УЖОСы войны [Джин Родман Вулф] (fb2) читать онлайн

УЖОСы войны Джин Вулф

Джин Вулф — инженер, во время Корейской войны служивший в армии Соединённых Штатов. Он знает, что такое инженерное дело — и знает, что такое война; объединив эти знания, он создал рассказ, которому есть, что сказать как об одном, так и о другом. Это прекрасный образчик научной фантастики второго поколения; более подробное, гораздо более искусное исследование старых и хорошо знакомых тем этого жанра.^[1] В первобытные времена крошившихся палпов достаточно было всего лишь приготовить андроида в котле и выпустить его, ещё тёпленького. Но мистер Вулф, с отточенным мастерством, заходит гораздо дальше.

Гарри Гаррисон

* * *

Те трое друзей, что трудились в траншее под проливным дождём, казались поразительно похожими. Их безволосые, ничем неприкрытые черепа блестели от воды, как и их столь же безволосые гибкие торсы, где под влажной кожей как масло перекатывались гладкие мышцы.

Те двое, что действительно были 2909-м и 2911-м, не видели особых причин жаловаться на обступавшие их джунгли, хоть и терпеть не могли дождь, от которого ржавело оружие, змей и насекомых — и, конечно, ненавидели Врага. А вот тому, которого звали 2910-м, лидеру в тройке по должности и по негласному признанию товарищей, здесь не нравилось; и не нравилось потому, что у 2909-го и 2911-го кости были из нержавеющей стали; а никакого 2910-го не было и, более того, никогда не существовало.

Их лагерь имел в плане форму треугольника. В центре размещался командно-медицинский пункт, где спали лейтенант Кайл и мистер Бреннер: хижина из наполовину вкопанных в болотистую почву набитых глиной ящиков из-под патронов. Вокруг располагались: заглублённая миномётная позиция (северо-восток), заглублённая позиция безоткатной пушки (северо-запад) и заглублённая позиция Пиноккио (юг); за ними протянулись ровные линии траншей: Первый взвод, Второй взвод, Третий взвод (трое служили именно в нём). За их пределами были проложены первичная линия колючей проволоки и полоса противопехотных мин.

А уже за их пределами были джунгли. Но не совсем за пределами. Джунгли выстраивали собственные форпосты — из быстрорастущего бамбука и слоновой травы, а ползучие твари оттуда без устали патрулировали траншеи. Джунгли укрывали Врага, кормили его, прижимая к своей огромной зловонной груди, пока они напитывались дождём и от него порождали свои орды кровососущего гнуса и многоножек.

Гигант 2911-й вогнал лопату в жижу на дне траншеи, зачерпнув, поднял её на высоту плеча и отбросил содержимое; 2910-й, казавшийся карликом рядом с ним, повторил его действия и остановился, наблюдая, как струи дождя размывают выброшенный на бруствер ком, пока тот медленно стекал обратно в траншею. 2911-й проследил за его взглядом и ухмыльнулся. Лицо УЖОСа было широким, безволосым, скуластым и плосконосым; острые белоснежные зубы напоминали клыки крупного пса. И 2910-й знал, что это было и его собственное лицо. Точное, как зеркальное отражение. Он сказал себе, что это просто сон — но он слишком устал и не смог проснуться.

Откуда-то из дальнего конца траншеи бычий рёв 2900-го объявил ужин, и остальные УЖОСы побросали инструменты и, проталкиваясь мимо, ринулись к котелкам с дымящейся кашей, но измождённого 2910-го от одной мысли о еде замутило, и он проковылял в бункер, который делил с 2909-м и 2911-м. Упав на надувной матрас, можно было на время покинуть непрекращающийся кошмарный сон: вернуться в нормальный мир домов и тротуаров, или, что ещё лучше, просто провалиться в блаженное небытие…

Внезапно он подскочил на койке, в глазах ещё стояла чернота сна, даже когда его пальцы, повинуясь собственному разуму, нащупывали каску и оружие. От границы джунглей тревожно загудели горны, но 2910-й успел провести под надувным матрасом рукой и убедиться, что спрятанные им записки на месте, прежде чем голос 2900-го проревел:

— Нас атакуют! Разойтись! Всем людям занять огневые позиции!

Одной из избитых шуток (собственно, настолько избитых, что над ней уже никто не смеялся) была замена слов «человек», «люди», «солдат», «человеческий» и прочие на «УЖОС» и производные от него. УЖОСы из подчинённого 2910-му отделения использовали шутку по отношению к нему так же свободно, как и он к ним, поэтому его сперва нервировала манера 2900-го, ни разу не сказавшего её. Но 2900-й ни о чём на самом деле не подозревал. Он просто всерьёз воспринимал своё звание.

2910-й прибыл на позицию в тот самый миг, когда миномёты подвесили над лагерем осветительную ракету, похожую на белую огненную розу. То ли благодаря короткому сну, то ли из-за волнения перед надвигающимся боем его усталость испарилась, он остался нервно напряжённым, но при этом изнурённым. Из джунглей донеслось пение горна: «та-таа… таа-таа…» — и в тылу слева от позиции, где засел его взвод, Первый взвод открыл огонь из тяжёлого оружия по команде смертников, которую, как им показалось, они заметили на тропе, ведущей от северо-восточных ворот лагеря. 2910-й изо всех сил всматривался во тьму — и действительно, через полминуты что-то поднялось на тропе, схватилось за живот и упало. Значит, не показалось — там действительно заметили смертников.

«Кто-то», поправил он себя. «Кто-то», а не «что-то». Кто-то схватился за живот и упал. Там все были людьми.

Первый взвод начал вести огонь и из личного оружия, каждое глухое покашливание означало выстрел полудюжиной стреловидных флешетт, летящих трёхфутовой сеткой, от которой невозможно увернуться.

— Перед собой гляди, 2910-й! — рявкнул 2900-й.

Глядеть, кроме как на несколько пучков слоновой травы, было не на что. Потом ракета погасла.

— Что же они не запустят новую?.. — встревоженно спросил справа 2911-й.

— Звезда на востоке для людей, кто не были от женщин рождены, — вполголоса пробормотал 2910-й — и тут же пожалел о своих святотатственных словах.

— Точно, там её и надо бы зажечь, — согласился 2911-й. — Первому взводу, похоже, жарко. Хотя и нам не помешало бы немного света…

2910-й не слушал. Дома, в Чикаго… всё то невыразимо далёкое время, которое начиналось со смутных воспоминаний, в которых он играл на лужайке под надзором улыбающейся великанши, и заканчивалось два года назад, когда он лёг на операцию, лишившую его всех волос на голове и теле и подвергся некоторым другим незначительным модификациям, — всё то время он бессознательно готовил себя к этому. Поднимал тяжести и играл в футбол, укрепляя тело, пока на тысяче книг он оттачивал разум; и всё это ради того, чтобы суметь рассказать, заставив других почувствовать, что они находятся всего в двух шагах…

Взлетела новая «люстра», и её свет выхватил три тёмных силуэта, скользивших от пред-ближайшего пучка слоновой травы к ближайшему. 2910-й открыл по ним огонь из своей М-19, затем услышал, как стреляют УЖОСы по обе стороны от него. Оттуда, где под острым углом сходились траншеи Второго и Третьего взводов, застучал, рассыпая росчерки трассеров, пулемёт. Ближайший пучок травы подлетел вверх и закувыркался среди фонтанчиков земли.

Несколько секунд было тихо, затем прямо за ними один за другим грохнули пять взрывов, пять фугасов, словно метили в окоп Пиноккио. Хрясь. Хрясь. Хрясь… Хрясь. Хрясь. (2900-й наверняка уже мчался спросить у Пиноккио, не ранило ли его.)

Кто-то ещё двигался к ним по траншее, и было слышно, как невнятный новый голос задохнулся, когда взорвались фугасы. Затем возобновился, немного громче и, соответственно, чуть более разборчиво:

— Как вы? Хорошо себя чувствуете? Не ранены?

Большинство УЖОСов отвечало просто: «Я в порядке, сэр» или «У нас всё окей, сэр»; но поскольку УЖОСы обладали чувством юмора, некоторые бурчали что-нибудь вроде: «Как бы нам перевестись в морпехи, сэр?» или: «У меня пульс только что подскочил до девяти тысяч, сэр. 3000-й замерил его при помощи миномётного прицела».

«Мы часто ассоциируем силу с отсутствием чувства юмора, — написал он как-то в новостном журнале, который (при содействии армии) организовал для него операцию и внедрение в ряды этих Универсальных Жизнесимулирующих Органических Солдат. Но, — продолжал он, — это неверно. Юмор — важнейшая защитная реакция сознания; поэтому, сознавая, что лишить разум чувства юмора — это оставить его без защиты, армия и Биосинтетическая Служба (БСС) мудро включили эту замечательную черту в характер синтезированных заменителей пехотинцев-людей».

Эту статью он написал ещё до того как узнал, что в своё время и армия, и БСС изо всех сил пытались выкорчевать это чувство смешного — но вскоре выяснили, что коль скоро УЖОСы должны обладать определённым интеллектуальным уровнем, без чувства юмора не обойтись.

…Теперь Бреннер стоял за спиной 2910-го, похлопывая его по плечу:

— Как вы? Чувствуете себя хорошо?

2910-му хотелось ответить: «Я испуган ровно вполовину меньше твоего, тупой ты голландец», — но он знал, что, если заговорит, в голосе будет слышен страх; кроме того, для УЖОСа подобная грубость была бы немыслима.

Ещё 2910-му хотелось ответить просто: «Порядок, сэр», — потому что тогда Бреннер перешёл бы к 2911-му, а он был бы в безопасности. Но приходилось поддерживать репутацию местного оригинала — особенно принимая во внимание то, как полезна бывала эта репутация, когда он ошибался, частенько поступая не так, как все нормальные УЖОСы. Поэтому он ответил:

— Вам надо бы взглянуть на Пиноккио, сэр. Боюсь, он рассыхается.

Тихий смешок 2909-го на другом конце позиции вознаградил его за незамысловатую остроту, а Бреннер, человек, представлявший собой самую серьёзную угрозу его маскировке, прошёл дальше по траншее.

Страх был необходим УЖОСам, потому что воля к выживанию была крайне необходима. Ну а гуманоидная форма была нужна, если УЖОСы должны были использовать уже имевшуюся массу человеческого оборудования. Кроме того, в ходе максимально прибли́женных к боевым условиям испытаний, проведённых в Эверглейдс, человекообразные УЖОСы подтвердили своё превосходство перед всеми диковинными созданиями, какие только смогло породить воображение БСС — общественное мнение никогда не допустило бы их проведение с человеческими солдатами.

(Или они всего лишь повторяли? Неужели всё это было задумано гораздо раньше, с расчётом на совсем иную, гораздо более важную войну? И неужели Он сам, сам Великий Учёный, пришёл, дабы принять облик Своих творений, дабы показать, что и Он может вынести невыносимое?)

2909-й оказался сбоку от него и прошептал:

— Видишь что-нибудь, отделённый? Вон там?

Рассвет уже загорелся, а он и не заметил…

Неловкими от усталости пальцами 2910-й переключил шептало своей М-19 на нижний ствол (сорокамиллиметровый гранатомёт). Там, куда указал 2909-й, коротко полыхнуло пламя взрыва.

— Нет, — ответил 2910-й. — Теперь я ничего не вижу.

Мелкий дождик, сеявшийся всю ночь, заметно усилился. Тучи, казалось, опустились до самой земли. (Неужели судьба ссудила ему воссоздать то, что некогда было сделано для рода людского? Это вполне могло произойти. Если людей Враг просто держал в заключении, то с пленными УЖОСами мог делать, что угодно. Время от времени дозоры находили их тела — распятые, с пронзёнными бамбуковыми кольями руками и ногами; а его можно принять лишь за УЖОСа. Он вспомнил виденную когда-то акварель, где было изображено распятие. Интересно, а его кровь тоже будет карминового цвета?)

От КП, хлопая крыльями, взлетел наблюдательный орнитокоптер.

— Что-то давно не было слышно мин, — заметил 2909-й. Тут же как-то ненатурально хлопнул взрыв — таким же звуком заканчивались в последние недели все подобные вражеские разведки боем. Над лагерем запорхали бумажные листки.

— Агитснаряд, — прокомментировал очевидный факт 2909-й, а 2911-й спокойно вылез из окопа, подобрал одну листовку и спрыгнул обратно.

— То же, что на той неделе, — сообщил он, разглаживая сырую рисовую бумагу.

Заглянув ему через плечо, 2910-й убедился в его правоте. Неизвестно по какой причине Враг никогда не направлял свою пропаганду на УЖОСов — хотя ни для кого не было секретом, что умение читать входило в число инстинктивных навыков, вкладываемых в сознание УЖОСов. Вместо этого вся пропаганда была нацелена на людей в лагере и в основном напирала на отвращение, которое они, как считалось, должны испытывать, будучи «заточены с полуживой плотью, всё ещё воняющей химикалиями». Лично 2910-й считал, что Враг мог бы добиться и лучших результатов, по крайней мере в отношении лейтенанта Кайла, если бы в листовках упор делался не на этот аргумент, а, скажем, на секс. Кроме того, у него сложилось впечатление, что Враг сильно преувеличивает число людей в лагере.

С другой стороны, армия (у которой было гораздо больше возможностей узнать реальное положение) тоже ошибалась. Все армейские, кроме нескольких ключевых генералов, были уверены, что людей в лагере только двое…

Он попал на Всеамериканские игры. Казалось, это было так давно. И даже тогда ни один тренер, ни один спортивный журналист ни разу не сравнил его коренастую, мускулистую фигуру с телом УЖОСа. А он специализировался в журналистике, был амбициозен… Сколько людей, даже с помощью хирургии, могли бы подойти?..

— Как думаешь, он видит что-нибудь? — это 2911-й спрашивал у 2909-го. Оба следили за парящей над лагерем «птичкой».

Орнитокоптер мог делать всё, что могла бы настоящая птица, — разве что яйца не умел откладывать. Например, машина могла в буквальном смысле усесться на провод. Парить, используя восходящие потоки воздуха, — как стервятник, или пикировать — как ястреб. А КПД машущих крыльев был весьма высок — что позволяло за счёт уменьшения веса батарей сэкономить приличный запас веса для объективов и телекамер. Эх, сейчас смотреть бы на экран монитора в КП вместе с лейтенантом Кайлом, а не стоять, высунув башку почти на фут из липкой грязи (он припомнил, что в Эверглейдс испытывали модель со стебельчатыми, как у краба, глазами, но стебельки постоянно поражались грибком…).

Словно в ответ на невысказанное желание раздался голос 2900-го:

— Эй, 2910-й! Ну-ка, живее, не как обычно — Он требует нас на КП!

Когда сам 2910-й думал «Он», то всегда имел в виду Бога; но для 2900-го «Он» — это был лейтенант Кайл. Без сомнения, именно поэтому 2900-го и назначили взводным. Конечно, сказалась и иррациональная престижность круглого числа… 2910-й выбрался из траншеи и, пригнувшись, побежал за 2900-м. Тут бы, конечно, нужна коммуникационная траншея; но до неё пока как-то не дошли руки.

Перед Бреннером на столе кто-то лежал (2788-й? Вообще похож, но наверняка сказать трудно). Шрапнель — или осколочная граната. Бреннер не поднял глаз на вошедших, но 2910-й видел, что его лицо всё ещё белое как бумага, от страха — хотя атака закончилась добрую четверть часа назад. 2910-й и 2900-й, проигнорировав представителя БСС, отдали честь лейтенанту Кайлу.

Командир роты улыбнулся.

— Вольно, УЖОСы. Как в вашем секторе?

2900-й ответил:

— Всё в порядке, сэр. Пулемётчик срезал троих, 2910-й — ещё двоих. Так себе была атака, сэр.

Лейтенант Кайл кивнул.

— Думаю, вашему взводу пришлось легче всех, 2900-й, поэтому я и решил послать сегодня утром в дозор именно вас.

— Возражений нет, сэр.

— Придаю вам Пиноккио. Я подумал, вы захотите пойти сами и прихватить банду 2910-го.

Лейтенант взглянул на 2910-го.

— Ваше отделение по-прежнему в полном составе?

— Да, сэр, — 2910-му стоило больших усилий сохранить лицо бесстрастным. Ему хотелось сказать: Я не должен идти в дозор. Я ведь человек, как и ты, Кайл, а дозор — это для созданий, выращенных в пробирке, для созданий, чья плоть облекает металлические скелеты, для созданий, не имеющих родных и не знавших детства.

Для таких созданий, как мои друзья.

И 2910-й добавил только:

— Нашему отделению повезло больше всех в роте, сэр.

— Ну и прекрасно. Будем надеяться, что удача вас не оставит и впредь, 2910-й, — Кайл вновь взглянул на 2900-го. — Я на орнитокоптере забрался под кроны и сделал всё возможное и невозможное, разве что не гонял его, как курицу. Я ничего не обнаружил, и огня он не привлёк, так что, думаю, у вас всё будет в порядке. Вы обойдёте лагерь вокруг, не покидая зоны миномётной поддержки. Вопросы есть?

2900-й и 2910-й отдали честь, развернулись кругом и вышли. 2910-й чувствовал, как пульсирует артерия на шее; он на ходу незаметно сжал и разжал кулаки.

— Как думаешь, поймаем кого из этих? — спросил 2900-й.

Этот лёгкий товарищеский дух в преддверии предстоящего боя — для него это было довольно панибратски.

— Я бы сказал, да. Не думаю, что командиру хватило времени с птичкой, чтобы убедиться в чём-либо, кроме того, что Враг оттянул свои главные силы за пределы поражения. Надеюсь, действительно оттянул.

И это чистая правда, подумал он. Потому что хороший жаркий бой мог бы закруглить дело, так, чтобы я наконец убрался отсюда.

Раз в две недели прилетал вертолёт. Привозил припасы и, если было нужно, пополнение. А кроме того, с каждым рейсом прибывал корреспондент: предполагалось, что он должен интервьюировать командиров лагерей посещаемых вертушкой. Репортёра звали Кит Томас — и последние два месяца это был единственный человек, в присутствии которого 2910-й мог сбросить маску УЖОСа.

Уезжая, Томас забирал исписанные блокнотные листки из-под надувного матраса 2910-го, и приезжая, он всякий раз умудрялся найти укромный уголок, где они хоть несколько секунд могли поговорить наедине. 2910-й просматривал свою почту и возвращал её Томасу. Ему сделалось неловко, когда он осознал, что репортёр постарше относится к нему с благоговением, как к кому-то, кто лишь немногим уступает героям.

Я могу отсюда выбраться, напомнил он себе. Записать всё и сказать Киту, что мы готовы использовать письмо…

2900-й резко скомандовал:

— Ступай к отделению. Я за Пиноккио — собираемся у южных ворот.

— Слушаюсь.

2910-му вдруг захотелось рассказать кому-нибудь, пусть хоть 2900-му, про письмо. Оно было у Кита Томаса… не письмо, собственно, а записка без даты, но она была подписана знаменитым генералом из штаба корпуса. Без всяких объяснений предписывалось откомандировать номер 2910 с его текущего места службы и передать во временное распоряжение мистера К. Томаса, аккредитованного военного корреспондента. И Кит применил бы письмо — стоило лишь попросить. Собственно, 2910-й так и хотел сделать во время последнего визита журналиста.

…2910-й не мог припомнить, как отдал команду, но отделение уже строилось к осмотру, вставая в шеренгу под дождём почти так же чётко, как на плацу в яслях. Он скомандовал «вольно» и, объясняя задачу патрулирования, рассматривал ребят. Оружие, как всегда, в безупречном состоянии, несмотря на влажность; выправка массивных тел — словно шомпол проглотили, а форма настолько чиста, насколько позволяли условия.

Настоящие Эл-Эй Рэмс с автоматами, гордо подумал он и гаркнул:

— Включить шлемофоны!

И сам щёлкнул выключателем на шлеме, позволив 2900-му срастить его и отделение в единую тактическую единицу с Пиноккио. Новый приказ, и УЖОСы с быстротой, говорившей о многократных тренировках, сомкнулись в походный порядок вокруг Пиноккио; перекрывавшую южные ворота проволоку отодвинули, и дозор вышел из лагеря.

С убранной турелью Пиноккио-роботанк имел в высоту всего три фута, а шириной не превышал автомобиль; зато в длину он был как три, из-за чего издалека сильно смахивал на железнодорожный вагон-платформу. В джунглях благодаря небольшой ширине Пиноккио легко проскальзывал среди стволов непобедимых гигантов, а мощные гусеницы позволяли закатать в землю бамбук и молодые деревца. Однако, в отличие от грохота старых танков с человеческим экипажем, Пиноккио, спасибо эластичной органике и спечённым металлам, издавал лишь мягкое шипение. Когда же не мешал подлесок, он двигался тихо, как больничная тележка.

Непосредственного предшественника Пиноккио звали Панч — шуточка в жеманно-уничижительном стиле тех типов, которые сочли, что «Шилейли» — «Дубинка» — подходящее название для боевой ракеты. «Панч» — звучит как тычок в зубы.

Но хотя Панч, как и Пиноккио, имел компьютерный мозг и не нуждался в экипаже (или, если уж на то пошло́, то и в кабине для него, если не считать ничем не прикрытого рудиментарного сиденья на броне), ему требовались провода для связи с окружавшей его пехотной командой. Пробовали и радио, но статика, глушилки и попросту ложные вражеские команды оказались для Панча слишком большой проблемой.

Затем усовершенствованная модель избавилась от этих проводов, а некий обладающий творческим воображением штабной вспомнил, что «Мистер Панч» — это не только «удар», но и фарсовая марионетка — и имя для модели без «ниточек» пришло само собой. Но, так же как Панч и как сказочный тёзка, Пиноккио был уязвим, отправляясь бродить по свету в одиночку.

Храбрый человек (а у Врага недостатка в них не было) мог спрятаться, пока Пиноккио не окажется в пределах досягаемости. А хорошо проинструктированный мог затем поместить гранату или бутылку с зажигательной смесью туда, где это уничтожило бы танк. Трёхдюймовая броня Пиноккио нуждалась в прикрытии из живой плоти, а поскольку стоил он как небольшой город и мог (при должной защите) остановить целый полк — он это прикрытие получал.

Двое разведчиков из отделения 2910-го двигались впереди, образуя переднюю вершину ромба. По обе стороны двигались фланговые, прочёсывая кусты и, когда это казалось разумным, расстреливая каждую подозрительную поросль сетями флешетт. Всегда бодрый, надёжный 2909-й — помощник командира отделения — вместе с ещё одним УЖОСом замыкал группу, двигаясь в арьергарде. Место 2900-го, как командира дозора, было сразу позади Пиноккио, а 2910-го, как командира отделения — впереди роботанка.

Джунгли тревожно притихли, из-под огромных деревьев сочилась тьма. «Я пойду и долиною смертной тени…»

В наушниках тоненько пропищал искажённый голос 2900-го:

— Держи фланговых слева чуть дальше!

2910-й подтвердил приём, и быстрым шагом отправился лично передать поправку, хотя фланговые — 2913-й, 2914-й и 2915-й — тоже слышали команду и сейчас выполняли её. Шансов, что неприятности начнутся так рано, практически никаких, однако это не оправдание небрежному строю. Протискиваясь меж двух деревьев, что-то зацепило его взгляд и он задержался рассмотреть этот предмет. Это был череп; но не гладкий стальной череп УЖОСа, а костяной, и потому, вероятнее всего, череп Врага.

Врага с большой буквы, подумал он. То есть человеческого существа, на которое не распространялось привитое УЖОСам на уровне условного рефлекса преувеличенное уважение к людям, граничившее с поклонением.

Снова тонкий и звенящий голосок:

— 2910-й, тебя что-то задерживает?

— Иду.

Он отшвырнул череп в сторону. Человек, которого даже УЖОС не был обязан слушаться, которого даже УЖОС мог убить. Череп выглядел старым, но старым он быть не мог. Муравьи вычищали его до блеска за несколько дней, а через несколько недель кость начинала гнить. Но этому черепу, возможно, было по меньшей мере лет семнадцать-восемнадцать.

Хлопая крыльями, над ними пролетел орнитокоптер, следуя по собственной поисковой схеме. Дозор пошёл дальше.

2910-й небрежно спросил в микрофон шлема:

— Как далеко идём? До ручья?

— Четверть мили по берегу, потом сворачиваем на запад, — пропищал в наушниках голос 2900-го, а затем с заметной ноткой сарказма добавил, — если, конечно, ты не возражаешь.

Неожиданно в наушниках прорезался голос лейтенанта Кайла:

— 2900-й, 2910-й — ваш заместитель. Он обязан быть в курсе ваших планов.

Но 2910-й, осознав, что настоящий УЖОС никогда не задал бы подобного вопроса, внезапно осознал и другое — что об УЖОСах он знал куда больше, чем комроты. Это не было удивительным, ведь в отличие от Кайла, 2910-й ел и спал с УЖОСами, однако это вызывало беспокойство. Пожалуй, он знал УЖОСов даже лучше Бреннера, если не говорить о собственно биомеханике.

Когда передовые разведчики доложили, что подошли к еле-еле ползущей в джунглях речке, которую они называли ручьём, в наушниках опять раздался голос Кайла. Так же рутинно, как он высказал 2900-му свой мягкий упрёк, лейтенант объявил:

— У нас «красная» ситуация. Атакуют Северный Пост, силами примерно до батальона. Дозор, давайте втягивайтесь обратно.

Пиноккио, заблокировав правую гусеницу, развернулся на сто восемьдесят градусов, отделение обогнуло его по часовой стрелке. Кайл сдержанно добавил:

— Похоже, безоткатники никак их не накроют, так что я выхожу к ним — посмотреть, что там. Несколько минут на радиоконтакте побудет мистер Бреннер.

— Мы уже возвращаемся, сэр, — передал 2900-й.

А затем 2910-й увидел, как автоматная очередь срезала его разведчиков. В следующее мгновение джунгли превратились в грохочущий выстрелами пандемониум.

Радар Пиноккио засёк источник огня, отследив траектории пуль, и его орудие влепило туда 155-миллиметровый снаряд, но внезапно окружавшее их пространство со всех сторон разрезал перекрёстный огонь. Пули ударяли в турель Пиноккио и рикошетировали, крича словно проклятые души. 2910-й увидел, как из ниоткуда вылетают, крутясь в воздухе, гранаты. Что-то с ужасающей силой ударило его в бедро. Прежде чем посмотреть на раненую ногу, он заставил себя сказать:

— 2909-й, я ранен — принимай отделение.

Теперь вокруг падали мины, и если его помощник подтвердил команду, 2910-й этого уже не слышал.

Зазубренный осколок гранаты или мины вспорол мышцы ноги, разворотив бедро, но, очевидно, не задел крупную артерию, снабжающую голень кровью, поскольку она не била фонтаном, а просто текла, хотя и довольно обильно. Шок всё ещё вызывал онемение раны. 2910-й заставил себя развести пальцами её края и заглянул внутрь, чтобы убедиться, что там нет инородных тел. Рана весьма глубокая, но кость цела; так, по крайней мере, казалось.

Держась как можно ниже, он распорол траншейным ножом штанину, а затем соорудил жгут из ремня. В перевязочном пакете были марлевый тампон и лента пластыря, чтобы приклеить его. Закончив, он лежал неподвижно, держа свою М-19 и высматривая точку, где бы пригодилась огневая поддержка от неё. Турель Пиноккио деловито выпускала одну пулемётную очередь за другой, вычищая подозрительные участки, — в остальном, казалось, бой прекратился.

В наушниках раздался голос 2900-го:

— Раненые есть? Я спрашиваю, есть раненые?

2910-му удалось выговорить:

— Я… 2910-й.

УЖОС почувствует боль, но отнюдь не так сильно, как человек. Ему придётся изо всех сил притворялся, изображая нечувствительность. Внезапно его осенило, что он будет списан по ранению, а значит, не придётся пользоваться письмом. И это его обрадовало.

— А мы уж думали, что ты накрылся, 2910-й. Рад, что ты всё ещё с нами.

И тут передачу прорезал дрожащий от паники голос Бреннера:

— Нас сейчас сомнут! Немедленно тащите сюда этого Пиноккио!..

Несмотря на боль, 2910-й почувствовал презрение. Только Бреннер мог сказать «этого Пиноккио».

— Сейчас будем, сэр, — отозвался 2900-й, неожиданно оказавшись над 2910-м, помогая ему подняться.

2910-й попытался найти глазами других УЖОСов.

— Многих потеряли? — спросил он.

— Четверо убитых, и ты. — Наверно, ни один человек — ни один другой человек — не заметил бы боли в грубом голосе 2900-го. — Идти с такой ногой ты не сможешь, верно?

— Не поспею за вами.

— Значит, поедешь на Пиноккио.

Командир взвода удивительно бережно поднял его на маленькое сиденье — «погонщик», координировавший действия роботанка, ехал тут, если бежать рядом из-за скорости движения по дороге становилось непрактично. Остатки отделения выстроились цепью впереди. Едва они торопливо зашагали вперёд, 2910-й услышал, как 2900-й вызывает:

— Базовый лагерь! Базовый лагерь! Каково ваше положение, сэр?

— Лейтенант Кайл убит, — ответил голос Бреннера. — Только что прибежал 3003-й и сказал, что Кайл убит!

— Вы держитесь?

— Не знаю! — Было слышно, как Бреннер спрашивает, отвернувшись от микрофона: «Они держатся, 3003-й?»

— Воспользуйтесь перископом, сэр. Или птичкой, если она ещё не сбита.

Бреннер торопливо затарахтел:

— Я не знаю, держимся мы или нет. 3003-й был ранен, только что он умер. В любом случае он вряд ли знал… Вы должны поторопиться!

Это противоречило уставу, но 2910-й щёлкнул выключателем шлемофона, чтобы не слышать терпеливого ответа 2900-го. Теперь, когда не мешало бормотание Бреннера, он слышал недалёкие взрывы — несомненно, из лагеря. Огонь из стрелкового оружия сливался в почти неумолчный гул, на который накладывалось «у-у-у-бумм!» вражеских снарядов и ответный кашель миномётов.

Затем джунгли расступились — перед ними открылся лагерь: среди травы и траншей то и дело вздымались фонтаны грязи. Отделение перешло на бег, а Пиноккио прямо на ходу стрелял из 155-ки, оказывая лагерю огневую поддержку.

Они нас обвели, думал 2910-й. Нога пульсировала болезненно, но при этом отдалённо; и он ощущал в голове лёгкость и кружение — словно был орнитокоптером, висящим в туманной мороси над собственным телом. Вместе с лёгкостью в голове пришла странная ясность сознания.

Они нас обвели. Они приучили нас к небольшим коротким налётам, к разведкам боем, которые заканчивались с восходом — а когда мы наконец вывели Пиноккио из лагеря, они готовились подстеречь нас в засаде и захватить лагерь. Внезапно он осознал, что, сидя на броне, на ничем не защищённом сиденье, он в любой момент может оказаться в самой гуще боя; отряд уже подошёл к минному полю, и УЖОСы впереди на бегу перестраивались в походную колонну, чтобы не переступить границ расчищенной полосы.

— Куда мы, Пиноккио? — спросил он и только тут сообразил, что так и не включил шлемофон. Щёлкнул рычажком и повторил вопрос.

— Раненая боевая единица будет доставлена на командный пункт для оказания ей помощи сотрудником Биосинтетической Службы, — прогудел Пиноккио, но 2910-й уже не слушал его. Впереди, казалось, разом протрубили пять десятков горнов, командуя новую атаку Врага.

Южная сторона треугольника лагеря была пуста, словно остатки их взвода перебросили на помощь Первому и Второму; но из-за решительного отсутствия логики на войне, именно здесь, где Враг мог бы войти, практически не встретив сопротивления, его не было.

— Прошу помощи сотрудника БСС, имею раненую боевую единицу, — говорил голос Пиноккио.

Разговор не мешал ему стрелять из 155-ки, но когда, спустя минуту или больше, Бреннер так и не вышел, 2910-й исхитрился соскользнуть с брони, приземлившись на здоровую ногу. Пиноккио тотчас укатил прочь.

Бункер КП перекосило, и судя по воронкам, несколько непрямых попаданий вообще едва не разнесли его в щепки. Когда 2910-й подошёл к дверному проёму, в нём появилось белое как мел лицо Бреннера.

— Кто здесь?

— 2910-й. Я был ранен — дайте мне войти и лечь.

— Они не отправят к нам авиаудар. Я запросил их, а они говорят, что весь этот район затянут туманом; говорят, что не смогут найти нас.

— Дайте пройти. Я ранен и хочу войти и лечь. — В последний момент он вспомнил, что надо добавить: — Сэр.

Бреннер нехотя посторонился. В бункере было темновато, но не совсем темно.

— Осмотреть вашу ногу?

2910-й нашёл пустые носилки и лёг, двигаясь неуклюже, чтобы не тревожить рану.

— Незачем, — ответил он. — Займитесь лучше другими ранеными.

Не хватало ещё, чтобы Бреннер начал проявлять любопытство. Даже будучи не в себе, как сейчас, он может что-нибудь заметить.

Вместо этого сотрудник БСС вернулся к рации. Его отчаянный голос доносился откуда-то издалека. До чего же хорошо наконец прилечь…

Где-то в невообразимой дали одни голоса перекрывали другие, один аргумент встречался с другим — где-то далеко. Интересно, где он?

Потом он услышал пушки и понял. Попытался повернуться на бок и со второго раза сумел сделать это — хотя лёгкость в голове была хуже, чем когда-либо. На соседних носилках лежал 2893-й, и 2893-й был мёртв.

Он услышал, как на другом конце комнаты, том конце, который, по сути, и являлся КП, Бреннер спорил с 2900-м.

— Был бы хоть один шанс, — говорил торопливо Бреннер, — вы же знаете, взводный, я бы сделал это.

— Что происходит? — сумел наконец спросить 2910-й. — В чём дело?

Он был слишком слаб, чтобы хорошо играть роль УЖОСа, но ни Бреннер, ни 2900-й этого не заметили.

— Это дивизия, — ответил Бреннер. — Целая дивизия Врага. Мы не можем сдержать такие силы!

2910-й приподнялся на локте.

— О чём это вы?

— Я говорил с ними по радио… поймал их частоту — это целая дивизия. Они нашли офицера, который знает английский, чтобы он поговорил со мной. Они предлагают нам сдаться.

— Это они говорят, что у них дивизия, сэр, — сдержанно заметил 2900-й.

2910-й потряс головой, пытаясь прочистить её.

— Хоть бы и дивизия — с Пиноккио…

— Этого Пиноккио больше нет.

2900-й бесстрастно объяснил:

— Мы пытались контратаковать, 2910-й, но они подбили Пиноккио и отбросили нас назад… Как ты себя чувствуешь?

— Их не меньше дивизии! — упрямо повторил Бреннер.

Разум 2910-го нёсся, но сейчас это было похоже на бесконечную серию ускорений на беговой дорожке. Если Бреннер намерен сдаться, 2900-й даже не подумает о неповиновении, несмотря на всё своё личное несогласие. Но были, однако, различные способы, с помощью которых он, 2910-й, мог убедить Бреннера в том, что он — человек: было бы время. И Бреннер сможет объяснить, обязательно объяснит это Врагу; так что он тоже будет спасён. Война рано или поздно кончится, и он сможет вернуться домой. Никто не будет его ни в чём винить. Если Бреннер намерен…

Бреннер как раз спрашивал:

— Сколько у нас осталось боеспособных?

— Меньше сорока, сэр.

В тоне 2900-го ничто не говорило о том, что для него капитуляция означала только верную смерть, но это была правда. Враг брал в плен только людей. (А сможет ли он убедить 2900-го? А сможет ли он заставить понять вообще хоть кого-то из УЖОСов — после того как они ели и шутили вместе с ним; УЖОСов, которые не разбирались в физиологии и считали всех людей, кроме Врага, полубогами? Поверят ли они ему, если он попытается принять командование?)

Он видел, как Бреннер кусает нижнюю губу.

— Я собираюсь капитулировать, — сказал наконец представитель БСС. Совсем рядом с КП взорвалась мина или, может, реактивный снаряд, но Бреннер как будто не заметил этого. В его голосе слышалась удивлённая, неуверенная нота — словно он всё ещё пытался свыкнуться с этой мыслью.

— Сэр… — начал было 2900-й.

— Я запрещаю вам обсуждать мои приказы, — оборвал его Бреннер. Теперь он говорил решительнее. — Но я попрошу их на этот раз сделать исключение, взводный. Не делать, — его голос слегка дрогнул, — того, что они обычно делают… с не-людьми.

— Не в этом дело, — бесстрастно возразил 2900-й. — Дело в самой сдаче. Мы готовы умереть, сэр, — но мы хотим умереть, сражаясь.

Один из раненых застонал, и 2910-й подумал, что тот, наверное, тоже сейчас подслушивал.

Самообладание Бреннера лопнуло:

— Вы умрёте так, чёрт возьми, как я вам прикажу!

— Погодите, — 2910-му было неожиданно трудно говорить, но он всё же смог привлечь их внимание. — 2900-й, мистер Бреннер ещё фактически не отдал вам приказа о сдаче, и вы нужны на передовой. Сейчас идите и позвольте мне поговорить с ним. — Увидев, что взводный УЖОС колеблется, 2910-й добавил: — Если понадобится, он свяжется с вами по шлемофону; а сейчас идите и сражайтесь!

2900-й резко повернулся и, пригнувшись, выскользнул в узкую дверь бункера. Поражённый Бреннер спросил:

— Что это такое, 2910-й? Что вам взбрело в голову?!

2910-й попытался встать, но оказался слишком слаб для этого.

— Подойдите, мистер Бреннер, — попросил он. Сотрудник БСС не шевельнулся, и тогда он добавил: — Я знаю, как выбраться.

— По джунглям? — голос Бреннера дрожал, но был полон сарказма. — Бред!

Но всё-таки он подошёл. Бреннер склонился над носилками, и не успел он восстановить равновесие, как 2910-й притянул его вниз.

— Что вы делаете?!

— Разве не видно? То, что вы чувствуете у себя на шее — это остриё моего траншейного ножа.

Бреннер пытался сопротивляться, но сдался, когда усилилось давление на нож.

— Вы… не можете… так… делать.

— Могу. Потому что я не УЖОС. Я человек, Бреннер, и очень важно, чтобы вы уяснили для себя это. — Он скорее ощутил, чем увидел, недоверие на лице Бреннера. — Я репортёр, и два года назад, когда эта группа УЖОСов была готова к активации, я был внедрён в неё. Я тренировался вместе с ними, потом я воевал вместе с ними, а если вы читали нужный журнал, то, должно быть, видели некоторые из отправленных мной историй. И поскольку вы тоже штатский и не больше моего имеете право тут распоряжаться, я принимаю командование.

Он почувствовал, как Бреннер сглотнул.

— Эти репортажи были фальшивками — это трюк, чтобы добиться общественного признания УЖОСов. Даже в Вашингтоне каждый в СБС знает о них.

Смеяться было больно, но 2910-й засмеялся.

— Тогда как вы объясните тот очевидный факт, что я приставил нож к вашему горлу, мистер Бреннер?

БССовца трясло.

— Вы что, не понимаете, 2910-й? Ни одному человеку не под силу жить жизнью УЖОСа — бежать много миль подряд, не чувствуя усталости, спать только пару часов в сутки, — и прочее — поэтому мы поступили проще. Поверьте, 2910-й, я в курсе. Меня проинструктировали перед отправкой в этот лагерь, и я всё про вас знаю, 2910-й.

— О чём это вы?

— Чёрт возьми, да отпустите же меня… Вы — УЖОС и не можете так обращаться с человеком. — Бреннер поморщился, когда нож плотнее прижался к его горлу, затем выпалил: — Они не могли сделать репортёра УЖОСом, поэтому они взяли УЖОСа. Они взяли вас, 2910-й, и сделали из вас репортёра. Они внедрили все воспоминания настоящего человека в ваш мозг в то же время, когда прогоняли стандартные плёнки с записями инстинктов. Они, если вам нравится такое выражение, вдохнули в вас душу… но вы всё равно УЖОС.

— Они наверняка придумали эту легенду для моего прикрытия, Бреннер. Это то, что вам сказали, чтобы вы не донесли на меня или не попытались деактивировать, когда я делал что-то не так, как остальные. Я человек.

— Вы не можете им быть.

— Уж поверьте мне, Бреннер, — человек способен на многое. Вы просто не пробовали.

— Говорю же вам…

— Снимите бинт с моей ноги.

— Что?!

Он опять нажал остриём.

— Бинт. Снимите его.

Когда это было сделано, он велел:

— Теперь раздвиньте края раны.

Пальцы Бреннера дрожали, но он подчинился.

— Ну? Видите кость? Можете сунуться и глубже, если надо. Так как?

Бреннер вывернул шею и закатил глаза, чтобы взглянуть прямо в лицо 2910-му.

— Там нержавеющая сталь.

2910-й опустил взгляд и на дне расселины кровоточащей плоти увидел блеск металла; нож легко и без сопротивления, двигаясь словно сам по себе, скользнул в горло Бреннера. Перед тем как вложить клинок в ножны, 2910-й вытер его о рукав мертвеца.

Когда десять минут спустя 2900-й вернулся на КП, он не сказал ничего; но по его глазам 2910-й понял, что тот понял. Не поднимаясь с носилок, он объявил:

— Вся полнота командования теперь у тебя.

2900-й снова взглянул на труп Бреннера. Помолчав секунду, он медленно проговорил:

— Он был тоже вроде Врага, верно? Потому что хотел сдаться, а лейтенант Кайл, тот никогда не пошёл бы на это.

— Верно. Вроде Врага.

— Только пока он был жив, я не мог так об этом подумать. — 2900-й задумчиво посмотрел на него. — Знаешь, есть у тебя что-то такое, 2910-й. Искра какая-то. Что-то такое, чего у нас нет. — Он задумчиво потёр подбородок огромной пятернёй. — Поэтому я и поставил тебя командовать отделением; поэтому, и чтобы освободить тебя от кое-каких работ — потому что иногда ты, похоже, не мог справиться. Но у тебя есть эта искра, так или иначе.

— Я знаю, — ответил 2910-й. — Что там у вас, снаружи?

— Пока ещё держимся. Ты как себя чувствуешь?

— Голова кружится. Когда я смотрю, всё здесь какая-то чернота по бокам окружает. Слушай, прежде чем уйдёшь — можешь мне ответить на один вопрос? Если сумеешь?

— Конечно.

— Если человек сильно ломает ногу — кажется, это называется «сложный спиральный перелом», возможно ли такое, чтобы люди-врачи удалили участок кости и заменили его металлом?

— Не знаю, — ответил 2900-й. — Да и какое это имеет значение?

— Кажется, — рассеянно пробормотал 2910-й, — знал я про одного футболиста, которому сделали такую операцию. По крайней мере, сейчас я, похоже, припоминаю это… А то забыл на мгновение.

Снаружи опять загудели горны.

Рядом застонал умирающий УЖОС.

В американских журналах на второй странице обложки, среди рекламных объявлений, печатается иногда колонка, посвящённая новостям о сотрудниках редакции. Через две недели после того как корреспондент по фамилии Томас отправил последнюю статью в серии репортажей, ставшей национальной и даже международной сенсацией, в этой колонке появился следующий абзац:

«Гибель сотрудника на войне не уникальна в истории нашего издания, но мы испытываем особую горечь в связи с гибелью молодого человека, чьи репортажи, как ни парадоксально, были подписаны лишь его именем, чтобы скрыть его номер (читайте раздел „ПРЕССА“). Воздушно-десантный отряд, посланный на помощь лагерю, в котором он работал и сражался, отказавшись от человеческого „я“ ради своего дела, опоздал. Десантники сообщили, что наш корреспондент погиб, очевидно, помогая приписанному сотруднику БСС ухаживать за существами, чей удел он настолько, насколько это возможно для человека, сделал собственным. Оба они, и наш корреспондент, и сотрудник БСС, были заколоты штыками, когда противник захватил лагерь».

Дополнительные материалы

В дополнительных материалах, помимо примечаний, можно найти посвящённые этому рассказу статьи известных фэнов Вулфа — Марка Арамини и Роберта Борски (у каждого из них написано как минимум по одной книге о творчестве Вулфа). Впервые эти статьи были опубликованы на объединившем поклонников Вулфа сайте Urth Mailing List. Некоторые теории, изложенные в них, могут отличаться спорностью; с некоторыми положениями не всегда можно согласиться — поэтому их дополнили другие участники (также, как переводчик, отмечу, что их отличает и некоторая сумбурность формулировок — всё-таки это, по сути, были публикации на интернет-форуме, хоть и довольно специфическом). Тем не менее, окончательные выводы каждый читатель должен сделать для себя сам.

Также, для того, чтобы лучше понять то время, когда был написан рассказ, приводится предисловие Гарри Гаррисона к антологии «Нова 1».

Примечания редактора

Историяпубликации.

«УЖОСы войны» впервые вышли в первом выпуске антологии оригинальных рассказов «Нова 1» под редакцией Гарри Гаррисона в 1970 году («Nova 1» — антология задумывалась как новаторская, отсюда и название). Вулф был тогда лишь начинающим писателем (его первый профессиональный рассказ «Мертвец» («The Dead Man») был опубликован в 1965 году), однако 1970 год оказался у него весьма продуктивным: тогда были опубликованы 13 рассказов (больше, чем за предшествовавшие пять лет) и первый роман. (Это, разумеется, вовсе не значит, что все они были написаны в течение года — Вулф, по его словам, тогда лишь учился.) (Любопытно, что в этом же сборнике вышел рассказ Барри Мальцберга под названием «Terminus Est». Совпадение?)

В оригинале рассказ называется «The HORARS of War», где аббревиатура HORARS созвучна слову horrors — «ужасы», что отлично передано на русском (большая редкость, стоит отметить). (Вулф вообще любит пошутить с названиями, особенно веселясь, нарекая свои сборники.) Сама аббревиатура расшифровывается как Homolog ORganisms (Army Replacement Simulations), что можно перевести как «Гомологические ОРганизмы (Имитации Замены Армии)» («гомологический» — сходный, подобный, от др.-гр. ὁμόλογος, хомологос из ὁμός, хомос — «такой же» + λόγος, логос — «родство, связь»). Можно лишь поаплодировать мастерству Павла Вязникова.

Рискну предположить, что название — отсылка к серии гравюр Франсиско Гойи «Бедствия войны» (исп. Los Desastres de la Guerra; 1810–1820), также известных именно как «Ужасы войны» (англ. The Horrors of War).

На русском языке рассказ вышел в 1994 г. в четвёртом томе серии «Хронос» от издательства «Аргус», антологии «Багряная игра» (редактор-составитель Олег Пуля). Книга носила подзаголовок «Сборник англо-американской фантастики» и объединяла под одной обложкой произведения разной длины (роман, повести, рассказы) разных авторов (Муркок, Дилейни, Ле Гуин, Лейбер, Эллисон, Прист и др.). Такая неоднородность была довольно типична для своего времени, когда у издателей открылась возможность печатать тексты, накопленные англоязычной фантастикой за более чем полувека (и в одном томе можно было найти романы Филипа Дика и Роберта Силверберга). Нетипичным был выбор авторов, а также высокое качество переводов и оформления (книгу сопровождали иллюстрации В. Ю. Мартыненко). По невысоким стандартам 90-х годов, серия «Хронос» возвышалась над собратьями по жанру на голову и плечи.

* * *

Вторжение чужих: Вьетнам и контркультура.

Нетрудно заметить, что описанный в рассказе конфликт во многом перекликается с войной во Вьетнаме.

«УЖОСы войны» Джина Вулфа («Нова 1», 1970) излагают историю Вьетнамо-подобного конфликта с точки зрения прикомандированного журналиста под прикрытием, известного лишь как 2910-й, чьи кости заменили металлическими, чтобы он мог выдавать себя за робота, или УЖОСа. УЖОСы — это, конечно же, омофон для слова «ужасы», однако оно довольно громоздко расшифровывается как Универсальные Жизнесимулирующие Органические Солдаты.^[2] Кампания проходит в джунглях, в борьбе с партизанами, и человеческая сторона проигрывает в конфликте; преимущество же воинов-роботов состоит в том, что, как отмечает Аласдер Спарк, «у них нет родственников, которые станут протестовать в случае их гибели» («Вьетнамская война в научной фантастике», 1991).^[3] Остаётся неясным, является ли 2910-й человеком, выдающим себя за робота, или же он был запрограммирован так думать — сам он не может сказать это наверняка, а мы не можем доверять СМИ, представителем которых он является. Рассказ является метафорой дегуманизации войны и требуемого в военной подготовке программирования.^[4]

Эндрю Батлер, «Солнечные вспышки: научная фантастика в 1970-е годы» (глава Вторжение чужих: Вьетнам и контркультура)

Разные люди по-разному справляются с травмами войны, и разные культуры тоже. Иногда говорят, что одно поколение сильнее или слабее другого в этом отношении, но я думаю, любой, кто вырос в обстановке, хоть сколь-нибудь напоминающей стабильную, будет травмирован войной, когда переворачиваются все твои представления о том, какими могут быть люди. После Кореи, как и после Второй мировой войны (а может быть, и любой другой), многие ветераны (а может быть, и большинство), вернулись домой и попытались забыть об этом. Сам Вулф не писал о пережитом примерно до 1970 года, когда были опубликованы «УЖОСы войны». Посмотрите, как в этом замечательном рассказе научно-фантастическая идея андроида позволяет выразить пережитое на войне, отчуждение и самоотчуждение, радикальное сомнение в том, кем мы являемся, и ужас. Реализм на такое не способен, потому что чувство, вызванное самим событием, было чем-то большим, нежели мысль или же предложение, это был образ или же реальность, область чувств, создавших реальность; и потому, чтобы успешно изобразить их в словесной форме, она должна быть такой же. Это искусство выходит далеко за рамки возможностей реализма, это то, что поэзия научной и прочей фантастики делает возможным.

Если когда-нибудь будете в Вашингтоне, постарайтесь посетить мемориал Корейской войны, сразу к югу от мемориала Линкольна. Он состоит из взвода статуй американских солдат, идущих в гору треугольником. Статуи сделаны из чего-то вроде алюминия или олова, примерно в натуральную величину. Они оглядываются по сторонам, будто ожидая нападения; на их лицах страх, напряжение, тревога, ужас. К западу от них тянется невысокая стена из полированного гранита, на которой вырезаны небольшие линии так, что они кажутся лицами, выглядывающими из стены с разной глубины: лица корейцев, американцев, китайцев, мужчин и женщин, гражданских, солдат. Здесь снова есть образ и чувство. Это словно роман Джина Вулфа, превращённый в живую картину.

Ким Стэнли Робинсон, «История» (предисловие к сборнику «Самое лучшее Джина Вулфа»)

* * *

Терминология:

Флешетта (от фр. fléchette — «стре́лка») — разработанное во время Первой Мировой войны оружие в виде металлических стрелок, которые сбрасывались на противника. С 1950-х флешетты применяются и в огнестрельном оружии, имея перед обычными пулями преимущество в пробивном действии и меньшем отклонении от траектории (а также недостаток — относительную дороговизну). Интересно, что во время войн в Корее и во Вьетнаме использовались кинетические снаряды под названием Lazy Dog («ленивый пёс»), предшественниками которых были как раз флешетты.

Орнитокоптер (ornithocopter) — беспилотный летательный аппарат, который использует лейтенант Кайл для удалённого наблюдения и целеуказания; УЖОСы его называют «птичкой» (bird). Судя по описанию, является махолётом («Орнитокоптер мог делать всё, что могла бы настоящая птица»). По всей видимости, термин представляет собой синтез слов орнитоптер (англ. ornithopter от др.-гр. ὄρνιθος, оринитос — «птица» и πτερόν, птерон — «крыло») и геликоптер (helicopter от др.-гр. ἕλικος, хеликос — «спираль, винт» и πτερόν, птерон — «крыло»). Можно предположить, что помимо крыльев у него имеется ещё и винтовой двигатель.

Эверглейдс (англ. Everglades, букв. «вечные болота») — природный заповедник на юге штата Флорида; отличается влажным и жарким климатом.

Эл-Эй Рэмс (Los Angeles Rams или L.A. Rams, букв. «Лос-Анджелесские овны») — профессиональная команда американского футбола; выступает в Национальной Футбольной Лиге (NFL). На их логотипе изображена баранья голова, а на шлемах — закрученные бараньи рога.^[5]

Шилейли (Shillelagh — «дубинка», от ирл. sail éille — ивовая палка с ремнём) — название реальной противотанковой ракеты, разработанной для американской армии в 1960–1970-х годах и использовавшейся во Вьетнаме (правда, недолго). Названа так в честь ирландской деревянной трости (или дубинки, в зависимости от обстоятельств) с кожаным ремнём на рукояти, служившим в качестве темляка.

Траншейный нож (англ. trench knife) — ещё один «привет» времён Первой Мировой; наиболее хорошо известный вариант которого (модель Mark I) выглядит как кинжал, совмещённый с кастетом. Изобретён в своё время для рукопашных боёв в окопах (отсюда и название), где со штыком было не развернуться, и предназначен, в основном, для нанесения колющих ударов. Эти ножи прошли также Вторую Мировую, а затем использовались американской армией в Корейской войне, а потом и во Вьетнаме.

* * *

Христианский символизм:

Звезда на востоке для людей, кто не были от женщин рождены, — вполголоса пробормотал 2910-й — и тут же пожалел о своих святотатственных словах (“A star in the east for men not born of women,” said 2910 half to himself, and regretted the blasphemy immediately.) — эта фраза требует некоторого пояснения. Звезда на востоке — это, разумеется, звезда, возвестившая о рождении Иисуса («Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: Где родившийся Царь Иудейский? Ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему». Евангелие от Матфея, 2:1–2.). Люди, кто не были от женщин рождены — это весьма похоже на предсказанную Макбету смерть от руки человека, который не был рождён женщиной (man not born of woman), Макдуфа: «Никто из тех, кто женщиной рождён, не повредит Макбету» (For none of woman borne Shall harme Macbeth; Уильям Шекспир. «Макбет», IV:1, цитируется по переводу М. Лозинского.). Неудивительно, что 2910-й счёл эту фразу святотатственной. (Возможно, он уже что-то подсознательно предчувствует.)

Ясли (crèche) — «отделение уже строилось к осмотру, вставая в шеренгу под дождём почти так же чётко, как на плацу в яслях» (the squad was falling in, lining up in the rain for his inspection almost as smartly as they had on the drill field back at the crèche). Ясли фигурируют в сцене рождения Христа — именно в них был положен Младенец. Для УЖОСов, по всей видимости, ясли представляют собой учебную воинскую часть, где они проходят некий КМБ и, возможно, внедрение инстинктивных навыков.

Вступая в джунгли, 2910-й вспоминает молитву: «Я пойду и долиною смертной тени…» (“Though I walk in the valley of the shadow…”) — цитата из Псалма 22, где долина смертной тени — аллегория человеческой жизни (и смерти), которой, однако, не надо бояться, поскольку Господь рядом с верующим, а умереть — значит быть с Христом. «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня» (Псалтирь, 22:4) (Yea, though I walk through the valley of the shadow of death, I will fear no evil; for Thou art with me; Thy rod and Thy staff, they comfort me. Psalm 23:4).

2910-й вспоминает распятых УЖОСов и видит себя на месте Христа: «Неужели судьба ссудила ему воссоздать то, что некогда было сделано для рода людского? Это вполне могло произойти. Если людей Враг просто держал в заключении, то с пленными УЖОСами мог делать, что угодно. Время от времени дозоры находили их тела — распятые, с пронзёнными бамбуковыми кольями руками и ногами; а его можно принять лишь за УЖОСа. Он вспомнил виденную когда-то акварель, где было изображено распятие. Интересно, а его кровь тоже будет карминового цвета?» (Was he fated to reenact what had been done for mankind? It could happen. The Enemy took humans captive, but there was nothing they would not do to HORAR prisoners. Occasionally patrols found the bodies spread-eagled, with bamboo stakes driven through their limbs; and he could only be taken for a HORAR. He thought of a watercolor of the crucifixion he had seen once. Would the color of his own blood be crimson lake?). Кармин (crimson lake — досл. «алый лак», название краски пурпурного цвета, также известной как кармин) — довольно популярная органическая краска, но из-за своей непрочности недопустима в иконописи.

Когда отделение с Пиноккио попадает в засаду, «джунгли превратились в грохочущий выстрелами пандемониум» (the jungle was a pandemonium of sound). Пандемониум (от pan, «всё, всеобщий» {от имени бога всего Пана} + daemonium, «злой дух») — столица Сатаны в поэме Мильтона «Потерянный рай», город небольшой, но с большим числом малоуправляемых «жителей». Стало нарицательным для описания шумных, буйных мест или сборищ.

* * *

Ономастического разбор (без которого, наверное, не может обойтись ни один рассказ Вулфа).

Кит Томас (Keith Thomas) — имя Кит происходит от шотландской фамилии, которая, в свою очередь, была позаимствована у некоей местности; возможные варианты гэльских корней (cet) могут означать «ветер», «лес, чаща» и «с поля боя»; по другой версии образовано от ср.-в.-нем. kīt, означающего «отпрыск, побег». Имя Томас соответствует имени Фома (гр. Θωμάς, Фомас; совпадая, таким образом, с именем одного из апостолов, иначе называемого Близнец, а позднее прозванного Фомой неверующим). Считается, что произошло от семитского слова תאם (тоам), означающего «близнец» и близкого греческому τομη (томе) — «разрезать или разрубать напополам».

Тогда Иисус сказал им прямо: Лазарь умер; и радуюсь за вас, что Меня не было там, дабы вы уверовали; но пойдём к нему. Тогда Фома, иначе называемый Близнец, сказал ученикам: пойдём и мы умрём с ним.

Евангелие от Иоанна, 11:14–16

Но Фома не поверил успокоительным словам Господа. Евангелист при этом замечает, что прозвище Фомы было «близнец» или, правильнее, человек двоящейся природы (Δίδυμος, дидумос от δύο, дуо — «два»), живущий в постоянных переходах от одного настроения к другому (ср. выражение δίψυχος, дипсихос у Иак. 1:8 — «человек с двоящимися мыслями», или διστάζων, дистазон у Мф. 14:31 — «маловерный»). Он следует за Христом как Его апостол и в то же время не доверяет тому, чтобы Христос в это путешествие в Иудею мог благополучно избавить от опасности и Себя и Своих учеников.

«Толковая Библия» под редакцией проф. Александра Павловича Лопухина

Бреннер (Brenner) — имя происходит от ср.-в.-нем. глагола brennen — «жечь» (подобные фамилии давали углежогам); другой вариант — древнеанглийских слов brom (ракитник) и dun (холм), т. е. «тот, кто живёт близ ракитового холма». Любопытно, что 2910-й называет его «тупой ты голландец» (dumb Dutchman) — это позволяет предположить, что Бреннер родом из пенсильванских немцев (Pennsylvania Dutch), называемых голландцами из-за сходства слов Dutch и Deutsch/Deitsch — к Голландии они отношения не имеют.

Кайл (Kyle) — шотландская фамилия, образованная от гэльск. caol, «узкий пролив»; другие же источники утверждают, что в основе лежит гэльск. cill — «церковь или церковное кладбище».

Пиноккио (Pinocchio) — персонаж книги Карло Коллоди (от слова pino, «сосна» + ум. суффикс, т. е. «со́сенка»); кукла, которая мечтает стать настоящим мальчиком.

Мистер Панч (Mr. Punch) — марионетка с дурным нравом в английском уличном театре; первоначально заимствован из итальянской комедии дель арте, где он носил имя Пульчинелла. Спустя некоторое время Панч избавился от нитей и стал надеваться на руку. Также в англ. слово punch означает «удар кулаком».

* * *

Фантастическое (?) допущение.

В рассказе УЖОСы обладают скелетами из нержавеющей стали. В научной фантастике это не редкость, и металлическими костями могут похвастать персонажи многих произведений. Замена человеческих костей на металлические рассматривалась не только гипотетически, но и проводилась на практике (разумеется, не всего скелета, а лишь отдельных костей или участков). Стальной сплав будет тяжелее кости такого же объёма, однако по другим характеристикам кость проиграет стали: кость легче сломать/пробить, она менее упруга. Можно отметить, что кость обладает способностью к саморемонту, срастаясь после переломов, однако на это можно возразить тем, что если удалось сломать металлическую кость, то, скорее всего, нагрузка была гораздо выше той, которую могла выдержать обычная, «костяная» (вероятно, для нормального человека это закончилось бы летально). Поскольку для УЖОСов сперва создаётся скелет, а затем вокруг наращивается плоть, их размеры не привязаны к уже существующим (когда требуется заменить кости взрослого человека), поэтому они могут нести больше «полезной нагрузки» в виде мышц, и будут крупнее обычного человека. Они также будут быстрее бегать, поскольку при прочих равных условиях (а они не будут равными) сталь обладает большей эластичной энергией (см. пример Оскара Писториуса, чьи углепластиковые протезы давали ему «несправедливое преимущество»). Но с другой стороны, кости являются хранилищем кальция, фосфора и других минералов, участвуют в производстве крови и выполняют кучу других важных функций. Поэтому если заменить все (или почти все) кости обычному человеку, для него это окончится печально («счастливые» обладатели искусственных деталей в организме сталкиваются с болями при перемене погоды). У киборгов организм должен работать несколько иначе, и функции костей должен взять на себя кто-то другой (нанороботы?).

mtvietnam

УЖОСы Роберт Борски

«УЖОСы» — обновлённая история Голема (каковой, по сути, является и «Франкенштейн» Мэри Шелли). Как Бог поступил с нами, так и мы, люди, поступили с Универсальными Жизнесимулирующими Органическими Солдатами. Но в то время как Бог создал нас по своему образу и подобию из любви, мы создали УЖОСов, руководствуясь менее благородными побуждениями. Мы их определённо не любим; собственно, есть доказательства того, что большинство обычных людей испытывает к ним отвращение. Но если встаёт выбор между тем, кто будет умирать в боях с Врагом — мы или УЖОСы — что ж, мы с удовольствием предоставим им возможность стать нашими телесными дублёрами; т. е. УЖОСы — всего лишь тела (шлюхи),^[6] которые годятся лишь для того, чтобы отыгрывать наши низменные потребности. (Мы их кукловоды, также как одновременно мы — роботанки Пиноккио.)

Разумеется, УЖОСы в конечном счёте обратятся против нас, своих хозяев, так же, как это сделали еврейский голем и чудовище Франкенштейна (ручаюсь, последствия нашей гордыни; попытки узурпировать власть Бога). В данном случае 2910-й, персонаж, от лица которого ведётся рассказ, убивает Бреннера, представителя Биосинтетической Службы, который символизирует создателя УЖОСов. (Бреннер, полагаю, назван в честь Сиднея Бреннера, известного директора Кембриджской лаборатории молекулярной биологии, чья первопроходческая работа в области генетики велась параллельно Джеймсу Крику и Фрэнсису Уотсону.)^[7] {mtvietnam: так в тексте.}

2910-й верит также, что является человеком, и большая часть подтекста играет на том, что он — фигура, подобная Христу (как и Иисус, он выступает в качестве посредника, только на сей раз — между человеком и машиной), однако почти несомненно, что на самом деле он является УЖОСом. Он также, разумеется, является репортёром Китом Томасом (единственным, помимо нескольких ключевых генералов, лицом, которому якобы известно о том, что 2910-й — человек; и которому тот, в качестве полевого корреспондента, передаёт свои отчёты). На это наводят два последних абзаца в рассказе, а также само имя Кит Томас. Кит значит «ветер», а 2910-й хранит воспоминания о том, как рос в Чикаго (также известном как Ветреный город, The Windy City), тогда как Томас значит «близнецы», полагаю, символизируя этим то, что он является альтер эго 2910-го, внедрённой памятью, которая шизоаффективно пробуждается к жизни каждые две недели, чтобы он мог «получить» и отправить свои собственные полевые отчёты.

На самом деле, этот рассказ, похоже, является назидательной историей об опрометчивом вмешательстве в человеческую природу, особенно в отношении евгеники и попыток улучшить величайшее из Божьих творений: тебя, меня и всех остальных наших собратьев Homo sapiens — что едва ли удивительно от такого писателя-католика, как Джин Вулф.

1998

Майкл Стрейт (Michael Straight):

Мне кажется, что «УЖОСы», скорее, ещё один пример излюбленной темы Вулфа — рассказчика, который не знает, кто он либо что он, и который не знает о собственной истинной роли в мире. Полагаю, это также и весьма христианская тема: павшие люди не знают, кто они, не знают истории, частью которой являются.

Думаю, ирония того, что рассказчик притворяется чем-то, чем уже является (оставляет ли текст вероятность, что он всё-таки действительно человек, открытой?), для рассказа важнее, чем предупреждение о легкомысленном вмешательстве в человеческую природу. Мораль, похоже, не столько в том, что УЖОСов вообще не стоило создавать (иначе они восстанут против нас), сколько в том, что нам не следует относиться к созданиям, настолько похожим на людей, как к недо-людям («Как знать, ты вполне можешь оказаться одним из них!»).

—Rostrum

«УЖОСы войны» Марк Арамини

«УЖОСы войны» впервые появились в антологии «Нова 1» в 1970 г., а затем изданы в сборнике Вулфа «Вымирающие виды».

Краткое содержание

В войнах будущего вместо нормальных людей на уровне рядовых солдат сражаются УЖОСы. 2909-й, 2910-й, and 2911-й находятся на работах под началом своего командира, 2900-го. 2910-й более или менее похож внешне на остальных, однако он шутит, ему не нравится холод и порой испытывает беспокойство. УЖОС, вдобавок к очевидной игре слов в названии, означает Универсальный Жизнесимулирующий Органический Солдат. Когда они подвергаются атаке и гаснут осветительные ракеты, УЖОСы отпускают различные юмористические комментарии, включая остроты наподобие «надо бы перевестись в морпехи», которые показывают, что их запрограммировали со способностью шутить, и они, возможно, обладают другими, весьма человеческими чертами. Их командир, когда они находятся под огнём, беспокоится о крупном боевом комплексе Пиноккио, который работает с ними.

Вражеский отряд стреляет агитснарядом, предназначение которого — заставить офицеров-людей испытывать отвращение к тому, что им приходится делить лагерь с УЖОСами, но людей здесь так мало, что агитация совершенно неэффективна. Лейтенант Кайл решает отправить наружу взвод 2900-го вместе с Пиноккио. 2910-й возмущён приказом, считая себя таким же человеком, как и лейтенант Кайл; затем раздумывает о том, что хороший бой должен закруглить дело, и он сможет выбраться. Он вспоминает журналиста Томаса, который раз в две недели посещает лагерь на вертолёте, якобы для того, чтобы интервьюировать командиров лагерей, однако проводит время наедине с 2910-м, который передаёт тому свои записи. 2910-й считает, что есть письмо, которое позволяет ему откомандироваться от роты и перейти в распоряжение Томаса, письмо, которое можно использовать, стоит лишь попросить об этом. В их последнюю встречу он почти попросил об этом.

Выйдя с Пиноккио в дозор, 2910-й натыкается на старый выбеленный череп и думает о том, как даже УЖОСы не обязаны слушаться этого мертвеца — Врага. Их атакуют, и он получает глубокую рану в бедре; база тоже атакована, поскольку Враг ждал, пока её покинет Пиноккио. 2900-й, кажется, демонстрирует некоторое сострадание и усаживает 2910-го на Пиноккио, когда они возвращаются на КП базы, где в это время был убит лейтенант Кайл. 2910-й ложится на носилки и не желает, чтобы учёный Бреннер осмотрел его.

Поскольку Пиноккио был уничтожен, Бреннер решает сдаться, но это будет означать смерть всех оставшихся в живых УЖОСов, поскольку Враг берёт в плен только людей. 2910-й приказывает 2900-му выйти наружу и приставляет нож к горлу Бреннера, сказав, что является человеком. Бреннер раскрывает ему, что эти воспоминания были попросту внедрены, и что ни один человек не сможет быть наравне с УЖОСами, а он был создан, поскольку требовалась человеческая перспектива. Бреннер заявляет, что нога 2910-го из нержавеющей стали, и тот убивает его. Возвращается 2900-й и говорит, что Бреннер был Врагом, и что сейчас он может видеть это. Он говорит также, что у 2910-го есть особая искра, а 2910-й внезапно придумывает объяснение, как у него может быть металлическая нога — операция после футбольной травмы, о которой он «забыл».

Пресса выпускает окончательное заявление, утверждая, что «Воздушно-десантный отряд, посланный на помощь лагерю, в котором он работал и сражался, отказавшись от человеческого „я“ ради своего дела, опоздал. Десантники сообщили, что наш корреспондент погиб, очевидно, помогая приписанному сотруднику БСС ухаживать за существами, чей удел он настолько, насколько это возможно для человека, сделал собственным. Оба они, и наш корреспондент, и сотрудник БСС, были заколоты штыками, когда противник захватил лагерь». Это заявление не соответствует деталям смерти Бреннера в точности и может быть сфабриковано, поскольку, похоже, никто не обладает всей полнотой знания о случившемся, даже, возможно, СМИ, которые могут знать лишь о 2910-м (и если вовлечён Томас, то что ему позволено рассказать вышестоящими).

Комментарий

Что ж, здесь такая же проблема интерпретации, как и в других историях от третьего лица, вроде раннего рассказа «Могильный секрет» («The Grave Secret», 1952) и поздних романов, вроде «Там есть двери» («There are Doors», 1988), «Фри живёт свободно» («Free Live Free», 1984) и «Злой гость» («An Evil Guest», 2008) — проще говоря, у всезнающего рассказчика нет видимой мотивации, а потому сложно разгадать загадку того, кто же 2910-й на самом деле: мы получаем неопределённость — либо это старик, которому снится, что он бабочка, либо бабочка, которой снится, что она человек. Поэтому, чтобы прийти к логичному заключению, нам следует взглянуть на темы, присутствующие в рассказе, вроде упоминания Пиноккио и символов рождения и смерти Христа — в виде звезды в небесах. В данном случае, возможно, наилучшим решением будет символичное: 2910-й одновременно и человек, и УЖОС. Однако сперва давайте рассмотрим детали.

Является ли 2910-й также и корреспондентом «Томасом»? Является ли он человеком, который притворяется машиной, или машиной, которая считает себя человеком? Возможно, личность Томаса была использована, чтобы придать полноту воспоминаниям 2910-го о журналистике. В данном случае рассказ действует как метафора дегуманизации войны, и, одновременно с этим, связи между товарищами по оружию, что существует под покровом насилия и отчаяния, с которыми приходится иметь дело её участникам. Вьетнамская война тянулась без конца и края в течение 1960-х и 1970-х; этот рассказ исследует, как продолжительная война способна уничтожить то, что делает человека человеком, но по иронии судьбы в то же время даёт ему шанс стать даже более человечным — демонстрируя отвагу, мужество, храбрость и любовь к товарищам. В свете этой противоречивой темы, то, был ли 2910-й настоящим человеком, возможно, и не имеет значения: война лишает человечности и проявляет её. Однако вес имеющихся в тексте свидетельств и символический резонанс звезды в небесах указывают на то, что он является УЖОСом, который считает себя человеком и действительно становится таковым — благодаря обретению чего-то, напоминающего человеческую душу.

В конечном счёте, истина, быть может, и неважна, поскольку конфликт и борьба неизбежно лишат человечности одних людей и проявят лучшие черты в других: идея справедливого конфликта, пусть и не обязательно привязана к религии, определённо является тем, над чем сам Вулф много размышлял в течение жизни — предписания возлюбить ближнего своего и подставить другую щёку вступают в конфликт со знанием, что некоторые битвы являются справедливыми и необходимыми, чтобы предотвратить злоупотребления властью и полномочиями. Полагаю, эта дихотомия, эта борьба за то, во что веришь, которая одновременно является проклятьем и благословением, прекрасно запечатлена в неуверенности 2910-го в том, человек ли он вообще. Война может уничтожить человечность в индивиде, либо заставить её расцвести, когда кто-то жертвует собой ради того, во что верит, или ради других. В этом отношении неопределённость того, человек ли он, возможно, не является тематически неразрешимой, потому что это и есть главная тайна и парадокс войны (поэтому-то рассказ и называется «УЖОСы войны» — если мы воспримем его буквально): человек может как потерять, так и обрести себя в конфликте.

Все цитаты, подтверждающие, что 2910-й — человек, похоже, говорят, как давно это было, а если же он делает что-то несвойственное УЖОСу, то этого никто не замечает:

Те двое <…> не видели особых причин жаловаться на обступавшие их джунгли, хоть и терпеть не могли дождь, от которого ржавело оружие, змей и насекомых — и, конечно, ненавидели Врага. А вот тому, которого звали 2910-м, лидеру в тройке по должности и по негласному признанию товарищей, здесь не нравилось; и не нравилось потому, что у 2909-го и 2911-го кости были из нержавеющей стали; а никакого 2910-го не было и, более того, никогда не существовало.

Дома, в Чикаго… всё то невыразимо далёкое время, которое начиналось со смутных воспоминаний, в которых он играл на лужайке под надзором улыбающейся великанши, и заканчивалось два года назад, когда он лёг на операцию, лишившую его всех волос на голове и теле и подвергся некоторым другим незначительным модификациям, — всё то время он бессознательно готовил себя к этому.

Но приходилось поддерживать репутацию местного оригинала — особенно принимая во внимание то, как полезна бывала эта репутация, когда он ошибался, частенько поступая не так, как все нормальные УЖОСы.

2910 задаётся вопросом, сколько человек сумели бы сойти за УЖОСа даже после операции, а вспоминая свою журналистскую и спортивную карьеру в колледже, ему кажется, как давно это было. Его недовольство представителями власти начинается ещё до смерти Кайла:

Ему хотелось сказать: Я не должен идти в дозор. Я ведь человек, как и ты, Кайл, а дозор — это для созданий, выращенных в пробирке, для созданий, чья плоть облекает металлические скелеты, для созданий, не имеющих родных и не знавших детства.

Для таких созданий, как мои друзья.

Но 2910-й, осознав, что настоящий УЖОС никогда не задал бы подобного вопроса, внезапно осознал и другое — что об УЖОСах он знал куда больше, чем комроты. Это не было удивительным, ведь в отличие от Кайла, 2910-й ел и спал с УЖОСами, однако это вызывало беспокойство.

После гибели лейтенанта Кайла он всё чаще отказывается подчиняться предписаниям, заставляет себя обращаться «сэр» к Бреннеру, а затем противится желанию Бреннера осмотреть рану у него на ноге. С самого начала он рассматривает Бреннера как угрозу себе и желает убраться подальше от войны. «Он был слишком слаб, чтобы хорошо играть роль УЖОСа, но ни Бреннер, ни 2900-й этого не заметили». Позднее он прикажет 2900-му выйти наружу и попытается угрожать Бреннеру, приставив нож к его горлу, а когда Бреннер заявляет, что видит в ноге 2910-го сталь, 2910-й убивает его.

2900-й, который однозначно является УЖОСом, оправдывает убийство, произнося: «{Бреннер} был тоже вроде Врага, верно? Потому что хотел сдаться, а лейтенант Кайл, тот никогда не пошёл бы на это. <…> Только пока он был жив, я не мог так об этом подумать. <…> Искра какая-то. <…> Поэтому я и поставил тебя командовать отделением; поэтому, и чтобы освободить тебя от кое-каких работ — потому что иногда ты, похоже, не мог справиться. Но у тебя есть эта искра, так или иначе». (Возможно, 2910-й не всегда мог справиться из-за того, что считал себя человеком, а от человека нельзя ожидать, что он сможет работать на равных с УЖОСом — то есть это ложное ограничение, наложенное разумом.)

Есть несколько цитат, подтверждающих, что он настоящий УЖОС:

Те трое друзей, что трудились в траншее под проливным дождём, казались поразительно похожими. Их безволосые, ничем неприкрытые черепа блестели от воды, как и их столь же безволосые гибкие торсы, где под влажной кожей как масло перекатывались гладкие мышцы.

Лицо УЖОСа было широким, безволосым, скуластым и плосконосым; острые белоснежные зубы напоминали клыки крупного пса. И 2910-й знал, что это было и его собственное лицо. Точное, как зеркальное отражение. Он сказал себе, что это просто сон — но он слишком устал и не смог проснуться.

Позднее, когда его ранит осколком мины, нет фонтана крови, а лишь кровотечение, хоть и довольно сильное, и он объясняет это тем, что не задета ни одна из крупных артерий. Когда Бреннер готовится сдаться, 2900-й объявляет, что предпочтёт умереть сражаясь, и заявление Бреннера, что они умрут так, как он им прикажет, похоже, является тем самым моментом, который подсказывает 2910-му, что умереть должен сам Бреннер. В это же время ещё один УЖОС издаёт стон, также проявляя человеческие качества. Приговор Бреннера довольно убедителен:

Ни одному человеку не под силу жить жизнью УЖОСа — бежать много миль подряд, не чувствуя усталости, спать только пару часов в сутки, — и прочее — поэтому мы поступили проще. <…> Они взяли вас, 2910-й, и сделали из вас репортёра. Они внедрили все воспоминания настоящего человека в ваш мозг в то же время, когда прогоняли стандартные плёнки с записями инстинктов. Они, если вам нравится такое выражение, вдохнули в вас душу… но вы всё равно УЖОС.

Когда Бреннер заглядывает в рану на ноге, то говорит, что видит лишь нержавеющую сталь, после чего 2910-й убивает его. Чтобы оправдать наличие металла в своей ноге, 2910-й выдумывает историю: «Кажется, <…> знал я про одного футболиста, которому сделали такую операцию {— удалили участок кости и заменили его металлом}. По крайней мере, сейчас я, похоже, припоминаю это… А то забыл на мгновение». Помимо отсылок к Панчу/Пиноккио, эта способность найти доказательство своей человеческой природы является, возможно, наиболее убедительным доводом, который указывает, что у нас имеется машина или марионетка, которая хочет стать человеком, однако каким-то образом обрела человеческую душу.

Аллюзии

Большинство отсылок относятся к Христу и перечислены ниже, но о многом говорит также и отсылка к истории о Пиноккио: это рассказ о созданном человеком мальчике, который хочет стать настоящим и таки становится настоящим в финале. Это тематически важно для данного рассказа. Проводного предшественника Пиноккио-машины звали Панч, в честь известной куклы-марионетки — которая также кажется живой, в то время как на самом деле ею управляет кто-то другой (хоть у этого Панча и имеется собственный компьютерный мозг).

Двусмысленные высказывания

Среди прочих, есть одно высказывание, когда «он припомнил, что в Эверглейдс {до отправки в зону боевых действий} испытывали модель со стебельчатыми, как у краба, глазами, но стебельки постоянно поражались грибком…». Это означает, что 2910-й помнит самые первые испытания УЖОСов, что можно истолковать в пользу как одной, так и другой версии, но в целом эта ремарка довольно загадочна.

Религиозные аллюзии

Когда гаснет осветительная ракета, 2910-й бормочет: «Звезда на востоке для людей, кто не были от женщин рождены», приравнивая неким образом УЖОСов с мистической природой Христа; он имеет в виду Вифлеемскую звезду, за которой следовали волхвы, направляясь к ребёнку, одновременно богу и человеку.

Имеется также следующая цитата об инкарнации демиурга: «Или они всего лишь повторяли? Неужели всё это было задумано гораздо раньше, с расчётом на совсем иную, гораздо более важную войну? И неужели Он сам, сам Великий Учёный, пришёл, дабы принять облик Своих творений, дабы показать, что и Он может вынести невыносимое?». Это определённо вторит инкарнации Бога-Творца, воплотившегося в Христе человеком, чтобы в полной мере испытать смерть и возможность греха, а затем победить его. Данный УЖОС копирует человека, пытаясь быть одновременно УЖОСом и человеком.

«Если людей Враг просто держал в заключении, то с пленными УЖОСами мог делать, что угодно. Время от времени дозоры находили их тела — распятые, с пронзёнными бамбуковыми кольями руками и ногами; а его можно принять лишь за УЖОСа. Он вспомнил виденную когда-то акварель, где было изображено распятие. Интересно, а его кровь тоже будет карминового цвета?» И вновь, пытки, которым должны подвергнуться УЖОСы, вторят Христу и постигшей его судьбе, и лишь в подобной смерти можно найти искупление.

В свете отсылки к Пиноккио и знания, что согласно системе католической веры Вулфа Христос является человеком, имея при этом божественную природу, думаю, мы можем сказать, что эти отдалённые человеческие воспоминания были внедрены 2910-му… но при этом он верил в них, и это сделало его человеком, поскольку не одна лишь плоть делает человека человеком, а потому его вера в свою человеческую природу действительно сделала его таковым, дав душу, о которой упоминал Бреннер. Думаю, эти отдалённые воспоминания, оправдания и истории, призванные доказать, что он был человеком, были на самом деле внедрены или сфабрикованы, как и говорил Бреннер, однако его записи имели такой же эффект, как если бы он в самом деле был человеком-журналистом: в конце его жизни нет никакого объективного различия, кроме материи, из которой состоит его тело.

Связь с другими работами

К нынешнему моменту нам известно, что неопределённость личности глубоко укоренилась в творчестве Вулфа: начиная с «Подменыша» («The Changeling», 1968), «Пятой головы Цербера» («The Fifth Head of Cerberus», 1972), «Семи американских ночей» («Seven American Nights», 1978) и заканчивая «Книгой Короткого солнца» («The Book of the Short Sun», 1999–2001). Среди его ранних рассказов данный является, возможно, наиболее неопределённым, поскольку есть убедительные аргументы как в пользу того, что 2910-й — УЖОС, запрограммированный думать, будто он человек, так и того, что он — человек, пытающийся быть УЖОСом; имитация иногда порождает реальность, а время превращает нашу ложь в истину.^[8]

Следующим будет разбираться невошедший в сборники рассказ «О ты, искра крови» («Thou Spark of Blood»), и мы, наконец, закончим с 1970, одним из наиболее продуктивных, но не обязательно «глубоких» годов Вулфа. Также в этом году он опубликовал «Операцию АРЕС» («Operation ARES»).

2012

Джерри Куинн:

Интересные комментарии относительно того, в самом ли деле 2910-й является УЖОСом с фальшивыми воспоминаниями. Лично я скорее склоняюсь к тому, что он человек.

На обратное, IMO, указывают разве что следующие многозначительные намёки:

1) История Бреннера, однако это вполне могла быть легенда для прикрытия, чтобы заставить Бреннера помалкивать, или даже, возможно, хитрая ложь Бреннера, с помощью которой он пытался спасти свою жизнь.

2) Кость из нержавеющей стали: выглядит странно, что 2910-му потребовалась минута, чтобы припомнить травму, но с другой стороны, он тяжело ранен и находится в состоянии стресса, а нам уже говорилось, что в течение последних двух лет он наполовину забыл свою человеческую жизнь.

Думаю, лёгкая неуклюжесть присутствует здесь из-за того, что Вулф хотел донести шоковый эффект стальной кости, а потому у него не было иной альтернативы, кроме как заставить 2910-го забыть об этом на мгновение.

> Помимо отсылок к Панчу/Пиноккио, эта способность найти доказательство своей человеческой природы является, возможно, наиболее убедительным доводом, который указывает, что у нас имеется машина или марионетка, которая хочет стать человеком.

Или же это может просто означать, что доказательство соответствует истине.

> «Оба они, и наш корреспондент, и сотрудник БСС, были заколоты штыками, когда противник захватил лагерь». Это заявление не соответствует деталям смерти Бреннера в точности и может быть сфабриковано.

2910-й заколол Бреннера ножом в горло, но об этом не знал никто, кроме 2900-го, который также мёртв. Предыдущее предложение говорит «Десантники сообщили, что наш корреспондент погиб, очевидно, помогая приписанному сотруднику БСС ухаживать за {УЖОСами}». Поскольку они оба, предположительно, были найдены в полевом госпитале, допущение, что их обоих заколол штыками враг, кажется вполне разумным.

> Двусмысленные высказывания: «он припомнил, что в Эверглейдс {до отправки в зону боевых действий} испытывали модель со стебельчатыми, как у краба, глазами, но стебельки постоянно поражались грибком…». Это означает, что 2910-й помнит самые первые испытания УЖОСов, что можно истолковать в пользу как одной, так и другой версии, но в целом это довольно загадочная ремарка.

Возможно, он просто вспомнил эти факты, ему необязательно было присутствовать там.

> Религиозные аллюзии: Когда гаснет осветительная ракета, 2910-й бормочет: «Звезда на востоке для людей, кто не были от женщин рождены», приравнивая неким образом УЖОСов с мистической природой Христа — вспоминая Вифлеемскую звезду, за которой следовали волхвы, направляясь к ребёнку, одновременно богу и человеку.

Думаю, этой циничной шутке 2910-го, который «тут же пожалел о своих святотатственных словах», придаётся излишне большое значение. (В любом случае, УЖОСы её не поняли.)

> Заключение: В свете отсылки к Пиноккио и знания, что согласно системе католической веры Вулфа Христос является человеком, имея при этом божественную природу, думаю, мы можем сказать, что эти отдалённые человеческие воспоминания были внедрены 2910-му…

Я прихожу к противоположному заключению. Также стоит отметить следующий абзац в конце (колонка, сообщающая о его смерти):

В американских журналах на второй странице обложки <…> печатается иногда колонка, посвящённая новостям о сотрудниках редакции. Через две недели после того как корреспондент по фамилии Томас отправил последнюю статью в серии репортажей, <…> в этой колонке появился следующий абзац:

«<…> мы испытываем особую горечь в связи с гибелью молодого человека, чьи репортажи, как ни парадоксально, были подписаны лишь его именем, чтобы скрыть его номер».

Это вызывает вопросы, если он никогда не существовал в качестве человека. С другой стороны, возможно, он был Томасом Неверующим!^[9]

Инаконец, ты когда-нибудь рассматривал вариант учёта в категории «Ужасающие каламбуры»? «УЖОСы войны» вполне можно считать среди наихудших у Вулфа — возможно, даже самого наихудшего!

—Gerry Quinn

Предисловие к антологии «Нова 1» (1970 г.) Гарри Гаррисон

Некоторые чрезмерно восторженные поклонники научной фантастики склонны преувеличивать притязания данного жанра. Современная НФ определённо не восходит ни ко второму столетию и Лукиану Самосатскому, ни даже к готическиму и фантастическому романам прошлого столетия.^[10] Разумеется, там находятся корни НФ — точно также, как и во всех литературных жанрах, поскольку НФ является частью художественной литературы. Если же, однако, НФ куда-то и восходит, то нам сто́ит вспомнить о рубеже веков и Герберте Джордже Уэллсе, этом потрясающем человеке из Бромли, в графстве Кент, который, похоже, и положил всему начало. Он умел писать — о да, умел, да ещё как! — и он сознавал влияние науки на историю. Именно об этом писатели-фантасты и пишут с тех самых пор.

Наша фантастика — порождение века разума и эпохи науки, и была, по сути, вылеплена современными художественными формами. Неслучайно её сходство с детективом; разве сэр Артур Конан Дойл не работал в обоих жанрах? И она многим обязана О. Генри и характерной концовке его рассказов. Научная фантастика появилась во время величайшего бума, который когда-либо переживал рассказ в англоязычной литературе. Журналов тогда было в изобилии: палпы и глянец, ежеквартальники, ежегодники, ежемесячники и даже еженедельники. Постепенно этот поток пересох, но НФ, одержимая собственными проблемами, весело громыхала в будущее по своим хромированным рельсам — в то время как повсюду вокруг рассказ, как жанр, умирал. Сегодня рассказ если ещё не мёртв, то, безусловно, при смерти. (Как раз когда я пишу эти строки, последний крупный рынок, «Сэтэдэй Ивнинг Пост», валится и делает последние вдохи.)^[11] Однако научно-фантастический рассказ, в счастливом неведении о том, что делает весь остальной мир, несётся вперёд на всех парах.

Не стану заходить настолько далеко, чтобы заявить, будто лишь НФ позволяет малой прозе оставаться в живых — хотя порой складывается именно такое впечатление. Научно-фантастические журналы до сих пор ежемесячно печатают по меньшей мере 300 000 слов совокупного объёма рассказов. И эти рассказы не утрачены для читателей сразу же после выхода журналов. Эти журналы прочёсывают составители антологий — для антологий лучшего за год, тематических антологий, антологий лучших рассказов, вышедших в журнале за год, антологий лучших новелл, антологий из антологий лучшего из антологий — они не знают пределов! — и это не считая сборников собственных трудов авторов. Счастливые читатели с нетерпением ждут и покупают все эти тома.

В подобной практике нет, по сути, ничего дурного; я, признаться, и сам участвую в ней, не хуже прочих составляя антологии и сборники. Однако я заметил, что подходящий материал становится жидковат — особенно после того, как его уже процедили несколько раз. Количество журналов ограниченно, а потому из них можно выбрать лишь ограниченное количество рассказов. Что же ещё можно сделать?

Ответ на этот вопрос вы держите у себя в руке: антологию хороших рассказов, новых рассказов, первоклассных фантастических рассказов. Два из них были спасены от незаслуженной безвестности; один — из прекрасного (хоть и скупо распространяемого) литературного квартальника, другой — из британского одногодка. Все остальные — такие же новые, как свежеотчеканенные пенни, и такие же блестящие.^[12]

Не стану утверждать, что для научно-фантастических журналов существуют табу. Но у них, безусловно, существует редакторская индивидуальность, и, возможно, писатели, когда пишут для подобного рынка, страдают от этих подсознательных табу. Похоже, тот факт, что вошедшие сюда рассказы предстояло опубликовать впервые именно в книге, положительно сказался на творческой раскованности авторов. Не то чтобы рассказы были излишне натуралистичными или излишне сексуальными — или излишне чем-нибудь. Это просто (если просто будет здесь уместным словом) прекрасные рассказы лучших писателей-фантастов.

Это не пустое заявление, а такое, в котором я готов поклясться, подняв правую ладонь, а левую положив на первый номер «Эстаундинг Сториз» («Astounding Stories»). Могу честно утверждать, что в более неторопливом, по сравнению с суматошными дедлайнами ежемесячных журналов, темпе книжного редактора у меня была возможность читать больше, работать усерднее, копать глубже. Результаты этого были самыми воодушевляющими.

Но решать, читатель, конечно же, тебе. Я прочёл эти рассказы с огромным удовольствием, и с таким же удовольствием представляю их вашему вниманию. Искренне надеюсь, что и вы насладитесь ими так же, как и я.

Гарри Гаррисон

Калифорния, 1962^[13]

Эррата

Легко и приятно кроить плохой перевод. В данном случае мы имеем дело с хорошим, поэтому некоторые исправления приходилось делать через силу — учитывая, что зачастую отступления от авторской буквы оригинала делались переводчиком вполне осознанно, чтобы улучшить читабельность русского текста. Тем не менее, при этом терялись некоторые детали, которые лично мне, как читателю, было жаль.

Также можно заметить, что переводчик старался «раскрашивать» довольно блёклую картинку, добавляя к суховатым фразам Вулфа яркие эпитеты (иногда, надо отметить, весьма удачно), а лаконичности автора предпочитая довольно развёрнутые описания — однако в результате получился не совсем вулфовский текст.

* * *

Эти трое, усердно работавшие под проливным дождём в траншее, были удивительно похожи друг на друга

The three friends in the trench looked very much alike as they labored in the rain

Те трое друзей, что трудились в траншее под проливным дождём, казались поразительно похожими

• в попытке избежать «три друга похожи друг на друга» потерялось то, что эти трое — друзья; также потерялись авторские The three — The two — But the one

Лоснились мокрые лысые черепа, такие же безволосые торсы — под блестящей от воды кожей перекатывались мышцы; казалось, гладкие крепкие тела смазаны маслом

Their hairless skulls were slickly naked to it, their torsos hairless too, and supple with smooth muscles that ran like oil under the wet gleam

Их безволосые, ничем неприкрытые черепа блестели от воды, как и их столь же безволосые гибкие торсы, где под влажной кожей как масло перекатывались гладкие мышцы

• «лоснятся» не самое лучшее здесь слово — «лоснятся» от жира, либо истёршись, от старости; возможно, оно же породило и «смазаны маслом», тогда как речь здесь речь идёт о мышцах — muscles that ran like oil

2909-й и 2911-й не видели особых причин жаловаться на обступавшие их джунгли, хотя ругали дождь

The two, who really were 2909 and 2911, did not mind the jungle around them although they detested the rain

Те двое, что действительно были 2909-м и 2911-м, не видели <…> хоть и терпеть не могли дождь

• т. е. третий не был «действительно» — автор, хоть и не привлекая внимания, с самого начала выкладывает карты на стол;

• автор не говорит, ругали они или нет (возможно, они стоически переносили его);

• в переводе теряется фирменная вулфовская неоднозначность, когда его фразу можно истолковать по-разному — переводчик сходу предлагает свою интерпретацию текста

А вот третьему, по имени 2910-й, лидеру в тройке по должности и по негласному признанию товарищей, здесь не нравилось. Дело в том, что кости 2909-го и 2911-го были сделаны из нержавеющей стали, а вот кости 2910-го — нет. Более того, УЖОСа под номером 2910 никогда не существовало

But the one called 2910, the real as well as the official leader of the three, did; and that was because 2909 and 2911 had stainless-steel bones; but there was no 2910 and there had never been

А вот тому, которого звали 2910-м, лидеру в тройке по должности и по негласному признанию товарищей, здесь не нравилось; и не нравилось потому, что у 2909-го и 2911-го кости были из нержавеющей стали; а никакого 2910-го не было и, более того, никогда не существовало

• 2910 — это не имя;

• кости были «сделаны»?;

• отметим, что автор избегает говорить, из чего «сделаны» кости 2910 — это додумал переводчик;

• есть ли подлинная необходимость в том, чтобы рубить длинные предложения на несколько только для того, чтобы упростить текст (если при этом в результате иногда теряется причинно-следственная связь)?

В центре размещался «жилой блок командного пункта», где спали лейтенант Кайл и мистер Бреннер. ЖБКП представлял собой врытую в болотистую почву полуземлянку со стенами из набитых глиной снарядных ящиков

In the center, the CP-Aid Station where Lieutenant Kyle and Mr. Brenner slept: a hut of ammo cases packed with dirt whose lower half was dug into the soggy earth

В центре размещался командно-медицинский пункт, где спали лейтенант Кайл и мистер Бреннер: хижина из наполовину вкопанных в болотистую почву набитых глиной ящиков из-под патронов

• описание не вполне подходит под определение землянки;

• Бреннер — медицинский работник, который не относится к командному составу (о чём говорит Aid Station и «мистер» — он вообще, как выяснится позже, гражданский)

Вокруг располагались заглублённая миномётная позиция (на северо-востоке), заглублённая позиция безоткатной пушки (на северо-западе) и траншейное укрытие Пиноккио (на юге); за ними протянулись ровные линии окопов: первый взвод, второй взвод, третий взвод (2909-й, 2910-й и 2911-й служили в третьем)

Around it were the mortar pit (NE), the recoilless rifle pit (NW), and Pinocchio’s pit (S); and beyond these were the straight lines of the trenches: First Platoon, Second Platoon, Third Platoon (the platoon of the three)

Вокруг располагались: заглублённая миномётная позиция (северо-восток), заглублённая позиция безоткатной пушки (северо-запад) и заглублённая позиция Пиноккио (юг); за ними протянулись ровные линии траншей: Первый взвод, Второй взвод, Третий взвод (трое служили именно в нём)

• слово pit повторяется три раза подряд, а переводится одинаково только в двух

Позиции окружала колючая проволока и полосы противопехотных мин

Outside of which were the primary wire and an antipersonnel mine field

За их пределами были проложены первичная линия колючей проволоки и полоса противопехотных мин

А дальше, снаружи, были джунгли. То есть не вполне снаружи — лес выдвигал на территорию лагеря свои передовые отряды — бамбук и слоновую траву, а ползучие твари без устали патрулировали траншеи. Лес укрывал Врага, прятал его на своей пахнущей сырой гнилью груди, кормил его этой вонючей грудью — и впитывал, впитывал бесконечный дождь. Дождь оплодотворял джунгли, и они порождали новые легионы москитов и ядовитых сороконожек

And outside that was the jungle. But not completely outside. The jungle set up outposts of its own of swift-sprouting bamboo and elephant grass, and its crawling creatures carried out untiring patrols of the trenches. The jungle sheltered the Enemy, taking him to its great fetid breast to be fed while it sopped up the rain and of it bred its stinging gnats and centipedes

А уже за их пределами были джунгли. Но не совсем за пределами. Джунгли выстраивали собственные форпосты — из быстрорастущего бамбука и слоновой травы, а ползучие твари оттуда без устали патрулировали траншеи. Джунгли укрывали Врага, кормили его, прижимая к своей огромной зловонной груди, пока они напитывались дождём и от него порождали свои орды кровососущего гнуса и многоножек

• слово outside повторяется уже трижды (Outside of which were the primary wire + outside that was the jungle. But not completely outside);

• бамбук и трава — не передовые отряды, а строительный материал для аванпостов;

• джунгли здесь выступают в роли матери (кормят грудью, порождают насекомых, зачатых от дождя), поэтому непонятно, зачем использовать слово «лес» (мужского рода)

Гигант 2911-й вогнал лопату в пропитанную водой липкую землю, поднял огромный ком и механически отбросил его; 2910-й повторил его движение

An ogre beside him, 2911 drove his shovel into the ooze filling the trench, lifted it to shoulder height, dumped it; 2910 did the same thing in his turn

Гигант 2911-й вогнал лопату в жижу на дне траншеи, зачерпнув, поднял её на высоту плеча и отбросил содержимое; 2910-й, казавшийся карликом рядом с ним, повторил его действия

• УЖОСы не столько копают новую траншею, сколько вычерпывают воду из существующей (ooze — жидкая грязь, ил — она не обладает достаточной консистенцией, чтобы образовать «огромный ком»);

• от сравнительного оборота ogre beside him осталось лишь «гигант» — читатель остаётся в неведении, что 2910 меньше своих собратьев;

• «механически» — отсебятина, чтобы объяснить, что УЖОС = робот?

глина постепенно сползает обратно

until it was slowly running back

пока тот медленно стекал обратно

Лица УЖОСов были широкие, безволосые, скуластые и плосконосые

The HORAR’s face was broad, hairless, flat-nosed and high-cheeked

Лицо УЖОСа было широким, безволосым, скуластым и плосконосым

• речь идёт об одном конкретном УЖОСе, 2911-м, лишь затем сообщая, что все они обладают таким же

2910-й знал

And he, 2910, knew

И 2910-й знал

Он сказал себе, что это просто сон — вот только он слишком устал и никак не может проснуться

He told himself it was a dream, but he was very tired and could not get out

Он сказал себе, что это просто сон — но он слишком устал и не смог проснуться

• сказал — и постарался проснуться, но не смог (тогда как в первоначальной версии можно прочесть, что он объясняет себе, почему не может проснуться)

Из дальнего конца траншеи послышался трубный голос 2900-го, призывавшего к ужину. УЖОСы побросали инструменты и ринулись, торопясь и толкаясь, к котелкам с дымящейся кашей. Но 2910-го от одной мысли о еде замутило, и он спустился в землянку, которую делил с 2909-м и 2911-м

Somewhere down the trench the bull voice of 2900 announced the evening meal and the others threw down their tools and jostled past toward the bowls of steaming mash, but the thought of food nauseated 2910 in his fatigue, and he stumbled into the bunker he shared with 2909 and 2911

Откуда-то из дальнего конца траншеи бычий рёв 2900-го объявил ужин, и остальные УЖОСы побросали инструменты и, проталкиваясь мимо, ринулись к котелкам с дымящейся кашей, но измождённого 2910-го от одной мысли о еде замутило, и он проковылял в бункер, который делил с 2909-м и 2911-м

• ещё раз акцентируется внимание, что 2910-й устал (in his fatigue);

• 1 предложение превращается 3

Упав на надувной матрас, можно было на время забыть непрекращающийся кошмарный сон, вернуться в нормальный мир домов и тротуаров. Или просто провалиться в благословенную черноту — это ещё лучше…

Flat on his air mattress he could leave the nightmare for a time; return to the sane world of houses and sidewalks, or merely sink into the blessed nothingness that was far better….

на время покинуть непрекращающийся кошмарный сон: вернуться в нормальный мир домов и тротуаров, или, что ещё лучше, просто провалиться в блаженное небытие…

• опять мотив сна, которой нужно покинуть, а не забыть;

• чернота будет в следующем предложении

Внезапно он вскочил — в глазах ещё стояла темнота сна, но руки автоматически схватили каску и оружие

Suddenly he was bolt upright on the cot, blackness still in his eyes even while his fingers groped with their own thought for his helmet and weapon

Внезапно он подскочил на койке, в глазах ещё стояла чернота сна, даже когда его пальцы, повинуясь собственному разуму, нащупывали каску и оружие

• bolt upright значит «прямо, вытянувшись в струнку», однако если в оригинале герой неожиданно просыпается и садится на кровати, то в переводе он «вскакивает»

От границы джунглей тревожно звучала труба, но 2910-й успел сунуть руку под матрас и убедиться, что его записки на месте. Затем голос 2900-го проревел: // — Нас атакуют! В ружьё! Все в окопы!

Bugles were blowing from the edge of the jungle, but he had time to run his hand under the inflated pad of the mattress and reassure himself that his hidden notes were safe before 2900 in the trench outside yelled, “Attack! Fall out! Man your firing points!”

От границы джунглей тревожно загудели горны, но 2910-й успел провести под надувным матрасом рукой и убедиться, что спрятанные им записки на месте, прежде чем голос 2900-го проревел: // — Нас атакуют! Разойтись! Всем людям занять огневые позиции!

• слово «успел» предполагает некое ограничение по времени (иногда оно подразумевается — «успел прийти к финишу») — «успеть за» или «успеть до», однако переводчик располовинил предложение автора, «подвесив» первое в воздухе;

• fall out соответствует команде «Разойтись!»;

• Man your firing points! (переведено как «Все в окопы!») получает развитие в следующем абзаце (однако поскольку в переводе это никак не отражено, присутствие этого абзаца кажется ничем не обоснованным);

• горны ещё вернутся в конце рассказа

(Между прочим, 2900-й никогда не говорил о товарищах по оружию «мои УЖОСы»; только — «мои люди», хотя остальные в его взводе никогда не упускали случая повторить довольно избитую шутку, подменяя слова «человек», «люди», «солдат», «человеческий» и прочие на «УЖОС» и производные от него. 2910-го такая манера 2900-го раздражала, но 2900-й об этом обстоятельстве не подозревал. Он просто чересчур серьёзно воспринимал свою должность.)

It was one of the stock jokes, one of the jokes so stock, in fact, that it had ceased to be anything anyone laughed at, to say “Horar” your firing point (or whatever it was that according to the book should be “manned”). The HORARS in the squad he led used the expression to 2910 just as he used it with them, and when 2900 never employed it the omission had at first unsettled him. But 2900 did not really suspect. 2900 just took his rank seriously.

Одной из избитых шуток (собственно, настолько избитых, что над ней уже никто не смеялся) была замена слов «человек», «люди», «солдат», «человеческий» и прочие на «УЖОС» и производные от него. УЖОСы из подчинённого 2910-му отделения использовали шутку по отношению к нему так же свободно, как и он к ним, поэтому его сперва нервировала манера 2900-го, ни разу не сказавшего её. Но 2900-й ни о чём на самом деле не подозревал. Он просто всерьёз воспринимал своё звание

• передать на русском игру слов из предыдущей реплики (man в значении «занять позицию» и «человек») со стопроцентным попаданием не получится (поэтому ею пришлось пожертвовать), однако в оригинале в этом абзаце автор рассказывает, что 2910-й волнуется, думая, будто 2900-й знает о его истинной природе, тогда как в переводе же 2910-й просто раздражён странностью 2900-го, а 2900-й об этом не подозревает

2910-й занял закреплённую за ним ячейку в тот самый миг, когда над лагерем повисли осветительные ракеты — точно белые огненные розы

He got into position just as the mortars put up a parachute flare that hung over the camp like a white rose of fire

2910-й прибыл на позицию <…>, когда миномёты подвесили над лагерем осветительную ракету, похожую на белую огненную розу

• «занял закреплённую за» — пример ненужной аллитерации;

• обычно сигнальные ракеты выпускают из соответствующего пистолета, здесь же автор специально уточняет, что за них ответственны миномёты

то ли из-за надвигающегося боя его усталость точно испарилась. Он был бодр, но нервничал

or the excitement of the impending fight his fatigue had evaporated, leaving him nervously alert but unsteady

то ли из-за волнения перед надвигающимся боем его усталость точно испарилась, он остался нервно напряжённым, но при этом изнурённым

• одно из значений unsteady — «нетвёрдый, шаткий» — говорят когда человек слишком слаб или не может ходить (She’s still a bit unsteady on her feet): здесь автор говорит, что 2910-й отдохнул, однако был одновременно и напряжён, и слаб (а не «бодр, но нервничал» — нервничать перед боем как раз нормально, о чём и говорится в этом же предложении — excitement of the impending fight)

Из джунглей донёсся звук трубы: «та-та-аа-а… таа-таа…» — и слева от окопа, где сидел 2910-й, первый взвод открыл огонь

From the jungle a bugle sang. “Ta-taa… taa-taa…” and off to the platoon’s left rear the First opened up

Из джунглей донеслось пение горна: «та-таа… таа-таа…» — и в тылу слева от позиции, где засел его взвод, Первый взвод открыл огонь

что-то поднялось на тропе. Тень схватилась за живот и упала

after half a minute something stood up on the path and grabbed for its midsection before it fell

через полминуты что-то поднялось на тропе, схватилось за живот и упало

• в следующем абзаце герой мысленно поправляет себя, мол, не its, а his — в русском это можно передать с помощью окончаний, поэтому «схватилось» и «упало»: «Кто-то схватился за живот и упал» (Someone grabbed for his midsection)

Значит, там действительно атаковали смертники…

so there was a suicide squad

Значит, не показалось — там действительно заметили смертников

• акцент делается на то, что стреляли не в белый свет, а в настоящего, непомерещившегося врага

Теперь первый взвод вёл огонь и из личного оружия, и каждый выстрел был полудюжиной крохотных стрел, и почти каждый выстрел означал попадание — стре́лки на такой дистанции разлетались трёхфутовым веером

The First began letting go with personal weapons as well, each deep cough representing a half dozen dartlike fletchettes flying in an inescapable pattern three feet broad

Первый взвод начал вести огонь и из личного оружия, каждое глухое покашливание означало выстрел полудюжиной стреловидных флешетт, летящих трёхфутовой сеткой, от которой невозможно увернуться

• веер — он только в одной плоскости

Глядеть было не на что. Несколько пучков слоновой травы, и дальше — сплошная стена джунглей. Потом ракета погасла и не стало видно даже этих пучков травы

There was nothing to be seen out there but a few clumps of elephant grass. Then the white flare burned out

Глядеть, кроме как на несколько пучков слоновой травы, было не на что. Потом ракета погасла

• зачем это «не стало видно…»? проза Вулфа работает и без этих костылей

«Звезда на востоке, звезда человеков, не от женщины рождённых»

“A star in the east for men not born of women,”

Звезда на востоке для людей, кто не были от женщин рождены

• кавычки необязательны, поскольку это не одна цитата, а две;

• man not born of woman — это Макдуф (искажённая цитата приводится в переводе Лозинского)

Точно, там её и надо бы зажечь, — согласился 2911-й, ничего, разумеется, не понявший

“That’s where they need it,” 2911 agreed

Точно, там её и надо бы зажечь, — согласился 2911-й

• спасибо, Капитан Очевидность — юмор Вулфа действительно частенько пролетает над головой читателя

когда он лёг на операцию, лишившую его всех волос на голове и теле и кое-что изменившую в его организме, — всё то время он подсознательно готовил себя к этому

when he had submitted to surgery to lose every body and facial hair he possessed and undergo certain other minor alterations, he had been unconsciously preparing himself for this

<…> волос на голове и теле и подвергся некоторым другим незначительным модификациям, — всё то время он бессознательно готовил себя к этому

• «подсознательно» будет subconsciously;

• фраза «и кое-что изменившую в его организме» звучит зловеще и подразумевает, что это операция по эпиляции дала какой-то побочный эффект, тогда как в оригинале говорится, что были и другие операции, поменьше

Поднимал тяжести, играл в футбол, укрепляя тело. Прочёл тысячи книг и знал столько, что другие всё время чувствовали дистанцию, отделявшую его…

Lifting weights and playing football to develop his body while he whetted his mind on a thousand books; all so that he might tell, making others feel at a remove…

Поднимал тяжести и играл в футбол, укрепляя тело, пока на тысяче книг он оттачивал разум; и всё это ради того, чтобы суметь рассказать, заставив других почувствовать, что они находятся всего в двух шагах…

• 2910-й говорит, что всю жизнь тренировался для того, чтобы другие могли ощутить, каково это — быть в шкуре УЖОСа: переводчика сбило с толку слово remove (шаг, отдаление, расстояние), однако (нечасто встречающаяся) фраза at a remove означает «нечто, испытываемое не лично, а по рассказам третьих лиц» (к примеру, чтение книг или просмотр фильмов)

Вспыхнула новая «люстра», и её голубовато-белый свет выхватил три тени, скользившие от третьего куста слоновой травы ко второму

Another flare went up and there were three dark silhouettes sliding from the next-nearest clump of elephant grass to the nearest

Взлетела новая «люстра», и её свет выхватил три тёмных силуэта, скользивших от пред-ближайшего пучка слоновой травы к ближайшему

• безусловно, словосочетание «куст травы» имеет право на существование (и существует), однако звучит это всё равно странно;

• также стоит отметить, что «первый куст» в первоначальном варианте перевода нигде не фигурирует (в отличие от второго и третьего) — и откуда вообще счёт ведётся?

2910-й дал в них очередь из своей М-19, УЖОСы справа и слева тоже

He fired his M-19 at them, then heard the HORARS on either side of him fire too

2910-й открыл по ним огонь из своей М-19, затем услышал, как стреляют УЖОСы по обе стороны от него

• нам известно, что М-19 стреляет флешеттами и гранатами, может ли она стрелять очередями в рассказе не сообщается

Ближний кустик подлетел вверх и закувыркался среди комьев земли

The nearest grass clump sprang into the air and somersaulted amid spurts of earth

Ближайший пучок травы подлетел вверх и закувыркался среди фонтанчиков земли

• снова «ближайший» (почему-то ставший «ближним»);

• spurt, среди прочих, имеет значение «сильная струя»

Несколько секунд было тихо. Затем позади и справа один за другим грохнули пять взрывов, пять фугасов. Метили в траншею Пиноккио?.. Бумм. Бумм. Бумм… Бумм. Бумм

There was a moment of quiet, then five rounds of high explosive came in right behind them as though aimed for Pinocchio’s pit. Crump. Crump. Crump… Crump. Crump.

<…> было тихо, затем прямо за ними один за другим грохнули пять взрывов, пять фугасов, словно метили в окоп Пиноккио. Хрясь. Хрясь. Хрясь… Хрясь. Хрясь.

• right behind them — это не «позади и справа», а «прямо/сразу за ними»;

• crump — хрустящий звук, также — «приглушённый взрыв»

мчался к Пиноккио, узнать, не ранило ли его

running to ask Pinocchio if he were hurt

мчался спросить у Пиноккио, не ранило ли его

• ещё раз подчёркивается, что Пиноккио — «настоящий мальчик»

Кто-то подбежал по траншее — ещё до взрывов; теперь он снова мог говорить

Someone else had been moving down the trench toward them, and he could hear the mumble of the new voice become a gasp when the H.E. rounds came in

Кто-то ещё двигался к ним по траншее, и было слышно, как невнятный новый голос задохнулся, когда взорвались фугасы

Правда, говорил куда громче, чем начал было: // — Как вы? Всё в порядке? Потерь нет?

Then it resumed, a little louder and consequently a bit more easily understood. “How are you? You feel all right? Hit?”

Затем возобновился, немного громче и, соответственно, чуть более разборчиво: // — Как вы? Хорошо себя чувствуете? Не ранены?

• Бреннер обращается к каждому индивидуально

просто: «В порядке, сэр»

“I’m fine, sir,” or “We’re okay, sir,”

просто: «Я в порядке, сэр» или «У нас всё окей, сэр»

«Как бы мне перейти в морскую пехоту, сэр?» и: «У меня пульс подскочил до девяти тысяч, сэр. 3000-й определил его

“How do we transfer to the Marines, sir?” or, “My pulse just registered nine thou’, sir. 3000 took it

«Как бы нам перевестись в морпехи, сэр?» или: «У меня пульс только что подскочил до девяти тысяч, сэр. 3000-й замерил его

• определил пульс?

написал он как-то в газете, которая с согласия и с помощью армии организовала для него операцию и внедрение в ряды Универсальных Жизнесимулирующих Органических Солдат

he had written in the news magazine which had, with the Army’s cooperation, planted him by subterfuge of surgery among these Homolog ORganisms (Army Replacement Simulations)

написал он как-то в новостном журнале, который (при содействии армии) организовал для него операцию и внедрение в ряды этих Универсальных Жизнесимулирующих Органических Солдат

• в дальнейшем magazine переводится уже как «журнал»

замечательную черту в облик и характер заменителей пехотинцев-людей

a charming dash in the makeup of these synthesized replacements for human infantry

в характер синтезированных заменителей

• помимо «грима» makeup имеет ещё значение «характер, психика» (к тому же остаётся загадкой, как можно внедрить юмор в облик)

Эту статью он написал ещё до того как узнал, что в своё время и армия, и БСС пытались выкорчевать это явно излишнее для бойцов свойство — но вскоре выяснили, что коль скоро УЖОСы должны обладать определённым интеллектуальным уровнем, то без чувства юмора, как это ни прискорбно, не обойтись

That had been before he discovered that the Army and the SBS had tried mightily to weed that sense of the ridiculous out, but found that if the HORARS were to maintain the desired intelligence level they could not

<…> БСС изо всех сил пытались выкорчевать это чувство смешного — но вскоре выяснили, что коль скоро УЖОСы должны обладать определённым интеллектуальным уровнем, без чувства юмора не обойтись

• ничего не имею против сарказма, но обороты «явно излишнее для бойцов свойство» и «как это ни прискорбно» привнесены переводчиком

…Бреннер стоял за спиной. Он похлопал 2910-го по плечу: // — Как, солдат, в порядке?..

Brenner was behind him now, touching his shoulder. “How are you? Feel all right?”

…Теперь Бреннер стоял за спиной 2910-го, похлопывая его по плечу: // — Как вы? Чувствуете себя хорошо?

• читая перевод, складывается ощущение, что Бреннер подкрался сзади, тогда как в оригинале читатель понимает, что тот прошёл по траншее и опросил каждого УЖОСа о его самочувствии — всё дело в словечке now; он обращается к 2910-му с теми же стандартными вопросами — почему он это делает, вместо того, чтобы задать вопрос «Раненые есть?» командирам отделений — другой вопрос (может, серьёзно относится к своим обязанностям, а может, считает УЖОСов слишком тупыми, чтобы те осознали ранение и обратились к нему за помощью)

«Я наделал в штаны ровно вполовину меньше твоего, голландская ты задница», — но вовремя понял, что, если заговорит, в голосе будет слышен страх

“I’m half as scared as you are, you dumb Dutchman,” but he knew that if he did the fear would sound in his voice; besides, the disrespect would be unthinkable to a HORAR

2910-му хотелось ответить: «Я испуган ровно вполовину меньше твоего, тупой ты голландец», — но он знал, что, если заговорит, в голосе будет слышен страх; кроме того, для УЖОСа подобная грубость была бы немыслима

• переводчик допускает вольность, приписывая персонажу бо́льшую грубость (даже в мыслях), чем его наделяет автор (который вообще-то имел представление, как солдаты разговаривают), и удаляет «ненужный» кусок

Можно было бы ответить просто: «В порядке, сэр», — тогда Бреннер перешёл бы к 2911-му, и всё

He also wanted to say simply, “A-okay, sir,” because if he did Brenner would pass on to 2911 and he would be safe

Ещё 2910-му хотелось ответить просто: «Порядок, сэр», — потому что тогда Бреннер перешёл бы к 2911-му, а он был бы в безопасности

• начало фразы повторяет предыдущий абзац (He wanted to say)

Но приходилось поддерживать репутацию оригинала

But he had a reputation for originality to keep up

репутацию местного оригинала

• признаться, в переводе это место сбивает с толку (как, 2910-й копия? а где оригинал? почему об этом ничего не было сказано раньше?), но подлинник, как обычно, всё проясняет

когда он ошибался, поступая не так

when he slipped, as he often did, sidewise

когда он ошибался, частенько поступая не так

Может, лучше осмотрите Пиноккио, сэр? Я боюсь, как бы он не рассохся — нам-то что…

“You ought to look in on Pinocchio, sir. I think he’s cracking up.”

Вам надо бы взглянуть на Пиноккио, сэр. Боюсь, он рассыхается

Тихий смешок 2909-го вознаградил его за незамысловатую остроту, а Бреннер, представлявший собой самую серьёзную угрозу его маскировке, прошёл дальше

From the other end of the squad, 2909’s quiet chuckle rewarded him, and Brenner, the man most dangerous to his disguise, continued down the trench….

Тихий смешок 2909-го на другом конце позиции вознаградил его за незамысловатую остроту, а Бреннер, человек, представлявший собой самую серьёзную угрозу его маскировке, прошёл дальше по траншее

• ещё один редкий случай, когда перевод не добавляет, а сокращает

Страх был необходим УЖОСам, потому что желание выжить было крайне необходимо

Fear was necessary because the will to survive was very necessary

Страх был необходим УЖОСам, потому что воля к выживанию была крайне необходима

• чьё желание выжить?

• здесь идёт речь о создателях/заказчиках УЖОСов, и им необходимо, чтобы УЖОСы обладали волей к выживанию

Ну а гуманоидная форма была неизбежна, поскольку УЖОСы должны были использовать первоначально предназначенное для людей оружие (а его скопились горы — не пропадать же добру!)

And a humanoid form was needed if the HORARS were to utilize the mass of human equipment already on hand

Ну а гуманоидная форма была нужна, если УЖОСы должны были использовать уже имевшуюся массу человеческого оборудования

• почему «неизбежна»?

• ах да, художественная отсебятина — «горы», «добро»…

Поэтому УЖОСов предпочли бесчисленному множеству диковинных созданий, какие только смогло породить больное воображение Биосинтетической Службы. И они подтвердили своё превосходство в ходе абсолютно приближенных к боевым условиям испытаний (общественное мнение никогда бы их не допустило, просочись хоть какая-то информация) — учений, проведённых во флоридских болотах…

Besides, a human-shaped (homolog? no, that merely meant similar, homological) HORAR had outscored all the fantastic forms SBS had been able to dream up in a super-realistic (public opinion would never have permitted it with human soldiers) test carried out in the Everglades

Кроме того, в ходе максимально прибли́женных к боевым условиям испытаний, проведённых в Эверглейдс, человекообразные УЖОСы подтвердили своё превосходство перед всеми диковинными созданиями, какие только смогло породить воображение БСС — общественное мнение никогда не допустило бы их проведение с человеческими солдатами

• насчёт УЖОСов общественное мнение более гибкое

(Или они только повторяли уже пройденное? Или всё это было придумано гораздо раньше, с расчётом на совсем иную, гораздо более важную Войну? Ведь и Он, сам Великий Исследователь, воплотился и вочеловечился, приняв облик своих творений, дабы показать, что и Он может вынести невыносимое…)

(Were they merely duplicating? Had all this been worked out before with some greater war in mind? And had He Himself, the Scientist Himself, come to take the form of His creations to show that he too could bear the unendurable?)

(Или они всего лишь повторяли? Неужели всё это было задумано гораздо раньше, с расчётом на совсем иную, гораздо более важную войну? И неужели Он сам, сам Великий Учёный, пришёл, дабы принять облик Своих творений, дабы показать, что и Он может вынести невыносимое?)

2909-й как-то оказался рядом и прошептал

2909 was at his elbow, whispering

2909-й оказался сбоку от него и прошептал

• у локтя (at his elbow) — это не просто «рядом», тем более «как-то»

Видишь, отделённый? Смотри, вон…

“Do you see something, Squad Leader? Over there?”

Видишь что-нибудь, отделённый? Вон там?

Там, куда показывал 2909-й

at the spot 2909 had indicated

куда указал

Ничего не вижу… больше

I don’t see anything now

Теперь я ничего не вижу

Неужели ему суждено повторить судьбу человечества в целом?

Was he fated to reenact what had been done for mankind?

Неужели судьба ссудила ему воссоздать то, что некогда было сделано для рода людского?

• 2910-й размышляет о распятии Иисуса и о том, не окажется ли он на месте Спасителя

Это было вполне вероятно: людей Враг просто брал в плен, но когда ему попадались УЖОСы — его ничто не сдерживало

It could happen. The Enemy took humans captive, but there was nothing they would not do to HORAR prisoners

Это вполне могло произойти. Если людей Враг просто держал в заключении, то с пленными УЖОСами мог делать, что угодно

• nothing they would not do — досл. «ничего, чего они бы ни сделали»

Время от времени дозоры натыкались на тела УЖОСов — распятые, с пронзёнными бамбуком руками и ногами. А его, если захватят, то только как УЖОСа

Occasionally patrols found the bodies spread-eagled, with bamboo stakes driven through their limbs; and he could only be taken for a HORAR

Время от времени дозоры находили их тела — распятые, с пронзёнными бамбуковыми кольями руками и ногами; а его можно принять лишь за УЖОСа

• take — это не только «брать, захватывать», но и, в сочетании с for, «принимать за что-то/кого-то»

2910-й вспомнил виденную когда-то акварель распятия Христа; интересно, а его кровь тоже разольётся ярко-алой лужей?..

He thought of a watercolor of the crucifixion he had seen once. Would the color of his own blood be crimson lake?

Он вспомнил виденную когда-то акварель, где было изображено распятие. Интересно, а его кровь тоже будет карминового цвета?

• слово lake здесь в значении «лак» (не «лужа»), crimson lake — название краски пурпурного цвета, другое название — кармин

взлетел орнитоптер-наблюдатель

observation ornithocopter rose on

взлетел наблюдательный орнитокоптер

2911-й вылез из окопа, подобрал один листок

2911 climbed casually out of the trench to get a leaflet

2911-й спокойно вылез из окопа, подобрал одну листовку

2910-й заглянул ему через плечо. 2911-й оказался прав

Looking over his shoulder, 2910 saw that he was correct

Заглянув ему через плечо, 2910-й убедился в его правоте

Вся пропаганда велась на людей и в основном напирала на отвращение, «которое должен испытывать каждый человек, вынужденный терпеть возле себя нежить, всё ещё воняющую химикалиями»

Instead it was always aimed at the humans in the camp, and played heavily on the distaste they were supposed to feel at being “confined with half-living flesh still stinking of chemicals.”

Вместо этого вся пропаганда была нацелена на людей в лагере и в основном напирала на отвращение, которое они, как считалось, должны испытывать, будучи «заточены с полуживой плотью, всё ещё воняющей химикалиями»

• пожалуй, «нежить» — слишком сильное слово для half-living flesh

Про себя 2910-й думал, что Враг мог бы

Privately, 2910 thought they might have done better

Лично 2910-й считал

• «думал про себя» — не самый удачный выбор слов

Кроме того, создавалось впечатление

He also got the impression from the propaganda

Кроме того, у него сложилось впечатление

• впечатление уже сложилось, причём не на голом месте (подчёркивается связь с предыдущей фразой)

С другой стороны, насчёт числа людей в лагере ошибалась и армия

Well, the Army—with far better opportunities to know—was wrong as well

С другой стороны, армия (у которой было гораздо больше возможностей узнать реальное положение) тоже ошибалась.

• добавлен пропущенный кусок фразы

Все, кроме нескольких посвящённых генералов, были уверены, что людей в лагере только двое…

With a few key generals excepted, the Army thought there were only two….

Все армейские, кроме нескольких ключевых генералов <…>

Он победил на Всеамериканских играх. Как давно это было!

He had made the All-American. How long ago it seemed.

Он попал на Всеамериканские игры. Казалось, это было так давно.

• made/make помимо «добиться успеха» значит «успеть куда-либо»/ «попасть куда-либо» (учитывая, что речь, скорее всего, идёт о футболе, который даже в американском варианте является командной игрой, говорить, что один человек победил в играх немного странно)

не сравнивал его сложение с телом УЖОСа

No coach, no sportswriter had ever compared his stocky, muscular physique with a HORAR’s

ни разу не сравнил его коренастую, мускулистую фигуру с телом УЖОСа

А он уже показал себя талантливым и притом честолюбивым журналистом…

And he had majored in journalism, had been ambitious

А он специализировался в журналистике, был амбициозен…

• major — изучать что-либо в качестве основного предмета в колледже или университете

Оба следили за парящим над лагерем орнитоптером

They were looking upward at the “bird” sailing overhead

парящей над лагерем «птичкой»

Орнитоптер мог делать всё, что могла бы птица, — разве что не умел нести яйца

The ornithocopter could do everything a real bird could except lay eggs

Орнитокоптер мог делать всё, что могла бы настоящая птица, — разве что яйца не умел откладывать

• «несут яйца» куры, все остальные птицы откладывают их (а курица, как известно, не птица — и это лишь отчасти шутка)

могла в буквальном смысле сесть на проволоку

It could literally land on a strand of wire

усесться на провод

• сесть на проволоку может каждый, а здесь имеется в виду воздушный провод

или пикировать — как коршун

and dive like a hawk

ястреб

смотреть бы на экран в КП, а не высовывать башку из липкой грязи

in the CP watching the monitor screen with Lieutenant Kyle instead of standing with his face a scant foot above the mud

смотреть бы на экран монитора в КП вместе с лейтенантом Кайлом, а не стоять, высунув башку почти на фут из липкой грязи

говорят, во флоридских болотах испытывали модель

they had tried stalked eyes like a crab’s in the Everglades, he remembered

он припомнил, что в Эверглейдс испытывали модель

Эй, 2910-й! Ну-ка, живее

Show some snap for once, 2910

Эй, 2910-й! Ну-ка, живее, не как обычно

• for once — «хоть раз», «в кои-то веки» — т. е. обычно 2910 не отличается расторопностью нормальных УЖОСов

Когда 2910-й говорил «Он»

When he himself thought He

Когда сам 2910-й думал «Он»

нужны ходы сообщения; но до них пока как-то не дошли руки

They needed a communicating trench, but that was something there hadn’t been time for yet

нужна коммуникационная траншея; но до неё пока как-то не дошли руки

хотя атака кончилась добрых четверть часа назад

although the attack had been over for a full quarter of an hour

хотя атака закончилась добрую четверть часа назад

• добрых четверть

Я так и думал — вашему взводу пришлось легче всех, 2900-й. Поэтому я и решил послать вас сегодня в дозор

“I thought your platoon had the easiest time of it, 2900, and that’s why I’ve picked you to run a patrol for me this morning.”

Думаю, вашему взводу пришлось легче всех, 2900-й, поэтому я и решил послать сегодня утром в дозор именно вас

Слушаю, сэр

“That’s fine with us, sir.”

Возражений нет, сэр

прихватить команду 2910-го

and take 2910’s gang

прихватить банду 2910-го

В вашем отделении все целы, верно?

“Your squad still at full strength?”

Ваше отделение по-прежнему в полном составе?

• Кайл подходит к вопросу сугубо практически и спрашивает, остаётся ли отделение полноценной боевой единицей

Ему хотелось сказать — не посылал бы ты меня, Кайл! Я ведь человек, как и ты, а дозор — это для рождённых в пробирке, для созданий, чьи кости заменяет нержавеющая сталь, для созданий, не имеющих родных и не знавших детства… для таких созданий, как мои друзья

He wanted to say: I shouldn’t have to go on patrol. I’m human as you are, Kyle, and patrolling is for things grown in tubes, things fleshed out around metal skeletons, things with no family and no childhood behind them. // Things like my friends

Ему хотелось сказать: Я не должен идти в дозор. Я ведь человек, как и ты, Кайл, а дозор — это для созданий, выращенных в пробирке, для созданий, чья плоть облекает металлические скелеты, для созданий, не имеющих родных и не знавших детства. // Для таких созданий, как мои друзья

• их кости не столько «заменяет» нержавеющая сталь, сколько «состоят из»;

• интересная фраза things fleshed out around metal skeletons — букв. «созданий, облечённых плотью вокруг металлических скелетов»

Я поднял орнитоптер и заставил его проделать всё возможное и невозможное — в том числе гонял его под кронами; он у меня разве что не бегал, как цыплёнок, вокруг лагеря

I’ve gotten under the leaf canopy with the ornithocopter and done everything except make it walk around like a chicken.

Я на орнитокоптере забрался под кроны и сделал всё возможное и невозможное, разве что не гонял его, как курицу

2900-й и 2910-й тольковскинули пальцы к каскам, чётко развернулись и вышли

2900 and 2910 saluted, about-faced, and marched out

2900-й и 2910-й отдали честь, развернулись кругом и вышли

• опять додумываем за автора (читателю ведь не сообщали, какая у них форма воинского приветствия, и снимали ли они каски перед КП)

Этот тон был для него довольно необычным — чересчур панибратским. Но перед боем 2900-й позволял себе простой товарищеский тон

It was an unbending for him—the easy camaraderie of anticipated action

Этот лёгкий товарищеский дух в преддверии предстоящего боя — для него это было довольно панибратски

• помимо не слишком удачного чередования «Этот тон <…> товарищеский тон», после перевода одно недлинное предложение превращается в два;

• фраза It was an unbending for him (подстрочник: «Это было нечопорно для него») означает, что для 2900 это необычное поведение, которое он позволял себе в исключительных случаях;

• здесь он обращается не как начальник к подчинённому («Сделать то-то, доложить о выполнении, вопросы?»), а как к коллеге, с которым вместе делаешь одно дело (это характеризуется не столько тоном — его читатель не слышит, а именно выбором слов и построением предложения)

Думаю, да. У командира никак не было времени на серьёзную разведку. Всё, в чём он мог убедиться по-настоящему, — это что Враг отвёл главные силы… По крайней мере на это я надеюсь

“I’d say so. I don’t think the CO’s had long enough with the bird to make certain of anything except that their main force has pulled out of range. I hope so.”

Я бы сказал, да. Не думаю, что командиру хватило времени с птичкой, чтобы убедиться в чём-либо, кроме того, что Враг оттянул свои главные силы за пределы поражения. Надеюсь, действительно оттянул

• range — дистанция, на которую бьёт какое-либо оружие, out of range — за его пределами, либо же за пределами видимости/слышимости

Чистая правда, подумал он. Потому что хороший бой мог бы закруглить дело и я бы наконец убрался отсюда

And that’s the truth, he thought. Because a good hot firefight would probably do it—round the whole thing out so I can get out of here

И это чистая правда, подумал он. Потому что хороший жаркий бой мог бы закруглить дело, так, чтобы я наконец убрался отсюда

А кроме того, корреспондента. В каждом рейсе. Тот интервьюировал командиров посещаемых лагерей

Each trip it also carried a correspondent whose supposed duty was to interview the commanders of the camps the copter visited

А кроме того, с каждым рейсом прибывал корреспондент: предполагалось, что он должен интервьюировать командиров лагерей посещаемых вертушкой

• supposed duty — «предполагаемый долг/обязанность»

Репортёра звали Кейт Томас

The reporter’s name was Keith Thomas

Кит Томас

единственный человек, при котором 2910-й мог сбросить маску

the only human being with whom 2910 could take off his mask

в присутствии которого

Уезжая, Томас забирал из-под матраса 2910-го исписанные листки. И всякий раз умудрялся найти укромный уголок и хоть минутку поговорить с 2910-м наедине

Thomas carried scribbled pages from the notebook under 2910’s air mattress when he left, and each time he came managed to find some corner in which they could speak in private for a few seconds

Уезжая, Томас забирал исписанные блокнотные листки из-под надувного матраса 2910-го, и приезжая, он всякий раз умудрялся найти укромный уголок, где они хоть несколько секунд могли поговорить наедине

По правде сказать, его несколько смущало, что более старший репортёр смотрел на него с выражением, которое можно было бы описать как преклонение перед героем

It embarrassed him to realize that the older reporter viewed him with something not far removed from hero worship

Ему сделалось неловко, когда он осознал, что репортёр постарше относится к нему с благоговением, как к кому-то, кто лишь немногим уступает героям

• view — «судить, оценивать», не только «смотреть»

Написать всё и сказать Кейту

Write it up and tell Keith

Записать всё и сказать Киту

2900-й скомандовал

2900 ordered crisply

резко скомандовал

Оно было у Кейта Томаса

Keith Thomas had it

Кита Томаса

предписывалось освободить рядового номер 2910 от его служебных обязанностей

directed that number 2910 be detached from his present assignment

предписывалось откомандировать номер 2910 с его текущего места службы

• о званиях УЖОСов в рассказе ничего не говориться, но вряд ли командир отделения будет рядовым;

• detached для военных — «отрядить, отправить в распоряжение другого лица»

И Кейт применил бы письмо — стоило только попросить. Кстати, в последний приезд Кейт и сам хотел сделать это

And Keith would use it any time he asked him to. In fact, he had wanted to on his last trip

И Кит применил бы письмо — стоило лишь попросить. Собственно, 2910-й так и хотел сделать во время последнего визита журналиста

• тонкости употребления английских местоимений: he относится к 2910-му, а him и his — к Томасу

…2910-й не помнил — не заметил, — чтобы кто-то отдал команду, но взвод уже строился. Под дождём, на раскисшей глине, УЖОСы двигались

He could not remember giving the order, but the squad was falling in, lining up in the rain for his inspection almost as smartly

…2910-й не мог припомнить, как отдал команду, но отделение уже строилось к осмотру, вставая в шеренгу под дождём

несмотря на жару; выправку массивных тел не назвать иначе как безукоризненной, а форма настолько чиста, насколько это вообще возможно в этих проклятых джунглях

despite the dampness, their massive bodies ramrod-straight, their uniforms as clean as conditions permitted

несмотря на влажность; выправка массивных тел — словно шомпол проглотили, а форма настолько чиста, насколько позволяли условия

• рассказ ведётся от третьего лица, рассказчик довольно бесстрастен — к чему же тогда эти драматические эпитеты, вроде «проклятых джунглей»?

Быки, настоящие быки с автоматами

The L.A. Rams with guns

Настоящие Эл-Эй Рэмс с автоматами

• герой — футболист, и сравнивает с футбольной командой

Включить наушники!

On Phones

Включить шлемофоны!

И сам щёлкнул выключателем на своём шлеме. Теперь 2900-й соединял его, взвод и Пиноккио в единую тактическую единицу

he flipped the switch on his helmet that would permit 2900 to knit him and the squad together with Pinocchio in a unified tactical unit

И сам щёлкнул выключателем на шлеме, позволив 2900-му срастить его и отделение в единую тактическую единицу с Пиноккио

Новый приказ — УЖОСы с быстротой, говорившей о долгих часах и днях тренажа <…> проволоку убрали, и дозор вышел из лагеря, на ходу перестраиваясь

Another order and the HORARS deployed around Pinocchio with the smoothness of repeated drill, the wire closing the south gate was drawn back, and the patrol moved out

Новый приказ, и УЖОСы с быстротой, говорившей о многократных тренировках <…> проволоку отодвинули, и дозор вышел из лагеря

• зачем им перестраиваться? они только что построились в походный порядок

С убранной турелью роботанк имел в высоту всего три фута, зато в длину он был как три средние автомашины, из-за чего издалека сильно смахивал на железнодорожную платформу

With his turret retracted, Pinocchio the robot tank stood just three feet high, and he was no wider than an automobile; but he was as long as three, so that from a distance he had something of the look of a railroad flatcar

С убранной турелью Пиноккио-роботанк имел в высоту всего три фута, а шириной не превышал автомобиль; зато в длину он был как три, из-за чего издалека сильно смахивал на железнодорожный вагон-платформу

• в русском языке под «железнодорожной платформой» обычно понимается перрон, а не вагон;

• зачем было убирать «шириной не превышал автомобиль»? это описание продолжается уже в следующем предложении: «В джунглях благодаря небольшой ширине…»

Благодаря небольшой ширине Пиноккио легко проскальзывал среди могучих стволов в джунглях, а мощные гусеницы втаптывали в землю бамбук, подлесок и молодые деревца

In the jungle his narrow front enabled him to slip between the trunks of the unconquerable giant hardwoods, and the power in his treads could flatten saplings and bamboo

В джунглях благодаря небольшой ширине Пиноккио легко проскальзывал среди стволов непобедимых гигантов, а мощные гусеницы позволяли закатать в землю бамбук и молодые деревца

• сперва меня смутило чередование «могучих-мощные», а затем вопрос: как можно втоптать гусеницами?

Но силу его телу давали эластичная пластоорганика и металлокерамика, и потому Пиноккио не рычал и не гремел, как старые танки с человеческим экипажем, а только еле слышно гудел да шуршал, раздвигая заросли

Yet resilient organics and sintered metals had turned the rumble of the old, manned tanks to a soft hiss for Pinocchio

Однако, в отличие от грохота старых танков с человеческим экипажем, Пиноккио, спасибо эластичной органике и спечённым металлам, издавал лишь мягкое шипение

• sintered metals (спечённые металлы) действительно часто переводят как «металлокерамика», т. к. и то, и другое получают сходным методом — спеканием порошковой смеси

Пиноккио двигался тише больничной каталки

he moved as silently as a hospital cart

он двигался тихо, как больничная тележка

• на hospital cart перевозят не больных, а оборудование и медикаменты

Предшественника Пиноккио звали Панч — шуточка в стиле тех типов, которые сочли, что «Дубинка» — подходящее название для тактической ракеты

His immediate precursor had been named “Punch,” apparently in the sort of simpering depreciation which found “Shillelagh” acceptable for a war rocket

Непосредственного предшественника Пиноккио звали Панч — шуточка в жеманно-уничижительном стиле тех типов, которые сочли, что «Шилейли» — «Дубинка» — подходящее название для боевой ракеты

«Панч» — звучит как тычок в зубы… Очень смешно

“Punch”—a bust in the mouth

«Панч» — звучит как тычок в зубы.

• опять натужный комментарий

имел компьютерный мозг и, следовательно, не нуждался в экипаже (а значит, и в месте для команды, если не считать рудиментарного сиденья на броне), он волок за собой провода для связи с пехотной командой

possessed a computer brain and no need of a crew (or for that matter room for one except for an exposed vestigial seat on his deck), had required wires to communicate with the infantry around him

имел компьютерный мозг и не нуждался в экипаже (или, если уж на то пошло́, то и в кабине для него, если не считать ничем не прикрытого рудиментарного сиденья на броне), ему требовались провода для связи с окружавшей его пехотной командой

• наличие мозга не подразумевает отсутствие надобности в экипаже (это комментарий к слову «следовательно»)

Пробовали и радио, но, как выяснилось, бедняга Панч терялся из-за искусственных и естественных помех и ложных команд, которыми противник усердно сбивал его с толку

Radio had been tried, but the problems posed by static, jamming, and outright enemy forgery of instructions had been too much for Punch

Пробовали и радио, но статика, глушилки и попросту ложные вражеские команды оказались для Панча слишком большой проблемой

Усовершенствованная модель в проводах не нуждалась. Тут же некий штабной, по неизвестной причине не совсем лишённый воображения, вспомнил, что «Punch» — это не только «удар», но и фарсовая кукла

Then an improved model had done away with those wires and some imaginative officer had remembered that “Mr. Punch” had been a knockabout marionette

Затем усовершенствованная модель избавилась от этих проводов, а некий обладающий творческим воображением штабной вспомнил, что «Мистер Панч» — это не только «удар», но и фарсовая марионетка

Но Пиноккио, как Панч и как деревянная кукла Коллоди, в одиночку был уязвим…

But, like Punch and its fairy-tale namesake, it was vulnerable if it went out into the world alone

Но, так же как Панч и как сказочный тёзка, Пиноккио был уязвим, отправляясь бродить по свету в одиночку

Скажем, достаточно храбрый человек (в чём, в чём, а в этом у Врага недостатка не было) мог подстеречь Пиноккио в засаде. А если этот храбрец был вдобавок хорошо проинструктирован, он мог бросить в Пиноккио гранату или бутылку с зажигательной смесью и даже попасть в относительно уязвимое место

A brave man (and the Enemy had many) could hide himself until Pinocchio was within touching distance. And a well-instructed one could then place a hand grenade or a bottle of gasoline where it would destroy him

Храбрый человек (а у Врага недостатка в них не было) мог спрятаться, пока Пиноккио не окажется в пределах досягаемости. А хорошо проинструктированный мог затем поместить гранату или бутылку с зажигательной смесью туда, где это уничтожило бы танк

• у автора «храбрый человек» и «хорошо проинструктированный» — это не обязательно один и тот же человек; touching distance — «расстояние касания», когда можно не просто кинуть гранату (и, возможно, попасть), а прицельно «поместить» (place) её (у переводчика получается, что храбрец должен быть хорошо проинструктирован, чтобы он мог бросить в Пиноккио гранату — у читателя создаётся впечатление, что на стороне Врага — «слабоумие и отвага»)

Поэтому трёхдюймовая броня Пиноккио нуждалась в прикрытии из живой (или почти живой) плоти. А так как стоил Пиноккио примерно столько же, сколько средней величины город, и мог при должной защите успешно сражаться против целого полка — он это прикрытие получал

Pinocchio’s three-inch-thick armor needed the protection of flesh, and since he cost as much as a small city and could (if properly protected) fight a regiment to a stand, he got it

Трёхдюймовая броня Пиноккио нуждалась в прикрытии из живой плоти, а поскольку стоил он как небольшой город и мог (при должной защите) остановить целый полк — он это прикрытие получал

• опять эта «почти живая плоть» — УЖОСы не зомби, а скорее, репликанты

если они замечали что-нибудь подозрительное, засеивая эти кусты стреловидными разделяющимися пулями

when it seemed advisable, firing a pattern of fletchettes into any suspicious-looking piece of undergrowth

когда это казалось разумным, расстреливая каждую подозрительную поросль сетями флешетт

Место командира патруля 2900-го было сразу позади Пиноккио, а командира отделения 2910-го — впереди роботанка

As patrol leader 2900’s position was behind Pinocchio, and as squad leader 2910’s was in front

Место 2900-го, как командира дозора, было сразу позади Пиноккио, а 2910-го, как командира отделения — впереди роботанка

«И шёл я чрез Долину тени…»

“Though I walk in the valley of the shadow…”

«Я пойду и долиною смертной тени…»

• в новом варианте переводчик дополнил цитату «И шёл я чрез Долину смертной тени…», однако использовал не самый известный перевод

В наушниках пропищал искажённый голос 2900-го

Made tiny by the phones, 2900 squeaked in his ear

тоненько пропищал искажённый голос 2900-го

• требуется зацепка (tiny, тоненько) для следующей фразы, где повторится это слово

«Отодвинуть левый фланг!»

Keep the left flankers farther out!

Держи фланговых слева чуть дальше!

• совет командиру отделения превращается в приказ непонятно кому, в результате чего в следующем предложении приходится придумывать оправдание бессмысленным действиям

2910-й ответил, подтверждая приём, и побежал передавать приказ, хотя фланговые — 2913-й, 2914-й и 2915-й — разумеется, тоже слышали команду и уже выполнили её. Но дублирование команды обязательно…

2910 acknowledged and trotted over to put his own stamp on the correction, although the flankers, 2913, 2914, and 2915, had already heard it and were moving to obey

2910-й подтвердил приём, и быстрым шагом отправился лично передать поправку, хотя фланговые — 2913-й, 2914-й и 2915-й — тоже слышали команду и сейчас выполняли её

• put his own stamp (досл. «поставить собственную печать») — внести что-то своё, оставить свой след; «дублирование команды» выдумано

Конечно, сейчас, в самом начале патрулирования, нападение весьма маловероятно, но это отнюдь не оправдание для разгильдяйства

There was almost no chance of trouble this soon, but that was no excuse for a slovenly formation

Шансов, что неприятности начнутся так рано, практически никаких, однако это не оправдание небрежному строю

Когда 2910-й пробирался между деревьями, он заметил что-то под ногами и задержался рассмотреть этот предмет

As he squeezed between two trees something caught his eye and he halted for a moment to examine it

Протискиваясь меж двух деревьев, что-то зацепило его взгляд и он задержался рассмотреть этот предмет

Оказалось, это был череп. 2910-й поднял его. Обыкновенный, костяной, вовсе не похожий на гладкий полированный череп УЖОСа. Следовательно, вероятнее всего, это череп Врага

It was a skull; a skull of bone rather than a smooth HORAR skull of steel, and so probably an Enemy’s

Это был череп; но не гладкий стальной череп УЖОСа, а костяной, и потому, вероятнее всего, череп Врага

• «полированный череп УЖОСа» — кто их полировал?

То есть человеческого существа, на которое не распространялось граничившее с поклонением уважение к людям, вбитое в УЖОСов генетикой и обучением

A man to whom the normal HORAR conditioning of exaggerated respect bordering on worship did not apply

То есть человеческого существа, на которое не распространялось привитое УЖОСам на уровне условного рефлекса преувеличенное уважение к людям, граничившее с поклонением

Снова тонкий жестяной голосок

Tiny and tinny

Снова тонкий и звенящий голосок

• игру слов оригинала не передать (тонкий и звонкий — другая коннотация), но хоть связь «тоненько-тонкий» осталась (иначе зачем «снова»?)

Он пинком отшвырнул череп с дороги

He tossed the skull aside

Он отшвырнул череп в сторону

• toss — отбрасывать (как правило, используя руки);

• дорога в джунглях?

Череп выглядел очень старым, но, конечно, старым он быть не мог

The skull had looked old, but it could not have been old

Череп выглядел старым, но старым он быть не мог

Муравьи вычищали череп до блеска за несколько дней — а через несколько недель кость сгнивала

The ants would have picked it clean in a few days, and in a few weeks it would rot

Муравьи вычищали его до блеска за несколько дней, а через несколько недель кость начинала гнить

• даже в условиях джунглей кость, сгнивающая за несколько недель — это рекордно быстро

Но выглядел этот череп так, словно пролежал тут два десятка лет

But it was probably at least seventeen or eighteen years old

Но этому черепу, возможно, было по меньшей мере лет семнадцать-восемнадцать

Хлопая крыльями, пролетел орнитоптер — у него была своя разведывательная задача

The ornithocopter passed them on flapping wings, flying its own search pattern. The patrol went on

Хлопая крыльями, над ними над ними пролетел орнитокоптер, следуя по собственной поисковой схеме. Дозор пошёл дальше

• пропущено предложение

2910-й спросил

Casually 2910 asked his helmet mike

2910-й небрежно спросил в микрофон шлема

Куда идём?

How far are we going?

Как далеко идём?

отозвался в наушниках голос 2900-го с заметной ноткой сарказма

2900’s voice squeaked, “We’ll work our way down the bank a quarter mile, then cut west,” then with noticeable sarcasm added

пропищал в наушниках голос 2900-го, а затем с заметной ноткой сарказма добавил

2900-й! 2910-й в дозоре второй по старшинству и обязан

2910’s your second in command, 2900. He has a duty

2900-й, 2910-й — ваш заместитель. Он обязан

• second in command — заместитель (действительно, букв. «второй по старшинству»), но не только в дозоре — 2910-го явно выделяют среди других командиров отделений;

Кайл очень мягко упрекает, без одёргивания, восклицательный знак не нужен (2900-й!)

Но 2910-й сообразил — настоящий УЖОС никогда не задал бы подобного вопроса. Понял он и другое — об УЖОСах он знал куда больше, чем комроты

But 2910, realizing that a real HORAR would not have asked the question, suddenly also realized that he knew more about HORARS than the company commander did

Но 2910-й, осознав, что настоящий УЖОС никогда не задал бы подобного вопроса, внезапно осознал и другое — что об УЖОСах он знал куда больше, чем комроты

Неудивительно, ведь в отличие от Кайла 2910-й ел и спал с УЖОСами… и всё же в этом было что-то не то

It was not surprising, he ate and slept with them in a way Kyle could not, but it was disquieting

Это не было удивительным, ведь в отличие от Кайла, 2910-й ел и спал с УЖОСами, однако это вызывало беспокойство

Похоже, он знал УЖОСов даже лучше Бреннера

He probably knew more than Brenner

Пожалуй, он знал УЖОСов даже лучше Бреннера

• «пожалуй» и «похоже» — разные степени вероятности (probably — возможно, наверное)

Передовые разведчики сообщили, что подошли к еле-еле ползущему в оплывающих берегах болоту, которое они называли ручьём. В этот момент опять подключился Кайл и тем же спокойным голосом, каким делал замечание 2900-му, объявил: // — У нас «красная» ситуация. С севера атака, силами примерно до батальона. Дозору — срочное возвращение. Живо!

The scouts had reported that they could see the sluggish jungle stream they called the creek when Lieutenant Kyle’s voice came over the phones again. As routinely as he had delivered his mild rebuke to 2900 he announced, “Situation Red here. An apparent battalion-level attack hitting the North Point. Let’s suck it back in, patrol.”

Когда передовые разведчики доложили, что подошли к еле-еле ползущей в джунглях речке, которую они называли ручьём, в наушниках опять раздался голос Кайла. Так же рутинно, как он высказал 2900-му свой мягкий упрёк, лейтенант объявил: // — У нас «красная» ситуация. Атакуют Северный Пост, силами примерно до батальона. Дозор, давайте втягивайтесь обратно

• stream — «ручей, поток, маленькая река», но никак не «болото»

Пиноккио, затормозив правой гусеницей, резко развернулся на сто восемьдесят градусов, отделение обежало его по часовой стрелке, сохраняя общую формацию

Pinocchio swiveled 180 degrees by locking his right tread, and the squad turned in a clockwise circle around him

Пиноккио, заблокировав правую гусеницу, развернулся на сто восемьдесят градусов, отделение обогнуло его по часовой стрелке

Кайл добавил: // — Что-то безоткатники никак их не накроют. Выхожу к ним — посмотрим, что там. На радиоконтакте остаётся мистер Бреннер

Kyle said distantly, “The recoillesses don’t seem to have found the range yet, so I’m going out to give them a hand. Mr. Brenner will be holding down the radio for the next few minutes.”

Кайл сдержанно добавил: // — Похоже, безоткатники никак их не накроют, так что я выхожу к ним — посмотреть, что там. Несколько минут на радиоконтакте побудет мистер Бреннер

возвращаемся, сэр, — ответил 2900-й

2900 transmitted, “We’re on our way, sir.”

передал 2900-й

В следующее мгновение 2910-й увидел, как автоматная очередь срезала его разведчиков, а джунгли превратились в грохочущий выстрелами ад

Then 2910 saw a burst of automatic weapon’s fire cut his scouts down. In an instant the jungle was a pandemonium of sound

А затем 2910-й увидел, как автоматная очередь срезала его разведчиков. В следующее мгновение джунгли превратились в грохочущий выстрелами пандемониум

• учитывая религиозность 2910-го, пропускать пандемониум было бы нежелательно

Радар Пиноккио засёк источник огня, отследив трассы, и его орудие выплюнуло 155-миллиметровый снаряд. Но тут же все кусты вокруг взорвались перекрёстным огнём

Pinocchio’s radar had traced the bullets back to their source and his main armament slammed a 155mm shell at it, but cross-fire was suddenly slicing in from all around them

отследив траектории пуль, и его орудие влепило туда 155-миллиметровый снаряд, но внезапно окружавшее их пространство со всех сторон разрезал перекрёстный огонь

• slam — «сильный, звучный удар», что означает не только выстрел, но и попадание;

• slice — «резать»

рикошетировали с омерзительным визгом — словно вскрикивали проклятые души

screamed away like damned souls

рикошетировали, крича словно проклятые души

Теперь вокруг с воем падали и рвались мины — если 2909-й и подтвердил команду

Mortar shells were dropping in now and if his assistant acknowledged

Теперь вокруг падали мины, и если его помощник подтвердил команду

Осколок гранаты или мины <…> не задел артерию — кровь не била <…> довольно обильно

A bit of jagged metal from a grenade or a mortar round had laid the thigh open, but apparently missed the big artery supplying the lower leg. There was no spurt, only a rapid welling of blood, and shock still held the injury numb

Зазубренный осколок гранаты или мины вспорол мышцы ноги, разворотив бедро, но, очевидно, не задел крупную артерию, снабжающую голень кровью, поскольку она не била <…> довольно обильно. Шок всё ещё вызывал онемение раны

• 2910-й не чувствует боли… может, это имеет значение?

развести пальцами края раны и заглянул в неё, чтобы убедиться, что в ране нет ни осколков, ни грязи

he pulled apart the lips of the wound to make sure it was clear of foreign matter

развести пальцами её края и заглянул внутрь, чтобы убедиться, что там нет инородных тел

Рана глубокая, но кость цела… кажется

It was very deep but the bone was not broken; at least so it seemed

Рана весьма глубокая, но кость цела; так, по крайней мере, казалось

Вжимаясь в землю изо всех сил, он вытащил нож, распорол штанину и перетянул ногу ремнём выше раны

Keeping as low as he could, he used his trench knife to cut away the cloth of his trousers leg, then rigged a tourniquet with his belt

Держась как можно ниже, он распорол траншейным ножом штанину, а затем соорудил жгут из ремня

• «Вжимаясь в землю» действительно красивый, образный оборот, но он существует сам по себе, тогда как у Вулфа Keeping as low as he could («держась как можно ниже») предельно функционален, поскольку за ним следует объяснение, зачем герой это делает — довольно сложно «вжаться в землю», лёжа на ней спиной и делая перевязку;

• добавленное действие «вытащил нож» — излишне, оно является промежуточным (естественно, его вытащили, а потом сделали несколько поступательных движений)

В перевязочном пакете были марлевый тампон и лента пластыря; он наложил повязку и теперь лежал тихо, выставив свою М-19 и пытаясь определить место, куда полезнее всего было бы пустить заряд стрелок

His aid packet contained a pad of gauze, and tape to hold it in place. When he had finished he lay still, holding his M-19 and looking for a spot where its fire might do some good

В перевязочном пакете были марлевый тампон и лента пластыря, чтобы приклеить его. Закончив, он лежал неподвижно, держа свою М-19 и высматривая точку, где бы пригодилась огневая поддержка от неё

• переводчик опять додумывает за автора — у М-19 ещё и гранатомёт есть

УЖОСы боль чувствуют. Но не так сильно, как люди. Далеко не так сильно. Поэтому он изо всех сил притворялся, что ему не очень больно

A HORAR would feel some pain, but not nearly as much as a man. He would have to fake the insensitivity as best he could

УЖОС почувствует боль, но отнюдь не так сильно, как человек. Ему придётся изо всех сил притворялся, изображая нечувствительность

• пока он боли не чувствует (шок?)

Внезапно ему пришло в голову, что теперь его спишут по ранению

Suddenly it occurred to him that he would be invalided out

Внезапно его осенило, что он будет списан по ранению

Рад, что обошлось

Glad you’re still around

Рад, что ты всё ещё с нами

• чёрный юмор

И тут голос Бреннера перекрыл голос 2900-го. Представитель БСС был в панике. // — Нас окружили! Мы проигрываем бой — срочно роботанк сюда!..

Then Brenner’s voice cutting through the transmission jumpy with panic: “We’re being overrun here! Get the Pinocchio back at once.”

И тут передачу прорезал дрожащий от паники голос Бреннера: // — Нас сейчас сомнут! Немедленно тащите сюда этого Пиноккио!..

• overrun — «потерпеть поражение и сдать позиции» (и, соответственно, «победить и ворваться на вражескую территорию»)

2910-й разозлился

2910 felt contempt

2910-й почувствовал презрение

Только Бреннер называл Пиноккио просто «роботанк» — а когда упоминал его имя в документах, закавычивал его: роботанк «Пиноккио»

Only Brenner would say “the Pinocchio.”

Только Бреннер мог сказать «этого Пиноккио»

• интересное и довольно изящное решение, однако маловероятно, что роботанки входят в компетенции сотрудников БСС, отсюда безразличие Бреннера — он воспринимает его не как живое существо (в отличие от УЖОСов — те говорят о нём he, а не it), а как серийную модель

отозвался 2900-й. Оказывается, он уже стоял над 2910-м и наклонился, помогая ему подняться

2900 sent, “Coming, sir,” and unexpectedly was standing over him, lifting him up

отозвался 2900-й, неожиданно оказавшись над 2910-м, помогая ему подняться

2910-й попытался найти глазами других УЖОСов

He tried to look around for the squad

2910-й попытался найти глазами своё отделение

• в первую очередь он беспокоится о друзьях

Потери большие?

We lose many?

Многих потеряли?

Четверо убиты, и один ранен — ты

Four dead and you

Четверо убитых, и ты

• 2910-й и так знает, что ранен

Идти можешь?

You can’t walk with that, can you?

Идти с такой ногой ты не сможешь, верно?

Даже встать не могу

I couldn’t keep up

Не поспею за вами

• встать ему помогли (может, он и сам бы справился), а keep up — не отставать (т. е. идти он сможет)

2900-й удивительно бережно поднял его на маленькое сиденье — «погонщик», то есть координировавший действия роботанка УЖОС, ехал тут, если скорость движения была слишком велика, чтобы просто бежать рядом. На шоссе, например

With surprising gentleness the platoon leader lifted him into the little seat the robot tank’s director used when road speeds made running impractical

Командир взвода удивительно <…> «погонщик», координировавший действия роботанка, ехал тут, если бежать рядом из-за скорости движения по дороге становилось непрактично

• не невозможно, а непрактично — т. е., в принципе, это возможно

Остатки отделения встали цепью впереди Пиноккио

What was left of the squad formed a skirmish line ahead

Остатки отделения выстроились цепью впереди

2910-й услышал, как 2900-й вызывает: // — Лагерь! Вызываю лагерь! Как у вас, сэр?

As they began to trot forward he could hear 2900 calling, “Base camp! Base camp! What’s your situation there, sir?”

Едва они торопливо зашагали вперёд, 2910-й услышал, как 2900-й вызывает: // — Базовый лагерь! Базовый лагерь! Каково ваше положение, сэр?

• «базовый лагерь» — это хорошо прижившийся термин, которого не нужно стесняться — это место, предназначенное для длительного размещения военных

ответил срывающийся голос Бреннера

Brenner’s voice came back

ответил голос Бреннера

Вы должны торопиться! Скорее!

You’ve got to hurry

Вы должны поторопиться!

Это противоречило уставу — но 2910-й сдёрнул шлем

It was contrary to regulations, but 2910 flipped off his helmet phone

Это противоречило уставу, но 2910-й щёлкнул выключателем шлемофона

он слышал далёкие взрывы — несомненно, в лагере

not too distantly the sound of explosions which must be coming from the camp

недалёкие взрывы — несомненно, из лагеря

Автоматные и пулемётные очереди сливались в почти неумолчный гул

Small-arms fire made an almost incessant buzz

Огонь из стрелкового оружия сливался

• small arms — стрелковое оружие, предназначенное для индивидуального использования — пистолеты, ПП, винтовки

Пиноккио на ходу открыл огонь из пушки

even while he rolled, Pinocchio was firing his 155 in support of the camp

Пиноккио прямо на ходу стрелял из 155-ки, оказывая лагерю огневую поддержку

Нога болела, но как-то отдалённо; голова кружилась и стала странно лёгкой — словно он был орнитоптером, висящим в туманной мороси над своей же головой…

His leg throbbed painfully but distantly and he felt light-headed and dizzy—as though he were an ornithocopter hovering in the misty rain over his own body

Нога пульсировала болезненно, но при этом отдалённо; и он ощущал в голове лёгкость и кружение — словно был орнитокоптером, висящим в туманной мороси над собственным телом

• «голова стала лёгкой» звучит по-русски не слишком удачно;

• сложность в том, что lightheadedness и dizzyness, по сути, синонимы, означающие головокружение, а здесь это ещё усугубляется выходом из тела, которое сравнивается с летательным аппаратом

Вместе с лёгкостью пришла странная ясность сознания

With the light-headedness came a strange clarity of mind

Вместе с лёгкостью в голове пришла

Да, они нас обвели

They faked us out

Они нас обвели

• повторение мыслей из предыдущего абзаца: They faked us out, 2910 reflected

Они заставили нас привыкнуть к небольшим коротким налётам, к разведкам боем — а когда мы наконец вывели Пиноккио из лагеря, они были готовы и ударили разом в двух местах: засада в джунглях и атака на лагерь…

They got us used to little probes that pulled off at sunrise, and then when we sent Pinocchio out they were going to ambush us and take the camp

Они приучили нас к <…> разведкам боем, которые заканчивались с восходом <…> они готовились подстеречь нас в засаде и захватить лагерь

Между прочим, он всё ещё сидит на броне, на открытом сиденье, и вот-вот окажется в самой гуще боя. Отряд уже подошёл к минному полю, и УЖОСы впереди на бегу перестраивались в колонну по два, чтобы не оказаться за пределами безопасной полосы

It suddenly occurred to him that he might find himself still on this exposed seat in the middle of the battle; they were already approaching the edge of the mine field, and the HORARS ahead were moving into squad column so as not to overlap the edges of the cleared lane

Внезапно он осознал, что, сидя на броне, на ничем не защищённом сиденье, он в любой момент может оказаться в самой гуще боя; отряд <…> перестраивались в походную колонну, чтобы не переступить границ расчищенной полосы

• squad column выглядит скорее как зигзаг или два ромба

прогудел Пиноккио. Но 2910-й уже не слышал его

Pinocchio droned, <…> but 2910 was no longer listening

прогудел Пиноккио, но 2910-й уже не слушал его

Южная сторона треугольника лагеря была пуста: очевидно, остатки их взвода перебросили на помощь первому и второму. Но война — штука нелогичная, что в очередной раз подтвердилось здесь. Там, где Враг мог бы пройти, практически не встретив сопротивления, у него не было ни одного солдата!

The south side of the triangular camp was deserted, as though the remainder of their platoon had been called away to reinforce the First and Second; but with the sweeping illogic of war there was no Enemy where they might have entered unresisted

пуста, словно остатки их взвода перебросили на помощь Первому и Второму; но из-за решительного отсутствия логики на войне, именно здесь, где Враг мог бы войти, практически не встретив сопротивления, его не было

слышал 2910-й голос Пиноккио. В то же время роботанк продолжал стрелять. Он вызывал Бреннера уже больше минуты, но тот не выходил; тогда 2910-й исхитрился

Pinocchio was saying. Talking did not interfere with his firing the 155, but when Brenner did not come out after a minute or more, 2910 managed

говорил голос Пиноккио. // Разговор не мешал ему стрелять из 155-ки, но когда, спустя минуту или больше, Бреннер так и не вышел, 2910-й исхитрился

Пиноккио тотчас умчался

Pinocchio rolled away at once

Пиноккио тотчас укатил прочь

Бункер КП перекосило — судя по воронкам, били прицельно, и то, что КП вообще не разнесло в щепки, следовало отнести к чистым случайностям

The CP bunker was twisted out of shape, and he could see where several near-misses had come close to knocking it out completely

Бункер КП перекосило, и судя по воронкам, несколько непрямых попаданий вообще едва не разнесли его в щепки

Я ранен — дайте мне войти и лечь

I’ve been hit—let me come in and lie down

Я был ранен

• он повторит эту фразу чуть позже (I’m hit and I want to come in and lie down)

Они сказали, что не могут поддержать нас с воздуха

They won’t send us an air strike

Они не отправят к нам авиаудар

• «поддержка с воздуха» — это общее название целого комплекса мероприятий: перевозка грузов, разведка, иногда огневая поддержка, а также авиаудар (это всегда бомбардировка)

Я запросил их, а они сказали, что весь район охвачен боями и они до нас не доберутся. Даже не найдут

I radioed for one and they say this whole part of the country’s socked in; they say they wouldn’t be able to find us

Я запросил их, а они говорят, что весь этот район затянут туманом; говорят, что не смогут найти нас

• socked in (букв. «затянуто») — туманная погода, когда ничего не видно и в аэропортах закрывают взлёт и посадку

Я ранен и хочу войти и лечь… — в последний момент он вспомнил и добавил: — Сэр

I’m hit and I want to come in and lie down.” At the last moment he remembered to add, “Sir.”

лечь. — В последний момент он вспомнил, что надо добавить: — Сэр

2910-й нашёл пустые носилки и лёг, стараясь не тревожить рану

2910 had found an empty stretcher, and he laid himself on it, moving awkwardly to keep from flexing his wound

2910-й нашёл пустые носилки и лёг, двигаясь неуклюже, чтобы не тревожить рану

Бреннер, конечно, был не в себе, но и в таком состоянии он мог бы заметить, что с 2910-м не всё в порядке

It wouldn’t do for Brenner to begin poking around. Even rattled as he was he might notice something

Не хватало ещё, чтобы Бреннер начал проявлять любопытство. Даже будучи не в себе, как сейчас, он может что-нибудь заметить

Но сотрудник БСС не подошёл к нему, а вернулся к рации — его отчаянный голос доносился откуда-то издалека. До чего же хорошо лежать…

The SBS man went back to his radio instead. His frantic voice sounded remote and faint. It was ecstasy to lie down

Вместо этого сотрудник БСС вернулся к рации. Его отчаянный голос доносился откуда-то издалека. До чего же хорошо наконец прилечь…

Где-то вдали голоса спорили о чём-то, перебивали друг друга. Где-то очень далеко. Интересно — где?..

At some vast distance, voices were succeeding voices, argument meeting argument, far off. He wondered where he was

Где-то в невообразимой дали одни голоса перекрывали другие, один аргумент встречался с другим — где-то далеко. Интересно, где он?

он услышал пушки и вспомнил

he heard the guns and knew

он услышал пушки и понял

Попытался повернуться на бок и сумел сделать это со второго раза — хотя голова была ещё более лёгкой, чем накануне

He tried to roll onto his side and at the second attempt managed to do it, although the light-headedness was worse than ever

Попытался повернуться на бок и со второго раза сумел сделать это — хотя лёгкость в голове была хуже, чем когда-либо

На соседних носилках лежал 2893-й — он был мёртв

2893 was lying on the stretcher next to him, and 2893 was dead

лежал 2893-й, и 2893-й был мёртв

В дальнем углу землянки, которая, собственно, и представляла собой весь КП, Бреннер спорил с 2900-м

At the other end of the room, the end that was technically the CP, he could hear Brenner talking to 2900

Он услышал, как на другом конце комнаты, том конце, который, по сути, и являлся КП, Бреннер спорил с 2900-м

• во-первых, опять-таки, это не землянка, а во-вторых, речь не том, что «землянка представляла собой весь КП», а о том, что КП совмещён с медпунктом — 2910-й лежит в одном конце (мед), а спор проходит в другом (КП)

я бы это сделал. Вы же это знаете, взводный

you know I’d do it, Platoon Leader

вы же знаете, взводный, я бы сделал это

Что такое?..

What’s the matter?

В чём дело?

Дивизия, <…> Мы не можем сдерживать её нашими силами!

“It’s a division,” <…> We can’t hold off that kind of force.”

Это дивизия, <…> Мы не можем сдержать такие силы!

который знает английский

who could speak English to talk to me

который знает английский, чтобы он поговорил со мной

• эта малозначительная, на первый взгляд, деталь многое меняет: то есть Бреннер не просто подслушал вражеские переговоры и записанное обращение типа «Сдавайтес! Ты получиш пи́шу и тепло! Мы не разстрелим тебя!», но вступил с Врагом в переговоры, так что Враг в радужных красках расписал перспективы плена (чай и тепло) и склонил к предательству

Это они говорят, что у них дивизия

They say it’s a division, sir

Это они говорят, что у них дивизия, сэр

• 2900-й не забывает о субординации

2910-й потряс головой, пытаясь привести её в порядок

2910 shook his head, trying to clear it

пытаясь прочистить её

Роботанк уничтожен

The Pinocchio’s gone

Этого Пиноккио больше нет

Их целая дивизия! — твердил Бреннер

“They’ve got at least a division,” Brenner repeated stubbornly

Их не меньше дивизии! — упрямо повторил Бреннер

• at least — «по меньшей мере»;

• опять же — откуда у него эти сведения? подсмотрел на экране, куда передаётся картинка с «птички» или послушал, что говорил Вражеский переговорщик?

Голова 2910-го теперь лихорадочно работала, но это было так, словно в ней крутился какой-то нелепый механизм

2910’s mind was racing now, but it was as though it were running endless wind sprints on a treadmill

Разум 2910-го нёсся, но сейчас это было похоже на бесконечную серию ускорений на беговой дорожке

• wind sprint — беговое упражнение, когда с шага постепенно переходишь на бег, потом бег с ускорением, а затем снова замедляешься обратно на шаг

2900-й не сможет даже подумать о неповиновении

2900 would never even consider disobeying, no matter how much he might disagree

2900-й даже не подумает о неповиновении, несмотря на всё своё личное несогласие

Но он, 2910-й, может убедить Бреннера в том, что он — человек

There were various ways, though, in which he could convince Brenner he was a human being—given time

Но были, однако, различные способы, с помощью которых он, 2910-й, мог убедить Бреннера в том, что он — человек: было бы время

Бреннер сможет объяснить это Врагу — обязательно объяснит; и в этом спасение

And Brenner could, Brenner would, tell the Enemy, so that he too would be saved

И Бреннер сможет объяснить, обязательно объяснит это Врагу; так что он тоже будет спасён

и он вернётся домой

and he could go home

и он сможет вернуться домой

Никто не сможет его ни в чём упрекнуть. Если Бреннер собирается…

No one would blame him. If Brenner were going—

Никто не будет его ни в чём винить. Если Бреннер намерен…

• «нельзя обвинить» и «не будут винить» — всё-таки разные вещи

Бреннер спросил

Brenner was asking

Бреннер как раз спрашивал

В голосе 2900-го ничто не изменилось, а ведь не мог же он не понимать: капитуляция могла означать для него только верную смерть

There was nothing in 2900’s tone to indicate that a surrender meant certain death to him, but it was true

В тоне 2900-го ничто не говорило о том, что для него капитуляция означала только верную смерть, но это была правда

Вообще кого-либо из УЖОСов — после того как они вместе ели и шутили? УЖОСов, которые не разбирались в физиологии

Could he make any of the HORARS understand, when they had eaten and joked with him, knew no physiology

А сможет ли он заставить понять вообще хоть кого-то из УЖОСов — после того как они ели и шутили вместе с ним; УЖОСов, которые не разбирались в физиологии

Он видел, как Бреннер кусает губы

He could see Brenner gnawing at his lower lip

кусает нижнюю губу

Он говорил неуверенно, словно пытался свыкнуться с этой мыслью

There was a wondering, hesitant note in his voice—as though he were still trying to accustom himself to the idea

В его голосе слышалась удивлённая, неуверенная нота — словно он всё ещё пытался свыкнуться с этой мыслью

Я попрошу их не… — его голос слегка дрогнул. — Не делать того, что они обычно делают… с не-людьми

Not to do,” his voice faltered slightly, “what they usually do to nonhumans.”

Не делать, — его голос слегка дрогнул, — того, что они обычно делают… с не-людьми

твёрдо возразил 2900-й

2900 said stolidly

бесстрастно возразил

• очевидно, stolidly (бесстрастно, флегматично) перепутано с solidly (крепко — от solid, твёрдый)

2910-й подумал, что тот, может быть, тоже слушает сейчас их разговор

2910 wondered for a moment if he, like himself, had been listening

2910-й подумал, что тот, наверное, тоже сейчас подслушивал

• без контекста местоимение «их» можно отнести к самому 2910-му (тогда как в оригинале сразу ясно кто кого)

Бреннер явно потерял контроль над собой. // — Вы умрёте так, чёрт возьми, как я вам прикажу! — взвизгнул он.

Brenner’s self-control snapped. “You’ll die any damn way I tell you!”

Самообладание Бреннера лопнуло: // — Вы умрёте так, чёрт возьми, как я вам прикажу!

• не обязательно заставлять персонаж визжать, чтобы показать, что он потерял самообладание

а вы нужны сейчас в бою

and you’re needed on the line

и вы нужны на передовой

Ступайте — я поговорю с ним

Go now and let me talk to him

Сейчас идите и позвольте мне поговорить с ним

• 2910-й обращается к старшему по званию, поэтому просит: let me;

• потерялось go now, которое повторяется в следующей фразе

старший УЖОС колеблется

the HORAR leader hesitate

взводный УЖОС колеблется

• в русском желательно уточнять,что за «старший»

а сейчас идите к нашим!

but go now and fight

а сейчас идите и сражайтесь!

• а вот теперь 2910-й приказывает, повторяя go now и добавляя «сражайтесь»

повернулся и выскользнул в узкую дверь бункера

turned and ducked out the narrow bunker door

повернулся и, пригнувшись, выскользнул

• видимо, дверь не только узкая, но и невысокая (рассчитана на людей?)

Что за чёрт, 2910-й?

What is it, 2910?

Что это такое, 2910-й?

• Бреннер поражён, но вовсе не чертыхается

Я знаю, как нам выбраться из этой каши

I know a way out

Я знаю, как выбраться

• ненужное усиление, тем более кашей

Но он подошёл и наклонился к нему, и прежде чем Бреннер успел сообразить, в чём дело, 2910-й рванулся с носилок, вцепился в Бреннера и повалил его

But he came. He leaned over the stretcher, and before he could catch his balance 2910 had pulled him down

Но всё-таки он подошёл. Бреннер склонился над носилками, и не успел он восстановить равновесие, как 2910-й притянул его вниз

• pull down действительно имеет среди значений «повалить», но здесь оно просто означает «тянуть вниз»: 2910-й как лежал, так и лежит на носилках (об этом говориться ниже по тексту), просто одной рукой он держит нож, а второй не даёт выпрямиться Бреннеру

А то вы сами не видите. Приставляю мой нож к вашей шее

Can’t you tell? That’s the point of my trench knife you feel on your neck

Разве не видно? То, что вы чувствуете у себя на шее — это остриё моего траншейного ножа

но, почувствовав лезвие у горла, сдался

then subsided when the pressure of the knife became too great

но сдался, когда усилилось давление на нож

• к шее приставлено не лезвие, а остриё

Вы… не можете

You—can’t—do this

Вы… не можете… так… делать

Я человек, Бреннер, и вам лучше хорошенько понять это

I’m a man, Brenner, and it’s very important for you to understand that

Я человек, Бреннер, и очень важно, чтобы вы уяснили для себя это

• почему лучше? к чему это «хорошенько»?

Я журналист, и два года назад, когда эту группу УЖОСов готовили к активации

I’m a reporter, and two years ago when the Simulations in this group were ready for activation

Я репортёр, и два года назад, когда эта группа УЖОСов была готова к активации

• were ready — не «готовили», а «были готовы», т. е. выращены и готовы к «начальной загрузке» (активации)

а если вы читали журналы, вы могли прочесть некоторые из моих репортажей

and if you’ve been reading the right magazine you must have seen some of the stories I’ve filed

а если вы читали нужный журнал, то, должно быть, видели некоторые из отправленных мной историй

• даже без учёта авторского текста сочетание «если вы читали, вы могли прочесть» читается чудно

Бреннер шумно сглотнул

He could sense Brenner’s swallow

Он почувствовал, как Бреннер сглотнул

• не «услышал» (шумно), а именно «почувствовал» — через нож, приставленный к горлу

Эти репортажи — блеф… трюк, чтобы публика примирилась с существованием УЖОСов… это знают даже в штаб-квартире БСС в Вашингтоне…

“Those stories were frauds—it’s a trick to gain public acceptance of the HORARS. Even back in Washington everybody in SBS knows about them.”

Эти репортажи были фальшивками — это трюк, чтобы добиться общественного признания УЖОСов. Даже в Вашингтоне каждый в СБС знает о них

• блеф (выдумка с целью внушить другому преувеличенное представление о себе) — не лучший выбор для перевода fraud (обман, мошенничество, подделка)

Вы — самый настоящий УЖОС и никак не можете так обращаться с человеком

You’re a HORAR, and you can’t treat a human like this

Вы — УЖОС и не можете так обращаться с человеком

• тон реплики меняется с неверящего на патетический

Бреннер вздрогнул, когда лезвие плотнее прижалось к его горлу, но потом продолжил

He winced as the knife pressed cruelly against his throat, then blurted

Бреннер поморщился, когда нож плотнее прижался к его горлу, затем выпалил

• слово wince в англо-русских словарях действительно переводится как «вздрогнуть, отшатнуться», но в словарях английских можно прочесть, что основное значение — «внезапно изменить выражение лица» (Longman), «зачастую одновременно дёрнув головой» (Cambridge)

Они всадили в вас память настоящего человека, когда записывали в ваш мозг стандартные инстинкт-программы

They implanted all the memories of an actual man in your mind at the same time they ran the regular instinct tapes

Они внедрили все воспоминания настоящего человека в ваш мозг в то же время, когда прогоняли стандартные плёнки с записями инстинктов

• программирование человеков на момент написания представлялось в виде закрепления головы подопытного в тисках, удержание век открытыми и демонстрации слайдов, записанных на магнитные плёнки

Поэтому они вам всё так и представили. Чтобы вы не болтали про меня и не попытались деактивировать, как только я в чём-то поступлю не так, как УЖОСы. А я человек

That’s what they told you so you wouldn’t report it or try to deactivate me when I acted unlike the others. I’m a man

Это то, что вам сказали, чтобы вы не донесли на меня или не попытались деактивировать, когда я делал что-то не так, как остальные. Я человек

Это просто невозможно!

You couldn’t be

Вы не можете им быть

Разбинтуйте мою ногу

Take the bandage off my leg

Снимите бинт с моей ноги

Он опять пощекотал шею Бреннера кончиком лезвия

He pressed again with the point of the knife

Он опять нажал остриём

Бинт, бинт снимите

The bandage. Take it off

Бинт. Снимите его

• в оригинале Бреннер шокирован просьбой и 2910-й вынужден с нажимом (вербальным и физическим) повторить её, а в переводе добавляется ненужная комическая нотка — словно Бреннер или идиот, или глухой: «Снимите бинт с моей ноги. — Что?! — Бинт, бинт снимите» (ещё и пощекотал его, чтоб ему совсем приятно стало)

Бреннер вывернул шею и скосил глаза, чтобы взглянуть 2910-му в лицо

Brenner twisted his neck to look at him directly, his eyes rolling

Бреннер вывернул шею и закатил глаза, чтобы взглянуть прямо в лицо 2910-му

2910-й опустил взгляд и в глубине кровоточащей раны увидел блеск металла. Нож легко, словно сам по себе, вошёл в горло Бреннера. Он вытер лезвие о рукав мертвеца, прежде чем вложить нож в ножны

2910 looked then and saw the bright metal at the bottom of the cleft of bleeding flesh; the knife slid into Brenner’s throat without resistance, almost as though it moved itself. He wiped the blade on Brenner’s dead arm before he sheathed it

2910-й опустил взгляд и на дне расселины кровоточащей плоти увидел блеск металла; нож легко и без сопротивления, двигаясь словно сам по себе, скользнул в горло Бреннера. Перед тем как вложить клинок в ножны, 2910-й вытер его о рукав мертвеца

• во-первых, «нож в ножны» — ну что это такое?

• во-вторых, не согласованы местоимения: «Нож вошёл в горло Бреннера. Он (кто? нож или Бреннер?) вытер лезвие»

он не сказал ничего. Но по его глазам 2910-й понял, что тот догадался

he said nothing; but 2910 saw his eyes and knew that 2900 knew

не сказал ничего; но по его глазам 2910-й понял, что тот понял

• пожалуй, здесь тот случай, когда тавтология допустима: «понял, что тот понял» (knew that 2900 knew)

Тогда он сказал, не поднимая головы от носилок: // — Теперь ты командир

From his stretcher he said, “You’re in full command now.”

Не поднимаясь с носилок, он объявил: // — Вся полнота командования теперь у тебя

• «не сказал ничего», «Тогда он сказал», «медленно сказал» — три предложения подряд кто-то что-то сказал — подобное нормально в английском, но в переводе такого лучше избегать

2900-й взглянул на труп Бреннера и, помолчав секунду, медленно сказал

2900 glanced again at Brenner’s body. A second later he said slowly

2900-й снова взглянул на труп Бреннера. Помолчав секунду, он медленно проговорил

• а вот здесь короткие рубленые фразы сливают в одну, ломая ритм

Потому что он хотел сдаться. Вот лейтенант Кайл

Because he wanted to surrender, and Lieutenant Kyle

Потому что хотел сдаться, а лейтенант Кайл

Верно. Бреннер был вроде Врага

Yes, he was

Верно. Вроде Врага

• лаконичность здесь уместней

Только пока он был жив, я не мог так думать… — 2900-й задумчиво посмотрел на 2910-го. — Есть у тебя что-то такое… чего у нас нет. Искра какая-то

“But I couldn’t think of it that way while he was alive.” 2900 looked at him thoughtfully. “You know, you have something, 2910. A spark. Something the rest of us lack.”

Только пока он был жив, я не мог так об этом подумать. — 2900-й задумчиво посмотрел на него. — Знаешь, есть у тебя что-то такое, 2910-й. Искра какая-то. Что-то такое, чего у нас нет

Вот поэтому я и поставил тебя командовать отделением. Ещё, правда, потому, что хотел освободить тебя от кое-какой самой тяжёлой работы — ты, знаешь, не очень-то с ней справлялся. Но всё-таки главное — это твоя искра…

“That’s why I made you a squad leader; that and to get you out of some work, because sometimes you couldn’t seem to keep up. But you’ve that spark, somehow.”

Поэтому я и поставил тебя командовать отделением; поэтому, и чтобы освободить тебя от кое-каких работ — потому что иногда ты, похоже, не мог справиться. Но у тебя есть эта искра, так или иначе

• you couldn’t seem — «ты, кажется, не мог» допускает толкование, что, может, и мог, просто надобности не было

Я знаю, — ответил 2910-й

2910 said, “I know

Я знаю, — вздохнул 2910-й

• через несколько фраз будет «Не знаю, — ответил 2900-й» (“I don’t know,” 2900 answered)

И ещё тёмное такое вокруг, когда смотрю…

There’s a sort of black stuff all around the sides when I see

Когда я смотрю, всё здесь какая-то чернота по бокам окружает

«сложный перелом с подвывихом и смещением», может быть такое, чтобы люди-врачи удалили кусок кости и заменили его металлическим протезом?..

a compound spiral fracture, is it possible for the human doctors to take out a section of the bone and replace it with a metal substitute?

«сложный спиральный перелом», возможно ли такое, чтобы люди-врачи удалили участок кости и заменили его металлом?

• под «протезом» обычно понимается всё же замена органа целиком: протез руки/ноги, зубной протез и т. д.

Не знаю, — пожал плечами 2900-й. — Да какое тебе до них дело?

“I don’t know,” 2900 answered. “What does it matter?”

ответил 2900-й. — Да и какое это имеет значение?

• «пожал плечами» — 2900-й всё-таки, во-первых, военный, а во-вторых, не человек, поэтому навряд ли пользуется невербальными сигналами, которые люди используют бессознательно;

• вопрос «какое тебе до них дело?» заставляет задать встречный вопрос — до людей или до переломов?

Кажется, — задумчиво пробормотал 2910-й, — знал я про одного футболиста, которому поставили такую кость… Да, кажется, я про такое слышал. Забыл вот только — а теперь вспомнил

Vaguely 2910 said, “I think I knew of a football player once they did that to. At least, I seem now to remember it… I had forgotten for a moment.”

Кажется, — рассеянно пробормотал 2910-й, — знал я про одного футболиста, которому сделали такую операцию. По крайней мере, сейчас я, похоже, припоминаю это… А то забыл на мгновение

• «поставили такую кость» — выше сказано, что не кость, а участок кости;

• а затем следует важный сюжетный момент: герой говорит, что на минутку (во время разговора с Бреннером?) забыл, как ему сделали операцию, а теперь вспомнил об этом, и читатель должен решить для себя, настоящее это воспоминание, или он занимается самовнушением

Снаружи опять загудели трубы

Outside the bugles were blowing again

загудели горны

печатается иногда колонка из жизни редакции и самых известных её сотрудников

a column devoted to news of its own people

печатается иногда колонка, посвящённая новостям о сотрудниках редакции

Томас поместил последний репортаж сериала, ставшего настоящей сенсацией, в этой колонке появилось следующее

Thomas filed the last article of a series which had attracted national and even international attention, the following item appeared there

Томас отправил последнюю статью в серии репортажей, ставшей национальной и даже международной сенсацией, в этой колонке появился следующий абзац

• как вариант — ставшей сенсацией не только народной, но и международной

Гибель сотрудника на войне — не первый случай в истории нашего издания. Но особую горечь мы испытываем в связи с гибелью молодого человека, чьи репортажи публиковались только под его именем, без фамилии или номера (читайте раздел «ПРЕССА»)

The death of a staffer in war is no unique occurrence in the history of this publication, but there is a particular poignancy about that of the young man whose stories, paradoxically, to conceal his number have been signed only with his name (see PRESS)

<…> на войне не уникальна в истории нашего издания, но мы испытываем особую горечь в связи с гибелью молодого человека, чьи репортажи, как ни парадоксально, были подписаны лишь его именем, чтобы скрыть его номер (читайте раздел „ПРЕССА“)

• имя включает в себя ещё и фамилию

Десантный отряд, посланный на помощь лагерю, в котором он работал и сражался, отказавшись от человеческого „я“ ради своего дела, опоздал. Десантники сообщили, что наш корреспондент погиб, очевидно помогая сотруднику БСС ухаживать за существами, чью судьбу он разделил настолько, насколько это возможно для человека

The airborne relief force, which arrived too late to save the camp at which he had resigned his humanity to work and fight, reports that he apparently died assisting the assigned SBS specialist in caring for the creatures whose lot he had, as nearly as a human can, made his own

Воздушно-десантный отряд <…> опоздал. <…> очевидно, помогая приписанному сотруднику БСС ухаживать за существами, чей удел он настолько, насколько это возможно для человека, сделал собственным

Оба они, и наш корреспондент, и сотрудник БСС, выполнили свой долг до конца. И были заколоты штыками

Both he and the specialist were bayonetted

Оба они, и наш корреспондент, и сотрудник БСС, были заколоты штыками

• короткое и ёмкое предложение раздуто отсебятиной, а сухой тон сводки превращён в пафосную эпитафию: «И были заколоты штыками» зачем-то выделено в отдельное предложение

Acknowledgements

Рассказ «УЖОСы войны» (перевод Павла Вязникова), антология «Багряная игра: Сборник англо-американской фантастики» (составитель Олег Пуля), «Аргус», Москва, 1994.

(Также в ЖЖ переводчика: https://phd-paul-lector.livejournal.com/706084.html)

Перевод сверен по изданию: Gene Wolfe, «The HORARS of War», сборник «Endangered Species», Tor Books, New York, 1989.

Страница рассказа на Вулф-вики:

https://www.wolfewiki.com/pmwiki/pmwiki.php?n=Stories.TheHORARSofWar

Марк Арамини, «УЖОСы войны». Перевод сделан по изданию: Marc Aramini, «The HORARS of War» в сборнике «Between Light and Shadow: An Exploration of the Fiction of Gene Wolfe, 1951–1986», Castalia House, Kouvola, Finland, 2015.

(Раннюю версию статьи можно найти здесь: http://lists.urth.net/pipermail/urth-urth.net/2012-May/052618.html)

Комментарий Джерри Куинна:

http://lists.urth.net/pipermail/urth-urth.net/2012-May/023385.html

Роберт Борски, «УЖОСы». Частичный перевод сообщения: Robert Borski, «Hues, HORARS: II»

http://www.urth.net/urth/archives/v0017/0010.shtml

Комментарий Майкла Стрейта:

http://www.urth.net/urth/archives/v0017/0016.shtml

Цитаты о Фоме приводятся из «Толковой Библии»:

http://lopbible.ru/joh/txtjoh11.htm

Фотография мемориала Корейской войны:

https://koreanwarvetsmemorial.org/design/

Иллюстрация на обложке: документальный фильм «In the Year of the Pig», Emile de Antonio, 1969.

Гарри Гаррисон, Предисловие к антологии «Нова 1» и вступительное слово к рассказу. Перевод сделан по изданию: антология «Nova 1», edited by Harry Harrison, Delacorte Press, New York, 1970.

Цитата Эндрю Батлера, «Солнечные вспышки: научная фантастика в 1970-е годы». Перевод сделан по изданию: Andrew M. Butler, «Solar Flares: Science Fiction in the 1970s» (Liverpool Science Fiction Texts and Studies, 43), Liverpool University Press, Liverpool, 2014

Цитата Кима Стэнли Робинсона, «История». Перевод сделан по изданию: Kim Stanley Robinson, «Introduction: “A Story”», сборник «The Very Best of Gene Wolfe», PS Publishing, Hornsea, 2009.

Примечания

1

Второе поколение научной фантастики (англ. second-generation science fiction) — после зарождения в 1930-х годах, до 1960-х НФ просуществовала как журнальный жанр; однако расцвет рынка пейпербеков (книг в мягкой обложке) позволил НФ выйти на новый уровень. Журналы, разумеется, остались, но уже на вспомогательных позициях; основные деньги теперь зарабатывали именно у крупных издательств, вроде «Эйс» и «Бэллэнтайн». (Также «вторым поколением» называют писателей, которые в детстве читали авторов «первого».)

(обратно)

2

Омофоны (греч. ὁμός, хомос — «подобный, одинаковый» + φωνή, фоне — «звук, произнесение») — слова, которые звучат одинаково, но пишутся по-разному и имеют разное значение.

(обратно)

3

Аласдер Спарк — глава кафедры изучения искусств Америки в Колледже короля Альфреда в Винчестере (ныне Винчестерский университет, University of Winchester). Автор нескольких статей о Вьетнамской войне в истории фантастической литературы: «Искусство войны будущего: „Звёздная пехота“, „Бесконечная война“ и Вьетнам» (Alasdair Spark, «The Art of Future War: Starship Troopers, The Forever War and Vietnam» в сборнике «Fictional Space» ed. by Tom Shippey, 1991) и «Вьетнам: война в научной фантастике» («Vietnam: The War in Science Fiction» в «Science Fiction, Social Conflict and War» ed. by Philip John Davies, 1991) и др.

(обратно)

4

В цитате исправлено 2190 на 2910-й.

(обратно)

5

У меня нет чёткого ответа касательно L.A. Rams, кроме того, что они были ОЧЕНЬ популярны году, этак, в 1967: дошли до чемпионата конференции и стали первой командой НФЛ, у кого количество зрителей за сезон перевалило за миллион, повторив это в следующем году. Т. е. на момент написания рассказа они были популярной командой. — Прим. Марка Арамини.

(обратно)

6

Роберт Борски использует «непереводимую игру слов»: HORARS созвучно whores. От себя замечу, что в своих статьях мистер Борски часто приходит к весьма интересным выводам, однако подкрепляют их довольно интересные аргументы.

(обратно)

7

Сидней Бреннер (Sydney Brenner; 1927–2019) — южноафриканский биолог, лауреат Нобелевской премии по физиологии или медицине 2002 года. В 1960-х Бреннер внёс вклад в формирование молекулярной биологии.

Фрэнсис Крик (Francis Harry Compton Crick; 1916–2004), британский молекулярный биолог, биофизик и нейробиолог, совместно с американским биологом Джеймсом Уотсоном (James Dewey Watson; род. 1928) и Морисом Уилкинсом стали лауреатами Нобелевской премии 1962 года по физиологии и медицине за открытие структуры двойной спирали молекулы ДНК (считается поворотным моментом в истории современной науки). Работали с Бреннером.

(обратно)

8

Отсылка к следующей фразе: «Кажется, я уже говорил о том, как время превращает ложь в истину?» («Тень палача». Глава XVII, «Вызов»: Have I said that time turns our lies into truths?)

(обратно)

9

Томас Неверующий (Doubting Thomas) — на русском известен как апостол Фома неверующий.

(обратно)

10

Лукиан Самосатский (др.-греч. Λουκιανὸς ὁ Σαμοσατεύς, лат. Lucianus Samosatensis; ок. 120–180 гг. н. э.) — древнегреческий писатель, автор книг «Икароменипп, или Заоблачный полёт» («Ἰκαρομένιππος»; ок. 161) и «Правдивая история» («Ἀληθών Διηγημάτων»; ок. 170), где описываются путешествия на Луну, Олимп и Венеру, за что его часто называют «первым писателем-фантастом».

(обратно)

11

«Сэтэдэй Ивнинг Пост» («The Saturday Evening Post», досл. «Почта субботнего вечера»), один из самых влиятельных и широко распространявшихся в Америке журналов, до 1963 года издавался еженедельно (с 1897!), однако в 1950-х начал испытывать трудности (в основном связанные с изменением читательских вкусов) и закрылся в марте 1969. Возродился он, сменив владельцев, спустя два года, сменив при этом формат.

(обратно)

12

Все рассказы в антологии были оригинальными (собственно, отсюда и название антологии, «Нова», т. е. «сверхновая»), за исключением поэмы Рэя Брэдбери «И это Данте сделал» («And This Did Dante Do»), опубликованной в 1967 г. в журнале «Florida Quarterly», и рассказа Брайана Олдисса «Свастика!» («Swastika!»), вошедшего в его же авторский сборник «Мгновение затмения» («Moment of Eclipse») в том же 1970 (использованное автором в оригинале слово annual — «ежегодник» — здесь подразумевает одногодника).

(обратно)

13

Указанный год написания представляет собой загадку, т. к. сборник вышел в 1970 (к этому же году относятся и упомянутые автором реалии). Возможно, подготовка к изданию заняла восемь лет.

(обратно)

Оглавление

Дополнительные материалы

  Примечания редактора

  УЖОСы Роберт Борски

  «УЖОСы войны» Марк Арамини

  Предисловие к антологии «Нова 1» (1970 г.) Гарри Гаррисон

Эррата

Acknowledgements

*** Примечания ***