Пока ночь [Яцек Дукай] (doc) читать постранично

Книга в формате doc! Изображения и текст могут не отображаться!


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

ЯЦЕК ДУКАЙ

ПОКА НОЧЬ


JACEK DUKAJ

ZANIM NOC

ã Jacek Dukaj, Warszawa 1997

Перевод: ã В.Б.МАРЧЕНКО май 2000

1
По городу поползли слухи, что парни из Союза Вооруженной Борьбы1 снова готовят какую-то акцию. Слухи были такими настырными, что Трудны был стопроцентно уверен, что это сознательно распущенная фальшивка. Может он где-то просчитался, а может фрицы оказались слишком глупы, чтобы заметить очевидную лажу - во всяком случае, пока грузовик добрался на Красивую, пассажиров трижды обыскивали уличные патрули, к тому же им пришлось поддержать Вермахт добровольными пожертвованиями, которых хватило бы на покупку пары ящиков чистой. Трудны отвел душу, обматерив Юзека Щупака.
- Ну зачем выступать, шеф, - стонал Щупак. - Откуда же мне было знать? Эти немцы сами понятия не имеют, что их коменданту стукнет в голову!
- Из заработка высчитаю, - пообещал Трудны, открывая дверцы машины.
- Шеф, ну не будьте ж свиньей, - умолял Юзек, заглушив двигатель. - Я ж ни в чем не виноват, как пана Бога люблю! Бриллиантовый Лейтель себя в грудь бил, что целую неделю ничего в подобном духе не будет.
- А это уже ваши с Майором проблемы, что слушаете этого говноеда, - сплюнул Трудны и выскочил из кабины в снег.
Тишина ударила его будто ломом. Вся округа была погружена в тяжком молчании - как не настораживай слух, даже черного вороньего карканья, даже эха, пускай и скромного, но уличного движения не слышно; ни единого звука. Нигде ни единого человека. Он глубоко вдохнул в легкие морозный воздух. Тот тоже пах тишиной. Тогда он еще глубже сунул руки в объемистые карманы пальто из толстой ткани, пнул сугроб, повел широкими плечами.
Тем временем Юзек обошел капот грузовика, глянул на Трудного исподлобья и громко выматерился. И мат этот был как бы новым сотворением мира.
- Какой? - спросил он, разыскивая в карманах куртки курево.
Ян Герман Трудны провел тыльной стороной своей мясистой кисти по усам, после чего показал прямо перед собой.
- Вот этот.
Этот. Когда он первый раз осматривал его из мерседеса Яноша, тот казался поменьше - только теперь до Трудного дошло, какой большой дом он приобрел. Втиснутый в ряд одинаково спроектированных зданий, трехэтажный жилой параллелепипед, своими боковыми стенами сцепившийся с соседними кирпичными домами-близнецами; с двумя рядами окон, не считая маленьких, темных бойниц чердака; с зафугованной прямиком посредине серого фасада огромной деревянной дверью, к которой вели три полукруглые ступени, и над которой болтается теперь железный фонарь с выбитыми всеми восемью стеклами; с крутой крышей, свешивающейся ниже уровня чердака; с многочисленнейшими мрачными подтеками, трещинами и кривой строчкой оставшихся от пуль дырок на серой штукатурке. Тихий, недвижный, мертвый. Дом.
- Ну так как? - буркнул Щупак, раскурив, наконец-то, сигарету.
Трудны лениво осмотрелся по улице в обе стороны (пусто, пусто), поглядел на рядок безлистых деревьев, что росли возле тротуара, пригляделся к застывшим в благородной неподвижности десяткам похожих домов, что тянулись вдоль Красивой улицы по всей ее длине... и расхохотался, что в этой тишине прозвучало чуть ли неприлично.
- Похоже, что дельце я обтяпал удачное.
- Пан всегда обтяпывает клевые дела.
- Ты еще передразнивать будешь?
Они подошли к двери дома Трудного. Юзек постучал костяшками пальцев левой руки по доскам.
- Прошлый век.
- Можно подумать, что ты и вправду разбираешься. - Трудны вынул ключи, выбрал один, сунул его в замок, провернул. Раздался щелчок, другой; он нажал на тяжелую ручку и толкнул: двери с легким скрипом раскрылись. - Ну, дальше.
- Шефа, что, через порожек перенести? - скривился в странной ухмылке Юзек.
- Смотри, чтобы я тебя пинком не перенес.
Они вошли.
Темно. Понятное дело, что темно: электричества нет, ставни закрыты. Пыль. Тоже понятно: вот уже пару месяцев здесь не ступала людская нога. И тихо. Вполне естественно.
- Надо было фонарик взять.
- А что, в машине есть?
- Есть.
- Так чего ты тут торчишь?
Щупак вышел, но Трудны двери за ним закрывать не стал. В свете зимнего солнца он осмотрел прихожую. В глубине, в прямоугольном расширении, маячила широкая винтовая лестница, ведущая на второй этаж; поближе, с обеих сторон, находились закрытые двери. Вся обшивка со стен прихожей была содрана безжалостной рукой, и ее остатки валялись то тут, то там. Трудны поискал взглядом электропроводку: выключатель где-то спрятан, провода, временно крепившиеся на стыках стенок и пола, тоже частично выдраны; крючок для лампы торчит из потолка, но вот самой лампы нет. Он стукнул ногой в покрытый грязью паркет. Не отстает. Держится. Возможно, его и не придется класть по новой. Здесь все делалось на совесть.
Вернулся Щупак с фонарем.
- А знаете, какой это номер?
- А что, тринадцатый, чертова дюжина?
Юзек замялся.
- Нет, я просто так спросил. Таблички же нет. А вы не знаете?
- Я вчера его на глаз купил. За наличку.
- А ч то написано в бумагах?
- Бумаг у меня еще нет. Давай сюда фонарь.
Он открыл