Ты мне больше не дочь (СИ) [Ирина Манаева] (fb2) читать онлайн

Ты мне больше не дочь

Глава 1

Юлия открыла дверь, но тут же захлопнула её вновь. Она даже не посмотрела в глазок, ожидая увидеть соседку, которая периодически заходила за чем-нибудь.

- Мам, - послышалось глухо, но довольно громко. – Давай поговорим.

Юлия застыла у двери, раздумывая, стоит ли отвечать, а потом просто ушла вглубь квартиры и села перед телевизором, подкрутив громкость. Пытаясь сосредоточиться на чужих проблемах, обсуждаемых в очередном ток-шоу по телевизору, она никак не могла вникнуть в суть, потому что была здесь и сейчас. Там, по ту сторону двери, колотила руками и рьяно нажимала на звонок Алиса, вызывая внутри буру эмоций. Поначалу она отказывалась верить в то, что дочь способна на такое, но, когда всё произошло и назад дороги не было, Юля поняла: её семья развалилась в одно мгновение, и теперь она одна.

- Ты мне больше не дочь, - сказала она Алисе, и столько отчаяния таили материнские серые глаза, будто выцветшие от горя за эти долгие полгода.

И что теперь? Некогда счастливая квартира, в которой было место и любви, и пониманию, и молодости, и мечтам, нынче превратилась в пристанище одинокой больной женщины. После случившегося Юлю резко подвело здоровье, диабет дал о себе знать, астма, с которой она спокойно справлялась все эти годы, душила по ночам и не давала вдохнуть полной грудью, словно говоря, что срок её нормальной жизни вышел, довольствуйся тем, что есть. Сердце билось неритмично, бессонница пришла на смену добротному сну. И это в 53 года.

- Мааам, - не сдавалась Алиса, и голос донёсся будто ближе, словно она звала Юлю в замочную скважину. – Я не уйду.

Юлия подкрутила телевизор ещё громче и закуталась в плед. Озноб колотил изнутри. Правильно ли она поступает, отказываясь от родной крови? Есть ли второй шанс у людей, совершивших такое? Она не могла простить, хоть и любила, не могла смотреть на дочку, когда в душе всё переворачивалось, а в памяти всплывали жуткие моменты. Более того, Юля продолжала винить Алису в случившемся. Если бы не она, всё было бы хорошо, только и Юлина вина есть в том: упустила из виду, не обратила внимание. Хотя, что может поделать мать, когда дочка по уши влюбляется? И вот – произошла трагедия.

- Ну, маааам, - звала Алиса, понимая, что это бессмысленно.

Показавшаяся соседка поздоровалась.

- Не открывает? – кивнула на дверь, и Алиса покачала головой. – Иди домой, Алиска, наделала ужо делов, мать хоть пожалей, и её в м0гилу сведешь.

- Теть Нюр, - на глазах Алисы выступили слёзы. Ей до ужаса стало себя жаль, она села прямо на пол и заплакала, а соседка увидела живот.

- Беременная что ли?! – вскинула она брови, качая головой.

- Шестой месяц, - отозвалась девушка.

- От этого? – кивнула соседка куда –то вбок.

- От него.

- Радость, значится, у вас, а Димке сиди.

- Ну а что мне было делать? – растирала слёзы Алиса по щекам.

- Правду говорить, - не щадила её чувств соседка.

Юля прислушалась, сквозь крики по телевизору был слышен разговор на лестничной клетке, и она, прикрутив немного громкость, подошла к двери.

- Бесстыжая, и правильно, что мать тебя назад не принимает, я б тоже видеть тебя не хотела.

- Хорошо, что вы не моя мать! – отчеканила Алиса, поднимаясь.

- Хамишь, значит.

- А вы мне?

- Иди уж отсюда.

- Да некуда мне! – закричала Алиса так, что соседка дёрнулась от испуга.

- Так туда иди, откуда пришла. Муж у тебя нынче, али не берёт? Ребёнка вон заделал.

Алиса замолчала и отвернулась. И без того было стыдно после всего возвращаться сюда, только что делать, когда Лёшка исчез, оставив записку, чтоб она срочно убиралась из дома, потому что туда в любой момент могут прийти люди, чтобы искать его. Он даже не удосужился ничего объяснить и не нашёл времени, чтобы сказать ей это в лицо, а просто сбежал, забрав свои вещи и все имеющиеся деньги. За квартиру предстояло платить через несколько дней, но у Алисы таких денег не было. Однажды она видела людей, которые на повышенных тонах объясняли Лёше, что он им должен, и встречаться с ними не собиралась. Пусть и не знала, в каком направлении скрылся «любимый», но, подвернись под руку таким, они попробуют достать из неё любую информацию.

Алиса быстро собрала имеющиеся вещи, уместившиеся в одну небольшую сумку, с которой однажды она и сбежала из дома, и направилась в одно единственное место, которое знала – к матери. Поначалу, конечно, обзвонила подруг, понимая, что мать её не простит и продолжит держать оборону, только подруги ничем помочь не могли. Одна жила с родителями, вторая в общежитии в другом городе, третья была недоступна. Родители по линии отца погибли, по материнской осталась только бабушка, которая жила далеко отсюда в деревенском захолустье, а потому Алисе ничего не оставалось, как давить на жалость и умолять пустить мать.

- Мамочка, - зашептала она в дверную щель, а у Юли в который раз защемило сердце. – Некуда мне больше идти, виновата. Всё сделаю, что в моих силах, адвоката наймём, вытащим Димку.

- Наймёт она! – не унималась соседка. – Раньше чем думала? Явно другим местом. Откуда у Юльки такие деньги?

Злость накатывала на Алису всё сильнее. Хотелось заставить замолчать эту ненавистную женщину, закричать на неё, какого чёрта она вообще лезет в их отношения? Но девушка стерпела, потерла лицо руками, успокаиваясь, и начала моститься у двери.

- Ты чего делаешь? – не поняла соседка, видя, как Алиса укладывается на пол.

- Спать тут буду.

- На кафеле?

- Лучше тут, чем под забором.

- Ох-ох, ребёнок-то в чём виноват, - всплеснула руками тётка Аня.

- Я в туалет хочу, - вдруг сказала Алиса. – Можно к вам?

Соседка опешила и быстро заморгала глазами.

- Мне правда очень надо, - положила Алиса руку на живот. – Толкается, - ощутила она движение.

Думала ли она, что когда-нибудь попадёт в такую ситуацию? Хорошая семья, добрые отношения, только всё изменилось в один миг, когда Алиса влюбилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Про таких говорят: он тебе не пара, только что понимают взрослые, когда на кону любовь. И не простая. Это у других может быть всё просто и лаконично, у Алисы была любовь сумасшедшая, такая, из-за которой можно сломать систему и пойти против. И она пошла. Мать пыталась говорить, что-то объяснять, только никакого эффекта не было, они просто её не понимали, не принимали, были глухи. Алиса решила во всём разобраться сама, вот и разобралась. Теперь у неё нет семьи, никакой. Ни матери, ни отца, ни брата, ни жениха. Лишь будущий малыш, только как позаботиться о ребёнке, когда не знаешь, что делать с собой. Недавно стукнуло двадцать. Институт коту под хвост, некогда ей было туда ходить. Первый курс ещё куда ни шло, а потом появился Лёша, потому по итогу всё же отчислили.

Юля сжала голову руками, пытаясь прогнать дурноту, подступившую к горлу. За что ей такие муки. Она выдохнула и потянулась к дверной ручке.

Алиса обернулась на звук открывшейся двери. Мать смотрела на неё сверху вниз и молчала.

- Здравствуй, Юля, ты как? – приветствовала соседка заискивающе. Ей и впрямь было жаль Юлю, а потому хотелось всячески поддержать женщину.

- Здравствуйте, - кивнула Юля грустно, медленно качая головой. Она какое-то время смотрела на дочь, а потом, развернувшись, пошла внутрь квартиры, оставив дверь открытой.

Алиса оценивала обстановку, пытаясь понять действия матери.

- Можно войти? – обернулась она на соседку, а та пожала плечами.

Поднявшись, Алиса взяла сумку и переступила порог квартиры, в которой не была почти год.

Глава 2

Соседка с удивлением смотрела, как осторожно закрылась дверь, и вошла в квартиру, намереваясь разнести последние новости по знакомым.

- Мам, - позвала Алиса, снимая обувь, но Юля не откликнулась. Девушка прошла в ванную, а мать, сидя в зале, слушала, как смывается вода, как открывается кран. Она не знала, о чём они будут говорить, да и надо ли. Бросив взгляд на большое фото с перекинутой через край черной лентой, она горько вздохнула, натягивая на себя плед. Морозило от нервов, потому что в квартире было достаточно жарко.

- Мам, - появилась в проёме Алиса, встречаясь глазами с отцом. Кто знал, что так всё выйдет? Она бы отмотала всё назад и поступила правильно, но тогда Лёша уверял, что Димке ничего не будет, обойдётся малым сроком, а у него уже были судимости, впаяют так впаяют.

Этот день Алиса будет помнить до конца жизни. Димка просил забрать его с дачи друга, отмечали день рождения. Отчего-то машину он там оставлять не захотел, попросив на свою беду Алису и её парня. Разместился на заднем сиденье, а Лёша гнал, как сумасшедший. Музыка была слишком громкой, чтобы он услышал, как вскрикнула Алиса, и в тот же момент машина ударилась обо что-то.

- Олень? – Димку так тряхнуло, что он чуть не вылетел между сиденьями, пока Алиса с ужасом смотрела на водителя. Сглотнув, она отстегнула ремень и приподнялась, чтобы посмотреть вперёд. Это был человек. Лёша вылетел из машины, схватившись за голову, пока брат плохо соображал.

- Боже, - Алиса зажала рот ладошками, когда увидела распластавшегося мужчину в неестественной позе. – Нужно вызвать скорую! – она было бросилась к машине, но парень перехватил её за руку.

- Он не жилец, - покачал головой. – Иди сюда, - оттащил в сторону.

Алиса смотрела на тело, не подающее признаков жизни.

- Откуда он здесь? – не понимала она, ошарашенно пялясь.

- Алиса, - парень тряхнул её так, чтобы она обратила на него внимание. – Ты же понимаешь, что мы не должны об этом никому рассказывать.

- Как это? – не понимала девушка.

- У меня приводы были, судимость, если ещё одна, я не скоро выйду! Любимая, - он прижал её к себе, покрывая поцелуями. – Ты же поможешь мне, правда?

Из машины показался Димка, он еле стоял на ногах. Повиснув на двери, он махал рукой.

- Чёрт, - выругался Лёха, - он не должен его видеть.

- Друг, - быстро направился он в сторону брата, - садись в тачку. Скоро поедем, Алисе в туалет надо.

- Понял, - кивнул Димка, но остался на месте, а Алиса всё не могла оторвать взгляда от мужчины.

У него же есть семья, может быть, дети или жена, родители наверняка. Сколько ему? Откуда он здесь?

- Алиса, - вырвал её из оцепенения парень, - помоги. – Он подошёл к мужчине, намереваясь взять его за ноги, когда трассу осветила какая-то машина. – Алиса, - вновь окликнул он её, но девушка стояла как вкопанная. Тогда Лёха бросился к Диме, рванул его так, что тот чуть не упал, и впихнул на водительское сиденье.

- Что за чёрт? – выругался Дима, чувствуя применение силы.

- Мне нельзя в тюрьму, - шептал горячо на ухо Лёха Алисе, - меня закатают на всю жизнь, я и так по УДО вышел. Ты понимаешь? – он нежно гладил её лицо, объясняя и прося помощи.

- Димке ничего не будет, дадут, конечно, но быстро выпустят, - вешал он девушке лапшу на уши. – А у нас с тобой любовь, ты меня не дождешься, Алиса, скажи, что это брат. Помнишь, как мы мечтали о малыше? Я хочу от тебя мальчика и девочку, а лучше троих. И свадьба у нас будет, знаешь какая? – тараторил он, пока была возможность. – Я люблю тебя, малышка, никого так не любил!

Лёха выхватил телефон, будто набирая что-то на клавиатуре, а сам следим боковым взглядом за машиной. Авто притормозило около них, и какое-то время из него никто не показывался.

- Полиция едет, - выбрался всё же водитель, пока пассажирка кому-то звонила.

- Мы и сами вызвали, - потряс телефоном в воздухе Лёха.

- Труп? – поинтересовался парень.

- По ходу, - согласился Лёха.

- А за рулём кто?

- Брат её, - кивнул на Алису Лёха, - я говорил, чтоб он не садился в таком состоянии, - покачал он сочувственно головой, глядя на лежащего на асфальте. – Но машина его, мне не доверил.

Алиса, повернув голову, смотрела как умело врёт Лёха, пока Димка пытался выбраться из машины.

- Что случилось? – спросил он заплетающимся языком.

- Козлина, - сплюнул под ноги парень, - даже не понял ничего.

Когда приехала скорая помощь и полиция, Димку забрали. Лёха говорил-говорил, Алиса просто молчала, смотря, как уводят брата. Лёха не мог врать, она должна довериться ему. Димка чистый, законопослушный, таких быстро отпускают, только он заладил, что за рулём сидел другой. Двое против одного, с таким не поспоришь, да и владелец машины был именно он.

Когда ночью на пороге возникла Алиса, мать пришла в ужас. Она пыталась дозвониться обоим, но дети игнорировали её, а после рассказа Алисы, родители пришли в шок и принялись звонить знакомым. Добиться правды от дочки они так и не смогли, она утверждала, что это сделал брат. Ненавидела себя, корила, но обещала словами Лёхи, что всё будет хорошо.

Хорошо не стало. Когда она на суде повторила показания, смотря искоса на Лёху, который её всячески подбадривал, и брату дали 8 лет, отец как-то слишком горько вздохнул и завалился на пол. Только по ропоту в зале Алиса поняла, что что-то произошло. Резко обернувшись, она видела, испуганную мать, как над отцом хлопотали какие-то люди, а неподалёку сидел брат, в глазах которого были страх и отчаянье. Человек, пытавшийся реанимировать отца, покачал головой, давая понять, что ничего не может сделать, и Алиса очень хорошо помнит вскрик матери, разнёсшийся по залу. Как она прижалась к отцу, рыдая, пока Алиса продолжала стоять на этой чёртовой трибуне.

- Ты же мне обещал, что всё будет хорошо, - Алиса толкнула Лёшу в грудь, злясь в первую очередь на себя, - какой же я была дурой, - схватилась она за голову, а по щекам катились слёзы. – Я всё расскажу им.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Кому? – Лёха покачал головой. – Всё закончилось, Алиса, успокойся. Или тебя посадят.

- За что? – округлила она глаза.

- За лжесвидетельство. Думаешь, это всё шутки?

- Но я, - Алиса не нашлась, что сказать.

- Детка, успокойся, он выйдет быстрее. Надо думать о нас.

Но пока предстояло думать о п0хоронах. Сердце отца не выдержало, последнее, что он услышал в этой жизни, был приговор судьи, и вину за это Алиса возложила на себя. Все это время Димка говорил, что он не виноват, но как-то неуверенно что ли, будто и сам сомневался в своей невиновности. Лёха убедил Алису переехать к нему на съемную квартиру, потому что в доме начался ад. Мать постоянно говорила Алисе, что та погубила жизнь брату, что Лёша ей не пара и просила изменить показания, только Алису будто зомбировали. А когда она, собрав вещи, сбежала к Лёхе, тот выдохнул спокойно. А вот родители продолжали искать пути и решения, чтобы спасти сына.

Алиса пришла проводить отца, именно здесь мать и сказала ей слова, врезавшиеся в память.

- Ты мне не дочь!

Конечно, она заслужила эту боль, она понимала, как виновата перед своими близкими, только что тогда можно было поделать, если человек лишь задним умом крепок. Она пыталась помириться с матерью не раз, но Юля не могла смотреть на дочь спокойно. Пыталась навестить брата, который всячески избегал её, а позже поняла, что даже Лёша тяготится ею.

И вот она сейчас здесь, как раз с той самой сумкой, с которой некогда сбежала из дома. Смотрит в глаза отцу, смотрящему с улыбкой с фотографии.

- Он тебя очень любил, - произносит Алиса, обращаясь к матери, и в квартире звенит тишина.

Глава 3

- Родная моя, - прижимал Михаил свою любимую, понимая, что именно с ней счастье. Не складывалось с Людмилой, даже с детьми никак решить не могли: он хотел, а жена была против. А тут встретил сестру товарища, и закрутилось как-то.

Юля терпеливо ждала, когда Михаил решится, он был её первой любовью, которую она так и пронесла по жизни. Первой и единственной. Брат был старшим, а потому, когда парням уже было по двадцать, ей только-только исполнилось четырнадцать. Конечно, в её сторону Миша даже не смотрел, лишь просто здоровался, как с остальными членами семьи товарища, а девушка тихонько страдала, разрисовывая дневники любовными стихами, которые передавались друг другу из уст в уста.

Исписанная мелким почерком тетрадь с крылатыми выражениями о любви, историями и стихами так и осталась у неё как память, где почти на каждой странице красной ручкой было выведено имя Миша.

Когда он женился, Юля не могла найти себе места, но смириться пришлось. И вот тогда он впервые узнал о её чувствах, но сердце и паспорт заняты, да и девчонке семнадцать. Уважал родителей, друга, любил Людмилу, как потом оказалось, чувства быстро прошли, а им на смену пришли ссоры и недовольства. И вот на дне рождении они бросали друг на друга такие многозначительные взгляды, что именинник не выдержал.

- Покурим, - кивнул он Мишке, выходя на балкон. - Слепым надо быть, чтоб не заметить, как ты на Юльку пялишься. Напомню, она моя сестра, а ты женат.

- Не дурак, сам понимаю, - Михаил смотрел в сгущающийся сумрак, борясь с демонами внутри. Победили, вывернули, в тот вечер они ушли вместе, а потом уже, спустя полгода, Михаил для себя всё решил. Он женится второй раз.

Так Юля дождалась своё счастье и не прогадала. С мужем они жили хорошо. Поначалу появился Димка, а потом и Алиса. Любовь была сумасшедшая, которая со временем переросла в уважение и заботу. А брат поначалу головой качал, а потом ничего, привык. Не послушал его друг, пошёл против воли. Только семья получилась крепкая.

- Смотри, если будешь сестре изменять, - то ли угрожал, то ли предупреждал брат, а Мишка только посмеивался.

- Нашёл я счастье, видишь, какие дети у нас хорошие.

Только знал бы он, что спустя 18 лет так всё обернется. Миша и впрямь очень любил свою Юлю, а она его. Нашлись сердца в мире, соединились, только теперь одно остановилось, а другое бьётся с перебоями, переживая сразу несколько утрат.

Тягостно Юле рядом с дочерью, не знает, что сказать, куда себя деть. Только не смогла вынести, что будет та под дверью ночевать, услышала, как историю слёзную соседке рассказывала. А если врёт? Юля глянула на Алису, заметив и впрямь приличный живот, и вновь отвернулась.

- Не знаю, как жить станем, и будем ли, - всё ж сказала мать и посмотрела на мужа. Слёзы в который раз нашли дорогу наружу, и она зарылась в плед. Дорогие и горячо любимые её были далеко. Один покинул, найдя приют в холодной земле, второй учился жить по-новому, и, кто знает, каким человеком его сделает тюрьма. Рвалось сердце, саднило и трепыхалось так, что, казалось, может выпрыгнуть наружу.

Алиса подобралась так близко, что села рядом. Юля напряглась, ожидая, что сейчас её коснётся рука, и, когда небольшая ладонь всё же легла поверх плеча, Юля вздрогнула.

- Не надо! – сказала сквозь слёзы, - одёргивая плечо.

- Я решила, всё исправлю. Пойду и заявление напишу, Димку выпустят.

Мать подняла на неё красные от слёз глаза, и увидела сожаление на лице. Только что изменят теперь её слова.

- Мам, - голос Алисы дрогнул, как и сердце той, к кому она обращалась.

Как радовалась она, впервые услышав короткое слово из уст дочки, как гордилась, когда она делала первые шаги, успехи, помогала справиться с неудачами. А что теперь? Сидят они рядом в одной комнате, только кто друг другу – непонятно. Как простить, как подставить вторую щёку, когда правая ещё горит? Как довериться, если не чувствуешь себя в безопасности.

- Что ты затеяла? – Юля вытерла слёзы, пытаясь совладать с чувствами.

Сколько ночей она провела без сна, сколько выплакала, уму непостижимо, она и не знала, что столько слёз может быть в одном человеке.

- Ничего, правда, - Алиса быстро замотала головой, пытаясь показать, насколько она сейчас искренняя. – Я просто поняла, как ошибалась.

- Долго же до тебя доходило, - горькая усмешка матери заставила поёжится.

- Лучше поздно, чем никогда.

- И что? Думаешь, пришла сюда с животом, наобещала с три короба, и всё? Мать должна простить?

- Это девочка.

- Что?

- Девочка, у тебя будет внучка.

Юля скривилась от таких слов. Она не могла выносить дочь рядом, а теперь та заявляет, что у неё будет внучка. Новость должна быть радостной, если бы не ситуация.

- У меня сын в тюрьме, - будто ненароком напомнила. – А дочери никакой нет.

- Мы обе знаем, что это неправда, - искала решение Алиса.

- У каждого своя правда.

Юля отвернулась, раздумывая, не поступила ли она опрометчиво. Но она уже впустила её в дом.

- Дорогу к своей комнате найдёшь, - бросила она Алисе. – Не знаю, что делать, - честно призналась она, поднимаясь с места. Пультом выключила телевизор, и прошла мимо Алисы, направляясь к себе. Только закрыв за собой дверь, она могла выдохнуть.

Усевшись на кровати, женщина обхватила голову руками, пытаясь собраться с мыслями, но они путались, и правильного ответа не удавалось найти. За подобными решениями Юля всегда шла к мужу. Именно он помогал сделать сложный выбор, был опорой и плечом, а теперь ей самой предстояло решить, как поступить.

- Миша, - звала она супруга, лёжа в кровати. Подушка, пропитавшаяся его запахом, там и лежала без стирки, чтобы как можно дольше Юле казалось, что он скоро вернётся домой. – Что мне делать теперь?

Но Михаил молчал, хотя всегда, посмотрев жене в глаза, помогал с выбором.

Алиса какое-то время сидела, а потом поднялась. Подхватив сумку, направилась в комнату, где время будто застыло.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Четырехкомнатную квартиру они делили поровну. У каждого была своя комната, а в зале они встречались и проводили вечера. Хорошее было время. Только сейчас, когда воспоминания накрывали с головой, Алиса поняла, как скучает по тому времени.

Она открыла шкаф, до сих пор хранивший её вещи. Мать, хоть и произнесла те ужасные слова, но всё же не дошла до того, чтоб выбросить всё в мусорное ведро, оставив всё на потом, когда она всё же сможет совладать с чувствами и заняться уборкой такого вида.

Переодевшись, Алиса растянулась на кровати, закрыв глаза. Вдохнув полной грудью, почувствовала себя спокойнее: она дома. Осталось вернуть всё на круги своя. Всё, что можно. Отец. Она искренне любила родителей, но они проиграли в битве против любви. Ребёнок в который раз толкнулся, и Алиса невольно улыбнулась. Она любит свою девочку и ни за что не отдаст её никому.

- Прости, папа, - навернулись слёзы у неё на глазах. – Прости, Димка.

В эту ночь женщины спали по-разному. Алиса, наконец поверив, что жизнь налаживается, спокойно уснула в постели, где было так уютно и спокойно, пока вторая в своей не могла найти места и металась в сомнениях. Что же Юле всё же предстоит сделать?

Глава 4

- Доброе утро, голос Алисы прозвучал бодро, а у Юли раскалывалась голова.

Ночью она долго не могла заснуть, ей казалось, что она уже готова прийти к какому-то решению, что всё складывалось, но тут же план рассыпался на тысячи осколков, указывая на какие-то шероховатости. Надо хвататься за любую возможность, чтобы вызволить Димку, только сожительнице Юля была совсем не рада. Дочь? Алиса? Соседка? Как теперь называть ту женщину, что въехала в комнату напротив. Хотелось махнуть рукой, расплакаться и забыть, почему она сказала ей те слова, да только не даёт что-то внутри, будто ограда какая возведена, и нет здесь места посторонним. Именно посторонней сейчас была Алиса.

Юля ничего не ответила, бросив взгляд на несколько яиц в сковородке.

- Я тут тебе завтрак приготовила, - суетилась дочь, нарезая хлеб. – Чай или кофе?

- Не голодна, - тихо произнесла Юля, выдвигая ящик с лекарствами. Держась одной рукой за стучащие виски, она искала нужные таблетки.

- Давай помогу, - Алиса так хотела быть полезной, делая вид, что всё как раньше.

Но как раньше никогда уже не будет. Ни-ког-да. Юля так не решала, просто по-другому не могла.

Алиса мягко подвинула мать, пытаясь разглядеть за животом названия лекарств.

- Это? – протянула матери, и та машинально взяла.

Юля плавала в тумане, голова была тяжелой, а мысли медленно проворачивались внутри. Хорошо ещё, что выходной, можно отлежаться дома, только не был он теперь её крепостью.

Умелыми движениями Алиса достала стакан и наполнила водой. Такая заботливая, жаль не в пору. Она выхватила лекарство из рук матери и выдавила небольшую таблетку ей на ладонь.

Юля смотрела на зелёный кругляш, а потом рука скользнула вниз, и таблетка покатилась по линолеуму, провожаемая взглядами обеих.

- Ничего, я ещё дам, - вновь схватила Алиса блистер, намереваясь повторить маневр.

- Довольно, - сквозь зубы прошептала Юля.

- Что? – Алиса напрягла слух, с первого раза не расслышав, что сказала мать.

- Я сказала ДОВОЛЬНО! – рявкнула Юля, ударив кулаком по столу, и тут же схватилась за голову. Пронзившая боль была настолько сильной, что, казалось, сейчас она почувствует в этом месте что-то горячее, словно пульсирующая венка лопнет изнутри.

После смeрти мужа, она часто начала задумываться о своём уходе. Как это будет? Где? В многолюдном зале, в очереди в поликлинике, в одиночестве дома, во сне? Осознание, что все рано или поздно уходят пришли к ней в детстве. Её первые похороны заставили осознать, что человек не вечен. Но лишь недавно она поняла, что подобное ждёт и её. И от этого стало жутко.

- Я только хотела… - Алиса потупила глаза.

- Ничего не надо! – Юля смотрела на свои руки, пытаясь сдержать гнев. – Просто живи здесь, пока я что-то не придумаю. Ко мне не лезь! У тебя своя комната, у меня своя. Продукты брать можешь, - Юля понимала, что Алиса нигде не работает, что ей просто не на что купить еду. Да и кому нужна пигалица без опыта с животом. В этом Юля трезво смотрела на вещи.

- В дом никого не водить! Узнаю, что опять к своему бегаешь – сразу на выход! Если что-то вместе с ним придумали, - она всё же повернулась и посмотрела на дочь. – Бог тебе судья.

Юля выдавила таблетку, бросила её в рот и, подойдя к раковине, вылила воду, услужливо поданную дочерью. Кипяченой больше не было, она с детства приучала детей не пить сырую, но теперь резко открыла кран и наполнила стакан. Выпив залпом до конца, она оставила его на столе и ушла к себе в комнату, чтобы в который раз выплакать горе. Только слёз больше не было, душа рыдала, а жидкость из неё куда-то делась, будто вышла вся.

Обессиленная, она лежала на кровати, понимая, что сегодня кусок в горло не полезет, когда позвонила сестра.

- Впустила всё ж? – как-то грустно вздохнула Лариса.

Хоть и троюродные они друг другу, но близки. Словно подруги, а кто, если не подруга поддержит в такое время.

- Не знаю, Ларис, что делать.

- Сына доставать! Пусть идёт и плачется, что запугивал её этот мальчишка.

- Сбежал он, где искать.

- Тебе что ли? – хмыкнула Лариса. – Пусть полиция таким занимается.

- Да будут ли? Кто поверит ей теперь?

- Под лежачий камень вода не течёт, на войне все средства хороши. А потом уж думать будешь, что дальше. Я так решаю. Когда не знаю, как поступить, мелкими шажочками иду, поглядываю по сторонам, авось жизнь сама подскажет, что делать.

- Беременная она.

- Святое дело, - усмехнулась женщина. – Удивилась бы другому исходу.

- Нет у меня денег, - вздохнула Юля. – Нечем адвокату платить, зарплата маленькая, а ссуду не дадут. Адвокат-то хороший нужен.

- Найдём, - уверенно отозвалась Лариса. – Придумаем что-нибудь, ты главное Алису из виду не упускай.

- Не стану за ней бегать! – твёрдо сказала Юля.

- Про сына думай, сейчас можно гордостью и поступиться.

- И что предлагаешь? В ногах у неё валяться, показаний просить?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Не передёргивай, Юль. Я на днях сама заеду, разбираться со всем будем.

- Да что уж тут разбираться.

- Всё! Пора воскреснуть, уж год скоро, как ты в трауре. Жизнь она дальше идёт, пусть и без Мишки. А Димке наша помощь и поддержка нужны. На выходных буду.

Юля отключила телефон и осмотрелась. Можно что-нибудь продать. Гарнитур спальный почти новый, с Мишей как раз год назад его купили, так давно о новом мечтали, только пожить ему не привелось. Украшений у неё почти не было. Как-то практичные подарки были в ходу: плойки, телефоны, одежда.

В дверь робко постучали, и Юля уронила голову на грудь. Впускать Алису в последний оплот она не собиралась, хоть где-то должна быть отдушина, а потому, вышла из комнаты.

- Я найду деньги, - заверила дочь.

- Подслушивала? – брови Юли взмыли вверх.

Конечно, она не таилась и говорила довольно громко, учитывая, что разговор был волнующим, но никак не ожидала, что Алиса придёт к ней сразу же с предложением.

- У Лёхи тайник есть, - горели её глаза. – Он там деньги прятал.

Она вспомнила об этом совершенно случайно, когда судорожно пыталась придумать, где взять деньги для брата. Сейчас немного пожалела, что первоначально сама туда не наведалась, может, не пришлось бы надоедать матери. Хотя она была искренне рада, что та позволила остаться. Рядом с ней Алисе отчего-то было спокойно.

- Не нужны нам никакие деньги! Тем более от тебя, - Юля склонила голову на бок. – Тем более от этого…, - она не смогла подобрать слово.

- Димке нужны!

- Ему сестра была нужна, - напомнила мать, больно кольнув воспоминаниями.

- Ну что мне ещё сделать? – развела руки в стороны Алиса. – Даже убийцам грехи в церкви батюшка отпускает, и они будто заново родились.

- Не батюшка я. И что ж ты о религии вспомнила, когда всю жизнь в это не верила?

- Каялась, - ударила себя в грудь Алиса, а на глазах выступили слёзы. – Сразу пошла, как всё случилось.

- Думаешь, пару слов под накидкой сказала, и всё? – горько усмехнулась мать. – Ну хоть тебе полегчало?

Спросила, но ответа ждать не стала, вновь хотела войти в комнату, когда Алиса бросилась на колени.

- Прости, мамочка, - прижалась к ней, а Юля ощущала голенью живот.

- Встань! Этим только хуже сделаешь.

- Кому? – подняла заплаканные глаза.

- Всем, - мать всё ж высвободилась. – Последний раз говорю: живи, меня не трогай. Как что решится, дам знать.

- Что решится? – Алиса тяжело поднялась с колен.

Что за порыв заставил её бросится на пол, она и сама ответить не могла. Ей так хотелось прижаться к матери, хотелось понимания, что остался на свете тот человек, который способен любить её бескорыстно.

- Не сможем мы вот так, - покачала Юля головой.

- Имеешь ввиду про неё? – положила на живот руки Алиса.

- Про нас. И кончай с водевилем, не на спектакле.

Юля всё же направилась на кухню. Нужно было чем-нибудь перекусить, Алиса за ней не последовала. Для себя она решила, что обязательно сходит туда, где Лёха прятал деньги. Скорее всего, он забрал их, но вдруг. А если была возможность, надо ею обязательно воспользоваться.

- В конце концов ты мне должен, - решила Алиса, осматривая живот в зеркало.

Глава 5

Утром Юлю разбудил звонок в дверь. Вздрогнув, она пыталась сообразить, какой сегодня день и кого могло принести. Нет, не может быть! Неужели этот мальчишка поимел наглость прийти сюда?

- Я никого не жду, - встретила её немного испуганная Алиса в коридоре. Футболка, некогда бывшая ей впору, задралась, обнажив пупок.

Юля подошла к двери с ухающим сердцем и глянула в глазок. Удивившись, она открыла дверь.

- А позвонить не судьба? – спросила вместо приветствия.

- И тебе привет, - Лариса протиснулась мимо сестры, и, разуваясь, бросила в сторону Алисы.

- Как жизнь?

- Да так, - не нашлась с ответом племянница, натягивая футболку посильнее.

- Так чего не позвонила? – не понимала Юля.

- Ага, - повернулась к ней та. – Названивала тебе, а телефон молчит, - она многозначительно сделала большие глаза.

- Странно, - Юля ушла к себе в комнату. Телефон и впрямь был отключен, наверное, сел, а она даже не заметила.

Не смогла Лариса дозвониться, сразу бросилась сестру спасать, мало ли чего приключится могло, тем более с новыми обстоятельствами.

- Чаем напоишь? – прошла она на кухню, усаживаясь за стол.

Юля бросила взгляд на часы. Половина девятого. Зевнув, она поставила чайник и пошла умываться.

- Значит, с матерью жить решила? - услышала она сквозь шум льющейся воды голос Ларисы. – На учёт хоть встала?

Алиса говорила тихо, так, что Юле было слов не разобрать.

- Насчёт показаний правду сказала? А не то, как деньги найдём, а ты опять к своему сбежишь?

И вновь что-то невнятное. Юля отключила воду, застыв со щёткой во рту.

- Думаете, я совсем гнилая, да?

- Так чего нам думать? Человека по поступкам определяют. Вот и докажи, что не последняя dрянь.

Будто пощёчиной наградила тётка словом, отчего Алиса невольно поморщилась и опустила глаза.

- Если не хочешь брату помогать – проваливай отсюда, а задумала чего плохого…

- Не пугай, пуганая, - ответила девушка более грубо. Не нравились ей разговоры, сказала, что пойдёт – значит, так и будет. Сузила глаза, смотря волком, ощетинилась. Не по голове гладят. Раньше тётка другой была, всегда улыбчивая, добрая, на праздники деньги подкинет. А сейчас по другую сторону от неё. Заслужила? Конечно. Только не хочется подобного обращения.

- Я вам докажу, - процедила сквозь зубы и в комнату пошла.

Хлопнула дверь, а Юля всё стояла с зубной щёткой, потом будто очнулась и прополоскала рот.

- Не трогай ты её, - вошла на кухню, обращаясь к сестре. – Ничего хорошего из такого не выйдет.

Раскраснелась та, разнервничалась.

- Бальзама мне в чай капни, - попросила. – Ишь, как говорить будет. Постеснялась бы, - крикнула так, чтоб Алисе слышно было.

Трясло Ларису, прутом бы отходила девку так, чтоб сидеть больно было. Растёт молодёжь без принципов, без идеалов, только лишь о себе и думают. И вот чем обернулось для семьи: горем.

- Я с Витькой говорила. Есть один мужчина. Берёт много, но и защиту обещает хорошую. Посмотрит нашего Димку.

- Лариса, - как-то горько выдохнула мать. – Не знаю, как опять через это пройти. А если надежду Димке дадим, а ничего не будет?

- Лучше с надеждой, чем без неё. Садись, - усадила она сестру за стол. Схватила чайник, набрала воды и поставила. – Ничего, выдержим. Не такое выдерживали. Вернётся наш мальчик, - слёзы наполнили глаза, и она шмыгнула носом.

Алиса была зла. Ладно ещё мать относилась к ней подобным образом, но тётка перегибала палку. Она влезла в свои вещи и задумалась. Надо доказать, что её намерения серьёзные.

- Я хочу поговорить с Димкой! – появилась она опять перед женщинами.

- Ты нам правила не устанавливай, сами разберёмся.

- Я нормально с вами говорю.

- А мы тоже не грубим, - отвечала будто за обеих Лариса. – Будет тебе Димка, - с прищуром смотрела на племянницу, а Юля внутренне ужаснулась.

- Зачем пообещала? – спросила, когда Алиса вышла.

- Пусть в глаза ему посмотрит, раз хочет. Авось совесть проснётся, если не до конца проснулась.

Спустя пару дней они были там.

- Привет, - бросил Димка матери, не отрывая взгляда от сестры. – Что она здесь делает?

- Я так виновата перед тобой, - выдохнула фразу Алиса, а Дима встал, чтобы уйти.

- Подожди, - схватила она его за рукав, но он, как и мать, одёрнул руку.

- Дим, - попробовала она снова.

- Дим, - теперь его имя звучало из уст матери. – Постой.

- Зачем ты притащила её сюда? Я и так не могу забыть, из-за кого здесь оказался.

- Она хочет помочь!

- Спасибо, не нуждаюсь в такой помощи!

- Я теперь другая, - пыталась найти слова сестра.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Другая? – рассмеялся он ей в лицо. – А я, думаешь, прежний? Ты хоть знаешь, что приходится делать здесь, чтобы тебе шило в живот не прилетело? Как не прогнуться и остаться человеком? Да кому я рассказываю, - горько усмехнулся он. - А ты, - посмотрел на мать так, что ей стало стыдно за свой поступок. – Не хочу видеть вас, - указал по очереди на обеих, и Юля от ужаса ахнула.

- Дима, - позвала, протягивая к нему руки.

- Пузырь, - выплюнул он в лицо ей свою кличку. – На, гляди, поднял майку, под которой черные орнаменты обвили рёбра. – А вы там на кухне чай пейте и меня вспоминайте. Хотя нет, начерта я вам сдался. Сейчас вернётесь домой, включите телек, а там жизнь удалась. Ооооо, - наконец он рассмотрел положение сестры. – Ты, смотрю, скоро матерью станешь. Хорошей, - выставил вверх большой палец. – Доброй и заботливой. Только бежать от такой заботы подальше. Надеюсь, когда-нибудь расскажешь, как брата своего посадила и за что. Да я столько раз задавался этим вопросом, и никак не мог понять. Неужели жизнь твоего к0зла стоит моей жизни?

Он качал головой, пожимая плечами, силясь понять. Не было таких слов, чтоб описать, как ему плохо, что жизнь обрушилась лавиной, из-под которой не каждому по силам выбраться. Он чувствовал, как засасывает место, поглощает, перемалывает, чтобы потом принять сюда вновь. Только один момент быть здесь за дело, а другой по ошибке.

- Кстати, как он поживает? – задал он вопрос, на который не ждал ответа. – Пофиг, - продолжил, - мне вообще сейчас на всё пофиг. Есть только этот грЁбаный мир, из которого, возможно, я выйду только вперёд ногами.

Юле стало плохо. Она схватилась за сердце, чувствуя, как перед глазами всё поплыло.

- Мама, - подскочила к ней Алиса, удерживая за плечи.

- Мама, - передразнил Димка, высматривая в Юле причины для беспокойства. Хорошо, если просто играет на его чувствах, а что, если нет. Он никогда не забудет отца, его последний предсмертный хрип в зале суда, из которого он уже самостоятельно выйти не смог. Только что оглашённый вердикт звенел ещё в ушах, пытаясь уложиться в сознании, когда отцу стало плохо. С ужасом Дима смотрел, как умирает близкий, пока на трибуне продолжала стоять сестра.

Выудив из кармана таблетку, Юля положила под язык и быстро рассосала. Она даже не могла представить, какой эффект способна произвести Алиса сегодня.

- Зря я тебя послушалась, - плакала она в трубку Ларисе, когда сестра позвонила.

- Что случилось? – с тревогой в голосе спросила та, и Юля всё рассказала.

- Ничего, - поддерживала Лариса. – Перебесится. Его тоже можно понять. Где Алиска сейчас?

- Не знаю, ушла куда-то.

- И ты отпустила?!

- Она взрослый человек, ходить за ней не стану. Устала я, Лариса, чую, скоро к Мише уйду.

- Сплюнь! – закричала сестра в трубку. – Про сына думай. Я уже половину суммы нашла, кстати.

- Да как же я тебе отдам потом?

- Не чужие, Юля. Не это важно. Послезавтра договорилась, что Алиска с ним встретиться. Ты ей сегодня скажи, как вернётся.

- Если вернётся, - поправила мать.

- Мысли материальны, думай, прежде чем сказать.

Алиса взяла с собой только обычную дамскую сумку, в которую на всякий случай уложила пакет. Кто знает, может в тайнике и впрямь что-то ценное, что в сумку не войдёт. Малыш вёл себя беспокойно, но, когда она ходила, укачивая его, становилось легче. Четыре квартала Алиса решила пройти пешком. Во-первых, не было денег, во-вторых расстояние не такое уж и большое, чтобы тратиться на это.

Гаражный массив, в котором она была лишь однажды, когда любимый в порыве каких-то непонятных обоим чувств, решил открыть ей секрет, был довольно большим. Под вечер он привёз её сюда, только Алиса не очень запоминала дорогу. Сейчас она решила прийти сюда тоже вечером, чтобы сильно не мозолить глаза.

- Кажется, туда, - размышляла она, сворачивая в который раз в какой-то тупик. Алиса точно помнила, что в самом конце располагался красный гараж, за которым был узкий лаз, ведущий немного дальше. Уже тогда девушка с трудом протискивалась туда. Но она обязана найти это место.

С пятнадцатой попытки ей каким-то чудом удалось обнаружить тот самый гараж, отчего она просияла. Только пролезть туда с животом было делом непростым. Она пыталась втянуть его, но тщетно.

- Помочь? – внезапно окликнул её кто-то, и Алиса застыла на месте, как вкопанная.

Глава 6

Алиса осторожно высвободилась и повернулась. Перед ней стоял Лёха, держа руки в карманах кофты.

- Ну, привет, - пожал плечами, окидывая её взглядом.

Алиса презрительно смотрела на своего парня, раздумывая, что сказать. Они один на один в сгущающихся сумерках, надо быть дураком, чтобы не понимать, что именно она здесь делает.

- Какого чёрта? – скривилась девушка, делая несколько шагов в сторону парня. – Ты бросил меня, сбежал, как трус.

- На то были причины.

- Свою заДницу спасал, но оставил жену и ребёнка.

- Да ты мне не жена! – усмехнулся он, немного удивившись.

Конечно, он наобещал Алиске с три короба и даже больше, только окольцовывать себя ему было не резон. Да, девчонка такая, что крышу рвало, не подрассчитали, ребёнок теперь будет, только ему это вообще не впилось. Он сразу, как узнал, обалдел, только она рогом упёрлась и не хотела ничего делать на ранних сроках. Пришлось поддерживать, он тоже перед ней в долгу, отмазала от тюряги, брата подставила. За это, конечно, спасибо, но какой из него отец? Не готов Лёха. А тут ещё на бабки умудрился попасть, самому бы выплыть, не брать же балласт с собой. Посчитал, родственники есть, в беде не бросят. А он жизнь новую начнёт где-нибудь в другом месте.

Как свои шепнули, что пасут его, из дома соскочил. С Пахой встречаться было опасно, а потому попросил у него денег до поры до времени, свои, сочтутся, вот и положил тот их здесь. Шёл, опасливо по сторонам оглядываясь, кого угодно ожидал увидеть и дать дёру, но чтоб Алису! Поначалу и не понял, кто там кряхтит, а теперь смотрит и не знает, что с ней делать.

Можно было спрятаться и подождать, пока свалит, но вдруг всё ж с его деньгами, а они ему позарез нужны. На будущее он для себя отметил, что девкам своим больше такие места показывать не станет.

- Не жена, - резануло больно Алису, хоть и думала, что вычеркнет его из своей жизни, да только как-то больно выходило.

- И ребёнок не твой? – закричала, разводя руки в стороны.

- Да тише ты, не ори, - насупил брови Лёха, подходя ближе. Не хватало, чтоб сюда ещё кто прибежал. Ему вообще разгуливать по улицам опасно. Думал, быстро выйдет, дело решит и назад. Кто ж знал, что этой дУре приспичит припереться сюда.

- Ты что вообще тут делаешь? – грубо спросил.

- Тот же вопрос, - орала Алиса, которую колотило от злости. – Да ты должен был у меня в ногах валяться….

- Чего?! – протянул он, сдвинув брови.

- Кто тебе помог?!

Её голос был звонким и слишком громким, а это могло привлечь ненужное внимание.

- Да замолчи, - шикнул Лёха, выставляя палец вперёд.

- А ты мне не указывай, - не могла уняться Алиса, и Лёха, не выдержав, закрыл ей рот рукой, прижав так, что Алисе стало нечем дышать.

Она замахнулась и ударила его больно по скуле, и Лёха зашипел от боли. Следующий удар пришёлся по костяшке голени, и на сей раз Лёха взвыл, освободив девушку, и схватился за ногу.

- Проваливай отсюда, беги, как шавка, тебя не только братки ищут, но и органы.

Лёха на мгновение замер и распрямился. Алиса рассмеялась ему в лицо.

- Видел бы ты сейчас свою рожу! Что? Обделался? Так знай, я завтра иду в полицию и заяву на тебя накатаю.

- Не посмеешь.

- Ты мне запретишь что ли?! – Алиса презрительно плевалась словами. – Никчёмный трусливый uдиот. Какого чёрта ты сюда припёрся? Значит, есть за чем! Меня с ребёнком бросил, а сюда явился. Так знай, это по праву моё, - она ударила себя в грудь. – Я слишком многое из-за тебя потеряла, теперь твоя очередь платить. Уверена, что там слишком мало, чтобы мы с тобой были в рассчете. Потому что отца не вернут никакие деньги.

Алиса вдруг осознала, что эта обронённая фраза вызвала в ней столько боли, что слёзы брызнули из глаз.

- Ой, актриса, - скривился Лёха. – Кончай цирк.

- Думаешь, я не любила отца? – задохнулась она от гнева.

- Да ты на семью свою наплевала, чтоб со мной быть. О какой любви говоришь сейчас? – его начинала веселить ситуация.

Стоит Алиса и пытается обелить себя, а на самом деле злодей во всей это истории не Лёха. Да, он попал, понятное дело, только кто бы не попытался себя спасти? И вот он шанс прямо перед ним в лице полоумной девицы, повесившейся на шею, отчего не воспользоваться? Кто пожелает себе другой участи? Нет, конечно есть те, кого мучит совесть, только Леха не был из их числа. Он молодой, ему не время на нары, а потому на войне все средства хороши.

- ГАд, - не выдержала Алиса, бросаясь на него. Доводов не оставалась, лишь злость, распирающая изнутри настолько, что хотелось пустить в бой кулаки и применить силу. – МрАзь.

- Полегче, защищался он, закрываясь руками, пока Алиса молотила его сумкой.

- Убирррайся, - рычала она. Остановившись, сдула с лица упавшую прядь. – А деньги твои я адвокату отдам, чтоб тебя же и посадили. И ребёнку, когда родится, скажу, что ты умер. И отец у неё будет другой, порядочный, не то, что ты!

Лёха и сам не понял, как вырвавшаяся злость захлестнула настолько, что, сжав кулак, он саданул Алису в живот так сильно, что она отшатнулась на несколько шагов, а потом рухнула на асфальт, чувствуя, как по внутренней стороне бедра течет что-то тёплое.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Будто очнувшись, Лёха с ужасом смотрел, как девушка корчится от боли на земле, обхватив руками живот и рыча. Схватившись за голову, он осознавал, что только что сделал, и понял: для него это новый срок. Если с ребёнком что-то случится, ему впаяют ещё одну смерть по неосторожности, или там другие законы, только Лёха разбираться в этом намерен не был.

Он сорвался с места и побежал прочь, но потом резко остановился и направился в сторону Алисы. Проскочив мимо, быстро протиснулся между гаражами, слушая её вопли. Дрожащими руками, откопал землю в нужном месте и достал черный целлофановый пакет, который покрывал оставленные другом деньги. Не подвёл Пахан, положил. Забросав место обратно землёй, он осторожно выглянул, чтобы убедиться, что никого поблизости нет.

Они с Алиской так орали, что удивительно, отчего никто пока ещё сюда не заявился. К тому же сейчас она громко стонала, что явно должно было привлечь внимание со стороны, но ему повезло. Выскользнув из лаза, он ещё раз бросил взгляд на ту, с кем делил последний год постель, и бросился бежать без оглядки.

Завернув за угол, врезался в какого-то мужика, который тут же откинул его назад. Было уже достаточно темно, так что рассмотреть Лёху незнакомец хорошо не смог, а потому, не теряя времени, Лёха обогнул его и бросился дальше, когда за спиной послышался жалобный крик о помощи.

У мужчины было два варианта: догонять или спасать, и он решил выбрать второй, потому что не знал, какая помощь именно требуется человеку и сколько он сможет протянуть без неё.

Скорая опаздывала. Парень, найдя Алису на асфальте, сразу же нбрал медикам и вызвал полицию.

- Позвони маме, - схватила девушка его за руку, пока они ждали приезда кареты Скорой помощи, и парень послушно нашел в списках четыре заветных буквы.

Юля заметно нервничала, посматривая на часы. Она пыталась смотреть новости, фильмы, переключала каналы, но так и не смогла отвлечься. Куда могла уйти эта девчонка? И почему она вновь переживает, словно ей не всё равно. Когда телефон завибрировал, Юля сразу же подняла трубку.

- Да, - ответила она, облизывая пересохшие губы и слушая человека по ту сторону. Её глаза бегали испуганно из стороны в сторону, пока уши ловили информацию. – Куда её отвезут? – поинтересовалась, не зная, стоит ли ехать или нет.

- Она сама как? – Юля не заметила, как нервно грызёт ноготь. Дурная привычка, только что поделать, когда в такие минуты себя вовсе не контролируешь.

- Спасибо, - поблагодарила парня, отключая вызов и вновь набирая другой.

- Лариса, я не знаю, что делать, - выпалила в трубку, как только сестра ответила «Алло». – Алису везут на скорой в больницу, кажется, у неё преждевременные роды.

Глава 7

Лариса сказала сестре, чтоб дома сидела, не хватало ей бегать по больницам и нервничать, а сама пообещала всё решить, хотя бы разузнать что к чему. Юля отключила телефон, только места найти себе не могла. Как бы она не злилась на дочь, но одно дело, когда у той всё хорошо, а другое знать, в каком она состоянии. Женщина несколько раз прошлась по всем комнатам, а потом уверенными движениями открыла шкаф и выбрала одежду. Вызвала такси и поехала.

- Ты почему тут? – Лариса сделала вид, что удивлена увидеть сестру, но, признаться, она ожидала, вернее, понимала: Юля не сможет вот так просто усидеть дома даже после всего, что натворила Алиса.

- Да не смогу уснуть, - развела руками женщина.

- Не собираешься ли тут быть всю ночь?

Но Юля проигнорировала вопрос.

- Есть новости? – поинтересовалась.

- Так поняла, её в живот сильно ударили, передние воды отошли, потому они будут пробовать спасти ребёнка.

- Кто?

- Говорит, что парень её.

Юля сглотнула и отвела глаза. Как сложно было вычеркнуть дочь из своей жизни, казалось, вышло, но вот опять она вторглась в пространство, устроив в без того разбалансированном мире матери ещё больший хаос. Юля не собиралась нервничать, не хотела переживать, но что-то внутри неё затрепетало от страха, что она в который раз может потерять кого-то родного, а теперь речь шла о двух жизнях сразу.

- Что теперь с Димкой делать, - покачала головой, и Юля отчего-то почувствовала себя виноватой.

Димка. Она обещала и себе, и ему, что теперь будет иначе. Даже закралась мысль, что Алиса могла нарочно всё сделать, чтобы пойти на попятную. Только каким надо быть человеком, чтобы сотворить такое с собой и собственным малышом. Юля отогнала ужасные мысли. Не может этого быть.

- Ты о деньгах? Я отдам, - негромко сказала мать.

- Юль, ну какие деньги. Её же, наверное, долго продержат. Ох, не девчонка, а одна неприятность! – сетовала женщина. - Мы тут ни к чему, - посмотрела на сестру тепло Лариса, которую в машине ждал муж. В отличие от Юли у неё было и верное плечо, на которое можно положиться, и трое детей. Все живы, здоровы, успешны. Нет, Юля ей не завидовала, Лариса не была виновата в её бедах, она желала семье лишь самого лучшего, только смотря на полную чашу, ей становилось так тоскливо, что хотелось выть.

- Давай, мы тебя с Ромкой домой отвезём.

Но Юля покачала головой.

– Наверное, я тебя понимаю, - пожала сестра плечами. Не дай Бог никому оказаться в подобной ситуации, но она всегда старалась поддерживать Юлю, только большего дать не могла: покоя в душе и счастья.

Лариса не стала напоминать о том, что сделала племянница, а просто обняла женщину, погладив по спине.

- Звони, если я понадоблюсь, - оторвалась от неё и пошла на выход, но потом будто передумала и вернулась.

- С тобой останусь, - достала она телефон, чтоб набрать мужу, - а Ромка пусть домой едет. Посидим, пообщаемся…

- Не надо, - мягкая горячая ладонь Юли легла поверх Ларисиной. – Я хочу побыть одна.

Покивала Лариса, размышляя, а потом во второй раз встала и на этот раз ушла.

Спустя пару часов Юле всё же «вынесли» новости. Алиса жива, ребёнок слабенький, но и таких выхаживают. Только не один месяц придётся провести в больнице, прежде чем им разрешат уйти домой, это при условии, что всё будет хорошо, но пока говорить об этом было рано.

- Вы бы домой шли, вас всё равно туда не пустят, - посоветовала молоденькая медсестра, приятно улыбаясь, и Юля, впитав информацию, вернулась в пустую квартиру.

На «любимого» Алиса составила заявление, приукрасив события для пущей убедительности. Он её плохо знает, если думает, что и после такого она станет его покрывать. Пусть уже найдут этого негодяя и посадят по нескольким статьям, чтобы запомнил её надолго. Даже после произошедшего, Алиса Лёху не боялась, ей хотелось снова взойти на трибуну, только на этот раз, чтобы на скамье был не брат. Она докажет, что ничего в жизни Лёхи не пройдёт бесследно.

- А я так и знал, - горько усмехнулся Димка, когда увидел мать.

Она чувствовала себя не в своей тарелке, теребила ручку кожаной сумки и не смотрела в глаза.

- Дим, несчастный случай.

- Ну да, ты её защищаешь, - хлопнул он себя по бокам. – Да ты пойми, - смягчился мужчина, - не хочу быть твоей совестью, но пока я тут, она может сделать тебе больно! Хоть вместе выросли, только не предсказуема эта женщина, она способна на всё. И кто знает, что сейчас хочет.

Даже здесь, по ту сторону свободы, он думал о матери.

- Племянница у тебя, - как-то горько вздохнула мать.

- Отличные новости, - буркнул он, смотря на свои руки.

Разговор не клеился. Раньше они всегда были рады друг другу, мать пыталась подбодрить, рассказать что-то новое, а теперь сидели и томились присутствием друг друга.

- Ты потерпи, сынок, мы запустим процесс, - обещала Юля.

- Будто у меня есть выбор. Знаешь, я поначалу не верил, что это со мной происходит. Мне казалось, что только в кино могут посадить безвинного, но как я ошибался. Я даже стал забывать, как там в нормальной жизни, потому что начинаю думать, что здесь и проведу лучшие годы. Вот скажи, кому я буду нужен через семь лет с таким грузом за плечами? Да меня даже на работу нормальную никто не возьмёт. А женщины будут от уголовника шарахаться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Не говори так!

- А что? Мне теперь с этим жить.

Горели щёки, пылали у Юли, словно причастна была к тому ужасу, что ему приходится испытывать, словно виновата за каждый день, проведённый здесь. И устыдилась, что всё ещё переживает за ту, что лежит в больнице.

- Пойду я, - приподнялась, так и не смотря на сына. – Как новости будут, дам знать.

- Держи меня в курсе, как растёт племянница, - не удержался от колкости, смотря в бок.

На работе все узнали, что Алиса опять вторглась в жизнь Юли, хотя она старалась не обсуждать личные вопросы, но шушуканье за спиной немного выбивало из колеи. Вместо сожалеющих взглядов она получила презрительные, словно не справилась, прогнулась. Будто весь мир говорил ей о том, что оборону держать она не умеет.

Когда Алиса позвонила и попросила кое-что принести, Юля поначалу опешила, не зная, что ответить. Перед глазами стоял Димка, а с фотографии улыбался муж. Ей так хотелось на кого-то другого переложить заботу, и даже поначалу она сослалась за занятость, но не смогла совладать с собой, купив, что требовалась, и передала это в ближайшее время.

- Ну ты даёшь, - всё же не выдержала Лариса, когда Юля ей об этом рассказала. – Когда я говорила, чтоб ты за ней приглядывала, я не имела ввиду, чтобы быть у неё на побегушках.

- Так это ж для ребёнка, - оправдывалась Юля.

- Никогда она не научится ничему, если все ей всё прощать будут.

- Ну не могу я так, Лариса, - томилась Юля ситуацией, где хотелось поступить и по совести, и по правилам.

- Да понимаю, - смягчилась сестра. – Только больше ничего не носи. Ответь, что не станешь. Ничего, в больнице сами обойдутся. Она же о тебе не думала раньше, а теперь прям «мама».

- А если опять передумает?

- Из-под земли достанем! Ждали чуда, не вышло, а теперь пусть сама наказание несёт. Ребёнка только жаль.

Как бы хотелось, что всё было хорошо, только ничего не выходило. Будто в пазле с названием «Счастье» не хватало каких-то деталей.

Лёху так найти и не могли, как сквозь землю провалился.

- Господи, - поставила лампадку в который раз Юля, - помоги моему сыну, - сложив руки, взывала она к Всевышнему. – Вразуми, - она запнулась на следующем слове, не зная, какое именно вставить. – Алису, - назвала она её по имени. – Дай сил малышке жить, на тебя, Господи, уповаю.

То ли молитва была тихая, то ли слишком поздно Юля решила её произнести, только на следующий день её ждала ещё одна новость: Дима попал в больницу.

Глава 8

Радоваться можно было только тому, что, несмотря на критическое состояние Димы, он был жив. Наверное, Юле никогда не узнать, что же именно произошло и как так вышло, но достаточно было того, что ему нанесли несколько колотых ран. Хотели напугать или лишить жизни, она не знала, лишь плакала в подушку, истязая себя ещё больше и чувствуя, что сил не осталось вынести это всё. Ей хотелось уснуть и не проснуться, чтобы пришел Миша, взял за руку и повёл за собой, потому что здесь было слишком черно и беспросветно.

- Ему нельзя возвращаться, - нервничала Лариса, сидя в гостях у сестры. - Как можно дольше тянуть момент, видать, кому дорогу перешёл.

Они сидели на кухне: одна в теле, кровь с молоком, уверенная в себе, с короткой стрижкой и желанием помочь, вторая - высохшая от горя и страданий, с худым лицом, усталым взглядом, но всё ещё живая.

- Что врачи говорят?

- Тяжёлый, - пожала плечами Юля, и в который раз расплакалась.

Если она потеряет ещё и сына, то совершит грех. Самоубийц не отпевают, Юля знала это, верила в Бога, да только что такого она сделала, что оставил ее, возложил на плечи тяжёлую ношу? За какие грехи?

- В общем, звони Алиске! - Лариса придвинула Юле телефон, решая, что дальше тянуть смысла нет.

- Зачем? - не поняла мать.

- Отлежалась в больнице и хватит. Уж за две недели в себя пришла.

- А ребенок?

- А что ребенок? Там останется, проследят. Он все равно в боксе.

- И что дальше?

- Задаток я все равно Захару оставила.

- Какому Захару? - не поняла Юля.

- Ну, адвокату! Он что-то там уже для себя определил, вот осталось Алису ему показать. Так что звони, пусть отвечает за свои слова.

Юля неуверенно взяла телефон и нашла нужный номер. Гудки были долгими и безответными.

- Не берёт, - отчиталась она.

Лариса бросила взгляд на часы.

- Странно, обед уже прошёл, может, на процедуры какие пошла?

Алиса смотрела на высветившийся номер и кусала палец. Внутреннее чутье подсказало ей, что мать просто так звонить не будет, из-за говорить с ней не хотелось. Потом перезвонит, может быть.

Таких как она в отделении было достаточно, слово за слово познакомилась с девчонками, разговорилась, оказалось, что одна из них в законах разбирается. Вот Алиса возьми и спроси, что, мол, ждёт человека при таких обстоятельствах. И расписали ей не самый лучший расклад. Лёха говорил об этом, да только она считала, что запугивает. А потом на эмоциях сказала. Теперь, когда человек со стороны сказал, что срок может ждать реальный, она задумалась, надо ли ей это.

Во-первых, Димка уже там и, наверное, привык. Нет, конечно она осознавала, что тюрьма – не сахар, да только, раз он по ту сторону, зачем ворошить осиное гнездо. Во-вторых, она женщина. Ей куда сложнее будет поставить себя в той иерархии. Она даже вздрогнула, когда представила, если срок и впрямь дадут реальный, что она будет делать. В-третьих, она мать. Ну зачем лишать ребёнка родителя, когда можно оставить всё, как есть. И был ещё четвёртый пункт: себя она любила больше, чем кого-либо ещё.

И вот теперь, когда мать звонила в третий раз, она поняла, что разговор будет серьёзным и уйти от него у Алисы не получится. Судорожно соображая, что же делать, она осознавала, что идти ей банально некуда, а мать с неё так просто не слезет. Оставалось давить на жалость и прикрываться ребёнком.

Когда Алиса смотрела на бокс, в котором лежало красное маленькое тельце, она даже иногда улыбалась, правда, не могла найти в себе те чувства, которые заставляют матерей относиться с трепетом к малышам. Будто душа её так и осталась глухой после предательства Лёхи. Вот уж кого она любила, это Алиса понимает даже теперь. Интересно, нашли его или нет, пока Алису в известность не поставили. Да она и не знает, как это всё происходит.

- Не берёт, - Юля сбросила третий вызов, отложив гаджет в сторону.

- Ясно, - покивала Лариса, начиная догадываться, что это всё неспроста.

- Завтра годовщина у Миши.

- Уже пятое? – немного удивилась Лариса. – Как время быстро летит. Надо же, год прошёл. Я в храме за него свечку поставлю. А ты с Алиской решай, нельзя так просто спускать ей. Ладно, - встала из-за стола, - пойду, - и Юля проводила сестру до двери.

Конечно, Алиса не помнила, какого числа её брат окончательно потерял надежду, а сердце отца не выдержало предательства, но случилось то, что было должно. Она так и не перезвонила матери. Полистав новости в интернете, Алиса легла спать, и в эту ночь она видела отца.

Он стоял поодаль и смотрел на неё, пока Алиса сидела, прижимая к себе ребёнка.

- Папа? – она удивилась, различив его силуэт, и даже обрадовалась, шагнув навстречу, но тут же вспомнила: отца больше нет.

Остановившись, она отвернула от него ребёнка, хотя он с любопытством заглядывал в лицо внучке.

- Зачем пришёл? – спросила боязливо.

- Исправь то, что натворила.

- Я не понимаю.

- Конечно, понимаешь!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Но…

Она не договорила, резко втянув воздух ноздрями и открыв глаза. Светлый больничный потолок белел перед глазами. Какая-то волна, накатившая моментально, накрыла с головой, и Алиса чуть ли не впервые за всё это время, заплакала. Осознавая, что только что видела, она отогнала мысли, с которыми нынче не удастся уснуть, и перевернулась на другой бок.

- Он мне снился, - набрала матери на следующее утро.

- Что? – не поняла та. – Ты о чем?

- Отец, - задумчиво произнесла Алиса. – Я должна помочь брату.

Лёха бегал быстро, но после случившегося, понял, что может бегать ещё быстрее. Конечно, он не желал Алиске зла, это не он пришёл к ней, а она решила, что ей многое дозволено. Теперь парень томился вопросом: что с девушкой. Он сразу же прыгнул в машину и отбыл в деревню, что находилась в сотне километров от города. Дом друга, вернее, его бабули, некогда отбывавшей тут свой век, а теперь уже как два года почившей, пустовал. Конечно, на большее рассчитывать не приходится, заграницей его никто не ждёт. Только вопрос времени, кто найдёт его раньше: полиция или бандиты. И при любом варианте расклад оказывался плохим.

По его подсчётам жить здесь можно было максимум месяц, скромно и не высовываясь, только где брать деньги потом, оставалось вопросом. Но определённо хотелось быть живым и на свободе.

На родителей рассчитывать не приходилось, не от хорошей жизни Лёха стал таким. Сколько себя помнил, употребляли. Звяканье бутылок друг об друга было ему и колыбельной, и будильником. Потому рано начал сбегать из дома.

Поначалу привод за воровство, потом разбой. Деньги лёгкие, жаль, что за них приходилось порой платить.

Задание, порученное Пашке, тот выполнил, и Лёха вздохнул спокойно и даже на душе отчего-то потеплело. У него родилась дочка.

Откупорив бутылку с белой жидкостью, он поднял полный стакан за здоровье ребёнка. Опрокинув в себя, притянул кусок сыра и шумно втянул его запах, а потом бросил кусок в рот. Вздрогнув от стука, он в ужасе затаил дыхание, предполагая, кто это всё-таки может быть. И тут стук повторился, и по звуку было ясно, что человек ждать не намерен.

Глава 9

Лёха напрягся и замер со стаканом в руке, струхнул не на шутку. Первая мысль была - бежать, и он, быстро поставив посуду на стол, бросился к выходу, но остановился. Полиция никогда бы стучать не стала, да и те, кто его искал, церемониться не будут. С бешено колотящимся сердцем он подошёл к окну так, чтобы его не было видно. Какая-то женщина стояла на улице, ожидая, что ей ответят. Лёха видел её впервые. На вид женщине было около тридцати, немного полновата, одета в неброскую кофту и какие-то штаны. Что она вообще здесь забыла?

С одной стороны, открывать ей было бы глупостью, вдруг она подослана кем-то, с другой, таиться тут вечность Лёха не мог, рано или поздно ему придётся выйти и, хотя бы, сходить в магазин.

Включив камеру на телефоне, он навёл фокус на женщину и сфотографировал. Открыв контакт друга, Лёха скинул снимок и тут же набрал номер.

- Паха, это кто? - шептал в трубку Лёха, чувствуя себя мышью в мышеловке. Больше идти было некуда, если и отсюда придется бежать, то скитаться ему, как партизану, по лесам, или выбирать между суммой и тюрьмой.

Паха открыл фото и присмотрелся.

- Не знаю, - признался он, - а что?

- Стоит перед твоим домом.

Женщина окинула взглядом здание и пошла, не дождавшись ответа.

- Кажись, ушла, - Лёха вытянул шею, смотря, как гостья, размашисто махая рукой, шагала по улице.

- А чего хотела? - не понял Пашка.

- Так у тебя и думал спросить!

- А мне откуда знать!

- Ну, дом-то твой.

- Не мой, а бабки, - не соглашался Пашка, который почти никого не знал в округе по причине того, что редко здесь вообще появлялся. - Я туда последний раз ездил, когда мне семь лет было.

- А у тебя ещё одной родственницы в другом селе нет? - поинтересовался Лёха.

- На Мальдивах, - хохотнул парень. - Да не паникуй, мало ли кто зачем приходил.

- А что делать, если она ещё раз придёт?

- Возьми и спроси, чего надо, это ж просто, наверное, соседка.

Она не пришла, она поймала его в магазине, куда он заявился через пару дней, когда все продукты закончились.

- Это ты что ли у Нюры живёшь? - спросила вместо приветствия, рассматривая смазливого парнишку.

- Один живу, никаких Нюр, - буркнул Лёха, не собираясь вступать в беседу. Он быстро упаковал макароны, консервы, хлеб и пиво, намереваясь пройти мимо.

- Внук? - не отставала женщина, и Лёха просиял, понимая, что это выход.

- Да, внук, - подтвердил, - Пашка.

На душе как-то посветлело, будто тучи, сгущающиеся над головой, прошли мимо. Умно назваться чужим именем, так подозрений будет меньше. А что, приехал внук на какое-то время, поживет, а там видно будет. Пашка говорил, всё равно его здесь никто не помнит, двадцать лет почти прошло.

Женщина расхохоталась, и глаза у неё загорелись, отчего Лёхе стало не по себе.

- Не узнаёшь? - развела она руки в стороны, дав возможность рассмотреть себя получше. - Нуу, - подбадривала его, широко улыбаясь, и Лёха понял, что с радостью погорячился.

- Нееет, - ответил честно, хотя как он мог её вспомнить, когда даже не знал.

Улыбка поуменьшилась, послышался разочарованный вздох.

- А говорят первая любовь не забывается, - хитро прищурились её глаза. - Наташка я, Попова, - представилась.

- Ты извини, - пытался выпутаться Лёха, - авария, с памятью плохо.

- Аааа, - протянула она.

- Я пойду, - второй раз повернулся к ней спиной.

- Да погоди, - не унималась женщина, и Лёха мысленно выругался. - Давай посидим, детство вспомним.

- Так у меня ж, - он постучал пальцем по голове.

- Это ты наливку отца не пробовал, - махнула рукой на него, и осознал Лёха, что не отвязаться.

Смотря на Наталью сейчас, он не понимал, что нашел в ней Пашка много лет назад, надо бы поинтересоваться. И пока женщина бегала домой, он звонил Пашке.

- Быстро говори, кто такая Наташка Попова и почему она такая страшная.

Вечер воспоминаний прошёл бурно. Наташка вспоминала всё сама, а Лёхе приходилось только кивать и смотреть на часы. Хохотала, подливала, раскраснелась и не умолкала.

- Слушай, что-то я устал сегодня, - перебил её он.

- Женат? – спросила Наташка, которая хорошенько распробовала наливку, и второй раз за день Лёха сказал глупость.

- Нет.

- Отлично, - улыбнулась Наташа, снимая кофту.

Дима застонал, придя в себя, чувствуя вместо живота раздирающую боль. Последнее, что он помнил, как к нему подошёл какой-то новенький и несколько раз ткнул заточкой прямо в кишки. Что-то горячее заструилось по телу, пропитывая одежду красным, и он, сделав несколько шагов, упал, жалея о том, что последнее, что видит в своей жизни – стены тюрьмы.

Прогнуться или нет – дело каждого, и Дима не был готов к такому. Отец учил быть сильным и не пасовать перед трудностями, а потому он сразу показал, каков есть. Конечно за такое он сразу нажил себе врагов, но как-то держался всё это время, только слишком долго тянулось это время.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И теперь, лежа на больничной койке, он понимал: что это лишь предупреждение, если хотели убить, обязательно бы это сделали, а так просто был намёк. Он и сам не знал, рад ли тому, что выжил, потому что вновь возвращаться в этот кошмар, который закончится нескоро, ему до жути не хотелось.

Когда на пороге квартиры второй раз за последний месяц появилась Алиса, Юля вздохнула с облегчением, пропуская дочь внутрь. Ей до жути хотелось поинтересоваться здоровьем ребёнка, но она молчала, делая вид, что это ей абсолютно безразлично.

- Я решила, как девочку назову, - сама начала диалог Алиса, и не дожидаясь вопроса, продолжила, - Миша.

Юля сдвинула брови на переносице, не понимая.

- Это же мужское имя, - наконец произнесла она, не в силах сдержаться.

- Мишель, - изменила немного имя Алиса. – Я хочу назвать дочь в честь отца.

Юля не знала, что движет Алисой: желание выслужиться и показать, какой она стала хорошей, или же и впрямь что-то изменилось. Как бы то ни было, спорить с ней Юля не собиралась, не ей решать.

- Знаешь, она на него и похожа.

- На кого?

- На отца.

Тут уж Юля не смогла смолчать.

- Хватит уже! Не может она быть не похожа ни на кого сейчас!

- Но…

Юля ушла к себе, не понимая, почему именно этот факт выбил её и равновесия, только всё казалось глупостью. Ну как может новорожденный недоношенный ребёнок, который спрятан в боксе, быть похожим на её мужа? Она не хотела этого, противилась всеми фибрами души, потому что, несмотря на то, что девочка была её внучкой, она была и дочерью этого негодяя, который разрушил её семью. Нервничая, она всё же вернулась, чтобы продолжить.

- Ты напишешь заявление?

- Я же обещала.

- Тогда завтра.

- Как скажешь, - пожала Алиса плечами.

Будь она беременна, это могло быть смягчающим обстоятельством, теперь у неё было положение пощекотливее. Оставалось уповать на то, что у неё ребенок, требующий ухода, и брат не станет настаивать на заключении.

- Как Димка? – поинтересовалась сестра.

Алиса не знала о случившемся, Юля не собиралась рассказывать ей об этом, но раз спросила.

- В больнице.

- Что-то серьёзное?

- Нет, просто несколько ножевых.

Юля смотрела, как изменят её слова выражение лица дочери. Алиса глядела на мать, не мигая, пытаясь понять, говорит ли та правду.

- Думаешь, я лгу? Наверное, хочу тебя разжалобить.

- Нет, - запротестовала Алиса, но как-то неуверенно. – Как он?

- Разве это важно?!

- Ну я же нормально спросила!

Юля пыталась взять себя в руки, успокаивая бурю внутри.

- Ладно, я пойду, - она встала, чтобы покинуть кухню.

- Мам, - окликнула Алиса, - мы его вытащим.

Глава 10

- Вы знаете, что вам может грозить до 5 лет лишения свободы?

Мужчина сорока лет в хорошей физической форме, дорогом костюме и очках смотрел в упор на Алису, сложив руки в замок перед собой.

- Вы меня пугаете? – вскинула она брови, понимая, что подобная информация и впрямь вызвала у неё чувство страха.

- Почему? – не отводил он взгляда. – Просто предупреждаю о последствиях.

- Но вы выбрали самое страшное.

- Знаете, - он закинул ногу на ногу, удобно разместившись в кресле, - лучше быть готовым к худшему, чем рассчитывать на что-то минимальное и не быть готовым.

- Может, дело ограничится штрафом! – с вызовом сказала Алиса.

- Учитывая ваши обстоятельства, не могу этого отрицать. Но берите в учёт и то, что лжесвидетельство связано с обвинением лица в совершении особо тяжкого преступления! К тому же, осужденный провел в тюрьме почти год! А это подрыв физического здоровья, эмоционального, - загибал мужчина пальцы.

- Я поняла, - насупилась Алиса.

- Но! – поднял он палец вверх. – Наша задача состоит в том, чтобы Дмитрия выпустили, а вам, - ткнул он пальцем в девушку, - дали по минимуму.

Алиса кивнула. Ей придётся довериться этому человеку, хоть она его и не знала. В конце концов, пора закончить эту главу и начать с нового листа. Они станут жить вчетвером в квартире, как раньше, с одной лишь разницей: Михаила заменит Мишель.

- А теперь расскажи, как всё было на самом деле. Я – друг, - предупредил он, - мы не на суде. Мне нужны факты, с которыми нам придётся работать, потому что вытащить твоего брата будет непросто. Мало признать вину, тебе должны поверить, а ещё нужны неопровержимые доказательства. Может, видеофайлы, аудиозапись с признанием. Если ты знаешь, где сейчас Алексей, самое время сказать мне.

- Нет, - покачала головой Алиса. – Знала бы, прибила.

- Вот давай обойдёмся без этого! – скривился мужчина. – Оставайся взрослым человеком. Итак, что случилось в ту ночь.

Юля не могла найти себе места после произошедшего с сыном, а потому, подняла на уши всех знакомых, кто мог бы хоть как-то помочь. Только знакомых особо и не было. Раньше всем занимался муж, теперь она поняла, что без него стала какой-то беспомощной, но лучше бороться хоть как-то, чем ничего не предпринимать.

- Да, спасибо, - в который раз грустно вздохнула она, отключая телефон. – И у них никого нет, - обратилась к Ларисе, изучавшей свои контакты.

Глаза сестры загорелись, когда она поняла, к кому можно обратиться.

- Знаю! – выставила вверх указательный палец, пытаясь найти нужный контакт. – Сейчас попробуем что-нибудь решить.

Юля уронила голову на руки, не зная, откуда в ней ещё остались силы сопротивляться. Будто её жизнь катилась под откос, и никто не мог остановить поезд, сошедший с рельсов.

Емельянов, тот самый адвокат, которого нашла Лариса, был человеком со связями, которыми лишний раз не торопился воспользоваться. Но тут дело было серьёзное: на кону жизнь Дмитрия, его подопечного, а потому надо было действительно что-то предпринимать.

- Знаете, почему я стал адвокатом? – спросил он у Ларисы, когда та впервые появилась на пороге его кабинета. – Моего брата оклеветали. Я жалею, что мне было всего четырнадцать, и я не мог защищать его в суде. Но когда встал вопрос о том, кем я хочу стать, ответ у меня уже был.

- Сейчас ваш брат на свободе?

- Его нет в живых, - речь ровная, видно, человек прожил утрату и говорит о ней спокойно. – Но теперь я не могу спокойно смотреть, когда знаю, что безвинные люди находятся по ту сторону свободы.

Он пошёл им навстречу даже тогда, когда Лариса заявила, что полной суммы на руках нет, обещая, что к концу процесса они внесут всё по копейку, и он поверил. Вот так запросто, после её истории об этой семье, поверил, и теперь, когда Лариса в который раз позвонила с просьбой, не смог отказать.

- Но его не станут долго держать в больнице, максимум, что я могу, это выбить месяц.

- Мы успеем? – в надежде спросила Лариса.

- Во-первых, вам будет это стоить прилично, а во-вторых, это дело затянется на несколько месяцев.

- И что тогда?

- Я не знаю, Лариса, - честно признался мужчина. – Но давайте смотреть правде в глаза: это максимум, что я могу сделать.

- Да, понимаю, спасибо.

Вот уже несколько дней Лёха катался, как сыр в масле. Наташка оказалась женщиной, что надо, ничего, что постарше, зато как окружила заботой, так обхаживала, будто он красна девица, а Лёхе ничего – нравилось. Пусть не красавица, ей же не на подиум, зато у него теперь есть не только кров, но и женщина под боком, готовая угодить в любой момент.

- Ты такой красивый, - подперев ладонью подбородок, томно говорила Наташка. – У меня ещё таких не было.

И Лёха таял, сам не понимая почему. Хозяйской рукой она навела ему порядок, обстирала, наготовила, и желудок развернулся, вспомнив, что кроме полуфабрикатов есть ещё и первые блюда. Он даже позабыл почему здесь находится. А врать ему она сама помогала.

- Ты, наверное, на месяц в отпуск приехал? – спрашивала она, сразу предлагая ответ на вопрос, и он просто кивал. Лишь об одном попросил Лёха: не трепаться направо и налево о нём. А потом и вовсе признался в порыве алкогольных чувств, что следят за ним.

- Кто? – выпучила глаза Наташка, немного трезвея.

- Они, - поднял он палец вверх, непонятно на кого намекая. – Потому смотри, - показал ей кулак. – Никому, слышишь?

Наташка язык за зубами держать старалась, пока около клуба не поймал её участковый.

- Наташ, - протянул он её имя, пригладив волосы после того, как снял фуражку. – Приходи сегодня.

- Не пойду, - хмыкнула та.

- А чего? Давно уж не приходишь, соскучился.

- Другой у меня теперь, - похвасталась.

- Кто? – напрягся мужчина, сдвинув брови.

- Не скажу.

- Значит, нет никого.

- Нет, есть!

- Всех мужиков знаю, говори, кто!

- Всех, да не всех, - играла на нервах Наташка, дразня бывшего.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Да одна ты!

- А вот глянь, - и она, достав телефон, показала ему Лёху.

Если б Лёха знал, что Наташка его сфотографировала, сразу бы телефон разбил, потому та тихонечко для себя да других снимок сделала, показать, какой у неё парень красивый, к тому же на шесть лет моложе!

Выхватил телефон участковый, присмотрелся. А ну кто посмел на его женщину глаз положить? Все знали: сложные у них отношения, потому не вмешивались. Какая-никакая власть в селе, а тут лицо незнакомое.

- Кто это? – скривился мужчина.

- Пашка, внук баб Нюры.

- И чего надо ему? – всматривался в лицо парня участковый, и будто показалось оно ему знакомым каким-то.

- От тебя ничего, - попыталась вырвать телефон Наташка, но мужчина уже отправлял себе в мессенджер фото.

– Зачем? – ахнула женщина, видя, как картинка оказалась в переписке.

- Врага надо знать в лицо! – всучил он ей телефон обратно, презрительно смерив взглядом, который сразу же потеплел.

- Ну приходи вечером, а, я картошки пожарю.

- Иди ты, Круглов, лесом, - рассмеялась в лицо и убежала, пока мужчина смотрел вслед.

Дорого обошлось фото Лёхе, потому что Наташка, сама того не ведая, подставила милого. Вернувшись на работу, Круглов включил компьютер и принялся за дело. На столе лежали недавно распечатанные ориентировки, с которыми стоило ознакомить местное население. Уже как десятилетие майор занимался таким, только ещё ни разу никто никого не узнал. Тихое село, неприметное, настолько, что ни один уголовник сюда не сунется по причине того, что попросту не знает, в какой глуши оно находится.

Каково же было его удивление, когда с одной из фотографий на него посмотрел внук бабы Нюры. Лапин Алексей Игоревич, прочитал Круглов и задумался. Наверное, просто похож. Да и фамилии разные. Кажется, Пашкой его звали, только и позабыть майор такие вещи мог.

Он открыл телефон и посмотрел на фото. Сравнивая электронное и распечатанное, Круглов пытался понять, насколько похожи люди между собой.

- Пашка, значит, - задумался он, откладывая телефон. Если перебдеть, начальство по голове не погладит, ложные сведения и всё такое, но недобдеть было нельзя, а потому Круглов набрал нужный номер и что называется донёс.

Глава 11

Если бы у Лёхи было чутье, он бы в тот же вечер собрал вещи и сбежал, но всё казалось обычным, и парень даже, наоборот, расслабился, что всё идёт как нельзя лучше. Сытая довольная жизнь, где Наташка и сама его подкармливала, располагала валяться на диване, смотреть фильмы и просто отдыхать. Казалось, время в селе просто остановилось.

- Ну, привет, - мужской голос вырвал его из дремоты, и Лёха мгновенно подскочил с деревянного топчана, стоявшего на улице, где он, развалившись на солнышке, случайно уснул.

Проморгавшись, он увидел перед собой двух полицейских, и волосы встали дыбом от осознания, что его закроют надолго. Вряд ли ребята пришли из переписи населения или спросить, как он тут поживает. Сорвавшись с места, он бросился к соседскому забору, намереваясь спасаться, но, когда уже одна нога была по ту сторону, вторую крепко схватила мужская ладонь.

- Да нам бы только поговорить, - издевался Круглов, довольный собой по всем пунктам. И Наташка теперь будет его, и повышение. И кто знал, что её нынешний хахаль птица «высокого» полёта.

- Значит, Алексей Лапин, - кряхтел майор, стаскивая с забора зацепившегося преступника. – Рогов, помогай, - и они вдвоём сдёрнули Лёху на землю.

- Ошибочка, товарищ, - Лёха быстро оценил погоны, - капитан.

- Майор, - поправил его Круглов, довольно улыбаясь.

- Пашка я, - приложил руку к груди Лёха, сам не зная, на что надеясь. – Сын бабы Нюры, - ломал комедию.

- Пашка, так Пашка, - не стал спорить полицейский, - сейчас поедем и разберёмся.

- Я ж ничего не сделал! – гнул линию Лёха.

- Вот и хорошо, значит, сразу отпустят, - Круглов с лёгкостью заломил руки парню за спину и надел наручники.

Лариса, положив телефон после разговора с адвокатом, сразу же набрала сестре, чтобы рассказать новости.

- Нашли, - возбуждённо говорила она, правда радоваться пока было рано. Но теперь хотя бы есть уверенность в том, что человек предстанет перед судом, оставалось надеяться на адвоката, который выстраивал линию защиты Димы.

- Юль, ты слышишь? – Лариса отклонила телефон, смотря, что время на экране идёт, а, значит, сестра на проводе.

- Хорошо, что нашли, - наконец отозвалась та. – И где он?

- С ним следователь говорил. Он отказывается признавать вину, это понятно, иначе бы не бегал, как заяц по полям. Кстати, нашли вообще случайно.

- Подожди, - Юля перебила Ларису, включая на телефоне громкую связь. На кухню вошла Алиса, прислушиваясь к разговору, и Юля решила, что она тоже должна знать.

- Там история такая, что любовница его сдала.

Бросив взгляд на Алису, сцепившую зубы и сузившую глаза, она поняла, что подробности дочь не порадовали.

- В общем, он в деревне притаился тут неподалёку, а она возьми да участковому расскажи. Так и поймали. И при аресте сопротивление оказывал, - выжимала она информацию до конца.

Алиса, скрестив руки на груди, подошла к окну и уставилась во двор. О чём думала в этом момент, только ей было известно, но девушка не проронила ни слова.

- Как Димка? – спросила о племяннике Лариса, и Юля поняла, что часть, предназначенная для чужих ушей, закончилась, а потому громкую связь отключила и, поднявшись со стула, ушла к себе.

- Слава Богу, поправляется, только очень за него боюсь. Моя воля, сама б туда отправилась.

- Была бы с Алиской в машине в ту ночь, так бы и было, - сказала Лариса и прикусила тут же язык. – Ладно, буду держать в курсе, а ты меня.

Когда Юля вернулась на кухню, Алиса что-то искала по ящикам.

- Выпить есть? – поинтересовалась она у матери, и та, немного помешкав, всё же вытащила ей алкоголь.

Резко отвинтив крышку, девушка налила в кружку коньяк и выпила залпом, приложив к губам ладошку после. Влезать в её чувства Юля не собиралась, а потому занялась своими делами.

Денег у Лёхи не было, как и возможности попросить занять у кого-то. Пашка лишь развёл руками, говоря, что всё, что мог, уже отдал, а родители открестились от сына. Наташка пребывала в шоке, узнав правду, и никак не могла понять, как не разглядела, что перед ней не Пашка. Да мало ли люди меняются, она ж не сверяла его с детской фотографией, но разочарование женщина словила. К тому же Круглов так объявил об этом, что она почувствовала себя поверженной и разбитой.

- Наташ, ну ты чего? – подбадривал майор, приобнимая женщину, а она не знала, как себя вести. – Это ж преступник! Только представь, что он мог сделать с тобой, - и женщина в благодарности прижималась к твёрдому мужскому плечу.

Первое слушание, на котором Лёхе выдвигали обвинения по поводу нанесения телесных повреждений Алисе и причинения вреда здоровью, матери и ребёнку, прошло быстро и без особых заминок, потому что вина была налицо. Фотографии последствий, показания свидетеля, который и помог Алисе вызвать скорую, свидетельства врачей – и Лёхе назначили наказание в виде трёх лет лишения свободы. Он не отпирался, не старался себя обелить, а лишь слушал вердикт, сидя рядом с государственным защитником: молодым пареньком, который не смог бы защитить, будь Лёха невиновным.

Проходя мимо бывшего «мужа», Алиса держала голову высоко, а в её глазах парень мог прочитать презрение. Но самое сложное было впереди: поменять местами Диму и Лёху.

Когда Юля вновь увидела сына на скамье подсудимых, сердце зашлось в быстром ритме. Рядом с ней по одну сторону сидела сестра, держа за руку, по вторую - дочь, как когда-то Миша, и буравила взглядом второго участника процесса. Её ненавистный взгляд скользил по Лёхе, пока в голове всплываликартинки о том, как же им было хорошо вместе. Она вздохнула и, услышав своё имя, уверенно поднялась с места и встала за трибуну.

Только на этот раз её речь обличила другого человека и выставляла себя в неугодном свете.

Когда Юля услышала, что именно говорит Алиса, с души спал камень, оставалось надеяться на защиту и её доводы. Лёха, молчавший до этого на первом слушании, на этом активно сопротивлялся, говоря, что вину отбывает нужный человек, а он лишь жертва обстоятельств. Но каким-то образом, он даже сам не заметил, как этот чёртов адвокат Алисы вывел его на путь, с которого не было выхода.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ваш рост 170? – уточнил он у Лёхи, смотря прямо в глаза, отчего тому стало неуютно.

- Да, - не видя в этом ничего предосудительного ответил Лёха.

- А у Дмитрия Захарова 190.

- И что? – не понимал Лёха.

- А то, что боковые зеркала на автомобиле, на котором был сбит человек, были настроены на низкий рост.

- Что за чушь?

- Отнюдь, это указано в отчёте от мая прошлого года, - адвокат положил перед Лёхой бумагу с какими-то цифрами и тестом, но, как бы Лёха не вчитывался в буквы, находясь в таком состоянии и не имея высшего образования, понять не мог.

- Учитывая, что свидетели, указывающие, что именно вы сели за руль автомобиля, отъезжая от дачи, с которой забрали Захарова, правы, но вы настаиваете, что поменялись местами, зеркала идут вразрез со всем сказанным вами.

Он потом ещё долго говорил, приводил аргументы, и присяжные кивали. И поняла Лёха, что три года это не всё, чем его наградят.

Диму оправдали. Слишком убедителен был адвокат Ларисы, и слишком неубедительной защита Лёхи, а потому брата освободили в зале суда. С великим облегчением Юля выдохнула, имея возможность обнять сына, с которого сняли обвинения, но была и другая сторона медали. Лёха сел надолго: по итогу слушаний, сопротивления полиции при аресте, нежеланию сотрудничать со следствием, ему влепили 13 лет. Лёхе не хотелось верить в происходящее, словно это был страшный сон, но, когда Алису заключили под стражу, кривая улыбка расплылась на лице, будто говоря: что он её предупреждал.

Она не была готова к этому, её испуганные глаза выдавали панику, и, оглядываясь на мать, девушка искала защиты.

Алисе дали два года, несмотря на то, что в больнице в боксе всё ещё боролась за жизнь маленькая дочь. Учитывая последствия, повлекшие за собой введение суда в заблуждение, и подрыв физического и психологического здоровья невинно осуждённого, ей дали реальный срок, а не штраф, на который рассчитывала девушка.

- Нет, нет, - широко открывая глаза, она сопротивлялась, когда на неё надевали наручники. – Этого не может быть! – качала она головой из стороны в сторону.

Юля смотрела, как дочь уводят, продолжая молчать, да и что она могла поделать. Адвокат совершил невозможное: вытащил на свободу её сына, но, если ценой этого было заключение под стражу дочери, что ж, она сама выбрала путь, у неё была возможность с самого начала рассказать, как есть.

- Мама, мама, - кричала Алиса, пока по её щекам текли слёзы. Она не сможет быть там, это не её жизнь, не её путь. Она верила, что всё можно вернуть назад, но как ошибалась.

Глава 12

- Димка, - ахнула соседка, завидев рядом с Юлей высокого мужчину. – Отпустили, - на глазах проступили слёзы, и, скуксившееся лицо заплакало. – Я так молилась.

- Да, - как-то горько вздохнул он, разговаривать не хотелось, а потому быстро юркнул в квартиру, оставив мать с подругой на лестничной клетке.

- А эта где? – интересовалась женщина.

- Там, - кивнула в сторону Юля, на душе которой отрады не было.

Они добились справедливости, но теперь на её плечи легла забота о внучке. Государство не простило поступок Алисе, наказав её, чтобы другим не повадно было.

- Посадили? – второй раз удивилась соседка. – Ну и поделом, - махнула рукой.

Юля кивнула и вошла в квартиру. На душе скребли кошки. Она слышала, как льётся вода в ванной, это Димка пытался смыть с себя то, что впиталось кожей и нутром настолько сильно, что никогда с него не сойдёт. Переодевшись, легла на новую кровать и уставилась в потолок. Осознание радости было каким-то неполным.

Лариса оставила их наедине, не поехала домой, горячо жала руки адвокату, с которым, им всё же, удалось расплатиться, а потому и Юля на новой кровати, которая по факту была чьей-то старой. До боли было жалко продавать, потому что ей порой казалось, что рядом лежит Миша. Сейчас же кровать была небольшой.

Пришлось продать кое-что, так и наскребли. Ту половину, которую оплатила сестра, она намеревалась отдать, пока ещё не зная как, но Димка тоже пойдёт работать. На старой должности его вряд ли восстановят, да и будут коситься. Вроде, реабилитировали, только поди расскажи каждому, если слухи уже полезли.

Послышался звук открываемой двери, и Димка вышел из ванной.

- Поедим? – появился на пороге её комнаты, и от его слов стало как-то тепло на душе. Мокрые волосы растрёпаны, борода, лицо осунувшееся, худой, но такой родной и домашний.

Она подошла к сыну и прижалась, а он невольно зашипел от боли, будто рана была свежей.

- Наконец, ты дома.

- Спасибо, - поцеловал мать в макушку.

Алиса что называется обживалась. Опасливо посматривая на остальных, она пыталась проснуться, но сон был слишком реалистичный.

- За что мотаешь? – довольно толстая нога нашла место на её кровати, наступив прямо на постельное, и Алиса подняла глаза.

- Здрасьте, - сглотнула ком, смотря на уродливую полную женщину, лицо которой исказила злая гримаса.

- Ну.

- Брата оклеветела, - одними губами выпалила Алиса, не зная, стоило ли говорить правду.

Кровать затряслась от того, что женщина засмеялась, а за ней последовали и остальные.

- Если что, у меня недавно операция была, - Алиса резво вскочила и оголила живот. – Меня бить нельзя.

Женщина хмыкнула.

- Есть за что?

- Нет, - покачала головой Алиса, понимая, что попала в свой личный ад.

- Будешь делать, что скажу, считай – договорились.

Когда пришла пора забирать внучку из больницы, Юля очень переживала. Конечно, она подготовилась, купив кроватку, необходимые вещи, обустроив из комнаты дочери детскую, но нервничала сильно, не зная, сможет ли она справиться с маленьким ребёнком. Маленькая сморщенная мордашка куксилась, переходя из объятий медперсонала к бабушке, а потом и вовсе закричала. Юля растерялась, смотря на женщин.

- Ничего, - подбодрила одна из них, - дочку же вырастили.

Знали здесь все, где именно Алиса, помнили, как привезли её, и как выхаживали ребёночка эти месяцы. Подросла Мишель, окрепла, пора в большой мир под крыло родственников.

- Отец? – кивнула женщина на рядом стоящего мужчину.

- Дядя, - отозвалась Юля.

Не хотел Димка ехать с ней, уговорила, упросила, чтоб рядом был, вдруг что случится. Лариса не смогла, с семьёй уехали на неделю отдыхать, а так бы с радостью поддержала сестру, и пришлось Димке, скрепя сердце, ехать с матерью. Не было желания смотреть на племянницу, будто и на неё злился, не зря говорят, что дети отвечают за грехи родителей.

- Подержи, - протянула мать кулёк сыну, он посмотрел на неё немного зло, но просьбу выполнил. Бросил украдкой взгляд на ребёнка. Обычная, только страшная.

- Дим, - положила мать на плечо сыну руку, - подрастим, пока Алиска не выйдет, а?

Сглотнул Димка излишнюю влагу и вздохнул. К чему такая обуза, сейчас со своей бы жизнью что решить, но смолчал. Не сказал, ни «да», ни «нет».

- Вот и ладно, - решила мать за него, потому что выбора у них не было. Не отдавать же кроху при живой бабушке и дяде в детский дом или к матери в тюрьму, не лучшее это место для ребёнка.

Лариска натащила игрушек и вещей, знакомые отдали, что-то от своих осталось, так и собрали девчонке приданое.

- Мишель, - Юля смотрела на уснувшую внучку, покачивая кроватку. Странно было всё: и новая жизнь, и имя, и ситуация. – Мишель, - ласково произнесла Юля второй раз и потрогала маленькие пальчики. – Как бы дед был тебе рад.

Димке всё же удалось устроиться на работу, и как-то она возродила его. Машины, которые он чинил, не смотрели осуждающе, они просто молчали, подставляя мастеру свои повреждённые тела, которые он возвращал к жизни. Навещать сестру мужчина отказывался категорически, называя её всегда по имени, а потому Юля вновь взяла на себя роль матери, которая не могла просто забыть о том, что у неё есть и второй ребёнок. Она носила передачки, подбадривала, рассказывала новости о мире и дочке теперь Алисе, а та выглядела подавленной и отрешённой, будто не было ей ничего интересно и важно. Смотрела на свои руки, боясь, что, когда закончится время, её вновь отведут туда, где женщины установили свои правила.

Спустя полгода Димка познакомился с клиенткой: одинокой, весёлой и доброй. Надежда, которой явно имя было дано не просто так, сразу сблизилась с Юлей и смогла вызвать доверие, как только переступила порог квартиры. Она с таким восторгом смотрела на Мишель, что Юля немного удивилась.

- Подержу? – попросила она и приняла ребёнка, прижимая к себе.

- Любите детей?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Да вы на ты меня называйте, - по-простому отозвалась. – У меня ж сестёр четыре штуки, - засмеялась, - можно сказать, что вырастила их.

Димка иногда не приходил ночевать домой, а потом и вовсе заявил матери, что переезжает к Наде. И радовалась, и грустила Юля, привыкшая снова к компании. Опять одна, только с огромной ответственностью, пусть и радостной. Девочка подрастала, училась сидеть, ходить, лепетать первые слова, а потом и вовсе назвала бабушку мамой.

Обдало мурашками Юлю, накатило так, что заплакала, прижав к себе дитя. И зашлось сердце сильнее, защемило, будто не вздохнуть. Добралась кое-как до лекарств, бросила под язык таблетку, отпустило через время. И такой страх её тогда одолел, а вдруг что случится, как ребёнок сам будет, пока не найдёт её сын. И поделилась страхами с Ларисой.

- Да какие твои годы, Юль.

- Всё равно боюсь. Если б кто со мной жил, а так и не знаю даже.

- Ну скажи Димке, что квартира большая, пусть с Надей перебираются.

- Да своя у них семья уже, намекала, только есть, где жить. Кто же в здравом уме согласиться к матери ехать, когда своя жилплощадь имеется.

- Скоро Алиса вернётся, потерпи, там легче станет. Ты решила, где она жить будет?

- Да куда её, конечно, тут, зачем ещё нужна квартира.

- Простила, значит?

- До конца не могу. Но и делать вид, что она мне никто нет сил. Пусть остаётся всё, как есть. Будем пытаться жить дальше, пока мой век не кончится. А там пусть сама Мишку воспитывает, я свой долг отдала.

Но у судьбы были другие планы.

Глава 13

Алиса была не Димкой, потому приняла оборотную сторону, понимая, что иного пути у неё нет. Каждый день, когда она приходила в себя, осознавая, что этот сон никак не закончится, ей становилось тошно, но потом, взяв себя в руки, она принимала правила игры, понимая, что это будут самые долгие два года в её жизни.

Обжаловать решение суда у них не получилось, а потому приходилось жить так, как велел закон. Алиса зачёркивала дни, и это приносило её хоть какое-то облегчение. Она научилась убегать в мысли, рисуя радужные картины, и как можно дольше не возвращаться в реальность.

Часто думала о Лёхе, но поинтересоваться у матери, как он, не могла. Теперь осознала, что чувствовал брат, загнанный в угол, и принимала его чувства, хотя злилась на него, словно именно Димка и был виновником того, что Алиса находится здесь.

Фотографии, принесённые матерью, были отдушиной, и она часто рассматривала снимки, с которых смотрела на неё дочь. Алиса не увидит её первых шагов, не услышит слов, не научит цветам, но время ещё есть. Когда Алиса выйдет, Мишель будет два года, она и не вспомнит, что когда-то в детстве они были разлучены. Полтора года а плечами, оставалось набраться сил и вытерпеть остальной срок.

Лёха чувствовал себя намного лучше Захаровых, потому что уже бывал здесь. Знал законы, порядки, устои, как что и к чему, знал, как можно быть полезным и заработать, а потому жизнь текла не маслом, конечно, но и не кололась шипами. Он тоже вспоминал Алису, но хотел придушить её собственными руками. Надо же, а когда-то любил. Да, пусть это покажется странным и невероятным, но он тоже способен на чувства.

Прикидывая, что эта др5нь посадила его больше, чем на десятку, он считал своим долгом напомнить ей, что обид не прощает. Конечно, знал, где именно отбывает наказание Алиса, а потому послал ей сюрприз.

- Ты Захарова? – молодая девчонка с короткими черными волосами смотрела на Алису, жуя жвачку. Возможно, она видела её где-то, только сейчас Алиса никак не могла этого припомнить.

Отчего-то остальные быстро разошлись в стороны, оставив их наедине, а черноволосая продолжала сверлить её взглядом. Наверное, не стоило отвечать, хотя, как бы Алиса не тянула время, всё уже было решено заранее.

- Я, - кивнула она и тут же резкая боль пронзила грудь, отчего Алиса ахнула и, вытаращив глаза, смотрела на красивое неизменившееся лицо незнакомки.

- Привет от Лёхи, - не переставая жевать, сказала та, делая ещё одну дыру в Алисе.

После истории с Мишей, у Юли резко подорвалось здоровье. Сердце стало шалить, давление постоянно прыгало. Когда она узнала о том, что случилось с Димой, ей казалось, что жизнь кончена. Теперь, когда ей пришло известие о том, что её дочь Захарова Алиса Михайловна скончалась в женской тюрьме, она поняла, что у неё есть только пара минут, чтобы вызвать скорую или сына, чувствуя, как сердце бьётся на последних оборотах.

Димка прилетел раньше скорой. Как только мать позвонила ему, попросив приехать, и голос был, словно она говорила с ним с той стороны жизни, он сразу же вызвал бригаду, бросил работу и помчал. Юля не ошиблась. Завалившись на бок, она сидела, прислонившись к стене с бледным лицом и дрожащими веками, пока внучка, найдя на кухне пакет с мукой, щедро рассыпала белую пыль повсюду. Правая сторона лица съехала вниз, рука и нога не слушались, да и мало чего Юля сама понимала в том, что вообще происходит и, на просьбу назвать своё имя, выдала что-то неясное, нечленораздельное.

Она пыталась промычать, чтобы Димка не бросал Мишеньку, дергая головой в её сторону, пока медсестра мерила давление, глядя на подергивающуюся стрелку. Отчего-то слова не давались, словно она и сама стала внучкой, которая ещё до конца не умела правильно говорить, лишь несколько слов, среди которых: мама, папа, баба, дядя.

Подхватив на руки племянницу, Димка смотрел, как колдуют над матерью, и не знал, что же теперь ему делать. Мишка играла с волосами, разглядывая людей в халатах.

- Давайте ребёнка, - протянула медсестра руки, - носилки снести вниз надо.

Он подчинился, быстро перекладывая Мишку в руки девушки, и та с охотой пошла.

Димка смотрел на затуманенный взгляд Юли, как блуждали её глаза по стенам подъезда, а соседка, в который раз выскочившая на звуки, всплеснула руками и качала головой, смотря вслед подруге, которая была на полтора десятка младше, но с такой тяжёлой судьбой.

- Осторожно, - попросил водителя, когда тот довольно небрежно поставил носилки, покачнув женщину на них, и тот неодобрительно посмотрел. Каждый день приходится таких выносить по несколько раз.

- Вот, - вернула ребёнка медсестра, усаживаясь рядом с пациенткой. – Ребёнка есть кому оставить? Сами бы с нами поехали. Может, матери позвоните?

- Она в тюрьме, - не стал скрывать Димка, и брови девушки взмыли вверх.

Если бы он знал, почему сейчас Юля не играет с внучкой, а лежит в коматозном состоянии на твердых носилках, возможно бы его голос дрогнул. Он злился на Алиску, но никогда, НИКОГДА не желал ей смерти или того, что произошло с ним. У каждого свой путь, и она пыталась искупить вину так, как решило государство.

Димка появился на пороге Надиной работы с ребёнком на руках, отчего она немного удивилась.

- Мама просила посидеть? – приняла она девочку.

- В больнице она, - вздохнул Димка.

- Что случилось? – спросила Надя испуганно, и это не было наигранно, она и впрямь ужаснулась. Узнав историю семьи, она так сопереживала Юле, что плакала поначалу, а потом стала ей подругой.

- Точно не знаю, но говорят, скорее всего инсульт. Повезли на Скорой делать КТ.

- Так, - взяла себя в руки Надя. – Я с работы отпрошусь, а ты бегом к матери. Как что узнаешь – сразу звони.

Она взяла в свою тёплую ладонь маленькую ладошку и повела за собой к начальнице.

Прогнозов никто никаких не давал. Но то, что это всё же инсульт, подтвердила машина. Оставалось надеяться, что Юля поправится и сможет жить полноценно. Оповещать Алису о том, что произошло с матерью, Димка намерен не был, но потом, разозлившись и понимая, что именно из-за неё всё и произошло, решил высказать ей всё в глаза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Мертва, - сказали ему в ответ, когда он пришёл записаться на посещение.

- Как? – Димка сглотнул ком, но он не прошёл, а застрял посередине горла.

- Мать оповестили как раз вчера, - ответили ему, и пазл сложился.

Если бы Димке сказали, что он станет оплакивать сестру, он бы скривился и плюнул вслед тому, кто сказал такую глупость. Только сейчас, когда до него дошла правда и осознание реальности, он завыл, чувствуя, как нутро выжигает боль. Даже та физическая, причинённая в тюрьме, не была настолько сильной и всеобъемлющей.

- Какого чёрта, Алиска, - сцепив зубы, сквозь которые проступала слюна, говорил он. – Нет, ты не могла.

Око за око, зуб за зуб. Хорошо или плохо, но никто, кроме Лёхи и исполнителей, не знал, что на самом деле произошло и почему Алиса захлебнулась в собственной крови. Пробитое лёгкое не дало шансов спастись, черноволосая знала, куда следует бить.

Когда новость дошла до Лёхи, он струхнул. Просил передать привет, но не смертельный. Неужели игра в испорченный телефон стоила кому-то жизни? Как оказалось, он убил не только свою любовь, но и мать ребёнка. Закрыв лицо руками, парень сидел, прислонившись к ледяной стене, пока сознание шептало, какая же он последняя ск7тина.

Реабилитация Юли проходила долго, никто уже не верил, что она сможет ходить и обсуживать себя, но болезнь немного отступила, оставив ей на память устремлённый вниз уголок рта и вечно зашкаливающее давление.

Мишка переехала к Наде, которая окружила её такой любовью и заботой, что, смотря на неё, Димке делалось стыдно, что он не любит свою племянницу так, как женщина. К нему пришло осознание, что он хочет жениться и, предложив ей без романтики, а просто как-то за завтраком выйти замуж, получил согласие и поцелуй.

- Давай Мишку удочерим? – предложила Надя сама, и сердце Димки дрогнуло. Он думал, что это всё временно, убеждал себя, что, как только мать поправится, девочка вновь перекочует к ней, но пора было смотреть правде в глаза: Юля не могла в достаточной степени позаботиться даже о себе, не говоря про маленького ребёнка, за которым был нужен хороший пригляд.

- Ты уверена? – спросил, но больше для вида, потому что выхода другого всё равно не было. Не прими Надя Мишку, он не знал, как смог бы договориться со своей совестью и отдать её в чужие руки.

- Абсолютно, - прижимала она к себе девочку, и Мишка, показав на Димку, сказала.

- Папа.

Свадьба была очень скромная. Да и столько за последнее время произошло, что и самой Наде было бы как-то стыдно отмечать с размахом, а потому только самые близкие, небольшое застолье и расход по домам в 21.00. Юля была тут же, улыбаясь одной половиной лица. Смотрела, как Мишка сидит на коленях Нади, как тянутся маленькие ладошки за куском огурца, и кучерятся волосы, прям как у мужа. Всё же Алиса была тогда права, говоря, что внучка похожа на деда, только Юля злилась и не верила. А вот спустя два года сходство было налицо.

- Горько, - подняла она тост за молодых, и слеза, в которой соединилось и горе, и счастье, выскочила наружу, спускаясь по щеке.

Конец

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13