Не причиняя обид (СИ) [Юлия Узун] (fb2) читать онлайн

Не причиняя обид

Глава 1

Галапагосские острова, г. Пуэрто-Айора

2025 год

Солнце повернуло далеко за полдень и освещало тот участок, где отдыхала я с книгой. И хотя я сидела под широким зонтом, горячие лучи добрались до моих ног. Я подумала, что могу обгореть, поэтому решила вернуться в дом.

Очки и шляпу по привычке сняла, и вдруг заметила движение в ветвях деревьев далеко за территорией моего дома. Но я чётко видела человека с фотоаппаратом, обращенным прямо в мою сторону. И это не папарацци. Кто я такая, чтобы журналисты прятались в кустах в надежде поймать какой-нибудь провокационный снимок?

Однако не беспокоиться совсем я тоже не могла.

Я стояла и смотрела прямо на него в упор до тех пор, пока тот не сдался и не ушёл.

Выругавшись, я вошла в дом. Это определённо был журналист, но что же он вынюхивал? Желающие узнать, как идут дела компании, не станут прятаться. Они позвонят и вежливо попросят у меня интервью. Я почти никогда не отказывала.

Эла Демирель давно исчезла с радаров. Отныне я – Эла Салазар. И это не фальшивое имя. Отнюдь. Год назад я вышла замуж за Джона Салазара и взяла его фамилию. Наш брак зарегистрировали в городе Куэнка в 2024 году, в мой двадцать четвёртый день рождения. Теперь я не скрываюсь, как раньше, ни от кого не убегаю, но веду себя осторожно. Не хотелось бы встретиться с отцом после стольких лет.

– Нильса! – позвала своего двухлетнего ребёнка. Девочка одним своим взглядом напоминала мне своего отца Лиама. И досталась эта его частичка мне очень нелегко.

Дочка выбежала из детской в красивом зеленом платьице и с двумя хвостиками. За ней шла няня и улыбалась.

– Мама! Я игралась, – сказала она на невнятном испанском. Я не учила её русскому языку во избежание непредвиденных ситуаций, поэтому она говорила на испанском и немного понимала английский.

– Я просто соскучилась, малышка, – широко улыбнулась я и присела перед ней. – Ты уже кушала?

За неё ответила няня:

– Да, она съела целую тарелку чаудера.

– М-м-м, я знаю, как моя девочка любит этот суп! – воскликнув это, поцеловала дочь в пухлую щечку. Потом встала и обратилась к няне: – Мне нужно ненадолго уехать. К семи точно вернусь.

– Что-то случилось? – забеспокоилась няня моей дочки. Это очень чувствительная женщина, добрая и чуткая. Я рада, что нашла ее. Лусиана помогла мне пережить очень сложный период в жизни. Джон – моя вторая серьёзная потеря. Разница была лишь в том, что я готова была овдоветь ещё до свадьбы.

– Мне необходимо встретиться с Кати. Хочу застать ее в офисе. Если что, то телефон всегда со мной.

– Не беспокойтесь, сеньора. С Нильсой всё будет хорошо.

Я и не сомневалась. Со спокойной душой отправилась к Кати, своему личному адвокату, чтобы посоветоваться.

Я ехала на небольшой скорости, любуясь красотами города. Мы с дочкой и Лусианой переехали из Куэнки три месяца назад. Дом принадлежал Джону. Он любил приезжать в Пуэрто-Айора на пару недель, чтобы заняться дайвингом или ходить в походы в горы. Здесь, у залива Академии, мы провели наш недельный медовый месяц. Джон был поистине крепким и здоровым мужчиной. Я долго не могла поверить в то, что ему оставалось немного…

Сигнал автомобиля вырвал меня из печальных воспоминаний. Светофор поменял свет, я свернула направо. За моей «Ауди» шла желтая «Бронко». Это очень массивный внедорожник. Его трудно не заметить. Сначала я не придала значения этой машине. Ну, едет и едет. Все машины рано или поздно куда-то да сворачивают, либо обгоняют. Но не этот. Автомобиль ехал за мной по всем дорогам, причём на той же скорости.

В офис Кати я вошла, трясясь от страха и волнения.

У неё был клиент, которого она тут же проводила.

– Господи, на тебе лица нет. Что такое?

– Есть вода?

Я присела на диванчик из коричневой кожи, отбросив от себя сумку и ключ от машины. Кати подала стакан с водой и села рядом.

– Ты бы не пришла без предупреждения. Я хорошо тебя знаю, Эла. Рассказывай.

– Я заметила слежку.

– Слежку? – как-то недоверчиво переспросила она. Конечно, Кати мало знает о моей прошлой жизни. Мы знакомы с ней чуть больше года. Когда я пришла в «Салазар Тех», то уже крепко стояла на ногах. Деньги отца лежали в другом банке. У меня был спокойный и уравновешенный вид, независимое и уверенное поведение. Никто не мог заподозрить, что всего пару месяцев назад я походила на побитого котёнка.

Что подразумевалось под словом «слежка»? Нет, это не враги компании. Таких у нас просто нет. Поэтому могла понять, почему Кати насторожилась. Но компания была здесь абсолютно ни при чём. После преследования «Бронко» я уже не сомневалась, что ко мне наведались гости из прошлого.

– Да. Буквально час назад какой-то неумеха щёлкал меня на камеру, прячась в кустах. А по пути сюда за мной ехала машина. Пришлось оставить свою на стоянке супермаркета, войти туда и выйти через другие двери.

– Ты шла сюда пешком?

– Именно. – Я сделала ещё один глоток воды. – Мне не нравится это, Кати. Поэтому я пришла сюда.

– Но что я могу сделать? Вызвать полицию?

– Господи, нет. Полиция не поможет. Я хочу возложить на тебя управление компанией хотя бы до тех пор, пока я не вернусь. Нет, я буду поддерживать связь и вести дела. Но подписи на тебе. Давай сделаем доверенность. Если будут серьезные сделки, сначала обсудим их по видеозвонку, если я дам добро, то подпишешь.

– Так, подожди. Я что-то не поняла. Ты уезжаешь? Куда?

– Куда? Путешествовать, – быстро ответила я, хотя сама ещё с трудом понимала, куда подамся. На островах оставаться было опасно. В Куэнку ехать – тоже не вариант.

Кати покачала головой, но потом встала и занялась доверенностью.

***

Никарагуа, г. Манагуа

2022 год

– Что? Но почему? Я же оплатила два месяца вперёд. Вы не можете меня выгнать отсюда.

– Сожалею, сеньора. Деньги я верну. Пансионат закрывается на реконструкцию.

– Так просто? – возмущалась я. – Вы даёте мне всего два дня на выезд. И куда я пойду?

– В городе много пансионатов, сеньора, – спокойно отвечал директор. – Я уже объяснял вам…

– Засуньте свои объяснения в… – я стиснула зубы, не стала договаривать фразу. Развернулась и пошла к лестнице, чтобы собрать вещи.

Всё было плохо. С работой не везло, мучал ужасный токсикоз. А тут ещё из пансионата выгоняют! Замечательно! Этот идиот упомянул другие пансионаты. Да, они были, но все забиты до отказа. В отель идти – дорого. Я всё ещё побаивалась пользоваться деньгами с карты, боялась выезжать за пределы страны. Стоило закрыть глаза, как всплывал образ Махмуда. Возможно, он уже напал на мой след, и как только я куплю билет на самолёт, меня поймают.

Без Дениса и его советов я не могла принять ответственные решения. Беременность тоже влияла на общее психическое состояние. Любой пустяк мог вывести меня из себя.

Я проревела до вечера, но потом отругала себя за это. Лежала на кровати, разговаривала с малышом. Он уже подавал слабые признаки существования, я ощущала порхание бабочки время от времени. Доктор сказала, что это шевеления. Пол я ещё не знала. Впрочем, мне было всё равно. Это ребёнок Лиама – самое дорогое сердцу сокровище.

На следующий день я отправилась к своему знакомому напарнику, с которым мы вместе перебирали рыбу. Он продавал апельсины на рынке. Увидев меня, он широко улыбнулся.

– Эла! Какая неожиданная встреча.

– Я бы не пришла, если бы не нужна была помощь. – Я отвела его в сторону, где никто нас не услышит. – Ты можешь найти человека, который делает качественные фальшивые документы. Мне надо уехать из страны, но под своим именем это очень рискованно.

– Это незаконно, Эла. А ты беременна.

– Хуже, если меня поймает отец. Уж лучше в тюрьму. Но я надеюсь, что документ будет безупречным. Как только покину Никарагуа, уничтожу паспорт. Обещаю.

Подумав немного, он согласился. Через два дня у меня на руках был новый паспорт. Я сама назвала страну, в которую хотела поехать. И имя. Потому что заранее знала, куда хочу отправиться.

***

Галапагосские острова, г. Пуэрто-Айора

Швеция, г. Лулео

2025 год

Я сидела за компьютером в своей спальне, за миниатюрным столиком, встроенным прямо в стену. Всё никак не могла решить, куда мы с дочкой отправимся. Я вообще не понимала, зачем бегу. Ну нашёл меня какой-то журналюга, пофотографирует, напишет статью и успокоится. Никто меня не поймает, даже если и найдёт. Я взрослая, самостоятельная женщина. Отец давно не имеет на меня никаких прав. А история с деньгами? Это уже руины прошлого. Где 2017 год и где 2025!

Поразмыслив, я свернула все окна, связанные с бронированием билетов. Открыла фейсбук и принялась смотреть ленту новостей. Политическая ситуация в мире была нестабильна, поэтому и ехать куда-то смысла никакого не было.

Однако мне не давала покоя слежка на машине. У меня ведь дочь, и ей может угрожать опасность.

Взгляд привлекла картинка. Тоненькая девушка изогнулась в немыслимой позе на специальном коврике для йоги. Лица ее я не могла разглядеть, голень поднятой ноги прикрывала его. Но что-то в ней было знакомо… Вспомнился Бристоль и мои занятия йогой. И я стала изучать информацию поста.

Тыкая от одной ссылки в другую, наконец, вышла на страницу этой самой двушки. А увидев фото, широко улыбнулась.

– Ну точно же! Криста! Криста из Швеции!

Из того, что было написано у неё на страничке, я узнала, что Криста стала инструктором по йоге, активно ведёт канал на ютубе и живёт в родном городе на северо-востоке Швеции.

И вмиг меня посетила потрясающая мысль: почему бы не навестить ее? Мы были тогда подругами. Приятно будет встретить человека из прошлого.

Во-первых, Швеция находилась в Европе – на неё я и целилась. Во-вторых, есть шанс спрятаться на время. Ну, и отдохнём с моей малышкой. Это же прекрасно!

Я написала Кристе длинное сообщение, в котором коротко напомнила, кто я такая и чем мы занимались в Бристоле. Криста ответила только утром. Написала, что рада моему появлению. Я снова ей написала, и в этот раз поймала ее в сети.

ЭЛА: Я сейчас живу в Пуэрто-Айора со своей дочкой Нильсой.

КРИСТА: У тебя есть дочка? Как здорово!

ЭЛА: Да, ей два с половиной годика. А ты как поживаешь? Я видела твои видеоролики. Ты в потрясающей форме!

КРИСТА: Это моя профессия.

Мне показалось, что она холодновато со мной общается. Я ей смайлики шлю, а у неё однообразные и сухие ответы.

ЭЛА: Ты занята?

КРИСТА: Немного.

ЭЛА: Тогда я сразу к делу. Хочешь увидеться? Мы с дочкой на днях отправляемся в Швецию, заедем в Лулео. Как ты на это смотришь?

Ответ пришёл только через час.

КРИСТА: Когда?

Чёрт, я сама ещё не знала. Надо бы билеты глянуть.

ЭЛА: На следующей неделе, если всё будет хорошо.

КРИСТА: Окей.

После такого ответа у меня появилось ощущение, что навязываюсь человеку.

Так оно или нет, я нашла билеты в Швецию, а в понедельник мы с Нильсой пересекли океан в надежде на прекрасный отдых в Лулео.

Следовало догадаться, что Криста не обрадуется нашему визиту.

В спешке я зарезервировала номер в отеле «Арктика», не обращая внимания на звёзды. Комната была вся красная. Стены, кровать, подушки и одеяла, стулья и даже шторы – все красное. Был ещё белый, но его оказалось слишком мало. Нильса была в восторге. Она тут же забралась ножками на кровать и начала прыгать и хохотать. А я позвонила Кристе.

Мы встретились вечером в небольшом ресторанчике после посещения Церковного городка Гаммельстад. Криста опоздала почти на полчаса. Нильса начала капризничать, в результате чего остаток вечера она просидела у меня на коленях.

Кристу я едва узнала. Никаких радостных возгласов, никакого счастья в глазах; только сухое «привет» и мимолетное извинение за задержку.

– Ты, наверно, много работаешь.

– Да. К сожалению или к счастью. Однако очень дорожу своим делом и всегда ставлю его выше всего. Я думала, ты приедешь с мужем.

– Я вдова.

– Ой, прости.

И в этом «прости» я не услышала ни грамма сочувствия. Криста сказала это так, будто ошиблась на один доллар, расплачиваясь в магазине. Я натянула улыбку.

– Все нормально. Я уже оправилась. К тому же, я ещё до свадьбы знала, что он долго не протянет.

– Обрекла себя на жизнь с больным человеком?

– Ну, почему же сразу обрекла? Внешне по нему нельзя было сказать, что он болен. Джон был крепким и сильным мужчиной.

Криста посмотрела на засыпающую девочку у меня на руках.

– От него дочка?

– От него, – соврала я. Впрочем, Джон удочерил Нильсу, поэтому я не совершила большого греха, сказав неправду. Нильса была его дочкой. – Ты поддерживаешь связь с Хоа или Ниссой? – поинтересовалась я, когда официантка принесла нам чай с пирожными.

– Я сейчас мало с кем поддерживаю связь. Где-то был номер Ниссы. Мы общались с ней какое-то время, потом жизнь закрутила… сама понимаешь.

Я понимала.

– Работа, свои заботы… да, конечно. Где сейчас Нисса живёт?

– В Ирландии? Навести ее.

Потом она предложила прогулку по городу на следующий день. Криста водила машину, поэтому могла за короткое время показать весь Лулео. Я с удовольствием согласилась. В конце концов, Криста разговорилась и даже улыбалась, так что ее сдержанность я списала на нехватку времени в графике. Занятые люди редко приемлют изменения. Любые вторжения в привычную рутину обычно вызывают раздражение. Когда я вела дела «Салазар Тех» без особой поддержки других лиц, то казалось, что меня вырвали из общества и оставили плавать в куче бумаг, не имея право на личную жизнь.

Мы договорились, что Криста заедет за нами ближе к десяти до завтрака. Но она не приехала. Ни в десять, ни в одиннадцать, ни потом.

Я звонила, но она не отвечала на звонки. А потом вдруг номер стал недоступен. Решив, что с Кристой что-то случилось, полезла в интернет. И тут всё стало ясно. Криста меня заблокировала в «Фейсбук».

Нильса долго не могла понять, почему мама плачет. В конце концов свернулась у меня на коленях клубочком и тоже заплакала. Ради неё пришлось собраться и утереть влагу. Обида ужалила, словно кто-то невидимый бросил горячий уголёк за воротник. Обида жгучая и непростительная.

Вечером мы с дочкой погуляли по улицам города. Я думала, что делать дальше. Перед тем, как попрощаться, Криста дала мне телефон Ниссы. Но я уже не была так уверена в том, что меня желают видеть.

И всё же я позвонила. Пока Нильса играла в парке. Прикупив временную сим-карту, позвонила на номер, что дала Криста.

– Слушаю? – прозвучал очень тёплый и почти родной голос Ниссы. Я ее сразу узнала.

– Нисса? – на всякий случай уточнила я.

– Да. С кем я говорю?

– Э… С Адри. Из Бристоля. Помнишь меня? Я в Лулео, Криста дала твой номер и…

– Адри! Господи, это ты!

– Ну, не Господи, конечно… А так да, я.

Нисса звонко расхохоталась.

– Знакомая шутка! Ты как в Лулео залетела?

– Мы с дочкой путешествуем…

– С дочкой? О, Адри! А у меня сынок, представляешь?

– Мы на днях уезжаем. Я подумала, что…

– Приезжай к нам в Корк.

– Ну… – Я хотела приехать, но после поступка Кристы остался неприятный осадок. Поэтому сомневалась. – Не знаю даже. А удобно будет?

– О чём ты говоришь, Адри? Я безумно счастлива слышать тебя, а увидеть… Так, я догадываюсь, почему ты колеблешься. Криста. Эта идиотка с мозгами не дружит из-за своего бизнеса. Небось наговорила тебе гадостей…

– Нет, на самом деле. Ладно. Подыщи отель, а я посмотрю билеты.

– Какой отель?! – возмущённо взвизгнула Нисса. Затем твёрдо заявила: – Никаких отелей, милая моя. У нас большой дом! Места много. Приезжай.

Нисса смогла поднять мне настроение. А я ведь настроилась ехать домой. Но раз уж выпал шанс попутешествовать, то почему я буду отказываться?

***

Аргентина, г. Буэнос-Айрес

2023 год

Что я здесь делаю?

Приехала в Аргентину с определённой целью, но оказавшись в многоликой столице, растерялась. И что дальше?

Дорога была долгая, токсикоз продолжал мучить. В самолете меня несколько раз вырвало. До главного района города я доехала на такси, но не успела выбраться, как снова блеванула в удачно подвернувшуюся урну. Впереди меня ждала ещё одна дорога в семь километров. Выдержу ли я её?

– Простите, – я остановила прохожего, – как добраться до Рио-Куарто?

– Каждые четыре минуты с остановки «Avenida Juan de Garay» отъезжает автобус до Рио-Куарто.

– Сколько примерно ехать, не знаете?

– Минут двадцать пять.

Меня обрадовала такая информация. Но, тем не менее, я решила остаться на ночь в Буэнос-Айрес. Если бы не беременность, отправилась бы немедленно.

По дороге в отель я купила недорогой телефон и сим-карту с выходом в интернет. В Манагуа я не пользовалась интернетом. Боялась. Но пока летела в самолёте, хорошо обдумала свои действия. В связи с тем, что происходило в мире, папе сейчас не до меня. Он тесно связан с политикой. Возможно, что-то изменилось в его жизни после последних событий в России. А ведь я выбросила фальшивый паспорт, поехала с настоящим. В аэропорту Никарагуа мужчина на паспорт-контроле долго вглядывался в мое лицо, но, в конце концов, пропустил. По приезде меня совсем не мучали, поставили печать – и я в Аргентине.

В тот момент я всё ещё чувствовала себя незащищенной. Оборачивалась на каждый крик, боялась, что вот-вот остановится машина и меня запихают туда насильно. Боялась, что моего ребёнка убьют. Иногда доводила себя до состояния лихорадки подобными мыслями.

Мне необходима была поддержка. Я не должна быть одна.

В районе Палермо рядом с парком Сентенарио нашла хостел, в котором оказались свободные места. Я оплатила одноместный номер и тут же поднялась туда. Сначала приняла душ, потом легла и уснула.

Проснулась в два часа ночи от сильной рези внизу живота. Ничего не понимая, пошла в туалет. Мой крик был слышен до самого района Бельграно. Испуг, паника, приступ сильного волнения – это то, что я ощутила при виде крови.

К счастью, я смогла объяснить, что беременна и мне срочно нужен врач. Администратор вызвал «скорую помощь», и я переночевала в отделении больницы. Доктор сказал, что с ребёнком всё в порядке, ничего страшного не произошло. Он поставил мне капельницу и попросил сохранять покой.

– У вас будет прекрасная дочка, – добавил он уходя.

Дочка? Я узнала пол своего малыша совершенно неожиданно, поэтому долго ещё не могла поверить, что Лиам подарил мне девочку.

***

Ирландия, г. Корк

2025 год

Нисса встретила меня с дочкой в аэропорту. Я увидела разительную разницу между холодностью и отстранённостью, которую демонстрировала Криста, и радушным приемом Ниссы. С этими девушками мы хохотали и развлекались, плакали и переживали вместе. В те месяцы я чувствовала, что впервые обрела настоящих подруг. Но как годы меняют людей. Поразительно!

– Как же я рада тебя видеть, – произнесла Нисса, стискивая меня в крепких объятиях. – Я много раз думала о тебе. Пыталась искать в соцсетях, но Адри Бейкер нашлась только в романе малоизвестной писательницы. – Она грустно посмеялась. – А потом я перестала искать, вспомнив, что ты не любишь интернет.

Нисса говорила так быстро, что у меня не было шанса вставить хотя бы слово. Мне многое придётся ей рассказать. Но не сейчас.

Мы отправились к ней домой. Нисса водила мощный внедорожник. Она сказала, что он принадлежит ее мужу, но она пользуется им чаще.

– Олифф – творческая личность, – рассказывала она о своём муже. – Он пишет рассказы для развлекательной газеты. Целыми днями торчит в кабинете за письменным столом, ест тоже там. Поэтому редко выезжает из дома.

Тем же вечером, как только мы с Нильсой устроились, я познакомилась с Олиффом и сыном Ниссы Торином, который был старше моей дочурки всего на пять месяцев.

За ужином до появления Олиффа мы с Ниссой обсуждали роды наших детей. В отличие от моей почти трагичной истории, у Ниссы всё прошло гораздо веселее, были даже комичные ситуации. Например, сразу после родов Ниссе позвонила свекровь, чтобы поинтересоваться, как она устроилась, что врачи говорят (на тот момент, когда они везли Ниссу в роддом, схватки были с большим интервалом), так Нисса и говорит ей: «Всё!» Свекровь ей: «Что всё?». Нисса с важным тоном заявила, что только что сына родила. Свекровь чуть не крича: «Мы же только что отвезли тебя! Ты уверенна?!»

Я хохотала до коликов в животе. Историй у неё было много. Но появление Олиффа испортило наше веселье.

– Это Адри, дорогой. Адри, это мой муж Олифф.

Тот пробормотали что-то непонятное, отодвинул стул и сел. Я уставилась на подругу. Та не очень воодушевленно улыбнулась.

– Не обращай внимания. Он ненавидит английский и считает, что все, кто приезжает в Ирландию, должен говорить на гэльском. Могу научить паре нужных фраз. – Она хихикнула.

– Кажется, я кое-что знаю. Джия хыч!

Услышав знакомое приветствие, Олифф широко улыбнулся, после чего пустился в непонятные мне рассказы. Ниссе пришлось переводить.

Вообще, улыбка с хитрым прищуром у этого длинного, худощавого мужчины – это то, чем он мог бы пользоваться. Когда Олифф улыбался, от него нельзя было оторвать глаз.

Но я всё равно поинтересовалась у Ниссы, чем же он смог привлечь её. Помнится, она была очень разборчива в мужчинах.

Разговор произошёл на следующий день. Дети играли во дворе с игрушками, велосипедами и машинками. Собаки Ниссы, чёрные блестящие ротвейлеры, бегали рядом, развлекая наших малышей. А мы с Ниссой расположились в тени на скамейке-качели.

– Я познакомилась с Олиффом на конференции в Трали. Я в то время подрабатывала в одной фирме. Наверное, счастливый случай. Мы как-то быстро разговорились. На следующий день уже ужинали в ресторане. И понеслось.

– А сама ты откуда родом?

– Из Трали. Олифф перевёз меня в Корк после свадьбы. Но я не жалею. Мне нравится этот город, нравится мой дом, нравится заправлять здесь всем.

– И у вас с Олиффом любовь?

– Понимаю, к чему ты клонишь, – Нисса широко улыбнулась. – С Олиффом бывает сложно. Но мне с ним спокойно. Кто-то назовёт это привязанностью, а для кого-то это самая настоящая любовь. Я ни на что не жалуюсь.

Мы проследили за детьми, которые опасно врезались своими машинками. Нильса упала, но тут же отряхнула ручки и забралась в машинку. Торин подождал, пока она снова поедет, и тронулся за ней. Я отметила про себя: «Нильса – настоящая мамина дочка. Упала, но снова встала и двинулась дальше, всего лишь отряхнув ручки. Мне всегда приходилось так поступать».

– А тебя как занесло в Эквадор? Это же другой мир!

– Устроилась на работу в фирму. После сложных родов мне…

Нисса вопросительно уставилась на меня. Вчера я вкратце рассказала, как вышла замуж за Джона и как мы переживали его последние дни. А теперь выясняется, что родила я задолго до знакомства с ним.

– Нильса не от Джона, – призналась я. – И зовут меня не Адри.

– А как тогда?

– Эла.

– А зачем называла себя Адри?

– Боялась, что меня найдёт отец. – И тут я пустилась в объяснения, поведала историю своей жизни, естественно, утаив многие детали. А в конце добавила: – У меня есть «Фейсбук» и «Инстаграмм». Я уже давно не боюсь интернета. И Кристу я нашла через «Фейсбук», увидела ее видео, написала… уже по переписке я должна была понять, что она меня не ждёт.

– Криста – карьеристка и трудоголик. Она замужем за своей работой, и никто ей не нужен. Все эти годы я пыталась поддерживать с ней связь, звала к себе… но она никогда не интересовалась моей жизнью и не приглашала к себе. А полгода назад мы с ней очень серьёзно поспорили. Я высказала все, что думаю о ней.

– А она?

– Она? Ничего. Сказала: «Ладно. Будь по-твоему».

– В любом случае я рада, что поехала к ней. Криста помогла найти тебя. Жаль, о Хоа нет никаких вестей.

– Да, – печально вздохнула Нисса. – Её, как и тебя, я пыталась найти в интернете, но безрезультатно. Я не знаю, в каком городе она проживает. В 2022 я нашла ее номер телефона, но нарвалась на ее родственницу, которая на ломаном английском сказала, что Хоа уехала из Кореи. Далее след потерялся. Сведений никаких мне не дали. Женщина просто не поняла, что я хочу от неё.

Следующие пять минут мы молчали, думая каждая о своём.

– Наши дети, кажется, поладили, – с улыбкой сказала я, нарушив молчание.

– О, с Торином вообще нет никаких проблем. Он у меня очень дружелюбный. – Нисса быстро перевязала хвостик на голове, затем встала. – Мне пора готовить обед.

– Тебе помочь?

– Нет, Ад… Эла. Хм. Трудно будет привыкнуть.

– Если хочешь, зови меня Адри.

– Нет уж! Настоящее имя Эла, и я буду называть тебя только так. Привыкну. Ты лучше присмотри за детишками. Для меня лучшей помощью будет, если Торин не будет крутиться под ногами. Сейчас собак уведу.

– Может, сводить их в парк? В тот, что ты вчера показывала?

– Отличная идея! Надень им только головные уборы. Сегодня солнце не щадит никого.

На этом мы разошлись. Нисса, подхватив собак за ошейники, исчезла за углом дома. А я, надев кепку Торину и панамку Нильсе, пошла с ними в парк.

Все было хорошо. Дети катались на горках. Но в какой-то момент поднялся ветер. С моей шеи сдуло тонкий шёлковый шарф, и пока я поднимала его, Нильса побежала ловить свою панамку. Я увидела уже тот момент, когда мужские руки протягивали моей дочери головной убор.

Я быстро позвала Нильсу. Дочка понеслась обратно к горке, натянув панамку на голову и с силой оттянув ее до самых ушей.

В жесте мужчины не было никакого злого умысла. Панамка, видимо, упала к его ногам, а когда девочка подбежала, вручил ей ее вещь. Но почему же тогда в груди моей тревожно забилось сердце?

Нильса кричала: «Мама, смотри! Мы с Торином скатимся с горки паровозиком!» И я с улыбкой смотрела на них. Мужчина давно исчез.

Но странное дело, я увидела его вновь спустя несколько часов.

Глава 2

Аргентина, г. Рио-Куарто

2023 год

Ветер усиливался с каждой пройденной минутой. Я куталась в тоненький плащ, но не спешила уходить. Дважды я поднималась на нужный этаж многоэтажки на противоположной улице, но никто не открыл дверь. Поэтому я решила ждать хозяина столько, сколько потребуется.

Вряд ли он вернулся на прежнюю работу. Если даже и так, то это было три года назад. Чем сейчас занимается Леандро, я не знала. Определённо была уверена лишь в том, что он никуда не съехал. Как хорошо, что покидая Рио-Куарто вместе со мной тогда, он не продал квартиру. Мы планировали сначала где-нибудь «осесть», а потом думать о глобальных вещах.

После моего предательства (другим словом я не могу назвать то, что я сделала: уехала, ничего толком не объяснив, сбежала), он вернулся в Рио-Куарто и зажил прежней жизнью.

Я потёрла холодный нос рукой.

«Рад он мне не будет», – угрюмо подумала я.

А с чего ему радоваться? Он полюбил девушку, а она, по его мнению, флиртовала с кем-то по интернету. А потом смылась в неизвестном направлении.

По идее, я не должна была соваться сюда, нарушать его жизненный покой. Но к кому ещё мне идти? Был бы Денис на связи, но и его я потеряла. С ним мне было проще. Ден всегда знал, что делать. «Я поищу для тебя местечко. Ничего не предпринимай, пока я не напишу», – вот так он управлял моей жизнью на расстоянии. Так он помогал мне выжить.

Сейчас я одинока в огромном мире. Беременность действует на психологическое состояние. Боюсь, я не справлюсь сама…

Перед самым отъездом, ещё в Манагуа, мелькнула мысль найти сестру Лиама. Я вспомнила большой дом, где проводилась вечеринка. Я могла бы попробовать найти его в Нью-Йорке. Эта мысль не отпускала меня до тех пор, пока реальность не пихнула меня в бок и не напомнила, что моё появление могут неправильно расценить. Что я ей скажу? «Здравствуйте, меня зовут Эла. Я беременна от вашего брата, но он погиб… из-за меня»…

Показался чей-то силуэт в тёплой зеленой куртке. Я не узнала самого парня, но узнала его походку. Он зашёл именно в тот подъезд, из которого я вышла сорок минут назад.

Я не пошла за ним сразу, решила переждать десять минут. И хотя лицо, руки и ноги замёрзли, я не торопилась. Сердце барабанило в груди от волнения.

– Сейчас, малышка, сейчас твоя мамочка окажется в тепле, – сказала тихо своей дочке, приложив руку к животу. – Если дядя Леандро меня не прогонит, конечно.

После этих слов я вошла в подъезд.

Палец завис над кнопкой звонка, рука дрожала. Так, соберись! Я настроилась как на хороший, так и на плохой исход, поэтому отступать было нельзя. Наконец, я нажала на кнопку. В квартире раздался звонок. Сердце ударило под дых, я едва не закашлялась.

Шаги и тишина. Что он мог разглядеть в глазок? Девушку в свободном светлом плаще; вязаную шапку на голове, из-под которой торчали светло-русые пряди. Всё. Сомневаюсь, что он узнает меня…

Дверь открылась. Леандро стоял на пороге похудевший, бородатый, чёрные волосы доходили до самых плеч. Из квартиры пахнуло чем-то несвежим, а от парня несло спиртным. Меня начало мутить, пришлось сделать глубокий вдох.

– Здравствуй, Леандро. Помнишь меня?

Он долго изучал меня взглядом, потом произнёс:

– Да, Илеанна. Я тебя помню.

– Не спеши гнать. Я пришла рассказать тебе правду. Мое настоящее имя Эла, Эла Демирель.

И я протянула ему распечатку с интернета, где чёрным по белому написано, кто я такая, а с фотографии улыбалась его двадцатилетняя Илеанна.

***

Ирландия, г. Корк

2025 год

Ирландский язык очень красивый и певучий язык. Это я поняла не только потому, что каждый день слушала гэльские рассказы Олиффа. Ирландская речь лилась отовсюду. Язык звучал, как заклинание, колдовство… И неудивительно, ведь это же язык эльфов, гномов и фей.

Сам Корк – старинный и уютный город, ничем не уступающий другим красивым местам, которые мне довелось повидать за все восемь лет, пока я была в бегах. Нисса водила нас с Нильсой везде, где только можно. Традиционные ирландские пейзажи навсегда врезались в память, несмотря на то, что отныне у меня есть телефон с тремя камерами, на который я могу щёлкать столько красоты, сколько пожелаю. Время от времени я забываю о фотоаппарате, привыкла запоминать всё, что вижу.

Однажды вечером после одной из таких утомительных, но при этом поразительных прогулок ко мне подошел Олифф. Говорил он, на удивление, на чистом английском.

– Тебя мужчина спрашивал.

Улыбка стерлась с моего лица.

– Мужчина? Меня? Это какая-то ошибка.

– Нет. Он сказал, что хочет с тобой поговорить. Я ответил, что ты с моей женой гуляешь по городу. Он задал пару вопросов, потом ушёл.

– Стой, подожди, Олифф… Ты уверен?

– Уверен.

– Но… а… – я побежала за Олиффом, когда он направился в свой излюбленный кабинет. – Какие вопросы он задавал?

– Спросил, как зовут девочку и… э-э-э… сколько времени ты пробудешь в Ирландии.

Через два дня я связалась с Кати, чтобы узнать, как идут дела на фирме. В итоге проболтала о том, как прекрасно провожу время в Корке. Я хотела сказать ей про мужчину, который преследует меня с того самого дня на острове, но мы скакали с темы на тему, поэтому я так и не сообщила главную новость.

Утром перед тем, как я собиралась уезжать в аэропорт, Кати позвонила мне и сообщила, что в Сарагосе находится очень важный человек, с которым можно немедленно заключить сделку, объединив компании. Это выгодная сделка и бла-бла-бла…

– Тебе до Испании рукой подать, – уговаривала Кати. – К тому же господин Эрреро будет давать приём, хорошо бы тебе, Эла, там присутствовать. Замени билет и поезжай в Сарагосу.

С этой работой я и вовсе забыла о странном человеке, который всюду следует за мной. Попрощавшись с Кати, я позвонила в авиакомпанию и перебила билет, обрадовав Ниссу тем, что задержусь ещё на сутки.

В тот вечер мы устроили пижамную вечеринку. Нисса позвала своих знакомых и кузину Олиффа. Мы шумно повеселились, потом уложили детей спать и позволили себе выпить.

Обстановка практически ничем не отличалась от той, что была, пока мы играли с детьми. Мы смеялись, обсуждали тряпки и модные тенденции, немного пошутили над Олиффом, который безвылазно строчил свои истории. Нисса опьянела, ее хохот без причины невозможно было остановить. Всё было хорошо. Однако мне стало жарко то ли из-за небольшого градуса в организме, то ли от перевозбуждения.

Незаметно покинув веселых подружек, я вышла на крыльцо с бокалом вина. Я редко выпивала, но сегодня был особый случай. Не хотела обижать Ниссу.

Снаружи стояла прохладная ночь, над головой раскинулось звездное покрывало, светила убывающая луна. Лёгкий ветерок обдувал моё лицо, и постепенно жар спадал.

В бокале вино переливалось рубиновым оттенком. Я поднесла его к губам и сделала глоток. В этот момент я заметила на противоположной стороне автомобиль, около которого расхаживал мужчина. Худощавый, узкоплечий. Ничего особенного в нем не было – он даже не смотрел в сторону дома. Но в моей душе поселилось очень странное чувство.

«Тебя спрашивал мужчина»…

А если это он?

Подойти ближе? Помелькать перед глазами? Если я его интересую, тогда сам окликнет… Но только я собралась это сделать, как появилась Нисса и увела меня в дом.

***

Аргентина, г. Рио-Куарто

2023 год

Леандро провёл меня на кухню. Вроде всё в этом доме мне было знакомо: мебель, цвет стен, картины и люстры. Но не отпускало ощущение, что я попала не к тому Леандро, которого когда-то знала… в которого была влюблена.

Я сняла плащ и повесила его на спинку стула. К счастью, под свободной туникой живот был незаметен, поэтому он ни о чем не догадался. Ещё рано признаваться.

Отвратительно грязная кухня, лишенная женской заботы, была заставлена бутылками. При беглом взгляде обнаружились бутылки на столе, под столом, на подоконнике в ряд и в мусорном ведре. Забрызганное чем-то окно было намертво закрыто, сигаретный запах портил воздух.

Меня начало мутить.

– Можно я открою окно?

Леандро сам подошёл и открыл окно. Мы сели за стол. Я снова посмотрела по сторонам.

– В этом виновата я, да? – кивая на бутылки, спросила я.

Леандро потёр лоб.

– Это уже не важно.

Я кивнула. Тошнота не проходила, и я догадывалась, что происходит.

– Слушай, не пойми меня неправильно, но я с утра ничего не ела. Если разрешишь, я что-то нибудь приготовлю.

Рука Леандро обвела весь кухонный гарнитур, заставленный грязной посудой.

– Кухня в твоём распоряжении, – сказал он.

Я открыла холодильник. Два одиноких яйца, неизвестно с какого дня, пачка молока и уксус были разбросаны по полкам. В ящике для овощей лежали три яблока. На дверце в два ряда стояли бутылки с пивом, вином и водкой – вот чего было вдоволь. Вздохнув, закрыла холодильник.

– У тебя есть макароны?

– Нет.

– Давай закажем пиццу?

– Давай, но мне нечем ее оплатить.

– Ясно. Я заплачу.

Через час нам привезли пиццу. А пока ждали, я рассказывала о себе.

– Я сбежала из дома в семнадцать лет. Путешествовала по миру, убегая каждый раз, как возникала опасность. Я не флиртовала тогда, когда ты меня застукал… Это был мой друг Денис, который помог сбежать и все годы поддерживал со мной связь. Без него я бы быстро попалась людям отца или полиции в руки. – Я отвернулась от окна и посмотрела на Леандро. Он слушал. – В тот день мы просто болтали. Я рассказывала о тебе.

– А сердечки?

– Обычный прикол, не более того. Если я скажу, что между нами ничего не было, это будет ложью. Было один раз, но те отношения быстро перешли в стадию «дружба».

Когда Леандро достал бутылку пива и открыл ее, я промолчала, хотя очень хотела говорить с трезвым человеком. Он предложил мне, но я сказала, что не пью.

Поедая горячую пиццу, я перешла к сути своего визита.

– Год назад я потеряла с Денисом связь. Меня поймали… убили человека. Мне чудом удалось сбежать. Полгода я жила в Манагуа, но мне было дико страшно и одиноко. Поверь, если бы не острая необходимость, я бы не приехала сюда.

– Манагуа. Это Никарагуа?

– Да.

– Не так уж и далеко.

– У меня были варианты, Леандро. Но мне нужна защита. Мне страшно.

– Ты решила, что я смогу предоставить тебе защиту? – он иронично усмехнулся. – Боюсь, ты не по адресу. Я даже ударить не смогу. Посмотри, в кого я превратился!

– Просто позволь остаться у тебя. Я могу убирать квартиру, готовить… Мне очень нужно, чтобы… – Я замолчала на секунду. Вот и пришло время признаться. – Я беременна, Леандро. И я боюсь рожать одна.

– Где же отец ребёнка? – спокойно спросил он, перед этим сделав несколько длинных глотков пива.

– Его убили. Пожалуйста, Леандро. Отнесись ко мне, как к обычному человеку.

Он допил пиво, выбросил бутылку, потом взял другую. К пицце он не притронулся.

– С условием, что ты не будешь учить меня жизни. И отличай мусор от вещей, которые мне важны.

Он намекал на алкоголь, я сразу поняла. Но я не собиралась его перевоспитывать. Всего несколько месяцев потерпеть. После родов я сразу же уеду.

Вслух я ничего такого не сказала. Согласилась с ним без лишних вопросов.

Вечером я отмыла кухню, и уже можно было дышать свободнее. Со мной было мало вещей. Леандро разрешил расположиться в спальне, сам он обещал спать на диване.

Когда я заканчивала чистить раковину, Леандро снова появился на кухне. Боковым зрением я видела, как он, шатаясь, прошагал к окну и закурил. Я усердно отчищала уже давно чистые стенки раковины.

– Ты не виновата в том, что со мной происходит, – вдруг сказал он. – Да, я переживал, был зол на тебя. Потом всё прошло. Я вернулся в этот город, вернулся к работе. Полгода назад случилось несчастье: позвонила моя бывшая жена и сообщила, что наш ребёнок умер.

– О Господи! – ахнула я.

– Мой он был или не мой… удар был сильным. Я запил.

– Но… как это произошло? – Я не уверена была, что хочу это знать, но все равно спросила.

– Ехал на велосипеде и… сбила машина.

– Это ужасно, – сочувственно произнесла я. С одной стороны, я чувствовала облегчение, что не я стала виной вот этого всего. С другой, мне было жаль Леандро. А если бы я была тогда с ним рядом? Вряд ли он сорвался бы.

– Зато развёлся, наконец. Только… кому нужна эта свобода? Кому я нужен?

Наверное, я должна была ответить «мне», но он не был мне нужен. Поэтому промолчала.

***

Испания, г. Сарагоса

2025 год

Сеньор Эрреро – лысый человек с необыкновенно добрым лицом. При этом он всегда и со всеми был предельно вежлив и обладал хорошими манерами.

Я встречалась с ним всего раз в Эквадоре на одном из приёмов, который ежегодно проводится в Куэнке.

– Эла! – воскликнул он, увидев меня. – Эла Салазар! Вот это неожиданность! Я высылал приглашение, но ожидал увидеть представителя, но никак не президента компании!

Он держал меня за руки, а я широко улыбалась ему.

– Сарагоса – удивительный город! Как я могла проигнорировать такое приглашение? К тому же, птичка принесла на хвосте, что мистер Эрреро желает обьединить филиалы.

– Какая точная птичка, – сухо посмеялся Эрреро. – Но об этом нам лучше поговорить завтра утром без свидетелей и в тихой обстановке.

– Я буду в вашем офисе в десять.

– Как вы, Эла? Я имею в виду… – он сочувственно погладил меня по спине.

Я сникла.

– Стараюсь не думать, хотя очень тяжело. Вы знали Джона. Этот человек оставляет огромный след в душе.

– Да, Джона все уважали. У него и врагов никогда не было! Очень многие хотели с ним сотрудничать… Как жаль…

– Не будем грустить, – я постаралась улыбнуться. – Тем более, в мой день рождения.

– Ох, Эла! Это правда?

Упоминая о своём дне рождения, я никак не думала, что сеньор Эрреро превратит свой приём в мой праздник. Он тут же громко сообщил всем гостям, кто я такая и что в этот день двадцать пять лет назад я родилась на свет. С одной стороны, приятно, а с другой – неловко. В честь меня произносили речи, пили шампанское и… не знаю, когда Эрреро успел раздобыть именинный торт, но я его увидела с фейерверком и свечами. Вот, что значит, когда у людей есть деньги!

Возвращаясь с праздника, я чувствовала лёгкое головокружение от выпитого шампанского. Нильсу я оставила с профессиональной нянькой и заберу ее только завтра вечером после того, как решу все рабочие вопросы. Поэтому в планах было хорошо выспаться.

Такси высадило меня на углу улицы Рикла. До отеля «Гран Виа», где я остановилась, идти не далеко – перейти дорогу и обойти здание. Свежий воздух мне был очень нужен.

Дороги в три часа ночи пустовали. На перекрёстке без толку работал светофор. В городской тишине я слышала, как ветер треплет подол моего легкого платья.

Но что-то в этой беззвучной симфонии было не так.

Из-за угла вышел человек. Я находилась слишком далеко, чтобы разглядеть его, но кое-кого он мне напомнил.

Ночь. Крыльцо. Худощавый и узкоплечий… А потом вдруг вспомнился момент, когда мужчина подавал панамку моей дочери.

Это он!

***

Аргентина, г. Рио-Куарто

2023 год

Я жила у Леандро уже две недели. Февраль был тёплым, дождей почти не было. Я часто гуляла, потому что в доме большую часть времени дышать было нечем. В сильно накуренном помещении я чувствовала себя скверно и спала с открытым окном.

Малышка шевелилась усерднее. Я часто с ней разговаривала и, прохаживаясь по детским магазинам, мысленно советовалась с дочкой: какой комбинезончик ей бы больше понравился – розовый или сиреневый. Я нашла частную клинику и дважды была на приёме у врача. После случая в Буэнос-Айресе я дергалась по любому поводу. Доктор честно сказал, что у меня низкая плацентация.

– Необходим постоянный контроль за состоянием плода и расположением плаценты.

– Чем грозит низкая плацентация? – спросила я.

– Есть угроза выкидыша и могут быть осложнения. По мере роста плода плацента сдвигается. На данный момент обвития пуповиной нет, но и это тоже не исключено. Отслойка и кровотечение – тяжкие последствия. Надеюсь, этого мы избежим. Принимайте лекарства вовремя, отдыхайте, гуляйте. А главное, оставайтесь спокойной.

Докторам легко говорить. Но как оставаться спокойной в моейжизненной ситуации?

С Леандро не было никаких проблем. Я не спрашивала, работает ли он, но каждое утро он куда-то уходил, а возвращался под вечер. И никогда – ночью. Поэтому вечер казался кошмаром наяву. Леандро пил и смотрел футбол – матчи прошлых лет, где он был прославленным футболистом и забивал рекордные голы. Когда мне было скучно, я смотрела матчи вместе с ним.

Леандро не вспоминал наши отношения, не заговаривал о прошлом. Он изменился. Я больше не знала этого человека. Но он обещал при первой необходимости доставить меня в роддом и посодействовать. Леандро был мне нужен для этого.

Чтобы оплачивать визиты к доктору, я решила снять несколько тысяч евро со своей карты, затем открыла счёт в местном банке и теперь свободно пользовалась этими деньгами. Мне приходилось не только медицинские услуги оплачивать, я покупала продукты, чистящие средства, оплатила последний счёт за электричество. Леандро не просил купить ему выпивку, но чтобы задобрить его, я иногда покупала упаковку пива.

Я много думала о том, что скоро срок действия карты швейцарского банка истечёт, а с Денисом не связаться. Что делать в этом случае? Решение пришло внезапно. Снимать небольшие суммы и вкладывать их в разные банки. Это, конечно, муторно, но других вариантов не осталось. Впрочем, раскидать деньги по банкам лучше, чем иметь все в одном.

В середине февраля я уехала в Буэнос-Айрес, соврав Леандро, что доктор отправил меня на обследование. Впрочем, ему было плевать.

Я пробыла в столице три дня, в течение которых торчала то в одном банке, то в другом.

Приобрела хороший телефон, в котором собрала все приложения банков. Если придётся покинуть страну, сделаю перевод с одного банка в другой. Эти операции станут доступны только следователю при запросе. Отец не станет обращаться в полицию. Тем более сейчас. Больше не было необходимости опасаться интернета, телефонов и прочего…

Когда я вернулась, Леандро был не один. За столом на кухне я увидела ещё двоих мужчин. Все – одного возраста с Леандро. Скромно поздоровавшись, я хотела уйти, но Леандро схватил меня за запястье.

– Приготовь нам что-нибудь, – мягко сказал он. Пахнуло перегаром.

Меня замутило. После поездки я жутко устала, не было желания стоять у плиты.

– Закажите пиццу, – предложила я.

– А ты не говорил, что твоя подруга беременна, – сказал один из собутыльников.

Леандро посмотрел на мой округлившийся живот и нахмурился.

– Это не мой… – буркнул он, затем грубо сказал, обращаясь ко мне: – Давай нам свою пиццу!

Прозвенел первый тревожный звоночек в голове. Мне не понравилось ни как Леандро со мной разговаривал, ни его дружки, внезапно появившееся в доме.

На следующий день история повторилась.

Я стала запираться в комнате, когда они приходили. Можно было бы уйти, но гулять по ночному городу было страшновато. Хотя и в доме я себя в безопасности не чувствовала.

– Осталось потереть пару месяцев, – сказала я дочке, и почувствовала лёгкий пиночек.

В какой-то момент я заплакала. Лиам. От него не осталось ни фотографии, ни какой-то памятной вещицы. Я ещё помнила его лицо, цепкий взгляд карих глаз, от которого душа переворачивалась. Помнила ощущения, когда касалась его жесткой щетины, и ямочки на щеках, когда он улыбался. Мне его не хватало…

Вдруг дверь в комнату открылась. Я лежала на кровати, накрывшись одеялом. Леандро, пошатываясь ввалился внутрь.

– Спишь уже?

– Доктор сказал, что я должна больше отдыхать, – подчеркнула я, садясь повыше в постели. Малышка беспокойно зашевелилась. Уверена, что это из-за моего волнения.

Он расположился на краю кровати и взял мою руку свою.

– Мы с тобой две потерянные души, – произнёс он тихо.

– Твои друзья ушли? Нужно убрать со стола? – игнорируя его слова, спросила я, пытаясь вырвать руку. Но Леандро крепко сжимал ее.

– Не спеши.

Я задержала дыхание.

– Я противен тебе, да?

– Нет, – вяло ответила я, потом быстро собралась. – Это твоя жизнь, Леандро. Я стараюсь оставаться в стороне.

– Мы могли бы быть вместе. Тебе надо было рассказать правду. И в этом животе жило бы моё дитя.

Впервые Леандро вспомнил о наших отношениях. Но что я могла ответить ему? Сказать, мол, да, я поступила глупо? Я поступила глупо. Но что было, то прошло.

– Прошлого не вернуть, – уже вслух сказала я.

Леандро отпустил мою руку и улёгся на кровать животом вниз.

– Если бы можно было вернуть прошлое, я бы много чего исправил.

– И я…

Спустя пять минут Леандро уснул. Не в силах терпеть запах перегара, я взяла подушку и улеглась на диване.

Кто же знал, что это моё действие вызовет у Леандро приступ гнева?

***

Испания, г. Сарагоса

2025 год

Охотник перестаёт быть охотником, когда становится объектом для преследования.

Я не спала почти всю ночь, обдумывая план, как загнать преследователя в ловушку и не пострадать самой. Он нагло следовал за мной из страны в страну, щёлкал на камеру, расспрашивал моих друзей обо мне, прикасался к моей дочке. Что ему нужно?

Сегодня возле отеля он снова воспользовался камерой. Желание убежать, скрыться, забиться в угол сменилось на злость, и я смело шагнула вперёд, выкрикнув:

– Кто ты такой?

Я ждала чего угодно. Он мог напасть на меня или заговорить. Посреди пустой улицы глубокой ночью мне бы никто не помог. Но он просто развернулся и ушёл. Ушёл!

С того момента я и загорелась идеей фикс – поймать его во что бы то ни стало. Как? Пока я не придумала.

Утром я позвонила няне, услышала голосок своей Нильсы, успокоилась, затем отправилась на встречу с мистером Эрреро. И пока не вышла из номера, позвонила Кати.

– Эта сволоч вчера подловила меня около отеля, – сообщила я, так как Кати просила отчитываться. – И знаешь что? Когда я попыталась с ним заговорить, он удрал!

– Может, вернёшься в Куэнку? Здесь мы хотя бы подключим нужных людей.

– Ты нагрузила меня работой, а теперь просишь вернуться? – посмеялась незло, но и без веселья. – Вернусь. Только закончу дела.

Мистер Эрреро встретил меня в своём кабинете со всеми почестями и горячим кофе. Мы обсуждали дальнейшее сотрудничество. Он предлагал свои условия, я вносила правки.

– Признаюсь честно, – с широкой улыбкой сказала я, – если бы вы не знали Джона, я все равно согласилась бы на сотрудничество. Вы потрясающий человек! Уверена, что вы оправдаете моё доверие.

– Благодарю вас, Эла, – смутился пожилой мужчина. – Могу я пригласить вас в оперу с моими коллегами? Есть ещё одно место на балконе.

Сначала я хотела отказаться и уже даже рот раскрыла, чтобы извиниться, но внезапно вспомнила о своём знакомом с камерой. Он там тоже будет. Здание культурного центра – то место, в котором я смогу поймать своего зайчика. И я согласилась.

Сеньор Эрреро появился в холле со своей красавицей женой. Испанки всегда такие живые и привлекательные, даже в сорок четыре года.

Я была представлена ещё одной пожилой паре, которые трудились в компании, по словам Эрреро, с истоков возникновения. Были ещё люди, но я не запомнила их имён. Наверное потому, что мысли мои были далеки от всего, что происходило вокруг меня. Пришёл ли вслед за мной тот человек? И если он здесь, как его поймать?

Проходя мимо большого зеркала, я бросила на себя взгляд. Не переусердствовала ли я с длиной платья? Чёрный атлас практически волочился по полу, полностью скрывая мои туфли. Со стороны я, конечно, выглядела безупречно в роскошном струящемся платье с гипюровыми рукавами до локтей. Зачёсанные назад волосы открывали мое круглое лицо; изысканные длинные серьги мерцали в свете ламп. Прямая спина, грациозная осанка, плавные движения рук – всему этому мне пришлось учиться. Я росла в высшем обществе, но никогда не принимала участия в серьезных мероприятиях. С Джоном было все по-другому. Для него было важно, чтобы я держалась по-светски. Стыдно признаться, но целый месяц я провела с учителем, обучаясь этикету. Зато муж гордился мной.

А гордился бы мной отец?

Опера меня не занимала. От скуки я зевала; закрывались глаза. Я крутила головой, разглядывая людей. А когда ко мне нагибалась миссис Эрреро, чтобы поделиться мнением о том, что творится на сцене, я бесстрастно кивала головой. Как она вообще понимает смысл того, что там происходит? Я видела темных человечков, выкрикивающих бессвязные звуки. Ни одного слова не поняла.

В конце концов я встала посреди действия, шепнула миссис Эрреро, что мне надо в уборную, и вышла. Вряд ли я туда ещё вернусь.

В фойе я прогулялась туда и обратно, думая, что делать дальше. Преследователь мог поджидать меня у входа в здание концертного зала. А мог вообще дрыхнуть в номере отеле в другом конце города. С чего я вообще взяла, что он…

И только я об этом подумала, как из-за угла вырулила знакомая фигура. Я сразу вспомнила бородатое лицо и густую шевелюру. Этот человек стоял в стороне от нас с мистером Эрреро и его коллегами до начала первого действия.

Сомнений не было.

Быстро взяв в руки телефон, я претворилась, будто с кем-то громко разговариваю.

– Да, Кати! Завтра утром вылетаю, – говорила я молчаливой трубке. Я обратила на себя внимание, чему была безмерно рада. Котёнок увидел клубочек, теперь надо заставить его идти за ним.

Делая вид, что никого не замечаю, я вошла в коридор. Мимо меня прошли люди. Возможно, впереди уборная или ещё какая-нибудь комната – для отдыха, например. Смело двигаясь вперёд, не убирая телефон от уха, я двигалась вперёд. Спиной чувствовала, что он идёт за мной.

Ещё одна женщина в ярком переливающемся красном платье пронеслась мимо меня. Я видела, как она выходила из-за угла слева. Справа тоже был коридор. Ускорив шаг, я свернула туда и принялась присматривать местечко.

– Да, Кати! Подожди-ка, кажется, я заблудилась. Где эта чертова уборная? – ломала комедию, пока шла к большой приоткрытой двери. – О, по-моему, нашла!

С этими словами, я толкнула дверь и очутилась в пустой и холодной комнате, где кроме стульев вдоль стен, ничего не было. А главное – никого.

Шелестя платьем, я шмыгнула за дверь и притаилась. Неуверенные шаги слышались совсем близко. По-моему, в тот момент я не дышала.

Он вошёл.

С минуту я наблюдала за тем, как он оглядывает зал в поисках меня. Со спины он не казался грозным. Стараясь сильно не шуметь платьем, я сделала шаг в сторону. Дверь хлопнула, и парень обернулся. Перед ним стояла я.

– Вот ты и попался!

***

Аргентина, г. Рио-Куарто

2023 год

Я проснулась от удара по щеке, настолько сильного, что я повалилась на пол и встала на четвереньки. Когда подняла голову, надо мной стоял Леандро.

– Я тебе так противен, что не можешь спать со мной в одной постели? А ведь раньше легко кувыркалась…

– Раньше мы были парой, – попыталась ответить, возвращаясь на диван, и придерживала живот, будто он вот-вот отвалится. – Я ушла сюда из-за ребёнка. Он всю ночь ворочался, не давал спать.

– Врёшь! – крикнул он, замахнулся, но вдруг передумал.

Через пять минут Леандро покинул квартиру и не возвращался до самого вечера.

В моей душе поселилось очень тревожное чувство. Наконец, я начала осознавать, что просить Леандро помощи было глупой идеей. О чем я только думала?

В какой-то момент я собрала сумку с самым необходимым и положила ее на стол в спальне. Но спустя время я снова начала оправдывать поведение Леандро, жалеть его и думать о том, что он должен быть рядом, когда начнутся схватки. Я боялась их, как огня.

Малышка беспокойно билась в животик, я выпила прописанные доктором лекарства и остаток дня отлеживалась. Вечером Леандро не зашёл в мою спальню. Я слышала, как он включил телевизор. До четырёх утра шёл футбольный матч, а потом обзор лучших голов.

Следующие два дня прошли спокойно. Но как говорится, тихо бывает только перед бурей. Она и разыгралась в ночь на двадцать шестое февраля.

Леандро выпил больше, чем обычно, и пришёл ко мне в спальню. Я ещё не спала, даже не переоделась, стояла у окна в широкой тунике и в брюках для беременных. Леандро, держась за мебель, дошёл до меня и схватил за плечи. Когда я попыталась увернуться, он больно стянул на затылке мои волосы.

– Я знаю, что беременным тоже можно сексом заниматься. Обещаю, что буду аккуратным.

Я уставилась на пьяное лицо своего бывшего возлюбленного, чувствуя, как внутри нарастает паника.

«Он пьян. Он не сможет мне ничего сделать».

Едва я подумала об этом, как была брошена на кровать. Послышался хлопок ремня. Он стягивал его, чтобы использовать?

Я повернулась, а потом поползла вперёд.

– Нет, нет, нет… пожалуйста, не надо…

Леандро схватил меня за ноги, перевернул на спину и оседлал. Для пьяного человека он был очень сильным. Я брыкалась и визжала, пока он возился со своими брюками. Снять их, сидя на мне, не так-то просто!

Удар! Ещё удар!

Он бил меня по щекам, чтобы замолчала. Я услышала треск рвущейся ткани, он разорвал на мне тунику. В голове замелькали картинки. Андрей, рвущий на мне красивую блузку. Преследования человека с топором. Фура, остановившаяся в миллиметре от моего носа. Я всё выдержала. Всё! Я применяла оружие, пряталась в грязной яме, я… ограбила собственного отца и ушла от него.

Что мешает остановить Леандро?

Нащупав ночную лампу, я попыталась ударить ею Леандро по голове. Неудачно. Он разозлился ещё больше.

– Я научу тебя любить, научу покорности.

– Ни за что! – взвизгнула и укусила прямо за щеку.

Поймав нужный момент, пока он корчился от боли, я пихнула его двумя ногами, и Леандро, поскольку был пьяный, повалился на пол, громко ругаясь испанским матом.

Я практически скатилась с кровати и, несмотря на резкую боль внизу живота, заставила себя быстро встать. Но и Леандро двигался не медленно. К счастью, ему помешала свалившаяся на пол постель. Перешагивая ее, он запутался и снова завалился. Я поймала ручки сумки, которая так и стояла готовая на столе, перешагнула порожек и побежала в прихожую.

Я выскочила на улицу в одних носках. В сумке у меня на случай были спрятаны мокасины. Зима в Рио-Куарто – всё равно, что холодное лето Москвы. Меня не пугал колючий ветер, бивший в лицо так, как пьяный Леандро и сильная боль внизу живота. Из-за тяжести ноги казались свинцовыми, скорость не прибавлялась. Леандро быстро догнал меня. Я остановилась, боясь, что он толкнёт меня, и я упаду на живот.

– Дай мне уйти, – в слезах молила я.

– Однажды я дал тебе уйти. Видишь, во что превратилась моя жизнь? – кричал он.

Я крепко стягивала на груди порванную тунику левой рукой, в правой у меня была сумка. Прохожие ошарашено смотрели на двушку в носках и шатающегося мужчину. Так и хотелось заорать: «Чего смотрите? Помогите!» Никто не остановился. Люди делали вид, что ничего не видят.

– Ты сам довёл себя до такой жизни! Бросай пить, вернись к родителям, к жизни и увидишь, как всё изменится, – говорила я, пятясь к дороге.

– Вернись сейчас же. Я не трону тебя, – вдруг заплакал он.

Ребёнок в животе беспокоился, моё сердце выпрыгивало из груди. Леандро повалился на колени и разрыдался. Да у него с психикой проблемы.

– Вернись ко мне… вернись…

– Нет, Леандро, прости.

– Вернись, тварь! – зарычал он в гневе.

Вздрогнув, я отскочила на дорогу и чуть не попала под машину. Меня уберёг счастливый случай – возникшая ниоткуда патрульная машина.

Глава 3

Испания, г. Сарагоса

2025 год

Выразительные ореховые глаза излучали немыслимый для создавшейся ситуации восторг. И всё же, эти глаза пленили меня, грозясь затянуть в неведомые сети. Мужчина, надо сказать, был красив. Высокий, смуглый, в сером недорогом костюме, полагаю, взятом напрокат. Тёмные волосы находились в лёгком беспорядке, кончики немного завивались; сквозь его усы и бородку проглядывала озорная улыбка.

– Кто ты такой? Почему ходишь везде за мной?

– Эла Демирель, – произнёс он так сладко, что у меня закружилась голова. Этот парень обладает невероятным обаянием. И всё же, он назвал меня Элой Демирель, а это заставило меня насторожиться. Эта фамилия ко мне не имеет уже никакого отношения.

– Я – Салазар. Что тебе нужно? Кто ты?

– Нет. Ты – Демирель. Я наслышан о твоей находчивости, но не думал, что ты настолько ловка.

– Ты о том, что я смогла тебя поймать?

– И не испугалась.

– Я давно потеряла чувство страха.

– Охотно верю. Я шёл по твоему следу, и если хочешь знать, то смог найти места, в которых ты побывала. – Он снизил голос почти до шёпота. – Я общался с людьми, с которыми ты была знакома. Интересно?

– Чёрт, – из моей груди невольно вырвался смешок. Всё это впечатляло и интриговало. Красивый мужчина, судя по выговору, испанец, копался в моём прошлом, а потом всюду шёл по пятам. При этом на нем дешевая одежда. Экономил, чтобы сохранить деньги на билет? – Ты знаешь, что я не выпущу тебя, пока не объяснишься? Выбирай: я или полиция.

– А самой-то тебе очень хочется общаться с полицией?

– Ты преследовал меня! На острове Санта-Крус ты устроил погоню, поехал за мной в Ирландию. Теперь ты здесь всюду ходишь за мной, словно тень, фотографируешь… Тебе не кажется, что ты нарушаешь закон – вторжение в личную жизнь? Я тебе не давала на это право.

– Гнался за тобой на острове? – он состряпал удивлённое лицо. – Можешь поклясться, что это был я?

Я запнулась. Музыка в концертном зале усилилась и теперь гул отдавался у меня в ушах. И вправду, с чего я взяла, что на острове именно он гнался за мной? Но в Корке был он – тут не могло быть ошибки.

– Я хочу знать, зачем ты нашёл меня и для чего копаешься в моем прошлом.

– Всё банально просто, синьора Салазар, – он опустил взгляд на профессиональную камеру у себя на шее, затем снова посмотрел на меня. – Возможно, вы правы, и нам стоит поговорить. Но это место… – он развёл руки в стороны, показывая на пустое помещение. – Это место не для долгих разговоров.

– За дуру меня держишь? Я сейчас подпишусь на твои условия, соглашусь на встречу в другом месте, а ты сбежишь. Ну нет. Со мной эти шутки не пройдут. Говори здесь и сейчас, – сказала я и прислонилась спиной к двери, а руки скрестила на груди.

– Нет никаких шуток. Ты поймала меня, так какой теперь смысл прятаться? Азарт потерян.

– Ты журналист?

– Независимый журналист в «El mundo oscuro».

– Пугающее название.

– Богатые люди живут в тёмном мире, а наша задача писать о нём. У каждого человека своя работа.

– Я хочу купить всю информацию, которую ты накопал про меня.

– О-о-о, – он громко рассмеялся. – Она бесценная! Никакие деньги… – он вдруг замолчал, разглядывая меня. Липкий, испытывающий взгляд блуждал по моей фигуре. Потом он сказал очень серьёзно: – Хотя есть выход. Свидание.

Настала моя очередь громко смеяться.

– Это цена?

– Нет. Это предложение. Ты идёшь со мной на свидание, я делюсь тем, что я накопал.

– А потом?

– Потом видно будет. Смотря чем закончится это свидание.

Это был чистой воды идиотизм, но неизвестные мне последствия ещё далеко, а журналист с информацией обо мне рядом. Если подумать, то можно перехитрить его. Я ещё не отвыкла соблазнять мужчин, тем более теперь, когда имею власть.

– Где гарантии, что ты меня не обманешь?

– В том и дело, что нет никаких гарантий, – он сунул руку во внутренний карман пиджака и достал пластиковую карточку, затем подошёл ближе. – В твоих интересах согласиться, в моих интересах прийти.

Я глазом моргнуть не успела, как карточка оказалась у меня в руках, а незнакомец за пределами помещения, в котором мы только что общались. Ему не составило труда подвинуть меня и выйти. Я и не сопротивлялась. На секунду даже показалось, что весь предыдущий разговор мне привиделся.

Мой взгляд был сосредоточен на визитной карточке. Я прочитала имя: Альваро Пасифико.

Очень хорошо.

– Кати, – сказала в трубку, пока шла к лифту, чтобы подняться в свой номер в отеле, – я хочу, чтобы ты навела справки. Это будет наше независимое, маленькое расследование. Альваро Пасифико. Выясни всё, что только сможешь. Кто такой, откуда родом, когда родился, крестился, на ком женился… в общем, любую информацию.

– Скажи мне только одну вещь, – было слышно, как она застучала по клавишам. – Это он?

– Угадала.

Этой ночью я не сомкнула глаз. Думала об этом Альваро и о том, какую тёмную сторону моего прошлого он выкопал и грозился вылить в свет.

***

Аргентина, г. Рио-Куарто

2023 год

Доктора Фабреса разбудил стук в дверь в половине седьмого утра. У меня было сразу несколько причин не ждать приемных часов, а заявиться к нему прямо домой. Я знала, где живет доктор Фабрес, ибо его частная клиника находилась на той же улице. Он сам в разговоре обронил что-то насчёт жены и показал в окно на небольшой коттедж, утопающий в зелени. Я запомнила.

Когда врач открыл дверь, я почти стояла на коленях, согнувшись пополам. Спазмы внизу живота казались невыносимыми. На лбу выступил холодный пот, по щекам текли слёзы. Я плакала от страха потерять свою дочку, потерять дочку Лиама – единственную частичку, которая поможет помнить его.

– Эла! – воскликнул доктор, затем позвал жену.

Они вместе помогли мне дойти до кушетки.

– Почему вы не вызвали меня на дом?

– Я… не могла… – корчась от боли, вымолвила я.

В голове всплыла картина, как полицейские заталкивают Леандро в машину. Сколько он просидит в вытрезвителе, я не знала, поэтому торопилась. Вернувшись в его квартиру, собрала оставшиеся вещи, устранила все следы своего существования в его доме. Потом сняла с себя порванную тунику, надела длинный и широкий свитер, переодела носки. Малышка в животе шевелилась, и я была спокойна. Но на всякий случай выпила успокоительное, которое прописал доктор Фабрес.

Я вышла из дома в начале шестого. Всё было хорошо. Намереваясь найти недорогой отель, я вышла на бульвар и пошла вдоль улицы, высматривая вывески. Спустя десять минут ходьбы живот начало тянуть вниз, словно внутрь положили тяжёлый камень. Я посидела в сквере на лавочке. Когда возобновила путь, стало ещё хуже – появились режущие боли. Чувство страха заставило наплевать на все рамки приличия и заявиться к доктору прямо домой. Я больше никому в этом городе не доверяла.

Лёжа на кушетке, пока доктор осматривал меня, слушал стетоскопом живот, я издавала слабые стоны.

– Рита, готовь шприц, – услышала я, – пять грамм мелатонина.

– Что с моим ребёнком? Вы ведь не примите роды? Ещё рано… пожалуйста, спасите мою дочку.

Кажется, я плакала. У меня начиналась истерика.

– С тобой всё будет хорошо, – сказал доктор Фабрес, делая мне укол.

– А с ребёнком? – спросила я, засыпая. Доктор ответил что-то, но я уже не услышала.

***

Испания, г. Сарагоса

2025 год

Имейл от Кати пришёл утром около десяти часов.

От кого: Кати Вера

Кому: Эла Салазар

Тема: Твой Альваро

Привет! Я даже не думала, что достать о нём информацию будет самым лёгким делом. Спасибо за фотографию его визитной карточки. Я справилась за два часа. Хватило Гугла и одного звонка моему знакомому. Только что получила от него письмо.

Итак, Пасифико – псевдоним. Настоящее имя – Альваро Паредес. Его отец родом из Эквадора, но мать испанка. Вырос он в городе Толедо. Работает независимым журналистом в газете «El mundo oscuro». И кстати, главный офис газеты находится в том же Толедо.

Ты просила узнать всю информацию. Альваро Паредес не единственный ребёнок в семье, у него пять братьев. Самому Альваро двадцать пять лет, не женат и не состоит в отношениях с женщиной. Учился в Мадриде, в университете Карлоса III. Средний достаток, собственного имущества у него нет.

Надеюсь, этой информации достаточно. И не могу не добавить, что я была права. Обычный журналюга. Заявление подготовлю в считанные секунды, только добро дай!

Возвращайся скорее домой. Чмоки!

Я перечитала письмо два раза.

Альваро Паредес. И не соврал же, что журналист.

Снова взяла карточку и долго думала, позвонить или нет. Я могла бы бросить это дело, уехать обратно на остров, но тогда он напишет статью об Эле Демирель, моё прошлое всплывёт наружу. В Испании, кроме сеньора Эрреро, некому читать эту провокацию. Однако не исключаю возможности, что Альваро разошлёт статью обо мне всем моим родным и знакомым. В 2025 году это делается в один щелчок, а система переводит на нужный язык самостоятельно.

До кого он добрался? С кем говорил? А если с Денисом? Что, если я через Альваро смогу найти Дениса?

Любопытство, осторожность, предусмотрительность возымели действие, я позвонила Альваро и договорилась о встрече в ресторане «Большая голова». Альваро пообещал, что там подают вкусных омаров. Поверила ему на слово.

Весь день я провела со своей дочкой. Часа в четыре после полудня звонил сеньор Эрреро, интересовался, уехала я или нет. Я сказала, что собираю вещи. Работа меня в данный момент совсем не интересовала.

Часам к шести я снова отвезла Нильсу к испанской няне, а сама забежала в магазин, чтобы прикупить соблазнительное нежно-розовое платье. С волосами я почти ничего не делала, оставила их на растерзание ветру. Позже я пожалела, что так разоделась. Альваро был в джинсах и простой желтой футболке без надписей. Мы с ним очень странно смотрелись.

– Я думала, это свидание, – поспешила заметить после того, как пауза сильно затянулась.

– Ты сногсшибательная. У меня нет подходящего костюма, прости.

– Мне плевать. Заявись ты в трусах, ничего бы не изменилось. – Он поднял бровь, и я широко улыбнулась. – У меня одна цель – выкупить у тебя информацию о себе.

– А у меня – затащить тебя в постель.

О как! Я потеряла дар речи. А Альваро повёл себя как ни в чем ни бывало – театрально вытянул руку, пропуская меня вперёд к столику.

Мы заказали омаров и вино.

– Итак. Ты накопал обо мне что-нибудь интересное? Зачем ходил по пятам? Зачем ездил за мной в Корк, потом сюда? За-чем?

– Я не собирался встречаться с тобой. Не собирался общаться… Год назад, увидев твоё фото в газете, подумал, что где-то видел это лицо. Потом стал копаться в интернете и нашёл несколько любопытных статей 2017 и 2022 годов. Идея родилась так же внезапно, как сорняк в грядке.

– Надо же, как точно ты себя характеризуешь! – не удержалась от иронии.

– Люблю дерзких.

– Я не дерзкая. Просто по-прежнему считаю, что ты сунул нос в чужой огород, как сорняк. И поверь, у меня достаточно связей и денег, чтобы наказать тебя. Лучше сдайся добровольно.

– Думаешь, легко человеку расстаться с шансом наконец подняться вверх по карьерной лестнице? Я, между прочим, трудился целый год, продал ценные вещи, доставшиеся от моей матери, чтобы ездить в те места, где ты бывала. Редактор «El mundo oscuro» не верит в меня. Когда я озвучил, что напишу о тебе очерк, он пожелал мне удачи, но финансировать расследование отказался.

– Даже очерк!

– Даже очерк. Сбежавшая дочь бывшего посла, которая исчезла с радаров в 2022 году, вдруг появляется в эквадорской газете «Юниверсо» спустя три года. Разве не сенсация?

– Это давно забытая история. Не думаю, что стоит ее доставать из глубин.

– Что тебя тревожит?

– Это тебя не должно заботить.

Альваро подался чуть вперёд и старался смотреть мне прямо в глаза.

– Я могу ответить.

Я тоже оторвалась от спинки стула и подалась вперёд.

– Рискни.

Мы оба отпрянули, позволяя официанту расставить блюда с едой. Пока человек в выглаженной тёмно-красной с жёлтым форме крутился вокруг стола, мы не сводили друг от друга глаз. Красивый мерзавец! Давно я таких не встречала. После Лиама мне казалось, что уже никогда не полюблю мужчину. Именно поэтому мне легко было принять предложение Джона. И тут этот экземпляр – наглый, самодовольный, пахнущий сексом.

Чтобы отогнать непрошеные мысли, схватила бокал с вином и сделала глоток. Официант, наконец, удалился.

– Это как вылупиться из скорлупы, – внезапно сказал Альваро. До меня не сразу дошло, о чём идёт речь.

– В смысле?

– Ты боишься нового мира. Привычный куда уютнее и теплее.

– Пф… что ты об этом знаешь?

– Многое. Потанцуем?

Я запротестовала, ведь мы даже до омаров не дотронулись. Да и не собиралась я с ним танцевать! Только всё было бесполезно. Альваро легко поднял меня с места и повёл в круг к другим парам. Я узнала песню Энрике Иглесиаса – эта музыка стала уже классикой. Заводная мелодия, приятный и красивый по тембру голос не оставляли человека равнодушным. Так и я пустилась в пляс.

– А ты неплохо танцуешь!

– У меня были хорошие учителя. Сильно руки не распускай.

– Обещаю, только чуть-чуть…

– Ну? – Я сделала поворот и вновь закрутила бёдрами. Узкое платье не предполагало заводные танцы, ноги широко не расставишь. – С кем же ты общался? Где бывал?

– Например, в Польше, – ответил он, притягивая к себе. Наши лица всего секунду находились на опасном расстоянии. – В интернете нашёл статью, где Антон Сабанов давал интервью по поводу твоего побега. Кстати, с Сабановым я тоже встречался.

– Это самый бесполезный персонаж в моей жизни, – бросила я, затем оттолкнула Альваро, чтобы танцевать свободно. Я знала, что Сабанов неудачно женился, забросил карьеру и теперь ведёт тихую жизнь в загородном доме. Мне было интересно другое. – А в Польше ты с кем встречался?

– С красивой женщиной по имени Леслава.

– О-о-о…

Стоило догадаться. Она всё ещё занимается организацией приёмов и благотворительных вечеров. Не раз заглядывала на ее страницу в «Инстаграм».

– Да. – Музыка закончилась, мы вернулись на места и принялись поедать омаров. Альваро в это время говорил. – Она тебя хорошо помнит.

– Ещё бы! Я такой хаос устроила в важный вечер.

– Я пробовал проследить твой маршрут с самого начала побега по сегодняшний день. Думаю, тебе будет интересно посмотреть на мою доску.

– То есть ты хочешь пригласить меня к себе?

– Поедешь?

Мне стало смешно. Ясно было, как божий день, что эта доска находится не в дешевом отеле Сарагосы.

– Ты приглашаешь меня в Толедо?

– Почему нет? – с невозмутимым видом ответил Альваро, не переставая расправляться с омаром. – Кажется, ты хотела выкупить у меня информацию.

– А ты, помнится, хотел затащить меня в постель.

Наши глаза встретились. Альваро помолчал, затем тихо сказал:

– Одно другому не мешает.

***

Аргентина, г. Рио-Куарто

2023 год

Начинался март. Хотя за окном картина не менялась. Деревья по-прежнему зеленели, клумбы были в полном цвету. С тех пор, как я очнулась, дни стояли ясные.

Рита принесла мне бульон, чтобы я быстрее поправилась. Есть совсем не хотелось. Но ради малышки я заставляла себя съесть хотя бы половину. Доктор Фабрес в строгой форме велел мне хорошо питаться. Предотвращение преждевременных родов ему далось непросто, пришлось хорошенько попотеть. В какой-то момент он подумал, что потерял обоих. В домашних условиях он не мог проводить некоторые манипуляции. Рита позже рассказала, как они перенервничали в то утро.

Все обошлось.

Малышка моя активно копошилась в животике, а я набиралась сил.

– Рита, как ты думаешь, доктор Фабрес разрешит мне уехать в Буэнос-Айрес?

Женщина оторвалась от вязания. Она сидела в глубоком розовом кресле, накрыв ноги вязанным пледом. Я сидела за столом с тарелкой бульона.

– До Буэнос-Айреса ехать недолго. Что же ты там собираешься делать? Сама сказала, что ни мужа, ни семьи. Родила бы под присмотром Фабреса, а потом уехала бы.

– Потом сложнее будет устроиться с малышкой на руках. Хочу сейчас, пока ноша не такая тяжёлая.

Поразмыслив, Рита полезла в свой телефон.

– У меня там живёт хорошая знакомая. Сейчас позвоню и спрошу, сможет ли она тебя принять.

– Я бы не хотела никого стеснять, – начала было я, но потом закусила щёку. Рита уже позвонила ей.

Вечером за ужином в компании доктора Фабреса мы с Ритой обсудили мое внезапное решение. Доктор отнёсся к этому скептически, пытался отговорить, но если я вдолблю себе что-то в голову, то меня не переубедить. Всё было просто: я не желала оставаться в одном городе с Леандро. Я допустила грубую и непростительную ошибку, когда понадеялась на него. Того Леандро, которого я знала когда-то, больше нет. А мне суждено быть одинокой. Раз так, то я понесу это бремя, только пусть это будет в большом городе, где есть перспективы.

Как и ожидалось, доктор Фабрес не взял с меня денег. Рита собрала для меня корзинку с едой в дорогу и напомнила о списке с лекарствами. Угроза не миновала, мне носить нужно было ещё два с половиной месяца, а за это время могло случиться что угодно. Я обняла их по очереди и пообещала оставаться на связи.

До Буэнос-Айреса я доехала без всяких происшествий и чувствовала себя прекрасно. Я съела всё, что Рита завернула мне с собой и выпила витамины.

Знакомая Риты жила в многоэтажке в Микроцентре. Она приняла меня тепло, показала комнату с одной кроватью, столом и пустыми полками под книги. Шкафа не было, и она предложила складывать вещи на стулья.

Обустроившись на новом месте, я начала обдумывать следующие свои действия. Взяла телефон и в заметках записала:

- найти роддом;

- найти способ зарабатывать (деньги есть, но они не вечны);

- найти Дениса.

В последнее время я загорелась диким желанием вернуть общение с Денисом во что бы то ни стало. Мне необходима была его дружеская поддержка… Я даже подумывала поехать в Санкт-Петербург. Но для начала надо было родить.

***

Испания, г. Толедо

2025 год

В тихой и уютной комнате зеленоватого цвета, обвитой растениями, на крутящемся стуле сидел Альваро и наблюдал за тем, с каким интересом я рассматриваю его табло. Поразительно! Он смог выстроить более или менее точный маршрут, по которому я передвигалась. Красным маркером были отмечены места, в которые он сам лично наведался. Я прочитала несколько знакомых имён: Антон Сабанов, Леслава, Айнур и Аскар, Маркус, Розали, Арно, Су Ян, Нисса и… Джон?

Я повернулась к нему, нахмурившись.

– Он отмечен красным. Ты встречался с моим мужем?

– Да, – легко ответил Альваро. – Он меня, конечно, с лестницы спустил.

Я сложила руки на груди, будто обнимая себя.

– Скажи, как? Я стою и недоумеваю. Ты за какой-то год сделал то, чего не смог сделать никто. И если совершенно логично выйти на моего покойного мужа или на Леславу через Сабанова, то на Маркуса, Арно, Розали или Су можно выйти только… – я подходила к важной сути, – только через Дениса. Лишь ему одному были известны люди, с которыми я была знакома.

– Теперь ты видишь, что я – превосходный журналист!

– Когда ты встречался с Джоном? О чем вы говорили? Ты рассказал ему, кем я являюсь? – с напором спрашивала я.

Альваро продолжал расслабленно покручиваться на стуле.

– А он не знал?

– Нет!

Альваро пожал плечами, а меня вдруг осенило!

– Так ты знаешь Дениса? Скажи, что знаешь.

– Никакого Дениса я не знаю, – сказал он, тем самым вогнав меня в ступор. – Всё началось с Антона Сабанова и… твоей матери.

– М… что?!

– Встречу с ней устроил Антон. Она, между прочим, примчалась, словно на ракете. Правда, сначала она забросала меня вопросами – думала, что я знаю, где ты.

– Но ты ведь знал.

– Знал. Но ей не сказал.

– Давай, зарабатывай звезды к слову «превосходный». Хоть тут ты оказался умным.

Из соседней комнаты послышался возглас Нильсы: «Я выиглала!» Минуту мы вслушивались в ликования моей дочери. Альваро включил ей детскую игру, и Нильса тут же поняла, что к чему. Она прибежала к нам, чтобы сообщить: «Я пересла на торой уровень!» Мы терпеливо её поздравили и отправили играть дальше. Через час-полтора она уснёт, а я все ещё торчу в доме Альваро. И не уйду, пока всё не разузнаю.

– Итак. Ты встретился с моей матерью. Что дальше?

– Эла, я не собираюсь тебе рассказывать всё за просто так. Ты, кажется, хотела выкупить информацию.

В Сарагосе мы договорились, что заключим сделку. Я догадывалась, что Альваро заманивает меня в ловушку, но желание узнать, что он нарыл, и надежда найти Дениса заставили купить билеты (и ему тоже!) в Толедо. В аэропорту мы разъехались. Я с Нильсой отправилась в отель, он – домой. Только к вечеру после ужина я села с дочерью в такси и, назвав адрес, приехала к нему домой.

– Сколько?

– Думаешь, я продажный? – он встал и подошёл ко мне. Я подняла голову, потому что Альваро был высоким и приходилось смотреть снизу вверх. И однозначно этот красивый мужчина начинал действовать мне на нервы.

– Ох… Пожалуй, вернусь в Куэнку и поручу своим юристам заниматься этим делом. Разговор окончен. Счастливо!

Я схватила сумочку и уже собиралась позвать Нильсу, когда услышала:

– Брак вместо денег.

***

Аргентина, г. Буэнос-Айрес

2023 год

Я открыла крышку ноутбука и откинулась на спинку стула. Под поясницу подложила подушку. Спина болела так, как никогда в жизни. Я не могла долго стоять или сидеть на одном месте. Только развалившись на кровати, могла расслабиться… Ну, до тех пор, пока малышка не начинала танцевать балет.

Экран загорелся, появилась картинка. Я откусила яблоко и забила по клавиатуре.

Интернет в доме Альбы, знакомой Риты, работал исправно. Я купила дешевый ноутбук, чтобы хоть чем-то заниматься.

Впервые с момента побега из Москвы шесть месяцев назад я залезла в интернет. В первую очередь почитала новости об отце. Ничего существенного я не нашла. По поводу меня он не давал никаких интервью. Мама и сёстры тоже нигде не мелькали. Лишь в новогоднем выпуске газеты «Известия» упоминалось, что посол Демирель проведёт зиму в Турции. Полагаю, они всё ещё там.

Каждый день с момента, как приехала в Буэнос-Айрес, я рыскала то тут то там. Мне было любопытно всё! Однако не так просто оказалось отыскать своих знакомых. И, как ни странно, Дениса я тоже не нашла. Я хорошо помню ещё с нашей дружбы в университете, как он доказывал, что регестрироваться под реальным именем в соцсетях не есть правильно. Свои имена он менял как перчатки, не задумываясь о том, что его могут искать.

А я искала. Искала везде – «Фейсбук», «Вконтакте», «Инстаграм» и во многих других не менее известных соцсетях. Пусто. Если Денис там и прятался, то точно не под своим именем.

Тем не менее, я упрямо рылась. Листала страницы, вводила его имя с фамилией, предполагаемую контактную информацию. Тщетно.

Нервно стукнув по столешнице, я выругалась.

– Хоть кого-то я должна найти. Его друзья? А я их знала?

В дверь комнаты постучались.

– Эла, я фрукты намыла, иди поешь, – сказала Альба.

Я помаячила яблоком.

– Уже!

– Завтра сюда приедет мой племянник Рейес. Надеюсь, он не стеснит тебя?

Стеснит. Я не рассчитывала на посторонних.

– Э… всё в порядке, Альба.

Дверь закрылась, и я продолжила стучать по клавиатуре. Напрягала память, вспоминая название программы, через которую мы с Денисом вели переписку. Я до сих пор помнила код, но программа – это не «Вотсап», название которого легко запомнить. Там были буквы и цифры, точно шифр. Я знала, что не найду ее, даже если перелопачу весь интернет. И Гугл не поможет. Я даже приблизительно не помню название, чтобы оттолкнуться.

Поясница затекла, я ёрзала на стуле, не зная, какую позу выбрать. Потом заметила, что за окном стемнело.

Племянник Альбы приехал поздно, часов в одиннадцать. В это время я уже засыпала. Сквозь сон до меня доносились слабые голоса, один из которых принадлежал мужчине, но это не мой гость. Какое мне до него дело? С кряхтением повернулась на другой бок и, поглаживая живот, уснула.

Во сне я видела Дениса. Мы болтали с ним, как раньше, он рассказывал о том, куда пропал и почему я не могла найти его в интернете. Если верить моему сновидению, Денис работал на севере, где нет связи.

Утром мне стало смешно. Моё подсознание не могло придумать ничего умнее.

Долго в постели валяться я была не намерена, встала и надела штаны с футболкой – под ней живота почти не было заметно. Телефон зазвонил.

Я вышла на кухню, увлечённо беседуя с доктором Фабресом.

– Да, я знаю, доктор Фабрес. Как раз сегодня после обеда у меня назначен приём. Обещаю, что согласую с вами все предписания… Конечно, я чувствую себя хорошо. – я открыла холодильник и достала молоко, отвинтила крышку и поднесла к губам. – Я слежу за шевелениями, как вы учили меня… Да, мне здесь всё нравится, – на этих словах я сделала поворот, чтобы вернуться в комнату, но наткнулась на чью-то широкую грудь.

Мой взгляд проделал путь вверх. На меня смотрел симпатичный аргентинец с кудрявыми волосами до плеч, красивой бородкой, обрамлявшей полные губы, и с серьгой в левом ухе. Он ухмыльнулся, затем кивнул на мой телефон, из которого доносился громкий голос доктора.

– Ответь, – шепнул парень.

Я отмерла.

– Простите, доктор Фабрес, я тут… э… я перезвоню вам. До встречи.

Совершенно забыла о племяннике Альбы.

– Привет, – выдавила из себя. – А ты…

– Рейес. Я племянник Альбы. Она сказала, что ты живёшь у неё. Стало любопытно, поэтому сидел на веранде всё утро. Как насчёт тостов? Могу приготовить.

– Я… Эла. Не откажусь.

Через пятнадцать минут на столе стояли тосты, джем, масло и свежезаваренный чай. Я сидела в кресле, обмахиваясь книжкой. Духота с каждым днём становилась невыносимой. Для простых людей, может быть, незаметно. Но для беременной плюс десять градусов – это печь. Иногда хотелось содрать не только одежду, но и кожу, чтобы хоть немного почувствовать облегчение.

– Откуда ты приехала? – с ходу поинтересовался Рейес.

– Я жила в Рио-Куарто.

– О, это недалеко отсюда.

– Да. А ты? – резко свернула тему. – С какой целью приехал?

– Я работал в Ла-Плата. Уволился и теперь хочу заняться своим делом здесь, в столице.

Мне ничего не сказало название города, да и не уверена я была, хочу ли знакомиться с этим Рейесом.

Любопытство одержало верх.

– А чем занимаешься? В смысле, каким делом собираешься заняться.

– Автозапчасти, – ответил он с улыбкой.

– О. Это всегда нужные вещи.

– Тётясказала, что ты ищешь работу.

– Ищу. Такую, чтобы можно было совмещать с заботой о ребёнке.

– Не хочешь попробовать со мной поработать?

Я хохотнула.

– Не-е… я в запчастях не смыслю.

– Ты вроде знаешь языки.

Когда Альба успела ему это все рассказать?

– З-знаю.

– Вот и всё. Будешь работать через интернет, продавать запчасти. Я всему научу. И за ребёнком будет время присматривать.

Я пообещала подумать.

***

Испания, г. Толедо

2025 год

КАТИ: И ты согласилась?

ЭЛА: Я похожа на идиотку? Нет! Какой брак?

КАТИ: Почему тогда задерживаешься в Испании?

ЭЛА: Ладно, сдаюсь. Мы громко поспорили. Я снова начала угрожать ему юристами, а он пригрозил сжечь всё до того, как до него доберутся. Пойми, Кати, я ещё не сошла с ума. Я хочу знать, что он нарыл.

КАТИ: Что ты скрываешь от меня, Эла?

На этом вопросе я зависла. Кати – верный друг и отличный работник. Она была рядом со мной с тех самых пор, как я пришла работать в компанию Джона. Она же свела меня с ним. Кати поддерживала меня после смерти Джона, и даже переехала в Пуэрто-Айора, где поселилась в съемной квартирке. Я предлагала переехать в мой совсем пустой дом, но Кати любит свободу и не любит стеснять людей. Я с пониманием отнеслась к ее решению. Тем не менее, она осталась на острове, чтобы быть рядом, в случае необходимости.

Заслуживает ли она моего недоверия?

ЭЛА: Как-нибудь я расскажу тебе.

КАТИ: Не хочу давить, но я не смогу помочь, если у тебя будут от меня тайны. Осторожно там с журналистом.

ЭЛА: Обещаю.

Я закрыла крышку ноутбука и обернулась. На широкой кровати сладко спала моя дочурка. Ради этого ребёнка я пойду на любые подвиги. Так было со дня ее зачатия, так будет и впредь.

Глядя на Нильсу, я вспоминала Лиама. Иногда она пыталась подмигнуть, неуклюже и комично. В такие моменты у меня слёзы наворачивались, потому что Лиам делал это точно так же, как она. В этой малютке я видела его черты, его повадки и привычки, словом всё, что я успела изучить за короткий период нашего знакомства. Я скучала…

Завибрировал телефон, я вздрогнула. Звонил Альваро. Быстро смахнув слёзы, взяла мобильник и вышла на балкон, чтобы не разбудить Нильсу.

– Ты на время учился смотреть?

– А ты училась здороваться?

– Доброй ночи, сеньор Пасифико? Паредес?

– Браво! Ты навела обо мне справки. И? Нашла тараканов?

– Ха! Я не журналист, но тоже кое-что умею. У меня есть то, чего нет у тебя. И полагаю, ты обдуманно хочешь заполучить то, что есть у меня. Если не статьёй, то кольцом на пальце. Теперь скажи, что я не права.

– Говорю. Ты не права.

Я улыбнулась отражению в стеклянной двери. Конечно, он не признается. Но пусть знает, что я не глупа.

– Хочу тебя увидеть, – услышала я и задержала дыхание.

– Что?

– Прямо сейчас, – прошептал он.

– Это невозможно.

– Возможно. Открой дверь.

Он здесь? Этот хитрец приехал в отель и стоит под моей дверью?

Я не двигалась с места.

– Ты же…

– Открой. Я ведь и умолять умею.

– Хм. Любопытно будет посмотреть.

– Тем более открой!

Проходя через спальню в гостиную, я укрыла Нильсу, тихонько закрыла дверь и, шурша тканью длинного пеньюара, пошла через широкую комнату открывать.

Альваро действительно стоял за дверью с букетиком ярких цветов, в желтом пиджаке и даже в галстуке.

– Ты совершил кражу магазина мужской одежды? – не удержалась от язвительной шутки.

– Забыла про цветочный магазин, – с ухмылкой сказал он, протягивая букет. – Будешь держать на пороге? Между прочим, мне пришлось хорошенько извернуться, чтобы попасть сюда.

– И почему я не удивлена?

Альваро вошёл в номер и сразу направился к бару. Из мини-холодильника он достал баночку пива. Я ошарашенная стояла у открытой двери с букетом цветов и не знала, как повести себя в данной ситуации. Я встречала разных людей, но такой экземпляр видела впервые.

– Можешь закрыть дверь. Я не уйду, – полушёпотом сказал он, помня о моём ребёнке, и сел в кресло.

Я поморгала, затем со злостью закрыла дверь. Что мне с ним делать?

Букет в моих руках вдруг показался омерзительным, и я бросила его на столик в прихожей.

– У меня нет настроения принимать гостей, Альвáро, – с ехидной улыбочкой произнесла я, а его имя растянула.

– Áльваро, – поправил он.

– Всё равно нет настроения.

Он похлопал по краю дивана, что стоял почти впритык с креслом, где восседало это наглое недоразумение, приглашая меня присесть.

– Через пару минут твоё настроение поднимется. Знаешь почему? Я, кажется, нашёл твоего Дениса.

В эту минуту у меня создалось ощущение, что сердце моё остановилось, и время замерло. Все в комнате закружилось. Коленки подкосились, я поневоле опустилась на диван, руку приложила к груди, как это делали матери в военное время, узнав, что их сыновья живы.

– Когда ты упомянула его, я понял, что в твоей жизни он играл немаловажную роль, – продолжал Альваро. – Надо же было произвести на тебя впечатление, вот и занялся его поисками. Санкт-Петербург. Твой университет. Верно? Просто кивни. – Я кивнула, и он широко улыбнулся. – Замечательно! Значит, Вика сказала правду.

– Вика? Ты сказал – Вика? – мои глаза стали ещё шире.

– Да. Она какое-то время жила в Болгарии, и ты приезжала к ней. Она упомянула, что ты была то ли знакомой, то ли родственницей некого Дениса. Дальше всё пошло как по маслу. Она подсказала место его бывшей работы. Я позвонил туда и переговорил с его коллегой. Тот любезно подсказал, что Денис закончил государственный университет СПБ. Я знал, что ты тоже там училась. Нетрудно сложить два и два. Ну, как? Впечатлена?

– Не жди от меня похвалы. Ты просто выяснил, что я была знакома с таким человеком. Я уж думала, что ты и в самом деле его нашел.

– Хм, – Альваро довольно улыбнулся и отпил пиво. – Кто он был для тебя? Не родственник точно.

– Как ты вышел на Вику?

– Ты видела мою карту.

– Но там не было Вики.

– Я не обозначил ее, как важную персону. Болгария стала для тебя отправным пунктом, ведь так? Насколько я смог понять, до того времени ты была похожа на ребёнка, потерявшего ориентацию, впала в депрессию, и тебя потянуло на Тибет.

Разнервничавшись, я вскочила на ноги, обняла себя руками и прошлась немного от дивана к окну и обратно. Альваро продолжал пить пиво.

– Как? Чёрт возьми, как ты это сделал? Не зная Дениса, не зная меня… Я жила под поддельными паспортами. Меня не смог найти отец! Никому не удавалось напасть на мой след. Ты, простой журналист, сделал это за короткое время. Я не понимаю.

– Хочешь понять?

Он встал, отставив бутылку, и подошёл ко мне очень близко. А меня словно парализовало каким-то неопределённым страхом, и я не могла шевельнуться. Подняла голову, и наши с Альваро глаза встретились. Каким же он был красивым мужчиной!

– Ты знаешь цену моей тайне, – томно произнёс он. – И я не тороплю. Думай, сколько душе угодно, а я пока, – он поднял руку и провёл ладонью по моим волосам, – начну писать очерк. Если решишься, я отдам его тебе.

Странная, если не пугающая тишина нависла надо мной, окаменевшей в раздумье. Внизу живота запорхали бабочки от его мягких прикосновений. Разумом я понимала, что должна сопротивляться, что этот человек преследует определённую цель, но не могла этому разуму подчиниться. Я попала в плен… пропала в его объятиях…

Голова закружилась, когда его губы приникли к моим в пьянящем поцелуе. Я чувствовала горьковатый привкус пива. Чуть вздрогнув, я впустила его язык и больше ни о чём не могла думать. Руки сами потянулись к его голове, пальцы зарылись в шелковистых волосах. Мы дышали в унисон. Всё это было похоже на безумство.

«Я ведь не идиотка!» – всплыли собственные слова, обращённые Кати.

Идиотка! Полная идиотка!

Но Альваро сделал невозможное. Я должна была узнать, каким образом он вышел на моих знакомых и каким образом выстроил маршрут моих передвижений. Он – моя ниточка. Ниточка, которая вполне могла привести к Денису. А я очень хотела найти своего друга.

По щеке скатилась слеза. Альваро слизал ее, после чего крепко обнял. И я, прижавшись к нему, сразу успокоилась.

***

Аргентина, г. Буэнос-Айрес

2023 год

Работа оказалась не пыльной. Время я распределяла самостоятельно. От продажи получала процент. Мне показалось, что после родов я больше ничем и не смогу заниматься. Рейес отвечал на все мои вопросы, помог оформить первые заказы.

Всё шло своим чередом.

По четвергам я ездила в консультацию, потом отчитывалась доктору Фабресу. Двигаться становилось всё сложнее с каждым прибавленным килограммом. Аппетит был зверский. Иногда я вставала ночью, чтобы съесть шоколадку или сэндвич с ветчиной и сыром.

С Рейесом мы общались исключительно по работе. Он часто куда-то уходил и возвращался чуть ли не на рассвете.

А Альба научила меня вязать крючком. Я довязывала первое в моей жизни изделие – шапочку для малышки. Приятный розовый цвет вызывал массу чувств. Я уже мечтала поскорее взять свою доченьку на руки и поцеловать. Заканчивался март, но впереди ещё почти два месяца. Доктор в консультации пророчил конец мая, если не возникнет проблем.

Завязав узелок, я расправила шапочку и залюбовалась своим творением. За окном давно стемнело, я поморгала, затем вытянула спину. Все тело болело так, будто я не сидела на мягком диване, а пахала в поле. Альба гремела посудой на кухне. До моего носа доносились запахи клафути из курицы, во рту собралась слюна. И моя доченька завертелась в животике.

Я хотела уже встать и пойти накрывать на стол, как в доме появился Рейес. Он почти никогда не ужинал с нами. И, судя по взволнованному виду, не собирался.

Он отвёл меня на веранду и вполголоса заговорил:

– У нас проблемы. Я сделал ошибку, думал, всё пройдёт гладко, но они оказались умнее.

Я округлила глаза.

– Кто?

– Послушай, Эла, я всё объясню, но у нас нет совсем времени.

– Нет времени? – я ничего не понимала.

– Да. Только спокойно. С минуты на минуту сюда может нагрянуть полиция. Они начнут обыскивать дом, найдут твой ноутбук и… в общем, я не хотел тебя подставлять, но ничего не поделаешь. Слушай меня внимательно, Эла. Не паникуй. У меня все под контролем. Я достал поддельные паспорта. Ты беременна, и это нам поможет. Сейчас ты соберёшь вещи, и мы поедем в аэропорт. У меня на руках билеты в Реталулеу. Не спрашивай, как я их достал. Просто доверься, ладно? Знаю, далеко. Но нам надо переждать несколько месяцев, потом вернёмся. Всё будет хорошо.

Я смотрела на Рейеса с открытым ртом и ушам своим не верила.

– Реталулеу? Подожди-подожди… э… – мое дыхание участилось, подступала паника. – Ты говоришь о полиции, о побеге, но… что мы сделали?

– Давай потом. Собери вещи, а в аэропорту поговорим.

– Нет. Скажи сейчас.

Рейес пригладил кудрявую копну волос и отвёл взгляд.

– Запчасти были краденые.

– Прекрасно! – громко воскликнула я. Такой поворот событий вызвал у меня негодование. Рейес схватил меня за плечи.

– Тихо. Тёте не нужно об этом знать. Если не хочешь рожать в тюрьме, быстро собирай вещи. Мы покинем страну в качестве семейной пары. Ничего не случится.

Это казалось каким-то кошмарным сном. Сейчас проснусь – и всё будет по-прежнему. Ни черта! Я складывала вещи, тихо возмущаясь.

Доктор Фабрес и Рита – уважаемые, порядочные люди. Альба – доброй души человек. И тут мне подворачивается лгун и вор Рейес. Почему в моей жизни не бывает всё гладко?

Реталулеу – где это вообще?

Глава 4

Испания, г. Толедо

2025 год

События стремительно развивались. Я не успевала осмыслить происходящее, как Альваро придумывал что-то новое.

В первую очередь он показал город Толедо. Он возил нас с Нильсой в такие места, куда я сама никогда бы не попала. Дворец Алькасар – вне конкуренции. Я влюбилась в это средневековое сооружение, возвышающееся над городом, с первого взгляда. Вблизи он был просто неотразим.

Что больше всего меня радовало – это то, что Альваро ладил с моей дочкой. Нильса с ним всегда хохотала. И я понимала ее. Ребёнку нужен отец. С Джоном ей не удалось познакомиться как следует. Когда мы с ним поженились, Нильса была совсем малышкой и ничего не понимала. Она играла с ним, спокойно сидела на руках, но чувствовала ли она от него отцовскую любовь?.. Альваро ей нравился. Каждый день перед сном она спрашивала: «А завтра Альаро пидёть?» Я в ответ улыбалась и кивала.

Кати меня осуждала. Я пыталась объяснить, что это не любовь, а расчёт. Ему нужна я, а мне – информация. Кати не верила. И, наверно, правильно делала.

С каждым новым днём, с каждым нежным поцелуем Альваро, с каждой лаской и каждой улыбкой я становилась всё более зависимой от него. Вечерами мы ели суши, пили пиво или вино, болтали, смеялись, а потом страстно целовались. Далеко мы не заходили. Альваро часто повторял, что хочет затащить меня в постель, но это звучало, как шутка. Он хотел меня, я хотела его. Однако на этом желании всё прекращалось.

Спустя две недели я привыкла к Альваро и смотрела на него, как на своего мужчину. Да и он, как мне казалось, увлёкся мной чересчур серьёзно.

– И какого это – встречаться со своей жертвой? – однажды спросила я.

Мы сидели на балконе у него дома. Нильса давно уснула. Перед взором раскинулось звёздное небо, вдалеке виднелись очертания дворца Алькасар. Альваро любил считать до трёх, потом делал щелчок пальцами и вдруг загорались огни. Я всегда смеялась над этим фокусом. Сегодня он собирался вновь его повторить. Его рука нежно обнимала меня за плечи. Я чувствовала свежий запах его кожи и немного алкоголя. Давно мне не было так хорошо.

– Почему ты называешь себя жертвой?

– А как ты бы меня назвал?

– Счастливицей.

– Чёрт! Счастливицей? Да почему? – я повернула к нему голову, широко улыбаясь. Его взгляд упал на мои губы.

– Такой жизни, как у тебя, не было ни у кого. Я считаю, что тебе повезло, пусть и не всегда солнце светило ярко. Ты путешествовала по свету, узнала много людей, их культуру. Ты выучила много языков. Смотри, как по-испански хорошо говоришь!

– Я его ещё в школе выучила.

Вдруг он отвернулся и начал отсчёт.

– Три, два, один! – Щёлкнул пальцами и дворец озарился светом.

Но в этот раз я не была от этого в восторге. Нахлынула грусть. Я отстранилась от Альваро и наклонилась вперёд. Когда я заговорила, мои глаза были закрыты.

– Я хотела стать счастливой. Хотела самостоятельно сделать выбор, но… допустила очень большую ошибку. Я не путешествовала, Альваро, я скиталась, пряталась, убегала – называй как хочешь. Денис был моими ушами, глазами и ртом. Без его помощи я бы погибла. Когда я осталась без его поддержки, то пережила ад. Ты даже представить не можешь, как мне было страшно.

Альваро ничего не сказал. Он просто взял мою руку и привлёк к себе. Он целовал меня так, словно хотел таким образом показать свою силу. Стискивая в объятиях, он заставлял верить, что отныне я под защитой.

Но сколько раз я так ошибалась?

***

Гватемала, г. Реталулеу

2023 год

Местные жители называют этот департамент просто Реу. Я узнала об этом из статьи, пока сидела в зале ожидания. Поэтому тоже собираюсь называть это место коротко – Реу. Я вычитала, что в этом городе производится сахар и кофе, и не удивилась, увидев вдоль дороги сахарный тростник, огромные грузовики и парочку маленьких ранчо.

Мы с Рейесом приехали в Гватемалу.

Он так и не объяснил, почему мы выехали не только из страны, но покинули материк. Всю дорогу он фыркал на меня, просил оставить в покое.

Полиция нас не преследовала. Мы спокойно прошли паспортный контроль, после чего Рейес вручил мне фальшивый паспорт. Если верить его данным, то меня звали Мария Гарсия. Я играла роль беременной жены Рейеса, хотя со стороны любой бы сказал: «Эти двое чужие друг другу».

Прибыв в Реу, мы сели в такси. Я нервничала.

– Рейес, куда мы едем?

– Десидерио. Меня зовут Десидерио! – прошипел он.

– Извини. Куда мы едем? – повторила вопрос.

– Ты задаёшь очень много вопросов.

Кажется, он решил, что я из тех женщин, которые покорно молчат в присутствии мужчин. Но во мне течёт русская боевая кровь вперемешку с взрывной турецкой. И как только мы вышли из такси, я начала кричать:

– Ты ведёшь себя по-хамски! Не я тебя втянула в это дерьмо, а ты меня!

– А чего соглашалась?

– Эй! Я не думала, что ты станешь продавать… – тут я замолчала под его грозным взглядом. Живот начало тянуть вниз. Я присела на бордюр. – И что дальше?

– Дальше? – он потёр бороду, затем вынул из кошелька несколько купюр, бросил мне и сказал: – А дальше каждый сам по себе. Я спас твою шкуру. Мы в расчёте. Больше мне нет дела до тебя.

Выплюнул все это в лицо, развернулся и ушёл. Я неподвижно сидела на холодном камне у черта на куличках. Вокруг одни пальмы. Рейес отдалялся. Я хотела встать, но даже если получится, то не смогу побежать за ним – я это понимала.

В происходящее верилось с трудом. Я поверить не могла, что это не сон. Я находилась в Гватемале, брошенная каким-то идиотом, чью задницу я прикрыла. Создавалось ощущение, будто вокруг моей шеи скрутился змей и душит, душит, душит…

Опомнившись, я поняла, что рыдаю на всю улицу. И внизу живота появилась боль.

Ко мне подбежала женщина. Понятия не имею, откуда она возникла. Она так быстро говорила по-испански, что я едва разбирала смысл ее фраз.

Мозг затуманился. Резкая боль прорезала живот, я согнулась почти пополам, не в силах дышать.

Меня куда-то отвели. Смутно помнится деревянная мебель и разноцветные твёрдые подушки на стульях. Меня напоили водой. Мой лоб покрылся испариной. Через двадцать минут примерно боль вернулась и вновь заставила меня кричать.

– Она рожает, – сделала вывод молодая девушка с короткими кудряшками на голове.

– Зови Рамиро! – велела та, что постарше, в платке. – Машина нужна.

Рожать…

– Мне рано… – простонала я. – Рано рожать…

– Какой срок у тебя? – спросила женщина в платке.

Я подняла голову и увидела мешки у неё под глазами. Кожа у женщины была тёмная-тёмная, или у меня потемнело в глазах.

– Почти семь месяцев…

– Это не очень рано. Где твой муж?

Перед глазами всплыл Лиам.

– Погиб…

– Как тебя зовут?

Я чуть не сказала, что Эла, но потом вспомнила, что приехала сюда под поддельным паспортом.

– Мария, – выдавила я и дико закричала…

***

Испания, г. Толедо

2025 год

Открыла глаза. Комната шла ходуном. Сколько мы выпили вчера? Даже после сна голова не переставала кружиться.

С минуту я не понимала, где нахожусь. Потом узнала стены и мебель. Я была дома у Альваро. Повернула голову, он спал рядом. Кажется, он добился своего… но я плохо помню ночь.

Нащупала телефон. На экране загорелись цифры: 06:15. Меня поташнивало, а как только закрывала глаза, головокружение усиливалось.

Попыталась восстановить в памяти события прошлого вечера. Нильса уснула в девять. Альваро предложил выпить вина, но после него мы пили что-то ещё. Я хохотала, как ненормальная над любыми шутками Альваро. Что было потом? Мы танцевали… целовались…

Я ощутила, как поднимается волна возбуждения при воспоминании о тех поцелуях. Думаю, инициатива была моя. Но сама ночь прошла в тумане. Помнятся лишь обрывки – Альваро нависает надо мной, потом чувствую резкий толчок – и он во мне. Что я при этом ощущала? Не могла вспомнить. В памяти осталось чувство от разлившегося тепла, я дошла до оргазма после его ласк. И тот не особо отпечатался.

Поднявшись, я надела рубашку Альваро и пошла сварить себе кофе. Ощущение было такое, будто меня посадили в корзину на веревках, а потом раскрутили.

Нильса крепко спала, сбросив с себя одеяло. Я не стала ее укрывать. В доме Альваро было очень жарко.

Сварив кофе, я вышла на балкон, села и стала наблюдать, как солнце поднимается все выше и выше, озаряя дворец красно-оранжевым светом. Красивое зрелище!

Мягкое прикосновение к шее ничуть не напугало меня. Я слышала шлепанье босых ног по полу. Альваро сдвинул в сторону копну моих волос и провёл от основания одного плеча до основания другого. Я догадалась, что привлекло его внимание.

– «Para salvar la vida», – прочитал он хриплым, сонным голосом. – Где ты сделала эту татуировку? И почему так важно было написать «Спасти жизнь»?

Я молчала, пока Альваро не сел рядом.

– Сделать тебе кофе? – спросила я с улыбкой.

Поняв, что деваться некуда, ведь кофе хочется, Альваро согласился. Я снова отправилась на кухню. А пока варила кофе, думала, сказать ему правду о происхождении этой татуировки или дать ему время самому докопаться до этой правды. Он ведь супер-пупер журналист, так пусть рыщет.

Возвращаясь на балкон, я была настроена категорично. Но во мне что-то очень быстро сломалось, когда он прижал меня к себе, нежно поцеловал в висок, внял запах моих волос, а потом с наслаждением пил кофе, которое я ему сварила.

– Ночь была божественной.

– Ты должен мне часть информации, – пошутила я, и он тут же засмеялся. Только никакого веселья в этом смехе я не услышала. О чём он думает? Может, он разочарован во мне, но не хочет признаваться?

– Эла, ты потрясающая женщина. Понимаю теперь, почему мужчины к тебе тянулись.

– Это кто, например? – удивилась я. Мне на самом деле стало любопытно. Насколько я помнила, мои связи всегда оказывались неудачными. Денис сам разорвал наши отношения. Был Арно, но я бы не сказала, что он тянулся ко мне. Лиам? Возможно. Но до сих пор Альваро о нём не заикнулся.

– Э… да хотя бы тот китаец Су. Ты же собиралась за него замуж, разве нет? А потом сбежала.

– Ты прав. Не буду спорить.

– Так откуда у тебя татуировка?

– Ты же журналист, – поддразнивала я, – выясняй.

– Это как-то связано с отцом Нильсы?

Моя улыбка вмиг стерлась с лица. Позже выяснилось, что в пьяном состоянии я рассказала Альваро о связи с Лиамом и призналась в том, что он был отцом моей дочери. Не Джон. И после всего этого я сидела, как каменная, думая, что ещё я могла ему наболтать.

Повисло долгое молчание во время которого Альваро допивал кофе, а я встала и опёрлась руками на перила. Голова больше не кружилась, тошнота тоже отступила. Зато появилась слабая пульсирующая боль в висках. Я хотела прекратить разговор, но вдруг Альваро сказал то, что заставило меня резко крутануть в его сторону голову.

– Я обманул тебя, – сказал он. – Всё началось вовсе не со статьи. Вернее… статья была, но сам я на неё никогда не обратил бы внимания. – Он не смотрел на меня, предпочитал разглядывать кофейную чашку. Зато я сверлила его свирепым взглядом, но молчала, позволив ему продолжать. – Мне приходили анонимные письма. Я работал по наводке анонима, понимаешь? Он, тот человек, присылал мне адреса, телефоны… называл имена, под которыми ты скрывалась. Я ездил в Россию и Польшу, потом Эквадор. Но большая часть информации была добыта не мной.

– Ради чего?

– Что?

– Что было нужно этому анониму? И почему ты?

– Думаю, он прознал о моих журналистских подвигах. Я хороший журналист, но очень проблемный. Мой редактор иногда боится поручать мне какое-нибудь журналистское расследование, я обязательно во что-то вляпаюсь. – Вздох его был очень тяжёлым. Он поставил чашку на столик и подошёл ко мне. – Он попросил написать очерк, а публикацию разослать по адресам, которые даст после завершения работы. Взамен пообещал славу и богатство. Не то, чтобы я купился на это… – Альваро вздернул плечами. – Мне было всё равно. Я не знал тебя, и до твоей жизни мне не было никакого дела.

– Он дал тебе адреса?

– Нет. Я получу их в конце работы.

– Могу я увидеть письма анонима?

– Я удалил их, Эла.

– Как удалил? Неужели нельзя было их архивировать? – разозлилась я.

– Аноним просил удалять ради моей… безопасности.

И снова тупик. Я сжала пальцы на перилах так, что костяшки побелели. Кто этот аноним? Почему опять всё сводится к Денису? Только одна загвоздочка: Дену это ни к чему. Неужели, увидев статью, где я с Джоном, он не попытался бы связаться со мной? Внезапно я отмела обвинения в сторону Дена. Это не он. Есть кто-то другой. Кто?

Альваро вновь заговорил:

– На острове я должен был познакомиться с тобой и взять обычное интервью. Предлог – твоя компания. Далее ты бы раскололась на каверзных вопросах, и я узнал бы больше. Но я побоялся к тебе подойти. К тому времени ты уже нравилась мне.

– Зачем гнался за мной на «Бранко»?

Альваро заморгал.

– Я не гнался за тобой, Эла. У меня есть фотографии, где ты выезжаешь со своей территории. Потом я вернулся в отель.

– Так. Стоп. Тогда кто за мной гнался по всему Пуэрто-Айора?

– Понятия не имею.

Проснулась Нильса, и разговор пришлось завершить. Однако я собиралась вернуться к этой теме при удобном случае.

Следующую ночь я снова осталась у Альваро. На этот раз я отдалась ему в трезвом состоянии и получила целый букет восхитительных чувств.

После секса я лежала на животе, думая обо всём, что узнала и о том странном анониме. Альваро поглаживал сначала мою шею, но потом перешёл к испанским буквам. Он хотел знать.

Я резко перевернулась на спину и встретила его рассеянный взгляд.

– Эту татуировку я сделала в тюрьме. Доволен?

***

Гватемала, г. Реталулеу

2023 год

Мотор ревел, машину трясло и водило по сторонам, но я ничего не понимала. Боль время от времени возвращалась, и тогда мне было чихать на кочки и резкие повороты.

К тому времени, как меня привезли к местному роддому, я находилась в полубессознательном состоянии. Женщина в платке была рядом со мной. Она помогла мне выбраться из машины, потом уложила на каталку, и всё это время кому-то что-то командовала.

Боль снова дала о себе знать. Я закричала, мозг затуманился, по вискам стекали капельки пота. Меня везли по коридорам. Мои глаза успевали выхватывать яркий свет ламп и белые потолки. Голоса смешались, слов я не разбирала.

Впервые в жизни я искренне молилась, молилась, чтобы моя дочка выжила. Это всё, что у меня осталось от Лиама. Я не хотела её терять.

Вокруг собрались врачи и медсёстры. Если мне что-то и говорили, то я не понимала. Неожиданно доктор крикнул:

– Puja, Maria! Puja como nunca lo haz hecho antes! Vamos, Maria, empuje!* (исп.: Тужься, Мария! Тужься, как никогда не тужилась! Давай же, Мария, тужься!)

Испанский гватемальцев казался мне неземным языком. Я перестала улавливать смысл знакомых слов. Боль затуманила мне мозг окончательно. Врач выходил из себя. Он кричал, а я не понимала и из-за этого плакала.

– No entiendo, no entiendo, no entiendo, – повторяла я снова и снова, а по щекам лились слезы от боли, обиды и чувства беспомощности.

Тогда передо мной появилась знакомая женщина. Она улыбалась, гладила меня по голове и успокаивала. В тот момент, когда я отвлеклась, мне начали давить на живот. Вот тогда я поняла, что «empuje» означает «тужься».

Прошла минута, час или целая вечность, но это случилось. Я услышала хлопок, а потом крик младенца. Моя грудная клетка затряслась в чувствах, я разревелась. А потом… кажется, уснула…

– Мария! – шлепок по щеке. – Мария, проснись!

Я открыла глаза и увидела большеглазую чернокожую медсестру с большими губами. Я лежала в палате, накрытая простынёй. Медсестра подключила капельницу и вышла, как я поняла, сообщить доктору, что я пришла в себя.

И только когда она вышла, я вспомнила о дочке. Я оторвала голову от подушки, а потом услышала:

– С ней всё хорошо. Крепкая девочка.

Повернув голову, я увидела свою спасительницу. Смуглая женщина лет сорока в белом платке, из-под которого выглядывали чёрные завитушки волос.

– Ее поместили в инкубатор, но доктор сказал, что она быстро окрепнет, – добавила она. – А пока именно тебе надо набираться сил. Ты потеряла очень много энергии.

– Спасибо, – прошептала я.

– Я – медсестра. Тебе повезло. – Она помолчала. – Как малышку назовёшь?

– Как… – я вздохнула, веки закрывались. – Как вас зовут?

– Нильса.

– Красивое имя. Можно я назову дочь Нильса?

Женщина широко улыбнулась и смущённо кивнула.

– Это лучшая награда. А теперь спи.

Я закрыла глаза, а когда вновь их открыла спустя несколько часов, у подножия моей кровати стояли полицейские.

***

Йемен, о. Сокотра г. Хадибу

2025 год

Маленькая ручка крепко сжимала мой мизинец. Город без деревьев, всюду руины, низкие постройки и только несколько трёхэтажных домов. Дорог как таковых не было, архитектуры тем более. Улица, по которой я прогуливалась со своей дочкой, была покрыта асфальтом, но и это редкость. Остальные улицы покрыты каменистой грунтовкой. Я приметила пару пальм в свете яркого солнца, издалека виднелась гора Джебель-Джахир.

Время в ожидании тянулось медленно. В этой так называемой столице нечего было посмотреть, кроме мечетей и грязных улиц.

Город был полон звуков: гул моторов, арабская речь, блеяние коз и овец. Последние разгуливали по городу, как у нас это делают дворняги. Нильсу пугали мужчины в длинных юбках и женщины в чёрных одеяниях.

– Качу домой, мамочка, – жалобно проговорила Нильса.

Я взяла её на руки. Ни за что на свете не сунулась бы в этот город, если бы не Денис. Почти весь август мы с Альваро разыскивали Дэна. Я горела желанием не только повидать старого друга, но и выяснить, не он ли являлся тем анонимом. Нет, я не верила, что это он, но никто не даст мне гарантий.

И вот, неделю назад Альваро наконец достал контакты знакомого Дениса, и тот, к нашему великому счастью, сказал, что Денис до сих пор живёт и работает в Питере. По номеру, который дал нам этот знакомый, Денис был недоступен. Мы снова стали расспрашивать мужчину, и тогда он дал контакты коллеги Дениса в «Инстаграм». Тот неохотно признался, что Денис с друзьями уехал в Йемен на отдых. Перед нами стояла новая задача.

Почему же я нахожусь на острове Сокотра? Альваро по каким-то своим источникам – мне он не стал признаваться каким – узнал, что Денис приехал в Хадибу в прошлую среду. Я, не раздумывая, сорвалась в Йемен. Альваро не мог взять и, все бросив, выехать со мной. Он остался на пару дней, уладить дела. Вот только я уже жалела, что не дождалась его. Хадибу – маленький город, туристов видно сразу, если они есть. И они были – я да Нильса. Странное чувство.

Но слава Богу, Альваро уже летит на остров. Через час или полтора мы встретимся и решим, как быть дальше.

Поднимаясь по ступенькам, – если их можно назвать ступеньками, – я едва не подвернула ногу. Со злостью поставила Нильсу на землю и завела ее в магазин. Сладости должны отвлечь ее.

Мы вернулись в гостиницу как раз вовремя. Альваро уже сидел в холле.

– Это ужасное место, – буркнула я, поймав его поцелуй.

– Ты, конечно же, была на пляже, – усмехнулся он в ответ.

– Какой пляж! Страшно без мужчины по пляжам ходить. В городе-то неуютно.

Мы поднялись в номер. Нильса взяла планшет и стала смотреть мультики. Ребёнок был в шоке.

– Ты сказал, что Денис остановился в этой гостинице. Но его здесь нет и не было, судя по ответам администратора.

– Я помню, ты писала. Поэтому ещё раз всё проверил. Вышла ошибочка. Денис приезжал сюда на экскурсию и вроде как не останавливался на ночь.

От клокочущей внутри меня ярости я сжала кулаки и стукнула ими по двери туалета. Нильса вздрогнула, но не подняла головы. А я не могла контролировать себя; и остановить поток негодования была не в силах.

– Хочешь сказать, что я провела два дурацких дня в этом жутком месте впустую? Перелёт в Йемен, потом на остров вылился мне в целое состояние, а ещё проживание. И всё зря?! Дениса здесь был и теперь нет? И ты так спокойно об этом говоришь? Ошибочка вышла?

– Я не всемогущ, Эла, – сдержанно ответил Альваро. – Никто не просил тебя ехать немедленно.

– Какая разница? Мы все равно бы сюда приехали! Ну конечно, не тебе же платить за это путешествие.

– Неужели это для тебя деньги?

Мы спорили сначала яростно, потом всё тише и тише, и вдруг вообще замолчали, уставившись друг на друга.

Альваро первым нарушил молчание.

– Он всё ещё в Йемене, в Эль-Мукалла.

Я почувствовала прилив бодрости.

– С этого и надо было начинать.

Вздохнув, Альваро обнял меня, сказал, как сильно скучал. От таких нежностей я невольно испытала чувство вины. Набросилась на него ни с того ни с сего. Он повернулся к Нильсе и сказал в шутку:

– Маму укротили. Теперь идём обедать. Я голоден, как ти-и-игр-р-р, – имитируя хищника, он подобрался к моей дочке, та отбросила планшет, упала на кровать и расхохоталась. Альваро щекотал и покусывал её, а она извивалась хохоча.

Я тоже улыбалась.

В Эль-Мукалла мы отправились не сразу. Альваро заверил, что Денис с друзьями пробудет там ещё дней шесть. Поэтому отправились на пляж и провели незабываемый день вместе.

***

Гватемала, г. Реталулеу

2023 год

Нильса родилась двадцать пятого апреля недоношенной, но крепкой и с хорошим весом для семимесячного младенца.

Я не успела её увидеть.

Меня арестовали.

Медсестра Нильса твердила, что это какое-то недоразумение, что скоро всё выяснится, а пока она присмотрит за моей малышкой.

Что творилось со мной в те минуты, в нескольких словах не описать. Я была в бегах с семнадцати лет, через два с половиной месяца мне исполнится двадцать три, и ни разу за всё это время я не имела дел с полицией. Если не считать Бангладеш. Но и там визит в полицию стал моей собственной инициативой.

Причиной стало моё имя и поддельный паспорт. После родов я туго соображала, поэтому не могла ничего придумать. Откуда у меня этот паспорт? Зачем я вообще сменила имя? Кто я такая на самом деле, если не Мария? И всё в таком духе…

Первая мысль была о телефоне. Там около десяти банковских приложений. Если полицейские полезут туда, то найдут очень много любопытных и подозрительных вещей. А главное – выяснят, что я приехала из Аргентины. Они выйдут на Рейеса, и не то, чтобы мне было его жаль – нет. Я боялась наказания похуже.

Далее мысли сгущались, рождая страхи. А если они решат депортировать меня в Россию? Гватемала – другой мир, но всё же…

Потом я вспомнила, что сумка не поехала со мной в роддом. Нильса положила ее в шкаф, а потом некому Рамиро помогла довести меня до машины. «Не отдавай полиции мою сумку», – мысленно молила я Нильсу.

Через два дня полицейские сообщили, что отвезут меня в тюрьму до выяснения обстоятельств. Мои мольбы не былы услышаны.

Я бы сбежала из больницы, вот только дочурка моя находилась в инкубаторе. Ее лёгкие ещё не восстановились. Это всё осложняло.

Нильса заверила, что с малышкой все будет хорошо. Она сама лично позаботится о ней, пока я в тюрьме.

– Почему ты не скажешь правду полиции? – спросила она перед тем, как меня увели.

– Дело в том, что у меня нет правды. Не отдавай мои вещи. Скажи, что со мной ничего не было.

– Не волнуйся, но… ты же не…

– Верь мне. Я не преступница.

Свою дочку я увидела только один раз. Перед тем, как полиция увезла меня, врач разрешил побыть с малышкой десять минут. Я не могла ее потрогать, приласкать, поцеловать. Смотрела на крошечное создание через стекло и ревела. Я боялась больше никогда ее не увидеть.

В тюрьме я легла на скрипучую койку и уставилась в потолок с полными глазами слёз. Я поклялась, что если однажды снова пересекусь с Рейесом, в долгу не останусь. Причинять людям боль не в моих правилах, но правила принято нарушать. И Рейес поплатится за то, что со мной случилось.

А пока важно думать о другом.

Мне нужна правдивая история.

***

Йемен, г. Эль-Мукалла

2025 год

– Я пойду одна.

– Как это понимать? – Альваро упёр руки в бока.

Я старалась говорить мягко, и чтобы голос не дрожал. Перед встречей с Денисом я страшно волновалась. Мы приехали в Мукалла накануне вечером, и Альваро сразу выяснил, где остановился Дэн с друзьями. Утром Альваро ушёл на разведку, а потом пришёл и сказал: «Надо идти на пляж. Он там. Поторопись».

Мне не нужно было одеваться. На мне уже были джинсовые шорты и топ с открытыми плечами. Я схватила солнцезащитные очки и бросилась к двери, заявив, что отправлюсь туда одна.

– Альваро, я не могу идти туда с Нильсой. С Дэном будет очень серьёзный разговор, я не хочу, чтобы нам мешали.

– Вот как? – он обиженно поджал губы. – И моя ревность не в счёт, да?

– О какой ревности речь? Неужели мы сейчас будем терять время на выяснение отношений? – я начала закипать, но вдруг одернула себя и очень нежно сказала, целуя Альваро то в губы, то в щеки, то в шею под ушком: – Я обязательно познакомлю тебя с Денисом, обещаю. Но позволь первой встрече состояться без вас. Мне очень нелегко. Прошло несколько лет, Альваро.

Он отстранил меня от себя.

– Ладно. Но будь осторожна.

Подпрыгнув от счастья, я быстро чмокнула дочурку в обе щеки и вышла из номера, бросив напоследок: «Не скучайте!»

Пляж искать долго не пришлось. Наш отель находился на побережье. Альваро сказал, что я должна дойти до кармашка, где много песка, а вокруг камни. Белоснежные здания остались за моей спиной.

Уже издалека я заприметила людей, играющих в волейбол. Вместо сетки они выложили в ровную линию невысокие камни. Похоже, их ничто не останавливало.

Я ступила в воду босиком, сандали держала в правой руке. Так и шла по краю, принимая ласку слабых морских волн. Солнце светило прямо над головой, редкие кружевные облака красиво развернулись на бескрайнем голубом полотне. Пришлось снять очки, чтобы разглядеть среди высоких и стройных мужчин своего давнего друга.

Сердце колотилось в горле и старалось вырваться на волю. Мое дыхание ускорялось, волнение поглотило меня целиком. Я была совсем близко и замедлила шаг.

Кто-то из ребят заметил симпатичную девушку, которая в ответ таращилась на них, но не видела того, ради которого пришла сюда.

Ещё несколько шагов.

– Какая куколка! – воскликнул парень в красных шортах.

– Эй, Ден! Неси скорее мяч! – крикнул другой.

И в этот момент я его увидела. Он бежал от камней с мячом подмышкой. Всё такой же. Чёрные волосы, торчащие в беспорядке; испанская бородка без усов. Выразительные карие глаза выхватили мой силуэт из общего пейзажа. Он остановился. И я будто вросла в песок. Волны лупили меня по икрам, словно подталкивая вперёд, но им не хватало сил, а я не двигалась. И, кажется, не дышала.

В 2022 году я в последний раз услышала его голос по телефону. Потом мы намеренно прекратили связь. Денис отдал меня в надежные руки Лиама. Он верил, что со мной ничего больше не случится. Как же он ошибался. Все мы ошибались.

Денис вздрогнул. Кто-то из друзей хлопнул его по плечу. Он отдал мяч и пошёл ко мне.

Мы долго смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Наши глаза говорили – в них сиял огонёк счастья.

– Эла, – наконец произнёс Денис.

И тут слёзы хлынули из моих глаз.

– Это я, – шепнула скромно.

Эти объятия я никогда не забуду. Исходящее от него тепло, дарящее чувство защищенности. Знакомый запах моей юности, моей первой неосознанной любви.

Никогда не забуду ощущение всеобъемлющего счастья и несвойственной обстоятельству печали. Мы встретились! Как бы ни сложилась наша жизнь, мы снова встретились. И где? В Йемене – на юге Аравийского полуострова. Кто бы мог подумать!

Наконец, мы разлепили объятия и снова уставились друг на друга.

– Глазам своим не верю, – произнёс Ден.

– А ты поверь, – я широко улыбнулась. За спиной Дениса друзья выстроились в одну линию, глазея на нас и ничего не понимая. Я шмыгнула носом, вытерла влагу под глазами, затем сказала с шутливым укором: – Пришлось излазить полмира, чтобы отыскать тебя в этой дыре. Не мог в Египет поехать?

Он засмеялся.

– Невероятно! Я… до сих пор не знаю, что сказать. – Он оглядел меня с ног до головы. – Какая ты тонкая!

– А у тебя живот вырос, – расхохоталась я в ответ, хлопая его по небольшому волосатому животику.

– В последнее время пью много пива. Каюсь. – Затем Денис огляделся по сторонам. – А Лиам? Где он?

В одно мгновение весёлая улыбка исчезла с моего лица.

– Лиам погиб, Ден. В тот же год, в Корее.

– Что? – удивление в его голосе было искренним. – Как же ты…

– Нам надо о многом поговорить. Мы можем это сделать прямо сейчас?

Он обвёл своих друзей быстрым взглядом.

– Да. Да, конечно.

Объяснив им, что уходит, Ден поднял футболку с земли и быстрым движением надел на себя. Всё тот же Ден! Он не изменил своему стилю. Любовь к чёрным футболкам с V-образным вырезом не прошла.

Мы отправились к ближайшему летнему кафе, заказали по коктейлю. Денис не сводил с меня глаз.

– Как же ты жила всё это время? Я… – он запнулся. – Очень много думал о тебе. Первое время жалел, что прервал связь и…

– Если бы Лиама не убили, всё бы было хорошо. Ден, давай возобновим общение? Теперь я не скрываюсь… вернее, полагаю, меня никто не ищет. Я давно не Демирель и у самой целое состояние… Мы можем свободно переписываться, созваниваться.

– Где ты живёшь?

– В Куэнке. Это Эквадор.

– Ого.

– Да, – я пожала плечами, затем принялась играть с соломинкой – разгребать ею пену в молочном коктейле. – Мне многое нужно рассказать тебе, но… сегодня я не могу надолго задерживаться.

– Я буду здесь ещё четыре дня. Ты не одна?

Бескрайнее море приковывало взгляд, и я смотрела в даль на чаек, чёрными точками парящих над морской гладью. Потом снова повернулась к Денису и посмотрела в его глаза, полные ожидания и неподдельного интереса.

– У меня есть дочка, Денис.

Ничего. Никаких слов. Он продолжал смотреть на меня с холодным интересом, с испугом и удивлением.

– Ребёнок… – мой голос дрогнул. – Всё, что осталось от нашей любви с Лиамом.

Откуда-то взялись слёзы, я заплакала и, больше не в силах сдерживаться, рассказала ему все о своей жизни, начиная с Южной Кореи.

Глава 5

Гватемала, г. Реталулеу

2023 год

В первый же день меня избили. Женщины в следственном изоляторе не очень радушно меня приняли. Впрочем, я сама виновата. Надо было отвечать, когда они этого требовали.

Комната визоляторе напоминала больничную палату. Если не смотреть на решетчатые окна и на такую же дверь, то вполне можно представить себя в больнице. Интерьер точно такой же. Желтые стены, деревянный пол и белая мебель – крошечный столик и пара полок для книг или чего-то ещё. Металлическая раковина была привинчена к стене, с крана противно капала вода, и каждая капля заставляла мои нервные клетки содрогаться. Во всём виновата гробовая тишина. Две кровати стояли почти впритык, но я находилась в камере одна.

После родов болел живот, а те твари ещё и ударили в него несколько раз. Хорошо кулаком, а не ногой. Доктор сказал, что кровотечения нет. Моё изувеченное лицо было похоже на сине-красную сливу. Через узкие щели фиолетовых раздувшихся век я тоскливо смотрела на голубое небо через клетчатое окно и думала о своей дочке. Увижу ли я ее когда-нибудь? Если меня депортируют, то что будет с ней?

В этом месте время для меня остановилось. Оно стало тягучим, как будто состояло из карамели. Я не знала, что делать. Не знала, что теперь будет со мной.

Реальность была неумолима. Сколько бы я ни закрывала глаза и ни открывала их снова, неизменно видела одну и ту же картину – я в тюрьме. Спустя шесть лет меня смогли поймать, заточить и никакого пути к спасению.

Наутро меня повели на допрос.

Я хромала, часто кашляла и едва могла держать глаза открытыми. Мне было больно двигаться, дышать и говорить. Местный врач не удосужился снабдить меня обезболивающими, а они бы мне пригодились.

Сначала следователь расспрашивал, за что меня побили.

– Не дала дорогу местным королевам, – пробубнила я.

– Понятно. Обещаю, вас больше не тронут. – Следователь был мужчиной солидным, слегка полноватым, в темно-синем костюме. Я бы дала ему лет пятьдесят из-за свисающих складок кожи с щёк. Глаза грустные, уставшие от несовершенства этого мира, смотрели прямо и равнодушно. В руках он крутил зажигалку с выгравированным якорем. – А теперь поговорим о вас. Думаю, нам обоим хочется, чтобы вся эта ситуация разъяснилась. Вы родили ребёнка, и я понимаю, что нужны ему. Однако закон есть закон.

– Я понимаю.

– В таком случае расскажите, как вас зовут и откуда у вас поддельный документ. А главное – зачем?

У меня было достаточно времени подумать. Когда паника отпустила, я поняла, что если буду лгать и изворачиваться, заведу себя в такие дебри, из которых уже точно не выберусь. Я решила говорить правду.

– Меня зовут Эла. Меня обманул человек по имени Рейес. В Аргентине до родов мне нужна была работа. Он предложил продавать запчасти через интернет. И я согласилась. Никаких усилий это не требовало.

– В Аргентине? – удивился следователь.

– Да. Позже выяснилось, что он продавал онлайн краденые запчасти, а я… не знала об этом. Я была беременна и боялась за ребёнка. У меня и так была угроза ранних родов, поэтому выполнила все его условия. Это он сделал паспорта.

– И вы вместе приехали в Гватемалу, правильно? Что потом?

– Он кинул меня здесь одну. Потом начались роды и… вот… – я вздохнула. Болела голова, ныли раны. Хотелось лечь и лежать.

– Значит, он где-то в городе?

Пожала плечами.

– Поймите, Эла, если вы поможете, вам же лучше.

Рейес. Вот и настало время ему получить по заслугам. И я дала подробное описание его внешности, сказала адрес в Аргентине, назвала фамилию и сайт, где вёлся его нелегальный бизнес.

После этого я вернулась камеру, легла и уснула. Мне снился сон. Я стояла в открытом поле, а на руках держала младенца. Я не видела личика, только ручки болтались неловко, ударяя меня в грудь. А потом возник человек в белом. Лиам. Мое сердце разволновалось. Он был таким настоящим, живым. Я передала ему дочку в протянутые руки. Никаких слов не последовало. Он растворился в воздухе вместе с нашим ребёнком. Я не понимала, как такое могло произойти, начала звать его, кричать, чтобы вернул хотя бы малыша.

Мой голос стал жалобным:

«Не исчезай! Лиам, я люблю тебя! Не исчезай…»

Я проснулась вся в слезах и с тревожным чувством в душе.

Дверь в камеру была открыта, я вышла. Хотела найти охранника, но никого не видела. Заплывшие глаза застилала пелена, все стало мутным, и я не увидела ступеньку, споткнулась, но не упала. Кто-то успел меня поймать.

Я нащупала стену, облокотилась на неё спиной и посмотрела на спасительницу. Лысая женщина, вся в татуировках с полными губами и бронзовой кожей.

– Ты в порядке? – спросила она.

Качнула головой.

– Да, спасибо. Я… мне надо сказать им… – Это было выше моих сил, я начала захлебываться слезами. – Мне надо знать, что с моей дочкой. Я хочу увериться, что с ней ничего не будет. Господи-и… я так боюсь.

С этими словами я покатилась на пол. Не помню, что происходило дальше.

***

Йемен, г. Эль-Мукалла

2025 год

Моя ослепительная улыбка не оставила ни одного мужчину равнодушным. Альваро сидел с одной стороны, Денис – с другой. Нильса играла чуть в стороне от столика на созданной специально для этих целей детской площадке.

Я пригласила Дэна на обед в ресторан сразу на следующий день после нашей встречи.

Альваро ревностно оберегал то, что считал, принадлежало ему. Дэн тоже поглядывал на Альваро с брезгливым интересом. Они общались со мной, не очень-то обращая друг на друга внимание. Нильса произвела на Дениса странное впечатление. Я ожидала совсем иной реакции, а он смотрел на неё, как на диковинное существо.

Я старалась улыбаться и вести себя раскованно. И в основном рассказывала о своей компании в Куэнке – «Салазар Тех». Естественно, это была не та тема, ради которой мы собрались. И наконец я подошла к главному – рассказала, как мы встретились с Альваро.

Денис слушал меня очень внимательно, не перебивал. Лишь изредка задавал вопросы. В это время Альваро отошёл к Нильсе. Я наблюдала, как они играют за спиной Дениса.

– Он сказал, что всю информацию ему предоставил аноним,– заключила я, после чего вздохнула. – За мной грешок. Я подумала на тебя… Потому что больше никто не знал о моих передвижениях столько, сколько знал ты.

– Понимаю. Но мне это зачем?

– Да, я это тоже потом поняла. Искать какого-то испанского журналиста, высылать информацию об мне… когда можно просто приехать и поговорить со мной. Не в твоём это стиле. Прости.

Денис отодвинул от себя полупусто стакан, чтобы сложить локти на столе. Он осторожно посмотрел за спину – Альваро помогал Нильсе скатиться с горки.

– Эла, а ты уверена, что ему можно доверять? Уверена, что история с анонимом – правда? Сама сказала, что писем этих не видела.

– Тогда откуда он всё знает? – Мы незаметно для себя стали перешептываться. – Маркус. Как Альваро смог бы на него выйти?

– А кто вообще смог на него выйти?

– Денис, я не хочу больше терять с тобой связь. Все эти годы мне было очень трудно… без твоих советов, без помощи… Были моменты, когда я жить не хотела. И я не могу бросить Альваро, пока не выясню все до конца, – шепнула очень тихо, но Дэн услышал.

– Будь осторожна с ним. Лично мне он не внушает доверия.

Я посмотрела на Альваро. Он махнул мне рукой и широко улыбнулся, а потом поймал Нильсу и подкинул вверх. Та завизжала от восторга. В этот момент в голове промелькнул вопрос: внушает ли он мне доверие? Иногда я сомневалась. Но чаще казалось, что и Альваро стал жертвой ситуации.

***

Гватемала, г. Реталулеу

2023 год

Её звали Агата. Она сидела в следственном изоляторе уже четыре месяца, и до сих пор не назначили дату суда. На мой вопрос, в чем ее обвиняют, Агата сказала, что в незаконном хранении наркотических веществ. Ее бойфренд отдавал ей коробки на хранение. Потом полиция на них как-то вышла и арестовала. Главное наказание понесёт её бойфренд, а она за соучастие.

Несмотря на преступление и внешность, она вызывала доверие. Я как-то быстро к ней прикипела.

В тот день у меня случился приступ паники. Агата уговорила охранников привести врача. Тот вколол мне какое-то лекарство, и в итоге я проспала целые сутки. За это время она подсуетилась и выяснила, что моя дочка по-прежнему в роддоме. За неё на себя заботу взяла медсестра Нильса, которая привезла меняв роддом.

Прогнозы были неутешительны. Следователь сказал, что пока не найдут Рейеса, мне свободы не видать. Если меня осудят, малышку отдадут в семью. Такая мысль пугала, но Агата старалась подбодрить меня, рассказывая о похожих случаях.

– Какой суд! Тебя оштрафуют и всё, – говорила она. – Тебя держат здесь только потому, что ещё не выяснили причину поддельного документа. Если ты не преступница, а жертва какого-то гандона, то отпустят, будь уверена.

Однако прошёл месяц, но ничего не изменилось. Я сидела в следственном изоляторе, а моя дочь… Нильса приходила навестить меня всего два раза. Пока моя малышка была у неё, это успокаивало. Сколько это продлится, никто не знал.

Как-то вечером мы с Агатой играли в карты у меня в камере. Я почти не выходила, боясь снова нарваться на неприятности и быть избитой, поэтому она приходила ко мне. Особо буйных держали взаперти, а наши с ней камеры всегда были открыты. Их только на ночь запирали.

Она сидела напротив на соседней кровати, тасовала колоду. А я не сводила глаз с ее татуировок. Агата это заметила. Она раздала карты, затем сказала:

– Я умею. Хочешь, и тебе сделаю татуировку? Инструменты мне дадут. Я уже рисовала тут одной под контролем охраны.

– Да… я не знаю, где и какую, – с сомнением ответила я.

Агата пожала мощными плечами.

– Обычно люди рисуют на теле что-то памятное, ассоциирующееся с их жизнью.

– Нет. Я, пожалуй, не стану рисовать что-то на теле.

Но через два дня я подошла к Агате и смело заявила:

– Всё-таки я решилась. Хочу татуировку. Надпись сможешь сделать?

Агата медленно кивнула.

– Тогда напиши мне у основания шеи «Para salvar la vida».

Она не стала допытываться, почему именно такая фраза. А если бы спросила, я устала бы объяснять, потому что в этой фразе спрятано много тех моих жизней, которые были спасены по чистой случайности. А в последний раз Нильса спасла жизнь не только мне, но и моему ребёнку. Пусть эта татуировка напоминает о том, что мир не без добрых людей, и что все поступки, совершенные мной, именно ради спасения жизни.

***

Перу, г. Трухильо

2025 год

Со встречи с Денисом прошло два месяца. Мы с ним поддерживали связь, но не часто. По большей части наши разговоры сводились лишь к погоде, делам в жизни и… Дэн иногда интересовался, куда я поехала на этот раз.

Хоть я ни от кого больше не убегаю, а путешествовать по миру не бросила. Из Йемена мы с Альваро вернулись в Толедо. Он окончательно ушёл из издательства, чтобы посвятить свою жизнь мне и Нильсе. Потом мы рванули в Куэнку, где я серьёзно поругалась с Кати.

– Ты не можешь продать дом Джона на острове, Эла! Ради чего?

– Он мне не нужен. Как ты не понимаешь? Я ведь не избавляюсь от всей недвижимости Джона, а продаю только тот дом на острове, чтобы купить новый… в другом месте.

Я пока не знала, где именно мы будем жить с Альваро. Разговоры сводились к островам, но это точно будут не Галапагосские острова. Слишком много воспоминаний. Я не смогу жить с другим мужчиной там, где жила с Джоном.

Кати обиделась, но всё равно выставила дом на продажу. А пока ждали покупателей, решили с Альваро рвануть в Перу. Выбрали городок на побережье Тихого океана, нашли лучший отель и наслаждались отдыхом. Целыми днями торчали на пляже Венеция или Playa las delicias. Нильса пищала при виде мягкого песка. Я купила ей ведерко и лопаточки, так она могла играть с утра до вечера.

И в самый разгар отдыха Кати позвонила, чтобы сообщить:

– Нашла покупателей. Они уже определились, но без тебя я дом не продам.

Кати разобиделась настолько, что забыла про доверенность. А я и не догадалась.

– Что-то серьёзное? – спросил Альваро, когда я убирала телефон обратно в сумочку. Мы прогуливались по вечернему городу. Уставшая Нильса сидела у Альваро на руках.

– Придётся завтра ехать в Куэнку. На дом нашлись покупатели.

– Это долгий процесс?

– Не думаю. Кати всё подготовила, только моя подпись нужна.

– Тогда езжай, ставь подпись и возвращайся к нам. Мы с Нильсой справимся без тебя полдня.

Я остановилась.

– Ты уверен?

– Да, – он поцеловал мою дочь в макушку. – Если ты закажешь частный самолёт, быстро управишься. Утром мы позавтракаем в ресторане, потом пойдём на пляж. Я буду звонить тебе каждый час и отчитываться. – Он приник к моим губам на добрые полминуты. – Это лучше, чем мы потащимся в Куэнку всей гурьбой.

Всё сказанное Альваро не должно оставить сомнений – у меня не займёт вся процедура больше часа. Приехать и уехать. И вправду, к чему столько суеты?

Из отеля я позвонила куда следует и заказала частный самолёт. К четырём утра я была уже в небе. А через три часа приземлилась в Куэнке. Позвонив Кати, я уточнила, когда смогу лететь обратно, затем договорилась с пилотом. Цена была вдвое выше за ожидание, но для меня деньги не имели значения.

Утро в Куэнке было солнечным. Пока мы с Кати ожидали клиентов в ее уютном кабинете юридической фирмы, что находилась в центре города, нам принесли кофе. Кати всё ещё дулась.

– Помнишь, что сказал Джон перед смертью? – начала я, отставив чашку с кофе в сторону. – Ты была тогда рядом. «Распоряжайся моим имуществом так, как тебе будет угодно, Эла. Всё это твоё. И не бойся жить». Для меня эти слова как мантра, которую я повторяю перед зеркалом. Думаешь, меня совесть не мучает?

И тут Кати прорвало. Она никогда не говорила со мной в таком тоне. Как старшая сестра. Как мать отчитывает ребёнка за провинность.

– Ты можешь продавать дома Джона. Меня не это заботит, как ты не понимаешь! Я не переживаю за кирпичики. Джон тоже мог продать любимую виллу и приобрести домик в горах. Это было в его духе. Но я переживаю за тебя! Одного взгляда на того журналиста хватило, чтобы понять – он использует тебя.

– Альваро не использует меня, Кати. Он отдал все свои записи обо мне, уволился с работы… На кой черт теперь ему меня использовать?

– Брак. Деньги. Несчастный случай.

– Вот так?

– Это коротко.

– Перестань. – Я подошла к ней и взяла ее руки в свои. – У меня есть ты. Составим супер-пупер брачный договор и… я пока не собираюсь за него замуж.

Мы помолчали. В кабинете урчала стрелка стенных часов. За окном не прекращался гул автомобилей. Через дорогу строился дом, работал кран, слышно было громкое стукание по железной балке.

– И ты рискнула оставить Нильсу с ним?

Слова Кати прогремели как гром. Я поняла, к чему она это сказала. Нильса в его руках, а я за дочь отдам всё, что имею. Но нет. Я доверяла Альваро. Он не поступит со мной так жестоко.

И тем не менее, чувство тревоги не отпускало. Я дважды звонила ему после встречи с клиентами. Дом был продан. Через два дня на счёт поступит хорошая сумма, и можно начинать поиски нового дома. Однако Альваро не отвечал. Я чувствовала, как холод пробирается по спине, а слова Кати становятся всё ощутимее.

В пять часов пилот ждал меня, как и договаривались. По возвращении в Перу, я ещё раз пять набрала Альваро. Теперь абонент стал недоступен. Меня накрыла волна паники. Дрожащей рукой поймала такси и назвала адрес отеля. Через пятнадцать минут влетела в номер. Вещи были на месте: мои, его, Нильсы.

Я внимательно обвела глазами комнату. Балконная дверь нараспашку, занавеску трепал ветер. На подоконнике пустая бутылка из-под колы. На полу возле кровати сандалии Нильсы. Значит, она ушла в шлепках. Постель скомкана, подушки свалены в кучу. Играли? Может быть.

Взгляд правее, и тут я увидела телефон Альваро. Подошла, ткнула в кнопку. Ничего. Заряда нет.

Вздрогнула от звонка собственного телефона. Это Кати.

– Всё хорошо? Ты долетела? – спросила она с беспокойством.

– Да, я в отеле.

– А…

Оборванная фраза не вызвала любопытства, я сама ее мысленно закончила, а потом ответила:

– Думаю, они на пляже. Нильса надела шлёпанцы.

– Проверь документы, Эла.

– Хорошо.

Отключив звонок, я вздохнула. Документы Альваро всегда при нём. А потом с облегчением вспомнила, что паспорт Нильсы у меня в сумочке.

«Я буду звонить тебе каждый час».

И ни единого звонка.

Почему?

***

Гватемала, г. Реталулеу

2023 год

Нильсе уже месяц, а я ни разу не держала её на руках, не кормила грудью. Ох, как же она у меня болела. Я сцеживалась, но через час она готова была треснуть от переизбытка молока, порой доходило до слёз.

Об этом я молчала, не жаловалась и не устраивала истерик.

Когда мне сообщили, что меня зовёт следователь на допрос, я не ждала чуда. О чём он мог меня спрашивать? Разве что о Рейесе.

– Эла Демирель, – обратился ко мне следователь, как только я села на стул. Его губы дрогнули в лёгкой улыбке. – Дочь посла.

Я застыла, даже дышать перестала.

– Вы уехали из России в 2018 году, сбежали из дома. Ну… – он сложил руки на груди. – Я так понимаю, тут была замешана любовь. В 2022 году вы вылетели из Москвы в Никарагуа, оттуда последовали в Аргентину. – Он подался вперёд. – Не знаю ваших целей, Эла, поэтому хочу услышать ваш рассказ.

И на это ему понадобился месяц?

– А Рейеса вы нашли?

– Пока нет. Но по вашей наводке проверили имя человека, с которым вы приехали сюда. Должно быть, он ещё в Реу. Мы его разыскиваем. Так что же, Эла, хотите назад в Россию?

– Нет. Это давно не мой дом. Я хочу к своей дочке, у меня молока очень много, мне больно.

– Тогда я готов вас выслушать.

Во фразе следователя слышалась насмешка, но мне сейчас было не до оттенков его голоса. Если моё признание повлияет на будущее, то я готова рассказать. Не обязательно ведь говорить правду. Ее все равно никто не узнает до конца.

За основу я взяла наши отношения с Денисом – сказала, что без памяти была в него влюблена. А папа, турок со старыми понятиями, решил выдать меня замуж за того, за кого он хочет. Из этого вылилось то, что вылилось. Я сбежала с Денисом, а потом с ним рассталась. Домой возвращаться не захотела, встретила Леандро из Аргентины и уехала к нему… ну, и всё в таком духе. Перевернула истину с ног на голову.

Следователь мне поверил.

Через два дня я вышла под подписку о не выезде. Как только Рейеса поймают, я оплачу штраф и буду свободна.

***

Перу, г. Трухильо

2025 год

Я обошла все пляжи. Хотя какие пляжи в девять вечера!

С таксистом объездила все возможные места, где мы успели побывать, но следов Альваро и моей дочки нигде не было. Отчаявшись, я вернулась в отель. У стойки администратора начала расспрашивать персонал, во сколько ушёл высокий парень с двухлетней девочкой. Но никто их не видел или не помнил, когда точно они прошли мимо.

Я зашла в лифт, облокотилась на стенку и закрыла глаза.

О чём я только думала?

И что теперь будет? Альваро попросит за мою дочь мое состояние? Компанию? Что? Ведь я почти готова была выйти за него замуж. Что, кроме денег, ему нужно?

Створки лифта раскрылись, я побрела к номеру. И вдруг услышала смех… Звонкий, детский смех доносился из-за двери комнаты, которую я собиралась открыть.

В этот момент я испытала целый спектр различных эмоций. Радость, облегчение, злость и негодование. Я хотела смеяться, а из глаз хлынули слёзы. Я привалилась лбом к двери и некоторое время так стояла, пытаясь успокоиться.

– Лови! – послышался голос Альваро.

Глухой удар о стену и хохот Нильсы просочился сквозь все возможные щели.

Я достала телефон и быстро написала сообщение Кати.

ТЫ БЫЛА НЕПРАВА. АЛЬВАРО МЕНЯ НЕ ПРЕДАЛ.

Потом я вошла в номер. Нильса с криком «Мама!» бросилась мне на шею, а потом начала взахлёб на своём детском, ломанном языке рассказывать, как провела день с Альваро. Она сказала, что не скучала по мне. Стало обидно, но в тот же момент испытала благодарность к Альваро.

После страстного секса я задремала минут на десять. Альваро так приятно водил пальцами по спине, что я кайфанула.

– Эла? – тихо позвал он, и я открыла глаза. – У тебя много мужчин было?

Вот так вопросик.

– В каком смысле?

Теперь в ступоре был он.

– Ну… во всех, наверное. Ты путешествовала много лет, меняла места одно за другим. Тебе ведь хотелось любви… Уверен, мужчины за тобой увивались.

Я зевнула и снова закрыла глаза.

Что я могла ему рассказать? Если касаться очень серьёзных отношений и секса, то их можно по пальцам пересчитать. Денис, Леандро, Арно, Су Ян, Лиам, Джон и теперь Альваро. Хм… Могло быть и больше, если бы я влюблялась в каждого, с кем встречалась или кому нравилась я. Помню Аскара, отчаянно влюблённого в меня и мечтавшего жениться. О, был Илья, в которого я влюбилась как дурочка. После тюрьмы была ещё парочка несчастных поклонников, но что толку о них вспоминать?

– Моё прошлое слишком запутанное. Не забывай, Альвáро, я вынуждена была бегать, – в итоге сказала я вместо всего того, что пронеслось в моей голове.

– Ты опять поставила неправильно ударение. Пора запомнить, что я Áльваро, детка.

– Тебе не подходит роль мужчины, который применяет ласковые прозвища. – Я потянула к нему руки. Альваро лёг сверху и принялся целовать мою шею. Под одеялом мы были абсолютно голыми, так что легко могли повторить акт слияния. Однако я с этим не спешила. – Ну а у тебя?

– Что – у меня?

– Сколько было женщин до меня?

– Ох… я же не считал.

– Почему не женился? Сколько тебе? Тоже двадцать пять, как и мне?

– Да, но я ни от кого не бегал. Мне хватало тех связей, которые у меня были… – Он замолчал, затем резко выпалил: – Я – скромный парень, Эла! Мне трудно строить отношения…

– Вот не ври! Ты очень наглый и самоуверенный.

– Ну спасибо!

– Всегда к твоим услугам. Иди ко мне, – притянула его за волосы и поцеловала.

Наутро за завтраком мы начали выбирать место, где проведём счастливую семейную жизнь. Я в это верила. Но Кати всё же оказалась права.

***

Гватемала, г. Реталулеу

2023 год

Спустя долгий месяц я взяла свою малышку на руки. Она не заплакала, а начала искать грудь. Я не могла сдержать эмоций, пустила слезу.

Медсестра Нильса показала мне, как правильно держать младенца, когда кормишь. Моя доченька сразу же узнала свою маму, начала жадно кушать молочко, которого у меня, увы, стало совсем мало.

– Если будешь часто прикладывать ребёнка к груди, молоко вернётся, – сказала Нильса.

Чуда не случилось. Молоко исчезло. Позже я перестала бороться и перевела Нильсу на смесь.

Пару недель я жила у медсестры Нильсы, но у неё был маленький домик, своя семья и много хлопот со мной. Она не гнала меня, но я понимала, что создаю неудобства своим присутствием. И однажды утром, пока Нильса была в больнице, я собрала вещи, малышку посадила в рюкзак-кенгуру для новорождённых. Его купила не я, а Нильса. Очень удобная штука, надо сказать. Затем написала короткую записку с благодарностями. За день до этого сняла небольшую сумму с одного из своих аргентинских счетов (счастье, что до них местная полиция не докопалась), вложила деньги в сложенный лист и покинула ее дом.

Уезжать из города мне было запрещено, пришлось смириться с тем, что придётся пожить в Реу.

Нашла дешёвую гостиницу под названием «Станция». Снаружи здание было тёмно-синим. Внутри стены в номерах тоже оказались противного синего цвета с малюсеньким окошком под потолком. В какой-то момент я хотела развернуться и уйти, вспомнив камеру в следственном изоляторе, но жара на улице сводила с ума мен – взрослую. О месячном ребёнке и говорить было нечего. Каждые пять минут я давала Нильсе воды из бутылочки, боясь, что она перегреется.

Кафельный пол, стол со скатертью в красную клетку стоящий в углу, шкаф и односпальная кровать – это всё, что вместилось в коробку называемую комнатой.

У меня были деньги на что-то получше, но я не хотела вызвать подозрение у следователя. Спустя час после того, как я придвинула кровать к стене и укачала дочку, смогла позвонить ему и сообщить, где остановилась. Следователь всё записал и пообещал навестить меня, как появится время. «Или повод», – додумала я.

У меня начинался не самый лучший период в жизни. Нильса беспокойно спала ночью, а я совсем не спала, ходила с ней по комнате, лишь бы не кричала. Иногда выходила в коридор и бродила взад и вперёд. К утру я вырубалась, но и тогда сон мой длился от силы час или полтора. Потом Нильса требовала еды, и я вставала, чтобы приготовить ей смесь.

В «Станции» была прачечная самообслуживания. Я ходила туда через каждые два дня. Нильса все время сидела в рюкзаке-кенгуру. Вот, где она любила кататься с удовольствием и часто спала, пока я занималась делами. Пока одежда стиралась, я читала журналы, которые покупала в местном магазинчике.

– Сколько вашему малышу? – как-то услышала я рядом с собой, повернула голову и увидела симпатичную девушку с таким же малюсеньким малышом на руках. По одёжке я поняла, что это мальчик. Он развалился на ее левой руке и дрых, посасывая соску. В этот момент я подумала, что тоже следовало бы приобрести соску.

– Девочка. Ей полтора… скоро два месяца будет.

– Нам тоже! – весело воскликнула собеседница.

– Вы тоже в «Станции» живёте?

– Шерия, – девушка протянула руку. – На что-то подороже денег не хватает. Мы с мужем в отпуске.

Я улыбнулась и ответила взаимным рукопожатием.

– А меня Эла зовут. Тоже отдыхаю в Реу.

– Реу?

– Ну да. Местные Реталулеу так называют.

– О, не знала. Мы приехали три дня назад. Если честно, мне здесь скучновато. Не хочешь вечером по городу прогуляться?

Предложение показалось мне обычным, особенно, от девушки, которой хотелось развлечься, а муж не самая лучшая компания. Я согласилась, и вечером, когда солнце не так жестоко палило, мы выбрались в городок.

А пока гуляли, познакомились. Я наврала с три короба. Про тюрьму и подписку о невыезде я умолчала. Сказала, что муж бросил на растерзание судьбы. Шерия посочувствовала.

– У меня с мужем тоже не самый лучший период. Всё началось с беременности. Мы не планировали ребёнка, он получился случайно, – рассказывала она. – Если честно, это моя идея была – поехать в Гватемалу на отдых. В итоге Пабло проводит дни и ночи в пабах, а я мучаюсь от скуки.

– Давно вы женаты?

– Чуть больше двух лет. В Мексике жизнь не сахар. У Пабло нет постоянной работы, из-за этого мы часто спорим. У меня, знаешь, тоже характер не подарок. Когда я забеременела Робином, Пабло пришёл в ярость. А что мне делать? Я едва не ушла от него. Да-да! В буквальном смысле! Ушла к маме, но через сутки он меня вернул, умолял простить.

– С мужчинами бывает сложно, – с горечью сказала я.

Хотела бы я иметь такие проблемы с Лиамом. Да что угодно, лишь бы жив был…

С Шерией было интересно. Она оказалась очень общительной и весёлой и в то же время благоразумной. Время с ней пролетело незаметно. Мы накупили детям вещичек, а потом устроились в кафе под большим зонтом и ели «эскабече» из курицы.

***

Фиджи, г. Сува

2025 год

Я проснулась от ощущения, что что-то не так.

Из гостиной доносилось тиканье старых часов. Альваро приволок их с рынка и сказал, что звук секундной стрелки успокаивает его, а ещё напоминает детство. Часы хорошо вписались в интерьер, над узким комодом всё равно стена пустовала. Днём их не было слышно из-за рабочего телевизора, из-за криков Нильсы, постоянных звонков и прочих посторонних звуков. Но ночью порой это тиканье напрягало.

Как и сейчас.

В комнате было темно, даже луна не заглядывала в окно. Протянула руку к лежащему под подушкой телефону и вытянула его, чтобы посмотреть время. Шёл пятый час. Я отбросила одеяло и, сунув ноги в тапочки, пошла в туалет.

Чувство… или его можно назвать предчувствие – не покидало ни на секунду. Я нажала на смыв. Пока мыла руки, смотрела на себя в зеркале. Лицо опухло от сна, левая щека покраснела. Вздохнула, затем потянулась к полотенцу и замерла.

Стояла, словно каменная, и думала, куда делась третья зубная щётка. В стаканчике стояла моя розовая щётка и синенькая с героиней Эльзой во всю длину, принадлежащая Нильсе.

У меня затряслись руки. Я открыла шкафчик. Где бритва Альваро? Где его гель для душа «Жгучий ром»?

Толкнула дверь и стукнула по выключателю.

Вот, что было не так.

Рядом на кровати пустовало место.

– Альваро? – всё же позвала я.

Никто не отозвался. Только часы громко тикали, словно смеясь надо мной.

Я обыскала все уголки дома. Альваро исчез со всеми вещами и с машиной, которую мы купили буквально неделю назад.

Осознав, что произошло, я рухнула в кресло и уставилась на ёлку. Несколько часов назад мы наряжали её все вместе и обсуждали, как справим это Рождество. И вот я одна. Нильса спала в своей комнатке. Альваро уехал. Куда? Почему?

Закусила губу и сидела в темноте почти до рассвета. Я не пролила ни слезинки. Я ещё толком не понимала смысла этого исчезновения. Мы говорили о свадьбе, пока обустраивались в новом доме. Альваро казался счастливым.

Первые лучи солнца осветили ёлку. Наступал новый день, и он не будет лёгким. Все планы рухнули, я понятия не имела, чем займусь.

Для начала попробовала позвонить Альваро, но номер был недоступен. А чего ещё я ожидала?

Напряженные думки ни к чему не привели. Я не понимала.

В конце концов пошла на кухню, достала питьевой йогурт и вернулась с телефоном в кресло. Я собиралась писать ему во всех соцсетях. Но в кресло не села. Заметила под ёлкой маленькую коробочку, завёрнутую в простую фольгу.

Отставив бутылочку с йогуртом, встала на четвереньки и взяла коробочку. Потрясла, но ничего не отозвалось. Я развернула фольгу и достала синюю коробочку. Не удержалась и вслух ухмыльнулась. Он вернул кольцо. Мы ведь уже купили обручалки. Планировали расписаться в январе.

Я хотела зашвырнуть коробочку в камин, но рука не поднялась. А потом от дна отделилась карточка – поздравительная карточка, которую обычно крепят к подарку.

Дрожащими пальцами я подняла ее и прочитала:

«Эла, прости. Я должен был это сделать. Иначе он убьёт моих близких. Счастливого Рождества».

Сделав глубокий вдох, я проглотила ком и вслух произнесла:

– Счастливого…

Глава 6

Гватемала, г. Реталулеу

2023 год

– Вдохните глубоко, Эла. Почему вы так разволновались? Через несколько минут, возможно, вы станете свободной.

Я смотрела в пол, пока следователь готовил меня к встрече с человеком, обманувшим моё доверие. Не постеснялся положения наивной беременной девушки, растерзал ее душу на части, забрал последнее, что она ещё хранила в себе после стольких неудач – надежду, что мир не без добрых людей. Почему так разволновалась? Во мне кипела ярость. Если я сейчас увижу снова это лицо, то расцарапаю его, как дикая кошка.

– Вот. Выпейте воды.

Перед глазами появился стакан. Следователь заботливо протягивал мне его. Качнула головой. Не хочу. Боюсь, руки так дрожат, что не удержу этот стакан.

– Ну, как хотите, – будто прочитав мои мысли, сказал следователь. Затем отдал кому-то стакан и шагнул вперёд. – Вы готовы?

– Думаю… да.

– И помните, он вас видеть не будет. Он не подозревает, что вы здесь. Вам только нужно подтвердить его личность и всё.

– Хорошо, – глухо ответила я и шагнула за ним в тёмную комнату.

Меня подвели к шторке. Внутри был ещё один гватемалец в очках и форме. Он молча, по безмолвной команде следователя, сдвинул чёрную ткань вправо, и передо мной открылось окошко. За ним серые стены, лампа дневного света и человек.

Я стояла и боялась дышать.

– Это он, Эла?

Надо было отвечать, а я молчала. Конечно, я узнала спортивно сложённую фигуру аргентинца. Длинные вьющиеся волосы были завязаны сзади, борода стала чуть длиннее, но взгляд не изменился – он всё также смотрел с прищуром, а на лице сохранялась кривоватая полунасмешка. Я поражалась его нахальной стойкости. Неужели он думает, что гватемальские полицейские глупы?

– Вы узнаёте этого человека? – ровным тоном повторил свой вопрос следователь. Затем добавил: – Не торопитесь.

Я бросила быстрый взгляд в его сторону и заметила, как он вытирает платком виски. Я действовала ему на нервы. Вся эта ситуация действовала ему на нервы. Он, как и я, хочет побыстрее покончить с этим делом.

– Это он. Этой тот самый Рейес, который обманным путём заставил меня продавать краденые запчасти. Что со мной будет? – после короткого молчания спросила я. – Я ведь соучастница.

И дочь посла. Это должно было помочь. И помогло.

– Сделаем вид, что вас с ним не было. Давайте сойдёмся на том, что вы помогли следствию и… мы не хотим иметь проблем с послами иных стран, – добавил он и подмигнул. Я тоже растянула рот в улыбке, то тут же спрятала ее, когда услышала следующее: – Однако хочу предупредить, что из Гватемалы вам необходимо отправиться прямиком в Россию.

– А…

– И это не обсуждается. Как только появится возможность выплатить штраф…

– Меня штрафуют без всякого суда?

– Да. Как за мелкое хулиганство. Я не стал возбуждать против вас дело, Эла. Причины вам известны.

Всё-таки мир не без добрых людей. Я никогда не узнаю истинную причину такого решения, но могу предположить, что следователь не захотел со мной возиться. По его понятиям, дело бы зашло в тупик, явился бы мой отец и вмиг разрешил бы этот вопрос. Хм, знал бы этот гватемальский человек в форме, имя которого мне вовек не запомнить, что у отца на меня зуб.

Мы вышли в коридор. О судьбе Рейеса я не собиралась интересоваться. Я хотела его наказания – он наказан. На этом можно поставить точку.

– Вам удастся достать сумму…

Он не договорил, я невежливо перебила.

– Деньги у меня есть.

Следователь воззрился на меня, приподняв одну бровь. Я кашлянула.

– С отцом связалась, он перевёл деньги на мой аргентинский счёт. Завтра штраф будет уплачен.

Следователь кивнул и попрощался до завтра. Я издала вздох облегчения – вряд ли они станут лезть в мои счета.

По дороге домой я думала, как бы избежать возвращения в Россию.

***

Фиджи, г. Сува

2025 год

Где же? Я перевернула все шкафчики, но ничего не нашла. Паника застряла в горле, я даже заплакать не могла.

Телефонный звонок заставил двигаться. Я вбежала в спальню и быстро схватила айфон с тумбочки. Звонила Кати. Чёрт, она не должна заподозрить… Я сделала глубокий вдох и ответила.

– Алло? – претворилась сонной. А сама в это время подошла к окну и смотрела на пустой двор, запустив пятерню в волосы.

– Как продвигается подготовка к Рождеству? – по веселому тону я сразу определила, что у Кати всё хорошо.

– Э… прекрасно! Вчера ёлку нарядили.

– Ты говорила, что из твоего окна виден океан. Пришли фотки!

– Непременно… Кати, давай я тебе перезвоню, мы тут ещё спим, – на этом слове у меня дрогнул голос.

– У вас там всё нормально? – с подозрением спросила Кати.

– Да, не беспокойся. Я позвоню.

Десять минут спустя проснулась Нильса и первым делом спросила, где Альваро.

– Уехал по делам! – с наигранной улыбкой ответила маленькой дочери.

– Ты грустная, мама.

– Нет. Я не грустная. Что будешь кушать?

– Сделай молоко с мёдом.

– Хорошо, моя милая.

Следующие несколько часов я убирала дом и думала, что делать дальше. Ещё пятьсот раз перечитала послание с карточки, но ответов в нём не было. Аноним угрожал расправой близких? Зачем? Сам же свёл нас с Альваро вместе! Да кто он такой?

Компьютер Альваро прихватил с собой, пришлось в почту лезть через телефон. Пока Нильса играла под ёлкой с куклами, я устроилась в кресле и принялась изучать каждое пришедшее в ящик письмо. Их были десятки. В основном, рассылки и письма по работе компании от партнеров – их я обычно пересылаю помощнице в «Салазар Тех».

Шум волн доносился до открытых окон, всплески воды успокаивали нервы. Нильса не захотела включать телевизор, я и не возражала. Мне нужна была тишина.

У меня болела голова, затекла шея, но я не остановилась, пока не наткнулась на письмо в папке «спам».

От кого: no name

Тема: Статья

Я кликнула на выделенное чёрным шрифтом слово и сразу почувствовала, как бледнею.

Внутри был прикреплённый документ со статьёй. И небольшое сообщение.

Доброго времени суток, Эла Демирель!

Для меня ты всегда останешься Демирель. Так роднее. Альваро Пасифико отлично поработал, однако, слегка пренебрёг моими желаниями. Нельзя вот так взять и прибрать тебя к рукам. Я не мог допустить, чтобы ты снова вышла замуж.

Высылаю превосходную работу Альваро. Он написал о тебе очерк (во вложении) – всё от начала до сегодняшнего дня. Знаешь, что это значит? Твой отец, мать, сестры и некоторые знакомые тебе люди (Кати, например) узнают твою историю.

Очерк не предназначен для широкой аудитории. Альваро отправил мне его, а я сам распорядился им по назначению. Разослал по нужным адресам. Возможно, прямо в эту минуту кто-то читает этот документ и уже знает, что ты живёшь в городе Сува и являешься вдовой и наследницей богатого нефтяного магната.

Эла, я хочу, чтобы ты знала: Альваро через неделю попытает счастье в редакции, и если ему повезёт, то очерк опубликуют в испанском журнале. Ты станешь известной. Не хочешь? Знаю, что не хочешь.

Но такова жизнь…

Богатые тоже плачут. Ты сказочно богата, но ведёшь совсем неправильную жизнь.

Остепенись! Подумай, в чём твоя ошибка.

С любовью!

Твой – угадай кто!

***

Гватемала, г. Реталулеу

2023 год

Подходя к отелю, я почувствовала, как пульс участился. Надо же, пока я находилась в участке, совсем не думала о дочке. Я оставила её со своей новой знакомой Шерией, не задумываясь о последствиях. А они могли случиться.

Гонимая мыслью о том, что с Нильсой что-то произошло, я вбежала в фойе и сразу свернула в коридор к своей комнате. Дура! Ещё и ключ от номера оставила. Я ведь совсем не знала Шерию, чтобы безоговорочно ей доверять.

И когда я наткнулась на запертую дверь, всё тело мигом обдало жаром.

Номер Шерии и Пабло находился на третьем этаже. Мы успели познакомиться и сдружиться за пару дней. А потом позвонил следователь… И ведь надела кенгуру, когда Шерия пришла и сказала: «Зачем будешь таскать малышку по жаре? Я посижу пару часов».

И я быстро согласилась, как идиотка.

Эта дверь тоже была заперта. На стук никто не ответил.

Какие только мысли ни посетили меня в тот момент. Я вообразила, что Робин – не их сын, что они преступники и воруют детей, втираясь в доверие глупым матерям.

У стойки администратора стоял мужчина, который принимал меня в первый день и помогал выбрать комнату.

– Скажите, девушка с двумя малышами выходила сегодня из «Станции»? – вежливо и, как могла, спокойно спросила я.

– Да.

– Да?

В животе, в груди поднималась паника.

– Да, – ответил мужчина, занятый пересчитыванием денег.

– А с ней и муж был? А сумки с ними были?

Тут мужчина поднял голову и уставился на меня, как на полоумную. Потом быстро отмер и кивнул куда-то за мою спину.

– Вы о ней?

Я обернулась и увидела Шерию. В одной руке Робин, в другой – моя Нильса. Оба малыша спали. Шерия широко улыбалась, а у меня кровь отлила с лица.

– А мы тут прогулялись немного, – весело сообщила она.

Я быстро взяла малышку на руки. Сердце всё ещё тарахтело в груди, как заведённое. Как хорошо, что Шерия оказалась порядочной девушкой, и мои грешные мысли не подтвердились.

– Как прошла твоя встреча?

– О, отлично! Скоро смогу уехать из Реу, из Гватемалы.

– М-м-м. – Шерия задумчиво смотрела на своего спящего сына. – И куда поедешь?

– Ещё не думала.

– А хочешь к нам, в Мексику? – ожила Шерия. – Мы живём в городе Мéрида. Слышала что-нибудь о нём? Столица штата Юкатан. У тебя там будут хорошие перспективы. Дружить будем.

Шерия такая дружелюбная, не испорченная жизнью. Ее послушать, так всё в жизни легко и просто. А мне из Гватемалы путь только в Россию. Но предложение мне понравилось.

– Знаешь, Шерия, я должна навестить близких. Возможно, я приеду. Ты оставь свой адрес, телефон и любые контакты в соцсетях. Если я надумаю, то непременно приеду в Мериду.

– Здорово! – чуть не подпрыгнула девушка, только сына будить не хотела. Малыш прижался щечкой к ее груди, губки сложились в трубочку. Хорошо ему спалось у мамы на руках. И Нильса приучилась к рукам, что иной раз делать ничего не давала.

После полудня, покормив дочку и уложив её спать под вентилятором, я уселась за стол, налила себе чай и открыла в телефоне карту России. У меня остались шоколадные печеньки «Пуфф», откусила одну и стала рассуждать.

В Никарагуа я приехала в сентябре 2022 года. Сейчас заканчивался июнь 2023 года. Прошло не так много времени с тех пор, как я сбежала от Махмуда. А это означало, что меня ещё могут искать. Если я появлюсь хоть в одном аэропорту большого города, то меня схватят. Возможно. Не факт. Однако с ребёнком на руках я не хотела рисковать.

А если рвануть в Хабаровск? От Москвы далеко. И всего одиннадцать тысяч километров. Лететь примерно четырнадцать с половиной часов без остановок.

Загоравшись идеей, я открыла расписание самолётов, забронировала билет. Потом посмотрела на спящую дочку и со вздохом грусти сказала:

– Знаю, с тобой будет трудно ехать так далеко, но у нас нет выбора. Если я ещё раз попадусь иностранной полиции, меня всерьёз депортируют и тогда встречи с твоим дедом не избежать. В Хабаровске мы не остановимся, а поедем дальше. Даже если меня там задержат, что вряд ли, у нас будет время сообразить, что делать. – Откусила от печенья и запила холодным чаем. – Оттуда покинем страну. Может, через неделю будем в Мексике.

Мерида. Почему бы и нет?

Ночью следующего дня мы с Нильсой покинули «Станцию», а потом и Гватемалу.

Опасное и долгое путешествие началось.

***

Фиджи, г. Сува

2025 год

– О, Эла! Ты умеешь вовремя позвонить. Как раз сегодня улетаю в Италию. Решили провести Рождество и Новый год в Турине.Слышала что-нибудь об этом городе? Это в регионе Пьемонт на севере Италии. Лизка мечтает попробовать их местную кухню, а ещё поглазеть на Альпы. Как там у тебя продвигаются дела? Замуж когда?

Наконец-то Денис замолчал. С тех пор, как мы встретились, не созванивались, а только переписывались. Мог бы догадаться, что по пустякам я звонить не стану.

Я уже знала, что он женат на некой Лизе, но в данную минуту меня это меньше всего волновало. У Дениса семья, я это понимала, но кроме него мне сейчас никто не поможет. А я была в полной растерянности.

– Кое-что произошло, Денис.

Послышалось шуршание, потом у него хлопнула дверь. Кажется, он понял, что разговор будет серьёзным и спрятался от жены.

– Я так понимаю, догадки мои подтвердились и…

– Сегодня утром он исчез. Забрал ноутбук, новую машину и деньги.

– Даже деньги?

– Да, но только те наличные, которые мы сняли, чтобы обставить дом мебелью и обустроить двор. Сумма большая, но не делает меня бедной. Теперь я понимаю, что он заранее всё спланировал. Три дня назад он попросил снять деньги, чтобы заняться двором и кухней. Дура я…

– Как всегда.

– Что?

– Я говорю, как всегда ты слишком доверчива. Жизнь тебя ничему не учит.

– Ден, оставь лекции на потом. Есть ещё кое-что. – Тут Нильса подбежала с просьбой развязать шнурок на платье куклы. Если отмахнусь, она заплачет. Пришлось перевести разговор на громкую связь и освободить себе руки. – У тебя компьютер рядом?

– Нет, в комнате.

– Ладно. Все равно разговариваем. После звонка я отправлю тебе письмо анонима. Сам прочитаешь и сделаешь выводы. Скажу только то, что этот аноним меня пугает.

– Мама, кто это звонит? – спросила Нильса на испанском.

– Дядя Денис. Иди играть.

– Теперь дяди Альваро не будет, приедет дядя Денис?

Как же я рада, что она не знает русского, а Денис – испанского.

– Иди играть.

– Ладно, Эла, жду письмо.

Спустя два часа Денис мне перезвонил. За это время я успела погулять с Нильсой, зайти в магазин и вернуться домой. Денис позвонил как раз, когда мы вошли в дом. Я хорошо заперла входную дверь и отправилась на ещё плохо обустроенную кухню, разбирать покупки. Включила громкую связь, положила айфон на стол и принялась разгружать пакеты. Нильса крутилась тут же в ожидании молочного бисквита с кремом.

– Разве Альваро не сказал тебе, что прекратил общение с тем анонимом?

– В записке под ёлкой Альваро…

– Мама, где мой бисквит?

Я дала бисквит ребёнку и продолжила.

– Он написал, что сделал это под угрозой жизни его близким. Верить в это или нет, не знаю. От самого письма веет холодом.

– А ты читала очерк?

– Нет ещё.

– А я прочитал. И поверь, я поражён тем деталям, о которых там говорится. По-моему, кроме меня и тебя никто не мог этого знать. – Денис сделал паузу, затем зачитал строки из очерка: – «Подверглась преследованию в Германии, после чего бежала в Эстонию, где…» Эла, сейчас готовься. «…Где арендовала маленький домик и жила, как отшельница». Кто мог это знать?

Холодильник запищал. Я не обратила внимания, что стою и держу дверцу открытой.

– Я не рассказывала об этом Альваро, если ты об этом. Вся информация в очерке добыта этим анонимом. Даже имея отношения с Альваро, я ни слова не проронила о своих путешествиях.

– Тут столько мелких деталий! Например, вот: «Она любила гулять с Су Яном по бесконечной дорожке вдоль берега и смотреть на далёкий Гонконг». Такое ощущение, что всё это время за тобой велась слежка.

Я вышла в гостиную и села, запустив пальцы в волосы, лохматые из-за ветра. Нильса снова играла под ёлкой, поедая свой бисквит.

– Что мне делать?

– Сува для тебя опасна. Не стоит там оставаться.

– Но дом…

– Оставь дом. Через посредников потом продашь. Слушай, приезжай в Турин. Вместе отпразднуем Новый год, заодно поговорим. Я уже на зарплату наговорил…

– Я оплачу твой счёт, Денис, – дрожащим голосом сказала я, по щеке катилась слеза. – Считаешь, я снова должна бежать?

– Всего лишь скройся. В очерке даны все твои контакты и адрес. У меня есть одно предложение…

– Какое?

– Этот аноним снова хочет, чтобы ты бегала. В этом есть какой-то азарт и… не знаю.

– Он говорил про какую-то ошибку. Словно я кого-то обидела, но не поняла этого. И… мое богатство не даёт ему покоя.

– Видимо, в этом и кроются ответы. Эл, бери билеты на ближайший рейс до Турина. Не сиди на месте. До тебя нужно ещё добраться, но ты должна уехать первой.

Сразу после разговора с Денисом я открыла приложение, где всегда покупаю билеты. Забронировала билеты в Турин на вечер следующего дня. Потом пошла собирать вещи.

Кати позвонила около десяти вечера. Когда она заговорила, я уже поняла, почему у неё потухший голос.

– Я прочитала статью о тебе… Это всё правда?

– Правда, Кати.

– Я всегда подозревала, что ты скрываешь нечто очень серьёзное. Но я и представить не могла, что… ты скрывалась от своего отца.

Я молчала.

– Эла, ты преступница?

А вот этого вопроса я не ожидала.

***

Япония, г. Саппоро

2023 год

До Хабаровска мы не долетели. План появился сразу, как мне предложили взять билет с пересадкой в Японии. В Саппоро я просто не села на самолёт до Хабаровска.

Город упирался в горы. Из окна красивого номера-люкс в отеле мне виделось именно так. Сказочное зрелище. Один из лучших островов природы – это парк Одори. Очень зелёный, он выделялся на фоне высотных зданий. Там я гуляла весь следующий день после перелёта. Нильса крепко спала в кенгуру, наевшись смеси.

Я обдумывала свои дальнейшие действия, когда меня окликнул женский голос по имени. И что примечательно – на русском. Медленно развернувшись, я посмотрела перед собой. В мою сторону шла черноволосая девушка, широко улыбаясь. Я бы не узнала её, если бы не круглые высокие скулы. Ее звали Зарина. Мы учились с ней в одной школе.

Удивилась ли я этой встрече в Японии? Нет. С детства Зарина увлекалась японским искусством. Помню, она все тетрадки сакурой изрисовала. Наверное, приехала на отдых.

– Эла! Какая неожиданная встреча!

Я ссутулилась. На кого я похожа, представить трудно. Я же себя забросила. Волосы собрала в небрежный конский хвост. На ногах были надеты простые джинсы, которые я не снимала вот уже целую неделю. И серый топ, похожий на распашонку. Невзрачная, повзрослевшая и уставшая.

Зарина на моем фоне цвела и пахла!

– Это твой?

Она попыталась разглядеть лицо малышки.

– Да. Это девочка.

– И как ее зовут?

– Нильса.

Зарина скривилась.

– Нильса? Что за имя такое?

– Назвала в честь акушерки-медсестры. Я рожала в Гватемале, – всё это я говорила безжизненно и ровно.

– Вау! Гватемала… это так далеко!

Почему же она не интересуется, что я здесь делаю?

– А я вышла замуж за японца, прикинь! Только он не даёт мне искусством заниматься. Говорит, чтобы сидела дома с детьми, – она хихикнула. – Любовь! Правда, мы здесь проездом. Ну ладно. Рада была встрече!

Я повернулась, чтобы проводить Зарину взглядом. Она догнала своего мужа, с ними были двое маленьких мальчика – погодки. С виду счастливая семья, не обременённая проблемами.

Мысленно порадовавшись за Зарину, собралась уходить, но вдруг заметила человека в чёрном. Сердце совершило кульбит. Шагнула назад и чуть не навернулась, задев пяткой высокий бордюр. Нильса проснулась и закряхтела. Мужчина исчез.

На его голове был капюшон, и он до боли напоминал мне…

– Нет, чёрт, только не говорите мне, что кошмар повторится.

***

Италия, г. Турин

2025 год

В день прилёта в Турине шёл снег. Я надела Нильсе вязаную шапочку с помпоном, которую прикупила перед отъездом из Сувы.

Встреча с Денисом произошла в городском парке Parco della Pellerina. Нас окружали голые деревья, синее небо и снег, много снега. Потеха для Нильсы, ведь она никогда не видела снег. А я, пока ждала Дэна, вспоминала детство, игру в снежки с Чилек и Эбру. А потом вдруг всплыли более свежие воспоминания, когда мы с Денисом гуляли по зимнему Питеру, обсуждая планы…

Грусть накатила неприятной волной, глаза защипало. Я сунула руки в карманы белой куртки и спрятала нос в воротнике. Если Нильса увидит, начнёт задавать вопросы, а мне они сейчас ни к чему.

– Давно ждёшь?

Денис подкрался сзади. Я обернулась и увидела его в чёрном пальто, которое придавало изюминку в стиле. В волосах таяли снежинки. Весь его образ был мрачно печальным, и только лицо озарялось приятной и тёплой улыбкой.

– Нет. Нильса в восторге от снега! – Мы оба посмотрели, как ребёнок загребает варежками снег, а потом обсыпает себя им и хохочет.

– Надо было взять с собой Кирилла. Что-то я не подумал. Играли бы сейчас вместе.

– Сколько ему?

– Два.

И тут повисло молчание. Сложно поверить, что у каждого из нас теперь есть ребёнок. Но ведь жизнь идёт, ничего не поделаешь.

Мы вышли на тропу и двинулись вглубь парка, не особо задумываясь о направлении. Нильса бегала вокруг, гоняла птиц, кидала в нас снег и звонко хохотала.

– Я рассказал Лизе про тебя. Не в подробностях, конечно.

– И как она отреагировала?

– Хочет с тобой познакомиться. Мы сняли здесь квартирку на время праздников. Надеюсь, ты присоединишься.

– Только на Рождество. Новый год хочу отпраздновать в Куэнке. У меня там квартира.

– Уверена, что это хорошая мысль?

– Кати прочитала статью и теперь думает, что я преступница.

– Из-за того, что ты стреляла в Махмуда и его людей?

– Там и об этом написано?!

– Ты, что, до сих пор не читала?

– Я хотела, но… Тогда тем более мне надо поехать домой и поговорить с Кати.

– Вы так близки?

– Денис, она столько всего для меня сделала, когда я приехала из Мексики. Она вытащила меня из глубокой депрессии, устроила на работу, свела с Джоном. Благодаря ей я стала вдовой нефтяного магната. Она – друг семьи, почти как моя сестра. – Я схватила Нильсу за капюшон, чтобы на неё не наехал велосипед. – После тюрьмы в Гватемале я ведь отправилась в Турцию на свой страх и риск. Представляешь, хотела встретиться с Эбру.

– Встретилась?

– Нет. Испугалась. – Я опустила глаза и стала смотреть на носки своих ботинок. – В то время я часто задавалась вопросом, почему на меня перестали охотиться. Разговор с Эбру развеял бы все мои страхи и опасения, ну, или хотя бы приподнял завесу этой скромной непонятности. Почему отец перестал меня преследовать? Ведь я больше не скрывалась под чужими именами.

– Мы этого не узнаем, пока не встретимся с ним и не поговорим. А почему матери не позвонишь?

– Ты с ума сошёл? – возмутилась я со смешком. – Я пока ещё воровка, забыл? Я рада, что отдохнула от этой беготни. Вот только теперь понятия не имею, что делать. Получили они эту статью, либо аноним меня всего-навсего запугивает?

– Я пытался выяснить, кто мог преследовать тебя без намерения сдать. Ясное дело, что у человека есть деньги. Иначе как бы он следовал за тобой? То есть, это богатый тип, которому ты перешла дорогу.

– Не думаю, что это месть.

– Это не месть. Он что-то хочет от тебя. Лично в моих глазах он выглядит, как одержимый. Знаешь, есть такие люди. Они выбирают объект, задаются целью свести его с ума и действуют. Это длится годами, а потом… он выходит на свет.

– Если его цель свести меня с ума, то у него хорошо получается. Я не знаю, что и думать.

Денис некоторое время шёл молча, глядя перед собой невидящим взглядом, словно был не здесь, а переместился в прошлое. Нильса упала, и мне пришлось помочь ей отряхнуться, затем крепко взяла ее за руку и велела идти спокойно.

– Помнишь Германию? – вдруг сказал Дэн, и ему не пришлось давать подсказок, моё сердце уже бешено забилось в груди. Такое не забудешь. Маньяк с топором не так повлиял на мою психику, как встреча с человеком в чёрном.

– Другого варианта нет, – тихо сказала я. – Он и потом меня преследовал. В Китае, в Японии… – Мне стало трудно дышать, и Нильса разволновалась. – Вот блин… – и голос сорвался.

Денис быстро притянул меня к себе, приговаривая, что сейчас я в безопасности, что он рядом. А что будет потом? Рано или поздно этот псих выйдет на свет. Тогда я окажусь в ловушке.

***

Япония, г. Саппоро

2023 год

Руки тряслись, пока я стучала по сенсору. Бесконечные сбои интернета не давали попасть на нужную страницу сайта авиакомпании. Приложение постоянно выбрасывало.

Нильса покраснела от крика. Я так нервничала, что всё валилось с рук. Пока готовила смесь, снесла со стола бутылочку, а поскольку она была стеклянная, то разбилась. В запасной была вода. Я вышла в коридор, ощупала кенгуру, там не было бутылки. В рюкзаке тоже. Нильса орала. При мысли о том, что придётся выходить на улицу, меня бросило в жар.

– Сейчас, солнышко, мама что-нибудь придумает.

Позвонила администратору, объяснила проблему и, к счастью, она вежливо согласилась отправить кого-то за новой бутылочкой.

Я взяла малышку на руки, и тут раздался внутренний звонок на телефон. Уверенная, что администратор желает что-то уточнить, взяла трубку.

На том конце дули. Или это был настоящий ветер.

– Кто это? – спросила я.

В ответ молчали.

Всё, как в Германии.

Я бросила трубку, выдернула провод. Нильса уткнулась носом мне в ключицу и закрыла глазки. Я дала ей соску и надеялась, что она продержится. И так, с ней на руках, я собирала вещи, пока в голове пульсировала страшная мысль, что человек, звонивший по внутреннему телефону, находится в отеле.

Когда, в конце концов, в дверь постучали, я взвизгнула. Нильса пристёгнутая сидела в кенгуру, и на мой визг она вздрогнула. Я схватила ножичек, которым обычно надрезала пакеты со смесью, и притаилась за дверью.

– Кто там?

Послышался мальчишеский голос с сильным японским акцентом.

– Я бутылка принести.

Приоткрыла дверь, и правда работник. Молодой парнишка улыбался во все зубы. Спрятав ножика спину, я поблагодарила его за бутылочку и попросила сопроводить вниз.

– Помогите забронировать ближайший рейс до Мексики, – сказала я администратору, пока расплачивалась за услуги.

Она направила меня к своему агенту. Красивая японка с прямыми волосами и мраморной кожей выполнила мою просьбу, но расстроила тем, что до Мексики рейсов в ближайший месяц не было.

– Лето. Курортный сезон. Все туда едут.

Я думала, что делать. Мысли путались, страх мешал дышать полной грудью. Просидев в кабинете тур-агента полчаса, я наконец придумала, что делать. За это время я успела покормить Нильсу и успокоиться.

– Хорошо. Тогда посмотрите билеты до Турции. Поеду к отцу.

Девушка улыбнулась.

– Минутку. Есть на завтрашнее утро всего одно место до Коньи.

Конья. А рядом находилась деревня Зенген, где жили дальние родственники семьи Демирель.

– Отлично. Забронируйте.

Глава 7

Италия, г. Турин

2025 год

Салат «Оливье», жареная курочка, мандарины и шампанское – полный новогодний набор моего детства. Естественно, не мама и, тем более, не отец подарили мне это чувство праздника. Они предпочитали светские ужины или совсем ничего. Папа, опираясь на религиозные взгляды, считал, что только неполноценные мусульмане могут отмечать Новый год. Со временем мои сестры Эбру с Чилек тоже отказались от этого праздника, а я вообще не желала верить во что-либо, поэтому на зимние каникулы уезжала к бабушке – матери по маминой линии. И вот там я могла прочувствовать все прелести этого волшебства.

Лиза постаралась на славу. Она накрыла чудесный стол. В их съёмной квартирке даже ёлка появилась. А снег за окном прибавлял настроения.

Однако я всё равно чувствовала себя странно в их семейной идиллии. Денис выстрелил пробкой шампанского, вызвав восторг наших детей. Лиза, премиленькая блондинка с выразительными серыми глазами, подставила фужеры, чтобы Денис их наполнил.

Лиза сразу произвела на меня впечатление. Тонкая фигурка, обтянутая серым шёлком, стояла под светом тусклых ламп в прихожей, на ушах сверкали длинные серьги. Руки и ноги отливали белизной алебастра. У Дениса есть вкус, сразу отметила я. Но какой сильный контраст между нами! Трудно поверить в то, что со мной в семнадцать лет был именно этот Денис.

Я надела чёрное платье. Не было настроения выряжаться, и драгоценности совсем не бросались в глаза, хоть и дорогие.

Приняв бокал у Лизы, я слабо улыбнулась, изображая любезность. Сил не было веселиться, но они не обязаны видеть моё кислое лицо.

Праздничный ужин прошёл за шумными разговорами. Денис всеми силами отвлекал меня от мрачных мыслей рассказами об их жизни в Питере, о том, как они с Лизой познакомились и какую свадьбу потом сыграли.

Всё началось после того, как я уехала из Китая. Их с Лизой отношения зародились именно в тот период. И мне стало ясно, почему Денис изменил ко мне отношение и почему разыскал Лиама. Он начал строить свою личную жизнь, но продолжал считать своим долгом защищать меня. Он передал меня Лиаму, не подозревая о том, что счастье наше долго не продлится. И в день его свадьбы я летела в Никарагуа, обливаясь слезами, потрясённая произошедшим.

Нильса родилась в конце апреля, а в октябре через полгода на свет появился сын Дениса – Кирилл. Он упивался счастьем, а я искала пути к спасению.

Мне не в чем его винить. Я сама привязала его к своей жизни, а он был обычным парнем, который мечтал о счастье. И нашёл его в лице красавицы Лизы, понимающей и добродушной девушке. Их счастью можно было бы позавидовать, но я мысленно желала им всего самого лучшего без всякого зла и ревности.

– Они такие забавные! – воскликнула Лиза хохоча, наблюдая за детьми. – Кирилл ни слова по-испански не понимает, а Нильса – по-русски, но они играют так, словно нет никакого языкового барьера.

– Малышам проще освоить иностранный язык, не думаю, что они обращают на это внимание, – сказала я тоже с улыбкой.

Денис спрятал веселье и посмотрел на меня с легко угадываемой грустью, и глаза его блеснули, когда он сказал:

– Нильса очень похожа на него.

Я потупила взгляд.

– Да, я постоянно это отмечаю. От меня у нее только маленький носик.

Лиза вдруг начала прибирать грязные тарелки. Я видела, что она хочет задать вопрос, но как будто не решалась. Решив, что это из-за Дена, я встала и тоже отнесла некоторые тарелки на кухню, где и остановила её.

– Если хочешь меня о чём-то спросить, спрашивай. Клянусь, я не обижусь. Не хочу, чтобы из-за меня у вас с Денисом были разногласия.

– Да нет… я… Денис рассказал мне о твоём побеге, но я не знала, что отец Нильсы тот самый Лиам, с которым он проводил много времени, пока мы встречались.

– Ты была с ним знакома?

– Да, Дёня нас познакомил, но я не общалась с ним, потому что мой английский на нуле. Я учила французский, но и на том говорить не могу.

Дёня. Как странно это прозвучало из уст Лизы. Будто она упомянула совершенно другого человека, не Дена, которого я знала.

– Я не знала, что он погиб, – продолжала Лиза. – Только сейчас, за ужином, вы упомянули об этом несчастье. И… я в шоке. Как это произошло?

– В него выстрелили. А меня увезли в Россию.

Лиза посмотрела в сторону, и я насторожилась. У неё были какие-то мысли, которые так и рвались наружу, но она их по каким-то неведомым мне причинам прятала. Или не хотела лишний раз напоминать?

Мы обе услышали, как Денис поёт с детьми «В лесу родилась ёлочка». В этот момент на наших лицах должны были появиться улыбки, но мы остались мрачными, как небо в момент грозы.

– Лиз, будь откровенна со мной. Я же вижу, что ты хочешь что-то сказать.

– Да, – она отодвинула салатницу и положила ладонь на стол. – Ты сказала, что в него выстрелили. Он умер у тебя на глазах?

Я хлопала ресницами.

– Н-нет. Он упал, но был ещё жив… вроде. – Я зажмурилась, вспоминая. – У меня случилась истерика. Когда меня вытаскивали из квартиры, я видела, как один из людей Махмуда нацелился Лиаму в голову.

– Но ты не уверена в исходе, так?

Теперь мои глаза бегали по кухне, а сердце гулко билось в груди.

– Хочешь сказать, что…

– Если ты не видела факт смерти, то как ты можешь утверждать, что он умер?

Странно, что раньше мне ни разу эта мысль не приходила в голову. Лиам мог выжить. Да! А почему нет?

Глаза мои озарились надеждой, в порыве чувств я обняла Лизу. Она сначала растерялась, но потом ее руки приникли к моей спине. Такими нас и застал Денис.

***

Турция, г. Конья

2023 год

Она кричит и кричит. Соску выплёвывает, от смеси отказывается, выгибается и напрягает ручки с ножками.

Я никак не могла понять, что происходит с моим ребёнком. И подсказать некому.

Весь автобус на меня ополчился. «Сделайте что-нибудь!» – крикнул мужчина с переднего сиденья. А следом за ним старуха, вместо того, чтобы подсказать, как заорала: «Что ж ты с таким маленьким ребёнком в дорогу собралась?»

И это турецкий народ? Много же изменилось с тех пор, как я в последний раз здесь была. Обычно они всегда готовы помочь. А дети для них – это ангелочки, которых нужно оберегать.

Я ходила по проходу, пытаясь укачать Нильсу. Потом ко мне подошла женщина с самого хвоста автобуса и мягко сказала: «Небось обделалась. Подгузник проверяла?»

С минуту я пялилась на женщину, вспоминая слово. Турецкий – мой второй родной язык, но, как оказалось, многие слова забылись. Или я от стресса ничего не соображала. Отогнув краешек подгузника, обнаружила, что он почти сухой.

– Нет, абла. Дело не в этом, – сказала я.

– Значит, животик болит. Погоди, у меня лекарство есть.

Автобус сделал экстренную остановку. Женщина ехала с двумя малышами лет двух-трёх, и я ей была безмерно благодарна за помощь. После принятия лекарства Нильса уснула и до самой деревни мы ехали в тишине.

Деревня Зенген была расположена к востоку от турецкой государственной автомагистрали D.750. От Коньи она находилась на расстоянии чуть больше двухсот километров. Я собиралась остановиться у родственников, позвонить Эбру и попросить приехать под предлогом навестить родных. План выглядел безупречным, если учесть, что тётя с дядей не поддерживают связи с отцом. Он никогда к ним не приезжал, они тоже. Каждый из них жил своей жизнью, но мои сёстры раньше частенько приезжали то на свадьбу чью-нибудь в деревне, то на рождение ребёнка. Поэтому никаких подозрений возникнуть не должно.

Когда автобус отъехал, я посмотрела вокруг на кофейные холмы и напрягла все свои мозги, но адреса не могла вспомнить. Я была здесь ещё совсем ребёнком. Знала примерное направление, но улицы вспомнить не могла.

Так и бродила бы до вечера, если бы не встретила старую хорошо знакомую мне тейзе* (тур.: тётя или вежливое обращение к любой женщине).

– Приезжая? – спросила она, прищурившись. Она явно узнала моё лицо, но ещё не до конца поняла, кто я такая.

– Вы должны меня помнить. Я – Эла Демирель. Приехала повидать Хамид-амджу. Только давно здесь не была и заплутала.

– Чилек помню. Эбру помню, а Элу… – она задумалась. – Ты их третья, что ли?

– Да, именно!

– Это не про тебя слухи ходили, якобы из дома сбежала из-за любви?

Ох, какие же они любопытные!

– Не-ет. То не про меня.

Она глянула на спящую Нильсу и заулыбалась.

– Машаллах! – а потом вдруг спрятала улыбку. – А муж где?

– Он… э… работает. Работает! Жарко. Подскажите, как до амджи дойти.

Она подробно расписала путь. Оказывается, надо было спуститься ниже. Кирпичный дом Хамида-амджи утопал в зелени. И на фоне общего темно-коричневого пейзажа, это место было сравнимо с оазисом в пустыне.

Меня встретили хорошо, с радостью усадили за «стол». В их понимании стол, а в нашем – скатерть на полу. Несмотря на убранства и современную технику в доме, мои родственники по традиции ели на полу, раскладывая в центре комнаты клеёнчатую скатерть.

Очутившись в прохладе под кондиционером я расслабилась и была рада, что Нильса не проснулась. Женщины пытались её выпросить подержать, но я уговорила их оставить ребёнка в покое, пока не проснётся.

В доме проживало сразу несколько семей. У Хамид-амджи шесть сыновей, и только один не был женат, поэтому вместе с женой моего дяди Озлем вокруг суетились пять невесток и две младшие дочки, которым было по четырнадцать-пятнадцать. У одной из невесток тоже был грудной ребёнок, и она с удовольствием предложила положить Нильсу в его колыбель.

А потом мы ели лахмаджун, пили айран и разговаривали.

– Как дочку звать? – спросила Озлем-ханым.

Я соврала:

– Нисá.

– Муж турок у тебя?

– Да, но он в России работает.

– Как родители поживают? – поинтересовался Хамид-амджа. С папой они были кузенами, и общались хорошо лишь в юности, пока папа в шишки не подался и не стал изображать из себя важного дядю.

– У них всё хорошо.

– Они тоже в России сейчас?

– Да. У папы много работы, так что мы с ним редко видимся. – Ложь лилась из меня рекой, но я должна была убедить их, что у нас всё обычно. В Россию они звонить точно не станут, да и сомневалась я, что у них есть номер моего отца. Насчёт интернета я не столь уверена, но сколько помню, отец не имел привычки переписываться по «Вотсапу», про соцсети я вообще молчу. Он – посол! К тому же, аферист…Ему не до этого. – Но он передаёт вам всем привет!

Некоторое время они обсуждали юного Эдиза Демиреля, вспоминали его шутки и проказы. А потом затронули события 2017 года. Но к моему удивлению, они все считают, что меня украл мой нынешний муж. А это означало, что от сути они далеки, как Марс от Земли. Я возражать не стала.

– Да, вы всё правильно говорите, – закивала я. – И я не жалею, что муж меня выкрал. Мы очень счастливы.

– Эдиз был проблемным в семье, постоянно выкидывал форты, – засмеялся Хамид-амджа, намекая на то, что я пошла характером в него. Он стал таким седым, а ведь разница в возрасте у них с папой мизерная. На миг я задумалась, а насколько постарел мой отец?

Позже мне выдали юбку и кофту с длинными рукавами, напомнив, что у них не принято разгуливать в джинсах и футболках. Смирившись с временными неудобствами, я переоделась. С Нильсой нянчились девочки-подростки, а я помогала невесткам Озлем-ханым на кухне.

К такому ритму жизни я никогда не привыкну. К вечеру у меня раскалывалась голова от шума и усталости. Когда Нильса уснула, я забралась в постель и вырубилась.

На следующее утро я собиралась связаться с Эбру.

***

Италия, г. Турин

2025 год

– Из этого снега снежки не лепятся, – сетовал Денис, когда очередной комок рассыпался.

Я сунула руки в карманы и вдохнула свежий, морозный воздух. Дети мирно спали в своих постельках, а с ними уснула и Лиза. Я предложила Дену прогуляться, и он не стал возражать.

У меня было прекрасное настроение. Кажется, я даже почувствовала праздник.

– А помнишь, как мы в Питере дурачились на Новый год?

– Такое забудешь, – скромно улыбнулся Денис. – Ты хотела закопать меня в сугроб.

Я начала хохотать.

– Что, правда? Не помню такого. Помню, как мы выискивали лёд на дороге, чтобы покататься, как на коньках. В итоге падали и смеялись.

– Ты, когда пьяная, ни на что не годишься.

– А ты? – Я широко улыбнулась, потом толкнула его. Он меня – попой в бок. Мы принялись дурачиться. Потом нашли удобное местечко – дерево завалилось или его специально так пристроили посреди парка, но это удобно, на нем можно было сидеть, не отморозив пятую точку.

И тут Денис вернулся к незаконченному разговору. При Лизе он не очень хотел обсуждать эту тему. Оберегает. Ценю.

– Знаю, что все твои мысли о том, что Лиам, возможно, жив.

– А я догадываюсь, что ты этого мнения не разделяешь.

Он оседлал толстое дерево.

– У меня есть куча сомнений по этому поводу. И ты должна трезво взглянуть на ситуацию, Эла. – Я молчала, тогда Денис продолжил: – Давай разбираться. Сколько лет прошло с тех пор, как это случилось? Три года? Почему за эти года он не дал о себе знать? Только не пойми неправильно, Эла, но от пули в живот память не теряют. Ты пробовала связаться с его сестрой?

– Напрямую – нет. Но я слежу за её жизнью в соцсетях.

– И?

– Ни следа от Лиама. Ни слова о нём.

– Лично я считаю, что даже если он получил серьёзную травму, то максимум через год объявился бы. Ты, конечно, можешь устроить расследование, отправить людей в Корею. Вы снимали квартиру?

– Да.

– А твоя подруга?

– Накануне до этого мы устраивали ужин. Сомневаюсь, что она пришла потом в эту квартиру. Если только… хозяин не… обнаружил его и…

– Я понял. Не произноси. – Денис шмыгнул носом. Он начинал замерзать, а я не чувствовала холода. – За три года хозяин мог продать квартиру, – возобновил разговор Ден. – Не знаю, к чему приведёт расследование.

– Я всё равно найму частного детектива.

– Для своего спокойствия…

Минуты две мы молча разглядывали красивые гирлянды на деревьях. Вдали громыхали праздничные фейерверки. Люди не спали. Молодежь бурно развлекалась, до нас доносились возгласы и смех.

– Я вот сейчас задумался. Если логически рассудить, то есть всего два варианта. И оба нехорошие.

– Озвучь.

– Не. Лучше не буду забивать тебе голову.

– Ден, не делай это со мной! Раз уже начал, говори. После всего, что я пережила, думаешь, мне будет тяжело выслушать предположения? Не зли меня.

Он усмехнулся.

– Столько лет мы общались, глядя на монитор лэптопа. Но знаешь, твоё упрямство всё равно вызывает у меня море воспоминаний.

– Не будь я упряма, не вляпалась бы в то, что вляпалась. Не взяла бы деньги, вышла бы замуж за тебя. Не сбежала бы, стала бы женой Сабанова. А теперь я пережила кучу любовных историй, и все они закончились… или просто оборвались. Лиама я искренне полюбила, но он ушёл навсегда. С Джоном мне было уютно, и он ушёл. Всё остальное – проба. Неудачная проба. Думала, что любила Леандро, а он говнюком оказался. С Су тоже вышло не по-человечески. По сути у нас с Су были похожие ситуации. Отцы…

– Вышла бы за меня замуж? – усмехнулся Денис, выцепив из всей моей речи только то, что ему надо было.

– Считаешь, не вышла бы? Или не позвал бы?

– Второе.

Я обомлела. Потом захватила горсть снега и бросила ему в лицо. Денис в долгу не остался и тоже начал кидаться снегом. Мы принялись бегать друг за другом по парку.

– В те года я о женитьбе не думал!

– Всё равно я обиделась. Я ведь влюбилась в тебя, дурак!

– Обманчивые чувства. Я просто нужен был тебе.

Я остановилась, тяжело дыша. Веселье исчезло, не оставив после себя и следа.

– В Алматы приехала книжка, в которой были фотографии. На обороте была твоя подпись. Помнишь, что ты написал?

– Помню. Я не врал. Любовь и женитьба редко сопоставимы вместе.

– Вот как? Ладно. – Я пошла вперёд. – Не бойся ранить меня. Говори, что там за нехорошие варианты.

– Ладно. Сама напросилась. Первый вариант прост – Лиам и вправду погиб. А второй… Он обвёл нас вокруг пальца и…

– Всё это было инсценировкой?

– В каком-то смысле, да. Сейчас он прячется… прячется...

Денис нахмурился, и я вмиг поняла, какие мысли его посетили. Потому что меня посетили те же мысли. Мы посмотрели друг на друга.

– Нет. – Я тряхнула головой.

– Если прикинуть в теории, то…

– Нет. Не хочу верить.

– Очень много совпадений.

– Нет! – крикнула раздраженно. – Пусть лучше будет первый вариант. Не хочу думать, что он предатель. Не хочу верить, что Лиам и есть тот аноним.

***

Турция, г. Конья

2023 год

Кода пошли гудки, волна горечи собралась комом в солнечном сплетении. Она – моя сестра. Эбру единственная из всей семьи, кто не сможет предать. Почему же я боюсь?

Я сбросила звонок.

Мне вдруг показалось, что я делаю ошибку. Всё тело трясло в тридцатиградусную жару так, будто на дворе была зима.

Был бы на связи Денис, он бы дал мне по шапке.

«Зачем ты попёрлась в Турцию? – сказал бы он. – Из ума выжила? Пряталась в Южной Америке почти год, а теперь сама подползаешь к клетке со зверем. Разве тебе не стало спокойнее?»

Меня всё ещё могли разыскивать. Но не открыто.

В комнату вошла одна из дочек амджи. На руках у неё была Нильса.

– Ниса обделалась, – сказала она.

Положив телефон на столик, я взяла ребёнка и сказала, что собираюсь ее помыть. Девочка без лишних слов вышла. Пока я переодевала Нильсе подгузник, завибрировал мой телефон. Я замерла. Эбру перезвонила. Но она, конечно же, не знает, кто может звонить ей с этого телефона.

Я посмотрела на Нильсу, она сосала пальчик и смотрела на меня.

– Если твою маму поймают, то тебя заберут…

В голове вдруг прояснилось. Я вынула сим-карту, перерезала ножницами и выбросила в унитаз.

Через час я возвращалась в Конью.

***

Италия, г. Витербро

2025 - 2026 год

Я не уехала в Куэнку, как хотела. Осталась в Италии. И на это было много причин.

С Денисом и его женой мы ещё пару раз встретились, но никаких тем о Лиаме или анониме не заводили. Я не хотела, Ден не настаивал. Один раз съездили вместе в горы, покатались на лыжах. Перед самым Новым годом пошли в бар, оставив детей няньке, которую я наняла на один вечер. Там я познакомилась с музыкантом по имени Алессио.

Я ему понравилась, и он предложил снова встретиться на следующий день. Попросив Лизу присмотреть за Нильсой, я отправилась на свидание.

Он настоящий красавчик, я не могла оторвать взгляда от его лица. Копна волнистых волос украшала голову итальянца. Лёгкая щетина, квадратный волевой подбородок и чувственные губы привлекали моё внимание не меньше. О, мы целовались при любой возможности. И я с удовольствием отметила, что итальянцы умеют это делать!

От Алессио я ничего не скрывала. Честное признание в том, что я вдова с ребёнком на руках никак не повлияло на наши дальнейшие отношения. И в начале января мы с ним укатили в Витербро, где он давал небольшой благотворительный концерт в помощь больным детям.

Для меня все эти дни стали чем-то туманным, мутным со смесью раздумий, предположений и страхов. Алессио был своеобразной пилюлей от несуществующей головной боли.

Мы остановились в «Витербро Инн». В комнате было прохладно, и я накрыла Нильсу вторым одеялом, а сама куталась в вязаный джемпер. Тишина и темнота нагоняли скуку. Алессио выступал на одной из площадей города. Я не смогла пойти с ним из-за Нильсы. Он всё понял и не стал настаивать.

Убедившись, что дочь спит, я вышла в смежную комнату, взяла телефон, проверила почту и все возможные сообщения. Аноним больше не писал. Денис спросил, как у меня дела, и я ответила, что всё замечательно. От Кати – ничего.

После нашего с ней последнего разговора прошло три недели. Я звонила ей часто, особенно, в последнее время, но Кати упорно игнорировала мои звонки. От нечего делать я снова набрала её номер. Пошли гудки, но она так и не ответила. Я совсем запуталась в разнице во времени, и не винила её.

Вздохнув, я откинулась на спинку дивана. Пора было возвращаться в Куэнку, и чего я тянула?

В тишине вибрация телефона оглушила.

Это звонила Кати. Я быстро ответила:

– Наконец-то!

– Прости, было много работы. Я закрывала год. Сама знаешь, сколько отчётов требуется. Кстати, последние отчёты у тебя на почте.

– Да, я видела. Кати, я…

– Ты вроде собиралась возвращаться, – перебила она, явно не желая поднимать щекотливую тему сейчас.

– Да, собиралась. Но возникли дела.

И в этот момент я молилась, чтобы она не начала расспрашивать. Потому что я не знала, какие дела меня могли задержать в Италии. Встреча со старым другом? Интрижка с Алессио? Об этом я даже заикаться не хотела. Временные отношения с симпатичным музыкантом помогали снять стресс. После всех событий и серьёзных предположений Дениса нервы мои натянулись, как тугие струны. Алессио появился вовремя. Он смог на время привести меня в чувства. Только вот думать я не перестала.

– Кати, мне нужен хороший частный детектив.

– Вот как? Для чего, если не секрет?

– Так… хочу проверить кое-какие факты из прошлого. Надежды мало, но я должна попытаться.

– Где ты сейчас?

– В Италии.

– Ого. Почему уехала из Сувы?

– Долгая история. Расскажу при встрече.

– И больше никаких тайн, обещаешь?

Я вдруг почувствовала тепло в голосе Кати и улыбнулась, хотя понимала, что она моей улыбки не увидит.

– Обещаю, что ничего от тебя скрывать не буду. Но всё же по телефону предпочту ограничиться короткими разговорами.

– Тебе угрожает опасность?

– Еще не знаю.

– Когда ты вернёшься домой, Эла?

За окном на меня смотрел город, сохранивший дух средних веков. Маленькие узкие улочки, блестящие от непрерывно идущего дождя, вели от одной площади к другой. У каждого итальянского города есть свой святой. У Витербро – святая Роза из Витербро. Пожалуй, ни один город в мире не произвёл на меня большего впечатления.

Алессио сказал, что в конце недели здесь проведут фестиваль, на который слетятся все самые выдающиеся итальянские знаменитости. У него было приглашение на двоих, и я обещала сопровождать его. А потом исчезну из его жизни, как делала это раньше со своими знакомыми.

– Жди меня на следующей неделе, Кати, – сказала я, после чего мы попрощались.

***

Мексика, г. Мерида

2023 год

– Ого-го!

Шерия заключила меня в объятия, едва я положила спящую дочку на диван, будто я была её родной сестрой, которую она не видела много лет.

– Невероятно! Ты всё-таки решила приехать! Где остановилась?

– Э… пока в гостинице, но планирую найти квартирку. Поможешь?

– Так. Съезжай с гостиницы, и давай к нам, – твёрдо сказала Шерия, и Пабло за её спиной кивнул головой. – У нас есть комната. Можешь поселиться там.

– Хорошо. Но только до тех пор, пока не найду квартиру.

Спорить со мной было бесполезно. Шерия пыталась уговорить остаться на постоянку, но я упёрлась, как баран. Не хотела я больше совместной делёжки жилья.

Шерия с Пабло жили недалеко от пятьдесят восьмой улицы. По словам Шерии, это самая занятая улица. Как-то мы решили прогуляться, но мне она показалась вполне мирной, несмотря на небольшие базарчики. Ожидаемого шума больших городов я не услышала. Больше всего меня удивили магазины. Практически все они были без дверей – просто проходишь через шлагбаумы и отовариваешься.

В первую очередь я уяснила, что больше меня никто не преследует. Да, я так и не добралась до России, чтобы это проверить. Но в Турции меня никто не остановил. Значит, отец оставил свои попытки после моего последнего побега. Я могла дышать свободно.

Получив дозу нового воздуха, я открыла для себя будущее. Я должна была думать о дочке, а значит, получить хоть какую-то профессию или маломальски приличную работу. Шерия посоветовала записаться на бизнес курсы. Я долго не могла решиться, ведь Нильсе было всего четыре месяца. Шерия уговорила. Поскольку она сидела дома со своим малышом, согласилась час-два присматривать и за моей егозой. К счастью, Нильса не плакала, когда я уходила. У Шерии, впрочем, была своя выгода: она страсть как не хотела, чтобы мы съезжали. Пабло допоздна на работе, а она одна с ребёнком. Мне её стало жалко, и я пообещала, что до конца обучения никуда не денусь.

Чтобы попасть на бизнес курсы мне, иностранке, пришлось немало заплатить. Но оно того стоило. Хорошее знание испанского спасло ситуацию. Я прекрасно понимала преподавателей, выполняла задания, ночами изучала нужную литературу. За год в испаноязычных странах испанский стал почти родным, поэтому я хорошо ориентировалась в электронных библиотеках и приложениях, которые предложили преподаватели для тренировки знаний.

Так прошёл август.

Учеба захватила меня с головой. Месяц отучилась, но впереди было ещё два.

В Турции я оформила электронное разрешение. В течение ста восьмидесяти дней меня никто трогать не будет. Потом Шерия обещала подсуетиться. Деньги на этот случай у меня были. С хорошими деньгами для меня будут открыты все пути. Пока что я пользовалась деньгами одного банка, но в других у меня тоже были приличные счета и один накопительный – для Нильсы.

Шла первая неделя сентября. Как обычно, я закрылась в комнате, чтобы разобраться в таблицах. Нильса наелась и дрыхла уже второй час.

Тишину нарушила Шерия.

– Эла, у нас сегодня будут гости. Не хочешь с нами посидеть?

– Когда ты говоришь «гости»…

– Наши с Пабло общие друзья. – Она смущённо улыбнулась. – Хуан, его девушка Камила и Матео. Они хорошие. Тебе понравятся.

Я посмотрела на свою звездочку, развалившуюся на кровати, и с сомнением закусила губу.

Шерия не отставала.

– Да мы здесь, на кухне, посидим. Детей услышим, если заплачут.

Вечером я вышла на кухню самая последняя, когда гости Шерии и Пабло давно сидели за столом, распивая напитки. Наверное, сказалось моё нервное напряжение, поэтому Нильса никак не хотела засыпать. И вот, наконец, я вышла к ним.

На самом деле я зря нервничала. Камила оказалась скромной девушкой, за весь вечер она почти не говорила, как и я. Зато Шерия спорила то с мужем, то с Матео. Хуан только хихикал над ними.

Позже Хуан с Камилой ушли. Мы остались вчетвером. Когда Робин заплакал, оба родителя подорвались с мест и бросились в спальню. И наступила тишина. Матео смотрел на меня, а я куда-то под стол. Заметила кожуру от яблока. Подняла, выбросила и снова села. А Матео смотрел.

– Ты не мексиканка, да?

– Да. Я в Аргентине жила.

– Нет. В тебе есть что-то славянское и… не знаю… – Он подался назад и чуть сощурился, что-то прикидывая. – Восточное. Да, восточные глаза. Чёрные ресницы, бронзовая кожа…

Как он чётко подметил. Но я всё равно не стала признаваться.

– У меня кровь смешанная, не разобрать.

– Как тебя? Эла, да?

Я кивнула.

– И имя иностранное.

– А ты чем занимаешься, если не секрет? – резко свернула тему, а то любопытный чересчур. И где Шерия с Пабло? Решили любовью заняться под шумок?

– Курьером работаю.

И снова он уставился на меня. Да что это такое!

Взгляд Матео смутил меня, и я почувствовала, как щеки мои вспыхнули. Что ему сказать? Я уже хотела спать, в голову ничего не приходило. И Матео молчал, только разглядывал. Клянусь, ни один мужчина в мире –не побоюсь этого слова – не смотрел на меня так откровенно.

Я уже хотела в наглую встать и пойти за Шерией, но заплакала Нильса. Радуясь такому счастью, я спряталась в своей комнате и больше не вышла. Я слышала, когда хлопнула входная дверь. Они с Пабло перешептывались недолго, потом Матео ушёл. Только тогда я смогла уснуть.

На следующий день, однако, меня ждал сюрприз.

После курсов я вышла на улицу. Матео ждал меня прямо на крыльце.

– О! – не смогла скрыть удивления.

В подобные совпадения я в жизни не поверю. Матео целенаправлено сюда пришёл.

– Привет, – с улыбкой сказал он.

– Привет. Что ты тут делаешь?

– Выпросил у Шерии адрес. Захотел увидеть.

– С чего бы? – я начала спускаться по лестнице, хвост за спиной болтался туда-сюда.

Матео поравнялся со мной и, не переставая улыбаться, сказал:

– Честно признаюсь, ты мне понравилась. Давай посидим в кафе. Я знаю отличное место, где подают вкусные прохладительные напитки.

– У меня ребёнок, Матео, – прямо и немного грубо выдала я.

– Знаю. Шерия присматривает.

– Я не должна задерживаться.

– Ты пробыла на курсах два часа. Если задержишься ещё на полчаса, ничего не случится. – Он выждал паузу, пока я думала, потом добавил: – Пожалуйста.

– Ладно. Но только полчаса.

Летнее кафе и вправду оказалось уютным, а коктейли были холодные и вкусные. Первые несколько минут Матео рассказывал о своей жизни. Он родился на севере Мексики, в городе Торреон. Его воспитывала мама, она была обеспеченной женщиной, поэтому Матео в детстве баловала. В Торреоне под маминым контролем он окончил технический, но по профессии ни дня не работал. Три года назад приехал в Мериду вслед за любимой девушкой, которая его уже через месяц бросила, а он не захотел возвращаться на родину. Когда я спросила, почему он выбрал профессию курьера, Матео сказал, что его устроила заработная плата и график работы.

– И сегодня у тебя выходной, – сделала вывод я.

– Угадала, – он широко улыбнулся. Зубы у Матео белые-белые на фоне загорелой кожи, глаза слепит.

Я пыталась разглядеть в его внешности хоть что-то, что меня бы привлекло, но Матео был обычным, как любой мексиканец, который встретится на улице. Да, симпатичный, но не мой тип. После Лиама я отношений не хотела. А после пережитого с Леандро у меня и вовсе было отвращение к мужчинам. И я не стала мучить парня.

– Матео, я не ищу любовь. Не хочу ни с кем встречаться. Прости. Если ты позвал меня для этого…

Он накрыл мою руку своей, и я резко замолчала, глядя на этот жест.

– Подожди, Эла. Я не предлагаю бросаться сразу в омут с головой. Давай просто побудем друзьями для начала? Узнай меня ближе, а я узнаю тебя. Если искры не возникнет, я не буду ничего требовать.

Выдернув руку, я допила коктейль и встала.

– Не знаю, хочу ли я заводить дружбу с мужчиной. Мне не нужны проблемы, понимаешь?

– Понимаю.

– Обещаю подумать.

– Нет. Не думай об этом. Пусть всё происходит естественно. У меня хорошие намерения. Скоро ты это сама поймёшь.

Ничего не ответив, я ушла.

В Матео меня ничего не настораживало. Я уже догадалась, что Шерия занялась сводничеством. Только меня забыла спросить, хочу ли я с кем-то знакомиться. И Матео жалко. Она наверняка расхвалила меня, добавив, что одинокая и так далее и тому подобное.

Ладно, будет утро, и я подумаю над этим.

***

Италия, г. Витербро

2026 год

Пёстрая толпа окружала небольшую сцену в центре площади. Территория была строго огорожена. Простые жители облепили забор, но не могли пройти ближе. Охрана контролировала каждые пять метров.

Я находилась среди знаменитостей – певцов и актёров, режиссеров, артистов оперы и балета, среди писателей и популярных телеведущих. Я никого из них не знала. Итальянский шоу-бизнес для меня был далёк, как космос.

Алессио, придерживая меня за талию, вёл от одних гостей к другим, знакомил нас, потом переходил на родной язык, а я начинала крутить головой по сторонам.

Вечер не казался мне скучным, но внутреннее чувство подсказывало, что я зря сюда пришла.

– Пойдём, я познакомлю тебя с одним человеком, – вдруг сказал Алессио, подталкивая меня вперёд. – Я знаком с ним уже год. Великий артист балета! Я люблю балет, и то, что делает Роберто, это надо видеть! Бениссимо!* (ит.: Превосходно).

– Правда? Никогда не видела балет.

– Ты многое потеряла, мия кара* (ит.: дорогая)! Обязательно сходи на балет.

Выдавив улыбку, кивнула. «Обязательно сходи», а не «я свожу». Одно только это придавало уверенности в будущем расставании. Алессио – один из тех мужчин, который не заводит постоянных отношений. Мне такое его качество было на руку, потому что сама я не собиралась строить с ним дом и сажать дерево.

– Роберто! – крикнул Алессио.

Высокий, статный брюнет обернулся на своё имя и вместо того, чтобы обратить внимание на Алессио, он посмотрел на меня. Наши взгляды неожиданно столкнулись и замерли. Я стояла, как парализованная ударом молнии, вероятно, поймав внезапно вспыхнувшую искру.

Глава 8

Мексика, г. Мерида

2023 год

– Если бы я знала, что ты задумала, то легла бы спать и ничего бы этого не было!

– Да я же о тебе забочусь, дурочка!

– Я сама о себе способна позаботиться, уж будь уверена.

– Женщина не может быть постоянно одна. – Шерия села рядом со мной на диван и взяла меня за руки. – Я понимаю, ты потеряла любимого человека. Представить не могу, что творится у тебя внутри. Но знаю наверняка, что одинокая женщина – это несчастная женщина.

У меня стоял неприятный ком в горле. Упоминание о Лиаме всегда так действовало. Но ещё больше меня растрогала забота Шерии. Она ничего плохого не хотела.

– У меня есть дочь. Я не одинока.

– Это не то. Я о счастье быть любимой. Матео очень хороший. Я знакома с ним не один год. Ради любимой он на всё готов… даже принять чужого ребёнка.

Если он смог бросить мать ради любви, то да, охотно поверю.

– Но мне не нравится Матео, Шерия!

– Никто не просит прыгать к нему постель. Пообщайся с ним, узнай ближе, а там и сделаешь выводы. Ты видела его два раза всего! – Она широко улыбнулась и прищурила один глаз. – На выходные приедет моя мама. Она посмотрит за малышами, а мы вчетвером сходим в кино. Давай! Лови кайф! Через десять лет на твоём лице морщины появятся, будешь жалеть, что не жила на полную катушку.

В субботу и правда приехала мама Шерии. Женщина маленького роста, очень подвижная и весёлая. С одним маленьким недостатком – она курила. Шерия заверила, что детям она не станет пускать дым в лицо. Я сомневалась до самого вечера. Шерия уболтала.

Она мне не дала шанса найти оправдание. Принесла своё синее платье с оборкой внизу и сказала, чтобы я его надела. Когда я смотрелась в зеркало, то хмурилась, отмечая, что в этом платье мой зад слишком уж округлился. Шерия посмеялась.

– Выглядишь сексуально. Не вульгарно! А просто эффектно.

Потом она сотворила на моей голове причёску: закрутила каждую прядь в тонкий локон. Давно я не чувствовала себя соблазнительной и лёгкой.

Пабло уехал за Матео и сказал, что вернётся через час. Он опоздал на полчаса. За это время Шерия нанесла «штукатурку» на мое лицо.

– Не ярко? – намекая на синие тени с блёстками, спросила я.

– Я растушевала их с серыми тенями. Не бойся, ты – куколка.

На Матео мой внешний вид произвёл впечатление, ибо весь вечер он не сводил с меня глаз. Надо отдать должное его воспитанию. Во время сеанса он ни разу не прикоснулся ко мне. Никаких намёков не было. Несколько раз он наклонялся ко мне, чтобы обсудить действие в фильме или объяснить то, чего я сама не понимала.

После фильма мы отправились в пиццерию. Я расслабилась, смеялась, когда Пабло шутил. Шерия обещала, что всё будет прилично, так и вышло.

Когда мы собирались разъезжаться, Матео замялся.

– Эла, не хочешь немного прогуляться? Я потом на такси тебя провожу.

– Нет, друг, – Пабло положил руку ему на плечо, – давай ты нас довезешь до дома, потом бери машину и покатайтесь. Эла, две женщины дома. С Нильсой будет всё хорошо.

– Но мне завтра рано вставать и…

– Ты все равно не сразу спать ляжешь, – перебила меня Шерия. – Эй, Матео тебя не съест!

Не хотела обижать ни друзей, ни Матео. Согласилась. Потом пожалела.

А случилось вот что.

Пабло и Шерия пошли домой, мы с Матео пересели на передние сиденья. Сначала он катал меня по городу. Потом показал Большой музей мира майя. Внутрь мы не заходили, погуляли возле него, поели мороженое, поболтали.

– А хочешь в клуб? На дискотеку? Я люблю танцевать, а ты? – вдруг сказал Матео.

Я смекнула, что одним часом не отделаюсь, поэтому быстро замотала головой.

– Нет. Поздно уже.

– Почему нет? Ты каждый день развлекаешься?

– Нет! И не хочу.

Я пошла к машине. Он естественно за мной.

– Мне кажется, ты слишком напряжена. Чего ты боишься?

Я остановилась в метре от машины. Злость взяла. Причём тут страх? Я просто не желала находиться в его компании.

– Дело не в том, что я чего-то боюсь. Просто эта прогулка… она кажется мне лишней.

– Тебе неприятно находиться со мной? – в голосе Матео звучала обида, и мне вдруг стало жалко его.

– Не выдумывай.

Он подошёл ближе, облизал губы. Мои руки оказались в его руках. Я очень хотела оттолкнуть его, развернуться и уйти, но не шевелилась.

– Эла, в этот вечер я укрепил своё желание быть с тобой. От тебя исходит какое-то невероятное обаяние. Ты как книга, которую непременно хочется прочитать от корки до корки, насладиться сюжетом каждой главы, – костяшкой пальца он нежно провёл по моей щеке, и я почувствовала предательскую дрожь. – Ты притягиваешь, лишаешь сна… Позволь, – Матео чуть наклонился, – всего один…

Я не успела ни ответить, ни отвернуться. Матео уже целовал меня. Мы стояли посреди пустой автомобильной стоянки и целовались. Я ничего не понимала. Матео двигал губами, а мои в этот момент были неподвижны. Глаза я не закрыла. Смотрела, как он наслаждается, что целует девушку, у которой нет никакого желания хотя бы претвориться, что нравится.

Жалость не то качество, которое принесло мне успокоение. Жалость испортила мне все планы. Своей жалостью я получила кучу проблем.

***

Эквадор, г. Куэнка

2026 год

В дверь кабинета скромно постучались, и я сразу оторвалась от изучения документов.

– Войдите!

Увидев Кати, я расплылась в улыбке и вышла навстречу, чтобы крепко её обнять.

– Столько всего произошло с тех пор, как я уехала с острова.

– Я рада, что ты наконец вернулась. Надеюсь, что теперь основательно.

– Моя квартира нуждается в ремонте. В кабинете полный беспорядок. Кажется, года не хватит, чтобы привести всё в порядок.

– Тебе точно есть чем заняться! – посмеялась Кати. В уголках ее глаз появились весёлые морщинки. Такая редкость видеть своего юриста счастливой. Я привыкла к серьёзной Кати, которая улыбается лишь в крайнем случае. А я ведь боялась, что потеряла её. – А что будет с домом в Суве?

– Продам. Альваро сбежал, счастливая жизнь отменилась.

– Ладно, давай поговорим об этом сегодня за ужином?

– В нашем любимом ресторанчике?

– Было бы здорово! А Нильса?

– Вызвала старую няню. Мне повезло, она как раз была свободна, и с удовольствием согласилась вновь сидеть с моей девчушкой.

– Не думала, что ты так сразу сюда придёшь. Когда Диего сообщил мне, что ты в офисе, я тут же бросила всё.

– Знаю, я должна была позвонить. Но если честно, я не была уверена, что ты сегодня здесь.

– Ты права. Я не часто бываю в «Салазар Тех». Наверное, чувствовала.

Мы снова обнялись.

Вечером встретились в ресторане, где любили собираться с друзьями, и Джон ходил сюда с нами. Помню, Кати как-то сказала, что президент компании никогда не участвовал в подобных сборищах, и то, что он тоже стал ужинать с нами, моя заслуга.

Мы сделали заказ. Кати расправила салфетку и положила на колени. У меня не было такой привычки.

– Ну, а теперь рассказывай всё по порядку. Подумать только! Ты – дочка посла, сбежала из дома и по сей день в бегах.

– Не в бегах. Потому что меня больше никто не ищет, никто не преследует. Не хочу возвращаться в прошлое – назовём это так.

– Но, Эла, они – твои родители. Как…

– Мне нельзя возвращаться, – резко перебила я Кати. – Сейчас у меня своя жизнь, но грешок остался. Я… взяла у отца большую сумму денег. И ты первая, кому я об этом говорю.

– Теперь хотя бы ясно, каким образом ты передвигалась по миру. А я-то думала, что ты родом из Мексики. У тебя и паспорт мексиканский был.

Мы подождали, пока официант расставит еду. В ресторане играла приятная музыка, посетители не шумели, лишь ненавязчиво стучали вилками по тарелкам. Официант отошёл, затем я подалась вперёд и тихо сказала:

– Я купила его за хорошую сумму. Паспорт. – Потом откинулась на спинку стула. – Вот тебе ещё одно доказательство, что деньги творят чудеса.

Кати убрала маленькую прядку волос за ухо, после взяла вилку и приступила к еде. Кажется, она меня не осуждала. И главное, не мыслила, как юрист.

– В Италии я встречалась с другом, который помог мне бежать, – продолжала я. – Он женился, тоже ребёнок есть.

– А что в Суве произошло? Почему Альваро сбежал?

– А вот на этом моменте мы с тобой остановимся. Кстати, ты нашла частного детектива?

– Да, есть один на примете.

– Отлично. Теперь слушай. Сама просила, чтобы я ничего от тебя не скрывала. – Я положила приборы, не могла говорить с полным ртом. После глотка воды, отставила стакан и продолжила: – Прочитав статью Альваро, ты узнала о том, какая у меня была жизнь, начиная с 2017 года. Возможно, эту статью получили и мои родители. Не знаю, кто ещё. Не так это и важно. Далее ты услышишь лишь мои догадки, сделай выводы сама. Альваро – пешка в этой игре. Он был послан неким анонимом, чтобы тот написал эту статью. Видимо, аноним не рассчитывал, что Альваро закрутит со мной роман, и устранил его, пригрозив, что расправится с его родными. Ты наводила справки и знаешь, что семья у Альваро большая.

– Так, поняла. Дальше.

– В день исчезновения Альваро я тоже получила статью. И письмо. Я его тебе завтра покажу. Аноним вышел со мной на связь, чтобы напугать или предупредить. Я процитирую тебе его последние строчки. Я их хорошо запомнила. Он написал: «Ты сказочно богата, но ведёшь совсем неправильную жизнь.Подумай, в чём твоя ошибка».

Кати нахмурилась. Я догадалась, что шестерёнки в её мозгу закрутились.

– У тебя есть предположения, кто это может быть? – холодным тоном спросила она, отодвигая тарелку. После таких страстей у любого пропадёт аппетит.

– Мой друг Денис подал идею. Но я хочу верить, что это не так. Именно поэтому мне нужен частный детектив.

– Давай только ты не будешь ходить вокруг да около. Просто выдай свои предположения, если ждёшь от меня помощи. Я, конечно, не Бог, но связей у меня хватает. То, что делает этот аноним, незаконно.

– Я тоже нарушила все возможные законы, Кати. Я не рвусь его поймать и наказать. Я хочу выяснить, кто он. Хочу убедиться, что это не тот, на кого я думаю. Хочу, чтобы он оставил меня в покое.

– Ладно, успокойся. Давай доедим и прогуляемся немного.

После ужина я позвонила няне. Она сказала, что Нильса уснула. На душе стало спокойно. Я была рада, что Кати не отвернулась от меня, а желает помочь. Мне нужен такой человек рядом. Раньше им был Ден. Теперь – это Кати.

– Что же детектив должен обнаружить в Корее? – возобновила беседу Кати, когда мы прошли уже доброе расстояние. Дул холодный январский ветер, поэтому мы кутались в свои куртки.

– Отца моего ребёнка.

– Ого как…

– Да, его вроде убили. Но я факта смерти не видела, поэтому смею предположить, что он выжил и… Я его любила, понимаешь, Кати?

– Кажется, да. Ни один человек не захочет, чтобы его любимый оказался предателем. Ты думаешь, что аноним – он?

Я еле заметно кивнула. Не думала я так, но вероятность была.

На следующий день я приехала в офис рано, чтобы разобрать кучу бумаг. В полдень Кати приведёт детектива. Я хотела, чтобы мою голову ничего больше не занимало, поэтому ко всему прочему провела совещание.

Ещё одиннадцати не было, когда в дверь постучалась секретарь и сообщила, что меня спрашивает какой-то мужчина. Я нахмурилась, ведь Кати обещала сама лично привести детектива.

Я решила, что сама выйду и посмотрю, кто ко мне заявился.

Он стоял ко мне спиной, но я всё равно его узнала. Когда мужчина развернулся, я уставилась на него в немом изумлении.

***

Мексика, г. Мерида

2023 год

– Ну как? Освоилась немного? Работа ведь совсем несложная? – спросила меня Марта, открывая стеклянную дверь.

Бизнес-курсы закончились, но один из преподавателей направил меня на практику с последующим наймом. Пять дней Марта занималась моим обучением, показывала здание, объясняла все нюансы работы. Пока у меня будут мелкие поручения начальства, а дальше, как покажу себя. После выходных я должна начать работать самостоятельно, без помощи Марты. По этому поводу я немного волновалась.

Мы вышли в октябрьскую прохладу и остановились на минуту.

– Спасибо за всё, Марта. В понедельник попробую не накосячить с документами, как это вышло вчера.

Девушка засмеялась.

– Если что, то я буду рядом. Не бойся спрашивать меня. Зная нашего шефа, я бы посоветовала не трусить

– Окей. Ну, не буду тебя задерживать. До понедельника!

Марта попрощалась и пошла к парковке, где ждала крутая машина её бойфренда. Я же собиралась прогуляться пешком, зайти в магазин, чтобы купить детского печенья. Не тут-то было!

Планы отменились как только я увидела, кто меня поджидает. Ринулась обратно в здание, сделав вид, что меня кто-то позвал.

Подбежала к охраннику.

– Тут же есть другой выход?

Ошалелый охранник объяснил, что я могу спуститься по лестнице вниз и выйти на задний двор. Я так и сделала. Только он был огорожен высоким забором. Я принялась искать щель, потому что не хотела, чтобы и сегодня меня провожал Матео.

Он приставучий, как банный лист. Один поцелуй сделал из него озабоченного маньяка, по-другому и не назовёшь. Матео приходил к нам домой и приседал на уши до полуночи, пока я внаглую не вставала и не уходила в комнату спать. Просила Шерию поговорить с ним, и она говорила. Твердила ему не наседать, не надоедать, не навязываться. Но Матео делал всё в точности да наоборот.

С курсов встречал, покупал мне и Нильсе подарки. Узнал адрес моей работы, и теперь встречает.

– Эла?

Я вскрикнула.

Как Матео вычислил, что я на заднем дворе?

– Что… что ты тут делаешь?

– А ты?

– А ты? – нервно крикнула.

– Я видел, как ты вошла обратно в здание. Не выходила долго, я и спросил у охранника, куда ты пошла.

– И он ответил, – разочарованно выдохнула.

– А не должен был?

И тут меня прорвало.

– А как сам считаешь? Каждый божий день ты приходишь сюда, хотя я тебя об этом не прошу. Ты даже не спрашиваешь, надо мне это или нет! Ты рушишь все мои планы, из-за тебя я из дома иной раз боюсь выйти. Матео, ты человеческий язык понимаешь? Отстань от меня! – последние слова я прокричала.

Я ждала, что он начнёт оправдываться или уговаривать меня изменить мнение о нём. Но Матео вдруг развернулся и ушёл.

Вечером, когда я кормила Нильсу, ко мне зашла Шерия с Робином на руках. Наши дети уже вовсю ползали, поэтому мы отпустили их немого пообщаться, а сами сели на мою кровать.

– Эла, что-то случилось с Матео.

– В каком смысле?

С тех пор, как мы расстались, я о нём не вспоминала и совесть меня не мучила.

– Пабло не смог до него дозвониться, поэтому решил поехать к нему домой. Матео нигде нет. Как сквозь землю провалился.

И тут меня неприятно кольнуло чувство вины.

– Может, он где-то отдыхает? В бар пошёл или… ещё куда.

– Нет. Ты ведь знаешь его не меньше, Эла. Не пойдёт он один.

– А дома его точно нет?

– Дверь никто не открыл. – Шерия встала, вытащила Робина из шкафа, вернула на ковёр, затем села и жалобно на меня воззрилась. – Эла, позвони ему ты. Уверена, тебе он ответит.

– С чего это?

– Потому что он любит тебя.

Я позвонила, но Матео не ответил.

– И? – я развела руками.

Шерия вышла, а через минуту вернулась с Пабло.

– Езжай с ним. Если Матео дома, то откроет тебе.

– Я только надеюсь, что он ничего не сделал с… собой, – печально произнёс Пабло, и мне стало совсем не по себе.

Неужели я такая бессердечная? Неужели могу довести хорошего человека до поступка, который он нисколько не должен совершать? Только не из-за меня. От страха мне внезапно стало холодно.

– Ладно. Едем, Пабло.

В окнах дома, где жил Матео, свет не горел. Пабло нажал на кнопку звонка и, казалось, звон оглушил тишину внутри квартиры. И больше ни звука. Я забарабанила ладошкой в дверь.

– Матео, это Эла! Открой, если ты там! – затем повернулась к Пабло и жалобно сказала: – Нельзя человека принуждать к отношениям. Видишь, что из этого вышло. Я нагрубила ему сегодня, прогнала. Не хочу быть виноватой, что бы он там ни сделал, – на глаза навернулись слёзы, – я просто хочу спокойной жизни. Если бы кто-нибудь из вас знал, что я пережила в прошлом… Матео! Если ты меня слышишь, я согласна быть твоим другом… Господи, – голос дрогнул и я заплакала.

Пабло в этот момент молча смотрел на меня. Ему нечего было возразить. Сочувствовать он тоже не собирался.

Мы стояли на втором этаже, жали на звонок, долбили в дверь, и вдруг услышали шаркающие шаги. Кто-то поднимался по лестнице. Мы с Пабло замерли.

Матео уставился на нас удивлённо, застыв на полпути. Не пьяный, не удручённый жизнью, не раненый и не под кайфом. Абсолютно живой и даже весёлый.

Я посмотрела на Пабло, нахмурив брови. Затем просто пошла прочь. Надоели.

***

Эквадор, г. Куэнка

2026 год

– Роберто? Вы?

Для меня появление этого человека стало сюрпризом.

– Удивлены?

– Сам Роберто Ринальди решил не просто посетить Эквадор, но приехал в мой офис. Конечно, я удивлена! – при этих словах я широко улыбалась. Я ещё не до конца понимала, рада такому визиту или смущена.

– Вы сами звали меня, Эла. Я и подумал, почему бы не приехать. Вы – интересный человек. А я люблю интересных людей.

– Это я поняла ещё в Италии на фестивале.

– Вы отказались поужинать.

– Потому что должна была уехать.

Тот вечер вообще был странный. Алессио познакомил меня с Роберто и с его пассией, затем куда-то испарился. В итоге я весь оставшийся вечер провела в компании Роберто и его девушки, которая не говорила на английском языке, а потому молчала. Артист балета рассказывал о своей деятельности, звал на балет и пообещал прислать билет. Вот тогда я и призналась, что живу на другом континенте. Он не остановился и узнал подробнее. Я не сообщала ему адрес фирмы. Видимо, он нашёл самостоятельно. Это вроде как не трудно. Вопрос в другом – зачем он сюда явился?

– Не хочу показаться невежливой, но для чего вы здесь, Роберто?

– Чтобы поужинать с вами. Я позаботился об этом заранее, забронировал столик в «Los Faroles».

– Недурно! – не удержалась от восторга. Ресторан дорогой, с панорамным видом Куэнки, и открыт всегда только на ужин с шести до десяти вечера. – Только я…

Он улыбнулся.

– Не отказывайте мне, Эла. Я ради вас перелетел океан.

Заприметив Кати, идущую по коридору в компании с молодым джентльменом, я решила, что лучше согласиться на ужин, чем объяснять ей появление итальянца в этом офисе.

– Хорошо. В таком случае, увидимся в «Los Faroles», – быстро сказала я. – А сейчас, прошу прощения, но мне надо работать.

Роберто поцеловал мне руку и ушёл. Кати вывернула шею, пока смотрела на него. В присутствии детектива она не стала задавать вопросы, но я уже читала удивление на её лице. Ещё спросит. А пока не до того.

– Это сеньор Замбрано, – представила Кати элегантного человека в очках с чёрной оправой.

Он протянул руку.

– Хосе Замбрано. Рад встречи, сеньора Салазар.

Я ответила взаимной вежливостью, после чего мы прошли в мой кабинет, чтобы обсудить суть моей просьбы. Визит Роберто немного сбил меня с толку, я никак не могла сосредоточиться, и объяснила проблему поверхностно. Хорошо, что подготовилась заранее. Данные Лиама написала ещё вечером, распечатала в трёх листах и передала детективу. Его фотографий у меня не было, но Денис сохранил парочку с тех времён, когда Лиам гостил у него. Надо сказать, что, увидев Лиама на фото живого и весёлого, я проревела всю ночь. Мне всегда больно его вспоминать.

– По всем финансовым вопросам обращайтесь к Кати. Если будет информация, которую нужно обсудить, я к вашим услугам в любое время дня и ночи. Мне надо выяснить, жив этот человек или умер. Если умер, то где могила. Если жив, то поиски увеличатся, ибо я пойду до конца. – Я откинулась на спинку кресла, высоко держа подбородок. – Повторюсь, о деньгах не беспокойтесь. Я надеюсь на ваш профессионализм, сеньор Замбрано.

– Я сделаю всё, что в моих силах.

На этом встреча закончилась. Мы пожали друг другу руки и разошлись. У Кати была встреча, но позже она написала мне сообщение, что хочет знать, кто тот высокий брюнет. Я улыбалась, как дура. Объяснила, что назревающий клиент.

«Назревающий клиент или новый ухажёр?» – написала она. Всё заметит! Хотя то, как Роберто целовал мне руку, видел весь офис.

«Просто воспитан так. И отстань».

В семь я вошла в ресторан «Los Faroles», передала плащ хостесу и прошла к столику. Роберто ожидал меня. Снова поцелуй руки, но к этому добавилась роза. Мужчина явно имел на меня виды.

– Спасибо, – сухо сказала я и села на стул, который благородно отодвинул для меня Роберто.

– Сначала закажем еду?

– А потом? – не удержалась от иронии.

– Потом поговорим, – спокойно ответил он.

Не стала возражать. Первые пять минут мы обсуждали блюда, потом взорвали мозг официантке, но всё же определились.

– Как поживает Франческа?

Я даже имя запомнила.

– Замечательно. Она в Австралии.

– Так далеко?

– У меня там особняк. Надеюсь, когда-нибудь вы его увидите, Эла. Я живу в городе Перт.

– Я думала, вы живёте в Италии.

– Я родом из Италии, но после того, как получил известность, купил особняк в Австралии. Кстати, там меня тоже хорошо знают.

– Надо же, какая ирония судьбы. Люди абсолютно разных национальностей, говорящие на разных языках и живущие не просто в разных домах, городах, странах, а на разных материках, вдруг встречаются и…

– И? – спросил Роберто, когда я замолчала. Потому что сама не знала, что хотела сказать после этого пресловутого «и».

– И… возможно за этим последует дружба.

Роберто легко улыбался уголками губ. Он вытерпел появление официантки, а когда она отошла, неожиданно взял меня за руку.

– Ни о какой дружбе речи быть не может. – Я захлопала глазами, не зная, выдернуть руку или нет, а Роберто чувствовал себя прекрасно и пытался заглянуть в мои растерянные глаза. – Эла, с первого взгляда я понял, что ты – женщина, которую я искал всю жизнь.

И тут я отобрала руку, приняв угрюмый вид. Схватила вилку с ножом и принялась за еду.

– А как же Франческа?

– С ней у меня ничего нет.

– И тем не менее, она живёт в вашем особняке.

– Да, потому что я взял на себя заботу присматривать за ней после смерти её родителей. Франческа нарисовала себе любовь.

– А ты и не отказал. Типичный мужчина! – подметила я, не заметив, как перешла на более дерзкий тон.

Кривая усмешка исказила красивый рот итальянца, появились мимические морщинки, которые добавляли серьёзности и авторитета.

– Я понимаю твоё смятение, – сказал он, отправляя овощи в рот. – И я не сержусь на тебя. Твоё право послать меня к чёрту. Только хочу предупредить, что намерен добиваться тебя.

– Для чего? Я не нуждаюсь в отношениях.

– Слишком часто оступалась?

– Года не прошло, как я овдовела. Я пыталась построить новую жизнь, но меня жестоко предали. Хватит. Больше не хочу. К тому же, я тебя совсем не знаю.

– Я ведь не зову тебя замуж завтра, – перебил меня итальянец. – Я честно говорю, что мои намерения серьёзные. Мне нужна такая женщина, как ты.

Ещё один. Наглостью он мне Альваро напоминал. Внутри творилось что-то невообразимое: злость смешалась с непониманием. Быстро запила курицу вином. Я хотела убежать отсюда, но повода не находила. Роберто вёл себя прилично. Он ел и беседовал со мной, как любой человек. Такое откровение должно радовать, потому что он приехал ради меня и чётко расставил все необходимые точки. И мне решать. Пугало лишь его предупреждение о том, что останавливаться он не собирается.

– Появляться с такой женщиной в свете – гордость, – продолжал он.

– У меня есть дочь.

– Прекрасно! У меня нет детей и быть не может. Я готов взять на себя воспитание твоего ребёнка, и поверь, ты не будешь разочарована. Просто подумай. Я не тороплю. Давай для начала ты приедешь на моё представление, которое состоится через неделю в США. Я позабочусь обо всём. Можешь взять подругу, если хочешь…

Как всё просто у него! Я вдруг резко встала, бросила скомканную салфетку и, схватив сумочку, помчалась на выход. Куртку надевала по дороге к машине.

Через пару минут Роберто догнал меня.

– Эла, постой! Пожалуйста.

Я не хотела останавливаться, но всё равно это сделала.

– Что я такого сказал? – лицо итальянца было искажено отчаянием. Стало жалко человека. Я вела себя, как капризная девчонка.

– Я не люблю, когда за меня решают. Одного приглашения хватило бы, Роберто. Но после всего, что ты наговорил, я просто хочу сбежать. Всего доброго!

Я уехала, не услышав от него ни слова.

На следующий день он не заявился в офис, как я ожидала, и телефон молчал. Это успокоило. Однако предубеждения и страхи уступили место здравому смыслу, и я испытала чувство сожаления.

***

Мексика, г. Мерида

2023 год

Как оказалось, Матео – не самая моя большая проблема.

– Эла, зайди ко мне! – проходя мимо, бросил босс и скрылся за дверью своего кабинета.

Я покосилась на коллег. Никто из них не поднимал глаз, хотя прекрасно слышали его просьбу. Каждый божий день сеньор Лусио Карраско вызывает меня к себе, чтобы обсудить рабочие моменты. В итоге плетёт несуразицу, от которой волосы дыбом становятся. Но что более выбешивает – я не понимаю, что он от меня хочет.

Первые пять минут он перечитывал мои отчёты. Я стояла перед столом, взгляд бродил по странным предметам на его столе. В первую очередь меня зацепила рамка с фотографией. Как правило, на снимке должна быть изображена жена – а она у него есть – или дочка. У Лусио Карраско дочка пятнадцати лет. Поэтому я не понимала, почему в рамке собачья мордаха. Рядом лежала любимая игрушка начальников любого ранга – статусный аксессуар, выполненный из драгоценных металлов. Именная ручка лежала рядом с ноутбуком. Там же пристроился ножичек с красной рукояткой. Тоже именной? Два бейсбольных мяча были спрятаны в стеклянную коробку и стояли на самом краю. А потом я заострила внимание на диске с цифрами.

Лусио это заметил.

– Это механический калькулятор, – сказал он, отложив отчеты в сторону и подавшись вперёд. – Их выпустили в 1900 году. Достался мне от деда, до сих пор храню. Удобная штука, между прочим.

Я подошла ближе и вгляделась в странное изобретение.

– Как же им пользоваться?

– Ты сильна в математике? – он встал.

– Нет.

– Как-нибудь, не в рабочее время, я уделю тебе несколько минут и объясню, как работает этот калькулятор. А ещё, пожалуй, помогу исправить ошибки в отчётах.

Мы стояли друг против друга. Я боролась с желанием сделать шаг назад, уж очень приторный аромат исходил от этого мужчины. Лусио – типичный мексиканец среднего возраста. У нас в отделе его называли красивым. Может, потому что он ухаживал за собой, поднимал чёлку с помощью геля, оставлял немного щетины для брутальности. Солидность всегда красила мужчин, однако, меня он не привлекал. Губы слишком пухлые, улыбка широкая и слащавая. А брови ровными полосками возвышались над веками, делая Лусио вечно строгим.

– Э… я у Марты спрошу.

Я сделала шаг к двери, но грозный приказ стоять заставил меня замереть на месте и не дышать.

– Я вас не отпускал, Эла. Присаживайтесь, – он указал на кожаное кресло перед столом. Я села, и Лусио продолжил, примостив руки на спинке этого самого кресла. – Я наблюдаю за вами, Эла, и мне нравится ваше рвение к знаниям. Вы стремитесь добиться успеха, и я это ценю. Поэтому, – он выдержал паузу, – хочу вам помочь.

От удивления мои брови поползли вверх. Я резко развернулась, не вставая.

– Помочь?

– Да. – Снова эта дерзкая улыбка. Ничего удивительного в том, что он сидит в этом кресле. Такая улыбка может атаковать любого. – Давайте обсудим это после работы. Как вы на это смотрите, Эла?

– У меня маленькая дочь…

– А ещё шанс подарить этой маленькой девочке будущее. Разве не к этому вы стремитесь?

Теперь у меня была почва для раздумий и тревог. Деньги никогда лишними не будут. Отцовские рано или поздно тоже закончатся. Мне бы приумножить капитал… Мысль прервалась, возникла другая. Каким образом он собирался мне помочь?

Мигом протрезвев после дурмана Лусио, я поднялась.

– Боюсь, мне достаточно того, что я имею. Но спасибо, что думаете о будущем моего ребёнка. Насчёт отчётов я обращусь к Марте.

И вышла.

– Эй, что он тебе говорил там так долго? – поинтересовалась Марта, когда я села за стол.

– Выискивал ошибки в отчёте. – А шёпотом добавила: – Придурок.

***

Эквадор, г. Куэнка

2026 год

Передо мной лежал конверт. Утром курьер доставил и вручил лично в руки. Я потирала пальцем нижнюю губу – стёрла губную помаду – и думала, вскрывать или нет. По адресу я уже догадалась, от кого он и что внутри.

В конце концов отодвинула на край стола и откинулась на спинку кресла так же, как в своё время это делал Джон. Внезапно вспомнилось, как я топталась перед его столом, боясь, что он окажется таким же, как Лусио Карраско. А он говорил со мной, не поднимая глаз.

Джон Салазар был латиноамериканцем, и порой напоминал мне ковбоя. Не хватало шляпы и подходящей для этого одежды вместо делового костюма. Я часто говорила ему, что он должен был стать актёром и играть в вестернах. А он смеялся.

– Только если я смог бы вытаскивать из неприятностей такую проказницу, как ты.

Я улыбнулась этому воспоминанию. Он был зрелым, пресыщенным жизнью мужчиной. И ни на кого непохожим.

Если бы он был жив, я ни за что бы от него не ушла.

Пиликнул телефон.

ДЭН: Как делишки? Как детишки?

Улыбнулась во все зубы.

ЭЛА: Пока только детишкА. У нас всё хорошо. Пытаюсь работать.

ДЭН: Ты в Куэнке?

ЭЛА: Ага. Хочешь приехать? С женой и сыном? У нас тут много интересного.

ДЭН: Было бы здорово, если бы не целых три «но». Мы с Лизой работаем. Недавно отдыхали, и бюджет исхудал. Эквадор – космос.

ЭЛА: Я не зову прямо сейчас. У Нильсы двадцать пятого апреля день рождения. Буду устраивать большой праздник. Всё-таки три года. И… могу оплатить поездку.

ДЭН: Меня особенно впечатляют эти твои многоточия после «и».

ЭЛА: Это пауза была.

ДЭН: А. Это так называется? А я думал, что тяжело решиться на такое. Спасибо, подруга, я переговорю с «боссом». Если Лиза даст добро, то… мы приедем.

ЭЛА: И правда, многоточия впечатляют.

ДЭН: Это была пауза.

Я расхохоталась, не боясь, что меня услышит секретарша. Это он – мой прежний друг. От нашей переписки стало тепло на душе.

Ближе к вечеру позвонила Кати, позвала поужинать вместе. С радостью согласилась. Закончив дела, выключила свет и собиралась выйти, но в последний момент вернулась.

Я вскрыла конверт, достала два билета на балет со звездой Роберто Ринальди. Там же я заметила имя Франчески. Ясно – танцуют вместе. Я изучила билеты вдоль и поперёк. Выступать он будет в Нью-Йорке. Внутри конверта нашлась записка.

Он написал коротко:

«Делаю вторую попытку. Решать тебе. Роберто».

Бросила всё это добро в сумку и покинула кабинет. За ужином язык так и чесался рассказать про назойливого итальянского артиста балета. Но сдержалась.

Билеты, наверное, так и валялись бы у меня в сумке, если бы не звонок в час ночи.

***

Мексика, г. Мерида

2023 год

– Тихо. Тихо, не шевелись.

– Отпустите.

– Тебе ведь нравится, разве нет?

Горячая ладонь накрыла мою грудь под блузкой. Лусио имел наглость сдвинуть податливую чашечку бюстгальтера. Совсем стыд потерял!

За окном ноябрьское небо хмурилось, я работала в компании Карраско уже месяц. Поползновения начались после злосчастного разговора об отчётах. Однажды он просто приказал остаться. Сначала он действительно объяснял, в чём я ошиблась, а потом положил руку на моё колено. В тот вечер я наорала на него и напомнила, что он – женатый человек. Лусио выгнал меня и два дня не подходил.

Позже он снова вызвал меня к себе и заявил:

– Подслушал твой разговор с девочками-коллегами и узнал любопытную вещь: ты не ищешь серьёзных отношений. Но здоровье ведь поддерживать нужно, как считаешь?

Я сказала, что сама о себе позабочусь. И снова наступило затишье. В конце октября он уехал в командировку, и я дышала свободно. Но по возвращении, Лусио обнаглел. Он прилюдно делал мне комплименты. Заставлял идти на встречи, садился рядом и лапал мои ноги под столом, а я при клиентах не могла слова сказать. Отвозя меня домой, он грубым образом схватил меня за волосы и поцеловал. Я пригрозила тем, что уволюсь, а он рассмеялся. На следующий день я принесла заявление, а он его порвал. Попросил прощения и пообещал ко мне не прикасаться. Недолго музыка играла. Он снова принялся за своё.

Я проклинала себя за то, что задержалась. Уверенная в том, что Лусио уехал, я осталась, чтобы навести в органайзерах порядок. В офисе была только я. И охранник на первом этаже.

И вдруг…

Я не успела сообразить, как рука офигевшего начальника скользнула мне под блузку, а шею обожгло его горячее дыхание. Когда вошёл? Почему я не услышала шагов?

– Терпеть не могу, когда трогают мою грудь.

А он в этот момент играл с моим соском и прижимался к моему заду своей выпуклостью.

– А как любишь?

Ей-богу, я уже настроилась дать этому козлу, чтобы успокоился. Больше не могла я бороться. Дать по яйцам, конечно. Его спас телефонный звонок.

Лусио попытался первым дотянуться до мобильника, но я успела.

– Матео, дорогой, ты пришёл? – Звонил Матео, но мы ни о чем не договаривались. Он, похоже, ничего не понимал, пытался открыть рот, но я тараторила: – Так заходи сюда скорее! Я в офисе одна! Поможешь сложить папки, потом вместе уйдём. – Лусио отошёл, моя грудь была свободна. – Предложение поужинать в силе? Замечательно! Обожаю тебя! Заходи, жду!

Из двух зол выбирай меньшее. Я и выбрала – Матео. А Лусио пришлось уйти.

Глава 9

Эквадор, г. Куэнка

2026 год

Я ещё не спала. Засиделась в интернете, а в полночь отправилась в ванную. Я стояла голая перед запотевшим зеркалом и наносила крем на лицо, когда из спальни донёсся звонок телефона.

Обернувшись в махровое полотенце, вышла и бросилась к мобильнику. Звонил Хосе Замбрано. У него, вероятно, были новости для меня. Перекинув мокрые волосы на бок, быстро ответила.

– Сеньор Замбрано? Есть новости?

– Боюсь, они вас не обрадуют.

Мысли закрутились вихрем, но остановиться на одной не удавалось. Меня могло повергнуть в уныние что угодно. Что бы ни сказал Замбрано, это непременно станет поводом для обдумывания.

– Я готова ко всему. Говорите.

– Уверяю вас, что продолжу поиски. Есть у меня пара соображений…

– Вы сначала скажите, что хотели сказать.

– Да. По адресу, который вы дали, сейчас проживает пожилая пара. Я уточнил. Квартира не сдаётся. Они купили её год назад у некого… Сейчас. У человека по имени Ха Джун Хан. Вам это имя о чём-нибудь говорит?

– Нет. Об аренде квартиры договаривалась Шин – моя работодательница. А вы будете искать этого Хана?

– Да, я уже этим занимаюсь.

– Что насчёт моих подруг?

– Увы, нет их по указанным вами адресам. А салон закрыли в марте 2023.

Винтики в моих мозгах закрутились. В марте я уже была далеко за океаном. Тюрьма, рождение Нильсы…

– Вы тут указали, что сеньор Периш родом из США. Кажется, он жил в Нью-Йорке и у него есть сестра, так?

– Всё верно.

– Хочу отправиться в Нью-Йорк и поговорить с его сестрой. Когда она видела его в последний раз, о чём они говорили и…

– Я сама отправлюсь в Нью-Йорк. – Я подумала о билетах в сумочке. – Всё равно у меня там дела. Оставайтесь в Корее и выясните всё до конца. Я с вами свяжусь.

Утром позвонила моей подруге Кати и без всяких предисловий выплюнула:

– Поедем в Нью-Йорк на балет.

– Что? – у Кати был совсем не радостный голос. – Но, Эла, у меня работа и…

– Мне нужны твои услуги. Так убедительнее? Считай, что едешь в командировку.

– Ничего не понимаю. Ты только что говорила про балет.

– И на балет сходим. Одно другому не помешает. Я сообщу, как только забронирую билеты в Нью-Йорк. Пакуй чемоданы. И да, у тебя в запасе два дня, чтобы уладить все дела.

Нильсу я оставила с няней, надеясь, что за время моего отсутствия ничего плохого не случится. Няне я полностью доверяла, так что моё материнское сердце было спокойно.

В пятницу тринадцатого марта мы с Кати приземлились в аэропорту имени Джона Кеннеди. В выходные мы посетим культурные места, а с понедельника начну своё маленькое расследование.

***

Мексика, г. Мерида

2023 год

Я кромсала стейк ножом с таким остервенением, что стол дрожал, и Матео пришлось поднять руки. Я представляла, что режу Лусио на куски. И мало ему!

– Почему не уйдёшь с этой работы? – спросил Матео после того, как я закончила изливать душу. – Если начальник полный извращенец, то он от тебя не отстанет.

– Я его не боюсь, ясно? – ткнула в Матео вилкой. – Место перспективное, и досталось мне с большим трудом. Не забывай, что за документы я отвалила приличные денежки. Должно же это хоть как-тоокупиться.

– Но так ведь тоже не годится, Эла. А если однажды он поймает тебя и изнасилует?

Мой самый дикий страх – быть изнасилованной. Я и Денису отдалась, чтобы девственности лишиться по-человечески, а не раком с грязным членом внутри. Лусио хотя бы красив, что немного успокаивало.

– Он ко мне не притронется. Пусть только попробует.

– Ох, Эла, ты снова заставляешь меня волноваться.

– Матео, знаю, я не слишком к тебе справедлива, но на этот раз чисто человеческая просьба – сможешь встречать меня после работы? Может, до тех пор, пока в голову моего начальника перестанет бить сперма.

– Без вопросов.

– Но ни на какие амуры не рассчитывай, – предупредила я.

Матео улыбнулся.

Домой я приехала в хорошем настроении. Шерии я решила ничего не рассказывать. Боялась её реакции. Ещё начнёт раздавать непристойные советы. Не со зла. Просто это свойство её характера – подобно искре она разгорается неимоверно быстро. «Переспать с начальником? Ну и что такого? – скажет она. – Лови свой шанс, извлеки свою выгоду». Только вот таким способом я никогда не стану добиваться успеха.

С того дня и до самого января Матео встречал меня после работы. Я старалась не задерживаться, а если настырный Лусио и требовал этого, я находила веские причины отказать. Чаще меня спасала дочка – я утверждала, что она приболела, и няня не справляется. Как-то раз Марту подставила, попросив задержаться вместо меня. На следующий день её как будто подменили. Появился румянец, улыбка не сползала с ее лица, и в одежде краски заиграли. Я догадывалась, что произошло, но верить не хотела.

В январе я уже не боялась возвращаться домой одна. Лусио полностью переключился на Марту.

Дни сменялись один на другой. Наступил 2024 год – меня ждали великие перемены, о которых в тот месяц я ещё не подозревала. Нильса росла. У неё вылезли зубки, она делала первые шажочки – держалась за диван и продвигалась вперёд. И Робин от неё не отставал. Иногда мы с Шерией покатывались со смеху, когда дети становились рядом, выпятив попы в подгузниках, и начинали двигаться, как по канату. При этом они весело что-то обсуждали на своём тарабарском.

Веселье и спокойствие вмиг сменились грустью и тоской. Шерия и Пабло сильно поругались. Во время их ссоры я сидела у себя в комнате, утирая слёзы, но не могла влезть. Я знала, что могла навредить и себе и им. Шерия взяла ребёнка и хлопнула дверью.

Когда я вышла, то увидела Пабло, сидящего на полу. Он плакал.

– Она не вернётся. Не вернётся.

Прошла неделя, Шерия не вернулась. Пабло был прав. Он ездил за ней, но бесполезно. Я тоже ничего не добилась. Несколько дней за Нильсой присматривал Матео. Подумать только! Я не могла отнимать у него время. И жить с Пабло под одной крышей тоже не могла. Шерия находилась в глубокой депрессии, и если я попросила бы приглядывать за моей дочкой, то это было бы всё равно, что стучаться в пустую стену.

В начале февраля я нашла квартирку рядом с работой. Это была действительно хорошая находка! Матео нанял для Нильсы няню – сорокадвухлетнюю женщину со всеми необходимыми рекомендациями. По крайней мере я могла продолжать работать. А из дома Пабло давно пора было съехать.

– Так я и не поняла, из-за чего у них случился разлад, – сказала я Матео, когда он тёплым вечером повёл нас с Нильсой прогуляться. Дочь уснула в коляске. А мы запаслись чипсами с колой, расположились на скамейке в сквере и наслаждались покоем. – Самое странное, что Шерия забила на меня. Уходя, она не подумала, что будет со мной. А когда я пришла поговорить с ней, она едва не прогнала меня. Я тут при чём?

– Они из-за тебя поругались, Эла, – честно сказал Матео, спрятав взгляд в банке с колой.

Я вылупила на него глаза.

– Что?

– Сразу после твоего переезда Пабло рассказал. Она приревновала.

– Что?! Что ты болтаешь?

– Разбудишь ребёнка, не кричи.

Я сбавила обороты.

– Во время ссоры они моего имени не произносили.

– Конечно. Они говорили «она». Но ревность Шерии не беспочвенна. В тебя нельзя не влюбиться. И Пабло стал поглядывать на тебя, а Шерия не слепая.

– И ты так спокойно об этом говоришь?

– Да. Пабло не из тех, кто бросается в омут с головой. Всё же, Шерия для него много значит.

– Почему она просто не прогнала меня? Почему надо было… Зачем я вообще влезла в их семью? – ругала себя и не стеснялась. А потом мою руку накрыла рука Матео.

– Не упрекай себя. Что было, то прошло.

– Я потеряла подругу. Я всегда теряю близких моей душе людей. Это уже закономерность. Меня Бог наказывает.

– За что?

За что? Я не могла ответить Матео. Грех был слишком велик. Бросила семью, украла деньги, жила под поддельными паспортами, обманывала людей и даже стреляла в них… Разве я заслуживала счастья?

***

США, г. Нью-Йорк

2026 год

Понедельник у меня наступил раньше выходных, прямо в пятницу тринадцатого.

Ну не могла я ждать целых три дня, особенно после того, как мы с Кати долго обсуждали цель моего визита в Нью-Йорк, пока летели в самолёте.

Передохнув час после перелёта, мы переоделись и вызвали такси. Я хорошо помнила улицу, но вот дом мне пришлось высматривать из окна машины. И стоило водителю такси миновать ряд коттеджей и чуть съехать вниз, как я увидела его – дом, в котором когда-то проходила весёлая вечеринка, ставшая для Лиама роковой. Потому что он увидел меня, захотел охотиться на меня, влюбился и… получил пулю.

Попросив водителя не уезжать, мы с Кати подошли к воротам. В тот вечер они были раскрыты нараспашку, приглашая внутрь всех желающих. Несмотря на эйфорию в тот вечер, я хорошо запомнила, как шла по той же самой дорожке, что и сейчас.

– Это здесь? – спросила Кати.

Я кивнула.

– Ты видела его сестру?

– Вроде да, но я почти ничего не запомнила. В тот раз очень быстро появились люди отца, и мне пришлось бежать.

– Боже мой, я даже представить себе не могу, что ты чувствовала в такие моменты. На твоём месте я бы быстро сдалась.

– На моём месте ты бы не поступила так глупо, Кати, и не оказалась бы в моём положении. Я сама себе выстроила такой путь. Но что теперь жалеть, когда всё уже случилось?

– Жми уже на звонок.

Нас ждало разочарование. Дом продали в марте 2023 года. Об этом нам поведала экономка, открывшая парадную дверь. Теперь тут новые хозяева. А куда делись старые? Выяснять придётся детективу Замбрано.

С того момента я превратилась в задумчивую мумию. Кати пыталась говорить о каких-то совпадениях, но я не смогла сопоставить факты, поэтому пожала плечами. После ужина в ресторане отеля мы отправились спать. Мне пришлось выпить снотворное, чтобы мысли не отобрали у меня сон.

Утром за завтраком мы с Кати поговорили о предстоящем походе на балет.

– Ты уверена, что хочешь идти на балет с таким настроением?

– Хочу именно потому, что настроение такое.

– Ты правда веришь, что отец твоего ребёнка жив?

– Хочу верить, но с условием, если он не предатель. Странное чувство какое-то. С одной стороны, боюсь узнать, что он жив, но и мёртвого его тоже не хочу. Я достаточно настрадалась. Второго раза просто не переживу.

Кати взяла меня за руку. Её рука была тёплая и сухая, приятная.

– Почему ты не рассказала мне все тогда, когда Джон был жив? Вместе мы бы смогли больше.

– В марте 2023 я жила в Аргентине. Сестра Лиама, Шин и Хоа продали свои дома и исчезли. Что бы там ни произошло, оно случилось. В 2024 году ни мы с тобой, ни Джон не добились бы ничего так же, как и сейчас. Однако все эти загадки добавляют энтузиазма. Я хочу узнать правду, хоть и боюсь.

День мы потратили на то, чтобы найти и купить наряды. Ближе к семи мы с Кати приехали в театр оперы и балета, и в ту минуту меня вдруг охватило дикое волнение. Я была рада поддержке Кати, однако, после антракта она меня покинула. Подруга что-то съела, и её начало сильно тошнить, поэтому мы вызвали для неё такси. Я же осталась на второй акт, потому что знала, что, оказавшись одна в отеле, я буду много думать и терзать себя разными мыслями об исходе расследования. Этого я не хотела. Балет меня отвлекал. Роберто с Франческой выглядели на сцене грациозно и очень красиво танцевали.

Лёгкие, воздушные и синхронные движения танцоров кордебалета вызывали восторг, им хотелось хлопать. В самом конце я прослезилась и аплодировала стоя вместе со всеми зрителями. Я увидела на сцене жизненную историю, а о том, что там был Роберто, совсем не думала.

Он поймал меня на выходе, удивив тем, что не снял своего балетного костюма.

– Я знал, что ты придёшь, и до конца надеялся увидеть тебя в своей гримерной.

– Как ты разглядел меня среди всей этой толпы?

Он сделал шаг ближе, мои руки вмиг оказались в его руках.

– Все эти лица расплываются и исчезают, но твоё всегда остаётся чётким. Понимаешь, о чём я?

Пока я думала, что ответить, Роберто окружили со всех сторон, прося автограф или совместную фотографию. Я отошла в сторонку. У меня был хороший шанс сбежать, однако, я этого не сделала, и уже через сорок минут мы с Роберто ужинали в дорогом ресторане Нью-Йорка. Я увидела поразительное перевоплощение из грациозного артиста балета, на котором вместо брюк были обтягивающие колготки, в элегантного и сексуального мужчину.

– Ты совсем ничего не ешь, – заметил он, когда я в очередной раз, поковыряв мясо, отложила вилку. – Невкусно?

– Пахнет вкусно, но мне не хочется есть.

– Если ты устала, я отвезу тебя в отель, – не скрывая грусти, предложил Роберто.

И я согласилась, но сначала дождалась, пока он доест.

Мы дошли до двери моего номера и остановились.

– Спасибо за прекрасный вечер, Роберто. Мне очень понравилось представление. Я даже захотела дочку отдать на балет, когда будет подходящий возраст.

– Приятно знать.

Мы помолчали, затем я открыла дверь электронным ключом и… произошло то, что я меньше всего от себя ожидала.

Я пригласила Роберто войти. Он не отказался.

***

Мексика, г. Мерида

2024 год

Я пришла к выводу, что Шерия, заметив взгляды Пабло на меня, решила заняться сватовством. Теперь мне более понятны её настоятельные советы и уговоры: «Встречайся с Матео. Он хороший парень».

Шерия не желала терять ни мужа, ни подругу, вот и искала любые способы отвлечь Пабло от меня, а меня переключить на Матео, чтобы вдруг не увлеклась чужим мужем. О, чужие мужья для меня табу! Я вспомнила Вику с её озабоченным мужем болгарином. Удивительно, что в жизни могут повторяться события. Только в отличие от Христо, Пабло оказался верным мужем. Я не винила его за то, что позволил себе поглядывать на мой зад.

Мне иной раз хотелось прийти к Шерии и рассказать про семейку Вики, объяснить, что в жизни всякое случается… но потом решила, что всё это глупо. Да и рассказывать пришлось бы, придумывая на ходу причины.

В конце концов, у меня остался только Матео. Шерии и её семью я больше не видела никогда.

Одним пятничным вечером, когда Мериду заливал холодный февральский дождь, Матео накупил продуктов и завалился ко мне, чтобы приготовить ужин. Готовил он, а я смотрела, как когда-то смотрела на Лиама, суетящегося у плиты.

В голову лезли одни воспоминания. Они давили и не давали покоя. Тени призраков то появлялись, то исчезали в моём сознании. А когда Матео испортил соус, я расплакалась. Он не понял из-за чего, а я объяснить не смогла. В итоге Матео обнял меня и нежно поглаживал по волосам.

Позже мы поужинали, но никакого довольствия от вечера не получили. Матео ушёл, так и не добившись от меня ответов на вопросы.

Прошли выходные. В понедельник утром приехали представители компании «Салазар Тех». Тогда я впервые услышала это название. Лусио поручил мне провести этих людей по зданию, показать наши главные корпуса и рассказать принцип работы.

По воле судьбы «Салазар Тех» и «Транзишн Мэт» заключили партнёрский договор, который уже через полгода будет расторгнут по моей милости.

Их было четверо. Двое солидных мужчин с хмурыми лицами, задающие много вопросов, женщина юрист и ещё одна милая дама, называющая себя ассистенткой. Я держалась уверенно, вежливо отвечала на вопросы и терпеливо выслушивала замечания. И ни разу за всю встречу не стёрла улыбки с лица.

Видимо, я понравилась этим людям, потому что Лусио в приказном тоне велел мне присутствовать на ужине во время заключения сделки. Пришлось просить няню задержаться, а Матео – подстраховать её.

Ужин прошёл спокойно. Договор подписали в самом начале, а остаток времени вели непринуждённую беседу.

Потом женщина юрист попросила сопроводить ее в дамскую комнату, где мы разговорились.

– Давно работаешь в «Транзишн Мэт»? – спросила она, открыв кран, чтобы смочить руки.

– Несколько месяцев, э… с сентября, – без колебаний ответила я.

– И как? Нравится здесь?

– Меня всё устраивает, скажем так.

Юрист слабо улыбнулась, затем потянулась за бумажным полотенцем. Как оказалось, она вовсе не женщина. Вернее, ей было явно меньше тридцати. Симпатичная, темноволосая девушка с белоснежной кожей и длинными, тонкими пальцами.

– У тебя неплохо поставлена речь. Сеньору Уртадо ты очень понравилась.

– Признаться, это льстит, – засмущалась я.

– А знаешь, Сара, которая с нами приехала, скоро переезжает. Она выходит замуж и собирается посвятить себя семье. Ее вакансия освободится.

– На что вы намекаете?

– Да не намекаю я. Прямым текстом говорю: это место можешь занять ты. Не отвечай сейчас. Подумай. Она в марте уходит, числа после двенадцатого. Я оставлю тебе свои контакты и контакты Клауса Уртадо. Позвонишь, если решишься.

Но я не была уверена, что решусь. Это не только смена рабочего места, но и города, страны, континента. Я слишком много путешествовала и думала, что засела в Мериде. Мне нравился город, нравился мой образ жизни, я стала гражданкой Мексики. Перемены вновь вызовут беспокойство в душе, нужно будет всё начинать сначала. Хотела ли я этого?

В тот вечер я ответа, естественно, не дала. Провожая партнеров, девушка юрист по имени Кати ещё раз напомнила о своём предложении. А если быть точнее, предложение исходило от Клауса Уртадо, а Кати выполняла роль посредника. Пообещав подумать, я помахала им ручкой и собралась забыть о «Салазар Тех».

Однако три случая, обрушившихся на меня один за другим, заставили призадуматься.

***

США, г. Нью-Йорк

2026 год

Роберто остановился у окна.

– Красивый вид!

Я промолчала, ведь совсем не смотрела на вид. Меня не интересовали огни города. Я рассматривала его. Высокого, утонченного, действительно красивого мужчину. Его грация, сложённая из осанки, походки, принимавших поз и жестов, завораживала. Роберто был пластичен, и не обязательно видеть его на сцене. Достаточно просто находиться рядом. Одежда подчеркивала длинные ноги танцора и красивую спину.

Он обернулся и улыбка украсила его итальянское лицо.

– Почему ты стоишь так? Предложи что-нибудь гостю, раз уж пригласила.

– Ох… Прости, я… Да. Что будешь пить?

– Ты не будешь против вина?

– Я? Нет. Сейчас принесу.

Через пять минут я поставила на столик бокалы, а Роберто откупорил пробку, затем разлил вино. Я не собиралась пить, но не хотелось обижать его. Я снова и снова возвращалась к мыслям о Лиаме. Почему его сестра продала дом в тот же год и месяц, что и родители Шин с Хоа? Куда делось тело Лиама? Столько вопросов и ни одного ответа.

– Спасибо, что приехала, – заговорил Роберто, выведя меня из раздумья. – Наша последняя встреча закончилась неудачно. Я не думал, что ты так отреагируешь.

– Не думай об этом. – Мы уставились друг на друга, потом я сделала глоток вина, поставила бокал на столик и откинулась на спинку дивана. – Значит, Франческа – твоя партнерша.

– Не всегда, но в этой постановке – да.

– А ещё вы иногда спите, – усмехнулась скорее своей смелости, нежели смыслу сказанного.

– Обычные потребности.

– Это так теперь называется?

Он опустил глаза и принялся разглядывать красную жидкость в бокале. Меня поражало то, как он держится, находясь рядом со мной наедине. Никаких прикосновений, даже случайных. Он не подталкивал меня за талию, когда пропускал вперёд, не пытался взять за руку, не придвинулся на диване ближе. Между нами было большое расстояние, и оно таким оставалось.

При этом он не скрывал своих намерений и радовался моему присутствию. Интересный мужчина. Роберто не был похож на других итальянцев. Вспомнить хотя бы Алессио – стоило поманить пальчиком, и он оказался в моих объятиях. Но так же легко я его отпустила. Я устала искать любовь и, кажется, стала играть с ними.

Хочу ли я играть с Роберто?

– Зачем я тебе? – неожиданно спросила я. – Ты меня совсем не знаешь. Внешность обманчива. Ты видишь меня в третий раз в жизни. Кто я, чем живу, как живу… здорова или больна, замужем или нет – ты ничего не знаешь. На фестивале я была подругой Алессио. Разве это характеризует меня положительно?

– У вас с Алессио было серьёзно?

– Нет.

– Вы расстались, так?

– По сути, – я запустила пальцы в волосы, стало жарко и лицо моё вспыхнуло, – между нами не было никаких обязательств.

– Вот. Разве ты заслуживаешь подобных отношений?

– Я вообще не заслуживаю счастья.

– Ты – вдова, так? И воспитываешь маленькую дочь. Также ты возглавляешь крупное предприятие, путешествуешь по миру, живёшь так, как душе угодно. Ты независима, богата и красива. – Роберто тоже поставил бокал на столик и чуть повернулся ко мне, вытянув руку по спинке дивана, но даже самым длинным пальцем не дотянулся бы до меня. Он принял удобное положение, и всего. – Я работаю двадцать четыре часа в сутки, без выходных. Моё поместье – отдушина. У меня нет детей, никогда не был женат. А Франческа появляется в моей постели так же, как и Алессио возник в твоей. Прости, если грубо, но мы ведь взрослые люди. Так вот, к чему я веду. В твоём случае дочке нужен отец, я мог бы обучать её балету, кстати. В моём случае все ждут, когда я остепенюсь. Женитьба никогда не входила в мои планы, но я хочу детей. Я увидел тебя, а в твоём лице увидел будущую жену. Ты мне подходишь, и я не собираюсь идти окольными путями, соблазнять тебя, ухаживать, чтобы жениться. Ставлю чёткую цель, к которой хочу идти. Ты обеспечена, и подарками тебя не возьмёшь. Ты можешь получить любого мужчину, так что сексом тебя тоже не возьмешь. Остаётся один путь – прямой и ровный.

Я слушала, закрыв глаза.

– Но я не настаиваю, – продолжал Роберто хриплым полушепотом. У него был приятный голос, бархатный и спокойный. – Мне скоро сорок. Молодость помахала мне ручкой…

– Ты прекрасно выглядишь для своего возраста.

– Потому что я – танцор. И тем не менее, я не вечен. А что, кроме балета, есть за моей спиной? Ничего. Увидев тебя в тот вечер, я сразу понял, чего хочу. Слияния наших душ, Эла. Не тел, а именно душ. Ты – та, кто сможет меня поддерживать. Я уверен, что в тебе есть все, что я хотел бы видеть в своей жене.

– Как у тебя это всё просто звучит. Как ты можешь быть уверен, что во мне есть все, что тебе нужно? Вряд ли тебе придется по вкусу моё упрямство.

– И я упрям.

– Я требовательная.

– Я не меньше.

– Окей. Как насчёт непредсказуемости? Ты ни за что не угадаешь, что я сделаю в следующую минуту. И покладистой меня не назовёшь. Я не стану присутствовать на каждом твоём выступлении. Я могу сорваться с места и исчезнуть, потому что появились причины. И ты меня не найдёшь.

– Так даже интересно. Страх потерять тебя усилит мои старания.

Я наградила Роберто широкой улыбкой.

– Ты непробиваем.

– Ты тоже, – шепнул он, затем предложил выпить.

Мы проболтали до утра, ни разу не притронувшись друг к другу. Когда Роберто ушёл, пообещав позвонить, я ещё долго сидела на подоконнике, наблюдая рассвет, и думала о нашем с ним разговоре.

Необычный мужчина. Не просто красивый, он притягательный.

Улыбнулась своему отражению в окне. Удивительные ощущения остались после встречи с ним. Непринужденная беседа, которая мгновенно стеснила скверные мысли, оставив сладкое послевкусие, ненадолго вернуло желание жить.

***

Мексика, г. Мерида

2024 год

– Когда?

Новость застигла меня врасплох. Я так и застыла, держа Нильсу, как обезьянку, одной рукой, а другую приложила ко лбу.

Матео вздохнул.

– Завтра. Мама очень плоха. Сама знаешь, что такое инсульт. Я должен быть с ней. Прости, что приходится бросать тебя здесь одну.

– О чём ты? За такие вещи нельзя извиняться. Мама – важна. Я искренне желаю ей здоровья, а тебе терпения.

– Обещаю, что буду звонить.

– С нами все будет хорошо.

Очухавшись немного, я принялась за приготовление ужина. Нильса отправилась к своим игрушкам, а мы с Матео решили, что такко собственного приготовления поднимут нам настроение.

– Что там у вас с Мартой произошло? – спросил он во время еды. – Ты сказала, что она стала тебя поддевать.

– Представляешь, – начала делиться с набитым ртом, – была хорошей девушкой, а связалась с нашим озабоченным начальником, так её как подменили! Она его ревнует ко мне. Вот и пытается теперь выжить из компании. Я сама виновата. Помнишь, я рассказывала, что подставила Марту вместо себя? Так она, дура, поддалась и спит теперь с Карраско. В моих глазах она упала.

Я ничуть не приврала, и в своих словах была уверена, как и в том, что солнце светит днём, а не ночью. О том, что Марта спит с Лусио Карраско судачит весь отдел. Не раз я была свидетельницей сплетен о том, как Марта с Лусио запирались в кабинете в конце рабочего дня. Уборщица как-то забыла телефон в холле, вернулась за ним и услышала неприличные стоны, доносящиеся из кабинета Карраско. Поэтому Марта при малейшей возможности пыталась меня поддеть.

В конце концов, ей удалось меня подставить.

Матео уехал, и я осталась с няней. Больше никого у меня в Мериде не было. Я выбивалась из сил. На работе обстановка становилась всё напряженнее. Нильса дома выдавала свои номера. Порой хотела все бросить и снова уехать. Вот только куда?

Последние дни февраля вогнали меня в депрессию. Я платила няне двойную цену, чтобы она иногда оставалась на ночь. Я уставала, психовала и даже срывалась на Нильсе. Часто ревела по ночам навзрыд. Мы делали это вместе с Нильсой на пару.

И вот когда я была в таком подвешенном состоянии, Марте удалось меня подставить. Она подменила важные документы, Лусио меня отчитал и заставил писать объяснительную. Он принялся угрожать серьезными проблемами. А у меня дочь, которую я никак не могла бросить. В любое другое время я могла бы дать ему по яйцам и сбежать, но в ту минуту я на ходилась на грани срыва.

Марта знала, что это единственный шанс прибрать Лусио к рукам, ведь она в него влюбилась. В женатого, и к тому же озабоченного мужчину. Слово «женатый» – ключевое.

Я ревела навзрыд, пыталась объяснить, что ещё утром документы были на месте.

– Должно быть, кто-то меня люто ненавидит, поэтому совершил подмену, – всхлипывая, говорила я. – Сеньор Карраско, разрешите мне найти виновника. Клянусь, у меня и в мыслях не было передавать кому-то эти документы.

Он потянул меня за руку, заставив встать. Между столом и креслом мы оказались тесно прижаты друг к другу. И вдруг я поняла, что в тупике. Либо бежать навсегда из этой страны, либо сдаться и пусть он получит своё. Это была глупейшая мысль. Я тогда мало соображала.

– Эла, пойми, что ты всегда можешь это исправить, но виновника ты вряд ли найдёшь, – ласково проговорил он, взял меня за подбородок, приблизил лицо и поцеловал.

В эту самую секунду дверь кабинета распахнулась, а на пороге стояла жена Карраско.

***

Эквадор, г. Куэнка

2026 год

Я собиралась спать, когда пришло сообщение. Время было позднее – что-то около полуночи. Когда я увидела имя Алессио, то очень удивилась. Покидая Италию, я была уверена, что между нами всё кончено. Не то, чтобы я или он об этом говорили. Наши отношения с самого начала считались обыкновенной интрижкой.

АЛЕССИО: Привет, красотка! Не собираешься в Италию?

Сначала я не хотела отвечать, а потом решила, что ничего не изменится, если я немного с ним пообщаюсь.

ЭЛА: Привет. Нет, не собираюсь. У меня дома полно работы.

АЛЕССИО: Жаль, я соскучился. Хотя ты, наверное, обо мне уже не вспоминаешь.

Нахмурилась, заподозрив неладное.

ЭЛА: С чего ты это взял?

АЛЕССИО: Да ладно! Не парься по поводу меня.

ЭЛА: О чём ты?

АЛЕССИО: Вчера случайно встретился с Роберто. Он рассыпался в благодарностях за то, что я познакомил его с тобой. Кажется, он не понял, что мы встречались. Я не сказал, не волнуйся. Хотя чувствовал себя полным дураком.

От его заявления я прибывала в таком шоке, что не заметила, каким образом добралась до балкона. Свежий воздух мне был необходим.

ЭЛА: Я не понимаю.

АЛЕССИО: Роберто хочет жениться на тебе. Ты что, не в курсе?

Твою же мать!

ЭЛА: Не знаю, что тебе сказал Роберто, но если я побывала на его представлении, это не значит ровным счётом ничего. А ты, если считаешь, что мы в отношениях, хотя бы иногда бы звонил. До сих пор ты обо мне не вспоминал. Теперь чувствуешь себя дураком?

Больше Алессио мне не писал.

Он не дал мне ответа. Исчез. Испарился.

Однако меня заботило не это, а то, что болтает Роберто.

– Ну, он вполне имеет право высказаться по поводу своих собственных желаний, – сказала Кати за обедом после того, как я ей рассказала об этой идиотской переписке. – Ты не можешь винить Роберто за его желания, Эла.

– Я не знаю, хочу ли я его за это винить, – сдалась я. – Меня вся эта ситуация с одной стороны возмущает, а с другой – мне это нравится.

– М-м-м… Итальянский танцор тебя зацепил, – лукаво поиграв бровками, сказала Кати, вызвав у меня сдержанную улыбку.

– Что-то в нем есть.

– Осторожнее с итальянцами, дорогая моя. Не забывай про неудачный опыт с Альваро и… про анонима тоже не забывай.

– Альваро был испанцем, – заметила я. – К тому же наши отношения изначально строились на договорённости. Здесь что-то другое…

Другое. Именно это я и хотела понять. Что именно заставляет моё сердце волноваться, когда речь заходит о Роберто? Но меня мучил ещё более резонный вопрос – почему мне хочется о нём говорить?

– Кати, где ещё ты найдёшь мужчину, который после первого же знакомства зовёт тебя замуж? А когда мы остались наедине, он не притронулся ко мне. Не было ничего. Абсолютно. Даже мимолетного поцелуя в щёку.

– И при этом он спит со своей партнершей по танцу? И живёт в одном доме с ней?

Я рассказала об этом Кати ещё в Нью-Йорке. Мы уже мусолили эту тему, но я не уставала поражаться.

– Он объяснил это тем, что с ней у него нет ничего серьёзного, а меня он сразу рассматривает в качестве жены. И если бы я была невинной девчушкой. Нет же! Я многое в жизни повидала. Ребёнок есть, замужем была. Его позиция мне не ясна.

– Тогда, может, стоит согласиться на его предложение? – бросила Кати, комкая использованную салфетку. – Посмотришь его имение в Австралии. Узнаешь, как и чем он живет.

– Он живёт балетом, это и так ясно.

– Ты поняла, что я имею в виду.

Приглашение приехать к нему в Австралию вместе с Нильсой поступило сразу, как я вернулась из Нью-Йорка в Куэнку. Роберто позвонил и как бы невзначай бросил, что в начале апреля поедет в поместье, где пробудет дней десять. «Не хочешь приехать ко мне? Отдохнёшь с дочкой. Мне есть, что вам показать», – сказал он. Мой ответ был – подумаю. Март заканчивался, а я всё ещё думала. С одной стороны, хотела. С другой – что-то удерживало меня.

«Тебе нужен муж», – звенел в голове голос Кати. Но не этой Кати, а Кати прошлого, когда она убеждала меня, что Джон станет для меня лучшей партией, а Нильсе – отцом. Я согласилась. А потом лишилась его. С Альваро ничего не вышло. И крест на себе я не ставила. Я хочу замуж. Хочу семью. Останавливало расследование. Ведь если окажется так, что Лиам жив, то… Одному Богу известно, что тогда будет.

Глава 10

Эквадор, г. Куэнка

2024 год

Меня хорошо потаскали за волосы. Два дня подряд я получала прямые угрозы от жены Лусио. И даже несмотря на то, что я уволилась в тот же день, когда меня официально объявили «разлучницей» и «потаскухой», эта страшная женщина продолжала названивать и требовать убраться из города.

На третий день я раздавила телефон ножкой стула, так она меня достала. И Лусио ведь не отставал. Он всячески подлизывался, обещал восстановить в должности и ещё много чего. Нашёл дуру!

В Мериде жизнь не клеилась, и вот тогда я вспомнила о предложении Клауса Уртадо.

Воспользовавшись контактами, которая дала мне юрист, я связалась с ним и сказала, что готова принять предложение, но сразу пояснила, что мать-одиночка, и мне потребуется помощь.

Я ничем не рисковала. «Салазар Тех» была слишком серьезной компанией, и люди, работающие там, не станут бросать слова на ветер.

Десятого марта я приземлилась в городе Куэнка, который станет мне родным домом.

Кати сама вызвалась встретить меня в аэропорту. Я с дочкой на руках и небольшим чемоданом вышла к ней навстречу. Было раннее утро. Солнце только-только начинало согревать землю своим теплом.

Не успела я выйти за территорию аэропорта, как в душе уже поселилось тёплое чувство, что это мой город. А увидев из окна машины чистые и аккуратные улочки, необычные строения и абсолютное счастливые лица прохожих, я влюбилась в это место.

Куэнка была окружена зеленью гор, а дорога туда, хоть и трудная из-за постоянных поворотов, но очень живописная, по словам Кати.

– А как у вас с погодой? – спросила я у неё.

– Дни обычно тёплые, а ночи достаточно прохладные, поэтому желательно запастись свитерами и куртками. Сейчас ты попала в дождливый сезон. Он у нас обычно длится с января по май, а потом наступает сухой сезон.

Я не поверила, потому что утро выдалось действительно солнечным. Но Кати заверила, что к полудню набегут тучи.

Кати привезла меня в гостиницу.

– Первую неделю фирма оплатила тебе гостиницу, – сказала она. – Как только найдётся жильё, тебя переселят.

Нильса спала у меня на руках, поэтому Кати помогла донести чемодан до стойки регистрации, где его перехватил носильщик. Устроив меня, Кати уехала, пообещав вернуться к вечеру.

До того времени мы с Нильсой спали. Дорога нас утомила.

И кстати, в этот день обещанного дождя не было. Хороший ли это знак? Я считала, что да.

Ровно в семь вечера Кати зашла за мной, велела переодеться и спускаться вниз. Я нарядила Нильсу в джинсы и розовую курточку, сделала ей два хвостика. А сама надела привычный строгий брючный костюм кофейного цвета. Волосы оставила распущенными. Я очень волновалась, ведь меня пока ещё официально не приняли в «Салазар Тех». И хотя Кати заверила, что место отныне мое, я где-то внутри продолжала беспокоиться.

Кати привезла меня в ресторан, где нас поджидал сам Клаус Уртадо – отныне мой босс.

– Рад снова встретиться с вами, – пожимая мне руку, вежливо сказал Клаус.

– Я тоже рада. Спасибо.

Меня удивило то, с какой радостью эти люди приветствовали моего ребёнка. Нильса улыбалась им и болтала что-то на своём языке, а они смеялись в ответ.

Ужин проходил свободно и легко. Кати рассказала, чем мне предстоит заниматься на фирме, а Клаус пообещал помочь во всех начинаниях.

– Уверен, уже через неделю мы сможем с гордостью представить тебя начальству, – широко улыбаясь, сообщил Клаус, и я почувствовала, как кровь отлила с лица.

– А… разве вы не начальник?

– Ты будешь моей помощницей, но надо мной есть самый главный человек.

– Джон Салазар, – добавила Кати и подняла бокал с шампанским. – У тебя сложится о нём только положительное мнение. Это лучший руководитель из всех, что я знаю.

Ну, что ж… пока не увижу, не поверю. Тем не менее, я подняла бокал и выпила за здоровье Джона Салазара.

***

Австралия, г. Перт

2026 год

Принесли чай.

Роберто обещал присоединиться через десять минут, поэтому я не трогала чайник, решив его подождать. Нильсе на кухне дали какую-то сладость, её тут баловали все: как слуги, так и друзья, знакомые, соседи. Франческу в счёт не стану брать, ибо она отнеслась к нашему визиту настороженно.

Я провела в городе Перт чуть больше десяти дней и ни на минуту не пожалела, что согласилась принять приглашение.

Я строчила Кати целые письма о том, куда мы ездили и чем занимались. Я получила массу удовольствия. Эмоции зашкаливали.

ЭЛА: Он надарил Нильсе кучу подарков, я это всё не увезу! Поразительно, но Роберто ведёт себя абсолютно естественно в нашей компании, будто мы с ним знакомы уже много лет. И город такой красивый! Имение Роберто находится в южном пригороде Перон. Территория невероятно большая, рядом расположены сразу несколько домиков. Франческа, кстати, живёт на побережье. Я с ней лишь дважды встретилась. Роберто выделил мне спальню с двумя комнатами в основном доме, ты не поверишь! Нильса спала в соседней. Мы, наверное, побывали во всех ресторанах Перта. Только в первый день приезда нас накормили дома. Потом мы на месте не сидели! Я видела озеро Хиллер (высылаю фоточки). Один день посвятили прогулке по центру города. Роберто не жалел ни времени, ни денег. На берегу Лебединой реки есть Королевский парк – самый большой парк в пределах городской черты, с территорией, занятой зелёными насаждениями и ботаническим садом. Естественно, мы побывали в развлекательном комплексе Берсвуд. Роберто сказал, что там раньше была расположена свалка. А поместье Дарлингтон – ещё одно уникальное место. На протяжении столетий ландшафт там остаётся неизменным. Честное слово, Кати, я влюбилась в эти места! Когда приеду, расскажу подробнее.

КАТИ: Все это, конечно, интересно, но ты вот что мне скажи: ваши отношения с Роберто сдвинулись с мёртвой точки?

И вот тут я её ошарашила.

ЭЛА: Он по-прежнему хочет жениться на мне, но всё остаётся в пределах этого желания. За несколько дней, что я здесь нахожусь, он не предпринял ни одной попытки сблизиться. Ни поцелуев, ни объятий. Никаких прикосновений! Ничего.

Это я написала ей семь дней спустя, но и потом ничего не изменилось. Роберто в меру честолюбив, приятен в общении, щедр, но сдержан и скромен при том, что знает себе цену. Я до сих пор не разгадала его мыслей. Он ловко скрывал свои истинные намерения. Даже о возможном замужестве он заговаривал вскользь.

– Если вдруг согласишься выйти за меня замуж, ты не будешь ни в чём нуждаться, – говорил он. – Всё это будет принадлежать тебе, как и моё сердце.

И всё только на словах. Дальше разговоров мы не двигались. Мне это казалось странным и даже старомодным методом.

Роберто появился в чёрных брюках и лёгкой футболке. Он улыбался, согревая моё сердце своим теплом. Было трудно не ответить ему взаимностью.

– Как поживает, моя красавица? – отодвигая стул, спросил он.

– Готовлюсь к отъезду. На самом деле грустно уезжать.

– Ты всегда можешь вернуться.

Я разлила чай по чашкам и заострила взгляд в кружке.

– Не всё так просто, Роберто. Я тебя совсем не знаю.

– Тебе не хватило времени узнать меня?

– Брак – это ответственный шаг. Но я обещаю подумать.

Подняв глаза, я встретилась взглядом с ним. Карие глаза Роберто улыбались. Ему нравилось моё сомнение, и с каждым днём я всё больше убеждалась, что ему нравится меня дразнить своей неприкосновенностью. Я ведь в действительности начала желать получить от него хоть долю ласки. Моей душе грозила опасность.

В последний вечер перед моим отлетом Роберто позвал на прогулку по набережной. Оставив Нильсу с одной из служанок, я в легком платье отправилась гулять. Мы бродили по берегу, вспоминали проведённые вместе дни, смеялись, но меня не отпускало желание хотя бы на прощание поцеловать его. Чёрт, я дошла до этого! Но как ещё я пойму, нужен мне человек или нет?

В какой-то момент мы остановились друг против друга. Ветер раздувал мои волосы то назад, то вперёд на лицо, но Роберто не пытался их убрать.

– Я не передумаю, – вкрадчиво произнёс он.

– Хотела бы я понять тебя, – ответила я и облизала губы. Сердце в груди отбивало бешеный ритм, потому что я решалась на безумный поступок. И вдруг я шагнула вперёд, подняла голову и встала на цыпочки. – Ты – красивый, Роберто, внимательный, – мой голос опустился до шёпота, и всё это время он не шелохнулся, глядя на меня. Я широко улыбнулась. – Только уж очень старомодный.

– Это не так.

– Так. А если нет, то…

Я потянулась к его губам, но была отстранена.

– Эла, я очень хочу этого, но таким способом не добьюсь тебя, – ласково объяснял он, при этом не убирая рук с моих плеч. – Подумай сама. Завтра ты уедешь, но желание попробовать меня на вкус останется. Если мы вкусим все прелести любви сейчас, у меня есть шанс остаться ни с чем. А я хочу тебя рядом с собой. Не на одну ночь, не на неделю или месяц, а на всю жизнь.

Стыд отступил, я расслабилась.

– Просто хорошо подумай. Я не тороплю.

– А если для меня важно узнать сначала, какой ты… э… ну, ты понял.

– Интерес вызывает запретный плод, – сказал он и озорно подмигнул. – То, что ты испытаешь после свадьбы, будет сверх блаженством.

После такого обещания я невольно почувствовала прилив возбуждения. Этот мужчина может свести женщину с ума – вот, что я уяснила.

***

Эквадор, г. Куэнка

2024 год

Я всё ещё жила в гостинице.

Помощница Клауса нашла няню для Нильсы, но мне приходилось приводить своего ребёнка к ней домой, а для этого надо было вставать ни свет ни заря.

В номере царил невообразимый беспорядок. А всё потому, что я не хотела до конца разбирать чемодан, полагая, что скоро мне выделят квартиру где-то рядом с «Салазар Тех», и там я всё разложу по полочкам.

Утро выдалось суматошным. Я опаздывала, а Нильса орала, чувствуя, что мамочка злится. Сунула ей фруктовый сок, но не сработало. Выудила из пакета последнее детское печенье, и это заглушило плач ненадолго.

До дома няни мы шли пешком, у меня не было коляски, вот и тащила тяжёлого ребёнка на себе, мечтая о кенгуру или новой коляске. Однако не хотела торопиться с растратами. Деньги не вечные, и когда-нибудь закончатся. В последние месяцы я слишком сильно потратилась.

И как же я была рада, когда позвонила Кати и через пять минут подобрала меня на углу улицы Генерала Торреса. Оставив Нильсу у няни, я с облегчением вздохнула.

– Ну как тебе город? – спросила Кати, выруливая на дорогу.

– Немного мрачный. Почти каждый день пасмурно.

– Есть такое. О! Дождик начинается. А ты пешком передвигаешься. Намекну сегодня Клаусу, чтобы водителя тебе предоставил.

– Нет, что ты! Не нужно так обо мне заботиться, я ведь разбаловаться могу, – в шутку бросила я. – Мне бы квартирку подыскать в районе компании.

– Кстати, есть одна. Район не очень чистый, зато рядом. Третий этаж. Хочешь, после работы посмотрим?

– Ещё спрашиваешь! Конечно, хочу!

Кати подняла мне настроение, поэтому я легко отработала. Весь день мечтала о новой квартире, о новой няне и о новой жизни. Работа мне нравилась. В отличие от мексиканского филиала, здесь царил мир и спокойствие. Сеньор Уртадо был ко мне добр и внимателен. То же самое я могла сказать о коллегах. Мне выделили стол в самом светлом углу, прямо возле окна. Когда-то в Румынии у меня был похожий кабинет с прекрасными видами. На этот раз я обозревала колониальную архитектуру и горный массив эквадорских Анд.

Сегодня в окошко стучал дождик, убаюкивая своим мерным ритмом. Я работала с документами Клауса, не обращая ни на кого внимания, и одновременно думала о том, что до конца дня осталось меньше сорока минут.

Был момент, когда мне стало неуютно от того, что на меня будто кто-то смотрит. И это не исключено, ибо по коридорам постоянно ходили люди. В этот раз, однако, я реально почувствовала дискомфорт. А когда подняла голову, то никого в проёме арки не увидела.

Часы показали пять, и я начала собираться. Кати, как и обещала, пришла за мной. Но она не спешила покинуть здание.

– Подожди, Эла, тебя хотят видеть.

– Меня? Кто? – растерялась я.

– Идём со мной. И ничего не бойся. Он не кусается. Да оставь ты сумку, – она вырвала у меня сумочку и положила в ящик. Затем схватила за руку и улыбнулась. – Это не займёт много времени, обещаю.

Мы пошли по коридору. Я одёрнула пиджак, приложила ладони к щекам, будто только так могла снять жар с пылающей кожи.

– Хоть скажи, куда мы идём.

– Да что же ты так волнуешься? – засмеялась Кати. – Он не укусит тебя. Просто хочет познакомиться. Ну такой у нас Джон Салазар – хочет знать каждого своего работника в лицо. А тебя он ещё не видел. Успокойся. Познакомишься с ним, ответишь на вопросы и всё. Я буду рядом. А потом мы поедем смотреть квартиру. Ну как? Готова?

Кивнув, я прерывисто вздохнула, вызвав новую улыбку у юриста.

Кати открыла дверь и подтолкнула меня вперёд. Из головы улетучились всякие мысли. Всё вокруг закружилось. Как же было страшно…

***

Эквадор, г. Куэнка

2026 год

Двадцать пятого апреля Нильсе исполнилось три годика, и я устроила шумный праздник в детском кафе с играми и сладостями.

Денис с Лизой и их сыном тоже приехали. Я не оставила им выбора, заказав билеты. Денис, впрочем, был только рад. Выпендривалась Лиза, говоря о проблемах с работой. Но в конце концов сдалась и приехала. И не пожалела.

Праздник удался. Дети отрывались по полной программе. Я позвала всех, кого только можно. Шары летали над головами взрослых, иногда лопались, вызывая не страх, а восторг маленьких непосед. Нильса получила много подарков и была как никогда счастлива.

После праздника мы пошли гулять. Денис с Лизой захотели посмотреть достопримечательности Куэнки. Потом к нам присоединилась Кати, мы поужинали вместе, непринуждённо болтая и смеясь.

Вечером дети вырубились. Вместе с ними уснула и Лиза – умаялась, бедняжка. А нам с Деном хотелось поговорить. Долго не думая, мы вышли во двор и устроились в беседке с двумя бутылками пива.

Я жила в охраняемом трёхэтажном многоквартирном доме. Засечёт того, что территория охранялась, и кроме жильцов никого нельзя было встретить, а ночью, как правило, все спят, мы сидели в тишине ночи, слушая сверчков ивдыхая сырой воздух. Скамейки после дождя были мокрыми и прохладными, что побудило меня взять плед.

– К чему привело расследование? – в первую очередь спросил Денис.

– Замбрано всё ещё в Южной Корее, на острове. Чувствую, мы ничего не добьёмся.

– Ох, Лизка! Взбаламутила тебя понапрасну.

– Не говори так. Лиза была права. Почему только я раньше об этом не подумала? По свежим следам было бы логично идти. А теперь, получатся, всё зря. Родители Хоа и Шин продали дом. Шин закрыла свой салон. Девчонки исчезли, и Замбрано не может их найти. Ездил к родителям по наводке соседей, но адрес оказался неверный. Квартиру, которую мы с Лиамом снимали, продали. Я ездила в Нью-Йорк, чтобы поговорить с его сестрой, но и тут меня ждало поражение. Дом продали.

– Сколько исчезновений, и все в одно время?

– Да, – я сделала глоток из бутылки, – по данным Замбрано, все они продали свои дома в марте 2023 года.

– И ты не связываешь эти пропажи между собой? – Ден хмурился.

– Я пыталась связать, но любая попытка оборачивается неудачей.

– Если хочешь, я попробую…

– Нет. Не хочу снова впутывать тебя во всю эту грязь. Давай-ка сменим тему.

Денис посмотрел на меня. В темноте его глаза блестели неестественным блеском, но мне всё равно казалось, что они улыбаются. Я подняла бутылку с пивом и мы чокнулись. На улице было прохладно, и куртка меня почти не спасала, я куталась в неё и прятала нос в воротник.

– Ну так ты решила, выходишь замуж за артиста балета или нет? – спросил Денис. Хитрец, нашёл другую тему!

В переписке я подробно рассказала Дену о своих внезапных и интересных отношениях с Роберто, так что он знал, о чём со мной поболтать.

– Не знаю. Роберто я ещё не дала ответ, и это сложно при его манере ухаживания.

– Если хочешь знать моё мнение, то он поступает, как воспитанный мужчина начала двадцатого века.

Я расхохоталась. От неловкого движения руки пиво расплескалось, но меня это не волновало.

– Только мы живём на сто лет вперёд, дорогой мой друг. Сейчас принято встречаться, целоваться, трахаться и даже в некоторых случаях пробовать совместную жизнь, а потом, может быть, жениться. Роберто просто хочет жениться. Подумай сам, он хочет взять в жёны женщину, которую плохо знает. Если дело в деньгах, то у него их больше, чем у меня. О любви речи быть не может. Какая у него цель?

– Иметь жену, – легко нашёлся Денис.

Я отмахнулась от этой темы, как от назойливой мухи. Хотя я думала об этом и потом, но сколько бы я ни рассуждала, всё сводится к одному – Роберто живёт по старомодным принципам.

Через три дня весёлого отдыха я посадила своих друзей на самолёт и пообещала устроить ещё одну похожую вылазку. Лиза звала к ним в Питер, но я только губы поджала, а Денис объяснял, почему я не смогу приехать.

– Но это же не Москва! – возражала Лиза.

– Хватает того, что мы живем в России, любовь моя.

Лиза так и не поняла ни мужа, ни меня, и, кажется, обиделась. Я об этом не думала.

Дождливый май раздражал. В этом году дожди не прекращались ни на один день. Дома и на работе было темно и сумрачно. По небу быстро летели обрывки чёрных туч, по мостовой и стенам домов полз противный туман. В воздухе стоял запах земли и свежей травы. Я дремала в кресле в своём офисе. Пыталась работать, но стоило начать читать, как буквы плыли перед глазами. Монотонное постукивание капель дождя по стеклу давно прекратилось, стучало что-то ещё.

Резко открыла глаза и поняла, что стучатся в дверь.

– Кхм… войдите!

Секретарша сообщила, что приехал сеньор Замбрано. Как приехал? Почему так рано? У меня сердце в пятки ушло. Неужели нашёл? Напал на след? За считанные секунды я успела навоображать себе целую дюжину всяких положительных поворотов событий и встречу с Лиамом, которого я считала погибшим.

Замбрано скромно показался на пороге моего кабинета. Я попросила его сесть.

– Раз вы вернулись в Эквадор, значит…

– Да, появились новости. Я нашёл хозяина квартиры, которую вы снимали.

От услышанного я подорвалась с места и принялась ходить от стола к стене, покусывая ногти. Я дико волновалась. Внутреннее чувство и холодный тон сыщика не прибавляли уверенности.

– И… вы с ним поговорили…

– Да.

– Прошу вас, сеньор Замбрано, не испытывайте моего терпения, говорите!

– Он сказал, что ему позвонила девушка, может соседка, и сообщила, что вы, сеньора Салазар, покинули Корею. Отдала ему ключи.

– Подождите, но я… я не отдавала ей ключи. Меня из той квартиры силой утащили. И откуда соседке знать?

– Я передаю слова владельца квартиры. Когда он приехал проверять квартиру, то ничего существенного не обнаружил. Все комнаты были чистые. Посторонних там не было.

После ухода Замбрано я ещё долго сидела неподвижно в кресле и думала. Махмуд не оставит после себя следов – это же очевидно. Они всё убрали, затем передали соседке ключи. Логично. Чего ещё я могла ожидать? Детектив спросил, нужно ли продолжать поиски. Я смысла в этом больше не видела.

***

Эквадор, г. Куэнка

2024 год

Напевая незамысловатый мотивчик, я мыла окна в своей новой квартирке. Я не стала долго думать и сразу согласилась снять её, заплатив за несколько месяцев вперёд. Кати не постеснялась спросить, откуда у меня столько денег. Я соврала, что последний год копила на нужды.

Мне не очень нравился район. Окна выходили во двор, но весь вид закрывали густые ветви деревьев, они же плохо пропускали солнечный свет, поэтому в комнатах было темно и уныло. Однако я хотела избавиться от отеля и неудобств, связанных дорогой. До дома няни теперь расстояние сократилось, и сегодня я отвела к ней Нильсу на пару часов, пока убираюсь.

Осталось последнее окно, потом я собиралась попить чай и отправиться за Нильсой. Дождя не предвиделось, ветер гнал тучи на запад. На улице стояла тёплая погода, и я планировала прогуляться со своей дочуркой по городу. Пора было по-настоящему осваиваться.

Я устала, поэтому решила присесть на подоконник отдохнуть. Откинула голову назад и закрыла глаза. В голову снова полезло воспоминание.

Джон Салазар в моём представлении был совсем не таким, каким предстал передо мной пару дней назад. Высокий, хорошо сложен, с проседью на висках и добрыми глазами. Едва заметные усики над чётко очерченным ртом придавали мужчине особое выражение. Он смотрел на меня с лёгким прищуром и слабой, кривой улыбкой. Его руки покоились на поясе. Удивительно, когда начальство встречает подчиненного не важно восседая в кресле, а стоя перед собственным столом.

Салазар пожал мне руку и задал несколько вопросов.

– Нравится в Эквадоре? – был первый его вопрос.

– Да, здесь мило.

– Надеюсь, вы уже освоились на своём рабочем месте.

– Да, не волнуйтесь. Мне всё нравится.

Я жутко волновалась и, похоже, это забавляло начальника – хозяина этой компании.

– Я слышал, что у вас есть ребёнок. Вы замужем?

Такой вопрос смутил меня. Решила соврать, чтобы долго не объяснять.

– Я – вдова. В смысле, мы не были ещё женаты. Он… не успел узнать о моей беременности.

– Печально. Мать-одиночка, значит?

– Да, но всё нормально. Я справляюсь.

– Хорошо.

После встречи, пока мы ехали до квартиры, окна которой я намывала в данный момент, мне удалось выяснить у Кати много интересных фактов. Не пришлось задавать вопросы. Кати сама всё вывалила, словно чувствовала моё желание знать.

– Джону почти пятьдесят, – заявила она.

– Да? Но он не выглядит на пятьдесят! Я бы ему дала сорок, ну, сорок два.

– Это потому, что он ведёт здоровый образ жизни и ходит в спортзал. А ещё Джон никогда не был женат. Нервишки в порядке, – подметила она и рассмеялась. – Ни скандалов, ни бессонных ночей, ни разводов.

– А ты хорошо его знаешь.

– Мы – друзья. Он, правда, очень хороший человек. В компании любого спроси, тебе никто про него слова плохого не скажет…

Сквозняком захлопнуло форточку в соседней комнате, и я вернулась к работе, думая о своих впечатлениях. Лусио Карраско был самым настоящим мудаком. А Джон Салазар вызывал симпатию. Я улыбнулась. Мне будет хорошо в Куэнке. Здесь я останусь. Здесь мой дом. Об этом кричало моё сердце.

***

Эквадор, г. Куэнка

2026 год

– Роберто, ты можешь говорить?

– Конечно, Эла. Рад твоему звонку. Извини, последние недели я был очень занят на репетициях, не было времени ни на что. Но я думаю о тебе.

– Да. Я тоже, – сухо произнесла я. Подошла к окну и глубоко вздохнула. Я думала всего сутки и боялась торопиться, однако, отступать было поздно. – Думала о твоём предложении.

– Готова дать ответ? – догадался итальянец, и в голосе я не уловила ни восторга, ни грусти. Казалось, он был равнодушен. Но я могла ошибаться.

– У нас будет брачный контракт?

– У тебя подруга юрист, так что можешь сама его составить. Лично меня мало заботит твоё состояние, а своё состояние я готов отдать полностью. Имей в виду, что в завещании будет указано только твоё имя.

– Почему, Роберто? Я – посторонний человек. В чём причина?

– В любви. Устроит такой ответ.

– Не верю я в такую любовь, но будь по-твоему.

– Так что ты хочешь мне сказать?

– Я согласна выйти за тебя замуж.

***

Эквадор, г. Куэнка

2024 год

– Тук-тук.

Кати широко улыбнулась мне, показывая пакет с гамбургерами.

– До меня дошёл слух, что ты на обед не ходишь.

Удивлённая и слегка смущённая, я быстро прибралась на столе и выпрямилась на стуле.

– Кати, тебе вовсе не нужно так заботиться обо мне. Я ведь обычный сотрудник.

– А вот и нет, – возразила Кати, выуживая из пакета сэндвичи, салат в пластиковом контейнере и пепси. – Ты нуждаешься в заботе. Думаешь, я слепая и не вижу, что ты одинока? Кто ещё способен о тебе позаботиться, кроме меня? Я так понимаю, что родственников у тебя нет.

– Нет, – уверенно ответила. – В Мексике у меня была подруга Шерия и друг Матео, но, к сожалению, судьба нас развела. Я не жалуюсь, правда.

Мы принялись уплетать бутерброды.

– Тебе необходимо выйти замуж, Эла.

На такое заявление я расхохоталась.

– Я серьёзно, – обиделась Кати. – Ты не можешь прожить жизнь, оплакивая смерть мужа. Прости, если резко.

– Кати, я никогда не была замужем. Отец моего ребёнка погиб за несколько недель до свадьбы.

– Как бы там ни было, Нильсе нужен отец, и лучше, если он появится сейчас, пока она не осознаёт настоящей жизни.

– Ты так легко говоришь, будто есть кандидатура. Мужчину, который примет меня с ребёнком, ещё найти нужно.

– Уверена, найдёшь. Эквадорские мужчины очень внимательные, если их любить, – сказала она в шутку.

Этот разговор заставил меня задуматься. Может, и в самом деле пора подумать о будущем, если не о своём, то о будущем Нильсы. Ей нужен отец.

***

Австралия, г. Перт

2026 год

– Вы можете поцеловать жену, – прозвучала долгожданная фраза, и я приготовилась почувствовать наконец губы Роберто.

Меня ждало дикое разочарование.

Роберто нагнулся и поцеловал меня в лоб. В лоб! Да что с ним не так? Я негодовала, и скрыть эти эмоции было довольно сложно. А Роберто улыбался.

Нас поздравляли совершенно незнакомые мне люди. Я толком не успела познакомиться с его родными. Приехала с Эквадора прямо на свадьбу. Мне необходимо было передать все дела Клаусу Уртадо, моему заместителю. В этот раз Кати не захотела быть ответственной за компанию. Впрочем, я на все сто доверяла Клаусу.

Кати прилетела со мной. Также с моей стороны были Денис с женой. К счастью, уговорила няню Нильсы приехать в имение Роберто. Она ни в какую не хотела утруждать меня. Пришлось объяснять, какую медвежью услугу эта женщина мне окажет. Ну, и зарплату подняла для убедительности.

Всё. Остальные двести человек, включая журналистов, были приглашены Роберто.

Он не мелочился, устроил настоящую церемонию с пиршеством в саду. Июль нам показался самым подходящим. В июне он приезжал в Эквадор, останавливался в отеле. Мы провели пару дней вместе, но опять же – без прикосновений. Это было невыносимо.

Чтобы побороть гнев, я исчезла в доме. В зеркале на меня смотрела красивая невеста в платье «песочные часы» в пол, обшитом камнями. Фата крепилась к причёске и дотягивалась до поясницы. Эта свадьба отличалась от скромной церемонии с Джоном. Наверное, в глубине души я мечтала именно о таком торжестве. Если бы мужчина, ставший моим мужем, хоть капельку любви проявил.

В доме появился Денис. Красавец в чёрном костюме-тройке.

– Почему сбежала?

– Разозлилась.

– Что на этот раз?

– Ты разве не видел? Он меня в лоб поцеловал, как отец целует дочь. Он очень странный.

– Зачем тогда согласилась выйти за него?

Я отвернулась от зеркала и теперь смотрела не на отражение Дениса, а на него самого.

– Порыв. Когда Замбрано сказал, что… в общем, что всё очевидно, я подумала, что замужество поможет забыть весь этот ужас.

– Ищи плюсы во всём. Тебе нужен мужчина или перемены в жизни?

– Я не люблю Роберто, но эта его жеманность так… притягивает.

Денис посмеялся, затем обнял меня.

– Любимая моя подруга в вечном поиске настоящей любви.

– Если бы ты не бросил меня тогда…

Он отстранился.

– Не береди раны.

– Жалеешь? – начала заигрывать я.

– Жалею. Но прошлого не вернуть.

Мы уставились друг на друга. Лично я думала, как всё сложилось бы, останься Ден со мной. А потом послышался стук каблуков. Я увидела Франческу. Она с любопытством смотрела на нас, и я не выдержала:

– Чего тебе?

Она, как всегда, промолчала, потому что не знала даже элементарных слов на английском.

Забыв про неё, я вышла в сад, а Денис отправился на поиски своей жены. Я поулыбалась пожилым парочкам, затем свернула на дорожку, ведущую вглубь сада, где сегодня явно никого не должно быть. Почему-то никого не хотела видеть.

Далеко уйти мне не удалось. Роберто заметил меня.

– Эла, ты куда?

Развернувшись, широко улыбнулась своему новоиспечённому мужу.

– Сбегаю.

– Почему? Что-то не так?

– Всё хорошо. Захотелось побыть одной.

– Прости, но у нас фотосессия с родственниками и друзьями. Без невесты никак не обойтись.

Он сделал жест рукой, чтобы я прошла вперёд. Проклиная все на свете, я двинулась обратно. А муж шёл сзади, не прикасаясь ни до плеч, ни до талии. Чёртов недотрога!

***

Эквадор, г. Куэнка

2024 год

Пока собиралась домой, в голове крутился список всех необходимых продуктов для ужина. Я не ела много, но сегодня осталась без обеда, поэтому желудок пел дифирамбы и разболелась голова. А впереди столько дел: забежать в магазин, забрать Нильсу, переодеться и приготовить.

Я так задумалась, что начала бурчать себе под нос, а меня в это время подслушивали.

Застегнув сумку, я ещё раз оглядела свой стол, затем выключила лампу и повернулась, чтобы уйти, и едва не лишилась чувств.

– Мама дорогая! Сеньор Салазар, нельзя же так подкрадываться!

– Извини, не хотел тебя напугать. Проходил мимо и…

– И?

Что интересного можно увидеть в том, что работница, обезумевшая от голода, собирается домой и разговаривает сама с собой? Внезапно я почувствовала стыд и решила оправдаться.

– Э… я пыталась привести мысли в порядок, чтобы ничего не забыть.

– Любишь планировать?

– На самом деле – нет. Потому что у меня никогда ничего не идёт чётко по плану.

Мы тихим шагом пошли по опустевшему коридору. В компании оставались сотрудники, но и те торопились сбежать в свои дома, к своим семьям или любимым.

– А вы, сеньор Салазар, чем собираетесь заняться?

Он сдержанно улыбнулся. Возможно, был удивлён моему нахальному вопросу, но мы ведь отработали, а значит он перестал быть моим начальником.

– Я еду домой.

Наверное, я ждала, что он скажет что-то ещё, поэтому молчала. Кати рассказывала, что Джон Салазар хороший собеседник, но пока нам не за что было зацепиться.

В конце концов, он проводил меня до ворот, где мы скромно попрощались.

На следующий день мы снова встретились после рабочего дня, но на этот раз сеньор Салазар меня не напугал. Он просто шёл мимо, когда я выходила. Мы вышли на улицу и направились к воротам, разговаривая о работе.

– Могу подвезти, если есть желание, – неожиданно сказал он.

– Спасибо, сеньор Салазар, но мне тут близко.

Утром Кати меня отчитала.

– В следующий раз согласись. Дура, что ли? Думаешь, начальник каждого сотрудника готов довозить до дома?

– На что ты намекаешь? – насторожилась я.

– Послушай, – Кати отвела меня к окну, чтобы нас не слушали случайно проходящие мимо сотрудники, – Джон – одинок. А ещё он богатый, честный и… в общем, прекрасный друг. Я давно его знаю. С ним очень интересно.

– Такое ощущение, что ты его рекламируешь.

– А если и так? Тебе нужен муж, Эла.

Сначала я раскрыла рот от удивления, а потом расхохоталась.

– Вот ненормальная! Я и сеньор Салазар! Ха-ха! Ты можешь представить этот союз?

– Присмотрись, – настаивала Кати, ничуть не обидевшись.

– Он старше меня чёрт знает на сколько! – зашепталась я.

– Ну и что? Ой! Тоже мне, помеха! Ещё скажи, что он некрасивый.

– Он… э… симпатичный и очень взрослый. И вообще, отстань от меня, Кати. Работать надо.

В тот момент мне показалась идея Кати полным бредом. Однако сама не заметила, как начала приглядываться к Джону.

***

Австралия, г. Перт

2026 год

Стоя посреди гостиничного номера, я ощущала себя странно. Вроде нахожусь в помещении, но будто на улице. Это потому, что вместо стен здесь были окна. Если задёрнуть шторы, то комната наполнится уютом. Я хотела оставить окна открытыми и любоваться темнеющим небом, наблюдать появление звёзд. В эту брачную ночь мне больше нечего будет делать.

В «Краун Тауэрс» мы остановились на одну ночь. Завтра в это же время мы отправимся в свадебное путешествие по Италии.

Роберто задержался в коридоре, и это дало мне время осмотреть номер. Камни на моём свадебном платье отражались в стёклах окон ярким блеском. Я подошла ближе, рассматривая голубую воду необычного бассейна в свете фонарей.

Через минуту я увидела ещё одно отражение – мой красивый муж танцор стоял за моей спиной. Я развернулась к нему лицом.

– Зачем всё это?

– В каком смысле?

– Почему не взял разные номера? Посмотри на эту кровать! Она не очень широкая.

Роберто обернулся и оценил размер кровати.

– В самый раз, на мой взгляд. Эла, это наша брачная ночь. Что за разговоры у тебя?

– Брачная ночь? – я начала закипать. – Ты… ни разу не прикоснулся ко мне!

– Неправда. Сегодня я касался тебя.

– Поцелуй в лоб был бесподобным! – иронизировала я. – Ты дашь фору любому лорду прошлых лет, Роберто. Мне кажется, что даже в те времена мужчины вели себя непристойнее, чем ты.

– Понимаю, о чём ты, – засмеялся Роберто, при этом он оставался на расстоянии вытянутой руки от меня. – Моё поведение задело твоё самолюбие?

– Да причём тут самолюбие? Я вышла замуж за мужчину, которого совсем не знаю.

– Ты знаешь меня, Эла. Мы провели много времени вместе.

– Ты понял, о чём я говорю! – он выводил меня всё сильнее. Хорошо, что мы находились всё ещё в Перте, и я могла в любой момент сорваться, взять такси и вернуться в имение. – Не смейся надо мной!

Но вопреки моим словам, Роберто продолжал улыбаться. А потом вдруг подошёл ближе и, глядя мне прямо в глаза, спросил:

– Хочешь меня, правда?

Я открыла рот, желая ответить, но слов никаких не было, поэтому так и замерла. Мы неотрывно смотрели друг на друга. Роберто выглядел расслабленным и нежным. Он улыбался, и в этой улыбке собрались воедино все его достоинства и немного безумия. Прозвучавший вопрос был настолько же прост, как и необъяснимо сложен. Я хотела его… попробовать. Значит ли это, что я дико желаю этого мужчину?

«Хочешь меня?»

Да, чёрт возьми! Иначе что бы я тут делала?

– Как ещё я мог привлечь твоё внимание, скажи? – снова заговорил Роберто. – Увидев тебя впервые, я твёрдо решил: эта женщина нужна мне. С этой женщиной я хочу связать свою жизнь. Я должен был во что бы то ни стало заполучить тебя. В нашу вторую встречу в Куэнке, когда мы ужинали в ресторане, ты сама дала мне понять, что для тебя важно. Вспомни, тогда я целовал твою руку. Я вёл себя, как любой мужчина, желающий ухаживать за женщиной. Ты заявила, что не нуждаешься в отношениях. И я понял. Но самое главное – принял твоё пожелание.

– Хочешь сказать, что всё могло бы быть иначе, не поведи я себя, как капризная девчонка?

– Возможно. Но я рад, что всё случилось именно так, Эла. Когда мы сидели в тёмном номере отеля в Нью-Йорке, я чувствовал, как ты желаешь, чтобы я коснулся твоей руки. В имении, пока ты гостила, я видел, что ты изнемогаешь. Признаться, это подстёгивало меня.

– И тебе не хотелось… имею в виду, что бы ты делал, если бы я не согласилась стать твоей женой.

– Я бы не сдался, Эла, – он подошёл вплотную, руки легли мне на живот и плавно скользнули на талию. – Ты не представляешь, как я счастлив. Теперь, когда с играми покончено, я хочу подарить тебе незабываемые моменты.

Он дразнил меня. Наклонившись, он едва касался своими губами моих губ. Я по инерции открыла рот, требуя поцелуя, но он не спешил, а водил губами вверх и вниз, заставляя следовать за его движениями, и от этого внутри меня разгоралось пламя. В состоянии дикого, неконтролируемого возбуждения я готова была наброситься на Роберто. То, что он проделывал со мной, не могло сравниться ни с чем на свете.

Поцелуя не состоялось. Плут, он повернул меня к себе спиной, отстегнул фату, и лёгкий шифон упал где-то возле кресла. Я не шевелилась, с трепетом ожидая, что же он собирается делать дальше.

Роберто снял пиджак, затем вновь приблизился со спины и неожиданно припал губами к шее. В одну секунду я ощутила взрыв чувств, прилив желания и что-то ещё. Было щекотно, и одновременно приятно. Из горла вырвался стон, я теснее прижалась к нему спиной.

Медленно он перешёл на другую сторону, и снова это безумие – язык Роберто ласкал мою кожу где-то возле мочки уха. Немыслимое блаженство! Голова кружилась. Мысли путались. Я забыла, где нахожусь. Для меня в эту минуту не существовал мир, только его ласки, его прикосновения, его неспешные, нежные поцелуи. И каждый раз, когда он целовал моё лицо, я задавалась вопросом: когда же он поцелует меня в губы.

– Развяжи мне галстук, Эла, расстегни рубашку, – шепнул он.

Я без лишних слов принялась выполнять пожелание мужа. Всё это время он неотрывно смотрел на меня.

Когда Роберто предстал передо мной по пояс обнаженным, я не удержалась и стала покрывать его грудь поцелуями. Он позволил мне это, но всего чуть-чуть, потом он взял мой подбородок двумя пальцами и заставил выпрямиться.

– Хочешь поцеловать меня?

– Да, – выдохнула покорно.

– Хочешь меня, Эла?

– Роберто, не мучай…

– Это и есть сверх наслаждение. Чуть позже ты это поймёшь. А сейчас повернись, я помогу снять платье.

Мы разделись и залезли в постель. Роберто нависал надо мной, поглаживая живот и бёдра, я же гладила его плечи, мускулистые руки. У Роберто было безупречное тело танцора. До него приятно дотрагиваться.

– Я мечтал об этой минуте… представлял, как это будет, – хрипло говорил он.

Я улыбнулась.

– Сбываются твои мечты?

– О-о-о… я кайфую.

Неожиданно быстро он пристроился у меня между бёдер и так же неожиданно резко вошёл. И когда меня накрыла волна невыразимого наслаждения, когда я сделала вдох и долго не могла выдохнуть, случился долгожданный поцелуй, усиливший возбуждение, а через секунду спровоцировавший оргазм. В жизни ничего подобного не испытывала.

Глава 11

Эквадор, г. Куэнка

2024 год

У нас с коллегами появилась привычка – после работы мы собирались в ресторанчике через дорогу. Кати иногда ходила с нами. Мы шумно и весело проводили время, общаясь на разные темы.

Но вот однажды наше радужное веселье прервалось появлением самого Джона Салазара. Он сделал вид, что случайно сюда зашёл, но раз уж мы все встретились, то…

– Могу я к вам присоединиться, раз такое дело? – спросил он.

Кати нагнулась к моему уху:

– Раз сам президент компании пришёл сюда, то это значит одно: он хочет туда, где есть ты.

– Не болтай ерунды.

– Ты веришь в эту случайность?

Тут я повернула голову и сразу же встретилась с ним взглядом. Смутившись, я встала и, извинившись, ушла в уборную. Я постаралась убедить себя, что такой человек, как Салазар, не станет смотреть на обычную подчиненную. К тому же, будь у него нездоровый интерес ко мне, пригласил бы в ресторан. Нет, нет и нет. Нужно меньше слушать Кати.

На следующий день история повторилась. После чего присутствие Джона Салазара стало привычным явлением.

Как-то в пятницу перед выходными коллеги решили выпить вино. Кати уговаривала и меня немного выпить и расслабиться, но я начала сопротивляться.

– Какое вино? Мне ещё Нильсу от няни забрать надо, искупать её, покормить и спать уложить.

– Так, мать, – строго сказала Кати, – Давай сюда ключ от квартиры. Я прямо сейчас заберу Нильсу, отвезу её домой, вымою и спать уложу. Не волнуйся, – поспешила заверить она, когда я открыла рот, чтобы поблагодарить за помощь и отказаться. – Я имею опыт с детьми. Небольшой. Справлюсь. Хоть раз в жизни расслабься, Эла. Ты же женщина, а не загнанная лошадь!

Не знаю, почему я так быстро сдалась, но доверилась Кати и дала ключ от квартиры, затем позвонила няне и предупредила о том, что Нильсу заберёт моя подруга.

Первый час я сидела вся на нервах, гадая, как там Кати с Нильсой управляется. Звонила ей раз десять. В конце концов Кати сказала, что Нильса налопалась кашки и теперь сладко спит, спросила, можно ли прилечь на моей кровати. Я разрешила. Она попросила меня взять от вечера всё и не волноваться.

– Я всегда могу набрать твой номер. Если вдруг окажешься недоступна, позвоню няне. Успокойся и не спеши домой.

Ох, Кати! Кроме неё в Куэнке у меня никого не было, и так приятно было получать заботу, пусть и в таком ключе. Я выпила бокал вина, затем влилась в общую беседу.

Незаметно вечер подошёл к концу. Я слегка опьянела… и вдруг улыбнулась, вспоминая пресловутые правила беглянки – не пить алкоголь ни при каких условиях. Но сегодня это правило не нужно соблюдать. Я больше не беглянка.

– Торопишься домой? – рядом оказался Джон.

– Есть предложения? – кажется, под действием алкоголя я осмелела.

Джон усмехнулся, в глазах блестели добрые огоньки.

– Могу покатать по ночному городу.

– Ой, нет. От катания меня начнёт тошнить. Давно не пила.

– Тогда… сыграем в боулинг?

– А мы можем просто посидеть где-нибудь в тихом месте и поговорить? – я прятала взгляд. – Давно не вела дружеские беседы с умными людьми.

Подняв на него глаза, увидела широкую улыбку Джона.

– Уместно будет позвать тебя к себе? Мы сможем включить красивую музыку и устроиться на балконе. Вид оттуда очень красивый.

– Даже не знаю. Это не слишком…

– По крайней мере это лучше, чем сидеть где-то в парке и кормить москитов.

Я рассмеялась. Он был прав.

Мы приехали домой к Джону. У меня кружилась голова, а в темноте – особенно сильно. Пришлось облокотиться на стену.

– Всё хорошо? – обеспокоился Джон.

– Да. Говорю же, давно не пила. Два бокала вина сотворили что-то очень уж ужасное.

– Пойдём на балкон, там диван. Я сделаю тебе чай, он поможет снять симптомы опьянения.

Чай помог. Но меня начало клонить в сон. Если Джон и рассказывал что-то, то я не вникала в суть. На мягком диване, вдыхая свежий ночной воздух, я расслабилась и вскоре уснула.

Очнулась утром под толстым пледом. Первые лучи солнца исследовали половицы на балконе. Но что самое удивительное – Джон спал в кресле рядом с моим диваном.

***

Австралия, г. Перт

2026 год

– Я хочу убрать портьеры и оставить легкую тюль. Что за средневековье! Комната совсем тёмная, а я терпеть не могу мрак, – наставляла я слуг, разглядывая широкие окна в гостиной. – Когда здесь вообще что-то меняли?

– Лет восемнадцать никто не трогал интерьер, миссис Ринальди, – сказал один из слуг.

– Пора положить этому конец. Хочу сменить эту тёмную мебель на светлую. И ковры! Хочу мягкие ковры кремового цвета. Надо освежить эту гостиную.

– Это то, о чём я всегда мечтал.

Я резко обернулась.

В дверях стоял Роберто. Два месяца назад он уехал на гастроли, и с тех пор мы не виделись. И вот он стоял передо мной, но как можно было не предупредить? Сначала я смотрела на него растерянно, но потом широко улыбнулась и нырнула в его раскрытые для объятия руки.

– Какой приятный сюрприз, – сказала я, принимая нежный поцелуй. – Надеюсь, ты не против того, что я хочу тут похозяйничать.

– Ты можешь делать здесь всё, что душе угодно, Эла. Это твой дом.

Вместо ответа я поцеловала его, а потом он отстранил меня, чтобы сообщить:

– Я приехал не один. – Он махнул кому-то, и через минуту в гостиную вошла невысокая стройная женщина лет тридцати пяти, явно итальянка. – Это Лиса. Я привёз её из Италии, чтобы Нильса могла заняться балетом. Лиса будет обучать твою дочь.

– Вот это отличная новость! – обрадовалась я. – Нильса мне все уши прожужжала про желание танцевать балет.

– У Нильсы и возраст подходящий для того, чтобы начать. Лиса будет жить в гостевом домике и каждый день в определённое время будет заниматься с Нильсой. О времени сами с ней договоритесь. Она говорит на английском.

Это событие стало началом прекрасного ноябрьского дня. В семь мы поужинали всей семьёй, после чего мы с Роберто уединились на веранде. Он сидел, вытянув ноги, а я положила голову ему на колени и свернулась, как ребёнок у папы на коленках. Я скучала по своему мужу и сейчас чувствовала умиротворение.

– Франческа с тобой не приехала.

– Он приедет через два дня. Решила подругу навестить в Риме.

– Замечательно. Не нравится мне, когда она поблизости ошивается. Она так открыто ревнует, что меня иногда передёргивает.

Роберто принялся перебирать мои волосы.

– Она безобидная. Не думай о ней.

Мы замолчали. Солнце клонилось к закату, и небо окрасилось в поистине красивый золотисто-розовый цвет. Деревья покачивались на ветру, издалека доносился шум моря. Птицы перепрыгивали с ветки на ветку, а котята временами проносились мимо, резвясь и играя на лужайке. Я любила это место, любила вот так сидеть с Роберто и ни о чём не думать. Закрыв глаза, я окунулась в момент, который рассеялся в секунду, стоило Роберто задать один единственный вопрос.

– Эла, как ты в Эквадоре оказалась?

Я насторожилась. Мы женаты полгода, но он ни разу не задавал подобных вопросов. Какая разница, как я туда попала?

– Меня Кати на работу пригласила.

– А до этого где жила?

– В Мексике.

– А туда как попала?

Теперь я села и смотрела на него.

– С подругой приехала.

– Учиться?

– Нет, работать.

– Чем занимался отец Нильсы?

– Он… был брокером. Откуда этот интерес, Роберто? Может, мне рассказать, как мы с ним познакомились? Не думаю, что ты будешь в восторге от моего рассказа.

– Да, – его ладонь легла на моё лицо, – я тоже так думаю.

Мы начали целоваться. Сначала медленно и нежно, а потом нас захватила страсть. Не в силах больше терпеть, мы перебрались в спальню и там занялись любовью. Но что-то пошло не так. Роберто был, как всегда, превосходен. Это я никак не могла сосредоточиться на собственных ощущениях. В итоге ни оргазма, ни какого-либо удовольствия не получила. Все мысли были о недавнем допросе. С чего бы Роберто интересоваться моим прошлым?

– Такое впечатление, что ты не рада меня видеть, – переворачиваясь на спину, разочарованно проговорил мой муж.

Стало стыдно.

– Прости, – я полезла к нему и прильнула к груди. – Я исправлюсь. Ты ведь больше не уедешь?

– Через неделю гастроли в Чехии и России.

– Значит, у нас ровно неделя, чтобы… кстати, почему ты не хочешь детей? Я бы хотела от тебя ребёнка. Нет, правда. Нильса подросла, и я готова на новые подвиги.

Роберто смотрел в потолок, его руки придерживали голову, меня он не трогал. На минуту показалось, что на его лицо опустилась печаль, он молчал, задумчиво уставившись в пустоту.

– Я что-то не так сказала?

– Ты, вероятно, забыла. Я говорил в самом начале, что не могу иметь детей из-за гипоплазии. Но это не имеет значения. Я искал женщину с ребёнком. Нильса мне как дочь. Поверь, я дам ей нужное воспитание.

Я застыла, не в силах произнести хотя бы слово.

– Не расстраивайся, – прошептал он, привлекая к себе для поцелуя. Затем положил на спину и навис надо мной. – Если однажды сильно захотим детей, можно прибегнуть к искусственному оплодотворению.

– Это успокаивает, – тихо сказала я, а в крови грохотало острое желание. Моё тело потянулось к нему, и на этот раз я шла к вершинам наслаждения, позабыв обо всём на свете.

Мы вместе приняли душ, затем выпили вина, чтобы расслабиться. Болтали обо всём, пока окончательно не стемнело за окном.

Я потянулась через Роберто, чтобы включить ночник. Голова начала кружиться от вина. Мне нравилось, как он гладил мою голень, едва касаясь подушечками пальцев к коже. Я не чувствовала недостатка, когда он отсутствовал, а когда был рядом, мне было так хорошо, что самой не верилось.

Но вот он снова начал задавать вопросы, и мне стало не по себе.

– Где твои родители?

– В России.

– Ты русская?

– Наполовину. Отец – турок.

Его это не удивило. Создалось впечатление, что он спрашивает, дабы подтвердить догадки.

– Почему родители не приехали на нашу свадьбу?

– Мы не общаемся. Роберто, к чему эти вопросы?

– Всё жду, когда ты поведаешь мне свою историю жизни.

Я выпрямилась и запахнула халат, заодно забрала у него ногу.

– Мою историю?

Сердце забилось в волнении, предчувствуя опасность.

– Да. Как ты сбежала от отца, как путешествовала по миру, убегая от него. Что? Почему молчишь?

– Откуда…

– Пока был на гастролях, получил анонимное письмо с очерком о тебе, Эла. Я знаю всё.

***

Эквадор, г. Куэнка

2024 год

Кто-то откашлялся, и я подняла голову. Передо мной стоял Джон Салазар в серых брюках и стильной рубашке. Он улыбнулся, и от этой улыбки все запело в душе. Я ответила ему взаимной улыбкой.

– Чем могу помочь, сеньор Салазар?

– У меня к тебе неофициальное предложение, – он присел на край стола и взял мою ручку. – На днях я еду в город Мачала. Мой друг женится. Я бы не хотел там появиться один. Не могла бы ты составить мне компанию?

Кати просила не пренебрегать любой возможностью, даже если она выглядит странновато. У Салазара, похоже, все было просто. Он смотрел на меня с веселым и хитрым прищуром, ожидая ответа. А я потеряла дар речи.

– Я готов оплатить няню на эти пару дней, – добавил он, как будто это было само собой разумеющееся. Но ведь с няней нужно ещё это обговорить. У человека, должно быть, своя личная жизнь, а тут я со своими развлечениями. Салазар не унимался. – Просто мне кажется, с тобой не будет никаких проблем.

– А… почему Кати не возьмёте?

– У Кати очень много клиентов, она их не бросит.

– Но у меня…

– Я освобождаю тебя от работы. Если хочешь, я могу превратить эту поездку в командировку, и тогда у тебя не останется выбора. Однако я хочу, чтобы ты поехала добровольно.

– Я могу подумать?

– Можешь. Но не долго.

Он встал, аккуратно положил ручку и подмигнул мне.

Вечером Кати заскочила ко мне домой по моей просьбе. Я рассказала о предложении Салазара.

– Что мне делать?

– Как что? Ехать!

– Но я… но он…

– Джон тебя не съест. Мачала – интересный город, «банановая столица»! Посмотришь на людей, отдохнёшь, ну… – она поиграла бровями и лукаво улыбнулась. – Может, что у вас зародится.

– Кати! Мне, конечно, нравится Джон, но не настолько, чтобы строить с ним отношения. Он – богатый человек, – тут я осеклась, ведь сама тоже была не бедной. – Он – президент компании, влиятельный человек. А кто я?

– Ты – одинокая женщина с ребёнком. Езжай в Мачала!

Выпендривалась я выпендривалась, и всё равно поехала. Не ради бананов или свадьбы друга, ради Джона.

***

Австралия, г. Перт

2026 год

ЭЛА: Одного не могу понять: этот аноним играет со мной? Он прислал письмо Роберто уже после нашей свадьбы. Заметь, не до!

ДЕН: Вы так быстро решили пожениться, что, вероятно, новость дошла до нашего анонима поздно. А для него истина – лучше поздно, чем никогда. Как Роберто отреагировал?

Я находилась в кабинете своего мужа, в котором он никогда не сидит, и била по клавиатуре своего ноутбука. Под рукой стояла кружка травяного чая. За окном природа радовала глаз своими красками. Яблоневое дерево свесило ветви и отбрасывало тень на лужайку. Вдалеке по дороге ехал грузовик, вёз собранный урожай на переработку. Вернула взгляд на экран.

ЭЛА: Никак не отреагировал. Сказал, что пора мне оставить плохие мысли и поговорить с родителями. И он, Роберто, будет счастлив с ними познакомиться. Про деньги ведь никому не известно, даже анониму. Я не знаю, что сделает со мной отец.

ДЕН: По сути, ты глубоко замужняя женщина, и за тебя решает муж. Разве по турецким традициям не так?

ЭЛА: Так. Это не отменяет моего страха.

ДЕН: Встреться с мамой.

Не зная, что на это ответить, я снова повернула голову к окну и вздрогнула. На лужайке, как бледная, серая статуя стояла Франческа. Она смотрела прямо в окно своим уничтожающим, цепким взглядом, от которого всё тело пробирала неприятная дрожь.

Пальцы сами начали набирать слова.

ЭЛА: Я боюсь эту женщину.

ДЕН: Какую?

ЭЛА: Франческу.

ДЕН: Это та балерина, которая находится под опекой твоего мужа?

ЭЛА: Да. Она живёт в соседнем домике, но постоянно следит за мной. Как сейчас. Стоит на лужайке перед окном и смотрит… бррр…

ДЕН: Ты спрашивала, что она хочет?

ЭЛА: Если бы я могла! Она говорит только по-итальянски, а я не знаю этого языка.

ДЕН: Так скажи Роберто. Он должен урезонить эту даму.

ЭЛА: Я уверена, что это ревность. Она не смирилась с выбором Роберто. Сама за него замуж хотела.

ДЕН: Чёрт. Почему Роберто ее не сбагрит?

ЭЛА: Там семейные обещания и бла-бла-бла.

ДЕН: Скажи ему, что она ходит за тобой по пятам. Он должен что-то предпринять.

ЭЛА: Не думаю, что это подействует.

Сейчас её на лужайке не было. Ушла. На душе, однако, спокойнее не стало. Пообещав Денису быть осторожной, я попрощалась с ним, передала «привет» его жене и попросила чмокнуть Кирюшку.

В кабинете висела странная, пугающая тишина. Я поспешила убраться из этого места. Желая проведать дочь, я заглянула в танцевальную комнату. Нильса делала успехи. Я слышала, как Лиса хвалит мою маленькую красавицу. В своём чёрном купальнике и белой юбочке из сетки моя маленькая красавица выглядела грациозно. За несколько уроков уже сформировалась красивая осанка, движения Нильсы стали лёгкими, плавными и пластичными. В данный момент они работали у шеста. Меня вдруг охватила гордость за своего ребёнка. Как прекрасно, что я встретила Роберто, и он показал Нильсе всё великолепие балета.

Решив не мешать Лисе, тихонько отступила в тень, а потом развернулась, чтобы пойти в столовую и распорядиться по поводу ужина. Сердце ушло в пятки, когда за спиной оказалась Франческа. Никогда прежде я не испытывала такого прилива ярости. Появилось желание схватить «немую» итальянку за горло и придушить.

– Что тебе от меня нужно?! – закричала я, что было сил.

Франческа опустила глазки и невинно сложила перед собой руки. Лиса выбежала на мой крик.

– Всё хорошо?

– Нет! Спроси её, почему она подкрадывается со спины и следит за мной постоянно.

Лиса, озадаченная моими словами, перевела мой вопрос. Франческа ограничилась одной фразой.

– Она говорит, что просто шла мимо, и это совпадение. Вы наговариваете на неё.

Стиснув зубы, я ушла. Эта тварь хочет свести меня с ума. Нет, так дальше не может продолжаться. Я боюсь эту женщину. Надо поговорить с Роберто.

***

Эквадор, г. Мачала

2024 год

Джон рассмешил меня, когда сказал, что мы остановимся в «Банановых воротах».

– Где? – спросила я, не сдерживая смеха.

– В «Банановых воротах», – серьёзно ответил он. – Хороший отель. Я всегда только там останавливаюсь.

Бесспорно, отель заслуживал только положительных отзывов. Я остановилась около окна и посмотрела на пасмурное небо. Серое и неприветливое. Мачала оказался ещё более мрачным городом, чем Куэнка. Или нам просто не повезло.

В отражении сверкнул золотой браслет, мои руки провели по нежной ткани простого светло-жёлтого платья. Я чувствовала себя красивой. Оценит ли Джон мой вид? По его выражению редко можно определить истинные мысли, он умел ловко прятать эмоции. Лишь прищуривал глаза и тем самым казался таинственным, недосягаемым.

Стук в дверь отвлёк от созерцания своего внешнего вида в отражении окна. За мной пришёл Джон Салазар.

– Машина подъедет с минуты на минуту, – не поднимая головы, сказал он, когда я открыла. А потом задержал дыхание, глядя на меня. – Вот это да…

Я рассмеялась. Запрокинув голову, звонко хохотала, такое у него было нелепое выражение. Вот уж не ожидала!

– Повседневность меня не красит, значит?

– Не то, чтобы…

– Не оправдывайся, – подхватила его под локоть и повела по коридору к лифту. – Сегодня побуду красивой ради исключения.

– Ты заслуживаешь роскоши, Эла. Клянусь, я с лёгкостью назову тебя дорогой женщиной.

– Называй, как хочешь. Я всё равно останусь собой.

На свадьбе мы прекрасно проводили время. Джон оставил меня всего раз, но в одиночестве я долго не была. Потом к нам подошла какая-то пожилая дама, которая хорошо знала Салазара, и всплеснула руками.

– Джон! Не может быть! Неужели ты женился?

Я растерянно посмотрела на своего босса, но встретила его обычный бесстрастный взгляд с прищуром. Почему он ничего ей не отвечает? Почему не отрицает? Он позволил ей восхищаться мной, как его новоиспечённой женой.

– Красивая, – говорила она, разглядывая меня, и примиленько улыбалась. – Она тебе подходит, Джон. Молодец! Давно надо было жениться, а то седина в волосах пробивается, а он всё в холостяках ходит.

Джон выслушал даму, но так ничего не ответил: ни подтверждал, ни отрицал.

Заиграла спокойная музыка. Мужчины стали выводить своих спутниц в центр зала. Мы посмотрели друг на друга, и Джон протянул ладонь. Я вложила свою руку, и через минуту мы так же, как и все топтались на месте в медленном танце.

– Почему ты не сказал той женщине правду?

– А зачем её расстраивать?

– Потом получится очень некрасиво, если она узнает.

– Думаешь, меня это заботит? А слухи всегда можно опровергнуть. Никому от этого плохо ещё не было.

Меня удивляло, с какой простотой он относился к ситуации. Другой на его месте впал бы в ярость, раскраснелся или наоборот, загордился бы и поддержал ложь. С каждым днём я открывала в Джоне всё новые качества и с гордостью понимала, что они мне нравятся. Сдержанный, спокойный и добрый. Иногда его поведение сбивало меня с толку, казалось странным, но Кати уверяла, что плохих качеств у Джона просто нет.

Мы вернулись в отель после двух ночи. Дождались, пока жених с невестой уедут, затем сели в такси и сбежали, а танцы продолжались уже без нас.

В руках я держала пойманный букет.

– Спасибо, Джон, – сказала я, назвав его неофициально, что понравилось ему, судя по блеску в глазах. Я открыла дверь и вошла в номер. Джон тоже вошёл и остановился. Я положила букет и замерла, глядя на него. – Это было действительно незабываемое время. Давно я так не веселилась.

– Я знал, что смогу тебя развлечь.

– Очень скромно.

– Честно.

У меня не нашлось ответного слова.

– Спокойной ночи? – проговорил он.

– Да, – я приблизилась к двери, взялась за ручку, – сладких снов.

Когда я повернула голову, чтобы подарить ему свою улыбку, произошло неожиданное. Преодолев мизерное расстояние, Джон взял мое лицо в свои руки и поцеловал.

– Это хоть немного оправдает мысли гостей, – сказал он, оторвавшись от моих губ, затем ушёл.

А я ещё с минуту стояла потрясённая произошедшим.

***

Австралия, г. Перт

2026 год

В течение следующих двух дней я маниакально следила за передвижениями Франчески. Роберто уехал в Брисбен, а эта итальянка со странностями осталась в имении.

Мои наблюдения многого не дали, только подогрели воображение. Я видела, как она ходит по саду, часто подходит к Нильсе и что-то ей говорит. Когда я в тот же вечер спросила дочку, что говорила ей тётя Франческа, она удивлённо захлопала своими глазками.

– Мама, – возмущённо сказала она на испанском, – я не понимаю языка Франчески! Она всё время говорит одно слово.

– Можешь мне его назвать?

– М-м-м, – Нильса постучала пальчиком по губам, вспоминая, – как-то «рубарэ» или «рубарчи»… похожее что-то.

Интернет в наше время творит чудеса. Мне всего лишь нужно было сказать в микрофон слово «rubare», и он выдал «украсть». Няня наша испаноязычная, поэтому даже если она была рядом, ничего не поняла. Тем не менее, в испанском есть слово «robarse» в том же значении.

Няня была озадачена, когда я спросила, слышала ли она похожее слово от Франчески.

– Я, признаться, не вслушивалась в её итальянскую речь. К тому же она так тихо говорит, почти шепчет. Не разобрать…

Я попросила впредь прислушиваться к словам Франчески. Но мне и думать не надо было, чтобы понять её мысли. Кого ещё я могла у неё украсть? А речь определённо шла обо мне в каком-нибудь контексте, вроде: «Она украла у меня твоего отчима».

Ночью перед приездом Роберто я спала очень плохо. Сон и без того был чутким, а когда под окном зашуршали листья, я совсем потеряла желание спать. Подкравшись к окну, я увидела тёмную фигуру, тонкую как тростинка в тёмной одежде. С яростью стукнув ладошкой по стеклу, спугнула её. Я не была уверена в том, что под окном шарилась Франческа, но верила в свою догадку.

Утром вернулся из Брисбена Роберто, и я вызвала его на серьёзный разговор.

– Какие у тебя планы на ближайший месяц?

– Ты выглядишь взволнованной. Что случилось?

– Роберто, ты уедешь на гастроли?

– Ты же знаешь, что впереди Рождество и…

– Франческа поедет с тобой?

– Нет. Она повредила колено, врач запретил ей танцевать в течение четырёх месяцев.

– То есть я останусь в одном имении с этой женщиной?

Теперь волновался Роберто, об этом говорило его побледневшее лицо и уголки губ, опущенные вниз. Он взял меня за плечи и посмотрел в глаза.

– Нет, Эла, ты не взволнованна. Ты напугана. Что произошло в моё отсутствие?

– Франческа преследует меня. Постоянно стоит за моей спиной, где бы я ни находилась. Она подбирается к окнам моей спальни, говорит с Нильсой о воровстве. Я… я не хочу оставаться с ней, Роберто.

– Тихо, тихо, – шептал он, прижимая к себе.

– Она сводит меня с ума. Уверена, что это её цель.

– Я поговорю с ней.

Отстранившись, хватаюсь за голову. Пальцы с силой впиваются в волосы. Хочу держать себя в руках, но не могу.

– Вряд ли это поможет. Я пробовала с Лисой. Франческа обвиняет меня в паранойе. Роберто, возьми нас с Нильсой с собой. Пожалуйста.

– У меня тур по России. В Москве я должен посетить новогодний огонёк и несколько светских мероприятий. Можешь составить мне компанию. Няню Нильсы возьмём с собой, чтобы тебе было легче.

Моя челюсть открывается, но тут же закрывается. Россия? Москва? Меня будто в тупик загнали – в угол с двумя стенками. С одной стороны – Франческа. С другой – моя семья в России. Роберто понял, о чём мои мысли, улыбнулся и снова привлёк к себе.

– Не бегать же тебе от них вечность. Они твоя семья, Эла. А я – твой муж и смогу защитить тебя. Ты больше не Демирель. Ты – Ринальди. Моя.

– Ты не понимаешь…

– Нет, это ты не понимаешь. – Он нежно поцеловал меня в щёку, потом в шею. – Мы не едем к ним в гости, а всего лишь посетим город, где они живут. Судьба сама решит, встретишься ты с ними или нет.

Мне стало легче. Роберто умел успокоить меня. Главное, что я буду далеко от этой странной девушки. А после приезда я поставлю вопрос о её пребывании здесь. Можно купить ей квартиру в Перте, и пусть там давится своей ревностью. Не хочу её больше видеть.

Через три дня мы с Роберто, моей дочкой и няней вылетели в Москву. Сразу, как приехали, Роберто получил сообщение от своего слуги.

– Что-то случилось? – осведомилась я, чувствуя тревогу.

– Франческа. У неё случилась истерика.

– Хм. Вполне ожидаемо.

– Она разгромила твою комнату. Прости, родная.

Мои планы резко изменились. Свой вопрос об её переезде я поставила немедленно. Роберто поддержал.

***

Эквадор, г. Куэнка

2024 год

Вот уже несколько дней светило солнышко, согревая своим теплом человеческие души. Вслед за хорошей погодой пришло хорошее настроение. Я улыбалась, напевала любимые мотивчики себе под нос, танцевала при любой возможности. Мне кажется, что я полюбила весь мир. Хотя в моей жизни совсем ничего не изменилось.

– Ты приехала из Мачалы, словно обновлённая! – заметила Кати. Она пыталась выпытать подробности наших с Джоном отношений, но я не признавалась даже в том единственном поцелуе. Боялась, что она запудрит мне мозги ненужными советами. Не хотела я погрязать в мечты, особенно, когда всё было настолько неопределённо.

Джон Салазар почти сразу после возвращения в Куэнку уехал на объект в Техас. Не звонил, не спрашивал обо мне. Может быть, в тот вечер он понял, что ошибся. Я не знала, и не хотела торопить события.

Утро понедельника – спустя неделю после поездки в город бананов – началось с совещания. Я удивилась, когда в зал вошёл Джон. Бросила взгляд на Клауса Уртадо, и он, к моему великому изумлению, прошептал: «С самолёта сюда».

С этого момента мне трудно было сосредоточиться на работе. Чувствуя его рядом, моё сердце билось чаще. Хотелось поговорить, но он не рвался меня увидеть. От этого становилось ещё хуже с каждой минутой. Даже солнце спряталось за тучи, будто испугалось моей печали.

Уртадо вызвал меня к себе, сделал два заслуженных замечания по поводу моей последней отчётности. Я извинилась и хотела уйти, но мой директор не собирался меня быстро отпускать.

– Ты сегодня рассеянная, Эла, – заметил он.

– Может, не выспалась. Простите.

– Соберись. Завтра важная конференция, и ты мне нужна.

– Обещаю, что не подведу.

– Подготовь мою речь, пожалуйста.

– Хорошо.

– И, Эла, – окликнул он меня, когда я схватилась за ручку двери, – я обещал отпустить тебя пораньше. Поэтому в три ты свободна.

Кому обещал? С чего бы?

Но я не задала ни один из этих вопросов, кивнула и вышла.

Оставшиеся два с половиной часа я писала речь для Клауса. Он одобрил, после чего я собрала вещи и пошла к лифту, всё ещё размышляя, по какой причине меня так рано отпустили.

В сумке зазвонил телефон, я полезла за ним и одновременно хотела нажать на кнопку, чтобы вызвать лифт, но чей-то палец опередил. За спиной у меня стоял мужчина. Но я не видела его, а смотрела на серый рукав пиджака, из-под которого выглядывала белоснежная манжета. Сильная кисть с чёрными волосками и кольцом на среднем пальце так и осталась на кнопке. Я медленно повернула голову и увидела Джона, который, как всегда, загадочно прищурив глаза, нежно улыбался.

– Это я попросил отпустить тебя пораньше.

– Стоило догадаться.

– Тебе кто-то звонил.

– Уже не важно. Я потом перезвоню.

Лифт приехал, и мы оба вошли в кабину. Ох, как неистово билось моё сердце в груди. В его присутствии я боялась дышать. И голова как-то странно кружилась.

– Наверно, ты понимаешь, что я не просто так освободил тебя от работы.

– Наверно.

– Хотел пообедать с тобой. Не против?

– Кажется, у меня нет выбора.

– Почему же? Если откажешься, я отвезу тебя домой.

Я посмотрела на него, и в этот момент створки раскрылись. У лифта ждали люди. Смутившись, я вышла, а Салазар пошёл за мной. Лишь оказавшись на улице, я остановилась.

– Что ж, я проголодалась.

– Отлично!

Пока он шёл впереди, я пыталась взбить лохматые волосы. А потом ругалась про себя, что губы не подкрасила. И вообще, я сегодня в чёрном костюме – не самая подходящая одежда для обеда с самим Джоном Салазаром.

– Всё нормально?

– Да, – растянула рот в улыбке. – Всё прекрасно!

Мы приехали в итальянский ресторан «Mangiare bene». Уютное местечко с деревянными столами и стульями. Интерьер создавал ощущение, что сидишь на улице среди домов и деревьев. Мы заказали ризотто – лучший в Эквадоре!

– Нравится здесь? – спросил Джон, разливая вино по бокалам.

– Здесь очень мило.

– Извини, что я пропал на целую неделю.

– За что ты извиняешься? Я понимаю, ведь работа непростая… а завтра конференция.

– Да. Но я думал о тебе. О нас. – Он поднял бокал и посмотрел мне в глаза.

У меня вспыхнули щёки. Неуверенно взяв свой бокал, чокнулась с ним и сразу сделала глоток. Не думала, что такие простые слова окажутся столь волнительными.

– Эла, я – человек одинокий. Никогда не был женат, и детей у меня нет. Я не молодею и рано или поздно должен буду передать кому-то всё, что имею.

Меня смутили эти слова ещё больше. Я пришла в полную растерянность и не знала, что на это сказать.

– Ты мне понравилась, Эла, – продолжал Джон, сложив руки перед собой. Он смотрел на меня уверенно и прямо. – Сразу видно, что ты не избалована жизнью, несмотря на возможности, которые тебе даны. Ты думаешь о будущем своей дочери, поглощена в работу, но не пробиваешься наверх. Ты бы стала достойной сеньорой Салазар. И это не шутка.

Улыбка появилась на моем лице сама собой.

– Джон, я не собираюсь замуж. По крайней мере сейчас.

– А я пока и не зову. Хочу поближе узнать тебя и позволить тебе узнать меня. Надеюсь, я не прошу многого.

– Пожалуй, стоит признать, что я заинтригована. Но не твоим богатством, а исключительно твоей личностью.

– Это радует.

– Именно начало всего нашего разговора сбивает с толку.

– Прости, не хотел смутить тебя. Но я никогда не молчу о своих намерениях. Если я женюсь на женщине, то именно ей перейдёт моё имущество.

– С условием, если она задержится в твоей жизни.

Джон спрятал взгляд в тарелке.

– Это возможно на все сто процентов, ведь если я женюсь, то только раз и… Как тебе ризотто?

Такая резкая смена темы меня рассмешила. Я взяла хлеб, затем ложку, чтобы попробовать лучший ризотто в Эквадоре.

***

Россия, г. Москва

2026 год

Никто не мог представить, как у меня подкашивались коленки, когда я шла по ковровой дорожке под руку с итальянской звездой балета через коридор из журналистов. Я сделала себе такую причёску, которая позволила скрыть лицо: крупные локоны закрывали скулы, давая возможность разглядеть только кончик носа и мою белозубую улыбку. Анфас не фотографировали, потому что я умело отворачивалась, для чего репетировала возможные позы весь вечер перед зеркалом.

Итак, я в Москве. За долгие девять лет я впервые праздновала Новый год в родном городе.

Мы приехали на съёмку новогоднего огонька и сидели где-то в глубине зала за круглым столиком вместе с незнакомыми мне артистами. Камеры до нас не доберутся. Я была уверена, что на такие мероприятия моя семья не пойдёт.

Справа от меня сидел Роберто, а слева Лилит, армянская певица, с русским мужем – то ли режиссёром, то ли продюсером, так и не поняла.

За весь вечер я почти не поднимала головы. Только если в зале гасли софиты для очередного выступления певца или певицы.

Роберто чувствовал моё напряжение, поэтому склонился ко мне в какой-то момент и сказал:

– Расслабься, пожалуйста. Твоих родителей здесь нет. Зато я рядом с тобой.

Я протянула руку под столом, нашла его ладонь и крепко сжала.

– Я знаю. Я помню.

– Ты давно ни от кого не убегаешь. Кажется, ты внушила себе, что обязательно попадёшься. Прошло много лет. Не думай об этом.

– Смотри, хороший певец! – резко сменила тему, заметив взгляд Лилит. В наше время английский понимают все, а знаменитостям его положено знать. Хотя признаюсь честно, мне нравится, когда Роберто подбадривает меня, говоря о моих родителях.

После концерта организаторы устроили фуршет. Камеры к этому времени выключили, и можно было вздохнуть свободнее. Мы с Роберто отделились друг от друга. Я пошла «припудрить носик» в туалет, а на обратном пути заметила любимые тарталетки с рыбой и авокадо. Подойдя к столу, взяла одну и с наслаждением надкусила.

– Кажется, мы с вами знакомы? – услышала я и едва не подавилась последним кусочком, когда увидела перед собой Антона Сабанова. Он сильно похудел и выглядел не на тридцать четыре, а на все сорок. Мой муж и то выглядел моложе! Из чего я посмела сделать вывод, что мой бывший женишок нередко прикладывается к бутылке.

Сначала я хотела молча уйти, но вспомнила фразу Роберто: «Ты больше ни от кого не бегаешь». Не бегаю. А значит и с Сабановым могу свободно говорить.

– Антон! Какие люди! Как жизнь? – весело, с улыбкой затараторила я. – Будешь тарталетки? Вкусные!

– Нет, спасибо. Хорошо выглядишь, Эла. Странно видеть тебя Москве, да ещё на таком мероприятии.

– О, поверь, я бы сюда не сунулась, но муж настоял.

– Ты вышла замуж?

Я подумала, что лучше побольше рассказать ему. Вдруг он надумает моим родителям разболтать о нашей встрече. Мне важно, чтобы мама знала о моём благополучии.

– Вышла замуж и счастлива. Воспитываю дочурку. На жизнь не жалуюсь.

– С родителями поддерживаешь связь?

В этот момент подошёл Роберто и по-хозяйски приобнял меня за талию.

– Всё нормально?

– Э… да, любовь моя. Хочу познакомить тебя с Антоном Сабановым. Когда-то он был другом нашей семьи. А это мой муж Роберто, – сказала я, но не стала называть фамилию. Так-то Сабанов не догадается, кто такой Роберто, а по фамилии они потом могут меня разыскать.

Роберто смекнул, почему я так напряжена, и намёк понял. Вежливо поприветствовав Антона, он сказал, что нам пора уезжать. Фух!

В машине я прижалась к Роберто.

– Спасибо тебе. Спасибо, спасибо, спасибо.

– Эла, – он пальцем приподнял мою голову за подбородок, – ты слишком сильно боишься попасться. Это так заметно. Даже твоя улыбка не может скрыть волнения. Страх живёт внутри тебя. Помни, что причины этого страха будут возникать в твоих мыслях снова и снова, пока ты не преодолеешь его. Пора уже! Прошло столько лет! Твой отец наверняка не думает о тебе, а ты продолжаешь от него бегать.

Я уткнулась носом в его шею, почувствовала сладкий запах мужских духов, вдохнула.

– Я украла у отца крупную сумму денег, – призналась я, – и возможно, те деньги были вовсе не его. Он искал не свою заблудшую дочь, а пытался вернуть украденное. Понимаешь?

– Полагаю, тех денег давно нет.

Я уставилась на мужа. Деньги всё ещё лежали в австралийском банке, я о них не думала после того, как получила наследство Салазар. Но Роберто я об этом не сказала. И он растолковал всё по-своему.

– А раз денег тех больше нет, то и искать нечего. Уверен, после стольких лет отец тебя простит.

– Не в его характере. Давай закроем эту тему?

Роберто не стал продолжать. Он обнял меня и поцеловал в макушку.

Через два дня мы вернулись в Перт, в имение.

Хорошо передохнув после поездки, мы с Роберто позвали Франческу на разговор. Мою комнату привели в порядок, но повторения никто из нас не хотел. Роберто и сам понимал, что присутствие Франчески в имении выглядит абсурдно.

Он говорил с ней на итальянском. Я, естественно, не поняла ни слова. Девушка молча выслушала опекуна, после чего вышла прочь, ничего не возразив.

– Что ты ей сказал? – беря мужа за руки, осведомилась я.

– Сказал, что ей будет лучше в городе. Да, я обещал её родителям до конца дней присматривать за ней. Я на самом деле могу содержать её, но держать рядом с семьёй… ты права, неуместно.

Победа была за мной, и Роберто получил от меня самый сладкий поцелуй. Он делал для меня даже больше, чем я могла ожидать. Понимающий, любящий и отзывчивый. Что ещё может желать женщина? Мне повезло.

Однако Франческа не собиралась уходить с миром. Никто из нас не подозревал, что она задумала напоследок. Неделю спустя, когда человек Роберто сообщил, что нашёл подходящую для неё квартиру, она привела свой коварный план в исполнение.

Случилось это вечером. Я ушла спать пораньше, потому что чувствовала недомогание, к чему, скорее всего, Франческа была причастна. Она могла подсыпать мне в суп что угодно. Роберто с Лисой и Нильсой занимались в танцевальном зале в другом конце дома.

Я уснула быстро, а проснулась от того, что задыхалась от кашля. Попыталась открыть глаза, но едкий дым обжигал. Пыталась подняться, но сил не хватало. Шторы, мебель, и даже моё одеяло были охвачены огнём. Я ничего не понимала и никак не могла сообразить, что делать. Я не до конца осознавала, что комната горит.

В конце концов уткнулась лицом в подушку, продолжая кашлять и ждала своего жизненного финала. Вот так нелепо, от руки ревнивой женщины. Я знала, что это сделала Франческа, для этого не нужно было напрягать мозги. А слёзы мои принадлежали Нильсе. Что будет с моей бедной девочкой?..

Я теряла сознание, когда услышала грохот. Меня взяли на руки… больше ничего не помню.

Глава 12

Коста-Рика, г. Гуапилес

2024 год

Джон снял домик в городе Гуапилес, напоминающий бунгало среди пальм, лиственных деревьев и необычных растений. Он обещал, что за семь дней мы осмотрим большую часть Коста-Рики. Я долго сопротивлялась, не хотела обременять его своим присутствием, ведь с нами поехала моя годовалая дочка, а это лишние заботы: подгузники, питание, плач по ночам. Но Салазар был категоричен. А Кати, которая подключилась к уговорам, сказала, что Джон путешествует всю жизнь, и в какой только компании он не ездил.

Конец мая радовал не очень жаркой погодой. В первый же день после недолгого отдыха мы собрали рюкзаки и отправились в поход, покорять красоты этого чудесного места. С нами был проводник. Нильсу Джон прикрепил к новенькому «кенгуру» и тащил её сам. Виды, конечно, меня впечатлили. Источники, водопады, природные и заповедные места, тропические леса и веревочные городки вызвали у меня море эмоций. Я никогда не путешествовала ради удовольствия. И была всё-таки благодарна Джону за возможность почувствовать настоящую свободу.

После активного отдыха не только я, но и Нильса спала без задних ног до полудня. А Джон времени даром не терял, а приготовил вкусный обед, прежде заказав продукты.

Нильса ещё спала, когда я, шаркая тапочками, ввалилась на кухню.

– Меня привели сюда вкусные запахи, – хрипло проговорила я и села.

– Как раз вовремя. Уже почти всё готово.

Я закрыла ладошками лицо и уронила голову на стол, заскулив. Джон забеспокоился.

– Что с тобой, Эла?

– Мне стыдно, – пробормотала, не поднимая головы.

– Почему это?

Я вдруг выпрямилась, а мой жалостливый голосок вызвал у Джона смех.

– Здесь я – женщина. Это я должна готовить обед. А я продрыхла всё утро.

– Я привык к такому отдыху, а ты нет. Всё нормально. – Он нагнулся и поцеловал меня в губы. А потом прошептал томно и ласково: – Доброе утро.

Я едва дышала. С тех пор, как это случилось после свадьбы, прошло немало времени, и Джон поцеловал меня во второй раз. Только поцелуй этот показался мне таким естественным, обыденным и даже символическим. Его серые глаза заставляли терять связь с реальностью. Он всё ещё стоял, склонившись над столом, я вдруг обхватила его лицо руками и припала к губам вновь.

– Доброе, – тихо сказала я, и мы улыбнулись друг другу. Затем я начала помогать накрывать на стол и спросила: – Какие планы на сегодня?

– Можем посмотреть город. Завтра хочу взять машину напрокат и рвануть по Коста-Рике, добраться до моря, искупаться, попробовать необычную еду, прокатиться по заповедникам. Но если ты скажешь…

– «Нет» я точно не скажу. Идея замечательная. Лишь бы Нильса не капризничала. У неё нарушился режим и, боюсь, она нам даст леща в эти дни.

– Тогда сегодня отдохнём как следует, а завтра рванём в путь. Уверен, Нильсе понравится кататься на машине.

Джон оказался прав. Нильса прекрасно переносила поездку. В дороге спала, а потом бегала и веселилась. Я сделала немереное количество фотографий с ней и тут же сохранила в «Облаке». Не хотела потерять такую память.

В первый день мы прибыли прямо в район вулкана Ареналь, в небольшой деревне Ла Фортуна. Там мы побывали в горячих источниках, для этого Джону пришлось заплатить, но деньги для него ничто, а хороший отдых – всё. Я расслабилась, Нильса наигралась. Со стороны мы были похожи на обычную семейную пару, и мне это льстило. Джон красив и вежлив. Он катал Нильсу на своей шее и часто обнимал меня за плечи – бережно, по-свойски.

Потом мы побывали в регионе Монтеверде, известный впечатляющими тропическими лесами, где царит особая атмосфера с туманом посреди леса. Джон назвал его Облачным лесом. Поразительно! Мы совершили ночную прогулку, наблюдая за животными и насекомыми в ночное время. Нильса спала в кенгуру, а мы насладились романтикой. В тот вечер мы долго целовались, сидя на балконе в отеле. Но до близости не дошло, я не была готова.

Завершили мы поездку пляжем в Мануэль Антонио. Это был лучший отдых за последние семь лет с момента побега. Я лучше узнала Джона, и уже не чувствовала себя чужой в его обществе.

***

Австралия, п. Армадейл

2027 год

Я медленно водила расчёской по волосам Нильсы и думала о том, что произошло два дня назад. Никак не могла отойти от потрясения. Франческа устроила пожар в моей комнате. Выбрала момент, когда я останусь одна и усну… а потом чиркнула спичкой.

Роберто находился в имении, разбирался с этой живой проблемой. Я не вдавалась в подробности. Он увёз нас в пригород Перта Армадейл, где жил его хороший друг с женой. Они любезно предоставили мне, моей дочери и нашей няне комнату, пока Роберто не уладит все дела с полицией.

Он очень испугался, когда увидел меня почти без сознания в самой гуще огня. Мою ногу опалило. Я получила незначительные ожоги, врачи назначили заживляющие мази. Я не могла двигаться, сидела или лежала. Роберто нанял сиделку, которая помогала мне мыться и переодеваться, а также передвигаться от кровати к креслу и обратно.

– Больно, мамочка! – возмутилась Нильса, когда я нечаянно дёрнула ее волосы.

– Прости меня. Я не хотела, дорогая. Думаю, мы расчесались, теперь можешь бежать к няне, она поможет тебе лечь спать. Целуй меня.

Нильса по традиции чмокнула меня в одну щёку, в другую, потом в лоб и в нос. Я сделала то же самое, после чего она убежала, а я продолжила сидеть в кресле и смотреть на раскинувшийся перед домом сад.

Теперь, когда я стала больной и беспомощной, особенно сильно нуждалась в родных людях. Я плакала уже вторую ночь, вспоминая маму, своих сестёр. А ещё из головы не выходили слова Роберто: «Причины этого страха будут возникать в твоих мыслях снова и снова, пока ты не преодолеешь его. Пора уже! Прошло столько лет! Твой отец наверняка не думает о тебе, а ты продолжаешь от него бегать». От отца, возможно, я бегать не перестану, но мама и сёстры были нужны мне.

Девять лет я играла в кошки-мышки с отцом, не думая о чувствах мамы. Как она? Как её здоровье? Скучала ли она по мне все эти годы? Альваро говорил с ней, и она хотела узнать, где я. Не думаю, что мама старалась для папы. Я лишь надеялась, что аноним послал ей очерк и, прочитав его, она могла бы если не гордиться своей дочерью, то продолжать верить.

Наверное, я задремала, потому что вздрогнула, когда скрипнула дверь. Франчески здесь не было, но я напрягалась всем телом, потому что убежать не смогу. Но вдруг передо мной сел Роберто, взял руки и начал целовать ладошки. Вздох облегчения был громким, и он улыбнулся.

– Всё позади, детка. Франческу определили в психбольницу. У неё с психикой не в порядке. Дело не в любви ко мне. У неё была паранойя. Она считала, что ты хочешь убить меня и её.

– Это ужасно. Мне теперь её жаль…

– О ней позаботятся. Хочешь вернуться в Куэнку? Врач посоветовал сменить обстановку. Я сначала хотел предложить Италию…

– Роберто, – я взяла его лицо в руки и чуть наклонилась вперёд, чтобы видеть его глаза. В комнате было темно, свет исходил только от ламп в коридоре. – Я подумала и… не знаю, правильно ли это будет. Хочу навестить Эбру, мою сестру. Я доверяю ей, и она захочет познакомиться с тобой и Нильсой.

– Если это пойдёт тебе на пользу, то почему бы не съездить в… Стамбул, правильно?

– Они в Измир с мужем переехали. Вчера просматривала её «Инстаграм». Я напишу ей, предупрежу, что приеду.

– Замечательно. – Он встал и поцеловал меня в лоб. – Как только договоритесь, я закажу билеты в Турцию. Ты голодна? Поужинаешь со мной?

– Конечно.

Утром, не вылезая из постели, я написала Эбру длинное сообщение, в котором коротко рассказала о своей жизни. А в конце выразила желание приехать в Измир и встретиться с ней. Ближе к обеду списалась с Денисом.

ДЕН: Привет, ранняя птичка! Я только на работу приехал, а тут такой сюрприз!

ЭЛА: Это у вас рано. У нас скоро обед.

Денис знал о том, что произошло, поэтому следующий вопрос был подходящим.

ДЕН: Как твоё самочувствие?

ЭЛА: Кожа постепенно заживает… очень болит.

ДЕН: Всё пройдёт. Наша Эла способна пройти огонь, воду и медные трубы!

ЭЛА: Да уж. Я тут кое-что решила.

ДЕН: Интересненько.

ЭЛА: Поездка в Москву стала своеобразной терапией, и я… нет, вернуться в родительский дом я не намерена, но решила, что встречусь для начала с Эбру. А потом, может быть, с мамой. Как считаешь?

Он долго молчал, и я не знала – это потому, что на работе или думает. Когда пришло от него сообщение, я успела значительно разнервничаться.

ДЕН: Если не боишься, то почему это должно быть плохо? Хотя я бы не советовал.

ЭЛА: Почему?

ДЕН: Давай будем считать, что это моя внутренняя интуиция.

ЭЛА: Предчувствие чего-то нехорошего?

ДЕН: Да.

ЭЛА: Да что может случиться? Роберто говорит, что спустя девять лет бегать от семьи глупо.

ДЕН: Я тебя не отговариваю.

Эта переписка поселила сомнение в моём сердце. И я почти передумала, но вечером получила радостное письмо от Эбру, которое рассеяло все сомнения и придало уверенности.

Как только мои раны зажили, Роберто забронировал билеты в Турцию. А до тех пор у нас с Эбру велась усиленная переписка.

***

Эквадор, г. Куэнка

2024 год

Он поцеловал меня в нос. Он часто целовал меня то в нос, то в лоб, как отец целует дочь. В этом крылось что-то нежное, настоящее, но вполне земное. Так Джон проявлял заботу.

Мы находились у него дома, вдвоём. Он приготовил куй – жареную морскую свинку. У нас в России это домашний питомец, но в Эквадоре из этого животного готовят знаменитое блюдо под названием куй. Джон сказал, что морских свинок здесь выращивают на убой, как кур и свиней. На вкус мясо напомнило мне курицу, но только очень костлявую. Вкусно, если не всматриваться в зубатую крысиную морду, которая таращится с тарелки, ведь куй подаётся целиком с лапками, глазками и зубками.

После ужина мы сидели на балконе, пили вино и разговаривали. Нильса была у няни, я думала о ней, но с Джоном чувствовала себя так хорошо, что не хотела уходить.

И не ушла.

Началось всё с того, что Джон пошёл меня провожать. Он хотел отвезти меня, а я требовала вызвать такси. В итоге мы начали целоваться. Я бросила сумочку куда-то в угол и обвила его шею руками.

– Останься, – шепнул он, крепче прижимая меня к себе.

Мы двигались к его спальне, по пути избавляясь от одежды. Ни на миг мы не разорвали поцелуй, и даже смеялись друг другу в губы. Хватит скоробить по Лиаму, сказала я себе, впуская Джона в себя. Кати была права, когда говорила, что своим одиночеством я ни себе, ни дочери лучше не сделаю.

Мои руки были прижаты к подушкам, его поцелуи усиливали волнение. Я доверила ему власть на собой, над своим телом и было в этом что-то безумно эротичное. Я сделала вдох и выгнулась. Моё тело принадлежало ему – делай что хочешь: исследуй, пробуй, смакуй.

– Джон, – прошептала его имя, и теперь ощущения накатывали бурными волнами, их невозможно было удержать.

Движения Джона стали настойчивыми и быстрыми, высекали искры наслаждения и разжигали неукротимый огонь. Я растворилась в нём, как и он во мне. Мы стали единым целым, единым и неразделимым.

Я прижалась к его груди и закрыла глаза.

– Мне так спокойно с тобой, – сказала я, кайфуя от того, как он перебирал мои волосы.

Он промолчал, а когда я подняла голову, чмокнул меня в нос. Затем снова опустил мою голову себе на грудь и крепко обнял. Так я и уснула, удовлетворённая и счастливая.

***

Турция, г. Измир

2027 год

Первые дни весны принесли некоторое облегчение. Зиму мы пережили в Перте, не зная забот. Я выздоравливала, а Нильса вернулась к занятиям балета. Мы с Роберто уже с большей уверенностью смотрели на жизнь и планировали своё будущее.

Наконец мы прилетели в Турцию. Пару дней находились в Стамбуле из-за того, что Роберто пригласили на одну из турецких передач об искусстве. Мы с Нильсой погуляли по площади Таксим, накупили всяких безделушек в подарок Эбру и её сынишке.

И вот теперь автобус нёс нас в сторону Измира, где мы с сестрой договорились встретиться. Я чувствовала внутреннее волнение, поэтому не могла спать так же спокойно, как моя дочь и мой муж. Мысли роились в голове, не давая покоя. Я вдруг посмотрела на мирно спящего Роберто, и воспоминания нахлынули волной.

Неожиданно для себя я задумалась о том, сколько связей у меня было за весь период с момента побега, а именно с этого времени я вошла во взрослую жизнь, лишившись девственности с Денисом. Я думала, если бы кто-то узнал историю этой части моей жизни, стал бы он меня упрекать или оправдал бы. Возможно, самые правильные, чьи судьбы сложились с одним единственным человеком, назовут меня легкомысленной или даже ветренной. А те, у кого опыт схож с моим, не стали бы ругать меня, а нашли бы объяснение всем моим связям.

Я и сама не хотела себе такой жизни. В семнадцать лет моим единственным желанием было найти настоящую любовь, выйти замуж за того, кого хочу и быть счастливой. Ради этого сбежала. Что вышло на деле? Побег, страхи, ложь и прятки. Вечные прятки!

С Денисом, вполне вероятно, вышли бы прекрасные отношения, если бы не украденные мной деньги. Он был вынужден меня защищать и оберегать, но на расстоянии. Это мой первый мужчина и лучший друг. Лучший – ключевое слово. По сей день моя душа с ним.

После него я, можно сказать, отчаянно начала искать свою судьбу. Опущу мимолётную влюблённость, вроде той, что была с Ильёй, и нежелательные связи, когда я не приняла ухаживаний, вроде той, что случилась с Матео. В своих мыслях я выделила только самые значимые связи. Любовь к Денису – одна из них.

Любила ли я Дена? Может, не так, как должна была, но я к нему тянулась очень долго. Только в двадцать лет я встретила Леандро, который стал моим вторым мужчиной, и отношения развились вплоть до того, что мы начали планировать совместную жизнь в другом городе. А потом произошла нелепость, и мне пришлось сбежать. Когда я вернулась к нему, то встретила уже совсем другого Леандро. Наверное, судьба сама нас разделила.

Короткая связь во Франции с Арно придала мне сил. Он был мне не столько партнером в постели, сколько старшим братом. Я бросила его ради того, чтобы поехать к сестре в больницу. До сих пор я не знаю его судьбу. И не надо. Просто верю, что он счастлив.

Ещё одна серьёзная связь, которая практически дошла до брака, началась в Румынии. Я влюбилась в китайца Су Яна – самого красивого китайца, каких я только видела. Нас разлучил его отец. Иногда я вспоминаю его и представляю, как сложилась бы наша с ним жизнь, не послушай я тогда господина Яна старшего.

А потом случился настоящий взрыв чувств. Я встретила ту самую любовь, о которой мечтала. Я любила, люблю и буду любить Лиама всю жизнь. И, обнимая свою дочку, всегда буду представлять, что обнимаю его. С кем бы я ни была, за кого бы ни вышла замуж, его место в моем сердце никто не займёт.

После его гибели Кати сказала правильную вещь: «Ты не можешь всю жизнь быть одинокой». Несмотря на то, что у меня была дочь, я оставалась одна. Без любви, ласки и заботы со временем я бы превратилась в ворчащую бабу. Джон появился на горизонте как раз вовремя. Мой первый в жизни брак. Моё освобождение. Самые лучшие взаимоотношения с мужчиной. Мне не пришлось бы от него бежать. Будь он жив, я бы продолжала заботиться о нем и уважать, а ещё гордиться им. Увы, страшная болезнь отобрала у меня Джона.

Стресс, депрессия, горе сказались на моем душевном состоянии. Альваро практически вернул меня к жизни. Игра, которую устроил этот журналист, вызвала новые чувства. Согласие на брак я дала спонтанно. Не было любви, не было даже желания выходить за него замуж. Альваро просто был. Хорошо с ним было? Да. Но я не печалилась из-за нашего внезапного расставания. А если увидела бы его сейчас, запустила бы в него кирпич.

И вот, я замужем во второй раз. И снова он старше меня на много лет. Снова очень богат. Везение? Наверно. Но если бы не мимолётная связь с певцом Алессио, я бы не познакомилась с Роберто. Что же я чувствую к нему? Я долго об этом размышляла и пришла к выводу, что люблю, но не той любовью, какою продолжаю любить Лиама. Это другая любовь – ответственная, благоговейная и искренняя.

И я хотела бы верить, что после всего, что я прошла, Роберто останется моим мужем навсегда. Больше не хочу поисков, не хочу новых отношений. Мне хорошо с ним, другого не надо.

***

Эквадор, г. Куэнка

2024 год

Меня разбудил страшный кашель. Не мой. Сначала я не поняла, что происходит, думала, что это было во сне. А когда не обнаружила Джона рядом, поняла, что с ним что-то не так.

Быстро набросив на себя его тёплую клетчатую рубашку, прошагала по коридору. Раздирающий кашель продолжал доноситься из-за двери ванной комнаты. Я постучалась.

– Джон? Джон, с тобой всё нормально?

Всё вдруг стихло, послышалась льющаяся вода.

Стало страшно, я разволновалась. Снова постучалась.

– Джон? Ответь, пожалуйста.

Открылась дверь. Он стоял передо мной бледный, но на лице был знакомый мне прищур.

– Не волнуйся, милая, со мной всё хорошо.

Он привлёк меня к себе, крепко обнял и поцеловал в макушку. Я подняла голову и тут же уловила его дыхание. Он почистил зубы.

– Тебя рвало?

– Съел что-то не то, – оправдался он. – Желудок слабый.

– Может, врача?

– Нет, Эла. Беги в постель, ноги застудишь. Я выпью воды и приду к тебе.

Я сделала вид, что иду в спальню, но как только Джон свернул на кухню, на носочках подкралась к арке. Мне плохо было видно, потому что он стоял вполоборота. Однако поняла, что он принял лекарство. От тошноты, наверно. Или от желудка.

В постели я ещё раз попыталась распростись его, но он заверил, что ничего серьёзного. Сердце моё было не на месте, но я решила поверить.

Джон скрыл от меня факт болезни. И правильно сделал; на тот момент я бы не стала связывать с ним свою жизнь. И дело не в ухаживании за больным, а в наследстве. В последствии очень многие решили, что я воспользовалась его положением, чтобы прибрать его имущество к рукам.

***

Турция, г. Измир

2027 год

Роберто нёс наши чемоданы. У меня на руках спала Нильса. Улыбки сияли на наших лицах в предвкушении встречи с моей сестрой и хорошего отдыха. Эбру написала адрес и выслала геолокацию, таксист сразу понял куда ехать и привёз нас в коттедж, который находился в глухом месте среди рощи деревьев. Соседние дома были расположены друг от друга на большом расстоянии, что для Турции было очень странно. Обычно в любом городе этой страны дома стоят почти вплотную друг к другу.

– Зато море рядом, – бодро сказала я. – Надо будет выбрать день и съездить в центр города. Торговые центры здесь хороши, но я хочу показать тебе Измирскую башню с часами.

– Она особенная?

– Это историческая башня, расположенная на площади Конак.

– Заинтриговала.

Я улыбнулась мужу и позвонила в дверь. Нам открыла женщина в платке и в длинной юбке. На секунду я усомнилась, что мы приехали по адресу.

– Я сестра Эбру. Это ведь её дом? – заговорила я на турецком языке.

– Да. Заходите, – пригласила нас женщина. – Эбру ещё в пути, но скоро она приедет. А пока можете отдохнуть с дороги.

Меня удивила эта новость. Эбру утверждала, что приедет в Измир на день раньше нас, а тут выясняется, что она ещё в дороге. Иногда мне кажется, что в венах моей сестры течёт чисто турецкая кровь и ни капли русской, ведь только турки способны изменить планы, никого ни о чем не предупредив.

Роберто внёс чемоданы. А я обратилась к женщине, которая поглядывала в проём, ведущий в другую комнату. Там, наверное, был кто-то из слуг. Она нехотя повернула ко мне голову.

– Мне нужно ребёнка положить. Она тяжёлая, руки скоро отвалятся.

– Дай мне её, – Роберто хотел помочь, но я запротестовала.

– Меня уже ведут в комнату. Всё нормально. Ты пока располагайся.

Я пошла за женщиной на второй этаж. В нос бил затхлый запах, как будто помещение месяцами не проветривали. И на жилой этот коттедж мало был похож.

– Здесь положи, – сказала женщина и вышла.

Я осталась одна. Положив Нильсу на кровать, присела рядом, размяла отёкшие руки, встряхнула кисти, думая о том, как быстро растут дети. Внизу послышалась возня, что-то с глухим стуком свалилось. Не наши ли это чемоданы? Ухмыльнувшись, я достала телефон и набрала номер Эбру. Абонент был недоступен. Возможно, Эбру в дороге, в месте, где связь плохая.

Бросила взгляд на спящую Нильсу. Моя дочь утомилась, наверно, проспит до вечера. Решила позволить своему ребёнку выспаться, тихонько вышла из комнаты и прикрыла дверь.

Внизу стояла тишина. Я подумала, что Роберто тоже задремал. Мы провели в дороге много часов, так что не удивлюсь.

– Роберто? – позвала я.

Взгляд упал на чемоданы: они стояли так, как их поставил Роберто. Значит, упали не чемоданы. Пожав плечами, вошла в гостиную и обнаружила своего мужа на полу лицом вниз.

– Роберто? Что с тобой? – испуганно проговорила я, опускаясь перед ним на колени. Теперь я видела кровь на полу. – Что… это… – простонала я, дрожащими пальцами нащупывая пульс на шее мужа, и никак не находила. На запястье пульса тоже не было.

На глаза навернулись слёзы. Он неудачно упал? Или его ударили? Я перевернула его на спину и приложила ухо к груди.

– Нет. Нет, нет, нет… это не может быть правдой. Я ещё в автобусе. Я сплю. Роберто, проснись! – я встряхнула его, а из горла вырывались рыдания. – Проснись! У нас было столько планов… ты ещё не видел площадь и башню с часами… нет…

Я тихо плакала, когда в комнату вошли люди. Подняв голову, я узнала только одного из них.

– Махмуд…

***

Эквадор, г. Куэнка

2024 год

Я вошла в кабинет без стука и застала Джона, принимающего лекарства. Похоже, я не должна была этого увидеть, ибо лицо его впервые выглядело растерянным и крайне недовольным. Я даже задержалась на секунду, раздумывая, входить или нет.

– Э… хотела спросить, поедем обедать вместе или… мне одной…

Расслабившись, Джон допил воду, затем пригласил меня внутрь. Он поцеловал меня в нос, затем улыбнулся.

– Конечно, мы пообедаем.

– Ты в порядке?

– В полном.

– Что за лекарства ты принимаешь?

Джон не сразу дал ответ, вызвав недобрые подозрения, но потом успокоил:

– Это пробиотики для кишечника, ничего серьёзного.

Больше я вопросов не задавала. Мы пообедали вместе, затем разбрелись по своим рабочим местам. Джон записал меня в бизнес-школу зачем-то, и я три раза в неделю уезжала из офиса в четыре. На следующий день меня ждал сюрприз.

– Джон уехал в Германию сегодня утром, – сообщил Клаус. – Поэтому все дела теперь на нас с тобой, Эла.

Я впала в ступор. Как уехал? И что у него в Германии? Клаус заверил, что никаких инвесторов и дочерних предприятий там нет. Мой босс так и не смог ответить на вопрос, для чегоДжон уехал.

Позже я обнаружила сообщение от Джона: «Привет. Мне необходимо было уехать в срочном порядке. Вернусь в понедельник. Буду скучать».

Отлично! Замечательно! И что это за срочность такая?

Позвала Кати на ужин, преследуя корыстную цель выпытать хоть какую-нибудь информацию. Она знала Джона дольше и наверняка, как юрист, была в курсе его передвижений. Я наивно на это надеялась.

На стол приземлилась бутылка хорошего вина – подарок Джона. Я знала, чем развязать подруге язык. Когда мы порядком выпили, я принялась задавать вопросы.

– Как думаешь, что за дела у Джона в Германии? Мне показался странным этот внезапный отъезд.

Кати пожала плечами.

– Понятия не имею. Он и раньше летал в Германию, а для чего – никому не говорил.

– У него там жена и семеро по полкам? – усмехнулась я. – Вот будет сюрприз!

– У вас отношения?

– Вроде да. Только меня беспокоит его здоровье. Иногда он заходится кашлем вплоть до рвоты. Говорит, с желудком проблемы. Пьёт какие-то лекарства. Волнуюсь за него.

Кати слегка поникла. На мои слова она промолчала. Потом взяла бокал и залпом выпила остаток вина.

– Тебе надо выйти замуж за Джона. Он очень хороший.

– Я в этом уже убедилась, но замуж… не знаю.

Сколь сильно бы ни тянулась к замужеству, я побаивалась вступать в брак с человеком, которого не любила. Это за Лиама я не раздумывая готова была выйти замуж, а Джон не совсем тот мужчина. К тому же был страх заключать брак, пользуясь своим настоящим именем. Вряд ли отец за океаном узнает об этом, но думая об этом, мне становилось не по себе.

– Просто представь: станешь сеньорой Салазар. Будешь жить, ни в чем себе не отказывая. И дочери будущее. Джон позаботится о вас.

Стать сеньорой Салазар? Распрощаться с фамилией Демирель? Хм. А это хорошая мысль. И я пообещала подумать. Если Джон сделает предложение, то я, наверное, соглашусь.

***

Турция, г. Измир

2027 год

– Ты! – закричала я и, не испугавшись, встала и подбежала к Махмуду. Я с силой толкнула его. – Ты не имеешь права отбирать у меня любимых! За что?!

Двое мужчин сдвинулись с места, чтобы оттащить меня от седовласого и усатого Махмуда, но тот жестом велел стоять на месте.

– Эла. Для меня ты – охота. Эбру сообщила матери, что вы общаетесь и скоро приедете в гости. Или ты думала, что всё забыто? Нет, девочка. Ты нам нужна теперь ещё больше. Овдовев, ты получишь наследство и отдашь старый должок отцу.

В моих глазах стояли слёзы. Да как он смеет!

– Ты убил моего мужа, – процедила я и снова начала колотить его в грудь.

Когда Махмуду это надоело, он схватил меня за запястья и с силой швырнул на диван.

– Это несчастный случай, Эла. Он споткнулся, упал и ударился головой. Пора с ней заканчивать, ребята. Жду в машине.

Я с ужасом смотрела на двух здоровенных мужчин с пистолетами в руках и думала о дочке, которая спала наверху, на втором этаже. Что будет с ней? Господи, неужели это всё? Эбру меня предала. Я не должна была верить своим родным. Никогда. Никогда не должна им верить…

– Не приближайтесь ко мне, – дрожащим голосом сказала я, отползая на другой конец дивана.

Они подходили медленно. Я соскочила, перепрыгнула через тело Роберто и зашла за длинный стол, вцепившись в высокую спинку стула. Они не собирались меня убивать, иначе Махмуд не говорил бы о наследстве. Поэтому я без боя не сдамся. Первый стул полетел в того, что слева. Я хотела прочистить себе путь, но промазала.

Они заходили с двух сторон. Позади меня была стена. Тогда я забралась на стол и быстро спрыгнула, попав одной ногой на руку Роберто. Это сыграло злую шутку. Не удержавшись, я повалилась на пол, но валяться не собиралась. Я поползла, только это мало чем помогло. Кто-то из них схватил меня за ногу и потащил на себя. Забарабанив кулаками по полу, я закричала.

– Хватай её!

Мозг мой отказывался работать. Я больше не видела выхода. Давясь слезами, я позволила им поднять моё теперь уже податливое тело и забрать руки за спину. Они собирались связать меня, но не успели.

Прозвучал глухой выстрел. За ним ещё один.

Сначала свалился тот, что был за моей спиной, затем тот, что передо мной.

Ничего не понимая, я посмотрела вперёд.

В проёме стоял парень. Дуло его пистолета смотрело на меня, и я окаменела. Но вдруг он сказал:

– У нас мало времени. Бежим!

***

Эквадор, г. Куэнка

2024 год

Не думала, что буду так сильно скучать. Джон вернулся из Германии, и я еле дождалась, когда мы останемся наедине. Вновь попросив няню посидеть с Нильсой ночь, я поехала на ужин к Джону домой.

Мы целовались, словно обезумевшие, не давая друг другу сделать вдох. Всё-таки как хорошо ощущать теплоту тела желанного мужчины. В его объятиях я сочувствовала тем несчастным, которые не знали истинной радости, оставаясь робкими, холодными и неуверенными. Всё это краткий миг, и он принадлежал лишь нам двоим, я должна была удержать этот миг, ведь завтра для одного из нас может не наступить, завтрашний день таил в себе неизвестность, которая в любую минуту могла разрушить чары. Но есть сегодняшний день, и мы должны сберечь и эту звёздную ночь, и свет фонарей, и лёгкое дуновение ветра, и тиканье старинных часов… И только этот миг важен в мире, созданном для самих себя, миг, ставший нашим убежищем.

Я посмотрела на спящего Джона. По телу растекалась приятная усталость, но сон не шёл. Тихо вылезла из постели и решила походить по дому, чтобы нагнать сон.

Джон жил в элитном районе города, в охраняемых апартаментах. Я бы не назвала его квартиру шикарной, несмотря на простор и дорогую мебель, а определила бы её уютной и современной. И всё же, приходя сюда, я словно попадала в совершенно другой мир, чем тот, к которому я привыкла. Джон не гнался за модой, не собирал в доме антиквариат – единственной старинной вещью были часы в гостиной, и те достались ему по наследству – он не выставлял своё богатство напоказ, а создавал нечто иное, ведомое лишь его душе.

Я прошла босиком по коридору, побродила в гостиной. На балконе показалось холодно, и я пошла дальше. Дверь в другом конце коридора привела меня в кабинет. И я поразилась обилию книг. Две стены из четырёх были заставлены стеллажами от пола до потолка, и все они были заставлены книгами. В центре перед маленьким окошком стоял современный стол с выдвижными ящиками. Я не собиралась лазить, открывала их чисто по инерции.

И вдруг…

В глаза бросились немецкие слова. С этим языком я не дружила, но меня насторожило то, что я видела вполне понятное всем людям слово – das Hospital.

Мне понадобился час, чтобы разобраться в том, что там написано, и наконец я нашла копию на английском. У меня дрожали руки, потому что то, что я читала, не укладывалось в голове.

Следующий час я проревела в ванной. Джон не должен был догадаться о том, что я узнала. Утром я не поехала на работу, оправдалась, что надо дочь забрать у няни и отвезти её на осмотр к доктору. А на самом деле поехала к Кати прямо в офис. Меня не хотели к ней пускать, пока я не начала орать, что это срочно. Тогда Кати сама вышла.

Увидев меня бледную и растерянную, она рыкнула на всех работников, затем завела меня к себе.

– Что с тобой такое? Да ты дрожишь!

– Ответь мне честно, ты знала?

– Знала о чём? – никак не понимала Кати.

– О том, что Джон смертельно болен. Знала? – мой голос срывался на плач, но я всё ещё держалась.

Кати отшатнулась от меня, обняла себя руками, а потом и вовсе отвернулась.

– Значит вот оно что. Вот почему он постоянно говорит о наследстве, а ты подталкиваешь выйти за него замуж. У него нет наследников, и компании грозит разлом. Имущество, возможно, продадут с аукциона. А деньги в банке пойдут на благотворительность. Но почему было бы не сказать мне об этом прямо? Тогда я бы не страдала, потому что… – теперь я не сдерживала себя, упала на диван, закрыла ладошками лицо и разревелась, – я не хочу его терять.

Глава 13

Турция, г. Измир

2027 год

– Дочь! Моя дочь спит наверху. Я не уйду без неё.

Турок одарил меня неодобрительным взглядом, но не стал спорить.

– Наверху, говоришь?

Я с трудом сдерживала слёзы. А если мою малышку уже забрали? Боже, я боялась представить пустую кровать. Паника, ужас, неожиданные волны головокружения и даже слабости охватили меня в один миг. Турок выглянул в коридор, затем поманил меня рукой, а сделав жест пальцем, приложив к губам, велел вести себя тихо.

Кто он такой? Как здесь оказался? «Кем бы он ни был, – думала я, – он не желает мне зла и пытается спасти».

Пока я не могла задавать вопросы, но любопытство распирало. Если бы не этот парень, меня бы бросили связанную в багажник и увезли.

Лестница предательски скрипела, а я закрывала ладошками свой рот, будто это могло помочь. К счастью, никто не помешал нам подняться на второй этаж.

Увидев Нильсу по-прежнему спящую на диване, ощутила облегчение. Бросилась к ней, аккуратно взяла на руки.

– Всё, – всхлипнула я. – Теперь можем бежать.

Но турок вдруг зашёл внутрь комнаты, и встал за дверью, велев пристроиться рядом. Мы затаили дыхание. Шаги разрезали тишину коридора. Я молилась: «Только бы Нильса не проснулась». Турок снял пистолет с предохранителя и был готов стрелять в любую минуту.

Человек остановился рядом с комнатой, где мы находились. Он аккуратно толкнул дверь, она открылась, прикрывая при этом нас. «Сейчас он войдёт и заметит нас. Турок выстрелит, и Нильса, проснувшись и увидев настоящий труп, поднимет крик», – буравили мой мозг скверные мысли, всё тело сотрясала дрожь, я едва удерживала четырёхлетнего ребёнка на руках.

И вдруг человек ушёл. Мы остались на месте и ждали некоторое время.

Когда с улицы послышался звук моторов, а за ним шум колёс по гравию, турок поманил меня за собой. Мы спустились вниз. Я метнула взгляд в зал, но не увидела трупа Роберто, как и тела тех двух несчастных. Как? Уже избавились? И чемоданы наши бесследно исчезли. Зная меня, Махмуд вероятно решил, что я умудрилась сбежать. Но неужели я убежала бы далеко с ребёнком на руках? Почему они уехали?

Дом оказался чист. Турок собирался выйти на улицу, но я остановила его, шепотом проговорив:

– Это может быть хитростью. Нам надо убраться другим путём.

– Полагаешь, машины просто отогнали?

– Не может быть, что после тройного убийства они так легко отказались от затеи поймать меня.

Турок задумался, затем пошёл на кухню. Я поплелась за ним. Руки отваливались, но дочь я не выпущу ни за какие коврижки. Парень с осторожностью хищника подкрадывался к окнам и пытался что-то разглядеть за зарослями деревьев и кустарников. В прошлом у меня была самая примитивная ноша – рюкзак, и я бы сама полезла искать выход, а сейчас нервы натянулись как струны, страх обволакивал всё моё нутро, ощупывал внутренние органы, сжимал и сдавливал. Нильса зашевелилась, и я поспешила утешить её:

– Ш-ш-ш, спи, милая. Мы идём в другую комнату.

Услышав, что её переносят, она поменяла положение и продолжила спать.

Тем временем турок нашёл выход. Пролезая в окно, пришлось передать ему ребёнка. Тревожно смотреть, как незнакомец с пушкой держит твоё чадо. Мы пробрались через заросли на соседний участок, оставшись никем незамеченными. Турок вёл меня окольными путями. Пушку спрятал, потому что на дворе стоял погожий день, и люди шли по своим делам. В какой-то момент мы смешались с небольшой толпой. Нильса всё ещё была у турка на руках, и я старалась не отставать.

Дочь разбудили громкие гудки автомобилей. Увидев чужого дядю, она начала плакать, но я быстро показалась перед ней.

– Не плачь. Мама рядом.

Турок опустил её на ноги, идти стало легче.

Спустя какое-то время мы подошли к скутеру. Турок вручил мне шлем.

– У меня только один. Надень ребёнку.

– Куда мы едем?

– Я помогу тебе уехать из страны.

– Уехать из страны? Я ведь без документов и без денег.

Парень залез во внутренний карман и вручил мне кошелёк и телефон.

– Я успел залезть в твою сумочку. Паспорт тоже там. Проверь.

Паспорт был на месте, как и карты Роберто. Нильса была вписана по всем правилам в мой паспорт. Немного наличных осталось в кошельке. А телефон позволял производить банковские операции через приложение. Запихнув кое-как всё это добро в задние карманы джинсов, я надела на головку Нильсе огромный шлем, после чего мы сели на скутер.

На автовокзале без лишней суеты турок посадил нас на автобус до Аданы.

– Тебе нужно не просто покинуть страну, Эла, но надолго спрятаться. Убили твоего мужа и, скорее всего, убийство повесят на тебя.

– Но… если я скроюсь, то преступление сто процентов повесят на меня.

– Спрячься на полгода, а я постараюсь сделать всё так, что никто не узнает, что ты приезжала в Турцию.

– Кто ты?

– Друг.

– Чей друг?

– Друг справедливости, – ответил парень показывая мне полицейский значок. – Уезжай, и в Турции больше не появляйся.

– Я не знаю, как ты всё уладишь, даже при своей профессии, – качала я головой, потом посмотрела в окно. Пассажиры лениво передвигались по вокзалу, водитель автобуса курил в сторонке. – Тело исчезло вместе с нашими вещами. Я не смогу объяснить.

– Пока и не требуется. Номер телефона твой у меня есть. Жди моих инструкций, а пока спрячься.

Я держалась, пока не тронулся автобус. Осознание всего случившегося слишком больно давило. Я тихо плакала всю дорогу, стараясь, чтобы дочь не заметила. Впрочем, она спала.

***

Эквадор, г. Куэнка

2024 год

Той ночью я долго крутилась с боку на бок, раз за разом возвращаясь к разговору с Кати.

– Сделай вид, что ты ничего не знаешь, – с самым прискорбным видом сказала мне Кати.

– Как же я смогу?

– Он не хочет, чтобы его жалели.

– Пойми, Кати, я… слишком сильно привязалась к нему, чтобы… – я всхлипнула. – Не проси меня о таких вещах. Это мне не по силам.

– Что ты намерена делать? – спокойно спросила она.

А я не знала. Уйти с работы? Исчезнуть, как я делала это раньше? А смысл? Остаться с ним и молчать? Остаться и рассказать? Вместе мы справимся… Я резко подняла голову, слёзы застыли в глазах.

– Может, существует лечение? Может, у него есть шанс?

– Он лечится, Эла. Хотя это лечение всего лишь продлевает… время. У него его почти не осталось, понимаешь?

Весь вечер я делала всё на автомате. Готовила, ела, переодевала Нильсу ко сну… Из головы не шёл Джон. А когда он позвонил, я сказала, что плохо себя чувствую и хочу лечь пораньше. Он был нежен со мной и ни о чём не догадывался.

«Сделай вид, что ты не знаешь».

Как же легко это сказать и трудно сделать. При всём своём желании я не смогу теперь смотреть на Джона без сочувствия.

На работе я избегала с ним встреч, ибо хотела всё хорошо обдумать. Однако вечером, когда он подкрался ко мне сзади и тепло обнял, я не смогла сопротивляться. Поцелуй в шею вызвал приятную дрожь, и я буквально растаяла. Он такой сильный и крепкий мужчина. Кто бы мог подумать, что внутри его тела сидит вредоносная зараза, поедающая эту силу.

– У меня создалось впечатление, что сегодня ты от меня прячешься.

– Всего лишь было много работы, – оправдалась я, разворачиваясь к нему лицом, при этом я осталась в кольце его рук. – Есть предложение на вечер?

Сама не знала, зачем это сказала. Я хотела быть с ним, и всё моё нутро тянулось к этому мужчине, но стоило вспомнить страшные буквы, как ком подкатывал к горлу. И всё же я пробовала сделать вид, что не догадываюсь ни о чём.

Меня ждал сюрприз. Джон решил покатать меня на вертолёте над Куэнкой. На высоте мы не могли разговаривать, только разглядывали город, усыпанный огнями, и наслаждались присутствием друг друга. Иногда я отвлекалась и уходила мыслями в день, когда я прочитала диагноз Джона. А потом спрашивала: за что ему это? Что он сделал? Несмотря на власть, Салазар отличался великодушием и человечностью. Он был добр к своим подчинённым и умел искренне любить. Он держал меня за руку так бережно, будто мои пальцы могли в любой момент сломаться, если он чуть сожмёт руку. Он улыбался мне совершенно по иному, не той улыбкой, какой одаривал чужих людей.

Вертолёт высадил нас на площадке где-то в горах. На вершине был парк и несколько ресторанчиков, в одном из которых мы поужинали. Откуда-то вдруг взялись мексиканцы в сомбреро с гитарами и маракасами.

От удивления я хихикнула.

– Это твоих рук дело?

Джон поднялся на ноги и, пока мексиканцы пели и играли веселые мелодии около нашего стола, Джон опустился передо мной на одно колено и открыл бархатную коробочку.

***

Турция, г. Адана

2027 год

Прошло несколько часов, а меня всё ещё потряхивало. Тот парень, названный друг, утверждал, что всё уладит. Пока я с трудом представляла, каким образом ему это удастся, ведь все дороги рано или поздно приведут ко мне. Мы с Роберто прибыли в Турцию вдвоём, а потом я уеду одна из другого города? Вина на лицо.

И кто этот друг? Откуда он взялся?

Я начала сопоставлять цепочку событий. Эбру явно сообщила отцу, что общается со мной, а тот решил всё-таки взять меня. Иначе появление Махмуда никак не объяснить. Эбру предала меня, ведь я просила её не торопиться и оставить наше общение в тайне.

Махмуд устроил засаду. Моего мужа он убил намеренно, и сам в этом признался. Они думают, что я растратила украденные деньги, лишили человека жизни, чтобы я получила наследство и не подумали, что я попаду под подозрение в убийстве. Или подумали?

«Я всё улажу». Эти слова полицейского не шли из головы. Он знал, что будет происходить в загородном доме Эбру. Знал адрес. Знал время. Знал меня, ведь не убил, а спас.

Мысли сгущались, превращаясь в дрожжевую квашню, наползали одна на другую, только толку от моих думок не было.

– Мама, у меня кончились салфетки, а руки грязные.

Я купила Нильсе гамбургер и картошку фри, и пока она поедала всё это, я усиленно думала.

– Пойдём, ручки помоем, а потом погуляем по центру. Наш самолёт ночью, нужно чем-то заняться. Куплю тебе новую куклу.

– Ура!

С автобуса мы пересели в такси до аэропорта, там я купила билеты до Домокоса. Ничего лучшего в голову не пришло, как поехать в Грецию. По крайней мере там можно прикинуться отдыхающей.

– Мама, а почему Роберто с нами не поехал? – любопытствовала Нильса.

Подавив ком, я улыбнулась.

– У него появилась работа, милая.

– Ты обещала, что мы встретимся с тётей Эпру!

Моя дочь никак не могла выговорить «б» твёрже, и называла Эбру через «п».

– У тёти тоже появились дела.

– У всех вдруг появились дела… Ах! Смотри, мамочка, какая балерина!

Нильса подбежала к витрине, где увидела куклу Барби-балерину. Снова на моих глазах появились слёзы. Балет всегда будет напоминать о нём, но я не могла лишить свою дочь счастья. Поэтому купила ей балерину в пачке, и мы двинулись покупать новую одежду. Немного преображения не помешает.

Ночью мы с Нильсой сидели в зале ожидания в аэропорту. Тренькнул мой телефон, и я подумала, что тот полицейский уже что-то решил. Номер был незнаком, и это меня не смутило. Открыв сообщение, я едва не закричала. Писала Эбру.

«Эла, Элачка, я не предательница! Пожалуйста, не вини меня. Так случилось, понимаешь? Они. Это всё они. И мой муж. Я совершила глупость, Эла! Непростительную глупость! Знаю, ты просила никому не говорить о том, что мы общаемся, но мама очень за тебя переживает. Я поделилась с ней, но не спеши её обвинять. Она ни словечка папе не сказала. Это всё мой муж. Он давно принимает участие в этом дерьме. Когда мы все получили очерк о твоих путешествиях, отец вновь загорелся найти тебя. Мой муж подключился к поискам, он не знал, что мы общаемся. Я собиралась поехать в Измир, «чтобы отдохнуть» – так я ему сказала. А потом я разговаривала с мамой о тебе, и он услышал. Я дура! Дура! Не закрыла дверь. Не убедилась в том, что он не слушает.

Они загнали меня в угол, начали угрожать. Потом приехал Махмуд, который и придумал весь этот дурацкий план. Я так была рада услышать, что ты успела сбежать вместе с дочкой. Очень жаль твоего мужа. Но я не хотела! Видит Аллах, я этого не желала!

Когда план был готов, я обратилась за помощью к своему хорошему другу. Он полицейский. Я детально посвятила его в планы Махмуда, после чего мы разработали свой собственный. Он сказал, что ты уехала в Адану.

Прошу, Эла, жди его указаний. Он устроит все так, что никто не заподозрит, что ты въехала в страну вместе с Роберто. А его сбросили в море, насколько мне известно. Вряд ли тело найдут. Я не знаю, каким образом тебя выгородят, но они это сделают. Их промах. Сволочи! Если бы я только знала!

Прости меня, Эла. Во имя Аллаха прости!

Твоя любящая сестра».

Я не ответила на сообщение. Убрала телефон в кармашек новой сумки и крепче обняла спящую дочку.

– Всё у вас во имя Аллаха. Даже преступления.

***

Эквадор, г. Куэнка

2024 год

Он думает, что я не знаю. Но я ведь знаю, и это нечестно. Нечестно выходить замуж, делая вид, что всё хорошо. Каждый раз, когда я об этом думала, по щекам катились слёзы. Рисовать веселье перед Джоном было сложно, и хотя Кати советовала оставить всё как есть, я больше склонялась к тому, чему меня учила мама. А она всегда твердила, что муж и жена идут по одному канату и если один сорвётся, другой поймает за руку… ну, или полетит вниз за компанию. Муж и жена должны всё решать вместе. Я не желала выходить замуж, не разобравшись с главной проблемой.

– Кто, кроме тебя и меня, знает о болезни Джона? – спросила я Кати за обедом.

– Я и ты знаем. Джон не собирается кому-либо говорить. Я его юрист и готовлю завещание, поэтому обязана знать.

– Ты так спокойно к этому относишься.

– Сейчас – да. Когда узнала, у меня была истерика. Джон сам сказал мне, потому что пришёл за юридической помощью. Я ревела навзрыд, но… он лечится. Может, немецкие врачи смогут сотворить чудо. – Кати улыбнулась. – Мне кажется, ему уже стало лучше, ведь теперь у него есть любовь. Он души в тебе не чает. Такое с ним впервые.

Меня хватило на пару дней, потом душа моя не выдержала, ибо смотреть на Джона, терзая себя плохими мыслями, стало совсем невозможно.

– Сегодня на ужин итальянские спагетти! – объявил он, накрывая на стол. – Любишь итальянскую кухню?

Я широко улыбалась.

– Скажем так: я люблю итальянскую кухню – всё, кроме макарон. Но твои спагетти выглядят аппетитно. Болоньезе?

– Карбонара. С беконом и сливками.

– О, в этом я точно не разбираюсь.

– Болоньезе готовится с фаршем в томатном соусе, – принимаясь за еду, говорил Джон.

– А ты бывал в Италии?

– Да. В Риме. Мне там очень понравилось, однако, жить в Италии я бы не стал. А ты много путешествовала?

– Было время, когда я путешествовала, но очень давно. И удовольствия я от тех путешествий никакого не получила.

– Зачем же ездила?

– Хотелось, – после недолгого молчания сказала я, затем намотала на вилку спагетти и сунула в рот. – М-м-м, вкусно! – с полным ртом воскликнула я, и Джон рассмеялся. Затем мы оба затихли, глядя друг на друга. Я неожиданно засмущалась под пристальным взглядом его красивых глаз. Мужчине было давно за сорок, а обладал он таким сильнейшим обаянием, каким молодые не смогли бы похвастаться. И снова в памяти всплыли страшные слова, выстраивающиеся в зловещий диагноз. Грусть нахлынула с головой, пришлось брать себя в руки. – Я на Тибете была. Там очень красиво.

Джон не дурак и понял, что меня что-то гложет.

– И я был на Тибете, но лет в двадцать пять. Очень давно. – Он глотнул вина. – Эла, что тебя тревожит?

– С чего ты это взял? – попыталась нарисовать невозмутимость.

– Твои глаза не дадут ошибиться. Если честно, то в последнюю неделю, я заметил, ты отключаешься от реальности, думаешь о чём-то.

Сначала я хотела оправдаться, но вдруг решила – хватит. Мы оба поступаем неправильно, и этому нужно положить конец.

– Ты прав. Думаю.

– О чём же?

– Думаю, когда ты мне скажешь… Просто знай, что я выйду замуж за тебя в том случае, если ты будешь откровенен со мной.

Джон спрятал улыбку, стал пугающе серьёзным. Он бросил вилку на стол и откинулся на спинку стула.

– Кати?

– Нет. Я сама случайно увидела… Джон, да сам подумай, какая женщина поверит, что с её мужчиной всё хорошо, когда он задыхается от кашля по ночам и в течение дня глотает тайком пилюли. Ах да! А ещё уезжает в Германию без предупреждения.

– Я догадывался, что от тебя долго скрывать свою болезнь не смогу.

– Я вообще не понимаю, для чего ты скрываешь от меня. Ведь ты хочешь жениться, а под этим я понимаю доверие в первую очередь.

Джон ничего на это не ответил. Далее мы ели молча.

Пока я мыла посуду после ужина, Джон сидел в гостиной. Я слышала работающий телевизор, может, новости смотрел или просто хотел заполнить тишину.

Когда я вышла из кухни, он посмотрел на меня с обожанием.

– Ты меня ненавидишь?

– Что? Джон, да за что?!

– За то, что заманил в свои сети, когда осталось совсем немного. Поверь, я не собирался ломать тебе жизнь. Я хотел сделать тебя счастливой и… остаток жизни прожить счастливым человеком, не думая о заразе в своём организме. Я люблю тебя, Эла. Прости, что не смогу остаться с тобой надолго.

– Молчи! – еле сдерживая слёзы, крикнула я, затем бросилась к нему в объятия, крепко прижалась к сильной груди. Его тепло окутало моё естество, и стало вдруг так спокойно. – Если бы я хотела, то давно бы ушла. Мне всего лишь больно осознавать, что ничего нельзя сделать.

– Переезжай ко мне, Эла. Вместе с дочкой. Обещаю, что когда мне станет хуже, поеду в больницу. Ты не будешь мучиться со мной.

– Заткнись, если не хочешь, чтобы я разревелась. Поцелуй меня.

– Не плачь из-за меня, Эла. Я хочу видеть твою улыбку.

Я поцеловала его сама, чтобы больше не прозвучало ни слова. Он хочет быть счастливым, тогда я подарю ему счастье. С этой минуты я намерена была улыбаться для него. А время для слёз ещё не пришло.

***

Греция, г. Домокос

2027 год

Промозглый ветер гнал по серому небу клочки белёсых облаков. Дождя не было, но воздух пах сыростью, а от каменных стен веяло холодом. Вот не думала я, что нарвусь на такую погоду в Греции.

Уже в который раз достаю из кармана телефон, чтобы посмотреть время. Ещё две минуты. Я отстукивала ногами монотонный ритм, чтобы хоть как-то согреть замёрзшие пальцы.

На перроне было безлюдно, лишь несколько человек осмелилось выбраться из тёплого здания вокзала, чтобы дождаться поезд. А я ждала Кати. Она прилетела ещё вчера в аэропорт рядом с городом Ламия и ночью пересела на поезд до Домокоса.

Встреча наша была тёплой. Я едва сдержала слёзы, когда обнимала её. Не теряя времени, мы сели в такси и погнали в «Gefssi».

– Ты напугала меня своим сообщением. Чёрт! Я вряд ли бы сорвалась в такую даль, если бы не зашифрованные слова: «Это не телефонный разговор. Всё очень серьёзно». И где Нильса? А Роберто?

– Нильса здесь поблизости. Отдала на три часа в развлекательный парк. Там присматривают за детками и не пускают родителей. В отеле подсказали. А Роберто… – у пеня дрогнул голос. – Он…

К нам подошла официантка принять заказ. Я взяла только кофе, а Кати была голодная. И пока она расспрашивала, что вкусненького есть в этом кафе, я смогла взять себя в руки.

– Ну так что случилось? – как только нас оставили, спросила Кати.

– Мне нужна твоя юридическая помощь. Я в тупике, а если сказать простыми словами, то в большой заднице. Я боюсь покидать Грецию, потому что не знаю, куда лучше поехать. Я не хочу скрываться, но мне не оставили выбора.

Кати смотрела на меня, изумлённо хлопая глазами.

– Роберто больше нет. Его убили, – с холодностью проговорила я.

Кати выпила стакан воды, затем потребовала объяснений. А когда я всё ей рассказала, у неё не было слов, чтобы что-то сказать. Она ела сэндвич и думала.

– Тебе не стоило уезжать.

– Да? В Турции меня бы схватили, разлучили бы с дочерью. Сам полицейский велел мне сматываться. Он обещал устроить так, что я будто бы вовсе не въезжала в страну. Правда, прошла неделя, но от него ни строчки. Сейчас я покажу тебе сообщение Эбру. Я на него не ответила, и она больше не писала.

Кати взяла телефон и прочитала письмо Эбру. Она была в замешательстве.

– Если ты не убивала Роберто, то зачем прячешься?

– Я хочу объявить его без вести пропавшим. Хочу, чтобы тело нашли. Я должна похоронить его так, как хоронят звёзд балета.

– Возвращайся в Куэнку. Там мы найдём адвокатов, заявим в полицию… в общем, что-нибудь придумаем.

– Я не могу. Боюсь. Махмуд и его свита легко могут найти меня в Куэнке. В Австралию тоже нельзя. Они нацелены забрать моё наследство. Полагаю, они устроят всё так, будто Роберто пострадал от грабителей. Я, как вдова, получу наследство и отдам долг отцу.

– Долг отцу?

– Да. Я взяла его деньги, когда сбегала. Очень большую сумму денег. Огромную! Но я не собираюсь их ему возвращать. И деньги Роберто никто не в праве забирать.

Два дня мы с Кати провели в Домокосе, прикидывая разные варианты исхода этой истории. Кати утверждала, что помочь мне сможет только в Куэнке, а моё состояние, доставшееся от Джона, – которое останется моим при любом раскладе, ибо Роберто указал пункт в брачном договоре, что не претендует на моё состояние, – поможет уладить все нюансы. Но я сомневалась, что это верный шаг. Хотя нет, я лукавлю, потому что я струсила. Не из-за себя, а из-за дочери. Всё, что происходит со мной, касалось и её.

В итоге мы ни к чему не пришли. Вместе доехали до Афин, но Кати отправлялась в Эквадор без меня. Я решила ещё задержаться в Греции и подождать известий от того полицейского. Если никаких новостей не будет, я приму какое-нибудь решение.

– Возможно, поеду во Францию или в Ирландию к Ниссе.

Мы гуляли по аэропорту недалеко от стоек сдачи багажа. Кати уже сдала свою дорожную сумку, но проходить паспортный контроль не торопилась. Время у нас ещё было.

– Поговори со своим другом Деном. Он всегда помогал тебе.

– Не знаю, – вздохнула я, наблюдая за своей дочкой, бегающей от витрины к витрине, чтобы разглядеть понравившиеся вещицы. – У него жена и ребёнок. Я боюсь его втягивать. До сих пор неизвестно, прослушивается ли мой телефон.

– Если бы прослушивался, тебя давно бы нашли. Да и меня могли бы перехватить. Мне кажется, ты накручиваешь себя от страха.

– Да, возможно, ты права. Надо будет написать Дену на электронку. Так всё равно надёжнее.

– Вот это я понимаю.

Мы остановились. Скоро Кати должна будет проходить паспортный контроль, а мы с Нильсой поедем в какой-нибудь другой город Греции.

На какое-то время мы замолчали, думая каждая о своём, и вдруг я почувствовала вибрацию в кармане. Как же давно мне никто не звонил. Увидев номер, я замерла.

– Кто там? Тот полицейский? – спросила Кати.

– Нет, – я тряхнула головой, несколько прядей упали мне на глаза, но даже через волосы я видела чёткие цифры. – Звонят из Австралии. Это австралийский код.

– Так чего же ты ждёшь? Ответь. Вдруг твоя проблема решится. Ну же! Эла, ты ни от кого не прячешься.

Её слова помогли. Я нажала на «принять вызов» и тут же включила громкую связь.

– Слушаю.

– Миссис Ринальди?

– Да. С кем я говорю?

– Это инспектор Фрост, полиция Перта. – Пока инспектор говорил, мы с Кати смотрели друг на друга. – Дело в том, что у меня для вас скверные новости. Вчера вашего мужа нашли мёртвым вблизи села Резово, Болгария. Необходимо ваше присутствие на опознании.

– Как… как это случилось?

– Пока нам ничего неизвестно. Вскрытие всё покажет. Хотя тело раздуло так, что мама родная не узнает. Тем не менее, миссис Ринальди, необходимо, чтобы вы опознали своего мужа по одежде или личным вещам. Где вы сейчас?

– В Греции, отдыхаю с дочерью и подругой.

– Очень не хочу прерывать ваш отдых, но вы должны прилететь в Австралию первым же рейсом. Тело мистера Ринальди доставят завтра утром.

Я смотрела на Кати широко раскрытыми глазами, как будто спрашивая: «Что делать?»

И она мне мысленно отвечала: «Ты ни от кого не прячешься, Эла. Ни от кого не бежишь. Ты это преступление не совершала и просто обязана поехать туда и сделать то, что должна».

***

Эквадор, г. Куэнка

2024 год

В зеркале я видела не девчонку, которая когда-то мечтала о настоящей любви. Я видела зрелую женщину, пусть мне и исполнилось только двадцать четыре года. Может, дело в строгом белом костюме? Или в женихе, которому было давно за сорок?

Кто бы мог подумать, что в день своего рождения я выйду замуж. От пышной свадьбы я отказалась, как и от шикарного свадебного платья. Ради чего? Джона я уважала, тянулась к нему, но не любила так, как до сих пор люблю Лиама.

Стыдно было признавать, но во время церемонии я представляла на месте Джона Лиама.

– Эла Салазар? – позвал меня мягкий низкий голос, а в следующую секунду крепкие мужские руки обхватили мою талию. В отражении я увидела, как Джон целует меня в шею. – Наши гости расходятся. Попрощаешься?

– Да, конечно.

Гости. Их было очень мало. Кати, Клаус Уртадо и ещё несколько коллег Джона. Попрощавшись с ними, мы с Джоном вышли на балкон и долго стояли, обнявшись, смотрели на то, как красный диск солнца касается горизонта. Никакого восторга я не ощущала, хотя рядом с Джоном по-прежнему было хорошо и спокойно.

– Спасибо, – хрипло произнёс он.

– За что ты меня благодаришь?

– За то, что согласилась быть со мной до конца.

Не стоило ему говорить этих слов, потому что я не выдержала и разревелась. Самый счастливый день в жизни каждой женщины стал для меня очень печальным.

***

Италия, г. Милан

2027 год

Я вышла на улицу и остановилась. Погода была довольно неприятная. Столбик термометра не падал ниже нулевой отметки, но погода ничем порадовать не могла: солнце спряталось, небо затянуло тучами. Я легко замерзала из-за сырости и промозглого ветра.

Наконец подъехал «мерседес». Я запрыгнула на заднее сиденье и принялась расправлять складки платья под пальто.

– Поторопитесь, Джино, – обратилась я к водителю, – Нильса будет переживать, если не увидит меня среди зрителей.

– Мы успеем, синьора Ринальди.

Пока автомобиль с моим личным водителем катил по дорогам Милана, я ушла в свои мысли. С событий, произошедших в марте, прошло почти девять месяцев, а я никак не могла забыть. Стоило остаться наедине с собой, как воспоминания накрывали с головой.

Возвращение из Греции в Австралию, опознание страшно изуродованного тела Роберто… всё это произвело неизгладимое впечатление на меня. Полиция так и не разобралась, что с ним случилось на самом деле. Вынесли решение, что это было обычное ограбление. Моё имя нигде не упоминалось, из чего я смело сделала вывод, что тот полицейский сдержал слово и устроил всё так, что Роберто въехал в Турцию один.

С Эбру я больше не переписывалась. Получив наследство, я скрылась в Италии. У Роберто в Милане была квартира, там мы и живём с Нильсой. Дочь продолжила занятия балетом, и сегодня её первое выступление.

«Мерседес» сделал поворот, и я узнала крышу театра. Волнения я скрыть не могла, и Джино попытался подбодрить:

– Уверен, ваша дочь очень талантлива и справится.

– И я в ней уверена. Я очень горжусь Нильсой.

Выйдя из машины, я поспешила вбежать в здание театра, подальше от холодины. Родителям разрешалось проходить за кулисы, и я решила повидать дочь перед выступлением.

– Мама! – увидев меня, крикнула Нильса и подбежала ко мне маленькая, тоненькая в пуантах и пачке. Видя её с макияжем на лице, улыбающуюся, я чувствовала прилив гордости, в животе пели бабочки. Я поверить не могла, что моя маленькая четырёхлетняя дочка через пять минут выйдет на сцену. – Мам, ты же будешь в первом ряду сидеть?

– Да, вместе с остальными родителями.

– Сегодня буду танцевать для тебя, мамочка.

– У тебя всё получится.

– У меня такие красные губы! – хихикнула она.

– Ты просто красавица!

Мы обнялись, я пожелала ей удачи и двинулась по коридору в зал. На моём лице сохранялась улыбка. Затерявшись в мыслях, я свернула не туда, пришлось идти назад, но потом я поняла, что заблудилась. Спросила мимо пролетевших работников, они ткнули невпопад.

– Где тут вход в зал? – спросила я у мужчины в чёрном, прислонившемся к стене.

Концерт начинался, но я ещё успевала. Нильса будет выступать вторая.

Не поворачивая головы, мужчина указал пальцем на тёмную шторку. Поблагодарив его, я пошла туда, куда он указал, и наконец попала в зал. Нашла своё место и села.

Странное чувство посетило меня лишь в середине концерта, когда боковым зрением я заметила того самого мужчину в чёрном. Он не сидел, как все, а стоял около тёмно-синей шторки, будто кого-то поджидая. Из-за капюшона я не видела лица, и смутно он кого-то мне напомнил. Много лет назад, в Германии, а потом в Китае… Я тряхнула головой. Нет, после стольких лет, что ему здесь делать? Да и как бы он меня нашёл?

Убедив себя в том, что это всё плод моего воображения на фоне всех событий в моей жизни, продолжила смотреть концерт.

Однако когда мы с Нильсой уже поздно вечером шли к «мерседесу», за рулём которого нас поджидал Джино, я снова заметила этого человека. Он стоял у фонарного столба и провожал нас взглядом. Мне стало не по себе. Я не видела его лица, но понимала по движению его головы, что он следит за нами.

Человек в чёрном. Псих. Урод. Он вернулся. Но для чего?

Глава 14

Бразилия, г. Сальвадор

2024 год

Заканчивался август. Джон захотел показать мне город в Бразилии, который славится своей португальской архитектурой колониального периода, а также культурой, сочетающей африканские и бразильские традиции. Меня покорили тропические пляжи. Ярко-синее небо, чистейший белый песок и зелёные пальмы – рай на земле!

Мы приехали всего на семь дней, поэтому не сидели на месте. Нильсу сажали в коляску (в сумке у меня было всё необходимое) и отправлялись в путь, вооружившись фотоаппаратом.

Но сегодня, в предпоследний день, мы с Нильсой пришли на пляж одни. Джон плохо себя чувствовал. Я не хотела его оставлять, но он настоял на том, что я не должна беспокоиться, он поспит и всё придёт в норму.

Нильса неуклюже ходила по бережку, ковыряя лопаткой то тут то там, а я напряжённо следила за ней взглядом и утирала слёзы с щёк.

Джон настаивал на том, чтобы мы жили обычной жизнью: работали, путешествовали, встречались с друзьями. На людях мы и правда выглядели обычной счастливой парой, но душа у меня дико болела. Было очень страшно. Каждый день я просыпалась с мыслью, что больше не увижу Джона дышащим. Кати предлагала отпустить ситуацию. Она говорила: «Когда это случится, тогда и будешь плакать. В конце концов Джон узнал диагноз полтора года назад, и пока никто не заподозрил, что он болен».

Сальвадор – не первое и не последнее место, куда мы планируем поехать. У Джона большие планы, и я собиралась его поддерживать. Сейчас в моей бешеной жизни затишье. Никто меня не ищет, никто не гонится. Что происходит с родителями и как там Ден, я редко думала. Все мысли были сосредоточены на муже.

– А я вас знаю, – услышала я женский голос и подняла голову.

Со мной говорили на русском. Молодая девушка, блондинка с синими как небо глазами. Я видела её впервые в жизни.

– Вряд ли мы знакомы, – вежливо отозвалась я.

– Меня вы точно не знаете. Но я представлюсь. Настя. Живу в России. Приехала с подругами на отдых. О вас много в газетах писали.

Насторожившись, я поднялась на ноги. Взглянула на Нильсу: она сидела на сыром песке, ковыряя его лопаткой. И чего я паникую? Что мне сделает эта девчонка?

– Вы сбежали из дома, – продолжала она, – чтобы выйти замуж, да? И как? Получилось? Вообще, вы смелая. Я бы так не смогла.

– Никогда так не делайте, Настя. Никогда.

После этого я пошла к своему ребёнку и ни разу не обернулась. Куда направилась Настя, я не видела. И видеть не хотела. Конец побегам. Случайная встреча, и не более.

***

Италия, г. Милан

2028 год

Я сидела неподвижно, уставившись пустым взглядом перед собой. Никакие особо важные мысли не задерживались в голове. Можно сказать, я ни о чем не думала, отключилась от внешнего мира и… нет, я размышляла. Неосознанно восстанавливала в памяти неприятную встречу с человеком в чёрном.

Тот случай был единственный. За последующий месяц я больше не встречала подозрительных личностей. Однако не переставала верить, что тот человек совершенно неслучайно оказался рядом. И мне не показалось – он наблюдал за мной.

Прозвучал сигнал о входящем сообщении. Я опустила голову и посмотрела на телефон. Ден.

Повернувшись к двери, я прислушалась. Нильса пела песенку новой сказочной принцессы, играла в куклы. Мне было спокойно, когда она шумела. Стоит Нильсе затихнуть, и я начинала нервничать, сразу бежала проверять, чем она занимается и… не пропала ли куда.

Слушая приятный голосок дочери, я прочитала сообщение Дениса.

Ден: Как жизнь молодая?

Улыбнулась. В последнее время Денис стал чаще писать. После ряда печальных событий он не хочет оставлять меня одну – так и сказал. И мне это было приятно. Денис – тот, кто всегда будет занимать в моей душе особое местечко.

ЭЛА: Пытаюсь работать. Клаус прислал деловые бумаги на изучение.

ДЕН: Но не работается. Угадал?

ЭЛА: Угадал.

ДЕН: Новостей нет о…

ЭЛА: О Кати? Нет.

ДЕН: А следователи что говорят?

ЭЛА: Чувствую, они давно забили на это дело. Клаус говорит, что они выдвинули предположение, что Кати угнала к любовнику к черту на кулички. Но она поставила бы в известность если не меня и не Клауса, то своих коллег. Она же не просто наемный юрист, она директор юридической фирмы!

ДЕН: Думаю, телефон бы тоже работал.

ЭЛА: Именно! Прошло столько времени! Я чувствую вину, Ден, и извожу себя…

ДЕН: В чем твоя вина?

Мы мусолили эту тему уже не в первый раз, и каждый раз Денис терпеливо приводит меня в чувства, ибо мысли о Кати порой выводят меня из равновесия. Она исчезла. И не без моей помощи.

ЭЛА: Я ужеговорила. Не надо было звать ее в Грецию. Она уехала от меня и не вернулась домой. Мы с Клаусом проверяли: её рейс благополучно прибыл в Эквадор. Кати на борту не было. В аэропорту я была с ней. Значит, это произошло перед посадкой.

Первый месяц я был в таком шоке, что не верила. Думала, Кати меня разыграла. Я лично смотрела записи с видеокамер в аэропорту. Ужасно то, что среди пассажиров ее так и не обнаружили. Могла она остаться в Греции? Да для чего?

ДЕН: Я допускал мысль, что это дело рук Махмуда. Однако прошло полгода, и я теперь в этом сомневаюсь, ведь он никак не заявил о том, что Кати у него.

ЭЛА: Может это прозвучит глупо, но я не отказываюсь от этой мысли. И Кати не убили. Она нужна им для чего-то. Выжидают.

ДЕН: Это версия. Но слишком уж притянута за уши. А твой тёмный поклонник больше не объявлялся?

ЭЛА: Ух, как ты его назвал! Тёмный поклонник. Нет, больше я его не видела. А если увижу, подойду. Надоело бояться и прятаться. Узнаю, что ему нужно, и дело с концом.

Денис отправил в ответ смеющиеся смайлы. Он мне не поверил. Однако я настроилась решительно. Страх сидел во мне, но я убедила себя, что, возможно, уродство, мешает ему самому заговорить со мной. А хотел бы убить, давно бы сделал это. Здесь что-то другое, и я хотела узнать это.

Прошло ещё три дня. Январь был промозглым, серым и холодным. Милан не казался мне местом, где я хотела бы жить. Появилась мысль продать квартиру и уехать в Канаду. Подальше от Европы, России, Австралии и Южной Америки.

У Джино был выходной, я передвигалась по городу сама. Оставив Нильсу на тренировке по балету, я поехала в торговый центр, желая прикупить свитерочков для дочери. В первом бутике я ничего путёвого не нашла, цвета у вещей были блеклые и сами кофты не вызывали восторга.

А потом я забыла о шопинге.

Поднимаясь на эскалаторе на второй этаж, я заметила человека в бейсболке, который исподтишка следил за моим передвижением. Сердце подпрыгнуло в груди. Я узнала осанку, несмотря на то, что мужчина был в темно-синей куртке и джинсах, а не в чёрном. Это был он – тёмный поклонник.

Создалось ощущение, что он всегда за мной наблюдал, и, как привидение, показывался на глаза, когда сам того желал.

Я сделала усилие и подняла руку, помахала ему. Он помахал в ответ. О Господи! Стало жутко, но я в торговом центре, среди людей. Он не посмеет причинить мне вред на людях.

Я спустилась обратно на первый этаж, но темного поклонника уже нигде не было. Побродив между бутиками и не обнаружив знакомого человека, я вернулась к прежнему делу. Купила Нильсе два ярких свитерочка и спустилась на стоянку, чтобы сесть в машину и ехать к балетной школе. Дороги Милана меня пугали, поэтому я водила с осторожностью, не спеша.

Забросив пакет с обновками на заднее сиденье, захлопнула дверцу и уже собиралась сесть за руль, как вдруг в испуге подпрыгнула на месте. Голова неожиданно закружилась, душа будто отделилась от тела на секунду.

Он стоял всего в нескольких шагах от моей машины. Синяя куртка, джинсы, бейсболка и маска на лице.

– Кто ты такой? – смело бросила вопрос, хотя дрожала, как осиновый лист.

Человек молчал. Смотрел в мою сторону и молчал.

– Ты преследуешь меня?

Он мотнул головой «нет».

– Ты немой?

Движение головой – нет.

– Что тебе нужно от меня?

Молчание.

– Что. Тебе. Нужно? – медленно повторила я.

Его палец указал на меня.

– Тебе нужна я?

Кивок – да.

Боже, Боже, Боже…

***

Галапагосские острова, г. Пуэрто-Айора

2024 год

Я взяла Нильсу на руки и пошла за Джоном по каменной тропинке. Глаза мои до сих пор бегали по красотам виллы, я поверить не могла, что у Салазара есть такой красивый дом на островах.

Несколько дней назад Джон предложил мне поселиться на вилле, пока он будет в Германии на лечении. Я хотела поехать с ним, но он заупрямился.

– Не хочу, чтобы ты приходила ко мне в больницу. Тебе придётся быть там одной. Уж лучше на островах, здесь ты сможешь отдохнуть. А обо мне не беспокойся.

– Ты всегда так говоришь!

– Эла, любимая моя, в октябре я вернусь и мы проведём вместе пару недель на этих островах. Проведём наш медовый месяц, поедем к заливу, устроим пикник. А можно отправиться в поход. Что скажешь? Оставим Нильсу с Лусианой, а сами посвятим время себе.

– Вот вернёшься и решим, – с улыбкой сказала я, хотя идея мне очень понравилась. Медовый месяц после двух месяцев со дня свадьбы? Звучало необычно, но соблазнительно.

Джон пробыл на вилле три дня, после чего уехал. Я осталась на острове с Лусианой, няней Нильсы. А через неделю ко мне приехала Кати. Вернее, ко мне с визитом. Ночевала она в городе.

– Кати, почему ты не замужем? – спросила я, когда мы прогуливались по саду. В сарафанах и шляпах мы выглядели по-летнему красиво.

– А зачем мне муж? Чтобы указывал, как надо жить, а как нет? Или чтобы собирать мячики из носков по всему дому?

– А меня толкнула в эту пучину, хитрая!

– Ты – другое дело. Ты с дитём. И Джон не как все.

Я вдруг погрустнела, сорвала цветок настурции и принялась вертеть его в руках.

– Я пытаюсь быть счастливой, пока он жив, но… это трудно. Что я буду делать потом?

– Потом и подумаешь.

Часто оглядываясь назад, я осознаю, куда толкнула себя, решив сбежать. Возможно, я бы не вышла замуж за Антона Сабанова. Возможно, мы с Денисом нашли бы выход. Сами тайно поженились бы? Чем не вариант?

За время побега я пережила гораздо больше потерь и разочарований, чем могла бы…

Лиама нет. Скоро не станет Джона. Как же мне не хватало моего верного друга Дена. Где же он?

– Вытри слёзы, подруга, – сказала Кати, обнимая меня. – Жизнь – такая штука, не знаешь, за каким поворотом окажется твоя дорога. Но повернув раз, в верном или неверном направлении, назад пути уже не будет. Двигаться вперёд – всё, что ты должна будешь делать. Двигайся вперёд, Эла, не сдавайся. Ради дочери.

Когда Кати находилась рядом, мне было спокойно. Я не хотела, чтобы она уезжала в Куэнку раньше, чем приедет Джон, но не смогла уговорить. Дела, работа.

Оставшийся месяц я отдала себя полностью Нильсе. Ей был год и пять месяцев, активная и любознательная. С ней нельзя было соскучиться. Мы гуляли, ходили на пляж, строили замки из песка, а по возвращении спали как убитые.

Я потихоньку возвращалась к интернету и соцсетям, стараясь быть осторожной, маскировалась под выдуманными именами. Так я смогла найти многих своих друзей: Тараса, Касию, Розали, Виолетт, Маркуса, Аскара.

Я не писала им, лишь посмотрела их странички и убедилась, что с ними всё хорошо. Тарас был окружён друзьями. Касия развила бизнес и вышла замуж. Розали с сынишкой ездили в Египет, с ними был симпатичный парень. Хотелось верить, что это тот самый Сергей. Виолетт устроилась на хорошую работу, я нашла много видео с её конференций, и все они были о красоте. Маркус выкладывал фото с отдыха. На одной из фотографий я узнала – несмотря на то, что подросла – девочку, которая подошла ко мне на острове, заявив, что я красивая. Она ведь была родственницей Маркуса. Я многое забыла, но глядя на фотографии, понемногу вспоминала некоторые мелочи. У Аскара я нашла фото со свадьбы Айнур. Всё-таки её выдали замуж, и это прекрасно…

Джон вернулся из Германии в начале октября, но я его с трудом узнала. Похудел, осунулся, был очень бледным и почти седым. Не осталось моих любимых усиков. И блеск в глазах исчез.

***

Италия, г. Милан

2028 год

В ушах звучал треск огня. Языки жёлтого пламени окутывали, будто обнимали меня с головы до ног. Я не чувствовала боли, зато внутри поселился липкий, необъяснимый страх, лишивший способности двигаться. И голоса… они были повсюду. Они звали: «Эла! Эла, иди ко мне!» Я крутила головой, но вокруг был лишь бездымный огонь, который согревал, но не обжигал.

– Эла! Где ты?

Лиам?

– Эла! Спаси!

Роберто!

– Эла, иди ко мне…

Джон…

Призраки прошлого собрались в моём подсознании, они преследовали меня… звали за собой… Зачем они пришли?

Лицо Лиама образовалось из огня, но вдруг начало таять, превращаясь в маску…

Вскрикнув, я села в кровати. Горло сдавил спазм. Всего лишь сон. Сон.

Быстро вскочив с кровати, я побежала в ванную, окатила лицо холодной водой и замерла, глядя на себя в зеркало. Огонь. Может ли это быть последствием психологического стресса? Однажды я едва не сгорела в своей спальне. Я не знала, к чему приснился этот сон, но мертвые не снятся к чему-то хорошему.

Схватила полотенце и начала протирать лицо. Постепенно картинки из сна растворялись в сознании, я возвращалась в реальность. Мне не давала покоя маска, которую я увидела перед тем, как проснуться. Она напоминала ту, что была на незнакомце в день нашего столкновения.

– Для чего я тебе нужна? – вспоминала я наш разговор.

Человек стоял на месте, растерянно глядя на меня. Когда он сделал шаг, я открыла дверцу машины и готова была запрыгнуть в неё и уехать, как вдруг он подал голос:

– Я не обижу тебя.

Русский? Он говорит на русском? А я с ним по-английски… вот и причина, по которой он не отвечал. Голос у парня был мягкий, вкрадчивый, приятный и не вызывал тревоги. Слова были произнесены искренне. Я задержалась.

– Зачем ты ходишь за мной? – спросила я уже на русском.

– Я…

– Нет, не говори ничего. Я всё равно тебе не поверю. Ты был в Германии?

Кивок. Странно было не видеть лица, но я уже догадывалась, почему он закрыл его маской. Такое не забыть, даже если сильно захотеть.

– У меня очень много вопросов, но мне нужно ехать.

– Эла, – произнёс он моё имя без интонации, как будто самому себе, чтобы попробовать каждую буковку на вкус.

– Ты знаешь моё имя? Что ещё ты знаешь? Эй! – крикнула я, потому что он вдруг повернулся ко мне спиной и стал удаляться. – Эй! Ты идиот, если сейчас уйдёшь! Вот она – я! Слышишь? Я хочу всё знать! Эй!

Он остановился, но не спешил оборачиваться.

– Давай встретимся? Только в общественном месте, где много людей? На неделе. Сейчас мне правда нужно ехать.

– Я тебя найду, – сказала мне его спина, после чего я наблюдала, как он быстрой походкой двигается к перекрёстку. От его слов меня бросило в жар. Он способен найти меня? Но как?

Я отошла от умывальника, чувствуя дрожь во всём теле. Его лицо изуродовано, я хорошо это помнила. С виду он обычный молодой человек одних лет со мной, двадцать восемь, ну, может, двадцать девять. Спортивного телосложения, высокий, из-под капюшона выглядывала светлая, чуть вьющаяся чёлка. И глаза. От взгляда этих серых глаз становилось холодно.

Я долго думала, что делать, если состоится наша следующая встреча. Он не может преследовать меня вечность, как и я не могу его постоянно бояться. Может, он не псих вовсе. И пока я не поговорю с ним, не узнаю.

Позавтракав в гордом одиночестве, я оделась и решила пройтись. Нильсу няня увезла в балетную школу. Джино читал газету на своём рабочем месте. Предупредив его, что пройдусь, двинулась к аллее. На этот раз сырость и промозглый ветер не раздражали, а напротив, отвлекали от плохих мыслей. Я прятала лицо в красивый розовый шарф и держала руки в карманах коричневого пальто.

Откуда он возник, я так и не поняла. Сначала услышала шаги за спиной, потом обернулась и увидела маску. Хотелось бежать, но я остановилась и смело посмотрела на него, когда он остановился тоже.

– Ты меня нашёл.

– Я и не терял.

– Кто ты? Как тебя зовут?

– Моё имя ничего тебе не скажет.

– Как же мне тебя называть?

Серые глаза смотрели на маленькие лужицы, а я в упор смотрела на парня, ожидая ответа. Внутренний голос подсказывал, что мне это не нужно, но другой голос, – тот, что сидел глубже – твердил, что я в безвыходном положении. Для чего-то же он ходит за мной по пятам.

– Тут есть пиццерия. Давай перекусим? – сделала следующую попытку.

– Ты правда хочешь ближе узнать меня? А не боишься?

– Знаешь, сколько маньяков я повстречала на своём пути?

– Знаю.

От его ответа я съёжилась.

– Наедине я с тобой точно не останусь, – серьёзно, без улыбки сказала я. Затем двинулась в сторону, где располагалась лучшая пиццерия в городе.

– Стас, – услышала я и остановилась. Значит, его зовут Стас. Отлично.

– Хорошо, Стас. Ты идёшь?

С минуту поколебавшись, он пошёл за мной в пиццерию. Сегодня я узнаю что-то такое, что прояснит многое в моей жизни, нутром чувствовала.

***

Эквадор, г. Куэнка

2024 год

Всё шло из рук вон плохо. Ноябрь и декабрь проходили словно в тумане. Я разрывалась на части. С одной стороны у меня была маленькая дочка, которая нуждалась во мне, с другой – Джон, который с каждым днём сдавал. Вот теперь и память его начинала подводить, а это страшно. Я приносила ему документы из компании, а он говорил, что не понимает ничего.

Каждый день мы с Клаусом вынуждены были решать практически неразрешимые задачи. Проблем тоже свалилось много на нашу голову.

Я заняла кабинет Джона, но чувствовала себя бездарной и неуверенной в себе начальницей. Работники заходили ко мне то с жалобами, то с просьбами, а я понятия не имела, что им говорить.

Однажды ночью возникла мысль сбежать. Я делала это раньше. Убегала и забывала о тех, кого любила и о ком заботилась. Что мне мешает сделать это сейчас? И потеря Джона будет не такой болезненной.

Эта идея въелась в моё сознание, словно паразит, и я почти это сделала.

– Клаус, если меня несколько дней не будет, ты сможешь заменить меня?

– Никаких проблем. А почему тебя не будет?

– Э… это касается лечения Джона. Хочу свозить его к источникам.

О его болезни уже все знали. Передавая мне компанию в октябре, Джон провёл всеобщее совещание, где и сообщил новость о своём страшном недуге. «Эла Салазар, моя законная супруга, отныне встанет во главе компании», – заявил он.

Только вот нервы мои не выдерживали.

– Я давно советовал вам попробовать оздоровительные источники.

– Вот твоему совету я и решила последовать.

Довольный Клаус выпятил своё круглое пузо вперёд.

– Не волнуйся, Эла, без тебя тут ничего не случится.

– Я знала, что могу на тебя положиться.

Уладив всё на работе, я помчалась за Нильсой. Джон подарил мне машину, заставил сдать на эквадорские права. Передвижения по городу стали быстрее. В багажнике лежали две дорожные сумки. Я планировала выехать из Куэнки куда угодно, лишь бы подальше от проблем.

Рассчитавшись с няней, я усадила Нильсу в детское автомобильное кресло, хорошо пристегнула. Настроила зеркала и была готова к путешествию. Побег для меня – это уже что-то обыденное, не требующее усилий. Отключила телефон и выехала на дорогу.

Пока ехала по городу, всё было хорошо. Я чувствовала эйфорию и лёгкое волнение. Но вот мы проехали знак, где Куэнка перечеркнута, и что-то изменилось. Глаза защипало.

Джон наверняка сидит в любимом кресле, его ноги накрыты клетчатым пледом. Сиделка суетится где-то рядом, а его взгляд направлен в пустоту. Он ждёт меня, чтобы взять за руки, чтобы посмотреть на меня, поговорить и лишний раз убедиться, что не одинок.

Глянула в зеркало заднего вида: Нильса спала.

Впереди увидела заправку, заехала, остановилась, сделала глубокий вдох, потом выдох.

Что я делаю? Джон не просто один из мужчин. Он стал моим мужем, первым мужем. А я эгоистично бросила его на произвол судьбы. Каково человеку уйти из этого мира кинутым, обманутым и недооценённым.

Я развернулась.

До Куэнки я добралась к двум часам ночи. Дома была почти в три.

Сначала уложила Нильсу в кроватку, затем пошла в спальню, надеясь на то, что Джон уже спит, но его там не оказалось. Его нигде не оказалось, и сердце моё упало.

Позвонила сиделке.

– Мне необходимо было отлучиться. Приехала домой, а мужа нет. Где он?

– Я звонила вам, сеньора Салазар, – ответила сиделка, – но ваш телефон был вне зоны доступа.

– Да, батарея села, – соврала я, чувствуя, как меня начинает потряхивать. – Где Джон?

– Он в больнице, сеньора. Он очень плох.

Боль пронзила грудную клетку, внутри всё сжалось, а голова пошла кругом. Слёзы полились по щекам, прорисовывая множество тонких дорожек. Неужели в этом виновата я?

***

Италия, г. Милан

2028 год

– Значит, ты русский.

Я отодвинула электронное меню в сторону. Официант не спешил к нам. Парень всё ещё сидел в маске, и мне интересно было, как он будет есть.

– Да, я русский.

– Откуда родом?

– Из Приозерска.

Его ответы были сухие и короткие, приходилось клешнями вытягивать информацию. У меня нет в Приозерске ни одного знакомого, и сама я там никогда не была. Теперь я чётко связывала его с моим побегом. Псих? Маньяк?

Подошёл официант, улыбнулся мне и спросил, что будем заказывать. Я наугад ткнула на пиццу с морепродуктами. Официант покосился на человека в маске, сразу стало понятно, что ему неловко, да и парень ссутулился, стараясь спрятать лицо. Я отослала официанта.

К счастью, в этой пиццерии все столики были отделены друг от друга узорчатыми перегородками, и другие люди не могли нас видеть ни под каким углом.

– Ты из Приозерска. Как ты узнал обо мне?

– Это трудно?

– Нет, но найти меня было трудно.

– Отнюдь.

– Если бы ты был более разговорчив, думаю, мы могли бы решить многие вопросы. Я впервые увидела тебя в Германии, и то совершенно случайно. Ты напугал меня до чертиков. Зачем? Зачем звонил и дышал в трубку? Зачем преследовал? Ты был в Китае?

– Нет.

– В Японии?

– Нет.

– Чёрт, – больше себе сказала я. Как бы его разговорить? – Послушай, Стас, я не знаю, что ты хочешь от меня. И пока ты сам не скажешь, мы дальше не продвинемся.

– Это очень длинная история.

– Хорошо. У меня есть время. Я готова тебя выслушать, – я сдёрнула с шеи шарф и бросила на соседний стул.

– Нет. Она не понравится тебе.

– Мне вообще вся эта ситуация не нравится. Я могла бы сдать тебя полиции, но я сижу здесь, перед тобой. Почему не хочешь воспользоваться возможностью?

Нам принесли пиццу, но я не собиралась просить его снять маску, а просто пригласила жестом приступать и сама взяла кусочек. Стас смотрел на аппетитную пиццу, но не решался снять маску.

– Я больше не испугаюсь, обещаю, – осторожно сказала я.

Стас отвернулся. Он не решался показать мне своё изуродованное лицо. Я подумала, что у него нет выбора: он либо останется голодным, либо снимет маску. Но я рано радовалась. Стас взял вилку и нож, переложил кусочек пиццы на свою тарелку, очень мелко разрезал и вилкой отправлял пиццу в рот через отверстие в маске. Я плохо видела его губы, их оттеняли чёрные стенки папье-маше. На лице Стаса была белая маска с чёрными безобразно нарисованными губами и чёрными глазами представленными в виде всполохов огня. Не знаю, что страшнее – маска или его собственное лицо.

– Мы учились в одном университете… в Питере, – наконец признался он, и с этого момента я обратилась в слух. – Я учился на другом факультете и… был на год старше тебя. Встречался с девушкой по имени Олеся, мечтал стать богатым и знаменитым, как и многие мальчишки в моём возрасте.

– Значит ли это, что ты был… другим? – я изобразила на своём лице маску. – С тобой случилось несчастье?

– Да. И ты виновата в том, каким я стал.

Я чуть пиццей не подавилась.

– Я?!

Стас оставался спокойным. Впрочем, под маской его эмоций не угадать, но глаза серые, как пасмурное небо, оставались холодными и неподвижно пугающими.

– Ты. Однажды ты пришла на вечеринку со своими подружками вся такая красивая, излучающая свет. Я засмотрелся… влюбился… Да, наверное, так бы я это чувство назвал тогда. Влюбился, попытался заговорить, но ты меня вежливо отшила.

Напрягла память, но скольких парней я так отшивала, на пальцах не пересчитать. А Стаса настоящего я совсем не знаю.

– Спустя месяц Олеся стала замечать, что я к ней похолодел, – продолжал он, ковыряясь вилкой в тарелке. – Я заболел тобой, фотографировал тебя исподтишка, подлавливал на территории универа, желая пригласить погулять, но стеснялся. Боялся, что ты снова меня отошьёшь.

– Что же случилось потом?

– Потом? – он замолчал на долгие три минуты. Отпив немного воды через соломинку, он выдал: – Олеся поняла, что нашим отношениям конец. Мы ссорились, я игнорировал её и… как-то раз она нашла все фотографии, которые я сделал, назвала психом, помешанным на юбках, угрожала, будто сделает так, что на меня ни одна девушка больше не взглянет. А через пару дней воплотила свою угрозу.

Я замерла, в ужасе думая, насколько жестокими могут быть люди.

– Плеснула мне в лицо серной кислоты. И вот…

– Как же это ужасно, – прикрыла рот ладошкой. – Что же стало с Олесей потом?

– Ничего. Она уехала, и я её больше не видел. Да и не хотел.

– Почему же ты не сделал пластику?

– Возвращение лица занимает долгое время – операции делают частями. Родители не смогли мне помочь, у нас не было достаточно средств на это. Моё лицо очень сильно повреждено.

– Нет средств на операции, но есть средства ездить за мной по пятам? – смекнула я и даже подмигнула.

– Это со стороны выглядит очень странно, знаю. Я смирился со своим уродством и отказался от медицинской помощи.

– Почему?

– Потому что у меня появилась ты.

Глава 15

США, штат Миннесота, г. Миннеаполис

2025 год

– Так. Хорошо. Ступенька, осторожно!

– Не паникуй, родная, я вижу.

После операции прошло две недели. Джон шёл на поправку. Мне стоило больших усилий уговорить его прооперироваться в США. К счастью, всё уже позади. Ещё денёк, и Джона отпустят домой. Мы планировали провести некоторое время в Миннеаполисе, а после вернуться в Куэнку.

– Как себя чувствуешь? – улыбаясь, спросила я.

– Живым человеком! В голове куча планов. Будем путешествовать: ты, я и Нильса.

– Она вчера знаешь, что сказала?

– М-м-м, даже не представляю.

Мы вышли во двор при больнице и пошли по дорожке к скверу.

– Она спросила: «Где папочка?» Представляешь? Она по тебе очень скучает.

– Завтра я смогу обнять мою принцессу, – Джон закашлялся, но я не волновалась, врач уверял, что это нормально после операции. – Спасибо, родная моя. Спасибо, что заставила меня сюда приехать. Я так люблю тебя!

Не в силах сдерживать эмоции, я отвернулась. Слёзы рвались наружу. Он обнял меня. Подняв голову, я увидела прежний блеск в глазах. Неужели мы победили страшный недуг?

Я хотела верить в лучшее.

Ради Джона я осталась. Ради Джона я иду напролом. Хватит с меня одной потери.

***

Италия, г. Милан

2028 год

Никто не смог. Но Стас сделал невозможное. Он – тот человек, который мог сдать меня, получить кучу денег на ту же операцию, чтобы восстановить лицо. Но он выбрал другой путь.

Любуясь закатом из окна своей квартиры, я вспоминала наш разговор со Стасом в пиццерии. Чай в кружке остывал, но я всё равно пила медленно, окунувшись в тот странный день.

Ялта – вот с чего всё началось. Я хорошо помнила момент, когда я вернулась в свою комнату и обнаружила лэптоп заблокированным. Мало того, что Стасу удалось взломать пароль, он установил программу шпион, несмотря на то, что за неё нужно платить, и выслеживал меня благодаря нашим диалогам с Дэном. Стас знает всё обо мне. Это всё равно, что нас было не двое, а трое.

– Я не ездил за тобой по миру, а просто знал, где ты, – говорил он, – до тех пор, пока ты не уничтожила лэптоп. Почему я это делал? Я был зол на тебя за то, что пострадал из любви к тебе. Но и обожал тебя. Я знал, что деньги не принесут мне счастья. Что будет, если я сдам тебя? Ничего. Я вообще долгое время не знал, чего именно хочу: свести тебя с ума или добиться расположения. В Казахстане именно я стал зачинщиком статьи Жамили, я подсказал, что ей нужно сделать, а она обещала оплатить любую путевку на отдых. Я взял деньгами, купил билет в Германию и поехал за тобой.

– А виза? У меня на такие вещи всегда были деньги, а ты как мог въехать в страну без визы?

– Я – уродец. И… очень ловкий вор. Или ты думала, что одна способна нелегально передвигаться по миру? К тому же, твой друг многочленом интересного рассказывал. А ещё я ревновал, когда ты заводила отношения с мужчинами. Может, поэтому больше склонялся к первому варианту.

Стас хотел свести меня с ума.

Я отошла от окна, чтобы поставить кружку с холодным чаем в раковину. Из соседней комнаты доносилось сладкое пение Нильсы.

Он преследовал меня, чтобы я испытала страх.

В ту ночь, в Германии, он не собирался показывать своё лицо, это вышло случайно. Однако именно тогда я думала, что больше никогда не смогу уснуть.

Человек в чёрном. Псих. Урод. Это всего лишь парень по имени Стас, который из-за меня лишился лица. И я рада, что он выбрал преследование, а не сдал меня отцу.

Вторая наша встреча состоялась по его инициативе. Он ждал меня около балетной школы. Нильса отправилась на занятия, Джино читал газету в машине. Я напряглась, но внешне старалась не выдавать своё нервное состояние.

– Помоги остаться в Италии, – сказал Стас, когда я подошла ближе.

– С чего бы?

– Ты добрая. А ещё я знаю кое-что такое, чего ты не знаешь.

– Почему я должна тебе верить?

Холодный взгляд его серых глаз заставил меня содрогнуться. А маска без эмоций вселяла ужас.

– Потому что мне можно верить.

– Хм. – Я двинулась к машине, он шёл рядом. Я не боялась, потому что Джино меня уже заметил. – Решил меня подкупить? Знаешь, меня уже однажды некий журналюга едва под венец не утащил… а потом сбежал. – Я подумала, глядя на носы своих туфель, то исчезающих, то появляющихся вновь. – Ты, случайно, анонимно не присылал письма этому журналисту?

– Не знаю, о чём ты. Я знаю кое-что про Махмуда.

Это заставило меня остановиться и вперить в безжизненную маску свой недоуменный взгляд.

– Зачем ты хочешь остаться в Милане? Чтобы свести меня с ума?

– Если бы я этого до сих пор хотел, то не стоял бы здесь. У тебя много денег, что тебе стоит?

Губы пересохли, и я их облизала. Холодный ветер тут же их обдул, и мне пришлось их снова поджать.

– Как же ты сюда приехал и как живёшь… на какие средства и где?

– Живу в приюте для бездомных. Я – вор и урод. Сколько раз тебе это повторять?

– Хочешь обокрасть и меня?

– Зачем бы я тогда просил?

– Стас, ты сам себя слышишь? Ты приехал сюда нелегально, а теперь просишь, чтобы я помогла тебе жить здесь по всем законам? Тебя депортируют сразу же, как узнают…

– Дура! – разозлился Стас. – Сделай то же самое, что ты делала всегда! Мне нужен паспорт, на любое итальянское имя. А ещё… – внезапно наши глаза встретились, и я не смогла отвести взгляд, он будто загипнотизировал меня. – А ещё я хочу подружиться с тобой.

Мне стоило больших трудов избавиться от тяжести его взгляда. Сев в машину, я велела Джино ехать. Ответа я не дала.

И он исчез на целую неделю.

***

Эквадор, г. Куэнка

2025 год

Я не справлялась. Голова гудела от многочисленных просьб, от разъяснений и нескончаемого потока документов. Кто любит возиться с этими бумагами, не понимаю?

В последнее время часто вспоминала времена, когда были только я и мой рюкзачок по имени Крокодильчик…

Клаус вошёл в мой кабинет без стука.

– Эла…

Он замолк, ибо я выставила руку вперёд, жестом попросив молчать.

– Я дико устала, Клаус. Ты просто не представляешь, как трудно тащить всю эту империю на своей спине.

– Но…

– Нет, молчи. Это будет ещё один договор, который я должна буду прочитать от корки до корки? У меня незапланированная встреча, на которой я тупо буду молчать, но широко улыбаться, делая умный вид? Или ой, нет! Я должна провести немедленное собрание? Всё это не сегодня, хорошо? Через час я заберу дочку у няни, потом мы поедем домой, я приготовлю ужин. Надо Джону разминать ноги, поэтому после еды мы обязательно выйдем в парк и…

– Эла, Джон…

Я перестала моргать. Может, и дышать перестала.

– Что с Джоном?

– До тебя не дозвонились… э…

Метнув взгляд на свой телефон, я вдруг вспомнила о надоедливом неизвестном номере.

– Он в больнице. Сам «скорую» вызвал. Я звонил в отделение и… в общем, мне не сообщают о его состоянии.

В тишине кабинета скрипнуло кресло, когда я рухнула в него, при этом глядя в одну точку. Как же так? После операции он шёл на улучшение. Врачи давали положительные прогнозы. Да, он утратил способность нормально двигаться, похудел. Но в целом был бодр и всегда весел.

Коридоры больницы встретили меня мрачной тишиной. И только когда я быстрыми шагами двинулась вперёд, послышался глухой стук моих каблуков. Я поговорила с врачом и была ошарашена тем, что он сказал. Слёзы, бегущие по моим щекам свидетельствовали о безнадёжности и обречённости.

Я теряла Джона.

Когда я вошла в палату, Джон спал, обвитый множеством трубок, поддерживающих его жизнедеятельность. Больно было на это смотреть.

– Джон, – шепнула я. В этот момент мне показалось, что он среагировал на мой голос: правое веко дернулось.

Я погладила его по бледной щеке.

– Ты должен бороться. Потому что нужен нам.

Молчание пугало. Мои плечи обвили чьи-то руки. Это была Кати. Рядом с подругой я не смогла сдержаться, бросилась в объятия и разревелась.

– Прими это, – дрожащим голосом сказала она. – Я буду рядом, хорошо?

– Я не хочу, не хочу, не хочу, – всхлипывая, повторяла я.

Но мои молитвы не помогли. Этой же ночью мне сообщили, что Джона больше нет.

***

Италия, г. Милан

Литва, г. Тракай

2028 год

ДЕН: Есть инфа!

Увидев это сообщение, я бросила всё. Жарила оладьи из кабачков. К чёрту! Выключила газ, потом дожарю. Села за компьютер.

ЭЛА: Я вся внимание.

ДЕН: Есть только один Стас, с которым приключилось несчастье в то время, когда мы с тобой планировали побег. Стас Изотов. Я нарыл о нём немало сведений. Однако не скажу, что он какой-то псих или что-то в этом духе. Обычный парень, вырос в Приозёрске, приехал учиться в Питер, обзавёлся подружкой, а она оказалась гадиной – выплеснула ему кислоту в лицо.

ЭЛА: Не понимаю, как мы пропустили такой громкий случай.

ДЕН: В то время мы сидели в поезде на пути в Череповец. Вот так.

Я задумалась. Он добрался до меня в Ялте. Как же он вышел на меня? Это до сих пор оставалось загадкой.

ЭЛА: Я хочу ему помочь. Он винит меня…

ДЕН: Не думаю, что это хорошая мысль. Он столько лет тебя преследовал, читал нашу переписку… он знает больше, чем кто бы то ни было. Эл, он может быть тем самым анонимом.

«Богатые тоже плачут. Ты сказочно богата, но ведёшь совсем неправильную жизнь.

Остепенись! Подумай, в чём твоя ошибка».

Эти слова из письма анонима не давали мне покоя целых три дня. Уродец и псих. Человек в маске. Стас, парнишка из Приозёрска. Аноним?

Если так, то каковы были его цели? Денис на этот вопрос не смог ответить, именно поэтому я посчитала это предположение полным бредом.

Я хотела отыскать Стаса. Но не знала, где.

«Сказочно богата, но веду совсем неправильную жизнь». Если Стас – это аноним, то в какой-то степени он прав.

– Пока, мамочка! – крикнула Нильса, оглушив меня своим звонким голосом, затем скрылась за дверью балетной школы.

Я постояла минутку, рассматривая деревянную дверь, за которой кипит танцевальная жизнь, затем повернулась к машине и вскрикнула. Не от испуга, от неожиданности. Стас стоял прямо передо мной, запустив руки в карманы брюк.

– Скучала?

Я не видела его губ, но по интонации могла догадаться, что он улыбается. Что-то внутри меня подсказало – ему можно доверять. И я улыбнулась в ответ.

– Я хотела тебя увидеть снова. Ты ведь хотел подружиться? Давай попробуем?

С этого дня начался наш со Стасом совместный путь. Сначала мы встречались в кафе или парках, пока Нильса занималась в балетной школе. Потом я позволила Джино возить нас в машине. Водитель отнёсся к Стасу с опаской, но я уверила, что никакой опасности этот парень не представляет.

– С ним приключилась беда. Лицо облито кислотой просто ужасно, но он очень умный и интересный человек, – объясняла я Джино на итальянском, которого Стас не знал.

Я не спрашивала Стаса напрямую, аноним он или нет. Подумала, что это уже неважно. Тем более, он и вправду оказался великолепным собеседником. Мы ближе узнали друг друга. Полтора месяца я старалась, чтобы Нильса его не видела. Это вышло случайно. Мы прощались со Стасом возле балетной школы, и вдруг выбежала Нильса. Занятия закончились чуть раньше, Стас не успел отойти от меня.

– Мам, а почему этот дядя в маске? – спросила удивленная дочка.

Я улыбнулась и сказала:

– Ты ведь веришь в чудеса. Этот человек – сказочный герой, и чтобы его никто не узнал, должен прятать лицо под маской.

– Ух ты! А ты умеешь летать?

Стас посмеялся.

– Летать не умею, но люблю катать маленьких девочек на своей шее.

Он предложил Нильсе сесть ему на шею, и она не побоялась. До машины Джино Стас шагал с моей дочуркой верхом. А она его как лошадку подгоняла: «Но! Но!» Русский Нильсы был очень плохим, однако со Стасом она смогла найти общий язык.

Весной мы уехали из Италии (пришлось подсуетиться насчёт документов Стаса). Мы отправились в Литву. Стас предлагал вернуться в Россию, но я наотрез отказалась.

В Литве, в небольшом городке под названием Тракай, мы сняли домик, прикинувшись семейной парой, путешествующей по Европе. С тех пор, как я потеряла Роберто и в моей жизни появился Стас, жизнь приобрела новые краски. Я снова улыбалась, строила планы на будущее. Со Стасом было легко и совсем не страшно.

Со временем мне стало мало его дружбы. Каждый божий день я видела одну и ту же маску. Но мягкие нотки в интонациях, нежный взгляд его глаз, прикосновения его рук стали мне совсем родными.

– Я хочу посмотреть на твоё лицо, – смело сказала я в один прекрасный июньский вечер.

Наш синий домик, окружённый пышным садом давно скрыла темнота. Нильса крепко спала в своей комнате, обняв тряпичную куклу, что мы ей купили. Стас сидел в своей спальне у окна, когда я вошла и заявила о своём желании.

«Когда будешь готова», – сказал он мне ещё в Италии, когда я неуверенно попросила снять маску. Тогда он чётко увидел мой страх, поэтому отказал.

Теперь я была готова.

– Ты будешь в ужасе, – сказал Стас, поднимаясь ко мне навстречу.

– Я хочу… хочу поцеловать тебя. Мы полгода вместе, и мне кажется, что отношения наши уже давно зашли далеко, только мы ничего не предпринимаем.

В свете тусклой лампы Стас выглядел красивым, крепким, высоким, но маска… она была лишней.

– Ты не захочешь встречаться с уродом.

– Стас, ты доказал, какой ты хороший человек. Нильса тебя любит. И я…

– Любишь меня? – удивился с ноткой сарказма Стас. Затем отвернулся.

– Хорошо. Я докажу. Доверься мне, ладно?

Он промолчал, и для меня это послужило ответом. Он доверял мне.

Подойдя к тумбочке, я нажала кнопку выключателя и в спальню ворвался мрак. Стас стоял рядом. Я коснулась его плеч, провела пальцами по его шее к волосам, под которыми нащупала резинку.

– Позволь мне это сделать, – шепнула я.

Сильные мужские руки сжали мою талию. Я слышала волнение его сердца на расстоянии, но сопротивления не чувствовала. Поддёрнув резинку, я аккуратно сняла маску. В темноте я видела смазанные очертания его лица. Его кожа на ощупь была шершавой и бугристой. Мои пальцы нашли его губы. Подушечками я нежно провела по нижней губе.

– Стас, любить внешность могут все, но душу полюбить способен не каждый. Я не знаю твоих целей. Не знаю, почему ты преследовал меня, а теперь спокойно вошёл в мою жизнь. Всё это не важно. Я хочу помочь тебе обрести счастье.

Он крепче прижал меня к себе, мы начали двигаться под немую музыку, звучащую лишь в нашей голове.

– Я не преследовал тебя. Просто ты стала моим хобби. Я знаю про деньги, про все твои махинации, знаю, где ты была и с кем. Но… никогда не думал, что твоё сердце откроется для меня. Я не верил, что ты способна полюбить урода.

Встав на цыпочки, я потянулась к его губам, и получила ответ. Ощущение можно было описать, как сильный удар при столкновении. Вспышка произвелась в момент, когда столкнулись две противоположные энергии. Я не думала о шероховатой коже лица Стаса, меня волновало лишь то, что он вытворял со мной.

Закрыла глаза и отдалась в его власть.

Когда всё было сделано, и мы лежали вспотевшие и удовлетворённые, прижавшись телами друг к другу, я вдруг нависла над ним. Глаза привыкли к темноте, и я видела расплывшийся рот, волнистый нос, искажённые черты лица. На этот раз я не испугалась, а сказала то, что должна была:

– Я верну тебе лицо, клянусь.

***

Эквадор, г. Куэнка

2025 год

Ничто больше не радовало моё одинокое сердце. У меня была дочь, ради неё я ещё держалась, жила и даже улыбалась. Если бы не она, радости и интереса в жизни я бы уже не испытала.

Получила наследство, огромное предприятие, которым обязана управлять, потому что дала Джону слово. Только к чему мне все это богатство, когда хорошего человека нет рядом?

Вторая потеря.

Кати неслышно вошла в кабинет, закрыла за собой дверь и застыла. Я сидела в кресле Джона за большим столом, положив голову на локоть. Мне было бы плевать, если бы сюда вошёл кто-то из партнёров. Я всё равно оставалась бы неподвижной.

– Сегодня снова пасмурно, – проговорила я, не поднимая головы. – Небо такое же серое, как и моё настроение.

– Эл, ты должна взять себя в руки. Прошло уже много времени, а ты продолжаешь скорбеть. Вряд ли Джону это понравилось бы.

Я выпрямилась и теперь видела в руках Кати поднос с кофе.

– Я не могу принять… не хочу… Всё в этом городе напоминает о нём, а уезжать я не хочу. Устала я от переездов.

– Не обязательно уезжать далеко.

– Я решила продать его квартиру. – Пожала плечами. – Может, это и не правильно, но я даже заходить туда не могу.

– Помню твою истерику, когда мы его вещи убирали.

С тех пор слёзы высохли, я почти не плакала. С одной стороны хотела его помнить, а с другой – забыть. Вновь мой взор пал на серое небо за окном.

– Не скрыться от воспоминаний, не правда ли?

Кати молчала, поэтому я посмотрела на неё.

– Ты теряла когда-нибудь близкого человека?

Она виновато потупила взгляд. Куда ей понять меня? Желая мне счастья, подталкивая к Джону, она сделала больнее.

– А я теряла, – с горечью ответила я на ее молчание. – Отца Нильсы убили у меня на глазах. Можешь представить, каково мне сейчас?

Не сумев подобрать слова утешения, Кати крепко меня обняла. И в этих объятиях я чувствовала всё: сострадание, сожаление и печаль. Мы стояли так, не отходя друг от друга очень долго.

– Давай поедем на остров? – тихо проговорила она. – Вместе. Я обещаю, что буду рядом до тех пор, пока ты не обретёшь равновесие.

В этот день я отказалась от этого предложения. Но спустя неделю, когда воздух Куэнки начал душить, я подумала, что Катила предложила наилучший вариант. Мне необходима была смена обстановки.

***

США, штат Мэриленд, г. Балтимор

2028 год

В просторный холл больницы Джонса Хопкинса вошла пожилая пара. Мужчина поддерживал с трудом передвигающуюся женщину, заботливо вёл её к стойке, ласково что-то приговаривая. «Вот она – настоящая любовь», – подумала я и отвела взгляд в сторону.

Нильса крепко сжимала мою руку. Я знала, как ей неуютно в таких местах, но одну оставить не могла.

– Мам, скоро мы увидим дядю Стаса?

– Скоро.

– Честно-пречестно он больше не будет носить маску супер-героя?

– Да, Нильса. Дядя Стас решил показать своё лицо.

– Ух ты! Интересно, он красивый? – задалась вопросом моя дочь. Её русский был очень слабым, ломаным и неправильным, но она желала говорить со Стасом, поэтому постепенно стала выхватывать русскую речь. И сейчас, несмотря на англоязычную среду, она пыталась говорить со мной на русском языке. – А, мама?

– Скоро увидим.

Я ни в чём не ограничиваю Нильсу. Её родной язык считается испанский, именно на нём она начала говорить. Я не хотела, чтобы она знала русский, но изменила свой принцип, когда встретилась с Денисом и его семьёй. Моя дочь не избежит русскоязычного общения, тогда пусть знает. Английскому и итальянскому она училась спонтанно. Нильса может выразить мысль на любом из этих языков. И всё же мы редко говорим на русском или английском. Чаще всего мы общались на испанском, чем обижали Стаса.

– Если бы я понимал хоть слово из того, что вы тут болтаете. Тараторите как трещётки. Как вам это вообще удаётся?

На это мы с Нильсой хихикали, а после переключались на русский.

К нам подошла полненькая медсестра и велела следовать за ней. Сердце наполнилось волнением от мысли, что уже через пару минут увижу лицо Стаса. Он показал мне свою настоящую фотографию. Светловолосый красавчик. В такого сложно не влюбиться. Его бывшая девушка действительно сотворила зло, когда лишила Стаса его красоты.

В больнице Джонса Хопкинса работают лучшие пластические хирурги, и я верила, что они смогут сотворить чудо. Весь июнь и часть июля мы преодолевали ступень за ступенью, чтобы обрести желаемый результат.

Сегодня наступил самый волнительный день.

Медсестра отвела мою пятилетнюю дочь в специальную комнату для детей, а я вошла в палату как раз в тот момент, когда Стасу снимали бинты. Он не шевельнулся, сидел смирно и ждал заветной минуты.

Поставив сумочку на столик, я подошла ближе и начала наблюдать за тем, как открываются сначала лоб, потом глаза. Нос стал ровным и гладким, кожа больше не бугрилась, я увидела очертания чуть выпуклых скул. Розовый цвет кожи меня ничуть не смущал. Доктор предупреждал, что сразу он красавцем не станет. Но то, что я уже видела, вводило меня в состояние, близкое к эйфории.

Стас посмотрел на меня. Его взгляд был холодным и непонимающим. Терпение, родной! Скоро ты себя увидишь.

Бинты были сняты. Медсестра пошла за зеркалом.

– Стас, – прошептала я, не веря в то, что вижу, – ты… стал…

– Тебе нравится? – спросил он сдержанно.

–Да! Конечно, нравится! Спрашиваешь! – я не знала, плакать мне или смеяться. Трепетно, волнительно, волшебно. Я полюбила его душу, а теперь у него есть прежняя красота. – Можно, я сама? – забирая у медсестры зеркало, попросила я. Она с улыбкой мне его передала и отошла к двери. – Ты готов? – обратилась я к Стасу.

Он неуверенно кивнул.

Счастье – это не только то, что хранишь в памяти, но и то, что переживаешь. Дрожащие пальцы Стаса касались новой кожи, чуть неузнаваемого лица. Ни следа от уродства не осталось. Деньги и время были потрачены не зря. Я подарила Стасу новую жизнь, как и обещала.

Нильсу привели, когда мы оба успокоились и утёрли слёзы радости. Увидев Стаса, она запищала: «Какой ты розовый!»

Я расхохоталась.

– Это временно, моя милая! – сказала потом, наблюдая, как Стас берёт её на руки и целует в щёку. Первый живой поцелуй. Я нарадоваться не могла.

Мир крутится, события восполняют друг друга. Стас лишился лица из-за меня. Я же это лицо ему и вернула. Более того, я подарила ему всю свою любовь.

***

Галапагосские острова, г. Пуэрто-Айора

2025 год

Знакомые коридоры, статуи, цветы в горшках. Я знала в этом доме каждый уголок, могла с точностью сказать, сколько ступенек ведёт на второй этаж. Когда Джон был в отъезде, я делала в некоторых комнатах ремонт, покупала новую мебель. Я обставила детскую Нильсы с нуля. Раньше в той комнате стояла старая и никому ненужная мебель. Я решила, что подобных «чуланов» в доме быть не должно. Получив статус хозяйки, занялась этим домом вплотную.

Я создала его сама. Может поэтому я свободно дышала здесь. Куэнка давила на меня воспоминаниями, но Пуэрто-Айора совсем не такая.

Я вышла на балкон и застыла, глядя на поблескивающий в лучах заходящего солнца океан. И нет граней у этого места, он круглый, почти как шар. Не приткнуться, не увернуться, не убежать. И в тот же момент чувствовалась свобода…

– Вот ты где.

На балконе появилась Кати – несмотря на переезд, в строгом синем костюме – и поравнялась со мной.

– Мне пора.

– Куда? – удивлённо уставилась на женщину, ставшую не только личным адвокатом, но и подругой.

– Домой.

Я уставилась на неё с ещё большим непониманием. Что значит «домой»? Она ведь обещала не бросать меня в первое время.

И только я собралась возмутиться, как услышала:

– Сняла квартирку в центре. Милая. Приедешь в гости и посмотришь.

– Квартирку? А… как же мой дом? Здесь много места, Кати.

– Прости, но я привыкла жить одна. Я вредная и упрямая. Сколько ни уговаривай, не поможет. Но я ведь здесь, на острове, с тобой. Эла, я верю в тебя. Ты справишься.

И правда. Я долго умоляла её остановиться у меня в коттедже, но тщетно. Кати ни в какую не захотела жить у моря со мной. Её привлекало одиночество. И к офису ближе с центра, чем от меня. И не нашлось ни одного слова, которое помогло бы поменять её решение.

Последующие три месяца я боролась с депрессией, наверстывала упущенное в компании, растила дочку.

Я лишилась семьи по своей глупой воле. Мать и отца оставила в прошлом и всеми силами старалась стереть их из своей памяти. За что получила наказание. Бог, дарил мне временное счастье, а потом жестоко отнимал у меня его. Стоило полюбить человека или принять свою судьбу, как я его сразу теряла.

Сначала Лиам.

Теперь Джон.

Что ждало меня впереди, я не знала. Сколько ещё потерь мне предстояло пережить?

***

Эквадор, г. Куэнка

2028 год

– Знакомься, Клаус, это мой супруг Стас Изотов.

Элегантный Клаус чуть выпрямился, втянув раздувшийся живот. Его радовало моё замужество, потому что оно стало причиной возвращения меня в компанию. Он даже побрился по такому случаю. Стас станет не просто мужем Элы Ринальди, а возглавит компанию, как и положено. Я не подходила на эту роль. Управлять огромной компанией должен был мужчина, и Стас обещал приложить все свои усилия для того, чтобы «Салазар Тех» процветала. Я доверяла ему целиком и полностью.

Стас подал руку моему заместителю, после чего я продолжила.

– Сегодня проведу экскурсию, потом оставлю вас наедине, чтобы вы смогли обсудить дальнейшую работу.

Испанский против русского? Нет, конечно! Клаус хорошо владел английским, а Стас подучил его в США, пока готовился к операции. Они найдут общий язык, я уверена.

Конец лета оказался удачным. Я устроила Нильсу в частную школу, мы купили квартиру и занимаемся ремонтом. Я чувствовала себя вполне счастливой.

ЭЛА: Ден, привет! Давненько не списывались. Как твои дела? Как семья? У меня для тебя новость: мы со Стасом наконец расписались. Свадьбы не было. Намучились мы с документами, пришлось платить то тут, то там. Как только уладили все вопросы, сразу подали заявление. Я осталась Ринальди. Мы подумали и решили особо ничего не менять. А расписаться было необходимо, чтобы я смогла передать компанию. Не хочу работать. Тем более Кати исчезла. Не хватает её… Недавно встретила её тётю, спрашивала, нет ли вестей от полиции. Знаешь, что она сказала? Полиция уверена, что Кати просто сбежала с любовником. Нет трупа, нет расследования. Дело закрыто. Хотелось бы верить в их версию.

ДЕН: Привет, подруга! Вот так удивила! Вышла замуж за типа в маске. Несмотря на то, что он многие годы выслеживал тебя? Смелая ты однако!

ЭЛА: Я так и знала, что ты не поймёшь. Но Стас – хороший человек. Они с Нильсой друзья. Вечно против меня замыслы плетут (послала хихикающий смайлик).

ДЕН: Ещё и компанию вручила…

ЭЛА: Эй, на что ты пытаешься намекнуть?

ДЕН: Эл, тебе давно не семнадцать. Уже двадцать восемь годочков, а всё на те же грабли наступаешь. Нашла бы себе работягу какого-нибудь… Зачем псих этот сдался?

ЭЛА: Докажи, что он – псих.

ДЕН: Ты не обижайся. Я просто о тебе беспокоюсь.

ЭЛА: Мы больше полугода вместе, прошли через трудности. Сейчас он снова красив. При этом умён, он быстро учится. Клаус просто в восторге от нового начальника! Денис, я наконец счастлива. Прими это.

ДЕН: Ладно. Раз ты в нем уверена, я спокоен. Ты же знаешь, что я просто за тебя волнуюсь.

ЭЛА: Ты – мой лучший друг. Навсегда. Передавай привет Лизе.

Почувствовав тёплые руки и приняв нежный поцелуй в щеку, я улыбнулась.

– Какие сегодня планы на вечер? – промурлыкала я.

– Нильса вырубилась, пока игралась. Спит прямо между игрушками. Можем уложить ее в постель, а потом… м-м-м, – он чмокнул меня в шею, – примем душ и… устроим себе расслабляющий вечер. Вино, шелковые простыни, ты и я.

Я шире улыбнулась и закрыла глаза, представляя всё это. Потом закрыла крышку ноутбука и, схватив Стаса за руку, пошла выполнять задуманное.

Ноутбук и общение с Денисом отложилось на несколько недель. Я замоталась, обучая Стаса новому ремеслу. Совсем не до разговоров со старыми друзьями стало.

Если бы я знала…

Если бы открыла мессенджер хотя бы на неделю раньше…

Если бы вняла тем словам, что увидела немедленно, ничего бы не случилось.

А сообщение Дена гласило:

«Эла, я только что узнал кое-что важное. Файлы прикрепил в этом письме. Тебе нужно бежать. Срочно!»

Конец второй книги

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15