Египет: теология и благочестие ранней цивилизации [Ян Ассман] (pdf) читать постранично, страница - 4

провозвестием «культурной революции» «осевого времени».
11

Ibid., S. 277.
11

Ян Ассман — автор нескольких, на мой взгляд, очень перспективных в плане методологии культурологических концепций, которые он излагает в статьях «Письменность, смерть и
самоидентичность. Гробница как начальная школа литературы
в Древнем Египте»13, «Hierotaxis. Построение текста и
композиция изображения в египетском искусстве и
литературе»14, книгах «Культурная память: Письменность,
память о прошлом и политическая идентичность в ранних
цивилизациях» (1992)15 «Камень и время: Человек и общество
в Древнем Египте» (I995)16 и других работах. Все они написаны
ярко, на основе обширной источниковедческой базы — и мне
хочется верить, что знакомство с ними российских читателей
только начинается.
Т. Баскакова

13
14

15
16

Schrift, Tod und Identität. Das Grab als Vorschule der Literatur jm Alten
Ägypten, in: Schrift und Gedächtnis, München, 1983, S. 63-93,
Hierotaxis. Tcxtkonstitution und Bildkomposition in der ägyptischen Kunst
und Literatur, in: Form und Mass. Beiträge zu Sprache, Literatur und Kunst
des alten Ägypten (Fs. Gerhard Fecht), Wiesbaden, 1987.
Das kulturelle Gedдchtnis: Schrift, Erinnerug und politische Identitnt in
frbhen Hochkulturen, München, 1992.
Stein und Zeit: Mensch und Gesellschaft im Aiten Ägypten. München, 1995.

12

Aegyptus
deorum in terras suae religionis merito
sola deductio,
sanctitatis et pietatis magistra
Египет,
единственная страна, которая силой собственной веры
побудила богов спуститься на землю,
являет собой образец святости и благочестия.
Асклепий, 25

Предисловие
Культура есть память— по определению русского семиотика
Юрия Лотмана. Однако мы вынуждены признать, что духовное
наследие древнеегипетской цивилизации еще и сейчас, через
сто шестьдесят лет после того, как Шампольон дешифровал
иероглифы, не стало частью нашей собственной культурной
памяти. Оно привлекает, очаровывает нас, но вряд ли мы понастоящему его понимаем. А между тем, именно здесь нас ожидают самые древние и самые содержательные документы.
Цель этой книги — хоть в малой степени прояснить картину
генезиса современной культуры. В ней используются два герменевтических подхода: исторический и систематический.
Исторический подход возможен в том случае, когда цепь традиции связывает нас с дистанцированным во времени миром.
Вот почему трактат «Асклепий», входящий в «Герметический
свод», из которого взят эпиграф для настоящей работы, может
послужить удобной отправной точкой для подобного рода
исследования египетской религии. В ситуации нарастающей
угрозы утраты человечеством ощущения близости к богу и
десакрализации мира, детально описанной в апокалиптической 25 главе трактата, его автор прославил Египет как «храм
мира», пример совершеннейшей близости к богу, и тем самым
сделал объектом культурной памяти западной цивилизации. И
хотя многие детали из нашей памяти изгладились, небезызвестный Макс Вебер все же представлял себе историю религии
13

именно как процесс десакрализации мира. Если нарисованная
им картина соответствует действительности, мы, чтобы составить себе представление о мире, противоположном нашему,
мире «не-десакрализированном», должны обратиться в первую
очередь к Древнему Египту.
Второй, систематический, подход заключается в методичном сопоставлении объектов с целью выяснения их позитивных качеств путем исключения возможных альтернатив. По этому
пути уже пытался идти 3. Моренц, предложивший определение
египетской религии через пары противоположных понятий:
естественно развившаяся религия — а не религия «учрежденная»;
религия культа — а не религия Писания;
национальная религия — а не религия «мировая».
К сожалению, все три определения слишком расплывчаты,
неконкретны. Они говорят лишь о том, что все и так знают:
египетская религия относится не к немногим великим религиям откровения, а к «остальным» религиям, которым религии
откровения осознанно себя противопоставляют. Для того же,
чтобы выяснить специфику египетских религиозных представлений, их следовало бы сравнивать именно с религиями «остальными», «обычными».
Вот почему в настоящем исследовании предпринята попытка
выделить (на основе египетского материала) дифференцированные параметры для сравнения различных религий. Исходя
из того, что в трактате «Асклепий» столь большую роль играет
понятие близости к богу, мы попытались определить суть религии как диалектику близости к Богу и Его трансцендентности.
Любой контакт человека с божественным подразумевает осознание того, что сакральное существо — это нечто «совсем иное»,
неподвластное человеку, недостижимое для него и все-таки
иногда переступающее границу, отделяющую Его от мирского.
С другой стороны, сама возможность подобного контакта основана на том, что существует некая сфера религиозной коммуникации, которую я предлагаю называть «пространством
близости к богу». Это «пространство» имеет свои «измерения»,
набор которых специфичен для каждой культуры и эпохи.
«Измерения» со временем меняются, что и определяет