Примечание: Пожалуйста, не ругайтесь сильно на опечатки и ошибки, мы работаем над текстом три года, конечно же первые главы будут заметно слабее финальных. У Прист очень сложный язык. Очень надеемся на понимание ^^"
Полноценно отредактированный текст с авторскими правками будет в печатном издании над которым мы работаем с нуля, на это нужно время ~
Если вы вдруг нашли опечатки, ошибки или что-то кажется вам странным и непонятным - пожалуйста - присылайте эти комментарии в ЛС в группу в ВК или сюда в ЛС профиля. Поскольку на перевод очень много уведомлений (от 1000 и более в день), мы просто можем не увидеть Ваш комментарий. Вы очень нам поможете! Спасибо :З
!!! ОБЯЗАТЕЛЬНО ПРИСЫЛАЙТЕ В ЛС СООБЩЕНИЯ ЕСЛИ УВИДЕЛИ В КОММЕНТАРИЯХ АГРЕССИВНЫЙ КОНТЕНТ И ИНФОРМАЦИЮ НЕ ОТНОСЯЩУЮСЯ К НОВЕЛЛЕ !!! Вы нам очень поможете!
Готовьтесь к тому, что читать будет не просто. Вас ждёт много политики, дворцовых интриг, заговоров. Огромное количество второстепенных персонажей, отсылки к классической китайской литературе, военным стратегемам, буддизму.
Если хотите поддержать переводчиков или узнать больше о любимом фендоме - вступайте в группу ВКонтакте, мы всегда рады новым гостям, читателям и очаровательным волчатам!
Любопытные ссылки, они могут Вам помочь в дальнейшем разобраться в новеле (ссылки ведут в группу ВКонтакте на конкретные посты. Так как копирование на Ваттпаде запрещено, мы сделали короткие ссылки для удобства ручного ввода. Для ленивых искать эти штуки в самой группе):
- Ссылка на глоссарий: https://clck.ru/RvgMH
- Ссылка на расшифровку названия новелы: https://clck.ru/RvgNY (действительно интересная и очень важная информация)
Желаем всем приятного прочтения! (*^3^)/~♡
***
В общем — Шэнь Шилю был слепым и глухим.
***
В приграничном городке Яньхуэй возвышался Цзянцзюнь По — Генеральский холм. Его название звучало весьма грозно, но на деле это был совсем небольшой холмик бесполезного мусора. Достаточно чуть вытянуть шею, чтобы спокойно посмотреть поверх него.
Этот холм не всегда был там. Четырнадцать лет назад три батальона Черного Железного Лагеря Великой Лян отправились в один из своих величайших походов на север, чтобы навсегда покончить с восемнадцатью варварскими племенами. Поговаривали, что возвращаясь в столицу, они победоносно промаршировали через весь Яньхуэй, сбросив там свои разбитые доспехи, которые скопились в небольшой курган. С тех пор миновали годы песка, ветров, дождя, и теперь этот курган гордо именовался Генеральским холмом.
Генеральский холм был совершенно безжизненным местом. Вокруг него никогда ничего не росло, сколько ни сажай. Это место не украшали даже сорняки. Что уж говорить — если влюбленные захотят тайно повеселиться здесь, то не смогут найти должного укрытия. Холм просто возвышался посреди поля, и никто не знал, можно ли с пользой использовать это место. Старики рассказывали, что это все из-за того, что Черные батальоны окутаны аурой смерти и невероятной жестокости.
Время шло. В конце концов уличные шайки, у которых было слишком много свободного времени, воспользовались мрачными сплетнями и принялись сочинять разнообразные истории о призраках, что обитают возле холма. Постепенно все меньше людей ходили к этому пугающему месту.
Но этим вечером двое детей лет десяти на вид пробрались к холму. Один был высоким и худым. Другой — невысоким и толстым. Рядом они поразительно походили на миску для риса и палочки для еды, которые бежали куда-то.
Худой был одет в женское платье, и только с близкого расстояния можно было точно понять, что это был маленький мальчик. Его звали Цао Нянцзы [1].
Так вышло, что гадалка сказала, что у Цао Нянцзы жизненный путь девушки, просто он родился не в том теле. Боги, конечно, предложат ему поискать другое, но родителей такая перспектива не очень обрадовала, и поэтому они просто воспитывали сына как дочь.
Толстого звали Гэ Пансяо [2] — он был сыном местного мясника.
Без сомнения, его внешность соответствовала имени: казалось, все тело Гэ Пансяо лоснилось от лишнего жира.
Медленно озираясь, они испуганно замерли и не решились подойти к холму ближе. Они слышали слишком уж много историй о призраках.
Гэ Пансяо сжимал в толстых маленьких руках «Глаз тысячи миль» [3], аккуратно убранный в кожаный чехол. Старательно вытянув шею, он взглянул в сторону холма и пробормотал:
— Солнце уже садится, а он все еще не вернулся... Старший брат был прав... Эм... Это вроде так говорится: лучше повеситься, чем стать обузой!
Цао Нянцзы ответил:
— Вообще-то — убери волосы и подложи под зад шипы, а то заснешь во время учебы. А теперь — прекрати нести чушь и дай мне «Глаз»!
Эта фальшивая маленькая девочка иногда слегка переигрывала свою роль. К тому же Цао Нянцзы вел себя не как леди, а как какой-то грубоватый сорванец, особенно когда пытался щипать всех подряд своими длинными ногтями, похожими на куриные когти.
Когда Гэ Пансяо протянул руку, мышцы под слоем его жира свело от ноющей боли. Он бросил быстрый взгляд на «Глаз» и предупредил:
— Будь с ним осторожен! Если ты его сломаешь, отец превратит меня в мясной пирог!
Этот так называемый «Глаз тысячи миль» представлял собой маленькую медную трубку с вырезанными по краю пятью летучими мышками. Внутри корпус разделяло несколько слоев прозрачного стекла. Если очень внимательно посмотреть через них, можно было определить пол кролика на расстоянии около десяти ли [4].
Переданный по наследству Гэ Пансяо «Глаз» был не совсем обычным. В прошлом он принадлежал его деду — бывшему разведчику.
Цао Нянцзы еще некоторое время взволнованно сжимал его в руках, а затем поднял к небу.
— Такое ясное...
Гэ Пансяо проследил за его взглядом.
— О! Я знаю, что это! Это же вечерняя звезда! А еще я знаю, что Чан Гэн — имя старшего брата — тоже самое! Я помню, что учитель Шэнь рассказывал нам об этом!
Цао Нянцзы ухмыльнулся:
— Кто-кто твой старший брат? Он с тобой вообще разговаривает? Посмотри на себя! Ты все время гоняешься за ним, чтобы он стал твоим «старшим братом»! Ты хотя бы понимаешь, какой это позо... Эй, подожди... Это он?
Гэ Пансяо взглянул туда, куда указал Цао Нянцзы. И, да, там действительно был он.
С Генеральского холма с мечом в руке спускался подросток. Гэ Пансяо тут же забыл все страхи о призраках из страшных историй, и как пуля метнулся вперед.
— Старший брат! Старший брат!
Гэ Пансяо бежал слишком быстро и умудрился споткнуться у самого подножия холма. Упав, он проехался по земле и остановился прямо у ног подростка. Гэ Пансяо поднял запачканное грязью лицо. Не успел он встать на ноги, как широко заулыбался и сквозь зубы сказал:
— Хе-хе, старший брат, я ждал тебя здесь весь день!
Чуть не наступив на мальчика, Чан Гэн молчал убрал ногу.
Каждый раз, когда он видел Гэ Пансяо, у него всегда возникало впечатление, что у мясника Гэ, убившего тысячи свиней, были очень внимательные глаза. Он видел все. Тем не менее, спустя столько лет, абсолютное чудо то, что он все еще не убил по ошибке своего сына. Независимо от того, о чем он там думал, Чан Гэн уже был достаточно взрослым совершеннолетним молодым человеком и никогда не сказал бы подобное вслух.
Чан Гэн, точно он действительно был старшим братом, помог Гэ Пансяо подняться на ноги, а затем отряхнул его одежду от грязи.
— Будь осторожен. Зачем ты бежал? Что-то случилось?
Гэ Пансяо ответил:
— Старший брат Чан Гэн! Твой отец скоро вернется — давай не пойдем на урок, а пойдем с нами, сражаться за ян! Вместе мы точно разобьем этих маленьких обезьян!
Отцом Чан Гэна был мэр Сюй. Господин мэр не был его родным отцом. Когда мальчику было около трех лет, его овдовевшая мать, госпожа Сю, привезла его в Яньхуэй, дабы просить помощи у родственников. Прибыв в город, она узнала, что все родственники давно уехали. Но обстоятельства сложились очень удачно для госпожи Сю — в это же время господин Сюй, будучи бездетным, потерял супругу. И он решил жениться на госпоже Сю.
Мэр Сюй отправился с несколькими мужчинами за сбором ежегодной дани. Он должен был вернуться через пару дней.
Сам городок был очень бедным. Детям нечего было есть. Поэтому каждый раз, возвращаясь из ежегодных патрулей, солдаты всегда приносили с собой немного сыра и сушеного мяса. Они бросали еду на дорогу, и дети сражались за нее. Эта традиция стала известна как «битва за ян».
Поскольку эта «битва» всего лишь необразованной детворы, взрослые позволяли им принимать в ней участие. Дети дрались до тех пор, пока что-нибудь не ломалось. В конечном счете они начали объединяться в группы, и все это стало похоже на какой-то бизнес. Конечно же, ни для кого не было секретом, что тот, кто заполучит Чан Гэна, станет абсолютно непобедим в этой «битве».
Чан Гэн изучал боевые искусства с раннего детства. Несмотря на то, что в городах, расположившихся у границы, обычно было много солдат и семей военных, и в Яньхуэй были и те, кто успел изучить немало приемов. Вот только большинство из них считали изучение подобного слишком сложным и обычно останавливались на паре приемов. И лишь Чан Гэн, сколько себя помнил, каждый день с завидной настойчивостью и силой воли ходил практиковаться с мечом на вершину Генеральского холма вот уже много лет.
В возрасте четырнадцати лет Чан Гэн уже мог спокойно носить в одной руке тяжелый меч весом в тридцать килограмм. Несмотря на то, что он прекрасно знал о своих способностях, Чан Гэн никогда не принимал участие в схватках маленьких детей. К тому же малышня его побаивалась.
Чан Гэн не воспринимал мальчика перед собой всерьез. Он засмеялся:
— Я больше не ребенок! Зачем мне собирать ян?
— Я уже сказал учителю Шэнь, и он согласился! Поэтому мы можем несколько дней отдохнуть, — не сдавался Гэ Пансяо.
Чан Гэн медленно шел, держа руки за спиной. Тяжелый меч стучал по его ноге. Все, что говорил Гэ Пансяо, он уже не слышал.
Учится он или нет, занимался он борьбой на мечах или нет — это было его личное дело. И это совершенно не имело никакого отношения к тому, освободил ли их от учебы учитель Шэнь на эти дни или нет.
— Кроме того, учитель Шэнь сказал, что он делает лекарство для дяди Шилю, — не унимался Гэ Пансяо. — А это значит, что он может надолго уйти за травами, и его не будет дома. Тебе тоже некуда идти — почему бы тогда не пойти с нами? Да и что забавного в этих твоих играх с большим мечом?
Вот тут Чан Гэн услышал мальчика. Он остановился и выдержал паузу.
— Разве Шилю не вернулся на днях из Чанъяна? Как он снова умудрился заболеть?
— Ах... Я не знаю... То есть... Я хотел сказать, что не было ни дня, когда он не болел... — ответил Гэ Пансяо.
— Я пойду проведаю его, — Чан Гэн отмахнулся от двух назойливых мальчишек. — Иди домой. Уже поздно. Если ты пропустишь ужин, тебе снова достанется от отца.
— Э-э-э, старший братик, хм... Ну...
У Чан Гэна не осталось никакого интереса к этому бесконечному потоку слов.
Каждый год для мальчишек их возраста был очень значительным. Это касалось не только их роста, но и вопросов зрелости. Так вышло, что кто-то становился взрослым слишком рано. Чан Гэн уже был не в том возрасте, чтобы общаться с такими детьми как Гэ Пансяо.
Он мастерски использовал свое преимущество в росте и длинных ногах и вскоре ушел достаточно далеко.
Маленький толстяк попросту потратил время. Он даже не смог пригласить старшего брата на бой.
Разочарованно вздохнув, он впился взглядом в Цао Нянцзы.
— Ничего не хочешь сказать?!
Цао Нянцзы покраснел, в глазах помутнело, и вся злость, которую он испытывал к Гэ Пансяо несколько минут назад, полностью испарилась. Схватившись за грудь, точно он был взрослой девушкой, переживающей интенсивное половое созревание, он протяжно выдохнул:
— Ах, походка моего старшего брата Чан Гэна даже привлекательнее, чем у других людей!
Гэ Пансяо промолчал.
«Не могу больше терпеть этого мальчишку...»
Учитель Шэнь, о котором говорил Гэ Пансяо, и дядя Шилю были братьями. Но в истории отношений Чан Гэна и дяди Шилю было множество событий, которые они пережили вместе.
Два года назад, когда Чан Гэн был еще совсем маленьким, он в одиночку вышел за городские ворота, чтобы поиграть. К несчастью, он заблудился и чуть не погиб от волчьей стаи. Ему просто повезло, что в тот день мимо проходили братья Шэнь.
Учитель Шэнь использовал какой-то лекарственный порошок, чтобы отпугнуть волков, и этим спас жизнь маленького Чан Гэна. После этого двое братьев поселились в Яньхуэй, и мэр Сюй бесплатно отдал им свободный дом в благодарность за спасение сына.
Старшего брата звали Шэнь И. Он был несостоявшимся ученым. Несмотря на то, что Шэнь И еще был молод, он уже успел отказаться от всех своих начинаний и желаний, поэтому и осел отшельником в этом грязном месте, и все жители города вежливо называли его учителем.
Помимо того, что Шэнь И был отшельником, он также занимал должность доктора, каллиграфа и местного учителя, «мастера длинных рук» и занимался многими другими видами деятельности. Он мог делать все, что угодно — от заботы о раненых до приема родов у лошадей. Днем Шэнь И обучал детишек у себя дома. С наступлением вечера он прогонял всех по домам. В это время он, засучив рукава, начинал возиться с разными механизмами: паровыми двигателями, доспехами, тренировочными манекенами. С таким количеством умений он, вероятно, был самым занятым отшельником из всех когда-либо существовавших.
Учитель Шэнь делал практически все: от зарабатывания денег до заботы о семье, вплоть до готовки, в которой он был очень хорош. Забрав все таланты, Шэнь И ничего не оставил своему брату, ставшему в этой жизни разве что настоящим расточителем. Брата учителя Шэня звали Шэнь Шилю. Похоже, что Шэнь Шилю всегда был болезненным ребенком. Судя по всему его родители не думали, что их ребенок проживет так долго, поэтому не удосужились дать ему имя. Он родился на шестнадцатый день после Нового Года и поэтому они просто назвали его Шилю, что означало «шестнадцать».
Шэнь Шилю ничего не делал целыми днями. Он не учился, не читал, не работал. Если опрокинуть бутылку с маслом, он даже не протянет руку, чтобы поднять ее. Он наверняка за всю свою жизнь не поднял ни одного ведра с водой. Все, что он делал — бродил и пил. Шэнь Шилю был настолько бесполезен, что в нем попросту не было ничего хорошего.
Кроме его красивой внешности.
Шэнь Шилю действительно был очень красив. Об этом даже сказал самый старый дедушка в городе: что за почти девяносто лет свой жизни он никогда не встречал такого изящного мужчину.
Но, к сожалению, то, его красота не имела никакого значения. Однажды, еще когда он был маленьким, Шэнь Шилю тяжело заболел. Болезнь убивала его, сейчас он уже едва мог видеть. Если он видел перед собой две ноги на расстоянии десяти шагов, то не мог определить — мужчина это или женщина. Также Шэнь Шилю был глуховат. Если кто-то хотел ему что-то сказать, то единственным способом был крик. Каждый раз, когда кто-то проходил мимо двора братьев Шэнь, они могли услышать сквозь толстую стену, как учитель Шэнь кричит на брата, как какая-то бешеная собака.
В общем — Шэнь Шилю был слепым и глухим.
В таком положении он должен был жить в комфортных условиях. Но в этом жалком маленьком городке было два типа людей: бедные люди и еще более бедные. Даже если богиня красоты спустится на эти грязные земли, никто не сможет достойно принять ее.
Согласно местной традиции, если вы в долгу перед кем-то, но у вас нет возможности вернуть этот долг, вы официально признаете потомков (если таковые были) или этого человека, своей семьей.
Братья Шэнь спасли Чан Гэна из пасти волка, и этого было достаточно, чтобы Чан Гэн номинально признал одного из них своим отцом.
Учитель Шэнь учился слишком усердно и сломал себе мозг, настаивая на том, что все это не правильно, что он не примет Чан Гэна как своего сына. Но вот его дорогому старшему брату было все равно. Шэнь Шилю вышел вперед и сразу назвал Чан Гэна своим сыном.
Было похоже на то, что этот ублюдок Шилю поймал большую рыбу, не пошевелив даже мизинцем! Если он был куском мусора, он бы и оставался куском мусора, так ничего не делая до конца своей жизни! Чан Гэну ничего не оставалось, и он все равно должен был заботиться о нем до самой его смерти.
Чан Гэн прошел мимо своего двора, свернул за угол и подошел к дому братьев Шэнь.
Семья Шэнь состояла из двух холостяков, у которых не было даже кур, поэтому, естественно, не нужно было бояться случайных слухов. Всякий раз, когда Чан Гэн приходил, он просто входил, даже не удосужившись постучаться.
Когда он вошел во двор, его окружили отчетливый запах лекарств и тонкая мелодия флейты сюнь [5].
Учитель Шэнь, нахмурив брови, варил лекарство во дворе. Он был молодым ученым, одетым в поношенный халат. Он ни в коем случае не был стар, но постоянный хмурый взгляд на лице придавал ему потрепанный вид старого мудреца.
Из дома доносилась мелодия флейты. Изящный силуэт исполнителя отбрасывал тень на тусклое окно. Исполнителю явно не хватало мастерства, и как бы он ни старался, мелодию разобрать было невозможно. Иногда одна или две упрямые ноты отказывались играть, из-за чего ритм мелодии колебался то вверх, то вниз. Это вызывало унылое, давящее чувство утомленности и скуки.
Назвать нечто подобное музыкой можно было с огромным трудом. Чан Гэн послушал немного и в конце концов решил, что если он скажет об этом подобии музыки хоть что-то хорошее, то ее можно будет использовать разве что на похоронах.
Шэнь И услышал его шаги и с улыбкой поднял взгляд. Развернувшись, он громко сказал:
— Уважаемый господин, прошу, пощадите наши жизни! Вы нас в могилу сведете этими звуками! Чан Гэн пришел!
Исполнитель на флейте не подал никакой реакции. С его слухом он, скорее всего — более чем вероятно — даже ничего толком не услышал.
Учитель Шэнь развернулся к Чан Гэну с таким выражением на лице, будто он только что съел кусок дерьма.
Судя по звукам, у того, кто играл на флейте, были тонны энергии. Сразу не скажешь о том, что такой человек вообще способен заболеть. От этих мыслей на сердце Чан Гэна отлегло.
— Я слышал от Гэ Пансяо, что вы готовите новое лекарство для Шилю. Что-то случилось?
Учитель Шэнь раздраженно уставился на цвет кипящего лекарственного супа.
— Ничего особенного, всего лишь смена сезона. Для каждого времени года нужны разные лекарства. А с его деликатной болезнью... Ох... Ты пришел как раз вовремя! Он тут кое-что приготовил для тебя. Правда, я понятия не имею где. Да и он собирался отдать это только завтра. Но так как ты уже пришел, иди, взгляни.
Примечания:
Нянцзы на китайском диалекте — женщина.
2. Пансяо на китайском диалекте — маленький и толстый.
3. Глаз тысячи миль — 千里眼 — qiānlǐyǎn:
1) дальновидный, прозорливый
2) бинокль; телескоп
4. 1 ли — примерно 0,5 км. 10 ли = 5 км.
5. Сюнь — тип музыкального духового инструмента в форме яйца с отверстиями.
Последние комментарии
2 часов 20 минут назад
8 часов 42 минут назад
8 часов 50 минут назад
9 часов 19 минут назад
9 часов 23 минут назад
9 часов 23 минут назад