Коляска [Рушан Юнисов] (fb2) читать онлайн

Рушан Юнисов Коляска

Я шёл по Спиридоновке. Как обычно в это время начинало смеркаться. И тень от листвы обнимала памятник Блоку, пробуждая мертвеца ото сна.

Вроде бы всё как обычно. Обычный я, в своей обычной одежде иду по знакомой до каждой плитки улице пообщаться со всё таким же поэтом. Но кое-что удивило меня, ещё когда я подходил к любимому месту. На углу собралась толпа людей, чего раньше я никогда здесь не видел. Улица прекрасно подходит для прогулок, но уж точно не походит на площадь для выступлений музыкантов или политических митингов.

Мной овладело праздное любопытство, и я решил мельком взглянуть, что же потревожило привычное спокойствие тихой улочки. Выкурив сигарету и кивнув на прощание Александру Александровичу, я направился в сторону толпы. Подходя к ней, я удивился, что вблизи она была ещё больше, чем казалось на расстоянии, и плотные ряды людей продолжали тесниться, заполняя улицу. «Благо ростом вышел – подумал я – хоть смогу разглядеть, что там происходит».

Подойдя к задним рядам, я взглянул поверх голов, и меня удивила картина, привлекшая столько людей, а точнее то, почему столько людей собралось посмотреть на это. Посреди улицы стояла коляска и потихоньку загоралась. Я спросил у людей: «-А почему с дороги не уберут? – Так горит же. – Ну и что? – Сейчас приедут – разберутся.»

Моё минутные любопытство тоже начало разгораться, и я начал искать глазами родителей и ребёнка. Но ни в толпе, ни за её пределами я не увидел виновников торжества. Коляска продолжала гореть.

Вдруг послышался детский плач, и я начал по звуку искать откуда он доносится. «Где-то в начале, отсюда не видно, только почему они свою коляску не уберут с дороги?» – подумал я сначала, но мгновение спустя понял, что плач исходит не из толпы, а из горящей коляски.

Я несколько секунд стоял в ступоре, не понимая, почему никто не подходит вытащить ребёнка. И тут донёсся крик с другой стороны толпы: «Вы чего стоите, ребёнок сгорит сейчас! Пустите!» Но его не пускали. Тут я заметил ещё несколько человек, пытающихся пробраться к коляске. Я уже успел пройти чуть вглубь толпы и тоже начал просить впереди стоящих либо вытащить ребёнка, либо дать мне пройти. «Сейчас приедут – разберутся» – отвечали мне.

Тогда я, как и ещё несколько человек, попытался протиснуться дальше через толпу. Не знаю за что, но я оказался в этом наиболее успешен. Подбежав к коляске, я вытащил ребёнка чуть ли не в последний момент, когда языки пламени уже вот-вот дошли до люльки; хотя сейчас мне кажется, что это преувеличение моей памяти.

Взяв рыдающее чадо на руки, я начал искать его родителей. «Ваш?» – спросил я у молодой девушки, смотревшей на меня во все глаза, будто я вытворил что-то нелепое, будто разделся посреди улицы. Она с отвращением отрицательно покачала головой, и я почему-то почувствовал, что делаю что-то неправильно, словно поступаю некрасиво. Но и от ребёнка надо было избавиться. «Где родители? Не видели родителей? Чей ребёнок? Ваш? Вы не знаете чей?» – так я ходил, обращаясь сначала к людям, чей взгляд был направлен на меня, а после подходя уже ко всем без разбора. От меня либо отступали, как от перегарного алкаша, либо снова отвечали: «Сейчас приедут – разберутся».

Наконец приехали. Несколько машин полиции, пожарные, которым осталось брызнуть пару раз на тлеющие останки коляски из шланга и, по указу «старших», оставаться на месте и чего-то ждать. Ребёнок ещё некоторое время рыдал, но вскоре успокоился и смотрел вокруг беспристрастно, как бы наблюдая за происходящим.

Останки коляски окружили красно-белой лентой и поставили около неё патрульных. Я с младенцем на руках подошёл к ним и рассказал о случившемся. Выслушав историю, они сказали, что с этим надо к начальству.

– А где оно? – спросил я.

– Сейчас приедет лейтенант, с ним поговорите.

– Ну так а ребёнка вы можете забрать?

– Чей ребёнок?

– Я ведь говорю, что из коляски вытащил.

– Вот и держите.

– Так ведь не мой.

– Сейчас приедут – разберутся.

– Хорошо, – сказал я в надежде, что скоро всё закончится, я выдохну от облегчения и пойду рассказывать о произошедшем друзьям.

Я отошёл чуть в сторону и тут ко мне подошла небольшая компания. Оказалось, что они видели то же самое, но не смогли протиснуться к коляске. Мы поговорили с ними, никто не знал, чей это ребёнок и откуда здесь взялся, хотя один, кажется, видел какую-то юную особу, нервно посматривающую на коляску, а затем быстрым шагом ушедшую в сторону метро. Решили, что ничего лучше, чем дождаться тех, кто должен приехать и разобраться, не остаётся.

Мы немного постояли, пошутили над происходящим, я сказал им, что жду лейтенанта, который должен забрать ребёнка. К моему счастью, он не заставил себя долго ждать. И вот уже скоро приехала полицейская машина, из которой вышел мужчина лет тридцати со звёздочками на погонах. Он быстро подошёл к месту, где стояла коляска, и я направился в его сторону.

Я подождал несколько мгновений, чтобы он обсудил что-то с подчинёнными. Один из них показал на меня глазами, и лейтенант обернулся. Радости моей не было предела.

– Извините, это ребёнок…

– Да, мне передали. Вы говорите, он из этой коляски. Свидетели есть, что Вы спасли?

– Ну вот все, кто здесь стоит.

Я решил подойти к первой попавшейся бабке, чтобы она подтвердила мои слова, что я на её глазах этого ребёнка вытащил. Но она наотрез отказалась что-либо говорить. Также отстранились от меня ещё несколько человек. Я не испугался и повёл лейтенанта к своим новым знакомым. Как только мы направились в их сторону, компания резко сократилась. Видимо не все из них были готовы хоть как-то связываться с полицией. Те же, кто остался, подтвердили мои слова.

– Ну ясно, спасибо Вам за помощь. Знаете чей ребёнок-то? – спросил меня лейтенант.

– Знал бы – давно отдал. Я уже полчаса с ним, никто не забирает. Вот они сказали, что надо Вас дождаться. – сказал я, указывая на патрульных у сгоревшей коляски – Куда мне его деть уже?

– Сейчас с этим проблемы. Уже не принимают. До понедельника придётся его подержать.

Даже выразительнейший русский мат не в состоянии описать мою реакцию на услышанное. Я как будто пронёсся через всю жизнь, причём не свою, а всю жизнь от начала времён и до момента, когда Вселенная сомкнётся и всё начнётся заново, и дойдёт до этого самого момента. «Я ведь хотел просто взглянуть одним глазком и пойти дальше» – эта мысль теперь заела у меня в голове.

– Что? Я… я не могу… он же не мой… – промямлил я ошарашенный.

– Не волнуйтесь, до понедельника посмотрите за ним, а там позвоните куда надо – заберут.

– Нет-нет-нет, мне же, это не мой, я не могу. – Я постарался прийти в себя и сформулировать хоть какую-то мысль – Я не могу за ним ухаживать, у меня нет возможности. И вообще это не мой ребёнок, я просто помочь хотел, мне он не нужен! Заберите к себе и разбирайтесь.

– Спокойно, вы не волнуйтесь, данные оставьте свои, с Вами свяжутся. Ну выходные посидите с ним, какая Вам разница?

– В смысле какая? У меня нет возможности! «Да и желания никакого» – подумал я.

– Ладно, вы не волнуйтесь, вон туда пройдите для оформления, контактные данные оставьте. А у меня ещё работа есть. – Как бы завершил он и направился к сгоревшей коляске.

Чуть постояв в ступоре, я решил не оставлять дело так, ребёнок мне этот не сдался, и я решил потребовать, чтобы его забрали. Я подошёл к лейтенанту и начал чётко и громко говорить:

– Заберите этого ребёнка, его родителей надо найти, это не моя работа. Я его оставлю здесь, а дальше вы разбирайтесь. – сказав это, я направился к скорой, чтобы положить ребёнка в машину. Но машину эту быстро закрыли, и скорая уехала. – Тогда прямо здесь положу – крикнул я, чтобы все увидели, где будет ребёнок.

Лейтенант подошёл ко мне.

– Так, прекращай давай, иначе тебя сейчас на пятнадцать суток.

– Понял, – сказал я, смирившись со своей участью, ибо в КПЗ я сидеть не хотел совсем.

– Ну вот. К ребятам иди, данные оставишь, в понедельник свяжутся.

Я подошёл к сотрудникам, которые собирали показания очевидцев. Дал им свои контакты, паспортные данные и всё остальное, что им было нужно. Словно контуженный я пошёл в обратную сторону, ребята из моей новой компании подошли, и мы немного поговорили. Они стали меня утешать, но никто из них не мог помочь с ребёнком.

– Мне-то что с ним делать? – от безысходности я повторял этот вопрос, но ответа так и не последовало.

– Ладно, не переживай. Мы бы забрали, но самим его девать некуда. Давай скинем тебе на подгузники и еду что ли.

– Было бы мило.

Распрощавшись со своими новыми друзьями, я пошёл обратно к Блоку. Сев в сумерках листвы на своё место, я посмотрел на ребёнка. Он лежал совершенно спокойно и смотрел на меня в упор. А я только спросил: «Ну и что с тобой делать?»

* * *

В оформлении обложки использована картина – "Prinsessen Som Sanker Myrull" Теодора Киттельсена