Сон [Мияки Тацудо] (fb2) читать онлайн

Мияки Тацудо Сон

Настал конец августа. Костя, докурив, зашёл в аэропорт. Он встречал свою девушку, которая, отдохнув, должна была вернуться с моря. Они давно были вместе и расставались лишь тогда, когда Оля уезжала к своей бабушке на юг. Костя же в дни своей юности проводил это время в деревне, а теперь тратил его на работе. Ему было почти двадцать пять, ей двадцать четыре. Их отношения с виду казались идеальными. И все друзья ждали от них лишь одного, когда они наконец-то решат официально соединить свои судьбы воедино. Но торопиться пара не хотела. Наверное, у двоих были на этот момент свои причины, которых никто кроме их самих не знал. Костя приехал заранее, как обычно, со своим другом Лёшей на его старушке «Альфа Ромео», с которой он обходился, как Костя с девушкой и не особо торопился от неё избавиться, хоть та ему порядком потрепала нервы. Лёха в аэропорт не заходил, припарковав машину на парковке, он вышел, открыл капот и завис над ним как всегда, когда удавалась такая возможность.

То ли рейс задерживался, то ли Костя слишком опередил события, но ребят до сих пор не было. Лёха набрал номер Кости:

— Ну, где вы, голубки?

— Всё, встретил, скоро будем, подожди немного, перекури.

— Я не курю.

— Я знаю, я же образно.

Лёха повесил трубку и осмотрелся, погода ухудшалась, тучи сгущались, покрывая небо сплошным слоем. Пошёл мелкий противный дождик. Оля и Костя наконец-то появились. Они наспех подбежали к нему и сели в машину:

— С возвращением в город дождей, Оль, — приветливо улыбнувшись, произнёс Лёха.

— Привет! Я по ним ещё не успела толком соскучиться, — ответила Оля.

— Я обожаю гулять в такую погоду, — добавил Костя.

Машина тронулась с места. Жили они не так далеко, но пока ехали, Лёхе показалось, что с Костей и Олей что-то не так, не то, чтобы они ругались, нет, они как будто словно роботы отвечали на вопросы друг друга.

"Фиг с ними, их дело, как им общаться. Может меня стесняются, хотя раньше никогда ничего подобного за ними я не замечал", — продолжил, не сильно обращая на них своё внимание, тем более, что заданный маршрут был окончен.

— Приехали.

— Спасибо, шеф, сколько с нас? — необычно бодро для совместного разговора ответила Оля, хлопнув его по плечу рукой.

— Для своих — бесплатно, — произнес Лёха, добавив к ответу лёгкую улыбку.

— Когда в «Лису» придёте? («Лиса» — бар, в котором их старая компания зависала ещё со школы).

— Ну не сегодня точно, — сказал Костя.

— Как знаете. Как решитесь, звоните.

— Несомненно, это будет скоро, ещё раз спасибо.

Костя пожал руку Лёхе, и они ушли.

Вот вроде всё как обычно, но его, Лёху, не покидало чувство, что тут что-то не так. " Ну и бог с ним, с этим чувством", — подумав, он припарковал машину у дома и, выйдя, решил прогуляться.

"Никогда я не понимал таких людей, как Костя, что хорошего в прогулке под дождем", — размышлял Лёха, уже завернув в сторону парка. Он надел наушники и включил на смартфоне соответствующий атмосфере плейлист: "Так-то уже лучше".

Они с Костей, что называется, были друзьями детства. Даже в садик один ходили, чёрт знает, делили ли они один горшок на двоих, но точно относились друг к другу как братья. В восьмом классе к ним в школу перевели Ольгу, с которой Костя впоследствии и начал встречаться, и с тех пор никто их по отдельности больше не видел. Лет семь они жили вместе. Хотя всем казалось, что их конфетно-цветочный период затянулся, им же на это было наплевать. Друзья полагали, что впереди у них была целая вечность. Отношения между ними на дружбу Кости с Лёшей никак не повлияли. Они так же виделись и помогали друг другу по мере необходимости, как и раньше. Лёха прошёл пол парка и, сев на скамейку, открыл прихваченную с собой бутылку пива. Попивая, продолжая вслушиваться в льющиеся в его уши мелодии, он сидел и рассматривал природу.

«Нет, что-то тут явно было не то», — хоть, что именно, он и не мог понять, но возникшее ощущение никак не покидало его. Он повернул голову, и его взгляд упал на сначала едва заметную, но показавшуюся ему странным и не уместным здесь вещь. Лёша медленно встал со скамейки и подошёл к ней, опустившись на корточки, он рассмотрел предмет, оторвавший его от пива. Это был цветок, похоже, из железа, Алексей воочию наблюдал за его ростом, его стальные лепестки постепенно, словно в замедленной съёмке росли, точно росли, и он здесь и сейчас видел невероятное чудо то ли природы, то ли его резко больного воображения. Он вернулся назад на скамейку, осознавая весь бред увиденного и нереальность происходящего, Лёха допил одним залпом пиво.

«Чертовщина какая-то», — Лёша еще раз посмотрел в сторону, убедившись, что цветок по-прежнему находится на месте и так же растет, перевёл с него взор, и его резко склонило в сон. Засыпая прямо там, в парке на скамейке, последнее, что пронеслось у него в мыслях: «Такого со мной ещё не случалось», — и сон сморил его окончательно.

Проснулся Лёша уже дома, происходящее, уже не казалось ему чем-то сверхневероятным. Он всё понял и первое же, что сделал после пробуждения, позвонил ей. Всё это было всего лишь сном. Дожидаясь её ответа, его терзали разные чувства, в конце концов, ему редко снились сны, да еще и такие реалистичные. Она наконец-то ответила.

— Как он? — первое, что спросил Лёша.

— Без каких-либо перемен, — произнесла Оля непривычно грустным голосом.

— Вы мне оба приснились.

— И что именно, ну я имею в виду, что мы делали в нём?

— Да ничего особенного, Костя, как и раньше, встречал тебя из аэропорта в Пулково, а я довёз вас до дома.

— А мне ничего с тех пор не снится. Слушай, съезди, расскажи ему.

— Ты права, я давно у него не был.

— Спасибо. Если честно ума не приложу, что бы я без тебя делала. Спасибо.

— Я ничего и не сделал. Не считая простых вещей. Пока.

— Пока. Позвони мне потом.

— Хорошо.

Лёша повесил трубку. И немного поразмыслив над планами на свой день, собрался и первым делом направился, куда пообещал. Он поехал к своему другу в больницу.

Добравшись, он поднялся к нему в палату, его немного потряхивало, так почему-то было всегда при виде своего друга в таком состоянии. Костя выглядел, как обычно. Он лежал в коме уже несколько месяцев. С той поры, как попал в автокатастрофу. В тот день он возвращался с дачи из загорода на машине отца, он уже ехал по кольцевой дороге в сторону города, погода была нелётной, но он всегда любил её, эту погоду нашего родного города. В один момент машину занесло, и он, не справившись с управлением, слетел с трассы. От машины ничего толком не осталось, как и от самого Кости, нет, он был цел, но до сих пор так и не пришёл в сознание. Врачи ничего толком в таком случае сказать не могли и желали нам всем, уповать на чудо и ждать. Но сколько ждать и чего никто из нас не знал, и знать не мог. Лёша рассказал другу о своём сне, продолжая думать при этом о его печальном состоянии и невозможности никак повлиять на его изменение. Как же тяжело быть беспомощным, особенно глядя в закрытые глаза своего близкого друга: «Да, братишка, ближе тебя у меня уже точно никого не будет, давай выкарабкивайся от туда». Он дотронулся до его руки, вспомнив её былую хватку: «Знаешь, сейчас ты бы, наверное, вновь попрекнул меня, за то, что у меня до сих пор нет постоянной девушки. И да, я всё еще работаю у своего отца». Он поговорил ёще и ёще и, исчерпав свой небогатый словарный запас, медленно поднялся, собравшись покинуть стоявшую в полной тишине палату, подытожив: «В общем, Кость, мы все ждём тебя назад». Он пожал бездвижную руку друга и вышел.

— У вас не будет сигаретки? — спросил Лёша у курящего на входе работника больницы, тот, молча, протянул ему открытую пачку.

Не знаю почему, но сейчас ему захотелось покурить. «Так часто раньше стрелял сигареты Костя», — вспоминал Лёша, сильно затянувшись её едким табачным дымом. Он постоял, покурил, размышляя о том, что в последнее время он стал слишком часто всматриваться в то, что его окружает, словно ища некоторое отличие от реальности, в которой, как ему казалось, он давным-давно привык жить. Но она обманчива. Виной тому, по-видимому, были его сны, в которых он переставал ощущать отличие их от действительности. В них её точно не было, и быть не могло. Но зато в них существовал он — Костя живой и здоровый, как раньше. Он выбросил окурок в урну и поспешил ретироваться с этого места.

«Поганая жизнь…» — последнее, что он еле произнёс, покидая территорию больничного учреждения.

Сегодня Лёха решил не идти на работу, сказав отцу, что проведёт день в больнице. В принципе он ему не соврал, хоть и заходил в неё всего на несколько часов. После, поставив машину у дома, Лёша пошёл в «Лису», его накопившимся эмоциям сейчас явно не хватало немного спиртного. Он присел за столик, за которым раньше всегда проводила время их компания, но сейчас он был один. Он заказал себе виски, потом ещё виски и ещё. Так он досидел до вечера и в довольно неплохом подпитии оказался дома. Сон наступил гораздо быстрее, чем он думал…

Была пятница. Конец рабочей недели, его разбудил звонок:

— Алло, Лёха, это Костян, дуй к нам в «Лису», тут все наши собрались, только тебя не хватает.

— Иду, иду, скоро буду, — всё еще сонным голосом ответил Лёша, приходя в себя.

Он оделся и вышел. «Опять решили набухаться», — цель этого собрания ему была известна, и он довольно быстро добрался до бара и, поздоровавшись, приземлился на одно из свободных мест у столика.

— Здорово, братан, как сам? — Костя прям сиял.

— Нормально, чё за сбор? Вроде не договаривались? Или я что-то упустил?

— Да вот думаем на выходные скататься за город с палатками. Ты как, с нами?

— Куда ж я денусь.

Разом скрепили согласие бокалами и залпом осушили их.

И они поехали: Лёша, Костя, Оля и ещё пятеро их друзей на двух машинах. И опять всё шло словно по сценарию. Только по не совсем понятному, впервые при всех Костя, ещё вчера сияющий от своих идей, поругался с Олей, да так, что казалось, их отношениям пришёл конец. Как говорят: «Всё когда- то заканчивается». Так вот, у всех вокруг создалось ощущение, что это тот самый момент. И только Лёха, понимая, что всего этого просто не может быть, закурив, стоял и всматривался в окружающую их местность. Он пытался увидеть что-то, что отличит сон от реальности. Что-то на подобии того цветка в парке, но ничего кроме фона ярко светящего солнца на кромках деревьев он так и не увидел. Так ему казалось.

Он очнулся от сна.

Лёше больше не представлялись эти сны нормальными, хоть там и существовал в сознании его лучший друг, но он в них начал ощущать иллюзорность происходящего. И настроение после таких снов оставляло желать лучшего.

— Привет. Я снова его видел. Всех нас. — Лёша чувствовал, как напряженно даётся ему этот разговор, но сказать о сне было его долгом.

— И как он?

— Да не очень, Вы поругались. Поругались, так как никогда раньше.

— Может это всё связанно?

— В смысле? Что связанно?

— Я вчера была у Кости и рассказала ему о своих переживаниях. О том, что не знаю, как мне без него дальше жить.

— Мне кажется — это бред. Не загоняйся. Просто вчера я много выпил, вот мне всё подряд и снится.

— Возможно. Знаешь, у меня есть к тебе маленькая просьба.

— Говори.

— В следующий раз, когда увидишь его, передай ему, что я по-прежнему люблю его.

— Хорошо, передам. Как ты вообще?

— Нормально. Держусь. Хоть сил и не хватает. Правда даже думать не хочу, что будет дальше.

— Вот и не думай. Всё наладится, я верю в это.

Они поговорили ещё немного, и Лёша повесил трубку. Денёк сегодня был не самый лучший. Осень во всю уже вступила в свои права. А ему нужно было отвести свою старушку в автосервис, давно надо было, вот видимо время и подошло. Он сам толком не понимал, почему он так решил, но уже приступил к выполнению задуманного на день. Он заехал в знакомую мастерскую, в которой, пожалуй, он проводил куда как больше времени, чем в тех же кинотеатрах. Оставил машину, назад добирался своим ходом. Почему-то его опять клонило в сон, как будто его что-то туда звало. Он сел в трамвай и поехал в сторону дома.

«Давненько же я не ездил вот так в общественном транспорте по городу», — раздумывал он, глядя в большое окно трамвая. Пейзаж за ним всё менялся и менялся, дома, деревья, опять дома и магазины, по-своему красивые жёлтые листья деревьев в какой-то момент его лицезрения будто стали ярче, и вся картина за окном приобрела воистину осенний вид, именно так его разум представлял себе осень. Как на картинах, тетрадках или экране его старого монитора…

«Неужели я опять уснул? Если да, то куда мне идти дальше? Что тут делать?» — сон с осознанием его действий, пожалуй, самое страшное, что он мог себе представить и уж тем более вообразить, что такое могло произойти именно с ним. В конце концов в такое сложно поверить, не испытав на себе лично. Он вышел из трамвая и направился гулять по предполагаемому сну. Люди вокруг ходили, как и везде в реальной жизни, солнце и тучи картинно располагались на голубом небе. Всё вроде было, как на яву только, казалось, намного ярче что ли. В разы ярче или контрастнее. Он не особо различал какие-то понятия в графике, поэтому и описать, что именно было сложно.

В этот раз во сне он был один, нет, его всё так же окружали люди, но Костяна он здесь не чувствовал, его друга не было, и он понимал это. Лёхе никто не звонил, никто не тревожил его неожиданный сон. Этот сон — прогулка был по-своему хорош, он просто шёл. Шёл и думал о том, что его окружало, о тех, кто ему был дорог в этой жизни. Не было никакой усталости, он уже прошагал целую вечность, но ему не хотелось останавливаться. Он прогуливался вдоль Фонтанки, поглядывая на редко проходящие по её руслу экскурсионные катера, всё ощущалось словно наяву, пока не зазвонил телефон, и он, вспомнив о нём, потянулся за ним в карман и, нажав на кнопку «принять вызов» сразу понял, что не спит и слышит её голос:

— Лёш, приезжай скорее, Косте стало хуже.

— Еду, — ещё до конца не восприняв услышанное, ответил Лёша.

Он приехал в больницу так быстро, как мог.

— Как он? — спросил Лёша у стоявших рядом с его койкой родителей Кости.

— Ухудшение состояния. С чем связано врачи не могут сказать. Говорят, если так и пойдёт дальше, то ему осталось не долго, — эти слова дались им с трудом, вокруг чувствовалась напряженность.

Его мать и Ольга заплакали. Лёша обнял Олю, посочувствовав, он сжал руку своего друга и произнёс ему:

— Держись, мы все с тобой, и всё будет нормально.

Он решил поговорить с ним, дождавшись, когда его родители и Ольга ушли, он тут же принялся рассказывать другу, как он гулял во сне в мире, в который погрузился Костя. И как он жалел, что не понимал его, когда Костя рассказывал ему, как порой прекрасно погулять, пройтись по нашему городу одному, поразмыслить, оставшись один на один со своими думами.

Позже он уже никуда не торопясь побрёл из больницы в направлении своего дома и загрузился размышлением обо всём этом: «А что если мои сны с ним действительно как-то связаны? Может, в них я вижу отражение того, что происходит с ним тут? Ведь в последнем сне его не было, а тут ему стало хуже. Может, стоит попробовать во сне рассказать ему об этом? Но не изменит ли это весь сценарий сна? И как на нём это отразится, если это вообще возможно и действительно как-то связано. Хотя если подумать хорошенько, то при данных обстоятельствах врятли ему станет хуже, чем сейчас. Может это выведет его из комы? Стоит попробовать».

Лёша зашёл по дороге в аптеку и купил упаковку снотворного, которое когда-то принимала его мама. Сна не было ни в одном глазу, а желание что-то срочно изменить было.

Он пришёл домой, поев, проглотил сразу несколько таких таблеток, и постепенно его глаза закрылись.

На этот раз он отчетливо понимал, что находится во сне, искать какие-то отличия не пришлось, ибо все деревья там были железные, облака двигались лишь тогда, когда он обращал на них внимание, то и дело встречались непонятно выглядевшие и не пойми какие люди, видимо, это был эффект от снотворного. Во сне он осознавал, что там до сих пор оставался мир его друга. Он, не теряя времени, позвонил ему и договорился о встрече:

— Где и когда?

— В «Лисе», где ж ещё. Давай прямо сейчас.

— Давай. Я не занят.

Лёша повесил трубку и добавил про себя: «Ещё бы ты был занят, знал бы, в какой ты жопе».

И они встретились. Заказали выпить, Лёха непривычно для Кости, взяв из его пачки сигарету, прикурил и принялся за задуманное. Затянувшись покрепче, собравшись с силами, произнёс:

— Ты знаешь, Кость, а ведь всё это сон.

— Что? — улыбнувшись, сказал Костя, — ты перепил уже?

— Нет, правда, я пришёл к тебе, чтобы сказать об этом.

— Точно перепил, и ничего глупее я от тебя и не ожидал услышать, очень интересная затея выцепить меня побухать, но, извини уж, сегодня я не планировал набухаться по полной.

Лёша ожидал чего-то подобного, но отступать не собирался, пытаясь подобрать слова попроще и доходчивее, продолжил.

— Ты можешь не верить, но хотя бы выслушай своего друга, ты дорог всем нам, поэтому я и иду на такие меры, ты попал в автокатастрофу и уже несколько месяцев лежишь в коме. А я, засыпая, попадаю в мир, где есть ты, живой и невредимый, — кажется, он сказал всё, что хотел. Докурив сигарету до самого фильтра, он затушил окурок в ожидании того, что его услышали, но, кажется, всё это было счетно. Сон не планировал меняться в сторону, над которой у него не было власти.

— Так, это уже перебор. Извини, но я этот бред слушать не собираюсь. Пока. Как проспишься, звони.

Костя встал из-за стола и вышел.

Сидевший в одиночестве Лёша допил содержимое своего бокала: «Без толку. Всё просто без толку». И он проснулся.

«Что теперь? Просто дожидаться пока всё кончится? Пока он не умрёт? Тогда что? Буду ли я дальше видеть его в своих снах?» — он посмотрел на телефон. Оля после больницы так и не позвонила, хотя, когда уходила, зарекалась сделать это. «Сейчас я не в состоянии говорить с ней. Надо переждать», — он собрался и поехал забирать свой «Альфа Ромео» из сервиса.

Когда Лёха вновь оказался за рулем своей старой малышки, он долго не решался тронуться с места, мысли мешали ему толком сосредоточиться, но решение возникло к нему само. Уже подъезжая к своему дому в Московском районе, он передумал и поехал дальше, туда — на кольцевую дорогу, где они когда-то вместе с Костей ехали и радовались приобретению его машины. Хоть она и была уже тогда не в самом лучшем состоянии, но они были ей рады. Так же как сейчас, два друга сели в машину и помчались по кольцу, молодые и безбашенные. Одновременно вспоминая об этом и переживая давно забытые чувства в своей голове заново, Лёше пришла идея, от которой ему впервые за последнее время стало немного радостнее на душе. Он, развернувшись на ближайшей развилке, остановился у дома, приткнул машину и закурил, не выходя из неё. Лёша сидел и смотрел на небо. Сидел, курил и смотрел, он знал теперь, чего хочет, оставалось дождаться…. Сон пришёл не сразу, его вновь туда что-то затягивало, и он погрузился в него, откинувшись на своём сидении…

Просыпаясь, он не сразу сообразил, что звонит его телефон: «Кто-то нарочно сменил ему мелодию?» — с долю секунды он соображал, звонил Костя:

— Лёха, ты где? — его голос показался ему каким-то взволнованным что ли.

— В альфе сижу.

— Занят? Можешь в «Лису» подскочить?

— Считай уже еду. Что-то стряслось?

— Не то чтобы, хочу поговорить.

— Понял, еду.

О чём Костя спешил поговорить в тот момент, для него не имело смысла, его радовал сам факт, что он всё ещё помнил, чего он хотел. И время позволяло. До «Лисы» он добрался быстро, благо жил неподалеку. Костя, как обычно сидел на своем привычном месте. Весь бледный, пил вроде виски, судя по цвету жидкости в его бокале.

— Здорово, что стряслось, рассказывай? — он присел, напротив, с готовностью выслушать друга.

— Ты знаешь, Лёх, у меня какое-то странное ощущение?

— В смысле, объясни.

— Не знаю, как и объяснить, если честно, гадкое ощущение, как будто я скоро умру.

— Мда, хреново, братан, — он закурил, обдумывая: «Он ничего не помнил о моих словах, значит, ничего не было, и разговор вряд ли как-то связан, лишь на время пока я тут, иначе как объяснить то, что я сейчас услышал?»

— И оно не проходит, — продолжал Костя, — мне от него не избавиться никак, понимаешь? И я решил, что единственный кому я готов об этом сказать это ты.

— Не знаю, что и ответить, — Лёша не стал повторять своих предыдущих попыток, помня о неудаче, — но у меня есть предложение, и я готов с ним поделиться. Давай, как раньше проведем сегодняшний день уйдя в отрыв?

— Слушай, а мне твоя идея, несомненно, по душе, может быть ты прав, и мне просто необходимо развеяться и избавиться от всяких нервных расстройств.

И их идея тут же была воплощена. Они пили, курили и вспоминали, как им было весело раньше. На подъезде к Кронштадту друзья съехали к одному из фортов, куда позволяла эта дорога. Укрепления тянулись вдоль форта. Они остановились, не выключая фар, выбрались из авто и подошли ближе к спуску к воде. Друзья, молча, стояли и смотрели на водную гладь, на горящие далеко огни города-героя. Все-таки вода могущественна, глядя на неё, ты успокаиваешься, казалось бы, полностью, и все их, у каждого свои, но объединенные одной бедою тревоги сейчас словно растворились в этой самой глади. Она забрала их. Только лунная дорожка и тишина.

— Пойдем? — Лёше казалось, что это всё, он сделал, что хотел, и на душе у него было спокойно.

— Подожди секунду, — Костя спустился к самой воде и, взяв небольшой камень, отправил его прыгать по поверхности воды.

— Талант не пропьешь.

— Такой-то точно, — он улыбнулся другу. — Помнишь, как мы всё детство на озере пускали блинчики?

— Разве такое можно забыть?

— Теперь всё, пойдем.

Они забрались обратно в «Альфа Ромео» и поехали в сам город Кронштадт. Припарковав машину, они отправились бродить по его улочкам, заглянули в парк. Цвета осени по-своему дополняли их прогулку. Они ходили и всё вспоминали, смеялись, не думая ни о чём больше. Что там их ждало дальше, сейчас это чувство ушло и не собиралось возвращаться. Но обойдя почти весь остров Котлин, Лёха все-таки проснулся. Добрался домой, умылся, привёл себя в чувство, осознавая, что проводит во сне куда как больше времени и дел, чем наяву. Он подошёл к окну, закурил и взглянул на солнце, озаряющее его комнату.

«Спасибо тебе, братан, — сейчас он ощущал себя счастливым человеком. Он сделал всё, что смог, так ему казалось, пока не позвонила она:

— Я больше так не могу. Я не вынесу этого, — у неё был заплаканный голос.

— Я сейчас приеду, — всё, что он мог сделать — это помочь ещё одному близкому человеку, поганое ощущение безысходности тут же вернуло его обратно в реальность.

В больнице в палате Кости с виду ничего не изменилось, он так же бессознательно лежал, рядом с ним, держа его за руку, сидела Оля с заплаканным видом, она начала свой разговор:

— Тебя давно не было.

— Я был занят (соврал Лёша, ибо говорить о своих снах ему сейчас меньше всего хотелось).

— Врачи говорят, что его состояние ухудшается.

— Сколько ему осталось? — напрямую решил спросить Лёша.

— Говорят немного, точного ответа нет.

— Всё ещё образуется, не волнуйся, — не придумав ничего другого, попытался приободрить её Лёша, хоть и понимал, что эти слова сейчас никак не улучшат ситуацию.

Он побыл ещё немного, прежде чем уйти и по сложившейся привычке побрёл гулять по городу. Вновь остался наедине со своими мыслями, и только город слышал его, стены которого видели и пережили многое. Лёша брёл вдоль Фонтанки в сторону Невы. Проходя возле Кадетского училища, он остановился и, уставившись на воду, погрузился в свои переживания: «А что если попробовать как-нибудь взять Олю в свой сон? Чтобы хотя бы там напоследок она могла повидаться c дорогим человеком. Только как? Если получится, она должна будет испытать счастье. Своё счастье».

Лёша стоял и всматривался, как волны от проходящих редко катеров беспечно бились о гранитную набережную. Уже стоял конец октября, а они до сих пор катались. Весь этот пейзаж вдохновлял его душу ёще сильнее. «Счастье, почему ты так быстротечно? Как у всего есть свой конец, так и ты торопишься к своему. Душа в тот момент была счастлива, но любой мимо проходящий человек решил бы, видя его, что он несчастен», — так он выглядел, наружная оболочка давала сейчас истинную оценку происходящего в его жизни. Надо бы меньше об этом думать, чтоб с ума не сойти.

С этими мыслями он добрался, наконец, до Невы, спустился к воде на спуске, присев, закурил, и, взяв лежавший рядом камушек, запустил его, как тогда на заливе это сделал Костя. И улыбнулся, вспомнив их разговор. Вот теперь он точно был спокоен. Лёша взглянул на небо, всё было в порядке. Облака шли своим чередом.

Он достал телефон и набрал Олю:

— Ты хочешь попрощаться с Костей?

— Да, — тихо неуверенно, что понимает до конца, что ей предлагают, произнес её голос.

— Тогда пойдем со мной в сон.

Оля приехала к Лёше почти одновременно, как и он сам добрался до дома. Зайдя в квартиру, он сразу рассказал ей о своем последнем сне и решил предложить ей попробовать сделать то же самое. Единственное, что он не мог ей обещать, так это гарантию, что что-то получится. Идея была проста, Лёша решил, что им всего лишь стоит заснуть в одном помещении, и, быть может, всё получится. «Главное верить», — постоянно повторял он Оле. Она согласилась испытать его идею. Он достал снотворное, и они оба приняли его. Они сидели рядом и ждали, пока оно подействует.

— Как понять, что я во сне?

— Ну, я давно его различаю. Тут много мелочей. Сначала я видел странные железные цветы, деревья, потом стал различать уже разницу в цвете, там он как с картинки. Один раз встретил на улице танцующих киберпанков, одетых под стиль людей, всё бы ничего, но по ним было видно, что они не от мира сего. Сон — это странный мир, возможно, ты будешь видеть его по-другому, так как его обрисует твой разум. И главное, ни в коем случае не говори ему про реальность, я пробовал, это закончилось провалом и фактически окончанием сна заблаговременно.

Сон.

Звонок разбудил Лёшу, уже довольно привычно он быстро осознал, где он и внутренняя память напомнила об очередной цели его визита сюда. Он ещё не слышал звонка, но уже знал, что ему звонил Костя:

— Братан, выручай, батина машина куда-то пропала, отвезёшь нас с Олей ко мне на дачу? Я плачу.

— Да без проблем. Денег не надо.

Он, как и всегда встретил их на альфе, и они все вместе отправились, возможно, в их последнее совместное путешествие.

В дороге Лёша больше молчал, он старался не мешать моменту их маленького счастья. Он толком не знал, удалось ли ей попасть к нему в сон или нет, по сути уже было не важно, главное, что сейчас они были вместе и, не ругаясь, весело общаясь, проводили своё время. Лёша просто смотрел на дорогу, стараясь не отвлекаться при этом ни на что:

— Приехали, выгружайтесь.

— Спасибо, что выручил. Если хочешь, останься, места для всех хватит.

— Да нет, спасибо.

Они веселые, беззаботные, как никогда вышли из машины и скрылись в пределах дачи Кости.

Лёша не торопился домой. Он понимал, что они во сне, и желания куда-либо уехать ещё у него не возникало. Он выполнил свою маленькую миссию в этом сценарии и теперь просто стоял, облокотившись на свою машину, ожидая финала этой истории. Закурив, Лёша вглядывался в звёздное чистое небо. Оно было идеально. Таким он вряд ли когда ещё его увидит. Мозг его отлично проецировал.

Докурив, он выбросил окурок на землю, и ему показалось, что на секунду земля блеснула белым оттенком. Лёша взял в руку камень и кинул его со всей силы о землю. На месте его падения опять, блеснув белым, осталась чёрная дыра, которая тут же стала затягиваться. Видимо сон заканчивался, раз он был не таким стабильным. Оставалось немного, ещё чуть-чуть, и он проснулся.

Он уже не удивлялся тому, что всегда после сна ему кто-то звонил, но на этот раз его разбудили родители Кости:

— Приезжай срочно в больницу.

Лёша не стал ничего спрашивать, он и так всё прекрасно понимал. Он разбудил Ольгу:

— Ну как ты?

У неё был усталый взгляд.

— Так себе.

— Ты попрощалась?

— Нет. Мы просто были там счастливы. Как ты думаешь, это был, чей сон?

— Не знаю. Я сам ничего не понимаю.

— Вот и я, — и она замолчала, усаживаясь в машину и уставившись в окно, приложила к нему своё лицо.

Шёл дождь.

— Что с ним? — спросил сходу Лёша родителей Кости в больнице.

— Он умирает, — только и смог ответить его отец.

— Как? Неужели врачи ничего не могут сделать?

— Его сердце, как они говорят, всё реже и реже бьется. Говорят, что ничего не поможет.

— Дадим им попрощаться, — сказал Лёша родителям Кости, и они отошли в конец палаты, чтобы не мешать.

Что она говорила ему, не было слышно, видимо говорила шёпотом, в какой-то момент она произнесла нормальным голосом: «Мы будем там счастливы вместе», — и с этими словами она наспех открыла окно в палате и выпрыгнула в него.

— НЕЕЕЕТТТТ!!!! — закричали в один голос все, кто находились в палате и с ужасом наблюдали за происходящим в ней.

Лёша подбежал к окну первым и к своему немалому страху увидел лежащее на асфальте тело Ольги без каких-либо признаков жизни. В тот же момент в палате раздался однотонный писк приборов, что поддерживали жизнь Кости. Они означали остановку сердца. «Теперь точно конец», — с ощущением безысходности про себя произнёс Лёша.

Оля встала, осмотрелась вокруг и поняла, что попала в его мир. Люди, идущие по Невскому проспекту, протяжно замирали в движении. На самом проспекте не было машин, результат шока нарисовал ей совсем другую реальность, на проспекте танцевали те самые киберпанки, о которых, по всей видимости, и рассказывал ей Лёша. Играло немецкое техно.

— Я пришла к тебе, любимый! Я успела! — она всё ещё с заплаканным видом стояла и на её лице так же медленно, как к ней приближалась знакомая тень, вырисовывалась улыбка.

С той поры ему казалось, что дожди шли каждый день. Но только сегодняшнее утро освещалось солнцем. Лёша был одет подобающе случаю. Он вёз на кладбище родителей Кости. Уж кто-кто, а они его знали с детства. Перед ними в детстве ему не раз приходилось оправдываться за поступки, совершённые им и Костей. Никто кроме него не был сейчас так близок для них. Они ехали молча. Каждый помнил его по-своему и прокручивал эти воспоминания раз за разом.

Их решили похоронить вместе. Они провстречались и прожили вместе почти двенадцать лет. Выбрали их фотографию со школьного выпускного. На ней Костя и Оля, обнявшись, стояли на фоне входа в школу, и были счастливы.

Когда все прощались, Лёша отошёл к своей машине, закурив, взглянул на небо: «Будьте счастливы, и пусть вас ничего больше не разлучит».