Фарерские хроники. Часть 1: Родом из Скалистых гор [Ольга Александровна Чечина] (fb2) читать онлайн

Ольга Чечина Фарерские хроники. Часть 1: Родом из Скалистых гор

– Ох, и дивная ныне стоит погодка! – крепкий коренастый гном Фрост забавно сощурился, подставив широкое лицо, заросшее курчавой рыжей бородой, солнцу и сморщил от удовольствия округлый нос. Он поправил съехавшую на затылок остроконечную шапку, какую в целях защиты от солнца и ветра носили по обыкновению все гномы его края, а после задумчиво подергал густые усы и доходившую до пояса бороду. – Знамо дело, всю неделю теперь ясно будет. Ни капельки с неба не упадет! И хорошо это. И правильно. Дождичек-то и так уж довольно землю смочил. Тепереча, чтобы семена ростки дали, тепло нужно. – пробубнил он себе под нос и, открыв карие глаза, придирчивым взглядом окинул свой земельный надел, заботливо вспаханный после зимы и сплошь засаженный различными культурами. Участок в пятьсот гномьих шагов по длине и ширине достался ему от отца, а отцу от деда.

Давно уже их семья покинула родные Скалистые горы. Как случилась та страшная подземная гроза, разрушившая подчистую весь их огромный гномий город, так сразу и ушли. Да и какой смысл было оставаться? Великие некогда горы-то в одночасье сложились, словно карточный домик. Большая часть под землю ушла, на поверхности, почитай, ничего и не осталось. А со временем там и вовсе огромный провал образовался. С тех пор в том краю никто не селится, и ни одной живой души там не сыщешь.

Да уж, несчастье обрушилось с невиданным размахом. Много в тот проклятый день гномьего народа полегло. Ох, и много. Из двух тысяч больше четырех сотен не успели выбраться наружу, когда началась та гроза, будь она неладна! А вот дед Фроста, к счастью, успел сообразить, что к чему, когда вдруг задрожали пол и стены, а после начались мощные подземные толчки. Он и сам сумел выбраться, и жену свою вывел, и еще кого мог с собой прихватил.

Сильно дед тогда горевал. Да и не он один. А как не горевать-то, когда враз всего лишились. Родных, друзей, дома, ремесла… Ничего не осталось. И что делать? Как жить? Были ведь почитаемыми горными мастерами. Изо всех стран им заказы поступали. В мире очень ценили гномьи изделия. Любой, едва завидев на предмете их клеймо – скрещенные кирка и топор в причудливом резном круге, – был уверен, что это вещь качественная, и сносу ей не будет. На ярмарках покупатели с готовностью платили любые деньги, лишь бы купить гномий товар. Все ценилось: и боевое снаряжение, и орудия труда, и предметы для дома, и кухонная утварь. Существовала даже такая поговорка: «Гномья работа два века живет». Да, никто больше не мог так делать, как они. Ну и железо, с которым гномы работали, отличалось особой прочностью, а его залежи только в Скалистых горах имелись. И вот надо же такому случиться, в одночасье все переменилось, и гномы стали бродягами нищими.

Да, жуткая тогда беда приключилась. Страшная, тяжкая… Она оставила на сердце каждого уцелевшего гнома глубокую рану, которая теперь уж никогда не заживет. Что и говорить, врагу не пожелаешь такого пережить.

Хорошо хоть Император их Объединенных Фарерских земель не бросил в трудную минуту. Предоставил всем согласным земельные наделы в Острожном краю. Не сказать, конечно, что то слишком уж хорошие земли были. Из-за близкого расположения к извечным врагам Фарерских земель – Северным драконам, эти территории всегда пустовали. Ни люди, ни другие, более малочисленные народности не желали там селиться.

Гномы долго раздумывали. С одной-то стороны, боязно рядом с драконами жить. Однако те уже триста весен как вели себя мирно. В большей степени смущало гномов другое. Из искусных горных умельцев им предстояло заделаться обычными сельскими жителями, иначе говоря, крестьянами. Нужно было не только отказаться от своего естества, но еще и овладеть новым ремеслом. А это, по правде говоря, не так-то просто.

Тем не менее, нашлись такие, кто согласился и остался в Острожном краю. Иные же, зло сплюнув себе под ноги, недовольно заявили: «Что мы, черви какие в земле ковыряться?» и отправились в соседние Земли Золотого Пика к тамошнему императору на поклон. На тех-то территориях гор всяких разных хоть отбавляй, а на Фарерских землях Скалистые единственными были. Вот такая вышла печальная история.

Так дед пятьдесят семь весен назад стал не сказать, что счастливым, но все же обладателем участка земли в Острожных краях. Думал, что на время. Жена-то его, бабка Фроста, через месяц от бремени должна была разрешиться. Они-то планировали, что де родится ребенок, они еще с месяцок-другой побудут в Острожных краях, подождут маленько, покуда маленький гномчик не окрепнет, а после за другими гномами в Земли Золотого Пика отправятся.

Только вот гном думает свое, а великий гномий Бог Гадрук свое. И бывает так, что их мысли совсем не сходятся. Так вышло и с дедом Фроста.

Умерла его любимая жена при родах. Очень уж они тяжелыми оказались. И остался гном один с орущим младенцем на руках. От горя сам чуть на тот свет не отправился. Хорошо хоть рядом старая гномиха Ульха поселилась. Она-то и помогла с ребенком, да и деду не позволила на себя руки наложить, как тот изначально собирался.

– У тебя сын родился! Сын! Слышишь? – зло выговаривала она деду, когда зашла на следующий день после похорон и увидела пьяного соседа с веревкой на шее. – А ты вона чего удумал! И не стыдно тебе, а, Пруст? Жена твоя Хриша, тепереча покойная, за такие дела точно бы тебя сковородой отходила, чтобы всю дурь из твоей косматой башки выбить! Ты на себя посмотри! На кого похож стал, а? Волосы нечесаными патлами свисают, морда от самогона опухла, нос вон уже синий весь! Ты гном вообще или кто? Да еще и удавку на себя накинул. А ну не позорь гномий народ! – с каждым новым словом басовитый голос Ульхи становился, что громовые раскаты.

– Да не могу я так, Ульха! Не могу! Дома нашего не стало, Хриши моей тоже теперь нет… – неуверенно оправдывался гном, уставившись мутным взглядом на собеседницу. – Жизнь мне тепереча не мила, Ульха!

– Я тебе дам не мила! – грохнула пудовым кулаком по столу старая гномиха. – Ты мне еще поговори! У меня тоже, знаешь ли, дома не стало! И муж с детьми под завалами остались. Но я как видишь, самогоном горе не заливаю, и в петлю не лезу! Джагет за меня жизнь отдал, и я тепереча намерена за двоих жить! Нет, даже за четверых! Еще за сыновей, которые не успели из проклятой шахты выбраться!

– Ты словно из железа сделана, Ульха! – Пруст стыдливо двинул в сторону недопитый стакан самогона.

– А ты чем хуже меня? Кто тебе сказал, что ты не кремень? – Ульха уставилась на собеседника немигающим взглядом. – Разве только ты сам! – гномиха презрительно скривила губы и отвернулась.

Удивительно, но даже ее немного сутулая спина выражала пренебрежение. И тут вдруг внутри Пруста что-то как будто щелкнуло. Словно встала на место невидимая пружина, и снова вдруг заработал разладившийся механизм.

– Ульха, ты покажешь мне, как управляться с младенцем? – тихо спросил гном.

Гномиха, подошедшая к кричащему из люльки свертку, на секунду замерла, а после искоса глянула на Пруста и бросила через плечо:

– Да уж не оставлю! – хмыкнула она и взяла на руки младенца.

Так Пруст и остался в Острожных краях. Сначала сына растил, а потом не мог оставить старую Ульху одну. Тяжело бы ей стало без помощи. Она хоть и крепкая гномиха, да и хозяйство у нее небольшое, а все же годы берут свое. Никого-то они здоровей и моложе не делают. Да и Троста, сына Пруста, Ульха любила как родного. А уж потом Пруст и сам привык и к этим краям, и к новому земледельческому ремеслу.

Со всем гномьим старанием принялся он вести хозяйство. Научился выращивать крупные корнеплоды, разноцветные перцы, сочные помидоры, длинные пупырчатые огурцы. Посадил фруктовые деревья – и богатый урожай дополнился ароматными яблоками, сладкими вишнями, вкусными персиками. Стал делать забористый грушевый сидр. Со всех Фарерских земель съезжалась к гномам, а к Прусту в особенности, когда приходило базарное время. От покупателей всегда отбоя не было.

Фрост почесал крепкой мозолистой ладонью нос, отвлекаясь от воспоминаний. Эту историю ему перед смертью рассказал отец. Тросту тогда пятьдесят шесть весен всего минуло. Отец, как и дед, рано ушел из жизни. А матери Фрост и не видел никогда. Она повторила судьбу бабки: умерла при родах. Отчего-то с той поры, как гномы поселились в Острожных краях, их продолжительность жизни упала. Видно, горный воздух действовал на их здоровье как-то по-особенному…

А еще Трост вручил сыну железный прямоугольник, размером не больше ладони. Прямоугольник был тонкий и гибкий, легко гнулся в крепких пальцах Фроста, но вот что странно, сломать его было попросту невозможно.

– Это железо из Скалистых гор, – сказал тогда отец. – Больше такого не добыть. Сам знаешь, на месте нашего дома сейчас образовалась бездна. Так вот, сын, ты должен быть, как эта пластина. Под напором жизненных перипетий склоняться в ту или иную сторону, легко подстраиваясь под создавшиеся обстоятельства. Но вот сломаться ты не должен никогда. Моему отцу и твоему деду в трудную минуту помогла старая Ульха. Однако такие друзья встречаются не всегда. Помни об этом!

Фрост потянул за шнурок и вытянул из под рубахи ту самую пластину. В который уж раз он принялся ее разглядывать. Неожиданно солнце перестало светить, и на гнома упала сумрачная тень.

– Это что еще такое? – недоуменно спросил он вслух. – На небе ведь ни облака не было!

Фрост поднял вверх голову – и его глаза округлились, а рот сам собой широко открылся. Небо закрыли беспорядочно кружащие громадные тени, отчего солнце безропотно померкло. Несмотря на приличное расстояние, Фрост мгновенно ощутил идущую от них волну разрушительной силы и неотвратимой угрозы.

– О, великий Гадрук! Да быть того не может! – враз осипшим голосом прошептал он и попятился к дому. – Белый Предел проснулся! Все-таки вернулись, будь они прокляты!

***

Они летали над Острожным краем, и не было им числа. Северные драконы Белого Предела вновь заявили о себе. Спустя три столетия тишины и покоя они вернулись в Объединенные Фарерские земли.

Фрост чуть ли не кубарем влетел в дом и трясущимися, будто от старческой немощи, руками захлопнул тяжелую дубовую дверь, а после все теми же непослушными ладонями задвинул металлический засов. Но что драконам та дверь? Так, щепка, которая мгновенно вспыхнет, стоит им дохнуть пламенем. Как, впрочем, и сам дом.

В голове Фроста настойчивым молоточком стучала беспокойная мысль: «Надо предупредить остальных гномов! Надо предупредить остальных…». Фрост замер у двери и нерешительно взглянул на массивный засов. Но куда там! Заставить себя отпереть дверь и вновь показаться врагам он просто не мог. Не мог и все тут! При одной только мысли о драконах кровь мгновенно прилила к голове, в глазах заплясали красные круги, а сердце начало бешено колотиться где-то в горле. Фросту даже показалось, что стоит ему лишь слегка приоткрыть рот, как сердце, словно испуганный заяц, стрелой выскочит наружу.

Краем глаза Фрост заметил мелькнувшую в окне гигантскую крылатую тень. Ноги гнома тут же предательски подогнулись, и он сам не успел сообразить, как плюхнулся задом на дощатый пол.

– Убежище… – натужно простонал Фрост, – Убежище!.. Я должен до него добраться…

Не в силах подняться, он уперся руками в гладкие, крашенные желтой краской доски, и, как ему самому казалось, медленно, непростительно медленно, пополз вглубь дома. Фрост чувствовал себя червем, что копошится на одном месте и никак не доберется до спасительного укрытия. Такого близкого, но в то же время неимоверно далекого. Вот сейчас огромный сапог, а точнее драконья лапища наступит на дом – и ничего-то от Фроста не останется! Ах, нет же! Зачем ему наступать, когда стоит сделать всего один огненный выдох, и от противника останется лишь дымящее воспоминание!

– Ну же! Давай! Еще немного… – как мог подбадривал он себя, – Осталось-то буквально несколько шагов… Неужто не сдюжишь и… – тихий голос гнома заглушился громоподобным рыком, раздавшимся, казалось, сразу изо всех углов.

Рык тут же повторился, а после был еще странный звук, не знакомый гному. Похожий то ли на шум деревьев, какой бывает при сильном ветре, то ли на сход снежной лавины, то ли еще на что. Однако после этого крыша родного дома, построенного еще дедом, бойко занялась ярко-оранжевым пламенем. Его длинные языки, словно гибкие щупальца огненного чудища, стремительно расползались по сторонам.

Фрост вздрогнул всем телом, когда в двух шагах от него рухнула толстая балка. Это, наконец, вывело его из тупого оцепенения, и он резво, будто молоденький гномчик, хотя и тридцать шесть весен для гнома это не срок, подскочил, уверенно встав на ноги. Оставшийся до убежища путь – там всего-то нужно было пересечь маленькую комнатенку, пройти арку и повернуть за угол – Фрост проделал бегом. Спины тем временем уже касался жар разрушающего драконьего огня.

Запыхавшись, то ли от короткого бега, то ли от наполняющего комнаты дыма и гари, Фрост остановился и ошалело уставился на квадратный металлический люк в полу. Вот оно, убежище!

Присев, он судорожно нащупал одному ему известную точку и надавил на нее. Что-то щелкнуло – и крышка приподнялась на полпальца вверх. Гном схватился за нее обеими руками и, кряхтя, убрал в сторону, после чего сунул ноги в зияющий чернотой проем. Нащупав добротные металлические ступени, Фрост на несколько шагов спустился вниз, отчего стали видны только его грудь и голова. Гном потянулся к крышке, мокрыми от пота ладонями ухватился за ручку, что была приделана изнутри, чуть не выронил ее, но в последний момент все-таки удержал и со звоном водрузил на прежнее место. Снова щелкнуло, крышка встала в пазы, и гном оказался в кромешной тьме.

– Уф! – с облегчением выдохнул Фрост, но тут же в беспокойстве задрал голову.

Желая убедиться, что механизм сработал как надо, он что было мочи надавил на спасительную крышку – заслон от бушующей стены огня. Фрост не сомневался, что в эту самую минуту его дом представляет собой огромный пылающий факел. Однако крышка не поддалась его усилиям, и гном тихо повторив свое: «Уф!» принялся спускаться вниз.

Коснувшись ногами пола, Фрост сделал два шага вперед, нащупал на стене факел и осторожно его зажег. Огонь осветил просторное прямоугольное помещение, полностью отделанное светло-коричневым диким камнем. По одной стене почти до самого потолка высились стеллажи, плотно заставленные самой разной снедью. Чего тут только не было! Мясо вяленое и соленое, маринованное и даже сушеное, желтые головки сыра, мешки с разными овощами, несколько рядов пузатых бутылок с грушевым сидром, множество разносолов, аккуратная пузатая бочка с мочеными яблоками, любимым лакомством жителей Острожного края.

До базарного времени было еще ой как далеко. Однако Фрост любил, чтобы всего было с избытком. Покупатели-то к нему круглый год шли. Да и боялся он в глубине души того дня, что сегодня наступил, чего уж скрывать. Потому и держал запасы продуктов. И место для сна он здесь утроил по той же причине.

Фрост обессиленно опустился на небольшую кровать, застеленную пушистым красным покрывалом. Кровать стояла прямо напротив стеллажей, и гном пустым взглядом уставился на ломящиеся от запасов полки.

Итак, они вернулись. А он, Фрост, даже не предупредил соседей. Вот чего ему стоило ударить в колокол? Тот ведь на крыльце стоит! Даже идти никуда не нужно было. Делов-то на пяток секунд: остановиться и стукнуть несколько разков, да посильнее. Глядишь и услышал бы кто.

– Вот дубина! – корил себя Фрост, вцепившись руками в густые рыжие волосы, доходившие ему до плеч.

Тут он заметил, что на голове нет его извечной шапки. Видно оборонил, когда бежал в подвал.

– Ну, да и пес с ней! – в сердцах воскликнул гном и нервно дернул себя за бороду. – Эх, Фрост, совсем у тебя мозги от земледелия размякли! Какой же ты гном после всего этого? Вот кто другой на моем месте обязательно остальных бы предупредил! Ведь еще с малолетства приучены, ежели какая беда приключилась, сразу бей в колокол. Зря они, что ли, на каждом крыльце стоят?!

Фрост удрученно покачал головой, осуждающе поцокал языком и, привстав, потянулся к бутылке с грушевым сидром.

– Но все-таки, почему они опять напали? Что им нужно на этот раз? И так уже у Фарерских земель приличный такой кусок территорий отхватили. Мало что ли им стало? Размножились де сильно! Не помещаются, видать, в своем Белом Пределе! Новых земель им опять подавай! Захватчики хвостатые! – Фрост зло сощурил глаза, и его ладонь непроизвольно сжалась в кулак. – Чтоб у вас крылья поотсыхали, а вместо огня только жалобный писк шел!

Гном привычным движением откупорил бутылку и приложился к узкому горлышку.

– Ох, великий Гадрук! Помоги нам устоять перед этой крылатой напастью. Защити нас от проклятых Северных драконов…

Фрост оборвал себя на полуслове и напряженно прислушался. Снаружи полыхал огонь. Ревело пламя, что-то трещало, с грохотом падало, скрипело и стонало. Гном поставил недопитую бутылку на тумбу, придвинутую им к кровати, и нерешительно приблизился к лестнице. С минуту он думал, а потом все же нехотя полез наверх.

На полпути к люку Фрост почуял тепло, дальше – больше. На самом верху было, что в бане. Фрост отвернул ворот рукава и, прикрыв им ладонь, коснулся крышки, но тут же испуганно отдернул руку. Кажется, он заработал ожог. Но не это привело его в ужас. Крышка стала мягкой. Еще немного и она расплавится. И тогда пламя ворвется в укрытие! Драконий огонь, чтоб его!..

В голове Фроста мгновенно закружились испуганные мысли. «Так, еще немного – и крышка люка окончательно расплавится. Через сколько? Да пес его знает! Возможно, через четверть часа, а может и раньше».

– Думай, Фрост! Думай! – звенящим от напряжения голосом воскликнул гном. – Твоя жизнь сейчас зависит исключительно от думалки! Ведь должен быть выход. Обязательно должен! – торопливо бормотал гном, а сам тем временем уже снова спускался вниз.

Остановившись на последней ступеньке, Фрост обвел быстрым взглядом оказавшееся таким ненадежным убежище.

– Так-так-так! Что тут у нас в запасе имеется? – выпалил он и осененный догадкой тут же бросился к тумбе.

Трясущимися от нетерпения руками он выдвинул нижний ящик. Внутри в несколько аккуратных рядов были разложены инструменты. Фрост на миг замер, но тут же досадливо хлопнул себя по лбу.

– Нет же! Здесь у тебя приспособы разные. Вот, дубина! Забыл что ли?! – скороговоркой протарахтел гном и шустро юркнул под кровать. Оттуда послышалась суетливая возня, что-то громко забряцало и глухо застучало. – Не то! Опять не то! Куда же ты ее припрятал, а, дружище Фрост? А! Вот ты где! Ну, наконец-то! – донесся обрадованный голос гнома, и он, пятясь задом, вылез наружу.

В руках гном держал стальной диск.

– Железо из Скалистых гор! – Фрост с благоговейным трепетом погладил предмет. – Такого больше нет! Дед чудом с собой унес…

Оглушительный треск, донесшийся сверху, заставил гнома испуганно подскочить на месте. Тихо охнув, он ринулся к лестнице. Вот первая ступень, вторая… на третьей гном почуял ощутимое тепло, на четвертой струйки пота потекли по спине и лицу, на пятой он расстегнул у рубахи верхнюю пуговицу. Да, всего за каких-то несколько минут, что Фрост искал припрятанную драгоценность, температура здесь стала значительно выше.

– Ох, ну и жарища! Этак наверху я и вовсе изжарюсь. – покачал головой Фрост и перехватив поудобнее стальной круг упрямо полез дальше.

Добравшись до люка, гном уже с огромным трудом мог сделать вдох. Его ноздри обжигал раскалившийся донельзя воздух. Гном принялся дышать ртом, но это не сильно-то помогало. Стараясь не обращать внимания на жуткое пекло, он полностью сосредоточился на деле, пытаясь воплотить в жизнь свою задумку.

А мысль Фроста была крайне проста. Железо Скалистых гор всегда славилось своей небывалой прочностью, и потому гном надеялся укрепить крышку люка вот этим самым железным кругом. Глядишь, и сдержит драконье пламя!

И все бы ничего. И пусть сам люк квадратный, а лист железа круглый. Беда оказалась в другом. Диск был значительно больше, чем крышка и от этого никак не желал вставать в отверстия, что имелись с двух сторон под люком. «А люк-то – с досадой отметил гном, – с каждым мигом становится все мягче и мягче». Еще немного и стечет расплавленными струями. Торопиться надо!

– Ну, давай! Чего ж ты не заходишь? – с отчаянием спрашивал гном, но тот, к кому он обращался, естественно был безмолвен.

Тем временем руки Фроста, как, впрочем, и лицо, от нестерпимого жара сильно покраснели, и, кажется, даже задымились брови, а он сам едва не кричал от боли.

– Терпи! – выдавил он сквозь плотно стиснутые зубы, – Терпи! – повторил гном, все пытаясь вставить несоразмерную пластину, которая к его удивлению оставалась холодна и хоть немного остужала руки.

– Нет. Тут иначе надо… – начал гном, но осененный догадкой, замолчал, а его глаза радостно блеснули.

И как он только мог забыть о гибкости горного железа? Не иначе вконец мозги ему драконий огонь затуманил! Фрост взял в руки круг, слегка согнул его и вставил в отверстия. Таким-то образом круг, конечно, вошел, только вот провисал он прилично. Между ним и люком расстояние, считай, в палец толщиной было.

– Да, так себе заслонка вышла. – огорченный гном полез назад. – Но, с другой стороны, лучше так, чем вообще никак. Глядишь, и не пустит горное железо вражье пламя дальше. Круг-то ведь и не нагрелся нисколько.

Внизу гном засуетился возле полок с припасами. С трудом отодвинув обожженными руками одну из сырных головок, он ухватился за показавшийся глиняный горшок. Непослушными пальцами Фрост пододвинул его к себе и взялся за высокую крышку, но не сумел удержать, и та, выскользнув на пол, с глухим стуком разлетелась на три части.

– Ну, это не беда! – проследив взглядом за покатившимися осколками, произнес гном. – Наоборот, хороший знак! Ох, Гадрук, помоги нам всем выстоять. Обещаю, мы тебе дивный храм отстроим. Лучше прежнего. Да что там прежний! Он померкнет на фоне нового. Со всех земель к нам будут съезжаться только затем, чтобы, значит, на храм поглядеть!

Фрост опустил ладонь в кувшин. Масло, что было внутри, тут же принялось таять под обожженными пальцами гнома. Он щедро намазал лицо, руки, шею и грудь. Закончив процедуру, вернул кувшин на место и понуро поплелся к кровати.

– Остается только ждать, потому как больше я сделать ничего не могу.

***

Фрост потянулся за часами, что лежали на тумбе. Уже прошли целые сутки, как в Острожном крае появились Северные драконы. Сутки гном провел в своем погребе, каждый раз вздрагивая от грохота падающих стен, крыши… Сутки он беспокойно метался по укрытию и чуть не каждые четверть часа взбирался по лестнице, чтобы проверить, не пробрался ли к нему огонь.

Крышка люка уже давно полностью расплавилась, но горное железо хоть и не прилегало плотно к теперь уже пустому проему, тем не менее, не давало языкам пламени вползти внутрь. Фросту даже казалось, что оно и запах дыма каким-то чудом сдерживает. Иначе, как объяснить то, что воздух в подвале не был удушливым и не вонял гарью? Была и еще одна странность, которая очень занимала гнома, но ответа, как он ни старался, найти не мог. Лестница, сделанная практически из такого же сплава металлов, что и люк, никак не пострадала. Разве только немного повелась от жара. «Не иначе меня сам Гадрук хранит» – думал гном и отчаянно надеялся, что все обойдется. Только вот душу, словно голодный стервятник, грызла тревога за остальных. Что там с ними стало?

Постепенно огонь стал затухать, и даже подобравшись вплотную к хлипкому заслону, жара почти не ощущалось. Однако Фрост никак не решался покинуть убежище. Он сам не мог понять, что его останавливало. То ли нежелание видеть вместо родного дома дымящиеся головешки, то ли страх не встретить ни единого гнома и узнать, что он единственный выживший, то ли все это вместе и при этом что-то еще, чего он пока не понял.

Фрост, нахлобучив новую шапку, которая отыскалась в подвале, сидел, понуро опустив голову, и бездумно глядел в пол. Как бы его нутро ни противилось, идти все ж таки надо. Он глубоко вздохнул, будто перед прыжком в стылую воду, и с явной неохотой поднялся. Как же тяжело сделать хоть шаг. Телесно-то ничего вроде не мешает, а вот поди ж ты…

Гном в неведомо какой уже раз преодолел лестницу, вынул заслон и сдул осевший на нем пепел. Железо ничуть не пострадало, только вот цвет его немного изменился. На первый взгляд такое же серебристо-белое, как и было раньше. Однако если его повернуть чуть в сторону, так, чтобы свет падал под определенным углом, круг начинал испускать неяркое голубоватое свечение.

– Н-да. – задумчиво протянул Фрост, вертя в руках диск. – Дела…

Но не это сейчас было важным. И гном, прекрасно это осознавая, заглянул в наполовину заваленный проем. Торчали недогоревшие балки, слабо тлели угли, а в пространстве между ними виднелось затянутое низкими хмурыми тучами небо. Погода была как раз под стать настроению Фроста.

Гном сдвинул в сторону мешающее почерневшее бревно, вылез наружу и огляделся. Итак, его дом сгорел дотла. Выгорел подчистую. Не осталось ничего: ни добротных бревенчатых стен, ни красной черепичной крыши, ни пола, ни мебели. Лишь закопченный колокол, расколовшийся надвое, был единственным более-менее уцелевшим предметом.

Фрост сделал шаг, и под его ногой что-то хрустнуло. Гном поморщился. В напряженной звенящей тишине, что стояла вокруг, звук вышел особенно громким и пугающим. Он торопливо вышел за пределы пепелища. Оставаться здесь дольше не было никаких сил.

Гном, вертя головой по сторонам, двинулся вниз по некогда оживленной центральной улице. Еще вчера по обе ее стороны высились аккуратные деревянные домишки, а вокруг хлопотали гномы. Сейчас Фрост видел совсем иную картину. Сплошь серый пепел, тлеющие головешки, едкий запах гари и ни единой живой души.

– Бруст! – позвал гном охрипшим от волнения голосом, проходя мимо очередного сгоревшего дома. – Бруст! – он немного постоял в надежде увидеть выходящего из своего укрытия приятеля. А так и не дождавшись, ступил на почерневшую землю.

– Бруст! – снова крикнул гном и, подобрав увесистую палку, принялся ворошить пепел в поисках входа в укрытие, которое имелось в каждом гномьем доме.

Заваленный проем Фрост обнаружил довольно быстро. Он отбросил обугленные куски черепицы и кое-как спустился вниз. Бруст был там. В свете догорающего факела Фрост сразу увидел его тело. Хоть огонь и не проник в подвал друга, тем не менее, это его не спасло. Бруст угорел от дыма. Фрост силился сглотнуть вставший в горле ком, но так и не сумел этого сделать. С трудом сдержав рвущийся наружу крик, он вылез из подвала и нетвердой походкой, будто был во хмелю, двинулся дальше.

Фрост останавливался у каждого пожарища, громко звал, не получив ответа, все равно подходил, разгребал угли, искал засыпанные подвалы, спускался вниз в тщетной надежде увидеть выживших.

К слову, спрятаться успели почти все гномы. Так что напрасно Фрост себя корил. Гномы добежали до своих подвалов, расположенных настолько глубоко, что даже беспощадные языки пламени не смогли до них дотянуться. Но вот дым – въедливая пакость… Он пробирается в любую щель, заползает в самые дальние и укромные уголки, скручивает удушающей петлей горло и разъедает нутро…

От вида бесконечной череды мертвых тел Фросту хотелось кричать, выть в голос, молить судьбу о пощаде… Да он сейчас согласился бы на все, что угодно, лишь бы не видеть безжизненные лица тех, с кем еще вчера обсуждал новые сорта яблок и делился секретами, когда лучше высаживать рассаду в открытый грунт.

И все же уцелевшие были. Пусть мало, но были. Они словно тени вылазили из своих укрытий и неприкаянными призраками бродили на месте бывших жилищ.

– Ох, Фрост, ну и беда с нами приключилась. – обреченно вздыхали они, завидев бредущего гнома, и вытирали рукавом слезы.

– Беда. – угрюмо кивал гном и шел дальше, ища живых.

Фрост обошел всю деревню. Оказалось, что из пятисот гномов, проживающих в Острожном крае, спаслись около двухсот, а, точнее, сто девяносто. Он собрал всех на некогда главной улице, у того места, где располагался величественный храм Гадрука – гордость и святыня гномов. Ныне от него осталось лишь одно воспоминание.

Гномы, полностью раздавленные случившимся, рыдали в голос. Многие, не в силах стоять, тяжело опирались на подобранные кривые палки. Они все словно в раз постарели, напоминая беспомощных дряхлых стариков: сгорбленные, с трясущимися мелкой дрожью руками и низко опущенными головами. Они смотрели себе под ноги, будто страшась лишний раз взглянуть на окружающую со всех сторон выжженную черную землю. Большинство гномов растеряли свои шапки и стояли с непокрытыми головами, отчего их вид казался еще более жалким. Одежда покрылась слоем пепла, а загорелая от постоянной работы на улице кожа приобрела землистый оттенок. Впрочем, вряд ли кого-то это тревожило в данный момент.

Гномы оплакивали погибших и сетовали на судьбу. Однако случившегося уже было никак не исправить, и они, горестно всхлипывая, принялись собирать свои скромные пожитки. Все понимали: отсюда следовало уходить и как можно скорее. Драконы могли вернуться в любой момент.

Фрост тем временем отправился к своему сгоревшему дому, и выгрузил из убежища все вещи, которые на его взгляд представляли хоть какую-нибудь ценность, а также забрал съестные припасы. Он разложил все по крепким холщовым мешкам – их вышло четыре. Фрост связал между собой два мешка и перекинул через плечо. С оставшимися гном проделал тоже самое. Крякнув от натуги, он тяжело зашагал за остальными гномами, проходившими мимо.

Они длинной нестройной цепочкой направились в лес, что располагался через засеянное овсом поле. Глядишь, и не заметит их среди деревьев вражье отродье.

Войдя под зеленые своды могучего елового леса, они остановились.

– Давайте, что ли, здесь расположимся? – предложил Фрост, указывая на то место, где деревья росли особенно густо, спуская широкие разлапистые ветви почти до земли. – Здесь нас драконы увидеть не должны. Да и лежанка отличная выйдет.

– Дело говоришь, Фрост. – согласно пробасил крупный круглолицый гном с густыми бровями, добродушными серыми глазами и длинной темно-каштановой бородой, из которой тут и там виднелись тоненькие косички. Правда, сейчас от пыли и золы она была серой. – Тута переночуем. А на завтра уходить надо. К императору нам идти следует. В столицу. К людям. Защиты просить. А то ведь драконы тепереча так и повадятся к нам летать, дома жечь. Мы отстроимся заново, а они опять нас огнем вытравят. Не дело это. Не дело!

– Только ты, Хрим, не забывай: до императора три дня пути… – начала было старая гномиха, очень худая и морщинистая. Даже мешковатое платье ниже колен из грубой серой шерсти не скрывало ее сухощавой фигуры.

– Я понимаю, чего ты страшишься, Гурта. – нетерпеливо перебил ее Хрим, беспокойно комкая в руках свою ставшую непонятного цвета шапку. – Большинство из нас Острожного края отродясь не покидали. Мы народ оседлый, колесить по миру не приучены. Наше дело землю обрабатывать, урожай растить, да потом по осени на ярмарке излишки выгодно продать заезжим покупателям, коих, к слову сказать, у нас всегда с избытком водилось. Что и говорить, мы обычные крестьяне, сельские жители, труженики лопаты и мотыги. Иная жизнь нам непонятна и чужда. Но что ж делать, коли судьба с нами так обошлась? Признаться, я и сам порядком робею перед долгой дорогой, которую к тому же путем-то и не знаю. Но тута ничего не попишешь, идти, знамо дело, надо.

Гурта, не отводя настороженного взгляда от Хрима, нервно коснулась коричневых с проседью волос, убранных в низкий пучок на затылке, а после неодобрительно покачала головой.

– Да, Хрим дело говорит, – вступил в разговор Фрост. – Гурта, пойми, здесь нам пока оставаться нельзя. Опасно это! А дорогу я знаю. Ко мне, бывало, из столицы люди приезжали за сидром. Они рассказывали, как дотуда добраться можно.

Гурта промолчала, не став спорить. Однако весь ее вид говорил о том, что с таким решением она не согласна.

– Ну, тогда вообще все ладно выходит! И еда у нас стараниями Фроста имеется. – быстро заговорил Хрим, хлопнув того по плечу. Он явно хотел закончить этот разговор, пока еще кто-нибудь из-за страха перед дальней дорогой не принялся возражать. Им ведь только споров и склок сейчас не хватало. – Так что дойдем потихонечку. Дойдем обязательно! – он обвел взглядом молчаливых и хмурых собратьев. – Уж император-то с драконами разберется, он им хвосты понакрутит! И нас в беде не бросит. Глядишь, какую помощь окажет, деньги даст или еще чего.

На том и порешили. Гномы сбились в кучу и стали устраиваться на ночь. Фрост расположился рядом с Хримом. Как-то так вышло, что два гнома быстро нашли общий язык, хотя раньше толком и не общались.

Фрост быстро соорудил по примеру соседа подстилку из елового лапника и тут же на нее улегся. Костер разводить не стали, побоялись. Лишь наспех перекусили, запили сухой ужин водой из ручья, а после распределили ночное дежурство. Когда место вынужденной ночевки окутала непроглядная тьма, гномий лагерь затих.

Фрост долго не мог уснуть, все ворочался с боку на бок. Последние события лишили его покоя, и теперь сон явно обходил его стороной. Да еще предстоящий поход до столицы Фарерских земель – Гросслира, чего уж там скрывать, тоже не добавлял благостного настроя. Прав был Хрим, когда говорил, что не привыкли гномы к путешествиям. Они ведь не кочевой народ, что скитается по разным землям. Гномы – существа основательные, во всем порядок любят. А какой же порядок, когда сегодня ты спишь под кустом, а завтра в болото забрел. Сегодня у тебя на обед подстреленный заяц, а завтра всего лишь лесные ягоды недозрелые. Кутерьма это, риск и волнения, а вот порядка никакого.

Фрост нащупал на груди свою пластину. Согнул ее легонько, и в голове мгновенно всплыли слова отца: «Сын, ты должен быть, как эта пластина. Под напором жизненных перипетий склоняться в ту или иную сторону, легко подстраиваясь под создавшиеся обстоятельства. Но вот сломаться ты не должен никогда».

– Я не сломаюсь, отец, – прошептал Фрост и закрыл глаза.

***

Едва забрезжил рассвет, гномы принялись суетливо собираться. Никто не говорил ничего вслух, однако Фрост не мог не заметить той нервозности, что царила вокруг. Кто-то без конца судорожно одергивал рубаху, другие беспокойно ходили из стороны в сторону, третьи укладывали в сумку вещи, при этом их руки заметно дрожали, а губы шевелились. «Видать, молят Гадрука, чтобы все хорошо сложилось», – догадался Фрост и поискал взглядом Гурту.

Гномиха стояла чуть поодаль, прямая, словно струна. За ее спиной висела котомка, в руке, на манер посоха, старуха держала толстую палку. Гурта была готова выдвинуться в путь. Гордая старуха старалась ничем не выказать своего волнения. Но Фрост хорошо ее знал, и от него не укрылось, как она украдкой дергает мочку уха, что означало замешательство. Как постоянно поправляет гладко зачесанные волосы – это тревога. Как постукивает носком сапога о землю, но, замечая это, прекращает, а спустя короткий миг снова возвращается к прерванному занятию – раздражение.

Да, Фрост понимал Гурту, как никто другой. Не зря ведь столько весен был желанным гостем в ее доме. Фрост с малолетства водил дружбу с сыном гномихи, своим ровесником Крегом. Они были закадычными друзьями. К несчастью, прошлой весной Крег подхватил сизую лихорадку. Эта напасть всегда приходит после зимы, когда организм ослаблен после холодов и с трудом может справиться с хворью.

Крег долго и тяжело болел. Его тело посинело и распухло, что являлось первейшими признаками сизой лихорадки. Жар приходил на смену ознобу. Сама Гурта тоже заболела. Фрост тогда не отходил от них ни на минуту. Домой даже не показывался – не до того было. Гурта ругала его, говорила, чтоб уходил, иначе сам сляжет. Но Фрост знал, что его организм крепок, и хворь его не возьмет. Так оно и вышло. Фрост выстоял, и Гурта справилась, а вот Крег нет. Он умер на шестой день. Сизая лихорадка она такая, берет тех, кто слаб. С того времени Фрост каждый день заглядывал к старухе. Не мог он оставить ее одну. То новости какие расскажет, то поможет чем, то просто зайдет, как дела узнать.

Фрост подошел к Гурте и коснулся ее ладони.

– Мы сдюжим. – тихо сказал он.

– Сдюжить-то сдюжим. Это и так понятно. Гномы – народ стойкий. Их ни одна беда не возьмет. – отозвалась своим глухим низким голосом старуха. Однако в ее глазах Фрост уловил застарелую боль.

Отчего-то сразу вспомнился рассказ Крега о том, как Гурта еще девчонкой сумела выбраться из под завалов Скалистых гор. Она появилась самой последней, когда уже и не ждали никого. Гурта все бегала, искала в разрушающемся городе своих родных. Но никого обнаружить так и не смогла. Хорошо, хоть сама не погибла. Ведь ребенком неразумным была. Ей тогда от силы весен шесть стукнуло. Теперь же в Острожном краю не осталось никого кроме Гурты, кто своими глазами когда-то видел Скалистые горы.

– Только пустая это затея. – продолжала меж тем Гурта. – Просто так проходим.

– Отчего же?

– Да оттого, что нет правителям до нас дела никакого. Как и тогда, пятьдесят семь весен назад… Дали нам эти земли… К драконам поближе… Словно обглоданную кость бродячим собакам кинули. Как хотите, так и живите. Мы же тогда сами с людьми из соседних деревень договаривались. Просили их научить, как дома строить, как землю обрабатывать. Они откликнулись на нашу беду, материалами разными с нами поделились, инструментами нужными, семенами, саженцами. А мы потом со временем все вернули. Все до последнего зернышка отдали. Это я, Фрост, к тому веду, что и сейчас не будет нам никто помогать. Я, конечно, спорить не стану. Раз решили идти, значит пойдем. Только у правителей свои заботы, и до наших проблем они опускаться не станут. – отчеканила Гурта и отвернулась, не желая продолжать разговор.

Фрост, никак не ожидавший такой отповеди, растерянно уставился на спину гномихи.

– Ну, пойдем, что ли? – спросил подошедший Хрим. – Все вроде уже готовы.

– Пойдем. – задумчиво кивнул Фрост, отводя взгляд от Гурты. А в голове все крутились слова гномихи. Никогда прежде она такого не говорила.

Гномы выдвинулись на юг, в Гросслир, едва красноватые рассветные лучи солнца мягким покрывалом окутали все вокруг. Фрост знал два пути, какие вели в столицу. Один пролегал по купеческому тракту, мимо двух крупных деревень и одного небольшого городка. Второй шел как бы параллельно первому, однако был немного в стороне, и по большей части та дорога вела через леса и поля без заходов в людские поселения. Идти решили по второму пути. Гномы не хотели неизбежных расспросов, пересудов и непрошеной жалости, которые обязательно последуют, как только люди их увидят.

Весь день гномы шли мимо только-только покрывающихся первой сочной зеленью лугов. Останавливались они всего лишь дважды, чтобы поесть и немного отдохнуть. Никто им так и не встретился, что было совсем не удивительно. Эта дорога людьми почти не использовалась. Они выбирали другой, более короткий, а потому более оживленный путь.

Когда солнце начало клониться к закату, гномы, не привыкшие к долгой ходьбе, уже еле переставляли ноги.

– Фрост, давай-ка мы завершим наш переход, – устало произнес Хрим. – А то как бы большинство из нас прямо сейчас не попадало.

– Да. Хватит на сегодня. – кивнула шедшая рядом Гурта. – А расположиться там можно. – она указала пальцем на неглубокий овраг, что виднелся неподалеку от дороги. Он представлял собой некую границу, разделявшую луг и начинавшийся следом лес. – Хорошее место. Со всех сторон закрытое. И с дороги нас не видно будет.

Гномы двинулись через луг к оврагу. Место и вправду оказалось удобное. В отличие от луга здесь росла высокая и мягкая трава, весело журчал широкий чистый ручей, в достатке росли грибы: сморчки и рядовки. В воздухе витал приятный запах зелени и влаги.

– Вот и хорошо. Недурной ужин выйдет. – одобрительно заметила Гурта и, вытащив из своей котомки короткий острый нож, принялась аккуратно срезать грибы.

– А костер жечь будем? – прозвучал звонкий голос.

– Само собой, будем! – тут же отозвалась Гурта, ни на секунду не отрываясь от своего занятия. – Зря я, по-твоему, что ли на корячках тут ползаю. Или ты грибы сырыми ешь обычно?

– Нет, конечно! – последовал смущенный ответ.

– Ну тогда чего стоишь? Иди, помоги Фросту и Хриму собрать веток. Благо, их тут вон сколько из леса ветром принесло.

– Да, сейчас! – поспешно откликнулся полноватый гном в темной куртке. Он был еще очень юн. Даже борода не начала расти на его лице.

– Эх, молодежь… – протянула ему вслед Гурта. – Всему-то вас учить надо!

Спустя три четверти часа, когда на землю опустился прохладный вечерний сумрак, в овраге уже весело потрескивали костры, тихо переговаривались гномы, делясь своими впечатлениями, разливался запах подогреваемого на огне вяленого мяса и варящихся грибов.

– Ну что, говорил ведь я вам, что все у нас получится? – вопрошал Хрим у сидящих рядом с ним гномов. Те согласно кивали в ответ. – Ну вот! – с легкими нотками торжества в голосе продолжал он. – А вы сомневались, не верили! И напрасно! Не так ведь и страшно все оказалось. Подумаешь, делов-то! Иди себе да иди. Еще дня два и будем в городе.

Все присутствующие как будто немного успокоились. Уже не было той нервозности, что витала утром. Возможно, усталость стала тому причиной, а, может, робость гномов стала понемногу ослабевать или вовсе испарилась в дороге.

Наутро уже слышались осторожные шутки и смех. Гномы доедали остатки грибной похлебки, что наварили вечером, тушили тлеющие угли, набирали во фляги воду из ручья. Многие чувствовали себя увереннее и давали советы другим, словно бывалые путники: что сделать, чтобы ноги не натереть, или как волосы подвязать, чтоб в глаза не лезли. Фрост слушал эти разговоры с легкой улыбкой. «Если так дело дальше пойдет, то скоро нас от путешествий будет не отвадить!» – думал он, натягивая сапоги.

Второй день прошел в точности, как первый, а к полудню третьего дня гномы подошли к мощным городским стенам Гросслира.

Весть о драконьем налете еще не достигла столицы, потому дюжие стражники на воротах немало изумились, увидев перед собой сразу столько гномов. А как только эти громилы услышали истинную причину, замешательство на их суровых лицах тут же сменилось печальным сочувствием.

Фрост тем временем только диву давался, что такие суровые мордовороты, которым гномы едва до пояса доставали, вообще способны на участие и жалость. Еще и плату за вход не взяли. Лишь густым басом велели:

– Проходите!

– Да, проходите! Чего уж с вас взять-то!

И гномы,благодаря воинов кто словами, а кто поклонами, проследовали в людскую столицу.

Хрим украдкой шепнул Фросту:

– Хорошо принял нас Гросслир! Добрый знак это.

Фрост в ответ согласно кивнул.

Город встретил их суетой, гомоном и нескончаемым водоворотом куда-то спешащих людей. Гномы с причудливой смесью интереса и страха озирались по сторонам. Все для них было в диковинку.

Здесь оказались широкие, уходящие куда-то вдаль улицы, мощеные гладкими овальными плитками. Нескончаемой чередой по обеим сторонам от дороги выступали каменные двухэтажные, а кое-где в три и даже четыре этажа здания с красными островерхими крышами. Поверх крыш виднелись длинные, упирающиеся, казалось, прямо в небо, шпили больших светлых храмов, где люди молились своим богам. Местами надменно возвышались могучие круглые башни с развевающимися наверху яркими флагами.

В воздухе витала немыслимая мешанина самых разных запахов. Чего здесь только было не унюхать! Свежая выпечка, жареный на масле перец – любимое блюдо столичных жителей, копченое мясо, дубовые бочки, свежая рыба, дубленая кожа и, конечно же, конский навоз. Куда же без него?!

Повсюду громко стучали лошадиные копыта о каменную мостовую, истошно кричали возничие:

– Посторонись!

Или:

– Чего встал? А ну в сторону, живо!

Гномы, боясь угодить под лошадь, растеряно сгрудились, полностью перекрыв пешеходную часть улицы.

– Ну и как людям-то ходить? – тут же неприветливо прошамкала беззубая старуха с широкой корзиной на голове.

Гномы поспешно расступились, пропуская недовольную бабку. Та гневно сплюнула им под ноги и, переваливаясь с боку на бок, словно утка, пошла по своим делам дальше, что-то бурча себе под нос.

«Да, в крупных городах всегда так», – вспомнил рассказы бывалых путешественников Фрост. Местные жители отчего-то не больно жалуют заезжих провинциалов и зачастую испытывают к ним одно лишь раздражение.

– Не годится такой оравой стоять, – заговорил Хрим. – Нужно разделиться. Сегодня мы все одно к императору не попадем. Солнце вон за полдень перевалило давно. Придется заночевать в городе.

– На постоялый двор идти надо, – подал голос Фрост.

– Угу, – согласился Хрим – здесь их должно быть много. В один-то мы, знамо дело, не уместимся.

– По десятеро лучше разделиться, – предложил Фрост, оглядывая гномов. Те опасливо озирались по сторонам. – Так удобнее будет.

– Пожалуй, что так. – одобрил Хрим.

– А как его искать-то, этот постоялый двор? – с плохо скрываемым волнением в голосе спросила молодая кареглазая гномиха в буром платье с черным передником и мягких кожаных сапожках. Шапку она потеряла, и сейчас все могли лицезреть ее длинные черные волосы, заплетенные в тоненькие косицы и украшенные мелкими деревянными бусинами. Гномиха с тревогой прижимала к себе маленького сына.

Едва она задала вопрос, как все, не сговариваясь, враз посмотрели на Фроста, будто он один знал эту мудреную науку. Тот вздохнул. Да, выходит, не зря к нему за грушевым сидром со всех Фарерских земель съезжались, в том числе и из Гросслира. Ох, и понаслушался он в свое время от этих покупателей рассказов о разудалой столичной жизни.

– Ну, – неуверенно начал он, – Хорошие постоялые дворы, вроде как, на оживленных улицах расположены, и сверху обычно знак имеется.

– Какой знак? – последовал закономерный вопрос.

– Ежели над входом кружка с пивом нарисована, значит, это просто трактир, – наморщив лоб, вспоминал Фрост, – А ежели кровать добавлена, то, значит, там и переночевать можно. Это так специально делают для тех, кто грамоте не обучен.

– А если миска с кашей значится, квадрат и рыжий кот посередине? – спросила все та же гномиха с сыном, указывая пальцем на заведение, что располагалось шагах в пяти от них.

– Дык это не квадрат, а подушка! – по-доброму усмехнулся Хрим. – Постоялый двор это и есть. «Рыжий кот» зовется! Там же написано. Смотри, Фриза! Да не туда ты смотришь! Выше глаза подыми! Ты же грамотная, должна буквы-то понимать!

– Ох, тут пока смекнешь, что к чему, уж и ночь наступит, – растеряно пробормотала Фриза, теребя бусинки в косах.

– Так, Фрост, знаешь что? Давай-ка мы их, – Хрим махнул рукой в сторону гномов – сами с тобой обустроим. А то здесь то кровать, то подушка, то перина намалеваны. Действительно, пока разберешься, день пройдет. Да и знать будем, где кого искать. Точно не потеряемся.

Фрост согласился, и они принялись обходить постоялые дворы в поисках свободных комнат для гномов. На удивление места для скитальцев нашлись быстро. Где-то удавалось заселить лишь десятерых, а где-то пятнадцать, а то и сразу двадцать. Постоялых дворов в столице оказалось в избытке. На одной только Скорняжной улице, на которую вышли гномы, их было не меньше десятка, а на соседней Конюшенной и того больше. Хорошо и то, что они были просторными и вмещали в себя много постояльцев.

– Ладно все получилось. А главное быстро. Теперь хоть сами маленько отдохнем. – говорил Фросту Хрим, когда, оставшись вдвоем, они шагали к еще издали запримеченному заведению с яркой вывеской.

На той была старательно выведена лошадиная голова, дымящаяся тарелка с супом и табурет. Надпись внизу гласила: «Гарцующий конь».

– Что у них сидя спят что ли? – не понял Хрим.

– Да кто ж их знает, как у них там принято? – пожал плечами порядком уставший Фрост, готовый спать даже сидя.

Он дернул на себя дверь, и в лицо ударил густой запах жареного мяса, пива, острых специй и чего-то сладкого. Просторный, хорошо освещенный зал был полон людей. Они хохотали, что-то громко обсуждали, иные, уперев локти в стол, мерили силу рук, другие с интересом за ними наблюдали, делали ставки и прихлебывали из огромных глиняных кружек пиво.

Едва гномы вошли в зал, на них тут же бросила острый взгляд дородная женщина с длинной черной косой в руку толщиной. Она стояла у стойки и о чем-то громко разговаривала с высоким горбоносым мужчиной в простой серой рубахе. Женщина спешно бросила собеседнику еще пару слов, а после, махнув на того пухлой рукой, заторопилась к новым посетителям.

– Здоровечка вам, добрые путники! – произнесла она приятным грудным голосом, подойдя к гномам. – Какими судьбами в наших краях?

– И вам не хворать! – дружелюбно отозвался Фрост, глядя на хозяйку заведения.

То, что перед ним стояла именно хозяйка, гном сразу понял по ее цепкому взгляду, изучающему гостей, и мгновенно оценивающему, кого стоит пускать, а кого лучше сразу гнать взашей. Еще это было заметно по уверенным властным движениям, по тому, как опасливо на нее озирались девушки-подавальщицы, а гости из числа мужчин, наоборот, косились с явным уважением, а кое-кто даже с плохо скрываемым вожделением. Все это пронеслось в голове Фроста буквально в одно мгновенье, однако он продолжил говорить:

– Беда вынудила нас покинуть родной дом.

– Беда? – всплеснув руками, переспросила хозяйка.

– Да, беда. – кивнул Фрост. – Мы вам непременно все поведаем, но сперва не позволите ли нам промочить горло и дать отдых уставшим ногам. После долгой дороги силы практически на исходе. Да к тому же пока всех своих собратьев расселили… – гном, не договорив, вздохнул. – Вы ведь, наверное, уже слышали, что Гросслир заполонили гномы? – предположил Фрост.

– Да, – не стала скрывать хозяйка, – Слухи до меня успели добраться. Я сначала, признаться, не поверила. Как так, думаю, чтобы гномы и в столице?! Но теперь вижу, все правда. Что ж, идемте за мной, – и она, повернувшись к гномам спиной, двинулась в дальний угол, где как раз пустовал стол.

– Располагайтесь, – женщина махнула рукой на добротные деревянные скамьи, что стояли по обе стороны от стола. – А я пока велю подать вам ужин.

Хрим тут же уселся, облокотившись спиной о стену. Фрост устроился напротив и с особым удовольствием вытянул гудящие ноги.

– А чего ты ей сразу-то все не рассказал? – поинтересовался Хрим, оглядывая зал. – Зачем вот эти «промочить горло» и «дать отдых уставшим ногам»? К чему это все?

– Мне думается вот что: завтра нам к императору идти, потому нужно как-то подготовится, узнать, что здесь да как. Не с бухты-барахты ведь во дворец попасть можно, сам посуди. А эта женщина мне видится человеком знающим, толковым. С ней стоит переговорить. Только спокойно и обстоятельно. Не на бегу. Авось чего подскажет, хитростью какой поделится.

– Верно говоришь. Я бы, пожалуй, до такого не додумался бы. – Хрим замолчал, заметив спешащую к ним подавальщицу.

Грудастая девица споро составила с подноса горячую ароматную еду и, пискнув «Кушайте на здоровье!», шустро унеслась к позвавшим ее воинам, что сидели через два стола от гномов.

Гномы тем временем, придвинув к себе миски, принялись уплетать наваристую мясную похлебку.

– Ух, вкусна! – одобрил Хрим, отправляя в рот очередную ложку с дымящимся варевом и откусывая большущий кусок от ломтя черного ноздреватого хлеба. – А то за дни, что мы до города шли, от сухого пайка уже совсем кишки завернулись. Не в обиду тебе, Фрост, будет сказано. Без твоих продуктов совсем худо было бы. Ты молодец, что такие запасы держал. К весне-то у всех подвалы обычно пусты. Только вот объели мы тебя.

– Да перестань. Ерунда это, – махнул рукой Фрост, отставив пустую тарелку и принимаясь за тушеного в овощах кролика.

Когда гномы взялись за пиво, к ним подсела хозяйка.

– Ну как ужин? Понравился ли? – с лукавой улыбкой спросила она.

– Давненько я так вкусно не едал! – похвалил трапезу Хрим и пригладил усы. – Да и пиво у вас отменное!

– Приятно слышать!

Решив, что настала пора поговорить о деле, Фрост произнес:

– Нам прямо-таки повезло, что ваше заведение встретили. Вкусная еда, радушная хозяйка, приличные посетители. Не везде разом такое найдешь. Мы ведь путешественники так себе, таверны выбирать не умеем. Да чего я говорю, вы и сами знаете, гномы за порог родного дома редко выходят. И если бы он еще был, я имею в виду порог тот, мы бы сейчас здесь не сидели.

– Что же случилось с вашим домом? – хозяйка впилась взглядом в Фроста.

– Сожгли его. Северные драконы на нас напали.

Хозяйка, расширив глаза не то от удивления, не то от ужаса, невольно отшатнулась от Фроста и громко ахнула, но тут же поспешно зажала себе рот рукой. А Фрост, немного помявшись, продолжил рассказывать, как было дело. Заново вспоминать те события оказалось делом непростым. Где-то внутри, кажется, в районе сердца, снова вспыхнула тупая боль, и горечь подкатила к горлу. Но куда ж было деваться. Собеседница тем временем его не перебивала, внимательно слушала, периодически нервно подергивая кончик косы.

– И вот мы здесь. А завтра собираемся пойти за помощью к императору, – закончил историю Фрост.

– К императору, значит, хотите отправиться, – задумчиво повторила хозяйка.

– Да, – вступил в разговор молчавший все это время Хрим. – Надеемся, он нас защитит.

– Ох, не знаю, не знаю! Мне ваша идея хорошей совсем не кажется, – отрицательно покачала головой женщина.

– Почему же? – удивленно поднял брови Фрост.

– Видите ли, друзья мои, – горестно вздохнув начала хозяйка, – Дело в том, что произошли некоторые события, о которых вы, скорее всего, и знать не знаете.

– Какие события? – разом напрягшись, осведомился Фрост.

Хозяйка снова вздохнула.

– Наш прежний император Велтуриан две недели назад скоропостижно скончался, и сейчас Фарерскими землями правит его сын Флориан.

– И что? – не понял Хрим.

– А то! – женщина отчего-то разозлилась и сурово взглянула на гнома. – Как говорит житейская мудрость, новая метла, она ведь метет-то по-новому. Вот и с императором вышло тоже так. Многое теперь в нашей жизни изменилось, и в основном все в худшую сторону. Новые налоги появились, которые больно ударили по нашему и без того худому кошельку. За малейшие проступки серьезно наказывать стали. За воровство теперь руки отрубают. А то, что воруют в основном от голода, высоким господам и невдомек…

– А что ж вы молчите?

Хозяйка невесело усмехнулась:

– Так мы возражали. Только всех несогласных сначала, как скот, веревками повязали, потом на главной площади пороли. При этом весь город согнали, чтоб смотрели и отворачиваться не смели. А после в кандалы заковали и на рудники пожизненно отправили. Отродясь такого при старом императоре не было. Он народ свой уважал и, как на грязь, на простой люд не смотрел! – зло выпалила хозяйка и тут же поспешно замолчала.

– Ну, налоги налогами, но нас-то император принять должен! Это ж все-таки другое, – не согласился Хрим.

– Да ему все одно, – отрицательно покачала головой женщина. – Он кроме себя никого не слышит. – и невпопад тихим голосом добавила, – Говорят, он очень жесток. Даже собственную жену уморил. Вроде как бил сильно. Она от побоев и скончалась.

– Может, слухи? – недоверчиво спросил Фрост.

– Так ее даже в закрытом гробу хоронили. Слуги говорили, что там, на теле, один сплошной синяк и кровоподтеки.

Они немного помолчали.

– Нет, я бы вам не советовала к нему идти, – нарушила тишину женщина. – Разжалобить вы его не разжалобите, только ненужное внимание к себе привлечете.

У Фроста вдруг возникло отчетливое ощущение, что хозяйка недоговаривает. Она явно знала что-то еще, только вот делиться этим знанием с гномами, похоже, не собиралась.

– А что ж нам тогда делать? – простодушно спросил Хрим. – Выходит, зря такой путь проделали? Как быть-то? В Острожный край возвращаться опасно. Вдруг драконы опять налетят.

– Мой вам совет: идите к другим гномам в Земли Золотого Пика. – немного подумав, решила она.

– Да что вы такое говорите! Туда месяц пути! – вскинул густые брови Хрим. – И еще вопрос, примут ли нас там! Нет! Это нам не подходит!

– А больше вам все равно делать нечего!

– То есть к императору нам сейчас попасть никак нельзя? – Фрост не собирался отступать так просто.

– Вот ведь упрямец! – вскинулась хозяйка. – Говорю ведь вам, не следует к нему ходить! Плохая это затея.

– И все же?

Хозяйка, поколебавшись несколько секунд, с явной неохотой сказала:

– Завтра он как раз простой люд принимает. Но это последнее его общение с народом. Больше такого не будет. Отменен тот указ, который раз в неделю разрешал с прошением к императору во дворец прийти.

Фрост с благодарностью взглянул на хозяйку:

– Спасибо, уважаемая! Вы нам очень помогли!

– Да будет вам! – махнула на него рукой женщина и добавила. – Только идите во дворец пораньше. Сами понимаете, желающих будет очень много. Лучше засветло встать, а там у входа постоите, подождете. Только всей своей гномьей оравой не ходите. Вас все равно не пропустят. Вот вы вдвоем и отправляйтесь. Но попомните мои слова, это будет все равно без толку.

Фрост понятливо кивнул, а Хрим, дернув себя за бороду, деловито произнес:

– Нам бы еще комнату.

– Ну, это самой собой. Она уже вас дожидается. Мои девочки все приготовили. На втором этаже третья дверь слева, – хозяйка поднялась из-за стола.

– Уважаемая, а почему у вас на вывеске табурет нарисован? – отчего-то вспомнил вдруг Фрост – Что это означает? Какой-то тайный смысл?

– Да какой там тайный смысл! Просто вывеску мой муж рисовал. А он кроме лошадиной головы, тарелки с супом и табурета изобразить больше ничего не может!

– Так что же вы к опытному человеку не обратились? – спросил Хрим.

– Так дороги его услуги! Хорошие художники золотом берут! А плохенько мы и сами нарисуем! Ладно, бывайте, пора мне. Но вы все-таки подумайте, еще не поздно отказаться от вашей глупой затеи, – хозяйка внимательно посмотрела на Фроста, а после, негромко цокая каблучками, торопливо удалилась.

Гномы еще немного посидели в общем зале, обдумывая слова хозяйки, и в конечном итоге все же решили сходить на прием к императору. Тем более такого случая им больше не представится. Да и кто бы там что ни говорил, но после трех дней дороги просто так взять и уйти из города, даже не попытав счастья, было как-то неправильно.

Расплатившись за ужин, они поднялись в комнату. Та оказалась небольшой, но чистой и уютной. Две узкие кровати, разделенные низеньким столиком с масляной лампой, занавески в цветочек на окнах, высокий двухдверный шкаф, глубокий таз на деревянном табурете, два кувшина с водой рядом и аккуратно сложенное мягкое полотенце.

Гномы умылись, поплескав поочередно друг другу водой из кувшина на руки, и принялись укладываться спать. Тут вдруг Фрост хлопнул себя по лбу. «Вот ведь голова дырявая, – подумал он. – Как можно было забыть о таких важных делах?!».

– Хрим, я сейчас вернусь, – произнес Фрост, вновь натягивая свою куртку из воловьей кожи, изрядно поистрепавшуюся за последнее время.

– Куда это ты собрался? – снимавший в это время сапоги Хрим глянул на Фроста.

– Да хочу попросить, чтобы нас разбудили пораньше. И дорогу до дворца разузнать, а то завтра не до того будет.

– А! Это правильно! Сходи.

Фрост вышел, тихо прикрыв за собой дверь, и неслышно ступая, пошел по длинному коридору. Кругом стояла тишина. Голоса снизу не доносились. «Видать, все уже разошлись», – с некоторым удивлением отметил Фрост и спустился в общий зал. Тот действительно был совершенно пуст.

– Как они здесь, оказывается, рано расходятся. А еще ведь и полуночи не пробило! – прошептал себе под нос гном и озадаченно огляделся. Он-то полагал, что в городе жизнь не останавливается даже ночью. Но, видимо, отдых требуется даже разудалым гулякам.

Неужели хозяйка тоже легла спать? И подавальщиц не видно. Кого просить-то теперь? Он в раздумьях потрепал свою курчавую бороду. Тут вдруг до Фроста донеслись приглушенные голоса. Он сделал пару шагов вперед-назад в поисках источника звука. Оказалось, голоса доносились из-под каморки, что располагалась под лестницей.

Фрост приблизился к невзрачной двери и уже занес руку для стука. Но тут вдруг голоса стали громче, и он услышал слово «гном». Фрост отчего-то помедлил и прислушался.

– Они все равно пойдут во дворец! Их просто невозможно переубедить! Ты бы только видел глаза этих упрямцев, – нервно говорил женский голос, в котором Фрост узнал хозяйку постоялого двора.

Ей ответил мужской голос, но Фрост не понял, что тот говорил.

– Если ты такой умный, сам бы вышел и все им объяснил! – в том же тоне продолжала хозяйка.

Снова непонятный тихий бубнеж.

– И как бы я стала говорить такие вещи?

– Но про императора ты же им сказала! Про то, что он жену убил, растрепать не побоялась, а из-за чего Северные драконы напали, умолчала! – смог, наконец, разобрать слова мужчины Фрост.

– Так про жену весь город судачит. Тоже мне новость! А про драконов мало кому ведомо.

– И все-таки зря ты им не сказала!

– Да что тогда бы изменилось?

– Гномы хотя бы узнали, почему драконы выжгли деревню – вот что! Поняли бы, что дело гиблое, и ушли бы без споров в Золотой Пик!

– Да не ушли бы они! Все равно отправились бы во дворец правды искать! Только ее там теперь уж не будет! Не при таком правителе!

Внутри повисла пауза, и Фрост решился. Он толкнул оказавшуюся незапертой дверь и оказался лицом к лицу с хозяйкой и тем самым высоким горбоносым мужчиной в серой рубахе, с которым она говорила, когда гномы только пришли в таверну.

– Так что же мы должны знать? – спросил Фрост, переводя вопросительный взгляд с мужчины на хозяйку.

– И чего тебе не спится только? – быстро справившись с удивлением, недовольно проворчала хозяйка. – Ну, проходи, располагайся, коли уж ты здесь, – она закрыла за Фростом дверь и махнула рукой на тесную комнатенку, заставленную ведрами, метлами, тряпками и другими предметами, без которых не обойтись в хозяйстве.

Гном сделал пару шагов вперед и остановился. Хозяйка тем временем быстро взглянула на мужчину, словно ища у того совета, как лучше поступить, а получив в ответ едва заметный кивок, негромко заговорила:

– То, что земли Острожного края самые близкие из заселенных территорий к Белому Пределу, полагаю, для вас, гномов, не секрет, – начала издалека хозяйка.

– Не секрет, – согласно кивнул Фрост.

– И то, что в Белом Пределе Кровь Земли в большом количестве имеется, вероятно, тоже слыхали?

– Да уж, слыхали, – снова согласился гном.

– Значит, вы должны знать и то, что на Фарерских землях ее запасы уже практически исчерпались. Прежний император всеми силами пытался заключить договор с Северными драконами на добычу в Белом Пределе, но те ни в какую не соглашались. Пускать людей на свою территорию они не намерены ни за какие щедрые посулы.

– Мы, конечно же, все это знаем. Чай не совсем затворниками живем.

Хозяйка кивнула:

– Хорошо. И вот теперь мы подобрались к самому главному. Новый император тоже прямо таки жаждет попасть на земли драконов. Оно, конечно, с одной стороны и понятно: без Крови Земли у нас, считай, вся жизнь остановится. Как дома будут отапливаться? Как улицы освещаться? Маги опять же без нее не смогут. У них ведь многие приборы на ней завязаны. Кровь Земли нам, бесспорно, нужна. Хотя, что значит нам? – поправила себя хозяйка. – Все делается в первую очередь на благо самого императора и его приближенных, чтобы им жилось вольготно. Вряд ли ради нас все это было задумано. Не такими методами правитель должен заботиться о своем народе. Совсем не теми, что выбрал наш император Флориан.

– О каких методах вы толкуете? – нахмурившись, спросил Фрост.

– По его приказу были нарушены границы. Люди императора без ведома драконов вторглись в Белый Предел и начали добычу Крови Земли. Те, естественно, быстро об этом узнали, и как у них обычно это водится, жестоко расправились с нарушителями. В живых не осталось никого. Только вот на этом драконы, к сожалению, не успокоились и продолжили мстить людям, напав на Острожный край.

– Мстили людям, а пострадали мы, гномы! – в сердцах воскликнул Фрост.

– Просто вы с ними, считай, соседи. Если бы на вашем месте жили люди, то пострадали бы они. Но волею судьбы в Острожном краю живете вы, – зачем-то пояснила и так очевидные вещи хозяйка.

Фрост устало потер лоб. Его голова шла кругом от неожиданно свалившихся новостей. Гном задумчиво проговорил:

– Ладно, драконы отомстили, устроив на нас налет. Это мне ясно. Но я вот в толк не возьму, зачем император своих людей на смерть послал. Он ведь должен был понимать, что толку от такой затеи не будет никакой.

– Так он и понимал. Он это специально устроил, в надежде на то, что драконы не ограничатся одним лишь уничтожением нарушителей границ. Это была всего лишь уловка. Хорошо спланированная чудовищная провокация. Просто способ разозлить драконов, чтобы те напали на ближайшую к Белому Пределу деревню. Хитрая задумка, которая унесла сотни жизней. Но что императору какая-то горстка людей и гномов?!

– Но… зачем ему это?.. – еле слышно выдавил Фрост осипшим голосом.

– Я же говорю: тут хитрая задумка, – хозяйка осуждающе покачала головой, чуть помолчала и принялась объяснять. – Видишь ли, согласно мирному договору, который был подписан во времена той страшной войны с Белым Пределом, теперь ни мы, ни они не имеем права осуществлять вооруженное вторжение на территорию друг друга. И что же теперь получается?

– И что же получается? – эхом спросил Фрост.

– А получается вот что! Фарерские Земли вроде как первыми преступили это условие. Но если зайти с другой стороны, то границы были нарушены не войсками, а мирными добытчиками Крови Земли. Тем более до войны часть этих земель и вовсе нам принадлежала. И выходит, что договор Фарерскими землями соблюден. А нарушили его как раз таки драконы, спалив Острожный край.

– Что-то не слыхал я о таком договоре! – Фрост наморщил лоб.

– Так это же три столетия назад было! Гномы в то время еще в Скалистых горах обитали и в людскую жизнь не особо вникали.

– Ну как же не вникали?! Мы вообще-то в ту войну боевое снаряжение для людей изготавливали! Мечи, доспехи, кольчуги, копья, топоры – все из нашего железа ковалось. Все руками гномов делалось. Дед говорил, мы тогда в стороне остаться не сумели – как-никак на одной земле все же живем. Чем смогли, тем и помогли.

– Так-то оно так! Без вас нам бы пришлось совсем худо. Однако что касается политики… тут вы многое не знаете, в общем. И договор с драконами в том числе.

– Хм… – задумчиво протянул Фрост. – Наверное, по этому договору отступникам какое-то наказание полагается?

– Верно мыслишь! Конечно, полагается! Теперь Фарерским землям драконы должны огромную денежную компенсацию выплатить. Однако императору нужно не это. Точнее не только это.

– А что же ему нужно?

– Согласно все тому же договору Фарерские земли, как пострадавшая сторона, имеют право на такие же ответные действия. Иными словами, теперь у императора появился прекрасный повод развязать войну с драконами!

– Войну?! С драконами?! – брови гнома стремительно поползли на лоб. А он-то думал, что уже ничто не сможет его удивить.

– Ну да, войну с драконами, – с мрачным видом подтвердила свои слова хозяйка. – Войну для того, чтобы оттяпать территории с залежами Крови Земли. Ради этого все и затевалось. Потому и налоги новые ввели, чтобы армию, значит, собрать. На чьи ж деньги все это делать, как не на наши?!

– Но как император собирается воевать? Это все-таки драконы! В прошлую войну-то Фарерские земли, помнится, их победить не смогли!

– Так наши маги не стоят на месте! Говорят, какое-то оружие мощное изобрели. Вот как раз повод его испробовать.

– И если это оружие на самом деле окажется действенным, то император Флориан, лишь уверится в правильности своего решения, – тихо произнес мужчина. – Скажите, кому же не хочется потешить свое самолюбие? А победив драконов, он именно это и получит. Ведь он станет первым, кто сумел сразить Белый Предел. Он войдет в историю как Великий Избавитель. Его власть укрепится. Остальные соседи станут его уважать и бояться. О нем будут слагать героические баллады. Да он сделается живой легендой! Но вот о чем никто и никогда не вспомнит, так это о том, какими путями все это достигалось.

– Ну и дела! – гном потрясенно покачал головой и тут же недоверчиво прищурился. – Откуда вы все это знаете?

– Наш сын Густав служит во дворце. Он помощник и правая рука капитана дворцовой стражи, – ответил мужчина. – Так вышло, что он стал случайным свидетелем разговора императора с первым советником.

– Хвала небесам, его не заметили, а то покоился бы сейчас в какой-нибудь выгребной яме, – судорожно вцепившись в косу, произнесла хозяйка.

– Да уж, действительно повезло, – согласился мужчина и прижал к себе жену. – Густав сначала не хотел нам говорить. Но мы-то сразу заметили, что с ним что-то неладно. Начали расспрашивать, что да как, он и признался.

– А как все нам рассказал, вознамерился из дворца уйти. Но разве ж это так просто? Да Густав и сам это понимал, не дурак все же, – хозяйка нервно дернула плечом. – Вот был бы конюхом или носильщиком, тогда да, другое дело. А военных людей легко не отпускают. Ты либо служишь и свои обязанности выполняешь, либо дезертиром объявляешься и тебе виселица положена.

– Потому Густав вернулся во дворец. Но сказал, что раз небеса ему эти знания открыли, значит, не зря то было сделано, и в его силах ситуацию исправить.

– Да как ее теперь исправишь, коли император уже таких дел наворотил? – недоуменно спросил Фрост. – Он уже, считай, своего добился!

– Эх, гном! Далек, однако, ваш народ от политики, – со вздохом произнес хозяйкин муж. – Ты пойми, любой расклад всегда изменить можно! Было бы желание.

Несколько мгновений Фрост непонимающе смотрел на мужчину, но тут вдруг к нему пришло понимание.

– Это что же, ваш сын хочет против императора пойти? – догадался гном. – Заговор устроить?

Ответом ему была тишина. Гном внимательно разглядывал напряженные лица собеседников, а после кивнул сам себе. Ну да, о таких вещах вот так запросто не говорят вслух.

– Густав просил нас уехать из Фарерских земель. На время, пока здесь все не разрешится. Но мы отказались, – глухо произнесла хозяйка. – Как мы его здесь одного оставим? Да и, может, помочь, чем сможем.

– Да и не по-людски это, – поддержал ее муж. – Ведь никто из простых горожан даже не догадывается, что в скором времени будет. Неправильно это: вот так скрытно бежать, будто мы крысы какие.

– Выходит, у Фарерских земель два пути: либо новый император, либо самое страшное, что только возможно – война с драконами. – еле слышно прошептал Фрост. В силу нового оружия ему верилось слабо. Разве может существовать на свете что-то, способное пробить стальную драконью шкуру?

Хозяйка кивнула:

– Потому-то я вас и отговаривала во дворец идти. Надеюсь, сейчас, наконец, ты понял, что этого делать не стоит?

Не успел Фрост ответить, как мужчина с жаром воскликнул:

– Уезжайте в Золотой Пик, пока есть такая возможность. Дороги еще открыты, так что не медлите. В Острожный край вам возврата нет. Эти земли сейчас самые опасные. Мне думается, большинство сражений будет проходить именно там. Поэтому уезжайте в Золотой Пик. Это не ваша война. Это! Не ваша! Война! – повторил он. – Мы, люди, сами здесь разберемся.

Гном задумчиво на него взглянул. Хозяйкин муж предлагал очень серьезное решение. И принимать его за всех гномов Фрост был не вправе. Он немного помолчал, а после перевел взгляд на хозяйку:

– Нет, – гном отрицательно качнул головой. – Во дворец мы все равно пойдем, – твердо заявил он. – Я хочу посмотреть в глаза тому человеку, что теперь зовется нашим императором. Тому человеку, который в своих целях вот так запросто распоряжается чужими жизнями. Тому человеку, что, словно великий Гадрук, решает, кому еще можно пожить, а кому стоит умереть.

– Вот ведь упрямцы! – в сердцах воскликнула хозяйка и посмотрела на мужа. – Я же тебе говорила, что мой рассказ ничего не изменит. Вот, пожалуйста, теперь ты и сам смог в этом убедиться!

– Но сейчас гномы хотя бы знают правду. А как распорядиться этим знанием – уже их воля.

– Спасибо, что не остались в стороне и предупредили, – гном низко поклонился людям. – Да будет на вашей стороне мир и удача.

– Да, это нам всем сейчас очень понадобится, – кивнула хозяйка.

Фрост шагнул было к двери, но тут же остановился. Под гнетом пугающих новостей гном чуть не забыл то, зачем собственно приходил.

– Как нам дойти до дворца? – обернувшись, спросил он.

– Вниз по улице, потом свернете направо. Попадете на Мельничий проезд, дальше все время прямо до статуи конного всадника. От статуи, увидите, четыре дороги расходятся. Ваша самая широкая из светло-желтого камня. По ней до дворца и дойдете.

– Спасибо! – снова поблагодарил гном.

– Да чего уж там! Иди спать. Время-то позднее. А я вас на заре разбужу.

Фрост кивнул и вышел. В общем зале по-прежнему было пусто. Гном, как в тумане, добрался до комнаты. Хрим уже спал, и Фрост не стал его будить скверными новостями. Успеет еще рассказать. Он тихо разделся и быстро юркнул в постель.

Как того и следовало ожидать, сон к нему не шел. Фрост все думал, думал. Что теперь делать? Куда идти? Словно злой рок преследует гномов. Опять они остались без родного дома, без крыши над головой. Почему Гадрук так суров с ними? Чем они провинились? Может их вера была недостаточно крепка? Или гномы чем-то оскорбили своего бога? А может Гадрук просто приготовил для своих детей испытание? Скажем, проверяет их волю. И если гномы пройдут эту проверку, то заслужат награду? Но какую? Да и что же это за награда такая, которая стоит жизни стольких собратьев? Вопросы, вопросы… И ни одного ответа.

Когда в дверь тихо, но настойчиво постучали, Фрост обрадовался, что эта тяжелая, наполненная беспокойными мыслями ночь подошла к концу. Гном спустил босые ноги с кровати и потянулся к своему мешку, что стоял у изголовья. Он быстро извлек оттуда круглый предмет. Бросив хмурый взгляд на мелькающую в свете уличных фонарей голубоватыми бликами сталь, гном поднялся и прошлепал к выходу. За дверью, как он и ожидал, обнаружилась заспанная хозяйка.

– Пора, – прошептала она.

Фрост молча кивнул и протянул женщине стальной круг. Та, не спеша брать его в руки, удивленно спросила:

– Что это?

– Железо из Скалистых гор. Этот предмет – единственное, что удалось унести моему деду в тот день, когда случилась подземная гроза. Наша семья хранила его пятьдесят семь весен. А когда напали драконы, я смог выжить только благодаря ему. Железо стало заслоном от их огня. Оно закалилось в драконьем пламени и приобрело голубоватый блеск, – Фрост повертел диск – и он замерцал. – Мне думается, что теперь железо стало еще прочнее и приобрело особенные свойства. Мои предки наверняка знали, что к чему. А вот я нет. Теперь, чтобы во всем разобраться, нужно опыты проводить.

– Зачем ты мне все это рассказываешь? – недоуменно спросила хозяйка.

– Вы многое сделали для меня… для всех гномов. Хотя могли промолчать, уйти в сторону и не рисковать собой. Я хочу вас отблагодарить. А это единственная ценная вещь, что у меня осталась. Ведь мы с вами не знаем, что принесет следующий день. Может так статься, что этот круг, как и мне, однажды спасет вам жизнь.

– Спасибо! – прошептала хозяйка, беря в руки круг. Ее глаза заблестели. Фрост заметил стоявшие в них слезы. – Быть может, наши пути снова когда-то пересекутся… В лучшие времена…

– Обязательно! – заверил Фрост, хотя вовсе не испытывал такой уверенности.

– Удачи!

– И вам!

Хозяйка кивнула и, прижав к груди круг, быстро зашагала прочь. Фрост видел, как она вытирает свободной рукой влажные щеки. Он тяжело вздохнул и закрыл дверь.

Оказавшись в комнате, Фрост направился к кровати Хрима.

– Хрим, вставай, – он потряс мирно храпящего гнома за плечо.

– А? Что? – не понял спросонья тот.

– Время, говорю, пришло. Во дворец идти надо, – мрачно ответил Фрост, уже нагнувшийся за сапогами.

– Ужели? Как быстро ночь минула! – удивился Хрим и сел, потирая глаза.

– Кому как, – еле слышно отозвался Фрост. – Кому как…

Быстро собравшись, они спустились вниз. Там уже вовсю хлопотала вчерашняя грудастая девица, что подавала им ужин. Она проворно протирала столы. Хозяйки видно не было.

– Доброго утречка, уважаемые! Каши отведать желаете? – спросила она, отвлекшись от своего занятия и глянув на гномов.

– Желаем! – кивнул Хрим и уселся за ближайший, блестевший влагой стол.

– Мне каши не надо, – остановил девушку Фрост. – Чая травяного дайте и боле ничего не нужно.

– Как угодно! – пожала плечами та и скрылась за неприметной деревянной дверью.

Судя по доносящимся оттуда характерным скворчащим звукам и просачивающимся в пока еще пустой зал аппетитным запахам, именно там и располагалась кухня.

Спустя минуту девица вышла с широким подносом, на котором стояла дымящаяся миска с кашей и две кружки горячего чая. Хрим тут же принялся за еду.

«Нужно все ему рассказать», – думал Фрост, мрачно наблюдая за уплетающим кашу гномом. Но говорить не хотелось. Язык отчего-то стал тяжел и неповоротлив, и Фрост не мог выдавить из себя ни звука. Да и не место сейчас для таких разговоров. Позже. Фрост обязательно обо всем поведает, но позже.

Фрост с тоской глянул в свою кружку. Сейчас даже чай не лез в горло. Однако гном заставил себя сделать глоток. Негоже это: уцелеть от драконьего налета, но помереть с голоду. Фрост снова отхлебнул из кружки.

Хрим тем временем быстро расправился с завтраком, и спустя пару минут они уже выходили на пустую в этот предрассветный час улицу. Гномы молча прошагали до Мельничьего проезда, никого не встретив на своем пути. Дальше начали попадаться редкие прохожие. Дойдя до огромной статуи вооруженного всадника на коне, Фрост заметил горделиво торчащие шпили дворца.

Здесь уже людей значительно поприбавилось. Кто-то тащил нагруженные до отказа заплечные корзины, кто-то вез на тележке тюки. Уборщики, позевывая, мели улицу, привычно маневрируя между людьми. А хозяева многочисленных лавок и магазинов скрупулезно начищали витрины.

От конного всадника, как и указала хозяйка, четырьмя лучами расходились в разные стороны дороги, и люди согласно своим надобностям выбирали нужный путь.

– Нам сюда, – махнул рукой Фрост в сторону широкой, уходящей вдаль, мощеной желто-серым камнем дороги.

Гномы ступили на гладкие, плотно подогнанные друг к другу круглые булыжники и, не сговариваясь, прибавили шаг. Фрост боялся, что просителей будет слишком много и им с Хримом придется буквально проталкиваться сквозь людскую толпу. Но сейчас видел, что опасения были напрасны.

Желающих обратиться к императору было до странного мало: двое крепких мужчин, что шли далеко впереди, чуть поодаль от них, дама средних лет с пышными формами и рыжая девица с конопатым лицом в паре шагов от гномов. Фрост оглянулся. Больше никого не наблюдалось. «И не понять, то ли час слишком ранний, то ли горожане окончательно разочаровались в своем правителе», – думал про себя Фрост. Однако шаг сбавлять не собирался.

Когда первые лучи солнца осветили Гросслир, гномы подошли ко дворцу. Они вышли прямиком к пока еще запертым огромным двухстворчатым воротам, по обе стороны от которых несли свое дежурство четверо суровых стражника. От них буквально исходила такая мощная волна угрозы и силы, что Фрост непроизвольно вжал голову в плечи, стараясь казаться как можно незаметнее. Хрим и вовсе отступил на несколько шагов назад.

– Давай тоже вот здесь расположимся, – шепнул на ухо спутнику Фрост и указал пальцем на низкий куст, рядом с которым прямо на земле устроилась знакомая рыжая девица.

Гномы скромно встали по другую его сторону и принялись ждать. Никто из присутствующих не издавал ни звука. Все словно боялись нарушить царившую здесь густую напряженную тишину. К слову, кроме тех людей, что шли впереди гномов, здесь больше никого не оказалось. Ну, не считая стражников, разумеется.

Прошло больше двух часов, когда изнутри залязгали замки, заскрипели поднимаемые железные решетки, и рослый воин в полном боевом облачении распахнул настежь ворота. Хорошо поставленным голосом он громко провозгласил:

– Дозволяется пройти тем, кто явился на прием к императору Флориану! – воин обвел колючим цепким взглядом собравшихся, подолгу задерживаясь на каждом. Он словно пытался угадать, с какой целью пришли все эти страждущие. – Следуйте за мной! – отчеканил он, и, круто развернувшись на пятках, уверенной походкой прошел под каменной аркой.

Люди нестройной вереницей потянулись следом. Гномы по-прежнему держась за рыжеволосой девушкой, и, не отставая, направились к главному входу. За ними, тихо перешептываясь между собой, ступали те, кто пришел после. Таких набралось не больше десяти человек.

Проходя через арку, Фрост задрал вверх голову. Из широкого свода на него устрашающими зубцами глядела двойная металлическая решетка. Гном нервно поежился и ускорил шаг.

Всех явившихся на высокий прием провели во внутренний двор, до отказа заполненный воинами. К провожатому тут же присоединилась пара мечников, и они пошли с ним рука об руку. Фрост оглянулся. Сзади к их процессии также пристроилось двое устрашающего вида стражников. Широко и быстро шагая, они явно не намеревались дать хоть немного форы тем, кто оказался в хвосте. Воины чуть ли не тыкали людям в спины острыми пиками, ярко сверкающими на солнце. Видимо, этого им показалось мало, потому как Фрост отчетливо расслышал грубое ругательство и приказ поторапливаться.

Гномы опасливо переглянулись и прибавили ходу. «Да уж, что и говорить, войско под стать императору», – тоскливо подумал Фрост, не забывая, однако, при этом подмечать, что они миновали двор и вошли в крытую галерею с высоким сводчатым потолком. Дальше их повели пустыми невзрачными коридорами, в которых многочисленные шаги отдавались гулким эхом.

«Похоже на черный ход», – отметил про себя Фрост. Да, скорее всего, так оно и было. Кто же позволит разгуливать простым горожанам среди разряженной императорской знати!

Наконец, их вывели в просторный, залитый солнцем зал с резными колонами из белого мрамора и высокими полукруглыми окнами. Воин-провожатый, как его мысленно окрестил Фрост, прошел чуть вперед и остановился у высоченных дверей.

– За этими дверьми находится приемный зал, – громко воскликнул он. – Сейчас со мной войдут те, кто занимал первым. Далее будете заходить внутрь самостоятельно. Но только после того, как распахнутся двери, и выйдут те, кто был перед вами. Заходите быстро, без промедления, в том порядке, что занимали очередь у ворот. Когда войдете в приемный зал, первым делом кланяетесь императору Флориану, далее излагаете свою проблему. Говорите кратко, четко и по делу. Никаких неясных бормотаний и пустопорожних разговоров! Император слишком занят, чтобы тратить на ваш бессвязный лепет свое бесценное время. Далее! Как только изложили вопрос и услышали решение императора, снова кланяетесь, благодарите и покидаете зал. Надеюсь, ваши куриные мозги в состоянии это запомнить? – воин замолчал и обвел пристальным взглядом собравшихся.

Люди, все как один усиленно закивали головами, не издав при этом ни звука.

– Хорошо, – сурово продолжил воин. – Выйдя из зала, вы остаетесь здесь! – он обвел рукой помещение с колоннами. – Будете находиться здесь до тех пор, пока все страждущие не побывают у императора. Только после этого мы всех разом проводим назад. Поодиночке мы вас выводить не намерены! Ясно?

Люди с хмурыми лицами снова проявили молчаливое согласие.

– Сразу хочу предупредить всех тех, кто будет находиться в этом зале. Вы соблюдаете тишину. Полную и абсолютную тишину! Я буду в приемном зале следить за порядком. Но имейте в виду, если отсюда до моих ушей донесется хоть один шорох, все вы моментально вылетите из дворца! – с явной злостью произнес воин-провожатый.

Едва закончив говорить, он повернулся спиной, распахнул двери и шагнул вперед. За ним мгновенно устремились двое мужчин, что были первыми. Двери тут же бесшумно закрылись, отрезая их от беспокойных взглядов ожидающих императорского приема людей.

Снова потянулись томительные минуты. Фрост искоса глянул на оставшихся в помещении четырех воинов. Они пристально, ничуть не скрывая раздражения, наблюдали за присутствующими. «Смотрят так, словно мы преступники какие», – с неприязнью подумал гном и, стараясь не обращать на них внимания, приготовился к долгому ожиданию.

Однако спустя каких-то пять минут двери распахнулись, выпуская из приемного зала мужчин. Те вышли с пунцовыми лицами, недовольно оглядываясь назад. «Судя по всему, их визит к императору добра не принес», – не преминул отметить Фрост.

Гном дождался пока внутрь зайдет следующий посетитель, а после, потянув Хрима за рукав, придвинулся ближе к входу. Спустя примерно четверть часа гномы вошли в приемный зал. Он, словно брат-близнец, был похож на тот, в котором гномы находились до этого. Отличие, пожалуй, было в том, что воинов здесь имелось значительно больше. Они, словно безмолвные тени, выстроились по всему периметрупомещения и с каменными лицами смотрели прямо перед собой. Ну, и, конечно же, взгляд непроизвольно останавливался на небольшом возвышении, что располагалось прямо напротив входа. На нем в золоченом троне, обитом красным бархатом, восседал император Флориан.

Он был молод, статен и хорош собой: пшеничного цвета кудрявые волосы до плеч, выразительные голубые глаза, тонкий нос, высокие скулы, твердый подбородок, четкая линия губ. Весь его вид выражал напыщенность, самодовольство и надменную роскошь: туника из дорогих нездешних тканей, доходящий до пола плащ с вышитыми золотыми и серебряными вензелями, манжеты рукавов с переливающимися на солнце самоцветами и множество перстней на пальцах. Блестело буквально все. Даже сапоги были до того отполированы, что в них можно было глядеться, как в зеркало.

Волосы Флориана украшал ажурный золотой обруч тонкой работы, а на груди красовался массивный золотой медальон на толстой цепи – символы власти Фарерских земель, которые традиционно передавались наследнику престола. Несмотря на многочисленных вооруженных охранников, окружавших императора, на поясе нового правителя висели ножны с кинжалом.

Флориан неотрывно смотрел на гномов, и в его взгляде Фросту чудилось злое торжество. Он словно уже догадался, с какими вестями пришли гномы.

Фрост низко поклонился, задев своей курчавой бородой идеально чистые каменные плиты. Хрим согнулся ему в унисон.

– Император Флориан, беда пришла в Острожный край! – помня наставления воина, сразу приступил к делу Фрост. Хрим, как и было оговорено между гномами ранее, молчал. – Драконы выжгли всю гномью деревню. Нас осталось всего сто девяносто. Погибло больше половины. От лица всех выживших молю вас о защите и помощи…

– Когда это случилось? – нетерпеливо перебил гнома император.

– Четыре дня назад.

– Отчего так долго молчали?

– Так пока очухались, пока до Гросслира дошли. Пешком-то около трех дней получается. Мы только вчера в город вошли, а сегодня вот сразу к вам.

– Вы принесли печальные новости. Мне больно слышать все это, – равнодушно произнес император. Теперь в его глазах читалась скука. – Примите мои глубочайшие соболезнования. Я скорблю о погибших вместе с вами.

– Что же нам теперь делать, император?

– Возвращаться домой и жить, как жили.

– Но драконы…

– Драконы – не ваша забота. Можете быть спокойны, я не спущу им эту выходку. Белый Предел жестоко поплатится за свои деяния. Фарерские земли отомстят драконам за каждого погибшего! – холодно отрезал император, и быстро глянув на давешнего провожатого, стоявшего у дверей, едва заметно ему кивнул.

В ту же секунду воин объявил, что прием окончен, и распахнул перед гномами двери. А спустя час гномы и люди в сопровождении все тех же воинов, вновь шагали по гулким коридорам. Спустя еще несколько минут они вышли во внутренний двор, и воины с криками «А ну живей ногами двигайте, чернь неумытая!» и грубыми тычками в спину выставили всех за ворота.

«Вот и сходили к императору», – думал Фрост и не решался озвучить мысли вслух. Да и не он один этого опасался. Остальные, тоже явно возмущенные этой встречей, молчали, недовольно поджав губы. Но делать нечего, и все они двинулись прочь.

Когда гномы отошли от дворца довольно далеко, и вокруг практически никого не наблюдалось, Хрим нарушил угрюмое молчание:

– То есть никакой помощи не будет, правильно я понимаю, Фрост?

– Правильно, – с досадой кивнул тот.

От того, что он взглянул в глаза императору, легче Фросту не стало. Ничуть. Наоборот, душу жгло чувство обиды и несправедливости. Они, гномы, для него просто глупая отара овец, которой легко можно пожертвовать в угоду своим далеко идущим планам.

– Ума не приложу, как нам теперь быть… – растеряно произнес Хрим.

– Есть у меня одна мыслишка. Пришла в голову, пока мы от дворца шли. Но сначала я должен тебе кое-что рассказать.

Тут Фрост свернул на тихую безлюдную улочку и внимательно огляделся по сторонам. Никого. Фрост, придвинувшись вплотную к Хриму, тихо заговорил. И поведал все, что узнал от людей вчера вечером.

– Дела! – округлив глаза, выдал Хрим, когда Фрост умолк. – То-то я гляжу, император вел себя так… хм… равнодушно, в общем. А оно вона как оказывается.

– Да, все так.

– Ну и ну! Как же так можно, Фрост, а? Людей на смерть посылать! Драконов злить, чтобы они нас огнем жгли! Ведь столько погибло… Столько… Как так, Фрост?!

– Не знаю, Хрим.

– Может то не человек на троне сидел, а кукла ожившая. Иначе, как живое существо на такие зверства способно?

– Нет, Хрим. Перед нами был именно человек. Человек, хорошо знающий свою цель и готовый к ней идти пусть даже через гору мертвых тел.

– Жутко это все, Фрост. И он со спокойным сердцем нас опять под огонь подставляет.

– Да. Опять.

– И куда нам теперь податься? Есть ли в Фарерских землях сейчас такое место, где нам будет безопасно? – глядя в пустоту, рассуждал Хрим и тут вдруг встрепенулся. – А какая, говоришь, мыслишка тебя посетила?

Фрост на секунду замялся. Вроде бы внутренне уже приготовился к бурным возражениям и яростному негодованию, а вот, поди ж ты, все равно как-то робостно свою идею предлагать. Набрав в грудь воздуха, он произнес:

– Думаю, нужно к духам Семицветья за помощью идти.

– В Семицветье? Да ты никак сдурел?! – воскликнул Хрим.

«А вот и ожидаемая реакция, не заставившая себя долго ждать», – проскользнуло в голове Фроста. Но вслух он произнес совершенно иное:

– Отчего же сдурел? Ничуть!

– Да туда не меньше недели добираться! А с нашим количеством и все две! Ты же туда не один идти собрался?

– Не один, конечно. К духам Семицветься всеми идти надо.

– Глупая это затея, Фрост! Глупая! Да и не пустят духи нас вот так запросто! Станут препятствия разные чинить, – раздраженно произнес гном.

– Хрим, ты как будто не понимаешь, что нам помощь нужна! Мы не воины, и в грядущей бойне не выстоим! Препятствия духов ничто по сравнению с Северными драконами. Можно сказать, это так: плюнуть и растереть! Сам видишь, положенице-то у нас, прямо скажем, незавидное. Очутились мы, дружище Хрим, между молотом и наковальней, между драконами и императором, будь они все неладны! Поддержки, как ты смог убедиться самолично, нам больше ждать неоткуда. А духи Семицветья небывалой силой наделены. Они, считай, что боги…

– Да, только эти боги не сильно-то людям помогают! – нетерпеливо перебил Хрим. – Сколько к ним ни ходили, сколько ни умоляли, все без толку! Пару раз всего, и то несколько веков назад уж снизошли до мирской жизни. Эпидемию чумы предотвратили и от голодного мора спасли. И все на этом!

– Так то людям не помогают! А гномы у них никогда ничего и не просили. Глядишь, защитят от Белого Предела. У нас все равно иного выхода нет! – Фрост уставился на собеседника. – А ты сам, что прикажешь делать? В Острожный край возвращаться, как император велел? Но туда уж ходу нет. Да ты и сам это знаешь. Нас там не сегодня-завтра всех изжарят! Или, может, в Золотой Пик идти? Только не забывай, ты первый был против этого! Так что делать? А? Скажи, дружище Хрим?

– Фрост, а может и не дойдет до войны-то? – с надеждой в голосе спросил гном. – Ты же сказал, против императора заговор задумали…

– Вот чудак! – невесело хмыкнул Фрост. – Как будто это так просто! Такие вещи на раз-два не делаются! На все время нужно. А вот времени-то сейчас и нет.

– Значит, так! Давай поступим следующим образом. – Хрим решительно рубанул ладонью воздух. – Сейчас пойдем к нашим и все им расскажем. Посоветуемся, как быть. Если большинство примет твой план, то, значит, тому и быть. Пойдем в Семицветье.

– Только прежде надо еды купить. Запасы-то все съели. А продукты нам понадобятся в любом случае. Да из города выйти. Не на улице же такие вопросы решать.

– Ну, это само собой. – согласился Хрим.

***

Когда солнце медленно клонилось к закату, сто девяносто гномов разместились в редком смешанном лесу, что рос неподалеку от городских стен Гросслира. Все они с напряженными лицами слушали попеременно говоривших Фроста и Хрима. Те сначала поведали про визит к императору. После Фрост рассказал, что довелось узнать в таверне.

– Ну, вот такие наши дела, – заключил Хрим и обвел тяжелым взглядом собратьев.

Гномы подавленно молчали. Услышать такие новости они никак не ожидали. Кажется, лишь одна Гурта совсем не удивилась вестям. Она опиралась на свой посох и невозмутимо смотрела на Фроста.

– Давайте думать, как нам выкрутиться из этой катавасии, – произнес Фрост. – Остаться жить с людьми мы не можем…

– А почему? – спросил кто-то.

– Да потому что мы слишком разные. – ответил Фрост. – У них один бог, у нас другой. Они привыкли жить по-своему, а мы по-своему. Не сможем мы вместе существовать. Никак не сможем. Однако у нас остается выбор. Хоть и небольшой, но все он есть. Первое – последовать совету императора, то есть вернуться в Острожный край. – сказал он и сам внутренне скривился от такого варианта.

– Нет, ну это никуда не годится! – тут же единодушно загудели по сторонам гномы.

Фрост понимающе кивнул и поднял руку, призывая к тишине.

– Второе – покинуть Фарерские земли и отправиться в Золотой Пик.

Новое сообщение Фроста уже не вызвало такой единогласный протест. Мнения разделились.

– И последнее предложение – просить помощи у духов Семицветья.

Повисло молчание. Гномы напряженно переглядывались.

– Я не знаю, как нам лучше поступить, – вновь заговорил Фрост. – Неясно, как к нам отнесутся в Золотом Пике. Не ведомо и то, откликнутся ли на просьбу духи. Одно мне видится четко: идти до Семицветья всяко ближе, чем в чужую страну, где действуют свои порядки и законы. Да и внутри что-то настойчиво нашептывает, что именно к духам обращаться надобно. Но это определять не мне одному, а нам всем. Как решим, так и будет.

– Голосовать надо! – произнесла Фриза и откинула за спину волосы. Глухо стукнулись друг о друга вплетенные деревянные бусины. – Острожный край в расчет брать не будем. И так понятно, что туда сейчас нет возврата. Нужно выбрать из того, что осталось – Золотой Пик или Семицветье. Можно вот что сделать: раздать каждому по листу с разных деревьев. Заранее загадать, какой из них, что будет обозначать. Например, дубовый – идем в Семицветье, а березовый – в Золотой Пик. А после посчитать, каких больше получится.

– Ну, можно и так, – одобрил Хрим.

Фрост, посчитав идею недурной, тоже с ней согласился. Гномы тут же принялись собирать листья. Каждый взял себе по две штуки, а взяв, крепко задумался. Немного поразмыслив, они отдавали выбранный лист Хриму и Фросту. А те, чтобы удобней было считать, сразу раскладывали их на две разные кучки. В итоге с перевесом в пять голосов был выбран путь в Семицветье. Идти решили на утро, как рассветет.

– Хрим, а за что голосовал ты? – полюбопытствовал Фрост, разлегшись на траве. – Я твоего листа не видел.

– Как бы ты его видел, если считал голоса за Золотой Пик? А за Семицветье у меня ведь были. Его я и выбрал, – признался Хрим. – Ладно, спи давай. Завтра день нелегкий будет. Идти много предстоит. И не только завтра…

***

Гномы вошли в реликтовый лес. Здесь деревья были необычайно велики и раскидисты, а их массивные стволы сплошь поросли густым зеленым мхом. Мощные ветви спускались до самой земли, преграждая путь. Там же, где виднелись свободные от деревьев участки, земля была в таких ямах и рытвинах, что свернуть себе шею представлялось легче легкого.

– Духи проверяют нас на прочность. Сумеем пройти их испытание, значит, попадем в Семицветье, – произнес Фрост так, чтобы слышали остальные, и первым двинулся в непролазные дебри.

Десять долгих дней гномы добирались до места, и вот, наконец, они достигли древней, как мир, чащобы. Им осталось лишь дойти до самого центра леса, до его сердца, и цель будет достигнута. Однако духи Семицветья, как и сказал Фрост, действительно испытывали гномов, усложняя путь. Если им попадалась коряга впереди, то обязательно самая большая и сплошь покрытая крупными кусачими насекомыми; если яма, то глубокая и с противно хлюпающей жижей на дне; если торчал корень, то непременно высокий и до того причудливо изогнутый, что гномы в растерянности останавливались и долго совещались о том, как его обойти.

Точной дороги через реликтовый лес в Семицветье не существовало. Обычно туда можно было попасть, лишь полностью открыв свою душу и слушая голос сердца. Фрост так и делал. Он всецело сосредоточился на своих внутренних ощущениях и выбирал путь по наитию.

Остальные гномы, кажется, притерпелись к кочевой жизни. Недаром говорят, что обычно ко всему привыкаешь. Вот и они, забыв о своей извечной неприязни к любым приключениям, беспрекословно шли следом. Уставшие от бесконечных препятствий, грязные, в изодранной одежде, покрытые синяками, царапинами и ссадинами, они, тем не менее, упрямо продвигались вперед.

«Измученные, но хотя бы живые», – думал меж тем Фрост.

Духи позволили войти гномам в Семицветье лишь на пятый день. Видно, устали наблюдать, как гномы барахтаются в грязи, прыгают через колючки, спят в мокрой одежде, содрогаясь от озноба.

Это случилось утром. Фрост, как и всегда, шедший первым, завидел среди деревьев широкий просвет и прибавил шаг. Он понял, что вскоре увидит перед собой, и сердце бешено заколотилось. А когда его догадка и в самом деле подтвердилась, гном не сумел сдержать восторженного возгласа.

Впереди, насколько хватало взгляда, раскинулось Семицветье! Оно играло на солнце радужными бликами ярких песчинок, и на душе отчего-то становилось легко. Отступали печали, забывались обиды, стирались из памяти все случившиеся беды. Таково было воздействие Семицветья на живые существа.

Семицветье являло собой обширную зону невысоких песчаных холмов, расположившихся посреди реликтового леса. Эти холмики переливались семью разными цветами: желтым, красным, голубым, зеленым, коричневым, фиолетовым, розовым. Что удивительно, разноцветные слои никогда не перемешивались между собой. И даже самые сильные ветра с дождями им были совершенно нипочем.

Фрост остановился на краю леса, не смея ступить на разноцветный песок. От накатившего волнения у него пересохло в горле, а язык прилип к небу. Вот сейчас! Сейчас решится их судьба! Остальные гномы, взбудораженно перешептываясь между собой, расположились рядом, образовав нестройную шеренгу.

«Ну же, Фрост, давай, скажи, зачем вы здесь! – мысленно уговаривал себя гном. – Конечно, духи итак все знают. Но не молчать же ты сюда пришел?! От твоих слов зависит, что решат духи. Сумеешь ли ты убедить их принять то решение, которое так всем нужно! Соберись и сделай, наконец, этот шаг, сколь бы трудным он для тебя не был».

– Духи Семицветья! Мы, последние выжившие гномы Объединенных Фарерских земель, молим вас о помощи, – громко заговорил Фрост. Слова давались ему с трудом. – Вы наша последняя надежда! Мы все готовы ходить у вас в вечных должниках, только защитите от Северных драконов! Каждый житель Фарерских земель, от малого дитя до немощного старика, хорошо знает рассказы о том, как три столетия назад они выжгли деревни, сравняли с землей города, уничтожили сотни тысяч людей и захватили часть наших земель. И вот сейчас все те ужасы рискуют повториться вновь. Заклинаем вас, не допустите, чтобы на наши земли снова опустилось смертельное покрывало войны!

Не успел Фрост договорить и подивиться своему неожиданному красноречию, как вдруг словно что-то щелкнуло, будто сработал некий невидимый механизм, приведший в движение все вокруг. Над разноцветными песчаными холмиками тут и там беспорядочно заметались неясные тени. Закружились в странном танце, движения которого были ведомы только им. Послышался легкий шелест, какой бывает, когда волна накатывает на прибрежный песок. Фрост с удивлением обнаружил, что различает в этом звуке слова. Духи откликнулись! Они говорили с ним! Это уже хорошо! Обычно, если они не настроены помогать, то даже не показываются просителям. Однако нечаянная радость тут же отступила. Услышанное пришлось весьма не по нраву Фросту.

– Как мы можем не допустить то, что уже и так началось? – вопрошали духи. – То, чего вы так сильно страшитесь, никак нельзя миновать. Люди сами жаждали войны и приложили множество усилий, чтобы она разразилась. Они сами жестоко оскорбили Северных драконов, нарушив их границы. И теперь сами должны пожинать плоды своих деяний! Мы не видим никаких причин вмешиваться в исход событий. Все пойдет своим чередом, – долетало до гномов с разных сторон.

– Я же тебе говорил, – зло зашипел на ухо Фросту стоявший поблизости Хрим. – Не будут они помогать!

Раздался всплеск, словно в воду бросили камень. Фрост угадал смех.

– Как мил этот гном в своем заблуждении!

Хрим смутился и покраснел.

– Ответь нам, гном, зачем помогать тем, кто в этой помощи не нуждается?

Хрим напряженно молчал.

– Ну что же ты? Скажи! Поделись своей великой мудростью! – продолжали шелестеть духи, и было сейчас в этом звуке нечто такое, что заставляло по телу пробегать холодную дрожь.

Хрим замер и, кажется, от волнения и испуга перестал дышать.

– Молчишь? Ну, тогда мы сами скажем! Не все на свете такое, каким кажется, гном. Лишь истинно мудрый способен узреть истину, помни об этом! Однако, гном, ты не прав в своих суждениях. Духи Семицветья всегда оберегают тех, кому это действительно необходимо. Несмотря на твои незаслуженные нападки, вы, гномы, видитесь нам в сложившейся ситуации наиболее уязвимой стороной, которая достойна нашей поддержки.

– Но ведь вы сказали, что война уже началась и помогать вы не станете?! – непонимающе воскликнул Фрост.

– Да, началась! Все так! Но эта война не ваша! Хоть она и успела задеть вас своим черным крылом, однако гномов все это не касается.

– Тогда что нам делать? Куда идти? В Золотой Пик? – начиная раздражаться, воскликнул Фрост. Общение с духами оказалось занятием весьма утомительным.

– В Золотой Пик? Зачем? – в тихом шелесте проскользнуло удивление. – Вас там никто не ждет!

– Какой же выход вы нам предлагаете?

– У вас есть дом, о котором вы забыли.

– Острожный край?.. – начал было Фрост, но духи не дали ему договорить.

– Какое отношение к вам имеет Острожный край? – кажется, им тоже было не чуждо раздражение. – Разве за пятьдесят семь лет земледелие успело прочно укорениться в душе гномов, и вы забыли свои корни? Разве выращивать брюкву – это то, чего вы все действительно хотите?

– Но… – Фрост непонимающе наблюдал за хаотичным перемещением теней. – Мы все хорошо знаем рассказы о том, как жили наши предки раньше. Мы свято храним в своем сердце память об этом, и день, когда подземная гроза унесла жизни гномов и разрушила их дом, значится у нас днем траура. Весь наш народ хотел бы жить, как деды и прадеды, но… Скалистых гор больше нет…

– Мы указали вам единственно верный путь, а следовать ему или нет – решать только вам!

Едва Фрост разобрал последние слова, как все движение вмиг прекратилось, а сами тени исчезли. Над Семицветьем вновь воцарилось безмолвие.

Гномы некоторое время растерянно озирались, ища взглядом духов. Фрост, поняв, что на этом общение закончено, развернулся и молча пошел прочь. Остальные немного помедлив, потянулись следом.

Гномы вышли из реликтового леса на удивление быстро: всего за каких-то пару часов. За все время они не встретили ни единого препятствия. Знамо дело, духи постарались.

Хрим первым нарушил унылое молчание:

– Фрост, так что дальше-то? – озвучил он вопрос, который вертелся на языке у всех гномов, но почему-то никто не решался его задать.

– Дальше? – Фрост невидящим взглядом уставился в небо. – Я понял не больше твоего, Хрим. Но духи отчетливо сказали, что не наша эта война. Да оно и понятно. Какие из нас воины? Дороги в Золотой Пик нам нет. В Острожный край тоже… Остаются лишь… Скалистые горы…

– Думаешь надо идти туда?

– Ничего другого нам не остается.

Гномы растерянно на него воззрились, однако возражать никто не стал. Делать-то и вправду было больше нечего.

***

Дорога к тому месту, где раньше стояли Скалистые горы, вышла очень тяжелой. Все больше на лицах гномов Фрост замечал недовольство и раздражение. Все чаще слышались сердитые разговоры о том, что следовало сразу уйти в Золотой Пик и не терять время зря, идя в Семицветье. Что ничего путного из этой затеи все равно не вышло, и они только попусту по лесам скитаются.

– А я ведь именно за Золотой Пик голосовала, – запальчиво выговаривала Фриза Хриму. – Так нет же! В Семицветье потащились! А могли бы уже к Золотому Пику подходить. Это все Фрост своими речами остальным головы затуманил! Он виноват, что так вышло! Теперь же и вовсе не пойми, куда и зачем плетемся.

– Фриза, ты бы постыдилась такое говорить! – вмешалась Гурта. – А Фрост тогда все правильно сказал. И его вины ни в чем нет! А тебе, раз ты такая умная, еще когда голосовали, надо было свои догадки высказывать. Или когда из Семицветья выходили. Чего ж ты молчала, а? – осадила ее гномиха.

Ситуация ухудшилась еще больше, когда гномы, пробираясь через глубокий лесистый овраг, попали под холодный ливень. Они пытались спрятаться под деревьями, но куда там! Дождь был настолько силен, что их не спасло бы никакое лесное укрытие.

Тяжелые крупные капли больно хлестали по лицу, а ледяные струи заливались за шиворот. Под ногами быстро образовались глубокие лужи, и теперь вода была не только сверху, но и снизу. Все смешалось. Остальной мир перестал существовать. Вода, вода… Она затекала в рот, заливалась в уши, застилала глаза. Гномы не видели ничего, кроме воды.

Ливень не унимался весь вечер. Не закончился он и к ночи. Лишь к утру стихия понемногу ослабела, а когда посветлело небо, окончательно утихла. Гномы дрожали, не переставая. Холод пробирал до костей. Чтобы окончательно не замерзнуть, они шли все то время, пока на мир низвергался нескончаемый поток. Дороги было не разобрать. Вокруг стояла лишь проклятая стена дождя. Однако останавливаться было никак нельзя. Потому они пробирались на ощупь, судорожно цепляясь друг за друга, чтобы не сгинуть в этой беспросветной водной мгле. Падали, поднимались, снова падали, поскальзываясь на грязи, и опять с трудом, но все таки вставали на ноги.

Когда дождь, наконец, иссяк, гномы остановились возле крупных камней, ровная цепочка которых уходила в бесконечную даль. Здесь оказалось самое сухое место из тех, что им встречались. Гномы устало привалились спинами к холодным мокрым валунам, принявшись выжимать одежду и выливать воду из сапог. Тут и там слышался надсадный кашель и беспрерывное чиханье. У некоторых началась лихорадка.

Фрост отжал бороду и с горьким отчаянием оглядел собратьев. К его досаде они даже не могли развести костер, чтобы хоть немного согреться. Вокруг не было ни единой сухой палки.

– Гурта, ты как? – Фрост подсел к съежившейся гномихе и взял в свои руки ее ледяные сморщенные ладони.

– Да что мне сделается? Я старуха крепкая, – она невесело хмыкнула. – Подземной грозой пуганная, драконьим огнем закаленная, лесным дождем омытая!

К ним подошел угрюмый Хрим.

– Фрост, пес с ними, с этими Скалистыми горами. – хрипло произнес он и громко чихнул. – Что толку смотреть на бездну? Давай лучше из этой мокрой ямы выбираться, пока мы здесь от лихорадки все не полегли. Наверху под солнышком обсохнем и в Золотой Пик двинемся. Больше нам здесь делать нечего.

– Так мы почти уже дошли до нужного места, – вмешалась Гурта. – Что ж теперь, назад поворачивать?

– Гурта, да ты посмотри, что с гномами делается! – Хрим обвел рукой обессиленных и трясущихся гномов. – Да ты сама вон еле сидишь! Все, хватит! – он повысил голос, чтобы слышали остальные. – Довольно с нас этих мытарств непонятных! Давайте, собирайтесь все! Мало ли что там эти духи набуробили! Мы уходим! В Золотой Пик пойдем! Вона как раз более-менее пологий склон. По нему и подымимся наверх.

Он решительно двинулся к запримеченному участку вверх по склону оврага. Фрост встал. Похоже, Хрим прав, а вот он прогадал. Ошибся. Подвело его чутье с Семицветьем.

Фрост помог Гурте подняться и, взяв ее под руку, пошел следом. Остальные медленно побрели за ними.

***

Хрим первым выбрался из оврага. И тут же до Фроста донесся его громкий возглас:

– О, Гадрук! Да как же это?!

Фрост заволновался и прибавил шаг. Гурта, вцепившись в его руку, шла позади, перебирая ногами, насколько оставалось сил. «Ну что там такое опять могло произойти? Неужели еще не все испытания выпали на нашу долю?» – тревожно думал Фрост. От быстрой ходьбы дыхание его сбилось, а перед глазами поплыли белесые круги. Однако он не придал этому значения.

Оказавшись наверху, Фрост поискал взглядом Хрима. Тот стоял к нему спиной в пяти шагах, и, как завороженный, куда-то смотрел. Фрост перевел взгляд. В ту же секунду дыхание гнома перехватило, а голова закружилась, будто кто-то невидимый с размаху ударил ему под дых. Подобно выброшенной на берег рыбе, Фрост выпучил глаза и принялся судорожно хватать ртом воздух.

– Да как же это так? – пробормотал он и зачем-то помотал головой. Видимо силясь отогнать наваждение. Однако уходить оно не хотело, выглядев весьма явственно и реально.

Рядом громко ахнула и упала на колени Гурта. Постепенно показались остальные гномы. Каждый из них вначале видел лишь молчаливых собратьев, потрясенно смотрящих куда-то вдаль, а затем растерянно переводил взгляд в ту же сторону… Туда, где горделиво высились Скалистые горы.