В конечном итоге (СИ) [Алексей Витальевич Краснер] (fb2) читать онлайн

 В конечном итоге.

  1

  Предновогодняя истерия была в самом разгаре и это было заметно не только по количеству людей, безумно снующих в закоулках торгового центра. Горящие глаза покупателей, полные сумки еды, подарков и красочных пакетов, кричащие детки, исполинские очереди во все возможные кассы продуктового супермаркета, расположенного на первом этаже трехэтажного центра. Но больше всего Виктора сдавливал спертый воздух закрытого помещения (пусть и огромного торгового центра) состоящий из человеческого дыхания, смешанного со сладким привкусом молочного шоколада. Почему именно такое ощущение вызывало пространство холла, выходящего на эскалатор к подземной стоянке автомобилей Виктор не понимал, но желание поскорее выбраться из праздничного "шопо-ада" не покидало его сознание ни на минуту.

  Он, как и наказала его супруга, купил все по списку. Еще дома перед выездом он уговаривал Олю поехать с ним за последними в этом году покупками. Но стремление жены по-настоящему провести санитарную уборку без лишних домочадцев пересилило ее желание толкаться в бесконечных очередях загородного торгового центра. Руки Виктора оттягивали два целлофановых пакета, набитого продуктами. И это еще хорошо, что они с супругой успели на прошлой неделе купить подарок дочери. Спускаясь по эскалатору, уходящему на подземную автостоянку, Виктор представлял, как загорятся глаза Иры, когда она заглянет сегодня вечером под елку, увидев там коробку, обернутую блестящей бумагой. Какое-то время она еще будет пытаться открыть коробку в тщетных попытках разорвать скрепленную тонким скотчем разноцветную оберточную бумагу. Затем он подойдет к дочери и поможет ей добраться до заветного подарка.

  Виктор оказался в полутемном зале подземной автопарковки. Свет исходил от редких люминесцентных ламп и проникал во мрак стоянки от двух выездов на автопарковку. Он без труда нашел свой автомобиль. Тойота Камри белого цвета отозвалась на сигнал пульта, отправленного Виктором, громыхнув в глубине подземелья двумя короткими глухими сигналами. Он прошел между седаном Фордом и маленьким Кубом. При этом идти пришлось практически боком, развернув два массивных целлофановых пакета, чтобы не задеть кузовы автомобилей.

  Боковым зрением Виктор увидел, как поперек его Камри стоит массивный внедорожник, препятствующий свободному выезду машины Виктора. В автомобиле сидел водитель, лицо которого Виктор не разглядел. Но это его сразу успокоило. Ведь водитель внедорожника на месте, машина заведена и фары включены. Значит освободить место для свободного выезда дело каких-то секунд. Почти вплотную слева к автомобилю Виктора был припаркован Марч ядовитого желтого цвета.

  Точно, баба за рулем. Так близко парковаться, не думая, только она и может. Скорее всего, что она даже и не посмотрела с какой стороны водительское место у соседней машины, когда в магазин выбежала.

  Протискиваясь к багажнику машины, Виктор поставил пакеты прямо на бетонный пол и открыл крышку багажника с салона своего авто. Разобравшись с покупками, он завел машину и пристегнулся. В салоне зазвучало местное радио с небезызвестной песней группы Смоки. Огромный непонятного цвета внедорожник все также стоял поперек выезда. Теперь Виктор мог разглядеть этот автомобиль. Как выяснилось под слоем грязи скрывался Лэнд Круизер восьмидесятого кузова красного цвета. В салоне сидел мужчина средних лет. Его небритая щетина и копна взъерошенных черных волос на голове придавали ему вид настоящей деревенщины, если не назвать его бомжом.

  Виктор аккуратно нажал на клаксон, но водитель Круизера даже не посмотрел в его сторону.

  Это вообще, как называется?

  Крис Норман начинал хрипеть второй куплет песни, а заведенный внедорожник перед капотом машины Виктора так и оставался в покое. Виктор посмотрел на машинные часы и для себя определил время обратного пути до своего дома. Он никогда не понимал, зачем ехать сорок минут за город и столько же обратно, затем минут пятнадцать торчать в городских пробках, если все тоже самое можно купить в одном из городских супермаркетов. Прошла еще пара минут, и наконец, не выдержав, Виктор отстегнулся и открыл дверь своего автомобиля.

  Он решительным шагом прошел к водительской двери Лэнд Круизера. Перед тем как постучать по стеклу водительской двери, Виктор брезгливо посмотрел на слой грязи покрывавший почти весь кузов внедорожника. Испачкать, подаренное некогда супругой, дорогое мужское пальто Виктор не намеревался. В тоже время он нашел чистое место на стекле и несколько раз аккуратно по нему стукнул костяшками пальцев. На удивление водитель внедорожника посмотрел в сторону Виктора, не опуская ветровое стекло.

  Это, как оказалось, был мужчина намного моложе самого Виктора, не ухоженный и со странной нелепой улыбкой на лице. В его приоткрытом улыбающемся рте читалось что угодно, но только не доброе предрождественское настроение. В каком-то смысле его улыбка была глуповатой для взрослого человека. В то же время, это нисколько не смутило Виктора, и он демонстративно помахал водителю рукой через плотно закрытое мутное стекло водительской двери.

  Затем он попытался с сердитым взглядом показать руками, чтобы тот убирал машину с проезда.

  - Че смотришь? Давай отъезжай! Стоишь тут, как вкопанный, праздник уже начал отмечать? - Разрезав тишину автопарковки раздался голос Виктора.

  Водитель внедорожника уже не улыбался, что придало уверенность Виктору понять приходящее осознание в голове у лохматого водителя нелепость ситуации.

  - Все? Проснулся? Давай отъезжай! - Продолжил Виктор и слегка хлопнул ладонью по крыше автомобиля.

  Безмолвный водитель продолжал смотреть на Виктора ничего не предпринимая. Внедорожник оставался без движения. Виктор ударил чуть сильнее, опустив руку на капот Лэнд Круизера. Боковым зрением он отметил, как что-то белое промелькнуло мимо него и мгновенно исчезло из поля зрения. Молодая полная женщина в белом пуховике плюхнулась на сидение припаркованного желтого Марча слева от машины Виктора и завела двигатель. Вертя в разные стороны головой женщина лет тридцати пыталась выехать с парковочного места. Сквозь лобовое стекло было видно, как ее пушистый бубон на вязанной белой шапочке скакал с одного плеча на другое. словно испуганный зверек.

  Ну кто бы мог подумать. Как же это я угадал. Ну слава Богу хоть теперь будет маневр сдать влево и вырулить со стоянки. Потому что этот придурок в "Крузаке"...

  Водитель внедорожника уже не смотрел в сторону стоящего перед машиной Виктора. Он все также оставался в одной и той же позе, словно в анабиозе. После того, как женщина на Марче выехала Виктор еще раз посмотрел на сидящего во внедорожнике лохматого водителя. Потом он со всей силы ударил носком ботинка по водительской двери, оставив на грязной двери то ли отпечаток ног, то ли настоящую вмятину от удара.

  - Придурок! - Произнес Виктор, глядя прямо в лицо сидящему водителю внедорожника.

  Благодаря появившемуся для маневра свободному пространству от уехавшего Марча Виктор резкими движениями вырулил автомобиль из создавшихся стесненных условий на парковочном месте. Проезжая в метре от грязно-красного внедорожника, он демонстративно открыл боковое ветровое стекло автомобиля и протянув через пассажирское сидение руку показал средний палец водителю Ленд Круизера. Небритый водитель за рулем внедорожника внимательно разглядывал средний палец Виктора, от чего последний рассмеялся на весь салон своего автомобиля. Проехав до выхода из подземной стоянки он сильнее придавил акселератор и, машина, вывалив клубы дыма в полутемное пространство парковки, рванула во двор торгового центра.

  На улице было не меньше народу, чем в магазинах центра. Казалось, что люди настолько озабочены покупками в предновогодней гонке, что напрочь забыли меры предосторожности не обращая внимание на проезжающий поток автомашин. Когда автомобиль миновал огромную уличную парковку и выехал на шоссе Виктор с облегчением вздохнул. Со средней скоростью он доберется до города минут за тридцать. Дорога в обоих направлениях была совершенно пустая и он решил прибавить скорость. Снег по обеим сторонам слепил глаза. По радио пел Федор Чистяков со всей искренностью признаваясь в беззаветной любви к Родине. Виктор прибавил громкость на автомагнитоле и надел солнечные очки. В голове витали мысли о создавшейся ситуации на подземной автопарковке торгового центра. В какой-то момент он удивился своей агрессивной реакции на столь нелепую выходку странного водителя внедорожника.

  И с чего это я так разнервничался? Не, ну понятно, сейчас все на нервах, торопятся до вечера все успеть. Вот и я не стал исключением. А в принципе - ситуация не стоит ни-че-го. И никуда я не спешил, чтобы орать и бить по его машине. Толку, что я приеду домой на пять минут раньше? Что-то изменится? А у этого мужичка в "Крузаке" может что-то случилось, и он находится в смятении и ничего не понимает. Может у него вообще, что-то страшное произошло с одним из родных, он узнал это по телефону, и он, как это обычно говорят "завис". С виду то он мужик вроде нормальный, только какой-то взъерошенный и подавленный. А тут еще я в своем дорогом чистеньком пальтишке, да на чистенькой машинке напрягаю его. Ему, наверное, и так без меня хреново было. А я ему еще вмятину ногой на двери поставил... Хотя нет. Нет там никакой вмятины, просто грязь сбил, а выглядит словно повреждение на кузове. И, всего то лишь, надо было - дождаться эту девку в белом пуховике, чтобы она отогнала своего Марча. И я бы спокойненько выехал и не унижал бы мужика перед женщиной. Короче. Придурок я и есть придурок.

  Машина миновала последние указатели с красочными картинками, указывающими на местонахождение торгового центра. Дальше, почти десять километров будет только одна дорога вдоль лиственного леса, расположившегося с обеих сторон шоссейной полосы.

  Виктор представил, как приехав в двор своей многоэтажки, он загонит машину в подземный гараж на выкупленное совсем недавно парковочное место и поднимется на восьмой этаж. Жена Оля, уже убрав в квартире, заставит его либо чистить картошку, либо раздвигать складной стол. Сама при этом будет вся "в мыле" носиться по кухне, нарезая салаты и постоянно дергая дверцу духового шкафа словно это приготовление еды последнее в нашей жизни. Но от этой ежегодной картины Виктору становилось теплее и спокойнее, что где-то там есть место, где он всегда счастлив и уверен в себе.

  На пятом километре своего пути Виктор к удивлению для себя обнаружил, что не так часто вглядывается при езде в окружающий его пейзаж, и не замечает многие очевидные вещи. Между лесными участками стали появляться поляны с расположенными на них садовыми теплицами, видимо отданными на хозяйство китайским соседям. Порубленные участки леса, непонятные предметы и постройки, кучи не вывезенного хлама. Все это говорило только о том, что природа постепенно отдает свои владения не хищническое съедение человеку. Эта картина разочаровывала загородный вид, но сейчас одеяло белого снега скрывало большинство недостатков варварской человеческой деятельности.

  Машина ехала плавно по шоссейной дороге изредка встречая пролетающие навстречу машины. В салоне не было слышно ни звука мотора, ни шелестения зимней резины об асфальтовое покрытие. По радио женская вокалистка тянула унылую ноту неизвестной Виктору песни на английском языке. Он знал, что через несколько километров будут начинаться дорожные изгибы и надо будет постоянно сбрасывать скорость после каждого дорожного знака.

  В какой-то момент Виктор обратил внимание в зеркале заднего вида одиноко двигающийся автомобиль в сотне метров от его машины. Автомобиль ехал набирая скорость, словно хотел нагнать Камри Виктора, либо его водитель спешил куда больше, чем сам Виктор. Издалека был не понятен ни цвет машины, ни ее марка. Виктор заметил, что ближний свет фар у нее выключен, что было неестественно при движении автомобилей за пределами города.

  Летит по дороге как угорелый. Тоже видимо торопится домой. И если я выжимаю почти восемьдесят километров, то он поди все сто давит на акселератор.

  Но одно было видно точно. Машина сама по себе с тяжелым кузовом, скорее всего старая. При каждом маневре автомобиля, особенно это было заметно на поворотах при искривлении трассы и переключении скоростей, машину слегка раскачивало так, словно ее водитель пытался выжать из обессилевшего мотора все возможное для набора необходимой скорости.

  Когда закончилась заунывная песня в женском исполнении диктор радиостанции объявил о том, что следующие полтора часа будет звучать только музыка шестидесятых, с чем он и поздравил всех слушателей. Затем заиграло вступление одной из ранних песен Битлз и Виктор ухмыльнулся.

  Ну естественно, с чего вы еще хотели начать...

  Автомобиль неуклонно приближался. Теперь невооруженным взглядом можно было разглядеть, что это старый большой внедорожник. Виктор снял темные очки положив их на панель и еще раз всмотрелся в салонное зеркало заднего вида. Теперь его стало наполнять странное ощущение, словно он что-то забыл или упустил. По мере приближения автомобиля сердце Виктора стучало все сильнее. Когда до его машины оставалось около двадцати метров, он незаметно для себя выматерился вслух в салоне автомобиля.

  Не может быть. Это опять он? Зачем он гонит на такой скорости? Ну не со мной же встретиться.

  Оставалось десять, затем уже пять метров до заднего бампера машины Виктора. Он досадно вздохнул, увидев в зеркале заднего вида старый красный Лэнд Круизер, если вообще под слоем грязи можно определить цвет этого динозавра японского автопрома.

  Что-то я не хочу, чтобы он меня обгонял. Сейчас я прибавлю скорость, и он от меня отстанет. Все-таки мои двести десять километров в час против этой развалины времен императора Си...

  Виктор вдавил правой ногой в педаль газа, и машина моментально вырвалась на несколько десятков метров вперед, оставляя позади себя внедорожник. Спустя несколько секунд он опять увидел в зеркале упрямо приближающийся грязный автомобиль. Виктор повторил свои движения. Но сколько бы он не пытался давить на газ, внедорожник мгновенно догонял его Камри и находился в пяти-шести метрах от Виктора. Наконец он не выдержал и решил больше не играть в непонятную игру, держа постоянную скорость автомашины на уровне семидесяти километров в час.

  Ну, давай, обгоняй меня, ты же этого хотел. Нет. У тебя точно что-то не то с головой. Я оказался прав.

  Не отрывая взгляда от дороги, Виктор продолжил поглядывать на происходящее позади его машины. В один момент, когда он смотрел впереди себя, он неожиданно почувствовал легкую встряску в салоне автомобиля. Создавалось впечатление, что машина на что-то наехала. Виктор посмотрел в зеркало заднего вида и его глаза расширились от негодования и злости.

  - Ты че творишь, идиота кусок? - Закричал он в пустоту, сидя в салоне своего автомобиля.

  Внедорожник на скорости въехал в задний бампер машины Виктора и продолжал ехать по шоссе с такой же скоростью, словно намекая, что он может также развивать такую же скорость и машина спереди мешает его движению. В этот момент Виктор увидел лицо водителя сидящего за рулем внедорожника. Да. Это был именно тот же "отмороженный" небритый водитель с нестриженной копной черных волос на голове. Но самое страшное, что заметил Виктор - это выражение лица его преследователя. Оно было такое же, как и в тот момент на подземной автопарковке - безмятежное и без эмоциональное.

  Лицо Виктора стало наливаться красным цветом, а по рукам, лежащим на руле, пробежала легкая дрожь. Нет, конечно, это был не страх. Это была настоящая ярость от создавшейся ситуации. Продолжая разговаривать с водителем, едущим сзади, словно тот его мог слышать, Виктор продолжал кричать в салоне своей машины.

  - Ты че, придурок, совсем что ли крыша поехала?!

  А может это и в правду сумасшедший со справкой, а я этой ссорой на парковке нажал на какой-то его спусковой крючок в глубинах его больного сознания. Если это так, то у меня большие проблемы.

  Слипшиеся две машины ехали по шоссе еще несколько минут. Проехавший по встречной полосе синий микрогрузовик даже не обратил внимание на эту картину. Виктор стал понимать, что с этой ситуацией надо что-то делать. Он резко сдает руль влево, а затем прибавив скорости опять перемещает свой автомобиль со встречной полосы на полосу движения. За пределами машины, где-то позади себя Виктор слышит металлический скрежет двух кузовов.

  - Полное дерьмо!

  Черт побери. Этот идиот разворотил мне весь задний бампер с оптикой, а может и даже повредил крышку багажника.

  Время начинает замедляться, и Виктор ощущает происходящее в периоде "здесь и сейчас", осознавая, что сейчас любое его действие приведет его туда, куда еще не началось настоящее. Туда, где все непредсказуемо и не просчитано, и зависит только от его действий. В зеркале заднего вида он все также наблюдает каменное без эмоциональное лицо водителя внедорожника. Теперь оно кажется Виктору даже несколько сосредоточенным, словно водитель Круизера выполняет какую-то сложную технически-интеллектуальную задачу. Внедорожник выбрасывает позади себя клубы черного дыма из выхлопной трубы и, выезжая на встречную полосу прибавляет скорость. Видимо желание поравняться и объясниться с преследуемой Тойотой Камри берет вверх в сознании неуравновешенного водителя внедорожника. Виктор тоже сбрасывает скорость и через несколько секунд их автомобили оказываются параллельно друг другу.

  Виктор опускает боковое стекло со стороны переднего пассажирского сидения. Впереди по встречной полосе нет никого и возможно поэтому лохматый преследователь грязного внедорожника спокойно смотрит прямо в глаза Виктора. От этого мраморного взгляда Виктору становится не по себе. Он машет водителю Круизера, чтобы тот тоже опустил противоположное боковое стекло водителя, но тот на это никак не реагирует. В какой-то момент Виктор опускает глаза и отчетливо видит на пассажирской двери внедорожника небольшую вмятину, оставленную носком ноги Виктора. Сейчас на солнце, даже сквозь грязное покрытие внедорожника невооруженным беглым взглядом видно легкое искривление металла двери Лэнд Круизера. Виктор еще раз пытается поймать бездушный взгляд водителя внедорожника.

  - Ты совсем что ли сдурел? - Продолжает кричать Виктор, но уже сквозь открытое стекло автомашины напрямую своему преследователю. - Ты разозлился что я поставил тебе вмятину на дверце? Так я оплачу тебе ремонт, не проблема! А вот мой задний бампер тебе встанет в круглую сумму, и не хватит чтобы твою развалюху продать!

  Неужели, действительно, все дело в той вмятине, оставленной на подземной парковке. Но он что, не понимает, что нанес мне ущерб в несколько раз больше?

  - Эй, мужик, давай остановимся и все обговорим! - Продолжает кричать Виктор. - Не будь придурком. Сейчас либо машины разобьем, либо ты мне больше за ремонт будешь должен!

   Впереди по дороге слышится гул клаксона. Метров в пятидесяти от синхронно движущихся по шоссе машин навстречу едет старенький микроавтобус Хайс. Он продолжает гудеть, и Виктор видит, как водитель внедорожника сдает рулем вправо прямо на автомобиль Виктора. После продолжительного нажатия на педаль газа Камри с оглушительным ревом двигателя вырывается вперед. Круизер встает на место автомобиля Виктора успевая задеть передним бампером заднее крыло Камри. Виктор опять ощущает скрежет металла и от удара машину начинает водить по дороге. Оглушительный гул клаксона проносится мимо вместе с удаляющимся микроавтобусом.

  Ноги Виктора наливаются непонятным вяжущим плазменным чувством, и он перестает ощущать силу давления стоп на педали машины. Ему удается выровнять кузов автомобиля не снижая скорости.

  Передний привод делает свое дело. Спасай "ласточка" моя, до города осталось совсем немного. Там он уже не будет такой смелый. Там уже будут машины, светофоры и прочее. Возможно водитель пролетающего Хайса видел всю эту вакханалию и есть надежда, что он передаст информацию каким-нибудь постовым службам или просто ментам. Хотя, о чем я говорю. Ему это надо? Поматерился и дальше поехал.

  Лэнд Круизер отстает на какие-то пять-десять метров от машины Виктора. Впереди виднеется первый знак, обозначающий извилистую дорогу. Он понимает, что придется сбрасывать скорость и внедорожник будет каждый раз его настигать. Радиостанция передает песню Роллинг Стоунз и образ безумно скачущего в экстазе Мика Джаггера по не понятным причинам всплывает перед глазами Виктора.

  Он начинает крутить рулем пытаясь как можно плавнее войти в поворот дороги и не вылететь на встречную полосу. Уже второй раз машина подскакивает от непродолжительных толчков сзади приближающегося внедорожника. Виктор ощущает, что от всего его тела начинает исходить неизвестный жар и по лбу течет медленная струйка пота. Его бедра, как и ступы ног перестают что-либо ощущать, словно ноги постепенно выключаются из программы осязания организма.

  Вот так, наверное, и ощущаются признаки повышенного адреналина. Нет, надо собраться. Иначе я расклеюсь, и этот псих выбьет меня с трассы. Вот уже последний изгиб дороги, а дальше метров четыреста по прямой и резкий угол поворота влево. И проходит этот поворот как раз над высоким склоном.

  Неожиданно в сознании Виктора всплывает план, и его реализация становится выполнима в кратчайшие сроки. Ведь времени по его исполнению остается не так много. Минуя последний изгиб дороги, машина Виктора вырывается вперед на прямой участок дороги. Внедорожник опять начинает отставать от преследуемого им автомобиля. Виктор понимает, что свои мысли он произносит вслух, находясь один в машине, но его это нисколько не пугает, а только сформировывает его рациональное мышление.

  - Ну что ж давай теперь по моим правилам будем ехать. Ты все равно меня не нагонишь. Но и я с тобой напоследок немного поиграю.

  Виктор разгоняет машину, а затем понемногу начинает сбавлять скорость, чтобы внедорожник смог как можно ближе приблизиться к Камри. Как только до касания остается меньше метра, он опять со всей силы давит педаль газа и его машина оставляет внедорожника на пять-десять метров позади. Спидометр показывает чуть больше ста двадцати километров в час. Так продолжается несколько раз, и Виктор начинает привыкать к движению обоих машин и ощущению скорости. Со стороны создается впечатление, что внедорожнику никак не удается нагнать седан, продолжая напрягать до предела свой двигатель. При каждом приближении внедорожника Виктор видит в зеркале заднего вида неподвижное лицо сумасшедшего водителя Лэнд Круизера.

  Справа проносится последний знак на шоссе обозначающий опасный участок дороги с искривлением дорожного полотна влево. До обрыва остается около семидесяти метров. Дальше только несколько километров по прямой до въезда в город. Виктор понемногу отпускает педаль газа. Внедорожник почти настигает Камри и по лицу Виктора раскрывается нездоровая злая ухмылка.

  А вот и наш обрывчик.

  Когда до металлического ограждения остается чуть больше двадцати метров, Виктор резко давит на педаль тормоза, одновременно с этим поворачивая до упора руль влево. Слышится свист сгораемой резины. Внедорожник пихает передним разбитым бампером зад Камри и машину Виктора разворачивает на девяносто градусов. Взгляды обоих водителей встречаются в тот момент, когда внедорожник пробивая стальное дорожное ограждение вылетает на полном ходу с дороги. Машину Виктора продолжает по инерции и благодаря снежному накату дороги тащить в сторону открывшемуся в ограждении проему. Он еще пытается выжать максимальную нагрузку из акселератора, но машина неуклонно начинает скатываться с обрыва, в котором уже на полной скорости скрылся внедорожник.

  Виктор со всей силы бьется о боковое ветровое стекло автомобиля, от чего, как в замедленной сьемке, по всему салону автомобиля рассыпаются стекла словно крошечные льдинки. Он видит, как машина неуклонно катится вниз по склону. Шум и грохот от пробитых колес отдается в голове Виктора оглушительным колоколом. Он видит приближающийся лес, стоящий в метровом снежном покрове, и продолжает безумно и бессмысленно давить педаль тормоза.

  Наконец машина останавливается, продолжая находиться в наклонном состоянии. Виктор отстегивает ремень безопасности и практически выпадает из машины. Что-то липкое мешает видеть правому глазу, и он проводит по лицу ладонью. На руке Виктора остается свежая сочащаяся из головы кровь. Он сильнее прижимает правую руку к голове, но все не может понять отсутствие боли. В нескольких метрах от машины Виктора на крыше кузова лежит грязный внедорожник. Не вооруженным взглядом видно, прежде чем остановиться в перевернутом состоянии, внедорожник несколько раз переворачивался, катясь по склону. Почти все стекла автомобиля, включая лобовое, отсутствуют. Несколько колес продолжают по инерции крутиться, останавливаясь прямо на глазах Виктора. Шатаясь от неосознанного головокружения, он пытается по снежным сугробам подойти к перевернувшемуся Круизеру. Виктор несколько раз падает, почти по пояс погружаясь в снег, но не отрывая перепачканной кровью руки от головы, пробирается к автомобилю.

  Где этот придурок умалишенный? Если эта сволочь еще жива хочу ему в глаза посмотреть. Я все-таки сделал тебя, ублюдок!

  Странный запах проникает в самое нутро Виктора. Некое непонятное чувство останавливает его в пяти метрах от перевернутого автомобиля, когда в одно мгновение всю машину заволакивает жарким огнем. Он чувствует поток мощного горячего воздуха, который отбрасывает Виктора на несколько метров в как будто специально приготовленный для него сугроб.

  Это запах бензина.

  Почти мгновенно после падения Виктор открывает глаза и видит перед собой горящее черное тело внедорожника, объятое пламенем на фоне густого зимнего леса. Он ощупывает свое тело, руки, ноги, прикасается к ране на голове и ощущает жгучую ноющую боль. Виктор медленно встает и, чувствуя небольшое головокружение, поднимает голову вверх в сторону склона. На склоне в сюрреалистическом состоянии почти под сорок пять градусов находится его машина. В глаза слепит зимнее дальневосточное солнце, так привычное в это время года.

  В месте, где находится развороченное металлическое дорожное ограждение он видит две человеческие фигуры, по всей видимости принадлежащие мужчинам. Их темные силуэты стоят неподвижно, словно наблюдая за происходящим. От одной из фигур исходит легкий дымок словно тот курит.

  А вот и первые свидетели, черт побери. И кажется, я стал соучастником дорожного происшествия со смертельным исходом.

  Необъяснимое чувство страха и смятения охватывает Виктора и на полусогнутых ногах, проваливаясь по колено в снег, он разворачивается и двигается от подножья склона в сторону леса.

  2

  Как только Виктор поставил два целлофановых пакета на бетонный пол он посмотрел на свои руки, увидев четкие красно-бордовые вмятины на ладонях от пакетных ручек. Он похлопал ладонями друг об друг и открыл с салона автомобиля багажник своего Камри. Сделав последние усилия, он практически забросил оба пакета набитых продуктами в багажник и захлопнул его. Виктор сел в машину и постарался найти нужную ему радиостанцию местного радио. Лэнд Круизер все также стоял неподвижно прямо перед его машиной. На любимой радиостанции было молчание после чего Виктор сделал вывод, что профилактические дни могут быть не только в магазинах.

  Спустя минуту он вышел из машины и подошел вплотную к водительской двери внедорожника, перекрывшего выезд с автопарковки. Машина была настолько грязная, что Виктор даже не нашел достаточно чистого места на водительском ветровом стекле, чтобы постучать водителю. Именно в этот момент он заметил, что Круизер был красного цвета, хотя на подземной автопарковке торгового центра было недостаточно света. Виктор постучал легкими движениями костяшек пальцев по стеклу внедорожника. Больше чем на половину опустилось стекло водителя внедорожника, и Виктор увидел молодого человека, одетого в неопределенного цвета свитер под горло с лохматой черной шевелюрой на голове. Его недельная небритая щетина на лице придавала ему вид если не бывалого геолога, то уж точно рыбака-охотника со стажем.

   - Эй, дружище, ты уж давай определяйся. Либо вперед, либо назад сдавай, а то я из-за тебя не могу с парковки выехать. - С улыбкой сказал Виктор ничего непонимающему водителю внедорожника.

  Водитель Круизера, через продолжительную паузу улыбнулся в ответ Виктору и утвердительно мотнул головой. Виктор рассмеялся и помахал головой по сторонам.

  - Ну слава Богу, ты вроде как в порядке, а то я не пойму. Сидишь в машине и не двигаешься ни туда, ни сюда. Походу от цен в супермаркете офигел, правильно говорю? - Продолжил Виктор говорить молчаливому водителю.

  Так и не дождавшись какого-либо ответа от небритого водителя внедорожника, но убедившись, что тот осознал нелепость своих действий, Виктор махнул на прощание ему рукой. Перед тем как водительское стекло начало подниматься Виктор увидел знакомый предмет, лежащий на переднем пассажирском сидении внедорожника. Он продолжал стоять перед машиной, не отрывая взгляда от этого предмета, до тех пор, пока грязное стекло полностью не скрыло внутренность кабины автомобиля. И пока он шел к своей машине этот предмет все стоял у Виктора перед глазами.

  Не может быть. Это просто невозможно.

  Вязанная детская шапочка оранжевого цвета с нашивкой с правой стороны. На нашивке преобладают голубые оттенки и выглядит она также как...

  ...как и носит его семилетняя дочь - Ира. Ну да. Я помню у нее такую шапочку. Черт побери да она сегодня в этой шапке в школу утром пошла. На той шапочке, что в салоне этого внедорожника, вроде как рыбка с закрученным хвостом нарисована на нашивке. Ну да, рыба какая-то.

  Виктор медленно сел в машину и завел двигатель. Он продолжал смотреть на перекрывающий его внедорожник. Мысли его начинали путаться со странным оттенком, который еще до конца сам Виктор не мог охарактеризовать. Внедорожник все также стоял в неподвижном положении с работающим двигателем. Слева от машины Виктора девушка, одетая в белый пуховичок и такого же снежного цвета шапку с бубоном быстрыми движениями села в свой Марч. Затем вертя по сторонам головой, девушка выехала со своего парковочного места и скрылась с подземной стоянки. Виктор продолжал смотреть на внедорожник перегородивший его выезд. Мысли в его голове начинали сплетаться и запутываться все сильнее.

  Да мало ли таких оранжевых шапочек носят девочки возраста моей Иры? И то правда. Обыкновенная детская шапочка, с распространенным оранжевым цветом. Может у этого молчуна в Крузаке есть тоже дочь или племянница, или я не знаю кто такого же возраста, как и моя.

  В этот момент в сознании Виктора всплывает совершенно другая картинка из воспоминаний. От этого лицо Виктора меняется, и он начинает искать в нагрудном внутреннем кармане своего пальто сотовый телефон. Найдя его, он набирает в справочнике телефона номер своей жены.

  Только вот нашивку эту с какой-то рыбой пришивала к шапочке Оля, это я точно помню. Они вместе с дочкой в магазине текстиля выбрали эту нашивку, и Оля ее тем же вечером пришила к шапочке. Не может в этом мире быть двух одинаковых оранжевых шапок, мать его, с одинаковыми нашивками с правой стороны.

  - Ало Оля, ты меня слышишь? - Виктор начинает повышенным тоном обращаться к супруге. - Оля ответь мне, потом будешь задавать вопросы.

   - Витя, что случилось? Говори, не пугай меня. - Встревоженно отвечает Оля.

  - Оля, солнце мое, скажи мне пожалуйста, что за нашивку ты пришивала Ире на ее вязанную шапку? Оранжевую...ну ту в которой она сейчас ходит на улице.

  - Подожди, - голос жены в одночасье становится более сосредоточенным, - ну... эту... русалочку. Ну, знаешь, как из диснеевского мультфильма.

  После сказанных женой слов, Виктор замолкает на несколько продолжительных секунд. В его голове начинает происходить то, чего он всегда боялся в своей жизни и никогда не любил это состояние. Имя этому чувству - неотвратимая и подлая паника.

  - Витя, ты чего молчишь? - Вырывает из застывшего состояния Виктора голос жены. - Русалочка, это такая девочка с рыбьим хвостом. Знаешь такое? Витя ответь, с тобой все в порядке. Ты какой-то странный, что случилось? Скажи!

  - Последний вопрос, Оля, ответь мне пожалуйста. Ира пришла домой? Она дома сейчас?

  - Ты почему так кричишь, Витя? В школе она еще. Уже как час дома должна быть. Наверное, гуляет во дворе с подружками, помощница мамкина. Кто вообще, блин, придумал в праздничный день уроки в школе проводить. Ну и что, что тридцать первое декабря выпало на будний день. Так ты мне скажи, что случилось...

  - Я тебе позже перезвоню, - обрывает на полуслове супругу Виктор.

  Он выключает телефон и бросает его на пассажирское сидение рядом с собой. Затем он быстрыми движениями открывает дверь и выбегает к внедорожнику. Двигатель Круизера все так же глухо работает в тишине автопарковки. Виктор уже со всей силы стучит по водительской двери.

  - Открой, слышишь, открой дверь!

  Стекло двери опускается только до половины проема. Сквозь него он видит недоуменное лицо лохматого водителя внедорожника. Оранжевая шапочка с голубой нашивкой все также лежит на пассажирском сидении. Виктор начинает кричать на всю парковку, обращаясь напрямую к безмолвному водителю. Он пытается просунуть руку прямо в салон внедорожника через водительской сидение направляя ее к мирно лежащей шапочке.

  - Дай мне эту шапку! Откуда она у тебя?! Дай же мне эту чертову шапку!

  Неожиданно внедорожник трогается с места и все, что успевает увидеть Виктор - это молчаливое и безумно-испуганное лицо водителя машины. Виктор успевает выдернуть руку из салона автомобиля и наблюдает как в уезжающем автомобиле поднимается стекло водительской двери. Он бежит к машине и садясь на водительское сидение выворачивает до упора руль чтобы выехать с парковочного места.

  Выбравшись наружу из подземной автопарковки автомобиль Виктора начинает нервно ездить по автостоянке. Перебегающие проезжие пути люди, озабоченные покупками, полусонные водители, все это не дает Виктору выехать с парковки, не наехав на случайного посетителя торгового центра. Он не может понять в каком направлении уехал из-под земли проклятый Лэнд Круизер. Виктор бы смог сразу его определить среди сотен других таких же внедорожников, снующих на автопарковке - красный автомобиль с грязным кузовом, в котором еле различим водитель, сидящий за рулем. Но одно Виктор понимает точно. Есть только один выезд со стоянки и в любом случае он ведет в город. Там на шоссе он и планирует его нагнать.

  Что может делать Ирина шапочка в машине этого "гоблина"? Если это не тот, про кого я думаю, то почему он сразу ретировался, когда я спросил его про шапку? А если это никто иной, как настоящий "серийник"? Ведь когда мы смотрим соцсети, скажем тот же ресурс телеграмм-канала, мы никогда не придаем значение тем объявлениям о пропаже того или иного ребенка, девочки, мальчика. Мы всегда считаем, что это не с нами и это где-то там, где-то совсем в другой вселенной. А у нас просто этого не может быть по определению. Ведь мы - это другое. Может позвонить в службу спасения пока я еду? И что я им скажу: машина, шапочка, здравствуй Новый год?

  Когда Камри наконец выруливает на дорожное полотно шоссейной дороги неожиданно в машине раздается телефонный звонок. Метрах в пятистах на дороге он видит одинокую крошечную точку автомобиля. Виктор прибавляет скорости, равномерно, но до упора давя на педаль акселератора. Не отрывая взгляда от дороги, он берет с пассажирского сидения телефон и нажимает кнопку принятия вызова.

   - Витя, Витя! - Слышит он встревоженный голос супруги. - Иры еще нет дома, и телефон она не берет. Ты что-то знаешь? Скажи мне? - Голос Ольги отдает паническими нотками, которые так не любит Виктор.

  - Оля, я же сказал тебе, что я тебе перезвоню! - Орет в трубку Виктор и прекращая разговор снова бросает телефон на переднее пассажирское сидение.

  Он продолжает перебирать в голове все случайные объявления о пропаже детей за последнее время, но ничего подробного не может вспомнить. Машина разгоняется до ста пятидесяти километров, и он уже видит заветный едущий впереди него грязный внедорожник. По противоположной полосе дороги нет ни одной машины и Виктор съезжает на противоположную полосу движения. Нога все также упирается до упора в педаль газа. Деревья проносятся мимо машины словно неподвижные молнии. Взгляд Виктора прикован к грязной задней двери внедорожника. По мере сближения автомашин он видит заляпанный грязью неопределенный государственный знак на таком же грязном заднем бампере внедорожника. Габаритные огни, а скорее всего и свет передних фар не горят.

  С какой тайги ты вылез на этом японском динозавре? Нет, сегодня ты от меня не уйдешь. Хоть бы позвонила Оля и сказала, что Ира вернулась из школы. Хоть бы... Как вообще может такое случиться, что именно сегодня и именно в этом месте я увидел Ирину шапку в этой непонятной машине с этим мутным водилой?

  На мгновение Виктор сам удивляется своим же безумным мыслям. Камри догоняет внедорожник и сбросив скорость едет параллельно Круизеру. Виктор опускает боковое ветровое стекло и кричит водителю внедорожника с призывом немедленно остановить машину. Небритый водитель Круизера даже не пытается смотреть в сторону преследователя на седане. Такая реакция водителя внедорожника вызывает в Викторе ранее неизвестную ему ярость и гнев.

  - Ах ты вот так? Хорошо, уродец! - Кричит он сам себе в салоне автомобиля.

  Виктор выворачивает руль влево и Камри до упора сближается с внедорожником. Слышится свист и скрежет соприкасающегося металла машин. Так продолжается несколько секунд. Гул клаксона, приближающегося микро грузовика, вынуждает Виктора сбросить скорость и вернутся на свою полосу. Дальше Камри продолжает ехать за внедорожником в метре друг от друга. Микро грузовик, не сбавляя скорости проносится мимо все также продолжая оглушительно греметь клаксоном.

  Если Иры нет в салоне этого автомобиля, значит водитель точно должен знать, где она сейчас. Кем бы он не был, но он точно напрямую связан с моей девочкой.

  Он опять до упора давит на педаль газа, и машина всей своей массой с грохотом ломающихся пластиковых бамперов упирается в зад внедорожника. Виктор сигналит и включает дальний свет фар, давая понять водителю Круизера о его настойчивом требовании остановить машину. Внедорожник слегка подпрыгивает над дорогой, словно наезжая на невидимое лежащее дерево на асфальте. Он даже не уверен, что после такого сильного удара оптика фар еще может функционировать на его Тойоте, но продолжает нервно дергать ручку дальнего света под рулем.

  Метров через триста дорога начнет петлять, а затем будет довольно крутой поворот влево, проходящий над обрывом. Сам себе не верю, но, если этот тип так и не остановит машину мне придется выбить его с трассы. И лучше всего это сделать именно на этом опасном участке дороги. Я-то сумею затормозить, моя крошка меня не подведет...

   Виктор проделывает несколько раз столкновение передом своей машины о задний бампер внедорожника. По дороге рассыпается красно-оранжевым пластик задних стоп-сигналов Круизера. Внедорожник все также подбрасывает при каждом ударе. В какой-то момент Виктор замечает, что уже длительное время звонит его телефон, но звук доноситсяприглушенный, словно телефон находится вне салона автомобиля. Он кидает короткий взгляд на пассажирское сидение, но телефона на нем не оказывается. Вероятнее всего телефон упал на пол автомобиля сразу после первого столкновения. Сигнал доносится где-то из-под сидения, где взять его уже Виктор не сможет, не остановив автомобиль и не отстегнув ремень безопасности.

  Это точно опять звонит Оля. Ну что ты будешь делать... Сказал же, сам перезвоню.

  Камри отстает от внедорожника на пять-шесть метров. В планах Виктора продолжать соблюдать такую маленькую дистанцию, чтобы держать маньяка в Круизере в постоянном напряженном состоянии от возможного удара в зад. И только метров за пятьдесят до крутого левого поворота над обрывом постараться мгновенно нагнать преследуемого и выбить его с трассы.

  Что будет, когда это произойдет? Какой у меня будет план по моим дальнейшим действиям? Позвонить в службу спасения, связать небритого водителя или постараться пока не поздно выбить из него информацию любыми возможными средствами - где Ира? Возможно время идет на минуты, а возможно уже поздно...

  От страшных мыслей, проносящихся в воспаленном сознании Виктора он ощущает легких холодок, распространяющийся по всему телу. Нахлынувшее состояние стресса начинает отражаться на его физическом состоянии, и он замечает за собой непроизвольную дрожь во всем теле.

  Надо взять себя в руки. Надо взять...

  Машины минуют последний небольшой изгиб дороги. Впереди сто метров до левого поворота над обрывом. Виктор сильнее вдавливает ладони в руль своего автомобиля, как будто, от этого что-то зависит, но таким образом он старается себя убедить в полном контроле над своими действиями. Наконец он уже привычно давит ногой на педаль акселератора и машину выносит вперед словно невидимая сила ее резко подтолкнула сзади. Капот Камри врезается в уже достаточно помятую заднюю дверь внедорожника. Так, сцепленные друг с другом автомобили продолжают ехать еще несколько секунд. Боковым зрением Виктор замечает проносящийся справа дорожный знак, видимо предупреждающий о крутом изгибе дороги. Его нога затекает от постоянного давления на педаль газа, и он ощущает легкое покалывание чуть ниже своего колена. Внедорожник пытается вписаться в поворот, но сила машины Виктора, толкающая сзади, заставляет развернуться кузов Круизера перпендикулярно Камри. Виктор убирает ногу с педали газа и резко давит этой же ногой на тормоз. Слышится свист сгораемой резины об асфальтовой покрытие дороги который заполняет все пространство вокруг машин и просачивается в их салоны. Внедорожник врезается правым боком в металлическое дорожное ограждение и вместе с ним пропадает из видимости Виктора. В тоже время Камри продолжает по инерции тащить в сторону образовавшегося отверстия в ограждении дороги. Машина Виктора под углом сорок пять градусов начинает катиться по склону обрыва вниз. Он продолжает автоматически бесполезно давить на педаль тормоза, наблюдая как несколько раз впереди него в воздухе переворачивается Лэнд Круизер.

  Наконец Камри замирает, не доехав до подножия склона каких-то несколько метров, что могло губительно сказаться на таком стремительном скольжении резким ударом. Виктор отстегивает ремень безопасности и пытается открыть водительскую дверь. Некоторое время дверь не поддается. После этого он несколько раз бьет ногой по внутренней стороне двери и вываливается в снежный сугроб.

  Внедорожник лежит в перевернутом виде на крыше кузова. Проваливаясь в глубокий снег Виктор направляется к машине и мгновенно застывает на месте. Острая боль пронзает его правый бок чуть ниже груди. Он моментально прикладывает обе руки к больному месту.

  Крови не видно. Странно. Если это не сломанное ребро тогда уж точно - сильный ушиб.

  Когда боль немного утихает, Виктор уже осторожно и достаточно медленно продолжает двигаться по направлению к перевернутому Круизеру. Боль все равно отдается, как только он глубоко проваливается в снег. Он подходит к разбитому внедорожнику и становится на колени, чтобы заглянуть в салон автомобиля через разбитое ветровое стекло. Виктор видит скрюченное тело водителя, лежащее на потолке автомобиля.

  Эта сволочь даже не пристегивалась ремнем.

  Рядом с телом водителя также на потолке салона автомобиля лежит все, что находилось в салоне автомобиля: разбитые темные очки, разбросанные купленные в магазине продукты, несколько маленьких кульков, напольные резиновые коврики, пачка с рассыпанными сигаретами. Виктор, превозмогая боль в правом боку протягивает руки в салон и начинает перебирать разбросанный хлам. В салоне четко ощущается запах бензина, но его это нисколько не останавливает.

  Между разбросанными чипсами и пакетом с разорванным в нем молочной коробкой Виктор видит предмет оранжевого цвета, пропитанного разлившимся по салону молоком. Он берет его в руки и садится на снег рядом с машиной. Запах бензина уже ощущается за пределами перевернутого автомобиля.

  Он разворачивает смятую детскую вязанную шапку оранжевого цвета. С правого бока к шапке пришита нашивка голубого цвета. Сейчас в руках Виктора эта шапка своим размером уже не кажется такой уж детской. Руки Виктора начинают дрожать, а из глаз начинают непроизвольно потоком течь слезы. На нашивке круглой формы голубыми и синими нитками расшито стилизованное изображение рыбы, свернутой в колечко. По полукруглому контуру нашивки Виктор читает надпись: "Сахалинский лососевый рыбный завод".

  Его дыхание замедляется, и чтобы не упасть от боли он, держась за кузов внедорожника, встает на ноги, роняя оранжевую шапку на снег. Он отходит от машины на несколько метров, затем еще на метр и обхватывает руками свой правый бок.

  Это простой работяга, рыбак или еще кто-то там. Приехал в большой город, возможно к семье. Его небритое лицо и лохматая голова... он такой. Там, на подземной автопарковке он был просто испуган моим наездом на него. Он просто приехал в магазин за продуктами, как и тысячи таких же, как и он, как и я.

  Поток горячего воздуха бьет в спину и отбрасывает Виктора на несколько метров. Он моментально поднимается на ноги и видит на фоне спокойного зимнего леса кузов внедорожника, объятый огнем. Поднимая взгляд наверх и прищуривая глаза от палящего на него зимнего солнца, Виктор видит две мужские фигуры, стоящие на склоне обрыва. Вокруг этих двух фигур в неестественной форме зависли на металлических стойках остатки стального дорожного ограждения. От одного из мужчин исходит легкий дымок.

  Виктор разворачивается в сторону леса и на полусогнутых ногах, периодически проваливаясь по колено в снег начинает уходить от склона обрыва все дальше в сторону леса.

  3

  Черные стволы молчаливых деревьев стояли в сугробах зимнего леса. С высоты обрыва был виден только первый ряд многолетних безмолвных жителей. Затем в общей массе деревья сливались воедино в общий лес, уходящий до горизонта и скрываясь в лесных сопках. Мужчина средних лет, стоящий над самым краем обрыва, наблюдал догорающий скелет автомобиля внизу у подножья обрыва. Он был одет в строгое черное пальто перевязанное на воротнике серым шарфом из легкой ткани. Его аккуратно подстриженная английская бородка и короткая спортивная прическа придавали ему вид модного молодого человека, отдающего немалое внимание своему внешнему виду. Морозный декабрьский воздух никак не мешал ему находится без головного убора.

  За мужчиной, метрах в пяти стоял автомобиль седан Мерседес идеально черного цвета, с переливающемся на зимнем солнце кузовом. Из автомобиля вышел мужчина, также одетый в строгое черное пальто поверх белой рубашки с выделяющимся галстуком бордового оттенка. В отличие от мужчины, стоящего над обрывом, этот молодой человек был гладко выбрит и на голове красовалась небольшая вязанная шапка, естественно тоже черного цвета.

  После того, как молодой человек подошел вплотную к товарищу, тот достал из нагрудного кармана курительную трубку с каменной коричнево-красной чашей и легким движением соединил ее с двухдюймовой трубкой, выполненной из неизвестного благородного дерева черного цвета. Из правого кармана пальто он достал медную табакерку цилиндрической формы с аккуратно выведенной на крышке позеленевшей медью арабской вязью. Набив необходимое количество высыпанного табака в чашу трубки, мужчина уверенным касанием большого пальца вмял высыпанный табак в основание чаши. Затем с помощью зажжённой спички, он поджег содержимое и сделал сначала два коротких, а потом один продолжительный вдох. Воздух вокруг мужчины наполнился густым белым дымом. Подошедший товарищ встал над самым краем обрыва и обратился к курильщику.

  - Вот смотрю я и думаю, а не проще тебе простые сигареты курить. Все-таки меньше возни вот этой всей...

  - Нет Петя, сигареты - это для наркоманов. А трубка с табаком...здесь процесс важен.

  - Тогда я не пойму, что мы здесь делаем и насколько я помню, трубку эту ты закуриваешь только по определенным поводам. И таких поводов насколько я помню, было раза три-четыре.

  - Ой, Петя, Петя, плохо ты меня знаешь. Эту трубку я выкуриваю раз в год, это первое. А вот второе это то, что повод действительно есть.

  - Да неужели, Андрей? А я думал мы сюда каждый раз просто так воздухом лесным подышать приезжаем. Кстати, что-то Ваня задерживается. Не вижу его нигде. - Петр стал вертеть по сторонам демонстративно показывая свою озабоченность отсутствием третьего товарища. Ну так может поведаешь мне, что ты тут надумал. Или будем молодого ждать?

  Внизу у подножья обрыва показалась фигура человека. Он, шатаясь, направлялся в сторону леса. Автомобиль продолжал гореть, выпуская в небо клубы черного дыма. Вероятно, всего так горела резина автоколес. Андрей сделал еще один продолжительный вдох через курительную трубку.

  - Господи боже мой, ну куда ты поперся? Что у тебя в голове? - Произнес он тихо себе под нос, обращаясь к бредущему внизу по глубокому снегу человеку. - Вот ты мне скажи пожалуйста, Петя, что на самом деле мы с тобой здесь делаем?

  Петр сложил руки на груди и сделал недоуменное лицо, всем своим видом показывая собеседнику о нелепости заданного вопроса.

  - Нет, ну правда. Мы уже с тобой не одну сотню лет бродим, ездим, колесим, летаем и вообще шарахаемся из одного конца света в другой. Думаю, что нет ни одного места на земле, где бы мы втроем не побывали. А что в итоге? Все одно и тоже. Люди не исправимы. Это факт. Иногда я задаюсь одним и тем же вопросом. Что ими управляет, что это за фактор такой, который приводит только к одному - к насилию и убийству себе подобных. Не было ни одного дня, года, столетия чтобы человек не прибегал к самым страшным своим порокам, связанным с убийствами, издевательствами и гнусными мыслями, порожденными черной его стороной. И все эти убийства он старается каждый раз, КАЖДЫЙ РАЗ чем-то да оправдать. Все эти войны, которые я видел, все они, начинаются и заканчиваются всегда одинаково. Начинаются по надуманным причинам и заканчиваются после истребления огромной части ни в чем неповинных людей. Только названия у всех этих войн всегда разные: освободительные, ответ на агрессию, предупредительные, религиозные, упреждающие... И ведь я действительно когда-то считал, что во всем виноват ген человека, делящего всех людей на своих и чужих. И ничего с этим не сделать. Но дело не в физиологическом гене человека. Возьми любое животное на земле каким бы кровожадным хищником оно не было. Ни у одной из тварей нет желания убивать ради наживы, ради удовольствия, ради ощущения власти, ради захвата пространства или ради исполнения каких-то кем-то писанных законов. Животное может убивать только ради своей безопасности, или элементарной способности выживать.

  - Андрей, что ты хочешь сказать? Нас сюда послал Он и это его воля чтобы мы сделали свое независимое заключение. Опять же, если мы все втроем придем к одному знаменателю. Ты же видишь, что ему трудно сделать этот выбор. Он возложил его на нас и это большая честь. Он нам доверяет, вот что самое главное.

  - Да я все понимаю, Петя. И отчет я уже готовлю и ношу с собой достаточно долго. Только я одно не могу понять, за что он их так любит? Разве после того, что они творят на этой земле они достойны того, чтобы дальше существовать? Разве Он этого не видит? Или проще всего все переложить на своих учеников и пусть подготовят подробный разбор полетов человечества - быть человечеству дальше или не быть?

  - Послушай, Андрей...

  - Да нет подожди, - прервал собеседника Андрей, - войны войнами, но вот тебе простой пример. Ну простейший сюжет, ну уже проще некуда. - Андрей судорожно приложил к губам курительную трубку. - Мы уже тридцать шестой раз прокручиваем историю с этим человеком. А он, какие бы не были обстоятельства, изменения в сюжете, все равно ищет повод или повод его находит (сам не знаю), чтобы потом все свести к этому аду. - Он показывает дымящейся трубкой в правой руке на догорающий внизу внедорожник. Вот как это называется?

  - Ну и? - Пробормотал Петр.

  - Вот я и хочу сказать, стоит ли дальше проводить этот бесконечный анализ человечества, чтобы прийти к одному единственному выводу. Человечество закодировано на самоуничтожение, с этим уже ничего не сделать. Насилие - это основа основ человека как вида. То, что сейчас ходит по этой земле не должно существовать в этом образе человека, каким Он его создал. Необходимо тотальное обнуление. И эту мысль нам уже пора до Него донести.

  - Андрей, ну ведь ты же говоришь, что Он больше всего на свете любит их - людей. Думаю, что такие выводы Его не обрадуют и он даст нам еще время все изучить и проверить.

  - Боюсь, что у меня уже кончилось терпение. Не знаю, как вы с Иваном, а с меня уже хватит. Я, по-моему, свои выводы уже сделал и продолжать не хочу. Я вообще уже хочу обратно. И ставить эксперименты на вот таких вот людях мне уже начало как-то надоедать. Ведь этот несчастный, который сейчас в лес бежит от себя самого, он ведь и в тридцать седьмой, и в тридцать восьмой, и в сотый раз попадет в ситуацию со своим персональным адом.

  - Где-то ты прав, Андрей, с этим надо завязывать. И я тебя скорее всего поддержу в твоем докладе наверх. Знаешь, я тут вспомнил одну историю. Помнишь мы как-то в тринадцатом году прошлого века переходили пустыню с бедуинами одного кочующего марокканского племени? Это то самое племя, где на протяжении пяти поколений не было ни одного случая насильственного убийства. Я же ведь тогда однажды ночью спросил одного из их старейшин: "Что бы они сделали, если бы все-таки в их сообществе произошло что-то подобное, убийство или покушение на жизнь?" И что ты думаешь? Он долго мучился, но в итоге просто не смог вспомнить что-то подобное. Понятие насилия в этом племени не было так давно, что никто просто не может вспомнить, а, следовательно, и соотнести это применимо к себе. И тогда, я помню, как обрадовался тому, что нашел то, что мы так долго искали. Отсутствия потребности в убийстве себе подобных и есть самая настоящая защита от одиночества вне социума и нетленная формула выживания. Так и было в этом племени.

  - Но сейчас ты, конечно, так не думаешь? Ведь верни им в племя воспоминания о насилии, встрой им в генетическую память понятие "убийство человека" и во многих из них будет долго и упорно возрождаться это коварное зерно черни. - Сказал Андрей и снова выпустил в воздух порцию белого табачного дыма.

  - Насколько, я помню, мы не стали тогда менять сюжетную линию этого племени, надстраивая возможные варианты, побуждающие к насилию, и оставили их в покое. Возможно, они так и живут где-то в африканской пустыне до сих пор, бродят на верблюдах по пескам, так и не поняв смысла убийства человека человеком.

  За спиной двух разговаривающих мужчин раздался короткий свист тормозящих колес. Петр с Андреем резко развернулись в сторону дороги. Рядом с припаркованным на обочине черным Мерседесом остановился старенький Уазик типичного зеленого цвета с пятнами от ржавчины на порогах по всему периметру автомобиля. Из него вышел невысокий молодой человек, одетый в холщовую зимнюю парку зеленого цвета, походные брюки со множеством карманов и поношенные армейские ботинки. Темная густая борода юноши закрывала всю шею молодого человека. Он не спеша подошел к двум своим товарищам, стоящим уже спинами к обрыву.

  - А вот и наш Ванечка, сын Заведея и Соломии, припоздал. - Улыбаясь во весь рот приветствовал Андрей. - Ты когда научишься вовремя в исходной точке появляться?

  - Что-то разве поменялось, или я что-то пропустил, братья? - Произнес Иван, поравнявшись с товарищами.

  - Мы сегодня здесь хотели бы итог подвести, а ты опаздываешь. - Укоризненно, но тоже по-доброму произнес Петр. - Ты когда уже на нормальную машину пересядешь? Так и будешь на вот этом "драндулете" по дорогам колесить?

  - Братья, во-первых, у нас уговор. - Достаточно серьезно ответил Иван, - когда мы подводим итог, то все трое должны об этом заблаговременно знать. Но если уж вы решили без меня что-то начать решать, то хотелось бы выслушать доводы.

  - Да тут и выводов делать особо нечего, - начал Андрей, - устали мы. И домой уже хочется. - Он затянулся остатками табачного зелья. - Тут вот какое дело, Ваня, насколько ты помнишь, мы втроем перепробовали все, что можно на этой земле, ты этому свидетель и не будешь отрицать. Сколько мы себя здесь помним, мы вмешивались в дела людей, меняли их жизни и по очень многим сценариям проворачивали события и действия с одной лишь целью - это чтобы понять природную суть человеческих пороков. А цель которую Он нам определил ты, наверное, еще помнишь - собрать все возможные доказательства, чтобы решить вопрос, имеет ли человечество надежду на дальнейшее существование или пришло время стереть главный труд Его? Мы повидали достаточно многое. Это все известные и малоизвестные войны и все самые кровавые геноциды с холокостом, мы наблюдали тысячи убийств случайных и убийств самых изощренных маньяков, присутствовали на миллионах публичных и тайных казнях, вместе с десятками ученых и философов пытались постичь неистребимую жажду убийств и само понятие человеческого деления на своих и чужих, мы раскрыли такие насильственные убийства, о которых человечество никогда уже не узнает. И как бы мы не пытались менять сценарии тех или иных страшных страниц истории, какие бы изменения не вносили, в конечном итоге человечество никогда не отказывалось от насилия. При всех достижениях людей, жажда убийства всегда перевешивало конечную чашу бытия.

  - У всего есть предел, Ваня, - продолжил Петр, - и нам кажется, что этот предел давно наступил. Даже для таких созданий Его как мы. За многие годы, а мы прожили здесь не одну человеческую жизнь, устаешь, а главное привыкаешь к постоянному созерцанию насилия. И при всех наших возможностях менять и прокручивать раз за разом сценарии событий в итоге опять оказывается только смерть с земным адом, которое раз за разом устраивает человек. Ты же посмотри, мы дошли до точки. Мы тогда решили, хватит исследовать войны и коллективные конфликты. Взглянем на природу одного единственного человека. Был выбран идеальный семьянин, прекрасный предпраздничный день и отсутствие возможных предпосылок к насилию. Элементарный духовно скроенный человек с подбрасываемым ему каплей возможности излить свою злобу проглатывает ее без сожаления и окунается в водоворот бессмысленного и бесповоротного насилия. А итог этого догорает сейчас в этом лесном овраге у дороги. - Петр махнул головой в сторону развороченного дорожного ограждения. - Нам кажется, уже пора сказать Ему о бессмысленности дальнейшего существования человечества в том виде, в каком оно есть сейчас. Понимаешь, Ваня, Он любит и любил тебя всегда больше чем нас, хоть ты и самый молодой из нас. Поэтому мы просим тебя присоединиться к нашему решению и поддержать нас в нашем решении. Вот...как-то так.

  Иван тяжело вздохнул и медленно подошел к краю обрыва в месте, где каждый раз срываются вниз в оголтелой погоне друг за другом обе машины. Картина, им увиденная нисколько не менялась каждый раз. Если только менялись расстояния между упавшими автомобилями или человек на белой Тойоте Камри все никак не хотел уходить с места происшествия. Но как правило по понятным только ему причинам он почти всегда пытался скрыться в лесу, сгораемый от стыда и непоправимой ошибки.

  Стоя над обрывом, Иван вспомнил почему сегодня опоздал в точку сбора. Он несколько часов провел на выставке молодых художников, а затем встретился с одной пожилой женщиной. Увиденное им воодушевляло и давало возможность забыться на долгое время о своем предназначении нахождения здесь, на земле. Всегда, где бы они не были с братьями, он всегда находил в том или ином уголке мира, что-то прекрасное. Что-то, что давало надежду на то, что у человечества есть правильное решение в выборе и оно имеет право на дальнейшее существование. Что-то, что всегда перевешивало право мгновенно обнулить человеческий вид.

  - У меня сегодня была одна встреча, которую я очень ждал, скажем так, несколько лет, - спокойным голосом начал Иван, - и вот сегодня она должна была произойти...и произошла. Встреча - так себе, ничего примечательного. Скажу больше, история мира этого не то что не оценит, но и не заметит. В этом городе живет одна совсем старенькая женщина и скоро благодаря ее развившемуся раку она уйдет из этой жизни. И она об этом прекрасно знает. Так вот сегодня она подобрала на помойке старого исхудалого умирающего пса и привела его домой. У этого пса не ходят задние конечности из-за полиомиелита и уже никогда ходить не будут. Но она взяла этого больного пса с улицы и будет его выхаживать, кормить и подарит ему если не исцеление, то чуточку своей любви, которой он, возможно, никогда не испытывал. Кто из них умрет раньше никто не знает. Но когда эта женщина решилась на этот шаг, ее эти мысли нисколько не беспокоили. Она просто, по своей природе, не смогла пройти мимо умирающего животного.

  - Ваня, ну ты за старое. - Улыбаясь сказал Андрей. - Мы тоже понимаем, что не все люди на этой земле склонны к насилию и что есть действительно чистые души, которым жить и жить...

  - Подожди, Андрей, не перебивай, постарайся меня выслушать. Я не буду долго говорить. Что же касается это мирянина, которого настигает беда, чтобы мы не меняли в этой предновогодней истории. Скажу одно. Что бы он не натворил и как бы против него не поворачивались события в его сознании красной нитью проходит раскаяние и еще что-то, что я еще не могу понять в человеческой душе.

  - Ты, что, читал мысли этого человека? Ваня, мы же договорились не копаться в человеческом разуме. Ты что такое опять творишь?

  Андрей развел в стороны руки в мимическом действии обозначающим отчаяние и бессилие. Он вытряхнул в карман своего дорогого пальто остатки еще теплого табачного пепла и не разбирая убрал трубку во внутренний карман пальто.

  - Не обижайтесь, братья мои, но мне кажется, если бы мы мерили человечество не по действиям, а по недрам душ, возможно выводы мы бы делали совершенно другие.

  Иван посмотрел на своих товарищей самым добрым взглядом, который только был у него в запасе. Взглядом, за который Андрей и Петр его всегда и любили. Он понимал, что сейчас ему придется рассказать товарищам о своем нежелании с ними согласиться. Он расскажет им о картинах, музыке, невинных детях, и многом другом. И затем Иван предложит им не соглашаться с их же выводами. И конечно же он сможет их убедить, назвав несколько тысяч человеческих имен, которые жили или живут сейчас. Те имена, ради которых и стоит продолжать жить человечеству несмотря на его огромные и бесконечные ошибки и пороки. В выводах Ивана братья не найдут ни доли сомнения или обиды. Они обязательно согласятся с ним, ведь он всегда умел их убеждать.