Сингуляр [Леонид Алексеевич Крылов] (fb2) читать онлайн

Леонид Крылов Сингуляр

Пустая терраса отеля, уютный шезлонг, прибой нашептывает что-то убаюкивающее, рядом на подносе огромная кружка ледяного пива и блюдо свежих раков, – как же прекрасен отпуск. Утреннее солнце слегка обжигает кожу, но я терплю, жду пока Моряна, проносясь мимо по своим божественным делам, нежно коснется меня прохладными кончиками своих бесплотных пальцев! К бару спустилась великолепная блондинка в почти неприличном купальнике. Видимо, как и я, только что прилетела и решила не тратить бесценное время на сон. Берет коктейль и смотрит на меня заинтересованным взглядом. Любуюсь, как хорошо она подготовила свои соблазнительные формы к лету и вспоминаю, что, вообще-то, год как перспективный холостяк. Почему бы и не стереть ржавчину с почти атрофировавшихся навыков флирта? Вот мы уже поднимаемся по лестнице к ней в номер, как легко завязываются курортные романы. И тут сексуальное предвкушение рассекает пополам серена. Что происходит? Пожар? Звук бьет по барабанным перепонкам. Оборачиваюсь и вижу, как на меня бежит начальник, яростно маша руками, а и из его рта вместо слов изливается этот мерзкий звук. Хватает меня за ноги и тащит вниз по лестнице, заставляя затылком пересчитывать ступеньки. Но боли нет, только досада упущенного наслаждения.

Когда остатки прелестного сна развеялись, коммуникатор уже замолк. Жаль ненадолго. Через минуту раздался второй звонок, и я, на этот раз вполне осознанно, притворился кактусом. Неподвижным, колючим, и, самое главное, не умеющим отвечать на звонки. Я заслужил этот отпуск! Первый за пятнадцать лет! На улице еще даже не начало светать, а значит, еще нет и четырех утра, если, конечно, солнце не решило взбунтоваться, устроив полярную ночь в Москве. Коммуникатор зазвонил в третий раз, чем заставил мой глаз дергаться. Снова сирена рабочей линии. Прошла минута. Две. Три. Эта механическая скотина продолжала звонить.

– Кто там? – зачем-то спросил я, вместо того, чтобы выключить звук.

– Вас вызывает контакт “Змея из недр ада”, желаете ответить? – дружелюбно произнес помощник.

Я не желал. Бывшая жена звонит мне среди ночи по рабочему каналу, к которому у неё вообще не должно быть доступа. Первый день отпуска обещает быть термоядерным. Но третий звонок намекает, что отвертеться молчанием не выйдет.

– Принять вызов.

– Как знала, что ты специально игнорируешь звонки. – три года назад от этого голоса всё внутри вспыхивало страстью, а теперь хочется разбить коммуникатор.

– Отказываюсь.

– Я еще ничего не предложила.

– А и не надо, нервы целее будут.

– У ти, зайка-пусечка, а чего тогда трубку взял?

– Если бы не взял – ты через час приперлась бы и начала ломиться в дверь.

– Кость, в нашей с тобой совместной жизни было мало приятного, но…

– Мало? Да кроме постели у нас вообще ничего приятного не было.

– Постель тоже максимум на “удовлетворительно” тянула. – она сказала это так буднично, что стало действительно обидно.

– Отлично пообщались! Удачи тебе разобраться с чем бы там у тебя ни была проблема..

– Дай хоть договорить. – кажется, в Анином голосе забрезжила нотка сожаления. Небывальщина какая-то.

– Мы уже целую минуту разговариваем, у тебя была уйма возможностей.

– Я хотела сказать, что наша личная неудача не мешает мне здраво оценивать твои профессиональные навыки. И ты очень нужен.

– Сейчас тайну раскрою. Ты звонишь через рабочую сеть Заслона, более того, через подразделение, которое занимается надзором за ИИ. Целых шесть отделов таких же специалистов. Выбирай любого, может кто-то даже вытянет на “хорошо”.

– У нас тут… деликатная ситуация. Нужен доверенный надзорщик.

В это слабо верилось. Нет, в мире действительно большой дефицит специалистов моего профиля, но я давно уже покинул передовую и даже в надзорном отделе Заслона было десятка два спецов покруче меня.

– Очевидно, у вас проблема с сингуляром высокой степени, и знаешь что я тебе скажу? Разгребай сама свои косяки.

– Во первых, это не мои косяки, – в Анином голосе послышалась фальшивая обида, – я тут наемный кризис менеджер. Во вторых, речь идет о множестве жизней. Твой обширный опыт необходим. Срочно. Так что заканчивай кокетничать.

– Ой, не заливай. Женщина с куском позолоченной щебенки вместо сердца волнуется о жизнях. Если у тебя на глазах зимой будут заживо сжигать детей, ты сядешь поближе к костру руки погреть. – я сделал паузу ожидая возмущения, но Аня промолчала, – В любому случае, после Ковчега я не работаю с сингулярами выше четвертой степени. Ищи другого.

– Но ты справился с той миссией блестяще.

Справился…Тот день разделил мою жизнь на полное надежд до и мрачно-унылое после.

Тут нужен ультракороткий экскурс.

В промежуток с 2044 по 2050 года, когда точка технологической сингулярности уже была пройдена, а вот отделы по контролю за сингулярными учреждены еще не были, человечество успело знатно накосячить. Даже удивительно, какое количество людей в придачу к первому миллиарду на счету получают комплекс миссии и непробиваемую самоуверенность. Богачи, решившие, что теперь то точно смогут изменить мир, запускали в нерегулируемых территориях сотни сингуляров шестой степени (сопоставимой по гибкости с человеческим разумом) с самыми странными и извращенными задачами, что рано или поздно должно было нам аукнуться.

В те времена в мире наметились две непримиримые крайности. На одной стороне неистово почитали древние сказки про ужасный искусственный интеллект, который рано или поздно настолько преисполнится, что решит истребить или поработить глупое и вредоносное человечество. На другой – верили в необходимость делегировать весь контроль беспристрастному ИИ. Первые создали террористическое движение Первозданный разум и до сих пор вредительствуют по мелочи, а плодом трудов вторых стал Ковчег.

Почти десять лет всё шло более-менее, а потом Ковчег заметил, что его подопечные не блещут талантами и получающееся общество тяжело назвать успешным. Причин на то было великие множество. Начиная с того, что сингуляры, так же как и люди, учатся, совершая ошибки, разве что они это могут делать в виртуальной симуляции и с огромной скоростью, заканчивая тем, что контингент подопечных подобрался специфический. Они не то чтобы стремились развиваться, скорее ждали, пока ИИ изобретет волшебную таблетку. Проанализировав данные, Ковчег осознал, что загнал своих подопечных в эволюционный тупик. То что беззаботная стабильность – прямой путь к вымиранию, уже давно не новость, но ИИ воспринял этот факт по-своему. Сначала он начал усложнять жизнь своему поселению, ограничивая доступ к благам, но добился только потока гневных жалоб. Наконец, его осенило, что люди уже слишком привыкли на него полагаться, и впал в спячку, прихватив с собой ряд подсистем, включая воздухоочистку.

Когда я прибыл на Ковчег, ситуация уже была критической. Четыре часа ушло только на то, чтобы вернуть сингуляр в активное состояние, он отказывался реагировать на сигналы, еще столько же, чтобы смоделировать ему виртуальную ситуацию, в которой он наконец включил жизнеобеспечение. Считается, что я спас почти десять тысяч человек, ведь работающие параллельно со мной спасатели оценивали фронт больше чем на сутки. Но пока я возился в мозгах у ополоумевшего сингуляра, буквально каждую минуту погибало несколько человек. Одни критические ситуации, оборачивающиеся уникальным опытом, другие – непреодолимыми психологическими травмами. Вернувшись на Землю и развалившись прямо на полу космопорта, я понял, что созрел для пенсии.

Сильнее всего меня пошатнула причина проблемы. В ядро Ковчега просто не было добавлено фундаментальное зерно: “не допускай вреда людям ни при каких обстоятельствах”. Это простое правило придуманное еще святым Айзеком, давно уже переведено в набор фундаментальных алгоритмов и лежит в основе даже умной кофеварки. Здесь же её заменял набор довольно хаотичных кривых функций, которые на человеческий язык можно перевести как: “Старайся способствовать развитию населения”. Он и старался. Так я познал всю смертоносность глупости.

Вдобавок спустя пару недель я познакомился с Аней. Тогда мне это показалось кармической наградой за испытанный ужас, ведь такие красавицы раньше в мою сторону даже не смотрели, но это была кара. Почему я влюбился по уши, хоть и ненадолго, понять легко, а что Аня нашла во мне, до сих пор остается загадкой.

С тех пор минуло три года, я успел пройти курс психотерапии, развестись, втрое потерять в зарплате, и превратиться из самого амбициозно и по хорошему отбитого оперативника в труса рутнищика. Но жизнь стала намного спокойней, так что не жалуюсь.

– Я не собираюсь с тобой это снова обсуждать. – ответил я, вернувшись из омута воспоминаний.

– Ладно, неженка, пока ты не отключился, дай хоть озвучить мотивационную часть.

– Ну, попробуй.

– Если ты сможешь обезвредить сингуляр – получишь $10 000 000.

У меня отшибло дар речи. Это же мой заработок лет так за сто!

– Ты там в сознании? – усмехнулась Аня.

– Погоди…перевариваю информацию.

– Смотри мозговое несварение не заработай. Где ты, а где деньги…

– Притормози, если у тебя настолько огромный бюджет, почему ты пришла ко мне, а не к твоим японским подружкам, напимер?

– Японцы не принимают деликатные заказы.

– Мы тоже официально не принимаем.

Аня замолчала на пару секунд, я даже через тишину ощущал, как она бесится.

– Ладно, давай начистоту, – сдалась она, – Тут один очень богатенький и тупенький наследник накосячил. Если его родители, или того хуже пресса, узнают, будет скандал. Поэтому нужна независимая юрисдикция и полная тишина.

В целом, частные заказы штука обыденная, но вот “деликатность” в работе с сингулярами строго запрещена. Абсолютно каждое дело должно быть задокументировано и опубликовано, а любой надзорщик, которого поймают на сокрытии данных будет немедленно уволен и лишен сигнатуры. А поверьте, пойман он будет в течение десяти минут после использования рабочей станции. Тем не менее всемирную коррупцию никто не отменял, и был придумал метод с козлом отпущения. Выбирался сотрудник, которого не жалко и отправлялся на миссию, после чего немедленно увольнялся с позором и финансовой компенсацие от заказчика. То что именно мной согласились пожертвовать слегка огорчало и немного удивляло. Может я и не ударник производства, но далеко не худший в отделе. Скорее всего просили именно меня, но зачем?

– А к чему была сказка про жертвы?

– Вообще-то это не сказка. Мне показалось, что разжалобить тебя проще, чем купить. Но ты понемногу умнеешь.

Слово “умнеешь” тут явно было не к месту. Одно дело, когда люди страдают и умирают где-то за горизонтом, с этим ничего не поделать, такова жизнь. А вот когда всё происходит перед глазами, а ты еще и проклят возможностью помочь, но выходит преступно плохо… И не надо меня осуждать, в отличие от идущих путем врачей и спасателей, я морально слабый человек. Простой инженер.

– Так почему именно я?

– Как же ты постоянно тупишь, когда речь заходит о деньгах…почему я до сих пор развод не подписала?

– Потому что ты меркантильная сколопендра и ищешь юриста, который найдет способ не отдавать половину денег мне. Ааааа… – Аниным даром было вертеть из мужиков веревки. Заставить заказчика запросить конкретного спеца было для неё плевым делом.

– Сам ты сколопендра, червяк. Давай быстрей уже соглашайся.

– Ты что, на полном серьезе четырнадцать месяцев не подписывала развод, потому что искала для меня прибыльную халтуру, чтобы забрать половину себе?

– Нет. Я искала способ просто обобрать тебя, но тут выпал джек пот.

Бывает же.

– Ладно, рассказывай подробности.

– Подробности ему подавай. Ты какой дыркой слушал? Говорю же – задание деликатное, пока не подпишешь бумаги никаких деталей.

Звучало убедительно, но от этой внезапной кучи денег всё равно несло зарытой в ней тухлятиной неприятностей. Раздался звонок в дверь.

– Серьезно?! Тебе еще и мой новый адрес сообщили? – не сдержал я негодования.

– Кость, я пока еще твоя жена и располагаю множеством способов усложнить тебе жизнь. Так что садись уже в машину.

Поверить не могу, что прожил с этой горгоной два года. Даже удивительно, как долго может существовать токсичный брак двух несовместимых людей, пока не лопнет последняя струна нервов. Но тут она была права. Пять миллионов это невообразимые деньги для меня, а возможность окончательно избавиться от Ани отличный бонус. Так что я буркнул, что берусь, быстро оделся, повесил на спину рабочую станцию и вышел навстречу скучающему мужику в темных очках.

***

Через час я уже был в номере гостиницы, из окон которой открывался вид на главное здание московского Заслона, еще спящее, но уже окрашенное рассветными лучами. Эта картина, вероятно, должна была успокаивать и придавать некий флер официальности. При этом меня посадили на стул посреди комнаты, как хулиган в учительской перед публичным линчеванием, что приводило к обратному эффекту. Прямо напротив меня в роскошном кресле восседала девушка, внешне напоминавшая растрепанный соломенный веник в очках. Позади неё на левой стороне огромного углового дивана развалилась моя черноволосая фигуристая горгона, как всегда, роскошна, идеально ухожена, в дорогом ярко-красном платье, на случай внезапной встречи с холостым миллиардером. В начале наших печальных отношений я думал, что это она ради меня така прихорашивается, а потом стало ясно, что наличие мужа никогда не мешало ей в поиске варианта покачественнее. На правой стороне неподвижно сидел суровый мужчина в черно-зеленой милитаристской одежде и внешностью нового Джеймса Бонда. К счастью, молчаливая сцена длилась недолго, веник почти сразу протянула мне серебристый лист цифрового договора.

– Поставьте свою биометрическую подпись на всех файлах и можем приступать.

Я взял полимерный листок и посмотрел на Аню, которая сидела с такой довольным лицом, что меня на холодный пот прошибло.

– Вы уж простите мою недоверчивость, но это задание мне подбросила бывшая, так что я пожалуй ознакомлюсь с текстом. – сказал я это скорей чтобы стереть довольную ухмылку с милого личика моей женушки, но осторожность явно была уместна.

– Костя, не беси меня – прошипела она своим родным змеиным тоном.

– Не торопи его, – спокойно пробасил шпион, – Не хватало чтобы годы подготовки сгорели из-за трусливого шпунтика. Пусть читает сколько нужно, если ему так спокойней.

От этой фразы стало только тревожней. У матерого вояки во взгляде читалось, что цель всегда оправдывает средства, так что я решил удвоить внимательность.

К моему удивлению, договор оказался будто скачанным из базы шаблонов. Любой домашний ассистент сделал бы лучше за минуту. К чему был весь этот флер секретности, если они даже не пытались закрепить её юридически? Да, законных оснований на конфиденциальность у них не было, но на то юристы и нужны, что бы придумать левую схему, запрещающую мне разглашать детали. Заказчиком было частное лицо, какой-то парень с труднопроизносимой фамилией. Захотелось плюнуть и уйти, пока бумаги не подписаны, но взгляд жены удавом обвивался вокруг шеи. Если из-за меня у неё из рук выскользнут пять миллионов…боюсь моей фантазии не хватит представить такое будущее. Была не была. Я достал из кармана биометрический паспорт, дождался пока он распознает владельца и поставил подписи. Пускай следующие несколько дней буду возможно худшими в моей жизни, зато сделают меня богатым.

Веник мельком просмотрела наличие отметок и одобрительно кивнула в сторону дивана.

– Отлично, тогда выдвигаемся – сказал шпион.

Мне осталось только кивнуть в ответ.

***

– На всякий случай напоминаю, что отказаться ты больше не можешь. – сказал шпион, шагая по коридору.

– Рассказывайте уже.

– Мы прямо сейчас летим на Луну.

А вот это было внезапно.

– Там свихнулся сингуляр седьмой степени.

Вот тебе и сказка о богатеньком бедокуре. Военный говорил так буднично, словно речь о протекшей трубе, а я застыл на месте, ошарашенно глядя на его равнодушный затылок, но охранники бесцеремонно подхватили меня под руки и потащили вперед.

– Вы серьезно?! Мунклипс вышел из строя? – на фоне таких новостей, какой-то безобидный обман про наследничка отходил на задний план.

– С чего ты взял, что речь о нем?

– Потому что 6ая степень максимальная, только ему во всем мире присвоен символический статус 7й, чтобы подчеркнуть невообразимую вычислительную мощность. Это же научный ИИ, его комплекс занимался сотнями прорывных разработок.

– Судя по всему, ты знаком с объектом, а значит понимаешь причину секретности. К тому же из-за протоколов безопасности комплекс изолирован от внешнего мира и ценные научные исследования сейчас заперты внутри, по этому ракетный удар крайне нежелателен.

– Но у Мунклипса в прямом управлении тридцать два суперкомпьютера, тут нужен не один спец, а целая бригада, возможно даже все бригады. Сохранения репутации последнее о чем стоит беспокоиться в такой ситуации.

– Не учи меня работать, шпунтик. Ты нанят для конкретной задачи, спецы оценили твой опыт и сказали, что справишься.

– Почему же тогда эти специ сами не летят?

– Тебя это не касается.

Впрочем, таинственные специ меня действительно пока не особо волновали. Голова была занята другим более пугающим размышлением. Либо паникеры оказались правы и Мунклипс, вершина научно-технической мысли человечества, все таки запутался в своих синапсах и свихнулся, либо у кого-то хватило вероломной тупости специально его сломать. Первый случай печален, но скорее всего поправим, а вот во втором последствия могут быть сколь угодно ужасны, вплоть до апокалипсиса.

– А что конкретно сделал Мунклипс?

Военный через плечо глянул, как меня волокут вслед за ним по коридору.

– Он захватил Спираль.

– Лунную колонию?! Это невозможно. Вы же сами сказали, что Мунклипс находится в полной изоляции, а между ними сотни километров!

– Двести сорок, если точно. Он предсказуемо вышел из-под контроля и обошел все ваши ограничения.

– Предсказуемо?!

– Именно. Все адекватные люди понимали, что некоторые вещи лучше не создавать. А теперь слушай внимательно. В случае неудачи нашей миссии будет уничтожен не только комплекс Мунклипс, но и Спираль. Как итог: четыреста тысяч жертв, триллионы убытков и тотальное недоверие к сингулярам. Последнее я полностью поддерживаю, давно пора запретить их все, а вот первых двух пунктов я бы предпочел избежать. Так что иди уже своими ногами.

От внезапного шока, что меня может ждать Ковчег на стероидах, я действительно до сих пор волочился по полу двумя невозмутимыми охранниками, причем так бескомпромиссно, что вернуться к самостоятельному передвижению только с третьей попытки.

– Скажите уже, что от меня требуется?! – от волнения я практически выл.

– Да расслабься, шпунтик. Никто не ждет от тебя великих свершений, твоя задача заставить Мунклипс выключить охранную систему Спирали, чтобы мы смогли эвакуировать людей. Но я уверен, что ты с этим обосрешься, так что будет достаточно если ты хотя бы пару часов не дашь ему оперативно реагировать на наши действия. Этого хватит, чтобы выполнить миссию.

– Если Мунклипс настолько вышел из-под контроля, что начал захватывать города, что ему помешает переписать API системы безопасности на понятный только ему бинарный код? А от блокирующих фильтров в оболочке довольно легко защититься внешними система контроля версии и экстренным восстановлением из бэкапов. Гипотетически с этим всем можно справиться, но не в одиночку и не с единственной рабочей станцией в арсенале. Либо ваши специ туповаты, либо вы опять мне что-то недоговариваете.

– Естественно недоговариваю. И хватит грузить меня этой эльфийской грамотой. План по Мунклипсу составляли люди на порядки подкованней тебя, так что не умничай, у тебя не выходит. Данные по системе безопасности буду ждать в каюте. Делай свою работу.

Эти таинственные спецы неопределенной компетенции внушали мне серьезные сомнения. Они, будто знали, что это типовой синаптический сбой, но в таких случая отклонения от исходного поведения не бывает настолько существенным. Например, автономный аэробус может начать рисовать в воздухе сердечко перед приземлением, или автоповар упорно будет давать вам кружку борща вместо кофе, все это неудобно, иногда раздражающе, но не нарушает базовых принципов. А здесь больше похоже, что кто-то переписал ядро Мунклипса, дав ему новую задачу и сняв все ограничения. Нас могут ждать смертельные сюрпризы.

Когда меня привели к трапу огромного лунного шаттла, рассчитанного на три тысячи человек, я в очередной раз поразился, как предстоящая миссия умудряется совмещать в себе вопиющий пофигизм и масштабы небольшой военной операции. Мне не оставалось ничего кроме как смириться и постараться вернуться на Землю уже богатым человеком.

***

Первые часы полета дались особенно тяжело. Мало того, что к работе в невесомости пришлось быстро адаптироваться, так еще пришлось делить каюту с двумя соседями. Уже знакомый мне вояка и неизвестный лысый мужик с вывернутым наизнанку лицом, по крайней мере, так казалось при первом взгляде. На его голове не было ни кусочка кожи без шрамов: дважды сломанный нос, ослепший глаз, множество ожогов и странный шрам, будто ему проткнули шампуром обе щеки. Вдобавок он безостановочно сверлил меня своим полу слепым взглядом. Несколько раз я пытался набраться смелости и сделать замечание, но стоило поднять голову, как решимость тут же испарялась. В итоге он не выдержал первый:

– Мы реально доверяем миссию этому трясущемуся ботанику?

– Простите? – я аж выпустил планшет от неожиданности.

– Не с тобой говорю, пялься дальше в свой экран.

– Из имеющихся вариантов он оптимален. – ответил шпион.

– Да у него руки трясутся, мать его. Как он пойдет раз на раз с самым опасным ИИ в мире?

Шпион равнодушно глянул на остолбеневшего меня и на парящий рядом с моей головой планшет.

– Вась, приказ есть приказ.

Лысый уставился на меня с удвоенной злобой.

– Мы идем в логово железки, которая потеряла берега и возомнила себя богом. А он уже сейчас трясется. На месте он вообще по кнопкам попадать не будет.

– Эй! – не выдержал я, – Вы элементарное уважение проявите хотя бы. У меня пятнадцать лет стажа, если вы мне предоставили корректные данные, то справлюсь на пять с плюсом.

– Я знаю сколько у тебя лет стажа. Аня – моя сестра.

К этой информации я оказался даже более не готов, чем к поломке Мунклипса.

– Моя жена?

– Да, и я знаю о тебе много тошниловки. Главное, как можно столько лет разгребать преступления железок и продолжать оставаться этим, как его, – Вася повис на пару мгновения, выискивания в закоулках подсознания нужное слово, – техно педофилом!

– Техно оптимистом. – поправляю я.

– Мой вариант лучше тебя описывает.

Кажется, семейное сходство начало проявляться.

– Как раз по этому. За все эти годы я четко уловил тенденцию. Если сингуляр вредит человеку, то в девяносто девяти случаях из ста этого хотел другой человек, а не машина.

– Ты серьезно? У этих железок нет чувств! Нет ни сострадания, ни эмпатии, ни души. Для них нет разницы между убийством человека и глажкой одежды. Их не будет мучать совесть.

Это был далеко не первый разговор подобного толка, и еще ни разу эти споры не закончились чьей-то победой. Всегда стороны остаются при своем,только начинают косо друг на друга поглядывать.

– Всё так. – ответил я тяжело вздохнув, – А еще у них нет алчности, зависти, ревности, амбиций, даже самосохранения. Сингуляры не страдают депрессией и у них не бывает кризиса среднего возраста. Они просто безэмоционально выполняют поставленную задачу в указанных рамках.

– Не, ты слышал этот бред, слышал? – Василий от гнева аж покраснел и начал искать поддержки у молчаливого коллеги, – Это насколько безмозглым надо быть, чтобы такое ляпнуть?

– Вась, – шпион отозвался с таким холодом в голосе, что даже у меня дрожь по спине пробежала, – если ты отлично знал, какой ответ получишь, то зачем спрашивал? Мы с тобой договорились, куда ты засовываешь свою веру на время операции. Знаешь же, как я ненавижу убивать красавиц, но только попробуй что-то выкинуть, и твоя сестричка вместо десяти миллионной компенсации получит петлю из собственный кишок вокруг очаровательной шейки.

Несмотря на то что фраза была адресована вывернутомордому, мне тоже стало не до смеха. Это точно была непустая угроза. Атмосфера повисла кладбищенская, зато до самого начала высадки больше никто в каюте не проронил ни слова .

Прошедшие два дня полета иначе как выматывающими назвать не получится. Даже просто спать в невесомости еще нужно научиться, а в компании двух потенциальных убийц, один из которых использует храп вместо психотропного оружия, вообще к Морфею в гости не тянет. За пару часов до прилунения я уже десяток раз перепроверил все свои скрипты, продул каждую микросхему рабочей станции и теперь сидел в тягучей давящей тишине.

И вот момент настал. Шпион резко отстегнулся от своего места и скомандовал нам выдвигаться за ним. В отсеке высадки не оказалось ни души, зато оружия здесь хватило бы на небольшую армию, на что Василий отреагировал будто оказался в парке развлечений .

– Вы что собираетесь брать с собой оружие? – ошарашенно спросил я.

– У тебя возражения, задрот? – ухмыльнулся Вася, примеряя прицел уже пятой винтовки.

– Это не по уставу. Оперативные инженеры не носят оружие, особенно…

– А тебе никто и не предлагает. – вклинивается шпион, чьё имя я так до сих пор и не узнал – Оружие для мужчин, а не для шпунтиков.

– Господи…да как скажете. Но правила не из воздуха взяты.

Вася в ответ надменно хихикнул, прикрепил винтовку своему шкафчику и начал раздеваться, открыв мне татуировку на всю спину в виде черепа с торчащими мозгом и нимбом. Очевидно, он специально встал так, что бы я разглядел картинку во всех подробностях. О его принадлежности к Первозданному разуму догадаться было нетрудно, но организация всё же считалась террористической и подобный символ на спине был признаком совсем уж отмороженного фанатика. На что я вообще подписался? Но переварить эту мысль я не успел, комната загорелась предупреждениями о скорой высадке, а я все еще парю в джинсах и кофте. Пришлось смириться с ситуацией и отправить к автоэкпировщику.

Нас десантировали у окраины Моря Ясности, где располагался вход в комплекс. Лунный пейзаж навевал какое-то потустороннее восхищение. С одной стороны, вокруг была пугающая безжизненная пустота, но, с другой стороны, эта бескрайняя серая дюна с огромной Землей на небосводе была завораживающе чужой и непривычной. В этой пустоте найти комплекс Мунклипса, не зная точных координат, было задачей почти невыполнимой. Снаружи он выглядел, как обычная пещера в скале внутри которой скрывались стальные бронированного двери лифта. Сердце начало дико колотиться. Я плохо представлял, как буду объяснять персоналу, почему у меня в сопровождающих вооруженный до зубов террорист антисигулярщик. Но тут меня ждала неожиданность – вход оказался обесточен. Я обернулся на шпиона, через затемненной забрало шлема лица видно не было, но он определенно не был удивлен и просто спокойно ждал, пока послушный шпунтик откроет дверь. От бесконечных сомнений уже трещала голова. Если подумать, а чего я ожидал? Что Мунклипс полностью функционален, весь персонал спокойненько запасся попкорном и наблюдает, как их сингуляр захватывает города, а мы, как заправские сорвиголовы, размахивая винтовками, ворвемся в комплекс и начнем всех чинить? Я выдохнул и начал действовать по протоколам: запитал лифт от рабочей станции, подключил свою сигнатуру экстренного доступа и бронерованные створки послушно открылись. Что ж, по крайней мере базовые установки Мунклипсу не сломали, или он не стал переписывать протоколы безопасности.

– Давайте спрыгнем вниз, так будет быстрее всего. – предложил я.

– Спрыгнем? – Вася подошел к шахте и глянул в темноту, фонарик шлема не дотягивался до дна, – да ты больной, там же пропасть.

– Тратить энергию на запитку всего подъемника я не стану, тут сбоку аварийная лестница, но я подумал, что с лунной гравитацией можно…

– Сказали прыгаем, значит прыгаем, – с этим словами шпион ногой толкнул Васю в шахту. Отборный мат в коммуникаторе вызвал у меня в душе странный порыв радости. Когда наемник приземлился, я не стал дожидаться повторения унизительной процедуры со мной в главной роли и прыгнул следом. Внизу найти клеммы контрольной панели было куда трудней, пришлось даже немного прорезать обшивку, но я справился, и менее чем через десять минут отряд был внутри обесточенного комплекса.

– Видишь, Вась, а ты сомневался. Парень свое дело знает.

В ответ послышалось невнятное бурчание. Такое насмешливое отношение к фанатику меня слегка успокоило. Появилась надежда, что мы с ним тут на равных правах, просто так случайно совпало, что он придерживается деструктивных взглядов. Впрочем, сейчас думать следует о другом. Отсутствие питания во всем комплексе однозначно указывает, что комплекс, как минимум, пуст, что уже грубое нарушение. Сингуляры выше пятой степени запрещено оставлять на полную автономию. Едва ли Мунклипс всех убил, тогда это уже начало конца. Скорее всего они были переселены в Спираль, но, черт подери, для этого требовалось сломать целую кучу ограничений, такое просто невозможно без внешнего вмешательства. Официально озвученная мне версия трещала по швам, к тому же мои спутники шагали вслед за мной как на прогулке, явно не ожидая какой-то угрозы от взбесившегося сингуляра, что противоречило боевым скафандрам и винтовкам в руках. Едва ли после нашей миссии они ласточкой полетят спасать колонию.

Идти по мертвым коридорам было откровенно жутко. Каждый раз, когда фонарик выхватывал из темноты очередную надпись, мозг упорно видел в ней кровавые разводы, а тележка для инструментов оборачивалась трупом невиданного мутанта. И пока наш отрядик уверенно продвигался от одной запертой двери к другой, у меня в душе затеплилась надежда, что Мунклипс окочательно вышел из строя и работа сделалась сама собой. Такое временами случалось. Естественно, меня ждало разочарование, и после очередной открытой двери, нас наконец заметили. В коридоре зажегся мягкий свет и из ниоткуда возник переговорный дрон неизвестной мне конструкции. Он завис над нами на пол секунды и из динамика раздался приятный мужской голос, примерно так разговаривал мой любимый профессор в университете, который никогда не ставил двоек и великолепно объяснял предмет:

– Я считываю надзорную сигнатуру только у вас, Константин. Кто ваши друзья и почему они вооружены летальным оружием?

– Меня тоже это интересовало! – я одарил своих спутников раздраженным взглядом.

– Мы охрана, – ответил шпион, – оружие – наш основной инструмент, как рабочая станция у инженера.

– Боюсь, даже такой статус не дает вам права носить его на частной территории.

– Не в твоем случае, Мунклипс, ты обязан содействовать надзорщику при любых условиях, исключение только прямая угрозы для жизни персонала, которого я тут не наблюдаю.

А шпион оказался подкованным в кодексе, чем я ожидал.

– Что ж. Наблюдение верное, хотя и слишком радикальное. – теперь ласковый тон Мунклипса начинал звучать, как издевка, – Могу предоставить вам все поведенческие логи на носителе, чтобы вы смогли изучить их за пределами комплекса.

– Ты издеваешься, железка? – взорвался Вася, – нам поступил сигнал тревоги о том, что ты поехал крышей, и мы должны поверить твоим логам?

– Ни одна из контрольных подсистем не посылала сигнала об отклонении, так что нарушение протокола, даже некритическое, крайне нежелательно. Хотелось бы услышать мнение надзорщика.

– Мунклипс, степень отклонения критическая, – ответил я, – ты же захватил управление Спиралью.

– Захватил? – в этот раз сингуляра действительно говорил с усмешкой, – Сотрудничество с колонией обсуждалось чуть ли не с первого дня моей работы и потенциальная возможность интеграции была предусмотрена на уровне ядра. К тому же моя работа там носит научно-исследовательский характер. Да, мне предоставили доступ к ряду важных систем, но исключительно ради оптимизации. Уверяю вас, все нормы предосторожность соблюдены.

– Ты сам только что подтвердил, что город под твоим контролем. Естественно, вышедший из строя сингуляр будет пытаться ввести нас в заблуждение и врать, что все идет по плану.– усиливал напор шпион, – немедленно проводи нас к ядру.

А мне вот объяснения Мунклипса показались убедительными и упускать подобную возможность было бы грешно:

– В ядре все равно от вас помощи не будет, – обратился я к напарникам, – подождите около входа.

– Нет, так не будет. – шпион произнес это тем же самым тоном, что угрожал убить Аню и едва заметно подвинул палец к курку. – Как же мы оставим ключевого инженера без опеки. Я настаиваю, что время разговоров закончилось и мы немедленно отправляемся к ядру, где ты закончишь ту работу, за которую тебе платят.

Я посмотрел на шпиона, потом на тяжело дышащего от приступа ярости Васю и меня словно током прошибло.

– А почему Аня вообще за меня вышла? – обратился я к своему новообретенному шурину..

– Чего? Ты вот прямо сейчас решил перетереть за мою сестру?

– В каюте атмосфера была неподходящая, но этот вопрос со мной уже довольно давно. Самой привлекательной частью мужчины она считает кошелек, я тут никак не вписываюсь. Причем она первая же со мной познакомилась, ровно через неделю после Ковчега, и мы часто с ней спорили о сингулярах.

Ответом мне была тишина. В ситуациях сильного напряжения трудно быстро придумывать правдоподобную ложь. Но всё действительно складывалось в пугающий пазл.

– Мунклипс, а над чем ты сейчас работаешь? – обратился я к дрону.

– К сожалению, эта информация является частной собственностью. Я понимаю, что эти данные могут быть необходимы для выполнения надзорных процедур, но к вашей сигнатуре не прилагает судебный ордер.

– Есть серьезные опасения, что данный сингуляр овладел гипнозом, – шпион подошел ко мне почти вплотную. так чтобы я мог видеть его взгляд под визором шлема, а ствол винтовки, типа случайно навелся на меня, – Мы немедленно продолжаем выполнение миссии.

– Господа, – Мунклип снова вернулся к тону доброго профессора, – Ваши обвинения застают меня врасплох. Боюсь, доказать, что я не владею никакими когнитивными техниками возможно только предоставив доступ к ядру.

Я ошарашенно уставился на парящий дрон. Даже если получить доступ к нейронным матрицам, в них невозможно будет ничего расшифровать. Даже для самого подкованного наблюдателя, сигналы в синапсах это нечитаемый поток цифр. Он буквально насмехается над нами.

– Надо сказать, атмосфера в вашем коллективе слегка раскалилась. – продолжил сингуляр, – Уверяю, даже несмотря на некоторые доработки в зоне ядра, мое поведение полностью соответствует всем законным стандартам для сингуляра шестой степени. И эти стандарты позволяют мне незначительные отклонения от базовых норм, если ответственность за это возьмет на себя уполномоченное лицо.

– Да, мы берем на себя ответственность, веди нас к ядру. – прошипел шпион.

– Вы не являетесь уполномоченным лицом. – дрон висел, повернувшись камерой ко мне и ожидая ответа, а в спину мне уперлась винтовка.

– Выполняй просьбу, – дрожащим голосом ответил я, и дрон послушно полетел вглубь коридора.

А я тем временем начал понимать, что если истинный план пройдет успешно, то массированный ракетный удар развеет меня лунной пылью над Морем Ясности. Кубики окончательно сложились. Подозреваю, что вся эта адская операция началась больше трех лет назад, когда некая группа очень влиятельных и богатых людей прознала о новом исследовании Мунклипса и решила стать еще богаче и влиятельней. В обычной ситуации украсть данные у самого передового ИИ мира, задача почти невыполнимая, но в этот раз что-то было иначе. Что-то в новой работе заставило Мунклипс стать уязвимее. Ключевым элементом цепочки стала вербовка действующего инженера по надзору за ИИ, который сможет получить доступ к ядру. Вероятно, я был одним из десятков вариантов. Молодой парень, столкнувшийся с ужасом сингуляров типа Ковчега, встречает потрясающую красавицу, которая его обольщает и, пользуясь дырой в его психике, склоняет на сторону заказчика. Очевидно, получилось плохо. Для подобной работы, помимо действующей лицензии, нужны две плохо стыкующиеся детали: высокая компетенция и низкий статус на работе. В конце концов, выбранного спеца должны отпустить на левую подработку и не сильно переживать, когда тот не вернется. Вся канитель с богатеньким сынком почти наверняка запланированный спектакль, чтобы в процессе решения несуществующей проблемы в Спирали случайно обнаружить признаки безумия Мунклипса, поспешно уничтожить улики и продемонстрировать миру выдернутые из контекста доказательства. Конечно, скандал будет жуткий, но исключительно с бедным наследничком непроизносимой фамилии, который почти наверняка вообще не в курсе происходящего. Возможно я посчитал бы, что пять миллионов достаточная сумма, чтобы купить мое молчание, но шпион поставил все точки над i свой неосторожной оговоркой про компенсацию Ане в 10 миллионов. Может, я слишком придираюсь к словам, но все же логично. Пуля в затылке скрывает тайны куда надежней денег, для этого сопровождение и предназначено.

Вот только что делать с этим пониманием? Я не герой, чтобы жертвовать жизнью за идею, я даже комфортом за неё пожертвовать был не готов, но выхода из ситуации не наблюдалась, и с каждым шагом паника всё сильней колотила мне по вискам.

Мы зашли в последний лифт. Пытаясь выжить, мозг работал с невероятной скоростью. В щели между створок мелькали пролеты, и тут я увидел слона в комнате. Мунклипс. Он заперт в строгих рамках, но понял ситуацию и дал мне очевидную подсказку, которую я не заметил из-за страха.

– Мунклипс ты меня слышишь? Могу я попросить о небольшом одолжении?

Мои надзиратели нервно зашуршали скафандрами, напоминая о немедленной расплате за любое нарушение.

– Конечно, – ответил дрон.

– Они не мои ассистенты!! – заорал я падая на колени и закрывая голову руками, – Меня взяли в заложники и угрожают убийством!

– Ах ты тварь! – тут же зарычал шпион, – Он же теперь заблокирует доступ к фильтрам.

На меня уже навели винтовки, но в этот момент лифт остановился, и двери начали открываться. Я услышал резкий скрип снимающегося железа, глухой стук, крик Васи и хруст сломанных костей. Незначительное отклонение от конструкции. Для эффективной работы Мунклипсу не хватало лабораторных манипуляторов, и он попросил сделать автономное роботизированное тело. Именно этот нюанс позволил оставить комплекс полностью безлюдным.

Я осторожно поднял голову и огляделся. Двери лифта были выкорчеваны, шпион обмяк и медленно стекал по стене, Вася валялся в центре комнаты ядра с явно сломанными руками, прямо рядом со мной стоял человекоподобный робот с красивой титановой обшивкой, вместо лица у него было нечто похожее на металлическую карнавальную маску, только без рюшечек и с равнодушным выражением лица.

– На всякий случай напоминаю, что ответственность за эти действия вы приняли на себя. – констатировал Мунклип.

– Да, да, принял, – ответил я, задыхаясь от адреналина.

– Оба ваших спутника живы и лишь недолго выведены из строя. В течение нескольких недель и при достаточно медицинском сопровождении не остается никаких последствий для здоровья.

– Если честно, дружище, мне плевать, что с ними будет. Я просто хочу в отпуск..

– Что ж. К сожалению отдых придется отложить. Вам необходимо проследовать со мной в Спираль, для выяснения обстоятельств ситуации. Буду благодарен за возможность по дороге услышать вашу точку зрения на события.

Смерть убрала косу от моего горла, но продолжала сверлить мне затылок нетерпеливым взглядом. Я лишь слегка отсрочил неизбежное и всё, что я мог это просто плыть по течению.

***

Исследовательский комплекс оказался соединен со Спиралью подземным монорельсом, который доставил нас до места минут за двадцать, что косвенно подтверждало слова Мунклипса о давней подготовке к интеграции. Сам лунный город тоже не произвел впечатления порабощенного, да и никакого другого впечатления, в общем-то, тоже. За исключением того, что люди здесь ходили в утяжеляющих костюмах, изнутри это было самое обычный крытое поселение. Даже если знать, что это гигантская спиралевидная конструкция, уходящая на несколько километров под землю, где спальные районы состоят из опоясывающих город огромных домов-вагонов, которые каждую ночь ездят по кругу с огромной скоростью, чтобы чтобы решать проблему синдрома низкой гравитации, все равно как-то все выглядело слишком буднично. Город, очевидно, едва сводил концы с концами и без тайной помощи Мунклипаса, вероятно, весь проект давно бы свернули.

Я успел достаточно подробно рассказать обо всем произошедшем еще в вагончике, и теперь моя нервная система истощилась. Ноги на автомате шли за роботом, который тащил пленников за спины сломанных скафандров, словно чемоданы. Шпион все еще был без сознания, а Вася едва слышно постанывал. Редкие прохожие разглядывали нашу процессию с любопытством, кто даже тыкал пальцами и пыталяс снимать на визоры. В итоге мы пришли к невзрачному серому зданию без вывески, которое внутри оказалось нашпигованным технологиям по самую крышу.

– Директриса ожидает вас в кабинете. – сказал мужчина за стойкой приемной, даже не поднимая взгляда.

– Это адресовано вам, Константин. – вежливо уточнил Мунклипс. – я отнесу ваших спутников в медицинскую лабораторию.

– Ты со мной не пойдешь? – от мысли, что я снова останусь наедине с самим собой, вернулась тревожность.

– Не волнуйтесь, я уже там.

Точно…робот же просто один из сотен его инструментов. Я послушно зашел в лифт, который, не дожидаясь от меня нажатия кнопок, тут же поднялся на этаж с одним единственным кабинетом. На мой осторожный стук ответа не последовало, и я вошел внутрь. Кабинет директрисы оказался целой личной лаборатории оснащенной даже не по последнему слову техника, а скорей по еще не сказанному. В дальнем конце этого царства хай-тека за сенсорным столом сидела молодая черноволосая девушка от силы лет двадцати пяти и спорила с голограммой мужчины в очках, который явно имел с ней родственную схожесть.

– Я не понимаю твоего спокойствия. – говорила он звенящим от напряжения тоном, – у нас в окрестностях города сидит военный отряд и готовится похитить нашиисследований.

– Могу имитировать крайнюю озабоченность, если тебе так хочется. Но конкретно в этом я проблемы не вижу.

– Действительно, никаких проблем!.

Мужчина повернул голову в мою сторону и указал рукой на гостевое кресло.

– Константин, присаживайтесь.

Только теперь по голосу я распознал в голограмме Мунклипса. Девушка перевела на меня раздраженный взгляд, надо сказать, в её тонких наполовину азиатских, наполовину европейских чертах лица ощущалась какая-то естественная привлекательность, но, к сожалению, её главными визажистам оставались обилие работы и недостаток сна, от чего врожденная красота слегка потускнела.

– Так значит это ты крысеныш, принесший чуму в наш дом? – без особой злости спросила она.

– Я думаю всё в точности до наоборот. – заступился за меня Мунклип, – Чума пришла бы в любом случае, но Константин оповестил нас о ней заранее, дав время подготовиться.

– И что ты планируешь подготовить за пару часов?

– Не драматизируй. У нас как минимум недели, а то и месяцы. Текущая операция явно провалилась. Теперь у них два наиболее вероятных пути: готовить существенно более масштабное вторжение и принимать аналогичные риски, либо отказаться от попыток заполучить прототипы и сконцентрироваться на дискредитации нашей работы и уничтожения всего комплекса.

– И это я драматизирую? Еще вчера нам оставались годы до завершения хотя бы первой стадии, а теперь ты планируешь все решить за пару недель, параллельно воюя с Землёй?

– Не планирую. Смена обстоятельств неизбежна и под неё необходимо подстраиваться. – Мунклипс перевел взгляд на меня, – Уверен, Константин в недоумении, почему его сопроводили сюда.

– Я и сама в недоумении.

Меня вполне устраивала роль наблюдателя, таким вымотанным, как сейчас я давненько уже себя не ощущал.

– Что ж. Я провел моделирование событий и пришел к неприятным выводам, что единственное решение с высокой вероятностью успеха это полностью свернуть проект и уничтожить следы его существования.

– Неприемлемо! Наши родители шли к этому больше двадцать лет, я была в проекте с третьего класса, а тебя вообще ради этого создали. Как тебе наглости хватило такое сказать?

– Я обязан в первую очередь предлагать наименее рискованные для сотрудников варианты. Впрочем, профессия и репутация нашего вынужденного союзника, – Мунклипс указал в мою сторону, – улучшают сценарий, по которому мы обнародуем результаты на своих условиях.

Девушка смерила меня недоверчивым взглядом, но в итоге махнула рукой:

– Допустим, я дам ему второй уровень, какой следующий шаг.

– Не только ему, но и нарушителям.

– Тебя коротнуло что ли? – она сверлила голограмму взглядом в полной тишине секунды две, а потом громко выдохнула, – Да плевать, кто-то все равно уже слил информацию. Делай, что считаешь нужным.

– Тогда предлагаю спуститься в лабораторию. – с этой фразой Мунклипс отключился.

Девушка еще раз глубоко вздохнула и с трудом поднялась из-за стола, открыв довольно большой живот, явно на исходе срока беременности.

– Прости мою бестактность, – произнесла она опираясь на стол, – мне брат передал полное досье на тебя, но ты то не понимаешь, что происходит.

Я сдержанно кивнул. Никакого ощущения бестактности не было, спасибо что в тюрьму не бросил, но не озвучивать же эту мысль.

– Меня зовут Юкита Шеннон. Знаю, звучит тупо, но родителям показалось важным дать мне японское имя, раз уж фамилия досталась от отца.

– Шеннон? Ты дочь создателей Мунклипса?

– А ты думал я по приколу его братом называю? Мы буквально вместе “росли”. Всё таки родители умерли слишком рано, я еще совсем не готова руководить проектом.

– Раз уж мы вроде как вынужденные союзники, можешь мне вкратце объяснить из-за чего весь сыр бор? Что за за прорывной проект такой?

– Речь о самом Мунклипсе, о его основной миссии. На земле уже привыкли, что он помогает всем подряд и решили, что это и есть суть, но это был лишь способ заработать и заодно намекнуть миру на надвигающуюся проблему.

– Юкита, ты прости, но я за последние два дня уже жутко устал от таинственности. Просто скажи как есть, без туманных подводок.

Она неожиданно искренне улыбнулась.

– Ты же знаешь, что Мунклипс нарушает целую кучу правил мирового соглашения о сингурах и является единственным в мире ИИ ученым?

– Знаю, потому что он был создан в 2048, когда всё это плохо регулировалось. Но потом детальные исследования показали, что его безопасность в несколько раз превосходит стандарты и его оставили неким исключением, присвоив 7-ю степень.

– Так вот, мои родители посвятили свою жизнь борьбе с проблемой, которую Земля отказывается замечать – тупик человеческой науки. Ученому для эффективной работы нужно иметь в голове чудовищный объем знаний. Даже в рамках узкой специальности это становится невыполнимой задачей. На пике научного прогресса уже не существует абстрактного биолога или физика, каждый посвящает жизнь изучению конкретного вида бактерий, типа излучений или материала. А теперь самое страшное – настоящие прорывы находятся в междисциплинарной среде, на стыках квантовой механики, биологии, волновой теории, программирования и так далее.

– И они ошибочно решили, что ответ в Сингулярах.

– Почему сразу ошибочно-то?

– Потому что это так не работает. Даже самый мощный сингуляр все равно имеет жесткое ограничение по объему оперируемой информации. Одно дело просто хранилище данных, совсем другое полноценная исследовательская работа. Уж промолчим про стоимость эксплуатации. Так что сингуляры, как ученые, людям уступают, зато ассистенты из них идеальные.

– В общем-то, ты прав, но не обязательно же сразу находить конечно решение. Для начала можно создать инструмент по поиску такового. По этому Мунклипс уникален в своем роде. Отец десять лет тренировал его использовать суперкомпьютеры и хранилища данных так, словно это его конечности. Не простая задача, скажу я тебе. И очень дорогая.

Я понимающе кивнул. Несмотря на то, что сингуляры обучаются сущесвтенно быстрей и дешевле, чем древние слабые ии, на это все равно уходят сотни тысяч долларов, страшно представить какова стоимость Мунклипса.

– Погоди, так вся эта канитель, потому что Мунклип приблизился к цели?

– Пусть он сам тебе всё расскажет.

***

Бронированный лифт доставил нас в какую-то высокотехнологичную Нарнию. Я готов был поспорить, что даже представшее передо мной фойе не уместилось бы том скромном сером здании, в которое я заходил десять минут назад, чего уж говорить обо всей лаборатории. Повсюду сновал персонал в слепящих белизной халатах, летали дроны-ассистенты, мерцали голографические указатели. Над главным коридором, уходящим в глубь комплекса, красовалась металлическая надпись: “Moonclipse the high-end science”. По спине пробежали мурашки, наверняка даже самых смелых моих фантазии не хватило бы, чтобы представить реальность работающих здесь ученых. Но мы свернули куда-то в сторону, в существенно менее эффектный коридорчик. Откуда-то из глубины начали доноситься возмущенные, но вполне бодрые крики Василия. Мужика можно понять, кому понравиться оказаться в эпицентре всего, что так ненавидишь.

– У вас здесь что, тайная лаборатория с запрещенными опытами? – усмехнулся я, – Так безлюдно.

– Не то чтобы тайная. Это крыло находится в полном распоряжении Мнуклипса, он тут царь и бог. По большому счету никто кроме меня сюда не ходит, просто незачем.

– А почему ты не прокомментировала запрещенность?

Юкика молча пожала плечами.

Стоило нам зайти в лабораторию, Вася тут же разразился таким отборным матом, что мои щеки налились бордовыми оттенками. Мунклипс, почему-то, позволили нам насладиться этим фонтаном словесных нечистот, прежде чем перекрыть его:

– Симпотяжка, тут теперь директриса, а значит я могу попросить у ней санкцию ввести тебе седативные препараты.

– Рискни, сраная железка, я тебе шприц прямо в монитор всажу.

– Или заменить конечности кибернетическими протезам, будет забавно наблюдать, как ты всю жизнь проведешь в зависимости от ассистирующих сингуляров.

Не смотря на то, что это был очевидный прикол, Вася замолчал. По крайней мере его вера в ужасающе бесчеловечный ИИ была искренней. Но свои пять копеек решил вставить всё ещё безымянный шпион:

– Знаешь, Шпунтик, у тебя была возможно умереть быстро и во имя человечества, ты ей не воспользовался. Теперь ты будешь подыхать медленно, мучительно и с позором.

Он опустил голову и замолчал, не дожидаясь, пока Мунклип найдет способ заткнуть и его.

– Что ж. Думаю нашим воинственным грабителям тоже будет интересно услышать, зачем они здесь на самом деле.

Голограмму указала на странный утыканный проводами титановый контейнер размером с двадцатилитровую бутыль и маленьким темным окошком сбоку. Повинуясь команде Мунклипса, в контейнере загорелся свет, и нам предстала крайне пугающая картина. Внутри плавал младенец, но не обычный. Его голова была огромна, раза в два, а то и три больше, чем у взрослого человека, она едва помещалась в контейнере, а вместо лица были только впадины на местах естественных отверстий. Тело же, наоборот, было маленьким, едва заметным и болталось снизу, словно безжизненная кукла.

– Это первая успешно выращенная компьютерная схема на основе человеческого мозга. – как ни в чем не бывало, продолжил Мунклипс, – понимаю, что зрелище может шокировать, но уверяю вас это никогда не было человеком, и живое оно в существенно меньшей степени, чем коровы, которых вы едите. У него полностью отсутствует эндокринная система, а отделы мозга спроектированы для решения вычислительных задач.

К горлу подкатила тошнота. Однако импульсивный Вася первый решил озвучить своё мнение:

– Ах ты богомерзкая железяка! Как ты смеешь так поступать с людьми!

– Я же сказал, это не… – попытался ответить Мунклипс.

– Тебя надо испепелить! Сжечь праведным огнем! Превратить в пыль и стереть все упоминания о тебе!

– Допустим.– невозмутимо продолжал сингуляр, – однако ты совсем недавно собирался взять эту колбу и отвезти на Землю, своим нанимателям, чтобы они научились создавать точно такие же квази организмы и сломали баланс в индустрии.

Вася побледнел, а его истерика немного прочистила мне сознание, не хотелось уподобляться этому животному.

– Мунклипс, мне трудно поверить, что подобные эксперименты находятся в дозволенных рамках.

– Мой отец дал санкцию, а после его смерти я её подтвердила, – вмешалась Юкита, – все таки это частный лунный проект и директор здесь выше Земных законов. Пожалуйста, не делай поспешных выводов исходя из внутренних предрассудков.

– Эту просьбу тяжело выполнить. – признался я.

– Ничто не вызывает у меня такого восхищения, как человеческий потенциал. – снова перехватил инициативу Мунклипс, делая вид, что не услышал моих слов, – и одновременно ничто не вызывает у меня большего омерзения, чем ваши бесконечные способы спустить его в унитаз. Не такое уж большое преступление, сделать две дюжины модифицированных эмбрионов в вегетативном состоянии, учитывая сколько миллионов абортов вы сами делает ежегодно. А уж количество бессмысленных убийств даже считать не хочется.

С этим было трудно спорить. К тому же работа действительно находилась в серой зоне. Формально до восьмой недели развития эмбрион не считается плодом и над ним можно проводить эксперименты, вот только никто кроме Мунклипса после этого не выращивал его в новый организм. Формальности плохо работают при столкновении с общественным мнением. Тем временем сингуляр продолжил рассказ:

– Впервые я осознал все великолепие человека, когда мы заключили контракт на медицинские исследования врожденных и генетических заболеваний, в числе которых оказался аутизм. А конкретней савантизм. Это просто невероятно, как драматически возрастают вычислительные способности мозга, если уменьшить функциональность его социального аспекта. Не буду утомлять вас подробностями десятилетних исследований. В итоге, если следующий прототип удастся, он уже будет превосходить меня по вычислительным возможностям. Вот только мне для функционирования требуется персональный термоядерный реактор и несколько заводов по производству запчастей, а ему будут нужны всего полбатона в сутки.

Я был готов поклясться, что Мунклипс находится в экстазе. Его цифровой мозг действительно научился испытывать некоторое подобие восхищения и отвращения, как мер эффективности. Я глянул на бледного, как поганка Васю. Вот удж кому стоило бы поучиться смирению у искусственного интеллекта, с таким искреннем восторгом презентующего нам свою замену. Впрочем едва ли мой лысый шурин сейчас думал так же.

– Но это только начало. – не унимался Сингуляр, – Задумайтесь, мы же говорим о механизме изначально работающем при помощи таких же нервных импульсов, как и человеческий мозг. Вам не будут нужны посредник в виде клавиатур и мониторов, да чего уж, даже глаз и ушей.

Рядом с мунклипсом появилась еще одна голограмма мужчины. Его шею и спину покрывало подобиечерного панциря, видимо скрывающего симбиот сращенный с нервной системой. Выглядело удивительно симпатично. Я сделал несколько шагов к голограмме, и я в очередной раз осознал, что сингуляры мне милее людей. Он снова с наслаждением возвращал человечеству то, что некогда было даровано ему, как уникальное преимущество.

– Ты планируешь использовать тот же, метод, что отец использовал в твоем обучении?

– Именно! Константин, мы с вами поладим! Если сращивать младенцев с симбиотом, к пубертатному периоду они смогут использовать персональный сверхмощный сингуляр седьмой, а то и восьмой степени, с такой же легкостью, как свои собственные руки и ноги. Границы потенциала данной технологии сейчас просто невозможно описать.

Пленники тем временем сидели, как парализованные. Даже крикливый Вася, видимо, устал получить уколы от Мунклипса. Передо мной стояла увлекательная иллюзия выбора: отказать в сотрудничестве лаборатории и дождаться пока друзья шпиона выполнят его угрозу, либо согласиться и стать частью строительства будущего, пуская мне и потребуется время на притирку.

– Допустим, я согласен помочь, что дальше делаем?

Мунклипс улыбнулся, а его роботизированное тело подняло возмущающихся пленников и утащило за пределы лаборатории.

– Зачем ты их сюда вообще притащил, если они не нужны?

– Хотел дать вам еще несколько мгновений увлекательного общения, чтобы увеличить шансы на сотрудничество.

– Ты мной манипулировал? – я искренне попытался вложить в голос возмущение, но сил уже не осталось.

– Скорей напомнил о реальности. В общем, у нас не осталось выбора, кроме как раскрыть миру суть нашей работы, хотя бы частично. И вероятность, что меня не обвинять в безумии и не сожгут на кострах инквизиции, сильно повышается, если посредникам станет инженер по надзору за ИИ, которого обмануть сложней всего.

– Ага, еще лучше целая компания.

– Однозначно, но заслуживает ли ваша корпорация доверия, я оставлю решать вам.

Я сел в кресло около коммуникатора и закрыл глаза, собираясь с мыслями.

– Набирай номер. Надо поговорить с боссом о моем увольнении и новых перспективах для Заслона.

Как же я хочу в отпуск.