Ледяные (ЛП) [Вероника Идэн] (fb2) читать онлайн

Вероника Идэн Ледяные СЕРИЯ: Красавчики Университета Хестон

Просим НЕ использовать русифицированные обложки в таких социальных сетях как: Инстаграм, Тик-Ток, Фейсбук, Твиттер, Пинтерест

СОСТАВ КОМАНДЫ

ИГРОКИ

Истон Блейк, капитан, № 24, центральный

Кэмерон Ривз, № 33, вратарь

Мэдден Грейвс, № 27, левый фланг

Ноа Портер, № 45, защитник

Элайджа Адлер, № 86, нападающий

Алекс Келлер, № 22, левый крайний (бывший, в настоящее время играет в НХЛ)

Тео Буше, № 14, правый фланг

Джейк Броуди, № 47, защитник

Дэниел Хатчинсон, № 16, левый фланг

Митчелл Мэннинг, № 66, защитник

Эрик Холланд, № 38, запасной вратарь

Джек Маккинли, № 77, нападающий

Ник Бриггс, № 82, защитник

Калеб Адлер, № 68, нападающий (бывший, в настоящее время играет в НХЛ)

ТРЕНЕРЫ

Главный тренер: Дэвид Ломбард

Помощник тренера: Коул Кинкейд

Помощник тренера: Стивен Вагнер

Бывший главный тренер: Нил Кэннон, игрок НХЛ в отставке

ПЛЭЙЛИСТ

Can We Pretend That We’re Good? — Daniel Seavey

DANCING ALL ALONE — Clinton Kane

Tripping Over Air — Aiden Bissett

Got Me Good — DNCE

ROOM FOR 2 — Benson Boone

Coast — Hailee Steinfeld, Anderson.Paak

Lavender Haze — Taylor Swift

Healing — FLETCHER

Until I Found You — Stephen Sanchez

Swoon — Beach Weather

Nonsense — Sabrina Carpenter

uh oh — Tate McRae

Charlie Be Quiet! — Charlie Puth

this is what falling in love feels like — JVKE

Just Friends — Why Don’t We

Can I Kiss You? — Dahl

Don’t Let The Light Go Out — Panic! At the Disco

NIGHTS LIKE THESE — Benson Boone

i can’t help it — JVKE

Cross your mind — ROLE MODEL

Long Story Short — VOILÀ

Call You Mine — The Chainsmokers, Bebe Rexha

YOU AGAINST YOURSELF — Ruel

There’s Nothing Holding Me Back — Shawn Mendes

golden hour — JVKE

Figure You Out — VOILÀ

Oh shit…are we in love? — Valley

I.F.L.Y. — Bazzi

i like that — Bazzi

Before You — Benson Boone

Here With Me — Susie Suh, Robot Koch

Stranger — Lauv

Everyone And No One — Ashley Kutcher

It’ll Be Okay — Shawn Medes

Conversations in the Dark — John Legend

Until I Found You — Ayradel

ГЛАВА 1

ИСТОН

Поражение в игре на домашнем льду — одно из худших чувств в мире. Это настоящий пинок под зад, когда понимаешь, что у тебя мало очков, а время на исходе, и сколько бы игр ты и твои парни ни пытались сыграть, ничего не получается. Еще большую ярость вызывает то, что все это обрушивается на твоего проклятого соперника.

Пронзительная ухмылка Райана Доннелли заставляет мою кровь закипать, пока мы вдвоем боремся за бросок шайбы.

— Готов снова танцевать, Блейк? — он насмехается. — Если НХЛ тебя не хочет, я бы сказал, у тебя есть неплохие шансы покружиться по льду в трико. Магия на льду зовет тебя по имени.

Этот чертов парень. Он был занозой в моем боку со времен юниорской лиги.

Мои зубы сжимаются достаточно сильно, чтобы вызвать пульсирующую боль в челюсти. Я не позволю ему добраться до меня. Его игра дерзкая, как никогда, с тех пор как летом, в межсезонье, он был выбран во втором раунде драфта. Единственным утешением является то, что команда, которая выбрала Доннелли, еще не предложила ему контракт. Должно быть, они хотят оставить его в NCAA для дальнейшего развития.

Я все еще борюсь за свою мечту — попасть на драфт в НХЛ. Это цель, к которой я стремлюсь изо всех сил.

Это мой проклятый год. Я уверен в этом, и использую каждый шанс чтобы проявить себя. На первом курсе я не соответствовал возрастным требованиям. Я все еще не могу смириться с тем фактом, что ни одна команда не претендовала на меня как на перспективного игрока во время этого шанса, но они сделали это для Доннелли. Несмотря на то, что «Хестон Ю» обыграл «Элмвуд» в чемпионате, чтобы сохранить непрерывную серию побед нашей школы в серии Frozen Four.

Избиение этого мудака за то, что у него больше шансов попасть в профессиональную лигу, чем у меня, не приблизит меня к этому, а только исключит из игры, которую я люблю больше всего на свете, за неподобающее поведение.

Я не могу изменить того, что его выбрали раньше меня, но я все еще могу победить его здесь и сейчас.

Это последний период. В запасе остались считанные минуты, и у меня больше нет времени валять дурака. Нам нужно набрать очки в матче с Университетом Элмвуд, чтобы взять титул.

— Нормально признавать, что ты фантазируешь о парнях в трико, Доннелли, — я ухмыляюсь, когда он дергает головой. — Насколько я знаю, тебе нужно подписать контракт. Еще есть официальное предложение от Баффало? — Его перчатки натягиваются на клюшку, и я смеюсь. — Не переживай, чувак. Ты все еще можешь попасть в команду в качестве свободного агента после окончания учебы, когда истечет срок действия твоих прав на подписание контракта.

Доннелли прищуривает глаза, скривив губы в усмешке. Раздается свисток судьи, и мы занимаем позиции для вбрасывания.

Шайба падает на лед, и наши клюшки сталкиваются. Я выигрываю битву за владение шайбой и обхожу его. Я чувствую себя хорошо. Мои товарищи по линии находятся на стратегических позициях, обходя оборону наших соперников.

Я лечу по льду к воротам Элмвуда, когда мое внимание привлекает красная вспышка в уголке глаза. Это прерывает море темно-синего и зеленого в студенческой секции Хестона.

Что за..?

В нашей студенческой секции не только кто-то носит красное. Брюнетка в первом ряду одета в футболку Элмвуд — с номером Доннелли, выбитым у нее на груди.

Какого хрена?

Наши взгляды встречаются, и я едва чувствую это, когда Доннелли жестко толкает мой бок, инерция швыряет нас обоих в борт прямо перед ней.

Время, кажется, останавливается. Стук моего сердца отдается в ушах, заглушая звуки с арены. Это странно. Я играл в игры, в которых чувствовал, что нахожусь на вершине своего уровня — лучше катаюсь, точнее бью по воротам и налаживаю связь со своими товарищами по команде.

Это не так. Энергия зрителей — это то, чем можно питаться, но я никогда не позволял им отвлекать меня, пока я на льду. Никогда не выбирал девушку среди размытых лиц на трибунах.

Мне нужно вставать. Уберите от меня Доннелли и разыграйте эту пьесу вместо того, чтобы глазеть на девушку, которая выделяется среди фанатов Хестона.

Ее губы раздвигаются и складываются в форму имени. Мое внимание падает на ее рот.

Ему удается отбить у меня шайбу кончиком клюшки и откатиться в сторону.

— Черт! — Я отталкиваюсь от борта и изо всех сил мчу, желая, чтобы мои ноги двигались быстрее, чтобы вернуть его. — Мы должны остановить его! Заходи туда!

Двое моих товарищей по команде набрасываются на него. Он избегает их одного за другим, добираясь до нашего конца льда.

У меня сжимается грудь, когда Доннелли наносит удар по нашим воротам. Он хорош, но наш вратарь лучше, он останавливает шайбу на лету щитками. Наша защита ловит отскок и передает его левому вингеру (прим. крайний нападающий) для контратаки.

Мы должны выиграть.

***

Мы проиграли.

— Черт возьми, — бормочу я по пути из душа.

Моя челюсть сжимается, затем я тяжело выдыхаю, чтобы снять напряжение в ноющих мышцах, направляясь после игры на свое место в раздевалке. Несмотря на душ, воображаемый запах нашей неудачи остается на моей влажной коже. Тренер уже прочитал нам лекцию, прежде чем отправить нас на ночь.

Возможно, сыгранность нашей линии нападения и обороны сработала достаточно, чтобы забить гол в заключительном периоде, но все, что это сделало, — это связало нас. Элмвуд и Доннелли первыми открыли счет в овертайме, одержав победу.

Если бы та девушка на трибунах не отвлекла меня, игра прошла бы по-другому. Странный момент, когда наши глаза встретились, продолжает повторяться в моей голове.

Я вытряхиваю ее из своих мыслей и хватаю джинсы в своем закутке. Тренер хочет, чтобы мы приходили на игры в чистоте, но мы вольны уходить в повседневной одежде.

Некоторые парни разговаривают, пока разглядывают свои новые синяки и успокаиваются. Атмосфера в комнате мрачная, но не такая тяжелая, как мое собственное разочарованное настроение. На меня не похоже опускать голову после поражения.

Не самый лучший вид для нового капитана команды. У меня был этот титул всего несколько месяцев.

Моя последняя игра против Доннелли проигрывается в моей голове снова и снова, пока я ищу, что я должен был сделать по-другому. Мой отец всегда учил меня, как важно двигаться дальше после неудачного исхода игры. Он — одна из причин, по которой я так упорно преследую эту мечту, поэтому в память о нем я должен оставить это позади.

Это мой год. Я хочу, чтобы меня выбрали на драфте, и чтобы я не закончил колледж без какого-либо признания в НХЛ и выбрал путь свободного агента, чтобы пробиться в профессионалы.

В наши дни быть задрафтованным не означает, что тебя сразу призовут, не закончив колледж, как это было во времена моего отца. Некоторые делают — Алекс Келлер, один из наших товарищей по команде старших классов, подписал контракт с Нью-Йорк Айлендерс прошлым летом, и он убил его во время своего сезона новичков. Игроки, призванные на драфт, все чаще заканчивают свое развитие в NCAA и заканчивают учебу, прежде чем их призовут играть профессионально. Спортивные блоги предполагают, что это делает игрока более всесторонне развитым.

Это все еще не заставляет меня меньше жаждать этого выбора.

И если я получу предложение, я не задумываясь уйду из школы раньше срока. Мне достаточно нравятся мои занятия, но получение диплома для меня не важно, если у есть возможность достичь того, чего я хочу.

Мне не терпится выйти на лед НХЛ, где, я знаю, мое место. Я пришел играть за Университет Хестона с этой мыслью, когда UMass обошел меня.

Хестон Лейк, штат Коннектикут, — небольшой студенческий городок недалеко от Хартфорда. Игроки, находящиеся так близко к любой из основных команд северо-восточного дивизиона, обычно борются за места в хоккейных командах UMass, Элмвуд, Бостон колледжа и Юконн. Но это подходящая команда для меня, и я показываю UMass, какую ошибку они совершали каждый раз, когда мы вытирали лед с ними за последние два года.

Я испускаю еще один вздох, затем провожу пальцами по своим растрепанным волосам, посылая капли воды в моего соседа по раздевалке, Кэмерона Ривза. Он хлещет меня полотенцем, явно в лучшем настроении, чем я.

— Мне нужно сказать тебе перевернуть это хмурое выражение лица с ног на голову, как всегда делает моя мама? — он шутит.

Мои губы подергиваются, но я не могу вернуть ту решительную улыбку, которой одарил его перед тем, как мы вышли на лед.

— Заткнись, чувак.

— Не для тебя? Что ж, тогда мой другой мудрый совет — зайти в Лэндмарк, чтобы выпить и потрахаться.

Ноа Портер и пара других наших защитников присоединяются к этому предложению. На этот раз моя ухмылка выходит немного легче, потому что я тоже с ними на этом лекарстве. Не потребуется ничего, чтобы найти девушку, которая поможет мне забыть горечь поражения от наших соперников сегодня вечером.

Как только я заканчиваю одеваться, Кэмерон подталкивает меня локтем, прежде чем натянуть свою поношенную бейсболку Хестон Ю задом наперед поверх спутанных густых темно-каштановых волос. Победа или поражение, это его ритуал после игры, чтобы перезагрузиться для следующего раза, когда он будет защищать ворота.

Хоккеисты — одни из самых суеверных людей на планете. У всех нас есть свои маленькие причуды, чтобы сосредоточиться на победе.

— Эй, капитан? — Элайджа Адлер, один из наших новичков, маячит позади нас.

— Осторожнее, новичок, — предупреждает Кэмерон. — Он не в настроении.

Я бросаю на своего лучшего друга равнодушный взгляд. Его серые глаза искрятся весельем, а добродушная улыбка становится шире, когда он заканчивает бросать вратарскую экипировку в сумку.

— Расслабься, — он опускается на скамейку запасных и перекидывает руку через мое плечо. — Мы вернем Элмвуд, когда снова сыграем с ними.

У меня работает челюсть.

— Я бы хотел, чтобы это было завтра вечером, и не мы играли еще одну домашнюю игру.

— Я тоже, — говорит он. — Чертово расписание. Но когда мы проведем вторую игру, мы отомстим.

Я утвердительно хмыкаю в ответ. Он прав. Все в этом году кажется более напряженным, когда мой последний шанс на драфт нависает над головой. В этом сезоне все поставлено на карту.

— Чертовски уверен, чувак.

Кэмерон кладет руку мне на плечо и толкает, чтобы я расслабился.

— Вот так, братан. Сезон еще только начинается. Мы точно выйдем на лед в Frozen Four после того, как надерем задницы в следующих тридцати играх, чтобы попасть в плей-офф.

Восторженные возгласы эхом разносятся по раздевалке от наших товарищей по команде. Несмотря на то, что мы проиграли команде конкурирующего колледжа, их моральный дух не так низок, как мой, потому что стоил нам победы. Они единогласно проголосовали за то, чтобы выбрать меня капитаном команды на летних тренировках. Я подведу их, если не смогу взять себя в руки.

— Что тебе больше нравится после игры? — Ной подсказывает, телефон наготове, чтобы зафиксировать ответ.

— Портер, — рычит Мэдден со своего места на скамейке запасных рядом со мной.

Он без рубашки, лицо покрыто красными пятнами, когда он спешит натянуть толстовку через голову.

— Остынь, Грейвс. Это называется креативная обрезка. — Ноа ухмыляется и подмигивает мне поверх своего телефона. — Ты знаешь, что я продолжаю тебе говорить. Любое разоблачение — это хорошее разоблачение.

Ноа — единственный из нас, у кого есть спонсорские контракты, которых он добился, демонстрируя в социальных сетях свою обаятельную улыбку калифорнийского пляжного парня, светлые волосы и вечный золотистый загар.

Мэдден наклоняет голову, густые темные волосы падают ему на лицо, когда он хмуро смотрит на свои колени.

— Я здесь только для того, чтобы играть в хоккей.

— И с таким настроем на победу, кто бы не захотел спонсировать тебя? — Ной шутит. — И что? Расскажи нам о своем ритуале восстановления после игры. А как насчет тебя, капитан?

— Не сейчас, — говорю я. — Спроси завтра.

Взъерошив волосы, я окидываю взглядом комнату. Здесь вся команда. Никто из них еще не ушел, хотя тренер Ломбард освободил нас. Я прочищаю горло и выхожу на середину комнаты, думая о том, что сказал бы мне папа после проигрыша, и что мне нужно услышать самому прямо сейчас.

— Не позволяйте сегодняшнему вечеру тяготить себя. Сезон не определяется одной игрой. Нам предстоит пройти долгий путь.

Ребята стучат ногами по полу и хлопают. Моя грудь сжимается, когда затянувшееся напряжение в комнате спадает.

— Давайте вернемся сильными завтра, — говорю я. — Увидимся со всеми готовыми к работе.

— Вперед, синие!

Команда как один выкрикивает нашу кричалку, прежде чем начать покидать раздевалку.

— Ты идешь? — Кэмерон спрашивает.

Я делаю паузу, взвешивая свои варианты.

— Все идут? Я мог бы вернуться в дом с кем угодно, кто этого не хочет.

— Нам нужно это сегодня вечером, чтобы завтра мы могли выйти на лед с чистого листа, — рассуждает он.

Я медленно киваю.

— Да.

Он ударяет своим кулаком по моему.

— Отлично парень. Поехали. Давай, новичок. Ты тоже.

Элайджа указывает на себя, широко раскрыв зеленые глаза. Я машу ему рукой, чтобы он не маячил на краю группы.

Мы впятером покидаем арену и начинаем короткий путь от дальнего конца кампуса к местному спортбару. После игры “Лэндмарк” — это то, куда все идут. Порыв прохладного воздуха конца октября приятен на ощупь. Это помогает мне прочистить голову во время прогулки по городу.

Это тоже большая часть хоккея. Если ты не знаешь своих товарищей по команде, никакие тренировки в мире не помогут преодолеть последнюю лишнюю милю, которая проистекает из духа товарищества, сложившегося за пределами катка. Мы вместе живем за пределами кампуса, вместе едим и куда-то ходим. Я вижу их чаще, чем маму и младшего брата, но это нормально, потому что мои товарищи по команде в Хестоне — моя семья.

Когда мы добираемся до достопримечательности, там полно студентов и горожан, которые присутствовали на игре. Они выражают соболезнования вместе с кувшинами пива и лучшими крыльями в штате. Пахнет чертовски божественно. Хотел бы я обмануть планы, которые дал мне диетолог команды, чтобы насладиться этим вечером, но лучшее, чем я могу отделаться, — это парой кружек пива.

Хэмбон, бело-рыжий пес владельца, бродит по комнате, обнюхивая остатки жареной курицы, которые падают. Он подбегает, и я опускаюсь на колени, чтобы поприветствовать питбуля, почесав его за ушами.

— Привет, Хэмми. Ты хорошо отдыхаешь сегодня вечером? — Я посмеиваюсь над тем, как все его тело извивается, когда он виляет хвостом. — Да? Хороший мальчик.

— Наше обычное место занято, — говорит Ноа, когда я встаю.

— Ты, должно быть, издеваешься надо мной, — рычит Мэдден.

Как раз в тот момент, когда мы следим за его взглядом, группа, занимающая конец стойки, кричит в знак празднования. Мое настроение резко падает при виде красного. Некоторые игроки Элмвуда здесь, в нашем баре.

— Какого черта они здесь делают? — Я бормочу.

— Я слышал от тренера Кинкейда, что у них в расписании еще одна выездная игра к югу отсюда, поэтому они остаются в городе на ночь вместо того, чтобы возвращаться на автобусе в свой кампус, — говорит Кэмерон.

Мэдден делает угрожающий шаг в их сторону, сдвинув густые брови. Я прерываю его и толкаю в ответ, качая головой.

— Все в порядке, Грейвс. Давайте просто перейдем сюда. — Я направляюсь к другому концу стойки, самому дальнему от них. — Они не испортят остаток нашего вечера.

— Чертовски верно, — говорит Кэмерон.

Рейган, одна из студенток-барменов, подходит к нам, как только мы оказываемся на месте, с сочувственной улыбкой.

— Привет, ребята. Как обычно?

Ноа упирается локтями в перекладину.

— Рейган, мне нужно утопить все свои печали сегодня вечером.

— Итак, кувшин, четыре большие корзины с куриными полосками на гриле и порцию картофельных долек? — Она смеется, когда пятеро чертовски голодных хоккеистов кивают в унисон.

— Отлично, детка, — Ной посылает ей воздушный поцелуй. — Спасибо тебе.

— Для меня просто воды. Вот и все, — говорит Элайджа.

— Не так быстро. — С той же озорной улыбкой, которая покоряет сердца девушек по всему кампусу, Ноа машет двадцаткой, зажатой между двумя пальцами. Рейган принимает чаевые, которые он дает ей всякий раз, когда мы здесь, чтобы убедиться, что выбранная нами песня играет. — Ты думал, что откажешься от этого, потому что мы так далеко от стереосистемы?

— Да ладно тебе, — протестует Элайджа. — Серьезно?

— Традиция есть традиция, чувак, — Кэмерон потирает рот, чтобы скрыть ухмылку. — Ты должен это сделать. Мы все через это проходили. Истон. Ноа. Это сделал твой брат.

Старший брат Элайджи был второкурсником в команде во время моего и Кэмерон первого курса здесь. Калеб Адлер был задрафтован после того сезона и играет за Сиэтл.

— Пришло твое время, — Я толкаю его локтем, когда начинает играть Pony — Ginuwine.

Всякий раз, когда слышит песню, он должен танцевать. Остальные посетители получают от этого не меньшее удовольствие, потому что это проверенная временем командная традиции.

Кэмерон усмехается.

— У тебя все получится, новичок.

Элайджа корчит гримасу, затем его плечи опускаются. Он подстригает свои светло-каштановые волосы по бокам, но более длинная прядь на макушке падает ему на лицо. Он со вздохом убирает его обратно.

Ноа заводит его, когда он начинает двигаться. Он сбился с ритма, но его попытка сексуального танца заставляет всех нас держаться вместе. Не расколоться — это борьба, когда он поворачивается, кладет руки на бедра и старается произвести наилучшее впечатление от тверка.

Я теряю самообладание первым, сильно опираясь на Ноа. Кэмерон прерывается следующим, тяжело дыша и вытирая слезы.

Крики и свист с другой стороны бара перекрывают наш смех. Моя улыбка исчезает, пока я оглядываю толпу, чтобы понять, что за суматоха. Парни из Элмвуда закрывают обзор в противоположном конце бара, где собралась кучка людей.

Обменявшись взглядом с Кэмерон и Ноем, я веду их за угол, чтобы лучше видеть. Я потерплю, чтобы Элмвуд разгромил наш бар, но если они начнут какую-нибудь херню, мы с ними разберемся.

Крики переходят в одобрительные возгласы, когда в середине появляется девушка, стоящая на барном стуле. Она взбирается на перекладину и подмигивает Рейган, распуская свой длинный хвост, отчего волнистые каштановые волосы каскадом рассыпаются по плечам.

Покачивая бедрами в чувственном ритме песни, она запускает пальцы в волосы и устраивает всему бару шоу, которое привлекает мое пристальное внимание. Мое и любого другого парня в комнате.

— Черт возьми, детка, — бормочет Ной.

Я согласен.

Она опускается низко и выскакивает обратно с сексуальным движением, которое разжигает жар у меня внутри. Мои руки сжимаются в кулаки, когда она смотрит в нашу сторону.

Это она. Девушка с игры.

Я настолько потрясен тем, что она здесь, что не смотрю, куда несут меня ноги. Я ворчу, когда врезаюсь в деревянную колонну, задевая бок. Вспыхивает боль в плече, после толчка Доннелли о борт, пока я спотыкаюсь, чтобы восстановить равновесие, чуть не опрокинув барный стул.

Ребята разражаются смехом, но это едва заметно. Мне все равно. Как, черт возьми, я мог заботиться о чем-то еще?

Все остальное сейчас не имеет значения. Мои глаза по-прежнему прикованы к ней.

ГЛАВА 2

ИСТОН

Нет никаких сомнений в том, что красивая девушка, покачивающая задницей под музыку на верхней панели бара, — это та же самая, с которой я встретился взглядом в заключительном периоде.

Ее футболка из Элмвуда исчезла — слава Богу.

Мой взгляд скользит по ней, очарованный каждым ее движением. Она откидывает волосы набок, ухмыляется, поднимает руки в воздух и покачивает бедрами взад-вперед. Черный топ с ремешками под фланелью, который крест-накрест облегает грудь, задирается, открывая взгляду живот. Облегающие джинсы облегают ее мягкие изгибы, и…

— Чувак, — Кэмерон хлопает меня по плечу, брызгая слюной от своего веселья. — Ты почти съел её глазами.

— Да. — Мой ответ звучит отстраненно, и я рассеянно отмахиваюсь от него.

— Ты в порядке? — Он машет рукой перед моим лицом, когда я не отвечаю. — Привет? Земля на Востоке.

Я вообще не слушаю.

Танцующая девушка завладела моим вниманием.

На игру она надела номер Доннелли, но я хочу, чтобы сегодня вечером она была подо мной, пока я заставляю ее кричать. Черт возьми, да, она именно та девушка, которая мне нужна.

— Похоже, сегодня вечером я найду еще одну счастливицу, — говорит Ноа.

Это привлекает мое внимание. Я сжимаю кулаки и преодолеваю горячую волну ревности, которая накатывает на меня при мысли о ней с ним. Это впервые. Я никогда не был тем, кто конфликтует со своими друзьями из-за девушки. Минуту назад мы оба восхищались ею, прежде чем я узнал ее, но теперь меня охватывает незнакомое чувство собственничества.

Ноа поднимает руки вверх.

— Расслабься, чувак. Она вся твоя. В любом случае, не совсем в моем вкусе.

— Каждая девушка в твоем вкусе, — криво усмехается Кэмерон.

Он качает головой.

— Не девушки моих друзей. Я никогда не спал с кем-то, с кем кто-либо из вас спал.

Остальные следуют за нами, пока мои ноги продолжают нести меня ближе к толпе, наблюдающей за девушкой в баре. Половина из них подпрыгивает и раскачивается вместе с ней, напевая соблазнительную мелодию всей группой.

— Ты пропускаешь шоу, — хрипло говорит Мэдден.

Он хрюкает позади меня, как будто его ткнули в живот.

Элайджа бормочет себе под нос: — Ничего не говори, или они заставят меня танцевать всю песню.

Ноа хихикает.

— Наш капитан показал гораздо более привлекательную игру.

Какой-то парень начинает взбираться наверх, чтобы присоединиться к ней. Она качает головой с сексуальной ухмылкой и подталкивает его носком сапог до колен, обтягивающих ее длинные ноги. Когда другой парень испытывает свою удачу, она что-то говорит Рейган и принимает насадку для напитков, прикрепленную за стойкой бара. Опускаясь в низкую позу, когда начинается припев, она быстро окатывает его струей воды, вызывая одобрительные возгласы остальных игроков Элмвуда.

Она — фейерверк. Я ловлю себя на том, что улыбаюсь и мое дерьмовое настроение из-за проигрыша исчезло.

Она падает, когда кто-то другой приближается к ней, кладя руки на перекладину у ее ног. Я узнаю Доннелли даже по его затылку. Я не слышу, что он говорит, но ясно, что он беспокоит девушку.

Я снова двигаюсь, прежде чем осознаю, что планирую делать.

Девушка его не слушает. Закатывая глаза, она отодвигается за пределы досягаемости.

— Не смотрите, вы, тупицы. Она по-прежнему под запретом. — Доннелли вглядывается в лица ближайших товарищей по команде. — Помоги мне уложить ее.

Другой игрок Элмвуда подходит ближе к моей периферии.

Мускул дергается на моей челюсти, когда я замечаю, как он смотрит на нее. Доннелли думает, что он может забрать эту девушку домой, это достаточно плохо. Сдерживая сильное желание наказать этого парня за это, я пробираюсь сквозь толпу, которую она привлекла, намереваясь заставить всех парней из Элмвуда отвалить нахуй.

Я замечаю его имя, напечатанное на спине его красной спортивной куртки, когда он проталкивается мимо товарищей по команде, чтобы попасть в бар.

Вернет. Звучит как сосиска. Я ухмыляюсь, переписывая его имя в своей голове подходящей заменой. Его рука в гипсе выше локтя до самого низа. Я смутно припоминаю, как играл против него в прошлом году. То, что этот парень из-за этого оказался на скамейке запасных в этом сезоне, поражает.

Мы подходим к бару одновременно. Я игнорирую его на мгновение, хватая в охапку пуловер Доннелли, чтобы оттащить его.

— Кажется, она не заинтересована. Думаю, это твой намек на то, что тебе пора уходить. — Я оставляю невысказанное, пока тебя не ударили, повисшим в воздухе между нами.

Он лезет мне в лицо.

— Тебя никто не спрашивал, Блейк.

— Никто не должен был. Для всего бара очевидно, что ты ей не нравишься.

Удовлетворение переполняет мою грудь, когда я предупреждающе толкаю Доннелли и привлекаю ее внимание. Краем глаза я замечаю, как замедляются ее чувственные движения, хотя она не прекращает танцевать. Наклоняя голову, чтобы встретить ее любопытный взгляд, я одариваю ее кривой улыбкой.

— Эти парни беспокоят тебя, милая? Я могу заставить их уйти, если ты хочешь.

Сосиска здорово облажался, обойдя меня и схватившись здоровой рукой за ее фланель. Это заставляет ее раскачиваться, когда он тянет. Я с силой сжимаю пальцы на его запястье.

— Привет, — выдыхаю я. — Это очень опасно, идиот. Ты заставишь ее упасть.

Если он не отпустит, я сломаю ему вторую руку, чтобы она соответствовала той, что в гипсе. Он никогда не попадет в список травмированных резерва после того, как я с ним покончу.

Он отстраняется от меня, нахмурившись, и отпускает ее.

— Отойди. Я могу с ней справиться.

Прежде чем я отвечаю, моя таинственная девушка кладет одну руку мне на голову для равновесия, а ее ботинок упирается в грудь Сосиски.

— На самом деле, теперь ты можешь отваливать навсегда, Джонни. — В ее яростном тоне есть резкость. Она отталкивается ногой, и он отступает на пару шагов, сжав губы в линию. — Если я захочу потанцевать в баре, я это сделаю. Мне не нужно разрешение Райана, чтобы получать удовольствие, и уж точно, черт возьми, не нужно твое.

Она их знает? Думаю, это объясняет, почему она надела майку Доннелли. Раздражение закипает у меня внутри. Она может знать их, но она не хочет, чтобы они преследовали ее.

— Прекрати устраивать сцену и ложись, — возражает Доннелли.

Он тянется к ней. Я снова отталкиваю его назад, блокируя, вставая между ним и перекладиной.

— Попробуй это еще раз, и я уложу тебя плашмя на спину, придурок. Она сказала нет.

Он смотрит на меня, и черты его лица искажены смесью недоверия и гнева. Я ухмыляюсь, когда замечаю, как мои товарищи по команде выстраиваются за его спиной. Они прикроют мою спину.

— Мы сейчас не на льду, Доннелли, — Предупреждение очевидно в словах Кэмерон. — Ты больше не получишь дешевых бросков.

— Так говорит проигравшая команда, — отвечает Сосиска.

Ноа смотрит на актерский состав.

— Не видел тебя там, красавчик. Лучше заткнись.

— Красавчик? Хочешь проверить? Я все равно надеру вам задницы.

Сосиска — я, блядь, ни за что больше не буду называть его как-то иначе — делает угрожающий шаг в сторону моих товарищей по команде. Его приятели сдерживают его успокаивающими протестами.

Пока мои друзья отвлекают команду Элмвуда, я снова обращаю свое внимание на мою загадочную девушку.

— Хочешь убраться отсюда? — я спрашиваю.

Она так долго смотрит на меня, что я верю, что она собирается мне отказать. Ее взгляд мечется между мной и спорящими парнями позади меня.

Наконец, она кивает.

— Если это уведет меня от них? Да.

Я предлагаю ей свою руку. Она выдерживает еще один удар, внимательно изучая меня, прежде чем вложить свою руку в мою.

Ухмыляясь, я стаскиваю ее со стойки и перекидываю через плечо. У нее вырывается удивленный вскрик, но она вцепляется в мою толстовку, в то время как моя хватка опускается на заднюю часть ее бедра, чтобы удержать ее на ногах.

Смех покидает меня, когда Доннелли понимает, что я нахожусь на полпути через комнату. Его крики преследуют нас, когда мы убегаем.

Я забываю о горечи проигрыша, потому что эта победа намного слаще. Наличие горячей девушки за моим плечом приводит меня в отличное настроение. Что еще лучше, она ушла со мной вместо Доннелли. Сейчас она не болеет за него. Удовлетворение разрастается в моей груди, потому что скоро она будет кричать для меня.

Мы приближаемся к площади в центре города, в трех кварталах от бара, когда она хлопает меня по спине.

— Итак, ты собираешься меня отпустить или как? Я просто нависаю над твоим плечом.

Посмеиваясь, я притворяюсь, что на секунду задумываюсь об этом.

— Я не думал об этом, но нет. Ты мне нравишься там, где ты есть.

Она сардонически хмыкает и тычет меня в бок. Я ворчу, когда она тычет пальцем в нежный синяк над моим бедром.

— Отпусти меня.

Я неохотно останавливаюсь.

— Хорошо.

Я осторожно направляю ее, держа руку над ее спиной, готовый поймать, когда я наклоняюсь, чтобы позволить ей соскользнуть с моего плеча. Ее ноги болтаются, покачиваясь в поисках земли, в то время как она обнимает меня за плечи, чтобы удержаться на ногах. Ее тело прижимается к моему, когда она опускается на последние несколько дюймов на тротуар.

— Вот так, — я прочищаю горло и ерошу волосы, чтобы отвлечься от того, как хорошо, что она прижималась ко мне, поэтому я не притягиваю ее обратно. — Лучше?

— Намного.

О, черт. Было трудно сказать, когда она стояла на турнике, пока я был слишком занят, наслаждаясь ее танцами, но она ниже меня. Большинство людей такие, когда я ростом шесть футов пять дюймов (прим. 195 см). Я почти на целую ногу выше нее. В сапогах до колен на каблуках ее макушка едва достигает моего подбородка.

Я изучаю ее длинные ноги, предполагая, что ее рост около пяти футов семи дюймов плюс-минус дюйм (прим. 170 см). Ее фигура поражает своими расклешенными бедрами, которые идеально подходят для захвата, а рубашка с ремешками под фланелевой рубашкой соблазнительно открывает ее аппетитное декольте.

Она отряхивается, поеживаясь от свежего ветерка.

— Тебе холодно? Мы ушли оттуда, не забрав твою куртку. — Я дергаю край своей толстовки. Обычно я не раздаю свою одежду, но все равно предлагаю. — Хочешь это надеть?

Она заправляет свои каштановые волосы за ухо.

— Нет, спасибо. Я в порядке. Я люблю холод. Для меня все еще терпимо выходить на улицу без пальто. По крайней мере, еще на пару недель.

Мы идем в ногу друг с другом и продолжаем путь через площадь Мейн-стрит. Она направляется в кампус, хотя я не уверен, означает ли это, что у нее припаркована машина на арене или она ходит в школу здесь.

— Ты живешь в кампусе? — я спрашиваю.

— Это твой способ спросить, можешь ли ты приехать? — она отвечает дразнящим тоном. — Ага. Я в апартаментах в Монтгомери.

Мне легче дышится, зная, что она не собирается исчезать после сегодняшней ночи.

— Итак, ты направляешься в Хестон. Я тебя раньше здесь не видел.

Она, казалось, знала Рейган в прошлом. Мы с ребятами бываем в Лэндмарке по крайней мере два раза в неделю, и я не могу сказать, что видел ее. Я бы заметил.

— У меня довольно плотный график занятий. Я усердно работаю, чтобы получить степень в течение трех лет вместо четырех.

— Но ты вышла сегодня вечером, — уголок моего рта приподнимается в медленной усмешке. — Похоже, тебе понравилось.

— Перерывы важны для психического здоровья, — беззаботно говорит она.

Мое сердцебиение спотыкается от яркой улыбки, которой она одаривает меня. Я потираю грудь, посмеиваясь.

— Мне жаль, что твой вечер был прерван из-за того, что этот парень вел себя как мудак.

— Ну, мой брат всегда был чрезмерно заботливым.

Моя ухмылка исчезает. Шоковые стрелы пронзают меня, и я останавливаюсь как вкопанный. Она пожимает плечами, не подозревая о том, что мой мозг взрывается при слове брат.

— Райан не хотел, чтобы я туда пришла. Он думал, что я не сделаю этого, когда его приятели вызывали меня, и я ничего так не люблю, как доказывать ему обратное. Выражение его лица того стоило.

Я открываю и закрываю рот, хмуря брови.

— Подожди, ты сестра Доннелли?

Все годы, что я играл против него в юниорской лиге и NCAA, я понятия не имел, что у него есть сестра. Очень горячая сестра, Иисус.

Она фыркает, в уголках ее карих глаз появляются морщинки.

— Ага. Ты знаешь, технически это тоже делает меня Доннелли?

Ее взгляд путешествует по мне, оценивая меня так же, как она делала это ранее. Лучезарная улыбка, которая заставляет мое сердце сильно биться, исчезает. Я хочу вернуть ее прямо сейчас, обсуждая, какие из моих лучших реплик использовать о ней, чтобы оживить ее. Вместо этого эти красивые полные губы складываются в милую морщинку.

— Только не говори мне, что ты..? Нет. — Она прерывает мою насмешку недоверия, прищурившись. — Черт… Чертовски высокий, мускулы на мускулах, ошиваешься вокруг Лэндмарка, как будто ты здесь хозяин. Ты хоккеист.

Никакой узнаваемости.

Она серьезно? Она меня не знает?

Я провожу рукой по подбородку, поводя плечом. Меня смущает, что меня не узнают, когда я привык, что каждая девушка в кампусе точно знает, кто я. Люди подбегают ко мне, чтобы сделать селфи между занятиями, даже когда на мне нет хоккейной куртки команды. Мне очень давно не приходилось представляться по-настоящему.

— Я центрфорвард Хестона. Капитан команды, — говорю я с гордостью.

— Дерьмо, — она выдыхает это слово с невпечатленным смехом. — Да, со мной это не сработает.

Я подхожу к ней, опускаю подбородок, чтобы посмотреть на нее сверху вниз.

— Это так?

— Я не связываюсь хоккеистами.

Она говорит это, но небольшая заминка в ее дыхании, когда моя грудь касается ее, говорит о другом.

— Тогда зачем тусоваться в Лэндмарке? Все в кампусе знают, что это место, куда ты ходишь за футболками. — Моя голова опускается вместе с моим голосом, мои слова выходят хриплыми, когда я внимательно наблюдаю за ней. — Зачем получать места у катка на игру? Не похоже, что ты была так уж настроена против хоккеистов, когда ты болела вместе со всеми остальными болельщиками на арене.

Ее глаза расширяются.

— Как ты..?

— Трудно не заметить тебя, детка. Ты была единственной, кто носил футболку Элмвуд в студенческой секции Хестона. Дерзкий ход. Красный тебе идет. — Я провожу языком по нижней губе. — Держу пари, что в сине-зеленом ты смотрелась бы еще лучше.

Ее глаза мерцают в свете лампы, освещающей дорожку, и она напускает на себя невинное выражение.

— Так получилось, что я отлично выгляжу в этих цветах. Но я не болею за Хестон Ю.

Мысль о ней в моей футболке приходит мне в голову, когда я переписываю то, что произошло на сегодняшней игре, чтобы она была на трибунах с моим номером вместо номера ее брата.

— Ты причина, по которой меня прижали, прежде чем твой брат отобрал у меня шайбу.

— Значит, ты не такой уж отчаянный игрок, как думаешь. Хестон сегодня проиграл Элмвуду.

Еще одна ухмылка изгибает ее полные губы. Вместо того, чтобы злить меня за то, что я плохо играю, у меня внутри разливается жар. Что за черт?

Обычно девушки, с которыми я общаюсь, прибегают к кокетливому подходу, как будто залезть ко мне в штаны — уже решенное дело, когда они наклоняются слишком близко, чтобы сказать мне, какие они большие фанатки. Все в кампусе поклоняются земле, по которой я хожу, но не она. Эта красивая девушка оскорбляет меня, и это меня заводит. Я провожу кончиком языка по нижней губе, смущенный тем, какой освежающей она мне кажется. Освежающей и чертовски горячей, с этим раздраженным, слегка удивленным изгибом ее соблазнительных губ.

Знание того, что она сестра Райана Доннелли, только усиливает то, насколько соблазнительной я ее нахожу.

— Уверена, у тебя не возникнет проблем с поиском кого-то, кто поможет тебе справиться, капитан, — говорит она с притворным сочувствием в голосе.

Кто-то еще? Моя обычная рутина после игры даже не укладывается у меня в голове при предложении найти другую девушку. Это то, что я должен сделать. Это было бы легко — так всегда бывает, — но это была бы не она. Эта интригующая девушка, которой насрать, кто я и какова моя репутация в кампусе.

Время показать ей, почему большинство девушек в кампусе мечтают о возможности провести одну ночь в моей постели.

— Сегодня вечером я хочу, чтобы на моих губах было только твое имя, детка. Скажи его мне, чтобы я мог прошептать его тебе на ухо между сотнями поцелуев, которые я собираюсь запечатлеть на каждом твоем великолепном дюйме.

Она издает хриплый смешок и медленно качает головой, когда возвращается ее потрясающая улыбка. От этого мой пульс снова учащается.

— Пойди попробуй эту фразу с одной из девушек в баре.

Она отступает, шаг за шагом. Меня охватывает иррациональное желание протянуть руку и удержать, пока она не выскользнула из моих объятий.

— Увидимся как-нибудь.

— Ты действительно уходишь от меня, просто так?

Она ухмыляется через плечо.

— Вот так просто.

— Ты понятия не имеешь, чего ты лишаешься.

Моя грудь выпячивается, когда она снова поворачивается ко мне лицом. Я не тороплюсь, обводя взглядом каждый дюйм ее тела, мне нравится, что чем дольше я ею восхищаюсь, тем розовее становятся ее щеки.

— Позволь мне отвезти тебя кое-куда, — мой голос понижается до мягкого хрипа, который сводит девушек с ума, каждое слово глубокое и грубое. — Я знаю, как заставить тебя чувствовать себя по-настоящему хорошо. Так хорошо, что ты будешь кричать, детка.

Она облизывает губы, отводя взгляд в сторону.

— Держу пари.

Тень пересекает ее прекрасные черты, появляется и исчезает через мгновение. Мои пальцы сжимаются в кулак, чтобы удержаться от того, чтобы подойти к ней и обхватить ладонями ее лицо, пока я снова не заслужу ее улыбку.

Пыхтя, она упирает руки в бедра и, прищурившись, смотрит на меня

— Знаешь что? Я предлагаю тебе попробовать, — она поднимает брови. — Я никогда не скажу «да» хоккеисту.

Моя голова дергается от удивления. Сначала она отвергает меня, а потом бросает вызов? Еще одна медленная улыбка растягивает мои губы.

— Вызов принят.

Уголки ее рта приподнимаются.

— Пока, капитан.

Сестра моего соперника оставляет меня одного на освещенной фонарями площади. Я наблюдаю за ней, пока она не скрывается из виду, со странным жжением предвкушения, щекочущим внутреннюю часть моей груди.

ГЛАВА 3

МАЙЯ

На моем телефоне высвечивается еще одно сообщение, десятое, отправленное Райаном с тех пор, как я сбежала от него в баре. Мой брат заваливал мой телефон бесчисленными сообщениями и тремя проигнорированными звонками о драматическом уходе, который я совершила благодаря хоккейному капитану Хестона, взвалившему меня на плечо, чтобы вынести, как какой-нибудь рыцарь.

Не совсем мое представление о подходящем времени, чтобы полагаться на хоккеиста, но это был самый быстрый способ ускользнуть от моего брата и Джонни.

Я заканчиваю заворачивать только что вымытые волосы в полотенце и беру телефон с прикроватной тумбочки, готовая отключить уведомления, если он не оставит меня в покое. Рейган не вернется домой со своей смены в баре еще два часа.

Я планировала насладиться сегодняшним вечером в полной мере, отпраздновав то, что впервые за много лет пошла на хоккейный матч, и меня не стошнило при виде моего бывшего парня на льду с моим братом. Джонни даже не играл после того, как из-за несчастного случая остался на скамейке запасных на сезон.

Хотя само присутствие Джонни все еще вызывает неприятный узел в моем животе, а сердце раскалывается от переломов, которые пульсируют старой болью от его предательства; я прошла через игру, которую раньше любила, без беспокойства о победе.

Я даже позволила Рейган и моему брату уговорить меня пойти в бар после этого. Я стараюсь избегать этого в те вечера, когда знаю, что хоккейная команда захватывает это место.

Еще одно настойчивое сообщение от Райана заставляет меня покачать головой.

Райан: Майя.

Райан: Майя. Майя Майя Майаааа. Ответь на свой телефон, черт возьми!

Райан: Не думай, что я не буду взрывать тебя каждые пять минут, пока ты не ответишь. Мы оба знаем, что у менявсегда лучше получалось действовать тебе на нервы. Ты сломаешься первой.

Райан: Я наконец-то заставляю тебя снова смотреть, как я играю, спустя три года, а ты бросаешь меня?

Райан: Почему ты позволила, черт возьми, Истону Блейку вынести тебя из бара?

Райан: Если ты сейчас с ним, я отрекаюсь от тебя как от сестры.

Я могла бы оставить его томиться до конца ночи. Он заслужил это после того, как пытался чрезмерно опекать меня в баре за то, что я повеселилась. Вздыхая, я фотографирую себя в пижаме, показывая ему средний палец.

Майя: Я бы не бросила тебя, если бы ты не вел себя как задница. Ты не можешь указывать мне, что делать. Ты всего на пять минут старше меня.

На самом деле, на десять месяцев старше. Ирландские близнецы (прим. одногодки). Наша семья отправилась в путешествие, воспитывая нас, особенно нашего дедушку. Райан старше, но я всегда чувствовала, что более ответственнее брата. В старших классах мы были в одном классе, потому что я сдавала экзамены на его год.

Мы были так близки в детстве. Последние два года я дистанцировалась от хоккея. После его удачного момента на драфте НХЛ летом я согласилась пойти на игру сегодня вечером, чтобы не упустить свой последний шанс увидеть, как он играет в моем колледже перед его профессиональной карьерой.

Райан не отвечает в течение нескольких минут, затем отправляет смайлик с поднятым большим пальцем в качестве единственного извинения. Мудак.

Я прокручиваю назад сообщения до того, в котором указано имя моего Хестон Найта.

— Истон, — бормочу я.

В баре я не был уверена, хоккеист он или нет. Он сложен как мужчина, высокий и достаточно сильный, чтобы перекинуть меня через плечо и с легкостью пронести три квартала. Может, у меня и мягкая фигура, как песочные часы, но я не совсем гибкая. Мама говорила, что женщины Доннелли крепко сложены, с пышными бедрами и широкой грудью.

Мое лицо покалывает от тепла, когда я вспоминаю ощущение каждого твердого мускула его тела, когда он ставил меня на ноги. У него тоже был подавленный настрой.

Я тяжело сглатываю и сжимаю бедра вместе, чтобы прогнать нежеланную пульсацию тепла, представляя знойный взгляд, которым он одарил меня — тот, который почти принес мне следующий балл в его статистике.

Истон Блейк — идеальное напоминание о том, почему я избегаю хоккеистов.

Дерзкий. Удручающе сексуальный. Привыкший, что каждая девушка на его орбите поддается его обаянию.

Красивая, игривая улыбка. Растрепанные темно-каштановые волосы. Теплые голубые глаза.

— О боже.

Я потираю лоб, все еще шокированная собой за то, что связалась с хоккеистом сегодня вечером. Не могу поверить, что я заставила его продолжать попытки завоевать меня. Я ни за что не сдамся, и все же часть меня хочет увидеть, как усердно он будет ради этого работать. Мои губы подергиваются.

Нет. Он не будет двигаться дальше. Такой парень, как он, обязательно забудет обо мне.

Джонни так и сделал. Не теряя ни секунды, я застукала его с другой девушкой — не то чтобы обнаружила незнакомую пару трусиков в его постели, но прервала их на месте преступления. Я хотела сделать сюрприз своему парню, прежде чем отправиться в турне по его колледжу. Вместо этого я получила разбитое сердце и поняла, что никогда не должна доверять хоккеистам.

Кроме моего брата, я не хочу иметь с ними ничего общего. Я поклялась им, чтобы оградить свое сердце от повторения этой боли.

У меня вырывается раздраженный вздох, и я плюхаюсь обратно на кровать, закрывая лицо подушкой. Мне вообще не нужно зацикливаться на нем. Недовольная собой, я забираюсь под одеяло, чтобы лечь спать.

В этом семестре у меня то, что большинство студентов сочли бы нормальным расписанием. Это благословение и проклятие, потому что я не занимаю себя так, как последние два года. Без дополнительных занятий и заданий, чтобы отвлечься, все, о чем я стараюсь не беспокоиться, всплывает на поверхность.

По крайней мере, скоро зимние каникулы. Это значит, что я смогу лично навестить дедушку.

Я весь год жду того короткого промежутка времени, который даю себе, чтобы вернуться домой. С тех пор, как я поступила в Хестонский университет, я была полностью загружена. Интенсивная учебная нагрузка, которая сопровождается накоплением достаточного количества кредитов, чтобы получить степень на год раньше, — это тяжелая работа, но она стоит летних семестров и плотного графика последних двух лет.

Этот семестр — первый, когда я чувствую, что могу дышать. Странно после того, как накопилось много зачетных часов, иметь такой легкий график занятости. Я рада, что убрала с дороги столько требований к курсу, сколько смогла. С этого момента все пройдет гладко, и я закончу учебу в следующем семестре.

Это все для того, чтобы дедушка мог увидеть, как я заканчиваю колледж.

На краткий миг у меня перехватывает горло. В моем выпускном классе средней школы его здоровье действительно ухудшилось, и он не полностью восстановился, согласно отчетам мамы и папы о его физиотерапии и посещениях врача.

Зимние каникулы не могут наступить достаточно скоро.

Когда мой телефон вибрирует с уведомлением десять минут спустя, я предполагаю, что это Райан снова пишет мне. Время отключить мои уведомления. Для меня неприятный сюрприз обнаружить имя моего бывшего на моем экране.

Джонни: Тебе не следовало уходить. Возвращайся в бар, чтобы мы могли наверстать упущенное.

Джонни: Я скучал по тебе.

— Фу. Ни за что. — Я морщусь от ощущения склизкости, которое его сообщение вызывает у меня в животе, и смотрю на свой телефон. — Мудак.

Нажимать кнопку блокировки вызывающего абонента после стольких лет — это здорово. Это то, что я должна была сделать, когда мы расстались, но мне никогда не приходилось беспокоиться. Джонни не потрудился бороться за нас или объясняться. Трудно сформулировать оправдание, чтобы сожалеть о том, что ты застукала своего парня по самые яйца с девчонкой из женского общества.

Он был моим первым и последним парнем хоккеистом. Я поклялась, что никогда не влюблюсь в другого такого эгоцентричного придурка, как он. Он также является единственными серьезными отношениями, которые у меня были — по крайней мере, для меня. Учитывая, что он изменял мне, вероятно, у него никогда не было ничего серьезного. Несколько других парней, с которыми я встречалась, либо не смогли справиться с моей недоступностью, либо сошли с ума, потому что я не теряла бдительности ради развития какой-либо настоящей связи.

Что больше всего отстойно, так это тот клин, который разрыв вбил между мной и моим братом. Я никогда не говорила ему, почему порвала с его другом и товарищем по команде, потому что кое-что, сказанное Джонни, когда я сказала ему, что между нами все кончено, застряло у меня.

Ты думаешь, Райан не знает, что происходит? Каждый игрок валяет дурака.

Мое сердце сильно бьется, а дыхание учащается при одной мысли о том, как он будет мной манипулировать. Я закрываю глаза, пытаясь сосредоточиться на замедлении своего тревожного дыхания с помощью упражнений для медитации, затем сжимаю веки, когда не могу сосредоточиться.

— К черту это, — я откидываю душные чехлы.

Я ни за что не смогу уснуть. Вот и все мои победы сегодня вечером. Гордость, которую я испытывала за то, что смогла пойти на игру, иссякает.

Надев спортивные штаны и простую черную толстовку с капюшоном, я собираю волосы в хвост и беру выцветшую бейсболку моего дедушки. Одна только шляпа приносит небольшое утешение. Я всегда брала его у него, когда мы с Райаном устраивали вечеринки с ночевкой у наших бабушки и дедушки, и носила его на их ферме. Он подарил ее мне, когда я поступила в колледж. Я провожу кончиками пальцев по вышитому логотипу Donnelly Dairy, который с годами стал мягким и потертым.

Как только все стихает, я кладу ключи, телефон в карман и держу в руке острый брелок в форме кошки на всякий случай. Хестон-Лейк — достаточно безопасный город, но я все еще девушка, гуляющая одна после наступления темноты. Также поступило несколько сообщений о взломах в кампусе.

Когда я слишком взвинчена, мне приходится двигаться. От нервного ощущения, которое вибрирует в моих мышцах, невозможно избавиться, не отправившись на позднюю ночную прогулку, чтобы выкинуть из головы мысли о скачках. Я ненавижу, когда мой мозг просто не отключается.

В данный момент я в порядке, но в конечном итоге я переоцениваю, сказала ли я правильные вещи или повела себя странно.

Это единственный способ, которым я научилась справляться, чтобы не проводить бессонные ночи, ворочаясь в постели наедине со своим беспокойством, перебирая каждое воспоминание в цикле.

По пути к выходу я отправляю сообщение Рейган, чтобы сообщить ей, где я, и включаю общий доступ к местоположению, чтобы она могла меня отслеживать. Мы всегда прикрываем друг друга.

После полуночи на большей части кампуса тихо, то тут, то там встречаются несколько отставших. В одном из домов студенческого братства устраивается вечеринка. Грохочущая музыка затихает позади меня, когда я выхожу из кампуса в сторону площади в центре города.

Я люблю ходить этим путем. Все здания обладают историческим шармом, в котором чувствуется уют, плюс мое любимое кафе расположено между местным семейным книжным магазином и небольшой художественной галереей.

Пивоварня Часовая башня — получила свое название из-за старой башни на вершине здания с циферблатом. Внутри кофейни есть фотографии из городских архивов, показывающие различные виды использования здания на протяжении многих лет, начиная почти с колониальных времен.

В голове у меня уже проясняется. Когда я дохожу до конца квартала, из тени появляется кошка и мяукает на меня. Я ухмыляюсь. Это даже лучше, чем моя прогулка.

— Привет, котенок, — шепчу я.

Приближаясь медленно, чтобы не спугнуть ее, я приседаю с протянутой рукой. Кошка коротко обнюхивает меня, прежде чем замурлыкать и потереться о мою руку. Мое настроение улучшается, когда я глажу его мягкую шерстку.

— Без ошейника. Ты бродяга? — я смеюсь над звуком, который она издает в ответ, как будто у нас настоящий разговор. — Ты определенно хорошо питаешься. Посмотри на свой живот.

Кошка падает на тротуар и перекатывается на спину, извиваясь взад-вперед. Я не могу удержаться, чтобы не достать телефон, чтобы сделать несколько фотографий.

Животные? В большинстве случаев на сто процентов лучше, чем люди.

— Я могла бы гладить тебя всю ночь. Все в Merrywood Farms полюбили бы тебя. Я покажу им твою фотографию, когда пойду на работу на этой неделе.

Я всегда любила животных, но именно мой дедушка помог мне понять, насколько терапевтическими они могут быть. Вот почему я основала свою степень по психологии и физиотерапии на терапии с участием животных. Отчасти это благодаря Merrywood Farms, оздоровительной и спасательной ферме, которая предлагает разнообразные развлечения для животных.

Кошка навостряет уши, затем поворачивается в сторону домов на улице, соединенной с площадью. Мне кажется, я слышу, как кто-то зовет ее и трясет миску с едой. Кошка обвивается вокруг моей ноги, прежде чем убежать.

Чувствуя себя намного лучше, я сокращаю прогулку и направляюсь обратно в кампус.

ГЛАВА 4

ИСТОН

После утренней тренировки во вторник я спешу через кампус, чтобы успеть на завтрак после спортзала. Диетолог команды постоянно информирует нас о нашем рационе в течение сезона. Я придерживаюсь рекомендаций ближе, чем некоторые другие ребята, потому что серьезно отношусь к этому. Все это часть моей лучшей игры, начиная с того, как я подпитываю себя.

Но иногда мужчине просто нужен пончик.

Тренер надрывал нам задницы на льду, чтобы компенсировать поражение от Элмвуда в пятницу, несмотря на то, что обеспечил победу в субботней домашней игре. Ни один парень не расслабляется. Мы готовимся к следующим играм в расписании на эти выходные. Катание с этими ребятами делает меня лучшим игроком, потому что мы все хотим заслужить нашу следующую победу.

В поле зрения появляется фургон с едой пастельных тонов. Он паркуется на территории кампуса только на короткое время в определенные дни раз в два месяца. Я потираю живот в предвкушении.

— Без реплик, — весело бормочу я.

Мой разум становится однонаправленным — никаких мыслей, только пончики. Я роюсь в поисках своего кошелька, просматривая витрину, прежде чем подойти к грузовику. Заметив свой любимый вид, я ухмыляюсь.

Как только я останавливаюсь перед розовым прилавком и открываю рот, кто-то перебивает меня.

— Я возьму сметанный крем с корицей и ванильной глазурью, пожалуйста, — говорит она.

Я вздрагиваю, дергая головой в сторону. Это она. Сестра Доннелли. Которая также является Доннелли в моей голове, потому что я так и не узнал ее имени.

Черт возьми, я думал, что она великолепна при тусклом освещении бара, с ее мягкими изгибами и захватывающей уверенной улыбкой, но при свете дня от нее перехватывает дыхание.

Она одета в просторную кремовую куртку шерпа и леггинсы. Дело не в соблазнительном наряде, но все мое внимание сосредоточено на ней. Я не сталкивался с ней четыре дня, и, как и в пятницу вечером, от одного ее вида у меня учащается пульс.

Яркое утреннее солнце освещает ее каштановые волосы, выделяя более светлые пряди. На каблуках этих сапог до колен она доставала мне до подбородка, но без пары лишних дюймов я на идеальной высоте, чтобы поцеловать ее в макушку.

Она ставит на стойку свой кофе из пивоварни Clocktower Brew House — мокко-латте, судя по небрежному почерку на чашке. Из крышки торчит мятная палочка, которая заставляет меня представить, как ее мягкие губы обхватывают ее, отправляя мой разум по пути, который мне нужно срезать, прежде чем я окажусь посреди кампуса со стояком.

Доннелли не обращает на меня никакого внимания, больше занятая рытьем в своей седельной сумке через плечо.

Что более важно, она заказала мой любимый пончик. Это знак.

— Последний, — объявляет самоуверенный продавец пончиков.

— Подожди, — заикаюсь я.

— Отлично, — говорит Доннелли.

— Подожди, — я встаю перед ней, чтобы создать барьер между ней и пончиком, криво улыбаясь. — Мы встретились снова.

Ее губы раздвигаются в удивлении теперь, когда я заслужил ее полное внимание.

— Капитан.

Кривобокий изгиб моего рта растягивается в усмешке.

— Мне нравится, когда ты меня так называешь.

Ее брови приподнимаются, а уголок рта подергивается в сдерживаемой улыбке.

— Не привыкай к этому. С этого момента ты будешь капитаном, уверенным в себе.

— Я могу с этим жить, — я провожу рукой по рту в попытке скрыть смеющийся звук, пытающийся вырваться у меня. — Должен сказать, я предпочитаю твою компанию твоему брату. Теперь ты мой любимый Доннелли.

— Честь для меня, — она отвешивает мне сардонический поклон. — Ты собираешься уйти с дороги, чтобы я могла заплатить за свой пончик? Я опоздаю на урок.

— Дело в том, что я хочу этот пончик. Жаждал его все время, пока проводил утреннюю силовую тренировку.

Она весело усмехается, оглядывая меня с ног до головы.

— Это ты защищаешь пончик от меня?

Она меня зацепила. В принципе, да, я защищаю пончик, которого так жаждал. Кроме того, чем дольше я держу ее здесь, тем больше времени я могу проводить с ней. Несомненно беспроигрышный вариант.

— Мы оба можем получить то, что хотим. Мы разделим его. Выберите другой вид, и мы поделимся им.

Я опускаю подбородок, чтобы скрепить сделку тем, что всегда срабатывает: горящими щенячьими глазами. Из-за этого все девушки, с которыми я был, рушатся, как карточный домик. Ноа говорит, что это из-за моих голубых глаз, девушки не могут перед ними устоять.

Обычно.

Доннелли невосприимчива к моей тактике. Вместо того, чтобы согласиться с тем, чего я хочу, она издевается надо мной, наклоняя голову и глядя своими щенячьими глазами. Мой пульс учащается. Вот так она выглядит мило.

— Разделить его? — Она обходит меня, чтобы подойти к стойке. — Джентльмен позволил бы мне съесть пончик. Я была здесь первой.

— На самом деле, мы прибыли в одно и то же время. Так что честно. Это справедливо.

Прежде чем она успевает заплатить, я подхожу к ней и сую двадцатку девушке, разносящей еду. Я бросаю на Доннелли косой взгляд, чтобы проверить, собирается ли она все еще драться с Мелом. Ее взгляд задерживается на моей руке, лежащей на стойке, на которой проступили вены после тренировки.

— Ладно, хорошо, — неохотно соглашается она несколько секунд спустя. — Кленовый бекон.

Невозможно остановить стон, который оставляет меня за ее выбором, потому что, черт возьми, да, это звучит хорошо.

— Мне нравится ход твоих мыслей, Доннелли.

Она заправляет волосы за ухо. Я замечаю легкий румянец на ее щеках, в то время как она избегает смотреть в мою сторону и пялится на витрину.

— И еще бостонский крем, пожалуйста, — поспешно добавляет она, указывая на пончик с шоколадной глазурью, начиненный заварным кремом, в углу. Она бросает на меня быстрый взгляд. — Тебя это устраивает?

— Да.

Я не собираюсь отказываться, если это означает проводить больше времени, разделяя с ней пончики. Она пытается предложить мне деньги, пока наш выбор упакован. Я качаю головой.

— Я сам.

— Если мы делимся, тогда позволь мне заплатить за половину. — Ее губы сжимаются, а взгляд отводится в сторону. — Не хочу, чтобы ты думал, что я тебе что-то должна, потому что ты заплатил.

Что-то сжимается у меня в груди от ее приглушенного, но настороженного тона.

— Это просто пончики. Никаких условий, я обещаю. — Я беру сумку и веду ее прочь от фургона с едой, слегка положив руку ей на поясницу. Я сохраняю шутливый тон. — Мне не нужно прибегать к такой коварной тактике, чтобы заставить тебя сказать мне да, детка. Если только я не смогу использовать эти пончики, чтобы поторговаться с тобой и заставить тебя надеть футболку Хестон на нашу следующую домашнюю игру на этой неделе.

Она выдыхает, выглядя более расслабленной.

— Ни за что. Меня не будет ни там, ни на каких других играх. Пятница была единственным случаем.

— Ты сомневаешься в моих навыках убеждения? Я попросил тебя отдать мне половину моего любимого пончика, не так ли? Мы только начинаем.

Она бросает на меня косой взгляд и указывает на круглый каменный стол в тени нескольких кленов, на которых все еще сохранилась большая часть оранжевых и красных листьев.

— Вон там есть хорошее местечко.

Каждый из нас садится на каменные скамьи по разные стороны стола.

Я передаю ей ее долю наших пончиков, как только разделяю их.

— Знаешь, я не могу продолжать называть тебя Доннелли. Мы разделяем пончики. В моей книге это делает нас друзьями. Я Истон.

— Знаю, — уголки ее рта приподнимаются.

Я оживляюсь. Она не знала моего имени той ночью, когда мы вместе вышли из бара.

— Ты искала меня?

Она расплывается в лучезарной улыбке и показывает мне свой телефон. Он открыт для текстового разговора с ее братом. Он ругает ее за то, что она позволила Истону, черт возьми, Блейку вынести ее из бара. Мои брови взлетают вверх, и я смеюсь.

— Это довольно громкое имя. Я не знаю, поместится ли это в моем удостоверении личности. Мне придется пройти по маршруту инициалов, — я кладу предплечья на стол. — Итак, ты знаешь мое имя. Если ты не скажешь мне свое, я думаю, что буду вынужден называть тебя Доннелли вечно.

Она качает головой, красивые карие глаза блестят.

— Майя.

— Майя, — мне нравится, как это звучит. — Майя Доннелли.

— Ладно, перестань произносить мое имя, — она прикрывает мне рот рукой, когда я снова начинаю это бормотать. — По-настоящему.

Я быстро целую ее ладонь, посмеиваясь, когда она отводит ее обратно на свою сторону стола. Она не может сдержать смех и запихивает в рот большой кусок кленового бекона. Я подражаю ей и провожу несколько мгновений на небесах от вкуса. Сладкий и пикантный, какое сочетание.

— Черт возьми, это хорошо. Бекон делает все лучше.

Она хмыкает в знак согласия. Я доедаю кленовый бекон еще одним кусочком и беру бостонский крем следующим, оставляя свой любимый напоследок. Мне совсем не нужно времени, чтобы расправиться со своей порцией бостонского крема еще до того, как она доедает свою первую половинку пончика. Я поднимаю свой последний, предвкушение нарастает.

Минуту я раздумываю, не отправить ли ребятам фотографию моей маленькой читерской закуски. Это то, что нам нравится делать. Еще одна традиция, которую старшие игроки передают новичкам, которая объединяет нас как команду.

Я бы отправил его, но я хочу, чтобы этот момент с Майей принадлежал только мне.

— Думаю, позже я совершу дополнительную пробежку за то, что позволил себе подобное, — я откусываю кусочек и подношу кулак ко рту, испытывая гребаное блаженство от лучшего пончика в Коннектикуте. — Оно того стоило.

— Оно того стоило, — бормочет Майя, больше для себя, чем для меня.

Она в своем собственном мире, поглощена наслаждением своим угощением. И я поглощен наблюдением за ней.

Знает ли она, что мучает меня каплей заварного крема, в уголке ее рта? От того, как она вытирает его пальцем и слизывает, у меня пересыхает в горле.

Свежий утренний ветерок развевает ее волнистые каштановые волосы и рассыпает оранжевые листья по земле вокруг нашего столика. Мой пончик свисает с кончиков моих пальцев, частично забытый из-за того, что я изучаю ее, пока она ест. Это мило. Мы не разговариваем, но я не возражаю против тишины. Возможно, я ее еще едва знаю, но в этом есть задатки того же типа комфортной тишины, что и у меня с Кэмероном и ребятами.

Это идет рука об руку с инстинктивным чувством доверия. У меня не со многими людьми бывает такое. Определенно не с большинством девушек, которых я знаю, за исключением Рейган из Лэндмарка. Только по этой причине я знаю, что должен узнать ее поближе.

Она выводит меня из транса, когда проверяет свой телефон и неохотно бормочет проклятие.

— Спасибо за пончики. Я лучше побегу.

Я смотрю, как она складывает салфетки в крошечные квадратики и встает, собирая свои вещи.

— Ты уходишь? — спросил я.

— Если я не уйду сейчас, я опоздаю на урок более чем на десять минут. К счастью для меня, профессор появляется только через двадцать минут после начала лекции. Он более снисходителен к посещаемости.

— Это удача. Не могу сказать то же самое. Все мои профессора сурово относятся к нам, даже к студентам-спортсменам.

Я запихиваю в рот остаток пончика, прежде чем встать, чтобы забрать ее маленькую коллекцию мусора для оригами. Я кладу его рядом со своим, затем иду с ней в том направлении, в котором она начинает.

— Ты надеялся на легкую поездку? — насмехается она.

— Нет. Я не против тяжелой работы. Это помогает мне сосредоточиться. — Я вытягиваю руки над головой, замечая, что это движение привлекает ее взгляд к моим бицепсам. Ее глаза отводятся, когда она понимает, что я поймал ее на том, что она разглядывает меня. — Я не за то, чтобы расслабляться или срезать углы.

— Сказано как у любого хорошего капитана, — говорит она.

Гордость переполняет мою грудь. Я хочу быть мужчиной, которым гордился бы папа. Кто-то, способный заботиться о других, и для меня это включает в себя руководство моей командой в качестве капитана.

— Приходи на другие матчи. Ты увидишь мою трудовую этику в действии.

Она играет с ремешком своей сумочки.

— Я так не думаю.

— Тогда позволь мне пригласить тебя на свидание.

— Этого не произойдет. — Она поднимается по ступенькам здания, в котором, как мне кажется, в прошлом году у меня был урок социологии. Через несколько шагов она оказывается на одном уровне с моим ростом, когда поворачивается ко мне лицом. — Тебе придется стараться сильнее. Пока, красавчик.

Я ухмыляюсь, как идиот.

— Думаю, я так и сделаю. Встретимся позже, Майя.

У меня в кармане пару раз жужжит телефон. Вероятно, ребята из нашей группы переписываются, задаваясь вопросом, где я, черт возьми, поскольку мы все покинули тренажерный зал примерно в одно и то же время. Я слишком занят, наслаждаясь видом, пока Майя не исчезает внутри здания.

ГЛАВА 5

МАЙЯ

В пятницу рано, когда я просовываю голову в комнату Рейган, она все еще без сознания в коконе из покрывал. Между нами двумя, я ранняя пташка.

— Уже почти девять.

Она слабо стонет.

— Несправедливо рано.

— Я иду в Часовую башню. Хочешь кофе?

Ее спутанный со сна клубнично-блондинистый пучок еще больше выглядывает из-под груды покрывал, когда она чаще просыпается.

— Кофе? Ладно, это волшебные слова.

— Ммм. Так я и думала. Я этим занимаюсь.

Там скоро начнется оживление, и я хочу кофе перед моим единственным уроком на сегодня. Я отталкиваюсь от ее дверного косяка и беру свою сумочку со стойки на мини-кухне, примыкающей к гостиной.

Наша квартира — это то, что Рейган любит называть изысканным. Апартаменты за пределами кампуса больше, но ни одна из нас не может себе этого позволить. По крайней мере, апартаменты с двумя спальнями больше, чем наша общая комната из обувных коробок на первом курсе. Мы могли бы легко разместить эту комнату в одной из наших спален, и у нас еще осталось немного места для музыкального оборудования Рейган.

— Я говорила тебе недавно, что люблю тебя? — спрашивает она сонно.

— Возвращаю тебе, — мой телефон звонит точно по расписанию, когда я выхожу из здания. — Привет, мам. Как прошла сегодняшняя встреча?

— Хорошо. Он устал, но выполнил все свои физкультурные упражнения. Тренер был доволен тем, что он сделал.

— Не обращайся со мной как с инвалидом, — слышу я ворчание дедушки. — Я все еще здесь, ты знаешь.

Я смотрю на небо, рот изогнут.

— Могу я с ним поговорить?

На линии раздается его скрипучий голос.

— Привет, цыпленок. Как дела в школе?

Любовь расцветает в моей груди от его прозвища для меня.

— Привет, дедушка. Все хорошо. Как ты себя чувствуешь?

— О, на вершине мира. Как будто я мог бы станцевать с ней одну из джигитовок моей матери, упокой господь ее душу.

Он никогда не теряет чувства юмора, даже когда чувствует себя не лучшим образом. По напряжению в его голосе я могу сказать, что он чувствует возраст своих костей. Он упрямый мужчина, который ненавидит то, что ему приходится полагаться на моих родителей и остальных членов нашей семьи в заботе о нем, когда всю жизнь заботился обо всех нас.

— Не могу дождаться, когда увижу тебя на Рождество. — Слова выходят слегка натянутыми. — Я проведу все выходные с тобой. Мы можем сделать все, что ты захочешь.

— Тебе не обязательно приходить ко мне, цыпленок. Сходи куда-нибудь со своими друзьями.

— Ни за что на свете. Я хочу потусоваться с тобой.

— Ах, что ж, в таком случае отвернись, Розали. Если Майя придет навестить меня, мне нужно снова быть в состоянии ходить на своих двоих, а не ковылять с ходунками.

— Успокойся, — говорю я, подходя к кофейне. — Ты знаешь, что тебе не обязательно выпендриваться передо мной.

Внутри многолюдно, очередь тянется до самой двери.

— Разве это не было бы здорово? — Он замолкает на несколько секунд.

— Мы почти дома, Майя. Нам нужно идти, — говорит мама.

— Хорошо. Люблю вас, ребята. Я поговорю с тобой позже.

Я говорю тихо, чтобы не беспокоить других клиентов. Пока я отвлекаюсь, чтобы попрощаться, я случайно сталкиваюсь с парнем, стоящим впереди меня в очереди.

— Извините меня, — говорю я, убирая телефон в сумочку.

Ответа нет, пока я не поднимаю взгляд и не сталкиваюсь лицом к лицу с Истоном Блейком в темно-синей хоккейной куртке Хестон Ю и серых спортивных штанах. Они подчеркивают его мощные бедра и впечатляющую выпуклость — я поднимаю глаза, обводя взглядом уютное кафе.

Трахни меня.

— О, — выдыхаю я. — Извини за это.

Уголок его рта приподнимается.

— Все нормально. Ты можешь натыкаться на меня, когда захочешь.

— Да, я уверена, тебе бы это понравилось. — Я бормочу это, прежде чем подумать, больше для себя, чем для него.

— О, без сомнения, — он подмигивает, отступая назад, когда линия перемещается, чтобы ему не приходилось прекращать разговор со мной.

— Ты не опаздываешь на тренировку?

— Игра на выезде, — он кивает на свою объемистую спортивную сумку у двери. — Я должен отправиться на каток, чтобы сразу после этого сесть на автобус.

Я ухмыляюсь.

— Сегодня в кампусе без хоккеистов? У Лэндмарка не закончатся крылья.

Он издевается.

— Это случилось всего один раз.

Я отмечаю на пальцах, сколько раз с тех пор, как я здесь, хоккейная команда несла прямую ответственность за то, что я съела все крылья в те несколько раз, когда отважилась зайти в спорт-бар.

— Первокурсник, конец апреля. Я спущу это тебе с рук, поскольку, как я предполагаю, ты выиграл Frozen Four.

— Чертовски правильно.

— Летний семестр прошлого года, конец июля, — продолжаю я. — Потом снова в марте.

Он посмеивается, позволяя мне первой подойти к стойке с заказами, когда подходит его очередь.

— Хорошо, итак, я услышал, что я должен тебе крылья. Это свидание.

— Не забегай вперед, — бросаю я через плечо. — Могу я заказать мокко-латте и латте с тыквенными специями на закуску? Спасибо.

Истон перегибается через меня, чтобы вручить кассиру свою карточку, прежде чем я успеваю расплатиться, и громко повторяет свой заказ на кофе. Я пропускаю это мимо ушей, ошеломленная тем, что он платит за мои напитки.

— Что ты делаешь?

— Покупаю твой кофе. — Он поднимает руки вверх, когда я бросаю на него подозрительный взгляд. — Просто пончики, просто кофе. По-прежнему никаких условий.

— В следующий раз плачу я.

Он ухмыляется.

— У тебя получилось, детка. Ты заставляешь меня желать, чтобы мне не приходилось садиться в автобус команды. Могу я увидеть тебя в следующие выходные? Мы устраиваем вечеринку для одного из парней в команде.

Я прикусываю губу, чтобы удержаться от улыбки.

— Все еще не говорю «да».

Истон с хитрым выражением лица качает головой, понижая голос и шепча что-то мне на ухо, чтобы бариста, сверлящий его глазами, не услышал.

— Ты будешь ругать себя за то, что что-то скрываешь от меня, детка. Как только я покажу тебе, чего тебе не хватает, ты пожалеешь, что не получила это раньше. Но это ничего, так веселее.

Я дрожу, отходя на несколько шагов. Пока он ждет, когда ему вернут карточку, он бросает мне один из своих кокетливых взглядов за кадром, с которыми я уже начинаю знакомиться. Его глаза уверенно скользят по моему телу, затем снова встречаются с моими. Жар, вспыхивающий в его взгляде, заставляет мое дыхание сбиться, когда возбужденный импульс тепла распространяется по моему животу.

Это опасная территория, потому что Истон действительно в моем вкусе с его манящими голубыми глазами и игриво-дерзким отношением, которое раньше было моим падением. На прошлой неделе я весело проводила время со своим вызовом, не ожидая, что он действительно попытается заигрывать со мной. Я напоминаю себе обо всех своих веских причинах не увлекаться хоккеистами, чтобы не поддаваться на его уловки.

— Почему ты так интересуешься мной? — я спрашиваю, как только он получает чек за наш кофе.

— Легко. Мне нравится твоя улыбка, и я думаю, нам было бы весело вместе. Я не сдаюсь легко, когда знаю, что мне что-то нравится.

Я смеюсь над упрощенным ответом.

— Я не из тех, кто встречается на один раз, так что все это бессмысленно, — я указываю на кофейный прилавок. — Тебе действительно следует забыть меня. Не похоже, чтобы у хоккеистов было много свободного времени для подружек. Кроме того, я не уверена, что это считается веской причиной пригласить кого-то на свидание. Ты меня не знаешь.

— И все же, — многозначительно говорит он, не откладывая. — Я начинаю узнавать тебя.

— Давай. Что ты вообще мог узнать обо мне?

— Много. У тебя убийственные танцевальные движения и ты пристрастна к сладкому. — Он корчит гримасу и пожимает плечами. — Дерьмовый вкус на хоккейные команды колледжа. Но ты ведь фанатка Брюинз, верно? Пожалуйста, скажи да.

— Ага, — я ухмыляюсь его драматической демонстрации вытирания лба и вздоха облегчения.

— Кризис предотвращен. Было бы так неловко, если бы моя девушка не болела за меня, когда меня подпишут в команду мечты.

Я поднимаю брови и весело усмехаюсь.

— Продолжай мечтать, красавчик. Я не твоя девушка.

— Пока что, — он подмигивает.

Истон берет меня за руку, чтобы подвести к прилавку. Он огромен, обхватывает мои своими теплыми мозолистыми пальцами и продолжает делать подобные вещи, нежно прикасаясь ко мне по мелочам. Он заводит разговоры своими прикосновениями, нашептывая нежности и соблазнительные обещания.

Я не могу сказать, то ли он просто умелый парень, которому нравится много физического контакта, то ли это еще одна из его тактик обаяния.

Он проводит большим пальцем по моей коже, отчего по всему телу разливается покалывание. Я поджимаю губы, не обращая внимания на учащенное сердцебиение. Я восхищалась его большими руками ранее на этой неделе, вспоминая, каково это было, когда он надежно держал меня за заднюю часть бедра в ту ночь, когда спас меня из бара.

— Дай мне время, потому что я все еще открываю для себя новые причины всякий раз, когда вижу тебя, — продолжает он, пока готовится наш кофе, не подозревая о том, какой эффект оказывают на меня эти крошечные ласки.

Бариста первым объявляет мой заказ и ставит его на стойку. Истон делает это за меня, выбирая одну из бесплатных мятных палочек-мешалок, которые магазин выпускает в конце осени, и к которым я пристрастилась.

Он ставит его на стол, затем предлагает мне выпить. Я моргаю, глядя на стаканчик.

Он наклоняет голову.

— Что? Тебе нравится мокко-латте с настоящей мятной палочкой, а не то поддельное дерьмо, которым торгуют крупные сети.

Что-то сжимается у меня в животе. В этом нет ничего особенного. Даже не замечаю ничего серьезного, но мое сердце издает настойчивый негромкий стук.

— Спасибо, — заикаясь, произношу я, принимая стаканчик.

Выражение его лица смягчается, глаза закрываются, когда его пристальный взгляд скользит по моему лицу.

— Видишь? Черт возьми, девочка. Твоя улыбка прекрасна.

Я улыбаюсь? Я прикасаюсь к своим губам. О. Да, наверное, так и есть.

Истон забирает остальные напитки, передавая второй мне, чтобы он мог взвалить на плечо свою сумку со снаряжением, когда мы подходим к двери. Он придерживает ее открытой для меня и следует за мной на улицу.

— Моя соседка по комнате будет благодарна за бесплатный кофе, — говорю я.

— Без проблем, — он смотрит в сторону кампуса и вздыхает. — Мне нужно идти.

— Верно. Ладно, увидимся позже.

— Да? Хорошо, — он облизывает нижнюю губу. — Пожелаешь мне удачи?

Я наклоняю голову.

— Тебе это нужно?

— От тебя, красотка? Да. — Он наступает на меня, почти задевая. Это поглощает тепло кофе, который я держу между нами. — Скажи это, детка.

Мои ресницы трепещут, а губы приоткрываются на дрожащем выдохе. Порыв ветра проносится по площади, и он потирает мою руку, загораживая меня от удара холодного воздуха своим высоким телом.

— Удачи, — наконец бормочу я.

Широкая улыбка, которой он одаривает меня, формируется постепенно, пока в уголках его глаз не появляются морщинки от удовольствия. Он прижимает руку к груди, как будто уловил мои слова и спрятал их в своем сердце. Затем он опускает, находя мою талию. Мой взгляд прикован к его губам, в то время как мой пульс учащается.

Для меня это было давно, но я могу сказать — он хорошо целуется. Тот, который может разлучить меня одним разрушительным поцелуем.

Старинный звонок над кофейней прерывает момент. Он сдвигает нас, чтобы мы не загораживали тротуар.

— Я должна идти. Пока второй кофе не остыл, — я поднимаю стакан Рейган. — Спасибо тебе.

— В любое время, — он ухмыляется.

Я хмурю брови.

— Что означает этот взгляд?

— Я привыкаю смотреть, как ты уходишь от меня. В этом есть свои преимущества, не пойми меня неправильно, — Истон скребет зубами по губе, разглядывая меня. — Но в один прекрасный день ты не уйдешь.

Смех застревает у меня в горле.

— Пока, Истон.

— Пока, детка. Ненавижу видеть, как ты уходишь, — он издает низкое, рокочущее гудение, когда я разворачиваюсь и начинаю идти. — Люблю смотреть, как ты уходишь.

Мое лицо горит, а его соблазнительный тон вызывает боль между бедер, которая длится еще долго после того, как я оставляю Истона на площади.

ГЛАВА 6

МАЙЯ

Работа на Merrywood Farms — самое яркое событие моей недели. Мой консультант дружит с владельцем и порекомендовал меня, когда во время моего летнего семестра между первым и вторым курсами открылась вакансия. У меня несколько сменных занятий в течение недели, и я прихожу по выходным за дополнительной помощью.

Фермой управляет терапевт, предлагающий разнообразные мероприятия и услуги для ее обитателей, в основном спасенным животным. Часть из них направлена на улучшение психического здоровья, но они также предлагают терапию с участием животных, которую я получаю для получения степени. Я делаю для фермы всего понемногу, часто работаю с лошадьми.

Сегодня днем у нас с моим новым коллегой занятие козьей йогой, которое началось здесь в прошлом месяце. Хана Ю — первокурсница, специализирующаяся на исполнительских искусствах, и с ее гибким телосложением танцовщицы намного лучше ведет занятия йоги, чем я. Тем не менее, я люблю тусоваться с ними. Как и наши гости, я провожу занятия, обнимая милых маленьких детей, которые свободно бегают во время занятий, вместо того, чтобы сворачиваться в кренделек, в чем преуспевает Хана.

— И… глубокий выдох, — безмятежно говорит Хана со своего коврика в передней части павильона. — Намасте. Отличная работа, все. На этом сегодняшняя сессия закончена. Мы надеемся, что вам было весело!

Как по команде, один из козлов кричит, когда он бьет ее головой, заставляя группу разразиться смехом. Мы спорим с козлами и заканчиваем урок несколькими групповыми фотографиями. Как только книжный клуб, организовавший сеанс, завершает работу, мы работаем вместе, чтобы вернуть коз в их загон до окончания нашей дневной смены.

— Отличная работа, дамы. Спасибо, — говорит наш босс, когда мы проходим мимо нее, идущей по территории. — Увидимся завтра!

— Спокойной ночи, Марни, — я машу рукой.

— Хочешь прокатиться по тропе? — спрашивает Хана, когда мы добираемся до конюшни.

Принц высовывает голову из своей кабинки, поворачивая уши в мою сторону. Он мой любимый конь здесь за его дружбу с ослами и склонность вламываться в сарай с сеном, чтобы помочь самому себе. Я останавливаюсь, чтобы подарить ему немного любви.

— Хотела бы, но я обещала Рейган, что куплю продукты по дороге домой.

Сегодня моя очередь. Мы делим продукты между собой с тех пор, как впервые начали жить вместе на первом курсе.

— Не беспокойся. В следующий раз?

— Определенно, — я смеюсь, когда Принц ударяется своим мягким носом о мою макушку. — У меня не было возможности участвовать вечность.

Это всегда напоминает мне о дедушке. Он научил меня ездить верхом на своей ленивой старой кобыле, как только решил, что я достаточно взрослая, после того, как я умоляла его. Мы обычно ездили верхом и объезжали пастбище, где паслись коровы, когда работала молочная ферма.

От ностальгических воспоминаний у меня щиплет в глазах. Даже если он полностью выздоровеет, дедушка, скорее всего, никогда больше не сможет покататься со мной на лошади.

Прочищая горящее горло, я беру свои вещи и ухожу. Поездка до продуктового магазина недолгая. В маленьком городке Хестон-Лейк все находится поблизости. Обычно я хожу пешком на работу и с работы, но в дни покупок беру машину Рейган напрокат.

Я брожу по магазину, мои мысли витают за миллион миль отсюда, я беру с полок наши основные продукты, не обращая на них особого внимания. Знакомый смех толчком выводит меня из транса. Я колеблюсь в конце прохода.

Истон здесь. Он заполняет корзину покупок с другим парнем нашего возраста с тенью темной щетины на подбородке и кепкой задом наперед. Они вдвоем шутят, пока достают из морозилки три больших пакета с роллами для пиццы.

Скажите мне, почему у меня сводит живот, как будто я рада его видеть? Потому что это не так. Я не могла.

Всегда ли было так трудно сбежать от спортсменов в этом колледже? Как мы прожили последние два года в этом кампусе, не встречаясь, и все же теперь я, кажется, не могу его избегать?

Я не видела его с тех пор, как он купил мне кофе неделю назад. Сегодня снова пятница, разве он не должен играть на арене? Я поджимаю губы из стороны в сторону, затем проверяю расписание игр. Сегодня вечером у них выходной после игр в воскресенье и вторник в начале недели.

Я могла бы развернуться и улизнуть, прежде чем они меня заметят. Я должна, но я этого не делаю.

— Звезды хоккея сами покупают продукты? Они такие же, как мы, — саркастически объявляю я пустому проходу.

Истон замирает, затем разворачивается так быстро, что чуть не сбивает своего друга с ног. Я прячу смех за рукой, слегка машу им.

— Майя. Привет, — его лицо расплывается в красивой улыбке, от которой у меня замирает сердцебиение.

— Привет, — другой парень — вероятно, товарищ по команде — кивает в знак приветствия, поправляя кепку задом наперед. — Ты была в Лэндмарк прошлой раз. Танцы, верно?

Я фыркаю от удовольствия.

— Это я. Есть ли кто-нибудь, кто не видел, как это произошло?

— Тебя было трудно не заметить, — он бросает взгляд на Истона. — Я Кэмерон.

— Иди и принеси, э-э, чипсы, — Истонподталкивает локтем своего друга, пихая его более настойчиво, когда парень фыркает. — Да. Вперед, Ривз. Я догоню тебя.

— Ага, — Кэмерон ухмыляется, переводя взгляд с нас на друга. — Приятно познакомиться с тобой, Майя. Увидимся.

— Конечно.

— Ривз, — Истон хмурится, придвигаясь ближе ко мне, чтобы закрыть меня от взгляда своего друга.

Мне неприятно это признавать, но намек на ревность ему идет. Линия его подбородка становится более четкой, когда он закрывает ее, а густые брови разглаживаются, придавая ему ощущение прочности, которое разжигает огонь в моем сердце.

С нашей разницей в росте ему легко стать моим щитом.

— Расслабься, чувак. Я ухожу, — говорит Кэмерон сквозь плохо скрытое хихиканье.

Черты Истона проясняются, как только он идет по проходу, чтобы оставить нас в покое. Он удаляет небольшое расстояние между нами. Так широкий продуктовый ряд кажется более интимным.

— Привет.

В уголках моих глаз появляются морщинки.

— Ты это уже говорил.

— Верно. Черт. — Он прочищает горло, оценивающе окидывая меня вниманием. — Я рад, что встретил тебя. Каждый день, когда тебя вижу, становится хорошим. Как прошли твои выходные?

У него есть свои реплики. Лучшие, чем у Джонни. В представлении моего бывшего ему нужно было говорить только о себе и пытаться переспать при каждой возможности.

— Хорошо. У меня была работа, затем я составила компанию своей соседке по комнате, пока она работала в субботу вечером. Лэндмарк был более спокойным без хоккейной команды.

— Мы вернулись поздно в воскресенье. Та выездная игра была в Вермонте, затем у нас был показательный матч. — Он делает паузу, в его глазах светится гордость. — Мы победили. На самом деле, раздавили их обоих. Это был шатаут.

— Хорошая работа.

Я знаю, что Хестон выиграл, хотя и не признаюсь ему, что посмотрела окончательный счет на своем телефоне. Я проверила основные моменты за корзинкой картошки фри, пока Рейган выходила на небольшую сцену, чтобы подготовить каверы для двадцатиминутного сета.

Там была фотография Истона в действии с шайбой, на которую я смотрела дольше, чем хотела бы признать. Рейган поймала меня, когда я просматривала официальные социальные сети команды, просматривая видео, на котором Истон встряхивает влажными, растрепанными волосами, прежде чем надеть шлем. Все, что ей нужно было спросить, это сколько раз я прокручивала видео, прежде чем пожалела о своем любопытстве.

— Ты была моим талисманом на удачу, — бормочет он.

— Жаль, что этого не произошло против команды моего брата, — поддразниваю я.

— Мы сыграем еще одну игру против Элмвуда до конца сезона. Тогда все пойдет по-другому. — Он ухмыляется, не обращая внимания на мои насмешки. — Ты пожелаешь мне удачи еще раз?

— Тебе это нужно? — Я повторяю те же слова, хотя на этот раз они звучат не в шутку скептически.

Он наклоняет голову, приближая свое лицо почти настолько близко, чтобы поцеловать меня.

— Может быть, и нет, но я этого хочу. Это то, что имеет значение.

У меня перехватывает дыхание. Он всегда находит способ застать меня врасплох, в то же время заставляя меня расслабиться рядом с ним. Это странно.

Обычно такие парни, как Истон, выводят меня из себя. Я продолжаю ждать, чтобы почувствовать это, когда я рядом с ним, и все же…

И все же.

— Итак… — Он разглядывает мое лицо, и его горло вздрагивает. — Эта вечеринка состоится сегодня вечером.

Я знаю, что будет дальше. Мне действительно не следовало рисковать, совершая ту же ошибку, бросая вызов Истону, пытаясь завоевать меня, потому что часть меня хочет сказать да, чтобы посмотреть, что произойдет.

— Так ли это? — я отвечаю нейтральным тоном.

Есть что-то милое в том, как его брови в замешательстве сходятся вместе каждый раз, когда я реагирую не так, как он ожидает. Слишком плохо для него — я не из тех, кто готова бросаться на хоккеистов, каким бы горячим и соблазнительным он ни был.

Он кашляет от смеха и перегруппировывается, потирая переносицу, отступая на шаг.

— Да. Ты знаешь, как туда добраться? Вообще-то, позволь мне подвезти тебя. Я заеду за тобой, скажем, в семь?

Гладко. Пропускаешь приглашение снова и ведешь себя так, будто я уже сказала да. Исключает вероятность отказа. Я не упустила предложение подвезти меня, чтобы он также знал, где я живу.

— О, близко, но без сигары, капитан, — Я похлопываю его по руке и надуваю губы. — Ты все испортил, когда оставил вопрос открытым, предоставив мне решать. Веселись.

Он берет меня за руку, переплетая наши пальцы. У меня перехватывает дыхание, когда его голубые глаза вспыхивают жаром, а голос понижается до хрипловатого и манящего.

— Мы будем веселиться, детка.

Требуется усилие, чтобы высвободиться из его теплых объятий. То, как его большая рука охватывает мою, странно успокаивает, из-за чего мне трудно вспомнить, почему я должна сказать нет.

— Без меня.

Истон тяжело вздыхает, его широкие плечи опускаются, а уголки рта опускаются. О боже, его грустные щенячьи глаза сведут меня в могилу. Было достаточно сложно не уступить им на прошлой неделе.

Будь сильной, девочка.

Я знаю его тип. Я ему сейчас нравлюсь, потому что я непростая. Я бросаю вызов, который нужно победить. Но как только я открываюсь, чтобы впустить его, и он получает то, что хочет? Бац, он уходит, а я остаюсь с раненым сердцем и неприятным напоминанием о том, что я не должна влюбляться в таких парней, как он.

Набирая в грудь воздуха, я расправляю плечи и поднимаю подбородок. Я готова дать ему более решительный отпор прекратить эту маленькую игру здесь и сейчас, пока она не вышла из-под моего контроля, когда он медленно кивает, взъерошивая свои растрепанные каштановые волосы.

— Хорошо. Извини, что давлю на тебя. Я вообще не хочу этим заниматься, — он печально наклоняет голову, переводя взгляд с одного моего на другого. — Я не такой парень. Ты просто заставляешь меня быть готовым на все, даже если для этого придется встать на колени и умолять тебя дать мне шанс.

Мои плечи опускаются. Теперь это он сбивает меня с толку неожиданным поведением. И отвлекающие мысли о нем, стоящем передо мной на коленях. Этот мысленный образ.

Я выдыхаю.

— Все в порядке. Если бы ты действительно перешел границы дозволенного, я бы сказала тебе и прекратила это.

Уголки его рта подергиваются.

— Мне это в тебе нравится. Из-за этого не боюсь рассказать все как есть.

В его тоне нет ни малейшего намека на чушь. Только честность.

Мои щеки вспыхивают. Я тяжело сглатываю, наклоняя голову.

— Если ты передумаешь, я могу дать тебе свой номер. Я приду за тобой. Даже если вечеринка закончилась. Я имею в виду, ты можешь использовать мой номер для чего угодно — поговорить, притвориться, что в твоих контактах этого не существует, позвать меня в качестве своей кавалерии в следующий раз, когда ты будешь танцевать на баре, и какой-нибудь парень задаст тебе жару. — Он посмеивается над последним. — Все зависит от тебя.

Я некоторое время смотрю на него и прежде чем приму решение, Кэмерон прочищает горло, приближаясь.

— Извините, что прерываю. Э, нам нужно уходить, пока ребята не вернулись. Ноа продолжает присылать мне смс SOS. Тео умный, он поймет, что это сюрприз на его день рождения. — Он обнимает Истона за плечи, чтобы увести его. — Ты какой-то разбитый, чувак. Что случилось?

— Я продолжаю спрашивать себя, — бормочет Истон. — Не имеет никакого смысла.

Они исчезают за углом в конце прохода под смех товарища Истона по команде.

Мне повезло, что Кэмерон прервал нас. Если бы он этого не сделал, я могла бы пойти против своих правил и принять номер Истона.

ГЛАВА 7

ИСТОН

Уже начало одиннадцатого, когда мы переходим из бара обратно в хоккейный дом.

Лорел повисает у меня на руке, прижимаясь, чтобы согреться, поскольку она появилась без куртки. Я ее не приглашал, но она пришла с подругой, которая встречается со старшим защитником. Она вертелась вокруг меня всю ночь, предъявляя свои права другим девушкам в баре, я полагаю. Не знаю, я в основном пытался игнорировать то, что происходило.

Я должен был предвидеть, что, когда парни решили пригласить ее на вечеринку домой, она присоединится к ним, вероятно, думая, что она заканчивает вечер в дурном настроении.

— Заткнись, заткнись, — Тео смеется, поднимаясь по ступенькам к дому, наклоняясь вбок, когда тянется за телефоном в кармане. — Келлер и моя сестра звонят.

Кэмерон удерживает его в вертикальном положении, открывая дверь.

— Ночь еще не закончилась. Вечеринка по-прежнему проходит успешно.

Его заявление встречено одобрительными возгласами. Половина людей, которые вернулись в дом вместе с нами, направляются в гостиную. Я следую за Тео на кухню вместе с Кэмероном, они толпятся рядом с Тео, чтобы присоединиться к видеозвонку. Лорел следует за мной. Она не выпускала меня из виду всю ночь.

— Как дела, чувак? — Кэмерон спрашивает.

Я наклоняюсь к нему с легкой усмешкой.

— Привет, ребята. Колдер Трофи такой же милый, как выглядит на фотографиях?

— Еще лучше. Он позволил мне прикоснуться к нему. Новичок года в НХЛ, звонишь мне в мой день рождения? Я, должно быть, особенный или что-то в этом роде, да? — Тео ухмыляется, глядя на экран, где Алекс Келлер и его девушка Лейни тесно прижимаются друг к другу для разговора по FaceTime. — И то же самое касается тебя, я полагаю.

— С днем рождения, придурок, — Лейни высовывает язык.

— Возвращаю тебе, — говорит он своей сестре-близнецу.

Келлер фыркает.

— Как будто я не собирался звонить своему лучшему другу. Я не забыл, я просто должен был сначала позаботиться о том, чтобы у моей прекрасной девушки была особенная ночь.

Он поворачивает телефон, чтобы показать вид на крышу с уютным столиком, накрытым на двоих, на фоне горизонта Нью-Йорка. Камера поворачивается к Лейни. Она выглядит потрясающе в серебристом облегающем платье. Ее щеки розовеют.

— Алекс, — она прячется за ним.

— Ты выглядишь великолепно, детка, — говорит Келлер.

Тео притворяется, что его тошнит. Он корчит рожу, фыркая на себя.

— Забыли, какое у нас правило? Без подробностей. Когда-либо.

— Ты ходил к папе? — Лейни выглядывает из-за Келлера.

— Да, мы только что вернулись с Лэндмарка, — говорю я. — Без тебя мы пропускаем наши мини-вечеринки на частной кухне.

— Боже, я бы убил за веселый вечер с пиццей, роллами и соусом Ранч дип прямо сейчас. Аспирантура — это напряженно, — говорит Лейни.

— Что? — глуповатая улыбка Келлера исчезает. — Но мы делаем это всякий раз, когда у меня выходной. Я хотел сделать сегодняшний вечер особенным.

Она похлопывает его по груди, затем обхватывает руками, чтобы обнять.

— Нет, это потрясающе. Я просто вспоминаю. Можешь ли ты поверить, что ботаник — это тот, кто пропускает вечеринки в хоккейном доме?

Он смеется.

— Я сто раз говорил тебе, что разделение существует только в твоей голове.

— Это действительно навевает воспоминания, — говорит Тео. — Знаешь что? Я не скучаю по тому, что вы оба здесь. Мои глаза и уши больше не страдают от того, что я смотрю, как мой лучший друг Мак издевается над моей сестрой.

— Крутое дерьмо, потому что мы все еще собираемся пожениться, — говорит Келлер с ухмылкой. — Я потрачу вечность на любовь всей моей жизни.

— Ого, — говорит Лорел. — Это так мило.

— Мне это не нужно. Сегодня мой день рождения! — Тео с улыбкой качает головой. Он устраивает им ад, но он рад за них. Он вручает нам свой телефон и уходит. — Позже!

— Пока! — Лейни смеется. — Мы отпустим вас, ребята. Было приятно поговорить с вами!

— Нам тоже. С днем рождения, — говорю я.

— Спасибо тебе.

Кэмерон заканчивает разговор и кладет телефон Тео в корзину с ключами у двери.

— Пиво?

— Да, пожалуйста, — говорит Лорел.

— Я в порядке. Тренируемся утром.

Мы прислушиваемся к победным крикам, доносящимся из гостиной. Звучит так, будто Элайджа надирает задницу Мэддену на PlayStation. Лорел отрывает меня от просмотра их последней игры в НХЛ, и мы оказываемся в задней комнате, где нам нравится прохлаждаться у электрического обогревателя, когда на улице слишком холодно, чтобы выходить из закрытого солярия и разводить костер во дворе.

Вид того, как счастливы Алекс и Лейни, задел меня за живое. Я никогда не думал, что захочу быть связанным, но теперь… возможно, я был бы не против, если бы нашел подходящего человека.

Все хорошо проводят время, пока я мысленно возвращаюсь в продуктовый магазин, держа Майю за руку в своей. Я смотрю на свою руку, лежащую на подлокотнике, закрывая ею пустоту. Понятия не имею, что это такое, но эта девушка проникла мне под кожу.

Мне в голову постоянно приходит одна и та же мысль, которая не прекращается последние две недели: Я хочу увидеть ее снова.

— О, мой бог, — Лорел хихикает, подталкивая меня локтем. — Все здесь целуются. На самом деле я почти уверена, что Джейк водит Келли за нос. Должны ли мы показать им всем, как это делается, капитан?

Я хмурюсь. То, что она называет меня капитаном, звучит неправдоподобно.

Когда я не отвечаю, она выдыхает через нос и пересаживается ко мне на колени. Ее ресницы трепещут, когда она обнимает меня за плечи и касается губами моей щеки. Я не делаю никаких движений, чтобы прикоснуться к ней, пристальный взгляд остается на моей руке.

Мне приходит в голову, что не так давно для меня это была бы обычная ночь. Всякий раз, когда представлялась возможность потрахаться, я расслаблялся и наслаждался этим. Я не был неряшлив, как некоторые парни, когда понимают, как сильно люди хотят заполучить хоккеиста за право хвастовства. Как легко ложиться в постель с кем-то или не с одной кем-то каждую ночь, и это еще даже не профессиональная лига.

Вот я здесь, передо мной сногсшибательная девушка, флиртующая со мной всю ночь, и мне абсолютно все равно.

Меня ничего не интересует с ней или с кем-либо еще, когда я не могу перестать представлять пленительные карие глаза с зелеными вкраплениями, как луг за домом, в котором я вырос, густые каштановые волосы, в которые хочется часами перебирать пальцами, и идеальные губы, которые образуют саркастические колкости и улыбку, которая быстро станет моей погибелью.

— Давай найдем место более уединенное, — соблазнительно шепчет Лорел мне на ухо. — Я была мокрой всю ночь, думая о том, чтобы взять тебя в рот. Никто не смотрит. Засунь руку мне под платье, чтобы узнать, как сильно я умираю от желания отсосать тебе. Я хочу давиться твоим членом, пока твоя сперма не потечет по моему подбородку.

Иисус.

Да, нет.

Ни единого проблеска интереса моего члена, несмотря на грязное описание сценария, которое она предлагает.

Прежний я был бы рад этому, но мне нужно остановить ее прямо здесь, потому что я не хочу ничего из этого. У нее волосы не того оттенка каштанового, а форма лица отличается от формы Майи. Она чертовски сексуальна. Когда-то давно нам было весело, но она не для меня, потому что она не тот человек, о котором я не могу перестать думать.

Я снимаю ее со своих колен и встаю. Она спешит последовать за мной к подножию лестницы, подавляя нетерпеливое хихиканье. Я преграждаю путь наверх, упираясь предплечьем в стену.

— Ты знаешь правило. Никаких ночевок.

Приглашающая улыбка Лорел дрогнула.

— Знаю, — она проводит ногтями по моей груди. — Тебе еще рано спать. Мы можем повеселиться, суперзвезда.

Я нежно обхватываю пальцами ее запястье, чтобы она не расстегнула мою молнию в долбаном подъезде.

— Нет, спасибо. Меня это не интересует. Тебе нужно, чтобы я вызвал тебе Uber?

— Что? — Лорел недоверчиво моргает, глядя на меня.

Вздыхая, я киваю в сторону коридора, ведущего обратно в гостиную.

— Тусуйся, если хочешь. Черт возьми, найди другого парня. Я иду спать. — Я поднимаю руку, когда она делает движение присоединиться ко мне. — Нет, Лорел. Я иду один. Не думаю, что мы с тобой когда-нибудь повторим ту ночь.

— Нашел кого-то другого? О чем ты говоришь, Истон?

Черт, ее глаза начинают блестеть от слез.

— Говорю, что мне с тобой ничего не интересно. Больше нет. Мне жаль.

Я наблюдаю, как на ее лице отражаются несколько эмоций, переходящих от неприятия к раздражению, и опасаюсь, как она отреагирует. Наконец, она фыркает и достает блеск для губ из своей маленькой сумочки.

— Тебе следовало сказать что-нибудь раньше. Я бы не тратила время впустую, прижимаясь к тебе грудью всю ночь, если бы это ни к чему не вело, придурок. К черту это, я собираюсь заставить Тео отчитать меня после того, как я устрою ему стриптиз на день рождения.

Она поправляет волосы и уходит, чтобы найти кого-то другого. Я стою на нижней ступеньке, моргая. Качая головой, я поднимаюсь к себе в комнату и запираю за собой дверь.

— Молодец… — бормочу я.

Это был долгий день, но вид черно-белой кошки, сидящей у моего окна, заставляет меня улыбнуться. Бродяга каждую ночь забирается на крышу окружающего крыльца и ждет меня.

Она расхаживает перед окном, когда я открываю его. Со счастливым мяуканьем в знак приветствия она входит в комнату и запрыгивает на мою кровать, сворачиваясь калачиком, как будто это место принадлежит ей. Домовладелец, у которого колледж — арендующий дом для команды, обосрался бы кирпичом, если бы узнал, что я впустил ее в свою комнату. Он уже рассказывал мне об этом с первого курса, когда я начал кормить ее и, сидя на крыльце, расчесывать, пока ее шерсть не заблестела.

Вероятно, мне следует придумать для нее другое имя, кроме Бродяга и Моя красотка. У некоторых парней есть свои имена для нее. Келлер называл ее Каспер за ее способность подкрадываться к нему, прежде чем он стал профессионалом и рано покинул Хестон, чтобы играть за Айлендерс.

Закрыв окно, чтобы уберечься от холода, я растягиваюсь на кровати. Кошке не требует много времени, чтобы привлечь внимание, обнюхивая мою руку и разминая плечо. На какое-то время мои тревоги отступают, ослабленные комфортом поглаживания ее мягкого меха.

— Мы должны дать тебе имя. Настоящее имя. — Ее лапы впиваются в меня, когда я озвучиваю несколько вариантов. — Луна, потому что ты всегда отсутствуешь всю ночь. Или как насчет принцессы-картошки? Ладно, оу. Тебе это не нравится. Не нужно нападать на мою руку своими любовными укусами, Иисус.

Я шевелю пальцами, чтобы поиграть с ней несколько минут, быстрыми движениями провожу рукой по простыням, чтобы она поохотилась, прежде чем снова успокоится. Я провожу костяшками пальцев по ее спине, затем массирую ей уши.

— Думаю, я вляпался по уши. — Все, что я получаю в ответ, это непрерывное мурлыканье, в то время как кошка прижимается к моей ладони для дальнейших ласк. — Есть одна девушка. Майя. Я думаю, что она мне действительно нравится, что для меня ново. Для меня невозможно перестать думать о ней.

Кошка устраивается у меня на груди, сворачиваясь в форме полумесяца, удерживая меня на месте. Через несколько мгновений она дремлет. Я не могу пошевелиться, иначе разбужу ее — таковы правила, когда речь заходит о домашних животных, спящих на тебе.

В любом случае, я не в настроении спускаться вниз.

Достав телефон, я открываю Instagram и ищу Майю. Я нахожу ее с третьей попытки после беглого просмотра двух других аккаунтов Майи Доннелли. Последняя фотография с ее братом, сделанная в ночь нашей встречи перед игрой против Элмвуда.

Появляется еще одно удивительно знакомое лицо — Рейган. Я не знал, что они друзья, так как я никогда не видел Майю возле Лэндмарка в те ночи, когда там бываю. Упоминала ли Рейган о ней? Она должна была, верно? Я ругаю себя за то, что упустил то, что мог узнать ее раньше.

Мой большой палец зависает над экраном. Я мог бы спросить, но Рейган может заподозрить неладное, если я неожиданно начну слишком настойчиво расспрашивать все, что хочу знать о ее подруге. На данный момент я поддерживаю себя, заглядывая в ее жизнь через социальные сети.

Дерзкая личность Майи сияет в ее постах. Она корчит глупые рожи. Танцует с Рейган. Обнимает старика с самой широкой улыбкой, которую я у нее когда-либо видел. Я останавливаюсь на летнем кадре, где она во дворе общежития дарит зрителю знойную ухмылку, держа одуванчик над одним глазом. На каждой фотографии я чувствую ее любовь к жизни.

Я резко вдыхаю, когда прокручиваю страницу вниз.

— Чертовы штаны для йоги. Чертов ад.

Мой член сразу просыпается, утолщаясь, когда я восхищаюсь плотной посадкой на ее пышных бедрах и заднице. Мои пальцы подергиваются от желания схватить ее ноги и обернуть их вокруг своих бедер, чтобы почувствовать, как они дрожат, пока я трахаю ее.

Черт, мне нужно успокоиться. Слишком странно дрочить, когда моя кошка обнимается со мной. Я прокручиваю в голове хоккейные упражнения, пока у меня не проходит эрекция.

Кошка приоткрывает глаза, чтобы посмотреть на меня.

Я сопротивляюсь желанию закрыть лицо.

— Не суди меня так.

На фотографии штанов для йоги есть местоположение с геотегом. Фермы Мерривуда. Любопытствуя, я нажимаю на нее. На карте показан местный адрес озера Хестон, а также поток фотографий, помеченных в том же месте, где люди катаются на лошадях и растягиваются на ковриках для йоги в павильоне, окруженном козами. Фото Майи там публикуется еще несколько раз с других аккаунтов, кроме ее собственного.

Я гуглю ферму и нахожу, что веб-сайт предлагает бронирование на множество мероприятий. Я сохраняю форму для козьей йоги, чтобы показать тренеру после завтрашней тренировки.

Если она не хочет тусоваться в моем мире, мне просто нужно заставить ее увидеть меня в ее мире, чтобы она дала нам шанс.

ГЛАВА 8

ИСТОН

Утром большинство парней двигаются медленно, пока мы готовимся в раздевалке к раннему выходу на каток перед нашей игрой позже. Я улыбаюсь Кэмерону, пока он осторожно натягивает все таки щитки для ног рядом со мной.

— Чувствуешь это? — я надеваю тренировочную майку, прежде чем проверить лезвия на своих коньках. — Вот почему я ограничился двумя бокалами.

Он слабо фыркает, хлеща меня своей футболкой.

— Заткнись. Мы были в одной лодке.

— Мне определенно нравится быть тем, у кого нет похмелья, — я уворачиваюсь от перчатки, которую он бросает в меня.

Ноа улавливает это. Он полуодетый, болтается посреди раздевалки. Он приучил всех нас к серфингу после того, как научился этому летом дома, в Калифорнии.

— Это маленький пляжный городок, который моя семья посетила прямо перед тем, как я вернулся в тренировочный лагерь. Чувак, который управляет магазином серфинга в Саут-Бэй-рэд, — он изображает серфинг. — Кто-нибудь, подойдите, обмахните мои волосы веером, чтобы вы могли в полной мере ощутить, как круто я выглядел, разгуливая по этим волнам.

Элайджа хихикает над его выходками, останавливаясь, когда замечает кого-то в зале.

— Как дела, Кинкейд?

— Увидимся там, ребята. Давайте хорошенько потренируемся.

Коул Кинкейд — один из помощников тренера. Он начал около двух лет назад, когда наш старый тренер по защите ушел на пенсию. Он видел, как я, Кэмерон, Ноа и Мэдден превращаемся в игроков, которыми мы являемся сейчас. Иметь молодого тренера, гораздо более близкого к нашему возрасту, было здорово.

Мы обращаемся к нему всякий раз, когда нам что-нибудь нужно. Он тот, кому мы звоним, когда оказываемся в дерьме. Он как старший брат для всех нас.

— Бауэр! — Несколько парней произносят это в унисон при виде черного лабрадора тренера Кинкейда, бредущего за ним через раздевалку в синей бандане с логотипом Хестон Ю Хоккей.

Собака поглощает внимание, все ее тело извивается от возбуждения. Он как наш талисман после того, как Кинкейд завел собаку в середине сезона в прошлом году.

— Посмотри, каким большим ты становишься, — говорит Ной, пока собака путается у него в ногах. — Брось мне шайбу.

Мэдден подбрасывает шайбу в воздух исподтишка, на мгновение теряя свое постоянное настроение, пока мы все наблюдаем, как Бауэр сходит с ума от своей любимой игрушки всякий раз, когда Кинкейд приводит его на каток. Как только у него появляется возможность погрызть шайбу, он показывает ее всем, как будто хвастается ею.

Ноа подходит и поднимает свой телефон, переходя прямо к записи клипа для социальных сетей команды.

— Ты любишь собак или кошек?

— Убери телефон от моего лица, Портер, — ворчит Мэдден. — У меня очень болит голова для этого.

Ноа хихикает.

— Вот что ты получишь за то, что не принял мое лекарство от похмелья прошлой ночью. Говорю вам, гидратация — это ключ. Именно поэтому я все еще могу подниматься в тренажерном зале на следующее утро, чтобы поддерживать эти сексуальные пушки накачанными, независимо от того, сколько я выпил.

Он сгибается и чмокает свой в бицепс. Я фыркаю, уделяя внимание собаке тренера Кинкейда, когда он приносит мне шайбу, которую жует, и бросает ее, как только я его глажу. Язык пса высовывается в счастливом пыхтении, когда он тает и плюхается на спину у моих ног.

— Лучше не переборщи, — все мы выпрямляемся при суровом обращении тренера Ломбарда, прежде чем он входит в раздевалку. — Я вижу игроков в своей раздевалке, а не на льду для тренировки. Мы собираемся это исправить?

— Да, сэр, — Ноа теряет свою игривую натуру.

— Давайте выйдем на лед, — объявляю я.

Все набирают темп, надевая последнюю экипировку. Я направляюсь на каток с Ноем и Кэмероном.

Ноа похлопывает меня по плечу.

— Эта цыпочка была горячей прошлой ночью. Ты был с ней?

Мы снимаем коньков и проходим на каток. Это всегда похоже на возвращение домой, когда я чувствую, как свежая прохлада покусывает мою кожу и первое скольжение льда под моими коньками.

— Не, я был не в настроении. — Я следую примеру всех остальных, устраивая нашу обычную разминку — несколько кругов на коньках по катку, чтобы разогнать кровь.

— Ты? Не в настроении? — Ноа ухмыляется и толкается своим плечом о мое, прежде чем объехать меня по узкому кругу. Он может играть в защите из-за своей мышечной массы и широкого телосложения, но у него чертовски хорошая работа ног.

Он направляет на меня клюшку, когда обгоняет меня, разворачиваясь, чтобы кататься задом наперед.

— Ты все еще зациклен на своей загадочной девушке.

— Майя, — Кэмерон пропевает рядом со мной. — Говорю тебе, чувак, ты должен был видеть его, когда мы столкнулись с ней в продуктовом магазине. Она боролась с ним так, как я никогда раньше не видел.

— Вау, я никогда не представлял нашего мальчика с проблемами в производительности.

— Продолжай в том же духе. Сегодня я не собираюсь быть снисходительным ни к одному из вас, — я ухмыляюсь, качая головой. Заканчивая очередной круг, я подхватываю одну из шайб, насаживая ее на край своей клюшки. — Я заставляю защиту работать. Вы оба почувствуете это в обеих играх в эти выходные и на каждой тренировке, пока мы не сыграем с Юкорн.

Ноа и Кэмерон стукаются кулаками, затем принимают позы с ухмылками. Я подбрасываю шайбу со своей клюшки и играю с ней, мечусь взад-вперед, не переходя в атаку.

Элайджа подскакивает на коньках и соединяется со мной, когда я уворачиваюсь от Ноя. Я вижу в нем стремление проявить себя, которое у меня было. Я ловлю его взгляд и слегка киваю, давая понять, что пора уходить. Мэдден появляется из ниоткуда, чтобы продолжить атаку втроем.

Они с бешеной скоростью перебрасывают шайбу между собой, чтобы держать Ноя в напряжении, прежде чем отправить ее мне, когда я нахожусь в идеальной позиции. Мой удар летит в сетку.

Кэмерон ныряет в скольжение, вытянув руку для спасения перчатки. Шайба на какой-то дюйм не попадает в его перчатку и проскальзывает сквозь складку.

— О! — я поднимаю руки вверх. — Вот как это делается, мальчики.

— Это было чертовски красиво, Ист, — перчатка Ноя трет мой шлем.

Тренер дает свисток, сигнализируя об окончании разминки. Команда подходит к скамейке запасных, где он прислоняется к бортам. Мы готовы к работе.

Тренировка проходит хорошо. Защитники на первой линии вместе со мной подключают все наши передачи, и наша защита ужесточается. Тренер даже улыбается, что является редкостью.

Пока мы будем продолжать в том же духе, мы заставим Райана Доннелли съесть счастливую победу Элмвуда над нами.

После того, как мы заканчиваем, раздевалка почти пуста, когда я выхожу из душа, за исключением Кэмерона и Элайджи.

— Готов играть? — Кэмерон взваливает на плечи свою спортивную сумку.

— Я встречу тебя снаружи. Собираюсь минутку поговорить с тренером.

По пути к выходу он поднимает знак мира, и новичок следует за ним. Я одеваюсь и иду в офис.

— Тренер? — я зависаю в его дверях.

Он сидит за своим столом и просматривает запись игры с Кинкейд.

— Входи, Блейк.

— Я просто хотел поговорить с тобой об этой вещи, которую я видел. Думал, что команда сможет это сделать. — Я кладу свой телефон на его стол. — Ты всегда говоришь, что нам нужно тренироваться разными способами.

— Правильно, — он убирает телефон подальше, прищурившись, чтобы прочитать. — Йога, да?

Тренер Кинкейд заглядывает ему через плечо.

— Это отлично подходит для улучшения стабильности и диапазона движений. Особенно для вратарей.

Меня поражает неожиданность. Существует множество способов тренироваться для хоккея вне тренировок. Некоторые парни берут уроки фигурного катания и балета. Мне и в голову не приходило, что йога тоже подпадет под это.

Тренер Ломбард задумчиво мычит.

— Давай сделаем это. Я запишусь на специальное занятие. Продолжай эту инициативу, Блейк. Кинкейд?

— Я позабочусь об этом.

***

Несколько дней спустя после нашей вечерней тренировки я задерживаюсь, пока парни заходят в дом и сажусь на ступеньки крыльца, позволяя своей сумке упасть рядом со мной. Сегодня утром перед тренировкой я заклеил клюшку скотчем, но все равно переделываю ее, чтобы занять руки.

Я позволил своей фиксации на Майе увлечь меня. Тренер похвалил меня, когда я выходил из его кабинета после окончания тренировки в субботу утром. Он считает, что я предложил йогу с козлятами в качестве альтернативного тренинга из-за моей преданности игре. Я всегда ищу способы обойти наших конкурентов, делая все, чтобы тренироваться в максимальной форме.

Правда в том, что я действительно хочу ее увидеть. Нет сомнений в том, как сильно она мне нравится, что заставляет меня чертовски нервничать, потому что я никогда раньше не был в такой ситуации. Это совершенно новая территория, которой я интересуюсь каждый раз, когда вижу ее.

Сначала она привлекла мое внимание, потому что мне было любопытно, как у нее хватило смелости сидеть в центре внимания в студенческой секции Хестона, болея за команду соперника. Затем она привлекла мое внимание тем танцем в баре и своим интригующим вызовом. После всего лишь нескольких встреч меня тянет к ней, я ищу ее в каждой проходящей мимо брюнетке на кампусе, надеясь, что это будет означать, что у меня будет пять минут с ней.

Может быть, в прошлом я бы трахнул ее несколько раз и выбросил это из головы, но сейчас не об этом. Да, я хочу ее. Очевидно, я хочу ее. Но это нечто большее. Я думал о том, чтобы потусоваться с ней и подержать ее за руку, черт возьми.

Это не просто влечение к ней, потому что она чертовски сексуальна. Я никогда не был так поглощен бесконечным желанием к девушке, как эта. Я хочу большего — намного больше, чем должен. Если я так схожу по ней с ума, когда едва ее знаю, то могу только представить, на что это будет похоже, когда я узнаю. Эта мысль в равной степени волнует и действует на нервы.

Я еще даже не поцеловал ее, и я могу сказать, что одного раза никогда не будет достаточно. Она не из тех, кто бьет и бросает. Нет, если странное чувство в моем нутре, будто я взволнован и схожу с ума одновременно, когда нахожусь рядом с ней, можно с чем-то сравнить. Не тогда, когда я хочу быть рядом с ней любым способом, а она будет терпеть мое присутствие.

Она мне просто нравится. Конец.

Наши предстоящие игры против Юкорн и Юмас не учитывались, когда я разговаривал с тренером.

Юкорн — всегда сильная команда, с которой мы боремся ноздря в ноздрю за победу в общем зачете нашего дивизиона на пути к Frozen Four. Играть в Юмас — это личное для меня. Я борюсь за каждую победу над ними. Их агент приходил на несколько игр в юниорской лиге, но в конечном итоге они меня не взяли.

В восемнадцать лет это дерьмо задело. К настоящему моменту я знаю, что я там, где должен быть. С тех пор, как начал в Хестоне, я прилагал усилия, чтобы доказать тренерам, своим товарищам по команде и самому себе, что у меня есть все необходимое, чтобы каждый раз доводить нас до конца.

Подвергаю ли я все это риску, если продолжаю преследовать Майю? Сейчас не время отвлекаться. Быть задрафтованным из NCAA — в лучшем случае ничтожный шанс, но у него гораздо лучшие перспективы попасть в НХЛ таким образом, чем в статусе свободного агента.

Я надрывал задницу в играх, особенно против Вермонта в прошлые выходные. На самом деле, я играл невероятно каждый раз, когда была моя смена на льду. Мы выиграли вничью, и я не собираюсь лгать, я хотел выиграть это для нее, потому что она пожелала мне удачи. Даже если ее там не было, чтобы увидеть это.

Если я могу выиграть, пока думаю о ней, это нормально, верно?

— Это не обязательно должно быть плохо, — рассуждаю я себе под нос.

В команде есть парни, у которых есть девушки. Они находят баланс, как Келлер часто говорил мне и Кэмерону, когда они были новичками. Он и его девушка — теперь женатые — пережили это нормально, так что, возможно, мне не из-за чего переживать.

У меня никогда раньше не было более глубокой связи, о которой стоило бы беспокоиться. Я так усердно работал над тем, чтобы девушки оставались на поверхностном уровне, чтобы меня это не отвлекало от моих целей. Испортить это сейчас, когда я так близок к целям, к которым стремился, может стать концом всего. Это не было проблемой до нее.

Я никогда не ожидал, что девушка привлечет мое внимание, и меньше всего сестра Доннелли.

Майя превращает меня в одержимого мужчину.

Единственное, чем я когда-либо был одержим — это игрой в хоккей.

Когда я рядом с ней, нет ничего, чего бы я не сделал, чтобы заслужить ее великолепную улыбку. Затем, когда ее нет рядом, я слышу ее голос, представляю, как она саркастически закатывает глаза, которые зажигают во мне что-то теплое и волнующее. Она постоянно в моих мыслях.

И в половине случаев она как будто едва признает, что я существую.

Тихий смех покидает меня. Я откладываю клюшку в сторону и массирую лоб. Что, черт возьми, я делаю?

Шарканье ног по тротуару выводит меня из задумчивости.

Нил Кэннон останавливается перед короткой дорожкой, ведущей к дому, и смотрит на меня. Ушедший в отставку игрок НХЛ — местная легенда. Он приходит на все наши домашние игры и обычно в это время уходит на прогулку. Некоторые ребята думают, что он делает это, чтобы присматривать за игроками, возвращающимися с тренировки. Иногда он останавливается, чтобы дать свой совет.

После еще одного пристального взгляда он сворачивает на дорожку и садится рядом со мной на ступеньках крыльца с грубым, потрескивающим гудением. Никто из нас не произносит ни слова, пока он не вздыхает.

— У меня нет времени на всю ночь.

— Э-э. — Я не совсем понимаю, что он имеет в виду.

— Говори, — ворчит он, не делая ни малейшего движения, чтобы уйти. — Лучше поторопись, или я оставляю тебя разбираться в том, что у тебя на уме, самому.

— Ох. Ладно, правильно, — я прочищаю горло, запускаю пальцы в волосы, пока ищу, с чего начать. — Я просто сижу здесь и думаю о многих вещах.

Кэннон фыркает.

— Ты все еще не говоришь.

Его раздражительность характерна для всего города. У него жесткий характер, но это меня не отталкивает. Во всяком случае, это успокаивает меня и заставляет открыться.

— Да. Многое меняется, и давление усиливается. Это мой последний год, когда я выбираюсь на драфт. К следующему сезону я буду старше возрастного ценза.

— Я слышал, ты капитан команды в этом году. Ломбард выпивает со мной в спорт-баре.

— Да. Честно говоря, я этого не ожидал. Думал, Ривз стал бы лучшим капитаном, — я вытираю лицо. — И мне просто нужно оставаться сосредоточенным. Именно тогда это имеет наибольшее значение.

— Но ты не сосредотачиваешься, — предполагает он.

Я наклоняю голову, когда он переводит на меня выжидающий взгляд, приподнимая свои кустистые седые брови. Поджимая губы, я расстегиваю молнию на своей спортивной сумке, чтобы подергать ее взад-вперед.

— Я, просто… есть… одна девушка.

— Ага. Так всегда бывает.

— Обычно это не проблема, за исключением того, что я не могу перестать думать о ней. — Тепло покалывает мою грудь. Странно вот так рассказывать о чувствах. Особенно для него. — Я никогда не ожидал, что в моей жизни будет что-то, что может соперничать с моей концентрацией на хоккее, и я не знаю, что делать.

Кэннон прищуривает глаза.

— Сдерживание никогда никому не приносило пользы.

Я моргаю, кивая в ответ на его совет. Это дает мне новую перспективу, которую я не рассматривал. Я всегда проводил черту на песке между собой и девушками, с которыми был. Никаких ночевок. Ведите себя непринужденно. Никаких повторов, если они думают, что то, что у нас есть, никуда не денется, потому что я не позволяю этому заходить дальше.

Но ни одна из них никогда не сводила меня с ума так, как это делает Майя. С ними было легко сдерживаться.

С ней я чувствую, что сражаюсь против целой команды, чтобы катиться к цели.

— Как в седьмом матче Кубка Стэнли за год до того, как ты ушел на пенсию, когда все зависело от этой победы. Вы проигрывали по очкам до середины третьего периода. Твой хет-трик сравнял счет, и ты выиграл в овертайме благодаря результативной передаче.

Кэннон хрюкает в знак подтверждения. Эта игра укрепила его как одного из моих любимых игроков. Я равняюсь на него. Черт возьми, я выбрал свой номер, потому что это был его.

— Когда на кону все, ты заставляешь это работать, — говорит он.

Тяжесть, лежащая на моих плечах, спадает, делая меня легче.

— Спасибо.

— Конечно, малыш. — Он поднимается на ноги со сдержанным стоном, который люди его возраста издают всякий раз, когда встают, засовывая руки в карманы куртки. — Взбодрись. Я не хочу видеть, как Найтс снова надерут вам задницы на льду.

Из меня вырывается смех, и я сжимаю затылок.

— Да, сэр.

Пока я наблюдаю за тем, как он продолжает свою ночную прогулку, в моих мыслях всплывает то, что обычно говорил мне папа. В то время я не придавал этому особого значения, кроме того, что помнил, когда давать отдых мышцам, а когда полностью отдаваться тренировкам, но теперь это звучит немного по-другому.

Наличие всего этого может означать, что мне не придется рисовать какие-либо линии на песке, когда дело касается Майи.

Мысль опасна, она пускает корни, как только проскальзывает у меня в голове. Я представляю ее как нечто гораздо большее, чем обычную связь. Как Майя приходит на игры с моим номером, чтобы подбодрить меня, празднует со мной мои победы в Лэндмарк, ужинаем со мной и ребятами, а на следующее утро завтрак. Все то, чего у меня никогда не было ни с одной другой девушкой — настоящие отношения.

Мне нужно поговорить с мамой. Моим младший братом Ашером, хотя он слишком мал для подобных тем. Тренер и помощник тренера. Мои парни. Но это не то же самое. Иногда меня прямо в живот ударяет то, как сильно я хочу, чтобы папа все еще был здесь, со мной, вместо дыры, оставшейся в сердце после того, как мы потеряли его в аварии.

Пяти лет недостаточно, чтобы утихомирить горе от его потери. Наверное, мне всегда будет больно от того, что я слишком рано потерял своего отца. Я стараюсь быть сильным ради мамы и Ашера. Теперь моя работа — заботиться о них.

Если бы это было так, думаю, он бы гордился тем, как далеко я продвинулся, как усердно я работаю, чтобы достичь того, во что мы оба верили, что я смогу. Гордился бы мужчиной, которым я вырос. Он бы хотел, чтобы у меня было все.

Включая девушку.

Уголок моего рта приподнимается с новым чувством драйва. Черт возьми, да.

ГЛАВА 9

МАЙЯ

— Мы опаздываем! Поехали. Давай, давай, — Рейган появляется в дверях моей комнаты и хлопает в ладоши, когда находит меня растянувшуюся на кровати.

— Не могу поверить, что ты уговорила меня пойти куда-нибудь сегодня вечером.

Сидя, я сражаюсь со своими любимыми ботинками до колен, чтобы надеть их. Битва заканчивается тем, что я запыхаюсь, но успешно надела их.

Она проверяет свой безупречный макияж в моем зеркале, аккуратно нанося последние штрихи, нанося темно-красную помаду на свои пухлые губы. У нее круглое лицо с высокими скулами, и когда она улыбается своему отражению, в ее красивых зеленых глазах загораются огоньки. Рваные черные джинсы облегают ее бедра, а широкий свитер с v-образным вырезом спадает с плеч, подчеркивая все ее пышные изгибы и дополняя фигуру груши. Ее взгляд переключается на меня.

— Девочка, не смей отказываться. У меня редко бывает выходной в субботу вечером, — она предлагает свою губную помаду. — Хочешь немного?

— Я в порядке, нет. Ты выглядишь сексуально.

Она подмигивает и взбивает свои клубнично-светлые кудри.

— Ты знаешь это, подружка. И я тоже. Что я всегда говорю?

Мне нравится ее уверенность. Она никогда не позволяет ничему помешать ей жить и никогда не перестает выводить меня из плохого настроения. Никому не позволено портить ее парад.

Когда на первом курсе мы стали соседями по комнате, она была жизненно важной системой поддержки, помогавшей мне пережить предательство Джонни. Если бы у меня не было такой подруги, как она, с которой я могла бы поговорить, я, возможно, никогда бы не вернулась в свое прежнее состояние.

— Мы проживаем жизнь с громким смехом,захватывающими книгами и шикарной обувью, достаточно острой, чтобы растоптать любого, кто попытается ослабить наш свет. — Я повторяю мантру, которой она поддерживала нас обоих с тех пор, как мы встретились.

— Это моя девочка. Пойдем повеселимся. Мы это заслужили. Ты заслужила это после того, как надрывала задницу, чтобы добраться до этого момента.

Она права. Я потратила так много своих кредитных часов, чтобы в этом году у меня был более легкий график. Мне не нужно бросать ее ради учебы. Такое чувство, что я действительно могу дышать и распускать волосы.

Рейган протягивает руку, и я с улыбкой обхватываю ее своей.

— Давай.

Когда мы выходим из здания, на нас обрушивается порыв холодного ноябрьского воздуха. Она вздрагивает, но не я. Холод освежает.

— Фу. К счастью, это не долгая прогулка, — говорит она.

— Где вечеринка? Ты мне не сказала.

Я останавливаю ее, искренне надеясь, что мы не покидаем кампус.

— Пи Каппа Альфа.

Я расслабляюсь. Вечеринки братства и женского общества не мои любимые, но пока это не вечеринка хоккейной команды, я в порядке.

— Правда?

Она ухмыляется.

— Ну, некоторые из моих друзей из класса собираются и обещали, что я увижу их там.

— Круто.

— Но, — протягивает она. — Есть также этот Пайк с серьезной энергией красавчика, который приходит в бар всякий раз, когда у меня есть сет, чтобы строить мне милые глазки во время моего пения. За этими симпатичными карими глазами мало что скрывается, но с ним весело флиртовать, и у него огромный член, посмотри.

— Не смей. Рейган!

Я борюсь с ней, когда она пытается показать мне свой телефон, мы обе смеемся. Она выигрывает, размахивая фотографией у меня перед носом, на которой приличное освещение, насколько позволяют фотографии члена, но ракурс сомнительный.

— Ты уверена, что это не фотошоп?

— О, я уверена. Я подумала то же самое, поэтому потребовала лучшего доказательства. Получилось отличное видео.

Я фыркаю.

— Итак, мы идем на эту вечеринку, и ты собираешься меня бросить?

Она ахает, проводя рукой по своему декольте.

— Я оскорблена. Когда я это делала?

— Ладно, никогда. Но если ты хочешь, дерзай. Я не стою на пути твоей связи.

— Спасибо. Посмотрим, как пройдет вечер, но мы прибываем вместе, и я планирую уехать со своей горячей лучшей подругой.

Она хмурит брови и подталкивает меня локтем. Наш смех эхом разносится вокруг нас, и мы привлекаем любопытные взгляды других людей, прогуливающихся по кампусу, но никому из нас нет до этого дела.

Когда мы доходим до Греческого ряда, люди высыпают из дома братства на лужайку. Музыка звучит громче, когда мы заходим внутрь, и она корчит рожу.

— О нет. Я определенно взламываю их систему. Этот плейлист не то. Можешь поверить, что эти парни думают, что это то, во что им нужно играть, чтобы перепихнуться? Честно.

Я не могу сдержать смех, пока мы проходим по переполненным залам.

— Ты королева музыки, а не я.

Как только выпили, мы направляемся в самую большую комнату в доме. Парень, тусующийся на диванах, выскакивает, чтобы поприветствовать нас. Я поджимаю губы, потому что все, о чем я могу думать, это то, что я знаю, как выглядит его член.

— Эй, ты пришла! — он оглядывает Рейган с ног до головы с явной признательностью, протягивая ей руку. — Познакомься с моими парнями.

Она одаривает его уверенной, кокетливой улыбкой, затем поворачивается ко мне.

— Ты в порядке? Я вернусь через десять, после того как поздороваюсь.

— Продолжай.

Пайк кивает мне подбородком.

— Твоя подруга тоже может прийти.

Я поднимаю руку.

— Нет, спасибо. Пока мне здесь хорошо.

Рейган наносит удар парню, когда он пытается оттащить ее, наклоняясь.

— Ты уверена? У него могут быть милые друзья.

Мои плечи трясутся от удовольствия.

— Да. Постоять пять минут в одиночестве на вечеринке меня не беспокоит. Я могла бы пойти посмотреть, кто еще здесь. Прошлой осенью я увидела парня, с которым сотрудничала в своей биолаборатории. Продолжай.

— Хорошо. Я скоро найду тебя!

Я остаюсь одна больше двух минут, прежде чем кто-то неторопливо подходит ко мне. Он вторгается в мое личное пространство, обдавая меня пивным дыханием.

— Как дела? Я Джастин.

— Привет, — коротко отвечаю я.

Когда я не предлагаю никакого другого разговора, он хмурится и ударяет по своей вейп-ручке.

— Как тебя зовут? — он пытается.

Оглядывая комнату в поисках кого-нибудь еще, кого я знаю, с кем можно было бы поговорить вместо этого парня, я замираю.

Мои глаза встречаются с глазами Истона, когда он входит с парой других парней. Его внимание переключается на Джастина, и его приятно удивленное выражение лица сменяется чем-то жестким и ревнивым.

Он ударятся кулаком с одним из парней рядом с ним и направляется в мою сторону. Мое сердце замирает, но это не от разочарования.

Джастин замечает Истона. Он напрягается и что-то ворчит себе под нос, удаляясь, прежде чем Истон доберется до нас.

— Ты могла бы сказать, что у тебя есть парень.

Истон не сводит с меня глаз, пока направляется ко мне. С каждым шагом его ухмылка становится шире. У меня в животе порхают бабочки. Когда он останавливается передо мной, я наклоняю голову, упирая руку в бедро.

— Я должна была знать, что столкнусь с тобой здесь, капитан.

Уголки его рта изгибаются в очаровательной улыбке, когда его взгляд блуждает по мне, задерживаясь на ботинках до колен, обтягивающих мои ноги.

— От меня не убежишь.

— Я действительно не могу, — пряча веселое выражение лица за чашкой, я делаю глоток. — Кто те парни, с которыми ты пришел?

— Ребята из моего класса по средствам массовой информации. Я не планировал оставаться надолго. Мы сыграли бы дневную игру, и потом мне нужно закончить задание для другого урока в понедельник, — он наклоняет голову, прикусывая губу. — Это было до того, как я узнал, что ты будешь здесь.

Улыбка вырывается на свободу.

— То же самое, но меня уговорили прийти, так как мой должен быть только в пятницу.

Он ухмыляется.

— Понимаю, как это бывает. Ты приходишь на эту вечеринку, но не на нашу?

Я пожимаю плечами, все еще улыбаясь.

— Возможно, у меня было лучшее предложение на этот раз.

— Это так? — Истон подходит ближе, глаза сужаются. — Кто это был за парень? Эдвардс? Нет, неважно. Этот парень никогда не смог бы забить тебе. Ты слишком хороша для него.

Я прикусываю губу, наслаждаясь тем, как он работает над своими подозрениями.

— И ты думаешь, что мог бы забить мне?

Он делает паузу, его взгляд перемещается между моими губами и глазами.

— Уже ни для кого не секрет, что я хочу, детка.

По моей коже мгновенно пробежали мурашки. Я залпом выпиваю свой напиток, чтобы скрыть свою реакцию.

— Это был не парень. Меня пригласила моя соседка по комнате. Вот она. — Я указываю на Рейган через комнату, когда она смеется, наклоняясь к парню, который обнимает ее за плечи.

Напряженные плечи Истона расслабляются.

— О. Рейган — твоя соседка по комнате?

— С первого курса. Извини, но лучшая подруга каждый раз превосходит все остальное.

— Справедливо, — он хихикает, задевая своей рукой мою, когда наклоняет голову ниже, чтобы говорить рядом с моим ухом. — По крайней мере, мне не нужно идти драться с кем-то еще за то, что я пытаюсь найти шанс с тобой.

Дрожь пробегает у меня по спине. За этим следует волна жара, которая заставляет меня сжимать бедра при мысли о том, что он дерется из-за меня.

Я делаю еще один глоток своего напитка, чтобы дать себе время прийти в себя

Истон прислоняется к стене, расставляя ноги пошире, чтобы не так сильно возвышаться надо мной. Забавляясь, я подражаю ему, прислоняясь спиной к стене рядом с ним, закидывая одну ногу на другую в лодыжках. Уголок его рта приподнимается.

— Итак, если ты знаешь Рейган, почему я не видел тебя в Лэндмарке до того вечера, когда мы играли с твоим братом?

— Я не знаю, — беззаботно отвечаю я. — Я избегаю мест, в которых участвуют хоккеисты, если не знаю, что их там не будет. Кроме того, я была немного больше занята изучением своей задницы. Почему я не видела тебя в библиотеке?

Он тихо урчит, игриво прищурив глаза.

— Ты сказала, что сходить на игру было разовым делом, чтобы посмотреть, как играет твой брат. Так что же такого есть в хоккее, от чего ты не фанат?

— На самом деле мне действительно нравится хоккей. Я выросла недалеко от Бостона, посещая игры со своей семьей. Мне понравилось, насколько быстрым и захватывающим это было. — Я поворачиваюсь к нему так, словно раскрываю секрет. — Это игроки все мне портят.

Охваченная импульсивным желанием, я взъерошиваю ему волосы. Они густые и мягче, чем я себе представляла. Истон хихикает, позволяя мне на мгновение уйти от ответа, прежде чем схватить меня за запястье. Его голубые глаза сияют, удерживая мои.

Затем он щекочет мои бока.

Я вскрикиваю, бросаясь назад. Он поддерживает меня, положив руку мне на плечо, чтобы мой напиток не расплескался.

— Осторожно.

От его прикосновения у меня покалывает руку. Я подавляю желание вздрогнуть.

— Спасибо.

— Значит, проблема в игроках, да? — на этот раз он прислоняется плечом к стене, с интересом глядя на меня.

Я прищуриваюсь.

— К чему эта самодовольная ухмылка?

— Просто пытаюсь тебя понять. Теперь я знаю о тебе больше, например, ты чертовски боишься щекотки, и на самом деле ты не ненавидишь хоккей. Видишь? У нас много общего.

Я фыркаю, уголок моего рта приподнимается.

— Удачи с этим.

— Я уже говорил тебе раньше, мне нравится тяжелая работа. Может, я и спортсмен, но мне нравится учиться. Оставляю что-нибудь на память. Узнаю все об этом.

Он позволяет заявлению повиснуть между нами, подразумевая, что он изучает именно меня. Его пальцы касаются моих, и я не отстраняюсь.

— О чем вы здесь говорите? — Рейган возвращается с другого конца комнаты. — Привет, Истон

Он отталкивается от стены, на которую мы опираемся, чтобы дружески обнять ее.

— Привет.

— Где остальные парни?

Он пожимает плечами.

— Ной, возможно, здесь. Он ходит в спортзал с несколькими парнями из братства.

Она переводит взгляд между нами, ловит мой взгляд и одаривает меня девчачьей улыбкой. Я качаю головой, отшучиваясь от нее.

— Протиснись внутрь. Давайте сделаем фото, — говорит она.

— Конечно, — говорит Истон.

Прежде чем у меня появляется шанс отреагировать, она поднимает свой телефон. Криво выдохнув, я обнимаю ее за плечи сзади, так как она ниже меня.

Истон подходит ко мне сзади, сохраняя небольшое пространство между нами, чтобы я была в курсе всего, чего мы не касаемся. Я смотрю на нашу уменьшенную версию на экране. Его внимание сосредоточено на мне, а не на том, чтобы позировать перед камерой.

Его мужской аромат наполняет мой нос, чистый и свежий, с оттенком мускуса. Это опьяняюще. Еще одна волна покалывания проходит через меня, и я сжимаю губы, когда его грудь касается моей спины.

Наконец, он смотрит в камеру. Может ли он видеть, как он влияет на меня, написано у меня на лице? Я надеюсь, что нет.

— Окей, готовы? — Рейган подсказывает.

Когда он уходит, у меня холодеет спина от потери его тепла.

— Это мило! Я отправлю это вам, ребята, — говорит она.

Мой телефон вибрирует в заднем кармане джинсов, пока я пытаюсь сосредоточиться. Она хватает меня за руку, сжимая.

— Эй, ты в порядке? У тебя все лицо красное.

О, здорово.

Истон наклоняется, чтобы проверить, черты лица меняются с беспокойством. Я опускаю голову.

— Я в порядке. По-моему, здесь слишком много людей. Я перегреваюсь.

— О да, я чувствую тебя, — она обмахивается веером. — Пойдем поищем немного воды.

Кто-то зовет Истона по имени, не давая ему пойти с нами. Я слегка машу ему рукой вслед за Рейган.

Как только мы достаем две бутылки воды, я сталкиваюсь с двумя девочками из моего класса зоологии. Парень из братства Рейган находит нас, когда мы разговариваем с ними. Когда девушки видят других своих знакомых, парень флиртует с Рейган, нашептывая ей на ухо, чтобы вызвать у нее улыбку.

Я ловлю ее взгляд.

Мы полностью обмениваемся беседой с помощью мимики и тонких жестов, с легкостью понимая друг друга. С ней все в порядке, так что я собираюсь поискать по дому открытую ванную, пока она занята.

Один из членов палаты представителей направляет меня наверх, я прохожу мимо нескольких запертых дверей, где люди определенно хорошо проводят время, прежде чем нахожу это.

Люди Истона сидят в одиночестве, когда я спускаюсь вниз. Вместо того, чтобы найти Рейган я брожу к нему, чтобы присоединиться.

— Я думала, ты не останешься надолго?

Уголки его голубых глаз морщатся от удовольствия.

— Не хотел уезжать, не увидев тебя снова.

Дрожь щекочет мой живот.

— Я собиралась пойти найти Рейган, но, думаю, я немного отдохну здесь.

Он наклоняет свое тело ко мне.

— Да?

— При условии, что ты прекратишь попытки затащить меня еще на один из твоих хоккейных матчей.

Он ловит палец, которым я указываю на него. Я тяну, но он удерживает ее, губы подергиваются.

— Как насчет того, чтобы я попросил вместо этого твой номер?

Я поднимаю брови. Его добродушная улыбка растягивается.

— Спрашиваю как друг.

— Друг, который настойчив в желании быть со мной.

— Но кто также чертовски хорошо знает, что последнее слово по этому поводу за тобой. Мы можем и в другом случае так тусоваться, верно? Мы делились пончиками.

— О, так это делает нас друзьями? — я спрашиваю лукаво.

Он все еще держится, играя с моими пальцами и использует это как рычаг, чтобы притянуть меня ближе.

— Определенно.

— Хорошо. Друзья.

Я неохотно это признаю, но с ним весело тусоваться. Он продолжает смешить меня, и мне нравятся его добродушные препирательства.

Позади меня раздается шум, и Истон реагирует за долю секунды. Он берет меня за талию, чтобы оттащить в сторону от того, кто может пролить свой напиток. Это прижимает меня спиной к стене, а он прикрывает меня. Он наклоняется, его глаза блуждают по мне.

— Они чуть не врезались в тебя. На тебя попало какое-нибудь пиво?

Я качаю головой, в горле пересыхает от его хватки за мою талию и интимной близости.

— Похоже, вместо этого они получили твое плечо.

Он пожимает плечами, не проверяя, не отрывая своего взгляда от моего. Я облизываю губы, и его внимание переключается на них. Мое сердце глухо бьется.

Я слегка наклоняю голову, и он резко втягивает воздух, массируя мою талию своими большими руками. Мои ресницы трепещут, и я чувствую тепло его дыхания на своих губах, когда он опускает голову ниже.

Шумные крики из соседней комнаты нарушают момент.

Мы пристально смотрим друг на друга. Истон замирает, переводя взгляд между моими глазам и его брови сводятся вместе. Клянусь, я слышу разочарованный рокот, вибрирующий в его груди.

До меня доходит, что я собиралась поцеловать его, отчего у меня сводит живот.

Крики становятся напряженными. Это звучит как драка, и это привлекает толпу.

— О, черт, — Истон делает шаг в сторону, затем колеблется. Он обхватывает мое лицо ладонями с выражением покорности. — Я думаю, что Мэдден снова ввязывается в это. Я скоро вернусь. Подожди меня здесь?

— Хорошо.

Облегчение появляется на его лице, прежде чем он проталкивается сквозь толпу, чтобы найти источник криков. Заметив одного из своих товарищей по команде, он жестом приглашает парня присоединиться к нему. Драка должна быстро затихнуть, потому что, как только они исчезают из поля моего зрения, кто-то включает музыку и напряжение покидает воздух.

Рейган находит меня вскоре после этого.

— Эй, готова идти?

Меня захлестывает нежелание. Я сказала Истону, что подожду, но он не вернулся сразу после прекращения драки. Прикусив губу, я киваю.

— Эм, позволь мне просто попрощаться.

— Конечно. Давай проедемся мимо.

Мы проходим через дом студенческого братства. Я просматриваю каждую комнату в поисках его, но безуспешно.

Я прекращаю поиски Истона и иду за Рейган к двери, когда она заканчивает прощаться. Двое парней, блокирующих дверь, заставляют меня резко остановиться. Один из них — Истон, а другой, должно быть, его товарищ по команде. Он мускулистый, с темно-каштановыми волосами и задумчивым выражением лица.

— Держи этот вспыльчивый характер в узде, — говорит Истон. — Теперь ты в порядке?

Он опускает взгляд. Через мгновение он отрывисто кивает.

— На сегодня с меня хватит, — категорично говорит он.

— Ладно, чувак, — Истон сжимает его плечо.

— Привет, — говорю я.

Внимание Истона переключается на меня.

— Привет. Я как раз собирался тебя найти.

— Мы уходим.

— О, уже?

— Я готова потерпеть крах, — Рейган кладет голову мне на плечо. — О, мы должны приготовить блинчики завтра. Да? Да.

— Отлично, — говорю я со смехом.

Истон и его товарищ по команде следуют за нами. Он обдувает мои руки прохладным ночным воздухом, когда я задерживаюсь на ступеньках перед домом студенческого братства. Я не могу не закрыть глаза на секунду. От него приятно пахнет, а его большие руки успокаивают.

Он изучает мое лицо.

— Хочешь, мы проводим тебя домой?

Мой желудок сжимается. Если бы я позволила ему вернуться со мной, я думаю, что пригласила бы его внутрь для поцелуя, который мы почти разделили. Я тяжело сглатываю и качаю головой.

— У нас все в порядке. Спасибо. Оставайтесь и веселитесь.

Уголки его рта приподнимаются, и он издает тихий смешок.

— Нет. Больше нет смысла.

— Почему?

— Потому что тебя там нет.

Мой пульс подскакивает. Я накручиваю ремешок клатча на пальцы, чтобы удержаться от протягивания руки, когда он отступает от моего пространства, чтобы протянуть руку, чтобы я могла спуститься по ступенькам.

Наклонив голову в надежде, что это скроет мой румянец, я спешу к Рейган, беря ее за руку.

— Увидимся, — зовет он.

— Пока, мальчики. Увидимся в Лэндмарке, — Рейган машет рукой, хихикая, когда я щипаю ее за бок.

ГЛАВА 10

МАЙЯ

Момент, когда я чуть не поцеловала Истона, повторяется в моей голове на протяжении всей обратной дороги домой. Я благодарна холодному воздуху, потому что мое тело слишком разгорячено от представления его объятий на моей талии и желания, горящего в его голубых глазах.

Рейган останавливается, прежде чем открыть дверь, когда мы входим в квартиру.

— Итак, — протягивает она. — Я видела, как ты обнималась с Истоном Блейком большую часть ночи. И ого, он даже попросил проводить тебя домой.

— О, эм, — я издаю нервный смешок, путаясь в объяснениях. — Это не-нет. Не смотри на меня так. Я думаю, мы теперь просто, вроде как, друзья. Странно.

— Друзья, которые определенно хотят трахнуть друг друга, — бормочет она.

У меня открывается рот.

— Я это слышала!

— Слышала что? — невинно спрашивает она по пути внутрь.

Она направляется прямиком к кувшину с водой в холодильнике. Наполнив два бокала, она протягивает один мне и осушает свой.

— Фух, мне нужен был сегодняшний вечер, — говорит она, затаив дыхание.

— Думаю, мне тоже. — Я складываю руки на груди и облокачиваюсь на маленький островок, который отделяет нашу кухню от гостиной. — Сегодня было весело. Спасибо, что позаботилась о том, чтобы я на время выбросила это из головы.

— Ты знаешь, я всегда прикрою твою спину.

Я возвращаю ей теплую улыбку.

— То же самое. Что случилось с твоим парнем из братства?

Она пожимает плечами.

— Оказывается, он ужасно целуется. Ты знаешь, что я чувствую по этому поводу. Секс без поцелуев кажется пустым и оторванным.

— Это отстой.

Она вздыхает.

— Верно? Казалось, что он действительно мог легко меня обвести вокруг пальца, — она лукаво смотрит на меня. — Может быть, мне тоже нужно найти себе хоккеиста.

Я смеюсь над ее откровенным подмигиванием.

— Дерзай. Ты можешь забрать всю команду.

— О, теперь мы говорим о том, чтобы стать острее. Спокойной ночи, детка, — она ставит свой пустой стакан в раковину и направляется в свою комнату.

— Спокойной.

Несмотря на то, что я провела большую часть ночи, тусуясь с Истоном, я на удивление хорошо провела время. Я борюсь с улыбкой, растягивающей мои губы, пока потягиваю воду, но мне не удается подавить ее.

Когда я возвращаюсь в свою комнату, на прикроватной тумбочке загорается экран моего телефона.

Мои брови хмурятся, когда я проверяю текст по номеру, который я не узнаю. Контактное лицо — Король хет-триков с эмодзи *горячий*

Король хет-триков: Хотел бы я, чтобы ты все еще была со мной прямо сейчас.

На мгновение меня охватывает беспокойство. Джонни ни за что не стал бы пытаться написать мне с другого номера, не говоря уже о том, чтобы каким-то образом сохранить его как контакт. Он недостаточно умен для такой стратегической игры.

И, честно говоря, он недостаточно опытен ни для одного хет-трика. На льду или в постели. Я не могу вспомнить ни одного хорошего оргазма, который я испытала из-за него. Он слишком эгоистичен, всегда сосредоточен только на собственном удовольствии. Он был из тех парней, которые думали, что его член был достаточно волшебным, чтобы довести меня до оргазма без каких-либо предварительных ласк, так что в конечном итоге я могла позаботиться о себе сама. Я уверена, что он играет в хоккей только ради дополнительных льгот.

Майя: Кто это?

Король хет-триков: Единственный мужчина для тебя, детка. Я готов доказать это, как только ты мне позволишь. Ты нормально добралась до дома?

О. Истон. Кривая улыбка кривит мои губы, и мои большие пальцы зависают над клавиатурой, когда я расслабляюсь.

Майя: Я не помню, чтобы давала тебе свой номер. [эмодзи с высунутым языком]

Король хет-триков: Это потому, что ты этого не сделала. Технически это сделала Рейган.

Фотография. Должно быть, она отправила это в виде группового сообщения. Я не проверяла, так как была слишком занята сопротивлением своему влечению к нему. Я бросаю взгляд, за которым нет настоящего тепла, в сторону комнаты Рейган.

Но как, черт возьми, его контакт сохранился в моем телефоне как Король хет-триков? Единственный раз, когда телефон выскользнул у меня из рук, был, когда Рейган захотела сменить музыку, а ее телефон не подключался к Bluetooth-колонке после того, как мы ушли от Истона на кухню.

Нет, знаешь что? Мне не нужно знать. Это не имеет значения, это уже произошло.

Майя: Значит, ты его украл.

Король хет-триков: Ты пропускаешь каждый удар, который не выполняешь.

Король хет-триков: Если тебе действительно неприятно, что у меня есть твой номер, я его удалю. Скажи слово, и оно исчезнет из моих контактов.

Второе сообщение приходит через несколько мгновений после первого дерзкого ответа. Я прикусываю губу. Другие парни, с которыми я была, никогда так не заботились о моем комфорте, как он.

Джонни никогда не уважал меня, и точка. Теперь, оглядываясь назад на наши отношения, легко в этом убедиться. Если это можно так назвать. Большую часть времени он манипулировал мной, чтобы получить то, что он хотел.

Сомневаюсь, что тот раз, когда я застукала его с кем-то другим, был единственным. Вероятно, он изменял мне все время, пока мы встречались.

Истон может флиртовать и шутить, но когда дело доходит до моих границ, он знает, когда остановиться, не заставляя меня чувствовать себя дерьмово из-за этого.

Майя: Нет, все в порядке. Но даже не думай присылать мне фото члена, или я заставлю тебя пожалеть об этом.

Король хет-триков: Никогда. Нет, если только ты не умоляла бы об этом, детка.

Майя: Я не умоляю, и я определенно не горю желанием увидеть твой член.

Король хет-триков: Пока [подмигивающий смайлик]

Пока. Он и это проклятое слово. Он так уверен, что заполучит меня, так уверен, что это только вопрос времени, когда я пойму, что тоже хочу его.

У меня приятно сводит живот, когда я вспоминаю, каково это — чувствовать его дыхание на своих губах, чуть не поцеловавшись, после того, как он оттащил меня в сторону и не дал облиться.

Может быть, и так.

Я подавляю очередную улыбку, качая головой.

— Ты напрашиваешься на это, капитан. Я напишу тебе, папочка, и притворюсь, что ошиблась номером, прежде чем исчезну. Посмотрим, насколько ты дерзок.

Искушение велико. Бьюсь об заклад, он бы взбесился, думая, что я собиралась отправить это какому-то другому парню вместо него, но он бы догадался, что это подделка, если бы я сделала это прямо сейчас. Я обдумываю другие розыгрыши, чтобы выкинуть их, когда он перенаправляет разговор.

Король хет-триков: Я отлично провел вечер с тобой сегодня. Я хотел остановить время, чтобы это не заканчивалось.

Майя: Все когда-нибудь заканчивается.

Король хет-триков: То есть ты хочешь сказать, что нам просто нужно продолжать устраивать такие вечера, как этот. Понял. Я упоминал, насколько мне нравится ход твоих мыслей?

Майя: Хах, хорошая попытка. Ты не сможешь так легко забить мне.

Король хет- триков: Забиваю свои удары везде, где только могу. Что ты делаешь?

Майя: Я готовлюсь ко сну.

Король хет-триков: Сексуально.

Майя: Если ты спрашиваешь меня, что на мне сейчас надето, я клянусь богом… [смеющийся смайлик]

Король хет-триков: Этот классический дебют не просто так [смайлик с ухмылкой]

Майя: Спокойной ночи, Истон.

Король хет-триков: Сладких снов, детка.

Он отправляет фотографию, на которой он тусуется у костра с двумя другими товарищами по команде, крадущимися по краям кадра и корчащими глупые рожи. Его очаровательная кривоватая улыбка наполовину скрыта зеленой хоккейной толстовкой Хестон Ю которую он носит с вырезом, натянутым до подбородка.

Король хет-триков: Я буду мечтать о тебе. Сегодня вечером и каждую ночь.

— О боже, — шепчу я, когда мое сердце трепещет. — Не делай этого. Нельзя влюбляться в хоккейных парней. Особенно в этого.

Мое сердце не слушается и быстро колотится от волнения. Я поджимаю губы между зубами, глядя на фотографию. Он действительно красив. Когда он обращает на меня свои голубые глаза, я не могу мыслить здраво.

Со смиренным стоном поражения, потому что я не могу контролировать это маленькое увлечение, борющееся за то, чтобы завладеть мной, я закрываю лицо руками, чтобы скрыть румянец, заливающий мои щеки. Я влюблена в хоккеиста.

— Это проблема завтрашнего дня, — бормочу я, прежде чем забраться в кровать.

В кои-то веки я легко засыпаю. Вместо того, чтобы бороться с тревожными мыслями о гонках, я расслабляюсь, когда кладу голову на подушку. Одна из моих последних мыслей перед тем, как я засну, — интересно, каково это было бы поцеловать Истона Блейка.

***

Вставать с постели утром — это борьба. В основном потому, что я проснулась посреди ночи от сна, от которого у меня покалывало в груди и напрягались соски.

Я была готова дотянуться до коробки, спрятанной под моей кроватью, чтобы испытать те ощущения, которые оставил во мне сон, когда поняла, что это не какой-то случайный парень развалил меня на барной стойке после того, как я потанцевала, прокладывая дорожку из поцелуев по моему телу, пока он не скользнул своими большими руками по моим бедрам, чтобы задрать платье и накрыть мою киску своим идеальным ртом.

Это был Истон.

Он проделывал все это со мной в моем подсознании, подводя меня к краю и оставляя меня чертовски возбужденной, когда я просыпалась.

Затем я целый час не спала, мои мысли уносили меня в путешествие, чтобы разобраться во всем этом, прежде чем я, наконец, снова заснула.

Я сдвигаю бедра вместе и натягиваю одеяло на голову. Выдыхая, я встаю, чтобы взять свою сумку для душа. Прежде чем выйти из комнаты, я опускаюсь на колени, чтобы вытащить коробку, украшенную наклейками с кошками.

Они заставляют меня ухмыляться каждый раз, когда я достаю из него одну из своих коллекционных игрушек. Я беру маленький аквамариновый, потому что он водонепроницаемый, и кладу его в свою сумку для душа, чтобы утром позаботиться о себе.

Когда я выхожу сорок минут спустя, мое тело вялое от повторного переживания мечты о пяти оргазмах подряд.

Беспокойство после наступления темноты Майя может анализировать все, что ей заблагорассудится, но при свете дня мечта остается всего лишь мечтой. Это не по-настоящему. Ему не обязательно знать, сколько раз я приходила к мысли о его языке внутри меня.

Или что я влюблена в него. Насколько он знает, мы все еще просто друзья, и я продолжаю в том же духе.

Кроме того, Истон горяч. Если в моих мечтах он играет главную роль, чтобы пожирать мою киску на баре в моей фантазии, я не жалуюсь. Я могу держать это увлечение под контролем, чтобы оно находило выход только в моих фантазиях.

— Разве ты не выглядишь расслабленной.

Рейган смотрит на меня поверх края своей дымящейся кружки. По мини-кухне разносится аромат чая с лимоном и медом.

Я весело напеваю, бросая на нее игривый взгляд.

— Забота о себе творит чудеса.

— Черт возьми, да, это так, — она ставит свой чай на стол. — Блинчики?

— Да. Хотя сегодня утром у меня работа.

Она достает из шкафа растворимую смесь, пока я достаю сковороду и ставлю ее на нашу маленькую плиту.

Я ныряю в свою комнату, чтобы одеться и повесить полотенце сушиться. Когда я выхожу, все уже накрыто к завтраку.

— Итак, прошлая ночь была веселой, — говорит она.

— Да, мне нравится та часть, где ты помогла Истону раздобыть мой номер? — я смеюсь над чрезмерно невинным выражением ее лица. — Твое пение может затронуть сердца твоих онлайн-подписчиков, но ты никого не обманешь своей ужасной игрой.

Она складывает ладони вместе и закрывает глаза.

— Мне жаль.

— Не беспокойся об этом. Он предложил удалить мой номер, если я не хочу, чтобы оно у него было.

Рейган расслабляется, лучезарно глядя на меня.

— Видишь? Хоккейные парни не так уж плохи. В баре дают отличные чаевые, и если они там, когда я закрываюсь, один из них всегда провожает меня до машины.

— Это может быть правдой, но это не значит, что между мной и ним что-то изменится.

Она обнимает меня сбоку, тепло и мягко. Я прижимаюсь щекой к ее голове.

— Я с тобой на все сто процентов, что бы ни случилось.

— Спасибо.

После того, как мы поели, она моет посуду, пока я возвращаюсь в свою комнату, чтобы высушить волосы перед работой.

Я сижу на кровати в поисках урока по прическам, который хотела бы опробовать, на своем телефоне, когда получаю сообщение, от которого мой желудок наполняется дразнящими мурашками тепла, когда я вижу, что оно от Истона.

Король хет-триков: Прекрасное утро. Ты хорошо спала?

Мои мысли сразу возвращаются к мечте. Затем сворачивает, чтобы напомнить о моменте, когда мы почти поцеловались и румянец разливается по моей коже. Он действительно пожелал мне сладких снов.

Майя: Теперь это будет постоянно?

Король хет-триков: Ага.

Майя: Тогда ладно. Прекрасное утро. Ты хорошо выспался ночью?

Король хет-триков: О, вижу, ты действительно любишь меня. И да, но могло быть и лучше. Все, чего не хватает, — это тебя в моих объятиях всю ночь.

Я прикусываю губу, чтобы сдержать улыбку. Прежде чем я отвечаю, Райан подбивает меня. Переключаясь на его текст, я проверяю, чего он хочет.

Райан: Тебя кто-нибудь подвезет домой на каникулы в честь Дня благодарения?

Майя: Да. Мое последнее занятие в понедельник, и у меня нет работы. Мы с Рейган отправляемся в Нью-Хейвен рано утром во вторник, и я сяду там на поезд, когда она высадит меня. Ты все еще можешь вернуть меня в воскресенье, верно?

Райан: Твоя соседка по комнате не вернется в то же время? Хестон-Лейк находится примерно в двух часах езды от Элмвуда.

Я закатываю глаза, когда он продолжает с невозмутимым смайликом.

Майя: Это то, что ты получаешь за то, что везешь нашу машину в колледж. Ты сказал, что сделаешь это, когда мама попросила. Должна ли я сказать ей, что ты меня бросаешь?

Райан: Хорошо, я сделаю это. Может быть, я зайду на каток, чтобы посмотреть, рядом ли твой парень.

Майя: Что?

Райан: Мешок с членами.

Майя: Тьфу, прекрати. Может быть, если бы ты не был таким придурком, я бы не уехала с Истоном, когда ты был здесь.

Он не отвечает после того, как я отправляю ему эмодзи со средним пальцем, потому что знает, что я права. Он всего лишь шутит о том, как я ушла из бара той ночью, но от того, что он называет Истона моим парнем, по мне пробегает смесь дрожи и тепла.

Становится еще хуже, когда вверху моего экрана появляется последнее сообщение от него.

Король хет-триков: Что ты делаешь сегодня? Позволь мне пригласить тебя куда-нибудь перекусить.

Майя: У меня есть работа. Но в следующий раз, когда появится тележка с пончиками, ты можешь снова угостить меня ими.

Король хет-триков: Мило. Я куплю тебе столько пончиков, сколько ты захочешь.

Он продолжает разговаривать со мной, пока я собираюсь на работу, и мы все еще переписываемся по пути на ферму на мою смену.

Майя: Мне нужно идти. Приступаю к работе.

Мой желудок сжимается, когда я импульсивно говорю ему, что поговорю с ним позже. Он отвечает подмигивающим смайликом.

Я проклинаю, когда понимаю, что вот-вот опоздаю и бегу трусцой через ферму, чтобы добраться до павильона, забегая внутрь, чтобы встретиться с утренней группой, на которую Марни назначила меня.

Я замираю в дверях, разинув рот от открывшегося передо мной зрелища. Что. За. Черт.

Хоккеисты.

Хоккеисты повсюду.

Этого не может быть. Как это реально?

Истон Блейк и вся команда рыцарей Хестонского университета находятся на фермах Мерривуд, в павильоне для занятий йогой.

— Привет, — приветствует он, когда замечает меня, маячащую в дверном проеме.

— Что ты здесь делаешь? — я выпаливаю.

— Йога с козлятами, — он ухмыляется, махая рукой парням. — Я думаю, что они на самом деле с нетерпением ждут этого.

— Козья йога, — повторяю я еле слышно.

— Ты должна была быть там, когда я предлагал это нашим тренерам. Большинство парней в шоке. Они подумали, что я шучу.

— Я их не виню. Не могу представить мистера хоккейного капитана Мачо… — Я дружески толкаю его руку…. и кучка хоккеистов, занимающихся йогой, не говоря уже о йоге с козлятами.

Он приподнимает плечо.

— Мы здесь, чтобы размяться. Знаешь ли ты, что йога — отличная тренировка, помогающая улучшить стабильность и диапазон движений?

Мой разум погружается прямо в канаву, представляя, как напрягаются мышцы Истона, когда он принимает разные позы. Кончики моих ушей становятся горячими.

— А три другие студии йоги в этом районе были забронированы? Если вы хотите более серьезного занятия, йога с козлятами, вероятно, не то, что вам нужно.

Он проводит зубами по губе.

— Да, но ты не преподаешь в них. Мы обратились именно к тебе.

Теперь у меня горят уши. Он призывает парней собраться в кружок.

— Это Мэдден, мы зовем его Грейвс — и наш новичок, Элайджа, — Истон взъерошивает светло-каштановые волосы Элайджи и уворачивается, когда он пытается нанести ответный удар. — Затем есть несколько наших выпускников, Джейк Броуди и Тео Буше. Ты встретила Кэма на днях, и…

— А я Ноа, — говорит высокий пляжный блондин с сияющей улыбкой. — Горячая штучка.

Истон толкает его локтем в бок, удовлетворенно кивая, когда другие товарищи по команде обливают Ноя дерьмом.

— Вы справитесь, придурки. — Как только смех и шлепки стихают, он жестом указывает на меня. — Это Майя. Не флиртуйте с ней.

— Да, капитан, — говорит Ноа развязным тоном. — Мы и не мечтали бы приставать к твоей девушке.

— Я не его девушка.

Истон открывает рот, но я заставляю его замолчать свирепым взглядом, предупреждающе поднимая палец, прежде чем он успевает произнести свое любимое слово: пока. Ухмыляясь, он поднимает руки в знак капитуляции.

— Где эти козлята? — спрашивает Ноа. — Я готов обниматься.

— Я приведу их, как только Майя получит некоторую информацию о сеансе, — говорит Хана, подходя. — Извините, я опоздал, была нужна Марна.

— Хана? — Элайджа брызжет слюной.

Ее шаги замедляются.

— Элай! Привет. Я почти не видела тебя в этом семестре.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает Элайджа.

— Я здесь работаю.

Он потирает лоб.

— Что ты делаешь Хестон-Лейк? Я думал, ты собираешься поступать в Стэнфорд.

Она одаривает его неуверенной улыбкой.

— Я подала заявку сюда в последнюю минуту. Мои бабушка и дедушка были недовольны папой за то, что он позволил мне отказаться от участия в их научной программе, но он сказал, что я должна следовать своим мечтам, какими бы они ни были.

— Вау, — говорит он. — Это потрясающе. Почему ты мне не сказала?

Хана качает головой, отмахиваясь от него. Ноа переводит взгляд с них на друга с заинтригованной улыбкой. Он подталкивает Элайджу локтем.

— Чувак. Ты знаешь горячего инструктора по йоге? Ты что-то от нас скрываешь

— Она лучшая подруга моей сестры. Мы выросли вместе, — взгляд Элайджи прикован к Хане, когда она убирает волосы наверх. Его тянет к ней.

— Хорошо, вы все можете взять коврик. Я расскажу обо всем, чего можно ожидать, и тогда мы начнем, — говорю я.

Истон выбирает нападающего и центрового, растягиваясь на ковре лицом ко мне. Как только все улажено, я перехожу к правилам, когда в комнате находятся козлята. Мы начинаем с нескольких простых дыхательных техник, которые помогут нам рассеять энергию, которую мы принесли в павильон.

— Ладно, входим, — говорит Хана. — Позволь им приблизиться к вам и поверьте мне, они одержимы вниманием.

Она открывает дверь в загон, где мы держим козлят в режиме ожидания, пока не начнутся занятия йогой. Все они вливаются в комнату, и парни получают от этого удовольствие.

Самый маленький ребенок трется о бедро Ноя и падает, когда теряет равновесие. Он гладит ее.

— Этот мой, — говорит он.

Его товарищи по команде смеются, в равной степени очарованные козлятами, бродящими по павильону.

— Сделав глубокий вдох, давайте поднимем руки над головой, — командую я. — Затем мы собираемся медленно отклонить наши тела в сторону. Ничего страшного, если вы не можете далеко дотянуться. Во всем действуйте в своем собственном темпе.

Я не знаю, чего я ожидала, но Истон отнесся к этому серьезно и держал своих товарищей по команде в узде, совсем не так, как я думала, все пойдет.

Все ребята проводят лучшее время в своей жизни. Они прилагают хорошие усилия к позам, но когда козлики взаимодействуют с ними, в их глазах, по сути, появляются сердечки.

Несмотря на мое удивление, когда я узнала, кто посещал сегодняшнее занятие, я не могу сдержать чувство удовлетворения, которое испытываю каждый раз, когда вижу животных, помогающих людям расслабиться и избавиться от всех забот, которые они несут с собой.

В итоге к Истону на колени забирается коричнево-белая козочка, пока мы работаем над растяжкой бедер. Он улыбается, глядя на нее сверху вниз, позволяя ей понюхать свой скрюченный палец. Она укладывается вздремнуть, и в итоге следующие пятнадцать минут он проводит, поглощенный козленком, как будто ничего другого в мире не существует.

Мое сердце сжимается при виде этого. Что такого чертовски привлекательного в парне, сжимающем животных в своих сильных руках?

Истон ловит мой взгляд, поглаживая щеки своего спящего козленка и мой пульс учащается.

Сконцентрироваться во второй половине тренировки непросто. Я продолжаю отвлекаться, наблюдая за ним, когда должна вести их через финальные позы. Он определенно может сказать, потому что продолжает поглядывать на меня, пока мы не заканчиваем.

После фотографии, которую мы делаем в конце каждой тренировки, Истон задерживается, пока его товарищи по команде выходят. Он помогает мне пасти козлят в загоне за павильоном, пока Хана болтается у двери, разговаривая с Элайджей.

— Мне показалось, что тебе это понравилось, — говорю я.

— Мне приятно проводить с тобой любое время. — Он подмигивает, когда я смеюсь. — На самом деле, это было довольно круто. Возможно, придется вернуться снова. Мы сблизились.

Он указывает на коричнево-белую козу, играющую с другой. Это та, которую он баюкал на коленях, когда она заснула. Как только все они оказываются в паддоке, он кладет предплечья на ворота. Я делаю то же самое рядом с ним.

— Итак, — начинает он.

— Итак.

— В следующие выходные у нас дома вечеринка.

Я напеваю.

— Повеселись хорошенько.

Он наклоняет голову, чтобы посмотреть на меня с мягкой улыбкой.

— Я буду, если ты будешь там. Что ты скажешь?

— Я имею в виду..

— Скажи да.

Он поражает меня этим чертовым щенячьим взглядом, тлеющим взглядом, пронизывающим меня насквозь. Прикусив губу, я обдумываю это.

— Хорошо.

Его лицо расплывается в душераздирающей улыбке.

— Да?

— Я не могу поверить, что говорю это, но да.

Он кричит, отбивая победный ритм по воротам, обнимает меня за талию и кружит вокруг себя. Я сдерживаю крик, чтобы не напугать козлят, смеющихся над его выходками.

— Истон? Мы собираемся уходить, — зовет Элайджа из павильона.

Он опускает меня на землю и убирает волосы с моего лица.

— Увидимся.

Из меня вырывается теплый смех.

— Пока, чудак.

Хана спускается с небольшого холма, спускающегося с павильона, и присоединяется ко мне. Мы прислоняемся к воротам, наблюдая, как уходят два хоккеиста.

ГЛАВА 11

ИСТОН

После того, как я поворошил горящие поленья, чтобы развести костер, я с удовлетворенным стоном опускаюсь в раскладное садовое кресло, похлопывая себя по полному животу. Ночи, подобные этим, — вот где это происходит. Я люблю быть на льду вместе со своими парнями, но так же здорово посидеть с ними у костра во дворе после ужина.

— Должен сказать, дни, когда ты готовишь, самые лучшие, чувак, — я показываю ему большой палец вверх.

Кэмерон усмехается, проводит пальцами по волосам, чтобы пригладить взъерошенные каштановые локоны, прежде чем надеть шляпу на голову.

— Ты всегда так говоришь, — указывает он.

— Правда, — вмешивается Ной, тоже выбитый из колеи.

Наш постоянный пляжный парень еще более непринужденный, чем обычно, длинные мускулистые конечности раскинуты на своем сиденье.

— Если ты когда-нибудь бросишь играть в хоккей, ты сможешь зарабатывать на жизнь приготовлением пищи, — говорит Мэдден.

Кэмерон дергает головой с улыбкой, которая немного напряженная.

— Что ж, посмотрим. На данный момент я полностью в хоккее, — он пинает складной стул Мэддена, опрокидывая его. — Может быть, вы, ленивые говнюки, могли бы научиться готовить. Это не сложно.

Мэдден вытягивает ноги, чтобы стабилизировать себя, и мрачно хмурится.

— Все, что я пытаюсь приготовить, сгорает. Это бессмысленно.

Некоторые из нас стонут в знак согласия. Он один из немногих членов команды, которого мы ограничили в ротации по приготовлению пищи, взамен оставив его на обязанности уборщика.

— Подожди, Маккинли там спит? — Ноа делает жест подбородком. — Грейвс, проверь, нет ли признаков жизни.

Мэдден ворчит, вытягивает ногу, чтобы подтолкнуть его носком ботинка, не вставая. Маккинли не двигается с места, растянувшись на столе для пикника, сложив руки в качестве импровизированной подушки. Его толстовка натянута на голову.

— Братан, серьезно, как он может так спать? — Тео встает, чтобы ткнуть в него пальцем.

— Меня это поражает, — говорю я. — Я завидую, что он может погаснуть, как огонек, где угодно.

Кэмерон, Броуди и Ноа присоединяются к нему, делая дерьмовую работу, сдерживая хихиканье, пока они фотографируют его. Это не имеет значения. Он храпит все это время. Даже когда Броуди снимает с Джека капюшон, чтобы поднять его голову, поднимая знак мира, в то время как Ной поджимает губы, чтобы сдержаться.

Задняя дверь открывается, и еще трое наших товарищей по команде высовывают головы. Эрик Холланд, наш запасной вратарь, вместе с Дэниелом Хатчинсоном и Ником Бриггсом — трое самых крутых парней в команде. Хатч — выпускник, а Бриггс — второкурсник, который держится поближе к нему.

— Мне было интересно, где вы все оказались, — размышляет Холланд. — Что происходит?

Я поднимаю руку в знак приветствия.

— Мы просто расслабляемся.

— Мы с Бриггсом собираемся пойти в спортзал, — говорит Хатч.

— Где Мэннинг? — Спрашивает Тео.

Хатч пожимает плечами.

— Не видел его с тех пор, как мы вернулись с той фермы ранее.

— Наверное, трахает ту цыпочку из женского общества, которую он привел, — Броуди изображает гримасу, хватая воображаемые бедра и многозначительно толкая воздух.

Мэдден закатывает глаза и складывает руки, прижимая подбородок к груди, густые темные брови разглаживаются. Он становится особенно раздражительным всякий раз, когда парни выставляют напоказ свои связи.

— Ты присоединяешься к нам? — я спрашиваю Холланда.

Двое других в спортивных костюмах, но он слишком одет для ночи у костра. Он свежевыбрит, больше не трясет своей неряшливой темной бородой, и на нем красивый свитер вместо его обычной футболки с рисунком. Он качает головой, указывая на парней.

— Хатч меня подвезет. У меня свидание в кино с моей девушкой.

Все парни снаружи синхронно воркуют.

— Ого.

— Мило, — я ухмыляюсь. — Так вот почему ты сбрил экосистему?

— Ты так странно выглядишь без бороды, братан, — Ноа косится на него, возвращаясь на свое место. — Но в хорошем смысле.

Холланд потирает вымытую челюсть.

— Ей нравится.

— Держу пари, — Ной поднимает брови с похабным смешком. Он поглаживает светло-русую щетину, которую отрастил за последние несколько дней. — Я никогда не получал никаких жалоб за то, что обеспечивал более грубую езду.

Я подношу кулак ко рту, посмеиваясь. Обычно я держу себя в форме, но любопытство пронизывает мой разум, посылая прилив тепла на юг к моему члену. Что бы предпочла Майя?

Прежде чем интригующая мысль завладевает моим вниманием, Кэмерон дружески хлопает меня по плечу, чтобы заставить пошевелить ногами, чтобы он мог пройти. Он со вздохом удовлетворения плюхается на сиденье рядом со мной.

— Я не могу с содержанием, — он убирает темную тень волос, закрывающую его лицо.

— Ты всегда выглядишь как ребенок, когда бреешься, — Тео кладет руку на шляпу Кэмерона и толкает его головой. — Когда ты был новичком здесь, я подумал, что какая-то пятнадцатилетняя вышла из туалета.

— Заткнись, чувак, — он наносит удар Тео, и они оба заканчивают нелепым поединком по борьбе.

— Мы выходим, — Бриггс приветствует нас, предлагая следовать за Холландом до подъездной дорожки.

— Увидимся позже, ребята, — говорю я.

— Не забудьте позаботиться о дровах, когда закончите, — говорит Хатч перед уходом.

Из всех старшеклассников блондин гигантского роста похож на нашего домашнего папу после того, как наш предыдущий капитан закончил школу.

— У нас получилось, — Мэдден не отрывает взгляда от танцующих языков пламени на расстоянии тысячи ярдов.

Кэмерон и Тео договариваются, ни один из них не является явным победителем. Потрескивание и хлопки огня расслабляют, погружая меня в состояние дзен.

— Ты ужасно сосредоточен на этом, новичок, — насмехается Ной несколько минут спустя. — Смотришь какое-нибудь хорошее порно?

— О, конечно. Он должен, — говорит Кэмерон с хитрой усмешкой. — Вот почему он молчал последние двадцать минут. Только не выкладывай это в нашем присутствии, чувак. Иди дрочи у себя в общежитии.

— Я не смотрел! — Элайджа вырывается из-за круга.

Он чуть не опрокидывает свой стул, когда Тео подкрадывается к нему сзади, чтобы украсть его телефон.

— Эй!

Тео удерживает его одной рукой, поворачиваясь, чтобы проверить свой телефон.

— Расслабься, новичок. Мы просто хотим знать, нашел ли ты жемчужину или, о-о..

Я фыркаю.

— Что, это что-то извращенное?

Его подбородок опускается, темно-русые волосы падают на лицо. Он поворачивает телефон, чтобы показать нам. В этом нет ничего неприличного. На веб-сайте Merrywood Farms представлены фотографии маленьких козлят, бегающих вокруг павильона для занятий йогой, в котором мы были ранее сегодня.

— Посмотри на эту гребаную размазню.

Все мы смеемся. Элайджа чешет нос, отводя глаза.

— Я просто хотел узнать, есть ли расписание занятий, чтобы повторить это снова, — бормочет он.

— О, да? — Кэмерон подается вперед, хлопая ресницами. — Для козлят, или чтобы эта милая инструкторша обхватила тебя руками?

— До тех пор, пока это не Майя, — предупреждение в моем тоне добродушно, но присутствует.

Элайджа трет лицо, откинув голову назад.

— Отвали. Мы просто друзья.

Очередной взрыв издевательского смеха разносится вокруг костровой ямы.

Я бы совсем не прочь снова посетить ферму, чтобы повторить. Наблюдать за Майей в ее стихии было так же потрясающе, как я и представлял, когда узнал, что она там работает.

Я царапаю зубами губу, вспоминая о ее гибкости. Провести час с ее пухлой задницей и плотными бедрами прямо передо мной было идеальным способом провести утро.

Было круто видеть ее страсть к животным, с которыми она работает, больше, чем то, насколько она сексуальна в штанах для йоги. Мне не терпится узнать о ней побольше.

— О, привет, — Ной появляется с самодовольным выражением лица.

— Как дела? — Кэмерон спрашивает.

— Я должен окунуться, — Ной щелкает шляпой Кэмерона, обходя наш круг. Он небрежно машет своим телефоном. — Я получил зеленый свет от Аманды, в полумиле отсюда.

Парни срываются с места с протяжным припевом оооо, игриво шлепая его и толкая локтями. Мэдден — единственный, кто не присоединяется. Его челюсть стискивается, и он не отрывает взгляда от огня.

— Веселись, чувак, — ухмыляясь, я складываю руки за головой и ставя ноги на теплые камни, окружающие пламя.

До сих пор странно думать, что не так давно мне было так же весело, но мысль о возвращении к случайным связям давно вылетела у меня из головы. Просто это не тот парень, которым я больше хочу быть. Не сейчас, когда мне нравится знакомиться с Майей.

Другие девушки перестали существовать для меня. Она единственная, кто меня интересует.

Мы все еще делаем небольшие шаги, но она не борется с этим между нами так упорно, как когда впервые поняла, что я хоккеист. Я держусь за это и готов действовать в ее темпе, пока работаю над своим шансом с ней.

Испуганный вопль и глухой удар привлекают наше внимание к столу для пикника. Маккинли бросает растерянный взгляд на траву, потирая бедро после того, как скатился со стола.

— Ты в порядке, чувак? — я проверяю с веселым урчанием. — Ты во дворе и заснул на столе.

— Мне снилось, что Гритти гонялся за мной, — бормочет он. — Я не мог уйти. Лед все таял и таял.

— Талисман Флайерз? — Кэмерон разражается смехом.

— Он просто такой оранжевый и большой, — Маккинли вздрагивает, проводя рукой по волосам.

Остальные из нас теряют самообладание, наш хриплый смех эхом отражается от деревьев, а угли от костра взлетают в ночное небо.

ГЛАВА 12

ИСТОН

Уйти с урока журналистики в середине недели с пятеркой по тесту чертовски приятно. Мне нужно убить немного времени до следующего урока, и я направляюсь к тележке с кофе, чтобы посмотреть, нельзя ли перекусить.

Мое хорошее настроение улучшается, когда я замечаю Майю, сидящую на скамейке со своими тетрадями. Должно быть, наши графики пересекаются. Я никогда раньше не замечал ее в кампусе, но теперь ее было бы невозможно не заметить.

Ее волосы собраны в синюю заколку в форме цветка. Я опускаю взгляд вниз, на ее шею, которая не прерывается, борясь с желанием поцеловать.

Я ухмыляюсь.

— Так ты все-таки носишь Хестон блю.

Я надеюсь на улыбку, но все, что я получаю, — усталый вздох, от которого сжимается грудь. Я вглядываюсь в ее лицо, и мой желудок сжимается. Она расстроена.

Моя сумка падает с плеча, и я опускаюсь перед ней на колени, накрывая ее руку своей.

— Привет. Ты в порядке?

Она встречает мой пристальный взгляд своим настороженным, а глаза блестят. Они опухшие и налитые кровью, как будто она какое-то время плакала. Мое сердце подскакивает к горлу. Я хочу, чтобы она почувствовала себя лучше, и готов на все, чтобы снять ту боль, которую она уносит с собой.

— Что случилось, детка? — я потираю ее кожу большим пальцем. — У тебя сегодня есть еще какие-нибудь занятия?

Майя качает головой.

— Что..?

Побежденный, ровный тон ее голоса поражает меня прямо в грудь.

Я беру ее за руку и подталкиваю подняться.

— Пойдем со мной. Я знаю, что поможет.

— У тебя что, нет дел? — она сжимает мою руку, как спасательный круг.

— Все в порядке. Сейчас это не важно.

Майя шмыгает носом, переплетая свои пальцы с моими. Я провожу большим пальцем по костяшкам ее пальцев, чтобы успокоить ее, пока веду к своей парковке.

Позже я отправлю электронное письмо своему профессору, чтобы сообщить ей, что пропустил занятие, потому что мне нужно было уладить личное дело. Я еще не пропустил ни одного занятия, так что, надеюсь, она отнесется с пониманием. Но если это не так, мне все равно.

Майя — это все, что имеет значение.

Она замолкает, когда я сажаю ее в машину и отъезжаю от кампуса. Я останавливаюсь у проходной и делаю заказ. Она подходит, чтобы попросить молочный коктейль, роясь в сумочке. Я протягиваю руку, чтобы остановить ее. Все, что я заказал, предназначено для нее, за исключением большой порции воды со льдом, которую я взял для себя.

Озеро находится недалеко от трассы. Я нахожу хорошее место с видом и парком. Она уже наполовину съела свои наггетсы.

— Спасибо, — наконец бормочет она.

— Нет проблем. Лучше?

— Это помогает, — она ковыряется в картошке фри. — Сегодня отстой. Но теперь этот отстой немного меньше.

— Хочешь сказать мне, почему сегодняшний день — отстой?

Вздыхая, она вытирает пальцы и закусывает губу.

— Сегодня я узнала, что одно из последних обязательных занятий для типичного семинара для старших не будет доступно в следующем семестре, если они не найдут профессора, который готов его провести. Тот, у кого я планировала это взять, только что досрочно ушел на пенсию. Мне нужны эти занятия, чтобы закончить школу через три года.

— Доступно ли это в качестве летнего занятия?

Она расстегивает заколку для волос, чтобы поиграть с ней, и ударяется головой о сиденье.

— Думаю, это все еще будет зависеть от того, найдут ли они замену.

Я сочувственно хмурюсь. Это достаточно раздражает — выбирать занятия так, чтобы они не мешали моему спортивному расписанию.

— Какими другими занятиями ты можешь заменить это?

— Я пока не знаю. Я должна поговорить со своим консультантом, чтобы понять.

— Это сработает.

— Надеюсь, — она потягивает свой молочный коктейль. — Спасибо, что принес мне еду и позволил выговориться. Мне жаль, что я свалила все на тебя.

Я сжимаю ее ногу.

— Пожалуйста, не извиняйся. Я здесь, чтобы выслушать все, о чем ты хочешь поговорить. Положись на меня.

Она колеблется, отводя глаза, прежде чем продолжить.

— Проблема с семинаром раздражает, но что меня действительно расстроило сегодня, так это вот что, — она показывает мне сообщение от своего брата. — Это мой дедушка. Он снова в больнице после того, как в последнее время ему стало намного лучше. И..

Скатывается слеза, и ее голос становится напряженным, прерываясь напряженным вздохом. Я обхватываю ладонями ее лицо, вытирая слезы, заставляя ее замолчать.

— Все в порядке.

Ее горло сжимается, когда она сглатывает. Мое сердце, блять, разрывается от ее дрожащих губ, пока она борется со своими эмоциями.

— Я так усердно работала, чтобы закончить школу раньше ради него. Я хочу, чтобы он увидел, как я заканчиваю учебу, но его болезнь только прогрессирует, — Майя зажмуривает глаза, из уголков которых вытекает еще больше слез. — Он большая часть моей жизни. Он тот, к кому я всегда обращалась со своими проблемами. Я… Я так боюсь, что у него ничего не получится и в ужасе от того, что могу его потерять.

— Черт. Прости, Майя, — я расстегиваю свой ремень, затем ее и заключаю ее в объятия.

Вместо того, чтобы отстраниться через мгновение, она прижимается лицом к моей шее, тая рядом со мной. Положение немного неловкое, но это не имеет значения, если это помогает ей чувствовать себя в безопасности. Я буду держать ее так весь день, если ей это понадобится. Я глажу ее по волосам, пока она не перестает дрожать.

Хотел бы я защитить ее от горя. Когда она успокаивается, но все еще остается в моих объятиях, я начинаю говорить о том, что рассказывал только Кэмерону и Ною.

— Я знаю, как это тяжело и страшно. Он, должно быть, так гордится тобой, детка. Я знаю это. — Она прерывисто вздыхает, кивая. — Хотел бы я сказать тебе, что это будет не так больно, но я не могу обещать, что не будет дней, когда это просто поразит тебя. Впрочем, грустить — это нормально.

— Кого ты потерял? Кто-то из твоих бабушки и дедушки?

— Мой папа. — Она замирает, и я провожу губами по ее голове, говоря в волосы. — Это была автомобильная авария пять лет назад. Мне было пятнадцать. Это ошеломило меня. Мы были действительно близки. Хоккей был нашим увлечением, поэтому я чувствую, что частичка его со мной каждый раз, когда я надеваю коньки, даже если это отстой, что он ушел.

— Вот что я чувствую, когда работаю на ферме, — хрипит она. — Дедушка научил меня ездить на лошадях. Так я впервые влюбилась в животных и поняла, что хочу, чтобы моя степень была связана с ними.

Я киваю в знак понимания.

— Наша страсть превратилась в то, чем я хочу заниматься в своей жизни. Я начал заниматься своей хоккейной карьерой, когда он помогал мне в этом. Если бы знал, что потеряю его, я бы сделал все, чтобы еще больше ценить моменты, которые мы провели вместе.

Она громко сглатывает. Мы ненадолго замолкаем, пока она не нарушает успокаивающую тишину.

— Боже. Я только что плакала перед тобой. Мне жаль, — она отодвигается, шмыгая носом, опускает козырек, чтобы вытереть опухшие глаза. — Я в беспорядке, да?

Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел, даже с соплями, капающими у тебя из носа.

— Вовсе нет. Вот. — Я даю ей кубик льда из воды, которую заказал, и заворачиваю его в салфетку для нее. — Поднеси это к глазам. Это поможет снять отек.

— Спасибо.

— Хоккеистам не привыкать обледеневать наши травмы. Вот, посмотри на этот убийственный синяк, который я получил на показательном матче.

Я приподнимаю подол рубашки, чтобы показать почти заживший синяк на ребрах. Ее губы кривятся.

— Ты должна была увидеть это на днях. Хочешь немного воды? Тебе следует попить.

— Я в порядке. Только это.

Она убирает волосы назад с помощью цветочной заколки, чтобы убрать их с лица, и откидывается на спинку стула со своей едой.

Я смотрю, как Майя крошит свои наггетсы, задаваясь вопросом, как, черт возьми, я могу еще больше увлечься этой девушкой. Она уже имеет надо мной сильную власть.

— Способ быть говнюком, — она больше похожа на саму себя и предлагает мне самородок. — Съешь это вместо того, чтобы смотреть на меня.

Я хихикаю.

— Я действительно хочу немного, но у меня уже была моя недельная норма жульнических блюд. Диетолог возьмет меня за яйца, если я это съем.

Когда я бросаю на нее тоскующий взгляд, она берет мою руку и протягивает ее мне.

— Одна штучка не повредит. Я думала, ты хотел посочувствовать мне?

Уголок моего рта приподнимается.

— Может быть, без кожи.

Она ошеломлена, когда я очищаю его от мяса.

— Парень. Ты не можешь съесть куриный наггетс в голом виде. Это просто грустно.

— Знаю, — я смеюсь над жалким мясом. — Черт возьми.

— Вот.

Майя убирает его и заворачивает в салфетку, прежде чем настойчиво встряхнуть коробку с восхитительно пахнущими наггетсами. Я потираю пальцы друг о друга.

— Я не скажу, если ты не скажешь.

Ее губы подергиваются, и она наклоняется ко мне.

— Твой секрет в безопасности со мной.

Когда мы делимся с ней едой, в моей груди разливается что-то теплое и счастливое. Это чувство усиливается, когда мне приходится бороться с ней за последний кусочек.

— Это моя печальная трапеза. Заведи свою собственную, — она шлепает меня по руке.

Я фыркаю.

— Я думал, ты хочешь поделиться со мной

— Да, но последний — мой.

Она разламывает его пополам, в глазах горит искра, думаю, я влюбился в первую ночь, когда встретил ее. Схватив ее за запястье, я подношу ее руку ко рту и съедаю вторую половинку.

— Эй, — у нее вырывается хриплый смех. — Это было мое.

Я провожу кругом по внутренней стороне ее запястья.

— Ммм. Спасибо.

Майя дрожит, наблюдая, как мой язык проводит по губам. Высвобождаясь из моих объятий, она ерзает на своем сиденье, чтобы устроиться поудобнее, поджимая одну ногу под себя.

В следующий раз я обязательно не забуду, что мне нужно заказать дополнительную еду, чтобы она была довольна.

— Не возражаешь, если мы сделаем остановку на обратном пути?

— Конечно.

Когда я во второй раз заезжаю на проезжую часть, она бросает на меня косой взгляд. Я оформляю новый заказ и следую за вереницей машин к окошку выдачи.

— Если ты хотел чего-нибудь, тебе следовало просто заказать, когда заказывал мой, — она поднимает руки. — Для протокола, мой эмоциональный срыв не является причиной твоего жульничества.

— Это для парней, — объясняю я. — Несмотря на то, что у нас есть свои планы питания, и мы все можем готовить сами. Ну, в основном. Некоторым парням из команды запрещено заходить на кухню.

Поблагодарив девушку у окна, я паркуюсь и выпрыгиваю. Я осознаю, что Майя наблюдает, как я ставлю сумку на заднее сиденье и пристегиваю ее ремнем, прежде чем снова сесть за руль.

— Ты облажался в Наггетс, — указывает она.

— Я знаю. Мы эмоционально поддерживаем друг друга, — я протягиваю ей свой телефон. — Вот, сделай фото и скажи в групповом чате, что товар надежно закреплен.

Это заставляет ее смеяться, и это все, чего я хотел с той минуты, как увидел слезы в ее глазах.

***

К тому времени, как я заканчиваю дополнительную тренировку, которую я провел на катке, чтобы отточить свои навыки, уже поздно. По дороге домой я заглядываю к Майе, чтобы узнать, все ли с ней в порядке. Как только я прихожу, кормлю кошку, наполняя миску, которую мы оставляем для нее на крыльце. Затем я останавливаюсь на кухне, чтобы достать молоко из холодильника. Мое внимание остается прикованным к моему телефону, пока я делаю несколько глотков из контейнера, прежде чем налить стакан.

— Это что, какая-то новая тренировка зрительно-моторной координации? Потому что ты отстой, — Кэмерон появляется на островке посреди кухни. — Попробуй налить это в стакан.

— Заткнись.

Он крадет у меня кувшин, пока я отвлекаюсь на три точки, появляющиеся в теме сообщений с Майей.

Истон: Как прошел остаток твоего дня? Есть какие-нибудь новости о твоем дедушке?

Майя: Сейчас ему лучше. Они отправили его домой.

Истон: Это здорово [эмодзи в виде сердечка]

Майя: Я испытываю такое облегчение. Меня напрягает, когда он там.

Истон: А сейчас?

— Земля на востоке, — Кэмерон подталкивает меня локтем.

— Что?

Он ухмыляется.

— Я спросил, закончил ли ты с молоком. Дважды.

— Да, — я ударяю своим кулаком по его.

Мой телефон вибрирует на стойке между нами. Он ухмыляется, хватая его, прежде чем я прочитал ее ответ.

— Ривз, — я преследую его по всему острову. — Верни его.

— Ты был приклеен к своему телефону.

Мэдден входит с вилкой, торчащей из пустого контейнера от вчерашних объедков. Он смотрит на нас обоих.

— Помоги мне, Грейвс, — говорю я.

Он вздыхает, блокирует Кэмерона, выравнивая его ровным взглядом.

— Это глупо.

— Вот, — Кэмерон бросает мой телефон Ною, когда он входит с порога.

— Во что мы играем? — Ноа смотрит на экран. — О, Майя.

Элайджа забредает на кухню.

— Что происходит?

— Поймай, — Ноа позволяет моему телефону летать по воздуху, а Элайджа изо всех сил старается, чтобы он не выпал у него из рук.

— Придурки, — я прищуриваю глаза. — Если кто-нибудь не вернет мой телефон, я уговорю тренера, что нам нужна целая неделя самоубийственных тренировок.

Элайджа возвращает мне телефон, прочищая горло.

— Прости.

Я отмахиваюсь от него, убедившись, что они случайно не отправили Майе никаких странных сообщений во время своей игры. Нет, но ее ответ заставляет меня замереть.

Майя: Я собираюсь пойти прогуляться. Мне это нужно, чтобы прочистить голову.

Что? Уже почти десять.

Истон: В спортзале?

Майя: Нет, ходьба по беговой дорожке просто заставляет меня нервничать. Мне приходится выходить на улицу, когда я волнуюсь.

Истон: Ты идешь одна? В темноте?

Майя: Да, я всегда так делаю. Я беру защиту.

Она присылает фотографию средства самообороны в форме металлического кошачьего уха. Я на мгновение зажимаю переносицу, затем вытираю лицо.

Да-Нет. Я думаю, что, черт возьми, нет.

Истон: Скажи мне, где ты. Я иду с тобой.

Ей требуется долгое время, чтобы ответить. Я собираюсь прочесать весь город, чтобы найти ее, когда она говорит, что встретит меня перед пивоварней Часовая башня. Я вздыхаю. Чувство защиты, которое я испытываю по отношению к ней, обрушивается на меня с такой силой, словно игрок останавливает меня на полной скорости.

— Я ухожу, — объявляю я.

— Передай Майе от нас привет, — Ной подмигивает.

Схватив ключи и бумажник, я выхожу обратно и пробегаю трусцой небольшое расстояние до площади Мейн-стрит. Я обыгрываю ее там, потратив несколько минут на то, чтобы перенести вес с ноги на ногу, пока, наконец, не замечаю, что она идет со стороны школы. На ней поношенная бейсболка с развевающимся конским хвостом.

Майя оглядывает меня с ног до головы.

— Ты в порядке? Ты весь напряжен.

— Да, потому что кто-то сказал мне, что ей нравится гулять по ночам в одиночестве, — я подхожу к ней, беру за плечи. — Сделай мне одолжение?

— Конечно.

— Независимо от того, который сейчас час, скажи мне, когда тебе захочется прогуляться с этого момента. Я пойду с тобой, чтобы тебе никогда не пришлось идти одной.

Ее прелестный ротик приоткрывается от удивления. Я хочу провести кончиками пальцев по ее нижней губе и попробовать ее на вкус, пока не запомню ее форму.

— Ничего никогда со мной не происходило. Озеро Хестон безопасно, — она машет владельцу книжного магазина.

Я качаю головой.

— Мне не нравится мысль о том, что ты гуляешь поздно ночью одна.

— Что, если мне нужно пойти прогуляться посреди ночи? — ее подбородок приподнимается.

— Я буду с тобой.

Она поджимает губы.

— А если вечером перед игрой? Тебе нужно хорошо отдохнуть, чтобы играть.

Я сжимаю ее плечи.

— Я буду с тобой, Майя. В любое время, когда тебе понадоблюсь, я буду.

Она ошеломленно замолкает на мгновение. Что-то меняется в ее глазах, но она кивает.

— Хорошо, — напряжение спадает с моих плеч. — Итак, куда мы идем сегодня вечером?

— Я не знаю.

Она направляется в указанном направлении, и я иду в ногу с ней. Когда мы идем через площадь, парень смотрит в ее сторону. Когда он замечает мой свирепый взгляд, он отводит от нее глаза так быстро, что его шея почти ломается. Я медленно удовлетворенно киваю.

— Что ты имеешь в виду? — я беру ее за руку, переплетая наши пальцы.

Она бросает на меня взгляд уголком глаза.

— На самом деле я не иду пешком, имея в виду пункт назначения. Иногда это короткая прогулка. Иногда, клянусь, я трижды обхожу город. Чего бы это ни стоило.

— Чтобы прочистить мозги?

— Да, — она снова смотрит на меня, играя со своим конским хвостом. — Обычно в данный момент я в порядке, но ночью из-за беспокойства мне трудно заснуть. Это единственный способ успокоить мой мозг. Спасибо, что ты со мной.

Я ободряюще сжимаю ее руку.

— Да.

Мы идем рука об руку, не имея в виду цель, разговаривая обо всем, начиная с историй о ее работе на ферме и заканчивая тем, что я потчую ее историями о тех случаях, когда у меня возникали проблемы с парнями, чтобы рассмешить ее. Время пролетает незаметно для нас обоих, пока я не проверяю свой телефон.

— О, черт. Уже за полночь, — я хихикаю. — Тебе холодно?

Она смотрит вверх сквозь ресницы.

— Я в порядке. Тебе обязательно возвращаться?

— Мы не вернемся, пока ты не будешь готова. Я буду гулять с тобой всю ночь, если это то, что тебе нужно.

Она улыбается.

— Теперь я в порядке. На самом деле, у меня уже какое-то время все хорошо.

Гордость шевелится в моей груди. Я позволил ей направить нас обратно к центру города. Она пытается разойтись на площади, но я настаиваю на том, чтобы проводить ее до самой квартиры.

Когда она оставляет меня у входа в свое здание, у меня в груди что-то сжимается, и мне хочется последовать за ней.

ГЛАВА 13

МАЙЯ

По пути через кампус субботним вечером я ловлю на себе несколько странных взглядов. Оно того стоит. Истон может заставить меня отважиться на вечеринку в хоккейном доме ради него, но просто чтобы позлить его, я в шутку надела майку Райана.

Судя по количеству сине-зеленой хоккейной экипировки, которую я вижу на территории кампуса и за его пределами, ребята выиграли свой домашний матч сегодня днем. Когда я добираюсь до площади в центре города, Рейган отправляет сообщение в наш групповой чат, говоря, что она опаздывает, но постарается быть там позже. В ответ Хана говорит, что в конце концов не сможет прийти, принося извинения за то, что бросила нас, чтобы попрактиковаться в хореографии для ее предстоящего соло.

— Черт, — бормочу я.

После этого я отправляюсь на вечеринку с хоккейной командой и их болельщиками в одиночестве. Одетая в футболку Элмвуд.

Я колеблюсь перед кофейней, раздумывая, ждать ли там Рейган. На моем экране появляется еще один текст. Я поджимаю губы между зубами.

Король хет-триков: Ты придешь, верно?

Майя: Ооо, это сегодня вечером?

Король хет-триков: :(: (

Майя: Шучу. Почти приехала. Выбрала свой наряд специально для тебя.

Он отвечает с сердцем. Прилив восторга смешон. Я сдерживаюсь, чтобы держать свои чувства в узде. Мы друзья. Ничего больше.

Мой пульс снова учащается при мысли о том, что он гулял со мной прошлой ночью, и поскольку Истон был единственным человеком, который узнал, что я была расстроена, когда он нашел меня в кампусе. Он из тех друзей, которые покупают мне еду и позволяют мне плакать над ним, пока он обнимает меня.

Я закрываю глаза, твердо бормоча.

— Просто друзья.

Дом хоккейной команды не намного дальше. Он находится недалеко от площади с историческим шармом и верандой вокруг. Я слышала, что первокурсникам приходится жить в общежитии колледжа для спортсменов на территории кампуса, но остальные из них живут здесь как в студенческом братстве.

Я сливаюсь с группой людей, входящих передо мной, планируя проскользнуть мимо Ноа, когда он их приветствует. Рука останавливает меня на полпути, как только я выхожу за дверь. Кэмерон улыбается мне, качая головой.

Он снимает бейсболку и расчесывает волосы, прежде чем надеть ее задом наперед.

— И куда, по-твоему, ты направляешься?

Я жестом указываю на звуки музыки и болтовню в коридоре.

— Вечеринка, на которую меня пригласили.

— С этим нарядом? Ноа, посмотри на это.

Его товарищ по команде оборачивается и заливается смехом. Когда он приходит в себя, он упирается предплечьем в стену, незаметно блокируя мне выход из прихожей своим огромным телом.

— Что, есть какой-то дресс код, о которым я не слышала? — я поднимаю брови. — Я думала, что девушки попадают на каждую вечеринку здесь бесплатно.

— Ненавижу это признавать, потому что гребаный Элмвуд, но тебе идет красный, — говорит Ноа. — Ты напрашиваешься на неприятности, надевая это здесь.

— И что? Людям приходится все время существовать с фанатами команд, которые им не нравятся, занимая одно и то же место, — я ухмыляюсь. — Фанаты Дэвилз и Рейнджерс, Иглз и Ковбоев — и они справляются. В основном. Разве вы не можете справиться с этим, как большие мальчики?

Ноа открывает и закрывает рот. Кто-то еще входит в дверь позади меня. Парень бросает один взгляд на мою футболку Элмвуд и освистывает меня, как дерьмового десятилетнего. Или фанат спорта.

— Вот. Это, — Ной щелкает пальцами. — Мы не можем этого допустить. Мы празднуем сегодня вечером.

— Это для твоего же блага. Мы подберем тебе что-нибудь другое, чтобы надеть, если ты захочешь остаться, — Кэмерон прижимает ладонь ко рту и кричит. — Истон! Иди сюда.

— Я в порядке, — я поправляю волосы. — Я сделала макияж, чтобы сочетаться с этими цветами.

Ноа фыркает в кулак. Он хлопает Истона по плечу, когда тот заворачивает за угол из коридора.

— Как дела? Провалился ли разлив пива? Броуди написал, что все хорошо. О-о… — Истон замечает меня.

Я слегка взмахиваю пальцами.

— Привет.

— Привет. Ты пришла, — его внимание ослабевает, и он издает печальный смешок. — И ты надела майку своего брата на вечеринку рыцарей.

Прикусив губу, чтобы сдержать улыбку, я поворачиваюсь, чтобы покрасоваться.

— Я вспомнила, как сильно тебе это понравилось в ту ночь, когда мы встретились. Говорила же тебе, что тебе понравится костюм, который я выбрала.

Он напевает.

— Мне бы больше понравилось, если бы это был мой.

У меня открывается рот.

— Да, тебе бы понравилось.

Кэмерон стоит на страже рядом с Истоном, ухмыляясь.

— У тебя есть два варианта, если ты хочешь повеселиться. Переодеться или… переодеться.

Я прищуриваюсь, делая вид, что задумчиво постукиваю пальцем по подбородку.

— Думаю, я выберу… третий вариант.

Невинно улыбаясь, я не снимаю с себя майку. Плечи Истона сотрясаются от смеха. Он проводит языком по щеке, оглядывая меня с ног до головы.

Меня не беспокоит, что его друзья подшучивают надо мной по этому поводу, но мой желудок сжимается. Но выражение его лица говорит, что я пятизвездочный пир, и он, блять, умирает с голоду.

— Тебе решать, Э. — Ноа ухмыляется, перекидывая руку через плечо Истона. — Но тебе лучше держаться рядом с ней на случай, если ей понадобится телохранитель. Тебе придется отбиваться от всех здесь.

Глаза Истона не отрываются от моих, и самодовольная усмешка приподнимает уголки его рта.

— Я не могу впустить тебя сюда в таком виде, милая. Не тогда, когда на тебе футболка команды соперника.

— А если я не хочу ее снимать? — я бросаю вызов, отражая его нахальную ухмылку.

Он бросает на своих друзей косые взгляды и выходит вперед, опустив подбородок с игривой ухмылкой.

— Я могу с этим работать. Что это будет? Сними майку, или я сниму это с тебя сам и сожгу в кострище, — он понижает голос. — Так или иначе, эта майка снимается, детка.

Дрожь пробегает у меня по спине. Я смотрю на него сквозь ресницы.

Мысль о том, что дерзкие хоккеисты вытворяют со мной что-то подобное, обычно заставляет меня бежать в другом направлении. Но это та версия меня, которая застряла, избегая парней вроде Истона, мгновенно насторожившись, чтобы защитить себя от того, чтобы снова пострадать от кого-то, кому на меня наплевать.

Я никогда никому другому не давала шанса.

Но Истон… Думаю, я хочу дать ему шанс.

Вместо того, чтобы сомневаться в его намерениях, я получаю удовольствие. Это похоже на дух товарищества, который был у меня с Райаном и его друзьями в детстве, до того, как я начала встречаться с его товарищем по команде. Часть меня скучала по этому чувству, когда я закрывала свое сердце от этой стороны себя.

Истон смотрит на меня сверху вниз, так же очарованный, как и тем, что я танцевала на барной стойке, когда он пришел мне на помощь.

Это придает мне уверенности, наполняя меня чувством коварства. Я готова сыграть в эту игру, и я сделаю это лучше, чем они.

— О, да? Звучит серьезно. Значит, я должна это снять? — Мои губы медленно изгибаются, когда я приподнимаю подол с каждым колким вопросом, обнажая кожу. — Прямо здесь? Прямо сейчас?

Приятели Истона подбадривают. Его глаза отрываются от простора кожи, которым я хвастаюсь.

Он бросает раздраженный взгляд на своих товарищей по команде.

— Подожди.

— Я думаю, если вы не хотите, чтобы я веселилась с вами в лифчике, одному из вас лучше пойти и принести мне что-нибудь надеть.

Прежде чем я поднимаю майку, чтобы показать ее, Истон двигается. В двух шагах он передо мной, используя свое тело, чтобы заслонить меня от взглядов товарищей по команде. Я сглатываю, когда он притягивает меня ближе, сжимая материал у меня за спиной. Ребята продолжают шутить о победе над врагом, но я поймана в ловушку его пристального синего взгляда.

Он придвигается ближе, касаясь губами моего виска.

— Я не хочу видеть, как ты носишь вещи другого парня, Майя. Твердое нет даже одежде моих товарищей по команде. Пойдем со мной.

У меня сводит живот от его голоса в моем ухе и окружающего меня запаха. Я прикусываю губу, сдерживая улыбку.

— Отлично, капитан. Пусть будет по-твоему. На этот раз.

Он ухмыляется.

— Хорошая девочка.

Затем он наклоняется, перекидывает меня через плечо и несет вверх по ступенькам. У меня вырывается смех. Его парни раскручивают нас, и это вызывает приятное, теплое сияние в моей груди. Я цепляюсь за него, чтобы не вывести нас из равновесия.

— Так ты приводишь всех девушек в свою комнату?

Его большая рука сжимает заднюю часть моего бедра, удерживая меня ровно.

— Нет. Только тебя.

— Так это наша фишка?

Еще одно сжатие моего бедра.

— Это могло бы быть, если бы ты была моей девушкой. Но ты не моя.

— Пока, — поддразниваю я, когда мы достигаем верха лестницы.

— И все же, — вторит он, в его голосе слышна улыбка, когда его большой палец проводит отсутствующие круги, от которых у меня по бедру пробегают мурашки.

Бабочки наполняют мой живот, когда мы входим в его комнату. Здесь на удивление уютно, кровать приличного размера, и чище, чем я представляла, после того как выросла с братом-хоккеистом.

Когда он осторожно ставит меня на ноги, чтобы не уронить, меня охватывает любопытство, потому что вряд ли это та комната, которую я ожидала увидеть от известного плейбоя, который каждую ночь укладывает в постель другую девушку.

— Нет соседа по комнате? Это хорошая привилегия.

Он хихикает, закрывая дверь.

— Капитан команды получает большую комнату с собственной ванной. В прошлом году я снимал комнату с Кэмероном дальше по коридору.

Я оглядываюсь на плакаты Брюинз, хоккейную экипировку, занимающую угол у высоких окон, и его неорганизованный стол с наполовину исписанными записями о поединках.

Его фотографии с товарищами по команде и семьей украшают стены. Мой взгляд привлекает тот, где он одет в ту же зеленую футболку Университета Хестона, туго натянутую на его широкой груди. Он держит на плечах мальчика на несколько лет младше себя с женщиной, которая, должно быть, его мама. Это заставляет меня мягко улыбнуться.

Я вытягиваю руки в середину комнаты.

— Наконец-то ты заполучил меня туда, куда пытался заполучить где-то половину семестра.

— Четыре недели, если быть точным.

Я моргаю, мысленно подсчитывая, сколько времени прошло с октябрьского матча Хестон и Элмвуд. Я удивлена, что он считает.

— Что ж, я здесь благодаря тебе.

— Просто ради футболки.

Не прерывая зрительного контакта, он тянет руку за голову и тянет, снимая футболку, которая на нем надета. У меня пересыхает во рту от этого сексуального, непринужденного движения. Я смотрю на твердые линии его обнаженной груди. Его мышцы напрягаются, пресс и бицепсы сокращаются.

Я сглатываю.

Затем еще раз, потому что одного раза недостаточно.

Истон протягивает мне свою футболку. Хлопок мягкий и теплый между моими кончиками пальцев. Это более выцветшее, чем на его фотографии с семьей. Он предлагает мне уединение, чтобы переодеться, отвернувшись.

Я жду минуту, изучая его плечи, пока он взъерошивает волосы. Мое сердце сильно бьется. Сжимая футболку, я прыгаю со скалы, с которой не прыгала годами.

— Все, — говорю я.

Он оборачивается, хмуря брови, когда видит, что я не переоделась. Я поддерживаю зрительный контакт с ним, пока снимаю футболку брата, бросая ее на пол.

Его губы приоткрываются. Он прерывисто дышит, его взгляд скользит по мне, пока я стою перед ним в лифчике и джинсах. В бюстгальтере нет ничего особенного, простой серый спортивный, который поддерживает мою грудь, не травмируя спину.

Тем не менее, он не может отвести взгляд.

У него перехватывает горло.

— Черт.

Небольшой смешок срывается с моих губ при виде его реакции. Это даже лучше, чем его лицо, когда я снова появилась не в той футболке.

Он восхищенно наблюдает, его глаза горят, когда я натягиваю зеленую футболку Университета Хестона. Она почти топит меня, задевая до середины бедра.

Истон словно окутывает меня своим ароматом, как будто его сильные руки сомкнулись вокруг меня.

— Лучше? — я подсказываю.

Мои щеки краснеют от моего хриплого тона. Я пытаюсь безуспешно вести себя круто. Это невозможно. Непоколебимое внимание Истона оказывает на меня более сильное воздействие, чем я ожидала, когда приглашала его развернуться.

— Ты в моей футболке? Черт возьми, да, детка, — хрипит он.

Тепло проникает в мое сердце. Мы пристально смотрим друг на друга. Время перестает существовать. Чем дольше он смотрит на меня, словно я единственная в мире, кого он хочет, тем острее боль, разливающаяся по всему моему телу.

Все во мне умоляет его…

Он делает шаг в мою сторону, затем еще один, придвигаясь ближе, как будто его тянет невидимая веревка, притягивающая его. Каждый шаг вызывает новую волну искр в моем сердце. Его внимание переключается на мои губы. Мое сердце учащенно бьется, и воздух вырывается из легких в головокружительном выдохе, представляя, что будет дальше.

Стук в дверь заставляет нас обоих вздрогнуть.

Ноа открывает ее и просовывает голову внутрь. Истон разворачивается, частично загораживая меня от взгляда.

— Возвращайся на вечеринку. Они здесь. — Он не приносит извинений за то, что прерывает нас. Вместо этого он ухмыляется моей смене одежды и отсутствию рубашки у Истона. — Ты хорошо выглядишь, Майя.

— Я сейчас спущусь. — Истон вздыхает.

Он подходит к двери и выталкивает своего хихикающего друга в коридор. Момент, который у нас был, закончился. Мы должны пойти присоединиться к вечеринке.

Я переплетаю пальцы вместе,удивленная разочарованием, поднимающимся во мне.

Истон закрывает дверь, как только Ноа уходит. Затем он застает меня врасплох, подходя, быстро сокращая расстояние между нами. У меня сводит живот. Он почти сбивает меня с ног, когда подходит ко мне, обнимая мое лицо руками.

Волнение, которое утихло, снова охватывает меня.

Его глаза прыгают между моими. Я облизываю губы. Он облегченно выдыхает, прежде чем его рот опускается на мой, захватывая мои губы в поцелуе.

Крошечный крик застревает у меня в горле. В ответ он издает сексуальный, грубый звук, кладя руку мне на затылок.

Мои руки зажаты между нами. Я сжимаю пальцы на его груди. Поцелуй уносит меня прочь с каждым скольжением его языка, с каждым отрывистым звуком, который он издает у моих губ.

Его хватка на мне усиливается, как будто он все еще не может насытиться мной, пока пожирает мой рот. Все, что я могу сделать, это обнять и поцеловать его в ответ.

— Если ты не спустишься, я пришлю подкрепление!

Крик Ноя с верхней площадки лестницы проникает в мое сознание.

Мы отрываемся друг от друга, у нас обоих перехватывает дыхание, как у двух подростков, которые только что научились целоваться. Мои губы покалывает, и тихий смех покидает меня, когда Истон прижимается своим лбом к моему. Он убирает волосы с моего лица согнутым пальцем, проводя костяшками пальцев по моей щеке.

Он целовал меня как одержимый, как будто хотел стереть с лица земли любого мужчину, который когда-либо прикасался к моим губам до него. И все же сейчас он нежен. Мое сердце, бьющееся как барабан, набухает, дыхание сбивается.

Я сглатываю.

— Для всех будет очень очевидно, чем мы здесь занимались.

Уголок его рта приподнимается в кривой усмешке. Он проводит большим пальцем по моей нижней губе. Прикосновение заставляет меня сжать бедра вместе, ощущая покалывание, распространяющееся по всему телу.

— Я отвлеку их. Спускайся, когда будешь готова.

Истон целует меня в макушку, задерживаясь еще на мгновение, прежде чем роется в своих ящиках в поисках новой футболки. Он надевает ее, когда первым спускается по лестнице.

Заправляя волосы за уши, я захожу в его ванную, чтобы изучить свое отражение. Мои губы опухли и окрашены в более темный розовый цвет, чем бальзам для губ, которым я пользуюсь. Мои щеки заливает румянец, а глаза блестят.

Футболка Истона на мне мешковата. В ней я выгляжу как девушка, надевшая футболку своего парня.

И я не ненавижу это.

Я сжимаю губы. Я давно не была чьей-то девушкой. Несколько других парней, с которыми я была после Джонни, были безопасными вариантами, но никогда ничего достаточно серьезного, чтобы перейти к отношениям.

Девушка в зеркале выглядит намного более уверенной в себе по сравнению с той, чье сердце разбил ее изменяющий, бывший-манипулятор.

Я поднимаю подбородок и улыбка играет в уголках моего рта.

Как только я поправляю прическу, закатываю рукава футболки Истона и заправляю часть подола спереди за пояс джинсов, чтобы все выглядело более собранным, я присоединяюсь к вечеринке.

Когда я прохожу через прихожую, там полно народу, проходя мимо людей на кухне, которые обходят остров, чтобы попасть в гостиную, где, кажется, собирается большинство людей. Некоторые игроки, которых я узнаю по занятиям козьей йогой в команде, играют в видеоигры, в то время как другие наблюдают за матчем по пивному понгу за столом в углу.

— Боже мой, привет! — кто-то бросается на меня сбоку в мареве темно-русых волос.

— Лейни! — я смеюсь от восторга, обнимая ее. — Привет. Я не знала, что ты будешь здесь. Прошло слишком много времени без тебя в отделении психологии. Ты в городе, навещаешь своего отца? Как дела в аспирантуре?

— Совсем ненадолго. Нам повезло, что на следующей неделе в расписании празднования Дня благодарения был перерыв. — Она наклоняется, чтобы прошептать. — Не говори Алексу или моему отцу, но я больше всего рада, что смогу провести немного времени с Хэмми.

Лейни Буше была одной из первых подруг, которых я завела в Хестон-Лейк после первого курса. Она блестящая специалистка по психологии и помогла мне справиться с плотным графиком занятий, посоветовав досрочно закончить учебу.

Когда мы впервые встретились, она была застенчивой и практичной, у нее было мало друзей, но она влюбилась в лучшего друга своего брата Тео — и товарища по команде. Затем она выбралась из своей скорлупы.

Он подходит к ней сзади, глядя только на свою невесту.

— Вау, — поддразниваю я. — Алекс Келлер.

— Что? Ты уже тусовалась со мной раньше, — говорит он.

Его красивая улыбка беззаботна, когда он обнимает Лейни, чтобы притянуть ее к себе для поцелуя в макушку. Нетрудно понять, почему она влюбилась в него, когда она издает счастливый вздох, прижимая руку с потрясающим обручальным кольцом к его груди.

— Да, но это было раньше. Сейчас я тусуюсь с Алексом Келлером, прорывной звездой Айлендерс и новичком года. — Мои глаза драматически расширяются, когда я произношу все это голосом фанатки. — Например, боже мой, могу я взять у тебя автограф и сделать селфи?

Он со смешком пожимает плечами.

— Дико, как все меняется, правда? — он приподнимает бровь. — Как и ты на вечеринке здесь.

Я открываю рот, но не нахожу слов.

Лейни пыталась уговорить меня пойти с ней и ее друзьями на бесчисленные вечеринки в хоккейном доме на первом курсе, но я был непреклонена в том, чтобы держаться подальше от хоккеистов. Я терпела присутствие Алекса, только когда мы ходили пить кофе или занимались в библиотеке, потому что он был спокойным и влюбленным в Лейни.

Знакомый глубокий смех дергает меня, привлекая мое внимание, как магнит, притягивающий к себе своего партнера. Я улыбаюсь, прежде чем осознаю, осматривая комнату.

Я замираю, когда замечаю Истона в углу у стола для пивного понга. Он разговаривает с Элайджей и несколькими другими людьми. Одна из них — девушка, стоящая к нему ближе, чем необходимо.

Прилив ревности почти перехватывает мое дыхание, застав врасплох. Насколько я вижу, он ничего не делает, чтобы поощрять это. На самом деле, он уходит. Это то, что он чувствовал, видя, как другие парни разговаривают со мной?

Ладно, мне нужно остыть.

У нас был один поцелуй. На мне его футболка, но я не его девушка.

Я не должна ни к чему ревновать.

Мои губы сжимаются, когда он снова смеется, беззаботно пожимая плечами.

— Как класс Фергюсона? Если я помню, ты планировала пройти его в этом семестра, — говорит Лейни.

— О, эм, — я провожу пальцами по волосам, пытаясь выбросить это из головы. — Да, все хорошо. Он жесткий, но ты была права. Посещение занятий Янга и Нельсон весной подготовило меня к тому, что Фергюсон любит устраивать нам.

Она сияет.

— Это здорово.

Несмотря на мои усилия, мой взгляд снова находит угол комнаты. Что-то сжимается у меня в груди.

Истон замечает меня. Я думала, что он выглядел счастливым там, но как только он смотрит на меня через комнату, его улыбка меняется с дерзкой на теплую и ласковую. Он немедленно направляется ко мне, едва попрощавшись с группой. Облегчение охватывает меня, и в груди возникает ответный толчок, заставляющий захотеть подойти к нему.

Элайджа придвигается ближе к девушке, и что бы он ни шептал ей на ухо, она кокетливо проводит пальцем по его груди.

Когда Истон подходит ко мне, он кладет свою руку в мою и сжимает.

Я моргаю, желая, чтобы неоправданная резь покинула мои глаза.

— Прости, я не видел, как ты спустилась, — говорит он. — Элайдже нужен был ведомый. Привет, Алекс. Как дела?

Они хлопают друг о друга по рукам.

— Наслаждаюсь временем простоя.

Большой палец Истона рисует случайные узоры на моих костяшках.

— Рад видеть вас, ребята. Лейни, у меня в морозилке твое любимое блюдо. И соус ранчо.

Она ахает.

— Ты лучший. Алекс ворчит всякий раз, когда я беру роллы с пиццей, потому что его диетолог команды еще строже, чем у тебя.

Алекс, нахмурившись, похлопывает себя по животу.

— Смотри, эти маленькие лавовые кармашки из сыра, соуса и хлеба слишком чертовски соблазнительны, чтобы устоять. Если я пытаюсь съесть одну или две, я как будто теряю сознание и внезапно во мне оказывается двадцать рулетов пиццы.

— Я понимаю тебя, чувак. Теперь у нас есть домашнее правило, что мы покупаем их только для особых случаев. Хочешь немного? — Истон одаривает каждого из них загадочной ухмылкой, затем направляет ее на меня. — Мы устраивали тайную вечеринку на кухне, когда появляется Лейни.

— Нравится VIP? Это мило.

— Именно.

Я борюсь с насмешливой улыбкой, представляя, как большие, громоздкие хоккеисты из команды наклоняются, чтобы Лейни было удобно сидеть, когда она стеснялась. Истон снова сжимает мою руку, не отпуская, пока ведет нас на кухню.

— Ривз, — говорит он.

Кэмерон спрыгивает со стойки, одним простым словом понимая, чего хочет Истон. Он хлопает Ноя по плечу. Ной помогает ему собрать нескольких человек, потягивающих пиво и болтающих по дому, чтобы разжечь камин.

Прежде чем Ноа возвращается, я слышу, как он зовет: — Мэдден! Убирайся отсюда. Разберись с огнем.

На кухне нас только шестеро.

Кэмерон ставит замороженные рулеты для пиццы в духовку, пока Лейни смешивает соус Ранчо. Как только поднос внесен, он упирается предплечьями в столешницу, губы подергиваются.

— Разве на тебе не была другая футболка? — затем его взгляд скользит по мне, и он хихикает. — Эта футболка?

Истон успокаивающе поглаживает мою спину, прежде чем обнять меня за талию. Он пожимает плечами, на его губах появляется добродушная ухмылка.

— Нет. Теперь это все ее, — он наклоняется, его дыхание обдает мою шею. — Я рад, что ты пришла.

Мой желудок сжимается от его близости, я вспоминаю каждую деталь нашего поцелуя.

— Я тоже, — шепчу я.

ГЛАВА 14

ИСТОН

Несколько дней спустя у нас последняя игра перед коротким перерывом в нашем расписании на День благодарения. Я готов к этому, потому что этот сезон обещает стать для нас лучшим.

Мы всегда были хороши, но команда играет лучше, чем когда-либо, благодаря той химии, которую выстроил нынешний состав.

Поражение от Элмвуда теперь далекое воспоминание, когда мы продвинулись в сезоне и разгромили наше турнирное положение на пути к плей-офф. Мы упорно трудились на тренировках и в играх, заслужив редкие слова похвалы от тренера Ломбарда.

Во время разминки я отбиваю каждую шайбу, которую Мэдден посылает в мою сторону, загоняя их в сетку перед нашим вторым матчем с Принстоном.

Это заводит публику. Люди размахивают фетровыми флажками с надписью «Вперед, рыцари», пока мы проводим тренировки.

Пара девушек окликают меня по имени, когда я катаюсь на коньках. Раньше это было моим топливом перед игрой. Эффект, который он оказывает на меня, уже не тот.

Больше нет. Не сейчас.

Есть только одна девушка, которую я хочу услышать, выкрикивающая мое имя прямо сейчас.

Я прохожу предыгровую тренировку, затем передаю несколько свободных шайб Мэддену и Элайдже, пока разогреваю ноги, кружа по катку.

На следующем круге я машу маме и младшему брату по другую сторону стекла. Моя сумка собрана на выходные в День благодарения. Мы выходим после игры.

— Истон! Сделай это! — Ашер кричит, имитируя кроссовер, взволнованно притопывая ногой.

Ухмыляясь, я подчиняюсь. Папа показал мне этот прием, когда я был примерно его возраста. Это помогло мне идеально обращаться с шайбой, двигаясь так, словно я одно целое со льдом. Ашер одержим кроссоверами задом наперед и начал просить меня научить его, когда я приведу его домой на местный каток.

— Ты готов?

Он нетерпеливо кивает. Я криво улыбаюсь ему и подхватываю шайбу, катаясь по узкому кругу, прежде чем оттолкнуться назад, несколько раз перекидывая одну ногу через другую, как будто я бегу по льду, чтобы набрать скорость. Меняя направление, я мчусь обратно к борту, отдавая пас одному из моих товарищей по команде, проносящемуся вокруг меня.

— Ууу! — Ашер хлопает в ладоши и вскидывает кулаки над головой, пока мама ерошит ему волосы.

Судья дает свисток, чтобы закончить разминку. Я обхожу скамейку запасных со своей командой после вступления диктора.

— Грейвс, — рявкает тренер Ломбард. — Выбирайся оттуда.

Мэдден встряхивается, прежде чем перемахнуть через борт, чтобы присоединиться ко мне, Тео, Ноа и Броуди на первой линии вместо Хатчинсона, пока тот восстанавливается после растяжения. Мы играли в эту схему на практике, но это первый шанс, который ему дали присоединиться к игре для первого броска шайбы.

— Как мы и тренировались, мальчики. — Тренер отдает iPad Кинкейд и складывает руки на груди. — Разбуди этот свой аппетит на завтра.

— Да, сэр, — говорю я.

Ребята вторят мне, и мы катаемся, готовые сразиться с Принстоном.

Первый период проходит без очков ни одной из команд. Я не волнуюсь. На самом деле, я чувствую себя потрясающе, выходя на лед на несколько минут за раз, пока мы отрабатываем наши линии.

Когда снова наступает моя смена, я меняюсь с Элайджей.

— Хорошая работа, новичок.

Мои коньки скользят по льду, и я предельно сосредоточен во втором периоде.

Прежде чем центровой Принстона успевает отреагировать, я выигрываю вбрасывание и обхожу их защиту, перебрасывая шайбу прямо на Тео.

Не вру, что я чувствую себя так великолепно, потому что поцеловал Майю на домашней вечеринке в субботу вечером. Боже, этот поцелуй. Это чудо, что я могу отвлечься от воспоминаний, чтобы поиграть в игру.

Каждую вторую секунду я заново переживаю ту ночь в своей голове, начиная с того момента, когда я подумал, что она собирается раздеться перед парнями, и заканчивая тем, как я нес ее на плече в свою комнату.

За то, что я наблюдал, как она снимает футболку своего брата ради меня.

За то, что увидел ее в моей футболке.

До того момента, как я завладел ее ртом в этом адски горячем поцелуе.

Мою ухмылку невозможно остановить. Я перехватываю пас, который Тео отбивает в мою сторону, приближаясь к воротам. Келлер был единственным игроком, достаточно быстрым, чтобы соответствовать нашему звездному правому флангу, но я доказал, что с первого курса я так же хорош на линии атаки.

Вратарь смещается, давая мне шанс. Он ожидает, что я отдам пас Мэддену Рейсингу с другой стороны. Мы не зря называем его Безумцем Грейвсом. Он опытный вингер, но именно его необузданная энергия привлекает внимание команды соперника на льду.

Пользуясь возможностью использовать Мэддена в качестве приманки, я поворачиваюсь так, как будто готовлюсь отдать ему пас, а затем отбиваю шайбу ударом запястьем. Он пролетает по льду и, взмыв в воздух, попадает в сетку над клюшкой вратаря, чтобы зажечь лампу.

Забит, детка.

Я надеюсь, что клип с этим фильмом попадет в социальные сети, чтобы Майя могла его увидеть, поскольку ее здесь нет. Она написала мне сегодня рано утром, что уезжает в дом своей семьи в Нью-Гэмпшир.

— Хорошая игра. — Я даю пять Мэддену.

Его взгляд по-прежнему прикован к сетке. Мускул на его челюсти дергается. Я узнаю голодное выражение лица как жгучее желание быть тем, кто на линии нападения забивает голы.

Прелесть хоккея в том, что он не похож на большинство других командных видов спорта. У каждого в команде есть работа, но любой из нас может взять на себя обязанности на всех позициях, чтобы поддерживать друг друга в каждой игре. Чего бы это ни стоило, чтобы доставить шайбу нашим товарищам по команде и в ворота другой команды. Мэдден все еще учится этому.

— Не волнуйся, чувак. Тренер видит, как усердно ты работаешь. Он будет продолжать перемещать вас по линиям, чтобы найти подходящее место. Это не единственный твой шанс.

Тео подъезжает к Мэддену с другой стороны и хлопает его по спине.

— Удачной игры, Грейвс. — Он фыркает. — Я думаю, ты до смерти напугал их вратаря.

Комментарий вызывает довольную ухмылку Мэддена, когда мы возвращаемся к красной черте.

Форвард Принстона выигрывает вбрасывание, протискиваясь мимо меня с такой силой, что я с трудом удерживаю равновесие. Я убегаю за парнем, пока он ищет своих товарищей по команде. Ноа прижимает одного из своих вингеров к щитам, как только шайба попадает к нему, и Броуди вступает в игру, когда игрок Принстона пытается нанести удар, от которого Ноа уклоняется.

Судьи пропускают это.

Я сжимаю челюсти и выхожу в центр поля, чтобы перехватить, когда он первым добирается до свободной шайбы. Он просто вне моей досягаемости, когда бьет по воротам, ругается, когда промахивается.

Ривз выходит из-за перекладины, чтобы забрать шайбу, и двое парней из Принстона нападают на него, пока он не видит. Один из них врезается в него сзади небрежным ударом и спотыкается, увлекая Кэма за собой на лед.

О, черт возьми, нет.

В хоккее существует множество негласных правил. Самое важное из всех просто: никогда не прикасайтесь к вратарю.

Даже со всеми набивками, которые на нем надеты, приземление неуклюжее. Он не двигается ни секунды, но в моей голове это на долю секунды дольше, чем нужно.

Все мы реагируем мгновенно, перчатки слетают, кулаки хватаются за майки, чтобы оттащить игрока Принстона от Кэмерон, пока наши товарищи по команде кричат со скамейки запасных. Центр врезается в мою сторону, борясь со мной.

Адреналин бурлит в моих венах, когда мы все потасовываемся, локти попадают в слабые места с обеих сторон. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не врезать кулаком в лицо нападающему.

Судьи свистят в свистки и пытаются разнять игру, один из них отводит меня от центра Принстона с глазами-бусинками.

— Это был чистый удар! — Глазки-бусинки продолжают кричать.

— Чушь собачья, — выплевываю я.

— Хватит, — рявкает судья. — Номер пятьдесят два, буллит за атаку. Две минуты на скамейке штрафников.

Свисток прямо у меня в ухе оглушает. Я морщусь, откатываясь в сторону, когда рефери позволяет Ноа оттащить меня. Взгляд тренера буравит меня сбоку от головы. Я смотрю в его сторону и вижу, что он стоит у нашей скамейки со скрещенными на груди руками и угрюмым выражением лица. Он одним движением головы выражает молчаливое одобрение.

Мы катимся на коньках к Ривзу, пока Тео и Броуди помогают ему подняться.

— Ты в порядке? — Спрашивает Ной.

— Да. — Кэмерон тычет в меня кулаком. — Какого черта ты выглядишь так, будто это похороны? Иисус, расслабься. Я в порядке. Мы играем в хоккей или как?

Мои плечи расслабляются.

— Мы прикроем тебя.

— Спасибо. А теперь убирайся из моей зоны. Мне нравится отдыхать здесь, пока ты делаешь работу там. — Он указывает на противоположный конец катка.

Тео фыркает.

— Следующий будет для тебя.

— О, тебе не следовало этого делать, большой парень. — Кэмерон со смешком кладет локти на верхнюю перекладину сетки.

Ноа и Броуди возвращаются на оборонительные позиции, а остальные из нас отправляются туда, где нам нужно быть для очередного вбрасывания. Я обмениваюсь взглядами с Тео и Мэдденом, они оба кивают. Мы все на одной волне.

В ту секунду, когда шайба попадает на лед, начинается тотальная война, и мы доминируем над другой командой в отместку за то, что она трахалась с нашим вратарем.

Мы используем преимущество одного игрока, в то время как мудак пятьдесят второй пережидает время в бункере греха, забивая гол, доводящий игру до 2:0.

Счет остается неизменным на протяжении всего третьего периода, пока он не заканчивается. Игроки Принстона срывают шлемы, катясь с нашего льда с поражением, нависшим над их головами. Наша команда следует за ними, чтобы пройти к нашим шкафчикам. Люди склоняются над туннелем, размахивая предметами, готовыми к автографам.

Ноа делает паузу, чтобы подписать вещи и сфотографироваться, как обычно.

Победа сладка. Еще лучше, когда мы разгромили их до конца игры, играя с жестокой точностью, чтобы пресечь любое движение, которое они пытались сделать, обыгрывая их, чтобы держать шайбу под нашим контролем.

Мы направляемся в раздевалку в приподнятом настроении, снимая пропотевшие прокладки и майки. Кто-то подключает свой телефон к Bluetooth-колонке и включает музыку, пока остальные из нас принимают душ.

— Хорошая игра, мальчики. Это была приятная суета, — говорит тренер, когда они с Кинкейд входят. — Увидимся здесь в воскресенье на тренировке. Если ты съешь слишком много пирога, ты совершишь самоубийство на коньках, пока не сравняешься с сегодняшней скоростью.

Некоторые парни стонут. Тренер Кинкейд берет на себя подведение итогов.

— Если кто-то не собирается домой, каток будет открыт завтра в обычное время, закрыт в четверг, затем в пятницу днем, а в субботу все вернется к обычному графику. Хороших выходных со своими семьями.

— Мы знаем, что ты справишься, — с ухмылкой выпаливает Ноа. — Мужчина добился своего после того, как забил дочери тренера. — Хорошо, — мягко говорит Кинкейд, когда парни свистят. — Убирайтесь из моей раздевалки, придурки. Возвращайтесь готовыми к следующей игре по расписанию. Мы играем с Бексли У.

— С Днем благодарения, тренер. — Я вешаю на плечо сумку со снаряжением.

— Увидимся, Ист.

Когда я иду на встречу с мамой и Ашером, Ноа идет в ногу со мной. Его младший брат ждет его за дверью в раздевалку.

— Джона, — говорит Ной, хватая его за плечи, прежде чем он успевает увернуться. — Как дела, малыш?

— Ненавижу, когда ты меня так называешь, — ворчит Джона.

Они борются, Джона отбивается от Ноя, когда тот собирается привести в порядок свои волосы.

— Как у тебя дела? Мы еще не видели тебя здесь на игре, — говорю я.

Джона на четыре года младше Ноя и посещает школу-интернат в часе езды. Их родители живут в Калифорнии, где они оба проводят лето. В остальное время года они ездят к бабушке с дедушкой недалеко от побережья Коннектикута.

Он пожимает плечами. — Неплохо.

Ноа выигрывает борьбу, взъерошивая волосы своего брата. — Он лжет. Он разрывает мой телефон через день из-за того, что этот парень из его команды выводит его из себя.

Джона корчит рожу. — Это неважно. Я не могу дождаться окончания школы, чтобы убраться подальше от него.

— О, да? Ты придешь играть за Хестон? — Я спрашиваю. — Бьюсь об заклад, тренеру бы это понравилось.

— Нет, этот маленький предатель хочет играть за Элмвуд. — Ной издевается и тычет Джона в щеку.

— Мне нравится их тренерский штаб, — натянуто бормочет Джона. — Это не личное, просто стратегия.

Я ухмыляюсь, качая головой. Два брата Портер не могли быть более противоположными по характеру.

— Я вижу свою маму. — Я похлопываю Ноя по руке тыльной стороной ладони. — Увидимся, когда я вернусь.

— Позже, чувак.

Я бегу трусцой, чтобы встретить маму и Ашера, ожидающих у выхода.

— Привет, милый. Отличная игра. — Я наклоняюсь, чтобы маме было удобнее меня обнимать. Она целует меня в щеку. — Готов отправиться домой?

— Да. — Я сжимаю ее в еще одном полуобнимании и даю пять моему младшему брату. — Ты слышал, что завтра должен выпасть снег? Мы можем кататься на коньках по пруду, если будет достаточно холодно.

— Или я мог бы надрать тебе задницу в Mario Kart, — говорит он.

— Ашер, — упрекает мама с веселым раздражением. — Что я говорила о твоем языке?

Он пожимает плечами. — Мне девять.

— Почти девять, — поправляет она. — По-прежнему не разрешается так разговаривать.

Он сдувается со стоном.

Когда мы потеряли папу, ему только исполнилось четыре. В следующем году он поступает в среднюю школу, и в этот момент дети колеблются между желанием слишком быстро повзрослеть и воспоминанием, что они все еще просто дети.

Я фыркаю. — Чувак, не испытывай ее. Ты никогда не забудешь вкус мыла, если у тебя грязный рот.

— У тебя грязный рот, — бормочет Ашер. — Я слышал тебя.

Я ухмыляюсь, шепча ему на ухо. — Фокус в том, чтобы не попасться.

Мама бросает на меня раздраженный взгляд, который сменяется любящей улыбкой, когда мы выходим с арены.

Приятно проводить с ними время. Большую часть года я провожу, тренируясь и сосредотачиваясь на сезоне. Если я собираюсь стать профессионалом, я должен ценить это время.

ГЛАВА 15

ИСТОН

В четверг днем в доме пахнет фантастически. Мама любит начинать готовиться пораньше.

— Если ты собираешься перекусить только козьим сыром и оливками, не помогая мне, убирайся с моей кухни. — Она хлещет меня по руке кухонным полотенцем, чтобы я не схватила еще одну фаршированную оливку. — Иди, займи Ашера.

Я протестующе ворчу, рот набит бутербродом с шедевром летней колбасы на закуску, крекером с сыром, который я запихнул минуту назад. Упираясь руками в разделяющий нас остров, я яростно жую и проглатываю его.

— Тебе все же нужна помощь? Заставь меня.

— Я позову тебя, когда буду готов, чтобы ты принесла всю эту еду на стол.

— Хорошо.

Я обхожу остров, чтобы поцеловать ее в макушку, затем направляюсь в гостиную, где Ашер играет в видеоигры.

Он не отрывает глаз от экрана, быстро нажимая кнопки на контроллере.

— Ты снова съел весь сыр, не так ли?

— Может быть. Открой. Я утащил для тебя кусочек пепперони.

Он ахает, широко раскрыв глаза. Забавно наблюдать, как он открывает рот, наблюдая за тем, что он делает в игре. Я скармливаю это ему и проверяю свой телефон.

В групповом чате с парнями появилось несколько новых сообщений. На нескольких снимках свежий снег, выпавший на северо-востоке, и несколько фотографий накрытого стола. Я прижимаю кулак ко рту, когда вижу фото Кэмерона и отвечаю.

Истон: Боже милостивый, Ривз. Выглядит неплохо. Это тоже жареный цыпленок? Что за черт.

Кэмерон: Папа проходит очередную стадию приготовления, а я живу своей жизнью. Возвращаю рецепт фаршированного перца с собой. Вы все собираетесь провозгласить меня королем кухни.

Маккинли: Думаю, я только что посмотрел на это.

Тео: Чувак, я, блядь, ем.

Я фыркаю. Как бы сильно я ни предвкушал свою будущую карьеру, я люблю эту команду. Эти парни — лучшие братья в мире.

Вскоре появляется еще одна фотография, на этот раз от тренера Кинкейда. Он прижимает к себе Еву, дочь главного тренера, и они оба ухмыляются, пока Бауэр пытается запрыгнуть на них, чтобы принять участие в действии.

Я сажусь, как только замечаю, что происходит на фотографии. Он сделал предложение. Они тайком встречались во время моего первого курса. Мне пришлось умолчать о том, что я знал что-либо об их тайных отношениях, когда я случайно застукал их целующимися на катке.

Истон: Срань господня, Кинкейд. Поздравляю.

Ноа: Уууууууууууу! [эмодзи в виде конфетти]

Истон: Завязывает отношения с дочерью тренера Ломбарда.

Элайджа: Мило.

Мэдден: Поздравляю.

Кэмерон: Человек, миф, легенда.

Ноа: Ты воспользовался моим предложением?

Кинкейд: Нет. Отправил это только для того, чтобы ты перестал присылать мне каждую вирусную идею предложения, которую видишь.

Истон: Не лги. Ты любишь нас.

Кинкейд: И я часто задаюсь вопросом, почему.

Кэмерон: Отвали, братан. Иди и наслаждайся хорошими новостями со своей семьей.

Кинкейд: О черт.

Истон: Что?

Кинкейд: Я женюсь на Еве. Это делает Дэвида моим тестем.

Я нажимаю на смеющийся смайлик и отправляю, смахивая слезы веселья с уголков моих глаз.

Ашер делает паузу в игре.

— Можем мы поиграть в Mario Kart?

— Да.

Я растягиваюсь на диване, а он садится на подушку перед ним на полу. Мы играем в трех гонках, и я выигрываю все, кроме последней, позволяя ему обыграть меня.

— Теперь я хочу вернуться к игре, — говорит Ашер.

— Значит, ты можешь победить? — Я толкаю его ногой, пока он не смеется.

— Мне нравится побеждать.

— Мне тоже, приятель. Вот.

Он берет мой контроллер и переключается на первую игру, в которую играл. В итоге я прокручиваю социальные сети, пока не вижу случайное видео о козе, которое заставляет меня вспомнить о Майе. Садясь, я просматриваю ее последнее сообщение. Она ничего не сказала мне со вчерашнего дня, когда я отправил ей фотографию, на которой мы с Ашером катаемся на коньках по замерзшему пруду за нашим домом.

Мне не нужно сообщение. Я хочу услышать ее голос. Нет, я хочу увидеть ее.

Нажимая кнопку FaceTime, я жду, ответит ли она, рассеянно потирая подбородок.

Звонок соединяется, и Майя заполняет мой экран. Все, что я хотел сказать, вылетает у меня из головы при виде нее. Эти великолепные карие глаза смотрят на меня в ответ, и ее губы приоткрываются. Ее волосы наполовину собраны в заколку, отчего мне хочется запустить пальцы в ту часть, которая осталась распущенной. Рукава ее куртки шерпа закатаны до локтей.

И на ней моя футболка из университета Хестона, которую я дал ей надеть на вечеринке.

— Привет. — Она застенчиво поглядывает на своих родителей на заднем плане и выходит из кухни, чтобы поговорить со мной. — Счастливого Дня благодарения.

— Да. Тебе тоже. — Я сглатываю, потирая грудь. — Ты уже поела?

— Пока нет. Вероятно, пройдет еще пара часов, прежде чем мы сядем ужинать. Мы всегда обходим график приема лекарств моим дедушкой, чтобы он не выбивался из привычного режима.

— Мило. Мы тоже нет. Мама готовит грандиозный пир, но из-за того, что Ашер начинает проявлять свой человеческий аппетит к утилизации мусора, и из-за меня, мы съедаем остатки к субботе.

— Да, они недолго живут здесь, когда Райан в доме. А мой папа — любитель перекусить в полночь.

Уголок моего рта приподнимается. Мне нравится видеть ее с этой стороны. Такое чувство, что она впускает меня. Вспыльчивая девушка, с которой я месяц назад делил пончики, никогда бы не рассказала мне ничего из этого.

Она не переставала двигаться с тех пор, как ответила на звонок, прогуливаясь из комнаты в комнату. Я вижу большую семейную фотографию, сделанную на закате на ферме, висящую на стене, прежде чем она заходит в кабинет, чтобы взять кусочек сыра.

На плоском экране, установленном над камином, отключен звук футбольного матча, а на заднем плане виден ее брат, растянувшийся на диване.

— Подожди, я должна тебя опустить на секунду. Мне нужны обе руки.

Она тратит время на то, чтобы прислонить меня к чему-нибудь, чтобы у меня было место в первом ряду, где она готовит сэндвич с сыром и крекерами, похожий на мой собственный шедевр ранее. Глупая улыбка растягивается на моем лице, и я ничего не делаю, чтобы сдержать ее.

— Выглядит аппетитно.

Она ухмыляется.

— Это сыр, конечно, он вкусный.

Отправляя мороженое в рот, она берет телефон, удовлетворенно напевая во время жевания. Ее брат появляется на краю экрана, когда встает.

— Это Блейк? — Доннелли наклоняется над ее плечом, щурясь в камеру. — Что за черт? Почему ты звонишь моей сестре?

Я посылаю воздушный поцелуй.

— Просто сказать ей, что я скучаю по тебе.

Он хватает ее телефон с раздраженным ворчанием. Она смеется, толкая его локтем, чтобы увернуться.

— Остановись. Уходи.

— Позже я украду твой телефон, чтобы удалить его номер из твоих контактов, — говорит он.

— У меня все еще был бы ее номер, — жизнерадостно замечаю я.

Брови Доннелли разглаживаются.

— Блейк, если ты сделаешь что-нибудь, чтобы трахнуть ее, я…

Майя усмехается.

— Ладно, хватит об этом, Райан.

Она уходит в другую комнату. Чертовски приятно видеть ее в моей футболке, в то время как майка Доннелли все еще валяется на полу в моей спальне в Хестон-Лейк, отброшенная в угол.

— Хорошая футболка. — Я хмурю брови.

Ее глаза расширяются, и она зажимает края куртки в попытке скрыть то, что под ней.

— Что? Нет, это… я не знала, что это попало в мою сумку.

— Да?

Ее язык высовывается, чтобы провести по губе.

— Я верну это, когда увижу тебя в кампусе.

— Оставь ее себе. Тебе идет намного лучше.

— Я помогала своим родителям готовить все к ужину с тех пор, как встала с постели этим утром. У меня не было времени одеться. — Ее щеки розовеют. — Мне нужно пойти переодеться.

— Ты спал в моей рубашке?

Рот Майи приоткрывается, осознание того, что она подразумевала, появляется на ее лице.

— Да. — Она поднимает подбородок. — Мне нравится спать в большой футболке.

Я сразу же представляю ее сонную и томную в моей постели, одетую только в эту футболку, прикрывающую ее голые бедра. Черт возьми, это хорошая мысль.

— Мм, не говори мне сейчас, детка. В противном случае я никуда не смогу пойти.

— Почему?

— Я собираюсь застрять на диване с ближайшей подушкой или одеялом на коленях, потому что я это представляю. — Мои глаза закрываются от того, как она реагирует, ее ресницы трепещут, а губы приоткрываются. — Теперь ты определенно оставишь это. Ты заявила на это права, так что это все твое.

— Истон, — выпаливает она.

Мне нравится, когда она волнуется. Это мило.

Нас прерывает пожилой мужчина, мимо которого она проходит, пока ходит по дому, чтобы поговорить со мной. Я узнаю его по фотографиям в ее Instagram. Он в кресле, рядом с ним ходунки.

— Вот мой цыпленок. Что ты делаешь?

Нет сомнений в том, как сильно она его любит. Она загорается от этого прозвища. Он протягивает ей руку, улыбаясь, когда она садится, чтобы обнять его.

Боль отдается эхом в моей груди, когда я вспоминаю, как она не выдержала и разрыдалась в моих объятиях, потому что ее дедушка так важен для нее. Я понимаю это, честно понимаю. Проигрыш — это шок для системы и потрясает фундамент всего вашего мира, независимо от того, можете вы подготовиться к нему или нет.

— Разговариваю по FaceTime со школьным другом. Это Истон. — Она наклоняет телефон так, чтобы он мог лучше меня видеть. — Он тоже играет в хоккей. Как Райан. Истон, это мой дедушка.

— Здравствуйте, сэр. Приятно познакомиться, — говорю я.

Он мычить, изучая меня.

— Ты встречаешься с Майей?

Она трясется. Мы отвечаем одновременно.

— Да.

— Нет, дедушка. — Когда до нее доходит мой ответ, ее глаза расширяются. — Мы друзья.

Его взгляд мечется между нами. Хотя на морщинистой коже у него пигментные пятна, а глаза с возрастом становятся молочными, он видит насквозь.

— Ты будешь хорошо относишься к моей девочке, слышишь?

Я сажусь прямее, поправляю волосы, чтобы они лежали ровнее, но это безнадежно.

— Конечно, сэр.

— Хорошо. — Он похлопывает ее по ноге. — Она заслуживает всего мира. Возьми ее покататься верхом, ей всегда это нравилось. Любит животных. И с ними тоже так хорошо. Ты помнишь, как тебя подбрасывали ко мне в гости, цыпленок? Ты брала меня за руку и хотела посмотреть на весь скот.

Я киваю, обращая внимание на ее ярко-красное лицо.

— Она заслуживает всего. Я не дам ей ничего меньшего.

— Ты делаешь ее счастливой. — Он наклоняет голову, чтобы выровнять меня с серьезным выражением лица. — В остальном, у меня на ферме целая коллекция охотничьих ружей.

Из меня вырывается удивленный смех.

— Дедушка, — протестует Майя. — Не говори так.

— Не волнуйтесь. Я всегда буду относиться к ней хорошо, я обещаю.

— Мальчики, — зовет мама из другой комнаты, — идите, помогите мне. Ужин почти готов.

— Мне нужно идти, — неохотно говорю я Майе. — Напишешь мне?

— Конечно. — Она встает и заправляет волосы за ухо. — Пока.

— Скоро увидимся, — говорю я.

Она криво улыбается.

— Ладно, пока.

Звонок заканчивается. Я вздыхаю, провожу пальцами по волосам, пока мое сердце не перестает так сильно биться.

— Что это за выражение у тебя на лице? — спрашивает Ашер.

— Какой взгляд?

Он приподнимает плечо.

— Я не знаю. Вроде бы счастливый, но странный.

Я провожу рукой по губам, чтобы скрыть свою глупую улыбку.

— Я очень счастлив, потому что мы собираемся ужинать. Пойдем.

***

Мы помогаем маме накрывать на стол. Она готовит блюдо для папы. Это традиция, которую мы соблюдаем на каждом празднике. Я напрягаюсь, когда она кладет его рядом с собой вместо того, чтобы положить туда, куда следовало.

Она выдвигает стул во главе стола.

— Садись, милый.

Моя грудь сжимается, на мгновение становится трудно дышать. Я качаю головой, пытаясь выдавить из себя слова.

— Нет. Это папино место.

Это началось в прошлом году. Я отказываюсь сидеть там каждый раз, когда она просит. В первый раз, когда она выдвинула для меня стул, волна горя нахлынула из ниоткуда, потому что я скучаю по нему.

Кажется неправильным сидеть там, где он всегда сидел.

Она грустно улыбается мне.

— Хорошо. Где бы вы ни захотели сесть, это прекрасно.

— Пахнет так вкусно. — Нос Ашера почти уткнулся в его картошку. — Счастливого, черт возьми, Дня благодарения.

Я взъерошиваю его волосы и сажусь рядом с ним.

— Ты думаешь, что поступаешь хитро с этим.

Мама тянется через стол к нашим рукам. Каждый из нас обнимает ее.

— Я люблю вас, мальчики. Я так рада, что мы провели еще один прекрасный день вместе.

— Я тоже люблю тебя, мама. — Я сжимаю ее руку.

Она сжимает мою руку в ответ.

— Давайте поторопимся. А на десерт у нас четыре вида пирога.

Ашер вторит мне, но он не понимает, почему мы считаем обязательным говорить «Я люблю тебя». Когда пять лет назад папа вышел купить нам мороженого во время снежной бури, он погиб на шоссе. Потеряв его так внезапно, я понял, как важно сказать «прощай», поскольку у меня никогда не было шанса сказать это ему.

Он ушел, и я живу с этим.

Важна каждая секунда.

Каждый момент может стать последним.

ГЛАВА 16

МАЙЯ

Проходит два часа после наступления темноты, когда я возвращаюсь в кампус в воскресенье. Райан паркуется на стоянке за общежитиями.

— Мне отнести твои вещи?

Я могу сказать, что он не очень хочет этого, поскольку ему еще предстоит час и сорок минут езды отсюда до Элмвуда.

— Нет, я не взяла с собой много вещей. Это легко. — Я выскакиваю и хватаю свою сумку с заднего сиденья. Прежде чем он уйдет, я наклоняюсь к окну, которое он опустил. — Спасибо, что подвез. Езжай осторожно.

— Да. Увидимся позже.

— Напиши маме и папе, когда придешь в школу.

Он машет в знак признательности и переключает передачу. Я отступаю, наблюдая, как он отъезжает, прежде чем направиться в свою квартиру. Сегодня здесь только я. Рейган вернется не раньше завтрашнего утра.

Истон писал мне во время обратной дороги, пока не отправился на тренировку. Я даю ему понять, что приехала.

Майя: Только что добралась в кампус. Как прошла твоя тренировка?

Король хет-триков: Привет [эмодзи с сердечком]

Король хет-триков: Хорошо, только что закончилась. Что ты делаешь? Мне нужно быстро принять душ, но мы могли бы потусоваться, если ты хочешь пойти выпить кофе.

Я ухмыляюсь. Кофе звучит заманчиво, но встреча с ним звучит еще лучше. Я даю ему знать, что я почти у себя дома.

Оказавшись в дверях, я бросаю сумку и включаю свет в холле. Может быть, я могла бы узнать, не хочет ли Истон зайти после кофе, чтобы посмотреть фильм. Мои губы подергиваются, потому что вероятность того, что мы сможем обратить на это внимание до того, как наши руки коснутся друг друга, практически равна нулю.

После того потрясающего поцелуя на вечеринке в прошлые выходные он проводил меня домой и подарил еще один сладкий поцелуй перед уходом, вместо того, чтобы настаивать на большем. Яркий румянец наполняет мою грудь при этой мысли, затем становится жарче, когда тепло разливается внизу живота. Тогда я не была готова к большему, но я скучала по нему, пока мы уходили на перерыв.

Я хочу его увидеть. Я хочу поцеловать его.

Прикусив губу, чтобы сдержать улыбку, я начинаю писать ему, чтобы он забыл о кофе и просто пришел.

Я замираю, когда, клянусь, слышу что-то в темноте за коридором. — Рейган?

Она решила вернуться пораньше, не сказав мне? Я хочу верить, что это она, но даже по пути в ее комнату что-то кажется… не так. Мой желудок сжимается, а волосы на руках встают дыбом, когда я включаю свет в ее комнате, обнаруживая, что она пуста. Сердце сильно бьется, я напрягаю слух, гадая, не послышалось ли мне.

До моих ушей доносится приглушенный стук. Мое сердце падает, и лед распространяется по мне.

Я думаю, это донеслось из моей комнаты.

Вибрация от звонка моего телефона кажется слишком громкой. Это прорезает напряженную тишину, поражая меня.

Черт, черт. Я отвечаю, не глядя, понизив голос.

— Алло?

— Ты не ответила мне. Куда ты ушла? — Истон дразнит.

— Эм, — выдыхаю я, пытаясь заглянуть из комнаты Рейган свою, чтобы увидеть, что происходит.

Его поведение немедленно меняется, он становится обеспокоенным.

— Что случилось? Почему ты шепчешь? Я в пяти минутах езды. Ты у себя дома?

Я закрываю глаза, когда его забота омывает меня.

— Да.

— Я иду.

Я не утруждаю себя тем, чтобы сказать ему, что он мне не нужен, потому что я не хочу быть упрямой и храброй прямо сейчас. Сглатывая, я обыскиваю комнату Рейган в поисках какого-нибудь оружия, проклиная тот факт, что мои металлические кошачьи ушки находятся в моей комнате.

Истон остается на линии со мной. Я слышу его прерывистое дыхание, когда он бежит трусцой через кампус, чтобы добраться до меня.

У Рейган в углу есть подставка для микрофона. Я хватаю его, приготовившись защищаться, если незваный гость нападет на меня.

Входная дверь с грохотом захлопывается. Испуганный вопль слетает с моих губ, и я оборачиваюсь. Мое сердцебиение учащается.

Что за черт?

Когда я набираюсь смелости выглянуть из комнаты Рейган несколько минут спустя, Истон кричит по телефону. Визг шин отвлекает мое внимание.

— Господи, — огрызается он.

— Что случилось?

— Какой-то мудак на уродливом синем джипе-пикапе с дурацкой наклейкой «спроси меня, какой длины моя втораяклюшка», чуть не сбил меня на стоянке у твоего дома.

У меня сжимается грудь. Я слишком хорошо знаю этот грузовик. Я знаю, кто был в моей квартире.

Джонни.

Некоторая тревога покидает меня, сменяясь вспышкой гнева. Вздохнув, я опускаю подставку для микрофона.

Я не думаю, что Джонни причинил бы мне боль. Во всяком случае, не физически. Ему нравятся интеллектуальные игры. Манипулирование эмоциями людей, чтобы контролировать их. Но он всегда любил подшучивать над людьми ужасными способами, и это полностью соответствует его фирменному ебанутому юмору.

Направляясь к входной двери, я проверяю поддельное растение в горшке, которое висит на нашей доске объявлений. Мой запасной ключ внутри. Я знаю, что именно так он попал в команду. Он обычно дразнил меня из-за того, что я забыла ключ в старшей школе, и бесчисленное количество раз наблюдал, как я достаю запасной из тайника.

— Мудак, — рычу я.

Я испытываю сильное искушение позвонить Райану и рассказать ему, что задумал его друг. Мне не следовало скрывать правду о том, что Джонни мне изменяет, благодаря тому, что он дал мне понять, что моему брату было бы все равно. За исключением того, что мысль о том, чтобы обсудить это с ним прямо сейчас, вызывает начало формирования головной боли.

— Ты больше не шепчешь, — говорит Истон.

Я прикусываю губу, размышляя, должна ли я сказать ему. Прежде чем я решаю, что сказать, он появляется в дверях на лестнице в конце коридора. Даже зная, что на самом деле я не была в опасности, огромное облегчение захлестывает меня при виде него.

— Привет.

Он шагает по коридору, чтобы сократить расстояние между нами. Его хоккейная сумка и клюшка со стуком падают на пол, когда он заключает меня в крепкие объятия, в которых я действительно нуждаюсь. Я растворяюсь в этом.

— Привет, — говорит он мне в волосы. — Скучал по тебе. Ты в порядке?

— Сейчас да.

Мы остаемся в таком положении, пока я не отступаю. Он обхватывает мою щеку, мягко поглаживая большим пальцем взад-вперед.

Он следует за мной внутрь, оставляя свою спортивную сумку рядом с моей у двери.

— Ты не хочешь рассказать мне, что произошло?

Мои зубы царапают мою губу.

— Я думала, кто-то вломился.

— Что? — Он берет меня за бедра и прижимает к столешнице на кухне, изучая глазами мое лицо. — Что, черт возьми, произошло?

Прежде чем я отвечу, он прочесывает всю квартиру, чтобы проверить, безопасно ли там. Я остаюсь на кухне, стараясь не отвлекаться на его крепко сжатую челюсть или на то, как он движется по каждой комнате с мощным ощущением силы, к которому меня влечет. Странно ли, что я вроде как хочу, чтобы он наклонил меня над ближайшей поверхностью и обрушил на меня эту дикость?

— Это было не то, о чем ты думаешь. Его здесь больше нет. Ты помнишь тот джип — Гладиатор, который тебя чуть не сбил? Это был он.

— Откуда ты знаешь?

Истон упирается руками в противоположную сторону маленького острова, когда обнаруживает, что квартира пуста. Я вздыхаю.

— Это грузовик моего бывшего. Джонни Вернер, товарищ моего брата по команде.

Его челюсть сжимается, мускул на щеке подергивается.

— Чертова Сосиска? Я знал, что должен был сломать ему вторую руку.

Я моргаю.

— Что?

— Ничего. Ты встречалась с этим придурком?

— В старшей школе. В течение двух лет, пока… — Я замолчала, не желая влезать во всю эту историю. — Готова поспорить на что угодно, что он, вероятно, просто издевается надо мной, потому что я наконец заблокировала его номер, как должна была сделать много лет назад.

Пока я разблокирую его взволнованными движениями, чтобы отчитать его, Истон недовольно урчит.

— Вы вызываете охрану кампуса? Сообщите за взлом.

— Нет. И технически он этого не сделал. — Морщась, я направляюсь к двери. — Я храню запасной ключ в цветочном горшке, который висит на нашей доске объявлений.

— Майя. — Он выдыхает, запуская пальцы в волосы. — Тогда ты должна сказать им, что потеряла ключи, чтобы они сменили тебе замки. Запасной ключ держите при себе.

— Я сделаю это утром, — обещаю я. — Но я не думаю, что он вернется.

Истон потирает челюсть, расхаживая по небольшому отрезку острова.

— Нет никакого способа узнать это. Только психи думают, что забавно пугать людей подобным дерьмом.

Он не ошибается. Джонни был хорош в том, чтобы заставить меня думать, что я хочу того, что он сделал. Я отказываюсь позволить ему добраться до меня сейчас, потому что он уже причинил достаточно вреда. Я ненавижу давать ему какую-либо власть надо мной. Я ни за что не позволю его брехне напугать меня.

Я отправляю сообщение Джонни, раздраженно барабаня пальцами по экрану. Ему не требуется много времени, чтобы ответить, как будто он ждал, пока я сложу кусочки вместе.

Майя: Ты не смешной. Я знаю, что это был ты. Если ты когда-нибудь сделаешь это снова, я сообщу о тебе копам.

Джонни: Тебе следует расслабиться. Я просто немного повеселился с тех пор, как ты заблокировал меня. Это была шутка, детка.

Майя: Я не смеюсь.

Джонни: Расслабься. Я просто проверял младшую сестру моего товарища по команде. Мой специалист-ортопед находится неподалеку, и я хотел увидеть тебя снова, так как ты сбежала из бара с другим мужчиной. Помнишь, когда я устраивал тебе такой сюрприз и ждал в твоей спальне? Тебе понравилось.

Тошнотворное чувство выбивает меня из колеи при воспоминаниях, о которых он говорит. У меня мурашки по коже от того, как он все еще разговаривает со мной, словно верит, что я всегда буду принадлежать ему.

Истон стоит у меня за спиной, читая через мое плечо. Мои щеки покалывает от неприятного жара. Мой телефон звонит, и я чувствую грубый звук гнева в его груди, когда он видит имя на экране. Он берет телефон и отвечает за меня.

— Тебе повезло, что ты выбрался. Если ты вернешься сюда, ты покойник.

Я дрожу. Его рука обнимает меня за плечи, и он целует меня в макушку. Я поворачиваюсь в его объятиях, наблюдая за его свирепым выражением лица.

— Кто это? — Джонни резко спрашивает. — Где Майя?

Истон пристально смотрит на меня.

— Она занята. Потеряй этот гребаный номер.

Он вешает трубку. Мой телефон с грохотом падает на стойку позади меня, когда он кладет его на стол. Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, положив ладонь мне на поясницу. Он прогоняет прочь все плохие воспоминания о Джонни, стирая каждую унцию страха и разочарования, которые переполняли меня сегодня вечером. Все, что осталось, — это он, и я не могу насытиться.

— Что тебе нужно? — Его горячее дыхание касается моих губ.

— Только это. — Я подавляю дрожь. — Только ты.

С неровным звуком он снова захватывает мои губы. Я открываюсь для него, позволяя его поцелую поглотить меня. Его рука скользит вниз по моему боку, и я ахаю, когда он хватает меня за бедра, чтобы поднять на стойку. Я раздвигаю ноги, и он перемещается между ними.

У меня перехватывает дыхание, когда он крепко хватает меня за задницу, прижимая к своему телу. Мы дикие, прикосновения становятся отчаянными.

— Майя, — грубо говорит он.

Я вскрикиваю, когда он целует мою шею, прижимаясь к его плечам. Его пальцы расстегивают пояс спортивных штанов HU, которые я надела, чтобы мне было удобно в дороге. В тот момент, когда кончики его пальцев касаются моего клитора через трусики, я выгибаю спину.

— Пожалуйста.

— Черт возьми, ты мокрая. Почему ты такая мокрая, детка? — Его губы скользят по моей разгоряченной коже, когда он рисует дразнящие круги на моих трусиках, заставляя меня все больше и больше нуждаться в том, чтобы между нами ничего не было. — Ты хочешь кончить?

Я ахаю.

— Да.

Он снова захватывает мои губы, подстраиваясь под движения своего языка, проникающего в мой рот. Я дрожу, живот сводит от удовольствия, когда он сдвигает мои трусики в сторону и находит мой клитор. Мои бедра инстинктивно двигаются от его прикосновений. Он больше не дразнит меня, давая мне то, что я хочу.

Мои соски напрягаются, и покалывание распространяется по всему телу, когда он подводит меня ближе к краю.

Я сдерживаю крик, когда меня настигает оргазм, прижимаясь к нему бедрами. Я отрываюсь от поцелуя, из меня вырывается стон, когда моя киска пульсирует, удовольствие пронизывает все мое нутро.

— Вот и все, детка. Оседлай эту волну. — Он проводит легкими поцелуями по моей челюсти. — Ты такая хорошая девочка.

Все еще паря, я тянусь к твердой выпуклости в его штанах и крепко целую его.

Истон — тот, кто мешает нам двигаться дальше. Кольцо сжимается вокруг моего сердца. Шум протеста вырывается у меня, когда он отстраняется. Он заставляет меня замолчать, украдкой целуя еще одним быстрым поцелуем, в котором мы снова чуть не теряемся.

— Боже, я так чертовски сильно хочу тебя, Майя, — хрипит он.

— Да? Так будь со мной. — Я крепче сжимаю ноги вокруг его талии, чтобы удержать его на месте. — Прямо здесь. Давай. Рейган не придет на ночь.

— Я… — Он прижимается своим лбом к моему с печальным смешком. — Я не могу поверить, что я делаю это. Но я думаю, боюсь, ты пожалеешь об этом, если мы сделаем что-нибудь еще прямо сейчас.

Я поникла в его объятиях, не в силах удержаться, прижимаясь бедрами к его крепкому торсу, желая почувствовать его твердость у своего центра. Он стонет, массируя мою талию.

— Черт. Ты сводишь меня с ума. Обещай мне, — он берет мой подбородок между большим и указательным пальцами, его глаза темнеют от желания, когда они встречаются с моими, — если ты все еще хочешь этого утром, ты моя. Я не хочу тебя торопить. Ты не из тех, кто хочет победить, Майя. Ты — это все, черт возьми, для меня.

Мой выдох дрожащий, но это помогает прояснить мою голову. Я киваю, проглатывая комок, образовавшийся в моем горле.

— Хорошо.

Уголки его рта приподнимаются.

— Договорились?

— Договорились.

По моему телу пробегают мурашки, сливающиеся с горячей пульсацией в моей сердцевине, когда он помогает мне спуститься со стойки.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — Его лоб морщится, когда он изучает меня.

Вероятно, это должно сказать мне кое о чем, что его реакция на то, что мой бывший вломился в мою квартиру, гораздо более обеспокоена, чем мое собственное искаженное восприятие.

Горький, лишенный юмора смех покидает меня, прежде чем яростно стискиваю зубы.

— Джонни Вернер не имеет права диктовать мне какие-либо эмоции. Он жалкий нарцисс, и это единственная причина, по которой он присоединился к хоккейной команде. К черту этого парня.

Он кивает, пристально наблюдая за мной, когда повторяет: — К черту этого парня.

Истон ошивается рядом, пока я не настаиваю, что со мной все в порядке. В итоге мы смотрим фильм с гораздо меньшим количеством поцелуев, чем я представляла, когда думала об этом ранее. Он перекидывает мои ноги через свои колени, кладя руку мне на колено. Больше, чем мое раздражение на моего бывшего, я чувствую себя в безопасности, потому что он обещал всегда быть рядом, когда он мне нужен.

Когда ближе к концу я изо всех сил пытаюсь держать глаза открытыми, он посмеивается.

— Давай.

Я позволяю ему поднять меня на ноги, томно потягиваясь и широко зевая.

— Ты остаешься?

— Я не уйду. Будь спокойна, детка. Я здесь.

Может, я и устала, но решительное обещание, которое он произносит, заставляет меня пошатнуться. Он заключает меня в объятия, затем провожает в мою комнату.

— Спокойной ночи, Майя.

— Ночи. — Я задерживаюсь у двери, обводя толстый слой краски.

Он улыбается.

— Я никуда не ухожу.

Ответная улыбка вырывается на свободу.

Я так долго считала, что все хоккеисты — бессердечные плейбои, которым наплевать на кого-либо, кроме самих себя.

Истон Блейк доказывает мою неправоту на каждом шагу. Когда я с ним, это не просто то, что с ним я чувствую себя в безопасности. Он заставляет меня хотеть доверять ему. Отдать ему частички себя, которые я крепко держала взаперти.

ГЛАВА 17

ИСТОН

К утру я так и не перестал охранять дверь Майи. Моя клюшка лежит у меня на коленях, готовая к возвращению Сосиски. Я бы хотел, чтобы в этом сезоне его все еще не было в списке травмированных. Если бы он был на льду, я бы внадрал его задницу.

Мои кулаки сжимаются вокруг клюшки, желая, чтобы это была его гребаная шея. По-моему, я так сильно хочу его прибить, что у него выбиваются все зубы.

Кэмерон пишет мне, чтобы напомнить о тренировке сегодня днем, поскольку я не вернулся прошлой ночью. Я даю ему знать, что буду там. Дверь позади меня открывается, когда я убираю телефон обратно в карман, заставляя меня удержать равновесие, чтобы не упасть, когда Майя наклоняется в коридор.

На ней темно-серые леггинсы и моя выцветшая зеленая футболка с изображением университета Хестона.

— Ты все еще здесь. — Ее слова дразнят, она возвращается к своему обычному состоянию. Под ними скрывается намек на теплоту. — Когда я не нашла тебя на диване, я подумала, что ты ушел прошлой ночью, после того как я легла спать.

Я откидываю голову назад, чтобы улыбнуться ей.

— Говорил тебе, что не уйду. Я просидел здесь всю ночь, готовый справиться с любыми проблемами.

— Тебе не обязательно нянчиться со мной. — Она со вздохом прислоняется к дверному косяку, предлагая дымящуюся кружку кофе, которая у нее есть. — Я сомневаюсь, что он вернется, чтобы снова что-то делать. Он не из тех парней, которые доводят дело до конца. Ему становится скучно, и он довольно быстро переходит к следующему. В любом случае, я уверена, что после того, как ты ответил на телефонный звонок, было достаточно, чтобы заставить его отступить.

Я хмурюсь, мне не нравится ее намек на то, что она была чем-то, от чего Сосискау стало скучно. Этот парень — гребаный идиот.

— Я все еще думаю, что вы должны сообщить об этом, по крайней мере, в службу безопасности кампуса. Повсюду камеры, так что должна быть трансляция с парковки, которую они могут проверить на предмет доказательств того, что он был здесь, когда чуть не задавил меня.

— Хорошо, я так и сделаю. Прямо сейчас я бы предпочла забыть о нем.

— Твой брат знает? Я бы никогда не потерпел, чтобы кто-то из моих товарищей по команде вытворял такое дерьмо, если бы у меня была сестра.

Она резко смеется, отмахиваясь от меня.

— Я не собираюсь иметь дело с Райаном так рано. Все в порядке, хорошо?

Отставляя кофе, мои пальцы крепко сжимают клюшку.

— Если он снова тебя побеспокоит, скажи мне. — Я выдыхаю, одаривая ее кривой ухмылкой. — По крайней мере, теперь все на твоем этаже знают, что с тобой нельзя связываться. Думаю, я до смерти напугал твоего соседа через два дома, когда он вернулся прошлой ночью и увидел меня здесь с этим.

Она поднимает брови.

— Ты мог бы спать в моей постели. Всем тепло и комфортно.

— Если бы я сделал это, я не знаю, смог бы я сдержать наше обещание. Ты слишком соблазнительна.

Я окидываю ее пристальным взглядом, жар устремляется на юг, когда моя потребность в ней вновь разгорается. Ее румянец великолепен.

— Спасибо тебе, — бормочет она.

— За что?

— За все. Приезжаешь сюда без вопросов. Присматриваешь за мной.

— Присматривать за всеми — это работа капитана.

Она ухмыляется.

— Я не одна из твоих товарищей по команде, но я ценю это.

Я тяну ее вниз, усаживая к себе на колени, осторожно, чтобы не расплескать кофе. Она кладет голову мне на плечо. Что-то теплое разливается у меня в груди, когда я глажу ее по спине, наслаждаясь тихим, довольным звуком, который у нее вырывается.

— Нет, ты моя девушка. Я защищу тебя от чего угодно.

— Сейчас утро, — бормочет она после паузы.

— Да? — Мои пальцы пробираются под подол рубашки, в которой она спала, в поисках кожи.

Прежде чем я завладеваю ее губами для поцелуя, нас прерывает прибытие Рейган. Она переводит взгляд между нами с удивленным хмыканьем, разглядывая мою хоккейную клюшку, приподняв бровь.

— Что здесь происходит?

Майя ловит мой взгляд и бросает на меня умоляющий взгляд. Я думаю, Рейган должна знать о том, что произошло прошлой ночью, но пока я буду молчать, если она этого хочет.

— Просто пью кофе. — Я беру кружку и, ухмыляясь, делаю глоток.

— Угу, — с сомнением произносит она. — Ну, будь осторожен. У меня скоро занятия, а я еще не завтракала.

— Вот. — Я помогаю Майе подняться, затем беру сумку Рейган и следую за девушками внутрь. — Я готовлю завтрак. Что у тебя есть?

— Прости, ты собираешься готовить для нас? — Рейган прислоняется к острову с широкой улыбкой. — Это все меняет. Ты можешь остаться навсегда.

Я ухмыляюсь, пока Майя роется в шкафах, закатывая рукава моей теплой куртки. Она запинается, ее внимание задерживается на моих предплечьях. Я разминаю руки, пока мою их, посмеиваясь, когда ее веки тяжелеют, а мускулы на моих руках напрягаются.

— Мы еще не ходили за продуктами, так как обе ушли на выходных, — говорит Рейган.

— Наши варианты — хлопья, овсянка быстрого приготовления и, я думаю, у нас есть яйца, — перечисляет Майя.

— Я готовлю чертовски вкусные омлеты. Хочешь сыра?

— Когда я не хочу сыра? — Она раскладывает коробку из-под яиц. — Тебе повезло, что я получаю бесплатные яйца от Марни.

— У меня нет сыра. — Рейган включает электрический чайник и достает комично большую кружку.

Майя ставит передо мной миску и сковородку. Мы кружим друг вокруг друга на крошечной кухне.

Пока Рейган не смотрит, я подкрадываюсь к Майе, чтобы поцеловать ее в шею. Она подавляет вздох, ловя мои руки, когда я держу ее за талию. Мой язык проводит по ее коже.

Мы отрываемся друг от друга, прежде чем ее соседка по комнате застает нас, и мне нравится, как она застенчиво наклоняет голову, очищая апельсины к завтраку.

— Эта кухня недостаточно велика для двух человек, — говорит она.

Я беру ее сзади за бедра, чтобы сдвинуть в сторону, шепча ей на ухо.

— Вместо этого ты могла бы позавтракать у меня. Кухня стала бы намного больше.

Мое старое правило — никаких ночевок — вылетает в окно, когда речь заходит о Майе в моей постели.

Меня поражает, как сильно я бы этого хотел. Просыпаться с ее мягким теплым телом, прижатым к моему. Заботиться о ней.

— Иди, сядь вон там, я сказал, что готовлю для тебя. — Я сжимаю ее бедра, неохотно отпускаю.

Она отступает на другую сторону маленького острова, уши розовые. Рейган подталкивает ее локтем, хмуря брови и потягивая чай. Сковорода потрескивает на плите, когда я наливаю на нее первый омлет.

Невозможно стереть самодовольную ухмылку с моего лица, когда моя девушка продолжает бросать на меня такие милые взгляды, пока я готовлю для нее и ее подруги.

— Это мило, ты для разнообразия обслуживаешь меня, — шутит Рейган.

Я смеюсь.

— Ты усердно работаешь, чтобы все озеро Хестон было наполнено водой, когда ты работаешь барменом.

Она поворачивается к Майе.

— Как прошли твои выходные?

— Хорошо. — Майя мягко улыбается, подперев щеку кулаком. — Дедушка снова на ногах после паники в больнице.

Рейган обнимает ее.

— Я так рада это слышать.

— А как насчет твоих? — Спрашивает Майя.

— Не могу жаловаться. Я написала новую песню. Это грубо, но я покажу тебе позже.

Я доделываю первые два омлета и раздаю их девочкам. Выражение лица Майи, когда она откусывает кусочек, вызывает у меня волну удовлетворения.

Пока я готовлю яйца, Рейган указывает на меня вилкой.

— Майя, ты должна оставить его. Он понимает, что девушкам нужно есть. Прекрати приводить домой басистов-эмо, которые не понимают, что сигареты — это не гастрономическая группа.

Майя закрывает лицо.

— О, мой бог. Ты можешь не рассказывать ему историю о Люке?

— Кто это? — Я переставляю сковороду на дальнюю стенку плиты, чтобы она остыла, выключаю конфорку и беру свою тарелку, чтобы она стояла рядом с Майей с другой стороны от нее.

— Последний парень, с которым она встречалась в начале весеннего семестра. Настоящий эмо-мальчик с измученной душой. Он был горяч, — говорит Рейган.

— Он был сексуальным, — вторит Майя.

— Но чувак не верил, что девушкам нужно есть. — Рейган закатывает глаза. — Пригласил ее на небольшое шоу, на котором он играл, но пока его группа ела пиццу за кулисами, он ничего для нее не принес и не предложил.

Майя стонет от раздражения.

— Боже, я чертовски проголодалась. Я ушла перед его выступлением, чтобы поесть, так как в заведении не подавали еду. К счастью, на углу был буфет — Уингз, где можно было съесть все, что угодно. — Она смеется. — Когда он увидел, как я наедаюсь крылышками терияки, он выглядел таким шокированным и сказал, что это не салат.

Она разражается хихиканьем, тяжело опираясь на меня.

— Он звучит как полный идиот, — говорю я. — Все твои бывшие парни отстой?

— Честно говоря, они так и не дошли до стадии парня и девушки, — говорит Рейган.

— Честно говоря, я только хотела переспать с ним, а не выйти за него замуж, — раздраженно возражает Майя. — Это не было серьезно или глубоко.

— Ты можешь забыть о других парнях. Я буду хорошо заботиться о тебе. — Я понижаю голос, мои слова только для нее. — Во всем, что тебе нужно, детка.

Она прикусывает губу, ее плечо касается моего.

— О, черт. Мне нужно было уходить, минут пять назад. — Рейган ставит посуду в раковину и спешит в свою комнату.

Как только она уходит, я заключаю Майю в объятия для поцелуя. Она тает рядом со мной, рот открывается с нуждающимся звуком, который доходит прямо до моего члена.

— Она ненадолго, — бормочет она мне в губы. — Когда она опаздывает, она собирается примерно за пять секунд.

— Тогда позволь мне заставить их считаться. Раз, два…

У нее вырывается тихий вздох. Она наклоняет голову, чтобы предоставить мне лучший доступ. Я убираю ее волосы со своего пути, провожу губами по ее коже.

— Три, четыре… — Я считаю каждый скользкий поцелуй.

Она вздрагивает, обнимая меня за талию.

— Истон.

По моим подсчетам, проходит чуть больше двух минут, прежде чем я слышу, как открывается дверь.

— Хорошо, — многозначительно объявляет Рейган, прежде чем выйти из своей комнаты.

Майя ахает, отталкивая меня. Я хватаю полотенце, чтобы вытереть стойку, пристальный взгляд прожигает ее спину.

— Спасибо за завтрак. У меня есть класс и зарезервированная продакшн-студия, зовущая меня своим именем. Повеселись. Пока, — торопливо заканчивает Рейган, хватая сумку на выходе.

Я перестаю притворяться, что вытираю стойку.

— Позже.

После того, как закрывается входная дверь, Майя бросает на меня взгляд, который я без труда интерпретирую. Ее великолепные черты лица передают ее желание.

— Ты устал? Ты не спал всю ночь.

Я качаю головой, уставившись на ее рот.

Как бы сильно я ни хотел сожрать ее, мне нравится смаковать это. Я хочу знать, сводит ли это ее с ума так же, как меня моя одержимость ею.

Она прислоняется к стойке. Я сокращаю расстояние между нами и упираюсь в него руками по обе стороны от нее. Мой подбородок опускается, чтобы наши лица были ближе друг к другу. Она закрывает глаза, выглядя такой чертовски привлекательной.

— Похоже, мы совсем одни.

ГЛАВА 18

МАЙЯ

Без Рейган здесь в качестве буфера, невозможно противостоять напряжению, которое нарастало между мной и Истоном на протяжении всего завтрака из-за его коварных прикосновений. Он продолжает тереться обо меня, пока мы моем посуду.

Я думала, что он собирается сорвать с меня одежду в ту минуту, когда Рейган ушла на урок, но после того, как он соблазнительно сказал, что мы одни, он включил воду в раковине. Моя шея все еще покалывает от тех мучительных украденных поцелуев, и я хочу большего.

Он смотрит на меня.

— Ты собираешься рассказать Рейган?

— Должна. Мы рассказываем друг другу все. Прости, я не хотела ставить тебя в неловкое положение.

— Все в порядке. Я рад, что ты собираешься поговорить с ней. Хочешь, я пойду с тобой в службу безопасности кампуса?

— Я зайду после занятий. И да, прежде чем ты снова будешь настаивать, я собираюсь поменять замки.

— И? — он подсказывает.

— И перестань прятать мой запасной снаружи.

— Хорошая девочка.

— Сейчас утро, — снова подчеркиваю я.

Истон принимает тарелку, которую я протягиваю ему, чтобы вытереть. Его глаза закрываются, медленно изучая меня, что заставляет меня потереть бедра друг о друга.

Я наклоняю голову в сторону, всматриваясь сквозь ресницы.

— Рейган еще некоторое время не вернется. Мне не нужно идти на утреннее занятие, потому что я уже отправила свою работу пораньше, до выходных. Итак…

Его язык проводит по нижней губе, затем он ставит последнюю тарелку на сушилку. Я поворачиваюсь к нему лицом, более чем готовая к тому, что он позаботится о невыносимой боли у меня между ног.

Он не набрасывается, чтобы завладеть моими губами в обжигающем поцелуе. Или прижимает мое тело к его. Или перекидывает меня через плечо, чтобы отнести в постель, как во всех пикантных романтических книгах, которые я позаимствовала у Рейган.

Вместо всего этого он упирается бедрами в остров, расширяя свою стойку, чтобы между нами не было такой большой разницы в росте.

Удерживая мой взгляд, его рука проникает под рубашку, чтобы проделать ту неотразимо сексуальную вещь, которую делают парни, когда они царапают свой торс длинными, медленными движениями. Это вызывает у меня дразнящую вспышку интереса к его прессу. Желание разливается по моим венам, и в горле пересыхает.

Боже, он такой горячий.

И я хочу его.

Я слишком долго сопротивлялась этой правде, но я больше не отрицаю ее.

— Ты собираешься заставить меня произнести это по буквам? — Я приближаюсь к нему, скользя ладонями по его крепкой груди.

Он медленно улыбается мне.

— Изложить что по буквам?

У меня открывается рот. Я знаю, что он делает. Он что-то от меня скрывает, так что я буду той, кто сделает первый шаг после того, как он возбудил меня.

Часть меня хочет повернуть дело против него, чтобы посмотреть, кто сломается первым, но я больше не хочу дурачиться. Я хочу этого слишком сильно.

Встав на цыпочки, я обвиваю руками его шею и притягиваю к себе для поцелуя, которого так жажду. У меня перехватывает дыхание, когда мои соски задевают твердые поверхности его тела через рубашку, которую я украла у него.

Его смешок скользит по моим губам, когда он прерывает поцелуй, скользя ладонями вверх по моей спине, чтобы прижать меня ближе.

Я приподнимаюсь на цыпочках повыше, чтобы прижаться губами к уголку его рта, поощряя его идти дальше.

И снова он глохнет. Я издаю разочарованный звук, который заставляет его заржать от удовольствия. Он приподнимает мой подбородок, наблюдая за мной.

— Ты уверена, что хочешь меня, Майя?

Его суровый тон проникает прямо в мою сердцевину, разжигая импульс желания. Мои пальцы сжимаются по бокам его теплой куртки, настойчиво дергая.

— Да.

Его рот изгибается в сногсшибательной улыбке.

— Могу я отвести тебя в твою комнату?

Наконец-то.

— Да.

Я вскрикиваю, когда он наклоняется, перекидывая меня через плечо. Смех вырывается из меня, в то время как возбуждение все сильнее сжимается в животе. Он шлепает меня по заднице.

Когда он опускает меня на кровать, он на минуту останавливается, любуясь видом меня, распростертой для него. Сбросив куртку, он переползает через меня, одна нога помещается между моих бедер.

Я стону напротив его рта, когда он целует меня, бесстыдно трусь о его ногу. Его рот неустанно движется к моему, намереваясь разорвать меня на части.

Меня охватывает возбуждение. Я никогда ни с кем другим не чувствовала себя так, уже настолько возбужденной.

Истон не только хорошо целуется, но и все, что с ним происходит, кажется более интенсивным. Его прикосновения, когда его большая рука массирует мою талию, прежде чем скользнуть под рубашку, чтобы подразнить мою грудь. Вес его скульптурного тела на моем. Его аромат окружает меня, сводя с ума от желания. Все это.

Как будто мое тело спало вместе со всеми остальными и, наконец, проснулось с кем-то, кто знает, что мне нужно, прежде чем мне придется озвучивать то, что мне нравится.

От этой мысли у меня на мгновение защипывает в горле, прежде чем Истон отвлекает меня, обводя большим пальцем мой чувствительный сосок, в то время как его язык скользит по моему. Я выгибаюсь, обхватывая его бедра своими.

Моя киска пульсирует от желания. Это безумие, но я так близка к тому, чтобы кончить, просто целуясь с ним, пока он прижимается ко мне бедром.

Мелодия звонка пробивается сквозь дымку удовольствия. Мне требуется минута, чтобы осознать, что мой телефон отключается в самый неподходящий момент.

У меня внутри все сжимается. В последний раз, когда я проигнорировал телефонный звонок, мне пришлось услышать плохие новости о дедушке по смс.

Я кладу руку на грудь Истона.

— Подожди, подожди.

Он замирает, прижимаясь своим лбом к моему.

— Ты в порядке?

— Да.

Я сажусь, убираю волосы с лица и беру телефон. Когда я читаю экран, я провожу рукой по лицу.

— Это Райан. Если я не отвечу, он продолжит взрывать мой телефон.

Истон встает на колени, хватая меня за запястье, прежде чем я отвечаю на звонок.

— Заставь его ждать и гадать, с кем его сестра.

Мои глаза закрываются, когда он целует меня. Его пальцы погружаются в мои волосы и тянут достаточно сильно, чтобы вызвать ответную пульсацию в моем клиторе.

Я отстраняюсь, пытаясь отдышаться.

— Он звонит мне в FaceTime только тогда, когда это важно. Возможно, это о моем дедушке.

Он трезвеет, кивая.

— Хорошо.

Закрывая его лицо, когда он пытается проскользнуть рядом со мной, я выталкиваю его за пределы кадра и отвечаю. Он складывает руки за головой, пока я жду, когда он соединится. Мое внимание привлекает его эрекция, выступающая из штанов, и в этот момент мой брат отвечает.

— Почему у тебя все лицо красное? Ты тренировалась?

— Что? Нет. — Я прочищаю горло. — Что случилось? С дедушкой все в порядке?

— Да, последнее, что я слышал от папы. Я позвонил не поэтому.

Я раздраженно вздыхаю, жалея, что ответила на его звонок.

— Как дела?

— В эту субботу у меня выездная игра в Калифорнийском университете. Хочешь пойти?

Я потираю пространство между бровями.

— Ты звонил по этому поводу? Серьезно?

Истон фыркает, я бросаю в него подушку. Он ловит это и посылает мне воздушный поцелуй.

— С тобой кто-нибудь есть? — Райан спрашивает.

— Нет, — резко отвечаю я. — Я не могу пойти на твою игру, извини. Я занята.

Райан прищуривает глаза.

— Ты же не встречаешься с Блейком снова, не так ли?

Лицо Истона расплывается в дерзкой ухмылке. Я сжимаю губы, перемещаясь, чтобы не сломаться и не выдать нас.

— Мы… — Я запинаюсь над правдой, осознавая, что она скрывается из виду. — …друзья, Райан. Смирись с этим.

Истон мычит достаточно тихо, чтобы я надеялась, что телефон не услышит. Он появляется в поле моего зрения, оставаясь вне кадра, растянувшись на краю моей кровати, скользя руками по моей нижней половине. У меня перехватывает дыхание, когда его пальцы проникают мне между ног и обхватывают меня через леггинсы.

Щеки пылают, я выбрасываю ногу. Он теряет равновесие и опрокидывается с кровати, с ворчанием падая на пол.

— Черт! — Я взвизгиваю.

— Что случилось? — подозрительно спрашивает Райан.

— Ничего. Мне показалось, что я увидела паука на своей кровати, — выпаливаю я. — Я должна идти, пока.

Я вешаю трубку, закрывая лицо.

— Ты только что столкнула меня с кровати?

— Мой брат разговаривал по телефону, чего ты ожидал от меня, когда ты так ко мне прикасался?

Истон перекатывается на спину на полу, закидывая руку за голову.

— Снимай свою рубашку и подойди, поцелуй меня получше.

— О, да ладно тебе. В игре тебя бьют сильнее.

— Прекрасно, никаких игр в доктора. Тогда как насчет того, чтобы поиграть с этим? — Он лезет под мою кровать и достает коробку, покрытую наклейками с кошками.

Мои глаза расширяются. Мне не стыдно владеть вибраторами и другими игрушками, но я готовлюсь к тому, что неизбежно происходит, когда парни обнаруживают их. Я ненавижу иметь дело с уязвленным самолюбием, потому что у меня лучше получается оторваться с игрушкой, чем с любым парнем.

У него не было никаких проблем прошлой ночью, подсказывает мой разум.

— Истон..

Он открывает ее, глаза его блестят.

— О, черт возьми, да. — Он машет мне крышкой. — Это восхитительно. Мне нравится, что ты наклеила наклейки с кошками на свою коробку для игрушек с киской.

Я моргаю.

— Я… что?

Выдыхая, я вскакиваю с кровати, чтобы взять его у него, но он держит его вне досягаемости. Я упираю руки в бедра.

— Что, ты думаешь, девочкам не нравится, когда я уделяю время между занятиями? Мы тоже возбуждаемся. И это делает работу лучше, чем все, что вы могли бы сделать со мной.

— Мне нравится, что они у тебя есть. Это сексуально. — Он одаривает меня кривой ухмылкой, от которой я застываю на месте. — Никто никогда не использовал их на тебе?

Я качаю головой, лицо заливается краской при этой мысли.

— Знаешь, хоккей — это все о твоей динамике в команде. На льду нет одного парня — мы вся команда, когда забиваем, когда атакуем и защищаемся. Я командный игрок, детка. Я знаю, как работать со своими товарищами по команде. — Он выбирает мой любимый вибратор, встречая мои широко раскрытые глаза. — Это — мои партнеры по преступлению, а не враги. Я хочу использовать их, пока играю с тобой.

У меня приятно сводит живот. Он первый парень, которого я когда-либо встречала, который не испытывает ненависти при виде моего вибратора и не воспринимает это как соревнование. Вместо того, чтобы бояться девушки с секс-игрушками, он принимает это с энтузиазмом.

— Хорошо.

Он поднимается на ноги, подходя ко мне. Я теряюсь, когда он целует меня, смутно осознавая, что вибратор приземляется на кровать позади нас. Поскольку от его языка у меня кружится голова при каждом ударе, он задирает футболку Хестонского университета.

Прохладный воздух заставляет мои соски твердеть. Мы останавливаемся, чтобы он стянул футболку через мою голову, затем он снимает свою. Я прикусываю губу и провожу кончиками пальцев по рельефным плоскостям его груди, в то время как он на мгновение очарован моими обнаженными сиськами. Он берет их в руки, заставляя меня сдерживать тихий звук удовольствия, когда он дразнит их.

— Боже, ты чертовски великолепна, — говорит он. — И по-прежнему носишь слишком много одежды. Я хочу видеть всю тебя.

Его руки тянутся вниз по моим бокам, чтобы спустить леггинсы. Я держусь за его плечи, когда он помогает мне выйти из них. Когда он заканчивает, он опускается на колени, поднимая свой взгляд на меня. Мой живот трепещет, когда он оставляет поцелуй над моими трусиками, затем снимает их, оставляя меня полностью обнаженной.

Разминая мягкую линию моих бедер, он оставляет еще больше дразнящих поцелуев вдоль моего таза. Я вскрикиваю, когда он прижимается ко мне лицом, чтобы попробовать мою киску. Он поощряет меня раздвинуть ноги, подталкивая мое бедро, пока я вслепую не нахожу раму кровати, на которую можно поставить ногу, в то время как его рот накрывает мой клитор. Я погружаю пальцы в его густые каштановые волосы, удерживая.

— О боже, — всхлипываю я.

— Приятно ли это? — Его горячее дыхание, окутывающее мою чувствительную кожу, заставляет меня вздрагивать.

— Да.

Он уделяет моей киске больше внимания, пока моя грудь не вздымается с каждым вздохом, а бедра не раскачиваются с каждым чувственным движением его языка. Но он отстраняется, прежде чем я кончаю. Я подавляю разочарованный стон, когда он поднимается на ноги и притягивает меня к себе.

Губы Истона нависают над моими.

— Майя.

— Да?

— Я собираюсь заставить тебя забыть слово «друг», когда я рядом.

У меня перехватывает дыхание.

— Что ты имеешь в виду?

— Если я не дал понять предельно ясно, я не хочу быть твоим другом всякий раз, когда я это делаю.

Он предъявляет права на мой рот, поцелуй обжигает меня так же сильно, как и его блуждающие прикосновения.

— Больше никого нет. Ты понимаешь? — он трется о мои губы.

Я киваю.

— Ты хочешь быть моим парнем, а не другом.

— Парень, — повторяет он с дерзким изгибом губ. — Да, мне нравится, как это звучит. Скажи это еще раз, детка.

Я думала, что никогда больше не буду встречаться с хоккеистами, но ничто не заставляет меня чувствовать себя неловко. Это не неправильное решение.

Из меня вырывается смех.

— Истон Блейк — мой парень.

Он одобрительно урчит, крепче обнимая меня.

— Я чертовски прав. Ты вся моя. И я не разделяю.

Я прикусываю губу.

— Я не скажу своему брату до окончания вашей второй игры против Элмвуда. Я не хочу, чтобы он пытался убить тебя на льду за то, что ты мой парень.

— Давай забудем о твоем брате прямо сейчас.

Я ахаю, когда он поднимает меня и относит нас на кровать, накрывая мое тело своим. Он хихикает у моего горла, грубый звук вызывает восхитительный спазм в моем животе.

— Что?

— У тебя вся шея красная. — Его кончики пальцев обводят фигуру, затем он накрывает ее губами. — Мне нравится, что ты носишь мои метки.

Я обхватываю его ногами, царапая ногтями по его плечу.

— Тогда мне нужно поставить тебе такой же засос.

— Ты можешь отмечать меня сколько хочешь, детка. — Его зубы впиваются в мое горло. — Но прямо сейчас я хочу поиграть с этой хорошенькой киской, пока ем ее.

Его губы прокладывают дорожку по каждому изгибу моего тела, прежде чем он устраивается между моих бедер с моим вибратором в одной руке и порочной улыбкой. Он начинает просто своим ртом, слегка посасывая мой клитор. Я со вздохом таю на простынях.

Жужжание включающейся игрушки заставляет мой желудок сжиматься в предвкушении. Мое дыхание учащается, когда он проводит мгновение, обрабатывая мою киску. Каждый раз, когда он находит место, от которого у меня подкашиваются бедра, он оставляет игрушку там.

К тому времени, как он использует это на моем клиторе, я не могу усидеть на месте. Мои ноги дрожат, раздвигаются шире, затем сжимаются вокруг него.

— О боже, — выдыхаю я. — Да. Пожалуйста.

Он вкладывает вибратор мне в руку. У меня так кружится голова от удовольствия, что я автоматически хватаюсь за него, позволяя ему направлять меня, чтобы использовать его на себе. Я двигаю его прямо там, где мне нравится, содрогаясь от мерзких звуков, которые он издает, когда съедает меня.

Ощущения от его рта и вибраций, стимулирующих мой клитор, ошеломляют меня. Его пальцы сжимаются вокруг моего запястья, когда я пытаюсь убрать вибратор. Он возвращает мою руку на место, чтобы удержать игрушку у моего клитора.

— Продолжай держать это здесь. Ты будешь хорошей девочкой и кончишь мне на язык.

Сдавленный звук застревает у меня в горле, когда он прижимает мои бедра к кровати и разбирает меня на части, обращая внимание на каждый знак, который подает ему мое тело, что я близко.

Это слишком.

Со сдавленным вздохом я падаю через край. Оргазм поражает меня сильно, удовольствие намного сильнее, чем все, что я испытывала в одиночку. Мое сердце извергается волной за волной экстаза, который, кажется, будет продолжаться вечно.

— Вот и все. У меня есть ты, — хрипит он. — Позволь мне попробовать тебя.

Он стонет напротив меня, шум возбуждает меня. Он снова берет вибратор под контроль. Мой рот приоткрывается, и я выгибаюсь, возбуждение снова достигает максимума, прежде чем первый оргазм проходит.

— Черт, — хнычу я. — Я… я снова кончаю.

Он все еще не останавливается. Нет, пока я, наконец, не оттолкну его еще тремя умопомрачительными оргазмами позже.

Пока я пытаюсь отдышаться, Истон откладывает игрушку в сторону и растягивается рядом со мной. Он опирается на локоть, голубые глаза с благоговением блуждают по моему лицу.

— Черт возьми, детка. Ты такая красивая. — Костяшки его пальцев касаются моей щеки. — Ты в порядке?

Мне удается кивнуть.

— Это было…

— Так чертовски сексуально, — заканчивает он за меня.

Я снова киваю, из меня вырывается смех. Прижимаясь к нему, я прижимаюсь губами к его губам. Он целует меня в ответ с томным мычанием, поглаживая мой позвоночник кончиками пальцев.

— Почему я единственная, кто раздет? Снимай это. — Я настойчиво дергаю его за спортивные штаны.

Его ухмылка самодовольна.

— Хочешь увидеть мой член?

— Увидеть его. Попробовать его. — Я придвигаюсь ближе. — Почувствовать его во мне.

Он прижимает меня к матрасу с хриплым грохотом.

— Да? — Он трется своей эрекцией о мою чувствительную киску. — Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?

Я прикусываю губу, встречаясь с ним взглядом, пока двигаю бедрами навстречу его взгляду. Они вспыхивают похотью, зрачки темнеют.

— Ты… — Он прерывисто дышит. — Так чертовски сексуальна. Но я не буду трахать тебя сегодня. Пока нет.

Я моргаю.

— Что? Почему?

Мое тело все еще жаждет большего.

Он обхватывает мое лицо ладонями и крепко целует.

— Я просто разогреваю тебя, поэтому, когда я тебя трахну, ты будешь умолять меня об этом.

Я беззлобно прищуриваю глаза.

— Я же говорила тебе, что не попрошайничаю.

— Я слышал, как ты умоляла кончить, когда мой язык был внутри тебя.

Он ухмыляется, садясь на край кровати. Его ладонь ложится на мой живот и дразнит нижнюю часть моих сисек.

— Как бы сильно я ни хотел остаться и заставлять тебя кончать снова и снова, я должен вернуться к себе перед тренировкой. — Он наклоняется, чтобы коснуться своим ртом моего, затем берет вибратор и проводит кончиком по моему соску. — Но я хочу, чтобы ты оставалась в этой постели и использовала это на своей киске, пока думаешь о том, как это будет хорошо, когда я наполню тебя своим членом.

Моибедра сжимаются вместе, и я борюсь с дрожью.

— Тогда не слушай никаких голосовых сообщений, которые я тебе отправляю, пока не останешься один. Если только ты не хочешь, чтобы все слышали, как я звучу, когда кончаю.

— Черт возьми, Майя.

Запустив пальцы в мои волосы, он крадет еще один поцелуй. Я беру вибратор и включаю его, прежде чем вставить себе между ног. Он проглатывает мои стоны, крепче сжимая мои волосы, пока я не начинаю дрожать от очередного оргазма.

Когда он отстраняется, я одариваю его туманной улыбкой.

— Ты меня убиваешь. — Грустно усмехнувшись, он целует меня в лоб. — Если я не уйду прямо сейчас, я скажу, к черту все.

— Я бы не стала жаловаться.

— Мне действительно нужно идти. — Он одевается, задерживаясь у двери по пути к выходу. — Заставляй себя чаще кончать ради меня, детка.

Я не переставала дразнить себя игрушкой, ухмыляясь ему, пока мои ресницы трепещут.

— Удачной тренировки. Убедись, что ты сосредоточен, вместо того, чтобы думать о том, как я буду кончать снова и снова.

— Иисус. — Он проводит рукой по лицу и поправляет свой член в спортивных штанах, чтобы его эрекция была не такой заметной. — Ты сведешь меня в могилу, женщина.

Мой смех обрывается стоном.

— И тебе понравится каждая секунда этого.

Он проводит рукой по волосам, одаривая меня одной из тех душераздирающих улыбок, от которых у меня перехватывает дыхание и я излучаю тепло.

— Да. Я не сомневаюсь, что так и сделаю.

Истон смотрит, как я снова кончаю, затем оставляет меня в моей постели, обнаженную и снисходительно наслаждающуюся каждой унцией удовольствия с помощью моих игрушек.

ГЛАВА 19

МАЙЯ

Один из плейлистов Рейган транслируется на моем телефоне через смарт-динамик, которым мы пользуемся, пока я принимаю душ в пятницу. В основном она выкладывает в Интернет свои песни вместе с некоторыми другими инди-исполнителями, с которыми она связана.

У меня есть дополнительное время перед рабочей сменой, потому что мои занятия закончились рано, поэтому я использую его в полной мере.

Это была долгая неделя. Я заслужила хороший душ, уделив немного своего времени.

После того, как я рассказала Рейган о случившемся и сообщила о проделке Джонни службе безопасности кампуса, я работаю над тем, чтобы вернуть себе позитивный настрой.

Истон был занят, и я провела неделю, приступая к своим последним заданиям перед финалом. Мы не видели друг друга дольше, чем когда вместе перекусывали в кампусе. Этим утром здесь был грузовик с пончиками, и мы купили наши любимые пончики, чтобы разделить их.

Технически, завтра вечером у нас первое свидание. Он убедил меня, что подруги ходят смотреть, как их парни играют в хоккей. Я давно не была девушкой, подбадривающей своего парня-хоккеиста, но я действительно с нетерпением жду возможности сходить на его игру. Мне не терпится увидеть, как он играет, и я рада снова получить волнующий опыт присутствия на игре.

Закончив стирку, я беру розовую игрушку, ожидающую меня на полке. Этот вибрирует и имеет воздушную пульсирующую головку, которая ощущается невероятно.

Я позволяю пульсирующей головке дразнить мои складки, пока мои мысли блуждают, прикусывая губу, пока сцена разворачивается в моей голове. Сначала это безликий парень, пока я концентрируюсь на ощущениях, но он быстро превращается в Истона. Я вздрагиваю, когда прижимаю игрушку к своему клитору, представляя, как он приказывает мне сесть ему на лицо.

Резонирование игрушки заставляет мой клитор чувствовать, как его язык поглаживает его.

Выдох срывается с моих губ, когда фантазия становится более яркой. Его руки сжимают мои бедра, когда он пожирает меня, побуждая меня потерять контроль и кататься на его лице, пока я не кончу.

— О! Да, — Я плачу, когда меня настигает оргазм.

Голос искусственного интеллекта в интеллектуальном динамике едва слышен, когда он объявляет: — Входящий вызов, капли пота короля хет-триков. Ответ?

— Да. Черт возьми, да. — Стон вырывается, когда я прижимаюсь бедрами к игрушке, гоняясь за экстазом как можно дольше.

— Вот и все, детка. Кончай для меня, — я представляю, как Истон напевает мне.

Музыка не возвращается, но я не обращаю внимания, слишком погруженный в удовольствие.

— …купил тебе два билета на завтрашнюю домашнюю игру, если хочешь взять с собой один из своих др..

Голос Истона накладывается на фантазию в моей голове. Мне требуется еще несколько секунд, чтобы осознать, что происходит, и я вздрагиваю, врезаясь в стену.

— Черт возьми, детка, — выдавливает он, голос становится глубже. — Ты играешь сама с собой без меня? Это так чертовски горячо.

Моя грудь вздымается, тело все еще трепещет от возбуждения. Я выключаю вибратор.

Хотя я удивлена, в этом нет ничего постыдного. Я чувствую себя сексуальной, зная, что он услышал меня.

— Да, — отвечаю я невнятно. — Я в душе.

Он бормочет очередное проклятие, тихонько постанывая.

— Голая, мокрая, в мыле. Черт, держу пари, ты сейчас так хорошо выглядишь.

Я прислоняюсь спиной к стене, мягкими ласками скольжу рукой по животу, спускаясь ниже.

— Я не хотела отвечать на звонок, но, думаю, нет разницы между «да», как в «Ответить на звонок», и «да», как в «о черт, да, я кончаю, я кончаю».

Он издает хриплый смешок, услышав мой фальшивый от оргазма голос. Я закрываю глаза, представляя его здесь, в душе, со мной, грудь и подбородок покрыты капельками воды, пока он откидывает назад свои мокрые волосы.

— Ты думала обо мне?

— Да, — бормочу я.

Он стонет и что-то бормочет кому-то, разговаривающему на заднем плане. Раздается шорох, приглушенный стук, затем он перестает шептать.

— Сейчас я пытаюсь скрыть от парней свой бешеный стояк. Мне не приходилось вот так убегать в свою комнату с тех пор, как я была подростком.

— Не за что? — пошутила я.

— Ты выбила меня из колеи, — признается он хриплым тоном с оттенком веселья. — Я серьезно. Я никогда ни с кем раньше не чувствовал ничего подобного.

У меня сводит живот. Знать, что я так сильно влияю на него, — это так заводит.

— Хороший ход, красавчик.

— Это не реплика, это правда, — хрипит он.

Тепло разливается по мне. Это превращается в приступ мурашек, которые заставляют меня дрожать от издаваемого им сокрушенного звука. Мои зубы царапают губу, а бедра соприкасаются.

— Скажи мне, о чем ты думала, — настаивает он.

— Это ты сейчас трогаешь себя?

— Да. — Его дыхание становится хриплым и неровным. — Если бы мне не нужно было садиться в автобус команды на нашу выездную игру через двадцать минут, я бы тащил задницу, чтобы присоединиться к тебе в этом душе. Помоги мне кончить, детка. Скажи мне.

Воздух проносится мимо моих губ, и мой клитор пульсирует. Он дрочит, желая узнать, какая фантазия была у меня в голове, чтобы он мог увлечься этим.

— Ты заставил меня сесть тебе на лицо.

— О, черт. Да, — выдавливает он из себя.

— Ты сжал мои бедра и заставил меня кататься на твоем лице. — Устанавливая сцену, я снова включаю свою игрушку и, закрыв глаза, провожу ею по своему пульсирующему клитору. — Мм, я хочу, чтобы твой язык снова был во мне.

— Ты кончишь со мной?

— Да, — отвечаю я хрипло. — Это так приятно.

— Собираюсь есть твою киску, пока с тебя не потечет по моему подбородку. — Звук, который он издает, греховен. — Я близко.

Я прикусываю губу, напрягая слух, чтобы услышать приглушенные звуки его руки, поглаживающей свой член. Откидывая голову назад к стене, я стону. Он выдыхает искаженное проклятие, которое вызывает у меня оргазм.

— Черт. Я почти кончил. Ты идешь со мной, детка?

— Да.

Секс по телефону так же горяч, как и тогда, когда он на днях довел меня с моим вибратором.

Смех покидает меня, когда я первая прихожу в себя.

— Это был мой первый секс по телефону.

— Тебе понравилось? — Он звучит сонным и расслабленным после того, как кончил.

— Да.

— Мы можем повторить это, пока я буду в дороге, если хочешь.

Я ухмыляюсь, смывая перед выходом из душа.

— Ты хочешь сказать, что хочешь секса по вызову?

— Это определенное преимущество иметь девушку. — Он хихикает. — Теперь я понимаю, почему в команде есть парни, которые часами сидят взаперти в своих комнатах и разговаривают по телефону со своими девушками.

— Ага, — поддразниваю я. — Ты собираешься опоздать. Разве ты не должен был уйти?

— Я сейчас убираюсь. — Пока он моет руки, на заднем плане течет вода из крана. — Черт.

— Что случилось?

— Мой член все еще тверд. Ты слишком взбудоражила меня своей маленькой горячей фантазией.

В уголках моих глаз появляются морщинки.

— Не извиняюсь.

— Я слышу, как ты ухмыляешься.

— О, да?

— Да, и это чертовски горячо.

Тепло разливается по мне.

— Истон?

— Да?

— Удачи. У меня есть работа во время игры, но я проверю счет.

— Спасибо, детка. Ты знаешь, что я зажгу лампу для тебя.

Я фыркаю от удовольствия.

— Увидимся завтра.

— Не могу дождаться. Я напишу тебе. Удачной смены на ферме.

Позже на работе я в потрясающем настроении, которое заставляет меня улыбаться весь день. Хотя сейчас, когда зима по-настоящему вступила в свои права с началом декабря, на улице прохладно, тлеющий во мне уголек прогоняет тоскливый холод. Впервые за долгое время я чувствую, что все в моей жизни идет отлично.

Дедушка позвонил во время моей прогулки на ферму, и голос у него звучал лучше, чем за последние месяцы. Его голос был чистым и сильным, когда мы строили планы на то, когда я вернусь домой на зимние каникулы. Его здоровый голос успокаивает мои постоянные опасения за его здоровье.

Мой консультант отправил мне электронное письмо ранее, чтобы сообщить, что ситуация с семинаром для старших, которая была в воздухе, улажена. Другой профессор согласился курировать курс. В конце концов, я смогу пройти его в следующем семестре, так что я на верном пути к своим планам закончить школу в мае.

И… парень, который может украсть мое сердце, продолжает писать мне.

Король хет-триков: Все еще думаю о том, что было раньше.

Майя: Разве ваша игра не вот-вот начнется?

Король хет-триков: Теперь это часть моего ритуала перед игрой, чтобы настроиться на нужный лад.

Майя: Как у тебя получается?

Король хет-триков: Возможно, придется скрыть еще один промах. Если я скажу тренеру, что мне нужно снова заклеить клюшку скотчем, это может дать мне десять минут на дрочку.

Майя: Боже [смеющийся смайлик] Мне действительно нужно изменить твое контактное имя.

Король хет-триков: Почему? Я доказал, что это правда, когда твои сексуальные бедра обвились вокруг моей головы, не так ли?

Майя: Продолжай в том же духе, и тебя назовут в честь нелюбимого талисмана этого года.

Король хет-триков: Не, моя девушка не поступила бы со мной так грязно.

Майя: Испытай меня [эмодзи halo]

Король хет-триков: Прекрасно. Но добавьте сердечко к моему имени.

Майя:Почему? Ты такой дрянной.

Король хет-триков: Потому что это все твое, детка. Ты должна беречь это для меня.

У меня болят щеки от улыбки. Как только я редактирую его имя в своем телефоне, я отправляю ему скриншот. Он отправляет селфи со своей довольной улыбкой в ответ. Мое сердце переполняется.

Хана помогает мне с группой анонимных алкоголиков, которая посещает ферму для сеанса с лошадьми. Мы обучаем людей уходу за лошадьми с помощью пары ленивых кобыл, которые более чем счастливы наслаждаться заботой и вниманием.

Гордость наполняет мое сердце каждый раз, когда я наблюдаю, как кто-то плачет или испускает тяжелый вздох облегчения, встретившись взглядом с лошадью. Одна женщина начинает плакать, когда наступает ее очередь чистить лошадь.

Я вручаю ей салфетку из пачки, которую приношу на эти сеансы.

— Все в порядке. Что бы ты ни чувствовала, это то, что тебе нужно. Это безопасное место, чтобы выпустить то, что мы скрывали.

Она кивает в знак благодарности, поглаживая шею кобылы. Я отступаю, чтобы позволить ей справиться с переполняющими ее эмоциями.

Я присоединяюсь к Хане у ограждения паддока, прислоняясь к деревянному столбу.

— Ты делаешь что-нибудь завтра вечером?

— Нет.

— У меня есть дополнительный билет на хоккейный матч. Хочешь пойти со мной? Это отличные места.

— Правда? Да, хорошо. Звучит забавно. — Ее щеки приобретают приятный розовый оттенок. — Вы не знаете, будет ли играть Элайджа Адлер?

На моем лице медленно расплывается улыбка.

— Я могу спросить Истона.

Хана машет руками.

— Нет, нет. Не делай этого.

— Так ты в деле?

— Да.

— Круто. Это будет весело! — Волнение закипает во мне. — Приходи ко мне перед игрой. Мы можем приготовить пиццу и крылышки перед игрой, пока будем готовиться.

— Идеально. — Она сияет. — Я приду после моей встречи на наши финальные выступления. Спасибо, что пригласили меня.

ГЛАВА 20

ИСТОН

Когда я прихожу на арену на домашнюю игру субботним вечером, я чувствую, что меня не остановить. Мы упорно сражались с UMass во вчерашней игре на выезде и вышли победителями, когда Элайджа забил победный гол красивым ударом кистью. Сегодня вечером мы снова играем против них, и я уже чувствую вкус победы.

Ной ждет внизу лестницы у заднего входа в раздевалку и зону снаряжения, телефон наготове. Я ухмыляюсь, разглаживая рукой галстук.

— Капитан, прибывающий за час и сорок пять минут до начала игры, это то, что нам нравится видеть, — говорит он. — Держись, Ист. Этот костюм тебе идет. Люди сходят с ума, когда я публикую фотографии прибытия команды.

Отдавая честь клюшками, я начинаю спускаться по ступенькам. Когда я добираюсь до низа, я слышу восторженные крики девушек. Я замечаю, как Майя тусуется с Ривзом и ее подругой с работы неподалеку. Он кивает подбородком.

Мое внимание приковано к Майе. Я весь день ждал, чтобы увидеть ее. Она выглядит чертовски мило в темно-синем костюме с эмблемой Heston U Hockey на груди, а ее волосы наполовину собраны в две косички. Ее щеки разрисованы № 24 внутри зеленых сердечек, что заставляет меня медленно расплыться в улыбке.

Самодовольный смешок покидает меня, когда она смотрит на меня в костюме, похожем на кусок мяса. Она шагает в мои объятия, когда я раскрываю объятия.

— Ты здесь. — Мой взгляд снова опускается на ее толстовку. — Я все еще не надел свою футболку. По крайней мере, на этот раз цвета команды правильные. Ты тоже рано.

— На кону было бесплатное печенье, — говорит она. — Пивоварня Clocktower Brew House установила палатку перед ареной. Нам пришлось проявить дух нашей школы, чтобы заполучить их.

Я открываю рот, и она отдает мне последний маленький кусочек. Затем я должен поцеловать ее милую улыбку.

— Мм, на вкус сладкий. Тебе нравится костюм?

Ее ресницы трепещут, и она пытается сдержать улыбку.

— Эм, это было бы да. Определенно.

— У тебя еще больше причин приходить на мои игры. — Я хмурю брови. — Тебе будет достаточно тепло? У меня еще есть время купить тебе одну из моих запасных футболок, чтобы надеть поверх нее.

— Боже, я почти забыла, насколько хоккеисты нуждаются в девушках, — съязвила она, понизив голос в подражание. — Моя девушка должна ходить на мои игры, носить мою футболку, повторять мое имя…

Ухмыляясь, я проглатываю ее слова, когда завладеваю ее ртом для очередного поцелуя. Она продолжает бормотать у моих губ, пока не растворяется в нем, обнимая меня за талию. Я мог бы целовать ее так весь день.

— Я бы ни на что из этого не жаловался, но я хочу этого, только если ты этого хочешь.

Ее взгляд перебегает с одного моего на другое.

— Я знаю.

— Хорошо. — Я касаюсь ее щеки, осторожно стирая краску с моим номером, затем подношу губы к ее уху. — Выкрикивай мое имя красиво и громко для меня, детка.

Она дрожит, глядя сквозь ресницы взглядом, который я люблю видеть в ее великолепных карих глазах.

— Удачи, капитан.

Моя грудь расширяется, наполняясь ощущением мягкости и тепла. Из меня вырывается счастливый смех.

— Спасибо. Повеселись сегодня вечером. Когда мы закончим, я встречу тебя здесь, и мы все вместе сможем отправиться к Ориентиру.

— Хорошо.

Она приподнимается на цыпочки, требуя еще одного поцелуя, и я не собираюсь ей отказывать. Я не думаю, что когда-либо смогу ей в чем-то отказать.

Повыше закидывая сумку со снаряжением на плечо, я отступаю в направлении входа для игроков, держа ее в поле зрения так долго, как только могу.

— Где моя удача, капитан? Ты меня тоже поцелуешь? — Кэм идет в ногу со мной, толкая локтем в бок.

Я возвращаю ее с ухмылкой. Мы оба хихикаем. Он может наговорить мне дерьма за то, что я такой сентиментальный, теперь, когда у меня есть девушка. Это никак не влияет на то, что я чувствую, находясь рядом с ней.

По пути в раздевалки мы проходим мимо открытой двери в кабинет тренеров. Нил Кэннон разговаривает с тренером Ломбардом. Они прерывают разговор, и он поднимает свой кофе в знак приветствия.

— Устройте им сегодня ад, парни, — говорит он.

— Да, сэр — говорю я.

Мое настроение улучшается только по мере подготовки в раздевалке. Ребята шутят до тех пор, пока не приходит время выходить в зону, так как приближается игровое время. Тренеры обсуждают наши лучшие игры и слабые моменты, которые нам нужно исправить после игры против UMass прошлой ночью.

Я стою посреди раздевалки, обозревая свою команду.

— Мы выходим на этот каток сегодня вечером.

— Черт возьми, да, — восклицает Мэннинг.

— Мы собираемся уйти со льда победителями, — продолжаю я. — UMass обошел меня и половину из вас в этой раздевалке. Они не видели того, что знают Ломбард и весь Хестон. Мы команда самых чертовски талантливых игроков на Хоккейном Востоке.

Когда я заканчиваю, комната взрывается одобрительными криками и свистом. Мы выходим из раздевалки сплоченными и воодушевленными, чтобы одержать победу сегодня вечером.

Во время разминки я нахожу Майю в толпе. Выпендриваюсь ли я перед ней?

Конечно, блядь, да.

Я рад, что занял ее места. На этот раз она здесь ради меня, а не своего брата.

После того, как они заканчиваются, я собираюсь на скамейке запасных с ребятами, пока лед не очистится от заброшенных шайб. Мой взгляд не отрывается от нее во время дебюта перед падением шайбы. Один за другим комментатор игры называет наши имена, чтобы представить нас арене.

Представляем сегодняшний состав. За Хестон Юниверсити Найт в воротах тридцать третий номер Кэмерон Ривз.

Кэмерон катается на коньках к синей линии, машет рукой, когда толпа осыпает его словами поддержки своего вратаря.

— На левом фланге, номер шестнадцать, Дэниел Хатчинсон.

Хатч приближается к линии, как будто его задница в огне.

— На правом фланге, номер четырнадцать, Тео Буше.

Тео присоединяется к ним, пока толпа скандирует его прозвище.

— В защите, номер сорок пять, Ноа Портер.

Ноа флиртует с толпой, катаясь извилистым зигзагом, чтобы добраться до мальчиков. Ривз притворяется, что падает в обморок, прислоняясь к Буше, чтобы тот поймал его. Толпа это проглатывает.

— Также в защите, номер сорок семь, Джейк Броуди.

Броуди срывается с места, вызывая взрыв пронзительных криков у девушек из the swagger на его остановке.

— И в центре — капитан вашей команды. Номер двадцать четвертый, Истон Блейк, — заканчивает диктор, энергично раздувая мое имя.

Толпа ликует, но именно Майя заставляет меня улыбаться, когда я катаюсь навстречу своим товарищам по команде у синей линии. Она складывает руки рупором у рта.

Возможно, это мое воображение, но, клянусь, я слышу, как она выкрикивает мое имя, когда от меня летит снег, когда я останавливаюсь на острие клинков, чтобы присоединиться к своим партнерам по линии.

Я обмениваюсь взглядами с парнями.

— Сделаем их.

Они вторят моим чувствам, надевая перчатки, прежде чем пришло время занять наши стартовые позиции.

Как только игра начинается, темп становится молниеносным. Мы чувствуем отчаянное желание UMass набрать очки и выйти из этой ситуации победителями, но мы не позволим этому случиться.

К концу первого периода воздух пропитан их опрометчивостью. Тренер указывает нам оставаться сосредоточенными на поддержании стабильного темпа.

В середине второго периода они становятся неаккуратными, пытаясь ускорить процесс. Мы пользуемся преимуществом, оказывая сильное давление на своих игроков, когда они допускают ошибки. Мы первыми забиваем им, и это только заставляет их играть более яростно.

В начале третьего периода, когда я сижу на скамейке запасных, Маккинли перемещается с шайбой. Один из защитников врезается в него, чтобы отобрать шайбу. Он принимает удар на себя, затем встряхивает запястьем, когда UMass уходит в отрыв, как только шайба оказывается у них. У него проблемы, он отстает, в то время как наши парни преследуют наших соперников, чтобы остановить игру.

— Тренер, — говорю я.

— Выходи.

Я перемахиваю через борт.

— Маккинли!

Джек слышит меня, направляясь к скамейке запасных, когда я заменяю его. Наши парни закрывают любую игру, которая пытается проникнуть через их стену. Ник Бриггс отбирает шайбу у одного из нападающих и пробивает себе дорогу.

Ноа выходит на открытое место, занимая его, когда три игрока UMass сходятся на Бриггс. Он переводит шайбу за красную линию и отдает пас Мэддену.

— Вперед! Давайте сделаем так, чтобы это произошло! — Я кричу.

У Мэддена на заднице крутой парень UMass. Это портит его удар, отправляя его в погоню за гусями, чтобы переиграть его.

— Сюда, сюда! — Я занимаю позицию для приема шайбы.

Он посылает удар так быстро, что я ловлю его на свою клюшку, чтобы проконтролировать. Затем я ухожу, бросаясь в атаку.

Когда игра развивается быстро, вы должны быть быстрее. Не только для того, чтобы видеть, что происходит, но и для того, чтобы быть на два шага впереди других парней.

Я преуспеваю в том, что могу читать лед за считанные секунды, когда на меня оказывают давление. Я нахожу свое начало. Звук, когда я бью по шайбе, — это чистое, блядь, волшебство.

Как только он попадает в сетку, я ищу в толпе лицо Майи в той секции, где она сидит.

— Черт возьми, да, чувак! Это было чертовски красиво, — говорит Ноа.

— Дай мне две минуты, — говорю я в спешке, когда он наталкивается на меня для праздничных объятий.

— Ок.

Он направляется к нашему менеджеру по экипировке, держа клюшку, чтобы сменить ее перед началом следующей игры. Пара наших товарищей по команде меняются местами.

У меня как раз достаточно времени, чтобы добраться до секции Майи. Она перестает хлопать в ладоши и улыбаться от волнения, а затем таращится на меня, когда я машу ей рукой.

Все вокруг нее в студенческой секции Хестона возбуждаются, скандируя мое имя. Она обводит взглядом присутствующих, широко раскрыв глаза. Я показываю на сетку UMass, затем на нее, рот растягивается в широкой улыбке, когда до нее доходит, что я делаю.

— О, мой бог. — Ее слова едва слышны, заглушенные окружающими нас звуками, но я разбираю их, читая по ее пухлым губам.

Она прячет лицо, плечи трясутся от смеха. Ее подруга подталкивает ее локтем, пока я жду.

Часы не начнут снова, пока шайба не упадет. У меня не так много времени, и я рискую получить штраф, если задержу игру. Судья предупреждает меня, чтобы я приводил свою задницу в порядок, резким свистком, но я не двигаюсь, пока она не узнает.

Я стучу по стеклу перчаткой.

— Майя! Давай, детка. Ищи меня. Это важно.

Наконец она опускает руки и встречается со мной взглядом. Ее смущенное раздражение чертовски мило.

Я наклоняюсь ближе, мой шлем упирается в плексиглас (прим. защитное стекло), когда я произношу «это было для тебя». Она медленно улыбается мне, криво качая головой. Я киваю, посылая ей воздушный поцелуй, от которого ее щеки приобретают самый красивый оттенок розового.

Фанаты в секции кричат ей в знак поддержки. Когда она встает, чтобы прижать ладонь к стеклу, где лежит моя перчатка, они сходят с ума, разражаясь неистовыми возгласами.

С самоуверенной ухмылкой и подмигиванием я отталкиваюсь от доски. Судья бросает на меня недовольный взгляд, когда я останавливаюсь в центре льда.

— Закончил со своей девушкой? — Центрфорвард UMass усмехается.

Уголок моего рта приподнимается, когда я опускаюсь в позицию, чтобы помериться с ним силами.

— Я никогда с ней не закончу. Теперь мы готовы поиграть в хоккей, принцесса? Или вы, ребята, планируете еще немного покататься на коньках со своими членами в руках?

Его возмущенный рык смешон. Я ухмыляюсь, поправляя хватку клюшки, готовый к тому, что шайба ударится об лед.

Чертовски приятно, когда я выигрываю у него вбрасывание.

Еще лучше, когда мы берем победу за эту игру.

И зная, что Майя будет ждать меня после того, как она посмотрела, как я играю?

Сладкая, блядь, победа.

ГЛАВА 21

МАЙЯ

После игры мы переместились в Лэндмарк. У меня болит живот от смеха. Истон продолжает обнимать меня за талию, чтобы поддержать.

— Работай, новичок. — Ноа складывает ладони рупором у рта и вопит.

Лицо Элайджи становится красным, как свекла, когда он кладет руки на бедра и пытается вращать бедрами в соблазнительном ритме, пока все мы подбадриваем его.

— Почему он это делает? — Спрашиваю я сквозь неконтролируемый смех.

— Это традиция, — объясняет Истон. — Я не знаю, кто это начал, но новичкам каждый год приходится танцевать, когда мы выходим, побеждаем или проигрываем. Ты упустила меня и Кэма. Мы действительно приняли близко к сердцу наш долг.

— Вы, ребята, смешные.

Он приближает губы к моему уху, и я чувствую его довольную улыбки.

— Да, и тебе это нравится, детка.

Да, я думаю, что я просто мог бы.

Это официально. Я снова хоккейная подружка.

И на этот раз я не ненавижу это. Ни в малейшей степени.

Игра была потрясающей, даже когда Истон убедился, что вся арена знала, что гол, который он забил, был для меня. Тепло снова наполняет меня при этой мысли. Я не могла поверить, что он остановился посреди игры, чтобы проехать на коньках к нашим местам.

Рейган направляет насадку для напитков бара на Элайджу, чтобы сбрызнуть его водой. Он катается с ним, размазывая влагу по лицу, запуская пальцы в волосы, пока скользит другой рукой по рубашке. Он начинает погружаться в это, избавляясь от смущения. Она продолжает поливать его, пока мы все одобрительно кричим, пока он почти не промок.

Он встряхивает влажными завитками своих волос, когда песня подходит к концу, одаривая Хану ласковой улыбкой.

— Что ты думаешь? Есть ли у меня шанс записаться в один из ваших танцевальных классов?

Хана заправляет волосы за ухо.

— Пока не проходишь прослушивание для Magic Mike Live. Но… — Она приподнимает плечо и усмехается. — Твои движения определенно улучшились со времен средней школы.

С печальным смехом он закрывает лицо руками.

— Когда ты позволишь мне забыть это?

— Никогда. — Она отворачивает лицо, чтобы скрыть улыбку.

Рука Истона сжимает мою талию, и его губы снова находят мое ухо.

— Хочешь встать на стойку и потанцевать? Я заплачу Рейган за выход на бис.

Я одариваю его кокетливой улыбкой.

— Зачем? Ты все еще мечтаешь об этом?

— Каждый чертов день, детка.

Взрыв смеха покидает меня.

— С той ночи, когда я тебе отказала?

Его рука сжимается, и его губы касаются моей кожи.

— Ночь, когда мы встретились.

Мой желудок приятно опускается, когда его лицо прижимается к моей шее. Он прижимает меня к себе.

Я мычу.

— Мы должны оставаться такими же.

— Навсегда? Мне нравится ход твоих мыслей.

Я шлепаю его в шутку.

— Я имею в виду, чтобы мне не пришлось готовиться к финалу до конца выходных.

Они начинаются в четверг и длятся следующие две недели. Мне повезло, потому что мои профессора запланировали все мои экзамены заранее. Я уезжаю в следующую среду после моего последнего отъезда домой на зимние каникулы.

Он ворчит.

— Хотел бы я, чтобы у нас было больше времени вместе в этом семестре, прежде чем ты уйдешь на каникулы.

— Я тоже. Но я с нетерпением жду встречи со своим дедушкой. Мой папа сказал, что у него действительно отличные результаты анализов крови на сегодняшнем приеме у одного из его врачей.

— Это хорошо. — Его пальцы проникают под мою хоккейную толстовку Хестон Ю и касаются моей кожи. — Мы все еще можем поговорить. Я пробуду здесь до конца семестра, затем поеду домой к маме и Ашеру на Рождество, а затем мне нужно вернуться сюда на игру прямо перед новым годом, так что я, вероятно, просто останусь тренироваться до начала следующего семестра.

— Говорить или проговориться?

Я прижимаюсь к нему задницей, ухмыляясь, когда он хватает меня за бедра, чтобы удержать на месте.

— Женщина, — грохочет он. — Оба варианта.

— Ага. Мы снова на территории секс-вызова. — Я прерываюсь хихиканьем, когда он щекочет меня. — Эй!

Он извиняется, оставляя дорожку из поцелуев, поднимающихся по моей шее и заканчивающихся на щеке.

— На самом деле, не забудь звонить во время каникул. Я буду слишком сильно скучать по твоему голосу.

— Не забуду.

Трепет проходит через мою грудь. Я поворачиваюсь, чтобы поцеловать его. Это длится всего мгновение, прежде чем его товарищи по команде издают громкие звуки поцелуев.

— Хорошо, хорошо, — говорит Истон.

— Пять порций крылышек и гигантской картошки фри? — Официантка балансирует на подносе с едой.

— Вы можете принести их прямо сюда, — говорит один из старших игроков.

Официантка одаривает его застенчивой улыбкой.

— Отличная победа сегодня, ребята.

Он опускает подбородок, уголки его рта изгибаются.

— Спасибо. Не поможешь мне отпраздновать позже?

Ее глаза расширяются и обводят взглядом группу.

— О, правда? Хм, я…

— Не приставай к обслуживающему персоналу, пока они работают, — бормочет Мэдден, подходя за корзинкой с крылышками. — Она просто пытается выполнять свою работу.

Она становится еще краснее, ее внимание переключается на него и его суровый взгляд. Истон хватает мою картошку фри, пока она раздает еду, с тоской глядя на них.

— О, просто съешь картошку фри, Истон. — Я беру одну и запихиваю ему в рот, прежде чем он успевает побороться с самим собой о том, что он должен есть в течение сезона.

— Хэмми влюбляется в тебя, Броуди, — говорит Ной со смехом.

Милый пес из бара The Landing, Хэмбон, сидит между колен Джейка с широкой блаженной улыбкой, когда ему треплют за ушами. Его язык высовывается, и он хватается за воздух всякий раз, когда Джейк останавливается.

— Тебе конец. Теперь это твоя работа, — говорит Тео. — Пора вешать коньки. Теперь ты сучка, которая трет ухо моей собаке.

Джейк фыркает, осыпая Хэмбоуна вниманием.

— Я просто не могу сказать «нет» его грустному мальчишескому лицу.

— Тренер Кинкейд! — Кэмерон поднимает руку в воздух.

Симпатичный парень лет двадцати кивает нашей группе. Я думаю, он один из помощников тренера. Я узнаю его имя из вступительного объявления перед броском шайбы. Рядом с ним красивая женщина примерно его возраста. Они направляются к углу, который мы заняли.

— Отличная игра, ребята! Я болела за вас, — говорит она.

— Спасибо, Ева, — говорит Джейк. — Ты наш талисман на удачу. Мы всегда играем лучше, когда ты рядом и болеешь за нас.

Брови Кинкейд разглаживаются.

— Лучше бы ей не быть.

— Она дочь нашего главного тренера, — шепчет Истон мне на ухо. — Это моя девушка, Майя. И ее подруга Хана.

— Привет. Приятно познакомиться с вами. — Я дружески машу рукой. — Мне нравятся твои серьги.

Ева прикасается к ним, ее милые черты лица светятся от восторга.

— Спасибо тебе! Я их создаю. В основном я продаю их онлайн, но я открываю бутик и сотрудничаю с несколькими оптовыми магазинами, в которых продаются мои творения.

— Правда? Это потрясающе.

— Привет, Ева! — Рейган выскальзывает из-за стойки, чтобы обнять ее. — Рада тебя видеть. Мы давно не виделись.

— Привет! Я знаю, я продолжаю скучать по тебе в те дни, когда ты работаешь. Я скучаю по тому, как ты поешь. Это всегда помогало мне пережить мои смены здесь.

Рейган отмахивается от нее.

— Хорошо, но теперь ты делаешь то, о чем всегда мечтала, вместо того, чтобы быть барменом. — Она дарит ей одну из тех улыбок, которые никогда не перестают поднимать даже самое паршивое настроение. — Горжусь тобой, девочка.

Ева снова обнимает ее.

— Спасибо тебе.

— Мы все гордимся тобой, — шепчет ей Кинкейд.

Они обмениваются загадочной улыбкой, прежде чем попрощаться и найти уединенное место.

— Ребята, посмотрите на это фото Хэмми — говорит Джейк.

— Ого, — говорю я.

Рейган надувает губы от такой миловидности.

— О боже, я не могу этого вынести, когда его губа вот так прилипает к зубам. Самый милый мальчик. Кто мой лучший приятель по работе?

Она достает несколько собачьих бисквитов из банки за стойкой и выходит, чтобы отдать их ему за проделки. Мэдден прерывает трапезу, чтобы присоединиться к ней, протягивая руку за печеньем. Она оставляет ему последние два перед тем, как принять заказ клиента на напитки, когда они останавливают ее.

— Я сохраняю это. Цыпочки обожают собак. — Джейк приподнимает брови и нажимает на свой телефон.

— Он даже не твоя собака — указывает Тео.

— Не будет иметь значения. Это просто начало, — говорит Джейк.

Истон качает головой.

— Мило. Некоторым из нас не нужна помощь в подборе девушек. Верно, детка?

Я поднимаю руки.

— Не втягивай меня в это.

— Подожди, ты должна увидеть, что у этого парня в фотопленке, — насмехается Тео.

Он крадет телефон Истона, ускользая от него, когда тот пытается вернуть его.

— Мальчики. Веди себя прилично в моем баре, или я возьму бутылку с водой, чтобы облить вас. — Рейган размахивает насадкой для напитка из-за стойки, предупреждающе приподняв бровь.

Тео хихикает, когда двое парней встают на его сторону, удерживая Истона. Он пролистывает фотографии, демонстрируя их. Здесь есть фотографии кошки, меня и его, гуляющего со своими товарищами по команде.

— Это ваш капитан национального ранга, джентльмены. Это дрянное дерьмо в его фотопленке.

— Смейся над этим сейчас, — говорит Истон. — Я терпеливый человек, и когда я отомщу вам, засранцы, за это, вы и не заметите, как это произойдет.

— Когда ты это заснял? — Я наклоняюсь, чтобы получше рассмотреть фотографию, на которой я сплю.

— Ладно, всё. — Истон освобождается от захвата товарищей по команде и забирает свой телефон обратно. — Давайте посмотрим, что у вас на телефонах. Кто хочет выйти первым?

Кэмерон хихикает со своего места, прислонившись к барной стойке, толкая локтем Мэддена, сидящего на табурете рядом с ним, и возвращается к разделке корзинки с крылышками на гриле.

— Мы все видели твой член, чувак. Скрывать нечего, — говорит Кэмерон.

Истон тычет себя языком в щеку, затем бросается за телефоном своего лучшего друга, который лежит рядом с крылышками Мэддена. Кэмерон ворчит, обхватывая его руками, как крепость.

— Что случилось, Ривз? Есть дерьмо, которое ты не хочешь, чтобы мы видели? — Истон подстегивает.

Мэдден берет свою корзину и подходит, чтобы прислониться к стене, где разговаривают Хана и Элайджа. Он выглядит ошеломленным, когда Элайджа крадет у него два крылышка, предлагая одно Хане.

Я запрыгиваю на табурет, обмениваясь ухмылкой с Рейган. Она снова наполняет мой напиток. Хана подходит ко мне несколько минут спустя.

— Майя, я собираюсь уйти, — говорит она.

— О, уже? Ладно. Спасибо, что пришли со мной сегодня вечером.

Она сияет.

— Конечно. Спасибо, что пригласили меня, я отлично провела время.

— Ты уходишь? — Спрашивает Элайджа.

Она некоторое время смотрит на него.

— Да. Мне нужно готовиться к экзаменам.

— Я провожу тебя обратно.

— Нет, ты не обязан этого делать. Со мной все будет в порядке.

Он опускает подбородок, чтобы выровнять ее взгляд, который говорит, что он не сдвинется с места в этом вопросе.

— Моя сестра убьет меня, если узнает, что я отпустил тебя домой одну. Она заставила меня поклясться присматривать за тобой после того, как она закончит школу.

Хана приподнимает брови.

— О, так теперь это распространяется и на колледж?

Он усмехается и пожимает плечами.

— Позволь мне проводить тебя.

— Прекрасно.

— Пока, новичок, — говорит Истон.

Элайджа коротко машет рукой, следуя за Ханой. Истон прекращает свою атаку на Кэмерон, чтобы встать позади меня, руки рассеянно опускаются на мою талию.

— Хорошо проводишь время?

Я прислоняюсь к нему спиной, в уголках моих глаз появляются морщинки.

— Да.

Он целует меня в щеку.

— Хорошо. Это то, что мне нравится слышать.

Эта ночь останется в моей памяти на долгие годы, я буду оглядываться назад, чтобы вспомнить хорошие времена в колледже. Я хочу, чтобы это длилось вечно.

ГЛАВА 22

ИСТОН

Наша группа возвращается в дом, когда заканчивается смена Рейган. Я держу Майю, согревая ее от ледяного зимнего воздуха.

Кошка ждет меня на крыльце, расхаживая взад-вперед, когда мы начинаем подниматься по дорожке к дому.

— О, так это здесь ты тусуешься? — Майя делает шаг вперед, чтобы присесть на корточки перед моим котом. — Эти мальчики отдают тебе всю еду?

— Это все Истон, — говорит Тео по пути к двери. — Он начал кормить ее на первом курсе. Затем расчесывать ее. Теперь она заявила, что это ее место.

— Ей нравится, когда ее шерсть блестит. — Я чешу затылок, когда по нему поднимается жар.

Майя бросает на меня довольный взгляд.

— Конечно, она любит. Я встретила ее некоторое время назад на одной из своих ночных прогулок. Как ее зовут?

— У нее вроде как нет официального имени, — признаю я. — Мы называем ее по-разному, но обычно я предпочитаю просто кошка.

Она напевает, поглаживая кошку под подбородком.

— Я думаю, она больше похожа на репу.

— Репа?

— Что? Отличное имя для кошки.

Кошка следует за нами, и Майя берет ее на руки, выражение ее лица смягчается от нежности при громком мурлыканье. Мои шаги замедляются, сердце колотится. Кошка может быть застенчивой, но она прониклась симпатией к моей девочке.

— Ты ей нравишься. Обычно она не позволяет другим людям брать ее.

— Я хорошо лажу с животными. Всегда так было. — Она позволяет кошке обнюхать ее нос, вытягивая губы, чтобы поцеловать воздух. — На самом деле, в большинстве случаев я люблю животных больше, чем людей.

— Большинство людей, — вмешивается Рейган.

— Большинство людей, — соглашается Майя. — Самые терпимые получают пас.

— Считаюсь ли я большинством людей?

Она смеется над моей очаровательной улыбкой и прижимается плечом к моей груди.

— Ты считаешься.

Я оборачиваюсь и повышаю голос, чтобы сообщить пустой улице хорошие новости.

— Я считаю!

— Тсс. — Она тянет меня за рукав, осторожно, чтобы не расстроить кошку. — Ты собираешься разбудить весь город.

— Давай.

Мы заходим в дом. Я останавливаюсь в прихожей, беря кошку на руки. Ее мурлыканье звучит как мотор самого маленького в мире пикапа, когда я прижимаюсь носом к ее голове и провожу рукой по ее спине.

— Ты съела всех полевых мышей, которых смогла найти сегодня, красотка? — А как насчет кофейни, они снова дали тебе молока, не так ли?

Майя пристально смотрит на меня, уголки ее приоткрытых губ приподнимаются.

Во мне шесть футов пять дюймов, я крепкого телосложения и капитан хоккейной команды. Это не значит, что я недостаточно мужчина, чтобы нянчиться со своей кошкой.

Я ухмыляюсь ее благоговейному выражению.

— Что?

— Ничего, ты делаешь это просто по какой-то причине очень сексуально.

Мой рот растягивается в дерзкой ухмылке.

— Это детский лепет или то, как выпирают мои бицепсы, когда я вот так баюкаю ее, как будто она моя малышка?

Она качает головой с кривой улыбкой.

— Заткнись.

Ее щеки вспыхивают, в глазах пляшут веселые огоньки. Она забирает у меня кошку и отправляется на поиски всех остальных.

— Который из них? — Я зову ее вслед.

— Я никогда не скажу.

В итоге мы укладываемся на плюшевые диваны и стулья в гостиной. Кошка не покидала колен Майи. Всякий раз, когда она не смотрит, я делаю около двадцати фотографий двух моих любимых девочек, обнимающихся друг с другом. Моя грудь расширяется так сильно, что, кажется, вот-вот разорвется, я больше не в состоянии сдерживать свое счастье.

Кто-то запускает PlayStation, и Рейган подключает свой телефон к нашей акустической системе, чтобы включить музыку, пока мы тусуемся. Приятная атмосфера. Сегодня вечером мне было так весело в этом доме за многие годы.

Я никогда не возражал против вечеринок, но они бледнеют в сравнении. Я бы потратил сотню таких ночей на то, чтобы вспомнить, как все было до того, как я встретил Майю.

Мне вручают контроль, когда Мэннинг выбивает Кэмерон. Он подготавливает нас к следующему матчу.

— Сейчас вернусь, — говорит Майя.

Она целует меня в щеку, прежде чем встать. Мой пристальный взгляд отслеживает ее через комнату, уголки моих губ приподнимаются.

— О! — Кэмерон поднимает кулак в воздух, когда уничтожает меня, потому что я не обращаю внимания на игру. — Вот как это делается, мальчики.

Я передаюконтроллер Элайдже, когда он возвращается после того, как проводил Хану домой.

— Держи, новичок. Выкури для нас, Ривз. Ты единственный, кто может победить его. Отомсти за меня.

Элайджа фыркает, опускаясь на свободное место на диване.

— Что, вы, старики, не можете заставить свои пальцы двигаться достаточно быстро? Держу пари, это разочаровывает девушек, с которыми ты встречаешься.

Со стороны старшеклассников раздаются протесты и свист.

— У меня никогда не было никаких жалоб. — Броуди ухмыляется, шевеля пальцами. — Это больше похоже на о боже, о боже, да, да, да, ааааа!

— Я знаю, я слышу это каждый раз, когда ты приглашаешь кого-то в гости, — говорит Тео.

Ной перегибается через спинку дивана, чтобы пообщаться с Элайджей.

— Пойдем со мной в клуб. Я покажу тебе, как большие мальчики делают всех девочек счастливыми.

Элайджа отталкивает его, но слишком поздно. Кэмерон снова побеждает.

Мои брови хмурятся, когда я понимаю, что Майи уже некоторое время нет. Я обыскиваю гостиную, заднюю комнату и кухню. В прихожей Рейган натягивает пальто.

— Ты видела, куда ушла Майя?

Рейган делает паузу, бросая на меня лукавую ухмылку.

— Наверху, чтобы воспользоваться твоей ванной, я думаю. Я ухожу.

Я разрываюсь между тем, чтобы убедиться, что у нее есть кто-то, кто проводит ее домой в темноте, и поисками моей девушки. Я открываю рот, и она прерывает меня смехом.

— Расслабься, Хатч уже ждет снаружи. Он отвезет меня в кампус. Увидимся.

— Пока.

Я быстро поднимаюсь по ступенькам, затем останавливаюсь как вкопанный, когда открываю дверь и вижу, что меня ждет, потому что, срань господня.

— Я думала, ты никогда не найдешь меня, — дерзит Майя.

Она на моей кровати, выглядящая более изысканно, чем я когда-либо видел ее. Зеленые сердечки смыты с ее щек, а волосы свободно спадают на плечи. Она сбросила джинсы, которые были на ней, ноги обнаженные и манящие, когда она проводит рукой по бедру.

И на ней нет ничего, кроме моей майки.

Я повторяю, срань господня.

Фантазии, которые у меня были на этот счет, не имеют ничего общего с реальностью. Мой голодный взгляд скользит по ней, тысяча и одна мысль проносятся в моей голове о том, что я хочу сделать с ней в первую очередь.

Я хочу ее трахнуть. Мои руки сжимаются, я уже представляю, как раздвигаю эти великолепные бедра и погружаю свой член в тугой жар ее совершенного тела.

Нет, я должен трахнуть ее в рот, пока она стоит на коленях.

Нет, черт, мне нужно попробовать ее киску, сжав руки в кулаки в своей футболке, и мое имя на ее губах, зная, что она вся, блядь, моя.

— На тебе мой номер.

Очевидное утверждение — первая глупость, слетевшая с моих губ. Она застенчиво наклоняет голову, одаривая меня сексуальной ухмылкой, от которой кровь приливает к моему члену.

— Я знаю, как сильно ты хотел видеть меня в своей футболке. Я хотела надеть ее только для тебя.

— Черт. Майя, ты выглядишь…

Она хмыкает в знак веселого согласия.

— Итак, тебе это нравится?

— Черт возьми, да.

Наконец, я обретаю способность двигаться. Я хлопаю дверью и подхожу к ней двумя быстрыми шагами. Она встает на колени, чтобы встретиться со мной. Когда я сталкиваюсь с ней, я тащу нас обоих в постель, губы уже прикасаются к ее губам в обжигающем поцелуе, полном необузданной потребности.

Мои руки поднимаются по ее ногам, опускаются под майку и обнаруживают, что под ней ничего нет. Стон вырывается из моего горла, когда мои пальцы впиваются в мягкую плоть ее бедер.

Я прокладываю поцелуями путь к ее шее, останавливаясь там, чтобы обратить внимание на то место, которое заставляет ее вздрагивать. Она хватает меня за волосы, извиваясь подо мной, когда мой рот касается ее кожи. Я просовываю колено между ее бедер и, не теряя времени, провожу пальцами по ее киске, чтобы подразнить ее клитор.

Спина Майи выгибается дугой.

— О!

Мои зубы царапают ее горло, и я наслаждаюсь тем, как ее бедра сжимаются вокруг моей руки. Она такая отзывчивая. Это сводит меня с ума.

Я прокладываю дорожку вниз по ее телу, разминая ее грудь, когда смыкаю губы вокруг ее соска, чтобы пососать его через майку. Она извивается в моей руке.

— Истон, — хнычет она.

Я продолжаю двигаться ниже, приподнимая хоккейный свитер, чтобы провести языком по ее животу, пока не достигаю ее холмика. Делая паузу, я отстраняюсь ровно настолько, чтобы нетерпеливо снять с себя одежду, почти разрывая ее в порыве раздеться догола.

Она садится, чтобы снять футболку. Мой кулак сжимается вокруг подола, и я качаю головой.

— Нет. Оставь это. Я хочу посмотреть, как ты будешь выглядеть в ней, когда я заставлю тебя кончить.

Ее глаза темнеют от возбуждения, зрачки расширяются, поглощая зеленые и золотые искорки в ореховых радужках.

Я удерживаю ее взгляд, пока располагаюсь между ее ног, дразня ее прикосновениями губ, пока она не приподнимает бедра и не наклоняет мою голову, чтобы съесть ее. Я посмеиваюсь над ее киской и принимаюсь за работу.

Она тяжело дышит, из нее вырываются слабые стоны, пока я наслаждаюсь, облизывая и посасывая с неослабевающей сосредоточенностью, пока с моего лица не стекает ее влага. Я сжимаю материал своей майки обоими кулаками, приподнимая ее, пока пожираю ее.

— О боже, вот так. Пожалуйста, я… я…

Майя прерывается невнятным криком, ее тело сотрясается от оргазма. Я не останавливаюсь, решив продлить ее удовольствие. Ее пальцы скребут по моим плечам, пытаясь направить меня вверх.

Я продолжаю ласкать ее киску, потому что я зависим от звуков, которые она издает, когда кончает. Только когда она снова начинает дрожать из-за меня, я, наконец, двигаюсь, накрывая ее тело своим.

— Попробуй это, — бормочу я ей в губы, прежде чем поцеловать.

Она сосет мой язык, когда я засовываю его ей в рот и я прижимаюсь к ней своим членом. Майя ахает, когда он трет ее клитор.

Ощущение вызывает привыкание. Гладкость ее складок покрывает мой член, чем больше я провожу кончиком между ними, пока головка не проникает в нее.

Мы оба стонем. Черт возьми, она чувствуется потрясающе. Я хочу продолжать, отчаянно желая войти в нее и заполнить ее киску на всю длину без каких-либо барьеров.

Оторваться от нее чертовски почти невозможно. Я роюсь в ящике своей тумбочки, но она тянет меня обратно к себе настойчивым рывком и самым неотразимым умоляющим звуком.

Я снова устраиваюсь над ней, упираясь руками по обе стороны от ее тела. Она встречается со мной взглядом и прикусывает губу.

— Не надо, — шепчет она.

Мое сердце бьется.

— Чего не надо?

Майя обхватывает меня ногами и наклоняет бедра, чтобы потереться о мой член. Воздух вырывается из меня в порыве, когда кончик снова входит в нее. Он проникает глубже, когда она закрывает глаза и побуждает меня двигаться, прижимая пятки к моей заднице.

— О, черт, Майя, — хрипло бормочу я.

— Не надевай презерватив. Я ничего не хочу между нами. Я хочу чувствовать тебя. — Ее дыхание прерывается сдавленным звуком удовольствия, когда она продолжает двигаться, чтобы взять больше меня. — Точно так же, как это.

Мой желудок сжимается от желания, и мне приходится напрячь каждый мускул, чтобы противостоять растущему желанию трахнуть ее до бесчувствия. Ее желания отражают мои собственные, и хрупкая нить моего контроля вот-вот оборвется.

Я прижимаюсь лбом к ее лбу, тяжело сглатывая.

— Ты уверена? Меня регулярно проверяют на всё для команды, но я никогда ни с кем не спал без него.

— Да. Я принимаю противозачаточные. И даже если бы это было не так… Я бы все еще хотел аэтого. Мне нужно чувствовать тебя, Истон.

Мои губы прижимаются к ее губам в пламенном поцелуе. С рычанием я отвожу бедра назад и вхожу в нее резким толчком, заглушая ее крики, пока я грубо трахаю ее.

Ее киска сжимает меня, как будто не хочет, чтобы мой член выходил. Это горячее, плотное совершенство. Слишком идеально.

Со стоном я замираю с погруженным в нее членом, пытаясь отдышаться, пока концентрируюсь на том, чтобы не кончить.

— Не останавливайся, — умоляет она.

— Черт, — процедил я сквозь зубы, когда она сжалась вокруг меня.

Я завладеваю ее губами, затем переворачиваю нас, чтобы она оказалась сверху. Боже, она выглядит сексуально, сидя на мне вот так. Я беру майку в руки, поднимаю ее, чтобы увидеть, как ее киска обхватывает мой член. Господи, это чертовски приятное зрелище.

— Ты чертовски хорошо выглядишь, сидя на моем члене, детка.

Она на мгновение замирает, уставившись на меня так, словно видит в первый раз. Я успокаивающе глажу ее бедро.

— Что?

— Ничего. Это просто… Я никогда раньше не делала этого таким образом. Со мной сверху.

Уголок моего рта приподнимается.

— Нет? Значит, я покажу тебе, как это чертовски потрясающе, пока я лежу на спине и любуюсь этим превосходным видом.

Она смотрит на себя сверху вниз, проводя рукой по выставленному напоказ мягкому животу. Обычно она уверена в себе, но в момент уязвимости что-то яростное и защитное сжимается у меня в груди. Я хватаю ее за запястье и подношу ее руку к своим губам для поцелуя.

— Ты прекрасна, Майя. Каждый чертов дюйм тебя. — Напряжение в моей груди ослабевает, когда она расслабляется. — Теперь гоняйся за тем, что доставляет удовольствие.

Ей требуется минута, чтобы попробовать разные ракурсы, сначала покружив бедрами, затем двигаясь взад-вперед. Когда она находит то, что ей нужно, я сразу понимаю это по ее вздоху, который вырывается у нее.

Она потрясающе скачет на моем члене.

Мне нравится, что она теряет себя в своем удовольствии теперь, когда она нашла движение, которое ей нравится. Ее глаза закрываются, а голова откидывается назад с легким стоном, когда она диктует темп.

Черт, она все еще чувствует себя чертовски хорошо. Огонь в моих венах разгорается снова, подводя меня все ближе и ближе к взрыву. Я борюсь, пытаясь продлить это, сдерживаясь как можно дольше, чтобы она была первой. Я никогда раньше так не боролся.

Со стоном я сжимаю ее бедра.

— Если ты будешь продолжать в том же духе, я долго не протяну.

Майя ухмыляется, кладя руки мне на грудь для равновесия, когда она едет на мне быстрее.

— Ты тот, кто поставил меня на первое место. Это для меня, так что тебе просто придется это принять.

У меня вырывается еще один разбитый звук. Мне нравится, когда она вот так уверена в себе, это так чертовски сексуально. Я подталкиваю ее, сгибая ее бедра.

Ее веки тяжелеют, а рот приоткрывается, когда она смотрит на напряженное выражение, сходящее с моего лица, потому что я больше не могу сдерживаться. Мой член пульсирует, и оргазм, пронизывающий меня, оставляет головокружение.

— О! — Она задыхается, бедра все еще двигаются, когда моя сперма заполняет ее.

— Черт, прости, детка, — прерывисто дышу я.

— Я не… — выдавливает она. — Я… а!

Ее бедра сжимаются, а киска трепещет вокруг меня. Она удовлетворенно вздыхает, переживая свой оргазм томными движениями, пока насаживается на мой член.

Я могу заставить ее кончить сильнее, чем это.

Схватив ее за талию, я сворачиваюсь калачиком для рычага, толкая, чтобы продолжать попадать в точку, которая заставляет ее задыхаться. Она приглушенно прижимается к моим губам, когда я продолжаю свои движения.

Мои руки блуждают по ее телу, пока мы целуемся. Я борюсь со своим размягчающимся членом, трахая ее так долго, как могу, прежде чем перевернуть ее на спину. Двигаясь между ее ног и закидывая их себе на плечи, мой рот со стоном накрывает ее киску.

Я пробую нас обоих.

Несмотря на то, что я кончил несколько минут назад, жар разливается по моим венам от этого и от сексуальных звуков, которые она издает, пока я пожираю ее.

Ее руки погружаются в мои волосы, вцепляясь, чтобы удержать меня на месте, кружа моим языком по ее клитору.

— Ты собираешься заставить меня кончить снова.

— В этом и заключается идея.

Мои пальцы впиваются в ее бедра, а рот нависает над ее блестящей киской. Я смотрю на длину ее тела, пригвождая ее своим взглядом. Дрожь пробегает по ее телу от моего дыхания, пробегающего по ее чувствительным складкам.

— Мы не остановимся, пока я не заставлю тебя выкрикивать мое имя громче, чем ты это делала на игре. Готова потерять голос, детка?

Она выдыхает, кивая. Я возвращаю свой рот на место и поклоняюсь ее телу.

Посасывая два пальца, чтобы намочить их, я погружаю их в нее, медленно трахая ее. Это пробуждает во мне первобытную сторону, зная, что скоро я толкну свой член обратно в ее киску.

Майя запутывается кулаками в простынях, самозабвенно покачивая бедрами напротив моего лица. Затем она напрягается с сокрушенным криком.

— Вот и все, — напеваю я.

Звуки, которые она издает, когда кончает, лучше всего, что я когда-либо слышал в своей жизни.

Я снова тверд как скала, член пульсирует. Она сводит меня с ума.

— Черт, — хриплю я. — Ты мне снова нужна.

Я становлюсь одержимым мужчиной, когда меняю позу и толкаюсь в нее одним длинным ударом. Ее спина выгибается, рот приоткрывается, ногти царапают грубые линии по моей спине. Мое зрение на секунду затуманивается, когда меня охватывает похоть.

— Да, — плачет она.

— Черт возьми, твоя киска так хорошо сжимает мой член.

— Еще. Мне нужно больше.

— Еще? Хочешь побыстрее? — Я набираю темп, ухмыляясь ее сдавленному вздоху, затем замедляюсь с устойчивыми, резкими толчками. — Или жестче?

— Жестче, — хнычет она. — Трахни меня сильнее.

Стиснув зубы, я даю ей то, что ей нужно. Каждый раз, когда я врезаюсь в нее, ее сиськи подпрыгивают, когда ее тело подбрасывает вверх по матрасу.

Мое имя слетает с ее губ с отчаянным криком. Она снова близко, ее тело дрожит. Я ловлю ее руки, прижимаю их к ее голове и завладеваю ее ртом.

Когда она кончает, мои бедра подрагивают. Ее киска сжимает меня, как тиски.

Мое зрение на мгновение затуманивается, когда я погружаю свой член в нее, содрогаясь от силы моего оргазма.

Я изо всех сил стараюсь не рухнуть на нее как последний придурок, умудряясь удержаться на одной руке. Я ласкаю ее нежными прикосновениями, обхватываю ладонями ее лицо. Она обхватывает пальцами мое запястье, потираясь щекой о мою ладонь.

Мы остаемся в таком положении, пока оба не отдышимся, обмениваясь ленивыми поцелуями без какой-либо иной цели, кроме поддержания чувства связи.

— Ты невероятна, — говорю я ей в губы.

— Возвращаюсь к тебе, леди-убийца. Это было… — Она издает веселый вздох, проводя пальцами по своим спутанным волосам. — Да, я думаю, можно с уверенностью сказать, что у тебя это хорошо получается.

Я хихикаю.

— Все в порядке, милая. Ты можешь признать, что я лучший, кто у тебя когда-либо был.

— Вот это самоуверенное эго.

С хитрой ухмылкой она закрывает мое лицо обеими руками. Я целую ее ладони.

Она проводит пальцем по моей челюсти, и румянец поднимается вверх по ее шее.

— Может, нам вернуться вниз? Если они каким-то образом нас не слышали, не может быть, чтобы они не догадались, что мы делаем.

— Без сомнения.

Она бьет меня по руке. Я падаю на нее, пряча свой смех в изгибе ее шеи.

— Прости, прости. — Я беру себя в руки, покрывая поцелуями ее шею. — У нас в доме полно хоккеистов.

— Ты имеешь в виду, что вода мокрая, — дерзит она.

— В принципе, да. — Садясь, я подхватываю ее на руки и несу в ванную. — В любом случае, я не хочу возвращаться вниз.

— О? Что мы будем делать вместо этого? Потому что я думаю, что я выдохлась.

Я останавливаюсь, увидев легкую гримасу, которая мелькает на ее лице, и желудок опускается.

— Я причинил тебе боль?

— Нет, я думаю, мне просто немного обидно.

Я целую ее в висок.

— Тогда позволь мне позаботиться о тебе.

Усадив ее на столешницу, я включаю душ и беру мочалку. Когда вода становится достаточно теплой, я смачиваю тряпку и раздвигаю ее ноги, чтобы аккуратно вымыть ее.

— Хотел бы я, чтобы у меня была ванна, в которой ты могла бы понежиться, но здесь слишком мало места.

Она проводит зубами по губам.

— Все в порядке. Это мило. Никто никогда не делал этого для меня раньше.

Я провожу губами по ее щеке, затем ополаскиваю тряпку и снова смачиваю ее, чтобы подержать у нее между ног, пока я беру полотенца для нас. Как только я возвращаюсь, я поднимаю подол хоккейного свитера, чтобы натянуть его ей через голову.

Когда я его надеваю, я делаю паузу. Грубый звук вибрирует в моей груди при виде свежих засосов, усеивающих ее шею и ключицу. Подойдя ближе, я провожу большим пальцем по ее щеке.

— Давай.

Беря ее за руку, я помогаю ей спуститься со стойки и следую за ней в душ. Здесь тесновато, но мне это вроде как нравится. Вода каскадами льется на наши тела, когда мы прижимаемся друг к другу, и пар окутывает нас.

Она закрывает глаза с блаженным выражением лица, пока я не торопясь провожу мыльными руками по ее телу, разминая мышцы, пока она полностью не расслабится.

Я впервые по-настоящему мою кого-то, с кем принимаю душ. Это гораздо более интимно, чем делить пространство во время секса.

Мои руки обвиваются вокруг ее талии, и я запечатлеваю благоговейный поцелуй на ее макушке. Она прислоняется ко мне с тихим вздохом, пока я забочусь о ней.

Меня охватывает глубокое чувство удовлетворенности, и я без сомнения знаю, что она — то, что мне нужно. Нет никого другого, кто мог бы так идеально подойти мне, как она.

ГЛАВА 23

МАЙЯ

В первый день возвращения в январе в кампус после зимних каникул я сижу, свернувшись калачиком с половиной пакета картофельных чипсов и остатками шоколадных чипсов, которые нашла в морозилке, и смотрю корейский ромком, который порекомендовала Хана.

Когда накатывает очередная волна судорог, я плотнее закутываюсь в одеяло.

Рейган посочувствовала мне некоторое время, прежде чем ей пришлось уйти на занятия. Мы свернулись калачиком под коконом из одеял во время просмотра первого эпизода. Сейчас я начинаю третий, но ситуация становится ужасной, потому что мои закуски заканчиваются.

Я хватаю свой телефон, готовая послать все к черту и заказать доставку, чтобы мне не пришлось выходить. Стук в дверь прерывает меня. Вздыхая, я покидаю комфорт своего одеяла, чтобы ответить на него.

Истон прислоняется к косяку предплечьем, когда я открываю дверь. Он держит в руках упакованный пакет с продуктами.

— Привет, — заикаюсь я от удивления.

Он проскальзывает мимо меня, оставляя быстрый поцелуй на моих губах, прежде чем отнести свои вещи на кухонный остров. Я закрываю дверь и наблюдаю с другой стороны, как он все выгружает.

— Я не был уверен, к чему ты была в настроении, поэтому решил, что лучше всего изложить основы. Соленое, сладкое, пикантное. — Он встряхивает коробку с наггетсами, прежде чем выложить их на прилавок. — И я принес из дома эту грелку.

Слезы наворачиваются на мои глаза. Дурацкие гормоны.

— Ты достал мне все это?

Он мягко улыбается мне.

— Ты сказала, что у тебя месячные и ты умираешь от судорог. Конечно, я собираюсь позаботиться о своей девочке.

В моем горле образуется комок.

— Я ожидала, что не увижу тебя несколько дней, когда писала тебе это. Парни обычно убегают в страхе перед девушкой во время месячных.

Он прекращает выгружать закуски на кухне и бросает на меня оскорбленный взгляд.

— Я не боюсь крови. — Переходя через остров, он прижимает меня к нему спиной, заключая в объятия. — И это не заставляет меня хотеть быть рядом с тобой меньше. Меня не волнует, что у тебя месячные, потому что я нахожу тебя чертовски горячей, и когда ты заканчиваешь трясти своей сексуальной задницей в баре, и когда на тебе эти милые маленькие пушистые носочки. Ты заставляешь меня хотеть зарабатывать мои крылья с тобой снова и снова. Хорошо?

— Х-хорошо.

Он берет меня за талию, оглядывая с головы до ног с ухмылкой, от которой у меня приятно скручивает внутренности.

— Хочешь, чтобы я набросился на тебя? Ложись на диван. Я буду сосать твой клитор и ласкать тебя пальцами, пока ты смотришь свое шоу.

Я потираю лоб, разрываясь между пульсирующим во мне возбуждением и желанием весь день просидеть, завернувшись в одеяло, как буррито.

— Нет, ты не обязан.

Подводя меня обратно к дивану, он усаживает меня и включает грелку. Я кладу остывшую грелку, которой пользовалась, на кофейный столик, затем со вздохом облегчения кладу подушечку на живот, когда начинает разгораться жар.

— Спасибо тебе — бормочу я.

— Я говорил тебе, Майя. Я тебе нужен? Я приду. — Он садится рядом со мной, укутывая нас обоих одеялом. — У меня есть кое-что еще.

— Волшебный способ вырвать мою матку?

Он хихикает.

— Нет.

Я машу рукой.

— Прости. Я просто драматизирую. Я ненавижу страдать от судорог каждый месяц.

— Выпусти все это наружу. Бесись столько, сколько хочешь, детка. Я здесь для всего, что тебе нужно. — Он целует меня в висок и поглаживает спину.

Я смещаюсь, чтобы свернуться калачиком у него под боком.

— Это. Мне просто нужно это.

— Мне тоже. Скучал по тебе на каникулах.

Мое лицо прижимается к его шее.

— Я тоже по тебе скучала. — У меня вырывается тихий смешок. — Я думал, Райан будет ловить нас каждый раз, когда ты мне звонишь.

— Оно того стоило.

В любой момент, когда я не была с дедушкой, а Истон не играл в хоккей или со своей семьей, мы разговаривали. Он звонил почти каждую ночь зимних каникул. Иногда это происходило по Facetime с порочным блеском в его глазах, зажигающим меня желанием из его грязного рта. В других случаях это было просто потому, что он хотел услышать мой голос, пока мы засыпали.

Я делаю глубокий вдох, закрывая глаза от его успокаивающего запаха. Приятно снова оказаться в его объятиях.

— Вот, это то, что я тебе купил. — Он берет мою руку и что-то вкладывает в нее. — Я заметил, что тебе двигать предметы, когда ты волнуешься или испытываешь стресс. Мы с мамой ходили на праздничный рынок в канун Рождества и я увидел это на прилавке. Я подумал о тебе — подумал, что они могут тебе понравиться.

Золотое кольцо закручивается в спираль, образуя три кольца с набором подходящих бусин, которые можно свободно вращать или перемещать по петлям. Я надеваю его на большой палец, обводя бусинки. Катать их успокаивает.

Мое сердце подступает к горлу от его заботливости.

— Истон. Это…

— Это хорошо?

Я мягко улыбаюсь ему.

— Да. Мне это нравится.

Его руки обвиваются вокруг меня, разминая боль в нижней части спины. Я жалобно стону от признательности.

— Ты всех девушек испортил таким обращением? Ты ведешь себя как идеальный парень. Если кто-нибудь узнает, мне придется бороться, чтобы удержать тебя.

Он усмехается, его объятия сжимаются.

— Нет. Это все для тебя и только для тебя. Забудь парня, о котором ты, возможно, слышала, или думала, каким я был до того, как мы встретились, потому что я больше не он. Единственное, кем я сейчас являюсь, — принадлежит тебе.

Я сжимаю губы между зубами, и нежное сияние наполняет мою грудь.

— Спасибо тебе.

— Что мы смотрим?

— У тебя сегодня нет занятий?

— Это быстро, просто для ознакомления с программой. Я получу заметки от Кэма и отправлю профессору электронное письмо позже. Я бы предпочел остаться здесь, с тобой.

— Как насчет тренировки?

— Сегодня рано утром у нас была тренировка. Я пропустил силовые тренировки, когда увидел твое сообщение, но я могу наверстать упущенное позже. — Он притягивает меня обратно к себе. — А теперь перестань забивать эту хорошенькую головку вопросами обо мне.

Я фыркаю, борясь с улыбкой.

— Ты действительно хочешь тусоваться весь день и смотреть ромком со мной?

Он раздраженно вздыхает, приподнимая мой подбородок, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Детка, я не знаю, как выразиться яснее. Каждая секунда, проведенная с тобой, — моя любимая. Перестань пытаться поставить себя на последнее место, когда ты для меня номер один.

На мгновение становится трудно дышать, мой цикл делает меня чувствительной к эмоциям из-за чего-то такого простого, как желание моего парня быть здесь со мной, пока я чувствую себя отвратительно.

Он целует меня в лоб.

— Расскажи мне о сюжете.

Я даю ему краткое описание персонажей, набираясь энтузиазма по мере продолжения. Его улыбка полна любви к моему оживленному объяснению, в то время как я говорю, размахивая руками.

Мы ставим следующий эпизод, и меня переполняет удовлетворение. Он так же втягивается, как и я, мы оба задыхаемся, когда разворачивается драма, разделяющая два любовных увлечения. Когда эпизод заканчивается эпическим кульминационным моментом, мы оба хватаемся за пульт, чтобы сообщить Netflix, что мы все еще смотрим.

Он опережает меня в этом, начиная следующий эпизод.

— Если они не окажутся вместе к концу этого, я буду чертовски зол, — бормочет он.

— Верно, да? Они так идеально подходят друг другу.

Сериал подвергает меня испытанию, превращая мои эмоции в американские горки. Когда пара едва касается друг друга руками, я хватаюсь за Истона, дрыгая ногами от возбуждения.

— Боже мой, посмотри! Это происходит!

Он качает головой.

— Не-а, они еще раз забьют нам. Смотри. Бьюсь об заклад, их прервут.

Я падаю на него, когда оказывается, что он прав. Он хихикает, обхватывая пальцами мой подбородок, чтобы наклонить мою голову для поцелуя.

— Возможно, им придется медленно выгорать, но мы можем сделать это, когда захотим.

Мое лицо расплывается в ослепительной улыбке. Я беру пульт, чтобы перемотать ту часть, которую мы пропустили, чтобы мы могли прочитать субтитры.

— О, черт. Мы посмотрели уже три серии?

— Это затягивает, — признается он.

Я ухмыляюсь, потянувшись за закусками, которые он принес мне.

— Хана предупредила, что я поставлю его и не остановлюсь, пока не закончу смотреть. Именно так я и хотела, чтобы мой день прошел, когда я валяюсь.

— Честно говоря, не могу вспомнить, когда в последний раз у меня был день, когда я ничего не делал.

— Мы должны ухаживать за собой и отдыхать. Это полезно для тебя.

— Ты полезна для меня, — возражает он.

Меня поражает, насколько я счастлива с ним. И если бы я не разрушила свои стены ради него, я бы все испортила из-за страха пережить еще одно ужасное горе. Я рада, что он никогда не переставал преследовать меня, пока я не научилась впускать его.

Истон никогда бы не относился ко мне так, как Джонни.

Я хочу, чтобы он знал, что я ему доверяю. Чтобы сделать это, мне нужно рассказать ему все.

Вместо того, чтобы начинать эпизод снова, я ставлю шоу на паузу и сажусь. Он немедленно обращает на меня свое внимание.

Рейган — единственная, с кем я когда-либо говорила об этом, но что-то ослабевает в моей груди, когда у меня возникает желание поделиться этим с ним.

— Ты помнишь ту ночь, когда мы думали, что произошел взлом в конце прошлого семестр?

Он ворчит.

— Ты сообщила об этом мудаке в службу безопасности кампуса, верно?

— Да. У них его номера, и они не позволят ему вернуться в кампус.

— Хорошо. — Напряжение покидает его, и он ласкает мой позвоночник. — Я чувствую себя лучше, зная, что ты в безопасности от него.

Я вздыхаю.

— Он абсолютный эгоистичный придурок, который одержим собой, но я не была в опасности. Он больше не пытался связаться со мной.

— Но я всё равно хочу убедиться, что защищена не меньше прежнего.

Я играю с кольцом, которое он мне подарил, проталкивая бусины вдоль петли.

— Джонни — тот, кто заставил меня возненавидеть хоккеистов. Я не хотела иметь ничего общего ни с кем из них после того, как мы расстались.

Истон приподнимает мой подбородок. Его челюсть сжата, глаза яростно сверкают.

— Он причинил тебе боль, не так ли? Что он тебе сделал?

Я сглатываю, собираясь с духом.

— Сначала ничего. Джонни был яркой личностью, и поскольку я была близок с Райаном в старших классах школы, мы часто бывали друг с другом. В конце их сезона на втором курсе, где мы с Райаном учились, он подошел ко мне на вечеринке. Я подумала, что это круто, что старшеклассники флиртуют со мной.

Воспоминание заставляет меня нахмуриться. Оглядываясь назад, я теперь ясно вижу, как сильно он флиртовал с другими девушками на той же вечеринке. Я просто была первой, кто сказал «да», когда он хотел, чтобы я поехала с ним.

Разочарование от собственной наивности горит у меня в груди. Я потираю его, одаривая Истона тонкой улыбкой, когда он успокаивает меня своими прикосновениями, пока слушает.

— Я думаю, он знал, что мой брат не потерпел бы, если бы один из его товарищей по команде переспал со мной, а потом бросил, поэтому он пригласил меня на свидание. Все лето казалось достаточно прекрасным. Я имею в виду, кроме того факта, что он оказывал на меня давление, принуждая к сексу, и его никогда не волновало, кончу я или нет. — Сухой смех покидает меня, и он неодобрительно прищуривает глаза. — Я не знаю, происходило ли это в межсезонье, но, вероятно, все снова начиналось, когда команда выезжала на выездные матчи.

Брови Истона морщатся.

— Происходило что?

Я бросаю на него покорный взгляд, понимая, что он уже догадался по его резкому тону.

— Изменял мне. Мы встречались весь его выпускной год и первый год в Элмвуде на дистанции, но я поймала его, только когда путешествовала по колледжам.

Истон замирает, тяжело дыша. Он прочищает горло и переплетает наши пальцы.

— Прости. Продолжай, — хрипло говорит он.

Я сжимаю его руку, благодарная за то, что он зациклился на вырисовывании кругов на внутренней стороне моего запястья, пока я продолжаю.

— Я была такой идиоткой. Я подумала, что было бы мило удивить его, поэтому я приехала пораньше. Когда я нашла его, он трахал девушку из женского общества.

— Ты не была идиоткой, — ворчит он. — Он был гребаным идиотом.

— Ну, да, теперь я это знаю. В тот момент я была разбита. Предательство глубоко ранило меня, но это было не самое худшее. Он был поглощен славой хоккеиста и вниманием, которое ему приносили. Он заставил меня поверить, что вся команда знала, что он регулярно изменял мне все время, пока мы встречались. — Я закрываю глаза. — Даже Райан. Так что у меня не хватило духу сказать ему. Я была слишком напугана, чтобы узнать, знал ли он правду или нет.

Истон срывается с рычанием, но он нежно держит меня за руку. Он двигает челюстью, потирая ее рукой.

— Я думаю, если бы ты рассказала своему брату, он бы убил этого парня. Никто ни за что не смог бы играть бок о бок с товарищем по команде, который сделал это.

Мое плечо приподнимается.

— Джонни был чемпионом по газлайтеру до конца, даже когда я с ним рассталась.

Я вздыхаю. Это здорово — рассказать об этом, но это заставляет боль от его предательства всплыть на поверхность.

— Я ненавидела то, что он сделал со мной. Что он солгал и извратил мои эмоции в угоду своему повествованию, как будто ему задолжали возможность встречаться с другими девушками, когда он захочет.

Мой голос дрожит. Я делаю паузу на мгновение, чтобы собраться с мыслями, горло болит от стеснения, чтобы не разрыдаться.

— И поскольку я была так расстроена мыслью о том, чтобы быть рядом с ним, я держалась подальше от хоккея, который я любила до того, как он проделал со мной этот номер. После этого я отдалилась от Райана и не могла переварить поход на игру. — Я прикусываю уголок губы. — Я не хотела снова посвящать себя каким-либо серьезным отношениям.

Он остается спокойным на протяжении всей остальной части моего рассказа, если не считать опасных всплесков возмущения и жесткого блеска в его глазах. Его челюсть сжимается, мускул прыгает на щеке, и он сжимает кулак.

— Если я когда-нибудь застукаю его одного, я заставлю его заплатить за это, — процедил он сквозь зубы.

У меня перехватывает дыхание. Его яростная защита окрашена обещанием насилия. Это не должно меня так сильно заводить, но я ничего не могу поделать с тем, что это заставляет мое сердце биться чаще от волнения.

Это то, что всегда привлекало меня в хоккеистах в первую очередь. Их интенсивность. Их дикая натура. Им нужно бороться за то, что принадлежит им.

С Джонни все было не так. У него было только бесконечное количество высокомерия. Единственный человек, которого он когда-либо полюбит, — это он сам.

— Я та, кто бросила его, так что, по крайней мере, мне есть чем гордиться. Жаль, что я не поняла раньше, что происходит. После него я не хотел иметь ничего общего с такими парнями, как он, поэтому выбирал самые безопасные маршруты.

Сердитое выражение его лица смягчается.

— Ты не хотел снова обжечься. В этом есть смысл. Мне жаль, что ты прошла через это и чувствовала, что не можешь терять бдительность в присутствии людей.

Я киваю и провожу пальцем под глазами.

— Мне не следовало говорить тебе, пока у меня месячные. Я всегда начинаю плакать из-за самых незначительных вещей.

Он нежно отводит мою руку, чтобы большим пальцем поймать мои слезы.

— Я рад, что ты рассказала мне. Я хочу знать о тебе все. Хорошие вещи и плохие. Ты всегда можешь положиться на меня.

Сердце колотится у меня в горле, я прижимаюсь губами к его губам в нежном поцелуе.

— Теперь позволь мне стереть все то, как он обидел мою девочку. — Его лоб прижимается к моему, и он держит меня сзади за шею, сжимая, чтобы довести до цели. — Потому что я никогда не позволю ему или кому-либо еще снова причинить тебе боль.

Поцелуй, который он мне дарит, начинается сладко и нежно. Это длится всего несколько мгновений, прежде чем я захотела большего. Тепло разливается по мне, когда я перекидываю ногу через его колени и обнимаю его за шею.

Его член твердеет тем сильнее, чем я прижимаюсь к нему. Он поглощает тихие звуки, которые я издаю, крепко сжимая мою задницу, чтобы побудить меня тереться об него, пока я не напрягаюсь, удовольствие разливается во мне изнутри.

— Вот и все, милая — говорит он напротив моих губ. — Это было приятно?

Прерывисто дыша, я киваю. Мои бедра продолжают раскачиваться, наслаждаясь восхитительным ощущением толстого гребня, прижатого к моей киске. Его джинсы и мои тонкие леггинсы — единственная преграда между нами.

Он скользит рукой по моей спине.

— Когда возвращается твоя соседка по комнате?

— Не скоро. У нас есть время.

— Иди, подготовься для меня. Потом возвращайся прямо сюда.

Грубый, командный тон вызывает сильный импульс возбуждения, который проходит через долгое время. Я начинаю вставать, но он запускает пальцы в мои волосы и крепко целует меня, прежде чем отпустить.

Я беру все необходимое в ванной, затем раздеваюсь до его большой футболки с надписью «Университет Хестона», которую я назвала своей, чтобы спать в ней.

Когда я возвращаюсь в гостиную, он кладет полотенце на диван, на котором сидит. Его рубашка снята, и он без спешки поглаживает огромную выпуклость в своих боксерах. Он восхищается мной, прикрыв глаза, похлопывая себя по бедру.

Мои соски твердеют, а его рот растягивается в медленной самодовольной усмешке. Я облизываю губы, придвигаясь ближе.

— Ты уверен? — Я действительно хочу, чтобы он сказал «да», тело трепещет от желания теперь, когда я вся на взводе. — Мы, вероятно, устроим беспорядок, если сделаем это.

Он хватает меня за запястье и толкает к себе на колени боком.

— Я не боюсь испачкаться или устроить беспорядок с тобой. Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо. Позволь мне позаботиться о тебе, Майя.

Я дрожу от прикосновения его пальцев, поднимающихся вверх по моей ноге, чтобы спрятаться между бедер. Он раздвигает их и легкими прикосновениями поглаживает мои складочки, пока я не прижимаюсь к нему, раздвигая ноги.

Он напевает, оказывая на меня большее давление.

— Хочешь кончить, детка?

— Да.

— Повернись ко мне всем телом.

Истон помогает мне развернуться так, чтобы я оседлала его задом наперед, моя спина упиралась в его грудь. Я прикусываю губу, чувствуя себя странно выставленной напоказ таким образом, что мои внутренности чувственно сжимаются.

Он задирает футболку, а другая его рука проникает мне между ног, раздвигая меня пальцами. Головокружительный выдох вырывается из меня, когда он просовывает палец внутрь, одновременно поглаживая тыльной стороной ладони мой клитор.

Я откидываю голову назад на его плечо с приглушенным криком, когда он добавляет еще один и погружает их глубоко внутрь, чтобы подразнить то место, от которого у меня перехватывает дыхание. Он играет с моим соском, пощипывая его в том же темпе, в каком его пальцы трахают меня.

Все мое тело ноет от возбуждения, которое нарастает и нарастает, и наконец сменяется оргазмом, от которого дрожат мои бедра.

Он не торопится трогать меня пальцами, целуя в шею. Я не знаю, как долго это продолжается, все, что я знаю, это безграничное удовольствие от того, что он играет со мной.

— С тебя хватит? — он спрашивает спустя, кажется, целую вечность.

— Еще, — умоляю я. — Чувствую себя так хорошо.

— Да? Тебе нужен мой член, чтобы наполнить тебя.

Я не обязана отвечать. Он знает, как сильно я хочу его, по тому, как моя киска сжимает его пальцы.

— Встань на колени.

Он держит одну руку на моем бедре, чтобы я не упала, пока он снимает боксеры. У меня отвисает челюсть, когда я наконец опускаюсь и чувствую, как его член растягивает меня, пока я полностью не наполняюсь им.

Почему-то так даже лучше, чем когда у меня не месячные, мои нервные окончания возбуждены, они более чувствительны ко всему.

— Как это ощущается? — Его губы касаются моего горла, и он сжимает мою грудь, позволяя мне приспособиться к его размеру. — Это то, что тебе нужно, Майя?

— Да. — Я задыхаюсь от глубокого наклона, когда он слегка наклоняется, чтобы трахнуть меня в медленном, устойчивом темпе. — О, боже, это так.

— Я знаю, детка. Просто расслабься ради меня. Я с тобой.

Одна из его рук опускается вниз, касаясь того места, где соединяются наши тела, прежде чем он нажимает на мой клитор, потирая в том же нежном темпе, что и раньше, чтобы подтолкнуть меня к эпическому освобождению. Долгое время, когда он неторопливо играл с моей киской, заставило меня балансировать на грани очередного оргазма в считанные мгновения, заставляя меня парить в экстазе, который становится еще более невероятным с его членом внутри меня.

Дело не столько в его желаниях. Он на сто процентов сосредоточен на мне, стонет от наслаждения каждой унцией удовольствия, которое он получает от меня, с тем же непоколебимым напором, который у него бывает, когда он играет в хоккей.

— Черт возьми, посмотри на себя, Майя. Ты такая идеальная. Великолепный хаос для меня.

Я отпускаю, не в силах думать ни о чем, кроме чувственных покалываний, которые нарастают в моем естестве каждый раз, когда его член скользит в меня длинными движениями, заставляя меня чувствовать каждый дюйм. Меня больше не волнует, что он испачкан кровью или что-то еще, кроме того, что меня трахнают до беспамятства.

Я теряю всякое чувство времени. Все, что я знаю, что это блаженство — соскальзывать с одного оргазма на другой, пока Истон целует мою кожу, бормоча похвалы и подбадривая, когда чувствует, как я сжимаю его каждый раз, когда кончаю.

Когда я теряю счет тому, сколько раз он подталкивал меня к краю, он напрягается с грубым стоном.

Его руки обвиваются вокруг меня, и он произносит проклятие в мою шею. Пульсация его члена глубоко внутри, когда его сперма заливает мою киску, заставляет меня стонать. Я падаю спиной ему на грудь, мы оба тяжело дышим и измучены.

Я слишком выбита из колеи, дрейфую в толчках перевозбуждения. Он заботится о том, чтобы вымыть нас обоих в душе и прополоскать полотенце. Я останавливаю его, когда он пытается понять, как вставить тампон, сонно смеясь над его попытками.

Когда мы заканчиваем, он заставляет меня выпить бутылку воды, пока готовит нам ужин, сейчас, когда на улице темно, затем держит меня в своих объятиях на диване, пока мы смотрим последние две серии шоу.

Я чувствую себя невесомой наилучшим образом, как будто мне не нужно ни о чем беспокоиться, потому что, несмотря ни на что, он рядом, чтобы поддержать меня. Впервые с тех пор, как я поймала своего бывшего на измене мне, я действительно чувствую, что могу двигаться дальше.

Я думала, что никогда не хотела влюбляться в другого хоккеиста, чтобы сохранить свое сердце в безопасности, но теперь я знаю, что это нормально. Даже если бы я этого не хотела, уже слишком поздно. У него мое сердце, и я знаю, что он сделает все, чтобы беречь его.

Прижимаюсь ближе к Истону, мягкая улыбка вырывается на свободу, когда его объятия сжимаются крепче, чтобы окутать меня своим теплом, любящим комфортом.

ГЛАВА 24

МАЙЯ

Когда первый месяц семестра подходит к концу, Рейган заявляет, что нам нужен девичник. Мы готовимся пойти на вечеринку с Ханой в квартиру в четверг, музыка гремит, пока мы отвлекаемся на импровизированный показ мод, который оставляет нас всех в восторге.

— Боже мой, да, — говорит Рейган со своего места на моей кровати. — Хана, ты должна это надеть.

— Правда? — Хана складывает руки на своем плоском, подтянутом животе. — Я носила укороченные топы для танцевальных костюмов, но у меня никогда не хватало уверенности надеть их как обычный наряд. У меня нет сисек, чтобы заполнить его, как у вас обеих.

— Сделай сегодняшний вечер особенным, потому что ты выглядишь в нем так сексуально, — говорю я. — Смотри.

Я беру ее за плечи и ставлю перед зеркалом, висящим на задней стороне моей двери. Черный укороченный костюм облегающего силуэта с тремя вырезами на груди. Тонкие искорки в материале отражают свет.

— Мы сделаем тебе прическу вот так и сделаем кошачий глаз. У меня есть палитра розовых и красных теней, которые будут отлично смотреться на тебе. — Я поправляю ее волосы, и ее глаза загораются. — Да?

— Да. Рейган, подай мне эти брюки с завышенной талией.

Пока мы вносим последние штрихи в наши наряды, я отправляю Истону фотографии о том, как явыгляжу.

Истон: Черт возьми, ты выглядишь сексуально.

Майя: Спасибо [эмодзи с сердечком]

Истон: Куда ты идешь на девичник?

Майя: Ооо, извини. Я не могу тебе сказать.

Истон: Почему нет?

Майя: Мальчикам вход воспрещен [подмигивающий смайлик]

Истон: Справедливо. Дай мне знать, когда ты будешь там и когда планируешь уйти, чтобы я знал, что ты в безопасности. Веселитесь [эмодзи в виде сердечка]

Мои зубы царапают губу, но я не могу сдержать улыбку в ответ.

— Ого, посмотри на нее. Она так влюблена, — дразнит Рейган. — Даже не притворяйся, что ты не переписываешься со своим парнем. Так выглядит твое лицо каждый раз, когда ты разговариваешь с ним.

Мой рот приоткрывается, и я прижимаю телефон к груди.

— Я… хорошо, прекрасно. Истон сказал, чтобы мы повеселились.

— Он такой милый, — говорит Хана.

Рейган ухмыляется.

— Он сказал тебе, что ты выглядишь сексуально в этом платье?

Я ловлю ее взгляд в зеркале, пока наношу яркую красную помаду.

— Да. Мы готовы?

— Ага. Я закажу наш Uber, — говорит Рейган. — Пойдем, встряхнем наши задницы, пока у нас не онемели ноги.

— Черт возьми, да, — говорю я со смехом.

***

Ночной клуб находится в соседнем городе. Это единственное место поблизости, где есть приличное танцевальное пространство и хороший ди-джей. Когда мы приезжаем в четверг, здесь многолюдно и оживленно.

— Ладно, девочки, — объявляет Рейган, пока мы осматриваем комнату. — Давайте разобьем несколько сердец и оставим немного чертовски хороших воспоминаний.

Она берет меня и Хану за руки и ведет нас на танцпол. Мы находим свободное место, которое можно заполнить, двигаясь под музыку. Я погружаюсь в это, скольжу руками по бокам и извиваюсь всем телом.

Рейган поднимает свой телефон, и мы все прижимаемся друг к другу, чтобы сделать селфи.

Когда начинается следующая песня, Хана демонстрирует несколько приемов, которые поражают нас. Мы с Рейган становимся ее хип-девочками, и она собирает небольшую толпу, пока песня не заканчивается. Она улыбается и кланяется под аплодисменты окружающих нас людей.

Мы возвращаемся в тесный круг из нас троих. Невысокая девушка с рыжими волосами чуть не спотыкается, когда проходит мимо нашего места. Хана хватает ее за руку, прежде чем она упадет, и тянет в наш танцевальный круг.

— Спасибо. Кто-то пролил напиток, и я поскользнулась, — говорит она.

— Нет проблем. О, подожди, — говорит Хана. — Я знаю тебя, верно? Ты ходишь в Хестон?

— Верно! Я Коррин.

— Я видела тебя в здании искусств — говорит Хана. — Я изучаю танцы.

— Потрясающе. Вы, девочки, тоже ходите в Хестон? — Коринн спрашивает меня и Рейган.

— Специалист по психологии со средним образованием в области физиотерапии, — говорю я.

— Музыка и постановка, — отвечает Рейган.

— Что ж, я рада, что споткнулась рядом с вами, — говорит Коринн.

— Ты пришла одна? — Спрашивает Хана.

Коринн качает головой.

— Нет, но я думаю, что люди, с которыми я пришла, бросили меня. Они отправились на задание поохотиться на какого-нибудь хорошего парня.

Рейган ухмыляется.

— Справедливое и благородное начинание. Но дерьмово с их стороны бросать тебя.

Коринн пожимает плечами.

— Это круто. Я не возражаю. Я вызову Uber, когда буду готова вернуться в кампус.

— Оставайся с нами. Мы подвезем тебя, когда будем уезжать. Мы здесь на девичнике, — говорю я. — У нас принцип не оставлять девушек одних.

Она ухмыляется.

— Идеально.

Через несколько минут после встречи мы наслаждаемся танцами. Коринн вписывается так, как будто она всегда была нашим другом.

Мы поглощены следующей песней, когда двое парней делают шаги, чтобы сблизиться. Они начинают с края нашего круга, пока не привлекут наше внимание. Рейган обменивается со мной взглядом и пожимает плечами.

— Дамы, — говорит один парень. — Вы выглядите так, будто хорошо проводите время. Можем ли мы поучаствовать в этом?

В первой песне они просто танцуют с нами. Все в порядке, пока второй парень не берет Коринн за бедра и не отпускает, пока она не наступит ему на ногу.

— Не злоупотребляйте гостеприимством, — предупреждает она. — Может, я и невысокого роста, но на мне каблуки, которыми я не побоюсь ударить тебя по яйцам, если ты еще раз попробуешь это дерьмо.

Он отступает, подняв руки в знак капитуляции.

— Это круто, я не хотел быть слишком сильным. Ты смотрела на меня такими глазами, которые говорили, что ты хотела это почувствовать.

Я корчу гримасу, когда он наклоняется, чтобы сжать свое барахло. Его самодовольное выражение лица меняется, когда он смотрит за мое плечо. Похлопав своего друга по плечу, они оба отступают.

— Ты в порядке? — Я спрашиваю Коринн.

— Да. Ничего такого, с чем мы не смогли бы справиться. Они ушли достаточно легко.

— Может быть, именно поэтому. — Рейган указывает, и я оборачиваюсь.

Сквозь танцующую толпу появляется знакомое лицо.

Истон свирепо смотрит на парней, которые пытались заигрывать с нами, прежде чем направиться ко мне. Его покровительственное выражение сменяется обожанием, когда его глаза блуждают по мне.

— Вау. Фотография — это одно, но реальное дело — это нечто другое.

— Что ты здесь делаешь? — Я удивлена, но не злюсь, увидев своего парня.

Его прикосновение скользит вниз по моим обнаженным рукам, чтобы нежно захватить мои запястья. Он вскидывает голову, приподнимая брови.

— Это было нетрудно понять. Это единственное место, куда люди выходят, когда хотят увидеть более оживленную сцену, чем может предложить достопримечательность.

— Ты пришел, чтобы разрушить наш девичник? — Рейган тычет Истона в руку. — Хоккеистам вход воспрещен.

Он поднимает руки.

— Я здесь не для того, чтобы мешать вам. Я просто приехал, так что вам не придется ждать, пока вас подвезут обратно. Вы можете расслабиться и насладиться девичником. Я прикрою вас. — Уголок его рта приподнимается, и он подмигивает мне. — Я отличный телохранитель.

Я прикусываю уголок губы, тронутая тем, что он пришел просто присмотреть за нами.

— Меня это устраивает.

Рейган кивает.

— Ладно, то же самое. Ты можешь остаться. Черт возьми, почему тебе обязательно быть таким замечательным парнем, Истон?

Он хихикает и указывает на стойку.

— Я буду присматривать оттуда. Не принимайте напитки от тех, кого вы не знаете или не видели, как их наливают вам.

Я прижимаюсь к нему, моя грудь расширяется от нежности.

— Спасибо тебе.

Он целует меня в макушку.

— Все, что угодно, для моей девочки.

— Вы, девочки, знаете хоккейную команду? — Спрашивает Коринн, когда он подходит к бару.

— Он парень Майи, — отвечает Хана.

— О, черт. Мило. — Она протягивает мне кулак, и я ударяю по нему своим. — Это правда, что игроки трахаются как животные? Похоже, что они бы сделали это со всей этой необузданной энергией во время игр.

Мы с Рейган фыркаем, тяжело опираясь друг на друга в поисках поддержки. Я рассказала ей о том, каково это с Истоном, потому что мы рассказываем друг другу практически все.

— Я не могу говорить за всех хоккеистов, но, э-э, да? — Я заикаюсь. — Не могу пожаловаться, десять из десяти.

— По крайней мере, после того, что ты мне рассказала, больше похоже на двадцать из десяти, — говорит Рейган.

Мы вчетвером разражаемся хихиканьем, затем песня меняется. Мы с Коринн поднимаем руки в воздух.

Она подпрыгивает на носках своих ног.

— О, о! Поехали.

— Давай сделаем это, — говорю я с широкой улыбкой.

Хана подставляет свою задницу Рейган, а Коринн разбивается на пару со мной. Мы повторяем текст песни, пока танцуем от всего сердца. Я низко опускаюсь, обводя руками миниатюрную фигурку Коринн, пока она переворачивается, затем снова вскакиваю, скручивая руки над головой.

Когда песня заканчивается, мы запыхались и смеемся. Я ловлю на себе взгляд Истона. Он смотрит со смесью веселья и желания, что заставляет меня чувствовать себя потрясающе. Это напоминает мне о том, как мы познакомились.

Начинается другая песня, которая заводит нас не меньше, и мы забываем о том, что провели лучшую ночь.

ГЛАВА 25

ИСТОН

Девочки проводят лучшее время в своей жизни. Видя, как Майя улыбается и смеется, танцуя со своими друзьями, мне хочется быть рядом с ней. Нелегко оставаться в баре, присматривая за ними, чтобы уберечь их от придурков и подонков, но я опираюсь на локти и остаюсь прикованным к месту.

Они привлекают внимание парней. Как они не могли? Они прекрасны и излучают уверенность своими танцами.

Несколько раз мне приходится вставать, бросая свирепый взгляд на любого, кто слишком долго смотрит на Майю и ее друзей, говорящий, что если они дотронутся до нее, то ответят мне.

Когда я убеждаюсь, что на данный момент они в безопасности, я возвращаюсь к бару, чтобы налить себе воды. Бармен болтает со мной, когда боковым зрением я замечаю, что кто-то подходит, чтобы заказать напиток.

Кровь в моих венах оживает, яростно вскипая при виде Сосиски. Какого черта он здесь делает? Это почти в двух часах езды от Элмвуда.

Это далеко для ночной прогулки и слишком близко к озеру Хестон для моего комфорта после дерьма, которое он устроил пару месяцев назад.

Он с девушкой, и он заметил Майю.

Если он снова посмотрит на нее, у нас возникнет огромная гребаная проблема.

Разговор с Майей о том, как все закончилось между ними до того, как она поступила в колледж, не выходит у меня из головы. Моя рука сжимается в кулак, и я сдерживаю желание подойти к нему и вырубить его нахуй.

Тяжело сглатывая, я концентрируюсь на воспоминании о голосе отца, чтобы успокоиться. Мне не нужно обвинение в нападении на мой послужной список, или я могу попрощаться со своими мечтами о НХЛ.

Я смотрю на его руку. Она больше не в толстом гипсе, теперь она прикреплена к его груди на перевязи. Похоже, он разыгрывает это ради девушки, с которой он здесь.

В браузере моего телефона есть открытая вкладка, которую я обновляю каждый день, чтобы проверить, по-прежнему ли он на скамейке запасных из-за травмы.

Если бы этот мудак все еще не был в списке IR, я бы вытер им лед. Суровое наказание за драку в игре NCAA и любые игровые дисквалификации после этого стоили бы того, чтобы заставить его заплатить за все, что он сделал с Майей.

Гнев разливается по моим венам, когда он что-то говорит своей девушке после того, как им принесли напитки, а затем плетется через танцпол в направлении Майи.

О, черт возьми, нет.

Я отталкиваюсь от перекладины и целеустремленными шагами подкрадываюсь к нему. Как раз перед тем, как он подходит к ней и ее друзьям, я отталкиваю его плечом в сторону.

Майя прекращает танцевать, настороженно глядя на своего бывшего. Рейган придвигается ближе к ней с недовольным выражением лица и берет ее за руку.

— Парень, — приветствует рыжеволосая, с которой я не знакома.

— Э-э, друг? — Я возвращаюсь.

Она улыбается и показывает мне поднятый большой палец.

Майя отрывает свое внимание от Сосиски.

— Прости, я должна была сказать раньше. Коринн, Истон. Истон, это Коринн.

Сосиска прочищает горло. Майя закатывает глаза, махая на него рукой.

— Это Джонни. Он просто уходит, верно? — В ее голосе слышны жесткие нотки, которые заставляют меня гордиться.

Он ухмыляется.

— Расслабься, я подошел только поздороваться, когда увидел, что ты здесь. — Он указывает на бар, где сидит девушка, которую он бросил. — Я на свидании.

— Поздравляю.

Когда он не сразу переходит к делу, я притягиваю Майю в свои объятия и быстро целую ее.

— Хорошо проведите время. Ты знаешь, где я, если понадоблюсь тебе. — Поворачиваясь на каблуках, я бросаю на Сосиску свирепый взгляд. — Следуй за мной, или я потащу тебя туда.

Он прищуривает глаза.

— Ты тот парень, который ответил на ее звонок. Черт, ты тоже был в том баре на озере Хестон. Парень, с которым она ушла.

— Да, я ее парень, — выдавливаю я.

Сосиска засовывает здоровую руку в карман и проходит мимо меня. Он оглядывается на Майю, и я сжимаю челюсти, когда волна собственничества накрывает меня. Он никогда больше не прикоснется к ней.

Я сжимаю кулаком воротник его рубашки и заставляю его уйти. Как только мы возвращаемся в бар через несколько мест после его свидания, я не отпускаю его сразу, наклоняясь ближе.

— Она выкрикивает мое имя. На играх и всю ночь напролет.

Он вырывается из моих объятий.

— Это потому, что она не более чем противная маленькая шлюха. Она все еще дерьмово сосет член?

У меня перед глазами все плывет, и мне на мгновение приходится резко дышать, чтобы взять себя в руки, чтобы не убить его на месте. Мои руки сгибаются, и я дергаю головой.

— Ты — нечто другое, Сосиска.

Он хмурится.

— Это говорится Вернер. (прим. игра слов: Wiener — сосиска, Werner — фамилия Джонни)

— Нет, я все сделал правильно, придурок. — Я смотрю ему в лицо. — Я собираюсь сказать это только один раз, так что слушайте внимательно, потому что я чертовски серьезен.

Он прислоняется к стойке с поразительно высокомерным выражением лица, жестом предлагая мне продолжать. Я хватаю его за перевязь и поворачиваю ровно настолько, чтобы мое предупреждение стало ясным. Его лицо бледнеет, и он пытается отодвинуться, но я ему не позволяю.

— Никогда больше не вламывайся в квартиру Майи.

— Я не вламывался, у меня был доступ от того уродливого пластикового цветочного горшка, где она держит запасной. — Он снова пытается разыграть самодовольство, но это не совсем получается, когда я усиливаю хватку.

Я собираюсь уложить его, потому что больше не могу сдерживать свой гнев. Он, блядь, этого заслуживает.

Майя останавливает меня, проскальзывая прямо между нами, чтобы остановить бармена. Она бросает на Сосиску мимолетный взгляд, отталкивая его, а затем игнорирует его существование, пока его пристальный взгляд буравит ее.

— Четыре воды, пожалуйста!

Гнев, поглощающий меня целиком, успокаивается. Я издаю отрывистый смешок, обнимая ее рукой за талию. Она меня поражает.

Она сначала допивает воду, затем лучезарно улыбается мне, прежде чем нежно поцеловать. Я пытаюсь расширить это, желая ткнуть Сосиске в лицо. Она отстраняется с хитрой ухмылкой.

Поворачиваясь к нему, она упирает руки в его бедра.

— Член Истона больше твоего. О, и я рассказала твоей спутнице обо всем, что ты со мной сделал.

Он разевает рот, глядя в направлении, на которое Майя указывает большим пальцем. Девушка присоединилась к друзьям Майи. Все они смотрят в нашу сторону и показывают Сосиске средний палец.

У меня вырывается глубокий смех. Я горжусь ею и так чертовски влюблен.

— Прощай навсегда, ты, жалкий мудак. Надеюсь, я больше никогда не увижу твоего лица. — С яркой улыбкой Майя покидает нас.

Я полностью наслаждаюсь тем, как моя девушка уничтожила его самодовольство.

Я останавливаю его, прежде чем он уходит, серьезно понижая голос.

— Ключ или нет, служба безопасности кампуса ведет журнал регистрации каждой машины и имеет множество камер наблюдения по всей территории. Она сообщила об инциденте, и у них есть твои номера и описание. — Я переключаю свое внимание на его перевязь, в моем тоне проскальзывает угроза. — Держись, блядь, подальше от Майи.

Скривив губы, он что-то бормочет себе под нос и покидает клуб. Я не расслаблюсь, пока не узнаю, что он ушел.

Выдыхая, я снова занимаю свой пост телохранителя девочек.

Когда девочки через два часа готовы уезжать, мы втискиваемся в мою машину, и я удостоверяюсь, что все они благополучно добрались до дома.

После встречи с Сосиской в таунхаусе за пределами кампуса в Хестон-Лейк, я отвожу Рейган домой. Она входит в многоквартирный дом, напевая последнюю песню, которая звучала по радио. Когда Хана выходит, Коринн присоединяется к ней. Они обе снимают каблуки, и пара сцепляет руки, опираясь друг на друга для поддержки, пока они осторожно идут по дорожке к своим общежитиям.

Затем остаемся только я и Майя в тишине моей машины, музыкальная станция, которую она выбрала, играет тихо на заднем плане.

Я протягиваю руку через консоль, чтобы просунуть ее руку между бедер.

— Готова идти домой, детка?

Она мягко улыбается мне, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми.

— Да. Отвези меня домой.

Легко. Это там, где она сейчас.

ГЛАВА 26

ИСТОН

Когда Майя просыпается, она всегда издает недовольный звук, прежде чем открыть глаза, как будто это оскорбление, когда ее отрывают от сна. Это так чертовски мило, что у меня в груди становится смешно. Как только она встает, я бы назвал ее жаворонком, но те первые моменты, когда она борется с сознанием, мне больше всего нравятся.

Она прижимается ко мне сбоку и одной ногой обвивает мою. Она утыкается носом в мою руку, морщась. Затем она издает тихий звук, который я люблю, прежде чем сонно выдохнуть.

— Доброе утро, — прохрипел я.

— Ммм, — отвечает она, все еще держа глаза закрытыми.

Я притягиваю ее ближе, крепче обнимаю, когда она ложится на меня сверху. Мой член уже проснулся, потому что сейчас утро, и это то, что он всегда делает, но когда ее обнаженное тело прижато к моему, он пульсирует еще одним импульсом тепла, становясь тверже.

Все еще не до конца проснувшись, она прижимается ко мне мучительно чувственными движениями, ее тело естественным образом ищет то, что ему нужно. Я стону, кончиками пальцев двигаясь вниз по ее позвоночнику, чтобы обхватить ее восхитительно толстую задницу.

— Продолжай в том же духе, и я собираюсь вставить это. — Мое бормотание грубое, с оттенком сна.

— Мм, пожалуйста, — бормочет она.

— Черт, Майя, — говорю я хрипло, когда она опускается так, что садится на меня верхом, чтобы потереться своей киской о мой член.

Она поднимает голову, глаза прикрыты и полны желания.

— Ты разбудил меня от всех этих прикосновений. Мне снилось, что твой рот был повсюду.

— Это будет через минуту.

С грохочущим звуком я переворачиваю ее на спину и накрываю ее рот своим голодным поцелуем. Прежде чем ситуация накаляется еще больше, кошка прерывает нас оскорбленным мяуканьем. Она хихикает, протягивая руку.

— Прости, Китти. Мы тебя беспокоим?

Кошка остается в конце кровати у наших ног, где она провела ночь, свернувшись калачиком, пока мы ее не разбудили. Кошка разглядывает нас обоих, снова мяукая, прежде чем спрыгнуть на пол.

— Ах, черт. Это ее «накорми меня» мяу, — говорю я.

Майя ухмыляется.

— Ты знаешь, как по-разному она звучит. Мне нравится это в животных — способы, которыми мы учимся общаться друг с другом.

Я собираюсь поцеловать ее еще раз, но она отстраняется, нахмурившись.

— Я все еще чувствую вкус вчерашних напитков. У тебя есть лишняя зубная щетка?

— Да.

Я еще мгновение тру свой член о ее соблазнительное тело, прежде чем позволить ей подняться. Рухнув на подушку, я подавляю рваный вздох от потери.

— Ты не идешь?

Я поднимаю голова. Она стоит на краю моей кровати, беря меня за руку. Ее подбородок опускается, подражая моим манерам.

— Хочешь принять душ?

Я быстро выбираюсь из постели. Она смеется надо мной, когда я чуть не спотыкаюсь, запутавшись в простынях.

— Я собираюсь закончить то, что ты начала.

— То, что ты начал, — дерзит она. — Я не думаю, что ты осознаешь, как сильно ты все время прикасаешься ко мне.

Кошка останавливает меня на полпути, обвиваясь вокруг моих ног.

— Ты хочешь, чтобы тебя накормили, — говорю я. — Хорошо. Иди сюда.

Прежде чем последовать за Майей в ванную, я выпускаю кошку в коридор. Она сбегает по ступенькам, ведя себя так, будто мы не кормим ее столько, сколько она хочет. Кэмерон кивает мне подбородком, почесывая живот, выходя из комнаты, которую мы раньше делили.

— Доброе утро. Ты можешь покормить кошку?

— Да. — Прежде чем спуститься вниз, он кричит с верхней ступеньки лестницы: — Завтрак будет готов через двадцать минут. Быстро спускайся вниз, если хочешь чего-нибудь.

Черт, это не дает мне столько времени, сколько я хочу, чтобы поклоняться своей девушке.

Майя уже была в душе, когда я вхожу. Мысль о том, что от нее пахнет так же, как от меня, после использования моих вещей, вызывает во мне прилив собственнического удовлетворения. Я быстро чищу зубы и присоединяюсь к ней под теплыми струями, проводя руками по ее влажной, покрытой пеной коже, в то время как мое тело прижимается к ее.

Она откидывает голову назад.

— О, привет.

— Привет, красавица. Дай мне это.

Я беру у нее флакон с шампунем и выплескиваю его себе в руку. Нас окутывает пар, пока я втираю его в ее волосы, наслаждаясь тем, как она прижимается ко мне с милыми блаженными стонами.

— Вот она жизнь, — говорит она.

— Держи глаза закрытыми. — Я провожу ее под водой, чтобы ополоснуть, тщательно проверяя, не осталось ли мыла, прежде чем притянуть ее к себе. Мои руки обвиваются вокруг нее, и я целую ее в макушку. — Так будет всегда, детка. Даже когда я играю, ты мой приоритет. Я позабочусь о тебе, несмотря ни на что.

Она не совсем сдерживает удивленный вздох от моего серьезного обещания, наклоняя голову, чтобы посмотреть на меня широко раскрытыми глазами. Я разворачиваю ее и наклоняюсь, желая почувствовать, как мой лоб упирается в ее.

Я уже могу сказать, что происходит у нее в голове. Я научился понимать ее. Черты ее лица искажены, они колеблются между лучезарной улыбкой, которой я одержим, и ее практичной стороной, которая, вероятно, несет какую-то чушь о том, что еще слишком рано говорить о будущем, когда мы были вместе совсем недолго.

Но мне не нужен произвольный промежуток времени, чтобы подтвердить то, что я уже знаю: я люблю ее.

— Истон…

— Тебе не нужно ничего говорить. Я просто хочу, чтобы ты знала, что я полностью с тобой. Это не просто для развлечения, пока я учусь в колледже. Ты моя навсегда.

Ее горло судорожно сглатывает. Она кивает, глаза сияют.

Я напрягаюсь, когда она опускается на колени, не прерывая зрительного контакта. Мой член наслаждается видом ее приоткрытых плюшевых губ.

— Что ты делаешь?

— Теперь моя очередь заботиться о тебе.

Моя рука упирается в стену, и искаженное проклятие вылетает из меня, когда она берет меня в рот. Черт возьми, это влажный, горячий рай.

— Майя. — Со сдавленным стоном моя рука обхватывает ее затылок, пальцы скользят по ее влажным волосам. — Боже, ты такая…

Слова умирают, потому что она качает головой, растянутые губы засасывают меня глубже. Ей удается уместить большую часть моего члена у себя во рту, и это самая горячая вещь, которую я когда-либо испытывал.

Мои бедра напрягаются от того, что она сжимает основание и кружит языком. Она подводит меня прямо к краю, но я еще не хочу, чтобы это заканчивалось. Я хочу заставить ее кончить.

Крепче сжимая ее волосы, чтобы остановить, я поднимаю ее на ноги и крепко целую. Она держит мою челюсть между ладонями и раскрывается для меня с порочно сексуальным звуком в горле. Отрываясь, я прижимаю два пальца к ее губам, мои веки тяжелеют, когда она посасывает их.

Мы оба задыхаемся от желания, когда я наклоняюсь, потирая ее скользкие складки, прежде чем погрузиться в нее. Она выглядит великолепно, щеки раскраснелись, глаза закрыты, рот открыт в беззвучном крике, пока я целую минуту ласкаю ее.

Ее рука опускается и настойчиво дергает меня за предплечье.

— Хорошо. Давай, я хочу почувствовать тебя.

— Я с тобой.

Схватив ее за бедра, я поднимаю ее. Она подавляет удивленный звук, обхватывая меня ногами, когда я прижимаю ее спиной к плиткам. Поймав ее взгляд, я выстраиваюсь в линию и вгоняю свой член в ее киску долгим, непрерывным толчком.

Она сжимается вокруг меня, ее стон эхом отражается от стен душа. Все, что она может сделать, это держаться, пока я трахаю ее резкими ударами, которые приятно и глубоко задевают ее.

Когда она откидывает голову назад, я утыкаюсь носом в ее обнаженное горло, целуя и покусывая, чтобы оставить свой след. Мои пальцы впиваются в нее, и сила моих толчков заставляет ее тело дрожать.

Ее ресницы трепещут, затем ее глаза находят мои. Мы пристально смотрим друг на друга, отчего мое сердце начинает биться быстрее.

Меня поражает, насколько интенсивно каждое ее прикосновение и поцелуй. Каждое ощущение ошеломляет, ослепляя меня чем угодно, кроме ее существования.

— Я собираюсь кончить, — бормочет она.

Наша хватка друг на друге усиливается. Мой рот прижимается к ее рту, когда я чувствую, как ее киска трепещет от оргазма, как раз перед тем, как я погружаюсь в нее в последний раз, мой член пульсирует в божественном гребаном экстазе.

Мы целуемся, испытывая наше общее удовольствие, пока она не тает в моих объятиях.

— Могу я сводить тебя куда-нибудь сегодня? — Я шепчу ей в губы.

— Хорошо. Куда мы направляемся?

Мой гул полон удовлетворения.

— Это сюрприз. Не расскажу.

— Пока, — дразнит она.

Я усмехаюсь слову, которое использовал всякий раз, когда хотел убедить ее дать мне шанс.

— Пока. Давай, пойдем поедим. В противном случае животные в этом доме оставят нас ни с чем.

Мы заканчиваем принимать душ и спускаемся вниз как раз вовремя. Майя носит мою одежду, поэтому ей не нужно спускаться вниз в том модном маленьком платье, которое я снял с нее прошлой ночью.

Ривз перекинул через плечо кухонное полотенце и ставит на плиту сразу две сковородки, в то время как все остальные, кто встал достаточно рано, чтобы поесть, располагаются по кухне.

Мэдден балансирует тарелками, пытаясь одновременно открыть ящик для посуды. Майя подходит, чтобы помочь ему, пока я хлопаю Кэма по плечу.

— Пахнет великолепно, чувак.

— Ты всегда так говоришь, когда голоден, — отвечает он с ухмылкой.

— Кто будет пить кофе? — Ноа считает руки, которые поднимаются с раундом беспорядочных ответов.

— Новичок, книги со стола. Пора есть, — говорю я.

— Ладно, я просто должен закончить эту часть. Мой профессор приставал ко мне по поводу ссылок на мои источники.

Его язык высовывается из уголка рта, а лицо морщится от сосредоточенности, пока он записывает цитату в набросках для статьи. Майя ерошит его волосы, обходя стол вместе с Мэдденом, чтобы накрыть его.

Тео и Хатч следуют друг за другом, волосы у них встали дыбом ото сна. Они оба бормочут «доброе утро», направляясь прямиком к кофейнику, которым размахивает Ноа.

Когда мы все садимся за стол, это похоже на семейный ужин. Тот, в который Майя отлично вписывается.

У нее нет проблем с голодными хоккеистами, чтобы наполнить свою тарелку своей долей. Я глажу ее по спине с глупой улыбкой на лице, гордость распирает мою грудь.

— Для меня нет места? — Броуди вваливается, натыкаясь на занятые стулья, чтобы стащить еду.

— Возьми тарелку и сядь со мной. — Хатч похлопывает по спинке дивана, на котором он примостился.

— Вот, — Майя придвигает свою тарелку поближе к моей и садится мне на колени.

Удовлетворенно напевая, моя рука обвивается вокруг ее талии. Я допиваю апельсиновый сок и целую ее в плечо.

Ноа притворяется надутым.

— Почему никто из вас не садится ко мне на колени?

Несколько парней скатывают салфетки и бросают в него. Он со смехом отгоняет их ударами.

После того, как мы заканчиваем завтракать, я мою посуду с помощью Мэддена. Остальные разбредаются по дому с заданиями, которые им нужно закончить до того, как наш следующий соперник примет Элмвуд во втором матче сезона. Элайджа и Кэмерон делят кухонный остров во время учебы.

Все они знают, что должны закончить пораньше, чтобы сдать их своим профессорам, пока нас нет. Я держу это под контролем, но меня беспокоит Кэм. Из всех нас ему приходится прилагать больше всего усилий на своих занятиях.

Он запускает пальцы в волосы, делая их еще более растрепанными, прежде чем со вздохом натягивает на голову поношенную бейсболку.

Я прислоняюсь к острову рядом с ним.

— Ты в порядке?

— Я пытаюсь, — грубовато признается он.

— Ты знаешь, я здесь, если тебе понадобится помощь. Все мы позаботимся о том, чтобы ты прошел через это.

— Я тоже, — говорит Майя, когда присоединяется к нам. — На каком ты предмете сейчас?

Он зажимает переносицу, протирая глаза. Тяжело видеть его таким расстроенным, когда он опора команды. Он всегда прикрывает наши спины.

— Математический анализ. Я пытался понять, смогу ли я бросить это, но, видимо, это обязательный курс для специальности, которую я выбрал. Другие классы заполнены, так что я застрял. — Он качает головой и выдыхает. — Я уже зарабатываю на поддержание среднего балла, необходимого для того, чтобы оставаться в команде в качестве активного игрока.

— Черт, — бормочу я. — Ты нужен нам. Холланд — достойный дублер, но без тебя мы не попадем в Frozen Four.

— Я знаю, — сокрушается Кэм. — У меня все получится. Я клянусь.

Майя хмурится.

— Я хотела бы сделать для тебя больше. Мы с математикой не ладим. Любая другая тема — и я рядом.

Он одаривает ее благодарной улыбкой.

— Спасибо. Все в порядке. — Он проверяет свой телефон. — На самом деле, мне нужно, чтобы вы все убрались отсюда. Иди занимайся своим дерьмом в другом месте.

Мои брови хмурятся.

— Почему?

Он сжимает свой затылок.

— Ко мне приходит кое-кто, кто согласился помочь мне в учебе.

— Почему ты так нервничаешь из-за репетитора?

— Это девочка, — догадывается Майя.

Ривз поворачивается к ней с обеспокоенным выражением лица. Я хихикаю, обнимая ее за талию.

— О, это все меняет, — говорю я. — Ты думаешь, она милая, да?

— Я… ну… — заикается он. — Черт. Смотри, она действительно тихая и застенчивая. Хоккеисты выводят ее из себя. Она думает, что мы слишком напряжены, и мне потребовалось много усилий, чтобы убедить ее помочь мне. Так что мне нужно, чтобы все отвалили на час, если вы хотите, чтобы я забивал шайбы для нас.

Говоря это, он шагает между кухней и гостиной, пока ребята не уберутся восвояси. Они высказывают незначительные жалобы, но собирают свои вещи и переезжают в другое место. Майя обменивается со мной взглядом, мы оба удивленно поднимаем брови. Он возвращается, чтобы прогнать нас.

— Расслабься, мы уходим. В любом случае, у нас есть планы, — говорю я.

Мы поднимаемся в мою комнату, чтобы взять сумочку Майи и мои ключи. Я переодеваюсь в джинсы и надеваю толстовку поверх футболки. Когда мы спускаемся вниз, Ривз загораживает открытую дверь, разговаривая с кем-то.

— Нет, будем только мы, — говорит он. — Не так, как… нет. Мне нужно сдать этот урок. Если я этого не сделаю, я не смогу играть.

Ответ его таинственного наставника слишком приглушен, чтобы его можно было расслышать, но его плечи с облегчением опускаются. Он отходит в сторону. В дверь входит девушка с вьющимися каштановыми волосами и загорелой кожей, закутанная в пушистое кремовое пальто с медвежьими лапами на рукавах. Она замолкает, когда видит нас на лестнице.

Кэмерон прочищает горло.

— Это Истон и его девушка Майя.

— Привет, — говорит Майя приветливым тоном.

Девушка придвигается ближе к Кэмерону, как будто она больше доверяет ему перед лицом незнакомого.

— Я Элоди. С его курса по математики.

— Приятно познакомиться. Не обращайте на нас внимания, мы уже уходим, — говорит Майя.

Я спускаюсь вслед за ней по ступенькам и ободряюще похлопываю Кэмерона по руке.

— Удачи в учебе.

Когда за нами закрывается дверь, Майя обнимает меня за руку.

— Она такая красивая.

Я хмыкаю в знак согласия.

— Готова идти?

Она переплетает свои пальцы с моими.

— Ты собираешься сказать мне, куда мы направляемся?

— Нет. Нет, пока мы не доберемся туда.

Мы заезжаем к ней домой, чтобы переодеться. Рейган все еще спит, когда она просовывает голову, чтобы проверить, как она. Она ставит свежую бутылку воды для нее и пишет записку, в которой сообщает, что она идет гулять со мной, прежде чем мы пойдем в ее комнату.

Я сижу на ее кровати, пока она роется в поисках одежды.

— Если ты не сообщишь мне, чем мы будем заниматься, я не пойму, что надеть.

— Одевайся теплее, — загадочно советую я.

Она смеряет меня взглядом, в котором смешаны раздражение и привязанность, шлепая меня сбившейся парой леггинсов. Как только я посчитал, что она достаточно укутана, мы возвращаемся в машину. Во время поездки я кладу одну руку на руль, а другую засовываю ей между бедер, большим пальцем касаясь ее джинсов.

Когда я подъезжаю к общественному катку на озере Хестон, она ухмыляется.

— Мы идем кататься на коньках, — с уверенностью говорит она.

Я сжимаю ее ногу.

— Ты умеешь кататься на коньках, верно?

— Конечно, умею, — отвечает она с веселым раздражением. — Ты думаешь, я позволю Райану учиться кататься на коньках одному? Как только он получил свою первую пару Бауэрс, я тоже захотела их. Я помню, как была зла, что мой отец купил мне фигурные коньки вместо тех, что были у Райана, потому что я думала, что его коньки круче.

— Это моя девушка.

Как только мы берем для нее коньки напрокат, я сажаю ее на скамейку и завязываю их, прежде чем надеть свои. Я сжимаю ее лодыжку.

— Как они сидят?

Она шевелит ногами.

— Хорошо.

Выход на лед запечатлелся в моей мышечной памяти. Майе требуется минута, чтобы обрести равновесие, щеки краснеют, когда она обнимает меня.

— Не смейся. Я умею кататься на коньках, просто прошло какое-то время. Я была слишком занята для подобных вещей.

Я ободряюще похлопываю ее по локтям, поддерживая ее, пока она не обретет уверенность.

— Я не спешу. Мы могли бы провести так всё свидание, если понадобится. Я просто хотел, чтобы ты вышла со мной на лед.

Последняя скованность покидает ее. Легким толчком она врезается прямо в меня. Мои руки обвивают ее талию, когда я опускаю голову, чтобы встретить ее поцелуй.

— Я почти уверена, что для свидания на коньках ты должен кататься, — говорит она, когда мы расстаемся.

— Меня это устраивает.

— Если ты хочешь еще одного поцелуя, тебе придется прийти и забрать его.

Она отталкивает меня, держась вне досягаемости, когда я следую за ней.

Мои брови приподнимаются в ответ на вызов.

— Это так? Ты знаешь, что просишь потенциального игрока драфта НХЛ преследовать тебя, верно?

Рейтинг потенциальных игроков не будет опубликован до следующего месяца, но я видел спортивные блоги, рассказывающие о моих играх в этом сезоне. После каждой игры у нас появляется все больше спортивных журналистов, желающих поговорить с нами. На этот раз я знаю, что мое имя будет в этом списке.

Она ухмыляется.

— Я попробую.

— О, детка. Когда ты поймешь?

Я двигаюсь медленно и непринужденно, пока она катается. Когда у нее достаточно большое преимущество, я лечу по льду, чтобы сократить расстояние между нами. Я останавливаюсь, имея в запасе несколько дюймов, используя замедленный импульс, чтобы плавно заключить ее в свои объятия.

— Я никогда не перестану преследовать тебя. — Я приподнимаю ее подбородок для поцелуя. — И я всегда тебя поймаю.

— Это раз, — шепчет она.

Я позволил ей вырваться из моих рук, страстно желая догнать ее и захватить в плен снова и снова. Она прячется за хихикающими детьми, используя пингвиньи приспособления для равновесия, пробираясь по оживленному катку.

К четвертому разу, когда я ее ловлю, она понимает, что у нее нет шансов против меня на льду. Я прижимаю ее к доскам, отделяющим каток от замерзшего озера, чтобы целовать ее, пока у нас обоих не закружится голова. Мы прижимаемся лбами друг к другу, наше густое теплое дыхание овевает наши рты.

Когда наша игра заканчивается, мы присоединяемся к общему потоку других людей, кружащих по открытому катку.

После нескольких кругов легкого катания поднимается ветер. Обычно она не возражает против холода, но пронизывающий февральский холод проникает сквозь наши одежды, заставляя нас обоих дрожать.

— Хочешь горячего шоколада?

— Да, я бы не отказалась от чего-нибудь, чтобы согреться.

Я подхожу ближе и беру ее за бедра, тихо бормоча слова, предназначенные только для нее.

— Я знаю, как тебя разогреть.

— Тсс. — Она прикрывает смех рукой. — Прибереги это на потом.

— Давай.

Держа ее за руку, я веду нас к хижине в стиле кабины. На катке есть грубо сколоченный деревянный бар, где фигуристы могут отдохнуть. Я заказываю для нас напитки, добавляя к ним вафельную картошку фри, потому что знаю, что она захочет.

Как только мы доедаем, мы переходим на свободное место в конце деревянной стойки, где тише. Она вгрызается в свою картошку фри, пытаясь съесть ее, хотя она свежеприготовленная.

— Не обожгись.

— Я в порядке. Они слишком хороши, чтобы ждать, пока они остынут.

— У тебя здесь кетчуп. Вот. — Тепло разливается по мне, когда я убираю его большим пальцем от уголка ее рта.

Она бормочет «спасибо», затем придвигается ближе, чтобы прислониться ко мне. Я глажу ее по спине, потягивая горячий шоколад, пока мы любуемся прекрасным видом на озеро.

— Спасибо за сегодняшний день. Я не делала этого целую вечность, — говорит она.

— Приятно выходить на лед ради развлечения. Возвращает меня к причинам, по которым я влюбился в это, когда был ребенком. — Меня захлестывает ностальгия. — Когда мой отец впервые надел на меня пару коньков, это изменило мой мир.

— Ты катаешься так, словно твое место на льду. Я не могу представить тебя занимающимся чем-то другим.

Я фыркаю, поднимая глаза к небу.

— Он тоже так говорил. Он бы тебе понравился.

И он бы ее обожал.

Она прижимается ближе, кладя подбородок мне на грудь.

— Хотела бы я с ним познакомиться.

— Я тоже. — Тень улыбки искривляет мои губы.

— Значит, несмотря на то, что ты получаешь ученую степень, это хоккей на всю жизнь?

— Это цель. — Я потираю челюсть. — Если я не попаду на драфт этим летом…

Она обнимает меня, когда я замолкаю.

— Ты все еще можешь поступить туда после колледжа, верно? Райан никогда не затыкался об этом, пока мы не узнали, что его задрафтовали после прошлого сезона.

— Да, в качестве свободного агента. Однако контракты не так хороши. Выбор будет сделан в первом раунде, затем за каждый последующий — меньше денег и меньше шансов когда-либо увидеть игру. Из семи раундов отбора игроков в пределах допустимого возрастного диапазона только около шестидесяти игроков проходят весь путь каждый год. Еще меньше тех, кто на самом деле продолжает карьеру в НХЛ.

— Вау. Это более интенсивно, чем я предполагала.

— Да. Тем не менее, я все равно не откажусь от этого. Мой отец построил эту мечту вместе со мной. — Я потираю грудь. — Я всегда чувствую, что он со мной, когда я играю. Я хочу, чтобы это было так для меня и для него. Чтобы я мог позаботиться о своей маме и моем младшем брате.

Мой взгляд перемещается на нее. Я хочу заботиться обо всех, кто важен для меня.

— У меня все еще есть шанс в этом году. У некоторых парней это все же получается, например, старший брат Элайджи был выбран в третьем раунде. Он был обменян после того, как его команда не вышла в плей-офф. Теперь он играет за Сиэтл Кракен, и он перешел с двух минут игрового времени по своему предыдущему контракту на постоянное место в составе Сиэтла. И ты знаешь Алекса Келлера.

— Итак, Хестон произвел на свет отборных игроков.

Я пожимаю плечом.

— Мы определенно попали в число лучших школ, из которых обычно выбираются на драфте. Я просто должен продолжать усердно работать, чтобы попасть туда.

Она снова обнимает меня, прижимаясь щекой к моей руке.

— Я видела, как ты играешь. Я верю в тебя всем сердцем.

Что-то расслабляется во мне, зная, что у меня есть ее поддержка.

Не имеет значения, с чем мы сталкиваемся. Я буду работать, чтобы сохранить это, потому что она слишком важна, чтобы отпустить. Это не ее или мои мечты. Между ними двумя нет выбора — она стала частью моей мечты.

Если уж на то пошло, мне есть за что побороться, чтобы заслужить свое место на льду НХЛ. Еще один важный человек в моей жизни, о котором нужно заботиться.

Я поворачиваюсь к ней.

— Есть кое-что еще, чему я научился благодаря моему отцу. — Мое сердце бьется быстрее в предвкушении. — Я люблю тебя.

Все выходит просто и непринужденно.

Ее губы приоткрываются.

— Ты…?

— Да. — Улыбаясь, я обхватываю ее лицо ладонями и касаюсь губами ее губ. — Я люблю тебя, Майя Доннелли.

Она быстро моргает, красивые карие глаза мерцают.

— Я… почему сейчас?

— Почему бы и нет? Это то, что я чувствую. Когда я потерял своего отца, все, чего я хотел, это еще раз сказать ему, что люблю его. После этого я решил всегда быть уверенным, что люди, которые мне небезразличны, знают об этом. Мне не нужно ждать, чтобы рассказать тебе, когда я уже знаю.

Выражение ее лица тает. Она обнимает меня со сдавленным стоном.

— Ты самый приводящий в бешенство, упрямый, нелепый парень, которого я когда-либо встречала. Ты сводишь меня с ума.

Мои объятия сжимаются от нежности, наполняющей ее тон.

— Это забавный способ сказать, что ты любишь меня.

— Да, я думаю, это так. — Она хрипло смеется. — Потому что каким-то образом ты ворвался в мою жизнь, хотела я того или нет, и заставил меня влюбиться в тебя. Ты нужен мне.

Я нависаю губами над ее ртом, не в силах перестать ухмыляться.

— У тебя есть я, детка. Сейчас и всегда.

ГЛАВА 27

ИСТОН

Когда я выхожу из автобуса команды в кампусе Университета Элмвуд, Майя разговаривает со своим братом у входа для игроков. Она написала мне, когда приехала сюда пораньше со своими друзьями, чтобы увидеть его перед игрой.

Доннелли свирепо смотрит на меня, когда я неторопливо подхожу. Вероятно, это связано с тем фактом, чтоего сестра носит мою футболку. Уголок моего рта приподнимается в ухмылке.

— Привет, — говорит Майя.

Мы действовали тайком, чтобы ее брат не узнал, но теперь это в прошлом. Если бы это было не так, она бы не надела мой номер на его игру. Желание заявить на нее права прямо у него на глазах захлестывает меня.

Больше не нужно это скрывать. Не тогда, когда я хочу, чтобы все знали, что она моя.

Я сжимаю в кулаке футболку и притягиваю ее для поцелуя. Она замирает на мгновение, затем приветствует это легким смехом.

— Привет, детка, — шепчу я ей в губы.

Доннелли скрещивает руки на груди и раздраженно бормочет что-то себе под нос.

— Я, блядь, так и знал. Не могу поверить, что ты с ним.

— Райан, — упрекает Майя, не отводя от меня взгляда, ее великолепные глаза ярко блестят. — Тебе просто нужно смириться с этим.

Мое самодовольное выражение смягчается. Я дарю ей еще один нежный поцелуй.

— Обязательно болей за меня, — говорю я. — Достаточно громко, чтобы я услышал тебя поверх всех остальных.

Она слегка качает головой, уголки ее рта приподнимаются.

— Удачи вам обоим, — добавляет она, прерывая мой победный смешок. — Не смотри на меня так, Истон. Я могу болеть за своего парня и своего брата.

— Но больше для меня, верно? На этот раз на тебе мой номер. — Я уворачиваюсь с очередным смешком, когда она шлепает меня. — Думаю, мне просто нужно забить, чтобы привлечь твое внимание.

Ее глаза расширяются.

— Не смей рисковать буллитом, чтобы посвятить…

— Майя, каждый гол, который я забью, всегда будет для тебя. — Я обнимаю ее лицо одной рукой, провожу большим пальцем по ее щеке, когда она розовеет. — Все до единого с этого момента и до окончания моей карьеры.

— Несмотря на это больное, сочное дерьмо, — ворчит Доннелли. — Надеюсь, тебе понравится произносить эти слова, когда мы снова обыграем Хестон.

Я не отрываю глаз от своей девушки.

— Нет. Сегодня удача на моей стороне.

— Блейк! — Тренер Кинкейд зовет с порога. — Поехали.

В последний раз чмокнув ее в лоб, я повыше закидываю сумку на плечо и направляюсь внутрь. Мое внимание во время подготовки к игре сосредоточено на победу.

Не только потому, что я хочу такого результата в каждой игре, но и чтобы отомстить за поражение, когда мы сыграли нашу первую игру против них дома.

Моя команда готова сразиться с Элмвудом и победить их и всех остальных в Hockey East во всем — от титула чемпиона нашей конференции до Frozen Four.

Мы выходим на лед как воины, готовые к битве, постукивая перчатками друг о друга.

— Сегодня вечером мы выйдем на первое место, — говорю я.

Моя команда реагирует с энтузиазмом соревнования, что заставляет меня чертовски гордиться тем, что я их капитан.

Ближе к концу разминки я прохожу мимо секции Майи, подмигивая ей и ее друзьям. Они дразнят ее, притворяясь, что падают в обморок. Она смеется и фотографирует их четверых, одетых в поддержку Хестон.

Я делаю круг после того, как забрасываю несколько шайб в сетку, ни одну из которых Ривз не пропускает. Сегодня он в ударе.

Замедляясь, чтобы остановиться у бортов, я прикасаюсь к стеклу с широкой улыбкой. Майя отражает это, выглядя чертовски великолепно.

Она всегда прекрасна, но что-то в том, что я вижу ее в моей футболке, сводит меня с ума.

Доннелли нарушает неписаное правило не пересекать красную линию, чтобы не прерывать момент. Он делает чек в мою сторону достаточно легко, чтобы судья поблизости не вызвал его до начала игры.

— Заканчивай разогреваться, — бормочет он, уводя меня.

Как только он удовлетворен тем, что я разлучен с его сестрой, он меняет направление, направляясь в конец своей команды.

Я поворачиваюсь, чтобы подмигнуть Майе, затем скольжу по льду вслед за ним.

— Что случилось, Доннелли? Ревнуешь, что теперь твоя сестра болеет за меня? — Мой дерзкий тон понижается, когда я снимаю перчатку, чтобы схватить его сзади за воротник. — Что это моя футболка, которую она надевает на игры?

Он отмахивается от меня с раздраженным ворчанием.

— Даже не испытывай меня прямо сейчас.

Я наблюдаю за ним, прищурившись.

— Ты готов? — Ной останавливается рядом со мной.

— Да.

— Поехали.

Я стукаюсь с ним кулаками и ухожу со льда, когда разминка заканчивается.

Когда я встречаюсь с Доннелли на вбросе шайбы, я более чем когда-либо полон решимости одержать эту победу. Шайба попадает на лед, и я в мгновение ока двигаюсь, врезаясь в него, пока наши клюшки работают, чтобы выиграть вбрасывание.

Я обгоняю его и отдаю пас Тео. Первые пять минут после начала игры являются стандартными для двух соперничающих команд, борющихся за первое место с очками на доске.

Перед тем, как моя стартовая смена должна смениться на второе звено, Доннелли налетает на меня сзади, чуть не сбивая с ног. Я ловлю равновесие, поворачиваю влево, чтобы уйти от него.

Не обращая на него внимания, я слежу за шайбой.

Пятнадцать секунд спустя он тычет меня локтем, когда я блокирую его попытку отобрать шайбу у Хатча. Когда я поворачиваюсь, его губы кривятся, и он недовольно щурится.

Я поворачиваю шею из стороны в сторону, ухмыляясь. Он проявляет изобретательность, чтобы нанести несколько дешевых ударов — тех, которые, как мы оба знаем, судьи не будут объявлять.

Если мы так играем, я не собираюсь опускать руки.

У меня нет шанса отомстить, пока меня не переведут обратно на следующую смену, я даю пять Элайдже, когда его звено меняется местами с моей. Я бросаюсь со скамейки запасных, прыгаю через борта, чтобы присоединиться к игре, наклоняюсь к месту расположения шайбы, прежде чем мои коньки полностью касаются льда.

— Давайте сделаем так, чтобы это произошло! — Я кричу.

— Черт возьми, да, — восклицает Тео, когда проносится мимо меня в паре с Хатчинсоном.

Адреналин наполняет мои вены, сердце бешено колотится, пока мы втроем забираем шайбу и, объединившись, несем ее по льду к воротам Элмвуда. Похоже, игра получилась солидной, волосы у меня на теле встают дыбом в предвкушении забитого гола.

Все идет отлично, пока это не заканчивается. Хатч получает удар клюшкой от парня, защищающегося. Он вырывается на дорогу другого игрока, и столкновение получается жестоким. Судья дает свисток, чтобы остановить время. Хатч поднимается на ноги, морщась, когда переносит вес тела на колено.

— Избавься от этого, Хатч. — Я катаюсь на коньках рядом с ним, Тео и Ноа подходят с другой стороны, чтобы помочь ему добраться до скамейки запасных. — Ты в порядке, чувак?

— Конечно. Дай мне пять секунд, чтобы растянуть это. Такое чувство, что меня это задело.

Я ободряюще похлопываю его по плечу.

— Хорошо. Мы позаботимся обо всем на льду, пока ты не вернешься.

Тренер ставит Мэддена на силовую игру.

Элмвуд потерял одного игрока обороны, но они не облегчат нам задачу. Их команда возвращает одного из своих вингеров обратно в укрытие, когда игра возобновляется.

Сначала Элмвуд владеет шайбой после того, как выиграл вброс. Они проникают глубоко в нашу зону, но Ноа останавливает их. Мэдден забирает у него пас и катится так быстро, что, клянусь, лед должен растаять у него под ногами.

Он чертовски быстр, может быть, быстрее меня. Требуются серьезные усилия, чтобы догнать его и отдать голевую передачу, когда Элмвуд выходит на нас.

Я слежу за нашими соперниками и требую паса, но когда я оборачиваюсь, Мэдден сцепляется с Доннелли. Они оба бросают клюшки на землю. Иисус Христос.

— Тео! — кричу я.

— На этом. — Он уже приближается к шайбе.

Я вклиниваюсь между Мэдденом и Доннелли, чтобы разнять их, но ближайший судья этого не допускает. Он отталкивает меня и берет Мэддена за руку. У Грейвса дикий взгляд в глазах. Кажется, что его самообладание вот-вот лопнет.

Черт. Мы не можем допустить, чтобы он проиграл на официальном матче.

— Да ладно, этот парень все начал.

— Успокойся, — рявкает на меня судья. — Если только ты не хочешь, чтобы тебя выгнали из игры?

Я жестко, решительно качаю головой. Он отпускает нас с сильным предупреждением и отправляет Мэддена обратно на скамейку штрафников.

Первый период подходит к концу, ни одна из сторон не забивает. Я хлопаю Мэддена по спине, когда мы направляемся по туннелю на перерыв, не обращая внимания на крики тренера о том, чтобы он проснулся и заработал очки во втором периода.

— Я облажался, — бормочет Мэдден.

— Ты ничего не можешь с этим поделать сейчас, чувак. Нет смысла зацикливаться на этом.

— Последуй своему собственному совету, Ист, — говорит Кэмерон. — Тебе нужно оставить это вне льда, если ты хочешь закончить эту игру.

— Со мной все будет в порядке. У Доннелли просто гребаный приступ гнева. — Я прикрываю рот рукой. — Ребята, вы прикроете меня? Он наносил слишком много грязных ударов, которые пропускают судьи.

— Да, — без колебаний отвечает Кэмерон. — Но будь аккуратен. Мы слишком близки к плей-офф, чтобы валять дурака.

— Я знаю. Сегодня вечером мы надерем задницу Элмвуду. Верно?

Вокруг меня раздается хор одобрительных возгласов наших товарищей по команде.

В первой половине второго периода я по-прежнему сосредоточен на игре. Обе команды забрасывают шайбу в сетку, сравняв счет.

Я веду шайбу по центру, ищу вингера, чтобы обойти защиту Элмвуда, когда Доннелли подставляет мне подножку своей клюшкой.

Он освещает это, заглядывая ко мне, заставляя нас обоих рухнуть на лед.

— Ты напрашиваешься, придурок, — огрызаюсь я.

И снова судьи не знают о том дерьме, которое попадает на их радар.

Я бросаю на него сердитый взгляд, поднимаюсь на ноги и беру клюшку, затем гонюсь за шайбой.

Было забавно столкнуться с ним в начале: два соперника разделяли наши разочарования.

Теперь он действительно выводит меня из себя.

Я врезаюсь в него плечом, отбрасывая его в сторону, прежде чем он бросается на меня с еще одним дешевым ударом.

— В чем твоя проблема, Доннелли?

— Ты! — Он скалит зубы, нападая на меня, когда ему следовало бы гоняться за шайбой, находящейся во владении его команды.

Вот и все.

— Ты хочешь драки? Поехали, блядь.

Доннелли толкает меня, распаляясь еще больше. Его перчатки падают на лед, и он бросается на меня.

Я готов к нему, сбрасываю перчатки, чтобы схватить его футболку. Он наносит удары, которые я блокирую и уклоняюсь, затем я получаю хороший удар. Это вызывает во мне прилив удовлетворения.

Мы дергаемся и кружим друг друга по кругу, не обращая внимания на крики наших товарищей по команде и официальных лиц игры.

— Почему моя сестра, а, мудак? Ты думаешь, что можешь играть с ней? Она заслуживает лучшего, чем такой игрок, как ты, использующий ее.

Ярость разрывает меня на части. Мы боремся, мы оба не в состоянии нанести еще один удар. Я притягиваю его ближе, держась за его футболку.

— Использую ее? Ты думаешь, я плохо отношусь к ней? Это чушь собачья, когда твой собственный товарищ по команде не смог с ней правильно обращаться.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

Я недоверчиво дергаю головой. Я открываю рот, более чем готовый обрушиться на него с кулаками за то, что он был так слеп к тому, через что прошла Майя, но прежде чем я успеваю произнести еще хоть слово, судьи оказываются перед нашими лицами, чтобы прекратить драку.

Скамейки запасных пусты, оба наших полных состава сражаются на льду. Это тотальная драка.

— Ты лжец, Блейк! — ревет Доннелли, когда его оттаскивают от меня.

Я борюсь с парнем, удерживающим меня, стиснув зубы. Как только они убедятся, что мы не собираемся вцепляться друг другу в глотки, они загонят нас в угол.

— С тебя хватит, — говорит другой судья.

Я напрягаюсь, указывая на кучку игроков, которых отрывают от их потасовки.

— Что, ты собираешься отправить всех нас на скамейку штрафников? Кто останется играть в игру?

Судьи обмениваются взглядами.

Доннелли бросается вперед.

— Я ни хрена не делал.

— Заткнись, идиот. — Я дергаю его назад, снова начиная раздражаться. — Послушай, мы начали это. Просто назначьте нам максимальный штраф.

Старший судья прищуривает глаза.

— Вы оба заслуживаете дисквалификации на две игры за это проявление неподобающего поведения.

Я стискиваю зубы. Мы не можем себе этого позволить.

— Тащите свои задницы на скамейку штрафников, — говорит он.

Облегчение ослабляет узел в моей груди. Я киваю, глядя на Доннелли. Он оглядывает меня с ног до головы, скривив губы.

Мы не закончили. Но с этим придется подождать.

После драки я направляюсь к штрафной, срываю шлем, чтобы встряхнуть влажными волосами. Как бы мне ни хотелось впечатать его лицо в лед за то, что он сказал, я не могу рисковать еще одним боем, потому что судьи ни за что не будут так снисходительны после этого. Они будут искать любой предлог, чтобы выбить нас из игры.

Я десять минут подряд пялюсь на Доннелли, скрестив руки на груди и покачивая коленом.

Время второго периода истекает, а мы с Доннелли досиживаем. Тренер Кинкейд подходит с мрачным видом, как только меня отпускают. Он похлопывает меня по плечу.

— Удачи, малыш.

— Не называй меня так. Я ненавижу, когда ты так делаешь, — бормочу я.

Прежде чем направиться в недра арены, я оглядываю толпу в поисках Майи. Она стоит на ногах на противоположном конце льда, прижав руки к стеклу. Отсюда слишком сложно разглядеть выражение ее лица, но одного взгляда на нее достаточно, чтобы заякорить меня и успокоить.

Тренер Ломбард ждет меня в туннеле. Он складывает руки на груди, смиряя меня взглядом, от которого я чувствую себя на два дюйма выше. Я опускаю подбородок, прежде чем он успевает что-либо сказать.

— Возьми себя в руки, Блейк.

— Да, сэр.

Нет смысла объяснять, почему это произошло. Он понимает, каково это — всю жизнь играть в эту игру, а затем тренировать.

Хоккей — это быстро развивающийся, высокоинтенсивный вид спорта, подпитываемый адреналином и физической нагрузкой. Эмоции захлестывают быстрее, чем шайба, ударяющаяся об лед, когда парни с обеих сторон летают вокруг с острыми лезвиями, надетыми на наши ноги, охотясь за куском резины.

Когда я возвращаюсь на свою смену в третьем периоде, я больше не валяю дурака. Как только у меня появляется возможность, я мщу Доннелли беспощадным ударом, который пригвождает его к доске.

— Отвали, мудак! — Он борется, стремясь отбить у меня шайбу, но я держу его там, где хочу.

Судьи следят за нами, как ястребы. Мне нужно сделать это быстро и сохранить чистоту.

— Слушай меня внимательно, потому что я говорю это только один раз. — Я ударяю перчаткой ему в грудь. — Я бы никогда не солгал о Майе. Предполагается, что семья должна защищать друг друга, а ты потерпел неудачу в этом, когда это было важно. Если ты все еще дружишь с этим придурком, у нас будут проблемы.

— Тебе нужно начать понимать, Блейк.

Его брови хмурятся. Во мне не осталось ни грамма терпения.

— Не смотри на меня так. Джонни Вернер. Мудак, который изменил Майе и заставил ее чувствовать себя дерьмово из-за этого. Если этого было недостаточно, чтобы вызвать у тебя желание убить его, несколько месяцев назад псих подумал, что было забавно вломиться в ее квартиру в качестве шутки.

Он замирает, забыв о шайбе.

— Что за черт? Он сделал что?

— Да ладно, не может быть, чтобы ты не знал, что что-то не так.

— Нет, — выплевывает он.

Я стискиваю зубы, чтобы держать себя в руках.

— Это не имеет значения. Теперь у нее есть я. Я никуда не уйду, поэтому, если ты когда-нибудь проявишь к ней неуважение, продолжая дружить с такими говнюками, как Вернер, знай, что я заставлю тебя заплатить за это так же, как и любого другого, кто причинил ей боль.

— О, черт. — Он расслабляется, уставившись на меня с открытым ртом. — Ты влюблен в нее.

— Черт возьми, да. — Пока он отвлекается, я отбрасываю шайбу от него в сине-зеленое пятно слева от меня.

Выражение его лица мрачнеет, когда он оглядывает толпу.

— Я собираюсь, блядь, убить его.

Наконец, мы на одной волне.

— Сначала, я надеру тебе задницу.

Ухмыляясь, я бросаюсь помогать Тео, когда он летит по льду с шайбой.

ГЛАВА 28

МАЙЯ

— Сражайся! Да, давай! — Кто-то кричит в толпе рядом с нами.

— Майя, подожди! — Рейган хватает меня за руку, чтобы я не выскочила со своего места в ту же минуту, как только снимаются перчатки.

Мы все на ногах вместе с остальными болельщиками арены — я, она, Хана и Коринн. Телефонов нет, и люди смотрят на моих дерущихся брата и парня. Я сжимаю футболку, которая на мне.

Может быть, было бы лучше рассказать Райану о нас.

Через несколько мгновений обе команды выходят на лед. Драка между Хестон и Элмвуд превращает лед в полный хаос. Судьям требуется несколько долгих минут, чтобы взять бой под контроль, затем они целую вечность спорят с игроками. Райан машет судье в лицо, и Истон отшвыривает его назад.

Наконец, судья объявляет:

— Номера двадцать девять от Элмвуд и двадцать четыре от Хестон, штрафы за неподобающее поведение. Десять минут на скамейке штрафников.

— Вот, видишь? Все хорошо. — Рейган приглашает меня сесть, похлопывая по ноге. — Я думала, ты выросла среди этого, постоянно наблюдая за игрой Райана?

Я вздыхаю.

— Они все еще мой брат и мой парень, дерущиеся друг с другом. Я не хотела, чтобы они ссорились. Им серьезно повезло, что они получили только штрафное время вместо того, чтобы быть вышвырнутыми из игры. Обычно в студенческой лиге очень строго относятся к политике запрета драк.

— Я не могу лгать. Это горячо. — Рейган дрожит от ухмылки. — Все эти сдерживаемые эмоции вырываются наружу. Действительно заводит девушку, знаешь?

Дыхание, которое вырывается из меня, окрашено ироничным весельем.

— Да, я действительно знаю.

Она совсем не неправа. Под неуверенностью у меня между ног пульсирует тепло от того, что я вижу, как Истон вот так выходит из себя. Я прикусываю губу, разыскивая его, когда он снимает шлем и встряхивает своими густыми спутанными каштановыми волосами, уходя со льда.

Остаток периода Истон и Райан свирепо смотрят друг на друга из своих штрафных боксов, разделенных только стеной из плексигласа. Когда команды делают перерыв перед последним периодом, я снова поднимаюсь на ноги и отправляю сообщение Истону, не уверенная, проверит ли он свой телефон. Я смотрю на экран, пока не появляются три точки.

Майя: Ты в порядке?

Истон: Да, все хорошо. Нам просто нужно разобраться с кое-каким дерьмом.

Это успокаивает меня в перерыве. Затем мое сердце снова подскакивает к горлу в финале, когда Истон обрушивается на Райана с еще одним жестоким ударом. Что бы он ни сказал, Райан ошеломлен, и Истон ускоряется со своим товарищем по команде, и играет так, что Хестон забивает победный гол в игре.

Как только игра заканчивается, я говорю девочкам, что встречу их у машины Рейган, и спешу через здание. Репортеры спортивных блогов и подкастов толпятся на пути к раздевалкам и зоне экипировки. Охрана арены никого не пропускает.

— Черт.

Я выхожу на улицу, чтобы посмотреть, смогу ли я войти через дверь, в которую вошли ребята, когда прибыл автобус команды, достаю свой телефон, чтобы попытаться дозвониться Истону.

Майя: Я пытаюсь добраться до раздевалки, чтобы увидеть тебя, но она полностью заблокирована.

Истон: Я бы вышел, чтобы забрать тебя, но тренер в ярости. Я рискую жизнью и конечностями, чтобы написать тебе. Встретимся в кампусе.

Майя: Хорошо. Собираюсь вернуться с девочками, скоро увидимся.

Зеленое сердечко, которым он отвечает, заставляет мои губы подергиваться. Сменив направление, я отправляюсь к девочкам. Они в восторге от азарта игры, несмотря на пробку из-за выезжающих фанатов, из-за которой на выезд из кампуса Элмвуда уйдет целая вечность.

Когда мы выезжаем на шоссе, я связываюсь с Райаном по FaceTime во время обратной поездки на озеро Хестон, чтобы проведать его.

— Привет, — отвечает он.

Темно, но похоже, что он в переулке между старыми кирпичными зданиями своего кампуса. Я хмурюсь.

— Где ты?

— На улице. — Шум за его спиной прерывает нас. — Эй, заткнись на минутку. Это моя сестра.

Когда он поворачивается к ним, я замечаю нескольких его товарищей по команде на заднем плане. Включая Джонни.

Мои глаза расширяются. Его лицо красное и в пятнах, один глаз заплыл, под ним зарождается синяк. Два больших парня, которым приходится играть в обороне, прижимают его к стене.

— Эм…

— Не беспокойся об этом куске дерьма, — говорит Райан сквозь зубы.

Я моргаю, пораженная целыми ста восмьюдесятью процентами от его дружбы. Жесткое выражение его лица меняется, и он печально смотрит на меня через маленький экран.

Ох. Мой желудок сжимается.

Райан знает. Нет сомнений в гневной ненависти, которая вспыхнула в его глазах минуту назад.

Я не знаю, как он узнал, что Джонни сделал со мной, но моя интуиция подсказывает мне верное предположение.

Райан проводит рукой по лицу.

— Ты знаешь, что можешь поговорить со мной, верно?

— Я… да. — Я сглатываю. — Тебе не нужно было.

— Нет, нужно, Майя. Я твой брат. — Он выдыхает, приподнимая брови. — Надеюсь, в следующий раз мне не придется слышать о таком важном дерьме от твоего парня.

Влажный смех покидает меня, когда узел, который был запутан слишком много лет, наконец-то развязывается в моей груди. Хотела бы я все еще быть в его школе, чтобы я могла его обнять. Будь проклят Джонни за то, что он исказил мою веру в моего брата. Я могла бы верить, что он был бы на моей стороне, если бы у меня хватило смелости сказать ему раньше.

— Хорошо, я обещаю.

У него перехватывает горло.

— Мне жаль. Я должен был сразу раскусить этого мудака.

Я качаю головой.

— У меня не хватило смелости сказать тебе, так что ты не мог этого знать.

— Это не имеет значения. Я должен был прикрывать твою спину.

— Спасибо.

Он вздыхает, уголок рта приподнимается.

— Какой прекрасный способ закончить мою хоккейную карьеру в колледже.

— Что? Ну же, ты все еще можешь попасть в плей-офф.

— Сомневаюсь в этом. У нас был действительно дерьмовый сезон. — Он фыркает. — Все в порядке. Баффало прислал контракт со своим официальным предложением. Как только я подпишу его, я все равно не смогу играть в лиге NCAA.

— Боже мой, Рай! Ты мне не сказал, засранец, — говорю я в волнении. — Поздравляю. Ты собираешься подписать с ними контракт?

— Это просто случилось перед вчерашней игрой. Я был занят. — Он одаривает меня той же улыбкой, которая была у него всегда, когда он втягивал меня во что-нибудь озорное, когда мы росли. — Приезжай навестить своего брата в НХЛ.

— Еще бы. Я горжусь тобой.

— Спасибо. О, черт. Звонит тренер. Мне лучше уйти, пока он нас не убил.

— Пока.

— Увидимся позже.

Я прислоняю голову к окну, с моих плеч свалился груз, который я носила с собой с того момента, как закончила отношения с Джонни. Он создал трещину между мной и моим братом, которую, я знаю, я смогу исправить. С помощью Истона Райан начал строить мост, который снова сведет нас вместе.

Рейган тянется с водительского сиденья, чтобы сжать мою руку.

— Ты в порядке?

— Да. Спасибо.

Она еще раз обнимает меня в знак поддержки.

Остаток поездки мы вчетвером распеваем песни с опущенными окнами, несмотря на прохладную погоду конца февраля. Для нас это не имеет значения. Ничто не может тронуть нас, когда мы веселимся.

К тому времени, как мы возвращаемся на озеро Хестон, Истон сообщает мне, что автобус команды недалеко от нас. Он приглашает меня войти в хоккейный дом с запасным ключом, который он дал мне после нашего свидания на коньках.

— Спасибо, что высадила меня здесь, — говорю я Рейган, когда она паркуется у входа.

— Конечно. Сегодня вечером было чертовски весело. — Она подмигивает и пожимает плечами. — Все это волнение.

— Черт возьми, да, — подбадривает Коринн с заднего сиденья. — Я так рада, что решилась на это. Теперь я хочу пойти посмотреть профессиональную игру.

— Я думаю, мы обратили нового фаната, — говорит Хана сквозь смех.

— Что вы, девочки, собираетесь теперь делать? — Я спрашиваю.

— Потанцевать у нас дома и выпить коробку вина из холодильника, — говорит Рейган. — Тебя будет не хватать, пока тебя трахают. Наслаждайся этим.

Я ухмыляюсь ее дерзкому тону.

— Спасибо, я так и сделаю.

— Расскажи мне все грязные подробности, когда вернешься, — кричит она мне вслед, когда я выхожу из ее машины. — Ничего не упускай, мы хотим знать все!

Я улыбаюсь и машу своим друзьям, пока они отъезжают. По пути внутрь кошка Истона встает со своего места на крыльце, чтобы потереться о мою ногу. Я наполняю ее миску едой и наливаю свежей воды, прежде чем отправиться наверх. Она следует за мной, запрыгивая на кровать, когда я сажусь с сумкой, которую оставил ранее перед нашим отъездом на выездную игру.

Она исследует мои вещи, когда я ставлю сумку на пол, пытаясь залезть в нее, когда я достаю последнюю романтическую книгу, которую я позаимствовал у Рейган.

Я делаю фотографию ее головы, высовывающейся из моей сумки, чтобы отправить Истону.

— Это твое новое место?

Она выпрыгивает обратно, когда я растягиваюсь на кровати, чтобы почитать, мурлыкая, когда она сворачивается калачиком рядом со мной. Так мирно погрузиться в чтение в ее компании.

— Мне нравится возвращаться домой к этому. Ты в моей постели.

Истон стоит, прислонившись к двери, с красивой кривой улыбкой. Теплое сияние отзывается эхом в моей груди, распространяясь по мне. Он отскакивает от дверного косяка, и я оставляю закладку, кладя книгу на тумбочку.

Кошка издает слабый трельный звук в знак приветствия, не двигаясь со своего места. Он посмеивается, подходя к кровати, чтобы позволить ей понюхать его руку.

Я сжимаю ее, хмуро рассматривая его разбитые костяшки пальцев.

— Тебе не следовало драться во время игры. Что, если бы тебя отстранили? До окончания сезона осталось не так много игр. Ты так усердно работаешь, чтобы выделяться, когда играешь, и можешь осуществить свои мечты.

— Это не из игры. — Он переплетает свои пальцы с моими, глядя на наши соединенные руки. — Я больше блокировал удары твоего брата, чем наносил ему ответный удар.

— Что ты имеешь в виду?

Кошке становится скучно с нами, когда мы перестаем обращать на нее внимание. Она спрыгивает с кровати и выбегает из комнаты.

Истон садится рядом со мной, поднося мою руку к своим губам для нежного поцелуя.

— Райан пришел, чтобы найти меня перед отъездом автобуса, желая, чтобы я поехал с ним. Мы разобрались между собой. — Его голубые глаза пронзают мои. — У меня был момент побыть одному. Твой бывший знает, что на тебя больше нельзя даже смотреть.

Жесткий, покровительственный тон, который он использует, вызывает во мне жар. Теперь, когда мои тревоги по поводу игры ушли, все, что осталось, — это чувственная потребность, которую пробуждает во мне эта дикая сторона его характера.

Я хочу почувствовать, на что похожа его огненная дикость, когда она высвобождается на моем теле. Мои желания отражаются в его темнеющем взгляде, когда он опускается на мой рот, а затем скользит по мне.

— Майя, — хрипит он.

Я делаю ход первой. Он заключает меня в объятия, и мы сталкиваемся в страстном поцелуе. Мы в таком отчаянии, в каком никогда не были друг с другом, дергаем друг друга за одежду, в то время как зубы впиваются в губы, а ногти царапают кожу.

Из меня вырывается стон, когда он грубо переворачивает меня на живот, накрывая своим телом, когда он протягивает руку, чтобы сжать мою грудь и стянуть джинсы и стринги. Он снимает их, затем его ладонь надавливает на середину моей спины.

— Опусти голову, задница выше, детка, — процедил он сквозь зубы.

Возбуждение пульсирует в моем клиторе, когда кончик его члена скользит по моим складочкам. Я сжимаю простыни, отталкиваясь, чтобы получить то, что я хочу.

Он сжимает мою задницу.

— О, ты этого хочешь, да? Тебе стало жарко и мокро от того, что ты наблюдал за мной сегодня вечером?

— Да.

От него доносится рокот.

— Ты хочешь, чтобы тебя жестко трахнули, Майя?

Я вскрикиваю в ответ, когда его член начинает растягивать меня. Он останавливается только на самом кончике, сводя меня с ума. Я извиваюсь, пытаясь взять больше его длины. Он крепко держит меня, превосходя в силе.

— Давай. Трахни меня сейчас.

— Как ты этого хочешь? Скажи мне.

— Грубо.

От этого умоляющего признания меня бросает в жар, все мое нутро пульсирует от возбуждения.

Крик застревает у меня в горле, когда он врезается в меня, пальцы сжимают мои бедра достаточно сильно, чтобы оставить следы. Я дрожу при мысли о том, что позже найду доказательства этого момента. Угол божественный, каждый толчок зажигает меня от его члена, проникающего глубоко в меня.

Он берет в руку мои волосы. Достаточно сильно, чтобы усилить давление, удерживая мою голову там, где он хочет. Мой рот приоткрывается с очередным стоном.

— Черт, ты так хорошо берешь мой член. Ты моя хорошая, блядь, девочка, не так ли?

— Да, — повторяю я, затаив дыхание, снова и снова.

Каждый дюйм моего тела напрягается от удовольствия, от моих сосков до моего клитора и моей киски, пока я не взорвусь. Оргазм ошеломляет меня, заставляя мои бедра дрожать от интенсивной силы горячих волн экстаза, обрушивающихся на меня.

— Черт возьми, Майя, — выдавливает он из себя. — Вот и все. Кончай прямо на мой член.

Он отпускает мои волосы и наклоняется так, что нависает надо мной, держа одно из моих запястий собственнической хваткой. Это заставляет его член проникать еще глубже, когда он входит в меня.

— О боже, — выдыхаю я.

— Еще раз, — рычит он мне на ухо. — Я хочу, чтобы твоя киска пропитала мой член.

Мои внутренности сжимаются вокруг его члена, когда еще одна ошеломляющая волна возбуждения пронзает меня. Его пальцы находят мой клитор, обводя его твердым прикосновением. В сочетании со всепоглощающими ощущениями от всего остального, он доводит меня прямо до грани.

Крик, пытающийся вырваться из меня, застревает у меня в горле. Моя спина выгибается дугой, когда узел распутывается, и я предаюсь забвению.

Я смутно ощущаю покачивание его бедер и пульсацию его члена, наполняющего меня своей спермой.

Он на мгновение падает рядом со мной, прижимаясь ногой к моей. Тяжело дыша, он перекатывается на бок и находит мою руку.

Я слишком измотана, чтобы двигаться, все еще дрожа и ощущая покалывание по всему телу, когда оргазм проходит.

— Это было… потрясающе, — выдыхаю я между тяжелыми вдохами.

— Да. — Он прикрывает глаза рукой. — Срань господня, детка.

Усталый смех покидает меня. Мы переводим дыхание в уютной тишине. Он рисует случайные узоры на внутренней стороне моей руки. Я закрываю глаза, расслабляясь от успокаивающего ощущения его пальцев, нежно касающихся моей кожи.

Он приходит в себя первым, с легкостью поднимая меня на руки. Мои бедра скользят вместе в ответ на его невероятную силу и выносливость.

— Куда ты меня несешь? — Я справляюсь.

— Я грубо обошелся с тобой. Теперь пришло время поклоняться тебе, — объясняет он, отводя нас в ванную.

— Ты не обязан. Я попросила об этом, потому что хотела, чтобы все было именно так. — Мои губы подергиваются. — И я наслаждалась каждой секундой.

Он мягко улыбается мне, целует в висок, прежде чем усадить меня на стойку.

— Я знаю. Я тоже. Было жарко, как в аду. Но я хочу сделать это. Это мой способ заботиться о тебе так, как ты этого заслуживаешь.

Как только он включает душ, он становится на колени между моих ног. Я прикусываю губу, когда он подталкивает мои бедра к краю стойки и закидывает мои ноги себе на плечи. Затем его рот опускается на мою киску, и я теряюсь в его умелом языке.

Пар заполняет комнату, пока он снова разбирает меня на части.

Я переворачиваюсь через край от медленного нарастания, удовольствие прокатывается по мне восхитительной рябью. Он смотрит, как я кончаю, лаская мои бедра.

Подталкивая, я обвиваю руками его шею для поцелуя, пробуя нас обоих. Его ладони скользят по моему позвоночнику, прежде чем он крепко обнимает меня. Мы оба говорим о своих чувствах без слов.

Горячая вода потрясает, когда мы принимаем душ. Он моет меня, большие руки с благоговением касаются каждого дюйма моей кожи.

Когда мы закончили и вытерлись, он относит меня в постель, притягивая ближе, чтобы я положила голову ему на грудь. Его руки перебирают мои влажные волосы.

— Я рядом, детка, — шепчет он, прежде чем я засыпаю.

ГЛАВА 29

МАЙЯ

Молочный завод Доннелли, возможно, больше не является действующей фермой, но это поспрежнему одно из моих любимых мест в мире. Мы с дедушкой медленно прогуливаемся по территории в рамках ежедневных упражнений, которые его физиотерапевт хочет, чтобы он делал.

Я должна была работать в эти выходные, но Марни не захотела. Она хотела, чтобы я сделала перерыв.

Поскольку я успеваю с заданиями, а мой график на весенний семестр даже легче, чем зачеты, которые я брала осенью, я одолжила машину Рейган после моего последнего урока в четверг и поехал домой, чтобы навестить моего дедушку. У нас есть еще один день вместе, прежде чем мне нужно будет вернуться завтра днем на утренние занятия в понедельник.

Дедушка делает паузу с усталым вздохом, тяжело опираясь на трость, к которой он перешел, когда его подвижность улучшилась. Я мгновенно оказываюсь рядом с ним.

— Ты хочешь остановиться, чтобы отдохнуть? Мы можем посидеть в старом доильном сарае.

Он отмахивается от меня, стоически разглаживая черты лица, чтобы скрыть гримасу дискомфорта.

— Я в порядке, цыпленок. Мне просто нужно перевести дыхание. Не нужно суетиться из-за меня.

— Я рядом, если понадоблюсь тебе.

— Расскажи мне больше о своей работе.

— Хорошо. — Я провожу пальцем по потертой строчке на шляпе Donnelly Dairy, которая у меня на голове, и продолжаю с того места, на котором остановилась, объясняя, о каких методах лечения у животных я узнаю на фермах Merrywood. — Честно говоря, меня никогда не перестает удивлять, насколько хорошо животные понимают нас. Они такие умные.

Мягкая улыбка, которой он одаривает меня, полна любви.

— Я очень горжусь тобой, Майя. Ты знаешь это, верно?

Я киваю.

— Это все потому, что ты наставил меня на этот путь.

— Нет. — Он качает головой. — Ты сделала гораздо больше, чем я мог мечтать за всю свою жизнь. В этом вся ты, моя блестящая девочка.

На моих губах появляется неуверенная улыбка.

— Я не могу поверить, что я почти закончила. Еще через несколько месяцев я получу эту степень. Мама и папа начинают планировать, как мы будем праздновать после выпускной церемонии.

Он хмыкает в знак признательности.

— Они говорили, что вы, ребята, могли бы съездить и провести неделю на озере Хестон до церемонии. Потом мама подумала, что мы могли бы пойти куда-нибудь на большой ужин вместе.

Дедушка надолго замолкает. Иногда он становится таким, когда испытывает приступ боли, но не хочет никого обременять.

Обеспокоенная, я касаюсь его руки.

— Ты в порядке?

Мрачное выражение его лица искажается. От ужаса, написанного на его лице, у меня перехватывает дыхание. Он издает прерывистый всхлип, который разрывает мое сердце пополам и сводит желудок от ужаса.

— Я собираюсь сделать это, Майя. Я обещаю.

Ледяной шип вонзается мне в грудь ноющим ударом от признания в поражении, боль пронизывает меня насквозь. Мои эмоции развеиваются так же быстро, как и его, мое дыхание прерывается хныканьем. Слезы переполняют меня и текут по моим щекам.

Я обнимаю его, прижимая к себе, как будто мое отчаяние могло удержать его здесь до тех пор, пока он мне нужен. Боже, пожалуйста. Я не хочу его терять.

Его тело кажется таким хрупким, дрожащим от хриплых рыданий.

Мир без него непостижим. Хотя он постарел и пережил болезнь, поразившую его тело, он остался счастливым. Меня расстраивает, когда я вижу, как его сила духа поколеблена, когда он раскрывает правду, которую он скрывает от всех нас.

С тех пор как я была маленькой девочкой, он единственный, кто поддерживал меня силой, которую я всегда считала бесконечной и неудержимой. Видеть, как он полностью ломается, клянясь, что проживет достаточно долго, чтобы увидеть, над чем я так усердно работала, абсолютно уничтожает меня.

— Мне жаль, — умоляет он. — Я обещаю, что я все еще буду здесь.

У меня нет слов. Все, что я пытаюсь сказать, не может вырваться, застряв комом в моем горле. Все, что я могу сделать, это уткнуться заплаканным лицом в его плечо с опустошенным кивком.

— Я обещаю, — повторяет он снова и снова.

Я обнимаю его крепче, желая, чтобы мое сердце не разлетелось на тысячу осколков.

***

Неделю спустя квартира в моем распоряжении, пока Рейган едет в город на небольшое шоу. Истон тоже уехал на выходные. Команда ушла после вчерашней игры и не вернется до завтрашнего позднего вечера.

Помимо занятий, я провела неделю, отсиживаясь в своей комнате или в библиотеке. Я не могу перестать работать. Чувство вины терзает меня, если я беру перерыв, потому что вместо этого я могла бы быть продуктивной. Это единственное, о чем я могла думать после того, как вернулась после встречи с дедушкой.

Единственное, что не дает мне сойти с ума, — это теребить золотое спиральное кольцо, которое Истон подарил мне, когда я до паралича поглощена всем, что хочу сделать.

На экране моего телефона высвечивается имя Истона и дурацкая фотография, которую он сделал с нами, пока я делаю заметки за своим столом. Час назад он написал мне сообщение, что его игра закончена, и он позвонит, когда доберется до отеля. Я откладываю свои заметки в сторону и отвечаю на видеозвонок.

Мир перестает выходить из-под моего контроля, и все тревоги в моей голове ускользают, когда он появляется на экране.

— Привет.

— Привет. Что ты делаешь?

— Исследование по теме, которую мне нужно представить. Вы выиграли?

Он вздыхает, проводя рукой по волосам.

— Нет. Это было неплохое поражение, просто нам не хватило сил, чтобы набрать больше очков. У Кэма, возможно, травма паха. Он все еще проверяет это сейчас.

— Мне жаль. Я надеюсь, с ним все в порядке.

Он издает сухой смешок.

— Ублюдок пытался пройти через это, прежде чем тренеры заставили его поставить нашего запасного вратаря, Холланда. Эрик чувствует давление, требующее выступления.

Я наклоняюсь ближе к маленькому экрану, чтобы изучить его, желая, чтобы мы были вместе.

— Кажется, ты не очень беспокоишься о поражении.

— Я остаюсь позитивным, как та статья, которую ты писала на прошлой неделе.

Мои губы подергиваются.

— Закон притяжения и его применение в науке о разуме и мозге для альтернативных методов лечения?

— Это тот самый. — Он щелкает пальцами. — У нас все должно быть хорошо. Проигрыш этого матча не должен повлиять на наше общее положение, поскольку мы были в ударе. Пока не выяснится, что Ривз не слишком сильно ушибся, у нас все будет в порядке.

Я складываю руки на столе и опускаю голову, закрывая глаза, чтобы слушать его успокаивающий голос. Это омывает меня, позволяя мне притворяться, что он здесь.

— С другой стороны, ты, — медленно произносит он.

Я приоткрываю глаза, обнаруживая, что он смеряет меня острым взглядом.

— Что я?

— Ты сказала мне, что выполнила все свои задания на следующие пару недель. Над чем ты работаешь?

— Эм… — Я сажусь, просматривая множество книг, окружающих мой ноутбук на столе. — Я подумала, что должна вырваться вперед. Я имею в виду, я мог бы с таким же успехом. Верно?

— Что случилось с перерывом, на который Марни заставила тебя пойти в прошлые выходные? Вот почему она дала тебе отгул. — Его брови хмурятся. — Майя, ты загоняешь себя в угол.

Неприятный жар разгорается у меня в груди, потому что он уделяет мне пристальное внимание. И он прав, я слишком много работаю над собой.

Его глаза пронизывают меня насквозь, но мне не нужно снова объяснять, что движет мной. Когда я вернулась от дедушки, он был первым, к кому я пошла. Он гладил меня по волосам и слушал, как я рассказываю о том, что произошло.

Я все еще потрясена этим. Вид плачущего дедушки всегда убивал меня, но страх и отчаяние в его глазах полностью разрушили мою душу и украли надежду, за которую я цеплялась, когда думала, ему становится лучше.

Мой дедушка — самый сильный человек, которого я знаю, но даже он недостаточно силен, чтобы бороться со смертью. Рано или поздно это случается со всеми нами. Это правда, от которой нам не убежать.

Делая резкий выдох, я проглатываю комок в горле в попытке сдержать свои эмоции.

— Я просто хочу закончить, — выдавливаю я.

— И ты закончишь. Тебе не нужно торопить события.

— Но у меня заканчивается время. — Мой голос срывается, горло болит от мучительной боли, когда дедушкин срыв снова настигает меня. — Я должна закончить.

Истон бросает на меня душераздирающий взгляд, поднося телефон ближе, как будто это могло свести нас вместе, несмотря на разделяющие нас мили. Кольцо сжимается вокруг моего сердца. Он нужен мне, и он это знает.

— Хотел бы я быть там с тобой прямо сейчас, — хрипло говорит он. — Я хочу держать тебя в своих объятиях.

— Я тоже. Мне действительно не помешало бы одно из твоих объятий.

— Как только автобус вернется в кампус, я буду у тебя. Если ты уже спишь, знай, что в понедельник ты проснешься в моих объятиях.

— Спасибо, что терпишь меня. — Я вздыхаю, обнимая себя.

— Детка, это не трудность. Я ни с чем не собираюсь мириться. Тебе нужна моя поддержка? Ты ее получишь. Точно так же, как ты делаешь для меня. Мы ведь команда, верно?

— Да.

— Команда должна быть открытой друг с другом. Если мы не будем общаться, мы окажемся в дерьме,понимаешь?

— Ты прав. Я знаю, что лучше сделать это вместо того, чтобы держать это в себе. Я все еще привыкаю к тому, что есть кто-то, кому я доверяю настолько, чтобы видеть, как я разваливаюсь на части, когда я расстроена или напугана.

— Все в порядке. Я здесь ради всего этого. — Выражение его лица смягчается, когда я киваю. — Ты просто должна позволить мне быть рядом с тобой, а не скрывать это.

Удивительно, насколько лучше я себя чувствую после разговора с ним. Я могу дышать легче, просто зная, что у меня есть на него возможность опереться.

— Как насчет того, чтобы, когда я вернусь, мы запаслись закусками и нашли шоу, которое можно посмотреть с упоением? — Только мы.

— Мне нравится, как это звучит.

— Хорошо. Теперь закрой свой компьютер и убери книги.

Смеясь, я делаю, как он говорит, поднимая руки, чтобы показать, что дело сделано. Он кивает с улыбкой.

— Даже не думай прикасаться к ним до конца выходных.

Мои губы подергиваются. Я игриво хлопаю ресницами, понижая голос до хрипловатой интонации.

— Да, сэр.

Истон издает грубое мычание, прикрывая глаза.

— Это моя хорошая девочка. — Его взгляд медленно скользит по мне, и кончик его языка обводит нижнюю губу. — Я все еще могу помочь тебе расслабиться. Ты позволишь мне поднять тебе настроение?

Я прикусываю губу, сердце трепещет. Даже когда его нет рядом со мной, он здесь для меня во всех отношениях, он мне нужен. Никакое расстояние не будет иметь значения между нами, куда бы ни привела нас жизнь.

— Что у тебя на уме?

Он приближает свое лицо к камере, злобно ухмыляясь. Тепло расцветает у меня в животе в предвкушении.

— Иди и возьми свою любимую игрушку.

ГЛАВА 30

МАЙЯ

К тому времени, когда я снова переключаю свое внимание на телефон, он уже снял рубашку и сидит, прислонившись к изголовью своей гостиничной кровати. Возбуждение закручивается внутри меня, когда его плечо сгибается, рука с намеком выходит за рамки кадра.

— Ты начинаешь без меня?

— Просто снимаю напряжение. Ты знаешь, мне достаточно одной мысли о тебе, чтобы возбудиться настолько, что я могу просверлить стену. Ты взяла игрушку?

— Да. Я не могла решить.

Я поднимаю вибратор, который мы вместе выбрали ранее в этом месяце на День святого Валентина. У него есть приложение, которым он может управлять со своего телефона. В другой руке у меня мягкий фиолетово-розовый силиконовый фаллоимитатор, который я купила в онлайн-бутике, который обнаружила в социальных сетях.

Его взгляд полон вожделения.

— Твоя хорошенькая маленькая киска хочет быть заполненной моим членом, не так ли?

Мое ядро сжимается от желания. Тяжело вздыхая, я киваю. Он стонет, рука снова сгибается на краю кадра, в то время как его хватка на члене усиливается.

— Ты такая чертовски сексуальная, ты это знаешь?

— Не так сексуальна, как если бы ездила на тебе.

Он прерывисто дышит.

— Да? Покажи мне, детка. Я хочу видеть.

На подготовку уходит время. Вместо того, чтобы лечь на кровать, я кладу телефон на подушки, чтобы под правильным углом выглядело, как будто я оседлал талию Истона, когда трахаю себя дилдо.

Я хочу, чтобы у меня были свободны руки, чтобы пользоваться вибратором, поэтому я беру тяжелую стеклянную банку с плоской крышкой, которую я использую для хранения на своем столе. Он достаточно короткий, чтобы, когда я приклеиваю присоску к фаллоимитатору сверху, он поднимал его на нужную высоту, чтобы мне было легче кататься на нем, пока он смотрит. Я уже однажды тестировала игрушку таким образом, и она отлично удерживается на месте, позволяя мне двигаться так, как я хочу.

Когда я готова, я забираюсь на матрас.

На мгновение он теряет дар речи, разглядывая каждый дюйм моего тела. Его взгляд останавливается на моей груди.

— Если бы я был там, я был бы весь в этих сиськах.

Я провожу пальцем по соску, дразня его, пока он не затвердевает. Закрывая глаза, я представляю, каково это, когда его рот на мне.

— Теперь опусти руку вниз. Медленно, — поправляет он, когда я двигаюсь слишком быстро. — Вот и все. Я хочу, чтобы ты задрожала, прежде чем я прикоснусь к твоей киске.

У меня сводит живот, и по коже пробегают горячие и холодные мурашки, когда я ласкаю себя.

— Это работает.

Он хихикает, когда я пытаюсь опустить пальцы между бедер, прежде чем он указывает мне.

— Пока нет. Я тот, кто заставляет тебя чувствовать себя хорошо, помнишь?

У меня вырывается тихий разочарованный звук, но я позволяю ему задавать темп. Каждая ласка к эрогенным точкам моего тела разжигает искры желания, пока я вся не разгораюсь.

— Скажи мне, чего ты хочешь.

Мой желудок сжимается, когда я рисую узоры на внутренней стороне бедра. Я поднимаюсь выше, останавливаясь недалеко от того места, где у меня пульсирует.

— Ты нужен мне здесь.

Он заставляет меня ждать мучительного ритма.

— Теперь позволь мне позаботиться о тебе, детка. Я собираюсь поиграть с твоим клитором так, как тебе это нравится.

Жалобный звук вырывается у меня в тот момент, когда я провожу пальцами по своим складочкам и нахожу клитор. Фантазия, которую мы создаем, становится моей реальностью, когда я закрываю глаза, представляя Истона, стоящего на коленях позади меня, мозолистые пальцы трутся у меня между ног, в то время как тепло его твердого тела прижимается к моей спине.

— Скажи мне, что ты чувствуешь, когда я прикасаюсь к тебе.

Воздух слетает с моих губ.

— Хорошо. Так хорошо.

— Достань вибратор, — хрипит он.

Мои внутренности скручиваются в узел от возбуждения, когда я со вздохом прижимаю его к своему клитору. Пульсирующее ощущение кажется невероятным, и я понятия не имею, когда он собирается изменить это на мне. Он пристально наблюдает за моей реакцией, поддразнивая меня легкими скачками скорости вибрации.

— Тебе это нравится, детка?

— Да, — выдыхаю я. — Действительно хорошо.

— Но мы еще не закончили. Тебе нужно наполниться.

Я сглатываю. Когда его голос становится таким грубым и командным, мне становится так жарко.

Дрожь пробегает по мне, когда я располагаюсь над дилдо. Сначала я провожу головкой по своим складкам, проверяя растяжимость своего тела, когда начинаю опускаться, чтобы позволить ему проникнуть в меня. Я уже такая мокрая, что он проскальзывает внутрь. Моя голова откидывается назад с задыхающимся стоном.

— Засунь в эту киску мой член. Бери каждый дюйм. — Его подбородок опускается, и я слабо слышу шлепок кожи о кожу, пока он дрочит. — Оседлай меня, Майя.

— Черт. — Я задыхаюсь от растяжки, вращаю бедрами, пока не чувствую себя такой полной. Обычно я использую смазку для этой игрушки, но я так возбуждена, что с меня капает, бедра скользкие. — О боже.

— Посмотри на себя, — хвалит он. — Так чертовски великолепна верхом на моем члене. Так чертовски идеально подходит для меня.

Мои губы приоткрываются, когда вибрация игрушки неуклонно возрастает, как будто он водит большим пальцем по элементам управления приложения. Его взгляд прожигает меня, пока я трахаю игрушку, которой притворяюсь, что это он.

— Сильнее. Мне нравится смотреть, как подпрыгивают твои сиськи. — Нотка отчаяния проскальзывает в его тоне, когда он приближается к финишу.

Я поднимаюсь на колени и опускаюсь обратно в более быстром темпе, издавая тихие звуки удовольствия. Чем ближе я подхожу к грани оргазма, тем больше он увеличивает силу пульсирующей игрушки, прижатой к моему клитору.

Характер вибрации снова меняется, как раз когда я собираюсь достичь оргазма. Моя киска сжимает фаллоимитатор, и я двигаю бедрами быстрее, добиваясь того, что мне нужно.

— Истон, — хнычу я. — Пожалуйста. Я так близко.

— Ты готов кончить за мной?

— Да.

Вибратор пульсирует, поражая мой клитор мощной стимуляцией, от которой у меня перехватывает дыхание. У меня отвисает челюсть, когда я достигаю обрыва и начинаю проваливаться в небытие.

— Выкрикивай мое имя, детка.

— Истон! Истон!

Мне все равно, если мои крики разбудят все здание, потому что оргазм, который обрушивается на меня, захватывает все мои чувства, переполняя меня удовольствием. Мои ресницы трепещут, тело все еще сжимает игрушку, когда я наблюдаю за его неуверенными движениями.

— Черт. — Он выдавливает это слово, черты его лица искажаются в экстазе, когда он кончает. — О, черт, детка.

Нам обоим требуется минута, чтобы прийти в себя. Я все еще двигаю бедрами мелкими движениями, получая толчки удовольствия от вибратора, когда он запускает его из приложения. Он наблюдает за мной, уголок его рта удовлетворенно приподнимается, когда я снова со сдавленным стоном отстраняюсь.

— Такая чертовски красивая, когда ты кончаешь, — бормочет он. — Как ты себя чувствуешь?

— Лучше. Очень расслабленной. — Я поворачиваюсь, растягиваюсь на кровати и держу трубку телефона. — Все еще хотела бы, чтобы ты здесь был по-настоящему.

Он хихикает и вытирает салфеткой.

— Я тоже. Ты устала?

Я напеваю, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми. Мои конечности тяжелеют, когда я наконец позволяю себе замедлиться.

— Отдохни немного. Я… — Он обрывает, резко поднимая взгляд с застигнутым врасплох выражением. — Ты вернулся.

— Твой член выпал, — заявляет Кэмерон очевидное за кадром.

Я хихикаю в подушку, тянусь за его футболкой, которую забрала себе, прежде чем все вытереть и убрать.

Истон прочищает горло, держа телефон под углом к себе, когда он убирает его подальше.

— Я собираюсь по-быстрому принять душ. — Он останавливается в дверях ванной, чтобы посмотреть в лицо своему другу. — Что сказал доктор?

— Все не так плохо, как они беспокоились. Мне нужно отдохнуть, но все должно быть хорошо.

На лице Истона появляется облегчение.

— Хорошо.

Он ныряет в ванную, включает воду в душевой кабинке, не закончив разговор. Когда он снова обращает свое внимание на меня, я прячусь под одеялом с мягкой улыбкой, наблюдая за ним.

— Я рада, что с Кэмом все в порядке, — говорю я.

Он кивает с успокоенным вздохом.

— Да, я тоже. Мы слишком близки к концу нашего сезона, чтобы страдать от серьезных травм.

— Иди прими душ. Я хочу спать.

В уголках его глаз появляются морщинки.

— Прости, я не даю тебе спать?

— Мм, ты мог бы, если бы я вытащила вибратор обратно. Ты мог бы не давать мне спать всю ночь, пока принимаешь душ.

Он опирается рукой о стену, прикрывая лицо.

— Боже, Майя, ты сводишь меня с ума. Ты снова возбудила меня. — У него вырывается грубый, сексуальный смех. — Тебе нужно отдохнуть. Я вижу, что ты вот-вот упадешь в обморок в любую секунду, потому что ты работала до изнеможения.

Я киваю, борясь с зевотой.

— Видишь? Это нехорошо. Но завтра я хочу, чтобы ты оставалась в постели и весь день играла сама с собой. Никакой работы. Договорились?

— Ты заключаешь жесткую сделку.

Он ухмыляется.

— Это моя девушка. — Он на мгновение замолкает, переводя взгляд с одного моего на другого. — Скоро увидимся. Я..

— Я знаю, — говорю я в спешке, не в силах сдержать нежную улыбку.

Его губы растягиваются в кривой усмешке, которая покорила все мое сердце.

— Я собираюсь сказать это в любом случае, потому что я хочу. Я не хочу, чтобы ты сомневалась в этом или уходила, не услышав, что я люблю тебя.

Самое теплое сияние наполняет мою грудь, когда его слова окутывают меня.

— Я люблю тебя, — бормочу я.

Его голубые глаза смягчаются нежным обожанием.

— Все будет хорошо. Спокойной ночи.

ГЛАВА 31

ИСТОН

Окончание победного сезона после победы на домашнем льду, а затем еще одной против Бостонского колледжа сегодня вечером — одно из лучших ощущений в мире. Мои товарищи по команде падают на меня на льду в тот момент, когда мы заканчиваем, все мы обнимаемся, потому что мы выиграли.

Мы направляемся в плей-офф, и я уже чувствую свежий воздух арены в преддверии турнира чемпионата в конце пути.

Лучшее из всего этого? Моя девушка ждет меня за пределами раздевалки, выглядя чертовски мило в моей альтернативной футболке.

На ее щеках нарисованы зеленые сердечки с номером двадцать четыре. Она с гордостью улыбается мне за нашу звездную победу.

Я соответствую выражению ее лица, мою ухмылку невозможно остановить. Одним плавным движением я поднимаю ее одной рукой.

— Истон!

Она со смехом обнимает меня. Довольный рокот вибрирует в моей груди, когда я поднимаю ее.

Да, это превосходит все остальное в моем списке как мое любимое чувство за всю историю.

Я несу ее, направляясь к колонне репортеров, выстроившихся в коридоре, ведущем к нашему выходу. Я не скрываю, что она моя девушка.

Их камеры вспыхивают, и они выкрикивают мое имя, засыпая меня вопросами об игре, моей команде и о рангах потенциальных игроков на драфте, которые были опубликованы с моим именем на вершине турнирной таблицы. Это чертовски приятно.

Кто-то тычет мне в лицо диктофоном.

— Хестон выходит в плей-офф как действующий чемпион. В прошлом году вы выиграли Frozen Four. Ты надеешься повторить то же самое снова?

— Конечно. Найтс всегда борются за победу, когда мы на льду, — говорю я.

— Как ты себя чувствуешь, заканчивая сезон в первой десятке кандидатов на драфт этого года? Ты впервые в списке — что изменилось в твоей стратегии с прошлого года, чтобы выделиться?

Не вру, когда список, опубликованный во всех крупнейших спортивных онлайн-изданиях, был посвящен новостям о хоккее, весь дом оторвался от празднования. Из всех парней, которые играли за Хестон и были задрафтованы после окончания колледжа, ни один из них не занимал такого высокого места в этом списке потенциальных игроков, как я.

Было нереально видеть, как мое имя упоминается на сайтах ESPN и Sportsnet.

— Безусловно, это невероятная честь быть признанным среди потрясающих игроков этого года. У меня много мотивации, которая помогает мне сосредоточиться. Самое главное, что в этом году у меня была потрясающая система поддержки в виде товарищей по команде и семьи. — Я улыбаюсь Майе. — О, а это моя девушка, Майя. Обязательно включите это в свою статью. Я занятый мужчина.

Парень с интересом переводит камеру на нее. Она зарывается лицом в мою шею. Я хихикаю, потирая ее ногу.

Вспышки новых камер ослепляют нас. Я коротко машу рукой в знак благодарности и протискиваюсь сквозь людей, чтобы добраться до двери на парковку.

Я готовлюсь к резкому раннему мартовскому ветру, протирая бок Майи, чтобы согреть ее. Она обхватывает меня ногами и с мычанием сжимает свои руки.

Она выглядывает теперь, когда мы свободны от средств массовой информации.

— Ты действительно только что это сделал.

— Сделал что? Победил? — Я дразню. — Потому что я потрясающий.

Она щелкает языком, в глазах пляшут искорки юмора.

— Ты знаешь, о чем я говорю, красавчик.

Гордая усмешка кривит мои губы.

— Без сомнения. Тысячи людей читают эти спортивные блоги и статьи в Интернете. Я хочу, чтобы все знали, что я твой.

Останавливаясь как вкопанный, я обхватываю ее лицо ладонями, притягивая к себе для поцелуя.

— Ой, ой, — кричит Ной.

Голос Кэмерона гремит, когда он прикрывает рот руками.

— Снимите комнату.

Майя продолжает поцелуй еще минуту, убирая от меня руку. Я улыбаюсь ей в губы, подозревая, что она им показывает. Я поднимаю свой собственный палец.

— Это мило, они подходят друг другу, — говорит Ной, фыркая.

Мы отрываемся друг от друга, и я поднимаю ее, чтобы удержать в своих объятиях.

— Давайте пожертвуем этим ради нашего настоящего MVP.

Я срываю с головы Кэма кепку и машу ею в воздухе, пока мы все улюлюкаем.

Он смеется, когда парни кружат вокруг него. К счастью, его травма оказалась не такой серьезной, как все опасались. Он вернулся в строй в двух наших последних играх, горя желанием защитить крэйз.

— Ты был в ударе сегодня вечером, — говорит Майя.

— Спасибо. — Кэмерон бьет ее кулаком.

— А как насчет меня? — Ной подсказывает. — Ты видела ту неудачную защиту, которая у меня была во втором тайме, верно?

Она смеется.

— Без сомнения.

— А как насчет меня? — Я беру ее за подбородок, привлекая ее внимание обратно. — Твои глаза были прикованы ко мне, не так ли?

Кто-то притворяется, что его тошнит. Она качает головой, обнимая мое лицо, когда соприкасается своим носом с моим.

Ее задний карман вибрирует на моем предплечье.

— Ох. Подождите, кто-то звонит.

Она достает свой телефон, пока я удерживаю ее на руках. Я замечаю на экране имя ее брата и провожу по нему пальцем, чтобы ответить с дерзкой ухмылкой.

— Посмотри на это, мой соперник позвонил, чтобы поздравить меня с выходом в плей-офф. — Я хихикаю, желая надрать ему яйца. — Тебе лучше посмотреть на нас, когда мы снова выиграем Frozen Four, Доннелли.

— Что… Блейк? — Его это далеко не забавляет, он огрызается на меня всерьез. — Передай Майе, сейчас же.

Я моргаю в ответ на его требование, возвращая ей телефон.

— Он в плохом настроении.

Она раздражается из-за моих выходок.

— Когда он бывает в хорошем? Привет? Как дела, Рай? — Она слушает мгновение, ее радостная улыбка исчезает. — Что?

Когда она отчаянно стучит, чтобы ее поставили, я опускаю ее ноги на землю, хмуря брови. Она прикрывает рот, выражение лица пораженное.

— Нет.

Волнуясь, я глажу ее по руке.

— Что случилось?

Она качает головой, сгорбив плечи, когда отворачивается. Первая искра паники вспыхивает, когда я следую за ней через парковку.

— Когда? Я думала, что все было… — Ее голос срывается от боли.

Это выводит меня из себя. Она вешает трубку, грудь вздымается от глубоких глотков воздуха, когда она роется в своей сумочке. Зазубренная стальная лента сжимается вокруг моего сердца, когда она вытаскивает ключи, позаимствованные у Рейган, из сумки.

Я ни за что не позволю ей вести машину в таком состоянии. Снежная буря только что пронеслась по всему северо-востоку, превратив дороги в развалины из-за гололеда.

— Майя. — Она не слушает. Я выхватываю ключи, ловя ее, когда она пытается бороться со мной за них. — Майя, остановись. Просто подождите секунду. Скажи мне, что не так.

Со сдавленным вздохом ее обезумевший взгляд встречается с моим. Ее подбородок дрожит, разбивая мое гребаное сердце.

— Я не смогу помочь, если ты не поговоришь со мной, — мягко подбадриваю я.

У нее перехватывает горло.

— Это… это мой дедушка. Он умирает.

— Черт возьми, мне жаль. — Я заключаю ее в объятия, обнимаю за затылок и шею, сжимаю, успокаивая ее. — Мне так жаль.

— Я… я не могу. Истон, — хнычет она. — Я не хочу его терять.

— Блейк, — зовет тренер Ломбард.

Черт возьми. Я смотрю через парковку, стискивая челюсти.

Я целую ее в лоб, сверля ее взглядом.

— Подожди одну минуту, хорошо? Я скоро вернусь. Последнее, что я сейчас сделаю, это оставлю тебя одну.

Она кивает, цепляясь за меня, как будто не хочет, чтобы я уходил. Меня убивает оставлять ее в таком состоянии даже на секунду, чтобы поговорить с тренерами.

— Я сразу вернусь. Просто подожди меня здесь.

Мои товарищи по команде приветствуют меня, когда я бегу трусцой к автобусу, останавливаясь после загрузки всего нашего снаряжения, чтобы пропеть: капитан, капитан. Впервые в жизни я игнорирую их, не останавливаясь, пока чуть не врезаюсь в спину тренера Ломбарда.

— Сэр.

Он не обращает внимания, просматривает контрольный список с нашим менеджером по экипировке.

— Поехали. Садись в автобус. Завтра рано начинаем тренировку. Нам нужно поработать перед первой игрой в плей-офф.

— Я не могу. — Наконец, он обращает свое внимание на меня. Я жестом указываю на Майю. — Я знаю, что это против правил и команда должна ездить на автобусе, но я прошу об одном исключении. Это чрезвычайная семейная ситуация.

— Семейная? — Он приподнимает бровь.

— Да. Она вот-вот потеряет чрезвычайно важного человека, потому что он умирает, и мне нужно, чтобы она смогла попрощаться.

Настойчивые слова царапают мне горло, перекрываемые моим собственным горем, всплывающим на поверхность. Я выдыхаю, пытаясь держать себя в руках, пока заново переживаю, как больно осознавать, что я не мог сказать папе, что любил его еще раз. Знать, что я не мог поговорить с ним о своих проблемах или спросить его совета о хоккее или жизни. Знать, что я никогда не услышу его голос, кроме старых домашних видео и сохраненных голосовых сообщений, где он ругает меня за то, что я заблокировал его машину, потому что я снова припарковал свой велосипед на подъездной дорожке.

Я не хочу, чтобы она узнала, на что это похоже, если у нее будет шанс увидеть своего дедушку до того, как он уйдет из жизни, и ощутить то завершение, которого я не смог испытать.

— Я не хочу, чтобы она ехала одна, когда она расстроена. Дороги не безопасны из-за шторма.

Тренер хрипло хмыкает в знак подтверждения. Он передает контрольный список менеджеру по экипировке и хватает меня за плечо, чтобы увести от автобуса.

— Плей-офф никого не ждет, сынок, — напоминает он мне. — То, что ты возглавил список перспективных игроков на драфте в этом сезоне, еще не означает, что ты этого добился. Ваша нынешняя команда не может остаться без своего капитана. Сейчас мы на пути к чемпионату.

— Я знаю, — натянуто отвечаю я.

— Тебе нужно вернуться к тренировке.

Мой противоречивый взгляд находит мою девушку. Я разрываюсь между своей любовью к ней и тем, как это вписывается в цель, к которой я стремился. Я никогда ничего не предпочту ей. Теперь она часть моего будущего.

Я потираю горящую в груди. Я знаю, что папа ожидал бы от меня именно этого. Заботиться о важных для меня людях, как он всегда делал до того, как мы потеряли его.

Ах, черт. Я смаргиваю резь в глазах, тяжело сглатывая.

Смерть и потери, блядь, отстой. Эту истину невозможно отрицать. Но пока мы держимся за людей, которых любим, все будет хорошо.

И я никогда не отпущу Майю Доннелли, особенно когда я нужен моей девушке.

Даже если это будет стоить мне моей мечты о драфте. Я все равно буду пробиваться в НХЛ тем или иным способом.

— Тренер, при всем моем уважении, я на самом деле не спрашиваю здесь разрешения. Она на первом месте. Без вопросов. — Я поднимаю подбородок. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы это сработало. Вы можете на меня рассчитывать. Я не брошу свою команду, но я должен уйти прямо сейчас.

Тренер молча разглядывает меня, затем кивает.

— Я горжусь тобой, Блейк. — Он сжимает мое плечо, наклоняясь ближе. — Для меня никогда не было большей честью тренировать такого игрока, как ты. Кэннон и я с нетерпением ждем долгой карьеры, которую, я знаю, ты собираешься сделать в этой игре.

У меня перехватывает горло. Я прочищаю его и протираю глаза, прежде чем бежать обратно к Майе.

Она дрожит, изо всех сил пытаясь сдержать свои эмоции. Я притягиваю ее в свои объятия, желая перенести всю ее боль ради нее.

— Давай. Я рядом. Я всегда рядом.

Она проигрывает битву, как только оказывается в моих объятиях, икает, прижимаясь лицом к моей груди. По ее телу пробегает дрожь, и она вцепляется в меня отчаянной хваткой, до побелевших костяшек пальцев. Она пытается заговорить, но ничего не может выдавить из себя, кроме тяжелого дыхания.

Видеть ее такой уничтожает меня. Я собираю свои силы, чтобы держаться вместе, потому что она нуждается во мне, чтобы опереться на меня больше, чем когда-либо. Мы пройдем через это вместе.

— Все будет хорошо, милая. Давай отправимся в путь. Мы собираемся увидеть его прямо сейчас.

ГЛАВА 32

МАЙЯ

Поездка от хоккейной арены Бостонского колледжа до моего родного города занимает чуть больше двух часов. Авария замедляет наше движение, потому что машину занесло на льду и она перекрыла две полосы на шоссе. Чтобы выбраться из скопления машин, требуется целая вечность, из-за чего время нашего прибытия отображается в GPS.

Каждая добавленная минута — пытка.

Сначала мы проверили рейсы, но все по-прежнему приостановлено из-за свежего снегопада.

Наш единственный вариант — ехать на машине, и медленный прогресс только усиливает мое беспокойство. Мой желудок превратился в беспорядочный клубок, который никак не уляжется, пока я методично гоняю бусины по спиральному кольцу, которое Истон заставлял меня катать взад-вперед.

Мои родители присылают мне фотографию дедушки на койке в хосписе, и это поражает меня сильнее, чем я ожидала увидеть его таким. Его тело выглядит таким хрупким, а морщинистые руки имеют сероватый оттенок. Я могу только долго смотреть на фотографию, прежде чем острая боль пронзает мой живот. Я кладу телефон обратно на рукоятку, прикрепленную к приборной панели.

Вскоре после того, как мы ушли, Истон сказал Рейган, что меня не будет дома, но он привезет ее машину обратно утром. Она прислала мне длинное сообщение с поддержкой. Я не могу дочитать его до конца, пока мое зрение снова не затуманится, потому что я не хочу верить, что это вообще происходит.

Вскоре после этого я звоню маме по громкой связи, чтобы сообщить ей последние новости о наших успехах, как только мы, наконец, покидаем пределы Бостона, кусая губу до крови. Как только мы соединяемся, я не даю ей ни секунды на разговор.

— Мама?

— Да, милая.

— Мы как раз сейчас выбираемся из города. Как он?

Она делает паузу, что-то говоря папе.

— Он, эм. Он не в себе, но медсестры заверили нас, что у него ничего не болит. Папа сейчас сидит с ним и держит его за руку. Они сказали нам, что будет утешительно, если мы продолжим с ним разговаривать, чтобы он знал, что мы с ним.

У меня горит в горле, мышцы напряжены.

— Я уже в пути. Скажи ему, что я иду.

— Хорошо. Езжайте осторожно.

— Так и делаем.

Челюсть Истона сжата, когда я смотрю на него в тени машины. Он едет так быстро, как только может, хотя по тому, как белеют костяшки его пальцев, когда он крепче сжимает руль, я могу сказать, что, если бы здесь было безопасно, он бы нажал на газ, чтобы я добралась туда как можно быстрее.

Мое ноющее сердце сжимается от благодарности. Я бы никогда не прошла через это, если бы он не был рядом со мной.

Не глядя, он тянется к моей руке, всегда способный почувствовать, когда он мне нужен. Я хватаюсь за нее как за спасательный круг, закрывая глаза.

Улыбающееся лицо дедушки всплывает в сознании, когда я это делаю. Давление нарастает в моей голове, и слезы просачиваются на глаза, слипаясь на ресницах, когда они стекают по моим щекам.

В какой-то момент усталость берет надо мной верх. Я погружаюсь в прерывистый сон.

Я вздрагиваю, просыпаясь, когда слышу, как Истон говорит низким, серьезным тоном. Я не знаю, как долго я дремала, но мне снилось, как дедушка обнимал меня в тот день, когда я сказала ему, что меня приняли в Хестон. Чувство надежды и покоя от сна разлетается на куски, когда реальность снова обрушивается на меня.

Мы все еще на трассе. Уже за полночь, и мы примерно в тридцати минутах езды.

— Да. — Истон бросает на меня взгляд. Мой телефон прижат к его уху. — Хорошо. Мы отправимся к твоим родителям. Пришли мне адрес. Спасибо. Я скоро привезу ее туда.

Его сочувствующее выражение лица приводит меня в состояние повышенной готовности. Я тереблю ремешок своей сумочки, наклоняясь вперед, когда он кладет телефон обратно на приборную панель.

— Что происходит? Почему мы едем в дом моих родителей, когда дедушка в хосписе? Мне нужно быть с ним прямо сейчас.

Он вздыхает, беря меня за руку. Я напрягаюсь, сердце колотится. Его большой палец потирает мои костяшки.

— Мне жаль, — тихо начинает он. — Это был Райан. Твой дедушка скончался всего десять минут назад. Райан сказал, что он держался, но потом все произошло быстро.

— Нет, — прерывисто шепчу я.

Он не мог…

Мое горло сжимается от острой боли, глаза обжигают, когда они наполняются новой волной слез опустошения. Я качаю головой, отказываясь верить, что это происходит.

Нет. Пожалуйста, нет.

Но мы были так близки. Я была почти на месте, чтобы быть с ним.

Вся моя семья получила шанс попрощаться, кроме меня.

Больно дышать. Глотать. Говорить.

Все, черт возьми, больно.

— У меня ничего не получилось, — хрипло выдыхаю я.

Истон крепче сжимает мою руку. Он съезжает на обочину дороги и включает аварийку, отпуская ее только для того, чтобы обойти машину. Открывая мою дверь, он притягивает меня к себе, в то время как мой мир разваливается на части.

— Тсс, я знаю. Мне так жаль. — В его голосе звучит такая же мука, как и у меня, он утешает меня грубыми словами, поглаживая мои волосы и сжимая меня в своих объятиях. — Все в порядке. Я рядом.

Он отстегивает меня и поднимает, чтобы прижать ближе, садясь на мое место и усаживая меня к себе на колени. Я утыкаюсь лицом в его грудь и обнимаю его со всей силой, которая у меня осталась. Я больше не контролирую свое тело, меня сотрясает дрожь, кровь шумит в ушах.

Все, что я сдерживала, прорывается наружу в ошеломляющем порыве. Я плачу так сильно, что мне трудно втянуть воздух в легкие. Несмотря на мой нервный срыв, Истон ни на одно мгновение не отпускает меня.

— Нет, — рыдаю я в полном поражении.

— Я здесь, Майя, — хрипло шепчет Истон, когда его собственные эмоции прорываются сквозь самообладание. — Прости, детка. Он знает, как сильно ты его любишь. Он знает.

Он заключает меня в свои сильные руки, бормоча что-то у моего виска, пока его толстовка промокает от моих слез. Каждая частичка меня ноет от невыносимой боли.

Жаль, что я не обняла дедушку крепче, когда видела его в последний раз. Жаль, что я не провела с ним побольше времени.

Откуда мне было знать, что в тот день, когда мы гуляли по территории, я видела его в последний раз?

Очередной мучительный всхлип пронзает меня.

Дедушка обещал мне. Он обещал увидеть, как я закончу школу. Два месяца. Он должен был продержаться для меня еще два месяца.

У него ничего не вышло, и у меня тоже.

Моего дедушки больше нет, и я не смогла поговорить с ним в последний раз. Я не знаю, сможет ли жизнь когда-нибудь снова стать прежней без него.

ГЛАВА 33

МАЙЯ

Райан и мои родители были в доме, когда мы приехали. Мама добегает ко мне первой, подхватывая меня на руки, когда у меня слабеют колени. Папа подходит к ней сзади и обнимает нас обоих, в то время как Райан подходит ко мне сбоку, чтобы потереть мне спину. Я оцепенела, но в то же время чувствую, что балансирую на грани того, чтобы снова сломаться при малейшем спусковом крючке.

— Я хотела быть быстрее, — говорю я хрипло.

— Все в порядке, — говорит папа. — Пройти через это было тяжело. Может быть, так будет лучше.

Я оглядываюсь на Истона, зрение становится расплывчатым. Согласился бы он? Мы оба потеряли наши шансы попрощаться. Он знает, что я чувствую, лучше, чем они, хотя его поражение было настолько внезапным, что он вообще не смог подготовиться.

Возможно, нет хорошего способа смириться с потерей своих близких, будь то в результате несчастного случая или болезни, или когда им просто пора уходить.

Истон кладет ладонь мне на поясницу, когда моя семья дает мне возможность дышать, и протягивает руку.

— Я сожалею о вашей потере. Мне также жаль, что мы встретились таким образом.

— Истон, верно? — Папа спрашивает.

— Да, сэр. Истон Блейк.

— Я видел некоторые твои игры. У тебя чертовски сильный удар.

У него вырывается удивленный выдох.

— Спасибо Вам.

— Перестань тешить его эго, папа. Поверь мне, ему не нужно, чтобы оно становилось еще больше, — бормочет Райан.

Странно говорить о нормальных вещах, когда свежее горе нависает над нашими головами.

— Почему бы нам не зайти внутрь, — предлагает мама.

Когда мы сидим за кухонным столом с кофе без кофеина, моя семья вспоминает последние минуты жизни дедушки. Мама гладит папу по плечу, когда его голос становится хриплым. Райан хмуро смотрит в свою кружку.

Я смотрю на своих родителей и брата, ревность просачивается в пустой колодец внутри меня. У них с дедушкой должно было быть что-то, что у меня отняли. Я прикусываю внутреннюю сторону своей щеки, чувствуя вину за то, что злюсь даже из-за того, в чем никто не виноват. Это было вне нашего контроля.

Истон сжимает мое запястье, большим пальцем рисуя рисунок. Я концентрируюсь на этом, мне нужна опора, чтобы успокоиться.

Я чувствую себя не в своей тарелке, когда мы наконец поднимаемся в мою комнату. Он укладывает меня, задевая костяшками пальцев мою щеку. Я обхватываю пальцами его предплечье.

— Спасибо тебе. Я была бы в таком беспорядке, если бы ты не отвез меня домой.

Он садится на край кровати.

— Я хотел бы остаться с тобой сегодня вечером. Если я сейчас не уйду…

— Вперед. — Мое сердце подскакивает к горлу. — Я понимаю.

Его рука разжимается и обхватывает мое лицо. Я прижимаюсь к нему носом, целую середину его ладони.

— Я горжусь тобой за то, что ты вышел в плей-офф. Ты будешь потрясающим.

— Немного поспи. Скоро увидимся.

Он задерживается, пока я не закрываю глаза. Я открываю их и вижу, что он все еще рядом со мной. Во второй раз, когда мои веки закрываются, они слишком тяжелые, чтобы открыться снова.

На следующий день Истон возвращается. Я лежу на диване, не в силах занять себя книгой, которую пытаюсь почитать, чтобы отвлечься от всего этого. Это всегда было моим любимым, но каждые несколько предложений мои мысли улетучиваются. Когда я встаю, чтобы открыть дверь, он стоит там с огромной кастрюлей в руках и спортивной сумкой, перекинутой через плечо.

Я не ожидала его увидеть. Он писал мне в течение дня и позвонил сегодня утром, когда вернулся в кампус. Я думала, он погрузится в подготовку к первой игры плей-офф, которая начнется позже на этой неделе.

— Что ты здесь делаешь? — Я выпаливаю.

Уголки его рта приподнимаются.

— Забочусь о тебе.

Он обходит меня стороной, перемещаясь по моему дому, как будто ему здесь самое место. Я следую за ним на кухню.

— Здравствуйте, миссис Доннелли. Один из моих товарищей по команде приготовил это для Вас, чтобы помочь.

Мама отрывает взгляд от бумаг, которые она разложила на столе, чтобы заняться приготовлениями к похоронам. Она снимает очки для чтения и улыбается.

— Это было очень заботливо с его стороны. Скажи ему спасибо.

— Обязательно. Фрикадельки Кэмерона — настоящий хит, когда нам нужно что-нибудь вкусненькое. — Он поворачивается ко мне. — Все парни выражают свои соболезнования. Ноа сказал, что он предлагает бесплатные объятия, когда тебе это нужно. Он заставил парней записать видео для тебя перед тренировкой этим утром.

У меня дрожат губы. Мне удается подавить волну эмоций.

— Могу я посмотреть?

Он открывает его и передает без вопросов. Сначала он проигрывает видео. Начинает Ноа, затем он разворачивает весь состав на пустом катке. Даже Мэддену есть что сказать кратко, но сочувственно. После того, как все закончилось, я открываю групповой чат с командой, которую, как я видела, он использовал. Их ответы заполняют поток сообщений в считанные мгновения.

Истон: Привет, ребята, это Майя. Спасибо за угощение и приятные сообщения. Вам не нужно было ничего из этого делать. Удачи на этой неделе!

Ноа: Что угодно для наших фанатов. Но если серьезно, мне жаль слышать о твоем дедушке.

Элайджа: Ты в наших мыслях.

Кэмерон: Рады помочь, чем можем. Дай мне знать, если мы можем сделать что-нибудь еще для вашей семьи.

Тео: Искренне сочувствую тебе и твоей семье. Я дал знать Лейни, и она собирается посмотреть, сможет ли она навестить тебя.

Мэдден: Сожалею о вашей потере.

— Поставь это на плиту, Истон. Сейчас я разогрею его, — инструктирует мама. — Когда все будет готово, я позову вас.

Он делает, как она просит, затем мы поднимаемся наверх. Он ставит свою сумку на пол и роется в ней.

— На этот раз я могу остаться дольше. Я также получил это от Рейган, когда зашел к тебе, чтобы вернуть ей ключи от машины. Она сказала, что возьмет еще, если тебе это нужно.

Он достает кое-что из моей одежды, ноутбук и зарядное устройство для телефона, затем несколько конвертов. На одной из них написаны почерком Ханы и Рейган, а на другой повсюду нарисованы красивые цветы.

Я тронута, когда открываю ее и обнаруживаю, что это открытка ручной работы от Коринн. Там говорится: думая о тебе, помни, что даже после самых сильных дождей цветы будут цвести.

— Я столкнулся с ней, когда шел к тебе домой. Когда она узнала, что произошло, она нарисовала это примерно за десять минут.

— Вау. — Я прослеживаю рисунки.

Открытка от Ханы и Рейган такая же добрая, они желают мне всего наилучшего и дают понять, чтобы я не торопилась. Хана говорит, что будет подменять меня на работе столько, сколько мне понадобится, а Рейган обещает достать мне все, что мне нужно.

Истон обвивает меня руками. Я вздыхаю с облегчением, наслаждаясь мужским ароматом, который теперь ассоциируется у меня со всем хорошим в моей жизни.

— Это ты и он?

Я поворачиваюсь к стене с фотографиями. Он показывает на тот, где мне около двенадцати. Дедушка сидит верхом на лошади рядом с моей, смеется и машет в камеру.

— Да. Он научил меня ездить верхом. Мне нравилось, когда мы выводили лошадей на тропы.

На это больно смотреть, хотя мои губы все еще кривятся в мягкой улыбке. Я касаюсь края фотографии, больше всего на свете желая вновь пережить этот момент чистой радости.

Слабый смех покидает меня.

— Он поднял самый большой шум, потому что я хотела пройти более сложную тропу, которая пролегала через лес. Я добилась своего, но он не дал мне дослушать до конца, потому что моя лошадь испугалась, когда мы перескакивали небольшой ручей, и я в итоге упала в него. Я промокла и потеряла один из своих ботинок. — Я провожу рукой по глазам. — Он выловил меня и держал всю обратную дорогу на своей лошади, пока я плакала о том, как мне жаль, что я его намочила.

Его руки сжимаются крепче.

— Здорово, что тебе удалось вырасти с ним так близко. Ты всегда сможешь оглянуться назад на те особые отношения, которые были у вас.

Воспоминания — это все, что у меня останется. К этому так странно привыкать.

Я больше не могу пойти навестить своего дедушку, или обнять его, или рассказать ему о том, что со мной происходит.

— Идем кушать, — зовет мама снизу.

— Давай. Еда поможет. — Истон переплетает наши пальцы.

Когда мы забираемся в постель в конце вечера, это первое, что кажется правильным. Я не осознавала, насколько я привыкла спать с ним до прошлой ночи. Я дважды просыпалась после того, как он ушел, не в силах заснуть так же легко, как тогда, когда он ждал, пока я усну. На этот раз я могу лучше выспаться ночью.

***

Во вторник я запрещаю Истону садиться в его машину, когда он снова собирается уехать на вечернюю тренировку после прибытия в обеденное время. Я благодарна, что он проделывает весь путь туда и обратно от Хестон-Лейк каждую свободную секунду, которую он может, чтобы быть со мной, пока я дома, звонит мне до и после тренировок, когда не может.

Он сделал более чем достаточно, чтобы быть рядом со мной, пока я скорблю.

— Я бы тоже хотел остаться подольше. Я сказал тренерам, что у меня все получится.

— Ты ведешь себя как сумасшедший, каждый день мотаясь туда-сюда. — Мои пальцы запутались в его толстовке, когда меня окутывает его свежий, успокаивающий аромат.

— Я влюблен. Влюбленные люди постоянно совершают безумные поступки. Кроме того… — Он прижимается губами к моим волосам. — …ты стоишь каждого мгновения безумия.

— Истон, — бормочу я.

— Майя.

Он превращает мой неохотный тон в упрямый, приподнимая брови. Мое сердце сжимается, привязанность прорывается сквозь постоянный туман печали, затуманивающий мой разум.

— Тебе не стоит беспокоиться обо мне. Тебе нужно сосредоточиться на хоккее. Тебе нужно отдохнуть и подготовиться к плей-офф, а не тратить часы на дорогу только для того, чтобы ненадолго увидеть меня.

— Все в порядке. Я справлюсь с этим.

Я облизываю губы, дергая его за свитер.

— Пожалуйста, Истон. Я не хочу, чтобы ты жертвовал своими мечтами ради меня.

Он сжимает пальцами мой подбородок, приподнимая его, чтобы заставить меня посмотреть ему в глаза. Я сглатываю от его серьезного выражения лица.

— Я сосредоточен на самой важной части моего будущего. Это вовсе не жертва. — Его подбородок опускается, и его глаза прыгают между моими. — Ты, Майя.

Черт бы его побрал. Мое горло сжимается, и я шмыгаю носом, глаза слезятся в миллионный раз за неделю.

— Я не хочу снова плакать. Я так много плакала.

Выражение его лица смягчается, и он обхватывает мое лицо ладонями.

— Я знаю. Я не хотел заставлять тебя плакать. — Его большие пальцы ласкают мои щеки. — Я никуда не уйду, так что обопрись на меня, детка, потому что у тебя всегда есть я, чтобы поддержать тебя, когда тебе понадобится помощь.

Я обвиваю его руками, зарываясь лицом в его грудь.

— Я люблю тебя, — бормочет он.

Мои руки сжимаются. Теперь я понимаю, почему он так часто это говорит. Мы никогда не знаем, когда это будет в последний раз, чтобы это сказать, поэтому мы должны ценить каждый момент.

Этот упрямый, самоуверенный мужчина ворвался в мою жизнь и перевернул ее с ног на голову. Он научил меня, каково это — любить сильнее, чем я когда-либо считала возможным. Я бы ни за что не отказалась от него.

— Я люблю тебя больше, — признаюсь я.

— Невозможно.

— Что ж, у нас впереди остаток нашей совместной жизни, чтобы посмотреть, кто победит на этот раз.

Его грудь сотрясается отсмеха.

— Вызов принят.

Я приподнимаюсь на цыпочки, и он отвечает мне поцелуем.

***

Похороны в среду. Из-за короткого уведомления у нас не получается организовать мероприятия из-за переполненности церкви и похоронного бюро. Просмотр состоится после сегодняшней поминальной службы, похороны состоятся завтра.

Я сижу во время службы, прижавшись к Райану. Папа произносит хвалебную речь, но маме приходится заканчивать ее за него, когда он становится слишком эмоциональным, чтобы говорить о жизни своего отца.

Истон появляется только во второй половине дня. Он как раз переодевается в костюм, когда я выхожу на улицу, чтобы встретиться с ним. Райан протягивает ему пиджак, который принес с собой, пока Истон застегивает рубашку.

— Спасибо. Я не хотел быть помятым, когда попаду сюда.

— Спасибо, что пришел. — Райан потирает затылок. — Должно быть, тяжело гонять туда-сюда прямо перед плей-офф. Я знаю, все, что ты делал последние несколько дней, много значит для нее.

— Конечно, я пришел. Я нужен ей рядом. — Взгляд Истона находит меня, и он подходит. — Привет. Мне жаль, что я пропустил службу. У нас было командное собрание, которое затянулось.

Я качаю головой, шагая в его объятия, когда он раскрывает объятия.

— Это хорошо.

Его щека прижимается к моей макушке.

— Как ты держишься?

Я пожимаю плечами.

— Отстойно.

Он сжимает меня.

— Все в порядке. Теперь я здесь.

— Похоронное бюро не откроется для публики еще полчаса. Теперь внутри только семья.

— Ты хочешь войти?

Прерывисто вздыхая, я киваю.

— Я его еще не видела. Я хочу, пока не стало слишком поздно и я не упустила шанс.

Он продолжает обнимать меня, пока мы входим. Мы ждем, пока одна из моих тетушек закончит.

Страх сковывает мой желудок, когда мы приближаемся к моей очереди. Я не смогла увидеть его, как только вернулась домой. Это первый раз, когда я встречусь с ним лицом к лицу с тех пор, как он скончался.

Подушка, на которую можно встать на колени рядом с гробом, странно ощущается на моих колготках. Все свежие цветочные композиции щекочут мой нос своим сильным ароматом.

Я смотрю на пастельно-голубую подушку, заставляя себя поднять глаза. Моя грудь вздымается от волнения.

— Все в порядке. — Истон гладит мою спину, опускаясь на колени рядом со мной. — У тебя есть столько времени, сколько тебе нужно, Майя. Дыши ради меня.

Я не готова, когда поднимаю взгляд.

Неправильно видеть, как он лежит так неподвижно. Такой жесткий.

Всякий раз, когда я заставала его дремлющим на диване, когда я посещала его дом в старших классах, он крепко спал с открытым ртом, храпя достаточно громко, чтобы разбудить соседей по обе стороны молочной фермы.

Он как восковая кукла. Его руки сложены на животе. Они гораздо более хрупкие и костлявые, чем когда я видела его в последний раз.

Сжимая губы, я набираюсь смелости, чтобы взять его за руку. Испуганный звук застревает у меня в горле.

— Холодный, — шепчу я.

Холодный. Жесткий. Он не мог держать меня за руку, как держал, когда я была маленькой девочкой.

Истон накрывает мою руку своей. Я закрываю глаза, когда на меня нахлынывает еще больше воспоминаний о дедушке.

Все время, которое мы проводили вместе в конюшне. В тот день, когда он подарил мне шляпу Donnelly Dairy, которую я так люблю. Когда я была младше и так взволнована, когда мы с Райаном остались с ночевкой у него на ферме. В мой первый раз, когда сломалась машина, я позвонила ему, чтобы он объяснил мне, что делать.

Он всегда был рядом, а теперь его нет.

В моей голове я слышу его голос, называющий меня цыпленком.

Я закрываю лицо, дыхание учащается до резких вздохов. Истон помогает мне подняться на ноги и заключает в свои объятия. Он отводит меня от гроба, чтобы найти нам уединенный уголок для моего нервного срыва.

— Я знаю, детка, — хрипло говорит он. — Я знаю.

Когда я успокаиваюсь, он массирует мне затылок. Я поднимаю голову с его груди, хмурясь при виде мокрого пятна и туши, размазанной по его рубашке. Я думаю, что смыла всю косметику, которую нанесла повторно после службы.

— Ты сейчас в беспорядке. Мне жаль.

— За что ты извиняешься? Брось. — Он берет меня за руку и находит ванную. — Меня не волнует мой костюм.

— Почему я не могу остановиться? — Я бормочу. — Никто так не теряет самообладание, как я.

— Потому что потеря чертовски болезненна. Каждый справляется с этим по-разному. Так что не стыдись — выплакайся. Чувствуй все, что ты чувствуешь, до тех пор, пока не будешь держать это в себе. Поверь мне, это не сработает. — Его губы печально кривятся. — Это все равно всплывет.

Он роется в корзине с туалетными принадлежностями, находя упаковку салфеток для макияжа. Взяв меня за подбородок, он осторожно вытирает мое лицо прохладной, успокаивающей салфеткой.

— А как насчет тебя?

— Не беспокойся обо мне. Я в порядке. — Закончив, он смачивает толстую салфетку и прикладывает ее к моим опухшим глазам. — Как это ощущается?

— Хорошо, — бормочу я.

Несколько минут спустя он отбрасывает влажную салфетку и убирает волосы с моего лица. Мои губы дрожат, не совсем складываясь в улыбку.

Решив быть хоть в чем-то полезной, я прижимаю его к стойке, когда он пытается выйти из ванной. Он покорно позволяет мне делать все, что в моих силах, чтобы стереть пятна от макияжа с его рубашки. Я не уверена, сделала ли я лучше или хуже.

— Надо было надеть черное, а не белое, — говорит он, фыркая. — Все в порядке. Этот пиджак немного тесноват, но, думаю, я смогу застегнуть его, если ты хочешь.

Я качаю головой. Мы задерживаемся в ванной еще на мгновение, но я не могу прятаться вечно. В конце концов, мы выбираемся обратно.

После просмотра большая часть моей большой семьи и близких друзей отправляется в паб, который любил дедушка, чтобы отпраздновать свою жизнь. Все больше воспоминаний о временах, которые мы провели здесь, захлестывают меня, пока они смеются и произносят тосты за дедушку, рассказывая истории о хороших временах и плохих.

Мои тети помогают папе поднять настроение, пока он сам не рассказывает большинство историй. Они смеются и плачут, их слезы окрашены искренним счастьем и любовью к мужчине, который был опорой всей нашей семьи.

Истон посмеивается над забавными эпизодами, продолжая обнимать меня. Возможно, мое сердце сейчас разбито, но я так рада, что он здесь, со мной. Я прижимаюсь к нему головой, встряхивая ее, когда он пытается заставить меня что-нибудь съесть.

— Ты просто нужен мне, — шепчу я.

— У тебя есть я. Вот, хотя бы откуси от хлеба. Это поможет твоему желудку успокоиться.

Это занимает у меня всю ночь, но я съедаю маленькие кусочки.

Он прав. Еда действительно помогает.

К тому времени, как мы возвращаемся из паба в дом моей семьи, проходит несколько часов после наступления темноты. Истон идет за мной наверх и усаживает меня на кровать, снимая с меня каблуки, чтобы растереть мои уставшие ноги. Я откидываю голову назад с благодарным вздохом.

— Ты лучший.

Уголок его рта приподнимается.

— Это то, к чему всегда я стремлюсь. Скажи мне, что еще тебе нужно прямо сейчас.

Я прикусываю губу, обдумывая это.

— Прогулка.

В его красивых теплых голубых глазах появляются морщинки, когда он начинает напевать мелодию для припева песни I'm Gonna Be (500 миль) группы Proclaimers. Мой высокий, мускулистый парень-хоккеист опускается на колени у моих ног, напевая песенку, чтобы сказать мне, что он пойдет куда угодно ради меня — со мной.

Трещины в моем скорбящем разбитом сердце сливаются воедино, когда оно набухает в моей груди нежным сиянием. Несмотря на то, что все это так сложно, я знаю, что со мной все будет в порядке, потому что он всегда рядом, чтобы подхватить меня, когда я упаду. И я тоже хочу быть для него таким же утешением.

Впервые за последние несколько долгих, изматывающих дней на лице появляется искренняя улыбка.

— Вот моя девушка, — бормочет Истон.

Я прикусываю губу.

— Ты уверен? Я могла бы пойти одна. Ты, наверное, устал. Тебе нужно поспать, так как тебе рано вставать.

Его пальцы обхватывают мои лодыжки, скользя вверх по икрам.

— Что я говорил о том, что ты выходишь одна?

Я наклоняюсь вперед, чтобы обнять его, мне не нужно повторять его обещание, когда он впервые узнал, что я люблю гулять по ночам, чтобы успокоить свое беспокойство.

— Хорошо. Не думаю, что мне нужна долгая прогулка.

— Переоденься, пока я сбегаю к машине за сумкой. Я взял у Рейган еще кое-что из твоих вещей перед сегодняшней тренировкой. Я почти уверен, что она положила с собой твои кроссовки.

Как только я надеваю удобную одежду для прогулки, я становлюсь у стены с фотографиями. Даже если Истона не будет со мной, когда мы похороним дедушку, я думаю, со мной все будет в порядке. Его совет, данный ранее, когда он вытирал мой макияж, не выходил у меня из головы всю ночь.

Я не знаю, буду ли я когда-нибудь полностью готова попрощаться с дедушкой, но я могу позволить себе чувствовать все, что мне нужно.

ГЛАВА 34

МАЙЯ

Истон и ребята выходят в плей-офф. Я смотрю каждую игру из дома, оставаясь рядом, чтобы помочь своим родителям со всем, что им нужно после похорон. Папа присоединяется ко мне всякий раз, когда я включаю игры, потому что ему нужно отвлечься.

В воскресенье Хестон сыграет в четвертьфинале против Пенсильванского университета. Тот, кто победит, получит путевку в чемпионат.

Я бросаю недоверчивый взгляд на папу, когда он болеет за Пенн Стэйт, забивающего первый гол.

Папа посмеивается.

— Я все еще болею за свою альма-матер.

— Я надеюсь, тебе нравится проигрывать. — Я ухмыляюсь, включаясь в игру, когда Хестон отстреливается молниеносным броском. — Хестон принимает это. Они снова едут на чемпионат.

Это напряженная игра. Никто не способен долго оставаться впереди. Все сводится к игре в овертайме.

Истон… нет, шайба теперь у брата Лейни. Он передает ее обратно Истону.

Я вскакиваю на ноги, прижимая подушку к груди, широко раскрыв глаза. Игроки двигаются так быстро, что камера с трудом за ними поспевает. Это так отличается от просмотра лично.

Я скучаю по тому моменту, когда они забивают, но загорается лампочка, и они сходят с ума, размахивая руками в воздухе.

Они сделали это. Хестон победил.

Папа встает со своего кресла со смиренным вздохом. Он раскрывает объятия, и я падаю на него с головокружительным шумом.

— Твой парень вытер пыль об мою школу.

Смех вырывается из меня.

— Да, он сделал.

Он не отпускает, обнимая меня крепче. Я чувствую, что ему нужна минутка, и возвращаю ее. Последняя неделя с тех пор, как я вернулась домой, была такой. По большей части он держит себя в руках, но в случайные моменты его эмоции распадаются, когда он вспоминает что-то, чего ему будет не хватать в дедушке. Я понимаю, проходя через те же поединки, когда вижу что-то, что напоминает мне о нем.

— Люблю тебя, милая, — хрипло произносит он.

— Я тоже люблю тебя, папа.

Когда я отстраняюсь, я мельком вижу Истона по телевизору, без шлема, с глупой широкой улыбкой, которая заставляет мое сердце биться быстрее, смеющегося в центре своих товарищей по команде, толкающих его в знак празднования.

Больше всего на свете я хочу быть с ним прямо сейчас. Я могу представить его восторженный смех, и это заставляет меня хотеть быть рядом с ним, поддерживать его и его команду так, как он поддерживал меня.

Я не могу вечно сидеть дома, застыв во времени, скучая по дедушке. Мир не будет стоять на месте. В какой-то момент мы должны продолжать, даже если его больше нет с нами.

Мне пора признать, что иногда мы распланируем свою жизнь, но одна мелочь может все испортить. Но это не меняет того факта, что дедушка гордится мной, несмотря ни на что.

Его может не быть со мной, его может не быть здесь, чтобы позвонить, когда я захочу поговорить. Я закрываю глаза, чувствуя, как сильно он любил меня во всех воспоминаниях о детстве с таким замечательным дедушкой, как он.

Дедушка знал, как важно было для меня закончить этот семестр. Я не откажусь от этой цели. Я потратила три года напряженной работы на получение этой степени и хочу довести ее до конца.

Я так боялась потерять его. Это самое трудное, что я когда-либо испытывала.

Но Истон показал мне, что, хотя потери неизбежны, это не значит, что нет любви, которая помогла бы залечить осколки моего сердца.

— Где Райан? — Я спрашиваю.

— Наверху, я думаю. Я удивлен, что он не смотрел игру вместе с нами.

Я прикрываю улыбку пальцами.

— Когда я спросила ранее, он сказал мне, что не хочет смотреть команду Истона с тех пор, как они обыграли Элмвуд.

Я нахожу Райана в его комнате, он подпирает подбородок рукой, пока на его ноутбуке идет шоу. Я наклоняюсь в дверном проеме.

— Привет. Не мог бы ты оказать мне услугу завтра?

— Какую?

— Подвезешь меня обратно Хестон-Лейк?

Он вздыхает, затем кивает.

— Ты готова вернуться?

— Да. Прошло больше недели. Это странно, как будто мы застряли в пузыре. — Я пожимаю плечами. — Но я должна вернуться в ритм своей жизни и подготовиться к выпускным экзаменам.

— Я не думаю, что вернусь заканчивать учебу, — бормочет он. — Просто повидаюсь с ребятами и заберу свои вещи. Мне нужно найти место поближе к тренировочной базе Сэйбрз и переехать туда до того, как я должен буду явиться на тренировку.

Я удивленно моргаю.

— Ты мог бы, по крайней мере, закончить семестр. Тебе не обязательно быть там до августа, верно?

Он качает головой.

— Нет смысла. Возможно, я переведу свои курсы и закончу их онлайн, но моя работа сейчас — быть профессиональным хоккеистом.

Концепция просто оставить это незавершенным поражает меня после того, как я надрывала задницу, чтобы получить степень. Интересно, если Истон получит драфт, почувствует ли он то же самое. Я перечитывала его документы и другие задания, когда мы работали вместе. Он был прав насчет того, чтобы не расслабляться на занятиях.

— Я пойду соберу все после душа. Давай отправимся пораньше, — говорю я.

— Конечно.

— Спасибо.

— Эй, — говорит он, прежде чем я ухожу. — Ты в порядке?

Я запускаю пальцы в свой безвольный конский хвост трехдневной давности, кивая.

— Я думаю, что буду.

— Хорошо. Мне не нравится беспокоиться о тебе.

Я весело фыркаю, затем подхожу к нему и обвиваю его руками в сокрушительном объятии. Он поворачивается, чтобы вернуть его.

— А как насчет тебя?

Он хмыкает и кивает.

— Да. Я тоже.

— Хорошо, — повторяю я. — Мне тоже не нравится беспокоиться о тебе. Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — хрипло говорит он.

***

Приятно возвращаться на озеро Хестон. Я отсутствовала всего чуть больше недели, но мне кажется, что прошла целая вечность.

Я провожу утро, отправляя электронные письма своим преподавателям и консультанту, чтобы извиниться за свое отсутствие и объяснить ситуацию. Истон сказал, что заходил ко мне на занятия, но я все равно хочу рассказать им об этом сама. Мой консультант отвечает, что приглашает меня на встречу в рабочее время на этой неделе, чтобы привести все в порядок для моего досрочного выпуска.

У меня вырывается вздох облегчения. Я плюхаюсь обратно на кровать, балансируя ноутбуком на животе.

На главной странице студенческого портала есть баннер, поздравляющий хоккейную команду с переходом в Frozen Four. Турнир чемпионата начинается в следующие выходные.

Откинувшись назад, я проверяю сайты продажи билетов на наличие свободных мест. Это могут быть самые дерьмовые места, я займу их, просто чтобы удивить Истона, чтобы он знал, что я рядом, чтобы подбодрить его, когда он выйдет на лед.

— Черт. Билеты на обе игры распроданы, серьезно?

Я не должна быть шокирована. Выдыхая, я просматриваю Facebook и аукционные сайты в поисках любых возможностей. Мой желудок сжимается, когда я нахожу список.

Рейган входит, когда я делаю ставки и проигрываю, почти опустошая свой сберегательный счет за эти билеты.

— Давай, — бормочу я. — Нет… нет, нет! Тьфу!

Она сидит на моей кровати.

— Как дела?

— Я потеряла билеты, на которые делала ставки.

— Билеты на концерт?

Я бросаю на нее равнодушный взгляд.

— Ты знаешь о каждом концерте раньше, чем я. Нет, билеты на хоккей. Я хотела придумать что-нибудь в последнюю минуту для большой игры Истона.

— О, к счастью для тебя, у меня для тебя кое-что есть.

Она возится со своим телефоном, затем показывает мне пакет билетов, который покрывает доступ к полуфинальным матчам и играм чемпионата. На мое имя также забронирован отель.

— О, мой бог. — Я хватаю ее телефон, прижимая его к себе. — Что? Как?

— Я, Хана и несколько парней из команды — все скинулись, чтобы купить тебе это и убедиться, что ты остановишься в том же отеле, что и они. Я накопила все те дополнительные советы, которые они мне давали, чтобы убедиться, что их песня играет. Мы хотели, чтобы у вас было какое-нибудь веселое занятие после всего, через что вы прошли.

— Ри. — Я отодвигаю свой ноутбук в сторону и заключаю ее в благодарные объятия. — Ты лучший друг на свете.

— Люблю тебя. Тебе лучше записать это в свои свадебные клятвы, — дразнит она. — И не упускай из виду ту часть, как я помогла ему раздобыть твой номер.

Нас обеих охватывает приступ хихиканья.

Действительно приятно снова обрести способность смеяться.

— Мне нужно собираться. — Я вскакиваю с кровати и порхаю по своей комнате.

— У тебя есть несколько дней, чтобы собраться.

— Мне нужно идти. На этой неделе перед началом турнира у ребят выходной, так что я хочу туда поехать.

Она смеется.

— Ты только что вернулась и уже уходишь от меня.

Я делаю паузу, сжимая в руках все чистое нижнее белье, чтобы разделить его между сумкой, которую я возьму с собой в хоккейный дом, и сумкой, которую я собираю для своей неожиданной поездки.

— Я просто шучу, — уверяет она меня, взмахнув рукой. — Иди, кыш. Получай удовольствие. Позже к нам придет очень сексуальный барабанщик с татуировками, который в любом случае великолепно колотит по предметам своей палочкой.

Я фыркаю.

— Мило.

Она подмигивает.

— Я имею в виду, когда он сочиняет музыку. Он записывает ударные для песни, над которой я работаю.

— Наслаждайся.

— О, я буду, детка. — Она распластывается на моей кровати с драматическим стоном. — Очень много.

— Ты смешна. Я люблю тебя.

Она ухмыляется.

— И я тебя.

Как только я заканчиваю набивать две сумки одеждой, я беру одну и спешу через кампус и площадь, чтобы добраться до Истона. Он сидит на крыльце и расчесывает кошку.

Все снова кажется правильным, как только он поднимает взгляд, лицо расплывается в широкой, останавливающей сердце улыбке.

— Майя.

Тепло, распространяющееся по мне от его ласкового тона, наполняет меня до краев, пока я не могу сдержать улыбку.

Я медленно направляюсь к нему. Мой темп ускоряется, когда он встает, раскрывая объятия. Я влетаю прямо в них, перепрыгивая через последнюю ступеньку. Он заключает меня в свои крепкие объятия, из его груди вырывается довольный рокот.

— Я рад, что ты вернулась.

— Я была готова.

Я утыкаюсь лицом в его толстовку с капюшоном, наслаждаясь успокаивающим свежим мужским ароматом, который так отчетливо принадлежит ему. Аромат, который говорит мне, что я там, где мое место — дом, который я нашла в себе.

Он гладит меня по спине. Сумка на моем плече соскальзывает, и он берет ее у меня.

— Ты не говорила, что вернешься.

Я кладу подбородок ему на грудь, пристально глядя на него. Еще один радостный трепет пробегает по мне.

— Райан привез меня обратно рано утром. Сначала мне пришлось поговорить со своими преподавателями, чтобы убедиться, что я на верном пути, но я хотела сказать тебе лично, что я готова к привычной жизни.

Он мычит, обнимая меня крепче.

— Это важный шаг. Горжусь тобой.

— Это спасибо тебе за то, что держал меня на плаву в течение всего этого времени. Спасибо тебе.

— Тебе не нужно благодарить меня за то, что я был рядом с тобой. Я был нужен тебе.

Боже, я люблю его. Я люблю его так сильно, что это переполняет меня. Как возможно чувствовать все так глубоко к одному человеку?

— Да. Но теперь моя очередь. Я обещаю, что буду смотреть и подбадривать тебя.

Он приближает свое лицо к моему, смотрит в мои глаза, прежде чем поцеловать меня. Я улыбаюсь, думая о своей неожиданной поездке.

— Ты останешься ненадолго?

Он поднимает мою сумку, кладет руку мне на поясницу, чтобы проводить меня внутрь.

— Пока ты не уйдешь. — Я посылаю ему нахальную ухмылку. — Так что тебе лучше бежать наверх и вышвырнуть того, кто согревал твою постель, потому что здесь твоя девушка.

Он хихикает, шлепая меня по заднице и качая головой.

— Единственная другая девушка в моей постели — кошка. Вы двое — единственные леди для меня.

— Гладко, капитан.

Он слегка откидывает голову назад, глаза прищуриваются от удовольствия, кончик его языка проводит по губе. Мое сердце бьется быстрее. Я подхожу к нему, меня тянет к нему как магнитом.

— Остальные в гостиной. Я собираюсь отнести твои вещи наверх.

Я задерживаюсь на мгновение, любуясь тем, как его серые спортивные штаны подчеркивают его задницу и скульптурные ноги. Часть меня хочет догнать его по этой лестнице, но я тоже хочу увидеть парней.

Кэмерон и его репетитор Элоди лежат на диване с игровыми контроллерами. Ее модель выполнена в красивой пастельно-зеленой ткани и покрыта накладками в виде кошачьих лап на джойстиках. Элайджа и Мэдден развалились в креслах, наблюдая за игрой, в которую они играют вместе.

Ной первым замечает меня, когда выходит из задней комнаты в спортивных шортах и хоккейной толстовке Heston.

— Эй, вот и она. — Он поднимает руку для «дай пять». — Рад тебя видеть.

Я хлопаю своей ладонью по его руке и обнимаю его.

— Я тоже. Еще раз спасибо за все сообщения и еду, которые вы прислали.

— Без проблем, — говорит Кэмерон, не отрывая глаз от своего персонажа.

Он одет как средневековый рыцарь, а персонаж Элоди использует магию. Я складываю руки на спинке дивана. В последнее время они часто играют в это во время перерывов в учебе.

— Во что вы, ребята, играете опять?

— Это RPG с открытым миром и фэнтезийным сеттингом. Вы играете в одиночную игру или мультиплеер, если создаете группу, как у нас, — спокойно отвечает Элоди. — Основная сюжетная линия достаточно свободная, чтобы мы могли создать свою собственную вокруг основных квестов. Мы работаем над новой базой для хранения наших припасов, прежде чем сразимся со следующим боссом.

Ей потребовалось некоторое время, чтобы освоиться с шумной атмосферой хоккейного дома и открыться нам. Она интроверт, пока дело не доходит до игр — тогда она более разговорчива, когда ей нужно выложить кучу информации. Действительно мило видеть, как она оживляется по поводу того, что ей интересно. Она мне нравится, с ней приятно проводить время в успокаивающем присутствии.

После нескольких минут наблюдения за тем, как они исследуют живописную местность, я прыгаю за диваном.

— О, слева от тебя, Кэм! Нет, налево! Чувак, как ты так хорош в интернете, но не можешь помешать своему врагу нанести тебе удар?

— Я… не… знаю, — бормочет он. — Черт. Эл? Хочешь немного помочь здесь?

Элоди тихо смеется над моим восторженным комментарием. Она играет всем телом, дергаясь из стороны в сторону. В отличие от нее, она не отрывает глаз от экрана, в то время как ее руки быстро двигаются по контроллеру.

Мускулистые руки обвивают мою талию, и запах Истона окружает меня, когда он прижимается своим телом к моему. Я переплетаю свои пальцы с его пальцами, наклоняясь к нему с благодарным мычанием.

— Вот и моя девочка, — бормочет он.

ГЛАВА 35

ИСТОН

Frozen Four прошел в Бостоне в этом году. Похоже, что это судьба — играть на чемпионате в городе, за который я хочу играть профессионально.

Этим утром я оставил Майю в своей постели. Мы так долго прощались — мои губы слились с ее губами, испытывая искушение погрузиться в нее, — прежде чем трое моих товарищей по команде постучали в дверь, предупреждая, чтобы мы заканчивали. Она свернулась калачиком с книгой и кошкой, пожелав мне удачи. Ну, после этого я должен был поцеловать ее в последний раз, не так ли?

Потребовалось еще четверо парней, которые стучали и врывались, чтобы заставить меня уйти.

Им просто повезло, что Майя натянула одну из моих футболок, пока я собирал свои вещи, иначе мы бы вылетели из игры, если бы они увидели ее голой.

Тренерский штаб регистрирует нас в отеле, как только прибывает наш автобус, затем нам говорят встретиться внизу на командном ужине. Завтра вечером в полуфинале мы встречаемся с Денвером в нашей сетке. Какие бы две команды ни пробились в две лучшие, они встретятся в воскресенье вечером за титул чемпиона страны.

После ужина тренер останавливает нас в вестибюле отеля.

— Мы встречаемся завтра в десять. — Он опускает подбородок, рассматривая каждого из нас. — Не сходите с ума сегодня вечером и не засиживайтесь допоздна. Я ожидаю, что вы будете готовы к завтрашней игре.

— Да, сэр, — отвечаю я за всех нас.

Он кивает, отмахиваясь от нас. Мы разделяемся у ряда лифтов: я, Тео, Кэмерон, Мэдден, Ноа и новичок набиваемся в один.

— Мы собираемся покончить с этим завтра. — Ноа потягивается, складывая руки за головой, его пиджак натягивается, чтобы скрыть его объемные мышцы.

— Если честно, я думал, что Penn State победил нас, — застенчиво признается Элайджа. — Это безумие, что мы попали в четверку лучших.

— Ты должен верить, новичок. — Я хлопаю его по спине. — Давай продолжим в том же духе, хорошо?

— Верно, — отвечает Мэдден с горящим решимостью взглядом. — До конца.

— Это то, что мне нравится слышать, — говорю я.

Они выходят из лифта парами, Тео и Элайджа выходят первыми, затем Мэдден и Ноа, когда мы достигаем их этажа.

— Мы снова здесь, — говорит Кэмерон, когда мы остаемся вдвоем.

Мы одариваем друг друга подобающими улыбками, взявшись за руки, чтобы соприкоснуться плечами. Он сказал нечто подобное еще на первом курсе, звучавшее озадаченно по сравнению с гордостью, которую он испытывает сейчас.

— Черт возьми, да, чувак. Три года подряд. Я бы не хотел, чтобы было по-другому.

— Давай сделаем это.

— Давай, черт возьми, сделаем это, — уверенно повторяю я.

Я не нервничаю. Если уж на то пошло, я на удивление спокоен, мой разум ясен и я горю желанием выйти на лед, чтобы проявить себя.

Лифт достигает нашего этажа. Мы обмениваемся взглядами, когда открываются двери. Ухмыляясь, я бросаюсь вперед. Он двигается в то же время. Мы фыркаем и давимся смехом, борясь друг с другом по коридору, пока не добираемся до комнаты, которую занимаем вместе.

Он зажимает мне голову, и я толкаю его локтем в бок, прежде чем нам удается отпереть дверь и практически проломиться сквозь нее.

— Я выиграл, — торжествует он.

— Черта с два ты это сделал.

Он двигает бровями, отступая дальше в комнату. Я включаю свет, ослабляю галстук, который надевал на ужин, и расстегиваю верхнюю пуговицу.

— Еще не слишком поздно. Стоит ли нам что-нибудь посмотреть? — Я хватаю пульт, переключая каналы.

Он поглощен своим телефоном. Бормоча что-то себе под нос, он замирает. Его глаза расширяются, затем он бросается к двери, как будто ныряет, чтобы спасти потерянную шайбу.

— Чувак, куда ты собрался? — Я зову его вслед.

— Э-э, перекусить, — выпаливает он.

Я поднимаю брови. Может быть, я единственный, кто спокоен. У каждого игрока свой ритуал перед игрой, и давление чемпионата только усиливает эти привычки.

Сидя на краю кровати, я проверяю свой телефон. Мама написала, чтобы пожелать мне удачи, когда я сказал ей, что мы добрались до города и собираемся поужинать. Ей понравились все фотографии отеля и горизонта, которые я ей отправил, когда автобус въезжал в Бостон.

Майя спросила, не встречал ли я кого-нибудь известного, пока команда была за ужином.

Истон: Нет. Ноа вышел из себя, когда ему показалось, что он увидел Брэда Маршана в том месте, где мы ужинали. Никаких шансов.

Майя: О черт, это было бы круто.

Истон: Я знаю. Мы только что вернулись в отель.

Майя: Да? Уже собираешься спать?

Истон: Пока нет. Сейчас только 9, кажется, слишком рано.

Майя: Ты нервничаешь?

Истон: Нет. Не тогда, когда я знаю, что должен покрасоваться перед своей девушкой [смайлик с ухмылкой]

Майя: Удачи. Я буду наблюдать за тобой [эмодзи в виде сердечка]

Истон: Это волшебные слова. Теперь я знаю, что мы выиграем это.

Стук в дверь заставляет меня оторвать внимание от улыбки в телефон, как влюбленную идиотку. Возможно, Кэмерону нужна помощь, чтобы отнести закуски, о которых он бормотал, когда уходил.

Когда я открываю дверь, за ней оказывается не Ривз.

Майя захватывает мое дыхание, ее коричневая куртка распахнута, чтобы показать красивое платье под ней. Зеленый бархатный лиф облегает ее тело с глубоким вырезом, который открывает мне соблазнительный вид, затем платье повторяет форму ее изгибов, расширяясь от бедер до икр с сексуальным разрезом, доходящим до самого бедра.

Я смотрю на нее, сердце сильно бьется.

— Ты здесь.

— Сюрприз, — говорит она, слегка покачивая руками. — Рейган и другие достали мне билеты на эти выходные, чтобы я могла быть здесь лично и поддержать тебя.

— Ты выглядишь…

Чертовски сексуально.

Несколько вещей приходят на ум, когда кровь приливает к моему твердеющему члену. Ее сиськи вызывают у меня желание зарыться лицом в ее декольте и снять эти изящные бретельки с ее плеч, чтобы лизать, кусать и сосать их. Меня переполняет желание прикоснуться к ней, но она, вероятно, приложила усилия, чтобы принарядиться, так что я не должен ее мучить.

— Потрясающе, — заканчиваю я, притягивая ее для поцелуя, затем шепчу ей в губы. — Вау.

Она смеется.

— Спасибо. — Она проводит ладонями по лацканам моего пиджака. — Ты тоже. Мне нравится, когда ты носишь костюм.

— Как ты узнала, где меня найти?

Игривая улыбка приподнимает уголки ее рта.

— Кэмерон дал мне знать номер твоей комнаты.

Поэтому он ушел в спешке? Позже я определенно должен буду поблагодарить его за то, что он отличный лучший друг. Я ухмыляюсь, обвиваю руками ее талию под пальто, поглаживая плюшевый материал ее костюма.

— Я действительно рад, что ты здесь, детка.

— Ты так много сделал для меня и пришел ко мне, когда я в тебе нуждалась. Я хотела сделать то же самое для тебя, потому что это не односторонняя сделка. — Она снова восхищается моим костюмом, ее глаза прикрываются веками. — И ты уже одет, чтобы идти.

— Куда мы направляемся?

Это не имеет значения. Я пойду туда, куда она захочет. Я уже выхожу вслед за ней в коридор, как только хватаю свое пальто, переплетая наши пальцы.

— Это тоже сюрприз.

Черт возьми, я люблю эту девушку. Я не могу поверить, что думал, что мне не нужна девушка, чтобы сосредоточиться, потому что пребывание с ней снова и снова доказывало, что я ошибался. Она успокаивает меня, заставляет сосредоточиться острее, чем когда-либо.

Бостон ночью прекрасен. Город переполнен ощущением истории в каждом кирпиче и булыжнике. Мы бесцельно гуляем, осматривая достопримечательности, держась за руки.

— Красивая часть города, — говорит она, когда мы проходим место с классными квартирами.

— Да. Посмотри на это.

— Мне это тоже нравится. Я всегда думала, что в детстве окажусь в Бостоне. Может быть, мы получим такое место, если ты в конечном итоге будешь играть здесь.

Мы.

Уголок моего рта приподнимается, и я сжимаю ее руку.

— Мне нравится ход твоих мыслей.

Она одаривает меня ослепительной улыбкой. Ветер развевает ее волосы. Я останавливаюсь как вкопанный, затем подхожу к ней, убирая ее волосы на место. С медленно формирующейся улыбкой я целую ее.

— Куда мы направляемся? Я подумал, может быть, ты забронировала столик или что-то в этом роде, раз уж ты так нарядилась.

Я провожу пальцем по впадине у нее на талии. Она всматривается сквозь ресницы, придвигаясь ближе.

— Я думала об этом. Затем я решила, что не хочу, чтобы нас разделял столик или что-то еще, чтобы мы могли заниматься этим столько, сколько захотим.

Она хватает меня за лацканы пиджака и привлекает к еще одному поцелую. Я не тороплюсь, вкладывая в него все, что хочу сказать, без слов.

Когда мы расстаемся, ее карие глаза сияют.

— У меня есть идея получше, чем шикарный ужин.

— Да?

Она берет меня за руку с восхищенным возгласом. Через два квартала мы находим заведение, где можно купить куриные наггетсы.

Мы прогуливаемся и едим, делясь ими между собой. Я позволяю ей брать большинство из них, зная, как важно кормить мою девочку.

— Давай присядем здесь.

Моя рука лежит у нее за спиной на скамейке, пока мы, люди, смотрим. Она выглядит прекрасно — не потому, что она сделал прическу и макияж, одета в красивый наряд, а потому, что она здесь ради меня. Потому что она моя.

Это вызывает у меня сильное желание опуститься на одно колено прямо здесь и сейчас, чтобы спросить ее о чем-то важном. У меня нет кольца или плана, но у меня есть сердце, чтобы отдавать его ей снова и снова.

— О чем ты думаешь?

Я поглаживаю мягкий материал ее пальто с приглушенным гудением.

— Я подумываю о том, чтобы сделать что-нибудь немного сумасшедшее.

— Придержи эту мысль. — Она показывает мне список близлежащих мест на карте в своем телефоне. — За углом есть магазин пончиков для гурманов. Мы можем пойти?

— Разве ты до сих пор не знаешь?

Ее глаза прыгают между моими, лучезарно сияя.

— Что?

Я беру ее за руку.

— Я всегда пойду туда, куда ты попросишь.

Мы бежим по кварталу, наш смех эхом разносится в ночи. До закрытия магазина пончиков оставались считанные минуты, когда мы добираемся до него, и я покупаю четыре из оставшихся на витрине.

Сначала она пробует их, а затем кормит меня кусочком.

— Этот, о боже мой. Попробуй этот.

Я открываю рот, касаясь губами кончиков ее пальцев, когда она кладет кусочек мне в рот. Это вкусно, но я не обращаю особого внимания на вкус.

— Мм.

Она встает передо мной, кладет руки мне на грудь и наклоняет голову.

— Давайте вернемся. У меня есть еще одна часть моего большого сюрприза.

Мой член очень заинтересован греховным оттенком в ее словах. Обратная дорога должна занять всего полчаса, но я продолжаю останавливаться, чтобы поцеловать ее, пока у нее не перехватывает дыхание.

К тому времени, как мы оказываемся в лифте, я весь на ней, уткнувшись лицом в изгиб ее шеи, выискивая больше кожи, чтобы коснуться ее языком и зубами.

— Истон, — хрипло выдыхает она. — Разве тут нет камер?

— Плевать, — бормочу я ей в горло. — Я слишком занят этим.

Она прижимается ко мне, когда я целую чувствительное место, которое заставляет ее раскачиваться. Лифт останавливается. Я прижимаю ее к углу для еще одного поцелуя.

— Какой номер комнаты? — Хриплю я.

— Ух, черт. Я забыла. — Она издает слабый смешок, роясь в своей маленькой сумочке в поисках ключа-карты. — 504.

Она взвизгивает, когда я перекидываю ее через плечо и иду по коридору. Одна из моих рук проскальзывает ей под платье, чтобы обхватить заднюю часть бедра.

— Истон! — Она ложится мне на спину, проводит руками по позвоночнику, останавливаясь чуть выше моей задницы.

— Совсем как в ту первую ночь, когда мы встретились. Ключ.

Я протягиваю руку, слепо нащупывая, чтобы она вложила его мне в руку. Как только ее дверь открывается, я веду ее внутрь и позволяю своим рукам блуждать там, где я хочу, сжимая ее пухлую задницу, прежде чем бросить ее на одну из кроватей.

Она подпрыгивает, затем приподнимается на локтях с таким чертовски сексуальным видом, что мне хочется разорвать ее на части.

— Подожди. — Она соскальзывает с кровати. — Сюрприз.

— Детка. — Я упираюсь предплечьем в дверной косяк, ведущий в ванную, пока она заносит свою сумку внутрь. — Тебе не обязательно надевать нижнее белье или что-то еще ради меня. Я хочу тебя такой, какая ты есть. Я в трех секундах от того, чтобы сорвать с тебя это платье.

— Не смей, — говорит она через дверь веселым тоном. — Это одно из моих любимых.

Я опускаю лицо на сгиб руки, прижимая ладонь к напряженной эрекции, чтобы снять напряжение.

— У тебя есть две минуты, чтобы вытащить свою милую задницу отсюда, прежде чем я вышибу эту дверь.

Она хихикает.

— Ты собираешься испортить сюрприз.

— К черту сюрприз. Я слишком сильно тебя хочу, — грохочу я.

Дверь открывается, и я вижу, что на ней нет ничего, кроме моей джерси. У меня отвисает челюсть. Она вздергивает подбородок.

— К черту сюрприз?

— Черт.

Она усмехается, задирая подол большого свитера повыше, чтобы показать, что на ней нет трусиков.

— О, так что теперь, к черту сюрприз? Что ж, в этом и заключается идея.

— Ты. — С игривым рычанием я заключаю ее в объятия. — Моя.

Я проглатываю ее нежный смех, крепко целуя ее. Мои прикосновения исследуют ее тело под моей футболкой, одна рука на ее заднице, а другая поднимается, чтобы поиграть с ее соском, пока она не выгибается мне навстречу.

Она направляется к кровати, когда я отпускаю ее, но я хочу кое-чего другого. Я хватаю ее за бедра и направляю к окну, прижимаясь к ее спине, чтобы подвести ее к великолепному виду на горизонт Бостона.

Я кладу руки ей на живот, одновременно прижимая острие своего члена к ее заднице.

— Положи руки на окно.

Воздух вырывается из ее губ. Она делает, как я говорю, и мой член пульсирует при виде этого. Я опускаюсь на колено позади нее, срывая с себя пиджак. Задрав низ хоккейного свитера, чтобы обнажить ее аппетитную задницу, я раздвигаю ее, и у меня при виде этого из горла вырывается грубый звук.

Не теряя ни минуты, я зарываюсь лицом в ее киску, накрывая ее своим ртом, чтобы поработать с ней языком.

— О! — Ее бедра наклоняются, чтобы обеспечить мне лучший доступ. — Боже мой, это… ах!

Я стону напротив ее складок, наслаждаясь ею, как умирающий с голоду мужчина. Мой язык кружит вокруг ее клитора, затем прижимается к нему, поглаживая его, пока ее ноги не начинают дрожать.

— Я так близко, — выдавливает она между стонами.

Мои пальцы впиваются в ее бедра и задницу, удерживая ее открытой еще больше, пока я поклоняюсь ее телу.

— О, черт, черт. — Она вскрикивает и царапает стекло, приподнимаясь на цыпочки.

Я притягиваю ее спиной к своему лицу, не закончив наслаждаться едой. Ее киска пропитывает меня, покрывая мою челюсть, стекая по моему горлу.

— Ты собираешься заставить меня кончить снова, — хнычет она.

— Хорошо, — говорю я, глядя на ее складки. — Отдай это мне. Кончай мне на лицо.

Ее тело напрягается, дыхание сбивается, прежде чем она со стоном прижимается к моему лицу. Я тяжело дышу, когда вскакиваю на ноги, пытаясь расстегнуть ремень. Я шлепаю ее по заднице, когда она опускает одну из своих рук между ног, чтобы поиграть со своей киской, в то время как я почти разрываю пуговицы на своей рубашке в спешке, чтобы раздеться.

— Держи руки на окне, детка.

Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

— Тогда поторопись.

Удерживая мой взгляд, она упирается обеими руками в стекло, чертовски великолепно выглядя в моей футболке, болтающейся у нее на талии, киска блестит и просит, чтобы ее трахнули.

— Хорошая девочка.

Я заканчиваю раздеваться и встаю позади нее. Мой нос опускается, чтобы коснуться ее волос, вдыхая ее сладкий аромат. Она отводит бедра назад, ее складки скользят по моей длине.

Я выравниваюсь, накрываю одну из ее рук своей и медленно погружаюсь в нее, заставляя ее брать мой член дюйм за дюймом.

— Истон. — Ее голова ударяется о мое плечо, лицо наклоняется ко мне.

— Я знаю. — Мои глаза закрываются, когда я полностью заполняю ее. — Держись.

Удерживая ее ровно, сжимая ее бедро, я медленно вытаскиваю свой член, затем вхожу обратно. Ее рот приоткрывается в отражении. Мои толчки медленные и резкие, заставляющие ее сиськи подпрыгивать с каждым.

Мы трахаемся у окна, из которого открывается вид на город.

Ее звуки удовольствия становятся громче, а спина выгибается дугой, когда она близка к оргазму. Я нахожу ее клитор, обводя его пальцами, пока провожу поцелуями по ее шее к плечу. Ее киска сжимается, и она выдыхает мольбу.

Я вырываюсь, заглушая ее протест поцелуем, когда поднимаю ее, обхватывая ее ноги вокруг себя. Ведя ее на кровать, я укладываю ее и снова вхожу в нее. Она откидывает голову назад, обнимая меня за шею.

Она вся моя. Моя девочка, одетая в мою футболку.

Из меня вырывается стон, мои бедра дрожат, член пульсирует от моего освобождения. Она приветствует это звуком удовольствия, крепко прижимаясь ко мне всем телом, пока она напевает и томно покачивает бедрами.

— Майя, — прохрипел я.

Я зарываюсь лицом в ее шею. Мы оба тяжело дышим и разбиты. Ее пальцы перебирают мои волосы. Приподнимаясь, чтобы прижаться к ней, я провожу губами по ее губам.

— Итак, приятный сюрприз? — бормочет она.

— Лучший, блядь, сюрприз.

Я перекатываюсь на спину, притягивая ее к себе. Моя ладонь ложится на ее позвоночник, проводя по нему длинными движениями, когда наши взгляды встречаются. Эти потрясающие карие глаза, которые остановили меня на моем чертовом пути, светятся любовью. Запуская пальцы в ее волосы, я притягиваю ее к себе для очередного поцелуя, испытывая потребность еще раз сказать ей губами, что она — мой мир.

Что бы ни уготовило нам обоим будущее, мы будем друг у друга. Ничто не разлучит нас.

Майя Доннелли создана для меня, ия хочу провести с ней свою жизнь.

ЭПИЛОГ

ИСТОН

Июль, три месяца спустя

Летняя жара прожигает меня заживо, пока я позволяю Лейни и Рейган водить меня по городу с «поручениями». Они проделывают достойную работу с секретом, который они должны были скрывать от меня.

Они не поняли, что я уже узнал о вечеринке-сюрпризе, которую Майя организовала, чтобы отпраздновать мой первый выбор на драфте и контракт, который я подписал с Брюинз.

Не поймите меня неправильно, я чертовски счастлив, что достиг своей мечты. Я все еще не могу поверить, что выйду на лед в ТД Гарден в футболке моей любимой команды и команды моего отца. Чертовски сюрреалистично.

И я думаю, это мило, что она хочет удивить меня так же, как она сделала несколько месяцев назад, когда приехала в Бостон, чтобы лично посмотреть, как мы выигрываем Frozen Four. Тот уик-энд запечатлелся в моей памяти как одно из моих любимых воспоминаний с того момента, как я нашел ее ожидающей возле моего гостиничного номера, до победы и празднования с ней всю ночь напролет.

Она прошла через все трудности, чтобы собрать это воедино, так что я пока подыгрываю.

Чего она не знает, так это того, что я попросил парней помочь мне удвоить расходы на настоящий праздник: ее досрочный выпуск.

Мы ужинали с ее родителями и братом после того, как посмотрели, как она с почестями прошла церемонию вручения шапочки и мантии в мае. Как бы она ни улыбалась в тот день своему достижению, ей было горько-сладко пережить это без дедушки, который мог бы это увидеть.

После драфта НХЛ она была рядом со мной, когда я прошел через то же самое, желая, чтобы папа был с нами и увидел еще один важный момент в моей жизни.

Все, что мы можем сделать, это носить их с собой, чтобы пережить времена, когда мы готовы на все, чтобы переписать вселенную, чтобы провести с ними еще одну минуту.

Я воспринял сегодняшнюю вечеринку как прекрасную возможность поздравить ее с нашими друзьями. Я так чертовски горжусь своей девушкой и хочу, чтобы она получила все признание, которого заслуживает, за свою тяжелую работу.

— Это последний? — Я спрашиваю, когда беру еще одну сумку для девочек.

Рейган проверяет свой телефон.

— Похоже на то. Еще раз спасибо, что помогаешь нам. — Она похлопывает меня по руке. — Мы ценим, что ты взял на себя тяжелую работу, когда Алексу пришлось бросить нас.

Да, бьюсь об заклад. В последний раз, когда я просматривал сообщения группы с парнями, Алекс помогал Кэмерону мариновать мясо для гриля.

— Без проблем.

— Давай занесем это домой, — предлагает Лейни.

Я поднимаю глаза к небу, умоляя папу набраться терпения, чтобы доиграть до конца, не выдавая себя. Я должен был сказать девочкам, когда они заставляли меня выполнять эти поручения, чтобы вытащить меня из дома, что я знал, что происходит.

Обратный путь занимает не более нескольких минут, но я нагружен всем, что мы купили. Половина из этого, я знаю, предназначена для вечеринки, но, клянусь, Лейни и Рейган выбрали кучу книг в книжном магазине Дерби, просто чтобы поиздеваться надо мной, поэтому у меня с собой любовных романов на тридцать фунтов.

К тому времени, как мы поднимаемся по дорожке к дому, я определенно закончил день рук.

Они останавливаются за дверью, разыгрывая представление, гладя кошечку, растянувшуюся в лучах солнца. Рейган притворяется, что фотографирует кошку, за исключением того, что я достаточно высокий, чтобы видеть, как она пишет сообщения, а не использует приложение для камеры.

— Такая милая девочка, — воркует Лейни громче обычного.

Я кашляю, чтобы скрыть фырканье. Это кодовая фраза? Они ужасны во всем этом, отвлекая почетного гостя.

В любом случае, это не я, настоящий почетный гость находится внутри, вероятно, находит укромное местечко, чтобы выпрыгнуть на меня, как только я переступлю порог. Мои губы подергиваются. Я более чем готов увидеть ее.

Наконец, они тянутся к двери, оглядываясь на меня через плечо. Я ухмыляюсь.

Как только он распахивается, все кричат:

— Сюрприз!

Майя — не более чем размытое пятно, летящее на меня со своего места у подножия лестницы. Я быстро ставлю сумки, пока она не врезалась в меня. Обхватив ее руками, я поднимаю ее.

— Что все это значит? — Я спрашиваю, несмотря на то, что знаю ответ.

Парни едва сдерживают свое веселье. Кэмерон размахивает щипцами для гриля, указывая на раскрашенный вручную баннер в цвета Хестона, на котором написано, что № 24 — это № 1. Поздравляем Истона с логотипами НХЛ и Брюинз.

— Мы не могли отпустить тебя, когда ты явился на тренировку без вечеринки, капитан, — говорит Майя.

Боже, я чертовски люблю ее и этот нахальный тон, которым она дразнит меня.

— Это так? Я даже не знаю. — Подавая знак парням подбородком, я приближаю свое лицо к ее. — Я думаю, тебе стоит посмотреть еще раз.

Ноа записывает нас, чтобы узнать ее реакцию, пока остальные мои товарищи по команде бродят по прихожей, разворачивая плакат, который они помогли мне закончить вчера, после того как я убедился, что Майя спит. В ней говорится, Майя Доннелли умнее меня, поздравляю с окончанием, с любовью, Истон.

Ее глаза расширяются, затем она смеется, утыкаясь лицом в мою шею. Я целую ее в макушку.

— Сюрприз, детка.

— Ты знал, не так ли? Как ты узнал? — ей удается выдавить из себя между радостным смехом.

— Ты не такая подлая, как думаешь. Я, с другой стороны. Очень подлый.

Ной подходит, чтобы посмотреть на нас крупным планом.

— Добрый поцелуй.

Мы смотрим на него, затем я беру ее за подбородок, чтобы повернуть его обратно к себе, на мгновение перехватывая ее взгляд, прежде чем сократить расстояние между нами и прижаться своим ртом к ее.

— Чего мы ждем? Все на задний двор. Давайте начнем. — Кэмерон повязывает фартук с надписью «король гриля». — Бургеры скоро будут готовы.

— Никто не заходит в ванную наверху, мы собираемся надеть наши купальники, — объявляет Рейган, хватая Лейни за руку.

— Детка, это все равно что размахивать стейком перед голодной собакой. Теперь все, о чем я собираюсь думать, это о двух горячих цыпочках, обнаженных вместе прямо рядом с моей комнатой.

— Эй, — резко говорит Алекс, прерывая перекладывание пакетов Лейни с книгами в отдельную стопку. — Не смей думать о моей девушке, Портер.

Рейган смеется и слегка ударяет себя в грудь.

— Заткнись, ты большая кокетка.

— Ты уверена, что тебе не нужна помощь? — Он подходит ближе. — Я завязываю отличные узлы.

Мэдден отталкивает его в сторону, с силой хватая сзади за расстегнутую гавайскую рубашку, густые брови хмурились.

— Это не смешно, — бормочет он.

Ноа поднимает руку.

— Расслабься, Грейвс. Я не хотел причинить никакого вреда.

Рейган усмехается, качая головой. Она кладет руку на плечо Мэддена, когда он встает между ними, стоя на страже у ступенек.

— Спасибо, Мэдден. Ты рыцарь MVP.

— Я думал, что это я, — шучу я.

— Теперь ты новичок. — Майя поднимает брови.

Алекс фыркает.

— Это верно.

— Иди переоденься, — говорит она, когда я ставлю ее на ноги.

Я восхищаюсь ее нарядом, зеленый топ от бикини наводит меня на множество идей. Ее юбка длинная и струящаяся, из прозрачного цветочного материала, разделенного на бедрах в двух местах, чтобы продемонстрировать ее сочные загорелые ноги. Я гений, предложивший парням заставить Майю думать, что это была ее идея поставить во дворе детские бассейны.

— Я встречу тебя на заднем дворе.

Я бегу трусцой наверх, чтобы надеть плавки, вытаскиваю из кармана шорт сложенный листок бумаги и выхожу на улицу.

Во дворе с каждого дерева и столба забора свисают синие, зеленые и белые растяжки. В кострище горят и потрескивают поленья. Они устроили детскую версию катка на траве, чтобы играть 1 на 1 мини-клюшками, импровизируя скользящее покрытие, которое будет служить льдом.

Кэмерон и Алекс разговаривают, готовя гриль. Пахнет фантастически. У девочек есть банки крепкой газировки и они сидят, опустив ноги в бассейны.

Маккинли вкладывает мне в руку пиво и чокается своей бутылкой с моей.

— Чертовски дико, братан. Без тебя все будет по-другому.

Я фыркаю в знак согласия, проводя рукой по волосам.

— Да. Это все еще кажется нереальным.

Вот-вот начнется следующий шаг в моем будущем, но я буду скучать по этому, когда уеду в Бостон в следующем месяце. Проводить время с людьми, которые стали такими же близкими, как семья.

Хоккей в колледже для меня официально закончен. Часть меня все еще приспосабливается к этой реальности.

Мэдден и Элайджа протискиваются мимо нас, подталкивая друг друга с вызывающими ухмылками. Они сражаются друг с другом мини-клюшками на игровом катке в углу двора, некоторые из наших товарищей по команде перебивают их.

В следующем году у этих парней меня не будет. Дико думать о том, что они выиграют следующий Frozen Four, а я буду наблюдать за этим со стороны. Они будут кататься с новобранцами в команде. Кто-нибудь другой заменит меня на посту капитана. Я ставлю на Кэмерона, но он думает, что это должен быть Ноа.

Несмотря на то, что я перехожу в профессионалы, я знаю, что эти ребята — мои братья на всю жизнь.

Точно так же, как я знаю, что хочу навсегда остаться с Майей.

Я направляюсь в ее сторону, ведомый невидимой привязью, которую она привязала к моему сердцу.

— Эй. — Я хватаю ее за запястье и лезу в карман за сложенным листком бумаги, который всегда носил с собой. — Хочешь улизнуть со мной на минутку? У меня для тебя кое-что есть.

— О, как загадочно, — шутит она.

Я поворачиваю голову в сторону магнолии, полной розовых цветов. Мы делаем всего несколько шагов, прежде чем кто-то спрашивает, у кого звонит телефон.

— О, подожди. — Майя хватает свою сумку со стола для пикника, прижимая ее к уху. — Ага, это мой.

Она достает свой телефон и отходит в сторону двора. Я следую за ней, бросая взгляд через плечо. Я хотел, чтобы это стало сюрпризом, но, возможно, мне следовало рассказать кое-кому из наших друзей, чтобы все прошло гладко.

— Как дела, Рай?

Мой взгляд возвращается к ней. Серьезно?

Я забираю у нее телефон, чтобы поговорить с ним.

— Это вопрос жизни и смерти?

— Что… Блейк? Почему ты всегда выхватываешь телефон, когда я пытаюсь поговорить со своей сестрой, чувак?

Странно. Годы игры против этого парня, и каким-то образом он из моего соперника превратится в моего шурина.

Смогу ли я когда-нибудь закончить делать предложение Майе.

— Я не могу дождаться, когда ты вернешься за это, — бормочу я.

— Серьезный разговор, Блейк.

Мой рот кривит усмешка соперничества.

— Выбор во втором раунде — это здорово. Тебе лучше принести это, Доннелли. А теперь отвали.

Пока я разговариваю по телефону с ее братом, Майя берет бумажку у меня из рук. Я открываю и закрываю рот, сдерживая смех от того, как развалилась эта идея.

— Что это?

Она разворачивает его, находя сердце, которое я нарисовал на нем. Я выбрал кольцо, которое хочу подарить ей, но мой бонус за подписание еще не поступил на мой счет, чтобы выкупить его до сегодняшней вечеринки. Даже без кольца в руках я месяцами хотел сделать ей предложение, и то, что мы были окружены нашими друзьями, казалось идеальным шансом сделать это.

Я вздыхаю, мягко улыбаясь, когда мои кончики пальцев скользят по ее рукам, прежде чем обхватить ее за талию.

— Мое сердце, детка. Продолжай заботиться об этом, потому что это все твое.

Ее глаза встречаются с моими, в уголках появляются морщинки.

— Ты и твои реплики, красавчик.

— Я говорю только правду.

— В таком случае…

Она отворачивается, чтобы найти ручку. Когда она снова поворачивается ко мне, она поднимает листок. Она нарисовала сердце, которое перекрывает мое, на обоих сердцах написаны наши имена.

— У тебя есть мое.

— Иди сюда.

Я сжимаю ее талию, притягивая к себе. Ни один из нас не перестает улыбаться, когда мы целуемся.

— Где ты…? Неважно. Нашел их! — Ной кричит, когда обходит дом со стороны. — Они улизнули, чтобы снова поцеловаться.

— Типично, — кричит Рейган с другой стороны двора.

Майя смеется и присоединяется к вечеринке. Я задерживаюсь на мгновение, наблюдая, как она обнимает Рейган и принимает напиток, пока они плещутся ногами в детском бассейне.

Еще будет время. Мне не нужно ни к чему торопиться.

Все, что имеет значение, это то, что мы есть друг у друга.

ЭПИЛОГ

МАЙЯ

Октябрь, 3 месяца спустя

Это захватывающе — присутствовать на ТД Гарден на первой игре Истона в НХЛ. Он усердно работал с самого начала тренировок, чтобы достичь этого момента, и сегодня вечером он дебютирует в качестве профессионального хоккеиста. Мое сердце переполняется от того, как я горжусь его трудовой этикой и целеустремленностью.

Билеты, которые он нам достал, — это отличные места в нескольких рядах от стекла с фантастическим видом на происходящее. Мы входим рядом с пожилым мужчиной, который кажется знакомым, когда приближается предматчевое шоу. Кажется, я видела его около озера Хестон. На нем низко надвинутая на лицо кепка Брюинз, и он возится с радио.

Ностальгическая улыбка растягивает мои губы. Он напоминает мне дедушку. Он всегда слушал радио, чтобы услышать комментарии от своей любимой спортивной станции, а также слушать игры в прямом эфире.

Я скучаю по нему. Иногда это застает меня врасплох. Иногда я могу рассмеяться, а иногда мне нужна минута, чтобы собраться с силами, пролить несколько слез. Когда бы это ни случилось, Истон всегда рядом, чтобы напомнить мне, что все в порядке.

Когда Истон нашел квартиру в Бостоне, я переехала к нему. Я еще не определилась со своим следующим шагом. Сейчас я беру отпуск, прежде чем выбрать аспирантуру и наслаждаться жизнью в новом городе. Тем временем я работала волонтером в местном приюте для животных и получила работу на полставки в клинике физиотерапии.

Ашер замирает рядом со мной, вместо того чтобы сесть в нашем ряду.

— Святое дерьмо, Вы Нил Кэннон, — восхищается он.

— Ашер, — упрекает миссис Блейк. — Извините, сэр.

Мужчина поправляет шляпу, давая нам лучше рассмотреть его лицо.

— Все в порядке.

— Это действительно Вы. — Глаза Ашера широко распахнуты. — Вы любимец моего брата. У него есть Ваша фотография на плакате.

Мистер Кэннон посмеивается, окидывая каток понимающим взглядом.

— Кто твой брат?

Ответ нетрудно угадать. На мне футболка Истона Хестон Ю, а на Ашере его новый номер Брюинз.

— Истон Блейк. Он играет сегодня вечером, — говорит Ашер.

— Я так и думал. Он тот, ради кого я здесь, чтобы увидеть.

Ашер задыхается, шепча своей маме.

— Он знает Истона.

— Приятно познакомиться, — говорит она.

— Он хороший парень, — говорит мистер Кэннон.

Его взгляд перемещается на меня, становясь любопытным. Я протягиваю руку.

— Привет. Я Майя, девушка Истона.

Он хмыкает и кивает, как будто это интригующая информация.

— А, так это ты.

— Что Вы имеете в виду?

Он качает головой.

— Ничего. Он сказал, что все обернулось хорошо, когда он нанес мне визит, чтобы пригласить меня на сегодняшнюю игру.

Я все еще не уверена, о чем он говорит, но мой телефон вибрирует с уведомлением. Вытаскивая его, я улыбаюсь имени Истона на экране.

Истон: Скоро мы выйдем на этот лед.

Майя: Я не могу дождаться.

Истон: Посмотри на меня. Я собираюсь сделать для тебя хет-трик.

Майя: Это НХЛ, ты не можешь продолжать посвящать свои голы мне!

Истон: Я могу и я сделаю это, детка. Я забью все свои голы за тебя. А потом я собираюсь * забить* тебе [подмигивающий смайлик]

Майя: Ты такой смешной [смеющийся смайлик]

Истон: Ты любишь меня.

Майя: Да, я знаю. Как ты себя чувствуешь?

Истон: Шумиха, черт возьми.

Майя: Мы болеем за нашего любимого игрока.

Я посылаю ему наше селфи на наших местах, умудряясь втиснуть мистера Кэннона.

Истон: Люблю вас, ребята.

Майя: Удачи сегодня вечером [зеленое сердце]

Истон: Мне нужно идти. Правда, очень быстро. Вы видели его, когда мы выбирали, но я бы не хотел, чтобы вы пропустили официальный момент.

Он отправляет свою фотографию в костюме, на котором он появился ранее на арене. Я прикусываю губу, потому что он выглядит невероятно привлекательным, когда наряжен.

Вспыхивают огни, и диктор гремит через громкоговоритель, чтобы начать игру. Игроки выходят на лед один за другим, когда представляются их имена.

— Добро пожаловать в Бостон, Истон Блейк.

— Вот он, — тепло говорю я.

Он оглядывает толпу с благоговейным выражением лица, когда катится к синей линии.

Когда игроки начинают разминку, он смотрит на нашу секцию. Он замечает нас, ухмыляясь так широко, что освещает всю арену. Мы машем, когда он поднимает руку в перчатке.

— Мама, ты уже сделала миллион его фотографий, — говорит Ашер. — Ты смотришь?

— Я знаю. Не волнуйся, я наблюдаю. Я горжусь тобой, мама, хорошо? — Она подмигивает мне и взъерошивает его волосы, поворачивая камеру, чтобы запечатлеть их вместе. — Обоих моих мальчиков.

На вбрасывании шайбы я возвращаюсь ко всем временам, когда я ходила на игры Брюинз в детстве. Теперь это еще более захватывающе.

Мы с семьей Истона приходим в восторг, когда он перекидывает ноги через борт, чтобы присоединиться к игре ближе к концу второго периода. Мы не были уверены, получит ли он игровое время в качестве новичка, но я не удивлена, увидев, что он общается со своими товарищами по команде и легко находит свое место среди них.

Он более сосредоточен и напорист, чем я когда-либо видела его в игре, ни секунды не колеблясь, чтобы играть бок о бок с опытными профессионалами. Он знает, что принадлежит этому льду так же, как и они.

На часах осталось всего несколько минут до следующего перерыва перед третьим периодом. Обе команды выкладываются по полной.

Игроки собираются в центре льда вдоль бортов, борясь за шайбу. Истон оказывает поддержку, а затем мчится по льду, когда его товарищ по команде передает шайбу ему.

Мое сердце подскакивает к горлу.

— Вперед, Истон! — Мы с Ашером кричим.

Я протягиваю руку через его колени, чтобы взять миссис Блейк за руку. Двое парней набрасываются на Истона, но он быстрее.

Вратарь соперника ныряет в щель, чтобы блокировать его удар, и озирается в недоумении, когда загорается лампа.

— О, мой бог! — Я вскакиваю на ноги, сжимая руку его мамы. — Он забил!

На большом экране воспроизводит повторение гола, замедляя его, когда арена взрывается волнением.

Миссис Блейк высвобождает руку, чтобы прижать пальцы ко рту, глаза блестят от слез восторга. Ашер вскидывает кулаки в воздух, скандируя имя своего брата.

Истон разминает лед. Камера следует за ним, запечатлевая его ухмылку, когда он замедляется перед нашей секцией, указывая на нас. Его глаза останавливаются на мне, и он посылает мне воздушный поцелуй.

— Майя, смотри! Мы на большом экране. — Ашер указывает на экран.

Мои щеки вспыхивают при виде нас, показанных рядом с ракурсом камеры Истона на огромном мониторе, висящем над льдом.

Спортивный комментарий по радио мистера Кэннона пробивается сквозь шум болельщиков.

— Отличная игра многообещающего новичка и первого выбора на драфте НХЛ Истона Блейка. У нас была возможность перекинуться с ним парой слов перед игрой. Он сказал нам, что сегодня вечером с ним его отец, который долгое время вдохновлял его, а также его семья и невеста, подбадривающие его на трибунах.

Моя голова мотается в сторону. Комментаторы назвали меня его невестой?

Мы уже говорили о браке раньше — шептались друг с другом поздно ночью, перед тем как заснуть, во время наших прогулок по городу, чтобы осмотреть район, где мы живем вместе, и за куриными наггетсами.

Но технически мы еще не помолвлены.

Нил Кэннон смеется.

— Больше не сдерживаюсь, малыш.

Я снова перевожу внимание на лед, кладу руку на свое быстро бьющееся сердце. Я не могу перестать улыбаться.

Для всего мира он делает себе имя как новичок, которого можно посмотреть в этом сезоне.

Для меня Истон Блейк всегда будет самоуверенным хоккейным капитаном, который перебросил меня через плечо в ту ночь, когда я танцевала на барной стойке и похитил мое сердце.

КОНЕЦ

Оглавление

Вероника Идэн Ледяные СЕРИЯ: Красавчики Университета Хестон

СОСТАВ КОМАНДЫ

ПЛЭЙЛИСТ

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ГЛАВА 17

ГЛАВА 18

ГЛАВА 19

ГЛАВА 20

ГЛАВА 21

ГЛАВА 22

ГЛАВА 23

ГЛАВА 24

ГЛАВА 25

ГЛАВА 26

ГЛАВА 27

ГЛАВА 28

ГЛАВА 29

ГЛАВА 30

ГЛАВА 31

ГЛАВА 32

ГЛАВА 33

ГЛАВА 34

ГЛАВА 35

ЭПИЛОГ

ЭПИЛОГ