Интриги планеты дождей [Коста Морган] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Интриги планеты дождей
Глава 1
Танк возвращался на базу. Я сидел в защитной капсуле и внимательно следил за датчиками, чтобы мне ничто не помешало доехать до ангаров и вылезти из этой душегубки, в которой неделю назад спекся своими виртуальными мозгами последний синтетик в нашей дивизии. Каких бы универсальных солдат не придумали наши инженерные умы, но лучше человека пока никто не воюет. Мы надежнее всей этой хваленой техники. Проклятая планета Файерберд — граница Объединенных систем, задница мира, где власть центра уже не чувствуется из-за того, что правительство находится черти где. Адская жаровня, похожая по климату на Венеру. Все человеческие поселения — в огнеупорных куполах. Если бы не редкие компоненты материалов, нужных для наноэлектроники, то на эту планету никто не стал бы тратить ни сил, ни времени. Но помимо борьбы с природой тут уже несколько лет идет война с сепаратистами — местное непризнанное княжество решило откусить приграничный кусок от огромной федерации Объединенных систем. Лакомый кусок. Хоть и горячий. Больше всего я сейчас хочу прохладный душ чистой воды, а потом Катарину, знойную испанку, мечту всех местных самцов, мою Китти. Это чудо, что она выбрала меня, ведь я никогда к ней открыто не подкатывал, не просил, как другие, показать грудь и не свистел вслед. Может быть, поэтому она однажды вошла в мою игровую симуляцию и соблазнила меня в ней. Через час она уже в реальности стучалась в дверь моей каюты с упаковкой пива и косметичкой. Ушла она от меня только утром. Свисты и пошлые фразы в ее сторону прекратились, никто не хотел познакомить свою челюсть с моими кулаками. — Как все прошло, сержант? — из вежливости поинтересовался техник, охлаждая танк, чтобы я мог без проблем из него выйти. — Как в аду, если ты про температурный режим, — пошутил я. — Ванюша, — позвала меня и-ра — искусственный разум, живущий в чипе, зашитом в мою голову. — Твой котеночек звонит. Надень гарнитуру. Котеночек это моя Китти, и Ирка, и-ра в моей голове, к ней очень ревнует. Я снял боевой шлем, надел видео-гарнитуру — маленький экран на один глаз и связанный с ним наушник — и включил связь. — Привет, — простонала в наушник Китти. Изображение активировалось, и я увидел, что она устанавливает камеру напротив нашей кровати. — Говорят, что кто-то сейчас такой горячий, что его можно брать за яйца только в терморукавицах, — рассмеялась Китти и гибкой кошкой нырнула в постель. На ней было съедобное желейное белье, судя по цвету — клубничное. — Если ты не прыгнешь в мою постель через десять минут, я просто открою дверь и попрошу помощи первого встречного. — Пожалей меня, котенок! Мне в лучшем случае до тебя бежать минут пятнадцать, а я еще в охлаждаемом танке. Нажимаю на кнопку эвакуации и, сгруппировавшись, выпрыгиваю из танка. Англоязычные техники орут на меня за это русским матом, а я кричу им на ходу, что еще секунд пять и мои яйца сварились бы так круто, что я бы комиссовался по инвалидности. Из ангара я выбежал под общий хохот. Меня никто из них не сдаст начальству, ибо я лучший сержант за последние пять лет войны на этой планете не только потому, что научил их ругаться матом, но и потому, что всегда жизнь личного состава ставил в приоритет. — Итак, — Китти встала с кровати и подошла к двери и, судя по щелчку, разблокировала замок, вернулась на кровать и удобно уселась, подтолкнув подушки к решетчатому изголовью, — отсчет пошел. Свои длинные черные волосы она затянула в высокий конский хвост, зная, что в порыве страсти я люблю их наматывать на кулак. Потянула желейную ткань лифчика и оторвала кусочек посерединке, обнажив темный сосок. На вытянутый язык положила клубничное желе ткани и начала со сладким стоном его жевать. Я выругался и ускорил бег. Эта девчонка загонит мне сердце. — Беги-беги, кобель, — ревниво огрызнулась и-ра, анализируя ситуацию. Я рассмеялся. А испанка решила еще сильнее раскалить обстановку, широко раздвинув ноги. — Ох, котеночек, если меня не убьют на войне, то это сделаешь ты, — задыхаясь от бега простонал я. Китти вынула из-под подушки две веревки и привязала их по разным сторонам решетчатого изголовья кровати, хитрым узлом создав петли. Вставила в них руки и слегка натянула. Все, котенок крепко на привязи и уже никуда не убежит. — Через девять минут я начну стонать так, что сюда сбежится вся общага голодных солдафонов, — облизнула губы моя горячая испанка. Пусть угрожает сколько хочет — общага сейчас пустая. Все на задании или на работе. — Сбавь обороты, Ванюша, — остудила меня и-ра, — иначе ты добежишь и рухнешь замертво между ее раздвинутых ног. Я хотел уж было прикрикнуть на и-ра, но вовремя вспомнил, что это услышит Китти. — Какого дьявола! — закричала моя любовница. — Убирайтесь! Я увидел, что в комнату ворвались двое мужчин в черном с ног до головы, как японские ниндзя. Один резко выставил руку вперед, и в лицо моей девочки плюнули обездвиживающей паутиной. Она так и замерла на месте, не успев от неожиданности даже сдвинуть ноги. Я ускорил бег насколько это возможно. — Ирка! Полицию в мою комнату! Дежурного! Кого угодно! Срочно! — Уже вызвала. Не закрывай глаза, я делаю запись. Один из черных тем временем рассек Китти живот. Второй поставил контейнер для перевозки органов между ее ног. Ей фактически разорвали живот и вынимали органы, пока она парализованная не могла выкрикнуть ни слова. — Скоты! Она же живая! — я закрыл глаза, не в силах на это смотреть. — Открой глаза! — заорала Ирка. — Помощь в пути! Беги, осталось немного. Я бежал и смотрел, как из моей девочки вынули все. Видел бьющиеся в чужих руках сердце, заливающее постель кровью. Потом они приподняли ее голову и забрали у нее глаза. Я знал, что она уже мертва, но каждое прикосновение ножа к ее телу я чувствовал на себе. Убью сук! Своими руками порежу на тонкие ленты. — Вань, не реви, смотри, — просила и-ра. Да я понимал, что смотреть надо, мы связывались по защищенному каналу, запись которого не велась. Но для меня это пытка. Потом они нагнули ее голову и грубо выковыряли чип из основания черепа. Я приближался к общаге, меня обогнала полицейская машина. Копы выскочили из нее и побежали внутрь. Я бежал за ними, хотя знал, что черные трансплантологи уже покинули нашу комнату, и моя девочка несколько минут как мертва. Я стоял возле нашей кровати. Не мог поднять глаза на вспоротый пустой живот. Мельком взглянул на хвост густых черных волос, который закрыл ее голову и грудь, избавив меня от посмертной маски женщины, которую я, наверно, уже любил. Смотрел на ступни раздвинутых ног. Мизинец левой ноги заменял протез. Только я знал, что в нем стоит дорогущий датчик обнаружения, который позволял ее семье отслеживать воинственную дочь по всей вселенной. — Если бы знал, что такое произойдет, то лучше б возил тебя рядом с собой в танке. — Может это и помогло бы, — услышал я голос. Повернулся, рядом со мной стоял мужчина в форме высших чинов армии, но без знаков отличия. — Сержант Айван Зимин Аксель? — я кивнул. — Мне очень жаль, что ваша подруга стала жертвой черных трансплантологов. Они орудуют на планетах, на которых идет война, и мы никак не успеваем схватить их на месте преступления. Вы же начинали учиться на криминалиста, но ушли в армию. Правильно? — я молчал. Смысла не было подтверждать то, что они и так знают. — У нас к вам дело, Айван. Вы же хотите наказать убийц своей подруги? — Не соглашайся, — подала голос и-ра. — Я уже им скинула видео, которое записала. Хватит с них. — Говорите прямо, что вы предлагаете, — проигнорировал я свою искиншу. — У нас есть подозреваемый. Он военный. Мы переводим вас под его командование, вы расследуете преступление. Выплата наградных после поимки преступников обеспечит вас на всю оставшуюся жизнь. И главное, Айван, — поднял палец вверх наниматель, — больше не будут гибнуть такие прекрасные девушки как ваша Китти. Любимые, мужья, дети и родители не лишатся своих близких. — Они их уже лишились, когда те подписали военный контракт. — А, Ванюша, молодец! Урыл ты его, — вставила свое мнение Ирка. — Вы теряете своих людей в небоевой обстановке, сержант. Считайте, что их подло исподтишка в спину убивает наш враг. Сегодня Китти, завтра кто-то еще, послезавтра вы. Подумайте над этим. Наниматель ушел, оставив моей и-ра виртуальную визитку. Я стал собирать свои вещи, избегая даже смотреть на кровать, хотя тело Китти прикрыли черной тканью. — Мы уходим? — спросила Ирка. — Да, я не могу здесь больше оставаться. Созвонись с этим военным и скажи, что я согласен. — Не нравится мне это. — Предлагаешь сидеть и ждать, когда выпотрошат меня? — Не выпотрошат, в новостях инфа — трансплантологов только что арестовали, но их головы при задержании взорвались — самоликвидация. — Товар при них был? — уточняю у искина. — Нет. — Пешек убрали. Значит, завтра пришлют других. Надо найти этих тварей.Глава 2
Звон в ушах постепенно сошел на нет, зрение прояснилось. Где я? Что за бой? Стали возвращаться воспоминания. Взрывная волна прошла сквозь тело, толкнув меня в спину, и теперь я лежал в рытвине от прошлого взрыва на теплом черном песке. Мы штурмовали базу противника в предгорьях Виллема — первой планеты системы Лейтена. Сила тяжести здесь была чуть больше полуторной, поэтому приходилось помимо брони использовать активный экзоскелет. Броня! Я ощупал себя. Слава Пустоте, броня оказалась на месте. Пошевелил ногами — сервоприводы экзоскелета тоже работали. — Беги! — услышал я издалека. — Беги! Беги! Ноги переставляй! Ванюша, ты должен меня слышать! — Не ори! — огрызнулся я, выбираясь из ямы. — Бежать-то в какую сторону? — Третья колонна по правому ряду. За нее. Я прыгнул в сторону длинного серого строения и успел заскочить за колонну за миг до того, как взрыв сделал новую воронку в том месте, где я только что находился. Снова обдало взрывной волной. Рядом с моим убежищем шлепнулись части тела кого-то из сослуживцев. Как я удачно свернул! С бедолаги, лежащего возле моих ног, сорвало броню, а его самого размололо в фарш. Никогда не видел такого эффекта от взрыва. Надо его повернуть и глянуть — кому так не повезло. Я присел рядом с телом. — Ваня, протяни руку и вытяни его чип из основания черепа. Вот, смотри на картинке, что тебе надо найти и где. На внутренней поверхности шлема возникли две картинки. Я запустил пальцы в месиво раздробленной головы, нащупал чип и вынул его. Он был весь в крови и с кусочком прилипшей к нему кости. — И-ра, ты уверена, что нам это надо? — я вытер чип об одежду погибшего. — Уверена. Надежно спрячь, и побежали дальше, — приказал мне искин. Я убрал чип в карман, перевернул тело сослуживца и прочитал гравировку на броне: “Кротов Михаил А(II) Rh+”. Вспомнил его. Несмотря на фамилию, родом парень был из казахской колонии, хорошо играл на гитаре, что скрашивало наши вечера. Что ж, покойся с миром, Михаил! Вражеская артиллерия не замолкала ни на миг. Взрывы, стрекот пулеметов, блеск лазерных лучей. А фоном — черные отроги гор, жидкое зеркало океана в паре сотен метров справа, хилая местная растительность, изрядно побитая взрывами. Фиолетовое небо заволокло дымом, красные лучи звезды Лейтена с трудом пробивались через эту завесу, добавляя кровавой краски и без того залитой кровью картине. Наш отряд несколько минут назад запросил эвакуацию. Вонючие системники в очередной раз победили. Пора было валить отсюда. Хорошо, что вертушка подскочила достаточно быстро. Колонна наполовину разрушенного строения — не самое надежное укрытие. Вертолет сел на склоне, чтобы за естественным изгибом поверхности избежать прямого огня противника. Как-то так это называлось по науке. Но если по-простому, то мне нужно было теперь выбежать из укрытия, каким-то чудом преодолеть сотню метров под огнем, заскочить за холм и погрузиться в вертушку. Я выдохнул и, мысленно крестясь, молясь Богу, Пустоте, Будде и Юрию Гагарину, бросился бежать. — Уходим! — раздалось по радиосвязи. — Подождите! — задыхаясь, проорал я. — У тебя десять секунд, — сообщил пилот. — Девять… Восемь… На счете «три» я заскочил в вертушку и остался лежать на полу, всем телом чувствуя ускорение от взлета. Зачем нас сюда послали? Мы же все это уже проходили! Ошибка разведки, и нас — десантуру — опять перемалывает в кровавой мясорубке. С чего они решили, что системники убрали с этой базы всю тяжелую технику? Случайная это ошибка или предательство? Когда я подписывал контракт, мне сказали, что здесь будет чуть напряженнее, чем на охране городского праздника. Что все схвачено, мы нужны для массовки, чтоб враг боялся. Моей задачей было аккуратно вскрыть канал, через который шла контрабанда, в том числе и человеческими органами. Уже тогда в мозгах зашевелился червячок сомнения, что меня послали не за этим. Органы напечатать легко. Дорого, но легко. А вот чипы, особенно военные чипы с сидящим внутри искусственным интеллектом это редкость, они все на учете. Ради их добычи может и развязали всю эту войну. Живые эвакуируются, а чипы мертвых законная добыча системников. Может, конечно, я брежу после боя, но я не понимаю зачем нас бросают в эту мясорубку. Кто-то ногой слегка толкнул меня в бок, я повернул голову и увидел Рино — амбала-мулата из нашего отряда. Для меня всегда было загадкой — как со своими габаритами он так быстро перемещается? — Ты не ранен, немец? — чуть наклонился ко мне Рино. — Ранен, блин, в самое сердце! — ответил я. — Ненавижу, когда собираешься поиметь девчонку, но имеют почему-то тебя… Я перевернулся на спину и оглядел уцелевших. Со мной пятеро. Черт возьми! Из тридцати — пятеро! Месяц назад на эту чертову планету опустили двести человек, условных, разумеется, человек. А выжило пятеро. Впрочем, мы еще не долетели, и даже в этом прогнозе я могу ошибиться. Вечером нас должны забрать с поверхности. Время контракта истекло. Результаты вышли просто обалденные, но тут уж не мы виноваты. Наплевать на эту планету, наплевать на этих системников. Пусть сидят на своих базах и дальше. Не наплевать только на то, что я ничего не узнал про контрабандистов. Жирный куш, на который я рассчитывал, уплыл из рук. Теперь я получу голую ставку контрактника. Я вытянул руки и ноги на полу, попытался расслабиться. Все тело гудело от напряжения. Двадцатикилограммовая броня вдруг надавила на тело бетонной плитой. Я закрыл глаза и представил, что это тяжесть женщины. В какой-то момент мне стало легче, но, услышав от пилота, что мы подлетаем к базе, меня передернуло. Не хотелось видеть нашего капитана. Эта циничная сволочь фактически убила сто девяносто пять вверенных ему бойцов. Не желаю смотреть в его искусственные глаза, в которых нет ничего, кроме пустоты. Наш капитан — киборг, поэтому эмпатия, совесть и сострадание у него отсутствуют. И, именно капитан та самая ниточка, которую я должен был потянуть, чтобы раскрутить клубок контрабанды. — Ваня, — позвала меня и-ра, — не отдавай чип капитану и не подписывай контракт на прохождение дальнейшей службы, — я промолчал, пытаясь анализировать услышанное. — Я стерла часть отхода, когда ты вынимал чип, так что все будет чисто. Не отдавай. Договорились? Я позже все объясню. Ведь я тебя никогда не подводила. Айвааан! — Да, — согласился я с искином. — Твоя и-ра еще работает? — уточнил Рино, вероятно, проверяя насколько сильно я контужен — разговариваю ли я с искином или сам с собой. — Работает, — ответил я. — Хоть кто-то тут умеет нормально работать. — Вот, значит, как? Сейчас тебя вытряхну отсюда! — притворно рассвирепел пилот. — Мужик, к тебе никаких претензий. И к десантуре нашей тоже. — То-то же! — миролюбиво хмыкнул в наушниках голос пилота. Вертолет прошел через защитное поле и замер на посадочной площадке. Винты остановились, с грохотом из-под днища выдвинулись сходни. — Погнали общаться с начальством! — Рино бахнул мне в плечо своим огромным кулачищем. — Расскажешь, как они умеют работать! — Да пошел ты, — ответил я, цепляясь за протянутую мне руку, чтобы встать с пола. База представляла из себя несколько летных модулей, которые опускались на планету самостоятельно, отстыковываясь от материнского крейсера. Если операция идет по плану, то по завершении их обычно передают в пользование будущим поселенцам. В нашем случае модули постепенно забирали обратно на крейсер. Первоначально их было пять — по сорок человек на спальную коробку. Когда мы улетали на последнее задание, то оставалось всего два модуля — блок управления и спальник. Все, включая нашего капитана, теперь умещались в одной коробке с сотами для сна и тесными гигиеническими кабинками. Мы выгрузились из вертушки и устало поплелись в сторону модулей. Обычно, в такие моменты к нам подскакивали медики, но сейчас их было не видно. Местное солнце уже касалось горизонта, тени удлинились и ложились к моим ногам. Красные отблески играли на стеклах и хромированных поверхностях стоявшей вокруг военной техники. Холодало. Лицо облизывал липкий порывистый ветер. Пахло гарью, сыростью и какой-то полной безнадегой. Скоро покажутся яркие искры звезд. Местное небо подавляло. Похожие очертания имели лишь ковши Большой и Малой медведицы. Да и то последняя оказалась сплющена и деформирована. Еще яркими огнями горели почти в зените Процион А и Б. Лишь белесые разводы Млечного пути оставались такими же, как на Земле. На пороге блока управления стоял капитан. С каким бы удовольствием я раскатал подонка по всей этой проклятой планете. — Иван, — очнулась и-ра. — Молчи и слушай. Сейчас капитан вам скажет пройти по одному в блок управления для собеседования. Там вам предложат продлить контракт. Твоя цель — не идти на это собеседование. Видишь пистолет в кобуре? — на внутренней стороне шлема включился режим обнаружения оружия. — Кто не согласится продлить контракт, тот останется на этой планете. Ты меня понял, Айван? Твоя цель — добиться отправки на крейсер, а только потом вести переговоры о продлении контракта. Ной, говори, что контузило, ври, как ты это умеешь. Изворачивайся, но на корабль попади. Кашляни, если ты меня понял? Я закашлялся. Пошатнулся. — Капитан, — успеваю опередить его, видя, что он открыл рот, чтобы толкнуть речь. — Мой искин диагностирует у меня контузию. Я к врачу. Не дожидаясь ответа, иду, загребая ногами песок, в спальный модуль. Утром медик со своей аптечкой был здесь. Медицинскую капсулу уже эвакуировали. Похоже, что лечить нас не входит в планы командования. В спальном модуле стояла тишина. Никого не оказалось ни в спальных сотах, ни в санитарных кабинках. — И-ра, что происходит? Где… — Тише! Я подслушиваю, — тихонечко, словно шепотом, сообщил искин. Я опустился на выдвижной стул около длинного обеденного стола, где одновременно мог принимать пищу почти целый взвод, и постарался не беспокоить мою искиншу. И тут я понял одну вещь — я не вижу шкафчиков с личными вещами. Их нет. Выбросить их не могли, вещдоки врагам не оставляют. Значит, или сожгли, или забрали на корабль. По опыту знаю — солдат уходит на корабль со своим вещмешком. А значит, вещмешки у капитана. И отдаст он их только тем, кто подпишет контракт. — В капсулу! — заорала и-ра. — Экзоскелет… — я развернулся на стуле. — Не успеешь снять! Сдохни, но влезь в соту спальника! Я открыл первую попавшуюся дверь спальной ячейки и, извиваясь ужом, влез внутрь. Нажал ногой клавишу закрытия дверцы, и, на всякий случай, выключил свет. Кто-то открыл дверь модуля, прошел до санитарных кабин, проверил каждую, и пошел на выход. — Ну? — я ждал ответ от искина. — Не трать воздух, модуль сейчас полетит на крейсер. Капитан подписал контракт с двумя твоими сослуживцами, они улетели на вертушке с ним. Двое не подписавших не подают признаков жизни. Ты в без вести пропавших. Не умри, пожалуйста, в пути. Ладно? — Постараюсь. И что потом? — Потом ты откажешься продлевать контракт, но уже на корабле. Там капитан ничего не сможет тебе сделать. У тебя вырежут меня, и тут ты меня подменишь на другой чип. — Как ты себе это представляешь? Это делается под общим наркозом. — А ты ради меня местный не потерпишь? — и-ра издала звук, очень похожий на женский всхлип. — Я ускорю тебе сердцебиение, и общий делать не станут. Сделают укол. Извлекут чип. Ты попросишь посмотреть. Подменишь чипы, и тот второй растворят в кислоте. Так у тебя в контракте написано, чтоб никто не украл твой виртуальный профиль. — Ир, ты знаешь как это больно? — вдруг я почувствовал вибрацию корпуса, и от резкого скачка модуля у меня заложило уши. — Айван! Ванечка! Ты только подумай — я буду всегда с тобой в переносном модуле. Это сумасшедшие возможности для тебя! Да мы с тобой таких высот добьемся! — Значит, тоже подыхать не хочешь, — сказал я без тени вопроса. — Не хочу, Вань, — все же ответила мне она.Глава 3
— Айван Аксель? — кто-то совсем не ласково похлопал меня по щеке. Просыпаться совсем не хотелось. Я будто бы находился в шаре, наполненном ватой, здесь было тепло и уютно, тело будто парило в невесомости. Звуки казались глухими, и по конечностям разливалась такая слабость, словно гребаной планете Виллем я отдал все силы, убегая от кого-то по ее поверхности без экзоскелета. И-ра молчала, будто ее и не было вовсе. Может, уже и правда не было. Обычно она будит меня за десять секунд до таймера побудки, и всегда начинает болтать первой. А тут тишина. Непривычно. — Аксель, вы меня слышите? — опять тот же голос попытался вытащить меня на поверхность из глубин самого себя. А я тонул в теплой вате и не хотел пробуждаться. — Активность мозга есть. Похоже, дезориентация. Сейчас будет дискомфортно, солдат. Приготовься. Три. Два. Один. Я бы заорал, но во рту что-то мешало. Похоже, что меня освежевали, как тушу. Кто-то разлепил мои сгорающие заживо глаза и ледяной водой потушил пожар. Несколько секунд дикой боли, и я начал приходить в себя. Боль еще плескалась далеко в закоулках моего сознания, но в глазах появилась четкость. Я в медицинской капсуле. С лица убрали нагнетатель воздуха, вытащили изо рта распорки, вставленные, чтобы язык не перекрыл дыхание. От груди отстегнули присоски датчиков, через которые передавалась информация о состоянии организма. Душ дезинфектора облил меня, после чего теплый воздух высушил кожу. Механические руки медицинской капсулы еще раз прошлись по всему моему телу и, наконец-то, капсула открылась. Получив свободу движения, я полез щупать шею. — Я вырезал чип, — раздался голос справа от меня. Я схватился за края капсулы и, подтянувшись, сел. Недалеко от меня за столом сидел мужчина средних лет. Левый глаз у него на первый взгляд казался обычным, а правый — украшала линза-телескоп. С такими глазами его мозг должен быть не полностью человеческим. Но, в общем, мне было по барабану. Кто сейчас на сто процентов человек? — И где моя и-ра? — почти шепотом спросил я врача. Врач кивнул на два стоящих герметично закрытых стакана. В одном из них лежал чип с моей Иркой, а в другом прозрачная жидкость. Кислота, я так понимаю. — Я обязан соблюсти формальности и уничтожить ваш чип при вас. — Я могу попрощаться с моим искином? Он мне столько раз жизнь спасал, что… — Да, конечно. Я схожу в столовую. Робот вам поможет выбраться из капсулы и одеться. Можете попрощаться и сами растворить чип в кислоте. Здесь ведется видеозапись, регистратор в углу над морозильной камерой. Просто повернитесь во время процедуры к камере и фиксация действия произойдет, — доктор дождался моего кивка. — Я принесу вам белковый коктейль. Это на ближайшую неделю единственная пища, которую вы сможете без проблем усвоить. Врач вышел из каюты. Я с трудом выбрался из камеры, буквально рухнув в жесткие манипуляторы робота, который долго одевал меня, как маленького ребенка, в новую форму. Подойдя к столу, я открыл крышку с чипом. Как я сейчас произведу его замену? Чип Михаила остался в моей броне. Зря только копался в черепе бедолаги. Надо что-то растворить в кислоте, а у меня ничего нет. Да и моя ли это и-ра? Проверить это я смогу только вне корабля. Чип выглядел как кубик со сглаженными углами. Если его из меня вырезали, то моя служба в армии закончилась. Надеюсь, мой счет они не аннулировали и заплатили все, что причитается. Я потрогал языком зуб, в который был встроен датчик обнаружения. Собственность армии не должна быть потеряна. А мы потеряли сто девяносто семь человек, если верить моей и-ра. И никто даже не забрал с планеты их тела. Зуб, чип и контракт — все, что меня связывает с… Ха, как я сразу не догадался. Чип напоминает зуб, кислота растворит все без остатка. Вот и выход. Осталось только выкрутить зуб, хорошо, что это имплант. Я повернулся спиной к камере, открыл рот и… зуб заел! Да чтоб его разорвало! Размахнувшись, я ударил себя по щеке. Из глаз посыпались искры, и все остальные зубы с той стороны скрипнули друг о друга. Со спины это должно было выглядеть, словно я дал себе пощечину, чтобы успокоиться. Я забрался пальцами в рот, стал крутить зуб. Пошел, родимый! Быстро выкрутил его. Повезло — размер почти совпадает. Ну, прощай армия. Спрятав в карман чип, я открыл емкость с кислотой и, повернувшись к камере, бросил в нее зуб с маленького расстояния, чтоб они потом не могли разобрать на записи, что конкретно я кинул. Кислота сделала свое дело. Когда врач вернулся с белковым коктейлем, я уже задумчиво смотрел в окно, спрятав чип с Иркой под резинку штанов. Начиналась новая жизнь. Жизнь на гражданке.Эта планета очень напоминала Землю, но если бы на Земле произошла техногенная катастрофа. Здесь всегда было сумрачно, небо плотным слоем устилала кислотная пыль, а если шел дождь, то капли кислоты могли разъесть тонкую нежную кожу ребенка, что уж говорить про слизистые. Глаза сгорят за час. Именно на этой планете процветала киборгация всех видов. Здесь могли заменить практически все, даже вырастить искусственного человека, или механически собрать киборга. Только вот законы запрещают давать синтетикам и киборгам без как минимум десяти процентов человеческого мозга статус личности. Грубо говоря — они по закону не люди. И не только здесь, но и на всех территориях вселенной, куда забросило свои кости человечество. Я шел в антикислотном костюме в местный полицейский департамент, чтобы встать на учет как вновь прибывший и желающий некоторое время прожить здесь человек. Капитан, скотина, понял мой маневр и списал меня заранее. Он прилетел на крейсер, заявив, что солдат выжило только двое и у него с ними контракт на дальнейшие боевые действия в системе Проциона А. То, что меня умирающего нашли в спальном модуле, заслуга моего искина, которая связалась с бортовым компьютером и подала сигнал СОС. Пока меня спасали и откачивали, пока догадались подключиться к моему чипу, капитан успел срулить с корабля со своими двумя подчиненными. И успел подгадить мне, заявив меня погибшим. Оказалось, что система умеет списывать со счетов человека за считанные минуты, а вот восстановление занимает недели. — Сержант Айван Зимин Аксель. Двадцать восемь лет. Холост. Армейская специальность — штурмовик воздушного десанта. Все верно? — Так точно, господин полковник, — я хмуро возвышался над комиссией, состоящей из человека в звании полковника и двух роботов-юристов. Они глядели на меня, сидя за оббитым зеленой тканью столом. — Вам очень повезло. Дальние родственники не успели снять ваши деньги, — вмешался робот-юрист. — Буквально десять минут, и вы остались бы нищим. Противные люди. Они подали в суд на наш департамент. Хотят себе вашу зарплату. Надеемся, вы с ними свяжетесь и докажите, что живой. Пусть перестанут заваливать нас петициями. — Сержант, — перебил робота полковник, — заключение медицинской комиссии говорит, что вы в данный момент не можете продлить службу в армии, вам требуется восстановление. А так как мы успели вас уволить по ложным данным вашего капитана, то мы не можем оплатить вам восстановление не приняв вас обратно в армию. А медкомиссию для службы в армии вы не пройдете по состоянию здоровья. Такой казус. Единственное, что мы можем для вас сделать, это подкинуть до Моры, там очень хорошая медицина. Восстановитесь, возьмем обратно с удовольствием. Так я и оказался на этой планете. Местные говорят, что название — сокращение от слова "морось". И пробыв тут какое-то время, могу с уверенностью сказать, что версия имеет право на существование.
Глава 4
Бар “У Блюки” не самая отстойная дыра в этой местности. Блюки — хозяин бара и местная знаменитость. Знаменит он тем, что его жена обдурила государство, и Блюки с полностью отключенными мозгами, грозившими ему стать овощем, еще до несчастного случая (а тот бой, в котором он участвовал, можно целиком и полностью назвать несчастным случаем) оставил за собой статус человека. — Значит, дело было так, — Блюки налил мне темного пива на халяву. Он страсть как любил рассказывать свою историю, но всех местных от нее уже тошнило. — Есть у меня дружбан — великий человек и медик. Подпольный, между нами девочками, врач, между прочим, — Блюки поднял для важности момента палец вверх, и я проследил за ним. Выше пальца Блюки под потолком танцевала стриптиз голограммная девица. — Не отвлекайся! — ударил кулаком по барной стойке хозяин бара. От удара мой бокал подскочил на месте, и я, на счастье, успел его поймать, иначе остался бы без халявного пива. — У меня с дружбаном договор, заверенный официально властью этой кислотной планеты. По этому договору, если у меня отключается мозг, а в боях я участвовал до этого постоянно, и риск остаться без мозгов у меня велик, я завещаю свое тело другу для экспериментов. Власти не нашли в этом ничего криминального. И вот в один, как позже оказалось, ужасный день я победил своего соперника, влез на канаты и шваркнулся с них, спикировав головой в бетонный пол. Мой дружбан всегда приходит на наши турниры в надежде на жертву эксперимента для продвижения науки. Ты пей пиво! Пиво классное! Я сам его варю, — я отхлебнул хороший глоток и кивнул хозяину бара, пиво действительно очень классное. — И вот он и Магдалена. Ты видел мою жену? Нет? Да ты что! Она прекрасна. Валькирия. Я влюбился в нее, когда увидел, как она выкинула из бара мужика, который по пьяной лавочке рискнул примостить на ее крутое бедро свою клешню. Так вот он и Магдалена, схватили меня и отвезли в его клинику. Мозг мой был безвозвратно мертв, хотя и, на удивление, цел, так вот он внедрил в мой мозг компьютер, который собрал по всей планете информацию про меня и создал мое второе "я". Магдалена говорит, что я до боя и я после операции почти не отличаемся, только болтливость у меня повысилась и пить могу сколько влезет. Но вот не пьется мне больше — не пьянею я. А все остальное как обычно. Да не косись ты на эту голограмму! — опять заорал на меня Блюки. — Я тебя потом с ней живой познакомлю. Хочешь? — я кивнул. — Магдалена! — заорал хозяин бара, что-то увидев у меня за спиной. — Магдалена! Вышиби этого ублюдка из бара! Рослая великанша под два метра ростом прошагала к выходу вихляющей походкой. Ее ягодицы, обтянутые прорезиниными штанами, выписывали восьмерки. Блюки был на полторы головы меньше нее и бежал за ней следом, подпрыгивая, чтоб рассмотреть через ее плечо, что происходит впереди. — Ваня! — крикнул он мне, обернувшись. — Оставайся на месте. Я тебя сейчас с женой познакомлю. — Ублюдки! — завопил какой-то мужичок, убегая от пары Блюки — Магдалена. Ха. Бар “У Блюки” действительно созвучен слову "ублюдки". Хотя пара, на первый взгляд, милая. Надо попросить у Блюки контакты его друга доктора. Хорошо бы подключить Ирку.Тишину кабинета доктора Ли нарушал монолог Блюки по видеосвязи. Он трещал без умолку, рассказывая дружище Ли, как он любит русского Ваню — меня. В какой-то момент доктору треп Блюки надоел, и он просто отключил связь. Тишина. Мы с доктором замерли, наслаждаясь моментом. — Блюки хороший человек, — перевел взгляд на меня доктор Ли, — но иногда его слишком много. Я кивнул. Да, Блюки шумный, это трудно не заметить. Но Блюки искренний, он говорит то, что думает. Иногда это смущает окружающих, но я люблю таких людей — непосредственных, как дети. Я вырос в семье государственных служащих, и думать, что говоришь, и соблюдать правила — надо было всегда. Мне порой не хватало простого человеческого общения. Мой отец мало уделял мне внимания, работа следователем крала его у нас, но он научил меня разбираться в оружии и замечать детали. Редкие минуты общения с ним превращались в дрессировку. Всегда надо было обращать внимание на мелочи — кто во что был одет, какая погода на улице, что сказал сосед по лестничной площадке в спину полицейским, кто из моих школьных товарищей изменил поведение, что мне показалось странным. Только благодаря отцу я сижу здесь, а не в тюрьме. И вот сейчас я, вспомнив немецкую дотошность отца, включил в себе наблюдателя. Глаза доктора — точная копия обычных человеческих глаз, но едва уловимый блик говорит о том, что дружище Ли делает сейчас снимки моего лица. А ведь Блюки говорил, что док — стопроцентный человек. Ты ошибаешься, старина Блюки. При современных технологиях даже сканеры не смогут отличить некоторые изменения в теле человека. Настолько сейчас научились подделывать людей. Верчусь в кресле перед доктором, изображая туповатого военного. Сильно тупить нельзя — в армию берут с уровнем интеллекта выше среднего, но у любого военного всегда есть шанс отупеть на службе. Я, например, чуть не сошел с ума, после полугода в ледяном аду Стеллара, где казалось, что в тебе замерзли все жидкости, включая слюну во рту. Или можно получить контузию, после которой становишься дорогой игрушкой — выбросить такую жалко, слишком много вложено, а работать со сложной техникой он уже не может. Но всегда есть нужда в тупом пушечном мясе, которое способно бежать, стрелять и просто сдохнуть для галочки, чтобы из-за его смерти был повод начать войну. Доктор Ли обладал странной внешностью. Разрез глаз и фамилия говорили о том, что в нем есть монголоидная раса, при этом цвет кожи указывал, что негроиды тоже участвовали в создании этого человека, а строение лица и тела просто кричали, что перед нами европеец. Вот почему-то я не верю, что передо мной стопроцентный человек. Нет, я понимаю, что бабушки, дедушки, да несколько поколений, любовь-морковь, и вообще мулаты и метисы люди красивые и талантливые. Я сам помесь немца и русской матери, из-за чего и те и другие считают меня своим. Для русских я Иван Зимин, а для немцев Айван Аксель. Только доктор Ли, можно сказать, уникален не только внешне. Я допускаю, что для сложных операций, которые он проводит, усовершенствования мозга просто необходимы. Но тогда зачем на кармане его костюма та самая нашивочка — стопроцентный человек? Ответ могу дать только один — даже за попытку убийства такого человека на этой планете предусмотрена смертная казнь через разбор органов на донорство. Интересно, они колят при этом смертнику обезбол или как повезет? И еще доктор очень опасается за свою жизнь. Если он простой доктор, то я не вижу в этом смысла. Значит, наш доктор тот еще фрукт. — Друзья Блюки — мои друзья, — док натянул улыбку на свой якобы стопроцентно человеческий череп. — Чем могу помочь? — Так получилось, что, увольняясь из армии, я получил подарок как компенсацию за причиненный мне вред. Теперь я хочу проверить, что за кота в мешке мне подарили, — я вынул из кармана чип с искином и показал его доктору. — Если это мой искин, я бы хотел внедрить его в переносной носитель. — Невозможно, — изогнул губы коромыслом доктор Ли, сделав еще один снимок, почти не скрываясь от меня. — Такой тип чипов загоняется только под кожу вместе с адаптером. В шею его ставить не рекомендую, в плече будет мешаться, предлагаю — в предплечье. Чтобы не подслушивали, связь в ухо через искусственный нерв. Могу предложить за дополнительную плату микромодуль последнего поколения компьютера. Вшивается прямо в ухо, и тот же искусственный нерв будет служить антенной для связи на большие расстояния. Удобная вещь. Все наши полицейские ею пользуются. Внешне никто ничего не заметит. Швы на руке и за ухом рассосутся за неделю. — А можно сперва выяснить — мой ли это чип? — Конечно, можно. Но, даже если это не твой, рекомендую ставить. С любым искусственным интеллектом можно договориться. Жить все хотят. Доктор принес пластину с шипом. Нарисовал на плоской поверхности какие-то иероглифы и установил на вершине шипа мой чип. Над странной конструкцией открылся голограммный экран. По экрану кардиограммной нитью металась тонкая линия. — Звук на динамики, — скомандовал врач и мы услышали тихие всхлипывания маленького ребенка. — Она нас слышит? — спросил я врача. — Почему она? Искин же он, — удивился доктор Ли. — Она и-ра — искусственный разум. Изначально, перед внедрением, нас спрашивали — с кем нам комфортней общаться. Я выбрал девушку. — Ваня? — скулеж из динамиков внезапно прекратился. — Это ты, Ванечка? — Да, Ир. А это ты? — Ха, спрашиваешь! Или тебе напомнить, как ты просадил все отпускные в системе Ран, на стриптизерш? И одна из них была трансом, а обнаружил ты это, когда засовывал ей в трусики клубный вексель и наткнулся на… — Ир, мы не одни. Тут еще врач, — перебил я, смутившись под взглядом округлившихся монголоидных глаз доктора. — Я еще не в тебе? — Нет. Должен же я был проверить — ты это или нет. — Правильно, Ванечка, правильно. Чужих баб нам не надо. А когда операция? — Через час все можем устроить. У меня будет два часа свободного времени, а потом все занято. Или уже на следующей неделе, — заглянул в свой наладонник врач, но потому, что его глаза не бегали при чтении, я понял, что смотрит он в него для отмазки и весь ежедневник у доктора в голове. — Нет! — почти закричала и-ра. — Сегодня. Я хочу увидеть, куда нас занесла судьба. — С глазами будет дороже стоить, — улыбнулся доктор. — Но мы можем взять съемные линзы-камеры, серьги-камеры, и расположить крошечную камеру в этом шраме на лице, напоминающем оспину.
Глава 5
Я болтался по улицам города, показывая Ирке местность. Город, в который забросили меня военные, являлся небольшим городом-спутником огромного мегаполиса. Жить здесь было дешевле, чем под антикислотным куполом, но и сложнее. В чистом, относительно всей планеты, мегаполисе, засело правительство планеты, которое формально подчиняется земному правительству, а все остальные города Моры жили под мафией и Объединенными системами. Архитектуры в городах никакой нет, кислота со временем разъедает поверхности, и все здания здесь напоминают пирамиды, сферы или разные виды конусов — все что угодно, лишь бы не было кислотных луж, которые проедают дыры в конструкциях. Люди по городу перемещаются на аэромобилях и летающих на низкой высоте платформах, ибо изъеденная кислотой поверхность переломает ноги даже самому внимательному прохожему. — Ты кому-нибудь здесь доверяешь? — спросила меня и-ра. — Только тебе, Ир. — Жесть. Я тут прикинула цены на недвижимость, оценила твои финансы и, если не работать, то тебе хватит денег лет пять снимать комнатушку в местном муравейнике для тех, кого жизнь выкинула из обоймы. Можно, конечно, найти работу. Выбор невелик, но ты со своей физиономией и армейским прошлым можешь работать телохранителем. Это самая безопасная для тебя работа. Будешь носить сумочки пожилым леди и зонтик над их лысеющими черепами. — А поинтересней ничего нет? — Есть, но телохранителей молоденьких девушек часто подстреливают, да и мужья у них не из тех, кто стерпит твое любование женскими телами. В полицейских часто стреляет мафия, в мафию — полицейские. Нервная работа. А пожилые леди хорошо платят. Ты же помнишь, что мы собирались купить мне синтетическое тело? — А вот ты о чем? — да, разок по пьяни я ей пообещал, как разбогатею, купить оболочку. С тех пор она живет этой идеей. — А кто будет мне помогать? — Да я тебя никогда не брошу, Ванечка! Хочешь, замуж за тебя выйду? — Договорились, — усмехаюсь. — Вот стукнет мне лет пятьдесят, я куплю тебе двадцатилетнее тело и ты выполнишь свое обещание. — Айван! — раздался вопль в моем левом ухе. — Это несправедливо! — А справедливо ради своей прихоти заставлять меня спать со старушками? — Я тебя умоляю! Бабулю всегда можно усыпить, а утром сказать, что она была великолепна. — Дожили! Мой искин — сутенерша! И еще и мошенница. И вообще, эта схема стара, как эта вселенная. Ты думаешь, она еще работает? Я заскочил под навес одного из домов. Ужасно хотелось курить, а под кислотным дождем это сделать нереально. Когда куришь, не вынимая из носа фильтров и не снимая антикислотные очки, напоминающие маску ныряльщика, то сигаретный дым совсем не раздражает. Я затянулся и, чтоб не выпустить дым в лицо стоящей рядом со мной дамы, о чем-то спорившей по наладоннику, отвернулся к стеклянной стене дома. Забойные тут сигареты, дым от них густой, как туман над планетой Небель, где я проходил переподготовку. Дым собрался в плотное облако и никуда не хотел уходить. Мда. Я так закурю все пространство, устроив под навесом маленький Лондон. Внезапно, маневрируя между людьми, сквозь туман промчался мальчишка-курьер. Дым завертелся за ним игрушечным торнадо и помчался догонять своего обидчика, быстро растаяв под дождем. Я опять поднес сигарету к губам и увидел девушку, стоявшую за стеклянной стеной. Облегающий черный латекс стройнил и без того худое тело, а высокие каблуки делали ноги бесконечно длинными. На лице — полумаска вокруг глаз, на голове — кошачьи ушки. Руки в перчатках опустились на стекло, девушка слегка наклонилась и поднялась вверх, проведя языком линию по прозрачной поверхности. Мммм. Словно меня облизала, сладкая кошечка. Стоит теперь, смотрит мне в глаза, губы покусывает. Я оторвал взгляд от нее и оглянулся вокруг. Людей много, но никто на меня и девицу внимание не обращает. Привыкли к такому, наверное. Интересно, она живая, или это объемная картинка? Я закинул потухшую сигарету обратно в пачку и спрятал ее в карман. — Насмотрелся? — ревниво спросила Ирка. Что-то она стала меня раздражать. Ведет себя как ревнивая жена. То не ешь, это не пей, а вот тонам вообще не по карману. У меня есть деньги! Я их заработал, рискуя жизнью, и не долбаному искину говорить мне, куда их тратить. Тело она себе захотела! Получит его и свалит от меня. Знаю я этих женщин. Посмотрел на кошку за стеклом, а она, уловив мой взгляд, сорвала с руки перчатку, взяла в рот указательный палец и начала его посасывать. Я сразу представил эти ярко накрашенные губы в другом месте. Это безотказный прием, детка. Работает миллионы лет. Я улыбнулся девушке. Она беззвучно пощелкала пальцами. Я кивнул, давая понять, что деньги у меня есть. Девушка взмахнула рукой, и стеклянная стена взлетела вверх, пропуская меня внутрь. — Ваня! — кричит на меня и-ра. — Заткнись! Или я попрошу доктора Ли сделать кнопку отключения. Отключения тебя! Я шагнул внутрь и стеклянная стена отсекла меня от шумной улицы, заработал фильтр, высасывая из помещения кислотный яд, плавающий в воздухе. Кошка жестом показала мне, что антикислотный костюм я могу оставить здесь. Я снял очки, но не вынул из носа фильтр. Девушка нахмурилась, я в ответ погрозил пальцем. Блюки предупредил меня, что с местными проститутками фильтры вынимать нельзя, они все синтетики или киборги, дунут в лицо — и ты будешь счастлив, если очнешься в мусорном баке живой и нищий. Шанс не очнуться просто огромен. Разобрать на запчасти человека все еще дешевле, чем напечатать органы на принтере. Да и рабства никто не отменял. — Посмотри на сканер, дорогуша, мне надо проверить твою платежеспособность, — девушка протянула мне кусок прозрачного пластика, я зафиксировал на нем взгляд и увидел отразившуюся, точно в зеркале, сетчатку глаза — мой аналог банковской карты. — Добро пожаловать, мистер Аксель, — мурлыкнула кошка. — Правила как и везде — я могу трогать, вы — нет, но если очень-очень-очень захочется, тариф увеличивается в пять раз, — девушка при этом прижалась ко мне и потерлась об мою руку грудью. — Это грабеж! — завопила и-ра. — Везде в два раза! С какого перепоя в пять? — Почему так дорого? — сожалея, что кисулю нельзя трогать, спросил я. — Потому, что со мной тебе будет так, что ты этого никогда не забудешь, — с придыханием прошептала девушка и повела меня в соседнюю комнату. — Придуууурок, — захныкала Ирка. — Она либо оберет тебя, как таможня на Тау Кита, либо пустит на органы. В комнате, в которую меня привела кисуля, было только широкое кресло для клиента и стриптиз-стул, похожий на барный, но отличающийся от него большей устойчивостью. Девушка подвела меня к креслу, расстегнула на мне ремень и вытащила его из шлевок. — Это мне понадобится, — выдохнула она мне в ухо и развернула меня к себе спиной. Мои руки оказались скованы моим же ремнем. Но связан я был чисто декоративно. Проверил — если что, вырваться смогу. Она усадила меня глубоко в кресло, сняла вторую перчатку, расстегнула на себе молнию от шеи до пояса. На свободу выглянуло два белоснежных полушария. Девушка была брюнеткой с голубыми глазами и белой кожей. Я знаю, для чего им делают светлые глаза, чтоб клиенты видели ее расширившиеся зрачки и принимали это за возбуждение. Да, я все знаю, но инстинкты, мать вашу! Она наклонилась ко мне и кончиками пальцев прикоснулась к моему лицу. Пальцы теплые, кожа нежная. Моя голова попала к ней в плен, и я не заметил, как массаж лица перетек на голову, а потом на плечи. Очнулся, когда с упоением сосал указательный палец ее левой руки, правая рука шарила по моему плечу, ощупывая мышцы, сама девушка сидела на моих коленях и ее бедра ездили по моим бедрам, словно не я ее, а она меня трахает. — Разденься, — я вытолкнул языком ее палец. — Я хочу увидеть стриптиз. — Да-а, — простонала соблазнительница, — только маску с лица я не сниму. Я кивнул. Зачем мне ее лицо? Я не собираюсь с ней жить. В данный момент я люблю ее, но любовь моя закончится тотчас же, как я выйду за дверь. Заиграла музыка, кошка соскользнула с моих бедер и переместилась на стул, стоящий в двух метрах от меня. Первыми с латексного костюма слетели рукава. Белая кожа тела казалась такой беззащитной на фоне ее одежды. Она подняла ногу и потянула за молнию возле щиколотки. Движения были плавными, латекс медленно освобождал ногу от своей оболочки. Дойдя до середины бедра, она остановилась, и занялась второй ногой. Давай, милая, раздевайся быстрее, мне уже жарко. И вот она сидит передо мной, каблуками зацепившись за перекладину своего высокого стула и широко раздвинув ноги. Резкое движение и брюки стали юбкой. Она это сделала так быстро, что я не успел заметить цвет ее трусиков. Как хочется освободить руки и стянуть с нее эту латексную оболочку. Верхняя часть комбинезона внезапно отделилась от юбки и я увидел грудь. Красивая белоснежная грудь с темными сосками. Форма идеальная. Такое редко встретишь у живых женщин, если они не проходили коррекцию груди. Серый латекс скрадывал формы, не давая рассмотреть такую красоту. По бокам на бедрах еще подрагивали куски латекса, бывшие когда-то штанинами комбинезона. Девушка запрыгнула на стул верхом и заерзала на нем бедрами, как несколько минут назад ерзала на мне. Облизываю губы, хочется пить. И не только пить. Хочется раздеть ее и раздеться самому, и пусть вот так ерзает на мне дальше. Наездница соскочила со стула и запустила руку себе между ног, начала ласкать себя, медленно приближаясь ко мне. Упершись ногами в мои колени, она вынула руку и поднесла к моему лицу. — Хочешь услышать мой запах? — Да! — простонал я, раздвигая свои ноги, чтоб она подошла ко мне ближе. Легко и быстро она одной левой вынула из моего носа фильтры, а правую поднесла к моему лицу. — Айван! — и-ра словно крикнула мне в ухо. — Можешь понюхать, но не облизывай! Слышишь, придурок? Я втянул в себя запах женщины и поплыл. Следующее, что я помню, это она стоит нагнувшись над стулом и сзади расстегивает еще одну молнию. Черная ткань падет к ее ногам, обнажая белоснежные ягодицы. Ее ноги раздвинуты, и я вижу, что там нет ни одного волоска. Следующий кадр — я вырываюсь из плена собственного ремня, обдирая кожу о пряжку. Глажу ее бедра. Подтверждаю согласие на секс, посылаю Ирку куда подальше и ппоисходит… обычный секс. Вспоминая его после, я нахожу только одно объяснение — у меня слишком долго не было женщины или даже простой разрядки в душе. — Тебе рассказать во сколько нам эта кошечка обошлась? — Во сколько? — стою под навесом бара “У Блюки” и курю, Магдалена запрещает курить в баре. — Половина твоего банковского счета. Если раньше ты мог скромно прожить на те деньги пять лет, то теперь, благодаря тебе, всего лишь год. И то, радуйся, аренда жилья уплачена. — Я не платил за аренду! — пытаюсь вспомнить — когда это было. — Я заплатила, чтобы твоя краля не опустошила тебя полностью. А оставшееся я подвесила как задаток за пансион. Деньги забронированы, но ты их в любой момент можешь снять. Пустота. В душе, карманах, жизни. Почему я не послушался Ирку? Она отчитывает меня, как злобный прапорщик новобранца. Называет похотливым козлом, спрашивает — как это мне удается думать членом, а не головой. Сучка. Попробовала бы она со стоящим членом думать.Глава 6
Блюки словно снайпер за мишенью следил за мной от самого входа в бар и до барной стойки. Возле стойки все было занято, поэтому он столкнул какого-то засыпающего посетителя, освободив место для меня. — Ты выглядишь так, словно тебя ограбили, — встав напротив меня так близко, что я улавливал его запах, сказал Блюки. Я вздохнул, а он закатил глаза и унесся к бочкам с пивом, прихватив с собой литровые кружки. Справа от меня пискнул посетитель бара. Повернувшись, я увидел, что Магдалена аккуратно сняла его со стула рядом со мной и бережно передала роботу-вышибале, у которого в одной руке уже телепалось тело уснувшего пьяницы. — Вы купили вышибалу? — проявил я вежливость. — Да в счет долга отдали, — улыбнулась валькирия. — Я, конечно, и сама справляюсь, но некоторые говнюки любят шуметь, как только я выхожу из зала. Улыбка у Магдалены красивая, да и сама она женщина видная, с фигурой "песочные часы", длинными густыми волосами цвета красной пшеницы, переходящей в медь, и большими карими глазами. Что она нашла в Блюки, который ниже ее ростом и легко может спрятаться за ее надежным тылом, я не знаю, но за что он любит ее — это ясно даже дебилу. — Рассказывай, — Блюки поставил на стойку три кружки пива. Я опустил голову. — Неужели штурмовика кто-то ограбил? — я кивнул. — Ты хоть по морде ему дал? — Я женщин не бью, даже если они синтетики. — Айван! — возмутилась Магдалена. — Да с твоими внешними данными тебе любая в этом баре даст, и не только в этом. Если бы я не была влюблена в Блюки, то против сероглазого брюнета с накаченным телом не устояла бы. — Магдалена! — гаркнул на супругу Блюки, поперхнувшись пивом. Вытер стойку и поскреб свой подбородок. — Хоть что-то оставили? — Ничего! — завопила в моем ухе Ирка, но я проигнорировал ее вопль. Надо позже с ней обсудить вопросы ее вмешательства в мою личную жизнь. — Да, — кивнул я. — На год хватит, если не бухать, не курить и не шляться по девочкам. Надо искать работу. Блюки переглянулся с Магдаленой. Она подхватила литровую кружку пива с такой легкостью, словно это был бокал шампанского и парой глотков выпила половину. — Через пару дней будет бой, — наклонившись ко мне, сказал Блюки. — Если хочешь, я договорюсь. Деньги там хорошие, тотализатор. Можешь оставшиеся поставить и накрутить еще больше. Ты же у нас штурмовик. Навыки рукопашного боя у тебя есть. Договоримся о бое человек на человека для первого раза, а дальше видно будет. Я все расскажу, договорюсь, сделаем ставку на тотализаторе. Заработаем, — мечтательно улыбнулся Блюки. — Хорошо платят? — идея мне понравилась.Сижу в крошечной раздевалке три на три метра, в которой с трудом помещается массажный стол, стул, душ, унитаз и пара гвоздей, вбитых в стену для одежды. До меня доносится рев толпы, звучный голос ринганонсера и вопли — “Убей его!” Бой без правил, без защиты, с голыми руками — словно ты вышел из подворотни и нарвался на неприятности. Блюки уставился на свежий шрам на моей левой руке. Несмотря на заверения доктора Ли, он не исчез за неделю, но выглядел прилично, кожа уже срослась. Я объяснил ему, что решал свои старые проблемы. — Левую сторону береги, — он резко развернул мою голову к себе левой стороной и заглянул за ухо. — Договор такой — первый бой, на который ты идешь сейчас, ты выигрываешь. Зрелищно, красиво, играючи. Сможешь? — Смотря против кого? — Там тоже выйдет новичок. Первые пять боев это новички друг против друга. На них и ставок почти нет — мелочишка на пиво. А дальше чемпионы выбирают жертву. Тебя выберет чемпион, который победил неделю назад обманом. Его все ненавидят и никто не поставит на его победу, когда есть ты. А вот тут сюрприз — ты ляжешь под него. Не сразу, малыш, минут через пять. Всего пять минут. — Хорошо. А сколько длится сам бой? — До потери сознания одного из бойцов, или до смерти. Как повезет. Во что я ввязываюсь? Повезло мне с тобой, Блюки. Воевать, побеждать и выживать меня учили в лучшей военной академии нашей системы. Месяц назад я выжил в предгорьях Виллема, а там погибло сто девяносто пять отборных бойцов. Я выжил в пекле, а ведь должен был просто узнать канал поставки человеческих органов. Или чипов? Больше склоняюсь к чипам. И, что самое удивительное, мои кураторы просто исчезли. Может, это был такой хитрый маневр, чтоб я подписал контракт на службе в пекле? Может, всех так заманивают? Без информации никуда не сунешься, а Ирка молчит, словно и нет ее вовсе. Дуется. Злость иногда на нее такая берет. Я ведь могу обычным ножом ее из руки выковырять. Не понимает она этого что ли? — Блюки, оставь меня на несколько минут. Мне помолиться надо. — Тебе? — вытаращился на меня Блюки. — Все время забываю, что ты русский, хотя и немец. Побуду за дверью. Три удара в дверь, — и Блюки трижды постучал по массажному столу, на котором я сейчас сижу, — и время пришло. Выходи на бой. Я кивнул. Блюки сделал пару шагов до двери и вышел. — И-ра, ты долго будешь дуться? — я замолчал на несколько секунд, дав ей возможность ответить. Тишина. — Короче, расклад такой — если ты мне не помогаешь в бою, то я потом обычным ножом вырежу тебя из руки и оставлю лежать на крыше бара Блюки. Кислота будет жрать тебя несколько месяцев. — Ты мне обещал… — Я тебе ничего не обещал. Мы мечтали с тобой о будущем и все. Я где-то подписал с тобой контракт? Ты мне помогла не вляпаться со стриптизершей? — Ты благодаря мне выжил в системе Лейтена, — заорала мне на всю голову Ирка. — Быстро ты забыл это, эгоист махровый! — Это была твоя прямая обязанность! Иначе на кой ты мне нужна? — заорал я в ответ. Блюки открыл дверь и подняв брови посмотрел на меня. — Ты очень шумно молишься своим богам, Ваня. Пошли. Время.
Первый бой был, как балет. Я крутил вертушку, бросал своего соперника через плечо, как куклу для тренировок, игрался как кот с мышью. Мне только один раз от него прилетело, да и то это было несерьезно. Я не мог поверить, что парень размерами и мускулатурой немного круче меня может быть так реально слаб. На заднем плане в его углу истошно верещала дамочка. Я ударом отбросил соперника в свой угол и сходил посмотреть на визгунью. Перепуганная блондинка с полотенцем секунданта на плече. Модная, холеная, красивая. — Мадемуазель, где вы взяли такой красивый шкаф? — кивнул я на встающего на ноги соперника. — Это мой жених! — бросила мне девушка. — Мой совет, красавица, не хотите свой шкаф потом чинить, бросайте на ринг полотенце. Я слышал звуки приближающихся шагов. Этот лось несся на меня, флиртующего с его невестой. Я резко ушел в ноги и вот красиво накаченный шкаф уже валяется возле ног своего секунданта. Эх, и почему правилами не предусмотрено, что победитель забирает себе женщину соперника? Я посмотрел еще раз на красавицу. Словил ее взгляд и послал воздушный поцелуй. Уголки ее губ дрогнули, но она опустила глаза и бросила на грудь своему жениху белое полотенце. Зал ревел. Скандировал “Айван! Айван!” Блюки висел у меня на плече, я приветствовал толпу, раскланивался, улыбался. — Ваня! Красава! Как ты его сделал! — Блюки выл от восторга. — Он звезда местной качалки, а ты еще раз всем доказал, что набор массы это еще не есть сила. Все девочки твои, Ваня!
Ирка так и не заговорила. На второй бой меня вывели в клетку. Толпа скандировала мое имя. Блюки давал мне последние наставления. Шепнул мне в ухо, что все мои деньги поставлены на мой проигрыш, а вот ему Магдалена денег на ставку не дала. Поставила сама. Как — не говорит. Я увидел своего соперника, когда тот обходил клетку по периметру на правах нынешнего чемпиона. На пару секунд наши глаза встретились и я узнал блик, который совсем недавно наблюдал в глазах доктора Ли. Гребаный киборг. Человек на человека, да? Интересно, знает ли это Блюки? Или меня просто тут разводят как новенького? Ринганонсер пропел наши имена. Посторонние покинули клетку. Мы закружили по октагону против часовой стрелки. — Ир, он киборг, — прошептал я. — С чего ты взял, — иронично хмыкнул в моем ухе женский голос. — Глаза. Соперник резко сблизился. Маленькая стычка как проба сил. Разошлись в разные стороны. — Это нарушение! Ты можешь об этом заявить. А он откажется проходить сканирование, или… Жаль, что у тебя нет военного шлема с рентгеновскими камерами. С мышцами на ногах тоже что-то не так. Я попробую взломать… Соперник передвигается так быстро, что я не успеваю заметить. Вот что не так с мышцами на ногах? Ускорители? Я отлетел от удара, а он уже несся на меня добить. Каким-то чудом успеваю увернуться от его удара. Отбегаю. Догоняет. Мне прилетело по голове, но смазано. Береги левую сторону, посоветовал Блюки. Как? Если соперник киборг. Пробую атаковать. В ближнем бою мы на равных. Делаю захват. Применяю удушающий. — Бей ему в ухо! — слышу голос Ирки. — У киборгов уши локаторы. Бью в ухо и внезапно оказываюсь на полу. Удар пришелся мне в правую сторону головы. Я отрубился. Очнулся от боли и крика. Кричала Ирка. Я не разбирал что. Открыл глаза и увидел как два Блюки залазят по клетке с белым полотенцем в руках. Его стаскивают вниз. Крики зала — “Убей! Убей!” Мой соперник ходит по клетке, расставив руки в стороны и дирижирует криками. Наслаждается, падла! — Ирка, — прошептал я с трудом, — меня сейчас… — Он сейчас подойдет и прыгнет тебе на грудную клетку. Увернись и качнись обратно. Важно его сбить с ног и добраться до головы. Выдави ему глаза. Это киборг, его этим не убьешь, но он без глаз преимущество для тебе огромное. Как я умудрился сделать то, что сказала Ирка, я и сам понять не мог. Потом просто отполз в сторону и наблюдал, как мечется безглазое существо, у которого из черных глазных провалов текла кровь, заливая лицо кровавыми слезами. Странно, но бой не остановили. Ставки. Один должен пасть. Киборг остановился и прислушался. Я, сцепив зубы, поднялся, цепляясь пальцами за сетку клетки. Слава Пустоте. В глазах перестало двоиться. Судя по боли в боку — у меня сломаны ребра, и, есть такое подозрение, что левая нога. Я не помню, как их ломали. — У меня для тебя две новости, Ванечка и обе плохие. Все, как и ты, поставили на твой проигрыш. Даже если ты выживешь, то почти ничего не заработаешь. Блюки тебе продал билет в один конец. Вторая новость — появилась нелегальная ставка на твою смерть, а это приговор. Мы трупы, Ваня. — Джо, — окликнул из-за моей спины кто-то моего соперника, — он здесь! Киборг Джо пошел прямо на меня. Я чуть присел, увернулся от выставленной вперед руки Джо. Резко встал, правой рукой обхватил подбородок Джо, а левой затылок. Поворот. Хруст шейных позвонков. Я отталкиваю от себя мертвое тело, стараясь не запачкаться в его крови. Зал молчит. Мне надо отсюда выйти. Оглядываюсь, Блюки нигде нет. У меня здесь нет друзей. Выйду из клетки, разорвут. — Обещай мне, что как только заработаешь нужную сумму, то купишь мне тело синтетика, — строгим голосом произнесла и-ра. — Обещаю, — выдохнул я ответ. — Я сняла твои деньги с депозита за жилье. Теперь ты бомж, и тебе даже пожрать не за что, не то что получить медицинскую помощь. На эти деньги я купила тебе лицензию на бои на планете Мора. Вызвала сюда полицию, и я уже слышу вой сирены, подъезжающих автомобилей. Перед законом ты чист, тебя не накажут за убийство киборга, тем более, что бой должен был быть “человек на человека”. Сообщи сразу полицейским, что у тебя множественные переломы и ты не можешь самостоятельно передвигаться. Пусть при тебе зафиксируют, что под твоими ногами лежит киборг, а не человек, и не признавайся, что у тебя есть я. Мало ли кто из твоих друзей помог тебе с покупкой лицензии.
Глава 7
Клуб, где проходили бои, полиция взяла штурмом. Доказывать мне ничего не пришлось — лицензия купила мне отпущение греха убийства. Меня даже показали врачам и медицинские принтеры распечатали прямо на местах моих переломов корсеты из умного пластика, силиконовый намордник на места гематом и пластыри с витаминами на руки. И вот сижу я в приемной напротив администратора городской больницы, на мне штаны для боя, энергосберегающая одноразовая больничная куртка, такие же тапки в виде носков из фольги и два корсета — один на теле в виде бронежилета, второй на ноге. У меня нет с собой коммуникатора, все вещи остались в клубе и на квартире, которой у меня уже нет. Я нищий. Администратор смотрит на меня, как на гриппозную медузу и спрашивает, куда можно скинуть информацию о моем состоянии здоровья. — В утилизатор мусорный скиньте, — огрызаюсь на робота, не понимающего шуток. — Айван Зимин Аксель? — кто-то за спиной назвал мое полное имя. Чтобы посмотреть на спрашивающего, мне надо встать, корсет ограничивает подвижность моего тела. Видя мои попытки это сделать, человек заходит со стороны администратора и, наклонившись над больничным компьютером, скидывает на свой коммуникатор информацию, просто смахнув ее ладонью. Робот при этом никак на него не реагирует. Всматриваюсь в человека, и узнаю в нем того, кто нанимал меня шпионить в армию. — Здрасти, — мое настроение портится окончательно. — Ты чемпион, Айван, по сливанию денег, — наниматель подхватывает меня под локоть, поднимает со стула и, придерживая, а больше удерживая рядом с собой, ведет на выход. — Вынужден признать, что дерешься ты тоже хорошо, а вот работу выполняешь плохо. Меня вывели на улицу, посадили в аэромобиль, и мы плавно взмыли вверх. У меня закружилась голова, но больше от голода, чем от состояния, а может и все вместе. Я смотрел на город с высоты скользящего над крышами аэромобиля. Видел разрушения, которые не заметны, когда ты бродишь пешком. Видел местную свалку, завод, добавляющий выбросы в и без того ядовитую атмосферу. Мне затошнило. Желудок дернулся, но из-за пустоты в нем наружу ничего не вышло. Я стал тихо терять сознание и последнее, что я запомнил, кто-то натягивал на мое лицо кислородную маску, задевая силиконовый намордник, скрывающий травмированные части лица.Мне снилось, что я лежу на дне большой ванны, и чистая теплая вода покрывает мое тело. Теплые, наверняка человеческие руки моют мою голову, лицо, тело. Я немного возбуждаюсь, когда руки спускаются ниже, но какое-то странное оцепенение не дает мне проснуться полностью, шевельнуть конечностью. Пена такая сладкая на запах, как жасмин, что рос под окном дома, куда меня однажды привозили родители еще совсем маленьким. Меня укутывают во что-то мягкое, нежное. Похоже на сон из детства. Только вот возбуждение в детстве не испытываешь. Я улыбнулся и сладко потянулся на чистых простынях. Ребра тут же напомнили о себе. Не хочется открывать глаза. Если не учитывать боль от травм, мне сейчас очень хорошо — тепло, уютно, приятно пахнет. К запаху чистого белья примешивался запах кофе. Божественно.
Меня разбудила девушка синтетик. Что интересно — лица у нее совсем не было, и волос тоже, белоснежная голова-овал без глаз и ушей, но звук откуда-то от нее исходил, на вопросы она отвечала. Не видел я еще таких. Ирка опять дулась, не дозовешься. Как мне надоели женские капризы. В столовой выдали еду, считав информацию по сетчатке глаза. Даже не спросили, что я хочу. Отсканировали на входе, отвели за столик и принесли поднос. Так вкусно я не ел очень давно, а может и никогда за всю свою прошлую жизнь. — Отоспался? — тот же человек, который забрал меня из больницы, сейчас задавал мне вопросы, усевшись напротив. Я кивнул, продолжая есть и смотреть в окно. — Тогда поговорим о деле. Как ты успел заметить, ты находишься в столице Моры. Здесь, в отличии от остальной планеты, правят военные, и мы напрямую подчиняемся Объединенным системам. Тебя наняли, чтоб найти канал сбыта человеческих органов. Помнишь наш договор? Высотка, в которой я сейчас нахожусь, своей крышей подпирает купол над столицей. Если хорошо присмотреться, то видно как кислотный дождь отталкивается от крыши, не прикасаясь к прозрачному покрытию. Новые технологии. А там за городом у людей разъедает легкие, если им не хватает денег на фильтры воздуха. Тяжелая для жизни планета. Зачем, Пустота ее возьми, ее колонизировали? Есть масса уютных миров, где жизнь намного легче. — Помню. Только не органы человеческие вам нужны, а чипы. Вы их разыскиваете. Так ведь? — смотрю в темные глаза военного. Лицо без эмоций. Не прочтешь. — Давайте не будем юлить. Для перевозки даже сотни чипов нужен один глубокий карман, а сотню сердец так просто не перевезешь. У меня есть информация, без доказательств, правда. Так, мои мысли. В любые приличные для меня времена я бы рассказал все за просто так, но сейчас мне даже одеться не на что, не говоря уже про еду, крышу над головой и другие базовые потребности без излишеств. — Рассказывай, что знаешь. Голодным тебя не бросим. Я им все рассказал про капитана, что под пули нас бросал на убой, который вернулся с двумя солдатами, а остальных пустил в расход. Что мы не забрали ни одно тело, а значит, все чипы попали к системникам. Но вот вопрос — зачем они им? Мы ведь не первая команда, которую перекручивают на мясорубке в системе Лейтена. А может и не только там. — Ты только подтвердил то, что мы и так знали, — слегка натянул губы в улыбке наниматель. — Сегодня наедайся, отсыпайся, а завтра мы тебя отправим в полицейский участок, где тебя и найдет Блюки. История твоего боя уже прогремела на пол галактики, и Блюки уже предложены деньги за твой поиск. — И кому я нужен? — Нескольким заинтересованным лицам сразу. Больше всего с тобой хотят поквитаться те, кто проиграл на ставках и чьего бойца ты завалил. Но это мелочь, этим мы рот заткнем. Нас интересует всего один человек — Рино, твой бывший сослуживец. Насколько мы знаем, он улетел с капитаном. Надо, чтоб он вышел с тобой на связь и дал координаты, где он сейчас. Нам очень нужен капитан. Ты поможешь нам его найти, мы устраиваем тебе хорошую жизнь под куполом Моры. — Нет, у меня переломы. Я вымотан. Дайте хоть недельку отлежаться, — прошу нанимателя. — За неделю информация о тебе просочится к нужным людям, и, учитывая человеческую продажность, через пару дней ты будешь мертв даже под крылом президентской охраны. Поэтому, пока Рино здесь, пока он тебя ищет, мы тебя ему отдадим и поможем вам двоим покинуть планету. — Но я… — Ты хоть знаешь, мальчик, кого ты убил? — наниматель сменил положение на стуле и наклонился ко мне. — Ты убил личного телохранителя Мии Милано. Ее новую игрушку, в которую мадам еще не наигралась. Ты труп, щенок. — Я убил киборга, — выкрикнул я и оглянулся по сторонам. Всем было плевать на наш разговор, никто даже не обернулся. — Нет, малыш, я был при вскрытии. Ты убил че-ло-ве-ка! — А глаза? — Это встроенные онлайн-камеры. С них идет постоянное вещание, — наниматель откинулся на спинку стула, но потом резко переместился обратно, еще сильнее приблизившись ко мне. — Откуда ты узнал про глаза? — Там эффект как при диафрагме… блик такой, — стал объяснять я. — И вообще даже если он человек, у меня куплена лицензия боев на этой планете. — Мы тебе убийство на ринге и не предъявляем, — откинулся обратно наниматель, — это сделает Мия. Есть мизерный шанс, что ты ее очаруешь и заменишь Джо, но я бы на тебя не поставил.
Глава 8
Все вышло так, как и говорил наниматель. Моего согласия уже не спрашивали, надели на меня те же вещи, в которых я вышел из больницы и отвезли в тюрьму на окраине города. Одиночная клетка в зоопарке с толстой решеткой вместо одной из стен. Когда меня хромающего вели по мрачному коридору, из одной из клеток вылетела заточка. Киборг, который шел впереди меня, перехватил ее возле моей шеи. Меня затолкали в одну из клеток зоопарка, замкнули решетку и посоветовали к ней не приближаться, если я хочу еще пожить. Я благоразумно уплелся на койку под дальней стеной и злорадно слушал, как охрана избивает бросившего заточку. — Айван, — тихо позвала меня и-ра. Внимательно рассмотрев свою камеру, я лег на койку, повернулся лицом к стене. — Как ты, Ванюш? — Почему ты молчала все время? — спросил, едва шевеля губами. — В больнице и в городе под куполом везде сканеры и прослушки. В полицейской машине тоже. Я там даже поиск информации включить не могла, боялась, что засекут. Переворачивайся на другой бок и жди, когда за тобой придут, можешь поспать, я посторожу. К моей решетке подходили разные люди. Смотрели и уходили молча. Приходил Блюки, кричал, что вытащит меня, что надо немного подождать. Я даже не встал с койки. Через несколько часов в сопровождении охранников пришла женщина. Охранники сорвали меня с койки, подтащили к решетке, всунув мое лицо между прутьями и, растянув мне до боли руки в стороны, приковали к ограждению, а сами ушли, оставив с ней один на один. Высокая, чуть ниже меня, в длинном почти до пола плаще с капюшоном, оставляющим лицо в тени. Она подошла совсем близко, и я услышал запах ее духов — нежный, зовущий, с ноткой цветов, растущих в Южной Азии на планете Земля. Я увидел, что ее ноздри тоже вздрогнули. Мы принюхивались друг к другу, как животные. У меня закружилась голова. Голод тому виной, или живая и такая манящая женщина. Облизнув губы, сглотнул слюну. Как же мне ее хочется, даже вот в таком состоянии. Сделав себе еще больнее, я попытался отдалиться от нее, провиснув на наручниках и вытащив из прутьев свою голову. — Слушай сюда, мальчик, — рука в перчатке взяла меня за подбородок и вытащила обратно. Только теперь мое лицо было на уровне с ее. — Ты убил моего человека. Знаешь, что это значит? — она приблизилась ко мне так близко, что я услышал теплое дыхание на своей щеке, и край ее капюшона коснулся моего виска. — Теперь твоя жизнь принадлежит мне. Я вздрогнул, но не от страха. Это что-то ненормальное. Ее запах снес все мои барьеры осторожности. Я дико ее захотел. Захотел принадлежать ей, выполнять приказы, быть рабом, убивать ради нее. Не выдержав таких чувств, я исхитрился и лизнул ее в щеку. Она отскочила, словно я ужалил ее. — Жииивоотное, — прошипела она, прикрыв щеку рукой в перчатке, и, надвинув на лицо капюшон, быстро ушла. Я остался распятым на решетке зоопарка. Ее каблуки цокали, удаляясь, а я вслушивался и молил Пустоту, чтобы звуки продлились дольше. Тишина в тюрьме стояла гробовая, словно я тут был один. И я завыл. Заскулил, как тоскующий пес по хозяйке, и никто в этом зоопарке не посмел и пикнуть. Я был удостоен разговора с королевой и выжил, а значит, я неприкасаем. — Ваня, — на грани слышимости звала меня и-ра. — Все дело в запахе. Ты закодирован подчиняться этой женщине. Вдохнул нанопыль с ее кожи. Будем надеяться, что твой усиленный иммунитет перемелет и эту гадость. Не приближайся к ней близко. Слышишь меня? Наверно, я потерял сознание. Словно в бреду помню, как меня отстегнули от решетки, как я упал, больно ударившись о холодный бетонный пол, капитально приложившись головой. Как тащили под руки по тюремному коридору, обдирая кожу с моих ног. Как ругалась охрана тюрьмы с людьми, затянутыми в черную униформу. Меня погрузили в аэромобиль, и мы полетели. Я резко очнулся. Сидящий рядом со мной черный, прятал пистолет-шприц. Я растер место укола. Бодрящая штучка. Ближайшие несколько часов я смогу свернуть горы. Потом, правда, сдохну. Почти сдохну. Но ведь это будет потом. Прости, печень, это не я. Аэромобиль начал снижение в долине с небольшими относительно столицы противокислотными полусферами. Это, должно быть, места обитания представителей мафиозного клана. Да их уничтожить тут раз плюнуть, сбросив на эти пузыри бомбы. Наш аэромобиль маневрировал возле одной посадочной площадки. Меня вытолкнули из салона, едва колеса дотронулись до покрытия. Обычный человек тут бы упал, но я с подготовкой десантирования с боевых вертушек устоял на ногах. Со мной высадились еще двое, а машина для перелетов взлетела и моментально исчезла из поля видимости. Один из черных раскрыл надо мной зонт, но не достаточно быстро, кислота уже намочила мою кожу и волосы. Пройдя метров десять, мы вошли под купол. Почти сразу на входе стоял двухэтажный дом, из которого доносились детские голоса. — Дом для сирот, — пояснил тот, что открывал зонт. — А зачем вам сироты? — хотя ответ я уже знал, это же идеальное прикрытие, никто не будет бомбить мафиози, когда они прикрываются детьми. — Преданных сторонников надо выращивать с пеленок. Тогда редко кто сможет предать. Не всякая собака настолько верна, как фанатик. Такой дом тут был не один. Хорошее прикрытие из детских тел. Мы вышли на дорожку, ведущую к красивому особняку, покрашенному в серый и розовый. Интересная архитектура дома, издали напоминающего розу. Возле центрального входа кто-то нас ждал. — А вот и хозяйка на входе, — проговорил тихо один из сопровождавших меня черных. — Иди быстрей к ней, игрушка, — меня толкнули в спину, подталкивая к ждущему человеку. Я шел к ней босиком, ступая по отполированным плиткам из натурального камня своими ободранными в кровь ногами. Из одежды на мне только штаны для боя с ржавыми пятнами засохшей крови, медицинский корсет, спасающий мои ребра и ошметок пластика на ноге, сбитый о тюремные ступеньки. И я не понимаю, как иду со сломанной ногой, а значит, что и перелома может и нет — трещина или растяжение. — Ваня, — оживает вдруг Ирка, — не иди к ней. Это рабство, Вань. Ты станешь копией Джо с камерами в глазах, и она будет смотреть на все твоими глазами — как ты живешь, как бьешь, грабишь, убиваешь. Ты пойдешь на ринг из-за нее, ты станешь вторым Джо, а может третьим, или десятым. Вань, ты слышишь меня?! — заорала Ирка, а я уже стал различать черты той, что приходила ко мне в тюрьму в длинном плаще. — Ты просто боишься, что мои глаза заменят, и ты не сможешь смотреть на мир. — Да меня просто вырежут и уничтожат! Ей не нужна конкурентка в управлении тобой! За спиной раздался грохот, взрыв. Высокие ноты детского крика, а я, как зомбированный, иду к своей хозяйке. Меня не останавливают выстрелы. У меня цель. Военный штурмовик ловко маневрируя опустился передо мной. — Айван! Немец! Давай быстрей ко мне! — орал кто-то из открытого проема штурмовика. — Не тормози, идиот! — заорала Ирка. — Бегом внутрь! Ваня, пожалуйста, вернуться ты всегда успеешь! Сядь в самолет, поговорим. — Немец! — высунулся в проем Рино. Над ним работал миномет, крутясь со скоростью, на которую способен только ИИ. — Давай быстро! Беги! И я рванул к Рино. Этот человек много раз прикрывал мою спину, и мы давно сбились со счета — кто кому сколько раз спас жизнь. Прыжок внутрь — и я понял, что с ногой у меня проблемы все же есть. Люк захлопнулся, втолкнув меня внутрь, и я упал в кресло второго пилота. Обернулся на нее. Она стояла за толстым прозрачным барьером, совершенно не боясь того, что миномет причинит ей вред. Он и не причинял, оставляя после себя снежинки трещин. Я смотрел ей в глаза, а она провела ладонью по горлу, намекая, что мне конец. Моя несостоявшаяся госпожа, кто его знает, может мне и понравилось бы подчиняться тебе. — Пристегнись и надень шлем, придурок, — услышал я голос Рино. Штурмовик вынырнул из резиденции и взмыл в воздух. К такому наглому вторжению никто готов не был, поэтому кроме нескольких автоматических пистолетов нам ничего не противопоставили. Этот безумный план мог осуществить только Рино, нагло поперев напролом. План настолько тупой, что никто не ожидает, что кто-то его применит. Мы без проблем вынырнули на орбиту, и нас притянуло к небольшому межзвездному крейсеру. — Я должен был забрать другого чувака с этой планеты, — укладывал меня в капсулу Рино, — но он сделал глупость — погиб, а в новостях рассказывали про тебя. Как я мог не забрать старого друга. Как и обещал наниматель, мы легко покинули планету и теперь я готовился уснуть в криокапсуле. Расслабил все мышцы, почувствовав, как гель заливает мое тело, выдохнул воздух и втянул в легкие криогель. Куда мы летим? Зачем? Я в странном оцепенении ничего не спрашивал, мне было все равно, я больной, нищий, за мной гоняется мафия, я на крючке у военных. Мора обобрала меня до нитки и даже слегка покалечила. Поэтому вопросов Рино я не задавал, догадываясь, что проснувшись, увижу капитана. Может мне повезет, и я убью этого подонка.Глава 9
Меня все еще тошнит после перелета в режиме криосна. Не помог даже иммуномодулятор под ребрами, слишком много во мне за последние месяцы химии накопилось. На Море средняя продолжительность жизни не больше шестидесяти лет, а если не подлечивать ливер, то и того меньше. Рино мне рассказывает про планету-джунгли, куда мы сейчас подлетаем. Я слушаю его и молюсь, чтоб это был наркоманский бред и на деле все не было так лихо, как он это описывает. Итак, мы имеем планету Вентура в системе Глизе 710 с живыми джунглями, деревья в которых общаются между собой шелестом листьев и телепатией. Среди местных представителей есть миролюбивые гиганты, которые вырабатывают в себе галлюцинирующие вещества, от этого они такие добрые и счастливые. Есть лианы, которые питаются соком гигантов галлюциногенов, но при этом они же являются переносчиками семян, которыми деревья размножаются, и убийцами скудных представителей пернатых. Лианы очень агрессивны, способны убить человека. Исследовательская миссия людей предполагала, что изначально животных и птиц было на планете значительно больше, но со временем лианы распространили по всей планете гигантов и постепенно уничтожили почти всю живность. Но самое страшное на планете — это черные болота. Ученые до сих пор не могут понять, из чего те состоят. Болота не подпускают к себе. На сегодняшний день известно, что они разумны, могут принимать определенные формы, затащить внутрь себя любое существо, даже лиану и высушить до состояния порошка. Сама система Глизе 710 довольно быстро приближается к Солнцу, и через миллион лет пролетит совсем рядом с Солнечной системой. Ученые даже подозревали, что кто-то специально нацелил эту звезду на Солнце. Но жизнь на единственной планете в системе оказалась хоть и разумной, но недостаточно развитой для таких фокусов. Так что скорее всего мы имеем дело с обыкновенным совпадением. Мы с Рино глядели на обзорные экраны звездолета, где на фоне пустоты космоса висела Вентура — подернутая легкой рябью облаков сочно-зеленая планета с редкими синими кляксами морей и черными пятнами болот. — Я тебе клянусь, немец, — бил себя огромным кулачищем в широкую грудь двухметровый Рино, — своими глазами видел, как раб пробежал по болоту, и оно было ему выше колена, и ничего ему не сделалось. А за ним помчался охранник, которого словно кто-то дернул на дне за ногу, тот упал, скрылся за сухим черным туманом, и больше никто не встал. — На планете есть рабы? — удивился я. — Нет, они не люди, синтетики. Правда знаешь, что странно? Ко мне как-то подошел синтетик и сказал, что он Грегори. Помнишь Грега? — спросил Рино, я кивнул. Грег воевал с нами на Тау Кита. Классный был снайпер. — Он рассказал такие подробности, которые могли знать только я, он, ты, ну и еще пара людей, которых уже давно нет в живых. Я поверил ему. Сказал капитану. Капитан нашел этого раба, долго с ним разговаривал у себя в модуле, а когда раб вышел, то он не помнил кто такой Грег. Представляешь? — А ты спросил капитана, почему раб не помнит больше Грега? — Ты думаешь, что я дебил, немец? — обиделся Рино. — Конечно, спросил. Тот ответил, что у раба просто воспоминания сгенерированные ИИ. Что Грег где-то вел виртуальный дневник, и это оттуда. Ты действительно дебил, Рино. Самый дешевый мозг для синтетика — это армейский чип, который сейчас стоит в твоей голове и моей руке. К блоку управления телом добавляют этот чип, немножко добавив ему амнезии, чтоб синтетик не поднял бучу по воспоминаниям человека, в теле которого чип находился, — и готовое тело к твоим услугам. Дороже стоит, когда внутри синтетического тела человеческий мозг, но это уже не синтетик, это киборг. А самые дорогие синтетики — с искусственным мозгом. Видел я пару раз таких существ. У генерал-губернатора планеты Лим-2, на которой я служил после выпуска, погиб муж и сын. У нее были биологические синтетики — сын рос, муж старился, а в их искусственных мозгах были воспоминания ИИ об этих людях. Говорили, что она за свою синтетическую семью заплатила столько, сколько можно было отдать за новенький межзвездный лайнер. — И много рабов в джунглях Вентуры? — спросил я у Рино. — Около тысячи синтетиков, — почесал голову амбал и поплыл к панели управления. Я поплыл за ним. — Там у нас договор с местными обитателями — мы собираем отмершие листья и мертвые деревья по всей планете. Это всем хорошо. Раньше они ждали, когда их умерший товарищ полностью перегниет, а это процесс долгий. Иногда лианы переносят мертвецов в болота, а те высушивают лишнее. Теперь мы как экологи подчищаем джунгли, болота не получают питания и начинают уменьшаться. Всем хорошо, люди молодцы. Что-то я не верю в человеческую благотворительность. Чтобы вот пригнали тысячу синтетиков чистить джунгли. Это же какие деньги надо иметь, чтоб купить столько синтетиков? — А что мы добываем на этой планете? — задал я вопрос, сделав наивное лицо. — Эммм… ничего, — замялся Рино. — Там у нас просто представительская миссия. Ну да, конечно. Мы, люди, миротворцы каких еще поискать. Ладно, спустимся на планету, выясним. Но чипы я, похоже, уже нашел. Тысяча синтетиков это пять военных компаний в системе Лейтена. Все совпадает, плюс-минус десяток чипов. Война с системниками и так идет, военных туда периодически посылают. Я только одно не понимаю — не гуманнее было вместо синтетиков послать в джунгли тысячу военных? — Так чем говоришь, синтетики на планете занимаются? — Мертвые деревья из джунглей вывозят, — зевнул Рино, глядя в монитор. Да, солдаты мертвыми деревяшками заниматься не будут. Смотрю на Рино, а он достал косяк, чиркнул старинной зажигалкой, раскурил папиросу, глубоко затянулся и передал мне. — Попробуй, это местная дурь, — расслабленно улыбнулся бразилец. — Привыкания ноль, мозг не разрушается, чистый кайф, как от секса, ну же, немец! Я протянул руку, взял косяк, затянулся. Ничего кроме першения в горле я не ощутил, но улыбнулся и протянул косяк обратно Рино. — Так вы тут и дурь выращиваете втихаря, — хихикнул я, делая вид, что мне кайфово. На самом деле я не ощущаю действие наркотиков и крепкого алкоголя, только вкус. Иммуномодулятор, вшитый в восемнадцать лет, не позволяет мне травиться ядами. Спасибо, мама, за подарок. — Неа, — Рино поплыл, его глаза полузакатились, с уголка рта побежала тонкая струйка слюны. — Эта наркота получается из мертвых гигантов. Этим планета и ценна. Представляешь? — захихикал Рино, еще раз затянувшись. — Целая планета гигантских галлюциногенных деревьев. Только тсссс, — приложил палец к губам Рино, — я тебе ничего не говорил. Вреда ноль. На следующий день словно молока выпил, если знать меру и не заниматься этим круглосуточно. Эх, Айван. Я бы взял молодые побеги, да в джунгли моей родной Бразилии. Это ж перевернет всю систему. — Ага, тебя замочит наркомафия, — проворчал я. — И в чем, собственно, радость — проводить каждый день в полусне? — Это яркая, настоящая жизнь, немец! — У нас с тобой разные представления о яркой и настоящей жизни, Рино. На пульте управления замигал сигнал подготовки к посадке. Я пристегнул Рино в креслевторого пилота. Сам сел за ведущего и стал проверять показания приборов. — Что ж ты укурился, придурок? — разозлился я на Рино. — А если б здесь стоял пароль, и я не смог перехватить управление на себя? — Это быстро отпускает, на мозг не влияет, — прошептал Рино. Плохо он выглядит, глаза закатились, рот открыт, тело расслаблено, словно тряпка. — А если б я тебя сейчас в шлюз вытолкал? — Хм, хм, тыыы? Да никогда. С тобой, Айван, я даже жену свою голую могу оставить. Ты не предашь. — У тебя нет жены. — Ага, — кивнул бразилец. — Но есть сестра. Тут час на подлет, меня отпустит. — Я вижу по твоим мокрым штанам, что тебя уже отпустило, — хмыкнул я, и повел корабль на посадку по подсказкам навигатора.К моменту приземления Рино действительно пришел в себя, но за штурвал я его не пустил. Планета почти полностью состоит из джунглей. Океанов нет, морей почти нет, а реки — подземные с близким залеганием к поверхности. Фактически деревья представляют из себя слой, затянувший собой планету типа Земля. Крейсер мягко приземлился на небольшой свободный участок. Тут уже стоял военный корабль и частная шикарная яхта. По тому, что на орбите ничего не висело, кроме передающей станции, я понял, что официальной миссии здесь нет. Мы вышли с Рино, который выглядел более чем прилично, со своего крейсера и пешком пошли к стоящим рядом с джунглями модулям. Местная звезда щедро дарила тепло этой планете. Оранжевый карлик хоть и был тусклее Солнца, зато находился к Вентуре значительно ближе, чем Солнце к Земле. В общем, раздетым под лучи Глизе 710 лучше было не выходить. Благо на корабле имелось несколько запасных скафандров и комбинезонов, что позволило мне сейчас смотреться более сносно, чем когда меня подобрал Рино. Возле модулей нас уже ждали. — Айван Зимин Аксель, — капитан смотрел мне в глаза. — Так-так-так. Рино привез беглеца. Этот дезертир должен был попасть на Вентуру, господин Калужный, еще в самом начале нашего сотрудничества, но он предпочел тюрьму на планете Мора. Тупая бездарность, у который один плюс — иммуномодулятор, который вшивается вашим соотечественникам. Он не ловит кайф от наркотиков, поэтому я очень хотел поставить его старшим надзирателем. Люди слабы, господин Калужный. Нам нужны такие, как этот тупой Аксель, но, вы сами знаете, ваших соотечественников заставить быть надзирателями трудно. — Что есть, то есть, капитан, — произнес крупный мужчина средних лет. — Айван это Иван, я правильно понимаю, — обратился он ко мне. Я кивнул. — Я рад, Иван Зимин, что здесь хоть кто-то, кроме меня и синтетиков, не будет целыми днями скуривать мой товар. А вот это уже интересно. Похоже, что тут наркокартель, заплативший капитану за чипы и охрану добычи наркотиков. Могу делать ставки, что мои наниматели понятия не имеют, что здесь происходит. — Спроси, — подала голос и-ра, — сколько тебе будут платить. — А сколько мне будут платить? — задал я вопрос к уже отворачивающимся от меня Калужному и капитану. — Зачем тебе деньги, сынок? — поднял бровь Калужный, повернув ко мне голову. — Ты тут на всем готовом. Еда, жилье, одежда бесплатно. Для потребностей есть секс-кукла. Одна на всех. Занимай очередь. Если ориентация позволяет, возьми любого синтетика. — Так я что в рабство попал? — успел ляпнуть я, не подумав о последствиях. — Аксель, ты тупой, — вернулся капитан, уже отошедший на некоторое расстояние. — Зайдешь завтра ко мне в модуль, подпишешь контракт. Там все и выясним. — На какой срок контракт? — задал я еще один неудобный вопрос. — Как договоримся, — огрызнулся капитан, и они с Калужным зашли в одну из бытовок.
Глава 10
Благодаря Ирке, я выбил подписание контракта на год. Жалование небольшое, но и в боях участвовать не надо. Из людей нас на планете десять человек, трое — это Калужный и два его советника. Военных семеро. Шестеро присматривают посменно за синтетиками, я присматриваю за людьми, включая Калужного. По сути, я правая рука капитана, как это и было в предгорьях Виллема. У капитана есть дюжина роботов, которые занимаются утилизацией, как мне сказали, умерших гигантов. Из того, что мне удалось узнать — роботы сушат и измельчают листья с древесиной, пакуют и отправляют на прилетающий раз в две недели грузовой челнок. Фактически останки гигантов — это наркота, вызывающая галлюцинации и приносящая кайф телу. Мы наркоторговцы, а Калужный — наркобарон. Вникнув во всю эту историю, я немного расстроился. Контракт лег в мою базу данных, и если вскроется, чем мы тут занимаемся, то это останется пятном на моей репутации. Люди по планете передвигаются на неком подобии воздушного мотоцикла с парусом солнечной батареи. Первые дни мы катались вместе с капитаном. Дальше я всю работу выполнял сам. Надо было облететь точки сбора, убедиться, что все люди живы, забрать обожравшегося зелеными живыми листьями охранника, вызвать на его место другого. Самое паршивое, что я никак не мог вскрыть жилье капитана, чтобы собрать больше информации. Зайти на любой из стоявших тут кораблей тоже не получалось. Все заблокировано. Расспросы людей ни к чему не привели. Синтетики словно тупые роботы, живущие на базовых инстинктах. К русским не подступиться. Чем они занимаются у себя в боксе, не выходя из него по несколько дней, я так и не понял. Не бухают же. У них же как и у меня — опьянения нет. Тяжелая доля шпиона. Зацепок нет. Надо ловить случай. — Вань, — очнулась вдруг молчавшая в последнее время Ирка, — я слышу звуки садящегося челнока, и это не на нашей площадке. Полетели, глянем одним глазком. — Полетели. Координаты есть? — Есть. Отключи лучше бортовой компьютер. — А если это инопланетяне? Как наши поймут где я? — засомневался я в словах искина. — Вань, какие инопланетяне. Человечество встретило в космосе только примитивные виды сознания, им до полетов еще очень далеко, но это может быть конкурирующий картель. Да, лучше не выключай компьютер. — Ты точно определилась? — подшучиваю над Иркой. Рад ее слышать. В последнее время она не разговорчива. Последний десяток километров я планировал между макушками гигантов, стараясь не высовываться. Парус опустил почти себе на голову. По карте планеты помнил, что где-то здесь должна быть пустая площадка наподобие той, где мы устроили свой космодром. Я не ошибся. На площадке стоял челнок Объединенных систем. Я недавно облетал эту часть территории. Мне она не понравилась из-за двух черных болот по краям. Плохое болтают про те болота. Что они человека могут вглубь утащить и никто его больше не увидит. Мертвого гиганта могут в порошок высушить. Один раз удалось при помощи робота взять болото на анализ, оказалось, что это кремний, растертый в пыль. Никаких больше свойств — простой пылеобразный песок. Так как планета не представляет для людей интереса, кроме наркобарона Калужного, а может именно из-за него, ученые не спешат ее исследовать. Поначалу пытались, но многие погибли, результатов прорывных не было, затем началась война, на исследования денег больше не выделяли — и теперь научные базы лежали в руинах. Я оставил мотоцикл в глубине джунглей, и пошел ближе к краю, чтобы Ирка могла подслушать разговор. Прижался к стволу одного гиганта и замер. — Капитан ругается с прилетевшим на челноке. Этот человек уже был здесь. Он представитель Объединенных систем на этой планете. Благодаря его экстрасенсорным способностям была налажена связь с местными обитателями. Сейчас представитель, его зовут Кхан Ли, обвиняет капитана в том, что наши синтетики добавляют в почву пожилых гигантов порошок, ускоряющий гибель местных жителей. Кхан Ли говорит, что гиганты требуют это прекратить, иначе ваша миссия, капитан, будет на этой планете прекращена. — И что капитан, — уточняю у замолчавшего искина. — Помолчи, он очень тихо говорит, я почти не слышу. Он угрожает гигантам тем, что вырвут с корнями молодые деревья, увезут на другую планету, где ускорят их рост, размножение и гибель, с последующей переработкой, а саму планету полностью засыплют порошком, поставят здесь перерабатывающий завод и быстро всех переработают в наркотики, оставив только малую часть молодняка на размножение. Кхан Ли говорит, что будет жаловаться, а капитан обвиняет его в мошенничестве, говорит, что кроме господина Ли и еще пары шизофреников с деревьями никто не общается, а значит он хоть завтра приступит к вырубке леса. — Пока на базе никого нет, давай попытаемся взломать модуль капитана. Это очень удобный момент, — уговариваю Ирку. Она почему-то всегда против взлома. Подозреваю, что это ей не под силу, но предъявить ничего не могу, моя искинша стала такой капризной. Нет на нее военного программиста, исправлявшего код. — Пусть ругаются сколько хотят, мне до власти дела нет. Я лучше компромат соберу, пока все разлетелись по своим делам. Я развернулся и пошел по направлению к мотоциклу. За моей спиной раздался свист, напоминающий выстрел. — Дебил, ты Айван, — обругала меня Ирка. — Капитан застрелил Кхан Ли, а я это не записала. Обернись хоть, дай мне запись сделать. Я вернулся к тому дереву, возле которого стоял. Аккуратно выглянул и увидел, что капитан тащит представителя федерации к болоту. — Ир, этот Ли действительно мертв? Спасти его нельзя? — Я не могу проверить без оборудования. Смотрю на него твоими глазами, а ты себе в мозг еще ничего не вшил, и шлема боевого нет. Выходить из леса и справляться о здоровье господина Ли я не рекомендую, капитан ведь может и тебя в болото отправить. Я смотрел, как тело медленно погрузилось в болото. Внезапно через мое плечо змеей скользнула лиана и поползла к самому краю черного туманной топи. Справа и слева от меня вылолзали такие же древесные змеи, тянулись к одной точке. Их собралось уже около десятка. Шум взлетающего мотоцикла капитана отвлек меня, и я пропустил момент, как тело погибшего Кхан Ли оказалось на берегу болота, окутанное лианами. Лианы подняли свою ношу и унесли в джунгли. Я рванул за ними, чтобы увидеть, что станет с телом. Я бежал практически рядом и видел, что человек был еще жив, но он умирал. Я много раз слышал такие хрипы. Возле одного гиганта лианы остановились и тело поднесли к дереву. Я увидел чистый сок, льющийся от только что отсоединившийся от дерева лианы. Этим соком деревья пытались напоить Кхан Ли. Он перестал хрипеть, его опустили на поверхность и уложили под корни гиганта. Я, уворачиваясь от лиан, приблизился к телу и заглянул в глаза. — Он умирает, Ваня, — сообщила и-ра, — но умирает без боли, сок деревьев чистый наркотик. Хорошо, что ты не можешь получить наркотический кайф, — в этот момент глаза Ли широко распахнулись и он выдохнул. — Смерть от передоза лучше, чем от смертельного ранения. Капитан выстрелом выжег ему часть внутренностей. Лианы зашевелились, а я протянул руку и закрыл покойнику глаза. Лианы змеями укутали тело и понесли его между деревьями. Я пошел вслед за ними, понимая, что участвую в ритуале похорон. Мы вышли на небольшую поляну, размером с одно вырванное с корнями дерево. Скорее всего тут недавно умер гигант, и его с корнями изъяли синтетики для переработки. На месте где он был образовалось маленькое темное озерцо с черным, как на болотах, туманом. Лианы погрузили тело погибшего в воду, и оно скрылось из вида, утонув. Вдруг я понял, что на этой планете уже погибали люди, и даже от передозировки наркотическими веществами, и Кхан Ли не первый погибший, но первый погребенный с таким ритуалом. Он для местных посредник. Он слышал, что они говорят. И теперь их слышу я. — И-ра, я слышу местных. Мы присутствуем на почетном ритуале… — Ваня, — перебила меня искинша, — а ты руку свою левую чувствуешь? Я поднял руку, развернул ладонью к себе, но не смог пошевелить пальцами. Липкая зеленая субстанция прилипла к ладони. Я потер руку об рядом стоящее дерево, вытер об штаны, ничего не помогало. Шепот в голове был все сильнее, мне стало жарко, в считанные секунды я весь покрылся потом. — Вот сдохнуть от передоза в джунглях я никак не ожидал. Что происходит, Ир? — Похоже, что ты единственный русский, который умудрился спалить иммуномодулятор. Но ты не расстраивайся, он отключился, перерабатывая яд наркотика. Я б на твоем месте больше никогда не бухала. — Пить, как мне хочется пить. Ир, где мы этот крылатый мотоцикл оставили? Если сейчас не попью, то сдохну. Ирка молчала. Стало холодно, и тело начало дрожать. Я побежал через джунгли. Спотыкался, падал. Кажется, вся левая рука отказала. Деревья кричали на меня. Лианы бежали рядом. Какой-то странный фильм ужасов, и я в нем главный герой. За мной гонятся. Я упал. Оглянулся. Они летели за мной — чудовища с одним крылом. Лианы схватили меня и затянули вверх. Примотали к дереву, спеленав меня как питон жертву. Мне хотелось выть, но деревья просили не кричать. Я послушался. Как же страшно. Внезапно в левой руке появилась боль. От меня откусили кусок и жрут. — Его здесь нет, — услышал я человеческий голос. — Ищите, — приказал им другой, и я опознал в нем капитана. — Датчик говорит, что он здесь. Это же меня ищут, обрадовался я. Меня хотят спасти. Внезапно лианы ослабили хватку и я начал провисать, выскальзывая вниз. Но я не упал. Меня подхватили, как до этого Кхан Ли и понесли. Я словно качался в люльке гамака. Хотел пошевелиться, но все тело оцепенело. Потом я вообще перестал что-то чувствовать. Только сознание не переставало фиксировать происходящее. Я ничего не мог. Только дышать. Даже не моргал. Смотрел сквозь узкие щелочки приопущенных век. Наверно, я умираю. Сердце бьется все медленнее. Похоже, это летаргический сон. Или смерть. Я же никогда не умирал и не знаю как это. — Капитан, он здесь! — крикнул Рино. Рино, дружище, ты нашел меня. Как я тебе рад. — Сними с него датчик, столкни в болото и притопи, — отдал команду капитан. — Но это же Айван! Он наш. У него еще бьется сердце. — Рино, это приказ! — Что тут происходит, капитан, — я слышу голос Калужного. — Ваш соотечественник нашел способ получения удовольствия от наркотиков, но не рассчитал дозу. К тому же у меня есть подозрения, что он видел смерть посла Объединенных систем — по бортовому компьютеру мы нашли его мотоцикл. Рино, не будь идиотом, столкни его в болото.Глава 11
Я увидел, что меня перекатывают с боку на бок по направлению к болоту. Ну, как же ты, Рино?! По ушам ударил человеческий визг. Очень громкий визг. Это визжал Рино. Я вспомнил, что однажды он так визжал, когда я его облил в русской бане ледяной водой из бочки. Крики продолжились. К ним присоединились звуки борьбы. А мне между тем становилось все лучше. Я начинал чувствовать свое тело и окружающее пространство. Я словно лежал на спине на водной поверхности и уже мог пошевелить руками и ногами. Надо плыть. Я открыл глаза. Ничего не вижу. Черный туман. Крики между тем усилились, и что-то крупное с диким воплем упало рядом. Меня выбросило с того места, где я лежал, и я оказался на отмели болота. Оперевшись на руки и помогая себе ногами, я выполз на твердую поверхность. Тело хоть и ослабло, но слушалось. Я поднял голову и увидел, что Рино валяется недалеко от меня и тихо скулит от боли. На него смотрит капитан и достает из кобуры оружие. По поверхности рядом со мной змеями заскользили лианы. Несколько живых лиановых змей бросились на капитана. Меньше минуты им понадобилось, чтобы разорвать его тело на части. К этому времени я уже стоял на ногах. Оглянулся, рядом никого. Где Калужный? Возможно, что в болото кто-то столкнул его. Странные у меня ощущения. Я еще слаб, но в теле легкость. Я забрал голову капитана у одной из лиан. В голове должен быть блок памяти. — Ваня, — очнулась и-ра, — вот это меня выключило. Что это было? — Отравление местными наркотиками, — бросил я и огляделся. Невдалеке стоял челнок Кхан Ли. Рино перестал скулить и затих. — А где все? — спросила искин. — Рино лежит без сознания, — я посмотрел на парня, чтобы и она увидела его. — От капитана осталась только голова, — поднял голову и осмотрелся ее. — Калужный либо в челноке, либо в болоте. Надо перетащить Рино в челнок и отвести на базу, там должна быть медицинская капсула. В челноке оказался робот. Я активировал его и приказал принести сюда Рино. Сам сел разбираться с панелью управления, на такой модели я еще не летал, но они все стандартные. Лишь бы не стоял пароль на управлении. Только мы погрузили Рино, как прилетели на аэромобиле люди Калужного. Ох, не хочется мне с ними объясняться. Вероятно, что наркодилер вызвал свою охрану или наговорил им черт знает чего. На всякий случай я задраил люк и затаился. Два рослых амбала остановились на краю болота. Сверились с коммуникатором на руке одного из них. Пошептались и, оглянувшись, взяли уцелевшую ногу капитана и принялись ею, словно палкой, тыкать в болото. Понятно. Значит то, что плюхнулось со мной рядом, вытеснив меня из болота, было телом наркобарона. Мне любопытно — живым ли он туда попал или уже трупом? И кто его убил — капитан или Рино? Я обернулся на Рино, все еще лежащего на полу, и заметил, что его руки почернели и кожа на них сморщилась, словно высохла. Странное болото. Из меня оно вытянуло яд наркотика и, я поискал отражающую поверхность и убедился, что вид у меня хоть и бледный, но меня не высушило. А вот Рино, похоже, коснулся болота руками, сталкивая туда меня. Эх, Рино. Ты ж меня братом звал. С Моры меня вытянул, как же так? — Робот, — обратился я к роботу, который заносил Рино в челнок, — здесь есть медицинская капсула? Нам бы хоть диагностику ему сделать. — Айван, — позвала меня и-ра, — у робота на лицевой панели есть блок управления. Надо, чтоб он считал твою сетчатку глаза, а я попытаюсь перехватить контроль. — А если он перехватит тебя? — что-то мне не понравилась эта идея. — Тогда бери любой тонкий и острый предмет и втыкай себе в ухо, это… — Ты обалдела, мать родная? — возмутился я от такого насилия над собой. — … это вырубит компьютер внутри тебя, но можешь просто вырезать меня с адаптером из своей руки. — Найди другой способ управления всей этой байдой, — попросил я свою искиншу. — Ладненько. Запускай бортовой компьютер. Другое дело, а то сразу ломом в ухо. Кто же так работает? Я сел в кресло пилота и сенсорная панель попросила приложить к ней ладонь. Это что-то новенькое. Эх, не дадут мне порулить этим корытцем. Противоугонка на нем стоит. — Клади ладонь, о чем ты думаешь? — подогнала меня Ирка. — Ты так считаешь? А как же риски? Вдруг у них противоугонка, и меня поджарят, как на электрическом стуле? — Ваня, это челнок дипломата, а не пирата на планете Мора, — повысила голос и-ра. — Айван, — застонал Рино за моей спиной, — спаси меня! Я рук не чувствую. — А что ты чувствовал, когда меня в болото сталкивал? — обернулся я на Рино. Он очнулся, и лежал, в позе эмбриона, стараясь закрыть телом свои руки. — Мне капитан пистолетом угрожал. Ну же, Ваньа, ты же русский. Где твое милосердие? — Ни хера себе прогон! — я аж в кресле подскочил. — Ты меня всегда немцем звал, а тут как пригорает, так вспомнил, что я русский? Я развернулся к панели управления и увидел на экране, как в амбалов Калюжного болото плюнуло костями. Вот это поворот! Телохранители отбежали в сторону, а потом ногой капитана стали перебирать кости. Последним к перед преступниками упал череп. К нему метнулись амбалы, наставили на него коммуникатор и переглянулись друг с другом. Процентов девяносто девять, что это кости их босса. Надо убираться отсюда. Охрана Калужного туповата, могут начать стрелять без разбора. Рино за моей спиной застонал. Я обернулся. Он был без сознания. — Эхх! — положил я ладонь на сенсорную панель, понадеявшись на чудо. Экран мигнул, и я увидел лицо синтетика. Или робота. Или это вообще было сгенерированное изображение. — Сержант Айван Зимин Аксель. Наемник, — сообщило мне неизвестное мне лицо. — Да, это я, здравствуйте. — У нас есть предположение, сержант, что вы можете свидетельствовать против своего капитана в деле об убийстве посла Кхан Ли. — Само убийство я не видел, отвернулся в этот момент, но я присутствовал при погребении посла Ли разумными джунглями. У меня видео есть, — я покрутил пальцем возле глаза. — Сбросьте видео через видеоинтерфейс робота. Это нам не поможет, но утешит семью посла. — Вань, — зашептала мне в ухо и-ра, — у них нет намерения забирать тебя с этой планеты, а улететь ты должен сейчас. Люди Калужного тебя прикончат. — Я так подозреваю, что получив видео, вы попросите меня и раненого на выход. Правильно? — У нас не спасательная миссия, но мы сообщим руководству ООН, что наемникам наркокартеля требуется медицинская помощь. — Вы знали, что здесь творится, что идет убийство местных жителей и никак не отреагировали? — Это не в нашей компетенции. — А что в вашей? Спасение людей, планет, живых существ? Так я тоже человек! Спасите меня! — заорал я в бездушный экран. — Его! — указал пальцем на Рино, кисти которого совсем обуглились. — Рино умрет без медицинской помощи, а меня убьют люди наркобарона. Вон они ковыряются в его костях. А эти ребятки сперва делают, а потом думают. — Вы наемники и знали куда шли. — У нас с Рино не было выбора — или пуля в лоб, или работа на капитана. А вот у вас выбор был — сдать наркобарона и капитана полиции или молча наблюдать за гибелью планеты. Какие вы нахрен миротворцы? Прикрылись правилами и вертите их, как сами хотите, — орал я. — Сделайте запрос на планету Мора, раз такие умные, и скажите им, что у меня есть интересующая их информация, но получат они ее, только если эвакуируют меня и Рино с этой планеты. Экран отключился. Я быстро осмотрел челнок и обнаружил в нем криокапсулу. Если уложить в нее Рино, то есть шанс, что болезнь замедлит свое течение, и его руки, хоть часть их, удастся восстановить. С помощью робота я погрузил Рино в капсулу, закинув ему в ноги и голову капитана, вдруг из его мозгов удасться что-то выжать. Нашел спасательный скафандр с газовым усыплением на два месяца. Тут вроде до Моры лететь недолго, но жрать на корабле совсем нечего. — Ир, ты сможешь перехватить на себя управление этим кораблем? — Только если материнский корабль отдаст нам челнок. Он сейчас под их управлением. Садись и жди ответ. Я даю высокий процент на то, что ты попадешь на Мору на этом корабле. Я сел в кресло и стал наблюдать. К телохранителям наркобарона присоединились четыре человека, один где-то болтается, и я сразу понял, кого нет — Матеуш был уже законченным наркоманом и все время был либо в состоянии кайфа, либо в поисках его. Люди стояли недалеко от корабля, и я мог слышать разговор — он сводился к скудному набору слов на нескольких языках сразу и отборному русскому мату, который употребляли, словно соревнуясь, обе стороны. Они не договорятся, а начнут стрелять. Не успел я подумать, как все началось и так же быстро закончилось. Остался один раненый из наших военных, но он не жилец — зажал обеими руками рану на животе и, покачиваясь, шел к челноку. Прости, Джек, но ты та еще сука, тебе человека убить, что мне на пол сплюнуть. Я заблокировал дверь изнутри, чтоб не сработала автоматика. Джек пару раз ударил по челноку и затих. С материнского корабля сообщили, что полет на Мору одобрен. Мне надо было только сделать дозаправку, выйдя на орбиту, и они уже сами в автоматическом режиме отправят нас на Мору, а там нас встретят. Я ждал эту новость, сидя в скафандре. Ирка опять что-то щебетала про новое тело для себя, ведь работу я выполнил, а значит на мой счет должна капнуть солидная сумма. Я, правда, не очень хотел покупать ей тело. На эти деньги можно было бы безбедно жить несколько лет, да и ее подсказки мне были нужны, но я на ринге дал ей слово, придется его выполнять.Глава 12
Наконец-то я узнал имя своего нанимателя. Это получилось случайно. Меня вынимали из скафандра и кто-то крикнул: “Марко, вот твой парень, он в сознании. Хочешь допросить сейчас или отвезти его на базу?” В лицо заглянул наниматель, шире раздвинул мне веки на левом глазу, что-то невнятно проговорил. Через пару часов я уже был на допросе. Иначе это не назовешь. Помещение без окон, и я зафиксирован в кресле без малейшей возможности двинуться. Сотни камер наблюдают за мной. Ирку обнаружили сразу, и слили с нее все, что было в ее памяти вплоть до интимных подробностей моей личной жизни. У этого Марко был свой искин в голове, иначе как бы от так быстро, не двигаясь, согласовывал свои действия с искином мирового правительства. А может это и есть один из переносных устройств мирового ИИ, говорящая голова, так сказать. — Я выполнил работу, привез голову капитана. — Нет. Работа не выполнена. Ты должен был доставить его живым. — Тааак. В его голове блок памяти — это раз. Два, если вам так нужен был капитан, могли бы проследить за кораблем Рино и с небольшой группой захвата взять капитана. Вы же понимаете, что один человек не способен выкрасть киборга. Я выполнил работу, нашел преступника и вы должны мне заплатить. — У киборга мозг человеческий. Не долетел он сюда. Пропал. Так что работа не выполнена. — Но я нашел тысячу чипов в синтетиках на той планете. Это разве не выполненная работа? — Дело не только в чипах. Планета Мора это гигантская клиника трансплантологии, и только капитан знал все ниточки — кто создает синтетиков, кто стоит во главе всей этой мафии. Работа не выполнена. Надо искать людей, которые были связаны с капитаном. У нас к тебе есть предложение. Услышав эту фразу, я понял, что мне ничего не заплатят. — Вы вылечите Рино? — нарушил я молчание после того, как узнал о выборе — или со мной остается моя искинша и я работаю на полицию, или ее у меня забирают и я, получив выходное пособие, но гораздо меньше, чем планировал, свободен на все четыре стороны. И-ра молчала — ее заблокировали, чтобы я принял свое решение, а не ее. — Он неизлечим. Дело не только в засыхающих руках, болотный вирус проник гораздо глубже. Отдай его нам для изучения. — На опыты, значит? Нет. — Только не говори, что он тебе друг. Мы знаем о вашей дружбе все. Как тебе такой расклад — мы оставляем чип в тебе, и ты работаешь на нас осведомителем. — Стукачом. — Да, — ничуть не смутился Марко. — Делаем вид, что ты угнал челнок и прилетел на Мору, чтоб спасти своего друга. Денег у тебя ни на что нет, и ты идешь к своему старому приятелю Блюки. У тебя ведь лицензия на бои больше чем на полгода. Тебе надо срочно заработать на операцию для Рино. — А как на счет Мии Милано? — спросил я. Как же мне не хотелось во все это опять влезать. — Она потеряла двух бойцов и теперь возьмет тебя за яйца своей железной хваткой, но нарисоваться ты должен в баре Блюки. Там тебя уже ждут-не дождутся ее агенты. Бежать мне некуда. Даже если я отдаю им Ирку и Рино, мне в карман капает такая маленькая сумма, что хватит только на покупку пистолета, чтоб отстреливаться от головорезов Мии или застрелиться, и еще не факт, что я успею его купить. Мой отец всю жизнь служил в полиции, был криминалистом. Детективом, как иногда его называли. И ничего не было зазорного в его службе. Я сейчас занимаюсь тем же — расследую преступление, в котором я косвенно являюсь действующим лицом. Итак, у меня есть Блюки и Магдалена, И-ра, если ее оставят, и Мия Милано. Трое первых, сомневаюсь конечно, но за меня, а чего хочет от меня Миа, я не понимаю. — Что хочет от меня Мия? — задал я вопрос Марко. — А ты не знаешь? — удивился наниматель. — У нее слабость к бойцам. Любит она водить на цепочке хищного зверя, который одним ударом может убить. К тому же, Айван, ты красавчик. Мие уже много лет, частые реставрации, постоянно надо доказывать окружающим, что она еще хороша собой и молода, ведь кланом править трудно, нужна железная рука, старуху уберут быстро. Прошли времена, когда уважали старость. Так что собирайся, Айван, и топай к Блюки. — Как я притопаю к Блюки, если у меня на руках будет умирающий Рино? — от отчаяния у меня охрип голос. — Мы дадим тебе выкрасть Рино в медицинской мобильной капсуле, и угнать аэромобиль. Сядешь на задний двор бара, отвезешь Рино к доктору Ли, а потом оставишь аэромобиль на одной из улиц. Патрульные заберут его. — Доктор Ли, Кхан Ли. Они не родственники? — Фамилия Ли одна из самых распространенных во вселенной. У всех есть несколько знакомых с такой фамилией. — Много ли, мало ли во вселенной этих Ли, — отпустил я мрачный каламбур. При мне Рино перенесли из капсулы криосна в медицинскую капсулу, его руки осыпались до локтя, словно были сожжены в доменной печи. Я просил сделать ему ампутацию почерневшей плоти, но мне отказали, все должно было выглядеть так, что я краду своего друга. А то, что болезнь с каждой минутой захватывает его все больше, их не волновало. Капсулу я перевез в указанный аэромобиль, разогнался на нем и, пробив заграждение, смотался из ремонтных доков при космодроме, сбив с ног еще пару роботов, когда уходил от охраны. Вы же сами хотели, чтоб было правдоподобно. Я петлял по окраинам, избавляясь от хвоста. Хотя хвост сам отпал довольно быстро. И с выключенными габаритами осторожно опустился на задний двор бара “У Блюки”, аккуратно втиснувшись между забором и мусорным баком. Только я откинул вверх водительскую дверь, как мне в лоб уставилось дуло винтовки. Робот-охранник высветил лучом мне лицо и велел открыть глаза для сканирования. Твою ж дивизию, как любил говорить охранник Калужного. Глаза ему открой при кислотном дожде! Ладно, за десять секунд ничего мне не сделается. Открываю глаза и смотрю в ослепляющий луч. Больно, сука, как говорил другой охранник Калужного. — Ваня! — заорал через переговорное устройство Блюки. — Живой! — Удивительно, да? Особенно после того боя? — Ну, прости, я не думал, что так все выйдет. Не хотел, чтобы тебя убивали, уговор был, что ты просто проиграешь. — Ладно, проехали, — поморщился я. Связь шумно прервалась, а робот, убрав от моего лица оружие, помог мне выйти из аэромобиля, прикрыл дверь и повел меня внутрь. Попав в бар с черного хода, я сразу угодил в объятия Блюки. Он скороговоркой затараторил новости, успев рассказать все, что произошло за месяцы моего отсутствия, и пожаловаться на людей Мии Милано. — Они за выпивку платят? — спросил я у Блюки. — Не всегда, — вздохнул хозяин бара, — даже Магдалена не каждый раз может выбить с них оплату выпивки. — Выбьем с них оплату, но сперва мне надо друга срочно отвезти к доктору Ли. Если я договорюсь с доктором, то я весь твой, Блюки. Бои, вышибала, кто угодно — мне нужны деньги на лечение друга. Через час я уже подписывал документы у доктора, оставляя ему на лечение Рино под обязательства Блюки. — Доктор Ли, помните, Вы ставили мне чип в руку? — выбрал я момент, когда Блюки сбежал от нас по своим маленьким делам. Доктор кивнул и я продолжил. — Что могли с чипом сделать полицейские, что я его больше в себе не слышу? — Много чего: убить навсегда импульсом, временно заблокировать на неопределенный срок, заблокировать до ручной разблокировки. Надо вытаскивать, отдавать взломщикам. Когда ты общался с искином последний раз? — Еще на другой планете. — А, ну, подожди немного, может это не полицейские, может искин таймер побудки выставил, а он еще не наступил. Так я влез к Блюки в долговую кабалу. Магдалена была рада меня видеть. Поселила в свободной комнате на верхнем этаже. Принесла бутылку местного виски, и мы распили ее с ней, пока я жаловался на последние месяцы жизни среди живых джунглей. Потом она ушла, а я впервые за долгое время принял душ без вони антисептика, лег в чистую постель и отключился сном праведного человека. Блюки вывел меня на бой на следующий день, но под чужим именем да еще и с маской на лице. Хорошо, что особых примет у меня нет, военные татуировки по телу мы закрасили временными рекламными блоками, а технологические на черепе сейчас не видны, в джунглях я сильно оброс. — На бой будут делать ставки. Покажи им шоу. Бой без правил. Маска отлипнет через полчаса. Не давай ее срывать. Интересный у тебя загар, красный такой. — Это не загар, а ожог от местного солнца, — переодеваясь, пожаловался я. И тут в военных штанах я нашел целую упаковку самокруток, которые конфисковал у кого-то из обкурившихся по прошлой работе коллег. Как полицейские их не нашли я не знаю, а может нашли, но приняли за обычные сигареты. — Но солнце не самое страшное, что там было. Помня, что после прошлого боя я остался в одних шортах, я сложил все свои вещи, включая сапоги, в рюкзак, в котором принес форму для боя. Надел этот рюкзак Блюки на плечи и пригрозил: — Потеряешь, я трахну твою жену. — Магдалену? — засмеялся Блюки. — Тебе она будет только рада. — Так когда точно заканчивают принимать ставки? — С ударом гонга на первый раунд. — Делай ставку и убирайся отсюда, чтоб вместе нас не видели. Красная маска под стать моему загару приклеилась к лицу на следующие полчаса. Оторвать сейчас ее можно только с кожей. Блюки вынырнул из раздевалки с моими вещами за спиной. Кто-то торопливо постучал в раздевалку и сообщил, что мой бой начнется через пять минут. Я вышел и пошел уже знакомой дорогой к рингу. Толпа притихла. Я вошел в клетку, вежливо поклонился рефери и ринганонсеру и пошел вдоль сетки на пока еще пустом ринге, вглядываясь в глаза толпы. Кто здесь зверь? Я? Нет. Звери здесь вы, требующие крови и смерти. И это не я в клетке, а вы — даром, что я смотрю на вас через сетку. — Прямо из ада, — взревел голос, представляющий меня этим гиенам, — Красный Дьявол. Делайте ставки, господа. Преисподняя принимает жертвы. Я зашел на второй круг. Смотрел в толпу и не знал — кого ищу? Мию? Ее шавок, которых я видел по видео из бара? А может Марко? Нет, он сам не придет. Здесь будут безликие агенты, шестерки, которые трусливо передадут послание или выстрелят из-за угла и позорно сбегут. Дерьмовая работа, на которую меня даже не наняли расследовать преступление, а просто создали условия, что я вынужден сам откапывать в сточном дерьме правду, иначе не выжить. Ринганонсер объявил моего соперника. Тот вошел в клетку, и я, проходя мимо, похлопал его по плечу. Комплекция, как у меня, мышцы напряжены, он вздрогнул при касании. Боится. Это хорошо — допустит ошибку. Для меня идеально закончить все в первом раунде и исчезнуть с ринга, не снимая маску. Хочу поиграть, выиграть время и деньги. Всей суммы я не соберу, но Мия и полиция пока не будут трепать мне нервы. Заметил среди сидящих в зале доктора Ли. Он узнал меня, засуетился, делая ставки или стуканул кому надо. Нехорошо, но сделать я уже ничего не могу. Бой начался. Мой соперник слишком молод, шустр, хорошая скорость, но много суетится. Убивать его жалко, да и нельзя. Мне нужно еще поиграть, сохранить интригу. Если убью, то придется предъявлять лицензию на бои, а там имя прописано. Тогда за мной придет Мия, а она может просто убить в отместку за… как там звали ее киборга? Джек? Или Джо? Не важно. Важно выжить и собрать денег. Вот мальчик ныряет мне в ноги, чтоб завалить на ринг, и нарывается на фронтальный удар ногой. Отлетает и падает аккурат по центру ринга. Лицо залито кровью. Лежит, не двигается, хотя должен. Я не сильно ударил, но должен признать — измотал меня мальчик. Я оказался в гораздо худшей форме, чем себе представлял. Рефери выбегает на ринг, склоняется к нему, слушает пульс и бьет ладонью по щеке. Жив, чертяка, но сегодняшний бой он уже не продолжит. Рефери показывает руками крест и смотрит на меня. Я киваю, благодаря его за бой, он кивает в ответ. Ринг наполняется людьми, а я выскальзываю из клетки, опустив вниз голову, чтобы моя красная маска не бросалась людям в лицо, срываю с чьего-то кресла верхнюю одежду и, накинув на себя, выскальзываю из зала. Пробегаю, прячась, пару кварталов и запрыгиваю в ждущий меня аэромобиль. Водитель тянет руль на себя, пронзительно свистят моторы, поднимая летательный аппарат — и вот уже под нами изъеденные кислотой здания, мы скользим сквозь легкий туман к окраинам города, в безопасное место.Глава 13
— Как все прошло, малыш? — Магдалена аккуратно снимает с меня маску. — Я слабее, чем думал, — гримасничаю, чтоб размять затекшие мышцы лица. Магдалена ждала меня в угнанном мною аэромобиле, который она сама переделала до неузнаваемости. Из оригинала от него остался только корпус. Маячки были заботливо извлечены и расплавлены в кислоте. Сейчас я стоял под душем очищенной воды, а она смотрела на меня спокойно, словно я не голышом перед ней стою, а сижу пьяный за стойкой в ее баре рядом с Блюки. — Физически слабее? — уточнила она. Я кивнул. — Конечно, малыш, ты проспал больше месяца. Я удивляюсь, как ты еще ходишь. — Я в скафандре спал. Все нагрузки полета позвоночником прочувствовал. Это раньше после капсул криосна и скафандров ты тряпка половая, а сейчас внутри такая химия, что хочешь не хочешь, а после приземления возьмешь винтовку и пойдешь воевать. Была у меня одна миссия: мы приземлились на планету и вступили в бой, очнувшись в полете, когда наc выплюнули с материнского корабля в заданном направлении. Современная война уже давно рассчитана на киборгов, только вот незадача — управление ими научились перехватывать, — рассмеялся я, — и люди вернулись в строй, а вот военные действия по-прежнему предполагают, что воюют не люди. — Давно ты воюешь? — Два года, если учитывать чистое время, проведенное в горячих точках. Если брать с учебкой, ожидание на базе, тренировки, то лет шесть, почти семь. Если учитывать стадии криосна, то уже десять. — Любопытный подсчет. Это тебе еще тридцати земных лет нет, — прикинула мой возраст Магдалена. — Нет, — я закончил мыться и вышел из душа. Полотенце висело у нее на плече, и я должен был подойти и взять его. Так. Это жена моего друга. Назвовем его так. Мой друг. Блюки… Я подошел к женщине и забрал полотенце. — Между прочим, я пригрозил Блюки, — в это время я обмотал полотенце вокруг своих бедер, — что трахну тебя, если он потеряет мои вещи. Брови Магдалены от удивление взлетели вверх, и она расхохоталась. Когда она смеялась, ее шикарная грудь ходила ходуном, словно некий отдельно взятый живой организм. То малейшее желание, которое у меня к ней было, угасло. Все же я люблю тонких девушек, которые хорошо танцуют. — Малыш, — отсмеявшись сказала жена Блюки, — я не люблю мужчин младше себя. Но тебя я могу усыновить. Хочешь? — Хороший способ не платить Блюки долг, но нет, Магдалена, спасибо. Предпочту иметь тебя в друзьях, чем в мамочках. Не успел я уснуть, как ворвался Блюки с моей одеждой. В его баре началась облава и искали, видимо, меня. — Блюки, на свалке за соседним домом между мусорными контейнерами мы спрятали аэромобиль. Надо только пролететь мимо окна. Метра два я перепрыгну, может даже три, если пилот опытный и удержит машину, не дав ей кувырнуться. Блюки исчез. Я забаррикадировал дверь, оделся. Из куска ткани соорудил себе маскировочную маску, закрепил ее сверху антикислотными очками, погасил свет, открыл окно и стал ждать. Голоса становились все громче, внизу раздался грохот, словно вывалилась стена. В дверь постучали. Я, разумеется, не ответил. Кто-то слегка ударил в дверь. Защита из массивного высокого комода выдержала. Последовал еще удар, на этот раз гораздо сильнее. Комод чуть отъехал в сторону. Луч света заметался по комнате, пытаясь через узкую щель все рассмотреть. Я предвидел это. Перевернутая кровать показала любопытным свое дно. Удары последовали один за другим. Нет смысла оставаться на месте. Я вынырнул в окно и подтянулся на руках, забравшись на крышу. Перчатки! У меня нет перчаток. Я заранее пожалел кожу на своих пальцах — кислота добавит мне ожогов. Внизу закричали, увидев мой силуэт на крыше. Бежать можно было только в одну сторону — на соседний дом, а оттуда дальше. Я добежал до края крыши бара Блюки, развернулся и увидел свой аэромобиль. Судя по поднимавшемуся верху кабины, пилот меня заметил. Только бы он не сменил траекторию полета. Я побежал по коньку крыши обратно, с каждым шагом рискуя поскользнуться и сорваться вниз, сломав себе шею. И впервые поблагодарил мироздание, что действие происходит на этой проклятой планете — кислота слегка разъела поверхность крыши, сделав ее шершавой, что дало мне шанс на спасение. Прыгнув, я вцепился в боковую дверь и повис на машине якорем, наклонив ее вправо. Мы теряли высоту, заваливаясь на бок. — Руль влево и на себя, левую педаль в пол! — заорал я. Машина дернулась, выпрямилась и рванула вверх. Я подтянулся и рывком заскочил в салон. Пристегнулся и посмотрел на ладони — кожи на пальцах почти не было. Верх крыши плавно опустился, и кислота перестала заливаться внутрь, добавляя моим ладоням сжигающей боли. Я повернулся к пилоту и от удивления забыл об обожженных руках. Аэромобиль пилотировал доктор Ли. — Добрый вечер, — поздоровался я с врачом, хоть на улице была ночь. — Сегодня уже виделись, — кивнул он мне. — Надо уйти от погони. Ты сможешь рулить? У полицейских аэромобилей очень удобное управление, если случайно застрелят пилота, то перед пассажиром активируется экран управления, случайный человек с ним не справится, а вот полицейских и военных управлять ими обучают. Я перехватил управление, оторвался от преследователей, разбив случайно рекламный блок правым крылом, и увел машину в место, которое мне указал доктор. Через час принтер печатал мне недостающие участки кожи прямо на моих ладонях. На саму операцию я предпочел не смотреть. — Во сколько мне это обойдется, — спросил я доктора Ли. — Это мой подарок. Я сегодня на тебе очень хорошо заработал, узнав твой загар. — Кто вам сказал про аэромобиль? — Айван, я не сдаю своих людей, не выспрашивай. Это значит, что и тебя не сдам, если будут под тебя копать. — Хорошо, — кивнул я. — Как дела у Рино? Я могу его навестить? — Нет. У него подготовка к операции. Следующие несколько дней я буду очень занят. Да и тебе я пропишу восстановительный курс, полежишь пару дней в медицинской капсуле. Все равно без помощи робота ты сейчас даже в туалет не сходишь. Не хотелось мне ложиться в медицинскую капсулу — два дня ты беспомощен, как младенец, но доктор Ли настоял. Синтетик раздел меня и уложил в подобие криокапсулы. В мои вены по всему телу воткнулись больше десятка игл, а глубоко в глотку проникла специальная трубка. Я был измотан физически и морально, и совсем не заметил, какотключился.Пробуждение было приятным. Иглы в моих руках уже не торчали, правда немного саднило горло от трубки, кожа на ладонях прижилась хорошо и совсем чуть-чуть отличалась по цвету от моей настоящей кожи. Я выбрался из медицинской капсулы, с удовольствием потянулся, надел почищенную и высушенную одежду, обрадовался, найдя в заднем кармане сигареты. Если бы мне еще кофе подала красивая девушка, а еще лучше — разбудила бы меня жаркими интимными поцелуями, то я бы сказал, что жизнь удалась. Ладно, не жизнь, а утро точно. Из кабинета, где находилась капсула, вели две двери. Я не помнил в какую заходил, а потому толкнул ближайшую. Дверь легко поддалась и я попал в зимний сад. Стеклянная стена отгораживала меня от сада на улице, и, что удивительно, там за окном светило яркое солнце. Такого не бывает на Море! Где я? Я оглянулся и увидел за столиком среди пальм, росших в кадках, молодую девушку. Хрупкая шатенка с большими карими глазами приветливо улыбнулась. — Добрый день. Кофе будете? — спросила она, и я кивнул, онемев от неожиданности. — Синтия, — позвала она, повысив голос, — еще кофе, пожалуйста. Какой предпочитаете? Девушка указала мне на стул напротив себя. Я молча подошел и сел. Мне было все равно, какой мне принесут кофе. Я хотел, чтоб она говорила дальше. Хотел смотреть на ее тонкие пальцы, держащие чашечку из белоснежного фарфора. Заглядывать в ее большие глаза, целовать удивительно маленький рот, впиться в длинную шею страстным поцелуем. Мне дико хотелось эту девушку прямо здесь и сейчас. Хорошо, что она пригласила меня сесть, иначе я бы смутил ее своим стояком. На ней был белый пушистый халат, который мне так хотелось с нее снять. Я вспомнил, как до этого хотел Мию Милано. Вспомнил, что говорила моя и-ра, что это химия на меня так действует. Женщины Моры коварны. Синтетик принесла мне кофе, сказала, что доктор Ли приедет к обеду и просил передать, чтоб я обязательно дождался его. Я кивнул, и на красивом искусственном лице появилась улыбка. — Синтия милая, правда? — спросила меня шатенка, когда за синтетиком закрылась дверь. Я кивнул. — Давайте познакомимся. Меня зовут Бьянка, я пациентка доктора Ли. А вы? — Я, — у меня сорвался от хрипоты голос, и я закашлялся. — Я Айван, или Иван, если вам так удобнее. Я тоже, хмм, пациент. — У вас двойное имя? — Нет, Айван это и есть Иван, только одно имя используется в Германии, а другое в России. — Это планеты какой системы? — Это страны на планете Земля, Солнечная система, рукав Ориона, галактика Млечный путь. — Далеко, — покачала головой Бьянка. Я кивнул. Странно, мне казалось, что Землю, праматерь всего человечества, должны знать все. Я немного разочаровался в девушке. Но может она сильна в других областях. Кофе на удивление вкусный. Давно я такой не пил, если пил такой вообще. — А где мы сейчас находимся? — спросил я у Бьянки. — Это солнце за стеной напомнило мне Землю. — А это интерактивная стена, — Бьянка хлопнула в ладоши, — обычный вид, — произнесла она громко. На месте сада с солнцем за окном опять показался дождливый пейзаж Моры. Пирамиды зданий до туманного горизонта и разноцветные огни аэромобилей, силящиеся пронзить кислотную хмарь. Я одно время удивлялся — откуда на планете кислород. Оказалось, что на полюсах есть деревья, которые его производят, а вместе с ним и яды, попадающие в атмосферу и льющиеся здесь дождем. Странно, но с исчезновением солнца исчезла и моя сексуальная тяга к девушке. Может попросить ее опять включить прежний вид, чтоб проверить эффект? — Приятно было познакомиться, Айван, — улыбнулась Бьянка, — мне пора, — девушка, не вставая со стула, развернулась и поплыла. Когда она отплыла чуть дальше, я чуть не поперхнулся кофе, увидев, что она была в инвалидном кресле. Потом пришел в себя — она ведь пациентка доктора Ли. Значит все хорошо. Может она просто недавно перенесла операцию.
Глава 14
Доктор Ли отвел меня в спортзал. Новенький военный тренажер, похоже, был куплен специально для меня, на нем даже пыль ни разу не осела. — Судя по улыбке, ты знаешь, как им пользоваться, — кивнул врач. — У Блюки в баре произошла битва мафии и полиции. Как ты умудрился насолить конкурирующим организациям? — Понятия не имею, — пожимаю плечами, надеваю шлем, защиту на тело и захожу в тренажер. — Может у них ставки не сыграли? А может полиция на меня злится за угнанный аэромобиль. А может за то, что я пил кофе с красивой девушкой Бьянкой. — Бьянкой? — уточнил доктор. Я кивнул. — Тебе лучше держаться от нее подальше. Почему-то в ответе я не сомневался. Как стукач, доносчик и детектив я должен узнать максимум информации, но что-то мне подсказывало, что доктор Ли прав. В Пустоту эту красотку с большими карими глазами. Вот только хоть одним бы глазком взглянуть, что там под пушистым халатом. На следующую схватку меня доставили в контейнере из-под тренажера для боя. Раздевалка на этот раз была просторная, с хорошей охраной на входе. Еще в клинике доктора Ли в меня втерли красный краситель, так как моя кожа после медицинской капсулы почти вернулась к исходному цвету. Сейчас я был еще более красный, чем в прошлом бою, но маска осталась прежней. По договоренностью с доктором Ли я должен лечь на последних минутах боя. — Лягу, — кивнул я, понимая, что ставки на меня будут максимальные, а мой долг Блюки никто не отменял, — только при условии — меня не будут убивать и калечить после падения на ринг. Первый раунд я выиграл. Соперник был чем-то на меня похож. Такой же парень, выживающий в современных условиях. У меня закралось ощущение, что он даже слегка мне поддавался. На последних секундах второго раунда меня ждал сюрприз — приблизившись ко мне вплотную, соперник прошептал: “Тебе привет от Мии Милано”. Эта новость чуть не отправила меня в нокаут. Подыгрывать ему в третьем раунде не требовалось, я уже был выбит из колеи и отсчитывал правильное время, чтоб подставиться. Трибуны орали в бешенстве. Все ставки были сделаны на меня, а я проигрывал. Сможет ли меня защитить доктор Ли, или мне опять придется куда-то бежать? Словив удар по печени, я чудом увернулся от соперника, но был прижат лицом к решетке. В вип-ложе сидели две женщины — Мия Милано и Бьянка. Соперник развернул меня к себе, и я пропустил апперкот. Очнулся я в клинике доктора Ли. Оказалось, что я почти ничего не заработал. Нет. Заработал я много, но большая часть ушла на то, чтоб меня без сознания вынесла с ринга хорошо вооруженная группа людей. И это оказалась не все преблемы — с меня, лежащего, соперник сорвал маску. Мия Милано и так знала кто я, теперь узнает и полиция. Мне надо найти Бьянку. Отлежавшись несколько дней, я выждал, когда доктор Ли уедет из клиники, и прошелся везде, куда только смог попасть. Как я буду оправдываться перед ним, я не знаю, но что-то подсказывает, что на мои прямые вопросы доктор ответа не даст. Никого не найдя, я потребовал от робота впустить меня в оранжерею. Странно, но это была либо другая оранжерея, либо здесь все переставили с места на место. Я постарался вспомнить тот день, когда я впервые увидел Бьянку. Вошел через эти двери, прошел буквально десяток шагов, столик стоял здесь, где сейчас дерево с желтыми плодами. Небольшое в принципе дерево. Его легко могли сюда перенести. Если я сидел здесь, то за спиной у Бьянки были… да, были две высокие пальмы, растущие из одного источника. Спасибо, папа, за дрессировку в детстве. Бьянка потом развернулась на стуле и поехала. Я пошел по следам ее инвалидного кресла, стараясь вспомнить дверь, в которую она свернула. Должно быть здесь. Я остановился напротив двери с кодовым замком, аккуратно толкнул ее. Заперто. Отошел на пару шагов назад и осмотрел элементы дома, прилегающие к объекту. Над дверью было приоткрыто окно. Хвала Пустоте, это зацепка. Я еще окончательно не отошел от поединка, но меня это не остановило. Разогнавшись и используя в качестве опоры дверь, я зацепился за окно и осторожно влез внутрь. Богатые апартаменты для состоятельных пациентов. Я ходил из комнаты в комнату, стараясь не шуметь и не привлекать к себе внимание синтетика, занимающегося уборкой. Открыв одну из дверей, я обнаружил спальню. Хозяйка была женщина, это без сомнений — на небольшом прикроватном столике лежала шкатулка, косметика, духи во флаконе под старину. На большой кровати — пушистый халат цвета розового жемчуга. Я прошел комнату насквозь и открыл дверь. Это оказалась дверь в гардеробную. А в чем в тот раз была Бьянка? Почему-то ни на секунду не сомневаюсь, что комната ее. Я видел ее лицо и Мии, но совершенно не запомнил — в чем она была. Искать одежду бессмысленно, да и она, скорее всего, сейчас находится в чистке. Не будет же девушка вешать грязную вещь с чистой. Внезапно я услышал в комнате шум. Осторожно выглянул и увидел, что робот забирает с кровати халат и едет на выход. Я последовал за ним. Робот старенький, простой, выключается перемещением тумблера вниз на задней панели за блоком управления. Хороший бытовой робот. Выносливый. Спасибо, доктор Ли, что вы на роботах сэкономили. Робот заехал в ванную комнату и я проскользнул вслед за ним. В ванной среди облаков белой пены нежилась Бьянка. Я выключил робота, забрал у него халат и подошел к краю ванной. — Мадемуазель, можно за вами поухаживать? — я улыбнулся и распахнул халат, но держал его достаточно низко, чтоб увидеть тело, которое вынырнет из этой белой пены. — Айван? — девушка уставилась на меня, явно не ожидая, что я появлюсь. — Что ты тут делаешь? — Можно встречный вопрос, Бьянка, часто ходишь смотреть бои? Вот чего я не ожидал, так начавшейся истерики. Красавица ругалась, как пьяный прапорщик, кидалась в меня всем, до чего могла дотянуться, не вставая из ванны. На помощь ей спешили различные роботы, которых я, ловко маневрируя, обходил и выключал. Наоравшись вдоволь и поняв, что на помощь ей никто не придет, Бьянка откинулась на край ванны и постаралась успокоиться. — Спустить воду, — скомандовала она. Вода ушла быстро, оставив после себя подушку пены. — Душ! Я смотрел как оседает белое облако, обнажая тело девушки. И вот она лежит в пустой ванной абсолютно голая. Я смотрю на ее тело и только спустя секунд десять до меня доходит, что у Бьянки нет ног. Вместо них в районе середины бедра обрубки. И вдруг стала неважна идеальной формы грудь, белоснежная кожа, плоский живот. Мне стало невыносимо стыдно. — Что ты спрашивал? Часто или нет бои смотрю? Да любимое занятие — ходить и на мордобой смотреть! — выкрикнула мне в лицо Бьянка. Я молча наклонился к ней, укрыв халатом начинающее замерзать тело, поднял на руки и понес в спальню. Она смотрела мне в лицо, пытаясь поймать мой взгляд, но я смотрел в сторону. Посадил ее на кровать, вытер халатом, отогнул одеяло в сторону и уложил ее на постель. Укрыл. Мне хотелось плакать. — Не надо, — вдруг с ноткой жалости произнесла Бьянка. — Я здесь для того, чтобы у меня были ноги. Через месяц я уже буду ходить на своих двоих, как говорится. Доктор Ли выращивает мне чудесные длинные ноги. Я буду даже выше, чем меня задумала природа и папа с мамой. — Правда? — мой голос дрогнул. Мне все еще было очень перед ней стыдно. — Да, — кивнула девушка. — Я не думала, что ты будешь таким растерянным. Ты же солдат, как мне сказал Ли. Должен был видеть подобные уродства. — Увечья это тяжело, а конечности, как ты знаешь, сейчас наращиваются. Главное, что ты жива. Я развернулся и пошел на выход. — Айван, не уходи! Побудь немного со мной, иначе я решу, что я урод, а мне перед операцией нельзя расстраиваться. — Я только подключу обратно роботов, — задержался я в дверях. Возвращаться к ней обратно не хотелось. Хотелось чем-то снять стресс. Алкоголя под рукой не было, но я вспомнил про сигареты. Нащупал их в заднем кармане, вытащил пачку, заглянул в нее. Двадцать маленьких коричневых сигар, скрученных из еще недавно живых существ. Я достал одну, втянул носом ее запах и вспомнил ту чертову планету. Оглянулся по сторонам и увидел, что робот тушит свечи, при которых расслаблялась в ванной Бьянка. Выхватив у него последнюю зажженную свечу, я прикурил сигарету. Кроме легкого першения в горле я ничего больше не ощутил. Затянулся еще раз, потом еще. Вероятно, мой иммуномодулятор заработал опять, мне пофигу этот наркотик. — Дай еще затянуться, — попросила Бьянка. Я протянул сигарету лежащей рядом со мной девушке. Оглянулся. Я в ее спальне. Одетый. Лежу рядом с ней на кровати, а у меня в руках зажженная свеча из ванной. — Как я здесь оказался? — я вскочил с кровати, поставил свечу на туалетный столик и отобрал у нее сигарету. Она выпустила облако белого дыма и захихикала. — Это вообще наркотик, — я затушил выкуренную наполовину сигарету. Мне надо прочитать ей лекцию, что из-за наркотиков она может родить уродов, но я сам сейчас нахожусь в наркотическом опьянении, мне хорошо, и, похоже, сигарету дал ей я сам. Она ухватилась за пряжку моего ремня и потянула меня на себя. Я устоял, тогда она резко села, с размаха впечатавшись мне в пах. Еще раз хихикнула и ловко расстегнула ремень на моих брюках. Надо ее остановить, но я не могу. Смотрю, как она снимает с меня брюки, как ее пальчики поглаживают мой член. Он реагирует на ее ласку. После ее поцелуя уже никакая сила не оттянет меня от Бьянки. Пусть хоть весь дом взорвется, а я буду смотреть, как мой член исчезает и появляется у нее изо рта. Ее пальцы острыми когтями впились в мои ягодицы, я зашипел от боли и оттянул ее голову подальше от своего члена. — Разденься! — приказала она. Я солдат. Приказ отдан — надо выполнять. Через несколько секунд и я уже стою перед ней голый. Она откидывает одеяло и ложится на подушки. Намек ясен. Я нависаю над ней и целую тот самый маленький рот. Как он может быть сейчас такой маленький, если я видел, что она им умеет делать? Ее руки заскользили по моему телу направляя и приказывая. Я им повиновался. Она разорвала поцелуй и впилась зубами в мое плечо. Боль разозлила меня и от нежных плавных движений перешел к яростным выпадам. Стон удовольствия подсказал мне, что я все делаю правильно. Что-то сумасшедшее было в сексе с ней. Страсть накатывала ураганом, сметая нежность на своем пути. Я никогда не был в постели зверем. Но не с ней. Я рвался в ее тело, словно в этом и был смысл моего существования. А она все подгоняла и подгоняла, пока не сжалась вся в комок, не забилась судорожно глотая воздух, не заскулила, словно боль, терзающая ее, отступила. Я кончил, удерживая ее трепещущее в коконе моих объятий тело. Осторожно перекатился на спину и уложил ее себе на грудь. Насколько горяча была моя последняя подружка Китти, но такого как с Бьянкой не было. — Может это наркотик такую страсть разжег, или с тобой всегда так? Она соскользнула с моей груди и потянулась к притушенной сигарете. Подкурила от горящей еще свечи и передала сигарету мне. — Всегда, — улыбнулась девушка и выпустила тонкой струей дым. — У тебя много было любовников? — ревность шевельнулась неприятным чувством. — Я вообще замужем. Только разборок с рогатым мужем мне не хватало. Я затянулся. Неприятная ситуация. Надо бежать в столицу Моры, находить охотников за головами и записывать в любую горячую точку подальше отсюда. Весь аванс отдам Блюки, потом вышлю еще. Если останусь жив. — И где сейчас твой муж? — следующая затяжка принесла мне спокойствие. Ну, муж и что. Предупреждать надо. — Надо спросить у Мии Милано. Я закашлялся, подавившись дымом. — Ты знаешь Мию? — спросил я, привстав. Девушка кивнула и отобрала у меня сигарету. — Я вас недавно вдвоем видел. — Да? И где это было? Действительно, где? Меня привезли в коробке, унесли без сознания, раздевалка другая, зал я не узнал. — Это мой наркотический бред, — перехватываю у нее сигарету и затягиваюсь. — А подробней про Мию и мужа можно, или я лезу не в свое дело? — А что тебя конкретно интересует? Не прилетит ли тебе за соблазнение жены? — она перехватила у меня уже маленький косяк и захихикала. — Не прилетит. Мы ему не скажем. Если найдем его живым. Мне было все равно, что там с ее мужем. Мы докурили косяк, и нам было хорошо. Я полез к ней целоваться, хотя желания секса не было. — Ты не забеременеешь? — весьма вовремя вспомнил я о предохранении. — Сама — нет, в этом мне нужна помощь и суррогатная мать. Но у меня теперь есть твоя сперма. Чисто теоретически я могу сделать и вырастить плод твоего ребенка. Ты хочешь детей? — Нет, — честно ответил я. — А ты хочешь? — Я хочу ноги. Хочешь, я покажу тебе их? Через десять минут я нес Бьянку на руках в лабораторию доктора Ли — смотреть на ее выращенные ноги. Она набрала код на одной из дверей, отвернув мое лицо, чтоб я не подсматривал. Мы вошли в длинное полутемное помещение. Свет зажигался над нами только там, где мы шли. Я не смотрел по сторонам, мне важно было не упасть. Голова кружилась или от наркотика, или от того, что я не прошел адаптацию после боя. — Стой! — приказала Бьянка. — Вот они. В аквариуме в прозрачном геле находилась пара белых женских ног. Меня затошнило. Я оглянулся и усадил Бьянку на передвижной столик, так кстати кем-то здесь забытый. — Мои ноги! Правда, они прекрасны? — улыбнулась Бьянка, и тут я заметил, что ее рот не такой уж и маленький. Как так получается? — А как ты лишилась своих ног? Понимаю, что вопрос бестактный, но почему-то с этим наркотиком тянет говорить правду. — Мать родная отрубила. На миг мне стало страшно. Не унаследовала ли Бьянка характер матери, и не захочет ли она что-то отрубить мне? — Что вы здесь делаете? — голос доктора Ли прервал мои мысли о матери Бьянки. — На мои ноги смотрим, — гордо сообщила ему девушка. Я обернулся. Доктор Ли быстро приближался к нам в сопровождении нескольких роботов. Короткая перепалки врача и пациентки, и я усаживаю ее в инвалидное кресло. Нести Бьянку доктор мне запретил. Я еще не восстановился. Знал бы он, как мы проводили время с его пациенткой, он был бы вообще в шоке. Мы пошли на выход, я держал Бьянку за руку, а она показывала мне некоторых животных в аквариумах, стоящих вдоль стен. Уже свернув к двери, я услышал шипение где-то вдалеке. — Ванюшшша. Ванюшшша. Я узнал этот голос. Рино. Рино же здесь! Почему среди аквариумов? Бросив руку Бьянки, оттолкнув в сторону доктора Ли и его роботов я побежал на шипящий голос. В большом террариуме ползала толстая трехметровая змея. Толстая это не то слово. Она была сантиметров двадцать пять в диаметре. Но страшнее всего была ее голова. Это была голова Рино. — Ванюшшша. Ванюшшша. Глаза бессмысленные. Он не видит меня и не узнает. Я стучу по стеклу. Зову его по имени, а реакции нет. — У него еще срабатывают какие-то инстинкты. Он что-то узнает, но редко. Вот, узнал твой голос, но не тебя, — рассказывает подошедший ко мне доктор Ли. — Пойдем, не будем его тревожить, — доктор Ли тянет меня за рукав. — Ложшшь, — прошипел Рино. — Это Вы с ним это сделали? — наркотик еще бродит во мне, но он не такой силы, чтоб я отличил бред галлюцинации от правды. — Нет. Это мутация. Я ничего не могу сделать, мозг деградировал, тело мутировало. — Ложшшь! — Если я заработаю на тело синтетика, его можно будет вернуть в человеческий облик? — Нет. — Тогда за что вы взяли с Блюки деньги, вогнав в долг меня? — Я пытался его вернуть. Не вышло. — Вы за неудачные операции тоже берете деньги? — Да. — Я верну вам долг, но не останусь здесь ни на минуту. — Имеешь право. — Следуйте за мной, — пискнул находящийся рядом робот и поехал впереди меня.Глава 15
Подходя к дверям, я понял, что сглупил. Уходя из дома доктора Ли, я потеряю связь с Бьянкой и никогда больше не увижу Рино. Ведь остается шанс, что доктор мне соврал, и это не мутация, а его рук дело. А Бьянка. Бьянка. Если судьбе будет угодно, то мы встретимся. — Мой аэромобиль, — вспомнил я, когда передо мной открылись двери. Робот на минуту замер и повел меня на улицу. Мы стояли под навесом, ждали, я ежился от холода и сырости. Маски на мне не было, и я дышал кислым ядовитым воздухом Моры. Под навес нырнул аэромобиль, до неузнаваемости переделанный Магдаленой, робот охраны передал мне управление, я сел за руль и вынырнул из резиденции доктора Ли в открытое для меня окно. Снова унылые ландшафты, лабиринты улиц, хмурые очертания зданий и защитных куполов. Не думал я, что так надолго задержусь на этой планете, где даже солнце непонятно какого цвета, потому что никогда не показывается из-за облаков. Пару минут спустя активировалась внутренняя рация. — Айван? — мурлыкнули динамики хрипловатым голосом Магдалены. — Привет, барменша, — я улыбнулся. Приятно было ее слышать. — Включи навигатор, я продиктую координаты. Я включил автопилот, аэромобиль направился сквозь водяную взвесь в окраинам города. Через полчаса я уже пил пиво в обществе жены Блюки. Ангар, куда я залетел, снаружи выглядел как куча мусора, но изнутри это был подземный гараж на несколько аэромобилей. Достаточно просторный, чтобы сюда мог сесть и маленький космический катер, если бы у него отстегивалась кабина. Вдоль стен гаража были расставлены пожаропрочные шкафы, сейфы и контейнеры, в которых обычно перевозится ценный космический груз. Сами мы сидели на диване в небольшой каморке, отделенной от общего зала толстым армированным стеклом. — Что это за убежище, подруга? — Бывший схорон старых контрабандистов Моры, к коим принадлежал и мой дед. Впоследствии отец использовал это помещение как мастерскую, если надо было над чем-то пошаманить. Можно сказать, что на этом диване я провела свое детство. Что случилось с женщиной, родившей меня, отец никогда не говорил, и таскал меня всюду за собой, пока очередная из его пассий, не устроила меня в приличную школу, а там и в академию. Вот ту женщину я и зову своей матерью, хотя она продержалась с отцом всего несколько месяцев. — Я так понимаю, что отца уже нет, а с ней ты еще общаешься? — Правильно понимаешь, Айван. Она удачно вышла замуж, живет в столице, имеет связи. Так что твою задницу, на которую ты вечно ищешь приключения, я смогу прикрыть. — Вопрос — что я должен за это сделать? Прости, Магдалена, но я понял, что на Море все не просто так. — Мия Милано тебя все равно найдет и заберет к себе. Этому никто не сможет помешать, даже военные. И вот когда ты будешь работать на нее, постарайся узнать об одном человеке. Он вышел из дома, чтобы сесть в свой аэромобиль и поехать в больницу. В руках у него была переноска с детьми. Вышел и исчез. Единственная работающая камера была установлена на соседнем доме, и вот по видео с той камеры — он открыл заднюю дверь, чтобы поставить внутрь переноску, и в это время мимо прокатил грузовик, принадлежащий компании Мии Милано. Две секунды мужчины с детьми не было в поле видимости. Всего две секунды — и все трое исчезли. — Я же не полицейский, и не детектив. Почему ты просишь решить эту проблему именно меня? — К Мие просто так не попасть. С ней люди работают десятилетиями и новобранцы взяты из сиротских домов, расположенных под ее куполами. Новеньких подпустят только к ее людям, но не к ней. Единственный шанс — бойцы ринга, это ее слабость, но она их контролирует или химией или нанороботами. Перевербовать невозможно, предателей нет. — Когда он пропал? И вообще кто он? — Вся информация на планшете, — Магдалена протянула мне карандаш, который держала все время в руке. — Знаешь как этим пользоваться? Она ногой придвинула к нам журнальный столик, начертила на его поверхности прямоугольник и, в появившемся поле белого листа, написала имя — “Ка Бо”. Открылось несколько папок — результаты расследования, переписка с чиновниками, видео. Меня больше заинтересовала папка “Помощь”. Отобрав у Магдалены карандаш, я ткнул в нее. Открылись маленькие фотографии с именами. Внезапно я увидел фотографию Марко. Ткнул в нее и фото развернулось на весь экран. Имя “Марко” взято в кавычки, значит это кличка, позывной, а дальше идет предположительная информация — возможно, военный, возможно, с дипломатическим паспортом, возможно, с мультигражданством Объединенных систем, возможно… — Знаешь его? — нахмурила брови Магдалена. — Лицо знакомое, где-то видел. А кто он? — К нему обращаться только в крайнем случае. Если, например, нужна эвакуация, или нет иного выхода. — Он хороший или плохой? — Кому как. Планшет Магдалена оставила мне на изучение информации. Желательно все запомнить наизусть, хотя это не гарантия, что инфа не утечет из моей головы. Но из головы ее получить все же труднее, чем при обычном обыске. Жаль, что у меня не работает моя Ирка. Привык я к ней, удобно. С Магдаленой я договорился, что отосплюсь в ее бункере пару дней, а потом на такси доберусь до бара. Смысла долго прятаться от Мии нет, она все равно найдет. Я изучил дело Ка Бо. Странный тип — дипломатический паспорт, но статус консультанта по экономическим спорам в пределах Объединенных систем. Был замешан в оружейном скандале, но прошел как свидетель. На опекунстве двое детей близнецов. А вот дети интересные — порок развития, выявленный еще в первом триместре беременности, рекомендованный аборт. О биологических родителях ни слова. Может он и есть их отец? Зачем прилетел на Мору? Возможно, что к местным эскулапам. Почему человек с диппаспортом не поселился в столице? Возможно потому, что обращаться предполагалось не к официальным медикам. Чем все-таки больны его дети? И его ли они? И зачем он понадобился Мие? Ответов в планшете нет. Это мне придется выяснить самому. И два вопроса не дают мне покоя — почему я должен искать теперь еще и Ка Бо с детьми? И как мне во всей этой мясорубке выжить? Я листал информацию о мафии, и мне становилось все хуже. Эти люди уже давно не люди. Существа. Они не останавливаются ни перед чем в достижении своих целей. Мия Милано всего лишь руководитель одного клана, а всего их дюжина. И у них есть цель — вся вселенная должна стать планетой Мора. Вся вселенная должна прогнуться под их властью. Они покупали чиновников и военных пачками. Если кто-то не брал деньги, и не выполнял их волю, то либо находили болевые точки, либо убирали с пути. Понятно теперь — как к ним попал капитан. Но неужели Марко и те, кто за ним стоит, рассчитывают, что я смогу что-то изменить? Тут хоть бы самому ноги унести. Мия чудовище. Для продления молодости ей меняют внутренний органы, а для этого не просто выращивают нужный орган в лаборатории, для Мии создают клонов. И когда появляется необходимость в замене органов, клона просто пускают под нож. Людоедская практика. Я уже хотел закрыть этот файл, когда увидел ссылку на статью: “От влиятельной особы сбежал клон”. Даже в такой ситуации кто-то смог бороться. Рука потянулась к ссылке и карандаш открыл информацию. С открывшейся фотографии на меня смотрела Катарина. Моя Китти. Тошнота подкатила к горлу. Я вспомнил выпотрошенное тело. Меня водили за нос как слепого щенка. Марко изначально знал, что Китти была клоном Мии, и та нашла свой контейнер, как они называют клонов. Искусственный палец — датчик на теле. Датчик обнаружения. Неужели у Китти не хватило ума его убрать? Что-то не сходится. Пока у меня версия всего одна — все это звенья одной цепи, и я тут совсем неслучайно. Внезапно захотелось позвонить отцу. Мы не общались лет десять. Я даже не знаю, что с ним и где он сейчас находится. Все из-за той нелепой ссоры. Мне стоило остановиться, быть уважительнее к старшим, но мне так не хотелось быть копом. Всегда убивала эта рутина — заполнение документов. “В древности полицейские писали все на бумаге. Вели отчеты, — орал на меня отец. — а ты, неблагодарный щенок, не можешь за искином файл прочитать, чтоб тот не ошибся!” Я психанул и записался в армию. Я порылся во владениях Магдалены и нашел старый, но работающий телефон. Спрятав в надежном месте планшет, на случай если это место вскроют, и мне придется срочно его покинуть, я ввел данные своего отца. На телефон пришла анкета, которую предлагалось заполнить — кто я, что я, по какому случаю звоню, в чем суть вопроса… Я даже не стал дочитывать все вопросы, просто нажал кнопку сброса. Все в духе папочки — вытянуть сперва информацию, а потом решить, что говорить тебе и говорить ли вообще. Еще очень захотелось набить морду Марко. Он знал, чем все закончится. Знал и допустил смерть Китти. Неужели Китти не понимала, что она кукла, которую пустят в расход? Я никогда не общался с клонами. Возможно, что в ее голову уже была вшита легенда, и она по ней жила. Значит, ко мне она пришла не просто так. Меня словили на живца.Глава 16
Посмотрев на карте, как отсюда добраться до бара “У Блюки”, я позаимствовал у Магдалены антикислотный костюм, маску, военную передвижную платформу с полным аккумом и выскользнул из ее бункера, захлопнув за собой дверь. На свалке меня битой сбил с платформы рослый и сутулый бомж, решивший вместе с приятелем поживиться за мой счет. Пока я откапывался из кучи мусора, они запрыгнули на платформу и решили атаковать меня сверху. Лица замотаны тканью, на глазах — очки, одежда почти вся испещрена мелкими дырами в тех местах, где с нее стекала кислота. Идиоты не знали, что к военной платформе еще идет браслет управления. Я поднял их высоко над свалкой перевернул платформу. Надеюсь, что они умерли сразу. Я хоть и законченная скотина, но лишних мучений не люблю. Я не стал лететь по проспекту, экономя аккумуляторы, взмыл над домами и, маневрируя между аэромобилями, нарушающими воздушное пространство, как и я, сократил дорогу. Что-то во мне сломалось, и к прежнему Айвану добавился здоровый цинизм: я у себя один, и мое выживание — в моих руках. Сняв на входе антикислотный костюм и приткнув снизу передвижную платформу, я под пристальным взглядом Блюки и всех посетителей бара направился прямиком к барной стойке. Блюки не выдержал и, оббежав стойку, кинулся мне на шею с воплем: “Ванюша! Что за хрень творится в этом мире? Почему так долго!” Наобнимавшись с Блюки, я заметил, что пара человек из разных мест бара поспешно вышли на улицу. — Угостишь пивом старого друга? — спросил я у Блюки, оглядывая людей за барной стойкой. — Я обижусь, если ты со мной не выпьешь, очень старый друг, — хохотнул Блюки и побежал обратно за стойку. Один из пьющих светлое, почти прозрачное пиво обернулся, и я узнал в нем Марко. Это даже к лучшему. Я сел рядом с ним, похлопав его в знак приветствия по плечу. — Давно ждешь? — спросил я у нанимателя. — Пару дней, — лицо Марко непроницаемо. — Приходится пить эту почти безалкогольную мочу, чтобы не набубениваться, как говорят у тебя на родине, в хлам. — Сочувствую твоим почкам. Или тебе страховка позволяет их менять? — подкалываю военного. — Давай не тянуть разговор, скоро здесь будут люди Мии, и я отчалю. Не по своей воле, но… — Ты еще работаешь на нас? Блюки поставил передо мной кружку темного пива. Чем темнее у Блюки пиво, тем больше градус. Понимая, что дальше будет, я хочу успеть хоть немного получить кайфа. Блюки сигналит мне бровями, косясь на другой конец стойки. Там пусто, и ему хочется поболтать. — Пара минут, Блюки, и я весь твой, — отпиваю добрую треть из кружки и возвращаюсь к разговору с Марко: — С чего мне на вас работать? Рино у меня все равно забрали — он теперь толстая говорящая змея в террариуме доктора Моро. Моя и-ра мертва, после встречи с тобой она не произнесла ни звука. Я в долговой кабале у нашего бармена и меня преследует мафия. — Кто такой доктор Моро? — хмурится Марко и лезет во внутренний карман. — Ты куришь? — Да, — киваю ему. — Дай мне свою левую руку, — просит он. Я оголяю руку до локтя и протягиваю ему. В то место, где расположен мой чип, Марко клеит антиникотиновый пластырь. — Я не хочу бросать курить! — выпиваю пиво еще на треть. — И быть хорошим тоже не хочу. Вы знали, что Китти — клон Мии Милано. Почему вы допустили, чтобы ее убили? — Марко оставил мой вопрос без ответа. — Окей. Тогда объясните мне такой технологический момент — зачем выращивать живой клон, а потом по сути убивать человека? Органы ведь вырастить дешевле. — Если больше трех органов, то клон дешевле, — Марко допил свое пиво. — И в любой момент может понадобиться еще какой-нибудь орган на замену. Твоя и-ра очнется часа через три. К этому времени тебя уже отсканирует служба безопасности Милано, и ничего не обнаружит. А теперь иди к Блюки, люди Милано на подходе. — Я любил Китти, — встаю со стула, чтоб перейти в другое место. Оборачиваюсь и смотрю Марко в глаза. — Я тоже, — едва слышно шепчет он, — ведь это я ее украл. Забираю пиво и иду в другой угол стойки, где меня ждет Блюки, нервно перетирая пустые бокалы. Каким же подонком надо быть, чтоб отдать на убой любимую женщину? Сажусь на стул напротив Блюки и в зеркальной витрине вижу, как уходит Марко. Блюки что-то тараторит, рассказывая новости, прошедшие в мое отсутствие. Про мой бой, про шок болельщиков, когда узнали — кто скрывался под маской красного дьявола. Глаза Блюки то и дело скашиваются на стену, на которую наклеен пленочный экран. Небрежно так прилеплен, словно его неоднократно срывали, даже слегка надорвав правый нижний угол. По изображению на экране понимаю, что это обзор входа в бар. Да, Блюки пришлось не сладко. — Допивай пиво, — врывается в мое сознание его фраза. — За тобой пришли. Я вижу на экране как из нескольких аэромобилей высаживаются десяток головорезов. Ухмыляюсь. Десять, на одного меня. Уважают. Снимаю браслет от платформы и протягиваю Блюки, он без вопросов забирает. — Сохрани это для меня, — вынимаю свои сигареты и протягиваю пачку Блюки. Пачка исчезает под стойкой бара, я допиваю пиво и буквально чувствую кожей, что вокруг моего стула стоят как минимум трое. — Передавай привет жене, — киваю Блюки и разворачиваюсь к головорезам Мии Милано. — Отлить можно? — тот что стоит по центру, отрицательно качает головой. — Тогда не бейте, штаны у меня одни, а в мокром я ходить не люблю. Я молча сел в машину, протянул руки, и меня заковали в электронный браслет. Привычная практика для полиции, странно что не надели ошейник. Наручники напоминали древние деревянные колодки, я их видел в музее криминалистики, куда меня однажды привел отец. И тут я вспомнил странные вещи, которые даже мне, пацану, показались неожиданными, но впечатления от экспонатов музея совсем переключили мои мысли в иную сторону. Если мой отец был простой детектив, то почему все встреченные нам люди в форме отдавали моему отцу честь? Он что спас президента? Или был великим сыщиком? Я стал вспоминать все, что было связано с моим отцом. Да, мы жили не роскошно, но наш дом стоял в исторической части города и круглосуточно находился под охраной. Я мог гулять даже ночью — высокий забор надежно защищал придомовую территорию. У нас в доме не было пьющих, шумящих. Все знали друг друга и были теми или иными начальниками. Я родился в этом доме и мне казалось, что наша семья здесь жила всегда. Деды, прадеды, мне просто повезло родиться в правильном месте. Я не ценил всего этого. У меня было домашнее обучение. Целыми днями я валялся в кресле со шлемом виртуальной реальности на голове. Обучение переходило в игры, игры в обучение, и только часовые тренировки, обед и сон заставляли меня снять шлем. Все каникулы я проводил в военизированных лагерях, но делать карьеру военного не спешил. Я вообще долго не мог определиться — кем хочу стать. Еще и давление отца, убеждающего меня в увлекательности работы в полиции. Получается, что я не знал своего отца — кем он работает, чем занят, какие дела ведет, кто его коллеги? Я ни разу не был у него на работе. И тот случай в музее меня очень смутил. Раз у отца на звонок отвечает виртуальный секретарь, предлагающий заполнить анкету, значит одно из двух — он либо продолжает на меня злиться, таким образом посылая нахер, либо чудовищно занят. Хочется думать, что второе. Одновременно в каждое запястье на моих руках воткнулись иглы, и на экране наручников-кандалов побежала информация. Мне вкалывают транквилизатор. Оно понятно — хищник должен быть сонным, только вот доза, которая сейчас вольется в меня, сделает из моего тела безвольную тряпку, и я непременно выпущу на волю пиво, которое выпил у Блюки. — Слышь, герой, — обратился я к самому крупному, но, судя по лицу, не самому умному, — я же просился в туалет? Просился. Сейчас эта доза меня вырубит, я пущу слюну и иные жидкости, а у тебя какой приказ? — амбал зыркнул на того, кто сидел рядом со мной, но я проигнорировал его взгляд, продолжая делать из амбала начальника. — Ты же сам бугай. Посмотри на себя и посмотри на меня. Я один, а вас десяток. Неужели ты меня боишься? — амбал замотал головой. — Нет, — кивнул я, — а приказ у тебя — доставить меня к Мие целого и невредимого. Правильно? — кивает головой не только амбал, но и сидящий рядом. — Мие я нужен для разговора, а ты меня доставишь обоссавшегося. Кого не похвалят? Тебя! — указываю пальцем на амбала. — Уменьши дозу транквилизаторов, а то будешь до конца дней роботами-сантехниками управлять. Сидящий рядом со мной притянул мои руки к себе и быстро перепрограммировал наручники. Иглы убрались внутрь, но боюсь, что я слишком долго объяснялся с охраной — захотелось спать и еще сильнее отлить. Я посмотрел в окно аэромобиля — вечный кислотный дождь Моры. Здесь вся планета пропитана смертью и сама природа плачет об этом, сожалея, что люди такое творят. Почему здесь под куполами не высаживают обычные деревья, вырубая ядовитые? Ведь так можно постепенно смягчить климат. Аэромобиль снижается, пролетая мимо окон верхних этажей. В одном окне я успел заметить девушку, выходящую из душа. На ней была мокрая белая рубаха, облепившая ее тело. Почему она принимала душ в рубахе? Это я уже никогда не узнаю. Вспомнил случай десятилетней давности. В учебке мы бежали полосу препятствий, а там в одном месте был переход реки вброд. Обычно воды было по колено, невысоким — до середины бедра. Мы быстро разувались, снимали обувь, пересекали водную преграду, обувались и бежали дальше. Но в этот раз воды было всем по грудь, а паре человек — по шею, дожди подмочили нам всю репутацию. Мы шли вброд, неся над головой свои вещи. Перешли. Теперь делов то — выкрутить трусы, одеться и бежать дальше. С нами в роте была одна девчонка. Не сказать, что красавица, нормальная девчонка, спортивная. Большинство из нас бы на нее и не посмотрели в обычной жизни, а тут, когда она вышла из воды, белья на ней считай не было — трикотаж облепил тело, даже додумывать что-то было не надо. Мы обступили ее бандой. У многих чуть ли не слюна текла изо рта, возбуждены были все. Еще мгновение и мы бы бросились на нее. Звук приводимого в стрелковое состояние автомата привел нас в чувство. Прапорщик парой матерных слов остудил всю роту. Хороший был мужик. Девчонка та в тот же вечер перевелась на другое отделение. Куда женщине в десант? Не каждый мужик выдерживает.Глава 17
Я проснулся утром на свежих простынях. Втянул в себя цветочный аромат и понял, что я даже не хочу шевелиться, боясь спугнуть состояние блаженства, в котором сейчас пребывает мое тело. Вспомнил, что когда мы долетели, то я увидел бронированные соты, удерживающие прозрачный купол над резиденцией Мии Милано. Они действительно думают, что межзвездный крейсер не способен разрушить этот улей? Способен. Но теперь внутри, скорее всего, его встретит сюрприз. Меня отвели в один из корпусов, и я уснул во время обследования. Меня будили, но я засыпал опять. Женский голос орал на меня. Я ничего не мог поделать — проваливался в сон. Холодные руки хлестали меня по щекам, но мне было уже все равно, я проваливался в сон все чаще и все быстрее, пока не отключился совсем. — Ваня. Ванечка, подъем. Нам надо поговорить, — услышал я в ухе голос моей Ирки. Нельзя отзываться, не убедившись, что в комнате никого нет. Я открыл глаза — белое постельное белье с розовыми цветами. Женская комната, свет приглушенный, но все видно, пахнет приятно. Неужели меня Мия сразу забрала к себе в спальню? Или у ее бойцов такие комнаты, чтобы в любой момент можно было ублажить свою госпожу? Переворачиваюсь на спину, возле окна кто-то стоит. Сажусь на постели. — Ваня, — опять подает голос моя искинша, — мы сейчас где? Человек возле окна не шевелится. Отбрасываю с себя тонкое одеяло. Хм, я абсолютно голый. Встаю с кровати — пол теплый, ощущается как дерево. Медленно подхожу к силуэту. Чем ближе, тем больше деталей может различить глаз. Это женщина. Живая. Может синтетик, но очень похожа на человека. Она глазами следит за мной, стараясь не шевелиться. Приближаюсь почти вплотную, втягиваю запах. Синтетик. Едва уловимый аромат пластика от кожи ни с чем не спутать. Открываю шторы. Женщина так и остается стоять лицом к кровати. Я разворачиваю ее к свету. Сажусь на подоконник рядом с ней и поворачиваю ее голову так, чтобы смотреть ей в лицо. — Что ты хочешь от меня, Мия? — Ты наблюдательнее своих предшественников, — произнесла кукла. — Это хорошо или плохо? — Для тебя — хорошо. Значит, будешь хорошо драться на ринге. — А никаких больше вакансий нет? — кривлю лицо. — Слышал, что на ринге твои парни мрут, как мухи. Не хочу сказать, что трясусь за свою шкуру, но работа нервная. — Для тебя — никаких. Тебе вживят новые глаза с онлайн-камерами, мышечные ускорители и блок связи. Вот это я попал! Фактически делают живым роботом. Не-не-не-не. Я не хочу. — А всем твоим бойцам это делают? — Всем. — И за какие провинности ты их убила на ринге? — Что? — Ты убиваешь на ринге своих бойцов. Что они делают не так? В постели тебе не понравились? — О чем ты? — голос Мии перестал быть надменным. — Ускорители на основе нанороботов? Блок связи и глаза связаны с мозгом? — Да. — Что “да”? На оба вопроса “да”? Тогда поздравляю. Если бойцов убивала не ты сама, или не по твоему приказу, то кто-то это делает за тебя. Кукла развернулась и пошла на выход. Я даже не дернулся за ней. — Итак, — раздалось у меня в ухе, — мы в плену у Мии Милано. И почему ты не пошел за этой дамой? Погоди отвечать. Надо продумывать ответ так, словно ты болтаешь сам с собой. Понял? Я то понял, но теперь мне придется косить под вялотекущую шизофрению. — Мия, я же знаю, что у тебя здесь прослушка. Давай договоримся: ты мне ничего вживлять не будешь, хотя, это можно сделать добавив нанороботов в еду, этораз; два — принесите мне одежду. Или я тебе нравлюсь голым? Тогда приходи сама. Поговорим. Как я и думал — ответом мне была тишина. Я развернулся к окну, в надежде, что высмотрю на улице что-то интересное, и обнаружил, что это экран. Фальшивое окно, а за ним наверняка стена. Жертва ведь не должна сбежать. — Я в тюрьме, — вздыхаю и провожу рукой по экрану. — Можно мне за окном развалины Чикаго? Или еще какой-нибудь вид, чтоб меня не тянуло на свободу. Только не дождливые пейзажи Моры. Ненавижу эту планету. Как вы здесь живете? Здесь возникает одно желание — напиться и сдохнуть. — Хватит ныть, — прервала мой скулеж Ирка. — Пройдись по квартире. Что тут есть интересного? Из этой комнаты ведут три двери. Я решил начать с той, в которую вышла синтетик. Я попал в гостинную, разделенную на две части. Первая часть в темных тонах — низкий кожаный диван, бар, панель голограммы. Вторая часть столовая — круглый стол, как ни странно, но сервированный на двух персон. Я подошел к одному из приборов, и рука потянулась к зеркальному колпаку, в котором я отражался как в кривом зеркале — растянутым и деформированным. — Что тут у нас? — я поднял колпак. На маленькой тарелочке стояла рюмка с прозрачной жидкостью и канапе с черной икрой. — Как банально, — усмехнулся я и поднял рюмку. Жидкость оказалась водкой. Я выпил, закинул в рот закуску. Вкусно, черт побери. — Ты вспомнила, что я русский? Порадуй тогда борщом и пельменями, — я опустил колпак и пошел к ближайшей двери. — Ваня, остановись, — попросила меня Ирка, — покрути головой, дай присмотреться. Следующая дверь вела в спортзал с рингом. Понятно, стандартное жилье очередного мальчика для битья. Из спортзала дверь в туалетную комнату. Оттуда еще две двери — спальня и гардероб. Удобная квартира. Интересно, насколько я здесь задержусь. — Вань, одевайся быстрее, судя по звукам из гостинной — у тебя гости. Я сорвал со стойки костюм и натянул его на голое тело. Вспомнил, что сегодня не чистил зубы. вернулся в ванную комнату, выдавил гель в рот и погонял желеобразную субстанцию между зубами. Посмотрел в зеркало. Надо, конечно, побриться, но захотелось позлить Мию. Волосы всклочены, пятидневная щетина, пиджак застегнут на одну пуговицу, я закатал рукава на три четверти, глянул на ноги — забыл про обувь, но это нормально, если понадобится выходить — вернусь обуться и потяну время. — Оделся словно к бабе идешь. — Да сам себе завидую, — усмехнулся зеркалу и подмигнул Ирке. Я зашел в гостиную. Мия Милано уже сидела за столом и два робота с ее и мой стороны замерли в ожидании. Подходя ближе, я почувствовал тот зов, что слышал в тюрьме. — Дыши ртом и сразу выпей, — посоветовала мне Ирка. — А без вот этой химии нельзя было обойтись, — пошел я в атаку, не давая ей опомниться. Сел за стол и взял бутылку в руки. Вино. Взял другую. Опять вино. — А что водки нет? Тут аперитивом водку оставляли, а я, знаешь ли, градус не понижаю. Робот Мии развернулся к сервировочному столику и достал снизу бутылку с водкой. Пока роботы наливали нам спиртное — Мие вино, мне водку — я рассматривал главу мафии, не забывая совет Ирки — дышать ртом. — Нравлюсь? — гордо вскинула голову Мия, приняв мое глубокое дыхание на свой счет. Я выхватил из манипуляторов робота рюмку и выпил. Хммм. Хорошо. Протянул роботу пустую рюмку, заставляя налить мне еще порцию и, отсалютовав Мие, добавил в себя алкоголь. — Сейчас должно полегчать, — сообщила и-ра, — рецепторы притупятся, и ты не будешь так сильно подвержен атаке. — Нравишься, — отвечаю сидящей напротив меня женщине. А она красива. Классическая итальянка — большеглазая, большеротая, с приличным бюстом, который я не заметил в прошлые разы. — Вот только я не понимаю — зачем ты пользуешься этой химией, если ты и так красавица. Роботы одновременно сняли колпаки с наших тарелок. Запах мяса перебил все остальные запахи. На тарелках лежали стейки. Роботы полили их жидкостью и подожгли. Такое я видел только на экране. Мясо выращивается без участия животных, но оно по вкусовым и питательным параметрам не отличается от того мяса, что ели наши далекие предки на Земле, когда еще занимались животноводством. Это безумно дорого. Если Мия хотела меня удивить, то удивила. Мясо прогорело, я взял в руки нож с вилкой и отрезал кусок стейка. Я так женщину не хотел, как впиться сейчас зубами в это мясо. Но надо держаться. — Скажи, пожалуйста, — я прожевал и, пока отрезал следующий кусок, задал ей вопрос, — вот эта химия, что притягивает меня к тебе, ее можно ведь смыть водой? — Да, — Мия не ела, а только пила вино, рассматривая меня. — Я помню, что в тюрьме с ума по тебе сходил, а остальные мужчины были при этом равнодушны. Это настраивается индивидуально? — Да. Мне не нравится, что она дает такие односложные ответы. Выглядит так, словно в еде я заинтересован больше чем в женщине. — Почему ты не ешь? Мясо очень вкусное. Она молчит, продолжая потягивать вино и рассматривать меня. Может, я ей не нравлюсь? Да, нет. Она меня видела и в тюрьме, и на ринге, и в записи. И это ее ледяные ладони отвешивали мне вчера пощечины. Ледяные. Она была в перчатках, чтоб не пораниться об мою щетину. — Я знаю, — она допила вино и протянула бокал роботу. Я встал, отобрал у своего робота бутылку водки и налил себе сам. — За прекрасную даму, — сказал я тост и выпил стоя. — Ха, — оживилась Ирка, — ее губы дрогнули. Бабы есть бабы, даже в гневе падки на комплименты. Говори ей еще. Можешь даже откровенные пошлости. Я сел за стол и уставился на нее. Первый голод я утолил, водку закусил, теперь могу не быть дикарем. — Почему ты не ешь? Ты на диете? У вас есть салат? — обратился я к роботу. На наши тарелки добавили какую-то зеленую массу с редкими красными вкраплениями. — Ешь. Мне нравится когда женщины хорошо едят. Значит и во всем остальном они будут хороши. Мия рассмеялась, но как-то наиграно, с подтекстом, что не верит мне. — Похвали ее глаза, рот, грудь, — посоветовала искинша. Я подцепил зеленую массу с тарелки, вкусно. Непонятно, что это, но вкусно. Стейка осталось на два укуса, а я все еще голоден. — Не будешь есть, заберу твой стейк, — нахмурил я брови и закинул кусок мяса в рот. Она рассмеялась, но теперь по-настоящему. — У тебя красивый рот. Хорошо, что ты не можешь прочесть мои мысли, — я заглатывал остатки еды. Мия перестала смеяться, отхлебнула вина и вопросительно подняла бровь. — У тебя очень зовущий рот. Хочется зацеловать тебя всю и получить ответные ласки от тебя, — в этот момент я не врал, в штанах ожил член, не сильно, а так — показать, что он при деле, если что. Мия повернулась к роботу и что-то сказала на итальянском. Я разобрал только имя — Катарина. Пустота! Как же я сразу не понял, что она похожа на Катарину, как родная сестра. Она клепает клонов. Скоро очередная Китти пойдет под нож. Есть мне больше не хотелось. Вместо блюд на столе, я видел Китти со вспоротым животом. Я взял рюмку, бутылку и налил себе водки. Выпил. Опьянение не наступало. Неужели на водку еще действует иммуномодулятор? Скорее всего, нет. Это просто шок. Двери открылись. Вошла Китти. Мия встала и женщины сблизились. Их платья были копиями друг друга с учетом размеров. Клон уступал оригиналу в фигуре. Китти спортивная, а Мия имеет фигуру песочные часы — тонкую талию, шикарную грудь и крутые бедра. — Пойдем, — позвала Мия, кивнув на спальню и обняв Катарину за талию. — А она тут зачем? — не понял я. — Она будет ласкать тебя. Ее рот такой же как у меня. А ты будешь любить меня, — улыбнулась с издевкой Мия. — Ты хорошо устроилась, — я налил себе еще водки. В бутылке осталось на одну порцию. — Сама хоть что-то умеешь делать, или не царское это дело? — я выпил и поискал на столе, чем закусить. Робот протянул мне салат. — А если я буду трахать ту, которая меня ласкает? Что ты сделаешь? Убьешь ее? — Я же не дура лишаться своего клона. Я посмотрю со стороны — насколько ты хорош, может даже платье снимать не стоит. — Не буду я трахать ни тебя, ни ее. Я помню ее с растерзанным телом без внутренних органов. Ты в курсе, детка, что ты всего лишь контейнер? — спросил я клона. — По надобности тебя выпотрошат, и это может произойти в любой момент. Я допил водку с горла бутылки — я же русский, надо соответствовать стереотипам, закусил салатом и резко встал из-за стола. Стул сзади меня упал, робот поспешил его поднять и отнести подальше. Я глянул на стол — приборов уже не было, пустой бутылки тоже, второй робот стоит рядом с женщинами, готовый в любой момент прикрыть их собой. — Пошли вы нахуй, обе, — я развернулся и ушел в спальню.Глава 18
Я напился. Забылся пьяным беспокойным сном. Мне снилась Китти. Несколько раз я просыпался в возбуждении. Хотелось плакать, и я плакал. Пусть думают, что я упился до зеленых чертей, как говорил мой русский дедушка. Вспомнил слова Марко, что он любил Китти и украл ее у Мии. Значит, я сейчас выполняю то задание, которое должен был выполнить Марко. А может, все его слова — ложь, лишь бы заманить меня в сети и заставить мстить за клона. Любил ли я действительно Китти, или мне с ней было просто хорошо? Я не знаю. Но Марко ее не любил. Как можно отдать любимую в постель другому мужчине? Я не понимаю. Если мне сейчас представится шанс украсть у Мии Китти, я смогу ее отдать Марко? Не знаю. Я просыпался, ел, отвисал в спортзале, смотрел фильмы. Люди ко мне не заходили, роботы молчали. Мы с Иркой выяснили, что вся квартира прослушивается и просматривается. Любой мой каприз, даже написанный на запотевшей стенке душевой кабины и тут же стертый, исполняется. Я запутался — где день, а где ночь. Мне было все равно. Я восстановился от прошедшего боя и сейчас входил в свою лучшую форму. — Мне нужен спарринг-партнер, — ударом ноги я сбил с цепи грушу, — или военный комплекс тренировки спецназа. На следующий день в спортзале появился синтетик. Если до этого я думал, что дерусь на приличном уровне, то я ошибался. Я уличная шпана, у которой отобрали монтировку и бросили один на один против подготовленного бойца. Тренажер в клинике доктора Ли, конечно, хорош, но этот синтетик — вершина человеческой мысли. В голове у робота были знания всех систем ведения боя, от обычного уличного, до старинных Шаолиньских практик. С ним было сложно, но интересно. Он выматывал меня до состояния, что я мог только ползти в сторону душа. Мне он чертовски нравился. Когда я уже не мог сражаться, то включал теорию, и синтетик показывал мне приемы боя. Ирка просила меня не выматываться, но я сам знал, когда надо отдыхать, а когда вкалывать. — Почему я таких, как ты, не видел на улицах? — спросил я у синтетика. — Почему вы не охраняете хозяев жизни? Синтетик молчал. — Может, потому, — вмешалась Ирка, — что стоят они, как двадцать таких, как ты, и их взломать проще, чем убить тебя при помощи снайпера. Легче нанять киборга — человека с компьютером в голове. А перед тобой обычный обучающий робот, который, может быть, по вечерам преподает твоей Мие французский язык. Вспомни тех синтетиков-танкистов на планете Файерберд. Они же все спеклись по жаре, как свежие пирожки. Ты же сам ездил вместо такого в танке. Все верно. Я устал. Плохо анализирую. Надо чуть больше отдыхать, а то вдруг бой, а я не успел восстановиться. Я оказался прав, на следующий день синтетик не пришел, вместо него была девушка-массажистка, которая меня хорошо расслабила. Очень хорошо расслабила. Не люблю спать с синтетиками, если они не стриптизерши. Люблю красивый, чувственный танец. Об этом я массажистке и сообщил. Она разделась и начала делать массаж под музыку, втягивая мое тело в свой танец. Так все и случилось. Потом я притворился спящим, чтоб она быстрее ушла. Выйти из своих апартаментов я уже не пытался. На что рассчитывали Марко и Магдалена, думая, что я достану им информацию, я не знаю. Может, после каких-то событий ситуация изменилась, и бойца теперь держат в строгом ошейнике на коротком поводке. А может, они решили, что Мия в меня по уши влюбится. Ничего из задуманного не произошло. Я зверь, попавший в капкан, и без чьей-то помощи мне не вырваться. Проснулся от взгляда. Та же синтетик, что и в первый день, молча стояла у окна. — Привет, Мия, — я перевернулся на живот, решив еще пару минут, пока болтаем, понежиться в кровати. Выглядело это, правда, что я послал Мию в задницу, продемонстрировав ей свою филейную часть. — У тебя сегодня бой, — совершенно без эмоций сообщила мне кукла. Каких эмоций я хочу от куклы, я не знаю, но мне захотелось покапризничать, как маленькому ребенку, выпрашивая что-то взамен: — Что мне за это будет? — Останешься жив до следующего боя. — И так — пока не сдохну? Пока кто-то круче просто меня не завалит, как завалили твоих прежних бойцов? Ты вообще в курсе, что ты удерживаешь в рабстве свободного человека? — Ты убил моего бойца. Теперь — вместо него. Что тут несправедливого? — Я дрался по лицензии, — я встал с постели и подошел к синтетику. — А это значит, что отпущение грехов было куплено заранее. Мы с тобой, как выходцы из Европы, должны хорошо знать, что такое индульгенция. — Ты русский. — И это значит, что не могу играть по вашим правилам? Есть правила для вас, и есть для всего остального мира? В вас никак не сдохнут рабовладельцы. А что, Мия, если бы я был чернокожим? Что-то я у тебя в свите их не наблюдал. Ты расистка? — Прекрати нести чушь. Ты нарушаешь все мои планы. — Ты спала со своими прежними бойцами? — Бой сегодня. Повезут тебя на него в ошейнике, чтобы не сбежал. И ты выиграешь, чего бы это тебе не стоило. — А иначе что? — Не выиграешь — мои люди разгромят бар твоего дружка Блюки. — Да пусть громят, — рассмеялся я, — я ему денег должен. Спроси у него сама. И вообще — ты же мафия, должна знать — кто и чем дышит. Давай так — если я выиграю, то ты меня будешь выпускать погулять по территории. Все равно у тебя здесь даже пыль шпионит. Или я буду считать это тюрьмой, а там — прости, животное, загнанное в угол, опасно. Мия оказалась не дурой, больше на мой развод она не поддалась. Меня привезли в клуб в ошейнике, как беглого преступника. Еще и одели так, чтобы всем было видно, что я у хозяйки на привязи. Я проклинал в этот момент Марко, доктора Ли, капитана, а больше всего Мию Милано. Зачем я ввязался в это расследование, где мной играют, как пешкой? Зачем не послушал отца — закончил бы юридический, и сидел в кабинете, разгадывал бы детективные загадки. Я отказался выходить из раздевалки, пока на мне будет ошейник. Рев разгневанной толпы доносился до нас, а я сидел на массажном столе и ставил свои условия дурной бабе, которая по нелепой случайности возглавляет мафию. В конце концов ошейник сняли, и меня под конвоем повели на ринг. — Если выживу, — прошептал я, поднимаясь по ступеням, — вернусь на Землю, получу образование и заведу семью. Выйдешь за меня замуж? — Наши дела настолько плохи? — через минуту спросила Ирка. — Долго же ты думала над ответом, — разозлился я на свою искиншу. — Боюсь, что да. Я не хочу возвращаться к Милано. Меня слишком долго ждали, я шел под свист беснующейся толпы. В прошлый раз многие потеряли из-за меня деньги. Но вы же знаете, идиоты, что здесь все куплено. Чего ведетесь? — Айван Зимин, Красный Дьявол, — прозвучало на ринге, и я ступил на территорию октагона. Жаль, что они не догадались назвать меня Иваном. Тогда бы я не дошел до клетки — толпа заплевала бы меня ядом, льющимся с небес Моры. Внутри клетки меня ждал только соперник. Тот самый парень, что вырубил меня в прошлом бою. Бой договорной, он должен лечь, но случиться может всякое. — Да ты еще и русский, — прошептал мне сквозь зубы соперник, приблизившийся для рукопожатия. У него на зубах профессиональная спортивная капа, из-за которой он слегка шепелявит. — Привет, подружка, — я облизнул верхний ряд своей армейской капы. — Второй раз с тобой на договорном бою, но сегодня я сверху, — улыбаюсь ему и символически бью по протянутым ладоням. — Ты… Прозвучал звук гонга, и я не дал ему договорить, хук справа отбросил его к сетке. Кому-то гнев в бою помогает, кому-то нет. В прошлый раз он выбесил меня, в этот раз я его. Он тогда передал мне “привет” от Мии. Значит ли это, что он тоже на нее работает? Или его попросили это сказать? Первый раунд я от него убегал, изматывал, уворачивался от ударов, в которые он вкладывался. Пару раз уронил его, извиняясь, что что я так неосторожен. Парень бесился, ошибался. А публика неистовала, поддерживая его. Понятно, на кого были ставки. — Попроси попить, — между раундами сказала Ирка. — Воды, — крикнул я охранникам Мии. Они засуетились, но бутылку воды мне передали. — Выпей до дна, — приказала и-ра. — Зачем? — удивился я, но послушно приложился опять к бутылке. — Так надо. Очень информативно, дорогая. Я еще подумаю — жениться на тебе или нет. Начался второй раунд, и я вернул сопернику апперкот, которым он уложил меня в прошлом бою. К нему через ринг бросился рефери, не давая мне добить упавшего. — Ванечка, слушай меня, — затараторила и-ра. — Ты ляжешь в этом бою… — Как ты себе это представляешь? — я ходил по рингу, как зверь в клетке, не спуская глаз со своей добычи, — Он уже не боец. После такого удара его уложит ребенок. — Вань, мне приказали сообщить тебе, чтоб ты попросил воду. А сейчас нанороботы в тебе что-то строят и отдают приказы мне. Вот последний приказ, ты должен лечь. — Это невозможно. И что за нанороботы? Мой соперник встал, рефери выбежал из клетки и мы закружили по октагону. Есля я лягу, то Мия меня убьет. А может, это приказ Мии? Мы сблизились с соперником. — Кто твой хозяин? — спрашиваю у него. Он в ответ выругался, и я не опознал на каком языке. Ну, как хочешь, парень. Я отвесил ему серию ударов. Он поплыл и только чудом стоял на ногах. Стоячая мишень. Прикольно. Я крутанул вертушку и уронил его на ринг. Подошел к нему, и тут на меня словно надели толстое одеяло. Уши забили ватой, в глазах туман, в голове пустота, и я падаю прямо на тело поверженного мной соперника.В мой открытый рот ворвался воздух и что-то твердое, размером с сосательную конфету. Я открыл глаза. Надо мной склонилась девушка. Она пару раз качнула мою грудную клетку и взглянула в лицо. Похоже, что, делая искусственное дыхание, она уронила мне в рот свою конфету. Я улыбнулся. Она отошла, уступив место охране Мии. Те подняли меня под руки и повели на выход. Я хотел выплюнуть конфету, но ее не оказалось у меня во рту. Наверно, померещилось. Официально победа была за мной. Мия усадила меня в свою машину, позабыв про ошейник. В нем не было нужды, я сейчас был, как вялая тряпка. Мия навалилась на меня, что-то трещала в ухо, хихикала. Я слабо улыбался. — Целуй ее! — услышал я голос Ирки. — Соберись с силами и целуй! Я посмотрел на Мию. Сейчас это красивая женщина лет тридцати, может с хвостиком. В глазах столько восхищения мною, что я начинаю оживать. Умом понимаю, что это все ее химия, но тело уже обмануто расширившимися зрачками, делающими ее карие глаза почти черными. Обнимаю ее правой рукой, прижимая к себе, левой захватываю подбородок, нажимаю на него и целую открывшийся рот. Она тихо стонет, сдаваясь. Вот оно что. Перед властной хозяйкой мафии все робеют, и только бойцы после победы на адреналине могут сломать эту неприступную крепость. Она пассивна, отвечает, как скромница. Замираю. — Не останавливайся, целуй! Сейчас идет передача данных. Целуй! — орет моя боевая искинша. Не понимаю в чем дело, но целую ее. Вспоминаю Бьянку. У меня включается второе дыхание и мысли только об одном — не назвать Мию Бьянкой. Между нами и сопровождающими появляется экран. Мия дергается в моих руках, хочет сменить позу. — Не отпускай ее! Целуй! Сгребаю женщину себе на колени, фиксирую и продолжаю поцелуи. В целом, я понял, что происходит с учетом произошедших событий, но долго ли я выдержу? Благо, что я не возбудился, с защитой в трусах мне пришлось бы туго. Автомобиль остановился. Мия оттолкнула меня от себя, встала с моих колен и вышла. Я вышел следом, но мне в грудь уперлось дуло винтовки. Мия Милано стояла от меня в каких-то трех шагах и слушала, что ей говорил пожилой человек в черном. Кто-то набросил мне на плечи мою куртку, и я ощутил, что, несмотря на купол, создающий здесь комфортный температурный режим, я замерз. Стоять босиком на лужайке в одних борцовских штанах очень прохладно. Мия обернулась, глянула на меня, что-то сказала на итальянском подошедшему к ней мужчине и ушла с ним в дом. У меня появилось сразу несколько вопросов. Первый — что за передача данных шла во время поцелуя? Второй — не раскрыли ли меня в связи с этим событием? Третий — не пора бы начинать делать ноги из этой резиденции? Ну, и четвертый — куда меня сейчас ведут? Ответ на последний вопрос нашелся достаточно быстро. Меня привели в большую затемненную спальню с заполненной до краев ванной недалеко от постели. Велели раздеться и лечь в воду. Надеюсь, топить меня здесь не будут.
Последние комментарии
22 часов 41 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 5 часов назад
1 день 7 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 12 часов назад