочу, чтобы ты был счастлив, только и всего.

— А с чего ты взяла, что это не так?

— Вот и отлично. Я скучаю по тебе.

— Я тоже по тебе скучаю. Тебе стоит предостеречь Роба, рассказав ему о своём брате — этим ты можешь спасти ему жизнь.

Она рассмеялась.

— Он мной не интересуется. Пока что.

— С трудом верится. Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю! Пока!

Зайдя в свой номер, я повалился спиной на матрас. Переплетя пальцы на затылке, я сделал глубокий вздох и выдохнул, уставившись в потолок. Если Дарби была больна, я не мог спасти её от этого. Что, если ей требовалось лечение, но она не могла себе его позволить, сбежав от того ублюдка в Техасе? Я мог бы сделать пару звонков в Калифорнию. Вэл могла бы разузнать для меня всё за сорок восемь часов, но тогда мне придётся серьёзно вмешаться в дела Дарби. Не вариант. Как бы мне не хотелось всё разузнать, пойти на такие меры я не мог. Это было её решение, говорить мне правду или нет. Неведение сводило меня с ума, пусть даже Дарби могла прекрасно справиться сама. Я просто хотел ей помочь.

Я только встретил её. При мысли о том, что я её потеряю, в моей груди возникло неприятное чувство.

Мой телефон запищал, я достал его и прочёл сообщение от Наоми.

«Я в забегаловке в центре города. Спаси меня, Ти-Рекс».

«Спасти от скуки? Всё остальное тебе по зубам».

«Да. Два напитка, а веселья всё нет. И парни тут ужасно надоедливые».

Я вздохнул, мысленно представив себе, как Мэтт требует, чтобы я поднял свой зад и спас его жену, и набрал сообщение:

«Ок. Буду через 15».

«Лучше через 10».

Вскочив с кровати, я заскочил в душ на пару минут, а затем заметался по комнате, одеваясь. Схватив кошелёк, ключи и телефон, я сбежал вниз по лестнице, несясь к машине. Единственной женщиной, к которой я так спешил, не считая моей сестры, была Наоми… а теперь и Дарби.

Наоми прислала мне адрес и я подверг испытанию своё везение, несясь всю дорогу со скоростью сто тридцать километров в час. Остановив машину через дорогу, чуть поодаль от паба «McCormack’s», я поспешил ко входу, рывком распахнув дверь и ища взглядом Наоми.

Она смотрела на меня с улыбкой, подперев голову кулаком и вытянув вторую руку в сторону. Лишь выставленный вверх третий палец отделял её от пожарного, которого я как-то видел в лобби гостиницы. Тот улыбался, стараясь скрыть конфуз очень публичного отказа. Я вспомнил, что видел его разговаривающим с Дарби. Парень больше напоминал модель «Abercrombie & Fitch», чем борца с лесными пожарами. Он был слишком смазлив, чтобы получать удовольствие от копания в грязи, даже несмотря на его растрёпанную бороду. Его волосы были уложены гелем, а чёрная рубашка была накрахмалена.

— Хей, — раздражённо поздоровался я. — Вот, значит, как? И ради этого я рисковал штрафом за опасное вождение?

— Она типа…? — обратился ко мне Уоттс.

Наоми меня опередила.

— Ну, разумеется! Видимо, я принадлежу ему, раз не испытываю к тебе интереса.

— А кто сказал, что ты не испытываешь ко мне интереса? — спросил Уоттс.

— Я, — отозвалась Наоми. — Притом дважды.

— Уоттс, — предостерёг я, качая головой, — эту лодку ты раскачивать не хочешь.

— Это твоя сестра? — спросил он.

Мы с Наоми переглянулись. Она обладала экзотической внешностью и необузданной натурой, а я был обычным белым парнем из Канзаса. Трудно было представить более непохожих друг на друга людей.

— Серьёзно? — изумился я.

— Просто пытаюсь разобраться, — сказал Уоттс, присаживаясь. — Может, вы приёмные, откуда мне знать?

— Мы работаем вместе, — ответил я.

— Трекс, — проворчала Наоми. Она не хотела, чтобы Уоттс хоть что-то о ней знал.

— Ты не заметил обручальное кольцо? Она замужем, приятель, так что исчезни.

Уоттс посмотрел вниз.

— Она носит кольцо на среднем пальце.

— По-твоему, она придерживается традиций? — спросил я.

Уоттс пожал плечами, поднимаясь.

— Она чертовски привлекательна. Если ей не хочется, чтобы парни думали, что она одинока, пусть носит кольцо как положено.

— Или пусть парни слушают, когда им говорят отвалить, — ответила Наоми, сердито посмотрев на него.

— Ты права. Приношу свои извинения, — сказал Уоттс. Кивнув мне, он ушёл.

— Зачем ты носишь кольцо на среднем пальце? — спросил я.

— Я потеряла вес после смерти Мэтта. Теперь кольцо свободно болтается на безымянном пальце.

— Подгони его под свой размер, — предложил я.

— Нет. Мэтт выбрал это кольцо. И оно всегда будет таким, каким было при нём.

— Видать, переезд сюда дался тебе нелегко.

— Это как раз было просто, — помотала она головой. — Я с трудом могла находиться в той квартире, но я не осознавала этого, пока не получило то письмо. Вот тогда меня не надо было лишний раз торопить со сборами.

— Как ты держишься? — просил я.

Она скрестила руки на столе перед собой и пожала плечами.

— Иные дни легче, чем другие.

Я кивнул.

— Я гадал, зачем ты торчишь в этой забегаловке, если ты не в настроении для общения.

— Нет ничего плохого в том, чтобы выбраться куда-то, не стремясь привлечь внимание мужчины.

— Я не это имел в виду, и ты это знаешь.

Она отпила пиво.

— Проклятье. Прости, Трекс.

— Поговори со мной.

— Сегодня у его мамы день рождения. Странно, что одни вещи имеют для меня значение, а другие — нет.

Перегнувшись через стол, я накрыл её руку своей.

— Можешь в любое время позвонить мне и позвать провести с тобой время, если не хочешь таскаться в забегаловки. Тогда ты не будешь одна и тебе не придётся вымещать гнев на незнакомцах.

Она взгянула на Уоттса, болтающего со своими приятелями. Тот как раз посмотрел на Наоми. В этот миг я заметил Зика с Дарби. Она была на полпути к нашему столу, когда заметила мою руку, лежащую поверх руки Наоми. Дарби развернулась и направилась обратно к Зику, повернувшись ко мне спиной.

— Вот дерьмо, — сказал я, вставая из-за стола.

— Что? — спросила Наоми.

— Это… Это она.

— Та девушка? Дарби?

Я кивнул.

— Ты знаешь, что она подумала. Иди…

Прежде чем Наоми успела договорить, я уже направился к небольшой группе пожарных, стоящих рядом с Дарби и парочкой незнакомых мне женщин.

— Хей, — поздоровался я, мягко положив руку на спину Дарби. Она повернулась ко мне, нацепив одну из улыбок королевы красоты.

— Привет, Трекс.

— Могу я… — я посмотрел на Зика. — Дарби, можно с тобой переговорить? Я хотел бы тебе кое-кого представить.

Дарби посмотрела мимо меня на Наоми, а затем — на Зика.

— Я же говорил, они коллеги, — встрял Уоттс.

Дарби закрыла глаза, раздосадованная тем, что Уоттс выдал, что они обсуждали Наоми.

— Хм, конечно. Да. Пойдём познакомимся с… твоей коллегой.

Путь к столику Наоми был нелёгким для меня. Я не представлял, как объяснить, кем мне приходится Наоми, но и позволить Дарби думать, что был на свидании с другой, я не мог.

— Номс, это Дарби.

Наоми улыбнулась с искренней радостью, чего не случалось с тех пор, как умер Мэтт.

— Вообще-то, меня зовут Наоми. Так это та самая Дарби? Рада наконец познакомиться с тобой.

Твою же мать, Наоми, ты просто гений.

— Привет, — поздоровалась Дарби, протягивая руку для приветствия. Наоми пожала её руку, очевидно, решив воздержаться от привычной мёртвой хватки. Мужчины обычно изумлялись той силе, с которой Наоми отвечала на рукопожатие, но Дарби словно и не заметила ничего. — Так ты работаешь в Департаменте Лесного Хозяйства?

— Нет, — с улыбкой ответила Наоми. — Ты работаешь в гостинице?

— Да, — ответила Дарби, посмотрев на меня.

— Ты и впрямь так красива, как он говорил. Вот это да.

— Спасибо, — поблагодарила она привычно, словно слышала подобное миллион раз — что так и было. — Итак… кем ты работаешь?

— Я работаю подрядчиком по контракту, — ответила Наоми.

— О, ладно. Что ж, рада знакомству.

— Не хочешь к нам присоединиться? — спросила Наоми, прежде чем Дарби успела уйти. — Уверена, Трекс будет этому рад.

— Я тут с друзьями. Но спасибо за приглашение. Уверена, Уоттс был бы рад, если бы я предложила тебе присоединиться к нам.

— Мы тут просто пытались отвлечь меня от мыслей о моём почившем муже, благодарю.

— Ох, Боже мой, мне так жаль, — потрясённо сказала Дарби, изумлённо вскинув брови.

— Номс, — сказал я, прикрыв глаза. — Извини, — сказал я Дарби.

— Теперь понятно, почему вы дружите, — улыбнулась Дарби. — Вы оба любите прямоту.

— Наоми — сама прямота, — согласился я. — Но мы дружим не только поэтому. Её муж, Мэтт, был моим близким другом.

— Не удивительно, — заметила Дарби, тут же спохватившись, что произнесла это вслух. — Это… это… эм.

— Мы сидим тут, и Трекс держит меня за руку? Да. Всё из-за этого. Можешь мне поверить, он говорит о тебе восемьдесят пять процентов времени.

— Вовсе нет, — вмешался я.

— Нет? — переспросила Дарби.

— Как минимум девяносто, — ответил я.

Мы с Дарби улыбнулись друг другу и Наоми прочистила горло.

— Мне, наверное, эм… наверное, мне стоит… — лицо Дарби померкло и она опустилась на мой стул, опираясь одной рукой на стол.

— Ты в порядке? — спросил я, схватив её за руку. Её лицо побледнело и она уставилась на стол перед собой.

— Да, просто голова закружилась, — ответила она. — Сейчас пройдёт.

— Что-то не похоже, — сказала Наоми. — Ты выглядишь так, словно тебя сейчас…

Дарби согнулась и её вывернуло на пол водой. Мы с Наоми растерянно смотрели, оцепенев от изумления.

К нам подбежали Зик с Уоттсом.

— Дарби? — раздался голос Зика. Он взял её за руку.

Заметив лужу на полу, Уоттс прижал запястье к носу.

— Ну ты и мямля! Сходи возьми у бармена полотенце, — скомандовала Наоми.

Уоттс кинулся к бару.

— Какого чёрта, Зик? — мои слова вырвались прежде, чем я успел их обдумать. — Ты притащил её в бар, когда ей плохо?

— Ей плохо? — переспросил он. — Я… я не знал.

— Ты знал, что её вывернуло в лобби гостиницы.

Дарби сотряс очередной спазм.

— Она съела что-то не то? — спокойно спросила Наоми.

— Она ничего не ела, — покачал головой Зик. — Ей весь вечер нехорошо.

— И вместо того, чтобы отвести ей домой, ты притащил её сюда? — прорычал я, схватив его за рубашку.

— Хватит. Прекратите! Я в порядке, — сказала Дарби, не поднимая головы.

— Я… Она сказала, что чувствует себя хорошо, — оправдывался Зик, которому явно было не по себе. Замечания были излишни. Я знал, что Дарби хронически врёт, когда речь заходит о её здоровье. Отпустив Зика, я перевёл взгляд на свою подругу.

— Номс… — начал я.

— Да, иди… — отозвалась она.

Уоттс принёс полотенце и отдал его Дарби.

— Мне ужасно жаль, — сказала она, вытирая рот. Я помог ей встать из-за стола.

— Идём, — сказал я, взяв её на руки. — Отвезём тебя домой.

Я посмотрел на Зика и тот кивнул мне в ответ. Он понимал, что мне не требовалось разрешение, но он проявил любезность, воздержавшись от спора.

Прижав полотенце ко рту, Дарби положила голову мне на плечо. Как только она это сделала, я тут же ускорил шаг, едва чувствуя её вес в своих руках. Меня переполняли противоречивые чувства от её близости — с одной стороны, мне хотелось идти помедленнее, чтобы насладиться этим моментом, но с другой стороны, мне хотелось бежать, чтобы поскорее доставить её в безопасное место. Решив всё же идти быстрым шагом, я перешёл дорогу и двинулся вдоль аллеи. Метров за пять до машины я нажал кнопку разблокировки дверей на брелке. Мигнули фары, на миг осветив аллею, прежде чем нас снова окутал мрак.

Жёсткий гравий хрустел у меня под ногами, пока я пытался сохранить равновесие, держа Дарби в руках и стараясь открыть дверь машины.

— Я могу идти сама, — заметила она.

— Уже пришли, — отозвался я, открыв дверцу и усадив её на пассажирское сиденье.

— Я слишком долго не ела… опять. Пора бы уже приноровиться.

— Приноровиться к чему? — не понял я. — Дарби, скажи мне. Насколько серьёзно ты больна? Насколько всё плохо?

Она промокнула рот полотенцем, не глядя на меня.

— Только не говори Ставросу. Или кому-то ещё. Я не хочу, чтобы меня уволили.

— Что с тобой? — нервно сглотнул я. — Это рак? — у меня внутри всё сжалось. Мне ужасно хотелось снова почувствовать её у себя в руках.

— Нет, — ответила она, помотав головой. — Я… э-э… — Она поморщилась. — Кто бы мог подумать, что сказать это вслух будет так трудно?

Это не рак. Как только тревога отступила, мои мысли прояснились и до меня наконец дошло. Тошнота, накатывающая, если долго не есть, головокружение. То, как она пила воду со льдом в баре, её хроническая усталость. То, что она бросила жениха у алтаря, её упрямая решимость воздержаться от каких-либо отношений. Какой же я идиот! Она защищала не только себя.

— Так ты беременна?

Дарби посмотрела на меня, решая, можно ли мне доверять, а затем медленно кивнула.

Я сделал пару шагов назад, сцепив руки на затылке.

— Спасибо, твою мать! — крикнул я.

Я согнулся, упершись руками в колени и испытывая непреодолимое желание расплакаться. Не думаю, что когда-нибудь чувствовал подобное облегчение, даже будучи ребёнком. Выдохнув, я выпрямился, повернувшись к Дарби.

Она смотрела на меня с тревогой в глазах.

Подойдя к Дарби, я обнял её, смеясь и раскачивая нас взад-вперёд.

— Я думал, ты умираешь. — Она не обняла меня в ответ, так что мне пришлось её отпустить, ища ответ в её глазах. — Прости. Следовало сначала спросить, прежде чем обнимать тебя. Я просто рад до жути. — Она смотрела на меня так, словно я вот-вот вспыхну в языках пламени. — В чём дело?

— Разве ты не понимаешь? — спросила она.

— Что ты беременна?

— Я беременна, — кивнула она.

— Да… но… — я посмотрел на её живот. — Ты уверена, что от меня?

Дарби на миг опешила. Затем она расхохоталась, не в силах остановиться. Прикрыв рот рукой, она вдруг приняла серьёзный вид. На смену радости пришёл страх и она заплакала.

— Я впервые произнесла это вслух.

— Никто больше не знает? Даже…

Она помотала головой, её руки тряслись.

— Дарби, — вновь обняв её, я поцеловал её в макушку. — Всё хорошо. Всё будет хорошо.

Она кивнула, уткнувшись лицом мне в грудь и вцепившись руками в мою рубашку. В этот момент всё остальное перестало существовать. Были лишь мы вдвоём и ребёнок, растущий в ней. Моя потребность защищать её только что возросла вдвое.

Глава 12

Дарби

Открыв глаза, я первым делом увидела Трекса, спящего на кресле у моей кровати. Одна его рука была закинута на спинку кресла, другая держала меня за руку. Сделав глубокий вздох, я потянулась и попыталась высвободиться, но его пальцы крепко сжали мою ладонь.

Я посмотрела на Трекса, ожидая встретить его взгляд, но его глаза оставались закрытыми. Его голова покоилась на руке, лицо казалось расслабленным. Я устроилась поудобнее на матрасе, опустив голову на перьевую подушку и уставившись в поп-корн потолок^[14]. По дороге из «МакКормака» мы почти не разговаривали, Трексу пришлось дважды остановиться, когда меня одолевали сухие спазмы. Он отнёс меня на руках в мой номер, раздобыл крекеры и убедился, что я их съела, а затем спросил, можно ли ему посидеть в кресле, пока я буду спать.

Я повернула голову, глядя на часы. Хоть я проспала всего четыре часа, я чувствовала себя отдохнувшей. Снова повернув голову, я заметила, что Трекс проснулся.

— Хей, — сказал он, сонно потирая лицо и глаза и сжав мою руку. — Сколько времени?

— Начало шестого.

— Наверное, такой отдых тебе кажется долгим, — улыбнулся он.

— Ага, — согласилась я, усевшись на кровати. — Не хочу слишком уж сбивать свой график. Мне, наверное, стоит снова лечь ближе к десяти.

— Скорее всего, к тому времени ты снова выдохнешься, учитывая твоё состояние.

— Ты у нас эксперт по беременности, что ли? — приподняла я бровь.

— Знаю основы, хоть опыта у меня и нет.

— Мне нужна эта работа, Трекс, — нахмурилась я. — Ставрос — хороший человек, но он владелец бизнеса. Мне нужно больше времени, чтобы доказать ему, что я ценный сотрудник, и что есть смысл ждать, когда я вернусь к работе после… — я красноречиво посмотрела на свой живот.

— Я ничего ему не скажу, — тут же заверил меня Трекс. — Можешь довериться мне, Дарби. Уверяю тебя, — сказал он, переплетя наши пальцы.

Я высвободила руку и принялась ковырять ногти, разглядывая заусенцы на большом пальце.

— Ты мне нравишься, но отношения — вещь очень сложная.

— Ты права, сложности — не мой конёк, — кивнул он.

Я сглотнула, испытывая странную признательность за ноющую боль в груди. Узнай я это позже, мне было бы значительно хуже.

— Глядя на то, как ты спишь, я всё думал, почему тот факт, что ты ждёшь ребёнка от кого-то другого, ничего для меня не меняет. Странно, но я не могу выкинуть тебя из головы.

— Мне кажется, будет лучше, если я буду одна. Глупо кидаться из одних отношений в другие. К тому же, мы толком не знаем друг друга.

— Ну, так узнай меня. И позволь получше узнать тебя. Мы не случайно оба оказались здесь.

— Ты, никак, веру обрёл, Трекслер? — выгнула я бровь.

— Нет, — помотал он головой. — Я обрёл тебя.

Я почувствовала, как щёки залил румянец, и ткнула в них пальцем.

— Вот видишь? Я не хочу быть краснеющей, витающей в облаках, глупенькой девочкой.

— Это не про тебя, Дарби. Всё может быть так просто. Давай… давай просто попробуем.

— Мне нужен план. Я не могу больше действовать по наитию.

— С чего ты взяла, что мы действуем по наитию? Я весьма целенаправленно сижу в этом богомерзком кресле, чтобы быть так близко к тебе, как ты позволишь, — признался Трекс, улыбаясь, отчего моё сердце забилось быстрее. Интересно, когда я отказываюсь впустить кого-то в своё сердце, даю ли я возможность Шону по-своему контролировать меня? Чего я хочу на самом деле?

— Сейчас вернусь, — сказала я, встав с кровати и направившись в ванную. Тихо прикрыв дверь, я уперлась в неё ладонями и прижалась лбом к полому деревянному полотну. Я много мужчин повидала на своём веку — среди них были и хорошие, но в большинстве своём — плохие. Трекс сидел в той забегаловке с вдовой своего лучшего друга, а затем приглядывал за спящей беременной женщиной, держа её за руку, и вовсе не потому, что рассчитывал на что-то. Огонёк вожделения в глазах мужчин был мне знаком. Трекса тянуло ко мне, но он не пытался меня покорить.

Достав зубную щётку, я включила кран. Пока я чистила зубы, я напомнила себе, что хоть я и терпела выходки Шона, но глупой меня не назовёшь. Я всё ещё могла принимать правильные решения, и Трекс… он хороший человек, я в этом не сомневалась.

Сплюнув зубную пасту, я ополоснула рот и вышла из ванной.

— Ты всё ещё здесь, — заметила я.

— Хочешь, чтобы я ушёл? — спросил он, выпрямившись в кресле.

Я села на кровать и подползла к изголовью, протянув ему руку. Он застыл в нерешительности, глядя на мою руку.

— Сам сказал, что хочешь быть так близко ко мне, как я позволю. Двигайся ближе.

Трекс медленно встал и, глядя на меня, скинул ботинки. Взобравшись на кровать, он улёгся рядом со мной. Уставившись мне в глаза на пару секунд, он вытянул шею и поцеловал меня в щёку. Его лоб коснулся моего виска.

— Я так рад, что с тобой всё хорошо, — прошептал он, а затем вздохнул с облегчением.

— Ты и впрямь подумал, что я умираю?

Осторожно притянув меня к себе, он зарылся лицом мне в шею.

Давно я не испытывала такого умиротворения, когда меня обнимали. Мне показалось странным лежать просто так, и я положила руку ему на спину. Машинально я начала водить ноготками вверх-вниз, от края его джинсов до лопаток. В памяти возник тот вечер, когда я изо всех сил старалась расслабить своё тело в надежде, что лежащий рядом Шон уснёт и позволит текиле и ярости выветриться, прежде чем они сдетонируют. Я замерла, прижав ладонь к пояснице Трекса. Шон настаивал, чтобы я так делала вечерами, пока он не уснёт, и сейчас мне хотелось быть как можно дальше от его прихотей.

— Привычка? — спросил Трекс.

— Потребуется время, чтобы от неё избавиться.

— Не спеши. Я побуду рядом.

— Хорошо устроился? — хихикнула я.

— Лучше не бывает. Не уверен, что смогу пошевелиться до конца выходных.

Я прижала подбородок к его волосам. Я так долго позволяла Шону относиться ко мне по-скотски, что теперь не понимала, почему не могу позволить Трексу обращаться со мной так, как я того заслуживала. Прикрыв глаза, я расслабилась, приглушив возгласы протеста в моей голове и все те опасения, которые предвещали что-то плохое. Есть что-то забавное в опасениях — вы не можете точно определить, пытается ли ваше подсознание предостеречь вас от прошлых ошибок или от будущих.

— Между прочим, — сказала я в полумраке. — Некоторые мужчины сбегают, узнав, что женщина ждёт от них ребёнка.

Трекс поднял голову:

— Я похож на того, кто убегает?

Я улыбнулась, помотав головой.

Трекс перевёл взгляд на мои губы, и в моей груди зародилось тепло, распространяясь по всему телу до самых кончиков пальцев на ногах.

— Можно тебя поцеловать? — спросил он.

Я посмотрела на его губы. Они казались мягкими, хоть и были окружены трёхдневной щетиной. Я припомнила, как его губы касались моей щеки, их тепло, которое оставалось со мной, даже когда он был уже на полпути к выходу.

— Да.

Рука Трекса скользнула мне на затылок, нежно обхватила его и притянула мою голову ближе. Ко мне так давно никто не прикасался, кроме Шона. И теперь, находясь в тёмной комнате в руках Скотта Трекслера, я не испытывала страха.

Я закрыла глаза, чувствуя прикосновение его губ. Трекс начал медленно, ожидая поощрения с моей стороны. Я обхватила его лицо руками и притянула ближе, открыв рот и надеясь, что он поймёт намёк и…

Язык Трекса скользнул мне в рот, пробуя меня. Мои ожидания строились на ощущениях от предыдущего поцелуя в щёку, но Трекс превзошёл самые смелые из них. Его поцелуй был стремительным, требовательным. Трекс расположился сверху, нависая надо мной, а не лёжа рядом. Мою кожу покалывало с головы до пят. Вцепившись в его рубашку двумя руками, я притянула его ближе.

Трекс отстранился и прижался лбом ко мне.

— Погоди… притормози немного, — сказал он, пытаясь отдышаться. Он повернулся на бок, перенесясвой вес на локоть.

Я уставилась в потолок, уже зная, что он скажет. Я была беременна. Это не самый возбуждающий фактор.

— Какие у тебя планы на вечер? — спросил он.

Вот это поворот.

— А? — спросила я, не скрывая удивления.

Он рассмеялся и поцеловал участок кожи под моим ухом. Помедлив, он уселся на кровати и посмотрел на меня.

— Я хочу сводить тебя поужинать. Когда я притворялся, что ты мне не нравишься, я побывал в одном месте, где готовят пасту. У них есть джелато^[15]. Пока я был там, я всё думал, что тебе бы там понравилось.

— Правда? — спросила я, стараясь не терять голову оттого, что он продумывал наше первое свидание.

— Итак… ужин? Этим вечером? Со мной?

— Ужин, — кивнула я. Разумеется. Так поступают приличные ребята. — Можно попозже?

— В восемь? — предложил он.

Я кивнула и Трекс сел, а затем поднялся с кровати. Указав на дверь, он заметил:

— Я уверен на все сто, что стоит мне выйти за дверь, я устрою в коридоре танец запредельной радости, достойный профессионального футболиста. Так что не смотри, как я буду уходить.

— Ты уходишь?

— Я вернусь. Просто сгоняю за завтраком для тебя.

— Ох, — ухмыльнулась я.

— Мы ведь не хотим, чтобы тебе стало плохо от голода?

— Ага. Давай я дам тебе немного…

— Не-а. Я угощаю.

— Я… — начала было я возражать.

— Что?

— Я не хочу никому быть обязанной.

— Ни хрена ты мне не обязана, Дарби, — нахмурился он.

— Хммм… — я сдвинула рот на бок, пряча улыбку.

— Я быстро. Тебе нравится апельсиновый сок?

Я кивнула.

— Можно я позаимствую это? — спросил он, показывая на карту-ключ от моего номера. Я кивнула и он улыбнулся мне в ответ. — Пожалуйста, никуда не уходи. Завтрак в постель будет подан через двадцать минут.

— Ладно.

— Ладно, — повторил он, подбирая с пола свой кошелёк и телефон. Он похлопал карманы, убедившись, что ключи при нём, а затем наклонился, опершись руками на матрас, и чмокнул меня в губы. Довольно напевая что-то, он вышел за дверь.

Я опустилась на подушки, прикрыв рот. Как такое возможно? Я спасаюсь из ужасной ситуации, будучи беременной, и оказываюсь в объятиях самого классного парня из тех, что мне встречались? На меня накатил страх. Если вам кажется, что всё идёт слишком хорошо, чтобы быть правдой, то обычно это ощущение не подводит. А даже если всё действительно хорошо, то терять что-то столь замечательное куда больнее.

Я прикрыла глаза рукой. Хватит, Дарби. То, что раньше всегда так бывало, ещё не значит, что так и должно быть всегда. Я старалась наслаждаться спокойным моментом, ожидая, пока очень привлекательный и очень заботливый мужчина принесёт мне завтрак в постель. Мой страх не унимался, хоть я распознала его и попыталась отогнать. Тогда я решила дать себе послабление, погрузившись в чувство страха — да и кто бы не боялся, прожив год с Шоном Литтлфилдом? Я заплакала. Я оплакивала ту девушку, которой была до встречи с Шоном, но затем поняла, что та девушка мне не нравилась. Я была рада, что теперь можно было списать любые всплески эмоций на беременность. Мои эмоции превратилась в полнейший хаос.

Замок щёлкнул и вошёл Трекс, держа в руках два белых пакетика. Его широкая улыбка мгновенно померкла, стоило ему увидеть моё лицо. Поставив пакеты с едой на край кровати, он присел рядом со мной, убрав пряди волос с моего лица.

— Что такое?

— Гормоны. Надеюсь, — ответила я, тряся головой.

— Выкладывай.

— Это, — я показала на пространство между нами, — кажется чем-то хорошим.

— И ты боишься, что это не так.

Мне нравилось, что Трексу не нужно было всё объяснять. Ему хватало малейшего намёка, чтобы во всём разобраться.

— Мне ненавистно это чувство. Это ужасно, но я не могу избавиться от этих мыслей.

— Тревога — это нормально. Совершенно естественно. Все новые отношения в большинстве своём строятся на том, что один человек надеется на то, что полный незнакомец его не подведёт.

Его слова казались такими осмысленными. Мне нравилось, как он смотрит на мир.

— И можешь мне поверить, я эксперт в том, что касается неспособности избавиться от нежелательных мыслей. В этом вся суть ПТСР^[16], Дарби. Неважно, каким образом это ПТСР заработано.

Я всхлипнула и посмотрела на него в изумлении. Я и не догадывалась, что дело в этом.

— Ты не думала о том, чтобы с кем-нибудь поговорить? — спросил он.

— Даже если бы хотела, мне это не по карману.

— Тут есть YWCA^[17]. Я могу отвезти тебя к ним на этой неделе, посмотрим, что они могут предложить.

— Как… откуда ты знаешь всё это? Это то, чем ты занимаешься? Ты что-то вроде психолога для пожарных или как?

— Нет, — ответил он, протягивая мне салфетку из коробочки, стоящей на тумбочке у кровати. — Просто по долгу службы я часто имею дело со смертью.

— Вроде того случая, когда погиб твой лучший друг? — спросила я, вытерев глаза и нос салфеткой.

Трекс кивнул, но морщинки между его бровей обозначились резче, когда он продолжил:

— Дарби…

— Да?

Трекс прочистил горло и помотал головой, словно передумал.

— Только время поможет тебе убедиться в том, что я не такой, как он. Время — это всё, что у меня есть.

— То есть, пока сезон пожаров не подойдёт к концу?

— Нет, — сказал он, переплетя наши пальцы. — Я подыскиваю здесь постоянное жильё. Я остаюсь.

— Правда?

— Да, — уголок его рта приподнялся в улыбке. — Давай перекусим.

Трекс достал из пакета пластиковый контейнер и протянул его мне, затем он распаковал одноразовые приборы. Я приоткрыла крышку и она резко открылась, явив стопку золотисто-коричневых блинов.

— Пахта, — пояснил он, протягивая мне вилку с ножом. — В других контейнерах омлет и сосиски. — Трекс открыл крышку маленького контейнера для сиропа и замер над моими блинами. — Слегка или хорошенько?

— Хорошенько.

— Молодчина, — похвалил он, полив блины густым коричневым сиропом.

Я отрезала кусочек и попробовала, блаженно замычав. Я одновременно улыбалась и жевала, пока Трекс, держа на коленях пластиковый контейнер, отрезал кусок огромного омлета.

— Это омлет по-денверски? — спросила я. — Пахнет болгарским перцем и ветчиной… и… луком?

Трекс кивнул, продолжая жевать. Отрезав ещё кусок омлета, он предложил его мне. Я открыла рот и он положил кусочек омлета мне в рот, смеясь, когда я принялась мурлыкать ещё громче.

— О, мой бог, — пробубнила я с полным ртом.

— Знаю, — вторил он мне с набитым ртом. Трекс достал из подставки пластиковый стаканчик с крышкой и трубочкой и протянул его мне. — Апельсиновый сок.

Я сделала глоток и принялась наблюдать за тем, как ест Трекс. Он казался таким счастливым, устроив пикник у меня на кровати. Я постаралась отогнать мысли о том, что я его не заслуживаю и о том, что стоит мне к нему привязаться, как он бросит меня.

— Ты задумалась о чём-то, — заметил Трекс, вытирая рот салфеткой. — О чём-то плохом или хорошем? — Я не ответила и он кивнул. — Мне тоже страшно. Это кажется чем-то очень, очень хорошим. Что, если ты вдруг решишь, что не хочешь меня видеть? Или что я тебе не нравлюсь? Что, если появится кто-то лучше меня? Что, если я окончательно влюблюсь в тебя, но всё закончится?

— С тобой так раньше бывало?

— С такой работой трудно к кому-либо привязаться. Но с поездками покончено. Пора пустить корни. И мне, наконец, чертовски повезло. Так получилось, что ты тоже оказалась здесь.

— Ладно. Итак, мы ввяжемся в это, испытывая страх?

— Даже ужас.

— По рукам, — вздохнула я.

Трекс прижал свой стаканчик с апельсиновым соком к моему.

— Давай бросим вызов страху.

— С радостью выпью за это.

Мы потягивали сок из трубочек, улыбаясь друг другу. Это был лучший завтрак в моей жизни… пока что.

Глава 13

Трекс

Цветы были банальностью, но я всё равно их принёс. Ужин и поход в кино тоже не были чем-то особенным, но таков был план. Я так давно не практиковался, что мне всё казалось неуместным и глупым, но когда Дарби открыла дверь и увидела розы у меня в руках, она изумлённо ахнула, прикрыв рот ладошками.

Поразить Дарби было нетрудно. Для этого не требовались брильянты или путешествия в роскошные места. Достаточно было доброты и заботы, а это мне по силам, хоть она и заслуживает большего. Её изгибы были обтянуты простым тёмно-синим сарафаном, от высокого ворота к подолу юбки длиной до колена тянулись тонкие белые полоски. Я с трудом сдержал изумлённый вздох. Различные оттенки светлых волос удачно перекликались в косичке, спускающейся по её левому плечу. Ни серёжек, ни колье — её украшениями служили золотисто-карие глаза и розовая помада.

— Ого, — восхитился я. На большее у меня слов не хватило.

— Только купила, — похвасталась она, разглядывая свой сарафан. — Взяла на распродаже в «Ти Джей Макс» за семь баксов.

Я никогда не встречал таких, как она, в реальной жизни. И когда Дарби притянула меня к себе, чтобы обнять, я с трудом мог поверить, что в самом деле находился так близко к ней.

— Они прекрасны, — сказала Дарби, осторожно прижав цветы к груди и вдыхая их аромат.

Она развернулась и направилась к раковине. Я вошёл в её номер и заглянул в ванную. Дарби наполняла раковину водой, положив букет, всё ещё завёрнутый в пластиковую упаковку, на бок.

— Ваза. В следующий раз я принесу вазу.

— Я схожу за вазой в кладовую позже, — ответила Дарби, улыбаясь розовым лепесткам. Она провела пальцем по одному из них, прежде чем взять меня за руку и потащить в коридор. Дарби сияла, испытывая безграничное счастье. Я надеялся, что был тому причиной.

— Волнуешься? — спросил я.

— А ты разве нет? — изумилась она.

— Места себе не нахожу, — признался я.

Дарби повернулась, закинув руки мне на шею.

— Ты никогда не нервничаешь.

— Ты права. Это окружающие нервничают в моём присутствии.

— Только не я.

— Ещё одна причина, по которой ты мне нравишься.

— Не надо нервничать, — Дарби наклонила голову, закрыла глаза и чмокнула меня в губы. — Будет весело. Идём, — сказала она, потянув меня за руку через лобби.

Пожарные пялились на нас — одни с любопытством, другие с завистью. Ставрос смотрел на нас без тени удивления. Под пристальными взглядами я выпрямил плечи. Я хотел дать окружающим понять, что это свидание являлось окончательным решением, а не приглашением — ведь некоторые парни считают интерес, проявленный женщиной к кому-либо, поводом к действию. Востребованная женщина становится объектом охоты. Возможно, они оставят её в покое из-за Зика. В любом случае, мне не хотелось, чтобы вокруг Дарби ошивалось ещё больше парней, решивших попытать счастья только потому, что заметили, что она не прочь сходить на свидание.

Автоматические двери разъехались в стороны и нас обдало зноем. Дарби это, казалось, не беспокоило, а вот я успел вспотеть до того, как мы дошли до машины. Я открыл ей дверцу и подал руку, чтобы помочь забраться на пассажирское сиденье.

— Что? — спросила она, глядя на меня.

— Ты чертовски хорошо смотришься на этом месте, — заметил я. — Это сиденье просто создано для тебя.

Она рассмеялась, откинувшись на спинку и расслабившись. Она и раньше была прекрасна, но видеть её столь счастливой было бесподобно.

Я уселся за руль и, потянувшись через центральную консоль, переплёл наши пальцы. На химчистку салона моего «Land Cruiser» понадобилось больше времени, чем я потратил на душ и одевание, но я хотел удостовериться, что всё, что от меня зависело, было идеально. Внедорожник пах чистящим средством и новой машиной, и я внезапно забеспокоился, не станет ли Дарби плохо от запаха химикатов.

— Ты в порядке? — спросил я, выезжая со стоянки.

— Да, а что?

— Я только что сообразил, что провёл химчистку салона и теперь в машине пахнет…

— Химикатами и новой машиной?

— Ага, — расстроился я. Вот тебе и идеально.

— Мне нравится.

— Правда? А как же ребёнок?

— Ой, я об этом не подумала, — улыбнулась мне Дарби. — Спасибо. Уверена, с ребёнком всё в порядке.

Я приоткрыл окно со своей стороны на всякий случай, и Дарби сжала мою руку. Мы припарковались перед «Лондри^[18]» — местечком, которое, как уверял Харбингер, нравилось его жене. Оранжевая кирпичная стена была украшена старой росписью, изображающей прачечную самообслуживания, обыгрывая название. Во внутренней отделке использовались низко висящие светильники, современные промышленные трубы и металлические скобы вкупе с деревом серебристо-серых тонов. Я не был сторонником того, что Хэйли называла «едой для богатеев», но Дарби улыбалась от уха до уха.

Мы подошли к седовласому мужчине, стоящему за компьютером, и он тут же поприветствовал нас.

— Добрый вечер, сэр. Вы бронировали столик?

— Да. Под именем Трекс.

— Трекс. Ага. Мы общались с вами ранее. Пожалуйста, следуйте за мной.

Мужчина провёл нас к угловому столику у окна и я опередил его, с гордостью выдвинув стул для Дарби. Она села, сияя от радости, а я уселся рядом с ней, а не напротив. Администратор тут же переставил мои приборы, пока Дарби изучала меню.

В зале пустовал только один стол и одно место за барной стойкой. Я надеялся, что причиной тому была отличная кухня. Хоть и не существует инструкций для тех, кто хочет сводить беременную женщину на свидание, но я не сомневался, что первым в списке приоритетов должна быть еда.

— Салфетки прямо как у моей бабули, — заметила Дарби. — Плотные, белые, с красными полосами по краям. Ты провоцируешь у меня приступ ностальгии, сам того не зная.

Лучшей похвалы придумать невозможно.

— Мне нравится твоя косичка, — сказал я.

— Я заплела её впопыхах, — призналась Дарби, коснувшись волос. — В последнее время мои волосы ведут себя странно. Книга списывает всё на гормоны.

— Ты прекрасна.

Дарби улыбнулась, глядя в меню.

— Спасибо, — ответила она на автомате. Мне пришлось напомнить себе, что этот комплимент для неё ничего не значил. В отличие от других женщин, она и так знала, что красива.

— Расскажи про свою бабушку. И про своё детство.

— Про мою бабушку? — глаза Дарби сияли. — Она была потрясающей. Пекла такие булочки с корицей… бог ты мой. Они просто таяли во рту. Покрытые глазурью. Глазури она не жалела. Ты тут уже бывал раньше?

— Нет.

— Только посмотри на эту еду. Она супер странная.

Подошёл официант, наполнив наши стаканы водой из металлического графина.

— Добрый вечер. Меня зовут Шон. Сегодня я буду обслуживать ваш столик. Вы уже бывали у нас прежде?

Мы с Дарби переглянулись, я ждал её реакции. Я не знал, может ли эта ситуация испортить наш вечер. Из её горла вырвался смешок и она прикрыла рот ладонью. Я тоже фыркнул от смеха и посмотрел на Шона.

— Нет, не доводилось.

— Наши блюда являются общими на несколько персон. Выберите три или пять блюд. Я рекомендую выбрать пять, чтобы плотно поесть, хотя аппетит у всех разный. Вы уже определились с напитками?

— Мне подойдёт вода со льдом, — сказала Дарби.

— Мне тоже, — сказал я.

— Замечательно, я дам вам пару минут. Если у вас возникнут вопросы, дайте знать, — с этими словами Шон оставил нас наедине, насколько это вообще возможно в переполненном людьми зале.

— Это отличный тест. Нам придётся либо полностью согласиться с выбором друг друга, либо найти компромисс.

— Проще простого, — заметил я.

Дарби подмигнула мне, а затем снова вернулась к изучению меню.

— Тогда за дело.

— Креветки в панировке?

— Согласен.

— Чичаррон^[19]с фасолевым соусом?

— Давай.

— Гусь?

— Не вопрос.

— Свиные щёчки?

— Свиные щёчки? — переспросил я, заглядывая в меню. Блюдо выглядело неплохо, но Дарби так забавляла моя нерешительность, что я решил попробовать. — В смысле, щёки свиньи?

— Они приготовленные! — захихикала она. — Уверена, это вкуснее, чем кострец!

— Что, чёрт побери, такое кострец?

— Говяжий огузок, — пояснила она, не переставая хихикать. Я скорчил мину и она прыснула со смеху. — Ты что, не слыхал о ветчине?

— Вот чёрт. Это свиной зад? Я ем его каждый год на День благодарения.

Дарби схватилась руками за живот и согнулась от хохота.

Вернулся Шон и Дарби сделала заказ, держась как профи, пока называла каждое выбранное блюдо.

— Это всё мои любимые блюда, — заметил Шон. — Одобряю. Точно не хотите, чтобы я принёс вам хорошего белого вина?

— Я э-э… — Дарби красноречиво положила руку на живот.

— Ох, — в глазах официанта мелькнуло понимание. — Поздравляю вас обоих, — кивнул он нам, прежде чем уйти.

— Прости, — сказала Дарби, заливаясь румянцем. — Это, должно быть, странно.

— Вовсе нет.

Она помедлила с ответом.

— Я не… я не ищу отца для своего ребёнка, просто для ясности. И не нуждаюсь в том, чтобы меня спасали. Я приняла решение справляться со всем самостоятельно, и меня это вполне устраивает.

— Понимаю. Ситуация необычная, но моих чувств к тебе это не меняет. Твоё стремление к независимости — это одна из причин, которые привлекают меня в тебе, и последнее, чего я хочу — это думать, что я могу эту независимость у тебя отнять. Как бы то ни было, тебе не требуется спасение. У тебя будет ребёнок. В жизни есть вещи и похуже.

— Вот именно, — кивнула она.

Я видел, как она пытается решить, можно ли мне верить или я просто говорю ей то, что она хочет услышать. Затем я увидел, что она приняла решение. Улыбнувшись и подавшись ко мне, она сказала:

— Это очень мило. Спасибо.

— Фильм начнётся через девяносто минут, — заметил я, посмотрев на свои часы. — Ты хочешь пойти на романтическую комедию или на боевик?

— Боевик.

— Ладно, тогда пойдём на «Богов войны».

— О, я видела трейлер на экране в лобби. Выглядит обалденно!

— Обожаю летние фильмы.

— Я видела в новостях, что фейерверки в этом году запрещены, — вздохнула Дарби. — Вот облом! Зато вам, ребята, это на руку.

— Ага, — согласился я. Это не было ложью. Сандерс неоднократно напоминал, что мы должны следить за детишками, которые подбирались поближе к комплексу, чтобы запустить фейерверки. — Может, я мог бы свозить тебя на север? В Стимбот-Спрингс устраивают мощный салют. Или можем отправиться ещё севернее, в Дэдвуд в Северной Дакоте. Или к национальному мемориалу «Маунт-Рашмор», если тебя переполняет патриотизм.

— Мне нужно работать, — сказала она с грустью.

— Может, в следующем году, — пожал я плечами. Она задержала на мне взгляд. — Иногда мне хочется иметь возможность читать твои мысли. В твоих глазах столько всего таится.

— Ты сказал «в следующем году». Я пытаюсь понять, говоришь ли ты всерьёз.

— Да, — без колебаний заверил я.

— В это время через год у меня уже будет ребёнок. Путешествие будет представлять трудности.

Она была права. Я не подумал об этом.

— Верно. Так в чём проблема? Автокресло? Сумка с детскими вещами? Подгузники? Салфетки? Переносная кроватка? Это решаемо. В моём пикапе двойной ряд сидений, Дарби. Мы справимся.

— Не хочу забегать вперёд так далеко. Многое может измениться за такой срок.

— Я надеюсь на это, — сказал я.

Мои слова тронули её, и это стало последней соломинкой, удерживающей меня на краю. Было так просто сделать этот вечер незабываемым для неё, или день, или неделю… Неважно, хотела ли она, чтобы я был её рыцарем в сияющих доспехах или нет, но она заставляла меня чувствовать себя героем.

— С тобой очень трудно сохранять невозмутимость, — заметила она.

— Вот и хорошо. Мне казалось, мы и не собирались этого делать. Мы собирались играть в открытую. Быть пугающе честными и откровенными.

— Легко сказать.

— Но я же следую этим принципам.

— Ладно, — Дарби нервно хихикнула на выдохе, пытаясь скрыть страх.

Шон принёс круглое блюдо, на котором были выложены тонко нарезанные куски мяса и крупные неровные ломти хлеба, напоминающего крекеры. Он обратил наше внимание на сыр, соус из каперсов и чёрную лавовую соль.

— Спасибо, — поблагодарила Дарби, у которой прямо слюнки текли.

— Налетай, — сказал я, указывая на её приборы.

Дарби подцепила вилкой кусочек мяса с тарелки, положив его на хлеб.

— Вот это вкуснятина! — восхитилась она, откусив кусочек и блаженно замурлыкав.

— Да ну? — спросил я, взяв и себе кусочек. Кусочек получился чуть больше, чем я рассчитывал, но это не помешало мне взгромоздить его на хлеб и отправить в рот. Дарби была права. Мясо было обалденное. — Святые угодники.

Дарби кивнула, хихикнула и подцепила ещё один кусочек вилкой. Мы расправились с говядиной и креветками в панировке, которые Шон принёс на деревянной доске, затем мы перешли к фасолевому соусу, гусю и, наконец, к свиным щёчкам. Их подали с булочками, приготовленными на пару, а также с чем-то вроде апельсинового соуса, нарезанным болгарским перцем и имбирём… как будто мы играли в «собери-свой-бутерброд-сам». Прикасаться к булочкам было настолько весело, что поедание свиных щёчек того стоило.

Когда мы закончили, я не испытывал тяжести от переедания, лишь сытость, а Дарби так светилась от счастья, что мне поминутно хотелось протянуть руку и прикоснуться к ней.

Мы болтали, пока не пришло время оплатить счёт и отправиться в кино, где мы сидели, обнявшись, на колючих сиденьях до самых титров. Я подумывал о каком-нибудь ненавязчивом продолжении вечера — например, остановиться где-нибудь на просёлочной дороге, забраться в кузов моего пикапа и полюбоваться звёздами, но небо было затянуто дымовой завесой от пожара.

Поэтому я решил, что правильнее всего было бы отвезти Дарби домой, чтобы она могла отдохнуть. Круги под её глазами становились темнее с каждым часом.

Перед дверью её номера я поцеловал её в щёку и заставил себя отстраниться и пожелать ей спокойной ночи.

— Доброй ночи, — ответила она.

— Какие у тебя планы на завтра? Когда ты возвращаешься к работе?

— Я работаю с воскресенья по четверг.

— Значит, ты свободна?

Она кивнула.

— Не хочешь повторить? — спросил я.

Даже несмотря на усталость, она улыбнулась мне.

— Хочу, но я купила этот сарафан только сегодня. У меня нет другой одежды на выход.

— Надень своё свадебное платье, — подразнил я.

— Я сдала его в комиссионку, чтобы разжиться наличными и купить форму и обувь для работы и рюкзак.

— Этот сарафан потрясающе смотрится на тебе, — пожал я плечами. — Можешь снова его надеть. Или свою рабочую одежду. Или пижаму. Я не привередливый, лишь бы ты была рядом.

— Может, закажем еду с доставкой? — предложила она.

— Отлично. Мы с пиццей будем у тебя к семи.

Дарби приподнялась на цыпочки.

— Ага. Отличный план, — сказала она, прикусив губу, и я окончательно потерял голову. Я просто обязан был её поцеловать.

Она послушно выгнулась в моих руках, стоило мне обернуть их вокруг неё, и захихикала мне в губы, когда я притянул её ближе. Выпрямившись, я замедлил поцелуй, крепче прижимая её к себе. Дарби, может, и готова была не спать всю ночь, но я знал, что она устала.

— Увидимся завтра, — сказал я. — И, может, днём в воскресенье?

— Может быть, — сказала она, открыв дверь.

Она не отводила от меня взгляда, пока дверь не закрылась. Я сцепил руки за головой, выдыхая. Улыбнувшись, я побежал вверх по лестнице в свой номер, перепрыгивая через ступеньку. Интересно, удастся ли мне сомкнуть глаза этой ночью, и удастся ли мне держаться подальше от Дарби, зная, что она совсем рядом?

Но я постараюсь. У нас впереди куча времени. Дарби не стала возражать, когда я упомянул планы на будущий год. Рухнув на кровать, я уставился в потолок, размышляя о путешествии с ребёнком. Вместо страха меня переполняло волнение. Вместо паники меня одолевало любопытство. Для парня, который никогда раньше не задумывался о детях, я никак не мог понять, почему я не испытываю колебаний. Похоже, в чём-то отец был прав — когда приходит время, ты всё понимаешь, и я всё осознал в тот миг, когда впервые увидел Дарби Кук. Всё дело в той чуши, которую называют «любовью с первого взгляда», которая до сих пор казалась мне выдумками. С тех пор как я встретил Дарби, она стала центром моей вселенной, и мне столько всего ещё предстояло узнать о ней. Это было потрясающе и пугающе, так просто и так сложно одновременно. Что бы ни случилось, я буду держаться за неё. Я принял это решение, глядя на потолок в моей комнате под номером «201» в гостинице «Колорадо Спрингс».

* * *

Лапша наматывалась, словно удав, на вилку, которую я стискивал в руке, проворачивая. В голове вспыхнула непрошенная мысль о том, как я проворачивал нож, воткнутый в живот давнего противника. Я зажмурился, вытесняя эту мысль воспоминаниями о длинных мягких волосах Дарби, которые я осторожно придерживал, пока её выворачивало в унитаз в третий раз за эту неделю.

Недомогание Дарби сходило на нет, но иногда ей становилось плохо из-за резких запахов, и как бы часто она не перекусывала, тошнота подкатывала так сильно, что ей не оставалось ничего, кроме как искать ближайшее мусорное ведро или туалет. Этим утром, когда она закончила свою смену, в фойе вошла компания пожарных, и исходящий от них запах был непривычно ужасен. Огонь добрался до стада коров, вонь горелого мяса оказалась для обострённого обоняния Дарби невыносимой.

— Где ты? — спросила Наоми. Мы частенько задавали друг другу этот вопрос, когда замечали, что кто-то из нашей команды погружается в тяжёлые мысли или воспоминания. В большинстве случаев мы погружались в кошмар, застывая в отрезке времени, который нам помнить не хотелось. Я постепенно начал вытеснять свои тёмные воспоминания мыслями о Дарби.

— Я был в Судане. А прямо сейчас я перенёсся в гостиницу. В ванную Дарби.

Мои сослуживцы переглянулись. Слоан и Мартинез фыркнули от смеха, как мальчишки.

— Я придерживал её волосы, — нахмурился я. — Её тошнило.

— Вирус? — уточнил Харбингер. — Мои дети подхватили нечто подобное пару недель назад. Эта дрянь сейчас повсюду.

— Нет, — возразил я, качая головой. Наоми взглянула на меня исподлобья, безмолвно спрашивая меня, готов ли я открыть правду, и я тут же пожалел, что возразил так быстро.

— Пищевое отравление? — спросил Мартинез.

Я зыркнул на него и он примирительно поднял руки.

— Я не умничаю! — оправдывался он. — Без шуток! Я ж грёбаный медик, сам знаешь.

— Знаю, — ответил я, уткнувшись в тарелку. Я не имел привычки врать своей команде, и начинать мне не хотелось. Со временем они узнают о беременности Дарби, так что нет смысла выдумывать отмазку.

— Значит, её тошнило, но это не пищевое отравление и не вирус, — подытожил Мартинез. — Она что, беременна? — пошутил он.

Я промолчал и глаза Слоана полезли на лоб.

— Ти-Рекс! Ты времени даром не терял!

— Не суй нос не в своё дело, Слоан, — осадил его Китч.

Харбингер прочистил горло, потёр нос и опустил голову.

— Ты же его знаешь, Слоан. Кончай придуриваться.

Слоан в изумлении поднял брови.

— Чувак, она, типа, пытается тебя окрутить? Ты снюхался с прилипалой-профи?

— Нет, — нахмурился я. — Она не говорила, что это мой ребёнок. Она вовсе не такая.

— Так она и правда беременна? — спросил Мартинез.

Я посмотрел на Наоми, на лице которой застыло выражение «я же тебе говорила».

— Чёрт побери, народ, — вспылил я, швырнув вилку в свою миску. — Это вас не касается.

— Вот чёрт, — выругался Слоан. За столом повисла тишина.

— Ты хорошо подумал? — спросил Харбингер. — Мать-одиночка — это серьёзная ответственность, Трекс.

— Она мать. Но она не одиночка, — сказал я.

— Вот почему ты так резко стал подыскивать себе жильё, — изогнула бровь Наоми. — У вас всё серьёзно, так ведь?

Я окинул присутствующих взглядом и издал нервный смешок.

— Она мне очень нравится. Она потрясающая.

— Ты уверен, что это не из-за того, что она нуждается в спасении? — спросила Наоми.

— Я уверен, — ответил я, нахмурившись.

— Что в ней такого особенного? — спросил Слоан.

— Во-первых, она храбрая до жути. Она едва не вышла замуж за своего придурка-бывшего. Но ей хватило смелости уйти от него, в одиночку, без посторонней помощи. Прикинь, она приехала в Спрингс в свадебном платье. Почти без денег, без запасной одежды, не имея ничего. Это требует небывалого бесстрашия, мужик. Она забавная, милая, восхитительная… нас тянет друг к другу. Нужен ли ей диплом магистра? Волонтёрство в рядах Корпуса Мира? Что в наше время достойно восхищения?

— Я просто рада, что ты говоришь об этом вслух, — пожала плечами Наоми. — Я рада за тебя. Просто… Ты станешь чьим-то отцом? Дело к этому идёт? И не говори, что не знаешь! Уж это ты должен знать.

— Да знаю я! — рявкнул я. — Знаю, — повторил я со вздохом.

— Не пора ли достать сигары? — спросил Слоан, оглядываясь. — Думаю, нам стоит вывезти Ти-Рекса куда-нибудь и отпраздновать.

— Я не могу сегодня. У меня планы, — спешно отказалась Наоми.

— С кем это? — поинтересовался Мартинез.

— Смирно! — скомандовал Сандерс. Мы встали, приветствуя генерала Таллиса, по пятам которого следовала Бьянка. Осмотрев нашу еду, он смерил нас взглядом и подошёл к столу.

— Сегодня день пасты, сэр, — пояснила Бьянка.

Он кивнул.

— Нравится паста?

Моя команда переглянулась, а затем дружно кивнула ему в ответ.

— Как вам первый месяц?

— Без происшествий… сэр, — ответил я.

— О? Слыхал, вы добрались до Эхо. Напоминаю, что это запретная зона.

— Мы относимся к обходу территории со всей серьёзностью, генерал, — ответил я. — Это значит, что мы осматриваем коридор целиком, до взрывозащищённых дверей. Охрана по ту сторону двери уже даже не бесится всякий раз, как видит нас.

Мартинез фыркнул под нос, но генерала мой ответ явно не позабавил.

— Абрамс.

— Сэр? — отозвалась Наоми.

— Одна шестая вашего испытательного срока официально позади. Поздравляю.

— Благодарю вас, — неуверенно ответила Наоми. Она посмотрела на меня в поисках подсказки, но я сохранял каменное выражение лица. По непонятной мне причине генерал стремился дестабилизировать атмосферу внутри моей команды.

Не проронив больше ни слова, генерал развернулся и вышел, Бьянка семенила следом за ним. Я закрыл глаза, ожидая гнева Наоми.

Она схватила меня за ворот рубашки.

— Какого хрена он несёт, Трекс?

Я открыл глаза и уставился на свою подругу. Члены моей команды, даже когда они правы, должны знать своё место.

— Уберите руки, лейтенант. Живо.

Она отпустила меня, поразившись собственному поступку. Терять контроль над собой она ненавидела даже больше, чем поражаться своим выходкам.

— Прошу прощения, сэр.

Я оправил рубашку.

— Должен заметить, что я был против. Твой послужной список пришёлся им не по вкусу, Номс, — пояснил я. — Вот из-за чего весь сыр-бор. Тот факт, что ты женщина, не имеет к этому ни малейшего отношения.

— Мой послужной список безупречен, — огрызнулась она.

— Речь о том, что ты возглавляла одну из крупнейших частных армий твоего отца, а также о том, что ты вступила в армию после того, как Мэтт был убит в бою.

— Это не лишено смысла, Наоми, — поддержал Харбингер. — Мы все прекрасно понимали, что твоё прошлое в рядах частной армии будет проблемой на каждом шагу. Вот лишь одна из этих проблем. Забей на это.

Наоми, нахмурившись, швырнула свой поднос на столешницу.

— Тут что-то не сходится, Трекс. Нутром чую.

Я тяжко вздохнул. Недомолвки в данном случае слишком близки ко лжи.

— Номс, тебе ничего не грозит. Они ни за что не уволят тебя.

— К чему ты клонишь? — уставилась она на меня недоверчиво.

Я помедлил, но затем всё же решил сказать правду.

— Нас всех наняли только из-за тебя.

На то, чтобы переварить сказанное, у неё ушло пару секунд.

— Питер, — сказала она, побледнев.

— Младший сенатор? — уточнил Харбингер.

— Я знала, что он… интересуется мной, — сказала она, сунув руки в карманы. — Так всегда было, но даже когда я увидела его здесь… мне и в голову не могло прийти, что он зайдёт так далеко, чтобы… — Наоми посмотрела на меня. — Скажи, что он этого не делал.

— Он это сделал.

— Что сделал? — не понял Мартинез.

Неуверенность Наоми сменилась гневом.

— Мы здесь его стараниями? Вся наша команда? Но это же полная чушь, Трекс. Он ведь даже не пытался со мной поговорить.

— Погодите-ка. Что?! — встрял Харбингер. — Мы здесь благодаря этому салаге? Только потому, что он запал на Наоми?

— С тех пор, как мы были детьми, — обречённо вздохнула она. — Я встретила его, когда его отец приехал на переговоры с моим. Они оба конгрессмены от Аризоны.

— И что будет, когда до него дойдёт, что он ей не нравится? — спросил Мартинез. — Нас вышвырнут?

— Он и так это прекрасно знает, — заметила Наоми.

Шесть недель назад мне было бы плевать на эту ситуацию, но теперь у меня появился повод осесть в Колорадо Спрингс.

— Если он знает, то зачем он так усердно использовал своё влияние, чтобы заполучить нас?

— Он отозвал меня с работы по контракту, — сказала она. — Ему не нравилось, что меня передислоцировали. Он пригрозил, что усадит меня за канцелярскую работу.

— Так почему же он этого не сделал? — спросил Харбингер.

— Я пригрозила, что покалечу его, и он понял, что я не шутила, — ответила Наоми невозмутимо. — Я с ним поговорю, — сказала она, застегнув бронежилет и сделав шаг в сторону двери. Я схватил её за руку.

— Осади лошадку. Давайте всё обмозгуем. Хотите всё бросить? — я посмотрел на Харбингера. — А что насчёт твоей жены? Детей?

— Поначалу дети не испытывали восторга от переезда, но они обживаются. На выходных мы ездили в Сад Богов. Им понравилось.

— Ну так… — нахмурилась Наоми. — Мы просто позволим этому сойти ему с рук?

— Мы переехали сюда, Номс, — начал я. — У нас был выбор. Наша годовая зарплата исчисляется шестизначным числом, таких денег мы нигде ещё не получали, это работа с гражданским графиком. Харбингер каждый вечер может видеться со своей семьёй. Мы все можем вести нормальную жизнь.

— И твой роман с местной девушкой тут вовсе не при чём, видимо, — подмигнула Наоми.

— Какая разница? Дело сделано. Я понимаю, что ты злишься из-за того, что он подстроил всё это. Если он станет проблемой, будь уверена, мы с ним разберёмся.

— Меня куда больше злит то, что тебе всё было известно, — сказала она. — Мы не замалчиваем подобную хрень друг от друга. Никогда.

— Ты права. Я не должен был утаивать эту информацию от тебя. От всех вас. Мы так дела не делаем. Я облажался.

— Так значит, генерал в курсе? — уточнила она.

— Это он мне всё рассказал. И он отнюдь не в восторге от твоего тайного поклонника, который устраивает свои порядки в его комплексе. Полагаю, это ещё одна причина твоего испытательного срока — нагадить Беннету.

— Ладно. Перерыв окончен, выдвигаемся, — скомандовал Китч.

Я похлопал Наоми по плечу.

— Не желаешь ли позлить охрану Эхо ещё разок?

— Это лучшая часть моего дня, — улыбнулась она.

Я раздал задания членам моей команды и мы с Наоми двинулись ко входу в коридор Дельта. Я окинул взглядом потолок. На трубах и электрических проводах скапливалась влага, безостановочно капая на пол. Капли воды, которые не попадали на нас, падали сквозь металлическую решётку пола, по которой мы шли по коридору Дельта к коридору Эхо. С каждым шагом зловонный запах плесени усиливался, пока мы продвигались по Дельте к Эхо.

— Должна признать, Трекс, вы с Дарби… как-то это быстро происходит, особенно для тебя. Ты никогда ни в кого так быстро не влюблялся. Даже в Лауру, а я была уверена, что вы с ней поженитесь, — заметила Наоми.

— Верно. Тогда я колебался с самого начала. В итоге Лаура вышла за Брэда, помнишь? На этот раз никаких колебаний.

Наоми чуть не поперхнулась.

— Что? Ты уже мыслишь в долгосрочной перспективе? Трекс, — возмутилась Наоми.

— Мы к этому идём. Я признаю это без малейшего смущения. Она та самая, Номс. Я чувствую это. На прошлой неделе у нас было первое свидание. С тех пор мы каждый вечер проводим вместе. Мы проводили бы ещё больше времени вместе, если бы она не работала с одиннадцати вечера до семи утра.

— Ну что ж… похоже, ты ей тоже нравишься.

— Боже, уж надеюсь. В ней есть всё, чего мне не хватало в Лауре.

— А я как раз хотела спросить, в чём разница.

— Всё просто лучше. Намного лучше.

— Из-за секса?

— До этого пока не дошло.

— Что? Ты влюбился в девушку, ни разу с ней не переспав? Вот это она тебя окрутила.

— Да нет же. Я не в силах этого объяснить. Мне просто не терпится вернуться в гостиницу, чтобы увидеться с ней. Я хочу проводить рядом с ней каждую секунду. Я придумываю поводы, чтобы навещать её, когда она работает. Она работает по ночам и мне приходится заставлять себя идти спать вместо того, чтобы тусоваться с ней.

— Теперь понятно, почему ты в последнее время такой измотанный.

— Знаешь, с Вэл всё было по-другому. Вокруг неё была атмосфера замужней женщины и мне хотелось держаться как можно дальше от неё.

— А теперь ты с бешенной скоростью несёшься по направлению к Папаше-быстрого-приготовления и всё тип-топ. Должно быть, это и есть любовь.

Как бы безумно это не звучало, я не стал этого отрицать. Мы дошли до взрывозащищённых дверей в конце коридора Эхо. Как обычно, включились жёлтые проблесковые огни и раздался однократный низкий звуковой сигнал. Охрана по ту сторону двери выстроилась в боевом порядке, нацелив винтовки на дверь, судя по тому, что мы видели на экране.

— Отойдите от дверей, Трекслер, — раздался голос дежурного офицера в динамике.

— Скучали по нам? — спросил я.

— У вас десять секунд, — ответил он.

Наоми попыталась сдержать улыбку, но потерпела поражение.

— Вы с нетерпением ждёте встречи с нами каждый день. Признайте это.

— Пять секунд, — невозмутимо продолжил он отсчёт.

— Эй, а это там не… — начала Наоми.

Доктор Дюпонт и доктор Филпот стояли на расстоянии пятидесяти ярдов за спинами охраны, оживлённо о чём-то споря.

— Ага, но нам пора, — сказал я.

Мы сделали широкий крюк и направились в противоположную сторону, звякая ботинками по металлической решётке пола.

— Какие-то они нервные, — фыркнула Наоми.

— Надеюсь, генерал никогда не попросит нас занять их место. Не хотел бы я быть таким раздражительным постоянно.

— Или застрять там, — поддержала она меня, оглядываясь через плечо. — Они хоть иногда выходят оттуда?

— Понятия не имею. Надеюсь, что так, ради их же блага. Если доктора могут входить и выходить, то и охрана тоже.

— Босс, приём, — раздался голос Китча в рации.

— Слушаю, — отозвался я.

— У нас тут с южной стороны творится неведомая херня.

— Ты снаружи? — не понял я.

— Обход завершён. Я кое-что заметил на видеомониторе. Вам следует это увидеть, сэр.

Я встретился взглядом с Наоми.

— Уже идём.

Глава 14

Дарби

Впервые за много недель моё тело не создавало мне проблем поминутно, мне больше не казалось, что в любой момент меня может вывернуть наизнанку тем, что оказалось в желудке. Силы вернулись ко мне, как и аппетит.

Ощущение, будто кто-то чужой захватил моё тело, постепенно исчезало. Это, разумеется, послужило поводом для новых тревог — так что я очень обрадовалась, когда Служба Здравоохранения пришла мне на помощь, и я сумела записаться к доктору Парк как раз в тот момент, когда начала всерьёз волноваться о Горошинке.

Я сидела в приёмной врача, поглядывая на последние сводки о пожаре в бегущей строке внизу телеэкрана. Я заполнила дюжину медицинских форм, взвесилась и пописала в стаканчик, и теперь мне оставалось только ждать. Это был не первый мой визит к гинекологу, так что контингент посетителей был мне знаком — сильно беременные женщины (либо раздосадованные, либо вызывающе счастливые — среднего не дано), парочка малышей, играющих на полу или дерущихся за игрушку, словоохотливая бабуля и небольшая группа девушек вроде меня, записавшихся либо на ежегодный осмотр, либо чтобы провериться на бесплодность, а также те, у кого живот ещё не был заметен. Большинство мужей чувствовали себя тут не в своей тарелке, но среди них всегда находился один супер заботливый. И, само собой, среди посетителей всегда бывала колоритная парочка, состоящая из мамы с дочкой, сильно нервничающих и старательно избегающих любых разговоров друг с другом в ожидании первого для дочери-подростка осмотра у гинеколога.

В дверях показалась медсестра в форме сиреневого цвета.

— Дарби, — позвала она.

Её пухлые щёки округлялись, когда она улыбалась. Я встала со своего места — на вид очень сильно не беременная и одинокая — я была окружена женщинами с опухшими носами и лодыжками, чья кожа с трудом обтягивала идеально круглые животы, к которым горделиво прикладывали руки их мужья, внёсшие свой вклад в зарождение новых жизней.

— Привет, я Шэннон, — представилась медсестра, закрывая за нами дверь. Её выгоревшие на солнце кудряшки совсем немного не доставали до плеч, а изгибы её тела идеально очерчивались медицинской формой. Из украшений на ней было как минимум восемь серебряных колец на пальцах рук, крошечный бриллиант в крыле носа, а также загар, свидетельствовавший о том, что каждую свободную минуту она проводила под солнцем Колорадо. — Проходите в кабинет номер два, вторая дверь слева.

Я вошла в кабинет, на ходу решая, где присесть. Вощёная бумага, которой в гигиенических целях была застелена кушетка, издавала, на мой взгляд, звук более мерзкий, чем скрежет мела по грифельной доске. Так что я прошла мимо кушетки и уселась в кресло.

— Привет, Дарби. Рада познакомиться с вами, — снова поздоровалась Шэннон, встав перед планшетом на подставке. Она что-то потыкала на экране, а затем улыбнулась мне. — Лаборатория подтвердила. Вы беременны. Поздравляю!

— Спасибо.

— Вы помните дату начала последних месячных?

— Умм… Шестое мая.

— Хорошо, похоже, ребёнок родится первого февраля, — заметила она, тыкнув экран ещё пару раз.

Я улыбнулась и кивнула, не зная, что ещё сказать.

— Есть вопросы или причины для беспокойства? — спросила она, нацепив маленький зажим мне на палец и манжету для измерения давления на руку.

— Мне гораздо лучше. Тошнота, головокружение и рвота наконец прошли. Я просто хочу убедиться, что всё в порядке.

— Утреннее недомогание было чересчур сильным? — уточнила она.

— Удовольствие было сомнительным.

— Мне жаль это слышать. Если вас снова будет что-то беспокоить, звоните незамедлительно. Если не сможем принять вас сразу, то хоть пропишем что-нибудь, чтопоможет. Нам удалось принять вас сегодня только потому, что кто-то отменил свою запись из-за праздников… вчера был День независимости и всё такое.

— Я вам очень признательна.

— Повеселиться-то хоть удалось, несмотря на запрет фейерверков?

— Я провела вечер с другом.

— Круто! Дома всё хорошо? Вы чувствуете себя в безопасности? Испытываете ли стресс? Хорошо питаетесь? Анализы не выявили следов употребления лекарств или алкоголя. Вы не курите…

Она шла по списку вопросов, на которые я уже ответила письменно, то бурча что-то себе под нос, то обращаясь ко мне. Не знаю, задавала ли она сложные вопросы вперемешку с простыми специально, чтобы подловить меня, или таков был порядок.

— Я чувствую себя в безопасности. Я испытываю незначительный стресс. Я переехала сюда совсем недавно, работаю в гостинице «Колорадо Спрингс», там же и живу. У меня замечательный начальник, но он не знает о моей беременности. Я хотела бы, чтобы какое-то время так и оставалось. Я просто пытаюсь начать наблюдение беременности, попутно придумав, как всё это оплачивать, что заставляет меня слегка нервничать. Машины у меня нет, но это не беда.

— Вы переехали сюда в одиночку? — Шэннон изумлённо моргнула.

Я кивнула.

— Откуда? Это, случайно, не техасский акцент?

— Да, мэм.

— А где отец ребёнка?

— Остался в Техасе. Он тоже не знает про ребёнка. В Техасе было небезопасно для меня.

— Но теперь всё в порядке?

— Да.

— Так держать! — улыбнулась она. — Доктор Парк сейчас подойдёт.

Шэннон выдавила гель на салфетку, лежащую на серебристом подносе, а затем оставила меня одну. Я нервно постукивала пальцами по деревянным подлокотникам кресла, в котором сидела, оглядывая кабинет.

— Добрый день! — поздоровалась доктор Парк, энергично заходя в помещение. Её светлые волосы были стянуты в низкий пучок, очки сидели на кончике носа. Она уселась на стул на колёсиках. На ней был белый халат врача, надетый поверх белой блузки и светло-серых брюк-слаксов. — Показатели выглядят хорошо. Анализы тоже. Мне передали, что вы жаловались на тошноту. Сочувствую. Но теперь вам лучше?

— Эмм… да. Последние пару дней я чувствую себя хорошо.

— Шэннон упомянула, что вы переехали сюда из Техаса, и что, возможно, вы находились не в самых благоприятных обстоятельствах раньше.

— Верно. Но теперь всё хорошо.

— Но семьи у вас нет? Нет контактного лица на случай чрезвычайной ситуации? У вас нет машины?

— Всё так.

— Что ж, спасибо за информацию. Нам с вами необходимо разработать план действий ближе к…, — она проверила записи. — Февралю. Вы не могли бы пересесть на кушетку? Вы подвержены аллергии? К примеру, на латекс?

— Нет. Ничего такого, — ответила я, взобравшись на кушетку. Доктор опустила спинку, предварительно предупредив меня.

— Мы просто посмотрим, ладно? Увидим, что удастся, — сказала она. Её способность задавать по несколько вопросов за раз ставила меня в тупик. — Срок ещё очень маленький, но мы попробуем.

— Мы увидим ребёнка? — изумилась я.

— Вы не возражаете? Можете приподнять край рубашки?

— Да, я просто не ожидала этого.

Доктор заткнула краешек салфетки за пояс моих джинсов и выдавили гель мне на живот.

— Я просто выдавлю немного геля вот сюда и… — доктор обмакнула в гель штуковину, похожую на микрофон, распределила гель по животу и разместила датчик над тазовой костью, плотно прижав его.

— Ну, привет, малыш, — проворковала она, с улыбкой глядя на монитор. На чёрно-белом экране высвечивалось размытое изображение. Доктор показала мне точку, напоминающую крошечное рисовое зёрнышко, которым была моя Горошинка. Мои глаза щипало от слёз, тем временем доктор проводила замеры и вносила данные в компьютер, не переставая ворковать с Горошинкой, словно он или она были здесь. Она нажала пару кнопок и царящую в кабинете тишину нарушили быстрые пульсирующие звуки.

— Это и есть…?

— Сердцебиение. Чёткое и сильное, — убрав датчик, она вытерла мой живот чистым белым полотенцем, после чего вручила его мне, чтобы я могла стереть остатки геля сама. Всё закончилось так быстро — я больше не слышала Горошинку.

— Всё в порядке? — спросила я.

— Всё чудесно. У вас впереди ещё несколько недель первого триместра, а затем нас ждёт самое интересное — ребёнок пошевелится в первый раз, беременность станет заметной, выбор одежды для беременных. Волнующие моменты! Вы уже начали принимать витамины для беременных? Есть очень неплохие витамины, отпускаемые без рецепта. От них вас снова может начать мутить, так что попробуйте разные. Старайтесь принимать их перед сном, либо после еды… у всех по-разному. Мы подыщем то, что подходит именно вам. Важно принимать витамины, содержащие фолиевую кислоту.

Я кивнула. От обилия информации у меня разболелась голова.

— Я выдам вам письменные рекомендации, не беспокойтесь, — рассмеялась доктор Парк. — Распечатать вам снимок?

— Э-э-э…

— Копию изображения с экрана, — уточнила она.

— Ум… да?

Доктор нажала пару кнопок и из принтера вылезла серия снимков. Сняв перчатки и кинув их в мусорное ведро, она встала.

— Ну ладно. Вопросов больше нет. Увидимся через четыре недели, — оторвав распечатку из принтера, она протянула мне снимки.

Не успела я поблагодарить её, как доктор Парк уже закрыла за собой дверь. Оставшись одна, я посмотрела на свой живот и тщательно стёрла остатки геля. Свет флуоресцентных ламп отразился от снимков в моей руке, привлекая моё внимание. То, что, предположительно, было моим ребёнком, больше напоминало чёрно-белую мешанину. Я не могла ничего разглядеть на снимках. Убрав фотографии в задний карман и попрощавшись с Шэннон, я отметилась в регистратуре у Мишель.

— Увидимся через месяц! — попрощалась та с улыбкой.

Обратная дорога под палящим солнцем заняла, казалось, гораздо больше времени, чем дорога до клиники. Ветер гнал дым в сторону города, отчего моё горло пересохло и чесалось. К тому времени, когда я добралась до гостиницы, я раскашлялась, потому я направилась прямиком в бар за стаканом воды.

— Дарби? — окликнул меня Ставрос. — Ты как?

— Отлично, — отозвалась я, прочистив горло.

— Хорошо, а то Тильда отпросилась сегодня пораньше. Майя подменит её, но она и так уже отработала сорок часов на этой неделе. Ты сможешь выйти сегодня пораньше? Например… как можно скорее?

— Могу, — ответила я.

— Отлично выглядишь, — заметил Зик с улыбкой.

— Спасибо, — поблагодарила я, наливая холодную воду в стакан из шланга. Я снова покряхтела, прочищая горло.

— И не говори. Дым сегодня очень сильный. Направление ветра изменилось. Нас предупреждали об этом. Рад, что это позволило нам подготовиться заранее.

— И я. Когда вы выдвигаетесь? — спросила я, сделав глоток и чувствуя, как прохладная жидкость избавляет меня от жжения в горле.

— Поговаривают, что завтра утром.

— Будь начеку, ладно? — нахмурилась я.

— Мы всегда начеку, — улыбнулся он в ответ.

— Где ты пропадаешь в последнее время? Я давно не видела тебя.

— Занимаюсь делами, — улыбнулся он. — Как и ты.

— Как и я? — подмигнула я. — А Трекс, похоже, без дела не сидит.

— Я был не с ним, — фыркнул Зик.

— С девушкой? — спросила я. Зик промолчал и я решила надавить. — Что, серьёзно? Где ты её нашёл?

— Как-то вечером я выбрался в город.

— Всё так загадочно, — подразнила я, глотнув воды. — Она славная?

— Она идеальная, — ответил Зик.

— Хорошо. Ты заслуживаешь счастья.

Он принял смущённое выражение, на которое я вечно велась. Но Зик был совершенно искренен. Я была рада, что таинственная незнакомка вызывала улыбку на его лице. Точно так же действовал на меня Трекс.

— Спасибо, — поблагодарил Зик. — Ну так, тебе лучше? Судя по виду, тебе явно лучше.

— Так и есть.

— Мне до сих пор не по себе… из-за случившегося в баре. Трекс был прав, не стоило мне вести тебя в это место.

К нам подошёл Ставрос, поправив галстук, прежде чем начать наводить порядок за стойкой. — Ты поела?

— Да, — хихикнула я. — Все ведут себя так, словно я умру, если не поем.

— Ничего подобного. Просто тебя стошнило в моём лобби, — подколол он меня и кивнул Зику. — Что замышляете, детишки?

— Просто решили передохнуть перед ужином, — ответил Зик. — Сегодня отбой пораньше. Нам сказали, что, скорее всего, утром мы отправимся в горы.

— Что-то ты не слишком этому рад, — заметил Ставрос.

— Он только что встретил таинственную незнакомку. Бьюсь об заклад, что его тревожит необходимость покинуть её на десять дней, — сказала я.

— Блин, Дарби, — возмутился Зик. Он попытался изобразить негодование, но у него не получилось.

— Таинственная незнакомка. Вот это поворот, — заметил Ставрос.

— Я не хочу это обсуждать, — отрезал Зик.

— То есть ты готов обсуждать это с Дарби, но не со своим барменом? Так нельзя.

— Мы не говорили о ней с Дарби, — возразил Зик.

— Это правда, я ничего о ней не знаю, — подтвердила я.

— Что ж, это всё объясняет, — пробормотал Ставрос.

— Что? — спросил Зик.

— У тебя новая пассия. Теперь понятно, почему ты так быстро смирился с тем, что Дарби не заинтересована в отношениях с тобой. И тут появляется Трекслер и Дарби словно подменили.

Я открыла рот от изумления, а Зик надвинул кепку ниже на лоб.

— Понятия не имею, о чём ты.

— Признаю, — Ставрос прямо-таки светился от самодовольства. — Я заядлый любитель драм. — Он тут же принял серьёзный вид. — Но сплетничать я не привык. Сплетни — сплошь враки.

— Пойду-ка я собираться на работу, — нахмурилась я.

— Хорошего тебе дня, милая, — крикнул Ставрос мне вслед.

— Я с тобой не разговариваю! — огрызнулась я, спеша в свой номер.

Вытащив снимки из заднего кармана джинсов, я положила их на тумбочку возле кровати. Затем я неторопливо прошла в душ, чтобы смыть засохшие следы геля с живота и пот, которым я покрылась по дороге домой. Я гадала, чем был занят Трекс и думал ли он обо мне в течение дня. Мы так много времени провели с ним на этой неделе, что казалось, будто мы встречались вдвое дольше. Никаких игр, никаких размышлений о том, нравлюсь ли я ему и в каком настроении он пребывает. Трекс всегда внимательно выслушивал меня, он рассказывал удивительные истории. Нам столько всего предстояло узнать друг о друге. Это было так непривычно, что мне было почти жаль, что у меня нет мобильного телефона, чтобы переписываться с ним в течение дня. Почти. Избавиться от телефона было самым лучшим решением из тех, что я когда-либо принимала.

Я оделась и поколдовала с косметикой, которую Майя подарила мне. Собрав волосы в пучок, я надела свежевыглаженные рубашку и брюки и прошла по коридору. Когда-нибудь я смогу позволить себе съёмное жильё, и тогда я буду скучать по возможности добираться до работы, просто проследовав по коридору.

Я поздоровалась с Майей, она улыбнулась мне в ответ.

— Ого. У тебя отлично получилось.

— Я… принимала участие в конкурсах красоты. Тогда мне частенько приходилось краситься.

— Ты выглядишь как супермодель, — заметила она. — Разве не здорово?

— Это здорово, когда макияж не является необходимостью.

Я зарегистрировала толпу пожарных, в перерывах болтая с Зиком, Уоттсом, Шугаром, а также с пожарными из двух других бригад по фамилии Касен и Свитс. Они толпились вокруг меня, привлечённые косметикой на моём лице.

— Привет, — поздоровался парень с сильным австралийским акцентом. Он возвышался надо мной, так же как и его синеглазый напарник-блондин. Они стояли рядом с Мэддоксом. — Мы хотим заселиться, лапуля. Для нас забронирован номер.

— Имя? — спросила я.

— Лиам Уолкер. Если только бронь не оформлена на этого болвана.

Пока я регистрировала этих двоих, до меня донёсся недовольный голос стоящего в очереди мужчины.

— Да ладно, я не собираюсь торчать тут весь день, — это был голос Мэддокса.

— Привет, Тэйлор, — поздоровалась я. — Всё нормально?

— Тайлер, вообще-то, — поправил он.

— Прошу прощения?

Он испустил страдальческий вздох.

— Меня зовут Тайлер. Да, мы близнецы. Да, идентичные. Да, сходство просто поразительное. День был просто бесконечным. Можно уже, блин, пожалуйста, заселиться?

— Это моя вина, дорогуша. Я вывел его из себя по дороге сюда, — пояснил Лиам.

Я занесла имя Тайлера в программу, стараясь сохранить улыбку на лице. Я была наполовину зла, наполовину напугана, и тот факт, что я испытывала страх перед ним, приводил меня в бешенство. Тайлер не был Шоном. Он не станет перегибаться через стойку, чтобы схватить меня за горло и душить до потери сознания. Тем не менее, когда мужчина разговаривал со мной так грубо, я была на взводе.

— Один ключ? — уточнила я.

— Нет, два.

Его ответ меня озадачил.

— Номер на одного взрослого, верно?

Он оглянулся через плечо на темноволосую девушку, стоящую за ним на расстоянии пары метров.

— Нет, она со мной. Эллисон Эдсон.

Я пошевелила мышкой.

— Ей забронирован двухместный номер от… журнала «Маунтинир^[20]».

Тайлер оглянулся через плечо на Лиама и Джека. Те переговаривались между собой, не обращая на нас внимания.

— Один номер на двоих.

— Хотите, чтобы я сняла её бронь? Мне нужно сначала согласовать это с ней.

— Нет… нет, — обречённо вздохнул он. — Чёрт с ним, ладно. Просто… снимите оплату за её номер с моей карты.

— Это я могу, — согласилась я и внесла данные его карты в компьютер. Запрограммировав ключ, я положила его на стойку вместе с карточкой. — Распишитесь за свой номер, а потом я займусь её счётом.

К тому моменту, как он подписал документы, я уже провела вторую оплату по его карте. Он подписал второй счёт и наклонился ко мне. Усилием воли я заставила себя не отпрянуть, застыв на месте и задержав дыхание.

— Вы можете подобрать ей номер с хорошим видом?

— Простите, мистер Мэддокс, но это последний оставшийся номер. Его окна выходят на парковку, номер находится на третьем этаже и…

— Ладно, проехали.

Я подняла бровь.

— Хорошего вам дня… сэр.

Тайлер скривился. Ему явно было не по себе от собственной грубости, но я не собиралась прощать его, пока он сам не извинится. Он повернулся и протянул Эллисон ключ от её номера, и я наблюдала за их напряжённой перепалкой пару секунд.

— Пошёл на хер! — вспылила она, вырвав ключ-карту у него из рук. Она со злостью направилась к лифту, Тайлер кинулся следом за ней. Двери лифта закрылись раньше, чем он успел добежать, но он успокоился, когда двери соседнего лифта открылись, стоило ему нажать кнопку вызова.

Лиам придвинулся ближе к стойке.

— Он не так уж плох. Они просто…

— Проблемная пара, — закончила я.

— Пожалуй.

— С ней всё будет хорошо? — спросила я.

— Элли? Да брось! Она ему запросто всыпет.

— Точняк, — кивнул Джек.

— Вот и ладно, — вздохнула я с облегчением. — Молодчина. Приятного вечера, джентльмены.

— Пойду возьму пивка. Тебе захватить? — предложил Лиам.

— Я… работаю, — ответила я.

— Вот блин, — встревожился Лиам, разглядывая комнату для переговоров. Глава горного отдела был явно чем-то недоволен. Лиам похлопал Джека по плечу. — Пойдём-ка посмотрим, в чём там дело.

Находящиеся в лобби пожарные спешно проследовали в переговорную, встав за спиной своего начальника, распекающего руководство Департамента лесного хозяйства. Интересно, почему Трекс не присутствовал на данном заседании? Если начальник вышел из себя, то Трекс, наверное, в это время был в горах. От этой мысли мне стало не по себе. Достав блокнот с ручкой, я принялась рисовать лес. Он не был объят пламенем — опасность никому не угрожала. Именно так я и представляла Трекса.

— Привет, — поздоровалась Эллисон, встав передо мной.

Я улыбнулась, отодвинув блокнот.

— А у тебя отлично получается, — заметила она.

— Спасибо. Чем я могу быть полезна?

Эллисон положила на стойку свою кредитку.

— Можно поменять данные банковской карты в счёте за мою комнату?

— Разумеется, — ответила я, придвинув серебристый прямоугольник к себе. Щёлкнув пару раз мышкой, я провела карточкой по считывателю. — Непредвиденные расходы включать?

— Да. Плачу за всё.

— Ясно, — ответила я, вернув ей карту, как только на экране высветилось подтверждение. Распечатав чек, я положила его перед ней на стойку. — Просто подпиши здесь.

В Эллисон было что-то, что внушало симпатию. Она никому не позволяла унижать себя и было видно, что она с самого рождения привыкла говорить людям «нет» и выкладывать без обиняков то, что было у неё на уме. Я могла лишь позавидовать этому. Её коротко стриженые волосы были уложены в незамысловатую причёску, она пользовалась косметикой очень умеренно, при этом выглядя сногсшибательно. Экзотично. Необузданно. Я не обладала ни одной из этих черт.

— Спасибо, Дарби.

— Без проблем, «маунтинир», — отозвалась я. Это должно было прозвучать шуткой, но я осознала, насколько банально она прозвучала, когда Эллисон даже не попыталась рассмеяться в ответ. Она оставила меня и направилась к барной стойке, усевшись перед Ставросом и нисколько не заботясь о том, чтобы смягчить социально неловкий для меня момент. Такой свободы я ещё не испытывала.

— Горячая штучка, — заметил Джек, скрестив руки на груди и приподняв подбородок, словно гордился знакомством с ней. — Мы видели её голой.

— Совещание закончилось? — поинтересовалась я.

— В ближайшие пятнадцать минут нас там не ждут, — ответил Лиам, становясь рядом с Зиком.

— Отличная помада, — заметил Трекс, проходя от лифтовой площадки к стойке регистрации.

Я улыбнулась. Это была красная помада из тех, что мне дала Майя.

— Привет, красавчик. Я не видела, как ты вернулся.

— Так-так, — подколол меня Зик, махнув мне рукой, направляясь в комнату для переговоров.

— Оттенок «Модная девчонка». Нравится? — спросила я.

— Мне нравишься ты, — ответил Трекс, облокотившись на стойку. — Тебя вызвали сегодня пораньше?

Я кивнула.

— А ты освободился пораньше?

— Просто заехал ненадолго. Мне пора возвращаться на работу. Как твой день?

— Сходила на приём. Всё прошло хорошо.

— Приём? Типа как…

— У акушерки, — добавила я вполголоса.

— О, — на лице Трекса появилось странное выражение — смесь удивления и досады.

— А это ещё что за мина?

— Мне просто казалось… ну, не знаю. Глупо, наверное, было ожидать, что меня пригласят.

— На мой приём у врача?

— Ну… да.

Он стушевался, и это показалось мне трогательным. С другой стороны, это могло обернуться проблемой. Я представила, как Трекс сопровождает меня на приём к врачу, и мы с ним ничем не отличались бы от других парочек в комнате ожидания. Чем больше будет становиться мой живот, тем спокойнее я буду чувствовать себя в клинике в его компании, но на столь раннем сроке я была не готова объяснять врачу, кем он мне приходится.

— Трекс…

— Всё в порядке. Тебе не нужно ничего мне объяснять. Я понял. Это странно.

— Немного.

— Извини. Я не хочу давить на тебя.

— Ты не давишь, — рассмеялась я. — Я не ощущаю давления.

— Хорошо, — сказал он, выпрямляясь. — Мне пора возвращаться на работу. Ты сегодня освободишься пораньше?

— Не-а, я здесь до семи утра. Ты ведь не собираешься подниматься в горы? — спросила я.

— Собираюсь, но буду держаться на приличном расстоянии от пожара.

— Отлично, — с облегчением улыбнулась я.

Губы Трекса сжались в прямую линию.

— Как бы мне хотелось, чтобы ты не была сейчас на работе. Я испытываю непреодолимое желание тебя поцеловать.

Я наклонилась к нему, остановившись почти у самых его губ.

— Тогда возвращайся поскорее.

Он издал горестный стон, затем улыбнулся, повернулся и торопливо выскользнул на улицу через автоматические двери. Посмотрев по сторонам, Трекс забрался в свой пикап и сдал назад. Двигатель урчал, пока он выезжал с парковки.

Я направилась к Ставросу, стараясь скрыть, что уже скучаю по Трексу.

— Ну как ты там? — спросила я, привалившись к барной стойке.

— Некоторые пожарные не оставляют чаевые, — проворчал он. — И пока что мне попадались только гетеросексуалы.

— Это продолжается уже целую неделю, — сказала я, подперев голову рукой. В такие моменты я жалела, что мне нельзя кофеин. Кофе или газировка здорово скрасили бы мне остаток ночи. Эллисон наклонилась в сторону от меня, нервно поёрзав.

— С тобой всё в порядке?

— Кто этот парень, который только что ушёл? — спросила Эллисон. — Тот, что разговаривал с тобой, прежде чем выскочить на улицу?

— Трекс? — уточнила я, чувствуя, как губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Меня удивило то, что она его не знала, учитывая, что она занималась репортажами для журнала «Маунтинир», сопровождала горную противопожарную бригаду и встречалась с Мэддоксом.

— Ага, — подтвердила Эллисон, садясь поудобнее. Она поправила большие солнечные очки на макушке, отчего несколько тёмных прядей теперь торчали в разные стороны, словно чёрный фейерверк.

Я не знала, что на это ответить, и памятуя о том, что она была репортёром, я ляпнула первое, что пришло в голову.

— Он пожарный, проживающий здесь на время пожара. Трекс типа… входит в особое подразделение. Он не относится ни к пожарной бригаде, ни к наземному расчёту. И он мало что говорит о себе, — технически сказанное мною не было ложью. Трекс не распространялся о себе и он был особым… сотрудником. И он подыскивал себе жильё. К тому моменту, как закончится пожар, он переедет. Наверное.

— Вроде секретной пожарной службы? — уточнила Эллисон.

— Вероятно, — захихикала я. — Держится он соответственно.

— Так ты его знаешь? — не отставала она.

Я начала задаваться вопросом, в чём кроется её интерес к Трексу.

— Немного.

— Всего лишь немного? — спросил Ставрос, подмигнув мне.

— А как насчёт тебя? — спросила я Эллисон. Я расчесала пальцами свой хвостик, надеясь, что Эллисон примет это за знак расположенности к непринуждённой беседе. По правде, беседа меня действительно интересовала, но теперь я чувствовала легкий укол ревности. Эллисон была красивой, необузданной и не беременной. Она снискала уважение горной противопожарной бригады… и у неё много плюсов. Если она заинтересуется Трексом, я вряд ли смогу с ней тягаться. Я почувствовала, как в глазах закипают слёзы, но отогнала их. Тошнота и головокружение, может, и прошли, но перепады настроения по-прежнему меня донимали.

— Судя по твоей кредитке, ты работаешь репортёром?

— Фотографом. Я сопровождаю горную бригаду.

— О, я знакома с Тэйлором Мэддоксом и Зиком Лундом. Они очаровательны. Они часто проводят время с Трексом. — Может, упоминание брата-близнеца её парня её отпугнёт? Я вела себя как ребёнок, но Трекс был долгожданным благом в моей жизни. И я обязана была это благо защитить.

— Да ну? — удивилась Эллисон.

— Ага, они собираются в его комнате почти каждый вечер с тех пор, как прибыли сюда.

— И давно Трекс тут находится?

Ставрос поглядел на неё недоверчиво, и я была рада, что не я одна сочла цепочку вопросов Эллисон… агрессивной. Я пожала плечами. Что-то подсказывало мне, что дальше отвечать на её вопросы не стоит.

— Две недели, — или вроде того. — Он заселился до начала пожара. — Чёрт побери, Дарби, заткнись.

— Как-то это странно, — нахмурилась Эллисон.

Я улыбнулась, стараясь казаться непринуждённой.

— Может, это никакая не секретная пожарная служба. Может, это секретный пожарный экстрасенс.

В лобби вошла семья, измученная жарой и усталостью. Я вернулась за стойку, чтобы поприветствовать их до того, как они подойдут, признательная за предоставленную мне передышку. Мне никогда не удавалось скрывать секреты.

— Мы бронировали номер на фамилию Сноу, — сказал отец семейства. Детишки принялись ныть и драться, а мать слишком вымоталась, чтобы вмешаться. Я набрала их фамилию на клавиатуре, застыв, когда услышала разнёсшийся через лобби окрик Эллисон.

— Мэддокс!

Тайлер удалялся прочь от неё, кипя от злости. Эллисон повернулась к Ставросу и он улыбнулся ей.

Я изо всех сил старалась зарегистрировать семейство Сноу как можно скорее, выдав им ключи от номера и показав, где находятся лифты, чтобы побыстрее вернуться к барной стойке.

— Всё в порядке? — спросила я.

Ставрос поставил перед Эллисон очередной напиток.

— Она перешла на водку. Она в норме.

Внезапно пространство заполнили звуки шагов, шорохи и бряцание. Я наблюдала за тем, как пожарные из горной бригады направились через лобби от лифтов к парковке, одетые в форму и неся снаряжение в руках. Я ждала, что Эллисон повернётся, но она лишь осушила залпом свой напиток. Тайлер даже не повернулся посмотреть на неё.

— Ого, да он зол не на шутку, — заметил Ставрос. — Даже не оглянулся.

— Ставрос, — прорычала я. Подсев к Элли, я постаралась её утешить. — Ему необходимо сосредоточиться на работе. Уверена, он всего лишь пытается сфокусироваться.

— Не сомневаюсь, — пробурчала Эллисон, подвинув стакан вперёд. Она не собиралась возвращать стакан Ставросу, напротив — просила добавки. — Давай побережём время и сразу нальём двойную порцию.

— Во даёт, — Ставрос был впечатлён.

— Ты из-за Мэддокса так убиваешься? — спросила я.

— Вообще-то, Мэддокс тут не при чём, — возразила Элли, осушив стакан в два больших глотка. Она подвинула пустой стакан Ставросу. — Это мой протест против патриархии.

— Так им и надо, — поддержал её Ставрос, наливая очередную двойную порцию.

— В смысле, он мне нравится. Парень он неплохой. Но будем откровенны. Сумка для мячей могла бы провести меня в лагерь пожарной службы с тем же успехом.

Ставрос издал смешок и посмотрел на меня, искренне забавляясь.

— Ты родом из Эстес Парка? — спросила я.

— У моей семьи там дом.

— Так и знал, — воскликнул Ставрос. — Эллисон Эдсон. Ты имеешь отношение к «Эдсон Тех», не так ли?

— Вроде того, — сказала она, делая очередной глоток.

— Ты часто так… пьёшь? — спросила я.

— В последнее время нет. Я просто тороплюсь напиться, пока не передумала, — она пальцами зачесала свои тёмные волосы назад, а затем скрестила руки поверх барной стойки. Эллисон прикончила ещё один напиток, а затем Ставрос смешал ей что-то более… освежающее… чтобы потягивать в течение следующего часа. Ставрос предупредил её, что если она не будет пить по чуть-чуть, то он не будет её больше обслуживать. Она согласилась, переключившись с алкоголя на беседу, но как только установленный час истёк, заказала двойную порцию водки.

— Это полная хрень, — проговорила Эллисон. Её речь была заторможенной, и меня раздирали противоречивые желания: с одной стороны мне хотелось, чтобы алкоголь подействовал на неё сильно и быстро, чтобы её потянуло проспаться, с другой стороны, я надеялась, что Ставрос перестанет ей наливать и заставит её что-нибудь съесть. К сожалению, в гостинице не так часто попадались женщины, способные налегать на алкоголь так же рьяно, как Эллисон, и он пребывал в искреннем восхищении.

— Ты не думаешь, что тебе запретили сопровождать их в целях безопасности? — спросил Ставрос. — Ты слишком остро на всё реагируешь, — сказал он.

— Нет, Судья Джуди, вовсе нет. Я повсюду сопровождаю горную бригаду, в том числе на гребанной кромке пожара. Пожар никогда не бывает безопасным. Это политический пожар, и новость о том, что дочь директора «Эдсон Тех» поджарилась до хрустящей корочки, может подпортить репутацию Департамента лесного хозяйства. Вот в чём всё дело, и это полная чушь. И… Тайлер даже не вступился за меня.

— А он говорит, что вступился. Они все стояли за тебя, — вмешалась я.

Эллисон окинула меня мутным взглядом, и я поняла, что алкоголь начал действовать на неё.

— Очевидно, он пытался недостаточно убедительно, — проворчала она. Заказав напиток, на этот раз не двойной, а стандартный, она зажмурилась и принялась размышлять. — Кто-нибудь знает, где проходит граница пожара? Я могла бы перебраться через неё и снять выжженную землю… хоть что-то.

— Ну, ты выпила, — заметил Ставрос, — вот тебе первая причина, почему этого делать не следует. Во-вторых, тебя могут арестовать. В-третьих, это опасно.

— То, что это опасно, идёт только третьим в твоём списке?! — переспросила я.

— Четвёртым, — пояснил он.

— Я пью с одиннадцати лет, — огрызнулась Эллисон, которой список Ставроса уже порядком надоел. — Я могу перепить шестерых русских мужиков — и это не преувеличение, я так уже делала.

— Не сомневаюсь, — восхитился Ставрос, вновь наполняя её стакан.

Я посмотрела на него, надеясь, что он поймет намёк и перестанет ей наливать. Эллисон пила так быстро, что в какой-то момент алкоголь подействует на неё очень резко.

— Последний напиток на этот час, — предупредил Ставрос.

Эллисон запрокинула голову и осушила двойную порцию одним глотком.

— Я не ела сегодня. Через час ты мне уже не понадобишься, — она встала и шлёпнула рукой об стойку. Пока что держалась она на ногах уверенно, но по глазам было видно, что её сознание уже затуманено.

— Элли, — крикнула я ей вслед. — Пожалуйста, не пытайся прорваться туда. Это опасно.

— Вот именно, — сказала она, надвинув солнечные очки на глаза.

Глава 15

Трекс

— Трекс. Мне нужна твоя помощь, — слова, произнесённые Тайлером Мэддоксом по телефону, с трудом умещались у меня в голове.

— Что случилось? — спросил я, сидя в своём пикапе на гостиничной парковке. Всю дорогу домой мне не терпелось поскорее увидеть Дарби, но стоило мне перевести рычаг передач в положение «паркинг», как зазвонил мой мобильный телефон.

— Проблемы с Элли. Она сорвалась… и отправилась на попутке к подножию горы. Она потерялась…

— Сорвалась? — не понял я.

— Проклятие, Трекс! Элли алкоголик. Она взялась за старое, когда горная бригада уехала… когда я оставил её одну… она часами бродила по горящим склонам.

— Зачем? — мой голос звучал скептически. Эллисон производила впечатление неуравновешенной, склонной к неприятностям, особы.

— Обычно она сопровождает нас в качестве фотографа. Она ездит с нами в горы. Но в этот раз ей не разрешили поехать с нами, и это её разозлило, так что она отправилась туда сама. Нам удалось её отыскать, но она арестована и сидит сейчас в камере заключения в окружной тюрьме.

— Хреново, приятель. Мне жаль. Чего ты от меня хочешь?

— Ты же работал в ФБР? Вмешайся и вытащи её оттуда.

— Я не агент ноль-ноль-семь, Тайлер. И я не преступник. То, что ты предлагаешь, незаконно.

— Да нет же, просто уговори их отпустить её.

— Тайлер, я не могу.

— Ты можешь, мать твою. И ты это сделаешь.

— У меня нет на это времени…

— Я общался с Дарби. Она понятия не имеет, кто ты, так ведь? Почему? Что ты скрываешь?

— Тайлер…

— Почему ты не признался ей, что ты бывший агент ФБР? Над чем ты сейчас работаешь?

— Это секретно, — выдохнул я.

— Значит, ты ей врёшь.

— Всё гораздо сложнее.

Тайлер помолчал секунду-другую.

— Станет ещё сложнее, если Дарби узнает, что ты не имеешь отношения к Департаменту лесного хозяйства.

— Ты ходишь по охрененно тонкому льду.

— Просто… — Тайлер тяжело вздохнул. Я почти видел, как он трёт виски, стараясь сохранить спокойствие ради спасения женщины, которую любит. — Помоги ей. Это всё моя вина.

— Ладно. Я сделаю пару звонков, но ничего не обещаю. Взамен вы с Элли должны пообещать, что будете держать язык за зубами. Ты понятия не имеешь, во что влезаешь. Речь о государственной безопасности, придурок, и если они решат, что тебе или Элли что-то известно про мою работу, вас ждут серьёзные неприятности. У вас нет доступа к этой информации. Усёк?

— Усёк. Спасибо.

Я завершил звонок и откинул голову на подголовник сиденья. Я собирался наворотить кучу незаконного дерьма, лишь бы не дать Дарби возненавидеть меня, и я не был уверен в удачном исходе. Кинувшись в гостиницу, я незаметно пронёсся мимо Дарби и поднялся в свой номер за костюмом, а затем так же незаметно выскользнул из гостиницы. Это было непросто. Мне пришлось дожидаться, пока Дарби займётся гостями и лобби будет относительно безлюдно, если не считать парочки пожарных, собравшихся вместе, чтобы выпустить пар. Стоя на парковке, я оглядел свой «Land Cruiser». Моя прекрасная развалюха ни за что на свете не сойдёт за транспорт госслужбы.

— Эй, Ставрос, — поздоровался я, предусмотрительно спрятавшись за самого крупного пожарного из тех, что окружали бар. — Это не твоя «ауди» там перед входом?

— Ага, полный улёт, да? Моя малышка «Фэнси» — насыщенный чёрный цвет плюс тонированные стёкла.

— Я это… моя машина что-то не заводится, а у меня назначена встреча через пятнадцать минут. Не одолжишь мне «Фэнси» на часок?

Ставрос хмуро посмотрел на меня.

— Ну пожалуйста!

Пошарив за баром, Ставрос достал ключи.

— Сломаешь её и я включу это в счёт за твой номер.

— По рукам, — согласился я, схватив брелок с ключами и быстро направившись на парковку.

Заехав на заправку, я переоделся в костюм, а затем скользнул обратно за руль, стараясь отдышаться и затягивая галстук потуже. Летний солнцепёк нещадно жарил чёрную краску «Фэнси», создавая эффект духовки, с которым кондиционер едва справлялся.

Изнывая от жары, сидя в плотном костюме под струями горячего воздуха, идущего из вентиляционных решёток, я пролистал телефонную книгу и выбрал контакт Вэл.

— Так, так, так… — Вэл ответила на шестом гудке. — Это уже второе одолжение за последние месяцы. Что на этот раз?

— Вообще-то, на этот раз одолжение делаю я, — со вздохом уточнил я, выехав на дорогу и надеясь, что во время езды кондиционер будет работать лучше.

— Выкладывай, — отозвалась она. Она больше не напоминала ту легкомысленную, смешливую Вэл, которую я помнил. Эмоциональная привязанность между нами исчезла.

— Речь о пожаре к северу от Спрингса… девушка-фотограф, пытавшаяся подняться на гору, чтобы снять пожар, попала в передрягу.

— Она пропала?

— Нет. Её поймали, она арестована. Она была пьяна. Сейчас её держат в окружной тюрьме.

— По ходу, она нарушила закон.

— Нарушила, но она девушка Тайлера Мэддокса. Это и есть моё одолжение вам. Взамен на ответную услугу с вашей стороны.

— Вот это поворот. Грёбанной наглости тебе не занимать, знаешь ли.

— Мне нужно, чтобы ты пробила для меня пару имён.

Она вздохнула.

— ПООС…

— Мэддокс даст добро. Ты же знаешь.

— Не уверена. Он бы дал добро, если бы речь шла об одном из его братьев, но девчонка… Это вряд ли.

Я потёр виски большим и указательным пальцем. Помощником ответственного оперативного сотрудника в офисе Сан-Диего был Томас — старший брат Тэйлора и Тайлера.

— Тайлер в отчаянии. Я рядом и могу помочь.

— Ничего не выйдет, Скотти.

— Если он откажет, передай ему, что я скажу Тайлеру самому позвонить своему старшему братцу и попросить о грёбаной услуге лично.

— Не дави на него, Трекс. Тебе следовало сделать то, о чём он просил.

— Проклятье! Я отправился в Эстес Парк и допросил Тэйлора и Тайлера. Им ничего не было известно о пожаре в кампусе. Я не виноват, что младший братишка ПООСа нарушил закон. И я сделал то, о чём просил Томас, Вэл. И он же меня за это растоптал.

— Ты и так собирался уходить. Ты же ненавидел эту работу.

С этим я поспорить не мог. Но Томас нехило поспособствовал моему уходу.

— Трекс, — снова начала Вэл, — послушай… если это девушка Тайлера, то ты прав, он, скорее всего, даст добро. Ты же знаешь, что ради семьи он пойдёт на всё. Даже если это ради тебя. Он, возможно, даже оценит твоё желание помочь.

— Я назвал его высокомерным мудаком, когда уходил, Вэл.

— Он не злопамятный. Я переведу тебя на него.

— Погоди. Вэл! — в трубке зазвучала раздражающе спокойная классическая мелодия. — Дерьмо, — прошипел я.

— И тебе привет, Трекслер, — ответил Томас Мэддокс.

— Мэддокс, у меня мало времени, — предупредил я, сжав руль.

— Вэл просветила меня. Эллисон?

— Ага. И Тайлер с ума сходит от беспокойства.

— А ты-то тут при чём?

— Не твоё грёбаное дело, — угрожающе прорычал я.

— Мне казалось, у тебя мало времени?

Я тяжело вздохнул и сжал руль с такой силой, что у меня костяшки побелели.

— Девушка, с которой я встречаюсь. Она скрывается от конченного психа. Форт Худ.

— Досадно слышать.

— А тем временем Элли торчит в камере в окружной тюрьме, из-за чего твой брат вот-вот слетит с катушек.

Томас ненадолго задумался, прежде чем ответить.

— Я сделаю звонок. Легенда такая — Элли наш осведомитель. Ты в их глазах предстанешь агентом. Не благодари. Что за имена ты хотел пробить?

— Дарби Кук, — ответил я. — Её бывшего зовут Шон. Он служит на военной базе в Форт Худе. Не думаю, что у него высокое звание. Можешь посмотреть, что у тебя есть на них?

— Диксон, — сказал Мэддокс.

— Что? Что это значит? — переспросил я.

— Вэл пробила её давным-давно. Брошенная женщина даст фору лучшим агентам ФБР. Ты был небезразличен Вэл, что б ты знал.

— Ближе к делу, Мэддокс.

— Настоящее имя твоей девчонки — Дарби Диксон. Она чиста, а вот с её бывшим, Шоном Литтлфилдом, будь начеку. В его досье имеется кое-что занятное. Удивительно, что он всё ещё не вылетел со службы. Должно быть, он водит дружбу с кем-то, кто его прикрывает.

У меня аж желваки на челюсти заходили от услышанного.

— А ты не думал, что следовало сообщить мне об этом раньше?

— Разглашение этих сведений не санкционировано, Трекс. Думаешь, я стану подставляться ради тебя?

Волосы у меня на загривке встали дыбом. Если бы Томас стоял сейчас передо мной, я бы врезал ему от души.

— Дарби боится его до ужаса, её до сих пор мучают кошмары. Я должен держать его подальше от неё.

— Я тебе ни черта не должен, Трекс.

— Да будь ты человеком, Мэддокс, чёрт тебя дери, — прорычал я.

— Я попрошу Сойера присматривать за ним, — вздохнул он.

— Сойер? — простонал я. — Какого хрена, Мэддокс?

Сойер был мужем Вэл. Перспектива оказать мне услугу его вряд ли порадует.

— Он лучший в своём деле, Трекс. Так он нужен тебе или как?

Я уставился в потолок, бормоча сквозь зубы.

— Ладно.

— Удачи, Трекслер. Похоже, она тебе не помешает.

Я нажал на клавишу отбоя, врубил заднюю передачу и дал по газам, выехав с парковки и направившись в окружную тюрьму.

* * *

Помощник шерифа по фамилии Даффи, выгравированной на его жетоне, уже ждал меня, когда я прибыл. Ему не терпелось проводить меня мимо обычного охраняемого пропускного пункта сквозь дверь с кодовым замком, вдоль по длинному белому коридору, где сидел в одиночестве, обхватив голову руками, Тайлер. Он так переживал, что едва заметил моё появление.

— Мистер Мэддокс, — суровым тоном поприветствовал его я.

Тайлер встал, с пунцовым, покрытым пятнами лицом.

— Вы… э-э…

— Я переправлю вас с мисс Эдсон в безопасное место. Подождите пока здесь.

Тайлер кивнул и сел на место, быстро сообразив, что ему следует помалкивать.

— Итак, — начал Даффи, просматривая бумаги, — вы федерал, верно? Кто они такие? Программа защиты свидетелей? У нас не так часто случается что-то подобное.

— Я не уполномочен раскрывать эти сведения. Нужно сделать всё как можно скорее, помощник шерифа. Нельзя, чтобы она находилась на одном месте слишком долго.

Даффи кивнул, листая бумаги быстрее.

— Чак! — крикнул он. Появился ещё один помощник, рослый, с квадратной челюстью. Казалось, мой костюм его не впечатлил. — Эдсон переводят в федеральную тюрьму.

Чак поглядел на меня.

— Её необходимо перевести незамедлительно, помощник, — поднажал я.

Чак кивнул и прижал свой пропуск к считывателю чёрного цвета. Замок щёлкнул, раздался сигнал открытия двери и Чак скрылся во внутренних помещениях.

— Её сейчас приведут, агент Трекслер. Подпишите вот эти формы, — сказал Даффи, пододвигая мне дюжину бумаг.

Не прошло и пяти минут, как дверь открылась и показался Чак, держащий Эллисон за локоть. Её волосы были спутаны, лицо было перепачкано сажей, под глазом красовался порез. Она держалась не так умело, как Тайлер, так что ей не удалось скрыть удивления при виде меня. Она собиралась что-то спросить, но я подошёл и высвободил её из хватки Чака, успев шепнуть ей на ухо кое-что, пока он отвернулся.

— Молчи, — предупредил её я.

— Мы передаём мисс Эдсон под федеральный надзор, агент Трекслер, — сказал Даффи. — Полагаю, вы проследите за тем, чтобы впредь она держалась подальше от запретной зоны?

— Мы переправим её на север. Подальше от огня, — ответил я.

Эллисон хранила молчание, пока я вёл её вдоль длинного коридора к Тайлеру. Он так и сидел там, в той же позе, что я оставил его. Когда за нами закрылась дверь, он поднял голову.

— О, слава богу! — проговорил он, поднимаясь и обнимая Эллисон.

Трудно представить себе то чувство, которое я испытывал, зная, что Дарби угрожало что-то, от чего я был не в силах её защитить. Люди вроде нас с Тайлером не привыкли вести заведомо проигрышную борьбу — ни физическая сила, ни умение драться не помогли бы освободить Эллисон из этой камеры. Так же как никакие уговоры с моей стороны не заставили бы Дарби быстрее выбраться из своей скорлупы. Она не доверится мне, пока не будет готова, и я понятия не имел, когда это произойдёт — если вообще произойдёт. Терпение, любовь и чуточка везения были единственным, что могло помочь в подобной ситуации. Мои мысли и сердце вели борьбу между собой. С одной стороны, я готов был ждать, сколько потребуется, а с другой — мне хотелось большего.

Тайлер поцеловал Эллисон в висок, а затем отстранился от неё. Эллисон поморщилась.

— О чём ты только думала, Эллисон? Ума не приложу… какого хрена? — спросил он.

— Не здесь, — сказал я, придерживая дверь в лобби. Мы прошли через вестибюль и вышли через главный вход. Я открыл заднюю пассажирскую дверцу «ауди» и Эллисон скользнула внутрь, Тайлер последовал за ней. Как только дверь закрылась, раздались приглушённые крики Тайлера, и стоило мне открыть водительскую дверь, как я ощутил их мощь. Быстро закрыв дверь, я выехал с парковки, пока вопли Тайлера не привлекли к нам внимания.

— Мне очень, очень жаль. Это было так глупо. Я была сама не своя, — оправдывалась Эллисон.

— Такое случается, когда напиваешься, — огрызнулся Тайлер.

— Я выпила-то всего два бокала, — возразила Эллисон.

— Ты правда думаешь, что тебе удастся мне солгать? После того, как мне пришлось задействовать кучу моих связей, чтобы вытащить тебя из тюрьмы?

— Я не… лгу, — Эллисон вжалась в сиденье.

— Ого. Ну, что ж, —ответил Тайлер, уставившись перед собой. Он с силой сжал челюсти, отчего на его скулах заходили желваки.

— Технически, — заметил я, — это именно я задействовал связи.

— Как тебе удалось заставить его это сделать? — голос Эллисон звучал недовольно.

— Не спрашивай, Элли. Просто скажи спасибо.

— Кому? ФБР? Я хочу знать. С какой стати ты вмешался, агент Трекслер?

— Я больше не агент, — возразил я.

— Что? — спросила она.

— Он говорит правду, — кивнул Тайлер. — Он больше не работает в Бюро. Судя по всему, его начальник — тот ещё мудила.

Я рассмеялся, жалея, что не могу рассказать ему, что моим бывшим начальником был его старший брат.

— Тогда каким образом он задействовал свои связи? — не унималась Эллисон.

А она не дура, должен признать.

— Просто задействовал и всё, Элли, — вздохнул Тайлер.

— Но зачем? — потребовала она. — Что ты сделал взамен на помощь, Тайлер?

А девчонка-то прёт напролом.

— Речь о том, что вы не должны делать, — пояснил я.

— Мы оба, — пояснил Тайлер.

Эллисон скрестила руки на груди и уставилась на меня в зеркало заднего вида.

— О чём ты? Что это значит?

— Дарби, — спокойно ответил я.

— Дарби? — Эллисон наморщила нос. — Она считает, что ты пожарный.

Я напрягся. Мне не приходило в голову, что Эллисон могла растрепать что-нибудь Дарби по пьяни. Возможно, я уже опоздал.

— Я в курсе. Ты ведь не сказала ей, что это не так?

— Нет.

Я опустил плечи от облегчения.

— Хорошо, — сказал Тайлер. — Пусть так и остаётся. Таковы условия сделки.

— Мы должны позволить Трексу лгать Дарби? — уточнила Эллисон. — Да кто она такая?

— Обычная девушка, — ответил я, хоть мне и претили подобные слова. — Рассекретишь моё прикрытие и вернёшься обратно в ту камеру.

Эллисон откинулась на спинку сиденья с недовольным видом.

— Ты же не причинишь ей вреда?

Я нахмурился, меня тошнило от самой мысли об этом.

— Таковы условия сделки, Эллисон. Ты согласна или нет?

— Ты ему веришь? — Эллисон посмотрела на Тайлера.

Часть меня была признательна, что Эллисон беспокоилась о Дарби, но другая часть просто хотела, чтобы она приняла условия сделки.

— Он ведь вытащил тебя из тюрьмы? — заметил Тайлер, который испытывал то же нетерпение, что и я.

— Ты ведь не копаешь под неё? — спросила Эллисон.

— Нет.

— Ладно, — огрызнулась Эллисон. — Ты пожарный.

Я не сдержал улыбку. Меня так и подмывало опустить стёкла «Фэнси» и опробовать её стереосистему.

— Спасибо.

Глава 16

Дарби

На листке бумаги, который я выудила из мусорного ведра за стойкой регистрации, появилось изображение горящего леса. Я придала ему красоты. Среди выжженной пустоши, оставленной пожаром, цвел одинокий розовый бутон. «Никогда не падай духом», — подумала я. Хоть в этом и нет ничего плохого, но называть всяких говнюков розами всё же не стоит. Трекс был розой. В отличие от Шона, он не проявлял себя с дурной стороны. Он был добрым и заботливым и имел самые серьёзные намерения. Но время от времени меня одолевали мрачные мысли, и я отгоняла их. Трекс делал меня счастливой, а я заслуживала счастья. Больше никаких «должна» или «не должна». Это были чужие правила, не мои.

Я прервала работу над рисунком, когда в вестибюль вошёл Трекс, следуя по пятам за Эллисон с Тайлером. Лицо Эллисон было перепачкано грязью, под глазом красовался кровоточащий порез. Она была подавлена и сгорала от стыда. Тайлер выглядел не многим лучше. На нём всё еще была жёлтая униформа, а в перепачканной руке он держал белую каску. Он казался обессиленным и расстроенным. Сначала я решила, что они подрались, но, зная Тайлера, я понимала, что такое невозможно. К тому же, в драке ему бы тоже досталось. Ему было стыдно оттого, что Эллисон перешла черту, и он не мог последовать за ней.

Трекс вёл себя как ни в чём не бывало.

— Хей, — поздоровался он.

— Ставрос сказал, что подслушал, как пожарные говорили о том, что Элли арестовали. Это правда?

Трекс обернулся на Тайлера и Элли, заходящих в лифт.

— Я тоже слышал об этом. Ставрос снова поставил тебя на двойную смену? — недовольно спросил он.

— Тильде семьдесят один год, Трекс. Последнее время ей совсем худо. Я беспокоюсь о ней.

— Ребёнку вредно, когда ты на ногах так долго.

— Я отлично себя чувствую, — улыбнулась я ему.

— Ого, — восхитился Трекс, глядя на мой рисунок. — Не выбрасывай его. Я хотел бы его сохранить.

— Ой, да ладно тебе, — смутилась я.

— Без шуток. Ты просто мастер.

— Эллисон в порядке? — спросила я, указывая на опустевшую площадку перед лифтами.

Трекс посмотрел в ту сторону, куда я показывала.

— Не знаю. Посмотрим, удастся ли мне что-нибудь выяснить.

Я кивнула, глядя как Трекс заходит в примыкающее к лобби помещение, которое высшие чины из Департамента лесного хозяйства окрестили своей штаб-квартирой.

Тайлер прошёл мимо меня, старательно глядя в пол, пока не вышел через автоматические двери на улицу. Он договорился, чтобы его подбросили на одной из межведомственных машин, в которой ехала небольшая группа, и вскоре грузовик выехал с парковки. Пару минут спустя ко мне, понуро плетясь, подошла Эллисон, держа в руках сумку. Я выронила маркер из рук и наклонилась, чтобы его поднять.

— Элли? Ты в порядке? — спросила я, выпрямившись.

Она положила свою карту-ключ на стойку.

— Ага. Мне придётся уехать, — голос Эллисон звучал так, словно она вот-вот расплачется. — Я облажалась. Меня отправляют домой.

Я замотала головой.

— Как это — облажалась? Это из-за того, что ты напилась? — мне было известно, что она натворила, но подробностей я не знала. Я надеялась, что она всё прояснит.

— Долго рассказывать. Трекс всё тебе объяснит.

Её ответ застал меня врасплох. Я поглядела на комнату для совещаний.

— Что ж… если вернёшься когда-нибудь… обязательно зайди поздороваться.

— Непременно, — улыбнулась Эллисон устало, но с признательностью.

Пожилой мужчина в поношенном костюме ждал её в машине снаружи. Я помахала ей на прощание, но Эллисон уже отвернулась.

Стеклянная дверь комнаты для совещаний распахнулась и вышел Трекс. Он улыбнулся мне, и тут я заметила его армейские ботинки. Трекс был одет во всё чёрное с головы до ног, за исключением очков-авиаторов с жёлтыми линзами. В Трексе было как минимум метр восемьдесят восемь сантиметров роста, и его походка говорила о том, что он непобедим, словно мир принадлежал ему по праву, раз он умудрился выжить в нём. Такая поступь характерна для солдат — она отличается от походки пожарных или полицейских — и, судя по всему, Трекс практиковался долгое время.

— Её нашли, когда она бродила по запрещённой территории, — пояснил он. — У неё крупные неприятности. Почему ты так смотришь? — спросил Трекс, нахмурившись.

— Так, ерунда, — ответила я, опустив глаза. Что бы там ни было, я не хотела это знать.

— Скажи мне, — сказал он.

— Ерунда, — помотала я головой.

— Я думал, мы договорились, что предпочитаем прямоту, — нахмурился он.

— А ещё мы договорились хранить секреты, но не врать.

Две морщинки между его бровей стали глубже.

— Какого чёрта произошло за те три минуты, что меня не было?

— Ладно. Почему ты одет как солдат?

Трекс осмотрел свою одежду, застигнутый врасплох моим вопросом.

— Что?

— И ходишь ты как солдат. Ты что, военный? Ты ведь знаешь, как я отношусь к…

— Так, — прервал он меня, оглядываясь через плечо. — Это личный разговор, который лучше отложить.

— У нас было много возможностей обсудить это наедине раньше.

Трекс зажмурился и потёр загривок.

— Это не может подождать? У меня выдался трудный день.

— Наверное, — ответила я, прищурившись.

— Спасибо, — ответил он. Поцеловав меня в уголок губ, Трекс кинулся к лестнице.

Ставрос подошёл к стойке регистрации. Он дожидался, пока Трекс уйдёт.

— Я ценю, что ты взяла на себя смену Тильды. Майя выйдет на замену завтра с трёх до одиннадцати. Я найму кого-нибудь на ночную смену в ближайшее время.

— Что? — удивилась я. — Но ведь в третью смену работаю я.

— Тильда не вернётся. Мне придётся подвинуть твой график на более раннее время. Если, конечно, ты не хочешь и дальше работать по ночам. Тогда я оставлю всё без изменений.

— Она в порядке?

— В ближайшие недели у неё назначено несколько визитов к врачу. Её доктор провёл кое-какие анализы. Результаты неутешительные.

— Пневмония?

— Рак лёгких. Четвёртая стадия.

— Ставрос, нет! — Я в изумлении прикрыла рот рукой.

Он похлопал меня по плечу.

— Тильда с четырнадцати лет выкуривала по полторы пачки сигарет в день. Это было ожидаемо.

Я опустила руку, которую прижимала к губам.

— Всё равно грустно. Ты расстроен. Она же твоя бабушка.

— Конечно же, я расстроен, — Ставрос сделал шаг по направлению к бару, а затем повернулся ко мне. — Я очень ценю, что ты вызвалась подменить её. Обещаю, что найму кого-нибудь как можно скорее. Ты хотела бы остаться работать по ночам?

— Да, меня это устраивает. Я не возражаю. И я могу обучить того, кто будет работать с трёх до одиннадцати.

— Ты и впрямь ангел, — вымученно улыбнулся он. — Ладно, я не буду менять текущие графики сотрудников. Андер работает днём, а Майя и дальше будет работать по выходным и на заменах. Договорились?

— Ага. Да, всё, что потребуется.

— Я буду появляться нерегулярно в обозримом будущем. Не знаешь какого-нибудь хорошего бармена?

— Я поспрашиваю, — ответила я.

Ставрос осмотрел вестибюль, прежде чем извлечь из кармана телефон и набрать номер. Мои плечи поникли. Тильда постоянно болела с самого первого дня моей работы здесь. Я и подумать не могла, что у неё рак. Это придало мне решимости следить за порядком для Ставроса. Я была одним из самых опытных сотрудников в вестибюле. Андер и Майя не сумеют со всем справиться, пока Ставроса не будет.

Трекс не возвращался в лобби почти до самого ужина. Он прошёл мимо, облачённый в одежду для спортзала, старательно избегая моего взгляда и спеша к выходу. Спустя час он вернулся. Три полукруглых пятна пота красовались на его футболке — на груди и подмышках, а на спине проступила вертикальная полоса.

— Хей, — нервно поздоровался он, протягивая мне пластиковый контейнер и прозрачный пакетик с одноразовыми приборами. — Я взял тебе мясной рулет.

— Спасибо, — сказала я, открывая контейнер.

Ставрос, направившись к нам от бара, встретился со мной взглядами.

— Дарби, почему бы тебе не взять перерыв? Я подменю тебя, пока ты поешь, — предложил он.

— В вестибюле полно пожарных, и… — начала было я.

— Я в состоянии присмотреть за вестибюлем и баром в течение часа. Иди, — сказал он, кивнув в сторону моего номера.

— В течение часа? — спросила я.

— Да. Иди, — повторил он, прогоняя меня со стойки регистрации.

— Ладно, ладно, — сказала я, захватив с собой белый контейнер. Заметив, что Трекс всё ещё стоит возле стойки, я остановилась. — Ты идёшь?

— А мне с тобой можно?

— Да, — нахмурилась я. — Почему нет?

Трекс проследовал за мной к моему номеру и терпеливо подождал, пока я возилась с ключ-картой, чтобы войти. Я уселась на кровати и открыла контейнер, вытащив из пакета вилку с ножом и вгрызаясь в еду.

— Бог ты мой, как же вкусно, — заметила я, прикрыв глаза.

— Мне следовало закончить тренировку раньше, — сказал он, нервно шагая из стороны в сторону. — Не стоило заставлять тебя ждать так долго.

— Ты не в ответе за моё кормление, Трекс.

— Ты много значишь для меня. Очень. А значит, я должен заботиться о тебе, и этим вечером я со своей задачей не справился.

Я отломила ещё кусочек мясного рулета, смешав его с картофельным пюре.

— У меня в служебном помещении припасён бутерброд в холодильнике. Я планировала перекусить, когда выдастся минутка. Хотя это намного лучше. Спасибо.

— Тебе требуется нечто большее, чем бутерброд с арахисовой пастой и джемом. Надо бы затариться в продуктовом на выходных, — сказал он, глядя на свои часы. Казалось, он тянул время, и при этом куда-то спешил.

— Мой брат тоже так делал, — заметила я. — Тренировался, когда был расстроен. Временами он даже руками не мог двигать после тренировки и стоять мог с трудом — настолько он себя изматывал. Но… почему ты так расстроен? Это из-за меня?

Трекс остановился, присел на кровать и переплёл свои пальцы с моими.

— Нет, причина не в тебе.

— Тогда в чём?

— Просто пытаюсь кое в чём разобраться.

— Как встречаться с беременной женщиной?

— Нет, — хмыкнул он. Его взгляд стал не таким напряжённым. — Это как раз легко. А вот расставание с ней — это то, чего я пытаюсь избежать.

— С чего бы нам расставаться? Неужели то, что ты должен мне сообщить, настолько ужасно? — спросила я, чувствуя, как пропадает аппетит.

Трекс снова встал и принялся мерить комнату шагами. Я следила за ним глазами, туда-сюда. Он сплёл пальцы на макушке и отчаянно моргал. Я ни разу не видела, что он так переживал.

— Дело не в том, что я должен тебе сообщить, а в том, чего я сообщить не могу. Так что я просто выложу всё остальное и, — он посмотрел на свои часы — у меня есть на это сорок пять минут. Но ты должна есть, пока я буду говорить. Договорились?

Я кивнула.

Тяжело дыша, Трекс двинулся к небольшому столику и креслу в дальнем углу комнаты, затем обратно — к крошечной прихожей.

Я откусила кусочек рулета, прожевала и проглотила, едва чувствуя его вкус. Затем отщипнула ещё кусочек.

— Трекс, — поторопила я. Мои глаза наполнились слезами. — Ты женат?

— Нет, — он остановился, не глядя на меня, и уселся на край кровати спиной ко мне. — Андер сказал мне, что ты как-то говорила, что не станешь встречаться с военными, полицейскими или пожарными.

— Так и есть, — подтвердила я.

— Я был с тобой не до конца откровенным, Дарби, — вздохнул Трекс. — Я не пытался тобой манипулировать. Я просто хотел, чтобы ты узнала меня получше, прежде чем я признался бы тебе во всём. Я не могу рассказать тебе всю правду, но мне нужно, чтобы ты мне доверяла.

— И ты добился моего доверия при помощи вранья?

— Недомолвками.

— Недомолвки и есть вранье, — возразила я.

Он повернулся и посмотрел мне в глаза, пытаясь прочесть выражение моего лица. Затем он перевёл взгляд на контейнер. Я съела ещё кусочек рулета и Трекс вновь уставился на стену. Он сидел, сгорбившись. Серая футболка обтягивала мышцы на его спине и полоска пота посередине начала исчезать.

— Ты права. Я солгал тебе и мне жаль.

— Так кто же ты? — я сглотнула. — Военный или коп? Потому что ты явно не пожарный.

— ФБР.

— Ты агент ФБР? — спросила я, пытаясь осмыслить сказанное им. — Именно благодаря этому тебе удалось вытащить Элли из тюрьмы?

Он поморщился.

— Ты заметила это?

— Ты задействовал свои связи в ФБР, чтобы вытащить её из тюрьмы? — спросила я. Он кивнул и я ухмыльнулась. — Это очень круто с твоей стороны, Трекс.

Я изо всех сил старалась разозлиться на него, но, как бы я не старалась, у меня не получалось. Он скрывал от меня сведения, и это было неправильно, но, помимо того, что он скрывал от меня часть своего прошлого из страха меня потерять, он раз за разом доказывал мне, что он хороший человек до мозга костей.

— Я покинул Бюро пару месяцев назад, отправился путешествовать, навещать друзей, а к концу странствований, мне предложили новую работу здесь в Колорадо Спрингс. Так что я перевёз всё своё барахло из хранилища в Сан Диего в местное хранилище и начал подыскивать себе жильё.

— Работа, которую ты получил…

— Не в Департаменте лесного хозяйства или сельскохозяйственном управлении.

— Ты и в самом деле не можешь рассказать мне, чем занимаешься?

Трекс переместился поближе ко мне и сел.

— Я работаю в частной охране. Это всё, что я могу сказать. Ешь, Дарби. Не хочу, чтобы тебе стало плохо.

— ФБР, значит? — уточнила я, съев чуть-чуть пюре и пожав плечом. — Это впечатляет. Я догадывалась о чём-то подобном. Я ведь не глупа.

— Знаю. Я никогда и не считал тебя глупой.

— Ты не считал меня глупой, но при этом надеялся, что я не догадаюсь?

— Я собирался поговорить с тобой об этом, но нам так хорошо вместе. Не знаю, как для тебя, но для меня всё было мгновенно. Я не хотел открывать тебе правду, так как боялся, что ты спишешь меня со счетов прежде, чем у меня будет шанс понравиться тебе.

— Почему ты не можешь сказать мне, чем занимаешься сейчас?

— Я никому не могу этого сказать. Это часть моего контракта. Я могу лишиться работы, а на меня рассчитывают другие люди.

— Значит, у тебя всё же есть семья?

— А? Нет. То есть… только те, о ком я тебе говорил. Мои родители и сестра Хэйли. Мои дедушки и бабушки уже умерли. У меня есть тётя и дядя в Южной Дакоте, но я не виделся с ними много лет. Я никогда не был женат. Детей нет… пока. Моя команда рассчитывает на меня.

Я положила в рот ещё кусочек еды и прожевала, раздумывая над тем, что он мог мне сказать.

— Ты когда-нибудь бил женщин? — спросила я. Трекс замер и мои плечи напряглись. — Трекс?

— Я застрелил несколько женщин, которые стреляли в меня. Я не горжусь этим, выбора у меня не было.

— Ты застрелил женщину? — он кивнул, явно стыдясь этого и стараясь прогнать непрошенную картину из головы. Его лицо помрачнело.

— Я многих убил, Дарби. Так много, что не сосчитать.

Я коснулась его руки.

— Так ты был… Спецназовцем?

— Оперативным сотрудником.

Я не знала, что это значит, но я чувствовала, что Трекс не относился к тем типам, которых я поклялась избегать.

— Дарби?

Я посмотрела на него, встретив его взгляд. Я не заметила, как отвернулась, пока он меня не позвал.

— Прости, что был с тобой не до конца честен.

— Я даже рада этому. Ты прав. Я бы решила, что ты конченный мудак и мы бы с тобой здесь сейчас не сидели.

Он с облегчением улыбнулся.

— Ещё вопросы?

Я задумалась.

— У тебя была девушка в прошлом?

— Да, несколько. Единственная из них, с которой всё было серьёзно, вышла замуж за моего лучшего друга.

Я с трудом скрыла удивление. Услышанное меня даже слегка разозлило.

— К счастью для меня, наверное. Почему вы расстались?

— Она не была той самой. Мы оба это знали.

— С чего ты так решил?

— Потому что она не была тобой.

Уголок моих губ чуть приподнялся. Трекс всегда был обаятельным, но в последнее время он не упускал возможности дать мне почувствовать, что я была для него всем.

— Вы ссорились?

— Пару раз.

— И как мирились?

— Ох, — рассмеялся Трекс. — Это превращается в допрос, не так ли?

— Ты избегаешь вопроса?

— Обычно я извинялся первым.

— За что?

Его улыбка угасла.

— За всё, что её злило — а это куча вещей. Я не виню её. Наверное, ужасно быть с мужчиной, который влюблён в женщину, которую никогда не встречал.

Трекс посмотрел на меня и я съела ещё кусочек, решив, что он ждёт от меня именно этого.

— То, чем ты теперь занимаешь, незаконно? — спросила я. — Ты торгуешь наркотиками или что-то вроде того?

— Что?! Конечно, нет. Я работаю на правительство.

Я кивнула.

— Между нами всё хорошо? — спросил он. — Обычно я легко читаю людей, но сейчас у меня нет ни малейшего представления, о чём ты думаешь.

— Серьёзно?

Он снова кивнул.

— Я пытаюсь решить, можно ли тебе верить.

Он взял меня за руки, целуя мои запястья и закрыв глаза.

— Я знаю. Знаю, что это странно, что я не могу тебе рассказать. И я прекрасно понимаю, насколько безумно с моей стороны просить прощения за то, что врал тебе, и тут же просить тебя доверять мне. Но я никогда ещё ничего подобного не чувствовал ни к кому другому, — он посмотрел мне в глаза. — Страх может толкать людей на необдуманные поступки, а больше всего на свете я боюсь потерять тебя.

Я высвободила руки и поставила контейнер с едой на прикроватный столик.

— Ты закончила? — нервно сглотнул он. — Между нами всё кончено?

Я привстала на колени.

— Сколько у нас времени в запасе?

Трекс удивлённо моргнул, а затем взглянул на свои часы.

— Тридцать минут.

— Вполне хватит, — сказала я, расстегивая рубашку. Стянув её, я вытащила руки из рукавов и улыбнулась, видя смесь изумления и желания на лице Трекса. Перебросив рубашку через спинку кресла, я забралась к нему на колени и уселась на нём верхом.

Трекс поднял голову и посмотрел на меня. Я обхватила его подбородок руками и наклонилась, чтобы поцеловать его, приоткрыв губы, чтобы он мог скользнуть языком мне в рот. Трекс тут же обхватил меня руками и притянул к себе, не прерывая поцелуя. То, как он целовал меня, несло исцеление. Он взял моё чувство вины, стыда и обиды и заменил их на уверенность, доброту и …

— Я люблю тебя, — сказал он. Любовь… — Знаю, звучит безумно, — прошептал он мне в губы, — но я давно знал, что ты где-то есть. Мне просто нужно было тебя найти.

Наступила неловкая пауза, во время которой мне полагалось бы ответить, что я тоже его люблю, но я не могла. Я думала, что любила Шона, но это оказалось ошибкой. Трекс заслуживал того, чтобы я произнесла эти слова с уверенностью. Вместо того, чтобы повторить его признание, я поцеловала его. Трекс был не против, убрав руки с моей талии, он обхватил мои бёдра, притянув меня ближе. Мои губы двигались по его шее, пробуя его на вкус, пока я не достигла уха. Трекс застонал и я почувствовала, как его член упирается мне в бедро. Я обхватила его лицо руками и поцеловала его. Мы посмотрели друг на друга, тяжело дыша.

— Я хочу тебя, — прошептала я ему в губы. — Но нам необходимо соблюдать осторожность.

Он тут же сбавил темп, перестав отчаянно сжимать меня руками.

— Ты права. Нам стоит подождать, пока… пока не будем уверены.

Он имел в виду, что нам обоим нужно провериться на заболевания или инфекции. Я была рада, что он согласился. Я не могла позволить себе быть неосмотрительной. Только не сейчас, когда я делила своё тело с кем-то ещё. Ни за что. Я потянула Трекса за запястье, чтобы посмотреть на часы.

— У нас есть ещё двадцать минут.

Я потянулась за спину, глядя на Трекса, пока расстёгивала бюстгальтер. Я стягивала лямки вниз, пока лифчик не упал на матрас между нами. Бельё у меня было не самым сексуальным в мире, но найти сексуальный лифчик с размером чашки «E» невозможно. За время беременности моя грудь размера 2D здорово увеличилась.

Трекс положил одну руку мне на спину, а вторую — на загривок и медленно опустил меня на матрас. Его губы коснулись кожи под ключицей и я издала вздох. Это местечко располагалось достаточно низко, так что увидеть его или коснуться можно было лишь в момент близости, и поэтому прикосновение губ к нему возбуждало куда сильнее. Шон никогда не уделял внимания подобным деталям, а Трекс явно наслаждался возможностью поцеловать меня именно в это место.

Трекс раздевал меня, снимая предметы одежды один за другим. Мы остро чувствовали, как уходит время, но он наслаждался каждой секундой. Когда я наконец оказалась полностью обнажённой под ним, он провёл пальцами по моим ключицам, а затем медленно и нежно провёл ими вдоль ложбинки между грудей к низу живота и принялся ласкать нежную кожу между моих бёдер. Его пальцы двигались маленькими круговыми движениями. Время от времени он склонялся надо мной, чтобы поцеловать меня, наслаждаясь выражением моего лица и тем, как я выгибалась и дрожала под его прикосновениями. Я стонала и хныкала, а затем вскрикнула. Трекс накрыл мои губы своими, пока я сотрясалась от удовольствия под ним.

Движения его пальцев замедлились и он улёгся между моими ногами, удерживая свой вес на локтях. Трекс был всё ещё полностью одет.

— У тебя щёки порозовели. И волосы растрепались.

— Надо, наверное, причесаться, прежде чем возвращаться на работу. И одеться бы не помешало.

— Это точно, — подмигнул он. — Эти пожарные воспламенятся, если ты выйдешь туда в таком виде.

— А ты?

Он сощурил один глаз, задумавшись.

— Не знаю, лопну ли я от гордости или же сдохну от ревности.

— Ты бы гордился тем, что я расхаживаю в чём мать родила? — хихикнула я.

— Я горжусь тобой в целом. Ты чертовски сильная и ты самая красивая женщина из всех, что я видел. И ты позволила мне сделать это, — сказал он, чмокнув меня в губы. — Я редкостный счастливчик и не делай вид, что не знала этого.

Я коснулась его губ указательным пальцем, а затем коснулась его подбородка.

— Это я здесь счастливчик.

Он наклонился, чтобы ещё раз меня поцеловать, на этот раз медленнее. Мягко толкнул меня бёдрами, он блаженно заурчал.

— Мне пора, — Трекс торопливо сел и слез с кровати. — Я должен дать тебе собраться. Увидимся позже?

— Ага, — ответила я, приподнимаясь на локтях.

— С ума сойти, — кивнул Трекс, пятясь к двери.

Дверь чуть приоткрылась, чтобы он мог выскользнуть в коридор, и он ушёл.

Я откинулась на спину, прикрыв рот ладонью. Моё тело было расслаблено, сердце переполняла радость, и я надеялась, что Трекс был тем, кем казался.

Глава 17

Трекс

Её голая спина была открыта взгляду, ниже пояса она была обёрнута простынёй. Она лежала на животе, левая рука была согнута и лежала ладонью вниз, большой палец касался прекрасного носика. Единственный луч света проникал из ванной сквозь дверь, приоткрытую ровно настолько, чтобы я не споткнулся впотьмах и не разбудил её. Я старался запомнить каждую веснушку, каждый изгиб её тела в этой позе, её закрытые глаза, уголок губ, чуть приподнятый с одной стороны от блаженной неги. Это была вторая ночь, что я провёл в её комнате, и ночевать в своей комнате в одиночку с воскресенья по четверг мне вовсе не хотелось.

И хоть большую часть того времени, что мы провели наедине, я потратил на то, чтобы доставить ей удовольствие, я был намерен дождаться возможности сдать анализы, прежде чем двигаться дальше. Я не доверял своей выдержке настолько, чтобы убрать все препятствия между нами. Наши несовпадающие рабочие графики способствовали этому, хоть меня это и не радовало.

Дарби была свободна по пятницам и субботам, но ей приходилось работать двойные смены, пока Ставрос не наймёт кого-нибудь нового на смену Тильды с трёх до одиннадцати. Это были единственные два дня, когда Дарби не работала в то время, как я возвращался со своей работы, спал или уходил на работу. Я ужинал и проводил с ней пару часов поздними вечерами, когда она была не занята. Я неоднократно призывал Ставроса нанять кого-нибудь как можно скорее.

Выскользнув в коридор, я прошёл в вестибюль.

— Доброе утро, — поздоровался Ставрос, стоя за стойкой регистрации. — Ты второй раз подряд появляешься со стороны коридора, а не со стороны лифтов.

— Не твоё дело, — ответил я, проходя мимо. — У тебя неделя на то, чтобы нанять кого-нибудь и снять Дарби с двойных смен.

— Она не уволится.

— Нет, но я её украду. Есть у меня одно место на примете.

— Не вздумай! — крикнул Ставрос мне вслед.

— Одна неделя!

Я трусцой пробежался до парковки, потому что припозднился, лёжа рядом с Дарби и наблюдая за тем, как она спит. Ещё не рассвело, сверчки и лягушки орали вовсю. Больше всего на свете я ненавидел оставлять её одну в той кровати. Из-за этого мне было трудно уходить по утрам и получать удовольствие от работы, хоть моя команда и скрашивала мой день.

Наоми скользнула на своё парковочное место, следом припарковались Харбингер и Китч. Мы как раз собирались войти внутрь и заступить на работу, как подъехал Мартинез, а следом за ним — Слоан.

— Вы опоздали, — рявкнул я на них обоих.

— Вовсе нет! У нас ещё десять минут в запасе! — возразил Слоан.

— Это и есть опоздание! — парировал Китч.

Мы отметились, а затем я распределил задачи. Я хотел снова проверить периметр. Такое ощущение, что после выходных мы вечно обнаруживали какую-то неведомую хрень возле скопления валунов, расположенных у линии забора. Слухи варьировались от сатанинских ритуалов у подножия горы до преступной деятельности банды. Нам попадались расчленённые кролики и закоптелые костровища, которые каким-то образом никогда не попадали на камеры видеонаблюдения, но сегодня всё было тихо. Харбингер и Китч заключили пари, и я надеялся, что победит Харбингер, выдвинувший версию о том, что это просто скучающие детишки так развлекаются. Мы с Наоми отправились в Эхо, чтобы подокучать охранникам Глубинного Эха. До того дошло, что они уже стали включать свет и предупредительный сигнал сирены, не дожидаясь, пока мы подойдём к двери.

— Тебе разве не интересно узнать, что они там такое охраняют? — спросила Наоми, шагая рядом со мной в сторону столовой.

— Пришельцев, наверное.

Наоми хохотнула, но затем уставилась на меня.

— Ты это всерьёз.

— Абсолютно.

— Ого. А я-то думала, что знаю тебя.

Мы наведались к нашим шкафчикам перед тем, как направиться в столовую. Сегодня был день итальянской кухни и Наоми не терпелось воспользоваться опцией «собери-свою-пасту-сам». Как только мы прошли сквозь оранжевые двустворчатые двери, открывающиеся в обе стороны, нас окутал запах орегано, базилика и томатов, и мы сделали глубокий вдох. Улыбка Наоми становилась шире с каждым добавленным в её пасту ингредиентом.

Мы сели, дожидаясь остальную часть команды. Мартинез и Слоан прошли сквозь двери, едва поприветствовав нас и направившись прямиком к стойке с лапшой.

— Ты сегодня часто улыбаешься, — заметила Наоми. — Не думай, что я не вижу. С Дарби всё складывается удачно?

— Более чем.

— О?

— Позапрошлой ночью я сказал ей, что люблю её. Она не ответила тем же, но меня это нисколько не волнует. Она именно такая, как я ожидал.

Слоан и Мартинез уселись рядом, сразу за ними сели Харбингер и Китч.

— Вот так сразу? Ты уже произнёс слово на букву «Л»? — скривилась Наоми. Вытерев лицо салфеткой, она швырнула белую скомканную бумажку на стол. — Сразу же после того, как раскрыл ей правду, я надеюсь?

— Большую часть правды, — уточнил я. — Она знает, что я был федеральным агентом.

— Ого, — изумился Харбингер. — и как она восприняла это?

— На удивление хорошо, — ответил я. — Говорю вам, она та самая.

Мы были почти одни в дальнем углу огромной комнаты, в которой размещалась дюжина рядов длинных столов и стульев, что скрипели по линолеуму при каждом нашем движении, отдаваясь эхом и напоминая нам о том, что мы были глубоко под землёй. Единственным звуком, нарушающим скрежет вилок по нашим тарелкам, был низкий гул голосов мужчин и женщин, работающих на кухне.

— И чего это она не бежит от тебя со всех ног? — усмехнулся Мартинез.

— Ну всё, довольно, — осадил его Китч.

— Никогда не видела тебя таким, — сказала Наоми. — Ты улыбаешься днями напролёт.

— Я влюблён, что тут скажешь? — пожал я плечами.

Команда обменялась взглядами, не зная, что сказать. Я их не винил. Они привыкли видеть меня в дурном расположении духа. Наблюдать за тем, как я улыбаюсь, как придурок и говорю о любви, должно быть, зрелище ещё то.

— С чего ты взял? — спросил Слоан.

— С того, что теперь, когда я нашёл её, я не хочу даже думать о том, каково жить без неё.

— Эй, — окликнул меня Мартинез, перестав подкалывать меня и закинув руку мне на шею. — Мы рады за тебя, мужик.

— Знаешь, я помню, как ты говорил о ней пару лет назад, — заметил Китч. — Во время нашей последней командировки в зону боевых действий. Круто, что ты наконец встретил её. Я понимаю, что ты тогда говорил не о Дарби конкретно, а о том, что чувствуешь, что где-то есть та самая женщина, которую ты однажды встретишь.

Все кивнули и Слоан хлопнул меня по плечу.

— Самое время, теперь, когда мы все осели здесь.

Двустворчатые двери распахнулись и вошёл сенатор Беннет. Он ослабил галстук, на его лбу виднелась испарина. Здесь, под землёй, у нас не было кондиционера, так как в нём не было необходимости. Мы были слишком глубоко для того, чтобы солнце прогревало воздух.

— Я только что узнал о том, что недавно обнаружили ребята во время обхода периметра. Какого чёрта мне не доложили?

Я вытер рот салфеткой и сел прямо.

— Хм, прошу прощения, сэр. Вы не входите в моё вышестоящее командование и я…

— Чёрта с два! Я руковожу этим грёбанным объектом. Я в первую очередь должен знать о кучке принесённых в жертву животных, обнаруженных на территории, — он посмотрел на Наоми. Растерянно.

— Мои извинения, сэр, — сказал я, прочистив горло. — С тех пор новых инцидентов не было. Мы считаем, что это либо один из учёных, либо, какой-то лётчик так прикалывается.

— Вы уверены? — спросил Беннет.

— А что ещё это может быть? — спросила Наоми, глядя на Беннета.

— Это я у вас спрашиваю. Докладывайте мне обо всём подозрительном незамедлительно, — Беннет схватил со стола салфетку и промокнул лоб, глядя на меня. — Наоми, доставь мне подробный отчёт через час.

— Нет никакого отчёта, сэр, — вмешался я, прежде чем Наоми успела ответить.

— Простите, Трекслер. Я, должно быть, ослышался. Мне показалось, или вы не составили официальный отчёт о подозрительной активности возле сверхсекретного правительственного объекта? — спросил сенатор Беннет. — И вы ещё занимаете пост главы охраны! — рявкнул он.

— Генерал всё ясно дал понять, — ответил я.

— Питер, почему ты так дёргаешься из-за этого? В чём дело? — спросила Наоми.

— Если об этом станет известно, СМИ накинутся на нас.

— Из-за пары дохлых зверушек? — спросила Наоми.

— В Колорадо Спрингс десятилетиями существует подспудный страх секты, действующей в окрестностях этой горы. Слыхали о девочке, найденной мёртвой не далее, как в трёх милях отсюда пятнадцать лет назад? О ней до сих пор снимают репортажи для шестичасовых новостей! И как мне, мать вашу, объяснить зону, закрытую для полётов новостных вертолётов? Это грёбанный кошмар для пиара. — Беннет затянул галстук, а затем снова его ослабил. — Нам хватает проблем с пожарами. И так каждый день приходится отгонять вертушки репортёров.

— В этой горе расквартирован НОРАД^[21], сэр, — заметил я. — Это воздушное пространство, запрещённое для полётов. Со всем уважением, вам ни хрена не нужно объяснять.

Беннет разгладил галстук и направился к выходу. Оглянувшись, он указал на меня Сандерсу, стоящему по стойке смирно возле двери:

— А он мне нравится. Проследите, чтобы он не лез в неприятности.

— Я передам генералу, сэр.

Мы все вздохнули с облегчением, когда последний из людей Беннета удалился.

— Иисусе, во даёт, — сказал Харбингер. — Не может же он на самом деле так париться из-за ерундовой теории заговора.

— Он молод и пост в комитете данного объекта он получил благодаря своему отцу, — пояснила Наоми. — Он не хочет быть в центр внимания. Не сейчас.

Все уставились на неё.

— Это просто догадка, — Наоми подняла руки.

— Разумеется, — подколол её Мартинез.

Наоми схватила свою вилку и воткнула её в столешницу в считанных сантиметрах от руки Мартинеза. Он ошалело уставился на вилку.

— Всё тебе неймётся? — фыркнул Слоан.

— Мы обсуждали личную жизнь Трекслера, а не мою, — огрызнулась она, и я нахмурился. — Ой, да ладно. Ты что, утратил своё чувство юмора, переехав сюда? — поддразнила Наоми, пихнув мою руку.

— Можно подумать, оно у него было, — встрял Мартинез.

— Когда ты нас с ней познакомишь? — поинтересовался Слоан.

— Никогда, — ответил я.

Команда начала возмущаться, но Китч быстро всех успокоил.

— Я не сказал ей, что я морпех. Ей нельзя это знать. Пока нельзя.

Наоми нахмурилась.

— Я скажу ей. Мне просто нужно, чтобы сначала она узнала меня получше, чтобы поняла, что я совсем не такой, как он.

— Как кто?

— Её бывший, Шон. Настоящий говнюк. Он мучил ей. Она пару раз говорила, что не станет встречаться с военным, и я не… — Наоми пнула меня. — Ай! Чёрт!

— Трекс, — взорвалась Наоми. — Продолжишь скрывать от неё всякую хрень и она не примет тот факт, что ты не можешь раскрыть ей детали своей работы. А стоит ей самой догадаться, она станет угрозой национальной безопасности.

Мартинез кивнул Харбингеру:

— Что ты говоришь своей жене?

— Что исполняю новые приказы. Она не спрашивает. Я больше не пропускаю футбольные матчи и дни рождения… а это всё, что её интересует.

— Вот видишь? — спросил Слоан Харбингера.

— Слишком рано, Слоан. Я не стану всё портить, чтобы представить её дикарям, вроде вас.

— Дикарям? А вот сейчас обидно было, — возмутился Китч, с трудом сохраняя серьёзное выражение лица.

В помещение вошла группа учёных, включая докторов Филпот и Дюпонт. Группа торопливо направилась к стойке с лапшой. Насколько нам было известно, все они провели последние пару месяцев в Глубинном Эхо. Они выглядели бледными и уставшими, но воодушевлёнными возможностью выбраться.

Доктор Филпот потирал ручки, перечисляя повару ингредиенты, попутно болтая с другим мужчиной в белом лабораторном халате, который был вдвое больше его. Филпоту пришлось сделать пару шагов назад, чтобы не задирать голову слишком сильно. Один за другим учёные подхватили свои подносы и уселись за столом позади меня.

Наоми разглядывала их, продолжая жевать.

— Что? — наконец не выдержала она.

Я повернулся и увидел, как доктор Дюпонт улыбнулась ей.

— Разве не любопытно, — начала доктор Дюпонт, — что в данной столовой тридцать столов, а доктор Коэн — первый из нас, кто взял поднос и сел — выбрал стол рядом с вашим? Люди имманентно испытывают страх одиночества. Мы жаждем быть частью группы, не важно, сознаём мы это или нет.

— И наш чудесный запах тут не при чём, — пошутил Слоан. Команда рассмеялась, но вялая, жутковатая улыбка доктора Дюпонт осталась неизменной.

— Вы кажетесь малость уставшей, доктор Дюпонт. Мы не видели вас неделями. Где вы были? — спросил Харбингер.

— В Глубинном Эхо, — отозвался Филпот, жадно лопая свою лапшу из миски.

— Вы там ночевали? — спросила Наоми.

— Иногда, когда работы много, — ответила доктор Дюпонт.

— Не то, чтобы это было добровольно, — недовольно хмыкнул высокий доктор.

— Трекс, позвольте представить вам доктора Эндрю Коэна. Он наш биофизик.

— Биофизик? — переспросил Мартинез. — На хрена вам биофизик? Это что, тоже засекречено?

— Да, — ответила Дюпонт.

— Там что, проводятся какие-то безумные эксперименты над людьми? Пришельцы? — не унимался Мартинез.

— Всё засекречено, — парировала Дюпонт.

— Брехня, — вмешался Слоан, чем привлёк внимание доктора Филпота.

— Радуйтесь, что вам это неизвестно, — заметил Филпот. — В этом горном комплексе неведение — воистину благо.

— Что ж, у вас хоть какая-то информация есть, чтобы принять осмысленное решение, хотите вы работать с этим, или нет, — проворчал Харбингер.

— Нет, вы ошибаетесь, — возразил доктор Коэн. — Осведомлённость здесь означает утрату выбора.

— Вот жуть, — заметил Мартинез.

— Ладно, — сказал я, вставая. — Перерыв окончен, возвращаемся в наш штаб.

Моя команда вышла следом за мной, направившись по коридору к нашей раздевалке. Я уселся на центральную скамью, набирая сообщение Дарби, которое она никогда не получит, так как у неё не было мобильного телефона.

— Это так… странно, — заметила Наоми.

— Вот и не лезь, — огрызнулся я.

— А чего ты просто не купишь ей телефон? — спросил Слоан. — Девчонкам ведь это нравится, верно?

— Я предлагал. Ей нравится обходиться без телефона. Шон выходил из себя, если она не снимала трубку с первого гудка или не отвечала на сообщения незамедлительно. Я не виню её, но теперь… мне нужно придумать, как сделать так, чтобы у неё был телефон. Я подыскиваю дом. Будет просто установить камеры видеонаблюдения и сигнализацию. Тревожные кнопки. Дом расположен на расстоянии полутора миль от полицейского участка. Если мне удастся уговорить её переехать, она будет в безопасности круглые сутки.

— Не знаю, как насчёт дома, но если бы она знала, что телефон нужен только для того, чтобы ты посылал ей любовные послания, она бы согласилась, — подначила меня Наоми.

В моей рации послышались помехи, затем раздался голос Сандерса.

— Трекс, немедленно подойдите в центр управления со своей командой.

— Вас понял, — ответил я, жестом показывая команде выдвигаться.

Сандерс стоял у входа, когда мы прибыли. Он провёл нас через комнату к камерам наружного наблюдения.

— Пожар на расстоянии десяти миль от комплекса.

— И что? Ирригационная система и пожарная команда комплекса справятся с этим. Можем завести внутрь весь персонал и оборудование, — сказал я. — Самое время начинать.

— Направление ветра не в нашу пользу и… — он указал на участок в нескольких милях от внешних границ. — Небольшая группа лесных пожарных приближается к нашему внешнему периметру. Им дали указание спасти комплекс. Но если направление ветра изменится… дело дрянь.

— Сегодня в этом районе работает горная противопожарная бригада. Вам, случайно, не о них говорили? — уточнил я.

— Нет, нам не говорили, — ответил Сандерс.

— Нам надо выдвинуться туда. Всё осмотреть и быть готовыми к срочной эвакуации, — предложила Наоми.

— Вас к этому не готовили, — возразил Сандерс.

— Настройте спутник на эту территорию, — сказал я, указывая на монитор. — Живо.

— Ваша цель — убедиться, что люди и имущество на данном объекте находятся в безопасности. Эта ваша единственная цель, — заявил Сандерс.

— Мы месяцами жили в одной гостинице. Мы друзья, и они не просто какие-то гражданские, а госслужащие, — сказал я, надвигаясь на Сандерса. — И они защищают данный комплекс. А это уже входит в мою компетенцию.

— Со всем уважением, Трекслер, я не согласен.

— Меня не волнует, согласны вы или нет, — я двинулся мимо своей команды. — Выдвигаемся.

Харбингер, Китч, Наоми, Слоан и Мартинез последовали за мной, сгруппировавшись за металлической дверью центра управления.

— Наоми, иди наверх и выбей нам разрешение на оказание помощи.

— Что? Как?

Я нахмурился, недовольный собственным планом.

— Договорись с Беннетом.

Она в изумлении раскрыла рот, залившись румянцем.

— Хочешь, чтобы я попросила его об услуге? Ты, мать твою, серьёзно? Должен быть другой способ.

— Это самый быстрый способ. Иди наверх и не принимай отказа. Китч, возьми Слоана и сходите за экипировкой. Мартинез, убедись, что весь персонал внутри. Займись сигналом тревоги. Харбингер, за мной.

— Куда мы? — спросил Харбингер.

— На склад за транспортом. Если ветер изменится, нам придётся быстро вывезти этих ребят.

Мы дошли только до середины коридора Чарли по направлению к складу, когда сработал сигнал тревоги. Кинувшись к джипу, мы сХарбингером забрались внутрь.

К нам подбежал один из охранников.

— Генерал приказал закрыть комплекс, сэр. Простите, но…

— Трекс, — раздался голос Наоми в рации. — Нам дали разрешение только на эвакуацию. Это всё, что мне удалось согласовать.

— Все объекты закрыты? — спросил я. — Отключить тревогу.

— Персонал внутри, — подтвердил Мартинез.

— Мы загружаем последнюю часть оборудования, — отозвался Слоан, его голос заглушал рёв машин.

— Встречаемся на складе через пять минут. Выдвигаемся, чтобы эвакуировать пожарную бригаду, если потребуется.

Мы промчались мимо пожарной команды комплекса по пути на склад. Они распыляли огнезащитный состав по периметру, проверяли шланги и следили за тем, чтобы все сотрудники были внутри. Мы прибыли к металлическим воротам в ангар как раз когда охранник начал их опускать. Джип едва успел проскользнуть под ними и я тут же выскочил из машины.

— Что вы делаете? Ваша пожарная команда всё ещё снаружи, — я указал на медленно опускающуюся дверь, — моя команда получила разрешение сенатора Беннета на эвакуацию пожарных на горе.

— Простите, сэр, но я не подчиняюсь сенатору Беннету. Я выполняю прямой приказ генерала, — ответил охранник.

Прибыли Наоми, Мартинез, Слоан и Китч, запыхавшиеся, но переполненные энергией. Мы слишком долго ходили по коридорам. Нам всем не терпелось перейти к решительным действиям.

— Так они откроют нам ворота или как? — спросил Мартинез. Его лицо было в тени, ворота скрыли солнечный свет.

Я помотал головой.

— Генерал приказал закрыть комплекс.

Наоми кивнула в сторону маленьких ворот.

— Сможем проехать на квадроциклах.

Я посмотрел на охранников.

— Запрёте ворота за нами?

Старший из них задумался, а затем кивнул.

— По машинам! — скомандовал я, кинувшись в угол склада, где стояли квадроциклы.

Мы схватили шлемы, выбрали себе квадроциклы, прогрели двигатели и выехали через маленькие ворота, промчавшись мимо пожарных комплекса и всё ещё открытых ворот, возле которых они работали. Мы держали рации включёнными, рассредоточившись и несясь по каменистой местности горы Шайенн в ту сторону, где мы в последний раз видели горную пожарную бригаду на мониторах в центре управления.

— Кричите, если что-то увидите, — скомандовал я в рацию.

Мы ехали десять минут, затем пятнадцать, наши квадроциклы поднимали достаточно пыли, чтобы посоперничать с дымом. Тёмная туча, обосновавшаяся в национальном заповеднике Скалистых гор, становилась всё плотнее, чем дальше мы удалялись от комплекса.

— Огонь, на один час! — крикнул Китч.

Мы проехали мимо осин и голубых елей, беспомощно высившихся в перекрестии пламени, и остановились возле неглубокого уступа, стараясь разглядеть противоположную сторону. Огонь был на расстоянии менее двухсот ярдов, быстро надвигаясь на нас.

— Какого чёрта? — удивился Слоан. Дым рассеивался у нас перед глазами. Направление ветра изменилось.

— Зик! — крикнула Наоми, спрыгнув со своего квадроцикла. Она стянула шлем с головы и рухнула на колени, глядя вниз.

Я последовал за ней, встав на краю обрыва и глядя вниз. Небольшая группка горных пожарных, отбившаяся от остальных, столпилась на дне, трудясь не покладая рук, чтобы соорудить лебёдку для Фиша, у которого была повреждена нога. Он опирался на искривлённый ствол большой осины.

— Все целы? — спросил я, глядя вниз. Пожарные оказались в ловушке, один из них был ранен.

Тэйлор Мэдокс стоял возле своего брата-близнеца Тайлера и Зика, растерянно взирая на нас снизу вверх.

— Что вы здесь делаете? — спросил Зик, его взгляд метался между мной и Наоми и остальной частью нашей команды.

— Какая разница? — спросила она, улыбаясь. Её лицо было покрыто пылью.

Зик и Тэйлор оглянулись на приближающийся огонь.

— У вас есть верёвка? — спросил Тэйлор. — Фиш подвернул лодыжку. Нам ни за что не справиться с огнём отсюда.

— Вам везёт, — сказал я, пока Харбингер спускал им верёвку. — Мы на колёсах, кстати. Здесь все?

Тайлер кивнул:

— Если места не хватит, то захватите хотя бы часть из нас. Мы попробуем пробиться в обход.

— Мы своих не бросаем, — ответил я. — Сначала поднимем Фиша. Вперёд! — скомандовал я.

Пожарные принялись за дело, обвязывая верёвку вокруг груди Фиша. Мы вытащили его первым, а затем остальные горные пожарные поднялись по верёвке один за другим. Они все были изнурены, но потратили остатки сил на то, чтобы подняться к нам. Мы подбадривали их криками, пока огонь приближался. Дым начал окружать нас, когда последний пожарный, Тэйлор, поднялся почти до середины. Огонь расползался по земле, и вскоре загорелся конец верёвки.

— Давай! — рявкнул Тайлер. — Ускорься вдвое!

Тэйлор переставлял руки, но огонь поднимался быстрее, чем он.

— Он не успеет, — сказал Зик.

— Шевели задницей, Мэддокс! — крикнул Тайлер.

Когда огонь поднялся по верёвке до ног Тэйлора, его брат хлопнул Зика по плечу и кинулся вперёд, перегнувшись через край. Ещё чуть-чуть и его ноги скрылись бы за краем, но Зик нырнул и схватил Тайлера за лодыжки, как раз вовремя.

— Поймал! — крикнул Тайлер.

Остальные горные пожарные присоединились к Зику и затащили обоих Мэддоксов наверх.

Я пнул верёвку, скинув её вниз и глядя на то, как огонь пожирает то, что от неё осталось.

Пожарные были покрыты копотью, их плечи поникли от усталости.

Тэйлор посмотрел на меня из-под перепачканных бровей.

— Не говори Фэйлин.

Я кивнул на нашивку «Оперативный комплекс в горе Шайенн» на моей руке.

— А ты не говори Дарби.

Тэйлор уселся сзади на мой квадроцикл, Зик сел к Наоми, Фиш попал к Мартинезу, Рант и Смитти разместились вместе с Китчем, Тайлер сел к Слоану, а Уоттс с Котом — к Харбингеру. Дым стал удушающим к тому времени, как мы тронулись. Жар, опаляющий мою спину, указывал на то, что следует выжать газ на полную. Даже учитывая травму Фиша, Мартинез не снижал скорость, маневрируя между деревьев и подпрыгивая на ухабах, как и остальные, стараясь опередить огонь.

— Быстрее! — постучал Тэйлор по задней части моего шлема.

Я не стал объяснять ему, что квадроциклы предназначены для осмотра периметра, а не для гонок с огнём. Мой большой палец выжимал ручку газа до упора. Всё, что мне оставалось — это держать скорость.

Пожарной команды комплекса уже не было, когда мы подъехали к ограждению, и даже сквозь дым я видел, что ворота склада были закрыты. Квадроциклы взмели облака пыли, стоило нам притормозить. Вокруг нас падал пепел.

— Едем дальше? — спросила Наоми, перекрикивая рёв огня.

— Юго-западная сторона, — кивнул я.

Сработала массивная спринклерная система, за линией забора начал подниматься пар.

— Давай, давай, давай! — заорал я.

Нестись на полной скорости сквозь галлоны воды, заливавшей комплекс снаружи, было словно пилотировать ракету в шторм. Все пожарные вжали головы в плечи, прячась от хлёстких капель.

Промокшие до нитки, оцарапанные до крови острыми ветками, покрытые грязью, копотью, пеплом, травой и мелким гравием с листьями, мы остановились перед входом в комплекс. Парковка была всего в нескольких сотнях ярдов отсюда. Что-то мелькнуло в отдалении, и я оглянулся, глядя, как огонь меняет направление, пожирая всё на своём пути, но направляясь в сторону от комплекса.

Мы замерли, не в силах поверить, что огонь нас больше не преследует.

— Срань господня, — сказал Слоан, снимая шлем. — Как будто у огня есть разум.

— Мне приходится напоминать себе, что это не так, — заметил Зик.

Фиш застонал, разглядывая свою опухшую лодыжку. Он потерял ботинок, а у Смитти была обожжена рука.

— Трекс вызывает Сандерса. Приём, конец связи, — сказал я в рацию, склонив голову к микрофону.

— Сандерс, — отозвался он. Его рация щёлкнула, когда он отключился.

— Этим людям требуется медицинская помощь. Вызови пару скорых, чтобы встретили нас на первом пункте досмотра, и свяжись с их штаб-квартирой, чтобы доложить, что их ребята в порядке. Конец связи.

— Вас понял, конец связи, — ответил Сандерс и снова отключился.

Я кивнул своим людям и мы двинулись вперёд на квадроциклах, перевозя грязных, потных, изнурённых пожарных на первый пункт досмотра.

Тэйлор спрыгнул, затем проверил Фиша, прежде чем вернуться ко мне, протягивая мне руку. Я ответил на рукопожатие, встряхнув его руку пару раз.

— Ты спас наши задницы, Трекс, — сказал Тэйлор.

Наоми обняла Зика, обхватив его лицо руками и осматривая царапины.

— Тебе обязательно было промчаться через все ветки по пути от утёса до комплекса? — поморщился Зик.

— Да, — ответила она. — Ты не заметил, что мы были первыми, кто вернулся?

— Ты чертовски азартна, — улыбнулся он уголком губ.

— Ты не представляешь, как, — подмигнула она.

Скорая увезла пожарных, и мы постояли у пункта досмотра, пока они не скрылись из виду.

— Как это понимать, Номс? — спросил Слоан.

— Не твоё грёбанное дело, — сказала она, направившись к своему квадроциклу.

— Отличная работа, босс, — хлопнул меня по спине Харбингер. — Приятно снова спасать жизни.

— Ура, — ответил я, надевая шлем.

Глава 18

Дарби

— Выглядишь прекрасно, — сказала я Тайлеру. — Хоть и нервозно.

— Как тебе? — спросил он, демонстрируя маленькую тёмно-красную коробочку.

— Ты позволишь? — спросила я. Он кивнул. Отогнув крышку, я обнаружила маленькое колечко из белого золота с единственным круглым бриллиантом-солитёром.

— Её отец — миллиардер, знаешь ли, — пожал он одним плечом, скорчив мину. — Но ей нравятся незамысловатые вещи, так что мне подумалось…

— Ей понравится, — сказала я с улыбкой.

— Да? — всё ещё неуверенно спросил он.

— Безусловно.

Закрыв коробочку, он отвёл взгляд, в котором была видна боль.

— Элли через многое прошла. Прошло много времени с её отъезда, да и расстались мы неважно, так что я не уверен.

— Делай то, что кажется правильным, — посоветовала я.

— Спасибо, Дарби, — улыбнулся Тайлер.

Я кивнула в ответ и толкнула его в плечо.

— Ступай. Иди, пока не опоздал. Ты же хочешь быть там, когда она сойдёт с самолёта?

Он побежал к выходу, помахав мне на прощанье, прежде чем выскользнуть за дверь.

Вернувшись за стойку регистрации, я разложила бумаги и внесла расписание звонков-будильников для постояльцев в систему. Трекс вернётся домой через четыре часа. Это была самая длинная часть дня. Я ценила дни, когда просыпалась, занималась своими делами и имела возможность побыть с Трексом пару часов до начала моей смены. За пределами работы он стал всей моей жизнью, хоть Майя и приглашала меня погулять с ней пару раз, но наши с ней графики вечно не совпадали.

Раздался телефонный звонок, и я сняла трубку.

— Гостиница «Колорадо-Спрингс», чем могу быть полезна?

На другом конце провода молчали, но связь работала — как будто собеседник ждал чего-то.

— Алло? Гостиница «Колорадо-Спрингс», могу я помочь вам?

Ответом было молчание, но я слышала шорох в трубке. Меня пробрала дрожь. Тот ужас, что я испытывала в Техасе, когда слышала, как грузовичок Шона въезжает на подъездную дорожку перед домом, снова переполнил меня. Я повесила трубку и уставилась на телефон. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как я ощущала подобный страх. Потребовался всего миг, чтобы вспомнить и возблагодарить судьбу за то, что всё осталось в прошлом.

— Здрасьте, — раздался писклявый голос по ту сторону стойки.

Я аж подпрыгнула.

— О, Господи! — прижала я руку к груди. — Извините, я вас не заметила. Чем могу быть полезна?

Кожа стоящей передо мной девушки была на четыре оттенка темнее её натурального цвета, её волосы были обесцвечены, а губы были накрашены такой кислотно-розовый помадой, что почти светились.

— Меня зовут Джоджо. Я новая девушка из журнала «Маунтинир». Я заменяю Элли.

— Заменяете? — удивилась я. — Вам позволено подниматься в горы?

— О, нет, — ответила она, оглядывая вестибюль с довольным видом. — Я буду торчать здесь, брать интервью у пожарных, сделаю пару их снимков между сменами. Плюс репортаж.

— Ясно, — отозвалась я, щелкнув мышкой. У девушки был забронирован номер. Должно быть, она разместила бронь в то время дня, что я не работала. В какой-то степени я ревностно защищала право Элли находиться здесь, вот почему мне было так трудно не держать зла на Джоджо. — Мне потребуются ваши удостоверение личности и кредитная карточка, пожалуйста.

Джоджо направилась наверх, в самый дальний от пожарных номер, который мне только удалось найти. Как раз в этот момент Ставрос примчался от бара к моей стойке.

— Я просто хотел сообщить тебе кое-что, пока у тебя есть минутка. У меня отличные новости. Днём у меня назначено собеседование с одной девушкой, и я почти уверен, что найму её.

— Да?

— Будь готова обучать её в течение недели, а затем ты вернёшься к своему привычному графику.

— Спасибо, — тепло поблагодарила его я.

— И… вот ещё… — он протянул мне конверт.

— Что это?

— Бонус в дополнение к переработке — за то, что вкалываешь без устали и безропотно.

— Ничего себе! — изумилась я, открыв конверт и увидев пачку денег.

Ставрос ушёл, не говоря ни слова, а я провела большим пальцем по краю стопки двадцаток. Пять сотен долларов!

— Спасибо! — крикнула я ему вслед, стараясь сдержать навернувшиеся на глаза слёзы и проигрывая битву. Сложив конверт, я убрала его в карман как можно глубже, мысленно составляя список вещей, на которые потрачу эти деньги. Дородовое посещение врача, продукты, подгузники, накопления. Я могла потратить их на столько разных вещей, что нелегко было выбрать. В моей жизни настала светлая полоса.

— У нас всё отлично, Горошинка, — сказала я, коснувшись живота.

Закончив обслуживание в баре и рассчитав две дюжины пожарных, уезжающих домой на два дня на время отпуска, Ставрос подошёл ко мне в сопровождении высокой брюнетки.

— Дарби, это Лэйн. Она будет работать с трёх до одиннадцати.

— Поздравляю, — сказала я с улыбкой. В эту минуту Лэйн с её длинными блестящими тёмно-русыми волосами, узкой талией, округлым задом, полными губами и безупречно пропорциональным бюстом размера DD была моей лучшей подругой на свете. Благодаря ей я смогу проводить с Трексом больше времени, смогу больше отдыхать и заботиться о Горошинке. И хоть моя новая лучшая подруга была красива и буквально лопалась от энергии, я всё же заметила странное выражение лица Ставроса. — В чём дело?

— Ты просто… не смотри на телевизор, — попросил он.

Я взглянула направо сквозь искусственное бамбуковое деревце и увидела группу пожарных и официальных лиц из Департамента лесного хозяйства и Сельскохозяйственного отдела, собравшихся перед плоским экраном. Большинство из них хмурились и стояли, подперев подбородки руками.

— Это наши ребята? — спросила я.

Ставрос дважды кивнул.

— Они пытаются перенаправить огонь от оперативного центра в горе Шайен.

— Что?

— Это правительственный объект. Говорят, что это рискованно. Направление ветра неблагоприятное.

Я вцепилась в стол, чтобы сохранить равновесие. Зик, Шугар, Далтон… всех не перечислить.

— Принести тебе водички? — предложила Лэйн.

— Отличная мысль, Лэйн, спасибо, — сказал Ставрос.

Она метнулась через вестибюль к бару, а Ставрос зашёл ко мне за стойку и схватил меня за руку.

— Эй, ты же не собираешься изображать южанку в расстроенных чувствах?

— Я в норме, — ответила я.

— Ты белая как полотно, детка.

— Ты не… ты не знаешь, Трекс сейчас там вместе с ними?

— Не знаю. Он работает с ними? Он ни разу не говорил об этом.

Я пожала плечом, не зная, что ответить.

— Он не говорил тебе? — спросил Ставрос. Я помотала головой и он нахмурился. — Странно это как-то, Дарби.

— Такова их политика.

— О, — в его глазах вспыхнуло понимание. — Я так и знал. Он меня провёл. Готов поспорить, что он и вправду работает в этом комплексе.

— Где?

— Комплекс в горе Шайен. Это сверхсекретный правительственный объект. Там даже по дороге нельзя проехать, не попав под арест под дулами автоматов. Теперь понятно, почему он не может раскрыть тебе, чем занимается. Вполне может быть, что он сейчас там.

— Трекс? — я скорчила мину. — Нет. Он занимается частной охраной.

— Ой, да ладно тебе. Может, он занимается их охраной. Или он является частью секретной программы. Возможно, НОРАД. Они расположены там. А может, над ним проводятся эксперименты. Он в темноте не светится?

Я пихнула Ставроса локтём и закатила глаза.

— Прекрати.

И тут я снова побледнела, пробираясь мимо Ставроса и толпу официальных лиц, чтобы разглядеть экран. На нём виднелась женщина-репортёр, над правым плечом которой виднелся квадрат со старым снимком.

— Они показали пожарных?

— В горе размещён НОРАД. Это зона, запретная для полётов, — помотал головой Ллойд, один из официальных лиц.

— Даже для вертолётного пожарного десанта?

— Они ждут допуск.

— Чего? — переспросила я, оглядываясь в поисках того, кто мог бы дать ответ. Все стояли, напряжённо уставившись на экран. — А кто-нибудь из этой… штуки в горе помогает им?

— Они не говорят, — ответил Ллойд, который, похоже, только сейчас меня заметил.

Лэйн принесла мне пластиковый стаканчик с водой. Я сделала глоток и поблагодарила её, заметив, как Ставрос улыбнулся ей, словно она только что выиграла Нобелевскую премию мира.

— Тебе лучше? — спросила Лэйн.

— Да. Вода помогает, — ответила я, возвращаясь за стойку регистрации. Ставрос и Лэйн проследовали за мной, наблюдая за тем, как я пью воду, словно отвечали за процесс.

— Как скоро твой ребёнок появится на свет? — спросила Лэйн.

У меня челюсть отвисла от изумления, а взгляд метался между ней и Ставросом. Не зная, что она права, Ставрос кинулся на мою защиту.

— Она же миниатюрная, Лэйн. С чего тебе только в голову пришло… — он осёкся, заметив выражение моего лица. — Дарби? Ты…? — его голос взлетел на октаву вверх.

Сделав вдох, я раздумывала, что сказать.

— Я собиралась сказать тебе, — выпалила я.

Он поморщился.

— Значит, вся эта тошнота, усталость… ты беременна?

— Ставрос, мне нужна эта работа, — взмолилась я, вцепившись в его руку.

Обида на его лице стала ещё заметнее. Он взглянул на Лэйн.

— Ты не могла бы оставить нас, пожалуйста?

— Разумеется, — ответила Лэйн, развернувшись на каблуках и направившись к бару.

Ставрос повернулся ко мне.

— Ты серьёзно считаешь меня типом, способным уволить беременную женщину? Особенно учитывая твою ситуацию… из того, что мне известно?

— Ты не такой, — мои плечи поникли. — Я знаю это сейчас, но тогда мне это было неизвестно, и я хотела доказать тебе, что я стою того, чтобы дождаться меня из декрета. Я собиралась сказать тебе. Просто было так много дел, да и подходящего момента не было.

Ставрос смягчился.

— Думаю, меня больше злит, что я сам не догадался, — он выпрямился, снова расстроившись и прищурив глаза. — И ты позволила мне заставлять беременную женщину трудиться до изнеможения по шестнадцать часов в день на протяжении многих недель? Тебе должно быть стыдно.

Я ссутулила плечи.

— Всё в порядке. Мне нужны были деньги.

— Я сам буду обучать Лэйн. Ты свободна с одиннадцати.

— Нет! Я справлюсь. Пожалуйста! Мне и вправду нужны дополнительные часы.

Ставрос посмотрел на мой живот, а затем направился к бару. Перегнувшись через стойку, он выпрямился и принёс мне стул, поставив его за стойку регистрации.

— Пользуйся стулом, когда не занимаешься обслуживанием гостей. Никакой уборки. Не вздумай поднимать вообще ничего. Или я тебя уволю.

Второй раз за день у меня челюсть отвисла от изумления. Резко захлопнув рот, я уселась на стул.

— Да, сэр.

Ставрос вернулся в бар, отослав Лэйн ко мне. Она не испытывала ни грамма раскаяния, стоя рядом со мной в ожидании, пока я приступлю к обучению.

— Ты приступаешь к работе прямо сейчас? — спросила я.

— Да, — уверенно ответила она.

— Как… как ты догадалась?

— Моя сестра беременна, — ответила она, моргая длинными густыми ресницами, оттеняющими глаза тёплого карего оттенка. — Она испытывает дурноту и трогает свой живот прямо как ты. Но она супертолстая, так что по ней сразу видно. Она имеет ту же комплекцию, что моя бабка со стороны отца. А я больше похожа на свою мать, а та никогда не набирала больше четырёх килограмм. Тебе далеко до этого. Думаешь, тебя разнесёт? Ты ведь южанка, верно? Наверняка разнесёт.

Лэйн больше не моя лучшая подруга.

— Понятия не имею. Пока что я только теряю вес.

Я обернулась на толпу, собравшуюся возле телевизора, стараясь оценить ситуацию по выражению их лиц.

— Ты не носишь кольцо. Кто у нас папочка? — спросила она.

Я молча уставилась на неё.

— Чтобы зарегистрировать гостя, — начала я, глядя на экран, — убедись, что находишься в главном меню, затем перемести стрелку курсора на кнопку «зарегистрировать». Нажми на неё и увидишь подробный список зарезервированных номеров для гостей, которые ещё не прибыли. Возьми у гостей удостоверение личности. Если у них есть бронь, просто нажми на их имя, вот так. Видишь галочки? Все номера некурящие. Проверь, что наличие домашних животных и предпочтения по кроватям отображаются правильно. У нас нет номеров «люкс», так что это не применимо. Обязательно заселяй немощных пожилых людей на первый этаж… и… да, нажми на окошечко, в которое вводятся данные кредитной карты, а затем проведи картой через считыватель. Если считыватель не срабатывает, это значит, что ты, скорее всего, забыла нажать на окошечко для кредитных карт.

— Ясно, — ответила она.

Лэйн наблюдала за мной, обучаясь куда медленнее, чем мне хотелось бы. Я помогла ей зарегистрировать четверых гостей — все они были пожарными, вернувшимися из отпуска. Они тут же направились к телевизору.

— Прошу прощения, — сказала я Лэйн, разобравшись с последним гостем. Протиснувшись сквозь толпу, я наклонилась, чтобы взять пульт, направила его на экран и прибавила громкость.

Женщина-репортёр стояла в лесополосе, на заднем плане расстилался дым, а за её спиной виднелась табличка «Запретная зона» с эмблемой Соединённых Штатов под чёткими буквами.

— Департамент лесного хозяйства сообщил, что горная пожарная бригада едва успела спастись, когда им удалось перенаправить огонь от оперативного центра в горе Шайен при помощи подразделения пожарной охраны и службы безопасности Комплекса в горе Шайен.

Я облегченно вздохнула, прикоснувшись к стоящему рядом человеку.

— О, слава богу. Они в порядке.

Входные двери разъехались в стороны и сильный запах гари сообщил о появлении горной пожарной бригады. Они были покрыты копотью и улыбались. Находящиеся внутри лобби пожарные принялись аплодировать и что-то выкрикивать, хлопая по ладоням горных пожарных, направляющихся в бар.

— Ладно, ладно, — крикнул Ставрос. — Всем по напитку за мой счёт!

Всё лобби заполнилось радостными воплями и дюжины пожарных и официальных лиц столпились в той части помещения, оставив меня одну. Я уставилась на телеэкран, ожидая очередных новостей. Меня что-то тревожило, отчего я не могла вернуться за стойку регистрации, хоть я и знала, что Лэйн меня заждалась.

Запах гари усилился.

— Хей, — раздался глубокий, хриплый голос у меня за спиной.

Я развернулась, глядя на Трекса. Его лицо, покрасневшее и покрытое испариной, было всё перепачкано сажей, за исключением глаз.

— Слава богу, — выдохнула я, обнимая его. Вцепившись в его перепачканную футболку, я притянула его как можно ближе.

— Скучала по мне? — рассмеялся он.

— Ты был на том пожаре, так ведь?

— Прости меня, — ответил Трекс, обнимая меня и уткнувшись щекой мне в макушку. — Но я не могу ответить на твой вопрос, а догадки опасны. Вот блин, — опомнился он, отступив назад. Его одежда заляпала мою белую рубашку. Он попытался оттереть грязь с моей щеки. Протянув ко мне руку, он тут же опустил её. — Я только хуже сделал.

— Всё нормально, — ответила я, глядя на свою заляпанную рубашку, служившую доказательством того, что он ко мне прижимался. — Ты сегодня рано.

— Так, был неподалёку. Пришёл на помощь. Они, хм… мы…у нас была…ситуация.

Было тяжело смотреть, как он мучается, думая, что именно он может рассказать мне, не прибегая ко вранью. Его старания были достойны восхищения и я ценила это.

— Ситуация, значит? Я ревную.

Трекс очаровательно улыбнулся одним уголком губ.

— Рада, что все целы, — сказала я.

— Нужно отдать должное австралийцам. Они своё дело знают. Угадали с точностью до минуты, сколько осталось времени до того момента, как огонь повер… — Трекс уставился мне за спину с выражением, которого мне ещё видеть не доводилось.

— Дарби, — позвала Лэйн, подавшись вперёд. Она внезапно приобрела ужимки маленькой девочки, выказывая несвойственную ей робость. — Прости, что отвлекаю, — бросив на Трекса мимолётный взгляд, она облизнула губу, — но мне по-прежнему не всё понятно.

— Конечно, сейчас подойду.

Лэйн ушла пружинящей походкой. Мы с Трексом наблюдали за тем, как она обернулась, послав нам улыбку через плечо. Трекс вновь переключил внимание на меня, сразу же заметив выражение моего лица. Он сглотнул, чувствуя себя неуверенно.

— Что такое?

— Ничего, — я моргнула и помотала головой.

— Только не говори мне, что она ваша новая сотрудница, — сказал он, побледнев.

Я изогнула бровь. Ревность была той эмоцией, с которой мне ещё встречаться не доводилось. Я всегда была центром внимания, и в кои-то веки сейчас мне этого даже хотелось. Так случилось, что когда мужчина моей мечты наконец появился в моей жизни, внутри меня рос чужой ребёнок, что ставило меня в невыгодное положение при сравнении с кем-то вроде Лэйн — женщиной, обладающей красотой выше среднего, которая заставляла всех пожарных в этом помещении искать повод поболтать с ней. По правде говоря, всего каких-то пару месяцев назад мне бы и в голову не пришло ревновать к ней — до того, как я забеременела.

— В чём проблема? — спросила я, скрестив руки на груди. — Она тебя отвлекает?

— Конечно же, нет, — ответил он, поморщившись. Трекс потянулся ко мне, но, взглянув на свои перепачканные руки, скрестил их на груди. — Я хотел, чтобы Ставрос нанял кого-то тебе в помощь. Я просто не ожидал, что Ставрос наймёт именно её. Она раньше околачивалась в баре, пока ты здесь не работала. Лэйн здесь не ради работы. Она хочет окрутить пожарного. Поверь мне, моё внимание она не отвлечёт. — Гримаса на его лице смягчилась. — Я увижусь с тобой после работы, отведу тебя поужинать, а затем буду обнимать тебя, пока мы будем смотреть кино до самого начала твоей смены. Меня интересует лишь то, что скоро у тебя появится свободное время.

— Уф, — фыркнула я, краснея. — Прости. Я не привыкла ревновать.

— Нет, мне даже нравится, — сказал он, не переставая улыбаться. — Я никогда не видел тебя в приступе ревности. Это чертовски мило. И теперь я знаю, что нравлюсь тебе больше, чем ты показываешь.

Я сжала губы, стараясь сдержать улыбку, и Трекс быстро поцеловал меня, отчего мои усилия пропали даром.

— Я люблю тебя, — сказал он. Обернувшись по сторонам, он наклонил голову к моему животу. — И тебя.

— Ставрос знает, — заметила я.

— Что? — в изумлении воскликнул Трекс. — И давно?

— Уже полчаса как, — пожала я плечами. — Новенькая проговорилась. — Я покосилась на неё, дождавшись тех двух секунд, когда она не пялилась на Трекса. — Нисколько не сомневаюсь, что она какой-нибудь демон-провидец.

— Как, чёрт возьми, она узнала? — спросил он. — Что сказал Ставрос? Он явно до сих пор тебя не уволил.

— Он здорово разозлился из-за того, что я не сказала ему. И поставил стул за стойку. Я должна сидеть на нём, когда не занята обслуживанием гостей, — я бросила взгляд на Ставроса и он кивком указал мне на стул.

— Хорошо, — сказал Трекс, провожая меня к стойке регистрации.

— Привет, — поздоровалась моя новая коллега, широко улыбаясь и протягивая руку. — Я Лэйн.

— Трекс, — холодно ответил он, что было так не похоже на нашу с ним первую встречу. Его всегда тянуло ко мне. Он пригласил меня на свидание в первые пять минут знакомства. А сейчас ему не было никакого дела до Лэйн, и мне было трудно скрывать свою радость. Я держалась до тех пор, пока он не пожал ей руку, тут же пытаясь высвободиться из её хватки. На крошечную долю секунду, но она задержала его руку в своей.

Как только Трекс высвободился, он понял причины моего прежнего беспокойства. В его глазах вспыхнула догадка, и он подмигнул мне с улыбкой.

— Люблю тебя, детка. Увидимся за ужином.

Я схватила его за запястье и взглянула на его часы.

— Всего пару часов осталось.

Он поднёс мою руку к губам и поцеловал костяшки, прежде чем отпустить меня и пройти к лифтам.

Мы с Лэйн провожали его взглядами с одинаковыми выражениями на лицах. Наконец Лэйн вздохнула и потрясла головой, глядя на монитор.

— Он просто отпад.

— Да, верно.

— А про ребёнка он в курсе?

— Разумеется, — огрызнулась я.

— Просто интересуюсь, — она вскинула руки вверх. — Ставрос-то не знал, так что я не была уверена. Ну и как, он рад ребёнку?

— Видимо, — ответила я, присаживаясь на стул. — Он не сбежал, когда я ему рассказала.

— Чертовски симпатичный у вас будет малыш, — заметила Лэйн, взглянув в сторону опустевшей площадки перед лифтами. Затем она вновь сосредоточила внимание на мне. — А где вы с ним познакомились?

Я из последних сил сдерживалась, чтобы не выдрать её любопытные глазёнки, так что пришлось сменить тему.

— Готова ознакомиться с процедурой выписки гостей?

— Разумеется, — улыбнулась Лэйн.

Глава 19

Дарби

— Не-а, вот эту, — поправила я Лэйн.

— Я так и собиралась, — огрызнулась она в ответ.

Лэйн училась не так быстро, как я, и её бесило, когда я поправляла её на глазах у гостей. Мне приходилось соблюдать хрупкий баланс, грамотно обучая её и в то же время успокаивая её, чтобы она не устраивала истерики за стойкой. Да уж, смена обещала быть долгой. В который раз. Я не могла дождаться окончания стажировки Лэйн, нам с ней и так потребовалось уже вдвое больше времени, чем ушло на моё обучение.

— Спасибо, — добавила Лэйн с притворной улыбкой, к которой я уже успела привыкнуть. — Приятного отдыха, мистер Брингэм.

Лэйн повернулась ко мне без улыбки.

— Ты что, не могла подождать, пока я сама разберусь? Вот поэтому-то я и обучаюсь так долго.

— Конечно. Прости, — ответила я, изобразив свой вариант притворной улыбки.

— Ладно, — ответила она, отвернувшись.

Я посмотрела в сторону оживления, внезапно возникшего в помещении для совещаний. Кое-кто из пожарных тоже обратил на это внимание, начав подтягиваться ближе.

— Я на минутку, — сказала я Лэйн, направляясь к бару.

— Похоже на неприятности, — заметил Ставрос, глядя на стеклянные двери переговорной комнаты.

— Она — ходячие неприятности, — ответила я.

Ставрос резко повернул голову, чтобы взглянуть на меня. Он растерялся на миг, пока не сообразил, что я говорю о Лэйн.

— Она по-прежнему ведёт себя как дрянь?

— Твои слова, не мои, — заметила я.

— Извини, — Ставрос вновь сосредоточил своё внимание на переговорной. — Я надеялся, что мне вновь повезёт. Если судить по тебе, то красота, ум и доброта — это просто.

— Оу, — умилилась я, ткнув его плечом.

— Ты должна сидеть, — напомнил он. Я уселась на ближайший стул. Ставрос нахмурился, заметив пожарных, выходящих из переговорной. — Не нравится мне всё это, — заметил он. Все пожарные тут же принялись кому-то названивать, направившись к телевизору. Ставрос взял пульт и увеличил громкость.

— Как сообщил ранее Седьмой канал, ветер усилился, вследствие чего за это утро выгорело три сотни акров. Разлетающиеся тлеющие угли создают дюжины новых очагов пожара на расстоянии до десяти километров. Проводится эвакуация людей вдоль трассы, в том числе жителей самых старых ранчо в штате.

— Горных пожарных вызвали несколько часов назад, — заметила я, чувствуя, как дрогнул мой голос. У меня по всему телу пошли мурашки.

Бар опустел, зато лобби внезапно оживилось. Люди организовались в два потока — одни заходили в помещение для совещаний, другие выходили из него. Трезвонили телефоны, создавая какофонию звуков, а басовую партию составлял несмолкаемый гул человеческих голосов.

— Хей, — раздался голос Ставроса, пытавшегося привлечь внимание кого-нибудь из проходящих мимо пожарных. — Все целы?

— Кое-кто из наших пропал.

— Пропал? — переспросила я, поднимаясь со стула. — Из какой бригады?

— Огонь разделил горную бригаду на две группы. Похоже, малая группа оказалась отрезанной от остальных, когда два пожара сошлись вместе. У них было всего пару минут, чтобы выбраться оттуда.

Я прикрыла рот рукой. Ставрос обернул одну руку вокруг меня и похлопал по запястью.

— Когда нам что-нибудь сообщат? — спросила я.

— В данный момент мы координируем поисковые и спасательные работы, — отозвался пожарный, спеша дальше.

— С ними всё в порядке, — сказал мне Ставрос, стараясь звучать уверенно.

Шли минуты. Казалось, что разговоров было больше, чем дел, но я не сомневалась, что операция по спасению на горе идёт полным ходом, хоть нам и неизвестно об этом. Я вернулась за стойку регистрации, чтобы отвлечься, обрадовавшись, когда заметила, как появились Тайлер с Эллисон. Тайлер тут же направился в переговорную вместе с официальными лицами и членами разных бригад. По его виду я поняла, что его брат был среди тех горных пожарных, которых искали.

Элли торопливо прошла в моей стойке.

— Элли! Я надеялась, что ты вернёшься.

Она криво улыбнулась мне, роясь в своей сумочке.

— И вот я здесь. Мне нужен номер, — сказала она, протягивая мне своё удостоверение личности и кредитную карту. — Сделай мне одолжение, — тихо попросила она, наклонившись ко мне.

— Само собой, — ответила я с улыбкой, не переставая выставлять галочки в программе, чтобы зарегистрировать её как можно скорее.

— Не подпускай меня к Ставросу, пока я здесь.

Я посмотрела на неё, пытаясь понять, что она имела в виду.

— Я больше не пью.

— Ох. О-о. Ага, в прошлый раз вышло… плохо.

— И дальше стало только хуже, — кивнула она.

Что-то блеснуло у меня перед глазами и я перегнулась через стойку, схватив Элли за руку, чтобы рассмотреть получше колечко на её пальце. Тайлер всё-таки сделал это. Он сделал ей предложение, и она согласилась.

— Куриные наггетсы, не так уж всё плохо! Поздравляю!

— Ага, — улыбнулась она — настоящей улыбкой, которую я раньше не видела.

— Ничего себе! Красота какая! И не беспокойся, я скажу Ставросу, что ты в завязке.

— Спасибо, — ответила Эллисон.

Я запрограммировала и отдала ей две ключ-карты. Эллисон взглянула на конверт, в который я положила карточки, а затем обернулась через плечо на своего жениха. Поправив ремешок сумки для камеры, она направилась к лифтам.

Пару минут спустя пожарные высыпали из помещения для совещаний, Тайлер в том числе. Он набирал что-то в своём телефоне, выходя из зала. Я обхватила себя руками, зная, что он, скорее всего, прощается с Эллисон. Тайлер собирался отправиться на спасение своего брата.

* * *

Солнце село. Двери гостиницы разъехались в стороны и Трекс вошёл внутрь, остановившись, когда заметил Эллисон, стоящую возле дивана и смотрящую новости на плоском экране. Они с Трексом перебросились парой слов, а потом Ставрос принёс ей газировку.

Трекс подмигнул мне, а затем протянул руку и провёл пальцем по моей руке от запястья до кончика мизинца.

— Мои люди сообщили, что следят за спасателями, — сказал он, взглянув на свой телефон, а затем убрал его.

Я подхватила его под руку и оттащила в сторону.

— Что значит «твои люди»?

— Моя команда осталась там, чтобы я мог держать вас в курсе, пока они следят за ситуацией на горе, — в его голосе звучало сожаление. — Это всё, что я могу сказать тебе, Дарби, прости.

— Знаю, — сказала я, покачав головой. — Я просто… Зик всё ещё там.

— Я в курсе. Можешь мне поверить, в ход пошла тяжёлая артиллерия.

— Ты в порядке? — спросила я.

— Ага. Да, милая, я в норме. Как ты себя чувствуешь? Ты ужинала?

Я задумалась в ответ на его вопрос и он нахмурился.

— Столько всего происходит, что я просто забыла. Я рада, что ты вернулся. Когда ты не появился в привычное время, я забеспокоилась.

— Я же звонил, — удивился Трекс. Он посмотрел на стойку регистрации. — Лэйн сняла трубку. Она сказала, что ты занята. Я попросил её передать тебе, что я задержусь.

Я повернулась, заметив, что Лэйн улыбается Трексу, но эту улыбочку как ветром сдуло, когда она поняла, что попалась.

— Видимо, она забыла мне передать.

Трекс поцеловал меня в лоб.

— Прости, что заставил тебя волноваться, детка. Не стоило рассчитывать на то, что она передаст тебе сообщение.

— Ты не виноват, — возразила я, глядя на Лэйн. Я улыбнулась и посмотрела на Трекса. — Ты останешься?

— Да. Идём, поищем какую-нибудь еду для тебя.

Пока мы копались в холодильнике в задней части комнаты для завтраков, официальные лица созвали очередное совещание. Вестибюль опустел почти на полчаса и я уселась на диван, оставив Лэйн работать за стойкой.

— Тебе лучше? — спросил Трекс.

— Всё в порядке. Есть новости?

Трекс опустил взгляд.

— Иногда мне хочется, чтобы ты не задавала вопросов, Дарби. Так мне было бы проще.

— Прости. Обычно я бы не стала, но там Зик. Я должна знать, — ответила я.

Трекс переплёл свои пальцы с моими.

— Малая группа не выходит на связь с шести часов. Когда они связались с нами в последний раз, они сообщили, что сооружают укрытие от огня.

Мои глаза наполнились слезами, и я пошевелила носиком, чтобы избавиться от жжения. Горло сдавило, и как бы сильно я ни старалась не плакать, две дорожки слёз пробежали по моим щекам.

— Кто в малой группе?

Дверь переговорной распахнулась и те, кто сгрудился в тесном помещении, вышли и направились через вестибюль к экрану телевизора.

— Ничего не говори, — тихо сказал мне Трекс. — Сейчас в курсе дел только начальство, и мне крайне трудно будет объяснить, откуда у меня информация.

Я уткнулась носом в костяшки пальцев и кивнула ему, ожидая продолжения. Эллисон стояла на расстоянии полуметра от нас и мне не хотелось, чтобы она заметила, что я плачу.

— Тэйлор Мэддокс, австралийцы, Лиам и Джек, Джу… и Зик. Он был дальше всех. Остальные кинулись за ним, чтобы предупредить об опасности, а затем им нужно было срочно выбираться оттуда. Местность там неровная, и это замедлило их. Последний сеанс связи с ними был… — Трекс сглотнул. — Был очень напряжённым, Дарби. Надеюсь, они в порядке.

Я сжала трясущиеся губы и кивнула ему. Я торопливо вытерла слёзы и мы с Трексом подошли к тем, кто столпился перед телевизором.

На экране появилась женщина-репортёр, на лице которой застыло угрюмое выражение. Она стояла перед высокими зарослями травы и горящими деревьями, держа микрофон двумя руками.

— Нет-нет-нет-нет-нет, — прошептала я. — Пожалуйста, Господи, убереги их от беды.

Эллисон уселась на диван рядом со мной, закрыв рот двумя руками.

— Сделайте громче! — раздался чей-то возглас откуда-то сзади.

Я неуклюже потянулась за пультом и поставила громкость на максимум.

— Как нам сообщили, последний раз пожарная бригада из Эстес Парка выходила на связь в районе шести часов вечера, как раз когда два крупных пожара сошлись вместе. Согласно поступившей информации, пожарные соорудили укрытия от огня.

Эллисон встала с растерянным видом. Я схватила и протянула ей салфетку из коробки, стоящей на кофейном столике. Эллисон, опомнившись, спешно вытерла слёзы.

— С ними всё в порядке, — проговорил Ллойд, похлопав Эллисон по руке.

— Элли! — в лобби вбежала перепуганная женщина, на талии которой был повязан фартук. Эллисон обняла её. — Я только что узнала, — сказала она, пытаясь отдышаться. — Есть новости?

Эллисон помотала головой, вытерев нос салфеткой, которую я ей дала.

— Никаких новостей. Мы приехали в начале восьмого. Тайлер гнал, как маньяк. Он сейчас занимается их поисками вместе с другими бригадами.

Официантка снова обняла Элли.

— Это Фэйлин, — шепнул мне на ухо Трекс, — она девушка Тэйлора.

Эллисон с Фэйлин уселись на диван. Заплаканные, они сидели, вцепившись друг в друга, ища поддержки.

Шли часы, я заботилась о них, чтобы отвлечься от плохих мыслей, игнорируя недовольные взгляды Трекса и Ставроса. Гостиница была переполнена и большинство постояльцев столпились в лобби в ожидании новостей, но ночь продолжалась, а гул голосов сменился перешёптыванием, телефонная трель смолкла. Толпа перед телевизором рассеялась, и я осталась с Эллисон и Фэйлин на диване, теряя надежду с каждой новой сводкой, полученной Трексом.

Трекс завершил звонок, под его глазами виднелись тёмные круги.

— Есть новости? — спросила Эллисон.

— Только то, что тела не обнаружены, — ответил Трекс. Эллисон закрыла лицо руками и Трекс присел рядом с ней на подлокотник кресла. — Это отличные новости, Элли. Это значит, что они выбрались. Отсутствие тел указывает на движение. Движение — это жизнь.

— Надеюсь, ты прав, — сказала она, не отнимая руки от лица.

— Вертолёты кружат в воздухе с прожекторами, но из-за дыма видимость плохая, — пояснил Трекс, напряжённо глядя на меня. — Я перезвоню им через десять минут. Как только что-нибудь выясню, я сразу же тебе сообщу.

Нежно взяв меня за руку, Трекс потянул меня в сторонку.

— Спасательная команда Тайлера возвращается обратно, — шепнул он мне на ухо. — Малая группа не с ними. Я не хочу говорить это Элли и Фэйлин, но… дело плохо. Мне скоро нужно на работу. Я постараюсь получить разрешение на проведение наших собственных поисков.

Я закрыла глаза и по моим щекам потекли слёзы.

— Твоя смена скоро закончится. Тебе нужен отдых.

— Я в порядке, — возразила я, повернувшись к открывшимся входным дверям.

На миг Фэйлин обрадовалась. Она решила, что мужчина, вошедший внутрь, был Тэйлором Мэддоксом, но это был его брат-близнец. С ног до головы покрытый копотью, за исключением двух влажных дорожек на щеках, Тайлер снял каску. Эллисон кинулась к нему, обняв его и плача.

— Мы не нашли его. Я не нашёл его, Элли, — выдавил Тайлер.

— Нет! — вскрикнула Фэйлин.

Тайлер подошёл к ней и притянул её в объятья. Он что-то шепнул ей на ухо и она помотала головой, её колениподкосились. Тайлер удержал её, стоя на ногах твёрдо и крепко.

Подошёл Ставрос, неся поднос, заставленный чашками с кофе, водой и молоком.

— Угадайте, кому молочко? — Я вымученно улыбнулась ему в ответ и взяла чашку с подноса. — Ступай, отдохни. Я сам проведу утреннюю ревизию.

— Ты уверен? — спросила я.

Ставрос кивнул, поставив поднос на кофейный столик.

— Ты всю ночь на ногах, — сказала я Трексу, коснувшись его руки. — Постарайся поспать хоть чуть-чуть. Идём.

Трекс убедился, что Тайлер помог Фэйлин дойти до дивана, а затем взял меня за руку и повёл мимо стойки регистрации, через коридор, в мой номер. Не говоря ни слова, он развязал ботинки, стянул футболку и брюки. Я разделась и натянула ночнушку через голову, потянув Трекса за руку к кровати. Мы улеглись, крепко обнимая друг друга. Моя голова уютно покоилась у него под подбородок, губами я касалась его ключицы.

Я устала, но мой мозг безостановочно проигрывал различные сценарии — и хорошие, и плохие. Я молилась, просила Отца, Сына и Святого Духа уберечь их. Затем я решила начать благодарить Его за то, что они живы. Он не даст им погибнуть. Я верила в это. И как бы много ужасных мыслей не приходило мне на ум, ни в одной из них я не видела Зика и других пожарных мёртвыми. Ранеными — возможно. С парой ожогов — тоже вероятно. Но я старалась представить себе, как пожарные сгрудились в кучу, чтобы согреться, где-нибудь в пещере, в безопасном от огня месте. Я представляла, как они бредут в пожарный лагерь, перепачканные, уставшие, но радующиеся тому, что всё обошлось — благодаря Господу.

— Дарби? — прошептал Трекс. — Ты в порядке? Я беспокоюсь из-за стресса, который тебе пришлось пережить сегодня.

— С Зиком всё в порядке. Я уверена в этом.

Трекс поцеловал мои волосы, я ощущала его тепло кожей. Несмотря на то, что кондиционер работал на максимуме, те участки, где наша кожа соприкасалась, тут же становились липкими от пота, но я готова была мириться с этим, лишь бы наконец почувствовать, как он обнимает меня после стольких часов, проведённых на расстоянии вытянутой руки от него.

— Когда запланирован твой следующий визит к врачу?

— В следующем месяце.

— Ничего, если я пойду с тобой?

Я не сдержала улыбку.

— Посмотрим. Я не знаю, как объяснить, кем ты мне приходишься. Они решат, что ты отец ребёнка.

— Ну и пусть. С чего бы кому-то думать иначе?

— С того, что мы познакомились недавно, — ответила я, приподняв голову.

— Людям не обязательно это знать. Такое случается сплошь и рядом. Мой двоюродный брат Кристофер является плодом случайной связи. Моя тётя родила его, когда ей было девятнадцать.

— То есть, ты предлагаешь говорить людям нечто подобное? — нахмурилась я. — Что этот ребёнок — плод случайной связи?

— Не то чтобы нам нужно было специально кого-то убеждать, что я отец ребёнка. Я лишь говорю, что я не против, если они сами так решат. Тогда и объяснять ничего не потребуется.

— Наверное, — я со вздохом опустила голову обратно. Трекс молчал, ожидая, что я продолжу. — Я только начинаю приходить в себя. Это трудно объяснить. Шон отнял у меня больше, чем я готова была дать, — сказала я, прикоснувшись к животу. — И вот я здесь.

— Со мной.

— И ребёнком… я мать.

До меня вдруг дошло, что я стану чьей-то мамой. В моей голове творился полный хаос. И как только Господь допустил подобное? В этом нет никакой логики.

— Теперь ты знаешь, что у тебя хватит сил, чтобы сделать то, что потребуется, даже если это будет трудно и страшно. Ты бесстрашная. Ты сбежала от того, кто пытался подчинить тебя, вместо того, чтобы любить. Не сомневаюсь, что ты была потрясающей девушкой, но я влюблён в ту, какой ты стала. Женщиной, в чьих глазах с каждым днём всё сильней видно пламя.

— Послушать тебя, так я какой-то супергерой.

— Ты моя, — обнял он меня. — И, кстати, мне плевать, что мы встретились всего каких-то шестьдесят дней назад. Если бы всего этого не случилось с тобой в прошлом и именно я бы помог тебе зачать этого ребёнка в ночь нашего знакомства, то я всё равно оказался бы здесь, прямо как сейчас, испытывая ту же радость от того, что обнимаю вас обоих, что и в этот миг.

Я прикрыла глаза, надеясь, что он не заметит слезинку, сбежавшую из краешка моего глаза и стекающую с кончика моего носа.

— Я вовсе не бесстрашная. С того дня, что я вышла из той церкви, у меня не было времени ни на что, кроме как держаться на плаву. У меня не было возможности всерьёз о чём-то подумать, я испытывала лишь страх и жалость к себе. Я представляла себе, как начну всё сначала, делая всё иначе. Мне хотелось, чтобы этот ребёнок исчез, чтобы ты исчез, ведь вас обоих не было бы в моей жизни, если бы я сбежала от Шона раньше. Супергерои так не поступают. Это не бесстрашие. Это эгоизм.

— Почему ты коришь себя куда строже, чем остальных? Тебе не кажется, что любая другая женщина на твоём месте испытывала бы схожие эмоции? Совершенно естественно желать, чтобы жизнь была чуть проще. И совершенно естественно желать перемен. Ты прошла через многое, Дарби.

— Я должна стать лучше. Я должна загладить свою вину перед Горошинкой за то, что те мысли вообще пришли мне в голову. Этот ребёнок заслуживает мать, которая поступает правильно, которая думает, что делает, а не просто переживает.

— Иными словами, ты переживаешь, — полушутя заметил Трекс.

— Да.

— Я считаю это прогрессом, — сказал он, прижавшись щекой к моему виску. Его телефон пикнул. Посмотрев на экран, он вздохнул с облегчением. — Их нашли.

— Они в порядке? — спросила я, садясь в кровати.

— Они в порядке и направляются обратно.

— Слава богу, — выдохнула я, рухнув Трексу на грудь.

— Слава вертолётному десанту. Они обнаружили их бредущими в лагерь. Рации были повреждены.

Я снова села и посмотрела Трексу в глаза.

— Как ты можешь, услышав, что пожарные выжили, не думать о том, что Бог имеет к этому отношение?

Трекс замялся.

— Скажи мне, — настаивала я.

— Не хочу, чтобы это послужило поводом для ссоры между нами.

— Я хочу понять тебя.

Трекс задержал дыхание, раздумывая над тем, стоит ли отвечать.

— Если бы они не выжили, ты стала бы винить в этом бога?

— Винить Его? Нет.

— Разве это не его вина, что их группа оказалась отрезанной от остальных?

— Разумеется, нет.

— Тогда с какой стати приписывать ему их спасение? Если бы они погибли, ты бы помолилась за них и их семьи. Это всё стало бы частью божьего замысла, так?

— Так, — тут же подтвердила я.

— Я не могу поклоняться богу, который уготовил хорошим людям гибель. В замысел которого входит рак у детей. Или цунами, или педофилы. Как по мне, так это хреновый замысел.

— Нам этого понять не дано.

— А мне дано, — ответил он, коснувшись моего живота. — Мой замысел для этого ребёнка исходит из того, что он будет здоровым и проживёт долгую счастливую жизнь. Я постараюсь обучить этого ребёнка всему, что ему или ей потребуется знать, вместо того, чтобы наградить ребёнка раком, дабы доказать свою правоту. Будь этот ребёнок болен и будь у меня возможность его или её исцелить, я бы так и сделал. Если бы в моём доме оказался педофил, пристающий к ребёнку, я бы его остановил. А ты?

— Разумеется, — скривилась я.

— Значит, мы уже более нравственны, чем твой бог.

— Не говори так, — нахмурилась я.

Он опустил голову на подушку.

— Видишь? Я не могу одержать верх в этом споре. Я объясняю свои убеждения, а ты обвиняешь меня в том, что я рушу твои. Меня устраивает, что у тебя есть свои убеждения. Нам не обязательно обсуждать мои.

— Нет у тебя никаких убеждений.

— Это не так. Я верю в науку. Я верю в любовь и равенство. Верю в то, чтобы не делать зла, но уметь постоять за себя. Я верю в то, что могу помогать тем, кому в силах помочь, и что могу не вредить тем, кому я помочь не в силах. Я верю в долг, самоотверженность и верность.

— Это хорошие вещи, — заметила я.

— Я хочу, чтобы у тебя было то, во что ты веришь. Я не стану хуже к тебе относиться из-за этого, ведь я хочу, чтобы ты так же относилась ко мне и моим убеждениям.

— Ладно, — ответила я и кивнула, прижавшись к его груди.

— Ладно? — удивился он.

Я прижалась губами к его коже, чуть продлив поцелуй, и засмеялась.

— Мало нам с тобой проблем… теперь я ещё и в атеиста влюбилась.

Он замер. Пару секунд даже не дышал.

— Ты любишь меня?

Я села, глядя ему в глаза. Я была слишком труслива, чтобы сказать что-то ещё, так что я просто кивнула.

Сев, он обхватил моё лицо руками и прижался губами к моим губам. Я положила свои руки поверх его, позволив себе почувствовать эмоцию, которую он пытался передать мне своим поцелуем. Понимание, только что проявленное мной, требовалось ему задолго до нашего знакомства, от кого-то другого. Он ничего не сказал, но я чувствовала его облегчение, когда он откинулся на матрас и обнял меня.

— Спасибо, — прошептал он, напряжение покинуло его тело.

Глава 20

Трекс

Двусторонний скотч был идеальным решением, чтобы закрепить нарисованный Дарби плакат с изображением камина. Установив его, я отполз назад, усевшись на пол рядом с Дарби в ногах кровати. Она протянула мне чашку горячего какао.

— Идеально, — сказала она, коснувшись едва заметной округлости на животе, выпирающей под футболкой, которая была ей велика и которую она использовала в качестве ночнушки. Дарби касалась живота каждый раз, когда думала о Горошинке, что случалось довольно часто.

— Тебе идёт. Оставь себе, — сказал я, имея в виду футболку. Стоило мне решить, что краше она выглядеть уже не может, как Дарби начала носить мои футболки. Её загорелые голые ноги виднелись из-под серой в крапинку футболки с надписью «ФБР», отлично сидящей на её растущем животе.

— Спасибо, наверное, я так и сделаю. И спасибо, что захватил скотч по дороге домой. И за принадлежности для рисования для меня.

— Лучший бойфренд на свете?

— Вообще-то, да, — кивнула Дарби в ответ, отпив какао из чашки.

Я улыбнулся. Дарби отлично умела скрытничать и не позволяла себе терять контроль над ситуацией, но чем холоднее становилось за окном, тем с большей теплотой она принимала идею о нас. Она всё ещё не разрешила мне сопровождать её к врачу, зато она позволила мне отвезти её в клинику, где мы оба наконец смогли сдать анализы на инфекции. Чем больше терпения я проявлял, тем больше она доверяла мне.

Пожар рядом с Колорадо-Спрингс удалось взять под контроль девять недель назад. Шлейф дыма, прочно обосновавшийся на линии горизонта этим летом, рассеялся. Туман в небе, скрывающий горы, исчез. Пепел и запах гари тоже исчезли — на смену им пришёл едва заметный промозглый ветерок. Дарби много говорила о пожелтевших листьях, снеге и поездке в горы, пока я слушал её с чашкой в руках. Я наслаждался теми часами, что мы проводили вместе с того момента, как я возвращался с работы и до начала её смены в десять сорок пять. К пятнице я чувствовал себя измотанным, но растущий ребёнок давал нам обоим отличный предлог, чтобы как следует выспаться на выходных.

— Итак… — сказала Дарби, откинувшись назад и глядя в потолок. — Мне скоро к врачу. Очередной ультразвук. Я смогу узнать, является ли Горошинка девочкой или мальчиком. Не уверена, хочу ли знать. А ты? Ты хочешь знать?

— Ещё как! Я хочу знать.

Она засмеялась, но улыбка сразу же померкла. Я забеспокоился, что ляпнул что-то не то, но она продолжила.

— Ты всё ещё… типа… хочешь пойти со мной?

— Ты что, сомневаешься?

Дарби уставилась на нарисованный камин.

— Тебе ведь придётся отпроситься с работы, так что если ты не можешь…

— Я и раньше отпрашивался. Ты же знаешь, что я не против. Просто скажи, когда.

— Во вторник, в десять часов.

— Договорились.

На её лице засияла первоклассная улыбка, и Дарби расслабилась, приникнув к моему плечу с глубоким вздохом. Я выждал пару секунд, прежде чем решил, что настало время поделиться с ней хорошими новостями.

— Короче, — начал я, — я подыскал жильё.

— Да ну? — спросила она, садясь прямо. Подув на горячий напиток в чашке, она сделала глоток, блаженно распахнув глаза.

— Дом немного большеват, но я мыслю в долгосрочной перспективе, так что… не суди строго.

— Ладно, — ответила она, повернувшись ко мне.

Я не сдержал улыбку. Её энтузиазм был очарователен.

— Давай я сразу начну с самого страшного. Площадь дома 372 квадратных метра, в нём пять спален, просторный задний двор, выходящий в глухой переулок. Гараж на три машины.

— Пять спален?! — Дарби чуть не поперхнулась какао.

— Знаю, дом для нас крупноват, зато он расположен в отличном районе. Межштатная автострада I-25 находится недалеко, так что мы сможем быстро добраться до Денвера, и дом оборудован изысканной кухней. Дом совсем новый. Подрядчик закончил строительство всего пару месяцев назад.

Дарби не собиралась позволить изысканной кухне сбить себя с толку.

— Мы…

— Ладно, — сказал я, подняв свободную руку. — Понимаю, что это похоже на давление с моей стороны, но это вовсе не так. Просто я предусмотрительный.

— Предусмотрительный, — повторила она. Её голос был совершенно лишён эмоций, отчего моё сердце принялось стучать как зенитная установка, наносящая удары по моей грудной клетке.

Да чтоб меня.

— А что, если… ну, я же всё равно беру отгул. Хэйли просила меня приехать. Как ты относишься к тому, чтобы сразу после визита в клинику отправиться в Канзас и провести там пару дней?

— Хммм… — Дарби ковыряла ручку своей чашки. — Думаю, это было бы здорово, но я не могу взять выходной. На мою смену поставить некого.

— Ладно, а как насчёт следующих выходных?

Судя по выражению её лица, она старательно пыталась придумать повод отказаться.

— Думаю, я нужна буду Ставросу, чтобы…

— Просто скажи это, Дарби. Давай обсудим, что тебя беспокоит.

Она потупилась.

— Ты и впрямь хочешь, чтобы я именно так познакомилась с твоими родителями? Мне и врачу-то моему сложно объяснить ситуацию, а ты хочешь, чтобы этот разговор состоялся за ужином с твоими родителями?

— Думаю, это отличная история.

— Ты просто хочешь позлить своего отца, — возразила она, прищурившись недоверчиво.

— Нет, — твёрдо ответил я. — Вовсе нет. Хэйли хочет повидаться со мной. Она каждый день спрашивает о тебе. Какая разница, узнают они обо всём сейчас или потом?

— Да просто… — Дарби пожала плечами и закрыла глаза. — Это несколько неловко. Не думаю, что твой отец-проповедник обрадуется тому, что твоя девушка беременна. А уж что будет, когда мы скажем ему, что ребёнок не твой? Ты напрашиваешься на безобразную семейную ссору.

— Есть вещи и похуже ребёнка. Взять, к примеру, тот факт, что их сын атеист. Стоит им узнать, что ты набожная христианка, и они тут же проникнутся к тебе, будь у тебя хоть шестеро детей. Ты сразу же станешь всеобщей любимицей.

— Не уверена, — сказала она, поднимаясь, чтобы поставить свою чашку на прикроватную тумбочку. Её живот становился всё более заметным. — Может, после рождения ребёнка. Возможно, момент не подходящий. Не хочу никого расстраивать. Не хочу портить твою встречу с Хэйли.

Она не хочет мне отказывать.

— Дарби, всё нормально. Я не хочу, чтобы ты делала то, что не хочешь. Если не хочешь ехать, то мы никуда не поедем.

— Тебе следует увидеться с сестрой, — возразила она. Я видел чувство вины в её глазах. Я мог бы сказать, что без неё не поеду, но как бы мне этого не хотелось, я не мог позволить себе манипулировать ею таким образом.

— Ладно. Не всё сразу. Я рад, что мы договорились по поводу визита к врачу.

Дарби потупилась и провела рукой по небольшому выступу под футболкой.

— Лэйн сказала, что меня разнесёт.

Я улыбнулся и подошёл к Дарби, обернув её руками.

— Надеюсь, что так. Надеюсь, что ты будешь выглядеть так, словно вынашиваешь тройню.

Она захихикала, откинув голову назад.

— Нет!

— Да! — ответил я, встав перед ней на колени. — Пусть у Горошинки будет много места, чтобы расти. Надеюсь, ты будешь огромной, как дом!

Её живот затрясся от смеха и я поцеловал его, а затем встал.

— Ты говоришь о будущем так, словно… всё так и будет, — заметила она.

— Но ведь так и есть. Я наконец нашёл тебя. И я не дам тебе уйти. Беременная, толстая, худая, упрямая, живущая отдельно от меня. Пусть у тебя хоть пять лет уйдёт на то, чтобы собраться с духом и познакомиться с моими родителями. Я твой.

— Что ты собираешься делать с таким количеством комнат? — скривилась она.

Я пожал плечами.

— Офис. Склад. Комнаты для гостей. Спальни. Посмотрим, как у нас пойдёт.

— У нас, — повторила она, качая головой и обхватив моё лицо руками. — Я никогда не встречала никого, вроде тебя, Трекс.

— И не встретишь, ведь никто не будет любить тебя так же сильно, как я. Уж я прослежу за этим.

В дверь постучали и я пошёл открывать. В коридоре стоял Андер, держа в руках пачку писем.

— Это для нас обоих?

— Ага.

— Спасибо, — поблагодарил я.

— Не за что, — ответил он, разворачиваясь.

Я выбрал свои письма и протянул Дарби её почту, заметив, что мы оба получили одинаковые немаркированные конверты. Дарби получила всего пару писем, так что их трудно было не заметить.

— О, — воскликнула она, глядя на прямоугольник в своих руках.

— Думаю, это результаты анализов.

Дарби вскрыла конверт и, пробежав содержимое глазами, взглянула на меня, пока я просматривал свою распечатку.

— Всё хорошо? — спросила она.

— Всё хорошо, — ответил я, усевшись рядом с ней.

Она поставила свою чашку чуть в отдалении и подползла ко мне, встав на колени с озорной ухмылкой и незнакомой искоркой в глазах.

— Привет, — сказала она, подмигнув мне.

— Привет.

Опустив руки под край своей футболки, она легким движением стянула трусики и те оказались на ковре вокруг её коленок.

Я опустил взгляд на пол, мой член тут же напрягся.

— Чёрное кружево.

— Я вчера сходила на прогулку.

— Ты же знаешь, что я всегда рад подвезти тебя, — нахмурился я. — Я могу попросить Наоми подбросить меня до работы и оставить тебе свою машину.

Она медленно помотала головой, двинувшись ко мне.

— Тогда сюрприз был бы испорчен.

— Ты думала об этом? — изумился я. Сам я старался не думать. Ограниченная близость с девушкой, в которую я был безумно влюблён, была для меня пыткой — а в пытках я кое-что понимал.

Дарби кивнула, поставив одно колено снаружи моего бедра с одной стороны, а второе — с другой. Мысль о том, что под этой футболкой на Дарби нет трусиков, пока она возвышается надо мной, сводила меня с ума, но я был намерен сохранить невозмутимый вид.

— Нет? — спросила она.

Я рассмеялся.

— Ни за что не откажусь.

Наклонившись, Дарби расстегнула мой ремень и потянула за пуговицу джинсов, пока та не расстегнулась. Дарби медленно сдвинула молнию вниз и привстала на коленях, чтобы было удобнее просунуть руку под мои боксеры-брифы. Я откинулся назад, не в силах пошевелиться. Ко мне давно никто не прикасался, и рука Дарби казалась шёлком на моём члене. Я не мог припомнить ничего более приятного. Её рука медленно скользнула вниз по моему стволу, и я застонал. Дарби нагнулась, коснувшись головки моего члена языком, и было просто невозможно не потянуться к её волосам.

— Чтооооооб меня, — выдохнул я, чувствуя, как её влажный, тёплый рот идеально обхватывает меня. — Я так рад, что я уже успел сказать тебе, что люблю тебя, потому что меня так и подмывает сказать это прямо сейчас, но, боюсь, ты не примешь меня всерьёз.

Дарби рассмеялась и вибрация послала по моему телу мурашки. Рука Дарби прошлась вверх по моему бедру, скользнула под мою футболку и поднялась по груди.

— Детка? — начал я.

Дарби подалась назад, при этом создав едва уловимое ощущение всасывания, отчего я едва не потерял контроль. Сейчас не самое лучшее время, чтобы говорить это.

— Я люблю тебя. Я люблю тебя. И твой рот потрясающий, но на тебе нет трусиков, и всё, о чём я могу думать… — Я поднял её на руки, отнёс к матрасу и медленно уложил на спину. Скинув ботинки и стянув джинсы, я наблюдал за тем, как она разглядывает меня.

— Иди сюда, — сказала она, приподнявшись на локтях.

Я подполз к ней, зависнув в нескольких сантиметрах над ней и разместив свои бёдра у неё между ног. Поцеловав её, я вгляделся в её глаза, чувствуя, как кончик моего члена упёрся в её тёплую нежную кожу. Затаив дыхание на пару секунд, я медленно двинулся в неё, напрягшись, когда ощутил, как её кожа обхватывает меня, сжимаясь. Как только основание моего члена коснулось её, я замер, прижавшись щекой к её щеке.

— Ты в порядке? — прошептала она.

— Я не хочу… сделать тебе больно.

— Ты не сделаешь мне больно, — ответила она, целуя мою шею.

Закинув колени мне на бёдра, она переплела лодыжки у меня на пояснице. Я боролся с оргазмом при каждом толчке, прижавшись лбом к её лбу. Дарби вцепилась в меня, отчаянно пытаясь прижать меня ещё ближе, дать мне погрузиться в неё глубже. Эмоции на её лице были куда более интенсивными, чем тогда, когда мои пальцы были у неё между ног, и сдержать оргазм было почти невозможно.

Её тело было пляжем, а моё — океаном. Дарби притягивала меня, а затем отталкивала, снова и снова, пока я не обессилел — каждая мысль, каждое ощущение, каждая мышца в моём теле подчинились ей, реагируя не подвластным мне образом.

Когда я напрягся, достигнув оргазма внутри неё, я понял, что нашёл своё спасение и стал её рабом.

* * *

— Ты в порядке? — спросил я, коснувшись нервно подёргивающейся коленки Дарби.

— Ага.

— Тебе ведь не обязательно это делать.

Появилась медсестра с планшетом в руке.

— Дарби Кук.

— Дарби Трекслер, — шепнул я, пока мы вставали. Много недель назад, когда Мэддокс сообщил мне настоящую фамилию Дарби, я решил, что это не имеет значения. Ей в любом случае вскоре предстоит поменять фамилию.

Дарби игриво пихнула меня локтём в бок, и я фыркнул, взяв её за руку. Я раздумывал об этом визите с тех самых пор, как она меня пригласила, гадая, буду ли я нервничать или бояться до смерти. К моему удивлению, всё казалось естественным. Главное, я был рад тому, что всё получилось — что я смог сопровождать её — и в то же время, я был слегка расстроен, что пропустил предыдущие визиты. Как бы то ни было, я уже любил их обоих, и этот ребёнок был мне родным. Трудно было смириться с тем, что Дарби не разделяла данное утверждение на все сто процентов.

В глазах медсестры зажглось любопытство, когда она поняла, что я сопровождаю её пациентку.

— Приветик, — поздоровалась она, глядя, как мы идём мимо. — Кабинет номер два.

Дарби отвела меня за руку во вторую смотровую, и я тут же узнал ультразвуковой аппарат. До этого момента я и не знал, насколько я был воодушевлён. Я видел расплывчатые чёрно-белые снимки Горошинки в фоторамках в гостиничном номере Дарби, но это было совсем не то. Я стал частью этого момента. Я смогу увидеть Горошинку в реальном времени.

— Я Шэннон, — представилась медсестра, пожав мне руку.

— Трекс, — ответил я.

— Это ваш…? — обратилась Шэннон к Дарби.

— Нет, — ответила она.

Я сел, стараясь не обижаться на ответ. Технически всё так и было, но не для меня.

— Трекс мой бойфренд.

— О, — выдохнула Шэннон с изумлённой улыбкой. — Что ж, рада знакомству, Трекс.

Затем она обратилась к Дарби:

— Вопросы, которые я ранее задавала вам… ответы на них всё те же? — уточнила Шэннон.

Странный вопрос. Должно быть, это что-то, связанное со мной.

— Да, — кивнула Дарби.

— Отлично. Жалобы есть?

Дарби помотала головой. Она нервничала, и Шэннон видела это так же ясно, как и я.

— Я могу подождать снаружи, — предложил я, начав подниматься.

— Нет! — воскликнула Дарби, потянувшись и схватив меня за руку.

— Ладно, милая, — сказал я, вернувшись на своё место. — Постарайся немного успокоиться, не то манжета для измерения давления слетит с твоей руки.

Дарби рассмеялась, успокаиваясь.

— Как давно вы встречаетесь? — спросила Шэннон, надевая манжету на руку Дарби.

— Мы познакомились перед моим первым визитом в клинику, — сказала Дарби, улыбаясь мне. — Знаю, это странно, так что я заставила его подождать, прежде чем позволила прийти со мной.

— Заставила его подождать?! — изумилась Шэннон.

— Он убеждён, что это его ребёнок, — пояснила Дарби.

— А это не так? — поддразнил её я.

Смех Шэннон оборвался, когда она сосредоточилась на том, чтобы послушать сердце Дарби. Пару секунд спустя, она сняла манжету и повесила стетоскоп обратно на шею.

— Кровяное давление и сердцебиение повышенное. Интересно, почему, — подмигнула она. — Я сниму показания ещё раз перед вашим уходом.

Дарби кивнула, спустив ноги со стола на пол.

— Доктор Парк сейчас подойдёт, — сказала Шэннон, притормозив у двери. Одной рукой она сжимала дверную ручку, а во второй держала планшет. Дверь закрылась и я подвинулся вперёд на стуле, чтобы взять Дарби за руку.

— Спасибо.

— За что? — спросила она, улыбаясь.

— Я знаю, что для тебя это непросто и что начинать отношения подобным образом — слегка нетрадиционно. Я понимаю, что то, что ты пригласила меня сюда, является знаком доверия. Я не подведу тебя, обещаю. Я в деле. Я люблю тебя и того, кто идёт в придачу к тебе.

— Знаю, — ответила она, сжимая мою руку в ответ.

Я поднял её руку и поцеловал её пальцы. Две недели назад она сказала мне, что любит меня. С тех пор я признавался ей в любви хотя бы раз в день, но она ни разу не ответила мне. Я привык к тому, что Дарби, по большей части, гораздо охотнее показывала свои чувства, чем говорила о них.

— Это всё, что для меня важно, — ответил я.

— Трекс, — начала она. — Я должна кое-что сказать тебе…

Дверь открылась и вошла женщина в брюках-слаксах, бордовой блузке и белом халате.

— Ну привет, — поздоровалась она, направившись к раковине. Помыв руки, она повернулась ко мне, протягивая руку. — Я доктор Парк.

— Трекс, — сказал я, пожав ей руку. Для женщины у неё была неплохая хватка. Не такая, как у Наоми, но всё равно впечатляющая.

Она повернулась и надела синие перчатки, а затем села на крутящийся стул.

— Итак, — произнесла она, ногой пододвинув себя вместе со стулом к кушетке, на которой сидела Дарби. Доктор умудрялась одновременно улыбаться, вздыхать и смотреть на Дарби, не мигая.

— Мы познакомились сразу после того, как я переехала сюда. Он возит меня на приёмы.

— Просто для ясности… — доктор Парк указала на меня. — Это не отец.

— Технически нет, — пояснил я. — Хотя я надеюсь, что заслужу этот пост.

— А он у нас душка, да? — пошутила доктор Парк, посмотрев через очки в тонкой прямоугольной оправе, сползшие на середину носа, сначала на меня, а затем на Дарби.

— Он самый добрый из известных мне людей, — кивнула Дарби.

Доктор Парк заметила, что мы держимся за руки, и её это вполне устраивало.

— Хорошо. Очень мило. Ладно, давайте-ка поможем вам расслабиться, — сказала она, нажав кнопку, опускающую спинку кушетки Дарби.

Дарби приподняла футболку и опустила джинсы на пару сантиметров. Верхняя пуговка джинсов была расстёгнута, и я тут же решил, что свожу её за более удобной одеждой для беременных. Доктор подоткнула синюю салфетку за край штанов Дарби, накрыв ей колени. Гель, который доктор выдавила из белой бутылки, едва успел распределиться, когда она обмакнула датчик в гель и начала осторожно двигать его вокруг округлости на животе Дарби.

Дарби посмотрела на экран, и я последовал её примеру, ожидая.

Доктор Парк нажала что-то на клавиатуре ультразвукового аппарата, сняла кое-какие показатели и замерла.

— Уверены, что хотите узнать пол?

— Да, пожалуйста, — отозвалась Дарби, кивая.

Доктор Парк указала на экран.

— Видите? Напоминает гамбургер. Гамбургеры — это девочки. Внутри вас растёт идеального размера девочка со здоровым сердечком. Поздравляю.

— Девочка? — спросила Дарби, повернувшись ко мне. Её широкая улыбка померкла. — Ты в порядке? — спросила она меня.

Лишь когда доктор Парк повернулась ко мне, я заметил навернувшиеся слёзы и торопливо вытер их.

— Ага. Да, я в порядке, — рассмеялся я. Я так давно не плакал, что это удивило меня ничуть не меньше, чем Дарби. Я с восторгом смотрел на то, как шевелится малышка Дарби — вот она потянулась ручкой к лицу, взяла пальчик в рот и потянулась. Это было самое прекрасное зрелище из виденных мной, помимо Дарби.

— Ого, — ахнула Дарби, протягивая руку, чтобы коснуться экрана. — Это моя дочь.

— Она самая. Осталось только имя придумать, — сказала доктор Парк. Она убрала датчик и экран погас. Меня накрыло странное чувство потери и мне пришлось напомнить себе, что как такового ребёнка внутри монитора не было — Дарби носила свою крошку с собой — повсюду, где мы были.

Дарби с доктором Парк прошлись по короткому списку вопросов, потом зашла Шэннон, чтобы напоследок измерить ей давление. Доктор Парк вручила Дарби длинный рулон распечаток на прощание, а Шэннон оставила ей бумаги. Дарби села, вытирая остатки геля с кожи. Она наклонилась, волосы упали ей на лицо, скрывая его от меня, пока она продолжала медленно вытирать гель. Послышался всхлип, потом ещё один, и я нагнулся к ней.

— Ты в порядке? — спросил я, убирая волосы с её лица.

Дарби посмотрела на меня, а затем — на фотографии. Её глаза покраснели и наполнились слезами.

— Я не заслуживаю этого. Я не заслуживаю ничего из этого.

— Что за чушь, — нахмурился я.

— Я этого не хотела, — она коснулась живота. — Я приняла это, но я не хотела её, а она заслуживает быть желанной.

— Ты не хочешь её? — спросил я, чувствуя, как к горлу подступает ком.

— Хочу, — всхлипнула она.

— Детка, — сказал я, поднявшись на ноги и прижав её к себе сбоку. — Я ведь тоже не хотел заводить детей. То, что ты чувствовала, совершенно естественно. Если беременность не запланированная, большинство людей испытывают схожие чувства.

Она помотала головой, снова всхлипнув. Я пересёк комнату и достал пару салфеток из коробки, протянув их ей. Затем я помог Дарби подняться на ноги и мы вышли на улицу, держась за руки, но ей не становилось лучше, даже когда мы сели в машину. По её лицу продолжали бежать слёзы. Я не знал, что сказать или сделать, чтобы всё исправить, поэтому я просто держал её за руку.

— Это именно то, что ты собиралась сказать мне, прежде чем появилась доктор? — спросил я. — Ты подумываешь о том, чтобы отдать ребёнка на усыновление? Или…ты собираешься…?

Она уставилась на скомканную салфетку в своей руке.

— Я всё на свете отдала бы, лишь бы вернуться в прошлое и всё исправить. Сделать так, чтобы Шон никогда не повстречался на моём пути. Стать кем-то другим и начать всё сначала. Мне нелегко говорить это тебе, но ты заслуживаешь правду.

Всё моё тело напряглось, готовясь к тому, что она скажет дальше.

— Дело не в тебе. Ты потрясающий. Ну кто ещё полюбил бы женщину, беременную от другого, и остался бы с ней? Но это совсем не то, о чём я мечтала, будучи девочкой. Каждый день переживать из-за того, удастся ли мне прокормить нас… знаю, ты хотел бы взять эти заботы на себя. Я понимаю это, но и ты должен понять, что ты не первый, кто появился в моей жизни и заставил поверить в свои обещания.

— Дарби, — нервно сглотнул я. Совсем не такого разговора я ждал после визита к врачу. Звучало так, словно она собирается меня бросить, и мой мозг лихорадочно искал способ нас спасти. Я постарался ответить самым рациональным способом. Старался дышать ровно и не паниковать. — Давай проясним… Мне кажется, или ты хочешь сказать, что я единственный, кто этого хочет? Кто хочет, чтобы мы были вместе. Ты именно это… хочешь сказать?

Она высморкалась и помотала головой.

— Нет. Вовсе нет. Я говорю, что я была напугана и не ценила эту идеальную малышку и мужчину, который любит нас обеих. Я не заслуживаю ни одного из вас. — Она прикрыла лицо руками. — Я ужасный человек.

Я вздохнул с облегчением, откинув голову на подголовник и ожидая, пока схлынет адреналин. Когда мои руки перестали трястись, я потянулся и перетащил Дарби через консоль, усадив её себе на колени.

— Почему ты любишь меня так сильно? — спросила она, с трудом осмеливаясь посмотреть мне в глаза. Она сгорала со стыда, и мне хотелось избавить её от этого чувства.

— Ты знаешь, почему. У этой малышки уже есть два любящих её человека — мама, которая сделала то, на что не способно большинство людей, чтобы уберечь её, и мужчина, который отчаянно хочет стать для неё папой. Знаешь, что я увидел на приёме у доктора Парк сегодня? Мои чувства не выразить словами. Я ни за что не дезертирую с этого корабля, Дарби. Я люблю тебя, — я взял фотографии у неё из рук. — И её тоже. Я готов принять пулю за вас обеих.

— Я знаю, — расплакалась она. — Любой нормальный человек был бы признателен судьбе за неё и за тебя, и мне стыдно, что, пусть всего на миг, но я подвела вас. Я трусиха. Прости меня.

Я притянул её ещё ближе и поцеловал в щёку. Ни разу в жизни я ещё не испытывал такого облегчения, услышав, что меня не ценят. Я просто радовался, что больше она так не считает.

— Ты так строга к себе. Случайная беременность кого угодно напугала бы, как и необходимость впустить в жизнь своего ребёнка нового мужчину после всего того, через что ты прошла. Дарби, ты, может, и была испуганной, но именно это и делает тебя храброй. Ты сомневалась во мне, и это делает тебя ответственной. Я бы поменял в тебе всего лишь одну вещь.

Эти слова привлекли её внимание. Она посмотрела на меня. Её тушь потекла и осыпалась поверх влажных от слёз кругов у неё под глазами.

— Я бы хотел, чтобы ты любила себя так же, как я. Эта маленькая девочка… ей нужно видеть это. Потренируйся как следует перед её появлением.

Дарби прижалась виском к моему лбу, всхлипнув пару раз, приходя в себя.

— Ты прав. Я должна простить себя за многое.

— Будь на твоём месте кто-то другой, ты бы его уже простила.

— Ты прав, — сказала она после непродолжительной паузы. — Я бы простила… ладно. С этого момента Горошинка получит меня прежнюю. Только лучше. Думаю, это значит, что она получит новую меня.

Я улыбнулся.

— Ей нужно имя, — продолжила Дарби, вытирая глаза. — Не можем же мы и дальше называть её Горошинкой.

— А мне нравится Горошинка.

— Мы… мы могли бы придумать ей имя по дороге в Канзас.

— Канзас, — повторил я, чуть отстранившись, чтобы заглянуть ей в лицо.

— Ты сам сказал, что ты в деле.

— На все сто, — подтвердил я, большим пальцем стерев размазанную тушь у неё под глазами.

Дарби коснулась моей щеки, пробежав пальцами по щетине на моей челюсти, а затем вниз по шее, добравшись до плеча. Она раздумывала над тем, что сказать. Мне до боли хотелось услышать, что она любит меня.

— Я тоже.

Она не сказала, что любит меня, но меня грела надежда, что она всё ещё испытывает ко мне чувства. Обнимая её, я пришёл к логичному выводу, что Дарби не согласилась бы познакомиться с моими родителями, пока не убедилась бы в том, что питает ко мне подлинные чувства. И я верил ей, без тени сомнений, когда она сказала, что она тоже в деле. Должен был верить. Потому что альтернатива была охренительно болезненной.

Глава 21

Дарби

Набрав ответ, я вернула Трексу его телефон. Стоило ему положить телефон на колени, как тот запищал. Трекс рассмеялся и протянул мне телефон обратно:

— Просто держи его у себя.

— Я и забыла, как весело иметь телефон, — сказала я, читая сообщение от Зика, который всё ещё находился в Колорадо-Спрингс. — Зик завёл подружку.

— Вот и хорошо, — усмехнулся Трекс, — Одной заботой меньше.

— Это никогда и не было твоей заботой, — ответила я с улыбкой, набирая ответ. Узнавая о моей беременности, пожарные по очереди обрывали телефон Трекса, чтобы справиться обо мне и малышке. Стоило Ставросу узнать правду, как она тут же перестала быть секретом. Андер слишком поздно предупредил меня о том, что его старший брат секреты хранить не умеет. Вся горная противопожарная бригада, поделившись друг с другом номером телефона Трекса, принялась на протяжении нескольких недель присылать ежедневные сообщения.

«Как её зовут?» — набрала я и нажала «отправить».

«Не-а. Я не такой лопух, чтобы назвать тебе её имя. Сама видишь, что бывает, когда пожарные что-то узнают. Прямо как молитвенная цепочка^[22]» .

Я рассмеялась.

«Я рад, что ты счастлива. Трекс отличный парень».

«Спасибо», — ответила я. — «Я рада, что ты тоже счастлив».

«Если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне. У Трекса есть мой номер. Заведи уже себе чёртов телефон».

«Мне хватает телефона Трекса».

«Звони. Я приеду в течение часа или даже раньше, если меня не тормознут по дороге».

«Хорошо».

Я вернула телефон Трексу, и он тут же зазвонил.

— Трекс, — ответил он на звонок.

Он молчал, внимательно слушая собеседника. Затем Трекс принялся что-то говорить про коридоры и задания. Прозвучали имена Слоан, Мартинез, Харбингер, Китч, а одно имя я даже узнала — Наоми.

Повесив трубку, Трекс посмотрел на меня, явно чувствуя себя не в своей тарелке из-за того, что пришлось обсуждать рабочие вопросы в моём присутствии.

— Прости, — сказал он, прочистив горло, — Итак, на чём мы остановились, прежде чем Зик стал закидывать мой телефон сообщениями?

— Мы застряли на букве «H^[23]». — Спустя полчаса после того, как мы отъехали от Колорадо-Спрингс, Трекс предложил пройтись по алфавиту, выбирая самые любимые имена на каждую букву. У нас ушло полдороги на то, чтобы добраться до буквы «H».

— Твоя очередь, — раздался глубокий голос Трекса. Мне начинало нравиться путешествовать с ним. Он казался таким безмятежным, держа руку сверху на руле. Мышцы на его предплечьях напрягались при каждом движении руля. Предплечья у него были неприлично сексуальными. Чего уж там, он весь был сексуален — и теперь, когда мы познали друг друга, я не могла думать ни о чём другом.

— Ханна.

— Мне нравится Ханна.

— Буква «I», — продолжила я.

— Хмммм… сложная буква. Э-э… Изабелл.

— Изабелла? — предложила я.

— Ага.

— Буква «J». Джасмин? Джиллиан? Джастин? Дженни? Джулиет?

— Джулиет, — с уверенностью сказал он.

Я кивнула в знак согласия. Мы продвигались дальше по списку, добравшись до буквы «Z», пропустив всего пару букв. На букву «Z» ушло полчаса.

— Зара, — сказала я с улыбкой.

— Мне нравится Зара.

— Ладно, — со вздохом сказала я. — Вот и всё. Ты помнишь все варианты?

— Аделин, Блейк, Шарлотт, Диллан, Эванджелин, Финн, Гриер, Харбор, Изабелла, Джулиет, Кеннеди, Лидия, Мэдлин, Нина. Оливия, Пейси, Квинн, Реми, Сандэй, Тиган, Амбер, Вайолет, Врен, буквы «X» и «Y» мы пропустили, и Зара. А теперь тебе просто осталось выбрать одно из них.

— Я ещё не решила, — нахмурилась я.

— Могу я предложить имена, которые понравились мне?

— Да, пожалуйста,

— Мэдди, Гриер, Квинн и Врен.

— Мэдди?

— Думаю, мы могли бы так её называть. Это сокращённая версия Мэдлин. Мой лучший друг… его звали Мэтт. Он был мужем Наоми. Пару лет назад он погиб.

— Тогда мы просто обязаны выбрать это имя, — сказала я. — Мы обязаны назвать её Мэдди.

— Да?

— Да, — улыбнулась я, подпрыгивая на ухабах.

— Наоми будет в восторге.

— Нам следует сначала спросить её. На всякий случай.

— Отличная мысль, — кивнул он.

— А ещё нам потребуются средние имена.

Трекс побледнел, и я рассмеялась.

— Какое у тебя второе имя?

— Соломон.

— Скотт Соломон Трекслер. Звучит здорово, когда произносишь полностью.

— А у тебя? — спросил он, потянувшись ко мне и положив руку мне на бедро.

— Оно ужасно, — поморщилась я.

— Скажи мне, — Трекс шутливо сжал моё бедро.

— Роуз.

— Дарби Роуз Кук. Вовсе не ужасно. Моя мать часто повторяла, что выбрала нам такие имена, которые бы хорошо звучали, когда выкрикиваешь их через дверь во двор, — улыбнулся он.

— В таком случае, это идеальный выбор. — Я замолчала, решая, стоит ли поправить Трекса. В итоге у меня ушла целая минута на то, чтобы набраться храбрости. — Трекс… к слову об именах… помнишь, я сказала тебе в кабинете у врача, что должна тебе кое в чём признаться?

— Мне казалось, мы этот вопрос уже обсудили.

— Нет, разговор пошёл немного не так, как я планировала.

— Хм?

— Речь о том, что я тебе не рассказала. Брат Шона работает на правительство кем-то вроде программиста. Если бы Шон захотел меня разыскать, Дерек обнаружил бы меня в тот же день. Мне нужно было держаться вне системы, насколько это возможно. Вот почему мне нравится жить в гостинице. Для этого не требуется мой номер социального страхования. И Ставрос согласился платить мне наличными.

— Окей?.. — подбодрил меня Трекс.

— Моя фамилия не Кук. Моя фамилия Диксон, — сказала я. Трекс нахмурился и хотел было что-то сказать, но я перебила его. — Прости, что соврала тебе, — выпалила я. — Я не стремилась обмануть тебя намеренно. Я просто боялась…

— Всё в порядке, — сказал он, повысив голос. Заметив мой обиженный взгляд, он потянулся к моей руке. — Я не хотел кричать на тебя. Я просто не хочу, чтобы ты извинялась. Я… — он вздохнул, — Я уже знал твою настоящую фамилию.

— Что? Как?

— У меня есть друг в ФБР, — поморщился он.

— Ты… что? Пробил мои данные?!

— Нет! Я беспокоился за тебя, Дарби. Понимаю, как это выглядит, но…

— Ты не понимаешь, что наделал, — сказала я, отдёргивая руку. — Дерек, наверное, получает уведомление каждый раз, как кто-то проверяет моё имя. Шон, должно быть, уже знает, где я!

— Система ФБР безопасна…

— Не бывает ничего безопасного! Не будь таким наивным! — я прислонилась к двери, прижимая пальцы правой руки ко лбу. — Когда? Когда ты пробивал мои данные через ФБР?

— Помнишь, я помог Элли? Тогда я и подал запрос, но Вэл к тому времени уже провела проверку.

— Кто такая Вэл? — спросила я, с каждым вопросам повышая голос всё больше.

— Она федеральный агент. Мы с ней… долго рассказывать.

— О, боже. О, боже! Мало того, что мой бывший ищет меня, так ещё и твоя бывшая следит за мной?

— Всё было совсем не так. Дарби, пожалуйста, успокойся.

Мои щёки пылали, жар распространился по всему телу. Я с остервенением принялась настраивать кондиционер, а затем откинулась на сиденье, тяжело дыша.

— Это незаконно! Когда она это сделала? И как? Ты ведь даже не знал мою настоящую фамилию.

— Я не знаю, когда именно это было. Для обычного человека скрыться от системы невероятно трудно. Дорожные камеры оснащены системой распознавания лиц, так же как и камеры в торговых заведениях… Она знала, где ты живёшь в настоящеевремя, так что она могла найти твои изображения где угодно. Дарби, мне очень жаль.

Мне хотелось провалиться сквозь землю. Шону уже давно могло быть известно, где я. Он мог следить за мной. А я об этом даже не подозревала.

— Ты должен был сказать мне, Трекс. Ты не понимаешь… — вздохнула я.

— Дарби, ребёнок. Ты должна успокоиться, — сказал он, потянувшись к моему животу, но я оттолкнула его руку.

— Не прикасайся ко мне.

— Детка, — в его голосе звучала мольба вперемешку с недовольством.

Скрестив руки, я погрузилась в раздумья, как бывало, когда я жила с Шоном.

— Разворачивайся.

— Что?

— Ты должен отвезти меня назад. Мне нужно собрать вещи. Мне нужно уехать, — мои глаза наполнились слезами.

— Дарби, погоди. Просто… задумайся на секунду. Если ты действительно веришь, что Дерек имеет тот же доступ, что и ФБР, то он мог просмотреть записи с камер на автовокзале. Возможно, им всё это время было известно, где ты находишься. Если ты уедешь, я не смогу защищать тебя. К тому же, если он до сих пор за тобой не явился, то…

— Есть три сценария. Либо Шон бросил поиски, либо ему известно, где я и ему плевать, либо он выжидает.

— Чего выжидает?

— Подходящего момента, — моё лицо исказила гримаса. — Я унизила его, сбежав со свадьбы. Он ни за что этого так не оставит, — тут острая боль пронзила мой бок, отдавшись в спину и ноги, и я согнулась, схватившись за живот. — Уф, — охнула я.

Трекс резко вывернул руль, съехав на обочину. Остановившись, он бегом обогнул машину, бросившись к моей двери.

— Детка? Дыши. Глубокие вдохи, — сказал он, отстегнув мой ремень безопасности и убрав волосы с моего лица.

Я последовала его инструкциям, откинув голову на подголовник и вытянув ноги как можно дальше. Он был прав. Мне не следовало накручивать себя, даже когда мне было страшно. Все мои переживания отражались на моей дочери. Я старалась успокоиться и замедлить сердцебиение.

— Дарби, я ни за что не позволю ничему плохому случиться с тобой, — сказал он. На его лице застыла тревога. Ощущение собственного бессилия давалось ему нелегко. — Пожалуйста… — он сглотнул. — Прошу, не бросай меня.

— А что, если он придёт за мной, когда ты будешь на работе? — спросила я.

Он задумался на пару секунд, прежде чем ответить.

— Я позвоню кое-кому. Будем наблюдать за ним. Следить за тем, чтобы он оставался в Техасе.

Я прикрыла глаза рукой, моя нижняя губа дрожала.

— Ты его не знаешь. Он мыслит не так, как обычные люди. Шон не… он вообще ничего не боится, Трекс. Когда он в ярости, он перестаёт быть человеком.

— Страх — оружие не хуже, Дарби. Единственная вещь, которая меня пугает — это мысль о том, что ты пострадаешь. А я повидал в жизни немало ужасных вещей. Я справлюсь с этим. Обещаю, — нежно обхватив мой подбородок, Трекс повернул моё лицо к себе, так, что наши глаза встретились. — Клянусь жизнью, — сказал он, опустив голову.

Я отодвинулась от него, злясь от того, что не знала, который из сценариев окажется верным — планировал ли Шон убить меня или похитить.

— Обещай мне, что защитишь ребёнка. Что бы ни было. Если я окажусь одной из тех найденных мёртвыми женщин, из которых вырезали ребёнка, ты разыщешь мою дочь. И ты удостоверишься, что она в порядке — во что бы то ни стало.

— Дарби, боже правый! — его лицо перекосилось.

— Обещай мне! — крикнула я.

Трекс обхватил моё лицо руками, отчаянно пытаясь успокоить меня.

— Я уберегу вас обеих. Обещаю.

— Как?

— Дом. Если ты переедешь в него, я смогу вас защитить. Я сейчас устанавливаю в нём ультрасовременную охранную систему. Я смогу доехать до этого дома меньше чем за десять минут. Полицейский участок в четырёх минутах езды. Сосед через четыре дома от нас служит полицейским в этом участке. Он патрулируют район несколько раз во время своей смены. Это самое безопасное для тебя место, — Трекс убрал руки с моего лица и повернул меня к себе, положив руки мне на колени.

Я помотала головой, смеясь. Он хотел, чтобы я съехалась с ним после того, как признался, что тайком вмешался в мои дела. Мне нужно было решить, с каким количеством его секретов я готова была мириться, и стоит ли вообще мириться с этим ради того, чтобы мы с Горошинкой пользовались его защитой.

— Я не уверена.

— Ты не уверена? — переспросил Трекс с тем же растерянным видом, что был у меня.

— Я не уверена, Трекс. Может, когда ты осознаешь, что внутри меня находится настоящий ребёнок, который однажды появится на свет, беспрестанно плача и наполняя подгузники самой омерзительно пахнущей гадостью, которую только можно представить, тогда наша жизнь и отношения изменятся навсегда. Может, ты решишь, что я не так уж и нужна тебе.

— А вот сейчас обидно было, — сказал он. — Поверить не могу, что ты сказала такое.

— Никто не ждёт, что отношения закончатся, когда они только начинаются. Нужно быть реалистами, потому что у меня возможности соскочить не будет.

— Как и у меня. Это всё из-за того, что ты не хочешь переезжать ко мне?

— Я… — вздохнула я. — Ты проверял мои данные без моего разрешения и, вполне возможно, навёл моего психанутого бывшего на моё местонахождение. Ты вмешался в мои дела, когда мы ещё не жили вместе. Страшно представить, что будет, когда мы съедемся. Охранная система — это не комфорт. Не хочу, чтобы за мной всё время следили. Я потому и переехала в Колорадо-Спрингс.

Трекс нахмурился.

— Это не была проверка твоих данных, Дарби — в мои намерения это не входило. Я пробивал Шона, а не тебя.

— Тебя об этом не просили! — моя вспышка гнева удивила нас обоих. Я стольким пожертвовала и приложила столько усилий, чтобы остаться незамеченной. Трекс был тем человеком, рядом с которым я чувствовала себя в безопасности — и тут оказывается, что знакомство с ним сделало меня уязвимой.

— Ты права. Не стоило мне рассказывать Вэл про тебя. Но если ты сейчас уедешь, ты не будешь в большей безопасности. Наоборот. Тебе не приходило в голову, что Шон держится от тебя подальше из-за меня?

— Я слишком многого о тебе не знаю. Секретов слишком много.

— Милая, я не могу этого изменить, — сказал он, потянувшись ко мне.

— Кое-что ты можешь изменить. Я ведь не знаю тебя толком. И ты хочешь, чтобы мы съехались?

Эти слова его разозлили.

— Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо, Дарби. Может, часть информации обо мне и засекречена, но ты меня знаешь.

— Я не знаю даже, когда твой день рождения!

— Четвёртого июня.

— Правда? — моргнула я. — В этот день я появилась в Колорадо-Спрингс.

— С днём рождения меня.

— А мой день рождения ты знаешь? — спросила я.

— Двадцать второго марта, — кивнул он.

— Что ещё тебе обо мне известно? — нахмурилась я.

— Это всё. Я не копался в твоей биографии.

— Разумеется, ведь это было бы вопиющим вмешательством в мои дела. И ты ещё хочешь, чтобы я к тебе переехала? С камерами? Ты рехнулся.

— Ты будешь знать, где они установлены, — снова разозлился он. — Совсем как в отеле, только безопасность будет существенно лучше. Если тебе это претит, можешь ночевать в другой спальне. Будем соседями.

— Это нелепо.

— Как и то, что я купил дом с пятью спальнями в отличном районе, а ты настаиваешь на том, чтобы жить в грёбанной дыре.

— Тебя никто не просил покупать дом с пятью спальнями!

Он выгнул шею, чтобы посмотреть мне в лицо, затем перевёл взгляд на дорогу. Машины проносились мимо нас по шоссе. Ветер трепал заросли травы у ног Трекса. Кругом простиралось открытое пространство, и в то же время мир смыкался вокруг нас.

— Думаешь, я вышвырну тебя с ребёнком? Ты и впрямь считаешь, что я так поступлю, Дарби? Скорее уж Ставрос обанкротится, и ты лишишься комнаты в гостинице, чем это.

— Что?! О чём это ты? Тебе что-то известно?

Он тяжело вздохнул, явно переживая, что придётся поделиться информацией.

— Я стараюсь быть максимально осведомлённым о ситуациях, в которых оказываюсь.

— Ставрос обанкротится? Он потеряет гостиницу?

— Он помогал Тильде с оплатой счетов за лечение, потому что у неё нет страховки. Это подорвало его бюджет. Когда гостиница была полностью заселена на время пожароопасного сезона, это помогало ему держаться на плаву, но теперь…

— Почему ты мне не сказал? — я прикрыла рот рукой.

Подняв руки, Трекс уронил их на бёдра.

— Я надеялся, что если расскажу тебе про наш дом, ты сама захочешь переехать.

— Дело тут не в нас! Я останусь без работы. Ты не подумал рассказать мне? Вечно у тебя одни секреты. Разве побеждает не самый откровенный из нас? Да ты даже малую часть правды не открыл мне.

— Ставрос не хочет, чтобы ты знала. Он не хочет, чтобы вообще кто-нибудь про это узнал. Он по-прежнему считает, что справится.

— Бог мой, — я сглотнула ком в горле, испытывая тошноту. — Боже. Бедный Ставрос.

— Он объявит себя банкротом в начале следующего года. Если повезёт, то он продержится до весны.

— Я не успею отложить денег на квартиру, даже если бы я захотела остаться, — заметила я.

— Всё дело в доверии? Или… — у Трекса заходили желваки на челюсти. — Или ты просто не хочешь жить со мной вместе?

— Я не могу тебе доверять! — заорала я. Мои глаза наполнились слезами, которые тут же покатились по щекам.

— Ладно. Ладно! Тогда позволь мне помочь тебе! Я найду тебе квартиру. Просто… не уходи, — сказал он. В его голосе звучала мольба. — Дарби, я с ума по тебе схожу. Неужели ты не видишь? Я бы не променял возможность быть рядом с тобой ни на что другое. Если ты уедешь… не заставляй меня бросать моих людей.

— О чём ты?

— Они все переехали работать в Спрингс только потому, что я их попросил.

— Я не прошу тебя уезжать со мной.

— Дарби… — Трекс переминался с ноги на ногу, собираясь с мыслями. — Ты любишь меня? Скажи мне. Потому что я люблю тебя, — его голос дрогнул. — Нет такого места в этом мире, где я мог бы быть счастлив без тебя.

Моё горло сдавило, во рту пересохло.

— Я люблю тебя, — сказала я, утирая слёзы с лица.

Расслабив плечи, Трекс опустил голову и выдохнул.

— Хвала богам, — тихо сказал он. — Я понимаю, что у тебя проблемы с доверием, и я их только усугубил. Я задыхаюсь от одной только мысли об этом.

— Ты не будешь платить за мою квартиру.

— Это бессмысленно. Ты бы предпочла переехать в чужой город, одна, зная, что Шон преследует тебя?

— Я так уже делала! — крикнула я.

Трекс сжал зубы, прежде чем ответить. Его лицо побагровело.

— Хочешь, чтобы я оформил документы на твоё имя? Я, #####, так и сделаю.

— Не матерись при мне.

Он испустил тяжкий вздох. Трекс изо всех сил пытался сохранить спокойствие, но ему это не удавалось.

— Извини. Я просто не понимаю. Почему ты не разрешаешь мне помочь тебе, Дарби? Если мы любим друг друга и хотим стать семьёй, почему бы просто не замять этот конфликт?

— Потому что ты солгал мне, — ответила я, поджав губы. — И потому, что когда я в прошлый раз…

— Когда ты съехалась с кем-то в прошлый раз, он оказался склонным к насилию говнюком.

— Да.

Трекс замотал головой, таким злым я его ещё не видела.

— Я не он, Дарби, — Трекс тщательно следил за своим тоном, стараясь не повышать голос. — Я не знаю, что ещё мне сделать, чтобы доказать это тебе.

Каким бы злым он сейчас не казался, и какой бы взвинченной я не была, опасаясь, что он вдруг сорвётся на меня, я потянулась к нему. В глубине души, за гранью инстинкта, который велел мне защищать себя и своего нерождённого ребёнка, я знала, что Трекс ни за что не причинил бы мне вреда. Возможно, это и было самым важным. Помедлив секунду, он взял меня за руку. Большим пальцем он поглаживал мою кожу, но его прикосновение было другим. Даже у самых терпеливых мужчин есть предел. Мы были вместе, почти что семья. Он не мог понять, почему я артачусь, а я не в силах была ему объяснить.

— Знаю. Но ты солгал мне.

— Ты же только сегодня раскрыла мне свою настоящую фамилию. Имей снисхождение.

Я посмотрела на дорогу. Всего пару мгновений назад я не замечала шум, но теперь грохот проезжающих мимо фур начал меня отвлекать.

— Останься, — сказал он. — Когда я буду на работе, дом будет оснащён первоклассной охранной системой, камерами, сигнализацией и кнопками тревоги в каждой комнате. Я превращу дом в грёбанную крепость. Это будет самым безопасным для тебя местом, обещаю. Дело не только в том, что твой бывший разыскивает тебя. Ты можешь оступиться на лестнице, потерять сознание, у тебя могут начаться преждевременные роды, а у тебя даже телефона нет… да мало ли что может случиться.

— С кем угодно может случиться «мало ли что».

— Но это «мало ли что» не обязательно должно случиться с тобой, — он раздосадовано вздохнул. — Мы можем быть соседями. Можешь жить в хозяйской спальне на первом этаже, а я займу спальню наверху. Ты сможешь оплачивать символическую аренду и часть счетов, подпишем договор. Если что пойдёт не так, я съеду, пока ты не подыщешь себе новое место.

— Я не хочу быть твоей соседкой.

— Прости, что солгал тебе, — Трекс положил руки мне на колени, а затем коснулся живота. — Прости за всё, что случилось, и за то, что ты не чувствуешь себя больше в безопасности. Позволь мне загладить свою вину. Позволь всё исправить.

— Прости, — ответила я, вытирая лицо.

Он охнул, словно я только что дала ему под дых.

— Значит, ты уходишь. Ты бросаешь меня.

Я медленно помотала головой, снова заплакав.

— Да нет же. Прости, что наорала на тебя.

Трекс крепко обнял меня — так, что я чувствовала, как бьётся его сердце.

— Ты просишь прощения? Иисусе, Дарби. Я не знаю, какого чёрта я делаю. Наверное, пытаюсь в конец всё испортить, — проговорил он, отстранившись на расстояние вытянутой руки. — Значит ли это, что ты остаёшься?

Мне было больно видеть отчаяние в глазах Трекса, так что я прикрыла лицо руками. Я не знала, что меня так расстроило. Я прошла и через худшие вещи с Шоном, не проронив и слезинки. Может, всё дело в беременности? Или это из-за того, что с Трексом впервые поссорились. Или же всё дело в том, что я только что заявила во всеуслышание, что не могу доверять ему, да и вообще никому, и от этого мы с Горошинкой испытывали острое чувство одиночества.

— Иди сюда, — сказал он, обнимая меня.

Я чувствовала себя ужасно глупо, рыдая у него на плече, но остановиться я не могла.

— Милая… — сказал он ласковым голосом, укачивая меня. — Не плачь.

— Я в порядке, — сказала я, отстранившись, чтобы вытереть слёзы. — Просто… — заныла я, шмыгнув носом, — Ты не заслуживаешь, чтобы на тебя так орали, и это первый раз, когда ты задел мои чувства.

Сплетя пальцы на макушке, он наблюдал за тем, как я плачу. Чувство вины и стыда переполняли его настолько, что он готов был провалиться под землю.

— Мне очень жаль, Дарби, — сказал Трекс, обняв меня и прижавшись щекой к моему виску. — Я чувствую себя величайшим мудаком.

— А я чувствую себя величайшим дитём, — ответила я, посмотрев на него. Трекс поцеловал меня в кончик носа.

— Просто… выслушай меня, ладно? Я не стану докучать тебе этим снова. Не важно, является ли этот ребёнок мои биологически или нет, но для того, чтобы вышвырнуть вас с ребёнком из нашего нового дома, нужно быть конченным мудаком. Я не такой, Дарби. Ты знаешь это. Просто… задумайся об этом, ладно? Это всё, о чём я прошу.

Он отпустил меня и отошёл в сторону, направляясь к бескрайнему полю, тянущемуся вдоль дороги. Под его ботинками хрустел гравий.

— Мы всё ещё едем на восток? — спросил он, уставившись на горизонт и на скудные деревья в отдалении, обдуваемые лёгким ветерком.

Повернувшись ко мне, он ждал ответа. Я кивнула.

Трекс подошёл ко мне и убедился, что я уселась удобно. Закрыв дверь, он обошёл машину. Повисло неловкое молчание, снедая нас обоих, словно паразит. Мы проехали вывеску «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КАНЗАС», затем Канорадо. Жестом указав на огромную водонапорную башню, Трекс впервые за этот час нарушил молчание.

— Ну вот. Гудланд, Канзас. Родной край «Первого Собрания Господня» и пятнадцати других церквей, население четыре с половиной тысячи человек.

Трекс свернул на втором съезде, а затем, петляя по небольшим дорогам, доставил нас в конечную точку. Мы остановились перед небольшим белым домиком с тёмно-красным крыльцом в конце тупика. В доме имелось две передние двери, так что я на миг растерялась, разглядывая их.

— Раньше это был дом на две семьи. Церковь приобрела его, перестроила и превратила в дом приходского священника.

Трекс выбрался из машины и открыл заднюю дверь, чтобы вытащить чемодан, который он мне одолжил, и свою спортивную сумку.

— Скотти! — девушка с длинными светлыми волосами выскочила через москитную дверь справа. Перепрыгнув две ступеньки, она кинулась к Трексу и запрыгнула на него. Он охнул, когда она врезалась в него, но она этого даже не заметила, обхватив его руками и ногами.

Трекс поставил её на землю, улыбаясь.

— Привет, мелюзга, — поздоровался он, растрепав её волосы.

— Ты приехал! — воскликнула она. Повернувшись ко мне, она убрала волосы с лица. — Привет, Дарби!

— Привет, — отозвалась я, наклонившись вперёд на сиденье и помахав ей. Опустив голову, я принялась возиться с ремнём безопасности, и Трекс тут же подбежал, чтобы открыть мне дверь и помочь выбраться из машины. Не успели мы обойти машину сзади, как его родители уже спустились с крыльца. Улыбки с их лиц как ветром сдуло, стоило им увидеть мой округлившийся живот, выпирающий под блузкой.

— Мама, папа… это Дарби. Дарби, это моя мама, Сьюзан, и мой папа, Скотт.

— Рада знакомству, — сказала я, протягивая руку для приветствия.

На Скотте были коричневые брюки, поддерживаемые подтяжками в цвет. Его краснощёкое лицо раскраснелось ещё больше при виде сына. Желваки играли на его скулах. Под белой рубашкой на пуговицах он носил нижнюю рубашку. Отец Трекса был крупным и очень надменным мужчиной. В тщательно выглаженной рубашке, с уложенными гелем волосами, он старательно излучал равнодушие.

Сьюзан с вымученной улыбкой первой пожала мне руку. Трекс внешностью пошёл в мать. Её каштановые волосы с рыжеватым отливом ниспадали волнами, едва доходя до подбородка. Она напоминала мне старые снимки моей матери, но глядя в её глаза, я словно смотрела в глаза Трекса.

— Взаимно. Что ж, идёмте скорее в дом, ребята.

Скотт со Сьюзан возглавили процессию, по пути о чём-то приглушённо споря, я шла в середине, а Трекс, неся наши сумки, тащился позади, плечом к плечу со своей сестрой. Хэйли сдержанностью своих родителей не отличалась, громким шёпотом озвучив вопрос на миллион:

— Дарби что, беременна?

— Ага, — ответил Трекс.

— Ты станешь отцом?

— Ага, — снова подтвердил он.

— Я стану тётей?

— Да, так и есть, — его голос звучал тепло и ласково, в отличие от того, что было раньше этим днём.

Я вошла в дом, мои шаги эхом отзывались по деревянному полу. Дом, в котором вырос Трекс, оказался совсем не тем пронизанным светом и радостью местом, которое я себе представляла. Наоборот — задёрнутые шторы и стены, украшенные крестами и религиозными полотнами вместо семейных фотографий в рамках, создавали мрачную атмосферу. Памятные дощечки, грамоты и прочие награды, вручённые Скотту местной общиной, были выставлены напоказ — так, что каждый посетитель, заходя в дом, натыкался на них взглядом. Я начинала понимать, почему Трекс так неохотно навещал этот дом. Справа располагалась кухня и столовая, а слева находилась просторная гостиная, в дальнем углу которой стояло пианино.

Сьюзан остановилась у входа в заднюю прихожую.

— Мы… э-э-э… мы приготовили вам разные спальни, — пояснила Сьюзан.

— Не думаю, что теперь в этом есть необходимость, — заметил Скотт.

— Разные спальни нас вполне устраивают, — улыбнулась я. — Мы с радостью…

— Мы разместимся в моей старой комнате, спасибо, пап, — перебил Трекс.

— Ты знаешь дорогу, — Сьюзан жестом указала на коридор.

Трекс кивком показал мне следовать за ним. Проследовав в конец коридора, он повернул направо.

— Ну вот, — сказал он, поставив сумки на пол. — Мы будем делить ванную с Хэйли, что всегда весело.

Деревянная обшивка шла от пола до середины стен, дальше шёл гипсокартон, на который крепились кресты и картины в рамах, изображающие Иисуса с ягнёнком на руках и детей, которых спасали ангелы. Местами попадались на глаза призы и книги, но в целом помещение больше напоминало самую обычную комнату для гостей, которой никогда не пользовались.

— Это так неловко. Они ненавидят меня, — тихо сказала я.

— Меня они тоже ненавидят, — улыбнулся Трекс. — Мы два сапога пара. — Его улыбка померкла. — По поводу того, что произошло раньше…

— Мне до сих пор жаль.

— И мне, — Трекс обнял меня, поцеловав в щёку. — Всё будет хорошо. Они просто не ожидали такого. Вот увидишь, мама с ума будет сходить от радости ещё до того, как этот день закончится.

— До тех пор, пока мы не признаемся, что Горошинка — не твой ребёнок.

Он замотал головой.

— Не говори им, Дарби. Не нужно им это знать.

Я отстранилась от него и села на кровать, которая пронзительно заскрипела.

— Я не могу лгать о таких вещах.

— Тебе и не придётся. Они сами решат, что я отец.

— А ты частенько используешь этот трюк, — сказала я, недоверчиво глядя на него.

— Я не хочу ссориться, — его плечи поникли. — Всё будет хорошо, вот увидишь.

— Что мы творим? — воскликнула я, закрыв лицо руками. — Мы заставим твою семью думать, что это твой ребёнок?

— Она и есть наш ребёнок.

— Врать плохо, — сказала я, глядя на него.

— Я не хочу, чтобы они знали, — сдвинув брови, он посмотрел на меня с отчаянием в глазах. — Я не хочу, чтобы вообще кто-нибудь знал.

— Так неправильно.

Трекс испустил тягостный вздох, а затем кивнул:

— Ладно, я понимаю. Делай, как считаешь нужным.

Сказав это, он вышел из комнаты. Я слышала, как он разговаривает со своей сестрой в соседней комнате. В основном говорила она — её высокий, милый голосок доносился приглушённо из-за разделявшей нас примыкающей стены.

Хэйли была ужасно рада его приезду. Трекс был отличным старшим братом. Он заботился о ней настолько, что был готов вернуться в этот дом и находиться в обществе своего отца, снося жестокие упрёки, которые пастор Скотт непременно обрушит на него — всё ради того, чтобы порадовать свою сестрёнку. Из него выйдет отличный отец. А однажды — и отличный муж. Мы оба врали друг другу: я врала, чтобы защитить себя, а он — чтобы защитить меня. Это была сложная ситуация, из которой мы оба отчаянно пытались найти выход. Так что же пугало меня так сильно?

Я стояла одна в старой комнате Трекса, размышляя. Люблю ли я его? Да. Он добр ко мне? Да. Могу ли я ему доверять? Сомнительно. Верю ли я в то, что он любит крошечную девочку, растущую во мне? Безусловно. Если что-то пойдёт не так и мы с Трексом решим расстаться, я знала, что он не оставит меня без крыши над головой. Мои страхи были совершенно беспочвенны. Пора было перестать винить его за грехи Шона.

Глава 22

Дарби

Я распаковала вещи, радуясь тому, что мы проведём здесь всего одну ночь. Трекс вернулся из комнаты Хэйли, нисколько не заботясь о том, что его вещи могут помяться. Может, он просто не хотел, чтобы я распаковала и его сумку тоже. Этот день состоял из сплошных неприятных сюрпризов и бесконечных ссор. Я не привыкла иметь право голоса. Когда я жила с родителями, всем заправляла мать. Когда я жила с Шоном, на первом месте были лишь его стремления, его ожидания, его убеждения. Никаких обсуждений, никаких споров — мои чувства никогда не брались в расчёт.

Трекс терпеливо ждал меня, сидя на кровати, молчаливый и подавленный.

— Как думаешь, — начала я, — этот день выдался таким тяжёлым, потому что мы начинаем понимать друг друга, и у нас ничего не выходит?

Трекс побледнел. Он выглядел вымотанным и раздосадованным нашими препирательствами.

— Я не ищу ссоры, — сказала я, примирительно подняв руки. — Это просто то, пришло мне на ум, и я буду признательна тебе за откровенность. Стремление людей понять друг друга совершенно естественно, чтобы решить, совместимы ли они. Может… может, всё дело в том, что мы хотим разных вещей. Может, поэтому нам так непросто.

— Мы хотим одного и того же. Просто мы хотим это не в одно и то же время. Твоя беременность заставляет меня очень остро чувствовать время. И теперь, когда я знаю про того парня… Рик… Дерек… или как там его зовут… я ещё больше напрягаюсь из-за времени. Я понимаю, Дарби. Серьёзно. Ты только ощутила вкус свободы, а я наслаждался ей последние шестнадцать лет. Ты стремишься к независимости, а я готов осесть. Мы не были до конца честны друг с другом, пусть нами и двигали благие намерения. Но это не значит, что у нас ничего не выйдет. Это значит лишь, что нам требуется умение прощать и находить компромисс.

— А компромисс существует? — спросила я.

— О чём ты?

— Совместное проживание. Правда о ребёнке. Компромисс возможен?

Он устало улыбнулся:

— Я люблю тебя уже за то, что ты это спрашиваешь, — сказал он, потирая свой загривок. — Я облажался множество раз. И я понимаю твоё недоверие. Но ты должна знать, что я не отступлю. Если этот корабль потонет, я пойду на дно вместе с ним.

— Я понимаю, почему ты так поступил.

— Прости меня, — ответил он, — мне правда жаль. Если бы я мог повернуть время вспять, я бы всё исправил.

— Я тоже. Что ж… ладно. Давай сделаем это.

— Сделаем… это? — переспросил он. — То есть, ты переедешь ко мне? — Трекс наблюдал за мной, стараясь прочесть меня, как обычно. — Не шути со мной, Дарби. Это важно.

— Ты был прав. Я всё ещё боюсь. Я всё ещё мысленно живу в том доме, ожидая, что он вернётся домой. Я… придумываю отговорки. Я отталкиваю тебя, но ты лучшее, что когда-либо случалось со мной, — я посмотрела на него. — И я не хочу тебя потерять.

Он встал и крепко обнял меня, коснувшись губами моей макушки.

— Я никуда не исчезну.

Он обхватил моё лицо руками, прижавшись своими губами к моим, как умел только он один, отчего я чувствовала себя защищённой и безгранично любимой. Никто никогда не любил меня так, как Трекс. Я притянула его ближе, позволив его языку скользнуть мне в рот. Трекс просунул руку под моё хлопковое платье, между ног, но стоило его пальцам скользнуть под резинку моих трусиков, как Сьюзан позвала нас из гостиной.

Трекс недовольно заворчал. Я уткнулась лбом ему в грудь, улыбаясь. Трекс отвёл меня в гостиную, где нас уже ждали его родители и Хэйли. Девушка отложила в сторонку свой мобильный телефон и села прямо.

— Когда роды? — спросила она с сияющей улыбкой на лице.

— Хэйли Джой! — одёрнула ей Сьюзан.

Хэйли не обратила внимания на замечание.

— Я стану тётей! — она радостно хлопнула в ладоши.

— Первого февраля, — ответил Трекс, сжав мою руку.

— Итак, — сказала Сьюзан, натягивая улыбку. — Где вы познакомились?

Я дала возможность Трексу ответить на этот вопрос, ведь я не знала, что именно он хотел, чтобы они знали.

— Дарби работает в гостинице, в которой я проживаю, — проговорил он, прочистив горло.

— Ты же, вроде, дом купил? — уточнил Скотт с нотками покровительственного снисхождения в голосе. Он отчаянно пытался утереть сыну нос.

— Сделка будет закрыта на следующей неделе.

— Мама сказала, что это замечательный дом. И очень просторный. Можно я помогу вам обставить детскую? — взмолилась Хэйли.

Я как-то не задумывалась об этом. В глубине души я понимала, что мне потребуется детская кроватка, но она не поместится в гостиничном номере. Даже самая маленькая. А в новом доме Трекса у Горошинки будет собственная замечательная просторная комната. У меня с души свалился камень. Трекс позаботился обо всём ещё до того, как это стало проблемой.

— Было бы здорово, спасибо, — ответила я.

Хэйли радостно захлопала в ладоши. Трекс покосился на меня, пряча улыбку.

— Ты работаешь в сфере гостиничного бизнеса? — спросила Сьюзан, поднимаясь из-за стола. Она взяла блюдо с выпечкой и отнесла его к столу. — Хэйли, принеси лимонад.

— Я работаю за стойкой регистрации, — ответила я, беря с блюда маленькое круглое овсяное печенье с изюмом и крошечный лимонный крекер.

— Как давно вы познакомились? — спросил Скотт, оглядывая мой округлившийся живот.

— Как минимум четыре с половиной месяца назад, — сказал Трекс, коснувшись моего живота.

Хэйли захихикала. Скотт и Сьюзан её веселья не разделяли.

— Что-то я кольца не вижу, — заметил Скотт.

— Верно подмечено, — отозвался Трекс.

— Свадьбы не будет? — изумилась Хэйли.

— Пока нет, — ответил Трекс.

— То есть, для подобных обязательств вы ещё не созрели, зато готовы произвести на свет ребёнка. Вполне логично, — съязвил Скотт.

— Папа, — огрызнулся Трекс, — брак — это всего лишь лист бумаги. Ничто не связывает людей прочнее, чем ребёнок.

— В Библии сказано… — начала Сьюзан.

— Повиноваться друг другу из почтения к Господу, — закончила я.

— Ты знакома со Словом Божьим, — заметил Скотт. — Значит, тебе знакомо и "Первое послание к Коринфянам св. апостола Павла", глава седьмая, строфа восемь и девять.

— Это там, где Павел рекомендует безбрачным и вдовам воздержаться от вступления в брак? Да, этот текст мне известен.

Скотт был поражён. Вот почему Трекс не вмешивался в наш диспут. Он знал, что его семья вот-вот решит, что их сын-атеист обрюхатил богобоязненную женщину. И каким-то образом его грешное деяние вдруг подарит им внука или внучку, которым можно только порадоваться.

— Какую из церквей в Колорадо-Спрингс ты посещаешь? — поинтересовалась Сьюзан.

— Никакую. До недавнего времени я работала по шестнадцать часов в день, — ответила я.

— А по воскресеньям? — спросил Скотт.

— А по воскресеньям она отдыхает, — ответил Трекс. — Она молилась об этом, пап. Даже Господь на седьмой день отдыхал.

— И как именно это должно получиться? — прищурился Скотт. — Ты — набожная христианка, а Скотти — атеист.

— Мы с ним это уже обсуждали, — ответила я, устраиваясь на стуле поудобнее и потягивая лимонад.

— И тебя нисколько не смущает, что твоё дитя будет расти под влиянием атеиста? — спросил Скотт.

— Уж лучше так, чем без отца, — ответила я.

— Не уверен, что Он согласился бы с вами, — проворчал Скотт. — Ведь Он — единственный отче, что нужен нам, лишённым праведного влияния. Библия весьма недвусмысленно гласит, что тому, кто заставит малых оступиться на пути к Богу, следует повесить на шею камень и бросить в море, — проговорил Скотт, выпячивая грудь всё сильнее с каждой извергнутой им строфой.

— Вы правы, это нешуточная угроза, — подтвердила я. — Но не думаю, что это означает, что ребёнку будет лучше расти без хорошего отца. Господь не приготовит завтрак для моей дочери и не отвезёт её на тренировку по футболу.

Трекс подавил смешок.

— Папочка, — заныла расстроенная Хэйли. — Хватит уже. Скотти станет отличным отцом.

— Скотти, — голос Сьюзан был наполнен материнской заботой. — Сейчас, как никогда, важно, чтобы ты вернулся к Богу. Ты ведь желаешь добра своему ребёнку?

— Само собой. И ей несказанно повезло родиться здесь, в Соединённых Штатах, где христианство является основной религией и где она сможет поклоняться единственному истинному Богу.

— Не нужно язвить, Скотти, — нахмурилась Сьюзан. — Мы говорим это из любви к тебе. Это наш долг — быть свидетелями истины в сердцах тех, кого любим.

— Понимаю, — ответил Трекс. — Но мы с Дарби договорились уважать убеждения друг друга, и это относится и к нашей дочери.

— Вы уверены, что это девочка? — ахнула Хэйли, прижав ладони ко рту.

Я улыбнулась и кивнула. Трекс выудил из заднего кармана распечатку с ультразвука, встал и перегнулся через стол, чтобы протянуть картинку Хэйли. Она уставилась на фото, а Сьюзен наклонилась поближе, разглядывая очертания, и её лицо озарила улыбка — первая искренняя улыбка с момента нашего приезда.

— Надо же! Вы только посмотрите на эту очаровательную крошку. Думаю, у неё будет твой нос, Скотти.

— Серьёзно? — ухмыльнулся Трекс, сжав мою руку.

Сьюзан взяла снимок у Хэйли и передала его Скотту. Потребовалась целая минута, чтобы пронять его, но когда Сьюзан показала ему крошечные ножки Горошинки на фото, он наконец улыбнулся.

— С виду настоящий Трекслер, — заметил он.

Мы сели ужинать, беседуя об обычных вещах, вроде даты проведения вечера выпускников с участием Хэйли и погоде. Трекс рассказал про новый дом и принялся показывать его фото на своём телефоне. Я старалась не показывать нетерпения или удивления, листая фотографии. Семья Трекса думала, что я уже видела дом. Затем я наткнулась на несколько наших с ним совместных снимков. В основном это были селфи, а на нескольких фото была только я.

— Отличное фото, — заметила Сьюзан. — Тебе стоит вставить его в рамку.

— Это было наше… четвёртое свидание.

— Паста, — подтвердила я.

— Беременные женщины запоминают события по еде, — хмыкнул он.

— Она была беременна уже к четвёртому свиданию?! — ахнул Скотт.

— Вообще-то, уже к первому, — невозмутимо ответил Трекс.

Скотт нахмурился.

Трекс продолжил показывать фотографии, остановившись на той, где был запечатлён ковёр с ворсом на полу гостиной.

— Взгляните, сколько места, чтобы ползать, — заметил он. А затем перешёл к следующему фото. — А это кабинет напротив хозяйской спальни. Идеальное место для детской.

— Верно, — кивнула я, глядя на него.

Уголки его губ приподнялись. Трекс выглядел совсем иначе, чем час назад в машине. Тогда его лицо омрачали боль, неуверенность и тревога. Сейчас его переполняли безмятежность и счастье.

— Отличный был ужин, Сьюзан. Благодарю, — сказал Скотт, поднимаясь из-за стола. — Мне необходимо поработать над воскресной проповедью. Рад был повидаться с тобой, сын.

Трекс кивнул в ответ, молча уставившись на стол перед собой, пока его отец направлялся туда, где готовил свои проповеди. Как только Скотт ушёл, Трекс продолжил беседу, воздух в помещении словно стал легче, чем каких-то пару мгновений назад.

— Спасибо за ужин, мам. Он был великолепен.

— Я приготовила все твои любимые блюда, — просияла Сьюзан. — Надеюсь, это убедит тебя навещать нас почаще.

Она встала, собирая со стола грязную посуду, а остальные помогали ей, позвякивая тарелками. В считанные минуты стол был чист. Центром активности стала кухня, вода в раковине лилась на всю мощь, а над ней поднимался пар. Трекс выхватил у Хэйли кухонное полотенце, но я прогнала его с кухни.

— Я могу помочь, — фыркнул он.

— Мы справимся сами, — заверила его Хэйли. — Проваливай.

Трекс поднял руки, сдаваясь:

— Я, наверное, приму душ, — сказал он.

— Хэйли, не забудь про своё домашнее задание.

— Я его уже сделала, мам.

Сьюзан кивнула, передавая мне тарелку, которую нужно вытереть.

— Мне никогда не приходилось беспокоиться из-за неё. А вот с ним, — она показала на коридор, — мы не знали покоя. Какой, говоришь, у тебя срок?

— Двадцать недель и пара дней.

— Середина срока, — заметила Сьюзан, скребя кастрюлю. — Поразительно. Трекс не ребёнок. Я всегда считала его более… смекалистым, что ли.

— Мама, — осадила её Хэйли.

— Знаю, знаю. Я не в плохом смысле. Я рада, что он вернулся домой. Он бывает у нас нечасто с тех пор, как решил… как бы сказать… что не верит в Бога.

— Ему, должно быть, нелегко, — сказала я, глядя на тарелку у меня в руке. Я тёрла её сухую поверхность тряпочкой из микрофибры, ожидая, пока Сьюзан передаст мне кастрюлю, которую она скребла. Тарелка уже давно высохла, но мне нужно было чем-то себя занять. — Осознавать, что он вас разочаровал.

— О, не думаю, что его это заботит, — ответила Сьюзан, с улыбкой глядя в окно над раковиной. Снаружи была кромешная тьма, и я гадала, что именно её так позабавило. — Иногда я задаюсь вопросом, не делает ли он это всё, чтобы насолить отцу.

— Насолить за что? — спросила Хэйли.

— Не бери в голову, — ответила Сьюзан и посмотрела на мой живот. — Трекс нередко делал что-то, чтобы досадить своему отцу. С самого детства. Едва научившись ходить. Две сильных личности не могут ужиться под одной крышей.

— Папочка тоже досаждает Скотти, мам.

— Я и не говорю, что отец святой, — возразила Сьюзан. Её голос звучал устало. — Я не могу понять причин этой вражды. Не думаю, что они сами их понимают.

— Но, всё же, он вас любит, — сказала я. — Он очень хотел приехать домой.

— Его сестра всегда была его любимицей, — сказала Сьюзан, наконец передав мне кастрюлю. — Он навещает её, когда выпадает возможность.

Меня беспокоило, что Сьюзан не признавала, что Трекс подвергался жестокому обращению в этом доме, но я решила не лезть в это. Трекс мало что рассказывал мне о своих родителях — так что не мне пытаться их примирить. То, что произошло, напугало Трекса достаточно, чтобы заставить его держаться подальше от дома месяцами и годами, несмотря на его привязанность к Хэйли. Вероятно, уже слишком поздно, чтобы что-то исправить. Я на собственном опыте знала, каково это. Сама мысль о том, чтобы примириться с матерью, доставляла мне мучения.

— Как твоё самочувствие? — спросила Сьюзан.

— Утреннее недомогание было ужасным. Но сейчас мне уже лучше, и я снова работаю всего одну ставку, так что мне теперь легче.

— Хорошо. Это замечательно. Когда я вынашивала Хэйли, мне было значительно хуже, чем во время первой беременности. Может, это из-за возраста. Кто знает? — Она вытерла руки о передник. — Спасибо за помощь. Надеюсь, вы будете держать нас в курсе. Это же наша первая внучка.

— Да. Разумеется, — заверила её я, надеясь, что чувство вины, которое я испытывала, не отражалось на моём лице. — Доброй ночи.

— Идём, — сказала Хэйли, схватив меня за руку и потащив из кухни.

Хэйли плюхнулась в кресло в комнате Трекса. В ванной через коридор слышался звук льющейся из душа воды. Я прислонилась к спинке кровати, ожидая, когда Трекс выйдет из душа. Он часто упоминал Хэйли, и тому была причина. Она наполняла комнату своим сиянием. Хэйли была изумительно невинна и полна энергии. К тому же, она имела влияние на своих родителей, чем не мог похвастаться Трекс. Трудно было поверить, что у них одни и те же родители.

— Трекс давненько не бывал дома, — сказала Хэйли, зевнув. — Я рада, что теперь у него появился повод. Может быть, я поступлю в Калифорнийский Университет, и тогда я буду находиться значительно ближе к вам и смогу вас часто навещать. Если ты не против, конечно.

— Разумеется, я не против. Мы всегда тебе рады.

— Правда? — переспросила она, выпрямляясь.

Я кивнула, удивившись её реакции.

— Круто, — улыбнулась она. — Не ожидала, что он когда-нибудь тебя найдёт, но я бесконечно рада, что ему это удалось.

— Ты имеешь в виду теорию о том, что он полюбил меня до того, как мы встретились?

— Уж и не знаю, — подразнила она, — Ты не похожа на теорию. Он говорил о тебе со времён старшей школы. Описывал тебя и тому подобное. Вот почему он никогда не заводил ни с кем серьёзных отношений, даже с Лаурой. Он знал, что найдёт тебя. Мы все считали, что он тронулся умом или просто выдумывает оправдания, но… вот ты здесь.

— Он описывал меня?

— Ага. Больше как личность. И он не ошибся.

— Это…

— Пугающе? — хихикнула Хэйли.

— Нет, это, вроде как… приятно. Не удивительно, что он не нервничает из-за беременности и нового дома. В отличие от меня. У него было достаточно времени, чтобы свыкнуться с этим.

— Тебе не стоит переживать из-за Скотти, — пожала она плечами. — Я вижу, как он на тебя смотрит. Он увяз по уши.

— Так и есть, — раздался голос Трекса у входа в комнату. Его волосы были влажными, а лицо чисто выбрито. На Трексе была белая футболка и серые спортивные штаны. Засунув руки в карманы, он стоял перед нами босой. Я чувствовала смесь ароматов геля для душа и дезодоранта, и с наслаждением втянула его запах. Трекс стал моим любимым ароматом, моим любимым человеком, моим любимым компаньоном для свиданий. — Душ свободен. Горячая вода ещё осталась.

— Спасибо, — поблагодарила я, собирая вещи.

Трекс проводил меня в ванную и показал, как включать душ. Я начала расстёгивать блузку, а он прислонился спиной к двери, с полуулыбкой на лице.

— Спасибо, что сказала это.

— Что именно? — уточнила я.

— Да всё. Не знаю, как быстро ты планируешь перебраться ко мне, но я бы не отказался от твоей помощи при оформлении детской.

— Ты говорил серьёзно? Ты превратишь кабинет в детскую?

— Да, — невозмутимо ответил он. — Нам потребуется целая комната для её вещей. Кроватка, подгузники, салфетки, простыни, игрушки…

— Значит, как только дом будет готов, — пожала я плечами.

— Это самый лучший стимул из тех, что я знаю, — улыбнулся он.

— Согласиться было как-то слишком уж просто.

— Не всё в этом мире слишком хорошо, чтобы быть правдой, Дарби.

— Знаю. Ты прав. Я продолжаю сопротивляться и спорить из-за того, что всё кажется таким… простым. А ведь то, что просто, должно быть хорошим знаком, а не красным флагом. Как ты и говорил… мы любим друг друга. Мы должны быть семьёй. Горошинка должна жить в доме, который ты для нас купил в отличном районе… если ты всё ещё хочешь этого, учитывая, что я сегодня устроила… и если что-нибудь произойдёт… если по какой-то безумной причине у нас ничего не выйдет… Я знаю, что ты будешь добр к нам.

— Если всё ещё хочу этого? — повторил он, фыркнув. Он сделал пару шагов ко мне, заключил меня в объятия и нежно поцеловал. Он приятно пах, и руки у него были невероятно тёплые. Я жаждала прикосновений его рук, мечтая, чтобы они накрыли меня всю целиком, как одеяло. — Я хочу, чтобы ты переехала ко мне. Хочу, чтобы ты помогла мне выбрать мебель, краску для стен, посуду — чтобы ты превратила это место в наш дом. Я хочу тебя. И её, — он коснулся моего живота, — и любого, кто к тебе прилагается. Хоть десять лет назад, хоть в день нашей первой встречи, хоть четыре месяца или сорок лет спустя… Я буду чувствовать то же самое, что и сейчас. Я никогда в жизни не был так ни в чём уверен.

Трекс наклонился, чтобы подцепить подол моей юбки и потянул её вниз, пока она не оказалась на полу. Он загляделся на меня, изучая глазами, полными желания, мою обнажённую кожу.

Я коснулась рукой живота, чувствуя, что должна обратить его внимание на очевидный недостаток, пока он сам не заметил:

— Толстею понемногу.

Мышцы на его руке напряглись, когда Трекс потянулся мне за спину и открыл дверцу душа, чтобы включить воду. Вода в трубах загудела, полившись из головки душа, а тем временем пальцы Трекса, словно шёлк, принялись скользить по моейрастянутой коже.

— В жизни не встречал женщины прекраснее тебя.

Трекс стянул футболку через голову, сбросил штаны, а затем повернул нас, встав спиной под струи воды. Он медленно попятился, потянув меня за руки за собой, пока мы оба не оказались под размеренными струями воды, горячей, но не обжигающей. Вода лилась нам на головы. Трекс коснулся губами моего плеча и шеи, его руки скользили по моим изгибам, а пальцы замерли у меня между ног, словно он мечтал снова коснуться этого места с тех самых пор, как они побывали там в прошлый раз. Моё дыхание сбилось.

Трекс закинул моё колено себе на бедро и качнулся ко мне, сдвинув руку так, чтобы провести своим твёрдым членом по моей нежной коже. Я опустила руку вниз и коснулась себя его членом. Трекс обхватил меня сзади, глядя вниз на то место, где соединялись наши тела. Его губы вновь накрыли мои, и наши языки сплелись в танце. Он целовал меня иначе, чем прежде — не так бережно, словно наконец осознал, что мы принадлежим друг другу и все сомнения, что одолевали его раньше, исчезли. Я положила руки ему на шею, притянув его ближе и позволив своим пальцам скользнуть по его мокрым волосам на затылок. Трекс так часто говорил мне, что я была для него всем, но я вдруг впервые почувствовала, что и он создан для меня. Я чувствовала, как всё, что было сломано внутри меня, сливается обратно в единое целое, и я влюбляюсь в Трекса всё сильнее внутри этой душевой кабины. Я отдала ему себя во многих смыслах, потому что хотела, чтобы он получил меня, а не потому, что он пытался взять то, что ему не принадлежало.

Трекс повернул меня спиной к себе, слегка наклонив вперёд. Одной рукой он коснулся меня спереди, а другой он направил себя в меня. Я прижалась лбом к влажной стене душа, прикрыв глаза и наслаждаясь тем, как его член входит в меня, стараясь сдержать стон. Он двинулся назад, но я крепко обхватила его мышцами. Сопротивление отдалось по моему телу острым, но приятным ощущением. Не знаю, была ли причина в беременности, или в Трексе, но с ним всё ощущалось куда ярче. Трекс шепнул мне на ухо, что я красива и что он любит меня. Его мокрые бёдра слегка шлёпали по моим, когда он нашёл подходящий неторопливый ритм.

Пальцы Трекса медленно скользили по моей самой чувствительной точке в такт тем движениям, что заставляли меня выгибаться от наслаждения. Он быстро раскусил, что именно сводило меня с ума, и нещадно использовал эти сведения наилучшим способом. Пальцы его свободной руки впились в моё бедро, притягивая меня ближе, и я слегка выгнула спину, позволив ему погрузиться глубже. Трекс издал низкий сдавленный стон, и я ощутила, как мои мышцы обхватывают его ещё сильнее. Трекс изо всех сил старался сохранять тишину, мягко покусывая моё плечо. Даже в такой позе он умудрялся заниматься со мной любовью. Вот и ещё одна из вещей, которые я впервые пережила с ним. Обхватив меня за подбородок, он повернул моё лицо к себе и скользнул пальцем мне в рот. Я сомкнула губы, зубами удерживая его палец, посасывая и играя с ним языком. Трекс замедлил ритм, прижав меня к себе и сосредоточившись на пальцах у меня между ног. Он покрывал мою шею поцелуями, двигаясь внутри меня небольшими круговыми движениями, обостряя мои ощущения. Я застонала и Трекс прикрыл мой рот, позволив мне кончить так, как мне хотелось. Оргазм пронёсся через меня, словно цунами, волна за волной, оставив меня обессиленной, когда всё закончилось.

Как только моё тело расслабилось, Трекс схватил мои бёдра двумя руками и скользнул в меня ещё глубже, а затем двинулся обратно. Теперь ритм его движений ускорился. Я положила ладони на стену, выгнув спину, чтобы обеспечить ему лучший угол. Пальцы Трекса мёртвой хваткой впились в мои бёдра, до меня донёсся его сдавленный стон. Он толкнулся в меня ещё дважды, с небольшими паузами. На пару секунд его тело напряглось, а затем он прижал меня к себе, прижавшись щекой к моей щеке и тяжело дыша.

Я обернулась через плечо и улыбнулась ему. Мои влажные волосы прилипли к моему плечу. Трекс убрал их в сторону.

— Поверить не могу, — сказал он. — Чтобы кто-то вроде меня — кто столько всего натворил в этой жизни — получил то, о чём всегда мечтал. — Трекс развернул меня к себе и обхватил моё лицо руками, большими пальцами вытирая капельки воды, собравшиеся у меня под глазами.

— Я тоже поверить не могу, что я — именно то, о чём ты всегда мечтал.

Он поцеловал меня в щёку и вновь медленно повернул меня.

— Серьёзно? — рассмеялась я.

Трекс хмыкнул, потянувшись за шампунем. Налив шампунь в ладонь, он потёр руки и принялся намыливать мне голову.

— Ты знала, что раньше меня мучали кошмары каждую ночь? Я просыпался весь в поту. Но в те ночи, когда ты рядом, этого не происходит. Если я мысленно погружаюсь в прошлое, я просто переключаюсь на мысли о тебе, или о нашем будущем или о том дне, когда впервые увижу Горошинку.

— Кто бы мог подумать, что работа на ФБР так влияет на психику. Я рада, что стало проще.

Трекс помедлил, обдумывая свои следующие слова:

— Не проще, а лучше. Кошмары преследовали меня годами, и я автоматически переключался на мысли о тебе, когда с ними сталкивался. Я понимаю, что твоё решение довериться мне было непростым. Возможно, это решение даже противоречит всем тем инстинктам, которые ты выработала с годами. Признаюсь, я испытываю нетерпение из-за того, что так долго ждал тебя. У меня было больше десяти лет, чтобы приготовиться к этому, и я забываю, что для тебя это всё в новинку. Я хочу этого больше всего на свете, и мысль о том, что мы покупаем наш первый дом вместе, приводит меня в восторг. Я знаю, что так будет лучше для Горошинки, но… — вздохнул он — я также не хочу принуждать тебя к тому, к чему ты не готова. В любом случае, мы справимся. Так что скажи мне, чего ты хочешь — на самом деле — и я поддержу тебя. Я помогу тебе подыскать квартиру, и мы сможем развивать наши отношения так, как тебе удобно. Но если ты действительно хочешь съехаться со мной, то я прямо сейчас дам тебе обещание. Я обещаю, что каждую секунду каждого дня потрачу на то, чтобы доказать тебе, что я не он и не твоя мать, и не кто-то другой, кто, как тебе казалось, любит тебя. Даже если ты разозлишься на меня.

— Даже если я наору на тебя?

— Даже тогда.

— Я сожалею, что наорала на тебя, — сказала я, повернувшись к нему лицом.

— Я сожалею вдвойне, что заставил тебя плакать, — он поцеловал меня в лоб. — Я ни за что больше не хочу этого.

Я откинула голову назад, чтобы смыть шампунь. Трекс поцеловал меня в шею, шагнув ближе.

— Я начинаю думать, что тебя заводит мысль о том, чтобы заняться сексом, зная, что твои родители находятся дальше по коридору, — пошутила я, обнимая его.

— Не стану отпираться. Нет ничего лучше несанкционированного секса.

— Говоришь прямо как военный, — захихикала я ему в губы.

Мы наскоро провели второй раунд, а затем вытерлись, оделись и вернулись в комнату Трекса.

— Хэйли, — удивился Трекс. — Ты всё ещё здесь.

— Ты напрочь забыл про меня, да? — она изогнула бровь. — Не удивительно, что она беременна.

— Хэйли! — воскликнул он, полунедовольно-полушутливо.

Я уселась на кровать, смутившись. Трекс уселся рядом со мной, и я принялась наблюдать за тем, как они с Хэйли смеются, предаваясь воспоминаниям. Его глаза озарились светом, когда она спросила его про детские имена. Он рассказал ей об игре, в которую мы играли по дороге в Канзас, и она выбрала те же варианты, что и он.

— Поверить не могу, что стану тётей! — Хэйли захлопала в ладоши у себя перед лицом. — Тётя Хэйли. Я буду лучшей тётей! Погодите-ка. Я буду единственной тётей? У тебя есть сёстры?

Трекс посмотрел на меня.

— У меня есть брат, — ответила я. — То есть был. У меня был брат.

— Он умер? — улыбка Хэйли исчезла.

— Мы попали в аварию, — кивнула я. — Отец был в машине вместе с нами.

— Он выжил?

Я помотала головой.

— Ужасно, — в голосе Хэйли звучали неподдельные ужас и печаль. — Мне жаль, что это случилось с тобой.

— Это было давно, — ответила я.

— Это не важно. Рана, может, и затянулась, но шрам остался, — заметила она.

— Ого, Беллс, это весьма глубокомысленно, — Трекс был впечатлён.

— Беллс? — с улыбкой переспросила я.

— Хэйли, — пояснила девушка, закатив глаза. — Хэй бейл^[24]. Хэйбеллс. Беллс. Вот так мы до этого и докатились, — продолжила она, подперев щёку рукой. — Можно я буду присматривать иногда за ребёнком?

— Посмотрим, — ответил Трекс. — Честно говоря, я представить не могу, чтобы оставить её с кем-то.

— Ну, когда-нибудь придётся, — возразила я. — Я ведь должна буду выйти на работу.

— Я прилично зарабатываю, — поморщился он. — Зачем тебе оставлять малышку с чужим человеком, чтобы работать? Гостиница в любом случае закрывается.

Я выгнула бровь. Хэйли встала.

— Вот почему не стоит беременеть в самом начале отношений. Вам двоим явно предстоит над многим поработать, — заметила она. Трекс зыркнул на неё. — На этой торжественной ноте…

— Доброй ночи, — огрызнулся Трекс голосом, лишённым братской теплоты.

— Доброй ночи! — отозвалась Хэйли.

— Она ведь права, да? Нам над многим предстоит поработать, — Трекс посмотрел на меня с тоской.

— Видимо, в этом и состоит проблема всех, кто торопится.

— Не важно. Сейчас или потом, мы рано или поздно договоримся, — он понуро опустил голову. — Я только сейчас начинаю осознавать, каким наивным я был, думая, что всё окажется просто. Я нашёл тебя, ты оказалась беременна. Не проблема. Я позабочусь о тебе и ребёнке, и мы будем жить долго и счастливо.

— В теории звучит прекрасно.

— Думаю, это была фантазия. Я предположил, что ты захочешь сидеть с ребёнком дома. Я буду возвращаться к вам с работы, и мы будем проводить вечера вместе. Но тебе нужно некоторое пространство и ощущение независимости, и я это понимаю.

— Может, я найду какое-нибудь дело, которым можно заниматься из дома. Помаду там продавать или леггинсы…

Трекс кивнул, потянулся за спину и стянул футболку через голову, а затем забрался в кровать, устроившись поудобнее.

— Что тебя так расстроило? — спросила я, глядя на него со своего места на кровати. Нас разделяли считанные сантиметры. Мы оба подоткнули руки под голову.

— Я хочу, чтобы всё получилось.

— Бремя компромисса лежит не только на твоих плечах, знаешь ли. Я не знала, что у меня есть возможность сидеть дома с ребёнком. Это было бы замечательно.

Трекс обхватил меня рукой и притянул к себе, уткнувшись подбородком мне в макушку.

— Знаешь, о чём я думаю? Я представляю себе, как прихожу домой с работы и вижу вас сразу же, как только перешагиваю порог. Наша малышка держит крошечный кулачок во рту, пуская кругом слюни и улыбаясь тебе. На твоей кофточке красуется детская отрыжка. Ты велишь мне вынести семь мусорных пакетов, доверху наполненных омерзительными подгузниками, и я целую тебя — и, к слову говоря, ты пахнешь не так чтобы приятно — а затем выношу весь мусор, сажаю Горошинку в детский шезлонг, чтобы ты могла принять душ и приготовить ужин. Ты выходишь из ванной, сияющая и посвежевшая, и мы вместе готовим ужин, обсуждая твой день — не мой, ведь он засекречен — а затем мы садимся за стол и едим остывшую еду, ведь Горошинка решила показать нам свой характер как раз когда ужин подоспел и до тех пор, пока он не остынет. И тогда я принимаю душ и мы укладываем её спать, а затем валимся, обессиленные, на кровать, слишком измученные даже для того, чтобы пообниматься.

— Звучит не очень, — заметила я.

— Нет, звучит реалистично. Восхитительная жизнь. Парень, с которым я работаю, Китч, как-то поделился со мной этой историей. У него было двое детей. Он сказал, что именно об этом дне он вспоминает чаще всего. Это был идеальный день. Именно к этому я и стремлюсь.

— Отрадно знать, что ты не питаешь иллюзий относительно того, как всё будет на самом деле.

— Не-а. Будет отстойно в самом лучшем виде.

— Ты сказал, у Китча были дети.

— Да, — подтвердил Трекс, прижав меня к себе. — Автокатастрофа. Его жена… тоже… пока он служил за границей.

— О, — вздохнула я, уткнувшись лбом в шею Трекса. — Бедный Китч.

— Ага. Он славный малый.

— Я когда-нибудь познакомлюсь хоть с кем-нибудь из них?

— Всё сложно, — вздохнул он. — Вероятно.

— Они знают обо мне?

Он рассмеялся на выдохе.

— Вообще-то, я им уже все уши прожужжал про тебя.

— Правда? — спросила я, подняв на него глаза.

— Я говорил им о тебе ещё до нашего знакомства, — ответил он, встретив мой взгляд.

Я спрятала голову у него на плече, уткнувшись носом ему в шею и надеясь, что мне приснятся «отстойные вещи». И мечтая о том, чтобы грядущие дни оказались именно такими, как представлял их Трекс.

Глава 23

Трекс

— Разворачивайтесь, сэр, — раздался в динамике мужской голос по ту сторону взрывозащитных дверей Глубинного Эха. Говорящий перестал испытывать раздражение много месяцев назад, смирившись с тем, что ему придётся лицезреть нас каждый день. Предупреждение стало простой формальностью. Ни пистолетов, ни враждебности.

— Вы хоть иногда выходите наружу? — спросила Наоми через интерком. — Вы в курсе, что сегодня День благодарения?

— Разворачивайтесь и уходите… дамы, — ответил военный.

— Как твоё имя, солдат? — спросила Наоми, сделав шаг вперёд.

— Логан, мадам. Это ваше последнее предупреждение.

Наоми подняла кулак и показала охране средний палец.

— С праздничком, мудилы.

— Благодарю, — ответил он. — И тебя с праздничком, Наоми.

Переглянувшись, мы с Наоми направились обратно из коридора Эхо в Дельту. В комплексе было тихо, остался лишь минимальный штат, который занимался обслуживанием центра управления и охраной, да пара дюжин ключевых сотрудников. Наши шаги отдавались эхом, которое звучало раскатистее обычного по металлической решётке пола, ведущего в Дельту. Звук капающей с потолка воды казался громче, шёпот тоже.

— Как думаешь, нас когда-нибудь туда пустят? — спросила Наоми.

— Меня больше беспокоит, выпустят ли этих ребят оттуда, — ответил я. — Никакие деньги этого не стоят.

— Может, они слишком много знают, как говорил тот работник лаборатории.

— Тогда мне не следует соваться в это. Сегодня наш первый вечер в новом доме.

— Почему так долго? — Наоми пихнула меня локтём в бок.

— Краска. Мебель только что доставили. Дом нужно было сделать безопасным для ребёнка. Мы договорились, что отложим переезд, пока не закончим с ремонтом. Сегодня День благодарения, и мы решили, что это подходящий день для официального переезда.

— Так у вас уже всё готово? Всё упаковано?

— Мои вещи со склада уже перевезли, мы занимались их распаковкой, почти управились. Я уже выписался из гостиницы. Вещи Дарби всё ещё там. У неё пара коробок, и всё. Я заеду забрать их перед тем, как ехать домой.

— Мы просто обязаны сходить в «МакКормак» и отпраздновать, — плечи Наоми поникли, когда она заметила мою мину. — Да ладно тебе. Мы целую вечность не собирались вместе.

— Возможно.

— Я передам парням, — улыбнулась Наоми во всю пасть.

— Я сказал «возможно».

— «Возможно» значит «да». Сам знаешь. У тебя самая уравновешенная девчонка в мире. Она не станет тебя пилить.

— Она работает сегодня в ночную смену, так что пилить меня она не станет. И она действительно хочет со всеми вами познакомиться, — сказал я. — Нужно всё спланировать заранее.

— А что, есть проблема? — нахмурилась Наоми.

— Ага, и серьёзная. Когда мы собираемся вместе, мы обычно начинаем болтать о делах. Она и так уже догадывается. Дарби цепкая как гвоздь. Ничего не упускает. Чтобы её догадки подтвердились, многого не потребуется.

— Ну, тогда давай знакомиться с ней по одному.

— Отличная мысль, — поддержал я.

— Как она себя чувствует?

— Она один сплошной живот, — улыбнулся я. — Со спины даже не понять, что она беременна, но стоит ей повернуться… вау! Дарби говорит, что ребёнок давит ей на лёгкие, аж дышать тяжело.

— Жесть, — Наоми передёрнуло.

— Скоро она начнёт посещать врача каждые две недели, потом вообще раз в неделю.

— Вы уже подобрали ему имя?

— Ей. Мы сузили список.

— Извини. Боже, ты стал куда чувствительнее с тех пор, как решил стать отцом.

— Вообще-то мы хотели с тобой посоветоваться, — улыбнулся я.

— Разумеется, вы можете назвать её Наоми.

Я рассмеялся.

— Мы прошлись по алфавиту. Имя «Наоми» не было фаворитом на букву «Н», извини.

— Чтааа?! И какое же имя меня обошло?

— Нина.

— Фу, — скривилась она.

— Дарби хотела, чтобы я уточнил, не возражаешь ли ты, если мы назовём её Мэдди.

— Конечно. То есть, Мэдисон слегка затасканное имя, на мой взгляд, но…

— Мэдлин. Дарби хочет назвать её Мэдди. В честь Мэтта.

Наоми застыла. Как только первоначальный шок прошёл, её глаза заблестели от слёз.

— Это так круто с вашей стороны, ребята. Да. То есть, конечно же, да, — Наоми прочистила горло. — Он был бы польщён. Мы оба… мы оба польщены.

— Спасибо, — сказал я, шлёпнув Наоми по плечу.

— Значит, решено? Мэдди?

— Мэдлин Роуз. Наверное. Я всё ещё пытаюсь её уломать.

— Оу! Роуз — это так мило.

— Это среднее имя Дарби. Она его ненавидит.

— Ясное дело, — засмеялась Наоми.

Мы вернулись в свой штаб как раз перед обедом. Мартинез со Слоаном уже ждали нас, Харбингер явился сразу за нами. В нашем распоряжении было помещение, переделанное из просторной раздевалки, с несколькими столами, но внутри было слишком уж тихо.

Я выждал целую минуту, глядя на дверь, а затем наклонил голову к рации, размещённой на вороте моей формы.

— Трекс вызывает Китча, приём.

Все члены нашей команды ждали, замерев на месте.

— Трекс вызывает Китча. Как слышно?

— Это ж День благодарения, — заметил Слоан.

— Знаю, — ответил я, следя за дверью и ожидая ответа по рации.

— Ему тяжело даётся это время года, — снова заметил Слоан.

— Знаю, — огрызнулся я. — Трекс Китчу. Как слышно?

Раздался треск помех.

— Лима Чарли^[25], конец связи, — ответил Китч, дав понять, что слышит меня чётко и ясно.

Мы все вздохнули с облегчением и расслабились.

— Направляемся в столовую заедать стресс. Скорее тащи свою задницу к нам.

— Иду, конец связи, — ответил он. Опять раздался треск помех.

Мартинез откинул голову назад, стукнувшись затылком о свой шкафчик. Никто не осмеливался признать, что праздники действовали нам на нервы.

Китч был старше меня на семь лет. Он женился сразу после школы. Перед тем, как его в первый раз отправили в зону военных действий, у них с женой родился первенец — сын Дилан. В первую же неделю после его возвращения домой они с женой зачали дочь Эмили. Все трое родных Китча погибли мгновенно, когда заснувший водитель грузовика выехал на встречку и врезался в их машину. Мы с Китчем тогда застряли в шестичасовой перестрелке в шести километрах к востоку от Фаллуджи^[26]. Китч отказался от увольнительной и не поехал на похороны. Он так и не вернулся в Куинси после случившегося, держась подальше от штата Массачусетс, но он носил с собой по всему миру сложенную фотографию, которую распечатал со странички своей жены в Facebook. Карен, Дилан и Эмили путешествовали вместе с нами по четырём континентам и прошли войну. Китч говорил о них так, словно они всё ещё были живы и ждали его дома, и мы не спорили с ним. Солдаты редко переживают свою семью.

— Я пригласила его в гости сегодня, — сказала Наоми. — Я собираюсь приготовить ужин, можете заехать ко мне, если хотите, — предложила она Мартинезу и Слоану.

— Можно взять с собой кого-нибудь? — спросил Мартинез.

— Разумеется, — ответила Наоми. — Главное, убедись, что Китч придёт.

— Договорились, — кивнул Мартинез.

На обед был ломтик жареной индейки, картофельное пюре, подливка из гусиных потрохов, салат с клюквой и яблочный пирог с ванильным мороженым. К тому моменту, как Китч дошёл до стола, мы все уже расселись по местам, старательно не замечая его покрытое пятнами лицо и опухшие, покрасневшие глаза. Я заметил, что кожа на костяшках его правой руки были содрана и кровоточила, а салфетка, которой он замотал руку, пропиталась красным.

— Эй, ты же не прокинешь меня с ужином, Китч? — спросила Наоми.

— А? — переспросил он, очнувшись от преисподней, в которую погрузился. — Нет. Я приду.

— Вот и ладно. Я заеду за тобой. Будешь моим «плюс один», — подбодрил его Мартинез.

Китч кивнул.

— Пусть каждый принесёт с собой выпивку. После ужина мы поедем развлекаться, а в праздники бары дерут двойную цену за алкоголь, — сказала Наоми. — Вот уж повеселимся вечером. — Китч нахмурился и Наоми ткнула в него пальцем. — Ты единственный из нас умеешь танцевать тустэп, — показав на его окровавленную руку, она продолжила. — Приведи эту хрень в порядок, а затем своди меня повеселиться, мудила.

— Ладно, — проворчал он.

Мартинез улыбнулся. Наоми всегда знала, как подбодрить Китча, когда тот впадал в тоску.

— Я буду трезвым водителем, — вызвался я.

— Так ты придёшь? — ухмыльнулась Наоми.

— Кто-то ведь должен возить вас, бухих неудачников, — кивнул я. — Не хочу потом вносить за вас залог, а то ещё на работу опоздаете. Я не горю желанием оставлять Дарби одну дома на День благодарения…

— Ну так возьми её с собой, — предложил Слоан.

— Не стану я тащить в бар свою глубоко беременную девушку, — нахмурился я. — К тому же, ей надо быть на работе к одиннадцати.

— Вы обязательно должны ко мне заехать, — сказала Наоми.

— Она весь день готовила угощение.

— Тогда приезжайте после ужина, — предложил Харбингер. — Мы так и поступим.

— Ладно, — кивнул я. — Я спрошу Дарби. Уверен, она не будет против. Мы заедем перед её работой.

Китч ковырялся в тарелке, так и не прикоснувшись к еде.

— Смирно! — раздался приказ Сандерса у дверей в столовую.

Мы повернулись и увидели, как в помещение вошёл генерал. Несколько служащих ВВС в другом конце столовой встали со своих мест и отдали приветствие. Мы перестали есть и уставились на вошедшего, пытаясь понять, из-за чего переполох. Генерал подошёл к нашему столу.

— Трекслер, мои поздравления, по распоряжению сенатора Беннета твоя команда свободна до конца дня и может провести его остаток в семейном кругу.

— Что?! — возмутилась Наоми.

— Спокойно, Абрамс, — сказал генерал. — Все гражданские служащие сегодня заканчивают раньше.

Наоми расслабилась. Опираясь локтями на стол, она сидела, опустив голову.

— Наслаждайтесь праздничной трапезой, а затем соберите вещи на выходные.

— На выходные? — переспросил я. — А кто же будет заниматься охраной комплекса?

— Команда Глубинного Эха обо всё позаботится. Вы разъедетесь по домам, а ребятки проветрятся, сплошная выгода. Счастливых праздников, — с этими словами генерал ушёл в сопровождении своей свиты.

Моя команда переглянулась. Вытерев рты салфетками, мы отправились собирать пожитки. В течение десяти минут мы разъехались из гаража на своих машинах. Я кинул взгляд на подарок, завёрнутый в бледно-лиловую бумагу с фиолетовым бантиком, который лежал на пассажирском сиденье моей машины. Я раздобыл подарок месяц назад и всё ждал подходящего повода, чтобы вручить его Дарби. День благодарения был как нельзя кстати.

Я месяцами представлял себе, как буду добираться домой с работы — с тех самых пор, как подыскал дом — представлял, как я проезжаю по подъездной дорожке, захожу в дом и тут же вижу Дарби. Вот только сегодня мне пришлось пропустить нужный поворот, чтобы заехать в гостиницу. Немногочисленные пожитки Дарби, сложенные в две коробки, были оставлены за барной стойкой, а её опустевший номер был уже прибран.

Вестибюль гостиницы тоже казался опустевшим, пожарные и чиновники из лесного хозяйства больше не расхаживали по залу с пинтами пива в руках^[27]. Я застыл у бара, рассчитывая, что Ставрос появится с минуты на минуту. Но вместо этого ко мне, улыбаясь, подошла Лэйн.

— Какими судьбами? — спросила она. — Ты же, вроде, сегодня должен провести первый вечер в новом доме?

— Так и есть. Я заехал забрать коробки Дарби. Они должны быть сложены за барной стойкой.

Лэйн перегнулась через стойку, беззастенчиво отклячив зад. Как только я сообразил, что она делает, я тут же отвёл взгляд.

— Не-а. Никаких коробок. Должно быть, Ставрос их куда-то убрал, чтобы они не намокли.

— Блин, — чертыхнулся я под нос.

— Давай я помогу тебе их найти, — предложила Лэйн, подняв руки и обводя ими вестибюль. — Как видишь, я свободна. Сейчас только возьму ключ от номера Дарби и мы пойдём посмотрим, не оставил ли Ставрос коробки там.

— А где он сам? — спросил я.

— Это же День благодарения, — фыркнула Лэйн. — Он сегодня не появлялся.

— Ну что ж, ладно. Давай сначала проверим в номере Дарби.

Я проследовал за Лэйн к стойке регистрации и подождал, пока она программировала карточку-ключ, а затем мы прошли по коридору. Лэйн прислонила карту к чёрному считывателю, раздался щелчок замка и она нажала на дверную ручку. Я зажёг свет и прошёл следом за Лэйн в жилую зону.

— Коробок нет, — объявила она. — Они большие? Или такие, которые под кровать засунуть можно? — Лэйн опять проделала свой трюк, наклонившись, и я опять отвёл глаза. — Ничего, — сказала она, усевшись на матрас и пружиня на нём. — Матрас всё такой же неудобный, как мне помнится. Трудно поверить, что вы столько месяцев прожили тут вдвоём.

— Может, коробки в подсобке, — сказал я, указывая на помещение за спиной.

Лэйн оперлась ладонями на матрас и откинулась назад. Она не могла похвастаться изгибами Дарби, тем не менее, пуговки на её блузке держались из последних сил.

— Бьюсь об заклад, вы двое использовали этот матрас по полной. Помнится, твой матрас мы заездили чуть не до дыр. Устраиваясь на эту работу, я надеялась, что мы сможем… знаешь ли… продолжить начатое. Не знала, что ты замутил с Дарби.

— Кстати, о Дарби. Нам пора, Лэйн. Мне нужно ехать. Она ждёт меня.

Лэйн встала, закатив глаза. Я повернулся к выходу, и тут она обхватила меня руками за талию. Я ни за что не вышел бы в коридор в таком виде, так что вместо того, чтобы потянуться к дверной ручке, я схватил Лэйн за запястья и отлепил её от себя.

— Лэйн, прекрати, — я использовал тот же командный тон, что при общении со своим отрядом.

Она и ухом не повела, наклонив голову и продолжая липнуть ко мне.

— Какого чёрта ты творишь?! — Я отступил на шаг, всё ещё держа её за запястья.

— Чего ты такой злой? — рассмеялась она на выдохе.

— С того, что я влюблён в Дарби, а ты пытаешься ей навредить.

— Единственное, что я пытаюсь сделать — это поиметь тебя.

Меня перекривило от её слов.

— Я перестал посылать тебе сообщения и звонить за много месяцев до того, как встретил Дарби. А потом ещё и номер твой занёс в чёрный список. С чего ты взяла, что я всё ещё испытываю к тебе хоть какие-то чувства? Ты больная на всю голову.

— Я же вижу, как ты на меня смотришь, Трекс. Можешь и дальше прикидываться хорошим парнем перед Дарби, но меня не проведёшь. Так больше продолжаться не может.

— Ни черта подобного.

— Я знаю, что ты не трахаешь её так, как трахал меня.

— Это потому, что её я не трахаю. Я занимаюсь с ней любовью. Отвяжись от меня.

Лэйн рассмеялась. Выпустив её руки, я нащупал дверную ручку у себя за спиной, открыл дверь и попятился в коридор. Лэйн следовала за мной шаг за шагом, не отставая. Когда дверь номера закрылась за ней, я заметил краем глаза, что кто-то стоит в коридоре. Я отступил ещё на шаг и на этот раз Лэйн не последовала за мной.

— Привет, Андер, — поздоровался я.

— Привет, — отозвался он, нахмурив брови. Его взгляд перескакивал с меня на Лэйн и обратно.

— Мы искали коробки Дарби, — уточнил я.

— Трекс искал их крайне тщательно , — заявила Лэйн. — Прям повсюду.

— Заткнись, Лэйн, — рявкнул я, разозлившись. Лэйн рассчитывала на то, что Андер расскажет всё Дарби, ну или хотя бы Ставросу. Всем известно, что тот не умеет хранить секреты.

— Коробки в подсобке рядом с холодильником, — сказал Андер, жестом указывая за спину. — Ставрос не хотел, чтобы они намокли за баром. У Дарби там книги.

— Спасибо, — поблагодарил я, шагнув вперёд. Затем я замер, указывая на Лэйн. — Она конченная психопатка.

— Я в курсе, — отозвался Андер, когда я проходил мимо него.

Кинувшись в подсобку, я схватил коробки и отнёс их в машину, водрузив на заднее сиденье. Я мчался домой, превышая скорость на 15 миль в час^[28], стараясь добраться туда до того, как Дарби услышит сплетню, чтобы успеть рассказать ей первым.

Подъехав к дому, я перевёл рычаг коробки передач в положение «паркинг». Оставив коробки Дарби в машине, я схватил подарок и бросился к дому.

Дарби стояла у плиты. Услышав мои шаги, она испуганно обернулась. Прижав руку к груди, она уставилась на меня широко открытыми глазами. Но затем она узнала меня и расслабилась.

— О, привет.

— Прости, — сказал я, закрыв за собой дверь. — Я не хотел тебя напугать.

— Я не ждала тебя так рано. Ты привёз мои коробки?

— Да. Они в машине, — я ткнул пальцем за спину.

Полы из тёмного дерева сияли чистотой, бежевый ковёр пропылесосили недавно, в воздухе витала смесь новых ароматов — морилка для дерева, краска, чехлы и поверх всего этого — невероятный аромат того, что готовила Дарби. Когда я влюбился в южанку, я и не мечтал о столь приятном бонусе. И вот я стою в доме моей мечты напротив девушки моей мечты и вот-вот испорчу наш первый здесь день — и всё из-за той дуры в гостинице.

Глаза Дарби сияли ярче люстры над обеденным столом, пока она ковыляла ко мне вразвалку, держа в руке ложку для помешивания еды. Наскоро чмокнув меня, Дарби проковыляла обратно к плите.

— Помешиваю начинку для пирога! Прости!

Я прошёл за ней на кухню, сдерживая смех. Рубашка Дарби сидела на ней слишком туго, кремовые и ягодные горизонтальные полоски натянулись поверх идеального пристанища Мэдди.

— Уф, я должен с тобой поговорить кое о чём, — выпалил я, поставив подарок на кухонную стойку.

— Что это? — спросила Дарби, взяв подарок в руки. — Это мне?

Я кивнул. Дарби разорвала обёртку и заглянула внутрь с восхищенным вздохом.

— Что ты сделал?

— Тебе нужен мобильный телефон, Дарби. Вдруг у тебя начнутся роды, пока я буду на работе?

— Какой у меня номер? — спросила она, доставая телефон из коробки.

Я потыкал экран, показывая, где сохранён номер.

— Ты ведь не на моё имя оформил номер? — спросила она, с любопытством разглядывая экран.

— Я знаю, как заботиться о твоей безопасности. Я ведь когда-то был федеральным агентом, — сказал я.

Дарби посмотрела на меня и я подмигнул ей. Она порывисто обняла меня, чмокнув в щёку. Что-то толкнулось в меня — что-то, что не было Дарби — и я посмотрел вниз. Положив телефон на кухонную стойку, Дарби обхватила свой живот руками, смеясь.

Опустившись на колени, я положил ладони по обе стороны живота Дарби.

— Послушайте, юная леди. Папочку пинать нельзя.

Дарби приподняла рубашку, демонстрируя крошечный, едва заметный бугорок, проступивший на её животе.

— Ни фига себе! — сказал я, чуть отстранившись и подняв глаза на Дарби.

— Ага. Как будто внутри меня пришелец. Она сегодня весь день вертится туда-сюда. Я аж проснулась от этого.

Я нежно нажал на бугорок и тот толкнул меня в ответ.

— Мэдди Роуз, ты наказана, — пошутил я.

— Так Наоми не возражает? — спросила Дарби.

Я встал, продолжая удерживать пальцы на локотке Мэдди, или на коленке — уж не знаю, какая именно часть Мэдди в данный момент выпирала из гладкого круглого живота Дарби.

— Наоми сказал, что это честь для неё.

Бугорок исчез и тут же появился снова, уже в другом месте.

— Она играет в прятки? — рассмеялся я.

— Похоже на то, — захихикала Дарби.

Глубокий пупок Дарби выпирал наружу, по низу живота протянулась вертикальная тёмная линия, от пупка до тазовой кости. Щёки Дарби стали чуть полнее, чем прежде, но, за исключением этих изменений и того факта, что её волосы отросли на восемь сантиметров и стали гуще благодаря витаминам для беременных, она выглядела всё так же.

— Так вот, — начал я.

— Зараза! — воскликнула Дарби, повернувшись, чтобы помешать начинку для пирога.

— Детка, мне правда нужно с тобой кое о чём поговорить.

— Угу… — отозвалась она, помешивая.

— Когда я отправился за твоими коробками…

— Ставрос был там?

— Нет, — вздохнул я, — там была Лэйн.

— Ага, она просила меня взять её смену, — с недовольным видом сказала Дарби.

— Дарби… твоих коробок не оказалось за баром. Я пошёл с Лэйн проверить твою комнату, чтобы поискать их там. Она… Иисусе…

Дарби перестала мешать начинку и посмотрела на меня такими глазами, что у меня сердце сжалось.

— Она что?

Я помедлил, начиная испытывать раздражение из-за того, что наш день переезда и первый совместный День благодарения испорчен. Я не знал, как Дарби отреагирует — расстроится ли она. Мысль о том, как она плачет, отбила у меня всякое желание продолжать.

— Коробки оказались в подсобке, рядом с холодильником, — сказал я. — Ставрос беспокоился, что они намокнут у бара.

— И это всё? — изогнула бровь Дарби.

Я скривился. Стоит ей рассказать, и наш День благодарения будет погублен. С другой стороны, если я промолчу, то Дарби узнает от кого-то другого. Безнадёжная ситуация.

— Лэйн приставала ко мне, но ничего не было.

Дарби расстроенно отвернулась, чтобы помешать еду.

— Стерва, — пробормотала она. — А что в итоге было-то?

— Она запрограммировала ключ-карту и отвела меня в твою комнату искать коробки. Лэйн пыталась меня поцеловать. Без шуток, просто повисла на мне.

— Ты поцеловал её? — спросила она, замерев.

— Нет, — возмутился я. Дарби вновь принялась помешивать. — Я собирался уйти, но она схватила меня. Я кое-как отлепил её от себя и вышел в коридор спиной вперёд. Она двинулась за мной, почти вплотную. Андер оказался в коридоре. Он увидел, как мы выходим из номера. Это выглядело хуже некуда, Дарби, признаюсь сразу. Но ничего не было, клянусь.

Она молчала. Молчание Дарби пугало меня до чёртиков, но я ждал, дав ей возможность обдумать сказанное.

— Она красотка, — тихо заметила Дарби. — К тому же, не беременная.

— Я не влюблён в неё, — сказал я, обвив Дарби руками и целуя её в шею. — Мне плевать, какая она. Может, она и не уродина, но психопатка она конченная.

— С ней надо быть настороже, — рассмеялась Дарби, тряся головой. — Я не позволю ей испортить этот день. Разберусь с ней позже.

— Не беспокойся из-за неё. Она этого не стоит.

— Верно.

Я нежно сжал Дарби в объятиях, коснувшись губами её щеки. Она прильнула ко мне, напомнив мне о том, как я в первый раз поцеловал её в вестибюле гостиницы. Казалось, с тех пор прошла целая вечность. Теперь у нас общий дом и ребёнок на подходе. У меня есть всё, о чём я мечтал, и эта мысль пугала меня, ведь когда у меня ничего не было, то и терять было нечего.

— Как работа? — спросила Дарби, помешивая начинку для пирога. Десерт только начал закипать.

— Это наш первый вечер в новом доме и наш первый совместный День благодарения, так что ты вправе отказаться, если хочешь… но Наоми пригласила всех к себе на коктейль после ужина.

— Звучит заманчиво, — улыбнулась Дарби.

— Она также хочет куда-нибудь выбраться вечером. Я вызвался быть трезвым водителем.

— Меня ждёт работа, — нахмурилась Дарби. — И как теперь смотреть на Лэйн, когда меня так и подмывает врезать ей? Поверить не могу, что она пыталась поцеловать тебя! Вот ведь дрянь!

— Детка, — сказал я со смешком. — Не кипятись. Она того не стоит.

— Зато ты стоишь, — проворчала она.

— Оу! Никак, хочешь мою честь отстоять? Вот это по-нашему!

Дарби пыталась сдержать улыбку, но не смогла.

— Я могу проводить тебя на работу и как следует поцеловать, чтобы все видели, кто кому принадлежит, — предложил я. — А затем закидаю тебя сообщениями в первые же десять минут, — сказал я, взяв в руки её телефон.

— Тогда Лэйн решит, что ты явился только для того, чтобы увидеть её, — замотала головой Дарби. — Она в конец неадекватна.

— Без шуток, — согласился я.

Дарби выключила плиту и духовку. Открыв дверцу, я достал индейку, пока Дарби накрывала на стол. Она любовалась тем, как я нарезаю индейку новым электрическим ножом, который я купил неделю назад в магазине «Таргет», затем мы отнесли тарелки на стол.

— Ничего, если я помолюсь? — спросила Дарби.

— Разумеется.

Она взяла меня за руки и закрыла глаза. Я наблюдал за ней с улыбкой.

— Отец Небесный, — начала Дарби, — прошу, благослови эту пищу, что насытит нас. Я благодарю тебя за этот прекрасный новый дом, за здоровье Мэдди и за множество благословений, которыми ты одарил мою жизнь. Благодарю тебя, Господь наш, за твою жертву, дабы мы обрели бессмертие вместе с тобой, и спасибо тебе за Трекса. Лишь ты один тог благословить меня встречей со столь добрым, любящим и преданным мужчиной. Именем Твоим я молю, аминь.

— Аминь, — сказал я.

Открыв глаза, Дарби улыбнулась.

— Я чуть не воздала хвалу за Лэйн. Но ведь это День благодарения, а за неё я никак не могу быть благодарна.

Я рассмеялся. Дарби была сама серьёзность, но её попытки быть злобной были очень уж умилительны. Мы говорили о том, как прошёл её день и о предстоящем визите ко врачу. Я изо всех сил старался не накидываться на еду, а смаковать её. Еда была потрясающей. За прошедший год я всего пару раз наслаждался домашней едой, и это была ещё одна вещь, в которой Дарби преуспела.

Мы заполнили тишину нашего просторного дома смехом, а сгустившуюся тьму — свечами. Это был самый задушевный и прекрасный День благодарения в моей жизни, и я знал, что в следующем году будет даже лучше.

Я прибрался на кухне, пока Дарби собиралась на работу, затем я отвёз её в таунхаус Наоми. На улице было припарковано несколько машин, но часть из них была мне не знакома. Нам оставили местечко на подъездной дорожке. Не успели мы подойти к крыльцу, как на улицу высыпала как минимум половина моего отряда.

— Они уже навеселе, — заметил я.

— Вот и хорошо, — улыбнулась Дарби.

Я придерживал её под локоть, пока она несла пирог с пеканом через двор. Было темно, к тому же, она ни разу не бывала тут раньше. Мне не хотелось, чтобы Дарби упала.

— Спасибо, — поблагодарила Наоми, принимая у Дарби из рук пирог.

— Ну, привет, красотка, — поздоровался Слоан, обнимая Дарби.

— Хейден Слоан, — представил я его. — А это Дарби и… — я жестом указал на её живот, — и Мэдди.

— Дарби! — воскликнул Мартинез, обнимая её.

— Отелло Мартинез, — подсказал я.

— Можно просто О, — сказал Мартинез, отступая в сторону. — Или Мартинез. Как больше нравится.

Я показал на остальных.

— Это Террелл Китч.

Тот помахал рукой.

— Джон с семьёй внутри, — сказала Наоми. — Идёмте в дом!

Мы вошли внутрь и Джон встал, чтобы поприветствовать нас.

— Джон и Кэролайн Харбингер, — представил я их. — А это их мальчишки, Генри и Майлс.

Джон пожал Дарби руку, а Кэролайн обняла её. Забавно было смотреть, как всем, кто пытался обнять Дарби, приходилось наклоняться, чтобы дотянуться до её плеч.

Я довольно быстро разобрался, кому принадлежали седан и внедорожник, которые я не узнал. Зик с Уоттсом сидели за овальным столом с бутылками пива в руках. Сенатор Беннет торчал в гостиной, просматривая спортивные обзоры по недавней футбольной игре. Зик встал и подошёл к Дарби. Он поцеловал её в щёку, и я почувствовал, как моя кровь вскипает. Я покосился на Наоми и она подмигнула мне, показывая, что имеет доступ к разведданным, с которыми я пока не знаком.

— Трекслер, — поздоровался Зик, протягивая мне руку для пожатия, — Поздравляю с переездом в новый дом. Просто отпад.

— Спасибо, — я не заметил, как положил руку на живот Дарби, пока она не накрыла мою руку своей.

— Трекс? — позвала она. — Мне бы присесть.

— Ты в порядке? — спросил я.

— Да, мне просто нужно присесть, — ответила она, потирая живот.

Я отвёл её за руку к столу, выдвинув для неё стул.

— Ти-Рекс! Ты стал настоящим джентльменом! — хлопнул меня Мартинез по спине.

Кэролайн принесла Дарби воду со льдом.

— Спасибо, — сказала Дарби.

Зик прошептал что-то Наоми на ухо, а затем прошёл по коридору к ванной. Уоттс пытался всучить мне бутылку пива, но я отказался.

— Сегодня я трезвый водитель.

— Ты поедешь с нами? — удивился он. Уоттс уже успел опрокинуть пару напитков, пребывая в расслабленном и добродушном состоянии.

— Как только закину Дарби на работу, если ей станет лучше, — ответил я, глядя на неё.

— Я в норме, — отозвалась она.

— Ты по-прежнему работаешь в ночную смену, Дарби? — спросил Уоттс.

— Ага, — подтвердила она. — А ты чем занимался?

— В основном, путешествовал. У одного из парней есть домик на пляже в Мехико. Я там частенько зависаю. А та девчонка, Лэйни, всё ещё работает по вечерам?

Дарби посмотрела на меня с натянутой улыбкой, прежде чем ответить.

— Лэйн? Ага.

— Ой-ой, — пробормотала Наоми, протягивая мне стакан воды. — Что за хмурый вид?

— Спасибо. Я заехал в гостиницу после того, как нас распустили по домам сегодня, чтобы забрать коробки Дарби, — прошептал я.

— И?

— Чокнутая стерва пыталась запрыгнуть на меня в номере Дарби.

— Что?! — приглушённо воскликнула Наоми. — А Дарби знает?

— Да, я рассказал ей, когда вернулся домой. Она злится, но не на меня.

— Весёленькая у них будет пересменка. Рада, что ты рассказал всё Дарби. Так тебе удастся избежать дурацкого недопонимания.

— Я едва решился. Меня до смерти пугала перспектива испортить наш первый вечер в новом доме.

— Ты только посмотри! Тебе досталась адекватная девушка. Мои поздравления, — Наоми чокнулась своей пивной бутылкой с моим стаканом воды и мы оба сделали глоток.

— Я же говорил, что её стоило ждать, — сказал я.

— Ты всё ещё веришь в эту ерунду? Думаешь, она та самая?

Дарби рассмеялась, болтая с Кэролайн и моей командой. Моё прошлое сливалось с будущим — о таком я и мечтать не мог.

— Без тени сомнения, — ответил я, сделав ещё один глоток. Мой телефон издал сигнал и я проверил сообщения. Вэл черкнула мне всего четыре слова.

«Будь осторожен. Он рядом».

— Дерьмо, — пробормотал я, убирая телефон.

— Что? — спросила Наоми, тут же насторожившись.

— Номс! — раздался голос Китча с крыльца. — Фонарик есть?

— В каждой комнате по одному, — поддразнила она.

— Нужен тот, что ближевсего, — в голосе Китча не было веселья.

— На кухне. В ящике слева от посудомойки.

Китч прошёл на кухню, порылся в ящиках и вернулся, спешно проследовав наружу.

— Ящик справа от посудомойки, — заметил он.

— Всё нормально? — спросил я.

Китч прошёл через москитную дверь, направив луч фонарика на землю.

— Что он делает? — спросила Наоми.

— Босс, — позвал меня Китч снаружи.

Мы с Наоми переглянулись, а затем я вышел на переднее крыльцо. Китч стоял на ступенях крыльца, указывая на двор. Луч фонарика высветил гору дохлых кроличьих тушек.

— Какого чёрта?! — воскликнула Наоми, вырвав у Китча фонарик из рук. Она осветила тушки кроликов. Сунув мне фонарь, Наоми кинулась обратно в дом.

— В чём дело? — спросил Мартинез, замерев на месте, когда увидел тушки.

Наоми вернулась, неся полдюжины фонариков и один прожектор. Слоан с Харбингером присоединились к нам. Наоми раздала фонарики всем членам команды. Включив их, мы направили лучи света в одном направлении.

— Это ещё что за хрень? — спросил Харбингер.

Зик с Уоттсом вышли наружу, перебрасываясь словами и смеясь, но замолкли, как только увидели представшую перед ними картину во дворе.

— Этого не было десять мнут назад, когда мы с Уоттсом выходили покурить, — заметил Зик. — Это что… чья-то больная шутка?

— Их было несколько. Один человек бы не управился за такое время, — сказала Наоми, направив луч прожектора на кроличьи тушки.

— Согласен, — поддержал её Харбингер.

Москитная дверь распахнулась и я обернулся, надеясь, что это не Дарби. Сенатор Беннет вышел с бутылочкой пива, замерев на крыльце.

— Это не…?

— Оно самое, — прорычал я.

Мы разглядывали кроличьи тушки, залитые светом шести сверхмощных фонариков и разложенные на жухлой траве в виде слова «МОЯ».

Глава 24

Трекс

Я вернулся в дом Наоми с улыбкой на лице. Кэролайн и Дарби всё ещё о чём-то болтали, но тут же замолчали, подняв головы, когда москитная дверь захлопнулась за моей спиной. Дверь снова открылась и Наоми проскользнула мимо меня на кухню. Она тихо открыла шкафчик под раковиной и появилась из кухни с зелёно-оранжевой коробочкой в руке, направляясь обратно во двор.

— Всё хорошо? — спросила Дарби.

Кэролайн встала и наклонилась, пытаясь разглядеть что-то в окне.

— А где Джон?

Все остальные, согнувшись пополам, торопливо собирали крошечные кроличьи тушки во дворе. Я не хотел, чтобы Дарби видела тушки, ведь стоило ей их увидеть, как она тут же догадается, как догадался я, кто был автором послания. Ребята кидали кроликов в большие чёрные мешки для мусора, которые держала Наоми.

— Трекс? — раздался настойчивый голос Дарби.

— О, они, э-э-э… дурачатся. Наверное. Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, — улыбнулась она.

Моё сердце сжалось. Я снова был неискренен с ней, но я не мог рассказать ей правду. Она была на третьем триместре, и лишний стресс, вызванный известием о том, что Шон с его приятелями только что побывали здесь, был очень некстати.

— Хорошо. Это замечательно, детка. Нам, наверное…

— О, — выдохнула Дарби, поднимаясь на ноги и пожимая руку Кэролайн. — Я так рада познакомиться с тобой.

— Взаимно, — отозвалась Кэролайн. — Сообщи мне, если захочешь как-нибудь пообедать у нас.

— Непременно. Счастливого Дня благодарения.

Я помог Дарби натянуть пальто, и как только Дарби попрощалась с Генри и Майлсом, мы прошли к выходу. Она обернулась на мальчишек.

— Какие же они воспитанные! Я весь вечер пыталась вытянуть из Кэролайн её хитрости воспитания.

— Она обожает болтать о своих детях, воспитании и тому подобном. Давно у неё, наверное, не было такого удачного вечера, — заметил я.

— Доброй ночи, Дарби, — кивнул сенатор Беннет, когда Дарби вышла на крыльцо.

— Благодарю, сенатор.

— Можешь звать меня Питер. Счастливого Дня благодарения и, на случай, если мы не увидимся в ближайшее время, счастливых праздников. Доброй ночи, Трекс.

— Доброй ночи, сэр, — ответил я, помогая Дарби спуститься с крыльца.

Пока мы шли к машине, мой отряд появился из-за дома. Мартинез, Харбингер, Китч и Слоан по очереди обняли Дарби, стараясь не заляпать её одежду своими окровавленными руками. Я был рад, что вокруг было темно.

— Было здорово повидаться с тобой. Уверена, мы снова увидимся очень скоро, — сказала Наоми, пряча руки за спиной.

— Спасибо за всё. Мне очень понравилось, — ответила ей Дарби с милым южным акцентом в голосе.

— Приезжай в любое время. Было бы круто видеть Трекса почаще.

— Спасибо, Номс, — ответил я, обнимая её на прощание.

— Пожалуйста.

Как только Дарби отвернулась, тёплые улыбки с их лиц как ветром сдуло. Я нагнулся, чтобы открыть бардачок, а затем помахал Наоми. Она с тревогой наблюдала за тем, как я выезжаю с подъездной дорожки. Мы с ней оба знали, что нам нужен план.

Дарби, похоже, не догадывалась о происходящем, весело болтая о Кэролайн и детях и радуясь тому, что теперь среди её знакомых есть другая мамочка. Дарби искренне радовалась знакомству с сенатором, и я был рад сказать ей правду — что они с Наоми знакомы с детства.

— Китч… похоже, у него выдался тяжёлый вечер. Вы поэтому все вышли во двор к нему?

— Праздники даются ему нелегко, — кивнул я. — Он весь день был подавлен.

— Должно быть, вы каждый год волнуетесь за него.

— Это так. Я рад, что в этом году нам удалось собраться вместе. Так легче присматривать за ним. Оставшуюся часть года он успешно притворяется, что они всё ещё живы, и мы не мешаем ему. Но на День благодарения и Рождество…он не может.

— Это так печально. Китч замечательный. Ты был знаком с его женой и детьми?

Я прочистил горло.

— Я видел их пару раз.

В основном, отправляясь в командировки или возвращаясь из них, плюс ежегодный праздничный приём для морпехов.

Дарби откинулась назад, потирая живот.

— Ты в порядке? — спросил я.

— Мэдди пытается устроиться поудобнее, — вздохнула она. — Места почти не осталось. Уж не знаю, как мы с ней дотянем до февраля.

— Док Парк говорила, что достаточно дотянуть до середины января.

— Будем надеяться, что Мэдди не меньше нашего не терпится наконец встретиться с нами. А то я уже дышать не могу.

— Прости, детка, — я взял её за руку. — Тяжело тебе приходится.

— Она того стоит, — сказала Дарби, глядя на меня с улыбкой.

Я заехал на парковку перед гостиницей, остановившись под козырьком у входа. Я собирался вынуть ключ из зажигания, но Дарби остановила меня.

— Всё нормально. Не вздумай выходить, чтобы открыть мне дверь. Не хочу, чтобы Лэйн тешилась мыслью о том, что ты приехал сюда и вышел из машины в надежде увидеть её. Ты же знаешь, что именно так она и подумает.

Я пожал плечами, всё ещё касаясь ключей.

— Кого волнует, что она думает? Она ж чокнутая.

— Меня это волновать не должно. Но всё же…

— Ладно, — сказал я, откинувшись на сиденье и не глуша двигатель. — Доброй ночи. Увидимся утром.

Дарби медленно наклонилась поцеловать меня, позволив своим пухлым губам чуть задержаться на моих.

— Увидимся через восемь часов!

— Это долго, — нахмурился я.

Рассмеявшись, Дарби открыла дверь и выбралась наружу.

— Моя помощь точно не требуется? — спросил я.

— Та-дам! — пропела она, присев в реверансе.

— Я люблю тебя, — с улыбкой сказал я. — Не забывай писать мне сообщения с твоего нового телефона.

— О! — воскликнула Дарби, глядя на телефон в своей руке. — Забыла! Я отправлю тебе сообщение. Кучу сообщений. Не дам тебе глаз сомкнуть всю ночь, так что ты выкинешь мой телефон, как только я вернусь домой.

— Так себе угроза.

— Люблю тебя, — засмеялась Дарби, её смех звучал колокольчиками в ночном воздухе.

Дарби закрыла дверцу машины. Я смотрел, как она заходит в гостиницу, на ходу снимая пальто. Интересно, переживала ли Лэйн хоть чуть-чуть из-за стычки, которая её ждёт? Наверное, нет. Зная Лэйн и уровень её самовлюблённости, думаю, она бы сочла свои действия оправданными — ведь мы с ней познакомились раньше, чем я встретил Дарби. Лэйн таскалась за всяким, кто на неё клюнет — так что после второго свидания и парочки энергичных кульбитов в моей комнате, она убедила себя в том, что влюблена в меня. Как раз в это время я и понял, что она не та. Даже когда я перестал отвечать на её звонки и сообщения, она продолжала время от времени наведываться в гостиницу, чтобы повидать меня, частенько отправляясь в номер с кем-то другим в надежде, что это заставит меня ревновать.

Я осмотрелся, проверяя парковку на наличие любой подозрительной активности, решив объехать её по кругу разок. Только я припарковался сбоку от здания, как зазвонил мой телефон.

— Трекс, — ответил я на звонок.

— Твоя девушка на работе? — спросила Наоми.

— Ага. Только что высадил её. Успел объехать парковку по кругу.

— Где ты сейчас?

— Всё ещё на парковке, — ответил я. Из гостиницы вышла Лэйн, скрестив руки на груди и опустив голову. — Лэйн только что вышла. Плетётся, поджав хвост, словно Дарби сервировала её зад на блюде.

— Дарби не показалась мне ревнивой девушкой.

— Да. Она всего лишь объяснила Лэйн, что та ведёт себя не по-христиански.

— Девчонка-то не промах, — призналась Наоми, издав смешок. — Ты ведь не поедешь сегодня веселиться?

— Не-а.

— Значит, я не зря перестала пить час назад. По ходу, я буду запасным трезвым водителем сегодня. Ты не звонил Вэл?

— Позвоню утром. Сейчас она мало чем может помочь. Она, наверное, проводит время со своей семьёй.

— Это полный трындец, Ти-Рекс, — вздохнула Наоми. — Шон явно псих.

— Дарби упоминала это.

— Ствол при тебе?

— Ага, — сказал я. — «Глок^[29]-19» проделает в нём достаточно дыр, даже если он не человек.

— Это тебе Дарби так сказала?

— Да.

— Парень действует явно не один. Не удивлюсь, если он тоже вооружён. Так что гляди в оба.

— Так точно.

— Как, по-твоему, он нашёл Дарби?

— Дарби сказала, что брат Шона работает айтишником на правительство. Это могло произойти как угодно. Но я думаю, что они вышли на неё, когда Вэл пробила её данные.

— То есть? — переспросила Наоми.

— Я допустил ошибку, рассказав Вэл о Дарби. Та решила её проверить. Это могло привлечь внимание брата.

— Когда это произошло?

— Вскоре после нашего знакомства.

— Похоже, он терпеливый псих.

— На разработку плана требуется время, — сказал я, сжимая челюсти.

— Трындец, Трэкс. Это совсем другой уровень дерьма.

— Оборона — не самая сильная моя сторона. Не нравится мне ждать, когда он нанесёт удар.

— Вот и ладненько, — отозвалась Наоми с улыбкой в голосе. — Позвони Вэл утром и давай переходить в наступление.

— Ночь будет долгой, — сказал я, потирая глаза рукой. Подъём в пять утра был для меня привычным делом. Я проморгался, не сводя глаз с тёмной парковки.

— Когда нам удастся напоить Китча до потери сознания и уложить его спать, я привезу тебе кофе.

— Большой стакан, пожалуйста.

— Договорились. Звони, если я понадоблюсь раньше.

— Ладно.

— Погоди. Ни фига себе! Я тут услышала краем уха, как какая-то девица костерит тебя в баре. Шикарная цыпочка. Чем ты ей насолил? — спросила Наоми, смеясь.

— Кому?

— Она и про Дарби что-то несёт, — Наоми замолчала, прислушиваясь. — О, да они работают вместе.

— Лэйн, — во мне закипал гнев.

— Вокруг этой девицы трутся какие-то парни. Судя по их виду, они ищут неприятностей. Пойду-ка погляжу.

— Держи меня в курсе.

— Само собой. До скорого.

Наоми повесила трубку, и я принялся ждать. Ни пения сверчков, ни лягушачьего кваканья — только звук периодически включающихся отопительных установок, да ритмичный гул проезжающих мимо машин, доносящийся с дороги. Никто не входил и не выходил из гостиницы, в окнах не горел свет. Те бедолаги, что застряли в дороге в День благодарения, мирно спали, пытаясь прийти в себя после праздника живота и как следует отдохнуть перед тем, как продолжить путешествие ранним утром. Я подумал было переставить машину, чтобы улучшить обзор, но мне не хотелось, чтобы Дарби заметила меня, поэтому я довольствовался видом на главный вход — единственно доступный путь наружу из гостиницы по ночам.

Наступила полночь, а затем и час ночи. В двадцать минут второго я заметил свет фар, трясущийся на неровной подъездной дороге гостиницы. Наоми припарковалась рядом со мной, улыбаясь и держа у лица громаднейший стакан кофе. Выбравшись из своей машины, она залезла на пассажирское сиденье моего пикапа, закрыв за собой дверь.

— Тише ты, Номс.

— О, да ладно тебе. Не будь тряпкой, — она протянула мне стакан. — Вот твой гигантский стакан кофе для дальнобойщиков.

— Спасибо, — поблагодарил я, делая глоток. — О, чтоб меня, это просто великолепно.

— Устал? — спросила она.

Я кивнул и поинтересовался у неё:

— Ты надолго?

— У меня завтра выходной, — пожала она плечами. — Посижу, сколько надо.

— Что у тебя с собой? — спросил я.

— Вики не хотела, чтобы твой «глок» скучал, — Наоми похлопала себя по пояснице.

Я кивнул ей в ответ. Вики — это «глок-26». Также у Наоми имелся «ругер» по имени Чак Норрис и «беретта» по имени Сесил. Наоми предпочитала домашним питомцам пушки. Она чистила их, давала им имена и обращалась с ними, как с членами семьи.

— Я также захватила Уолтера.

— Это ещё зачем? — скривился я.

Наоми нагнулась и вытащила из сапога длинный боевой тридцатисантиметровый охотничий нож. Нож был матово-чёрным с нескладным лезвием и смотрелся столь же свирепо, как и Наоми. Иного я от неё не ожидал.

— Он действует не один. Так что и оружия нужно больше, — честно ответила она.

Я рассмеялся.

— Уложим их сразу или применим дипломатичный подход?

— Ну, учитывая, что первое незаконно, я бы сказал, что мы честно их предупредим и удостоверимся, что Шон не вернётся.

— Трекс, он настроен враждебно и угрожает всерьёз.

— И всё же, нам придётся действовать по закону, Номс. Мы больше не на войне.

— Дарби назвала этого ребёнка в честь Мэтта. Я убью любого, кто приблизится к малышке с чем-то, помимо угощения или детских игрушек в руках, — прошипела Наоми, уставившись в окно.

— Спасибо за кофе. И за то, что ты отличный друг.

Наоми пожала тем плечом, которое было ближе ко мне.

— Так что там с Лэйн?

— Я была права. Ребята, которые были с ней, искали неприятностей.

— И?

— Я уложила одного из них на пол. Когда дошло до дела, пыла у них поубавилось. Лэйн спросила, где ты. Китч считает, что они искали тебя.

— Может, это её старшие братья? — нахмурился я в растерянности. — Решили защитить её честь?

— Да не было никогда у неё чести, — ответила Наоми, подняв бровь. — Один из парней лапал её зад, так что они не родственники. Два других — всего лишь его шестёрки. Они делают то, что он скажет, и смотрят на него, ожидая указаний. Ты бы видел их, когда я повалила того здоровяка. К слову, они все не меньше метра восьмидесяти пяти.

— Лэйн спрашивала обо мне до или после?

— До. Она подошла спросить про тебя. Затем подтянулись эти парни. Верзила начал нарываться.

— Местные?

— Не думаю, — помотала она головой. — Их вожак цеплялся к каждому из нас, даже к сенатору. Как будто хотел понять, кто из нас полезет с ним в драку.

— И это ему удалось.

— Я встала между ним и Китчем. Тогда громила решил дать волю рукам, и я усадила его на задницу.

— Жаль, меня там не было.

— Нет, не жаль. Ты нужен был здесь.

— Ага, — согласился я, глядя на вход в гостиницу.

Мой телефон пискнул, и я улыбнулся.

— Ого. Кто это тебя так обрадовал?

— Сегодня я подарил Дарби телефон. Она только что прислала мне первое сообщение. Прислала сердечко.

— Прикольно, — сухо отозвалась Наоми.

«Как успехи?» — написал я.

«Вяло. Тихо. Единственный минус просторного потрясающего дома — это то, что мне не терпится оказаться в нём».

«Ну так уволься, если хочешь».

«Не могу, ты же знаешь».

«Можешь. Просто не хочешь».

«Я останусь со Ставросом до тех пор, пока мой ребёнок или гостиница не окажутся пузом кверху. Я обязана ему».

«Он был к тебе добр, согласен. Но ты долгое время работала на него в две смены. Так что ничего ты ему не должна».

«Я должна ему гораздо больше, чем двойные смены. Он спас меня. К тому же, если бы он не взял меня на работу, мы бы с тобой не встретились».

«Мы бы всё равно встретились».

«Прости, если разбудила тебя. Увидимся через пару часов».

«Я бы лучше поговорил с тобой, чем спал».

«Тебе следует отправить мне все те вещи, что ты мне писал на своём телефоне на работе, чтобы я могла прочесть их».

Я открыл заметки на телефоне, скопировал всё, а затем вставил в текстовое сообщение и нажал «отправить». Откинувшись на сиденье, я на пару секунд расслабился, прежде чем снова приступить к разглядыванию парковки.

— Беседа закончена? — спросила Наоми.

— Она попросила отправить ей то, что я писал ей на работе. У неё уйдёт много времени, чтобы всё прочесть.

— Вы отвратительны, — пошутила Наоми.

— Не делай вид, что ты не знала этого раньше, — отшутился я в ответ, глядя на часы. Вэл была в часовом поясе, отстающем от нас на час, так что я смогу позвонить ей не раньше, чем заберу Дарби с работы.

— А что насчёт тебя? — спросил я. — Что насчёт сенатора у тебя в гостях?

— Это всего лишь ужин. Он не мог уехать домой. Никто не должен праздновать День благодарения в одиночестве. Его стараниями мы получили отгул на выходные.

— Держу пари, он надеялся, что сможет провести их с тобой.

— Он и вправду интересовался, можно ли ему заехать ко мне завтра, — рассмеялась Наоми.

— Беннет не так уж плох, Наоми, — пожал я плечами.

— Он не Мэтт, — её улыбка померкла.

— Второго Мэтта тебе не найти. Но это не значит, что ты не можешь быть счастлива с кем-то другим.

— Боже, ты прямо как моя сестра. Я в порядке. Мне никто другой не нужен. Я встретила любовь своей жизни. Он погиб. Если я не могу быть с ним, то другого мне не надо. Быть с кем-то другим вовсе не обязательно, знаешь ли. Я не одна. У меня есть ты, ребята и Уолтер, — сказала она, похлопывая себя по сапогу. — Учитывая все обстоятельства, я счастлива, насколько это возможно.

— Ладно, ладно, я просто так сказал.

— Не надо, — она предостерегающе посмотрела на меня.

— Вас понял, — ответил я, снова проверяя часы. — А как насчёт Зика и Уоттса? Они что у тебя делали?

— Спасались от одиночества, — огрызнулась она.

— Я просто спросил.

— Раз уж дело дошло до неудобных вопросов, ты уже успел всё рассказать Дарби?

— Не всё, — нахмурился я. — Очевидно, о моей работе мы не говорили.

— А как насчёт того незначительного факта, что ты морпех?

— Пока нет.

— Трекслер, какого чёрта?! — удивлённо подняла брови Наоми.

— Знаю, знаю. У меня было множество возможностей признаться ей, но все наши споры возникали из-за того, что я что-то от неё скрывал. На данном этапе, думаю, лучше держать это при себе.

— И каким это, чёрт побери, образом ты собираешься это сделать? Как она вообще может не знать? Да у тебя же на плече татуировка корпуса морской пехоты США.

— Тату капитально запороли, когда меня оперировали, — помотал я головой. — Осталось расплывчатое пятно. С виду теперь и не понять, что это было.

— А она не интересовалась?

— Ага. Я сказал ей, что сделал татуировку ещё мальцом, просто из вредности, и что тату оказалась испорчена в ходе одного инцидента — и всё это правда.

— Она здорово рассердится, когда узнает, — заметила Наоми, устраиваясь на сиденье поудобнее. — Ты должен сказать ей, Трекс.

— Я честно не знаю, как это сделать. Слишком поздно.

— Слишком поздно будет, когда она всё узнает в обход тебя. Вот тогда пиши пропало.

— Ты права. Я знаю это. Сейчас всё так хорошо между нами, но с появлением Шона, я просто… сейчас не время. Я лучше дождусь появления ребёнка.

— Ты неслабо рискуешь, приятель, — помотала Наоми головой. — Дарби однажды уже сказала, что не может тебе доверять. Она простила тебе тот случай с проверкой её данных, так как ты пытался её защитить.

— Это не было проверкой данных, — проворчал я.

— Не отмазывайся. Дарби знает тебя достаточно, чтобы понять, что ты не такой, как Шон. Ты ведь использовал именно этот аргумент?

— В том-то всё и дело. У меня такое ощущение, словно она постоянно сравнивает меня с ним. Ну или сравнивала, когда это вскрылось. Но когда она согласилась съехаться со мной, Номс… Я лишь хочу оставить прошлое в прошлом. Всё так прекрасно идёт.

— Надеюсь, у вас получится, — сказала Наоми, накрыв мою руку своей. — Правда. Но ты должен ей сказать. Каждый день промедления лишь усугубляет ситуацию.

— Давай сменим тему? — предложил я, кивнув.

— Разумеется.

Мы болтали обо всём, кроме потенциальных перспектив Наоми, до самого рассвета. Работа, её дом, Зик, Беннет, генерал, последние новости о наших друзьях, всё ещё несущих службу. Наоми осталась со мной ещё на полчаса, а затем спрыгнула с пассажирского сиденья. Помахав мне на прощанье, она выехала с парковки и повернула к дому.

Я завёл машину и припарковался под козырьком перед входом, ожидая Дарби, как делал каждое утро, с понедельника по пятницу. Она помахала мне из-за стойки и закрыла свою смену. Майя приветственно помахала мне, проходя перед моим пикапом и нырнув в открывшиеся двери гостиницы, которые разъехались в стороны. Пару минут спустя они разъехались в стороны ещё раз, и моя великолепная девушка вышла наружу. Её причёска по-прежнему была безупречной, красная помада сияла так же, как когда Дарби наносила её перед выходом на работу. Я выскочил наружу и рысцой обежал машину, чтобы открыть Дарби дверь и помочь ей забраться в машину.

— Доброе утро, — поздоровалась она чуть усталым голосом.

— Пора задуматься о покупке машины покороче, — пошутил я.

— Не вздумай. Мне нравится твой пикап.

— Может, тогда купим ещё один пикап? — спросил я, пробежавшись к месту водителя и скользнув за руль.

— Трекс, я не могу позволить себе машину, и совершенно точно не позволю тебе купить её для меня.

— Ты хоть представляешь, сколько я зарабатываю? Я легко могу купить тебе машину, — возразил я, переводя рычаг коробки передач в положение «езда». Двинувшись вперёд, я краем глаза видел, как Дарби качает головой.

— Ни за что. Ни в коем случае. Когда-нибудь я сама куплю себе машину.

Когда мы объезжали гостиницу с другой стороны, мне на глаза попался белый седан, внутри которого темнели четыре силуэта. Лэйн сидела сзади. Мужчина, сидящий рядом с ней, целовал её в шею. Она смотрела на меня с едва заметной улыбкой. Двое мужчин на передних сиденьях смотрели прямо перед собой, игнорируя происходящее на заднем сиденье.

Я двинулся по шоссе, а затем повернул в сторону дома. Седан остался стоять у гостиницы, но я всё никак не мог забыть тот странный взгляд Лэйн. Жажду мести сложно скрыть, глаза врать не могут. В улыбке Лэйн скрывалось нечто большее, чем просто стремление заставить меня ревновать.

— Ты что-то притих, — заметила Дарби. — Всё в порядке?

— Да. Просто устал.

— На тебе та же одежда, в которой ты был прошлым вечером.

— О, у меня сегодня выходной. Разве я не говорил?

— Серьёзно? — обрадовалась она, схватив меня за руку обеими руками.

— Я просто натянул ту же одежду, что и вчера. Выспаться мне не удалось ни капли. Наверное, мне просто не хватает тебя в кровати.

— Хочешь сказать, что по приезду домой мы сразу же ляжем спать?

— Именно. Я осушил вот эту вот чашку кофе и всё равно вот-вот вырублюсь.

— Это не чашка, милый. Это ж… прям ведро какое-то, — Дарби сжала мою руку. — Я так рада переодеться в удобную одежду и лечь с тобой в кровать!

Взяв её за руку, я поцеловал её ладонь, а затем переплёл наши пальцы. Враги только и ждали возможности нанести удар, да и вся эта история с Лэйн не давала мне покоя. Я полежу с Дарби, пока та не уснёт, а затем позвоню Вэл.

Глава 25

Дарби

Ставрос балансировал на стремянке, стараясь дотянуться повыше, чтобы повесить оставшиеся пару игрушек на верхушку пятиметровой ёлки, которая стояла в углу вестибюля и которую он полдня наряжал. Я подошла помочь ему, стараясь чем-то занять себя, пока Трекс не вернётся с работы.

— Так хорошо? — спросила я, повернув небольшое керамическое деревце, стоящее на стойке. — Ставрос?

— А? Да. Выглядит отлично, спасибо.

— Как Тильда? — спросила я, подойдя к Ставросу и коснувшись его руки.

— Тебе стоит проведать её, Дарби, — усталые глаза Ставроса повлажнели. — Дела у неё обстоят неважно.

— Обязательно. Я заеду к ней перед моей сменой.

Ставрос кивнул.

Лэйн была недовольна тем, как я украсила стойку.

— Эта фигня мне мешает, — проворчала она, подвинув деревце на край стола.

— Дождись хотя бы, когда я уйду, и тогда делай, что хочешь, — огрызнулась я. — Ты ведь так привыкла делать.

Лэйн открыла рот от возмущения.

— Не делай вид, что не заслужила этого, — ткнул рукой в её сторону Ставрос, направляясь к бару.

Я проследовала за Ставросом в его пристанище, где дожидались его «коллеги» — Джим Бим, капитан Морган и Ким Кроуфорд^[30]. Ставрос уже третий раз за день протёр барную стойку, даже несмотря на то, что посетителей в этот день почти не было.

— Тильде очень больно? — мягко спросила я.

Ставрос молча кивнул в ответ.

— Как Андер?

— Он переживает сильнее, чем я думал. Андер отходит от неё только на работу. Майя уже согласилась подменить его, когда Тильды не станет и дело дойдёт до похорон.

— Это очень мило с её стороны, — я обняла Ставроса. — Мне очень жаль.

Ставрос обнял меня в ответ, а затем протёр полку с бутылками и помахал мне.

— Схожу-ка я в офис. Поработаю с бумагами. Спасибо тебе за помощь сегодня.

— Пожалуйста, — ответила я, провожая Ставроса взглядом.

Лэйн подошла ко мне, обернувшись через плечо и убедившись, что Ставрос ушёл.

— Есть разговор, — сказала она.

— Не думаю.

Лэйн закатила глаза.

— Да ладно тебе, ну пыталась я поцеловать твоего хахаля. Но я сомневаюсь, что тебе известна вся картина в целом.

— Он мне всё рассказал. Лэйн. Мы это уже обсуждали. Ты уверена, что хочешь опять поднять эту тему?

— А он не рассказывал, что поцелуем дело не ограничилось?

— Ты лжёшь, — ответила я после секундной заминки.

— Он был здесь раньше, Дарби. Думаешь, до встречи с тобой он хранил целомудрие? Мы встретились в «Ковбоях». И он привёл меня сюда, — она глазами показала наверх, — в этот номер.

— И что? Мы тогда ещё не встречались, — огрызнулась я.

— Трекс умалчивает не только про свою работу. У него куча секретов. Сказочка про то, что он не может сказать правду — лишь отмазка. Он умеет лишь врать, даже по мелочам. Он просто не способен говорить правду. Так что да, я пыталась его поцеловать. У нас с ним остались кое-какие чувства. Теперь мне тебя даже жаль. Хорошо, что мы с ним расстались. А вот ты… ты заводишь ребёнка с мужчиной, который легко и беззастенчиво врёт, глядя тебе в глаза. Как ты можешь верить хоть чему-то из того, что он говорит? Каково быть с мужчиной, который решает, что тебе стоит знать, а что — нет? Признаюсь, я бы на такое не согласилась.

Лэйн была довольна выражением моего лица. Я коснулась живота, нажав на ноющую точку, которая разрасталась по мере роста Мэдди.

— Откуда тебе известно про его работу? — спросила я.

— А ты сама у него спроси.

Я нахмурилась, заметив, как пикап Трекса притормозил под козырьком. Он выскочил из машины с улыбкой на лице, радуясь возможности побыть со мной пару часов, пока я не уйду на работу. Мне надо было срочно решить, устроить ли ему взбучку или нет, и это разбивало мне сердце. Его сияющий взгляд, возникший, когда он увидел меня, проходя через двери, уже начал затухать, сменившись настороженностью. Не было смысла скрывать то, что мне стало известно. Либо он догадается по моему виду, либо Лэйн раскроет свой дурацкий рот.

— Хей, — сказал он, обхватив меня руками и поцеловав в щёку. — Что такое? Всё нормально? — он переводил взгляд с Лэйн на меня и обратно. У неё был самодовольный вид, и я никак не могла позволить ей взять верх.

— Лэйн рассказала мне о… прошлом, — сказала я.

Трекс нахмурился и посмотрел на Лэйн. Его плечи поникли.

— Что ты делаешь? Я люблю эту девушку.

— Тогда зачем ты ей врёшь? — Лэйн скрестила руки на груди.

— Я не врал, Лэйн. То, что было между нами, не стоит упоминания.

— Раньше ты говорил иначе, — вспылила она.

— Раньше я ничего не говорил. Я перестал звонить тебе, когда понял, что ты ненормальная.

Я пыталась сдержать улыбку, сжимая губы. Трекс истолковал выражение моего лица как гнев.

— Детка… — начал он.

— Всё нормально. Идём, — сказала я, похлопав его по груди. Я направилась к выходу, но обернулась, когда поняла, что он остался стоять на месте. Лэйн с Трексом ошарашенно смотрели на меня.

— Ты сам сказал, что она не стоит упоминания. Я согласна с тобой. Пойдём отсюда, пожалуйста.

Не теряя времени, Трекс догнал меня и проводил до машины. Он помог мне забраться внутрь и бегом пробежал вокруг машины. Заведя двигатель, Трекс покосился на меня. Выехав с парковки, он прочистил горло.

— Сильно ты злишься? — спросил он.

— Я просто в бешенстве, — ответила я, повернувшись к нему. — Ты знал, что рано или поздно она сбросит эту бомбу. Почему ты меня не предупредил? Я понимаю, что она не стоит упоминания, но ты мог хотя бы сделать так, чтобы мне не пришлось унизительно выслушивать всё из её уст.

Поначалу он кривился, слушая мою тираду, но затем ему стало трудно сдерживать улыбку.

— Ничего смешного тут нет, Скотти! — упоминание его имени стёрло ухмылку с его лица.

— Знаю. Конечно, ты права, прости. Но стоит тебе разозлиться, как Техас так и прёт из тебя… это самый милый акцент, что мне доводилось слышать.

Я смерила его взглядом. Трекс попытался взять меня за руку, но я скрестила руки поверх своего огромного живота.

— Детка… ты права. Я должен был тебе рассказать. Но подходящего момента, чтобы рассказать о Лэйн, не было.

— Тогда, может, не стоило делать вид, будто вы не знакомы?

— Всё вовсе не так. Я держался с ней подчёркнуто холодно. Она следила за мной пять недель кряду, когда я попытался вежливо с ней порвать. Я был сам не свой, когда узнал, что она устроилась на работу в гостиницу.

Я уставилась в окно, не давая ему увидеть, как я польщена. Но тут мне на ум пришла оставшаяся часть разговора с Лэйн.

— Она сказала, что ей известно про твою работу. Что у тебя куча секретов. Мне не нравится, что ей известно о тебе что-то, чего не знаю я.

— Ни черта ей не известно, Дарби.

— Но что-то она точно знает.

— Я не могу сказать тебе, Дарби, — вздохнул я. — Ты же знаешь.

Трекс протянул мне руку и на этот раз я взяла её. Он сжал мою ладонь.

— Она сказала, что ты не способен говорить правду. Что мне не следует тебе доверять. К слову, твоя работа — это единственный секрет, который может быть между нами, — сказала я. Он промолчал, и я наклонила голову. — Трекс?

— Договорились, — торопливо ответил он, целуя мои костяшки.

Глава 26

Трекс

В камине потрескивал огонь, с каминной полки свисали два больших красных носка с белой меховой оторочкой и крошечный кремовый вязаный носочек с красной ленточкой. Я заказал их сразу после переезда, наши имена были вышиты сверху, даже имя Мэдди. На её носочке было написано «МЭДДИ РОУЗ», хоть Дарби пока и не согласилась на второе имя. Я успел привязаться к этому имени, так что Дарби перестала со мной спорить, когда я развесил носки.

В комнате царил полумрак, Дарби отдыхала на диване, положив босые ступни мне на колени. Она тряслась от смеха, глядя на то, как я пытаюсь покрыть лаком её опухшие пальчики на ногах.

— Что такое? — спросил я, улыбаясь, при этом стараясь не отвлекаться. — Не шевелись! Я и так с трудом справляюсь, а тут ещё ты трясёшь ногами от смеха.

— Не могу удержаться, — Дарби достала телефон и сделала снимок.

— Серьёзно? — я взглянул на неё с каменным лицом.

Дарби прыснула со смеху. Покачав головой, я продолжил работу. Происходящее нисколько меня не напрягало, но Дарби так нравилось подкалывать меня, что я притворялся, будто у неё выходит. Когда закончу с лаком, я нанесу масло для кутикулы на её ноготки и помассирую ей ступни, и тогда Дарби будет лежать с блаженным и умиротворённым видом. Я обожал эти моменты — наши тихие совместные вечера дома перед тем, как Дарби уйдёт на работу. Лучше не бывает.

Телефон Дарби зазвонил у неё в руках. Она взглянула на экран, а затем показала мне. На экране высветилась надпись «Неизвестный номер».

Я потянулся к телефону, жестом показывая, чтобы она передала его мне. Дарби вытянулась изо всех сил, а затем откинулась назад, пыхтя. Проведя большим пальцем по нижней части экрана, я ответил на звонок.

— Алло?

На том конце линии кто-то дышал. Это не был случайный звонок «из кармана». Кем бы ни был звонящий, он чего-то ждал.

— Кто это? — спросил я.

Собеседник по-прежнему дышал в трубку. Это точно не какой-то извращенец или скучающий подросток-приколист. Звонящий просто ждал. Слушал.

— Кто это? — спросила Дарби.

Пыхтение в трубке прекратилось, звонок оборвался. Я нахмурился, глядя на телефон.

— Никто, — ответил я.

Надо будет набрать Вэл и попросить её о ещё одной услуге, хоть я и так задолжал ей уже десяток.

— Мой номер есть только у тебя, Ставроса, Андера и Майи. И в приёмной врача, — Дарби улыбнулась на последних словах.

Она так гордилась, что наконец смогла дать им свой номер, а сотрудники клиники радовались тому, что теперь у неё есть доступ к телефону. Доктор Парк в кои-то веки прониклась ко мне, поверив в мои благие намерения. Я пропускал обеденные перерывы, чтобы присутствовать вместе с Дарби на каждом приёме, радуясь, что генерал не возражал против этого. Бьянка даже не вникала в причины моего отсутствия. Они знали только то, что моя девушка беременна.

Дарби повернулась, чтобы посмотреть на большие часы, висящие на кухне.

— Это единственное, что мне не нравится в моей работе. Гостиничный бизнес работает триста шестьдесят пять дней в году. Сегодня сочельник, в камине горит огонь, а мне скоро собираться на работу.

— Ты уже говорила со Ставросом?

— Я не могу, — жалобно ответила она. — Тильда всё ещё находится в хосписе. Она протянула на месяц больше, чем ей предрекали. Она может скончаться в любой момент.

— Как она выглядит? — спросил я. Дарби навещала хоспис почти каждый день.

— Как скелет. Она спит большую часть времени. Это так ужасно. Трекс? Не дай мне… Не дай подобному случиться со мной, ладно?

Нежно опустив её ноги на пол, я подсел к ней поближе. Дарби редко заговаривала о нашем будущем. Она не представляла, как это действует на меня. Даже разговор о пугающем конце воодушевлял меня, ведь это означало, что Дарби позволит мне любить себя каждый день нашего пути.

— Мы скончаемся в одно и то же время, в нашей постели, в тепле и радости.

— Я серьёзно.

— Не дам, — пообещал я. — Я никогда не позволю ничему плохому случиться с тобой.

Дарби, казалось, устроил такой ответ, и она прильнула к моему плечу. Мы сплели пальцы поверх её живота, засмеявшись, когда Мэдди повернулась.

— Мы расскажем ей? — спросил я. — То есть… я тут подумал… никто ведь не знает, что она не моя. Мы могли бы… ты могла бы взять мою фамилию и указать её в свидетельстве о рождении. Такое часто бывает.

Дарби молчала так долго, что я начал беспокоиться, не расстроил ли её.

— Или… или ты не хочешь, — быстро добавил я.

Дарби посмотрела на меня. По её носику стекала слезинка.

— Ты что, только что сделал мне предложение? А то получилось как-то так себе, — улыбнулась она.

— Могу попробовать получше, если хочешь, — с облегчением выдохнул я.

— Хочу, — ответила она.

— Правда? Ты выйдешь за меня?

Она кивнула, и я нагнулся, чтобы коснуться её губ своими. Вот теперь я понял, почему Китч притворялся, что его семья жива, и зачем Харбингер много месяцев потратил на терапию, чтобы быть самым лучшим отцом своим детям. Семья была всем. Ради неё стоило отдать жизнь, стоило рискнуть рассудком и побороть свои самые дикие страхи.

— Я не заставлю тебя ждать, — сказал я.

— У тебя пять с половиной недель до дедлайна, мистер.

— Маловато времени, чтобы организовать свадьбу.

— Да кому нужна свадьба? — улыбаясь, спросила Дарби со слезами на глазах.

— Ты не шутишь? — спросил я. Дарби кивнула, и я поцеловал её ещё раз. — Я же говорил, что твоя фамилия будет Трекслер.

Дарби обняла меня. Она крепко сжимала меня, словно мы не виделись целую вечность.

— Я так рада, Трекс, — Дарби потянулась ко мне, прижавшись ко мне щекой. — Безумно рада. Как же мне повезло, что ты считаешь меня той, кого всегда любил. Я надеюсь, что я та самая. Я буду пытаться стать ею изо всех сил.

— Ты и есть она. Без сомнений.

Вот он, этот момент. Вот когда я должен был ей всё рассказать. Дарби была в отличном настроении, она была уверена, что нам суждено быть вместе, и что я был не таким, как тот военный, в чьей любви она не сомневалась. Но был сочельник, и мы говорили о свадьбе. И последнее, чего мне хотелось в тот момент — это признаться, что у меня есть ещё один секрет.

— Мы скажем Мэдди пораньше, что ты её приёмный отец и что ты с самого начала любил её. Если она узнает правду от кого-то другого, Трекс…

— Ты права, — я поцеловал её макушку. — Разумеется, ты права. Иногда меня посещают дурацкие мысли.

— Мне нравится мысль о том, что она будет носить твою фамилию. Что мы обе будем носить твою фамилию, — улыбка Дарби померкла.

— Тебя одолевают сомнения? — спросил я.

Дарби нажала на свой живот сбоку, как бывало, когда Мэдди потягивалась или давила на что-то или когда растягивались связки.

— Ух ты, твой живот сейчас идеально круглый, — восхитился я.

— И жёсткий, — добавила она.

Я протянул руку и поднял её рубашку, прижав ладонь к её коже. Дарби была права. Обычно её живот был мягким, кроме того места, где была Мэдди, но сейчас он весь был словно каменный.

— Это схватки?

— Ложные схватки Брэкстон-Хикса.

— Хорошо, — с облегчением вздохнул я. — А то мы ещё не всё успели прикупить.

Детская комната для Мэдди была почти готова. Она была выстлана ковром, который выглядел, как куча розовых бутонов разных оттенков. Деревянная кроватка была белой, как и стены и кресло-качалка с диванчиком. Стены украшали надписи «МЭДДИ», выполненные золотистым рукописным шрифтом и дополненные бумажными розами под цвет ковра. Одеяльце в кроватке и подушка на кресле были сделаны из ткани того же оттенка розового. Всё было почти так же, как на картинке с сайта «Pinterest», что Дарби показывала мне. Я удостоверился, что у неё есть всё, чего она хотела. У нас были ползунки, пижамки, несколько платьев и полный шкаф детской одежды вплоть до годовалого возраста, носочки, повязочки на голову, подгузники, салфетки, лосьон, детский шампунь, детские щипчики для ногтей, а также синяя пластиковая лампа, о предназначении которой я даже не догадывался, но Дарби была уверена, что она необходима. Коляска стояла в передней кладовке, готовая к использованию. Детское автокресло уже было установлено на заднем сиденье машины.

Сумка с вещами для роддома была собрана неделю назад.

— Что ещё нам понадобится? — спросила Дарби, потягиваясь, чтобы легче было дышать.

— Что-то наверняка понадобится, — сказал я. — Меня не отпускает чувство, что мы что-то забыли.

— Ты же знаешь, Мэдди не станет ждать, пока мы будем готовы, — улыбнулась Дарби.

— Знаю, — я наклонился, чтобы поцеловать голый живот Дарби, а затем поправил её рубашку. — Я просто хочу быть готовым.

— Мы готовы, — заверила она, оглядываясь вокруг. — Это действительно прекрасный дом. У нас есть всё необходимое. Не знаю как, но нам повезло.

— Мне уж точно, — отозвался я. — Так… я должен тебе кое-что сказать.

Дарби выгнула бровь.

— Мои родители устраивают что-то в церкви, а Хэйли хотела бы заехать к нам завтра. Она только сегодня мне сказала. Хэйли не была у нас с тех пор, как мы переехали, и я не смог отказать ей.

— С какой стати тебе ей отказывать? Она же твоя сестра, и сейчас Рождество.

— Я ведь ещё не обсудил это с тобой.

— Ты не должен обсуждать со мной приезд твоей сестры. Я обожаю Хэйли. Она может приезжать в любое время.

— Иногда я забываю, какая ты уравновешенная, — сказал я, откинув голову назад. — Я не принимаю это как должное.

— Разве кто-то стал бы злиться из-за такого?

— Лаура, — я сел прямо, вспоминая не столь счастливые времена. — Она не любила сюрпризы.

— Ну, — сказала Дарби, касаясь своего живота и собираясь встать на ноги. — Вся моя жизнь — один сплошной сюрприз. Мне пора собираться на работу.

— Погоди! У меня для тебя рождественский подарок, — я подбежал к ёлке, а затем вернулся и уселся рядом с Дарби. Коробочка была маленькой. — Внимание, спойлер: это не помолвочное кольцо.

Дарби потянула за белую ленточку и открыла крышку.

— Бог мой, — ухватив колечко из белого золота, Дарби подняла его к свету. Кольцо опоясывали крошечные бриллианты, в центре красовался аметист того же размера, что и остальные камни. — Трекс, — выдохнула она, надев кольцо на средний палец. Оно село как влитое и я с гордостью выпятил грудь.

— А что, если Мэдди родится раньше срока? — глаза Дарби наполнились слезами.

— Я разработал дизайн вместе с ювелиром. Он просто заменит^[31] камень. Взгляни на гравировку внутри.

Дарби сняла кольцо и прищурилась, а затем в изумлении прикрыла рот рукой.

— Мэдлин Роуз, — прочла она вслух. Надев кольцо обратно, Дарби порывисто обняла меня, насколько позволял живот. — Мне нравится.

— Я люблю тебя, — сказал я, глядя, как Дарби усаживается обратно и вытирает слёзы счастья.

— Я купила тебе кое-что на Рождество. Но ничего столь впечатляющего.

— Ты здесь, со мной, в этом доме, прекрасная, с моим ребёнком внутри. Чего ещё мне надо? — спросил я.

Дарби улыбнулась, снова вытерла глаза и посмотрела на кольцо.

— Это не то, что я планировала. Я не хотела этого. Я представить не могла, что вы с Мэдди и всё, что у нас есть, сделают меня счастливой, как никогда… что я буду чувствовать себя, как дома, чего со мной раньше не бывало.

Я убрал медовые пряди с её лица и нежно обхватил её лицо. Щёки Дарби были чуть полнее, чуть румянее, а её губы, нос и ноги чуть опухшими. Я никогда не видел женщины прекраснее, никогда не ощущаллюбви женщины столь доброй, и, каким-то образом, именно я сделал её счастливой.

Дарби наклонила голову и поцеловала мою ладонь. Закрыв глаза, она чуть задержала свои губы на моей коже, а затем встала с дивана.

— Пойду найду какую-нибудь палатку, которую можно натянуть на моё тело, а затем отправлюсь на работу. О, и не забудь, что с этой недели приёмы у врача станут еженедельными.

— Я уже отпросился, — кивнул я.

— Уже хороший папочка, — Дарби нагнулась и поцеловала меня.

Дарби вразвалочку направилась в спальню, а я сидел, ошарашенный, не находя слов. На глаза навернулись слёзы, и я поспешно вытер их, прочистив горло. Я и не знал, как важно мне было услышать это. Мой отец был никчёмным говнюком, и до этого момента я не осознавал, что боюсь того, что стану таким же, как он. Я и не догадывался, что этот страх у меня вообще был. «Спасибо», — сказал я в полумрак опустевшей комнаты.

Белая рождественская гирлянда мигнула, отбрасывая тёплый белый свет на фоне оранжевого сияния, исходящего от камина. Вся гостиная тонула в мягком свете, и меня наполнило чувство эйфории. Помолвочное кольцо стояло во главе моего списка покупок, как только магазины откроются после Рождества. Мне просто необходимо жениться на этой девушке.

Я уселся поудобнее и расслабился, слушая, как Дарби напевает колыбельную для Мэдди, пока одевается. Её мобильный завибрировал, светящийся экран привлёк моё внимание. Это было сообщение от Ставроса, сообщавшего последние новости о состоянии Тильды.

— Детка, — позвал я, взяв телефон Дарби. — Ставрос прислал тебе сообщение. Это касается Тильды.

— Прочти его мне, пожалуйста.

Я нажал на сообщение, чтобы раскрыть текст, и повысил голос, чтобы Дарби было слышно.

— Тильда скончалась час назад в кругу друзей и семьи. Спасибо, что навещали её в последние дни перед кончиной. Уверен, она признательна вам за это. Дату и время похорон мы сообщим вам в ближайшее время.

Потрясённая Дарби вышла из спальни, облачённая в халат. Я встал и протянул ей руки.

— Милая, мне жаль.

Дарби крепко обняла меня, её кулачки вцепились в мою рубашку. Я укачивал её, следя за её дыханием и всхлипами, ожидая, когда она подаст сигнал, что я ей нужен.

— Теперь она с Господом, — сказала Дарби, выпустив мою рубашку из рук. — Трудно принять, что ты в это не веришь.

— Так или иначе, её страдания окончены, — сказал я.

Дарби кивнула и снова меня обняла, позволив мне держать её, пока я укачивал её.

— В последний раз я была на похоронах Чейза и папы. Мне крайне сложно свыкнуться с мыслью о других похоронах.

— Тебе вовсе не обязательно идти. Ставрос поймёт. Может, он даже рад будет, если ты побудешь на работе, если похороны состоятся утром во время смены Андера.

— Нет, я должна пойти. Ты пойдёшь со мной?

— Конечно, — ответил я, нежно сжав её. — Ты же знаешь, что пойду.

Дарби кивнула и вернулась в спальню, на этот раз двигаясь медленнее, её походка утратила пружинистость. Телефон Дарби казался холодным и тяжёлым в моей руке. Я посмотрел на экран, всё ещё думая о неизвестном номере. То, что Шон умудрился дважды побывать на этой территории за два месяца, сильно нервировало меня. Вэл присматривала за ним, но она обнаружила, что его местонахождение кем-то скрывается. Скорее всего, ему помогал его брат Дерек. Вэл также старалась нарыть что-нибудь на него, но она не была кибер-гением, и нам следовало соблюдать осторожность, обращаясь за помощью к другим специалистам.

Хоть мы и соблюдали осторожность, но что-то всё равно было не так. Я был уверен, что на том конце линии был Шон. Мой палец завис над клавишей вызова, и, не успев толком подумать, я открыл последние вызовы. Прокрутив список, я увидел, что Дарби звонили с этого неизвестного номера ещё как минимум дважды раньше.

Открыв гаражную дверь, я воспользовался брелком, чтобы запустить двигатель и прогреть машину для Дарби. Вернувшись в гостиную, я уселся, наблюдая за дверью в спальню. Пролистав телефонную книгу на своём мобильном, я нажал на имя Вэл и принялся ждать.

— Оу! — раздался её голос. — Звонишь поздравить меня с Рождеством?

— Среди прочего, — ответил я. — Как жизнь?

— Как-то. А у тебя? Как новый дом?

— Обалденно.

— Да ну? Круто. Поздравляю. Я всё ещё в квартире.

— А твой муж всё ещё там? — спросил я.

— Разумеется. Кто первый съедет, потеряет квартиру. Вот почему развод затягивается. Он хочет квартиру.

— Но это же твоя квартира изначально. Сойер ведь переехал к тебе. И раз уж ему так нравилась квартира и твоя компания, то, возможно, ему не стоило трахать агента Дэвис.

— Ну, что ж… дурака не урезонишь. И, если тебе интересно, то да, он меня слышит.

— Ну так… мне интересно, есть ли какие-то подвижки?

— Местами. Но ничего определённого.

— Ты всё ещё думаешь, что в этом замешан брат?

— Безусловно. Сойер занимается этим.

— Сойер?

— Он наш ищейка и притом неплохая. И знает толк в компьютерах. Сойер, конечно, уступает Дереку, но он хотя бы видит, где была стёрта информация о текущем местоположении Шона. Дерек мог помочь ему покинуть базу.

— Мы в невыгодном положении.

— Пока что, — ответила Вэл. Её уверенность воодушевляла, но этого было мало.

— Он что-то замышляет, Вэл. Мы не можем позволить себе отставать от него на два шага. Дарби рожать через четыре недели. Я боюсь, что он решит, что ребёнок мой и будет выжидать, пока меня не будет рядом — то есть до рождения ребёнка — и тогда вернёт её. Выкрадет Дарби. А если он каким-то образом узнает, что ребёнок его…

— Трекс, у Дарби в распоряжении шестеро морпехов, с которыми лучше не связываться. Ты смышлёный парень. Может, ты и находишься в обороне, но команда у тебя что надо.

— Просто сделай мне одолжение. Пробей его ещё раз. Это привлечёт кое-чьё внимание, но не думаю, что теперь это имеет значение.

— Ладно, — согласилась Вэл и повесила трубку.

Я убрал телефон и сел на диван, потирая ладони. Вэл была права, но я не хотел ждать, пока что-то произойдёт, чтобы начать действовать. Я должен найти Шона и… мой разум наполнили мрачные образы — я видел вещи, которые случались с гражданскими лицами в деревнях или с теми, кого подозревали в шпионаже — о таких вещах я больше не хотел думать никогда.

Мне нужна верёвка… и побольше.

— Трекс, — раздался голос Дарби из дверей спальни.

— Хей, детка, — сказал я, подняв голову, — Ты готова? — судя по её виду, готова она не была. Дарби была без штанов. Её волосы были затянуты в небрежный пучок на макушке.

— Что ты делаешь? — спросила она, придерживая живот.

— Жду, пока ты соберёшься, — ответил я, оглядываясь вокруг.

— Ты с кем-то говорил по телефону.

— Ах, это. Я просто поздравлял старых сослуживцев с Рождеством.

Дарби прикрыла глаза, из-под ресниц потекли слёзы. Она развернулась и скрылась за дверью спальни.

Я встал и прошёл за ней, дважды постучав, прежде чем войти. В спальне было темно, но в ванной горел свет. Я вошёл и увидел, как Дарби причёсывается, плача.

— В чём дело?

— Она была права. Ты можешь врать мне в лицо, не моргнув глазом.

— Что? Кто был прав? — растерялся я.

Дарби замотала головой. Растрепавшиеся светлые кудряшки болтались туда-сюда.

— Смогу ли я когда-нибудь доверять тебе? Могу ли я верить хоть чему-то из того, что ты до сих пор говорил?

— Дарби, я не понимаю…

— Вэл. Я слышала, как ты с ней разговаривал. Когда ты собирался мне рассказать? Шон побывал здесь? Ты не имеешь права решать, что мне следует знать, если речь идёт о моей жизни и моей безопасности!

— Ладно, погоди секунду, позволь мне всё объяснить, — я поднял руки. — Ты приближаешься к концу беременности. С каждым днём схватки Брэкстона-Хикса у тебя всё чаще и сильнее. Я не вру тебе, я просто не сообщаю тебе вещи, которые могут тебя расстроить. Я пытаюсь самостоятельно всё решить, чтобы ты могла расслабиться и наслаждаться оставшейся частью беременности.

— Однажды, Трекс… у тебя закончатся оправдания, — помотала она головой. — Ты не вправе скрывать от меня такое.

Она нанесла лёгкий макияж и надела штаны, натянула обувь и встала у двери. Достав телефон, она принялась что-то нажимать на экране.

— Ты готова? — спросил я, чувствуя себя побитой собакой.

— Я вызову такси.

— Дарби, я тебя отвезу. Так безопаснее в любом случае.

— Надо было мне довериться своей интуиции и переехать, — сказала она, вытерев слезинку.

— Детка, — заворчал я. Обхватив её руками, я уткнул лицо ей в шею. — Я люблю тебя. Я просто пытаюсь уберечь вас с Мэдди.

Она повернулась ко мне, выставив перед собой телефон.

— Мне не нравится, что ты с такой лёгкостью врёшь мне в лицо! Что ещё ты от меня скрываешь?!

Я стоял, разинув рот. Прежде я не говорил ей о своём прошлом, потому что не хотел испортить момент. Теперь же я боялся, что Дарби бросит меня.

— Дарби, — вздохнул я. — Я рассказал тебе всё, что мог. Остальное не важно.

— Нет, зато возможность доверять тебе — это важно. Иди ты к чёрту! Ты доказал, что Лэйн права!

Рывком открыв дверь, Дарби проковыляла к машине. Я кинулся бегом за ней, открыл ей дверь и помог забраться в машину. Дарби пристегнулась и уставилась прямо перед собой. К тому моменту, когда я уселся за руль, она уже плакала, закрыв лицо руками.

— Детка, прости меня. Пожалуйста, не плачь.

— Так Шон был здесь? Ему известно, где я?

— Главное, что ты под защитой. Он не сможет подобраться к тебе.

Дарби вытерла глаза, и её лицо приняло выражение, которое я давно не видел — с начала нашего знакомства. Она замкнулась в себе, оберегая себя от боли, страха и переживаний по поводу того, что может с ней сделать Шон. Она заползла обратно в свою скорлупу, пребывая там всю оставшуюся часть дороги до работы. Даже рождественские гирлянды, развешанные на домах по пути от нашего дома до гостиницы, не могли её отвлечь. Её слёзы высохли, а свет в них окончательно угас.

Я притормозил под козырьком и поставил рычаг коробки передач в положение «паркинг».

— Дарби…

— Я в норме, — отозвалась она, собирая вещи.

— Мы справимся с этим вместе.

— К слову, я никогда ещё не чувствовала себя более одинокой.

Она выбралась из машины. Я заглушил двигатель и прошёл за ней в гостиницу.

Майя заканчивала свою смену, выходя из компьютерной программы и натягивая ремешок от сумки на плечо. Она казалась измотанной.

— А где Лэйн? — поинтересовалась Дарби.

— Она не вышла в свою смену, — пожала плечами Майя. — Андер и Ставрос сейчас со своей семьёй, а ты вот-вот лопнешь. Так что… я осталась на вторую смену.

— Мне очень жаль. Она что, даже не позвонила?

Майя замотала головой.

— Извини, мне надо поспать. Увидимся утром.

— Весёлого Рождества, Майя. Будь осторожна за рулём, — сказала Дарби, раскладывая свои вещи и заходя в программу.

Мы остались одни в вестибюле, тишину нарушил лишь звук открывшихся и закрывшихся за Майей дверей. Включился обогреватель, под дуновением которого ёлочные игрушки, развешанные под потолком, принялись раскачиваться взад-вперёд. Я молчал, пока Дарби готовила своё рабочее место.

Она упорно хранила молчание, решая мою судьбу без моего участия. Я решил дать ей остыть, сесть в другом конце вестибюля и даже, возможно, заработать пару очков, заказав какой-нибудь еды, от которой Дарби не сможет отказаться — хоть я и не был голоден. Я набрал азиатский ресторан и отправил Наоми сообщение, пока ждал.

Наоми сочувствие не проявила, как я и ожидал. Она ведь говорила мне быть честным с Дарби. Я думал, что у меня всё под контролем. Я выводил отряды из ситуаций куда более безнадёжных, поэтому и решил, что отказ Дарби встречаться со мной из-за того, что я был военным, был всего лишь заскоком, и я легко с этим справлюсь. Но я просчитался по всем фронтам.

Когда наконец доставили еду, мне пришлось начать есть, чтобы заманчивый запах наполнил вестибюль и Дарби отважилась подойти и забрать свою порцию. Она ела молча, глядя куда угодно, кроме меня.

— Дарби, — сказал я, когда она закончила.

— Убирайся, — ответила она, убирая остатки еды.

Я вернулся обратно в своё кресло и принялся ждать. Я ждал всю ночь, надеясь, что к концу её смены она будет готова выслушать мои аргументы — ну или хотя бы мольбы. За час до окончания её смены я предпринял ещё одну попытку.

— Я понимаю, что ты испытываешь злость, — начал я.

— Злость? Я чувствую себя преданной, обманутой… жертвой манипуляций… слово «злость» едва ли описывает мои чувства, — Дарби трясло от гнева, пока она говорила. — Ты прекрасно знал, как сильно мне не нравится, когда Вэл ковыряется в моём прошлом.

— Я лишь пытался разыскать Шона, Дарби.

— И давно ты знал? Когда он появился в Колорадо-Спрингс?

— Какое-то время назад, — ответил я, засунув руки в карманы, — Я не хотел, чтобы ты волновалась.

— Ты полностью забил на всё, о чём мы говорили — на мои чувства, мои права… ты не владеешь мной, Трекс. У тебя нет права принимать за меня такие решения.

— Нет, я не владею тобой. Но я люблю тебя и это даёт мне право пытаться заботиться о тебе наилучшим из известных мне способов.

— Я не могу быть с тем, кому не доверяю, — покачала она головой. — Пожалуйста, уходи.

— Дарби! — мой голос прозвучал громче, чем мне хотелось. Мой шок было легко принять за ярость. — Я не уйду. Давай всё обсудим.

Входные двери разъехались в стороны и Дарби натянула дежурную улыбку королевы красоты, которая быстро сменилась страхом. Она заморгала, отведя взгляд от вошедших. Я повернулся и увидел двух мужчин, в одном из которых я узнал пассажира из белого седана, припаркованного у гостиницы в ночь Дня благодарения.

— Счастливого Рождества, — громко поприветствовал нас мужчина, словно обращался к вестибюлю, заполненному людьми. На нём была гражданская одежда, но волосы были стандартной для военных длины. Черты его лица были заострёнными, подбородок был длинным и квадратным. Хоть он и был низковат по сравнению со вторым мужчиной, его рост всё же составлял не меньше ста восьмидесяти пяти сантиметров. Лёгкая щетина оттеняла его тонкие губы. Я сразу же догадался, кто он, стоило ему впериться взглядом своих прозрачных голубых глаз в Дарби. Зрачки у него занимали почти всю радужку, длинный нос чуть загибался книзу на самом кончике, a на подбородке красовалась едва заметная ямочка. Парень напоминал Курта Кобейна с неудачной стрижкой.

Я шагнул ближе к Дарби. Мой «глок» остался в бардачке машины — слишком далеко, чтобы быть полезным сейчас.

Дарби медленно потянулась к ящику под кассой, выдвинула его на десять сантиметров — достаточно, чтобы просунуть руку и нащупать крошечный пистолет. Я видел его лишь краем глаза, но за ту секунду, что я успел его рассмотреть, я узнал модель «бэби браунинг» конца шестидесятых^[32]. Я понятия не имел, как Дарби удалось заполучить оружие, цена которого превышала семьсот баксов, но у неё получилось. Будем надеяться, если начнутся неприятности, пистолет окажется заряженным и готовым к стрельбе.

— Шон, — поздоровалась Дарби.

Было в её голосе что-то такое, чего я раньше никогда не слышал — что-то, от чего Шон заводился. Дарби по-прежнему боялась его, и он получал от этого кайф. Если бы демоны существовали, то он был бы одним из них.

— Давненько не виделись, крольчонок.

— Не называй меня так, — вспылила она.

Шон оперся локтями на стойку и наклонился вперёд. Дарби отшатнулась, и он улыбнулся.

— Я скучал по тебе. Ты и представить себе не можешь, каково мне было, когда ты бросила меня у алтаря. Немало месяцев ушло, чтобы прийти в себя, — он смерил меня взглядом. — Я Шон. Но тебе это уже известно.

— Трекс, — прорычал я в ответ.

— Рад наконец познакомиться с тобой, Трекс. А это, — сказал Шон, ткнув пальцем в сторону Дарби, — моя невеста. Должно быть, она упоминала это, когда ты её трахал.

— Готов поспорить, что для того, чтобы она считалась невестой, вы должны быть обручены, — возразил я.

— О, — спокойно отреагировал Шон, — мы обручены. Мы так и не поженились, так что, как видишь, мы до сих пор обручены. — Он перевёл взгляд на Дарби. — Но скоро мы это поправим, крольчонок.

Дарби передёрнуло от отвращения.

— Убирайся, — сказал я.

— Ох уж эти морпехи, — фыркнул Шон, направляясь к выходу. — Чертовски самоуверенные! — воскликнул он, обращаясь к своему приятелю. Опомнившись, он прикрыл рот рукой. — Прости, крольчонок. Забыл, что ты терпеть не можешь это слово, — он вернулся назад, снова положив локти на стойку, и нагнулся вперёд, прожигая меня взглядом. — Всегда недолюбливал морпехов. Надменные вы ублюдки.

— Ты ведь именно это сказал Наоми перед тем, как она уложила этого салагу на пол? — я посмотрел на второго парня. — Это был ты? И как оно?

Дарби растерянно посмотрела на меня. Моё сердце принялось яростно стучать в груди, дыхание ускорилось.

— Детка… — начал я.

Дарби сделала шаг назад, подчёркивая своё внешнее и внутреннее одиночество. Трясущимися руками она коснулась живота размером с пляжный мяч.

— Я хочу, чтобы вы все убрались отсюда. Ты первый, — сказала она Шону. Потянувшись к трубке стационарного гостиничного телефона, она подняла её и продемонстрировала собравшимся. Голос Дарби звучал чуть увереннее, чем раньше, но она всё ещё боялась поднять глаза. — Иначе я вызову полицию.

— И что они сделают? Чем они раньше помогали? — спросил Шон, потянувшись к Дарби.

Она уронила трубку и отшатнулась, и я встал между ними. Дарби была в ужасе, она вся тряслась, судорожно дыша.

— Тронешь её, и я тебя убью, — сказал я. — И это не пустая угроза. Я перережу к хренам твою глотку и выстрелю тебе в лицо так, что опознавать будет нечего.

Улыбочка Шона исчезла, сменившись усталым выражением.

— Это ведь мой? — спросил он, ткнув рукой в сторону её живота, а затем уронив руку обратно на стойку.

— Она моя, — ответила Дарби после секундной заминки.

— Она? — переспросил Шон, глаза которого заблестели. — Это девочка?

Дарби кивнула.

— Крольчонок…

— Вали к херам отсюда, — рявкнул я. — Она не поедет с тобой домой. Она не вышла за тебя, потому что ты драчливый кусок дерьма.

— Ты знала, что он был морпехом, Дарби? — спросил Шон, указывая на меня. — Ты хоть представляешь, сколько людей он убил? Тебе известно, почему он на самом деле расстался со своей бывшей девушкой? С ней он был не столь любезен. Спроси его как-нибудь, хотя он вряд ли скажет тебе правду.

— Какого чёрта ты несёшь? — возмутился я.

— Тебе известно, как именно погиб его лучший друг?

— Иди на хер, — ответил я.

— Он лживый скользкий ублюдок. Можешь не ехать со мной домой, но этот парень тебе тоже не нужен. Он отнюдь не такой, как ты думаешь.

Покрасневшие заплаканные глаза Дарби молили меня всё отрицать, но я не мог отрицать, что был морпехом, и потому она не поверит во всё остальное. Её нижняя губа дрожала, но затем она посмотрела на Шона и снова потянулась к телефону.

— У тебя десять секунд, — сказал Дарби, набрав три цифры.

— Ладно, — сказал Шон, подняв руки.

Я слышал голос диспетчера на том конце провода: «Девять-один-один, что у вас случилось?». Дарби наблюдала за тем, как Шон уходит. Белый седан выехал с парковки. Диспетчер повторила вопрос.

— Э-эм… Я звоню из гостиницы «Колорадо-Спрингс». Тут пара ребят вели себя неадекватно, но они ушли, как только я вам позвонила.

Дарби в общих чертах обрисовала ситуацию, не став упоминать, что Шон был её бывшим парнем. Повесив трубку, она прикрыла рот рукой, стараясь выровнять дыхание.

Я потянулся к ней, но она отстранилась от меня.

— Твоя очередь.

— Дарби…

— Я ухожу, — её голос дрогнул. — Вещи заберу позже. Буду признательна, если тебя в это время не будет дома.

— Нет, перестань, — взмолился я. Я не знал, что ещё сказать. Я старался сохранять внешнее спокойствие, но внутри у меня звучали сигналы тревоги, мелькали флаги и раздавались крики; паника вот-вот накроет меня. — Не верь ему, Дарби. Не позволяй ему сделать это с нами. То, что он сказал — неправда.

— Что именно?

Дарби не кричала. Её тихий голос был лишён всяких эмоций. Я редко когда испытываю неподдельный страх, но в данный момент я был просто в ужасе. Дарби говорила со мной и держалась так, словно мы были чужими.

— Я был морпехом, — начал я.

— Слишком поздно.

— Про Лауру я сказал тебе правду, — выпалил я. — Мэтт погиб, спасая наш отряд. Он бросился на гранату. Я не сказал тебе, что был морпехом, потому что все подряд в этой гостинице знали, что ты упорно не желаешь встречаться с определённым типом парней.

— Слишком поздно.

— Когда ты рассказала мне про Шона, я побоялся раскрыть тебе правду о своей военной службе. Я боялся, что ты не захочешь меня видеть. Даже когда ты нормально отнеслась к тому, что я был федеральным агентом. Даже когда ты предупредила меня быть честным с тобой. У меня была сотня возможностей раскрыть тебе правду, и каждый раз я медлил, поддаваясь страху потерять тебя.

— Уже. Слишком. Поздно.

Дарби не плакала. Она приводила в порядок своё рабочее место, словно меня не было.

— Детка, — взмолился я, направляясь к ней.

Дарби повернулась ко мне, выгнув бровь и молча давая понять, чтобы не приближался к ней.

— Нам хорошо вместе, — нервно сглотнул я. — Всё это… это — моё прошлое, Дарби. Ты — моё будущее. Мэдди — моё будущее. Мы поженимся. Вы обе возьмёте мою фамилию. Мы будем счастливы. Это всё будет неважно спустя много лет.

— Потому что мы будем знать только то, чем ты решишь с нами поделиться?

— Нет, потому что мы любим друг друга, мы будем счастливы, и наши дети тоже.

— Тебе лучше уйти, — сказала она, вернувшись к работе.

— Ты сказала, что мы в этом вместе.

— Для меня так и было, — сказала она. Наконец в её глазах отразились хоть какие-то эмоции. — Я просила лишь быть со мной честным. Ты не можешь доверить мне правду, а я не могу быть уверенной, что ты говоришь мне правду. Я так не могу. Не могу. И плевать мне на то, какой очаровательный у тебя дом и сколько времени я потратила на то, чтобы обставить детскую и на то, как сильно я тебя люблю. Мэдди заслуживает лучшего, как и я.

— Иисусе, Дарби, я стараюсь изо всех сил. Ты не можешь просто…

— Это твоих рук дело, не моих. Я молила тебя быть честным со мной! А ты раз за разом поступал по-своему.

— Я лишь хотел тебя защитить, — я чувствовал, как кровь приливает к лицу. — Я хотел, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. Я сделал много ошибок, но вовсе не потому, что хотел контролировать, что тебе следует знать и когда. Я так поступил, потому что боялся тебя потерять. Это не значит, что ты не можешь мне доверять. Это значит, что ты можешь рассчитывать на то, что я буду рядом, что бы ни случилось, — я старался не повышать голос. — Ты увидела Шона, тебя переполняют эмоции, ты злишься, я всё понимаю. Но не говори, что я сам это выбрал. Я не этого хотел. Мы уникальны, Дарби. Два часа назад мы были счастливы. Наша жизнь была замечательной. Я хочу быть там, где находишься ты. Моё место рядом с тобой. С вами обеими. Я принадлежу тебе. Тебе и ей.

— Пожалуйста, уходи.

Её слова обрушились на меня ударом.

— Шон находится здесь, в Спрингсе, Дарби. Я не могу оставить тебя здесь одну.

— Похоже, у меня нет выбора, — ответила она после заминки.

— А что, если я… Что, если я подожду в машине снаружи? Просто на всякий случай. Я не стану тебя беспокоить.

Дарби сжала губы, но я видел, что она не может позволить своему гневу взять верх над здравым смыслом.

— Ладно.

— Ты действительно хочешь, чтобы меня не было дома, когда ты вернёшься?

— Да, — ответила она, глядя мне прямо в глаза.

— Ладно, я… я отправлю Наоми отвезти тебя домой и приглядывать за тобой. Хотя бы до тех пор, пока мы не убедимся, что Шон покинул город.

— Это, наверное, будет разумно.

— Куда ты… — мои плечи поникли. — Куда ты собираешься отправиться?

Она не ответила, и прежде чем рухнуть в бездну отчаяния, я ухватился за гнев.

— Давай-ка проясним кое-что. Я не хочу этого делать. Я не хочу расставаться ни с одной из вас. Это ты меня отталкиваешь.

Дарби принялась что-то печатать, но я был уверен, что она лишь делает вид.

— Дарби.

— Трекс, просто уходи! — воскликнула она, закрыв глаза.

— Хэйли… Хэйли приезжает сегодня, — напомнил я, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза. — Ты нужна мне дома. Это же Рождество, чёрт возьми.

— Не ругайся при мне, — прозвучал тихий голос Дарби. По её щекам струились слёзы, смешанные с тушью. Она прикрыла рот рукой.

Мой телефон зазвонил, это был рингтон для Хэйли. Будь это кто-то другой, я бы не ответил, но я знал, что она собиралась отправиться в путь перед рассветом и могла быть уже где-нибудь рядом, в городе. Я переживал, что она приедет, а меня не окажется дома.

Я прочистил горло, прежде чем ответить.

— Хэйли?

— Трекс! — раздался её крик. — Трекс!

Мир вокруг меня словно замер.

— Ты плачешь? Что происходит?

— Он ударил меня!

— Что?

— Я попала в аварию! Парень на перекрёстке! Он врезался в мою машину. Я не могу выбраться!

— Где ты? Не важно, я могу отследить твоё местонахождение. Сиди тихо. Я уже еду.

— Скорее!

— Уже еду! — я опустил телефон. — Это Хэйли. Она попала в аварию. Мне нужно… мне нужно идти.

— Она в порядке? — спросила Дарби. Она впервые посмотрела на меня без неприязни с тех пор, как ушёл Шон.

— Я не знаю. Прости, мне пора.

— Иди, — поторопила она.

Я встретился с ней взглядом. Это слово прозвучало как прощание. Как бы сильно мне не хотелось остаться, я должен был спешить к своей сестрёнке. Уйти от Дарби сейчас было труднее всего на свете, но я повернулся и кинулся к машине, выехав с парковки считанные секунды спустя.

Глава 27

Дарби

— Ты выглядишь даже хуже, чем я, — заметила Майя, уныло плетясь с большой кружкой кофе в руках.

— Вот уж спасибо, — отозвалась я, надевая пальто.

— Ты что, плакала?

Я потёрла ноющий живот. Всю смену меня мучили схватки Брэкстон-Хикса.

— Нет.

Принтер вывалил распечатку ночного аудита, и я вышла из программы. Я уже сняла свой старый номер, запрограммировав карту-ключ. Я решила не говорить Майе, что вернусь. Так мне хотя бы не придётся пока ничего объяснять.

Я ждала Наоми, но она не появилась, так что я вызвала такси. Я предположила, что Наоми сейчас была с Трексом и его сестрой. Лицо Трекса перед его уходом раз за разом всплывало у меня перед глазами. За эту ночь я раз двадцать решалась то сбежать, то остаться. Мой разум и сердце всё ещё продолжали борьбу, когда я, прихватив пару пустых коробок из-за бара, отправилась встречать такси. Как только двери открылись, моё лицо обдал порыв зимнего ветра. Я как раз собиралась открыть дверь такси, когда знакомый голос окликнул меня — голос, который я больше всего ненавидела.

— Ну здравствуй, крольчонок. Для чего коробки?

Я уставилась на Шона, не дыша. Он обошёл машину сзади, взял коробки у меня из рук и передал их одному из двух парней, стоящих неподалёку.

— Переезжаешь?

— Просто… решила закинуть коробки домой.

— А вот и нет.

Мои глаза наполнились слезами, и я снова протянула руку к дверце машины, но Шон перехватил моё запястье. Обвив второй рукой меня за талию, он уткнулся носом мне в шею.

— Это не твой дом, крольчонок. Твоё место рядом со мной, — проговорил он, вдыхая через нос. — Боже, как же мне тебя не хватало.

— Отпусти меня, — сказала я. Дыхание вырывалось судорожными вздохами, и я никак не могла успокоиться. Вновь оказаться в руках Шона было кошмаром, который преследовал меня неоднократно с тех самых пор, как я села на автобус до Колорадо-Спрингс, и теперь я проживала этот кошмар наяву.

— Идём со мной, Дарби, — пальцы Шона вонзились в мой бок. — Твоё бегство и всё, через что я прошёл с тех пор… это больше не важно. Теперь у нас ребёнок. Мы будем семьёй.

— Она… она не твоя, — проговорила я, зажмурив глаза.

Схватив меня за волосы, Шон дёрнул мою голову назад. Я вскрикнула.

— Чтоб тебя, тупая ты шкура! — рявкнул он.

Водитель такси вылез из машины. Он нервничал, но стоять в стороне не собирался.

— Что вы делаете?! — в его голосе отчётливо слышался акцент. — А ну отпустите её!

Шон отпустил мои волосы и, схватив меня за руку, потащил в сторону.

— Эй! — воскликнул водитель такси. — Я вызову полицию!

Фары белого седана зажглись. Шон открыл заднюю дверцу справа и запихнул меня внутрь. Протолкнув меня ещё дальше на сиденье, он залез следом за мной в машину и захлопнул дверь.

— Шон, — возмутился водитель. — Мы на это не подписывались, мужик.

— Езжай, соплежуй, пока я тебе башку не проломил.

Водитель резко сдал назад и дал по газам. Я ударилась лбом о спинку водительского сиденья, а затем ещё раз — о стекло — когда он заложил резкий поворот на сумасшедшей скорости.

— Кк-куда мы едем? — спросила я. Шон не ответил и я закричала. — Куда вы меня везёте?!

— Заткнись, тупая шкура! — заорал Шон мне в лицо. Откинувшись назад, он принялся лупить себя по лбу ладонью. Откашлявшись, он взял меня за руку. — Прости. Прости, я просто пытаюсь подумать. Терри, езжай мимо её дома.

— Хочешь отвезти её домой? — спросил парень, сидящий спереди на пассажирском сиденье. Он был самым крупным из них троих. Скорее всего, именно его уложила на пол Наоми в баре на День благодарения.

— Езжай мимо, — скомандовал Шон.

Я испугалась, что Трекс с Хэйли окажутся дома. Я понятия не имела, что замышлял Шон.

— Не делай им больно. Я поеду с тобой.

— Ты в любом случае поедешь со мной, — Шон пальцами убрал волосы с моего лица. — Мы не станем останавливаться, крольчонок. Просто проедем мимо.

Шон улыбался мне так, словно это не он только что похитил меня и таскал за волосы — как если мы просто решили покататься на Рождество. Я отодвинулась от него, старясь придумать, как выбраться из машины. Если я выпрыгну на ходу, Мэдди может пострадать. Пока машина не остановится, я бессильна. Терри притормозил перед перекрёстком, и я вцепилась в ручку двери.

— Не вздумай, — прорычал Шон, прижав нож к моему животу.

— Шон… — я уставилась на нож.

— Я проделаю в тебе дыру, если не будешь сидеть на этом грёбанном сиденье, как положено хорошей девочке. Поняла меня?

Я торопливо кивнула, по моим щекам катились горячие слёзы. Через десять минут мы оказались в моём районе, проезжая мимо полицейского участка и многочисленных соседей. Солнце было высоко над горами, разгоняя ночные облака. Подъездные дорожки перед домами были либо опустевшими, либо заставленными машинами — люди готовились к празднику. Я вздохнула, заметив, что машины Трекса не было перед домом.

Шон перегнулся через меня и, опустив стекло, схватил мой телефон.

— Что ты делаешь? — возмутилась я, когда он швырнул мой телефон на лужайку перед домом. — Зачем ты это сделал?! — крикнула я.

— Езжай домой, Терри, — скомандовал Шон, закрыв окно.

Терри кивнул в ответ. Я закрыла лицо руками и заплакала.

— Ты устроила этому жалкому недоноску взбучку после моего ухода? Тебя разозлило, что он не говорил тебе о своей службе в морской пехоте? — дразнил Шон.

Я была не в силах говорить — закрыв лицо руками, я продолжала рыдать. Я сделала именно то, чего он и добивался — сказала Трексу, что ухожу. Трекс обнаружит телефон, который подарил мне, на лужайке перед домом, и решит, что я сбежала, не взяв с собой ничего. Мне не впервой так делать.

Я обхватила живот двумя руками. Он снова стал как каменный, болезненно сжимаясь — по-настоящему болезненно — впервые за всё время. Это уже были не просто ноющая боль и ломота в теле. Я застонала, понимая, что, хоть уже и поздно, но мне необходимо успокоиться. У меня начинались схватки. Вдох через нос, выдох через рот — я старалась дышать медленно и размеренно. На втором вдохе Терри решил обратить внимание Шона на проблему.

— Надеюсь, она не станет рожать прямо в машине, — проворчал Терри. — Не хватает мне ещё и её кровью руки запачкать. Ты зашёл слишком далеко, Шон. Нас всех ждут неприятности из-за того, что ты натворил.

— Ты говорил, что она хочет вернуться домой, — заныл парень с пассажирского сиденья.

— Иди на хрен, Тодд, — нахмурился Шон. — Она хочет. Верно? — спросил он, глядя на меня. Он мотнул головой вперёд, и я кивнула в ответ.

— Что случилось с его лбом? — поинтересовалась я, глядя на окровавленную повязку сидящего впереди парня, прилепленную под самой линией роста волос.

— Протаранил девчонку-подростка.

— Хэйли? — уточнила я, закрыв глаза.

— Нам требовалась диверсия. И это себя-то я считал настойчивым. Господи Боже. Да этот паразит ни за что бы не убрался сам из гостиницы. Когда Дерек сообщил, что сестра направляется в город, мы воспользовались шансом. — Шон сжал мою руку, заметив кольцо на среднем пальце. — Это ещё что, блин, такое?!

— Подарок на Рождество, — ответила я. — Девочка в порядке?

— Это он подарил? — не унимался Шон, в глазах которого снова разгорался гнев.

— От коллеги, — помотала я головой.

— Точно не от той чёртовой потаскухи Лэйн, — рассмеялся Шон.

— Где она? — моя нижняя губа задрожала. — Она не явилась на работу.

Шон уставился в окно, заметно нервничая. Остальные мужчины хранили молчание.

— Ты ей что-то сделал? — спросила я.

— Она была одержима идеей трахнуть твоего парня. Лишь бы досадить тебе и посеять семена раздора между вами. Её интересовал лишь он, — сказал Шон, сплюнув на пол.

— Мужик, ты чего?! — возмутился Терри.

— Грёбанные женщины. Вы дурите нам голову, пока не добьётесь своего. Меня никто использовать не будет.

— Что ты сделал? — спросила я, не поднимая голову.

— Проучил её.

— Ты был прав. Попка у неё была что надо, — добавил Тодд, посмеиваясь и глядя в окно.

— С ней всё в порядке? — спросила я.

— Не думаю, — фыркнул Шон. — Но тебе не стоит переживать из-за неё. Плевать мне на эту шлюху. Я вернул тебя и это главное. Осталось только вот от этого избавиться, — сказал он, указывая на мой живот. — И тогда всё снова будет, как раньше.

— Я солгала, — сказала я. — Это твоя дочь, Шон. Сам подумай. Я почти на тридцать шестой неделе, до родов четыре недели. Посчитай, сколько месяцев. Это твоя дочь. Когда она родится, ты сам увидишь. Она твоя.

— Ого, — воскликнул Терри. — Мои поздравления, мужик.

— Ты лгала мне раньше, — прорычал Шон. — Откуда мне знать, что сейчас ты говоришь правду?

— Ты просто… подожди, пока она появится на свет. Вот увидишь. Она будет похожа на нас с тобой. Она не будет похожа на Трекса. Это твоя дочь.

Шон посмотрел на мой живот, а затем убрал нож.

— Так она моя?

Я кивнула. Взяв его за руки, я положила его ладони на уютное пристанище Мэдди. По моим щекам лились слёзы, и я сглотнула, чтобы сдержать рыдания, пока Шон тискал мой живот, тихо воркуя с Мэдди — таким я слышала его голос впервые.

— Почему ты мне солгала? — недовольно проворчал Шон.

— Я… Мне было стыдно, что я сбежала. Прости, что причинила тебе боль. Я просто переживала и повела себя глупо. А потом мне было слишком стыдно, чтобы вернуться. Я… я заглажу свою вину перед тобой.

Шон сверлил моё лицо взглядом, решая, хочет он мне верить, или нет.

— Так и будет, чёрт побери.

Затем его губы расползлись в ухмылке и я поняла, что мне удалось выиграть нам с Мэдди немного времени.

Глава 28

Трекс

Хэйли передвигалась очень медленно, но с моей помощью она сумела дойти от пикапа до входа в дом. Пять машин заехали на подъездную дорожку и припарковались перед домом. Наоми ждала у входа, пока мы с оставшейся частью команды доставляли мою сестрёнку домой.

Я старался не торопить сестру. Дарби игнорировала мои сообщения и звонки. Мне отчаянно хотелось знать, сбежала ли она. Я послал Наоми сначала в гостиницу, а затем домой, но Дарби нигде не было. Была уже середина дня и, судя по всему, Дарби домой не возвращалась. Мне и так было тошно, что Дарби бросила меня. А при мысли о том, что она уехала из города беременная, не взяв с собой ничего, меня охватывала паника.

— Трекс, — окликнул меня Китч. Я повернулся и увидел в его руках телефон Дарби. — Это лежало на газоне.

У меня внутри всё сжалось.

— Не может быть. Я проверил логи охранной системы. Дарби не заходила домой.

Слоан осторожно поднял Хэйли на руки и открыл дверь плечом.

— Иди, — сказал он, кивнув в сторону дома. — Вдруг ты что-то упустил.

Впервые за это утро я позволил себе ощутить надежду. Войдя в дом, я позвал Дарби. Я проверил спальню, ванную и детскую — все вещи Дарби и Мэдди были на месте. Зубная щётка Дарби всё ещё стояла в стакане возле раковины. Розовое платьишко Мэдди, которое лично выбрала и купила ей Дарби, всё так же висело в шкафу.

— Дарби? — позвал я. Моё сердце билось как сумасшедшее.

— Она не здесь? — спросила расстроенная Хэйли.

Наоми вынесла в гостиную стакан воды с кухни и, открыв баночку с таблетками Хэйли, выдала моей сестре лекарства.

— Ты бы лучше о себе побеспокоилась, — сказала Наоми, повернув запястье и глядя на свои наручные часы. — Тебе повезло, что ты отделалась ушибом рёбер и сотрясением. Если копы не найдут ту сволочь, что тебя протаранила, я сама его разыщу.

— Твои родители уже едут? — поинтересовался Харбингер.

Я кивнул. Машина Хэйли получила боковой удар на перекрёстке, находящемся в паре кварталов от моего дома. Сестра мало что могла рассказать нам про парня, который в неё врезался, кроме того, что у него были тёмные глаза и что он сбежал с места аварии на своих двоих.

— Нелогично для Дарби уезжать, не взяв с собой ничего, — заметил я, оглядывая гостиную.

— Ей это не впервой, — возразила Наоми.

— Нелогично не зайти домой, зная, что меня нет дом, а и я её не потревожу. Даже чтобы забрать свои вещи? Даже чтобы забрать вещи, которые она купила для Мэдди?

Зазвонил телефон Дарби и Китч тут же бросил его мне.

— Алло?

— Трекс? — раздался удивлённый голос Ставроса.

— Ты не видел Дарби сегодня? Не слышал о ней ничего? — спросил я.

— Нет, — ответил он, замявшись.

— Ставрос, это важно. Моя сестра попала в аварию. Я только вернулся домой. Дарби нет дома, — я прочистил горло, прежде чем продолжить. — Мы поругались этим утром. Последнее, что она мне сказала — это что она перевезёт свои вещи обратно в гостиницу.

— В гостиницу? Чем ты так её расстроил, Трекс?!

— Я… это долгая история. Дарби оставила свой мобильный телефон. Я просто хочу убедиться, что с ней всё в порядке.

— Позвони в гостиницу. Майя должна была видеть Дарби утром. Держи меня в курсе поисков.

— Ладно. Спасибо, — я повесил трубку, нашёл номер гостиницы и набрал прямой номер ресепшен.

— Гостиница «Колорадо-Спрингс», — ответила Майя.

— Майя, привет, это Трекс. Дарби там?

— Нет, она ушла утром. Она взяла пару коробок и вызвала такси до дома. Дарби была чем-то сильно расстроена.

Я свесил голову, положив руку на макушку. Я едва мог держать себя в руках, пока мы говорили.

— Да уж, утро у нас не задалось.

— Да нет же, она, вроде как, кричала на таксиста.

— Чего?! — изумился я. — Это на неё не похоже. Что именно она кричала?

— Без понятия. Я услышала крики. К тому моменту, как я вышла на улицу, такси уже не было.

— Она не возвращалась? — спросил я.

— Нет.

— Ты не могла бы попросить её позвонить мне, когда увидишь её? Я переживаю.

— Само собой.

— Спасибо, — ответил я, прежде чем повесить трубку.

— Твою мать!!! — заорал я, швырнув телефон через всю комнату и разбив его об стену.

Горло сдавило, в носу щипало, на глаза навернулись слёзы. Свесив голову, я вцепился в столешницу, пока пальцы не побелели. Я старался взять себя в руки, считая до десяти. Мой отряд не раз видел, как я теряю контроль. Но я не хотел, чтобы Хэйли видела меня в таком состоянии. Всё плыло перед глазами. Меня мутило, хотелось сжаться в комок и отключиться — лишь бы не чувствовать боли.

— Трекс, — окликнул меня Харбингер. Его голос был спокойным и ровным, словно уговаривая меня отойти от края пропасти, на котором мы все не раз побывали — с того уступа, откуда дорогу обратно знали только наши сослуживцы.

Я повернулся, глядя на осколки телефона на полу, и тут же отвёл взгляд в сторону, жалея о том, что сделал. Моё лицо скривилось, когда я осознал, что натворил.

— Нет, пожалуйста, только не это… — бормотал я, неуклюже пытаясь достать свой телефон из кармана.

Я промотал записи камер, установленных у передней двери и у подъездной дорожки, в промежутке с семи до восьми тридцати утра — на этот раз пытаясь разглядеть не только как Дарби подходит ко входной двери. Вот тогда я и увидел то, что искал. Её мобильный выбросили на лужайку перед домом из проезжающей машины. Мне едва удалось распознать в движущемся размытом пятне машину, похожую на белый седан.

— Она у него, — сказал я, глядя на свой отряд. — Нам надо ехать. Немедленно.

— У кого? У Шона? — переспросила Наоми. — Давай по порядку. Мы пока не знаем наверняка.

— Мы тратим время попусту, — возразил я, кинувшись в свою спальню. Прижав телефон к уху, я мысленно молил Вэл поскорее ответить на звонок. Она ответила, но я перебил её, не дав ей договорить «привет». — Мне нужно, чтобы ты кое-кого нашла для меня.

— Очередное одолже…

— Шон похитил Дарби! Ради всего святого, Вэл, брось свои дурацкие шуточки и найди её!

На том конце провода повисло продолжительное молчание. Я уже собирался поинтересоваться, куда Вэл запропастилась, но тут я услышал, как она что-то печатает на клавиатуре.

— Обрисуй ситуацию, — попросила она.

— Шон явился в гостиницу. Работница ресепшен слышала, как Дарби кричит на таксиста, и это странно.

— Проверяю записи камер, — раздался голос Вэл.

— Моя сестра попала в аварию, и мне пришлось оставить Дарби одну в гостинице. Я отправил Наоми в гостиницу, но когда она приехала туда к семи тридцати, Дарби уже не было. Дома она не появлялась.

— Такси уехало без пассажира. На записи есть кто-то ещё, но камера туда не достаёт, погоди… — щёлканье клавиш продолжилось. — Машина, на которой был виновник аварии, числится в угоне.

— Это была чёртова приманка для меня, — вздохнул я.

— Отслеживаю белый седан с перекрёстка рядом с твоим домом после семи тридцати утра. Они покинули город… погоди… подключаюсь к камерам на автомагистрали, — Вэл испустила тяжкий вздох. — Белый седан направляется в Техас. Четыре человека в машине. Одна женщина. Подходит под описание Дарби.

Я сложил в сумку одежду и стволы и вернулся в гостиную. Хэйли и мой отряд внимательно смотрели на меня, ожидая, что я скажу им, что делать дальше.

— Я переговорил сВэл, — сказал я. — Дарби у него. Я еду в Техас.

— Одного мы тебя не отпустим, — сказала Наоми, оглянувшись на Хэйли.

— Я останусь, — предложил Харбингер.

— Ура! Грузитесь в машину, ребята, — кивнула Наоми.

Наоми заняла переднее пассажирское сиденье. Мартинез, Слоан и Китч уселись сзади. Я мчался со скоростью девяносто миль в час^[33] на юг по трассе I-25, поручив Наоми проверять и перепроверять каждый белый седан и стоянки придорожных закусочных на нашем пути. Вэл держала нас в курсе. Беглецы опережали нас на пять часов, но затем Вэл засекла Шона на камере, расположенной на заправочной станции в Амарилло, Техас. Белый седан оставался на парковке несколько часов и к тому моменту, когда машина снова тронулась в путь, мы отставали от них всего на час.

— Рядом с заправкой есть мотель. Скорее всего, они остановились поесть и вздремнуть перед вторым отрезком пути, — Вэл была на громкой связи. — Это точно Дарби. Эта девушка на очень позднем сроке. Не вижу, чтобы кто-нибудь из них пользовался кредиткой где-либо поблизости. Должно быть, они платят наличными.

— С Дарби всё в порядке? Она была в том же номере, что и Шон? Где отдыхали двое других парней?

— Неизвестно, — ответила Вэл. — Она передвигается на своих двоих. Это хороший знак.

Я нахмурился и сжал руль так, что костяшки побелели.

— А что там с Дереком? Возможно ли, что он тебя дурит? — спросила Наоми.

— Не-а, — ответила Вэл.

— Откуда ты знаешь? — не унималась Наоми.

— Потому что Дерека арестовали три недели назад. Ему предъявили обвинения в преднамеренном раскрытии засекреченных данных неуполномоченному лицу согласно Закону о шпионаже 1917 года. Однако это не помешало ему воспользоваться своими связями и сообщить Шону по телефону местонахождение Хэйли.

— Чёрт, — в сердцах сказал Слоан.

— Вот почему Шон перешёл к активным действиям, — сказала Наоми. — Его брат больше не может скрывать его перемещения или отмазывать его. Последнее, что Дерек смог сделать для своего брата, это организовать диверсию.

— Оставшись без помощи, Шон пребывает в отчаянии. Должно быть, он решил, что теперь ему терять нечего, — сказал я и прибавил скорость.

Я мчался вперёд, пока не стемнело, а затем Китч сменил меня за рулём. Наоми села между нами. Несмотря на то, что Вэл отсматривала записи каждой камеры на пути из Амарилло в Форт-Худ, я продолжал проверять каждый белый четырёхдверный седан, сидя на пассажирском сиденье. Мы почти не разговаривали, если не считать обсуждения примерного плана действий, когда мы догоним беглецов. В идеале нужно увезти Дарби подальше от Шона и его прихвостней, пока они не просекут, что к чему.

— Иисусе, она, должно быть, просто в ужасе, — сказал я.

— И сама не своя от волнения. Мартинез, надеюсь, ты готов, — сказала Наоми.

— Всегда готов, — отозвался он, приподняв свою медицинскую сумку за ручку.

Белый седан остановился в Лаббоке ещё на час. А затем снова, через полчаса. Мы отставали от них на двадцать минут, когда они отъехали от ресторана «У Джорджа» в Тахоке, Техас. К северу от Джастисбурга я заметил задние габаритные огни машины. Наконец мы увидели белый седан.

— Это они!

— Так, не дёргайся, — скомандовала Наоми. — Держись от них на расстоянии, Китч. Будем действовать с умом.

Седан сбросил скорость с семидесяти до шестидесяти пяти, а затем до пятидесяти пяти^[34] миль в час, а затем свернул на стоянку для автоприцепов-кемперов.

— Езжай мимо, — сказал я. — Подберёмся к ним пешком.

Китч проехал мимо поворота на грунтовку. Я развернулся на сиденье, следя за седаном, подпрыгивающим на ухабах. Китч выключил фары и вывернул руль влево. Он пересёк встречную полосу движения и выехал на поле, припарковавшись в километре к югу от Шона.

— Думаешь, они нас заметили? — спросила Наоми, завязывая ботинки на два узла и собрав волосы на затылке. — Сегодня полнолуние. С тем же успехом мы могли бы пытаться подкрасться к ним при свете дня, — заметила она, снимая куртку.

— Не уверен, — возразил я. — Будьте готовы ко всему.

Проверив свой «глок», я снял его с предохранителя и повёл наш отряд вперёд, направив Слоана с Мартинезом во фланги, пока все остальные двигались единым строем. Как в старые добрые времена.

В пятнадцати метрах впереди появился просвет, где поляну окружал лес, и я разглядел Дарби сквозь ветви деревьев. Она стояла на коленях на земле, не заботясь о том, что запачкает брюки. Задние дверцы седана были распахнуты, тусклый свет из салона машины высвечивал испарину на её лице.

Дарби схватилась за живот, нагнувшись вперёд, и застонала. Я дёрнулся к ней, но Наоми схватила меня за рукав и покачала головой.

Дарби уперлась ладонями в землю, пыхтя и испуганно глядя перед собой.

— Вы должны… вы должны отвезти меня в больницу, — взмолилась она.

— Заткнись! — рявкнул Шон. — Я думаю.

— У нас нет времени! — закричала Дарби.

У меня задёргались мышцы на щеке, и я крепче сжал рукоять пистолета. Наоми жестом показала мне сохранять спокойствие. Мы расположились за деревьями, окружающими кемпинг. На стоянке были только белый седан и два автоприцепа. Я слышал, как Шон раздражённо переговаривается с двумя другими парнями. Дарби скорчилась возле машины. Я мог видеть только её макушку.

— Чёрт, — выругался я, привалившись головой к дереву. — Она вот-вот родит, — прошептал я.

— Это всё усложняет, — едва слышно заметила Наоми. — А может, и наоборот — окажется нам на руку.

Все с нетерпением ждали моей команды. Дарби снова вскрикнула. Я наклонился, стараясь улучшить обзор, затем перевёл взгляд на Мартинеза. Он жестом показал, что видит Дарби и показал на часы. Время поджимало.

— Прошу вас! — закричала Дарби.

— Заткни её! — прорычал высокий парень.

— О, на этот раз я не просто посажу его на задницу, — прошипела Наоми.

Я дал сигнал, и мы двинулись вперёд единым строем.

Дарби заметила нас первой. Она держалась руками за живот, вся покрывшись потом. Дарби издала звук, напоминающий нечто среднее между смехом и рыданиями.

— Ты пришёл, — сказала она. По её лицу катились слёзы.

— Я здесь, детка, — ответил я.

Шон обернулся и, окинув меня быстрым взглядом, потянулся к Дарби. Я нажал на курок «глока», целясь в рукав его куртки. Шон вскрикнул, схватившись за руку, но я всего лишь задел его по касательной, всадив пулю в стоявшую за ним машину. Осмотрев себя, Шон поднял руки. Высокий парень кинулся прочь, но Наоми остановила его, всадив три пули в землю у его ног.

— Хэйли в порядке? — спросила Дарби.

— Будет в порядке. Давай-ка лучше отвезём тебя домой.

— А нельзя по дороге заехать в больницу? — Дарби вымученно улыбнулась. Вдруг её лицо скривилось и она согнулась пополам. — Это был он, — пробурчала она, указывая трясущейся рукой на высокого парня. — Тодд. Это он врезался в Хэйли, чтобы тебя отвлечь.

— Ты врезался в машину моей сестры? — спросил я, глядя на него.

Поначалу он растерялся, глядя на Шона в поисках подсказки. Шон промолчал, тогда Тодд решил сменить тактику.

— Да, я ей неслабо вломил, — огрызнулся он. Выхватив пистолет из заднего кармана штанов, он успел поднять его наполовину, прежде чем я нажал на курок своего «глока». Тодд с изумлённым видом рухнул на колени. Из его груди хлынула кровь.

— Вот теперь у нас у всех есть повод заехать в больницу, — сказал я, глядя на Шона исподлобья.

Второй прихвостень Шона бросился к Дарби и схватил её за волосы, дёрнув обратно к машине. Она вскрикнула, стараясь дотянуться до волос.

— На… назад! — крикнул он.

— Я тебе руку к херам отрежу, если не отпустишь её немедленно, — к концу фразы я перешёл на крик.

— Пусти её, Терри, — скомандовал Шон, продолжая стоять с поднятыми руками.

— Назад! — повторил Терри. Он отпустил волосы Дарби и, вытащив из-за спины пистолет, приставил его к её шее.

— Вы в меньшинстве, — заметила Наоми. — Оставьте девчонку. Садитесь в машину и сваливайте. Живо.

Терри с Шоном переглянулись. Тодд хрипел на земле.

— Отпустите её, и тогда я займусь вашим приятелем, — предложил Мартинез. — Его грудная полость заполняется жидкостью. С каждым вздохом он приближается к удушью.

— Никому не двигаться, вашу мать! — заорал Шон.

Дарби скривилась от боли. Она вскрикнула, напугав Терри. Слоан нажал на курок и Терри пошатнулся, когда пуля пронзила его сердце. Он повалился на машину, оставив на ней кровавые разводы, пока сползал на землю.

Я подал Дарби знак ползти ко мне, продолжая следить за Шоном.

— Дарби! Не вздумай! — прорычал Шон.

Дарби замерла. Судорожно дыша, она закрыла глаза, но затем продолжила ползти. Я сделал несколько шагов к ней, держа Шона на прицеле, и помог Дарби встать, прижав её к себе.

— Ты как? — спросил я, коснувшись губами её виска.

Она посмотрела на меня со слезами на глазах и улыбкой облегчения.

— Уже лучше, — ответила она, пыхтя.

Я прижал её к себе, позволив ей облокотиться на меня всем весом.

— Убери от неё руки! — проорал Шон. — Она моя!

— Мартинез, — рявкнул я. Мартинез покинул свою позицию и занялся Дарби. Усадив её на землю, он начал осмотр.

— Убери пушку, слюнтяй, — сказал Шон.

— Хочешь попробовать? — спросил я. — Хочешь выяснить, каково драться с тем, кто способен дать сдачи?

— Трекс, не надо, — сказала Дарби, стиснув зубы. — У него… — она не договорила, застонав и согнувшись пополам.

— Убери пушку. Давай разберёмся по-мужски, джархед^[35].

— Трекс, — раздался встревоженный голос Дарби. — У него…

Охнув, она снова закричала от боли.

Положив «глок» на землю, я направился к Шону.

— Будет чертовски больно. Помни… я предупреждал, — сказал я.

Я нанёс первый удар, вложив в него всю ту ярость, что кипела во мне с момента нашего с Дарби знакомства. Мой кулак врезался в челюсть Шона. Из его рта брызнула кровь, голова дёрнулась в сторону, но Шон быстро оправился и уставился на меня, оскалив перепачканные кровью зубы в улыбке.

Поначалу я не заметил покалывания в боку, пока не услышал крик Дарби.

— Тебе она тоже не достанется, — прошипел он, медленно вытащив нож из раны и повторно воткнув его с проворотом.

Пуля в плечо заставила его пошатнуться, но он снова двинулся на меня, и тут его голова дёрнулась назад. Наоми держала в руках свою Вики, из дула которой вился дымок. Шон рухнул на землю. Я пошатнулся. Покалывание в боку переросло в жгучую боль.

Я упал рядом с Дарби. Мир на миг притих. В ушах звенело. И вдруг тишина снова наполнилась шумом.

Мартинез разорвал мою рубашку и неуклюже потянулся за своей сумкой.

— Трекс? — раздался голос Дарби. Её лоб покрылся потом, волосы прилипли к лицу. Она выглядела обессилевшей.

— Откинься назад, — скомандовал Китч, помогая мне облокотиться на его сумку.

— Рана поверхностная, — сказал я, чувствуя, как горячая кровь заливает мой бок.

— Это не просто поверхностная рана, придурок, — нахмурился Мартинез. — Какого чёрта это было?

— Вечно ты строишь из себя героя, — недовольно проворчала Наоми.

— Просто подлатайте меня и давайте отвезём Дарби в больницу.

— Трекс? — Дарби потянулась ко мне.

— Я в порядке, детка, — я поцеловал её руку. — Бывало и похуже. Давай доставим тебя в больницу, чтобы наконец увидеть нашу малышку.

— Давайте мы вас обоих отвезём, — сказал Китч, следя за тем, как трудится хмурый Мартинез.

Мартинез отнёс Дарби в машину. Слоан уселся в кузов, чтобы оставить нам место в салоне. Я забрался на заднее сиденье вместе с Дарби и Мартинезом. Китч уселся за руль, Наоми села рядом с ним.

— Как ты? — спросил я, убрав влажные волосы, прилипшие к щекам Дарби.

— Бывало и получше, — ответила она сквозь зубы. — А ты как?

— Даже не больно ни разу, — проворчал я, помотав головой.

Она рассмеялась, а затем нагнулась вперёд, выдав тираду ругательств. Подняв брови, я посмотрел на Мартинеза.

— Схватки частые, — ответил он. — Дарби, можешь кое-что сделать? Опусти руку вниз и попробуй нащупать головку.

— Что? — переспросила Дарби.

— До ближайшей больницы сорок минут, — доложил Мартинез.

— Это при обычной скорости, — заметил Китч. — Я доставлю нас за двадцать.

— Дарби, — голос Мартинеза был спокойным и ровным. — Опусти руку и попробуй нащупать головку.

Привстав, Дарби засунула руку в чёрные брюки-слаксы, которые она надела на работу прошлым вечером.

— Близко, но ещё не совсем, — покачала она головой. — Я чувствую её, — сказала Дарби, глядя на меня и улыбаясь.

— Держись, детка, — сказал я, поцеловав её лоб. — Мы почти приехали.

— Ещё пятнадцать минут, — уточнил Слоан.

Дарби сделала пару вдохов и облокотилась на моё плечо, прикрыв глаза. Она была измотана. Я потерял так много крови, что не сильно отставал от неё.

— Не отключайся, Трекс, — Мартинез шлёпнул меня по щекам пару раз.

— Да здесь я, — отозвался я. — Мне грезится ужин с парой симпатичных девчонок.

— Прости меня, — сказала Дарби, судорожно дыша.

Я помотал головой, собираясь возразить, но Мартинез меня перебил.

— Дарби, ты доведёшь себя до гипервентиляции, если не будешь контролировать своё дыхание, — вмешался Мартинез.

— Вдох через нос, — подсказал я, делая глубокий вдох вместе с ней, даже несмотря на то, что дышать глубоко было чертовски больно. — И выдох, — продолжил я, выдыхая пять секунд. — Ещё раз… хорошо, молодец.

Дарби закричала, сжав зубы и согнувшись пополам. Её гладкие медовые волосы спутались, намокнув от пота возле корней.

— Трекс, — сдавленно взмолилась она. — Помоги мне, — заплакала она. — Молю, помоги мне.

Взяв её за руку, я сжал её ладонь.

— Китч! — крикнул я.

— Шесть минут! — крикнул он в ответ.

Я почувствовал, как машина рванула вперёд ещё быстрее, а затем раздался едва слышный щелчок и звук льющейся воды, словно кто-то пролил на пол кувшин воды.

— Воды отошли, — крикнул Мартинез. — Дарби, давай-ка снимем с тебя штаны. Ты можешь родить в машине.

— Нет, — захныкала Дарби. — Я не могу, я…

— Дарби? — спокойно сказал я. — Мы рядом. Мартинез военный медик. Всё будет хорошо.

Дарби посмотрела на меня исподлобья и кивнула. Она привстала и Мартинез помог ей снять штаны и нижнее бельё. Наоми повернулась и накрыла ноги Дарби своей курткой. Дарби привалилась ко мне. Наскоро осмотрев её, Мартинез посмотрел на меня.

— Постарайся не тужиться, тогда мы успеем доехать до больницы. Расслабься в перерывах между схватками и, по возможности, во время схваток.

Машина дёрнулась при въезде на дорогу, ведущую к больнице «Когделл Мемориал». Китч пронёсся мимо административного здания и притормозил перед входом. Все, кроме меня, выскочили из машины. Кто-то рывком распахнул мою дверь. Наоми помогла мне выбраться, пока Мартинез нёс Дарби в отделение экстренной помощи.

— Нам нужен врач! — крикнул Мартинез.

На звук выбежала небольшая группа медсестёр. Я слышал, как Мартинез докладывает им о нашем с Дарби состоянии. Дарби усадили в кресло-коляску.

— Погодите, — сказала она и указала на меня. — Он отец. Он мне нужен.

Медсёстры переглянулись, затем одна из них кинулась за вторым креслом. Я потянулся к Дарби и она взяла меня за руку.

— Как вас зовут? — спросила медсестра, везущая Дарби, пока нас катили внутрь через двустворчатые двери.

— Скотт Трекслер, — ответил я. — А это Дарби.

— Я Дейрдре, — представилась блондинка. — А это Лэсли, — сказала она, кивнув в сторону улыбающейся брюнетки.

— А я будущая Трекслер, — добавила Дарби.

— Это так, — с улыбкой подтвердил я, сжав её руку.

Нас отвезли во вторую смотровую. Затем Дарби помогли переодеться в медицинскую накидку и забраться на кушетку.

— Первый ребёнок? — поинтересовалась медсестра.

— Да, — ответила Дарби.

— Первое ножевое? — спросила меня медсестра.

— Вообще-то, нет, — ответил я.

Все находящиеся в комнате женщины переглянулись, Дарби в том числе.

— Он морпех, — пояснила Дарби.

Медсёстры с пониманием кивнули и вернулись к работе.

Дейрдре разрезала мою рубашку, использовав ранее проделанную Мартинезом дыру.

— Ничего себе, — изумилась она, приподнимая повязку. — Ваш приятель, по ходу, медик?

Я кивнул. У медсестры был тот же акцент, что и у Дарби, и я улыбнулся.

— Да, я в порядке.

— Выглядит неважно. Ты потерял много крови, — она посмотрела на Лэсли. — Давай-ка поместим его в третью смотровую.

— Я побуду здесь, пока не увижу, как моя дочь появится на свет, а потом можете везти меня куда хотите.

— Трекс, — сказала Дарби.

— Я месяцами мечтал об этом моменте и ни за что его не пропущу, — сказал я, прижав руку к повязке. — Мне бывало и похуже.

— Доктору это не понравится, — замялась Лэсли.

— Думаю, ей интересно будет узнать вашу историю, — заметила Дейрдре. — Как и мне.

Дарби задержала дыхание, а затем закричала. Лэсли мигом осмотрела её.

— Вижу головку.

Обе медсестры засуетились, устанавливая подножки и столик с инструментами. Я попытался подкатить своё кресло поближе.

— Я помогу, — предложила Лэсли, подкатив меня так, что я оказался сидящим сбоку от Дарби. Схватив Дарби за руку, я поцеловал её костяшки.

— Ты отлично справишься, милая.

— Ну привет, — поздоровалась женщина в белом халате поверх голубой формы медика, заходя в помещение. Она надолго застряла у раковины, тщательно моя руки, прежде чем натянуть перчатки. Усевшись на стул, она подкатила его ближе, оказавшись между ног Дарби. — Я доктор Барнс. По всей видимости, через несколько минут я буду принимать у вас роды. — Она внимательно посмотрела на меня поверх очков в прямоугольной оправе. — Отличная получится история для вечеринок по случаю дня рождения.

Дейрдре встала по одну сторону от Дарби, а Лэсли — по другую. Когда пришло время тужиться, они взяли Дарби за ноги и подтянули их коленями к животу, разместив ладони на подошвах её ступней. В перерыве между схватками они ставили ноги Дарби обратно на подставки. Каждый раз, когда Дарби тужилась, я задерживал дыхание, считая вместе с медсёстрами. В тридцатисекундные перерывы между схватками Дарби поворачивалась и улыбалась мне.

— Я люблю тебя, — сказала она. — Не знаю, о чём я думала. Я вообще не думала. Я просто…

Она закричала и принялась тужиться. Дейдре с Лэсли снова подхватили её ноги, считая до десяти.

— У тебя отлично получается, — подбадривала её Лэсли.

— Ты молодец, — кивнула Дейрдре и посмотрела на меня. — Перестань задерживать дыхание, иначе вырубишься раньше, чем родится ребёнок.

— Да, мэм, — ответил я, делая глубокий вдох и выдыхая.

Через шесть потуг появилось крошечное личико Мэдди. Ещё через шесть тельце Мэдди выскользнуло целиком, как горошинка из стручка. Доктор Барнс положила Мэдди на живот Дарби, а Дейрдре обтёрла тельце Мэдди пелёнкой.

Я ждал, когда малышка заплачет в первый раз. Прошла, казалось, целая вечность, но наконец Мэдди сделала вдох и самый прекрасный звук на свете заполнил комнату.

Дарби смеялась и плакала, и я вместе с ней. Эта крошечная, перемазанная, розовая девочка с тёмными влажными кудряшками, облепившими голову, дрожала и вопила, лёжа на животе Дарби, и меня переполняла гордость оттого, что я стал свидетелем этого.

Дарби посмотрела на меня с сияющей улыбкой, мгновенно забыв о многочасовой боли, которую она перенесла. Я дважды чмокнул её в губы и улыбнулся, наблюдая за работой медсестёр.

— Она родилась немного раньше срока, — сказала Дейрдре.

— Она в порядке? — спросила Дарби.

— В полнейшем, — с улыбкой ответила Дейрдре.

— Хотите перерезать пуповину? — спросила доктор Барнс.

Я вопросительно посмотрел на Дарби и, когда она кивнула, взял у доктора ножницы и, следуя её указаниям, разрезал пуповину между двумя зажимами.

— Святые угодники, — восхитился я. — Получилось.

— Действительно, — согласилась доктор. — Отличная работа, новоиспечённый папа.

Я рассмеялся, чувствуя, как слёзы навернулись на глаза. Я стал отцом. Я стал отцом Мэдди.

Установив зажим на пуповину, Дейрдре завернула Мэдди в новую пелёнку, прежде чем осторожно передать малышку Дарби.

— Сокровище моё, — проворковала Дарби, касаясь крошечного носика Мэдди и её миниатюрных пальчиков. — Ты здесь.

— Дитя Рождества, — проговорила Лэсли, уперев руки в бока.

— Ты только посмотри на неё, — сказал я, коснувшись щеки Дарби, которая ворковала, шепча Мэдди всякие нежности. — Камень-талисман теперь точно придётся поменять, — с улыбкой заметил я.

Дарби посмотрела на меня, но её улыбка быстро сменилась беспокойством.

— Ты совсем бледный. Доктор Барнс, вам стоит взглянуть на раны Трекса.

— Что-то мне нехорошо, — кивнул я, ощутив внезапную усталость.

— Трекс? — окликнула меня Лэсли. Её голос доносился как будто из-под воды.

— Трекс? — позвала Дарби. — Что происходит? О, Господи! Помогите ему!

— Трекс? — голос Лэсли звучал откуда-то сбоку. Схватив меня за запястье, она измерила пульс. Я хотел возразить, сказать им, что со мной всё в порядке, но у меня не получалось.

— Давайте его в третью смотровую! Живо! — крикнула доктор Барнс.

Глава 29

Дарби

Открыв глаза, я инстинктивно потянулась к той стороне кровати, которую занимал Трекс, тут же ощутив, что его нет. Схватив его подушку, я притянула её к груди, прижав к себе и вдыхая его запах. Это был мой любимый запах, накрепко связанный с тем ароматом, которым пахли волосы Мэдди после купания.

Я слышала её лепет по радио-няне. Матрас в её кроватке шуршал, когда она двигалась. Положив подушку на место, я села, свесив ноги с кровати. Мэдди обожала просыпаться засветло, как и Трекс. Хоть её появление на свет и было омрачено смертями, Мэдди всё равно была светом во тьме — даже несмотря на то, что погибли Лэйн и Шон, и… закрыв глаза, я запретила себе думать об остальных.

Натянув тапочки, я взяла свой халат, лежащий в изножье кровати, накинула его и пересекла коридор, направившись в детскую. В доме царила тишина, отчего он казался даже просторней, чем раньше. Теперь, когда Шон с его прихвостнями больше не были проблемой, я наслаждалась безграничной свободой. Никто больше не причинит нам с Мэдди вреда.

Я толкнула деревянную дверь в детскую, освещённую тусклым светом из кухни. Кроватка Мэдди была пуста.

— Доброе утро, мамочка, — тихо сказал Трекс, держа Мэдди на груди. Он укачивал её, нежно поглаживая светлый пушок на её головке. Она была такой крошечной и расслабленной у него на руках. Её крошечные пальчики обхватывали один из пальцев Трекса.

Я прислонилась к дверному косяку, скрестив руки на груди.

— Вижу, вы тут веселитесь без меня, — прошептала я.

Мэдди пошевелилась, повернув голову на мой голос.

— Мы пытались дать тебе выспаться. Опять кошмары?

Я помотала головой.

— С тех пор как сенатор удостоверился в том, что против вас не будут выдвинуты обвинения, кошмары мучают меня всё реже. Это всё моя грудь. Она превратилась в будильник.

— Отсутствие кошмаров — это хорошо. А вот по поводу груди я не уверен.

Мэдди захныкала.

— О-о. Кто-то хочет завтрак, — заметил Трекс.

Он встал, и я протянула к нему руки. Мы поменялись местами, и я уложила Мэдди себе на колени, подняла рубашку и без труда приложила её к груди. Трекс передал мне подушку и помог засунуть её под присосавшуюся Мэдди. Взяв у него два слюнявчика, я закинула один из них на плечо, а второй под бюстгальтер для кормления, чтобы не испачкаться с другой стороны. Мы с ним уже работали как слаженный механизм.

— А как насчёт завтрака для тебя? — спросил он, наклонившись, чтобы поцеловать меня.

— Что угодно, — вздохнула я. — Я просыпаюсь зверски голодной последнее время.

— Сейчас сделаю яичницу с беконом, — ответил он, поскрипывая носками по ковру, а затем скрылся в коридоре. Его шаги были едва слышны, но я слышала, как он возится на кухне, стараясь не шуметь.

Я посмотрела вниз, встретившись взглядом с Мэдди. Она была моей точной копией — мои глаза, мой подбородок, мои черты лица. Жаль, что у меня не было моих детских фотографий, чтобы показать Трексу, насколько она похожа на меня, хотя ему и не требовалось доказательств.

— Доброе утро, любовь моя, — проворковала я, отталкиваясь ногами от пола и укачивая нас в кресле.

Трекс взял две недели отпуска в связи с рождением ребёнка, но все и так были на выходных из-за новогодних праздников, так что мы ждали в гости всех наших друзей. Весь отряд Трекса собирался приехать, а также Хэйли и родители Трекса, Ставрос и Андер и горный отряд пожарных, а также парочка знакомых мне пожарных из других частей, вроде Блэк Меса и отряда Крейга. Джей Ди с Карли и девочками также собирались приехать. Я не видела Карли с тех пор, как она высадила меня на автовокзале в Киллин, Техас. Мне не терпелось обнять её и поблагодарить. Если бы не Карли, нас с дочерью не было бы в этой комнате, а мой бойфренд не готовил бы мне завтрак дальше по коридору. Скорее всего, меня вообще бы не было на свете.

Я размышляла о том, как однажды рассказать обо всём этом Мэдди, без прикрас, но как можно мягче — оставалось лишь надеяться на озарение. Будет совсем непросто рассказать ей, что Трекс не был её настоящим отцом и что Шон измывался надо мной так ужасно, что я не в силах была говорить об этом. Что Шон был убит при попытке прикончить Трекса после того, как жестоко расправился с молодой женщиной, чья единственная вина заключалась в том, что она пыталась использовать Шона, чтобы вызвать ревность у бывшего любовника.

— Некролог Лэйн наконец напечатали в газете, — заметила я.

— Я видел, — отозвался Трекс с мрачным видом. — Она была вредной, но такого она не заслужила.

— Я знаю, каково ей пришлось, — покачала я головой. — Мне знакома эта боль, я на своей шкуре ощутила то, через что она прошла. Я не могу перестать думать об этом. А тут ещё Андер и Ставрос горюют по Тильде…

— Ты тоже горюешь по ней.

Я кивнула. Мы теперь так свободно разговаривали с ним о чём угодно. Учитывая всё произошедшее, иначе и быть не могло.

— Как ты это делаешь? Как можно жить нормально после того, что случилось… после того, что ты видел?

— Это новая норма. Нужно время. Иногда помогает психотерапия, и это хорошо.

— Отличная мысль, — согласилась я, глядя на Мэдди и зная, что должна справиться ради неё.

— Можем ходить вместе, если хочешь.

Я взвесила за и против того, чтобы скрыть правду и позволить моей малышке прожить жизнь, не зная этого бремени. Идея Трекса, озвученная несколько недель назад, о том, чтобы скрыть правду от Мэдди, уже не казалось мне такой уж плохой. Никто кроме нас с Трексом не знал, что Мэдди не была его биологической дочерью. Никому это знать и не нужно.

Когда Мэдди поела, я прижала её к груди, поглаживая и похлопывая её спинку, пока она не срыгнула, а затем я уложила её обратно в кроватку. Она поёрзала пару секунд, а затем уснула.

— Трекс? — позвала я, направившись на кухню с радио-няней в руке.

— Да, детка? — отозвался он, стараясь не уронить яичницу, которую он перекладывал со сковородки на наши тарелки.

— Я тут подумала… Я практически управляю гостиницей. Не хочу, чтобы она закрывалась. С ней столько приятных воспоминаний связано.

— К чему ты клонишь?

— Ну… может… мы могли бы подумать о том, чтобы заняться гостиничным бизнесом.

— Ты отлично справишься, — сказал он без раздумий. — Готов поспорить, что Ставрос сделает тебе заманчивое предложение.

— Правда? — улыбнулась я.

— Правда, — кивнул он уверенно. — Тебе там нравилось.

— Может, я так и сделаю, — заколебалась я.

— Что-то ещё?

— Ты кое-что говорил про удочерение Мэдди.

— А? — переспросил он, щипцами перекладывая бекон на тарелки. Выключив конфорки, он повернулся, держа в каждой руке по тарелке.

— Я размышляла над тем, как нам всё объяснить Мэдди. Тебе следует удочерить её и всё. Она твоя. Она всегда была твоей.

— О чём ты? — спросил он, нахмурившись.

— Думаю, ты прав. Скрыть правду, чтобы защитить того, кого любишь — это не самый плохой поступок на свете. Мне не приходит в голову ни одной причины, почему мы должны обременять Мэдди правдой о Шоне. Думаю, нам стоит забыть об этом и никогда больше не вспоминать.

— Значит… мы не скажем ей…

— Ты её отец. Я её мать. Вот и вся правда.

— Ты уверена?

Я кивнула.

— А ты?

Трекс поставил тарелки на стол и обвил меня руками. Он нежно поцеловал меня, позволив своим губам задержаться на моих подольше, прежде чем ответить.

— До самой смерти.

Я уселась за обеденный стол рядом с Трексом, взяла его за руку и произнесла быструю молитву, а затем принялась за его знаменитую яичницу-болтунью, блаженно мурлыча.

— Уф, как же мне не хватает этого звука, — вздохнул Трекс.

— Придётся подождать ещё четыре с половиной недели, — захихикала я.

— Вполне обоснованно, — поморщился он, — но всё равно пытка.

— Нас ждёт куча дел сегодня, — сказала я. — Я займусь уборкой, а ты займёшься припасами и…

— Сниму рождественские гирлянды с дома и уберу украшения. А ещё отпраздную первый новогодний день, который я встретил без похмелья.

Я улыбнулась, подперев подбородок ладонью.

— Помню, как впервые увидела тебя. Ты был так несносно настойчив в своей доброте. Ты заботился обо мне, хотя тебя об этом не просили, и ты не ждал ничего взамен. Ты приглядывал за мной. Ты показал мне, какой должна быть любовь, когда я ещё не знала, что люблю тебя. И когда я колебалась, упиралась и всячески сопротивлялась… ты всё равно меня любил, — я обвела рукой вокруг себя. — Ты купил всё это для нас, надеясь, что мне захочется всего этого, — я покачала головой. — Как? Как мне так повезло?

— Нет, это мне повезло, — улыбнулся он, взяв меня за руку и поцеловав ладонь.

— Я только и делала, что сопротивлялась тебе на каждом шагу.

— Это того стоило, — ответил он, жуя кусочек бекона, который он только что положил в рот, и оглядываясь. — Ты мой дом. Это наш дом. Мэдди дополняет картину. Поверь мне, я целую жизнь прожил, ни с кем не церемонясь. Если я и стал добрым, то только благодаря тебе — из-за тебя я хочу быть добрым.

— Я так тебя люблю, — я коснулась его щеки, позволив своим пальцам пробежаться по щетине на его челюсти.

Он вздохнул с видом полнейшего удовлетворения и тут его глаза загорелись.

— Вот блин. Я собирался сделать это позже, когда все съедутся сюда, — он встал и, подойдя к рождественской ёлке, выдернул коробочку откуда-то из-за задних веток. — Я просто не могу не сделать этого сейчас. Это слишком идеальный момент.

Он поставил передо мной коробочку и на мои глаза тут же навернулись слёзы.

— Предупреждаю: спойлер, — пошутил он.

— Это ведь не то, что я думаю? — спросила я, открыв крышку. Внутри оказалось моё кольцо. Вместо аметиста в нём был декабрьский камень-талисман Мэдди — танзанит насыщенного синего цвета. Справа от него располагался июньский камень Трекса, а мой камень был слева.

— Лунный камень для меня, потому что я мужчина и жемчуг — не для меня. А для тебя — аквамарин. Оказывается, некоторые месяцы, вроде марта, предполагают разные варианты. Тебе также подходит красный железняк, но мне больше нравится, как вместе с остальными камнями смотрится аквамарин. Надеюсь, ты не против.

Остальные камни по краям были бриллиантами.

— Оно прекрасно, — сказала я, вытирая слёзы.

— И раз уж я оказался в магазине… — он протянул мне второе кольцо.

Кольцо было золотым, в центре сиял овальный бриллиант, окружённый дюжиной маленьких бриллиантов, которые также украшали ободок. Я прикрыла рот рукой, уставившись на совершенство в его руке. Всё расплывалось от слёз у меня перед глазами.

— Давай по порядку, — сказал он, вставая на колено. — Я планировал всё иначе. Но когда ты так признаёшься мне в любви, любой план меркнет. Дарби… — он вздохнул и улыбнулся. — Я годами говорил, что встречу тебя в будущем. Когда я впервые тебя увидел, я понял, что любовь с первого взгляда существует. Та ночь, когда мы часами болтали в вестибюле гостиницы… наше первое свидание… первый вечер, проведённый вместе… наш первый совместный приём у врача… день, когда ты впервые призналась мне в любви… день, когда ты впервые увидела наш дом… Это всё самые лучшие дни в моей жизни… пока что. Но всё это вместе взятое не сравнится с тем моментом, когда я увидел, как ты впервые держишь Мэдди на руках. Ты и эта малышка, — сказал он, остановившись на миг, чтобы прочистить горло, — вы подарили мне нечто, чего я не знал прежде. И для меня будет невероятной гордостью и честью, если ты согласишься стать моей женой. Дарби Роуз Диксон, ты выйдешь за меня?

Вытерев слёзы, я кивнула. Мои плечи тряслись от беззвучных рыданий. Трекс, как всегда, терпеливо ждал. Всё встало на свои места. Я была потерянной, и он нашёл меня. Как только я смогла снова издавать членораздельные звуки, я ответила.

— Да.

Трекс надел кольцо мне на палец и привстал на коленях, чтобы обнять меня.

— Я люблю тебя, — прошептал он, уткнувшись лицом мне в шею. Его щёки были мокрыми от слёз, как и мои.

— Мы любим тебя, — ответила я, зная, что Мэдди не против того, что я говорю за нас обеих, пока она спит.

С этого момента у нас будут отличные дни, дерьмовые дни, трудные дни и те, что будут заканчиваться тем, что мы будем лежать в кровати рядом друг с другом, без сил, но держась за руки. Это тот идеал, где в обыденных и, временами, хаотичных моментах, мы обретём согласие и счастье, о которых мы оба мечтали.

От администрации группы

Вот и закончился перевод, который мы целый год с такой заботой вели для вас. Надеемся, книга вам понравилась, и вы получили удовольствие от прочтения!

Следующая книга этой серии, роман № 2, называется «The edge of us» («Наша грань»). Роман на английском языке уже доступен, и мы начинаем перевод!

АННОТАЦИЯ:

Став вдовой еще до тридцати, Наоми Абрамс прошла через многое. Её муж пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти братьев-морпехов. Убитая горем, но решительная, Наоми поступает на службу, готовая сделать что угодно, чтобы оберегать команду Мэтта. Эти люди теперь для неё всё равно, что братья. В маленьком городке в Колорадо Спрингс они вместе работают на новой работе и встречаются с новыми опасностями.

Зик Лунд одинок с тех пор, как его исключили из системы усыновления в восемнадцать лет, и теперь его разрозненная семья состоит из пожарных братьев и сестёр. Он никогда не планировал влюбляться в кого-то в этом далёком городке — но Наоми не такая, как все, кого он встречал. Она сильная, независимая и никогда ничего не берет у других. И на вершине ледяного каньона, с полыхающим огнём внизу, Зик, наконец, признаёт, что у него, возможно, есть чувства к вдове со скверным ротиком и разбитой душой. Но позволят ли им их надломленные сердца по-настоящему быть вместе?

Переведенные главы романа о Наоми и Зике вы сможете найти в нашей группе: vk.com/bdisaster

Примечания

1

Иоганн Пахельбель — немецкий композитор эпохи барокко и органист

(обратно)

2

Ad nauseum — латинская сентенция, дословно переводится «до тошноты».

(обратно)

3

CMC — аббревиатура «Cheyenne mountain complex» (Оперативный центр в горе Шайен).

(обратно)

4

ПТСР — посттравматическое стрессовое расстройство

(обратно)

5

Фильм-сказка 1959 года режиссёра Роберта Стивенсона, повествующий о стороже огромного поместья, который, упав в колодец, попадает в пещерное царство Маленького народца. Дарби выманивает у их короля Брайана выполнение трех желаний.

(обратно)

6

Цитата из Библии (Новый Завет, «Послание к римлянам» апостола Павла, глава 3, стих 23): «Ибо все мы согрешили и лишены славы Божией».

(обратно)

7

Supreme pizza — пицца, в состав которой входят колбаски, пепперони, лук и зелёный перец. Иногда добавляют также оливки и разные овощи.

(обратно)

8

Убийство-самоубийство — убийство, совершив которое убийца незамедлительно накладывает на себя руки.

(обратно)

9

Подъёмный бонус — поощрительная премия при приёме на работу.

(обратно)

10

Восемь-сот или «0800» — имеется в виду восемь утра.

(обратно)

11

Sephora — сеть парфюмерно-косметических магазинов.

(обратно)

12

Коллин Мей Боллинджер (Colleen Mae Ballinger), род. 21.11.1986 — американская комедийная артистка, певица и персонаж YouTube Миранда Синс (Miranda Signs). Под именем Миранды она публикует видео, изображая бездарную, эгоцентричную и нарциссичную диву, отчаянно пытающуюся пробиться на звёздный олимп без каких-либо данных. Её персонаж любит порассуждать о вещах, в которых не разбирается, публикует нелепые «тюториалы» и ругается с критиками, которых она называет «хейтерами». Имеет 9,7 млн подписчиков.

(обратно)

13

Дженна Николь Моури (Jenna Nicole Mourey), род. 15.09.1986 — американская комедийная артистка и YouTube-видеоблогер, наиболее известная под псевдонимом Дженна Марблс (Jenna Marbles). Её канал имеет более 18,7 миллионов подписчиков, что делает его седьмым по количеству подписчиков на YouTube и первым в списке каналов, которые ведут женщины.

(обратно)

14

Поп-корн потолок (также известен как «акустический») — один из видов дешёвого текстурированного покрытия из гипсовой шпаклёвки белого цвета, широко применялся для отделки жилых помещений 1950-80хх годов.

(обратно)

15

Джелато — итальянское мороженое

(обратно)

16

ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство, PTSD или posttraumatic stress disorder) — психическое расстройство, возникающее в ответ на физическую или психическую травму, когда непосредственное стрессовое воздействие травмы уже закончилось (трансформировалось). Проявляется страхом, депрессией, замкнутостью и прочими симптомами

(обратно)

17

Ассоциация молодых христианских женщин — движение, продвигающее расширение прав и возможностей женщин в более чем 120 странах. В ряды ассоциации входят женщины разных религий, возрастов, происхождения, убеждений и культур.

(обратно)

18

Название места «Laundry» в английском языке означает «прачечная».

(обратно)

19

Чичаррон — что-то вроде чипсов из свиной кожи, популярных в Испании и Латинской Америке.

(обратно)

20

В названии журнала используется игра слов — с одной стороны, название образовано сочетанием двух слов («гора» и «ухо», которые даже выделены зрительно — “MountainEar”, что можно было бы перевести как «Вестник гор»), однако, произносимые вслух, эти слова звучат как «горец» или «альпинист».

(обратно)

21

NORAD — Командование воздушно-космической обороны Северной Америки

(обратно)

22

«Молитвенная цепочка» — один из способов «усиления» молитвы, использующий технику сетевого маркетинга. Люди, которым требуется помощь, обращаются к своим знакомым по цепочке, чтобы те молились вместе с ними о решении их проблемы. Каждое следующее звено цепочки привлекает к молитве своих знакомых и т. д. до бесконечности.

(обратно)

23

Речь об английском алфавите, где буква “H” («эйч»), находится в начале алфавита, восьмой по счёту.

(обратно)

24

Языковая игра или каламбур, основанная на созвучности слов или словосочетаний. В английском языке имя героини созвучно с выражением «стог сена» (hay bale).

(обратно)

25

Лима Чарли (Lima Charlie) — в международном фонетическом алфавите буквам английского алфавита присваиваются кодовые слова (Alpha для A, Bravo для B, Charlie для C, Lima для L и т. п.). В данном случае буквы “L” и “C” обозначают первые буквы слов “loud and clear” (громко и чётко).

(обратно)

26

Город в Ираке

(обратно)

27

Пинта — 0,47 литра в американской системе мер для жидкостей.

(обратно)

28

Превышение составляет примерно 24 км в час.

(обратно)

29

«Глок» — австрийский автоматический пистолет производства Glock GmbH под калибр 9×19 мм Парабеллум. Предназначен для вооружения спецподразделений армии и полиции. Особенностью конструкции пистолета является отсутствие флажка предохранителя и курка. Принцип действия — «выхватил и стреляй».

(обратно)

30

Алкогольные напитки — виски (бурбон) «Jim Beam», ром «Captain Morgan» и вино «Kim Crawford»

(обратно)

31

Речь идёт о камне-талисмане, который соответствует месяцу рождения. Аметист — камень февраля.

(обратно)

32

Baby Browning — самозарядный карманный пистолет, рассчитанный на 6 патронов калибра 6,35х15мм. Из-за малых размеров эффективная дальность выстрела невелика — всего около 10 метров.

(обратно)

33

Примерно 145 км в час.

(обратно)

34

Соответственно, примерно со ста десяти до ста пяти и девяноста км в час.

(обратно)

35

Джархед (jarhead) — презрительное обращение к морпеху. Изначально термин появился как насмешка над принятой у морпехов стрижкой «под ёжик» по бокам, отчего голова напоминает по форме банку (jar),«твёрдую снаружи и пустую внутри».

(обратно)

Оглавление

Информация о переводе:

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

От администрации группы

*** Примечания ***