Формулы языковых мутаций [Светлана Владимировна Марковская] (fb2) читать онлайн

Светлана Марковская Формулы языковых мутаций

Язык — это брод через реку времени,

Он ведет нас к жилищу ушедших,

Но туда не сможет прийти тот,

Кто боится глубокой воды.

В.М. Иллыч-Свитыч

Введение

Кто из нас в детстве не задавался вопросом: почему земля называется землей, вода — водой, утка — уткой? Ученые — это люди, которые даже став взрослыми, не перестают задавать детские вопросы. Чем руководствовались наши предки, которые давали назания вещам? Они определяли их через другие, уже известные. Так, листья деревьев подобны меху животных, а ветви похожи на руки и ноги человека. Небо над головой натянуто, как полог шатра. Ближе всего к метафорическому мышлению древнего человека стоят народные загадки, заговоры, и в целом поэзия. Поэтому разгадывать значения слов нужно тем же поэтическим ключом, который позволяет увидеть мир не дискретным, а текучим, пронизанным тысячью невидимых нитей.

Как звучали слова в своем первозданном виде? Уж точно не right или night, потому что это невозможно выговорить. Уже много лет ученые пытаются собрать из осколков, воссоздать древний язык праиндоевропейцев, наших предков. Вопросам палеолингвистики посвятили свои исследования такие выдающиеся ученые, как В.М. Иллич-Свитыч, Н.Я. Марр, В.Н. Топоров. Они рассматривали родство ИЕ-языков с урало-алтайскими, кавказскими, палеозиатскими и семитскими группами языков. Иллич-Свитыч в своей работе «Опыт сравнения ностратических языков»[3] привел множество изоглосс из лексики далеких, казалось бы, друг от друга языков. Это может указывать как на древнее родство, так и на древние заимствования. Иллич-Свитыч предполагал, что все языки Евразии восходят к единому праязыку, который он назвал ностратическим. Н.Я. Марр, наоборот, допускал, что исходных языков было несколько, и что современные языки являются результатом скрещивания или же расщепления исходных простых наречий. Поскольку речь тесно связана с моторикой рук (древнейший язык — это кинетический язык жестов), то первые слова должны нести в себе значение, общее для понятий «рука», «палка», «камень» как первых человеческих орудий. Н.Я Марр считал, что первая звуковая речь была иератической, связанной с поклонением духам, а значит, была скорее пением. Поэтому предполагается, что исходные фонемы языка были музыкальными, т. е. гласными и звонкими согласными. Марр выделил четыре форманта четырех первых наречий, которые и послужили, по его мнению, центрами кристаллизации речи. Это сал, йон, бер и рош[4]. Марр считал, что так звались невидимые силы, от которых чувствовал свою зависимость человек. Но это, конечно, не имена, а обозначения человеческой руки, потому что именно руками и бог, и человек создает и уничтожает вещи мира. И поныне мы говорим: все в руках божьих. Марр прекрасно знал языки Кавказа и приводил оттуда примеры в подтверждение своей теории. Позже, по указанию И.В. Сталина, его труды были подвергнуты разгромной критике, а сам он на долгие годы забыт.

Перспектива свести всю громадную лексику Евразии к ряду простых элементов, которые трансформируются и соединяются между собой по определенным правилам, служа, таким образом, элементарными частицами языка, из которых, как из деталей лего, строятся слова, безусловно, казалась Марру очень заманчивой. К сожалению, она утопична в силу многих причин. Одна из них — мы не знаем, каким был фонетический состав древнейшей речи. Набор согласных звуков даже для современных языков сильно различается. В русском языке нет и не было щелевых th, dh, как в английском, арабском, греческом или башкирском. Английское /r/ отличается от французского и тем более русского. Много непривычных для нашего слуха звуков в арсенале кавказских и африканских языков. Н.Я Марр считал, что древнейшие звуки были диффузными, неопределенными, именно поэтому легко трансформировались в другие [4]. Другая причина — мы не знаем, какими были исходные морфемы. Предполагается, что это были слова-слоги типа CVC. Тот набор морфем, который предлагал Марр, вызывает вопросы. Наконец, правила, согласно которым одни звуки трансформируются в другие (исторические и гомохронические чередования), не всегда понятны и не всегда срабатывают.

Тем не менее, в языкознании, как нам кажется, назрела необходимость в систематизации лексики родственных языков в их фонетическом отношении друг к другу так, чтобы, например, переход от русского «дверь» к английскому door или от английского short к молдавскому «скурт» (короткий) был вполне логичен и прозрачен. Это, помимо прочего, стало бы неплохим подспорьем для школьников и студентов, изучающих иностранные языки.

Кроме законов трансформации звуков, о которых мы будем говорить далее, в языках действуют законы трансформации смыслов, притом они универсальны. Возможно, это связано с тем, что в плане психики все люди устроены одинаково, а язык является отражением мышления. Но с нашей, современной, точки зрения, довольно странно, что вода (река, море), земля (гора, камень), дерево (трава, ветка) и огонь (свет) должны называться родственными словами. Например:

Вода: море, мурена (река на монгольском)

Земля: mora (гора на испанском), моран (холм на якутском)

Дерево: марь (дерево на марийском), муррь (лес на эвенкийском)

Огонь: марево, мерцать.

Или:

Вода: су (вода, азерб.), саливэ (слюна, молд.), солуцие (раствор, молд.), слюна

Земля: сол (почва, молд.), сырт (холм, чуваш.), sierra (гора, испан.)

Дерево: салчие (вяз, молд.), салкым (акация, молд.), слива

Огонь: сал (огонь, мар.), sol (солнце, испан.), солнце.

Еще пример:

Вода: talaz (волна, тур.), Θάλασσα (море, греч.), торент (поток, молд.)

Земля: terra (земля, греч.)

Дерево: taru (дерево, санскрит), трава, терн

Огонь: тал (огонь, мар.), tara (звезда, санскрит).

Впрочем, логика в этой связи понятий есть: поскольку люди предпочитали селиться на речных берегах, связь между водой и землей, где они жили, была неразрывна, точнее, в сознании жителей эти понятия сливались. В русском языке сохранилось выражение «сыра земля», в тюркских языках есть аналогичная конструкция ерсу (земля-вода), «землю и воду» предлагали покоренные народы завоевателям в античности. А дерево было источником огня. Поэтому связь дерева и древесной смолы с огнем неразрывна (сравним деготь — и dag, огонь на литовском языке). Возможно, деревья, и в целом растения, воспринимались древними как волосяной покров, шкура на теле Земли. Поэтому лингвистически связаны вирь (лес на мар.), верба, verga (ветка, лат.) — и ворс, волос, английское wool (шерсть). Другой пример: пур (лес на мар.), прэсад (груша, молд.) — и пэр (волос, молд.). На греческом шкура — derma, в санскрите drema означает лес.

Формантом, объединяющим эти четыре понятия — дерево, вода, огонь, земля — должно быть слово, обозначающее руку. Почему? Потом что прежде языка был жест руки. Человеческое тело подобно дереву: конечности — его ветви, голова — его плод. Слово «кол» на русском означает палку, на азербайджанском — руку. Сравните русское «бревно» и молдавское «брац» (предплечье). «Парэ» на молдавском — плод груши, на марийском пря — это голова. «Ура» на эвенкийском — дерево, arm на английском — рука. Каким бы жестом без слов мы показали бы гору или дерево? Поднятой вверх рукой. А текущую реку? Ритмичным движением пальцев опущенной вниз руки. Так и выглядит древнейшая пиктограмма воды.

Таким образом, античное высказывание, гласящее, что человек есть мера всех вещей, обретает новый смысл. Действительно, человек соотносил с собой все окружающее, от которого себя самого не отделял. Он воспринимал себя частью леса, в котором жил, могучим деревом — с ветвями, кроной, вершиной. Поэтому названия человеческих конечностей и частей дерева находятся в прямом родстве.

Если руки воспринимались как ветки, то орудия, инструменты, созданные человеком, долгое время ощущались им как продолжение руки. Тесно связаны между собой слова, обозначающие землю — и ноги, ходьбу, ношение предметов. Тот факт, что от одного и того же корня происходят слова для обозначения ног и рук, указывает на огромную древность подобной лексики — ведь когда-то, действительно, ноги служили человеку для лазанья, борьбы и прочих нужд не меньше, чем руки. Когда руки стали более умелыми, а пальцы ног потеряли былую подвижность и были упрятаны в обувь — тогда началась, можно сказать, человеческая история

Самое удивительное, что в совершенно разных языках связь между частями тела и ветвями дерева прослеживается одинаково ясно. Это говорит о неком едином архетипе, по которому развивались языки. Как сказали бы древние греки, похоже на то, что в мире сначала родилась идея, прообраз, а уж потом развились отдельные языких [5]. Но поскольку это ненаучно, приходится сделать вывод, что язык родился в неком совершенно определенном месте, у определенного племени, от которого все другие его переняли в меру своих способностей.

С понятием руки как конечности связано и слово «конец»: мынэ (рука на молдавском) — мынтуе (закончить, молд.). От названия руки происходят первые единицы счета: mono — mane (рука на латинском), первый — пурне (палец на марийском), пармак (то же на турецком).

Понятие языка, речи, тоже связано с рукой, а значит, опосредствованно, с указанным блоком понятий. Так, тюркское dili (язык) соотностится сдревнерусским длань (рука), марийское мат (говорить) восходит к корню mang, откуда латинское manus (рука).

Умный человек, с точки зрения наших предков, это в первую очередь человек умелый. А умелый значит рукастый. Поэтому все такие прилагательные связаны с понятием «рука». Мудрый — от корня mungo, от которого произошло и латинское manus (рука). От этого же корня и manas (разум, санскр.), и русское память. Английское clever (умный) — от кол (рука в тюркских языках). От того же «кол» азербайджанское agilli (умный) и латинское callidus (то же).

Ассоциативные связи между базовыми понятиями помогают восстановить утраченную лексику. Так, если есть слово пурта (топор на чувашском), а это орудие, и слово пря (голова на мар.), то родственным словом должна обозначаться и рука. А значит, термином «правое», «право» когда-то обозначалась рука, лишь потом семантика слова сузилась до понятия «правая рука», а в марийском — до понятия «палец» (пурне).

Язык как таковой есть система образов, он мифологичен. Слова для обозначения новых понятий создавались через сопоставление их со старыми. Символика языка вырастает из структуры человеческого мышления. Рыжие волосы и пламя подобны друг другу, молдавский термин флоакэ (волосы) этимологически родствен слову флакэрэ (пламя). Отсюда следует, что те люди, которые отметили в языке эту связь, были светловолосы. С чем еще ассоциировались у древних светлые предметы? С очищенной от коры древесиной или очищенным от скорлупы орехом. Поэтому процесс такого очищения обозначался глаголом лущить, шелушить, и эти слова родственны таким, как лоск и луч.

В течение столетий или тысячелетий слова могут потерять часть корня. Так, подростки говорят иногда «дарова» вместо «здорово», «че» вместо «чего». Поэтому при восстановлении слов следует исходить из более полной формы.

В данной работе мы ограничимся по большей части рассмотрением указанных смысловых паттернов (дерево, огонь, вода, земля), имея в виду, что связывающих их формантом было слово, обозначающее руку. Понятно, что на самом деле таких связей несоизмеримо больше, ведь с конечностями связано множество глаголов движения и действия, обозначения орудий труда и его результатов.

1. Типология звуков речи

Согласные звуки речи принято классифицировать по месту и способу образования, по степени участия голоса (звонкости). Если предположить, что первая звуковая речь была ритуальным пением, сопровождающим круговой танец, то звуки ее должны были быть максимально звонкими. Такой звонкостью обладают гласные и сонорные согласные. Глотты, аспиранты, щелкающие и прочие виды согласных нами не рассматриваются, как мало отражающие фонетику ИЕ языков. Считаем по умолчанию, что трансформации анизотропны (изменения в каждом случае идут только в одну сторону), за исключением парных согласных — здесь шло несколько разновременных процессов, как в сторону оглушения, так и озвончения.

Важную роль в трансформациях играет место образования звуков. Это либо переднеязычные (d, t, s, z, ts, b, p, f, m, n), либо среднеязычные (r, j, dj, sh, tsh, th, dh, l), либо заднеязычные (g, k, h). Судя по нашим наблюдениям и по мнению академика Н.Я. Марра [4], трансформации обычно идут от переднеязычных к средне- и заднеязычным звукам. Возможно, это связано с тем, что взаимодействовали в языковом плане племена с различно устроенным артикуляционным аппаратом, т. е. относящиеся к разным расовым типам. Переход звуков в обратном направлении, от заднеязычных к среднеязычным (k/tch, g/j и прочие примеры палатализации по славянскому типу) является более поздним процессом, и служит потребности самого языка в восстановлении.

Также важно деление согласных на звуки полного и неполного смыкания (или щелевые, такие, как j, sh, th, dh, s, z, v, f, w). Мутации, как мы полагаем, происходят от согласных полного смыкания к щелевым или диффузоидам с их нечеткой артикуляцией.

Предполагаем, что часть первоначальных согласных имела сложный характер и содержала носовой звук. В современных языках этот факт отражен в устойчивых сочетаниях mb, ng, nd, nk. Именно расщеплением и упрощением таких звуков и объясняется ряд мутаций.

Согласные m > b > p и n > d > t образуют серии понижающейся звучности и поэтому чередуются, как парные.

При сопоставлении корней мы не принимали в расчет гласные звуки, считая их менее стабильными из-за действия закон сингармонизма, диалектных различий в произношении (сравним русский окающий и акающий выговоры) и проявлений умлаута (изменение гласной в качестве грамматического маркера). Для примера, один и тот же русский корень может дать дериваты с тремя разными огласовками: сидеть, сажать, седло. Глаголу бороться соответствует молдавское бируе (победить), английскому milk — молоко, вспомним также системное сужение гласных в украинском языке.

Заметим, что большинство трансформаций происходят в условиях сужения гласных по типу урало-алтайских языков. Вызывается оно уменьшением резонирующей полости рта, т. е. неполным его раскрытием. Причины этого явления, возможно, имели физиологический характер и коррелируют с предрасположенностью к заднеязычным согласным. Например, это может оказаться следствием влияния речи неандертальцев на кроманьоньцев.

2. Методы исследования

Во-первых, это наблюдение за изменениями слов в различных грамматических формах. Изменения, закрепившиеся на письме, называют историческими чередованиями. Изменение безударных гласных, при котором они теряют лабиализацию или сужаются (о > a, e > i), не фиксируются на письме и называются гомохроническими. Гомохроническим является и оглушение парных согласных в определенных позициях. Устный русский язык добавляет чередования г > в, ч > ш (чего — чево, что — што). Из других чередований отметим переход заднеязычных в шипящие, мутации внутри группы шипящих (г > ж, д > ж, к > ч, з > ж, т > ч, д > з, ч > щ), а также мутации сложных звуков: зн > зк (звон — звук), мл > мн (земля — земной) ст > ск (блестеть — блеск), пл > п (куплю — купить)

Чередования в молдавском языке в части палатализации совпадают с русскими, но есть и новые мены: д > з (вэд — везь, спряжение глагола «видеть»), н > й (пун — пуй, спряжение глаглола «класть»), т > ц (перете — перець, «стена, образование множ. числа), с > ш (урс — уршь, «медведь, образование множ. числа). Устный молдавский очень богат на чередования: д > г, п > к, в > ж, ф > ш. Обратим внимание, что все эти чередования связаны с передвижением от переднеязычных к заднеязычным звукам, что совершенно нехарактерно для русского языка. В молдавском языке парные согласные не оглушаются, как и в германских языках, о > а не переходит, но заметна тенденция к сужению гласных: е > и, а также дифтонгизация: боль — боалэ, овен — оае.

Письменный и устный английский чрезвычайно далеко расходятся. Потребовалось бы много времени, чтобы перечислить все произносительные нормы этого языка. Для нас важно, что в письменной форме английского зачастую законсервированы древние корни праязыка, уже непонятные говорящим. Также отметим мутации t > sh, t > tch, g > dj и исчезновение [r], [s] в некоторых позициях, особенно на конце слов. Английский язык изобилует диффузоидами, которые заменяют аналогичные звуки полного смыкания: brоther (брат) — birader (то же, тур., происходит от понятия «единокровный», сравним с числительным первый, бир).

Ближе всего дистанция между устной и письменной речью в случае тюркских языков, в то же время, в этих языках уже произошли и закрепились некоторые мутации, которые отдаляют их от фонетики ИЕ языков.

Важным источником изучения мутаций послужила нам русская диалектная речь. Так, в рязанских говорах не происходит мена д > ж: ходить — ходю. Заметна тенденция к яканью не только в безударных, но и ударных слогах: тебе — тябе. Можно отметить также палатализацию соседних слогов: ходють и сингармонизм гласных (этот же пример). Данные особенности присущи и финно-угорским языкам. Некоторые диалектные слова соотносятся с лексикой других евразийских (далее — ЕА) языков. Так, рязанскому векша (белка) соответствует чувашское пекша (то же).

Ряд гомохронических чередований сохранили в себе русские диминутивы: Мария — Маша, Павел — Паша, что похоже на действие ротацизма р/ш. Поскольку уменьшительным от Марии является также Маруся, при стяжении гласной два этих звука оказываются рядом, что создает условия для ассимиляции рс > ш. То же в случае Павлуша — Паша, Дорица — Даша. В случае диминутива Володя — Вова имеет место переход л > в. Мену г > ж наблюдаем в парах Егор — Жора, Евгений — Женя. В паре Авдотья — Докия (Евдокия) имеем мутацию т > к. Ее же можно видеть в паре Думитру — Микя (разговорный молдавский). Мену д > г демонстрирует искажение имени Федя в Фегя (молд.), а в паре Семен — Сеня можно видеть чередование м > н. Молдавский и английский языки и в диминутивах показывают склонность к дифтонгизации: Михаил — Майкл, Ион — Иоане.

Но самым главным источником является сопоставление слов с одинаковым значением и родственными корнями в разных языках. Например, пара свободный — слобод (молд.) указывает на мену в/л, хотя и не дает информации о направлении мутации. В паре бир (один, тюрк.) — первый очевидна тенденция к озвончению, характеризующая тюркские языки, поскольку еще в древнегреческом языке слово известно в глухом варианте.

Сопоставление лексем одного языка в разные исторические эпохи также говорит о характере и направлении мутаций. Так, в новгородских берестяных записках встречается слово «келый» в значении «целый», и это состояние форманта до палатализации заднеязычных, но после перехода p > k, что сближает слово «келый» с английским «full» и русским «полный». Далее представлены основные виды мутаций, систематизированные нами с учетом характера и направления чередований.

Используемые далее символы транскрипции:

[ð] — dh, [θ] — th, [dʒ] — dj, [tʃ] — tch, [ʒ] — j, [ʃ] — sh.

3. Виды мутаций

3.1.Чередования парных по звонкости согласных

Не всегда понятно, глухой или звонкой была исходная форма в каждом отдельном случае. Чередование м/б тоже включено в эту группу, т. к. эти согласные идентичны по месту и способу образования и составляют пару понижающейся звонкости.

d / t

дуло (вода, монг.) — туло (вода, нивх.)

drus (дерево, греч.) — taru (дерево, санскрит)

дес (часто, молд.) — тесно

роаде (грызть, молд.) — rat (крыса, анг.)

дили (язык, речь, тюрк.) — толковать, tell (сказать, анг.)

doku (ткань, тур.) — ткань

dekmek (лить, тур.) — течь

болд (булавка, молд.) — болт

дубина — тупица

дур (твердый, молд.) — таре (то же, молд.)

роаде (грызть, молд.) — rat (крыса, анг.)

десигур (разумеется, верно, молд.) — teisignas (верный, лит.)

s / z

Сарэ (вечер, молд.) — заря

пес, писикэ (кошка, молд.) — бесэй (кошка, башк.)

Smile (улыбка, анг.) — зымбет (то же, молд.)

косор (нож, молд.) — кузо (то же, мар.)

скутур (трясти, молд.) — згудур (трястись, о земле, молд.)

smile (улыбка, анг.) — зымбет (то же, молд.)

мэскэри (пачкать, молд.) — мэзгэли (то же, молд.)

m > p

румяный — репа

мэлай (просо, молд.) — пырей,

малаша (каша) — porridge (каша, анг.)

лумь (лес, эвен.) — липа

muret (стена, лат.) — перете (то же, молд.)

mortem (смерть, лат.) — реrditio (гибель, лат.)

v > f

волгыдо (сверкать, мар.) — фулжер (молния, молд.)

веревка — фрынгие (то же, молд.)

вирь (лес, эрзя) — fera (дикий зверь, лат.).

волос — фир (нить, волос, молд.)

b > p

бор (холм, поросший лесом склон) — прыщ

bag (сумка, анг.) — пакет

blogaj (скверно, лит.) — плохо

благо — плохо

burn (гореть, анг.) — piro (огонь, греч.)

bed (кровать, анг.) — пат (то же, молд.)

бармаг (палец, тюрк.) — пурнак (то же, мар.)

бош (пустой, тюрк.) — пуст

брюхо — пузо (+r/z)

лабэ (лапа, молд.) — лапа, лабп (кисть руки, саам.)

боров — порк (боров, молд.)

bella (война, лат., изначально драка на палках) — палка

bed (кровать, анг.) — пат (то же, молд.)

m > b. В этой паре идет понижение звучности, несмотря на то, что обе согласные — звонкие:

мурмурэ (тихо говорить, молд.) — бормотать

камень — кааба (камень, араб.), куб

лумь (лес, эвенк.) — лубок (кора дерева)

румяный, румен (то же, молд.) — рубин, ряба (рыже-пестрый цвет)

муре (ежевика и в целом ягоды, молд.) — beery (ягоды, анг.)

marr (брать, албан.) — брать

моросить — бурязэ (то же, молд.)

морщина — збырщит (морщинистый, молд.)

мел — белый

h / g

худо — good (хорошо, анг.)

honra (честь, испан.) — гонор

холод — glatio(мороз, лат.)

k / g

кирка (девушка, дочь, болг.) — girl (девочка, анг.).

lock (замок, анг.), лэкатэ (то же, молд.) — лег (вязать, молд.)

камень — gemma (то же, лат.)

казна — gaza (сокровищница, лат.)

cold (холод, анг.) — glatio(мороз, лат)

меч-кладенец — gladius (меч, лат.)

карябать — згырие (царапать, молд.)

Все примеры, в которых указано направление чередования, укладываются в формулу:

m > v > f > p > b

Предполагаем, что в исходной форме был сложный звук /mb/, который сохранился в молдавском, албанском, латинском языках. Это видно из сопоставления таких омонимичных пар, как зимбру (молд.) — зубр, думбрава (молд.) — дубрава.

Какие-то звенья в цепи могут быть пропущены, как в примере

Меляг (край, молд.) — поле.

Сочетание mb может мутировать следующим образом: mb > nd > ng > nk, а также терять сонорный компонент, что и приводит к различного рода чередованиям.

3.2. Чередования в группе сонорных согласных и [d]

m > n > d и m > n > r

l > r. Пожалуй, самая частая мена. Эти звуки заменяют друг друга во всех практически языках. Причиной мутации, как и в предыдущем случае, может быть наличие сложного звука /lr/.

лэстарь (побег растения, молд.) — растение

волос — ворс,

локоть — рука,

кол — коряга

мале (великий, болг.) — маре (большой, великий молд.)

alev (пламя, тур.), алый — uro (огонь, лат.)

плести — прясть

лексика — речь

лес — роща

лист — растение

m > n. В молдавском языке эта мена и сейчас происходит, хотя и не отражается в письменной речи. Возможно, причиной мены является существование старого сочетания [mn], которое упрощалось, как можно видеть на примере сомн (сон, молд.) — сон.

мел (ягненок, молд.) — нел (то же, в разговорной речи)

минтэ (мята, молд.) — нинтэ (то же, в разговорной речи)

марь (дерево, мар.) — нар (гранат, тюрк.), naraja (апельсин, испан.)

марево — нур (сияние, тюрк.)

summer (лето, анг.) — sun (солнце, анг.)

мыс — ness (то же, анг.)

megalos (большой, греч.) — nagy (то же, венг.)

r > n. Чередование изучено лингвистами на материале двух диалектов албанского языка, гекского и токского. Но результаты этой мены вошли практически во все языки Европы: например, приставка ре- в словах реконструкция, репарация означает вновь выполненное действие и соотносится с корнем new (новый). Возможно, причиной также является старое сочетание [ln] и его трансформации: ln > rn > r (n).

ri (новый, албан.) — new (то же, анг.)

репа — nabu (то же, испан.)

курица — hen (то же, анг.), канна (то же, фин.), каннь (то же, саам.)

гореть — can (белый, сияющий, валл.), candra (луна, санскр.), кандилэ (лампада, молд.)

мора (песня, эвенк.) — пение

moro (гора, испан.) — mountain(то же, анг.)

перо — панэ (перо, молд.)

n > d. Это чередование, вероятнее всего, вызывается наличием сложного звука [nd], а затем его ассимиляцией nd > dd > d.

вин (прихожу, молд.) — буду

one (один, анг.) — один

novem (девять, лат.) — девять

нора — дыра

now (сейчас) — давно

namas (дом, лит.) — дом

noras (желание, лит.) — дор (то же, молд.)

m > d. Вызывается меной mb > nd и дальнейшей ассимиляцией сонорных компонентов

moro (гора, испан.) — doruk (вершина, тур.)

мушама (скатерть, молд.) — desheme (пол, настил, тур.)

молот — долото

море — derya (море, тур.)

mons (гора, камнь, лат.) — dens (зуб, лат.)

r > d

речь — dicto (говорить, лат.)

разгрузить — дескарк (разгружать, молд.). Как правило, приставка раз- вполне соотносится с латинской приставкой des-.

moro (гора, испан.) — медь (как добывающаяся в горах)

l > d

лама — dama (дикая коза, лат.)

лавр — дафин (то же, молд.)

лепетать — dico (говорить, лат.)

лама (жрец в буддизме) — dominus (господин, лат.)

лунг (продолжительный, молд.) — durabilis (то же, лат.)

l > n

leg (нога, анг.) — нога

кол — кон

ларь — нары

лары (духи предков, лат.) — норны (богини судьбы, греч.)

Обобщим результаты в формулах: m > n > d и m > n > r, откуда следует возможность реализации более далеких вариантов m > d и r > d.

3.3. Замена звуков полного слияния щелевыми

Сюда включен также вибрант [r]. В полном объеме такую мену демонстрируют английский, башкирский, туркменский, арабский, греческий языки.

l > v

слобод (то же на молд.) — свободный

солнце — сверкать

волк — вовк (то же, укр.)

пухлый — пухав (то же, молд.)

сал (огонь, мар.) — свет

хлыст — хвост

l > h

лэмурит (ясный, молд., от «луминэ», свет) — hapur (светлый, албан.)

лекарь — heqim (то же, албан.)

луна — hene (то же, албан.)

лоно, лунка — hon (трещина, щель, албан.)

луме (люди, молд.) — homo (человек, лат.)

t > th

агут (шелковица, молд.) — agath (дерево, башк.)

брат — brother (то же, анг.)

t > s.

Эта мена была впервые изучена на материале ионийского и дорийского диалектов древнегреческого языка.

glotta — glossa (язык, греч.)

тол (огонь, мар.) — сал (то же, мар.)

cut (резать, анг.) — косор (нож, молд.)

метла — мести

кот — кошка, киска

тяпка — сапэ (то же, молд.)

t(d) > f

трение — affrico (тереть, лат.)

дым, туман — фум (дым, молд.)

m > v(f)

семя — сев;

рымэ (рыть, молд.) — ров

милый — filia (дружба, лат.)

мынтуе (кончить, молд.) — fonos (убийство, греч.)

d > dh

брад — breth (ель, албан.)

дом — dhome (комната, албан.)

d > z(j)

вэд (вижу, молд.) — везь (видишь, там же)

день — зи (то же, молд.)

dues (бог, лат.) — Зевс

видеть — вижу

tоday (сегодня, анг.) — toujour (всегда, фран.)

wise (мудрый, анг.) — ведарь

b > v.

Вторая буква греческого алфавита, бета, читалась как щелевой [v]. Мы полагаем, исходным был звук полного смыкания, но возможно, это был не [b], а [l], по крайней мере, в ряде случаев, то есть правильной последовательностью будет l > v > b. Но мутации [l] мы рассмотрим отдельно.

ботаника, ботак (ветка, башк.) > vita (жизнь, лат.)

буду — вин (прихожу, молд.)

бар (иметь, башк.) — вар (то же, азерб.)

ball (мяч, анг.), бешикэ (волдырь, молд.) — волдырь

bul (бык, анг.) — вол

болтать — ворби (говорить, молд.)

сабля, сабие (то же, молд.) — saw (пила, анг.)

баркэ (лодка, молд.) — varka (то же, испан.)

мобилэ (мебель, молд.) — move (двигать, анг.)

b(p) > f

be (быть, анг.) — фи (то же, молд.)

бегать — fugio (то же, лат.)

брать — fero (нести, лат.)

плыть — флот

пескарь, пеште (рыба, молд.) — fish (рыба, анг.)

пря (голова, мар.) — frons (лоб, лицо, лат.)

pont (море, греч.). — fundum (дно, лат.)

r(l) > s(z).

Ротацизм, который наблюдается далеко не только в тюркских языках. О его причинах ведутся дискуссии. Вероятно, когда-то было сочетание rs(lz), оторое упрощалось до [r] или [z]. Возможно также, что это был слог rаs*, из которого выпала гласная, а оставшиеся звуки подверглись ассимиляции либо rs > r(l), либо rs > s(z). Формант — os играл важную роль в словообразовании. Например, с его помощью образуются прилагательные в романских языках, множественное число в английском; в литовском — s служит показателем мужского рода. В качестве иллюстрации приведем серию berries (ягоды, анг.) — морс — мусс (напиток из ягод). Окончание — s было, возможно, частью глагола est (быть) и служило для образования временных форм. Суффикс — s в английском указывает на принадлежность (чей?). Неспроста в греческом языке появились буквы, обозначающие сразу два звука: пси (из-за часто встречающегося окончания слов pos) и кси (соответственно из kos).

курте (двор, постройка, молд.) — castle (крепость, замок, анг.)

марать — мазать

вырф (верхушка, молд.) — высокий

del (потомок, завязь, тур.) — diz (колено, тур.)

vara (вода, санскр.) — вас (посуда, молд.), весло

ур (белка, мар.) — ас (горностай, шорск.)

дрепт (прямо, молд.) — десную (направо, др. рус.), дюз (прямо, тюрк.)

керка (дочь, серб.) — гыз (то же, тюрк.)

курица — гусь

барон — босс

перо — пасэре (птица, молд.)

красный — кызыл (то же, тюрк.)

are — is, were — was (формы глагола быть, анг.)

more — most (степени прилагательного «много», анг.)

поварэ (груз, молд.) — воз

курень — касэ (дом, молд.), козырек (балкон)

мерить — место

корова — коза (вначале просто рогатое животное от молд. корн, рог)

кирка — косор (нож, молд.)

корн (рог, молд.) — кость

муррь (лес, саам.) — мосаг (то же, эвенк.)

бурея (остров, эрзя) — усия (то же, эвенк.)

бурдан (живот, молд.) — пузо

карать — казнить

сфырк (хрящ, молд.) — связки

вервие (веревка) — вязать, узел

вирь (село, мар.), villige (то же, анг.) — весь (то же, др. рус.)

r > sh

пря (голова, мар) — башка, башня

марь (лес, мар.) — мешэ (лес, азерб.)

бырнэ (бревно, молд.) — буштян (то же, молд.)

курица — гуш (птица, тюрк.)

барин — баш (голова, тюрк.), паша (вождь, перс.)

бор — bush (куст, анг.)

таре (твердый, молд.) — таш (камень, тюрк.)

муррь (лес, саам.) — мешэ (то же, азерб.), меччэ (то же, нивх.)

p > f

первый — ferzin (то же, перс.), first (то же, анг.)

поле — field (поле, анг.)

пламя — флакэрэ (то же, молд.)

приятель — friend (друг, анг.)

пескарь, пеште (рыба, молд.) — fish (рыба, анг.)

перт (дом, мар.) — fort (крепость, анг.)

k > h

кудо (дом, карел.) — хата, хутор, hutte (хижина, нем.)

каса (дом, молд.) — хаза (то же, мар.), housе (то же, анг.)

оak (дуб, анг.) — ah (бук, албан.)

cardio (сердце, лат.) — herz (то же, нем.)

клипи (моргать) — хлопать

d > ʒ(z)

деготь — жечь

дрова — жерди

друг — друзья

видеть — вижу

роаде (грызть, молд.) — резать

g > ʒ(z)

gener (зять, лат.) — жинере (то же, молд.)

генерал — женерал (то же, молд.)

гореть — жарить

нога — ножны

линг (лижу, молд.) — лизать

Разрежение v > w. Здесь, опять же, незримо присутствует старый [l]:

l > v > w, или же l > w > v

вин (прихожу, молд.) — went (ушел, форма анг. глагола go)

ветер — wind (ветер, анг.)

вирь (лес, эрзя) — wood (лес, анг.)

Обобщим полученные результаты в виде таблицы, где в первой строке исходные звуки, во второй и третьей — производные:

Таблица 1. Переход звуков полного смыкания в щелевые

3.4. Переход переднеязычных в среднеязычные и чередования среднеязычных

s > ʃ

сидеть — шеде (то же, молд.)

сулэ (шило, молд.) — шило

сур (нить, мар.) — шерсть

русый — рош (красный, молд.)

стерня — шуд (трава, мар.)

совать — shove (сунуть, анг.)

совок — shovel (лопата, анг.)

smoke (дым, анг.), смолит (смуглый, молд.) — шмалить

сол (левый, мар.) — шуйя (то же, древнерус.).

slam, slap (хлопать, анг.) — шлепать

сук — shaka (ветка, лит.)

свет — швидяш (высекать огонь, мар.)

связь — шувык (узел, связь, мар.)

сары (желтый, светлый, тюрк.) — шара (то же, мар.)

соха — шага (то же, мар.)

судалма (ругань, молд.) — шудалмаш (то же, мар.)

osa (медведица, испан.) — ош (медведь, мар.)

местекэ (мешать, молд.) — мешать

pressure (давление) — [preʃə] (устн. анг.)

ascio (сучья, лат.) — ашкие (острая щепка, молд.)

sk > ʃ

Причина этой мены в том, что в слоге некогда выпала гласная: sok > sk, затем сочетание стало звучать как щелевая ʃ. Вообще везде, где в современных языках есть сочетание нескольких согласных, следует искать выпавшую гласную. Первоначальные слоги были простыми. Германские языки сохранили по большей части древнюю запись слов, хотя произношение их изменилось. Так, сочетание sh должно было читаться как сук, затем сх, затем уже ʃ. То есть современное германское sh — это спрессованный временем слог сук, который сохранился в русском как название ветки дерева и самки собаки (сука). Слово это соотносится с английским местоимением she.

скурт (короткий, молд., буквально — обрезанный, с приставкой su-) — short (то же, анг.)

скит — shut (закрыть, запертый, анг.), shed (сарай, анг.). Здесь тоже приставка, буквальное значение su-kudo «при доме», «в доме».

скакать — shake (трясти, прыгать, анг.)

скот — sheep (овца, анг.)

скоарцэ (кора, молд.) — шкура

писк — пищать

skin (кожа, анг.) — шкура

z > ʒ

орз (ячмень, молд.) — рожь, уржа (рожь, мар.)

бозе (др. рус) — боже

s > ʧ

беские (пила, молд.) — бычаг (нож, азерб.)

t > ts. Мена т/ц в молдавском языке служит маркером множественного числа. Часто встречается в греческом.

бэет (мальчик, молд.) — бэець (мальчики);

бате (бить, молд.) — бэц (палка, молд.)

агут (шелковица, молд.) — акация

кот — кэцэ (собака, молд.)

топать — цопэи (подпрыгивать, молд.)

отупеть — оцепенеть

титя (женская грудь) — цыца (то же, молд.)

тяпка — tsapi (то же, греч.)

тетя — tsatsa (то же, греч.)

t > ʧ. Мена т/ч наблюдается в русском при образовании глагольных форм и в устном английском.

хотеть — хочу

cultura (культура) — [ˈkʌlʧə]

агут (шелковица, молд.) — агач (дерево, тюрк.)

от (огонь, тур.), отаг (комната, тур.) — очаг

natura (природа, анг.) — [neiʧə] (устн. анг.)

ʧ > ʃ

чине (кто, молд.) — шини (то же, молд. устный)

что — што (рус. устный)

яичница — яишница

s > ʧ

сenter (центр, лат.) — чентру (то же, молд.)

серна — черб (олень, молд.)

3.5. Переход переднеязычных и среднеязычных в заднеязычные:

p(b) > k(g)

f > h. В испанском часто встречается такая мена.

фоае (лист, молд.) — hoia (то же, испан.)

фер (железо, молд.) — hierro (то же, испан.)

facio(делать, лат.) — hacer (то же, испан.)

фэинэ (мука молд.) — harina (то же, испан.)

v > h

вултур (орел, молд.) — хултур (молд. устный)

Если сложить c уже известной меной p > v(f), получим серию:

пэр (волос, молд.) — фир (нить, молд.) — hilo (то же, испан.)

ворс — fur (мех, анг.) — hear (волос, анг.)

d > g

одеяло — огял (то же на молд.)

дыра — гаурэ (отверстие, молд.)

b > g

бине (хорошо, молд.) — good (то же, анг.)

белый — галбен (желтый, молд.)

f > s(ʃ)

fenum (сено, лат.) — сено

phone (звук, греч.) — sonus (то же, лат.)

фийкэ (дочь, молд.) — шийкэ (тоже, молд. устный)

фер (железо, молд.) — шер (там же, устно)

p > k. Этот переход обычен в устном молдавском. Но когда-то давно подобной трансформации подверглось множество слов в языках, где сталкивались две фонетические системы, одна с преобладанием переднеязычных, другая — заднеязычных звуков. Только так можно объяснить приведенные ниже соответствия:

пичор (нога, молд.) — кищор (то же в разговорной речи)

пря (голова, мар.) — cara (то же, греч.)

пэдуре (лес, молд.) — кодру (то же, молд.)

перт (дом, мар.) — курте (двор, постройка, молд.), курень

папучь (ботинки, молд.) — kepuce (обувь, албан.)

палка — кол

падаль — сadaver (труп, испан.)

падать — cajdo (павший, испан.), кэдче (упасть, саам.), каде (падать, молд.)

пампасы — campo (поле, лат)

панцирь — cancer (рак, лат.)

палить — калить

папаха — caput (голова, лат.)

панэ, пеницэ (перо для письма, молд.) — cano (тростник, испан.)

purа (лес, санскрит) — курес (лес, мар.)

парно (в русском это слово сохранилось в выражении «парное мясо») — carne (мясо, испан.)

патру (четыре, молд.) — cuatro (то же, испан.);

— преот (священник, молд.) — cura (то же, испан.)

пиво — квас, camum (пиво, лат.), кумыс

порты (штаны, а значит, когда-то так назывались ноги) — корты (корточки);

печь (происходит от пекти) — cock (готовить, анг.)

pulе ((птица, лат.) — курица

пэпушэ (кукла, молд.) — кукла

апэ (вода, молд.) — аqua (вода, лат.), akmak (течь, тур.)

рыпэ (овраг, молд.) — rock (камень, анг.)

polbo (пыль, испан.) — колб (то же, молд.)

пептене (расческа, молд.) — pectеn (гребень, лат.)

пэпушой (кукуруза, молд.) — кукуруза

плыть — хлынуть

pilis (замок, лит.) — кала (то же, тур.)

пырли (обжигать, молд.) — кир (огонь, мар.)

борзый — куражос (храбрый, молд.)

переть — кэра (тащить, молд.)

poli (много, греч.), маре (большой, молд.) — кара (большой, тюрк.)

поляна — колинэ (то же, молд.)

плиск (клюв, молд.) — клюв

баш (голова, тюрк.) — кушмэ (шапка, молд.)

лопа (лист, эрзя) — локон

Мы полагаем, приведенные чередования являются частью системы, которую можно выразить через универсальную формулу: m > p(b) > k(g) > h > s >sh > ʧ.

Один из примеров почти полной серии для слов с значением «гора, холм»:

moro (испан.) — berg (анг.) — курес (мар.), кулме (молд.) — гора — холм, hill (анг.) — serro (испан.)

С значением «дерево с плодами»:

марь (дерево, мар.) — pel (дерево, греч.) — килас (черешня, тюрк.) — cerezo (черешня, испан.) — чиреш (то же, молд.)

С значением рука, позже — десятка (при пятеричном счете) и число пять:

manus (рука, лат.) — пента (пять, тадж.) — cinco (то же, испан.) — чинч (то же, молд.)

Некоторые звенья могут оказаться пропущенными (не сохранились соответствующие лексемы):

maura (черный, греч.) — вороной — кара (черный, тюрк.) — черный

морковь — karoto (морковь, греч.)

падать — каде (то же, молд.) — сидеть — шеде (сидеть, молд.)

кап (голова, молд.) — кэчулэ (шапка, молд.)

купа — каф (гора, тюрк.) — куча

поляница — каравай — хлеб (пл — кр — хл, исходник виден в греческом plante, растение)

белый — claro (ясный, светлый, испан.) — gelatos (молочно-белый, греч.)

мотан (кот, молд.) — cat (то же, анг.)

молоко — gala (то же, греч.)

слэби (худеть, молд.) — слэги (то же, молд. устный)

мал (скот, башк.) — боу (бык, молд.) — говядо (корова, древнерус.) — cow (корова, анг.)

finis (конец, лат.) — конец

3.6. Переход заднеязычных в среднеязычные (реставрация)

k > ʧ.

Это чередование хорошо изучено на материале славянских языков как палатализация заднеязычных. Исторически является более поздним и составляет вторую часть формулы. Встречается во многих языках.

рука — ручка

cara (голова, греч.) — череп

кедр, кодру (лес, молд.) — чадыр (лес, мар.)

кол — чурбан

caeles (небесный, лат.) — чер (небо, молд.).

колак (калач, молд.) — калач

порункэ (поручение, молд.) — поручить

пакт — пучок (сплетенными в пучок ветвями обозначали союз между племенами)

k > s

kairo (левый, литов.) — сол (то же, мар.)

кумыс — souma (самогон, греч.)

кун (день, тюрк.) — sun (солнце, анг.)

капать — сыпать

bruknes (то же, лит.) — брусника

кол (рука, тюрк.) — sleeve (рукав, анг.)

кол (золото, саам.) — сал (огонь, мар.)

сaldor (тепло, лат.) — сал (огонь, мар.), солнце

кучук (щенок, тюрк.) — сука

h > s

hill (холм, анг.) — сырт (то же, чуваш.)

heart (сердце, анг.) — сердце

hallow (приветствие, анг.) — салам (то же, тюрк.)

хлопать — slam, slap (шлепать, хлопать, анг.)

хлипкий — слабый

hohe (высота, нем.) — сус (вверх, молд.)

хворост — савора (хворост, мар.)

h > z

бих (мы, башк.) — биз (то же, азерб.)

χειμώνας (зима, греч.) — зима

k(h) > sh

callis (тропа, лат.) — шлях (дорога, укр.)

callum (мозолистая кожа, лат.) — шрам

махать — машет

3.7. Выпадение некоторых звуков

Выпадение начального звука:

Выпадение начального [l] рассмотрим отдельно.

Mora (гора, испан.) — урал (гора, мар.)

Verga (ветка, испан.) — ирга

fund (конец, албан.), finio (кончить, лат.) — end (конец, анг.);

hora (час, испан.) — ора (то же, молд.)

homo (человек, лат.) — ом (то же, молд.)

honra (честь, испан.) — оноаре (то же, молд.)

humilio (унижение, лат.) — умалить

марь (лес, мар.) — ора (заросли, мар.), урочище

ворона — ornis (птица, греч.)

Выпадение [n], [v], [r], [l], [m], [h] в середине слова

В случае английского можно сказать, что везде, где есть удвоенная гласная, первоначально был сонорный или придыхательный звук.

pont (мост, лат.) — путь

дверь — door (то же, анг.)

world (мир, первоначально лес, анг.), wild (дикий, первоначально лесной, анг.) — wood (дерево, анг.)

маадай (убивать, эвенк.) — murder (убийца, анг.);

кяаван (изгиб, эвенк.) — криво

вин (прийти, молд.) — виитор (будущее, молд.)

баня — бае (то же, молд.)

зэри (увидеть, молд.) — see (видеть, анг.)

миля — мие (тысяча, молд.)

думбравэ (роща, молд.) — дубрава

зимбру (бизон, молд.) — зубр

moon (луна, анг.) можно восстановить до morun в значении «свет» от корня mar*.

Выпадение [r], [s], [l] на конце слова

.

Следует сказать, что английский или французский вариант согласной r есть, скорее, заднеязычный щелевой звук, исторически отличный от русского р. В пределе этот звук сближается с аспирантами и выпадает, что наблюдается на материале английского языка:

door, more, star (r на конце слова не читается, дает долгую гласную).

В литовском языке сохранилось старое окончание существительных мужского рода — s. В русском языке сохранился ряд слов с этим окончанием, которое уже как морфема не воспринимается:

колос, голос, парус, торс, торос, грязь, князь, пояс, колос, князь, грязь, ферзь, барс, порося, морось, мороз, полоз и др. Сохранилось — с и как показатель множественного числа: телеса, дивеса, чудеса.

do (делать, анг.) — дело

sky (небо, анг.) — шкура

pie (выпечка, анг.) — пирог

hill (холм, анг.) — холм

Замена выпавшего звука на [h], [dʒ] или [

j]

Часто происходит после утраты начальной согласной как попытка реставрации слога. Вставка протезного звука особенно характерна для тюркских языков. В греческом протезом служила обычно придыхательная h.

борец — боец

mora (гора, испан.) — урал (гора, мар.) — яр

марево — аri (светлый, санскр.) — яркий

lepure (кролик, албан.), liebre (заяц, испан.) — епуре (то же, молд.).

пирог — pie (выпечка, анг.).

Выпадение гласной в корне

Существование сложных звуков [bh], [dh], [th] постулируется в индоевропеистике. Между тем, такие сочетания могли бы возникнуть, по крайней мере, в ряде случаев, как раз при выпадении гласной.

Dhanus (дуга, санскрит) — если вставить гласную, получим duhanos. Без окончания это слово дуга.

khau (питаться) легко восстановить до kuhati, т. е. кушать.

Слово trna в санскрите означает «трава». Вставим обратно гласную — и получим дерн. Это тот же корень, что в слове трава, только озвонченный.

Слово kha в санскрите — небо. Вставим гласную и получим kuha. Gёk означает небо в тюркских и финно-угорских языках.

Иногда, наоборот, гласная выпала в словах-наследниках:

guru (тяжелый, санскр.) — греу (то же, молд.);

gross (большой, нем.) — агыр (тяжелый, тюрк.).

4. Законы трансформаций

Чередование m > v > f > p > b > (-) представляет собой наиболее универсальную формулу фонетических трансформаций, действие которой обнаруживается во всех языках Евразии, в том числе внутри русского языка: сравним форм местоимений: сам — свой — себе. Приведем для примера некоторые родственные друг другу слова, относящиеся к паттерну «дерево, вода, огонь, земля».

Таблица 2. Примеры мутаций по формуле m > v > f > p > b > (-)

Вторую формулу мы уже приводили: p > k(g) > h > s > ʃ > ts > dʒ > ʒ.

Наконец, третья формула, которая является недостающим звеном для первых двух:

m > p > f > t > d.

Таким образом, мы получаем такие варианты развития звуков: m > v > f > p > b > (-), при этом есть три боковые ветви: f > t > d > z;

f > h > g(ʃ)

p > k(g) > h > s > ʃ > ts > dʒ.

Последний ряд представляет собой, как можно заметить, озвучку третьей буквы латинского алфавита (си), которая в латинском читается по большей части как [k];

в германских, испанском — как [s];

в русском — как [ts];

в молдавском — как [ʧ];

в тюркских — как [dʒ].

После выпадения начального согласного [m] часто происходит его протезирование — замена на йот, который, в свою очередь, на материале тюркских, русского и английского языков (в немецком этого нет), заменяется на более сильный согласный:

(-) > j > dʒ > ʒ

На следующем рисунке схематически изображены возможные пути фонетичеких мутаций основных согласных без учета второй и третьей палатализации. Мы полагаем, звуки, которые в русском языке передаются буквами ж, ч, щ, ш, ц, дж, дз являются более поздним приобретением для всех евразийских языков, поскольку произошли в результате целой серии мутаций.

Рисунок 1 — Мутации звука [m]

Отдельно рассмотрим мутации звука [l], которые могут пойти тремя путями:

l > v далее по описанному в первой формуле сценарию;

l > (-) далее возможна вставка йота и его усиление;

l > r;

l > z (ротацизм).

У нас есть гипотеза, что мена l > m тоже осуществима, благодаря сложному звуку, отчести передаваемому сочетанием ml, которое упрощалось: ml > m; ml > l.

В свою очередь, [r] изменяется следующим образом:

r > n > d > t > k далее [k] может быть палатализован уже описанными путями;

r > s(z) и дальнейшая палатализация;

Только увязанные таким образом в мотивированные фонетически серии, многообразные мутации звуков могут быть объяснены и использованы для реставрации утерянных словоформ.

Рисунок 2 — Мутации звука [l]

В следующей таблице собраны изоглоссы с исходным корнем mar* (гласная может быть любая), распределенные по тематическим группам.

Таблица 3. Фонетические соответствия для корня mar*

Еще несколько примеров, не вошедших в данные тематические серии:

vir (жизнь, сила, лат.) — парень — барин — сэр — ар (человек, мар.)

морда — пасть — кусать

марр (идти, саам.) — переть — карэ (нести, молд.) — гял (прийти, тюрк.)

перт (дом, мар.) — курте (двор, молд.) — ораш (город, молд.) — ош (город, эрзя), горт (двор, ненец.)

борзый — куражос (храбрый, молд.) — дерзкий

Выводы

Какие же выводы можно сделать на основании этой таблицы?

Корень mar* очень широко представлен в евразийских языках.

Палеоазиатские (эвенкийский, нивхский), финно-угорские (марийский, саамский, карельский, вепсский, эрзя), русский, литовский и молдавский сохранили относительно большее число лексем в исходной форме. В греческом, латинском, а также перечисленных выше языках происходят мутации m > v > f > p > (-), а мутация p > b (озвончение) свойственна больше тюркским языкам.

Переломным моментом в истории языков был скачок p > k(g) и последовавшая затем палатализация k(g) > h > s > ʃ > ts > dʒ > tʃ. Это произошло очень рано, т. к. примеры таких мутаций можно найти и в санскрите, и в греческом, и в латинском. Но полная палатализация до dʒ/tʃ свойственна больше тюркским языкам.

Другая ранняя мутация: r > n, отличает албанский язык, примеры с таким чередованием нам встретились и в других языках. Сравним, например, албанское nabu (репа) — и русское репа, английское fir (ель) — английское же pine (сосна), испанское moro (холм) — английское mountain (гора). Эта мутация связана с дальнейшим чередованием n > d, и затем оглушением его до [t].

Очень ранней следует считать также мутацию m > n (mare — nero, вода), поскольку гидронимы с обоими вариантами широко распространены (озеро Неро, река Нерль, nero — вода на греческом, с меной n/v — Нева, нива, навигация, невод и т. д.). Чередование n/v зафиксировано уже на уровне алфавита, достаточно сравнить произношение греческой «v» с латинской.

Наконец, чрезвычайно важным оказался скачок m(p) > f > t > d, который отдалил тюркские языки от индоевропейских. Сравним мрамор — dash (камень, тюрк.); марал — черб (олень, молд.), марь (дерево, мар.) — taru (тополь, тюрк.).

Несмотря на различия в грамматическом строе, очевидно, что языки Евразии представляют собой единое смысловое пространство. Морфемы какого-то древнего языка пронизывают его насквозь, преломляясь каждый раз в соответствии с фонетикой отдельно взятых языков, но сохраняя, тем не менее, свою сущность. Традиционно языки делятся на кентумные и сатемные, в которых произошла мутация k > s. А задача палеолингвистики заключается в том, чтобы найти докентумные языки, в которых не успела совершиться мутация p > k.

4.1. Возникающие вопросы

Найденные нами формулы действуют подобно силовым линиям, выстраивая разноязычную лексику в некую систему, по крайней мере, в заданных фонетических и смысловых границах. В своих поисках мы опирались на некоторые положения, которые принимали без доказательств. Между тем все почти, что касается палеолингвистики, является предметом дискуссии. Об этом говорит хотя бы разнообразие этимологий, приводимых к одним и тем же словам в разных источниках. Мы предполагаем, что первоначальные слоги имели вид CV, следующие за ними — CVC. Таковы корневые морфемы в китайском, урало-алтайских языках. Арабский слог из трех согласных — следующий шаг на пути усложнения. Гласные при этом играли роль аффиксов. Г. Вирт соотносил гласные с положением солнца в годовом и суточном цикле: [и] соответствовал весне, утру и нес в себе значения света, радости, подъема. Гласный [у] соответствовал в его системе зиме, полночи и соотносился с тьмой, угрозой и страхом. Гласный [а] отвечал полдню, равновесию, гармонии. Остальные гласные были переходными.

В языке маньчжуров была интересная особенность: род слова определялся по открытости/закрытости гласной в нем. Так, ан — мужское обозначение божества, ин — женское. Этот принцип, как известно, положен в основу китайского членения всего сущего на женские/мужские элементы инь/янь. Если сюда прибавить шаманское трехчленное деление мира (верхний — небесный, средний — для людей и зверей, и нижний — для мертвых и их богов), то к двум гласным для гармонии следует прибавить третью, [у]. Именно этот принцип, который мог лежать в основе самой первой грамматики языка, имел в виду Г.Вирт. То есть слова, обозначающие божеств, правителей и другие священные вещи, содержали гласную [а], для человека и его дел — [у], для недр гор, земли как почвы, для подземных животных — [е, и]. Гласные [о, ы] появились позже, когда смысл древнего членения был забыт.

Казалось бы, логичная, стройная система. Но в современных языках ей ничто не соответствует. Слишком подвижны, пластичны гласные, чтобы на них опираться. В индоевропеистике, однако, основное внимание уделяется как раз гласным.

Далее я обозначу несколько вопросов, связанных с данной темой, и свои попытки на них ответить. Полагаем, лабиализация гласных, палатализация согласных, которая отличает урало-алтайские языки, могла некогда иметь причиной особенность устройства артикуляционного аппарата людей, осваивающих новый для них язык. Но что же заставляло их переходить на чужой язык? Обычно считается, что покоренные народы принимают язык завоевателей, притом не только заимствуют некоторую лексику, но и зачем-то переименовывают все подряд. По крайней мере, так, по словам ученых, было дело в Римской империи, иначе почему тогда европейская лексика построена практически на латинских и греческих корнях? Здравый смысл, однако, подсказывает, что могло случиться и наоборот: завоеватели истребляют воинов, женятся на местных женщинах, а их дети, наученные матерями, говорят на языке аборигенов. И постепенно завоеватели тоже перенимают этот язык. Чаще всего шло как раз смешение или скрещивание языков. Так появлялись билингвы: слова, которые несли в себе два корня с одним и тем же значением.

Проблемой является то, почему некоторые слова подвергаются мутации, другие, фонетически с ними схожие — нет. Возможно, более устойчивые слова являются старыми заимствованиями: посмотрите, как ведут себя в русском языке какие-нибудь «кафе» и «кенгуру». Чаще всего для того, чтобы мутация совершилась, нужно, чтобы согласные оказались палатализованы. Но из-за подвижности гласных этот факт не всегда можно обнаружить и доказать.

Проблемой является и многообразие возможных мутаций. Помните детскую игру в слова, где нужно за несколько ходов превратить козу в волка? Следуя приведенным нами формулам, можно почти без ограничений трансформировать корни слов. Но здравый смысл подсказывает, что это может оказаться лишь пустым жонглированием. Как и в антропологии, каждый переход нужно доказывать, приводя факты из лексики живых и мертвых языков. Для того, чтобы переходы совершились, нужны весомые причины.

Мы предполагаем, что сложные носовые звуки, которые отчасти транскрибируются как [mb], [nd], [ng], существовали в праязыке. Именно это позволяет осуществиться переходам m > n, m > b, n > d, d > g. Скорее всего, существовал также звук r[l], который делал возможным переход r > l.

Мы предполагаем, что первым языком был язык «сильный», с согласными полного смыкания, которые могли также произноситься диффузно. Возможно, такие звуки были противопоставлены друг другу: d — dh, t — th, но, может быть, щелевые звуки закрепились позже как результат освоения праязыка племенами с менее развитой артикуляцией.

Если первый язк был иератическим, то, согласно трехчастному делению мира на небесный, земной и прдземный, этому праязыку соответствовали гласные переднего ряда и переднеязчные согласные. Переход к среднеязычным и заднеязычнным в таком случае означал переход к использованию языка в качестве средства повседневного общения.

Между горловым [р], привычным нам вибрантом [р] и [r] английского, французского языка существует огромная разница. Лишь по недоразумению они обозначаются одной буквой. Английское [r] близко к придыхательной [h] и может быть ею заменяться. Именно это делает возможным переход r > h, а затем утрату этого слабого звука: r > h > (-). Русское р близко к латеральному [л] и поэтому легко в него переходит: r > l. Горловые, гортанные звуки с трудом транскрибируются в привычной нам системе. ИЕ языки построены в основном на системе согласных переднеязычных и среднеязычных. Все шипящие в русском языке можно восстановить до исходных звуков (они результат мутации), но проблема в том, что звуки эти могут получаться разными путями: g, d > ʒ; s, r, h > ʃ. Было бы заманчиво связать каждую мутацию с определенными племенами или географическим регионом. Но такая корреляция если и просматривается, то лишь на самом приблизительном уровне. Так, в латинском языке регулярно p > k, p > f, в испанском f > h, албанском l > h, хотя некоторые древние корни сохранились без изменения. В русском языке, несмотря на регулярный переход от переднеязычных к заднеязычным, например, m > g (moro — гора), много корней сохранилось в первоначальном виде. Проследим судьбу корня с значением «огонь» (мы его видим в словах Марс, марево).

В латинском: утрата начального звука (uro) или мена m > f (flame);

в греческом m > p (piro, огонь);

в санскрите f > t (tara, звезда);

в финноугорских t > s (тол, сал, огонь) в русском отсюда же свет (сал > сав > свет);

в тюркских p > k (керим = горячий), или k > (-) (алев = пламя).

Мы видим, что скачок от переднеязычных к заднеязычным p > k происходит уже на уровне греческого языка. А вот переход от [к] к шипящим свойствен преимущественно тюркским языкам. Впрочем, уже в языке хеттов и шумеров можно проследить мену p > k, что заставляет сдвинуть предполагаемый момент распада праязыка далеко в прошлое.

4.2. Проблема начальной гласной

Еще одна проблема — это проблема начальной гласной. В предполагаемой нами системе языка слог из одной гласной не должен существовать. В семитских языках такая гласная могла бы оказаться аффиксом, детерминативом, и относиться к следующему слогу. В ИЕ языках есть много приставок и предлогов с устройством VC: ab, of, из, от и пр. В санскрите приставка а- указывает на отрицание качества. Сами такие служебные морфемы происходят от полнозначных старых слов и чаще всего усечены.

С другой стороны, гласная в начале слова может возникнуть в результате отпадения начальной согласной. Так часто исчезает начальная [m]:

moro — урал (гора, мар.), муррь — уро;

начальная [h]: homo — ом;

начальная [l]: лумь (лес, эвенк.) — улу (дерево, там же); албанскому lepuri (кролик) соответствует молдавское епуре (то же).

Очень часто на месте исчезнувшей согласной оказывается йот: manusha — уноша — юноша; мурава — herba — ярбэ; марево — ar — яркий. Имя Мимир (великан в скандинавской «Эдде») фонетически соотносится с Мума (лесная волшебница в молдавском фольклоре), Йима (первочеловек) и Яма (бог смерти) индийского пантеона.

В иврите частица le- отличает инфинитив глагола. При утрате понимания ее роли согласная также могла исчезнуть.

В тюркских языках приставок нет. Следственно, открытая гласная либо вставлена позже (как считают тюркологи, для усиления начального слога), либо является результатом утери согласной, либо следом старой флективной системы. Возьмем слово арака (водка). Корень уро здесь просматривается (уро — растение в эвенкийском, улэн — трава в башкирском, илач — лекарство в турецком языке). Значит, в начале слова была согласная [m]. Выстраиваем цепочку: марака — морс — молоко (в значении питья) — мулг (доить на молдавском) — эль (пиво) — арака — ракиу (водка на молд.). Таким образом, начальная гласная не является добавленной, наоборот, предшествующая ей согласная была утрачена. Иногда, правда, исходная форма не так очевидна:

алан (участок, поле, тур.) — лан (поле, молд.);

агыз (рот, тур.) — гурэ (рот, молд.);

акар (текучий, тур.) — курже (течь, молд.);

атеш (пламя, тур.) — dag (огонь, лит.);

акыл (ум, тур.) — clever (анг. умный, буквально — головастый, от греческого cara, голова);

илачи (лекарство, эвенк.) — ляк (то же, молд.);

эгри (косой, кривой, тур.) — криво;

экши (кислый, тур.) — кислый.

Во всех приведенных примерах складывается впечатление, что гласная добавлена к заимствованному слову, чтобы адаптировать его к нормам родного языка. Действительно, в тюркских языках слова не могли начинаться с согласной «р» и некоторых других.

В этой связи можно вспомнить, что тюрки и некоторые другие народы называют нас урусами. Казалось бы, зачем здесь лишняя гласная? Но попробуем закрыть ее согласной: борусы, форосы или фризы, что в контексте значений бор, маррь, forest могло бы означать «лесные асы». Еще одна версия связана с значением «вперед» в тюркских и английском языках (forward), в таком случае «урусы» означает «передние», «идущие вперед».

4.3. Проблема нестабильности лексем

Бывает, размышляешь над этимологией какого-нибудь слова, отталкиваясь от наличного его облика, а потом оказывается, что слово разрушено, в исходном своем виде корень был совсем другой… Например, есть числительное два — а есть порядковое второй, и они очевидно от разных корней, т. е. корня «два» в нем нет. Но эта идея ошибочна, потому что греческое слово, близнец нашего, звучит как dheutera, и здесь «два», разумеется, есть, как и второй корень, tur (один). Вообще в любом языке слово «второй» переводится как «один и еще один», так что наше «два» происходит тоже от единицы — dum (m > v). Приведу еще пример. В молдавском слове «кот» (локоть) корня практически нет, потому что слово «сломано». Чтобы понять это, достаточно посмотреть на серию: локоть — leg (нога, анг.) — рука. Получается, молдавское кот — обломок русского локоть.

Еще пример. Название цветка василек невозможно не связать с каким-нибудь фольклорным персонажем по имени Василий. Однако сопоставление с испанским названием того же цветка azuleyo заставляет в этом усомниться. Слово azul на испанском означает синий и соотносится с лазурь и марийским луз (сине-зеленй цвет). Получается, испанское название цветка происходит от его синего цвета. Но в испанском утеряна начальная сонорная [l], а в русском она заменена на [в] согласно правилу l > v.

Вот как опасно бывает опираться на нынешний облик слова.

4.4. Другие словообразовательные гнезда

Группа слов, которые родственны корню mar*, не сводится, конечно, к приведенным в таблице. Таких слов очень много. Но даже если бы ми привела их все, они составили бы лишь каплю в море слов. Можно взять другие форманты с универсальным значением вода-земля и убедиться, что они также образуют серии, сгруппированные в соответствии с указанными принципами и подверженные примерно тем же мутациям. А значит, в истоке евразийской культуры лежат не меньше 3–7 языков тех племен, которые смешались в незапамятные времена. Найти их можно по тем же ключам: дерево, огонь, земля, вода.

Учитывая, наряду с мутациями звука [m], всевозможные трансформации [r], в следующей таблице мы сгруппировали ряд лексем, в которых проявляются эти мутации. Для исходного корня mar* это будут мутации второго уровня. Как видим, в таблице есть пустые гнезда. Это говорит, скорее всего, не об отсутствии форм, но о лакунах в собранных нами материалах. Тем не менее, видно, что формулы и в этом случае работают.

В таблице не разобран вариант с исходным корнем mam*. Между тем, такой корень существует: мум — свеча (тур.), Вавилон и Египет в старых источниках называют Мамиль, пом на молдавском — дерево, пумн — кулак. То есть корень вполне укладывается в принятую нами парадигму. С меной m > n он дает такие распространенные дериваты, как man (человек, анг.), mountain (гора, анг.), manus (рука, лат.).

Таблица 4. Мутации второго уровня для корня mar*

Еще несколько примеров серий, не вошедших в тематические блоки:

кудо (дом, карел.) — зид (крепость, молд.) — здание — четате (крепость, молд.) — чит (забор, тур.)

пугк (все, саам.) — кук (гора, мар.) — кукиш — кокошник — кош (прыщ, молд.) — куча — шишка

wood — кыдеж (комната, мар.) — кудо (дом, вепс.) — хата — чадыр (палатка, тур.)

Мак — мех — мосор — мушкь — мешок — пух — пушной — кух — кожа

4.5. Мутации звука [l]

Заметим, что приведенные формулы не выводят нас на согласный [l]. Между тем, он в избытке присутствует в начале очень старых слов ИЕ языков, в мифологической ономастике древних культур (азиатская богиня Лилит, славянский бог Лель, скандинавский Локки, греческая богиня Латона и др. Очень интересна история слов с корнем lal. Он несет в себе громаду смыслов. Почему мы называем маленького ребенка «ляля»? Нет, это не звукоподражание, как и в случае слов «мама», «папа», «люлька». Маленьких детей, по поверьям, приносит аист. А знаете, как зовется аист на греческом? Leleka. В этом смысле аист представляет богиню мать, Лелю (в славянской мифологии ей отвечает Лель) или Лилит. Мы уверены, что в прошлом таится целый пласт культуры, связанный с поклонением этой фигуре, причем она связана с горами. Недаром у нас есть глагол «люлять» (качать, белор.). Девушку в Молдавии называют «леля», а в Албании — nena (результат мутации l > n), сравним с украинским ненька (мать), русским няня, тюркским ана (мать), чувашским нана. Есть множество цветов с подобным названием: лаля (тюльпан, молд.), лилияк (сирень, там же), лилия, причем в английском lily у названия есть определенная коннотация «белый, светлый цветок», греческое louloudhia означает в целом цветы. Вторая коннотация (высокий) следует из того, что аист — птица длинноногая. Мутация lila — viva (жизнь, испан.) дает нам третью коннотацию корня — жизнь. Итак, корень lal* связан с высотой, светом, жизнью. Действительно, в индуизме есть родственное понятие «лила» (божественная игра, творение).

[l] — очень хрупкий звук и легко теряется, если стоит в начале слова. Тогда из lal мы получим Илиос (солнце, греч.). Эл — божественная сила во всех древних религиях. Цвет его — алый, что значит «светлый, сияющий» (лишь позже значение прилагательного сузилось). При мутации l > v «Илиос» превращается в «Велес». Этот бог в некоторых славянских летописях описывается как Солнце: «Вот Влес восходит в своей золотой колеснице…»

Поскольку есть целая констелляция слов, образующих паттерн вода-земля-дерево огонь, в которых главную роль играет этот звук, видимо, он — один из формантов в ряду уже описанных. Так, лумь на языке саамов — лес, лу на эвенкийском — дерево, лумина на молдавском — свет, лея на карельском — река, лурги на эвенкийском — гореть, рум на булгарском — холм. Есть здесь и части тела: лапа, например, или лоб, и числительные: лу на языке саамов означает первый, ло на марийском — число десять. Посмотрим, какие мутации дает этот звук, и какие лексемы сохранились в ЕА языках. Переходя в щелевой, звук [l] дает в английском форму live, а в испанском vive (жить). Больше всего слов, относящихся к этому паттерну, нам встретилось в языке саамов. Тот же корень использовался для воды, потому что в результате мены l > r имеем слово руру (море, айн.). В русском сохранились слова «лава» и «ливень», ближе всего стоящее к древнему названию воды. В английском языке есть слово limb (выступ, конечность). Сочетание mb могло либо упрощаться, либо давать серию mb > nd > ng > nc. Поэтому на языке саамов параллель слова limb — ламп (нога, рука), в русском — лапа, в молдавском — лабэ. Лапти — обувь для лап, а лопата — инструмент для руки-лапы. Выступами на теле человека являются не только руки-ноги, но и язык, губы. Поэтому от того же корня lingua (язык, лат.), lip (губы, анг.). От того же корня, в конечном счете, происходит наше слово «рука»: лапа — лага — рог — riga (линейка, греч.) — рука. Голова когда-то в древней Руси называлась рыло. «Лупь» когда-то значило «то, что растет, торчит, выступает» (поэтому мы говорим — вылупиться). С меной l > r корень образует множество слов: репа, reumat (поток, греч.), river (река, анг.), рыу (река, молд.). Lumb на английском также значит «бугор, глыбу», а глагол lumber — заготавливать лес. Значит, когда-то lumb значило «лес на горе», и в целом растительность и холмы. Отсюда полшага до эвенкийского лумь (лес). А значит, липа изначально — просто дерево. С меной mb > ng и упрощением получаем слова луг, лук, лыко, ляк (зелье, лекарство, молд.).

В определенном смысле растительность является шерстью на теле земли. Поэтому слова, обозначающие шкуру и волосы, должны быть связаны с корнем «лес», как мы видели для других формантов: pel (лес, греч.) соответствует испанское pel (волосы). Полагаю, от лумь (лес) происходят названия животных, которые были источником пушнины для человека: lupus (волк, анг.), лев, lepure (заяц, албан.), отсюда же наше прилагательное «лохматый».

После мены p > k лумь превращается в locus (место, лат.), а при дальнейшей палатализации k > s — в «лес». От лумь — луме (люди, мир, молд.), а при мене m > d — в «люди». При мене l > r land (земля, анг.) превращается в «рынд» (ряд), соотнесем его с «лента», а при упрощении звука — в ряд и род. Radix на латинском означает корень, т. е. род — это происхождение человека, линия его предков. При дальнейшей мене d > z получаем глаголы» лезть» и «резать», и «рушить».

Ниже я приведу несколько примеров, в которых отчетливо проявляется работа следующих чередований:

l > v > f > m > p > g > k > s

Улу (дерево, эвенк.) — улм (ильм, молд.) — лумь (лес, эвенк.) — лавр — липа — log (бревно, анг.) — locust (белая акация, анг.) — лэстарь (ветка, молд.) — лист

лея (вода, карел.) — ливень — limni (озеро, греч.) — луххт (залив, саам.) — lake (озеро, анг.) — лунтре (лодка, молд.) — лодка;

levin (молния, анг.) — lux (свет, лат.) — loserna (светильник, греч.) — lantern (фонарь, анг.)

lilario (ивняк, греч.) — louros (палка, жердь, греч.) — лоза — узел

leveret (зайчонок, анг.) — lepure (заяц, испан.)

levin (молния, анг.) — луминэ (свет, молд.)

lufos (холм, греч.) — лумь (лес, эвенк.)

Особо отметим переход p > k(g) > tch:

lap (лакать, анг.) — лакать — лаччкэ (то же, саам.);

lame (хромой, анг.) — лапа — leg (нога, анг.)

лом — log (бревно, анг.)

limb — leg (нога, анг.) — рука

лар (предок в римской культуре) — герой

леу (лев, молд.) — боу (бык, молд.)

l > r > z

лэстарь (побег, молд.) — росток

лента — рынд (ряд, молд.)

lop (ветки, анг.) — рам (ветка, молд.)

l > n > d > t

level (уровень, анг.) — нивел (то же, молд.)

лов (вода, саам.) — nero (то же, греч.), нива (заливной луг изначально)

лоб — nob (голова, анг.), noble (благородный, анг.)

лег (вязать, молд.) — nod (узел, анг.)

лопари (саамы), ромалы (цыгане) — nomad (кочевник, анг.)

левада — нива

солома — сено

l > (-) > j

lepure (заяц, испан.) — епуре (то же, молд.)

Мы полагаем, что некоторые звуки праязыка были изначально сложными, такими, как ml, mb, mn, то есть содержали, кроме основного звука, сонорный. В дальнейшем эти сочетания упростились, хотя в некоторых ИЕ языках и сохранили свое значение. Посмотрим, какие мены претерпевают сочетания mb, nd, ng:

лунг (длинный, молд.) — lank (худощавый, анг.)

лампа — lantern (фонарь, анг.)

limb (конечность, анг.) — lance (копье, анг.)

ландо — лодка, ладья

number (номер, анг.) — name (имя, анг.), нэмм (имя, саам.)

limb (язык, конечность, анг.) — нюххчемь (язык, саам.) — l > n, mb > hh

limni (озеро, греч.) — лебедь — нюххч (то же, саам.)

lepure (заяц, албан.) — нюэммель (то же, саам. (l > n, mb > mm)

defendo — defensо (защищать, лат.). Оба слова имеют в основе корень «рука» — manus.

ынпунг (бодать, молд.) — defigo (втыкать, лат.)

dens (зуб, лат.)— dento (то же)

демн (достойный, молд.) — dignus (то же, лат.)

Денежная единица Греции, лепта, тоже восходит к корню лумпь (единица, от понятия рука — лапа). Сюда же отнесем старинную русскую игру в лапту. Английское footboll является точной калькой русского «лапта», потому что и в том, и в другом случае речь идет о игре с помощью ног.

Возможно, приставка des, dis, de в латинском мутировала из les, lis. Другой путь ее изменений — отпадение сонорной и превращение приставки в ис-, из- в русском языке или с- в молдавском. Пример: decutio (стряхивать, сдирать) — молд. скутурэ (то же). Отсюда, кстати, становится ясным первое значение слова экзекуция — это сдирание кожи. А третий путь — превращение в ре-, вы-, что тоже наблюдается в русском языке. Например, латинское deblatero (выбалтывать) этимологизируется из русского корня «болтать». Есть еще одна гипотеза: инфинитив глаголов в иврите образуется с помощью приставки la-, который на ИЕ почве мог перейти в de-.

Иногда мутация приставки сопровождается меной p > k:

Decedo (уйти, лат.) имеет родню в русских словах выход (cedo — ход), шествие, а сам корень можно найти в греческом podhi (нога). В молдавском этот корень дал еще одну мутацию: дечеда (умереть, т. е. уйти окончательно).

В приведенных примерах замечательна мена l > n > d. Мутацию l > n мы видим даже в таких мелочах, как отрицательная частица: арабское ля соответствует европейскому no. И поскольку это произошло очень давно, возникает гипотеза, что в истоках ИЕ языков лежит смешение финно-угорских и семитских наречий. Последние как раз обладают флективностью, которой нет в урало-алтайских языках. Если следовать нашей гипотезе о древней замене l > d (кстати, в финно-угорских языках слов с начальной d практически нет), то можно восстановить некоторые латинские слова таким образом:

dominante (доминирующий) — luminante (от корня лумь — гора, высота, свет);

deca (десять, лат.) — limb (лапа, рука, используемая при счете);

daemon (демон, лат.) — limbon (высший, сияющий)

damno (наказывать) — лупить

dea (богиня, лат.) — лея (река, карел.)

дело — dedo (посвящать себя, лат.)

leg (нога, анг.) — дук (нести, молд.)

limb (конечность, анг.) — deambulo (прогуливаться, лат.)

log (бревно, анг.) — доагэ (клепка, молд.)

липа — дуб

lihanos (палец, греч.) — digitus (то же, лат.)

ливень — дождь

лавр — дафин

logia (слово, греч.) — dicto (говорить, лат.)

луля (трубка, молд.) — дуло

rufos (холм, греч.) — туфэ (куст, молд.)

рыс (смех, молд.) — tooth (зуб, анг.)

луме (люди, молд.) — demos (народ, лат.)

С меной l > n

limb — нимб, небо (то, что наверху, сияние, покров).

Ключевым формантом во множестве случае оказывается то слово, которое в английском сохранилось как limb (конечность). Сопоставление литовского renka (рука) указывает на родство limb и рука. Точно так же, за счет упрощения сложного звука в корне, образовалось от limb и латинское rota (колесо), достаточно сопоставить его с родственным рондо (круговой танец). Оттуда же ведет свое проихождение и слово ряд, чтобы увидеть это, достаточно сопоставить его с молдавским близнецом рынд. Через мутацию l > d от того же корня получилось слово дуб: это видно из сопоставления английского dumb (тупица, от дуб) и молдавских тымпит, тонт с тем же значением. В этом смысле слова тупица и дубина этимологические близнецы. Равенство липа-дуб говорит о том, что словом этим когда-то обозначалось просто дерево. Если вспомнить, что limb это формант, несущий значение дерево-вода-огонь, можно провести аналогию между греческим limni (озеро) и русским луг (место, заливаемое половодьем изначально). От луг через мену г > ж получилось слово лужа, а также английское lake (озеро). Без упрощения сложного звука тот же корень в русском лунка.

Возможность выпадения начального [l] заставляет нас присмотреться к словам с начальной гласной. Например, русское око ведет начало от греческого optikē (зрение), но при восстановлении начального звука оно могло звучать как «лоптика», и это делает понятным выражение «вылупиться», т. е. уставиться на кого-то. В марийском анга означает «река», но с начальным звуком это могло звучать как ранга или ланга, откуда слова река и лагуна, а при восстановлении ng > mb мы снова приходим к форманту limb.

Испанские лексемы abeto (ель), abetul (береза) явно потеряли начальную согласную [l], потому что слова эти происходят от того же limb, как и русское липа. Отсюда наше выражение «лапы елей». Собственно, речь просто о деревьях, и это указывает на большую древность корня.

Обращение хода мутаций чем-то напоминает работу с текстами — палимпсестами, когда из-под штрихов постепенно выступают контуры другой, древней, величественной работы мастера.

По глаголу с значением «работа» безошибочно можно восстановить слово, которым обозначалась рука. Так, молдавское «мункэ» (труд) восходит к mane (рука, лат.), английское labour и работа — к «лапа», молдавское лукру (работа) — «рука», труд — к tur (рука). Также от понятия «рука» или «конечность» происходят все глаголы с значением «битва». От лапа — лупта (битва, молд.), от tur — драка, от пря (сравним с перст) — распря, от мар — war (война, анг.). От глагола limb (лапа, нога) происходят молдавские глаголы примблэ (гулять) и ымблэ (ходить). А с меной mb > nd > d отсюда же получился глагол lead (вести, анг.) и его дериват, слово лидер.

Понятия «мыслить, говорить» тоже всегда тесно связаны с обозначением руки. Так, соотносятся logia (думать, греч.) — и локоть (когда-то так называлась вся рука, точнее, конечность, как и leg). От leg происходит и language (язык, анг.), так же, как от limb (конечность) — лимба (язык, молд.). От manus (рука, лат.) происходят такие слова, как помнить, manute (думать, санскр.), мынкаре (еда, молд.), мэннэ (идти, саам.), менять, миновать, манить, обмануть, змунчи (дергать, молд.).

Слово leg (нога) имеет еще одно значение — связь (сравним конечность — и конец веревки). Ходьба, действительно, есть то, что связывает две локации, поэтому слова с значением «дорога» всегда имеют также коннотацию «связь, нить». Производное от этого корня rig (король, греч.) поэтому можно понять и как «вождь», и как «связной между небесным и земным».

В саамском языке есть глагол лийе (быть). Когда мы спрашиваем: «читал ли ты?», то строим аналитическую конструкцию со вспомогательным глаголом быть, и берем именно этот глагол. Родственные саамскому глаголы есть и в тунгусо-маньчжурских, и в тюркских языках. Полагаем, он восходит к древнейшему корню lilа (жизнь, жить).

Родство слов липа — лимон, ревень — лаванда наводит на мысли о местоположении нашей прародины. Она должна была обладать более теплым климатом, нежели Россия наших дней.

В следующую таблицу вписаны дериваты корня lal* после изменения конечной согласной согласно приведенному алгоритму.

Таблица 5. Фонетические соответствия для первой мутации корня lal*

Таблица 6. Фонетические соответствия для второй мутации корня lal

Вторая мутация предполагает изменение еще одной согласной корня lal*, так что он делается неузнаваем, но логическая связь понятий и следование алгоритму мутаций позволяет нам утверждать, что это именно дериваты исходного корня.

5. В поисках докентумных языков

5.1. Тюркские языки

Согласимся, что приведенные примеры достаточно спорные, и пойдем еще дальше по пути сомнительных сближений. Изучая тюркские языки, мы заметили интересную закономерность. В турецком нет собственных слов, начинающихся на «р», и очень мало на «л». Значит, все такие слова, которые были в древности заимствованы, претерпели мену. Какую? Вероятно, в первую очередь ту, что выделяет тюркские языки среди других — ротацизм. Давайте посмотрим.

Севир (любовь, тур.) — при мене l > s это слово «love» (любовь, анг.)

Сары (желтый, светлый, тур.) — при мене l > v дает волгыт (сверкать сиять, мар.), а при мене l > b слово «белый».

В таком случае турецкое сарышын (белокурый) — при мене r > sh дает буквально «белорунный».

Но [s] мог получиться и через мену p > k > s. Например, переть — тырыи (тащить, молд.) — сурумек (волочить, тур.).

В марийском есть слово сур (нить, веревка), которое явно родственно турецким сырма (серебряная нить) и сюрю (стадо). Почему? Потому что оба слова входят в пул значимых дериватов корня mar*. От мар — вервь, веревка, от нее — молдавское фир (нить, травинка), далее — кырд (стая, молд.) и чирядэ (стадо, молд.). Как раз между двумя последними лексемами находится место для «сюрю». У этого слова есть еще один родственник в турецком языке: сира (время, момент). И вот он через мену p > k > s получился из русского «пора» и молдавского «вара» (лето)! Получается, тюркские языки — дальняя родня славянских и романских, но только сильно искажены мутациями. Но тут возникает другой вопрос: слово «сар» на языке шумеров, если общепринятая озвучка верна, означает единицу времени, что-то около года. Похоже, это слово — родня турецкому, а также чеченскому шу (ладонь, пятерня в значении единицы) и славянскому шуйя (левая рука, но изначально — просто рука). Так что же получается, сдвиг p > k произошел уже во времена Шумера? Но ведь до этой мены должны были произойти еще несколько мутаций: m > v > b > p > k, на реализацию которых потребовалось как минимум несколько тысяселетий. А значит, праязык, который мы ищем, был живым не менее десяти тысяч лет назад, в те времена, когда, по мнению ученых, никакого языка еще не было. Еще несколько примеров соответствий:

маре (большой, молд.) — великий — большой — рoli (много, греч.) — kara (большой, тюрк.)

палка — хараг (жердь, молд.) — сирик (то же, тур.)

пул (группа однородных предметов) — куреш (собрание, булг.) — шура (собрание, совет, тур.)

мурава — пырей — варгэ (лоза, молд.) — фир (росток, молд.) — сургун (росток, тур.)

mure (стена, лат.) — крепость — сур (крепостная стена, тур.)

морда — сурыт (лицо, тур.)

вертеть — сары (обвивать, завернуть)

Рискну предложить еще одно сближение: сабах (утро, тур., араб.) — свет при мене v > b, и луминэ (свет, молд.) при ротацизме l > s.

Мену m > d мы уже встречали на материале турецкого языка. Вот еще несколько примеров:

море — derya (то же, тур.), соотнесем с греч. talas (то же)

dalash (драка, тур.) — молот. Оба слова происходят от понятия «палка». Соотнесем с марийским марь (дерево). Отсюда можно сделать вывод, что русское «дерево», греческое drus и турецкое taru — все они потомки другого, старого названия, близкого к марь или мале (вспомним малину). С учетом мены l > n можно утверждать, что от этого старого названия происходят и такие слова, как манго, мандарин. А значит, корень содержал сложный звук, который позже трансформировался: mb > nd > ng > nk. Dag на турецком означает гора. А производное от него ting — собрание, tamga — родовой знак, клеймо. Мы уже видим, что это формант из ряда тех, что нам уже встречались. Но если ему предшествовала мена m > d, то мы должны увидеть не tamga, а mongo. Это слово хорошо известно в алтайских языках и означает «союз, род», то есть единицу, которую мы знаем как mono. Монго на языке саамов означает «первый». Тогда слово тингир или тенгри, которое на языке Шумера и у тюркских народов означает бога, можно перевести как «высокий, небесный» и восстановить до «монго». Последняя версия очень напоминает библейское имя народа или его царя, нашествие которого предсказывали пророки — Магога.

В тюркских языках протетический йот переходил в [д, дь, дж, ж] или [з]. То же самое происходило в нивхском, французском, санскрите, английском и иранских языках. При этом первый, ударный слог становится более звонким. То есть фонетический процесс в древнерусском и тюркских был сходным: на месте начальной гласной появлялся протетический йот, затем он либо переходил в [д, дж, з], либо утрачивался. Так, турецкому йыл (год) соответствует азербайджанский ил, турецкому йылан (змея) — азербайджанское илан, татарскому йыр (песня) — киргизское ыр, а также пришедшее из латинского оратория. А если вернуть утраченную согласную, получим слово мора (песня на языке эвенков). В латинском и греческом языках протезами послужил не [j], а [h] или его звонкая версия [g]. А вот в якутском языке их место может занимать [s]: турецкому йол (дорога) соответствует якутское суол, и оба варианта можно сблизить с английским wolk. Сами якуты себя называют саха, и это, возможно, то же слово, что и якут, если вспомнить, что в русском языке обычной прокладкой был [й]. По мере удаления от смысла древних корней изменялось и звучание слова. Так, тюркское /дж/ могло затем оглушиться до /ч: сравните шорское чер (земля), азербайджанское ер (земля) и молдавское ария (площадь). Есть сближения и между тюркскими и эвенкийским языками: тюркскому юмурта (яйцо) соответствует эвенкийское умукта, азербайджанскому мешэ (лес) — эвенкийское мосаг с тем же значением.

Так или иначе, делаем вывод, что тюркские языки сильно исказили праязык и не могут служить нам ориентиром, хотя они замечательны своей близостью к языку шумеров.

5.2. Саамский язык

Саамы — дервние обитатели русского севера. Язык их относится к финно-угорской группе. Но, в отличие от других урало-алтайских языков, в нем причудливо смешаны элементы агглютинативные и флективные. Нельзя не отметить удивительную близость языка финно-угорского саамов с ИЕ языками:

lap (лощина, подол, анг.) — либ (то же, саам.)

lamb (ягненок, анг.) — ламьпесь (овца, саам.) — лапте (молоко, молд.)

lapse (течение воды, анг.) — лаппьсэ (доить, саам.)

limb (конечность, анг.) — лабпь (нога, рука, саам.) — лапа

like (подобный, как) — суффикс — лыг, — рыг с тем же значением.

lift (поднимать, анг.) — лоххтэ (чердак, саам.)

limni (озеро, греч.) — лимн (бульон, саам.)

липа — лепь (ольха, саам.)

лапти — липта (меховые чулки, саам.)

лысина — лишш (то же, саам.)

лаги — лоагк (потолок, саам.)

leave (покинуть, анг.), лепэд (молд., то же) — лиххтэ (уйти, саам.)

лугке (бить, сечь) — лупить

муре (ежевика, молд.) — мурьй (ягоды, саам.)

лынэ (шерсть, молд.), лохмы — лоая (пряжа, саам.)

дерево — турк (ветки)

лэутар (певец народных песен, молд.) — лыввьт (народная песня, саам.)

loop (ветви, анг.) — лабпь (ветви, саам.)

nееdle (игла. анг.) — ниввьл (игла, саам.)

никнуть — нигклэ (склоняться, саам.)

низ — ниййе (спускаться вниз, саам.)

леле (девушка, молд.) — ниййт (девушка, дочь, саам.), l> n

nipple (сосок, анг.) — ниммэ (сосать грудь, саам.)

name (имя, анг.), нуме (то же, молд.) — нэмм (имя, саам.)

нюни распускать — нюнни (нос, саам.)

ладить — нядтэ (прикрепить, пришить)

рыло — нялльм (рот, пасть, саам.)

нялькесь (сладкий) — dulcis (сладкий, лат.), n > d

лепить — няммэ (приклеить, саам.)

nauseous (отвратительный, анг.) — нюэссь (плохое, ухудшать, саам.)

ниме (никто, молд.) — нике (то же, саам.)

никэ (ничто, молд.) — ними (то же, саам.)

mono (один, греч.) — мондар (первый, саам.)

moro (гора, испан.) — моран (холм, саам.)

ниййт (дочь, саам.) — дочь

Заметим, что зачастую соответствия прямые, а там, где встречаются мутации — именно саамский выступает в роли исходника (кроме чередования l > n, где исходником является русский язык).

5.3. Санскрит

Санскрит удивительно похож на русский и литовский, по нему, можно сказать, выверяются звучание и значение древних корней. Но давайте оставим церемонии и рассмотрим его как язык, который также претерпевал изменения, общие для всех языков Евразии. Санскрит прошел палатализацию, тем не менее, в нем, как в перенасыщенном химическом растворе, многие слова сохранились в двух вариантах: твердом и палатализованном:

cacra и chacra (колесо);

candra и chandra (луна)

Одна особенность объединяет санскрит с большинством тюркских языков. Это наличие звука [дж], звонкой пары шипящего [ч]. Появляется он регулярно на месте йота, который, в свою очередь, закрывает выпавшую согласную:

волосы, wool (шерсть, анг.) — jala (сеть, паутина, санскр.).

Слово bala (ребенок) в санскрите в точности совпадает с тюркским бала (ребенок). Bala в санскрите означает также силу, стойкость — и это в той же мере и тюркское слово.

Слову balad (дракон) на санскрите соответствует балада (бык) в турецком. Позже слово трансформировалось в барадж (божество племени, дракон с второй головой быка).

Таким образом, мы видим удивительное лексическое сходство между тюркскими языками и санскритом, хотя структурно это разные языки.

Санскрит прошел все мутации, о которых мы говорили:

марево — piro (огонь, греч.) — кир (огонь, мар.) — сурья (солнце, санскр.) — заря;

плавать — курже (течь, молд.) — sar (течь, бежать, санскр.)

manus (рука, лат.) — pani (руки, санскр.),

балакать, болтать — bar, bash (говорить, санскр.)

мурея (река, эвенк.) — nar (человек реки, санскр.)

Из последнего сопоставления следует, что между мартами (племена, которые принесли в междуречье культ бога Мардук) и нартами (из известного осетинского эпоса) можно провести параллель.

Древнеиндийский глагол as (быть, жить) соотносится с шумерским аналогичным глаголом are.

5.4. Язык шумеров

Начнем с этнонима. Шумеры так себя не называли, а называли черноголовыми. Почему? Видимо, чтобы отличать своих от чужих, местных, светлоголовых. В долину Тигра и Евфрата этот народ пришел водным, как предполагают ученые, путем, найдя в Междуречье уже сложившуюс культуру. Поэтому шумерский язык — смешанный и содержит определенные искажения. «Су» в тюркских языках означает воду. «Ме» во всех финно-угорских языках и у шумеров означает землю. В таком случае, возможно, Шумер можно истолковать как земля-вода, привычная в древности формула, подобная тюркскому божеству Ерсу (земля-вода).

Шумерское lu (человек) соотносится с мокшанским ломань (человек) и эвенкийким лу (дерево), с русским люди и молдавским луме (люди).

Шумерский глагол are (быть) в английском и сегодня так пишется. Но почему земля у шумеров имеет два названия, me и ke? Может быть, потому, что второе получено в результате мутации: moro (гора, испан.) — pura (гора, санскр.) — курес (гора, мар.)? Шумерское галь (большой) соотносится с болгарский голям (то же), тюркским кара (то же) и являет собой мутацию русского «великий» и молдавского «маре» (то же).

Шумерское amar (теленок) соотносится с тюрским мал (скот, товар).

Шумерское ara (восхваление, слава) — с греческим оратория и молдавским урэтура (восхваление, пожелание богатства). Это же слово в качестве прилагательного означает «яркий, светлый», и тождественно латинскому uro (огонь). Но исходником здесь, скорее всего, является финно-угорское моро (песня) и русское молитва.

Таким образом, шумерский язык, безусловно, является ностратическим, но он не тот праязык, который мы ищем, поскольку прошел через ряд искажений.

5.5. Греческий язык

Мы уже выяснили, что в греческом языке произошла тотальная замена m > g, именно так, а не p > k, как мы встречали в других случаях. Значит, язык этот не был родным для местных жителей. Но некоторые греческие слова настолько полно совпадают с русскими, что возникает вопрос: как такое возможно?

Kosizo — косить

gremizo — громить

gidha — коза (щелевая dh на месте з)

dhero — драть, бить

sitari (пшеница) — сопоставим с сытый, ситный

Giorusi на греческом означает «атака, штурм» — отсюда тюркское толкование слова русские как «те, что атакуют». Но это слово также означает «ужасный» — фиорос (молд.). Все такие слова связаны обычно с горцами или пришельцами из леса, то есть с чужими племенами.

Glaukos означает сверкающий, и это слово нам тоже известно — гладкий, речь изначально о ветке, с которой счистили кору, шелуху. Сравним лузгать — и лоск. Но с меной v > g это слово известно марийцам: волгыто означает «сверкающий», отсюда, вероятно, название Волги. А с меной v > b слово известно и нам: блестеть, блик. Но исходник его в слове мерцать. У этого слова есть много производных в греческом. Например, gliazo (быть скользким), откуда наше грязь и молдавское гяцэ (лед), и даже клей (скользкая, липкая субстанция). Сахар тоже липкий, поэтому от того же корня происходит и слово глюкоза (gluka — сладость).

Греческое guli (съедобный росток) на нашем языке — былка, былинка (b > g).

Но не всегда работает эта мена, иногда, наоборот, видим g > k: греческому guna (мех) соответствует русское куница, а греческому gilos (кефаль) — тюркское кол (рыба).

Не всегда очевидно, в какую сторону идет трансформация. Так, греческому girizo (вращать, гулять) идентично русское вертеть с меной v > g, но также бродить, гулять, блукать. С другой стороны, греческое giros (окружность, круг) в русском звучит как коло, а в английском имеет в родственниках boll (мяч). Таким образом, в русском языке представлена вся серия v > b > g > k (вертеть, бродить, гулять, кружить).

Мена d > g, оказывается, широко встречается не только в русском, но и в греческом: dhespozo (доминировать) имеет тезку в русском «госпожа».

Примеры с меной m > b > p > k > s:

малина — белена — полынь — калина — selino (сельдерей, греч.). Весь ряд слов когда-то обозначал просто растение, без уточнения вида.

мотан (кот) — gata (то же, греч.)

полова — kalamia (солома, греч.) — солома

мэтурэ (метла, молд.) — katharizo (подметать двор, греч.)

палить — kaio (жечь, греч.)

перо — kalamos (перо, греч.)

благо — kalo (добро, греч.)

mane (рука, лат.) — kano (делать, греч.)

Интересно, что инфинитив греческого глагола, как и тюркского, содержит частицу mai (mak, mag в тюркских языках), которая происходит от вспомогательного глагола, известного в английском как may, в русском как «могу». Например, eimai (быть, греч.) соответствует тюркскому олмаг (то же).

6. Дополнения

6.1. О происхождении некоторых слов

Мы исходим из предположения, что древние не склонны были изобретать новые слова, но использовали старые, добавляя к ним детерминативы. Ведь именно так поступаеми мы, когда нужно подобрать название для нового понятия — мы обращаемся к греческому или латинскому языку. Именно поэтому слова любого языка представляют собой некую «квантовую запутанность», так что стоит потянуть за одну ниточку — и все оказывается связанным со всем. Большинство наших слов составлено из нескольких корней. Чтобы понять, как возникали названия вещей, нужно постараться мыслить как предки. Отчасти это значит, как дети или как шаманы. Почему слова wind, wood, ветка так похожи? Может быть, потому, что древние считали, что ветер — это то, что порождается деревьями? Ведь дети именно так думают.

Во всех ИЕ языках слова для леса и горы составляют нерасчленимый комплекс. Значит, родина этих языков не была равниной, но не была и высокогорьем. Это были скорее холмы, невысокие горы.

Что такое огонь? Это тот дух (то есть ветер, сила), который живет в деревьях, и который является братом небесному огню — солнцу. Поэтому имена для дерева, огня и солнца должны быть родственными. Самое древнее слово для этих вещей сохранили финно-угорские и русский язык: марево, молния, марь, муррь, мора. Согласно клинописным табличкам, когда-то в Шумер вместе с пришельцами с севера пришел к власти бог Мар-дук. Его орудие — молния. К нему обращали песни-моры и молитвы. После того, как отлетела, подобно лепесткам, начальная сонорная, Мар или Марс превратился в Ареса и Урана. На Руси после мены m > v он превратился в Велеса, а в Греции — в Уллиса. Его история, его путешествие есть на самом деле тизер торжественного хода солнца по небосклону. У Мара был сын от земной женщины. Эта история рассказана в песнях «Веда словена» и пересказана затем во всех книгах всех религий. Сына этого звали Морфей, после — Орфей или Орпю, и даже Орей. Все старые боги после ухода в почетную отставку становятся хозяевами страны мертвых. Или царства снов, которые на грани жизни и смерти. Вот суть истории Орфея. В песнях «Веда словена» гораздо больше о нем сказано, чего не запомнили греки. То есть лингвистика привела нас к открытию, что Орфей — это на самом деле Морфей, и он не просто бог, но сын малоазийского Мара.

Русская щ называлась прежде шта и заменяла сочетание звуков сот/шот. Учет этого факта помогает восстановить облик некоторых слов: не щебень — а сутебень, от корня сут, некогда очень важного в словообразовании: недаром его остатки сохранились во множестве ИЕ слов: стынкэ (скала, молд.), стоять, ходить (с > х), гетмак (идти, тур.). Слово щи можно восстановить до шти и соотнести с шудо (трава, мар.), поскольку это суп с овощами. Вообще этому корню следовало посвятить отдельную главу, потому что он глубоко вплетен в пткань ЕА языков. Сравните: стежар (дуб, молд.), стебель, ствол, stick (палка, анг.).

Белка. На испанском pele означает шкура, ведь лес — место, где можно добыть плоды и мех животных. С корнем pul соотносятся такие слова, как plante (растение, лат.), тополь, былинка, белка, молдавское бланэ (мех). Да, белка так названа из-за шкурки pele, не из-за цвета. Другое древнерусское название белки — мысь, связано с корнем «мех». На эвенкийском белка называется ур, и это тот же самый корень, сравним с молдавским «пэр» (волосы). А теперь сопоставим русское яблоко и аplle.

Молоко. На греческом оно называется gala (здесь и далее я буду использовать латинский алфавит, как более понятный читателю). Это слово претерпело мутацию m > k(g), притом очень давно. Молоко — питье, которое дает мал (скот на башк.). На молдавском мел — ягненок, миоара — овца. Вообще молоко было сначала питьем, отсюда слова мусс, морс, beеr (пиво, анг.) Млечный путь на греческом называется галактика. От этого корня такие слова, как «галантный», «голубоглазый». Geladha на греческом — корова, т. е. «дающая молоко». Но мы помним еще одну мену, l > v, и она превращает греческую корову в «говядо». Знакомое слово, правда? Англичане пошли еще дальше, укоротили слово до cow. Удивительно, как наши предки заимствовали друг у друга слова, пока те не делались совсем неузнаваемыми. Отсюда, кстати, становится понятным происхождение слова «гаванос» (глиняный кувшин в греческом и молдавском языках) — изначально это посуда для молока. Но почему от корня «молоко» происходят слова «галантный» и «голубоглазый»? (точнее, светлоглазый, этот смысл очевиден в термине «глаукома» — белые глаза»). Видимо, потому, что пришельцы с севера, наши предки, такими и были — светлоглазыми рыцарями.

Кот и кошка. То, что кошка получается меной т/с, очевидно. А вот кот в Греции называется gata, и значит, налицо кентумизация, переход м/к. До слова кот был, очевидно, «мот». Действительно, на молдавском кот — это мотан, а его супруга — мыца. Слово это нам тоже знакомо, в нем тот же корень, что в русском «мех», а далее «пух» (м/п). Видимо, когда-то кошки интересовали человека с промысловой точки зрения.

Монархия. Genarhia на греческом означает начало рода. Мы узнаем корень, от которого произошло множество современных терминов: генетика, гендер. Но слово это претерпело скачок m > k, а до того звучало как монархия — власть одного человека, потому что mono значит один. Но слово gen должно было по правила звучать как кон, не правда ли? И мы это слово тоже знаем — испокон веков, потому что оно наше, исконное. А если бы начальная согласная исчезла (помним и о таком варианте развития событий). Тогда из mono мы бы получили уно или one — то есть привычную единицу. Греческий язык подтверждает: genikos означает «всеобщий» и соотносится с молдавским «униуне» (единство). Так что корень этот реализовал почти всю серию метаморфоз из нашей формулы: m > k > g > (-). Отсюда, кстати, следует, что римские маны (духи предков) — то же, что греческие гении. То есть изначально гений — это дух покойного родича, который тебе помогает.

Чаща. Кроме слова pell для леса в греческом есть dhasos (густой лес). Добавим также, что dhasitis означает «мохнатость». В русском соответствующие слова тес (очищенная от сучьев древесина), чаща (с палатализацией) и тесный. В молдавском тоже есть ряд дериватов: дес (частый, густой), денс (твердый, плотный), денситате (плотность), тенсиуне (давление). Мы видим, как из ниоткуда появляется [н]. Но звукам свойственно исчезать, меняться, но никогда почти — появляться ниоткуда. Так что сонорная там была. Предположу, что с этим словом связано всем известное dans (танец). Почему? Потому что все танцы были раньше ритуальными и проводились на лесных полянах, на возвышенностях — ближе к небесам. Так, хора соотносится с гора, мора (песня в мар.) — с moro (гора, холм, испан.). Хорошо, если dhasos лес, то где здесь гора? А гора вот — таш (гора, камень, тюрк.). В другом произношении — тау, а его фракийский близнец — дав (так назывались и деревянные крепости — города, которые стоят поныне в славянской Европе — Полтава, Пловдив, Ростов, Саратов). Какие же деревья произрастали в этом горном лесу? Dhafno (лавр), подсказывает греческий язык (везде слово сначала обозначает просто дерево, к породам люди присматриваются много позже). Но слово это — вариант другого названия дерева, дуб, или думб (молд.), или тум (мар.) — по-разному народы это слово, обозначающее дуб, произносили. Итак, мы получили серию: dum — daf — dak — das. И везде здесь присутствовал носовой звук, передаваемый чаще как [n]. С меной d > g (хорошо нам известной из русского, например, рдеть — рыжий) из das получилось русское слово густ(ой). Возможно, греческое dhasos претерпело и мену m > d, тогда его можно восстановить до мешэ (так называется лес на азербайджанском), а в родне у него — наши слова мех и мох. Потому что греческое dhansitis с этой меной точно соответствует русскому мохнатость. А поскольку все форманты, связанные с деревом-горой, должны также иметь связь с рукой и огнем, добавим литовское dag (огонь) и греческое dhagtilos (палец). Наконец, тум является еще и единицей — от него происходит древнерусское тьма (10 000). Теперь, если вернуться к слову чаща, оно получилось из греческого dhasos в результате палатализации d > t > tch, s > sh.

Aplle и яблоко. Яблоко — воистину овеянный мифами фрукт. Из-за яблока, по словам Гомера, началась Троянская война. В Болгарии в древности существовал такой обычай: парень бросал нравящейся ему девушке яблоко. Если она его ловила, значит, предстояла свадьба. Здесь яблоко символизировало участие богини-матери в брачном союзе. В сказках марийцев есть мотив беременности от съеденного яблока. Следственно, финно-угорские народы также поклонялись богине-матери. А может, именно у них и следует искать источник этого мифа. Одного из героев киргизского эпоса «Манас» зовут Алманбет, или «сын яблони». Богиня-мать наделяла также всеведением: та, что могла видеть весь мир, катая «наливное яблочко по тарелочке», была не простой девушкой, а жрицей богини. Наконец, яблоки из сада богини-матери наделяли бессмертием.

Корень здесь pell (лес, греч.), пул (то же на марийском), слово родственно греческому balanos (желудь). Кроме корня, есть приставка ab (в латинском она означает «состоять из, иметь отношение к чему-то»). Итак, аplle — это плод из леса. Обратим внимание, что наше слово «плод» имеет ровно тот же корень, что и греческое. В русском слове «яблоко» начальную гласную закрывает йот, но устройство слова то же. Наконец, сопоставим аplle и Аполлон (по свидетельству греков, бог гиперборейцев, т. е. северян). Вероятно, имя переводится как «лесной бог».

Германия. Поскольку germenos на греческом — склоненный, gerno — наклонять, и это слова, измененные мутацией, то начальная их форма может быть восстановлена до mormo, moron. Морман на молдавском — холм, курган, сугроб. Мошной — муравьиная куча. Вспомним также параллель moro — гора. Следовательно, название страны Германия можно перевести как «холмистая, гористая страна». С другой меной m > v мы знаем тот же корень в значении «вертеть», а в молдавском — кырни (поворачивать).

Грузия, или Георгия, в английском (скорее тюркском) произношении Джоржия, с греческого переводится как «земледельческая страна». А имя Георгий, соответственно, означало, что человек либо родом из Грузии, либо крестьянин. Вообще корень gi, которым в греческом обозначают землю, восходит к ма, или муе (земля-вода в финно-угорских, якутском языках). Мы снова сталкиваемся с слиянием двух понятий — земля и вода. Греческое gitauros (водяной бык, или Водяной) это доказывает, потому что здесь gi — однозначно вода. В греческом есть еще одно интересное слово giasma (святая вода), которое можно перевести как земля-вода. Я уже писала, что понятие «сырая земля», «ерсу», то есть земля-вода было очень важным в древних культурах.

Лондон переводится как «поселение из деревянных домов», т. к. lodge на английском — домик. Корень тот же, что и в эвенкийском лумь (лес, дерево).

Liberte (свобода). Посмотрим на цепочку слов: limb (ветка, побег, анг.) — limber (проворный, анг.) — liber (свободный, лат.). Отсюда следует, что слово «свободный означает «не связанный», и оно родственно таким словам, как лен, лынэ (шерсть, молд.), т. е. то, из чего делались веревки.

Право и лево. Возможно, этой антиномии предшествовала более древняя: верх — и низ. Право происходит от pur (гора, санскр.), лево от low (низкий, анг.); десно (правый, др. рус) от dag (гора, тюрк.), шуя (лево, др. рус.) от су (вода, тюрк.). В древнерусском было еще одно противопоставление: правь и навь. Полагаем, она означает ровно то же самое: небо и землю, горы и воды. Поэтому лево — это то же, что навь с мутацией l > n. А слово «навь» родственно nero (вода, греч.), отсюда и название реки Нева, и слово невод. Интересно, что в языке саамов наввьт означает «пушной зверь».

Gess (гадать, анг.) Проиходит от тюркского «гыш» (птица), как и молдавский глагол «гычи» (гадать). Потому что древнейшим видом гаданий было гадание по полету птиц.

Зверобой. Название это вовсе не означает «бьющий зверя». Сопоставление с молдавским названием растения пожарница и финским palokukka (огонь-трава) подсказывает, что в корне спрятан огонь. Действительно, русское свет соотносится с марийским сал (мена l > v), а второй корень слова, бой, происходит от известного былинка, былка. Так что зверобой означает, как и в финском языке — огненная трава.

Young (молодой), как и русское «юный» произошло от лунг (ветвь, росток в марийском). В русском этот корень можно видеть в слове луг, в молдавском — в лан (поле). Обратите внимание, как распадается дифтонг /ng/. В русском он не сохранился, в отличие от английского и финно-угорских языков.

Английский глагол say (сказать) до утраты звука /л/ и окончания звучал как «слово».

Английское сочетание /gh/ призвано было заменить звук, который другие народы передавали как /ф/ или /п/, а немцы сохранили в виде дифтонга /pf/. Пример из английского: laugh читается как «лаф». Еight (восемь) на молдавском читается как «опт», night (ночь) — как ноапте. Обратим внимание, что в латинском языке это слово тоже искажено (nox), как, впрочем, и в русском (ночь).

Приятель, вопреки звыучанию, это не тот, с кем тебе приятно. Происходит слово от греческого глагола onto (быть, отсюда термин онтология). То есть приятель это тот, кто есть с тобой, при тебе.

Английское lock (замок) на саамском звучит точно так же — лок, а на молдавском — лэкатэ. Но что же это слово значило изначально? Вероятно, оно связано с латинским глаголом lego (вязать). В деревня и поныне створки ворот завязывают веревкой, когда уходят из дома. А чем вязали? Ветками, побегами растений, конечно. Поэтому корень этот тесно связан с нашим словом «луг» и «лекарь» (травник).

Английский глагол tell (сказать) имеет двойника в тюркском, где дили означает язык, и в русском слове толк, толковать.

Ассимиляция согласных. Все удвоенные согласные в английском языке произошли от ассимиляции двух разных звуков благодаря процессу сингармонизма. Но есть и обратные примеры, когда происходит диссимиляция звуков. Пример: метла — но мести. Откуда появилась [с]? Из-за удвоения в глаголе мет-ти, которое язык разделил на два разных звука.

Английское berth (рождение) родня русскому беременность и происходит от беремя (ноша).

Английское trouble (затруднение) родня молдавскому трябэ (дело, забота).

Английское road — родня русскому наречию ровно. На рус севере ровда — замерзшая грязь, вечная мерзлота, то есть путь, дорога.

Ярославль. Считается, что город так назван по имени князя Ярослава. Полагаю, это народная этимология. В Польше есть город Слава, в Словакии — Братислава, во Владимирской области село Сулово, в Красноярском крае — поселок Суломай, в Израиле — селение Шломи. Вспомним также русские топонимы Рославль, Переяславль, Перемышль. Все эти топонимы образованы одинаково, а значит, слог шло/сло значил постройка, крепость, селение. Развернем его до суло (копье на молдавском) и шило. По правилу мутаций восстановим: p > k > s и получим греческое pel (дерево, лес). Поэтому село, селение — это не то, где люди сели, как это кажется на первый взгляд, а место, где живут не кочевники, где стоят дома — из дерева. Поэтому Шилово (рязанский город) — просто селение изначально. Ярославль и Рославль можно перевести как деревянная крепость, или огороженное селение. Полтава, Пловдив — примеры топонимов с тем же корнем до мутации p > s. В этой связи можно сделать еще одно предположение: "славяне" означало когда-то "живущие у леса, в деревянных избах", именно это отличало их от скифов-кочевников. О том, что на границе леса и степи жили скифы-земледельцы. писал еще Геродот.

Sky (небо, анг.). Слово это связано с русским шкура и английским skin с тем же значеним. Почему? Потому что небо покрывает землю, как шкура — зверя. Для древних это было очевидно. На марийском шкура — кова, а небо — кава. Значение этих слов как «то, что покрывает» очевидно из английского глагола cover (покрывать), откуда и наше ковер. Молдавское «чер» (небо), возможно, тоже следует возвести к «шкура» (мена шк/щ/ч).

Ростов. Еще один наш древний город. Вопреки Фасмеру, который придумал какого-то черноризца Раста, от которого якобы произошло слово, название города означает прямо "русская крепость", рус тав. Тав или дав — распространенный суффикс с значением "камень, вал, крепость". От того же корня английское town (город), лондонская башня башня Тауэр. Упрощенная форма слова тауэр — тур. Около Выборга есть старинная крепость Тура.

Судя по летописям, хазары город Ростов называли Джир, в нашем произношении — Яр или Ур. Город с названием Ур известен и в Месопотамии, в древнем Шумере. Суффикс "дава" часто использовали фракийцы, родственные славянам. Например, так образовано название болгарского города Пловдив.

Лес — это место, где растут деревья. Поэтому слова «дерево» и «лес» должны быть родственны. Но слово «дерево» как обобщающее понятие появилось позже. Первым было названо то дерево, что встречалось чаще всего. Так, албанское plep (тополь) и молдавский его вариант плоп заставляют сделать вывод, что лес назывался пул. С меной л/р получаем пур. Но именно так называется лес на санскрите и — внимание! — в финно-угорских языках. Отсюда Пермь — деревянная крепость. Отсюда, кстати, русское «палка». Но в России тополь — не самое распространенное дерево.

А почему мы называем лес — лесом? Lis на албанском — дуб. Слово это родственно марийскому «луз», которое означает растение вообще и зеленый цвет в частности. От албанского и марийского корня не только слово лес, но и лист, и лохматый (лохмы уподобляются листьям), и шелуха, и глагол лузгать (снимать шелуху). Отсюда, кстати, ясно, что нелитературное слово лох означает буквально «дубина». С этим корнем lis нас много чего роднит. Например, лук, лекарь, локон. Обратим внимание, как плавно меняется с/к — именно так, а не наоборот. Плавная /л/ в начале слова часто выпадала (наследники языка не считали ее чем-то важным, видимо), Получается, лес назвали лесом те, кто жил среди дубрав.

А вот молдаване называют лес — кодру. И это родственно нашему названию кедр, которое звучит почти так же и в финно-угорских языках. Лес в марийском — чедар, потому что там росли кедры. А в Молдавии они не растут. Задайтесь вопросом, как одно и то же слово может бытовать за Уралом и в Молдавии? Но кедр — не единственное дерево с этим названием. От того же корня финно-угорское кузо (береза). От этого слова наше «кузовок» (берестяная корзина) и молдавское «касэ» (деревянная постройка).

На албанском meshthekna, а на молдавском местякэн означает береза. А на азербайджанском мешэ — это лес. Получается, березовый лес? Но на Кавказе березы довольно редки. Впрочем, азербайджанцы точно не коренные кавказцы, их язык был когда-то среди иранских.

А вот наше «береза» схоже с албанским breth (ель) и молдавским брад (ель), откуда, по-видимому, слово бор, обозначающее хвойный лес.

Верблюд — это слово происходит от финно-угорского словосочетания вирь балад, лесной змей. Действительно, верблюд немного похож на динозавра своей длинной шеей и вытянутой мордой. Ведь змеи мифов и легенд — это отсылка не к гадюке, а именно к динозавру. Достаточно вспомнить Змея из египетской сказки «О потерпевшем кораблекрушение» или нашего Горыныча. Возможно, Дакхака, змей из персидского эпоса Шахнаме и наш Змей Горыныч — языковые кальки. Даг — гора, хак от кук — владыка, хозяин. Сопоставим с кукон (барин, молд.) и кукер (сборщик дани, булг.).

Просо, судя по всему, древнейшая из возделываемых культур. Происхождение слова считается неизвестным. Его прямая родня лингвистически — пырей и бурьян, в молдавском — мэлай, в английском — millet. На турецком просо — dari, на башкирском тары. Таким образом, мы видим серию: мэлай — просо — dari — тари. Родственны слову просо сербохорватское пир (полба), литовское puras (озимая пшеница), и наше слово «пир» (собственно, обед с пирогами).

6.2. О словах-билингвах

Необходимость взаимодействия между носителями разных языков заставляла их по-разному к этому адаптироваться. Например, удваивая названия, так что они оказывались двуязычными. Такие словечки дожили до наших дней: так, мы говорим трава-мурава, не помня, что мурава — это тоже трава, только на санскрите. Мы говорим аника-воин, но на санскрите аника и значит «воин». Очень часто билингвами оказываются топонимы и гидронимы. Так, название реки Ангара сложено из двух корней с значением «река»: анга (мар., булг.) и ура (эре — море, нивх.). Я жила одно время в деревне Марьина роща под Рязанью. Никакого отношения к неведомой Марье название не имеет, просто марь на марийском и есть роща.

Возьмем слово щавель: оно состоит из корней шудо (трава на мар.) и виль (вирь — это лес на морд.), и может переводиться как «лесная трава», но если пойти еще дальше и вспомнить, что илан на тур. — тоже трава, то щавель перевести можно и как трава-трава.

Греческое слово dhendrosis (лесистый) содержит два корня с одинаковым значением «лес»: dum > dhun и tur > dros. Оба корня нам хорошо известны: от первого происходит слово «дуб», от второго — дерево, дрова. Есть вероятность, что оба форманта являются ветвями одного и того же пракорня.

Рипейские горы (Урал). Если учесть, что рап — гора на марийском языке, рыпэ — овраг на молдавском, ripa — берег на латинском, то Рипейские горы — буквально гористые горы. Впрочем, само словоУрал тоже означает «гора» на марийском языке.

Название Равалей носят многие реки между Волгой и Уралом. Слово Равалей — тоже масло масляное, потому что лея — название реки у карелов и других финских народов, а рав — древнее название Волги, родственное английскому river (река).

Медведь. Полагаю, слово медведь происходит не от «ведающего мед», а от «мати вуд», хозяйка или мать леса. Корень «мат» мы узнаем также в «матерый», «мачо». Wood — лес на английском. От этого же корня наше «ветка». Но в целом животные леса ассоциировались у людей с мохнатостью. Например, английское bear(медведь), тюркское бури (волк), славянское виверка (белка), марийское ур (белка) восходят к английскому fur (мех), молдавскому пэр (волосы), русскому бор (лес). От корня «мех» — наше русское название медведя «мишка».

Суровая нить. Выражение тавтологично, потому что «сур» на марийском и означает нить.

Дремучий лес. Еще один пример тавтологии: drema на санскрите означает именно лес.

Топонимы Ярославль, Переяславль так же показывают пример встроенного перевода. Языки менялись, слова теряли смысл для говорящих, и они добавляли уточняющий слог. Пуро — лес, гора, дерево, постройка на языке удмуртов и эрзя. Отсюда Пермь. Переяславль — это пуро-суло-виль, или крепость-крепость-крепость. От этого же слога, кстати, вторая часть в топонимах Петербург, Кенигсберг (berg — это русское берег, финское пур). Шлиссельбург назвали наши предки — потому что здесь та же самая этимология.

Комонь. Древнерусское название коня — комонь. В булгарском эпосе «Чулман Толгау» описан волшебный конь — Кеме. Похоже, правда? Корень «ком» означает то же, что кон: начало, единицу, союз, дерево, палку, верхушку и т. д. Поэтому, кстати, венец крыши называется конек, а не потому, что там обязательно изображали коня. Коамэ на молдавском — грива. Лошадь приручили после коровы. И называли ее соответственно по отличию: волосатая, гривастая — комонь. На литовском ашутас — конский волос, от асува, конь. А вот ашуоте — ковыль, высокая степная трава. Получается, конь, асува, назван тоже по причине «волосатости»? В пользу этого предположения приведу слово из санскрита — кимнара. Это мифическое существо, полуконь-полубог. Иначе говоря, кентавр. Кимнара — от комон-ара, коне-человек.

6.3. Из этимологии мифологических имен

Самая прославленная из богинь Греции — Гера. Давайте восстановим ее имя, учитывая скачок m > k: Не Гера, но Мара и Кора. «Маре» на молдавском, «мале» на болгарском означает «великая», а «гре» или «гравидэ» — беременная. Тяжесть и беременность и в русском языке ассоциируются. Ребенка вынашивают, курицы несутся, корова приносит телят, и в латинском nasco означает родить. Корень ger или kar означает также «нести». Получается, Гера, она же Гея — плодоносящая земля, символ изобилья, и другое ее имя в славянской культуре — Мара или Майя. Чтобы отметить какое-то качество, наши предки нередко удваивали корень. Так устроено слово пумпон или молдавское бумб (пуговица) — нечто выступающее, верхушечка. Так вот, Мару называли еще Мармора (в Румынии есть местность под названием Мармомурешть), мифическую хозяйку леса в Молдавии называют Мума. В Библии она описана как Мармона.

Гигантомахия — это битва между богами и титанами, описанная в греческих мифах. Частица «гига» нам известна, она указывает на непомерную величину чего-либо, в финно-угорских языках кук это гора. Сравним со словами кокошник (высокий головной убор), кукон (господин, молд.). Получается, гигант — это очень большой ант. Анты — прямые наши предки, судя по летописям. Возможно, слово ант происходит от греческого аndros (человек). Мы знаем, что в серии m > k(g) возможна также мена m > t, которая связывает слова гигант — и титан. Так, видимо, назывались одни и те же персонажи на разных диалектах. Эту трансформацию мы хорошо знаем, стоит только вспомнить, как зовем родителей: мама — папа — батя — pater — тятя. Предположу, что титаномахия была летописной войной между тузами и сакланами, которая описана в эпосе «Чулман толгау».

Селена. Божество луны у шумеров, Син, является метаморфозой греческого имени Селена с меной l > n. Соотнесем это имя с марийским сал (огонь). Но не является ли само это слов результатом мутации l > s (ротацизм)? Если так, то Син восстанавливается до Лин. Такой персонаж есть в греческой мифологии — это сын Аполлона, брат Орфея, растерзанный собаками. Растерзание это могло быть сиволическим представлением ущерба и исчезновения луны — точно так же, как эту историю образно пересказывает русская сказка «Колобок».

Пери и асуры. Пери — злые духи в персидской и алтайской мифологии. Позже их представляли в виде обольстительных девушек. Восходит это слово к мары, точно так же, как piro (огонь) восстанавливается до марево. То есть их природа — огненная, но в то же время водная, поскольку merr (саам.) — это вода, море. Что же случилось с корнем после мутации p > k > s? Пери превратились в ахура или асура — так называются духи в персидской мифологии. В индийской мифологии описана война дэвов и асуров, или племен Дыя и Мара, в которой последние проиграли. Впрочем, иранцы с этим не согласны, в их понимании асуры — добрые божества. Одна из трансформаций слова асур — египетский бог Осирис, что доказывает родство этих древних культур.

Арани — богиня мать в индуизме. А у марийцев арня — неделя и пятница, день жертвоприношений богине матери (у нас, кстати, тоже пятница посвящена Венере или Притхиви). Имя Арани можно пеервести как «светлая мать» (ар ана). Видите, как тесно переплетены верования финно-угорцев и Индии?

Ясон и Ярила: по правилу ротацизма вполне могут оказаться одним и тем же божеством.

Пандавы и Кауравы. Историю о несчастной любви Ромео и Джульетты Шекспир не выдумал. Он положил в ее основу древнюю историю о войне двух родов: Пандавов и Кауравов, описанную в Махабхарате. Сравните: Пандавы — это Монтекки, здесь обычная для тюркских и финно-угорских языков мена pond > mont и разные суффиксы, а корень один и тот же. Bend на английском означает "вязать", отсюда пандавы — союз племен. Панда на языке эрзя — гора. Но pont на греческом также означает море, так что, может быть, речь о племенах, живущих на побережье.

Теперь посмотрим на вторую пару, Капулетти — и Кауравы. Кау, каф в тюркских языках означает гору, сравните со словом Кавказ. Но это также и союз, единство, от латинского caput (голова). Следовательно, Капулетти — потомки горных племен. Индусы истолковывали термин "пандавы" как бледные, т. е. светлые, белокурые. Но пандавы и кауравы — родня по отцу. А значит, речь не о войне ариев с местными племенами, а о гражданской войне между потомками ариев. Или о первой войне между народами моря — и суши. Шекспир поступил с древним мифом примерно так же, как Гомер: переложил, приземлил, привязав к местным реалиям.

Мара. Мара, Мора, смерть… Мрачное словечко, не правда ли? Предположим, некогда у наших предков существовала богиня стужи и смерти по имени Мара. В сказках на нее указывают образы госпожи Метелицы, бабы Докии (румынская богиня метели), Марьи Моревны (красавица-богатырка русских сказок). Эти персонажи не являются однозначно отрицательными, они могут как уничтожить, так и наградить героя. От корня мар/мор происходят такие слова, как смерть, умереть, смородина, смердеть. Но каким образом боги назначаются людьми на должность «смотрителя смерти»? Они получают ее в момент низложения из более важной роли. По определению боги держат в руках нити как жизни, так и смерти. Первочеловек Яма, заложивший основы человеческой цивилизации в мифологии индусов, он же Йима и Имир славянских и скандинавских мифов, после стал богом смерти. Слово яма (куда закапывают мертвых) — производное от его имени. Следственно, богине смерти Мара/Мора предшествовала богиня жизни, богиня-мать с тем же именем. Поищем ее следы в корнях слов. На румынском, французском языках яблоня — mer. Не было ли это дерево посвящено богине-матери так же, как вишня посвящена богу Вышню? В тюркских языках яблоня — алма. Ал/ел еще со времен шумеров означает «святой, великий», а также «племя, род». Значит, ал-ма — Святая, или Великая мать. В финно-угорских языках мать — аба или апа. Английское аpple (яблоко) происходит от апа-ел, «Мать рода», «Великая мать». В латинском языке и его наследниках прилагательное стоит после определяемого слова. Русское «яблоко» является фонетическим вариантом того же самого apple. Как же звали эту Великую богиню? Нам подсказывает французский корень — Мер/Мар. Недаром в русской сказке «Гуси-лебеди девочке приходится собирать яблоки с лесной яблони, чтобы заручиться помощью богини. Но где же обитала эта богиня, как ее представляли люди? На румынском мрамор — мармурэ. Там есть даже город Мармэмурешть. Мрамор добывают в горах. Не была ли наша богиня кем-то, похожим на Хозяйку медной горы из сказов Бажова? Горы были первым местом обитания наших предков. Горные пещеры давали естественную защиту от врагов и холода. Горы обожествлялись.

На языке саамов муррь значит лес. А на языке эрзя (Мордовия) умарь — яблоня, атямарь — вишня. Оба слова значат примерно "материнское дерево", "первое", "главное". На французском, молдавском и др. языках яблоня — тоже mer. А груша на молдавском — пэр или прэсад, т. е. тот же корень с меной м/б. В булгарских летописях говорится, что язык огузов звучал грубее, чем язык сакланов — отчасти из-за замены сонорной м на б или п. Может быть, кто-то сочтет сближение саамского языка с европейскими натяжкой. Но посмотрим дальше: муравья и мордовское марав (мошка) связывает тот же корень муррь, т. к водятся насекомые преимущественно в лесу. Как и ягода морошка с тем же корнем, и молдавское муре (ежевика), маруле (ягоды вообще). Морена тогда — не богиня зимы и смерти, а мать леса.

Если мена м/б происходила регулярно, то Пермь — бывшая Меремь, или земля народа мери (это так исторически). Как и Муром. А бог Перун вырос этимологически из Морены… Муррь, следовательно, перешло в бор (сосновый лес). Молдавскому глаголу мурмура соответствует русское бормотать, поскольку моро на языке эрзя — песня. То есть бормотание это было ритуальной молитвой или заклинанием. И следовательно, имя летописного Бояна переводится как "певец", "поян".

Старое название удмуртов — муртасы. Слово Мордовия от "морт", человек (Помним, что парные согласные в древности не различались). Следовательно, русское "морда" (лицо) изначально имело смысл "человек, мужчина". Этому соответствует молдавское "мутра" (лицо). Ведическое понятие Тримурти (трехликое божество, или троица) содержит тот же корень мурт (лицо, человек). "Мурти" назывались также ритуальные маски, изображающие богов. От этого же корня — "маруты", мифические создания в ведийской мифологии, божества ветра, бури.

Связаны все эти слова с именем древнего божества Мара/Мары или, скорее, Морены. Наконец, фонетически Мара и есть Тара, богиня алтайских народов, в соответствии с цепочкой синонимичных имен Мара — Прия — Фрейя — Тара.

Друиды и древляне. Друиды, агачарьи, древляне, дравиды… Какое странное созвучие слов. Агачарьи в переводе с тюркского "люди деревьев". Друиды — жрецы кельтов, поклоняющиеся деревьям. Дравиды — таинственные пришельцы, создавшие в Индии Харрапскую цивилизацию. Их язык предположительно родствен языку шумеров. Среди дравидов около 40 % жителей имеют генетическое родство со славянами (общий маркер гаплогруппы).

Агачарьи и древляне — это слова-кальки. По преданиям булгар, агачарьи ушли из Шумера еще до потопа. Может ли быть так, что часть их ушла в Индию и стала дравидами, а часть — на север, к Балтийскому морю? Кельты — не происходит ли это слово от "корты", то есть горцы? Башкорты — старшие корты. По преданиям, башкорты — светлый, красивый народ. Лишь много позже их кровь смешалась с тюркской и язык стал тюркским. Теперь это башкиры.

Сколоты — буквально «те, кто с кельтами». Это наши предки, кстати. Толкиен истории об эльфах и эльфийский язык разрабатывал, основываясь на легендах кельтов. Основа религии кельтов — поклонение деревьям. Но у финно-угорских племен издавна была именно такая вера. Священные рощи их назывались керемет, откуда пошло слово черемис, что означает мариец. А что же значит керемет? Кара — великая, а вместе — Великая мать.

Сурья. Долгое время люди не считали солнце важным объектом: ведь и без него днем достаточно светло. С чего начинается день? С зари. Той самой, благодаря которой мы можем зырить, зыркать, созерцать, в общем, пользоваться зрением. В английском звонкой «з» соответствует глухая «s», так что глагол to see (видеть) родственник зари. Как же звучало слово «заря» в первоначальном языке? Сура — Норна — Мора. Сурой называется приток Волги, на берегу которого, по преданию марийцев, росло мировое древо — ось мира. Ось — то, вокруг чего все остальное вращается. Этой неподвижной точке на небе в Северном полушарии соответствует Полярная звезда. Там, на севере, и должно расти Мировое древо, там должна находиться родина индоариев. Но вернемся к заре-суре. Как только люди осознали связь между светом и солнцем, имя Сура или Сурья перешло к светилу. На молдавском солнце — соаре, Сурьей называли бога солнца индийцы. И это — одно из первых божеств. Позже «сурами» в Индии стали называть всех богов.

Сбраживая на солнце, «осуривая» смесь меда с водой, люди получили первый алкогольный напиток — сурицу, суру. Его пили и в древней Индии, и на Руси, и в Скандинавии. Сура и есть «живая вода», амрита сказок и мифов. Его пили исключительно в ходе религиозных обрядов. Богов прославляли также музыкой. Древнейший музыкальный инструмент-дудочка назывался сурина или зурна, в звонком произношении. Отсюда же сирена, сурдинка. Суров день — главный праздник у болгар.

Сирый человек, или сурий- это божий человек, служащий богу. Точно так же образовано слово «убогий». Первый его смысл — посвященный богу, служение которому, как известно, несовместимо со стяжанием богатства. В молдавском языке есть еще более точное слово — сэрман, или сурий мэн — человек Сурьи.

Иегова. Сокровенная тайна первых богов победившего монотеизма заключалась в том, что они — бывшие женщины. Например, имяИегова образовано от Иего+ава. Ава, так же как и фонетические варианты этого корня "ама, ана, апа", означает "мать". То есть Иегова — это Иего-мать. А может, не Иего, а Яга? Фольклористы считают, что Баба Яга когда-то была богиней-матерью наших предков, той самой Золотой Бабой, чьи изваяния находят на Урале и Алтае.

Другие примеры можно привести из топонимики: Альпы — слово образовано от ал-апа, святая мать или мать племени, Легендарный остров кельтов Авалон — от ава-лон, в переводе "земля матери", корень "лон" соответствует англ. land.То же значение имеет и имя бога Аполлона, точнее, богини некой древней северной земли (Аполлон — бог гиперборейцев, в соответствии с мифами). Скорее всего, эта земля (Авалон и другие острова) потонула, а потом и замерзла во льдах Арктики. Эта катастрофа могла произойти, когда угол наклона Земли изменился. Ведь смена времен года на нашей планете зависит именно от наклона земной оси. Представьте, что этот угол был таков, что планета подставляла Солнцу больше макушку, чем экватор. Тогда в Арктике и Антарктике было тепло, а в районе экватора — холодно. Недаром остров в Ледовитом океане называется Гренландия, или Зеленая страна. Мифы о создании земли водоплавающими птицами из вод океана могли родиться только среди островных народов. Но это мифы славян, мери, мордвы и многих других народов, живущих среди лесов. Значит, они пришли к нам из глубокой древности. Кстати, само слово "океан" состоит из двух корней: ук и ана. Ана, как я уже говорила, — мать, ук означает "первый", "великий", "начало". Океан — первая мать жизни.

Меру. Гора Меру, как и Урал, означает всего лишь «гора». Сравним с moro (гора, испан.) и марийским «урал» (камень, гора).

Сварог. Есть еще один очень старый корень, шва. Благодаря фонетическим трансформациям его можно встретить и в виде суба, шуба, тва и туба. Но изначальный его смысл тот же, что и у прочих формантов такого рода: шкура, покров, палка, единица. Вспомним сваргу (небеса) из Вед, славянского Сварога и птицу Сва, а также иудейского бога Саваофа. Почему у богов схожие имена? Потому что это не имена, но атрибуты власти вроде «великий, всемогущий, защитник» и так далее. Защитник — тот, кто тебя закрывает от зла, недаром мы празднуем Покров Богородицы. Самый простой пример связи шва с шкурой — слово саван. Изначально мертвых заворачивали в шкуру зверя. Но шва это также начало и конец (прямое значение единицы). Как говорится, дело швах. Шувой на молдавском — родник, поток. Корень единицы всегда несет также значение «род», «союз». Отсюда швед, свояк, сват. Интересно в этом контексте рассмотреть слово «свастика», буквально «палки Сва». В молдавском фольклоре есть такое заклинание дождя: «Доуэ беце ын круче, плоая се дуче» — «две палки крест накрест, чтобы дождь прекратился». Думается, эти две палки и были простейшим аналогом свастики. То есть знак свастики имел отношение к природной магии, это знак солнца. Возможно, богиня Шва позже стала Жива (озвончение ш/ж, вставка гласной). Она же в Веде — бог Шива (да, гендер был переосмыслен). Если шва — это шкура, то шуба и есть одежда из шкуры. У булгар суба — это союз племен. Отсюда, вероятно, через мену в/б/м — сумма. А что значит шептать? Говорить заклинания богине Шва, здесь мена шеп/шев. Еще яснее это в другом слове — свистеть. Видно, бог Шва или Сварог был тесно связан с ветрами. Возможно, в качестве глагола шва означало идти — ведь украинцы не скажут шел, но шев. И поскольку украинское в регулярно заменяется на русское л, то вполне вероятен переход шево — шелом, которое позже превратилось в холм (ш/х). И тогда корень шва является прямым предком solo (единица, лат.), и братом форманта сан (например, в слове сингулярность). Есть в русском такое смешное словечко — «шняга», в смысле штучка, вещь. То же, что английское thing. Этимологически то же, заметьте. То есть th могло передаваться как ш (и наоборот). Сныть и шняга означали когда-то одно и то же: часть чего-то, что покрывает, выступает над поверхностью, торчит. Если речь о растении, то это стебель — шнур. То есть слово шнур должно было значить сначала стебель, побег. А все травы вместе — это сено (лишь позже это слово стало значить конкретно «высушенная трава»). Отростком собаки является ее щенок, отростком женщины — ее сын. Здесь одна и та же логика развития мысли и звука.

Фаранги и фарасы. У марийцев есть древняя легенда, что некогда была война между двумя ветвями единого рода: фарангами и фарасами. Последние проиграли и отступили за Волгу. А теперь вспомним, что звук [f] появлялся из цепочки мутаций m > v > p > f. То есть когда-то было — варанги и франки. В русских летописях упоминаются волохи. Судя про всему, это фонетические версии одного и того же изначально слова, близкого к форманту mar* и означающего, в том числе, землю, союз, племя. «Анг», возможно, означало на древнем языке «запад», а «ас» — восток. Тогда фаранги и фарасы можно перевести как западные и восточные племена уров-маров (по отношению к центральным, живущим на территории нынешней России). От ас — Азия (Асия на молдавском). В Турции есть село Фарасы. В Судане — город Фарас. Иранское имя Фарангиз означает европейка, блондинка. В Тайланде фарангами называют всех белых иностранцев. На языке кхмеров баранг — белый европеец. В Иране фаранжи, а на английском foreigner — иностранец. Вспомним также город Верона. Само слово Англия можно перевести как «Западная». А слово «урусы», как тюрки называют русских, могло произойти от «фарасы».

Но что же это за племена уров? Возможно, именно они назывались в русских летописях мари и меря. Булгары пишут об уграх, которые дали им письменность. Какую? Те самые руны, или «черты и резы», которые у коми называются «пасы» и встречаются археологам от Сибири до Болгарии. А теперь сравним «пасы» — и наш глагол писать.

Чаша Грааля, возможно — каменная чаша, на которую изнутри были нанесены астрономические символы, указывающие на узловые точки видимого движения солнца. Такая чаша была образом небесного свода. Поэтому на ней гадали, использовали при магических обрядах — отсюда наше слово чары, очаровать.

Узелковое письмо. Слог, шлока (ритуальный стих в индуизме) — слова тесно связаны с понятием нить, связка. То же от другого корня: строка и стругур (гроздь винограда). Все это наводит на мысль об узелковом древнем письме. В деванагари над буквами ведется линия, на которую как бы нанизаны слова. Ритуальные узоры на вышивке до сих пор сохранились у многих народов мира. На вязь, вышивку больше всего похожа арабская письменность.

Змей. Сербское змадж, русское змей и анг smoke — одно и то же слово. Оно же — Иджик булгарских мифов. По верованиям сербов, каждое селение имеет своего защитника-змаджа. Он появляется из ближнего озера в виде огненного шара, распадается на несколько частей, одна из которых селится в горах в виде огненного змея, другие — летают, защищая селения, пока не повзрослеют и не найдут себе пристанища. Змадж считается человеком, хотя может появиться в облике животного. Сербы считают, что мир в целом покоится на воде, которая, в свою очередь — на огне, или змеевой ватре, т. е. на драконьем огне. Образ змея явно расщепился, потому что Аджая, злой змей — этимологически близнец Аджахи, злого змея в иранском, башкирском эпосе. Аджаха и Иджик — одно и то же слово. Почему так произошло? Видимо, когда-то два братских народа, веровавших в огненного змея, стали враждебны друг другу. Так Иран противопоставлен Турану.

Гиперборейская теория. Был в Германии такой ученый, Герман Вирт. Он изучал норвежскую мифологию, собрал огромный этнографический, лингвистический материал, сам участвовал в археологических экспедициях. Вирт придерживался «гиперборейской теории», которая помещает наших предков не в Африку, а, наоборот, на Крайний Север. Судя по греческим мифам, в стране гиперборейцев по полгода не заходило солнце. Исследователь славянских мифов Миролюбов приводит миф об «ойразах», вынужденных покинуть Север и мигрировать от холодов на юг. Слова ойразы и фризы (предки европейцев, по Вирту), возможно, варианты одного корня. Вирт считал, что только в полярных областях могла родиться солнечная религия и поклонение огню. Потому что в жаркой местности огонь скорее враг, чем друг. А в долгие полярные ночи только тот огнищанин (так звались наши предки), что бережно хранит огонь очага, имеет шансы выжить. Религия божества, умирающего и воскресающего посреди зимы, тоже имеет смысл лишь в полярных областях, где на исходе декабря долгая полярная ночь наконец кончается и — как чудо — восходит солнце. Но где именно могла находиться Гиперборея? Судя по мифам, на нескольких островах, таких как Гренландия, Ирландия, Малая Земля. Причем климат в те времена благоприятствовал цивилизации. Возможно, действовал своего рода парниковый эффект или теплые океанские течения подогревали воздух. Гренландию ведь недаром назвали Зеленой страной.

Очень интересен с этой точки зрения Кольский полуостров. На нем проложены древние дороги, которые ведут из ниоткуда в никуда, есть много рукотворных пещер, мостов, сейдов (менгиры). Люди, которые это строили, явно были намного крупнее и сильнее нас.

На албанском языке floke — волосы, а flokekuqe — рыжий человек. С другой стороны, флакэрэ на молдавском означает пламя, а флокос — лохматый. Следственно, те люди, которые на этом языке говорили, были светловолосы. И значит, Вирт прав, помещая родину индоариев на Севере. Именно там светлые волосы давали эволюционное преимущество, они действовали как светоотражатели в темноте. Почему не найдены кости этих древних великанов, о которых говорится во множестве сказок? Потому что останки сжигались, и это логично в условиях нехватки топлива.

Жар-птица. Летописная птица Сва — это также Симург, она же Сварог, то есть сува-рыг, подобная свету. Суффикс рыг в марийском служит для образования прилагательных. Сова — тоже птица Сва, благодаря светлому оперению. Другое название птицы Сва — Жар-птица, и все эти имена лишь метафоры северного сияния, которое часто видели в небесах наши предки-северяне.

Голунь. В летописях говорится о древней столице славян Голунь. Возможно, это город Колын или Хлынов, который позже назывался Вятка. Слово колын происходит от понятия «крепость», «огороженное селение», то есть от кол или холм. А возможно. Голунь — это Коломна, еще один древний город, чья история теряется в веках. Сравним с названием Голутвин (город недaлеко от Коломны). Его можно перевести как «крепость при Голуни, Голунь-дава», по аналогии с топонимами Полтава, Пловдив. Формант «тава» на фракийском языке означал укрепление, крепость (сравним с английским tower). Корень этот родствен алтайскому тау (гора) и молдавскому тава (ровное место, площадка). На таких площадях устраивались рынки, отсюда слово «товар».

Именцы. В булгарских летописях говорится, что одними из первых на европейский континент ступили именцы-мореходы, которые имели города на островах Средиземного моря, в Малой Азии и даже на Дальнем Востоке, на острове Сахалин. В союзе с племенами Поволжья они колонизировали юг Евразийского континента, Индию и Китай. Кто же эти загадочные именцы? Не от них ли слова man и homo, плотно вошедшие в ИЕ языки? Что, если допустить, что слово утратило первую согласную [l]? Тогда получим не имен, а ломань. Именно так называется человек на языке эвенков. Это палеоазиатский народ, обитающий на Дальнем Востоке нашей страны. По легендам эвенков, некогда их народ был могуч и славен. А потом его слава угасла. Мы приводили множество примеров слов из языка эвенков, показывая, как тесно он переплетен с ИЕ языками. На языке шумеров, которые с именцами были связаны, человек обозначается словом лу. Это явно обломанное слово. Но что же могло значить ломань? Лимн монго, речные или водные племена. Одно из племен эвенков называется как раз монго. Отсюда, действительно, ведут свое начало и монголы, смешанное азиатско-именское племя.

Мировое древо. Давным-давно дома не строили, а выбирали дерево и накрывали его полотном из сшитых шкур животных. Получался такое шатер, стержнем которого было живое дерево. Именно так родилась идея о Мировом древе.

Красная Горка. На саамском руппьсесь означает «красный». Это слово одного корня с «румяный». Вспомним, что долгое время Уральские горы назывались Рипейскими, от ripe (гора, лат.). Но это означало одновременно и Красные. Теперь вспомним о традиции отмечать через неделю после Пасхи языческий праздник Красная горка. Считается, что в этот день Пасха приходит к предкам, и что яичная скорлупа, брошенная в реку, окажется там, в блаженном Ирии. А он расположен на севере. А на север текут только сибирские реки. И значит, прародина индоевропейцев на севере.

6.4. Из истории единиц

Поскольку речь выросла из жеста, то логично, что первые числительные связаны с понятием «рука»: mane (рука, лат.) — mono, hand (рука, анг.) — one. Поскольку, с другой стороны, слова для обозначения руки родственны тем, что обозначают ветку, дерево, камень, как мы выяснили в предыдущих главах, — то поиски единиц можно начать именно с эти слов, реконструируя их согласно сформулированным правилам:

Pell (лес, греч.) — пурне (палец, мар.), плечо — бир (один, тюрк.), первый, first. Отсутствие названий для руки в ключевых точках серии m > b > p > f > k > t > s > sh говорит о том, что их следует поискать: слова могли сохраниться в дериватах. Так, слово, обозначающее руку, могло позже служить для обозначения только одной из рук, или пальца, или плеча, или ногтей. Помним также, что все конечности, в том числе и голова, прежде обозначались одним или родственными словами.

Греческое kara означало «голова» (наше «голова», как и «череп» — прямые родственники греческого), молдавское «гяре» — когти, а тюркское кол — руку. Связанное с этим комплексом числительное — кол (один), греческое χίλιοι (тысяча), откуда берет начало привычная нам приставка кило, обозначающая тысячу. Форма mar сохранилась в молдавском «умэр» (плечо», в единице большего разряда — mille (тысяча, франц.), в единице расстояния — миля. К корню лумь (лес) относится марийское название десятки лу, которое присутствует в английском числительном «двенадцать»: tvelve, буквально «два и лу».

Семена слов прорастают, пускают ветви, перекрещиваются с другими, и это процесс не хаотический, а подчиняющийся ассоциативной логике древних. Так, четко связаны слова «моно», единица — и много, тюркское «бир», др. инд. «пур» (один) — и греч «поли» (много), финноуг. «кук» (один) — и куча, «сам» (один) — и сумма.

После смены языка старые единицы переходят в разряд десятков, сотен или понижаются рангом до двойки. Почему так происходит? Два — это, с точки зрения предков и современных младших школьников — это один и еще один. Поэтому молдавское «переке» (пара) толкуется как бир эки (один и один), причем один корень для единицы наслаивается на другой, более старый. Вот почему бир (один) — и переке (пара) звучат так похоже. Собственно говоря, слово «переке» есть билингва — в нем два корня с одинаковым смыслом. Такое, как мы выяснили, часто встречается в условиях тесного взаимодействия языков. Русское «пара» — усеченный вариант этой формулы. Вторая часть слова перестала пониматься, ощущаться как значимая и отпала, так что пара и бир — буквально близнецы. Со словом «два» начнем разбираться, начиная с его предшественника, «дубль», где все согласные — полного смыкания. Значить оно должно «еще один», где «еще» — скрытая единица в виде оператора «+1». «Дуб ил» обнаруживает известный нам корень дуб (дерево, лишь позже — определенной породы). Слово это связано с глаголами действия, часто агрессивного: дубасить, тумэни (сбивать с толку, молд.), давить, топтать, думать, с орудиями труда — топор, тоайпэ (то же, молд.), тяпка. Следовательно, оно восходит к понятию «рука», а рука, в свою очередь, должна быть связана с единицей. Такую единицу сохранил древнерусский язык и тюркские, это тьма — 10000. В греческом dhеma — пучок, dhesmos — то, чем вяжут, что доказывает, что это — единица. Ведь счет велся не только на руках, пальцах, но и связками, пучками, жердями, на которые нанизывались, например, рыбины. Поскольку их умещалось определенное количество, название такого предмета становилось единицей старшего порядка.

Вторая единица в слове дубль — эл. Корень очень древний, от него происходит известное еще в Шумере обозначение высшей силы — Аллах, элохим. Но бог это в первую очередь «рука бога». На азербайджанском эл и есть рука, алле — число 50 (как единица высшего разряда при пятеричной системе счета).

От единицы «tum» через мену m > k и озвончение происходит латинское deca, русское десять и молдавское зече. Обратим внимание на последовательную палатализацию в этой серии.

Количесивенные и порядковые числительные в русском языке происходят от разных корней: один — но первый, два — но второй. Числительное один связано с ИЕ единицей one через мену n > d. Слово «второй, как мы выяснили, означает «еще один», соотносится с греческим dhevtera. Латинское second (второй) устроено аналогично: от двух разных единиц suc и one.

Самая скверная оценка в школе — кол. Но это также полноценная единица. Помним, что кол в тюркских языках — рука. Но почему в азербайджанском это слово теряет начальную согласную, превращаясь в эл? Ведь [k] не из тех, что теряется. Это значит, что в слове был переход m > p > k, и что раньше слово звучало как palmа. На латинском это означает ладонь, то есть руку. Вероятно, случился и переход l > n, превративший palma в pentе. На греческом это означает пять (наша пятерка — испорченное пента). А пять — это ладонь со всеми ее пальцами, максимально возможное некогда число. Отсюда, кстати, английская денежная единица пенс. А теперь произведем переход p > k > s. И получим kentum, то есть сто на латинском. Тоже предельное число, а значит — единица высшего порядка. Мы узнаем ее в таких словах, как конус, исконный, испокон. После палатализации кентум превращается в сотню. А если обратить процесс вспять, начать серию не с [p], а с [m], получим manus, что на латинском опять же рука, и единицу mono. А без перехода l > n получим числительное mille (тысяча на французском).

Еще один источник информации о древних числительных — всевозможные единицы длины, времени, веса, денежные единицы. Обычно в них спрятаны единицы. Единицу скрывают в себе и такие термины, как «множество», «толпа», «стая», «стог», «куча», «племя», «союз», «вождь» и другие слова, призванные отражать единство, собирание в целое или, наоборот, выделение единицы из множества.

Греческая денежная единица, лепта, происходит от марийского лу (10), а еще дальше — от эвенкийского лумь (лес, дерево).

Греческий язык, вместе с тюркскими — единственные, которые вместе с русским выделяют число сорок. На греческом saranta явно родственно русскому «сорок» и происходит от единицы сур, которая есть в марийском. Если восстановить цепочку, сур происходит от tur (первый, нем.), далее pur (primus, первый на латинском). В тюркских языках это числительное бир (один), откуда следует, что сорок служило сотней при системе счета с основанием 4 (5 х 4 х 2 = 40). При этом способе единицы отсчитывались большим пальцем, который при этом сам не считался. Другая рука служила для отсчета десятков (то есть четверок). Так получалось 20 в качестве сотни (4 х 5 = 20), а 40 — удвоением этой операции. Этот принцип виден в системе числительных французского, ирландского и других языков.

В финском, саамском, нивхском числительные 8, 9 образованы так: два до десяти, один до десяти. Например, в саамском 1 эххт, 2 — куххт, 8 каххц, 9 аххц. Факт указывает на старый восьмеричный счет: 8 была десяткой, а два числа, 8 и 9, пришлось добавить. Пусть вас не пугают невыговариваемые саамские слова. На самом деле здесь выпали гласные, было эки ут, куку ут, то есть один палец, два пальца (или палки, что лингвистически то же самое). Для 8, 9 используется форма множественного числа слова палец: уть, что позже перешло в уц. В молдавском есть точно такое же чередование: сравните бэет (мальчик) — бэець (мальчики).

На финском: 1 — укси, 2 — какси, 8 — какдексан, 9 — укдексан. Дексан — десять, это индоевропейский корень, сравним с декада.

К единицам, а также к понятию «рука» должны восходить и такие слова, как весь, все. На английском это all, в тюркских umum, в французском tout. Английскому all соответствует эл (рука, тюрк.) и arm (рука, анг.).

Тюркское umum соответствует эвенкийскому числительному umun (один). Но поскольку с гласной слова обычно не начинались, если не было приставки, была впереди еще сонорная [m] или [l], а значит, единица звучало как лумум, и это знакомый нам формант.

Финноугорское шудо (сто) можно принять за заимствованное из русского, если бы не наличие в марийском лексемы шудо (трава), а в санскрите — shata (сто).

Ныль, 4 в финноуг. языках, указывает на то, что это была десятка, то есть что был счет с основанием не 10, а 4. Слово это через мену m > n возводится к mille (тысяча на французском), т. е. к единице старшего разряда.

У кимров Уэльса 16 это 1 и 15, 19 — это 4 и 15, т. е. 15 — это круглое число. Но так возможно, только если был счет тройками или пятерками.

Примеры из эвенкийского языка показывают, что в корне могла быть единица «нун»: нонон (первый), нюнун (десять), нуннивун (правление). А если учесть возможную мену, пракорень восстанавливается либо как lul*, либо как mum*. Может быть, с учетом протетического йота, слово ель следует восстановить до лель? Вспомним, что лал в турецком языке означает «рубин», в горах Загроса (Иран) в древние времена обитали племена луллибеев. Этноним, вероятно, произошел от корня лул (гора).

Таблица 7. Этимологические связи единиц

6.5. О частицах и флексиях

Мельчайшие, ничтожные слова несут в себе законы древней речи — так слабое реликтовое излучение рассказывает о том, какой была вселенная при своем рождении. Это предлоги, союзы, частицы, иначе говоря, служебные части речи. Логика подсказывает, что когда-то они были самостоятельными словами. Недаром в иврите, валлийском и других языках предлоги имеют полную парадигму склонения. Предлог, указывая на взаимное положение и связь объектов, сближается по функциям с наречием. Как? — с, без. Где? — над, под, на позади, около. Куда? — в, по. Откуда? — из, от. Зачем? — для. Все это вопросы наречий. А наречия, как известно, образовались из прилагательных (хороший — хорошо), существительных (утром), и в результате «слипания» предлогов с другими частями речи (настежь, наотмашь, замуж). Следовательно, с предлогами было то же самое — но гораздо раньше, так что структура слова почти уже не просматривается.

А что такое частички вроде «да» и «нет»? «Да» можно заменить словами добро, хорошо, ладно, английскими good, well, молдавским бун (хорошо). А может, английское yes связано с глаголом «есть»? Да — это утверждение о наличии, существовании чего-либо. Дабо — старое причастие от глагола «да(ть)», отсюда «даборо» или «добро». Значит, «добро» и «да» происходят от одного корня. Английское well, следственно, тоже происходит от глагола с значением давать, брать, иметь. И это глагол ел/ал/ол (быть, брать, иметь), известный в тюркских, тунгусо-маньчжурских и финно-угорских языках. Русское «хорошо», вероятно, тоже бывшее причастие от глагола аре (быть, иметь). Глагол этот известен уже у шумеров, его формы с ротацизмом есть в английском — is, are. Раньше слова на гласную произносились с придыхательной, которая и сгустилась в наше х. К слову говоря, из этих рассуждений следует, что русский бог Хорс и греческий Арес — одно и то же слово этимологически, и означают «сущий», «истинный», это обычный для божества эпитет.

Но что же, в таком случае, значит отрицание? «Ле» иврита, «ма» и «йок» тюрок, «а» санскрита, «ну» в молдавском, no в английском? Когда чего-то нет — оно умерло, ушло. Было — и сплыло. Слог «ма» означает землю и воду во множестве языков: иврит, тунгусо-маньчжурские, финно-угорские, алтайские. Причем именно так, единой формулой «земля-вода». Аналог в русском языке — выражение «мать сыра земля». А слог «на» означает землю-воду на языке ненцев и эвенков. Нун — богиня воды в Египте. Сравним: единица — one, а мать — ана во многих евразийских языках. Это очень древний корень. То есть отрицание восходит к понятию воды-земли и означает примерно «взято, унесено водой». В финноугорских языках названия рек часто восходят к формантам ук и лей. Отсюда, вероятно, отрицательные частицы «йок» и «ле».

Итак, значение частиц да и нет восходит к древнейшим словам: к причастиям от глаголов «быть, иметь» и «течь, литься». Последние, в свою очередь, происходят от слов, обозначающих реку, воду. В молдавском есть на этот счет фразеологизм: «Со дус пе апа рыулуй» — так говорят о чем-то, что исчезло. А означает он буквально «»унесено рекой».

Примем за аксиому, что все части слов когда-то что-то значили. Невозможно представить ситуацию, при которой древние люди договариваются: пусть этот слог обозначает окончание женского рода, а этот — первого лица. Флективные языки — продукт развития агглютинативных языков, складывающих слова подобно кирпичикам. На примере молдавского языка это прекрасно видно: лукрез (работаю) — лу кар — ес, или «бревна таскать я».

Становым хребтом древних языков был глагол, к которому добавлялись детерминанты, уточняющие, как, когда и с кем действие происходило. Молдавское словосочетание «плекасе бочиндо» переводится примерно так: к тому времени он (она) ушел, оплакивая ее. А ведь молдавский — язык флективный, в отличие от финноугорских и тюркских.

В третьем лице молдавские глаголы не различаются по роду ни в настоящем (как и в русском), ни в прошедшем времени. А вы задумывались, какой смысл в роде как грамматической категории? Ровно никакого. Чем ель отличается от елки, а бурьян от травы? Зачем были нужны эти сложности? Я думаю, это остатки двух параллельных систем языка — мужской и женской. Судя по мифам, так оно и было: у женщин и у мужчин были разные языки. Или так: один язык был священным, другой — профанным. И священный язык был женским, потому что первыми служителями богов были жрицы, а первые боги — это богини-матери. Значит, были параллельные показатели склонения существительных. Прилагательные изначально едва ли склонялись, да их и не было. Первые слова — глаголы, которые могли быть также чем-то иным, существительным или прилагательным (причастием). Так, прилагательное смелый — причастие глагола сметь. Показатели множественного числа в иврите разные для мужского и женского рода: мэдинот (ж. род, страны) — но элохим (м. род, боги). Посмотрите на русские примеры: один — одна, два — две. Трое мальчиков — но три девочки. Пятеро, шестеро, семеро — все это слова мужского рода. Здесь суффикс оро восходит к числительному уро, один. У меня есть карандаш — одна штука. Почему не один штук, удивляются тюркоязычные народы, у которых понятия грамматического рода нет от слова совсем. Кстати, в древнерусском было целых шесть склонений, видимо, от разных языков, причем в процессе исторического развития формы сильно изменились. Так что искать следы мужского и женского языка бессмысленно.

Окончания множественного числа должны, по логике, восходить к личным местоимениям множественного числа. В эрзя 1 лицо мон, в множественном числе монь, второе лицо тон — тонь, третье лицо сон — сонь. Наши вещи, мужские, помечаются местоимением монь: элохим от элохимонь. Ваши, женские — местоимением тонь: мэдинотонь или мэдинот.

Рассмотрим личные окончания глаголов. Ясно, что они тоже восходят к каким-то значащим словам. Например, к личным местоимениям или вспомогательным глаголам. Возьмем глагол есть: я ем, ты ешь, он ест. Ясно, что это тот же самый глагол, что и быть, существовать: я есмь, ты еси, он ест. Но обратите внимание, больше глаголов с таким окончанием первого лица в русском языке нет: я пою, верю, живу и т. д. Откуда это у? Не от местоимения первого лица эго ли? То, что окончание оказалось стянуто, обломано, ничего удивительного нет. Сравним со спряжением молдавского глагола иметь:

1 лицо ам, авем, 2 лицо ай, авець, 3 лицо аре, ау.

В в форме множественного числа здесь появилась как прокладка между двумя гласными, а позже перешла в б, как все греческие в, отсюда хабитатор или обитатель. Эв в тюркских языках — дом, а аба — мать, то есть хозяйка дома.

А теперь глагол брать: 1 лицо еу, луэм, 2 лицо ей, луаць, 3 лицо е, еу. В древнерусском глагол иметь: иму, имешь, имеет. Но это глагол уже производный, потому что в текстах встречается: «поя», в значении «взял». То есть древнерусская и молдавская формы глагола е (брать), яти вполне себе совпадали.

Для молдавского такое окончание 1 лица тоже редкость. Вот еще несколько таких примеров: рым (рою), фэрым (ломаю). А вот в прошедшем времени окончание — м очень даже употребительно. Практически без исключений: читям, луам, скриям (читал, брал, писал). В болгарском в настоящем времени 1 лицо — м регулярно.

В остальных случаех в молдавском используется латинская и древнерусская система окончаний, в которых конечная гласная отпала, за некоторым исключением: вреу (хочу), беу (пью).

При спряжении некоторых глаголов, как мне кажется, используется вспомогательный глагол есте (быть): чит-еск (читаю), чит-ешть (читаешь), чит-еште (читает). Буквально: читающим являюсь, являешься, является. То есть это аналитическая форма изначально. И, вероятно, не только в молдавском, но и в русском, только формы эти сильно повреждены и почти неузнаваемы.

Старое значение глагола имать, ясное из былин — брать. Обнимать, вынимать — это все активные действия. Поэтому глагол имать родствен английскому make (делать), тюркскому суффиксу инфинитива «-мак» и греческому — mai: гетмак — идти, буквально «делать хождение». То есть, инфинитив — это аналитическая глагольная форма, обозначающая делание чего-либо, и образованная с помощью вспомогательного глагола с значением «делать». А значит, русский инфинитив образован аналогично, и постфикс — ти происходит от глагола do (делать). На западе согласные озвончались, в финно-угорской среде оглушались.

Но глаголы отпочковывались и от других глаголов с помощью суффиксов. Например, ять — имать, понимать, снимать. Молдавские глаголы урма (следовать), курма (обрывать, пресекать) следует тогда понимать как ур (нога) ма (делать), кур (рубить, резать) ма (делать).

В марийском и эрзя личные местоимения мон, тон, сон. Но уже в эвенкийском ми, си, нун. В саамском ми, чи, ти. Полагаем, личные окончания глаголов происходят именно отсюда: дам от да-ми (кстати, так и в санскрите), видишь — от види-си, видит от види-ти.

В латинском языке прилагательное следует за существительным. В тюркских, а также английском, немецком — наоборот. Русский, будучи на перекрестке миров, вобрал в себя и тот, и другой принцип. В современном русском прилагательное предшествует существительному: красивая девушка. Сравним с тюрк. гюзел гыз (красивая девушка) и лат. puella pulchra (девушка красивая). Молдавский — наследник латинского в какой-то мере. Но давайте посмотрим на русские былины и песни: "земля сырая", люди добрые", "ветры буйные", "палаты белые", "матушка родная" и т. д. Из этого следует, что раньше строй древнерусского языка был ближе к латинскому, а свой современный облик принял после взаимодействия с языками тюркской группы, причем случилось это задолго до татаро-монгольского нашествия, когда славянские и германские языки еще сохраняли единство.

В большинстве тюркских языков местоимение первого лица — мен. В косвенных падежах — мени (мне), меним (мой). Но тюркские языки возникли не так давно и не могут считаться источником. Древнейшие народы Евразии говорили на языках урало-алтайской группы. К ним относятся и пратюркские, и финно-угорские, и тунгусо-маньчжурские языки. В эрзянском языке (языке народов эрзя и мокша, которые населяли в древности территории между реками Ока и Волга) местоимение первого лица — мон. В косвенных падежах монь (мой), монень (мне). Ничего не напоминает? Схожие формы и в других финно-угорских языках: в марийском мый (я), мыйым (меня); в якутском мин (я), миэнэ (мой), миигин (меня), в удмуртском мон (я), мынам (меня). Следственно, эти местоимения в славянские и тюркские языки попали из финно-угорских. Но почему же и в английском (me, my), и в немецком (meiner, mir), и в латинском (me, mei, mihi) мы видим те же формы, которые в чистом виде, без супплетивного ego (я) и его фонетических вариантов я, еu, I, ich существуют с древнейших времен в финно-угорских языках? Если в Европе такое сходство объясняют римской культурной экспансией, то на Урале и в бассейне Волги никаких римлян в помине не было. Есть только одно объяснение этому факту, которое согласуется с информацией из древних булгарских летописей: народами, которые за несколько тысяч лет до нашей эры заселили Европу и дали ей свой язык, были те, кого мы называем ныне финно-уграми.

У местоимения мен (я) есть много родственников, порой совершенно неожиданных. Например, man и Mensch (человек на английском и немецком); названия стран Германия и Туркмения… Ману — первочеловек в мифах индийцев, а в мифологии римлян маны — духи предков, мания — одержимость духами. Манн — мифический родоначальник германцев; Манас — герой древнего эпоса киргизского народа. Вероятно, man в значении человек предшествовало его использованию в качестве местоимения.

У слова men есть еще одно древнее значение — рука (на латыни manus). От этого корня происходят такие слова, как манить, обманывать, манипулятор, командир. В романских языках дериватов гораздо больше: молд. мэнушь (рукавицы), мынекэ (рукав), мэнункь (рукоятка), мынкаре (еда), мына (гнать), аменинца (угрожать). Man в таком контексте значит «человек рукастый, умелый». Недаром второе значение древнего корня men — думать, сравним санскр. manas (разум), латин. mens (разум). И сейчас психологи отмечают тесную связь между развитием мелкой моторики руки и интеллектом ребенка.

По закону ротацизма удмуртское местоимение ас (свой) перешло в ар/эр, что на большинстве финно-угорских и тюркских языков значит мужчина. Ас на русском значит мастера в своем деле, особенно в воинском искусстве.

Суффиксы тоже претерпевают мутации. Так, суффикс — l с значением принадлежности, происхождения (например, в слове теплый)

превратился в — r: venator (охотник, лат.), север (строгий, молд.)

— s: megalos (большой, греч.), фрумос (красивый, молд.)

— n: сильный, красный, цэран (крестьянин, молд.), бэтрын (старый, молд.)

— v: красивый

Тюркскому и молдавскому суффиксу прилагательных — ик соотвествует русский — ич: boyuk (большой, тюр.), войник (сильный, молд.) — Ильич, Горыныч.

Возможно, те случаи, когда прилагательные в русском языке образуются без суффикса (старый, серый) следует отнести на счет ассимиляции суффикса с согласной корня.

Предлог дин молдавского языка и дан — турецкого соответсвуют семитскому предлогу min. В соответствии с формулой m > n > d это мутации одного и того же слова.

Заключение

Полагаю, нам удалось доказать, что огромный пласт лексики ЕА языков восходит к двум формантам, реконструируемым приблизительно как limb* и mar*, и что фонетические мутации проходили по указанным нами направлениям. В общем виде этот вектор можно обозначить как тенденцию к понижению звонкости и палатализации согласных. В самом начале мы сделали допущение о переходе от звуков полного смыкания к щелевым, что и определило общее направление дрейфа звуков. Мы полагаем, что щелевые звуки появились в результате дефекта артикуляции у части племен, усвоивших праязык, и что позже это закрепилось в качестве нормы. То же касается палатализации, свойственной тюркским, финно-угорским и отчасти русскому языку.

Сдвиг произношения от звуков переднего ряда к заднему можг быть обусловлен антропологическими особенностями строения черепа. Так, слабо развитая нижняя челюсть не позволяла бы правильно артикулировать свистящие и шипящие, из-за чего эти звуки заменялись латеральными или заднеязычными. От формы головы — брахицефальной и долихоцефальной — зависит также артикуляция гласных. У уральских народов гласные «стерты», в безударном положении опускаются или произносятся как «ы». Недостаточно развитый речевой аппарат мог также вызвать «передний сдвиг гласных», отмеченный лингвистами не только у германских, но и, например, в украинском языке (огурец — огирок). Следственно, некий язык, устроенный достаточно сложно фонетически, был получен в наследство племенами смешанного происхождения, каждое из которых упростило его в силу своих анатомических особенностей. Поэтому простые названия вещей в эвенкийском или марийском языке (мо — вода, лу или по — дерево и пр.) являются упрощенными версиями исходных слов.

Анализируя формулы фонетических мутаций, можно прийти к неожиданному выводу, что набор согласных праязыка ограничивался несколькими парами звуков, противопоставленных по звонкости: m > mb > b, n > nd > d, l > lr > r (звук lr известен в марийском, остальные в ИЕ языках), l > ln > n. Тенденция к оглушению привела затем к появлению звуков [p], [t], а замена звуков полного смыкания на щелевые — к появлению [dh], [th], [f], [v], [s], [z], sh]. Наконец, артикуляционный переход от звуков переднеязычных к заднеязычным — к появлению [g], [k], [h]и их вариантов, которых в языках мира очень много.

Но звук [s] мог появиться как в результате палатализации k > s, так и через ротацизм l > r > z > s > sh, и даже через мену t > s (переход к щелевым). Причиной ротацизма могло быть наличие сложного звука, приблизительно передаваемого как [lz] и образующегося из серии: l > ln > ld > lz(rz). По крайней мере, в молдавском языке есть примеры такого чередования: арде (горит) — арзь (горишь), перде (теряет) — перзь (теряешь), верде (зеленый) — варзэ (капуста). Вопрос о происхождении согласного [s] важен, т. к. определяет, как реконструировать определенное слово: через ротацизм или переход p > k. Если верно второе, то можно связать слова стезя — и путь, солома — и полова, молдавское солзь (чешуя) — и пул (рыба, тюрк.). Если верно первое, то родней оказываются свет — и латинское lumen), английское girl (девочка) и тюркское гыз (то же). Третий вариант демонстрирует пара sierra (гора, испан.) и terra (земля, греч.). Но может быть и четвертый вариант: в каких-то случаях [s] не производна и относится к лексике совсем иного языка.

С другой стороны, праязык, о котором мы говорим, распространялся не в вакууме. Наверняка его носителям приходилось взаимодействовать с людьми, говорящими на других языках. Поэтому число формантов с значениями дерево-земля-вода-огонь нельзя свести к найденным нами limb* и mar* (точнее было бы mal*). Любой достаточно старый язык избыточен: каждое понятие в нем можно обозначить синонимами, образованными от разных основ. Так, часть дерева, расположенную выше ствола, мы можем назвать веткой или суком, на молдавском — крянгэ или рам, другие ИЕ языки дадут нам еще с десяток основ. И от существительного «вода» мы образуем разные, неродственные ему дериваты: пить, лить, мочить, течь. Косвенным образом на параллелизм основ указывают слова-билингвы: так, латинское arbor (дерево) распадается на два корня: ur < mur и bor < mar, т. е. на два изначально идентичных корня, которые в какой-то момент перестали восприниматься как родственные. Так часто бывает: слово «генетика» мы считем заимствованным, хотя оно родня нашим словам кон, исконный, испокон.

Наши поиски докентумного языка не увенчались успехом: во всех, даже архаичных ЕА языках уже наблюдается в той или иной степени мена p > k. Это значит, что поиски нужно продолжить. Нужно исследовать языки малых народов России, многие из которых находятся на грани исчезновения.

Хочется сделать замечание по поводу особого положения молдавского языка, который оказался связующим звеном между финно-угорскими, славянскими и западноевропейскими языками. Благодаря тому, что долгое время этот язык оставался бесписьменным, он сохранил в неизменной форме многие древние основы. Саам, литовец, грек и, конечно, русский услышат в молдавской речи знакомые слова. Именно гомохронические чередования устного молдавского языка указали нам на важность мутации p > k.

Сходную роль связующего звена между финно-угорскими, славянскими и тюркскими языками играет чувашский язык. В нем практически не наблюдается переход r > s, свойственный остальным тюркским языкам, многие лексемы сохранили докентумный облик. Например, палан на чувашском означает калина, название это происходит от красного цвета ягод (сравним с пламя, палить). Чувашское [п] зачастую соответствует тюркскому и русскому [в]: пекша (белка, чуваш.) — векша (белка, рус. диал.), или русскому [к]: пура (сруб) — курень, что указывает на наличие серии.

Считаем, что предложенный инструмент анализа и сопоставления языков поможет в дальнейших исследованиях: необходимо изучить языки русского Севера и Дальнего Востока где, возможно, сохранились еще диалекты, не утратившие докентумные формы. Необходимо также вычленить из ЕА языков и собрать воедино всю старую лексику, послужившую исходником для современных языков. Россыпи такой лексики хранит наш бесценный русский язык. Лишь собрав эту лексику, можно делать выводы о географическом, социальном, экономическом состоянии народа, для которого язык был родным. В исследования нужно включить семитские языки, которые в данной работе не рассматривались и валлийский с его удивительными мутациями. Языки Западной Европы также необходимо заново исследовать с точки зрения звуковых мутаций. Так, нужно учесть, что сдвоенным согласным предшествовали сочетания двух разных, ассимилировавших согласных; что удвоенные гласные являются маркером утраченной сонорной или аспиранта, что все правила чтения английских слов являются на деле реализацией определенных мутаций, т. е. искажением старого корня. Там, где в начале слова есть открытая гласная, наверняка следует искать утерянный сонорный звук. То же касается слов, оканчивающихся на гласную. Если принять идею, что структура слога некогда была CVC, то в конце слова также следует искать утерянный звук, причем это может быть не только сонорный, но и щелевой. Если соседствуют два шумных звука, между ними нужно искать выпавшую гласную.

Таким образом, используя предложенные ключи, нужно перелопатить словари народов Евразии и Северной Африки, выявить лексические цепочки, связанные мутациями одного и того же корня, и тем самым наметить контуры праязыка. Возможно, на этом пути встретятся новые мутации. Возможно, найден будет не праязык, а целая группа их. По крайней мере, профанный и жреческий язык, скорее всего, сильно отличались. Двуязычие — нормальная ситуация в любом древнем обществ, по крайней мере,у наших предков. Один язык у жрецов — другой у народа, позже язык аристократов — и простолюдинов. Во времена Пушкина это был французский и русский, во времена гуннской Руси — тюркский и древнерусский.

Считаем, что настало время для этой важной работы, которая покажет нам вновь то, что мы успешно забыли: что все люди братья, по языку и крови.

Оглавление

Введение

1. Типология звуков речи

2. Методы исследования

3. Виды мутаций

  3.1.Чередования парных по звонкости согласных

  3.2. Чередования в группе сонорных согласных и [d]

  3.3. Замена звуков полного слияния щелевыми

  3.4. Переход переднеязычных в среднеязычные и чередования среднеязычных

  3.5. Переход переднеязычных и среднеязычных в заднеязычные:

  3.6. Переход заднеязычных в среднеязычные (реставрация)

  3.7. Выпадение некоторых звуков

    Выпадение начального звука:

    Выпадение [n], [v], [r], [l], [m], [h] в середине слова

    Выпадение гласной в корне

4. Законы трансформаций

  4.1. Возникающие вопросы

  4.2. Проблема начальной гласной

  4.3. Проблема нестабильности лексем

  4.4. Другие словообразовательные гнезда

  4.5. Мутации звука [l]

5. В поисках докентумных языков

  5.1. Тюркские языки

  5.2. Саамский язык

  5.3. Санскрит

  5.4. Язык шумеров

  5.5. Греческий язык

6. Дополнения

  6.1. О происхождении некоторых слов

  6.2. О словах-билингвах

  6.3. Из этимологии мифологических имен

  6.4. Из истории единиц

  6.5. О частицах и флексиях

Заключение