Я - босс (СИ) [Алена Токарева] (fb2) читать онлайн

Я — босс

Глава 1

Ну да, я босс. Алина Георгиевна Мельникова. А что здесь такого? Бывают и среди женщин крутые боссы. Только я не крутой, а вполне себе средний. Крутой у меня муж. Бывший. Как он стал мужем и как стал бывшим — это отдельная история. Я к ней обязательно вернусь. Он мне, конечно, помог раскрутиться — куда же без этого? Но только вначале. А так, я и сама девочка с головой.

— Ладно, Алинка, порезвись, — снисходительно усмехнулся мой бывший, который в ту пору был ещё очень даже действующим. — Вижу — делать тебе нечего, скучаешь. Что там у тебя за бизнес-план? Давай, излагай.

Надо сказать, к разговору я тщательно подготовилась. Пришла к своему мужу Коляну как к потенциальному инвестору. С графиками, цифрами, чётким планом реализации. Но, думаю, привлекло его не это. Моя идея была проста и оригинальна — вот в чём дело. Тут самое время сказать, что бывший муж — владелец крупной сети ресторанов и отелей, заметная фигура в своём бизнесе.

А я ему предложила то, чего у него ещё не было — создать сеть кафе, а, по сути, мини-центров специально для тех, кто по той или иной причине не имеет возможности работать дома. Ну, скажем, начинающий писатель. У него, может, семеро по лавкам, шум и гам, и он, бедняга, себя-то не слышит — какое уж там вдохновение! Или студент — ему к сессии надо готовиться, а в общежитии не протолкнуться. Это ещё попробуй умудриться грызть гранит науки, когда у соседей сабантуй, а напарница, потупив глазки, просит тебя погулять где-нибудь часика три, так как к ней «должны прийти». Ну, примеров много. И бедолаг, которым не удаётся побыть в тишине и сосредоточиться, тоже хватает.

А тут пожалуйста — по демократичным ценам предоставляется отдельная уютная кабинка. Сиди хоть целый день! Только заплати, конечно. Плюс — под боком обязательно имеется кафе. Можно заниматься своим непосредственным делом, не отвлекаясь на покупку продуктов, готовку, мытьё посуды и прочее. Проголодался — купил здесь же вкусной еды, перекусил и дальше работай, если нужно! У меня в этих мини-центрах даже комната матери и ребёнка предусмотрена и игровая с постоянным сотрудником-воспитателем на случай, если мамочке надо поработать, а малыша не с кем оставить. Ну и ещё всякие-разные «фишки». А название этой сети я тогда ещё не придумала. Думала, может, «Светёлка»? Или «Тишина»?

В общем, изложила я всё это Коляну. Сижу и прикидываю, когда станет на смех поднимать — прямо сейчас или чуть позже? А он, смотрю, заинтересовался, глаза заблестели, улыбается.

— Молодец, — говорит, — Алинка! Здорово придумала. Суперприбыли мы с этого дела, конечно, не получим, но оригинально. Такого ещё ни у кого не было. Действуй!

Ну и понеслось. Попотеть мне пришлось — не то слово. Одно дело на бумаге, а другое — в реальной жизни. Муж деньгами мне помог, а остальное сама. Зато теперь это моё кровное детище. Тут я — царь и бог. И назвала его простенько, без затей — «Релакс». Мол, приходи и наслаждайся долгожданным покоем. Среди людей бываю — и в магазины захаживаю, и в метро спускаюсь. Не всё ведь в кабинете просиживать и на презентациях тусоваться. Так что с обычной жизнью хорошо знакома. Да это и необходимо, чтобы в бизнесе держать нос по ветру. Иногда очень приятно услышать, когда кто-то кому-то говорит «Пойду в «Релакс»!» Прямо бальзам на душу.

Но это к слову. Потом расскажу, как дошла до жизни такой. А сейчас я, видавшая виды тридцатипятилетняя бизнесвумен, буквально впала в ступор. Меня теперь и с толку-то сбить сложно, но поди ж ты! Сидела, тихо-мирно просматривала отчёты, ожидая очередного кандидата на должность своего помощника. Сонечка — моя правая рука, с которой мы проработали бок о бок много лет — взяла и забеременела! А тётке почти сорок. Раньше некогда было об этом думать, а тут случилось. Ну я ей и говорю — рожай, конечно, что за вопрос. Дети для женщины — самое главное, несмотря ни на какие бизнесы. Но я-то при этом осталась без верной помощницы! А подобрать кого-то на её место ох как непросто. Уже столько кандидатур пересмотрела, с каждым лично беседовала — и всё мимо.

Вдруг мой секретарь Марина докладывает:

— Алина Георгиевна, к вам посетитель.

— Кто? — спрашиваю.

— Очередной кандидат. Кирилл Суханов.

— Пусть зайдёт, — говорю.

Открывается дверь и заходит Он. Нет, не подумайте, что Мужчина моей мечты. Я уже давно вышла из нежного возраста и в принципе не способна быть сражённой стрелой Амура с первого взгляда. Не только сейчас, но и раньше. Разве что в детском саду? Не знаю. А так, даже в юности, когда положено влюбляться без оглядки и ходить в розовых очках, я всегда выискивала в своих поклонниках какой-нибудь недостаток или сразу несколько. То нос не такой, то глаза навыкате, то смех — лошадиное ржание, то слишком глупый или, наоборот, «ботан». Да мало ли! Нет, вру. Всё-таки был один-единственный случай. И весьма для меня судьбоносный. Просто не люблю его вспоминать. Но об этом позже.

А поразил меня этот Кирилл Суханов тем, что… был биологическим отцом моего шестилетнего Вадьки! Представляете? Только сам он, Кирилл, об этом не знал. Вот так-то. И что теперь делать?

Я думаю, пришло время изложить всё по порядку. Как говорится, от печки.

***

Сама я из Нижнего Новгорода. И по складу — совсем не гуманитарий. То есть абсолютно. В отличие от моей мамули-филолога, которая, несмотря на почтенные годы, до сих пор обмирает от романтических любовных историй и с большим удовольствием их читает. А я стихов не понимаю и из книг больше уважаю научную фантастику. Ну, или, например, что-нибудь прикладного назначения. Хоть какая-то практическая польза! А читать о выдуманных героях и их страстях-переживаниях — это не моё.

— Ты, Алинка, совсем не в меня пошла, — иногда говорила мамуля, с грустью взирая на то, как я, будучи юной девушкой, листала очередной справочник или энциклопедию. — Почитала бы что-нибудь для души…

— А это и есть для души, — невозмутимо парировала я.

— Где ты тут видишь душу? — округляла глаза моя неземная мамуля. — В каком месте?

Но даже она, в конце концов, поняла, что убеждать меня бесполезно, и, когда пришло время выбирать вуз, милостиво разрешила не поступать на филологический. Хотя мечтала видеть свою дочь этаким книжным червём.

— Ну да, ну да… — задумчиво говорила она, окидывая меня с ног до головы критическим взглядом. — На филолога ты, Алинка, не тянешь… Поступай-ка в медицинский!

— Ты о чём, мам? — теперь пришло время удивляться мне. — Я крови боюсь. Даже одного её вида! Когда анализы сдаю — и то всегда отворачиваюсь.

— И что из того? — пожала плечами она. — Привыкнешь. Человек ко всему привыкает. А так хоть свой врач в семье будет. И без работы никогда не останешься.

— Ну уж нет! — возмутилась я. — Не хочу в медицинский! Буду учиться на экономиста. Я уже присмотрела вуз.

— Ты с ума сошла! — всплеснула руками мамуля. — Этих экономистов, как собак нерезаных! Так и останешься — с дипломом, но без работы.

Надо сказать, что в минуты сильного волнения она могла ввернуть крепкое словцо, даром что была утончённым филологом.

— Без работы не останусь! — безапелляционно заявила я. — Найду что-нибудь. Зато буду в экономике разбираться, и мозги не засохнут от тоски.

— Дочка, ну пойди в медицинский! — взмолилась мамуля. — Ведь как хорошо — сидишь в белом халате, больные к тебе с почтением, все уважают, мнение спрашивают…

— Нет, только не это! — вскричала я. — Не люблю ни больниц, ни белых халатов!

Мы бы с ней долго спорили, если бы с работы не вернулся отец.

— Что, как всегда, неразрешимые противоречия? — подмигнул он нам обеим.

Вообще-то, я — папина дочка. Мы понимаем друг друга с полуслова. Он у нас юрист и человек вполне земной, в облаках не витает.

— Да вот, Алинка собралась в экономический… — чуть не плача сообщила ему мамуля.

— Очень хорошо! — поддержал меня отец. — С её-то светлой головой туда и надо идти. Из неё получится отличный экономист.

— А дальше что? — плаксиво спросила мамуля. — Я имею в виду — с работой?

— Устроится, даже не сомневайся, — уверенно заявил отец. — Толковые специалисты везде нужны. А опыт — дело наживное. Можно на старших курсах параллельно с учёбой начать работать по специальности. Вот это будет правильно.

Я с благодарностью посмотрела на него.

— А я думала, она в медицинский пойдёт… — расстроенно протянула мамуля.

— Светик, очнись! — папа обнял её за плечи. — Где Алинка и где этот медицинский? Чтобы быть врачом, нужно особое призвание. Она у нас палец порежет — бегает, верещит, а там надо из анатомички не вылезать…

— Ну не знаю… — сдалась мамуля. — Делайте, что хотите.

Так я и подала документы в экономический вуз. И поступила. С первого раза! Готовилась, конечно, не без этого. С репетиторами занималась. Но точно знала — это то, чего я хочу от жизни. Училась с интересом, в отличие от тех, кто попал сюда случайно. У нас там сразу наметилась группа товарищей, кому, действительно, было не всё равно и нравилось учиться. И среди них — девчонка, с которой мы сразу подружились. Имя у неё было красивое — Эльвира.

— Эльвира… — медленно произнесла я, словно пробуя его на вкус. — Здорово звучит!

— Да я татарка! — засмеялась она, обнажив ряд белоснежных зубов. — А фамилия моя Муратова.

— Я буду звать тебя Эля! — уверенно заявила я. — Не возражаешь?

— Нет, конечно. А как ещё? — она привычным движением отбросила назад толстую косу.

Ещё одно удивление! В наше время — и коса до пояса.

— А у нас все женщины в семье носят длинные волосы, — сообщила Эля.

— И у всех они такие густые? — спросила я, внимательно её разглядывая.

— Не у всех, но у большинства… У нас волосы — фамильная гордость.

— Круто! — восхитилась я.

Чем дольше на неё смотрела, тем больше она мне нравилась. Эля была вся какая-то настоящая, непридуманная, подлинная. Само естество. Причём это касалось и её внешности, и манеры поведения. Не чувствовалось в ней ни грамма современной искусственности и нарочитости. Румянец во всю щёку, крепкая ладная фигура, низкий грудной голос. Элю и красавицей-то нельзя было назвать, а взгляд на ней задерживался надолго.

Внешне я выглядела полной её противоположностью — высокого роста субтильной девицей без выдающихся форм, с модной стрижкой и надменным блеском в глазах. Последнее — не от большого ума, а от изрядной доли амбициозности юной выскочки, которой тогда казалось, что она сможет покорить весь мир. Но Эля как раз и «зацепила» меня тем, что была совсем другой. В общем, мы легко подружились и с того дня стали неразлучными подругами. Нас так и звали — Аля-Эля.

Глава 2

Однажды, когда мы с Элькой после занятий гуляли в скверике, жевали пирожки и болтали, к нам подошла пожилая цыганка.

— Могу погадать… — коротко сообщила она без обычных цыганских предисловий.

Это, похоже, была «неправильная» цыганка — не назойливая, опрятно одетая, а её глаза-буравчики смотрели зорко и умно.

— Ну погадайте, — вдруг согласилась я.

Даже сама от себя не ожидала. Сказала и испугалась — что там она напророчит и что потребует взамен?

— Давай руку, не бойся… — хитро прищурившись, проговорила цыганка, которая уловила моё замешательство.

Я молча протянула ладонь.

— И так вижу, даже руки не надо… Будешь ты непростой женщиной…

— А золотой! — хмыкнула рядом Элька.

— Зря смеёшься, девонька! — стрельнула глазами цыганка в её сторону. — Твоя подруга высоко взлетит…

Она всё-таки стала изучать мою ладонь.

— Да, точно… А вот и мужчину рядом вижу… Богатый мужчина. Он тебе поможет.

— А семья? Дети? — быстро сориентировалась Элька.

— Всё будет, но не сразу… — загадочно проговорила женщина. — Больше ничего не скажу!

Она вдруг почему-то рассердилась.

— Сколько я вам должна? — спросила я.

— Нисколько, — буркнула та. — Смотри, не упусти своё счастье!

Повернулась и словно испарилась. Это нам так показалось. Только что стояла рядом — и вот её уже нет. Мы даже немного струхнули. Может, просто отвлеклись, а цыганка быстро ушла? Первой пришла в себя Элька.

— Ну вот, разбогатеешь — смотри меня не забудь пристроить, — засмеялась она. — Не верь ты всем этим бредням! Пошли.

И потянула меня за рукав. Пару дней мы ещё вспоминали эту странную историю, а потом и думать о ней забыли. Тем более что у Эльки закрутился роман. Хотя «закрутился» — это не совсем точно сказано. В её большой семье проживало сразу несколько поколений — она сама, мама с отцом, тётка, бабушка и совсем старенькая прабабушка. И всё женское население ужасно переживало, что их дочке-внучке скоро двадцать, а она ещё не замужем. Шутка ли дело!

— Перестаньте вы! — не выдержал отец Эльки. — Ишь, раскудахтались. Девчонка ещё учится. Пусть университет окончит, а уж тогда…

— Да ты что! Да как же это! Старой девой останется! — окружили его возмущённые женщины.

— Ты хочешь, чтобы она стала такой, как я? — со слезой в голосе спросила пожилая тётка, которая никогда не была замужем.

И что он мог? Один в этом женском царстве? Победило, конечно, большинство. И семейство со всем пылом души стало подыскивать Элечке подходящую кандидатуру в мужья.

— Беги ты подальше! — в ужасе воскликнула я, когда она рассказала мне о семейных страстях-мордастях. — Зачем тебе такой геморрой в девятнадцать лет?

— У нас в семье женщины рано выходят замуж… — нерешительно протянула Эля.

— «У нас в семье… у нас в семье…» — передразнила её я. — Ты что, всю жизнь хочешь прожить по канонам вашей семьи? А где ты сама? Твои желания уже не в счёт?

— Даже не знаю… — понуро опустила голову Элька.

Похоже, она и, правда, не знала, чего хочет от жизни.

— Ну, наденешь ты сейчас этот хомут на шею, — продолжала я её наставлять, — дети пойдут — и пиши пропало! Накроется медным тазом твоя учёба и будущая блестящая карьера. Станешь щи-борщи варить — или что там у вас принято? Да мужа ублажать. Вот так жизнь и пройдёт. А ты ведь способная, Элька!

Моя подруга стояла передо мной вся такая крепенькая, налитая, с аппетитными округлыми формами, словно сочный персик. Сама её природа, игнорируя разумные доводы, как будто кричала — возьми, сорви, я готова! И для меня в ту минуту это было совершенно очевидным.

— Элька, просто потихоньку заведи роман, — предложила ей я. — Влюбись и встречайся в своё удовольствие! А с замужеством повремени.

— Что ты такое говоришь? — она округлила глаза. — Не могу я так. И потом, от этого тоже дети бывают. Ещё хуже получится…

— Какая же ты несовременная! — поморщилась я. — Ты что, на луне живёшь? Сейчас есть масса всяких средств…

— Всё равно, — упрямо повторила Элька. — Не должно так быть. Неправильно.

— Ну и дура! — рассердилась я. — Такая правильная, аж противно.

— Пусть, — Элька опустила голову, и мне стало её жалко.

— Не обижайся, — примирительно сказала я. — Но так тоже нельзя. Ты сама должна распоряжаться своей жизнью. И сама выбирать — где учиться, с кем жить и всё остальное. Понимаешь — ты, а не кто-то другой!

— Родные плохого не посоветуют… — тихо возразила Элька.

— Они, конечно, желают тебе добра, — философски заметила я. — Только на свой лад. Как им кажется лучше. А ты спроси себя — чего хочу я сама? Нужно ли мне сейчас это замужество?

Элька молчала.

— Ты и мужа-то своего потенциального ещё не видела! — стала я её запугивать. — Неизвестно, кого тебе подберут. А вдруг он старый и страшный? Ты что, пойдёшь за него?

Подруга тогда вроде бы согласилась с моими доводами, но в этой неравной схватке родня оказалась сильнее. Её познакомили с «хорошим мальчиком из приличной семьи». Он тоже был татарином и на десять лет старше Эльки. В те годы тридцатилетний мужчина нам казался почти стариком.

— Ну на что он тебе? — искренне возмущалась я. — Что ты будешь с ним делать? Дремать под телевизор?

— Да, он солидный, — оправдывалась Элька. — Но у него есть свой бизнес. Пусть небольшой, но на ногах стоит крепко. И жениться ему пора.

— Ему-то да, но не тебе! — жёстко возразила я. — Ты ещё юная! Тебе по клубам охота прошвырнуться, а он заставит сидеть дома. И потом — разве ты его любишь?

— Надо будет — полюблю, — с отчаянным блеском в глазах заявила подруга.

Она как будто собиралась не замуж, а прыгать с крутого обрыва в холодную воду.

— О господи! — схватилась я за голову.

В общем, спорили мы часто. А потом однажды мне надоело. «И что я парюсь? — мелькнула мысль у меня в голове. — Своего ума не вставишь. Хочет выйти замуж — пусть идёт. Может, ей и, правда, так лучше».

И в назначенный день моя подруга сочеталась законным браком — как положено, с лимузином, фатой и грандиозным свадебным застольем. Я, конечно, была в числе приглашённых, но затерялась среди многочисленной Элькиной родни. Свидетельницей на свадьбе со стороны невесты была её троюродная сестра — так пожелали близкие. А Элька, может, и хотела бы видеть меня рядом в столь ответственный для себя день, да ей не позволили.

— Извини, Алиночка, — виновато проговорила она накануне свадьбы, — но свидетельницей будет моя родственница.

— Да какие проблемы! — махнула рукой я. — Делай, как тебе говорят.

Хотя в глубине души и шевельнулся червячок обиды, но я его самым безжалостным образом задавила.

— Ты обязательно приходи! — облегчённо вздохнула Элька. — Можешь и не одна.

А я, действительно, пришла не одна. Вот у меня тогда закрутился роман так роман! Не то что его бледное подобие у Эльки. Правда, у подруги всё закончилось свадьбой, а у меня совсем даже наоборот.

К нам в город на гастроли приехала балетная труппа. Из самой Москвы! И мамуля затащила меня на премьеру — ей удалось по случаю достать два билета. Отец, естественно, отказался в мою пользу.

— Сходи, дочка, — сказал он. — Это может быть любопытно. Я — пас. Работы много.

— Ну и я — пас! — подхватила я. — Какой из меня театрал?

— Ты же юная девушка! — возмущённо воскликнула мама. — Как можно быть такой далёкой от культурной жизни?

В общем, они меня уломали. Думаю, пойду, чтобы родителей порадовать. А там, глядишь, может, и мне понравится?

Вот ведь говорят — судьба. Впервые в жизни оказалась на балетном спектакле и потеряла голову. Но не от самого балета, а от солиста. Только он вышел — и я, увидев его, как сурок, сделала стойку и замерла. А дальше уже до конца действия не отрываясь смотрела на сцену с глуповато-счастливым выражением лица и в конце аплодировала, как сумасшедшая.

— Вот видишь, тебе понравилось! — торжествующе приговаривала мамуля.

Она связала мой восторг с красотой самого действа, которое и, правда, заслуживало всяческих похвал. Я же сидела оглушённая новым чувством, вдруг нахлынувшим на меня. Мне казалось, что я в принципе не способна влюбиться с первого взгляда. Так оно и было по жизни, кроме одного-единственного случая. В тот вечер в театре Стас покорил моё сердце, как только выбежал на сцену.

В последующие дни я вела себя довольно странно и совсем не в своей обычной манере. С большой переплатой купила билет на спектакль и отправилась в театр снова. На этот раз сидела где-то на галёрке, что, впрочем, не помешало мне с помощью бинокля любоваться летающим по сцене Стасом. Потом решила, что хватит любоваться — надо действовать. И действовать решительно, пока труппа не покинула наш город.

Выяснила, где в театре служебный вход, пару дней понаблюдала, а затем подкараулила Стаса. Надо сказать, что, конечно, я там была не одна такая дурочка. К нему сразу же кинулась стайка юных и не очень юных поклонниц. За автографом, естественно. И пока они строили ему глазки, стояла в стороне. Сливаться с толпой — это не мой стиль. А когда девицы, получив вожделенные автографы от самого солиста, чуть-чуть рассосались, я решительно шагнула ему навстречу.

— Добрый вечер, Станислав Алексеевич, — проговорила низким, с хрипотцой голосом (не один час репетировала!). — Ваше выступление — это нечто удивительное! Просто потрясена до глубины души…

В общем-то, я не говорила ничего особенного, и мои слова соответствовали действительности. Конечно, он не раз слышал подобные комплименты. Но, видимо, глаза мои блестели столь красноречиво, а в голосе было так много обожания и страсти, что он задержал на мне взгляд и слегка улыбнулся.

— Вы не хотели бы со мной поужинать? — спросила я напрямую.

«Ну, Алинка, ты даёшь! — ужаснулась себе самой. — Совсем стыд потеряла! Сейчас он тебя пошлёт».

Но, к моему изумлению, он улыбнулся ещё шире, так что вокруг глаз собрались лучики морщинок, и согласился.

— Не могу отказать такой милой и отчаянной девушке… — проговорил он приятным бархатным голосом. — И куда же мы с вами пойдём?

«Что делать? — мысленно заметалась я, никак не ожидая такого исхода, хотя в глубине души и мечтая о нём. — Неужели теперь придётся куда-то идти?»

— Ну, смелее! — подбодрил Стас. Он явно наслаждался моим замешательством. — Так бойко начали, а теперь почему-то засмущались…

— А давайте пойдём в…

И я назвала крутой ресторан в нашем городе, в котором сама никогда не была.

— А давайте! — живо откликнулся он. — Прямо сейчас и отправимся. Зачем тянуть? Ведь вы не возражаете?

Ещё бы я возражала! Ушам поверить не могла и двигалась, как во сне. И, когда через минуту мы уселись в его машину, всё думала, что это не на самом деле.

Глава 3

Так начался мой безумный роман. На какое-то время я даже забросила любимую учёбу и жила, как в тумане — от встречи до встречи со Стасом. Всю жизнь подчинила графику его выступлений и репетиций и была готова по первому звонку бежать, куда он скажет. Честно говоря, сама от себя не ожидала, что могу настолько раствориться в другом человеке. Сейчас с высоты прожитых лет вспоминаю об этом с недоумением. Наверное, юность прекрасна не только своей наивностью, но иногда и откровенной глупостью.

Надо сказать, что до встречи со Стасом у меня был кое-какой опыт сексуальных отношений. Но теперь всё это смешно вспоминать. Мой однокурсник был торопливым неумехой, я — любопытной девственницей. И на этот контакт пошла, действительно, из интереса. А ещё от дурацкого стремления поскорее стать, якобы, взрослой. Мне казалось, что в восемнадцать лет быть невинной девушкой — это постыдный нонсенс, от которого, как от досадного нарыва, следует без промедления избавиться. Ну, я и избавилась. А уже после подумала — какая гадость! И вокруг этого создаётся такой ажиотаж? Кипят страсти, разыгрываются драмы, сводятся счёты с жизнью… Люди, вы в своём уме?

Со Стасом всё было по-другому. Я, словно трепетная лань, с замиранием сердца ждала каждой встречи. Мы, как правило, бывали в его гостиничном номере, и сотрудники гостиницы уже откровенно косились в мою сторону, когда я шествовала мимо них с гордо поднятой головой. Следовало бы догадаться, что это как-то «не комильфо». Но мне было всё равно, кто и что там подумает. Главное — ещё несколько шагов, я распахну дверь и увижу Стаса!

Ну да, однажды я так и распахнула эту самую дверь. И, действительно, увидела Стаса. Только не одного, а в объятиях знойной пышногрудой брюнетки. То ли буфетчицы, то ли секретарши — точно не помню, но где-то я её определённо встречала. Как заглянула в номер, так тут же и вышла. И несолоно хлебавши отправилась восвояси. А что, скандал устраивать? Зачем? Ведь и так всё ясно.

Накануне такого бесславного финала нашего романа одна из взрослых дам, приехавших в составе московской труппы, предложила мне встретиться в кафе. Помню, я тогда немного удивилась, но, поскольку весь мир для меня звался одним именем — Стас, согласилась с той лишь целью, чтобы подробнее расспросить её о личной жизни, вкусах и пристрастиях своего любимого. Чего греха таить, были у меня, конечно, на его счёт и далекоидущие планы! В конце концов, мне тоже хотелось и фаты, и лимузина, и пьяных выкриков «горько». Чем я хуже Эльки? Только та вышла замуж непонятно за кого и с какой целью, а я-то собиралась по великой обоюдной любви! Так мне тогда казалось.

Ну, в общем, встретились мы с той дамой. Она не спеша закурила и молча рассматривала меня, а уголки её губ изогнулись в лёгкой ироничной улыбке, наподобие той, что у Моны Лизы.

— Ну, детка, рассказывай, — наконец, произнесла она, словно давая мне милостивое разрешение облегчить душу.

— О чём рассказывать-то? — я буквально вытаращила на неё глаза.

Никак не ожидала такого поворота.

— Как — о чём? — искренне удивилась та. — О том, какие у тебя отношения с нашим Стасиком…

Она говорила так, будто это подразумевалось само собой.

— А почему вы решили, что я должна перед вами отчитываться? — показала я свои зубки.

— Может, я тебе глаза открою… — она, похоже, ничуть не обиделась. — Или посоветую что-нибудь дельное…

— Мне не нужны советы постороннего человека! — заносчиво проговорила я. — У меня и так всё хорошо.

— Ты уверена? — дама вновь иронично улыбнулась.

Как будто ей было что-то известно.

— В первый раз вас вижу… — я немного стушевалась.

— И, надеюсь, в последний… — усмехнулась она.

— Кто вы? И как вас зовут? — я упрямо вскинула голову, вновь становясь норовистой лошадкой.

— Всё это не имеет никакого значения, — махнула рукой дама. — К чему тебе моё имя? Достаточно того, что много лет я работаю бок о бок со Стасом и знаю его как облупленного.

— И что? — насторожилась я.

Мне не понравился её пренебрежительный тон в адрес моего любимого.

— А то, например, что он женат, — решительно заявила дама и притушила сигарету. — Тебе известно об этом? У него есть официальная жена и пятилетний сын.

На меня словно опрокинули ушат холодной воды. И белоснежная фата, которая маячила в моих мечтах, стремительно улетела ввысь.

— Нет… — растерянно пробормотала я. — Он говорил мне, что холост…

— Все они холостяки на отдыхе и в командировке! — иронично заметила дама. — А у нашего Стасика, считай, в каждом городе гражданская жена имеется…

— Что вы такое говорите! — возмутилась я.

У меня ещё теплилась слабая надежда на то, что всё это неправда и наговор на моего любимого. Ну не мог он, глядя мне в глаза, так чудовищно лгать!

— Говорю то, что знаю наверняка! — жёстко отрезала дама. — Не в моих правилах разводить сплетни. Стас — тот ещё бабник! Он — ходок, каких свет не видывал. А ты, девонька, по своей неопытности и наивности попалась на его удочку.

— А вам-то что за интерес? — понурив голову, спросила я. — Ну, предупреждать меня…

— У меня дочка чуть моложе тебя… — тихо проговорила дама, а её рука потянулась к новой сигарете. — Я и представила, что ей на пути тоже может встретиться такой вот Стасик… Жалко мне тебя стало. Просто по-матерински жалко. Не губи ты свою юность, не трать лучшие годы на этого…

Она не договорила, но я и так поняла. Засомневалась — да, но потом нашла тысячу оправданий своему герою и решила, наивная, что со мной у него всё будет по-другому. Я-то ведь — не они, остальные-прочие! Я-то ведь особенная! Ну и получила по полной программе — застала Стаса, старательно пыхтящего в объятьях той знойной брюнетки. Этому факту не смогла найти объяснения, да и не хотела. Он мне потом ещё позвонил пару раз как ни в чём не бывало — мол, не был, не состоял, не привлекался. Но оба раза я не дослушивала его неуклюжие, шитые белыми нитками оправдания и нажимала «отбой».

Я-то думала, он будет долго мне названивать, заваливать цветами и подарками, чтобы вымолить прощение, а я его, конечно же, не прощу! Но он взял и просто исчез с горизонта. Тем более что вскоре гастроли московской труппы в нашем городе подошли к концу. У меня остался номер телефона Стаса, но всякий раз, когда моя рука тянулась к заветной кнопке, я давала себе мысленного пинка.

Ну, конечно, первое время ревела белугой, рвала на себе волосы и выкрикивала извечное «за что?». И всё бы ничего, но тут меня стало жутко тошнить по утрам. Сначала я подумала, что отравилась, потом решила, что это у меня на нервной почве, а когда мои женские дела не пришли ни в положенный срок, ни после, я сообразила, в чём тут дело. Эльку ругала, а сама так сплоховала. Обо всём забыла.

Кстати, Элька в это время тоже забеременела. Только от своего мужа. И тут я впервые осознала все преимущества законного брака. Она — замужняя дама в счастливом ожидании потомства, а я — «брошенка» в интересном положении, которая бегает с вытаращенными глазами от кровати до туалета и обратно и не знает, какие ещё придумать объяснения своего плохого самочувствия.

Мамуля, конечно, вскоре заметила, что со мной что-то не так, хотя и была дамой возвышенной во всех отношениях. Но тут спустилась с небес на землю.

— Алинка, что с тобой? — всполошилась она. — Почему ты такая бледная?

— Наверное, чем-то отравилась… — выдавила из себя я и рысью припустилась по знакомому маршруту.

Мамуля сложила два и два и обо всём догадалась.

— Ты беременна! — ахнула она и в ужасе прикрыла рот рукой. — Когда же ты успела? Вроде всё время была на занятиях…

— Вот там и успела… — невесело пошутила я.

Родителям во время своего бурного романа, конечно, врала и говорила, что в универе у меня жутко напряжённое время и надо подолгу сидеть в библиотеке и прочее — даже уже не помню, что я там плела. А они, бедные, верили и не подозревали, что я их так подведу.

— Кто он? — деловито спросила мамуля, когда первые ахи и охи прошли. — И что ты собираешься делать?

— Кто он — неважно, — заявила я нарочито грубо, чтобы не расковыривать душевную рану, которая ещё кровоточила. — Проехали.

— Что значит — проехали?! — вскричала мамуля. — Ведь он — отец твоего будущего ребёнка!

— А никакого ребёнка не будет, — отрезала я. — И не собираюсь.

— Как это — не собираешься? — округлила глаза она. — Ведь он уже есть…

— Ну и что? — я беспечно махнула рукой. — Делов-то! Завтра же пойду — и его не будет.

— Дочка, не делай этого, прошу тебя… — взмолилась мамуля. — Пусть всё идёт, как идёт. Ты родишь малыша, а мы поможем его вырастить…

Не ожидала услышать этого от моей возвышенной мамули, которая, кроме стихов, казалось, ничего в жизни не замечает.

— А зачем он мне сейчас? — я опять махнула рукой. — Что с ним делать? Мне учиться надо…

— Об этом следовало подумать раньше! — вдруг повысила голос мамуля. — А не теперь, когда процесс пошёл. Оставляй ребёнка и срочно выходи замуж!

— Да где он, этот, якобы, муж? — вскричала я, а на глазах уже закипали слёзы. — Был да сплыл. Кстати, он, действительно, муж, только не мой.

— Как же ты так, дочка? — тихо спросила мамуля и прижала мою грешную голову к своей сердобольной груди.

— А вот так… — я уже ревела в голос.

— Ну, тихо, тихо, успокойся… — она, как в детстве, гладила меня по голове. — Что же теперь поделаешь… Но дети — это счастье!

— Нет, сейчас не надо… — всхлипывала я. — Не хочу…

— Другого раза может и не быть, — мудро заметила мамуля. — Природа — штука капризная…

— Ну, не будет, значит, не будет, — упрямо заявила я.

— А отца ребёнка ты любила? — мамулин голос звучал проникновенно.

— Больше жизни, дура я набитая! — вскричала я. — А он оказался банальным бабником. Пустое место он, мам.

— Ну вот видишь, любила… — мамуля продолжала гладить меня по голове. — А родить от большой любви — счастье. И ребёночек славный получится…

— Что ты такое говоришь, мам? — вскинула я на неё удивлённые глаза. — Ты как будто не по земле ходишь, а в облаках витаешь…

— Я знаю, что говорю, — строго сказала мамуля.

В общем, спорили мы, спорили, но я осталась при своём мнении. И, как всегда, сделала то, что считала нужным. Избавилась от ребёнка, а в душе поселилась какая-то пустота. Может, это расставание со Стасом на меня так подействовало? Не знаю. Отцу мы решили ничего не говорить. Он как раз уезжал на неделю в командировку.

Глава 4

Дальше жизнь покатилась по привычному руслу. Я, будто пытаясь наверстать упущенное и что-то кому-то доказать, с удвоенной силой стала налегать на учёбу. А, может, просто хотела заглушить тоску, которая после всей этой истории прочно обосновалась где-то на донышке сердца.

Элька же тем временем обретала всё более округлые формы и ходила притихшая, словно каждую минуту прислушиваясь к себе и удивляясь тому новому, что с ней происходило. Мне казалось, у неё даже глаза светились каким-то особым светом. «А ведь и я могла бы так… — иногда мелькала у меня мысль. — И мой малыш мог бы скоро родиться. Интересно, каким бы он был?» Но тут же спохватывалась и запрещала себе эти сантименты. Что толку, ведь дело уже сделано, и назад не вернёшь. Эльке тоже не рассказала о ребёнке. О романе с солистом балета она знала, а об аборте я умолчала. Тем более что ей стало совершенно не до меня. Стаса она видела пару раз — на собственной свадьбе и позже в театре, где мы случайно столкнулись в фойе.

— Ну ты даёшь, Алинка! — восторженно воскликнула Элька, когда на свадебном торжестве мы с ней отправились «попудрить носик». — Такого мужика отхватила! Круто!

— А то! — гордо выпрямилась я. — Всем мужикам мужик!

«Не то, что твой… — пронеслась гаденькая мысль у меня в голове. — Уметь надо. И не хватать первое попавшееся, как некоторые…» Но вслух, конечно, ничего такого не сказала. Хотя контраст между Стасом и её женихом был разительным. Стас — рослый, статный, стремительный, с густыми русыми волосами и глубоким слегка насмешливым взглядом карих глаз — буквально с первых минут своего появления приковал внимание присутствующих. К тому же некоторые уже успели побывать в театре и, как говорится, знали, кто есть кто. А Элькин жених (теперь муж!) — маленький мужичонка, полноватый, с рано наметившимися залысинами — выглядел на его фоне, как гриб под высоким раскидистым деревом.

— Не то, что мой… — словно угадав, о чём я думаю, с грустью заметила подруга. — Солидный, невысокий, с брюшком…

На собственной свадьбе Элька не выглядела счастливой. Только что стала законной женой, но её это, похоже, не радовало.

— Знаешь, мне теперь и, правда, кажется, что я хомут на шею надела… — удручённо проговорила она. — Только вот зачем — не знаю.

— Здрасьте приехали! — разозлилась я. — Столько вдалбливала тебе в голову простые истины, а ты, как упрямая ослица, поступила по-своему! И теперь жалуешься…

— Ну, Аль, я думала, лишь бы человек был хороший… — стала оправдываться подруга.

— Это, конечно, важный аргумент, — философски заметила я. — И мог бы стать решающим, если бы тебе было лет сорок, не меньше! А в двадцать, прости меня, хочется и другого… Тебе же с ним в постель ложиться!

У Эльки лицо сделалось испуганным.

— Да не боись… — пожалела я несчастную новобрачную. — Всё будет нормалёк! Ещё и понравится…

Я хихикнула, а Элька покраснела, из чего мне стало ясно, что она не сподобилась переспать с женихом до свадьбы, а решила дождаться первой брачной ночи. «Фу ты, какая старомодная глупость! — подумала тогда я, вспоминая наши умопомрачительные игрища со Стасом. — А вдруг они не подойдут друг другу? И выяснится это после свадьбы?»

Хотя теперь, пережив неудачный роман, стала о многом размышлять. А, может, не так уж и глупы были наши предки, выдумывая все эти заповеди и устои? Может быть, так и надо? А вдруг именно в них заключается великая сермяжная правда?

— А где твой Стас? — некоторое время спустя поинтересовалась Элька.

Похоже, спросила из вежливости. Я поняла это по выражению её лица. Эльку тогда мучил жуткий токсикоз, и ей было ни до чего.

— Уехал, — уклончиво ответила я.

— Ах, ну да… — вспомнила она. — Гастроли-то закончились… А ты к нему поедешь?

— Конечно… — пришлось мне соврать, чтобы избежать дальнейших расспросов. — Только позже.

На том подруга и успокоилась.

В положенный срок она родила близнецов — Марата и Динару.

— Вот молодчина! — похвалила я её, когда навещала в роддоме. — Одним махом выполнила программу — родила и мальчика, и девочку.

Несмотря на усталость, глаза Эльки сияли от счастья. Она, похоже, обрела смысл существования и нашла оправдание своему странному браку. Двое хорошеньких здоровых детей — разве это не достойный результат её замужества? У меня, скажу честно, при взгляде на малышей в груди шевельнулась подлюка-зависть. И мысль о том, что «я тоже могла бы так» возникала в моей лихой голове с завидной регулярностью.

Мне казалось, что теперь Элька бросит универ или, по крайней мере, уйдёт в академку. Это с двумя-то грудными младенцами! Сам бог велел. А она после родов посидела немного дома, быстро восстановилась и стала бегать на занятия. Вот именно бегать — в прямом смысле слова. Их многочисленное беспокойное семейство проживало как раз недалеко от универа, что было для моей подруги большим подспорьем.

В перерывах между занятиями она неслась кормить детей, сама что-нибудь перехватывала и мчалась обратно в универ. Благо что в доме вечно толпились мамки-няньки, к которым периодически присоединялся кто-то из родни мужа. Все обожали маленьких Марика и Дину, все с ними носились, да и в Элечке души не чаяли. Ещё бы! Ведь она подарила им двух таких прелестных карапузов. Так что в доме обязанности были чётко распределены — кто сейчас возится с детьми, кто стирает, кто убирает, а кто готовит. У них на кухне всё время что-то жарилось-парилось-шкворчало. А Эльке вроде как и делать нечего. Корми детей и ни о чём другом не заморачивайся! Красота!

— Эль, ты в академку собираешься? — как-то спросила я, наблюдая за её бесконечной беготнёй туда-сюда.

— А зачем? — пожала плечами подруга. — У меня и так есть кому с детьми нянчиться и хозяйство вести. Глупо было бы ещё и мне там сидеть с утра до вечера. Да я с ума сойду в четырёх стенах! А тут, глядишь, и диплом получу. Так сказать, между делом.

Элька засмеялась, обнажив свои белоснежные зубы. Они, кстати, тоже остались при ней и ничуть не пострадали от беременности.

— Трудно же так носиться… — с недоумением проговорила я. — И ночами ты, небось, спишь вполуха…

— Да нормально! — махнула рукой Элька. — Марик и Динка очень спокойные. Я их покормлю — они и спят всю ночь, почти не просыпаются. И в универе преподаватели относятся с пониманием. Всё же кормящая мать!

— Повезло тебе, — задумчиво проговорила я.

В моём представлении, появление одного ребёнка — это ЧП, а тут целых двое! Мне казалось, её жизнь должна была встать с ног на голову, однако ничего подобного не случилось. Ну, у Эльки, конечно, куча помощников в доме, но всё-таки… Может, зря тогда я так испугалась? И сама прекрасно справилась бы со своим малышом? Тем более родители помогли бы…

Опять я за старое! К чему теперь эти мысли о том, что могло бы быть? Элька замужем, а я стала бы матерью-одиночкой. И что? Сейчас в этом нет ничего постыдного, и даже наоборот. Я бы сообщила Стасу о рождении нашего ребёнка, а он вдруг взял бы и приехал! Растаял, увидев нашего малыша, сделал бы мне предложение… Белоснежная фата, которая в мечтах улетела в облака, стала стремительно снижаться и вот уже коснулась моих волос… Это ужасно! Как я могу так думать? Стас — сволочь и бабник, и нет ему прощения! Да и ребёнка нашего тоже нет.

Однажды на перемене Элька потянула меня за рукав.

— Пойдём, поможешь мне… — озабоченно проговорила она. — А то я заливаюсь…

— Как это — заливаешься? — не поняла я.

— Да молока слишком много, — объяснила она. — Я его всё сцеживаю и сцеживаю. Уже не знаю, куда девать. Можно, конечно, было бы отдать другим мамочкам, у которых его не хватает, только не знаю, с кем связаться по этому поводу… Да и времени нет.

Я была несколько озадачена такими заявлениями. Как-то не приходило в голову рассуждать о кормящей женщине, тем более о близкой подруге, как о дойной корове. Сцедить — отдать — заливаюсь… Не очень-то мне всё это понравилось. Но каков же был мой шок, когда мы зашли в туалет, и Элька без стеснения обнажила свою грудь! Такого я ещё не видела. То есть у неё бюст всегда был аппетитным, не в пример моему. Это я подмечала, когда мы с ней ходили в бассейн и душ. Однако чтобы вот так два её полненьких полушария вдруг превратились в огромные молочные цистерны — это было выше моего понимания.

Между тем Элька достала бутылочку и какое-то приспособление и стала сцеживать молоко. Бутылочка быстро наполнилась, и Элька передала её мне.

— Возьми из сумки другую… — деловито скомандовала она. — А эту как следует закрой и убери.

Я, с трудом скрывая отвращение, приняла то, что она мне дала. Неужели всё выглядит вот так грубо и прозаично? Конечно, мы — дети природы. Но хорошо думать об этом отвлечённо, сидя, например, у камина с бокалом хорошего вина. А когда ты наблюдаешь подтверждение данному факту в непосредственной близости от себя, становится и противно, и страшно. Такие вот ощущения у меня тогда возникли.

Несмотря на то, что Элька была сосредоточена на важном деле, она успела заметить выражение моего лица.

— Не бойся, не кусается… — усмехнулась подруга. — А грудь станет прежней, когда я перестану кормить детей. Ну, или почти прежней. Мне ещё повезло, что нет мастита. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить!

О господи! О чём это она? Мне вдруг показалось, что Элька — взрослая, а я на её фоне — незрелая девица. Теперь мы с ней, похоже, поменялись ролями. Раньше я учила её уму-разуму, а теперь она знала о жизни нечто такое, что мне было пока неведомо.

Между тем подруга сцедила последнюю бутылочку, а я — куда деваться! — исправно ей в этом помогала.

— Зачем столько молока? — преодолевая брезгливость, спросила я. — Что ты с ним будешь делать?

— Хороший вопрос, — ответила подруга. — Вот и я о том же. Большая часть, конечно, пойдёт Марику и Динке. Уберу в холодильник про запас. Вдруг я где-нибудь задержусь? Без молока они весь дом на уши поставят. Лишнее, наверное, придётся просто вылить. А жаль. У меня оно хорошее. И его очень много. Могла бы помочь другим мамочкам. Ну, может, займусь этим.

Для меня эти темы были далёкими и пугающими. И я постаралась направить разговор в другое русло. Да и, вообще, не могла дождаться, когда моя подруга, наконец, завершит своё важное и многотрудное дело и застегнёт блузку. Больше на подобные авантюры не поддамся! Сменя довольно. Я поняла, что ещё совсем не готова к подобному. Как представила себя с такой вот огромной молочной грудью-цистерной, так волосы зашевелились на голове. Финита ля комедия!

Глава 5

Незаметно пролетел год, потом другой, и мы с Элькой вышли на финишную прямую. Я имею в виду учёбу в универе. Замаячил диплом, и надо было как следует подналечь, чтобы не ударить в грязь лицом. Тем более что мне, судя по всему, светил красный диплом. Я, как и советовал отец, два последних курса в универе ещё подрабатывала в небольшой конторке. Не бог весть что, но кое-какой опыт получила. Эльке с двумя маленькими детьми, конечно, было не до работы. Ей бы с учёбой разобраться — это и понятно. Как она ни хорохорилась, но всё же сильно уставала. К тому же у неё наметился разлад с мужем. Я говорю «наметился», потому что он случился не вдруг, а зрел постепенно.

— Ты что, подруга? — спросила я, заметив однажды, что у неё слишком понурый вид. — Какие проблемы?

Улыбчивая Элька обычно так и сверкала своими белоснежными зубами, а тут ходила мрачнее тучи.

— Даже не знаю, как сказать… — туманно начала она. — Вроде бы и нет ничего плохого, а чувствую — что-то не то происходит…

— Говори яснее, — потребовала я, заинтригованная её странным ответом. — Ты же в курсе, что я понимаю только точные формулировки.

Я и, правда, как мужик, воспринимаю лишь конкретную информацию, а все эти вилами по воде писанные «если бы да кабы, догадайся, мол, сама» пролетают мимо моих ушей.

— Да с мужем стало у нас не так… — снова напустила тумана Элька.

— Ладно, уже теплее, — подбодрила её я. — Но всё равно ещё не горячо. Что у вас не так? Секс? Взаимопонимание? По дому он не помогает?

Я привыкла любую неясную проблему раскладывать на составляющие.

— Да всё не так! — плаксиво воскликнула моя подруга. — Секса практически нет. Если я ему начинаю что-нибудь рассказывать, он меня не слушает, то есть делает вид, что слушает, а сам сидит с отсутствующим видом и смотрит как будто сквозь меня. Ну, по дому помогать не требуется — у нас и без того куча помощников. Ему никогда не приходилось этим заниматься.

Опять, похоже, мы с Элькой поменялись ролями. И снова мне пришлось учить её уму-разуму.

— Самое плохое, подруга, что нет секса, — авторитетно заявила я. — А раз нет, то, значит, он к тебе охладел. Ну, или ты к нему.

— Да знаю я… — удручённо пробормотала подруга. — Мы и так никогда не испытывали друг к другу бурной страсти, даже в медовый месяц, а тут и вообще…

Она совсем увяла.

— Нужно срочно исправлять ситуацию! — воскликнула я. — Ведь отношения между мужчиной и женщиной держатся в основном на сексе. Ну, не только на нём, конечно. Но секс — самое главное! Без него отношения быстро сойдут на нет. А если интим классный, то мужик тебе многое может простить!

— А ты-то откуда знаешь? — недоверчиво покосилась на меня Элька.

— Да уж знаю… — уклончиво ответила я. — Интуиция.

На самом деле, когда Стас меня бросил, я перелопатила массу книжек на эту тему. Только у нас-то с ним секс был на высоте! Мы подходили друг другу идеально. И всё равно он легко от меня отказался. Может, дело в том, что он был женат? А, может, в том, что он козёл! Обыкновенный такой, каких много бегает по земле. И зачем я опять думаю о нём? Неужели всё надеюсь, что он однажды вернётся? Ведь решила же, что нет ему прощения. Но другая моя подленькая половина нашёптывала: «А вдруг вернётся? А вдруг?» В общем, учитель жизни из меня был тот ещё! Сама в себе не могла разобраться, а туда же — учить других.

— Знаешь, всё не так просто… — задумчиво проговорила Элька. — Но, думаю, ты была права, когда отговаривала меня без любви идти замуж. Да и он, наверное, меня не любит. Или чувствует моё равнодушие, которое невозможно скрыть. Я так думаю. Родня нас сосватала, решив между собой, что это хороший вариант, а мы, по сути, чужие люди.

— А, может, вам попробовать жить отдельно? — осторожно предположила я. — Своей семьёй, безо всяких там советчиков…

— Ну и как ты себе это представляешь? — грустно спросила Элька. — С двумя-то маленькими детьми? Я — на дипломе, он — избалованный мужик, заниматься бытом не привык…

— Вот это и плохо! — горячо воскликнула я. — Он у тебя совсем не чувствует ответственности за семью!

Эту мысль я тоже почерпнула из умных книжек — сама бы в том возрасте не догадалась. Но книжки тогда здорово подковали меня по части теории.

— А мне что теперь, и мужа воспитывать? — возмутилась Элька. — Заодно с детьми?

— Придётся… — философски заметила я.

— Я и так с ног валюсь, а тут ещё этот маменькин сынок… — зло проговорила подруга.

Честно говоря, она здорово изменилась — из застенчивой, улыбчивой и всем довольной девушки стала превращаться в раздражительную тётку. Что жизнь с людьми делает!

— И как же ты теперь? — поинтересовалась я, не зная, что ещё умного ей посоветовать.

— А никак! — махнула рукой она. — Пусть всё идёт, как идёт.

А всё шло к известному финалу. Ситуация разрешилась сама собой, и очень скоро. Выяснилось, что у мужа Эльки есть другая женщина. То есть она была у него ещё до женитьбы, а он, подлец такой, продолжал регулярно встречаться с ней и после того, как расписался с подругой, и, по сути, жил на два дома.

— Представляешь, мама случайно увидела его на улице рядом с какой-то беременной тёткой, — всхлипывая, рассказывала Элька. — Ну, подумала, может, просто знакомая или сослуживица. А он её обнимает, целует, по животу гладит!

— Да, дела… — озадаченно проговорила я. — И что мама?

— Она взяла и проследила за ними, — сообщила подруга, размазывая слёзы. — Выяснила, где обосновались эти голубки. Муж зашёл в ту квартиру и вышел, только когда пришло время ко мне возвращаться. Вроде как с работы.

— Ну и дальше что?

— А дома мы все припёрли его к стенке — он и сознался, — с обидой проговорила Элька. — Мол, да, живу и с той, и с другой — со мной, то есть. А женщина эта ещё до Эли была, теперь вот забеременела.

— Она, видно, решила его к себе перетащить, когда он на тебе женился… — предположила я. — Вот и забеременела.

— Только зачем он женился на мне, если уже была она?! — с горечью воскликнула Элька. — К чему весь это цирк?

— Хороший вопрос… — резонно заметила я. — Кто же поймёт этих мужиков? Может, на него тоже родня надавила?

— И, главное дело, муж мне до лампочки, а всё равно ужасно обидно… — призналась подруга.

— Ещё бы! — поддержала её я. — Если бы ты сама решила от него уйти, тогда ладно… А тут он тебе такой нож в спину! И что теперь?

— Разведусь, конечно, — с отчаянным блеском в глазах заявила Элька. — Какие ещё могут быть варианты? Пусть катится на все четыре стороны!

— И ты его так легко уступишь той мымре? — с негодованием спросила я.

— Да ради бога, пусть забирает это чудо!

Элька, конечно, перегибала палку, но в ней сейчас клокотала обида, и сердце наполнилось жгучей ревностью.

— А как же дети? — задала я резонный вопрос. — Останутся без отца.

— Уж лучше никакого отца, чем такой лжец… — в сердцах проговорила она.

Мне как-то не показалось, что для детей такой вариант будет лучше, но я благоразумно промолчала. В конце концов, это дело Эльки и её мужа. Не моё.

Ну, думаю, из всего сказанного ясно, что в скором времени Элька благополучно развелась. Ей, бедной, пришлось и личную драму переживать, и детьми заниматься, а заодно и диплом защищать. Ну, защитила. Правда, он получился не красным, а обычным, что в её непростой жизненной ситуации тоже весьма похвально.

А я в итоге окончила универ с красным дипломом и собралась направить свои стопы никак не меньше чем в Москву. Куда же ещё? Сначала туда, а там посмотрим. Была я девушкой дерзкой и амбициозной, готовой даже пойти на риск. Голова у меня работала отлично, знания и кое-какой опыт имелись, так что вперёд на баррикады! Ну, соломку-то я себе, конечно, подстелила — разослала своё резюме по столичным конторам и, как ни странно, в двух местах получила добро. Вот и решила пройти собеседования и посмотреть, что там и как.

В общем, после защиты диплома отправились мы с Элькой вдвоём в ресторан — отметить окончание универа, её развод, да и попрощаться перед моим отъездом в Москву. И такие разодетые и шикарные заявились в самое крутое заведение — туда, где мы были со Стасом в первый раз.

— Как же я тут останусь одна, без тебя? — вдруг заплакала Элька, когда мы сделали заказ.

Она ревела, словно маленькая девочка, не стесняясь других посетителей. Люди за соседними столиками стали с любопытством посматривать в нашу сторону. Совсем у бедняги сдали нервишки. Шутка ли — скандальное расставание с мужем, который оказался таким подлецом, окончание универа и двое маленьких детей, требовавших постоянного внимания.

— Не боись, подруга! — подбодрила её я. — Ты вовсе не одна, а со своим великолепным семейством. И я буду часто приезжать. Тебя не забуду, уж поверь мне!

— Не забывай меня, Алечка! — Элька достала носовой платок и смачно высморкалась. — Пожалуйста!

Что-то я тоже расчувствовалась.

Тут нам как раз принесли заказ. Мы немного выпили, потом закусили и впали в раздумья.

— Получается, подруга, что нам обеим пока не повезло в личной жизни, — выдала я глубокую мысль. — Ты вроде как с подачи родни хотела создать семью по расчёту — вышел облом. А я, дура, потянулась за великой любовью — и тоже лажанулась…

Ещё раньше мне пришлось признаться ей в том, что Стас испарился.

— И что же мы такие невезучие… — тоненько заскулила Элька.

— Я сказала — «пока», — жёстко констатировала я. — Улавливаешь? Жизнь-то только начинается! А ты ревёшь так, как будто сегодняшний день — последний.

— Для меня жизнь уже закончилась… — запричитала Элька. — Кому я нужна с двумя детьми?

— Глупая! — воскликнула я. — Не смей так думать. Ты совсем молодая — а у тебя уже двое прелестных киндеров! Найдётся человек, поверь мне… Где-то он ходит.

— Вот именно — где-то… — с грустью проговорила Элька, подперев рукой подбородок. — Он — там, а я — здесь, и наши пути никогда не пересекутся…

— Ну, если всю жизнь просидеть в четырёх стенах, то не пересекутся, — глубокомысленно изрекла я. — А если захочешь чего-то добиться, тогда и встретишь своего прекрасного принца. Шевелиться надо, строить планы на жизнь и действовать!

— Да, тебе хорошо, ты такая целеустремлённая и знаешь, чего хочешь… — заныла подруга.

— И ты знай! — твёрдо сказала я. — Пора взрослеть, Элька! У тебя двое детей, и придётся отвечать за их судьбу. А какой она будет, во многом зависит от твоих усилий. У меня ведь тоже мог быть ребёнок такого возраста, как твои ребята…

Зачем я сказала ей это? Не знаю. Как-то само вырвалось.

— От Стаса? — ахнула Элька.

Она обо всём догадалась.

— От него, родимого… — криво усмехнулась я. — Только вот смелости у меня не хватило стать матерью-одиночкой. Он-то упорхнул. Да и желания не было связывать себя. А иногда думаю — дура, надо было решиться…

— Что же ты мне тогда ничего не сказала? — упрекнула меня она. — Хоть бы посоветовалась…

— Да я всегда думала, что самая умная. И других могу научить жизни… А потом тебе было не до меня.

— Мне всегда до тебя, Алечка, — тихо сказала Элька, и её глаза опять увлажнились.

В тот вечер мы очень душевно посидели, словно чувствуя, что расстаёмся надолго.

Глава 6

Москва встретила меня не очень-то дружелюбно. Было сыро, промозгло, моросил мелкий противный дождь. Столица словно насторожилась — мол, приехала, и ладно, но надо ещё поглядеть, что ты за птица! А я ни капельки не сомневалась в том, что придусь ей по душе. Сейчас вот устроюсь на отличную работу — и порву этот город в клочья! Все обо мне узнают. Ну, может, не все, но в тени сидеть ни за что не стану. Да уж, наивности и амбициозности мне было не занимать…

Планы планами, но для начала следовало где-то остановиться. Имелся у меня один адрес, по которому я и отправилась. Спасибо мамуле — позаботилась. С Мариной Юрьевной они познакомились много лет назад, кажется, на отдыхе, но точно не знаю. Марина тогда была начинающим писателем, уже довольно известным в узких кругах. Конечно, она мечтала безмерно расширить эти самые границы своей известности. Как говорится, мечтать не вредно. Но ей вроде бы, и правда, удалось кое-чего добиться.

Я уже говорила, что любовных романов не читаю и бегу от них сверкая пятками. Не моё это. А мамуля с самого начала знакомства с Мариной стала горячей поклонницей её творчества — та как раз их писала. Для автора хвалебные речи — бальзам на сердце. К тому же мамуля грезила стихами. Ну, в общем, на почве схожих интересов они и подружились. Только дружили, в основном, по телефону. А в гости друг к другу не ездили: Марине не хотелось тащиться в Нижний Новгород, а мамуля стеснялась её беспокоить в Москве. Но тут ради любимой единственной дочери расстаралась — попросила Марину Юрьевну на время меня приютить. Та, как ни странно, с лёгкостью согласилась.

По рассказам мамули, Марина была бездетной вдовой. Я ожидала увидеть потухшую, тоскливую пожилую тётку, которая влачит свои жалкие дни в скромном жилище где-нибудь на окраине города, и приготовилась стать «жилеткой» для невыплаканных слёз. «Ну, ничего, потерплю, — подумала я. — Вот обоснуюсь в Москве, поработаю немного и свою квартиру куплю!» Почему-то была уверена, что именно так и случится. Ни о каких фиаско даже и мысли не допускала.

Каково же было моё изумление, когда по указанному адресу обнаружился шикарный современный дом с охраной и консьержем. У меня буквально челюсть отвисла. Я мечтала, что когда-нибудь поживу в таком доме и в такой квартире — и вот моя мечта на глазах становилась реальностью. С той лишь разницей, что не мне принадлежала вся эта красота. Ну, ничего. Лиха беда начало! Главное, сама того не подозревая, я уже сделала шажок в правильном направлении. Думаю, и мамуля ничего не знала о том, что Марина так живёт. Они всё больше о прозе да поэзии рассуждали, спорили, по два часа что-то друг другу доказывали! Смешные.

Ну вот, миновала я пункт охраны (они позвонили Марине и получили добро на то, чтобы меня пропустить), с любопытством озираясь, зашла в подъезд и представилась консьержу — почтенному пожилому дядьке, который буквально впивался взглядом в посетителя.

— Лифт за углом! — недовольно буркнул он, словно ещё сомневаясь в моей благонадёжности.

Я кивнула и поскорее ретировалась, пока он не передумал. Каково же было моё изумление, когда из лифта я сразу попала в квартиру! Никогда такого не видела. И вот стою, вся сбитая с толку.

— Ты — Алина? — раздалось откуда-то сбоку.

Повернулась и увидела перед собой высокую роскошную даму неопределённых лет в умопомрачительном пеньюаре.

— Мне — к Марине Юрьевне! — пискнула я.

А сама стала голову ломать, кто это. Домработница? Нет, вряд ли. Домработницы так не выглядят и не разгуливают в сногсшибательных пеньюарах. Может, добросердечная соседка, которая зашла проведать несчастную старушку, а заодно и встретить меня? Тоже как-то не вяжется.

— Марина Юрьевна! — проговорила она, протягивая мне руку. — Будем знакомы.

У меня опять отвисла челюсть. Неужели вот эта моложавая шикарная блондинка и есть легендарная подруга мамули?

— Ты с поезда? — задала она дежурный вопрос.

— Да… — опомнилась я от шока.

— Наверное, есть хочешь? — снова спросила гостеприимная хозяйка.

— Чуть-чуть… — призналась я.

Хотя на самом деле была голодна, как волк. Не люблю питаться в дороге! Вот и на этот раз весь свой путь лишь попивала чаёк, а сейчас, оказавшись на месте, вдруг почувствовала, что кишка кишке бьёт по башке.

— Тогда пошли на кухню… — пригласила она.

Никогда не видела такой огромной квартиры! И вся в стиле минимализма. Пространство фактически не было разделено на комнаты — то есть стен, как таковых, не наблюдалось, а роль разделителей играли немногочисленные предметы мебели и стеклянные перегородки. Ещё я успела заметить лестницу, которая, очевидно, вела на второй этаж. Всё это казалось таким необычным и настолько не соответствовало тому, к чему я привыкла за свою недолгую жизнь, что, забыв правила приличия, отстала от хозяйки и принялась разглядывать обстановку.

— Ну, где ты там? — послышался издалека голос Марины Юрьевны.

Я пошла на зов и очутилась в ещё одном просторном помещении — язык не поворачивался назвать его кухней. Так называемая «кухня» скорее напоминала кабину космического корабля.

— Засмотрелась… — призналась я. — Никогда не видела ничего подобного.

— Понятно, — засмеялась Марина Юрьевна, и смех её прозвучал неожиданно молодо и звонко. — Мне всё это от последнего мужа досталось… Большой был оригинал.

Она сообщила этот факт своей биографии с оттенком лёгкого пренебрежения. «Сколько же их всего, этих мужей?» — мелькнула мысль у меня в голове.

— А вам тут одной не страшно? — поинтересовалась я, не удержавшись от вопроса.

— Нет, конечно, привыкла… — махнула рукой Марина Юрьевна. — А потом я редко бываю одна. У меня много родственников, и всё время кто-то гостит. Сейчас вот ты приехала…

— Марина Юрьевна, спасибо вам большое, что разрешили пожить! — спохватилась я.

Но она вдруг недовольно поморщилась, и я испугалась — может, ляпнула что-то не то?

— Не зови меня по отчеству! — потребовала хозяйка. — Просто Марина. И на «ты». А то сразу чувствую себя древней старухой.

— Какая же вы старуха? — искренне удивилась я. — Вы молодая и очень красивая. Но на «ты» не смогу обращаться. Пусть будет «Марина» и на «вы», идёт?

— Ладно, Алинка, — милостиво разрешила хозяйка. — Налетай!

Она успела достать из холодильника бутерброды с икрой, нарезанную тончайшими кусочками дорогую колбасу, хлеб и овощной салат. Ещё достала аппетитные на вид маленькие пирожки и сунула их разогревать в микроволновку. Потом всё это разложила передо мной и широким жестом предложила садиться за стол.

— Это моя домработница расстаралась, — сообщила Марина. — Завтра она придёт и приготовит полный обед.

«Хорошо живётся некоторым! — не без зависти подумала я. — Шикарная квартира — от мужа, готовит-убирает домработница… Умеют же люди устраиваться!» И решила в последующие дни внимательнее присмотреться к Марине. Мне показалось, что ей известно о жизни нечто такое, чего я сама пока не знаю. Но узнаю! Обязательно.

— Как там мама? — спросила она, когда я, наконец, дожевала последний бутерброд.

— Нормально, — пожала плечами я. — Всё стихи читает.

— Счастливый человек! — воскликнула Марина. — Умеет, несмотря ни на что, жить в своём придуманном мире и при этом быть всем довольной!

— А вы что, разве не можете жить так же? — я даже немного обиделась за мамулю.

Не такая уж она у меня мечтательница. Да, с небольшими странностями, но кто сейчас без них? А так — вполне адекватная современная женщина.

— Да ты не обижайся, — усмехнулась Марина. — Я же в хорошем смысле. Света умеет не зацикливаться на мелочах и зрит в корень.

Это точно. Моя мамуля только с виду витает в облаках, а, когда нужно, спускается на грешную землю и с ходу может дать дельный совет.

— Любишь маму, заступаешься… Молодец! — с грустью в голосе проговорила Марина. — А вот я одна как перст. Нет у меня ни дочки, ни сына. Могли бы быть, но, видишь ли, я всё боялась, что они помешают моей карьере. А теперь что об этом говорить? Поздно…

Я промолчала, опустив глаза. У меня ведь похожая ситуация. Марина с такой тоской говорит о детях. Вдруг и мне придётся когда-то об этом пожалеть? Я и сейчас уже иногда жалею, но, надеюсь, что всё впереди. А если нет?

— Зато у вас работа интересная… творческая… — поспешила я переменить тему разговора.

— Творческая, говоришь… — в голосе Марины послышались жёсткие нотки. — Она давно уже превратилась в ремесло. А детей не заменит никакая работа.

Её рука потянулась за сигаретой, но потом она, будто вспомнив о чём-то, положила пачку на место.

— Я ведь бросила… — сообщила Марина. — Уже три дня не курю.

— А сигареты зачем оставили? — поинтересовалась я. — Уж лучше их выбросить. От соблазна.

— Верно, — согласилась она. — Но сразу остаться без курева не решаюсь. Вдруг меня так заклинит, что мама не горюй? А я пустая.

Я промолчала. Как можно давать советы взрослой женщине? Хотя мне казалось, что, если уж избавляться от вредной привычки, то одним махом.

— Ну, и каковы твои планы на жизнь, прелестное дитя? — весело спросила хозяйка.

— Работать, конечно! — оживилась я.

Эта тема была мне как-то ближе, чем философские размышления о неправильно прожитой жизни.

— И покорять Москву? — широко улыбнулась Марина, обнажив безупречные фарфоровые зубы.

— Как получится, — я скромно потупила взгляд.

Не могла же признаться, что готова хоть сейчас ринуться в бой! А то ещё скажет — нахальная провинциалка. Но что тут такого? Каждому ведь хочется завоевать своё место под солнцем. Для меня сейчас самое время. Не до пенсии же ждать лучшей доли! Её и не дождёшься. Действовать надо.

Но Марина, казалось, видела меня насквозь. Старого воробья на мякине не проведёшь.

— Всё правильно, Алинка! — подбодрила меня она. — Дерзай. А конкретные планы у тебя есть?

— Есть! — с гордостью кивнула я. — В двух местах меня ждут, пригласили на собеседование. Ещё и выбирать буду, где лучше!

— Хорошо если так… — философски заметила Марина. — Но раньше времени не обольщайся. Вот когда примут на работу, тогда и будем ликовать.

И почему это возрастные люди не могут порадоваться простой, ничем не замутнённой радостью? Всё обязательно с оговорками, от которых портится настроение.

— Поживёшь, конечно, у меня, — между тем деловито продолжила Марина. — Если с работой не получится, я постараюсь тебе помочь. Хотя многого не обещаю. Это в писательской среде у меня связи, но ты же совсем в другой области хочешь работать?

— Да уж… — согласилась я. — С литературой мы на «вы».

— Просто удивительно! — воскликнула Марина. — Света — филолог до мозга костей, а ты совсем другая.

— Так получилось… — я словно стала оправдываться за то, что не похожа на мамулю.

— Ну, а мне, как всегда, придётся много работать, — сообщила она. — Скоро надо отправлять в издательство новый роман, а там ещё конь не валялся. Сроки горят — вдохновения ноль!

На это мне было нечего сказать. Я бы, вообще, не знала, как к этому подступиться.

— Мой кабинет на втором этаже, — сообщила Марина. — А твоя комната — напротив. Там уже приготовлено всё необходимое. Но ты, смотри, по пустякам меня не беспокой.

Я, конечно, кивнула. Только знать бы, что она имеет в виду под пустяками. И как, вообще, ориентироваться в этом доме.

Глава 7

В первой конторе, куда я отправилась на собеседование, случился неожиданный облом. Я явилась туда в полной уверенности, что при виде меня все прослезятся от радости и, оценив мои недюжинные способности, тут же примут на работу. С более чем достойным окладом, разумеется! А кадровик, пробежав скучающим взглядом по моему резюме, заявил:

— У вас диплом с отличием — это, конечно, хорошо. Но опыта работы в данной области никакого. А нам требуется сотрудник со стажем не менее пяти лет. Так что…

У меня сразу вытянулось лицо.

— Я же только университет окончила! — воскликнула я с ноткой отчаяния в голосе. — Откуда взяться опыту? И потом, два последних курса работала в…

И назвала маленькую нижегородскую фирмочку, о которой кадровик, естественно, и не слыхивал. Хотя она указывалась в резюме.

— Да, у вас это отмечено… — недовольным голосом проговорил он — мол, о чём ты, детка, тебе ведь уже всё озвучили! — Но в данном случае это не имеет значения. Это не наш профиль.

— Почему же тогда меня пригласили? В резюме ведь ясно сказано, что я после университета… — мой голос звенел от слёз.

Да, по-детски, да несолидно, но что я могла сделать, когда такая несправедливость?

— Простите, вышла небольшая накладка… — нехотя извинился он.

Ничего себе — простите! Человек из другого города приехал в надежде получить работу! Это вам не хухры-мухры. Вдруг он уже за жильё заплатил, а работы нет? Что ему, искать другую? А если и там облом?

— Ну, может, у вас для меня всё-таки что-нибудь найдётся? — заискивающе спросила я.

От моего победного вида не осталось и следа.

— Увы, нет… — развёл руками кадровик.

Сказать, что я расстроилась — не сказать ничего. Я шла обратно, словно побитая собачонка, и ревела. Было ужасно обидно. А ну как и в другой конторе меня так же легко отошьют? Неужели придётся возвращаться домой ни с чем? «Нет уж! — растёрла я упрямые, злые слёзы. — Ни за что! Зубами буду вгрызаться, а останусь здесь».

Почему-то тогда в моей голове прочно обосновалась мысль о том, что успешным и счастливым можно быть только в столице. А если вернёшься домой и проведёшь там всю жизнь, то ты — неудачник. Теперь-то я думаю — какие глупости! Конечно, раз повезло, то не отказывайся от подарка судьбы. Ну а коли не случилось такого везения, возвращайся к истокам — туда, где привычно и уютно. Может, это и есть твоё законное место? И не стоит рвать жилы? Надо лишь не пропустить своё тихое счастье, которое рядом — только руку протяни.

Но к этим выводам я пришла много позже. А тогда явилась домой зарёванная. То есть не домой, конечно, а в шикарную квартиру Марины.

— Что с тобой, детка? — обеспокоенно спросила та, едва я переступила порог. — На тебе лица нет!

— Меня не приняли на работу-у… — завыла я.

— Ерунда какая! — облегчённо вздохнула Марина. — Можно подумать, тебя изнасиловали или ограбили!

— Вам, конечно, хорошо говорить… А я так надеялась на это собеседование…

— Ну, будет другое, — беспечно махнула рукой она.

— А если и на нём откажут? — зашмыгала носом я.

— Значит, будет третье, четвёртое… Пока, наконец, не найдёшь своё место.

— Нет у меня ни третьего, ни четвёртого…

— Значит, «надобно постараться приобресть»! — она явно процитировала кого-то из классиков.

Но мне было не до разгадывания её цитат, тем более в них я ничего не смыслила.

— Такие маленькие поражения — это обычное явление, — стала поучать меня Марина. — И не делай из них драму. В жизни, вообще, много несправедливостей и досадных промахов. Что же из-за всего надрывать сердце?

— А мне-то как — несолоно хлебавши возвращаться домой? — угрюмо спросила я, достала платок и высморкалась.

— Во-первых, было ещё только первое собеседование, — назидательно проговорила Марина. — Привыкай к неудачам и встречай их с высоко поднятой головой! А, во-вторых, даже если у тебя ничего не получится, мы что-нибудь придумаем. Без работы не останешься.

«И, правда, что это я так распсиховалась? — мелькнула мысль в моей непутёвой голове. — На меня не похоже». Кое-как зализав раны, стала готовиться ко второй встрече. Она должна была состояться через неделю. Так что ещё оставалось время на то, чтобы собрать себя в кучку. Но внутри уже засел подленький страх, который я усиленно гнала от себя.

А подготовка моя заключалась в том, чтобы явиться на собеседование не серой мышкой, а сногсшибательной стильной красоткой. Я отправилась в дорогущий магазин и почти на все деньги, что у меня были, купила роскошное светлое пальто и эффектный деловой костюм.

Марина одобрительно посмотрела на всё это и похвалила меня за хороший вкус.

— Только зря ты так потратилась, — всё же не удержалась от замечания она. — Надо было посоветоваться со мной. Вещи такого плана можно купить намного дешевле.

Получается, опять я сплоховала.

— Я решила — либо пан, либо пропал, — объяснила ей свою позицию. — Мне терять нечего. Надо сразить их наповал.

— Дурочка! — засмеялась Марина. — Хотя внешний вид в таком деле, конечно, имеет значение. Да он всегда важен. Это провожают по уму, а встречают-то по одёжке! Только, смотри, не переборщи. Всё же ты идёшь не на показ мод, а на деловое собеседование.

— Что вы имеете в виду? — с любопытством спросила я.

— А то, что должен быть минимум косметики и украшений, — наставляла меня Марина. — Лучше, вообще, очень скромные серёжки и тонкая цепочка. Остальное — перебор. Так ты покажешь собеседникам, что девушка серьёзная, думаешь прежде всего о работе и не отвлекаешься на всякую ерунду.

— А пальто и костюм? — поинтересовалась я.

— Это пойдёт, — согласно кивнула Марина. — Ты всё правильно сделала, только переплатила. Ещё важны качественные туфли и сумка.

Я растерянно посмотрела на свои растоптанные кроссовки и видавшую виды сумку.

— Ладно уж, помогу тебе… — смилостивилась хозяйка. — Подожди меня здесь. У тебя какой размер ноги? На вид 37.

— Да, — удивлённо проговорила я. — А как вы догадались?

— У меня глаз намётанный, — усмехнулась она. — И тоже размер ноги 37. Так что тебе повезло.

И она удалилась куда-то в недра своей необъятной квартиры. Но скоро вернулась и протянула мне изящные в своей простоте тёмно-серые кожаные лодочки и строгую чёрную сумку. Даже ещё не взяв их в руки, я поняла, что это очень дорогие и качественные вещи.

— Это мне? — задала я дурацкий вопрос, не решаясь их принять.

— Нет, мне! — съязвила Марина. — Тебе, конечно! А кому же ещё? Дарю.

— Спасибо, Марина Юрьевна… — растерянно поблагодарила я, позабыв, что она терпеть не может, когда её называют по отчеству.

— Опять? — та закатила глаза. — Сколько раз тебе говорить — просто Марина.

— Ой, извините… — пробормотала я. — Можно я это примерю?

— Нужно!

Я не поленилась натянуть колготки. Уж мерить так мерить! Надела новый костюм, шикарные лодочки и взяла в руки подаренную сумку. Вид получился обалденный! Этакая деловая стильная штучка.

— Ну вот — то, что надо! — воскликнула довольная Марина. — Не стыдно и в пир, и в мир!

— А, ещё пальто! — вспомнила я и побежала в свою комнату.

И вернулась уже в новом образе.

— Класс! — от души похвалила Марина. — Теперь пусть только попробуют тебя не принять! Но веди себя сдержанно, словно ты в этой одежде родилась и к ней давно привыкла. Пальто небрежно сними и повесь, куда скажут. Не носись с ним, как курица с яйцом! А то сразу станет понятно, что ты специально разоделась к этой встрече.

Она поучала меня, а я внимательно слушала советы этой шикарной светской дамы. И мотала на ус.

— Зайдёшь внутрь — и сразу забудь о своём прикиде, — продолжала наставлять Марина. — Не крутись долго перед зеркалом, а лишь брось мимолётный взгляд. Лучше сосредоточься на беседе. Говори негромко, но уверенно. Формулируй мысль чётко и по делу. Никакой лишней болтовни! И, конечно, никаких сетований на то, что тебе где-то в другом месте отказали! Пожалуешься — и твои шансы сразу упадут.

Сколько ценных советов! А я и подумать не могла, что эти нюансы так важны.

— Ты должна произвести впечатление умной, серьёзной, уверенной в себе девушки, которой можно доверить важное дело!

— Спасибо вам большое за всё! — с чувством поблагодарила я.

— Как говорится, учись студент, пока я жив! — подмигнула она. — Мне-то ведь передать свой опыт некому. Только знаешь, Алинка, ерунда всё это. Ну, пустить пыль в глаза поможет, а счастья не принесёт…

Опять Марину потянуло на размышления о своей несчастной женской судьбе. Только советчик-то из меня в этих вопросах никакой. Послушать — могу, покивать головой, как китайский болванчик — тоже, а сказать что-нибудь дельное способна разве что Эльке — такой же молоденькой дурочке. Марина же для меня авторитет. Это я у неё должна учиться. Когда-нибудь, она, может, поделится со мной своими секретами.

В назначенный день я проснулась ни свет ни заря, задолго до собеседования. «Сегодня решится моя судьба!» — эта мысль пронзила меня сразу, как только я вынырнула из сна. И она оказалась пророческой! Только не в том смысле, в каком мне представлялось.

Спать больше не хотелось, хотя за окном ещё только светало. Я надела кроссовки и вышла во двор подышать свежим воздухом. У меня было такое чувство, что сегодня случится нечто из ряда вон выходящее. «А что именно может случиться? — задала я себе вполне резонный вопрос. — Ну, максимум, повезёт, и меня примут на работу». «Потерпи, узнаешь! — словно нашёптывал другой лукавый голос. — Ты на пороге больших перемен!». Тьфу ты, уже голоса слышать стала! Совсем девочка «того».

Я тряхнула головой и вернулась домой. Марина, естественно, ещё спала. Обычно она по ночам работала — для неё это самое продуктивное время. И теперь раньше полудня её не жди. Ну, может, появится перед моим уходом и облобызает на прощание. Хотя вряд ли. Это не её стиль. Я, конечно, вела себя, как мышка, чтобы ненароком не разбудить. Позавтракала, погоняла телик, но там показывали ужасную муть. А, может, просто я была не в своей тарелке, и мне всё казалось мутью?

Хотя один репортаж реально зацепил. В нём рассказывали о каком-то крутом бизнесмене Николае Мельникове — из тех, кто «владелец заводов, газет, пароходов». Только этот был владельцем крупной сети ресторанов и отелей. Название не запомнила. И даже показали его крупным планом — ничего себе дядька, симпатичный. Ну, загорелый (небось, с курортов не вылезает!), ну, улыбка голливудская (при таких-то деньгах тебе какую хочешь улыбку сотворят!), ну, стройный, подтянутый (да там, наверное, при нём целый штат фитнесс-тренеров!). Вот глаза умные и хитрые — этого не отнять. И взгляд проницательный, как будто видит тебя насквозь. А что удивительного? Там по-другому нельзя. Дураков не держат.

За этими размышлениями я не заметила, как пролетело время, и уже пора было отправляться на голгофу. Обычно я собираюсь без проблем, а тут изрядно повозилась и с причёской, и с макияжем, да и со всем остальным.

— Что это ты не торопишься? — ко мне, позёвывая, зашла Марина. — Смотри, а то опоздаешь.

— Не опоздаю! — встрепенулась я и, схватив сумочку, опрометью выбежала из дома.

Глава 8

Пришлось добираться на метро, потому что денег на такси не было. То есть они ещё оставались, но их следовало экономить — я ведь ухнула астрономическую (для меня!) сумму на обновки. Погода, как назло, выдалась дождливой и ветреной, и мне было ужасно жаль «трепать» своё шикарное светлое пальто. «Ничего, сейчас нырну в метро, а там до офиса рукой подать», — подумала я, раскрывая зонтик.

Дом Марины находился в тихом московском центре, и оставалось лишь повернуть за угол, как вдруг, откуда ни возьмись, появился чёрный «майбах» в сопровождении других иномарок. «Майбах», поднимая тучу брызг, лихо промчался мимо меня аккурат по глубокой луже, которая образовалась у тротуара. Ну, вы, наверное, догадались, что произошло. Да-да, он обдал меня с ног до головы грязной водой из этой самой лужи. Моё дорогущее пальто сразу же перестало быть светлым, а приобрело какой-то нездоровый пятнистый вид.

Ошарашенная я замерла на месте, словно всё ещё не веря в то, что случилось. Стояла, растопырив руки, и растерянно переводила взгляд с моего испорченного прикида на кавалькаду крутых тачек, которые стремительно удалялись. И вдруг «майбах» развернулся и поехал обратно. Я инстинктивно отскочила в сторону, не желая больше попадать под этот грязевой душ. Но он деликатно притормозил и остановился. А из его недр неожиданно появился импозантный мужик. Я, как мокрая курица, переминалась с ноги на ногу и во все глаза смотрела на него. Мне его лицо показалось смутно знакомым.

— Девушка, извините меня, ради бога… — произнёс он приятным баритоном. — Что я могу для вас сделать?

Сопровождавшие его иномарки тоже остановились. Из них выскочили охранники и двинулись в нашу сторону. Этакие дюжие молодцы в костюмах.

— Всё, что могли, вы уже сделали! — внезапно ожила я и принялась с остервенением протирать лицо носовым платком. — Посмотрите, на кого я похожа! А у меня, между прочим, через сорок минут очень ответственная деловая встреча!

— Надо же, как неудобно получилось… — он, правда, был смущён. — И что за встреча?

Нет, определённо, мне его лицо знакомо.

— Должна была решаться моя судьба! — вскричала я. — А вы всё испортили!

Как представила свою загубленную жизнь, так у меня из глаз непроизвольно полились слёзы. Что-то стала слишком часто реветь в этой самой Москве. Раньше за мной такого не водилось.

— О, господи… — проговорил незнакомец, увидев, что я плачу.

Точно! Вспомнила. Это же тот крутяк из телевизионного репортажа, который я сегодня видела! Как его? Николай… Мельников, кажется? Вот уж мир тесен. Ну и чёрт с ним! Хоть сам президент! Он всё разрушил. Теперь я не попаду на важное для меня собеседование, соответственно, не получу эту работу, и всё пойдёт по другому сценарию. Скорее всего, мне просто придётся ни с чем вернуться домой. Такой вот бесславный финал. А сколько было надежд!

— Вот что, — решительно заявил крутяк, — садитесь ко мне в машину. Сейчас мы вас быстро переоденем. Позвоните и скажите, что немного задержитесь по уважительной причине.

— Так и будут они меня ждать! — истерично расхохоталась я.

То плачу, то тут же смеюсь. Он подумает, что у меня не все дома. Ну и пусть думает, что хочет! Мне-то какая разница.

— А что у вас за встреча, если не секрет? — не обращая внимания на мои выкрутасы, деловито осведомился он. — Давайте я позвоню сам и всё объясню.

— Собеседование! — зло выкрикнула я. — Хотела на работу в Москве устроиться. Это была моя последняя надежда. А теперь в таком виде они меня и на порог не пустят.

— А что за контора, где такие строгие правила? — с лёгкой иронией спросил он.

Я назвала.

— Так это один из моих филиалов! — обрадовался он. — Считайте, что вы уже приняты! А теперь довольно разговоров — поехали приведём вас в божеский вид.

Он сказал это таким тоном, что я тут же подчинилась. И только забравшись в роскошный салон машины, запоздало испугалась. А вдруг ошиблась, и это не Николай Мельников, а какой-то похожий на него мафиози? И от меня теперь останутся рожки да ножки.

— Давайте знакомиться, — словно прочитав мои мысли, сказал «мафиози». — Николай Мельников.

И протянул мне руку. Вообще-то, насколько я помню, по правилам хорошего тона, мужчины первыми не протягивают дамам руку, если только не являются большими начальниками. А этот фрукт, видимо, так вошёл в роль крутяка, что забыл обо всём на свете — я-то ведь пока не его работник, а просто девушка с улицы, кстати, им обиженная. Ладно уж, замнём сей вопиющий факт.

— Алина Яровая, — сдержанно произнесла я, пожимая его крепкую прохладную ладонь.

— Ух ты! — сверкнул он голливудской улыбкой и на несколько секунд задержал мою руку в своей. — Какая звучная фамилия!

— Да уж, — буркнула я, высвобождая ладонь.

Не знаю, кому как, а лично мне моя фамилия нравилась. И менять её я не собиралась. Хотя, честно говоря, пока никто и не предлагал. Между тем кавалькада притормозила возле какого-то бутика. Я это поняла по стильно оформленной витрине.

— Прошу! — Мельников вышел и подал мне руку.

Я кое-как выбралась. Ощущения были весьма поганые. Кому охота в таком виде заходить в приличное место?

— Туда не пойду! — решительно заявила ему. — Зачем это?

— Ну, должен же я хоть как-то искупить свою вину! — усмехнулся Мельников. — Пойдёмте, вам понравится!

Вот уж вряд ли. Я смотрела на него исподлобья, словно нахохлившийся грязный воробей. Мол, к нам на кривой козе не подъедешь! Со стороны это, наверное, выглядело весьма комично, потому что он рассмеялся уже в открытую и потянул меня за рукав.

— Небольшой шопинг вам не помешает!

Я как непослушное, упирающееся дитя, нехотя пошла за ним. Что за цирк он придумал? Вместе с нами в бутик, естественно, ввалилась целая толпа охранников. Стоило войти, как нас тут же окружили продавщицы (или как их там называют в таких местах?) — все безупречного вида, будто только что сошли со страниц глянцевого журнала.

— Вам помочь? — засияли они своими лучезарными улыбками, поняв, что в их сети попала очень крупная рыба.

— Девушки, будьте добры, помогите этой даме, — он сделал в мою сторону подчёркнуто вежливый жест. — Во-первых, проводите её в дамскую комнату, а, во-вторых, подберите необходимый гардероб. Дело в том, что мы попали в переделку, и теперь даме необходимо привести себя в порядок.

Я не ослышалась? Он сказал, МЫ попали в переделку? Силён гусь!

— Да-да, конечно, — защебетали эти воздушные создания, похожие на лесных нимф. — Не беспокойтесь, всё будет в порядке.

Они из всех сил улыбались Мельникову, но в то же время со злым интересом рассматривали меня. В их глазах читалось полное недоумение. Мол, что он в ней нашёл? За какие заслуги ей отвалился такой кусок? Я чувствовала, что начинаю закипать. «Ничего мне не отвалилось! — хотелось крикнуть этим тупилкам, у которых только и мыслей, чтобы выгодно пристроить свою задницу. — Можете забирать его себе со всеми потрохами!» Но я, конечно, как приличная девочка ничего этого говорить не стала, а молча пошла за одной из «нимф». Умыться мне и, правда, не помешало бы. А Мельников удобно расположился в кресле, по бокам которого сразу встали охранники. Вокруг него засуетилась куча девиц — кто-то предложил кофе, кто-то настроил плазму, а кто-то просто крутился рядом в надежде «а вдруг!».

В туалете я немного привела себя в порядок — умылась, подкрасилась и прочее. Слава богу, что всегда ношу в сумке запасные колготки — это у меня железное правило, которое не раз выручало. Туфли тщательно протёрла — благо, они не очень пострадали. Вот пальто было, действительно, жаль. Оно казалось безнадёжно испорченным. Я вздохнула и, прихватив свои вещички, направилась к выходу.

В магазине меня тут же обступили «нимфы». Работа есть работа, и её надо выполнить хорошо. Даже не хорошо, а блестяще! Ведь клиент — крупная акула, да и, вообще, душка. От него пахло огромными деньгами, а уж в этом девушки, работавшие в бутике, разбирались превосходно.

— Какой цвет вы бы предпочли?

— Взгляните на это!

— А палантин вам подобрать?

На меня со всех сторон посыпались вопросы, а «нимфы» непрерывно подносили какие-то вещи, так что через пять минут голова пошла кругом.

— Давайте начнём примерку, —предложила старшая из «нимф», сообразив, что иначе толку не будет.

Я молча кивнула и отправилась в примерочную. Мне подавали одежду, а я её послушно примеряла и выходила на небольшой подиум прямо перед Мельниковым. Он то одобрительно кивал, то слегка морщился, и «нимфы», в зависимости от его мимики, вещь или оставляли, или её уносили. Моего мнения никто не спрашивал. Я лишь служила ходячим манекеном. Ну, что же, всё правильно. Кто платит, тот и заказывает музыку! Стоп. А что здесь, собственно, происходит? Я только сейчас стала внятно соображать.

— Что происходит? — спросила уже вслух и, соскочив с подиума, направилась прямиком к Мельникову.

— А что? — он невозмутимо изогнул бровь. — Мы подбираем вам новый гардероб. Есть возражения?

— Есть! — решительно заявила я.

При этом краем глаза уловила недоуменную реакцию «нимф». «Вот дура!» — читалось у них на лицах.

— Мне не нужен новый гардероб! — чётко проговорила я. — Всё равно не смогу его оплатить.

— Это сделаю я, — с серьёзным видом заявил Мельников, а в его глазах запрыгали чёртики.

— Зачем? — обиделась я. — Вас никто не просит. Мне бы только моё пальто почистить, если, конечно, его можно спасти. И всё. Больше ничего не нужно.

Мельников сделал неуловимый жест рукой. Одна из «нимф», жадно ловивших наш разговор, тут же отделилась от стены и взяла у меня из рук многострадальное пальто.

— Не беспокойтесь, у нас отличная химчистка, — затараторила она, косясь на Мельникова. — Всё будет сделано в лучшем виде. И ваше пальто станет, как прежде. Даже ещё лучше.

— Вот за это спасибо, — с чувством поблагодарила я. — Этого достаточно.

И с вызовом посмотрела на Мельникова. «Нимфы» изумлённо переглядывались. Мол, что за идиотка? Ей хотят приобрести такие прикиды, а она ещё кочевряжится! Да, вот так! Потому что бесплатный сыр, как известно, бывает только в мышеловке. И за всё в жизни надо платить. А я не хочу быть обязанной этому крутяку.

— Алина, позвольте мне загладить мою вину и сделать вам подарок, — совершенно серьёзно проговорил Мельников. — Вас это ни к чему не обяжет, честное слово.

При этом он смотрел на меня с уважением. Да, плохи дела. Видимо, порядочные девушки с чувством собственного достоинства ему давно не попадались. В той среде, где он вращается, это немудрено.

Глава 9

— Хорошо, — кивнула я. — Давайте сделаем так. Приобретём мне новое пальто на тот случай, если старое не очистится. Только я вам за него верну деньги! Разумеется, не сейчас, а когда заработаю. А вашим мне подарком будет химчистка моего старого пальто. Договорились?

— Ну что с вами поделаешь? — вздохнул он. — Согласен.

Я с удовольствием выбрала себе новое пальто, похожее на прежнее, только ещё лучше. Мельников оплатил его и что-то шепнул одной из «нимф», после чего та поспешно удалилась. Но вскоре вернулась с красивым пакетом и передала его крутяку.

— Вот ваша квитанция на химчистку, — одарив меня дежурной улыбкой, проговорила старшая «нимфа». — Заказ будет готов завтра.

Один из охранников Мельникова перехватил пакет с новым пальто, и все мы двинулись на выход. Но тут меня осенило, что я-то осталась в костюме! Старое пальто забрали в чистку, новое — вот оно, в руках этого качка. А на улице не май месяц.

— Можно я надену новое пальто? — робко спросила я у Мельникова.

— Ну конечно! — удивился он. — Оно же ваше. Хотя я довезу вас до дома. Зачем вам его надевать? В салоне тепло.

Я согласно кивнула, решив пока не облачаться в обновку во избежание какой-нибудь очередной оказии, после чего мы покинули сей гостеприимный уголок.

— Возьмите, это моя визитка, — проговорил Мельников уже в машине, протягивая скромный листок плотной бумаги с его координатами. — Звоните в любое время. А завтра можете явиться по указанному адресу к 10.00 и приступать к работе. Вас там встретят и введут в курс дела.

Ну и поворот! Я ошарашенно смотрела на него. Действительно, ведь моя работа из-за сегодняшнего инцидента — тю-тю! Я же не явилась на собеседование. «Но он хозяин той конторы! — вспомнилось мне. — Значит, ещё ничего не потеряно».

— Спасибо большое, — совершенно искренне поблагодарила его. — Вы меня очень выручили.

— Надеюсь, теперь я прощён? — Мельников шутливо склонил голову.

И тут я совсем не к месту заметила, какие у него густые ресницы.

Назвала адрес, и Мельников, действительно, подбросил меня к самому дому, на прощание вручив пакет. Ха! Я удосужилась заглянуть в него только в подъезде — и обомлела. Помимо нового пальто, в нём лежал другой пакет, поменьше, с чем-то умопомрачительно красивым. Так вот о чём перешёптывался Мельников с одной из бутиковых «нимф»! Ему удалось всучить мне ещё какую-то вещь. Поэтому он и предложил не открывать пакет и не надевать новое пальто — боялся раньше времени меня «обрадовать». А я и повелась!

— Привет, — в прихожую вышла Марина. — Даже не представляю, с чем ты пожаловала. Ну, хоть не ревёшь — и на том спасибо.

— Привет, — ответила я.

Она стала пристально меня разглядывать.

— Вот знаешь, говорят, «у неё опрокинутое лицо», — задумчиво проговорила моя хозяйка. — Раньше я слышала, но, убей меня, не понимала, что это такое. А сейчас, увидев тебя, поняла.

— А что не так с моим лицом? — насторожилась я и поспешила к зеркалу.

Лицо как лицо. Мельниковской грязи из той лужи на нём нет — это факт. Немного глуповатое выражение — так от недоумения, которое меня не покидает. Я всё не могу переварить случившееся.

— Ну, рассказывай, как всё было! — потребовала Марина. — А то я сгораю от нетерпения.

— В двух словах не передать… — задумалась я.

— Начало многообещающее, но слишком туманное, — заметила Марина. — Ты скажи главное — на работу тебя приняли?

— Вроде как да… — опять стала темнить я.

Не из кокетства, а потому, что и, правда, пока не знала, чем закончится вся эта история.

— Час от часу не легче! — всплеснула руками моя хозяйка. — Ты, вообще, способна говорить внятно или мы с тобой до ночи будем играть в этот словесный пинг-понг?

— Ну, в общем, на собеседование я не попала, потому что меня с ног до головы окатил грязной водой один козёл на крутой тачке… — я, наконец, собралась с мыслями и смогла сформулировать главную идею. — Он проезжал мимо, а там была большая лужа…

— И? — Марина недоумённо смотрела на меня.

— Представляете, он вернулся, извинился и повёз меня в бутик покупать новое пальто… — выдала я следующую порцию информации.

При этом у Марины глаза округлились ещё больше.

— Ты серьёзно? — с недоверием спросила она. — Или это такая шутка?

— Нет, правда! — горячо заверила её я. — Он оказался порядочным мужиком. Знаете, кто это?

Я решила её окончательно добить.

— И кто же? — иронично поинтересовалась Марина.

Она, видимо, мне не поверила.

— Николай Мельников! — с торжествующим видом сообщила я. — Собственной персоной. Если не верите, посмотрите — вот его визитка.

Я порылась в сумке и извлекла на свет скромный, но стильно оформленный листок плотной бумаги.

— Откуда это у тебя? — Марина с подозрением рассматривала визитку.

— Так Мельников же дал! — с детской непосредственностью сообщила я.

— Неужели? Это известный воротила гостинично-ресторанного бизнеса? — с сарказмом уточнила она.

Я важно кивнула.

— Слушай, что всё это значит? — строго спросила она. — Хватит прикалываться, говори, как было дело. Тебя что, не взяли на работу, и теперь ты несёшь небылицы?

— Почему это не взяли? — с обидой спросила я. — Очень даже взяли. Эта контора, куда я шла, оказалась в ведении Мельникова. И он велел мне явиться на работу завтра к 10.00.

— Ой, как мне всё это не нравится! — воскликнула Марина. — Откуда у тебя такие фантазии?

— Ну почему вы мне не верите? — топнула ногой я.

— А потому, детка, что так не бывает! — воскликнула она. — Это или твои сказки, или какое-то грандиозное разводилово. Только с какой целью? Что с тебя возьмёшь?

— Я говорю правду! — отчеканила я.

Меня уже начало злить то, что она не воспринимает мой рассказ всерьёз. Хотя, с другой стороны, её можно понять, ведь история оказалась слишком невероятной.

— Так, давай всё с начала и по порядку, — потребовала Марина.

И мне пришлось в подробностях излагать ей события сегодняшнего дня.

— Бывают странные истории, но чтобы такое… — задумчиво проговорила она после того, как я битых полчаса ей рассказывала и отвечала на многочисленные вопросы.

Вроде бы, наконец, мне поверила.

— Слушай, ну твоё старое пальто в химчистке — это я поняла, — ухватилась Марина за очередной аргумент. — А где же новое? Почему ты не в нём?

— Да Мельников пошёл на хитрость… — нехотя сообщила я. — Уговорил не надевать новое пальто, чтобы я раньше времени не раскрыла пакет. Мол, довезу тебя до самого дома, а в салоне тепло…

— Зачем это? — насторожилась Марина.

— А он, оказывается, всучил мне ещё одну вещь, — сказала я. — Без моего ведома. Даже не представляю, что там. Я же от всего отказалась, кроме нового пальто. И то собираюсь оплатить его из зарплаты…

— Ты серьёзно? — вдруг рассмеялась Марина. — Вот уж не знала, что современные девушки настолько щепетильны!

— Да уж, вот так! — я с вызовом посмотрела на неё. — Мне подачек не требуется. И быть обязанной я не люблю. Оплатил химчистку старого пальто — и ладно. Это ведь он мне его испортил. А больше ничего не надо.

— Ну, тогда тебе, наверное, придётся несколько месяцев сидеть без зарплаты, — заметила она. — Бутик-то дорогущий, и вещи там продают по астрономическим ценам…

— Ничего, постепенно расплачусь, — храбро заявила я. — Или просто верну его в магазин, если старое пальто очистится.

— Покажи хоть обновки… — попросила она. — Интересно же.

Я ушла и вернулась с мельниковским пакетом. Примерила новое пальто, и Марина ахнула.

— Какая красота! И так тебе идёт… А в другом пакете что?

Из другого пакета, который поменьше, я достала совершенно роскошное невесомое платье. Оно было простым, но настолько элегантным, что тут уж ахнули мы обе.

— Примерь скорее! — потребовала Марина.

Платье цвета слоновой кости село безупречно, словно вторая кожа. Оно в точности повторяло изгибы моей худощавой фигуры, но, странное дело, не смотрелось на мне, как на сушёной вобле, а, наоборот, придавало изящества и благородства.

— Вот что значит отличная ткань и идеальный покрой! — восторженно воскликнула моя хозяйка.

— Как же они угадали с размером? — удивлённо спросила я, вертясь перед зеркалом. — Я ведь его даже не мерила.

— Ну, люди-то не зря там работают… — глубокомысленно изрекла Марина. — И не напрасно едят свой хлеб. У них глаз намётанный.

Выходит те «нимфы» из бутика оказались не совсем уж безнадёжными идиотками.

— Верну это платье Мельникову, — твёрдо заявила я, налюбовавшись своим отражением.

— Ты что, с ума сошла?! — воскликнула Марина. — Отказываться от такой красоты…

— Оплатить его не получится, — сказала я. — С меня хватит пальто. Иначе мне придётся год сидеть без зарплаты и питаться воздухом…

— Да твой Мельников уже и думать забыл! — она смотрела на меня, как на умалишённую. — Для него эти деньги — капля в море. Он твоей жертвы не заметит. Так что, девка, не дури, а прими подарки и наслаждайся жизнью!

— Не могу я так… — упрямо проговорила я.

— Сможешь! — отчеканила Марина. — Мельников теперь твой главный босс, который оплошал перед тобой и в качестве извинения сделал подарки. Если ты их вернёшь, он просто обидится. Понимаешь, по-человечески обидится! Поэтому прими и ещё при случае поблагодари. И нечего играть в благородство.

Я смотрела в пол. И думала. А, может, Марина, действительно, права? И ну её к шуту, эту принципиальность? Ну чем я буду обязана Мельникову, если приму подарки? Не потащит же он меня в постель! У него, я думаю, там целый штат кандидаток. И без меня хватает. Стоят в очереди, да ещё спрашивают, кто последний. А тут я со своими дурацкими принципами. Только разозлю его. Или он подумает, что у меня совсем плохо с головой. А работники со странностями настораживают и, вообще, никому не нужны. Так что надо быть, как все, и не высовываться.

— Ладно, уговорили, — наконец, кивнула я. — А он точно не потребует ничего взамен?

На это Марина расхохоталась и махнула рукой — мол, хватит разводить турусы на колёсах.

— Мельников-то твой симпатичный? — отсмеявшись, спросила она.

— Он не мой! — тут же встала на дыбы я. — Да вроде бы ничего, не урод…

— Даже не помню, как он выглядит, — сказала Марина. — Видела пару раз, но давно… Молодой?

— Староват… — ответила я. — Лет тридцать пять — сорок.

— Ой, какая же ты ещё дурёха, Алинка! — всплеснула руками она. — Это для мужчины прекрасный возраст! А от сорока до пятидесяти — вообще, полный отпад. Так что у твоего Мельникова золотое времечко.

Я недоверчиво на неё покосилась. О чём это она? Мне тогда пятидесятилетние мужики казались глубокими стариками.

— Ладно, снимай свой прикид, — скомандовала Марина. — Концерт окончен. Пошли обедать.

Глава 10

На следующее утро я собиралась в новый офис, куда меня пригласил Мельников. Каково же было моё удивление, когда в столь ранний час увидела Марину в полной боевой готовности.

— Ты ещё здесь? — заглянула она в мою комнату.

— Пока да… — растерянно проговорила я, не зная, что бы это значило.

— Давай-ка поедем вместе, — тоном, не терпящим возражения, заявила она. — Для подстраховки. Хочу посмотреть, что там за офис и офис ли это вообще.

— Да зачем вам? — всполошилась я. — Всё нормально.

Мне ещё контроля не хватало!

— Вот я и хочу убедиться, что это так, — строго проговорила Марина. — И что ты не влипнешь в какую-нибудь историю. Всё же я отвечаю за тебя перед мамой.

Ну надо же!

— А вы что, со мной на метро поедете? — глупо спросила я.

— Зачем на метро? — удивилась она. — Я тебя на машине подброшу. А заодно посмотрю, что там и как.

Всё-таки Марина похоже, не до конца поверила моей истории, что и неудивительно. Вдруг откуда ни возьмись явился богатый «прынц» на крутой тачке, облагодетельствовал меня и под видом новой работы куда-то пригласил. Вопрос — куда? Может, и, правда, на работу, а, может, куда похуже… Всяко бывает. Я кивнула. Ну, пусть прокатится, если ей так хочется.

Однако Мельников не обманул — это, действительно, оказался вполне респектабельный офис, филиал его мощной «империи».

— О как! — удивлённо проговорила Марина, когда убедилась, что всё по-честному. — Если бы сама не увидела, ни за что не поверила бы в эти сказки. Повезло тебе! Ну, работай.

И она лихо укатила по своим делам. А я вслед за девушкой на ресепшен, которая меня уже ждала, отправилась к месту новой работы. Там оказалось очень даже миленько — светлое помещение, современная оргтехника и прочее. Только местные девицы — целых пять штук! — разглядывали меня с подозрением. Ну, их в какой-то степени можно понять. Я явилась как снег на голову — этакая тёмная лошадка.

— Садитесь сюда, — одна из девиц, которая постарше, указала мне на место возле окна. — По всем вопросам обращайтесь ко мне. Регина Андреевна, начальник отдела.

Ого! Звучит внушительно. Она представилась и затем стала знакомить меня с остальными. Девицы по очереди кивнули с довольно кислыми улыбками — мол, неохота, но деваться некуда и теперь придётся с тобой коммуницировать. Я, конечно, не вчера на свет родилась и понимаю, что ворвалась в их уютный мирок. Но виду не подала и со всеми мило раскланялась. Ничего, привыкнут. На таких мелочах, по-моему, не стоит зацикливаться. Новичков всегда встречают настороженно.

В общем, так или иначе я приступила к исполнению служебных обязанностей и стала вникать в тонкости конкретного дела. Голова у меня всегда была светлая, знания крепкие, хватка, не побоюсь этого слова, бульдожья, так что в своём успехе я не сомневалась. И не собиралась долго засиживаться тут в простых исполнителях. Вот разберусь, что к чему, и двинусь дальше.

И всё бы ничего, но через несколько дней в нашем отделе раздался звонок. Ну, их десятки за день, так что поначалу я не обратила внимания. Ответила Регина, и вдруг её лицо вытянулось.

— Да-да, конечно… — поспешно проговорила она слегка охрипшим голосом и почему-то встала.

Мы оторвались от своих дел и уставились на неё.

— Вас сам Мельников… — свистящим шёпотом сказала она мне. — Его зовут Николай Сергеевич…

— Я знаю, — с независимым видом ответила я, словно каждый день с ним болтала по-свойски.

Подумаешь, «сам» Мельников!

— Слушаю! — деловито проговорила я.

— Здравствуйте, Алина Георгиевна, — послышался приятный мужской голос. — Вы узнали меня?

— Добрый день, Николай Сергеевич… — с достоинством проговорила я.

Я сидела спиной, но голову даю на отсечение, все девицы сделали стойку и, затаив дыхание, слушали наш разговор.

— Ну как вы, освоились на новом рабочем месте? — спросил мой главный босс.

— Вполне, — бодро отрапортовала я. — Ещё раз спасибо вам большое! За всё…

Я покосилась на девиц, у которых вытянулись уши. И решила не говорить о платье, подаренном мне Мельниковым. Это будет уже слишком. Сердца коллег могут не выдержать. А их надо поберечь.

— Если возникнут какие-то трудности, без стеснения обращайтесь, — между тем продолжал Мельников. — Мои координаты у вас есть. Визитку-то не потеряли?

Он, похоже, усмехнулся, заранее уверенный, что я берегу её пуще глаза.

— Да лежит где-то… — небрежно проговорила я.

Пусть не думает, что все прямо на неё молятся! Хотя я так сказала и тут же испугалась — а вдруг переборщила? Вдруг мой главный босс возьмёт и обидится? Мне-то он ничего плохого не делал. Ну, не считая той грязной лужи. Но, в сущности, виноват был не он, а его водитель. И Мельников уже с лихвой искупил свою вину — и подарки сделал, и на работу устроил, да и, вообще, проявляет ко мне внимание… А, правда, с чего бы это? Я имею в виду этот звонок. Ко мне и так девицы относились весьма настороженно, теперь же не знаю, что и будет — или я стану для них совсем изгоем, или, наоборот, они начнут передо мной лебезить, решив, что я с нашим главным боссом на короткой ноге.

Но Мельников в ответ рассмеялся. Он, похоже, ещё не успел забронзоветь и был не лишён чувства юмора. Мою уловку раскусил без труда.

— А что вы делаете сегодня вечером? — вдруг спросил босс.

От неожиданности я дёрнула рукой и нечаянно свалила на пол папку с документами. Но мои коллеги, похоже, этого даже не заметили. Они старались уловить каждое слово, чтобы понять, о чём идёт речь. Но пока я вроде бы не разливалась соловьём, так что им доставалась весьма скудная информация.

— Ничего… — ответила я односложно.

— Вот и отлично! — оживился Мельников. — Тогда, если не возражаете, в конце рабочего дня я заеду за вами, и мы могли бы отправиться поужинать в хороший ресторан…

Я выдержала театральную паузу. Но не специально, а от растерянности.

— Не возражаю… — наконец, ответила.

Отказывать самому главному начальнику как-то не комильфо. Тем более не в постель же он меня зовёт, а в ресторан. А там как знать… Но уж из ресторана-то я смогу улизнуть, если что. И зачем это я ему понадобилась? Мысль о том, что просто понравилась самому главному боссу, мне как-то не приходила в голову. Кто он и кто я? Ему по щелчку пригонят целую стаю отборных красоток. А я и не красотка вовсе… Не урод, конечно, но самая обычная.

Но в разговоре я не стала развивать эту тему, чтобы не травмировать коллег. Думаю, из моих односложных ответов они мало что поняли. Хотя кто-то другой мог слышать. Секретарь, например. Да мало ли! Ну и что? Ведь не я звонила ему, а он мне.

— Ну, тогда договорились, — весело сказал Мельников. — До вечера.

И дал «отбой». Я как ни в чём не бывало отправилась на своё место. А все взгляды неотрывно следовали за мной. Словно девицы ждали какого-то объяснения.

— Что вам сказал Мельников? — наконец, официальным тоном спросила Регина Андреевна.

Она сама сгорала от любопытства и решила на правах моего непосредственного начальника получить хоть какую-то информацию.

— Пожелал мне удачи на новом рабочем месте, — подняв на неё честные глаза, проговорила я.

— Вы что, знакомы? — не удержалась она от нового вопроса.

— Чуть-чуть, — я вновь была весьма лаконична.

А сама мысленно показала им всем язык. Сегодня мы ужинаем с «самим» Мельниковым, вот так-то! Пусть они ещё несколько часов потомятся в неведении. В конце рабочего дня, конечно, кто-то увидит, как я сажусь в его машину. И пойдёт молва! Ну и пусть. Это мельниковская инициатива, не моя.

Чем ближе к вечеру, тем больше я ёрзала в кресле. Скоро не выдержала и, прихватив косметичку, отправилась в туалет наводить красоту. За мной, как назло, просочилась одна из наших девиц. Думаю, сделала это нарочно.

— Ты что, родственница «самого»? — как бы невзначай спросила она, доставая помаду и подкрашивая губы рядом со мной.

Я неопределённо пожала плечами. Ей и в голову не пришло подумать, что такая ничем не примечательная особа, как я, может быть пассией Мельникова.

— Ну давай, колись, — потребовала она. — Чтобы мы знали, как к тебе относиться.

— А как? — снова пожала плечами я. — По-человечески.

И отправилась в кабинку. Решила там отсидеться, а то ведь не оставит в покое. Тем более я и сама не знала, с чем связано это приглашение Мельникова. Полный туман. Вдруг он мне хочет дать какое-то особое задание, о котором безопаснее всего переговорить в ресторане? Ну или что-то в этом роде. Воображение моё разыгралось. Короче, надо дотянуть до вечера, и тогда всё прояснится.

В назначенный час я выпорхнула из офиса. Ждать не пришлось — крутая тачка Мельникова, конечно, в сопровождении охраны, уже была на месте, чем наделала несказанный переполох в нашем болотце. Чудеса! На глазах у изумлённой публики я, аки бабочка, впорхнула в уютный салон, который надёжно скрыл меня от посторонних взглядов. Ну, завтра будет разговоров, только держись!

— Добрый вечер, — раздался у моего уха знакомый голос. — Что это вы такая напряжённая?

Мельников слегка насмешливо смотрел на меня.

— Да вот думаю, что завтра станут обо мне говорить коллеги, — заявила я напрямую. — Ведь мой парадный выход не остался незамеченным.

И, действительно, у многих, кто видел, как я сажусь в машину к «самому», буквально отвалилась челюсть.

— Скажете, что вы — моя хорошая знакомая, — совершенно серьёзно проговорил он. — Ведь это так?

Я неопределённо пожала плечами. До этой минуты мне и в голову не приходило, что, оказывается, мы с моим главным боссом — добрые знакомые. Ну, если он так хочет…

— А куда мы направляемся? — спросила я, чтобы уйти от этой скользкой темы.

— В один ресторан… — загадочно проговорил Мельников и подмигнул мне.

— Он, конечно, принадлежит вам… — язвительно заметила я.

Ну вот что задираюсь? Зачем лезу на рожон? Ведь он ко мне со всей душой. Во всяком случае, пока.

— Нет, это ресторан моего старого друга… — как ни в чём не бывало ответил Мельников.

Он, похоже, не реагировал на подколы, а, может, их попросту не замечал. Большому человеку недосуг обращать внимание на такие пустяки.

Я ожидала увидеть какое-нибудь пафосное заведение в центре — с зеркалами, фонтаном и мраморными лестницами или что-то в этом роде, а мы притормозили возле небольшого погребка безо всякой вывески. Выйдя из машины, спустились по крутой лестнице в подвал и, слегка нагибаясь, чтобы не удариться о притолоку, вошли внутрь.

Глава 11

«Что за хрень? — подумала я. — Вдруг это вовсе не ресторан?» И порядком струхнула. Если что, из подвала мне едва ли удастся убежать. Сзади толпа охранников, рядом Мельников, который взял меня под руку, а в этом заведении, похоже, никого, кроме нас, нет. Что было на уме у Мельникова, для меня оставалось загадкой. Он — тёмная лошадка. Я в страхе стала озираться, пытаясь обнаружить здесь по меньшей мере пыточные орудия.

— В чём дело, Алина Георгиевна? — Мельников уловил моё замешательство. — Что вас так насторожило?

— Подвал… и нет никого… — невнятно пробормотала я.

Ну не умею вести светские беседы! Всегда говорю то, что думаю. Это иногда и губит.

Услышав моё объяснение, он расхохотался.

— Ух ты, давно так не смеялся, — наконец, проговорил мой босс. У него на глазах даже выступили слёзы. — Вы, что же, решили, я вас сюда заманил и собираюсь разрезать на кусочки?

— Угу, — хмуро призналась я.

Чем вызвала у босса новый приступ хохота. Но, действительно, к чему эти танцы с бубнами? У меня и так все мысли на лбу написаны. Мельников же всё хохочет. Наверное, у него сегодня хорошее настроение. Что ни скажи, ему смешно. А вот мне — не очень.

— Успокойтесь, Алина, — отсмеявшись, проговорил Мельников. — Это, правда, маленький ресторан. И очень классный. Мясо здесь подают лучшее в Москве. А никого, кроме нас, нет, потому что я попросил моего друга — владельца этого заведения — закрыть его на сегодняшний вечер для нас.

— Я бы предпочла, чтобы были и другие люди… — выдавила из себя я.

Идиотка! Кому интересно твоё мнение? Да и, вообще, человек старался, хотел сделать сюрприз, а ты кочевряжишься.

— Я учту это на будущее… — совершенно серьёзно проговорил Мельников.

На будущее? А разве оно у нас предвидится?

— Здесь и живая музыка есть, — между тем с теплотой в голосе сообщил он. — Играют мои ребята, с которыми я когда-то выступал…

Что??? Я подумала, что ослышалась. Неужели Мельников был музыкантом и играл в группе? Он, похоже, заметил моё изумление. Я же говорю, у меня всё на лбу написано. И в нежном возрасте так было — никогда не могла соврать родителям. То есть, конечно, пыталась, но дохлый номер. Они легко считывали правду. Думала, может, вырасту и научусь скрывать свои эмоции — ан нет!

— А почему это вас удивляет, Алина? — добродушно усмехнулся мой босс. — Я тоже когда-то был молодым парнем и отличным музыкантом. А потом вот в смутные времена подался в бизнес…

— У вас это неплохо получилось, — тихо заметила я.

— Давайте уже сядем и расслабимся, — улыбнулся он и взял меня за руку.

Я смотрела на свою руку в его ладони как на посторонний предмет. Мельников держит меня за руку?! Вот бы сфоткать и отправить на смартфоны моим офисным девицам. Было бы интересно увидеть их реакцию.

Мы, словно два голубка, уселись за сервированный столик недалеко от сцены. Я, наконец, стала оглядываться по сторонам, отпустив свои дурацкие страхи. Погребок был стилизован под пиратскую шхуну. Воспринималось очень миленько и, как ни странно, по-домашнему. Может, такой эффект был из-за деревянной обивки? Дерево я всегда любила. Оно у меня ассоциировалось с дачным домиком или чем-то тёплым и уютным.

— Егор! — мой спутник неожиданно встал и шагнул навстречу невзрачному мужичку, появившемуся из подсобки. — Рад тебя видеть.

Охранники при этом сделали стойку и подались вперёд. Мельников обнял мужичка, и тогда они немного отступили, тем не менее не сводя глаз со своего хозяина и его друга. Как, вообще, можно жить в такой обстановке? Я имею в виду, когда каждый твой шаг под прицелом — и взглядов собственных охранников, и коллег, и недоброжелателей. Куда бы ты ни пошёл, за тобой все наблюдают, и бросаются наперерез папарацци с камерами. Бр-р! Ужас. Я бы так не смогла. Уж лучше оставаться мелкой сошкой.

— Алина, позвольте вам представить моего друга и владельца этого заведения Егора Терлецкого, — проговорил мой босс, подводя мужичка к нашему столику.

— Очень приятно, — я, конечно, нацепила дежурную улыбку и протянула руку, а Егор её церемонно пожал.

— А это моя сослуживица и хорошая знакомая Алина Георгиевна, — представил меня другу Мельников. — Можно просто Алина. Ведь вы не возражаете?

Последний вопрос был адресован мне. Я, естественно, кивнула. Как я могла возражать? Тем более и, правда, пока ещё не привыкла, что ко мне обращаются по имени-отчеству.

Ха! Похоже, эта формулировка «хорошей знакомой самого» за мной прочно закрепилась. Неплохое начало карьеры!

Но вскоре я обо всём забыла — так стало здорово. Дело в том, что Егор принёс нам фирменное мясо, сделанное по спецзаказу. С полной ответственностью могу заявить, что такого мяса никогда не ела и вряд ли буду есть. По вкусу оно оказалось чем-то фантастическим. Я набросилась на угощение и тут же устыдилась своей прожорливости — разве благовоспитанные леди так себя ведут? К чёрту китайские церемонии! Никакая я не леди и ужасно хочу есть. Именно это мясо!

Мельников украдкой наблюдал за мной и тихонько посмеивался. Но на это я тоже махнула рукой. Хотя ему, похоже, пришёлся по душе и мой аппетит, и моя непосредственность. Во всяком случае, мне хотелось бы надеяться.

— М-м-м, как вкусно… — он, видимо, решил меня поддержать и уплетал свою порцию за обе щеки. — А вам как, Алина, нравится?

— Супер… — промычала я с набитым ртом.

Когда мы утолили голод и расслабленно откинулись на спинки кресел, настало время для развлечений. На маленькую сцену вышли солидные дядьки и стали настраивать аппаратуру.

— Извините, Алина, я на несколько минут вас покину — пойду поздороваюсь со старыми друзьями…

Мельников встал из-за стола и направился к сцене. По очереди пожал руку и обнялся с каждым, похлопывая по спине. Что там они говорили друг другу, мне не было слышно. Охранники тоже подтянулись к сцене.

— Отдохните, ребята, — повернулся к ним босс. — Располагайтесь, где понравится.

Те кивнули и сели за столик неподалёку от нас. Так, на всякий случай. Им принесли закуски, горячее и… минеральную воду. Ах да! На службе ведь пить не полагается.

Между тем музыканты настроились и приготовились начать выступление. Мельников с довольным видом вернулся за столик.

— Послушайте, Алина, сейчас прозвучат песни и композиции нашей с ребятами молодости… — наклонившись к моему уху, проговорил он.

Я даже уловила аромат его дорогого парфюма и слегка поёжилась. Как-то не привыкла к такой близости сильных мира сего. Музыканты заиграли, и я, что называется, поплыла. Песни и композиции сменяли одна другую, а меня будто унесло в какой-то особый мир — прекрасный и гармоничный. Конечно, все эти мелодии несколько устарели и были, мягко говоря, не в тренде. Но если бы тогда спросили, что милее моему сердцу — современное молодёжное нытьё ни о чём или такие вот нафталиновые хиты, я бы, не задумываясь, выбрала второе. Мне кажется, хорошая музыка вне моды. А хороша она тогда, когда проникает в душу и затрагивает самые глубинные струны, о которых ты и не подозреваешь. Что это? Похоже, я становлюсь романтичной особой. Раньше подобные мысли мне бы и в голову не пришли. А, может, просто взрослею?

— Мы с этой программой успешно выступали, и в ресторанах в том числе… — проговорил мне на ухо Мельников, стараясь перекричать музыку.

И снова я ощутила его запах — такой тонкий и по-настоящему мужской.

— Вы что, играли в ресторанах? — слегка отстраняясь, удивлённо спросила я. — Вот уж никогда бы не подумала!

— А что здесь такого? — весело сверкнул идеальными зубами босс. — Я был солистом. И сейчас вам это докажу!

Он лихо скинул пиджак и устремился на сцену. Дядьки обрадовались, заулыбались, и кто-то сунул ему в руки гитару.

— Не выдержала душа! Решил тряхнуть стариной! — послышались их радостные возгласы. — Ну, жги!

Пару минут Мельников настраивал гитару и, похоже, настраивался сам.

— Давненько я не брал её в руки… — задумчиво проговорил он в микрофон. — Уж и не вспомню когда…

Он замолчал, перебирая струны. И вдруг запел. О, боги! Это было что-то! Голос у моего босса оказался низким, глубоким, насыщенным и настолько проникновенным, что я буквально потеряла дар речи. И слушала, слушала эту простую, незамысловатую песню, которая в его исполнении звучала фантастически. Кажется, даже всплакнула, чего от себя никак не ожидала.

— Ну как вам, Алиночка? Не слишком позорно?

Оказывается, он уже перестал петь и вернулся за наш столик, а я всё сидела под впечатлением. И словно увидела своего шефа другими глазами.

— Позорно? — с изумлением переспросила я, украдкой смахивая слёзы. — Да это просто удивительно! Вы — талант, Николай Сергеевич!

Сказала это совершенно искренне.

— Что же вы ушли из музыки? — спросила я и тут же поняла, что задала глупый вопрос.

— Да вот, решил попробовать себя в бизнесе, а потом заигрался… — он как-то уж слишком пристально смотрел на меня.

Видно не ожидал, что его выступление произведёт такое впечатление. И слёзы мои, похоже, заметил, как я ни старалась их скрыть.

— А что, Алиночка, давайте пригласим музыкантов к нашему шалашу? — вдруг спросил он. — Вы не возражаете?

— Конечно, пригласим! — оживилась я. — Это же ваши друзья.

Он снова взглянул на меня по-особому. Между нами словно натянулась незримая тонкая ниточка.

— Ребята, айда к нам за стол! — бросил клич Мельников.

Те оживились, отложили инструменты и направились к нам. Места на всех, конечно, не хватило, и мужички притащили ещё один стол. Мельников меня со всеми познакомил, и вскоре мы уже болтали по-свойски, как будто знали друг друга сто лет.

Вечер прошёл замечательно. Как говорится, в тёплой, дружественной обстановке. И мой босс неожиданно оказался простым в общении и человечным. Вот уж никогда бы не подумала! Или он такой лишь среди своих? А я что, тоже стала «своей»? Ну, это вряд ли. Просто была тут единственной особой женского пола, вот мужики и распушили хвосты перед молоденькой девицей. Мол, мы ещё о-го-го! А у самих пивные животики наметились, да у некоторых уже лысины в полголовы. Вот тебе и о-го-го. Но только не у моего шефа. Он хоть и был ровесником своих друзей, но смотрелся очень даже ничего — подтянутая фигура, густые с небольшой проседью волосы, белозубая улыбка. Но, с другой стороны, было бы странно, если бы человек, имея такой статус и доходы, выглядел бы по-другому. Ему по штату положено.

Глава 12

Мельников, конечно, подбросил меня до самого дома. На прощание зачем-то опять взял за руку.

— Ну как, Алиночка, вам понравилось? — спросил он, пристально глядя мне в глаза. — Не пожалели, что приняли моё приглашение?

— Конечно, понравилось! — сразу же ответила я. — Спасибо вам большое.

Интересно, а что я могла ответить? Нет, дяденька, ваша вечеринка — полный отстой, и время потрачено впустую! Хотелось бы при этом увидеть его реакцию. Но, по правде говоря, я так классно отдохнула душой, как уже давно не отдыхала. И разницы в возрасте с этими взрослыми мужиками не почувствовала. Ну, вообще-то, мне всегда было интереснее иметь дело с людьми постарше.

— А давайте с вами ещё встретимся, — вдруг предложил Мельников. — Сходим куда-нибудь на ваше усмотрение…

Час от часу не легче! Он что, всё-таки запал на меня? Или это какой-то хитроумный план? Усыпляет бдительность, обволакивает вниманием, а потом — бац, и ты в ловушке! Только зачем ему меня залавливать? Какая от этого польза?

— Спасибо, я подумаю… — церемонно ответила я, высвобождая ладонь из его руки. — До свидания!

И, не дожидаясь ответа, выпорхнула из машины.

На следующий день моё появление в офисе произвело фурор. Я, конечно, предвидела, что день будет нелёгким, но такого не ожидала. Новости распространяются быстро. Многие вчера заметили, как я садилась в машину «самого», так как был конец рабочего дня, и народ потянулся на выход. А те, кто видел, рассказали тем, кто не видел, и в итоге сегодня наш офис гудел от этой новости, словно улей.

Я зашла в здание и сразу же оказалась под прицелом перекрёстных взглядов сотрудников. Они рассматривали меня, будто диковинного зверька, а все женщины от мала до велика решали для себя извечный вопрос «что он в ней нашёл». Что-что, я и сама хотела бы знать…

В общем, прошла я, как сквозь строй, и, наконец, добралась до своего рабочего места. Но и там не удалось скрыться от назойливого внимания.

— Ну и как тебе вчерашний вечер? — ехидненько спросила одна из моих девиц.

Их взгляды ощупывали меня со всех сторон, стараясь заглянуть в самые потайные уголки.

— Вечер, как вечер… — буркнула я и включила комп.

Может, за ним удастся спрятаться.

— Ты с шефом встречалась? — осторожно спросила другая девица, и все они навострили ушки.

Я сделала вид, что не расслышала вопроса. Много будете знать, скоро состаритесь!

— Девушки, займитесь делом! — Регина слегка постучала ручкой по столу.

И очень кстати. Хотя, голову даю на отсечение, ей и самой было ужасно любопытно узнать подробности. Но опускаться до сплетен по штату не положено. В общем, на этом вопрос был исчерпан. Посудачат-посудачат и забудут, разумно рассудила я. В конце концов, каждый занят собой. Но не тут-то было. Через несколько дней Мельников опять позвонил.

— Слушаю, — с замирающим сердцем проговорила я.

— Алина, здравствуйте. Извините, что беспокою вас на рабочем месте… — раздался знакомый бархатный голос. — Но я не спросил у вас номер мобильного. Конечно, это можно было бы узнать в кадрах, но как-то неловко… Вы-то мне его не давали.

Боже, какой Версаль! Главный шеф оправдывался перед своей сотрудницей? Чудеса.

— Ну что вы, что вы… — защебетала я. — Мне очень приятно…

И покосилась в сторону девиц. На их лицах читалось «ах ты зараза!».

— Правда? — искренне обрадовался Мельников. — Тогда могу я сегодня пригласить вас в театр?

Нет, только не это! Театры не любила с детства. Там мне всё казалось ненатуральным и каким-то преувеличенным, что ли… А притворяться не хотелось.

— Алина? — послышался обеспокоенный голос босса. — Почему вы молчите?

Ну не стану же я объяснять, что при слове «театр» у меня по спине пробегает неприятный холодок.

— Извините, но это не совсем удобно, — пискнула я.

— Правда? — разочарованно спросил Мельников. — Ну ладно… А через два дня вы не хотели бы пойти со мной на балет? Это премьера! — поспешно добавил он, словно боялся, что я опять откажусь.

Балет! Час от часу не легче. Это, конечно, лучше, чем театр, и в своё время я с удовольствием на него ходила. Но тогда ведь была влюблена в Стаса и пошла бы за ним на край света. Ну, балет, так балет. Нельзя же расстраивать человека! Схожу, не развалюсь.

— Хорошо, — милостиво согласилась я.

— Вот и славно! — обрадовался Мельников. — Мне как раз удастся освободить вечер.

Я выжидающе молчала.

— И дайте, пожалуйста, номер вашего мобильного, чтобы я больше не отвлекал остальных сотрудников… — застенчиво, как мальчишка, попросил мой шеф.

Это уж слишком! Никогда бы не подумала, что его можно смутить. Но, странное дело, мне было чертовски приятно. Я, конечно, продиктовала номер, чем с головой выдала тему нашей беседы. Девицы возмущённо зашуршали бумагами.

— Тогда до встречи, Алина, — попрощался Мельников. — И удачного вам дня.

— Спасибо. И вам. До свидания, Николай Сергеевич… — тихо проговорила я.

Уши мои отчего-то пылали, но я вернулась на рабочее место, как всегда, с независимым видом. Больше девицы не стали меня пытать, видимо, поняв, что это небезопасно, раз сам шеф так плотно мной заинтересовался. Они лишь время от времени бросали в мою сторону завистливо-презрительные взгляды. Мол, уж мы-то никогда бы не опустились до такого, но очень этого хотели бы!

Мельников не забыл о своём приглашении, и через пару дней я, действительно, попала на премьеру балетного спектакля. Раскрыла программку и сразу же увидела, что ведущую партию исполняет Станислав Кулагин.

— Стас выступает?! — не удержалась я от возгласа.

Мне казалось, что он остался в далёком прошлом. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон. И, удивительное дело, не приходило в голову, что где-то параллельно протекает его жизнь. А тут — здрасьте пожалуйста, просим любить и жаловать. Что-то больше не хочется ни любить, ни жаловать. Хотя, признаться, при виде знакомого имени сердце моё ёкнуло. Значит, не совсем забыло, и сидит подлюка Стас в каком-нибудь потайном уголке. Вот бы его окончательно оттуда вытравить!

— Что-что? — склонился ко мне Мельников и тоже заглянул в программку. — Вы знакомы с солистом?

— Самую малость… — неохотно призналась я.

Да уж, совсем капельку, не считая того, что чуть не родила от него ребёнка. Могла бы, но не захотела. Шеф внимательно посмотрел на меня и, похоже, заметил, как по лицу непроизвольно пробежала тень. Такое сложно скрыть. Особенно мне, у которой всё на лбу написано. Ну, это я уже говорила.

— Что-то не так? — спросил мой чуткий шеф.

— Нет-нет, всё в порядке! — поспешно отрапортовала я.

Ну, не рассказывать же ему, как я кувыркалась в постели со Станиславом Кулагиным, а потом он взял и хладнокровно выбросил из своей жизни надоевшую девицу, как ненужную вещь! Слава богу, тут начался спектакль, и это избавило меня от дальнейших расспросов. Хотя моё замешательство не осталось незамеченным, и шеф, думаю, сделал для себя зарубку.

Все зрители ждали появления Стаса, и, когда тот, наконец, выбежал на сцену, раздались громкие аплодисменты. Да, он по-прежнему был хорош, мой бывший любовник, но всё-таки уже не такой, как прежде. Вроде бы и летал по сцене, но как-то тяжеловато, словно ворочал увесистые камни. Исчезло чувство лёгкости, и появилось ощущение, что он занят напряжённым трудом. И думаешь — как бы не устал, как бы не упал… Конечно, балет — каторжный труд, но, если зрителю это становится очевидным, то артисту конец. Был, да весь вышел. Как пить дать, Стасика скоро отправят на пенсию.

Первое отделение подходило к концу.

— Хотите, мы можем в перерыве пойти за кулисы и выразить своё восхищение Станиславу Кулагину? — вдруг спросил Мельников, пристально глядя на меня. — Я мог бы это устроить.

— Зачем? — насторожилась я.

— Мне показалось, что вы с Кулагиным — добрые знакомые, и вам было бы приятно встретиться… — не моргнув глазом заявил мой шеф.

Ах, хитрюга! Всё-таки не зря он крутой бизнесмен — интуиция у него отменная, и людей видит насквозь. Ему хочется посмотреть, насколько близко мы со Стасом знакомы, и что, вообще, нас связывает.Только зачем ему это? Я, конечно, молчу, как партизан. Но Мельников-то почему этим так заинтересовался?

— И, правда, Алина, давайте сходим за кулисы, сейчас как раз будет перерыв… — с мягкой настойчивостью проговорил он.

— Но артисты, наверное, отдыхают… Неудобно… — попыталась я слабо возразить.

Не хочу нос к носу сталкиваться со Стасом и ворошить прошлое! Он, скорее всего, забыл о моём существовании. Просто не узнает — и всё. А тогда чего мне бояться? Почему я всё время чего-то опасаюсь? Тем более мы пойдём за кулисы с моим крутым боссом, а при взгляде на него каждый поймёт, что это птица высокого полёта. Решено! Я — хозяйка положения! Пойду и посмотрю.

— Мы недолго, — продолжал убеждать меня он. — Всего на несколько минут.

— А давайте! — тряхнула головой я.

— Вот такой вы мне нравитесь, Алиночка, — тихо засмеялся Мельников.

Он что-то шепнул одному из охранников, и тот быстро удалился. Вскоре первое отделение закончилось, и мы отправились за кулисы. Там нас, как ни странно, уже ожидали и с любезными улыбками проводили до места. То есть до гримёрки Стаса. Мне кто-то из охранников даже всучил букет цветов. Видимо, для солиста от благодарных поклонников. Мельников деликатно постучал.

— Войдите! — раздался давно забытый голос.

— Добрый вечер, уважаемый Станислав Алексеевич! — поздоровался мой шеф. — Вы позволите побеспокоить вас буквально на несколько минут?

— Да, конечно…

Стас поднялся со своего кресла. Ему, видимо, сообщили, имя гостя. Тут уж никак нельзя отказать.

— Вот, Алина Георгиевна хотела выразить своё восхищение вашим талантом… — между тем коварно продолжил Мельников и подтолкнул меня с букетом поближе к солисту.

Тот удивлённо уставился. Он явно чувствовал, что знаком со мной, но сразу не смог вспомнить. Напряжённая работа мозга отразилась на его усталом лице. Только сейчас я заметила, как за прошедшие годы он осунулся и постарел. Это было видно даже сквозь толстый слой театрального грима. И седеющие виски не ускользнули от моего внимания, хотя на Стасе, кажется, был парик. Просто он неплотно прилегал. В общем, от сказочного принца не осталось и следа. А, может, просто я повзрослела и на многие вещи стала смотреть другими глазами.

Я молча приблизилась и вручила ему цветы.

Глава 13

— Алина?! — наконец, вспомнил он. — Ты ли это?

— Да…

Я не знала, куда деться от перекрёстных взглядов двух мужчин. Никогда бы не подумала, что мне доведётся оказаться среди таких знаменитостей. Оба они пристально рассматривали меня, но каждый со своей целью.

— Как ты похорошела… — не удержался от комплимента Стас. — Была совсем девчонкой, а теперь красивая молодая женщина…

Разве? Не замечала. Я скосила глаза в сторону Мельникова и увидела напряжённое выражение его лица. С чего бы это? Не нравится, что меня нахваливают другие мужики? А ему-то какая разница? Можно подумать, я его девушка или кто там ещё! Просто все они — собственники, даже на подсознательном уровне.

— Спасибо… — тем не менее я скромно потупила глазки.

— Как поживаешь, Алиночка? — спросил он, а сам в это время бросил пристальный взгляд на Мельникова.

Видимо, решал, кем мы приходимся друг другу. И уж никак не ожидал увидеть меня в обществе этого крутяка.

— Вашими молитвами… — с лёгкой иронией ответила я, вспомнив, как первое время билась в истерике, когда он меня бросил.

Я смотрела на Стаса и ничего к нему не чувствовала. То есть абсолютно! Несколько минут назад боялась сюда идти, думала, взгляну на него — и вновь нахлынет былое. Но нет. Сейчас я видела перед собой лишь постаревшего, изрядно потасканного плейбоя, которого даже было немного жаль. Так что не зря босс затащил меня в гримёрку! Я совершенно избавилась от наваждения прошлого. За это ему — мой отдельный респект. Не стала спрашивать, как дела у Стаса. Зачем? И так всё ясно.

— Ну, нам, наверное, пора… — дипломатично проговорил Мельников. И очень кстати. — Вам ведь надо немного отдохнуть…

— До свидания, Станислав Алексеевич, — я обернулась уже у порога. — Удачи вам!

— Спасибо. До свидания… — Стас посмотрел на нас с Мельниковым долгим взглядом, и на его лице отразилась целая гамма чувств — удивление, ревность, сожаление и много чего другого.

— Алиночка, извините за бестактный вопрос… — проговорил мой шеф, когда мы вновь уселись на свои места. — У вас с Кулагиным был роман?

Я молча кивнула. Мне почему-то не хотелось обманывать Мельникова.

— И… как вы сейчас к этому относитесь? — осторожно поинтересовался он, но по его напряжённому лицу я поняла, что ему это действительно важно.

Вот даже как! Отчего столько внимания к моей скромной персоне?

— Никак, — честно призналась я. — Что было, то прошло…

При этих словах мой босс заметно повеселел. А ларчик открывался просто — несколько странное поведение Мельникова мне стало понятным, когда уже в машине, притормозившей у моего дома, он, смущаясь, вдруг сказал:

— Алиночка, а выходите за меня замуж, а?

Опа! Вот это поворот. Я буквально потеряла дар речи. И молчала, наверное, долго, потому что шеф, не дождавшись моего ответа, опять заговорил:

— Вы знаете, я очень занятой человек… И, к сожалению, у меня совсем нет времени, чтобы долго и красиво ухаживать, как вы того, безусловно, заслуживаете…

Интересный аргумент. Мол, давай, выходи замуж за абсолютно постороннего взрослого дядьку, который чуть ли не в отцы тебе годится!

— Но у вас будет спокойная обеспеченная жизнь, — Мельников вкрадчиво продолжал заманивать меня в свои сети. — Дом, машина — одна или сколько захотите… Ну, разумеется, одежда от известных дизайнеров и отдых на лучших курортах… В общем, всё, что так нравится молоденьким женщинам…

Что-то он лишь о материальном. И почему-то решил, что этот джентльменский набор, который «так нравится молоденьким женщинам», обязательно должен понравиться и мне. А как же общность интересов и, в конце концов, чувство — глубокое и светлое? Мои офисные девицы, наверное, покрутили бы пальцем у виска. Какая общность интересов? Какое, к шутам, чувство? Это автоматом прилагается к тому, что мне предложили.

— Но мы же совсем не знаем друг друга… — с сомнением проговорила я.

— Я, например, уже отлично узнал вас, Алиночка… — Мельников придвинулся ближе. — И мне в вас всё очень нравится, честное слово…

— А как же насчёт меня? — робко спросила я и слегка отодвинулась.

Человек зовёт замуж, а я никак не могу преодолеть комплекс «начальник-подчинённая»!

— А вы узнаете меня в процессе… — он дотронулся рукой до моей щеки.

— В процессе чего? — испугалась я.

Что-то я совсем поглупела. Замуж тебя зовут, замуж!

— Нашей совместной жизни… — улыбнулся он и, наконец, заметил, что, получив такое сногсшибательное предложение, я не падаю в обморок от счастья. — Ну неужели я вам совсем не нравлюсь?

Спросил как удивлённый обиженный мальчик. Мол, все вокруг любят, а эта отчего-то нет!

— Почему? Нравитесь… — проговорила я деревянным голосом.

— Что-то не похоже… — грустно констатировал Мельников.

— А почему именно я, Николай Сергеевич?

Мой вопрос прозвучал как «почему именно мне вы поручаете такое сложное и ответственное дело».

— Мне нравятся умные красивые искренние девушки, которые знают себе цену… — сдержанно сообщил босс.

И это его объяснение в любви? Ни больше ни меньше?

— Спасибо, Николай Сергеевич… — наконец, поблагодарила я, понемногу приходя в себя. — Всё это очень неожиданно…

— Я понимаю, Алиночка… — быстро проговорил он. — И не тороплю с ответом. Вы подумайте.

— Хорошо, — кивнула я, мечтая поскорее выбраться из машины.

— А пока мы могли бы с вами иногда видеться? — робко спросил он.

Ой, никак не могу привыкнуть к тому, что мой шеф в принципе способен смущаться!

— Ну конечно! — преувеличенно бодро воскликнула я. — До свидания, Николай Сергеевич.

И пулей вылетела из машины. Думаю, Мельников не ожидал подобной реакции. Он, наверное, привык, что все от мала до велика падают к его ногам, а тут такой облом. Но это не было моим кокетством или набиванием себе цены. Просто я реально оказалась в ступоре. И не представляла, что делать и говорить.

Марина, как всегда, встретила меня в прихожей. Когда это успела спуститься со второго этажа? Вроде бы должна работать.

— Привет, дитя, — она поцеловала меня в щёку, чего раньше за ней не водилось. — Я случайно увидела, как ты вышла из крутой тачки. И кто же тебя подвёз?

— Мельников, кто же ещё… — буркнула я, снимая своё новое светлое пальто.

Старое, кстати, прекрасно очистилось в химчистке. Но я решила сделать боссу приятное, и заявилась в его подарке. И платье, что он мне коварно всучил, тоже надела. Ведь всё-таки мы собирались в театр. Но не уверена, что Мельников заметил мои обновки.

— Что-то он к тебе зачастил… — задумчиво глядя на меня, проговорила Марина. — К чему бы это?

— Замуж сейчас позвал… — сообщила я ей похоронным тоном.

— Что???

Даже у видавшей виды Марины округлились глаза.

— Замуж позвал! — громко повторила я, как будто она была слабослышащей.

— Ты что, серьёзно? — всё не верила своим ушам Марина. — Этого не может быть!

— Почему? — обиделась я. — Меня что, и замуж нельзя позвать?

— Можно, конечно, — стала оправдываться она. — Но Мельников! На кой ты ему сдалась?

— А, может, он влюбился? — коварно предположила я.

— Может быть… может быть… — проговорила Марина, критически оглядывая меня. — Ну и что ты ему ответила?

— Пока ничего… Убежала.

— Что??? — опять изумилась она. — Такой мужик замуж позвал, а она убежала! Детка, у тебя всё в порядке с головой?

— Вас не поймёшь! — разобиделась я. — То говорите, что этого не может быть, то теперь ругаете, что не согласилась…

— Но ты ведь и не отказала ему? — с надеждой в голосе спросила Марина.

— Обещала подумать… — обнадёжила её я.

— Вот это правильно! — обрадовалась моя хозяйка. — Порядочная девушка не бросается в отношения, как в омут с головой. Тем более, когда зовут замуж.

— Скорее всего, откажусь… — произнесла я тусклым голосом.

— Ты что, с ума сошла? — встала на дыбы Марина. — Отказываться от такого мужика!

— Можете забрать его себе, если он вам так нравится… — милостиво разрешила я.

— Я бы забрала не задумываясь! — откровенно призналась она. — Как и любая на моём месте. Но он-то сделал предложение тебе! Понимаешь, тебе, а не кому-то ещё! Разницу чувствуешь?

— Ничего я не чувствую! — в сердцах воскликнула я. — В том-то и дело. Абсолютно чужой мужик. К тому же старый.

— Старый! Чужой! — всплеснула руками Марина. — Вы поглядите на неё, люди добрые! Юная особь королевских кровей! Какого же прЫнца ты ждёшь?

— Никого не жду, — буркнула я. — Очень есть хочется… Я, когда нервничаю, становлюсь ужасно голодной.

— Бедненький птенчик! — всполошилась Марина. — Пойдём, покормлю тебя…

В ней, похоже, взыграли долго дремавшие материнские инстинкты. Уж очень плотно она взялась меня опекать. И, пока я ужинала, сидела рядом, подперев щёку рукой. А, когда был съеден последний кусочек, строго изрекла:

— Вот что я тебе скажу. Не дури, девка. Мельников — мужик серьёзный. Будешь за ним, как за каменной стеной.

— Но он мне совершенно безразличен! — я с возмущением отложила вилку. — Что тогда?

— Ничего, со временем полюбишь, — глубокомысленно заметила Марина. — У женщин такое случается сплошь и рядом. Это мужику важна «химия» — если её нет, то, значит, и не будет. А женщины зачастую влюбляются постепенно. Ты пока повстречайся с ним, привыкни. Только недолго. Чтобы какая-нибудь проворная щучка тебя не опередила!

Может, и, правда, не стоит артачиться? Ну вот была у меня со Стасом безумная страсть, и что из этого вышло? Ничего хорошего. А тут серьёзный положительный человек зовёт не в постель, а замуж. Кстати, о постели. Её-то ведь никто не отменял. А представить Мельникова в роли любовника я не в состоянии. Мне даже без костюма его сложно вообразить, не говоря уже обо всём остальном! Поцелуй — и тот за гранью. Как я могла бы, например, поцеловать своего главного босса в губы? Бр-р-р, ужас!

Марина, заметив мои сомнения, истолковала их по-своему:

— Ну вот и умница. Не стоит отказываться от своего счастья. Тем более, когда оно само плывёт в руки. Надо будет срочно переговорить с твоей мамой!

— Не надо! — взмолилась я. — Я сама ей скажу. Ещё ничего не ясно.

— Как это не ясно? — возмутилась Марина. — Он тебе сделал предложение?

— Да… — затравленно призналась я.

— Ну вот видишь! Значит, слово за тобой. А ты согласишься — и точка!

От такого напора мне стало нехорошо.

— Не знаю! — со слезами в голосе воскликнула я.

И убежала в свою комнату. Что-то я разбегалась — от Мельникова спасаюсь бегством, от Марины улепётываю… Надо действовать, как Скарлетт О’Хара — «Я не буду думать об этом сегодня. Я подумаю об этом завтра».

Глава 14

Сегодня больше не хотелось себя грузить, но, когда пришло время отправиться на боковую, мысли одна за другой стали предательски вползать в голову. «В конце концов, он не так уж плох», — подумала я, плотнее укутываясь в одеяло. И стала вспоминать, как Мельников строен и подтянут для своих лет, какими глазами смотрел на меня, как потрясающе пел там, в ресторане. Вот где отправная точка! Если я намерена влюбиться в босса, то надо почаще представлять его на сцене с гитарой в руках, когда он своим бархатным проникновенным голосом буквально переворачивал мне душу. Только на кой ляд влюбляться насильно? Хороший вопрос. Обдумать его я не успела, потому что вдруг провалилась в сон.

В последующие дни среди «моих» начался настоящий переполох. Марина постаралась. Не выдержала и позвонила мамуле. Та стала названивать мне и требовать, чтобы я ни в коем случае не давала Мельникову согласия, пока она не увидит его собственными глазами.

— Разве можно так скоропалительно выскакивать замуж?! Да ещё неизвестно за кого! — кричала она, покрывая километры, что нас разделяли. — Нам с отцом надо немедленно выезжать!

— Никуда я не выскакиваю… — успокоила её я. — С чего ты взяла?

— А Марина говорит, что вы уже начали готовиться к свадьбе! — продолжала надрываться моя бедная мамуля.

— Не знаю, к чему готовится она, но лично я ни к чему не готовлюсь…

— Вот и правильно! — обрадовалась мамуля. — Зачем такая спешка? Надо приехать к нам, познакомиться с отцом и матерью невесты и невесту представить своим родителям…

Ой, мамуля рассуждает так, как прописано в её любимых романах. Я ко всяким таким традициям отношусь спокойно. Бывает, все перезнакомятся, и жених ухаживает за невестой долго и по правилам, а живут потом кое-как. Взять вон хоть мою Эльку. А бывает, забегут вдвоём в ЗАГС, распишутся по-быстрому, и до старости воркуют, словно голубки. Так что соблюдение традиций — это не показатель. Другое дело, что было бы странно выходить замуж, когда человека толком не знаешь и, кроме уважения, ничего к нему не испытываешь. Да и человек, в данном случае Мельников, не выглядит влюблённым. Тогда к чему весь этот цирк?

В общем, дело закончилось тем, что мы втроём — мамуля, Марина и я — стали разговаривать по скайпу.

— Светка, ты что её отговариваешь? — напустилась на мамулю Марина. — Ты бы видела, какой это классный мужик! Умный, красивый, богатый… Да-да, между прочим, денег ещё никто не отменял!

— Богатый — это ужасно! — закатила глаза мамуля. — Они все порочные. И попадёт моя девочка в логово Синей бороды…

— Ты в каком веке живёшь?! — возмущённо воскликнула Марина. — Совсем обалдела от своих книжек! Лишаешь девку такого шанса…

И всё в подобном духе. Скоро я поняла, что мне там делать нечего и потихоньку слиняла. А они, похоже, и не заметили.

От встреч с Мельниковым я не отказывалась. Мне хотелось его получше узнать. А вдруг и, правда, в нём что-то есть? Виделись мы нечасто, потому что он, понятное дело, ужасно занятой. Но с каждой встречей я открывала в Мельникове для себя что-то новое. Босс был большой интеллектуал, знал кучу всего разного, да к тому же оказался прекрасным рассказчиком. Мне с ним было интересно — вот, пожалуй, главная характеристика моего к нему отношения. Кому как, а для меня это важно. Узнавать новое, иметь возможность поспорить, в конце концов, поюморить, понимая при этом шутки друг друга… Оказалось, что мы с ним на одной волне. И скучно нам не будет. А это, согласитесь, немало.

— Алиночка, а как насчёт моего предложения? — спросил босс во время одной из наших встреч.

— Какого? — я не сразу поняла, о чём он.

— Вы выйдете за меня замуж? — напрямую спросил Мельников.

Эх, была не была!

— Да… — слабо пискнула я. — Только надо обязательно познакомиться с родителями…

— Конечно, — улыбнулся он и, наконец, обнял меня.

А что! Нормально. Во всяком случае, ничего ужасного я не почувствовала. И вдруг он властно повернул мою голову и поцеловал в губы. Я оторопела. Мой главный босс, которого большинство сотрудников видят лишь на экране телевизора или в интернете, так вот запросто приложился к моим губам! Хотя, что здесь такого? Надо привыкать. Ведь поцелуй — это самое невинное из того, что нам предстоит. И, кстати, он тоже не вызвал у меня отвращения. Я, конечно, не воспламенилась, как спичка, но и сплюнуть желания не возникло. Может, потом воспламенюсь? Как он сказал, в процессе? Мельниковский запах — тонкий и брутальный — меня тоже не отталкивал. Я уже говорила. И к нему придётся привыкать — всё же будущий муж. Ой, что же я наделала! Только сейчас до меня стал доходить смысл происходящего.

— Твои родители живут в Нижнем Новгороде? — спросил босс, перейдя на «ты».

Действительно, сколько можно «выкать»? Вряд ли после любовных утех мы с ним останемся на «вы».

— Да, — кивнула я.

— Попроси их, пожалуйста, прилететь в Москву, — сказал мой будущий муж, словно дал распоряжение. — Мы все пойдём в ресторан и там познакомимся. Дорогу и проживание в гостинице я, естественно, оплачу. А то у меня совершенно нет времени лететь в Нижний.

Ну, начинается! Но придётся подстраиваться. Отныне такова моя планида.

— Хорошо, Николай Сергеевич, — я скромно потупила глазки.

Он вдруг расхохотался.

— Ты и в постели будешь называть меня по имени-отчеству?

Ну, это он зря. О постели-то упомянул. Я и так не в своей тарелке.

— Не могу пока… — призналась я. — А как к вам обращаться?

— Не к «вам», а к «тебе», — назидательно проговорил Мельников. — Когда мы вдвоём, конечно. А при подчинённых — по имени-отчеству.

— Понятно… — я сидела, не поднимая глаз.

Что же это за ступор такой! Ничего себе, будущая жена!

— А дома можешь запросто — Коля, Колян…

Что? Колян? Я не ослышалась? Представляю, как обалдеют офисные девицы, когда с утра приду и скажу этак небрежно: «А мы с Коляном вчера были на премьере». Вот переполоха наделаю!

— Кстати, о твоей работе… — он, словно, уловил мои мысли. — Думаю, незачем тебе туда ходить.

Здрасьте приехали! Я, можно сказать, только начала свою трудовую деятельность, и вдруг увольняться.

— Почему? — я вскинула на него глаза.

— Ну, в самом деле, жена Мельникова будет сидеть среди остальных сотрудников… — усмехнулся он. — Да тебе и самой будет некомфортно.

— Но я не собираюсь сидеть у вас на шее! — воскликнула я.

— Опять? — в притворном гневе сдвинул брови мой будущий муж. — Как нужно сказать?

Ей-богу, он обращался со мной, как с несмышлёным ребёнком.

— Вы… ты… какая разница! — с обидой воскликнула я. — Не хочу сидеть у ТЕБЯ на шее.

И не желаю, чтобы за меня всё решали!

— Вот умница, — улыбнулся он. — Твоё стремление к самостоятельности похвально. Но я знаю, о чём говорю. Правда, Алиночка, очень скоро ты убедишься в моей правоте. На старом рабочем месте тебе будет ужасно неловко. Но давай отложим этот разговор. Обсудим потом.

Я молча кивнула. Теперь, наверное, всю оставшуюся жизнь так и буду кивать, как китайский болванчик. Он помедлил.

— Может, сейчас поедем ко мне? — вдруг предложил босс. — Осмотришься на месте. Ведь тебе там жить.

— Нет! — тут же отреагировала я. — Мы же ещё не женаты.

Другая, получив такое предложение, обалдела бы от счастья, а я — как дикий зверёк. Сама не знаю, чего боюсь. Ведь давно уже не девица.

— Ну, как хочешь… — Мельников отвернулся.

По-моему, он слегка обиделся. Действительно, моё поведение его озадачивает. Я же сама подтвердила, что в прошлом у меня был роман. Значит, должна соображать, что к чему. А не ломаться, как последняя девственница.

— Понимаете… то есть понимаешь, — выдавила из себя, — мне хотелось бы, чтобы всё было по правилам. Белое платье, невеста едет от родителей, первая брачная ночь…

По-моему, звучало не слишком убедительно. Но он, сделал вид, что поверил.

— Ну, пусть будет так. Тогда давай подброшу тебя к дому.

Расстались мы весьма сдержанно.

— Что опять случилось? — спросила Марина, заметив мой мрачный вид. — Мельников передумал?

— Наоборот, предложил поехать к нему… — угрюмо произнесла я.

— А почему же ты здесь?! — она угрожающе скрестила руки на груди.

— Я сказала, что только после свадьбы…

— Хоть одна хорошая новость! — радостно воскликнула Марина. — Значит, свадьба всё-таки будет?

— Угу… Я зачем-то согласилась…

— Не зачем-то, а очень правильно сделала! — стала горячо убеждать меня она. — Потом скажешь мне спасибо… Да и себе тоже.

На следующий день Мельников позвонил мне и официальным тоном сообщил, что наша свадьба состоится через две недели. Он, видно, решил брать быка за рога. Или как там ещё? Ковать железо, пока горячо. Иначе со мной не сладишь. Одно слово — крутой бизнесмен. Привык действовать.

— Что?! — вскричала я. — К чему такая спешка?

— Потом у меня не будет ни одного свободного дня, — безапелляционно заявил мой босс.

— А как же наш медовый месяц? — глупо спросила я.

— Ну, месяца не обещаю, — его голос заметно потеплел, — а на два-три дня куда-нибудь слетаем… На твоё усмотрение.

— А как же подготовка к свадьбе, платье и прочее? — я хваталась за эти аргументы, как утопающий за соломинку. — Мы просто не успеем…

— Об этом не беспокойся, — заверил он. — Я уже сделал соответствующие распоряжения. Скину тебе координаты женщины, которая всем этим занимается. Она и платье тебе подберёт…

Всё. Ловушка захлопнулась. И назад дороги нет. Я так поняла, что с Мельниковым шутки плохи. И мне, действительно, придётся выходить за него замуж. Наскоро попрощавшись, я принялась рыдать.

Прибежала испуганная Марина. Услышала мои завывания даже из своего кабинета.

— Ты что, Алинка? — всполошилась она.

— Мельников… сказал, что свадьба… через две недели… — сквозь рыдания проговорила я.

— Ой, какая же ты дурёха! — рассердилась Марина. — А я подумала, что-то случилось. И правильно он взял тебя в оборот! Иначе ты будешь сто лет думать. А Мельников — мужик занятой. Ему тянуть резину некогда!

— Не хочу… Боюсь… — продолжала я стенать.

— Чего боишься? — напустилась она на меня. — Ты что, девственница?

— Нет…

— Тогда почему так убиваешься? Со всеми мужиками одинаково, — сердито проговорила она. — Процесс у всех один и тот же. С той лишь разницей, что ты за этот самый процесс натурально попадёшь в сказку! Хочешь в сказку?

— Не знаю…

— Ну так я знаю! — с нажимом проговорила она. — И не позволю тебе загубить свою жизнь! Всё. Утри сопли и начинай подготовку. Кроме того, заруби себе на носу — для жениха ты просто обязана быть весёлой, беззаботной и всё такое… А то он, глядя на твоё постное лицо, возьмёт и откажется! Вон сколько девиц бьют копытом под его окнами, а тебе счастье само плывёт в руки…

«А вдруг и, правда, откажется? — мелькнула у меня слабая надежда. — Зачем только я согласилась?»

Глава 15

События стали развиваться с катастрофической быстротой. Мне казалось, что всё это происходит не со мной, а я лишь наблюдаю со стороны. Из Нижнего Новгорода для знакомства с женихом были спешно вызваны мои родители. Мамуля не переставала ахать и охать, отец пока помалкивал. Решили встретиться в ресторане, который был заказан по распоряжению Мельникова.

Туда же явилась и его родители — пожилая почтенная пара, которые постоянно улыбались и со всем соглашались. Видно, они так обожали своего Коленьку и настолько ему доверяли, что уже давно поменялись с ним ролями — он рулил, а они беспрекословно подчинялись. Мне тоже, что ли, придётся? Никак не ожидала, что у моего босса простые и душевные родители. Ведь сам Мельников мог нагнать страху одним движением брови. Имелось в нём нечто такое, что заставляло людей слушаться. Но иначе ему, наверное, нельзя. Будь он размазнёй, не стал бы тем, кем является сейчас.

Тем не менее его мать окинула меня цепким ревнивым взглядом — что, мол, за штучка посягает на наше сокровище? Но, видимо, в тот вечер я была слишком уж похожа на испуганную невинную овечку и совсем не напоминала прожжённую девицу, поэтому вскоре она смягчилась.

— Ты учишься или уже работаешь? — спросила Ольга Петровна, когда церемония знакомства и первые неловкие минуты остались позади, и мы уселись за стол.

— Работаю… — я скромно потупила глазки.

— Где? — живо поинтересовалась она.

— У Николая Сергеевича…

— Правда? — почему-то обрадовалась она. — И вы познакомились на работе?

— Нет, на улице…

У неё вытянулось лицо. Вечно я всё порчу! И лукавить не умею. Почему бы не сказать, что познакомились на работе, и человек остался бы доволен! А что, вполне законно и респектабельно. Мне же непременно надо сообщить правду. Но кому она нужна?

— Как это — на улице? — с подозрением посмотрела на меня мать босса. — Коля ведь обычно не ходит по улицам…

— Да вы не волнуйтесь… — стала поспешно оправдываться я. — Просто Николай Сергеевич проезжал мимо и случайно облил меня грязной водой из лужи…

У той округлились глаза.

— Ну, не сам он, конечно, а его машина… — продолжала лопотать я. — И, вообще-то, за рулём был водитель… Так что Николай Сергеевич вовсе не виноват…

Мои родители словно в рот воды набрали и удивлённо уставились на меня. И немудрено. Они ведь тоже ничего этого не знали и впервые слышали историю нашего знакомства. А отец босса Сергей Иванович отчего-то повеселел. Лучики морщинок собрались вокруг глаз, и он вот-вот готов был расхохотаться. Совсем как Мельников. То есть Мельников, как Сергей Иванович… Тьфу ты, что-то я несу околесицу. Но это ведь правда!

— И что было дальше? — требовательно спросила Ольга Петровна.

— Мам, оставь Алину в покое… — поморщился Мельников. — Всё это несущественно…

— Что значит — несущественно? — вдруг возразила та впервые за вечер. — Мне же интересно, как познакомился со своей будущей женой мой единственный сын…

— А что тут интересного? — удивился босс. — Ну да, мы случайно облили из лужи Алинино светлое пальто, я остановился и помог девушке… Не мог же я её бросить! Так мы и познакомились.

— Очень романтично! — восхитилась мать Мельникова. — Ну а подробности?

— Это всё, — пожал плечами босс, привыкший излагать суть дела.

Заметив разочарование на лице Ольги Петровны, я пришла ей на помощь:

— Представляете, в тот момент я как раз шла на собеседование в один из филиалов Николая Сергеевича, а тут такая оказия…

Хотела сказать «облом», но передумала.

— И Николай Сергеевич предложил мне у него работать…

— Это судьба! — воскликнула моя восторженная мамуля.

Она страсть как любила всякие такие истории.

— Да-да, и не говорите… — оживилась мать Мельникова. — Не иначе как вмешалось провидение…

И наши мамы с удовольствием начали вспоминать подобные случаи, не забывая при этом отведывать принесённые блюда. В общем, обстановка, разрядилась, потеплела, и всё пошло своим чередом. А отец Мельникова вдруг дружески подмигнул мне. «Похоже, я им понравилась… — пронеслось у меня в голове. — Вот только теперь дело за малым — понравиться друг другу нам с Мельниковым! И чего он в меня вцепился?»

Происходящее мне по-прежнему казалось нереальным. Будто я смотрела фильм, в котором сама играла главную роль.

— Твой Мельников — очень приличный мужчина… — успела шепнуть мне мамуля, когда народ отправился «освежиться». — И отцу понравился.

А тот и, правда, вернувшись к столу чуть позже, поднял вверх большой палец. Мол, классный мужик. Ну и ну! Родителям Мельников понравился. Одна я, как в воду опущенная. Ладно, зайду с другого бока. Буду сейчас рассматривать его и отмечать, что в нём есть привлекательного. Этим я и занялась в ближайшие минут пятнадцать — какие у Мельникова умные глаза, пушистые ресницы, какой красивой волной лежат густые, с небольшой проседью волосы…

— Ты что, Алинка? — наконец, не выдержал он. — Рассматриваешь меня, как на ярмарке…

Опа! Мне-то казалось, что я это делаю незаметно, а он, получается, всё ущучил.

— Привыкаю… — призналась я.

Я же всегда говорю правду.

— Ну-ну… — вдруг рассмеялся он.

Это мне в нём тоже нравилось. Был-был серьёзным — и как расхохочется! Сразу вся напряжёнка куда-то улетучивается. Вот ещё один его плюс. Есть, за что зацепиться.

А под конец встречи наши отцы стали наперегонки рассказывать анекдоты. Видно, выпитый алкоголь сделал своё дело, и все расслабились. Даже мой босс отличился — мастерски ввернул пару пикантных историй. Мы так смеялись! Но не потому, что их озвучил Мельников, а просто от души. Хотя первое место по части анекдотов я бы присудила Сергею Ивановичу. Он оказался классным дядькой и обалденным рассказчиком. Мой папуля тоже не отставал. В общем, наши мужчины наперегонки старались нас поразить и рассмешить. Давно я столько не хохотала. А вот предстоящая скорая свадьба меня угнетала. Лишь я о ней вспомнила, у меня сразу вытянулось лицо. Лучше бы вот так время от времени всем нам встречаться — какая красота! К чему эти свадьбы?

— Что с тобой, Алиночка? — заметив перемену моего настроения, тихо спросил Мельников и взял меня за руку.

— Свадьбы боюсь… — также тихо призналась я.

Всегда ведь говорю правду!

— Ну хочешь, сделаем её только в семейном кругу? Безо всяких пышных торжеств? — предложил он, думая, что я боюсь грандиозных церемоний.

А я-то боюсь его самого! Но как ему об этом сказать? Тут даже мне, правдивой, пришлось прикусить язык.

— Хочу! — кивнула я. — Пусть будет в кругу семьи.

«Пусть лучше её, вообще, не будет!» — пронеслось в моей грешной голове. Но разве можно теперь идти на попятную?

В день свадьбы я находилась в полуобморочном состоянии. Ей-богу! Главной моей задачей было не грохнуться прямо в зале регистрации браков. Стоя рядом с Мельниковым, почему-то вспомнила картину «Неравный брак» — такой же бледный вид у невесты, слёзы на глазах и прочие прибамбасы. С той лишь разницей, что девушку принудили идти замуж за старца, и у неё не было другого выхода. А меня-то никто на аркане не тащил! Ну, Мельников подсуетился. Но я же могла сказать своё решительное «нет» — и дело в шляпе. Однако не сказала. И потом, Мельников — вовсе не старец, а импозантный мужчина средних лет. Хорошо, что у меня на голове была свадебная шляпка с вуалью, которая частично скрывала мою перепуганную физиономию. Но, думаю, босс заметил, как меня колотит, потому что взял под руку и крепко сжал локоть. И, странное дело, стало как-то спокойнее.

— … Объявляю вас мужем и женой! — эти слова прозвучали как финальный аккорд.

Я вздрогнула. Что, уже всё? Погружённая в свои мысли совсем не слушала добродушную тётушку-регистратора, а автоматически выполняла то, что от меня требовалось — подошла, поставила подпись, где указали, надела Мельникову кольцо на палец… А теперь с удивлением почувствовала на своих губах властные мужские губы. Зачем это? Ах да, ведь новобрачным положено целоваться! Так что же, теперь босс — мой законный муж?

Удивительно, но после того, как церемония завершилась, у меня как будто камень с души свалился. Я повеселела, порозовела и, вообще, ожила.

— Это у тебя был предсвадебный мандраж, — уже потом, после свадьбы, со знанием дела сообщила мне Марина. — Я замуж выходила несколько раз, и всегда меня от волнения колотило.

— Вас? — удивилась я.

За свадебным столом мы оказались рядом, так что имели возможность поговорить.

— А что же я — не человек? — усмехнулась она. — Тоже нервы имею.

— Мне казалось, вас ничем нельзя смутить…

— Не верь глазам своим! — назидательно проговорила Марина. — Все мы из плоти и крови, и каждый от чего-нибудь да волнуется. Только по-разному. И потом, тогда ведь я была гораздо моложе. С годами понимаешь, что всё это — чушь и не стоит того, чтобы бояться…

— А как вам Мельников? — спросила я тихо, чтобы никто не слышал.

Она, как и мой отец, лишь молча подняла вверх большой палец. Гостей на свадьбе было совсем немного, а мероприятие проходило в закрытом клубе, так что нас никто не беспокоил. Даже папарацци, по-моему, ещё не успели разнюхать о том, что великолепный Мельников, наконец, женился. Он сам, похоже, держал эту новость в строжайшем секрете. А моя ближайшая подруга Элька на свадьбу приехать не смогла — у неё заболели дети, и ей не удалось вырваться. Мне её очень не хватало. Будь она рядом в качестве свидетельницы, я бы не так мандражировала. Марина прекрасно справилась с этой ролью, но Элька есть Элька…

Мы с Мариной, не спеша потягивая вино, душевно поговорили, и я позабыла о своём новоиспечённом муже. А он, голубчик, вдруг к нам подсел, обнял меня за талию и поцеловал в висок. Странное дело, на этот раз я не отшатнулась, и мне было даже приятно.

— Ну что, Алиночка, пора нам собираться баиньки? — шепнул мне муженёк.

— А, может, ещё посидим? — испуганно спросила я.

— Хватит, дорогая, пора домой… — и Мельников выразительно изогнул бровь.

Ну вот и всё. Отныне я себе не хозяйка, как раньше — куда хочу, туда плыву. Теперь мной будут руководить. А вы как думали, Алина Георгиевна? Вы замуж вышли, замуж! И не за последнего размазню, а за крутого мужика. Так что придётся подчиняться. Ну, это мы ещё посмотрим! Пока сделаю вид, что слушаюсь. Надо время, чтобы разведать обстановку, изучить все ходы-выходы, а, проще говоря, слабые места моего благоверного. Не может же у него не быть слабых мест! Что-то да найдётся. И тогда удастся потихоньку гнуть свою линию.

— Пошли, если хочешь… — сказала я, потупив глазки.

— Очень хочу! — горячо шепнул мне он и снова поцеловал.

Мы стали прощаться с гостями. У мамули слёзы навернулись на глаза. Такая она у меня чувствительная. Но это скорее от радости, потому что Мельников ей тоже очень понравился. Странное дело — когда я одна уезжала в Москву, она не плакала, а тут расчувствовалась…

Потом сели в машину, и уже скоро оказались у него дома. Дверь закрылась, и мы, наконец, остались вдвоём.

Глава 16

— Ну что, дорогая моя жёнушка… — новоиспечённый муж властно притянул меня к себе. — Теперь это и твой дом. Осмотрись, но недолго…

— Почему? — испугалась я.

— У нас ведь есть более приятное занятие, не так ли? — Мельников обеими руками взял мою голову и коснулся губ своими холодными губами.

Я немного удивилась. Вроде бы он всем поведением демонстрировал, что хочет секса, а страсти в нём не почувствовала. Опыта в этом деле у меня, конечно, было, что называется, кот наплакал — и то заметила диссонанс. Строго говоря, я знала только Стаса. Парень-однокурсник, конечно, не в счёт. Но со Стасом у нас вспыхнула такая страсть, какая, думаю, встречается нечасто. Так что это тоже не показатель. А как ведут себя при подобных обстоятельствах среднестатистические пары, понятия не имела. Может, некоторая сдержанность — это нормально?

В общем, под видом осмотра мельниковского дома постаралась быстрее улизнуть. Но и его жильё увидеть тоже не терпелось. Я прошла по комнатам. Что и говорить, впечатление оказалось ошеломляющим. В таких домах мне ещё не доводилось бывать. Особенно если вспомнить нашу с родителями «двушку» в Нижнем Новгороде. А что, нормально мы жили! Очень даже неплохо. И мне представлялось, что так и должно быть. Здесь же я бродила, как по музею. И подсознательно хотелось юркнуть в какой-нибудь уютный уголок. Ну, может, потом привыкну? Человек же ко всему приспосабливается.

Ведь Маринина квартира поначалу меня тоже поразила, но я в ней быстро освоилась и иногда даже злилась, что из-за огромной площади в нужную минуту не могу сразу отыскать хозяйку. А в мельниковском доме, полагаю, мы, вообще, потеряемся. Тут можно целыми днями бродить по этажам и не встретиться. Но, наверное, в этом есть и свой плюс. Не рановато ли я начала думать, как избежать встречи с собственным мужем?

Он-то как раз нашёл меня очень быстро.

— Вот ты где… — Мельников появился неожиданно.

— Слушай, а зачем тебе такой огромный дом? — не удержалась я от вопроса. — Ты же один. Тут и заблудиться недолго…

— А чёрт его знает… — он озадаченно почесал затылок. — Статус обязывает… Иногда бывают грандиозные приёмы — человек по сто-двести приходит. Нельзя ударить в грязь лицом. Но, вообще-то, я пользуюсь только спальней, кабинетом и гостиной. Они все рядом. Это как бы моя территория. В остальные комнаты захожу редко…

— Страшно, наверное, одному в таком огромном доме… — сочувственно проговорила я.

Нашла кому сочувствовать!

— Я не один, — объяснил Мельников. — У меня штат прислуги работает — повар, горничные, садовник… Но, правда, они только днём бывают…

— А ночью как же?

— Я и приезжаю домой к ночи. Так устаю, что мне ни до чего — тут же отрубаюсь…

Так мило, по-человечески прозвучало это «отрубаюсь».

— Но теперь-то нас двое… — со значением проговорил он, привлекая меня к себе.

И снова я почувствовала на своих губах холодные жёсткие губы Мельникова, а его руки сдержанно обнимали меня и гладили по спине. Помниться, мы со Стасом едва успевали добежать до его гостиничного номера, а потом оторваться не могли друг от друга. Сколько раз закрывались в гримёрке, хотя народ ломился постоянно. А однажды не утерпели и набросились друг на друга прямо за декорациями. До сих пор не знаю, видел ли нас тогда кто-нибудь или нет. Наверное, видели. Но Стасику всё сходило с рук, а я была, как в бреду. Сейчас вот собственный муж обнимает, но почему-то нет никакого помутнения рассудка.

— Пойдём? — тихо позвал меня Мельников.

— Куда? — так же тихо спросила я.

— В спальню… — объяснил немного удивлённый босс.

Его, похоже, несколько озадачила моя непонятливость. А разве, чтобы заняться «этим самым», надо обязательно идти в спальню? По-моему, молодожёнам подходит любой укромный уголок. Ну, в спальню, так в спальню. Попробуем выполнить это обязательное упражнение. Так сказать, взять барьер.

Мы пришли в довольно-таки просторную комнату. Я огляделась, но, кроме огромной кровати, прикроватной тумбочки и пары стульев ничего не заметила. Абсолютный минимализм. Впрочем, как и у Марины. Но там всё-таки чувствовалась женская рука, а здесь строгие чёрно-белые тона, а на окнах — жалюзи вместо миленьких штор. Ну, может, Мельникову так нравится. У себя-то всё сделаю по своему вкусу. «У себя» — это я кстати вспомнила. Интересно, а где моя территория? Неужели придётся всю дорогу делить с моим благоверным эту аскетичную спальню, от которой по спине пробегает холодок?

— Я тоже буду жить в этой комнате? — осторожно поинтересовалась я.

— Нет, конечно, — усмехнулся он, снимая пиджак. — У тебя будут свои комнаты. Они рядом, на этом этаже. Насколько мне известно, там всё готово.

— А можно пойти посмотреть? — тут же спросила я.

— Позже… — заявил мой благоверный. — Иди ко мне. А то мне завтра рано вставать…

Я не ослышалась? Это такое приглашение мужа приступить к первой брачной ночи? Ни тебе зажжённых свечей, ни лепестков роз и всего прочего… Я, конечно, не падка на эту ерунду, но всё-таки… А то впечатление, что мы как будто уже лет десять женаты.

— Зачем рано вставать? — обескураженно спросила я. — Тебе же три свободных дня полагается…

— Ну что ты… — устало проговорил он. — Я сейчас не могу себе этого позволить. Может быть, потом…

Ну ладно. Потом, так потом. Тем более не горю желанием колготиться с ним бок о бок три дня. Может, так даже и лучше. Ничего себе новобрачные!

Я молча подошла. Действительно, надо было побыстрее покончить с так называемой первой брачной ночью.

— Может, ты прямо сейчас и ложись спать? — с надеждой спросила я. — Зачем мучиться?

— Платье сними, — лаконично велел он.

Я подчинилась, и мой шикарный прикид, даже не знаю, какой стоимости, послушно лёг к ногам, а на мне остались лишь стринги.

Мельников тем временем деловито снял и аккуратно развесил на стуле галстук, рубашку, а затем и брюки, оставшись в одних плавках. Он проделал это так, будто находился не перед молодой женой, а в раздевалке бассейна. Вот сейчас всё уберёт, закроет шкафчик и отправится на обязательный заплыв. Тем не менее благоверный успел оценить меня без платья, но не знаю, остался ли доволен. По его бесстрастному лицу этого было не понять.

Мы стояли друг напротив друга. Он — в плавках, я — в стрингах. И внимательно разглядывали друг друга, не решаясь сделать первый шаг. Думаю, со стороны смотрелись весьма комично. Ну ладно я, а у него-то что за трудности? Кстати, Мельников был очень даже неплохо сложен. Для своих лет.

— Алина… — наконец, он отважился двинуться ко мне.

Его руки стали медленно скользить по моим плечам, потом плавно перешли на грудь. Вот чем-чем, а этим я никогда не могла похвастаться. И всегда немного завидовала Эльке, у которой был четвёртый размер груди. Но зато талия у меня была осиная, а ноги — длинные и подтянутые. Может, муженёк закроет глаза на маленькую грудь и клюнет на ноги?

Руки Мельникова продолжили исследовать моё тело и закономерно спустились ниже. Дёрнули за стринги — кажется, не сильно, но они вдруг с меня упали. И оказалась я перед благоверным в чём мать родила. «Эх, жалко стринги… — пронеслась мысль у меняв голове. — Ведь комплект был. Может, удастся их зашить?» Господи, о чём я думаю в такую минуту?

То ли мой вид устроил Мельникова, то ли трюк с разрыванием несчастных стрингов на него подействовал, но я заметила, что супруг пришёл в возбуждение и был готов к более активным действиям.

— Алина… — повторил он, увлекая меня на постель.

Ну, дальше, собственно, всё, как у всех. Мельников где-то по дороге потерял свои плавки, и теперь ничто не мешало нам слиться в экстазе. Хотя экстаз — громко сказано. Просто он довольно успешно выполнил упражнение, обязательное для первой брачной ночи. Именно так мной это и было воспринято. Я, конечно, немного ему подыграла, хотя сама была совершенно спокойна и как будто со стороны наблюдала за происходящим. Ну, первый контакт состоялся — и ладно. Зато, наверное, скоро освобожусь. А перед глазами так и маячил подлюка Стас. Не нынешний, а прежний — горячий, неутомимый и страстный. Некстати я вспомнила то, как буквально плавилась в его руках, забывала о времени и пространстве, никак не могла насытиться его телом. Какое уж тут сравнение…

— Ты была великолепна… — произнёс Мельников дежурную фразу и откатился на другую половину кровати.

Я?! У меня аж скулы свело. Ничего особенного я не делала, да и сама не успела ничего почувствовать.

— Иди, Алиночка, по коридору налево… — сонно сказал мне он. — Там твои комнаты. А я посплю…

Нормально, да? Нет, я всё, конечно, понимаю, устаёт человек. Но не до такой же степени, чтобы жену отправить восвояси в первую брачную ночь! И даже не удосужиться её проводить.

Я молча кивнула и стала собирать вещи. В конце концов, теперь могу быть свободна. Так что во всём имеются плюсы. А Мельников, лёжа на спине и широко раскинув руки, уже мерно похрапывал. Ну, на то и мужик, чтобы храпеть. Сделал дело — спи смело. Во сне он даже стал выглядеть моложе. Разгладились суровые морщинки, и в лице появилось что-то мальчишеское. Я тихонько прикрыла дверь и отправилась искать своё пристанище.

А «апартаменты» мои оказались, действительно, супер! Спальня с санузлом размером, наверное, как наша с родителями «двушка». Ещё гостиная с огромной плазмой и зачем-то кабинет. Ну, Мельникову, понятное дело, он нужен, а мне-то к чему? Может, если только сама стану крутым боссом, во что, конечно, не верила, или начну писать мемуары — но это вроде как ещё рановато. Я побродила и всё рассмотрела. Здесь было уютнее, чем у Мельникова, но кое-что всё равно стоило бы заменить. Ладно, потом. Прямо с первого дня привередничать как-то не комильфо.

Красиво, что и говорить, но тоскливо. Будто заперли меня в золотой клетке. Или, выйдя замуж за Мельникова, я сама себя заперла? Рука автоматически потянулась к телефону, и я набрала номер Эльки.

— Алина? — испугалась подруга. — Почему ты звонишь? Ведь у тебя брачная ночь!

— Была… — мрачно констатировала я.

— Как это — была? — насторожилась она. — Что-то случилось?

— Да всё в порядке, — досадливо поморщилась я. — Даже более чем. Программа под названием «первая брачная ночь» выполнена сполна, и теперь мой благоверный храпит без задних ног, а я тут сижу одна…

— Ой, я ведь забыла тебя поздравить… — спохватилась Элька. — С законным браком, Алечка! Счастья тебе…

— Спасибо, — буркнула я. — Но вот насчёт последнего, думаю, будут трудности…

— Что ты имеешь в виду? — с тревогой спросила она. — Он тебе не понравился?

— Да не знаю… — чуть не плача сообщила я.

Элька была своей в доску, так что я, наконец, расслабилась и стала собой.

— Что значит — не знаю? — озадаченно спросила подруга.

— Да чужой он, понимаешь, и какой-то холодный… — пожаловалась я. — Зачем он, вообще, на мне женился? Такое впечатление, будто его заставили, или у самого расчёт какой… Хотя что с меня возьмёшь? Но любовью тут точно не пахнет…

— Не говори глупости, — рассердилась Элька. — Кто его мог заставить? Бред. Просто вы ещё слишком мало знакомы и не привыкли друг к другу… Всё, подруга, мне пора к детям. А ты, давай, не кисни и отправляйся к мужу! Созвонимся. Пока.

— Пока… — грустно проговорила я и дала «отбой».

Глава 17

Наутро я проснулась и в первые секунды не могла понять, где нахожусь. А когда вспомнила, внутренне напряглась. Куда идти? Что делать? Наверное, надо как-то позавтракать. Только где тут эта чёртова кухня? Или на кухню идти не надо, а ждать, когда принесут еду? Хочешь не хочешь, а придётся тащиться к Мельникову. Иначе не разберусь.

Поплелась на его половину — единственным маршрутом, который пока был мне знаком. И нос к носу столкнулась с какой-то девицей, которая убирала постель Мельникова.

— Вы кто? — насторожилась я.

Неужели мой благоверный успел ещё с кем-то переспать? Я, конечно, особа современная, но это уж чересчур и никак не входило в мои планы. Хотя кому тут они, вообще, интересны?

— Доброе утро, Алина Георгиевна, — вежливо поздоровалась незнакомка. — Я — Стелла. Работаю горничной у Николая Сергеевича…

Ах вот оно что! Только сейчас заметила на ней белый передник. Надо привыкать к тому, что по дому снуют посторонние люди. Хотя, если учесть его площадь, то становится ясно, что наличие здесь домашних работников просто необходимо. Сама я физически не справилась бы с уборкой такой громады. А Стелла, похоже, именно этим и занималась. Однако! Горничную зовут Стелла. Каким же в таком случае будет имя дворецкого, если, конечно, он тут имеется, или, скажем, повара? Не иначе как Леопольд или Давид.

— А где Николай Сергеевич? — спросила я трудолюбивую Стеллу.

— Николай Сергеевич уже давно уехал на работу, — с готовностью сообщила она.

Уже? Ах да, он же вчера говорил… Только мне-то что делать одной в чужом доме? Минуточку. Я ведь законная жена Мельникова! Значит, это и мой дом? И я тут хозяйка?

Словно уловив мои мысли, Стелла услужливо спросила:

— Вы будете завтракать в столовой или в своей комнате?

— А что, можно выбирать? — озадаченно спросила я и заметила, как при этом горничная удивлённо на меня взглянула.

Вот идиотка! Я же тут хозяйка. А если буду такой робкой и нерешительной, прислуга скоро перестанет меня уважать. Но дело в том, что я совсем не привыкла к обслуживанию собственной персоны. Значит, привыкайте Алина Георгиевна!

— Мне хотелось бы позавтракать в своей комнате, — с важным видом произнесла я.

— Хорошо, вам сейчас принесут, — поспешно кивнула она и куда-то позвонила по внутреннему телефону. — Завтрак Алине Георгиевне в её комнату! Подождите, пожалуйста, пять минут, — это было сказано уже мне.

Прикольно! Ни тебе кухни, ни кастрюль-сковородок. Один звонок — и несут завтрак! В этом определённо что-то было.

Так началась моя новая жизнь. Постепенно я свыклась и с огромным жилым пространством, и с тем, что не надо заморачиваться в вопросах быта, да и ещё много с чем, что прилагалось к статусу Мельникова, и о чём я понятия не имела до замужества. К хорошему ведь привыкаешь быстро. Ещё он открыл на моё имя внушительный счёт в банке.

— Должны же у тебя быть свои деньги, — пояснил Мельников эту инициативу. — Вот хотя бы на то, чтобы сменить гардероб… Я знаю, для женщины это важно. Ну, в салон сходить или куда там ещё вы ходите…

О потребностях нашей сестры он явно имел лишь поверхностное представление, но мыслил в правильном направлении.

— Спасибо, конечно. Но зачем так много? — смутилась я. — И потом, у меня есть свои деньги. Я ведь работаю.

— Кстати, о твоей работе, — вспомнил он. — Я тебя уволил, уж извини…

— Как это — уволил?! — взвилась я. — Мне что теперь, новую работу искать?

— Вот дурёха… — не удержался Мельников и потрепал меня по щеке. — На кой она тебе сдалась?

— А чем я буду заниматься? — сварливо спросила я. — Сидеть в четырёх стенах и ждать тебя с работы?

— А что, неплохой вариант… — улыбнулся он. — Прихожу я такой весь из себя усталый, а ты мне тапочки подаёшь, массаж делаешь…

— Размечтался! — буркнула я. — Для этого не надо было оканчивать универ с красным дипломом…

— Ну тогда займись собой… — предложил озадаченный Мельников. — Чем там любят заниматься молоденькие женщины?

А чёрт его знает, чем занимаются бездельницы в его кругу. Я как-то с младых ногтей привыкла учиться и работать. А убивать время не умею. Да и зачем? Его ведь не так уж много отпущено.

— Спортом займись… — посоветовал он.

— Я и так стройная, — обиженно заявила я. — Или тебе моя фигура не нравится?

— Очень даже нравится, — сдержанно ответил Мельников.

Что-то не похоже! Не от души сказал, формально… Да я и без него знаю, что полнота мне не грозит. Худосочная особа, которой не мешало бы обзавестись соблазнительными формами. И опять мне вспомнилась Элька с её волнующим четвёртым размером груди, которой она всегда стеснялась. Глупая, не понимала, что это её главное богатство.

— На шопинг ходи, например… — он, похоже, выложил свою козырную карту. — Все женщины любят…

— Но я-то — не все! — вырвалось у меня. — Терпеть не могу магазины… А из вещей покупаю только самое необходимое.

— Ну, тогда не знаю… — сдался мой благоверный. — Какая жена мне досталась экономная! Другая бы кинулась деньги тратить направо и налево, а тут они вроде как и не нужны…

Он озадаченно смотрел на меня. Видно, столкнулся с подобным явлением впервые. И, вообще, не представлял, что ещё мне предложить.

— Зря ты меня уволил… — с грустью проговорила я.

— Как уволил, так и восстановить могу, — заявил Мельников.

— Восстанови, пожалуйста! — попросила я. — Мне важно самой зарабатывать.

Он удивлённо пожал плечами. А мне, во-первых, хотелось заниматься делом, а, во-вторых, совсем не радовала перспектива быть в полной финансовой зависимости от своего благоверного. Ну, как-то так.

В общем, стала я опять ходить на работу, но уже в статусе жены Мельникова. И очень скоро убедилась в том, что мой благоверный оказался прав. Меня и так-то с самого начала офисные девицы не жаловали, а тут и, вообще, встретили стеной ледяного молчания. Видно, не ожидали, что после свадьбы я вернусь на своё рабочее место. Они меня разглядывали, будто диковинного зверька, и, похоже, просто не знали, как себя вести.

— С законным браком, Алина Георгиевна! — наконец, спохватилась Регина — наш начальник отдела. — От всего коллектива желаем счастья!

Ну уж насчёт пожелания счастья — это вряд ли. Девицы угрюмо и с плохо скрываемой завистью смотрели на меня. И будто в рот воды набрали. А с чего этого Регина назвала меня по имени-отчеству? Раньше за ней такого не водилось. Я что, став женой Мельникова, теперь для всех буду Алиной Георгиевной и на «вы»?

— Спасибо, — сдержанно поблагодарила я. — Вот хотела угостить вас по случаю этого события. Вы же позволите, Регина Андреевна, сделать маленький перерыв в работе?

— Да-да, конечно, — поспешно согласилась та, словно не она, а я была здесь начальником.

Я-то ведь пришла в офис не с пустыми руками. Помнила, что надо проставиться. И начала выкладывать на чайный столик коробки с тортами, конфетами и пирожными. Получилась довольно-таки внушительная гора. Потом я её разгребла, упорядочила, открыла коробки, нарезала торты и разложила салфетки. Ах да, ещё чай заварила. И всё это при полном молчании коллектива. Пару коробок с тортами оставила нетронутыми — решила угостить народ в соседних комнатах.

— Ну, девушки, налетайте! — наконец, пригласила я своих злыдней.

Даже некоторое превосходство над ними почувствовала. Но не оттого, что волею судьбы выскочила за Мельникова, а просто потому, что никогда никому не завидовала.

Может, поедят сладенького — подобреют. Они изобразили кислые улыбки и потянулись к столу со своими тарелками.

— Ну и как прошла свадьба, Алина Георгиевна? — наконец, спросила одна из злыдней.

— Нормально, — лаконично ответила я. — Свадьба как свадьба.

— Вы теперь у Николая Сергеевича живёте? — с горящими от любопытства глазами спросила другая.

— Естественно, — не менее лаконично проговорила я.

Они смотрели на меня и, похоже, ждали подробностей. Мне что, надо рассказать им о том, как поначалу я в огромном мельниковском доме буквально потерялась? И тоскливо мне было, и одиноко? А муж обошёлся со мной весьма холодно, да и сейчас не балует своим вниманием? Представляю, как они обрадовались бы. Ну уж нет, эти подробности им знать не обязательно. О них я могу рассказать только Эльке. Что регулярно и делаю. Она-то в курсе моих душевных переживаний.

Разговор, похоже, увял, толком не начавшись. Мои односложные ответы девиц явно не удовлетворили, а напрямую спросить о деталях они, похоже, не решались. Всё же перед ними была новоиспечённая супруга самого Мельникова. Мало ли что! Как бы не прогневать барыню. Теперь одного её слова достаточно — и вылетишь с работы с треском. Видно, эти опасения сдерживали их от ехидных замечаний. А в это время глаза светились недобрым завистливым блеском. Да уж, повезло мне с коллективом, ничего не скажешь. А, может, везде так? Ну неужели не найдётся ни одной нормальной девчонки с доброй душой, которая за тебя порадуется?

— Пойду угощу соседей, — поднялась я, воспользовавшись моментом, чтобы улизнуть из этого гадюшника.

— Давайте я вам помогу! — с готовностью подхватилась одна из девиц и взяла в руки коробки с тортами, подобострастно заглядывая мне в глаза.

— Спасибо… — смущённо поблагодарила я. — Я и сама могла бы…

Она что, будет носить за мной коробки как за особой королевских кровей? Такого тоже не надо. Получается, с одной стороны, отчуждённость и настороженность, а с другой — заискивание и услужливость. Вот уж неизвестно, что лучше. Как хотелось бы встретить тут хорошего человека, без заморочек, зависти и прочего! Просто болтать, в перерыве ходить на обед, ну, сплетничать немного, не без этого. Но, наверное, это в принципе невозможно теперь, когда я стала женой «самого». И все будут либо обходить меня стороной, либо лебезить. А что у них в голове на самом деле, останется для меня тёмным лесом.

Я молча взяла у этой сверхуслужливой девицы одну коробку с тортом, и мы отправились в соседний отдел.

Понятное дело, что вся эта ситуация заставила меня крепко задуматься над словами Мельникова. И я осознала, что нормального отношения со стороны местного коллектива мне не видать. Хочешь не хочешь, но придётся уволиться, чтобы не быть тут белой вороной. Может, попросить благоверного устроить меня куда-то ещё? Не в свои конторы, конечно, где меня ожидало бы примерно то же самое, а к друзьям или знакомым. Там, по крайней мере, если оформиться под девичьей фамилией, больше шансов на человеческое отношение. Надо будет поговорить с Мельниковым. Но тут вдруг меня осенила идея.

Глава 18

А идея моя была поначалу неоформленной, расплывчатой. Просто в голове стали мелькать картинки каких-то уютных кафешек, где люди в тишине сидят и работают. Может, даже они находятся не вместе, а в отдельных кабинках? Только к чему всё это? Пока всплывали лишь разрозненные моменты, которые ещё не объединились в одну стройную концепцию. И я решила не торопиться и как следует подумать. Но у меня радостно забилось сердце, словно в ожидании чего-то важного, что обязательно должно произойти.

Мы с благоверным понемногу привыкали друг к другу. Сначала я избегала обращаться к нему по имени — не называть же собственного мужа по имени-отчеству, а сказать «Коля» язык не поворачивался. Но через какое-то время дело пошло — и Колей смогла его назвать, а потом даже Коляном.

— Ну, Алинка, у тебя прогресс, — усмехнулся он, заметив эти перемены. — Лёд тронулся…

«Вот бы этот самый лёд тронулся и в интиме…» — подумала тогда я, но вслух, естественно, ничего не произнесла. Наши так называемые интимные отношения по-прежнему оставались весьма сдержанными. Встречались мы нечасто — Колян был всё время на работе, а, придя домой, падал на постель, как подкошенный, и тут же засыпал. В редкие выходные он призывал меня к себе или сам заходил на мою половину, деловито и без прелюдий исполнял супружеский долг, больше напоминавший обязательное спортивное упражнение, сообщал мне, что «я была великолепна», и отправлялся восвояси, либо тут же проваливался в сон. Ну, я понимаю, что человек умаялся на работе, и что у него ужасный дефицит сна, но ты хоть приласкай жену, шепни пару игривых словечек или что-то в этом духе. А то такое впечатление, что ему всё равно, кто рядом — я, Таня или Маня…

Иногда мы общались на разные темы, спорили, шутили и подсмеивались друг над другом. Это тоже бывало нечасто — в основном, в выходные за обедом. Тут Мельников оживлялся, глаза у него начинали блестеть, и даже румянец появлялся, если предмет обсуждения его особенно занимал. Откуда только что бралось! Как и раньше, нам с ним было интересно — он много чего знал, а я была внимательным слушателем и неутомимым спорщиком. Вот бы он таким бодрячком вёл себя в спальне!

В общем, мы с ним скорее напоминали добрых друзей, единомышленников — да кого угодно, только не влюблённых друг в друга супругов. «А, может, для долгой совместной жизни так и лучше? — думала я. — Страсть неизбежно проходит, рассеивается, как дым. Ей по определению отпущен короткий срок. И тогда наступает разочарование. А у нас с самого начала ровные отношения, без потрясений и всплесков. По крайней мере, знаешь, чего ожидать». Я себя уговаривала, чтобы ощутить под ногами твёрдую почву и найти хоть какое-то оправдание нашему странному браку. И даже не подозревала о неожиданном повороте, который уготовила мне судьба. Но об этом чуть позже.

А пока обдумывала свою идею, делала разные прикидки, составляла бизнес-план, чтобы смутная мечта обрела реальные очертания. С прежней работы, конечно, уволилась.

— Знаешь, Коля, ты был прав… — как-то сказала я мужу. — Ну, насчёт работы в твоём офисе. Я там, как белая ворона. Не складываются у меня ни с кем отношения…

— Вот и отлично, детка, что ты это поняла, — Мельников потрепал меня по щеке.

Если у него было хорошее настроение, он изредка позволял себе нежности. Видимо, сегодня был именно такой день.

— Ну что, тогда опять увольняемся? — весело спросил благоверный.

— Угу, — удручённо кивнула я. — Может, ты пристроишь меня к кому-нибудь из своих знакомых? Конечно, под моей девичьей фамилией, чтобы не афишировать, что я — твоя жена…

— Не говори глупости… — поморщился он. — Во-первых, все знают, а, если кто-то и не знает, то быстро разнюхает, а во-вторых, в этом нет никакой необходимости. Я уже говорил, ты можешь заняться, чем угодно. Подумай, что тебе ближе, и — вперёд!

— Есть у меня одна идея… — робко проговорила я. — По бизнесу. Только ты не смейся!

И тут же заметила весёлые искорки в его глазах.

— А я и не смеюсь, — улыбнулся он.

— Вообще-то, по профессии я экономист, если ты забыл, — обиженно проговорила я. — И у меня красный диплом. Кое-что соображаю.

— Очень хорошо, — кивнул мой благоверный. — Ничего я не забыл. А что за идея?

— Я её пока разрабатываю… Когда всё будет готово, расскажу.

— Ну, лады, — он слегка хлопнул рукой по столу. — Как надумаешь, поделись.

На том мы и порешили. Я перестала ходить в офис и сосредоточила все силы на своём проекте. Скоро он был готов и представлен на суд «самого». Я уже рассказывала о сети деловых кафе «Релакс» и о том, как Мельников воспринял мою идею. Так что повторяться не буду. Спасибо ему — он её одобрил и помог деньгами. Ну а я с тех пор взвалила на себя такую ношу, какая мне и не снилась. Честное слово, думала, будет легче. А на самом деле крутилась чуть ли не 24 часа в сутки. И стала понимать, почему мой благоверный, придя домой, валился на постель, как сноп. Кстати, кабинет, который раньше у меня простаивал за ненадобностью, очень даже пригодился. Я там прочно обосновалась.

Надо ли говорить, что теперь мы с Мельниковым виделись лишь по большим праздникам. Нет, серьёзно. Иногда могли целую неделю не пересекаться. Только созванивались, когда возникали какие-то вопросы. Но, кажется, нас обоих такая ситуация вполне устраивала. «А как же я рожу ему ребёнка, если мы почти не видимся? — подумалось мне однажды. — Ведь биологические часы-то тикают…» Но тут же меня отвлекли какие-то другие заботы, и я благополучно отмахнулась от своих сомнений. В конце концов, как будет, так и будет. Сейчас мне интересен мой проект. Вот налажу работу, тогда и подумаем о потомстве.

Прошло несколько лет, и «Релакс» заработал в полную силу. Он процветал и приносил неплохую прибыль. Но, главное, я гордилась тем, что это было моё детище — от самой идеи до её реализации. Деньги, что вложил Мельников на начальном этапе, я ему со временем вернула. Не хотелось быть зависимой. Да и «Релакс» принадлежал только мне.

Когда дела стали налаживаться, я решила пригласить Эльку. Всё это время мы с ней поддерживали отношения — перезванивались, а иногда мне даже удавалось на пару дней вырваться в родной город. Но сколько я ни звала её приехать ко мне в Москву, она отнекивалась, ссылаясь то на детей, то на родителей, то ещё бог знает на что. Думаю, моя подруга-скромница просто стеснялась. Не хотела явиться в богатый дом этакой бедной родственницей. Какая ерунда! Я всегда была ей рада, а моего Коляна, во-первых, никогда не было дома, а, во-вторых, он, кроме своей работы, ничего вокруг не замечал. И, наверное, только через полгода обнаружил бы, что у нас в доме кто-то поселился.

— Элька, делаю тебе официальное предложение, — заявила я однажды во время разговора по скайпу.

— Какое? — испугалась моя подружка.

— Приглашаю тебя на работу в Москву! — торжественно объявила я. — Мне очень нужна помощница. Одна не справляюсь.

Ну, это я, конечно, загнула. Со всем я справлялась. Просто хотелось Эльку вытащить на свет божий. Она совсем там закисла — без мужа, с двумя детьми и на какой-то плёвенькой работе. Знаю, едва сводила концы с концами. Ей, естественно, помогали многочисленные родственники, но мне казалось, что она достойна лучшей доли.

— Да какая из меня помощница? — запаниковала Элька. — Я уже всё забыла. Сижу в своей крошечной конторе и бумажки перекладываю. А как реальные дела делаются, не имею представления.

— Вот и вспомнишь! — с нажимом проговорила я. — Не боги горшки обжигают! Хватит тебе там губить свою молодую жизнь. Приезжай, осмотрись, поработай, а потом и детей заберёшь. Тут и садики лучше, и школы, и медицина…

— Спасибо, Алечка, но это очень неожиданно… — тихо ответила она. — Надо подумать.

— Ты так говоришь, как будто я тебе предлагаю замуж! — вспылила я. — Нечего тут думать. Собирайся и приезжай. Человек — сам творец своей судьбы.

— А где же я буду жить? — испугалась Элька.

— Поживёшь пока у меня, а потом подберём тебе квартиру…

Мой собственный успех придал мне сил и уверенности. У меня словно крылья выросли за спиной, и казалось, что нет такой проблемы, которую нельзя было бы решить. А потом я так устала от одиночества, что мечтала о родной душе рядом. Не о расчётливых деловых партнёрах, не о зависимых подчинённых, а о близком человеке, с которым можно всем поделиться. Я уже представляла, как мы с Элькой будем работать бок о бок, как она «оперится», привезёт сюда своих детей, а, может, и кого-то из родственников прихватит, как встретит, наконец, человека, который её полюбит… В общем, что называется, размечталась.

Ну а мечты в моём представлении обязательно должны были сбываться. И я рьяно взялась за дело, словно меня кто-то подталкивал изнутри — переведи Эльку, переведи Эльку… Наконец, с превеликим трудом мне удалось её уломать, ибо подружка моя была невозможно тяжела на подъём. А чтобы принять такое судьбоносное решение, ей потребовался не один месяц.

И вот она, моя Элька, явилась к нам в дом и теперь в нерешительности замерла на пороге. Я молча бросилась к ней и стиснула в объятиях.

— Элька, родная моя… — у меня даже слёзы навернулись на глаза.

Вот уж никак не ожидала от себя такой сентиментальности. Подруга тоже прижалась ко мне и захлюпала носом. Мы немного поревели для порядка, а потом стали друг друга разглядывать. Всё-таки очень давно не виделись.

— Какая ты стала… — восхищённо проговорила Элька.

— Какая? — удивилась я.

Не замечала за собой никаких перемен.

— Красивая, уверенная в себе… — начала перечислять она. — Глаз горит…

— Да как ему не гореть, когда такие дела проворачиваю, — усмехнулась я. — А ты, смотрю, похудела…

Элька и, правда, постройнела, отчего её выдающаяся грудь стала ещё заметнее. Густые волосы лежали живописной волной, румянец, правда, немного поблек, но так было даже лучше — в облике появилось больше загадочности.

— С моими архаровцами особенно не растолстеешь… — её лицо озарила всё та же белозубая улыбка.

— Ну, пошли, покажу твою комнату, — предложила я и взяла её за руку, словно опасаясь, что она опять надолго исчезнет из моей жизни. — А потом будем обедать.

— Тебе ведь, наверное, надо на работу… — с сомнением проговорила она.

— Не боись, подруга, — подмигнула я ей. — По случаю твоего приезда взяла выходной. Могу ведь хоть иногда позволить себе такую роскошь?

— Конечно, можешь! — с готовностью подтвердила подруга, и обе мы счастливо рассмеялись.

Наконец-то, я была не одна, да и Элька явно радовалась нашей встрече.

Глава 19

До вечера мы успели и пообедать, и разобрать Элькины вещи, и всласть наболтаться. Вспоминали прошлое и строили планы на будущее. Даже не заметили, как наступил вечер.

— Пора нам поужинать, не находишь? — предложила я.

— Можно, — отозвалась Элька. — Однако, как удобно — занимаешься своими делами, а обеды-ужины готовятся и подаются без твоего участия. А то самим пришлось бы париться на кухне…

— Вот видишь, это одно из преимуществ обеспеченной жизни! — назидательно изрекла я. — И ты скоро сможешь так же организовать свою жизнь… Вот начнёшь у меня работать и деньги будешь получать совсем другие…

— А я люблю готовить, — заявила подруга. — У нас, татарок, это в крови.

— Ну можно ведь готовить по вдохновению, — заметила я. — А когда каждодневная обязаловка — это тяжело и много времени отнимает.

— Особенно если большая семья… — поддержала меня Элька.

Мы уже собирались отправиться в столовую, как вдруг с работы явился Колян. Я в недоумении на него уставилась.

— Случилось что? — спросила вместо приветствия.

Давненько я не лицезрела своего благоверного в родных пенатах в столь ранний час.

— Да вот сегодня сорвалась одна деловая встреча, так что я, не мудрствуя лукаво, решил прийти пораньше, — объяснил он.

Элька стояла и смущённо разглядывала сильного мира сего в непосредственной близости.

— Эта моя подруга Эльвира, — начала я процедуру знакомства. — Можно просто Эля. А это мой муж Николай Сергеевич…

— Можно просто Николай, — закончил за меня фразу Колян.

Он улыбнулся и протянул руку. Элька робко вложила в неё ладошку. Колян пристальным взглядом изучал подругу, и, мне показалось, чуть дольше положенного задержал её руку в своей.

— Какое красивое у вас имя… — задумчиво проговорил он.

Я вдруг посмотрела на него другими глазами. Мой Колян ведь очень импозантный мужик и, кстати, совсем ещё нестарый. Интересно, а как он проводит время на работе? Ну, трудится, конечно, в поте лица, это понятно. А ещё? Ведь вокруг него наверняка вьётся множество женщин, готовых на всё. Как ни странно, за несколько лет нашего брака такие мысли впервые пришли мне в голову. Надо будет однажды на правах жены взять и неожиданно нагрянуть к нему на работу! А, может, не надо? Дело в том, что Коляна я никогда не ревновала. Ну, женился на мне — и ладно. У каждого своя жизнь — и хорошо. К чему какие-то вынюхивания?

— А мы как раз собирались поужинать, — сообщила я, решив напомнить о своём присутствии. — Коля, ты к нам присоединишься?

Спросила, что называется, для порядка. Обычно мой Колян сразу уходил к себе и никаких посиделок не признавал. И обедал, и ужинал где-нибудь в ресторане во время бесконечных деловых переговоров. А тут вдруг согласился. Чудеса!

— Почему бы и нет? — живенько отозвался мой благоверный. — Сейчас переоденусь и спущусь.

Я удивилась, конечно, но виду не подала. В конце концов, он вернулся сегодня гораздо раньше обычного и, естественно, ещё не успел поужинать. Может, человек элементарно проголодался. Что тут странного?

А посидели мы замечательно. Давненько у нас не наблюдалось такой душевной атмосферы, пожалуй, со дня свадьбы. Колян был сама любезность и остроумие. Сыпал анекдотами-шутками-прибаутками, подливал нам вино, рассказывал смешные истории из своей армейской жизни — а я-то и понятия не имела, что он, оказывается, служил в армии!

— Николай Сергеевич такой весёлый и милый… — улучив момент, шепнула мне Элька. — Никогда бы не подумала. Ты-то мне рассказывала о нём совсем другое…

Знаешь, подружка, я и сама представить не могла, что мой благоверный может быть таким. Куда только подевались его холодность, сдержанность и равнодушие! Глаз горит, руки активно жестикулируют, даже румянец появился…

— Это он, наверное, перед тобой хвост распушил, — предположила я, покосившись на Эльку.

— Ну что ты… — смутилась та. — С чего бы вдруг?

— А что? Ты у нас женщина видная… — продолжала я подначивать Эльку, забавляясь её смущением.

— Да ну тебя… — совсем стушевалась она.

В общем, повеселились мы на славу, даже потанцевали немного. После ужина перебрались в гостиную, и Колян в кои-то веки включил музыкальный центр. Раньше мы на него не обращали внимания, только пыль смахивали, а тут он оказался очень даже кстати. Мой благоверный попеременно приглашал на танец то меня, то Эльку, а быстрые танцы мы отплясывали все вместе. Я только диву давалась, откуда у Коляна взялось столько энергии. Обычно после работы дрыхнет без задних ног, а тут выделывал разные кренделя и не уставал.

— Ну, девчонки, уморили вы меня… — весело признался он. — Оставляю вас — нам, старикам, пора на покой…

— Да какой же вы старик, Николай Сергеевич?! — воскликнула Элька, сверкая своей белозубой улыбкой.

Мой благоверный, казалось, только и ждал этих слов. Он совсем по-мальчишески улыбнулся в ответ и на несколько секунд задержал на ней взгляд.

— Хорошо, Элечка, что вы к нам приехали, — заметил Колян. — Я и не знал, что у Али такая подруга…

«Какая — такая?» — подумала я и впервые ощутила укол ревности. Но мой благоверный тут же попрощался с нами и отправился почивать.

— Ой, какой получился чудесный вечер… — восторженно пропела Элька. — А муж у тебя — потрясающий! Ты мне жаловалась, что он холодный и равнодушный, и я ожидала увидеть этакого «человека в футляре», а он вон какой оказался…

— Ну, не знаю, не знаю… — задумчиво проговорила я, искоса поглядывая на подругу.

Элька прожила у нас несколько месяцев и постоянно дёргалась, что стесняет хозяев.

— Смеёшься, что ли? — спрашивала я. — Как ты можешь нас стеснить? В таких-то хоромах? Можно подумать, мы все ютимся в родительской «двушке»…

— Ну я не в смысле площади… — оправдывалась Элька. — Всё-таки у вас своя семья, а я, получается, третий лишний…

— А мне кажется, Колян даже как-то оживился с твоим приездом, — поделилась я своими наблюдениями. — И дома стал почаще бывать…

Это было сущей правдой. Может, совпадение, а, может, и нет. Но Колян повеселел и старался больше времени проводить дома. А в выходные дни мы обязательно устраивали посиделки или выбирались куда-нибудь втроём. Но, конечно, это тоже случалось не так уж часто, потому что работа отнимала у нас немало времени и сил. Я ввела Эльку в курс дела. Она оказалась довольно сообразительной и быстро вспомнила всё, чему училась. Когда Элька полностью освоилась, сделала её своей правой рукой, потому что до конца никому не могла доверять, только ей, моей подруге.

Вдвоём, действительно, оказалось легче двигать ту махину, которую я создала. Элька стала получать хорошие деньги, приоделась, приобрела столичный лоск, но в глубине души оставалась всё той же застенчивой провинциальной девочкой, которую время от времени надо было учить уму-разуму.

Колян помог ей купить отличную квартиру в Москве — были у него ходы-выходы, позволявшие сделать это на льготных условиях и за вменяемую цену. Элька сначала испуганно отнекивалась, а потом согласилась.

— Но я всё постепенно отдам, Николай Сергеевич, — твердила она, забавно сложив ладошки у своей выдающейся груди. — Спасибо вам огромное!

А Колян только посмеивался.

— Жаль, конечно, с тобой расставаться, Элечка, — говорил он, — но тебе ведь надо строить свою жизнь и семейство перевозить в Москву…

В скором времени Элька так и сделала. Привезла детей и прицепом притащила за собой родителей, чтобы было кому ими заниматься. Маратик и Динара выросли — это уже были не те карапузы, которых я запомнила в Нижнем Новгороде, а вполне себе оформленные человечки, которым ещё чуть-чуть — и уже идти в школу.

— Как время-то летит! — всплеснула я руками, увидев подросших мальчика и девочку, которые смотрели на меня внимательными умными глазёнками одинакового шоколадного цвета.

«И мой малыш мог быть таким…» — невольно подумалось мне. Глядя на детей Эльки, я в который раз пожалела, что не рискнула стать матерью-одиночкой. Но, с другой стороны, тогда моя судьба сложилась бы иначе, и не оказалась бы я в Москве замужем за Мельниковым. Ну, выбор мной был сделан уже давно, так что нечего бередить душу.

Но теперь я крепко задумалась о собственных детях. Пора бы уже… Проект мой хоть и отнимал много времени и сил, но был налажен и функционировал исправно, а Элька умело управлялась с делами, так что никаких препятствий к тому, чтобы родить ребёнка, у меня не было. Даже Колян, как ни странно, стал активнее в спальне. Хотя мы по-прежнему пересекались нечасто, но встречи-то эти были! Я старалась их приурочить к определённым дням моего цикла, чтобы наверняка забеременеть. Плюс бельё приобретала соблазнительное, плюс начиталась пособий из серии «как соблазнить мужчину». Вроде бы всё делала, как надо, а желанных двух полосок никак не получалось.

Я решила, что надо бы нам с Коляном встречаться в спальне чаще, и замучила его своими домогательствами.

— Ты что, Алинка, стала такой ненасытной? — смеялся он, но вроде бы был доволен.

— Забеременеть хочу, — честно призналась я. — Наследника тебе подарить.

Я же всегда говорю правду. Он при этом как-то странно на меня посмотрел, но я не придала этому значения.

— А давай в тёплые страны съездим! — предложила я. — Оттуда точно ребёночка привезём. Морской климат способствует.

— Ну, давай, давай… — как-то вяло отозвался он. — Могу вырваться на несколько дней. А ты пока выбирай, куда полетим.

Отправились мы на Мальдивы — мне давно хотелось там побывать. А то Колян, когда сватался, обещал лучшие курорты, но их-то в нашей жизни почти и не было. Во-первых, я ко всем этим прибамбасам отношусь довольно равнодушно, а потом при нашей занятости просто не получалось вырваться. Мальдивы же почему-то прочно засели мне в голову. Хотелось — и всё тут. Тем более сейчас передо мной стояла такая важная цель. «Вот на Мальдивах точно забеременею!» — решила я и стала готовиться к поездке.

Конечно, это была сказка. Конечно, я чувствовала себя на седьмом небе в предвкушении того, что вернусь с курорта и в скором времени обнаружу на тесте две заветные полоски. Вот только Колян ходил какой-то потухший и бесцветный.

— Ты что грустишь? — тормошила его я. — Посмотри, какая вокруг красота! Взбодрись и люби меня крепче, а то ребёночек получится вялый.

И смеялась, довольная своей шуткой. Мой благоверный сдержанно улыбался и словно не замечал того рая, который нас окружал. «Это мне всё в диковинку, — подумала тогда я. — А он уже давно привык к такому. Его ничем не удивишь».

Глава 20

Каково же было моё разочарование, когда по возвращении с Мальдив тест опять показал, что беременность не наступила. Я, конечно, огорчилась, но решила не сдаваться. «Наверное, прошло ещё слишком мало времени, — подумалось мне. — Мы стали прицельно «стараться» лишь в последнее время. Пусть хотя бы год пройдёт…»

Своими сомнениями, естественно, поделилась с Элькой. Она отчего-то смутилась, пробормотала нечто невнятное и, сославшись на дела, быстро ушла. Странно, никогда за ней такого не водилось. Моя подруга всегда была внимательна, старалась вникнуть в суть проблемы и дать совет. А тут буквально сбежала. Может, у неё самой какие-то неприятности? Надо будет поговорить с ней по душам, давно мы этого не делали.

Когда я на два дня вырвалась к родителям, то пообщалась на тему беременности и с мамулей.

— Понимаешь, дочка, бывает, когда женщина одержима идеей забеременеть, у неё это не получается, — мудро заметила она. — Вроде бы всё в порядке, а результат нулевой.

— Почему это? — удивилась я.

— Просто психика так устроена, — объяснила мамуля. — Напряжённое ожидание результата, эмоциональные качели от надежды к отчаянию и обратно мешают процессу…

— Надо же как… — с уважением посмотрела я на мамулю.

Она-то в душе романтик, но неожиданно может выдать такое, что закачаешься.

— А откуда ты это знаешь? — поинтересовалась я.

— Давно живу на свете, — засмеялась мамуля. — Потом книги люблю читать… Ты-то у меня к литературе относишься прохладно, а зря. Таких примеров немало. Кажется, это явление называется психологическое бесплодие.

— И что же делать?

— А расслабиться, — посоветовала она. — И положиться на судьбу. Не надо хотеть чего-то до фанатизма. Живи и радуйся тому, что есть. Желаемое само произойдёт в своё время…

— Постараюсь… — задумалась я.

— Но это в том случае, если со здоровьем всё в порядке, — озабоченно заметила мамуля. — Ты у врача-то давно была?

— Не была и не пойду, — махнула рукой я. — Ты же знаешь, я их за версту обхожу.

И решила дать природе поработать ещё какое-то время. Может, тут дело в стрессах? У меня ведь постоянная напряжёнка по жизни. Как ни старайся, а голова забита проблемами двадцать четыре часа в сутки.

Но для себя сделала выводы. Стала заниматься фитнесом, ходить на расслабляющий массаж и ароматерапию, старалась больше отдыхать. Позвала и Эльку, но она отказалась.

— Спасибо, Алечка, — сказала, — но с моими архаровцами это нереально. Меня и так дома почти не бывает, так что каждая свободная минутка — им.

Ну что же, причина вполне уважительная. Только мне не нравилась появившаяся в Эльке отстранённость. Она вроде бы со мной, но в то же время как будто и нет. И всё время глаза отводит.

— Эль, что с тобой? — как-то раз спросила я, внимательно её разглядывая.

— А что? — она испуганно посмотрела на меня и почему-то залилась румянцем.

— Ты стала какой-то чужой, — напрямую заявила я. — Избегаешь общения со мной. А ведь мы так давно не говорили по душам…

— Ну что ты, Алечка… — торопливо залопотала она. — Просто кручусь как белка в колесе. Работа, а потом, детям надо уделять много внимания…

— У тебя что, кто-то появился?

Я опять была прямолинейна — впрочем, как и всегда.

— Нет, конечно… — сказала она почти шёпотом.

Из чего я поняла, что попала в десятку.

— Что значит — нет, конечно? — удивилась я. — Ты вполне можешь устраивать свою личную жизнь. Это даже необходимо. Годы-то идут… Ну, не хочешь сейчас говорить — не говори. Расскажешь, когда захочешь.

Но что-то желания откровенничать у Эльки не появлялось. Наоборот, она всё больше от меня отдалялась. Фактически мы теперь общались лишь по работе. А как только я заводила речь о совместных походах или посиделках, она сразу же ссылалась на занятость.

Но меня больше беспокоило не странное поведение Эльки, а моя собственная неспособность забеременеть. Ещё один год бесплодных усилий заставил крепко задуматься. «Видимо, что-то не так, — решила я. — И всё-таки надо сдаваться на милость врачей».

Не хотела, но пришлось заняться поиском подходящей клиники, а главное — квалифицированного опытного врача. Ой, как же я не люблю всю эту тягомотину! Нет, ну правда. Ведь есть же люди, которых хлебом не корми — дай полечиться. Ходят из кабинета в кабинет и чувствуют себя как рыба в воде. Но я-то ведь не из их числа, а совсем наоборот. Пугаюсь, теряюсь, и жизнь становится не мила. Однако деваться некуда.

Только решила пока ничего не говорить Коляну. Не дай бог, ещё что подумает, сомневаться начнёт. Надо самой всё выяснить. После долгих прикидок, наконец, нашла искомое. Конечно, сдала нужные анализы и прошла все обследования. И вот сижу перед пожилым врачом приятной наружности в ожидании своего приговора.

— Уважаемая Алина… Георгиевна, — он позабыл моё отчество и заглянул в карту. — Не могу вас порадовать. К сожалению, вы бесплодны.

Стены комнаты на секунду поплыли у меня перед глазами.

— Как — бесплодна? — хрипло спросила я. — Я ведь была беременна.

— Когда это было? — уточнил врач.

И снова заглянул в карту.

— Ещё… в студенческие годы… — потрясённая новостью я начала «тупить» и никак не могла вспомнить. — Много лет назад…

— Да-да, вижу… — задумчиво проговорил врач, читая запись в карте. — Но, если я не ошибаюсь, вы тогда сделали аборт?

— Так точно, — ответила я почему-то по-военному.

— Первая беременность и первый аборт… Чего же вы хотите? — врач вопросительно смотрел на меня.

— Я? — глупо переспросила. — Хочу забеременеть снова…

— Так вот, это, к сожалению, невозможно, — с сочувствием глядя на меня проговорил он. — Первый аборт сделал вас бесплодной. Такое случается довольно часто.

— Почему? — глухо спросила я, словно теперь это имело какое-то значение.

— В результате аборта произошли необратимые изменения в эндометрии, который выстилает матку, и теперь новый эмбрион просто не может имплантироваться естественным образом, — объяснил врач.

Эндометрий, эмбрион, имплантироваться… Медицинские термины — холодные и бездушные — в моём случае означали, что матерью мне не стать. Тут же в памяти всплыл наш с мамулей разговор, когда решалась судьба ребёнка Стаса. «Природа — штука капризная», — кажется, тогда сказала она, уговаривая меня оставить малыша.Вот теперь и мстит мне эта самая природа. Мол, не хотела, когда я давала, а теперь я не хочу!

— И что, у меня нет никаких шансов? — с безнадёжностью в голосе спросила я.

— Отчего же? — удивился врач. — Естественным путём вы, как я уже сказал, забеременеть не сможете, но наука ведь не стоит на месте… Вам знаком метод экстракорпорального оплодотворения, так называемое ЭКО?

Я кивнула. Кажется, что-то где-то слышала. Но особенно не вникала, думая, что уж мне-то это точно никогда не пригодится. А, оказывается, ЭКО теперь для меня — единственный шанс стать матерью.

— Да не расстраивайтесь вы так, — стал обнадёживать врач, видя мою вытянутую физиономию. — Сейчас полно таких случаев. Можно сказать, что благополучное естественное зачатие — редкость, а ЭКО и прочие ухищрения — норма. Мир перевернулся.

А мне-то что за дело до мира? Ничего не скажешь, успокоил. Мол, вы с дефектом, но не беда — сейчас все такие. Как же так? Почему это произошло именно со мной? Ведь сколько примеров — женщины по многу раз делают аборт и потом благополучно рожают желанных детей. А мне стоило один раз по глупости пойти на это — и вот тебе бесплодие.

— Что же теперь делать? — задала я сакраментальный вопрос.

— Если вы согласны пройти ЭКО, то мы поставим вас в очередь… — предложил врач.

Я, конечно, согласилась, и меня поставили в очередь. После долгих колебаний Коляну решила ничего не говорить. По логике вещей донором спермы должен был стать муж, но тогда мне пришлось бы посвящать его в свои проблемы — говорить, что я бесплодна из-за первого аборта, что естественным путём у меня не получится забеременеть и так далее, и так далее. Как он, вообще, отнесётся ко всему этому? Не пошлёт ли меня подальше? А то ещё, чего доброго, подаст на развод! Мол, жена попалась бракованная, сама родить не может. Плюс ему тоже пришлось бы обследоваться в клинике, а потом сдавать биоматериал. Тут уж мужик может просто встать на дыбы с теми же последствиями (смотри выше).

Так что, от греха подальше, лучше ему обо всём этом не рассказывать. Забеременею от какого-нибудь донора, которого сама подберу. И постараюсь, чтобы внешне он максимально напоминал Коляна. А там кто станет разбираться? Родится ребёночек, желательно сын, мой благоверный обомлеет от счастья, и пойдёт у нас всё, как по маслу. Тогда это решение казалось мне единственно верным. И я стала терпеливо ждать своей очереди.

И вот он настал, такой судьбоносный для меня день. Эльке я тоже решила ничего не говорить. Так, на всякий случай. Тем более что в последнее время она вела себя как-то странно. И, вообще, мой внутренний голос подсказывал, что лучше в это никого не посвящать, даже родителей.

— Ну-с, милочка, готовы ли вы к великим делам? — спросил весёлый доктор.

Было такое впечатление, что он всё время слегка похохатывает. Ну, для врача, это, может, и неплохо. Во всяком случае, разряжает обстановку.

— Да, — кивнула я. — Только хотела бы сама выбрать донора по фото…

— Есть только детские фото, — проговорил он. — Другого варианта у нас не предусмотрено. И то, когда клиентка особенно настаивает.

— Как это? — ошарашенно спросила я. — Я же должна видеть, от кого забеременею!

— Разумеется, необходимые данные о донорах у нас есть, — сообщил он. — Рост, вес, цвет волос и прочее. С ними можно ознакомиться в подробных анкетах и выбрать…

— Только по описанию? — не поверила я. — А как же фото?

— Повторяю, только детские фото… Других нет, — он был неумолим, хотя и расточал улыбки.

— Не может быть! — не поверила я. — Так же нельзя! Как я могу забеременеть от того, кого ни разу не видела?

— Это анонимные доноры. Не волнуйтесь, мы подбираем их самым тщательным образом, — заверил доктор-весельчак. — Все они абсолютно здоровы, и биоматериал отличного качества. Мы строго следим за этим.

— Да, но мне надо, чтобы он внешне максимально напоминал мужа… — не сдавалась я.

— Посмотрите, — и доктор протянул мне каталог детских фото доноров.

Я листала-листала, но для меня это было, что называется, ни о чём. Может, в нежном возрасте донор и был, например, хорошеньким блондином, а вырос и стал уродливым шатеном. Ну и на кой сдалось такое счастье? Мой собственный ребёнок унаследует его гены и тоже будет пугалом огородным.

— Мне хотелось бы посмотреть именно взрослые фото, — с нажимом проговорила я и написала на листочке бумаги сумму с внушительными нулями.

Всё-таки бизнес научил меня не сдаваться и к намеченной цели идти до конца. Увидев свой возможный гонорар, доктор крякнул и молча открыл на компе какой-то секретный файл со взрослыми фото потенциальных доноров.

Глава 21

Вот это совсем другое дело! Я долго их изучала и так и этак, чуть ли не с лупой разглядывала, но у каждого обнаруживала какие-то недостатки, которые заставляли меня переходить к новым кандидатурам.

— Ну что, милочка, определились? — наконец, не выдержал мой доктор-весельчак. — Уверяю вас, все они очень качественные…

Сказал, как будто речь шла о племенных быках. Хотя, по сути, так оно и было. Если отбросить всякие там интеллигентские сантименты, передо мной лежали фото отличных, с высокими показателями спермы мужиков-производителей. Но, чёрт возьми, они же всё-таки не быки, а я не корова! И вопрос в том, кто станет биологическим отцом моего будущего ребёнка. А с налёта такие вещи не решаются. Но ведь надо же мне кого-то выбрать! Я уж было подумала перенести свои попытки на другой день, как вдруг увидела фото, которое меня реально зацепило.

Это был совсем юный парень с отличной спортивной фигурой, правильными чертами лица и высоким лбом. Но, главное, меня поразил глубокий внимательный взгляд его серых глаз — казалось, он проникал в самую душу и видел тебя насквозь. Ну, это я, может, хватила и, подобно моей книжной мамуле, впала в романтическую прелесть, но, правда, было такое ощущение, что он смотрит на тебя и говорит: «А я знаю, в чём твоя проблема». Сразу хотелось рассказать ему всё как на духу и ещё совета спросить. Вот какой это был взгляд! К тому же парень чем-то напоминал мне Коляна. Только мой благоверный был значительно старше, с более тёмными волосами и карими глазами, а донор — юный русоволосый и сероглазый.

— Мне понравился этот, — заявила я, указывая на фото красавчика.

— Вы уверены? — с улыбкой спросил доктор.

И чего он всё радуется? Экий жизнелюб.

— Абсолютно! — с нажимом проговорила я. — Он и только он!

Доктор-весельчак одобрительно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Да и зачем что-то говорить, когда я отвалила ему такие деньги, за которые не грех и промолчать?

Надо сказать, что это самое ЭКО — дело не одного дня. В так называемый протокол входило несколько этапов, так что подсаживание эмбриона — только один из них. И то неясно, приживётся ли он. Скорее всего, попытки придётся повторять, и не раз. Я настроилась на долгую борьбу за материнство. Прошла необходимые этапы и с замиранием сердца ждала результата. Вдруг эмбрион не приживётся? Вдруг надо будет делать процедуру снова, а биоматериала нужного донора уже не окажется в наличии? Мне хотелось родить ребёнка именно от этого донора, а не какого-то другого. Не понимаю, почему выбранный парень так прочно засел в моей голове. Его имени я, конечно, не знала, да и никто, наверное, не знал, но внешность запомнила до мельчайших подробностей.

И случилось чудо! То ли в этот раз природа была на моей стороне, то ли биоматериал избранника оказался очень качественным, но я забеременела с первого раза.

— Поздравляю вас, вы беременны! Редкий случай — беременность наступила с первой попытки, — довольно потирая руки, сообщил мне доктор-весельчак, словно это он был главным виновником знаменательного события.

Ну, отчасти и он, конечно, но не в том смысле.

— И что теперь? — глупо спросила я.

— Теперь беречь себя, наблюдаться и готовиться к появлению наследника! — радостно заявил он.

Всё-таки пару недель мне пришлось полежать в клинике на сохранении. Так, на всякий случай. Коляну и Эльке я сказала, что надо съездить к родителям, а мамулю с отцом попросила подтвердить, что нахожусь у них, на тот случай, если мой благоверный и подруга будут интересоваться. Но им, похоже, не было до меня дела, лишь я сама изредка звонила. Так что мой короткий «отпуск» прошёл гладко. Родителям же я пообещала, что объясню позже.

— С тобой всё в порядке? — встревоженно спросила мамуля. — Ты здорова?

— Да-да, вполне, — бодро подтвердила я.

— Голос у тебя какой-то странный… — мамуля почуяла неладное. — Что ты там затеяла?

Действительно, затеяла.

— Потом расскажу, ладно? — попросила я. — Это сюрприз. Только Коле и Эльке скажите, что я у вас.

— Не люблю обманывать, ты же знаешь… — проворчала мамуля. — И отцу не нравится…

— Это только во благо, поверь мне! — горячо заверила её я. — Говорю же — вам будет сюрприз!

— Главное, чтобы у тебя всё было в порядке, — мамуля была явно озадачена. — Ведь всё хорошо?

— Да, просто отлично! — пропела я.

— Ну смотри у меня…

В общем, вернулась домой довольная и отдохнувшая. Беременность моя полностью подтвердилась, эмбрион прижился, и теперь я, как и остальные будущие мамочки, находилась в счастливом ожидании. Не скажу, что чувствовала себя идеально, небольшой токсикоз всё-таки имел место, но это было вполне терпимо.

Коляна в тот день дома не обнаружила. Сначала не придала этому значения, ведь он обычно возвращался ближе к ночи. Однако когда мой благоверный и вовсе не явился ночевать, забеспокоилась. И стала ему звонить. Он долго не выходил на связь, так что я уже собиралась дать «отбой».

— Это ты, Алина? — наконец, раздался его голос.

Звучал он как-то глуховато. Я даже не сразу признала Коляна.

— Конечно, а кому ещё быть? — удивилась странному вопросу. — Помнится, номер телефона пока не меняла…

— Ты уже дома? — откашлявшись, снова спросил он.

— Да, дома… А ты где?

— Я сегодня на работе заночую… — выдал он. — Срочные дела… Так что нет смысла туда-сюда ездить.

О как! Это что-то новенькое.

— А когда вернёшься? — мне не терпелось сообщить радостную новость и увидеть выражение его лица.

— Жди завтра к вечеру, — лаконично бросил он. — Всё, отбой, больше не могу говорить.

Я была немного озадачена. Ну ладно, подождём до завтра. Может, и, правда, человек завален работой. На следующий день отправилась в свой главный офис, чтобы на месте посмотреть, как там дела. Всё-таки две недели отсутствовала! Элька мне, конечно, отчитывалась по телефону, но одно дело телефон, а другое — убедиться лично.

— Ой, Алиночка, привет! — увидев меня, подхватилась она.

Отчего-то стала суетиться, залилась румянцем и смотрела не в глаза, а куда-то вбок.

— Ну как вы тут? — задала я дежурный вопрос.

— У нас всё хорошо! — бодро отрапортовала Элька. — Никаких неприятных сюрпризов.

— Точно? — с подозрением посмотрела на неё я.

В ней чувствовалось наигранное оживление, неестественность, беспокойство. Словно она что-то скрывала и всеми силами старалась, чтобы её не вывели на чистую воду.

— Да-да, Алиночка, всё просто отлично! — поспешно заверила меня Элька.

Я сделала вид, что поверила, но во мне зашевелился червячок сомнения. Странной стала моя подруга. И уже давно вроде как сама не своя. Проверила отчёты, текущую статистику, бухгалтерию, но по документам всё было в порядке. Неужели Элька, единственная близкая подруга, с которой мы пуд соли съели, ведёт какую-то игру за моей спиной? Только зачем ей это? У неё и так всё в шоколаде. Но ведь бывает, что, люди, внезапно получив от жизни очень много, входят во вкус и хотят ещё больше. А если Элька задумала отобрать мой бизнес? Эта мысль вдруг пронзила меня со всей очевидностью. Почему-то в последние годы любую неприятность в жизни я связывала прежде всего с бизнесом. Может, оттого что до сих пор он был главным смыслом моего существования?

— А ты как съездила? — вежливо поинтересовалась она.

Но я видела, что на самом деле ей это до лампочки.

— Нормально, — односложно ответила я.

Что-то расхотелось мне делиться с Элькой своей новостью. Подожду пока.

Вечером, наконец, заявился домой Колян.

— Привет, Алинка, — сдержанно поздоровался он и слегка коснулся моей щеки холодными губами.

Ведёт себя так, будто мы расстались только утром.

— Ты дома-то бывал без меня? — усмехнулась я.

— Конечно! — он вдруг смутился, но быстро справился с собой. — А почему ты спрашиваешь?

— Не знаю, но такое чувство, что тут давно никого не было… — пожала плечами я. — Пыль лежит толстым слоем там, где её не должно быть…

— Пыль? — удивился он. — Ну так это горничные без тебя разболтались… А мне обращать внимание на пустяки некогда!

— Коля, не хочешь спросить, как у меня дела? — не выдержала я.

— Конечно, хочу, — безразличным тоном произнёс он. — Спрашиваю — Алина, как твои дела? Что нового?

Несколько секунд помедлила, а потом, набрав в грудь воздуха, выпалила:

— Я беременна, Коля! У нас с тобой будет ребёнок!

Мне казалось, услышав эту новость, Колян должен был прослезиться от радости, подбежать ко мне, подхватить на руки, закружить или что-то в этом роде. И, конечно, сказать, что давно мечтал об этом, и что я сделала его счастливейшим из смертных. В общем, как в кино.

Только жизнь — не кино. При этих словах благоверный странно посмотрел на меня и не поспешил заключить в объятия, а, наоборот, отступил на пару шагов.

— Что ты такое говоришь? — холодно произнёс он.

У меня прямо мороз пошёл по коже.

— Я говорю, что беременна… — уже тише повторила я.

— От кого? — задал он нелепый вопрос.

«Неужели узнал об ЭКО и анонимном доноре?» — ужаснулась я. И впервые за всё это время испугалась того, что наделала.

— От тебя, конечно… — пришлось изобразить обиду. — А от кого же ещё?

— Уж не знаю, Алина, с кем ты там встречалась… — ледяным тоном произнёс благоверный.

— Что ты такое говоришь, Николай? — зашлась я праведным гневом.

— Подожди, пожалуйста, несколько минут, — попросил он. — Сейчас приду.

Я пожала плечами и села в кресло, а он зачем-то отправился в свой кабинет. Внутри у меня всё сжалось в комок от недобрых предчувствий. Скоро Колян вернулся с каким-то документом в руках.

— У меня не может быть детей, Алина, — сообщил он. — Я бесплоден. В детстве перенёс свинку и получил осложнение. Почитай.

И протянул мне медицинское заключение, в котором чёрным по белому было написано о его бесплодии. Я подумала, что на меня вылили ведро холодной воды. Идиотка! Таким диким способом собиралась порадовать мужа, а получилось чёрт знает что.

Пару минут сидела и хватала ртом воздух.

— Коля, я ни с кем не спала… — я, наконец, ожила и судорожно попыталась спасти своё доброе имя. — Дело в том, что у меня тоже не может быть детей. То есть я не способна зачать естественным образом, поэтому пришлось прибегнуть к ЭКО. Слышал о таком? Очень прогрессивный метод. Это оплодотворение в пробирке от спермы анонимного донора с последующим подсаживанием эмбриона…

Глава 22

— Будь добра, избавь меня от этих медицинских подробностей… — поморщился он.

— Вот тогда решила тебя не беспокоить и справиться с этой проблемой самостоятельно… — продолжала оправдываться я.

— И родить мне чужого ребёнка? — Колян иронично изогнул бровь.

— Но ты же и сам бесплоден! — вскричала я. — Для нас это единственный шанс!

— Не хочу воспитывать чужого ребёнка, — отрезал Колян. — И, вообще, давно люблю другую женщину.

— Кого? — шёпотом спросила я.

— Элю…

— Кого??? — тут уж я закричала.

— Твою подругу Эльвиру! — громко повторил он, словно я была слабослышащей. — Я люблю её, а она любит меня… И это правда, от которой не уйдёшь.

Опа! От этой «новой новости» я буквально впала в ступор. Стала вспоминать все нестыковки, которые мой мозг фиксировал уже долгое время, и поняла, что, наконец, пазл сложился. Всему сразу же нашлось объяснение — и странному поведению Эльки, которая, словно чувствуя себя виноватой, избегала меня, и внезапной активности моего благоверного в спальне, сменявшейся периодами полного равнодушия, и тому, что в моё отсутствие он явно не ночевал дома, и многому другому… А я-то, дура, не замечала очевидного! И всё о бизнесе беспокоилась! Называется, пригрела змею на груди.

— Слушай, скажи мне, пожалуйста, одну вещь, — глухо проговорила я. — Зачем ты на мне женился? Ведь никогда не любил…

К чему спросила? Не знаю. Теперь это не имело значения.

— Увидел умную симпатичную девушку… — усмехнулся мой благоверный. — Подумал — ведь давно пора жениться. Родители всю плешь проели — женись да женись. Перед деловыми партнёрами неудобно — все с жёнами, детьми и даже внуками, а я вроде как неблагонадёжный. Подумал — такой, как ты, должна быть моя жена, с ней будет не стыдно показаться в обществе…

Вот, оказывается, как! Не стыдно показаться в обществе. И это главный аргумент, сподвигнувший Коляна сделать мне предложение!

— А Эля? — тихо спросила я.

Ну, прямо, мазохистка. Готова до конца расковырять эту рану.

— Элю я полюбил с первого взгляда, уж прости… — признался Колян и взгляд его потеплел. — Как увидел, так сразу понял — это моя женщина. Давно живу на свете, а такое со мной впервые.

— Ясно… — растерянно произнесла я. — И что же теперь?

— Теперь, я думаю, нет смысла притворяться, — заявил Колян. Он всегда принимал решения быстро. — Мы разведёмся, тебе отойдёт этот дом, две машины и, конечно, «Релакс». Кроме того, я ещё в начале нашей совместной жизни положил внушительную сумму на твой счёт. Добавлю ещё столько же. Так что ты останешься обеспеченной женщиной. Ну и всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. Устроит тебя такой вариант?

А разве он мог меня не устроить? При сложившихся-то обстоятельствах! Колян с Элькой, конечно, сволочи, но и я хороша — собиралась подсунуть благоверному чужого ребёнка, предварительно не спросив его согласия.

— А с ребёнком как? — глупо спросила я.

И сразу отругала себя за то, что дура вдвойне. Какое ему дело до моего ребёнка? Он же не станет давать ему своё имя.

— Это уж ты решай сама, Алина, — поморщился Колян. — Поступай, как знаешь.

Вот так простенько и со вкусом мы разрулили нашу жизнь. С Элькой встретились в офисе. Я пришла с твёрдым намерением её уволить. Хотя, надо сказать, это сильно осложнило бы моё существование. Хочешь не хочешь, а пришлось бы искать нового помощника. Мне одной, да ещё с перспективой рождения ребёнка, было бы совсем тяжко. Но и Эльку оставлять на должности казалось немыслимым. Просто не могла её видеть — и всё тут.

— Алиночка, привет, — по обыкновению, услужливо подскочила она.

И, как всегда, смотрела куда-то в сторону.

— Что, подруга, стыдно тебе? — ехидно начала я. — Глаза-то всё время от меня прячешь?

Её как будто хлестнули плетью. Она покраснела до корней волос и закусила губу.

— Ты о чём, Алиночка? — залепетала Элька, делая вид, что не понимает.

— Да всё о том же… Как ты тихой сапой увела у меня мужа, а я ни сном ни духом…

Она окончательно остолбенела. Слова будто застряли у неё в горле. И вид был весьма жалкий, как у кошки, выбравшейся из воды.

— Ну, что скажешь, подруга? — иронично осведомилась я. — Как же ты дошла до жизни такой?

— Это исключительно по большой взаимной любви, Алечка… — наконец, прошептала она.

— А другой «большой взаимной любви» ты, конечно, найти не смогла? — зло спросила я. — Надо было обязательно взять то, что плохо лежит?

— Так получилось… — она, по обыкновению, сложила ладошки на груди. — Прости меня… то есть нас…

— Простить ВАС? — разразилась я гомерическим смехом. — Ты уже говоришь за вас обоих? Говори лучше за себя. Хочу посмотреть в твои бесстыжие глаза! Я считала тебя своей лучшей подругой, перетащила в Москву, дала всё, что только могла… Думала, устрою судьбу несчастной зашуганной Элечки! Ну вот и устроила. Можно сказать, с блеском!

Во время этой моей тирады Элька уже стала шмыгать носом и продолжала держать свои дурацкие ладошки у роскошной груди. Раньше меня эта её привычка умиляла, а сейчас просто взбесила.

— Ты, что ли, сиськами выдающимися его соблазнила? — вскричала я. — Как всё, оказывается, до безобразия элементарно! Главное, сиськи иметь побольше, да чтобы джинсы на заднице трещали — вот мужик и поплыл! А ум при этом не обязателен!

Ну, это уж я переборщила. Ум у Эльки имелся. Во всяком случае, дурой она точно не была. Но в эту минуту я могла бы обвинить её во всех смертных грехах.

— Собирай свои манатки и выметайся, чтобы духу твоего здесь не было! — категорично заявила я.

— Как же так, Алечка? — растерянно залепетала Элька.

— А вот так! — рубанула рукой воздух я. — Знать тебя больше не желаю!

— А как же работа?

До этого Элька была красной от смущения, а теперь побледнела.

— Ищи себе другую! — я демонстративно отвернулась к окну. — Может, теперь она тебе, вообще, не понадобится. Думаю, Колян спит и видит иметь рядом с собой домашнюю курицу вроде тебя. Расчёт получишь в бухгалтерии.

Ей ничего не оставалось, как убраться восвояси. Позже она звонила мне и пыталась навести мосты.

— Ты зачем мне звонишь? — вскричала я. — Хочешь совесть свою облегчить? Чтобы я вас с Коляном благословила, облобызала и ещё свечку подержала?

— Алечка, прости меня, — твердила она со слезами в голосе, — так ужасно всё получилось… Но что же делать?

Элька всегда отличалась некоторой инфантильностью. Вот и сейчас, видимо, надеялась на то, что я отпущу ей грехи, пожелаю счастья, и она с лёгким сердцем упорхнёт в новую жизнь.

— Что тебе делать? — вновь вскричала я. — Всё, что могла, ты, подлая тихушница, уже сделала! А теперь отвали! Знать не хочу ни тебя, ни бывшего благоверного!

— Алечка, не говори так, — зарыдала она. — Думаешь, я не понимаю, сколько ты для меня сделала? Думаешь, не ценю?

— Думаю, что не ценишь, — безапелляционно заявила я. — И, вообще, никак не ожидала, что ты окажешься такой предательницей! Столько времени вы кувыркались в постели за моей спиной, а ты как ни в чём не бывало смотрела мне в глаза и каждый день делала из меня дуру!

— Аля… — продолжала рыдать бывшая подруга.

В минуты сильного душевного волнения она называла меня не Алина, а Аля, Алечка, как когда-то меня звали в универе. И это больно резануло по сердцу.

— Я ведь знаю, что ты беременна… — всхлипывала она. — Потому и звоню…

— Откуда знаешь? — быстро спросила я.

— Мне Коля сказал…

Ах, Коля! Как мило. И как в этой жизни всё, оказывается, просто! Ещё совсем недавно он был «Колей» лишь для меня, а теперь и эта коза его так величает… А ведь обращалась «Николай Сергеевич», никак иначе…

— Вот у него и спрашивай, а я тебе ничего не скажу, — отрезала я. — Или ты боишься, что я беременна от нашего общего Коляна?

— Знаю, Аля, что это не его ребёнок… — тихо сказала Элька.

Как много ей, оказывается, известно! Ведь, наверное, они с «Колей» обсуждали ситуацию.

— Беременна-не беременна — это моё дело! — категорично заявила я. — А тебя не касается!

— Я подумала, что могла бы помочь… — пролепетала она. — Не чужие ведь…

— Ты уже помогла! — с сарказмом заявила я. — И теперь мы — совершенно чужие люди!

При всей своей категоричности мне было обидно и больно. Как ни крути, а я одним махом лишилась и мужа, и единственной близкой подруги. Но была ли Элька мне, действительно, близкой? Это я считала её такой, а как она на самом деле ко мне относилась — не знаю. Теперь, после того, что она сделала, можно предположить любой вариант. Да и с Коляном мы, честно говоря, поженились не по горячей любви, а скорее по расчёту. Но, как бы там ни было, твёрдо уверена в одном — я бы ни за что не поступила с Элькой так, как она поступила со мной. Завязала бы свою «большую любовь» в тугой узел, но подругу не предала.

Уже много позже, когда страсти улеглись, и в моей жизни кое-что изменилось, я взглянула на эту ситуацию другими глазами и поняла, что судьба, хоть и окольными путями, подталкивала меня в нужную сторону. Ну и Эльку тоже.

А тогда я чувствовала себя ужасно одинокой. Вот вроде бы кажется, что самое главное после развода — не остаться на мели, сохранить своё материальное благополучие. С этим у меня, слава богу, было всё в порядке. Колян оказался щедр, да и я никогда не была безмозглой куклой в его руках, а занималась собственным бизнесом. Он, кстати, мог бы его отобрать, но не стал. Мог, вообще, пустить меня по миру, тем более, что я забеременела за его спиной. Но, к счастью, ничего такого не произошло, и расстались мы с ним довольно мирно.

Но я и предположить не могла, что после развода главной проблемой для меня станет одиночество. Родители были далеко. Мы, конечно, виделись, но нечасто. Я, наконец, всё рассказала мамуле.

— Алинка, ты с ума сошла! — воскликнула она. — Как же можно было так поступить? Ты обманула Николая Сергеевича, вот он с тобой и разводится…

— Не хотела, чтобы он узнал о моём бесплодии, — понуро проговорила я. — Поэтому и решила сделать ему сюрприз, да и всем вам заодно.

— Подсунуть мужчине чужого ребёнка, да ещё без его согласия, ты называешь сюрпризом? — всплеснула руками мамуля. — Это же обман чистой воды!

Я удручённо молчала.

— А развёлся он со мной не поэтому, а потому что у них роман с Элькой… — сказала после некоторой паузы.

— С кем? — ужаснулась мамуля.

— С нашей Эльвирой, — терпеливо объяснила я.

— Ну и дела… — только и могла сказать она. — Ну и подружка-тихушница…

— Вот и я о том же… — с горечью согласилась я. — Знать её больше не хочу! Да и моего бывшего благоверного тоже.

— А как ты себя чувствуешь? — спохватилась мамуля. — И что будет с ребёнком?

Действительно, обиды обидами, но теперь не это было главным. Мамуля с опаской смотрела на меня. Видно, боялась, что, если я один раз сделала аборт, то могу пойти на это снова. А я вдруг впервые осознала реальность существования во мне малыша. Положила руку на живот и прислушалась. Кто сказал, что я одна? Разве это так? Нас теперь двое! И я в ответе за эту новую жизнь. На душе сразу стало легче.

— Рожаем, мамуль… — улыбнулась будущей бабушке.

Глава 23

Мой Вадька родился семимесячным и слабеньким. К сожалению. То ли мои переживания на него так подействовали, то ли природа, позволившая мне чудесным образом забеременеть, тут же для равновесия подсунула новые испытания. Как говорится, чтобы жизнь мёдом не казалась. А, может, к тому моменту я ещё не до конца расплатилась за свой грех в виде первого аборта? Не знаю. Только при чём тут мой крошечный Вадька? Когда я впервые взяла его на руки, то сразу залилась слезами. Он выглядел таким беспомощным и нежизнеспособным, что у меня сердце замерло в груди.

— Умоляю, спасите его! — рыдала я, хватая врача за полы халата.

— Успокойтесь, милая, — терпеливо объяснял тот. — Ситуация не так трагична. Мальчик, конечно, родился раньше срока и слабоват, но это дело поправимое. Мы за ним понаблюдаем, а вы задержитесь здесь на некоторое время. Думаю, в скором времени всё будет хорошо.

Я недоверчиво взглянула на него. И каждый день, как на работу, ходила посмотреть через стекло на своего малыша. Слава богу, он быстро окреп, и нас стали готовить к выписке. Через несколько месяцев Вадька выглядел вполне себе кругленьким упитанным младенцем. Молока у меня было много, так что сынуля не голодал. Я-то думала, из моей маленькой груди вряд ли можно получить что-нибудь путное, а, оказывается, количество молока не зависит от размера груди. Ну хоть одна хорошая новость.

Многие мамочки, особенно увлечённые карьерой, старались побыстрее перевести малыша на искусственное вскармливание. Но я, как ни рвалась на работу, твёрдо решила кормить Вадьку сама.

— И правильно, дочка! — поддержала меня мамуля. — Он и так родился слабеньким, а на материнском молоке, глядишь, выправится.

После рождения Вадьки она первое время жила с нами. Даже отца забросила в Нижнем Новгороде. Тот ещё работал и мог бывать у нас лишь наездами. Но во внуке души не чаял.

— Ну, иди к деду, — бывало, говорил он и поднимал Вадьку высоко над головой. — Богатырём вырастишь! А этих клуш-наседок не слушай.

— Осторожно, папа… — пугалась я, пытаясь перехватить крошечное тельце. — Он ещё маленький!

Вадька же, как ни странно, при этом не плакал, а, наоборот, внимательно смотрел на деда. Последний раз даже улыбнулся! Как будто чувствовал родную кровь. Но, может, ему просто пришло время улыбаться?

А уж мамуля-бабуля прямо не знала, куда себя деть от восторга и умиления. Сидела рядом с кроваткой, рассматривала Вадьку и бодрствующим, и спящим, и каждый раз умудрялась сообщить нам что-то новенькое.

— А Вадюша во сне пальчик сосёт… — озабоченно говорила она. — Надо будет ему ноготки подстричь…

Или:

— Вадюшка стал на погремушки обращать внимание… — докладывала мамуля о своём очередном наблюдении. — А раньше как будто их не замечал…

Я и, правда, однажды услышала звон погремушек — они были развешаны у изголовья Вадькиной кроватки. Сначала даже немного испугалась, так как знала, что в детской никого нет. Прибегаю, а Вадька вовсю их трогает, перебирает, они и звенят. А раньше даже взгляд на них не фокусировал.

— Сынок, какой ты молодец! — похвалила его я.

Он посмотрел на меня вполне осмысленно и улыбнулся. Мне улыбнулся, впервые! Я прямо расчувствовалась. Дальше — больше. Теперь почти каждый день приносил новые сюрпризы. Много было радости, но и хлопот невпроворот. Но всё-таки, несмотря на всеобщую любовь и заботу, первый год Вадька много болел.

— Ничего, перерастёт мужик, — подбадривал отец и настаивал на закаливании. — Не держи ты его в тепличных условиях!

Мне же было страшно. А вдруг с ним что-то случится? И я старалась то одеть его потеплее, то окно закрыть, чтобы не дуло, то игрушку, упавшую на пол, продезинфицировать. В общем, стала «ку-ку» мамашкой.

— Алинка, не сходи с ума, — говорила мне даже мамуля. — Ребёнок должен сталкиваться с обычными бытовыми микробами, иначе у него нормальный иммунитет не сформируется…

— Когда подрастёт, тогда и столкнётся, — упрямо твердила я.

— Потом уже поздно будет, — возражала мне мамуля. — Пусть в первые годы переболеет всем, чем положено…

— Он и так из болячек не вылезает! — сварливо отвечала я. — Тебе мало?

Так мы спорили-спорили, а природа делала своё дело. Вадька понемногу стал выправляться и уже не так часто болел. Мне, конечно, приходилось большую часть дня проводить дома, так что бизнесом своим я руководила, в основном, по телефону и компу. Хорошо, что во время беременности подсуетилась и нашла на место Эльки новую помощницу. С Сонечкой мне крупно повезло. Не иначе как сам Господь её послал. Опытная в делах, сообразительная, хваткая, да ещё и человек приятный. С первого взгляда я поняла, что мы с ней на одной волне. Так что благодаря Сонечке смогла больше заниматься Вадькой. Но, конечно, всё контролировала, иначе нельзя. А после предательства Эльки подсознательно ждала какого-нибудь подвоха и от Сонечки. Но, к счастью, обошлось без неприятных сюрпризов.

Да, вот ещё что. Огромный дом, который мне презентовал Колян после развода, я решила продать. Зачем нам такая махина? Всё равно большая часть помещений нежилая. Сдавать их, что ли? Но это был не мой вариант. Сие занятие очень хлопотное, а мне и бизнеса хватает. Так что я подумала-подумала и отправила Коляну СМС-ку: «Привет. Хочу продать дом. Не возражаешь?»

По идее, это ведь мой дом, и спрашивать его разрешения было необязательно. Но я всё-таки решила посоветоваться с бывшим благоверным — сделка-то предстояла нешуточная, и как бы чего не вышло. Колян через некоторое время мне позвонил.

— Привет, Алина, — как ни в чём не бывало поздоровался он, будто мы только вчера расстались. — Ты что через СМС общаешься? Могла бы и позвонить. Боишься?

— Никто тебя не боится, — высокомерно изрекла я.

Была охота! Хотя, отдать должное, пожелай он — мог бы прихлопнуть меня как муху. Но вроде бы не с чего.

— Так я не понял, ты дом, что ли, задумала продать? — уточнил Колян.

— Да, — подтвердила я. — Для нас он слишком большой. И содержать его накладно, да и помещений нам столько не нужно…

— Кому это «нам»? — не удержался от вопроса Колян.

— Нам с сыном, — с гордостью сообщила я. — У меня ведь сын родился!

— Поздравляю, — тусклым голосом произнёс он.

Видно, подумал, что и сам мог бы стать отцом этого мальчишки, а теперь воспитывает чужих детей. То есть Элькиных. Хотя ведь и Вадька ему неродной. У Коляна без вариантов — не судьба ему воспитывать своих.

— Спасибо, — поблагодарила я. — Вот и думаю, что лучше этот огромный дом продать и купить квартиру, а разницу положить в банк.

— Ну что же, звучит разумно… — согласился Колян. — А какую квартиру ты хочешь?

— Двухуровневую… Как у Марины…

— Никогда не был у Марины, — проговорил мой бывший. — Но идею понял.

— А то ещё с нами периодически проживают мои родители… — поделилась я. — Надо, чтобы у каждого была своя комната.

— Понятно, — подытожил Колян. — Я мог бы без проблем заняться этим делом.

— Правда? — обрадовалась я. — Спасибо.

В делах Коляну всегда доверяла. Никогда не могла бы заподозрить его в нечестности. Это в семейной жизни он оказался «изменщиком коварным», а в бизнесе был безупречен. Сказал — сделал. Во всяком случае, таким я его знала все эти годы.

Через день он опять позвонил.

— Слушай, я тут подумал и решил сам у тебя выкупить этот дом, — вдруг предложил мой бывший. — Он мне дорог как память, да и, вообще, есть кое-какие планы. Ты не возражаешь?

Так было бы даже лучше. Никакой тебе мороки с поиском покупателя, обсуждением цены и прочими формальностями.

— Конечно, не возражаю! — тут же откликнулась я.

— Ну вот и лады, — сказал он и, чуть помедлив, тихо спросил, — ты сама-то как, Алин?

— Твоими молитвами, — буркнула я.

— Обижаешься?

— Нет, радуюсь! — поддала я яду.

Не хочу налаживать с ним отношения и делать вид, что простила! И о его новой жизни с этой предательницей Элькой ничего не желаю знать! Даже интересоваться не буду.

— Ладно, в ближайшие дни оформим сделку, — проговорил Колян, будто почувствовав мой воинственный настрой. — Деньги я тебе переведу. И с квартирой мог бы помочь.

Ну прямо душка! Ни дать ни взять. Как будто пытается искупить свою вину.

— Спасибо, — процедила я.

Пусть не думает, что может опять заслужить моё расположение.

— Знаешь, я ведь благодарен тебе за всё… — тихо сказал он. — И часто вспоминаю, как мы с тобой жили, как познакомились… Помнишь?

— Ладно, мне пора идти, — прервала я его ностальгию. — Пока.

Ещё не хватало удариться в совместные воспоминания! У тебя есть новая жена, вот с ней и ностальгируй.

Колян выполнил свои обещания. Выкупил дом, помог подобрать отличную квартиру в тихом центре, а разницу от купли-продажи положил мне на счёт. Всё-таки от интеллигентного развода тоже есть своя польза. Вот стала бы я тогда устраивать скандалы и портить ему жизнь — ничего бы от этого не выиграла, а наоборот. Теперь же в случае чего всегда могу обратиться за помощью. Может, для меня в этом разводе не было большой трагедии потому, что я, в общем-то, Коляна не любила, а просто уважала? Скорее всего, так. Первое время, конечно, было обидно и больно, но свет не померк, и дышать я не перестала. А, может, у меня натура такая прагматичная. Не знаю. Но своё отрыдала ещё в юности, когда сбежал Стас.

В общем, жизнь моя покатилась дальше. Вадька рос. Мама пожила-пожила с нами, а потом засобиралась в Нижний Новгород.

— Дочка, отец ведь там один… — виновато проговорила она. — Я его совсем забросила.

— Конечно, мамуль, какие проблемы, — бодро отозвалась я.

Но сама в глубине души запаниковала, потому что мамулин отъезд означал, что Вадьке следовало срочно подыскивать няню. Всё-таки на работе мне тоже приходилось периодически появляться. Не тащить же его с собой! И чужого человека пускать в дом — да ещё к ребёнку! — было страшновато. Однако вопрос с няней решился вполне удачно. И тут посодействовала верная помощница Сонечка. Её мама уже давно скучала на пенсии. А у неё, между прочим, имелось педагогическое образование, и, потом, в юности она какое-то время работала медсестрой. Так что и педагог, и медработник в одном флаконе. Для меня это оказалось большой удачей!

Впрочем, был момент, который не давал мне покоя. Вадька подрастал, уже превратился во вполне оформленного человечка, и я стала замечать, что он словно не от мира сего. Нет, с интеллектом, слава богу, всё было нормально. Просто сын казался мне не совсем стандартным ребёнком.

Глава 24

Вадьке было года четыре, когда я заметила, что, случайно услышав классическую музыку, он вдруг замирал, навострял ушки и «не отмирал», пока звучала мелодия. Сначала я не обратила на это особого внимания, но, когда такая ситуация стала повторяться, специально включила музыкальный центр и поставила «Лунную сонату» Бетховена. До этого мой ребёнок бегал по дому, а тут остановился и пошёл на звук. И слушал до конца молча, с широко открытыми глазами, а под конец и вовсе расплакался.

— Ты что, Вадюш? — подскочила к нему я.

— Музыка гру…стная… — всхлипывая, проговорил он. — Там кто-то умер?

— Нет, маленький, — успокоила его я. — Это соната о несчастной любви… Но все остались живы и здоровы.

— А что такое несчастная любовь? — тут же спросил Вадька.

Как это объяснить четырёхлетнему малышу?

— Ну, понимаешь, композитор полюбил одну тётю, а она отказалась выйти за него замуж… — попыталась я подобрать слова. — Вот и остался он несчастным, но написал эту прекрасную сонату…

— А что такое соната? — последовал новый вопрос. — Это музыка, которую, мы слушали? И что такое выйти замуж?

Вопросы следовали один за другим, и пришлось мне изрядно попотеть, чтобы не погрешить против истины, но и ответить на понятном малышу языке. Вообще, Вадька задавал очень много вопросов, причём иногда таких, которые ставили меня в тупик. Например, услышал он однажды фразу «Вселенная бесконечна» — и понеслось. «А Вселенная — это что?», «А как это бесконечна?», и так далее. Мол, давай, мать, покажи на что ты способна! Я, конечно, дама неглупая и довольно подкованная, но всё равно стала часто нырять в интернет за ответами. А вопросов не убавлялось, и сыпались они как из рога изобилия.

У нас дома был рояль. Стоял просто так, что называется, для мебели. Мы с него только пыль стирали. Когда-то в детстве по настоянию мамули я немного занималась музыкой — а как же, ведь девочка должна уметь музицировать! Однако скоро мне до ужаса надоело долбить гаммы, и я это дело бросила. Но, Вадька, как услышал, что на рояле можно сыграть «Лунную сонату» и много чего другого, пристал словно банный лист — научи и научи. Пришлось самой кое-что вспомнить и усадить его рядом на специальный стульчик — стандартный был ему великоват.

В общем, стали мы с ним обучаться игре на рояле, а позже, когда мои возможности иссякли, я наняла настоящего преподавателя музыки. Кроме того, параллельно ставила Вадьке на музыкальном центре всё новые классические произведения. И это для моего малолетнего ребёнка было лучшим подарком, представляете? Не машинки, не железная дорога или какие-то современные навороченные игрушки, а музыка!

Я от этого была в полном ступоре. Мальчишка — и такой странный ранний интерес. Сидит за роялем, болтает ножками и, от удовольствия высунув язык, выводит гаммы. Уму непостижимо! А Ольга Семёновна — наша няня, мама Сонечки — в полном восторге.

— Очень способный, одарённый ребёнок! — восхищалась она.

— Ольга Семёновна, ему же в обществе жить! — чуть не плакала я. — В суровых джунглях! Какая музыка?

— Вы не правы, Алиночка, — аккуратно возражала мне она. — У мальчика такое чувство прекрасного, такая тонкая душевная организация…

— Вот-вот, и я о том же! — не унималась я. — С тонкой душевной организацией его в два счёта сотрут в порошок! Мужчина должен быть жёстким и решительным, а не размазнёй…

— Мужчины бывают разные… — мягко гнула свою линию Ольга Семёновна. — Может, вашему сыну суждено стать известным музыкантом или просто творческой личностью…

С этим я была категорически не согласна. Мне хотелось, чтобы Вадька вырос и занялся бизнесом, а для этого нужны клыки и когти. «Надо будет в скором времени отдать его в какую-нибудь спортивную секцию, — подумала я. — Поинтересоваться, что сейчас популярно среди парней. Но чтобы обязательно с элементами борьбы и самообороны. Пусть учится постоять за себя!»

Ещё сын очень рано освоил чтение. Не без помощи Ольги Семёновны, конечно, но, в основном, собственными силами.

— Алина, понимаете, я ведь только начала изучать с Вадиком буквы, — с удивлением рассказывала она. — Разумеется, читала ему детские книги. Но опомниться не успела, как он уже сам читал по слогам. Обычно этот процесс занимает гораздо больше времени. Часто бывает так, что ребёнок знает буквы, а как доходит до чтения, у него не получается. Многие дети в первом классе читают плохо и неохотно, а чуть подрастают, и всё у них в голове становится на место. Начинают читать как по маслу. Главное, не бросать с ними заниматься, и тогда количество переходит в качество. Но к вашему Вадику это не имеет никакого отношения…

— А у него что-то не так? — испугалась я.

— Почему — не так? — удивилась Ольга Семёновна. — У Вадика, наоборот, всё прекрасно, даже слишком!

— Что значит слишком? — озадаченно спросила я.

— Я имею в виду, что он слишком рано научился читать, причём практически самостоятельно, — объяснила она. — У вас очень одарённый ребёнок…

И что теперь прикажете с этим делать? Я даже не знала, радоваться надо или огорчаться. По мне так лучше бы он был стандартным парнем безо всяких заморочек. Такому проще в жизни. И я в очередной раз подумала, что все эти прибамбасы, может, и неплохо, но важнее вырастить из Вадьки стопроцентного мужика, который в дальнейшем и заработать сумеет, и решение нужноепринять, и за себя и свою семью постоять. Мой мозг отказывался принять всю эту необычность, одарённость и прочее.

А Вадька скоро уже читал самостоятельно и начал проглатывать книги одну за другой. И не какие-нибудь там «мама мыла раму», а приключенческие, исторические, а потом и энциклопедии в ход пошли.

— Сынок, тебе интересно? — сердобольно спрашивала я, видя, как мой шестилетний пацан с увлечением изучает очередной энциклопедический том.

— Очень! — не отрываясь от книги, сообщал тот.

Компьютер, конечно, тоже наличествовал, и он им лихо пользовался, но всё же отдавал предпочтение бумажному варианту.

— Ты бы хоть в какие-нибудь «стрелялки» поиграл, что ли… — предлагала ему я.

— Да ну, скучно, — отмахивался мой маленький вундеркинд. — Зачем тратить на это время?

Нормально, да? Мать уговаривает сына поиграть в компьютерные игры, а тот предпочитает познавательное чтение. Прямо мир перевернулся! Мне бы радоваться, а я не знала, как к этому относиться, и постоянно ждала какого-то подвоха. Мол, добром это не кончится, и лучше бы мой паренёк был, как все.

Пока Вадька не научился читать сам, сказки на ночь я ему, конечно, декламировала, но слезливых сантиментов не допускала. Однажды он расплакался от старой истории «Как муравьишка домой спешил».

— Ты чего ревёшь? — строго спросила я своего сына, которому ещё не было пяти лет.

— Муравьишку жалко… — всхлипывал Вадька. — Я боялся, что он домой не успеет до захода солнца…

— Но он же успел! — возмутилась я. — И нечего реветь. Ты лучше посмотри, каким он оказался находчивым, смелым, решительным… Столько выдержал испытаний и домой добрался вовремя!

Мой сердобольный ребёнок старательно шмыгал носом.

— Алиночка, напрасно вы так… — осторожно заметила Ольга Семёновна, когда мы остались вдвоём.

Она была намного старше меня, по возрасту годилась мне в бабушки, и отношения у нас скорее напоминали родственные, так что я не возражала, когда она обращалась ко мне «Алиночка» и давала некоторые наставления.

— А что не так? — насторожилась я.

— У Вадюши ранимое сердце и добрая душа… Сейчас редко встретишь такое, — высказалась она. — Мне показалось, вы искусственно стараетесь его ожесточить…

— Именно так, — безапелляционно заявила я. — Слишком уж он ранимый. А это неприемлемо в дальнейшей взрослой жизни. Пусть учится быть жёстче и обращать внимание на главное.

— А кто знает, что оно, главное… — философски заметила няня, неодобрительно качая головой.

В конце концов, это мой ребёнок, и мне лучше знать, каким ему следует быть!

Я быстренько определила Вадьку в секцию дзюдо. Купила ему форму и стала завлекать новой идеей.

— Смотри, Вадюш, это специальная форма для дзюдо, которая называется дзюдоги… — с гордостью демонстрировала я своё приобретение. — Вот синяя, а вот белая…

Знала, что он любит всё новое.

— А что такое дзюдо? А форма эта зачем? Почему двух цветов? — он сразу засыпал меня вопросами.

Я не ошиблась и радовалась, что вызвала у него первоначальный интерес.

— Дзюдо — это вид японской борьбы, — терпеливо стала объяснять я маленькому почемучке. — Чтобы ей обучиться, надо надеть эту форму. Выберешь, какая тебе больше нравится. В одной будешь ходить на тренировки, а в другой выступать на соревнованиях.

— А что такое соревнования? И зачем они нужны? — тут же последовали вопросы.

— Соревнования нужны, чтобы показать, чему ты научился, — с важным видом проговорила я. — И другие ребята тоже. Вы все будете друг с другом бороться.

— А зачем бороться? — удивился сын.

— Давай сходим на первую тренировку и посмотрим, как это бывает, — предложила я. — На месте виднее.

— Хорошо, — с горящими от любопытства глазами согласился он.

И стал ждать первой тренировки. Но получилось так, что в тот день мне пришлось срочно выйти на работу, и в секцию Вадьку повела Ольга Семёновна. А вернулся мой парень совершенно разочарованный.

— Мам, они там дерутся друг с другом… — обескураженно сообщил он.

— Ну да, в дзюдо учат бороться и защищаться, — подтвердила я.

— Меня зачем-то схватили за форму и бросили на пол… — удручённо проговорил Вадька. — Больно…

— Терпи, — назидательно заявила я. — Ты же мужчина. Со временем научишься, и сам будешь всех бросать…

— Но я не хочу ни с кем драться… — тихо возразил мой вундеркинд, виновато опустив голову.

И что делать с этим божьим одуванчиком?

— Была ведь только первая тренировка, — строго сказала я. — Надо походить и привыкнуть. Со временем тебе понравится.

Но в следующий раз Вадька явился с синяком под глазом.

— Откуда это? — испугалась я.

— Да Витька нечаянно задел локтем… — объяснил мой горе-спортсмен. — Мам, а можно я больше не пойду?

— Тебе что, совсем не нравится? — расстроилась я.

Глупый вопрос. Кому понравится ходить с фингалом под глазом?

— Совсем, — прошептал Вадька, а на глаза у него навернулись предательские слёзы.

Зачем тогда мучить ребёнка? Может, просто он ещё маленький? Подрастёт и изменится? Хотя верится с трудом. Ладно, пусть пока читает свои книги и занимается музыкой.

— Очень больно? — спросила я, притянув его к себе. — Давай лёд приложим.

В общем, на этом наш спорт и закончился.

Глава 25

Да, такая вот неслабая у меня получилась предыстория. А теперь я, состоявшаяся и состоятельная бизнесвумен, имеющая шестилетнего сына-вундеркинда, который, между прочим, уже пошёл в первый класс, сижу, тупо разглядываю этого Кирилла Суханова и не знаю, что делать. Как, в принципе, могло случиться, что в многомиллионной Москве он пришёл именно ко мне?

Но, строго говоря, что особенного произошло? Правду о его биологическом отцовстве знаю только я. Тот врач, который за кругленькую сумму позволил мне увидеть взрослые фото потенциальных доноров, уже и думать обо мне забыл. Он и не вспомнит, кого я тогда выбрала. Да и сама я видела лишь фото, а имени не знала. И только сейчас выяснила, что отца Вадьки, оказывается, зовут Кирилл Суханов. Но, в сущности, какая разница? Ведь этому Кириллу ничего не известно, а я буду молчать как рыба об лёд, поэтому и вести себя надо спокойно.

— Здравствуйте, — наконец, поздоровался он приятным низким голосом, видимо, немного озадаченный моим смятением и долгим молчанием.

А смутиться было от чего. Когда Кирилл вошёл, я как будто увидела своего Вадьку, только не нынешнего, а лет этак через двадцать. Внешне они были очень похожи — тот же высокий лоб, прямой, с небольшой горбинкой нос, внимательный взгляд серых глаз… Ох этот взгляд! Он уже тогда, на фото, поразил меня до глубины души, а сейчас я просто не знала, куда от него деться, поэтому стала смотреть в стол.

— Здравствуйте, проходите… — смущённо поздоровалась я, не отрывая глаз от своих бумаг.

Он, похоже, удивился — это сразу почувствовалось. Ну, понятно. Сначала странная тётка-босс разглядывала его минуты три, не меньше, а потом уткнулась в свои бумаги и молчит. «Алина, соберись! — приказала себе я. — Если ты сама не расскажешь правду, то её никто не узнает!» Стала про себя повторять эту фразу как заклинание, и мне вроде бы полегчало. Постепенно вернулось душевное равновесие, и я, наконец, подняла на него глаза.

— Вам плохо? — участливо спросил Кирилл, немного подавшись вперёд.

Он всё ещё продолжал стоять, ведь ему не предложили сесть.

— Всё в порядке, садитесь, пожалуйста, — поспешно проговорила я и заставила себя улыбнуться.

«Как всё-таки он похож на Вадьку, вернее Вадька на него…» — опять невольно подумалось мне. С той лишь разницей, что мой сын был шатеном, а этот парень — с ёжиком русых волос.

Кирилл уверенно сел, по-мужски расставив ноги. В нём не ощущалось никакого волнения. Наоборот, казалось, он сейчас спросит — ну что, какие у вас проблемы, чем помочь? Мне это понравилось. Хотя я тут же себя одёрнула — интересно, кто к кому пришёл наниматься на работу? И кто, вообще, тут хозяин, то есть хозяйка? Но от него буквально веяло надёжностью, и это тоже пришлось мне по душе. А ещё возникло такое чувство, что передо мной человек, который, несмотря на молодость, многое повидал, умеет ценить главное и поэтому не станет паниковать по пустякам. Тоже несомненный ему плюс. За годы работы с людьми я стала неплохим психологом, так что сразу «считала» эти качества нового кандидата. Хотя, конечно, всё это не мешало бы проверить.

— Алина Георгиевна Мельникова, владелец и генеральный директор компании «Релакс», — представилась я. — А вы Кирилл Суханов?

— Так точно, — ответил он по-военному.

— Претендуете на должность помощника генерального директора? — задала я уточняющий вопрос, чтобы посмотреть на его реакцию.

— Так точно, — снова ответил Кирилл.

Не смутился, не отвёл взгляда, но и не принял вальяжную позу, а произнёс чётко и уверенно, глядя мне в глаза.

— Вы что, бывший военный? — невольно улыбнулась я.

— Есть такое, — кивнул он, улыбнувшись в ответ.

— Ну, что тут у нас… — я стала озвучивать его резюме. — Вы окончили Новосибирский университет экономики и управления… С отличием!

Мне почему-то был очень приятен тот факт, что биологический отец моего Вадьки — мужик «с головой». Может, в него Вадька такой умный? Хотя, на минуточку, я ведь тоже не дура! Господи, о чём это? Надо поближе к работе.

— Да, — подтвердил Кирилл, испепеляя меня своими серыми глазищами.

Вот смотрит!

— Далее — служба в армии, в ВДВ… — прочитала я.

Ого! Десантник! По нему и видно — высокий, широкоплечий, крепкий, военная выправка, да привычка коротко стричь волосы…

— Далее — служба в вооружённых силах… — увидела я запись. — Это вы что, по контракту служили?

— Так точно, — сказал он. — Сначала был призывником, а потом заключил контракт на дальнейшее прохождение службы…

Он и на переговорах с партнёрами будет козырять этим «так точно»? А я что, уже приняла его на работу?

— Кирилл… Андреевич, — я заглянула в резюме, уточнив его отчество, — мы ведь с вами не в армии… Достаточно просто сказать «да».

— Извините, — немного смутился он. — Привычка.

— Так, значит, служба в армии… — задумчиво проговорила я. — А зачем же вы, имея отличное экономическое образование, вдруг продолжили служить?

— Хотел проверить себя, чего стою… — после некоторой паузы заявил он.

— Ну и как, проверили? — усмехнулась я.

— Вполне, — ответил он, не отводя от меня прямого взгляда.

— Видите ли, для того, чтобы узнать, чего ты стоишь, необязательно отправляться в армию, — глубокомысленно заметила я. — Бизнес — это ведь тоже не прогулка под луной. И скоро вы в этом убедитесь…

Он выслушал мою тираду слегка насмешливо, а в глазах даже мелькнули озорные искорки. И посмотрел на меня, как взрослый человек смотрит на маленькую девочку, вдруг взявшуюся рассуждать о жизни.

— В чём-то вы, конечно, правы, — снисходительно согласился Кирилл. — Но всё же это разные вещи.

Я не стала с ним спорить, но про себя отметила, что он не лишён дипломатичности, а, значит, в сложных ситуациях не пойдёт напролом, а постарается найти компромисс. И это было ещё одним весомым плюсом.

— Смотрю, после военной службы вы стали работать по специальности, — заметила я, сверяясь с его резюме. — То есть занялись бизнесом.

— Да, — подтвердил Кирилл. — Мы с другом организовали консалтинговую фирму.

По его лицу пробежала лёгкая тень. Видимо, парню было неприятно вспоминать об этом периоде жизни.

— И как шли дела? — осторожно спросила я. — Успешно?

— Сначала — да, а затем… всё разладилось, — лаконично ответил он.

— Если не секрет, что произошло? — вкрадчиво поинтересовалась я.

Там явно было что-то не так. Но в данном случае для меня причина их разлада была не главной, а просто хотелось оценить реакцию Кирилла.

— Скажем так — у нас с другом возникли некоторые разногласия, которые помешали дальнейшему сотрудничеству, — твёрдо проговорил он, глядя мне в глаза и слегка подавшись вперёд.

Молодец! Не выносит сор из избы и не говорит ничего лишнего. Думает, прежде чем высказаться. Это очень хорошо.

— А консалтинговая фирма была в вашей собственности? — задала я уточняющий вопрос.

— Да, мы с другом были её совладельцами, — ответил он.

— Расстались мирно? — поинтересовалась я.

Мне хотелось понять, насколько он конфликтный человек.

— Вполне. Конечно, приятного в сложившейся ситуации было мало, но мы не стали обострять отношения, — объяснил он. — Я забрал свою долю и подписал соответствующие документы.

— Вы понимаете, что теперь, если займёте должность в «Релаксе», то будете уже не владельцем, а наёмным работником… — сказала я.

— Меня это устраивает, — заявил Кирилл.

— А личная жизнь? — я обязана была задать данный вопрос. — Иногда случается так, что надо задержаться допоздна. Или, например, съездить в командировку… Вы как?

— Без проблем, — ответил он. — Я холост.

— А родители? — не унималась я.

— Мама — человек пожилой, но ещё полный сил, — ответил Кирилл. — Мы с ней живём раздельно…

«Всё-таки опыта работы у него маловато, — с сомнением подумала я. — Справится ли? Ведь придётся его обучать». Но, с другой стороны, он произвёл впечатление человека серьёзного и надёжного. Мужик опять же. Бывают ситуации, когда в этом есть несомненный плюс. И потом, он ведь, как ни крути, отец Вадьки! Ну пусть лишь биологический, и ничего об этом не знает. Но вдруг ни с того ни с сего явился именно ко мне! Не иначе как судьба. Неужели же мне надо от неё отказаться?

О чём вы, Алина Георгиевна? Сами ведь решили молчать. И буду молчать! Правду Кириллу знать необязательно. Нам с Вадькой и так хорошо. И менять наше привычное существование я не собираюсь. Просто Кирилл — толковый человек, и в моём деле может быть полезен.

— Кстати, вот ещё что! — вспомнила я. — Андрей Суханов вам кем-то приходится или однофамилец?

Андрей Суханов даже в мире крупного бизнеса был недосягаемой величиной. Этот нефтяной магнат, если не ошибаюсь, входил в пятёрку богатейших людей России. Ну, может, не в пятёрку, но в десятку точно.

— Это мой отец, — после паузы нехотя произнёс Кирилл.

О как! Ну и поворот!

— Только это всего лишь факт моей биографии, — поспешно добавил он. — Мы совсем не общаемся. И, вообще, я много лет его не видел.

Ничего себе! Спрашивать, что там и как я не стала. Неудобно. Может, здесь какая-нибудь душещипательная история, о которой ему неприятно вспоминать. Но, конечно, то обстоятельство, что Кирилл — сын, пусть и необласканный, могущественного магната, добавило ещё один плюс в его пользу. А вдруг это окажется не плюс, а, наоборот, минус? Всякое может быть. Ладно, поживём-увидим.

— Знаете, — сказала я, — вы приняты. Я даже не буду брать несколько дней на раздумья и перезванивать вам, как обычно делается. Зачем? И так видно, что вы походите.

— Спасибо, — он впервые за время нашей беседы чуть-чуть смутился.

И посмотрел на меня как-то по-особенному. Или мне показалось?

— А когда выходить на работу? — уточнил парень.

— Да прямо завтра и приходите, — сказала я. — К десяти утра. Устроит вас?

— Конечно! — живо откликнулся Кирилл.

— Тогда жду. Завтра подпишете контракт, оформитесь в бухгалтерии и всё прочее, — подытожила я. — Но предупреждаю, что работы — непочатый край!

— Это совсем не пугает, а как раз наоборот… — он улыбнулся, весело сверкнув глазами в мою сторону.

Попрощался и вышел. А у меня на душе стало подозрительно легко.

Да, выдающийся сегодня день. Я совершенно случайно познакомилась с отцом Вадьки, который свалился как снег на голову. Мало того, что он сам по себе оказался парнем весьма неординарным, так ещё и сыном Андрея Суханова. Ой, как бы чего не вышло!

Глава 26

Кирилл превзошёл все мои ожидания. Он оказался очень толковым и хватким. Лишь за несколько месяцев полностью освоился на должности помощника гендиректора и, действительно, стал моей правой рукой. Даже ввёл в практику регулярные личные посещения наших точек. Раньше я это делала от случая к случаю, потому что не хватало ни времени, ни сил. А теперь Кирилл, заранее никого не предупреждая, вдруг заявлялся с инспекцией. Сначала народ был в шоке, а потом привыкли, подтянулись и держали наготове отчёты.

— Кирилл Андреевич, у нас всё в порядке! — бодро рапортовали сотрудники.

— Очень хорошо, — отвечал Кирилл, но бумагам не особенно доверял и сам дотошно всё проверял.

Где-то люди, действительно, работали честно, но несколько раз он выявил нарушения (один случай был даже очень серьёзным!), и кое с кем пришлось расстаться. Не люблю я это дело! То есть сотрудников увольнять. Каждый раз переживаю. Думаешь, ну чего ещё народу не хватает? У меня никто не обижен деньгами, и, кажется, есть все условия, чтобы трудиться на совесть, от души. Ан нет. Получается, сколько ни дай — всё мало, и хочется ещё больше. Ну, такие у нас надолго не задерживались, и Кирилл активно тому способствовал.

С его приходом в плане работы мне стало полегче, и появилось ощущение надёжного тыла. А вот, что касается личного, то тут всё ужасно запуталось. Я постоянно вспоминала о том, что бок о бок со мной находится человек, который волею судьбы стал биологическим отцом моего Вадьки. Ну не могла я абстрагироваться от этого, и всё тут! И ведь Кирилл ничего не знал. Но, главное, захочет ли узнать — вот в чём вопрос.

А зачем ему сообщать? Я ведь решила молчать — и дело шито-крыто. Но, вообще, полный вариант пословицы — шито-крыто, а узелок-то тут. Вдруг и, правда, рано или поздно найдётся желающий потянуть за этот узелок, тогда клубок и развяжется? Вдруг, например, Вадька захочет узнать, кто его родной отец? Не сомневаюсь, что со временем мой вундеркинд, если возьмётся за дело, то докопается до истины. И что тогда? Обидится на меня смертельно. Единственная моя отмазка в том, что я ведь и сама, по идее, не должна этого знать. Просто врач не смог устоять перед теми нулями, которые я ему нарисовала.

Вадька уже сейчас нет-нет да и спрашивает об отце. Подрос ведь, понимает — если есть мама, то и папа должен быть. Логично? Вполне. Пока я ему впариваю всякие сказки, типа, долгой ответственной командировки отца. Но, в конце концов, не на Луну ведь тот улетел! Почему не звонит, не приезжает, не интересуется сыном? Ещё чуть-чуть, и мне придётся изобретать что-то новое, более правдоподобное.

Но сообщить своему ребёнку правду — мол, ты пробирочный — у меня язык не поворачивается. Может, особо продвинутые мамаши делают это «на раз», а я не могу. Мне кажется, Вадька с его тонкой душевной организацией тут же решит, что он какой-то неполноценный. И потом переубедить его будет невозможно. Мне остаётся только спешно выскочить замуж и объявить сыну, что вот, мол, твой папа нарисовался, вернулся он, родимый, из своей охренительной командировки. А что, идея не так уж плоха. Надо обмозговать.

Кирилл иногда ведёт себя довольно странно. Тут недавно я перебирала бумаги, а дверь в кабинет была открыта. Случайно поворачиваю голову и вижу, что он из соседнего помещения смотрит на меня. И, видно, давно наблюдает. У меня прямо мороз пошёл по коже.

— Вы что, Кирилл? — испуганно спрашиваю.

«Мне ещё маньяков на работе не хватает! — почему-то промелькнула мысль. Ничего другого на ум не пришло. — А, может, какие-то козни замышляет?»

— Нет-нет, всё в порядке, — смутился он. — Просто зашёл за документами.

Я с сомнением пожала плечами и закрыла дверь. А сама ещё несколько минут не могла прийти в себя. Всё-таки взгляд его будто насквозь прожигает. Глаза серые, а, кажется, словно черноглазый маг заглядывает тебе в душу.

Однажды прихожу на работу и вижу на столе в вазочке — скромный букетик мимозы. Откуда, интересно? Вчера ничего такого не было. Я бы заметила. Может, думаю, секретарь Марина постаралась? Хотя зачем ей это? А, может, кто-то из посетителей не застал меня и оставил знак внимания. На всякий случай вызвала Марину.

— Не знаешь, от кого эти цветы? — спрашиваю. — Кто-нибудь заходил в моё отсутствие?

— Да Кирилл Андреевич заходил, — доверительно сообщила та. — Сказал, лично положит вам на стол важный документ.

— Понятно, спасибо, — ответила я.

Документ, о котором мы вчера говорили, действительно лежал в прозрачной папке на видном месте, но и букетик приветливо примостился в вазочке и источал тонкий весенний аромат.

— Марина, пригласи, пожалуйста, ко мне Кирилла Андреевича, — попросила я.

Она кивнула и вышла. Через некоторое время зашёл Кирилл. Я сразу заметила, что он старается не смотреть в сторону мимозы. Говорю же, что за время работы стала неплохим психологом. Да и просто сама интересовалась психологией — мне кажется, что в бизнесе эти знания не помешают. Они и, правда, не раз выручали. Во всяком случае, интуиция у меня была отменной.

— Здравствуйте, Кирилл, — вкрадчиво поздоровалась я. — Садитесь, пожалуйста.

Он сел, но не как обычно, свободно и уверенно, а отчего-то примостился на краешек стула.

— Спасибо, что вовремя подготовили документ… — я сделала вид, что углубилась в изучение текста.

Он, похоже, немного расслабился, думая, что щекотливый момент миновал.

— А это ваша работа? — вдруг спросила я, подняв на него глаза и уставившись в упор.

Иногда я применяю такую тактику, когда хочу сбить собеседника с толку.

— Что вы имеете в виду? — смешался он.

— Вот эти милые цветы… — кивнула я на вазочку.

Он, как мальчишка, смутился ещё больше. Вот уж не ожидала, что такой бравый Кирилл Суханов застесняется! Последовала короткая пауза — он, видимо, решал, признаваться или нет.

— Да, это от меня… — наконец, тихо произнёс Кирилл.

— Зачем? — сухо спросила я.

Вот дура-то! Совсем забыла, как это — быть женщиной. Тебе подарили цветы, так ты мило поблагодари — и дело с концом. А то, как вобла сушёная, допытываешься. Ещё расследование проведи! Вон, совсем смутила человека.

— Сегодня же первый день весны… — с непривычной робостью в голосе проговорил он.

Ах да. Сегодня ведь первое марта. Как я забыла? Впрочем, это не имеет никакого значения. Такой же день, как и остальные. А я не романтик и цветов, вообще, не люблю.

— Спасибо, конечно, — официальным тоном произнесла я, — но это лишнее. Давайте вернёмся к работе.

Парень явно расстроился. Видно, не ожидал от меня такой реакции. Лицо вытянулось, смотрит в пол. А чего он хотел? Чтобы я от радости бросилась ему на шею? Мне ещё не хватает служебного романа! Тогда и бизнес может пострадать. Во всяком случае, с налаженной жизнью придётся распрощаться. И надо будет опять подыскивать нового помощника.

Я следовала железному правилу — на работе никаких личных отношений. Да и с кем? С Кириллом, которому двадцать семь лет? А мне тридцать пять. Ха-ха, вот умора! Называется, связался чёрт с младенцем. Ну, на младенца он, конечно, не похож, но с юнцами я никогда не крутила романы. Понятное дело, мой бывший Мельников. На момент нашей встречи — взрослый опытный дядька. Это ещё куда ни шло. А тут мальчишка! Хотя что-то у меня разыгралась фантазия. Какие романы? Может, парень просто хотел поздравить с весной — и всё тут. Мы же вместе работаем. Это как в том анекдоте — симпатичный мужик поздоровался с девушкой, а она уже представила себя у алтаря в подвенечном платье.

Кирилла я отпустила. Зачем мучить человека? Ну, сделал глупость по неопытности, с кем не бывает. Больше ему и в голову не придёт дарить мне цветы, да и, вообще, рассматривать как объект мужского внимания. И правильно. Я — начальник, он — подчинённый. Только так и никак иначе. Но настроение у меня почему-то улучшилось. Всё время, пока работала с документами, поглядывала на весёленький букетик. Он словно подмигивал мне и говорил: «А я тут, старая злыдня!» И аромат от него шёл умопомрачительный. Я как будто попала в ауру весны, любви и чего-то нового, немного пугающего, но крайне притягательного.

«Может, не надо было так с парнем? — подумалось мне. — Человек расстроился, а ведь он старается изо всех сил… Нет, надо! Следует сразу обозначить границы дозволенного и расставить все точки над и».

О, господи, Алина Георгиевна! Что же вы так печётесь о своей репутации, о своём пресловутом покое? Не надоело вам? Может, стоит иногда посмотреть на мир другими глазами?

Ну дам слабину, и полетит моя жизнь к чертям собачьим. А ведь я не одна. Со мной Вадька. Не могу рисковать всем, что досталось с таким трудом.

Во мне боролись два внутренних голоса: один — разумного рационалиста, а другой — бесшабашного авантюриста. Неужели Кирилл запал на меня? Или всё-таки нет, и это был просто жест благодарного и преданного сотрудника?

«Но ведь можно всё выяснить! — проговорил вкрадчивый голос «авантюриста». — Аккуратно, ненавязчиво… Что здесь такого? И в случае чего дать дёру!»

«А к чему эти трепыхания? — парировал голос «рационалиста». — Зачем что-то выяснять?»

В общем, мысли мои блуждали далеко от работы. «Это цветы виноваты, — решила я. — Может, их запах так действует? Или, например, у меня на них аллергия».

Выбросить, что ли? Почему-то рука не поднималась. Весна-любовь, любовь-весна… Да что же это такое! Не выброшу, а уберу подальше.

Я водрузила вазочку на шкаф. Не поленилась даже подтащить стул. Но и оттуда мимоза мне радостно подмигивала и сияла своими золотистыми шариками.

А этот Кирилл ничего… Парень красивый серьёзный… Выглядит старше своих лет. О чём это я? Неужели между нами возможны романтические отношения? Докатились вы, Алина Георгиевна! Уже готовы связаться с юнцом. Не иначе как старость накатывает. Раньше предпочитали мужчин постарше. Но ведь Кирилл не просто мужчина, а отец моего сына!

В общем, к концу дня от этих противоречивых мыслей у меня голова пошла кругом. А, главное, в работе не сдвинулась ни на шаг. Ничего из того, что наметила, не сделала. И всему виной этот злосчастный букетик! Взбудоражил меня на пустом месте. Надо будет его выбросить. Но не сегодня. Завтра обязательно!

А букетик со шкафа мне опять подмигивал: «Я тут, старая хрычовка! Ну-ка, дотянись!»

Глава 27

Кирилл-то, оказывается, и не собирался переживать! Я себя винила, думала, чересчур строго обошлась с парнем, даже хотела извиниться, а он, мой голубчик, заявился 8 Марта с огромным букетом красных роз.

— С Международным женским днём, Алина Георгиевна! — поздравил, а у самого широчайшая улыбка на лице.

Ну и нахал! Я же вроде бы сказала ему, что не люблю цветов. Или не говорила? Нет, не говорила, только подумала. Надо будет обязательно сказать. Но не сейчас, прямо в лоб — это уж совсем невежливо, а как-нибудь потом. Ведь сегодня у него есть официальный повод подарить мне букет. Всем женщинам дарят. А я что, разве не женщина? Конечно, женщина! Только своеобразная.

— Спасибо, Кирилл Андреевич, — официальным тоном поблагодарила я и уткнулась в свои бумаги.

Вот тебе! Не думай, что меня можно подцепить на такие дешёвые уловки. Хотя не очень-то они и дешёвые. Эти розы, похоже, влетели ему в копеечку. А они и, правда, хороши. Свежие, стебли длинные и их так много! Я даже сбилась со счёта. В вазу точно не поместятся. Надо будет попросить уборщицу принести ведро.

Господи, опять меня отвлекают от работы! Я в сердцах бросила ручку и подняла глаза. Смотрю через открытую дверь — Кирилл дарит цветы моему секретарю Марине. Её букет, отдать должное, поскромнее, чем мой, но Марина вся зарделась, заулыбалась и стала строить Кириллу глазки. Вроде бы неглупая девушка, а ведёт себя по-дурацки. Не ожидала от неё. Но, может, так и надо? Может, это со мной что-то не то, а нормальные женщины всё понимают об этой жизни верно? И мужикам как раз нравится такая реакция? Вон Кирилл стоит возле неё, не уходит и даже что-то весёлое рассказывает. А она смехом заливается!

Стоп. Зачем это? Какое мне дело до вкусов Кирилла? Я что, собираюсь ему понравиться? Чушь, бред, ерунда. Этого совсем не надо. Или всё-таки надо?

Я решительно направилась к двери и с раздражением её захлопнула. Успела заметить, как улыбка сбежала с лиц этих двоих. Небось, подумали — разозлилась старая мегера, даже в праздник не может оставить людей в покое. Ну и пусть думают, что хотят! Меня это не колышет ни разу.

А розы лежали тут же — шикарный букет в красивой упаковке. Как его умудрились завернуть? Впору бы в корзину поставить. «Миллион, миллион, миллион алых роз…» — завертелась у меня в голове старая песенка. Похоже, сегодня опять с работой ничего толкового не получится. Надо хоть ведро для роз поискать. Как ни странно, оно нашлось в маленькой кладовке, так что и уборщицу не пришлось беспокоить.

Я его сполоснула и наполнила водой, а потом стала перебирать розы. Ну и шипы у них! Пару раз больно укололась, но всё равно брала стебли в руки с удовольствием. Может, я ошибаюсь насчёт того, что не люблю цветы? И всё как раз наоборот? Просто мне их толком никто не дарил. Стас в период нашего бурного романа забывал, да и не до того нам было. Колян делал это чрезвычайно редко и, в основном, формально. А больше и не от кого было их получать.

По-хорошему эти розы надо бы подержать в ванне с холодной водой и только потом ставить. Но тут ванны, понятное дело, не наблюдалось, да и я ни под каким видом не стала бы этим заниматься. Ещё чего! Как будто у меня других забот нет. Теперь куча роз удобно разместилась в ведре. На шкаф я его явно не смогу отправить, при всём своём желании. Даже если эти милые цветочки будут отвлекать от работы. Кстати, оттуда мне продолжала подмигивать мимоза, которую я убрала с глаз долой. Она уже немного потускнела, но всё ещё держалась молодцом. Не выбросила я её, руки не дошли. И скоро она превратится в импровизированный гербарий. Ну и ладно. Не мешает ведь, пусть пока стоит.

А после праздников мне пришлось обратиться к Кириллу с деликатной просьбой. Я думала-думала, стоит ли это делать, но ничего другого надумать не смогла. Мой Вадька уже ходил в первый класс. Я решила определить его не в частное элитное заведение, а в районную спецшколу, чтобы он лучше адаптировался в обществе. Нет, она считалась очень хорошей и даже с углублённым изучением английского языка. Плюс детям, если они захотят, разрешалось позже выбрать второй язык. А Вадька ждать не пожелал и сразу же выбрал себе японский, представляете? Почему японский? Где он его слышал? Не знаю. Наверное, в интернете вычитал. Но факт остаётся фактом — мой сын твёрдо решил изучать японский язык.

— Мне это интересно, — заявил он. — Хочу узнать, почему там такие картинки, и что они означают.

— Ты имеешь в виду иероглифы? — спросила я.

Он кивнул.

— Но это очень сложный язык, — попыталась я его отговорить. — Для понимания европейским человеком. И культура там совсем другая.

— Вот и хорошо, — живо откликнулся Вадька. — Я люблю, когда сложно.

Что правда, то правда. Как говорится, мы не ищем лёгких путей. Все нормальные люди стараются упростить себе жизнь, а для нас, наоборот, самый кайф, когда всё сложно и запутано.

— Это потому, что у вас необычный одарённый ребёнок, — однажды поделилась со мной наша няня Ольга Семёновна. — Такие дети любят решать трудные задачи и преодолевать препятствия… Им чем сложнее, тем интереснее.

О господи! Никак не привыкну к тому, что сын у меня отличается от других детей. Ведь придётся с этим что-то делать — развивать его, искать учителей и всё прочее. Сама-то я стандартная тётка, вот в чём дело! Для начала решила подыскать Вадьке школу с хорошей репутацией, но обычную, не суперзаумную. Пусть попробует. Надо же с чего-то начинать. А там посмотрим. Он ещё слишком мал, чтобы понять, к чему у него наибольшая склонность. Пока проявляет интерес ко всему, но, главное, любит учиться и узнавать новое.

— Так в твоей школе, наверное, не преподают японский язык, — продолжала я спорить с сыном. — Просто не смогут найти учителя.

Но, как ни странно, учитель нашёлся. То ли Вадька их обаял, то ли директор с завучем удивились необычному пожеланию этого маленького умника, но пригласили переводчика, который по совместительству давал уроки японского языка. Он приходил в школу два раза в неделю и вёл факультативные занятия. Кстати, нашлось ещё две девочки постарше, которые тоже ходили на эти занятия.

В школе Вадьке понравилось, хотя, по идее, должно быть наоборот. Он ведь никогда не посещал детских учреждений. Но мой сын и в этом оказался весьма оригинальным — ходил с удовольствием. Вот только в последнее время я стала замечать, что он как-то сник и напрягся.

— Вадь, что случилось? — попыталась я его расспросить. — Почему ты такой кислый?

— Всё нормально, — был мне ответ.

Но я-то чувствую, что это не так. Оценки у него все отличные, учителя не жаловались — значит, что-то другое.

— Может, тебя кто-то обидел? — опять спросила я и, видимо, попала в точку.

Вадька вдруг сжался и вскинул на меня испуганные глаза.

— Нет, мам, всё хорошо, — снова последовал ответ.

«Надо будет срочно сходить в школу и разузнать, что там и как», — решила я. Но на работе случился завал — мы открывали новые точки, а это всегда поначалу бывает нервно. И вдруг в один из дней мой сын явился после занятий с синяком на щеке.

— Это что такое? — всполошилась я. — Тебя что, кто-то ударил?

— Нет, это я упал… — проговорил Вадька и отвёл глаза.

Но ведь явно врёт! Только зачем?

А на следующий день вдруг заболела Ольга Семёновна, и Вадьку некому было забрать из школы. От услуг водителя я ещё в самом начале отказалась — нечего ребёнка баловать с младых ногтей. К тому же школа была обычная, и дети, как правило, добирались своим ходом. Зачем сыну выделяться? У меня же в этот день была ответственная встреча, где требовалось моё личное присутствие. В общем, всё одно к одному. Так что после некоторых колебаний мне пришлось обратиться к Кириллу. Мужик он ответственный, ему я могла доверить Вадьку.

— Кирилл, у меня к вам просьба личного характера, — немного смущаясь, проговорила я.

— Да, конечно! — с готовностью откликнулся тот.

— Понимаете, так получилось, что сегодня я должна быть на переговорах, вы же знаете… — начала я.

Он вопросительно смотрел на меня, ожидая продолжения моей пламенной речи.

— А у меня… сына некому забрать из школы… Ему всего шесть лет… — что-то я, такая бойкая, начала путаться в словах. — Наша няня заболела…

— Я понял, — кивнул Кирилл, избавляя меня от необходимости заикаться дальше. — Всё сделаю в лучшем виде. Вы не волнуйтесь. Только скажите, где находится школа, когда надо встретить ребёнка и куда его отвезти.

Я сказала.

— А сына как зовут? — уточнил Кирилл.

— Вадик…

— Обязательно позвоните Вадику и сообщите, что приедет такой-то… — удачно вспомнил он.

«Такой-то! — помимо воли пронеслось у меня в голове. — Отец родной!» Но, естественно, вслух я была нема как рыба.

— И в школе предупредите. А то меня не пустят…

Молодец, Кирилл. Всё предусмотрел. Ну и толковый у меня помощник!

— Спасибо вам большое… — я совсем смутилась под пристальным взглядом его серых глаз. — Вы извините меня, пожалуйста, за букеты… Они и, правда, очень красивые… И мне было приятно.

Нет, это невозможно! Его взгляд буквально обволакивал меня и лишал воли. Как будто я очутилась в уютном коконе, который не хотелось покидать. Или, наоборот, надо мчаться от него без оглядки? Кирилл, казалось, откровенно любовался моим смятением. В его глазах мелькнули весёлые искорки.

— Да не за что, — улыбнулся он, обнажив ряд ровных крепких зубов.

«Всё в нём какое-то обстоятельное, надёжное… — невольно подумалось мне. — Даже вон зубы — каждый строго в своей ячейке, ни один не выбивается из общего ряда…» Господи, что за чушь лезет в голову! При чём здесь зубы?

— Алина Георгиевна, у вас ресничка возле глаза… — вдруг сказал Кирилл.

— Что? — мне показалось, я ослышалась.

— Говорю, у вас ресничка выпала и вот-вот попадёт в глаз, — как ни в чём не бывало повторил он. — Надо её убрать.

Ну и ну! Ещё и улыбается. Это он потому на меня так пристально смотрит? Из-за реснички? Поспешно достала носовой платок, собираясь устранить досадную помеху.

— Платком не надо, — назидательно проговорил Кирилл, обращаясь ко мне, словно к маленькой девочке. — Лучше водой смыть. А то глаз натрёте.

Вот нахальный парень! Сказала бы я ему, если бы не моя просьба съездить за Вадькой! А то сейчас как-то нелогично его отчитывать. Ещё откажется, ведь это не по работе. И что мне тогда делать? Хотя, честно говоря, в глубине души была приятна такая забота. И, чёрт возьми, совсем неплохо хоть на минуту почувствовать себя маленькой. Уже забыла, как это бывает.

— Ладно, Кирилл, ещё раз спасибо вам, — я сделала вид, что не обратила внимания на его последние слова. — Позвоните, когда заберёте Вадика, ладно? Буду ждать.

Он шутливо взял под козырёк и удалился.

Глава 28

Кирилл припарковался у школы и вошёл внутрь.

— Я за Мельниковым из 1А, — сказал он на посту охраны. — Вас предупредили?

Охранник сверился с записями и проверил мои документы.

— Да. Подождите, ребята сейчас выйдут.

Скоро прозвенел звонок, и детвора гурьбой повалила на выход. Кирилл сразу заметил маленького мальчика, который остановился в нерешительности. Он кого-то искал глазами. А Кирилл стоял в группе родителей, поджидавших своих малышей. Увидев мальчика, он на мгновение потерял дар речи. Ему показалось, что отчего-то время лет на двадцать повернуло вспять, и это он сам, Кирилл, только что выбежал из класса. Мальчишка был удивительным образом похож на него, только волосы темнее. «Надо же, — промелькнула мысль у Кирилла. — Бывает ведь такое…»

И он шагнул ему навстречу.

— Тебя как зовут? — спросил Кирилл.

— Вадик Мельников…

— А я — Кирилл Андреевич Суханов, помощник твоей мамы, — представился он. — Ты ведь меня ждёшь?

— Да, мама сказала, что сегодня вы меня встретите…

Вадик с интересом рассматривал Кирилла. Правда, он был ещё слишком мал, чтобы обратить внимание на их сходство, или просто не придал этому значения.

— Твоя няня, к сожалению, заболела, а Алина Георгиевна на важных переговорах, так что сегодня я за провожатого… — улыбнулся Кирилл. — Ну, давай пять, будем знакомы.

Вадик не понял, что от него требуется. Кирилл молча взял его ладошку и слегка прихлопнул своей.

— Только когда представляешься, надо говорить не Вадик, а Вадим, — назидательно проговорил он.

— А почему? — живо откликнулся Вадик.

— Потому что ты — мужчина, а мужчины всегда представляются полным именем…

Кирилл смотрел в пытливые, светящиеся неподдельным интересом глаза парнишки и, странное дело, чувствовал с ним единение. Будто тот был частью его самого. То ли младшим братом, то ли близким родственником… И он впервые ощутил, что фраза «мы с тобой одной крови» — не пустой звук. «Мистика какая-то… — невольно подумалось ему. — Наверное, просто совпадение».

— Ладно, Вадик-Вадим, — подмигнул ему Кирилл, — давай двигать на выход.

— Вадька, это отец за тобой пришёл? — подбежал к Вадику одноклассник. — Что-то раньше его не было…

— Нет, это мамин помощник, — объяснил мальчишка.

— Так не забудь, скинь мне ту ссылку…

— Хорошо, — кивнул Вадик.

— Что за ссылка? — спросил Кирилл, когда они вышли из школы.

— Да игра одна, головоломка…

Тут Кирилл заметил на щеке Вадика синяк.

— А синяк откуда? — Кирилл внимательно посмотрел на парнишку.

Тот опустил голову. Они уже подошли к машине.

— Не хочешь говорить? — Кирилл открыл дверцу.

— А вы маме не скажете? — тихо спросил Вадик. — А то она расстроится…

Ему явно хотелось поделиться.

— Если ты просишь — не скажу, — пообещал Кирилл.

Они сели в машину.

— Пристегнись и выкладывай, — проговорил Кирилл.

— Понимаете, я изучаю японский язык… — нерешительно начал Вадик, не зная, как половчее изложить свою проблему.

— Ну и? — Кирилл уже вёл машину, не отрывая взгляда от дороги.

— Мне он очень нравится… Там сложные иероглифы, которые надо запоминать… — Вадик всё не решался подступиться к главному.

Кирилл терпеливо ждал.

— А трое мальчишек из класса стали дразнить меня «японцем»… Подстерегают на перемене или после уроков и бьют… — последние слова он произнёс совсем тихо, но Кирилл услышал. — И ещё…

Он замолчал.

— Что ещё? — бесстрастно спросил Кирилл.

— Да я уже давно книги читаю… ну там, исторические… энциклопедии… — признался Вадик. — А эти ребята ещё по слогам читают…

Кирилл, не удержавшись, бросил на Вадика удивлённый взгляд.

— И что? — снова спросил он.

— Они меня дразнят «умником» и всё время толкают…

— Так это зависть, дружище… — объяснил Кирилл парнишке, — обыкновенная человеческая зависть… Понимаешь, ты намного умнее, и их это раздражает. Они-то ведь не смогут так, как ты! Вот и злятся.

— А что же мне делать? — тихо спросил Вадик.

— Во-первых, перестать их бояться, — твёрдо заявил Кирилл. — А, во-вторых, надо научиться защищаться.

— Как это? — не понял Вадик.

— Обыкновенно. С помощью кулаков, — объяснил Кирилл.

— Я не смогу… — понурив голову, проговорил Вадик. — Мама тоже так говорит. Она меня даже в дзюдо отдавала, но у меня ничего не получилось…

— Сможешь, — уверенно заявил Кирилл. — Я тебе пару приёмов покажу. И у них сразу отпадёт охота на тебя нападать.

— Правда? — повеселел Вадик.

— Ну конечно, — улыбнулся Кирилл. — Слушай, а если няня заболела, кто же тебя обедом накормит?

— Не знаю… — призадумался Вадик. Этот вопрос его явно поставил в тупик. — У нас ещё Вера Марковна работает. Но не каждый день. И она только квартиру убирает.

— Тогда сделаем так, — принял решение Кирилл. — Заедем сейчас в кафе и пообедаем. Идёт?

— Идёт! — обрадовался Вадик.

С Кириллом Андреевичем все проблемы решались сами собой. В кафе он стал с интересом осматриваться.

— Ты что, никогда в кафе не был? — удивился Кирилл.

— Был однажды, но давно… — признался парнишка. — Почти ничего не помню. Маме всё время некогда, так что я дома обедаю…

— Ну смотри, это меню, — показал Кирилл. — Здесь перечислены блюда и цены. Сейчасподойдёт официант, и мы сделаем заказ. Если есть какие-то вопросы, его всегда можно спросить. Ты что будешь — мясо, рыбу или курицу?

— Рыбу! — уверенно проговорил Вадик и сглотнул слюну. Он вдруг почувствовал, что ужасно проголодался. — А вы?

— А я, пожалуй, мясо… — ответил Кирилл и жестом подозвал официанта.

Вадик с интересом наблюдал, как Кирилл делает заказ.

— Давай твоей маме позвоним, чтобы она не волновалась, — предложил Кирилл, когда официант отошёл. И набрал номер Алины. — Алина Георгиевна! Всё в порядке. Нет, ещё не дома… В кафе зашли. Сейчас пообедаем и поедем домой.

Скоро им принесли блюда, и они принялись за еду.

— А пирожное хочешь? — спросил Кирилл.

— Хочу! — у Вадика загорелись глаза. — Я их редко ем.

— Почему это? — удивился Кирилл.

— Мама говорит, что от них никакой пользы, — объяснил Вадик. — И фигура портится.

Кирилл едва удержался, чтобы не расхохотаться. «Ну и Алина Георгиевна! — подумал он. — Держит сына в ежовых рукавицах. Ладно бы ещё была серьёзная причина, чтобы ему не есть сладкое, а то — фигура! У шестилетнего-то парня! Лишает ребёнка удовольствия».

Но вслух он с серьёзным видом произнёс:

— Твоя мама, конечно, права. Но иногда, если очень хочется, то можно. Согласен?

— Согласен! — весело откликнулся Вадик.

Ему понравилась идея, что иногда можно отступить от установленного правила. Кирилл заказал мальчишке пирожное «Птичье молоко» и чай, а себе — чёрный кофе.

Вскоре сытые и довольные они уже подъезжали к дому. Кирилл довёл Вадика до самой квартиры, и тот открыл дверь своим ключом.

— У меня всегда ключ с собой, — объяснил Вадик. — На всякий случай.

— А ты не боишься его потерять? — спросил Кирилл.

Когда они подошли к двери, он, правду сказать, немного озадачился, ведь о ключе как-то забыл. Думал, они позвонят, и им откроют. Но дома никого не оказалось, и ключ Вадика пришёлся очень кстати.

— Нет, не боюсь, — с уверенностью ответил Вадик. — У меня есть специальный тайный кармашек.

Кирилл не смог сдержать улыбки. Этот маленький хитрец нравился ему всё больше и больше.

— А вы мне приёмы покажете? — напомнил он Кириллу.

— Запросто! — откликнулся тот. — Прямо сейчас и покажу.

Они вошли в квартиру, и он мысленно присвистнул. Красиво жить не запретишь! Двухуровневые апартаменты произвели на него неизгладимое впечатление. Кирилл, бросив беглый взгляд на всю эту красоту, прошёл в комнату Вадика. И здесь тоже был несколько ошеломлён — огромная детская оказалась заполненной множеством дорогих игрушек, плюс к услугам маленького хозяина имелась последняя модель навороченного компа, а на большом рабочем столе примостился крутой смартфон. В школе Вадик пользовался гораздо более скромным смартфоном. Кирилл оглянулся и заметил у стены не менее крутой синтезатор. «У меня в детстве ничего такого не было…» — невольно подумалось ему.

— Ты что, играешь? — кивнул он в сторону синтезатора.

— Ага! — ответил Вадик.

Он быстро переоделся в домашний костюмчик.

— Ну ты и гигант! — с нескрываемым восхищением посмотрел на парнишку Кирилл.

— Просто мне это нравится… — словно оправдываясь, виновато сказал Вадик.

— Это очень хорошо, дружище! — похвалил его Кирилл. — Даже отлично! И нечего этого стесняться. Но тебе надо и спортом заниматься. Согласен?

Вадик неуверенно кивнул. Спорт как раз его совсем не интересовал.

— Для начала я покажу пару приёмов, чтобы тебя больше и пальцем тронуть не смели, — проговорил Кирилл, снимая куртку. — Вот смотри…

И он наглядно продемонстрировал пареньку, как можно с помощью нехитрых манипуляций защитить себя от обидчиков.

— Ты просто уходишь от захвата и слегка надавливаешь на болевую точку противника, — пояснил Кирилл. — Ну-ка, попробуй… Вот так и так.

Вадик неуверенно попытался сделать то же самое, но у него не получилось.

— Видите, — с огорчением сказал он, — не гожусь я для этого…

— Очень даже годишься! — заявил Кирилл. — Нельзя сдаваться при первой же неудаче. Давай-ка ещё раз! Смотри — вот так и так…

Во время одного из захватов, у Вадика задралась футболка, и Кирилл успел заметить на животе у парнишки небольшое родимое пятно — точно такое же, как у него самого. Оно примостилось возле пупка, было идеально круглым и тёмно-коричневого цвета. Только у Кирилла это родимое пятно скрывалось под обильной растительностью, а у Вадика чётко выделялось на светлой коже.

«Ничего себе! — изумился Кирилл. — Откуда оно у мальчугана? Хотя, конечно, всякое может быть. Ведь родимые пятна — не редкость. Но очень уж похоже на моё…»

С четвёртой попытки Вадику, наконец, удался приём. У него радостно заблестели глаза.

— Получилось! — воскликнул он.

— А то! — весело отозвался Кирилл. — Надо повторять и повторять, доводя движения до автоматизма. Тогда в случае чего тело само среагирует, как надо. Нужны регулярные тренировки.

Они отработали этот приём, и Кирилл показал ещё один. Здесь у Вадика долго не получалось. Он вспотел, покраснел, но упорно продолжал пробовать. И, наконец, ему удалось. Счастью не было предела!

— Ты молодец, — похвалил Кирилл и слегка взъерошил ему волосы.

— Спасибо вам! — отдышавшись, проговорил Вадик.

— Но самое главное — никогда не показывать обидчику своего страха, — продолжил наставления Кирилл. — Знаешь, это как у животных — продемонстрируешь страх, повернёшься спиной, и тебя разорвут. Люди ведь имеют прямое отношение к животному миру, и законы, по сути, везде одинаковы. Ну, может, не так однозначно, но всё-таки.

— Как же не показывать страха, если я боюсь? — спросил Вадик.

— А боишься ты от неуверенности в своих силах. Не знаешь, как защититься — отсюда и страх. Уверенность придадут только знания и умения, — объяснил Кирилл. — И помни — всегда любую проблему надо постараться решить миром. Если этого не получается, если тебя продолжают обижать, тогда приходится применять силу. Иногда это единственно действенное средство.

— Понятно, — проговорил Вадик. — Кирилл Андреевич, а вы ещё придёте?

— Я постараюсь, — чуть помедлив, ответил тот. — Запиши номер моего телефона. Если что — звони. Ладно, парень, на сегодня с тебя хватит. Да и мне пора. А то достанется нам обоим от твоей мамы.

Глава 29

Я прямо вся извелась. Как там Вадька? Нашёл ли Кирилл школу? Не случилось ли чего непредвиденного? Сижу на переговорах, мило улыбаюсь и веду беседу, а у самой в голове крутятся все эти вопросы. И когда, наконец, Кирилл позвонил, у меня отлегло от сердца.

Надо же, догадался пообедать с Вадькой в кафе! А то я, балда такая, совсем забыла, что ребёнок мог остаться голодным. Ольга Семёновна заболела, а у Веры Марковны сегодня выходной.

С Кириллом мы пересеклись в офисе во второй половине дня.

— Спасибо большое, что встретили Вадика! — сразу же кинулась к нему. — Сколько я вам должна?

И потянулась за кошельком.

— За что? — искренне удивился он.

— За обед в кафе, — я продолжала суетиться с кошельком и совать ему деньги. — Как хорошо, что вы догадались накормить Вадика обедом!

Вообще-то, я редко расплачиваюсь наличными, но на всякий случай всегда их имею при себе. А сейчас меня так и подмывало всучить ему бумажки.

— А, это… Ну что вы, ничего не надо… — Кирилл сделал отрицательный жест, и наши руки вдруг встретились.

Мне показалось, что он слегка коснулся пальцем моего запястья. Или это игра воображения? Я как-то сразу перестала суетиться и подняла на него глаза. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга.

— Хорошо выглядите, Алина Георгиевна… — чуть хрипло проговорил Кирилл.

— Спасибо… — одними губами поблагодарила я.

— Как прошли переговоры? — спросил он.

Голову даю на отсечение, что задал этот вопрос из вежливости. Судя по тому, как потемнели его глаза, сейчас ему было интересно другое. А, может, это мне интересно другое? И я тут расфантазировалась?

— Нормально… — тихо ответила я, купаясь в волнах его взгляда. — Дали добро. Будем открывать новые точки.

Тут же спохватилась, сообразив, что наше тет-а-тет неприлично затянулось.

— На сегодня у нас больше нет никаких важных дел, — проговорила я официальным тоном, с сожалением отступая от Кирилла. — Поэтому можете быть свободны.

— Ну раз так, то я хотел бы пригласить вас на ужин… — вдруг сказал он.

«Не многовато ли для одного дня? — пронеслось у меня в голове. — Вадьку — на обед, меня — на ужин…» Но мне отчего-то ужасно захотелось принять его приглашение и посмотреть, каков он, Кирилл Суханов, в неформальной обстановке. Это ни в коем случае не свидание, и, упаси бог, не начало служебного романа! Скорее деловой ужин. Должна же я получше узнать своего сотрудника! Тем более он не так давно у нас работает. Я даже усмехнулась — здорово у меня получается заговаривать зубы себе самой.

— С удовольствием, — мило улыбнулась я. — Только недолго. А то сын дома один.

Мы зарулили в ближайшее кафе и сделали заказ. Выпили немного вина и расслабились.

— Классный у вас пацанёнок, Алина Георгиевна, — с улыбкой проговорил Кирилл, откинувшись на спинку стула. — Сразу видно — интеллектуал.

«Не у меня, а у нас!» — чуть было не ляпнула я. Что-то от вина меня повело.

— Только ведь дети не любят слишком умных… — философски заметил Кирилл. — Таких, до кого им просто не дотянуться…

— Это да, — согласилась я.

— Почему же вы отдали Вадика в обычную школу? — удивился он. — Ему-то самому, наверное, скучно…

— Решила, пусть адаптируется в обществе, — поспешила объяснить я. — Там ведь не все подряд интеллектуалы. Надо привыкать к реальной жизни.

Я что, получается, оправдываюсь перед Кириллом за Вадьку? Вот ещё новости!

— Так-то оно так, — продолжал он, — но, мне кажется, Вадику для комфортного существования в школе лучше находиться среди себе подобных. И для его развития это полезнее.

Ему, видите ли, кажется! Умник! А вдруг он прав, и тут я перемудрила?

— Но у него пока нет ярко выраженных интересов, — продолжала оправдываться я. — Вадику нравится всё сложное…

— Конечно, вам решать, Алина Георгиевна… — примирительно проговорил Кирилл. — Это же ваш сын.

«Не мой, а наш!» — чуть не слетело у меня с языка, но я успела его прикусить. Зачем говорить? Всё равно он не поверит, и ситуация может сильно осложниться. А так работает себе человек спокойно и ни о чём постороннем не думает. Но мой Вадька как же? Я ведь должна предъявить ему хоть какого-то отца! А тут не какой-то, а самый что ни на есть настоящий. И вроде бы даже не поганый. М-да…

— А можно я задам вам не совсем удобные вопросы? — спросила я, решив сменить тему разговора.

— Конечно, — кивнул Кирилл. — Какие угодно.

— Почему вы расстались с вашим партнёром по бизнесу? — коварно поинтересовалась я.

В конце концов, мне хотелось знать, что там у них случилось.

— Всё до безобразия банально, — ответил Кирилл не моргнув глазом. — Он стал уводить со счёта наши общие деньги. Проще говоря, у меня подворовывать. Как я мог с ним работать дальше? И обнаружил это дело совершенно случайно. До тех пор ему полностью доверял. Мы были знакомы много лет.

— Да уж, — глубокомысленно заметила я. — Деньги портят людей. Иной раз такое выкинут, что никогда бы не предположил…

— Это-то и есть самое обидное… — с грустью проговорил Кирилл. — Ты думаешь, рядом с тобой лучший друг, и доверяешь ему как себе самому… А выходит, никому нельзя верить.

— По большому счёту — да, — согласилась я. — Особенно в бизнесе.

— Теперь вот — ни бизнеса, ни друга…

Было видно, что эта тема для него всё ещё довольно болезненна.

— Кирилл, вижу вам неприятно говорить об этом, — в нерешительности заметила я. — А мне-то ведь хотелось задать вам ещё один щекотливый вопрос. Можно?

— Да без проблем, — улыбнулся он. — Вам всё можно.

Да? Ну и новость! Не знала. Почему это я у него на таком особом положении?

— Сразу скажу — если не хотите, то не отвечайте… — поспешно проговорила я.

— Прямо заинтриговали… — улыбнулся он. — Даже самому любопытно.

— Почему вы не общаетесь с отцом? — наконец, спросила я, понимая, что это не очень приличный вопрос.

Мне что за дело? Кирилл имеет полное право ничего не говорить. Тот сразу стал серьёзным, даже как-то сник. И я смущённо заёрзала на стуле. Вот, поставила человека в неловкое положение. А всё моё неуёмное любопытство!

— Кирилл, забудем… — махнула я рукой. — Извините за бестактный вопрос.

— Да не страшно, — он поднял на меня глаза, и в них читалась боль. — Просто я никому об этом не рассказывал, потому что приятного мало, одна обида. И всегда носил её в себе.

— Что же произошло? — осторожно спросила я. — Будьте уверены, эта информация останется между нами.

— Я знаю… Опять же, ничего особенного. Но это банально, когда касается других, а когда лично тебя… — он немного помедлил. — Просто отец бросил нас с мамой много лет назад. Я ещё был маленьким, мало что понимал. Помню только, что мама часто плакала украдкой, и мне, конечно, не объясняла причины, а потом отец вдруг стал собирать вещи и ушёл. Больше я его не видел. Он тогда ещё не был никаким олигархом. Кажется, работал главным инженером на нефтеперерабатывающем заводе.

— Они с вашей мамой поссорились? — уточнила я.

— Конечно! — горько усмехнулся Кирилл. — Как было не поссориться, если муж ходил на сторону… Связался с молоденькой секретаршей, а та оказалась девицей не промах. Вцепилась в него мёртвой хваткой. Это мама мне потом рассказала, когда я вырос и стал спрашивать, где отец. Она у меня человек интеллигентный, не стала бы интриговать, чтобы вернуть мужа в семью…

— Ну, другая семья — это, действительно, дело распространённое… — заметила я. — Но вы-то оставались его сыном. Почему же он с вами не общался?

— Мама пару раз переступила через себя и позвонила ему, чтобы напомнить о моём существовании, — понурив голову, сказал Кирилл. — Но, похоже, его новая жена потребовала порвать все связи с прошлым.

— Даже с сыном? — тихо спросила я.

— Выходит, что так… А потом ему, вообще, стало ни до чего. Он резко пошёл в гору, а о нас, видно, и думать забыл.

— Трудно было? — сочувственно спросила я.

И почему-то сразу подумала о Вадьке. Нет, у него, конечно, всё есть, даже более чем. Но ведь тоже растёт без отца. Достаточно сейчас заглянуть в грустные глаза Кирилла, чтобы представить, какими будут глаза Вадьки лет через двадцать-двадцать пять. Говорят, дети из неполных семей на всю жизнь ранены душой. И никакими деньгами этого не исправишь.

— Да, трудно, — признался Кирилл. — Мама, как могла, билась на двух работах, чтобы я ни в чём не нуждался. Но скоро стал понимать, что ей непросто. И рано начал подрабатывать, где мог.

— А школа, университет? — сочувственно спросила я.

— Успевал как-то… — доверительно сообщил мне Кирилл. — В университет сам поступил, на бюджетный…

— И окончили его с отличием! — с нескрываемой гордостью напомнила я, словно это была моя заслуга.

— Есть такое… — смущённо улыбнулся Кирилл.

— Потом военная служба…

— Да, разное пришлось повидать, — уклончиво ответил он, и я почувствовала, что для него это тоже особая тема. — Мне хотелось всего добиться самому. Да и другого выхода не было.

Он немного помолчал.

— Правда, недавно отец вдруг объявился, — сказал Кирилл. — Разыскал меня и теперь регулярно звонит.

— И чего хочет? — спросила я.

— Общения. Я у него, оказывается, единственный сын. Так получилось. При всей его любвеобильности…

— А вы что?

— А ничего, — жёстко проговорил Кирилл. — Раньше я ему был не нужен. А теперь он состарился и вспомнил о сыне. Предлагает ввести в свой бизнес. Но я не хочу от него никаких подачек! И привык всего добиваться сам.

— Надо же как… — я была озадачена.

«Ладно, хватит мучить мужика воспоминаниями, — невольно подумалось мне. — И так видно, что жизнь его не баловала. Это при живом-то отце-олигархе!»

— Кирилл, а вы заметили, что у Вадика синяк на щеке? — вспомнила я.

— Да, заметил, — кивнул он.

— Чувствую, что-то там не то у него в школе… — задумчиво проговорила я. — На днях собираюсь сходить и выяснить… Он вам не говорил, в чём дело? Со мной молчит как партизан.

— Говорил, — улыбнулся Кирилл. — Но я обещал Вадику вам не рассказывать. Он не хочет вас расстраивать.

— Там что-то серьёзное? — всполошилась я. — Может, мне надо вмешаться?

— Не волнуйтесь, обычные мальчишеские дела… — успокоил меня Кирилл. — Вам точно не надо вмешиваться. Мы сами всё решим.

Вот даже как? Оказывается, у них от меня появились какие-то секреты? Мне, матери родной, Вадька не сказал, а чужому мужику — пожалуйста! Прямо обидно. Хотя, конечно, Кирилл не чужой. Но, может, мальчишка не всё может рассказать матери? Ладно уж, подожду немного, если они так просят. Но хоть ещё один синяк увижу — сразу помчусь в школу!

— Вадик очень домашний, не умеет за себя постоять… — с сожалением проговорила я.

— Но вы же не будете его до пенсии защищать! — резонно заметил Кирилл. — Мужчина должен сам решать эти вопросы.

— Да какой он мужчина! — воскликнула я. — Малыш…

— Если будете по каждому поводу вмешиваться, то он так и останется на всю жизнь маминым малышом, — назидательно проговорил Кирилл. — Ещё и навредите ему.

Ишь, учит меня! Он потому так рассуждает, что не считает Вадьку своим. С чужими-то проще! Душа не болит. А если он прав?

Тут позвонил Вадька, лёгок на помине.

— Да, солнышко, — я тут же схватила телефон.

Сижу себе, винцо попиваю, а ребёнок там один!

— Мам, ты скоро приедешь? — с грустью в голосе спросило дитя.

— Уже лечу! — ответила я. — А что такое? У тебя всё в порядке?

— Да. Просто так звоню.

Соскучился! И одному ему неуютно. Он, конечно, неизбалованный и умеет себя занять, но всё-таки ещё маленький, мой козлёнок.

— Сейчас выезжаю. Ты пока спагетти разогрей в микроволновке.

Я дала «отбой». Кирилл всё это время внимательно прислушивался к разговору.

— У вас ведь няня заболела, — вдруг сказал он, — а Вадика надо из школы забирать. Хотите, можем это делать по очереди.

— Ой, спасибо, Кирилл, — смущённо проговорила я. — Но мне прямо неудобно…

— Тогда решено, — заявил он, игнорируя мои сантименты. — Завтра — вы, а послезавтра — я.

Глава 30

На следующий день у Кирилла зазвонил телефон, и высветился незнакомый номер.

— Я слушаю…

— Здравствуйте, Кирилл Андреевич, — раздался взволнованный детский голос. — Это Вадик Мельников… то есть Вадим Мельников…

— Привет, дружище, — обрадовался Кирилл.

У него как раз выдалось несколько свободных минут.

— Ничего, что я вам звоню? — тут же встревоженно спросил Вадик. — Не отвлекаю?

— Очень хорошо, что позвонил, — подбодрил его Кирилл. — Как у тебя дела?

— Представляете — сработало! — радостно сообщил парнишка.

— Ты о чём?

— Да о нашем деле! Вы забыли? — в голосе Вадика послышалось разочарование.

— Конечно, нет! — воскликнул Кирилл. — И как всё было?

— Ну, эти трое ребят опять меня подстерегли на перемене… Стали дразнить и толкать. Один даже попытался ударить…

— А ты что? — насторожился Кирилл.

— Я сделал так, как вы учили, — захлёбываясь от восторга, сообщил Вадик. — Первый приём, помните?

— Да, да…

— Перехватил его руку и надавил, как вы показывали… — продолжал тараторить Вадик. — Он не ожидал, что так будет. Сразу закричал, что ему больно, ну я и отпустил…

— А остальные что? — быстро спросил Кирилл.

— Они испугались и убежали…

— Вот видишь… Молодец! — похвалил его Кирилл. — Когда обижают, надо уметь за себя постоять. У тебя это получилось. Теперь ребята будут знать, что с тобой лучше не связываться. Ведь им нравилось задираться, когда ты боялся и не мог защититься. Сегодня они поняли, что и самим может не поздоровиться, так что будут держаться от тебя подальше.

— Кирилл Андреевич, а вы ещё к нам приедете? — без перехода спросил Вадик.

— Приеду, — ответил Кирилл. — Сегодня тебя мама заберёт из школы, а завтра я.

— Ура-а! — обрадовался Вадик. — А мы ещё будем разучивать приёмы?

— Обязательно, — пообещал Кирилл. — Но только в целях самообороны и никак иначе.

— Я понимаю, — согласился Вадик.

— Ну, мы с тобой ещё поговорим на эту тему. А сейчас извини, дружище, мне пора. До завтра!

— До завтра! — весело отозвался Вадик и дал «отбой».

У Кирилла улыбка не сходила с лица. Этот парнишка здорово его зацепил. Наивный и доверчивый, тянется к новому. Кириллу захотелось научить его всему, что умел сам, и рассказать о жизни то, что успел узнать.

***

— Кирилл, Вадик мне о вас прямо все уши прожужжал! — усмехнулась я. — Чем это вы его так обаяли?

Вадька и, правда, то и дело заводил разговор о Кирилле. Кирилл Андреевич то, да Кирилл Андреевич это… Я даже стала немного ревновать. Что же, появился какой-то мужик, и мать уже не нужна? Хотя одёргиваю себя и говорю — глупости всё это, просто парнишке не хватает мужского внимания.

— Ну, в этом мы с ним солидарны, — заявил Кирилл, и на его лице расплылась широчайшая улыбка. — Мальчишка у вас — класс!

«Родная кровь — ничего не попишешь, — невольно подумалось мне. — Свой свояка видит издалека».

— Вы заезжайте к нам запросто, — неожиданно для себя предложила я. — Вадик будет очень рад.

— А вы? — тихо спросил Кирилл.

— Что — я? — пришлось косить под дурочку, потому что смутилась от его вопроса.

— А вы будете рады, если я к вам приеду? — пояснил он.

— Конечно, — живо откликнулась я. — Мы ведь с вами коллеги, делаем общее дело…

— Да я не об этом… — Кирилл бросил в мою сторону быстрый взгляд.

Знаю я, о чём ты… Только пока ничего не решила.

— Вадику не хватает мужского внимания, — сказала я, сделав вид, что не расслышала его последних слов. — Мой отец — дед Вадика — к нам, конечно, приезжает, но это бывает нечасто. И потом, дед есть дед. Он внука больше балует… Как ни старайся, а мальчишке одной матери маловато…

— Не беспокойтесь, Алина Георгиевна, — официальным тоном заявил Кирилл. — Я всё понимаю. И с Вадиком, конечно, пообщаюсь. С большим удовольствием. За приглашение спасибо.

Обиделся, наверное. Он мне о чувствах, а я как уж на сковородке. Ну не могу вот так взять и сблизиться с молодым мужиком, к тому же моим подчинённым!

— А вы сегодня заберёте Вадика из школы? — тихо спросила я.

— Конечно, заберу, — кивнул он. — Сегодня же моя очередь.

Ишь, не забыл!

— Кстати, Вадик перестал приходить из школы с синяками, — заметила я. — Проблема разрешилась? А то он по-прежнему мне не хочет рассказывать…

— Думаю, с этим всё в порядке, — заверил меня Кирилл. — Но я держу руку на пульсе.

— Спасибо… — смущённо поблагодарила я.

Вот, припахала человека к воспитанию собственного сына. Но ведь это и его сын. Странно, что Кирилл не обратил внимания на их с Вадькой сходство.

Вечером, когда я вернулась с работы, то застала такую картину — в детской Кирилл кидал через бедро Вадьку, а тот пытался проделать то же самое с Кириллом. Кирилл, конечно, слегка поддавался, но, в целом, всё у них было по-взрослому.

— Что здесь происходит? — для порядка спросила я, хотя и сама поняла.

— Мам, не мешай нам, пожалуйста… — раскрасневшийся потный Вадька попытался вытурить меня из комнаты.

— Вадь, так нельзя с мамой! — строго сказал Кирилл. — Ты хотя бы для начала поздоровайся. Здравствуйте, Алина Георгиевна!

И Вадька его послушал!

— Здравствуй, мамочка, — отступив, смущённо поздоровался он. — Мы здесь приёмы борьбы отрабатываем…

— Понятно, — я обескураженно смотрела на них.

Что, похоже, пришёл конец моему влиянию на сына? У нас появился новый лидер?

— Ну, не буду вам мешать… — я вышла, аккуратно прикрыв дверь.

Сама же этого хотела! Пригласила Кирилла в дом, а теперь чем-то недовольна. Ну их! Пусть занимаются. Я хоть после работы дух переведу и спокойно поужинаю.

В тот вечер Вадька так устал, что улёгся спать, когда ещё не было девяти часов. И сразу же отключился.

— Кирилл, садитесь пить чай, — пригласила я. — А то Вадька вас совсем умотал. Или вы его. В общем, вы умотали друг друга…

Я несла какую-то чушь, потому что чувствовала себя ужасно неловко наедине с Кириллом в собственном доме. На работе — другое дело. А здесь всё выглядело иначе. Я засуетилась, уронила крышку от чайника, кинулась её поднимать, и у меня растрепалась причёска. Распрямилась и хотела заправить прядь волос за ухо, чтобы не выглядеть лахудрой, как вдруг Кирилл протянул руку и сделал это сам. Просто, естественно, будто так и надо. Словно он всю жизнь только этим и занимался. Я замерла и во все глаза смотрела на него.

На меня снизошло удивительное умиротворение, а страхи и сомнения куда-то отступили. Я приблизилась к Кириллу и тут же очутилась в кольце его объятий, что тоже казалось очень естественным. Он отыскал мои губы своими горячими требовательными губами. Меня прямо током пронзило. Звучит банально, но это именно то, что я ощутила. И вцепилась в него мёртвой хваткой. Типа, попробуй оторви. Оказывается, я ужасно изголодалась. Набросилась на мужика как безумная.

— Здесь нельзя, а то Вадька увидит… — только и могла я хрипло шепнуть Кириллу.

Он легко подхватил меня на руки и понёс.

— Куда? — спросил тихо.

— На второй этаж…

Мы едва дотянули до места. Чуть не согрешили по дороге. Надо же, какая страсть… Правда, на задворках сознания у меня мелькнула мысль о том, что же будет дальше — ну, после того, как… Ведь рушились все мои правила, выработанные годами. Ну и к чёрту их, эти правила! Нельзя всю жизнь делать только то, что надо! Иногда можно сделать и то, что хочется. А мне ужасно хотелось! Прямо здесь и сейчас.

Когда закрылась дверь спальни, Кирилл овладел мной тут же, распластав по стене. Слово-то какое — овладел! Высокопарное и совсем не отражающее того космоса, который между нами случился. Я только коротко, по-звериному постанывала и мечтала, чтобы это подольше не прекращалось…

Потом мы очутились в моей постели — кстати, не помню как! — и после короткой передышки снова набросились друг на друга, а потом ещё раз. Что называется, дорвались. И всё это без единого слова. Некогда было что-то говорить. Да и зачем? И так всё ясно.

— Что же теперь делать? — жалобно спросила я, когда мы немного отдышались и пришли в себя.

— Просто жить, — с видом мудреца проговорил Кирилл и поцеловал в висок.

А я так уютненько разлеглась на его плече, и мне вовсе не хотелось покидать это место. Так бы и лежала дальше. Но через некоторое время Кирилл сел на постели, повернувшись ко мне спиной.

— Пойду, наверное… — тихо сказал он. — А то неудобно — Вадик проснётся, а я тут…

Я обернулась и вдруг увидела у него на спине два шрама, похожие на затянувшиеся огнестрельные раны. Такие ни с чем не спутаешь. У меня сжалось сердце, и, что называется, ком встал в горле. Ведь Кирилла могло не быть в живых! И мы бы не встретились, и не случилось бы у нас этой умопомрачительной ночи… Всего две маленькие пули, а, может, даже одна — и его жизнь оборвалась бы, а моя пошла по другому сценарию. От этой мысли мне стало нехорошо.

— Кирюш, откуда это? — тихо спросила я.

Он, не поворачиваясь, сразу всё понял.

— Я служил в Сирии, — проговорил глухо, словно ворочая тяжёлые камни. — Мы с моим другом были на задании. Долетели до нужной точки, прыгнули с парашютом. И вдруг откуда ни возьмись — террористы…

Он замолчал. Чувствовалось, что ему тяжело вспоминать об этом. Я, затаив дыхание, ждала продолжения.

— Они открыли огонь и подстрелили нас обоих… — наконец, сказал Кирилл.

— И что было дальше? — прошептала я одними губами, но он услышал.

— Мы приземлились далеко друг от друга… Я его видел, потому что он оказался на открытой местности. А он меня, думаю, нет. Мне в известном смысле повезло — я приземлился на склоне среди кустарников. Кое-как освободился от парашюта и, собрав последние силы, пополз в ближайшую расщелину…

— А дальше? — снова спросила я, чувствуя, как по щекам потекли солёные дорожки.

— Вдруг слышу — в той стороне, где остался друг, послышались шум и выстрелы. Террористы его, раненого, обнаружили и окружили. Раздался взрыв — мой Серёга не захотел попасть к ним в плен и подорвал себя. Вот так. Только что был человек — и нет его…

— А ты? — сразу же спросила я. — Что случилось с тобой?

— Говорю же, мне повезло — я спрятался в расщелине, и скоро подоспели наши… — его голос звучал по-прежнему глухо. — Они уничтожили группу террористов и забрали меня на борт. И очень вовремя — я их увидел, выполз из укрытия и тут же потерял сознание. Серёгу тоже забрали, вернее, то, что от него осталось… А меня подремонтировали и комиссовали. Такие вот дела.

— Бедный ты мой… — я ревела уже в открытую.

Потянулась к Кириллу, обняла и стала целовать эти отметины на его спине. Как мне хотелось бы их стереть! Но, главное, очистить память Кирилла от ужасных воспоминаний, которые теперь всю оставшуюся жизнь будут его преследовать.

— Не плачь, Алинка, — он привлёк меня к себе. — Это дело прошлое. Такова жизнь.

— Останься, Кирюш, а? — жалобно проговорила я. — Зачем тебе уходить?

И чувствовала, что все преграды между нами окончательно рухнули.

— Хорошо, — улыбнулся он. — Только Вадьке сама будешь объяснять. Он — парнишка сообразительный, сразу поймёт, что к чему…

Глава 31

Вот так невзначай начался счастливейший период в моей жизни. Мы с Кириллом замечательно подходили друг другу, причём, во всех смыслах. В постели — огонь, а вне её — понимание друг друга с полуслова. Смеялись над одними и теми же шутками, в общении нам не приходилось притворяться, к тому же, у нас обнаружилось много схожих интересов. И разница в возрасте не была помехой! Иногда даже казалось, что он старше меня — столько в его поступках было серьёзности и рассудительности. Если раньше мне сказали бы, что так бывает, я бы точно не поверила. Две половинки единого целого — это про нас, хоть и звучит банально.

Как мы ни маскировались, а Вадька, поросёнок маленький, похоже, смекнул, в чём дело. Просто застукал нас вместе на следующее утро после той, первой ночи. Нет, всё выглядело вполне пристойно. И Кирилл, и я уже были одеты, и оба мы собирались на работу. Но Вадька, видно, задал себе резонный вопрос — откуда это Кирилл Андреевич ранним утром взялся в моей комнате? Сложил два и два и сделал выводы.

— Мам, а Кирилл Андреевич теперь будет жить с нами? — сразу же спросил он.

Я смутилась и пустилась в нравоучения, чтобы хоть как-то за них спрятаться.

— Во-первых, надо стучаться, когда входишь ко мне в комнату, — изрекла я. — Помнится, мы уже однажды говорили с тобой об этом. А, во-вторых, что надо сказать, когда видишь людей утром впервые?

— Доброе утро… — с широчайшей улыбкой на лице ответил хитрюга.

Его, похоже, ничуть не покоробило присутствие Кирилла на моей территории. Наоборот, он явно обрадовался. «Ладно, — подумала я, — Вадька вроде бы не против. Так что Кирилл может иногда бывать у нас. Если, конечно, захочет». А он захотел! И вот уже несколько месяцев навещал нас. Даже почти поселился. Почти — потому что я не собиралась форсировать события. Всё же считала, что мужчина должен сам сделать решительный шаг.

Но вскоре это стало совсем неважно. Наша идиллия в мгновение ока разрушилась. Как-то раз днём раздался звонок, и няня Ольга Семёновна дрожащим голосом сообщила, что приехала за Вадиком в школу, а его уже кто-то забрал. В тот момент я осматривала площадку под одну из новых точек и даже не сразу поняла, о чём речь.

— Как — кто-то забрал? — до меня, наконец, дошёл смысл сказанного. — Где Вадик?!

Последнюю фразу я просипела, потому что голос отчего-то сел.

— Да говорю вам — я приехала, а Вадика в школе нет! — чуть не плача повторила няня. — Мне сказали, что его забрал какой-то мужчина.

— Какой мужчина? — сипела я. — Может, Кирилл Андреевич?

Проклятье! Разговаривать невозможно. Что с моими голосовыми связками? Судорожно нажала на вызов Кирилла.

— Кирилл! — неожиданно для себя закричала я, переключившись на вторую линию. — Ты забирал Вадика из школы?

— Нет, — удивлённо ответил он. — Сегодня ведь Ольга Семёновна должна была за ним поехать. А что случилось?

— Ольга Семёновна сейчас сказала, что приехала за Вадиком, а его уже забрал какой-то мужик! — продолжала кричать я, удивляясь своей голосовой мощи.

Только что сипела, а теперь такой голосина прорезался. Господи, о чём я? При чём тут это? Где Вадик? Я натурально почувствовала приступ дурноты. «От нервов, наверное… — промелькнула мысль. — Надо срочно взять себя в руки!»

— Еду в школу! Перезвоню позже, — бросил Кирилл и дал «отбой».

— Ольга Семёновна, сейчас к школе подъедет Кирилл Андреевич, — как автомат, сообщила я няне.

Тут на моём телефоне высветился незнакомый номер.

— Да!

— Ну что, сука, засуетилась, забегала? — вдруг раздался ехидный голос.

— Кто это говорит? — прокричала я.

Теперь общалась исключительно криком.

— Мальчишку своего разыскиваешь? — продолжал издеваться тот же голос. — Так не колготись, он у нас. В тепле и сухости. Пока. Но, как понимаешь, дальнейшее будет зависеть от тебя.

— В чём дело? Кто вы? Чего хотите? — орала я, словно собеседник был слабослышащим.

— Хорошие вопросы. Умная девочка. Но вынудила нас стать плохими мальчиками, — гудел этот невыносимый голос. — Мы же велели тебе, сука, отказаться от площадки возле метро! Предупреждали, и не раз. Было дело?

— Было… — помертвевшими губами прошептала я.

Мои голосовые связки снова забуксовали.

— А ты что? И не подумала этого сделать. Приобрела. Теперь пеняй на себя. Получишь своего сучонка целым и невредимым, только если подпишешь документы в нашу пользу. Плюс с тебя ещё за моральный ущерб миллион баксов.

На несколько мгновений я потеряла дар речи. Вот оно что! Несколько раз ко мне подкатывались какие-то типы весьма сомнительного вида и требовали не приобретать участок в центре и рядом с метро — по всем меркам лакомый кусок для бизнеса. Я опрометчиво послала их подальше, не придав значения наездам. Просто расслабилась — привыкла, что меня всегда прикрывал Колян. Он каким-то образом разруливал щекотливые ситуации, и у меня с этим не было проблем. Даже после нашего развода. А тут я, что называется, разлимонилась-рассиропилась и потеряла бдительность. И Вадька мой теперь должен расплачиваться!

— Ты что там, оглохла? — опять проскрипел мужик. — Послушай, если ещё чего-то не поняла…

— Мамочка, привет! — вдруг раздался голос Вадьки. — Меня в гости пригласили. Ты не волнуйся, тут очень здорово! Я живую морскую свинку видел. А ещё попугая. Меня угостили конфетами и даже дали почитать интересную книгу по истории…

Он тараторил без остановки, а у меня методично темнело в глазах.

— Ваденька, не бойся, скоро ты будешь дома… — только и смогла я прошептать.

— А я и не боюсь! — удивлённо воскликнул Вадька.

— Слышала? — снова вмешался этот гадкий голос. — Будет ли пребывание твоего сына у нас в гостях таким же комфортным, целиком зависит от тебя. Поняла?

— Да… — снова прошептала я.

— Завтра в это же время… Подпишешь документы и передашь деньги. Только не вздумай сообщать в полицию — тогда мальцу капец!

Он назвал место предполагаемой встречи и дал «отбой». Я тут же бросилась звонить Коляну, напрочь позабыв о Кирилле и Ольге Семёновне. Но тот, странное дело, не отвечал. Я с упорством дятла пыталась достучаться до своего бывшего, потому что понимала — в данной ситуации он был моей единственной надеждой.

— Слушаю… — наконец, раздался голос.

Но какой-то тихий и испуганный. И почему-то женский.

— Позовите Николая Сергеевича! Срочно! — требовательно прокричала я.

Мне было не до сантиментов, и, в отличие от собеседницы, я орала что есть мочи.

— Аля, это ты? — всхлипнул телефон.

Господи, как же это я не узнала свою заклятую подруженьку Эльку!

— Эль, срочно позови Коляна! — без предисловий снова потребовала я. — Вопрос жизненно важный!

— Да я бы позвала, — опять всхлипнула она, — только он в реанимации…

— О господи! — простонала я.

Если он в реанимации, то, понятное дело, ничем не сможет мне помочь.

— А что с ним? — автоматически спросила я.

— Инфаркт у него, Алечка… — зарыдала трубка. — И, главное, всё так неожиданно…

Это, конечно, паршиво, но меня куда больше занимал вопрос, как спасти собственного сына. А тут уж пусть Элька колотится. Что хотела, то и получила. Выслушивать её, успокаивать и учить уму-разуму, как раньше, у меня не было никакой возможности, да и, признаться, желания тоже. Вот вытащу Вадьку из этого гадюшника, тогда, может, и Элькой с Коляном займусь.

— Держись там, — коротко бросила я и дала «отбой».

Что же делать? Что делать? Конечно, надо срочно собирать требуемую сумму — другого выхода нет. Документы я, конечно, подпишу. Пусть они подавятся этим куском земли! А вот такую сумму достать сразу почти нереально. Кое-что у меня, конечно, есть, но львиная часть средств вложена в дело. Вывести их из оборота до завтра я просто не успею. И ничего продать тоже не успею. Я, наконец, вспомнила о Кирилле.

— Кирилл, ты где? Уже у школы? — спросила я. Мой голос предательски дрожал. — Возвращайся. И Ольгу Семёновну отпусти. Вадика похитили. Мне только сейчас звонили эти хмыри.

— Кто они? Чего хотят? — быстро спросил Кирилл.

— Требуют отказаться от участка возле метро, — ответила я. — И ещё им надо передать миллион долларов.

Он невольно присвистнул.

— Когда?

— Завтра в это же время.

— Подъезжай к главному офису, — велел Кирилл. — Я сейчас тоже буду.

Вскоре мы уже сидели в моём кабинете друг напротив друга. Что-то я совсем расклеилась. Слёзы непроизвольно текли из глаз, а руки дрожали. Всё-таки Вадька был моим слабым местом. В бизнесе я — кремень, всякие ситуации разруливала, а на сыне сломалась.

— Алечка, успокойся, мы обязательно что-нибудь придумаем, — Кирилл, заметив моё состояние, обнял меня и гладил по голове, как маленькую девочку.

— Что мы можем придумать? — разрыдалась я. — До завтра нам не собрать такой суммы!

— Давай не будем паниковать, — строго сказал Кирилл. — Сложим всё, что у нас есть, а остальную сумму возьмём в кредит под любые проценты. Лишь бы срочно.

— Вадька там, у них! — продолжала рыдать я. — Он, глупышка, думает, что его пригласили в гости… Хвалился, что его конфетами угощают и книжку дали почитать…

— Так ты с Вадиком разговаривала? — обрадовался Кирилл. — Ну, похоже, пока там с ним нормально обращаются. Это хороший знак.

— Какой ещё знак! — ревела я, совершенно потеряв над собой контроль. — Он у бандитов, понимаешь? От них всего можно ожидать!

— Алечка, всё будет хорошо… — успокаивал меня Кирилл, крепко прижимая к себе. — Я понимаю, это твой сын, но надо взять себя в руки…

— Вадька — и твой сын тоже! — выкрикнула я. — Самый что ни на есть родной!

— Не понял? — Кирилл разжал объятия и замер. — Как это?

— А вот так! — рубила я правду-матку, размазывая слёзы. — Ты же был когда-то донором спермы?

Он напрягся, видимо, кое-что припоминая.

— Ну да, однажды, ещё в студенческие годы… — пробормотал Кирилл. — Деньги были очень нужны, вот я и пошёл… Но быстро от этого отказался. Не понравился мне такой способ заработка.

— Отказался, а Вадька успел получиться! — сообщила я. — Выбрала тебя в качестве донора, когда делала ЭКО. Кругленькую сумму отвалила врачу, чтобы посмотреть твои взрослые фото. Но имени и фамилии, конечно, не знала. И, когда ты впервые пришёл ко мне в кабинет устраиваться на работу, я буквально остолбенела… Бывает же такое! Биологический отец Вадьки, ни о чём не подозревая, вдруг предстал во всей красе…

Теперь настала очередь Кирилла впасть в ступор.

— А я всё думал, почему Вадик так похож на меня в детстве… — наконец, проговорил он. — И родимое пятно на животе у него там же, где у меня… Я решил, что это невероятное совпадение.

— А это никакое не совпадение, а правда жизни… — заключила я, по инерции продолжая всхлипывать.

Глава 32

— Алька, но это же здорово! — вскричал Кирилл. — Просто отлично! Я всегда чувствовал, что Вадик мне не чужой… Представляешь? Не мог сам себе объяснить, откуда такое ощущение. Почему же ты столько времени молчала?

— Боялась… — призналась я. — Не знала, как ты к этому отнесёшься…

— А ты выйдешь за меня замуж? — вдруг спросил он без перехода.

— Замуж? За тебя?

Хотя я и была расстроена из-за Вадьки, но неожиданно для себя смутилась.

— Ну да! — Кирилл подхватил меня на руки. — Сын у нас уже есть, пусть будет и дочка…

При этих словах мне сделалось нехорошо, и я метнулась в туалет.

— Ты плохо себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил он, когда я, бледнющая, вернулась в кабинет.

Глянула на себя в зеркало — краше в гроб кладут. «На нервной почве, наверное… — мелькнула мысль. — Уже не в первый раз».

— Какое замужество, какая дочка? — вскричала я. — У нас сына бандиты похитили, а ты о свадьбе!

— Сделаем так, — проговорил Кирилл, сразу став серьёзным. — Я сейчас позвоню отцу. Надеюсь, он нам чем-то поможет.

— Позвони, пожалуйста, Кирилл! — с жаром откликнулась я. — Понимаю, что тебе это непросто, но тут такая ситуация…

— А мы тоже будем действовать — сложим все деньги, которые сейчас есть в наличии, а остальную сумму возьмём в кредит, причём срочно, — он говорил чётко, будто отдавал команды. — И я поеду на встречу сам.

— А я? Надо же будет подписать документы…

— А ты оформишь доверенность на моё имя, и я их подпишу.

— Нет, Кирилл, — испугалась я. — Не могу так рисковать Вадькой. Вдруг они заартачатся и скажут, что твоя подпись их не устраивает? Мне надо ехать самой…

— Тогда поедем вместе, — тихо сказал Кирилл. — Одну тебя не отпущу. Но доверенностьвсё-таки сделаем. Я пойду первый, а ты подождёшь в машине. Будешь рядом и в случае чего подключишься.

И тут же набрал номер Андрея Суханова. Кто бы мог подумать, что этому крутяку можно позвонить вот так, запросто!

— Это я, здравствуй, — сдержанно проговорил Кирилл, когда там ответили.

Я обратила внимание на то, что он избегает произносить слово «отец». Но находясь рядом, услышала, как Суханов-старший обрадовался звонку сына.

— У меня проблемы, — сухо продолжал Кирилл. — То есть у нас с женой…

При этих словах мои глаза округлились. Я что, уже считаюсь его женой?

— У нас похитили сына… — сказал Кирилл.

Телефон в его руках буквально завибрировал. Андрей Суханов, похоже, не на шутку всполошился — во-первых, из-за новости, что у него, оказывается, есть внук, а, во-вторых, из-за того, что его похитили. Кирилл коротко рассказал, чего хотят бандиты, когда и где назначена встреча.

— Всё, он обещал помочь, — сообщил Кирилл, дав «отбой». — А там не знаю. Будем действовать сами, как решили.

Ну, раз решили, так решили. Мы вытрясли все свои заначки, но денег, конечно, оказалось гораздо меньше, чем требовалось. И я взяла срочный кредит под кабальный процент. Тут уж выбирать не приходилось. В полицию по понятным причинам обращаться не стали. Подготовили сумку с наличными и легли спать. Но сон, конечно, никак не шёл.

— Скорее бы наступило завтра! — простонала я. — Что там происходит?

Пока занималась делами, ещё держала себя в руках, а когда легла в постель, жуткие мысли нахлынули с новой силой. «Как там Вадька? — крутилось у меня в голове. — Не обижают ли его? Совсем один, такой маленький…» Слёзы сами полились из глаз, а по телу пробежала противная мелкая дрожь.

— Всё в порядке, — уверенно проговорил Кирилл, крепче прижимая меня к себе. — Сейчас им невыгодно причинять Вадику вред, потому что они хотят получить от нас участок и деньги. Так что постарайся уснуть. Завтра потребуются силы.

Сам он скоро отключился — это стало понятно по его ровному дыханию. «Конечно, ему, видимо, приходилось засыпать при разных обстоятельствах, — подумала я. — Привычка. Бывал и не в таких передрягах. А, может, просто мужик — они всё воспринимают конкретнее, без сантиментов. Это ко мне табун мыслей прискакал…» Но под утро и я забылась тревожным сном. Хотя проспала всего несколько часов. И опять на меня накатил приступ дурноты. «Вот вернётся Вадька домой, надо будет курс успокоительных пропить», — решила я. А сейчас просто не до этого.

С утра Кирилл успел заехать к себе домой и вернулся слегка раздавшимся вширь.

— Что с тобой? — спросила я, не понимая в чём дело.

Он молча приподнял свитер и показал бронежилет.

— На всякий случай, — бросил Кирилл.

У меня опять затряслись поджилки. Господи, какой же я оказалась паникёршей! И всё время глаза на мокром месте. Раньше покрепче была.

— Аля, диспозиция такая, — строго сказал он. — Я пойду один. Конечно, с деньгами и твоей доверенностью. И всё решу. Заберу Вадика, и мы вернёмся. А ты останешься в машине и выйдешь из неё только в самом крайнем случае — если они упрутся и потребуют твоей подписи. Но, я думаю, до этого не дойдёт. Доверенность — документ законный и официальный, поэтому моей подписи должно быть достаточно.

— Ты думаешь? — испуганно пискнула я, сама себе напоминая маленького зверька, которого выманили из уютной норки.

— Уверен, — кивнул он.

К назначенному месту мы добрались на машине Кирилла. Я осталась в салоне, а он, прихватив сумку, отправился в неизвестность. Ждать — самое муторное занятие, особенно если исход неясен. Понятно, что я была как на иголках. К тому же постоянно подкатывала тошнота, которая меня уже достала. Но в голове бились лишь две мысли — только бы они вернули Вадьку целым и невредимым, и только бы ничего не случилось с Кириллом. Участок — хрен с ним! Если бы знала, что всё так обернётся, отдала бы его без звука ещё тогда. А деньги — дело наживное.

Уже потом Кирилл рассказал мне, что в указанном месте его ждали дюжие братки.

— Я от Алины Георгиевны Мельниковой. Её помощник Кирилл Андреевич Суханов, — сказал он и для убедительности тряхнул сумкой. — Здесь требуемые деньги. А документы я подпишу по доверенности. Можете её посмотреть. Только сначала верните мальчика.

Кирилл ожидал, что они начнут артачиться, требовать меня и прочее, но, услышав фамилию «Суханов», их главарь вдруг засуетился и изобразил подобие улыбки.

— Всё в порядке, — зачем-то сказал он. — Извини за недоразумение.

Кирилл не поверил своим ушам и удивлённо уставился на него. Но в этот момент увидел, как к ним бежит Вадька.

— Кирилл Андреевич, здравствуйте! — обрадованно воскликнул он. — Вы за мной?

— За тобой, дружище, — слегка улыбнулся Кирилл, прижав мальчика к себе. — Давайте я подпишу, что нужно. И деньги возьмите.

Последние его слова были адресованы браткам. Он протянул сумку с наличными главарю, но тот почему-то шарахнулся от неё, как будто ему предложили змею.

— Ничего не нужно, — сказал главарь. — Извини.

До Кирилла, наконец, дошло, что их отпускают просто так. «Это отец помог, — догадался он. — Его влияние». И, взяв Вадика за руку, быстро пошёл прочь. А мальчишка вприпрыжку побежал за ним.

— С тобой нормально обращались? — обеспокоенно спросил Кирилл, бросив на него беглый взгляд.

— Да! — удивлённо ответил Вадик. — Я же был в гостях! Там, знаете, столько всего интересного…

И затараторил в своей обычной манере, рассказывая о том, что ему удалось повидать «в гостях». У Кирилла отлегло от сердца. Пусть парнишка пока считает это похищение маленьким увлекательным приключением. Нечего его пугать правдой.

Когда я увидела, как мои мужички приближаются к машине целыми и невредимыми, у меня из глаз полились слёзы. Господи, это какой-то Ниагарский водопад! Чуть что — реву.

— Мамочка, привет! — весело воскликнул Вадька.

— Маленький мой… — я стиснула его в объятиях, стала целовать, осматривать и ощупывать.

— Мам, ты что делаешь? — удивлённо спросил Вадька.

— С тобой всё в порядке? — всхлипнула я, судорожно прижимая его к себе.

— Да… — Вадька слегка отстранился. — А почему ты спрашиваешь?

— Просто очень соскучилась, — прошептала я, заливаясь слезами.

Всё, хватит реветь! А то совсем ребёнка перепугаю.

— Только прошу тебя больше не садиться в машину к незнакомым людям. Понял? — строго посмотрела на него, утирая слёзы. — Знаешь ведь, что из школы тебя могут забирать только три человека — я, Ольга Семёновна и… Кирилл Андреевич. Почему же пошёл за тем чужим человеком?

— А он мне сказал, что это ты его прислала… — обескураженно проговорил Вадька. — Разве не так?

— Я никогда не пришлю за тобой того, кого ты не знаешь, — назидательно заявила я.

— А как же Кирилл Андреевич? — резонно заметил мой вундеркинд. — Его ведь я тоже не знал…

Справедливо! На это я не сразу сообразила, что ответить. И пока думала, Кирилл вдруг присел на корточки перед Вадькой и заявил:

— А я тебе никакой не Кирилл Андреевич, а отец…

У Вадьки вытянулось лицо и округлились глаза. Но только в первую минуту. Уже в следующую губы растянулись в широчайшей улыбке.

— Правда? — спросил он.

— Правда, — совершенно серьёзно сказал Кирилл.

— А где же ты был? Почему не приходил?

Хорошие вопросы. Интересно, как выкрутится новоиспечённый папаша?

— Работал, служил… Был в одной горячей точке, — так же серьёзно объяснил он нашему сыну. — Поэтому и не мог к тебе приехать.

Ну что же, почти похоже на правду.

— А что такое горячая точка? — сразу спросил Вадька, охочий до всего нового. — Это там, где вулканы?

— Ну вроде того… — кивнул Кирилл, решив пока не вдаваться в подробности.

— Ой как здорово! — захлопал в ладоши наш умник. — Ты мне потом расскажешь?

— Обязательно, — пообещал Кирилл.

— Папочка, я так тебя ждал! — он повис на шее Кирилла. — А ты мне ещё покажешь приёмы?

— Конечно, покажу! — подхватил его тот.

— Почему ты с сумкой? — удивилась я, наконец, обратив внимание на его баул. — Деньги-то отдал?

— А они не потребовались, — заявил Кирилл. — И документы не пришлось подписывать.

— Как это? — у меня буквально отвисла челюсть.

— А вот так. Вадика отдали, а от денег шарахнулись, будто я им невесть что предлагал, — сказал Кирилл. — Братки даже какими-то испуганными выглядели, извинялись за недоразумение. Думаю, это заслуга моего отца.

Он впервые назвал Андрея Суханова отцом.

— Сейчас я его поблагодарю, — сказал Кирилл и достал телефон. — Папа, здравствуй. Да… Всё в порядке, Вадик с нами. Нет, денег не взяли. И документы не пришлось подписывать. Извинились. Спасибо тебе большое! Да, постараемся.

— Ну что там? — спросила я, когда он нажал «отбой».

— В гости нас приглашает, — слегка растерянно проговорил Кирилл. — Всех вместе.

В гости к крутейшему олигарху? Вот это новость. А что, подумаешь! Это он для других олигарх, а для нас — близкий родственник. Вадькин дед! Во как. И я по случаю породнилась с Андреем Сухановым.

— Конечно, поедем, — кивнула я. — Вадь, хочешь с дедушкой познакомиться?

— Да я же знаком… — он непонимающе уставился на меня.

— Так это другой дедушка, — терпеливо объяснила я. — У человека их, как правило, два. Одного ты знаешь, а другого скоро увидишь.

— Конечно, хочу! — у Вадьки загорелись глаза.

Говорю — он любитель всего нового.

Так удачно закончился этот день. В дальнейшем мы с Кириллом, понятное дело, подали заявление в ЗАГС и стали готовиться к свадьбе. Колян, слава богу, оклемался и шёл на поправку. Ещё пошумит старина, потопчет эту землю. Только вот постоянная тошнота и плаксивость меня достали, и я решила сдаться на милость врачей. Как водится, прошла обследование и приготовилась услышать что-нибудь ужасное. Но то, что мне сообщили, повергло меня в шок.

— У вас беременность восемь недель, — заявила гинеколог.

На некоторое время я потеряла дар речи. И сидела с открытым ртом.

— Как… беременность? — наконец, спросила.

— Обыкновенно, — пожала плечами милая тётушка. — Как это бывает у женщин. А что вас так удивляет?

— По мнению врачей, я не могу забеременеть естественным путём… — у меня всё никак не получалось собрать мозги в кучку. — Даже ЭКО делала, чтобы сына родить…

— Вот видите, всё в жизни меняется, — философски заметила врач. — На этот раз ваш организм среагировал должным образом. Ребёнка будете оставлять?

Как же его не оставить? Конечно, оставим. Мы ведь с Кириллом собирались подарить Вадьке сестрёнку!

КОНЕЦ

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32