Как Британия развязала обе мировые войны [Николас Коллерстром] (fb2) читать онлайн

 

КАК БРИТАНИЯ РАЗВЯЗАЛА ОБЕ МИРОВЫЕ ВОЙНЫ

 

 

Стенограмма выступления, сделанного 3 марта 2016 года в лондонской группе 9/11 Keeptalking Group

 

Ник Коллерстром, доктор философии

 

 

 

Первая часть – Первая мировая война

 

 

Прошлым летом я беззаботно поделился этой темой, «Как Британия инициировала обе мировые войны» с Йеном, и с тех пор он продолжает настаивать на том, чтобы я ею занялся, так что сейчас я не мог отказаться... Мы уже рассматривали идею начала Первой мировой войны ранее ¹, и повторим это.

 

Речь идет не об истории войн, не о том, кто хорошие парни, а кто плохие парни, это концепция развязывания мировой войны — очень необычная концепция — и кто этого хотел, кто хотел, чтобы это случилось. Мы не согласны с тем, что это произошло само собой, и я попытаюсь доказать, что желание развязывания войны пришло из нашей страны, а не из какой-то другой страны.

 

Давайте начнем с месяцев, предшествовавших Первой мировой войне, с мая 1914 года, когда американский государственный деятель вернулся в Америку после поездки по Европе. Он сказал: «Ситуация чрезвычайная, ура-патриотизм сошёл с ума» — он говорил о нестабильности европейских наций — не было никакой возможности избежать этого ужасного катаклизма, никто в Европе не может этого сделать, это обусловлено слишком большим количеством зависти, и «… как только Англия даст согласие, Франция и Россия будут наступать на Германию и Австрию» ² [См. слайд 2].

 

Теперь это очень хорошее обобщение того, что произошло, Франция и Россия «стали наступать». Давайте посмотрим на карту здесь, как Россия и Франция вот-вот станут «наступать» на Австро-Венгрию [слайд 3]. Это были две страны, которые обе хотели войны — они считали, что у них есть территории, которые они могут вернуть от Германии только войной. Другой страной, которая хотела войны, была Сербия, но не с Германией — она хотела войны с Австрией, потому что мечтала о великой Сербии, и считала, что война — это способ добиться этого, и верила, что, хотя она и была меньше, но Россия бы ее поддержала.

 

Итак, это были страны, которые на самом деле хотели войны, и ситуация была такова, что Россия никогда бы не осмелилась вступить в войну с Германией, если бы не верила, что Франция поддерживает ее, а Франция не осмелилась бы поддержать Россию в войне против Германии, если бы не верила, что Британия поддерживает ее. В отличие от Франции или России, у Британии как таковой не было никаких мотивов для вступления в войну с Германией. Итак, вопрос в том, хотела ли Британия этого? Спровоцировало ли это эту ситуацию, этот катаклизм?

 

Все зависело от франко-английского соглашения (Антанты), которое было секретным. Его начали сплетать примерно с 1905 года: это было соглашение о том, что в случае начала войны, Франция — которая веками была традиционным врагом Британии, — в случае начала войны мы поддержим Францию. Эдвард Грей тайно заверил Пуанкаре, что если разразится война, то Британия поддержит Францию и Россию в качестве обязательства чести. ³ Предполагалось, что это будет оборонительный союз, но, как показывает превосходная книга Доэрти и Макгрегора «Скрытая история. Засекреченные истоки Первой мировой войны», на самом деле он функционировал как союз наступательный, порождающий войну [слайд 4]. Это лучшая книга на эту тему.

 

Бертран Рассел вспоминал, как он был потрясен тем, какими радостными казались люди, когда примерно в начале августа была объявлена война ⁴. Кроме того, он всегда замечал, как тщательно Эдвард Грей скрывал то, что он делал [слайд 5], когда тайно отправлял нас на войну. Правительство, Кабинет министров и народ этого не осознавали. Здесь мы имеем дело с концепцией тайной элиты: возможно ли, что тайная элита может втянуть нашу страну в войну?

 

Бельгия была основана на договоре о вечном нейтралитете, который, как предполагалось, гарантировал, что она не примет ничью сторону в европейской войне, но на самом деле она разрабатывала подробные военные планы с Великобританией на случай начала войны. В Бельгии были найдены такие вещи, как запасы пушечных снарядов британского образца, а не французского, и шинели для солдат, и когда немцы вторглись в Бельгию, в бельгийском дворце правительства они обнаружили соглашения с Великобританией. ⁵ Таким образом, Бельгия на самом деле вовсе не была нейтральной.

 

Было заключено соглашение о том, что сразу же после начала войны во Францию и в Бельгию будут переправлены сто тысяч британских солдат. Были составлены подробные планы. Таким образом, это означало, что Германия осознала, что она окружена не тремя, а четырьмя враждебными странами — она была полностью окружена. Это был потрясающий глубокий страх и паника, которые накапливались и которые не могли быть устранены.

 

А что же кайзер, кайзер Вильгельм? У него была неплохая репутация миротворца в Европе — вот суждение «Нью-Йорк таймс», вынесенное годом ранее, в июне 1913 года [слайд 7]. «Теперь его повсюду признают величайшим фактором мира, который может быть в наше время. Именно он снова и снова бросал вес своей личности на чашу весов во имя мира всякий раз, когда над Европой сгущались тучи войны». Это довольно громкая похвала. Я бы описал его как мудрого миротворца. Давайте выслушаем другой вердикт, вынесенный бывшим президентом США незадолго до начала войны: «...критически важная роль, которую он играл среди народов, заключалась в том, что в течение последней четверти века он был единственной величайшей силой в практическом поддержании мира во всем мире». Была программа Би-би-си, посвященная его столетию, в которой говорилось о его любви к Англии и глубокой привязанности к королеве Виктории: две королевские семьи имели с королевой Викторией общих предков.

 

За двадцать пять лет пребывания на троне он ни разу не был на войне, а немецкая армия не участвовала в сражениях почти полвека. Так что разумно сказать, что это была вполне миролюбивая нация, в то время как Британия и Америка довольно часто воевали. У него была определенная уверенность в том, что он сможет использовать силу Германии для решения вопросов войны и мира в Европе. Если позволите, я приведу вам еще одну цитату очень влиятельного американского государственного деятеля, полковника Хауза, он написал письмо после визита в июле 1914 года, незадолго до начала войны. В его письме кайзеру после его турне по Европе [слайд 10] вспоминались замечательные беседы, которые они вели вместе: о том, как он, кайзер, хотел добиться лучшего взаимопонимания между великими державами: «Из-за вашего хорошо известного стремления поддерживать мир, я прибыл, как известно вашему величеству, непосредственно в Берлин. Я никогда не смогу забыть милостивое принятие общих целей моей миссии, мастерское изложение политических условий во всем мире в том виде, в каком они существуют сегодня, и пророческий прогноз на будущее». И он почувствовал уверенность: «Я живу счастливо, веря, что огромное влияние вашего величества было направлено на дело мира и расширения мировой торговли».

 

Итак, было несколько суждений о кайзере, о том, что он понимал, как — если кто-то и мог поддерживать мир в Европе — как это можно было сделать. А затем, непосредственно перед катаклизмом, был дружеский визит британского Королевского флота в Германию. Новые дредноуты прибыли в порт Киля, и кайзер, одетый в форму британского адмирала, чтобы подчеркнуть свою связь с британской королевской семьей, осматривает британский корабль.

 

Итак, мы задаемся вопросом, как, черт возьми, при таких обстоятельствах могла разразиться катастрофическая война между двумя странами, которые были дружественными на протяжении тысячи лет? В конце июня произошло убийство австрийского эрцгерцога, и прошло некоторое время, прежде чем произошло что-то еще. Все сербские газеты радовались этому убийству, поэтому Австрия должна была отреагировать.

 

Проблема, приведшая к обеим мировым войнам, заключалась в том, что географическая территория Германии меньше, чем распространение германского народа. Люди, которые считали себя немцами, находились за пределами той территории, которая было определена как Германия в 1871 году. Что касается Первой мировой войны, то это в значительной степени относится и к Австрии. Правящая семья Германии, Габсбурги, со средневековых времен находилась в Австрии, и поэтому между Австрией и Германией существовала глубокая связь. Австрия хотела стать частью Германии, но ей этого не позволили: так что в некотором смысле именно это втянуло Германию в Первую мировую войну.

 

Давайте посмотрим на развитие катаклизма, на его последовательность. Австрия выдвигает Сербии суровый ультиматум, ультиматум из десяти пунктов, что она должна сделать — и, к всеобщему удивлению, Сербия практически соглашается почти со всеми, с девятью из десяти. Но Австрия все еще сердита, она требует: «Вы должны принять их все». Кайзер настаивает: «Это капитуляция самого унизительного рода, с ней исчезают все основания для войны — все основания для войны теперь рушатся». Он советует Австрии принять это сербское покорное согласие. Но ему не удается остановить — все происходит слишком быстро — ему не удается остановить Австрию от обстрела Белграда в Сербии 28 июля.

 

Один историк предположил, что австрийцы сделали это сразу, потому что считали, что если бы они подождали еще немного, кайзер остановил бы их. ⁶ Они были в ярости на Сербию и хотели начать обстрел. Начинается катаклизм, и кайзер сердито требует: «Остановитесь!», чтобы прекратить обстрелы. Он очень четко объясняет, что должно произойти сейчас: австрийская армия мобилизуется в третий раз, поэтому нужно что-то делать — им нельзя просто приказать отступить. Поэтому он говорит: пусть австрийская армия войдет в Сербию, будет стоять там и больше ничего не делать. Просто оккупируйте часть Сербии до тех пор, пока требование установить, кто совершил убийство, не будет выполнено, а затем возвращайтесь. Никакой войны — никого не убивайте, армия просто входит и остается там, пусть это будет демонстрация силы.

 

Он говорит: «Исходя из этого, я готов выступить посредником во имя мира» [слайд 13]. И я думаю, вы обнаружите, что Грей сказал нечто довольно похожее. Итак, если бы было время — если бы у нас было время, — это была бы формула мира. Именно это, как предполагал кайзер, и должно было произойти, чтобы разрядить обстановку.

 

Однако у кого-то еще на сцене были другие планы. Приближается давно предсказанная военная повестка дня, Черчилль возглавляет британский военно-морской флот, и британский военно-морской флот только что был представлен королю 26 июля. По своей собственной инициативе он отправляет — это самый большой флот в мире — он отправляет его в Скапа-Флоу на севере Шотландии, за пределами Германии, и тогда, как написал кайзер в своих мемуарах, он уже знал, что надвигается война. Это было примерно 28 июля: он знал, что, как только британский флот окажется там, это станет сигналом для всех поджигателей войны в Европе — вот оно, это произойдет. Самый большой в мире военно-морской флот не может быть отправлен туда без того, чтобы ничего не произошло.

 

Мы отмечаем психологию Уинстона Черчилля, то потрясающее счастье, которое он испытывал по мере приближения войны. Все остальные члены кабинета, либералы, все они с пепельно-серыми лицами и в отчаянии, когда все принципы, ради которых они работали всю свою жизнь... мир... улетучиваются, когда их втягивают в ужасную войну. В то время как Черчилль ликовал и писал своей жене Клементине: «Моя дорогая, все стремится к катастрофе и краху, но я рад и счастлив, разве это не ужасно, что я так устроен?» Кому-то другому, год спустя, он говорит: «Да я бы не отказался от этой славной, восхитительной войны ни за что, что мир мог бы мне дать». Он получает потрясающий кайф от управления ею, перемещения кораблей и руководства войной [слайд 15]. Он любит войну больше всего на свете, даже больше, чем бренди или звук собственного голоса — он любит войну, и он занимается ей.

 

Во многих книгах о Первой мировой войне вы найдете опущенным тот факт, что весь Королевский флот был отправлен на север по собственной инициативе Черчилля. Насколько это удивительно? Это не премьер-министр. Это решающий акт, инициирующий войну. Когда мы перейдем ко Второй мировой войне, вы увидите, что он, будучи премьер-министром, звонит в командование бомбардировочной авиации по собственной инициативе, не сообщая об этом никому другому. По своей собственной инициативе он может отправить флот прямо на его военную базу в полной боевой готовности. Вся Европа была в состоянии страха, и был ужасный аргумент, что война все равно произойдет, поэтому нужно быть первым.

 

Ротшильды должны же как-то фигурировать в этой истории, не так ли? Натаниэль Ротшильд посещает премьер-министра Асквита, чтобы сообщить ему о приготовлениях, которые банк предпринял для подготовки к войне [слайд 17]. Это происходит в конце июля, и цель встречи – «подготовиться к войне», чтобы убедиться, что премьер-министр располагает деньгами и банковскими резервами. Есть «тайная элита» — Грей, Асквит, Холдейн и Черчилль — это люди, которые готовятся к грядущей войне — они сказали, что она произойдет, и как они собираются с ней управляться? Парламент ничего об этом не знает.

 

Великий современный ревизионист Гарри Элмер Барнз писал в 1950-х годах — смотрите «Barnes Review» в память о его работах — он был замечательным пионером современного ревизионизма. То, что он назвал «моментом, когда ужасы войны были конкретно развязаны в Европе» [слайд 18], он относит к 29 июля, когда Пуанкаре и Извольский — это были министры обороны Франции и России — встретились вместе, чтобы окончательно решить, что они собираются воевать. Царь России не совсем понимает это, он очень слаб, он продолжает пытаться сказать кайзеру, что он не хочет воевать, но у него нет сил сопротивляться этому.

 

«Скрытая история» гласит, что война была «преднамеренно начата Сазоновым, Пуанкаре и сэром Эдвардом Греем по распоряжению Тайной элиты в Лондоне» [слайд 19] — я защищаю здесь этот тезис, что у них не хватило бы наглости сделать это, если бы Тайная элита в Лондоне не решила, что они должны это сделать. Вот великий ревизионистский шедевр, который действительно должен быть на всех ваших полках, книга Патрика Бьюкенена, мудрого американца: «Черчилль, Гитлер и ненужная война», и это единственная официальная книга, которую ревизионисты любят и одобряют. Это был бестселлер. Вот что он говорит: «Тайно втянув Британию в войну за Францию, эти трое — Грей, Черчилль и Асквит — оставили кайзера в неведении. Он не подозревал, что война с Францией означала войну с Британской империей». Ему этого не говорили.

 

Немецкий план состоял в том, чтобы быстро вторгнуться во Францию, разгромить Францию, а затем воевать с Россией, потому что Германия не могла воевать с ними двумя вместе. Таков был план Шлиффена. Они не были уверены, вступит ли Британия тоже — если бы Британия заявила: «Да, мы тоже вступим в войну», тогда ничего бы не произошло — это помешало бы этому произойти. Таким образом, европейская война превратилась в мировую. В Восточной Европе шел конфликт между Сербией и Австрией, одну из которых поддерживала Россия, а другую — Германия, и это был локальный конфликт, и кайзер надеялся сохранить его локальным. Но как только британский флот появился у западного побережья Германии, кайзер понял, что это был не локальный конфликт, а конфликт, единственное значение которого состояло в том, что Германия должна быть уничтожена. У Британии здесь был выбор: как бы то ни было, ничто не побуждало Британию делать это — я думаю, это очень важно.

 

30 июля кайзер все еще отчаянно посылал телеграммы царю, умоляя его прекратить мобилизацию. Был мобилизован миллион российских военнослужащих, и ведется много споров о том, означала ли мобилизация войну? Что ж, это чертовски вероятно. И он умоляет его остановить мобилизацию. «Происходят серьезные приготовления к войне на моей восточной границе. В своих усилиях по поддержанию мира во всем мире я дошел до предела возможного» [слайд 20]. Германия была последней страной, которая провела мобилизацию в Европе — если кто-нибудь говорит вам, что Германия начала эту войну — нет, все другие страны мобилизовались раньше Германии. ⁷ «Ответственность за катастрофу, которая сейчас угрожает всему цивилизованному миру, не лежит на мне. В данный момент еще в вашей власти предотвратить это», — говорит он царю, что технически совершенно верно. «Моя дружба к вам и к вашей империи, переданная мне моим дедом на смертном одре, всегда была для меня священна, и я всегда честно поддерживал Россию, когда она оказывалась в серьезной беде». Таким образом, он напоминает, как помогал России в прошлом. «Мир в Европе все еще может быть поддержан вами» — если бы он [царь] смог остановить наращивание военной мощи. Он все еще верит, что сможет сохранить мир в Европе. Это происходит как раз в конце июля.

 

График катастрофы [слайд 21] показывает, как Россия мобилизуется прямо в конце июля: кайзер отправляет свою телеграмму царю, и примерно в конце июля мы получаем бесповоротное решение Франции поддержать Россию, что показано во [французских] телеграммах, которые подтверждают это документально. Франция как бы притворялась, она держала свои войска в десяти милях от границы, она пыталась сказать Британии, что не собирается воевать, что она ничего не предпринимает, но я думаю, документы показывают обратное.

 

Первого августа происходит важная беседа посла Германии Лихновского с Греем в Лондоне. Это как бы последняя попытка кайзера заключить мирное соглашение с Великобританией.

 

Весь кабинет министров, за исключением Грея и Черчилля, выступает за полный нейтралитет, что в случае начала войны Британия не вступит в нее. В некотором смысле, можно сказать, что война началась потому, что Британия не прояснила свою позицию: если бы она четко сказала: «Нет, мы не вступаем в войну», тогда Франция и Россия не вступили бы в нее. Так что именно неопределенность Британии в некотором роде привела к этой катастрофе.

 

В конце июля кайзер Вильгельм в отчаянии записывает в своем дневнике — он понимает, что попал в ловушку, он понимает, что не может остановить войну, он ничего не может сделать: «Самая страшная война, конечной целью которой является уничтожение Германии» — так что это не вопрос поддержания мира между Сербией и Австрией, это война против Германии, потому что хотят прикончить Германию. В некотором смысле, это не является разумной целью, это ужасно, вот почему дипломаты не смогли решить эту проблему. «У меня больше нет никаких сомнений в том, что Англия, Россия и Франция договорились между собой, зная, что наши договорные обязательства вынуждают нас поддерживать Австрию, использовать австро-сербский конфликт в качестве предлога для ведения войны против нас на уничтожение». Он ссылается на «чисто антигерманскую политику, которую с презрением проводит Англия», и Германия не может избежать этого [слайд 22].

 

Грей очень двуличен — он честный человек, и у него была потрясающая репутация министра иностранных дел Великобритании, но у него была эта двуличная роль. Вот как писатель Герберт Уэллс выносит свое окончательное суждение: «Я думаю, Грей хотел войны, и я думаю, он хотел, чтобы она началась именно тогда, когда она началась». Великий парадокс заключается в том, что все в Европе после войны говорили: «Мы ее не хотели, нет, мы делали все возможное, чтобы ее избежать». Итак, получается, что девять миллионов человек погибли, а потом все в Европе говорят, что они этого не хотели. «Обвинение заключается в том, что он определенно не предупреждал Германию о том, что мы непременно вступим в войну. Он был достаточно двусмыслен, чтобы позволить им рискнуть, и он сделал это намеренно». Это окончательное суждение Герберта Уэллса, которое, на мой взгляд, довольно здравое.

 

1 августа люди внезапно начинают осознавать надвигающуюся катастрофу, что кто-то собирается втянуть нас в эту войну, о которой мы даже не подозревали. «Дейли Ньюс» пишет: «На нас обрушилось величайшее бедствие в нашей истории. В этот момент наша судьба решается руками, о которых мы не знаем, мотивами, чуждыми нашим интересам, и влияниями, о которых если бы мы знали, мы бы непременно их отвергли» [слайд 24]. Как верно! Это подводит итог тому, как скрытые силы заключили сделку, которая втянула Британию в войну.

 

Есть очень хороший автор, Морель, его книга «Правда и война», и он упомянул об «этих ужасных полях бессмысленной бойни», когда солдаты сражались друг с другом на полях Фландрии. Мы воевали со страной, которая никогда не угрожала нам за всю нашу историю, и там погибал цвет британской молодежи. И для чего, черт возьми, это было нужно? Вот как ясно сказал Морель о союзе с Францией: «В то время как Палате общин были даны отрицательные заверения, диаметрально противоположные положительные заверения были состряпаны Военным министерством и Адмиралтейством. Все обязательства союза были приняты опасными и изощренными методами, таким образом, чтобы дать кабинету министров возможность отрицать его существование». Вот Альбион, говорящий на двух языках! Это раздвоенный язык, посредством которого парламенту постоянно говорили: «У нас нет обязательств по ведению войны» — нет, конечно, нет — но на самом деле были составлены подробные военные планы, все готово к приведению в действие — что очень скоро и произошло.

 

Еще одна хорошая книга — «Как началась война» лорда Лореберна (1919). Позвольте мне сказать, что практически нет ни одной современной книги на эту тему, которую я рекомендовал бы, за исключением недавно вышедшей «Скрытой истории». Это старая ревизионистская классика, которую я рекомендую здесь, и которой, как мне кажется, удается передать двусмысленность того, что произошло на самом деле. «Эдвард Грей перешел к новой политике, но без армии, без договора или ордера на одобрение парламента. Наша страна имеет право знать свои собственные обязательства, и когда нужно было принимать самое важное решение за всю нашу историю, мы не были свободны в выборе… Война, к которой готовились заранее, в тайне...» [слайд 26] Парламенту об этом сообщили только 3-го числа!

 

Парламент впервые услышал о грядущей войне благодаря зажигательной речи Эдварда Грея 3 августа, а затем — никаких вопросов, никаких обсуждений! Никаких обсуждений! Напоминает это вам войну в Ираке, или что? Парламент внезапно получает это эмоционально травмирующее заявление: из-за вторжения в Бельгию, которое еще не произошло, но должно произойти, мы должны идти, мы должны начать войну, быстро! Произнеся свою мастерскую речь, Грей затем уходит — нет, извините, мы не можем обсуждать этот вопрос. И это был способ проинформировать страну и парламент этой речью. Итак, как говорит здесь лорд Лореберн, «парламент оказался не в состоянии, даже если бы захотел, выпутаться из этого ужасного затруднительного положения». ⁸

 

Бельгия была захвачена на следующий день, 4-го числа, так что разговор шел в преддверии этого события.

 

Я наткнулся на эту историю в юности, читая австрийского философа Рудольфа Штайнера, который выступал с лекциями в декабре 1916 года. Итак, я услышал немецкую точку зрения, это был единственный раз, когда я когда-либо слышал немецкую точку зрения относительно войны. И это было ужасно трогательно, потому что в декабре 1916 года Германия предложила Великобритании мирное соглашение, которое было отклонено. Германия сказала: послушайте, в чем бы ни заключался смысл этой войны, не можем ли мы просто остановиться? Можем мы просто пойти домой и снова стать друзьями? Это называется Status quo ante — и даже американское правительство поощряло это, они говорили, что это хорошее мирное соглашение, почему Европа не прекратит воевать? Но нет, мы должны были продолжать, потому что... ну, а почему? Давайте не будем вдаваться в подробности, я уверен, что у каждого из нас есть свои взгляды на то, почему Британия не смогла принять мирное соглашение.

 

Я напоминаю вам, что нас интересует только развязывание войны — кто хотел начать войну? Это все, на что мы сегодня обращаем внимание. Штайнер сделал весьма вопиющее заявление, что «одна фраза — и эта война на Западе не состоялась бы»: что если бы Грей дал прямой ответ Лихновскому, тогда мы могли бы избежать катастрофы, которая произошла. Вот событие, которое упускается практически из каждой книги о Первой мировой войне. Взгляните на любую книгу, которая стоит у вас на полке, и в ней не будет этого события первого августа — но это нельзя вычеркнуть из истории, потому что Грей в тот же день отправил письмо, в котором говорилось именно то, что вы здесь читаете, — и оно попало в британскую Белую книгу, в архив военных документов. ⁹ Это там, вы можете прочитать это.

 

Никто не может отрицать, что Грей подытожил встречу следующим образом: «Лихновский спросил меня, будем ли мы придерживаться нейтралитета, если Германия даст обещание не нарушать нейтралитет Бельгии». Ха, чего ты еще хочешь? «Я ответил, что мы не можем этого обещать, наши руки должны быть свободны». Никаких обязательств — даже несмотря на то, что британский флот ушел на север — никаких обязательств! Итак, «мы не могли бы дать обещание только на этом условии». Это удивительное, ошеломляющее предложение, которое делает Лихновский, чтобы избежать войны с Великобританией. И затем он задает следующий вопрос: «Затем он настаивал на том, на каких условиях мы будем сохранять нейтралитет» — на любых условиях, при которых Британия останется нейтральной. «Он даже предположил, что может быть гарантирована целостность Франции и ее колоний». Ну, чего ты еще хочешь? Грей не только отказался отвечать, но и — поймите это — он не упомянул об этом интервью в парламенте. Когда он произносил свою речь, он ни словом не упомянул о том факте, что это интервью с послом Германии состоялось незадолго до этого. И он попытался притвориться, что считает это просто личной встречей.

 

Это была последняя попытка кайзера, и есть легенда о том, что он услышал эту новость от Лихновского и неправильно ее понял. Он думал, что сделка заключена — сейчас поздний вечер 1 августа — он сказал, давайте откроем бутылку шампанского или что-то в этом роде, есть какая-то надежда. И он думал, что между ними состоялось какое-то соглашение. И он сказал фону Мольтке, главе своих вооруженных сил: Остановитесь! Войска уже направлялись к бельгийской границе, и он сказал: остановите их! И фон Мольтке сказал: «Мы не можем этого сделать, это невозможно». Фон Мольтке был совершенно травмирован в тот день. Позже король Англии связался с кайзером и сказал ему, что никакого соглашения не было, это было недоразумение. ¹⁰ И в некотором роде это было концом роли кайзера в войне и, по сути, концом немецкой королевской семьи, это была последняя королевская династия. Действительно, он больше не играл никакой роли в войне после того, как его последняя попытка избежать войны потерпела поражение. Британцы перехитрили его с помощью этого хитроумного двусмысленного выражения «будем ли мы / не будем ли мы».

 

Разные люди на континенте обсуждали и оценивали эту встречу — конечно, не в Британии, вы не найдете историков, обсуждающих эту встречу 1 августа ни в одном британском колледже, она просто удаляется из книг, за исключением этой, недавно опубликованной ¹¹, это единственная, в которой она есть. «Князь Лихновский спросил, согласится ли Британия сохранить нейтралитет, если Германия воздержится от нарушения немецкого нейтралитета. Сэр Эдвард Грей отказался. Согласился бы он, если бы Германия гарантировала целостность как Франции, так и ее колоний? Нет» [слайд 29]. Итак, это справедливое изложение того, о чем просила Германия, как о способе избежать войны. Итак, если бы было желание избежать войны, можем ли мы согласиться с тем, что это последняя возможная дата, когда мог быть дан ответ, который позволил бы избежать войны? Девяти миллионам человек не нужно было умирать, если бы Грей дал прямой ответ: «Да, это звучит как хорошая сделка, давайте пожмем друг другу руки». Это был последний возможный момент, когда можно было избежать катастрофы, которая погасила все светлые надежды и оптимизм европейской цивилизации.

 

Вот прекрасное простое изложение «загадки», которое президент США дал много лет спустя, когда война уже закончилась: «Мы точно знаем, что, если бы Германия хоть на мгновение подумала, что Великобритания вступит в войну вместе с Францией и Россией, она никогда бы не предприняла это предприятие» [слайд 30]. Теперь вы все должны понимать, что целью этого предприятия был план Шлиффена — если вам угрожает нападение со стороны России, каковым было в случае Германии, то нужно идти на Францию, победить Францию, а затем можно воевать с Россией — сейчас это звучит несколько ужасно, но таков был план. Это был оборонительный план, единственный, который у них был. Итак, вторжение в Бельгию было оборонительным военным планом Германии.

 

Могут назвать теорией заговора то, что люди, которые были видны в Британии, а именно Черчилль, Грей и Асквит, которые развязали войну, были марионетками, а за ними стояла влиятельная группа. Рудольф Штайнер сказал, что люди в Германии не хотели этой войны, в Германии не было сил для войны, это было немыслимо. ¹² Германия стремилась к культурному росту и торговле. Он сказал: «За теми, кто был в некотором роде марионетками, в Англии стояла могущественная и влиятельная группа людей, которые упрямо подталкивали дело к войне с Германией и через которых был проложен путь к мировой войне, которую всегда предсказывали. Насколько могущественной была группа, которая, подобно форпосту могучих импульсов, стояла за марионетками, находящимися на переднем плане. Эти последние — совершенно честные люди, но все же они марионетки, и теперь они исчезнут в безвестности». Он сказал, что за этими общественными деятелями стояли люди, которых мы сегодня могли бы назвать международными банкирами, или иллюминатами, или масонами, или кем бы то ни было еще.

 

Ответит на комментарий из зала: кайзер отчаянно хотел заключить договор о дружбе с Великобританией, в котором Германия была бы главной сухопутной державой, а Британия правила бы морями: разве между ними не могло быть какого-нибудь мирного соглашения? Он был очень сбит с толку тем, что этого не может быть, и этого не могло быть из-за того, что мы можем назвать доктриной Черчилля, что Британия всегда должна была противостоять сильнейшей державе в Европе: политика вечной войны. Это было основанием, на котором Британия заявила: «Нет, мы не можем заключить соглашение о безопасности и мире с Германией». Так трагично, что этого не случилось.

 

Наступает 3 августа, и это день, когда Грей произносит свою речь в Палате общин по поводу входа Германии в Бельгию. Германия вежливо спросила Бельгию, может ли она пройти во Францию — джентльмен здесь [в зале] говорит, что это было вторжение в Бельгию. Но были юридические прецеденты, когда Британия просила разрешения пройти через страну, чтобы вступить в войну. Получив такой запрос, Бельгия немедленно связалась с британцами: правительство заявило, что Германия спросила их, может ли она пройти. Для Британии было крайне важно, чтобы Бельгия сказала: «Нет, вы не можете пройти», поскольку это было бы основанием, на котором Британия могла бы объявить войну. Вот что сказал Бернард Шоу: «Нарушение немцами нейтралитета Бельгии было основой нашей правоты. Я предполагал, что, когда немецкий доклад о наших отношениях с Бельгией достигнет Соединенных Штатов, обнаружится, что наш собственный доклад о нейтралитете Бельгии так же мало совместим с нейтралитетом, как и немецкое вторжение» ¹³ [слайд 33].

 

У нас была не очень правильная позиция, когда мы ссылались на [бельгийский] договор о вечном нейтралитете, потому что, как упоминалось, Британия уже нарушила его. Премьер-министр Великобритании Асквит выступил с речью, в которой объяснил, почему Британия вступила в войну (6 августа), основываясь на лжи о том, что этот договор обязывал нас прийти на помощь Бельгии. В этом договоре вообще не было пункта, обязывающего страны встать на защиту Бельгии в случае вторжения в нее.

 

 

Слайд 35: Американский плакат «Призрачная угроза»

 

Если позволите, я снова процитирую из «Скрытой истории»: «Германия предложила Бельгии дружественный нейтралитет, если будет разрешен безопасный проход, потому что для ее защиты от Франции ей был необходим проход через Бельгию» [слайд 34]. Были прецеденты: во время англо-бурской войны британским войскам разрешили проход через нейтральную территорию Португалии, чтобы воевать в Южной Африке, так что это можно расценивать как имеющийся юридический прецедент. Это вовсе не вторжение — хотя в некотором смысле да, поскольку Бельгия сказала «нет», то там были боевые действия.

 

То, что мы можем назвать «Призрачной угрозой», предстает здесь в виде ужасающего образа Германии, как будто она может подойти к берегам Америки — это пропаганда ее зверств для Америки: «Уничтожьте это безумное животное!» Массовая ложь была создана британским министерством информации, и после войны выяснилось, что ничего из этого не было правдой.

 

Комментарий из аудитории: В конце войны они уничтожили архивы фабрики лжи.

 

Это книга, которую я рекомендую, «Пропаганда войны», она во многом написана с американской точки зрения. Это отличная книга о пропаганде зверств времен первой мировой войны. (Более ранняя книга — старая классическая «Безусловная ненависть» капитана Гренфелла.) Я просто процитирую из нее: «По мере того, как после войны остывали страсти, гигантская ложь, созданная американской и британской пропагандой, одна за другой выставлялась на всеобщее обозрение». Существует только одна достоверная история о зверствах времен Первой мировой войны, и это была незаконная блокада Германии, которая продолжалась до окончания войны, так что около семисот тысяч человек умерли от голода, это было единственное достоверное злодеяние Первой мировой войны. Более того — здесь вы не обязаны соглашаться со мной — я бы сказал, что здесь имела место асимметрия, при которой пропаганда зверств велась в основном на британской, американской и отчасти французской стороне, но не на немецкой. У немцев не было такой же концепции фабрикации неправды для мотивации своих войск.

 

Комментарий из аудитории: За неделю до этого, 25 июля, британское казначейство начало печатать специальные банкноты с пометкой «на военные расходы» ¹⁴.

 

Многие считали, что ошибкой, допущенной Германией, приведшей к войне, было создание ею военно-морского флота, способного соперничать с британским, что привело к гонке вооружений, мощной военной гонке вооружений. Германия решила: «У нас есть колонии, поэтому у нас должен быть военно-морской флот» — некоторые люди считают, что это было большой катастрофой, что им не следовало этого делать. Итак, вот взгляд из 1925 года, если вы позволите мне процитировать Адольфа Гитлера, рассматривающий то, что, по его мнению, было ужасной ошибкой, которой необходимо было избежать. Ему было интересно, как можно добиться дружбы с Великобританией и почему она так сильно провалилась во время войны? «Никакая жертва не могла быть слишком большой … Нам следовало отказаться от колоний и военно-морского флота, избавить британскую промышленность от конкуренции с нами» [слайд 37]. Германия должна оставаться сухопутной державой. Отказ от немецкого военного флота и мощная сухопутная армия — это, по его мнению, было бы ключом к тому, чтобы не обострять отношения с Великобританией, благодаря чему у них могли бы быть мирные, дружественные отношения в будущем.

 

Наконец, вот обзор ста лет дружбы и вражды Германии и Англии — «Лучшие враги» Ричарда Милтона. Он назвал британскую пропагандистскую машину «адским двигателем, созданным во время войны, но который невозможно отключить в мирное время». Мы можем поразмыслить о главном, что, по его мнению, вышло из Первой мировой войны:

Неизгладимая память об историях о зверствах, которые происходили только в воображении агентов британской пропаганды, оказалась сильнее и устойчивее любых фактов.

 

* * * * * * *

 

 

Использованные слайды

 

 

1. Плакат: твоя страна нуждается в тебе

 

 

2. Доклад полковника Мандела Хауза, май 1914 года: Ситуация чрезвычайная. Это ура-патриотизм, совершенно обезумевший. Если кто-то, действующий от вашего имени [Вильсона], не сможет добиться иного понимания, однажды наступит ужасный катаклизм. В Европе никто не сможет этого сделать. Здесь слишком много ненависти, слишком много ревности. Как только Англия даст согласие, Франция и Россия будут наступать на Германию и Австрию.

 

 

4. Позиция Франции: При Пуанкаре природа франко-российского союза была в основном направлена на войну, а не на оборону. Так, он посетил Сазонова в Санкт-Петербурге, чтобы заверить его в приверженности Франции и Великобритании войне с Германией… Эдвард Грей тайно заверил Пуанкаре, что Британия поддержит Францию и Россию в качестве «обязательства чести», если проблемы на Балканах приведут к европейской войне. — Доэрти и Макгрегор, «Скрытая история», 2013, стр. 209, 236.

 

 

5. Автобиография Бертрана Рассела

«В предыдущие годы я замечал, как тщательно сэр Эдвард Грей лгал, чтобы общественность не узнала о методах, с помощью которых он обязывал нас поддержать Францию в случае войны».

 

 

6. Ложь о нейтралитете Бельгии: Согласно свидетельствам, позже опубликованным в Нью-Йорке, в ноябре 1912 года британские военные сообщили бельгийцам, что, как только начнется европейская война, 160 000 человек будут направлены в Бельгию и северную Францию, с разрешения бельгийского правительства или без него. — «Скрытая история», стр.237.

 

 

7. Кайзер как миротворец

«Сейчас ... его повсюду признают величайшим фактором мира, который может продемонстрировать наше время. Мы слышим, что именно он снова и снова бросал вес своей доминантной личности, поддерживаемой величайшей военной организацией в мире — организацией, созданной им самим, — на чашу весов в пользу мира везде, где над Европой сгущались тучи войны».

— Нью-Йорк таймс, «Вильгельм II, король Пруссии и германский император, кайзер, правивший 25 лет, назван главным миротворцем», 8 июня 1913 г.

 

 

8. Кайзер как миротворец — 2

Бывший президент США Уильям Говард Тафт сказал о нем: «Историческая правда требует вынесения вердикта о том, что, учитывая критически важную роль, которую он сыграл среди народов, в течение последней четверти века он был единственной величайшей силой в практическом поддержании мира во всем мире».

В 1960 году в программе Би-би-си, посвященной столетию кайзера, было разрешено сказать: «Акцент был сделан на его любви к Англии и глубокой привязанности к королеве Виктории», его бабушке.

За 25 лет пребывания на троне кайзер ни разу не вступал в войну, а немецкая армия почти полвека не участвовала в сражениях.

 

 

9. Кайзер Вильгельм

 

 

10. Взгляд полковника Хауза на кайзера, 8 июля 1914 года

Сэр!

Ваше Императорское Величество, несомненно, помнит наш разговор в Потсдаме и то, что с согласия и одобрения Президента я прибыл в Европу с целью выяснить, возможно ли добиться лучшего взаимопонимания между Великими державами … Из-за высокого положения, которое занимает ваше Величество, и из-за вашего хорошо известного стремления поддерживать мир я прибыл, как известно вашему Величеству, прямо в Берлин. Я никогда не смогу забыть милостивое принятие общих целей моей миссии, мастерское изложение политических условий во всем мире в том виде, в каком они существуют сегодня, и пророческий прогноз относительно будущего, который тогда ваше Величество сделали. Я получил все разумные заверения в сердечном одобрении вашим Величеством намерений Президента, и я покинул Германию счастливым, веря, что огромное влияние вашего величества будет использовано во имя мира и расширения мировой торговли…

Эдвард Хауз

 

 

11. Праздник дружбы

23 июня 1914 года: боевая эскадра Королевского флота с новыми дредноутами входит в порт Киля. Кайзер, одетый в форму британского адмирала, осматривает «Короля Георга V».

28 июня: убийство эрцгерцога Фердинанда.

 

 

12. Австрийский ультиматум

24 июля: Австрия предъявляет ультиматум Сербии.

26 июля: Сербия принимает 9 из 10 требований Австрии.

Кайзер: «Это была капитуляция самого унизительного рода. Вместе с этим исчезают все причины для войны … Все поводы для войны теперь рушатся».

27-го Австрия объявляет войну.

28-го обстрелян Белград.

Кайзер пишет: «Остановитесь в Белграде!»

 

 

13. Совет кайзера

 

 

 

 

 

 

 

 

 

14. Черчилль: первый лорд адмиралтейства

 

 

 

 

 

 

Кайзер выступал за временную военную оккупацию: пусть австрийцы оккупируют Белград до тех пор, пока Сербия не примет их требования — но пусть на этом остановятся.

«Исходя из этого, я готов выступить посредником во имя мира». — «Скрытая история», стр.290

 

 

15. Счастливый человек

«Черчилль был единственным министром, который испытывал чувство ликования по поводу хода событий» (его биограф Джон Чармли, о днях, предшествовавших войне).

Черчилль своей жене Клементине: «Моя дорогая и прекрасная. Все стремится к катастрофе и коллапсу. Мне интересно, я подготовлен и счастлив. Разве это не ужасно — быть так устроенным?»

«Почему я не отказалась бы от этой славной восхитительной войны ни за что, что мир мог бы мне дать». (Дневник Марго Асквит, январь 1915)

 

 

16. Черчилль направляет британский флот к Германии 28 июля

26 июля перед королем в Спиталхеде парадом прошла «Пробная мобилизация» всего Королевского военно-морскогофлота, после чего военно-морской флот был приведен в полную боевую готовность.

«Черчилль, под свою личную ответственность и вопреки прямому решению кабинета, отдал приказ о мобилизации военно-морского резерва». 27-го «флот [был] отправлен на север» — Хью Мартин, «Битва, история жизни достопочтенного Уинстона Черчилля», 1937 год.

«Черчилль тайно приказал главным силам флота двигаться на север, на свою защищенную базу военного времени... Двигаясь на максимальной скорости и с выключенными огнями, он пронесся сквозь ночь по Северному морю». — Адам Хохшильд, «Покончить со всеми войнами», 2011, стр. 85.

 

 

17. Подготовка к войне

Лорд Натаниэль Ротшильд нанес незапланированный визит премьер-министру Асквиту, чтобы сообщить ему о приготовлениях, которые его банк предпринял для подготовки к войне (конец июля 1914 г.) — «Скрытая история», стр. 290.

Совещание тайной элиты:

29 июля: Грей, Асквит, Холдейн и

Черчилль созвали совещание, чтобы обсудить то, что

Асквит назвал «грядущей войной».

 

 

18. Гарри Элмер Барнз, о развязывании войны

Секретная конференция Пуанкаре, Вивиани и Мессими, проведенная в консультации с Извольским в ночь на 29 июля, знаменует собой момент, когда в Европе были окончательно развязаны ужасы войны. — Барнз, «Зарождение мировой войны», 1926, стр. 242

Сравните:

Война была «преднамеренно начата Сазоновым, Пуанкаре и сэром Эдвардом Греем по приказу тайной элиты в Лондоне». — «Скрытая история», стр.297

 

 

19. Тайный сговор

Тайно втянув Британию в войну за Францию, Грей, Черчилль и Асквит оставили кайзера в неведении: он не подозревал, что война с Францией означала войну с Британской империей.

Британия превратила европейскую войну, начавшуюся 1 августа, в мировую войну…

Для Британии Первая мировая война была войной не по необходимости, а по желанию. — Бьюкенен, «Ненужная война», стр.50, 64

 

 

20. Телеграммы кайзера царю, 30 июля

Я получаю достоверные известия о серьезных приготовлениях к войне на моей восточной границе. … В своих усилиях по поддержанию мира во всем мире я дошел до предела возможного. Ответственность за катастрофу, которая сейчас угрожает всему цивилизованному миру, не будет возложена на меня. В этот момент в вашей власти все еще предотвратить это… Моя дружба к вам и вашей империи, переданная мне моим дедом на смертном одре, всегда была для меня священна, и я, честно говоря, часто поддерживал Россию, когда она была в серьезной беде, особенно в ее последней войне.

Мир в Европе все еще может быть сохранен вами, если Россия согласится прекратить военные меры, которые угрожают Германии и Австро-Венгрии.

 

 

21. Хронология начала войны

26 июля: Король проводит смотр британскому флоту в Спиталфилде. Черчилль приказывает флоту оставаться на месте.

27-го Грей заявляет парламенту, что уйдет в отставку, если кабинет министров не поддержит его политику «Начать войну за Францию». Черчилль приказывает британскому флоту подойти к Скапа-Флоу.

29-го Россия проводит мобилизацию.

30-го кайзер телеграфирует царю: «Мир в Европе все еще может быть сохранен...»

Вечер 31-го: Французское правительство «бесповоротно решает» поддержать Россию. Французские войска вступают в Бельгию.

1 августа, час ночи: Французское правительство телеграфирует России о своей военной поддержке. Полдень: Беседа Грея и Лихновского в Лондоне. Ночь: Германия объявляет войну России и проводит мобилизацию.

1-го и 2-го весь кабинет министров, за исключением Грея и Черчилля, придерживается нейтралитета Британии.

2-го Грей дает Франции гарантии военной поддержки. Французские самолеты пролетают над Бельгией, правительство Германии дает предупреждение Бельгии в связи с нарушением ее нейтралитета.

Вторник, 4-го числа Германия вторгается в Бельгию, Великобритания объявляет войну Германии, а затем перерезает трансатлантические телефонные кабели из Германии.

6-го 200 000-й британский экспедиционный корпус направляется во Францию.

 

 

22. Дневник кайзера Вильгельма 30-31 июля

Легкомыслие и слабость ввергнут мир в самую страшную войну, конечной целью которой является уничтожение Германии. Ибо у меня больше нет никаких сомнений в том, что Англия, Россия и Франция договорились между собой — зная, что наши договорные обязательства вынуждают нас поддерживать Австрию — использовать австро-сербский конфликт в качестве предлога для ведения против нас войны на уничтожение... Таким образом, глупость и неуклюжесть нашего союзника [Австрии] превращаются в петлю. Таким образом, давно планируемое окружение Германии наконец-то стало общепризнанным фактом... Сеть внезапно сомкнулась над нашими головами, и антигерманская политика, которую Англия издевательски проводила по всему миру, одержала самую впечатляющую победу, которую мы оказались бессильны предотвратить, в то время как они, несмотря на наше сопротивление, заманили нас в сеть благодаря нашей верности Австрии, и продолжают душить наше политическое и экономическое существование. Великолепное достижение, которым не могут не восхищаться даже те, для кого это означает катастрофу.

 

 

23. Герберт Уэллс о роли Грея

«Я думаю, он (Грей) хотел войны, и я думаю, он хотел, чтобы она началась... Обвинение заключается в том, что он определенно не предупреждал Германию о том, что мы непременно должны вступить в войну, что он был достаточно двусмысленным, чтобы позволить ей рискнуть и напасть, и что он сделал это намеренно. Я думаю, что это обвинение обоснованно». Автобиография

 

 

24. Daily News, 1 августа

«На нас надвигается величайшее бедствие в истории … В этот момент наша судьба решается руками, о которых мы не знаем, мотивами, чуждыми нашим интересам, и влияниями, о которых если бы мы знали, мы бы непременно их отвергли».

 

 

25. «Эти ужасные поля бессмысленной бойни»

Итак, дело пришло к следующему. В то время как Палате общин были даны отрицательные заверения, но действия, диаметрально противоположные этим заверениям, были согласованы Военным министерством и Адмиралтейством с ведомством иностранных дел. Были приняты все обязательства союза, но приняты самыми опасными и изощренными методами; приняты таким образом, чтобы позволить кабинету министров свободно отрицать существование какого-либо официального документа, фиксирующего их, и свободно представлять свою политику внутри страны и за рубежом как политику договорной отстраненности от соперничающих континентальных групп. — Э. Д. Морель, «Правда и война», 1916

 

 

26. Секретное соглашение с Францией

«Последняя ошибка заключалась в том, что при возникновении реального кризиса то или иное решение могло бы и, насколько можно судить, вообще предотвратило бы континентальную войну... Беда в том, что сэр Эдвард Грей перешел к новой политике, но без армии, договора или ордера на одобрение парламента... Наша страна имеет право знать свои собственные обязательства и готовиться к их выполнению, а также решать свою собственную судьбу. Когда нужно было принимать самое важное решение за всю нашу историю, мы не были свободны в выборе. Мы вступили в войну, в которую были вовлечены заранее, в тайне, и парламент обнаружил, что в течение двух часов не в состоянии, даже если бы захотел, вывести нас из этого ужасного положения... — Граф Лореберн, «Как началась война», 1919 год

 

 

27. «Одним предложением»

«Одно предложение, и войны на Западе не было бы… Это действительно правда, что сэр Эдвард Грей мог бы предотвратить это одним предложением… История однажды покажет, что нейтралитет Бельгии никогда бы не был нарушен, если бы сэр Эдвард Грей сделал заявление, которое ему было бы довольно легко сделать». Рудольф Штайнер в декабре 1916 года, о встрече 1 августа 1914 года: «Карма неправды»

 

 

28. Грей, о своей встрече с Лихновским, 1 августа

«Он спросил меня, будем ли мы придерживаться нейтралитета, если Германия даст обещание не нарушать нейтралитет Бельгии. Я ответил, что не могу этого сказать: наши руки все еще были свободны, и мы обдумывали, каким должно быть наше отношение.... Я не думал, что мы могли бы дать обещание только на этом условии.

Посол настаивал на том, могу ли я сформулировать условия, при которых мы сохраняли бы нейтралитет. Он даже предположил, что может быть гарантирована целостность Франции и ее колоний. Я сказал, что чувствую себя обязанным определенно отказаться от любого обещания сохранять нейтралитет на аналогичных условиях, и я мог только сказать, что мы должны сохранять свободу действий». — Британская «Синяя книга», HMSO, 1926, стр.261.

 

 

29. Краткое изложение заседания 1 августа

«Теперь князь Лихновский, посол Германии в Лондоне, спросил, согласится ли Англия сохранить нейтралитет, если Германия воздержится от нарушения нейтралитета Бельгии. Сэр Эдвард Грей отказался. Британия хотела сохранить "свободу действий" ("Я не думал, что мы могли бы дать обещание о нейтралитете только на этом условии"). Согласился бы он, если бы Германия гарантировала целостность как Франции, так и ее колоний? Нет». — Georg Brandes Farbenblinde Neutralität, Zurich 1916 ¹⁵

 

 

30. Президент США Вудро Вильсон, март 1919 года

«Мы точно знаем, что если бы Германия хоть на мгновение подумала, что Великобритания присоединится к Франции и России, она никогда бы не начала это предприятие».

 

 

31. Рудольф Штайнер, декабрь 1916 года

Позвольте мне просто заметить, что произошли определенные события, из которых впоследствии появился единственный правильный разумный вывод, а именно, что за теми, кто был в некотором роде марионетками, в Англии стояла могущественная и влиятельная группа людей, которая упорно подталкивала дело к войне с Германией, и через которых был проложен путь к давно предсказываемой мировой войне. Ибо, конечно, можно проложить путь к тому, что должно произойти по замыслу... невозможно не осознавать, насколько могущественной была группа, которая, подобно форпосту могучих импульсов, стояла за марионетками на переднем плане. Эти последние, конечно, совершенно честные люди, но все же они марионетки, и теперь они исчезнут в безвестности. «Карма неправды», том 1, стр. 84.

 

 

32. Плакат: Помните Бельгию

 

 

33. Бернард Шоу о Бельгии.

«Нарушение немцами нейтралитета Бельгии было основой нашей правоты; и мы отыгрались на Америке гораздо больше, чем это того стоило. Я предполагал, что, когда немецкий доклад о наших отношениях с Бельгией достигнет Соединенных Штатов, подкрепленный множеством факсимиле секретных дипломатических документов, обнаруженных ими в Брюсселе, выяснится, что наше собственное отношение к Бельгии так же мало совместимо с нейтралитетом, как и немецкое вторжение».

 

 

34. «Вторжение» в Бельгию

3 августа: Германия предложила Бельгии дружественный нейтралитет, если немецким войскам будет обеспечен безопасный проход.

«Германия по необходимости должна была пересечь Бельгию, обороняясь от Франции. Такое временное использование права прохода… Были прецеденты: во время англо-бурской войны британским войскам разрешили пересечь нейтральную португальскую территорию, чтобы воевать в Южной Африке».

— «Скрытая история», стр. 326

 

 

36. Последствия: ложь всплывает на поверхность

«По мере того как после войны остывали страсти, гигантская ложь, созданная пропагандой Великобритании и Америки, одна за другой выставлялась на всеобщее обозрение».

«Единственным истинным и полностью подтвержденным "злодеянием" во время Мировой войны и ситуацией, которая привела к самым большим страданиям и смертям среди гражданского населения, была незаконная блокада Германии, продолжавшаяся в течение многих месяцев после перемирия». — Стюарт Росс, «Пропаганда войны», 2009, стр. 24, 47

 

 

37. Ярый англофил об ошибке, приведшей к войне

«Никакая жертва не должна была быть слишком большой, чтобы завоевать расположение Англии. Нам следовало отказаться от колоний и военно-морского флота и избавить английскую промышленность от конкуренции с нами. Только абсолютно четкая ориентация могла привести к такой цели: отказ от мировой торговли и колоний; отказ от немецкого военного флота; концентрация всех инструментов государственной власти на сухопутной армии. Результатом, несомненно, было бы кратковременное ограничение, но великое и могучее будущее». — Гитлер, «Майн Кампф» (1925)

 

 

38. Двигатель пропаганды

«...Британская пропагандистская машина, это

адский двигатель, созданный во время войны, но

который невозможно отключить в мирное время».

 

«Неизгладимая память об историях о зверствах, которые имели место только в воображении агентов британской пропаганды, оказалась сильнее и устойчивее любых фактов. Это любопытное открытие — власть мифов над фактами — стало настоящим наследием Первой мировой войны». — Ричард Милтон, «Лучшие враги», 2007, стр. 68.

 

 

 

 

 

 

 

 

Вторая часть – Вторая мировая война

 

* * *

 

МЫ СНОВА ОБРАЩАЕМСЯ К МЫСЛИ о том, кто хотел развязать мировую войну. Это может быть слишком раздражающим: если это так, то мы не хотим нарушать спокойствие, тогда давайте отойдем и просто поболтаем, если кому-то покажется слишком возмутительным то, что я собираюсь сейчас сказать. Мы все сильно запрограммированы на это — высшее благо парень Уинстон Черчилль, человек века, и абсолютный злодей Адольф Гитлер. Меня не интересуют суждения о том, кто здесь хороший, а кто плохой. Мы пытаемся поговорить об идее желания начала войны. Это не история войны, это процесс инициации.

 

В 1936 году создается бомбардировочное командование и начинают строиться бомбардировщики дальнего действия. Спейт из Министерства авиации объяснил: «Весь смысл существования бомбардировочного командования состоял в том, чтобы бомбить Германию, если она окажется нашим врагом». ¹⁶ [См. слайд № 1] Итак, если вы верите, что войны происходят в соответствии с существующей технологией, то производство этих бомбардировщиков дальнего радиуса действия указывает на какое-то новое намерение — Макс Гастингс в книге «Бомбардировочное командование» пишет, что «Ланкастеры» были «тяжелыми бомбардировщиками, которых не было ни у одной стране в мире». Германия и Франция имели более легкие бомбардировщики, в основном для поддержки с воздуха. Они не строили самолеты с намерением бомбить города — в то время как британские самолеты могли летать высоко и сбрасывать свои бомбы, и у них была большая дальность полета. Их начали строить в 1936 году.

 

Проводя исследования для своей книги ¹⁷, я наткнулся на довольно много заявлений евреев о том, что должна была начаться мировая война, война против Германии. Мы все знаем, что в 1933 году евреи объявили экономическую войну Германии, и я не осуждаю их — вы можете понять, что их разозлило то, что Гитлер написал в «Майн Кампф». Но помимо этого, есть заявления о том, что война должна начаться: «Гитлер не хочет воевать, но мы его к этому принудим, не в этом году, а скоро», «Мы спровоцируем духовную и материальную войну всего мира против Германии» и «Наши еврейские интересы требуют полного уничтожения Германии» [слайд 3]. Можно сказать, что в 20 веке никогда не произносилось более правдивых слов — уровень размножения в этой стране в настоящее время находится на низком уровне, который, возможно, не восстановится, и теперь, возможно, неизбежно, что немецкая культура исчезнет. Итак, здесь описана «духовная и материальная война», и мы можем поразмыслить о том, что произошло в Нюрнберге, когда против Германии были выдвинуты чудовищные обвинения после того, как она была стерта в порошок и уничтожена.

 

Позже, когда была объявлена война, мы получаем заявления вроде этих: «Израильский народ по всему миру объявляет экономическую и финансовую войну, священную войну против народа Гитлера» и «Даже если мы, евреи, физически не с вами в окопах, мы, тем не менее, с вами. Это наша война, и вы сражаетесь в ней за нас» — другими словами, евреи рады, что гои еще раз воюют друг с другом. Есть пугающая книга депутата парламента от тори капитана Арчибальда Рэмси под названием «Безымянная война», которую вам, возможно, будет трудно достать. Черчилль посадил его в тюрьму на всю войну за его антивоенную деятельность. Он написал: «В течение 20-го века международный иудаизм продемонстрировал, что он может начать войну» и уничтожить Германию с использованием «духовной и материальной войны» [слайд 5]. Очевидно, что это очень неполиткорректная точка зрения. Но если вы спросите, кто в 1930-е годы хотел еще одной войны, когда почти весь мир отчаянно молился, чтобы этого не случилось? то вы найдете эти источники.

 

После Версальского договора Германия была по сути разделена на части, народ, который считал себя немцами, был разделен по разным странам, как медуза, разрезанная на разные кусочки, и они хотели снова собраться вместе, разные кусочки хотели воссоединиться. В Нюрнберге было объявлено, что, когда Гитлер вторгся в разные страны, это были агрессивные войны, — там сказали, что он вторгся в Австрию, в Чехословакию и в Польшу. Но я хочу попытаться изложить здесь другую точку зрения: это были немецкие люди, которые были немцами и хотели вновь присоединиться к Германии. Когда немецкие войска вошли в Австрию, их встретили цветами, которые бросали на их пути, и не было никаких военных действий, было ликование, и я думаю, что то же самое произошло, когда они вошли в Судетскую область, которая была частью Чехословакии, что их приветствовали люди, которые хотели быть частью Германии. Германия добилась огромных успехов в 1930-х годах благодаря своему потрясающему экономическому подъему, и это стало мотивом для людей, желающих стать частью Германии.

 

Вокруг Данцига были разделены люди, которые чувствовали себя немцами на земле, которая была передана Польше. Это было ужасной провокацией, которая вскоре привела к войне. Эта политика, которую, как утверждалось, проводила Германия, была провозглашена в Чатем-Хаусе [слайд 8]. После Первой мировой войны Британия и Америка говорили о праве малых наций на самоопределение, это было своего рода мантрой, и американцам особенно понравилось это как их формула для демонтажа Британской империи — право малых наций на самоопределение. Люди пытались задуматься о том, в чем был смысл Первой мировой войны? Ах да, это было право Бельгии на самоопределение. Может ли эта формула быть применена, скажем, к Австрии или к немецкоговорящим людям в разных странах? Давайте послушаем, что сказал лорд Лотиан, выступавший в Чатем-Хаусе в 1927 году:

 

Если бы принцип самоопределения был применен в пользу Германии так, как он был применен против них, это означало бы вхождение Австрии в состав Германии, вхождение Судетской области, Данцига и Мемеля и, по крайней мере, некоторые корректировки границ Польши и Силезии в польском коридоре.

 

Ключевой вопрос здесь заключается в том, имели ли немцы, люди, которые чувствуют себя немцами, право собраться вместе в одной стране? Это было то, что Гитлер называл «Рейхом», идеей того единства, которое было бы больше, чем то, что первоначально определялось как Германия в 1871 году. Имели ли они на это право — или это угрожало бы другим европейским странам? Вот в чем здесь вопрос. Давайте особо сосредоточимся на том, что произошло с Польшей в 1939 году. Территория была отторгнута у Германии Версальским договором в конце войны и передана Польше. На территории, которая была определена как Польша, проживало не более 50% коренных поляков, и они пытались утвердить национальную идентичность, в значительной степени избавляясь от людей, которых они считали чужаками, и это имело катастрофические последствия.

 

Историк Алан Тейлор сказал: «Данциг был самым оправданным из немецких недовольств — город с исключительно немецким населением, которое желало вернуться в состав рейха, и которое сам Гитлер сдерживал с трудом» [слайд 9]. Германия спросила: можем ли мы построить железную дорогу и шоссейную дорогу, соединяющую Германию с Данцигом? Польша даже не ответила.

 

Британцы были обеспокоены экспансией Германии, они говорили: вы берете это, и вы берете то, и поэтому Польше была дана фатальная военная гарантия. Как только Чемберлен дал ей свою безоговорочную военную гарантию, это привело к еще более агрессивному поведению Польши.

 

По мнению Алана Тейлора, у Германии не было намерения вторгаться в Польшу — я думаю, это важно [слайд 9]. Сегодня все верят в нечестность Гитлера, но он сказал, что после чехословацкой сделки это было его последнее требование о территории. Он не собирался входить в Польшу. Я хочу предположить, что — или, скорее, Алан Тейлор так считает — он хотел, чтобы Германия и Польша оставались в хороших отношениях.

 

Напомню, что в 1934 году между Германией и Польшей был подписан пакт о ненападении. Здесь философия заключалась в том, что во время последней войны по всей Европе существовали соглашения о взаимной обороне, которые каким-то образом стали соглашениями о нападении. Страны подписали то, что, по их словам, было оборонительным соглашением, и все пошло ужасно неправильно. Итак, Германия и Польша вместо этого попытались заключить пакт о ненападении, который действовал бы в течение десяти лет. Это было просто обещание, что они не будут нападать друг на друга. В то время польская армия была намного больше немецкой. Все было в порядке, пока в середине тридцатых годов в Польше не сменился канцлер, который отверг это и, как мы увидим, придерживался совершенно иной точки зрения.

 

Земля, о которой идет речь, захваченная Польшей, традиционно была немецкой землей, была оккупирована Польшей после перемирия в 1918 году, и вошла в новообразованное польское государство. Итак, то, что было расценено как немецкая агрессия и причина Второй мировой войны — вторжение в Польшу — можно сказать, что это было просто возвращение традиционной немецкой земли. Пакт о ненападении, заключенный Германией и Польшей, не допускал каких-либо зверств поляков в отношении немецкого меньшинства. Но зверства привели к эмиграции миллиона немцев. Этого вы, как правило, не найдете в учебниках истории: судьбу немцев, живущих на территории, ставшей Польшей, после Версальского мирного договора.

 

В конце 1938 года Гитлер сделал это предложение Польше [слайд 11], — оно гарантировало бы ее границы и защитило бы ее от Советской России. Оно обеспечило бы свободному немецкому государству Данциг автомобильное и железнодорожное сообщение, поскольку оно желало быть частью Германии. А затем — это немного более спорно — в Западной Пруссии был бы проведен плебисцит относительно того, кому они хотели бы принадлежать. Польше был гарантирован открытый морской порт, и тогда действие пакта о ненападении продолжалось бы. Польша вообще никак не отреагировала на это предложение, и это было очень агрессивное поведение. Мое понимание — с которым вы можете не согласиться — заключается в том, что сто тысяч немцев были вынуждены бежать в леса или подвергаться обстрелу со стороны польских войск из-за границы; «более семидесяти тысяч беженцев пришлось разместить в немецких лагерях беженцев. Агрессия против немцев усиливалась с каждым днем» [слайд 11].

 

Возможно, в это трудно поверить, но Польша хотела войны с Германией [слайд 14]. Она опубликовала карту Европы, на которой была изображена большая часть Германии, отрезанная и ставшая Польшей. Ситуация стала намного хуже, когда в марте 1939 года Чемберлен дал Польше эту безоговорочную военную гарантию. У нее был пакт о ненападении с Германией, и он был отвергнут, а вместо него была военная гарантия, в которой говорилось, что в войне с Германией, даже если ее начнет Польша, Британия выступит на стороне Польши. Это было именно то, чего хотела Польша, потому что она действительно хотела войны.

 

Польша усилила преследование немецкого меньшинства. Говорить на публике по-немецки преследовалось по закону — и это на земле, которая была немецкой вплоть до 1918 года. Газеты, связанные с Германией, были запрещены, и так далее. Немцы чувствовали, что это сводит на нет соглашение, заключенное ими в Мюнхене в сентябре 1938 года, о том, что Великобритания и Германия должны тесно сотрудничать для поддержания мира.

 

Чемберлен чувствовал, что хочет что-то сделать, но что он собирался делать? Бьюкенен в своей книге «Ненужная война» склонен рассматривать военные гарантии, данные Польше, как самый глупый акт государственной деятельности в британской истории. Никто просто не мог поверить, что Британия способна на такое. Я рекомендую эту книгу как наилучший из возможных анализов этого катастрофического момента, который ускорил агрессивное поведение Польши.

 

Когда мы оглядываемся назад на то, как началась война, мы можем задаться вопросом: а не могла ли Германия просто ничего не предпринимать в течение нескольких лет? В конце концов, разве Чехословакии и Австрии было недостаточно? Разве нельзя было просто оставить все как есть, оставить проблему Данцига, просто позволить всему успокоиться — разве нельзя было просто ничего не предпринимать?

 

Что ж, давайте предположим, что были люди, которые хотели войны — предположим, что — как только была дана британская военная гарантия, все, что им нужно было сделать, это усилить преследование немцев в этой части Польши, пока Германии не пришлось бы что-то с этим делать. Итак, вот немецкая точка зрения, которую я нашел — а ведь трудно найти немецкую точку зрения на этот предмет, не так ли? Книги, переведенные с немецкого, практически не доступны. Я нашел ее в интернете ¹⁸ — «Британцы обещают развязать войну против Германии, если только Польше удастся втянуть Германию в войну, даже путем агрессии» — таким образом, яростное подстрекательство Польши против Германии усилилось, польские газеты требуют оккупации Данцига, всей Восточной Пруссии, они выступают за то, чтобы Польша расширила свою границу вплоть до реки Одер, возможно, аннексировав Берлин. Они чувствовали, что у них превосходящая армия, и это было своего рода агрессивное поведение, и новый президент Польши сказал (1939 год): «Польша хочет войны с Германией, и Германия не сможет избежать ее, даже если захочет».

 

Это было достаточно верно. Польша, похоже, считала, что кавалерийская атака каким-то образом сможет противостоять немецким танкам. Никто толком не знал, как... да?

 

Комментарий из аудитории: ...«Рузвельт постоянно разговаривал по телефону в этот довоенный период, призывая поляков действовать непримиримо». ¹⁹ Да, спасибо вам за это.

 

Вы не сразу найдете это в книгах по истории, например, в этой [«Ненужная война» Бьюкенена], хотя она и превосходна, в ней нет описаний открытого террора, убийств и изнасилований в месяцы, предшествовавшие сентябрю 39-го. Возможно, это то, о чем можно прочитать в так называемых «ультраправых» ревизионистских книгах [т.е. книгах, которые учитывают точку зрения Германии], чтобы найти упоминание. Насколько я понимаю, именно поэтому Германия должна была что-то делать, должна была предпринять какие-то действия.

 

Вот свидетельства британского эмигранта ²⁰ [слайд 15]: «Террористы начали массово убивать мирных жителей. В ночи с 25 на 31 августа, то есть всего за несколько дней до войны, были зафиксированы акты вооруженного насилия против немецких чиновников и собственности. Эти инциденты имели место на границе и даже на территории Германии». Итак, имела место преднамеренная провокация. «Толпы терроризировали тысячи мужчин, женщин и детей» — таким образом, я полагаю, Германия была вынуждена прийти на помощь этим немцам, которых убивали.

 

30 августа Польша отдает приказ о всеобщей мобилизации — согласно протоколам Лиги Наций, это равносильно объявлению войны ²¹ [слайд 17]. Можно сказать, что именно Польша фактически объявила войну, а Германия была вынуждена ответить. Затем, в начале сентября, Германия вступает в доверсальские немецкие районы, переданные Польше. Была ли это агрессия? Я считаю, что у Германии была причина пойти на это, и что это не было частью первоначального плана. Первоначально они просили вернуть Данциг, установить связь с Данцигом. Если бы Англия хотела избежать войны, она могла бы надавить на Польшу, чтобы предоставить какие-то права немецким меньшинствам там. И она могла бы надавить на Польшу, чтобы та согласилась на строительство железной дороги. Я полагаю, что это были разумные требования, и если бы была желательна англо-германская дружба, то, насколько я могу судить, это можно было бы сделать, чтобы устранить эту непосредственную причину войны.

 

Германия считала, что, если она вступит в войну вместе с Советским Союзом, это каким–то образом не приведет в действие британскую гарантию Польше — что, если две страны вступят в войну вместе, Британия не объявит войну им обеим.

 

Когда немецкая армия вошла в Данциг, ее осыпали цветами. Вот комментарий немецкого командира по поводу этого приема. «Так было везде — в Рейнской области, в Вене, на судетских территориях и в Мемеле — вы все еще сомневаетесь в миссии фюрера?» [слайд 18] В современных отчетах сильно упускается из виду, что для немецкого народа была радость, когда была установлена связь с родиной — с Германией.

 

В Нюрнберге это было описано как агрессивные войны — немцы вторглись сюда, вторглись туда, но с другой точки зрения, там было население, которое чувствовало себя немцами, которое желало жить вместе, хотело быть вместе, и вся Вторая мировая война была из-за того, что это недопустимо. Нет, этого нельзя допустить, что на огромном пространстве Европы люди хотят быть немцами и жить вместе.

 

Вот, так сказать, великая Германия, которая попыталась объединиться [слайд 19], и все решили, что этого нельзя допустить. Чехословакия была очень грубо оккупирована. Гитлер вошел в Прагу — это была (я полагаю) ужасная, катастрофическая ошибка, которую он совершил, направившись в Прагу, где ему нечего было делать. Чехословакия (1918–1993) была тем, что мы сегодня назвали бы несостоявшимся государством. В 1938 году она развалилась на части. Она была собрана воедино согласно Версальскому договору из разных частей Европы, которые не хотели быть вместе. Вместо того чтобы говорить, что это возмутительная немецкая агрессия, можно было бы сказать, что Судетская область хотела быть частью Германии, и точно так же поляки в Чехословакии хотели быть частью Польши. Так что, по сути, все распалось. Но вот то, что я не могу защищать, что сделали немцы, — это вторжение в Чехословакию.

 

Франция вторглась в Германию 7 сентября на расстояние восьми километров. Нам всегда говорят, как нехорошо со стороны Германии оккупировать Францию, поэтому давайте просто отметим, что Франция первая вторглась в Германию через неделю после объявления войны Британией.

 

Я хочу взглянуть на тему немецких мирных предложений, я думаю, это имеет отношение к вопросу о том, кто был ответственен за войну и кто ее начал. Возможно, лучшая книга на эту тему — «Тайная война Гиммлера» Мартина Аллена — я немало потрудился над исследованием этой книги. ²² В ней описывается каскад немецких мирных предложений, которые продолжали появляться на протяжении всей войны ²³, и как Черчилль сначала запретил кому-либо видеть их, а затем, ближе к концу 1940 года, британские секретные службы начали использовать мирные предложения, чтобы манипулировать Германией, чтобы немцы думали, что их воспримут всерьез, в то время как на самом деле англичане просто хотели создать видимость использования их в целях обмана.

 

Приведу цитату. Гитлер сказал: «Я всегда выражал Франции свое желание навсегда похоронить нашу древнюю вражду и объединить наши две нации, у обеих из которых такое славное прошлое… Я приложил не меньше усилий к достижению англо-германского взаимопонимания, более того, англо-германской дружбы. Никогда и нигде я не действовал вопреки британским интересам… Почему на Западе должна идти эта война?» [слайд 21] Два основных немецких мирных предложения поступили в октябре 1939 года и июле 1940 года, и оба были отклонены Великобританией.

 

Удивитесь ли вы, если я скажу, что Гитлер всегда глубоко восхищался Британией, всегда хотел дружбы с Британией, удивительно ли это? Книга Гитлера «Майн Кампф» была полностью запрещена во время войны, потому что главная тема, которая в ней была — это огромная важность хороших отношений с Великобританией. Он смотрел фильмы, скажем, о британцах в Индии, и говорил: вот это раса господ, вот на что была похожа раса господ. Если позволите, я процитирую прекрасную книгу Ричарда Милтона «Лучшие враги»: «Лидер возрождающейся немецкой нации и нацистской партии был самопровозглашенным англофилом, чьей главной внешнеполитической целью был союз с Великобританией» [слайд 22]. Это может напомнить нам о стремлении кайзера к договору о дружбе, который никогда не был реализован.

 

Давайте процитируем Дэвида Ирвинга, его «Войну Гитлера». (Его первая книга о Дрездене стала международным бестселлером). Он был хорошо известен, его уважали и любили, а затем он провел десятилетнее исследование для «Войны Гитлера», используя первоисточники, от людей, которые его знали, и тому подобное, и снова она продавалась довольно хорошо — но когда Макмиллан опубликовал все его книги, он внезапно оказался персоной нон грата. В любом случае, вот его цитата. Рудольф Гесс спросил его: «Мой фюрер, ваши взгляды на англичан все те же?» Гитлер мрачно вздохнул: «Если бы только англичане знали, как мало я от них прошу». Ему так нравилось листать глянцевые страницы журнала Tatler, изучая британскую аристократию в ее естественной среде! Однажды кто-то подслушал, как он сказал: «Это ценные экземпляры, с ними я хочу заключить мир» [слайд 23]. Итак, он строил планы, как заключить мир с Британией, но ему так и не удалось этого сделать.

 

Продолжаются потрясающие безостановочные фантазии о том, что Германия хотела вторгнуться в Британию. Я видел, что в журнале «История сегодня» на этой неделе есть большая статья об этом. Британцам выдавали противогазы и т.д., чтобы подготовиться к тому моменту, когда этот злой человек придет, чтобы захватить власть в нашей стране. Если позволите, я процитирую два весьма уважаемых источника [слайд 24]: «Революцию в военном деле» сэра Бэзила Харта и «Историю 2-й мировой войны» — существовал «слабо представляемый и условный план вторжения в Британию летом 1940 года». По сути, они просто хотели добраться до Биггин-Хилл и остановить взлеты бомбардировщиков. Я предполагаю, что любое желание вторгнуться в Британию было продиктовано желанием остановить взлет тех бомбардировщиков, которые сжигали города Германии. Кроме того, «Никогда этот человек, Гитлер, не представлял и не намеревался представлять реальную угрозу Британии или Империи» — таково было мнение Дэвида Ирвинга, с которым, я полагаю, мы должны согласиться.

 

Алан Тейлор, известный историк, хорошо описал Вторую мировую войну, в которой погибло шестьдесят миллионов человек, как «менее желанную почти всеми, чем почти любая другая война в истории». Была ли она еще менее желанной, чем Первая мировая война? Мы здесь задаем вопрос: кто хотел, чтобы она случилась, кто заставил ее произойти? Опять Уинстон Черчилль стал первым лордом адмиралтейства, опять он был на том же посту, который занимал во время Первой мировой войны. Первоначально он занимал эту должность, затем стал премьер-министром.

 

Выслушаем его доводы в пользу войны, о том, почему должна быть еще одна война с Германией. Еще в ноябре 1936 года он сказал: «Германия становится слишком могущественной, мы должны сокрушить ее». Это сказано за годы до того, как разразилась война. Дэвид Ирвинг обнаружил — к несчастью для своей репутации, — что группа «Фокус» была создана в 1936 году председателем Совета еврейских депутатов, в основном по законопроектам Черчилля [слайд 27]. Как членский коллектив, «Антинацистская лига», или «Фокус», она продвигала и поддерживала Черчилля, и ее императивом было — цитируя Дэвида Ирвинга — «прежде всего, мелодия, которую должен был играть Черчилль — это война с Германией». Долги Черчилля за азартные игры и пьянство — а он был госпитализированным алкоголиком, давайте будем иметь это в виду — все его счета за бренди были оплачены, и его величественный дом не был продан с аукциона, именно благодаря этой группе «Фокус».

 

Давайте рассмотрим еще несколько доводов Черчилля в пользу войны. В 1939 году: «Эта война — война Англии, и ее целью является уничтожение Германии». Что это за такая военная цель? Обычно войны ведутся ради какой-то сухопутной цели, или потому, что вы рассержены, или кто-то вас оскорбил, или вам нужно какое-то сырье. Но нет — это цель, которая не допускает никаких переговоров. Дипломаты не смогут решить эту проблему, если ответственный человек говорит, что целью является уничтожение Германии — самой могущественной страны в центре Европы, христианского сердца Европы. Двумя сильнейшими странами в Европе неизбежно становятся Великобритания и Германия, потому что у них есть запасы железа и угля под землей. Они неизбежно оказываются самыми сильными. Любой, кто хочет разжечь войну между Великобританией и Германией, может желать только разрушения Европы или подрыва и дезинтеграции Европы, и это (я полагаю) единственный возможный мотив.

 

Затем Черчилль сказал: «Вы должны понять, что эта война ведется не против Гитлера или национал-социализма, а против стойкости немецкого народа, который должен быть разбит раз и навсегда» [слайд 28]. Что это за заявление? Я полагаю, что вы не найдете в высказываниях Уинстона Черчилля ни следа этики или нравственности. Это человек века, и это всего лишь моя интерпретация. И снова Черчилль: «Война — это не просто вопрос ликвидации фашизма в Германии, а скорее вопрос завоевания немецких рынков сбыта». Как? И снова: «Непростительным преступлением Германии перед Второй мировой войной была ее попытка вывести свою экономику из мировой торговой системы и создать независимую валютную систему, от которой мировые финансы больше не могли получать прибыль». Величайшим достижением нацистской Германии в 1930-х годах было управление собственной банковской системой вдали от щупалец Ротшильдов. Она печатала свои собственные деньги в качестве источника средств, вот почему у нее был такой потрясающий экономический подъем, с которым не могла сравниться ни одна другая европейская страна. Ни одной другой стране Европы ни до, ни после этого не удалось вырваться из лап международных банкиров и добиться такого в 20 веке. Черчилль рассматривал это как повод для войны.

 

Таковы причины, приведенные Черчиллем, в которых вы можете найти, а можете и не найти особого смысла.

 

Его избрали 10 мая, а на следующий день, 11 мая, начинаются бомбардировки городов. Это самое ужасное преступление, когда-либо придуманное человеческим разумом, — поджигать города, полные людей. Как кто-то может быть настолько злым, чтобы захотеть сделать такое? Все начинается с таких городов, как Гамбург и Дуйсбург, и о них не сообщается в британских газетах. Давайте послушаем важную философскую книгу Вейла «Продвижение к варварству, развитие тотальной войны»: «Рейд в ночь на 11 мая 1940 года стал эпохальным событием, поскольку это было первое преднамеренное нарушение фундаментального правила цивилизованной войны, согласно которому военные действия должны вестись только против вражеских вооруженных сил». Вы нечасто услышите об этом в официальных отчетах о войне.

 

Комментарий из зала о немецкой бомбардировке испанского города Герника в 1930-х годах. Погибло меньше сотни человек, коммунисты отступили, я не думаю, что это хоть в коей мере сравнимо с тем, что происходит здесь.

 

Затем это продолжается, Черчилль хочет спровоцировать Гитлера на ответные бомбардировки, и он разочарован тем, что этого не происходит. Начиная с 11 мая, изображалось так, что бомбардировки проводились против промышленных объектов Рура, но на самом деле самолеты летали высоко, сбрасывая свои бомбы всякий раз, когда видели огни города — это бомбардировки городов. Алан Тейлор был блестящим и очень успешным историком, который больше никогда не смог читать лекции в Оксфордском университете после того, как были опубликованы его слова: «Есть почти всеобщее убеждение в том, что Гитлер начал неизбирательные бомбардировки гражданского населения, в то время как это было начато руководителями британской стратегии, как хвастались некоторые наиболее честные из них». На что он намекал? Первый немецкий город, подвергшийся ковровой бомбардировке, был Дуйсбург 15 мая, за ним последовал Гамбург 16 мая, о чем не сообщалось в британских газетах. Британцы не знали, что это происходит, таково мое впечатление.

 

13 мая, в качестве нового премьер-министра Великобритании Черчилль определяет цель войны в Палате общин. Он говорит: «Одним словом, наша цель — победа, победа любой ценой» [слайд 32]. Что могла означать победа над страной, которая никогда не хотела воевать с Британией, всегда стремилась к дружбе с Британией? Война была инициирована Польшей, страной, которой тогда уже не существовало, которая была поглощена Германией и Советским Союзом, так что же означала бы победа? Победа, я полагаю, означает то, что он определил ранее, а именно, уничтожение Германии. Я предполагаю, что именно это подразумевается под целью войны, когда он говорит о победе любой ценой. То, что он здесь подразумевает под победой, подразумевает, что любые переговоры бессмысленны. Договариваться не о чем, он просто хочет разгромить Германию. Я бы предположил, что внешняя политика Черчилля полностью выражена в трех словах: крушить, громить, разрушать. Конечно, это всего лишь личное впечатление. Он получает от всего этого удовольствие. Он смог очень хорошо все организовать. Он создал ужасную фантазию, в которую британцы верят и по сей день, о том, что чудовищный дьявол хотел вторгнуться на наш остров. Почему хотел? Потому что он стремился к мировому господству. Поэтому Черчилль воевал с таким «злым монстром», во что британцы верят и по сей день.

 

То, что произошло в Дюнкерке, наконец, впервые появилось в книге вполне официального автора [Бьюкенен, «Ненужная война»] — до этого в это верили лишь несколько чудаковатых ревизионистов. ²⁴ Британская армия была полностьюразгромлена и загнана в угол на пляжи Дюнкерка. Она находилась полностью во власти немецких войск, которые собирались стереть ее с лица земли, и вдруг с самого верха поступил приказ остановиться. Нет, вам не позволено уничтожить эти британские войска? Почему? Генералы в это не поверили, они решили, что это, должно быть, ошибка. И они продолжили наступление, но затем поступил еще приказ. Затем выступил сам Гитлер [слайд 33].

 

Тогда произошла самая ужасная ссора Гитлера с Рудольфом Гессом, его главным советником и единомышленником во всем. Гесс сказал: «Ради бога, продолжаем, вы должны уничтожить их, это единственный способ, если вы хотите выиграть войну». И он сказал: «Нет, я не сделаю этого, я не буду атаковать эти британские войска». Почему? Давайте прочтем, что он сказал. Вот одно сообщение об изумленном генерале, которого инструктировал сам Гитлер. «Он, Гитлер, удивил нас, с восхищением отзываясь о Британской империи» — и это при ситуации в Дюнкерке, верно? — «о необходимости ее существования и о цивилизации, которую Британия принесла в мир. Он сравнил Британскую империю с Католической церковью». Двумя институтами, которыми он восхищался больше всего в мире, были Католическая церковь и Британская империя, как силы, обеспечивающие стабильность. Больше всего он ненавидел большевиков и международных финансистов. «Он сравнил Британскую империю с Католической церковью, они обе были важнейшими элементами стабильности в мире. Все, чего он хотел от Британии, — это чтобы она признала положение Германии на континенте. Возвращение колоний Германии было бы желательным, но не существенным, и он предложил поддержать Великобританию войсками, если она где-либо столкнется с трудностями».

 

Я полагаю, что кайзер делал то же самое — и кайзер, и Гитлер делали предложения, что они были бы рады предоставить немецкие войска для поддержки, если бы где-нибудь Британская империя нуждалась в этом. Во время Второй мировой войны у Британии был очень четкий выбор: Германия сделала выбор в пользу Британской империи и поддерживала ее, восхваляла ее и восхищалась ею, в то время как у Америки была четкая политика по распаду Британской империи, потому что она хотела создавать свою собственную. И был очень ясный выбор, который был у Британии, с кем следовало вступать в союз.

 

Вот еще один изумленный генерал, вспоминающий о Дюнкерке, как Гитлер объяснял ему, почему британцы, припертые к берегу, не должны быть уничтожены, а вместо этого им всем нужно позволить вернуться в Англию [слайд 34]. Он лелеял тщетную и абсурдную надежду, что это приведет к какой-то дружбе или к договору по прекращению войны. Но вместо этого Черчилль просто сочинил свою собственную историю об этом, и правда была забыта. Гитлер тогда объяснил: «Кровь каждого англичанина слишком ценна, чтобы ее проливать … Два наших народа принадлежат друг другу в расовом отношении и согласно традициям. Это есть и всегда было моей целью». Мы англосаксы, а немцы — саксы. Разве это возможно, что мы должны воевать друг с другом?

 

Комментарий из зала — Вы говорите о себе, а я кельт.

 

Это происходит в конце мая, когда Черчилль пришел к власти и инициировал бомбардировки немецких городов. Итак, происходит этот эпизод в Дюнкерке — я чувствую, что здесь есть контраст между здравомыслием и безумием — когда Гитлер говорит, что Германия и Британия никогда не должны воевать друг с другом, и хочет какой-нибудь дружбы. То, о чем говорит Черчилль, мы можем назвать «призрачной угрозой», демонизированным образом врага: вот архидемон, который хочет мирового господства и так далее. Мы не можем заключить договор, ведь немцы настолько мерзкие, что нам просто приходится бомбить их города — это самая невероятно ужасная концепция.

 

Есть парень, который работал в британском министерстве авиации. Он объясняет — и есть не так много книг, в которых откровенно описывается, как Королевские ВВС начали бомбить города, — «Стратегическое бомбардировочное наступление» [слайд 35]. Цитирую из его книги «Оправданные бомбардировки»: «Мы воздержались от придания нашему великому решению от 11 мая той огласки, которой оно заслуживало». Он объяснил, что Гитлер не хотел продолжения взаимных бомбардировок: «Снова и снова немецкие официальные доклады заявляли о том, что действия люфтваффе были только элементами возмездия … Если вы прекратите бомбить нас, мы прекратим бомбить вас». По сей день британцы в это не верят, не так ли? Они будут восхищаться героизмом англичан во время Битвы за Британию и Блица, но не поверят, что мирные предложения всегда были на столе переговоров: если вы прекратите бомбить нас, мы прекратим бомбить вас. Односторонние бомбардировки немецких городов продолжались целых три месяца, прежде чем ответили немцы. Люфтваффе наконец-то бомбили Лондон 6 сентября.

 

В июне 1940 года над Лондоном сбрасывались мирные листовки под названием «призыв к разуму», в которых цитировались слова Гитлера: «Я не вижу причин, по которым эта война должна продолжаться» [слайд 34]. Он говорил о враге, который «во второй раз объявил нам войну без всякой на то причины». По словам Ирвинга, решающим моментом, когда Черчилль сорвал это «мирное наступление» в Англии, был июль 1940 года.

 

Вот цитата из «Майн Кампф», показывающая восхищение Гитлера Британией, тем, что он считает сильными качествами британского народа, благодаря которым они создали свою империю [Слайд 38].

 

То, что можно назвать тезисом Дэвида Ирвинга, поскольку я не знаю ни одного другого историка, который поддержал бы это, гласит, что бомбардировки немецких городов начались 11 мая и продолжались вплоть до массированных бомбардировок Берлина, например, в августе, когда сотни самолетов неоднократно поднимались в воздух и бомбили Берлин, и в то же время только 6 сентября люфтваффе начали бомбить Лондон. И вот Восточный Лондон охвачен пламенем, а Черчилль наконец получает то, чего хочет. Наконец-то он может расслабиться и насладиться еще одной прекрасной войной! Он покидает Лондон всякий раз, когда заранее получает информацию о том, что будут бомбежки. Он в полной безопасности, затем возвращается на следующее утро и ездит по городу, приветствуя людей среди обломков их домов. Они говорят: «Старый добрый Винни, мы знали, что ты поддержишь нас!»

 

Своими манипуляциями он спровоцировал бомбардировки Лондона. Давайте отдадим себе отчет, что, будучи премьер-министром, он мог просто позвонить в командование бомбардировочной авиации: «Я хочу, чтобы сотня бомбардировщиков отправилась на Берлин» — ему не нужно проходить через парламент или что-то в этом роде. Ошеломляет и ужасает то, что премьер-министр может это сделать, что он может развязать войну по собственной инициативе. Исходя из того, что можно было бы назвать тезисом Дэвида Ирвинга, летчики люфтваффе, которые сбрасывали бомбы на Лондон, получали выговор, потому что разрешены только военные цели, и это строгая политика. Однако по ошибке, 24 августа, некоторые бомбардировщики зашли слишком далеко и сбросили бомбы на Лондон — и эта ошибка обеспечивает масштабный ответ, которого хочет Черчилль. Это тезис Ирвинга, который представляется вполне вероятным.

 

Вот всего лишь повторение того, что мы только что сказали, мирное предложение пришло из Швеции (Виктор Маллет) [слайд 39], и Военный кабинет дал указания проигнорировать его.

 

То, что получило название «Блиц», началось 6 сентября, когда люфтваффе подожгли Восточный Лондон. Позвольте мне процитировать книгу «Обман 20-го века» (1976) великого современного ревизиониста Артура Бутца: «Британскому народу не позволено было узнать, что правительство могло бы остановить немецкие налеты в любое время, просто прекратив налеты на Германию» [слайд 41]. Люди были восторге, несмотря на страдания, и Блиц считался нашим звездным часом: «Мы выжили, пережили Блиц». Лучше спросить людей: «Почему вы хотели, чтобы он был?» Какой был смысл бомбить Германию, чтобы устроить Блиц в Лондоне? Делалось ли это просто для того, чтобы Черчилль мог наслаждаться своей войной, или была какая-то другая цель, помимо разрушения городов в Европе?

 

 

Фото: Блиц

 

Мирные предложения поступали также через короля Швеции, через папу римского, их предлагали самые разные люди, но все они были проигнорированы. Позвольте мне процитировать одно из них, сделанное в ноябре 1940 года [слайд 43]. Оно было настолько хорошо, что британскому правительству было довольно трудно проигнорировать его:

• Все эти страны в Европе — Норвегия, Дания, Голландия, Бельгия, Франция — должны быть независимыми и свободными государствами.

• Должны быть восстановлены политическая независимость и национальная идентичность польского государства — помните, что Польша была оккупирована. Так что Германия внесла бы свой вклад в его восстановление, но она ничего не могла бы поделать с тем, что захватила Россия.

• Чехословакии ничто не должно мешать развивать свой национальный облик — так что, если есть части Чехословакии, которые хотели бы быть вместе, Германия не стала бы этому препятствовать.

• Германия хотела бы восстановить некоторые немецкие колонии и добиться большей европейской экономической солидарности.

 

В этом заключалась суть мирного предложения, поступившего в ноябре 1940 года. Книга Мартина Аллена подверглась очень сильным нападкам и осуждению со стороны британского истеблишмента, и я предполагаю, что его либо убили, или он где-то далеко. Мы пытались связаться с ним после того, как он опубликовал эту книгу, и ее попытались дискредитировать, заявив, что письма, которые он использовал в Национальном архиве, были подделаны — я не буду вдаваться во все подробности, — но я думаю, что его больше нет. ²⁵ Он описал это как «мирное предложение, настолько великодушное, что из-за него большинство военных целей британской войны звучали совершенно неубедительно». Я полагаю, это скорее опровергает идею о том, что Германия стремилась к мировому господству. Я думаю, что это скорее опровергнуто. Если такие мирные предложения так просто отвергаются, это может свидетельствовать о том, кто хотел войны.

 

В ходе этого ужасного процесса Британией и Америкой было сброшено два миллиона тонн бомб, превративших в руины замечательное культурное наследие Европы. Говорят, как ужасно то, что нацисты сделали с Ковентри, как жестоко! [Слайд 45] Но они никогда не оценивают соотношение тоннажа бомб, сброшенных каждой стороной, соотношение двадцать к одному: тоннаж бомб, сброшенных на Германию, по сравнению с тем, что они сбросили на Британию. Вот его анализ, показывающий, что всего лишь пять процентов от общего количества сброшенных бомб упали на Британию.

 

Дэвид Ирвинг утверждал, что то, что произошло при нападении на Варшаву, несопоставимо с тем, что Британия сделала бомбардировками городов. Также, давались уведомления, были сброшены листовки с предупреждением гражданскому населению, и, я думаю, были предприняты все усилия, чтобы разрешить ситуацию мирным путем до начала войны. Затем был выдвинут официальный ультиматум. При таких условиях бомбардировки городов разрешены в соответствии с Гаагскими конвенциями [слайд 46]. Я бы сказал, что Германия вела обе войны в соответствии с Гаагскими конвенциями, чего нельзя сказать о нашей стране.

 

И вот я задаю вам вопрос. Мы рассмотрели две разные мировые войны, считаете ли вы, что было что-то общее в том, как они были начаты, и в мотивах для них? Не поменял ли я полностью суть дела, сказав, что Германия не хотела этих войн и в значительной степени стала жертвой?..

 

 

 

 

* * * * * * *

Использованные слайды

 

 

 

1. Бомбардировочное командование

1936 год: создается «Бомбардировочное командование», и начинают строиться самолеты-бомбардировщики дальнего действия. Его цель была откровенно описана Дж. М. Спейтом из Министерства авиации: «Весь смысл существования бомбардировочного командования состоял в том, чтобы бомбить Германию, если она окажется нашим врагом». Итак, те, кто хотел войны, уже начали ее планировать.

 

 

2. Планы бомбардировок городов

«Ланкастеры» были «тяжелыми бомбардировщиками, которых не было ни у одной другой страны в мире». Германия и Франция располагали более легкими бомбардировщиками «главным образом для поддержки с воздуха», то есть «тактической авиацией». Макс Гастингс, «Бомбардировочное командование», 1979, стр. 50.

 

 

3. Евреи объявляют войну

«Мы, евреи, собираемся принести войну в Германию». Д. А. Браун, национальный председатель Объединенной еврейской кампании, 1934 год.

«Гитлер не хочет войны, но мы его к ней принудим, не в этом году, но скоро», Эмиль Людвиг Кон, «Les Annales», июнь 1934 г.

«Мы спровоцируем духовную и материальную войну всего мира против амбиций Германии вновь стать великой нацией, вернуть утраченные территории и колонии. Но наши еврейские интересы требуют полного уничтожения Германии». — Владимир Жаботинский (основатель террористической группировки Irgun Zvai Leumi), Mascha Rjetsch, январь 1934 г.

 

 

4. «Израильский народ по всему миру объявляет экономическую и финансовую войну Германии… священную войну против народа Гитлера». 8 сентября 1939 года, «Еврейская хроника», провозглашено Хаимом Вейцманом, лидером сионистов.

«Даже если мы, евреи, физически не с вами в окопах, тем не менее морально мы с вами. Это НАША ВОЙНА, и вы сражаетесь в ней за нас». — Les Nouvelles Litteraires, 10 февраля 1940 г.

 

 

5. Точка зрения капитана Рэмзи

«В течение 20-го века международный иудаизм продемонстрировал, что он может начать войну» и уничтожить Германию при помощи «духовной и материальной войны». — Член парламента от тори капитан Арчибальд Рэмзи, «Безымянная война» (1952).

 

Капитан Рэмзи

 

 

7. Политика Чатем-Хауса, 1927 год

Немецкая политика тесно придерживалась мнения лорда Лотиана, который в своем выступлении в 1927 году в Чатем-Хаусе сказал: «Теперь, если бы принцип самоопределения был применен от имени Германии так, как он был применен против них, это означало бы возвращение Австрии в состав Германии, объединение Судетской области, Данцига и, вероятно, Мемеля с Германией и, по крайней мере, определенные договоренности с Польшей по Силезии и по коридору» — Фиш Х., «Рузвельт: другая сторона медали», 1976, стр. 108.

 

 

6. Германия после Версаля

 

 

 

9. Точка зрения Алана Тейлора

«...Данциг был самым обоснованным из немецких недовольств: город с исключительно немецким населением, которое явно желало вернуться в состав рейха и которое сам Гитлер сдерживал лишь с трудом…

Уничтожение Польши не входило в его первоначальный план. Напротив, он хотел решить вопрос о Данциге так, чтобы Германия и Польша могли оставаться в хороших отношениях...». «Истоки 2-й мировой войны».

 

 

8. Польский коридор

 

 

 

10. Польская граница

«Миротворцы» в Версале передали большую часть немецких земель, захваченных Польшей военным путем после перемирия 1918 года, новообразованному государству Польша.

В соответствии с договором о ненападении немецким газетам не разрешалось сообщать о зверствах поляков в отношении немецкого меньшинства, которые привели к эмиграции миллиона немцев.

 

 

11. Предложение Польше в октябре 1938 г.

• Гарантия ее границ, включая даже защиту от Советской России.

• Возвращение Германии немецкого свободного государства Данциг, создание автомобильного и железнодорожного сообщения.

• В Западной Пруссии должен быть проведен плебисцит. Польша получит порт открытого моря.

• Продлить действие польско-германского пакта о ненападении.

Польский ответ: сотням тысяч немцев пришлось бежать в леса или, под обстрелом польских солдат, переходить через границу. В период с марта по август более 70 000 беженцев пришлось разместить в немецких лагерях беженцев, и агрессия против немцев усиливалась с каждым днем.

 

 

12. Британская военная гарантия

Британская военная гарантия от 31 марта 1939 года дала Польше карт-бланш в ее отношениях с Германией. Польша усилила свои преследования немецкого меньшинства. Похищения стали обычным делом, публичные выступления по-немецки были запрещены, немецкие общества и газеты были закрыты, немецкий консул в Кракове был убит и т.д.

Это аннулировало Мюнхенское соглашение от сентября 1938 года о тесном сотрудничестве Великобритании и Германии во избежание войны, а также германо-польскую декларацию о ненападении 1934 года.

 

 

13. Последствия британской военной гарантии

Англичане обещали развязать войну против Германии, если только Польше удастся втянуть Германию в войну, даже путем агрессии! Это немедленно усилило яростное подстрекательство Польши против Германии. Польские газеты требовали оккупации Данцига, всей Восточной Пруссии, выступали за то, чтобы Польша расширила свою границу вплоть до реки Одер, некоторые снова выступали за аннексию Берлина и даже Гамбурга — Уильям Дж. Скотт, Deutsche Staatszeitung, 20 марта 2010 г.

 

 

14. Поляки требуют войны

«Польша хочет войны с Германией, и Германия не сможет избежать ее, даже если захочет». — Президент Польши Эдвард Рыдз-Смиглы, Daily Mail, 6 августа 1939 г. ²⁶

Немецкое меньшинство было лишено гражданских прав в 1920-х годах, а в 1930-х годах оно подвергалось открытому террору, убийствам и изнасилованиям, особенно в месяцы, предшествовавшие сентябрю 1939 года.

 

 

15. Польские террористические атаки

Террористы начинают массово убивать немецких мирных жителей. Бывший британский полицейский по имени Уильям Джойс так описывает эти события:

«В ночь с 25 на 31 августа включительно, помимо бесчисленных нападений на гражданских лиц немецкой крови, произошло 44 совершенно достоверных акта вооруженного насилия против немецких официальных лиц и собственности. Эти инциденты имели место либо на границе, либо на территории Германии».

 

 

16. Из всех преступлений Второй мировой войны никто никогда не слышал о массовых убийствах, которые произошли в Польше непосредственно перед войной. Тысячи немецких мужчин, женщин и детей были убиты самым ужасающим образом разъяренными прессой толпами. Маленьких немецких мальчиков, попавших в плен к полякам, кастрировали. Гитлер решил остановить бойню и бросился на помощь. — Леон Дегрель.

Сегодня с рассвета мы будем стрелять в ответ... А. Гитлер

 

 

17. Война

30 августа: Польша отдает приказ о всеобщей мобилизации — согласно протоколам Лиги Наций, это равносильно объявлению войны. Польские войска были численно сильнее.

Сентябрь 1940 года: Германия вернула себе немецкие территории, переданные Польше после Версаля.

Речь Г. в Данциге была посвящена садистскому обращению поляков с немецкими меньшинствами: «Десятки тысяч были депортированы, подверглись жестокому обращению, убиты самым зверским образом».

 

 

18. Осыпаны цветами

Данциг, сентябрь 1939 года: «Так было везде... в Рейнской области, в Вене, на судетских территориях и в Мемеле: вы все еще сомневаетесь в миссии фюрера?» — комментарий Шмундта, Ирвинг «Война Гитлера», стр. 226.

 

 

20. Франция вторгается в Германию

Французы вторглись в Германию 7 сентября 1939 года, продвинулись на 8 км, затем остановились.

 

 

21. Германские мирные предложения

Гитлер: «Я всегда выражал Франции свое желание навсегда похоронить нашу древнюю вражду и объединить наши две нации, у обеих из которых такое славное прошлое. ....Я приложил не меньше усилий для достижения англо-германского взаимопонимания, нет, даже больше, для установления англо-германской дружбы. Никогда и нигде я не действовал вопреки британским интересам... Почему на Западе должна вестись эта война?» 6 октября. Два немецких мирных предложения Великобритании поступили в октябре 1939 года, после победы над Польшей, и в июле 1940 года, после победы над Францией, оба были отвергнуты. — Капитан Р. Гренфелл, «Безусловная ненависть, вина Германии за войну и будущее Европы», Нью-Йорк, 1954, стр. 201

 

 

19. Карта «Великой Германии», 1939 год

 

 

22. Восхищение Британией

Во время и после войны было трудно достать английский перевод «Майн Кампф» Гитлера, «центральной темой которого было восхищение Гитлера Великобританией и стремление к дружбе с ней» — капитан Артур Рэмзи, «Безымянная война», стр. 49 (в тюрьме во время войны).

«С самого начала лидер возрождающейся немецкой нации и нацистской партии был убежденным англофилом, главной целью внешней политики которого был союз с Великобританией». — Ричард Милтон, «Лучшие враги», 2007, стр. 169.

 

 

23. Англофил

В начале 1940 года Рудольф Гесс однажды спросил: «Мой фюрер, ваши взгляды на англичан все те же?» Гитлер мрачно вздохнул: «Если бы только англичане знали, как мало я от них прошу!»

Ему так нравилось листать глянцевые журнала Tatler, изучая британскую аристократию в ее естественной среде! Однажды кто-то подслушал, как он сказал: «Это ценные экземпляры, именно с ними я хочу заключить мир». Дэвид Ирвинг, «Война Гитлера».

 

 

24. Вторжение в Британию?

«Слабо представляемый и условный немецкий план вторжения в Британию летом 1940 года» — сэр Бэзил Лиддел Харт, «Революция в военном деле», 1946, стр.212-222 (см. также его «Историю 2-й мировой войны», 1970, стр.93-96).

«открытие… что никогда этот человек (Гитлер) не представлял и не намеревался представлять реальную угрозу Британии или Империи», — Дэвид Ирвинг, предисловие к его книге «Тропа войны» (1978).

 

 

 

25. Кто хотел еще одной войны?

Война 1939 года была «менее желанна почти всеми, чем почти любая другая война в истории». — Алан Тейлор

 

 

27. Доводы в пользу войны

«Германия становится слишком могущественной. Мы должны сокрушить ее». — Уинстон Черчилль в ноябре 1936 года в беседе с американским генералом Робертом Э. Вудом.

Группа давления на Черчилля «Фокус» была основана в 1936 году сэром Уэйли Коэном (председателем Совета еврейских депутатов), который пожертвовал пятьдесят тысяч фунтов стерлингов. «Ее целью была мелодия, которую должен был играть Черчилль — это война с Германией» — Дэвид Ирвинг.

 

 

28. Доводы в пользу войны – 2

«Эта война — война Англии, и ее целью является уничтожение Германии» — Черчилль, радиотрансляция осенью 1939 года.

«Вы должны понять, что эта война ведется не против Гитлера или национал-социализма, а против стойкости немецкого народа, который должен быть разбит раз и навсегда, независимо от того, находится ли он в руках Гитлера или иезуитского священника». — Черчилль (Emrys Hughes in Winston Churchill — His Career in War and Peace, page 145)

 

 

29. Доводы в пользу войны – 3

«Война была не только вопросом ликвидации фашизма в Германии, а скорее завоевания немецких рынков сбыта». Черчилль, март 1946 г.

«Непростительным преступлением Германии перед Второй мировой войной была ее попытка вывести свою экономику из мировой торговой системы и создать независимую систему обмена, от которой мировые финансы больше не могли получать прибыль». — Черчилль («Вторая мировая война», Берн, 1960)

 

 

30. Избрание Черчилля

10 мая 1940 года Черчилль оттесняет Чемберлена с поста премьер-министра, а на следующий день начинаются бомбардировки городов.

«Этот рейд в ночь на 11 мая 1940 года, хотя сам по себе тривиальный, стал эпохальным событием, поскольку это было первое преднамеренное нарушение фундаментального правила цивилизованной войны, согласно которому боевые действия должны вестись только против вражеских вооруженных сил». Вейл «Продвижение к варварству, развитие тотальной войны», 1970, стр. 170

В протоколе военного кабинета от 12 мая отмечается о «Политике бомбардировок», что премьер-министр «больше не был связан нашими прежними сомнениями относительно начала “неограниченной” воздушной войны».

 

 

31. Бомбардировки городов во время Второй мировой войны

« ... имеется почти всеобщее убеждение в том, что неизбирательные бомбардировки гражданского населения начал Гитлер, в то время как они были начаты руководителями британской стратегии, как хвастались некоторые наиболее честные из них». — Алан Тейлор, «Истоки 2-й мировой войны», 1972, стр. 16.

Первая ковровая бомбардировка немецкого города была проведена в ночь с 15 на 16 мая 1940 года в Дуйсбурге; за ней последовали повторные воздушные налеты на немецкие города — следующей была бомбардировка Гамбурга 16 мая.

 

 

32. Какой в этом был смысл?

Черчилль, 13 мая 1940 г.: Вы спрашиваете, какова наша цель? Я могу ответить одним словом. Это победа, победа любой ценой.

 

 

33. Дюнкерк: май 1940 года

«Затем он (Гитлер) удивил нас, с восхищением отзываясь о Британской империи, о необходимости ее существования и о цивилизации, которую Британия принесла в мир. ...Он сравнил Британскую империю с Католической церковью, заявив, что они обе являются важнейшими элементами стабильности в мире. Он сказал, что все, чего он хотел от Британии, — это чтобы она признала позицию Германии на континенте. Возвращение немецких колоний было бы желательно, но не обязательно, и он даже предложил бы поддержать Великобританию войсками, если бы она где-либо столкнулась с трудностями» — генерал Гюнтер фон Блюментритт, о Дюнкерке.

 

 

34. Дюнкерк - 2

«Кровь каждого англичанина слишком ценна, чтобы ее проливать», — сказал Гитлер своей подруге фрау Троост. «Два наших народа принадлежат друг другу расово и традиционно — это есть и всегда было моей целью, даже если наши генералы не могут этого понять». — Патрик Бьюкенен, «Ненужная война», 2008, стр.326.

 

 

35. Начаты стратегические бомбардировки

«Поскольку мы сомневались в психологическом эффекте информации о том, что именно мы начали стратегическое бомбардировочное нападение, мы воздержались от придания нашему великому решению от 11 мая 1940 года той огласки, которой оно заслуживало. Это, несомненно, было ошибкой». — Дж. М. Спейт, помощник министра авиации, «Оправданные бомбардировки», 1944 год.

 

 

36. Стремление Германии к миру

«Гитлер, несомненно, не хотел продолжения взаимных бомбардировок. … Снова и снова немецкие официальные доклады заявляли о том, что действия люфтваффе были только элементами возмездия … "Если вы прекратите бомбить нас, мы прекратим бомбить вас"». — Спейт «Оправданные бомбардировки», 1944 год, стр. 43.

 

 

37. Мирное предложение июня 1940 года

Июнь 1940 года: люфтваффе сбрасывают над Лондоном «мирные листовки» с «призывом к разуму». Гитлер: «Я не вижу причин, по которым эта война должна продолжаться. Мне грустно думать о жертвах, которых она потребует. Я хотел бы предотвратить их. Что касается моего собственного народа, я знаю, что миллионы немецких мужчин, как молодых, так и старых, горят желанием свести счеты с врагом, который во второй раз объявил нам войну без всякой на то причины».

Ирвинг: «Решающим моментом, когда ему [Черчиллю] удалось сорвать это мирное наступление на Англию, был июль 1940 года».

 

 

38. Восхваление Альбиона

«Англия всегда обладала любым вооружением, которое ей было нужно. Она всегда сражалась тем оружием, которого требовал успех. Она сражалась, используя наемников до тех пор, пока хватало наемников; но она проливала драгоценную кровь всей нации, когда только такая жертва могла принести победу; но решимость к победе, упорство и безжалостное продолжение этой борьбы оставались неизменными». Гитлер, «Майн Кампф», 1925 год.

 

 

39. С 11 мая по 6 сентября

20 июля: премьер-министр Уинстон Черчилль узнает о последнем мирном предложении Германии (расшифровано Соединенными Штатами) и приказывает лорду Галифаксу заблокировать его. Затем он спрашивает командование бомбардировочной авиации, могут ли они нанести «жестокий удар по Берлину».

24 августа: немецкие самолеты по ошибке нанесли удар по восточному Лондону.

Г. отдает приказ, что любой экипаж самолета, который сбросит бомбы на Лондон, получит строгий выговор. Целями должны быть только Королевские ВВС, верфи и т.д.

26 августа: сто тяжелых бомбардировщиков направлены бомбить Берлин

4 сентября: (после 7 рейдов) Гитлер формулирует еще одно мирное предложение => Виктору Маллету в Стокгольме, который отвечает, что ему «не позволено» его выслушивать.

6 сентября: люфтваффе бомбят Лондон — см. видео Дэвида Ирвинга «Война Черчилля»

 

 

40. Никаких мирных переговоров

«Военный кабинет проинструктировал Маллета проигнорировать это сообщение. Но это самое ясное указание на то, что слова Гитлера в "Майн Кампф" были не просто риторикой. Он глубоко верил в то, что англо-германский союз необходим, и был готов пройти последнюю милю, чтобы попытаться заключить такое соглашение. Теперь он был вынужден осознать, что мира путем переговоров не будет». — Ричард Милтон, «Лучшие враги», 2007, стр.222.

 

 

41. «Блиц»

25 августа 81 бомбардировщик совершил ночной налет на Берлин, затем 6 сентября ответили люфтваффе. Только после шести внезапных атак на Берлин за предыдущие две недели начался «Блиц», и, таким образом, Германия с полным основанием назвала это ответными мерами.

«Британскому народу не было позволено узнать, что правительство могло бы остановить немецкие налеты в любое время, просто прекратив налеты на Германию» — профессор Артур Бутц «Обман 20-го века», 1976, стр. 70.

 

 

42. Фотография: «Блиц»

 

 

43. Ноябрь 1940 года мирное предложение через Папу Римского:

• Норвегия, Дания, Голландия, Бельгия и Франция должны быть независимыми свободными государствами,

• должны быть восстановлены политическая независимость и национальная идентичность «польского государства»,

• Чехословакии «ничто не должно мешать развивать свой национальный облик»,

• Должны быть восстановлены некоторые немецкие колонии и т.д.

• Необходимо добиваться большей европейской экономической солидарности.

«Мирное предложение было настолько великодушным, что из-за него большинство военных целей Британии казались совершенно пустыми» — Мартин Аллен, «Тайная война Гиммлера», 2005, стр.100.

 

 

44. Два миллиона тонн

«Многие из красивейших городов Европы и мира систематически превращались в небытие, часто в последние недели войны, среди них: Вюрцбург, Хильдесхайм, Дармштадт, Кассель, Нюрнберг, Брауншвейг» — доктор Вессерле, The Journal of Historical Review, 1981, том 2, стр. 381-384.

 

 

45. Соотношение тоннажа бомб 1:20

За время Второй мировой войны англо-американские стратегические бомбардировщики сбросили на Европу 2690 тыс. тонн бомб (1350 тыс. тонн на Германию, 590 тыс. тонн на Францию, 370 тыс. тонн на Италию и т.д.), в то время как Германия сбросила на Британию 74 тыс. тонн бомб, включая ракеты «Фау-1» и «Фау-2»: всего 5%, или одну двадцатую часть бомб, сброшенных на Германию — доктор Вессерле, The Journal of Historical Review, 1981, том 2, стр. 381-384.

 

 

46. Бомбардировки Варшавы — сравнение

«В действительности бомбардировки Варшавы начались только 26 сентября 1939 года, после того как были соблюдены все военные тонкости: гражданскому населению сбрасывались листовки с предупреждениями, польским гражданским лицам были предоставлены открытые маршруты для выезда до назначенного часа бомбардировки, был предъявлен официальный ультиматум коменданту крепости Варшава капитулировать до начала бомбардировки, который был отклонен». Ирвинг, «Война Гитлера», 1977, 2001, стр. 239.

 

 

Избранная библиография

 

Первая мировая война

Barnes, Harry Elmer, The Genesis of the World War an Introduction to the Problem of War Guilt, 1926.

Steiner, Rudolf The Karma of Untruthfulness Secret Societies, the Media and Preparations for the Great War December 1916 lectures, 1988, 2005.

Milton, Richard Best of Enemies Britain and Germany: 100 years of Truth and Lies 2007.

Ross, Stewart Halsey, Propaganda for War, How the United States Was Conditioned to Fight the Great War of 1914-18, 2009.

Docherty, Gerry and MacGregor, Jim Hidden History The Secret Origins of the First World War, 2013.

 

Вторая мировая война

Hoggan, David, The Forced War, (online) 1961, 1989.

Buchanan, Patrick Churchill, Hitler and the Unnecessary War How Britain lost its empire and the West lost the world, 2008.

Bradberry, Benton, The Myth of German Villainy 2012.

Wallendy, Uno The Truth for Germany (online), 2012.

King, Mark, The Bad War The truth Never Mentioned about World War 2. 2015.

 

 

Постскриптум: воля поджигателей войны (Вторая мировая война)

 

Гарри Элмер Барнз, военный историк США:

«Ни в одной стране историческое затемнение не было более интенсивным и эффективным, чем в Великобритании. Здесь это было изобретательно названо "Железным занавесом сдержанного молчания". Практически ничего не было написано, чтобы раскрыть правду об ответственности Великобритании за Вторую мировую войну и ее катастрофические результаты.

Основная и прямая ответственность за европейскую войну, переросшую во Вторую мировую, лежала почти исключительно на Великобритании и британской группе сторонников войны, состоящей как из консерваторов, так и из лейбористов.

Если бы Британия безвозмездно не выдала Польше карт-бланш, в котором не было ни малейшей необходимости для обеспечения британской безопасности, Польша, несомненно, не рискнула бы вступить в войну с Германией. Тем не менее, все равно не было бы оправдания британскому вмешательству в такую войну или провоцирования европейской войны...

Дело в том, что единственное реальное предложение безопасности, которое Польша получила в 1938 и 1939 годах, исходило от Гитлера. Он предложил гарантировать границы, установленные Версальским договором, в отношении любой другой страны. Даже Веймарская республика никогда не давала таких гарантий. Что бы кто ни думал о правительстве или внешней политике Гитлера, в этом нет никаких сомнений; его предложения Польше в 1938/39 годах были разумными и справедливыми и самыми умеренными из всех, которые он делал в течение шести лет своих усилий по пересмотру Версальского договора мирными средствами...» Взрыв исторического затемнения, 1963.

 

Лиддел Харт, «История Второй мировой войны»

«Точный эффект Пакта о взаимопомощи состоял в том, чтобы дать Польше четкий сигнал о том, что агрессия и воинственность допустимы, и предупреждение Германии о том, что на любой ее ответ будет применена сила…

 

Последнее, чего хотел Гитлер, — это развязать еще одну великую войну. Его люди, и особенно его генералы, глубоко боялись любого подобного риска — опыт Первой мировой войны оставил шрамы в их сознании».

 

Дэвид Хогган «Вынужденная война», 1989:

«За тайным переходом Великобритании к политике войны в октябре 1938 года, когда Галифакс передал Чемберлену контроль над британской внешней политикой, последовало публичное провозглашение этой новой политики самим Чемберленом в Бирмингеме 17 марта 1939 года. Кульминацией этого, в свою очередь, стало начало нового "крестового похода" против Германии 3 сентября 1939 года.

Галифаксу в Лондоне удалось навязать британскому правительству преднамеренную политику войны в 1938-1939 годах, несмотря на тот факт, что большинство ведущих официальных британских экспертов по Германии выступали за политику англо-германской дружбы. Бек в Варшаве занял позицию полного сотрудничества с военными планами Галифакса, несмотря на многочисленные предупреждения, которые он получал от поляков, ошеломленных перспективой стать свидетелями того, как их страна катится по пути разрушения. Немецкими, французскими, итальянскими и другими европейскими лидерами было предпринято много усилий, чтобы предотвратить катастрофу, но эти усилия в конечном счете потерпели неудачу, и политика войны Галифакса, с тайного благословения президента Рузвельта и маршала Сталина, одержала победу.

После октября 1938 года британское правительство неоднократно уклонялось от принятия каких-либо обязательств в отношении Богемской области, которые предлагались в Мюнхене. Британское правительство, по мнению как Чемберлена, так и Галифакса, не имело права на консультации по поводу договора Гитлера-Гаха от 15 марта 1939 года, который представлял собой, как выразился профессор Алан Тейлор, консервативное решение богемско-моравской проблемы.

Фактические шаги британской внешней политики после 31 марта 1939 года неумолимо были направлены к войне. Было сделано все возможное, чтобы подорвать несколько прекрасных возможностей для урегулирования германо-польского спора путем переговоров и для переговоров о новом чешском урегулировании, основанном на международных гарантиях. Вместо того чтобы добиваться удовлетворительного соглашения с Германией — Гитлер был готов быть умеренным и разумным как в польском, так и в чешском вопросах — Галифакс сосредоточился на запугивании Италии и запугивании Франции, потому что они обе выступали за мир, а не за войну. Галифакс посоветовал польскому правительству отказаться от переговоров с Германией, и Варшаву постоянно заверяли, что при любой войне будет гарантирована британская поддержка. На многочисленные просьбы германского правительства о посредничестве между Германией и Польшей или о прямом англо-германском соглашении либо отвечали обманом, либо игнорировали. Было приложено максимум усилий, чтобы представить американским лидерам искаженную картину реальной ситуации в Европе. Все эти британские шаги уходили своими корнями в устаревшую, традиционную политику баланса сил.

Тем не менее, до объявления Великобританией войны 3 сентября 1939 года не было момента, когда Гитлер выступил бы против решения проблем путем переговоров с Польшей. Свидетельством этого был его благоприятный отклик на план итальянской конференции 2 сентября 1939 года и его готовность в то время рассмотреть вопрос о немедленном перемирии в Польше. Его мирная политика провалилась, потому что Британская империя решила бросить вызов Германии до того, как Гитлер завершил свою программу достижения дружественных договоренностей со своими ближайшими соседями.

Мотивы действий Галифакса в 1939 году явно вытекали из старинной традиции поддержания британского превосходства над народами Западной и Центральной Европы. Он никогда не ставил под сомнение роль своего родственника сэра Эдварда Грея в развязывании Первой мировой войны. Галифакс не собирался мириться с существованием в 1939 году германского рейха, более процветающего и влиятельного, чем империя Гогенцоллернов, которая была разрушена в 1918 году. Именно ради престижа Великобритании, а не из таких приземленных соображений, как национальная безопасность или сиюминутные британские интересы, Галифакс в 1938 году стал сторонником войны. Традиционная британская цель доминировать в политике континентальной Европы была основной причиной, по которой мир пережил ужасы Второй мировой войны». — стр. 288 и заключение.

 

Юрген Ригер

«Мюнхенское соглашение четырех держав, подписанное в сентябре 1938 года: соглашение всех сторон о том, что судетские немцы имеют право вернуться домой, в рейх ("Heim ins Reich"). В марте 1939 года и словаки, и русины провозгласили независимость, после чего поляки вторглись в Чехословакию и оккупировали район Ользы (Тешинскую область), который был населен поляками. Венгры сделали то же самое, оккупировав приграничные районы, которые были населены венграми.

Поскольку Чехословакия прекратила свое существование, ее президент Гаха 15 марта 1939 года вылетел в Берлин и передал оставшуюся часть своей страны под защиту рейха. Затем рейх образовал протекторат Богемии и Моравии, который предусматривал исключительное чешское управление по всем направлениям, за исключением военной и внешней политики.

Чемберлен осудил "немецкое вторжение" [ввод немецких войск в Прагу 15 марта 1939 года] в своей Бирмингемской речи от 17 марта 1939 года; а 31 марта 1939 года он подписал соглашение с польским правительством, в котором Великобритания обещала поддержать Польшу в случае войны.

Неважно, поляки или немцы атаковали радиостанцию в Глайвице (тот, кто читал «Белую книгу германо-польской войны», найдет бесчисленные бесспорные убийства и нападения, совершенные поляками за недели и месяцы, предшествовавшие 1 сентября 1939 года).

"Польша хочет войны с Германией, и Германия не сможет избежать ее, даже если захочет". – Рыдз Смиглы, главный инспектор польской армии, в публичной речи перед польскими офицерами (июнь 1939 г.)

Тот факт, что Чемберлен, зная о стремлении Польши, Франции и Америки к войне, дал волю польской военной политике и не призывал Польшу принять умеренные требования Германии, может быть объяснен только тем фактом, что он также хотел войны, которая началась 1 сентября 1939 года.

 

Еще одним свидетельством этого является тот факт, что в Великобритании был конфискован вечерний выпуск газеты DAILY MAIL за 31 августа 1939 года. В издании была опубликована статья о предложениях Германии относительно Польского коридора, а также о реакции Польши, которая заключалась во всеобщей мобилизации. Газета была вынуждена опубликовать другой вечерний выпуск. ²⁷

После 15 марта 1939 года Рузвельт оказывал сильное давление на британское правительство, чтобы оно "наконец оказало сопротивление" "нацистской тирании", в противном случае он применил бы методы принуждения против Великобритании. Невозможно точно определить, какие угрозы он высказывал, поскольку их переписка до сих пор недоступна историкам. (Примечание: по словам обычно очень хорошо информированных вашингтонских журналистов Дрю Пирсона и Роберта С. Аллена "Президент предупредил, что Британия больше не может рассчитывать на поддержку, моральную или материальную, за счет продажи самолетов, если мюнхенская политика будет продолжаться".)

1 сентября 1939 года: Муссолини предлагает приостановить военные действия и немедленно созвать Конференцию крупных держав, включая Польшу, для обсуждения условий мирного урегулирования. Германия, Франция и Польша немедленно принимают предложения Муссолини. Великобритания категорически отвергает любые переговоры и требует вывода немецких войск со всей оккупированной польской территории (глубиной 30 километров). Примечание: Британия не консультировалась с Варшавой перед принятием своего решения». (www.justice4germans.com, 2009)

 

Стив Ф. Предыстория Мюнхенского соглашения

Расчленение Германии после Великой войны означало, что Судетская область (Богемия и Моравия), входившая в состав Германии в течение 700 лет и с населением более 3 миллионов немцев, была перемещена — против их желания — со своей родины, чтобы стать частью недавно созданной страны, населенной в основном чехами и словаками, которая стала называтьсяЧехословакией.

 

Судетские немцы сильно пострадали под властью Чехии. 4 марта 1919 года общественные собрания, призывавшие к самоопределению, были жестоко разогнаны, и 52 мирных немецких жителя были убиты. Лорд Ротермир назвал создание Чехословакии "аферой".

 

Условия, навязанные судетским немцам, были настолько суровыми, что в течение 1919 года 600 000 человек были вынуждены покинуть свои многовековые поселения. В течение последующих лет президент Чехии М. Бенеш следил за тем, чтобы условия стали настолько невыносимыми, что даже Англия и Франция сочли необходимым признать эту несправедливость Версаля и согласились на возвращение Судет Германии.

 

"Самым страшным преступлением было подчинение более трех миллионов немцев чешскому правлению". — Х. Н. Брейлсфорд, ведущий левый комментатор.

 

Чешская администрация, которая хотела получить немецкую территорию, но не ее население, согласилась, но отказалась это сделать и вместо этого начала террор, направленный на вытеснение немецкого населения в гитлеровскую Германию в рамках программы, которая впоследствии получила название этнической чистки.

 

Когда по условиям Версальского договора значительная часть Германии и ее немецкое население отошли к Польше, начались антинемецкие расистские погромы, приведшие к массовым убийствам и хаосу, в результате чего более миллиона немцев были "этнически очищены" от своих родных земель, где они жили на протяжении веков.

Гитлеровская Германия больше не могла оставаться сторонним наблюдателем разворачивающейся мрачной трагедии. Когда немецкие войска вновь вступили на свою бывшую территорию, в Судетскую область, на улицах царило ликование. — Страница CODOH "Мирные предложения Гитлера против безоговорочной капитуляции", апрель 2016 года, в разделе "Вторая мировая война".

 

Уно Валленди, «Правда для Германии», 2012

«Польша не собиралась дожидаться результатов Версальской мирной конференции, которая растянулась на много месяцев, и вместо этого воспользовалась перемирием с Германией, чтобы оккупировать область Познань и часть западной Пруссии … Версальская мирная конференция приняла это как свершившийся факт, однако с условием, что передача территории была поставлена в зависимость от обязательства Польши гарантировать немецкому и еврейскому меньшинствам существенную независимость и сохранение их национальной культуры и традиционного образа жизни» (стр.134). Очевидно, что этого не произошло, поэтому даже по условиям Версальского договора польская оккупация этой земли была незаконной.

В Версале британский премьер-министр Ллойд Джордж заметил: “Я говорю вам еще раз, нам бы никогда не пришло в голову отдать Польше провинцию, которая не была польской в течение последних 900 лет… Предложение Польской комиссии о том, что мы должны передать 2 100 000 немцев под контроль народа, который исповедует другую религию и который никогда за всю свою историю не доказал свою способность к стабильному самоуправлению, должно, по моему мнению, рано или поздно привести к новой войне на Востоке Европы...” Сравните это со словами Вудро Вильсона от 7 апреля 1919 года: “Единственным реальным интересом Франции в Польше было ослабить Германию, предоставив полякам территории, на которые они не имели претензий”. Государственный секретарь США Роберт Лэнсинг заметил 8 мая 1919 года: “Изучите договор, и вы обнаружите, что целые народы против их воли были переданы во власть тех, кто их ненавидел, в то время как их экономические ресурсы были отобраны и переданы другим”. — стр.134-136

НК: Этот несправедливый Версальский договор не был причиной мировой войны. Это было причиной только локального конфликта между Польшей и Германией — именно британские действия превратили локальный европейский конфликт, который Ллойд Джордж считал неизбежным, в мировую войну — по крайней мере, таково мое мнение.

 

 

 

 

 

 

Примечания

Заметки

 

1

См. N.K., ‘On the Avoidability of WW1’ Inconvenient History, 2011, 3, online.

(обратно)  

2

Об этом письме американского дипломата и советника президента, полковника Э. Хауза, касающегося миролюбивой философии кайзера, после визита, который он нанес в июле 1914 г., см. Buchanan, The Unnecessary War, p.22.

(обратно)  

3

Грей был министром иностранных дел Великобритании в 1905-1916 годах, а Пуанкаре — президентом Франции в 1913-1920 годах.

(обратно)  

4

Bertrand Russell, Autobiography, Vol. 1, 1967, p.239.

(обратно)  

5

«Британия и Бельгия были серьезно вовлечены в совместные военные приготовления против Германии по меньшей мере в течение восьми лет». Hidden History, p.325.

(обратно)  

6

Harry Elmer Barnes, The Genesis of the World War an Introduction to the Problem of War Guilt, 1926, p.211 (2013 online): давление со стороны кайзера на Австрию с целью «приостановления военных действий и начала переговоров с Россией», начиная с 27 июля.

(обратно)  

7

Hidden History: «Германия была последней из континентальных держав, предпринявшей этот бесповоротный шаг [мобилизации]», стр.321.

(обратно)  

8

Loreburn, 1919, pp.16.

(обратно)  

9

British documents on the origins of the war 1898-1914, Vol XI, HMSO 1926.

(обратно)  

10

Hidden History, p.321.

(обратно)  

11

Ibid, p.322.

(обратно)  

12

Steiner, Karma, pp.84-85

(обратно)  

13

Ross, p.42.

(обратно)  

14

Для финансирования войны «банкиры тайно разработали схему, с помощью которой их обязательства могли быть выполнены бумажными деньгами (так называемыми казначейскими билетами)»: «Решение использовать казначейские билеты для выполнения обязательств банкиров было принято уже 25 июля. Первые казначейские билеты были напечатаны ...в следующий вторник, 28 июля, когда большинство политиков еще верили, что Британия останется в стороне от войны». Carroll Quigley in Tragedy and Hope, a History of the World in Our Time, 1966, p.317.

(обратно)  

15

Цитируется у Штайнера, Karma of Untruthfulness, p.18. Брандес был датчанином.

(обратно)  

16

J.M. Spaight, Bombing Vindicated, 1944, 60; N.K. How Britain Initiated City Bombing, CODOH.

(обратно)  

17

N.K., Breaking the Spell, the Holocaust Myth and Reality 2014

(обратно)  

18

William J. Scott Deutsche Staatszeitung, March 20, 2010

(обратно)  

19

ihr.org, Марк Вебер, «Кампания президента Рузвельта по разжиганию войны в Европе, секретные польские документы».

(обратно)  

20

http://tomatobubble.com/id570.html William Joyce Twilight over England

(обратно)  

21

О том, что мобилизация юридически означала войну, см. Hidden History, стр.278.

(обратно)  

22

N.K. The “Ministry of Truth” at Britain's National Archives: The Attempt to Discredit Martin Allen, Inconvenient History, 2014, 6.

(обратно)  

23

«…шестнадцать германских мирных предложений за первые два года Второй мировой войны» — Martin Allen, Himmlers Secret War, the covert peace negotiations of Heinrich Himmler, 2014, p.55.

(обратно)  

24

Смотрите также британский доклад 2001 года: ‘The miracle’ of Dunkirk’, in Double Standards, The Rudolf Hess cover-up, by Lynn Pickett, Clive Prince and Stephen Prior, pp.116-120.

(обратно)  

25

См. ссылки 21, 22.

(обратно)  

26

Есть проблема с этим широко цитируемым высказыванием, потому что 6 августа было воскресенье, а воскресного выпуска Daily Mail не было.

(обратно)  

27

Я не смог это проверить, НК

 

(обратно)

Оглавление

Первая часть – Первая мировая война

Вторая часть – Вторая мировая война

Избранная библиография

Постскриптум: воля поджигателей войны (Вторая мировая война)

*** Примечания ***