Смерть – только начало [Айрин Серпента] (fb2) читать онлайн

Его сестру назвали Паломой, потому что матери безумно нравилось название города; но в такие подробности Скай посвящать Керри не собирался. Никогда. Она не должна догадаться, даже живя на острове, что Палома Уидден когда-то существовала. Ему надо позвонить Дюку Орнунгу и попросить подготовить для гостьи летний дом на побережье. Коттедж стоял почти на песке, в пятидесяти шагах от набегающих волн – и в пяти километрах от поместья. Что совсем не плохо, другого человеческого жилья там нет. Никакие соседи не нужны ему и Керри.

– Я согласна, – улыбнулась девушка, в ее улыбке смешались любовь и нетерпеливое ожидание перемен. – Неужели тебя совсем не пугает моя болезнь?

– Для меня ты лучше всех в мире, любимая, и совершенно не важно, перенесла ты какие-то операции или нет. Я собираюсь любить и беречь тебя всю мою жизнь, Керри Игрейн.

Глава 5

Керстен жила словно во сне уже третью неделю, состояние изумленного восхищения не покидало ее. Через день после ночного разговора они со Скаем прилетели в Лиму в Бразилии и на небольшой яхте продолжили свой путь до острова Эсмеральда. Керри впервые плыла на корабле и опасалась столь разрекламированной морской болезни; но желудок ее остался равнодушным к качке. Морское путешествие заняло еще два дня.

Полинезийский рай встретил их ярким солнечным светом, белым песком, зелеными пальмами и нежным шуршанием океанских волн, набегающих на берег, чтобы через полминуты покинуть его. К такой красоте Керри не была готова даже после рекламных проспектов, которые она просматривала в самолете.

Небеса здесь сияли так ярко, что после серого шотландского неба, то и дело разражающегося дождем, Керстен чувствовала себя почти ослепшей. В этом тропическом раю сверкало всё – небо, океан, белый чистый песок, глянцевые листья экзотических растений, блестящие, будто вымытые водой. Но мир для Керри был бы ярким и разноцветным даже в заплесневелом колодце, когда с нею рядом был Скай.

За неполные три недели Керри загорела так, что стала похожей на мулатку, кофе с молоком, причем доля молока уменьшалась с каждым днем. Волосы, отливающие золотом на фоне залива Мори-Ферт, постепенно приобретали цвет, который Керри называла "кофейный лен". Скай восхищался ее волосами, ее глазами, походкой, ее острым умом, но так и не решился предпринять атаку на ее тело. И нельзя сказать, что он потерял интерес к ней как к женщине, узнав про ее болезнь. Скайлер Ровер изо всех сил старался быть заботливым и деликатным. Керри не удалось пропустить ни одной трапезы, ни одного приема лекарств, пока ее бдительный страж был рядом, всё, что могло побеспокоить Керри, заранее убиралось из ее поля зрения.

Когда прибыл багаж Керри, девушка поразилась, насколько Скай все продумал. Он не забыл ее любимой домашней одежды, ее косметики, запаса лекарств на полгода вперед. В ящиках лежали даже ее инструменты для резьбы по дереву, ее альбомы с зарисовками и материал. Но Керри чувствовала себя слишком разнеженной, слишком ленивой, чтобы браться за работу – ту самую, что поддерживала ее в ужасные дни и недели после смерти матери.

Коттедж, в котором она жила, – дом Ская – стоял почти на пляже и выглядел достаточно скромно: белое одноэтажное здание с верандой, тремя комнатами внутри и крохотной кухней. Керри вполне устраивала эта простота, в более богатом жилище она чувствовала бы себя неловко. Хорошо, что у Ская не так уж много денег. Они останутся до заката их жизней в этом домике на пляже, Скай будет заниматься своими юридическими делами – хотя, как Керри подозревала, на таком маленьком острове его практика не велика; а она станет по-прежнему продавать свои резные изделия и вносить этим свою долю в семейный бюджет. У них всё будет хорошо, даже если Скай так и не предложит ей стать миссис Ровер.

Керри всерьез и не рассчитывала на это. Несмотря на все усилия Ская, она по-прежнему ощущала себя туристкой на экзотическом курорте, срок путевки которой истекает со дня на день. Было почти невозможно представить, что она проживет в окружении этого яркого солнца, белого песка и влажной зелени всю свою жизнь.

Время просыпаться пришло два дня назад, когда уехал Скай; Керри была уверена, что именно она каким-то загадочным образом вынудила его сделать это.

То утро началось как обычно: позднее пробуждение под шум набегающих океанских волн, Скай, ожидающий ее на террасе с уже готовым завтраком – йогурт, тосты и целая корзина экзотических фруктов. Скай не разрезал их до тех пор, пока Керри не уставала разглядывать плоды и восхищаться фантазией создавшей их природы. Оказалось, что за всю свою жизнь ничего, кроме бананов и ананасов на картинке, она не видела.

Этим утром Скай устроил Керри экзамен – завязав глаза, он клал ей в рот по одному ломтику фрукты и, нежно поддразнивая, заставлял угадывать их название. В результате Керри так объелась фруктами, что еще часа полтора могла только лежать на покрывале под теплым солнцем и дремать, как сытый тюлень. Проснулась она в одно мгновение, без следа одолевавшей ее в последнее время лени, энергично села на коврике, потом вскочила. Пальцы требовали работы. Керри Игрейн направилась в дом за карандашами и папкой с эскизами. Она сделает роскошный подарок для Ская, хотя до сих пор не знала, когда точно у него день рождения. Она вырежет из куска дерева весь этот остров – с пальмами, волнами и маленьким домиком на берегу океана. А, может быть, даже с миниатюрными фигурками Адама и Евы – Ская и ее. За все три недели на Эсмеральде Керстен не встретила ни единого человека и начала уже сомневаться, что остров обитаем. Когда-то Скай упомянул, что на Эсмеральде есть город, Палома-Сити, но Керри не хотелось просить отвезти ее туда. Она боялась самого этого имени – Палома. Что, если в этом городе ей суждено встретить свою судьбу? Нет уж, благодарим покорно, она потерпит в неизвестности.

Потянувшись, Керри сняла с дальней полки альбом с эскизами. Вслед на пол спорхнул набросок – лицо и фигура приснившейся ей девушки, которую она считала Паломой. Тогда, быстро набросав силуэт, она засунула рисунок между листами альбома и забыла о нем. Керстен в раздумье посмотрела на девушку, опирающуюся правой рукой на дверь красного спортивного автомобиля. Палома отвечала ей спокойным, самоуверенным взглядом, словно говорящим: "Попробуй, уничтожь меня!"

Керри пожала плечами, сунула набросок на прежнее место. Эта история с Паломой закончилась, как кончаются рано или поздно все истории; едва ли тот сумасшедший догадается искать ее на малонаселенном острове в Полинезии. Керстен невольно улыбнулась при мысли, в какую ярость, должно быть, впал тот человек, увидев разбитый вдребезги магнитофон и поняв, что жертва ускользнула от него. Настроение Керри сразу улучшилось, где-то над головой тренькнула золотыми струнами лиры долгожданная муза.

Керстен устроилась рисовать на небольшом мысе, вдающемся в море недалеко от дома; там Скай еще в первые дни поставил для нее среди деревьев парусиновое кресло, чтобы она могла отдыхать в тени. Ее возлюбленный понимал, что после Шотландии ей тяжело будет все время находиться под ярким карибским солнцем.

Девушка расстелила плед на траве и начала рисовать силуэт будущего острова в альбоме тонко отточенным карандашом. Постепенно на белом листе проступал пологий берег, пальмы, начал появляться дом…

– Я не хотел тебя беспокоить, дорогая, но прошло время уже и позднего ланча, а ты не появляешься. Ты не чувствуешь голода? – Скай сел на раскладное кресло, возвышаясь над Керри, поставил на покрывало корзину, принесенную с собой, и посмотрел на золотоволосую шотландку. Она улыбалась ему немного отстраненно, в глазах ее светилось столько любви, что сердце Ская снова наполнил страх потерять ее. После этого ему останется только утопиться.

– Я не хочу показаться старым брюзгой, любимая, но тебе не стоит сидеть на земле. Ты можешь простудиться, а в твоем состоянии…

– Я никогда не чувствовала себя лучше, Скай, – Керри смотрела на него с мечтательным видом. – Я будто попала в сказку, любовь моя.

– Меня делает счастливым твое счастье, – Скай порывисто взял ее за руку. – Я надеюсь, что здесь, на Эсмеральде, ты никогда не узнаешь страха или огорчений. Если это будет в моих силах. Тебе нечего опасаться.

Керстен повнимательнее глянула на него.

– Почему ты заговорил об этом?

– Мне не нравилось, как ты выглядела в Шотландии, – не стал кривить душой Скай. – Такая уставшая, напуганная…

– У меня были причины, – Керстен Игрейн уперлась взглядом в свои пальцы, в которых вертела карандаш.

– Чего ты боялась?

– Разреши мне не обсуждать это с тобой, Скайлер, – с несчастным видом, но твердостью в голосе проговорила девушка. – Честное слово, это совсем-совсем тебя не касается. Кроме того, этой проблемы больше не существует.

– Ну и славно, – вставая, Скай погладил ее по щеке. – Надеюсь, теперь ты всегда будешь только улыбаться.

– Как Щелкунчик, – поддразнила его Керри. – Ты не хочешь посмотреть мои рисунки?

Скай улыбнулся.

– Еще бы, я просто стеснялся попросить.

Положив на левую руку тяжелый альбом, мужчина принялся перелистывать страницы. Он не скупился на выражения восхищения талантом художника.

– Тебе нужно учиться в специальной школе, ты станешь знаменитостью.

– Я не хочу быть знаменитостью, – засмеялась шотландка. – Лучше я буду просто женой, имеющей необычное хобби.

– Договорились, – Скай наклонился, чтобы поцеловать ее, альбом в его руках накренился, и из него посыпались разноформатные бумаги – наброски, эскизы, чертежи.

– Ох, извини!

– Ничего страшного. Во всем виновата моя привычка хранить в альбоме все, что придет в голову.

Скай присел на корточки, помогая Керри собирать с покрывала и с травы рассыпавшиеся бумаги. Внезапно он замер, словно пронзенный молнией, держа в руке карандашный набросок.

– Откуда это у тебя?

– Что именно? – Керри потянулась, чтобы взглянуть на его находку. – А… – губы ее сжались, на лицо легла тень.

– Это часть той истории, о которой я не захотела тебе рассказывать. Однажды ночью мне приснилась эта девушка. Я не знаю, плод это моего воображения или она существует на самом деле… но она так красива, так необычна, что я не смогла побороть искушения нарисовать ее. Правда, в ней есть что-то особенное?

– Проклятье! – лицо Ская было мрачным и напуганным одновременно, насколько возможно совмещать эти две эмоции. – Ты знаешь, да? Знаешь? – он впился глазами в глаза Керри.

– Знаю что? – девушка слегка отодвинулась, но не отвела взгляда. – Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь, Скай?

– Будь все проклято! – прорычал ее возлюбленный, поднимаясь на ноги. – Дерьмо! – он огромными шагами промчался к дому, и через минуту зашумел мотор его джипа. Машина летела по дороге так, словно за ней гнались все дьяволы из преисподней. Но даже им Керри не пожелала бы настичь Скайлера Ровера, который сидел на переднем сидении, вцепившись в руль с видом камикадзе, увидевшего перед собой землю и осознавшего, что это его последний полет. Или даже не землю, а бурлящий вулкан – разверстые ворота ада.

Подбирая рисунки, Керстен пожала плечами. Неужели внешность ее Паломы так потрясла мужское начало Ская, что он отправился искать красотку с рисунка, где бы она ни была? Что ж, если он будет так гнать машину, то получит шанс встретиться с Паломой – на небесах. Керри пыталась за иронией скрыть свое беспокойство за любимого мужчину. Что, если Скай не вернется? Но куда ему еще возвращаться, кроме своего дома? А если он попадет в аварию или полезет в драку после нескольких порций виски в баре? А если… а вдруг… Не то чтобы Скай был первым человеком, покинувшим ее жизнь без всяких объяснений, но Керстен все же хотелось, чтобы он вернулся. Она приняла единственное решение, доступное женщине в ее положении – ждать.

Делать это она начала спокойно и обстоятельно. Осмотрела запасы еды в кухне и кладовой коттеджа и пришла к выводу, что голодная смерть может ее настигнуть примерно через полгода. К тому времени она точно научится ловить морскую рыбу с помощью снастей, обнаруженных в мастерской в подвале. Будет питаться рыбой, запеченной на костре, и кокосами с манго, обильно свисающими с деревьев в соседних рощах. В отличие от Робинзона Крузо у нее, Керри, есть значительное преимущество – она читала, хотя и в детстве, это превосходное руководство по выживанию на тропическом острове. Керри несколько истерически захихикала. Интересно, через сколько лет она надумает выдолбить пирогу из ствола перепиленного маникюрной пилочкой дерева?

На следующий день Керстен Игрейн опять рисовала, стараясь не впадать в уныние, а для этого – совершенно не думать о Скае. Набросок острова был почти готов, не хватало только знаний о северной оконечности Эсмеральды. Подумав, Керри нарисовала порт с причалами, залив и изящные яхты в нем так, как она представляла себе небольшой портовый город.

Ночью ей опять снилась Палома. В этот раз девушка хмурила брови и очень неприятно приподнимала верхнюю губу над острыми белыми зубами – словно бы скалилась. «Тебе не на что рассчитывать!» – зло повторяла она, постукивая носком сапога о дорогу. Как всегда, за ее спиной была красная спортивная машина с включенным двигателем, за затемненным стеклом угадывался еще один женский силуэт.

Керри проснулась в поту – и в раздражении. До каких пор эта капризная девица будет преследовать ее? Может быть, это дух Паломы подбрасывал ей отвратительные сюрпризы в Хелмсдейле и оставлял все эти записки? Стоп. В мистику она не верит. Гадости были делом рук реального человека, из плоти и крови, а не той, от которой осталось лишь сердце, а все остальное давно разлагается в паре метров под землей. Пораженная ее логикой, Палома до конца ночи оставила Керри в покое. А рано утром в постель скользнуло теплое обнаженное тело с совершенно окоченевшими руками и ногами; их-то Скай и принялся отогревать, подсунув под спящую девушку.

Керстен недовольно забормотала.

– Неужели нельзя дать мне поспать?.. а, это ты. Где пропадал?

– Керри, мы должны пожениться, – решительным и трагическим тоном заявил Скай Ровер. – И как можно скорее.

– Что, прямо сейчас? – копна потемневших от солнца волос зарылась глубже в подушку. – Дай мне поспать, а?

Скай попытался скрыть свое разочарование. Он и вправду не планировал вступить в брак этим же утром, но обыденная реакция Керстен была явно не тем, чего он ожидал.

– Скажи просто «да, я согласна», – проворчал он. Любимая женщина ответила мерным дыханием спящего человека.

Скаю совершенно не спалось. Подумав немного о природе бессонницы, он начал просто рассматривать потолок. Белый, даже взгляду не на чем задержаться. Отчего он решил, что следует немедленно жениться на Керстен? Брак – это западня. Его туда старательно вела Луэлла, при поддержке Паломы. Он же придумывал увертки и причины, почему бракосочетание следует отложить. До следующего месяца, до Рождества, до фестиваля цветов в Палома-Сити. А вот теперь он сам тащит Керстен Игрейн под венец. Самому-то понятно, СКОЛЬКО нового о себе придется рассказать Керри до или после бракосочетания? Хотя бы объяснить ей новую фамилию. Рассказать о Паломе и о причинах, приведших его в Хелмсдейл. О том, что он там творил…

Скай похолодел при мысли о реакции девушки. Нет уж, только круглый идиот может признаться в таком. Если она не умрет на месте, то замуж за него точно не пойдет. А фамилия? Если она его любит, будет счастлива стать хоть миссис Ровер, хоть миссис Уидден. Решено. И способ держать невесту в неведении он найдет.

Для спокойного сна оставалось заполнить всего одно белое пятно в памяти. Что же он все-таки делал, уехав от Керстен, когда решил, что она разоблачила его? Скаю не хотелось признаваться, что он не помнит этого времени в точности. Где-то он пил виски прямо из горлышка квадратной бутылки, сидя под деревом, в перерывах между этим кричал на Дюка и заглянувшую в кабинет в поместье Луэллу. На сетчатке воспаленных глаз болезненно запечатлелись ее пурпурные волосы, переплетенные золотой лентой. Кажется, Скай швырнул в нее бутылкой… по крайней мере, он помнил пронзительный визг Луэллы в том же временном отрезке и рев ее мордастой, невыносимо претенциозной «уиннебаго», на которой местная красавица спешно покидала поместье с засевшим в нем ненормальным хозяином. Теперь несколько недель передышки ему обеспечено.

Как умный полководец, Скай перед наступлением позаботился об укреплении своих позиций. Утром он впервые занимался с Керри любовью, приложив много усилий, чтобы не испугать и не разочаровать ее. Скай не смог скрыть счастливой улыбки, когда Керри Игрейн в итоге предложила ему не покидать постель хотя бы до вечера. Но все-таки он остался непреклонен.

– Сначала ты выйдешь за меня замуж.

– Ты настаиваешь? – Керри перевернулась на живот, подперев кулаком левую щеку. У Ская замирало сердце всякий раз, когда он видел ее золотисто-коричневое тело без одежды. Да и в одежде тоже. Он не позволит ей сказать «нет». Пусть даже и не рассчитывает.

– Категорически, – Скай вытянул вперед руку и с трепетом провел пальцами по плечу Керри.

– Зачем?

Этот наивный и лукавый одновременно вопрос его не обескуражил.

– В глубине души я – коллекционер. И самое прекрасное из творений природы не покинет этот остров, пока не будет приобщено к моей коллекции.

Губы девушки дрогнули в улыбке. Она еще не знала его настолько хорошо, чтобы понять – Скай вовсе не шутил.

– Может, хотя бы скажешь для приличия, что ты меня любишь? – предложила невеста.

Скайлер послушно повторил:

– Я тебя люблю, – и тут же испортил всё впечатление. – Но это больше, чем понимают обычные люди под словом «любовь». Я одержим тобой. Ты как наследница диких шотландских горцев понимаешь… наверное…

Закрыв глаза, Керри с мечтательной улыбкой припомнила, как лет в пятнадцать-шестнадцать зачитывалась романами о хрупких невинных англичанках, выходивших замуж за мускулистых предводителей шотландских кланов. Даже эти викторианские мисс ухитрялись прибрать к рукам и мужа со всеми членами рода, и голые пастбища с блеющими овцами, и каменные замки, в которых всегда свистел ветер, раздувая гобелены со сценами сражений и бряцая заржавевшим оружием на стенах. Имеет ли право шотландка после такого испугаться аборигена с тропических островов? Керстен заулыбалась, не скрывая этого.

– Ну что ж, – она подчеркнуто оглядела их скромный домик, – здесь, по крайней мере, жилищные условия получше.

– Мм? – мужчина протянул ей руку, и Керри шлепнула его по ладони.

– Договорились, Скай Ровер! Бери меня в жены. Только потом не жалуйся, – как честная девушка предупредила она, – если что-то пойдет не так.

Глаза Ская блеснули.

– Не переживай, любимая, не стану. Ты будешь у меня как шелковая… в том смысле, что местная вода превосходно влияет на кожу.

Керри кивнула, удовлетворенная этим объяснением.

Сама процедура вступления в брак не разочаровала и не восхитила ее. После получения согласия Керри Скай взял на время ее паспорт и уединился в кабинете сделать пару звонков. В результате ближе к закату невысокий лысеющий человек с белой полоской на воротнике вылез из джипа прямо перед крыльцом их дома, поднялся на террасу и постучал в дверь. Он вручил Скаю большую коробку и лист плотной гербовой бумаги с текстом на французском языке. Керстен решила, что это уже подготовленное свидетельство о браке, на котором не хватает только ее и Ская подписей, но прочесть не смогла. «Языки надо учить, – строго подумала она. – Обязательно. Обязательно займусь, как только вернемся…». Ага, не потребовать ли ей от мужа свадебного путешествия в какую-нибудь малоизученную точку на карте? Хотя что может быть экзотичнее Полинезии, в которой она столь неожиданно для себя оказалась. А сэкономленные на путешествии деньги им пригодятся, если вдруг у Ская наступит трудный сезон. Может быть, он уже наступил… во всяком случае, ни один клиент за прошедшие три недели Скайлера не разыскивал…

– Прости, дорогая, – с извиняющейся улыбкой жених прервал ее мысли, и Керри увидела, что он протягивает загадочную белую коробку именно ей, – но тебе придется переодеться к церемонии самостоятельно. И чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше. Пастор хочет вернуться в город до полуночи.

Круглолицый священник улыбался, переводя взгляд со Скайлера на Керри и обратно, но у шотландки создалось впечатление, что он не понимает ни слова из сказанного ей. И это оказалось правдой на все сто процентов – когда Керри вернулась в гостиную в новом кружевном платье, найденном в коробке, правильного размера, но не слишком удачного при ее волосах цвета, пастор вновь заулыбался, еще шире и неувереннее.

– Cher mademoiselle! – он посмотрел на Скайлера, вздохнул и продолжил. – Mon bien-aime…

– А что, на твоем острове нет англоговорящих священников? – шепнула Керри, склоняясь к Скайлеру, взявшему ее за руку.

– Не придирайся, – жених улыбался пастору, показывая, что между вступающими в брак по-прежнему царит согласие. – Я торопился, а Девуа согласился приехать этим же вечером. Я буду переводить тебе.

Керри фыркнула.

– Спасибо, как-нибудь догадаюсь и сама.

Скорее всего, по особой просьбе жениха, отец Девуа не стал разводить длинных речей, и десять минут спустя Керстен уже было предложено поставить свою подпись на бланке свидетельства и в толстой амбарной книге, привезенной священником с собой. При этом указательный палец Ская стоял на нужной строке, мешая разглядеть новую фамилию Керри. И брачное свидетельство Скай быстро у нее отобрал, чтобы «сложить вместе с другими очень важными документами», с пленительной улыбкой объяснил муж.

Священник дал просохнуть чернилам в книге, отказался от традиционного бокала шампанского – видимо, потому, что был за рулем, и в четверть часа растворился вместе с машиной на быстро темнеющей прибрежной дороге.

Керри смотрела с террасы ему вслед. Вся церемония оставила у нее странное впечатление – эта почти непристойная поспешность, с которой она была завершена… как будто тут состоялась не свадьба, а раздел награбленного имущества.

– Еще по бокалу шампанского, моя дорогая? – промурлыкал за ее спиной новоиспеченный муж.

Глава 6

Уже третий день подряд молодая миссис Ровер ловила супруга на странном поведении – он то и дело выходил на порог их дома на песке, крутил головой на вдалеке растущие деревья, осматривал океан, даже будто бы нюхал воздух. И выглядел при этом встревоженным. Керстен по природе своей была человеком спокойным, собиралась стать женой умной и ненавязчивой, поэтому в душу к Скаю не лезла. Придет время – расскажет сам. Или не расскажет. Но тогда это будет означать, что нет никакой реальной угрозы их жизням и здоровью.

– Этот ветер… – пробормотал, возвращаясь в дом, Скай. Присел на ковер рядом с молодой женой.

Керстен нежно ему улыбнулась.

– С ним что-то не так?

– Он несет затяжные дожди. В такое время в домике неуютно.

– Почти как в Шотландии большую часть года, – Керри рассмеялась. Повернув голову, она поцеловала Ская в щеку. – У нас ведь нет других вариантов, кроме как переждать дожди здесь, не правда ли? Можем топить камин…

– У моего друга, – нерешительно начал Скай, – есть дом в глубине острова. Может, нам стоит перебраться туда, хотя бы на время? Я не могу позволить… – его ладонь была уже под тонким свитером Керри, – моей красавице… моей любимой принцессе… простудиться… начать кашлять…

Со смехом усевшись ему на живот, Керстен вовсю уже принимала участие в процессе своего соблазнения. Кончиками длинных золотистых волос она водила по груди и лицу Ская, жадно гладила ладонями его голую грудь. Сидеть быстро становилось неудобно – чувствуя толчки его члена между ягодицами, Керстен неудержимо краснела.

– С тобой у меня нет даже малейшего шанса замерзнуть, – она наклонилась, чтобы поцеловать его немного сухие, обветренные губы. Муж тут же перевернул ее на спину. Он не потратил и секунды, чтобы снять с нее тонкие трусики, просто сдвинул перемычку в сторону. Несколько жестких толчков – и Керри уже кричит, умоляя его не останавливаться. Последние спазмы, разрядка, внутри горячо. И так же горячо, оставляя испарину на тонкой коже, Скай бормочет в ямку повыше ключицы:

– Моя. Моя…

Заметив Скайлера с чашкой кофе у самой линии воды – набегающие волны лизали его кроссовки, Керстен подкралась сзади и обхватила своего любимого блондина за талию.

– Бу!

Скай только ухмыльнулся.

– Тебе бы еще потренироваться, Верный Глаз. Запомни на будущее: мокрый песок скрипит.

– Зануда, – скривилась Керстен. – Мог бы и напугаться для приличия. Дай кофе.

Каким-то странным движением Скай отодвинул от нее чашку, но Керри оказалась быстрее. Она сделала глоток из завоеванной чашки. Наморщила нос:

– Черный, не сладкий, – и попыталась вернуть чашку Скаю.

– Нет уж, допивай, – тот вежливо отказался.

Керри задумчиво посмотрела на мужчину, которого только начинала открывать для себя.

– Ты не любишь делиться своим, да?

– Я этого просто ни разу в жизни не делал. Так что едва ли могу удовлетворительно ответить на твой вопрос.

– Даже с сестрой?

Скай Ровер вздрогнул всем телом – тему сестры они не поднимали с начала знакомства.

– Откуда ты…

– Ты говорил мне, что у тебя была сестра и она умерла.

– А… да… сестра была младше меня. Когда ей понадобились мои игрушки, я из них уже вырос.

– Тебя не смущало, что она ими играет?

– Она не играла, – Скай скупо улыбнулся. – Ей понадобился день, чтобы переломать все машинки и всех солдатиков, после чего мы с мамой их с почестями похоронили, и Па… Патрисии купили куклы.

– Славный ребенок, – с пленившей его серьезностью кивнула Керстен. Но следующий вопрос вновь выбил его из колеи. – Тебе вообще нравятся дети, Скай Ровер?

– Разве что под соусом «тартар», – муж равнодушно пожал плечами. – Не вижу в них ничего интересного. И хорошо, что их у меня нет.

– Да-а, хорошо, – жалобным эхом протянула Керстен. В целом, она не разделяла точку зрения Скайлера, но в их браке еще царил период, когда хотелось во всем соглашаться с любимым человеком.

– Послушай, солнышко, – повернувшись, Скай крепко обнял ее, казалось, приняв наконец какое-то решение, – мне надо уехать…

– Без меня?

– Я ненадолго, максимум два часа. Не нравится мне этот ветер. Я доеду до Дюка, обсужу с ним возможность пожить у него пару недель.

– У вас настолько хорошие отношения, что он может тебе это позволить?

– Еще бы он не позволил, – пробурчал Скай.

Керри глубокомысленно кивнула.

– Наверное, он тебе многим обязан, – но не стала допытываться подробностей. – Может быть, пойдем в дом?

Вернувшись на кухню, Скай поставил свою чашку с кофе, к которому так больше и не прикоснулся после нападения Керри, моментально собрался и уехал.

Дюк Орнунг, очень широкий в плечах, крепкий валлиец, бывший футболист, давно осевший на острове в компании своего университетского друга, просыпался всегда рано, с восходом солнца. В это время дня остров Эсмеральда преображался. В мечту, в сказку. Золотые, хрустальные потоки света, пронзительно прохладного, изливались на чистую влажную зелень, звенели голоса птиц. Нет, Дюк нисколько не жалел об оставшемся в прошлом Мичигане. Уидден не был против и страсти Дюка к лошадям, так что две красавицы-кобылки стояли в конюшне, выстроенной специально для них. Дюк каждое утро выезжал их, а сейчас и чаще – когда Скайлера не было в поместье, ему практически нечем заниматься. Уидден с его безумной, кипучей энергией, с его совершенно идиотскими идеями и настроениями предоставлял Дюку поистине неограниченные возможности для тренировки терпения. К старости Дюка Орнунга вообще можно будет канонизировать. Сначала этот безумец носится с идеей жертвоприношениями умилостивить душу своей взбалмошной сестры – о, Палома Уидден была тот еще подарочек! Потом исчезает на несколько месяцев, не сообщая о себе ничего. Около двух недель назад Скайлер ворвался на территорию поместья с еще более безумным, если это возможно, чем когда он уезжал, видом, уже прилично поддавший, сразу схватился за виски и только бормотал одно, смертельно напугав этим Дюка. «Она узнала обо всем… она узнала… что мне делать… это конец всему…»

Дюк некоторое время наблюдал за пьющим алкоголь, как воду, прямо из горлышка бутылки Скаем и прикидывал, как доставить на остров знающего толк в расстройствах психиатра. А потом, словно почуяв приезд выскользающего из-под контроля жениха, в поместье появилась Луэлла. И всё стало намного веселее. День открытых дверей в сумасшедшем доме.

Успешно прогнав красотку Луэллу и допившись, очевидно, до розовых слоников, Уидден уснул на диване в своем кабинете, а утром, когда Дюк решил проведать друга, его уже не было. Вертолет стоял на площадке, так что Скай не покинул остров. Остальное Дюка не беспокоило.

Вчера кобылка по кличке Марина немного прихрамывала, так что Дюк решил осмотреть ее копыто. Потратив десять минут на уговоры своенравной красавицы, он, наконец, поднял ее ногу.

– Какая идиллия… – лениво протянул мягкий, с нотками издевки голос из дверей мини-конюшни. Скай благоразумно не повысил голос, зная, что напуганная лошадь может и раздробить Дюку руку копытом.

Дюк так же бережно поставил ногу Марины, встал, отряхивая колени от налипшей соломы.

– Явился, бродяга?

Он без спешки подошел к дверям, протер руку о рабочие брюки и протянул ладонь другу. Скай охотно пожал ее.

– Да, и надеюсь, что навсегда.

– Навсегда? – изумление отразилось в глазах Дюка. – Ты головой ударился?

– Ну, не считая, конечно, командировок, – поправился Скай. Он обнял друга за плечи, увлекая его в сторону дома.

– В последнее время в моей жизни многое произошло. И теперь мне без твоей помощи, друг, никак не обойтись…

– Давай подведем итоги, – Дюк Орнунг плотнее забился в кресло, погладил пальцами подлокотник. – В Шотландии ты встретил девушку, влюбился, параллельно пытаясь ее убить. Потом привез ее на Эсмеральду, поселил в «морском» домике и жил с ней там. Наконец, десять дней назад ты женился на ней под чужой фамилией и хочешь, чтобы я помогал тебе и дальше обманывать малышку.

Уидден хмуро рассматривал поверхность стола.

– Не под чужой фамилией, – уточнил он. – Как раз женился я по своим документам. Только Керри об этом не знает. Свидетельство о браке я ей не показывал.

– Ну хорошо, – не стал спорить Дюк. – Итак, она называет себя миссис Ровер. Ты хочешь перебраться сюда жить, но так, чтобы мисс Керри была уверена, что это мой дом, и даже не подозревала о твоем родстве с Паломой.

– Конечно. Представляешь, что будет с ней, если она узнает, что это я изводил ее?

– Да-а… веселая история, – протянул Дюк. – Я всегда был уверен, что сумасшествие твоей сестры заразно. Помнишь, как она подожгла машину того парня, который не отважился переспать с нею?

– Не будем об этом, – Скай поморщился. – Сейчас важна только Керстен.

– Она беременна? – прямо спросил Дюк.

Скай явно растерялся.

– Не… не знаю. Откуда ты взял это?

– С девушками такое случается. Особенно с молодыми и глупыми.

– О, Керри не глупа! – с жаром возразил Скай. – Она ничего не видела в своей жизни – это да, но глупой ее не назовешь.

– Корыстна и расчетлива? – продолжал испытывать его терпение Дюк.

Нежная задумчивая улыбка расплылась по лицу Ская, согрела темно-синие глаза.

– Она просто прелесть. Сам увидишь. И кажется, ее доктор говорил, что лекарства, которые она принимает, дают контрацептивный эффект.

– Ну и ладушки, – Дюк посчитал тему закрытой. – А почему тогда ты боишься, что она узнает о твоем финансовом положении?

Скай замялся.

– Ну, не то чтобы боюсь… начнешь об одном откровенничать – и можно увлечься.

– Всё время врать ей у тебя тоже не получится. Или эта лавина однажды обрушится на твою бедную голову и ничего хорошего тоже не жди. Предлагаю тебе начинать выдавать правду дозированно. Не надо скрывать от нее, что это твой дом. А вот фотографии Паломы лучше до поры припрятать.

Они разговаривали еще долго, и когда Скай спохватился, что два отведенных ему часа давно истекли, на дворе стояла непроглядная тропическая ночь. Легкомысленно полагая, что за все грехи можно казнить не более одного раза, на следующий день он обсудил с адвокатами и партнерами еще кое-какие горящие дела, подписал срочные контракты – и в итоге подъехал к домику на берегу, содрогающемуся под порывами ветра, уже ближе к одиннадцати часам вечера.

Молодая жена обнаружилась в гостиной.

– Привет, странник, – Керри глянула не него лишь мельком, словно и не было ничего особенного в столь долгом отсутствии. Она рисовала, сидя в кресле, не выглядела обиженной, требующей объяснений и готовой бушевать. Скайлера неожиданно это задело.

– Развлекаешься?

Керстен очень внимательно на него посмотрела, потом отложила карандаш, альбом и поднялась.

– Нет. Но могу начать, если хочешь. Теперь, когда ты приехал.

Она прошла через всю комнату в кухню, едва не задев плечом Ская. Мужчина растерянно следил за нею. Керри вернулась с большой старой супницей в руках. С ничего не выражающим лицом она подняла супницу повыше, затем, придав необходимое ускорение, грохнула ее об пол. Осколки старинного фарфора брызнули во все стороны, звук вышел и вовсе оглушительным. Керстен подхватила карандаш и альбом с кресла, направилась в спальню. На пороге она обернулась, коротко посмотрела на Ская:

– Не забудь прибрать здесь, – и скрылась в дверях, сохраняя осанку королевы.

Виновник ее выходки еще долго таращился на осколки супницы, разлетевшиеся по гостиной. Его Керстен способна на такое? Постепенно он начал испытывать удовольствие от мысли, что способен вызывать столь сильные эмоции. Он, Скайлер Ровер Уидден, ничем, кроме банковского счета, до сих пор не привлекавший прелестных женщин…

Бросить гостиную не прибранной ему не позволил развитый инстинкт самосохранения. Он собирал осколки тщательно, дольше, чем это было необходимо. И наконец дождался – истомленная отсутствием его реакции, Керстен сама появилась из спальни. Все-таки она была еще очень неопытной молодой женой… Встревоженно оглядев лицо Ская, она увидела только сжатый рот и заледеневший в своей суровости синий взгляд. Глаза Керстен немедленно наполнились влагой.

– О, Скайлер! – всхлипнула она – и тут же была притянута в объятия мужа.

Скай целовал ее шею, плечо, линию волос за тонко вылепленным ушком.

– Люблю тебя, люблю, – бормотал он, почти срывая с любимой женщины одежду.

Осколки на совке так и остались в центре гостиной, на следующее утро, готовясь к переезду, Скай наступил на них. Уборку пришлось производить заново. Ни один из них не пожалел об этом.

Глава 7

Дом не был шедевром архитектуры, отнюдь – двухэтажная, хаотично выстроенная коробка; но, появившись неожиданно из расступившейся бесконечной зелени деревьев, он все же производил приятное впечатление. Казалось, этому живому, дышащему, смотрящему за тобой украдкой морю не будет конца и края. И вдруг дом. Построенный не на естественной поляне, нет, человек своей грубой волей и силой отвоевал себе место для жизни. И свил себе здесь достаточно примитивное гнездо. Интересно, какой он, друг Ская – Дюк? – мелькнуло в голове Керри. Скай остановил джип в центре пыльного двора. Ни сада, ни выложенных плиткой дорожек, просто грубо утоптанная земля. Людьми, лошадьми, автомобилями.

Скай значения ее взгляда не понял, как и промелькнувшего в нем разочарования. Конечно, их домик на песке был менее надежным, но зато куда как уютнее.

– Твой новый дом, дорогая, – Скай помог Керстен выбраться из джипа. – Пойдем внутрь, о вещах позаботятся.

Молодая женщина с робостью следовала за мужем. Новый дом – значит, Скай собирается устроиться здесь надолго. Здесь. Надолго. Керстен Ровер вновь преисполнилась уверенности, что счастливой ей в этом доме не стать. Дом разрушит ее хрупкое счастье.

В общем-то он выглядел светлым, солнечным и живым. Полы большой залы на первом этаже – из светлого медового дерева, сквозь оконные стекла, не слишком чистые, правда, в нее проникал дневной свет.

– Наши комнаты на втором этаже, – Скай приостановился у лестницы, завладел рукой Керстен. – На первом вообще никто не живет, здесь расположены гостиная, столовая, кухня и несколько кладовых.

– Друзья мои, добро пожаловать! – по лестнице сверху неторопливо спускался к ним крупный мужчина в простой клетчатой рубашке с рукавами, закатанными до локтей. – Скайлер… а вы, разумеется, мисс Керри.

Сначала принужденно, но по мере разглядывания хозяина дома – всё более откровенно, Керри улыбалась. Дюк выглядел очень… настоящим. В нем была сила и бережное ее использование, основательность, искренность, чувство мягкого юмора, светящееся в глазах.

– Сознаюсь, это правда, – смешливо призналась она. – И, по-моему, уже довольно давно.

Скай хмуро переводил взгляд с Керстен на Дюка, губы его были сжаты, он явно что-то обдумывал.

– У вас приятный дом, Дюк. Простой, но приятный.

– Скайлер? – великан в упор уставился на ее мужа.

Тот неловко переступил с ноги на ногу.

– Может, не сейчас?

Дюк раздраженно фыркнул.

– Тебе решать. Только не проведешь всю жизнь в позе страуса.

– А! – Скай обреченно махнул рукой. Повернулся к Керстен. – Дорогая, я слегка отклонился от истины. Дом принадлежит мне, Дюк живет в нем на правах… домоправителя. Я здесь бываю редко, а дому нужны обитатели.

– Вполне корректно, – оценил Дюк. – Мисс Керри, в качестве управляющего этого дома приглашаю вас чувствовать себя здесь как дома.

Керстен хихикнула, оценив закрученность фразы, отчего Скай метнул на Дюка ледяной взгляд. Тот только пожал плечами. Любой человек заслуживал иметь на своей стороне надежного друга, если отваживался завести отношения со Скаем Уидденом. Дурным, озлобленным, так много пережившим, влюбленным по уши Скаем.

– Ну, твой так твой, – Керстен легко дернула плечом. – А кормить в нем будут?

Спустя пару суток – и восемь занятий любовью в самых не подходящих для этого местах – Керстен совсем уже освоилась в доме. Муж познакомил ее со всеми укромными уголками поместья, заманивая поочередно в каждый из них. Не все трусики после этого возвращались к Керстен. Ее и смущала, и удивляла, но и доставляла удовольствие неутомимость возлюбленного. В те минуты, когда они не занимались любовью, Скай все равно продолжал удерживать Керри возле себя. Она, полная тихого умиления, улыбаясь сумасшедшей улыбкой счастья, отпрашивалась у него в туалет – и казалось, что муж с часами в руках ожидает ее возвращения. Лежа в постели, Керстен как-то робко спросила его, водя пальчиком по золотистой коже груди:

– Ты всегда будешь рядом?

и получила странный ответ, от которого только влюбленная женщина могла придти в восторг:

– Я хотел бы поселиться внутри тебя, чтобы всегда держать под контролем.

За Скаем продолжал наблюдать и Дюк. В отличие от мисс Керри, он не был влюблен и хорошо знал Ская, поэтому симптомы возрастающей зависимости беспокоили его. Потребность Ская в чужих эмоциях вообще делала его похожим на наркомана. Хорошо, что мисс Керри пока не тяготилась тотальным отслеживанием ее жизни и ее внутреннего мира. Она проводила все свое время со Скаем, не выворачивалась с презрительным смешком, как Палома, из его объятий, постоянно шептала что-то милое – судя по взгляду Ская – ему на ухо. С одной стороны, Дюк это видел, Скай был доволен; с другой – потребность в дозе и ее количестве росла.

На пятый день жизни в доме Керри и Скай впервые поругались.

Молодая женщина, не предупредив никого, отправилась осматривать заросли диких цветущих кустарников позади дома, забрела в джунгли и задремала там. Скай тем временем поднял панику на весь дом. Он метался с этажа на этаж, из кабинета в библиотеку, и довел себя до безумия. Очаровательно раскрасневшуюся, зевающую Керстен прямо с порога снесла волна мужской истерики.

– Где ты была, Керстен? – интонация и взгляд Скайлера были одинаково ледяными, пальцы беспрестанно сжимались в кулаки и разжимались, чтобы повторить цикл.

Услышав непонятное обвинение в голосе мужа, Керстен уставилась на него немного сощуренными глазами.

– Я гуляла. И не думала, что мне надо испрашивать твоего позволения на это.

– Надо, – процедил Скай. – И в обязательном порядке.

Глаза Керстен распахнулись на пол-лица.

– Серьезно?

В воздухе запахло смертоубийством.

– Я – не твоя собственность, Скайлер Ровер! – отчеканила молодая женщина. – Никогда не была и не стала ею оттого, что согласилась выйти за тебя замуж.

Дюк шумно вздохнул в глубине мягкого кресла. Он-то знал, что позиция Ская по этому вопросу диаметрально противоположна. Уидден сраздражением оглянулся на него.

– Что ты сопишь там?

– Ты знаешь, – Дюк не открыл глаз. – Мне не надо напоминать тебе, чем кончилась другая такая история.

– Другая? – заинтересовалась Керстен. – У меня была предшественница?

– Дюк говорит о моей сестре, – недовольство выплескивалось из каждого слова Ская.

– А, Патрисия! Чем ты так насолил ей?

– Патрисия? – Дюк поднял голову и брови, с интересом посмотрел на Ская.

Тот только коротко рыкнул.

– Так, жена, слушай и запоминай: животный мир Эсмеральды мало напоминает городской зоопарк, и я за тебя беспокоюсь. Пожалуйста, не выходи за пределы поместья в одиночку. Я всегда с удовольствием составлю тебе компанию.

– О Боже! – Керстен ощутила резкую вспышку раскаяния. – Милый, прости меня! Я совсем не подумала, что ты сердишься по этой причине.

– Я совсем не сержусь на тебя, мое солнышко. Пойдем отдохнем немного, – обнимая Керстен за плечи и увлекая наверх по лестнице, Уидден не удержался, чтобы не бросить последний торжествующий взгляд на Дюка.

Тот только пожал плечами и вновь опустил черные очки на глаза.

Глава 8

Пользуясь полученным разрешением, Керстен вовсю развернулась в незнакомой ей гардеробной. Это было удивительно – увидеть на затерянном в Тихом океане острове столько вещей с ярлычками мало что известных – знаменитых дизайнеров! Джон Гальяно, Гуччи, Жан-Поль Готье… шелк, бархат, кожа, синтетика, расшитая стразами и перьями страуса… В коллекции странной обитательницы этих комнат Керстен с удовольствием обнаружила не менее десяти творений и ей симпатичного Александра Маккуина, за карьерой которого она старалась следить по журналам моды еще в Шотландии. Вот абсолютно непристойное, полностью прозрачное платье, которое он представил на показе в прошлом году, совершенно по-дьявольски, эпатажно и жизнерадостно ухмыляясь при этом. Камера в руках оператора дрогнула при наезде крупным планом, казалось, что даже телевизионщик опешил от того, что ему удалось снять. Оп, а это – потрясная вышивка «под перья» из коллекции «Птицы»! Керри снова почувствовала теплую признательную близость к хозяйке комнаты. Она наверняка нашла бы общий язык с этой загадочной сестрой Ская. Дюк Орнунг сказал, что она не стала бы возражать против желания Керри надеть ее вещи. Интересно, почему? Было ли это широтой души или избалованностью богачки, для которой любая купленная вещь уже автоматически становится не новой?

Керри отыскала для себя потрясающее платье – конечно, любимого ими обеими Маккуина. Просторное, но с короткими рукавами, мерцающее млечными искрами одеяние так нежно легло на ее тело, что Керстен незамедлительно ощутила себя сказочной принцессой. Натянула найденные тут же серебристые босоножки и, решив привести неряшливую копну волос в порядок перед зеркалом в спальне, сделала шаг из гардеробной.

Пронзительный женский вопль потряс комнату – а может быть, и весь дом. Керри в ужасе тоже вскрикнула – гораздо тише, не в силах потягаться с мощью легких нового персонажа, вцепилась в дверной косяк обеими руками.

У окна в комнате стояла не лишенная привлекательности фигуристая блондинка, одетая в суперкороткую юбку и пиджак из алой лакированной кожи. В руках у нее была шляпка в том же стиле, ее девица судорожно прижимала к груди, скорее всего, обронив при входе в комнату. Вытаращив глаза, гостья продолжала самозабвенно вопить.

Как ни требовала женская солидарность поддержать заданный градус истерики, Керри быстро охладела к этому занятию.

– Заткнись! – делая шаг по направлению к гостье, рявкнула она.

Девица попятилась, все-таки уронила шляпку на пол и наступила на нее каблуком, но не обратила на это никакого внимания. Освободившимися руками она плотно закрыла глаза, возможно, рассчитывая, что от такого детского жеста Керри тут же рассеется, как утренний туман.

– Палома! Палома! – едва разборчиво выкрикивала она. – Ты умерла, умерла!

Палома? Керри не поняла бы сказанного незнакомкой, не будь все ее существо настроено на произнесение этого имени. Что, каждую женщину на Земле теперь будут звать Паломой или мистические истории продолжаются? Ладони противно взмокли и застыли от холода, а губы внезапно потеряли чувствительность, как после анестезии.

– Почему Палома? – пробормотала она.

Неожиданно ее замешательство произвело воздействие на визжащую блондинку. Та замерла на миг с некрасиво открытым ртом.

– Ты не Палома! – вдруг абсолютно холодным, решительным голосом заявила пришедшая. – Тогда что ты здесь делаешь в ее одежде? И кто ты такая? Как попала сюда в обход слуг, Орнунга и Ская?

Услышав знакомые имена, Керри моргнула пару раз.

– Ну… – нерешительно начала она. – Вообще-то я – миссис Скай Ровер…

– Надо же! – до крайности язвительным голосом ненатурально удивилась блондинка. – И я тоже!

Губы Керри задрожали. Против всякого ожидания, она почувствовала, как сумасшедшее веселье охватывает все ее существо, бурлящей волной поднимается от коленок вверх… Бамс! Пробка здравого смысла не устояла.

У блондинки повторно отвисла челюсть при виде жизнерадостно хохочущей девицы.

– Что ты ржешь, дура? – злобно поинтересовалась она.

– Ох! – Керри схватилась обеими руками за живот. – Ох… добро… пожаловать… в клуб жен… Синей Бороды…

Топот ног людей, взбегающих по лестнице, прервался за дверью, и в комнату с испуганным видом ворвался Дюк Орнунг. Следом за ним – Скай. Заговорили одновременно.

– Керри, с тобой всё…

– Мисс Керри! Я чуть штаны не потерял от ужаса…

– Керри, не вздумай падать в обморок!

– Ого, мисс Нит! Не думал увидеть вас снова…

– Луэлла, какого черта тебе…

Керстен в немом изумлении – истерический приступ уже прошел – наблюдала, как меняется решительный, грубоватый облик блондинки. Пара секунд – и перед мужчинами находилось нежное существо на грани обморока, со страшной силой источающее флюиды сексуальной беспомощности.

– О, Скайлер! – пролепетала она, сделала шаг с призывно протянутыми руками, на редкость артистично покачнулась на каблуках. – Мой милый, как я скучала по тебе!

Скай вовсе не собирался быть джентльменом. Поняв это, блондинка повисла на нем самостоятельно.

– О, Скайлер! – чирикнула она вновь, пряча блудливое личико на крепкой мужской груди.

Первым заметил бесстрастное выражение лица Керстен Дюк.

– Мисс Керри, спокойнее, – тихо проговорил он, накрывая ладонью ее сжатую кисть. – Это прошлое Ская, я почти что уверен…

Губы слушались плохо и всё старались скривиться в злую усмешку.

– Почти что? Спасибо Господу Богу за малые милости, – ощутив острую боль, Керри машинально потерла ладонью над левой грудью. Громко втянула воздух сквозь сжатые зубы.

Дюк Орнунг сильно толкнул Скайлера.

– Эй, кто из нас муж?

Упершись острыми каблуками в ворс ковра, блондинка всеми немалыми силами удерживала выбранную жертву около себя.

– Скай, лапочка, что за глупые разговоры о муже? Ты можешь быть только моим мужем, мне это обещала Палома…

Холодный порыв ветра пронесся по комнате вслед за звучанием этого имени. Никто из бывших в курсе дела не удивился бы, если бы вдобавок грянул гром. Керстен почувствовала острое желание всё же раскрыть эту тайну.

– Кто такая Палома, уважаемые господа? Почему всё это напоминает мне готический роман ужасов?

– Потому что это он и есть, – проворчал Дюк.

– И наконец – пожалейте же меня: чей муж Скай Ровер – мой или этой вот дамочки? Или мы обе за титрами?

Хрупкое создание с экзотическим именем Луэлла Нит сделало шаг к Керстен и злобно уставилось в ее глаза.

– Уидден – мой, бледная английская крыса! – с интонациями шкипера торгового флота прорычала она.

Керри немедленно уточнила:

– Что есть Уидден?

Она все-таки сумела добиться того, что девка ошеломленно села на задницу. Жаль только, что Скайлер успел-таки подставить под эту задницу стул.

Дюк яростно запустил обе руки в свои волосы.

– Идиот! – с величайшим презрением он повернулся к Скаю. – Ты всё же сумел запутать всё так, что теперь хоть ножом режь! – Дюк помолчал. – И что, будешь рассказывать про себя, про Палому – или пусть она по-прежнему думает, что твоя фамилия Ровер?

В притемненной комнате лицо Ская было бледным и напряженным.

– Пропади все пропадом! – с силой выругался он. – Да кто из женщин эту мешанину сможет понять, Орнунг?

– Я не женщина, но тоже не понимаю, – верный друг пожал плечами. – Объяснение только одно: ты совершенно рехнулся в день смерти Паломы.

– Спасибо, помог, – проворчал Скай.

Керри растерянно смотрела на такого любимого и такого одновременно чужого, не знакомого ей человека. «Пусть по-прежнему думает, что твоя фамилия Ровер… рассказывать про себя, про Палому…»

– Сердце Паломы… – опять онемевшими губами пробормотала она. – У меня сердце Паломы.

– Что ты такое говоришь, милочка? – дернулась Луэлла. – Что за бред несешь…

Керри не требовалось подтверждения, она знала.

– Палома – это его сестра, – буркнул Дюк Орнунг, видя, что Скай не собирается спасать себя даже перед лицом конца света. – Была жива – создавала проблемы, умерла – начала третью мировую войну.

– Палома была чудесной! – пискляво вскинулась блондинистая Брунгильда.

– Чудесной идиоткой, – бескомпромиссно отрезал Дюк. – Вечная головная боль для своей семьи. Точнее, для Ская.

Скайлер Уидден безжизненно смотрел в окно.

– Дураки вы оба, – без всяких эмоций в голосе проговорил он. – Главное, что она Была. И ее сердце билось для меня… А потом ее нарезали на кусочки, как… как салями… и разослали по миру… – он закрыл лицо руками.

Керстен наблюдала за мужем расширенными глазами, ощущая лишь ужас и леденящий холод, сковывающий ее тело. Наконец-то она начинала понимать.

– Это… в Инвернессе… был ты? Письма, угрозы… ты! И уговорил меня… сюда… чтобы…

Она прижала ладонь ко рту, попятилась. Дюк тревожно шевельнулся, видя, что женщина, к которой он успел привязаться душой, вся трясется от страха, но плохо понимая причины этого.

– Мисс Керри, я…

– Не подходите ко мне! – взвизгнула Керстен, огляделась затравленно и, обнаружив за своей спиной открытую дверь, рванулась в нее с той же отчаянной решимостью, как пловцы ныряют с вышки в едва знакомый бассейн.

Стоило затихнуть звукам ее босоножек – и немая сцена в спальне Паломы закончилась.

– Скайлер, идиот, что еще ты там натворил?! – орал Дюк на Уиддена. Луэлла имитировала обморок, но никому не было до нее дела. Обидевшись, роковая красавица Палома-Сити начала издавать стонущие звуки, и Дюк немедленно обрушился на нее.

– Что вы затеяли здесь за скулеж, мадам?!

– Сам кретин! – взвилась с кресла жертва мужского произвола. – Скай, котеночек…

– Пошла вон, – раздельно проговорил ее избранник. – Глаза бы мои тебя не видели, – впечатление становилось еще более сильным от холодного, равнодушного голоса. – Вы вместе с Паломой разрушили всю мою жизнь.

– Наконец-то понял, – но мысли Дюка Орнунга были совсем о другом. Куда убежала Керри? Без нормальной одежды, без ключей от машины, без друзей, она могла укрыться разве что где-то в доме или на территории поместья. Затаиться и ждать, пока ее отыщет Скай. Дюк вспомнил глаза Керри, полные ужаса, и мысленно сделал поправку – нет, сделать всё, чтобы Скай ее не нашел.

Глава 9

Убьет… убьет ее, достанет трепещущий комок мышц размером с два кулака и торжественно возложит на алтарь в честь Паломы…

Кошмарный ужас накатывал волнами, и от него судороги охватывали ноги, заставляя спотыкаться на лесной дороге на каждом шагу. Это невыносимо. Она не выдержит и умрет. Вот будет подарок негодяю! Сразу на подносике официанта, прямо под нос. Не дождется, сволочь! Она выживет, спасется и сама снимет с него шкуру в ночи, когда подонок Ровер будет мирно почивать у раскрытого окна. Женился, чтобы убить, принести в жертву! Только абсолютно рехнувшийся человек способен на это. Чудовище… Девушка жадно хватала воздух пересохшим ртом. Как назло, в голову лезли наиболее впечатляющие пассажи из писем таинственного незнакомца-преследователя. Этому человеку она говорила, что любит его… этого человека она ласкала и вправду любила. Впервые после смерти матери Керстен позволила себе впустить в сердце другое человеческое существо. Не кошку, не собаку… Чего другого она ожидала от человека – более того, от мужчины? Имя им предательство. Так говорила и ее мать.

Керстен панически обернулась. Неужели он будет искать ее? И для чего? Ответ на последний вопрос ей не понравился. Еще девочкой Керри Игрейн отличалась чрезвычайно живым воображением, было только одно надежное средство с ним справиться, что Керри и проделала сейчас, ущипнув себя за руку. Воображение воображением, но это не шутки, на кону стоит ее жизнь. У Ская была сотня возможностей убить ее раньше, только об этом Керстен не думала. Она бежала через тропические заросли уже несколько часов, солнце стояло высоко в небе, а под лианами и папоротниками было скорее холодно. Влажная почва чавкала под ногами, незнакомо кричали птицы вдали. Керри боялась змей и ящериц, правда, пока гипотетически, из прочитанных книг. Мало ли какая пакость водится в этой Полинезии… Крупные мурашки промчались табуном по спине и предплечьям, заставив девушку передернуться. Холод какой-то ненормальный, пронзительный – как… в могиле. Шотландка приостановилась на минутку, дуя на окоченевшие пальцы. Выбраться бы живой и в трезвом уме из этой передряги.

Высоко-высоко застрекотал вертолет. Керстен задрала голову к небу – и облегченно вздохнула, поняв, что в этот раз переплетенная растительность – ее союзник. Под этими нависающими ярусами и балдахинами зелени стадо слонов может прокрасться незаметным, а не только хрупкая девушка. Пискнув, Керри стряхнула с руки тонконогого паука. Хорошо, если он не ядовит. Да… под ногами уже некоторое время чавкало все интенсивнее, пока ступни Керри не начали увязать в грязи. Ой, такие красивые босоножки! Керри мимолетно расстроилась. Пусть из-за ерунды, жалко же. И что теперь делать, сменить направление? Ей бы сейчас отвязаться от возможного преследования. Вертолет стрекотал все ближе, но он ее не беспокоил – не увидит. А если собаки? Монстр на всё способен. Керри припомнила все полезные навыки, усвоенные ею из книг о чернокожих рабах, вздохнула, сняла босоножки с ног и решительно шагнула в мелькнувший в зарослях ручей.

Немного за полдень Скайлер Уидден уже вполне оправдывал данное ему беглянкой определение. Он метался по двору поместья, запустив обе руки в волосы и с силой сжимая их, словно собравшись облысеть в этот прекрасный солнечный день. Глаза его как-то нехорошо поблескивали, даже Дюк Орнунг, привычный, казалось бы, ко всему, старался держаться поодаль. Тщательные поиски миссис Уидден в поместье – доме, помещениях для прислуги, подвалах и складах – к положительному итогу не привели. Стало ясно одно: Керри бежала. Все машины стояли на месте нетронутыми, даже те, ключи которых торчали в замках зажигания. Это могло означать только то, что женщина, умевшая водить, полностью потеряла голову. Без одежды, без обуви, без запаса еды – как она планировала выжить в тропических лесах, покрывавших весь остров? Или не представляла себе, что это такое? Напрасно.

Скай, лично облетевший остров с пилотом вертолета, весь кипел негодованием. Исход было предугадать нетрудно, но Дюк даже не пытался вмешиваться.

– Мы ничего не увидели, никакого намека! – прорычал Скай, огромными шагами пересекая двор.

Дюк только пожал плечами.

– Ты знаешь тропики. Может, оставить всё, как есть, Керри подумает, успокоится и вернется?

Скай посмотрел на него прищуренными недобрыми глазами.

– Она не вернется. Она думает, что я собираюсь убить ее.

– Великий человек велик во всем, даже в страхе, который он сеет, – не без иронии пробормотал Дюк.

Щелочки глаз Ская стали еще уже.

– Напомни набить тебе морду, когда всё закончится, – он отвернулся. – Вернемся к делу. Я отыщу Керстен, чего бы мне это ни стоило. Она должна быть со мной.

– Зачем? – в голосе Дюка почти совсем не было эмоций.

Скай ненадолго задумался.

– Потому что она моя.

– Вспомни свою сестру, она готова была на смерть, чтобы уйти из-под твоей опеки.

Скай стал совсем мрачен.

– Не говори ерунды. Или мне придется оторвать тебе голову.

Дюк презрительно пожал плечами.

– Если бы от этого что-то изменилось…

– И что теперь будем делать? – Скай смотрел на свой сжатый кулак, словно видел его впервые.

Дюк Орнунг, не поворачиваясь, стоял к другу спиной.

– Ты говоришь о Керри? Тебе решать.

– Хорошо. Я пойду за ней. В лес. С собаками. Где я потеряю след – они найдут. Не хочу, чтобы она погибла.

Мышцы на шее Дюка напряглись.

– Ты уверен, что она не умрет окончательно от страха, когда увидит тебя?

– Все это – чудовищное недоразумение! – взорвался Скай. – Я объяснил бы ей всё, но она бросилась наутек! Сумасшедшая!

– Она? Или ты?

Уидден устало потер рукой лицо.

– Да оба мы хороши. Нам надо объясниться. Я знаю, что счастья не заслужил, но она должна быть счастлива. Я собираюсь найти Керстен, чего бы мне это ни стоило, и заставлю ее себя выслушать! – Скай сорвался на рык, в гневе ударил кулаком по столбу террасы.

Судя по крепко сжатым губам, Орнунг не был с другом согласен, но сказал совершенно иное:

– Дай мне десять минут, я пойду с тобой. Вдвоем мы обыщем большую территорию.

Скай недоверчиво глянул на него.

– Ну что ж, давай собирайся.

А лай-то ей не почудился. Керстен давно уже еле передвигала ноги от усталости, и желудок сжимался от голода – завтрак успел позабыться, ничего съедобного в этом жутком лесу она так и не нашла, хотя где-то слабо надеялась на кокосы или там бананы. Оказалось, что география в объеме средней школы имела мало общего с реальностью. Есть незнакомых змей, жучков и паучков Керри предоставила птицам. Впрочем, их тоже не было видно. Ничего, кроме душной сырости и дымка испарений от зарослей в разгаре дня. А ночью наверняка будет холодно.

Керри в отчаянии оглядела уже порванное творение Маккуина из эфемерного материала. Оно не подойдет даже для похорон, если ей суждено остаться в этом лесу навсегда. Что говорить о появлении в нем в городе, в аэропорту, в морском порту – вдруг все-таки повезет отыскать эти чудеса цивилизации? Выдержки у нее не хватило затаиться, продумать детали своего бегства. Джен Эйр пару веков назад поступила куда разумнее. Вот только Рочестер сам лично не был сумасшедшим, и Джен ничего особенного не угрожало, кроме неприятной сцены с возлюбленным.

А вот за нею, безмозглой шотландкой, без памяти влюбившейся в монстра, этот самый монстр гнался по пятам. Шум вдалеке нарастал. Если в ближайшие пять минут она не найдет укрытие…

Керри, держась за грудь в области сердца скорее по привычке, чем из необходимости, огляделась. Страха, как и боли, не было, только дикая злость затравленного зверя. Если Ровер – нет, конечно, Уидден – только отважится протянуть к ней лапы, Керстен вопьется зубами и разорвет его на куски. Большие ли, маленькие – как получится, пока ее не оттащут от окровавленного трупа и не отправят в дурдом без суда и следствия. Только представив себе эту картину, женщина начала хихикать, дрожа всем телом на грани истерики.

Собаки лаяли, и не одна. Керри сосредоточилась на своих босых ногах в «башмаках» из жидкой грязи, шумно выдохнула, расставляя приоритеты. Где ей укрыться? Достаточно больших поваленных деревьев, заросших травой и мхом и создающих естественную пещеру, в поле зрения не было. Еще один обман кинематографа – там такие удобные укрытия появляются по первому требованию героя. Старых траншей тоже не видно – военные конфликты обошли стороной этот край. Как и цивилизация в целом.

Постояв в покое минутку, чтобы собраться с силами, Керстен полезла на дерево, выбрав стоящее рядом с ручьем и с достаточно густой кроной. Делать она этого не умела – мать тщательно опекала своего больного ребенка; и дважды сорвалась обратно в ручей, прежде чем удалось вскарабкаться хотя бы на метр в высоту. На стволе дерева кое-где остались грязные следы ног, и Керстен до одури опасалась, что ее путь выследят по ним. Но вариантов было не так-то много, разве что лечь у подножия дерева в позе классической жертвы периода черно-белого кино и кротко принять свою судьбу в лице Ская Уиддена. А, есть еще один! Керри зло ухмыльнулась. Свалиться с дерева прямо на голову драгоценному супругу и свернуть ему шею. Неплохая идея, оставим ее про запас.

Выше трех метров лезть стало легче, ветки были довольно крепкими и попадались чаще. Женщина забралась так высоко, как только смогла, закрыла на миг глаза и приготовилась дорого продать свою жизнь.

Дюк Орнунг чувствовал себя до отвращения обеспокоенным. Молодой жене Скайлера здорово не повезло. Так много событий и совершенно бесконечный день, и не ясно, что делать после его завершения – лечь на диванчик, вытянув ноги, уж точно не удастся. Дюк полагал, хотя и не был уверен до конца, что Скай не собирается причинить ей какой-то вред. Чего скрывать, в минуты волнения друг полностью терял над собой контроль, но дрянью он отнюдь не был. Уидден скорее обладал обостренным чувством порядочности, стремился всегда и на свой лад восстановить справедливость. На примере года жизни в компании взбалмошной Паломы Уидден Дюк помнил, как ярится и как потом отходит Скай. Палома не раз со смехом говорила, что ей скоро понадобится второй сейф для хранения драгоценностей, которыми брат заваливал ее в извинение за свою несдержанность. Временами – от жадности или от скуки – Палома начинала провоцировать его, и весь знакомый сценарий повторялся вновь. Двух вещей Скай не умел делать абсолютно – извиняться и утешать. Его сестре этого и не требовалось.

Но хрупкая нежная Керри с болезнью сердца – не Палома. Сможет ли она поверить Скаю и прекратить этот бессмысленный, обреченный на поражение бег?

– Дюк! – судя по разъяренному голосу Ская, друг обращался к нему не в первый раз. – Спишь на ходу?

– Думаю о твоей жене, – Дюк тут же был награжден ледяным лезвием взгляда.

– А вот этого делать не советую, – голос Уиддена прозвучал тихо, но вполне разборчиво. – Не терплю конкуренции.

– Жены приходят и уходят, а принципы остаются? – ядовито проговорил Дюк, зная, что прямо сейчас Скай драться с ним не станет. Но всё же поднял руки в примирительном жесте. – Извини, извини! Давай сначала отыщем Керри.

– Давай, – будто роняя кирпич ему на ногу, коротко согласился Скай.

Собаки уже минут пятнадцать хаотично носились по округе и только лаяли, будоража этими звуками лес, вечным состоянием которого была липкая тишина. Ловцы шли по обмелевшему руслу ручья с полосой воды от силы в метр от одного берега до другого. Дюк не наступал в жидкую грязь, не желая промочить ботинки; Скай в высоких армейских бутсах под ноги вообще не смотрел. Он вглядывался в растительность – не зашевелятся ли где кусты, не вскрикнет ли цель охоты, и нюхал лес. Не то чтобы он рассчитывал уловить запах духов Керстен, но постоянное чуткое движение ноздрями помогало ему быть начеку. Голова Ская то и дело поворачивалась из стороны в сторону, подобно локатору.

В тропический лес они с Дюком отправились не вдвоем, в поместье хватало сезонных работников, водителей и охраны. Все девять человек сейчас растянулись широкой цепочкой по зарослям, разыскивая потерявшиеся следы.

За плечами Дюк Орнунг нес рюкзак, о назначении которого знал он один. Уидден рассеянно уточнил: «Воду взял?», получил скудный кивок в ответ и больше не интересовался.

Собаки – в основной массе сеттеры, Скай любил эту породу – внезапно залаяли более определенно, передавая какую-то информацию друг другу. Псы с правого фланга, в том числе и красавец Ронни, рванули левее.

– Там что-то нашли, идем! – Уидден перешел на бег, выбираясь со склона ручья.

– Я догоню, – Дюк Орнунг кивнул, умышленно придавив шнурок ботинка. Присел. Как только Скай скрылся из вида, Дюк потрогал ладонью еще влажный отпечаток на северной стороне дерева, корнями вросшего в склон ручья. Поднял голову кверху, опустил, внимательно осмотрел почву с другой стороны.

– На сообразительность не жалуюсь, – обычным тоном проговорил он, глядя в сторону. – Так как же мне поступить, если я люблю обе стороны этого конфликта?

Казалось, даже само дерево притихло и сжалось в ожидании его решения. Недоставало только таблички «Здесь никого нет».

– Скай – не негодяй, поверьте мне. Конечно, человек он своеобразный… Но, может быть, рискнете? Нет? Ну ладно, – не дождавшись ответа, Дюк тихонько вздохнул, потер ладонью бритую голову. Аккуратно поставил рюкзак в кусты.

– Я оставляю это, там много полезного. До города сегодня не доберетесь, далеко. Ночевать здесь не опасно, хищников нет, только редкие крысы. Я уведу Скайлера. Удачи.

Не оборачиваясь, словно боясь засомневаться в своем решении, почти бегом, Дюк Орнунг рванул вслед за Скаем.

Он догнал его почти через километр, злого и растерянного.

– Псы гнали крысу. Больше ничего не нашли.

Дюк положил другу руку на плечо, приобнял его слегка.

– Слушай, давай возвращаться. Уже дело к вечеру, а у нас и фонарей-то с собой нет. Сами потеряемся.

– А Керстен?

– Подумай сам, заросли окружают поместье с четырех сторон. Твоя жена могла броситься в любую из них. Она все равно выйдет к рыбакам или к городу и не пропадет.

– Может случиться все, что угодно.

– Может. Но не случится. Завтра на рассвете мы возьмем рации и разделимся на группы, и обследуем три другие стороны.

– Эта дорога – самая короткая в город.

– Да, но твоя жена не знает этого, и у нее не было причин идти именно сюда. Кроме того, мы не проверили твое бунгало на берегу.

– Да! – Скай вскинул голову, в мрачных глазах блеснула надежда. – Я же совсем не подумал. А Керри могла запомнить дорогу к нему. Как только дойдем до машин, я поеду. Скорее обратно! – свистом он начал собирать разбежавшихся собак. Дюк Орнунг кивнул, сохраняя на лице выражение опытного игрока в покер, и возглавил их небольшой отряд, возвращаясь к оставленным километрах в десяти отсюда джипам совершенно другой дорогой.

Керри резко дернулась, едва не упала, с опозданием испугавшись этого. Вцепившиеся в ветку пальцы побелели. Неужели она спала? Может быть, час или две минуты – измученный организм не спросил ее, а провалил в сон, как выключают рубильник электростанции. Она слушала затухающий шум охотников – и чпок! Одно радует: все-таки не упала. От земли ее отделяло более шести метров, вниз пришлось сползать куда менее энергичной антилопой, чем ввысь до этого. Тишина казалась просто оглушительной.

Наконец ноги ее коснулись воды и грязи, к закату сильно похолодевших. Подняв ногу вверх, как цапля, Керри невольно сжала пальцы от неприятного ощущения. Пора думать о будущем, не далеком, а так, на час-два вперед.

Она очень внимательно слушала говорящего в пустоту Дюка, боясь хотя бы вздохом выдать свое присутствие. Не могло быть двух мнений – Дюк догадался, где она прячется, догадался – и разрешил ей решать самой, хотя мог позвать Уиддена, чтобы тот угрозами или силой стащил ее с дерева. Только попытался обелить своего дружка. Керри грустно усмехнулась. Нет уж, к Роверу-Уиддену, в пещеру людоеда, она не вернется ни за что и никогда.

Вспомнив о таинственном грузе, спрятанном Дюком в кустах, Керри заинтересовалась. Возможно, конечно, там и взрывчатка, но в ее положении пригодится все.

Дар Дюка нельзя было описать скромным словом «полезный». Он спасет ей жизнь. Две смены удобной одежды – джинсы, футболки, свитер, носки, пара кроссовок, найденных в ее шкафу и потому идеально севших на ногу, запас воды, мяса, хлеба. Нарисованная от руки карта с пометкой города и морского порта, компас – жаль, что Керри не умела им пользоваться. Придется учиться. Четыреста долларов мелкими купюрами в боковом кармане – Дюк понимал, что ей предстоит выбираться с острова. Не хватало сотового телефона, документов, оружия, об этом он, вероятно, не подумал или побоялся ей дать.

Первым делом Керри поела, стараясь расходовать продукты экономно, затем отмыла, насколько смогла, ноги, сменила одежду и обувь и, выбрав местечко посуше, устроилась спать. Сразу после восхода солнца она была готова к долгому путешествию.

Глава 10

Розыски Керстен Уидден были свернуты на третий день после ее исчезновения столь молниеносно, что Дюк Орнунг ломал голову, не находя ответа. Насколько он знал Ская, тот относился к «долгоиграющему» типу людей, которые не перегорают моментально какой-то идеей, но долго и любовно вынашивают в себе мысли, планы. И тем не менее, казалось, что Скай, не обнаружив жены в лесу и в бунгало на побережье, полностью забыл о ее существовании.

Он вел себя как обычно, ел, пил, спал, занимался делами и переговорами, подписывал бумаги, требующие его внимания… только никуда не отлучался с острова, будто бы ожидая какого-то события. Несколько раз Скай ездил в Палома-Сити, но не задерживался там, к вечеру возвращаясь в поместье.

А Дюк переживал, ничего не зная о Керстен, довольно сильно. Удалось ли ей выбраться с острова? Несмотря на достаточно уединенное положение Эсмеральды и отсутствие крупных курортных зон, сюда заплывали состоятельные путешественники на собственных яхтах – насладиться белым песком, бирюзовым прибоем, солнцем и пальмами, а также отсутствием жизнерадостных, вечно танцующих гаитян. На кораблях привозили продукты, товары, необходимые для жизнедеятельности острова, и не проходило и дня, чтобы в гавани не появлялось новое судно или не снималось с якоря пришвартованное в порту. Заходили и туристические теплоходы, так что возможность покинуть остров у Керри была, даже без документов, которые оставались запертыми в сейфе ее мужа.

Спустя еще десять дней Дюк, измученный отсутствием информации, сел за руль джипа и направился в сторону Палома-Сити.

Керстен добиралась до города два дня, хотя до него по прямой было не более сорока километров. Она увидела первые строения вечером в понедельник, но подумала, что разыскивать морской порт в чужом городе так поздно нет смысла. Все судна, что собирались уходить, уже отчалили, а капитаны других или развлекаются в пивнушках, или ложатся спать – и не переменят свои планы ради незнакомой чумазой женщины, желающей поговорить с ними. К тому же она уже привыкла к ночевкам в лесу, легко ли будет отыскать такой же безопасный приют в городе?

Проснувшись очень поздно, судя по положению солнца на небе, Керстен первым делом отругала себя за отсутствие дисциплины. Пока она поела, переоделась и привела прическу в относительный порядок, было уже за полдень. Собрав все до единой крупинки храбрости, Керри вошла в незнакомый город.

Людей на улицах было немного, ставни на окнах закрыты и опущены жалюзи – сиеста. Те из мужчин, кто сидели на скамьях и газонах возле домов, провожали ее заинтересованными взглядами, но приставать никто не торопился – а Керри этого опасалась. Жара надежно гасила сексуальную удаль.

Было жарко, действительно жарко – градусов тридцать семь в тени. Керри, привыкшая пережидать это время в тишине и прохладе дома, задумалась о приобретении шляпы – но магазины были закрыты на перерыв. И везде, везде таблички, вывески, объявления были написаны на французском языке. Проблема. Если она не сумеет найти англоговорящего капитана судна или кого-то, кто согласится перевести ее слова… она хорошо попала. Украсть у рыбаков лодку и грести самой? Керри сдержанно усмехнулась. Начинать следовало с того, что она не имела ни малейшего понятия о географии. Куда грести-то – в Австралию? А ведь у нее было так много свободного времени, чтобы узнать о стране, куда ее привез муж.

При мысли о Скае Керри затошнило, наверное, от страха. О нем она думать не будет, иначе расклеится прямо посередине отлично утоптанной улицы и заревет. Взамен женщина приняла решение выбрать самую широкую, самую оживленную улицу и идти по ней. Вероятность, что она приведет в порт, была не так уж мала.

Бредли Дин собирался отплывать на рассвете, после начала слабенького тихоокеанского отлива – какая-никакая, а помощь. Жена хозяина решила свернуть свой отдых в веселой компании, что-то ей не понравилось в голосе мистера Рида, за два дня до этого улетевшего в Мексику. Капитан Дин ухмыльнулся, вспомнив, какие сногсшибательные скандалы имеет привычку закатывать миссис Рид. Есть о чем потом поболтать в кают-компании.

Вроде бы все пассажиры вернулись на борт, соображал капитан Дин, дожидаемся двух матросов, на поиски которых он отправил юнгу. Не отыщутся – отчалит без них.

– Excusez-moi, – худенькая девушка в темных очках, со светлыми волосами, сплетенными в тугую косу, стояла рядом, – parlez-vous anglais?

– Да только на англес я и парле, – ухмыльнулся капитан. – Надо чего?

Лицо девушки просветлело.

– Слава Создателю! Послушайте, мне очень надо уехать с острова! Куда угодно, лишь бы отсюда.

– Эй, у меня не пассажирский теплоход, – капитан отодвинулся, почуяв проблему, решать которую совершенно не хотел.

– Я заплачу, у меня есть деньги! – сдернув с носа очки, девушка умоляюще смотрела на него темными в угасающем свете дня глазами. Глазки и вправду хороши, оценил Бредли Дин, но неприятностей не оберешься.

– Предлагаете прятать вас в моей каюте? – буркнул он. – Я даже не знаю, где мы пристанем. А что случилось-то?

Девушка испуганно огляделась.

– Можно, я не буду об этом говорить?

– Не, рисковать вслепую я не согласен. Может, вы из тюрьмы сбежали…

Разговор уходил в какую-то бредовую сторону и становился похож на пустую болтовню. Время ощутимо утекало сквозь пальцы.

– Подождите-ка! – сделав большой шаг вперед и почти прижав Керри к поручням своим мясистым телом, капитан отобрал у нее очки. Прищурился. – Я вас точно где-то видел. Ну да – светленькая, глаза синие, 120 фунтов веса. Только волосы на фото распущены, – грубая рука потянулась к ее волосам, собираясь добиться точного соответствия фотографии. Керри дернула головой и злобно оскалилась. Капитан руку отдернул.

– За тебя объявлена награда, крошка, жаль только, у меня нет времени ее получить. Или попробовать?

– Попробуй, урод, – у нее была одна попытка, и Керри использовала ее. Вложив в удар кулаком все силы, она отшвырнула любителя легкой наживы на несколько шагов. И бросилась бегом назад в сторону города.

Информация подтвердилась в следующие же двадцать минут. Ее цветными фотографиями был оклеен, казалось, весь город – стены домов, магазины внутри, даже почта и полицейский участок. Все же упорства Скайлеру не занимать. Но что делать ей теперь? Что-что, изменить внешность и затаиться. Несколько дней передышки, а там, глядишь, Скаю и надоест. Искать работу небезопасно и ни к чему. Лучше найти заброшенную хижину или склад, чтобы там прятаться.

Когда стемнело, Керри стащила с веревки возле одного из домов яркое платье в крупных пестрых цветах, какие носили местные женщины, и платок, а утром, как только открылись магазины, переодевшись, купила у зевающей девицы парик из длинных черных волос. Теперь она была похожа на островитянку – правда, с бледной кожей и синими глазами. Хороший повод приобрести загар…

До Палома-Сити Дюк добрался меньше чем за час. В главном и единственном городе острова постоянно проживало около семисот человек. Жители города создали для себя и приезжих вполне развитую инфраструктуру – офисы, магазины, кафе и ночные клубы. Были там и дома для интимных встреч, владелицы которых – мадам Катрин и мадам Ларисса – с наслаждением конкурировали друг с другом.

Дюк Орнунг с полным на то основанием считал себя свободным мужчиной. Когда-то в далеком прошлом он был женат, сейчас не мог даже вспомнить лица своей спутницы жизни и больше глупостями заниматься не собирался. Вот только потребности оставались при нем, а девочки мадам Катрин – в основном, коренные островитянки с нежной золотистой кожей – были милы, приветливы и с полным набором справок об отсутствии заболеваний.

– Bonjour, Cathy, – в знак глубочайшего уважения Дюк даже снял свою техасскую шляпу и подмел ею пол.

– О! – мадам зарделась от удовольствия. Сидя на открытой террасе своего двухэтажного дома, она занималась бухгалтерией. – Mon cher ami, безумно рада видеть вас! Дюк, уже почти три недели!.. – ее загадочные глаза с тяжелыми веками ласкали его взглядом с легкой укоризной.

Дюк, извиняясь без слов, поднес к губам аристократическую руку.

– Но садитесь же! – Катрин спохватилась. Ее сжигало любопытство. – Расскажите мне, что происходит у вас в поместье. Мне говорили, что мсье Уидден выглядит озабоченным.

Дюк ответил не сразу, пытаясь оценить осведомленность прелестной мадам.

– Э-э… полагаю, вы правы…

– Мой дорогой Дюк, я права всегда! – Катрин раскатисто хохотнула. – Информация стекается ко мне изо всех переулков города. Поделитесь же, кто эта женщина, за поимку которой обещана столь щедрая награда?

Дюк мысленно застонал. Проведя всего несколько часов в городе, он наконец понял причину хладнокровного ожидания Ская. Не полагаясь на свои таланты, на благоразумие Керри, Скай подключил к поискам каждого жителя острова. Фотографии Керри – не слишком хорошие – украшали в городе каждый столб, печатались в каждом номере местной газеты, висели на стене портовой конторы и в кабинете шефа полиции. Даже тот, кого не интересовала предложенная награда – а она была хороша, автоматически поглядывал по сторонам, видя расклеенные плакаты абсолютно повсюду. Начальник порта в беседе с Дюком – он знал его как доверенное лицо Ская Уиддена – не стал скрывать, что уже две недели проводит тщательный досмотр каждого отплывающего судна в поисках дополнительного пассажира.

Воздушного сообщения между Эсмеральдой и другими островами не было, за исключением вертолетной площадки в поместье Ская, так что побег Керри таким способом был исключен. Удивительно, что Керстен Уидден еще не обнаружена и не возвращена в любящие руки мужа. Либо она успела уплыть до открытия сезона охоты, либо прячется где-то в заброшенных хижинах рыбаков на берегу, опасаясь всего на свете и медленно сходя с ума. Но как узнать точно?

– Что говорят люди? – Дюк уклонился от ответа.

Мадам Катрин дернула округлым плечом.

– Ну что они могут говорить? Создают легенды.

– Например? – Дюк искренне заинтересовался.

– Например… мсье Уидден держал ее в заложниках или проводил какие-то эксперименты…

– Он всего лишь был к ней неравнодушен.

– Бедняжка! – искренне ужаснулась мадам Катрин – репутация Ская бежала впереди него самого. Уиддена это всегда устраивало. Пусть противник опасается, а не недооценивает его.

– Не удивительно, что она сбежала, – мадам в раздумье постукивала себя по нижней губе пальчиком с идеальным ноготком. – Странно, что ей это УДАЛОСЬ.

– О, дорогой гость! – на террасу выглянула Луиза, девушка, которую Дюк предпочитал всем остальным. Соблазнительно улыбаясь, она взяла Дюка за обе руки, на миг прильнула к нему всем телом и глянула в сторону мадам за дальнейшими инструкциями. Катрин кивнула, и Луиза потянула не сопротивляющегося Дюка за собой.

– Желаю вам приятного дня, mon ami.

Мадам Катрин осталась на веранде. Закрыв глаза, она гладила кончиками пальцев свои бумаги и еле слышно мурлыкала песенку из вечерней программы варьете.

Луиза была хороша, как всегда, – нежна, гибка, смеялась к месту и восхитительно пахла; но больше часа Дюк у нее не задерживался. Секс был приятен – а интересы его лежали в других областях.

Дюк спустился по лестнице в притемненную гостиную, в которой было приятно посидеть после улицы, сверкающей полуденным солнцем. Но он собирался возвращаться в поместье и… не знал он, что делать! Спросить разве что Скайлера, такой ли развязки тот хотел для своего брака.

Скай удивится. Он искренне не понимает слов «свобода выбора» применительно не к нему. Его женщина, его собственность, его желания, его воля. Вот и всё, о чем тут разговаривать? Когда у тебя убегает собака, разве ты не расклеиваешь объявления «Внимание, розыск»?

– Mon ami, – негромкий голос мадам Катрин прозвучал в полутьме гостиной.

Дюк удивился, она никогда не задерживала его на обратном пути.

Женщина поднялась из глубины обтянутого кожей кресла и как-то несмело улыбнулась ему.

– Я решила… подумала, что вы не откажетесь выпить со мной бокал вина? Ваше согласие… скажем, в интересах одного хорошего человека.

Дюк внимательно посмотрел на мадам, а та лишь улыбалась ему, но что-то важное, оставаясь несказанным, висело в воздухе между ними.

– Вы – мастер заинтриговывать, Катрин, – Дюк опустился в мягкое кресло.

Никакого вина на столе не было, да Дюк и подозревал, что дело не в нем. Мадам Катрин все еще колебалась.

– Mon ami, разрешите мне… вернуться к прежней теме. Эта девушка, которую… ищут…Теперь я знаю, каковы желания мсье Уиддена. А вы? Как вы считаете правильным поступить?

Дюк раздраженно дернул плечами: он еще не забыл своего предательства интересов Ская в лесу – в пользу интересов Керри. Скай не убьет его, узнав об этом; но Дюк дорожил доверием своего шального друга.

– Это не мое дело.

Мадам Катрин в упор посмотрела на него.

– Вы правы. Но вы – человек, не умеющий прятаться.

Тяжелый вздох сотряс полутьму гостиной.

– Это очень большая моя проблема.

– Так значит…

– Мне жаль девушку. Она не привыкла к такому обращению. Мне жаль Скайлера. Ему нелегко сейчас.

– И что мы будем делать?

– Мы? – Дюк удивленно глянул на мадам. Та привстала, повернула голову в сторону кухни.

– Мари, вина, пожалуйста!

Невысокая служанка с волосами, закрытыми платком, низко склонившись, опустила поднос с двумя бокалами и бутылкой на стол между ними. Тихонько вскрикнула, когда пальцы Дюка сжали ее запястье. Настороженные глаза изучили его лицо.

– Понятно… – протяжно мурлыкнул Дюк. – Сколько дней вы ее скрываете?

– Четыре, – Катрин, в отличие от Керри, не опасалась его настолько, чтобы не отрывать взгляда ни на миг. – Я услышала немножко другую историю, разумеется. Мари была захвачена в качестве заложника в сомнительной сделке, и ей угрожала смерть.

Дюк усмехнулся уголком рта.

– Скайлера устраивает его репутация. Но вы, мисс Керри!

Он все еще удерживал руку Керстен, и та начала дергать ее, стремясь освободиться. Она молчала, всем своим видом излучая страх и ожесточение.

– Пожалуйста, вернитесь к нему, – еле слышно проговорил Дюк.

Вспышка дикого ужаса исказила лицо Керри. Женщина яростно замотала головой. Понимая, что она здесь лишняя, мадам Катрин перебралась на диванчик ближе к окну, не упуская, в то же время, их из вида.

– Мисс Керри, Керри, – продолжал предельно ласково убеждать Дюк, – он хороший человек, только немного… без тормозов. Он действительно переживает сейчас.

– Пусть сдохнет, – зло прошипела женщина, и Дюк ужаснулся ее голосу. И глазам: милая застенчивая новобрачная, привезенная Скаем с побережья, растворилась без следа. Сейчас Керстен Уидден годилась только на то, чтобы держать ее в коллекции редких животных с табличкой на клетке «Не суйте пальцы, если они у вас не лишние».

– Мари пряталась в сарае на заднем дворе, – тихо, но очень отчетливо проговорила от окна Катрин. – Она была перепугана до смерти этой травлей, объявленной на нее. Мсье Уидден поступил бесчеловечно.

Дюк неожиданно разозлился на Ская – почему он обязан исправлять его ошибки? Пошел он…

– Чем я могу помочь, мисс Керри? Я не знал о розыске.

– Хочу уехать, – Керри на миг закрыла глаза. – Уехать и начать жизнь заново. А этот… пусть живет как знает.

– Жалеть не будете?

– Пожалею – вернусь, – хохотнуло чудовище в женском обличье, порожденное Скаем. Потом лицо Керри смягчилось, она нежно коснулась руки Орнунга. – Дюк, дорогой, я помню и ценю всё, мне есть за что быть вам благодарной. Примите как факт, что мою и Ская жизни больше не соединить. Убедите его, если сможете, отпустить меня. Или помогите уехать с острова. У Скайлера есть вертолет…

Дюк зарычал едва слышно. Опять вляпался. Это наказание ему за мягкосердечие. Встать и уйти? Предположим. Немигающий взгляд Керстен преследовал его.

– Я не обижусь, – голос женщины был хриплым, хотя она и старалась смягчить его. А если бы он оказался на ее месте? И единственной, кто с открытой душой предложил ей помощь, была хозяйка борделя.

– Как я могу бросить вас в беде, мисс Керри? – устало проговорил Дюк. Он встал. – Я покидаю вас, дамы. Сидите тихо и не нарывайтесь на неприятности. Постараюсь как можно быстрее придумать что-нибудь.

После его ухода бывшая служанка, напротив, села, закрыв лицо обеими руками. Локти она поставила на стол.

– Не знаю, что делать, – глухо произнесла она. – Дюк – это моя последняя надежда. Я не смогу прятаться всю жизнь.

Мадам Катрин подошла к ней, коснулась руки, успокаивающе улыбнулась.

– На этом острове время не имеет значения, дорогая. Полинезийцы не пользуются календарем и часами. Для каждого события есть свое время…

– Вот именно! – резко оборвала ее Керри, сверкнула глазами. – И у меня больше нет сомнений, что со временем туговато. Дюк тоже не слепой.

– Все-таки «да»? – мадам Катрин нахмурилась. – Хорошенькое испытание вам выпало, дорогая…

– Все только начинается, мой ангел-хранитель, – от слабой улыбки дрогнули уголки рта женщины. – Но я учусь быть сильной. Я не пропаду.

Дюк Орнунг начал обдумывать происшедшее и строить планы в связи с этим, еще находясь за рулем джипа, благо дорога была абсолютно пустынной. От одного этапа – полного незнания – он резко перескочил к этапу полной ответственности за будущее Керстен Уидден. Забавно, ведь он ей не муж и вообще никто… Рыцарь в сияющих доспехах. Дюк грустно усмехнулся, смех перешел в бессильное рычание. И не сбежать ведь, не переложить принятие решения ни на кого.

Вопрос, на самом деле, только один: говорить ли Скаю? До ближайшего крупного острова – Таити – больше двухсот километров, Дюк не сможет просто арендовать катер и втихомолку вывезти Керри туда. Не говоря уже о Мексике или Австралии. Попросить у Ская вертолет, не признаваясь, зачем он ему нужен, тоже не вариант. Пилот сообщит все хозяину сразу по возвращении, а летной лицензии у Дюка не было. Так что разговора со Скаем не избежать, только к нему надо как следует подготовиться.

Дюк не смог заставить себя заговорить со Скаем в тот же вечер. И утром следующего дня. И после сиесты, повторяя себе, что еще не готов. Не очень-то ему хотелось встречать грудью девятый вал ярости Ская, по правде говоря. Только воспоминание о ждущей помощи в Палома-Сити мисс Керри беспокоило, будто заноза в пятке. Девочка действительно настрадалась, и в этом есть косвенная его, Дюка, вина. Если бы после смерти Паломы он сумел удержать Ская на острове… Но частица «бы» хороша только для оправданий, а Дюк к рефлексии не склонен. Надо выбираться из лабиринта.

Бум… бум… бум… Глухие ритмичные удары сотрясали весь дом, все комнаты уже минут двадцать. Что бы там, наверху, Скайлер ни делал, останавливаться он явно не собирался. Темнокожая горничная, прибираясь в библиотеке, где на широком подоконнике сидел Дюк, стойко пыталась сохранять спокойствие, но в оленьих глазах ее трепетал испуг, а губы дрожали. Поймав на себе ее третий перепуганный взгляд за две минуты, Дюк тихо рыкнул. Он был лодкой посередине реки, и его неудержимо влекло к водопаду.

– Хорошо, иду! – Дюк нехотя слез с подоконника, бросил предостерегающий взгляд на девчонку. – Не вздумай реветь! Я тоже его боюсь, между прочим…

Губы девушки дрогнули в неуверенной улыбке: ей было трудно в это поверить. Ну и глупая же полинезийка! Психа всегда следует остерегаться – что женщинам, что мужчинам…

Удары продолжали раздаваться все с той же выматывающей нервы регулярностью: один каждые десять секунд. Метрономом, что ли, он пользуется?

– Уидден! – завопил Дюк. – Что ты творишь? Люди уже обращаются в бегство от берлоги зверя!

Ответ последовал не сразу. Еще удар – молчание… голос, хриплый, но полный иронии.

– А, верный дворецкий? Ну, раз пришел, заходи.

Дюк рискнул приоткрыть дверь на несколько сантиметров.

– Ты точно сразу не убьешь?

Скайлер Уидден сидел, вольготно расположившись в кресле-качалке из ротанга. Под правой рукой его стояла огромная корзина с несколькими дюжинами мячей для гольфа – где только взял? И эти мячи Скай швырял в дверь, не поднимаясь, чтобы собрать потом с пола. В просторном кабинете было уже трудно ходить.

Дюк машинально наклонился, чтобы поднять парочку.

– Что происходит, Скай? Не хочешь поделиться?

– Могу, – Скай холодно взглянул на него. – Я запланировал на этой неделе сойти с ума, если не будет никаких известий о Керстен.

Шутит или серьезен? Дюк чувствовал, как каменеют в напряжении его мышцы.

– Я привез ее на Эсмеральду, – продолжал тем временем Скай, – дал ей свою фамилию и взял на себя ответственность за нее. Другой жены мне не надо. Так что любой ценой Керстен требуется отыскать.

– Какой любой?

– Любой! Абсолютно! – Скай в ярости пнул корзину ногой, она опрокинулась, и мячи со стуком раскатились, пополнив и без того изрядный беспорядок на полу.

– Я не понимаю, почему ее никто не видел! Лес прочищен уже мелкой сетью, она не лежит нигде, умирая, в овраге, не утонула в океане… Ее нет в городе…

– Почему ты так думаешь? – Дюк не успел взять под контроль свой глупый язык.

Скай впился в его лицо пробирающим насквозь взглядом.

– Ты что-то знаешь? – походкой крадущегося тигра он направился к другу, по пути отшвырнув из-под ног пару мячей.

Дюк невольно попятился. Ему не зазорно было признаться: он испугался. В глазах Ская было что-то такое…

– Я подумал, может, она просто не хочет видеть тебя…

– Не пори чушь! Она может хотеть, что угодно, но хоть иногда должна обращаться за едой и водой, и одеждой. И тогда ее обязательно бы заметили. А мне так никто за полные две недели не позвонил.

– Скай, – Орнунг собрался с силами, – а ты не думал, что вся эта охота, что ты ведешь на нее – просто бесчеловечно? Она ведь только больная девчонка в чужой стране…

– Не надо мне заговаривать зубы. Пусть возвращается – я обеспечу ей самые лучшие условия для выздоровления.

– Ну да, – с нескрываемой горечью проговорил Дюк, – запрешь в подвале и велишь выздоравливать.

Скай сделал резкое движение в его сторону.

– Мне это не нравится. Ты влюбился в нее? Я могу убить и за меньшее.

– Не знаю, – честно пожал плечами Дюк. – Нет, наверное. Но когда я вижу ее глаза, у меня в желудке что-то сжимается. И это не изжога.

– Когда это было в последний раз? – слишком небрежно для того, чтобы Дюк смог поверить, и даже глядя не на него, а в сторону, уточнил Скай.

Для разнообразия Дюк Орнунг решил быть честным.

– Вчера.

Скай зарычал – во всю мощь своих легких.

– Вчера! Сукин ты сын!

– Моей мамуле уже без разницы, что ты о ней думаешь.

– Ты помогаешь прятать ее!

– Нет. Тебе стоит мне в этом поверить. Только вчера я сам узнал, где она, и вынудил со мной поговорить, – Дюк старался быть максимально убедительным. – Скай, она похожа на дикого зверя в норе. Страшно напугана и озлобленна, трясется от каждого шороха. Дай ей уехать, Скай!

– Никогда.

Глаза Ская Уиддена сверкали, спина выражала неизменность принятого решения.

– Я не позволю ей уехать с острова.

– Так нельзя, Скай! – не сдержавшись, Дюк закричал. – Она в ужасе от тебя, именно от тебя! Она знала тебя другим человеком, а такого боится до смерти! Ну, посадишь ты ее под домашний арест – и что? Будешь годами прятать ножи и вилки, ремни и веревки, поить из пластиковой посуды, чтобы не пошла на суицид?

Закрыв глаза, Скай тяжело дышал. Кулаки его сжимались и разжимались.

– Я хочу, чтобы она поняла…

– Мисс Керри – слишком хорошая девочка, чтобы перенести это. К тому же неладно с сердцем. А если она умрет от переживаний – как ты сможешь себе простить?

Скай упал в кресло тяжело, будто мешок с влажной землей. Кресло отчаянно застонало.

– Дюк, я люблю ее! Без нее в моей жизни не будет смысла…

Дюк не собирался рисковать рукой, даже сейчас дотрагиваясь до Ская.

– Любишь или хочешь владеть? Скай, я с тобой уже – сколько?.. восемь лет. Я привык, что твоя любовь – это прежде всего постоянный контроль над объектом. Ты не умеешь по-другому. Это не значит, что ты не любишь. Любишь. Но нормальные… другие люди любят не так. Твоя жена тебя боится. Дай ей свободу, а? Покажи свое доверие.

– Нет, – всего на волосок менее уверенно повторил Скай. – Она должна быть рядом со мной. Она поклялась.

Дюк ощущал себя дорогостоящим психиатром, убеждающим состоятельного шизика. Вот и вдохновение откуда-то взялось.

– Она не готова выполнять эту клятву. Хорошо, посади ее в наручники – если это именно то, чего ты хочешь. Любви или подчинения? Каждого человека можно сломать. Подчинения ты добьешься, если она выживет. Подумай об этом на досуге, – Дюк повернулся, собираясь уйти.

Скай Уидден стоял посреди комнаты, крепко упершись ногами в пол и нагнув голову – точно ковбой, готовый арканить молодого бычка. Хмурый, сосредоточенный, на лице смесь самых разных эмоций и мыслей. Дюк наблюдал за ним краем глаза, но даже он, профессиональный футболист, оказался не готов к скорости, с которой Скай метнулся к нему. Сгреб ладонью за рубашку на груди.

– Ты скажешь мне, где она прячется! – не вопрос, но утверждение.

Дюк, в общем, не сильно испугался. Он понимал, это жест отчаяния, последний всплеск перед капитуляцией.

– Э, нет, дружище. Мисс Керри доверилась мне и…

– Скажешь! – Скай чувствительно приложил его спиной об стену.

– Нет!!! – так же яростно заорал ему в лицо Дюк. Лопатки болели, и больше спускать с рук выходки Уиддена он не собирался.

Скай отпрянул.

– Чокнутый, – совершенно нормальным тоном проговорил он.

– Не больше, чем ты, – Дюк с легкостью парировал. – Такого вообще быть не может.

– Я не могу ее отпустить, Дюк, – Скай вцепился в свои волосы так, словно планировал выдрать их начисто. – Как ты не понимаешь? Вдруг с ней что-то случится, а меня не будет рядом…

– С ней уже случился ты, – безжалостно подчеркнул друг. – Оставь теперь девушку в покое и дай ей привыкнуть к мысли, что ты не опасен. Сейчас она начинает трястись, услышав только твое имя.

Скай помолчал.

– Хорошо, – было заметно, что он преодолел огромное внутреннее сопротивление. – Пусть будет по-твоему. Что я должен сделать?

– Для начала – снять все объявления о розыске. Они тебе больше ни к чему. Ты готов предоставить вертолет для отлета мисс Керри?

– Вертолет? – Скай Уидден задумался, а после пожал плечами. – Ну ладно. И куда же она собралась?

– Снова включен режим контроля? Она хотела бы попасть на Таити. Ты собираешься за ней следить?

– Я подумаю. И у меня есть условие.

Дюк вопросительно изогнул брови.

– Я хочу с ней увидеться.

– Скай, я же говорил тебе!..

– Нет. Не будет этого – ничего не будет, – по спокойному выражению глаз Ская было понятно – его решение окончательное.

Дюк засопел, сдавая позиции.

– Хорошо. Я переговорю с нею. Если смогу, то привезу ее завтра с утра. Не смогу… – он развел руками.

Скай зло, невесело улыбнулся, не разжимая губ.

– На этот случай я тоже предусмотрю свои варианты.

– Э, нет, давай уговор – за мной не следить, «жучков» не ставить. Иначе я просто не буду участвовать в новом этапе охоты.

– Ладно, – нехотя отозвался Скай. – А теперь вали отсюда. Вертолет будет готов завтра к одиннадцати.

Глава 11

Прощания бывшей служанки с Катрин вовсе не было, мадам не появилась как на разговоре Дюка с Керри, так и потом. Возможно, они не спали всю ночь после короткого звонка Дюка, обсуждая все пути развития событий, либо же Керри решила это сама. Она не скрывала своего испуга перед встречей со Скаем, дрожала в машине и повторяла без конца, как молитву:

– Только не оставляйте меня с ним одну, Дюк, только не оставляйте, только не оставляйте…

Мельком коснувшись ее руки, Дюк поразился, до чего же она ледяная. Да и вообще Керри выглядела хуже, чем в прошлый их разговор, темные круги под глазами свидетельствовали о недосыпании, бледные губы – о беспокойстве, не отпускающем женщину.

Скай не солгал – вертолет стоял на своей площадке, метрах в пятистах от дома и был хорошо различим. Лопасти винтов вращались, пилот прогревал мотор. Мелькнула мысль – и у Керри тоже – увильнуть от неприятного разговора, залезть в кабину вертолета и улететь. Но пилот явно ожидал сигнала босса для взлета, так что Дюк доехал на джипе до ворот поместья и припарковал его во дворе. Он открыл дверь пассажира, обеими руками заботливо поддержал Керри, чтобы она не упала, вылезая.

Керстен Уидден коротко судорожно вздохнула, вновь напугав его холодом своих рук – а температура воздуха уже поднялась выше тридцати градусов по Цельсию.

– Мы не можем поговорить здесь? – слабым голосом пробормотала она. – У меня развилось что-то вроде клаустрофобии.

– Я не знаю, – Дюк озадаченно пожал плечами. Во дворе не было ни единого человека, никто не смотрел на них. – Давайте всё же пройдем в гостиную.

– Я боюсь, – просто призналась Керри. – Всё кажется, что двери закроют за мной и больше меня не выпустят. Дюк, вы знаете, что он угрожал вырезать мне сердце?

Орнунг уставился на нее.

– Что за чушь? Когда?

– В Шотландии, – Керстен неопределенно мотнула головой.

– Не верю. Значит, это был не Скай. Или он принимал вас за другого человека… Да нет, однозначно не верю!

– Керстен? – тихий звук, выдох. В дверях дома стоял Скай.

Женщина жадно пожрала его глазами и сразу зажмурилась. Какой красивый! От таких сильных, ласковых рук и умереть не противно. Что она несет? Холод-жар, счастье, боль, ненависть… нет уж, много чести – плакать у него на глазах.

– Керстен! – Скай стремительно бросился вперед.

Сейчас убьет, наплевав на свидетелей! Завизжав от ужаса, Керри спряталась за спину Дюка, вцепилась в него обеими руками, всеми десятью пальцами.

Враг резко остановился, наткнувшись на невидимое препятствие; оторопелое выражение появилось на лице.

– Керстен, ты что? Я никогда бы не причинил тебе вреда. Ни за что и никогда.

Керри тряслась так, что даже могучий Дюк с трудом удерживался на месте.

– Отлично, – с укором пробормотал он. – Умнее ты ничего не мог придумать, чем бросаться на нее.

Скай помрачнел.

– Я не собирался… не справился с эмоциями. Керри! – он обратился к жене через плечо друга. – Пожалуйста, умоляю тебя! Выйди из-за него, поговори со мной. Неужели ты готова забыть всё, что прекрасного было между нами? Как мы вдвоем смотрели на Мори-Ферт, как, обнявшись, засыпали под шум океана… Всё это – глупое, чудовищное недоразумение, я просто был не в своем уме…

– Она трясет головой, – сообщил Скаю Дюк то, что чувствовал своей спиной.

– Керстен! – Скай обошел Дюка, и женщина тут же переместилась на другую сторону, под правую руку великана.

– Э! – возмущенно запротестовал Дюк. – Вы будете водить вокруг меня хороводы? Нашли, тоже мне, рождественское дерево!

Никто не засмеялся. Противники настороженно разглядывали друг друга. Керри, Дюк чувствовал, готова была удариться в бегство при первом неосторожном движении Скайлера. И дрожала по-прежнему под его рукой.

Повернув голову влево, Дюк проговорил одними губами:

– Отпусти ее…

– Керри, я дам тебе целый мир, брошу его к твоим ногам, только не уходи!

Смотреть на умоляющего Ская было невыносимо. Керри зажмурилась.

– Отвяжитесь все от меня! – страдающим голосом пробормотала она. – Ненавижу тебя, не хочу видеть…

– Скайлер…

Уидден сдался. Махнул рукой.

– Уезжайте. Проводишь ее до аэропорта Фааа на Таити, Орнунг. И, если понадобится, купишь дальше билет. Куда – я не хочу знать. Отойди-ка со мной на два слова.

Не оглядываясь, Скай зашагал к дому, Дюк нерешительно последовал за ним, то и дело оглядываясь на дрожащую посреди двора Керри. Она обхватила себя за плечи обеими руками, но от нервного тика это помогало, как видно, плохо.

Они отошли шагов на тридцать, и Керри совсем не слышала их, когда Скай повернулся.

– Возьми это, – он сунул в ладонь Дюка твердый пластиковый прямоугольник размером с визитку. – Не рассматривай. Это кредитка на твое имя, пароль семь-три-семь-девять. Скажешь, что заказал карту специально для нее, чтобы не оказалась в безвыходной ситуации. Там восемь тысяч – бóльшую сумму трудно было бы выдать за твои накопления, с которыми ты готов расстаться ради нее. И заставь ее – как угодно, хоть в виде татуировки – записать твой номер телефона. Скажи – пусть звонит в любой день, в любое время, откуда угодно, когда ей потребуется помощь. А она ей потребуется, я не сомневаюсь, – мрачно закончил Скай. Постоял в раздумье минуту, резко кивнул и скрылся в доме.

Когда загрохотал винт вертолета, он сидел в кабинете, держась за голову, и изо всех сил запрещал себе прислушиваться к меняющейся тональности звука. Вертолет улетел – Скайлер Уидден сидел еще очень, очень долго. Все рано или поздно покидали его: отец, мать, Палома… теперь и Керстен. Они никогда вновь не встретятся? Неизвестно. Обычно он такие события не оставлял на волю Судьбы, она чрезвычайно ненадежная дама. У пилота были соответствующие распоряжения, а кроме них – приняты другие перестраховочные меры.

Дюк Орнунг вернулся к вечеру, и оказалось, что вся хитроумно спланированная система слежки не сработала. Керри не стала скрываться в аэропорту, не сбежала в Папеэте, меняя такси одно за другим. Она купила на деньги Ская авиабилет эконом-класса до Мексики и улетела в Гвадалахару, где и был сразу потерян ее след.

Картой воспользовались почти два месяца спустя, в Сан-Антонио; еще через полгода – в одном из банкоматов Колумбуса, штат Огайо; а после она вернулась по почте в выдавший ее банк с просьбой об аннулировании и возврате денежных средств на счет Дюка Орнунга. Керри использовала с карты три тысячи семьсот двадцать долларов.

Нанятые Скаем детективы несколько месяцев прочесывали Огайо от края до края. Безрезультатно. Казалось, след Керстен потерян навсегда. Она могла уехать в соседние штаты, а если бы захотела – и на другой конец Земли. Владелец детективного агентства сколотил себе маленькое состояние и «посадил» нервную систему на розысках Керстен Уидден.

Четыре года спустя Дюк получил из Канады, из Пемброука, почтовый перевод на когда-то потраченную Керри сумму. И семь слов в открытке к нему: «Всё хорошо. Жизнь устроена. Благодарю. Ваш друг». Те деньги изначально не были его, а дружба со Скаем стала лишь крепче за годы рядом, и Дюк не решился утаивать это событие от Уиддена.

Глава 12

Зрители эксклюзивного показа моделей от Керри Лайт аплодировали выходу главного дизайнера стоя. Собственно говоря, это не было традиционной демонстрацией одежды «от кутюр», а только предварительным показом осенней коллекции. Но представителей прессы эта маленькая оговорка не останавливала, и скромный по размерам зал был переполнен амбициозными дамами с диктофонами и фотокамерами. Камеры повсюду, вспышки магния слепили глаза…

Глава дома моделей расположилась на подиуме в окружении своих «девочек». Точнее, мальчиков – только мужчины-кутюрье хорошо смотрятся на фоне манекенщиц; для женщины подобное соперничество опасно. Окружение должно быть мужским, более того, мускулистым и загорелым, как Тарзан, и восхищённым – как любовник после первой ночи. Двое рослых белых парней и один негр бережно поддерживали Керри Лайт во всех сторон. Девочки были оттеснены на периферию.

Сама Керри Лайт не носила сконструированной ею одежды. Она говорила, что эти вещи успевают ей порядочно надоесть ещё на бумаге. Оригинальный дизайнер, Лайт вполне могла появиться в обществе, одетая в модели других кутюрье. Или вообще в элегантную, но простую одежду «без ярлычка».

С её появлением на подиуме камеры защёлкали ещё быстрее. Керри Лайт не была красива, но оставалась такой привлекательной, как только может быть стильная ухоженная жительница Монреаля тридцати с небольшим лет. Приняв несколько букетов, посылая во все стороны воздушные поцелуи, Керри Лайт благодарила пришедших за внимание к её коллекции. Ей следует насладиться своим триумфом полностью, Керри знала, потому что проблемы навалятся на неё, как только она пройдет за кулисы.

Последние зрители неохотно покидали зал, а в примерочной уже царил ад кромешный. Кто-то из девушек жаловался на порванные колготки, двое скандалили из-за того, что одна умышленно заслонила другую во время групповой фотографии, ещё кто-то отчитывал молоденькую одевальщицу, недостаточно быстро отыскавшую туфли к демонстрируемой модели. В примерочной у парней было не лучше. Хотя на Керри Лайт работало всего три манекенщика, они спорили и ругались между собой постоянно, выясняя, кто из них мускулистее, красивее, фотогеничнее и кто стырил позолоченную зажигалку с монограммой.

Мисс Лайт прошла по всем помещениям, благодаря демонстраторов, помощников, закройщиц за проделанную работу. Одновременно она пыталась докладывать по сотовому телефону своему жениху, с которым всего неделю как обручилась, о прошедшем показе.

– Да, Филипп, все было великолепно… да, пресса хорошо принимала… кое-кто даже разорился на цветы… нет, не думаю, чтобы это был мужчина, мужчины обычно не ходят на показы одежды… Сегодня вечером? О, Филипп, я так чертовски устала!.. Конечно, когда мы поженимся, я буду полностью принадлежать тебе… и я тебя целую, милый. Пока!

Набрав код, Лайт открыла дверь в свой кабинет. Проходя мимо, швырнула на банкетку роскошное меховое боа с плеч и тут же занялась смешиванием коктейля.

– О, Боже, как я устала от всего этого!

– Зато завтра все канадские газеты снова будут распевать осанну тебе, – раздался позади неё глубокий женский голос, неизгладимо испорченный пороком.

Керри даже не вздрогнула. Она была почти уверена, что после показа Анна-Мэй так или иначе окажется здесь. Компаньонка обожала тайком пробираться в её кабинет и рыться в бумагах. Менять код на входе против Анны-Мэй было бесполезно; кроме того, это показало бы, что она, Керри, не доверяет совладелице своего дома моделей.

Громко стуча каблуками по лакированному полу, Анна-Мэй Трэйси-Витторио подошла к письменному столу, заваленному эскизами.

– Ты говоришь так, Анна-Мэй, словно недовольна нашим успехом.

– Твоим успехом! – злобно проговорила компаньонка. – Про меня в газетах опять не будет ни слова.

– Но прибыль мы делим пополам. Хотя это несправедливо – ведь коллекции создаю я.

– А я создала тебя! Тебя, Керри Лайт, из никому не известной швеи с огромным животом!

– Ну, не таким уж он был и огромным, – примиряющим тоном проговорила Керри. – Если ты хочешь, чтобы вся Канада узнала, что ты вкладываешь деньги в меня…

– Не хочу! – зарычала миссис Трэйси-Витторио. У полиции моментально возникли бы подозрения, откуда она взяла такие средства на финансирование мисс Лайт, если в тот же год её муж погиб от несчастного случая сразу после объявления себя банкротом.

– Тогда чего ты хочешь? – у Керри Лайт оставалась ещё слабая надежда, что Анна-Мэй скоро уйдет и позволит ей лечь и ни о чем не думать.

– Руководить, – Анна-Мэй хитро посмотрела на неё. – Хочу быть назначенной ведущим дизайнером Дома Керри Лайт. И выходить на подиум вместе с этими проститутками. И чтобы меня фотографировали, и мною восхищались. Желали меня…

Керри осторожно отставила в сторону бокал с коктейлем, чтобы не поперхнуться, и только после этого расхохоталась.

– Хочешь попробовать себя в роли манекенщицы, Ан? Ради Бога. Только для этого тебе с самого начала придётся сбросить пятнадцать фунтов и перестать объедаться пирожными с утра и перед сном.

Компаньонка мгновенно насупилась. Она ненавидела, когда над нею смеялись, и у неё совершенно отсутствовало чувство юмора.

– Ладно, всё это – романтическая чушь, – буркнула она, с кипой бумаг в руках плюхаясь обратно в кресло. – Но пока я ещё твой финансовый директор…

Керри мысленно застонала.

– …и как человек, знающий цену долларам, должна сказать: ты тратишь слишком много денег на свои коллекции.

Прощаясь с надеждой на спокойный вечер, Керри уселась напротив Анны-Мэй.

– Ан, мы называем нашу одежду «haute couture» – высокая мода. Она и должна стоить дорого.

Дом моделей Керри Лайт не был таким большим и знаменитым, как Сен-Лорана, Лагерфельда или Живанши. Керри и не надеялась соревноваться с этими мэтрами. Но все же её модели приобретали признание и известность, а она потихоньку карабкалась по лестнице «высокой моды» вверх. Пожалуй, в следующем году можно попробовать перевести главный офис из Монреаля в Париж. Керри Лайт становится тесно в благопристойной Канаде; да и Джой не мешало бы французский подучить…

– Перестань смотреть на меня так, будто меня здесь нету! Я запрещаю тебе тратить так много, слышишь!

Мисс Лайт вздохнула.

– Анна, цена нашей одежды такова, что окупает все расходы на её создание. И эта коллекция уже закуплена на корню, ещё до показа.

– Можно использовать более дешёвые ткани. Шерсть для этого пальто ты заказывала в Шотландии. Что, ближе нестриженых овец не нашлось?

– Анна-Мэй, мы уже обсуждали такую возможность и отказались от неё! Любому человеку понятно, что одежда, сшитая из дешёвой ткани, и выглядит дешёвкой!

– Не смей разговаривать со мной, как с тупицей! По-твоему, я ничего не понимаю в моде, да?

Керри Лайт долго не могла простить себе совершенного поступка. Она видела истерическое состояние Анны-Мэй – и сделала это. Бездумно брякнула:

– Да. Ты ничего не понимаешь в моде, и у тебя абсолютно отсутствует вкус. Побойся Бога, Анна-Мэй, ты же до сих пор надеваешь спортивные туфли с вечерним платьем и жемчугами!

На лицо её компаньонки, перекошенное ненавистью, было страшно смотреть. И Керри содрогнулась. Она потянулась к рукам сидящей перед ней женщины:

– Анна-Мэй, я…

– Отсутствует вкус! – шипящие звуки вперемежку с брызгами слюны вырывались из искажённого рта миссис Трэйси-Витторио. – У меня! Я уже недостойна великой Керри Лайт, да? Если бы они все знали, кем ты была, из какой грязи я тебя вытащила, они бы освистали тебя! Ты такая же проститутка, как и все твои девки-«вешалки»!

Дверь кабинета захлопнулась за взбешённой компаньонкой. Керри Лайт глубоко вздохнула, с ногами забираясь в просторное кресло. Со стороны Анны было нетактично напоминать об обстоятельствах их первой встречи, но и она тоже хороша! Знала ведь, что у Анны совершенно никудышные нервы. К тому же она принимает лекарства в абсолютно безумных количествах. Но Анна-Мэй и вправду стояла у истоков их предприятия. Она предложила Керри денег, когда та ползала у ног богатой миссис Трэйси-Витторио, подкалывая платье на ней. Анна-Мэй была первой, кто поверил в талант Керри Лайт. Но после, долгие семь лет, Керри, и только Керри, отдавала все силы этому Дому, прежде чем её одежду начали покупать. Столько было получено жестоких уроков, столько принесено жертв. А Анна-Мэй говорит – глупая проститутка…

На письменном столе зазвонил телефон в виде головы Микки-Мауса. Керри приобрела его года три назад, когда они с Джой съездили в Диснейленд и дочка просто помешалась на этих персонажах. Протянув руку, Керри сняла трубку в виде лапы с ушами знаменитой мыши.

– Керри Лайт слушает… О, это ты, моё солнышко! Как ты себя чувствуешь?.. Правда? А чем вы сегодня занимались с миссис Уинтерс? Неужели? Даже я там никогда не была… Да, ты права, моя сладкая, твоя мама с утра до вечера занята. Зато, если ты когда-нибудь захочешь заняться производством одежды, тебе уже будет готова дорожка. Мама проложит её для тебя…

Глава 13

В чем Анна-Мэй Трэйси-Витторио преуспела в своей жизни, так это в злости. Обиды она помнила долго и очень хорошо, по много раз прокручивая в голове все детали нанесённого оскорбления. А о том, чтобы оставить их без возмездия, и речи быть не могло.

Третий день компаньонка Керри Лайт не появлялась в Доме моделей. Она была занята. Времени не оставалось даже на то, чтобы умыться или сделать приличный макияж. В компании с коробкой эклеров Анна-Мэй планировала отмщение возомнившей о себе нахалке. У неё нет вкуса, у неё? У неё, Анны-Мэй Трэйси-Витторио, швейцарский муж которой, богатый банкир, постоянно восхищался телом своей молодой жены? Правду сказать, старик не очень-то разбирался в моде, ему просто нравилось изобилие белой молодой плоти, её вскрики экстаза, как только внимание Витторио обращалось на жену. Но их совместная жизнь, на вкус Анны-Мэй, была невыносимо скучной. Витторио мог разговаривать только о деньгах, векселях и акциях. Хотя Анне-Мэй нравились все эти слова, за которыми она слышала шуршание наличных, но они никуда не выходили и не принимали гостей у себя. У Анны не было ни малейшего шанса одеться так, как ей хотелось. Старик Витторио ревниво относился к жене, везде подозревая измену. А ещё он боялся за свои деньги. Они были припрятаны в доме повсюду, вилла была буквально нашпигована сейфами с валютой всех стран. И Витторио постоянно их открывал, любуясь своими сокровищами, пересчитывая их. Наличными он молодую жену не баловал, утверждая, что женщине, сидящей дома, модные тряпки не нужны. С любовником Анне-Мэй приходилось встречаться с такими предосторожностями, так долго заметать следы, что всё удовольствие от встречи пропадало без следа. Один раз ей показалось, что она почти попалась, когда муж вытащил из-за сидения машины её собственные трусики с подозрительными следами на них. Вот уж Анна-Мэй тогда перепсиховала! Ей удалось убедить старикашку, что трусики просто натёрли ей между ног, и она сняла их прямо в машине, а потом забыла про них. Но приступ ревности Витторио стал для неё последней каплей. Муж должен был умереть.

Как раз в это время Витторио, намереваясь обжулить своих коллег, перевёл все деньги от крупной сделки в один из банков на девичью фамилию Анны-Мэй. И объявил себя банкротом. По странному совпадению, в тот же вечер он погиб в результате несчастного случая, уронив включённую электробритву в ванну с водой, которую принимал перед ужином. Вдова на похоронах смотрелась просто великолепно, мешало лишь изобилие золотых украшений на её груди и руках. Деньги со счёта она сняла через неделю.

Как ни легкомысленна была Анна-Мэй, даже она понимала, что ей следует подготовить подходящую легенду происхождения денег на тот случай, если полиция или бывшие компаньоны Витторио заинтересуются тем, откуда у неё появилась такая сумма. И тут девчонка, обшивавшая её, упомянула о желании создать собственную коллекцию одежды. А почему бы и нет? – подумала Анна-Мэй Трэйси-Витторио и предложила Керри Лайт первоначальный вклад.

Семь лет они проработали бок о бок, и Керри Лайт никогда не осмелилась бы сказать ей такой лживой гадости, если бы не подумала, что теперь она лучше неё. Она ещё пожалеет… Пусть у Анны-Мэй нет совершенного вкуса, зато у неё есть другие, не менее впечатляющие достоинства.

Решение пришло к ней вечером, когда женщина уже собиралась ложиться спать, и было таким простым, таким приятным… В деле отмщения ей поможет другой человек. Да, да, ей нужен Сальвадор! Бывший любовник, который надоел ей пару месяцев назад, и она, несмотря на протесты мужика, велела ему больше не показываться возле её дома. Самая подходящая кандидатура – частный сыщик из числа тех низкопробных типов, которые специализируются на сборе компромата для разводов. Ей нужен именно Сальвадор.

Анна-Мэй, не глядя на часы, подняла телефонную трубку.

– Алло, Сэлли! Это я, твой пупсик. Узнаёшь меня? Я тут подумала, Сэлли, и теперь уверена, что я тогда поторопилась. Ты сможешь подъехать ко мне прямо сейчас?.. И не вздумай брать с собой пижаму!

Потянувшись через податливое тело Анны-Мэй, Сальвадор Трок включил свет на прикроватном столике. Взял дорогие сигары, подаренные ему любовницей, и закурил, пуская дым ей прямо в лицо. О, Сальвадор хорошо знал, когда женщине что-то от него нужно! Ясное дело, что сучке Витторио не только перепихнуться захотелось…

Он звучно шлёпнул Анну-Мэй по голому белому заду:

– Давай, вылезай из постельки, красотка, и приготовь мне кофе. Да положи побольше сливок и сахару, как я люблю!

Женщина недовольно заворчала.

– А то я сейчас уйду, – с угрозой добавил детектив.

Анна-Мэй зашевелилась.

– Уже иду, мой ненаглядный. Дай мне пять минут, чтобы одеться.

– Не стоит, лапуля, ты нравишься мне и так. Твои пышные сиськи трясутся так соблазнительно… Шевелись, красотка!

Любовница прошлёпала на кухню босиком. Она перешла к делу, как только Сальвадор сделал первый глоток сладкого капуччино и зажмурился от удовольствия.

– Ну, выкладывай, что тебе надо от меня!

– Какой ты, право же, подозрительный, Сэлли, – проворковала женщина, поглаживая под одеялом его вялый член. – Не можешь представить, что я по тебе соскучилась?

– Это, конечно, здорово, детка, потрахаться с тобой и всё такое. Но актрисой ты всегда была плохой. Так что тебе от меня нужно?

Анна-Мэй уставилась на ковёр в собственной спальне.

– Разыщи для меня одного человека.

– О, это ближе к делу! И по моей части. Кто такой?

– В этом вся и проблема, – Анна-Мэй сердито вздохнула. – Я не знаю.

– Что значит «не знаешь», лапушка? Кого я должен искать?

– Мне нужен человек, который больше всего на свете ненавидит Керри Лайт. Который хотел бы отомстить этой заносчивой сучке. Мне даже не важно, кто это будет – мужчина или женщина, сколько у него денег. Способ я подскажу. Ты только пусти слух среди своих информаторов, что я такого ищу. Главное, чтобы его ненависть была достаточно сильна.

Глава 14

Осень в Канаде была тем временем года, которое Керри Лайт полюбила больше всего. Восьми лет жизни в одном городе достаточно для того, чтобы начать считать его родным. Тропический остров, похожий на рай, и Хелмсдейл остались где-то далеко, на той странице памяти, которую она старалась не открывать. В Монреале она наконец узнала покой, любовь людей и признание. В этом году Джой пойдет в школу. Керри уже посетила для собеседования директрису дорогой школы-пансиона и записала туда Джой. Девочка будет присмотрена и ухожена, а на выходные Керри станет забирать её домой. За исключением короткого медового месяца, который они с Филиппом позволят себе после показа её осенне-зимней коллекции. Две недели на всё – венчание и свадебное путешествие по Америке. На больший срок ни она, ни Филипп не могут оставить свои дела в Монреале. У неё – дом моделей, у него – преуспевающий адвокатский бизнес и взыскательные клиенты.

Да, осень – лучшее время для свадеб…

– Позвольте сказать, мисс Лайт, что в этом платье вы будете самой прекрасной невестой за всю историю моды последних тридцати лет.

– Спасибо, Дуайн, – поворачиваясь от пейзажа за окном к происходящему в студии, Керри Лайт улыбнулась директору по тканям. – По правде сказать, я на это надеюсь. Мы с мистером Макберном большие любители внимания публики. И венчание будет грандиозным – почти как шоу. Дому моделей Лайт реклама не помешает.

– Вы, безусловно, правы, Керри, как и всегда, – вступила в разговор Корделия Прайс, исполнительный секретарь. Красивая, рыжеволосая, способная справиться с любой проблемой, она вызывала восхищение Керри Лайт. К тому же Корделия не просила позволить ей демонстрировать модели.

– Вы разослали приглашения на свадьбу, Корделия? – мельком спросила Керри, хотя за годы их сотрудничества узнала бессмысленность такого напоминания. Если бы Корделия Прайс не выполнила порученного ей дела, это означало, что она сошла с ума или умерла.

– Разумеется, Керри, – весело отозвалась Корделия. – Дайте же мне повосхищаться этим платьем! Надеюсь, мистер Макберн не видел его?

– Конечно, не видел. Разве я позволю нарушать традиции?..

Поиски Анны-Мэй Трэйси-Витторио закончились здесь и сейчас, на мягком сидении этого длинного черного автомобиля с затемнёнными окнами. Анна-Мэй смотрела на свое отражение в зеркальных стеклах очков незнакомого мужчины и мечтала лишь об одном: снова ступить живой и свободной на освещенные солнцем шершавые тротуары Монреаля. Но сохранят ли ей жизнь?

– Миссис Витторио, – хриплым голосом заговорил мужчина напротив, – до меня дошёл слух, что вы ищете союзника в борьбе против Керри Лайт. Это правда?

– Э… не совсем, – Анна-Мэй немного замялась. – Честно говоря, я искала человека, который будет сражаться вместо меня.

– Мне это подходит, – мужчина сложил очки и засунул их в нагрудный карман. У него были красивые, но какие-то мертвые глаза. – Надо полагать, вы готовы снабдить меня каким-то оружием против мисс Лайт?

– Да, – поспешно подтвердила Анна.

Мужчина неторопливо улыбнулся – такая улыбка, наверное, преображает лицо мясника перед началом потрошения туши.

– Тогда мы договоримся.

Ширма была отодвинута руками двух одевальщиц.

– Последняя примерка, дамы и господа! – торжественно провозгласила Корделия Прайс. – Прошу любить и жаловать, миссис Керри Лайт Макберн!

Все собравшиеся в студии восхищенно зааплодировали.

– Керри, вы неотразимы!

– Какое восхитительное платье, мисс Лайт!

– Это вершина коллекции!

– Так оно и задумывалось, – принимая поздравления, раскланивалась Керри Лайт. Оставалось надеяться, что Филипп тоже придет в восторг от ее платья. Он, конечно, не придавал так много значения «пустякам», но был галантным кавалером, что и пленило ее…

Сквозьтолпу сотрудников пробрался Роб Кейн, один из её демонстраторов, и подхватил Керри под руку.

– Мисс Лайт, на черта вам сдался этот унылый адвокат? Лучше выходите за меня замуж!

– У тебя денег не хватит, чтобы оплатить это платье, Роб, – со смехом парировала Керри. – Не говоря уже о туфлях. Не выходить же невесте замуж босиком!

– И правда.

Все четырнадцать человек разом обернулись на голос, раздавшийся от двери. Анна-Мэй Трэйси-Витторио стояла, пестро разодетая по своему обыкновению, и пристально смотрела на платье Керри Лайт. До сотрудников дома моделей дошли слухи о ссоре между директорами, и никто не собирался рисковать, первым здороваясь с проигравшей.

Женщина в подвенечном платье опомнилась первой.

– Анна-Мэй, где же ты была? Мы беспокоились о тебе!

– Да, да… – закивали все, понимая, что конфликт улажен.

– Жаль, что никто мне не скажет, что я тоже хорошо выгляжу этим утром, – пожаловалась Анна-Мэй.

Неугомонный Роб Кейн снова высунулся вперед:

– Вы свежи, словно роза после дождя, миссис Витторио!

– О, зови меня просто Анни, милашка, – женщина кокетливо ущипнула красивого манекенщика за щечку.

– Керри, я бы хотела с тобой поговорить.

– Конечно, Анна-Мэй, – главный дизайнер засуетилась. – Оставьте нас все!

– Но, мисс Лайт, ваше платье… – заикнулась Корделия.

– Потом сниму, – Керри от неё отмахнулась. – Уходите, мы заняты.

– Принести вам и миссис Витторио кофе, мисс Лайт?

Лицо Керри покраснело:

– Корделия, ты что, тупая, не понимаешь? Оставьте нас вдвоем. Пошли все вон!

Она проводила взглядом последнего из сотрудников, исчезнувшего в проеме двери.

– Фу, иногда они просто невыносимы! Пожалуйста, присаживайся, Анна-Мэй.

– Я ненадолго. Хотела поговорить о нашем споре…

– Я не могу передать, как сожалею о том, что нагрубила тебе, Анна-Мэй! Ты знаешь, обычно я не такая. Но все эти проблемы, срывы, да еще Филипп…

– Ты действительно сожалеешь? – взгляд темных глаз Анны-Мэй был непроницаем.

– Конечно, – заверила ее Керри.

– Ну, теперь это неважно, – компаньонка села, наконец, на диван, но приветливее не стала. – Я пришла, чтобы сказать тебе, Керри, что я решила расстаться с модельным бизнесом. Я продаю свои акции в твоем доме моделей.

От потрясения глаза Керри Лайт округлились.

– Ты делаешь что? О, Анна-Мэй, я вовсе не хотела тебя так обидеть…

– Хотела, не хотела, какая разница? – перебила ее компаньонка. – Я приняла решение заняться чем-то другим. Как только найду покупателя на свои акции, я…

– О, Анна-Мэй, умоляю, продай их мне! – опять перебила ее Керри.

Компаньонка смерила её холодным взглядом.

– Ты этого так сильно хочешь? Тогда умоляй.

Керри Лайт несколько растерялась от такого поворота разговора; но Анна-Мэй, похоже, действительно жаждала ее унижения.

– Анни, дорогая, – немного запинаясь, начала дизайнер, – мы с тобой такие давние подруги. Ты знаешь, что для меня означает самостоятельность. Делать, что хочешь, не принадлежать никому!

– Особенно человеку с таким дурным вкусом, как у меня, – с непроницаемым лицом вставила Анна.

Керри расстроилась:

– Ну при чем здесь твой вкус? Конечно, художнику трудно подстраиваться под кого-то другого, но мы с тобой ладили столько лет…

– Акции стоят дорого, Керри. Где ты возьмешь денег? У тебя ведь всё вложено в производственный процесс.

– Найду, – отмахнулась Керри. Ее безупречно уложенные волосы от волнения растрепались. – Только назови сумму. Я возьму ссуду в банке под залог дома или займу у Филиппа.

– Ты так хочешь получить эти акции, – медленно проговорила Анна-Мэй. – На что ты готова пойти ради них?

– Да на всё, – Керри Лайт истерически рассмеялась. – Хочешь, я встану перед тобой на колени?

– Хочу, – Анна-Мэй откинулась в кресле и приготовилась насладиться редким зрелищем.

Мисс Лайт снова засмеялась.

– Нет уж, извини. Или это бизнес, или театр комедии.

– Не встанешь, значит? – Анна-Мэй вздохнула. – Жаль. Впрочем, это все равно не принесло бы тебе никакой выгоды. Я эти акции уже продала.

– Как так? – Керри испуганно уставилась на нее. – Но это нечестно, Анна! Ты должна была дать мне возможность первой выкупить твою долю!

– Честно-нечестно, – Анна-Мэй явно играла с нею, – а я сделала это.

– Но почему, Анна?!

– Видишь ли, дорогая, я поняла, что такой изысканный, я бы даже сказала, классический вкус, как у тебя, приводит к тому, что коллекции… киснут, что ли. Становятся такими неинтересными… Я решила, что тебе нужна свежая кровь в твоей работе.

– Черт побери, Анна, если мне потребуется вдохновение, я его найду!

Бывшая компаньонка больше не скрывала своего удовлетворения:

– Я решила избавить тебя, дорогая, от поисков, отнимающих столько сил. Ты готова познакомиться с новым содиректором?

– Он здесь? – Керри возмущенно взглянула на миссис Трэйси-Витторио. – Ты привела его в мой дом моделей?

– Только наполовину твой, – Анна-Мэй ехидно улыбалась. – И посмотрим, не предпочтешь ли ты бросить всё после работы с новым коллегой. Мистер Уидден слывёт крепким орешком…

Керри тупо уставилась на нее, даже не почувствовав ужаса в первый момент.

– Как ты сказала? Мистер – кто?

– Скайлер Ровер Уидден, мисс Лайт. Вас это имя по-прежнему заставляет вздрагивать? – высокий мужчина стоял в дверях студии, засунув большие пальцы рук в карманы джинсов.

Керри Лайт только скользнула по нему взглядом… и рухнула на полированный пол в глубоком обмороке, сминая свой эксклюзивный наряд.

– Похоже, что так, – сам себе ответил мужчина, приближаясь к ней.

Анна-Мэй повернулась к союзнику с сияющей улыбкой.

– Ее первой реакцией я вполне удовлетворена. Если в дальнейшем вам удастся разорить и унизить ее, тоже будет неплохо.

– Приложу все силы, чтобы свершилось отмщение, миссис Витторио, – заверил ее партнер.

– Хотелось бы мне знать, – медленно проговорила Анна-Мэй, глядя на безжизненное тело Лайт у себя под ногами, – почему она так испугалась одного вашего имени?

– Не советую вам копать в этом направлении, – зеркальные стекла очков глянули на нее. – Большие знания – большие хлопоты, миссис Витторио. Зачем вам проблемы в вашей новой свободной жизни?

Еще раз глянув на эти стекла, до полуобморока пугающие ее, Анна-Мэй вполне с Уидденом согласилась. И вправду, зачем?

Глава 15

– Давай, давай просыпайся, моя дорогая Спящая Красавица, – кто-то нежно похлопал кончиками пальцев по ее щекам.

Ну нет, ее не обманешь, думала Керри Лайт. Она помнит, случилось что-то ужасное, и, может быть, время повернется вспять, если закрыть глаза поплотнее. Этому ласковому голосу ее ни за что не уговорить.

– Достаточно уже притворяться, Керстен. Я здесь и никуда не уйду, как ты ни прикидывайся мертвой.

О, этот голос! Когда-то давно – Керри почти забыла – он сводил ее с ума. Он был мифическими сиренами, а она – несчастными моряками, спешащими навстречу гибели на их зов.

– Керстен, любимая… – голос доносился глухо, словно из глубины ее собственного сознания. – Ты сама напросилась на это, упрямица, – что-то теплое, влажное – и живое – коснулось ее губ.

Он поцеловал ее! Со сдавленным криком отвращения и ужаса Керри поспешно села, забилась в угол дивана, загораживаясь скомканной тряпкой, попавшейся ей под руку. Приглядевшись, Керри узнала в тряпке собственную фату. Ослепительно белое, ошеломляюще дорогое подвенечное платье тоже выглядело не лучшим образом.

– Уходи! – закричала Керри в склонившееся к ней лицо. Совершенное лицо демона-лжеца. – Кто выпустил тебя из ада, убийца? Уходи, убирайся, не трогай меня! Что тебе надо – денег? Я отдам тебе всё, что у меня есть…

– Керстен, – с укором в голосе проговорил мужчина. – На черта мне сдались твои деньги?

– Тогда что? – продолжала трястись всем телом, вжимаясь в подлокотник дивана, Керри Лайт. – Я отдам тебе всё, всё, только не убивай меня! Мне нельзя сейчас умирать…

Она так закусила от ужаса нижнюю губу, что на ней показалась кровь.

– О Боже, Керстен! – Скай Уидден двинулся к ней, и женщина завизжала так громко, что у нее самой готовы были разорваться барабанные перепонки.

– Керри! – теряя терпение, тоже прикрикнул на нее Скай.

Дверь за его спиной распахнулась, и в нее, подталкивая друг друга, ввалилась встревоженная толпа – пять-шесть неописуемо вооруженных женщин и мужчин.

– Мисс Лайт…

– Керри, ты в порядке?

– Что здесь происходит, мисс Лайт?

– Керри, он тронул вас хотя бы пальцем?

– Н-нет, – лязгая зубами, глава дома моделей смотрела на своих помощников невменяемым взглядом. – Нет, не всё в поря… – она неожиданно разрыдалась.

Обтекая замершую без движения фигуру незнакомца посреди студии, полную скрытого раздражения, сотрудники бросились к руководительнице.

– Принесите воды, у нее истерика!

– Доктора!

– А с этим что? – прорывался чей-то торопливый шепот. – Вызвать охрану или сразу полицию?

– Проверьте у него документы!

Реагируя на требование высокого женского голоса, сразу несколько человек посмотрели на незнакомца. Скайлер Уидден ответил им взглядом в упор. Он твердо стоял посередине студии, скрестив руки на груди и откровенно не собираясь идти ни на какой контакт. Незнакомец выглядел опасным.

Но смельчаки всё же нашлись.

– Мистер, – плотный мужчина пробрался сквозь толпу и занял оборонительную позицию напротив Ская, – я – Дуайн Крэбтри, директор по тканям.

– Счастлив за вас, – сухо отреагировал незнакомец. – И как ткани в этом сезоне, дороги?

– Хорошие вещи всегда в цене, – не растерялся Дуайн. – Могу я поинтересоваться, кто вы такой и что делаете в студии мисс Лайт? Посторонним вход сюда воспрещен.

Минуту губы мужчины кривила странная улыбка. Он словно раздумывал – отвечать ему или оставить вопрос без ответа.

– Я не посторонний.

– И? – поднятием бровей Дуайн попытался подбодрить его.

– И это всё, что вам пока следует знать.

– Дуайн, – проговорил такой холодный, уравновешенный голос, что Скайлер в первое мгновение не поверил, что он принадлежит Керри Лайт, минуту назад визжавшей в истерике, – мистер Уидден приобрел у миссис Трэйси-Витторио контрольный пакет акций Дома моделей Лайт. Он – новый директор по вопросам инвестирования.

– Он чем-то напугал тебя, Керри?

– Меня? – глава Дома смотрела на последнего рыцаря с легким царственным удивлением. – Нет.

– Но вы так кричали, Керри… – робко подал голос кто-то из женщин.

– Я? О! – мисс Керри Лайт смутилась. – Простите. Я увидела мышь.

– Ваше платье, мисс Лайт! – ахнула другая. – Оно погибло!

– Не надо преувеличивать, Наташа. Как только мистер Уидден уйдет, я переоденусь, и мы посмотрим, что можно поправить. А сейчас, пожалуйста, оставьте нас, – судя по выражению лиц некоторых сотрудников, такой тон был для нее непривычен. Но подчинились все, и Скай живо представил, как, выйдя за дверь, они моментально, отпихивая друг друга, припадают к замочной скважине с другой стороны.

Дверь закрылась за последним из них, и Скай выдохнул с облегчением:

– Ты держалась потрясающе, Керстен. Но как…

– Ни шагу дальше! – прямо ему в лицо смотрело черное отверстие крупнокалиберного полицейского пистолета.

– Я держу в студии оружие на случай появления воров, – объяснила мисс Керри Лайт. – И пистолет заряжен. В противном случае он годился бы только на то, чтобы один раз швырнуть его и оставить на память грабителю шишку на лбу. Вряд ли бы это его остановило. Так что стой там и говори, что тебе от меня нужно.

Скай обескураживающе улыбнулся:

– Быть вашим компаньоном, мисс Лайт.

– Я не верю тебе, – всё тело Керри оставалось напряжено. – Я читала специальную литературу еще девять лет назад, когда всё это начиналось, и знаю, что маньяки могут поджидать свою жертву годами, прежде чем…

– А знаешь, что я на самом деле хочу с тобой сделать? – серым, будничным тоном проговорил Скай.

Керри фыркнула:

Конечно, знаю. Ты хочешь вернуть Паломе ее… то есть мое…

– Я хочу разложить тебя на своих коленях и выдрать так, чтобы ты на неделю забыла глагол «сидеть». А потом заняться с тобой любовью и…

– О, да у тебя за эти годы появилась склонность к извращениям! – желчно парировала Керстен. – Будь осторожнее, сексуальные отклонения – не твоё амплуа. Ты больше по части убийств и расчленений.

Скай придвинулся ближе, и палец Керри на курке пистолета побелел. Мужчина поспешно сделал шаг назад.

– Идиотка! – с досадой пробормотал он. – Подумай – я знал о том, где ты и чем занимаешься, ещё два года назад. Если бы я был кровавым маньяком, которым ты меня представляешь, разве я стал бы ждать так долго, чтобы убить тебя?

– Я не хочу стрелять, Скайлер, но, полагаю, мне придётся это сделать. Ты не должен был разыскать нас.

– Нас? – Скай Уидден нахмурился. – Кого это «нас»?

– Это неважно, – Керри сделала жест рукой, будто отодвигая от себя что-то дурно пахнущее и вообще неприятное.

– Меня интересует только одно: когда ты уйдёшь?

Скай блеснул в усмешке крепкими зубами:

– И ты сразу перестанешь бояться меня? Ведь с этими маньяками не угадаешь – где они спрячутся и когда нападут. А если я поселюсь в шкафу в твоей спальне, выжидая возможности застать тебя врасплох? Я повалю тебя на кровать, привяжу руки и ноги ремнями и, вознеся молитву Паломе, с помощью заостренного камня вырву сердце… Кстати, как себя чувствует твое сердце? – мгновенно переходя от запугивающего тона к искренне озабоченному, спросил Скай. – Ты по-прежнему принимаешь лекарства против отторжения?

– Нет, – Керри покачала головой, не сводя с него глаз – и пистолета. – Врачи говорят, всё в порядке. У меня есть шанс прожить такую же долгую жизнь, как живут все нормальные люди.

– А дети? – короткий шаг вперед. – Ты бы хотела иметь детей, Керстен?

– Детям нужен отец, – женщина ловко обошла эту тему. – У меня не было человека, которому я могла настолько доверять.

Лицо Ская стало отталкивающе-холодным.

– Ходят слухи, что ты уже встретила его, Керстен. Собираешься покончить с одинокой жизнью?

– Через три недели и два дня, – вежливо информировала его мисс Лайт. – Хорошо, что мне будет на кого оставить дела на время медового месяца. Впрочем, активную деятельность сразу после показа будет вести только отдел заказов и продаж. Все остальные разбредутся по отпускам. Тебе останется только сидеть в офисе, вытянув ноги, и поплёвывать в потолок.

– Ты этого не сделаешь, дорогая моя.

– Да неужели, милый? – с преувеличенной наивностью Керстен захлопала ресницами. – Как ты можешь быть настолько жестоким, чтобы лишить меня законно заработанного отпуска?

– Дело не в отпуске, Керстен, а в его виде. У тебя не будет медового месяца с мистером Филиппом Макберном, потому что не будет и самой свадьбы.

– У меня будет всё, что я захочу! – грубо парировала Керри. – А если тебе так не терпится кем-то покомандовать, купи себе зеркало. И запомни: я скорее закрою свой Дом моделей, чем позволю тебе принижать всех этих замечательных людей, с которыми я работаю.

Быстро шагнув вперед, Скай Уидден небрежным жестом отвел в сторону дуло пистолета, нацеленное на него.

– Всё, что мне требуется от Дома моделей Лайт, это его ведущий дизайнер. Попутно я сделаю эту фирму такой же прибыльной, как и прочие предприятия, акциями которых я владею. Впрочем, у меня есть одна идея, и мне хотелось бы обдумать ее на досуге. До дня твоей презентации я буду отсутствовать по делам. Но я оставлю тебе номер своего пейджера, в случае трудностей ты всегда сможешь позвать меня. Хотя ты и изменилась, но женщина всегда остаётся женщиной…

Керри Лайт перестала слушать его бормотание. Она-то изменилась, но нисколько не изменился он. Как тогда, миллион лет назад, на острове, он пытался внушить ей зависимость. Но он забыл, с кем имеет дело – не с глупенькой, обожающей его Керстен Игрейн, а с Керри Лайт, с хищницей. Этот фокус у него больше не пройдёт. В день, когда Керри сама вбила первый гвоздь и продала первое платье, она перестала зависеть от мужчин.

– Пока это всё, – Скайлер размашисто написал на листе бумаги, прикрепленном к чертежной доске, черным маркером номер пейджера. – Я вылечу сразу после твоего вызова – ты знаешь, у меня личный самолет. А что касается глупейшей идеи со свадьбой, выбрось ее из головы. И мистеру Макберну посоветуй то же самое.

– Всенепременно, повелитель, – язвительно поклонилась Керри.

Скай внимательно посмотрел на нее.

– Бунт? Вот это напрасно. Я знаю себя в гневе, Керстен, и настоятельно рекомендую тебе не пытаться этого испытать.

– О! – наигранно обрадовалась женщина. – А я-то всё гадала, когда маньяк начнет действовать!

Скайлер рассерженно выдохнул.

– Керстен Игрейн Уидден, если к моему возвращению твоя помолвка не будет расторгнута, ты сильно об этом пожалеешь. Я обещаю. Так что подумай. А еще лучше сообщи мне о своем решении на пейджер, – он махнул в сторону исписанного листа. – До встречи через три недели, дорогая.

С застывшей улыбкой на губах Керри Лайт проводила его до двери. Этот день должен войти в анналы истории как самые неудачные двадцать четыре часа за всё существование человечества. Разговор с Анной-Мэй, а потом Уидден с его безумными требованиями… Он, несомненно, был сумасшедшим, но странное дело – она его больше не боялась. Опасность, которой ты сумел заглянуть в лицо, перестает пугать и заставляет думать. По правде говоря, ей стало наплевать на всех маньяков. Сейчас она готова была сразиться с акулой голыми руками и победить. Пусть только Скайлер Уидден не думает, что она его боится…

По пути к раскрытому окну Керри Лайт захватила с чертежной доски тот самый лист ватмана, на котором оставил автограф сам Скай Уидден. Стоя у подоконника, Керри задумчиво покрутила лист еще раз…

Что за странные атмосферные явления! Крупные белые хлопья кружились вокруг него. Вроде бы метеорологи не предсказывали снега и града в этот ясный день августа. Хлопья падали к его ногам и не таяли. Скай наклонился пониже, чтобы рассмотреть их. Бумага? Очень плотная, тяжесть ее тянула кусочки к земле. На одном из обрывков Скай разглядел лихой росчерк – характерную черту его подписи. На другом – цифры 3 и 9. На третьем…

На третьем ему всё стало ясно. Скай Уидден задрал голову кверху. В раскрытом окне третьего этажа стояла глава Дома моделей Лайт и с вызывающим видом продолжала крошить на мелкие снежинки лист ватмана. «Снегопад» был явно нацелен на его голову.

– Не-на-ви-жу, – одними губами проговорила Керри Лайт перед тем, как захлопнуть половинки окна.

Могла бы обойтись и без мелодрамы, цинично думал, садясь в машину, Скай. Он ей не нужен? Ерунда. Его покровитель дьявол обещал ему, что Керстен никогда больше не скажет эти слова.

Глава 16

За десять дней до официального представления коллекции «Зима Керри Лайт» поведение Джой Доув Лайт стало настолько вызывающим, что ее мать отложила тома бухгалтерского баланса и попыталась поговорить с нею.

– Джой, солнышко, иди ко мне. Посидим рядом, как раньше, поболтаем.

За письменным столом девочка, высунув от усердия язык, раскрашивала цветным мелком черно-белые комиксы. На призыв матери она не отреагировала.

– Джой! – громче повторила Керри. – Иди ко мне.

– Что, прямо сейчас? – дочь недовольно насупилась. – Ты же меня не замечала неделями, а теперь захотела стать идеальной мамочкой. Я занята.

– Джой Лайт, – голос матери был обманчиво мягким, – если я тебя до сих пор не порола, это не значит, что я не могу этого сделать вообще.

– Какая ты злая, мама! – девочка отшвырнула от себя альбом.

Слова эти поразили Керри в самое сердце. Она посмеялась бы над ними, если бы Джой сказала такое в шутку. Но дочь была серьезна, как никогда. Она действительно так думала.

– Джой, дорогая, чем я заслужила это?

Дочь повернулась к ней лицом. Нижняя губка ее дрожала.

– Я не хочу, чтобы Филипп переезжал к нам жить. Я хочу папу.

– Но, Джой, солнышко, – Керри в растерянности уставилась на дочь, – ты не говорила мне, что тебе не нравится Филипп.

Джой Лайт посмотрела на нее со снисходительной досадой, будто на глупого ребенка, которому всё приходится объяснять по два раза.

– Мне нравится Филипп. Пусть он приходит в гости. А я хочу своего папу.

Керри закрыла лицо руками. Восемь лет она не хотела думать о том, что ответит, когда ее ребенок однажды спросит про своего отца. Но этот момент настал, и что делать теперь? Проще простого сказать Джой, что ее отец был великим героем, суперменом, и погиб, сражаясь за счастье миллионов. Проще простого – но не сейчас, когда Скайлер Уидден подобрался к их тайне так близко. Стоит этому негодяю один раз поговорить с доверчивой, впечатлительной Джой, и Керри Лайт потеряет дочь навсегда.

– Извини, дорогая, – твердо проговорила она, – но я не могу предоставить тебе твоего отца. Я не знаю, где он.

Это было отчасти правдой – Уидден уехал из Монреаля по своим делам, и Керри не имела ни малейшего понятия, в какой части света он находится. И не хотела этого знать. Она нисколько не сожалела о том, что уничтожила номер его пейджера. Может, где-нибудь в темном переулке Марселя или Нью-Йорка бандиты оценят толщину его кошелька по заслугам, а Уидден станет сопротивляться и…

– Мама, расскажи мне о папе, – настаивала Джой.

– Вот еще! – непедагогично взвилась Керри Лайт, вырванная из своих мыслей. – Забудь, пожалуйста, дорогая. У тебя нет отца. Твоим папой станет Филипп, когда мы поженимся.

Почему-то мать с дочерью даже между собой никогда не называли будущего мужа Керри уменьшительными, дружескими именами – Липпи или Фил. Он был Филипп Макберн, доктор права, дипломированный адвокат. Приятный, сдержанный человек тридцати девяти лет, с хорошими манерами.

– Мама, а тебе нравится Филипп? – Джой осторожно присела рядом с матерью на диван. Прижав дочку к себе, Керри печально улыбнулась.

– Наверное, нравится. Но он должен нравиться и тебе, ведь он станет твоим папой.

– Филипп не захочет меня, – Джой совсем по-взрослому вздохнула. – Все мужчины хотят собственных детей. У тебя будет ребенок от Филиппа?

Керри вздрогнула всем телом.

– Нет, – нервно рассмеялась она, – не думаю. Во всяком случае, не сразу.

– Ну понятно, – Джой нахохлилась, словно курица, у которой отобрали червяка. – Меня тут же отправят в интернат и забудут, что я вообще жила.

– Джой!

– Скажешь, неправда? Правда. А вот мой настоящий папа никогда…

– Да что ты заладила – папа, папа! – теряя терпение, закричала Керри Лайт. – Что ты знаешь о своем папе?! Мы обе не были нужны ему даже на столько!

Она показала дочери большой и указательный пальцы, расстояние между которыми составляло три миллиметра. Губы Джой задрожали.

– Почему? – упрямо спросила она.

Керри почувствовала усталость. Рука ее гладила густые темные волосы дочки. Такие красавицы, как ее Джой, рождались нечасто. Сама того не зная, девочка удивительно была похожа на Ская цветом кожи, формой лица и разрезом глаз. Ее часто принимали за китаянку, но, с точки зрения Керри, в Джой не было отличающей эту нацию плоскости черт, не говоря уже о кривых ногах. Однажды случайные знакомые спросили Джой Доув, не родилась ли она на Гавайях; Керри этот вопрос поверг в смертельный ужас. Правда лежала совсем рядом. К счастью, Джой тогда была слишком мала, чтобы запомнить смятение матери.

– Твой отец, дорогая, был из той породы мужчин, которые на лету, мимоходом, разбивают женские сердца и даже не успевают порезаться об осколки – так быстро они упорхают. Они никого не любят, эти мотыльки, и ни в ком не нуждаются. Они не способны оценить и сохранить чужую любовь, они…

– Ты его всё еще любишь, да, мама?

Иногда Джой своей нечеловеческой интуицией пугала Керри.

– Твоего отца? – Керстен не стала притворяться, что не поняла. – Не знаю. Я не видела его много лет. Ты даже тогда еще не родилась.

– И он уже не любил меня? – недоверчиво переспросила Джой. – Он, что, ушел из-за того, что я должна была родиться?

Керри понимала, что если она сейчас ответит «да», Скаю Уиддену будет практически невозможно наладить с дочерью контакт. Джой не простит ему неприязни к еще не рожденному ребенку. Но она, Керри, постарается, чтобы этой встречи не произошло; а значит, не стоит лишний раз брать грех на душу.

– В его планы не входило рождение детей, – она ограничилась полуправдой. Скай, вероятно, опасался причинить ей боль, если из-за перенесенной операции она оказалась бы не в состоянии родить ребенка; поэтому эту тему они обходили стороной. А может, он просто не был заинтересован. В его голове и сердце царила только погибшая Палома.

– Понятно, – стоя у стола, Джой Лайт старательно собирала в коробку разноцветные мелки. Она не поднимала головы, и из круга света доносилось только громкое сопение. Было похоже, что Джой потихоньку плачет, глотая слезы, чтобы не расстраивать мать.

– Нам с тобой и так неплохо, правда, мама? Конечно, из-за Филиппа всё станет по-другому. Я уеду в интернат…

– В пансион, дорогая, – поправила дочь Керри. – И я записала тебя туда не потому, что выхожу замуж за Филиппа. Солнышко, я всегда на работе. Мне некогда кормить тебя обедами и учить. А миссис Уинтерс уже не может заменить всех необходимых для девочки твоего возраста учителей. Кроме того, я хочу, чтобы у тебя были подруги. А каждую пятницу я буду забирать тебя домой и отвозить обратно утром в понедельник. Всё наладится, вот увидишь, моя дорогая.

– О, мама, я так люблю тебя! – Джой бросилась Керри в объятия. Молодая женщина крепко прижала дочь к себе.

– Джой, голубка моя, нас никто не разлучит с тобой, я обещаю.

Глава 17

Сидя на диване, Филипп Макберн внимательно наблюдал за своей невестой. Керри сегодня нервничала. Это было заметно по рассеянному взгляду ее карих глаз, по беспорядочным, суетливым жестам. Но Филипп был доволен, что, даже будучи расстроенной, Керри оделась с обычной своей тщательностью, а не расхаживает по дому, как его бывшая жена, в изношенном халате, закатывая глаза и хватаясь за голову.

– Керри, – своим приятным, негромким голосом проговорил Филипп, – тебя что-то беспокоит?

Остановившись в своем хождении по комнате, женщина посмотрела на него.

– О, прости, Филипп! Я не внимательна к тебе, да? Даже не предложила выпить…

– Каждый имеет право на плохой день, – но в действительности Филипп Макберн был поражен поведением Керри. Она не часто оставалась ночевать у своего жениха, но вела себя всегда так, словно никакого собственного дела у нее не существовало. Их разговоры были о Филиппе, его успехах, его сложностях, его планах на будущее.

– Если бы день, – Керри невесело рассмеялась. – Эта черная полоса продолжается уже почти три недели.

– После появления у тебя нового партнера?

Керри Лайт сильно вздрогнула и резко повернулась к жениху.

– Откуда ты знаешь?

– Но, дорогая, – Филипп развел руками, – я же не глухой. И я читаю газеты. Но расспросить тебя подробнее никак не подворачивалось случая.

«Еще бы, – язвительно подумала Керри, – ведь двадцати четырех часов в сутках явно недостаточно, чтобы наговориться о Филиппе Макберне». Но женщина тут же устыдилась не характерной для себя вспышки.

– Ты прав, Филипп, прости, – она кротко опустила глаза.

С первого дня, когда их отношения из деловых начали перерастать в нечто более личное, они вели и ощущали себя как супруги с тридцатилетним стажем. Казалось, они были знакомы всегда. Керри подсознательно чувствовала, что Филипп не нуждается в неожиданных ласковых прикосновениях или в произнесенных на ухо страстных словах. Предпринятая ею однажды попытка поворковать по телефону о проведенной вместе ночи вызвала у него лишь раздражение, что Керри отвлекает его своими эмоциями от ненаглядных бумаг. Экономка, чтобы готовить и держать одежду в порядке, у Филиппа Макберна уже была, и единственное, в чем он нуждался – это привлекательная жена представительского уровня. К мысли, что эта женщина растолстеет и опухнет, вынашивая его ребенка, Филипп относился едва ли не с отвращением. Керри это вполне устраивало. Ребенок у нее уже был, а в чувствах после прожитых в одиночку лет она нуждалась еще меньше Филиппа. Они не называли друг друга «любимая» или «дорогой» – к чему эти сопливые нежности, если знаешь партнера не хуже себя самого? Решение их вступить в брак не осложнялось никакими дополнительными условиями. Керри знала, что Филипп будет хорошо относиться к Джой; а адвокат мог быть уверен, что жена не станет помехой его карьере. Наоборот, возможность упомянуть в подходящей компании, что женат на законодательнице женской моды Канады, дорогого стоила. Можно сказать, что они оба заключили удачную сделку.

– И все-таки, Керри, – получив свой бокал с единственной за день, как было заведено, порцией виски, Филипп решил вернуться к прежней теме, – тебя что-то беспокоит. Не хочешь мне рассказать?

– Извини, Филипп, – Керри в замешательстве поправила волосы, – только, по-моему, это дело не стоит выеденного яйца. Ну да, мне «повезло» обзавестись новым компаньоном. Мне этот Уидден нужен, как прошлогодняя листва, но Анна-Мэй поступила нечестно, продав ему свои акции.

– Мы можем подать на нее в суд, – сразу последовало предложение профессионала. – Ты обладала преимущественным правом покупки, если только не отказалась от него в письменной форме. Как моей невесте тебе моя помощь обойдется дешевле.

Забыв про одолевающие ее мысли, Керри весело рассмеялась.

– Что мне в тебе нравится, Филипп, так это твой профессионализм. Любовь – отдельно, а гонорары за консультации – отдельно.

Макберн слегка улыбнулся.

– Никогда не следует упускать возможности заключить хорошую сделку.

– Так же думает и мой новый компаньон, – вздохнула Керри. – Он уверен, что у моего Дома большое будущее, и не собирается продавать акции мне. Я не отказываюсь судиться с Анной-Мэй, Филипп, но боюсь, что Уиддена победить нам будет сложнее. За ним стоят огромные деньги и власть.

Филипп Макберн нахмурился.

– Да. Я читал про твоего Уиддена…

– Он не мой, – ровным голосом поправила жениха Керри.

Филипп удивленно поднял брови.

– Я имел в виду только ваше партнёрство. Что ты так разволновалась?

Керри с грохотом поставила на письменный стол бокал.

– Что бы ты ни имел в виду, Филипп, но Скайлер Уидден – не мой. Одно его имя заставляет меня трястись от злости! Я ненавижу, ненавижу… – Керри закрыла лицо руками, и из-за этого Филипп едва не пропустил ее слов, произнесенных шепотом, – …и боюсь.

– Дорогая моя, в Уиддене нет ничего особенного – он просто смертный человек. Но, говорят, довольно жестокий. Я не завидую его жене…

Керри Лайт глянула на жениха совершенно безумными глазами:

– Что ты сказал о его жене?!

Филипп Макберн был потрясен ее бурной реакцией.

– Керри, ты хорошо себя чувствуешь?

– Что ты сказал?

– Практически ничего. Я не завидую его жене, – повторил Филипп.

– Да, но… почему ты это сказал? Ты знаком с женой Уиддена? – сердце Керри по-прежнему колотилось, как бешеное, женщину всю трясло. Неужели Филипп догадался, что когда-то давно она и Скайлер…

Адвокат пожал плечами.

– Да я это просто так сказал, для красного словца. Я вообще не знаю, женат ли Уидден. Никто ничего не знает о нем.

– Понятно, – Керри приложила правую руку ко лбу. – Знаешь, мне действительно нехорошо, Филипп. Если бы ты мог…

На письменном столе приглушенно зазвонил телефон.

– Керри Лайт слушает, – совершенно измученным голосом пробормотала в трубку дизайнер.

Наблюдая за невестой, Филипп был поражен переменой в ее облике – Керри неожиданно села прямо, глаза ее засверкали сдержанным до поры бешенством.

– Это ты! – крикнула Керри в трубку. – Как ты посмел звонить мне домой?! И откуда ты знаешь этот номер…

Собеседник проговорил что-то, заставившее Керри замолчать. Некоторое время она, по-прежнему кипя, слушала. Ее раздражение прорывалось в упрямом покачивании головы.

– Мы уже обсуждали… нет… говори, что хочешь… нет, не страшно. Представь себе, я огородных пугал не боюсь… Ха-ха!.. Да пошел ты в задницу, Уидден! – женщина с грохотом бросила трубку на аппарат.

Лицо жениха, сидевшего на диване, было невозмутимо, только уголок рта подергивался нервным тиком, показывая, каких трудов стоит Филиппу сдержать себя.

– И часто у вас происходят такие… деловые беседы по телефону?

Керри Лайт виновато глянула на него:

– Я говорила, что мы не ладим. Он пытается диктовать мне не только как вести бизнес, но и как жить.

– Ты думаешь, что он к тебе неравнодушен?

– Да не хочу я так думать! Этот тип всегда был тираном…

– Ты знала его раньше? – Макберн не был бы хорошим адвокатом, если бы не ухватился тут же за ее оговорку.

Керри приложила значительное усилие, чтобы голос ее звучал мягко.

– Филипп, я не свидетель обвинения, а ты не в суде. Не говори со мной так, будто ты меня в чем-то подозреваешь.

– Кто знает, – Макберн задумчиво пощипывал нижнюю губу, – кто знает…

Глава 18

Одним из наиболее впечатляющих способов показать, что она ценит людей, ради мнения которых, в конечном итоге, и работает, были превращенные в шоу демонстрации новейших коллекций одежды, которые Керри Лайт устраивала для своих клиентов, точнее, клиенток. Грандиозное мероприятие, проходившее два раза в год, давало им возможность покрасоваться перед другими светскими дамами мехами, драгоценностями, новыми автомобилями и новыми мужьями. Часть дам, не скрываясь, явились с молодыми любовниками, которые, в свою очередь, ревниво поглядывали на мускулы и загар соперников, сравнивая достоинства своих «хозяек».

Керри носилась, словно заведенная, весь день – нужно было убедиться, что свет на подиуме не отключится в неподходящий момент, что из Франции присланы ящики именно с тем сортом шампанского, который она заказывала, что в платьях не обнаружено разрывов или повреждений, ведь это может погубить весь показ. Попутно глава Дома моделей уладила два десятка конфликтов «звезд» и обслуживающего персонала, помогла отыскать переложенные в другое место серьги, отправила в ремонт туфли со сломанным каблуком и переделала еще миллион столь же необходимых дел. Корделия Прайс носилась рядом, привычно поражаясь работоспособности «хозяйки»; именно Корделия в пять часов вечера загнала Керри в минеральную ванну с глиняной маской и массажем, клятвенно обещая устроить в зале прессу наилучшим образом. Уж с репортерами Корделия Прайс умела управляться – эта братия немало потрепала ей нервов в свое время. Телевизионщикам всегда всё было не так – свет неровный, розетки неудобно расположены, столы с закусками и шампанским далеко… Только один человек попросил Корделию оставить его в покое. Пресс-секретарь была изумлена; но, приглядевшись внимательнее, она вспомнила этого мужчину. А вспомнив, оставила его предаваться своим мыслям в одиночестве. У ног мужчины ожидала своего часа большая корзина цветов.

Ничего веселого в размышлениях Скайлера Ровера Уиддена не было. Уже три недели его по-настоящему беспокоил только один вопрос: как поменять мнение Керстен о нем на диаметрально противоположное? На самом деле, эта проблема встала перед ним еще девять лет, четыре месяца и два дня назад, когда Керри, охваченная ужасом, спряталась от его людей в лесу, и спряталась так хорошо, что ни одна из обученных собак-следопытов выследить ее не смогла. Они обшарили все окрестности, хотя ночью прошел ливневый дождь, уничтоживший все следы. Как сложилась бы их жизнь, если тогда он сумел бы остановить Керстен? Хватило бы ему терпения и доброты успокоить ее, убедить, что он желает ей только счастья, не психовать по поводу того, что она – вполне обоснованно, кстати, – убеждена в его одержимости Паломой? Это ведь правда, до встречи с Керри он почти помешался от скорби по погибшей сестре. Устроил для Паломы алтарь, перед которым круглосуточно жег ароматические свечи, разговаривал с призраками воспоминаний во сне и наяву… А какую жизнь он устроил Керстен, перепутав ее с ее матерью! Его фантазия была неистощима в стремлении до смерти напугать реципиентов Паломы и этим страхом наказать их за смерть сестры. Однако стать убийцей – восстановить справедливость, тогда мысленно поправлял он, Скаю Уиддену так и не довелось. Двое людей, прооперированных в том же госпитале, куда увезли тело Паломы, в течение часа после ее вскрытия, умерли без постороннего вмешательства: одна женщина – во время операции, молодой парень – от произошедшего отторжения через несколько дней. Часть сердца Паломы досталась К.Игрейн в госпитале в Инвернессе. Выяснив, что Игрейн еще жива, Скай разработал по пунктам план действий – поселиться в Хелмсдейле, где жила Игрейн, и начать военную кампанию по уничтожению этой шотландки, поставившей себя на один уровень с Паломой Уидден. Чего Скай не планировал, так это своей любви к золотоволосой девушке, встреченной им на берегу холодного залива Мори-Ферт. А с приходом любви он понял, что был безумен, но, следуя за Керстен, смог свернуть с ведущего к гибели пути. Никогда в жизни он не был более счастлив и не испытывал такой гордости, как в день, когда смог назвать ее своей женой. В тот момент он еще не подозревал, что впереди у него – только четыре месяца ослепляющего счастья…

Кто-то тяжело плюхнулся на стул рядом, и столик покачнулся под напором локтей. Скай моргнул, возвращаясь в демонстрационный зал «Дома Керри Лайт», Монреаль, Канада.

– Какого черта… – ровным голосом начал он.

– Тсс! – полногрудая брюнетка с макияжем столь ярким, что при взгляде на нее вспоминалась боевая раскраска команчей, укоризненно зашипела. – Не мешайте мне проверять аппаратуру.

Длинным отточенным ногтем она постучала по микрофону, прислушалась.

– Этот столик зарезервирован на одного, – Уидден добавил немного полярного холода в свой голос.

Брюнетка посмотрела на него, как на слабоумного, с презрительным снисхождением.

– Вы же видите, шоу уже началось. А я опоздала и не могу теперь пробираться к своему столику, мешая всем.

– Да, это серьезная причина, – с сарказмом пробормотал Скай.

Брюнетка кивнула, принимая его слова за чистую монету. Она явно была довольна, что так удачно уладила назревающий скандал.

– К тому же отсюда получатся прекрасные фотографии, – добавила она.

Скай встревоженно покрутил головой:

– Неужели к нам еще присоединится и ваш фотограф?

– Нет, – успокоила его брюнетка. – Я сама фотографирую. Анита де Монтроз, – характерным для феминисток резким движением она протянула Скаю через стол руку. – Вы, конечно, слышали обо мне.

– Ни слова, – Уидден скучающе посмотрел на зависшую в воздухе руку, и не пытаясь скрывать отрицательного отношения к манерам ее обладательницы.

– Вот как? – секунд пятнадцать брюнетка выглядела обескураженной. – Ну да ладно. Было бы плохо, если бы я услышала такое от женщины. Но вы – мужчина, и поэтому прощены.

Скай подивился легкости, с какой эта напористая дамочка превратила его критику в свое достоинство.

– Я издаю самый популярный журнал о моде в Канаде. Странно, что вы не слышали… – Анита де Монтроз явно переживала его слова. – Если вам не знакомо мое имя, значит, вы не интересуетесь модой. Но тогда что вы делаете сегодня здесь?

– Можно интересоваться не модой, – мягко проговорил Скай, – но моделями.

– А, – быстрым движением брюнетка сунулась под стол, осмотрела цветы в корзине и вынырнула, явно успев оценить их стоимость, – тогда понятно. Не одежда, а женщина.

– Совершенно верно, – Скай приложил палец к губам. – Дадите вы мне посмотреть шоу?

– Смотрите, кто вам мешает? – сев вполоборота, репортерша начала что-то быстро черкать в своем блокноте. Но молчала она недолго.

– А почему вы даже в помещении сидите в черных очках? У вас проблемы с глазами?

– Нет. Мне так нравится. Но у меня действительно есть проблемы – с болтливой женщиной по соседству.

Репортерша хихикнула, углядев в его претензии забавную сторону.

– Но как я узнаю всё о вас, если буду молчать? – резонно возразила она. И добилась того, что зеркальные стекла вновь повернулись в ее направлении.

– А зачем вам знать всё обо мне? – голос мужчины звучал все еще дружелюбно. – Разве вы здесь не для того, чтобы потом рассказать читательницам о Керри Лайт?

– Я расскажу, – Анита де Монтроз ловко извлекла откуда-то из-за спины фотокамеру и быстросделала два снимка. – Только не о Керри Лайт, а о ее коллекции. Удивительно, правда, что всего один человек может диктовать большой стране, что носить в будущем сезоне, какие цвета, какие аксессуары…

Скай удивился, как изящно и по-французски произнесла это сложное слово невежественная с виду мисс де Монтроз. Хотя, если учесть, что они находятся в Канаде, где всё население с рождения говорит на двух языках… Репортерша продолжала трещать упоенно, словно сорока. Ей было достаточно повернутой в ее сторону головы загадочного незнакомца.

– Конечно, Керри Лайт с детства знала, кем станет, и готовилась…

– Она знала – что? – в неподдельном изумлении переспросил Скай. Он был знаком с Керстен дольше, чем кто-либо из живущих на земле, но о таких подробностях оказался не в курсе. Десять лет назад в Шотландии Керстен успешно занималась резьбой по дереву, это да…

– Вы не знаете биографии Керри? – мисс де Монтроз удивилась и обрадовалась. – О, я дам вам почитать сейчас одну брошюрку…

Первых же слов печатного текста – заглавия роскошного образца западной полиграфии – хватило Уиддену, чтобы понять – за обложкой находится «голливудская сказка». Или целая тонна красочного вранья, кому как угодно. Брошюра называлась «Керри Лайт. Легкий путь к славе».

– Ее выпустили к прошлогоднему показу, – вновь заработал рот Аниты де Монтроз. Интересно, кстати, где эта девица подцепила столь претенциозное имечко?

– Мисс Лайт заверила журналистов, что большего о себе она при всем желании не сможет рассказать…

Скай неторопливо перелистывал страницы буклета. Издание было красивым, красочным, с множеством фотографий – но все не старше трех-четырех лет. Так, рождение в богатой семье, дружные, любящие родители, привившие девочке безукоризненный вкус в одежде и драгоценностях, самые знаменитые школы портновского искусства. Дорога длиною в треть жизни, присыпанная бриллиантовой пылью. Вторая половина буклета была посвящена созданным Керри Лайт коллекциям. Ская это не интересовало, и он захлопнул буклет.

– Вранье на все сто процентов.

Хищный взгляд репортерши зафиксировался на нем. Скай едва не расхохотался – так напряженная поза Аниты де Монтроз походила на охотничью стойку собаки.

– Что именно вранье?

– Всё, – повторил Уидден. – Она родилась совсем не во Франции, отца у нее не было, а мать…

Скай внезапно осекся. Что он делает? Неужели так сильно хочется досадить Керстен, что он готов поставить ее вполне успешную карьеру под угрозу?

– Вы давно знаете Керри Лайт? – поторопила его репортерша.

– Десять лет. Только ее имя тогда было другим. Впрочем, я вполне искренне восхищаюсь мисс Лайт как дизайнером…

– Пожалуйста, скажите мне ваше имя. Я не могу публиковать анонимную информацию.

– А этого и не надо публиковать, – медленно проговорил Скай. – Я рассказал эту историю для вашего общего развития. Но если я увижу ее в печати, у вас будут серьезные неприятности, милая мадемуазель.

– Вы нарушаете закон о свободе информации, мистер! – гордо дернула головой репортерша.

– Подумайте сами, – незнакомец кривовато улыбнулся ей, – стоит ли эта информация вашего испорченного здоровья.

Он отвернулся, показывая, что разговор между ними окончен раз и навсегда. Но Анита де Монтроз всё же задумалась. Тайна – это было так интересно. А что, если попробовать навести в архивах справки о Керри Лайт? Слишком многое они в свое время восприняли на веру…

Глава 19

На смену нарядов у каждой манекенщицы, участвующей в показе, обычно отводится не более трех-пяти минут. Совсем не просто за такой крошечный отрезок времени стащить с себя предыдущее платье или костюм со всеми их сложностями в виде застежек, завязок, накладных украшений, не повредить в спешке модель, предназначенную для продажи, и успеть облачиться в новую, да так, чтобы всё находилось на своих местах. Вот почему в каждом Доме моделей на время показов к манекенщицам приставляют специальных девушек – одевальщиц. По тем или иным причинам, эти помощницы сами не демонстрируют нарядов, но на своем месте они не менее важны. Манекенщицам, постоянно находящимся на грани нервного срыва, крайне необходимо на кого-то накричать. Кто-то обязан помочь натянуть им туфли – не все модели подходят для того, чтобы в них наклоняться до земли, – или отыскать полагающиеся к костюму украшения. Как правило, одна одевальщица обслуживает двух или трех манекенщиц. Однако сейчас был случай особый.

Не одна, а целых три одевальщицы с разных сторон натягивали на нее отремонтированный наряд. Но, в конце концов, шедевр потому и называется шедевром, что ходить в нем совсем не легко. Мало в каком платье из французских коллекций «высокой моды» женщина могла бы пройтись днем по улицам, даже если это были улицы Парижа. Такие наряды хорошо сочетаются с лимузинами, приемами по поводу вручения всяческих наград и бокалом шампанского – но только не слишком близко от хрупкой ткани костюма, чтобы брызги не испортили его раз и навсегда. А вещи повседневного пользования, удобные и практичные в носке, выходят с конвейеров совсем другой индустрии моды – «прет-а-порте». «Готовое платье» дешево, зато существует вероятность в одном парке, на одной улице встретить до десяти женщин, одетых совершенно одинаково. Клиентки Керри Лайт оставляли в ее Доме моделей значительные суммы именно для предотвращения таких конфузов. Платья, костюмы, накидки и плащи, выходившие из этих мастерских, существовали в единственном экземпляре, стоили баснословно дорого и зачастую надевались покупательницами только один раз.

Впрочем, из любого правила существуют исключения – например, свое свадебное платье после венчания Керри Лайт собиралась продать. Конечно, с аукциона, и выручить за него больше, чем оно того стоило. Какой смысл сохранять вещь, с которой ничего не связано? Платье не было символом прекрасной любви или осуществившейся надежды. Хранить его в дальнем шкафу тщательно упакованным десять-пятнадцать лет, чтобы дочка могла в нем же пойти под венец, и тем самым создать первую семейную реликвию? Глупо. Керри скривилась, безотчетно глядя в зеркало, но не видя себя там. За эти годы мода поменяется, да и Джой обладает совсем другим типом фигуры и лица, классическая женщина-Зима. Ей надо сшить что-то такое, с зауженным силуэтом. Дизайнер ощутила непреодолимую потребность оказаться у мольберта с карандашом в руке.

Наверное, Керри Лайт слишком сильно рванулась из рук подгоняющих ее наряд женщин, если все трое начали наперебой уговаривать ее:

– Мисс Керри, уже всё готово…

– Вот здесь последний мазок…

– …кружево отогните на рукаве!..

– Ваш выход через минуту, мисс Лайт!

Две девушки-модели, которым предстояло выйти на подиум на двадцать секунд впереди нее, несколько напряженно улыбнулись на шутку «хозяйки» о том, что она не собирается каждый день составлять им конкуренцию. А потом распорядительница шоу за кулисами – роль, которую Керри обычно выполняла сама, – махнула рукой, подавая сигнал к выходу.

Сделав первый десяток шагов, Керри Лайт изменила свое мнение насчет сконструированного ею платья. Оно было недурно. Широкий кринолин до полу позволял даже страдающей плоскостопием невесте идти к алтарю как ей вздумается. Впрочем, сама Керри шла, по привычке, вбитой в нее специальным курсами, ставя ступни почти прямо, нога за ногу, отчего кринолин слегка покачивался, намекая на наличие под ним весьма женственных бедер. Очень жесткий корсаж высоко поднимал груди – по правде говоря, они были выложены на нем, как на блюде, и были бы практически обнажены, если бы платье не закрывала до самого горла частая серебряная сеточка с узорами в виде веточек и цветов. Дополнительное искушение для мужчины – вот она, женская плоть, кремовая, манящая… но не дотянешься.

Скай Уидден в изумлении смотрел на зрелище, представшее его – и не только – глазам. Верх платья при их с Керри последней, и единственной, встрече выглядел совсем по-другому. Просто три метра белого, монашески скромного атласа, всё закрывающие до самого горла, расшитые белыми же узорами. Этим же новым вариантом Керри, похоже, бросает вызов именно ему. Скай понял: это был ответ Керстен на его распоряжение отменить свадьбу. Растерянность на какой-то миг преобладала над всеми его ощущениями. Такой Керстен Скай не знал и не умел с ней бороться. Ему никогда не приходило в голову сражаться с собственной женой. Ведь это абсурд. Либо женщина добровольно подчиняет свою волю твоей, либо ты от нее избавляешься. Не хватало ему склок и раздоров, революций в собственном доме!

А теперь, когда Керстен стала такой… Решение, конечно, существует: сейчас отвернуться от подиума, сесть в машину и возвратиться в аэропорт. На время улететь обратно на остров, а потом подыскать себе другую жену – японку или яванку. Скромную, никогда не поднимающую глаза выше носков туфель мужа…

Конечно, Керри Лайт не заметила бы его в полутемном зале, сама находясь под светом юпитеров, от которого у моделей начинал плавиться грим. Не заметила бы, даже почувствовав исходящую от него жизненную энергию и силу. Не заметила бы, если какая-то идиотка не завопила бы в зале, требуя замереть в совершенно не подходящий для снимка момент. Сохраняя всю ту же застывшую полуулыбку на лице, Керри пристальнее вгляделась в направлении крика. Ну конечно, чокнутая де Монтроз! Даже примирившись с авторитетом журнала этой дамы, Керри Лайт неизменно поражалась, мягко говоря, не стандартному поведению самой издательницы. Впрочем, несмотря на все свои выходки, Анита де Монтроз играючи добивалась интервью у самых загадочных, высокопоставленных, скрывающихся от публики «звезд». Тем же персонам, чьи слова де Монтроз не цитировала, оставалось лишь добиваться ее внимания. Керри Лайт знала о влиятельности репортерши по собственному опыту: в тот день, когда в обмен на костюм для приемов де Монтроз написала о ней статью, стал переломным моментом в ее бизнесе. Через неделю у Керри Лайт появились первые богатые клиентки.

Темные волосы спутника де Монтроз блеснули в полумраке, свет прошедшего по залу юпитера отразился в зеркальных стеклах очков. Неужели это… Приятно улыбаясь, Керри Лайт едва не разразилась шотландскими ругательствами прямо на подиуме. Ох, ну почему он не заблудился в своем путешествии, не провалился в случайно оставленный открытым люк? Или почему его не съели дикие звери – в зависимости от места, где он пропадал? Из всех гостей, которых Керри хотела видеть на своем шоу, Скайлер Уидден был самым последним в конце длинного списка. После не оплативших счета клиенток, поставщиков, сорвавших сроки, и официанта, плохо обслужившего ее в ресторане. Это бесстрастное, застывшее, словно маска, выражение на лице Керри начинала уже ненавидеть. Она предпочитала ему даже тупое упрямство – второе привычное состояние Скайлера. Керри широко улыбнулась, представив, какой вызвала бы она фурор среди журналистов, вырвав зонт из руки Анджелы справа и швырнув его в Уиддена. Его, конечно, придется закрыть, иначе не долетит…

Сосед Аниты де Монтроз по столику еле слышно скрипнул зубами, но этого звука было достаточно, чтобы репортерша повернулась:

– Вы что-то сказали, дорогой?

– Нет, – отчетливо произнес Скай.

Она еще насмехается над ним, стерва! Похоже, неотразимая Керри Лайт слегка забылась и уверена, что держит в руке «флеш-рояль»²*. Придется кое-что разъяснить ей, как только он окажется в ее кабинете после показа. Кстати, платье он бы вполне одобрил, если бы она выходила замуж за него.

Едва подиум опустел, и зрители начали расходиться, Анита де Монтроз принялась яростными движениями рук заталкивать всё свое оборудование в объемистую сумку.

– Куда это вы так внезапно заторопились, мадемуазель? – не поднимаясь со своего места, лениво улыбнулся ей Скай.

Репортерша быстро глянула на него:

– Вы, что, не заметили, что уже всё, конец? Шоу закончилось, ничего интересного больше не покажут. А мне надо написать обзор…

– Вы всё в жизни делаете в такой спешке?

Брюнетка слегка сбавила темп, в сомнении снова посмотрела на этого привлекательного – но такого странного! – незнакомца. Ей это кажется, или он действительно проявляет к ней все признаки мужского интереса?

– Жизнь может пролететь мимо, если я не успею схватить ее за хвост, – кокетничая, Анита поправила волосы. – Но для свиданий время пока нахожу.

– Хорошо, – сняв ноги со стула напротив, мужчина выпрямился. Посмотрел на Аниту – и из шкуры любовника через глаза вновь выпрыгнул дикий зверь.

– Просто прелестно, – он не отводил взгляда, и Анита, как зачарованная, следила за ним. – Займитесь лучше любовью, мадемуазель, а не дурацкими расследованиями, которые могут стоить вам жизни. Я могу быть уверен, что вы так торопитесь не потому, что хотите расспросить Керри Лайт о подробностях ее биографии?

– Конечно, – слишком быстро ответила журналистка.

Но мужчина выглядел удовлетворенным. Он медленно кивнул.

– Мы поняли друг друга. Всего наилучшего, мадемуазель де Монтроз.

Пружинисто встав на ноги, Скай легко поднял корзину цветов.

– До свидания, мистер… – автоматически проговорила журналистка. – Эй, мистер!

Незнакомец еле заметно кивнул, поощряя ее вопрос.

– Я не знаю вашего имени.

Скайлер Уидден, повернув голову, посмотрел на Аниту.

– Вы обо мне еще услышите, мадемуазель…

Глава 20

Восторги Керри Лайт по поводу доставленных цветов оборвались в тот момент, когда Корделия прочитала визитную карточку, приложенную к букету.

– О, Керри, – Корделия подняла на начальницу смеющиеся глаза, – похоже, ваш партнер избрал по-настоящему мужской путь установления хороших отношений!

– Выкинь к черту эти цветы, Корделия, – устало проговорила Керри Лайт вместо ответа. – Ни они, ни пославший их человек не достойны того, чтобы находиться в моем офисе.

– Если я захочу, это будет мой офис, дорогая мисс Лайт.

Обе женщины вздрогнули, обернулись на голос. Совладелец Дома моделей Лайт вошел незамеченным и наблюдал за ними. Какие чувства он испытывал при этом – оставалось тайной зеркальных солнцезащитных очков.

– Через мой труп! – отрезала звенящим от напряжения голосом Керри Лайт.

– Договорились, – не менее сухо парировал Скай.

Оказавшись на перекрестье их взглядов, Корделия Прайс поежилась. Ощущение, будто через нее пропустили слабый электрический ток, не проходило. Эти двое словно соткали между собой мост взаимного притяжения. Но связывала их не похоть, а ненависть.

– Мисс Керри, что делать мне?

Соскочив с поводка, Керри недоуменно моргнула.

– А, Корделия… Иди, дорогая, ты достаточно потрудилась за этот вечер. Было тяжело, и, чтобы доказать, как я ценю твою помощь, с завтрашнего дня я повышаю тебе зарплату.

Пресс-секретарь улыбкой поблагодарила ее.

– Я могу подождать в приемной.

– Нет-нет! – Керри сделала шаг к двери. – Нет, Корделия, иди домой. Не хватало еще, чтобы… я тебя задерживала…

Скай безошибочно угадал непроизнесенное окончание фразы: «…чтобы ты стала свидетелем того, как я разнесу этого подонка на куски, и заявила в полицию». Беда Керстен была в том, что он вовсе не собирался становиться бессловесной жертвой.

– До завтра, Корделия, – вежливо попрощался он. – Я вернулся из поездки и теперь буду посещать офис каждый день.

Керри медленно позеленела. Казалось, ее сейчас стошнит.

– О, Боже! – она поспешно налила себе коньяка на дно широкого бокала и залпом выпила. Постояла спиной к партнеру, словно приходя в себя, но Скай заметил, как рука ее шарит под стойкой бара.

– Всё то же оружие или ты заменила его? – скучающе поинтересовался он.

Керри замерла.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Ну как же, – Скай притворно зевнул, – мы разве не будем играть в благородную даму и разбойника?

Он снова недооценил Керстен. Криво улыбнувшись, та выложила пистолет на стойку бара.

– Черт с тобой, давай в открытую.

Коротким кивком Скай выразил и согласие, и свое новое уважение к ней.

– Итак, чего ты добиваешься, Скайлер? Разорить меня, довести до язвы неизвестностью, заставить помучиться за то, что, как тебе кажется, когда-то ты страдал из-за меня?

Губы Ская слегка дрогнули, но он ничего не сказал.

– Хотя разве ты страдал из-за меня? – сердито продолжила Керри. – Нет, из-за Паломы. Не прикончив меня, ты не выполнил данной ей клятвы. Кошмары, наверное, мучат, да, Скай? – с притворным участием Керри заглянула ему в лицо.

– Было дело, – сухо отозвался Уидден.

От его сдержанности Керстен разозлилась еще сильнее:

– Только не строй из себя святого мученика! Время, когда ты делал всё, что хотел, а я с восхищением смотрела тебе в рот, прошло. Больше по-твоему не будет…

– Жаль, – тон собеседника был так же сдержан. – А почему?

– То есть как это почему? – растерялась Керри.

Скай слегка надвинулся на нее. Теперь он атаковал:

– Да, почему? Почему всё не может быть, как прежде? Разве мы перестали быть друзьями из-за того…

– …что ты пытался убить меня? – подхватила Керри. – Действительно, какие пустяки!

– Но ты же жива, – в голубых глазах Уиддена прыгали искорки смеха. – Что тебе стоит дать мне еще шанс? На этот раз я, вероятно, преуспею.

Женщина раскрыла рот, но не нашла достаточно остроумного ответа и промолчала. Руки ее машинально перебирала карандаши на подставке мольберта. А Скай просто не знал, что еще добавить к сказанному. Звон телефона они оба восприняли как избавление от тягостной тишины. Керри схватила свой маленький сотовый аппарат с подоконника.

– Керри Лайт, – опустив голову, она слушала, потом кинула быстрый взгляд на Ская. Тот стоял молча, с враждебностью глядя на телефон.

– Да, привет… нет… сейчас не могу… да, неудобно… Сегодня? Посмотри на часы!.. но, Филипп… – прижав ладонь ко лбу, Керри изобразила выразительную пантомиму. – Пойми, у меня был такой день…

– Попрощайся с ним и отсоединись, – Скай Уидден стоял прямо перед Керри, повелительно глядя на нее.

– Пошел к черту, – женщина повернулась к нему спиной. – Нет, это я не тебе, милый… ну, извини, Филипп…

Неожиданная могучая сила вырвала черную коробочку телефона из ее руки. Ошеломленным взглядом Керри Лайт наблюдала падение своего верного «Сименса» на мостовую тремя этажами ниже. Колеса автомобилей тут же проехались по нему, и голос Филиппа Макберна умолк навсегда.

– Придурок! – вся содрогаясь от злости, завопила Керри Лайт. – Ты что сделал?!

На лицо Уиддена вновь опустилась холодная отталкивающая маска.

– Я предупредил, что не терплю людей, которые игнорируют мои распоряжения.

– Он предупредил! – возмутилась дизайнер. – Он, видите ли, предупредил! Уидден, запомни, ты в Канаде, цивилизованной стране, а не в своем дурацком островном королевстве. Здесь ты никто и ничто, понял?

Скай только пожал плечами:

– Человек ничтожен, если позволяет себе быть таким. Но ведь это ни к тебе, ни ко мне не относится, правда? Я, честно говоря, не думал увидеть тебя поднявшейся так высоко после нашего печального расставания на Эсмеральде…

– После того, как я ускользнула от твоего ножа, убийца, – уточнила Керри.

– Вечно тебе всё надо опошлить, любовь моя, – нежно упрекнул ее Скай. – Но то, что ты выжила и преуспела, лишний раз доказывает – десять лет назад я не ошибся в выборе жены.

Керри Лайт хотела было принять комплимент с небрежной улыбкой; но замерла, вдруг вспомнив – Скайлер Ровер Уидден ни слова не говорит просто так. Утешительного в этой мысли было мало.

– Подожди-ка, – рука Керри невольно легла на пистолет, – что ты хотел сказать этим? Неужели ты по-прежнему считаешь себя моим мужем?

– Разумеется, – Скай попытался ослепить ее блеском своих зубов. Керстен вдруг показалось – где-то недалеко, в джунглях, зарычал тигр.

– Нет, нет, нет, дружок! – она взмахнула рукой с зажатым в ней пистолетом. – Эта теория даже не подлежит обсуждению. Ты, конечно, за девять лет оформил свидетельство о разводе…

Скай снова ухмыльнулся:

– Зачем? Я был уверен, что ты умерла.

– Вот ты и прокололся! – Керри Лайт хлопнула по стойке бара свободной рукой. – Ты сказал, что уже два года знал, где и кем я работаю…

– Я наблюдал, – тише шепота ветра в осенней листве подтвердил Скай. – Наблюдал… и наслаждался. Я разделил твой успех, хотя ты об этом даже не подозревала. Все финансовые отчеты, вся аналитика твоего бизнеса поступала на мой компьютер одновременно с твоим столом. А год назад, после пожара, именно я кинул ту веревку, по которой ты выбралась из долговой ямы. Помнишь группу частных инвесторов из фонда «Swiss coq»? Кредит еще не покрыт, кстати, дорогая…

– Я тебя ненавижу, – безучастным тоном проговорила Керри.

Скай коротко хохотнул:

– О, дорогая, бизнес – это бизнес, а эмоции отдельно. Мне как инвестору не холодно и не жарко от твоей ненависти. А вот как мужу…

– Ты мне не муж. Я запрещаю тебе даже произносить это слово!

– Но факта ты не изменишь.

Керри втянула щеки и прикусила нижнюю губу, глубоко задумавшись. Уидден внешне бесстрастно наблюдал за нею, снедаемый нетерпением узнать, что она выдаст через минуту. Они оба повзрослели, и дело было вовсе не в количестве прожитых лет, а в том, как прошли эти годы. И он, и Керри сражались с призраками прошлого и трудностями наступающего дня; эти битвы закалили их сердца, лишили иллюзий, отучили мечтать, когда надо было действовать. Золотоволосой русалочки, купающейся в закатных лучах у Мори-Ферта, больше не существовало; но, может быть, Керстен просто заперла ее глубоко внутри, и ему удастся подобрать ключик?

С тяжелым вздохом Керри провела рукой по волосам.

– Я не могу отменить свадьбу и не собираюсь этого делать, Уидден. Но в Канаде двоемужие не поощряется, поэтому надо подумать, как бы нам побыстрее развестись. Времени осталось так мало, – женщина в отчаянии стиснула руки. Она даже не взглянула на Скайлера, словно он был не более чем механическим препятствием на пути к ее новому счастью.

Керри Лайт нервно хмыкнула:

– Всё, что я знаю о быстрых разводах – это город Рино в Неваде. Но какие браки там расторгают – все или только те, что были заключены в США? Эсмеральда, насколько я помню, находится во французской юрисдикции…

– Ты помнишь правильно, – впервые за долгое время заговорил Скай, – но качество твоей памяти ничего не меняет. В Рино за шесть недель можно развестись при согласии обоих супругов. Это не наш случай.

– Но я думала… – Керри растерянно посмотрела на него.

– Если ты не оставишь своей идеи со свадьбой, я привлеку тебя к суду за нарушение супружеских обещаний.

– Ты что, издеваешься надо мной? – смущение Керри перелилось в яркий гнев. – Такого обвинения нет и не может быть в уголовном кодексе хотя бы одной цивилизованной страны! Даже не пытайся меня запугивать, Скайлер Ровер Уидден! Скорее я обращусь в полицию – с просьбой оградить меня от твоих преследований! Жаль, что не осталось никаких доказательств того террора, которому ты подвергал меня десять лет назад, а то ты в пару часов оказался бы за решеткой.

– Мои соболезнования, – без тени раскаяния ухмыльнулся Скай.

Женщина стиснула кулаки, успокоилась и попробовала зайти с другого бока, хотя и понимала, что тем самым ступает на тонкий, очень тонкий лед:

– Послушай, Скай, наш развод выгоден не только мне и… нет, Филипп даже не должен узнать о том, что мы с тобой были… Но ведь ты сможешь жениться на молодой, красивой девушке, которая родит тебе сына, а я не могу родить. Мужчина в твоем возрасте обычно мечтает о наследнике…

– Я не так уж стар, моя дорогая, – леденящим тоном прервал ее Скай. – Что до ребенка, то мы ведь с тобой всерьез и не пытались. Что такое четыре месяца для любящих супругов? Ты сама сказала, что сейчас чувствуешь себя намного лучше.

Керри уткнула в его подбородок кончик угольного карандаша.

– Даже не надейся, Уидден. У тебя десять дней на оформление развода, после этого я выхожу замуж за Филиппа Макберна, и наши пути, слава Создателю, расходятся навсегда. До тех пор без бумаг о разводе – слышишь? – не показывайся мне на глаза, – хлопнув дверью студии, Керстен покинула своего собеседника, не вникая в значение мрачной ухмылки на губах Ская.

Вечером накануне дня свадьбы документов у нее на руках еще не было. Друзья и коллеги, помогающие подготовиться к празднику, были поражены и частично обижены поведением Керри Лайт – молодая женщина, словно тигрица в клетке, металась по комнатам своих апартаментов, то начиная кричать на всех, то впадая в глубокую депрессию. Она первой бросалась к телефону, стоило ему зазвонить, и в холл, заслышав дверной звонок, – и злилась, если кто-то опережал ее. Но даже первое место на финише не успокаивало ее, человек, которого она так ждала, – никто не знал, кого именно, – не появлялся; Керри Лайт становилась всё злее и нетерпимее с каждым часом.

Ехать в церковь решили из студии, где Керри наденет свое свадебное платье, а к подъезду подадут роскошно оформленный лимузин. Стоя перед зеркалом в человеческий рост, Керри наблюдала за работой одевальщиц слепыми глазами, а ее тело всё вибрировало от скрытого напряжения. До начала церемонии оставалось всего три часа, засранец Уидден даже не позвонил, а Керри незаслуженно сорвала гнев на шафере Филиппа – симпатичном молодом помощнике адвоката, заглянувшем с утра убедиться, что всё идет как полагается. Теперь ей придется потратить определенное количество усилий, чтобы парнишка не считал жену шефа отъявленной стервой. Нет, не теперь – немного позже. В настоящий момент была куда более важная проблема.

– Разыщите Джека Герона! – Керри Лайт взглянула в упор на Корделию, и молодая женщина мысленно поежилась – настолько не праздничным было выражение лица работодательницы.

– Мисс Лайт, Джек, скорее всего, в церкви, занимается вопросами обеспечения безопасности…

– Через десять минут он должен быть здесь, у меня.

Хорошо, что номер сотового телефона главного секьюрити Дома моделей был занесен в память мобильника Корделии Прайс. Джек Герон, казалось, совсем не удивился, услышав распоряжение Керри Лайт.

– Я буду, – коротко отозвался он и отключился.

Мисс Прайс была бы еще больше изумлена, услышав разговор, состоявшийся между хозяйкой Дома и Героном сразу после его приезда; но такой возможности не появилось, Керри резко велела оставить их наедине. И немедленно начала заламывать в волнении пальцы под внимательным взглядом Герона.

– Джек, видит Бог, я этого не хотела! Но другого выхода этот человек мне не оставил. Так что действуем по нашему плану. Ты помнишь?

– Еще бы, мисс Керри, – Герон отрывисто кивнул. – Двоих направляем в его квартиру, если потребуется, оглушить и нейтрализовать…

– Всю ответственность я беру на себя в том невероятном случае, если Уидден обратится в полицию.

– Двоих на вход в церковь, если он успел уехать из дома, еще трое пусть побродят среди гостей. Разрешите спросить, мисс Керри: вы опасаетесь самого мистера Уиддена или чего-то более материального – взрывчатки, оружия?

Керри немного подумала.

– Самого Уиддена. Никто, кроме него, помешать свадьбе не в состоянии.

Герон кивнул.

– Мои люди всё сделают. Не беспокойтесь, мадам. Я желаю вам приятного бракосочетания.

Построение фразы насмешило Керри – Джек сказал это так, словно свадьба может быть такой же приятной, как чаепитие; а его спокойная уверенность почти избавила от нервной дрожи.

– Я полагаюсь на тебя, Джек, – она отпустила Герона выполнять стоящую перед ним чертовски важную задачу.

Казалось, движение невесты по ковровой дорожке, усыпанной лепестками роз, собрались запечатлеть все фотографы модных журналов Канады и США. Хорошо, что Керри Лайт по специфике своей работы давно привыкла к вспышкам магния и нестройным скандальным крикам фоторепортеров, и сейчас без труда сохраняла обворожительную улыбку на лице, адресованную и гостям, и журналистам. Ее саму удивляло, насколько спокойно она себя чувствует после утреннего психоза. Первый же взгляд на лицо Филиппа, ожидавшего у алтаря, подтвердил ей, что жених разделяет ее спокойную уверенность.

– Привет, – он нежно обхватил пальцы Керри обеими ладонями. – Ты ослепительна. Я всегда знал, что смогу гордиться своей женой.

Керри сдержанно улыбнулась, принимая комплимент. Ну да, Филипп не любит ее, он всего лишь ею гордится – и что с того? Она ведь знала, что страстями Ская Уиддена здесь и не пахнет. Она выбрала спокойствие и надежность.

– Я уверена, что все эти фотографы примчались ради тебя, Филипп. Ты – само совершенство в этом костюме.

Они повернулись лицом к священнику, вполне довольные друг другом, и церемония началась.

– …если кто-то из находящихся здесь людей знает причину, по которой этот союз не может быть заключен, пусть скажет теперь или не говорит никогда, – священник готовился завершить церемонию по всем правилам, видя одобрение на лицах гостей, в глазах жениха и невесты. Он глубоко вдохнул, поднял руки.

– Уже можно говорить? – произнес за его плечом насмешливый голос.

Не сдержав испуганного возгласа, святой отец обернулся.

– Откуда вы здесь взялись? Кто вы и что хотите?

Синие глаза мужчины весело блеснули.

– По правде говоря, мне пришлось затаиться вон там, в вашей комнатке, до нужного времени. Иначе шоу бы не состоялось.

Из уст невесты вырвалось совершенно неподобающее рычание.

– Задержите его! Заставьте его заткнуться!

Трое секьюрити из Дома моделей Лайт уже пробирались через толпу гостей с разных сторон зала. Джек Герон оказался ближе других.

– Оп! – Скайлер Уидден ловко увернулся от протянутой руки. – Святой отец, да у вас здесь непорядок – дерутся…

– Перестаньте, прекратите! – вскричал священник. – Мисс Лайт, – с упреком он посмотрел на невесту.

– А вся причина в том, святой отец, – Уидден прервался ровно настолько, чтобы двумя ударами сбить с ног второго добравшегося до него охранника, – что я пытаюсь не дать нарушить все божественные и человеческие законы… Упс! ой…

Уидден обеими руками ухватился за удавку, которую Герон, изловчившись, накинул ему на горло.

– Мисс Лайт, остановите своих громил, – тверже потребовал священник.

– Керри, это действительно необходимо? – жених морщился от отвращения.

Фотографы, напротив, оживились до неприличия – на такой веселой свадьбе высшего общества ни одному из них бывать еще не доводилось. Вспышки аппаратов и красные глазки видеокамер слепили гостей. Самые активные участники ждали волевого решения.

Керри обреченно махнула рукой.

– Ладно, сворачивайте всё! Свадьба не состоится.

– Керри? – изумился жених.

– Я всё объясню позже, Филипп.

– А я? – возмутился главный герой, которому удалось, наконец, ослабить натяжение удавки Герона. – Почему это мне не дают сыграть свою роль?

– Ты уже сыграл, – невеста с яростью уставилась на него. – Помолчи теперь, а? чтоб тебе провалиться…

– Ни за что! – избавившись от начальника службы безопасности ударом локтя, Скайлер Уидден выпрямился. – Уважаемые гости могут посчитать меня невежественным болваном, без причины сорвавшим такое прекрасное венчание…

– Заткнись!!! – завизжала невеста с такой силой, что жених отшатнулся и едва не упал.

Нарушитель слегка улыбнулся.

– А ведь прелестная новобрачная знает, чего боится. Но знают ли ее уважаемые гости? Что скажете… миссис Уидден?

Невеста с неожиданной ловкостью вспрыгнула на возвышение, стремясь выцарапать Скаю глаза. Его спасла хорошая реакция и то, что широкая юбка новобрачной зацепилась за угол ступенек и с треском разорвалась, когда мисс Лайт бросилась вперед. Молодая женщина пошатнулась, начала заваливаться назад. Ее подхватил Филипп Макберн – и тут же оттолкнул, словно принцесса в его руках неожиданно превратилась в лягушку.

– Миссис Уидден? – адвокат в упор смотрел на свою невесту. – О чем говорит этот человек?

– Он лжет.

– Вот это – вам интересно, Макберн? – заверенная нотариусом копия свидетельства о браке, заключенном около десяти лет назад.

Адвокат сделал пару шагов к алтарю, чтобы взглянуть на документ, не беря его в руки.

– Это, без сомнения, вы, Уидден, – Филипп Макберн ткнул пальцем с идеально отполированным ногтем в соответствующую строчку, – но имя Керстен Игрейн мне ничего не говорит. Мы с мисс Лайт привлечем вас к ответственности за…

– А это заключения всех возможных экспертиз – отпечатки пальцев, почерк, строение черепа, – свидетельствующие, что мисс Керри Лайт с девяносто девятью процентами вероятности является миссис Керстен Игрейн Уидден.

Стоя вполоборота, Макберн не сводил глаз со своей невесты.

– Значит, Джой…

– Филипп, ни слова!

– Как ты могла подвергнуть меня такому оскорблению?! Ты… – его лицо покраснело от бешенства и стало совершенно не привлекательным, – ты – проститутка!

Замахнувшись, Керри ударила бывшего жениха по щеке, оставив на гладкой после массажа коже след от массивного обручального кольца, и бросилась вслепую бежать через толпу гостей, захлебываясь рыданиями.

За воротами церкви ее подхватили под руки двое молодых мужчин и направили к открытой задней двери белого лимузина.

– Сюда, садитесь скорее, мисс Лайт!

Женщина подчинилась, и только очутившись в полной изоляции просторного салона, начала обретать здравый смысл. В машине было темно от тонированных окон и тихо – водителя и мотор отделяло поднятое звуконепроницаемое стекло; но Керри почувствовала легкий толчок, когда машина тронулась. Домой! Керри откинулась на сидении, коснувшись затылком подголовника. Ее изысканная прическа из нарощенных светлых локонов развалилась, пряди волос неряшливо свисали на плечи, но не это сейчас было важным. Теперь ей придется действовать очень быстро – вывезти Джой и собрать вещи, чтобы скрыться от ополчившегося на нее Уиддена. Джой можно отвести к соседке, с которой Керри почти подружилась, предложить Антонии денег и уговорить отвезти девочку в США как ее собственную дочь. Там Керри заберет Джой и спрячет ее… Машина затормозила – слишком рано для апартаментов Керри.

– Эй! – женщина постучала в перегородку водителю, подергала дверь. Противоположная дверца, та, к которой Керри сидела спиной, открылась, в нее быстро и ловко впрыгнул мужчина, полчаса назад разрушивший жизнь Керри Лайт.

– Ты! – страшным шепотом просвистела женщина, двигаясь навстречу с выставленными вперед ногтями.

Уидден оказался к нападению готов, проворным движением перехватив руки Керстен, он защелкнул на запястьях наручники, а толстую цепочку, прикрепленную к ним, намотал на свой кулак.

– Сиди смирно, я не хочу поранить тебя.

– Мерзавец! – Керри задыхалась от бешенства. – Что тебе еще нужно, как ты вообще осмелился показаться мне на глаза?

– Разве я тебя не предупреждал – откажись от свадьбы или будь готова к последствиям? – Скай сохранял ледяное спокойствие. – Обычно люди, которые считают возможным ослушаться меня, вылетают со службы после первого прокола.

– Я не служу у тебя, Скайлер Ровер Уидден, и я достаточно поплатилась за ошибку, совершенную давным-давно. Ты… – у Керри перехватило горло, и женщина сглотнула, пытаясь победить свою слабость, – ты растоптал мою репутацию в прах, ты сделал меня посмешищем всей Канады, всего мира моды. То, за что я боролась последние восемь лет, вновь ускользает от меня.

Скайлер видел, как слезы текут по ее лицу, хотя Керстен их не замечает, и чувствовал, как глубоко внутри оживает давно забытое ощущение – неприязнь к себе.

– Это неправда, Керстен. Никто не отважится смеяться над тобой. Я уничтожу любого, кто…

Женщина в изнеможении сползла по спинке сидения.

– Я не хочу тебя видеть, Скайлер. Никогда.

– Керстен…

– Меня тошнит от твоего присутствия рядом, – тем же ровным голосом продолжала Керри. – Твой голос вызывает у меня спазмы в желудке, от запаха твоего дезодоранта…

– Все признаки сексуального желания, моя дорогая.

Прерванная на полуслове, Керри растерянно захлопала глазами, потом отвернулась к окну, сквозь стекло которого улицы Монреаля виделись в пепельно-сером цвете.

– Распорядись остановить прямо здесь – где бы мы ни находились.

– И куда ты пойдешь – в таком-то виде? – Уидден насмешливо оглядел ее разорванное и испачканное свадебное платье. Уже второе свадебное платье, погубленное по его вине.

– Я бы хотела тебя попросить, Скайлер… – Керри продолжала смотреть в окно.

– Да? – муж придвинулся к ней.

– Уйди. Оставь мне мою разрушенную жизнь и уйди.

– Нет, – несмотря на мягкость голоса, было понятно, что Скайлер своего решения не переменит. – Я несу за тебя ответственность, Керстен Уидден. Можешь кричать, визжать, отбиваться, можешь рыдать или падать в обморок – это ничего не изменит. Через десять минут мы будем на яхте, с послеполуденным отливом отплываем на Эсмеральду.

Пальцы Керри, сжимавшие ручку двери, ослабли.

– Что? – почти беззвучно переспросила женщина.

– Мы едем на Эсмеральду, – терпеливо повторил Скайлер.

Он едва не пропустил момент, когда Керстен, точно обезумев, превратилась в дикого зверя – она кричала, бросалась на дверь, царапала ногтями стекло, и даже боль от сломавшегося ногтя на среднем пальце не отрезвила ее.

Скай обхватил женщину обеими руками сзади, прижав ее руки к телу, вовремя убрал подбородок из-под удара затылком. Он не сомневался, что Керри попыталась бы ударить его и ногой, если бы это не было так сложно сделать сидя. Она попробовала впиться уцелевшими ногтями в его руки, но тут же глубоко вздохнула от боли – поставив левую ногу на сидение за ее спиной, Скай придавил коленом какую-то точку в районе позвоночника. Теперь уже Керри держалась за его руки, убежденная, что если Скай отпустит ее, она сразу рассыплется на раскаленные болью кусочки. Такого ей испытывать еще не доводилось.

Скулящий звук вырвался изо рта Керри.

– Знаю, приятного в таких ощущениях мало, – проговорил прямо в ее правое ухо Скай. – Но извиняться не буду, пока не пойму, что за черт тебя оседлал, моя дорогая женушка.

Керстен тряслась всем телом, но похоже, что не от боли, а от напряжения.

– Мне надо домой, немедленно! Я не могу никуда уехать!

– Что ты там забыла – модные тряпки? Это просто нелепо, любовь моя, я куплю в десять раз лучшую…

– Там Джой, о ней некому позаботиться, она пропадет без меня.

Уидден убрал ногу, если почувствовав, что к Керстен вернулась способность здраво мыслить.

– Вот как? Мне не докладывали ни о кошечке, ни о собачке. Ну что ж, возьмем твою тварюшку с собой. Кто такая Джой – надеюсь, не игуана?

Глаза Керри Лайт подернулись льдом.

– Канарейка, – четко проговорила она.

– Ка-на-рей-ка? – растягивая слоги и не сводя взгляда с жены, повторил за ней Скайлер Уидден. – Канарейка…

Отвернувшись от него, Керстен молчала, глядя в окно. Скай извлек из-под сидения гарнитуру для связи с водителем.

– Возвращаемся в апартаменты «Шато де Ру» на улице Коммуны, – не надевая наушников, отдал Уидден распоряжение в микрофон.

Стоило машине остановиться перед знакомым подъездом, Керри развернулась всем телом к своему мужу. Сцене предстояло быть короткой, а играть ей придется куда убедительнее, чем когда-либо в жизни.

– Я надеюсь, что ты не против подождать меня в машине, Скайлер, – как она ни старалась, но скрыть вызывающе выпяченного подбородка не удалось.

Скай с интересом наблюдал, какая борьба кипит внутри Керри.

– Тебе не нужна помощь с твоей… Джой, кажется? Я мог бы понести птичку.

– Не надо, – резко отказалась Керри. – Я попрошу соседку позаботиться о ней. Жди меня здесь, я управлюсь за четверть часа. Не ходи за мной, понял?

Глаза Ская задумчиво сузились.

– Я подожду.

– Хорошо, – облегчение, испытанное Керри, отразилось во всей ее фигуре, когда она, пригнувшись, покидала лимузин. Скай откинул голову на спинку сидения и задремал.

Нервно покусывая губы, то и дело поглядывая на часы, Керри Лайт поднялась в лифте на седьмой этаж. Она открыла дверь своими ключами, потому что строго-настрого запрещала Джой подходить к двери квартиры, когда звонят, или отвечать на телефон.

– Детка, мама пришла!

Джой в джинсовом сарафане сидела на краю тахты в гостиной и болтала ногами, не достающими до пола. Она подняла голову при появлении матери.

– Привет! Ну как, поженилась с Филиппом? – глаза девочки расширились. – Ой, что это с твоим платьем? Как будто ты прыгала через забор…

Схватив дочь за руку, Керри потащила ее в спальню.

– Слушай, детка, у нас совершенно нет времени. Всё пошло не так, как должно быть. Свадьбане получилась. Послушай, Джой, я знаю, что ты – умная девочка, любишь всё делать по-своему, но сейчас такой случай, когда ты должна сделать всё, как скажу я. Пообещай мне.

– Мама, а что…

– Пообещай!

– Ну хорошо, – Джой Доув Лайт независимо пожала плечами.

– Я попала в крупные неприятности, моя девочка, мне придется уехать. Недели на две-три, может, на месяц. Сейчас ты возьмешь немного игрушек, я сложу твои вещи и отведу тебя к тете Антонии – помнишь, такая красивая, с рыжими волосами?

– Ты красивая. А она нет…

– Спасибо, детка, – Керри быстро рассеянно поцеловала дочь в лоб. – Через пару недель Антония отвезет тебя туда, где мы встретимся.

– Мы будем жить во Франции?

– Может быть, – Керри засовывала в чемодан детские вещи.

– Всем-при-вет, – темная тень легла на пол спальни, рожденная ярким освещением в гостиной за спиной визитера.

– Какая прелестная маленькая канарейка, – Скайлер Уидден не отрывал взгляда от Джой. – Завтра уволю на хрен всех сыщиков. Тупицы…

– Эй, так нельзя разговаривать! – возмущенно выпрямилась Джой. – Моя мама рассердится! А ты вообще кто?

Густые ресницы Ская чуть дрогнули, словно он обдумывал этот вопрос.

– У меня есть одно предположение на сей счет. Но, может быть, лучше ты, Керстен, представишь нас?

Около рта молодой женщины образовались глубокие морщины, кожа на лице словно обвисла, но глаза горели твердо и мрачно, словно драгоценные камни.

– Пусть будет так, – она обхватила ребенка обеими руками, прижала лицом к своему животу – выше девочка пока не доставала. – Это моя дочь, Джой Лайт. Ее отец – Филипп Макберн.

– Мам, ты чего? – выпутываясь из одежды матери, вылезла неугомонная Джой.

Губы Ская презрительно покривились.

– Не гони пургу, Керстен. Поставь нас рядом и попробуй найти десять отличий. Сколько ребенку лет?

– Кто здесь ребенок? – возмутилась Джой. – Мне почти девять!

Ресницы Ская вновь дрогнули, когда он перевел взгляд на миниатюрную копию самого себя.

– Спасибо, мисс Джой. Рад с вами познакомиться, – присев на корточки, он протянул девочке раскрытую ладонь.

Спрятав руки за спину, Джой Лайт прижалась спиной к ногам матери.

– Это еще зачем?

– Ты не хочешь поздороваться со своим папой, детка?

Керри пробормотала сквозь зубы какое-то ругательство.

– Я не позволю тебе третировать моего ребенка! Никакой ты не отец Джой…

– Только потому, что ты не дала мне этого сделать, – Скай посмотрел на Керри снизу вверх, и в глазах его было то выражение, которое доводило до обморока миссис Трейси-Витторио, а вместе с ней – и половину бизнес-сообщества. Скайлер Уидден встал на тропу войны.

– Ты лишила меня девяти лет жизни этого ребенка. Будет только справедливо, если ты не увидишь Джой следующие девять лет.

Пальцы Керри конвульсивно сжались на плечах Джой, причинив девочке боль.

– У тебя ничего не выйдет.

– Да? И почему же?

– Хотя бы потому, что главное здесь – мнение самой Джой. Спроси ее, с кем она пойдет, если придется выбирать.

Скай всё еще сидел на корточках перед дочерью. Протянув руку, он провел тыльной стороной ладони по нежной, гладкой, как шелк, золотисто-коричневой щеке девочки.

– Что скажешь, дочь? Ты поедешь со мной на моей яхте и станешь принцессой прекрасного тропического острова Эсмеральда? Любое твое желание будет для меня законом, если захочешь, я куплю тебе весь мир.

Было заметно, что Джой не отвергает полностью этот вариант. Но девочка посмотрела на бледную, измученную Керри, по лицу которой текли слезы, и твердо ответила:

– Только с мамой.

Уидден оценивающе взглянул в сторону жены.

– Ты считаешь, что тебе повезло, Керстен? Но ведь гораздо проще отвлечь внимание Джой и увезти ее одну, без тебя.

– Я умею кричать, – сообщила в пространство между ногами взрослых дочь Ская и Керри.

Скайлер Уидден обреченно пожал плечами.

– Я понял намек, дочь моя. Итак, вы собрались? Значит, мы едем на Эсмеральду вместе.

Глава 21

Как ни была расстроена и даже напугана Керри происходящим, она не могла не заметить, что прежнее название – «Палома» – на борту яхты закрашено, а поверх написано нечто совершенно неожиданное – «Мори-Ферт». Губы Керри дрогнули, но выражение глаз стало более ожесточенным. Неужели он пытается этой дешевой уловкой заставить ее вернуться на десять лет назад? Но ведь эти десять лет принесли ей не только плохое. Была любовь, смех, радость, были победы и новые друзья… была Джой. Керстен прикрыла глаза, светящиеся мрачной решимостью. Она вырвет дочь из рук этого маньяка, пока не знает, как, но посвятит этому делу отныне каждый свой день, каждый вдох.

Она забыла, что Скайлер всегда мог прочесть ее мысли на расстоянии так же легко, как свои собственные. Мужская рука придержала Керри за плечо, когда женщина собралась ступить на трап, обжигающе горячие губы коснулись ее уха:

– Пожалуйста, не забывай, что своему появлению на корабле ты обязана только Джой. Как только я обнаружу, что ты замышляешь что-то против меня, клянусь Нептуном, я выкину тебя за борт. Ты меня поняла?

Керри строптиво дернула плечом, но Скай оказался сильнее. Его пальцы причиняли боль.

– Ты поняла?

– Да! – рявкнула Керстен, разворачиваясь и кулаком левой руки ударяя его в солнечное сплетение. Мышцы пружинисто оттолкнули ее пальцы, Скай даже не поморщился. Но и не улыбнулся, отказываясь считать ее выходку за милую детскую шалость.

– В следующий раз тебе придется платить за подобное поведение.

– А что еще ты у меня не забрал, мерзавец? – ноздри Керри гневно раздувались. – У меня больше нет работы, нет репутации, ты отнял мою дочь…

С мрачным удовлетворением Скай отметил, что Керри не включила в свой список потерь жениха. Не так уж, видно, и дорог был ей этот Макберн.

– Всё, что мне от тебя требуется – это хорошее поведение. Будешь вести себя правильно…

Керстен с презрением оглядела мужа.

– Обо мне не беспокойся. Только не подходи ближе чем на десять шагов, и всё будет олл райт.

Скай посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом.

– Обещаю: если яхта вдруг загорится, я позволю тебе спасаться самостоятельно. Даже если ты будешь умолять меня о противоположном. А теперь позволь представить тебя капитану.

Керри повернула голову и со стыдом, от которого покраснели ее щеки, обнаружила, что в трех шагах от них уже, вероятно, давно стоит и прислушивается к их обмену колкостями мужчина в обычной гражданской одежде, с такими широкими плечами, что его фигура казалась почти квадратной. В рыжеватых волосах была различима седина, но глаза… голубые-голубые, словно небо.

– Капитан Брэдуотер – миссис Керстен Уидден, моя жена.

– Мадам, – капитан слегка поклонился.

Заметно потеплевшим голосом Скай продолжил:

– И мисс Джой Доув… – он на секунду споткнулся, – Лайт, моя дочь.

– Мисс Джой, рад с вами познакомиться, – капитан протянул раскрытую ладонь, и Джой без всякого страха вложила в нее свою руку.

– Нам понадобится дополнительная койка в каюте миссис Уидден, – сухим тоном распорядился Скай. – Мы не планировали, что ребенок поплывет с нами.

Керри только пожала плечами в ответ на его полный иронии взгляд. Волнения дня, который, казалось, начался сто лет назад, стали сказываться на ней – ее неудержимо клонило в сон. Скай, видимо, понял, что еще пару минут – и его жена упадет прямо на палубу.

– Пойдем, – он крепко сжал пальцами ее локоть, не обращая внимания на предостерегающий взгляд Керри. – Твои вещи доставят позже.

Каюта близко к корме была просторной и светлой, это единственное, что Керри заметила, кроме кровати, все ножки которой были прикручены к полу. Керри всегда казалось, что койки на кораблях обязательно должны быть узкими и неудобными, и к ним лучше пристегиваться ремнем, чтобы не свалиться во сне. Но на этой кровати даже был водяной матрас, в который она и погрузилась с удовлетворенным стоном. Скай наблюдал за нею с улыбкой, которую Керри не могла видеть, и это, несомненно, помогло ей сохранить душевное равновесие, потому что в улыбке мужа была самая настоящая нежность, не омраченная ни иронией, ни злостью.

Когда женщина не пошевелилась и минуту, и две спустя, Скайлер Уидден наклонился над нею. Керстен крепко спала. Улыбнувшись еще нежнее, муж подвинул ее так, чтобы и ноги лежали на кровати, снял туфли и накрыл сверху пледом из верблюжьей шерсти. А потом очень тихо покинул каюту, чтобы позаботиться о своей дочери.

Ощущение мужского тела рядом, сильных рук, обнимающих ее, прикосновение к гладкой горячей коже было очень приятным. И Керри наслаждалась им, пока не вспомнила, что от дня ее замужества и острова Эсмеральда ее отделяют сотни километров – и десять лет, а с Филиппом они заранее договорились спать в разных постелях… и замахнулась, вслепую нанося в это гладкое тело сильный удар. Мужские пальцы перехватили ее кулак почти у самого живота, а другая рука прижала еще сильнее, впечатывая тело Керри в жесткие контуры тела своего хозяина. Женщина издала тихий звук, почувствовав, как затрещали ее ребра. Налегая всем весом, Скай перевернул Керри на спину, предусмотрительно зажав ее руки и ноги, а потом, ухватившись рукой за ее волосы почти у самых корней, притиснул голову к подушке.

– Тебе, я вижу, нравится быть хозяйкой положения, – когда Скай говорил, его губы касались губ Керри. – А если ситуация такова, что ты не можешь управлять ею?

Керстен молчала, плотно сжав губы, но вовсе не уменьшая тем самым для Ская радость игры.

– Я предупреждал, что тебе придется платить. Сейчас я готов взыскать эту плату поцелуем. Но целовать будешь ты меня, а я подожду.

– Я скорее плюну тебе в лицо, – Керри отчаянно дернулась, но не одолела девяноста килограммов живого груза, целиком расположенного на ней.

– Тогда я обмотаю тебя канатом и предоставлю плыть на нем вслед за яхтой. Кроме того, что ты как следует искупаешься и вдоволь напьешься соленой воды, могут заглянуть на чаепитие акулы. Они – прекрасные воспитатели.

Женщина на секунду прикрыла глаза, набираясь терпения.

– Отпусти меня.

– Я жду поцелуя.

– Ты поседеешь раньше, Скайлер, чем дождешься этого от меня. Я не собираюсь вступать ни в какие сделки – особенно с тобой. Ты сможешь получить мое тело, только изнасиловав меня; но по своей воле я не дам ничего.

Сдаваясь, Скай с глубоким вздохом сожаления скатился с нее набок, и водяной матрас весь заколыхался под этим движением. Керстен не без труда выбралась из кровати. Но, вместо того, чтобы спасаться бегством, она вознамерилась выгнать из своей норки врага. Сердитое выражение лица, кулаки, уткнутые в бедра, – кое-кто мог бы даже назвать ее позу угрожающей.

– Как ты посмел, мерзкий интриган, придти в мою каюту и завалиться почти голым в мою постель? Рассчитывал воспользоваться тем, что я сплю, а значит, не могу постоять за себя? Ну, так это твоя большая ошибка. Пошел вон отсюда и не смей даже входить без моего разрешения, а завтра я первым делом потребую поставить засов на внутреннюю сторону двери, – безмятежный вид Ская до крайности обозлил ее. – Ну, чего ты ждешь? Вали отсюда!

– Это невозможно, любовь моя, – муж откровенно ухмылялся.

– И почему же?

– Дело в том, – охотно принялся объяснять Скай, – что узурпатор – ты, а вовсе не я. Ты улеглась спать в МОЕЙ каюте, даже не поинтересовавшись, кому она принадлежит. Хорошо, что не капитану Брэдуотеру.

Керстен прошипела что-то малоприличное и, гневно сверкнув глазами, выскочила за дверь. Уидден не стал останавливать ее. Интересно, сколько потребуется времени, чтобы она поняла: за бортом глубокая ночь, идет дождь и некому показать бедняжке Керри, где же находится ее каюта?

Глава 22

На первый взгляд эта картинка могла бы показаться семейной идиллией: привлекательный стройный мужчина во всем белом с головы до теннисных туфель на ногах стоит за штурвалом яхты, занимаясь истинно мужским делом. Чуть поодаль от него на палубе поставлены два шезлонга, в одном из которых скрывается под соломенной шляпой и черными очками молодая женщина в пестром платье. Ее ноги поджаты, а на освободившемся пространстве играет ребенок – темноволосая смуглая девочка, похожая на своего отца, как две молекулы водорода. Казалось, она полностью поглощена сватовством двух кукол в ее руках, но беседа между игрушками то и дело прерывалась, замирала и сама девочка, глядя на мужчину за штурвалом.

Керстен наблюдала за дочерью из-под солнцезащитных очков, ощущая боль в сердце, ставшую ее постоянной спутницей за последние несколько дней. Она не могла винить Джой за ее влечение к Скайлеру. Сколько детей, выросших без родителя, в однообразной, скромной обстановке, не спят по ночам, мечтая, что отец вспомнит и явится, наконец, за ними! И будет он выглядеть именно так – красавец пират, от одного вида которого захватывает дух, владелец собственной яхты и собственного острова, готовый просыпать на драгоценное обретенное дитя дождь из конфет и исполненных желаний… Ей, Керри, наверное, остается только благодарить судьбу, что Джой не забыла о матери и согласилась ехать только в ее компании; она не сомневалась, что иначе Скайлер оставил бы жену в Канаде. Он был так разъярен, узнав о существовании Джой…

Подпрыгивая и садясь, дочь продвигалась по шезлонгу и, наконец, оказалась почти возле лица Керстен. Встав коленками на деревянный настил палубы, Джой приблизила губы к уху Керри.

– Мамочка, а ты мне расскажешь о папе?

Керстен не раздумывала и не понижала голос.

– Нет. Я ничего не могу сказать об этом типе хорошего.

Джой растерянно заморгала, а Скай бросил на них обеих через плечо исполненный иронии взгляд.

– Ты, право же, несправедлива, любовь моя. Я могу разжечь тебя, как никто другой…

– Это не то, о чем стоит знать ребенку! – со злостью прервала его Керри, чувствуя, как краска заливает ее лицо.

Джой Лайт подумала.

– Папа, но ведь разжигают уголь в камине, чтобы получился огонь. А зачем из мамы делать огонь?

Губы Ская дрогнули, но он оставил объяснения при себе. И еще он был по-настоящему счастлив – Джой в первый раз назвала его папой!

– Об этом, дорогая, тебе расскажет мама года через два.

– Перестань говорить глупости, Скайлер! – женщина раздраженно села в шезлонге. – Джой еще рано думать о таких вещах!

Муж смерил ее долгим взглядом.

– А тебе, хочешь сказать, поздно?

Женщина подпрыгнула, будто ужаленная в мягкое место.

– Что ты несешь?! У меня всё – абсолютно всё – хорошо, или было в полном порядке, пока ты не надумал вмешаться в нашу жизнь!

Взмахом руки сообщив капитану в застекленную рубку, что он передает управление ему, Скайлер Уидден направился к шезлонгу. Схватив жену за руки, он выдрал ее из безопасного укрытия и потащил за собой. Керри очень хотелось заскулить, словно напуганный зверек, но она понимала, что маньяка, проснувшегося в душе Скайлера, это не растрогает. Лучше попытаться сохранить достоинство.

Развернув ее, Скай со всей силы впечатал спину Керри в стену рубки и приблизил искаженное гневом лицо к ее собственному.

– Твоя жизнь «в полном порядке» была жизнью, украденной у меня! Ты жила в долг, поняла? Больше семи лет я искал тебя, и каждую ночь просыпался от кошмара, в котором ты умирала от голода или была обворована, или обслуживала пьяных матросов возле пристани…

Керри вырвала из стальной хватки свою руку.

– Ты был бы рад, если бы оказалось, что я не способна позаботиться о себе! – закричала она. – Тогда ты смог бы разыграть из себя благородного рыцаря, прискакав на роскошном лимузине, погрозить пальчиком и сказать: «Никогда больше не делай этого, дорогая». А я выжила – назло тебе! Я жива, я не голодаю, я заново устроила свою жизнь! Но разве ты мог допустить это – чтобы твоя собственность научилась жить без тебя?

– Идиотка, – задыхаясь, Скай уткнулся лицом в ее плечо, и Керстен поймала себя на неожиданной мысли, как ей хочется прижать эту темноволосую голову плотнее к себе, обнять его, утешить, словно мать – блудного сына.

– Не поступай так со мной, Керри, – бормотал он, – не отнимай у меня последнюю возможность стать человеком… я так люблю тебя…

– А как же Палома? – брякнула Керстен, ровно через секунду прокляв свой глупый язык.

Скай замер, обнимая ее за талию. Потом тяжелый вздох потряс его тело.

– Сестра познакомила нас, и ничего больше. Тебе не кажется, что пора забыть… подожди-ка! – Скай поднял голову, и Керри увидела, как ярко блестят его глаза. – Как, ты сказала, второе имя нашей дочери – Доув? Значит, не мне одному Палома не дает покоя?³*

Керри смотрела на мужа, не зная, что сказать ему. Она дала Джой имя Паломы, потому что сестра Ская подарила ей самой новую жизнь? Или потому, что судьба, причудливо переплетая нити, встретила Керстен Игрейн и Ская Уиддена, а без этой встречи Джой никогда бы не родилась?

Керстен решительно отодвинула Скайлера от себя.

– Просто красивое имя, и нечего тут искать заблудившегося профессора Фрейда. Джой Доув Лайт – моя дочь, я выбрала ей это имя.

– Кстати, о фамилии Лайт, – Скай помрачнел. – Джой должна носить фамилию своего отца, и возражать бессмысленно. Эта фамилия защитит ее куда надежнее, чем…

– Чем Лайт? Чем Макберн? – сладко подсказала Керри. – И от чего, скажи на милость, надо защищать Джой?

Скай выглядел шокированным.

– Надеюсь, ты не собиралась дать ей фамилию Макберн?

– Если и собиралась, то это не твое дело, – мгновенно парировала женщина. Но тут же смягчилась. – Нет, не собиралась. Филипп тоже этого не хотел.

Глядя, как окаменела челюсть Ская и замерзли его глаза, Керри мысленно вздохнула. Опять она что-то сказала не так!

– Для тебя желания любовника, – омерзительно спокойным голосом начал Скай, – значат больше, чем интересы дочери? Пожелай Макберн избавиться от Джой совсем, ты отправилась бы обзванивать приюты?

– Ты идиот, Скайлер, – очень тихо ответила Керри и повернулась, чтобы уйти. Но гнев выплеснулся помимо ее воли. – Да, беспросветный болван! – закричала женщина, снова встречаясь взглядом с мужем. – Этот ребенок был мне дарован небом, Джой – моя радость, единственный смысл моей жизни, божье благословение! Ни единого раза, даже голодая, сидя без света и тепла, я не пожалела, что она есть у меня!

Тыкая пальцем в грудь, она заставляла мужа всё дальше отступать к поручням яхты.

– Мы были только вдвоем против всего мира – она и я! Эта девочка спасла меня от сумасшествия, когда я думала, что ты придешь за сердцем Паломы и убьешь меня! Я перестала бояться за себя и научилась бояться за дочь, за мое единственное сокровище. Анна-Мэй дала мне работу, но если бы не она, я пошла бы в подворотню, в порт, на пристань – и с радостью продавала бы свое тело, но у Джой было бы всё необходимое! Хотя у нас не было денег на врачей, и никто не гарантировал, что она станет нормальным ребенком, таким, как все!

– Таким, как все? – медленно повторил Скай. Он повернул голову, чтобы оглядеть дочь, тихо играющую на палубе со своими куклами. – О чем ты говоришь? У Джой тоже порок сердца?

– Дура я, – Керри вымученно усмехнулась, – у кого ищу жалости?

Скай так стиснул ее руку, что Керри вскрикнула от боли. А муж даже не извинился.

– Нет, – сердито буркнула Керри, растирая пострадавшее запястье, – у Джой нет болезни Чагаса. Она родилась немой.

– Немой? – в изумлении переспросил Скайлер, даже на расстоянии слыша нежный перезвон голоса девочки, куклы в руках которой уже вовсю обнимались. Чего явно не собирались делать ее родители.

– Первое слово я услышала, уже когда ей исполнилось шесть лет. Она заговорила во сне. Я даже не поняла, откуда доносятся эти звуки, а потом стояла возле ее кровати всю оставшуюся ночь и ждала. И плакала. А она проснулась под утро и назвала меня «мамочкой», – губы Керри вновь задрожали, стоило ей вернуться в ту ночь, перевернувшую всю их жизнь. Жизнь ее и Джой. Скайлера снова не было рядом.

Заметно помрачневший муж топтался рядом и явно думал о том же самом.

– Тебе достаточно было поднять трубку телефона, Керри. За десять лет я даже не сменил номер мобильного – всё надеялся, что однажды ты позвонишь.

– Ты знаешь, я никогда бы этого не сделала. Я боялась тебя.

– Но ведь я ни за что не причинил бы тебе вреда, Керри! Проще отрубить себе руки… неужели ты этого не чувствовала, не понимала?

Керстен опустила глаза вместо ответа, и Скай понял, что он напрасно пытается изменить прошлое. Страх перед его безумием стал частью любимой женщины, и на острове Эсмеральда ему придется всё начинать заново.

Глава 23

После тяжелого, но, в общем, очищающего душу разговора Керстен безвылазно провела в каюте два дня. Первые сутки она рефлексировала, валяясь на кровати и бессмысленно глядя в потолок. Чем не подходящее времяпровождение на отдыхе, пусть даже не запланированном ею?

Тиран с уважением отнесся к ее решению побыть одной и даже каким-то образом удерживал возле себя дочь. Первые тревожные признаки того, что Джой интересен ее отец, Керри начала уже замечать. Позволяя жгучей ревности качать себя на жестоких волнах, Керри признавала, что Скайлер Уидден – это отец-мечта для девочки-школьницы. Приятно высокомерно распрямить плечи в компании подруг, когда за тобой в школу приезжает собственный лимузин с водителем в униформе, и ты маленькой королевой забираешься в него. В распоряжении Керри Лайт был белый лимузин, предназначенный для VIP-гостей, но к использованию машины в личных целях дизайнер относилась неодобрительно. Легко проникнуться ощущением богатой жизни, а вот в обратную сторону спускаться… ой-ёй. Керри, к счастью, знала это только теоретически, перемены в ее жизни вели снизу вверх и очень неторопливо. Кто знает, произошли бы они вообще, когда бы не желание дать своему ребенку все самое лучшее, все, чего она лишила Джой, сбежав от ее отца.

На второй день начались беспрерывные размышления. Керри даже не спала, она впадала временами в жаркое, тяжелое, не приносящее сил оцепенение. В такое время, словно за ней наблюдали, на столике у кровати появлялись свежие фрукты и минеральная вода в маленьких бутылочках из прозрачного пластика. Уидден, похоже, предпочитал видеть ее живой и стекла велел ей не давать. Со всех сторон покрутив эту мысль, Керри презрительно усмехнулась. Она давно перестала быть слабой и нежной, скорее всего, ею и не была. Попробовала этот образ в короткие четыре месяца своего брака, а потом все кончилось в минуту. Интересно – Керри даже приподнялась на кровати – как поживает та крашеная приятельница Паломы? Что если Скайлер женился на ней? Тогда их собственный брак станет недействительным. Но только если та девица была первой женой. М-м… стоит узнать подробности…

Керстен не хотела быть женой Скайлера. Да, интересный мужчина, притягательный, даже немного роковой. Наверное, богатый, раз может позволить себе яхту с командой. Привыкший управлять своей жизнью и жизнью всех окружающих. К черту такого господина и повелителя. Ей, конечно, придется позволить ему видеться с дочерью. Придется позволить… как бы не пришлось выпрашивать подобной милости у него. Скайлер Уидден ясно дал понять, что собирается отобрать у нее Джой. Вариант А: бороться за дочку до последнего. Может попасться неравнодушный судья, даже женщина, которую не впечатлят возможности этого человека. Керстен мучительно вздохнула. Кого она обманывает, считая, что дело дойдет до суда? Скайлер просто будет удерживать у себя в поместье дочь, как собирался вечно держать молодую супругу. Она сбежала, подгоняемая страхом за свою жизнь. Джой бояться нечего, новоявленный папочка будет носить ее на руках. Что угодно принесет в клювике, хоть персонального слона. А в ответ самое простое, на первый взгляд – постоянно знать, о чем думает доченька, почему хмурит лобик, что переживает, глядя это кино… Просто психическое отклонение какое-то, вуайеризм. Лет в восемнадцать Джой почувствует, что задыхается без собственного пространства, и взмолится – папочка, отпусти! И тогда леопард выйдет на новую охоту…

Снова вздохнув, Керри перевернулась на спину, откинула голову и закрыла глаза. Возвращаемся туда, откуда пришли. Что ЕЙ делать? Варианта Б – броситься в объятия Уиддена – Керри не рассматривала. Не хочет она снова в эмоциональное рабство. Никаких перспектив для самостоятельной женщины. Значит, надо решать, что делать, вернувшись в Канаду – пытаться выстраивать репутацию из руин или заняться новым бизнесом. От роскошного скандала вокруг свадьбы модельный бизнес, скорее всего, только выиграет, мир моды любит чужие неприятности. Шепот, взгляды, смешки, домыслы репортеров – это ждет ее. А кто-то из высокопоставленных клиентов отодвинется, своей грязи хватает. Сократятся доходы. Акции никому не продашь, нет желающих связываться с Уидденом. Филиппа она тоже потеряла. Невелика беда, но он ведь злопамятный, собака… Начнет тоже добавлять неприятности…

– По крайней мере, о твоем неудавшемся супруге мы думаем одинаково.

Вкрадчивый, бархатистый голос Уиддена прозвучал неожиданно, словно хлопок ладоней в пустой комнате. Керри дернулась. Он, видимо, уже давно находился в каюте, глядя, как она вздыхает, страдальчески морщит лоб, потирает средний палец руки, на котором носила кольцо, подаренное адвокатом в честь помолвки. Она оставила его дома, в апартаментах, планируя вернуть Филиппу после своего возвращения.

Керри открыла глаза, не торопясь, окинула сидящего рядом в кресле Уиддена ледяным взглядом.

– Мой неудавшийся супруг – это ты, – ее голос можно было смело использовать вместо льда для шампанского.

Скай не дрогнул. Лишь по-прежнему густые ресницы на миг прикрыли глаза. Если во взгляде его была боль, Скай не позволил Керри ее увидеть.

– Ты и в этом права.

Повисло давящее молчание. Выдержав не больше минуты, женщина неприязненно поинтересовалась:

– Что, не будет уговоров «только вернись – я всё прощу»?

– Нет.

Снова проклятые ресницы! Как понять его, если не по глазам? И ситуация-то дурацкая – как причинить боль, если она не причиняется? Наоборот, боль испытывает она. Хотя не должна вроде бы…

– Ну что ж, – Керри села, подтянув к груди ноги, – хорошо, что мы всё выяснили между собой. Из какого аэропорта ты можешь отправить нас домой?

Синие глаза были словно закрытые ставнями окна.

– Вас – ни из какого, – нажим на слове «вас» предложил Керри не рассчитывать на компанию Джой в этом перелете.

Женщина помолчала.

– Мы заходим в тупик. Я не могу оставить с тобой маленького ребенка, ты не соглашаешься отпустить ее со мной.

Скай поднял с блюда два почти прозрачных ломтика пармезана, критически осмотрел их и сунул в рот Керри. Та от неожиданности подчинилась, а когда сыр оказался во рту, как-то глупо было его выплевывать.

– Джой сказала, что ты собралась отправлять ее в пансион.

– И что? – немедленно ощетинилась Керри, даже не проглотив сыр. – В отличие от тебя, я вынуждена работать, и мне трудно выкроить время на ее воспитание.

– Я тоже работаю, – спокойно возразил Скай. – Работаю с пятнадцати лет. Слава Богу, что чутье передалось мне от отца и он многому научил меня. Вкусный сыр?

Керри, снова захваченная врасплох, только открыла рот. Мужчина нежно обхватил ладонью ее подбородок и прильнул губами к раскрытым губам.

Легко выдохнул ей в рот воздух со слабым привкусом коньяка.

Почувствовала почти невесомое прикосновение его языка к нёбу.

И отстранился первым, на безопасное расстояние для пощечины.

– О да, – с удовлетворением выдохнул Скай. – Пармезан в этом году определенно удался.

Автоматически проследив взглядом за закрытием двери, Керри снова откинулась на спину. За свою профессиональную карьеру создателя одежды она поставила не менее пятнадцати шоу, видела десятки показов коллег, провела сотни переговоров – и научилась ценить умение прервать переговоры в точно рассчитанный момент. Тот самый, когда еще одна фраза продавца перетянет весы не в его пользу. Когда покупателю надо дать возможность самому убедить себя.

Уидден, что и сказать, проделал это эффектно. Керри с опаской облизала нижнюю губу. Вкуса Ская она не почувствовала, от этого стало как-то легче. Глупо наигранно возмущаться, кричать «Как ты посмел?» – Скай ведет свою собственную игру. Выходит, он хочет получить и ее, Керри, не только Джой. Он говорил об этом еще до того, как узнал о дочери. Это было для него достаточной причиной, чтобы не дать ей выйти замуж за Филиппа. Уидден накормил папарацци всего мира, но своего не отдал. Керри представила, как задыхается сейчас Корделия, ее помощница и директор по связям с общественностью, под градом просьб об интервью. И вопросы-то все однотипные. Действительно ли Керри Лайт – давно пропавшая жена мультимиллиардера Скайлера Уиддена? Собирается ли мисс Лайт подавать прошение о расторжении своего брака или вернется к мужу? Откуда это знать Корделии… Хозяйка таинственно исчезла, ничего не сказав. А Филипп! Бедняга Филипп. Ему хоть беги из Монреаля на необитаемый остров. Не меньше полугода пройдет, прежде чем на процессы с его участием станут приходить не только, чтобы поглазеть на адвоката, который не женился на Керри Лайт. Она вернется в Монреаль и обязательно извинится перед ним. Только на всякий случай прихватит с собой телохранителя.

Глава 24

Его девочки играли. Лежа на шезлонгах, составленных голова к голове, на животах, они перебирали каких-то бумажных кукол, примеряли к ним платья, срисованные из журналов, придумывали жизненные ситуации. Причем Джой явно склонялась в сторону романтики, Керстен же избегала опасную тему, предлагая дочке взамен приключения.

Скай стянул с носа солнцезащитные очки, положил их на стол и оперся головой о раскрытую ладонь, локоть стоял на столе. Его жизнь здорово подзапуталась с того момента, когда ему сообщили, что у Керри Лайт неприятности с компаньонкой, и их не могут решить анонимные денежные вливания. Он сам не знал, хотелось ли ему на всю жизнь остаться невидимым наблюдателем успехов Керстен. Шесть бесконечных лет искали ее по всему миру нанятые им детективы. Шесть лет Скайлер знал только две эмоции – досаду и удовлетворение.

Потом снятые скрытой камерой фотографии Керри Лайт легли на его стол в парижском отеле «Хилтон». Изменилась. По-прежнему хороша, но уже не шотландская милая девочка с волосами до пояса и распахнутыми в удивлении и восторге глазами. Светлая блондинка с прической в стиле принцессы Дианы смотрела вызывающе, даже не зная, кто встретит ее взгляд через часы после съемки.

Уголки губ Ская дрогнули при воспоминании о том, какую он испытал одновременно гордость за нее и злость. Эта женщина явно не захотела бы быть спасенной из ее нового мира сказочным принцем. Всё у нее было хорошо.

Его прелестная Керстен… Она рвала ему душу на куски и поливала бальзамом дымящиеся обломки. Он знал график каждого ее дня наизусть, порой лучше, чем свой собственный, о котором ему напоминал секретарь. Сперва эту должность занимала молодая, компетентная француженка, но однажды Лилисет решила, что пост супруги ее привлекает больше. Терпения Ская хватило на девять дней. По его просьбе служба работы с клиентами отеля, готовая выполнять самые экзотические запросы, подыскала Уиддену секретаря-мужчину. Дуглас Джеркс был двуязычным канадцем, умел стенографировать, пользоваться будильником, органайзером и антипеспирантом и не испытывал к боссу никакого личного интереса. Слава Создателю. Еще он готов был много путешествовать; впрочем, деловые интересы Уиддена были сосредоточены во Франции, Бельгии, Швейцарии и – с некоторых пор – Канаде, и секретарь передвигался в пределах этих стран. Когда Скай уезжал на остров, Дугласа он с собой не брал никогда. Там до сих пор хозяйство вела его вторая головная боль – Дюк Орнунг. Когда Скай неосторожно обмолвился, что Керстен обнаружена, глаза Дюка вспыхнули, будто два фонаря. Невероятным усилием воли сдержав себя, он только поинтересовался – как у нее дела? Какие намерения у Ская? Скай показал ему фотографии Керри Лайт. Дюк выглядел таким довольным, словно лично высидел яйцо, из которого вылупилась эта роскошная птица. Планами Скай с ним не поделился. По простой причине – не было у него пока этих планов.

В персонал дома моделей удалось внедрить своего человека, в обязанности которого входило, кроме поставки информации, передавать и негативы со свежими снимками Керри Лайт. На каждой фотографии Керстен была живой – смеялась ли, беспокоилась, злилась или давала указания швеям. Даже появление ненавистного соперника Скай стерпел. Не сразу – самому ему не хватило проницательности, помог верный Дюк. Сидя в гостиной в поместье, Скай в сотый раз пересматривал короткое видео, снятое через щель в двери. Керстен и адвокат сидят рядышком на диване и ведут тихий разговор. Такой тихий, что не понятно, о чем; но рука адвоката по-хозяйски обхватывает плечи Керстен, а та касается правым виском его щеки. Дюк посмотрел только один раз.

– Общие интересы. Никаких чувств. Посмотри, он доволен собой и спокоен, а у малышки не светятся при виде него глаза.

Скай перекрутил видео на минуту назад и молча смотрел снова.

– Она с ним спит, – мрачно изрек он наконец.

– Скорее всего, – не стал отрицать Дюк. – Ну так ты тоже не ангел, нет?

Он не мог знать этого наверняка, но Скай только пожал плечами. У него действительно была в Париже постоянная девушка для постели, с ней он даже подписал заверенный нотариусом договор. От Белль – секс, отсутствие болезней, беременности и претензий; от «Уи» – ей нравилось созвучие его фамилии и французского слова «да» – щедрое содержание плюс подарки не ниже оговоренной стоимости. Если Белль и мечтала появляться в высшем свете под ручку с миллиардером, ей хватало ума молчать об этом. Скайлер не требовал от нее верности и не обещал быть верным ей. Ему и в голову не приходило представлять обнаженное тело другого мужчины, прикасающегося к телу, к молодой груди Белль. При мысли об адвокате, проделывающем то же самое с Керстен, в груди Ская поднималась горячая злая волна. Но Дюк вроде бы прав – влюбленная женщина так не смотрит.

– Пусть живет, – вздохнул Скай. – Да, кстати, – он отыскал среди бумаг на столе мобильный телефон, нажал кнопку быстрого вызова номера, занесенного в память. – Дуглас!.. Да, тебе тоже. Организуй мне результаты последнего медицинского осмотра мисс Лайт. Особенно меня интересует информация от кардиолога… Да, жду… Три года назад? Многовато. Так… мы ведь предоставляем ей кредит через «Свисс ког»? Сообщи Анри-Луи, что обязательным условием открытия кредитной линии будет информация о состоянии здоровья мисс Лайт, выступающей в качестве гаранта. Всё.

Дюк смотрел на друга с задумчивым уважением.

– Одобряю. Если малышка сама не занимается своим здоровьем, ее надо подтолкнуть. А что ты будешь делать, если она, например, окажется беременной от адвоката?

Щека Ская дернулась.

– Вот уж не знаю. Усыпить хлороформом и отвезти в бессознательном состоянии на аборт?

Дюк поднял брови, обдумывая сомнительного качества шутку.

– Ну да. Решать проблемы надо по мере их возникновения.

Когда швейцарский инвестиционный фонд «Свисс ког» озвучил условие кредита с крайне выгодными условиями возврата заемных средств, глава дома моделей приняла это спокойно, без возмущения. Кто платит – тот и заказывает музыку. Один день в медицинском центре, и в руках Ская уже были документы, подтверждающие отличное состояние здоровья Керри Лайт тридцати двух лет от роду. Донорская часть сердца Паломы полностью прижилась, хотя поддерживающие лекарства были предписаны Керстен пожизненно. Хорошее состояние мышц, костей и внутренних органов. Небольшая экзема на руке на почве недосыпания и невроза. Скай задумался, как, не обнаруживая себя, убедить Керстен вести более щадящий образ жизни; но ничего сообразить не смог и отложил это. Беременной Керстен не была, у нее стояла спираль, предохраняющая от зачатия, болезней гинеколог не обнаружил. В Европе как раз пошла мода на поздние роды, так что Керстен еще успеет обзавестись ребенком. Желательно от него. Уидден точно знал, что с его стороны проблем не возникнет. И возражений – тоже.

На палубе Керстен и Джой обе вскочили с шезлонгов, выдернув Ская из воспоминаний. Ирония судьбы – он только мечтал о ребенке от Керстен, а она уже давно растила его. Ее. Дочь. Прелестную малышку, поразительно похожую на него, но – со своим мнением по любому поводу, со своими желаниями и упрямством. Пока Керстен отлеживалась в каюте, Скайлер всё время разговаривал с дочерью. Джой была умницей, очень много понимающей для своих лет. Она находилась на домашнем обучении, говорила одинаково бойко на двух языках – на английском благодаря общению с матерью и на французском, ее воспитательницей Керри наняла франкоговорящую канадку. Неглупо, одобрил мысленно Скай. Девять лет назад, на Эсмеральде, Керри ни слова не понимала по-французски; сейчас дело обстояла несколько лучше, но резкий выговор женщины все равно резал слух. Джой щебетала звонко, как птичка, с каждой фразой будто бы выпуская в воздух музыкальные воздушные пузырьки. Скай тоже предпочел говорить с дочерью по-французски, что он, что Палома лет с пяти говорили на этом языке. Нет, Палома вообще с рождения, она же была младше него. Скаю не так давно исполнилось тридцать девять, значит, сестре в мае могло бы стукнуть тридцать. Могло бы. Утрата Паломы давно не будила в его душе пронзительной боли, только светлую тихую грусть. Ей суждено было погибнуть, чтобы он встретил Керстен Игрейн. На свое счастье, на ее беду.

Мама и дочь на палубе делали странные движения руками, будто магические пассы. Скай наблюдал, прищурившись, не понимая. Керстен показывает Джой, как плавать! осенило его. Скай плавал, как рыба, с тех пор, как вообще помнил себя, Керстен тоже росла возле воды – а вот Джой океана, моря не видела ни разу. В бассейне, похоже, тоже не была. Скайлер мысленно включил обучение дочери плаванию в список первоочередных дел. Как только они приплывут на Эсмеральду и он познакомит Джой с Дюком, тот, без сомнения, вцепится в нее. Дюку очень хотелось иметь собственного ребенка, он даже уговаривал Луизу, свою подругу в Палома-Сити, родить ему кого-нибудь, однако жениться на ней не собирался, так что к согласию они не пришли. Луизе хотелось из «девочки мадам Катрин» стать женщиной с положением в обществе, Дюк отчаянно боялся, что, освоившись в этом положении, она начнет его пилить. Такой риск, конечно, существовал; так что Скай, и без того не отличавшийся способностями свахи, не вмешивался, позволяя им мириться и ссориться самостоятельно. Ему бы со своей жизнью разобраться…

Скай вышел из тени навеса к самому краю. Джой увидела его, засмеялась, побежала к нему. Скай раскрыл приветственно объятия, но сам не мог, как ни старался, оторвать взгляда от Керстен. Она вздернула голову, ища причину радости дочери, сделала шаг следом, потом будто споткнулась и осталась стоять на месте, упрямо сжав губы и с вызовом глядя на него. Реакция, говорящая о неравнодушии, конечно. Но вот хорошая или плохая для него лично, Скайлер не мог сказать. Дочь ткнулась ему в живот, момент был упущен. Когда он вновь поднял голову через пару минут, Керстен уже ушла в каюту.

Глава 25

Второй раз он заловил ее в душе и, видимо, решил действовать более прямой наводкой. Керри только что плавала за бортом яхты, отключившей двигатели, плавала и с маской, и просто так, почти час, просолилась насквозь и принимать душ бросилась бегом. И без того от воздуха, напитанного солью, солнца и морской воды ее волосы совершенно не держали форму прически, стали сухими и легкими, и Керри не представляла, как их спасать. Белые в Монреале, плечи стали золотисто-коричневыми, волоски на руках выгорели – красиво в общем, но в частности беда.

Ворвавшись ураганом в каюту, Керри швырнула мокрый купальник в раковину и забралась в просторный душ. Она даже застонала от удовольствия, когда на ее тело обрушились струи холодной пресной воды. Нанесла маску на волосы и просто стояла, бессовестно изводя запас воды на яхте.

Дверь душевой кабины отодвинулась и закрылась почти бесшумно. Керри дернулась от ощущения теплых рук, намыливающих ее груди. Скай стоял рядом, под струями воды, босиком, но в футболке и спортивных шортах. Одежда уже мокро обвисла на нем. Стоя на одной ноге, икрой другой он зацепил ее ноги ниже колена, притягивая к себе. Керри и без того видела ком, растущий у него в паху. И задыхалась от неровного ритма сердца.

– Что ты забыл здесь? – запоздало возмутилась она.

– Т-ссс! – нежные до того пальцы вдруг больно защемили соски, скомкали в горсти чувствительные вершины.

Керри с возмущением вскрикнула.

– Дурак! А если я сейчас ухвачу тебя за член?!

Глаза Ская прикрылись от удовольствия.

– Мне раздеться? – он потерся еще прикрытой шортами выпуклостью о ее голое мокрое бедро.

– Тебе уйти. Я отказываю тебе.

Скай наклонился под воду, длинным движением лизнул кожу ее груди от все еще лежащих там пальцев до самого плеча. Словно кот, потерся мокрой головой о щекуКерри.

– Такого слова нет в моем словаре.

– Оно появится, – зловеще пообещала женщина. Лицо Ская слегка напряглось, когда ее рука, выполняя обещанное, скользнула вниз, к его шортам. Она провела пластинками ногтей, сильно нажимая, по всей длине его отвердевшего органа. И пожалела, что кончики ногтей заточены «лопаткой», под французский маникюр, а не напоминают кошачьи когти. С каким удовольствием она причинила бы ему боль…

Скай дернул ногой, обхватившей ее ноги, и ловко развернул Керри спиной к себе.

– Давай-ка я вымою твои волосы.

Пальцы его переместились наверх, но пах продолжал, как обещание, вжиматься в ягодицы.

– Мне не нравится… – начала Керри. Слегка дернув за волосы, Скай подставил под струю воды ее раскрытый рот, и продолжения не последовало.

– Ты смиришь свою гордость, – пробормотал Скай ей на ухо, больно укусил за изгиб ушной раковины, – и придешь ко мне. И сама попросишь моих рук. И всего остального. Я обещаю.

Он ушел, оставив ее в душе, ушел прежде, чем Керри смогла сформулировать, что же ее смущает в этом Скае. О, вот, он перестал питаться ее эмоциями и чувствами, перестал расспрашивать о них. Из рядового вампира малыш вырос в графа Дракулу, грустно усмехнулась Керри. Теперь он просто диктовал свою волю, не интересуясь, нравится ей это или нет. А Керри Лайт была обычной, обычной женщиной, и – о боги! – ей, кажется, нравилось.

Глава 26

Яхта пришвартовалась к личному пирсу – эта часть берега тоже являлась собственностью Уиддена, хотя дом был построен в глубине острова, примерно в трех километрах. Якорь бросили на рассвете, когда пассажиры яхты еще спали, и никто их, разумеется, будить не стал.

Джой проснулась первая, прокричав в сторону сонной Керри – «Мама, мы не двигаемся!», и прямо в ночной рубашке, не умываясь, вылетела на палубу. Вопли ее восторга сорвали с коек всех, кто еще продолжал спать – таких было немного.

– Мама, мама, мы приехали! Мама, красиво! Скорее выходи!

Девочка побежала вдоль палубы и с силой врезалась в человека, поднимающегося по сходням.

– Ой-ой, дядя, только не падайте! – вцепившись обеими руками в его рубашку, Джой с силой втянула незнакомца на палубу. И в страхе покосилась по сторонам – вот она сейчас получит…

– Мадемуазель, – раздался над ее головой ласковый баритон, – неужели мне выпала честь познакомиться с юной возлюбленной моего друга?

Джой глянула наверх – карие глаза мужчины смеялись. Он был, наверное, таким же старым, как ее папа, но Джой очарованно уставилась на него. Женское удовольствие исходило от нее волнами. Незнакомец опустился на колени на палубу, положил на них руки ладонями вверх, чтобы не напугать девчушку.

– Могу я узнать ваше имя, прелестная мадемуазель?

Девочка улыбнулась.

– Я Джой Доув Лайт.

– Джой Доув Уидден, – поправил ее отцовский голос. Скай стоял в дверях своей каюты, изучая первую реакцию Дюка на свою дочь.

– Вот оно что, – Дюк с интересом покрутил лохматой головой.

– Но, папа, – Джой без страха взглянула на отца, – мама говорит, что это не так. Моя фамилия Лайт – говорит мама.

– Мы пока не обсуждали этот вопрос с твоей матерью, – Уидден кивнул. – Но обязательно сделаем это.

– О Дюк, дорогой! – в действие пьесы вступил новый актер. Актриса. Стройная, вся словно мерцающая золотом женщина в прозрачном парео поверх такого же тонкого нижнего белья издала нежный возглас. Выбежала из каюты босиком, села прямо на палубу рядом с прибывшим. Протянула ему ладошки, мужчина осторожно коснулся кончиков ее пальцев своими.

– Бог мой, мисс Керри… – благоговейно отозвался он. Глаза Дюка сияли при виде ее матери так, что Джой заревновала. И не одна она.

– Достаточно, – Скайлер Уидден сделал шаг вперед. Керри строптиво нагнула голову. Скай стиснул зубы, просунул руки ей под мышки и рывком поднял с колен. – Я сказал – прекратить, Керстен.

Дюк Орнунг кривовато улыбнулся.

– Воссоединение семьи происходит так бурно, как ожидалось?

– Нет никакой семьи! – зашипела Керри. – Нет уже девять лет и не будет!

– Расслабься, дорогая, – отсутствующим тоном посоветовал Скай. – Получай удовольствие.

– Я выцарапаю тебе глаза! – Керри бросилась на него, Скай с притворным криком ужаса скрылся в каюте.

– Она его убьет, – грустно сказала Джой, глядя вслед родителям.

Дюк, наоборот, развлекался.

– В интересные игры тут играют ваши папа и мама, мадемуазель Джой. Поверьте старому, опытному волку – всё у них будет хорошо. Скай никогда ее не обидит.

– Я ничего не знаю о моем папе, – Джой взяла Дюка за руку. – Расскажите мне.

Они устроились поудобнее на палубе – мужчина со смеющимися глазами и девочка в ночной рубашке; стюард принес молоко и круассаны для Джой, что-то в высоком стакане Дюку.

– Я тоже любопытный, мадемуазель. Где и как, главное, мама скрывала вас от отца столько времени?

– Совсем не скрывала, – Джой озадаченно посмотрела на него. – Мы всегда жили в Монреале. Это в Канаде, – важно пояснила она.

Дюк не стал показывать своего превосходства в географии, он только кивнул.

– Понятно. Значит, она уезжала отсюда уже с вами в животике. Знала – и не сказала Скаю.

– Мама жила на этом острове? – вся известная Джой биография матери подвергалась сомнению.

– Недолго. Они расстались из-за непонимания. Оба были молодыми, неуступчивыми и просто не слышали друг друга, когда им требовалось поговорить. Скайлер ужасно напугал мисс Керри придуманной им глупостью.

– Какой? – Джой заинтересовалась, но Дюк отрицательно покачал головой.

– Этой истории уже нет, и вспоминать не надо.

– Значит, мой папа глупый? – девочка грустно посмотрела вдаль, вздохнула.

– Совсем нет, мадемуазель Джой. Когда мужчина любит женщину, он часто совершает глупости. Чаще, чем следует, по правде говоря…

Скайлер Уидден занимался именно тем, о чем говорил Дюк, прямо в тот же момент времени. Побегав от взбешенной Керри по каюте и перевернув пару легких пластиковых стульев, он упал, словно споткнувшись, на кровать, перевернулся на спину и захватом сильных ног притянул к себе женщину.

– Я тебя люблю, – очень нежно проговорил он. Но Керстен не была настроена столь благосклонно.

Упершись ладонями в его колени, чтобы Скай не мог повалить ее, Керри отчеканила:

– Это не повод ломать всю мою жизнь. Хорошая или плохая с твоей точки зрения, но она была моей, построенной мною, для меня и моего ребенка.

Восторженное выражение в момент исчезло с лица Ская.

– Я выслушал тебя. Хочу возразить, что я не вмешивался, пока ты не решила добавить в эту жизнь Филиппа Макберна.

– Нам требовался мужчина, который бы нас защищал! – глаза Керстен приобрели уже так хорошо знакомое ему выражение злого упрямства. Ноздри ее слегка дрожали.

– Вот он я, – спокойно проговорил Скай.

– Но я имела право выбирать! – Керстен выпрямилась, мужчина тут же воспользовался этим, повалил ее на себя и перекатился, чтобы подмять пленницу. Теперь их глаза были совсем рядом.

– Нет, не имела, пока ты являешься моей законной женой. Временами, Керстен, ты ведешь себя, как капризный ребенок, не получая желаемого. Нет уж, помолчи, – предупредил он ее возмущенную реплику. – Ты приехала на мой остров, ко мне домой. Пока еще у тебя есть право выбирать, в гостях ты здесь или на постоянное жительство. Однако предупреждаю тебя: в поместье живут мужчины. Их не много, но все-таки. Начиная с Дюка, потом водитель, он же пилот, инструктор собак, садовник… Так вот, никакого твоего флирта ни с одним из них я не потерплю. И подобной… гм… одежды – тоже, – чувствуя себя хозяином, он запустил ладонь в прозрачную чашечку бюстгальтера.

Рука Ская определенно знала, что делать. Рука Керри тоже. Сжав пальцы в кулак, она немного замахнулась и от души врезала ему в челюсть. Столкнув с себя опешившего Ская, Керстен молча поднялась, поправила одежду и вышла на палубу.

Продолжая лежать на полу, там, куда она его скинула, Скайлер задумчиво ощупал пальцами место удара. Больно? Нет, не было. Трудно с этой женщиной? Еще как. Займется он, пожалуй, покорением сердца дочери, а Керстен пусть занимается всем, что угодно ее душе.

Глава 27

Дом Ская в прошедшие девять лет, оказывается, перестраивался. Добавилось целое крыло более современной постройки, а в старом здании заменены полы и лестницы, увеличены оконные проемы. Керри не меньше часа бродила по дому, водила рукой по гладкому дереву перил, пытаясь вспомнить молодую себя и свои ощущения. Вспоминать оказалось нечего, она прожила в этом доме тогда восемь или десять дней до приезда… как же ее… нет, имя притворщицы-блондинки совсем стерлось из памяти.

Вдали слышались голоса – Дюк Орнунг водил Джой по дому, выстроенному буквой П вокруг большого двора, позволяя ей самой выбрать комнату, где жить. Дочь отдалялась от нее, это было неизбежно, но вызывало грусть. Теперь она будет ходить хвостом за Дюком и Скайлером, интересоваться их мнением, ловить их слова. По самой атмосфере дома Керри поняла, что ни другой женщины, ни детей у Уиддена не появилось. Не нашел времени? Удивительно, ведь красотка Луэлла – о, точно, Луэлла – была настроена более чем серьезно.

Керри поднялась на второй этаж. Вот две соединенные между собой комнаты давно уже покойной Паломы. Из них она бежала тогда в слепом ужасе, не доверяя никому и ничему на своем пути. В безопасном доме мадам Катрин – интересно, как у нее дела? – она поняла о своей беременности. Хуже обстоятельств для побега придумать было трудно. Скай объявил ее розыск по всему острову… Как вменяемый человек мог так поступить? Было ли это желанием вернуть свою собственность – или, может, любовь? Он так и остался для Керстен Игрейн неразгаданной шарадой. Говорили о Скайлере много. Знали мало. И сама она – почти ничего. В бытность свою Керри Лайт она запретила себе думать об оставшемся в прошлом муже. Решила не бегать от него, не прятаться – просто жить. Все равно память ничем не могла помочь ей в новой жизни. И только иногда, по ночам, она пугалась, злилась и тосковала по одинокому человеку в огромном доме, который не надеялся на свои чувства и пытался узнать мир через чужие ощущения. Керри лишь удивлялась, почему Скай был так не уверен в себе в эмоциональной сфере, почему он искренне считал, что не умеет любить, считаться с кем-то, заботиться. Такое убеждение не появляется из ниоткуда. Может, пора ей со Скайлером поговорить? Найдя к нему подходы, Керри узнает и способы влияния на него.

– Мама! – увидев ее из противоположного конца коридора, Джой замахала руками, запрыгала и понеслась навстречу. – Мама, здесь просто здорово! Папа обещал, что двор будут переделывать в сад, в саду будет бассейн с горками для меня, а еще он заведет зоопарк!

Керри обреченно закрыла глаза – ее пророчество о личном слоне для Джой, похоже, сбывалось.

– Твою мать! – с чувством проговорила она.

– Дорогая? – стоя в дверях своих апартаментов, Скай просто дьявольски ухмылялся правым уголком рта. Он успел принять душ, переодеться – отметила Керри. Волосы были мокрыми и блестели, джинсы художественно порваны в области колен. Майкой он пренебрег, но Керри смотрела на накачанное и загорелое тело твердо, показывая, что его умышленная нагота не может ее взволновать.

– Ты собираешься окончательно разбаловать Джой?

Скай с нежностью посмотрел на девочку, поправил бант на ее голове.

– Она не так много радостей видела в своей жизни.

Керри почувствовала, что закипает. Но она же решила вести себя так, чтобы дочь не могла упрекнуть ее в жестокости, нелояльности, эгоизме и себялюбии. Даже если такие чудеса выдержки закончатся ее преждевременной кончиной от инсульта.

– Хорошо.

Уидден так явно был разочарован тем, что драка не состоялась, что Керри позволила себе легкую торжествующую улыбку победителя. В ответ она получила взгляд, обещающий много – приятного и не очень.

Джой прогремевшей над ее головой битвы титанов не заметила.

– Пойдемте выбирать мне комнату, родители! – скомандовала она и силой соединила руки матери и отца.

Керри позорно растерялась. На лице Ская промелькнуло странное удивленное выражение, потом он шепнул одними губами:

– Мы – родители… – и крепче обхватил пальцами запястье Керри. Женщина пожала плечами.

– Ну пойдем, дочь. Пойдем.

Глава 28

От самого роскошного ничегонеделания мыслящая женщина способна сойти с ума за три дня. Керри вывела эту аксиому к среде следующей недели, перепробовав все головокружительные коктейли Дюка – она, кстати, никогда не была большой поклонницей алкоголя, позагорав на наклонной террасе второго этажа и съездив на пикник с Джой к кромке джунглей. До бессмысленного просмотра телевизионных шоу она опускаться не собиралась.

Как и обещал Скайлер, к вечеру дня их приезда ей был доставлен новый гардероб, включающий платья и костюмы, шорты, юбки, джинсы, туфли на все случаи жизни. Керри решила не задаваться вопросом, кто выполнил для Ская работу по подбору вещей. Даже если это делала какая-то его любовница, его проблемы, как рассчитываться за это. Но истина, скорее всего, была куда проще – такую работу давно уже выполняют шопинг-консультанты, и этим профессионалам достаточно платиновой карточки Visa с приличным лимитом.

В то утро, когда Керри решила вернуться к привычному образу жизни, она оделась по-деловому – строгие серые брюки из хлопка, белая рубашка с короткими рукавами и серый жилет от этого же костюма. Босоножки на низком каблуке, пять минут наедине с зеркалом и косметикой – и она была готова.

– Доброе утро, Скайлер, – уверенными шагами, не предполагающими никаких глупостей, Керри вошла в кабинет Ская. Тот, как обычно, сидел на удобнейшем офисном кресле за своим столом, одновременно выполняя несколько действий: просматривал биржевые котировки в интернете, левой рукой отправлял факс, чертыхаясь вполголоса, когда лист шел криво, правой наощупь разыскивал трубку телефона под бумагами на столе. На Керри он посмотрел рассеянно.

– Чего тебе?

– Да, Скайлер, я тоже рада тебя видеть. Не мог бы ты выделить мне компьютер с возможностью видеосвязи? Мне нужно проконтролировать своих подчиненных.

– Возвращаешься в бой? Это хорошо, – одобрил Уидден. – Можешь воспользоваться одним из моих, – в кабинете действительно было много первоклассной техники. Керри выбрала тот, что изначально предназначался для секретаря. У него было большое преимущество перед остальными, упакованными в фирменные коробки, он был уже полностью готов к работе.

Оценив длину проводов, Керри попробовала передвинуть стол ближе к окну. Дальше от Скайлера.

Заложив руки за голову и откинувшись в кресле – не хватало лишь ног, положенных на стол, оппонент лениво наблюдал за перестановками.

– Что тебя не устроило в его нынешнем положении?

Керри только вздохнула.

– Ты.

Скай поднял брови:

– Не понял.

– Представь только, – женщина повернулась к нему, более того, добровольно подошла ближе, почти дотронулась до его плеча, – мы здесь вдвоем, одновременно, ведем совещание или переговоры, планируем бизнес. Ты не считаешь, что мы будем друг другу мешать?

Скай криво усмехнулся, принимая ее аргументы. Встал – от толчка кресло на колесиках отъехало к стене и ударилось об нее спинкой.

– Располагайся пока за моим компом. Здесь есть гарнитура и видеокамера, установлен скайп. Тебе это надо?

– Для начала, – согласилась Керри. – А ты куда?

– Я организую тебе отдельное рабочее место. Если позволишь мне иногда совать нос в твои бумаги. Все-таки это и мое вложение средств.

– Ни за что, – Керри смотрела холодно, предостерегающе. – Ни за что не смей мне советовать, какую коллекцию выпускать, в каком рисовать стиле и какие использовать ткани. Всё, что касается продаж и инвестирования дохода – welcome.

– Это то, что я умею делать. Стратегию выпуска коллекций оставляю тебе. Мир? – Скай протянул ей руку.

Керри смотрела на ладонь некоторое время – Уидден не сдавался; взяла за отставленный большой палец, осмотрела раскрытую ладонь со всех сторон, словно пытаясь отыскать спрятанную змею. Потом вложила свою сухую теплую ладошку и сжала, рукопожатие было уверенным, твердым – Скаю понравилось.

– Гарантий не даю, – предостерегла она.

Скай только кивнул и вышел из кабинета. Керри устроилась в кресле, еще хранящем тепло его тела – на секунду это разволновало ее; а потом взялась за «мышь», переключая учетную запись в скайпе.

Вызов понесся через океан, и – о чудо! – на него ответили.

– Корделия, добрый день.

Помощница пялилась в экран, раскрыв рот; вскочила, кажется, даже уронив стул. И закричала – в первый раз на ее памяти знаменитое самообладание изменило Корделии Прайс.

– Мисс Керри! Мисс Керри, о Господи! Черт побери!

Керри Лайт усмехнулась:

– Ты уж определись, дорогая, к каким силам взываешь.

– Мисс Керри, где вы пропадаете?! Тут такое творится!

– Скажем так, – Керри поморщилась, – я временно ограничена в свободе моих передвижений. Звонить мне не воспрещается, помощи просить все равно не стану, справлюсь сама.

– Но где вы?

– Не поверишь, дорогая, я даже координат этого острова не знаю. Я не планировала когда-либо оказаться здесь вновь.

– Острова? – Корделия, не отрывая взгляда от экрана, нащупала стул, медленно села. – Никто не успел даже поговорить с вами после… после того, как…

– После самого шикарного скандала, что был в Монреале за последние лет пять, – Керри кивнула. – Как реагирует общественность?

– О-о! – в долгом возгласе Корделия выразила всю свою занятость за прошедшие дни. – Телефон всё еще разрывается от репортеров. А что я могу им рассказать? Вот они и соревнуются в воображении.

– Пришли подборку на мою электронную почту, пожалуйста. Основания судиться есть?

– А что из напечатанного не соответствует правде? – немного язвительно осведомилась Корделия. – Я-то откуда знаю? Вы знали, что ТАКОЕ может произойти. Но не я.

– Не знала. Должна была знать, – неохотно проговорила Керри. – Филипп рвет и мечет?

– Мистер Макберн отбыл в краткосрочный отпуск. Легенду, видать, продумывает. Не исключено, что вернется с какой-нибудь другой супругой.

– Пусть его, – Керри поморщилась. – Здесь ему все равно ничего не светит.

– Так всё это правда? – Корделия немного подалась вперед.

Керстен тоскующе посмотрела на дальнюю стену кабинета, отвечать ей не хотелось.

– Эх… ладно. Тебе говорю правду, ты придумаешь, как подать ее прессе в художественной переработке. В одна тысяча девятьсот девяносто восьмом году я сочеталась законным браком со Скайлером Ровером Уидденом. Дурой была, еще и влюбленной к тому же. А обстановка романтическая. Через четыре месяца мы приняли решение расстаться, и я переехала в Канаду. Не хотела приобретать известность за счет фамилии Уиддена, поэтому изменила имя. Остальное ты знаешь. Я была уверена, что мистер Уидден давно аннулировал этот брак.

– Аннулировал? – карие глаза Корделии в пол-лица стали еще больше. – А мисс Джой?

Керри вздохнула вновь. Уже с раздражением.

– Не знал он о ней. Теперь знает.

– Теперь знаю, – за спиной Керри в поле охвата камеры появился человек, которого Корделия Прайс узнать могла. – Здравствуйте, Корделия.

– Мистер Уидден, – пролепетала директор по связям с общественностью, на голову которой сегодня обрушилось слишком много информации.

– Да, это я, – Уидден кивнул. – После неприятного происшествия в церкви мы с миссис Уидден наконец сумели поговорить. И она согласилась составить компанию мне и юной Джой в путешествии. Доведите до прессы, прошу вас, что мистер и миссис Уидден находятся в… как это… honeymoon trip.

– Медовый месяц, – Корделия вздохнула, сделала пометку в блокноте, лежащем перед ней. А Керри, удерживая на лице улыбку, с яростью вонзила ногти в лежащую на столе руку Ская. Тот даже не завопил, к его чести, лишь только очень резво прижал пострадавшую конечность к груди.

– Пока всё, Корделия, – подвела итоги Керри. – Я жива, здорова, мистер Уидден тоже – есть шанс, что это продлится для него недолго. На завтра, на три часа дня по канадскому времени назначаю большое совещание. Обязательно твое присутствие, Моны с отчетом о продажах за последний месяц в разрезе недель и ассортимента. Пусть подготовит отчет об остатках на складах. Не знаю, что будем выпускать следующим, еще не успела поймать вдохновение, поэтому Дуайн может не присутствовать. Но – отчет о наличии тканей. От бухгалтерии баланс, отдел рекламы пусть пока придерживается утвержденного графика. Закройщиц, фотографов – в отпуск, моделей можете отпускать по договорам на другие показы. Завтра решим, куда поплывет наш корабль.

Корделия уже улыбалась, записывая ее распоряжения.

– Мисс Керри, какое счастье, что вы появились, – с нескрываемым облегчением поделилась она. – Мы уже думали, что корабль прочнее прочного сел на мель. И вы хорошо выглядите.

– Спасибо, Корделия.

– Я не бью ее, – добавил Скай, усмехаясь. Очень осторожно он положил руки на плечи Керстен, стараясь всё время оставаться в поле видимости камеры, чтобы не получить украдкой от женщины.

Керстен убрала одну из рук под стол, чувствительно ущипнула его за бедро.

– Спишем неудачную шутку на общие недостатки конструкции мужчин, – проговорила она в камеру. – До завтра, Корделия.

Щелкнула «мышью» по кнопке закрытия скайпа на экране и медленно-медленно развернулась вместе с креслом к Скаю.

– Убить тебя или сперва помучить? – нежным голосом предложила выбор она.

Видя выражение ее глаз, Скай и сбежал бы. Но увы – его спина уже упиралась в стену. И Скай поступил иначе: рывком выдернув жену из кресла, он страстно поцеловал ее.

В какой-то момент ему показалось, что Керстен даже отвечает на его поцелуи. Но воздух в легких закончился, и вместе с этим последовал удар по коленной чашечке. Уидден не обратил на боль особого внимания. Продолжая удерживать жену за плечи, он очень-очень внимательно смотрел ей в глаза.

– Керстен, ты говорила правду? Тогда, давно… ты была влюблена в меня?

– А ты как думаешь? – строптиво фыркнула женщина, выкручиваясь из его рук. – Стала бы я на трезвую голову выходить замуж за человека, с которым познакомилась всего несколько недель назад?

– Я рад, – Скай рывком притиснул ее к себе – из-за неспокойного поведения Керри она оказалась прижатой к его груди спиной. А он еще и потерся лицом о ее волосы. – Я люблю тебя.

Всем телом он ощутил тяжелый вздох Керстен.

– Я пока не простила твоего поступка.

– Но ведь простишь?

От неожиданности Керри сказала правду:

– Надеюсь, что да, – сама испугавшись своих слов, она сбежала из кабинета, не оборачиваясь. Лишив себя возможности узнать, с какой глупой улыбкой счастья смотрит ей вслед Скай.

Глава 29

В поместье уже с четверга кипела какая-то тайная деятельность, приезжали незнакомые люди с рулонами чертежей, проходили совещания; и только Керри, занятая планированием работы своего дома моделей на ближайшее полугодие, не замечала этого. Она вообще практически не покидала отведенного ей помещения. Два раза Дюк попробовал уговорить ее съездить вместе с дочерью на берег океана, устроить там пикник, искупаться; но неизменно терял надежду, видя, что Керри даже не слушает его, и в результате с Джой отправлялся Скайлер. Но и он только загадочно улыбался на все расспросы девочки о происходящем и переводил разговор на нее саму. О себе Джой говорить любила, и на уловку неизменно велась. Она воспринимала события каждого дня как чудесные летние каникулы, которые – возможно – никогда не закончатся; но знала и почему-то опасалась расспрашивать отца, так придется ей осенью или нет все-таки отправляться в новую школу. Скайлер пока не думал об этом. На острове была начальная и даже средняя школа для детей аборигенов, но он-то хотел для дочери самого лучшего! В любом случае Джой никогда уже не будет так одинока, какой могла бы стать до удивительного появления отца в своей жизни. Понятно, что ребенок не канат; но сейчас Скай именно что перетягивал дочь на свою сторону, весьма уже преуспел в этом и злился на Керстен, что она не замечает этого, не препятствует ему. И на себя злился, только остановиться уже не мог. Его персональные демоны требовали гарантий, что, даже если Керстен уйдет от него, рядом останется Джой. Демоны очень хотели, чтобы глупое бывшее ребро по имени Керстен Игрейн Уидден сожалело обо всем прекрасном, том, чего она лишилась по своей собственной вине.

Впрочем, пока еще Керри жалеть не собиралась – и возвращаться в Монреаль вроде бы тоже. К ней явно пришло вдохновение, вместе с идеями для новой коллекции. Несколько дней назад она, не прося ничьей помощи, позаимствовала у Дюка ключи от джипа, карту, нарисованную от руки, съездила в Палома-Сити и привезла оттуда большую доску для рисования, упаковки цветных и простых карандашей, мелки, листы бумаги в размер мольберта. Дюк помог ей все это установить, и Керри была потеряна для мира. Скай даже подозревал, что она и по ночам не спала. Свет у нее горел долго-долго, а крепкий чай в ее комнату повариха отправляла большими термосами. Скаю смертельно хотелось узнать, что же Керстен там делает; но его в гости не приглашали. Дверь просто была заперта почти уже семьдесят часов. Спокойно к происходящему относилась только Джой.

– Однажды мама провела в своей студии месяц, – с неоправданным равнодушием пожимала плечами дочка.

– А кто с тобой был? – приходил отец в ужас.

– Мадам Уинтер, моя бонна. Мама много работает. Она всегда говорит, что увлеченный человек достигает успеха и не боится чертей из прошлого.

Скай помрачнел, от всей души надеясь, что Джой не станет расспрашивать, каких таких чертей из прошлого имела в виду ее мать. Но девочка, похоже, воспринимала это выражение как присказку, смысла которой уже никто вспомнить не мог и которая повторялась лишь благодаря памяти предков. Она позвала Ская купаться, и разговор был сразу забыт. Но не любопытство, одолевавшее Ская.

Следующую попытку прорваться в рабочую студию Керстен он совершил вечером, вооружившись подносом с ужином. Обычно с кухни забирал поднос Дюк и просто оставлял его за закрытыми дверями студии, мощным ударом кулака в дверь оповещая об этом Керри. Скай повторил его действия, но уселся рядом с дверью прямо на пол, собираясь дождаться результата. Керстен не стала испытывать его терпения – дверь приоткрылась , не прошло и пяти минут.

Быстрым взглядом Керри обшарила коридор.

– Привет, – Скай безмятежно улыбнулся ей, не делая движений, чтобы не спугнуть.

Керстен поморгала, будто бы пробуждаясь ото сна.

– И тебе того же. Что ты здесь делаешь? Дюк ушел в отпуск?

– Я испытываю к тебе и твоей деятельности живейшее любопытство, моя дорогая, – Скай вновь улыбнулся. – Покажешь?

Первым порывом Керри, он видел, было отказать. Но, уже открыв рот, она задумалась.

– Почему бы и нет? Будет даже забавно – свежий взгляд со стороны, – с силой, которой Скай от нее не ожидал, Керри вцепилась в его футболку и втащила мужчину внутрь.

Попав, наконец, на запретную территорию, Уидден с интересом покрутил головой. Он помнил эту комнату до того, как в нее вселилась Керстен, но подобного не ожидал. В общих чертах комната, разумеется, не изменилась – деревянный отполированный пол мягко светящегося медового цвета, три окна с декоративными арками и нетронутыми шторами, широкая низкая тахта, служившая кроватью. Вот она заслуживала особого внимания – и вовсе не с эротической точки зрения. Невообразимый комок из простыней, пледа, подушек, сваленный на матрас. Создавалось впечатление, что Керстен просто падала туда, когда ей приходила в голову фантазия закрыть глаза, а после небрежным взмахом руки отодвигала всё в сторону ради действительно важных вещей. Скай расстроенно поцокал языком.

– Кончай сопеть там! – голос Керри звучал невнятно из-за куска жареной курицы, который она успела уже сцапать с подноса и сунуть в рот. – Иди ко мне и взгляни на это.

Скай последний раз вздохнул. В устах Белль, сказанное куда более возбуждающим тоном, это звучало бы как приглашение забраться в джакузи или в постель со строго определенными целями. Керстен явно же думала не о сексе. За ее ухом, едва виднеясь в растрепанных волосах, торчал грифельный карандаш; глаза женщины блестели. Но не он, увы, был источником ее вдохновения. Одежда Керстен была помятой, но, к удивлению Ская, не грязной – видимо, она достаточно часто принимала душ и переодевалась. Жаль только, что при выборе одежды Керстен не рассчитывала на приход гостей. Ее саму, похоже, длинная футболка размера 4XL и трусики вполне устраивали в климате Эсмеральды, где холода не бывало по определению. Скайлер с трудом удерживался от собственнического поглаживания загорелого бедра. За такое Керстен могла и руку ему оторвать.

– Ну, тебе нравится? – предельно нетерпеливо и явно не в первый раз окликнула его Керри. Как назло, когда она топнула ногой, груди под футболкой, лишенные поддержки, подпрыгнули и вновь отвлекли Ская.

– Уидден! – прорычала женщина. – Пшел вон – или немедленно восхищайся!

– Я уже, – несколько невпопад отозвался Скай, не в силах оторвать взгляда.

– Не мной, придурок! Моим гением.

Самоуверенное заявление встряхнуло и даже заинтересовало его. Скай понял, что смотреть надо на рисунки, помещенные на мольберт. Обошел Керстен со стороны спины – и взглянул, заранее настроенный одобрить всё, нарисованное его женщиной. Даже кособокий домик со слепыми окошками и завитушками дыма из неузнаваемой трубы.

Впрочем, рисунки заслуживали внимания. Это было… волнующе. В душе каждого европейца живет глухая тоска по изяществу Востока, по красоте и женственности грациозных женщин. В своей новой коллекции Керри Лайт обратилась именно к такой теме.

Стройные женские силуэты, без лиц, набросанные небрежными штрихами. Главным была одежда. То ли платья, то ли накидки с узкими брюками. Что удивительно, пара мужских тел, затесавшихся в эту компанию, тоже была облачена в подобные наряды. Такой одежды Скай не видел до сих пор. Она была чем-то похожей на церемониальные японские одеяния – но другой.

– Расскажешь историю? – мягко предложил он.

Всё время, пока Скай рассматривал листы с эскизами, Керри просто пожирала его лицо взглядом в тревожном ожидании приговора.

Первые слова не были осуждением – Керри шумно выдохнула. Ощутимо расслабившись, она запястьем потерла лоб.

– Уф, я стала слишком чувствительной, – и кинула предостерегающий взгляд в сторону Ская – «не смей воспользоваться».

Тот с показным равнодушием пожал плечами.

– Так что, расскажешь? – в голову его пришла весьма симпатичная идея. Сняв подставку мольберта, он поставил ее на пол, к стене. И сел напротив, раздвинув ноги. Похлопал по свободному пространству перед собой. – Садись сюда. Так ты не позволишь мне отвлечься.

Керстен с большим сомнением приняла предложенный вариант.

– Всё твои штучки, – пробурчала она. Но села, подвигалась, устраиваясь поудобнее.

– А вот ёрзать не надо, – предостерег Скай. – Я живой.

Керстен отчаянно покраснела, дернулась, порываясь встать; Скай не позволил ей этого.

– Давай уже историю, – потребовал он.

Керстен заговорила, с каждым словом уходя во вдохновляющий ее мир; Скай был доволен, что она решилась впустить его хоть ненадолго в свои фантазии.

– …аозай называется платьем, хотя на самом деле является сочетанием накидки и штанов из одинакового материала. Всегда – богатой, роскошной или нежной расцветки, как правило, с вышивкой. Вьетнамские женщины носят аозай всегда, мужчины надевают его на брачную церемонию или для официальных встреч. Красиво, слов нет. Молоденькие девочки, школьницы, носят белые платья. Они потрясающе сочетаются с их гладкими темными волосами, и девочки выглядят такими… девственными…

Скай почувствовал, что возбуждается. То ли от фантазии юной темноволосой девочки в ослепительно белом платье, то ли – черт побери – от ёрзаний этой невыносимой попки между его ног.

– Вот это платье я сошью из темно-зеленого атласа с расцветкой под крокодила, а под него пущу более легкую вискозу как топленые сливки. Это – основной цвет бирюза, на груди и рукавах вышивка – розовая с серебром сакура. Брюки – белый атлас. Воротник «стойка». Для показа придется искать вьетнамок или такого же типа, – вслух соображала Керри. – Мои девочки здесь не подойдут. Расписать зал в японском стиле. Музыка. Сакэ в глиняных плошках…

Голова Ская шла кругом, будто он уже основательно распробовал пресловутое сакэ. Эта женщина сводила его с ума. Если она не будет принадлежать ему душой и телом, не будет рядом постоянно, чтобы видеть ее, дышать ею… зачем ему возможность утолить любой каприз, если как раз ее за деньги и не купишь?

– Это свадебный вариант – середина из плотной ткани, думаю, шелк с очень-очень густой вышивкой, а верхний слой, рукава и фата прямо прозрачные… Эту модель я назову «Дьяволица». Кроваво-красный и черный, как ночь. С руками оторвут. К нему соломенная шляпа конусом из черной лакированной соломки. Ух, Дуайн наконец развернется, ткани самые необычные… Что ты делаешь? – температура ее голоса резко понизилась, когда руки Ская обнаружились уже под футболкой, на женской груди.

– Керстен… – долгий мужской стон страсти, мольбы и страдания.

Модельер до боли закусила нижнюю губу, вонзила в руку ногти, пытаясь уцепиться хоть за какой-то якорь реальности.

– Господи, что я за дура! – выдохнула она, прежде чем откинуть голову Скайлеру на плечо и страстно, открытым ртом, поцеловать его.

Глава 30

Окна в студии Керри не закрывала шторами, поэтому долго спать следующим утром Скайлеру не пришлось. С удивлением обнаружив себя проспавшим на деревянном полу без пледов и матрасов, только с подушкой, несколько часов, мужчина разогнулся, мужественно подавив стон. Он и в юности не умел спать там, где падал от усталости – при свете, звуках, на неудобном матрасе; сейчас же и подавно не гибкий олень. Но вот, гляди же, заснул. Причина лежала рядом, неосознанно шаря в поисках одеяла, как только тепло его тела перестало согревать ее. Скай нежно укрыл Керстен пледом из альпака. Надеть на нее сброшенную в начале их схватки футболку, не разбудив ее, было невозможно. Она лежала голенькая, как в час своего рождения, прикрывая согнутой рукой грудь; лицо было удовлетворенным и расслабленным. Скай наклонился к розовому ушку, виднеющемуся из-под волос.

– Я люблю тебя, – куда легче это было сказать спящей женщине. – Никуда, никогда не отпущу тебя… жена.

Он ушел, чтобы не смущать ее при пробуждении еще больше. Когда дверь закрылась, Керри чуть-чуть приоткрыла один глаз, убедилась, что в комнате она одна.

– Поздравляю тебя, дорогая, – неразборчиво пробормотала. – Ты все-таки вляпалась, – и женщина философски отправилась досыпать на тахту.

Часа два спустя, собираясь сойти вниз, в столовую, Керри оделась достаточно официально – в черные брюки и футболку с надписью «Love – Not War», и даже нацепила на ноги черные балетки, хотя и не любила обувь без каблуков. Рука нерешительно потянулась к косметике. Поймав себя на мысли, что она прихорашивается для Уиддена, Керстен разозлилась. Ну, переспали – с кем не бывает? Это не повод менять свое отношение к Скайлеру в целом.

Керри еще подискутировала минут десять с зеркалом, с собственной правой рукой, тянущейся к помаде и теням, с флакончиком духов. И вышла горделивым победителем из битвы, только расчесав до блеска светлые волосы.

Столовая на первом этаже дома была совсем не большой, уютно обшитой светлыми деревянными панелями. На сервировочном столике у стены стоял термопот, рядом банки с весовым чаем, чаем в пакетах, медом и сахаром – как в отеле для вечно голодных постояльцев. На шум, производимый Керри, из смежной кухни выглянула повариха, Руана, красивая крупная гаитянка.

– Доброе утро, мадам. Приготовить вам омлет?

– Да! – почти простонала голодная Керри. – С шампиньонами и овощами…

Сухой смешок за спиной заставил ее подпрыгнуть.

– Святые покойники! Уид-ден…

Скайлер сидел в плетеном кресле-качалке почти под лестницей. Опустив на колени газету, он с иронией наблюдал за Керстен.

– Что с твоими нервами? – осведомился вежливо, но как-то слишком уж безучастно – на пристрастный взгляд недавней любовницы.

– От общения с тобой в зоопарк попросишься экспонатом, а не только визжать начнешь, – буркнула Керри. Судя по довольной улыбке мужа, удар был засчитан.

Разговор прервался. Сделав себе под внимательным взглядом Ская большую чашку растворимого кофе с молоком, Керри отнесла ее на стол. С комфортом села, положив ноги на выдвинутый соседний стул.

Взгляд Скайлера непонятного выражения раздражал ее. Прилепив к губам кукольно-доброжелательную улыбку, Керстен стала пялиться на него в ответ. Интересно, о чем он думает, когда вот так смотрит? Может, жалеет ее? Вот этого не надо! У нее, Керри Лайт, всё в жизни просто прекрасно. Еще несколько дней на доведение коллекции до идеала, и можно давать Дуайну задание на подбор тканей, Корделии – на предварительный просмотр моделей азиатского типа. Ей, Керри, еще долго, месяцев пять, будет не до мыслей о своей женской глупости.

– Прекрати, – мягко проговорил Скай. – Не ругай себя за то, что случилось.

Глаза Керри опасно сузились.

– Случилось что-то особенное?

Взгляд Ская полыхнул странным темно-синим огнем цвета сумеречного зимнего неба.

– Ты полагаешь, что нет? – очень тихо, голосом, предвещающим неприятности, осведомился он. Встал с кресла-качалки.

По мере его приближения Керри инстинктивно отодвигалась, в конце концов зависнув в опасной позе на двух задних ножках стула.

– Не подходи! а то эта чашка полетит в тебя, – пригрозила и сама разозлилась, каким тонким и слабым прозвучал ее голос.

Скай ухмыльнулся:

– Ничего. Я люблю кофе. И я, – подхватив Керстен с тут же упавшего назад стула под колени и спину, он направился с ней в сторону лестницы, – люблю трахать мою жену.

– Ваш омлет, мадам!

– Съешьте его, Руана. Мадам спустится вновь только к обеду.

Для продолжения банкета Скайлер Уидден предпочел выбрать свою комнату. Широкая мягкая кровать, чистота, ничего не валяется на полу… не валялось еще два часа назад.

– Прости за твою одежду, я не очень смотрел, куда она падала.

Слегка повернув голову, Керри оглядела пейзаж – черные балетки в разных углах комнаты, комок из дизайнерских брюк, фривольно повисший на торшере бюстгальтер.

– Какая разница! – женщина лежала совершенно нагой на теле Ская, прикрытом батистовой простыней. И даже мысли не возникало стесняться своего тела. Указательным пальцем, немного царапая ногтем, она провела по шее, груди, подобралась к животу Ская. – Ты на меня смотришь. Почему?

Женская логика была чем-то совершенно восхитительным и непостижимым.

– Потому что если я закрою глаза, ты обидишься.

Керстен слегка поразмыслила над сказанным им.

– Конечно. Ведь это будет означать, что ты жалеешь о произошедшем или тебе неприятно смотреть на меня.

– Вот видишь, – Скай искренне улыбнулся, – ты сама всё объяснила. Я не жалею и мне приятно – вот и смотрю. Как насчет тебя?

Керри перевернулась на спину, опустила голову ему на живот.

– В смысле – не жалею ли я? Нет, наверное. Там, в Монреале, всё было на тупиковой стадии развития. Хотя, наверное, с Филиппом мне было бы спокойно. Вот только жить приходилось его жизнью. С тобой я могу выпустить собственное «я», а с Филиппом… Он разместил заявку на успешную, сдержанную в эмоциях светскую даму, и я старалась соответствовать.

– А если бы в брачную ночь он превратился в Господина и исхлестал тебя кнутом?

– Ого, какие у тебя мечты! – женщина с интересом посмотрела вверх. – А вдруг мне бы понравилось? Кляп в зубы, кожаный комбинезон, плеть и каблуки пятнадцать сантиметров…

Скай что-то неразборчиво пробормотал, а Керри, радуясь, что получается доводить его, продолжала фантазировать:

– Не представляю себе Филиппа господином, но вот одетого в юбочку с розовым кроличьим хвостом, ушки… и ярко-красный кляп во рту… наручники со стразами…

Со стороны головы Ская донеслись странные звуки – то ли поперхнулся слюной, то ли рыдает от смеха.

– Боже, об этом стоит снять фильм… – дальнейшие его слова заглушил чудовищный шум строительной техники во дворе дома. Казалось, что сразу три экскаватора приступили к своей работе – и прямо в спальне Уиддена.

– Святые небеса! – Керстен вскочила. – Что это?

Скай рассеянно посмотрел на окно.

– Да, они, кажется, собирались начать сегодня.

– Кто они, Уидден? Что происходит? Что это за бои машин с притопом и припевом?

Не получая ответа, Керри дернула дверь на небольшой балкончик, и уже тут Скайсообразил, что жена, как и была, совершенно голая.

– Стоять! – сухо распорядился он.

Керри слегка уже подзабыла этот его голос, так что подчинилась скорее от удивления. Подойдя, Скай заботливо облачил ее в свой халат, подвернул рукава, затянул пояс, вытащил из-под воротника волосы. Сам он лишь потуже затянул простыню на талии и приглашающе придержал перед Керри балконную дверь.

– Прошу тебя.

Во дворе и дальше, дальше, не останавливаясь и на границе джунглей, бушевал строительный хаос. Экскаватор с большим ковшом выгребал из ямы уже приличных размеров всё новые порции земли, машины поменьше взрывали землю по периметру, человек десять рабочих в синей униформе суетилось возле высоченной горы дорожных плит. Трубы, бордюрный камень, горы песка и кафеля… оранжевые каски рабочих, команды бригадира в рупор, имеющие целью перекричать весь этот сумасшедший дом… Голова Керстен немедленно пошла кругом.

– Святые небеса, что это? – она обессиленно уцепилась за голое плечо Ская. Тот с удовольствием поддержал ее.

– Начало больших перемен. Слишком долго всё здесь было удобно лишь для мужчин. Я обещал создать рай для моей девочки. Джой понравится. Здесь будет сад с дорожками, зонами отдыха, фонтанами и бассейном. Зоопарк. Поле для мини-гольфа и батуты.

– До фига денег вложишь, – сухо прокомментировала, пожимая плечами, Керри.

Скай только дернул бровью.

– Они же у меня есть. Почему не побаловать любимого человека? Будешь себя хорошо вести – тоже разрешу загадать желание.

Непонятно почему, Керри чувствовала только раздражение.

– Мне выписать парочку стриптизеров для сексуальных игр.

Во взгляде Ская сверкнула странная молния. Положив руку на женский затылок, он вынудил Керри уткнуться лицом ему в грудь, а сам положил подбородок на ее голову.

– Когда-то давно мне именно эти слова сказала Палома. Ты становишься похожей на нее.

– Вот как? – Керри не придумала ничего умнее, ощущая, как щекочут губы мягкие светлые волоски на его груди. – Заверяю тебя, что повторять ее трагическую судьбу я не намерена.

– Керстен, – назвав ее имя, Скай надолго задумался. Казалось, ее дерзкой реплики он не услышал. Спустя две минуты, вздохнув, он без особого энтузиазма решился на продолжение. – Керстен, у нас с тобой не было роскошной свадьбы, как ты планировала с адвокатом. Я хочу… спросить тебя…

Женщина затаила дыхание, веря своему чутью. Сердце внезапно забилось так сильно, что в груди перестало хватать ему места.

– Ты выйдешь за меня замуж еще раз? Ответь, выйдешь?

Он ждал, а она не могла произнести ни слова. Горло внезапно перехватила судорога, уши перестали слышать. Вот он, момент самого-самого важного решения за всю ее жизнь.

– Малышка… – Скайлер Уидден с ничем не подкрепленной уверенностью целовал ее волосы, гладил спину.

Керри тихонько выдохнула ему в грудь.

– Пожалуй, рискну. Поверю тебе еще раз, Уидден.

Глава 31

Джой Доув отреагировала на решение родителей о повторной свадьбе довольной улыбкой – «я же говорила, что тебе не надо спешить замуж за Филиппа, мама». Дюк – философски, никакого другого результата от их совместного проживания он и не ждал. Мнение других людей ни Керри, ни тем более Ская не волновало. Свадьбу назначили на сентябрь, в романтичной Флоренции. Керри и Корделия, приглашенная быть свидетельницей, целыми днями планировали по скайпу само бракосочетание, антураж, платье невесты и маршрут медового месяца. Корделия делала это с наслаждением – раз уж сама она в обозримом будущем не планировала выходить замуж; Керстен – с холодком, сама не понимая причины такого своего отношения. Предложение Ская, ее согласие, их дружное «да» перед алтарем не могли стать хэппи-эндом – в самой атмосфере их отношений чувствовалась недосказанность, неопределенность. Безоблачно счастливым не выглядел даже сам Скай, что-то определенно тяготило его. Ружье, висящее на стене, должно было выстрелить; и сколько бы Керри ни повторяла себе, что плохие мысли имеют свойство сбываться, развеять собственное мятущееся настроение она не могла. К созданной на бумаге коллекции интерес тоже слегка увял, хотя Керри сделала над собой усилие и очень доходчиво объяснила Дуайну Крэбтри, какие ткани ей требуются. Дуайн отбыл в познавательную командировку во Вьетнам. До его возвращения рабочая тема была закрыта.

Как будто пытаясь телами убедить друг друга, что всё у них просто прекрасно, Скайлер и Керри занимались любовью по несколько раз в день, везде, где он будто случайно встречал ее. Иногда к такой же уловке прибегала и Керри; но когда вспышка страсти стихала, она молча лежала, уткнувшись носом мужу в бок и вдыхая запах его пота. Иногда звучали какие-то необязательные, несущественные вопросы о подготовке к свадьбе; однако и жениха, и невесту, казалось, одинаково одолевало совершенно не свадебное настроение.

Каждый раз, приступая к реализации следующего большого проекта, Скайлер Уидден старался максимально покончить с прошлым. Погоня за двумя зайцами приводит только к тому, что ты садишься между двух стульев – и хорошо, если не в лужу. Этот принцип он давно вывел для себя, строго ему следовал, иногда пугая своей целеустремленностью плохо знакомых с ним людей. К проекту «Счастливое супружество» – тому самому, что он позорно провалил в первый раз – Скай намеревался подойти со всей внимательностью. Керстен и Джой значили для него очень много. Именно для того, чтобы всё удалось, он в первую очередь решил обрубить хвосты прошлой жизни. Сделать это он предпочел чужими руками.

Секретарь получил указание навестить Белль Мартен, завязать с ней знакомство и выяснить кое-что о ее предпочтениях и планах на будущее.

– …что ж, Белль вполне обоснованно произвела на тебя хорошее впечатление, – входя в гостиную, Скай перекинул сотовый телефон в другую руку. – Она прелестная, образованная женщина, совсем не глупа… – мужчина усмехнулся. – Эй, не перестарайся с комплиментами, про достоинства Белль я знаю больше тебя!.. ты знаешь свою задачу… верно… Покажи дарственную на квартиру и ненавязчиво объясни условия… квартира переходит в ее собственность, драгоценности, что я дарил, машина – всё остается у нее. Дарственная должна быть заверена у нотариуса… давай притворимся, что и в этот раз я жалоб не слышал. Кому, кроме тебя, я могу поручить такое деликатное дело, Джеркс?

Уидден моргнул, заметив, как зашевелилась портьера. Обман зрения после яркого солнца? Едва ли. Рывком отдернув ткань, он оказался лицом к лицу с Керстен. Бледные губы женщины, усталые глаза.

– Отчитаешься, как всё прошло, Джеркс, – закончил разговор Скай. Сунув телефон в карман джинсов, он поднял руку, чтобы коснуться волос Керри, но странное ощущение заставило его передумать.

– Почему ты сидишь тут?

Соскользнув с широкого подоконника, Керстен показала Уиддену журнал «Великолепная свадьба». Невесты на глянцевой обложке прямо-таки бились в экстазе. А Керстен выглядела так, словно самый страшный кошмар всё же нагнал ее.

– Кто такая Белль, которой ты делаешь такие подарки? – бесцветный голос должен был вразумить Ская; но у него в самый неподходящий момент перегорел предохранитель.

– Моя любовница последние два года. Живет в Париже. Чудесная девушка.

Керстен стояла так близко, что Скайлер ощущал всем телом ее рваное дыхание. Она упорно смотрела куда-то в область его живота, так что Скай видел только, как трепетали ее ресницы. Голос был сорванный, хриплый, будто у Керри болело горло.

– Ну что ж, рада за вас.

Не такой реакции Скай ждал. Да что же она как замороженная, как неживая!

– А ты думала, я жил без женщины эти девять лет? Боюсь огорчить, дорогая, но каждый мужчина полигамен по своей природе.

– Я тебе не дорогая, – абсолютно бесцветный голос.

– Разве? – и Скайлер неосторожно ухватил ее за плечо.

Керстен вообще не раздумывала. Небольшой крепкий кулак с силой снаряда вонзился ему в солнечное сплетение. Скай согнулся – больно, да и воздух как-то резко закончился в легких.

– Я могу идти… праведник? – последнее слово невеста практически выплюнула с непередаваемым презрением. И ждать разрешения не стала.

Глава 32

После этого инцидента Керстен исчезла, затаилась где-то. Скай попытался забыться в работе и не прервал бы ее даже вечером, если бы отсутствием Керри не заинтересовались… нет, не вполне самодостаточная дочь, а вездесущий Дюк Орнунг.

– Что между вами на этот раз произошло? – вошел он в кабинет, считая себя вправе вмешиваться в отношения двух самых близких ему людей.

Скай поднял голову от бумаг, поморгал, с трудом возвращаясь из мира цифр в островную реальность. Произошедшее утром он помнил уже словно в тумане, и особой вины за собой не чувствовал.

– А, ерунда. Керстен узнала про мою парижскую девушку.

– Вот это да! – Дюк с размаху шлепнулся в кожаное кресло, отозвавшееся ему сочным звуком. – Я знаю тебя – сколько? – лет двадцать уже, и ни про какую парижскую девушку ты мне не рассказывал.

– Ей я тоже не рассказывал, – сварливо возразил Скай. – Она подслушала мой разговор по телефону.

Дюк стал серьезным.

– Слушай, Скай, а ты не думаешь, что, собираясь жениться, имело бы смысл прекратить такие отношения? От мисс Керри ты точно получаешь всё, что мужик может хотеть от своей женщины…

– Я это и делал! – раненым зверем взвыл Скай. – Керстен всё неправильно поняла.

– Она уехала – ты знаешь?

Скай не понял.

– Куда уехала?

– Кто ж ее знает, – Дюк только махнул рукой. – Подошла к охране, ледяным тоном потребовала ключи от джипа – и привет. Рванула вроде бы в сторону Палома-Сити. А там, – добавил добрый Дюк, – может, на яхту к кому попросится, может, у Катрин зависнет…

– Надеюсь на второе, – Скай посмотрел на часы – начало одиннадцатого – и неохотно поднялся. – Поеду искать ее.

– Одного не отпущу тебя, – Дюк тоже встал. – У меня какое-то предчувствие сильно нехорошее… Я возьму второй джип и парочку ребят, да еще и оружие.

Уидден фыркнул.

– Ну да, из пушек будем стрелять по мухам! Хотя весь вопрос-то – забрать разобиженную девчонку из местного борделя.

– Ты при Катрин ее заведение так назови, – посоветовал Дюк, – и нас четверых точно для обороны не хватит.

Скай улыбнулся другу иронично, но с уважением, помня, где именно работает подруга Дюка.

– Да уж, интересная дама, эта мадам Катрин. Кстати, за две недели, что мы здесь, Керстен ездила к ней уже четыре раза. Сдружились так, словно были знакомы и раньше. С чего бы это?

Дюк опустил глаза.

– Может, и были…

– Орнунг, – голос Скайлера похолодел на пару десятков градусов. Запоздавшая догадка заглянула в его мозг. – Это что, она в борделе тогда пряталась? Беременная, в бегах – и в борделе?

– Дурак ты, что ли? – Дюк как-то сразу понял, о чем думает его друг. – Она же не работала там, как другие девочки. Просто скрывалась. Лучше припомни, ПОЧЕМУ твоя беременная жена пряталась от тебя в борделе.

Плотно сжимая губы, Скайлер кивнул.

– Проехали. Но всё же забавно. Не зря мне всегда казалось, что Катрин нисколько меня не боится. Даже чуток насмехается надо мной. Откуда ей было знать, интересно, что ты ничего не рассказал мне, и я не прикажу поджечь ее дом – для учения?

– Я дал ей слово, – просто ответил Дюк.

– Ну да, ну да, – Скай поцокал языком. – Я и сейчас это узнал не от тебя. Просто догадался. Ладно, – он схватил куртку со спинки кресла, – поехали.

Два джипа, подсвечивая дорогу в темноте фарами, миновали разоренную стройкой территорию и скрылись на дороге через джунгли.

Музыка в прибрежном баре острова грохотала мощнее, чем в дискотеках Монреаля или даже Нью-Йорка. Хозяин бара явно считал, что громкость воспроизведения может компенсировать качество записи. Бар оккупировали отдыхающие между рейсами моряки, и это было лучшее место, чтобы – нет, не решить, что же ей делать дальше, а банально напиться. Уидден считает, что может иметь двух – а то и больше? – женщин сразу? Он называет это не изменой, а полигамностью? Значит, пусть проглотит тот факт, что полигамными могут быть не только мужчины!

Обхватив пальцами ножку уже черт знает какого по счету бокала – ром пополам с ананасовым соком, Керри обвела взглядом посетителей бара. Мужчин много, женщин меньше в разы. Безумная атмосфера отпугивала заглядывающих в бар добропорядочных туристок; а девушки легкого поведения, человек пять, приходили сюда на работу. Они не были столь разборчивыми.

Крутнувшись на барном табурете, Керри немного понаблюдала за их непритязательной тактикой – подойти к более-менее поддавшему мужчине, положить грудь ему на плечо или на столик, предложить угостить девушку выпивкой. В голове мелькнула хулиганская мысль – сделать следующую коллекцию в стиле «Ночные бабочки». Размалеванные безвкусно модели, пестрые одежки, лохмотья с пайетками. Керри хихикнула. Нет, совсем не зря она считала покойного Александра Маккуина – да благословит его Господь на небесах мастерской с неограниченным бюджетом! – своим духовным учителем.

– Привет, кошечка, – на ее колено легла довольно крупная, грубоватая рука. – Зачем такой красотке сидеть в печальном одиночестве?

Медленно поднимая уже слегка затуманенный взгляд, Керри оценила хороший рост поклонника, широкие плечи, подбородок в стиле Алена Делона, с ямочкой. Волосы мужчины были короткими, темными и разлохмаченными, будто бы женской рукой, глаза – темно-серыми, взгляд свидетельствовал об упрямстве как доминирующей черте характера.

– Меня зовут Себ… – он запнулся, но продолжил с тщательностью хорошо поддавшего человека. – Се-ба-сти-ан. Тротс. Вот.

– Умница, – пряча снисходительную усмешку в уголках рта, похвалила Керри.

– А тебя?

– А я Керри.

Себастиан Тротс уставился на нее с восторгом, не соразмерным полученной информации.

– Каролина!

– Просто Керри, – поправила женщина. – Выпьешь со мной, Себ? Что празднуешь?

– Землю под ногами, – тот с отвращением покосился в сторону океана.

Керстен хрипловато рассмеялась.

– А я так с удовольствием дала бы дёру с этого проклятого острова! – она погрустнела. – Но меня найдут. Он всегда меня находит.

Моряк заулыбался:

– Да, мы, мужики, упертые. Да еще такая красотка!

– Пусть трахает свою француженку! – завопила Керри так, что все головы в баре повернулись к ней. Но запал тут же кончился, женщина снова шлепнулась на табурет, и интерес к ней пропал. Такие крики в этом баре не были редкостью.

Себ ухмылялся, показывая не самые плохие из возможных зубы:

– И точно, черт бы с ним! Пойдем, малютка, потанцуем?

Двухэтажный дом мадам Катрин был освещен ярко-ярко, дверь открывалась, выпуская и впуская гостей, и даже веранда не пустовала. Слышался смех девушек, уверенные хвастливые голоса клиентов, запах духов смешивался с ароматами алкоголя и южной ночи.

Два джипа были брошены прямо посередине дороги, с включенными фарами. Подойдя к дому, Дюк ухватил за руку симпатичную молодую девушку, весьма раскованно одетую. Или раздетую.

– Детка, найди-ка мне Луизу.

– А-а… – та в нерешительности покосилась на пьяного негра с большим животом, явно ее клиента. – Луиза… она занята сейчас…

– Да у вас веселье, – Дюк не сильно, но с отвращением оттолкнул ее.

– У нас работа, – моментом погрустнев, возразила девушка. Из-за спины ее ухватила сильная, хотя и тонкая, белая рука. Мадам.

– Вот и вернись к ней, Николь, – мадам Катрин повернулась к прибывшим. Мгновенно лицо ее, словно рождественская елка, засияло. Глаза, губы, ослепительная улыбка.

– Джентльмены! Чем могу быть полезной вам? – мадам немного наклонила голову. – Мсье Дюк, Луиза присоединится к гостям, – взгляд на наручные часы, – минут через сорок. А вы, мсье Уидден…

– Предполагаю, что у вас в гостях может находиться женщина, которая меньше чем через месяц повторно станет моей женой.

– Керри? – мадам Катрин искренне удивилась. – Ее нет у меня.

Дюк и Скайлер переглянулись. Но оснований не верить хозяйке борделя у них не было. Развернувшись, как по команде, мужчины направились к брошенному посередине дороги джипу.

И тут Катрин не сдержалась.

– Уверены, что жена вновь не сбежала от вас, мсье Уидден? – ехидно пропела вслед она.

Скай замер. Дюк сокрушенно подумал, что дом Катрин все-таки запылает этой или следующей ночью.

Не поленившись вернуться, Уидден нежно – так со стороны казалось – положил руку мадам на плечо. Нагнулся к ее уху.

– Я ничего не забыл, красавица.

Довольный произведенным эффектом, Скай сел за руль джипа. Бледная мадам Катрин проводила отъезжающие машины взглядом.

– Чтоб тебе в океан съехать, – без особой злости выругалась она.

Осмотрев для гарантии торговую площадь с ее укромными уголками, здание администрации порта, скамьи вдоль пирса, четверо мужчин направились в ночной клуб. В светлое время суток тот превращался в весьма непритязательное по меню и обстановке кафе, но ночью… Гремела музыка, сверкали огни, хохотали пьяные люди, сталкиваясь друг с другом на танцплощадке.

Скайлер поморщился. В таких местах он особо не бывал даже подростком, и с тех пор любви к ним не прибавилось. Зато светлые волосы бывшей-будущей жены за одним из столиков он разглядел сразу. Керстен хохотала, вся излучая флюиды секса и сумасшествия. Основательно пьяна – брезгливо отметил Скай липкие пятна на столике и несколько пустых бокалов со смятыми коктейльными зонтиками. Ноздри его раздулись и задрожали, когда он разглядел позу жены. Она сидела на диванчике, раздвинув ноги, по счастью, прикрытые короткой юбкой. Между ее бедер стоял на коленях мужик, спиной к залу, уткнувшись лицом ей в живот. Или между ног? Что он делает там?

– Скай! – рука Дюка взметнулась, но перехватить Уиддена он не успел. Глухо рыча, тот рванул вперед. Вцепился темноволосому подонку в волосы на затылке, потянул на себя, силой поднимая мужика на ноги. Как только это произошло, тот попал в заботливые крепкие объятия двух охранников. Мутные серые глаза уставились на Ская.

– Ты хто такой? Не знаю тебя.

– Ты не знаешь, – ответил Уидден, оскаливая зубы. – А вот твоя дама – да.

Керри угрюмо забилась в угол диванчика, пытаясь более чем ограниченным количеством ткани прикрыть обнаженные ноги.

– Иди к дьяволу!

– Зря ты так, дорогая, – издевательски протянул Скай. – Поедешь домой добровольно?

Альтернативы он не предложил, да и не надо этого было, внутри Керри всё подрагивало от ужаса. Такого выражения глаз у Скайлера Уиддена она никогда не видела, и с удовольствием не видела бы еще лет пятьдесят. Он собирался убить этого пьяного дурака, этого Себастиана. И явно уже не помнил, по какой причине Керстен уехала из этого самого дома сегодня утром.

– А что, парижская девушка уже закончила делать тебе минет? – грубо, со злостью осведомилась Керри.

Скай рыкнул. Керри подняла голову, с яростным вызовом заглянула ему в глаза. Мимолетно обмерла от всплеска адреналина в крови.

– Лети, Париж в той стороне! – неопределенно махнула рукой. Скай крепко вцепился в эту руку, рванул женщину на себя. Керри в панике взвизгнула.

– Ты, козел, это моя девка, – с трудом ворочая языком, но сохранив приличную физическую силу, Тротс рванулся из рук, держащих его. Ухватил Керри за почти прозрачную блузку, и та тут же угодливо разорвалась пополам. Женщина сочно выругалась, в критический момент вернувшись к шотландским корням. Бюстгальтер на ней был, но – как и остальная одежда – одолженный в гостеприимном доме мадам Катрин. Наряды девочек больше показывали, чем скрывали. И моряк, и Уидден, и даже Дюк уставились на ее грудь с совершенно одинаковым выражением, медленно моргая.

Первым наложил лапу на открывшееся сокровище Тротс, тем самым подписывая себе смертный приговор.

– Ого, как ты хороша, малютка! – его грубоватая мозолистая ладонь обхватила левую грудь Керри.

– Руку убери, – с леденящими интонациями внятно проговорил Скай.

– Вот еще! – пьяным голосом возразил Тротс. – Я девку первым застолбил, я с ней и спать буду.

– Ты будешь спать на кладбище, – буркнул Дюк, видя выражение глаз Ская.

– Сломайте ему руку и выбросьте на пирсе, – очень тихо и очень решительно распорядился Скай.

Охранники кинули быстрый взгляд на Орнунга. Дюк только пожал плечами, и они поволокли все еще дурного от алкоголя моряка к выходу. С воплем «Совсем рехнулся?» Керри попыталась броситься за ними.

– Прикройся! – Уидден сунул ей свою куртку. – И в машину, быстро! Поняла меня?

Два взгляда перекрестились, и оба они узнавали друг о друге что-то новое в эту ночь. Довольным полученным знанием не выглядел ни один.

– В машину, – повторил Скай. Не доверяя женщине, весь путь до дверей клуба он придерживал ее за шею сзади. И молчал, не давая возможности накопившемуся гневу излиться во внешний мир.

Черный джип с открытым верхом был припаркован левее входа. С правой стороны доносились стоны – там Себастиан Тротс заканчивал свой вечер на суше совсем не так, как планировал, катаясь по земле между ног охранников, прижимая сломанную руку к груди.

Керстен Уидден повторила попытку придти на помощь, но вскрикнула, едва не оставшись без скальпа – предупредив ее намерение, Скай сжал светлые волосы в кулаке. И слов он тратить больше не стал, даже не приостановив шаги, продолжил свое движение к машине. Керстен вынуждена была следовать за ним спиной вперед, отогнув назад голову. Не было сомнений, что в случае «сидячей забастовки» Уидден поволочет ее по асфальту. Дюк остался с охранниками. Двигатель джипа заработал.

Уидден продолжал страшно молчать и в машине. Керстен со своей стороны считала, что заговорить первой – значит признать свое поражение. Но от города до поместья был почти час езды, и спустя какое-то время она не выдержала, еще ощущая в голове пары алкоголя и вкус адреналина, невероятно возбудивший ее тогда, в клубе. Инстинкт самосохранения притупился. Откинув одолженную куртку вместе с остатками блузки на заднее сидение, она принялась разглядывать свои груди, искусительно приподнятые почти прозрачным лифчиком с бордовыми бабочками. Женщина восхищенно вздыхала, водя ладонью по гладкой коже, оглаживала свои ребра, вновь возвращаясь к груди. Уидден искоса поглядывал на театр одного актера, молчал, стиснув зубы и пальцы, практически не чувствующие руля. Когда Керри начала ласкать свои бедра, сдвигая юбку вверх, он зарычал.

– О, Себ! – простонала Керри, одним глазом наблюдая за Скаем.

С местью она перестаралась, это стало понятно, когда на границе своих владений муж ударил по тормозам. Таща за собой упирающуюся женщину, он быстрым шагом преодолел все строительные раскопки, остановился у столбиков старых ворот – их собирались перенести после окончания реконструкции двора. Керри по инерции впечаталась ему в спину. Кричала и визжала она ровно до тех пор, пока не сообразила, что ее могут услышать спящие обитатели поместья. Керри совсем не улыбалось рассказывать восьмилетней дочери о собственном поведении в эту ночь.

Уидден вел себя странно. Разорвав лохмотья блузки пополам, каждым куском он привязал руки Керри к столбикам ворот. Узлы были крепкими, это Керри проверила сразу.

– Ты сдурел! – дергая то одной рукой, то другой, поворачивая голову, рычала женщина. Скай молча продолжал экзекуцию. Лифчик был сорван одним движением и втоптан в грязь. Потом разлетелась юбка, трусики. Керстен освежила в памяти запас шотландских ругательств. Мать никогда не подозревала, что тихая, пассивная дочка знала их. Неужели он собирается…

Ударом ботинка заставив ее раздвинуть ноги, Скайлер нажал Керри на поясницу, та прогнулась. Горячий и очень твердый член проник в нее без предварительных игр. Керри захлебнулась собственным криком.

Руками крепко, до синяков, придерживая ее бедра, Уидден двигался, установив собственный ритм. Судя по звукам, он получал двойное удовольствие – от факта наказания и от секса. Сначала Керри было немного больно, но тело ответило привычной реакцией на прикосновения Ская, и через минуту она уже двигала бедрами, стараясь не стонать.

Пять минут – и Уидден кончил, оставляя ее без удовлетворения. Не проявляя эмоций, он освободился из тела женщины, обтер член о ее зад, застегнул джинсы и широкими шагами направился к дому.

– Эй, а я? – хрипло выкрикнула Керстен.

Скай повернул голову, чтобы окинуть ее полным презрения взглядом.

– Обойдешься.

Он ушел. Керри вяло мысленно выругалась, подвигала бедрами. Желание кончить осталось, только ничего не выходило из этого. Даже руками не могла помочь себе. Руками… Керри медленно осознавала ужас своего положения. Она голая посреди стройки, с привязанными руками и подсыхающей спермой на теле. Скоро вернется второй джип с Дюком и охранниками, утром приедут строители. Жена их шефа без клочка одежды на теле распята в воротах.

Женщина захрипела. Начала дергаться и извиваться уже не ради сексуального удовлетворения. Уидден свое дело знал, узлы не поддались ни на миллиметр. Наступив острым каблуком босоножки на другую свою ногу, Керри вскрикнула.

– Уидден, ублюдок, убью тебя!

Стоя в тени балкона, Скайлер бесстрастно наблюдал, как женщина начала извиваться с удвоенной силой, на все лады проклиная его. Потом придет время ужасаться себе – он всё это делал с нею, его единственной любовью? Оправдание найдется – он видел ее всякой, даже грубой, злой, с грязным ртом, но низкопробной нетрезвой шлюхой – впервые. А шлюхи любят грубое обращение.

Керстен бессильно повисла в своих путах, тихонько поскуливая. Оставить бы ее так до утра в наказание… вся заносчивость этой дамочки будет растоптана взглядами посторонних. Но это была его женщина, мать его дочери. Он не унизит ее так.

Плечи почти уже выворачивались из суставов, но Керри не реагировала на боль. Ожидание утра было страшнее. Тихий звук шагов – но она глаза открывать не собиралась. Лучше умереть. Какая разница, кто это – Дюк или сторож, совершающий обход? Керри равнодушно ждала первых слов незнакомца. Вместо этого ткань, державшая ее руки, лопнула, и Керри, не устояв, упала в глину и грязь.

– Шевелись, – с раздражением проговорил Скай. Дернул ее за волосы вверх, будто забыв другие способы обращения.

Женщина взвилась дикой кошкой – откуда только силы взялись? – мотнула головой и вонзила зубы в сжимавшую ее волосы руку. Тихое проклятие, и от жестокой пощечины зазвенело в ушах. Скай никогда не поднимал на нее руку, но, видимо, здорово накипело. Впервые в жизни Керстен Уидден увидела пресловутые звездочки в глазах. Каблук левой туфли, державшийся усилием воли, сломался, грязь вновь поприветствовала тело Керри. Скай попытался заставить ее стоять – история повторилась. Не переставая материться, он опустился на одно колено, дернул Керстен за правую ногу и отломал второй каблук.

– В дом.

Интересно, он теперь будет общаться с ней только командами? Вся содрогаясь от ужаса, что Джой или повариха выйдут из своих комнат, решив попить водички, Керстен позволила протащить себя по дому и втолкнуть в комнаты Скайлера. Грязное голое тело, дрожа и поскуливая, забилось в угол, прижав к груди ноги. Скай окинул Керри оценивающим взглядом – вся перепачканная глиной, не удовлетворенная сексом, в изломанной обуви, но готовая защищаться. Протянул руку к ее лицу – зубы щелкнули в миллиметре.

Скай присел на угол кровати, тяжело дыша.

– Я предупреждал тебя не флиртовать с другими мужчинами. Ты знала. А теперь иди в ванную.

– Я не флиртовала с парнем, я собиралась с ним переспать! – огрызнулась воинственная амазонка. – Думаешь, мне не было больно узнать о наличии у тебя любовницы?

– Я не встречался с Белль ни разу с тех пор, как вернулся в твою жизнь. Почти три месяца. Мне только ты нужна… была… – он потер ладонью лоб и глаза. – Иди в ванную.

Молча поднявшись сначала на четвереньки, потом на две ноги, Керри тенью скользнула в двери просторной ванной. Места тут было много, хватало и чтобы отмыться от ночных приключений, и станцевать ламбаду, и предаться унынию. За шумом льющейся воды она не расслышала звук щелкнувшего замка, но поняла, что Скай запер ее, когда попыталась выйти спустя два часа. Немного повозмущавшись и постучав в дверь, Керри вяло пригрозила «Я тебе покажу!», на скорую руку соорудила постель из халатов и полотенец и тут же забылась тяжелым сном.

Утром дверь ванной оказалась открытой, а Скайлера не было в его комнатах. Завернувшись в халат, Керри на цыпочках перебежала к себе – и продолжила отсыпаться в теплой уютной постели. После полудня она позвонила на кухню, чтобы Руана прислала поднос с едой наверх в комнату. Спать больше не хотелось, видеть кого-либо – тоже. Керстен расхаживала по комнате, настраивая себя против Ская.

– Как он посмел так вести себя, подонок? Думает, ему всё дозволено? Считает меня тряпкой, которая простит всё, что угодно, только бы не на свалку? Ненавижу! – последнему возгласу, она сама понимала, недоставало искренности. И решила потренироваться. – Не-на-ви-жу, не-на-ви-жу!

В дверь постучали. Керстен метнулась к ней дьяволицей, готовясь убить Скайлера Ровера Уиддена. Но за дверью стоял Дюк. Он явно чувствовал себя неловко, мялся и отводил взгляд.

– Пожалуйста, соберите свои вещи и документы для поездки, мисс Керри.

– Поездки? – женщина непонимающе уставилась на него.

– Так Скай распорядился, – Дюк ушел от ответа. И от нее тоже. – Вертолет ждет.

Не понимая, что задумал Уидден, Керри растерянно замерла посреди комнаты. Он собирается вместе с ней на необитаемый остров или планирует познакомить со своей любовницей? Будет заглаживать впечатление от своего поступка или выкинет ее из вертолета, чтобы избавиться навсегда? Ответ получить было не у кого.

В конце концов она бросила в сумку несколько универсальных предметов одежды, в основном, брюки и футболки, положила канадский паспорт, кредитку – наличных денег у нее практически не было. И вышла во двор. Будем решать проблемы по мере их возникновения.

Дюк терпеливо ждал ее на террасе. Окинув взглядом скромную сумку, он только вздохнул.

– Всё ваше имущество, мисс Керри?

– Надо было брать всё? О ужас, я «Кохинор» в сейфе оставила! – притворно ужаснулась женщина.

Дюк не засмеялся. Такими печальными его глаза Керри не видела уже девять лет, с ее прошлого побега с острова.

– Дю-юк! – в голосе миссис Уидден звучала угроза.

Тот снова отвел глаза.

– У меня приказ.

– Что за чертов приказ? Где сам Скайлер?!

– Скай… он… решил, что вы его не увидите.

Вертолет с работающим пропеллером был уже виден, и с каждым шагом к нему они слышали друг друга всё хуже.

– Какого черта? Он, что, не полетит?

– Я полечу с вами. Велено доставить вас на место в целости и сохранности.

– Какое место? – Керри уже почти отчаялась что-то понять. – Дюк, что происходит?

Большой парень робко взглянул на нее, снова уставился на свои ботинки.

– В Монреаль. Скай сказал, что отпускает вас. Что вообще не имел права вмешиваться… спустя годы…

Керри застыла на месте, осознав услышанное. «Не имел права вмешиваться?» Он это осознал только тогда, когда она по-новой влюбилась в него? БЫЛА нужна?

Ультразвуковой крик раненой горгульи может издать любая женщина в подходящий момент. Получилось это и у Керри. Дюк вздрогнул всем телом и уронил сумку на землю. А Керстен Уидден уже мчалась назад к дому.

– Скайлер Уидден! – кричала она. – А ну, выходи и поговорим, как мужчины!

– Ты не мужчина, – Скай стоял в воротах конюшни и выглядел очень усталым. – Если бы ты была мужчиной, я не жил бы попеременно то в раю, то в аду последние десять лет моей жизни.

Керстен жестко хмыкнула:

– Ты жил бы только в аду в очаровательной компании Луэллы Нит. Так что возблагодари небеса за меня. А теперь объясни, что всё это значит. Ты велел Дюку отвезти меня…

Скай только махнул рукой.

– Отправляйся домой, Керстен. В свой привычный мир, к своему адвокату. Ничего у нас не получится.

– А дочь?

– Немного позже я созвонюсь с тобой, чтобы решить, в какую школу мы отдадим Джой, с кем и где она будет проводить каникулы.

Лицо Керри напоминало застывшую маску.

– Хочу услышать от тебя правду. Почему?

– Керстен! – рявкнул Уидден. – Я совершаю самый трудный поступок в моей жизни, я отпускаю тебя – и не для того, чтобы отвечать на идиотские вопросы, – он развернулся, чтобы снова уйти в темноту конюшни, покинуть ее.

– Я никуда не полечу, – решение было принято в одну секунду, но Керри была уверена – оно правильное.

Скай замер спиной к ней.

– Ты считаешь меня способным повторить это предложение?

Скрывая улыбку, Керри покачала головой.

– Нет… впрочем, возможно. Ведь ты остался всё тем же дураком, которого я полюбила. Уидден, я люблю тебя.

– Но вчера я…

– Вчера не было. Или не забывать? Однажды, возможно, мы используем этот сюжет в наших ролевых играх, – она подняла сумку, валяющуюся у ее ног. – Мне все-таки ехать?

Скай с быстротой молнии смял женщину в своих объятиях, лицом она уткнулась в его грудь.

– Год за три, умножаем на десять. Ты мне должна, как минимум, тридцать лет совместной жизни. И никаких парижских девушек.

– Договорились, – мурлыкнула Керстен, потираясь затылком о его подбородок. – Тем более что я не планировала растить и второго ребенка в одиночестве.

Руки Ская разжались.

– Что? – слабым голосом уточнил он.

Керри довольно улыбалась.

– Вчера у Катрин я сделала тест. Ты обречен вновь стать папой.

– И ты не сказала, когда я… тебя…

– Ты не смог бы причинить мне настоящего вреда. Ты не хочешь спросить, должен ли ты испытывать счастье?

– Я сам знаю, что должен испытывать, – отрезал Скай. – Я научился доверять своим чувствам. Они все мне кричат, что седина с тобой мне обеспечена. Плюс расшатанные нервы, когда подрастут наши девочки. Надо бы запастись дробовиком от поклонников…

Эту красивую пару часто видели гуляющими в парках Монреаля – беременная женщина, потом с коляской, с крошечной девочкой, а в периоды каникул – с двумя. Керри Лайт с успехом выпускала коллекции одежды для обеспеченного класса и не гналась за званиями поставщика королевских семей и иконы стиля. Жизнь дала ей Скайлера, Джой Доув и Селесту, которую домашние называли просто Пиджен⁴*. И этого было достаточно.

Примечания

1

2

3

4

Оглавление