Поездка Дьявола (ЛП) [Никки Лэндис] (fb2) читать онлайн

Информация

Внимание! Текст предназначен только для ознакомительного чтения. Любая публикация без ссылки на группу переводчика строго запрещена. Любое коммерческое использование материала, кроме ознакомительного чтения запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

Переводчик_Sinelnikova

Copyright © NikkiLandis

Поездка Дьявола

КОДЕКС КОРОЛЕВСКИХ БАСТАРДОВ

ЗАЩИТА: Клуб и ваши братья превыше всего остального, и их нужно защищать любой ценой. КЛУБ это СЕМЬЯ.

УВАЖЕНИЕ: Заслужите его и отдавайте. Уважайте закон клуба. Уважайте правила. Уважай своих братьев. Проявите неуважение к члену клуба, и вам придется жестоко поплатиться.

СТАРУШКИ: никогда не проявляйте неуважение к старушкам члена клуба или брата.

ПОСЕЩЕНИЕ ЦЕРКВИ ОБЯЗАТЕЛЬНО.

ЛОЯЛЬНОСТЬ: имеет приоритет над всем, включая благополучие.

ЧЕСТНОСТЬ: никогда не ЛГИ, не МОШЕННИЧАЙ и не КРАДИ у другого участника или клуба.

ТЕРРИТОРИЯ: Вы должны уважать собственность вашего брата и следовать правилам клуба и его отделений.

ДОВЕРИЕ: годы, чтобы заслужить его… секунды, чтобы потерять.

НИКОГДА НЕ УЕЗЖАЙ: братья не бросают свою семью.

Термины, используемые клубом:

Мтоклуб BMC Royal Bastards (Королевский клуб бастардов) — Основан в Тонопе, штат Невада, в 1985 году.

Жнец — демоническая сущность, разделяющая тело каждого члена Королевского клуба бастардов в ордене Тонопа. Собиратель душ во время смерти.

Devil’s Ride (поездка дьявола, адская поездка) — смертельно опасная поездка на мотоцикле в пустыню Невада и посвящение в клуб.

Слово президента клуба ЗАКОН.

Бар-клуб Перекресток, принадлежит отделению мотоклуба Королевские бастарды(ублюдки) в Тонопе, Северная Каролина.

Ol’ lady (Старушка) — женщина члена клуба, в статусе защищенной жены.

Кровавые Скорпионы — враждующий клуб.

Церковь(часовня) — место сходки Королевских бастардов(ублюдков)

Перспектива — потенциальный, будущий член клуба, если пройдет обряд посвящения.

Печеньки — клубные девушки шлюхи, добровольно выбравшие такую жизнь.

Клетка — клетками, байкеры называют автомобили.

Участники клуба МС Королевские ублюдки

Грим “Мрачный жнец” — президент

Вице — президент — Мамонт

Сержант по вооружению — Раэль “Азраил, Ангел смерти”

Силовик / офицер — Экзорцист “Экс”

Исполнитель — Мозайка

Секретарь — Рейт

Казначей — Хан “Ганнибал”

Дорожный капитан — Патриот (морской пехотинец)

Хвостовой стрелок — Даниэль “Лаки”

Основатель — Папа

Участник — Боди

Участник — Диабло (уборщик)

Участник — Ксенон (техническая спецификация)

Перспектива — Жаба

Перспектива — Тень

Перспектива — Призрак

Аннотация

Восемнадцать лет назад…

Запах плесени и сигарет был первым, что я почувствовал, когда мои глаза медленно приоткрылись и нечеткая дымка последних двадцати четырех часов начала рассеиваться. Моя память работала в замедленном темпе, я моргал и пытался сосредоточиться на своем окружении. Постоянная боль пульсировала между моими глазами, когда осознание поднималось на поверхность, как кровожадный монстр. Я вздрогнул от движения моих воспаленных и затекших мышц. Капающая вода привлекла мое внимание, когда эхо разнеслось по пустой комнате. Устойчивый шлепок был разнесен достаточно далеко, чтобы полностью исчезнуть, прежде чем упасть в керамический таз где-то поблизости.

На мне не было моей рубашки и моего жилета, и это серьезно разозлило меня. Мои нашивки были священными, и я ни в коем случае не снимал их добровольно. Кожа вокруг моего носа чесалась… блядь… и тогда я понял, что не могу пошевелить руками или дотянуться до лица. Сухость во рту доказывала, что я давно ничего не пил. Я облизал губы, и почти застонал от жжения, когда кожа растянулась. Мой язык казался распухшим и неработающим. Я долгое время был в отключке, а дальше можно ничего не говорить, мое положение было дерьмово.

Черт. Моих братьев по клубу не было рядом. Я был совершенно один. Я поднял голову так высоко, как только смог, чтобы выяснить, где меня держат.

Оценив свое положение, я потянул за цепи, сковывающие мои запястья и лодыжки, которые были прикреплены к старому, потертому деревянному столу с вмятинами на поверхности, где моя покрытая синяками и громоздкая плоть располагалась неравномерно. Кожаные ремни были пристегнуты к моей груди и верхней части бедер. Было бесполезно двигаться и пытаться вырваться на свободу, но я все равно был не прочь проверить свои возможности.

Это было невозможно.

Меня заперли и держали в плену. В комнате больше никого не было, но это не означало, что я произнесу хоть слово, даже если бы каждый ублюдок в Неваде стоял рядом с моей закованной в цепи и заточенной задницей. Я не был слабаком. Что бы ни происходило, я справлюсь со своим дерьмом.

Комната, в которой меня держали, была темной и прохладной, спрятанной где-то глубоко под землей, с сыростью, которая пробирала до костей. Отбеливатель усиливал запах сигарет и плесени. Единственное окно на противоположной стороне моей позиции было закрыто куском материала, черного, как грех. Люминесцентные лампы свисали сверху, где я лежал, но на самом деле работала только одна, которая и была единственным доступным источником освещения.

Отчасти хотелось, чтобы свет погас. Это было чертовски ярко. Я продолжал видеть темные тени и отголоски света всякий раз, когда я моргал, и мои глаза закрывались. Старые пятна крови и малиновые брызги были видны по всем кафельным стенам, и даже несколько капель попали на пожелтевшую штукатурку над моей головой. Насколько я мог судить, потолок когда-то был белым, но грязь давным-давно скрыла первоначальный цвет.

Было нетрудно понять, что я нахожусь в какой-то камере пыток. Моргая, я использовал всю силу, которую мог собрать, и дернул за свои оковы, но цепи загремели, высмеивая мои жалкие усилия. Я не покину этот стол, пока меня не освободят. Не нужно иметь много ума, чтобы понять, что это означает неминуемую смерть.

— Черт, — выругался я вслух, расстроенный отсутствием контроля. Я ненавидел уступать какую-либо власть кому-либо еще. Конечно, это был недостаток личности, но я не собирался меняться. Мне нужно было быть тем, кто принимает решения и ведет за собой других. Я не был последователем. Те, кто знал меня лучше всех, понимали это.

Кейс, конечно, знал. Вот почему он помог мне подняться и стал моим спонсором. Я отбыл минимальный испытательный срок в один год для Перспектив, а затем меня сразу же приняли. Может быть, он увидел порочность моей натуры или, может быть, он просто мельком увидел во мне моего старика, и этого было достаточно, чтобы завоевать его доверие и восхищение. Я не был уверен, и это не имело значения.

Я был Королевским ублюдком, и я был чертовски горд носить свою нашивку.

Дверь напротив меня распахнулась и прервала мои размышления. Вошел президент Скорпионов. Шрам был безжалостным куском дерьма, но именно его сын действительно украл шоу. У Кислоты были два ножа с крючками для кишок по краям лезвий, и он улыбался, обещая жестокость, которая обязательно меня настигнет.

Шрам широко улыбнулся, когда заметил мой взгляд.

— Посмотри, кто наконец проснулся, сынок.

Кислота хихикнул.

— Могу я рассказать ему о его президенте?

Отлично. Покажи и, блядь, расскажи. Как раз то, что мне было нужно.

— Рассказать ему что? У Кейса дела идут не так хорошо, как у нашего друга здесь?

— А еще у нас есть Челюсть. Который слабак, — выплюнул Кислота.

Сукины дети! Если они думают, что использование моих братьев против меня заставит меня стать крысой, их ждет грубое пробуждение. Прямо перед тем, как я убью каждого из этих ублюдков, я собираюсь обеспечить небольшую расплату. Если Кейс или Челюсть пострадали, весь чертов клуб превратится в груду гребаного пепла. Я сожгу это место дотла вместе со всеми живыми гнидами внутри него.

К черту Скорпионов.

Пятеро мужчин вошли за Кислотой, все смотрели на меня с глубокой и неоспоримой ненавистью, которая была взаимной. Я узнал вице-президента, сержанта, двух их силовиков и другого сына Шрама, Разра. Я ухмыльнулся, когда увидел множество синяков под глазами, разбитые губы и ушибленную челюсть, которые группа не могла скрыть. Когда они захватили меня, Кейса и Челюсть, они не знали, какое осиное гнездо они только что разворошили. Нам пришлось нелегко. Потребовалось десять их парней, чтобы превзойти нас троих.

Куча слабаков, если вы спросите меня, взяла нас в плен и заковала в цепи, мучает и сражается как трусы. Ни у кого из них не хватило мужества снять оковы и встретиться с нами лицом к лицу, кулак к кулаку. Даже у чертова президента или его сержанта.

Парни в этом клубе были взбешены, и, судя по нетерпеливым выражениям их лиц, они были готовы к мести. Вероятно, не помогло и то, что я пристально смотрел на них всех, заставляя каждого мужчину выйти вперед. Они кружили, как стервятники, когда я был освобожден от стола, и множество оружия было направлено в мою сторону. Я не был глупым. Они ждали шанса пристрелить мою задницу и поздравить себя с удачей. Ни за что на свете они не получат этого удовольствия. Мне нужна была моя месть, и я собирался ее получить.

Это было похоже на избиение бешеной собаки. Дайте ей волю, и он будет сражаться до смерти.

Я не пошатнулся, когда меня подняли на ноги, и стоял на своем, вызывающе глядя на каждого мужчину в комнате, ожидая подходящего момента, чтобы действовать. Я был быстр. Кейс часто это говорил. Когда я ввязывался в драку, у меня было много выносливости, и я знал, как сильно и быстро нанести удар в нужные точки, чтобы сбить противника с ног. Сейчас ничего не изменилось.

Я позволил своему телу обмякнуть, посмеиваясь над их разочарованными лицами, когда потребовалось четверо их парней, чтобы протащить мой мертвый груз через всю комнату. Пара ударов пришлась мне в живот, а один приличный пришелся в спину, рядом с почками. Невозмутимый, я просто ждал возможности нанести удар и застать их всех врасплох.

Один Скорпион пытался защелкнуть на моем запястье кожаный браслет, прикрепленный к длинной цепи от пола до потолка. Я не собиралась давать ему шанс перехватить одну из своих рук. Перейдя к активным действиям, я ударил ногой и изогнулся всем телом, выскользнув из рук своих похитителей, приземлившись на задницу прежде, чем замахнуться. Мои кулаки и пинки, как отбойные молотки попадали по коленным чашечкам, ребрам и везде, где еще я мог нанести сокрушительный удар. Разр получил сильный удар в челюсть, и свет погас. Он не пошевелился, когда Шрам взревел, разозленный тем, что я не был остановлен.

Последовал хаос, пока звуки стрельбы не объявили, что эта вечеринка вышла на совершенно новый уровень интенсивности. Мой живот горел, когда что-то острое пронзило плоть, но я не останавливался. Пуля попала мне в грудь ниже правого плеча, но я не замедлился. Адреналин кипел в моей крови, и я был чертовски зол. Кислота полоснул меня лезвиями, и одно задело мое предплечье, а другое вонзилось в другое плечо. Он выдернул металл с куском моей плоти, прикрепленной к крюку.

Слепая ярость взяла верх, и я не был уверен, что произойдет дальше. Я сражался как сумасшедший, двигаясь так быстро, что не был уверен, что осознаю, что я делаю или кто был вовлечен. Инстинкт взял верх, и, как раненое животное, я боролся за свою жизнь и продолжал наступать, пока каждый человек в этой комнате не был так или иначе выведен из строя.

Когда все закончилось, я наконец заметил пистолет в своей руке и брызги крови. Разр все еще был без сознания. Кислота кашлял кровью, подползая к своему старику. Шрам был мертв. Его пустой взгляд сосредоточился на пожелтевшей штукатурке потолка, и я, блядь, улыбнулся этому дерьму.

Увидимся в аду, мудак.

По комнате эхом разносились стоны, но я не останавливался, чтобы оценить, кто еще жив, или кто мертв. Позже это оказалось ошибкой, но я был ранен, и мне нужно было найти Челюсть и Кейса. Крутая лестница вела на следующий уровень здания, и я взбежал по пролету, задержавшись ровно настолько, чтобы запереть дверь на небольшую цепочку. Это не остановит Скорпионов надолго, но мне нужно выиграть несколько минут, чтобы найти братьев.

Мой бок ужасно болел и горел, но я проковылял через пустую кухню и вышел на ослепительно яркий задний двор. Это был скорее не задний двор, а открытое поле из песка пустыни, валунов и перекати-поля, которое вело к густым зарослям кактуса. К одному из них веревкой был привязан Кейс. У него текла кровь из нескольких глубоких ран, и один из его глаз был выбит. Кровь давным-давно высохла от жары и жестокого палящего солнца.

Его жилет лежал в грязи вместе с моим, и я подобрал их, разозлившись, что они валялись на земле. Позже за это придется кому-то адски расплачиваться.

— Кейс! — Крикнул я, мое сердце почти подпрыгнуло к горлу, когда я увидел, как он хрипел при каждом вдохе, который он делал. — Президент, ты в порядке?

Все, что я получил в ответ, было ворчание.

Блядь. Не так, как мой старик. Не так.

Я не хотел терять еще одного отца в своей жизни. Это было чертовски несправедливо. Кейсу нужен был врач, и нам срочно нужно убирать свои задницы с этого участка. Потребовалось несколько минут, но я, наконец, развязал его, и он упал, едва удержавшись на ногах, я стиснул зубы и поймал его, когда он пошатнулся. Наши байки были припаркованы перед зданием клуба Скорпионов, и я практически тащил Кейса на себе, так как знал, что у нас заканчивается время. Я не знал, где были остальные, и я не хотел больше сталкиваться со Скорпионами. У них было несколько поселений по всей центральной Неваде, и я был уверен, что кто-то вызвал подкрепление. Время играло не в нашу пользу.

— Где заперт Челюсть? — Спросил я, осматривая окрестности, нигде его не обнаружив.

Кейс указал головой в направлении, в котором нам нужно было двигаться, чтобы уехать. Я подумал, он имел в виду, что мы заберем Челюсть, по дороге. Кивнув, я помог Кейсу забраться на его мотоцикл и помог надеть ему его жилет, прежде чем проковылять к своему, просовывая руки сквозь собственную кожу жилета и шипя, когда это растягивало мои раны. Я вскочил на свой байк, остановившись, когда пение птиц привлекло мое внимание.

Примерно в двадцати футах справа от меня я увидел Челюсть. Он был зарыт в горячий песок по грудь, слегка ссутулившись, как будто спал. Если бы я не присмотрелся поближе, я мог бы уехать без кошмара, который будет преследовать меня долгие годы. Вместо этого я сделал несколько шагов вперед, а затем резко остановился. Не его тело под странным углом заставило мой желудок вскипеть или гнев внутри подняться на новый уровень. Он был разрезан и вскрыт. На его плоти были отчетливо видны следы от ножа, как будто кто-то пытался вырезать аккуратные маленькие кусочки по одному за раз. Такие следы оставляет крюк для кишок.

Веревки из его кишечника были вырваны и обвивались вокруг его шеи, разрезанные в нескольких местах, откуда вытекала кровь и другие жидкости организма, сигнал дикой природе пустыни о том, что в их честь приготовлен пир. У него также отсутствовало глазное яблоко, но оно не было выбито. Некогда бледно-голубой глаз Челюсти свисал из глазницы прямо над его губами, которые были разрезаны еще шире по обе стороны от его рта, чтобы придать ему кровавую жуткую ухмылку, очень похожую на Джокера.

— Надо уходить, сынок. Мы ничего не можем для него сейчас сделать. — Кейс был прав, но мне было тяжело оставлять моего брата торчащим из земли на съедение канюкам. — Мы вернемся за ним. Его телу нужен покой.

Это была единственная причина, по которой я слушал. Мы вернемся, и все эти ублюдки сдохнут. Раздались выстрелы, а затем несколько проклятий, когда мы выехали с частной стоянки в выжидающую пустыню, а наши враги наступали нам на хвост.

Пустыня была жестокой хозяйкой. В течение дня она вводила вас в заблуждение миражами, которые обещали избавление от жестокого солнечного зноя и постоянных лучей. Ночью она приносила луну и хищников, прохладный воздух и свежий бриз, который лишал ваше тело тепла. Спасения не было. Только мили за милями, никто и никогда не найдет вас и не вернет ваши выбеленные солнцем кости.

Когда последние солнечные лучи скрылись за горизонтом, я понял, что Кейс не увидит рассвет. Его мотоцикл вилял из стороны в сторону и дюжину раз чуть не столкнулся с моим. Он едва держался на ногах. Это было свидетельством жестокости и безжалостности президента клуба Королевских бастардов и его воли к жизни. Он вел за собой железным кулаком. Он не делал ничего такого, чего не требовал бы от своих собственных братьев.

Мы ехали более тридцати минут и умчались так далеко, как только смогли, пока не были вынуждены остановиться. Кейс едва успел заглушить двигатель, как упал и приземлился с глухим стуком. Его обычно яркие зеленые глаза значительно потускнели, и он был за гранью боли. Гримаса исказила его черты, когда он выпрямился и прислонился к своему байку, мне удалось слезть со своего и убедиться, что подножка была опущена. Ему не нужно было, чтобы его собственная поездка заставила его быстрее встретиться со смертью.

— Никогда не думал, что скажу это так скоро, малыш. Хищник был моим лучшим другом. — Он прижался к своему байку, когда я заметил густую струйку крови, которая впиталась в его футболку под жилетом и испачкала пальцы его левой руки. Он потерял кожаные перчатки, которые он обычно носил. — Ты крутой сукин сын, таким же был и твой старик. Хищник был бы горд увидеть, каким верным братом ты стал.

Черт. Это звучало как прощание, и я чертовски уверен, что не был готов к этому.

— Всегда знал, что я готовлю тебя к своей должности. Ты крутой, и у тебя есть все необходимое, чтобы возглавить Королевских бастардов. Мамонт и Папа согласились, что ты лучший выбор.

Ошеломленный, я опустился на землю и приземлился на задницу.

— Я собирался уйти в отставку через несколько лет и назначить тебя своей заменой, все просто и правильно. Королевские ублюдки в твоей крови, сынок.

Эмоции вырвались на поверхность, и я задохнулся, когда попытался ответить, преуспев только в том, чтобы произнести его имя.

— Кейс. — Я потерял изрядную долю крови во время нашей безумной скачки по пустыне и знал, что мои собственные часы на этой земле сочтены. Слегка закружившись, я покачал головой. — Я не думаю, что сильно отстану от тебя, президент. — Слова обожгли мне горло на выходе. — Я тоже покойник, жнец собирается нажиться.

Кейс на несколько секунд закрыл глаза, пытаясь сделать пару глубоких вдохов.

— Это не последняя твоя поездка, Декс. Дьявол еще не готов к тебе. — Он тихо вздохнул. — Я буду скучать по тебе. Люблю тебя как собственного сына, и это гребаная правда. Когда я принял тебя, я ни дня не пожалел об этом.

Декс. Мое настоящее имя. Он редко так называл меня, так как мы все использовали свои дорожные имена. То, как смягчился его голос, доказывало, что он был близок к концу. Забавное бульканье вырвалось из его глотки, и кровь потекла между его приоткрытыми губами.

— Я люблю тебя так же сильно, как и своего старика, — наконец прошептал я, зная, что ему нужно это услышать.

Кейс не ответил, но я знал, что он услышал. Легкая улыбка приподняла уголки его рта. Тяжело сглотнув, я взглянул на Луну и увидел, как облака проплывают под ее странным люминесцентным свечением. Я любил Кейса. Это не было ложью. Он принял меня и позаботился о том, чтобы я не оказался тупицей. Было трудно расслышать, что он хотел сказать, но я был благодарен, что он разговаривал.

— Я бы хотел…

Его слова резко оборвались, и я повернулся к Кейсу, он больше не дышал. Его грудь не поднималась и не опускалась. Никаких звуков. Никаких мудрых слов или обещаний, которые ни хрена не значили, когда ты был тем, кто остался позади.

Слезы наполнили мои глаза, и я попытался сморгнуть их, но они все равно скатились по моим щекам. Я плакал лишь однажды в своей жизни, это были похороны моего старика. Смерть Хищника была внезапной и шокирующей. Удар возмездия по клубу от конкурирующего клуба, который был снят до того, как Скорпионы встали на их место.

Сидя на песке, я опустил голову и попытался забыть огромное чувство потери и болезненную боль в груди, которая не имела ничего общего с моими травмами. Теперь, когда адреналин прошел, я мог сказать, что мои раны были серьезными. Я был слишком взвинчен, чтобы заметить это раньше, но теперь реальность пробивалась на передний план. Боль пронзила мои мысли и пронзила с жестокой ясностью.

Я думал о клубе, о своем одиноком детстве, о тяжелой жизни, которую я полюбил, и обо всем этом дерьмовом дерьме со Скорпионами. Последние несколько лет моей жизни стали кровавыми и безжалостными. Если быть точным, с того момента, как я присоединился к главе "Королевские ублюдки" в Тонопе.

Мой старик Хищник умер, когда мне было всего двенадцать. Он был важной частью Королевских ублюдков. Я поклялся, что, когда стану достаточно взрослым, вступлю в клуб, который любил мой отец и за который он умер. Я продолжил его наследие. У меня не было другого выбора. Моей судьбой было носить череп и корону клуба, с гордостью демонстрируя свою преданность братству. Я умру за этот патч.

Сегодня я, наконец бы мог это сделать.

Я вздрогнул, прижимая руку к ране на животе. Лезвие Кислоты вошло глубоко. Я прощупывал свои органы через разрез, также я получил пулю ниже правого плеча, которая жалила, как гремучая змея, впиваясь зверскими клыками и пронзая мою плоть. Поначалу боль была невыносимой, теперь это медленно исчезало. Я почти не думал об этом, сосредоточившись на горячем пульсе агонии, который, вероятно, разорвал мой кишечник на части или измельчил какой-то другой орган в моем животе. Кровь просачивалась сквозь мои пальцы, когда алая лужа на моей рубашке увеличивалась в диаметре. Я совсем забыл о любимой маленькой игрушке Кислоты.

— Ух, — простонал я, пробираясь по земле ближе к большому валуну, борясь с волной усталости. Каждый мускул в моем теле напрягся от движения. Головокружение настигло меня, я переоценил свою способность адекватно двигаться, и я чуть не опрокинул свой байк, когда моя нога врезалась в заднее колесо. Я бы разозлился, если бы на нем была хоть царапина. Этот гребаный Харлей принадлежал моему отцу, и я никогда ни на чем другом не ездил.

Сухой воздух пустыни теплой лаской коснулся моей кожи, когда полностью опустилась ночь, но я знал, что наступающая прохлада скоро сменит ее. Летом в пустыне Невада было чертовски жарко, и в дуновении ветерка не было ни намека на влагу. Это все равно что получить пулю в лицо из бутановой горелки. Это может лишить вас дыхания. Перекати-поле прокатилось мимо, словно желая помахать дураку, который истекал кровью неподалеку от них. Капли крови пропитали жаждущий песок и затвердели на почве под тем местом, где я лежал.

Забавно, как некоторые воспоминания всплывают на поверхность, когда ты умираешь. Как запах свежего дождя, или как в детстве, запах блинчиков каждое субботнее утро, или же как голос моего старика, зовущий меня по имени своим грубым тоном, всегда готовый взъерошить мне волосы и спросить, как мои оценки в школе.

Никто никогда не скажет мне, что он не был отличным отцом. Конечно, Хищник совершил много незаконного дерьма, и за эти годы моя мать раскрыла больше, чем, вероятно, должна была знать, но тогда он был для меня всем. Когда он не был на пробежке, он проводил время дома. Он не блудил и не попадал в неприятности. Мой старик играл со мной в мяч на заднем дворе, жарил бургеры и хот-доги и играл свою роль хорошего мужа для моей матери. Он всегда держал свой дом, свой байк и свою семью под своей защитой.

Так и должно было быть черт возьми.

Может, я и был молод, но за свои двадцать лет повидал многое.

И я знал, как позаботиться о себе.

— Выглядишь немного неуютно там, внизу, красавчик.

Моя голова взлетела вверх, и я моргнул, сосредоточившись на чертовски сексуальной брюнетке, стоящей передо мной. Длинные голые ноги вели прямо к сногсшибательной девушке в бикини с идеальными сиськами и глазами, которые горели жутким малиновым пламенем.

— Откуда ты взялась? — Как, черт возьми, она прошла весь этот путь сюда, в глуши? — Ты, должно быть, заблудилась, милая.

Она улыбнулась хищной улыбкой, которая казалась не только странной, но и немного безумной.

— Я точно знаю, где я нахожусь, — уверенно ответила она. — Что с тобой случилось? Умираешь или что-то в этом роде?

Фыркнув с иронией и юмором, я кивнул.

— Думаю, что так.

— Знаешь, ты ошибаешься на этот счет.

Когда она вышла вперед и опустилась на колени, ее бедра широко раздвинулись, и она оседлала мое тело, я понял, что мне, блядь, конец. Должно быть, мое воображение рисовало всевозможную чушь, потому что ее длинные алые ногти постукивали по моей груди, когда она расположилась на моей промежности и покачивала бедрами, мой член задергался. Если я умираю, это довольно интересный способ уйти. Я трахну горячую цыпочку на выходе. Почему, черт возьми, нет?

Это было то, о чем я думал, пока она не наклонилась красиво и медленно, и наши лица не оказались всего в паре дюймов друг от друга. Злая усмешка блуждала по ее губам, пока не исчезла так быстро, что у меня не было времени моргнуть между тем, что произошло дальше: все ее лицо превратилось в самую страшную гребаную вещь, которую я когда-либо видел. Появился скелетообразный облик и зарычал, кости покрыты связками и легким слоем мышц в отдельных местах, которые превратили ее черты в кошмар.

— Черт! — Закричал я и оттолкнул ее назад, ударившись затылком о валун, когда пытался отползти. — Что ты, черт возьми, такое!? — Требовал я ответа, морщась от боли в своем черепе.

Блядь. Я, должно быть, попал в ад, потому что это было не что иное, как самое причудливое чудовище, которое я когда-либо видел, учитывая мою любовь к фильмам ужасов.

Лицо исчезло, как и брюнетка. Ее заменила высокая фигура мужчины. Он стоял в черном дизайнерском безупречно чистом костюме. Его тщательно выбритое лицо и черты были такими, какие вы могли бы увидеть на обложках журналов. Слишком идеально, чтобы быть реальным. Черные волосы были уложены по последней моде, падая на один глаз тем небрежно привлекательным образом, который обожало большинство женщин. Черные как смоль глаза уставились на меня в ответ, но вспышка малинового цвета подтвердила, что он был точно тем же существом, на которое я смотрел несколькими секундами ранее. Этот мужчина и женщина были одним целым. Два совершенно разных появления одного и того же безумного существа.

— Я думаю, теперь ты начинаешь понимать, — глубокий голос ответил на мои мысли. — В случае, если у тебя есть какие-либо сомнения относительно моей личности, я счел необходимым показать тебе две мои любимые формы.

Его личность?

— Что? — Это был не самый выразительный момент для меня.

— У нас не так много времени, малыш. Ты скоро умрешь. — Он пожал плечами, засунув руки в карманы брюк. — Я могу предложить тебе другую жизнь.

От услышанного мои глаза расширились.

— Предлагаю выгодную сделку.

— Почему? — Спросил я. Это была первая мысль в моей голове. Почему я?

— Давай просто скажем, что я предпочитаю обращаться к тем, у кого есть все необходимое для реализации моей личной программы. Люди меня интригуют. Самые безжалостные и садистские из них. Подобное притягивает подобное. В конце концов, — добавил он с легким смешком, — вечность, это так скучно.

Моргнув, я наконец понял, кто он такой. Проклятый Дьявол. Срань господня!

Он казался удивленным.

— Я знал, что ты достаточно умен, чтобы понять. Вопрос в том, понравился ли тебе маленький трюк, который я провернул? Хочешь немного отомстить своим врагам? — Он неторопливо шагнул вперед и широко развел руки. — Хочешь остаться и убедиться, что те, кто причинил вред твоим близким и клубу, получат по заслугам?

Он знал, что мой ответ будет "да", но я не сказал этого вслух.

— Нет никакой гарантии, что Скорпионы когда-либо понесут наказание. Хочешь, чтобы смерть Кейса имела значение? — Он указал большим пальцем через плечо. — Или он умер бессмысленно, за клуб которому насрать? Или же смерть такого важного человека как твой отец была напрасна?

Черт возьми, Дьявол был хорош в своей презентации.

— Я могу дать тебе то, что тебе нужно. Хочешь их напугать? Разорвать их на части? Отправить их души в ад на вечные муки? — Его глаза загорелись более ярким красным светом от перспективы. — Потому что мне нравится трахаться с больными и безумными душами.

Мои губы растянулись в улыбке.

— Черт возьми, да. Но я не заинтересован в превращении в женщину. К черту это.

Дьявол усмехнулся.

— У тебя не получится этот удобный маленький трюк. Я должен оставить некоторые из своих способностей только себе.

Да, я так и думал.

— Но я могу сделать тебе подарок, которым немногие могут похвастаться. — Он склонил голову набок. — Ты знаком с Мрачным Жнецом? Чем он занимается?

Ага.

— Например убивает людей косой?

Он ухмыльнулся.

— Можно и так сказать. Истинный жнец собирает души. Он отправляет их в ад на вечно. Главное, это душа. — Он опустился на колени передо мной, осторожно, вероятно, чтобы не запачкать костюм песком. — Для тебя я добавлю кое-что особенное. Ауры, это истинное отражение души. Ты хочешь знать, кто достоин клинка жнеца? Самые темные души. Те, что покрыты эбеновой тенью.

У меня немного помутилось в голове от его описания. Потеря крови начинала сказываться. Два пальца щелкнули перед моим лицом.

— У тебя осталось не так много времени, Декстер Лэнфорд. Дьявол стучится. Ты ответишь?

Я застонал, когда боль в моем теле усилилась. Это был трюк. Я знал это. Дьявол морочил мне голову, но я также знал, что хочу возмездия и крови за то, что Скорпионы сделали с моим клубом. Кейс и Челюсть были мертвы. Это дерьмо не останется безнаказанным, даже если мне придется восстать из мертвых, чтобы сделать это.

Дьявол рассмеялся и встал, щелкнув пальцами еще раз, и кусок пергамента появился из воздуха. Невидимая ручка начала быстро писать слова ониксовыми чернилами вниз по странице и оставила две пустые строки внизу. Он поднял другую руку и прокусил край пальца, с пальца закапала кровь, и он подписал нижнюю строку своей темно-алой кровью. Рана немедленно зажила.

— Твоя очередь.

Он придвинул контракт достаточно близко, чтобы я мог прочитать содержимое сверху донизу. Кривая улыбка изогнула мои губы. Я подписывал контракт с самим Люцифером Морнингстаром.

Учитывая карт-бланш, моим единственным требованием было собирать души и передавать их дьяволу для выполнения контракта. Там не было записано конкретного количества, но были четкие инструкции по распознаванию душ, которые должны были быть извлечены. Не удалось собрать отмеченных, я нарушал его контракт. Наказание может означать лишение меня способностей и немедленную смерть. Если это случится, моя душа принадлежит Люциферу. В любом случае, он победил.

Блестяще. Не было никакого способа обмануть Дьявола. Он был мастером обмана и уже доказал это. Люцифер тщательно следил за тем, чтобы он получал именно то, что хотел. Если бы я не подписал его контракт, он просто нашел бы другую душу, которая бы это сделала. Это было не сложно понять.

— Мой клуб? — Спросила я, прерывисто дыша.

— Ты займешь позицию, как и хотел Кейс. Теперь ты станешь президентом Королевских ублюдков. Орудием дьявола. — Он сделал паузу и наклонился вперед, касаясь кончиком пальца моего лба.

Шок вернул мое тело к полному осознанию, и я понял, что чуть не умер, прежде чем смог подписать контракт.

— Черт, — выругался я.

— Ты возьмешь новое имя. Имя, которое олицетворяет твое положение и власть, и ты будешь править всеми другими, кто ниже тебя. Твои братья также присоединятся и подпишут мой контракт. Каждый участник отправится в поездку дьявола. Если они выживут, их подлатают. Если нет, они недостойны.

— Да, — наконец согласился я, проводя пальцем по крови на животе и подписывая пустую строку в контракте.

По настоянию дьявола я принял новую личность, чтобы укрепить свое лидерство и преданность своему клубу. Было нетрудно придумать новое имя, которое мгновенно вызывало страх. Имя, которое идеально описывало мое преображение. Я хотел мести, страданий своих врагов и расчетливой способности обрушить ад на тех, кто этого заслуживал. Имя, которое символизировало холодного, жесткого ублюдка, которым я стал.

Грим — мрачный жнец.

Рука Люцифера прижалась к моей груди, и он торжествующе улыбнулся.

— Пожинай. Свои. Души.

Мое тело охватила волна боли, настолько сильная, что я почувствовал, как каждая конечность разрывается на части одновременно. Крик агонии сорвался с моих губ, и мои глаза закрылись, на мгновение я задумался, не сон ли это, и проснусь ли я когда-нибудь.

Слишком поздно.

Моя душа была продана.

Дьявол владел Декстером Лэнфордом, Мрачным жнецом.

Сверху лился яркий свет, и я застонал, от самой сильной головной боли, которую я только мог вспомнить. Такого сильного похмелья у меня не было уже несколько месяцев. Я поднес руки к вискам и потер их, чтобы унять боль. Мои глаза наконец открылись, и я попытался сесть.

Горячий ветер Невады обдувал мою кожу и одежду, пока я вставал и спотыкался, пытаясь удержать равновесие. Я покачивался, как младенец, впервые учащийся ходить, и это было бы комично, если бы не громкий сигнал клаксона и визг шин за несколько секунд до того, как меня сбили и отбросили назад, я пролетел по воздуху, прежде чем приземлиться в неприглядную кучу примерно в двадцати ярдах от себя.

Крики ужаса и потрясения наполнили воздух. Я бормотал бессвязные слова, когда повернул голову и увидел темно-синий седан, припаркованный на обочине дороги. Передняя часть автомобиля была обращена в противоположную сторону. Через заднее стекло я мельком увидел две белокурые головки с кудряшками и косами. Две девочки, которым на вид было не больше десяти-двенадцати лет. Они смотрели на меня круглыми, как блюдца, глазами.

Снаружи, где-то близко, спорили мужчина и женщина. Один из них говорил, что им нужно найти телефон экстренной помощи, чтобы позвать на помощь.

— Там на обочине дороги мертвое тело! — Закричала женщина, ее рука дрожала, когда она указывала на противоположную сторону шоссе 95.

— Я знаю! — Мужчина провел рукой по лицу. — Ты видела кожаные жилеты и нашивку? Королевские бастарды. Мы не будем замешаны ни в каком незаконном дерьме или убийстве.

— Мы сбили того другого мужчину. Мы не можем просто оставить его умирать!

Спор продолжался, но я перестал слушать, когда тень упала на мое лицо и закрыла солнце. Я моргнул и поднял глаза, когда одна из девочек из машины опустилась на колени. Она казалась моложе другой и прижала ткань к моему лицу, робко улыбаясь.

— Ты весь в крови.

Я был удивлен, что у нее хватило смелости подойти к незнакомцу и предложить помощь, я не знал, что ей сказать. Ее плюшевый мишка был прижат к ее груди, и она взглянула на него, поцеловав в голову, а затем прижала его к моей груди.

— Он всегда заставляет меня чувствовать себя лучше. Может быть, обнимашки помогут и тебе почувствовать себя лучше.

Удивленный тем, что у нее хватило смелости подойти к незнакомому человеку и предложить помощь, я не знал, что и сказать. Ее плюшевый мишка был прижат к груди, и она взглянула на него сверху вниз, поцеловала в макушку, а затем прижала его к моей груди.

— С ним я всегда чувствую себя лучше. Может быть, обнимашки помогут и тебе почувствовать себя лучше.

Ее доброта сотрясла весь мой мир. Я был чертовым байкером, сбитым машиной, лежавший на земле и, вероятно, выглядел ужасно страшно. Я должен был напугать ее, но она не была напугана.

— Спасибо, — с трудом выдавил я.

Яркий солнечный свет окружал ее тело подобно ореолу, и я на мгновение задумался, каким образом лучи падали сверху именно так, чтобы придать ей такой ангельский вид.

— Мои родители часто ссорятся, — прошептала она, оглядываясь через плечо. — Мне это не нравится.

Ее голос дрогнул, и мне сразу же захотелось утешить ее так же, как она утешала меня.

— Ты хочешь, чтобы твой обнимашка вернулся? — Она покачала головой.

— Нет. Тебе он нужен больше.

Умная девочка.

— Почему на тебе джинсы и кожа? Здесь жарковато.

Я чуть не рассмеялся, но мой бок болел от удара о землю, и я сдержал стон.

— Я байкер. Я люблю кататься на мотоциклах.

Она поджала губы.

— Я думаю, тебе следует прекратить это. Тебе больно, как и другому мужчине вон там. — Она указала на тело. — Он не просыпается.

Блядь. Моя память начала возвращаться, и я волновался, что эта девочка и ее семья были в опасности. Скорпионы, вероятно, искали меня и Кейса. Это было небезопасно.

Звук нескольких приближающихся мотоциклов привлек всеобщее внимание.

— Дорогая, что ты делаешь!? — Отец девочки схватил ее и направился к их машине.

— Что мы собираемся делать? — Спросила мать, стоя за одной из дверей.

— Мы остановимся и позвоним на следующем съезде. Мы должны идти. Слышишь эти мотоциклы? Грядут неприятности!

Девочка и ее родители были внутри, и машина быстро отъехала, когда я вздохнул. Их реакция не была неожиданностью. Возможно, это были Скорпионы. Может быть, мои братья наконец нашли меня и Кейса. Я не мог пошевелиться, поэтому я лежал там, уставившись в небо.

Было пасмурно. Солнце было скрыто за множеством облаков, и казалось, что надвигается шторм, но в этом не было особого смысла, девочка была окружена солнечным светом. Лучи были золотистыми и очень яркими.

Вздохнув, я прижал этого глупого плюшевого медведя к груди и попытался дышать сквозь боль, которая медленно распространялась по всему моему телу. Каждая клеточка чувствовала себя поврежденной. Каждый мускул напряжен до агонии. Моя грудь медленно поднималась и опускалась, когда я вдыхал и выдыхал кислород ожидая приближения мотоциклов.

В моем кармане был пистолет. Должно быть, это каким-то образом было упущено из виду. Как это осталось незамеченным после всего, что произошло, я понятия не имел. Даже после того, как меня сбила эта чертова машина. Это было какое-то сверхъестественное дерьмо прямо здесь.

Это действительно были худшие пара дней за всю мою жизнь. За исключением одного, но я не позволил смерти своего отца подкрасться прямо сейчас. Потянувшись за своим оружием, я прижал его к груди. Я не собираюсь сдаваться, как маленькая сучка, на обочине шоссе. Если Скорпионы вернулись, уходя я возьму с собой нескольких этих ублюдков.

Начали всплывать воспоминания о моем взаимодействии с Люцифером, и я не мог сдержать усмешку. Я выжил. По крайней мере, до сих пор. Он выполнил свою часть сделки. Я не был мертв.

Мысль о том, чтобы нажиться на своей потребности в возмездии, заставила меня улыбнуться. Кислота был первым в моем списке хитов. Разр был вторым. С этих пор эти придурки живут в долг.

— Ты выглядишь как гребаная смерть, — проревел знакомый голос, когда я поднял глаза и хмыкнул, глядя прямо в удивленное выражение Экзорциста. — Предполагаю, мы должны отвезти твою уродливую задницу в больницу или что-то в этом роде.

— Блядь!

Проклятие пришло от Мамонта. Его гулкий голос кричал от гнева и боли. Он нашел Кейса.

— Кейс и Челюсть, — мне удалось ответить, расслабляясь. Мне не грозила никакая опасность. Мои братья были здесь. Я могу на несколько минут потерять контроль.

— Да, я знаю, брат мой. Мы собираемся разобраться с этим дерьмом. Обещаю.

Я хотел кивнуть, но яне собирался оставаться в сознании намного дольше.

— Где Папа?

Он покачал головой.

— Несчастный случай. Колтер ранен.

Сын Папы? Нас разделяло всего несколько лет. Колтер был моим близким другом.

— Черт, — выругался я.

— Не уверен, что с ним все в порядке. Папа дома не отвечает на звонки, а в больнице просто бегают вокруг да около, когда я звоню.

Это было нехорошо.

— Колтер был с дочерью Убийцы. Я думаю, что перед их аварией произошло какое-то плохое дерьмо.

Я попытался сесть и чуть не потерял сознание. Это было худшее время для получения травмы.

— Ладно. Тебе придется не торопиться. — Он покачал головой. — Не хочу потерять еще одного брата. Не собираюсь лгать, последние несколько дней все пошло наперекосяк.

Он понятия не имел как. Придется подождать, пока я не взорву свою собственную бомбу в церкви.

— Откуда взялся этот гребаный медведь? У тебя появился ангел-хранитель или что-то в этом роде?

У меня заныло в груди, когда я одновременно засмеялся и поперхнулся.

— Не отвечай на это. Отдыхай. Мы с тобой.

Во второй раз за двадцать четыре часа я отключился и надеялся, что останусь в живых достаточно долго, чтобы выполнить каждое обещание, которое я дал за последние несколько дней.

Мрачный жнец был выпущен, и я жаждал крови.

Настоящее время…

— Ты уже закончила?

Я проигнорировала Моби и продолжала убирать кухню, вытирая пятна от еды и грязь с приборов и столешниц. Даже чертовы шкафы выглядели так, будто кто-то забрызгивал их едой при каждом удобном случае. Это было отвратительно, но я не позволяла своему отцу жить в грязи, независимо от того, насколько испорченными были наши отношения в прошлом или продолжали быть. Мой отец был пьяницей и мошенником. Жалкое оправдание для мужчины, и я не могла винить свою мать за то, что она бросила его задницу более десяти лет назад. Некоторым людям было просто невозможно помочь, не потому, что они не были достойны этого, а потому, что они решили не принимать это.

— Я говорю с тобой, Триша. — Он произнес мое имя со злостью.

Моби не выведет меня из себя. Не в этот раз. Я потратила слишком много энергии на его оскорбления и оскорбительное поведение в прошлом. Было лучше успокоить его и занять себя до того момента, когда я смогу избежать его присутствия.

— Я занята, Моби. Разве ты не хочешь, чтобы в доме было чисто? — Сладкий тон моего голоса был притворством. Ловлю мух медом и все такое. Если бы я хотела уйти без конфронтации, это был единственный способ.

— К черту дом. Я пришел сюда, чтобы увидеть твою сексуальную задницу и немного побыть наедине. — Он кивнул головой в сторону задней комнаты и затемненного холла. — Дай мне пятнадцать минут, и я заставлю тебя умолять о своем члене.

Фу. Ни за что.

Во-первых, он был моим чертовым сводным братом. Во-вторых, он был куском дерьма, у которого не было желания что-либо делать со своей жизнью, кроме как пить алкоголь моего отца, покупать и продавать наркотики, и играть, как будто он был кем-то важным. Он влез в долги и украл деньги. Если он не гулял, он пытался доставать меня. Испытывая отвращение, я даже не могла признать тот факт, что он снова предложил секс.

Его тело покрывал новый кожаный жилет, и я увидела нашивки спереди с надписями "Перспектива" и "Триггер". Было совершенно очевидно, что он дал себе прозвище или дорожное название, как бы там ни называли себя эти байкеры. Мой гнев вызвало не название, а ассоциация с клубом, который олицетворял все, что я ненавидела в Тонопе. Скорпионы были шайкой воров и наркоманов с репутацией слишком усердных тусовщиков, доставлявших неприятности. Ходили слухи, что они брали девушек и передавали их по кругу, принуждая к сексу за долги своему клубу.

— Эй, — позвал Моби с рычанием, — я говорю.

Да, да. Ничего из того, что он хотел сказать, не было интересным.

— И я сказала, что я убираюсь. Мне нужно поторопиться и добраться до бара. Скоро начинается моя смена.

Он бросил на меня раздраженный взгляд и протопал к холодильнику, открывая его и вытаскивая остатки еды.

— Это дерьмо вчерашнее. Приготовь мне что-нибудь еще.

Я не готовила и не убиралась для этого придурка. Трейлер принадлежал моему отцу, и он был единственной причиной, по которой я мирилась с Моби и его дерьмом. Если бы моя сестра не была в отъезде и не жила своей собственной жизнью на другом конце карты США, я бы не справлялась с этим дерьмом самостоятельно.

— У меня нет времени, Моби. У меня работа, — напомнила я ему, споласкивая губку в раковине.

Его атака была стремительной. Я должна была предвидеть, что это произойдет. В конце концов, его жестокость началась почти в тот день, когда Гил переспал с моей мачехой. Она тоже не задержалась поблизости. Гил Холлоуэй был раковым заболеванием, которое разъедало всех вокруг. Мне так сказать, посчастливилось иметь его ДНК.

Моби толкнул меня в раковину, и сломанный край столешницы оцарапал мою кожу. Он опустил мою голову в раковину, просунув свободную руку мне между ног сзади. Сегодня на мне были шорты, и его толстые пальцы пытались проникнуть в мои интимные места. Я сделала единственное, что смогла. Моя нога слегка приподнялась, а затем я ударила каблуком своего ботинка по его ступне. Раздался хруст, и он взвыл от боли, немедленно отпуская меня.

— Блядь! — Он выругался, прыгая вокруг и натыкаясь на мебель, опрокинув пару обеденных стульев, которые были неподходящими, но, к несчастью, остались внутри, а не в мусорном ведре, где им самое место. Кстати, о мусоре. .

— Не прикасайся ко мне, — прошипела я, залезая в задний карман и вытаскивая нож. — Мы ни черта не делаем вместе. Не сейчас. Никогда.

— Ты пожалеешь об этом, — предупредил он.

— Я рискну.

Прежде чем он смог снова наброситься на меня, я осторожно направилась к входной двери. Он отслеживал каждое мое движение своими холодными темно-синими глазами, но не сказал ни слова. Я знала, на что он намекал. Я никак не могла вернуться сюда снова одна.

Это было небезопасно.

Вероятно, это было хорошо. Не похоже, что мои усилия были оценены по достоинству. Мой отец никогда не благодарил меня. Он просто ожидал, что я появлюсь и приготовлю еду, уберу его берлогу, а затем вернусь в свою дерьмовую квартиру с двумя спальнями, которую я едва могла себе позволить. Я оплачивала аренду и выжила только потому, что Сурая была моей соседкой по комнате, и мы разделяли расходы.

Я не останавливалась, пока не выбралась из трейлера, а затем побежала к своему грузовику, запрыгнув в старый красный Ford Ranger, на покупку которого я копила каждый пенни более двух лет. Гравий вылетел из-под моих шин, и я умчалась, благодарная за то, что избежала Моби и его нежелательного внимания. Он всегда был задницей, но его недавнее поступление к Скорпионам подняло его жестокость на совершенно новый уровень.

Асфальтированная парковка была пуста, когда я пришла на смену более чем на час раньше. Я закрывала сегодня вечером, что было отстойно, но обычно давало приличную ночь чаевых. Я научилась управляться с баром много лет назад у синеглазой Сью. Она все еще приходила время от времени, но старая дева была далеко за пределами своего расцвета. Для меня это не имело значения. Я любила ее сумасшедшую и необузданную личность.

Она была той, кто работал, когда я забрела сюда однажды днем почти восемь лет назад. Я только что закончила среднюю школу и поступила в колледж. Счета накапливались, и мои кредиты уже были слишком высокими. Мне нужна была работа, и быстро. Должно быть, в пожилом возрасте она смягчилась, потому что взяла меня под свое крыло, показала мне основы и стала одним из моих самых близких друзей. В прошлом году она умерла от рака молочной железы. Удар был для меня сильный. Я все еще не могла говорить о ней с большинством людей. Только те, кто был здесь, в баре, понимали, что означала ее потеря.

Когда я вошла, Сурая убирала стулья и следила, чтобы столы были чистыми. Ее длинные темные волосы были собраны сзади в хвост, и она покачивала задницей в такт рок-песне. Облегающий черный топ на бретелях был натянут на ее груди и подчеркивал изгибы груди. На мне был тот же самый вызывающий форменный топ в стиле футболки. Логотип бара был нанесен на наши сиськи белым цветом, привлекая внимание именно туда, куда хотел владелец. Он был проницательным бизнесменом.

— Что случилось, секси? — Спросила я, хлопнув ее по заднице, застав в врасплох.

— Господи! — Завизжала она со смехом. — Ты меня напугала.

— Просто держу тебя в тонусе! — Объявила я, обходя ее, чтобы пополнить бар и убедиться, что все остальное готово к нашей смене.

Мы открылись на пару минут раньше от скуки и приветствовали постоянных посетителей. Новости и спорт транслировались на нескольких телевизорах с большим экраном, закрепленных выше, в разных местах размещения. Самый большой из них был над баром и слева. Я убавила громкость и покачала головой, глядя на Сураю, когда в новостях говорилось о большом кровопролитии в Тонопе и нескольких пропавших девушках. Это было не то, что кто-либо из нас хотел слышать во время работы.

Сурая была из Палмдейла, Калифорния. Она оставила все позади, чтобы начать новую жизнь самостоятельно в Неваде. Какое-то время она хотела быть танцовщицей. Не получилось, и это было не потому, что она не была красивой или недостаточно худой. Девушка выглядела как модель с подиума, но имела скверный характер и некоторые зависимости.

Я сблизилась с ней за последний год. Своего рода родственные души. Сломленные души имели тенденцию цепляться друг за друга. Мы обе искали любовь не в тех местах. Нас привлекали плохие парни. Это была наша постоянная шутка с ней.

Сурайя кивнула головой в сторону двери.

— Я думаю, твоя следующая ошибка только что вошла в дверь.

— А? О чем ты говоришь, сумасшедшая? — Я скорчила ей рожицу, а затем подняла глаза.

Красивый, опасный и плохой парень ростом шесть футов пять дюймов вошел и направился к пустой кабинке. Он был не один, но другой парень полностью ускользнул от моего внимания. Не смогла бы описать его, даже если бы от этого зависела моя жизнь, потому что все мое внимание было приковано к темной бороде, кожаной куртке и гипнотизирующим глазам байкера из моих снов.

Буквально, я мечтала об этом парне с тех пор, как мне было десять лет.

Звучало глупо, но это была правда. Я никогда не забывала раненого молодого человека, которого мои родители сбили машиной более десяти лет назад. Что-то в нем было по-другому. Это было очевидно тогда и остается правдой сейчас.

В нем было что-то мрачное, что завлекало меня, но по-настоящему заводили его сексуальная улыбка и то, как он держался. Уверенность сочилась из его пор. Он знал, как командовать в комнате, и я бы нисколько не удивилась, если бы каждая женщина в округе захотела хотя бы на один час ощутить, как весь этот тестостерон накачивается у них между бедер.

Такой человек был одним из тысячи, если не больше.

— Триш?

Я повернулась к Сурае, не в силах отрывать взгляд от мистера Секс-на-палочке.

— Да?

— Дорогая, если ты будешь еще пристальнее смотреть на этого байкера, ты прольешь что-нибудь на себя.

Она была права. Я уже почти перелила пиво, которое наливала. Передавая напиток, я едва заметила, когда клиент поблагодарил и подмигнул в мою сторону.

— Он чертовски горяч, — прошептала я, тихо вздыхая. — И ничего, кроме неприятностей. Я знала это десятилетней девочкой и уверена, что это до сих пор так.

У нее отвисла челюсть.

— Он тот самый? Байкер, о котором ты мечтаешь?

Я кивнула.

— Ага. Вот почему я не собираюсь говорить ни слова.

— Откуда ты знаешь, что это тот же самый парень?

— Я никогда не забывала его. Все дело его в глазах, они те же.

Она покачала головой.

— Ну и дерьмо. Я думаю, что с ним стоит попробовать, но лично мне нравится более мрачный вариант его. В этом грубоватом виде он выглядит лучше. Эта борода выглядит так, будто могла бы щекотать меня между бедер в самый раз.

— Ты всегда думаешь о сексе, — обвинила я.

Она фыркнула.

— Девочка, я одинокая и обделенная. Мне нужен член.

Мы обе смеялись, когда я подняла глаза и увидела байкера моей мечты, смотрящего в нашу сторону. Черт возьми, я даже не знала его имени. Так и не узнала. Я даже проверила публичные записи, но, по моему предположению, он так и не попал ни в одну больницу, и о несчастном случае не сообщалось.

Сурая слегка толкнула меня бедром.

— Он сейчас на тебя смотрит. Держу пари, он скоро подойдет к бару.

— Нет, — не согласилась я.

— Даю ему пять минут. Если он не появится, я целую неделю буду мыть всю посуду дома.

— По рукам.

— Если он это сделает, ты должна согласиться пойти с ним на свидание.

— Да, верно. Ты пытаешься смутить меня или заставить покраснеть?

— Краснеть лучше всего, когда ты испытываешь оргазм.

Иисус. Эта девушка невыносима.

— Я ненавижу тебя, — объявила я с гримасой.

— Нет. Ты любишь меня, и, если бы мы обе были би, я бы выебала тебе мозги девятидюймовым черным дилдо, и тебе бы это понравилось.

Я моргала и моргала. Она только что это сказала?

— Да, я уверена, что сказал именно это. Выражение твоего лица бесценно.

— Мне нужна новая соседка по комнате, — пробормотала я.

— Я незаменима, любимая. Мы обе это знаем.

Она была права.

— Я чертовски люблю тебя, хорошо? Ты моя самая шальная поездка или смерть, сучка.

— Так и знала. — Она одарила меня ослепительной улыбкой и повернулась к клиенту, когда он подошел. Она захлопала ресницами, глядя на него, и он бросил еще одну двадцатидолларовую купюру. Девушка была профессионалом.

Игнорируя ее выходки, я осмелилась оглянуться на стол с байкерами. Судя по выражению их лиц, они говорили о чем-то серьезном. Другой парень качал головой, но я не могла видеть его лица, потому что он стоял ко мне спиной. Я не могла отделаться от мысли, что байкер моей мечты специально сел лицом ко мне.

Он был немного старше и грубее, чем я помнила, с парой возрастных морщин, врезавшихся в его лицо, глубоких на лбу и между бровями, которые также нависали над его ртом, но такой же красивый с этими завораживающими серыми глазами, которые сливались с королевской синевой по краям его радужки. Я не видела таких глаз с того дня, как опустилась на колени рядом с ним на краю шоссе 95 восемнадцать лет назад. Я, наверное, никогда больше таких не увижу. Он напоминал мне волка, ищущего добычу, его движения были точными, как грация охотника. Его усмешка приподняла уголки губ, и намек на что-то темное и опасное задержался внутри, когда он шутил со своим другом.

Меня сразу привлек крупный байкер, который шел с непринужденной развязностью и мгновенно командовал комнатой, когда входил. Он был чертовски сексуален. Уверенный в себе мужчина с проницательным взглядом, который шептал о грехе и соблазнении. В его темноте была какая-то грань, как будто внутри обитал сам дьявол.

Эта тьма притягивала меня, как магнит, и я не могла сопротивляться. Я надеялась, что проиграю это пари Сурае, но я бы никогда в этом не призналась.

Тяжело сглотнув, я отвела взгляд, когда он встал, и поймала решительный взгляд, который он бросил в мою сторону, я еле сделала пару глубоких вдохов.

Дерьмо. Что мне теперь делать?

Поездка из Карсон-Сити пробудила во мне потребность остановиться, размять ноги и выпить что-нибудь, так как в горле пересохло. Я был сух, как Большой бассейн, и это дерьмо было не тем, чем я хотел закончить свой день. Я отправился в эту поездку с Боди Уитменом, одним из моих братьев. Он настаивал, чтобы я никогда не ездил один, и, если бы я не уступил, Раэль, Мамонт и Ганнибал последовали бы за мной, как президент, я никогда не ездил в одиночку.

Получить немного покоя и одиночества было чертовски сложно.

Мы ехали уже два часа, и я был погружен в свои мысли, раздражительный и беспокойный, каким не был уже очень давно. Мой Жнец чувствовал мою потребность в выпивке, киске или хорошей драке. Мне было все равно, что именно, лишь бы мой член или кулаки разминались. Черт возьми, я бы взял и то, и другое.

В такие дни, как этот, я думал о прошлом и вспоминал свое раннее пребывание в клубе. Прошло восемнадцать лет с тех пор, как умерли Кейс и Челюсть, а мне все еще снились кошмары об их убийствах. Я ни хрена не говорил об этом своему клубу, но я не думаю, что это секрет. Слабость была тем, что я никогда не показывал, даже своим братьям. Мамонт, Папа и Экзорцист были единственными, кто оставался здесь достаточно долго, чтобы помнить те дни. Никто из нас не говорил об этом, но я знал, что это сильно ударило по каждому мужчине. То же самое и с воспоминаниями о моем отце.

Хищник был верным братом, и никто из них этого не забыл. Возможно, это была одна из причин, по которой за меня проголосовали как за президента без аргументов. Кейс имел влияние, когда стали известны его последние желания, но также и не малую роль сыграл факт того, что я родился в клубе. Те темные дни теперь были размыты, покрыты гневом и грехом. Возможно, мне было бы намного хуже, если бы не Мамонт, Экс и Папа. Они не позволили этому дерьму распространиться. Мне надрали задницу несколько раз, прежде чем я принял свою позицию, и с того дня я был безжалостным мудаком, в котором мы все нуждались, чтобы я был.

Горячий ветер Невады дул с неумолимой и неустанной постоянностью. На бандане, которую я носил поверх нижней части лица, были напечатаны белые черепа поверх сплошного черного, и я слишком долго чувствовал жжение от жары и солнца на задней части шеи. Я заметил указатель на асфальт с шоссе 95, и мы свернули на следующий съезд, следуя по съезду к бару.

Я видел это место несколько раз, но никогда не останавливался до сих пор. Здание было старым и походило на забегаловку, но был шанс, что там найдется горячая официантка и много выпивки. Все, что мне было нужно. Боди припарковал свой байк рядом с моим и недалеко от входа, где мы могли следить за неприятностями.

Других мотоциклов не было, так что я не ожидал, что что-то пойдет не так, но подготовка к конфронтации была частью моей жизни. Я не прожил так долго, будучи беспечным или глупым. Пистолет был спрятан за поясом моих брюк и под моей длинной белой футболкой, давно испачканной дорожной грязью. У меня в кармане джинсов был нож, а в парезе — более тяжелое лезвие. В другом кармане был спрятан набор кастетов и еще один "Глок". Судя по тому, что у меня было с собой, я мог предвидеть, что мне придется нелегко, если закон решит доставить мне неприятности. Но этого пока не произошло. От Лас-Вегаса до Карсон-Сити была территория Тонопа отделения Королевских бастардов. Никто не трахал нас, если они хотели продолжать дышать. У меня не было проблем с законом, пока они избегали меня и моего клуба. Но трахнись со мной, и я мог бы превратить их жизни в сущий ад.

Войдя в уютно старенькое заведение, я направился прямо к кабинке в задней части, где было достаточно темно, чтобы обеспечить немного уединения, не то, чтобы мы в этом нуждались. Я привык к взглядам, брошенным в нашу сторону. У Королевских бастардов была репутация крутых ублюдков, и это дерьмо было как глазурь на пресловутом торте. Я проглотил это, и мне никогда не надоедало видеть уважение и страх на их лицах.

Боди соскользнул с моего места, пока мы оба осматривали интерьер, отмечая каждую точку выхода и входа в бар. Это было нашей второй натурой, и мы сделали это так быстро, что никто из нас не заметил. Тяжелая жизнь привела к еще более трудному выбору. Всегда готовься к худшему. Никогда не будь застигнут врасплох.

Я понял это на собственном горьком опыте много лет назад.

Подошла симпатичная молодая официантка и попросила сделать наш заказ. Я как раз собирался пофлиртовать с ней, когда мой взгляд упал на стойку прямо передо мной. Моя челюсть слегка отвисла, а затем захлопнулась. Быстро моргая, я старался не выдать своей реакции.

Черт возьми.

Там была она. Я наконец нашел, где она пряталась восемнадцать долгих лет.

Мой ангел. Упал прямо с небес с кривым и сколотым ореолом. Теперь она была намного старше, и это было хорошо, потому что я не увлекался несовершеннолетними кисками. Никому в моем клубе не разрешалось заниматься этим дерьмом. Я подал пример и ожидал, что они последуют ему. Ни разу не слышал, чтобы об этом спорили.

Светлые волосы были перекинуты через плечо, когда она смеялась и шутила с другим барменом. Втягивая воздух сквозь зубы, я издаю низкий свист несколько секунд спустя. Ни один чистый ангел никогда не смог бы быть таким чертовски сексуальным и откровенно желанным. Ни один дьявол никогда не был бы с таким твердым членом.

Она была ростом около пяти футов девяти дюймов, с тяжелой копной платиновых волос, которые каскадом спускались по ее спине, свисая чуть выше изгиба ее аппетитной задницы, одетая в джинсовые шорты, такие крошечные, что я был уверен, что джинсы могут разорваться в любой момент. Форма песочных часов с полными женственными изгибами умоляла мои пальцы ласкать каждый дюйм. Ее аппетитные бедра могли заманить мужчину между ними в ловушку, прежде чем он понял, что его поразило, запирая его в удовольствии, наполненном обещанием страсти и бесконечного экстаза. Я бы оставался похороненным там часами и никогда не выходил на воздух.

Гребаная богиня, которая владела комнатой с каждой вспышкой этой соблазнительной улыбки. Ее черты были безупречны: сияющая кожа, которая светилась при слабом освещении и была загорелой до светло-золотистого цвета, идеальные скулы, высокие и покрытые естественным румянцем, глаза такие чертовски голубые, что манили, как кристально чистые воды океана. Я мог утонуть в них даже на расстоянии.

Потребовалось три секунды, чтобы объявить этого гипнотического ангела своей. Две секунды, чтобы моя губа приподнялась в рычании и превратилась в оскал при мысли о том, что любой другой мужчина прикасается к ней или смотрит в ее сторону. Одна секунда, чтобы понять, что я попался на крючок, попался на ее улыбку и умолял не отпускать. Один удар сердца, чтобы понять, что я убью, чтобы погрузиться между ее бедер и заставить ее кататься на мне и моем байке. Половина одного вдоха, чтобы подняться на ноги и направиться в ее сторону.

Смешок Боди отошел на задний план, когда она поставила напиток на гладкую поверхность бара и подняла голову. Чертовски ослепительная улыбка приподняла уголки ее губ, и я не мог не думать, что она сделала это только для меня. Если у меня были какие-либо сомнения в том, что она была той же девушкой, которую я встретил восемнадцать лет назад, той, которая преследовала мои мечты своей идеальной и чистой аурой, теперь я был уверен, что эта маленькая блондинка-бармен была ею. Ее аура пульсировала янтарным сиянием, которое значительно усилилось, когда наши глаза встретились.

И в этот момент меня словно молнией ударило.

Комната закружилась, когда я схватился за грудь, а она указала подбородком в мою сторону.

— Ты заблудился, красавчик?

Ни хрена себе. Я был дома.

— Ты скажи мне, ангел, потому что я думаю, что я, должно быть, попал прямо в рай.

Она ухмыльнулась моему комментарию и поставила стакан прямо передо мной. Налила рюмку Джеймсона и осторожно подтолкнула в мою сторону.

— Ты умеешь говорить красиво.

Взяв стакан, я залпом выпил ирландский виски, а затем улыбнулся, медленно и приятно, я наклонился и включил очарование. Моя рука потянулась к ее руке, и она колебалась, но не отстранилась, когда мои пальцы мягко легли поверх ее собственных.

— Когда заканчивается твоя смена?

— Когда я закончу. — Озорная усмешка заставила кровь в моей голове устремиться на юг, и я слегка застонал в ответ.

Просто эти простые три маленьких слова вызвали жар и жгучую потребность глубоко в моих костях. Хорошо, что я стоял у бара, потому что моя массивная эрекция не оставила бы сомнений в направлении моих мыслей. Я, вероятно, выглядел таким же голодным по ней, как и чувствовал, когда наклонился ближе, откидывая выбившуюся прядь ее волос за плечо, шепча следующие несколько слов.

— Я могу помочь тебе с этим.

Глубокий женский смех рядом с нами привлек мое внимание, и я моргнул, поймав, что брюнетка смотрит на меня с юмором.

— Она занята, милый.

Мои глаза сузились.

— Да, мной. — Это было чертовски сложно сказать, но я не собирался сдаваться.

Рука скользнула по плечам моего ангела, когда брюнетка наклонилась и запечатлела поцелуй прямо на ее губах. Вокруг бара раздались свистки. Ни за что. Каким бы сексуальным это ни было для меня в прошлом, я не собирался делиться. Я, не колеблясь, перепрыгнул через стойку и приземлился между ними, чтобы они разошлись.

— Эй! — крикнула брюнетка.

Мой ангел начал хихикать.

— Это бесполезно, Сурая. Он знает, что мы не лесбиянки.

— Может быть, я би. — Она подняла подбородок и надулась. — Кроме того, мы обе чертовски сексуальны.

— Я не согласен с этим утверждением, я здесь только ради моего милого ангела.

Она слегка фыркнула себе под нос и отвернулась. Меня это вполне устроило, я был здесь только по одной причине.

— Меня зовут Триш, — представился мой ангел, протягивая руку и потянув меня за бороду, так что я смотрел только в ее глаза. — Давай кое-что проясним. Я вижусь с кем хочу. Делаю то, что я хочу. Понял?

Хорошая попытка.

— До этого момента, конечно, — спокойно ответил я, — но теперь я собираюсь помочь тебе с этим.

— Ты когда-нибудь слушаешь, когда говорят другие люди? — Ее взгляд блуждал по коже моего жилета. — Президент. Я должна была понять. — На лице появилось выражение внезапного отвращения. — Прости, Грим, но мне это не интересно.

Что, черт возьми, это было? Она имела что-то против байкеров? Ее реакция сменилась с игривой на замкнутую в мгновение ока. Мне нужно было что-то сделать, и быстро.

— Послушай, детка, — прорычал я, — я не знаю, о чем ты думаешь, но я просто буду бродить по этому бару, пока ты не согласишься позволить мне подвезти тебя домой.

Ее руки легли прямо на эти соблазнительные бедра, и все, что я мог себе представить, были эти голые бедра, обхватившие мою талию, когда я погружал свой член в нее снова и снова. Я бы оттрахал эту киску и заставил бы ее кончить так сильно, что она забыла бы все аргументы против нас, которые у нее были.

— Во сколько ты заканчиваешь? — Спросил я снова, не отходя от нее.

Ее руки поднялись и скрестились на груди, раздвигая ее декольте вверх и из ее топа. Я испытывал искушение наклониться и провести языком по холмикам, просто чтобы доказать, что она хотела моего прикосновения. В ее глазах была нерешительность, и это не годилось. Мне нужен был мой ангел. Теперь, когда я нашел ее, я не позволю ей уйти.

Мой Жнец быстро вцепился в нее. Заинтригованный ее невинностью и светом, он был решительно настроен заявить на нее права всеми возможными способами. Видения того, как он будет трахать ее и доводить до оргазма, наслаждаясь тугой влажностью, когда он погружается в ее киску и выходит из нее, было почти слишком, чтобы игнорировать. Мой член был жестким и болезненно твердым на молнии моих джинсов, и это не могло измениться в ближайшее время.

То, что я много лет назад принимал за солнечные лучи, окутывающие ее ореолом, на самом деле было ее чистой и невинной аурой. Одной из самых ярких и милых, с которыми я когда-либо сталкивался. По сей день мне еще не удалось найти никого столь же совершенного, как блондинка, которая стояла всего в нескольких дюймах от меня.

Протянув руку, я представился.

— Меня зовут Грим, но это мое дорожное имя. Ты хочешь знать, настоящее? — Спросил я, прижимая ее спиной к стойке, когда наклонился ближе и прошептал ей на ухо. — Мое настоящее имя Декстер Лэнфорд. Сокращенно Декс. Ты можешь называть любым из них. Я не буду возражать.

Она покраснела, и я знал, что она представляла это в своей голове.

— Убирайся отсюда. — Я заметил, как она начала улыбаться.

— Дай мне шанс, красавица. Нам будет здорово вместе.

— Кто так думает? Ты? Или твой член?

— И то, и другое, — честно ответил я. Зачем лгать?

Она приняла мое рукопожатие, и я держал ее, втирая маленькие круги в ее мягкую плоть.

— Триша Холлоуэй. Триш для друзей.

— Ну, Триш, мы с тобой будем очень близки. Может, стоит привыкнуть к этой идее.

Серьезное выражение появилось на ее лице.

— Я знаю. Тогда я тоже это знала, — призналась она.

Она вспомнила меня. Вот это да!

Я поймал ее в клетку, когда отпустил ее руку, и мое тело прижалось вплотную к ее собственному.

— Я никогда не забывал тебя. Ни одного дня. — Опустив голову еще ниже, я коснулся губами ее губ так быстро, что у нее не было времени оттолкнуть меня. — Я вернусь за тобой, ангел. Каждую ночь буду возвращаться, вот увидишь.

Боди позвал меня по имени, и я понял, что что-то случилось. Мой телефон несколько раз вибрировал в кармане, но я проигнорировал мир, чтобы провести пять минут со своей Триш. Она собирается стать моей старушкой. Она просто еще не знает этого.

Ее аура запульсировала немного ярче, и я улыбнулся мягкой и уверенной улыбкой, которая доказала, что я был прав. Триш Холлоуэй знала это, и в ее детской грусти я увидел женщину, которой нужно было все, что я мог предложить. Если бы у меня не было клуба, которым нужно управлять, я бы поставил ее в задней комнате на четвереньки и дал ей почувствовать, что должно произойти.

— Будь в безопасности, мой ангел.

Я схватил ручку и чек, которые лежали на прилавке, и записал свой номер. Вложив его ей в руку, я обернул ее пальцы вокруг бумаги.

— Не теряй это. Запиши мой номер в свой мобильный, как только я уйду. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится. Я серьезно.

Она кивнула.

— Пора идти, детка. Долг зовет.

Не в силах удержаться, я запечатлел еще один поцелуй на ее губах и позволил ему задержаться еще на несколько секунд. Она смотрела на меня с таким голодом, нуждой и страхом, что я знал, что буду возвращаться каждую ночь, пока она не почувствует себя в достаточной безопасности, чтобы позволить мне отвезти ее домой. После этого она вернется в Перекресток, где ей и место.

Клуб должен встретиться с ней, потому что Триш Холлоуэй была моей.

Когда я вышел из того бара, я оставил частичку своего сердца позади. Впервые с того дня, как умер Кейс, ни одна душа не коснулась так глубоко моей души. Если бы я не был таким твердолобым ублюдком, я, наверное, прослезился бы или еще что-нибудь в этом роде. Как бы то ни было, я злорадствовал всю дорогу до своего байка.

У этой милой маленькой женщины не было ни единого шанса.

Грим возвращался каждый божий день в течение целой недели. Он проделал прекрасную работу, заставив меня пересмотреть свое решение держаться подальше от байкеров. Конечно, меня привлекало все это, но ассоциация Моби с его клубом оставила неприятный привкус у меня во рту. Возможно, было неправильно сравнивать их в одной категории. Грим и его клуб совсем не походили на Моби, такие разные, как день и ночь. Это не помешало мне задуматься, могу ли я броситься в душевную боль и неприятности.

Ровно неделю спустя я, как обычно, вышла из бара в конце своей смены и ухмыльнулась, когда увидела два мотоцикла бок о бок на стоянке. Боди подмигнул, когда Сурая неторопливо направилась к нему, вся такая дерзкая и нетерпеливая. Грим кивнул головой в мою сторону.

— Мы делаем это или как, ангел? Ты начинаешь подрывать мое эго.

Hу да…точно. Я почти могла почувствовать уверенность, исходящую от его тела. Я была у него, и он знал это.

— Я соглашусь на поездку домой, — надменно ответила я, серьезно посмотрев на него. — Больше ничего.

Грим перекинул ногу через свой мотоцикл и похлопал по сиденью позади себя.

— Тогда надень свою сексуальную попку сюда, детка. Мне нужно чувствовать тебя рядом.

Приподняв бровь, я попыталась подойти как можно медленнее, чтобы не выдать тот факт, что его слова могли буквально расплавить мои трусики в сочетании с этим глубоким хрипловатым голосом. Как только я села, он потянул меня за бедра, пока я не оказалась вплотную к нему, и повернулся, помогая надеть шлем мне на голову.

— Мне нужна твоя безопасность, — объявил он, убедившись, что ремень надежно закреплен.

Мотоцикл с грохотом ожил под нами, и я обхватила его руками за талию, крепко держась, потому что я не привыкла ездить в одной из этих смертельных ловушек. Грим усмехнулся, как будто почувствовал мое опасение, и выскользнул со стоянки, плавно перекатившись через провал в бордюре, так что я едва заметила. Дорога тоже была не в лучшем состоянии. Старая, неровная, с многочисленными ямами вдоль дороги, которая вела обратно к шоссе 95. Меня не подбрасывало с сиденья, и я не чувствовала ни единого толчка. Этот человек убедился наверняка, чтобы я была в такой безопасности, что, если бы я закрыла глаза, я могла бы представить себя парящей на облаке.

Довольно сложно не влюбиться в него.

Грим был милым и внимательным. Он замечал мелочи, которые другой человек мог бы не заметить. Когда я начала дрожать от прохладного ночного воздуха, он съехал на обочину и остановился, спрыгнув со своего сиденья, чтобы залезть в свои седельные сумки. Он вытащил толстовку и настоял, чтобы я надела ее, прежде чем мы продолжили путь.

Ветер дул над нами, когда появились звезды и рассыпались в прекрасном зрелище. Они висели низко в небе и были такими яркими, что казалось, можно протянуть руку и дотронуться до каждой из них. Моя рука поднялась в воздух в тот самый момент, когда над горизонтом Невады пронеслась падающая звезда. Я твердо верила, что большинство вещей не были совпадениями. У жизни был свой способ поворачивать вспять и находить желаемый результат. Точно так же, как когда я была маленькой девочкой, я загадала желание на эту звезду. Секрет, который я бы не раскрыла ни единой душе. Возможно, это было как-то связано с байкером, к которому я была привязана.

Грим был гораздо более интуитивным, чем любой другой парень, которого я когда-либо встречала. Его рука в перчатке опустилась и прижалась к моему бедру, прежде чем сжать. Жест не был легкомысленным. Он увидел ту же звезду, и я бы нисколько не удивилась, если бы он тоже загадал свое желание. Он поднял голову к небу и подтвердил, что видел его яркую полосу.

К тому времени, когда мы подъехали к моей подъездной дорожке, к слову Грим даже не спросил адрес, мне было тепло и я кайфовала от присутствия большого байкера. Его близость что-то перевернула у меня внутри. В животе у меня было неспокойно. Мое сердце бешено колотилось. Жар расцвел и разросся между моими бедрами.

Я никогда в жизни не хотела отбросить осторожность и прыгнуть в постель с мужчиной так быстро. Грим был не из тех, кто торопит события. Я чувствовала это в нем. Конечно, он ждал, пока я не буду готова, но как только я буду готова, пути назад уже не будет. Все или ничего. Полный газ. Никаких тормозов.

Чертовски сексуально.

Несколько мгновений удара сердца мы сидели в тишине, прежде чем он, наконец, заговорил:

— Тебе нужно кое-что понять обо мне, ангел. Я из тех парней, которые отдают все силы своей женщине. Я буду обращаться с тобой как с королевой, но, когда я захочу тебя, я возьму эту киску и сделаю ее своей. Если мы войдем в эту дверь прямо сейчас, нам конец. Я должен знать, что ты тоже этого хочешь.

Я знала, что он скажет что-то подобное, но у меня все равно отвисла челюсть.

— Кивни, если ты согласна, детка.

Я думаю, что я кивнула слишком нетерпеливо.

Смех Грима был низким и соблазнительным, почти как мурлыканье.

— Черт. Ты нужна мне.

Он поднялся с сиденья, и я последовала за ним, встав, когда он поднял шлем и положил его на руль своего Харлея. Я почти ничего не замечала, кроме ощущения его руки, сжимающей мою, и это было единственным признаком того, что он нервничал так же, как и я. Мы подошли к двери, и я вытащила свой ключ, отпирая и толкая ее достаточно широко, чтобы позволить нам проскользнуть внутрь. Грим был нетерпелив. В ту секунду, когда дверь за нами закрылась и заперлась, он быстро набросился на меня. Толстовка поднялась над моей головой и была отброшена в сторону. За моей сумочкой последовала моя футболка.

Губы Грима приподнялись в подобии оскала.

— Черт возьми, Триш. Это лучшие сиськи, которые я когда-либо видел.

Его рот обрушился на мой, и это было жестокое нападение. Он сдержал свое обещание и взял то, что хотел, начав с опустошения моего рта. Его язык проник внутрь и переплелся с моим собственным. Стон чистой похоти вырвался из его груди, и он прервал связь, покрывая поцелуями мою челюсть, а затем ниже, делая паузу, чтобы тщательно попробовать и исследовать длину моего горла.

Мои пальцы вцепились в мягкую кожу его куртки, когда моя голова откинулась назад. Я застонала, все, что я могла делать, это держаться, пока он исследовал меня своими губами, ртом и языком. Мой бюстгальтер расстегнулся и упал вперед, и Грим улыбнулся черным кружевам и шелку. Не уверена, чем это закончилось, потому что все, на чем я могла сосредоточиться, это удовольствие, поднимающееся из моего естества, когда его рот опускался к моей груди. Его руки массировали каждый шарик, в то время как его зубы покусывали мою плоть. Этот шершавый язык то дразнил мои соски, то лизал мою кожу.

Боже мой. Этот человек знал, что делал.

— Где твоя комната, ангел?

— По коридору налево, — задыхаясь, сказала я, понимая, что мне повезет, если я смогу идти самостоятельно.

Грим кивнул, а затем поднял меня, его пальцы впились в мои ягодицы, когда я мгновенно обхватила ногами его талию.

— Я не смогу насытиться тобой, детка. Я уже могу это сказать.

Я думаю, это было взаимно.

Он целеустремленно прошелся по коридору и широко пнул мою дверь ботинком. Меня слегка подбросило на кровать, и он одарил меня той сексуальной, решительной, дерзкой улыбкой, которую я начинала обожать.

— Ты нужна обнаженной, ангел.

Мне не нужно было говорить. Обувь и одежду мы оба уже отбросили в сторону. Я откинулась на одеяло и широко раздвинула ноги, когда он опустился на матрас. Его взгляд сосредоточился на моей сердцевине и идеально подстриженной v-образной части моего лона.

— Fuckkkkkk, — выдохнул он со стоном. Дикая похоть наполнила его серые глаза. — Я хочу попробовать тебя на вкус, но у моего члена другие планы. В следующий раз, — пообещал он, и я не сомневалась, что он сдержит обещание. Много следующих раз. Это был единственный способ для любого из нас справиться с потребностью, которая становилась все выше и выше по мере того, как росло ожидание.

Грим скользнул вверх и по моему телу, когда его рот опустился к моему. Наш поцелуй стал горячим и диким, наполненным страстью. Он просунул руку между нами и скользнул вниз по контуру моего живота, задержавшись на моем клиторе, когда он скользнул по нему, а затем по моим складкам. Какой-то странный звук слетел с моих губ. Смесь удовольствия, потребности и бессвязной бессмыслицы.

— Ты промокла, детка. Готова для меня?

Я кивнула, закусив губу.

Грим нашел презерватив и разорвал упаковку. Он раскатал латекс по всей длине, и я хорошо рассмотрела его член и его обхват. Он был намного крупнее, чем мой опыт у меня в прошлом, но я ни капельки не испугалась. Зная его натуру, он не будет торопиться, пока я полностью не привыкну к нему.

И это было именно то, что он сделал.

Взяв себя в руки, Грим несколько раз погладил меня, прежде чем слегка протолкнуть головку в мою ожидающую киску. Он вышел, а затем скользнул обратно, покрывая свой член моими соками. Медленно, осторожно, он скользил туда и обратно, наблюдая за моим лицом и реакцией на любой намек, что он причиняет мне боль.

— Ты не делаешь мне больно, — прошептала я, когда он поднял руку и погладил линию моего подбородка.

— Это в значительной степени убивает меня, детка, — пошутил он. Он отступил еще раз, а затем бросился вперед, похоронив весь путь до базы. Мы обапривыкли к ощущению полноты и к тому, как крепко я его держала. — Я не думаю, что смогу долго сдерживаться.

— Не надо. Трахни меня, Грим.

Мои слова выпустили зверя.

Грим начал медленно двигаться, покачивая бедрами в нарастающем ритме, пока мои пальцы ползли вверх по его животу, идеальным мышцам его живота и тугим складкам его плоти вплоть до груди и вокруг шеи. Легкие, как перышко, ласки скользнули по его коже, и громкий стон сорвался с его губ. Его рот накрыл мой, когда он ускорил темп, вонзаясь в мое тело, тихие мяуканья и вздохи слетели с моих губ.

Я потеряла счет тому, как долго его бедра входили и выходили из моих. Я чувствовала только чистый экстаз.

Грим поднял мои ноги выше, когда он скользнул глубже, касаясь частей меня, которые не затрагивал ни один мужчина до. Это был не просто секс. Его взгляд задержался на мне, и между нами установилась связь, которую, как я думала, ни один человек на этой земле никогда не сможет разорвать.

Мои сиськи подпрыгивали при каждом толчке, я просунула руку между ног, мои бедра дрожали. Удовольствие усилилось. Я почувствовала приближение оргазма, когда он задвигался быстрее, на его губах снова появилась эта дерзкая ухмылка.

— Кончай со мной, ангел. Я хочу смотреть, как ты разлетаешься на части.

Мой палец так быстро двигался по моему комочку, что я чувствовала, что сейчас разобьюсь. Когда удовольствие достигло своего пика, я издала вопль освобождения, произнося его имя несколько раз, мои бедра приподнялись с матраса в нетерпении. Я не могла насытиться его членом. Мои ногти царапали его кожу, и он выругался, ревя от собственного оргазма, покачивая бедрами, когда его губы опустились к моим.

После этого он прижал меня к своей груди, ни один из нас не двигался.

— Черт возьми, ангел. Я никогда не позволю тебе уйти.

Это должно было быть шуткой, но я видела правду в его глазах.

Забавно, но меня это абсолютно устраивало.

Когда я вышла на крыльцо, Грим стоял снаружи на моей подъездной дорожке рядом со своим мотоциклом. Его широкие плечи казались шириной в милю, он скрестил руки на груди и осмотрел улицу, проницательно давая знать о своем присутствии всем моим соседям. Он мог бы подойти сюда и постучать, но я нисколько не удивилась, увидев, что его командное присутствие осталось там, где никто не мог его пропустить. Он нахмурился на парней, которые жили по соседству со мной и Сураей. Они поспешили внутрь, когда он закурил сигарету и кивнул головой в их сторону, как будто забавляясь.

Мужчины и их доминирование. Это было так предсказуемо. Я делала вид, что это раздражает, но правда была в том, что мне вроде как нравился Грим и его защитная сторона. Это было далеко от жизни, которую я знала со своим отцом и сводным братом.

С широкой улыбкой я заперла входную дверь и направилась к нему, надеясь, что ему понравятся все усилия, которые я приложила к своей внешности. Я побрилась, натерлась воском и увлажнила свое тело до приятного блеска. Я потеряла счет тому, как долго я прихорашивалась перед зеркалом, но, должно быть, оно того стоило, потому что он подмигнул и присвистнул, когда я приблизилась, бросил сигарету и затоптал ее ботинком.

— Давай, сладкие щечки, — поманил он низким рычанием. — Оседлай меня.

Этот дикий блеск в глазах Грима выдавал его с головой. Его значение не ускользнуло от меня.

— Ты имеешь ввиду поехать с тобой?

— Конечно, — прохрипел он с мрачным смешком.

— Почему я тебе не верю?

— Потому что тебе нравится притворяться, что мой член, это не все, о чем ты думаешь, прямо в этот самый момент.

Горячий румянец окрасил мои щеки, когда я почувствовала, как тепло поднимается к моей шее. Возможно, у меня был соблазн взглянуть на его промежность, но сейчас этого не произойдет. По крайней мере, не тогда, когда он может поймать меня. Теперь, когда я была близко знакома с его достоинством, у меня было еще больше причин пялиться. Человек был одаренным.

Его улыбка стала шире, когда он оседлал Харлей и похлопал по сиденью.

— Запрыгивай. Я хочу, чтобы ты была рядом, прежде чем мне придется делить тебя со всеми остальными на барбекю.

Фыркнув с мягким юмором, я проигнорировала все сексуальные намеки и подняла ногу над сиденьем, плюхнув свою задницу и придвинулась так близко, как только осмелилась.

— Так нормально?

— Ты хочешь, чтобы я сказал правду? Что я чувствую жар между твоих бедер, и мне жаль, что это не мой мотор, а мотор моего байка вибрирует в твоих интимных местах?

Блядь. Я не продержусь и дня, если не сниму всю эту сексуальную напряженность между нами. Он слегка сексуально подмигнул мне через плечо.

— Я приму твое молчание как согласие с тем, что я лучший вариант из двух.

Я уткнулась головой в его спину, когда от его громкого смеха у него затряслись плечи, прежде чем он завел двигатель и выехал с моей подъездной дорожки, доставив нас к месту назначения без лишних слов.

На вечеринки у бассейна и барбекю было полно друзей из бара «Асфальт» и их вторых половинок, а также нескольких участников клуба Королевские бастарды. Я заметила жилеты, которые они носили, и знакомую кожу, но я еще не встречала многих из них. Собственность была расположена на окраине Тонопа, и двор был огромным. По крайней мере, несколько десятков человек смешались во дворе, и я чувствовала себя немного не в своей тарелке с таким количеством новых лиц, пока не заметила свою кузину Стефани.

На мой взгляд, она была слишком молода, чтобы быть здесь. Всего шестнадцать в прошлом месяце. Слишком хорошенькая и невинная, чтобы тусоваться с кучей пьяниц, байкеров и мужчин вдвое старше ее. Я пыталась вспомнить, каково это, быть такой милой и невинной, и волнение от посещения вечеринок и мероприятий, подобных этому. Вздохнув про себя, я пропустила это мимо ушей, я буду присматривать за ней, и это было все, что имеет значение.

Она стояла рядом с молодым человеком, которого мне еще не представили. Он был одет в кожу, клуба Королевских бастардов, выглядел как Грим, но у него на нашивках было Перспектива и Тень. Его темно-карие глаза жадно блуждали по ней, но это не было извращением. Он был полностью сражен, его взгляд смягчался всякий раз, когда она отводила взгляд. На самом деле это было мило.

— Привет, Стеф, — поздоровалась я, наклоняясь, чтобы обнять ее. — Я не знала, что ты будешь здесь сегодня.

Она улыбнулась Тени.

— Этот придурок пригласил меня сюда. Не смог удержаться.

Грим кивнул головой в сторону Тени.

— Перспектива.

Тень покраснел.

— Привет, президент. Тебе что-нибудь нужно?

— Пока нет. Я дам тебе знать, если что. — Он ухмыльнулся, когда Тень быстро кивнул головой.

Я потянула Грима за руку и увела его, когда поняла, что Тень хотел побыть наедине со Стеф. Он продолжал слегка постукивать ботинком от нервозности и возбуждения. Бедный ребенок. Он выглядел не старше, может быть, двадцать, но Стеф все еще была несовершеннолетней, и я бы позаботилась о том, чтобы он ничего не предпринял.

Боди появился с Сураей примерно через полчаса после нашего прибытия, и они оба выглядели более чем немного раскрасневшимися и взъерошенными. Грим бросил понимающий взгляд в мою сторону, когда он ударил Боди кулаком. Сурая смотрела на него с тем, что выглядело как полное обожание в ее глазах. Эти двое быстро нашли общий язык, и их отношения выросли с 0 до 100 за считанные дни. Он забрал ее из нашей квартиры за полчаса до Грима, так что они, должно быть, тупо трахали друг друга последний час. Она сверкнула мне злой усмешкой, и я просто покачала головой.

Думаю, она получала этот член, и, судя по всему, она была в восторге.

— Эй, ангел, — послышалось глубокое мурлыканье Грима, — Я за пивом. Хочешь?

Я кивнула.

— Конечно.

— Я скоро вернусь.

Грим неторопливо направился в сторону кулеров, наполненных холодными напитками, пока я приветствовала Сураю и припарковала свою задницу на пустой деревянной скамье стола для пикника. Люди толпились по всей обширной территории, и многие прыгали в бассейн, чтобы освежиться. Еще не наступил полдень, но дневная жара установилась несколько часов назад. Это была Невада, сухая и жаркая, как ад, летом.

Сурая была занята, проводя пальцами по груди Боди, и он зарычал, схватив ее за задницу и притянув ближе. Что-то интимное было прошептано ей на ухо, и она вздрогнула. Я не была удивлена, когда он поднял ее и практически потащил в дом. Раздвижная стеклянная дверь закрылась за ними, и я ухмыльнулась тому факту, что моя подруга получала то, что хотела, и намного больше.

Мой телефон завибрировал в кармане, и я вытащила его, улыбаясь, когда увидела сообщение от Стефани.

Стеф: Мне нравится Тень. Он не извращенец.

Я: Все мужчины извращенцы.

Стеф:)))Тень милый.

Я: Он байкер.

Стеф: Я веду себя умно.

Я: Никакого секса. Он слишком стар для тебя.

Стеф: Боже. Ты говоришь как мама.

Я: Это потому, что это правда.

Стеф:))).

Я: Будь в безопасности.

Стеф: Хорошо)))

Я засунула телефон обратно в карман и хихикнула. Кто-то, кроме ее матери, должен был сказать ей эти вещи. Мир был опасным местом, особенно когда ты молодая красивая девочка, которая еще многого не испытала.

Я обмахнула вспотевшую шею, а затем вытащила из другого кармана резинку для волос, решив, что это может выглядеть не так привлекательно, но я должна была убрать эти волосы с шеи. Я сделала небрежный пучок, прежде чем заметила, что я не одна на скамейке запасных.

— Привет, милая. Где твоя тень?

— Моя тень?

— Чувак-байкер во всей коже и татуировках.

Ах.

— Недалеко. А что? — Я склонила голову набок, чтобы рассмотреть парня получше. Он был средним, если говорить о внешности. Короткие темные волосы, среднего телосложения и небольшая щетина на лице, простые карие глаза. Он не был красивым, и он не был уродливым. Кто-то, кто просто смешался с толпой. В этом не было ничего плохого, но мне было не интересно, если вдруг он флиртовал. Не говоря уже о том, что Грим будет взбешен.

Мой взгляд блуждал по его телу, на нем была простая белая футболка и джинсы. Было что-то странное в этом парне и его поведении. Должно быть, он был другом кого-то, кого я не знала, потому что я никогда не видела его раньше, а у нас было много таких встреч в последние недели.

— Вы знакомы?

Он не ответил на мой вопрос, но посмотрел мне в глаза со зловещей улыбкой и задал другой свой. Его голос был низким и содержал нотки, рядом с которыми мне было неуютно. Я отодвинулась на скамейке подальше от него, и он наклонил голову, обдумывая движение.

— Умная. Небезопасно разговаривать с незнакомцами, верно? — Раздался короткий смешок, а затем он пожал плечами. — Не беспокойся, дорогая. Ты не та рыба, которую я хочу поймать.

Чем дольше он сидел там и смотрел, тем больше я чувствовала, что этот человек не только опасен, но и его не должно было быть здесь. Мои инстинкты кричали, чтобы кто-нибудь оглянулся и заметил его присутствие, но все были заняты поиском выпивки или развлечений. Плескание в бассейне привлекло всеобщее внимание. Мой конец двора был полностью проигнорирован. Грима нигде не было видно, и я запаниковала, быстро поднявшись на ноги.

— Я должна найти своих друзей.

— Да, ты должна. Он медленно встал и расправил плечи, хрустнув шеей, когда повернул голову в мою сторону. — Еще увидимся, милая.

Чувствуя себя немного смелой, я с трудом сглотнула и не двинулась с места, стоя на своем, даже когда боролась с желанием сбежать.

— Какое имя я должна назвать Гриму?

Никто из нас не был дураком. У этого парня была вендетта, и он просто играл в свою собственную безумную игру.

— Разр.

Я не знала, что это значит, но угроза была очевидна. Мои ноги отступили на несколько шагов, и он подмигнул, радуясь тому факту, что я не только ничего не знала, но и все больше боялась. Что-то в его темном взгляде обещало не только боль, но и садистскую потребность мучить. Кто-то закричал, когда их сбросили в бассейн, и я отвела взгляд. К тому времени, как я обернулся, Разр уже исчез.

Несмотря на жару, у меня по коже побежали мурашки, и я потерла руки о кожу, как будто могла избавиться от неприятного ощущения, оставшегося после присутствия Разра.

— Вот оно, — объявил сексуальный голос, когда руки обвились вокруг моей талии сзади.

Задыхаясь, я оттолкнула мужские руки и развернулась, внезапно испугавшись. Не было особого объяснения моей реакции, но я была напугана. Яркий солнечный свет освещал темную голову Грима.

— Эй, — начал он, протягивая руку, когда я попятилась назад и врезалась в скамейку, лихорадочно сканируя всю местность в поисках любого признака того, что кто-то был готов всадить пулю ему в мозг.

Назовите это глупым, но я не собиралась позволять ему прикасаться ко мне и подвергать себя опасности. Я смотрела достаточно полицейских шоу, чтобы знать, как это происходит.

— Держись подальше, — предупредила я.

— Черт возьми, — выругался Грим, нахмурившись. — Что тебя так напугало, Триш?

Я подняла руки, делая пару шагов в сторону. Он проследил за движением, когда его верхняя губа приподнялась в оскале. Он не сердился на меня. Я почувствовала животную потребность в защите, когда он быстро осмотрел периметр. Хищники почувствовали друг друга. Я должна была догадаться, что он подхватит это.

— Кто-то был здесь.

Его инстинкты не подвели.

— Да.

— Кто?

— Разр, — прошептала я.

Грим взревел и бросился вперед, прижимая мое тело к себе и укрывая меня в своих объятиях. Все его тело напряглось. На этот раз я погрузился в его тепло и защиту.

Меня могли убить.

Грим, должно быть, понял это в то же время, потому что он звал Боди и еще несколько имен, которые мне еще предстояло выучить, затем он подхватил меня и побежал в дом. Я услышала шум и несколько повышенных голосов. Моя голова закружилась от осознания того, что кто-то хотел причинить боль Гриму и, по ассоциации, мне.

Пара недель свиданий, и я так и не поняла, на что была похожа жизнь Грима до сегодняшнего дня. Я была слишком наивна. Мир байкеров, мотоциклов и вечеринок казался веселым и опьяняющим, но он был гораздо опаснее, чем я предполагала. Всплыли мысли о моем сводном брате Моби, и я уткнулась головой в грудь Грима, когда он опустил мои ноги на землю, но одной рукой надежно обнимал меня за талию. Почему я не прислушалась к своей интуиции? В тот день, когда мы встретились, я знала, что ничего хорошего из отношений с байкером не выйдет. "Скорпионы" были прекрасным примером. Разве жестокости Моби было недостаточно?

— В чем дело, президент?

Моя голова поднялась в тот же момент, когда заговорил незнакомый голос. Тот, кто предстал перед моим глазам, был не чем иным, как ночным кошмаром. Из-за темных кругов глаза человека передо мной казались каким-то исчадием ада. Я вскрикнула, а он ухмыльнулся, и его губы растянулись шире, придавая ему самое странное выражение, которое я когда-либо видела. Черно-белый грим скрывал его лицо в маске смерти. Парень выглядел так, словно вышел прямо со съемочной площадки фильма ужасов. Его бритая голова подчеркивала худощавые черты лица и жуткую улыбку.

— Черт возьми, милая, я не собирался пугать тебя. — Глубокий смешок вырвался из его губ. — Иногда я забываю, каким потрясающим может быть мой макияж.

Грим бросил на него сердитый взгляд и вздернул мой подбородок.

— Детка, ты должна дышать ровно, хорошо? Это Азраил. Он мой сержант. Для тебя он не представляет опасности.

Я попыталась кивнуть, но все, что я смогла сделать, это пристально смотреть в единственную пару глаз, которые казались мне безопасными. Грим наклонился и запечатлел легкий поцелуй на моих губах.

— Президент, звал?

Появился еще один байкер, и он был намного менее пугающим, чем Азраил. Этот парень выглядел довольно нормально. Густые волосы цвета полуночи были стянуты сзади резинкой. Он улыбнулся, и мои глаза расширились. Золотые колпачки покрывали несколько его зубов, в то время как клыки были заострены. У него была кривая и злая ухмылка, как будто он думал о шутке в своей голове, и она была слишком неприличной, чтобы поделиться ею.

— Рейт, у нас проблемы.

— Скажи мне, что тебе нужно.

Мне пришло в голову, что единственными парнями, которых я встретила в мотоклубе Грима, были Боди и огромный байкер по имени Мамонт, который, как я позже узнала, был вице-президент. Больше никто никогда не заходил в Асфальт, но у меня было ощущение, что Грим не путешествовал без нескольких человек на своей стороне.

Именно в этот момент Боди, спотыкаясь, вышел из одной из спален, наспех накинув одежду.

— Черт возьми, Грим. Прости, президент, — пробормотал он, закончив застегивать ширинку.

Грим провел рукой по лицу.

— Послушайте, Разр только что был здесь. Нам нужно выдвигаться и сейчас. Я хочу, чтобы Триш и весь гребаный периметр были в безопасности.

Азраил сузил глаза.

— Блядь. Понятно, президент.

Боди вытащил свой телефон.

— У меня есть Перспективы, которые наблюдают за каждым окном и выходом из этого дома.

— Хорошо. Найдите Патриота и Экса. Убедитесь, что эти двое в курсе. Лаки возвращается из Рино. Позвони ему, Рейт. Я напишу Мамонту. Зайди к Ксенону, Боди, я хочу знать, где у него глаза. Нужно узнать, может ли он взломать систему безопасности поблизости.

Боди кивнул головой один раз и выбежал на улицу. Азраил внимательно следил за происходящим. Праздничная атмосфера исчезла, но в этом не было ничьей вины, кроме как Разра. Грим потянул меня к дивану и сел, потянув меня за руку, чтобы я присоединилась к нему.

— Мне жаль, что тебя побеспокоили сегодня. Я не думал, что ты останешься одна. Боди и Сурая были рядом с тобой, и я подумал, что у меня есть несколько минут, чтобы поговорить с Раэлем.

— Я не расстраиваюсь из-за этого, Грим.

Он, казалось, испытал облегчение.

— Хорошо, потому что нам нужно поговорить, детка. Я не уверен, что тебе понравится то, что ты услышишь.

— Не мог бы ты, пожалуйста, сначала убедиться, что моя кузина Стеф с Тенью и она в безопасности? — Мои руки задрожали на коленях.

— Конечно. — Он отправил пару сообщений. Кто-то ответил сразу. — Тень забрал ее. Сейчас они уезжают на его байке. Он отвезет ее домой и присмотрит за ней днем.

— Ей шестнадцать. Никакого секса, — выпалила я.

Грим фыркнул. Он отправил еще одно сообщение. Ответ позабавил его.

— Перспектива не хочет, чтобы ему отрезали член, поэтому он послушается.

Было бы забавно при других обстоятельствах, но никто из нас не смеялся.

Выражение лица Грима стало серьезным.

— Ангел, мне жаль.

Триш была чертовски напугана. Я видел это по ее глазам. Когда я нашел ее на скамейке для пикника, я подумал, что она хорошо проводит время, пока не понял, что она не только одна, но и осматривает все вокруг, как будто кто-то может выскочить в любой момент и заколоть ее насмерть. Я никогда не видел, чтобы она выглядела такой испуганной и неуверенной. Она отшатнулась, когда я протянул к ней руку. Взбешенный, я понял, что ее реакция была вызвана тем, что она думает, что я тоже в опасности.

Теперь, когда мы были внутри, мне нужно было убедиться, что у нас все хорошо. Мне не нужно было, чтобы она сомневалась в нас прямо сейчас.

Слегка взяв ее за подбородок, я удержал ее взгляд сосредоточенный на моем собственном.

— Ангел мой, тебя сегодня напугали, и понятно, что это заставляет тебя чувствовать себя неуверенно и сомневаться в том, что, между нами, но я не хочу, чтобы ты использовала это как предлог, чтобы оттолкнуть меня.

Она молчала, и я хотел найти Разра и убить его за то, что он пришел за моей женщиной. Он указал мне, что может найти ее в любое время, и, если захочет, может забрать ее или причинить ей вред, прежде чем у меня появится шанс остановить его. Этого не должно было случиться, но это показало мне, что он был в действии. Я не сомневаюсь, что Кислота был где-то близко. Два брата никогда не были далеко друг от друга.

За все прошедшие годы с момента моего захвата, у меня так и не было возможности отомстить. Я был близок к этому несколько раз, и по пути потерял пару хороших братьев. Несколько вырезок были вставлены в рамки и повешены в часовне. Кейс, Челюсть и Вектор, все они занимали почетное место на стене. Каждый человек был жертвой в войне со Скорпионами. Жилет Хищника тоже был там. Напоминание о том, что ничто не является постоянным. Даже с нашими Жнецами мы не были непобедимы.

— Я хочу забрать тебя в Перекресток к себе.

Она нахмурилась.

— Я не знаю…

— Детка, — прервал я, — Мне нужно знать, что ты в безопасности, чтобы я мог разобраться с этим дерьмом. Ясно? Я не приму ничего другого. Ты идешь со мной.

Она вздохнула.

— Хорошо.

Мой телефон завибрировал, и я посмотрел вниз, прокручивая сообщения.

— Призрак уже в пути с клеткой. Мне сейчас будет беспокойно, если ты едешь позади меня. Это слишком рискованно. Я собираюсь последовать за тобой на своем Харлее. Ничего страшного, да?

Она прищурила глаза.

— Я не младенец. Тебе не нужно умасливать меня или приукрашивать свои слова. Я не возражаю против езды на машине. Я просто беспокоюсь о тебе на открытой местности. Что, если они попытаются застрелить тебя?

Мои руки поднялись, и я обхватил ее лицо ладонями, наклоняясь и прижимая ее губы к своим. Я углубил поцелуй и попытался прогнать любые сомнения в своей голове. Она была права, но я не жил жизнью в страхе. В качестве дополнительной меры предосторожности я бы освободил своего Жнеца и прикрыл лицо банданой. Если что-нибудь случится, я быстро приду в себя. Триш не знала о чудовище, которое бушевало внутри. Может быть, я ждал подходящего момента, чтобы раскрыть свою истинную природу. Часть меня была в ужасе от того, что она отвергнет его. Это было бы то же самое, что отвергнуть меня. Я не хотел так рисковать. Пока нет.

Когда мы расстались, я крепко прижал ее к себе.

— Со мной все будет хорошо. У меня есть дюжина крутых Королевских Ублюдков, прикрывающих мою спину, помнишь?

— Хорошо, Грим.

Пятнадцать минут спустя Триш сидела на среднем сиденье одного из внедорожников нашей компании. Окна были затемнены и из пуленепробиваемого стекла высочайшего качества. Мы серьезно относились к этому дерьму и сами устанавливали запчасти, модифицировав внедорожники лучшим из доступного.

Мой Харлей следовал за ней всю дорогу до Перекрестка. Дюжина мотоциклов окружила нас, и, должно быть, это было то еще зрелище, пока мы ехали по шоссе 95. Когда мы прибыли, ворота на территорию открылись, и Жаба впустил нас. Дверь за нами закрылась и заперлась на задвижку, чтобы гарантировать, что никто другой не сможет войти без предупреждения.

Королевские бастарды были стратегически размещены по периметру вместе с новейшими технологиями, которые Ксенон установил вокруг всех зданий. Не было ни одного места, к которому у него не было доступа как с видео, так и со звуком. Ты не мог пукнуть так, чтобы он об этом не узнал.

Триш казалась ошеломленной, когда я открыл ее дверь и схватил ее за руку, ведя ее внутрь через общую комнату прямо в свою комнату. Я отпер дверь и завел ее внутрь, слегка надавив на ее плечи, пока она садилась.

— Я должен позаботиться об этом, детка. Я вернусь, как только смогу. Это может занять несколько часов. Отдыхай. Расслабься. Подними свои ножки повыше. Вздремни, если хочешь. Ты находишься в самой безопасной комнате во всем этом комплексе. Я попрошу Призрака проверить тебя, и он сможет принести тебе все, что ты захочешь. Хорошо?

Она прикусила губу, и я наклонился, прогоняя поцелуями ее беспокойство. По крайней мере, я на это надеялся.

— Напиши, если я тебе понадоблюсь. Мой телефон все время будет прямо передо мной.

Триш вздохнула и плюхнулась обратно на кровать.

— Возвращайся скорее, красавчик.

Черт. Я уже влюбился в эту женщину.

***

Сейчас все мои братья были внутри часовни, за исключением Перспектив и нескольких членов из наших братских отделений из Элко и Рино. Я взял деревянный молоток, который специально сделал, и ударил им по столу. Голова из слоновой кости имела форму идеального черепа, не многие знали это, но слоновая кость была исключительно прочным материалом, который нелегко повредить или уничтожить. Он не горел и не портился от погружения в воду. Не то чтобы водная часть имела значение, но мне нравилась сама идея, что молоток выдержит все со временем.

Я не потрудился сесть во главе стола, расхаживая по всей длине часовни. Мои братья молчали, пока я не произнес первое слово из уважения к ним. Напряжение в комнате было сильным, и я, наконец, зарычал, поднял пустой стул и швырнул его через стол, мужчины разбежались в стороны. Стул врезался в дальнюю стену, и я услышал, как он хрустнул. Ничуть не смутившись, я продолжал расхаживать взад-вперед.

— Гребаный Разр думает, что может издеваться надо мной. Этого не случится, — объявил я, мой голос был низким и полным ярости. Мой Жнец парил близко к поверхности моей кожи. Я чувствовал его гнев и жажду мести. Нам слишком долго отказывали, и это начинало сказываться. — Последняя гребаная соломинка на сегодня. Он не имеет права подходить к моей старушке и пугать ее подобным образом. Триш в ужасе. БЛЯДЬ! — крикнул я, готовый выплеснуть все свое дерьмо.

Мамонт прочистил горло.

— Мы прикроем твою спину, президент. Каждый гребаный член здесь, прикроет тебя.

Извергая поток слов, которые произвели бы впечатление на самого дьявола, я наконец опустился в кресло и повернулся лицом к ним. Мои руки ударили по деревянной поверхности стола, когда я прошипел свои следующие слова.

— Скажите мне что-нибудь, что поможет успокоиться.

Ганнибал жевал длинную палочку сахарного тростника. Где он ее взял, я понятия не имел, но я знал, что ему нравится покупать их на Amazon оптом.

— Слышал, на полицейском сканере, что была погоня. Что-то о байкере со Скорпионом на спине и дюжиной пистолетов со стертыми серийными номерами при нем.

Мы все уставились на него, когда он пожал плечами.

— Забавно, но так получилось, что я знаю одну милую маленькую проститутку в восточной части города, и она хорошенько с ним потрахалась, когда эти пистолеты внезапно появились в его седельных сумках. Интересно, как он ничего не заподозрил до того, как его остановили местные правоохранительные органы.

Моя голова склонилась набок, когда я обдумывал слова Ганнибала.

— Похоже, обвинение в незаконном хранении оружия в Неваде предусматривает от одного до пяти лет за оружие без разрешения на сокрытие и ношение. Разр, осужденный преступник. Такой позор, если учесть эти недостающие серийные номера, это в два раза больше срока плюс дополнительные штрафы.

Около трех секунд было тихо.

Громкий раскатистый смех вырвался из моей груди, когда Ганнибал ухмыльнулся.

— Ты хитрый ублюдок. Как, черт возьми, тебе это удалось так быстро?

— Встретились с Ксеноном после звонка Боди. Обналичил пару услуг. Потребовалось всего несколько минут, чтобы все уладить.

Черт. Связи Ганнибала были не шуткой. Я бы не хотел быть тем, кто у него в долгу. Он никогда не упускал случая позвонить.

— Ты нечто, брат. Спасибо, черт возьми.

Несколько кулаков ударили по столу в знак согласия.

Я склонил голову в сторону Ксенона. Он заканчивал затяжку. Налитые кровью глаза встретились с моими, когда он ухмыльнулся.

— Взломал несколько камер безопасности и последовал за тупицей Разром в бар на шоссе 95 под названием Асфальт. Послал нашему другу проститутку, и она трахнула его в туалетной кабинке. К тому времени, как он вышел из бара, оружие было в его сумках. Убедился, что камеры неисправны, и прекратил запись, когда наши ребята вошли и сделали свое дело. Когда он вышел, он снова попал в запись. Он даже не сможет сказать, что это произошло, когда он был в баре. Нет доказательств, что кто-то трогал его мотоцикл.

При упоминании Асфальта я нахмурился.

— Какая безопасность в Асфальте?

— Дерьмовая.

— Больше нет. Я хочу, чтобы глаза и уши были в этом баре. Там работает Триш, — напомнил я им.

— И Сурая, — добавил Боди. — Она, вероятно, собирается пробраться в твою комнату, пока мы разговариваем.

Меня это не волновало. Если это заставит Триш чувствовать себя в безопасности, это не имеет большого значения.

— Что-нибудь еще? — Спросила я, оглядывая стол.

Никто ничего не сказал.

— Я хочу, чтобы Триш была в безопасности. Не волнует, как это должно быть сделано. Просто сделайте это, черт возьми.

Все головы кивнули.

— Это означает Асфальт и квартиру, которую она делит с Сураей. Я хочу знать, что происходит в любое время. Ксенон, нужны твои глаза и уши в обоих местах. Никаких сюрпризов.

— Я понял тебя, президент.

Когда я вошел, Триш все еще спала в моей постели. В комнате было темно, но она оставила свет в ванной, и приоткрытую дверь. Это было довольно мило. Как ребенок, которому нужен ночник. Я почти улыбнулся, пока не понял, что ее страх был результатом того, что случилось с Разром.

Сняв с себя покрой и одежду, я повесил кожаную накидку на спинку стула и бросил остальное в кучу поверх подушки. Мой бумажник, ключи, сигареты и другие предметы первой необходимости приземлились на мой комод, когда я подкрался к кровати и положил телефон и пистолет на тумбочку в пределах досягаемости. Я никогда не ложился спать без оружия под рукой. Прошло восемнадцать лет, а я все еще не научился доверять настолько, чтобы ослабить бдительность.

Триш была теплой и мягкой, когда я скользнул под одеяло и прижался к ней, надеясь, что не разбудил ее, поскольку у меня были другие планы. Она не была обнажена, и мне придется разъяснить ей, что она не должна надевать одежду в моей постели. Впрочем, я не мог жаловаться, поскольку на ней были только кружевные красные стринги. Подвинувшись ниже по матрасу, я медленно устроился между ее бедер, радуясь, что она лежит на спине.

Мои губы оставляли крошечные поцелуи на внутренней стороне ее бедра, и я наклонился, когда достиг ее центра, вдыхая ее мускус, сопротивляясь желанию зарычать. Мой Жнец хотел вырваться на свободу, но я удержал его. Это был не его момент, чтобы насладиться быстрым и яростным трахом. Я хотел доставить ей удовольствие и посмотреть, как она разлетается на части, когда кончает.

Приподняв стринги, я лизнул ее идеальную маленькую щелку, раздвигая ее складки и дразня ее клитор языком, прежде чем засосать чувствительный пучок нервов в рот. Моя девочка проснулась. Тихий хриплый стон сорвался с ее губ, когда она пошевелила бедрами.

— Грим.

Мое имя было произнесено как своего рода отчаянная молитва, и я ничего так не хотел, как доставить ей все удовольствия, которых она желала. Подцепив кружевной материал большими пальцами, я разорвал его и притянул ее бедра ближе, опустив голову, когда я провел языком вверх. Мои руки удерживали ее бедра на месте, когда она пыталась трахнуть мое лицо, и я засовывал свой язык в эту сладкую пещерку, которой я жаждал обладать единолично. Надавливая на ее клитор, я трахал ее языком и втирал круги в ее бугорок парой пальцев, пока она мотала головой из стороны в сторону, выкрикивая мое имя.

Мое настоящее имя. Не Грим.

— Декс, Декс, — простонала она.

Черт. ДА.

— Давай детка, кончай. Позволь мне попробовать тебя.

Она вцепилась в простыни, пока я продолжал свою безжалостную атаку, пожирая ее, как умирающий с голоду человек, нуждающийся в пище. Мое тело реагировало на нее, и мои яйца напряглись, нуждаясь в своем собственном освобождении. Два моих пальца скользнули внутрь этой сладкой тесной дырочки, и она дернулась вверх. Вводя и выводя их, я не смягчался и не замедлял темп. Триш вскрикнула, когда я почувствовал, как ее стенки сжались вокруг моих пальцев, а затем я почувствовал поток жидкости на своем языке, доказывающий, что она кончила, как я и просил.

Как только я закончил лакать каждую каплю ее оргазма, я небрежно провел рукой по рту и поднялся вверх, целуя ее слегка округлый живот и ее сочные сиськи, по очереди дразня соски, покусывая и посасывая розовые кончики.

— Грим, — выдохнула она. — Боже, это так приятно.

Я не переставал дразнить, щипать и тянуть за пики губами и зубами, пока она не начала извиваться подо мной. Мои губы встретились с ее, когда я поднял голову и засунул язык внутрь. Нуждающийся, желающий, доминирующий над ней во всех отношениях. Я никогда не смогу насытиться этой белокурой сиреной. Она звала меня, тянула и дергала за мое черное сердце. Я был полностью пойман в ловушку, и мой Жнец был так же привязан к ней.

Она была нашей.

Моему члену больше не будет отказано. Я откинулся назад и обхватил ладонью свою эрекцию, поглаживая ее по всей длине и со стоном двигаясь вверх-вниз. Мне нужно быть внутри нее, и я не хотел, чтобы между нами был барьер. До Триш я никогда не трахался без защиты. Не хотел, чтобы мой член до нее, соприкасался с чей-то киской. С ней все по-другому. С Триш это кажется правильным.

— Я хочу, без защиты, — хрипло объявил я. — Ты согласна с этим?

Она прикусила губу, а затем кивнула.

— Да. Я принимаю таблетки.

— Хорошо.

Притянув ее ближе, я скользнул в ее узкую маленькую пещерку, и громко выругался за то, как она туго обхватила только головку. Тяжело дыша, я медленно толкнулся в нее сильнее, прежде чем выйти. Мой член был покрыт ее соками. Не хотел, чтобы ей было больно, когда я трахал ее, потому что это должно было стать жестким и быстрым. Я повторил это несколько раз, пока не стал полностью влажным от ее соков, а затем позволил весу своего тела упасть вперед, положив руки на матрас, и подмигнул.

— Лучше держись крепче, ангел. Я собираюсь хорошенько оттрахать эту киску.

Она немного покраснела от моих слов, и это было все, что мне было нужно для поддержки. Мои бедра дернулись вперед, когда я ворвался в нее одним жестоко изысканным толчком и погрузился по самые яйца. Я прошел весь путь внутрь и был похоронен до основания. Я выругался, наслаждаясь тем, что она чувствовала, когда сжимала мой член, как тугую перчатку.

Мои бедра начали двигаться, скользя взад-вперед, внутрь и наружу. Быстрее, глубже, я брал каждую частичку того, что она предлагала. Мои бедра двигались, удерживая ее на месте, пока я трахал ее так сильно, как обещал. Изголовье кровати ударилось о стену с такой силой, что я удивился, как оно не треснуло. Когда я почувствовал, что мой оргазм близок, я понял, что еще не готов. Отстранившись, я наклонился и поцеловал ее.

— Перевернись, детка. Я хочу трахнуть тебя сзади на четвереньках.

Триш одарила меня озорной улыбкой, а затем сделала, как я просил, подняв свою сексуальную круглую задницу в воздух. Я застонал, когда погладил ее нежную кожу, а затем похлопал по каждой булочке, наслаждаясь красным цветом, который поднялся на поверхность. Триш взвизгнула, и я рассмеялся, наклоняясь, чтобы поцеловать обе эти аппетитные булочки, а затем ее поясницу.

— Никогда не говори, что я не целовал твою задницу, детка.

Она захихикала, когда я выровнял свой член, а затем снова вошел внутрь, собрав ее длинные волосы и обернув их вокруг своей руки. Ее спина слегка изогнулась, когда я двигал бедрами, вдалбливаясь в нее снова и снова.

— Боже, Грим. Да, именно так.

Она потянулась между ног и поиграла со своим клитором, когда я почувствовал, как ее киска еще больше увлажняется ее соками.

— Черт возьми, ангел. Продолжай в том же духе, и я скоро взорвусь.

Она застонала в ответ, быстрее двигая пальцами, и я ускорил темп, наказывая в своем ритме, вколачивая ее вниз и в матрас. Это не заняло много времени. Я чувствовал, как она дрожит. Она сжала мой член, а затем закричала, ее ноги задрожали, когда она кончила так сильно, что затяжной стон сорвался с ее губ. Достаточно громко, чтобы убедиться, что каждый человек в Перекрестке знал, что это я трахаю ее, так хорошо. Довольный, я увеличил темп и нанес ей еще несколько ударов, прежде чем моя голова откинулась назад, и я проревел ее имя. Звезды танцевали перед моими глазами, и я видел настоящие пятна, когда мой член заливал ее своей спермой. Я хотел, чтобы каждая клубная шлюха знала, что я был занят.

Моя старушка хорошо меня трахает. Мне не нужна никакая другая женщина.

Я рухнул на Триш и поцеловал ее в шею, а затем перевернулся, притягивая ее в свои объятия. Мои губы встретились с ее, когда она подняла голову.

— Мммм, это было замечательно, — зевнула она, положив голову мне на грудь.

— Конечно, было, мой ангел. Поспи немного. Я не оставлю тебя.

— Хорошо, — прошептала она. — Мне не нравится спать здесь без тебя.

Не то чтобы это будет случаться часто, но должным образом отмечено. Я приложу все усилия, чтобы убедиться, что я сплю рядом с ней каждую ночь. Не всегда такое возможно. Не с моей жизнью в клубе. Я президент. Дерьмо случается часто, и мне приходится с этим справляться. Но прямо сейчас, крепко обнимая ее, я мог заснуть, зная, что она моя и никто из нас никуда не денется.

***

Следующие несколько дней прошли без происшествий. Казалось, что Скорпионы оставили нас в покое, но я никогда не доверял тишине. Это всегда было затишьем перед бурей. История была довольно точной в этом отношении. Мир никогда не был длительным.

Я узнал об этом раньше, чем хотел, когда нашел посылку на своем столе позже в тот же день. Триш все еще была здесь, в Перекрестке, но сегодня вечером ей нужно было вернуться на работу. Я сказал ей, что ей не нужно беспокоиться о деньгах, но она не слушала. Слишком чертовски независима. Она не позволяла мне заботиться о ней, что было одновременно милым и совершенно блядь раздражающим.

Я провел металлическим ножом для вскрытия писем по шву, и открыл пакет, высыпая содержимое на свой стол. Проклятие слетело с моих губ, когда я увидел фотографии Триш и Сураи в Асфальте, в их квартире, а затем, наконец, здесь, в Перекрестке. Фотографии были сделаны через окна и на улице возле ремонтной мастерской.

Наш автосервис был удобно расположен по соседству и примыкал к остальной части клуба. Когда-то это был старый военный ангар для самолетов. Он был продан десятилетия назад. Документы на сервис были одним из того, что оставил мне Кейс, который я быстро переоформил как Перекресток в честь нашего превращения в Жнецов.

Когда я поднял глаза и взглянул в окно, я увидел ряды мотоциклов, выстроившихся снаружи, с Харлеем моего отца во главе. Несколько черных фургонов и внедорожников были припаркованы вокруг стоянки. Помещения магазина были открыты настежь, так как большинство парней работали в гараже и зарабатывали дополнительные деньги. Это был наш законный бизнес, и было проще отфильтровывать черные наличные через эти счета и из карманов. Дополнительные расходы и запчасти было легко объяснить. Мы часто обновляли расходные материалы, инструменты и любое другое оборудование, в котором мы нуждались. В общем мы имели самое современное дерьмо. Обычно за это отвечали Экс и Рейт. Два брата были практически женаты на своей работе в гараже и вели хозяйство как пара наседок. Все было закодировано и занесено в их систему. Ничего неуместного. На самом деле это не очень хорошо сочеталось с другими делами.

Боди ни хрена не мог вспомнить где что лежит, и всегда все путал. Перспективы были криворукими и практически ломали все, к чему прикасались. Ганнибал швырял дерьмо, куда хотел. Папа иногда появлялся и специально вмешивался в бухгалтерию, просто чтобы начать небольшую драму. Мамонту было насрать на магазин, и он вообще его не проверял. Как Вице-президент он имел на это право. Раэль работал только с мотоциклами, и он был чертовски хорош в этом. Лаки работал только с автомобилями, так что это был хороший баланс. Оставался Диабло, который работал на полставки, когда ему это было удобно. Поскольку он был нашим чистильщиком, я не наезжал нанего из-за магазина. У него было достаточно проблем. Патриот был прирожденным талантом. Должно быть, это входило в обязанности морского пехотинца. Все, к чему он прикасался, он делал лучше всех. Если у меня были проблемы в магазине, я всегда отправлял его туда.

Вздохнув, я снова посмотрел на фотографии в своей руке, стараясь не отвлекаться на посторонние вещи. Они были посланы, чтобы взорвать мой мозг. Умный противник знал своего противника и изучал его слабости. Я был достаточно глуп, чтобы полностью раскрыть свои. У меня их было только две. Мой клуб и Триш Холлоуэй.

Открыв дверь своего кабинета, я позвал Мамонта вместе с Раэлем.

— У нас проблема. Разр и Кислота нацелились на девочек.

Разр оказался за решеткой благодаря обвинению в незаконном хранении оружия, но это только подстегнуло его на большее. Насилие приближалось. Я чувствовал это.

— Думаю, у нас есть план на этот счет. — Раэль наклонился вперед со зловещей ухмылкой на лице. — Кислоту ждет сюрприз.

Двое членов клуба Кислоты были в нашем подвале. Было нетрудно заманить их в ловушку. Репутация Скорпионов из-за наркотиков и организации их переправки через Тонопу была печально известной. Мы не часто имели с ними дело, но решили поддаться небольшому искушению, когда проговорились, что кто-то продавал в этом районе большое количество метамфетамина. Как мы и предполагали, эти идиоты появились на фальшивой бирже. Их взяли Раэль, Мамонт и Экс. Диабло остался, чтобы убедиться, что нас не смогут связать с оставленными телами. Они потеряли двух человек, прежде чем остальные сдались, и их с завязанными глазами привезли в Перекресток.

Два Скорпиона были обнажены до пояса, каждый мужчина был прикреплен к отдельному набору цепей, которые проходили вертикально от пола до потолка и были туго натянуты. Я вспомнил те цепи восемнадцатилетней давности. Чертовски страшно. Кожаные ремни и дополнительные цепи прикрепляли их лодыжки и запястья. Движение было минимальным. Страх был очевиден в их глазах, но ни один из мужчин не сломался, не сразу.

Не имело значения. Как только Раэль вмешается, это не займет много времени. Я видел, как умирало бесчисленное количество людей. Больше, чем я когда-либо хотел бы признать.

Черт. Я был причиной многих смертей. Это была жизнь Жнеца.

В смерти было что-то умиротворяющее. Спокойствие, которое не могло быть достигнуто до окончательного освобождения души от тела. Конечно, мои братья и я пожинали много душ, но они были темными, с извивающимися усиками коррупции, тянущимися изнутри. Зловещая тень нависала над теми, кто решил причинить вред другим, в частности, над насильниками, педофилами и убийцами. Ад приветствовал такие души больше всего, те, которые манили голод демонов, которые процветали на сущности нечестивых.

Но другие души были чисты. Легкие, свободные, с тонкой текстурой, почти переливающейся. Почти все цвета радуги переливались в этом красивом полупрозрачном свете. Они были редкостью. В основном дети.

Но были другие. Души, подобные Триш.

Те, у кого испорченная сущность, возникшая в результате пережитой травмы или глубокой потери. Изнасилование. Инцест. Убийство. Пытки. Это всего лишь несколько способов затронуть душу и навсегда изменить ее. Они не были уродливыми. На самом деле, они были все так же прекрасны, как и чистые души. Они излучали свет, но он не был белым или прозрачным. Нет, эти души были невероятной янтарно-медной или серебряной текстуры. Металлический блеск, который покрывал их ауру, но также говорил о силе, стойкости и красоте внутри. Как будто они были выкованы из ангельского огня и восстали из пепла, превратившись во что-то нерушимое.

Может быть, именно поэтому меня привлекла Триш в таком юном возрасте. Когда мы встретились, ей было всего десять. Восемнадцать лет назад. В тот самый день, когда я принял участие в поездке Дьявола и встретил идеальную, испорченную и прекрасную душу, которую я позже нашел в захудалом баре на окраине Хоторна, штат Невада. Ее аура всегда была яркой и красивой, но с годами она изменилась. С ней что-то случилось, и мне нужно было выяснить, что ее изменило.

Для меня имело только значение, что Триша Холлоуэй выжила.

Совсем как я.

Мы были двумя людьми с болезненным и трагическим прошлым. Две души, потерянные в неумолимом море монстров. Ни один из нас не был хорош в том, чтобы пройти эту жизнь в одиночку. Мы нуждались друг в друге. Наши души сцепились, глубоко зарываясь в плоть и кости другого.

Это была не только она. Или я. Это были мы.

Именно так я это и увидел. Мой Жнец без сомнения знал, что Триш была нашей девочкой. Ей было суждено прокатиться по пустыне Невада на заднем сиденье моего байка и приручить дикого зверя внутри меня. Так же, как мне было суждено защищать и заботиться о сексуальной маленькой блондинке и ее многочисленных шрамах.

Триш всегда была в моей памяти на протяжении восемнадцати лет. Я держал ее в сердце и прятал в своих воспоминаниях. Ее плюшевый медведь хранился в коробке в шкафу моей спальни. Когда-нибудь, очень скоро, я покажу его ей и докажу, что она оставалась частью моей жизни все это время. Ее аура была особенной для меня, и это не изменилось.

Как ни странно, я был единственным среди моих братьев с этим даром. Ни один другой Жнец не видит ауру похищенных. Душу? Конечно. Мы все получали краткое представление о душе, когда ее пожинали. Это было в порядке вещей. Обычное дело, когда тебя заказал сам дьявол. Души были просто продолжением тела. Мы должны были умереть, чтобы возродиться, прямо как в мифе о вампирах. Возможно, не было никакой крови, но душа должна была покинуть тело, и это была полная и необратимая смерть.

— Чего ты хочешь, президент? — Спросил Раэль, надевая фартук.

Это вот-вот станет грязным делом.

— Выясни, что сможешь.

— Они нужны тебе живыми?

— Пока да.

— Есть ли ограничения?

Черт возьми, нет.

— Нет.

От его мрачного смеха у меня по спине пробежал холодок. Сумасшедший ублюдок. Я развернулся на каблуках и поднялся обратно по ступенькам, направляясь к Триш. У нее была свободная ночь, и она хотела провести ее вместе. Снизу донесся громкий крик боли, и я закрыл дверь наверху лестницы, повернув замок. У Раэля был ключ, а Мамонт и Экс были с ним.

Смех Триш был совсем рядом, и я понял, что она ждала меня. Я прошел через здание клуба и нашел ее в общей комнате. Большинство братьев сидели со своими женщинами или клубными шлюхами, играли в бильярд или выпивали в баре. Мой взгляд блуждал по пространству и остановился на моей старушке.

В ту секунду, когда я увидел, во что она была одета, я потерял самообладание. Короткие джинсовые шорты едва прикрывали ее задницу, и почти половина восхитительных холмиков была видна, когда она сидела на табурете у бара и скрестила свои длинные голые ноги. В обтягивающей майке не хватало нижней части, и она обнажила весь живот и часть тазовых костей для всего клуба. Черная кожаная куртка, в которой едва хватало материала, чтобы похвастаться таким описанием, прикрывала ее руки и плечи, в то время как ее сиськи были сдвинуты вверх бюстгальтером, который обнажал больше, чем скрывал. На ее ногах были маленькие черные сапожки на каблуках, и мне вдруг захотелось увидеть их в воздухе, когда я буду входить в нее.

Когда она увидела меня, Триш подмигнула.

Должно быть, она была чертовски под кайфом, если думала, что я позволю ей пойти куда-нибудь в таком виде. Со мной или без меня. Не имело значения. Ни один мужчина не собирается пялиться на ее грудь или ее задницу, кроме меня.

Я подошел и рывком поднял ее со стула, прижимаясь губами к ее губам. Несколько криков поддержки и свиста раздались вокруг нас, когда я вышел из комнаты вместе с ней. Последовал смех.

Когда мы отстранились, Триш покраснела.

— Если кто-нибудь еще раз увидит мою старушку в таком наряде, отправьте ее обратно в мою комнату! — Крикнул я.

Снова смешки и несколько возгласов согласия.

— Грим! — завизжала она.

— Ты зашла слишком далеко с этим, — прорычал я ей на ухо. Подняв Триш, я застонал, когда ее ноги обвились вокруг моей талии. — Эта задница принадлежит мне. Больше никто ее не видит. Можно немного декольте. Носи обтягивающую одежду, но никаких гребаных сисек и задниц на виду.

Она надулась.

— С тобой совсем не весело.

— Правда? — Спросил я, кипя от гнева, и с удовольствием обнаружил, что мой член был рад присоединиться к этой небольшой дискуссии. — Я чертовски твердый, и ты собираешься взять каждый дюйм, пока я объясняю тебе, как это будет работать.

Мы шли по коридору в мою комнату, пока ее ногти медленно ползли по моей груди. Она наклонилась, и одной рукой провела по коже на задней части моей шеи.

— Я так волнуюсь за тебя, Грим.

Я почти застонал, но не хотел, чтобы она знала, как сильно это меня завело. Маленький розовый язычок метнулся между ее губ, и она облизала их, когда ее взгляд встретился с моим. Она терлась о меня каждой частью своего тела. Я чувствовал запах ее возбуждения. Знание, что она так сильно хочет меня, творят ужасные вещи с моим телом. Ее прикосновение как электрический разряд на моей коже. Ее поцелуй вызвал выброс адреналина прямо в мой мозг, когда она наклонилась и прижалась своими губами к моим. Я принял этот поцелуй и остановился, прижав ее к стене и жестоко захватив ее губы, засунув язык в ее рот, пока она стонала. Наши языки столкнулись, извиваясь и играя в старую игру соблазнения, которая никогда не перестает возбуждать нас обоих. Втискиваясь в нее, я проник в ее сердцевину, она закрыла глаза, задыхаясь от желания.

— Декс, пожалуйста.

Декс. Она произнесла мое настоящее имя вслух, кто-то мог слышать. Это дерьмо означало, что она требовала меня так же сильно, как я требовал ее. В приподнятом настроении я отстранился достаточно, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Я понял. Кажется, это удачный момент.

Так и было.

С этого момента я принадлежал ей. Возможно, я хотел наказать ее раньше, но больше я хотел заниматься с ней любовью, трахать ее, владеть ею, заклеймить ее как мою навсегда. У нее будет все, что она захочет. Я был полностью в ее власти, и сексуальная, грешная, светловолосая соблазнительница знала это. Она специально надела эту одежду, чтобы вывести меня из себя, и получить свое.

Вернувшись в комнату, я положил ее на матрас, и мы оба поспешно отбросили одежду в сторону. Никаких прелюдий. Мне не нужно было проверять, мокрая она или нет. Мы оба знали, что она была. Я быстро вошел в нее, зашипев, когда ее ногти царапнули мою спину. Вдалбливаясь в нее снова и снова, мы оба жестко кончили, а затем начался второй раунд. Во второй раз мы оба почувствовали необходимость действовать медленнее. Я скользнул в ее сексуальное тело и сжал наши руки вместе. Наши пальцы переплелись, и я медленно занялся любовью с женщиной, которая была всей красотой и светом, в которых я нуждался в этом темном мире. Я трахал ее в течение нескольких месяцев, и понял, что это была не просто интрижка, не то, что я когда-либо делал. Мы были чем-то большим.

Она не произнесла этих слов. Я тоже не стал. Мы оба знали, что произошло. Любовь не всегда легко выразить, но, когда она присутствует, вы ее чувствуете.

Перевод осуществлён TG каналом themeofbooks

Переводчик_Sinelnikova

Сурая проводила все свое время в Перекрестке. Я не могла быть недовольна этим. В конце концов, я была там почти столько же, если не больше. Наша квартира почти не использовалась, но я обнаружила, что арендная плата уплачена за целый год, и знала, кто это сделал. Чертов Грим. Я отказалась отказываться от квартиры, и он решил поставить точку. Я принадлежала ему, и если я не собиралась принимать от него наличные, то он оплачивал мои расходы. Раздражающий и милый, я не могла долго злиться на него. Это была странная концепция, я не привыкла, что кто-то хотел позаботиться обо мне, но, если и был кто-то, кому я бы уступила, это был Грим.

Сурая съехала на прошлой неделе и осталась с Боди. Я была рада за нее, но не совсем готова сделать такой решительный шаг сама. После тяжких лет жизни с моим отцом и Моби мне нужна была моя независимость. Это было частью того, кем я была. Подушка безопасности, от которой мне было трудно избавиться.

На следующий вечер я снова работала в позднюю смену и мыла столы и стулья, готовясь к открытию бара. Знакомое лицо приветствовало меня, когда я подняла глаза и увидела Сураю. Она нахмурилась. Что-то казалось немного не так, но я не волновалась. Она всегда была немного взбалмошной.

— Как дела, детка? Останешься рядом, чтобы помочь мне в конце концов? Ты не можешь продолжать пропускать свои смены. — Я дразнила, но она не улыбнулась.

— Я полагаю, она была здесь, — объявил ее двойник. — Неудивительно. На этот раз мне потребовалось всего восемь месяцев, чтобы разыскать ее.

Подняв бровь, я подумала, что она сумасшедшая, пока не вспомнила, что Сурая упоминала о близнеце. Она не сказала о идентичный близнеце, но я думаю, это не имеет значения.

— Саша?

— Да. Рада, что ты поняла это. Обычно она не говорит людям, что мы одинаковые. Думает, что это весело или что-то в этом роде. Она покачала головой. — Приятно познакомиться. Ты подруга Сураи?

— Одна из ее лучших подруг. Раньше мы были соседями по комнате.

— Ну, черт возьми. Есть идеи, где она? Мои звонки продолжают игнорироваться, а ее голосовая почта переполнена.

Типичная Сурая.

— Живет со своим парнем-байкером. Не уверена, когда она появится.

Плечи Саши поникли.

— Я надеялась остаться с ней, — призналась она. — Знаешь какие-нибудь дешевые мотели?

— Не стоит беспокоиться. Ее арендная плата оплачена за год. Ты можешь остаться со мной, — предложила я.

— Вау! Спасибо. Мне действительно нужна помощь, пока я не встану на ноги.

— Знакома м работой бармена? Умеешь смешивать напитки?

— Немного, — призналась она.

— Если ты можешь улыбаться, наливать пиво и покачивать сиськами, то ты принята на работу.

Она рассмеялась.

— Да. Я могу со всем этим справиться.

Мне не потребовалось много времени, чтобы полюбить Сашу так же сильно, как я обожала Сураю. Они были двумя сторонами одной медали. И красивые, и забавные, но там, где у Сураи не было тормозов, Саша была немного более сдержанной и зрелой. Они обе значительно скрасили мою жизнь. Я считала благословением, что у меня были такие замечательные подруги.

Прошел месяц. От этого парня Разра не было никаких признаков неприятностей, и я немного успокоилась. Жизнь вернулась в нормальное русло. Грим забирал меня из бара после моей смены почти каждый вечер. Мы занимались любовью, а временами трахались как сумасшедшие, но потом я возвращалась домой к Саше. Ему это не нравилось, но Грим понял, что я не сдамся в этом вопросе. Ситуация стала немного напряженной, но я знала, что мы справимся с этим.

На следующую ночь я снова работала в баре с Сашей. Менеджеру Асфальта было все равно, кто из сестер работает, пока у него была симпатичная девушка для раздачи напитков, которая не была идиоткой. В среду было полно народу. У нас с Сашей совсем не было перерыва. Заказы на напитки были безостановочными.

За два часа до закрытия дверь распахнулась, и байкеры проникли в бар. Я видела этих парней раньше с Моби. Он вошел вслед за остальными и шел развязано. Его голова была высоко поднята, как будто он был кем-то, с кем не стоит связываться. Закатив глаза на Сашу, я понизила голос.

— Парень, что пониже ростом с рыжеватыми волосами Моби. Он мой сводный брат, и он полный мудак.

Она кивнула, прищурив глаза.

— Спасибо за предупреждение. Я, наверное, поколдую в его пиве.

Я рассмеялась.

— Я этого не слышала, и мне все равно.

Ее улыбка стала шире.

— Кто остальные?

— Скорпионы. Предполагаю, что их президент Кислота. Моби часто упоминал это имя. Остальных не знаю.

Один из них был высоким и сексуальным, его улыбка была немного слишком темной и тревожной для меня, но Саше он сразу понравился. Они поладили, и не успела я опомниться, как она уже встречалась с ним. Его звали Зук, и она сказала, что он был горяч в постели и как раз то отвлечение, в котором она нуждалась.

Меня не покидала мысль, что она ошибается. У него был такой холодный взгляд, от которого у меня мурашки бежали по коже. Кислота был еще хуже. Он часто наблюдал за нами, когда приходил, но никогда много не говорил. Он даже не подходил к бару. Его ведущие парни всегда хватали официантку или подходили к нам, когда им нужно было еще выпить.

Казалось, что за баром следят. Кислота и Скорпионы обычно появлялись только тогда, когда Грим уходил, а когда Грим возвращался, чтобы забрать меня, они уходили. Я никогда не рассказывала ему об этом. Мне не казалось это важным. Я не была в опасности. Или я так думала. В конце концов, мой сводный брат-придурок был Перспективой, должно быть, это означало, что у этих парней были не самые острые инструменты в сарае.

Моби неторопливо подошел к бару, где я начисто натирала поверхность. Его пьяная задница едва могла держаться прямо, и он покачивался на ногах.

— Нужно еще пива, дорогая.

— Извини. Я должна отказать тебе.

Он сузил глаза. Его голос был невнятный, но он пытался звучать как мужчина и потерпел неудачу.

— Слушай, сука, мне нужно еще выпить и моему президенту тоже. Он не любит, когда его заставляют ждать.

Неважно. Я налила свежего пива и передала его. Моби расплескал половину проклятого содержимого, когда неуверенно возвращался, и я покачала головой. Почему кто-то подумал, что этот придурок достоин нашивки?

Я заполняла бар, когда услышала голос Кислоты несколько минут спустя.

— Моби доставлял тебе неприятности?

Пораженная, я подняла глаза и поймала его темно-синие глаза, блуждающие по моему телу нежелательным и жутким взглядом. Такое же прочтение я обычно получала от Моби, но Кислота был гораздо более расчетливым.

— Э-э, не больше, чем обычно.

— Честный ответ. Это хорошо, дорогая. Мужчины не любят, когда им лгут.

Ага. Хорошо.

— Женщины тоже не любят, — указала я. — Но да, иногда его заносит.

— Я позабочусь о том, чтобы этого больше не повторилось.

Э-э, он ждет моего спасибо?

— Хорошо. — Я не хотела разговаривать, но он не уходил. На самом деле, он улыбался, как будто у него был секрет, и он действительно хотел поделиться, но сдерживался.

— Не волнуйся. Я не наживаюсь на одолжениях, которые я делаю для тебя.

Да? Что черт возьми происходит?

Должно быть, я выглядела смущенной, потому что он не остановился, а продолжил:

— Забочусь о твоем отце и его медицинских счетах. Довольно много их теперь, когда он стал старше. Моби ни хрена не делает, чтобы ему помочь, так что я вмешался. Трейлеру нужна новая крыша. Я позабочусь об этом. Горничная приходит раз в неделю и тоже убирает за ним.

Удивленная, я не знала, почему он делал все это или зачем рассказывает мне.

— Я не знаю, что сказать, кроме как поблагодарить тебя.

— Это все, чего я хочу. На данный момент.

На данный момент? Что это значит?

Кислота подмигнул и отошел от бара, присоединившись к остальным Скорпионам. Как только ушел последний клиент, я заперла дверь и дважды проверила, чтобы убедиться. Саша скрестила руки на груди и преградила мне путь, когда я попыталась ее обойти.

— Что произошло. Расскажи.

— Кислота, — выплюнула я. — Он оплачивает счета моего отца, а Моби ни хрена не делает.

— О-о-о, — выдохнула она.

— Да.

— Чего он хочет от тебя?

— Ничего, — призналась я. — Пока. Но можешь быть уверена, что он спросит долг, как только будет готов.

— Держу пари, он захочет, чтобы ты заплатила ему, раздвинув ноги. — Она усмехнулась двери. — Мерзкий ублюдок. Он псих.

— Я думаю, что весь их клуб такой.

— Не Зук. — Она покачала головой. — Он добр ко мне.

Я не хотела с ней спорить, поэтому я кивнула, и она отошла в сторону, мы обе погрузились в свои мысли.

Несколько дней спустя я спала после закрытия в одиночестве. Саша пошла на свидание с Зуком, и это была долгая тяжелая ночь. Я даже не помнила, как моя голова приземлилась на подушку. Я была мертва для мира. Звук жужжания медленно вернул меня в сознание.

Сонная, я потянулась за своим телефоном и уронила его. Разве вы этого не знали? Подобное дерьмо всегда случалось, когда это было неудобно. Застонав, я была вынуждена выползти из кровати и найти свой телефон. Кто-то был чертовски настойчив, когда он снова завибрировал в моей руке. Я зевнула и ответила, не глядя на дисплей.

— Да?

— Триш?

— Это ты, Саша? — Сурая так и не позвонила. Обычно она писала СМС.

Голос Саши был таким тихим, что я не была уверена, была ли она на линии или нет, пока она не продолжила. — Да. Я в беде, детка. Ты нужна мне.

Черт.

— В чем дело? Где ты?

— У телефонного автомата. Послушай, у меня мало времени. Скоро мне придется спрятаться. Запиши этот адрес. Возможно, я немного ошибаюсь с местоположением, но я почти уверена, что оно достаточно точное, чтобы ты могла его найти.

Я сделала, как она просила, схватив ручку и бумагу со своего комода.

— Я буду там так быстро, как смогу.

— Не сигналь. Я буду наблюдать за тобой.

— Хорошо.

— А Триш?

— Да, детка?

— Не паникуйте, когда увидишь всю кровь на мне.

Черт.

— Хорошо. Будь в безопасности.

— Буду.

Потребовалось около часа, чтобы найти Сашу на окраине Хоторна. Она была забрызгана кровью, а ее одежда была порвана. В ее глазах был дикий взгляд, и я испугалась, что моя подруга подверглась сексуальному насилию. Высохшие слезы оставили соленые дорожки на обеих ее щеках, в то время как ее темный макияж размазался под обоими глазами. Она была не в себе. Я никогда не видела ее такой с тех пор, как мы встретились.

Она запрыгнула внутрь, когда я подъехала, и мы умчались, до смерти напуганные тем, что за нами следят. Я должна была позвонить Гриму, как только поняла, что что-то происходит, но я этого не сделала. Это не был мой секрет, чтобы рассказывать, и я была обременена чувством вины из-за этого. Мне удалось подслушать, как некоторые из Королевских бастардов говорили о Кислоте и Разре. После этого многое встало на свои места, например, почему Разр появился на вечеринке у бассейна и почему Грим был таким чрезмерно заботливым.

Я привела Сашу домой, и она приняла душ. Позже мы сожгли ее одежду и все, что было с той ночи, в мусорном баке на заднем дворе. Я была в ужасе за свою подругу. Она продолжала дрожать, и я села рядом с ней на диван, передавая ей в руку чашку горячего чая с медом.

— Ты должна залечь на дно. Откажись от работы на несколько дней, скажи, что у тебя грипп. Мы не знаем появятся Скорпионы или нет.

— Да, это, наверное, лучше всего. Зук никогда не забирал меня отсюда. Всегда из бара. Я надеюсь, что никто из них не знает, где мы живем.

— Да, наверное, нет. Моби тоже никогда здесь не был. — Я тихо вздохнула, протягивая руку, чтобы погладить ее по руке. — Что случилось, Саша?

— Я думаю, ты имеешь право знать, раз уж твоя задница на кону за то, что помогла мне. — Она сделала несколько глотков чая и поставила чашку на край стола. — Зук забрал меня из бара на наше свидание, как обычно. Вот почему я ушла пораньше, чтобы выкроить несколько дополнительных часов. Кислота и Чувак ждали Зука, когда мы прибыли в их клуб ночью. Это был первый раз, когда Зук привел меня туда. Я не поняла этого, но я оказалась в ловушке. Зук планировал разделить меня с Кислотой и Чуваком.

Отстой, я сделала большой глоток воздуха и сжала ее руку.

— Дерьмо.

— Сначала я ничего не поняла. Зук был таким холодным и отстраненным. Меня затолкали в комнату с запертой дверью и кроватью. Они втроем загнали меня в угол. Я не могу объяснить, откуда взялись силы, чтобы дать отпор. Может быть, — она запнулась. — Может быть, я знала, что умру. Я не знаю. — Дрожащие пальцы поднялись, чтобы заправить выбившуюся прядь волос за ухо. — Ты помнишь тот маленький перочинный нож, который ты мне подарила? Зук не обыскал меня, иначе он бы нашел его.

Я поняла к чему она клонит.

— Я рада, что он у тебя был.

Она кивнула.

— Этот нож спас меня. Мне удалось дотянуться до него, и я, — она запнулась, — я использовала его против них троих. Все как в тумане, — призналась она. — Я сражалась как черт, Триш. — Она подняла свой взгляд на меня, и ее печаль и страх были настолько яркими, что я притянула ее в объятия.

— Я сражалась как одержимая женщина. Я не знаю, как, но мне удалось ударить Зука в плечо, и я порезала руку Чуваку. — Она тяжело сглотнула, ее голос слегка дрогнул, когда она продолжила: — я нанесла наибольший ущерб Кислоте. Нож скользнул по левой стороне его лица и глубоко врезался. Было так много крови. Кажется, я порезала ему левый глаз. Я не могу вспомнить.

О, черт. Это было плохо. Действительно плохо.

— Они тебя изнасиловали? — Тихо спросила я, надеясь, что она ответит "нет".

— Нет, но они собирались сделать это вместе. На меня напали бы все трое сразу.

Гребаные животные. Я была так зла, что поднялась на ноги.

— Как ты сбежала?

— Я продолжала орудовать этим ножом, пока не оказалась достаточно близко к двери, а затем бросилась наутек. Я слышала выстрелы, которые они произвели, но ни одна из пуль не попала в меня. Это безумие. — Прошептала она. — Я не должна была выжить.

— Но ты это сделала, — указала я, глядя в ее глаза. — Ты была чертовски храброй. Я бы обосралась. — Я не лгала. Она сохраняла хладнокровие и оставалась спокойной. Это помогло спасти ей жизнь.

Однако это было проблемой. Скорпионы не заставят долго ждать. Они убьют ее.

— Тебе нужно немедленно покинуть Неваду. Как можно скорее. Если ты этого не сделаешь, они найдут и похитят тебя. Я не хочу, чтобы тебе снова причинили боль.

— Я не собираюсь покидать Сураю. Я наконец-то догнала ее. Мы долго разговаривали, когда она перезвонила. Я знаю, что я в опасности, но я просто залягу на дно. Это должно скоро закончиться.

— Я надеюсь, что ты права. — Я не думаю, что Скорпионы или Кислота собираются что-то забыть, но это был не мой выбор. — Я собираюсь собрать пару сумок для бегства. Одежда, еда, наличные, дополнительные удостоверения личности и прочее, что нам понадобится на случай, если что-то пойдет не так.

— Хорошо. Это умно.

— Я спрячу сумки в Асфальте. Таким образом, если что-нибудь случится, мы сможем быстро улизнуть.

— Где ты собираешься их прятать?

— На складе есть старое вентиляционное отверстие. В прошлом году была установлена новая система, поэтому она не используется. Никто никогда не узнает, что сумки там.

Саша прерывисто вдохнула.

— Хорошо, детка. Я доверяю тебе. Это хороший план.

Нам нужен был один, если кто-то из нас собирается остаться в живых. Я не озвучила это вслух, но я была в ужасе. Если Кислота и Скорпионы решат атаковать Асфальт и искать Сашу, я была полностью и бесповоротно в жопе.

Следующие несколько дней ничего не происходило. Было жутко спокойно, как будто все замолкает прямо перед землетрясением. Не щебечут птицы. Ветра почти нет. Просто жарко, сухо и тихо, как смерть.

Саша оставалась дома. Она никуда не выходила ни по какой причине. Я думаю, она пыталась дозвониться Сурае, но не дозвонилась. Я не была удивлена. Сурая появлялась, когда хотела. Она была вся в Боди и его члене, и я не винила ее. Жизнь была намного проще, когда ты отпускал все дерьмо и просто наслаждался моментом.

Грим был занят. Он позвонил утром и сказал, что вернется вечером. Я не спрашивала подробностей. Это стало нашей нормой. Он мало говорил о том, что он делал с клубом. Я не рассказала ему все дерьмо, происходящие в моей жизни с Сашей, Моби или Скорпионами. Не то чтобы я не хотела рассказать Гриму. Наоборот. Я просто не хотела обременять его больше, чем он уже был. Этот человек был президентом мотоклуба, и вес его короны был тяжелым и набит шипами.

Сегодня вечером в баре было не так оживленно. Я не была уверена, была ли это погода или что-то еще, что удерживало людей подальше. Мне стало скучно, и я взялась за уборку, поглядывая одним глазом на дверь. Грим должен был забрать меня в конце моей смены. Я с нетерпением ждала встречи с ним весь день. Время тянулось. Я хотела, чтобы все было не так хреново, и чтобы Саша могла быть рядом.

Было тихо больше часа, пока входные двери не распахнулись и не вошла Сурая. Ее широкая улыбка была шоком для меня, она не могла выбрать худшего времени, чтобы войти в эту гребанную дверь. Близка к тому, чтобы сойти с ума, я бросилась вперед и схватила ее за руку, потянув ее к задней кладовой.

— Ты не можешь быть здесь.

— Почему? В чем дело? Где Саша?

— Сегодня у нее выходной, детка. Случилось дерьмо, и ей нужно ненадолго залечь на дно.

— Что ты говоришь? — Она вырвала свою руку. — Моя сестра в беде?

Расстроенная, я пыталась не злиться на тот факт, что Сурая должна поддерживать лучше контакт с Сашей. В мои обязанности не входило следить за тем, чтобы они говорили друг с другом.

— Послушай, на Сашу напали…

У меня не было возможности сказать больше.

— Что!? Она в порядке? — Сурая развернулась и начала топать к главному выходу. — Где она?

— В нашем месте, детка. Она в порядке, но я не думаю, что тебе стоит ехать туда прямо сейчас.

— Почему, черт возьми, нет? — Руки Сураи уперлись прямо в бедра. — Я доверяю тебе детка, но ты знаешь мне нужно увидеть свою сестру. Саша не отвечала на звонки ранее. Вот почему я пришла сюда.

Блядь. Это было смешно.

— Дорогая, уходи. Сейчас не самое подходящее время для драмы.

Сурая сузила глаза и последовала за мной обратно к бару, когда я взяла чистящую тряпку и вытерла поверхность в двадцатый раз за вечер.

— Я понимаю, что ты пытаешься уберечь Сашу, и я люблю тебя за это. Я облажалась с ней, и я просто хочу все исправить. У нее и так достаточно неприятностей из-за меня.

Что это значит?

— Детка, она не пострадала. С ней все будет в порядке. Я знаю, что вам обоим нужно поговорить, но я думаю, что она в постели. Она плохо спала после нападения.

Выражение лица Сураи дрогнуло.

— Черт. И меня нет рядом.

— Эй, не кори себя. Жизнь сложная штука. Иди домой к Боди. Я позабочусь, чтобы Саша позвонила тебе завтра.

— Хорошо. Да, возможно, ты права. — Долгий вздох сорвался с ее губ. — Спасибо.

Сурая была на полпути к двери, когда она снова открылась, и на этот раз вошли Кислота, Зук и Чуак. Я попятилась к барной стойке и проскользнула за нее, протянув руку, чтобы нажать тревожную кнопку. Власти должны прибыть в ближайшее время. Надеюсь, до того, как начнется дерьмо. Мой мобильный телефон был у меня в кармане. Я вытащила его и набрала номер Грима, почувствовав облегчение, когда увидела, что он позвонил только один раз, прежде чем он ответил. Я не осмелился произнести его имя или "привет" и положила его на столешницу вне поля зрения.

— Ну, смотрите, кто у нас здесь есть, братья. Та самая сучка, которая лишила нас хорошего времяпровождения.

Сурая уставилась на него, как на сумасшедшего.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — Мой взгляд переместился с нее на Кислоту, и я ахнула. Неудивительно, что он был взбешен. Его лицо было полностью деформировано и совсем не походило на то, что было раньше. Длинный шрам шел по левой стороне и оттягивал его глаз ниже, чем обычно, заканчиваясь на губе пухлым завитком, это придавало ему подлый вид, который подчеркивался насмешкой на его губах. Саша хорошо его отделала.

Срань господня!

— Разве ты не помнишь, детка?

Сурая теряла терпение. Я обошла бар и попыталась прижать ее ближе, но она покачала головой.

— Я не знаю, что, черт возьми, ты пытаешься сказать мне, но лучше оставь меня в покое. У меня нет интереса разговаривать с тобой.

Черт. Лицо Кислоты покраснело, и он выхватил пистолет из-за спины. Конец ствола был направлен ей в грудь.

— Хватит издеваться надо мной, сука. Вставай на колени.

— Отвали! — закричала она, сжимая кулаки. — Ты не знаешь, с кем говоришь. Боди убьет твою тупую деревенскую задницу за то, что ты связался со мной.

Кислота фыркнул.

— Я так не думаю. — Он повернулся в мою сторону. — Свяжись с Гримом по телефону.

Дрожа, я скользнула за барную стойку и подняла свой телефон, нажав кнопку громкой связи.

— Грим? — Страх в моем голосе был ощутимым.

— Триш? Что, черт возьми, происходит?

— Кислота здесь, в Асфальте. Я с Сураей.

На заднем плане можно было услышать проклятия Боди.

— Оставайся спокойной, детка. Хорошо? Я уже в пути.

— Грим? — Рыкнул Кислота. — У вас есть пять минут, прежде чем я начну выпускать больше пуль.

Больше? Он еще ни в кого не стрелял. Я побледнела, когда поняла, что он скоро выстрелит.

Голос Грима был смертельно спокоен.

— Не делай ничего глупого, Кислота. Мы оба знаем, что это не о девушках. Я остаюсь на линии, и я в пути.

— Хорошо, — проревел Кислота, поднимая пистолет выше и нажимая на спусковой крючок. Леденящий кровь крик сорвался с моих губ, когда я беспомощно стояла и смотрела, как пуля пронзает грудь Сураи, прямо в сердце. Ее глаза расширились, а затем она издала последний звук, прежде чем упасть на землю. Раздались еще два выстрела, и Зук и Чувак тоже выстрелили в нее. Я не осознавала, что все еще кричу, пока Зук не схватил меня за руку и не потащил к Сурае.

Упав на колени, я не знала, что делать. Я прижала ладонь к груди своей подруги и попыталась остановить кровотечение. Там было три раны, и у меня не хватило рук, чтобы коснуться их всех.

— Сурая, мне так жаль. Мне так жаль. — Я продолжала повторять слова, когда ее тело затряслось, и она забилась в конвульсиях. Кровь брызнула между ее губ. — Нам нужно позвонить 9-1-1!

— Они не успеют вовремя, — невозмутимо объявил Зук.

Я постепенно осознала, что Грим кричит по телефону.

— Они застрелили ее, — причитала я.

— Кого? — Крикнул Грим. — В кого стреляли?

— В Сураю!

— Блядь!

Вдалеке были слышны мотоциклетные двигатели. Они приближались, но уже было поздно. Сурая попыталась заговорить, но не смогла. Яркий блеск, который всегда был так полон жизни в ее глазах, угасал.

— Триш, — ей удалось произнести одно слово, прежде чем ее тело дернулось. Однажды. Дважды.

Свет полностью погас. Как будто кто-то щелкнул выключателем. Ничего, кроме мутно-серого цвета, не заполняло ее глаза. Туманный остаток места, где раньше жила ее душа. Рыдая от горя, я склонилась над Сураей и разрыдалась еще больше. Мои плечи дрожали, когда я плакала о своей лучшей подруге и ее сестре. Саша умрет от горя. Как, черт возьми, это произошло?

Раздались выстрелы, и я услышала множество голосов, приближающихся к зданию. Я была слишком расстроена, чтобы обратить внимание на то, что произошло. Я услышала голос Кислоты и его торжествующий смех. Крик страдания Боди. Рев ярости Грима.

Это было слишком для меня.

Медленно поднимаясь на ноги, я почувствовала, как кровь Сураи пропитывает мою одежду и капает на деревянный пол бара. Я была в ужасе и не могла говорить. Я не узнавала никого и ничего вокруг себя. Все мое тело тряслось и не останавливалось.

Напуганная, я убежала. Я не уверена, что кто-нибудь преследовал меня, но, если в процессе я пострадаю, мне было все-равно. Все, что я знала, это то, что моя жизнь никогда больше не будет прежней.

***

Неделю спустя я стояла перед Перекрестком с Гримом. Он нашел меня после того, как я убежала, и привел меня сюда, проводя со мной каждую минуту, пока шок не прошел, и я не смогла начать осмысливать случившееся. Невозможно описать, каково это, смотреть, как кто-то умирает. Часть моей души была изменена таким образом, что это никогда не могло быть исправлено. Я чувствовала себя потерянной. Сломанной. В ужасе.

Грим обещал, что Кислота и Скорпионы заплатят за то, что они сделали с Сураей, но я не хотела этого слышать. Мое сердце закрылось от него и всего гребаного мира. Я не могла справиться с тем, что увидела. Опустошенная, я не смогла даже встретиться с Сашей. Я не разговаривала с ней, пока мне не пришлось сказать ей, где находится тело Сураи. Это был темный день. Боди ушел, и никто о нем не слышал. Он был единственным, кто чувствовал ее потерю так же, как и я. Похороны прошли как в тумане, я все время держала Сашу за руку. Я не отличала один день от другого. Мы с Сашей спали в одной постели. Ни одна из нас не могла функционировать. Обе полностью разорваны убийством Сураи.

Королевские бастарды отправили участников постоянно присматривать за нами. Я привыкла к их тени, но они оставались на расстоянии. Саша никогда никому из них не показывала своего лица. Она оставалась скрытой от мира, и я не винила ее. Никто из нас не хотел иметь ничего общего с байкерами или чем-либо, что напоминало бы нам о том, как умерла Сурая.

Это был тяжелый удар по моим отношениям с Гримом. Мы отдалились друг от друга. Я не могла с ним разговаривать. Все было в беспорядке. Он зашел однажды днем после нескольких дней молчания. Выражение его лица было грустным, и я уже знала, чем закончится разговор.

— Нам нужно поговорить.

Я кивнула, пропуская его внутрь, и мы сели за кухонный стол.

— Тебе есть что сказать.

— Да. — Если бы я не знала его лучше, я бы поклялась, что слезы наполнили его глаза. — Ты страдаешь, ангел. Это разбивает мне сердце.

Я пожала плечами. Мне нечего было ответить.

— Я думаю, нам нужен полный перерыв. Это все слишком для тебя, и я не могу заставить прийти тебя в Перекресток. Тебе больно, и я, кажется, не могу ничего сделать. — Его голова опустилась. — Прости меня, Триш. Я никогда не хотел этого.

— Я знаю. — Он не хотел, чтобы это произошло, но я знала, что насилие было неизбежным завершением. Жизнь в клубе была не для меня. — Это действительно слишком для меня.

— Да. И это. — Он медленно встал. — Я хочу, чтобы ты оставалась на связи. Если тебе что-нибудь понадобится, звони. Мне похуй когда. Если это в моих силах, я сделаю для тебя все, что смогу.

— Спасибо. — Мой голос был ровным. Безжизненным. Я должна была чувствовать больше, но я не могла. Мое сердце остановилось в тот же момент, когда Сурая сдалась.

Мне нечего было дать ему. Даже себе.

— Детка.

Я подняла глаза, встретившись с серыми радужками, в которых отражались эмоции, которых я не могла коснуться. Слишком глубоко похоронены в моей душе, чтобы найти.

— Я хочу, чтобы ты знала, что я не жалею ни об одной секунде, которую мы провели вместе. Ни об одной.

У меня было так много сожалений, что я не знала, с чего начать, но любить Грима, это было ни одно из них.

— Я тоже не жалею о нас, — прошептала я, и мое горло сжалось.

Он поднял меня на ноги, и его руки заключили меня в нежные объятия.

— Если ты когда-нибудь захочешь поговорить об этом снова, я здесь. Может быть, — он запнулся, — может быть, в будущем…

Он не закончил. Вопрос был открытым. Крошечная искра надежды, за которую мы оба хотели цепляться. Грим приподнял мой подбородок и прижался поцелуем к моим губам.

— Ты никогда не будешь одна. За тобой всегда будет кто-то присматривать. Пока я не закончу с Кислотой, ты все еще под моей защитой.

Мне это было нужно.

— Спасибо.

Когда он ушел, я не знала, как это воспринять. Ничто не имело смысла в моем мире, и он продолжал разрушаться, обрушиваясь вокруг меня безжалостными волнами агонии и мучений. Подавленная, я понимала, что не хочу терять Грима, но он был прав. Нам нужен был перерыв. Я не могу дать ему то, что он хочет. Он не может дать мне то, что мне нужно.

Этобыла патовая ситуация.

Прошло шесть месяцев, и ничего не изменилось. Мало-помалу я снова научилась дышать. Моя грудь никогда не переставала болеть, и я не была уверена, было ли это из-за Грима, смерти Сураи или знания, что Кислота все еще замышлял и планировал свою месть.

Моя улыбка была уже не такой широкой, как раньше. Причиной был некий президент-байкер, который разорвал все связи с той роковой ночи, когда Сурая рассталась с жизнью. Он сказал, что я могу написать или позвонить, но он этого не делал сам, так что и я никогда не пыталась. Все выглядело так, как будто нашей любви никогда и не существовало.

Мы с Сашей обе были в опасности, и ничто этого не изменило. В последующие месяцы нам все еще приходилось ежедневно оглядываться назад и готовиться к худшему. Я хранила сумки для побега, спрятанные в Асфальте. Вероятно, было неразумно продолжать работать там, но я впала в апатию. Часть меня просто сдалась, и я знала, что в какой-то момент наступит конец. Я была неудачницей. Кислота был змеей в траве, ожидающей подходящего момента для удара.

Нам с Сашей давно следовало уехать из этого города. Проблема была в том, что мы застряли в прошлом и пытались преодолеть нашу общую потерю, но это было гораздо легче сказать, чем сделать. Я продолжала надеяться, что Грим появится в баре. Я не знала, чего я хотела, но я знала, что между нами осталось слишком много недосказанного. Саша отказалась покинуть район, пока кровожадный мудак, убивший Сураю, не предстанет перед правосудием.

Это была чертовски проигрышная ситуация.

Я не предполагала, что что-то изменится в ближайшем будущем. Вот почему я решила, что мне нужно уйти. Я не планировала рассказывать ни одной душе. Давно пора было навестить мою сестру в Огайо. Я схватила свою спортивную сумку и выбросила ее за окно кладовой. Я не хотела, чтобы Саша видела и мне пришлось бы отвечать на сотню вопросов. Она поймет меня.

Зима в этом году была холодной, и я укуталась, направляясь к задней двери в конце моей смены. Саша сидела на скамейке, ее взгляд был прикован к звездам, которые появлялись в недавно потемневшей ночи.

— Ты собираешься отморозить свою милую задницу, — пошутила я.

— Не больше, чем ты. — Она попыталась улыбнуться, но не получилось. — Ты закончила?

— Да. Хочешь прокатиться?

Она покачала головой.

— Нет, я пойду с Шелли. Она закрывается.

— Ты знаешь, что могла бы остаться со мной. Я не возражаю.

— У тебя и так достаточно поводов для беспокойства, — возразила она, отказываясь в третий раз. — Никакого ненужного внимания. Помнишь? Мы обе должны залечь на дно, и будет лучше, если мы сделаем это порознь, а не вместе.

Я наклонилась и быстро обняла ее.

— Оставайся в безопасности.

— Ты тоже, детка.

Обогнув здание, я взяла свою сумку. Машина медленно нагревалась, и я ждала, пока она согреется, все время дрожа. Аэропорт был недалеко. Мне нужно было взять несколько вещей из дома и вторую сумку, в которой была остальная моя одежда и предметы первой необходимости. Мой ключ был в замке моей входной двери, когда кто-то схватил меня сзади. Мне на голову набросили темный мешок, меня подняли, мое тело пронесли через двор, прежде чем меня бросили в машину. Моя задница приземлилась на плоскую стальную кровать, и я не произнесла ни слова.

Смерть наконец нашла меня… и все, о чем я думала, это то, что я была готова стать свободной.

Прошли месяцы с тех пор, как я в последний раз видел мою Триш. Каждая минута без нее была настоящей агонией. Я принял решение, которое мне было нужно в то время. Обеспечить ее безопасность было гораздо важнее, чем держать ее рядом. Кислоте и Скорпионам пришлось поверить, что мы с Триш больше не вместе. Лучший способ убедить их в этом, освободить ее и позволить ей уйти. И это все полный пиздец, я позволил единственному человеку, который значит для меня все, уйти из своей жизни.

Я был жалким ублюдком, и все это видели. Я стал вспыльчивым, мне было трудно спать. Запах Триш был в моей комнате и на простынях. Ее сущность была повсюду, и это был единственный способ, которым я мог двигаться дальше. Когда одна из клубных шлюх постирала мои простыни, я потерял самообладание. Триш больше не витала в воздухе.

Все, о чем я мог думать, это тот факт, что я все испортил с ней. Я обещал Луну и не дал ей ничего, кроме душевной боли. В последний раз, когда я видел ее, она была такой потерянной и сломленной, и я не знал, как справиться с этим или сделать это лучше. Я предположил, что уход из ее жизни был лучшим способом освободить ее. Ее аура была настолько изменена, что мне было трудно остановить слезы, которые хотели пролиться.

Я сделал это. Я довел ее до этого момента. Сотрудничество со мной и моим клубом привело ее на этот разрушительный и вредный путь. Она была оболочкой самой себя, и мне пришлось жить с тем фактом, что это была моя вина. Как бы я вернул ее с края? Как бы я убедил ее, что мы все еще принадлежим друг другу, когда она не могла смотреть мне в глаза? Как я бы говорил ей что люблю ее, когда я не мог смотреть ей в глаза без чувства вины?

Может быть, мне просто была предназначена определенная жизнь. Возможно, вмешалась судьба, и я встал на путь столкновения, который нельзя было остановить, пока я не умру. Было ли моей судьбой остаться одному? Умереть от рук моих врагов? Возможно, именно поэтому у меня никогда не было никаких колебаний или проблем с принятием этого контракта, представленного дьяволом. Это просто казалось правильным. Мой Жнец принял мою жажду мести, и с этого момента мы были одним целым.

Я бы пошел на все, чтобы добиться возмездия после того, что сделали со мной Шрам, Кислота и Разр. Когда Скорпионы напали на Сураю и Триш, они культивировали мою ненависть и потребность в полном уничтожении. Если бы это означало, что моя душа будет страдать в вечном аду и проклятии, я мог бы принять это. В конце концов, дьявол поручил мне пожинать его избранные души, и я бы дал ему еще несколько, просто чтобы скрепить сделку.

Стоять лицом к лицу с этим расчетливым и жадным ублюдком в пустыне было самой страшной вещью, которую я когда-либо делал в своей жизни. Как только он представил этот контракт, пути назад не было. Любой, кто когда-либо смотрел смерти в глаза, поймет, как глубоко он может заглянуть в вашу душу. Он всегда соблазнял вас тем, чего вы желали больше всего. Его презентация за несколько минут до моей смерти была слишком хороша, чтобы отказаться.

Я полюбил порочного Жнеца, который переплелся с моей душой. Мы были одной мыслью и сущностью. В его чудовищной жажде мести чувствовался охотничий азарт. Скрытность хищника и болезненное наслаждение. Я хотел крови, и мой Жнец тоже. Нам нужно было вернуть Триш, и единственный способ сделать это, убить и положить конец угрозе в ее адрес. Кислота ушел в подполье. В течение шести месяцев я искал и застолбил все его соединения. Он прятался до того момента, пока был не готов выйти на поверхность.

В то же время я не мог найти Триш. Она ушла. Я не был уверен, куда она пошла, но я не видел ее несколько дней. Что-то в моем нутре подсказало мне найти ее. Мне нужно было это, для душевного спокойствия.

Я набрал номер Боди, зная, что он, вероятно, в постели, но мне было похуй. Я скучал по своему брату. Его не было слишком долго. С тех пор, как Сурая была убита, он возвращался домой не чаще пары раз.

— Что? — прорычал он, чертовски раздраженный тем, что его разбудили до полудня.

— Привет, — ответил я со смешком. — Застал тебя в неподходящий момент?

— Не-а, — проворчал он. — Какого хрена тебе понадобилось в такую рань, черт возьми?

— Уже почти полдень, ты, ленивый ублюдок. Нужна услуга, и ты как раз тот парень, который это сделает.

— Я слушаю.

— Ты помнишь Тришу?

— Твою старушку? Бывшую?

Я выругался несколькими отборными словами и нахмурился, поднял стул в своем кабинете и в отчаянии швырнул его в стену.

— Да, ту самую.

— Что насчет нее?

— Она пропала.

— Не хочешь рассказать мне, откуда ты это знаешь?

Как будто это не было очевидно.

— Я знаю все, что происходит с Триш.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? Проверил Асфальт?

— Да. Мне нужно знать, как давно она была там. Дай мне знать, что найдешь.

— Будет сделано, президент.

Холодный свежий воздух внезапным порывом пронесся по моему кабинету, и я закрыл окно, закончив разговор с Боди. Я был беспокойным, и мне не нравился тот факт, что я не мог контролировать все дерьмо, которое продолжало просачиваться в мою жизнь в последнее время.

Боди появился позже той ночью и привел никого иного, как гребаного призрака Сураи. Каждый брат в клубе был в смятении. Мне пришлось разделить их всех, пока я не услышал историю от Боди. Ведущий Скорпионов появился в Асфальте и чуть не убил его. Происходило что-то грандиозное. Я отправил Боди обратно, чтобы узнать как можно больше от двойника. По выражению его лица было очевидно, что он был напуган. Кто бы не был? Он потерял женщину, которую любил, а затем она появляется вновь и шокирует его до чертиков.

Я ждал в часовне, когда он постучал, а затем вошел, закрыв за собой дверь.

— Ты не поверишь в это дерьмо. У Сураи есть идентичный близнец. Ее зовут Саша.

Ого. Правда?

— Как мы это пропустили?

— Не знаю. Саша говорит, что не знает, где Триш, но я не знаю, говорит ли она правду. Мои инстинкты говорят, что она что-то скрывает, я в этом точно уверен.

— Ничто из этого не имеет смысла. Триш не выходила из сети с тех пор, как все это дерьмо произошло шесть месяцев назад. Почему сейчас?

— Я понял тебя, — согласился он, — но есть кое-что еще. Саша сказала, что разговаривала с Триш и видела, как она покидала Асфальт около девяти вечера, как это, блядь, возможно, если Триша пропала раньше?

— Должно быть, она пряталась от меня. — Я стукнул кулаком по поверхности стола. — Она знает, что я присматриваю за ней. Я не держал это в секрете, так что нет никакого гребаного смысла в том, что она исчезла.

— Может быть, она просто играет с тобой в игру, брат.

Я встал так быстро, что мой стул опрокинулся.

— Я так не думаю. Ничто из этого не является совпадением, включая Скорпионов, которые появились в Асфальте вскоре после твоего прибытия. Кто-то что-то знает, и я держу пари, что у этого милого маленького кусочка задницы в твоей комнате есть множество собственных секретов.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Ты действительно думаешь, что Саша что-то скрывает?

— Да, она, должно быть, знает больше, чем говорит. Триш и Саша работают вместе. Не может быть, чтобы она никогда не встречалась с Кислотой и его клубом. Не после того дерьма, что творилось полгода назад. Даже если Саша не знает о Кислоте, мы знаем, что Триш знает.

Это напоминание не обрадовало меня.

— Отлично. Возьми ее с собой на дьявольскую прогулку.

— Когда? — Спросил он.

— Сегодня вечером.

***

Саша была настолько напугана, что выложила Боди все, что знала. Я сидел в церкви, слушая, как он вводит всех в курс дела.

— Похоже, Кислота и Скорпионы не сидели сложа руки с тех пор, как полгода назад в Асфальте произошло все это дерьмо. Мы уже подозревали, что он послал наркомана проверить нашего ведущего, но теперь у меня есть доказательства. Кислота, Чувак и Зук похитили Сашу и планировали изнасиловать и убить ее, пусть, чтобы я нашел ее тело. Я уверен, что они собирались появиться здесь, в Перекрестке, но Саша отбилась от них и сбежала. Они верили, что Сурая и Саша одна и та же девушка. Я не думаю, что Кислота осознавал, что они были идентичными близнецами, по крайней мере, не изначально.

Шокированные выражения заполнили лица моих братьев за столом. Никто этого не понимал, даже я. Я был слишком поглощен Триш. Происходило так много дерьма, что часть важной информации просочилась сквозь трещины.

— Это чертовски личное, — продолжил Боди, — Кислота уже давно достал меня и Грима. Я считаю, что он планировал это в течение нескольких месяцев, чтобы начать войну между нами и Скорпионами. Он, должно быть, видел меня с Сураей. Может быть, он хотел ее, может быть, он просто хотел трахнуть мою голову. Я не знаю, и сейчас это не имеет значения.

— Это чертовски важно, брат. — Тяжелый взгляд Патриота сфокусировался на Боди, и он кивнул. — Это всегда имеет значение. Такое неуважение не остается безнаказанным.

Братья всегда прикрывали друг друга. Верность была частью нашего кодекса, и каждый из нас следовал ему без сожаления или колебаний. Клуб был жизнью. Это была семья. Между клубом и его членами никогда ничего не возникает порознь.

— Кислота наносил удар по нашим поставкам, периодически атакуя их в течение последних нескольких недель. Мы с Раэлем нашли кучу фальшивых счетов. Отправка этого гребаного наркомана была последней каплей. — Мамонт выглядел готовым плеваться гвоздями, он был так зол. — Это должно закончиться. Мы должны ответить. Сейчас.

— Согласен. — Раэль кивнул в мою сторону. — Мы не позволим этому ускользнуть, президент.

Я кивнул.

— Королевские ублюдки не принимают никакого дерьма от Скорпионов. Мне позвонили несколько наших братьев из других глав. Кислота не единственная причина неприятностей.

— Он хочет войны, — низко прорычал Ганнибал. — Тогда он ее получит.

Мы планировали выманить Кислоту и его клуб, пока разбирались с нашими поставками и припасами. Дерьмо начинало обостряться, и я знал, что это только вопрос времени, когда станет хуже. Это была особенность клубной жизни. Дерьмо, казалось, накатывало волнами вони. Последние шесть месяцев казалось, что одно следует за другим. Если честно, со дня смерти Кейса ничего не прекращалось.

После того, как разорвется бомба, что Саша жива, а Сурая близнец, мы все понимали, что Кислота скоро объявится.

Боди вбежал в общую комнату Перекрестка следующей ночью. Обезумев, он в панике обыскивал все пространство.

— В чем дело? — Спросил я, схватив его за плечо.

В его глазах снова появился тот дикий взгляд. Тот, который я видел слишком часто с тех пор, как умерла Сурая.

— Саши нигде нет.

— Блядь.

То, что последовало за этим, было дерьмовым шоу.

Наши мотоциклы покинули территорию в поисках Саши и старушки Лаки Синди, как только Ксенон отследил их телефоны, в пятидесяти милях друг от друга. Я знал, что мы не найдем ничего хорошего, от этого чувства у меня скрутило живот.

Сначала мы отправились к месту нахождения мобильного телефона Синди. Потребовалось несколько минут, чтобы найти устройство, поскольку оно было спрятано в одном из мусорных контейнеров за местным магазином Walmart. Ужас наполнил мой желудок. Лаки, Боди, Патриот и Ганнибал припарковали своих боровов рядом с моим. Мое сердце бешено колотилось от мыслей о том, что Синди, Саше и Триш в этот самый момент причиняют вред.

Боди первым слез со своего байка, но он не услышал Синди. Вымученный рев ужаса и ярости Лаки разнесся в холодной, горькой ночи, когда он бросился вперед, оттолкнув Патриота с дороги, и поднял холодное, дрожащее тело Синди. Ее одежда была порвана, кровь впиталась в ткань и засохла на руках и ногах. Ее сильно порезали. Только низкая температура спасла ей жизнь. Иначе она бы истекла кровью.

Ярость бурлила под поверхностью моей кожи, когда я сопротивлялся изменению. Мой Жнец был взбешен. Никаких намеков на Сашу или Триш найдено не было. Боди был вне себя, когда обыскивал местность, разбрасывая дерьмо вокруг и готовый надрать задницу любому, кто встанет у него на пути. Я едва сохранял контроль.

Медленно подойдя к нему, я сжал его плечо, понизив голос.

— Ты нужен Лаки.

Боди сделал пару глубоких вдохов, успокаиваясь настолько, чтобы сосредоточиться. Лаки снял свою куртку и обернул ее вокруг Синди, поднимая ее на руки.

— Ей нужно в больницу.

Рейт последовал за ним на своем внедорожнике и открыл пассажирскую дверь, безмолвно предлагая подвезти их, когда Тень выскользнул и подошел к байку Лаки, он возвращался в Перекресток и должен сообщить остальным нашим братьям о текущих событиях.

Кислота хочет войны. Он просто, блядь, получит ее.

— Увози ее, — прорычал Боди, когда Синди бессвязно застонала. — Напиши, как только что-нибудь узнаешь.

— Напишу, — пообещал Лаки, направляясь к машине. Как только Синди была аккуратно помещена внутрь, он схватился за край рамы, переводя свой взгляд на меня. — Я, блядь, убью их. — Обещание было очевидно в его глазах. — Как только я найду, кто это сделал, я выпотрошу ублюдков.

Я кивнул, указывая на Рейта.

— Держи ухо востро. Оставайся на связи.

— Сделано, — ответил Рейт, его челюсть сжалась от гнева. Никто из нас не одобрял насилие в отношении женщин, но поступать так со старушкой клуба? Это было гребаное самоубийство.

Лаки расправил плечи, прежде чем забраться в машину, и Рейт помог устроить Синди у него на руках. Мы смотрели, как они отъезжают, напряжение возрастало с каждой секундой, которая проходила.

— Внедорожник, — прорычал Боди, оседлав свой мотоцикл и взглянув на адрес.

Пятьдесят гребаных миль. Слишком много времени, чтобы мое воображение разыгралось и прокрутило в голове все возможные сценарии. Поездка, казалось, тянулась бесконечно, хотя мы прибыли всего за тридцать минут. Мы нарушили все существующие законы о превышении скорости, чтобы добраться сюда. Внедорожник был припаркован возле небольшого кафе, которое уже закрылось. Не было никаких признаков Саши. Я был прямо за Боди, когда он спрыгнул со своего байка и схватил простой конверт из манильской бумаги с переднего лобового стекла.

"Ублюдкам" было написано сверху заглавными буквами черным маркером. Боди зарычал, разрывая чертову штуку, и просматривая записку, прежде чем передать ее мне.

«Встретимся по указанному ниже адресу. У нас есть незаконченное дело».

— Кислота схватил Сашу. — Слова были едва ли больше, чем рычание, когда они слетели с его губ. — Я не буду сдерживаться, Грим. Не в этот раз.

Я выругался себе под нос, когда прочитал записку и вытащил зажигалку, сжигая ее нахуй.

— Кислота труп. Каждый член Скорпионов — наш враг. Стрелять на поражение, но Кислота мой и Боди. Мне похуй, — зашипел я. — Мы покончим с этим дерьмом сегодня вечером. — Быстро двигая пальцами по телефону, я набирал инструкции для своих братьев. — Ксенон останется с Перспективами. Там нас встретят Раэль, Мамонт и Диабло. Экзорцист вернулся из своей поездки на юг. Он всего в тридцати минутах и, вероятно, опередит нас там.

Патриот и Ганнибал кивнули.

— Давайте выкатываться.

Я шел впереди, мои братья следовали за мной, каждый из нас был готов сделать то, что было необходимо, чтобы защитить клуб и найти женщин. Я не был настолько глуп, чтобы поверить, что они не забрали и Триш. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Моя рука в перчатке крепче сжала педаль газа, когда я сдал назад и промчался по городским улицам на шоссе.

Кислота собирается ответить за все, что он сделал сегодня вечером. Я не остановлюсь, пока не заберу его душу, и он заплатит высшую цену.

Мешок сняли с моей головы, и я уставилась в лицо, которое преследовало меня в кошмарах в течение шести месяцев. Кислота поглаживал жидкую бородку на подбородке, и смотрел мне в глаза. Шрам на его лице покраснел и стал уродливым, и он теперь стал еще отвратнее, если это было возможно.

— Рад, что ты смогла присоединиться к нам, Триша.

Я съежилась от того, как он произнес мое имя, потянув меня за волосы, притягивая мое тело вперед.

— Ты готова прямо сейчас расплатиться за все те услуги, которые я для тебя сделал?

Холодный пот выступил на моем теле, и страх пополз вверх по позвоночнику. У меня вертелось на языке возразить, но я была достаточно умна, чтобы понять, что он только сильнее накажет меня, если я это сделаю.

— Не хочешь ничего сказать? — Он заглянул мне в глаза, как будто пытался решить, что делать. — Отведи ее в дальнюю комнату, Чувак. Немного приручи ее. Мне нужно кое-что сделать, прежде чем я намочу свой член.

Чувак разразился громким смехом и схватил меня за руку. Меня подняли на ноги и протащили по полу, пока я боролась с ним. Его другая рука потянулась и впилась в мой скальп, когда он толкнул меня в пустую комнату. Там не было ничего, кроме кровати, и я увеличила свои усилия, выбрасывая и расходуя слишком много энергии, которую я должна была пытаться сохранить.

Чувак ударил меня головой о стену, и я увидела звезды, слыша, как расстегивается его молния. От ужаса адреналин побежал по моим венам. Я отказывалась быть изнасилованной. Я блядь, буду царапаться, и забью его до смерти своими собственными кулаками. Я лучше умру в борьбе, чем позволю этому случиться.

Чувак был быстрым. Он в мгновение ока набросился на меня, поставив на колени. Голова кружилась, мне пришлось сосредоточиться достаточно сильно, чтобы не упасть в обморок. Я точно знала, с чем проснусь, если сделаю это. Его член протаранил мой рот, когда он обеими руками разжал мою челюсть. В ярости я поцарапала его руки, а затем сильно укусила.

Громкий рев сорвался с его губ. Его кулак ударил меня в челюсть, и я чуть не упала. Моргая, я отпрянула от него, когда его ботинок ударил меня в бок. Судорожный вздох вырвался из моего горла, когда я почувствовала, что кто-то пробил мои легкие насквозь. Пощечина обожгла мою левую щеку, а затем еще одна пришлась на правую. Чувак потянулся к поясу моих джинсов, и я лягнулась как сумасшедшая, одна пятка в ботинке жестко врезалась в его член, когда инерция понесла меня вперед. Разозлившись, я замахнулась собственными кулаками. Он был отброшен назад, держась за промежность и громко ругаясь.

— Давай иди сюда, ублюдок! — Кричала я. — Я жду тебя.

От двери донеслись аплодисменты, когда я повернула голову и увидела Кислоту, стоящего там с садистской улыбкой на лице, как будто он наслаждался бесплатным шоу. Тяжело дыша, я поклялась, что найду способ выбраться отсюда. Эти засранцы понятия не имели, как сильно я собираюсь их обломать.

К черту ждать помощи. Я не была слабой, и я не была беспомощной. Я забыла об этом за последние шесть месяцев. Мое горе и шок поглотили меня. Я была подавлена, напугана и полностью шокирована всем, чему я была свидетелем.

Больше нет. Словно очнувшись от кошмара, я нашла в себе мужество, одна в темной комнате Скорпионов. Если я собираюсь умереть, я смирюсь с этим. Это делает идею выживания почти игрой.

Глядя на Кислоту, жестокая улыбка скривила мой рот в нечто дикое. Он, должно быть, видел, что я была на грани. Опасные существа узнали друг друга. Так же поступали отчаявшиеся и разбитые.

— Иди за мной, — приказал он через мгновение.

Я не знала, гордость или простое любопытство побудили меня последовать за ним, но я покинула ту комнату, не оглянувшись. Кислота повел нас вверх по лестнице и в другую комнату в конце длинного коридора. Он открыл дверь и жестом пригласил внутрь.

— Там не так много, но я так понимаю, тебе это все равно не понадобится.

Казалось, он ждал моего ответа или вопроса.

— Нет, — наконец ответила я.

— Я вижу, мы понимаем друг друга. Никто больше не войдет, пока не придет время.

Мне удалось кивнуть в знак признательности.

— Ты не такая, как я думал, — размышлял он вслух. — В тебе есть огонь. То, чего я раньше не видел.

И что?

— Это заставляет меня задуматься о многих вещах.

Он не сказал, а я не спрашивала. То, чего он хотел или что его волновало, меня не касалось. Честно говоря, я уже смирилась с этим. Подойдя к окну, которое выходило на крутой обрыв внизу, я поняла, что меня привели сюда, потому что не было никакого способа сбежать из этой комнаты.

— Грим приближается.

Я обернулась и пожала плечами, выражение моего лица было невозмутимым, когда я позволила словам вырваться.

— Мне не нужна его помощь.

— Знаешь что? Я так не думаю. — Он со смешком закрыл дверь, и я услышала, как замок защелкнулся. Холодный воздух просачивался через щели в бетоне, где не было изоляции. Я замерзла, но была жива и невредима, по крайней мере, по большей части. Синяки, боль во всем теле и разбитая губа были гораздо лучше, чем альтернатива.

Прошло два дня, пока я знакомилась с каждой отметиной на бетоне и штукатурке стен и потолка в этой комнате. Я пересчитала их сто раз. Скука была наименьшей из моих забот. Может быть, я просто сходила с ума.

Позже днем за дверью была суматоха. Это были первые звуки, которые я услышала почти за сутки. Я ненадолго заснула, и пакет с едой и бутылка с водой были оставлены для меня на полу у двери. Я съела все, хотя бургер был ледяным, а картошка жесткой. Вода увлажнила мое тело, и я почувствовала себя немного лучше.

Когда дверь открылась, я была потрясена, наблюдая, как Сашу заталкивали внутрь. С ее головы сдернули капюшон, и толкнули ее вперед так сильно, что она чуть не упала.

— Что случилось? Кто это сделал с тобой?

Наверное, я выглядела дерьмово. Это не было неожиданностью, так как я также себя и чувствовала.

— Чувак не любит слово «нет», — выплюнула я.

Саша выглянула наружу и обнаружила спуск к асфальтированной парковке внизу, лишь несколько редких кустов росли вдоль края здания. Больше сорняков, чем чего-либо еще. Она села рядом со мной, озабоченно кусая губы.

— Он принудил тебя?

Ухмыляясь, я одарила ее циничной усмешкой.

— Мне удалось избежать изнасилования, но это не значит, что я не знаю вкуса мерзкого члена мудака.

— Блядь. Ты должна была откусить его.

— Думаю ему больно, — заверила я ее.

Она улыбнулась.

— Хорошо. Я хочу заставить их всех страдать.

— Мы обе. Больше всего Кислоту. Он никчемный кусок дерьма.

— Я знаю. — Вздохнув, она положила голову мне на плечо. — Ты пыталась сбежать?

— Мне некуда идти, даже если я не сломаю лодыжку, пытаясь выпрыгнуть из окна.

— Слишком много Скорпионов вокруг, — признала она. — Есть еще идеи?

— Я видела черный ход. Если бы мы могли вырваться из этой комнаты, мы могли бы добраться до машины и сбежать. Конечно, нам нужны ключи, и я не знаю, где их взять.

— Хорошо. Давай подумаем об этом. Во-первых, как нам выбраться из этой комнаты?

— Дверь всегда заперта. Мы могли бы попытаться одолеть одного из них, если они придут поодиночке.

— Я не смогу сильно помочь. — Подняв руки, она продемонстрировала застежки-молнии, скрепляющие ее запястья. — Это заноза в заднице.

— В этой комнате нет ничего, кроме пустого стола в углу. Кислота заставил меня сидеть на холодном бетоне в течение нескольких дней. Моя задница навсегда заморожена, — пошутила я.

— Что за мудак.

Мы обе задрожали, когда температура, казалось, упала. Сквозняк позволял морозному воздуху проходить через многочисленные трещины в стенах и плохую изоляцию. Прежде чем я успела заговорить, дверь открылась. Кислота вошел в комнату с самодовольной улыбкой на деформированном лице. Саша улыбнулась, когда заметила дело своих рук.

Участники Скорпионов вошли в комнату, за которыми следовали Зук, Чувак и латиноамериканец, которого я не знала. Он начал насмехаться над Сашей, рассказывая, что он знал ее сестру и ожидал, что Саша отработает долги Сураи. Мы все знали, что это значит.

Все превратилось в хаос, когда я услышала голос Боди, а затем Грима. Моя голова поднялась на звук глубокого и хриплого рычания Грима. Тихий всхлип вырвался из моего горла, когда он неторопливо вошел в дверь, сопровождаемый членами Королевских бастардов. Сначала я не могла понять, почему они так изменились. Я думала это из-за масок. Все они выглядели как ходячие мертвецы. Темные глазницы, бледные лица, почерневшие носы и жуткие зубы, которые выглядели так, будто могли разорвать плоть без особых усилий. Глаза каждого мужчины горели диким и зловещим блеском.

Что. За. Черт.

Крик чистого ужаса сорвался с моих губ, и я отпрянула, быстро моргая, чтобы попытаться забыть образы в своей голове.

Грим стоял перед Кислотой.

— Вот мы наконец-то встретились снова, Кислота.

У Кислоты отвисла челюсть.

— Что ты, черт возьми, такое?

— Твой худший кошмар, — объявил Грим.

Я была так занята, наблюдая за ним, что не заметила приближения Чувака. Он прижал меня к стене, и его руки обхватили мое горло.

— Ты умрешь за то, что сделала со мной, сука.

Мои ногти впились в плоть его запястий, когда он усилил хватку, темные пятна заполнили мое зрение, когда я задыхалась и пыталась вдохнуть воздух в легкие. Воля к выживанию взыграла, и я боролась с ним изо всех сил, но он не отпустил меня. Когда я начала терять сознание, я увидела решительное выражение Грима, смешанное с ужасом ходячей смерти.

Моя жизнь была кошмаром… и это никогда не закончится.

***

Теплые, мягкие губы прижались к моей щеке, когда я пришла в сознание.

— Я здесь, Триш. Я всегда здесь, ангел. Всегда.

— Грим? — Прохрипела я. У меня болело горло, и казалось, что оно горит, как в детстве, когда у меня был очень сильный фарингит.

— Мне жаль, что тебе причинили боль, и я не успел добраться до тебя вовремя.

— Хорошо, — прохрипела я, не зная, что еще сказать.

Его серые глаза были затравленными, когда я осмелилась заглянуть в них. Он не был похож на того темного монстра, которого я видела во время атаки Чувака. Это был обычный Грим. Красивый байкер, которого я знала.

— Я полагаю, у тебя много вопросов.

Я кивнула.

— Мне многое нужно объяснить. — Его рука потянулась к моей и круговыми движениями гладила меня. — Я знаю, что напугал тебя, но я не хотел этого делать. Когда я узнал, что тебя похитили, я потерял самообладание. Я не хочу терять тебя, не после всего, через что мы прошли.

Это все еще не ответ на мои вопросы.

— Кто ты?

— Жнец. Я собираю души для дьявола.

Я моргала и моргала.

— Я не знаю, что сказать. Ты живой? Мертвый?

— Живой. Полностью, детка. Я тот, кем всегда был. Я просто становлюсь чем-то большим, когда мне приходится разбираться с плохими парнями.

Это было достаточно просто. Хотя я знала, что это было гораздо больше.

— Меня пугает эта часть тебя, — удалось выдавить мне. Мои руки поднялись к горлу, и я вздрогнула.

— Больше никаких разговоров. Тебе нужно отдохнуть. — Грим наклонился и поцеловал меня в лоб. — Чувака, Кислоты и Зука больше нет. Они больше никогда никому не причинят вреда. Я хочу, чтобы ты знала это.

Я сжала его руку в знак признательности.

— Это трудно принять. Я должен был сказать тебе раньше, но я не знал, как ты отреагируешь на правду. — Грим подошел к двери, а затем обернулся. — Я надеюсь, ты подумаешь об этом, прежде чем решишь, что собираешься делать дальше. Если у меня есть какое-то право голоса, я все еще хочу быть с тобой, Триш.

Его слова пронзили мое сердце своей интенсивностью и болью.

Я любила Грима, но больше не могла с этим справляться. Жизнь клуба чуть не убила меня. Я была почти уничтожена и, наконец, нашла свой путь назад. Мне нужно было пространство, и я понятия не имела, сколько времени потребуется, чтобы найти человека, которым я была, исправить ее и стать женщиной, которую, я знала, я хотела избавиться от всех травм.

На два дня Грим оставил меня в покое. Он постучал один раз и попросил войти, но я отрицательно покачала головой, увидев Сашу. Для нас обоих было бы проще и менее болезненно, если бы я не затягивала со своим отъездом. Как только я достаточно оправилась я попросила Сашу связаться с Боди. Он принес сумки, которые я оставила дома, прежде чем меня похитили. Я одолжила чемодан у Саши и собрала его, готовая попрощаться со своей жизнью в Неваде.

Мне нужен был перерыв. Снова.

— Ты остаешься здесь с Боди? — Спросила я после того, как вызвала такси.

— Я люблю его, Триш. Я хочу посмотреть, получится ли у нас. Я хочу попробовать.

— Я рада за тебя, детка. — Я обняла ее, а затем встала, взяла свой чемодан и остановилась у двери.

— Я пойду с тобой, — объявила она.

— Почему прощаться так тяжело? — Спросила я, пытаясь не заплакать.

— В этом нет ничего счастливого или хорошего, — согласилась она.

Грим стоял рядом с Боди, когда я вошла в общую комнату Перекрестка. Такси подъехало и посигналило, когда я подошла к нему, в моих глазах стояли слезы, которые я изо всех сил старалась не пролить.

— Я должна идти, Грим.

Он кивнул, сжав кулаки по бокам. Я чувствовала мощные и необузданные эмоции, которые едва сдерживались. Грим был таким спокойным снаружи, но я знала, что внутри он таким не был.

— Я не могу этого сделать. Я не… — Я запнулась, положив руку ему на плечо. — Эта жизнь не для меня.

Ему удалось достаточно прочистить горло, чтобы заговорить.

— Я понимаю, Триш. Я желаю тебе всего самого лучшего.

— Я тоже тебе этого желаю, всегда, Грим. — Я позволила чемодану упасть на пол.

Он не спросил, куда я направляюсь, и я не сказала, когда наклонилась и обняла его за талию, прежде чем забрать свой чемодан и выйти за дверь.

— Я рад за тебя, — объявил я, хлопнув Боди по спине. — Не принимай ни единого момента как должное, брат. Такая женщина, редкая находка.

— Я знаю, — признал он. — Я не буду.

У меня так сдавило грудь, что я не знал, как я держусь прямо и дышу. Мой свет исчез. На этот раз моя Триш уходит из моей жизни навсегда. Я не был уверен, что собираюсь делать.

— Прости, Грим.

— Не стоит, — ответил я с натянутой улыбкой. — Может быть, когда-нибудь я найду то, что у тебя есть, и тогда все это будет стоить того. — Я ушел, прежде чем он смог ответить.

Моя голова и мое сердце были переполнены эмоциями, которые я не хотел признавать. Когда мой Жнец был таким беспокойным, а я оставался с подергиванием под кожей и болью глубоко в костях, работало только одно. Каждый член клуба почувствовал то же притяжение.

Ночью, когда небо было черным, как смоль, и на улице не было ни души, ублюдки из Тонопы, штат Невада, любили кататься с маленьким адским огнем, вращающимся на их колесах. Это был единственный вариант, который понравился моему Жнецу больше всех остальных. Он царапал поверхность моей кожи, подталкивая мое тело к какому-то освобождению. Если это будет не внутри женщины, в частности, моей Триш, тогда это будет на заднем сиденье моего Харлея.

К тому времени, как я покинул Перекресток, пока я ехал далеко в пустыню, небо потемнело до кромешной тьмы, и единственными вещами, которые были видны, были звезды. К тому времени, когда я добрался до места назначения, я был един со своим Жнецом. Он бросился вперед, мой мотоцикл загорелся, и мы трое слились воедино. Я позволил своим мыслям рассеяться, и я выпустил ярость, боль и горечь, глубоко укоренившиеся в моей почерневшей душе.

К моему собственному присоединилось еще больше мотоциклов, и я знал, что боль в груди и навязчивая потребность снять напряжение ощущались всем клубом. Мы ехали по пустыне в течение нескольких часов, пока безмятежное спокойствие не снизошло на мое тело и разум. Триш нужно было время. Я мог бы дать ей его. Она никогда не говорила, что не принимает меня. На самом деле, она отвергала мою жизнь в клубе, но никогда меня или моего Жнеца.

Это было важное различие, которое мне нужно было запомнить.

Время шло, и мне нужно было быть тем мужчиной, к которому, по мнению моей Триш, она могла бы вернуться домой, когда будет готова. На следующий день у меня были назначены встречи, и мое расписание было заполнено до отказа. Встав пораньше, я прошелся по территории комплекса и открыл ремонтную мастерскую, не торопясь и позволяя нормальной жизни вернуться в нормальное русло. Я забыл, каким человеком я был и кем меня вырастил мой отец. Я был потерян во тьме и жажде мести. Смерть Кислоты доказала, что единственный мир, который можно найти, это тот, который я заключил с самим собой. Потеря Триш доказала, что мне нужно что-то менять, и я хотел быть президентом, которого заслуживает этот клуб, чтобы я мог быть защитником, на которого рассчитывает моя женщина.

Недели превращались в месяцы, а я придерживался того же распорядка. Я открывал магазин каждый день. Вставал рано и занимался своими делами. Когда появились русские и трахнулись с Азраилом, я позволил ему самому отомстить. Он нашел сексуальную маленькую медсестру по имени Найла, и она осталась рядом с ним. И Солоник, и Волтой быстро усвоили, что наши Жнецы не валяют дурака. Джеймсон был дома, в НОЛЕ, в качестве национального президента клуба, и жизнь была сумасшедшей, но управляемой.

Патриот больше не страдал от посттравматического стрессового расстройства, и сестра Найлы Наоми нашла своего спасителя в Патриоте. Он яростно защищал ее, и в этом морпехе просвечивалась та сторона, которую я никогда не видел. Братья находили любовь, и для меня это была горько-сладкая реальность. Я не завидовал их счастью. Я просто хотел немного этого для себя.

Когда я вернулся из НОЛЫ, мы обнаружили, что нас ждет дерьмовое шоу. Этот русский Солоник знал, что мы убрали его племянника Волтоя. Он напал на Перекресток, пока нас не было. Закончилось все жестокой разборкой, я нашел Солоника и Раэль прикончил этого больного ублюдка. Многие пострадали во время нападения, а Патриот был ранен в грудь, пытаясь спасти Найлу и Наоми. Наоми также была в критическом состоянии в больнице после того, как Солоник накачал ее наркотиками, и у нее случилась передозировка.

Сегодня днем я направлялся в больницу общего профиля Маунт-Грант, чтобы проведать Патриота и Наоми. Позже днем я планировал усадить всех в церкви и выяснить, как мы собираемся справиться с нападением на Перекресток. Нам нужно было отправить сообщение этим русским мудакам, а также Разру и остальным ведущим Скорпионам.

Когда я выходил из магазина, мой мобильный завибрировал. Появился номер, который я давно не видел. Ухмыляясь, я провел пальцем по экрану.

— Веном! Где ты был, брат? Что мне нужно сделать, чтобы привести тебя в Неваду?

Он усмехнулся.

— У меня есть своя особая марка дерьма здесь, в Анкени.

Да, я мог бы это понять.

— Твой клуб в порядке?

— Черт возьми, да. Только что услышал новости, которыми решил поделиться.

— Поделись.

— Поймал пару Скорпионов, шныряющих по зданию клуба. Чертовы идиоты даже не молчали. Чертовы Перспективы. — Он сделал паузу, когда я хихикнул в ответ. — Один из них завизжал, как маленький поросенок, и выпустил кишки. Неприятности подстерегают тебя, брат.

Черт. Не сейчас.

— Ну и дерьмо.

— Слышал, что вы уничтожили Владимира Солоника и его племянника Алексея Волтоя. Эти русские придурки разбираются в проблемах США, как воры.

— Не те новости, которые я хотел, брат.

Он фыркнул.

— Мы уничтожили Ивана Милославского. Оказывается, он связан с этими ублюдками, а другой прокладывает себе путь через Неваду. Русского зовут Сергей Резников. Он положил глаз на Тонопу.

— Пусть попробует, — выплюнул я.

— Эта железная дорога черного рынка проблема, брат. Мы должны справиться с этим со всех сторон.

Я уловил его смысл.

— Да, я думаю также. Считай, что это сделано с моей стороны.

— Приятно слышать, Грим. Оставайся на связи. Свисни, если тебе понадобится поддержка.

— Договорились. Дай мне знать, где мы тебе понадобимся. Я буду там, Веном.

— Понял, брат.

Черт. Дерьмо накапливалось быстрее, чем я мог позаботиться об этом. Это было нехорошо. Из жаровни в гребаный огонь. Казалось, это никогда не закончится. Триш была права насчет этого. Опасность и ведущий шли рука об руку.

Мы закончили разговор, и я вздохнул, вытаскивая сигарету и закуривая. Я чувствовал, как мое кровяное давление растет от осознания того, что мой клуб все еще был мишенью. Прямо сейчас все, что я хотел сделать, это съездить в больницу и проведать своего брата.

class="book">Мамонт, Ганнибал и Диабло следовали со мной по шоссе 95, наслаждаясь теплым бризом и свободой дороги. Ни один мужчина не мог понять ветер в лицо и простоту езды, как это делали байкеры в клубе. Как только мы припарковали свои Харлеи, мы поднялись на нужный этаж.

Патриота не было в его комнате, поэтому мы отправились к Наоми. Конечно же, он сидел у ее постели. Она все еще не проснулась. Он поднял глаза, когда мы вошли, и кивнул головой в нашу сторону. Я держался в стороне, пока шутки вокруг немного не утихли.

— Как ты себя чувствуешь, Патриот? — Наконец, спросил я.

Мой брат поморщился, когда повел плечом.

— Больно, как сучке, но я справлюсь с этим.

Я с юмором фыркнул, зная, что он имел дело с гораздо худшим в качестве боевого морпеха.

— Ты крутой ублюдок. Я не сомневаюсь, что с тобой все будет в порядке.

Он пожал плечами, взглянув на кровать, где спала Трикси. Медсестра сказала нам по дороге в палату, что Патриот не отходил от нее с тех пор, как ее госпитализировали. Я не был уверен, что именно в ней привлекло его, но я видел, что он привязался.

— Хотел бы я отдать часть своей силы Наоми.

— Держу пари, что многие Жнецы хотели того же.

Он кивнул на мои слова.

— Она особенная, Грим. Я не знаю, почему мы так связаны. На самом деле не имеет смысла, но мой жнец принял пулю за нее и сделал бы тоже самое снова без колебаний. Она под моей кожей, президент. Я не знаю, что произойдет, но я не оставлю ее.

Я точно знал, что он имел в виду. Была только одна женщина, которая когда-либо делала то же самое со мной, и она была похожа на вращающуюся гребаную дверь. Внутрь и наружу. Горячо и холодно. Всегда оставляет меня в подвешенном состоянии. Не имело никакого смысла, почему я хотел ее, но Триш была моей слабостью. Так было с того момента, как я впервые поцеловал ее сладкие губы. Если честно, я бы должен был сказать, что она украла мое сердце в тот день, когда мы встретились и я увидел ее ауру, светлую, как ее милая душа, это было уникально.

— Не говори больше ничего. Я понимаю.

Он потянулся к руке Наоми и держал ее, потирая маленькими кругами, как будто был погружен в свои мысли. Я собирался сказать что-то еще, когда мой мобильный телефон начал вибрировать в кармане. Он всегда находился во внутреннем кармане моего жилета. Когда я увидел, кто это был, мое сердцебиение участилось и сильно ударилось о грудную клетку.

Триш.

После всех этих месяцев я все еще хотел начать действовать, как только я ей понадоблюсь. Проводя пальцем по экрану, я вышел из палаты, в пустой холл больничного этажа, где Наоми оставалась в течение следующих нескольких дней.

— Триш?

— Грим! — Закричала она, звуча безумно.

— В чем дело?

— Они забрали ее, — рыдала она в трубку. — Они забрали Стеф.

— Кто?

— Стеф, мою двоюродную сестру. Ей всего семнадцать!

Я знал, кто такая Стеф, но Триш не понимала вопроса, вероятно, потому что она волновалась. Я видел девушку только один раз, но я не забыл.

— Ладно, успокойся, детка. — Я мог бы пнуть себя за то, что назвал ее так. — Где ты?

— Я не могу сказать.

Какого хрена? Я ненавидел, когда она делала это дерьмо со мной.

— Триш, мне нужно найти тебя. Скажи мне, где ты, — строго приказал я.

— Я не могу, Грим. Они что-нибудь сделают со Стеф. Я должна оставаться на месте.

Я начал терять терпение.

— Триш, это важно. Скажи мне, где ты. Я могу держаться на безопасном расстоянии.

Она начала отвечать, когда все, что я услышал, была куча помех, как будто к линии пытались подключиться.

— Триш!

Ничего, кроме гудка. Она ушла.

Черт!

Я набрал Ксенона взбешенный и обеспокоенный одновременно. Ужасное сочетание для моего Жнеца.

— Чем помочь, президент?

— Отследи звонок, который только что поступил на мой мобильный.

— Конечно, прямо сейчас. Ты в порядке?

— Я буду, — ответил я с рычанием. — Как только ты скажешь мне, где находится Триш.

— Черт, — прошептал он. — Хорошо. Я сделаю все быстро, как только смогу.

Он повесил трубку, и я начал расхаживать, мое волнение росло с каждым шагом. Триша Холлоуэй была единственной женщиной, которая могла заставить меня отказаться от всего за пять минут ее внимания. Это было чертовски жалко.

Я был президентом отделения Королевских бастардов в Тонопе. Не предполагалось, что меня будут так избивать, и я не смогу вытащить голову из своей задницы. Казалось, это не имело значения. Она была причиной многих моих проблем, и это не прекращалось с того момента, как она заметила моего Жнеца и дразнила его.

Именно так все и началось.

Поездка дьявола.

День, когда меня выбросили на обочине дороги, и все изменилось.

Я долго ходил по залу, ожидая, что Ксенон перезвонит. Когда несколько медсестер продолжали поглядывать в мою сторону, я бросил на них взгляд, который показывал, что я хочу, чтобы меня оставили в покое. Триш вернулась в Неваду, и я был раздражен, но в то же время взволнован. Возможно, наш момент наконец наступил. Она позвонила и попросила меня о помощи. Это должно было что-то значить. Она нуждалась во мне, и я не собирался ее подводить, что бы ни случилось. Я должен был найти своего ангела.

Она была светом в моей тьме.

Без нее я не был целостным.

Координаты, найденные Ксеноном, привели нас на окраину Хоторна, недалеко от места, где находится Асфальт. Старая, заброшенная полоса складов была выстроена в ряд. Я припарковал свой байк достаточно далеко, чтобы никому поблизости не сообщить о нашем прибытии. Остальные последовали моему примеру. Крадучись вокруг зданий, мы держали оружие наготове.

Триш сидела на корточках возле последнего сооружения. Наблюдая из-за ряда мусорных контейнеров, она прыгнула в мои объятия, когда я крепко обнял ее.

— Расскажи мне, что ты знаешь.

— Стеф была заинтересована в модельном контракте. Она взяла свое портфолио. Я нашла записку, которую она оставила для моей тети, и адрес. Она так и не вернулась домой, Грим. — Ее голос дрогнул, и я понял, что она расстроена. — Стеф никогда бы так нас не побеспокоила. Она должна быть здесь.

— Эй, я разберусь. Я собираюсь отправить тебя обратно в Перекресток с Мамонтом. Он самый большой ублюдок, которого я знаю. Он будет держать тебя в безопасности на заднем сиденье своего байка. Подожди меня там, хорошо? Не уходи, — подчеркнул я.

— Хорошо.

Я не смог удержаться, чтобы не украсть поцелуй. Была куча дерьма, которое я хотел ей сказать, но сейчас было не время. Отправляя ее, я взял с Мамонта обещание написать мне, как только они сядут на его мотоцикл и свернут на шоссе 95. Он должен был написать, как только они окажутся в безопасности и вернутся в Перекресток.

Здание впереди было старым и обветшалым, полным старой техники и пыли, паутины и металлических деталей. Диабло и Раэль пошли налево. Призрак и Экзорцист справа. Я вошел через переднюю дверь с Лаки и Боди, пока Ганнибал наблюдал за задней частью склада.

Ни звука не раздавалось в широком открытом пространстве. Крыша прогибалась, и повсюду была ржавчина. Птицы кричали так, как будто мы нарушали их мирное существование. Мы нашли запертую дверь примерно на полпути по главному коридору. Диабло сотворил свою магию, и замок был отключен, мы держали оружие наготове. Набор лестниц вел под землю в сырой подвал.

Зловоние было первым, что я почувствовал, закашливаясь, за мной последовали остальные. Здесь что-то сгнило, и это ужасно пахло. Я знал это до того, как мы наткнулись на настолько ужасную сцену, что я не был уверен, буду ли я когда-нибудь прежним.

Двадцать молодых девушек и подростков были прикованы цепями к стенам в ряд по обе стороны комнаты. Все до единой были грязными и раздетыми до нижнего белья. Все они были слишком худыми. Было очевидно, что на них неоднократно нападали. Мутные глаза смотрели с пустых лиц без эмоций.

— Они все мертвы, — прошептал Раэль, его голос прерывался от невысказанных слов.

Мой взгляд скользнул по комнате, и я обнаружил, что последняя девушка справа идеально соответствует моей памяти. Стефани, кузина Триш. Она была не такой худой, как другие, и пробыла здесь недолго. На ее запястьях и животе были следы порезов. Она была убита отдельно от других, но доставлена сюда, чтобы быть обнаруженной среди других.

Когда я подошел ближе, я увидел, что на плоти ее живота что-то написано.

За Солоника.

— Черт! — Зарычал я, не утруждая себя молчанием.

Здесь никого не было, кроме нас. Наши жнецы почувствовали бы это. Это все было подготовлено для нас. Триш привели сюда специально. Небольшая игра в прятки.

Большой привет от Резникова.

— Грим? — Раэль тяжело сглотнул и мотнул головой в сторону предмета, опрокинутого на бок в нескольких ярдах от ног девушек.

Наполовину полная бутылка воды перевернулась на обертку от батончика гранолы. Крышка была откинута под углом, и большая часть содержимого уже вылилась из пластикового контейнера.

— Ублюдок! — Кричал Боди, его кулаки были сжаты по бокам.

Моргнув, потребовалось несколько секунд, чтобы понять, почему у него была такая реакция. Рейт передернул плечами, когда его шея хрустнула.

— Они, блядь, бросили бутылку с водой обезвоженным и голодным девушкам и смотрели, как они дерутся за нее. Видишь следы когтей на их коже? Кровь на их руках и лицах? Они дрались из-за воды.

— Они умирали с голоду, — прошептал Экс.

Ярость кипела под моей кожей, и я почувствовал Жнеца, каждый мужчина в комнате снова всплывает на поверхность. Рычание, проклятия и мстительный рык наполняли комнату.

Мы покончим с трусами, которые посмели причинить вред этим молодым девушкам.

— Солоник и Волтой, — выплевываю я, стискивая челюсти. — Это еще не конец, братья мои. Железная дорога черного рынка по-прежнему занимается торговлей девушками через Неваду. Веном сказал, что Сергей Резников хотел отомстить за своих русских братьев.

— Мы этого не потерпим, — добавила Раэль. — Ни за что на свете.

После всего, что случилось с сестрой Найлы Наоми, я не был удивлен, услышав, как он это сказал. Я был настолько охвачен яростью, что потребовалась минута, чтобы собраться с мыслями и осознать, что означала эта угроза. Наш клуб собирается пойти по тому же темному пути торговли людьми, мести и ужасных мучений, который мы только что закончили с Волтоем и Солоником.

И теперь они знали о Триш.

Черт!

— Никто не скажет гребаного слова об этом, — приказал я. — Ни слова о том, что мы нашли сегодня. Триш не нужно знать каждую деталь. Я буду тем, кто скажет ей, и только то, что мне нужно сказать.

Мой ангел не собирается воспринимать это хорошо.

— Понятно, президент. — Голос Рейта был низким, но я чувствовал эмоции, бурлящие в его высокой фигуре. Его аура замерцала, и ониксовое мерцание Жнеца было близко к тому, чтобы вырваться на свободу.

Никто из нас не ожидал встретить такое непростительное и отвратительное преступление. Мы и раньше были свидетелями большого количества дерьмового дерьма, но это было одним из худших, с которыми мы когда-либо сталкивались. В дополнение ко всем порезам и следам от ногтей на бедрах и руках девочек были видны синяки. Они подвергались насилию множество раз. Мне не нужно было проводить тщательный осмотр, чтобы понять это. Кто-то еще на Железной дороге Черного рынка теперь был в моем дерьмовом списке.

Я найду и прикончу этого ублюдка Резникова.

Смерти Волтоя и Солоника ни черта не изменили. Молодые женщины все еще были жертвами торговли людьми и им причиняли вред в штате Невада. Это была моя гребаная территория. Мой родной город. Эти засранцы понятия не имели о войне, которая началась, между нами, но скоро узнают.

Прольется кровь. Жнецы заберут их души. А виновные? Они собираются узнать совершенно новый уровень пытки.

***

Вернувшись в Перекресток, я стукнул молотком и опустился на свой стул во главе стола.

— Что скажите братья мои? Каков наш следующий план?

— Все это началось с Прогорклого — выплюнул Экс. — Гребаный предатель.

— И он мертв, — возразил Мамонт, заняв свое место рядом со мной. — Триш спит, президент. Оставил двух Перспектив за дверью.

— Хорошо.

— Прогорклый перевозил девушек из Байу и Нолы на Аляску через Сиэтл, но в этом участвовали и другие штаты. У Прогорклого были девушки, которых забрали из Вегаса, а затем направили через Карсон-Сити в Северную Калифорнию по пути в Анкоридж. Это дерьмовое шоу было повсюду.

Ганнибал был прав.

Вначале мы не знали, что Прогорклый связан с железной дорогой черного рынка. Мы понятия не имели, что Владимир Солоник использовал его как марионетку для своих собственных целей, или что Прогорклый предоставил им много информации о клубе, и Солоник знал многие отделения и их повседневную деятельность.

Мы имели дело с коварным противником.

Прогорклый был не более чем пешкой, и русские не были глупы.

Они были настоящим врагом и угрозой. Они проникли в клуб и в каждый город, где у нас было отделение, похищая девушек прямо у нас из-под носа и смеясь над этим, когда они объединились с нашими врагами. Именно поэтому Алексей Волтой, племянник Солоника, нацелился на Разра и Скорпионов. Ему нужен был ведущий, который был бы соперником и не давал бы нам скучать.

Предательство Прогорклого и то, что все виновные наказаны, не изменило того факта, что железная дорога черного рынка все еще действовала в Неваде и на моей территории. Я не собирался позволять этому продолжаться. Прольется кровь, прежде чем все закончится.

— Не забывайте, что Солоник, блядь, напал на Перекресток. Несмотря на то, что он мертв, это дерьмо тоже не разрешилось, — добавил Боди.

— Патриот все еще в больнице, и ему нужно сообщить обо всем. Наоми не в безопасности. — Раэль провел рукой по лицу. — И моя Найла тоже.

— Это пиздец.

— Бедные девочки.

— Не в нашем штате, Грим. Ни за что.

Мои братья были в бешенстве. Я видел их жнецов, готовых вырваться на свободу.

— Нам нужно следить за всеми соединениями и складами Скорпионов. — Посоветовал Рейт. — Скорпионы жаждут мести. Это только вопрос времени, и с сегодняшнего дня мы знаем, что Разр теперь работает с Резниковым.

Мамонт согласился.

— Ты прав.

— Если бы Разр не был в тюрьме, мы бы сейчас пообщались с ним. Не уверен, кто главный и отдает приказы за него, поэтому нам нужно это выяснить. Нужна новая информация об их клубе и его бизнесе. Разр, вероятно, пытается контролировать все это, но он не на улицах.

За столом снова раздались кивки.

— Я должен пойти к Триш. Не могу больше ждать. Церковь завтра в полдень.

Поднявшись на ноги, я стукнул молотком и уронил его, топая из комнаты, направляясь к моему ангелу и новостям, которые, как я знал, разобьют ей сердце.

Я не переставала ходить с той секунды, как приехала. Часы текли со скоростью улитки. Когда я услышала, что Грим и остальные наконец вернулись, я поняла, что все плохо, он не пришел сюда первым. Моя надежда уменьшилась в течение дня. Если бы Стефани была жива, он бы позвонил. Я обкусала ногти до кончиков, слезы высохли после того, как я проплакала большую часть ночи накануне, когда я получила безумный телефонный звонок от своей тети. Я была в шоке.

Дверь открылась, и вошел Грим. Его грустное и озабоченное выражение лица сказало мне все, что мне нужно было знать. Моя рука взлетела ко рту, и я издала вопль недоверия. Колени ослабли, и я почти упала на пол, но он метнулся вперед и поймал меня.

— Мне так жаль, ангел.

Он позволил мне выплакаться, крепко держа, пока я плакала так долго, что у меня разболелась голова и защипало горло. Взяв салфетку, он вытер мой нос, а затем промокнул уголки моих глаз.

— Хочу ли я знать, что произошло? — Наконец спросила я, шмыгнув носом.

Он поцеловал меня в лоб.

— Нет.

Слезы заблестели в моих глазах и угрожали снова переполниться, когда я схватила его за рубашку.

— Я не могу этого вынести. Я не могу снова потерять кого-то, кого я люблю. Я не могу, Грим.

— Я знаю, детка. Поверь мне, я знаю.

Рыдания снова вырвались из моей груди, и все, о чем я могла думать, это Сурая, а теперь и Стефани. Две яркие и прекрасные жизни оборвались. Дело было уже не в клубе. Я продолжала пытаться обвинить Королевских бастардов во всем, но правда была в том, что в этом мире было много гребаного зла. Он проник в каждую трещину и расселину, распространился по каждому городу, источая ненависть и жажду крови.

Не было способа избежать этого. По глупости, я думала, что смогу.

Я была неправа.

— Обними меня, — умоляла я, и Грим кивнул.

Мы подошли к кровати, и он откинул одеяло, стащил с меня туфли, а затем свои собственные, и свой жилет Его пистолет и телефон отправились на тумбочку, и это было так нормально и знакомо, что новые слезы потекли по моим щекам. Я скучала по нему. Я скучала по нам.

Как только я оказалась в его объятиях, его объятия стали крепкими и оставались такими всю ночь.

— Я все исправлю, Триш. Я обещаю.

Я не знала, как он это сделает. Какой-то части меня было все равно. Я просто хотела, чтобы ублюдок, который причинил боль Стеф, умер.

— Заставь его страдать, — прошептала я сквозь слезы. — Устрой ему ад.

Теперь я вроде как знала, что это значит. После того, как я увидела, во что могут превратиться Грим и его клуб, у меня возникло ощущение, что они могут устроить наказание и возмездие, как никто другой.

— Ты знаешь, что я так и сделаю.

На данный момент этого было достаточно.

***

— Устроим им ад.

Слова Триш эхом отдавались в моей голове. Мужчины, которые становились такими чудовищами и причиняли вред женщинам и детям, были особой породой отвратительных людей, которых нужно было уничтожать. Я не остановлюсь пока Резников не будет найден, и все остальные, связанные с преступлениями против молодых женщин в Неваде, не будут привлечены к ответственности. Мы вершим свое правосудие.

Гребаные русские действительно начали превращать мою жизнь в ад. Я устал от поисков сцен ужасов, подобных той, на которую мы наткнулись на том складе. Вовлекать мой клуб в это дерьмо было ошибкой. Нацеливаясь на старушек и их семьи, они блядь просят, чтобы их души были пожаты.

Пощады не будет. Не тогда, когда я их найду.

Усмешка слетела с моих губ, и я начал расхаживать по ковру в своем кабинете, пока Триш спала. Она не спала большую часть ночи. Измученная, опустошенная и совершенно убитая горем.

Были две вещи, которые я знал наверняка. Во-первых, никто не издевается над моим клубом. И во-вторых, Триша Холлоуэй была моей. Включение ее в любой список хитов было чистым самоубийством. Если бы мне пришлось сжечь дотла каждое здание, в котором находились Скорпионы, чтобы добиться справедливости, я бы это сделал.

К черту этих мудаков.

На следующий день в церкви я вышел вперед, глядя в лицо всем своим братьям.

— Мы собираемся позволить этому видео с Волтоем просочиться.

За столом послышалось несколько смешков. Мы пытали этого больного насильника-убийцу и сняли все это на видео. Отличное объявление для тех, кто хотел прийти за нами. Раэль хлопнул ладонью по столу.

— Черт возьми, да. Если это не вытянет Резникова и Скорпионов, тогда я не знаю, что их вытянет.

— Дерьмо вот-вот начнется. Приведите своих женщин в Перекресток. Мы отправляемся в карантин. Никто не ходит один, и мне нужно знать, где все находятся в каждый чертов момент. Если я недоступен, обязательно свяжитесь с Мамонтом.

— Я не сомневаюсь, что это разворошит гребаное осиное гнездо. — Ганнибал весело покачал головой. — Наконец-то. Это будет весело.

— Вытравливать врага. Умно. — Я поднял глаза, когда Папа вошел в часовню. — Что? Думаете, вам одним, ублюдкам, достанется все веселье?

Боди и Лаки захихикали.

Это было время шоу. Дьявол всегда наслаждался такими душами, больше всего, и мы давно запоздали с этим. Будучи его избранными, мы пошли на компромисс со смертью. Находясь в наших обычных человеческих формах, мы были так же уязвимы, как и наш враг, но как только мы превращались в наших Жнецов, все менялось. Эти демоны были крутыми, и они были неуничтожимы. Смерть была нашим покорным слугой, и мы охотно предоставили добычу.

Это было то, что у нас получилось лучше всего.

Наша работа состояла в том, чтобы мы пожинали души и передавали их на вечное наказание. Их судило и приговаривало самое величайшее жюри, когда — либо задуманное — суд дьявола.

Заседание в церкви было распущено, и я с нетерпением ждал, когда наши враги всплывут на поверхность.

Триш, блядь, снова ушла. Я не мог в это поверить. Как только я вернулся в комнату, я нашел записку. Она сбежала, прежде чем у кого-либо была возможность проверить ее, она собиралась навестить свою тетю. В разгар гребаной войны между нами, русскими, и Скорпионами. Я хотел излить свою ярость до небес.

Что, черт возьми, не так с моей женщиной?

Она думает, что она непобедима? Потому что она видела достаточно смерти и дерьма, чтобы знать, что это, блядь, неправда. Я схватил свои ключи и отправился на поиски Раэля.

Стуча в его дверь, я и глазом не моргнул, когда он открыл ее обнаженным, как в день своего рождения.

— Что! Я пытаюсь трахнуть Найлу. — Он моргнул. — О, привет, президент. Что случилось?

Ущипнув себя за переносицу, я вздохнул.

— Прикрой свой член. Ты мне нужен. Погрузишься в киску своей старушки позже.

Ворча себе под нос, я прошествовал по коридору и вышел на улицу. Я клянусь, дерьмо никогда не прекращается и не может шокировать меня в Перекрестке. Всегда что-то происходит.

Мое внимание вернулось к Триш.

Солнце садилось, и она была там одна. Мой Жнец отреагировал немедленно, и я позволил ему подняться, зная, что он вот-вот сойдет с ума. Сколько раз мне приходилось появляться и спасать ее от этого гребаного мира? Я устал от необходимости заботиться о ее безопасности. Почему дерьмо не могло просто успокоиться нахуй?

Мои мысли блуждали, когда я вспоминал остановку, которую сделал в ванной перед уходом. Тест на беременность валялся в мусорном ведре. Я даже ни разу не отлил, потому что был так удивлен.

Принадлежит ли он Триш? У нее задержка? Ждала ли она моего ребенка?

Взрыв радости разразился в моей груди.

Я бы все отдал, чтобы это было правдой. Я никогда не был парнем, который хотел детей, но я не мог придумать ничего более удивительного сейчас. Мой Жнец отступил, когда мой гнев угас. Может ли это быть правдой? Стану ли я отцом? Она собирается сообщить мне новости?

Как только я найду ее, я должен буду спросить.

Я выкурил две сигареты и все еще не видел, как появился Раэль. Раздраженный, я пошел обратно ко входу в здание клуба, когда меня ударили сзади. Что-то сильно ударило меня по голове, и последнее, что я запомнил, прежде чем закрыть глаза, был взгляд на совершенно незнакомого человека, который прижимал палец к губам.

— Бу! Отбой, ты, невезучий ублюдок.

***

Проснувшись в тумане, я узнал то же самое гребаное место, в котором был почти двадцать лет назад. Ничего не изменилось. Капает вода из крана. Окрашенные стены. Брызги крови. Немного грязнее, но та же уютная и гостеприимная обстановка, что и раньше. Единственная разница заключалась в том, что на этот раз я был прикован цепью посреди комнаты. Моя рубашка и жилет исчезли. Мои руки и ноги с обнаженной грудью были закреплены на месте кожаными ремнями и другими цепями.

Незнакомец стоял с бейсбольной битой, глядя на меня с полным ртом кривых зубов. Рыжевато-светлые волосы скрывали его легкую бороду и залысины. От него пахло выпивкой и запахом тела, и я сморщил нос.

— Думал, ты никогда не проснешься, тяжелый ублюдок. Я чуть не приковал тебя цепью там.

Моргнув, я увидел Триш, прикованную цепью к стене неподалеку. Соленые слезы текли по ее лицу. Ярость немедленно поднялась на поверхность, и я прорычал свои слова.

— Ты в порядке, детка?

Она покачала головой. Да, я мог это видеть.

Кто, черт возьми, был этот парень? Почему он держал меня и мою старушку прикованными в старом комплексе Скорпионов?

— Он убил моего отца. — Она икнула. — И он притащил Стефани. Бросил ее, как будто это ничего не значит. Он монстр.

— Кто?

— Моби. Мой сводный брат. Он член Скорпионов.

Да, это имело смысл. Было нетрудно установить связь, но он не носил жилет. Возможно, он был просто бывшим участником Скорпионов. Это был самый вероятный сценарий. Парень выглядел как придурок. Но, ему удалось заполучить нас обоих, так что это было находчиво.

— Ты не должен ее слушать. Она просто тупая сука. Ты знал, что она лгунья? Никогда не говорит полной правды. Она также удивительно хороша в хранении секретов.

Триш начала плакать.

— Он прав. У меня действительно есть пара секретов.

— Нравится? — Насмехался Моби, поднимая руку, как будто собирался ударить ее.

Ни за что, блядь. Я уже собиралась вырваться, когда заговорила Триш.

— Я была беременна раньше, Грим. Когда мы были вместе.

— Что? Мои глаза расширились. — Она никогда не говорила мне? Почему, черт возьми, нет? — Почему ты мне не сказала?

— Мы расстались. Я подумала, что лучше подождать.

— Пока она не прервала беременность, — усмехнулся Моби. — Довольно неожиданно, да? Она не хотела твоего ребенка. Вообще не хотела привязываться к тебе.

— Что!? — Взорвался я.

У Моби зазвонил телефон, и он выбежал, побежал вверх по лестнице, когда начал кричать.

— Я не прерывала беременность, Грим.

Я не верил ей, мне было трудно не выйти из себя. Я, блядь, был готов взорваться, пока она не сказала еще одно предложение. Всего восемь крошечных слов с огромным и выворачивающим наизнанку воздействием, которое заставило ее губы всхлипнуть.

— Моби избил меня, и я потеряла нашего ребенка.

Чистая нефильтрованная ярость прорвалась через мой мозг взрывом ненависти и кровожадной мести.

— Я, блядь, убью его, но прежде, чем я это сделаю, он будет страдать и желать, чтобы ад принял его, чтобы облегчить его боль и агонию.

Она не заметила моего гнева, но слова, казалось, придали ей ощущение спокойствия.

— Я хочу, чтобы он страдал. — Ее голос был тихим и сдавленным, как будто усталость взяла верх, и у нее не осталось много энергии. — Я совершила ошибку, оставив тебя. — Одна рука поднялась, слегка дрожа, когда она откинула волосы назад и с глаз. — Я должна была сказать это раньше, но ты не хотел мне верить, и с тех пор произошло столько дерьма.

Аргумент танцевал на моих губах, и я закрыл его. Она была права.

— Если бы меня сегодня не взяли в плен, ты бы рассказала мне, что произошло на самом деле?

Ее глаза были красными и опухшими, она плакала, вероятно, с того времени, когда я был нокаутирован. Глубина синего цвета коренилась в печали, которую я не видел в ее глазах с того момента, как она ушла от меня после смерти Кислоты.

— Наверное, нет, — наконец прошептала она.

Ее слова пронзили мое черное сердце болью. Несколько секунд я не мог дышать. Это было так, как будто мое сердце перестало биться, и все мои органы внезапно сжались от боли, которая лишила мое тело кислорода или силы. Разбитым. Вот кем я был.

Все, что осталось, это разбитая и пустая боль. Я прикусил губу так сильно, что почувствовал вкус крови, сопротивлялся желанию рычать, вопить и кричать о своей потере на весь гребаный мир. Моя грудь быстро поднималась и опускалась. Я изо всех сил пытался отдышаться, пока мой взгляд не остановился на опустошенном выражении лица Триш. Я потерял ребенка еще до того, как узнал о его существовании. Ее потеря хуже. Моя Триш потеряла ребенка, о котором знала и любила, а затем его жестоко отобрали. Убили. Украв его из ее чрева.

Если я и сделаю что-нибудь в своей жизни после этого момента, так это заставлю этого ублюдка Моби заплатить за то, что он сделал. Он будет страдать задолго до того, как я отдам его душу на съедение. Он никогда не обретет покой. Никогда не сможет добиться отсрочки приговора. Я отдам его для особого вида наказания, предназначенного для худших из худших. Он будет самой черной из душ. Мои руки медленно сомкнулись и сжались в кулаки, когда я почувствовал, как мой Жнец поднимается внутри. Ярость сотрясала мое тело, когда я пытался получить контроль над ней, но ярость-сука угрожала вырваться на свободу.

Я был нужен Триш. Я подвел ее раньше, но не стал бы сейчас.

— Почему ты хотела, чтобы я поверил в ложь? Ненавидел тебя за то, в чем не было твоей вины? Или, что еще хуже, никогда не узнал бы правду вообще?

— Так было бы проще.

Проще, чем что? Моя грудь болела при мысли о том, через что она проходила в одиночку все это время, когда я должен был быть рядом с ней. Я был зол на себя за то, что думал о ней худшее, когда я должен был знать, что Триш никогда бы так с нами не поступила. Я должен был понять, что она сломлена и защищается. Я видел, что ее аура изменилась. Я знал, что с ней что-то случилось, и теперь я понял, что Моби был в ее жизни и мучил ее долгое время, в то время как я ничего не знал об этом.

Боль отразилась в ее взгляде, когда я искал в этих голубых озерах нечто большее, чем сожаление, потеря и отчаяние. Я познал боль, черт возьми, я жил и причинял ее другим. Будучи Королевским ублюдком, я познал тяжелую и неумолимую жизнь. Как президент клуба, я был ничем иным, как темными тайнами, резней, местью и нарушенными обещаниями.

Я подвел Триш, и это, черт возьми, вывело меня из себя почти так же сильно, как осознание того, что единственная прекрасная вещь в этом мире, которую я сделал правильно, была жестоко отнята моим выбором стать байкером. Я потерял частичку себя еще до того, как у меня появился шанс по-настоящему узнать, каково это услышать от Триш, что я собираюсь стать отцом.

Гнев кипел под поверхностью, и я поклялся, что исправлю все, между нами, с Триш, ради своего будущего ребенка, и поэтому я не собираюсь позволить Скорпионам отнять у меня что-либо еще. В моей жизни не было много красоты, не тогда, когда твоя душа продана дьяволу. Было мало вещей, которые я искренне любил и о которых заботился, но мои братья Королевские бастарды и женщина на полу рядом со мной превыше всего в этом гребаном мире.

— Почему было бы проще? — Я пытался смягчить свой голос и не рычать каждое второе слово, как я делал последние пару минут.

— Потому что я боюсь, Грим. Я в ужасе от того, что значит близость с тобой и этой дьявольской штукой внутри тебя. Я не знаю, — она запнулась, тихо вздыхая, — я не уверена, как все уладить, между нами.

Блядь. Я никогда не хотел, чтобы она меня боялась. С того момента, как мой Жнец показал свою истинную природу, она прятала часть себя подальше. Теперь я знал почему.

— Детка, это все еще я. — Она не выглядела убежденной. — Ты любишь меня? — Спросил я, меняя тактику.

— Что?

— Ты любишь меня, Триш?

Ее подбородок задрожал, а глаза грозили пролить еще больше слез.

— С того момента, как ты зашел в Асфальт.

Мои губы слегка приподнялись по бокам, и я проигнорировал жжение и острую боль, которая исходила от затылка, и шишку, которую я мог почувствовать там, где Моби вырубил меня.

— Я полюбил тебя с того момента, как увидел твою чистую и прекрасную ауру, сияющую, как тысяча звезд. Ты окружила меня своим светом и проникла сквозь тьму. Ты прикоснулась ко мне так, как никто другой никогда не прикасался. — Я с трудом сглотнул и выдержал ее пристальный взгляд, не позволяя ей отвести свой. — Я, блядь, люблю тебя каждым гребаным вздохом своего тела. Я безнадежен, детка.

Она покачала головой, слезы быстрее потекли по ее щекам.

— Ты не можешь отрицать того, что есть, между нами. Это как гребаная молния и гром. Вспышка и грохот просто идут рука об руку. Ты — яркая и прекрасная искра. Я — тяжелый рев, который приносит расплату.

Не было правды больше, чем это.

— Грим, — икнула она, подползая ближе.

— Без тебя нет солнечного света, Триш. Просто темнота и бесконечный дождь. Блядь. — Я выругался, сделав глубокий вдох, когда все эмоции внутри всколыхнулись. — Жизнь дерьмо, когда ты не со мной. Я просто двигаюсь, как темная тень, от одного дня к следующему.

— Грим, — повторила она, ее голос дрогнул. — Я тоже не могу жить без тебя. Без тебя часть меня умерла. Я думала, что никогда не оправлюсь.

Она плакала так сильно, что у нее тряслись плечи, и я ненавидел ограничения и раны, которые мешали мне утешить ее. Цепи загремели, когда ее руки обхватили одну из моих ног. Ее лоб прижался к пропитанному кровью материалу моих джинсов, но она, казалось, не заметила.

Подождите. Ничто из этого не имеет смысла. Сегодня в мусорном ведре был тест на беременность. Не прошло и месяца поле нашей последней ночи.

— Триш? Что насчет сейчас?

Она подняла голову.

— Да, Декс. Я снова беременна.

После всей печали, которая пустила корни в моей груди, это был животворящий всплеск чистого солнечного света и радости.

— Черт возьми, Триш. Я так счастлив.

— Правда? — В ее хрупком голосе чувствовалась неуверенность.

— Да, — твердо ответил я. — Мы собираемся выбраться отсюда, детка. Я обещаю. — Мой жнец поднялся на поверхность, и я позволил ему взять верх. — Месть за нами, мой ангел.

Цепи лопнули, когда я наклонился и освободил ее, притянув Триш к своей груди. Мои губы нашли ее в страстном поцелуе, который закрепил мои права на нее.

— Ты готова? — Зарычал я.

Она провела рукой по глазам.

— С тобой? Всегда.

Всегда.

Мне нравится, как это звучит, черт возьми.

Взяв Триш за руку, я медленно повел ее вверх по лестнице и прислушался, не вернулся ли Моби. Он все еще кричал на кого-то по телефону и понятия не имел, что мы освободились. Он не был самым умным парнем, и я покачал головой, находя смешным, что он взял верх надо мной.

Быстрое погружение в мои способности дало мне понять, что он был достаточно глуп, чтобы сделать все это в одиночку. На территории не было ни души. Воспоминания о Кейсе и моих собственных пытках всплыли с удвоенной силой, но правда о том, что он сделал с моей Триш, как избил ее и вырвал моего ребенка из ее чрева, вернулась в мои мысли очень быстро, и я зарычал от убийственной ярости.

— Оставайся здесь, Триш.

Она кивнула, моргая от моего превращения. Я чувствовал не столько страх, сколько благоговение. Моему Жнецу понравилась ее реакция. Он хотел показать нашей девочке, на что он способен.

Я вышел через дверь и тихо прокрался по земле, направляясь к своей добыче. Тупой хуесос стоял ко мне спиной. Это было хорошо, потому что я надеялся, что он обосрется, когда обернется и увидит, что его ждет.

— Бу, — тихо прорычал я, повторяя то, что он сказал мне.

Моби повернулся, его телефон выскользнул из руки, когда он завизжал, как маленькая сучка. Потрясенный, он не знал, что делать, но, конечно же, ублюдок нассал в штаны.

Жуткий смех слетел с моих губ, когда я схватил его за воротник и оторвал его ноги от земли. Зная, что следующая часть будет ужасной, я развернулся и посмотрел в окно, глядя в глаза женщины, которая нуждалась и заслуживала мести. Триш неуверенно улыбнулась мне, а затем отвернула голову. Умная. Она не хотела этого видеть.

Пробираясь через пустынный двор под палящим солнцем Невады, я нашел высокий кактус и привязал Моби к нему длинной цепью. Как только он был прикован я приступил к работе. Не прошло и минуты, и его криков стало так много, что я сбился со счета, и они превратились в ничто. Просто белый шум.

Когда я закончил, я отступил, чтобы полюбоваться презентацией.

Око за око.

Когда Скорпионы увидят это, они будут знать, что их ждет. Сообщение было громким и ясным.

Вспышки Кейса и Челюсти заполнили мою голову, и я знал, что мои братья были бы счастливы, если бы я применил ту же извращенную форму пыток к Моби. Его внутренности уже начали вонять на солнце. Животные сновали по земле и приближались. Скоро его будут грызть, и мне понравилась эта идея.

Пошли вы, Скорпионы. Отвали, Резников.

Последнее слово будет за мной.

***

Вернувшись в Перекресток, я привел Триш в нашу комнату. Закрыв дверь, я завел ее внутрь и взял за руки, сжав их.

— Я хочу, чтобы ты осталась здесь. Навсегда. Это и твой дом тоже. Скажи, что я нужен тебе, — потребовал я. — Потому что я не могу прожить ни секунды без тебя, моя прекрасная Триш. Ты мой ангел. Моя любовь. Мое бьющееся сердце.

Отпустив ее руки, я подошел к шкафу и открыл его, вытащив коробку, которая доказывала мою преданность. Напоминание о ее доброте, чистоте, и светящейся прекрасной душе. Единственное, что удерживало меня на якоре и привязывало к моей человечности. Я положил коробку на кровать и махнул рукой.

— Загляни внутрь.

Она подняла крышку и ахнула.

— Декс. — Ее руки вытащили медведя, и слезы наполнили ее глаза. — Ты все это время продолжал обниматься?

— Да. Я никогда не хотел терять эту связь с тобой. Я знал, что однажды найду тебя. Тебе нужно было это увидеть. Чтобы знать, что я чувствую. Нам суждено быть вместе, Триш. Я твердо верю в это.

— Я тоже. — Ее улыбка ослепила, когда она подняла глаза, и я заключил ее в свои объятия.

Моя голова опустилась и зависла над ее ртом.

— Скажи мне это еще раз.

Ее губы приоткрылись, когда я наклонился ближе.

— Я люблю тебя, Декстер Лэнфорд, и у нас будет ребенок.

Дрожа от удовольствия, я мгновенно возбудился.

— Скажи мне, что ты хочешь этот член, — прорычал я, положив ее руку на свою промежность. — Возьми его. Заяви права на то, что принадлежит только тебе.

— Да, с того самого момента, как мы встретились. — Она положила мишку обратно в коробку и отложила ее в сторону. Облизнув губы, она оттолкнула меня назад, пока я не приземлился на матрас. Наклонившись, она расстегнула мои джинсы и стянула их с бедер. Стать коммандос означало легкий доступ. Мой член нетерпеливо вырвался на свободу, готовый доставить удовольствие.

Она медленно встала, как соблазнительница, которой и была, снимая с себя все до единого предмета одежды, когда я застонал, зная, что собираюсь держать ее под этими простынями так долго, как смогу.

— Тебе нужно устроиться поудобнее, Грим. Я собираюсь кататься на своем любимом байкере, пока не кончу.

Блядь. Да!

Она встала на колени на кровати и перелезла через мое тело, опустившись достаточно, чтобы ее язык коснулся головки моего члена. Небеса. Чистый сладкий рай. Мои бедра приподнялись, и она подмигнула, когда я что-то пробормотал себе под нос, отступая и отводя ее сладкие губы дальше от того места, где я их хотел видеть.

Триш поднялась, а затем оседлала мою талию. Ее упругие бедра сжались вокруг моих бедер. Наклонившись, она обхватила мою длину, а затем зависла над кончиком.

— Приготовься, красавчик. Ты никогда раньше так не катался.

Она была права. Ни один байк не сравнится с этой сладкой тугой киской. Я не боялся признать это.

Триш опустилась на мой член, и я увидел звезды. Она скакала на мне жестко и быстро. Двигая бедрами, как опытная порнозвезда. Все, что я мог сделать, это держаться во время поездки и прижимать ее к себе, пока удовольствие не достигло такой степени, что его невозможно было сдержать. Я кончил сее именем на губах, прижимая ее к своей груди, когда мои губы завладели ее губами.

— Черт, — прошептал я, когда мы остановились. — Я люблю тебя, Триш Холлоуэй.

Она улыбнулась, переплетая наши пальцы.

— Так же сильно, как я люблю тебя, мой сексуальный Жнец

Мими все еще не пришла в себя. Дни шли, а мое милое солнышко было тихим, как могила. Сегодня я часами ходил по ее больничной палате, ожидая и надеясь, что ее глаза откроются. Врачи сказали, что есть шанс, что они могут никогда не открыться, но я не сдавался. Я нуждался в ней, а она нуждалась во мне. Мы нашли друг друга не просто так, и я намеревался доказать это, как только она поправится.

Мне пришлось бы действовать медленно. Это не было неожиданностью, учитывая, что она была жертвой торговли людьми. Она подверглась такому насилию, что ее разум был хрупким. Она думает, что не заслуживает любви или доброты, сострадания или понимания, но она ошибается.

Я докажу ей это.

Хозяева железной дороги черного рынка думают, что могут проходить через каждый штат и похищать наших девушек, причинять им вред, использовать их и передавать их дальше, пока они не умрут. Больше нет. Мы собираемся закрыть их по всей территории США, по одному городу за раз. Каждое отделение Королевских бастардов было готово.

Мими еще не знала этого, но я собирался убедиться, что эти ублюдки заплатят за то, что они сделали. Солоник и Волтой были только началом. Теперь, когда всплыл этот новый русский Сергей Резников, я воспринял угрозу всерьез.

Никто не будет преследовать мою девочку.

С того момента, как Рейт позвонил и предупредил меня, я понял, что она в опасности. Я снова сел на стул у ее кровати и поднял ее руку, запечатлев поцелуй на макушке.

— Я здесь, солнышко. Я отомщу за тебя. Клянусь тебе. Ты будешь в безопасности, несмотря ни на что.

Ее рука сжала мою, и ее глаза затрепетали. Взволнованный, я чуть не выпрыгнул из штанов.

— Мими?

В течение двух секунд я был самым счастливым человеком на земле… пока машина рядом со мной не издала серию звуковых сигналов и сигналов тревоги, когда сердце Мими решило перестать биться.

С ревом я быстро встал, крича медсестрам, врачам и всем, кто был поблизости, чтобы они прибежали. Это было не нормально. Это был не конец.

Нет…только не мое солнышко.

Что угодно, только не это.

Перевод осуществлён TG каналом themeofbooks

Переводчик_Sinelnikova