Любовь до и после смерти [Мелани Лекси] (fb2) читать онлайн

Мелани Лекси Любовь до и после смерти

"Однажды, будь тебе 14 лет, 28 или 65 ты наткнешься на кого-то, кто зажжет огонь внутри тебя, который не сможет погаснуть. Однако, самая печальная, самая ужасная правда, которую вы когда-либо поймете – это не те, с кем мы проведем наши жизни." (с)

Когда эта история только пришла мне в голову, я собиралась посвятить ее своей депрессии и рассказать о своем одиноком путешествии во тьме. Но по мере обдумывания сюжетных линий и деталей, я поняла, что она вовсе не об этом. Эта книга появилась благодаря людям, многих из которых я ни разу не видела, не обнимала, не держала за руку, а некоторые из них и вовсе не знают о моем существовании. Но тем не менее их истории, их книги, музыка и многое другое служили огромным источником вдохновения и светом даже в самые темные времена. В некоторой степени это сравнимо с разговорами с призраками (мне не нравится слово «призрак», так что пусть лучше будет разговор с душами), о которых пойдет речь дальше. Ведь тело – это только оболочка, а быть близкими можно и не находясь рядом физически. Любить можно того, кто никогда не сможет тебя обнять, а не любить того, с кем просыпаешься каждое утро.

***

– Я разложила для тебя на любовь, – Вэлери вглядывалась в карты, и ее лицо мрачнело с каждой секундой. – Странно… Я никогда не видела подобного.

Я глубоко вздохнула и посмотрела в глаза гадалке. В принципе я не удивлена, думаю, в такой ситуации до меня никто и не бывал. Я пришла не узнать свое будущее, мне нужно понять, есть ли у Вэлери какие-то способности. Сможет ли она помочь мне. Вернее, помочь Джейми.

– Что там? – я старалась говорить спокойно. – Не молчите, я готова услышать и принять любую правду.

Вэлери странно посмотрела на меня и после этого произнесла:

– Я вижу, что у тебя есть муж. Ты когда-то любила его, но чувства давно остыли. Вы перестали понимать друг друга и в последнее время жили как соседи.

Я кивнула, пока все верно.

– Но я вижу еще одного мужчину, вернее, тень. Значит, он мертв. Но вот его ты любишь всей душой, – кажется, Вэлери хотела сказать что-то еще, но замолчала.

– Что вы видите? – мой голос слегка дрожал.

– Бессмыслица, – гадалка покачала головой. – Если верить картам, этот мужчина умер больше ста лет назад.

Мое сердце забилось очень быстро. Она попала в точку.

– Вот мы и подобрались к сути моей проблемы.

Тремя месяцами ранее. Май 2023 года

– Мелани, статья о вас и вашей новой книге выйдет в субботней газете. Пожалуйста, подготовьте небольшой рассказ о себе, чтобы наши читатели смогли получше познакомиться с вами…

Я постаралась не застонать вслух. Словосочетание «рассказ о себе» всегда ставило меня в тупик. Говорят, что я довольно интересная личность, я хорошо пишу и со мной есть, о чем поговорить. Но что я могу рассказать о себе? Здравствуйте, я Мелани, мне двадцать девять лет, я преподаватель и успешная писательница? Я Мелани, чьи книги получили огромную популярность в последнее время?

Вот только есть нюанс.

За свою жизнь я не придумала ни одного сюжета. Я говорю голосами тех, кто уже не сможет рассказать свои истории самостоятельно. У меня есть большой секрет, который я никогда никому не раскрою: я говорю с призраками, а их рассказы становятся основой сюжетов моих книг.

А может наплевать на все и рассказать об этом в интервью? Здравствуйте, я Мелани и у меня вовсе нет таланта, просто мне повезло видеть призраков. Боже, какой бред, это никогда не напечатают, а если и напечатают, то муж точно отправит меня к психиатру.

Моего мужа зовут Билл и он самый приземленный и рациональный человек из всех, кого я знаю. Порой я задумываюсь о том, как меня угораздило выскочить замуж за него пять лет назад. В то время я пыталась отойти от своего «творчества» и быть обычной девушкой. Очень быстро я поняла, что это так не работает. Видимо, слушать души и рассказывать их истории – это моя судьба. Билл, разумеется, не знает об этой особенности, он не примет и не поймет. Порой он только неодобрительно качает головой, когда я собираюсь в очередную «поездку за вдохновением», как я это называю. Биллу я говорю, что в путешествиях мне лучше думается, но на самом деле я еду искать очередную неуспокоенную душу, готовую открыться мне. А после этого я превращаю ее чувства, воспоминания и боль в книги.

Кстати, о книгах. Я не писала ничего нового уже несколько месяцев, а лишь редактировала прежние неизданные наработки. Я не могла найти новую историю, которая тронула бы меня. Обычные писатели назвали бы это творческим кризисом, но я знала, что это лишь пауза и через какое-то время я обязательно продолжу. Когда? Пройдет год? Пять? Десять? Я не знаю, но чувствую, что скоро произойдет что-то интересное.

В эти выходные я отправлюсь в пригород, по слухам там в заброшенных домах не так давно видели призраков. Жаль, что подобные слухи редко бывают правдой, но я все же попытаюсь найти их.

Надо сказать Биллу, я совсем забыла об этом. Беру в руки телефон и печатаю сообщение: «В субботу поеду искать вдохновение, строй планы на выходные без меня. Прости. Мел». Мне очень хотелось написать «целую, люблю, Мел», но это не было бы правдой. У нас с Биллом сейчас не лучшие времена, мы подумываем о разводе, но окончательное решение еще не принято. На телефон приходит уведомление о входящем сообщении, значит, Билл что-то ответил. Не хочу читать, так что просто переворачиваю телефон и закуриваю, уставившись в окно. Мне почти тридцать, а что у меня есть в жизни? Посредственный брак, жизнь в нелюбимом городе (знаю, многие мечтали бы оказаться в Нью-Йорке, но меня никогда не привлекали мегаполисы), неплохая, но поднадоевшая работа в университете и мои книги. Затягиваюсь и качаю головой. Со стороны моя жизнь кажется почти идеальной, так почему я чувствую такую пустоту в душе, которую ничем не заполнить? Хотела бы я знать. Но я не буду сейчас об этом думать, мне нужно сосредоточиться на написании своей автобиографии для субботней статьи. Тушу сигарету и начинаю уверенно стучать по клавишам.

Билл вернулся домой примерно через час. Я ждала его позже и еще не успела закончить работу. Чувствую легкое раздражение из-за того, что придется ненадолго отвлечься от статьи.

– Привет! – крикнула я, не отрывая взгляда от экрана ноутбука. – Я еще работаю, так что поужинай один, в холодильнике должна быть какая-то еда, но можешь заказать пиццу, если хочешь…

К моему удивлению Билл пошел не на кухню, а прямиком в мой кабинет.

– Мел, – какой-то напряженный тон. – Почему ты не отвечала на мои сообщения?

– Прости, – я на секунду отрываю взгляд от монитора и смотрю на мужа. – Слишком много работы.

– Вот и я о том, – голос Билла звучит очень холодно. – Ты постоянно что-то пишешь, изучаешь или редактируешь. С этой работой ты совсем забыла о том, что у тебя есть семья.

– Если ты решил отчитать меня, то подожди минут двадцать, я закончу и выслушаю тебя, – рассеянно отзываюсь я, снова глядя на экран ноутбука. Эмоции Билла давно перестали влиять на меня.

– Нет, ты послушаешь меня сейчас! – громче чем следовало сказал муж. Вздыхаю, снимаю очки и поворачиваюсь к нему.

– Что? – с вызовом говорю я, скрестив руки на груди.

– В эти выходные ты никуда не едешь.

Я вопросительно вскинула брови, а тем временем Билл продолжил.

– Мы едем на юбилей моей матери, Мел. Нас пригласили еще месяц назад, и ты знала об этом…

Блин, точно! Я реально забыла, но почему-то не испытывала стыда. Просто от количества работы, свалившейся на меня в последнее время, Билл вместе с его матерью совершенно вылетели у меня из головы.

– Прости, но тебе придется поехать одному, – я покачала головой. – Я должна показать редактору черновик новой книги через несколько месяцев, а я еще даже не начинала…

– Нет, Мел, ты поедешь! Ты, в конце концов, моя жена! – Билл уже кричал. Странно, что мой обычно спокойный муж так вышел из себя.

– Интересно, кто меня заставит? Может быть ты? – захлопывая крышку ноутбука, спросила я, тоже начиная заводиться.

– Заставлю, если понадобится!..

Я покачала головой.

– Не собираюсь продолжать разговор в таком тоне, пойду прогуляюсь и заодно поработаю в спокойствии, – с этими словами я беру ноутбук, закидываю за плечи рюкзак, обуваюсь и выхожу из квартиры. В лифте я, наконец, обращаю внимание на телефон и вижу сообщение от Кэтлин, моей лучшей подруги.

«Может заедешь на кофе?».

Супер, это мне и нужно. Быстро печатаю ответ:

«Буду через полчаса».

Прячу телефон и спускаюсь на парковку, где вспоминаю, что Кэтлин недавно переехала и мне нужно забить в навигатор ее новый адрес.

Как и ожидалось, движение в городе было парализовано вечерними пробками, которые сегодня раздражали меня еще сильнее обычного. Голова была пуста и в нее сразу начали закрадываться неприятные мысли о сегодняшней ссоре с мужем. В такие дни я задумываюсь, почему мы еще вместе, почему не развелись, что я вообще делаю в этом городе? И мне слишком неприятно осознавать, что это все из-за моей трусости. Я просто боюсь остаться совсем одна в чужом городе и заполнять все свое время исключительно работой и общением с Кэтлин и призраками. Я глубоко вздохнула. А может, я и так уже одна? Можно ли сказать, что мы с Биллом все еще вместе, ведь в последнее время кажется, что мы с разных планет? А может, написать об этом книгу? Все равно других идей у меня пока что нет, так почему бы один раз не рассказать миру историю о собственной боли?

«Тогда тебя точно ждет развод и скандал», – подсказал мне внутренний голос.

Да, знаю, но сейчас мне почти плевать.

– У тебя очень уютно, – сказала я Кэтлин, осматриваясь в ее новом доме час спустя. Дом, хоть он и был построен в середине прошлого века, действительно впечатлял. – Просто супер!

Я постаралась натянуть на лицо улыбку и не показать подруге свое плохое настроение хотя бы в начале вечера.

– Спасибо, мы с Дереком тоже очень довольны, а ведь мы переехали всего месяц назад.

Я улыбнулась. Мне было приятно слышать, что хотя бы у Кэтлин и Дерека все хорошо.

– Проходи в гостиную, – Кэтлин кивнула на ближайшую дверь. – А я пока сделаю нам кофе, а потом мы поболтаем.

– Тебе помочь на кухне?

– Нет, что ты, – отмахнулась Кэт. – Лучше оцени, какие высокие потолки в комнатах…

Я кивнула, толкнув массивную дверь, ведущую в гостиную, и едва удержалась от крика. В комнате я оказалась не одна: у окна парил силуэт призрака. Я почувствовала, как затряслись руки. Да, я вижу души умерших всю жизнь, но не думаю, что я когда-то привыкну натыкаться на них в самых неожиданных местах.

Услышав звук открывшейся двери, призрак обернулся и уставился на меня. Это был совсем еще молодой, широкоплечий парень, одетый в военную форму. Заметив меня, он улыбнулся, и я с удивлением осознала, что призраки вообще могут улыбаться. Раньше я никогда такого не видела. Я поспешно отвела взгляд – нельзя, чтобы он понял, что я вижу его, ведь Кэтлин может зайти в комнату в любую минуту.

Сажусь на диван и делаю вид, что сосредоточенно изучаю что-то в телефоне. На самом деле просто пытаюсь успокоиться и ничем не выдать себя. Все еще чувствую на себе взгляд призрачного парня, а затем слышу глубокий тихий голос:

– Такая красивая… Ты так похожа на Анну.

Рефлекторно оборачиваюсь и смотрю ему прямо в глаза. Боже, какой невероятный у него взгляд, я хочу, но не могу оторваться от него и разорвать зрительный контакт. Рот парня приоткрывается от изумления.

– Ты ведь можешь меня видеть, да?

Я несмело киваю, размышляя, как быть дальше. Встретить призрака большая удача для меня, но ведь за стенкой Кэтлин… Тем временем он снова нарушает тишину.

– Прости, если испугал, я не хотел этого. Я знал, что некоторые люди видят нас, но не встречал никого такого уже лет тридцать.

– Все нормально, – шепотом сказала я. – Я не против поболтать, но, прошу, не при моей подруге.

– Правда? – лицо парня снова озарила счастливая улыбка. – Я почту за честь.

– Да, – почему мне так хочется улыбаться, глядя на него? – Найди меня, когда я буду уходить или останусь одна.

Он кивнул и, чуть помедлив, сказал:

– Ты очень красивая.

И с этими словами призрак исчез, а я так и осталась сидеть на диване в гостиной Кэтлин, размышляя обо всем произошедшем. И почему-то сегодняшний день показался мне не настолько ужасным.

– А вот и кофе! – Кэтлин появилась в комнате и поставила на маленький столик тяжело нагруженный поднос. – Прости, что я так долго.

– Все нормально, – едва выговорила я, взяв в руки чашку. Я заметила, что мои пальцы слегка дрожат.

– Мел, – Кэтлин внимательно посмотрела на меня. – С тобой все хорошо? Ты выглядишь так, словно увидела призрака.

От этих слов подруги я подавилась кофе. На мгновение я подумала, что она все знает, и только потом до меня дошло, что фраза про призрака всего лишь фигура речи.

– Все нормально, Кэт, – я, наконец, откашлялась и перевела дыхание. – Просто сегодня мы с Биллом серьезно поссорились.

– В очередной раз, – вздохнула Кэтлин. – Рассказывай, что стряслось.

Я грустно улыбнулась. Ссора с мужем вполне безопасная тема для обсуждения с лучшей подругой, а вот призрак, которого я встретила в ее же гостиной, явно нет. Хотя, должна признаться, последний сейчас интересовал меня куда больше Билла.

Я попиваю вкусный кофе и рассказываю Кэтлин обо всем, что произошло сегодня между мной и мужем. Она внимательно слушает и не перебивает. Одно из замечательных качеств Кэт – это умение сначала выслушать, а потом уже делиться своим мнением о проблеме.

– И сколько это будет продолжаться? – резко спросила подруга, когда я закончила рассказ. – Сколько ты будешь мучить себя этим браком? Ты ведь сама чувствуешь, что вы уже чужие друг другу люди со временем становится только хуже.

Я запустила пальцы в волосы и тяжело вздохнула. Все эти вопросы я задавала себе добрую сотню раз.

– Я боюсь, Кэт, – тихонько ответила я. – Боюсь остаться совсем одна в этом сумасшедшем городе, который я так и не смогла полюбить.

Подруга покачала головой.

– А почему бы тебе не вернуться в Канаду и не начать там все заново?

– Я думала об этом, но мне так страшно решиться. Здесь моя работа, мои издатели, дом… Почему-то мне кажется, что вернуться в тридцать лет в родной город равносильно поражению.

Я задержала дыхание, стараясь не разрыдаться.

– Мел, я ведь тебя знаю. Ты все равно уйдешь от Билла, раз уж задумалась об этом. Вопрос только как и когда.

Разумеется, так и будет. Кэтлин действительно знала меня лучше всех в этом мире.

– Оставайся на ночь, если хочешь, – голос подруги потеплел, и она слегка улыбнулась. – Не думаю, что у тебя есть силы и желание ехать сегодня домой.

Я кивнула, испытывая огромную благодарность.

– Спасибо, Кэт. Ты лучшая.

– Я знаю, – Кэтлин рассмеялась. – Мы с тобой обе крутые.

– Я могу немного поработать? – я сообразила, что не дописала автобиографию. А потом вспомнила о недавней встрече и добавила. – Например, на террасе?

Окна спальни и гостиной Кэтлин выходят на другую сторону, она не будет видеть меня и не услышит мой разговор с призраком. Если он вообще придет на встречу.

– Конечно, Мел, без проблем. Дерек сегодня работает в ночь, а я хочу лечь пораньше, так что дом в полном твоем распоряжении.

Через двадцать минут я, завернувшись в плед, сидела на уютной террасе и пыталась сосредоточиться на последних строках своей статьи, но мои мысли были далеко. Я думала о ссоре с Биллом, встрече с призраком и почему-то о том, как он назвал меня красивой. Муж не говорил мне ничего такого уже пару лет.

Я заметила серебристое свечение в саду, напоминающее плывущую по воздуху тень. Значит, он все же пришел. По мере приближения призрака я поразилась тому, насколько же он похож на обычного живого человека. Очень часто призраки выглядят как размытые тени, но в этот раз его контуры были поразительно четкими. Я могла рассмотреть каждую черточку на его когда-то красивом лице. Почему-то в голове всплыла фраза, сказанная мне древней старухой-призраком много лет назад в Сиэтле: «Чем сильнее душа была при жизни, чем сильнее она противилась смерти, тем более четкий контур она имеет». Что же ты пережил перед тем, как умереть?..

– Привет, – тихонько сказала я, стараясь улыбнуться, и тут же наткнулась на яркую улыбку в ответ. – Спасибо, что ты пришел.

– Думаю, это я должен поблагодарить тебя, – ответил парень. – Когда ни с кем не разговариваешь пару десятков лет, становится немного одиноко.

Я тихонько рассмеялась.

– Кстати, – продолжил парень. – Там в гостиной я был настолько шокирован, что совсем забыл о хороших манерах и не представился. Я Джеймс Корнуэл. Можно просто Джейми.

– Мелани Гриффинс, – ответила я, по привычке протягивая ладонь для рукопожатия. – Можно просто Мел.

Джейми улыбнулся.

– Я бы с удовольствием дотронулся до тебя, но я не могу.

– Ох, прости, – я покачала головой и поспешно спрятала руку за спину. Боже, какая же я идиотка, но Джейми казался мне настолько реальным, что я на мгновение забыла о том, что он мертв. – Выдался сложный день, и я уже с трудом соображаю.

– Все хорошо, – ответил Джейми, а затем добавил, глядя мне прямо в глаза. – Твой муж просто придурок.

– Что? – охнула я. – Откуда ты знаешь?

– Прости, я был в соседней комнате, когда ты говорила с Кэтлин. Наверное, мне не стоило слышать твою историю, но я не удержался, мне было интересно узнать о тебе побольше. Прости меня, Мелани.

Я внимательно посмотрела на Джейми. Он определенно был самой необычной душой из всех, кого я встречала. Его взгляд… Он завораживал. Глаза Джейми казались намного более живыми, чем у большинства людей. Призрак, полный жизни? Это так странно, но вот он передо мной.

– Ну, раз уж ты знаешь мою историю, то позволь мне услышать твою.

Джейми грустно улыбнулся и взглянул мне прямо в глаза.

– Не думаю, что моя история покажется тебе интересной.

– Но мне правда интересно, – я говорила абсолютно искренне. – А еще я пишу книги и их основа – рассказы о жизни таких же душ, как и ты. Если ты захочешь, я могу написать и о тебе.

– Если бы это помогло мне уйти… – грустно протянул Джейми. – Но я знаю, что не поможет. Мне уже ничего не поможет.

Я не поверила своим ушам. Обычно призраки панически боялись исчезнуть, либо их держало на Земле какое-то незавершенное дело. Я никогда прежде не слышала, чтобы кто-то из них хотел окончательно уйти.

– Но если ты этого хочешь, – тихонько начала я. – То почему ты остался в момент своей смерти?

Я видела, что Джейми очень аккуратно подбирает слова и в какой-то момент подумала, что он не ответит мне вовсе, но чрез пару секунд призрак все же заговорил.

– Я не смог оставить свою жену. Она ждала ребенка, мы поженились всего за восемь месяцев до моей смерти. Я слишком сильно хотел быть с ней и познакомиться со своей еще не рожденной дочерью. Поэтому я остался и это было моей худшей ошибкой.

Я покачала головой.

– Это веская причина. Нужно очень сильно любить человека, чтобы разлучить вас не смогла даже смерть.

«И я такой любви никогда не узнаю», – мысленно сказала я самой себе.

– Нет, Мелани. Я остался и этим сломал жизнь Анне, – и, наткнувшись на мой непонимающий взгляд, Джейми добавил. – Видимо, придется рассказать тебе все с самого начала.

Я кивнула и приготовилась слушать, по привычке включая диктофон. Хотя я почему-то не сомневаюсь, что эту историю я запомню и так.

– Я родился пятого июля 1888 года в Йоркшире. Я из древнего рода, мой отец был графом, но я был младшим из пяти сыновей, так что на титул рассчитывать не мог. Выбор был небольшим: военная служба, банковское дело или работа юристом. С подачи отца я выбрал первое и в шестнадцать лет оказался в армии. В тот же год в родительском доме я познакомился с леди Анной Флэминг, старшей дочерью графа Флэминга, она с родителями гостила у нас. Анна была на два года моложе меня, но уже тогда поразила меня своей красотой. Было в ней что-то такое… Я не знаю, как объяснить, просто в тот вечер я пообещал себе однажды жениться на этой девушке. В начале Анна не обращала на меня внимания, но я не сдавался и спустя некоторое время мы начали тайно переписываться. Я попросил ее руки несколько лет спустя, и в 1913 году лорд Флэминг дал свое согласие. Мы поженились в декабре, за неделю до Рождества, и мне казалось, что все, о чем только можно было мечтать, я уже получил. Полгода в браке с Анной были лучшим временем за всю мою жизнь. Ну, а потом началась Первая Мировая война, – голос Джейми сорвался и затих, а я не могла отвести от него взгляда, уже примерно догадываясь о том, что же произошло дальше.

– Я оказался на передовой Западного фронта с самых первых дней войны. Я знал, что будет сложно, но не думал, что настолько. Там был настоящий ад, Мелани. Меня поддерживала мысль о том, что меня ждет Анна, что наш первый ребенок должен вскоре родиться, а значит, я должен выжить любой ценой. Поначалу мне везло, мои сослуживцы десятками гибли каждый день, но я избегал смерти. Но никакая удача не может длиться вечно. Я погиб двадцать третьего августа 1914 года, наш полк отправили на помощь французам при Шарлеруа, но, по правда говоря, мы попали в окружение и даже не успели добраться до их позиций. Я знал, что мы все умрем, шансов выбраться не было. В тот момент жалел только об одном: тем утром я получил письмо от Анны, но так и не прочитал его, а просто положил в портсигар, который потерял где-то в пылу сражения. Когда я понял, что это конец, то больше всего мне хотелось узнать, что же она писала мне в том письме. Возможно, именно это отчаянное желание и заставило меня остаться призраком в этом мире.

– Но ты так и не прочитал то письмо? – дрожащим голосом спросила я, с удивлением заметив, что по моим щекам катятся слезы.

– Нет, Мелани, я так и не нашел свой портсигар, да даже если бы и нашел, это ничего бы не изменило. Без тела я не смог бы его открыть, – по голосу Джейми было понятно, что эта мысль до сих пор доставляет ему боль.

Мы немного помолчали, и я первой решилась нарушить тишину.

– Что было дальше, Джейми? Ты… Ты смог вернуться к своей жене?

– Да… В некотором роде. Я почувствовал, как Анна думает обо мне и в тот же момент оказался в нашем доме в Йоркшире. Я сам не понял, как это произошло. Знаешь, было так больно видеть, как она пишет мне письма, молится за меня, говорит обо мне с подругами и мечтает о дне, когда я приеду домой. Я ведь уже знал, что никогда не вернусь, а вот она еще не знала, о том, что я умер. Мне так хотелось сказать Анне, что я всегда рядом с ней, я говорил и кричал днями напролет, но она не видела и не слышала меня. Отец Анны, лорд Флэминг, уже знал, что я пропал без вести и, вероятно, погиб, но он решил ничего не говорить дочери до рождения ребенка. Мое последнее письмо, отправленное Анне за три дня до смерти, пришло только месяц спустя. Я помню, как она читала его и плакала, Анна считала меня живым, а я тенью стоял за ее спиной и не представлял, как хоть на каплю уменьшить ее боль, когда ей раскроют всю правду. Я боялся того дня, когда жена узнает о моей смерти, но я уже начал понимать, что, будучи призраком, не могу ничего. Я стал сомневаться, остался ли я ради Анны или ради своего эгоизма и желания быть с ней и ребенком. Но мой эгоизм в очередной раз победил, и я не исчез, хотя должен был бы. В конце октября родилась моя дочь, Фрэнсис, и я обещал себе, что уйду после того, как увижу ее, но… Я опять не смог, мне было слишком хорошо рядом с Анной и Фрэн.

Через несколько дней после родов отец рассказал Анне, что я пропал и, скорее всего, погиб. Это было слишком страшно, но, когда первый шок прошел, Анна перестала верить в мою смерть. Она сказала, что для нее я жив, пока она не увидит мою могилу своими глазами, – голос Джейми снова задрожал и умолк.

В этот раз молчала и я, да и что тут скажешь? Мне жаль? Твоя история – это самое грустное, что я слышала за все годы общения с душами?

Лицо Джейми застыло, и я понимала, что его мысли сейчас не здесь. Они в далеком прошлом, с его женой и дочерью.

– Но Анна ведь увидела ее? Твою могилу? – я попыталась слегка перевести тему.

Джейми слегка вздрогнул и покачал головой.

– Нет. По правде говоря, у меня ее нет. Перед гибелью мы попали в окружение, союзники не смогли бы забрать наши тела, а немцы стремительно продвигались вперед, они тоже не стали хоронить убитых противников. Мы так и остались навсегда где-то в болотах близ Шарлеруа.

Боже, сколько боли. Сейчас я ощущала ее почти на физическом уровне.

– И Анна так никогда и не приняла твою смерть?

– Первое время нет, но потом ей пришлось. Из-за Фрэн. Как и все маленькие дети, дочка видела меня и совсем не боялась. Я нравился ей, Фрэн всегда улыбалась, когда я пел ей или корчил смешные рожицы. Я знал, что примерно к полутора годам она потеряет способность видеть и слышать меня, так что я очень дорожил временем, проведенным с дочерью. Я ошибся больше чем на год, Фрэн перестала видеть меня, когда ей было почти три года. Она уже хорошо разговаривала и стала часто говорить о дяде, который приходит к ней поиграть и поет песни. Сначала никто не обращал на это внимания, но однажды Анна попросила Фрэн описать этого «дядю».

«Да вот же он», – дочка указала на наше с Анной свадебное фото. Тогда Анна поверила в мою смерть, а еще поняла, что я где-то рядом. Она считала меня чем-то вроде ангела-хранителя Фрэн, Анна начала часто говорить со мной вслух, словно знала, что я ее слышу, вот только она не могла слышать меня… Из-за этого родители Анны посчитали, что она сходит с ума и она стала осторожнее, но оставшись ночью одна и лежа в кровати без сна, Анна продолжала рассказывать мне все свои мысли и чувства. Жена всегда просила меня не оставлять ее и Фрэн. Разве я мог теперь уйти?

Я покачала головой. Я знаю, что ты не мог. Я бы тоже не смогла, если бы любила кого-то настолько сильно, но мне, видимо, не дано.

– Через несколько лет от испанки умер отец Анны и это потрясение сломало ее окончательно. Анна всегда была его любимой дочерью и во многом именно лорд Флэминг помог ей пережить мою смерть. Когда отца не стало, Анна практически впала в отчаяние. Я знаю, что она думала о смерти в тот период, Анна очень хотела ко мне и к своему отцу, здесь ее держала только Фрэн. Это были очень тяжелые месяцы для нас обоих. Однажды Анна уснула, не потушив свечу и от нее загорелась штора спальни. В ту ночь я смог ее разбудить, Анна услышала меня и спаслась.

– Невозможно… – рассказ Джейми не укладывался в моей голове. Я всегда считала, что если у человека нет дара видеть призраков, то изменить это никак нельзя.

– Я сам не понял, как это произошло, – тихо ответил Джейми. – Но может быть дело в том, что я очень хотел ее разбудить. Но на самом деле я кое-что отдал взамен. С того дня я знаю, что не смогу исчезнуть из этого мира по своему желанию. Я пытался много раз, но у меня не выходит. Говорят, такое случается, если вмешаться в события мира живых. Ты словно бы застреваешь, так что теперь я не тут, но и не там. Но в любом случае оно того стоило, правда? Ведь Анна спаслась.

Я открыла рот от удивления. Я написала так много книг, но сколько же всего я не знала о душах… Никто из них не был так откровенен со мной, как этот парень.

– Поэтому твои очертания настолько четкие? – спросила я. – Если бы не свечение, я могла бы подумать, что ты обычный человек.

– Скорее всего, – задумчиво сказал Джейми. – Но на самом деле я потом нарушал правила, ведь терять было уже нечего. Например, двадцать лет спустя я появился на свадьбе Фрэн и пару секунд она видела меня. Наверное, это было очень глупо, но я не смог удержаться.

– Нет, – я снова покачала головой. – Не глупо. Я бы хотела, чтобы и мой отец был рядом в день моей свадьбы, но он умер на десять лет раньше. Думаю, папа бы пришел, если бы смог.

– Мелани, прости, я не знал…

Я улыбнулась.

– Все в порядке. Знаешь, я уверена, что будь папа жив, он бы точно отговорил меня от брака с Биллом и был бы прав.

Джейми слегка рассмеялся.

– И я бы его отлично понял, мне тоже не очень-то нравился муж Фрэнсис…

– Кстати, а что стало с Анной после пожара? – я снова вернула наше беседу в прежнее русло.

– Она больше не хотела оставаться в нашем доме, Анне все время было не по себе там. Ее тетушка Маргарет предложила им с Фрэн перебраться к ней в Нью-Йорк, и Анна приняла это предложение.

– И ты последовал за ними?

– Да, – ответил Джейми. – В глубине души я понимал, что не стоит, но я не смог удержаться, ведь где мне быть в этом мире, если не с женой и дочерью? Моя третья ошибка.

– Почему ты все время считаешь ошибкой то, что ты остался?

Казалось, что Джейми вот-вот заплачет. Интересно, а призраки вообще могут плакать?..

– Мне кажется, что, оставшись, я забрал жизнь Анны. Нет, послушай, – Джейми видел, что я собираюсь что-то сказать и не позволил мне этого сделать. – Она стала вдовой в двадцать четыре года. Моя жена прожила со мной шесть месяцев, а потом шестьдесят лет с моим призраком. Это так несправедливо. Может быть, если бы после смерти я просто исчез, то она бы смирилась, не думала о том, что я все время где-то рядом. Анна могла бы встретить другого человека, выйти еще раз замуж, а не жить все эти годы, храня память обо мне.

– Могла бы, если бы захотела. Но мне кажется, она не хотела, – сомневаюсь, что мои слова утешат Джейми, но я хотя бы попытаюсь. – Ты ни в чем не виноват. Виновата та проклятая война и смерть.

– В любом случае это уже не важно. Анна умерла почти пятьдесят лет назад, и я рад, что она пошла дальше, а не осталась здесь. Вот только жаль, что Анна не сможет найти там меня. Я знаю, что перед смертью она рассчитывала на эту встречу.

Голос Джейми дрогнул и затих. Мне страшно задавать следующий вопрос, но я должна.

– Ты бы хотел уйти?

– Больше всего на свете.

И в этот момент я узнала, что души умеют плакать.

Я проговорила с Джейми до самого утра, забыв обо всем на свете, и подпрыгнула от неожиданности, услышав сигнал будильника. Уже шесть тридцать. Боже, мне нужно быть в университете через два часа, а еще хорошо бы заехать домой и привести себя в порядок.

– Прости, я должна ехать, – мне так не хотелось уходить и прерывать Джейми на полуслове. – Обещай, что, когда я приеду через пару дней, ты продолжишь свой рассказ.

– Честно, не думаю, что моя история может стать хорошей книгой.

– Поверь, она будет лучшей книгой из всех, что я написала. Обещаю тебе, – с этими словами я встала и подтянулась, пытаясь размять затекшее тело. – Ну, я поехала. Скоро увидимся, Джейми.

– Я буду тебя ждать, Мелани.

– Кстати, Джейми, – я обернулась, сделав всего пару шагов. – А как ты оказался в доме Кэтлин?

– Когда-то это был дом Френ, она провела здесь последние двадцать лет своей жизни. Возможно, это глупо, но я привязан к местам, где они жили.

– Нет, – я покачала головой. – Это совсем не глупо.

Полчаса спустя я ехала по полупустому шоссе, отчаянно стараясь держать глаза открытыми, и размышляла над всем, что услышала этой ночью. История Джейми поразила и тронула меня до глубины души. Написать об этом было бы самым меньшим, что я могла бы для него сделать.

Он так и не прочитал свое письмо. Интересно, его можно найти? Могло ли вообще письмо сохраниться спустя столько лет?..

Их так и не похоронили, навечно оставив на месте гибели. Можно ли сейчас это исправить?

Джейми хочет уйти… Есть ли возможность помочь ему в этом?

И до чего же хочется спать. Я только сейчас осознала, что не спать всю ночь было не самой лучшей моей идеей. Мне нужен кофе, но до дома осталось всего лишь каких-то десять минут, а останавливаться и искать кофе на заправке нет времени. Мои веки тяжелеют, так что я закрою глаза всего на секунду… Ничего не случится.

– Мелани! Мел! – чей-то отчаянный крик вырвал меня из сна. Чувствую какой-то холод на своей руке, но не понимаю, что это. Окончательно проснувшись и сфокусировав взгляд, я понимаю, что, заснув за рулем, я выехала на встречную полосу и сейчас мне на встречу несется мусоровоз. В последний момент я успеваю вывернуть руль и вернуться в свою полосу, краем глаза замечая, как водитель грузовика эмоционально размахивает руками и, скорее всего, ругает меня на чем свет стоит. Впрочем, я это заслужила.

Повернув голову вправо, я замечаю своего спасителя. Джейми. Он совсем рядом со мной, его лицо перекошено от ужаса, а рука лежит на руле рядом с моей. Скорее всего от его прикосновения я и почувствовала прохладу. Заметив мой взгляд, Джейми поспешно убрал ладонь.

– Прости, Мелани, иногда я забываю, что без тела не могу ничего.

Я, наконец, перевела дыхание и съехала на обочину, довольно резко затормозив. Меня начало немного трясти.

– Как ты здесь оказался? – вместо благодарности выдавила я, но потом поспешно добавила. – Спасибо. Не знаю, чем бы все закончилось, если бы не ты.

Джейми как-то странно смотрел на меня, словно тоже был в шоке. Интересно, а он у призраков бывает?..

– Я почувствовал, что ты думаешь обо мне. Это было так странно, похоже на зов, что-то такое я испытывал много лет назад, когда меня вспоминала Анна или кто-то из моих братьев… Но все они умерли много лет назад и я думал, что уже никогда не испытаю это чувство.

Я кивнула, пытаясь осмыслить слова Джейми.

– Я была уверена, что души могут чувствовать зов только тех людей, которых они знали при жизни, – что-то подобно я слышала от нескольких призраков при написании книг.

– Я тоже так считал, – ответил Джейми. – Но я почувствовал тебя и в этот момент смотрел твоими глазами. Я понял, что ты вот-вот уснешь и перешел к тебе. Ну, а дальше ты знаешь.

Я молчала, пытаясь подобрать слова. Все это было слишком невероятно и не укладывалось в моей голове. Призрак, спасший жизнь человеку? Никогда о таком не слышала, если не считать тот случай с Анной.

– Ты снова это делаешь, – задумчиво сказала я, заводя двигатель и медленно трогаясь с места.

– Делаю что? – не понял Джейми, не отрывая взгляда от меня.

– Вмешиваешься в дела живых.

– И я снова ни о чем не жалею. Должна же быть и от меня хоть какая-то польза, – усмехнулся парень.

Мы немного помолчали, я старалась окончательно успокоиться и сосредоточиться на дороге.

– Мел, – тихонько позвал меня Джейми. – Не молчи, а то ты опять уснешь.

– Ну тогда ты снова меня разбудишь, – улыбнулась я.

– Я серьезно. Расскажи мне что-нибудь. Ты знаешь обо мне практически все, а я о тебе ничего кроме истории твоего неудачного брака.

– Моя жизнь явно не такая уж интересная и во мне нет ничего особенного. Я работаю в университете, пишу книги, болтаю с призраками…

Ну да, всего лишь. Но для меня в этом действительно нет ничего особенного.

– А когда у тебя появилась эта способность? – с неподдельным интересом в голосе спросил Джейми. Что-то подсказывало мне, что ему действительно любопытно и он говорит со мной не только ради того, чтобы я не уснула за рулем.

Я неопределенно пожала плечами.

– Не знаю, я была такой с самого детства. Ко мне тогда заходил поиграть соседский мальчик, Томми, и я по началу даже не понимала, что он не человек. Помню, как всегда удивлялась, что он не приносит игрушки и приходит в любое время. Когда мне было четыре года, я рассказала о нем маме, сначала она решила, что я его выдумала. Но потом я описала, как выглядит Томми, и до сих пор помню, как мамино лицо исказилось от испуга и ужаса. Оказалось, что Томми – это сын наших соседей, умерший от вирусной инфекции за несколько лет до моего рождения…

– И что сделала твоя мама?

– Я не помню точно. Вроде бы пригласила к нам в дом гадалку или ясновидящую… Она провела обряд и Томми больше никогда не приходил ко мне. Я скучала по нему и с тех пор я навсегда запомнила, что лучше не рассказывать о том, чего не видят другие.

Джейми странно смотрел на меня и явно размышлял о чем-то своем.

– Как думаешь, она изгнала его из мира живых с помощью обряда?

– Не знаю… – протянула я. До сих пор я никогда всерьез не задумывалась о том, что же тогда произошло с Томми. – Может быть. Мама никогда не возвращалась к разговору о том случае, а я ничего не спрашивала.

– Интересно, а подобный обряд помог бы уйти мне? – грустно спросил Джейми, и у меня по коже пробежали мурашки от звука его голоса в этот момент.

– Если ты действительно этого хочешь, то я сделаю все, что в моих силах, – сказала я, прежде чем полностью осознала, что только что пообещала.

– Спасибо, Мел, – кажется, Джейми хотел коснуться меня, но отдернул руку и улыбнулся. – Но это будет еще не сейчас. Сначала я помогу тебе с сюжетом книги.

Мы доехали до моего дома, и Джейми сказал, что подождет в машине, категорически отказываясь уйти и оставить меня одну за рулем по дороге на работу. В глубине души я была рада его компании. Почему-то с Джейми мне было уютнее чем с любым из ныне живущих людей.

– Я никогда в жизни не был в университете, – с некоторой грустью в голосе сказал Джейми. Дорога от моего дома до работы заняла около двадцати минут, но для меня они пролетели очень быстро. Разговаривать с Джейми было потрясающе интересно и спокойно.

– Да ладно? – я заехала на парковку и принялась искать свободное место. Их почти не осталось, значит, до начала пары всего несколько минут, мне стоит поспешить. – Ты ведь сын графа, я думала образование по умолчанию прилагается к твоему титулу.

Джейми слегка улыбнулся.

– Только благодаря этому меня и не выгнали из Итона. Нет, серьезно, Мел, – голос Джейми становился все веселее, когда он заметил озадаченное выражение моего лица. – Я ужасно учился, намного хуже, чем другие. Мне нравились только музыка, рисование и спорт. Ну еще я был неплох в драке…

Я попыталась представать себе Джейми шаловливым мальчишкой-школьником, но у меня не вышло. Сейчас он такой мудрый и спокойный.

– Не могу представить тебя дерущимся…– честно сказала я.

– Мелани, у меня было четверо старших братьев. Мне нужно было как-то выживать.

Я рассмеялась и, припарковавшись, заглушила двигатель. В голове мелькнула одна слегка сумасшедшая идейка.

– Хочешь пойти со мной? Увидишь, как выглядит университет, раз уж ты никогда там не был.

Джейми сразу же оживился и спросил с восторгом в голосе:

– Правда можно?

– Не думаю, что призраку кто-то может что-то запретить. Пойдем, увидишь, как я работаю.

– Кстати, а что ты преподаешь? – мы вышли из машины и, отвечая, я сделала вид, что говорю по телефону, чтобы проходящие мимо коллеги и студенты не подумали, что я сошла с ума и говорю сама с собой.

– Литературу.

– А, это легкий предмет, – беззаботно отозвался Джейми. – Один из немногих, который у меня хорошо получался в школе.

– Обычно я стараюсь развеять у своих студентов мнение о том, что литература – это легкий предмет, – и, улыбнувшись, я зашагала в сторону аудитории. Джейми держался чуть позади, но не отставал от меня, с восторгом озираясь по сторонам.

– Вот и все на сегодня, – полтора часа спустя я зашла на кафедру и, убедившись, что там больше никого нет, решилась, наконец, заговорить с Джейми. – Сегодня у меня только одно занятие. Сейчас я проверю несколько эссе своих студентов и можно будет ехать домой.

Джейми с улыбкой смотрел на меня.

– Мне понравилось, Мелани. За тобой так интересно наблюдать, когда ты читаешь лекцию.

Я почувствовала, что краснею.

– В этом нет ничего особенного, просто знания и опыт.

– Нет, Мел, правда, ты с такой любовью говорила о книгах, что я пожалел, что раньше не любил из, а сейчас не могу сейчас их читать. Мне бы хотелось, особенно те, которые пишешь ты.

– Ты хочешь почитать мои работы?

Джейми кивнул.

– Нет ничего проще, – я достала из сумки ноутбук, быстро ввела пароль и открыла черновик своей последней книги. – Вот.

Джейми приблизился ко мне вплотную и заглянул через плечо, я почувствовала легкую прохладу от него, но меня это не отталкивало, скорее это ощущение было даже приятно.

– Скажи, когда нужно будет переключить на следующую страницу, а я пока проверю работы студентов…

***

Два часа спустя я приехала домой с огромным желание поспать хотя бы пару часов. На меня снова навалилась усталость, вполне естественная после бессонной ночи, но вот сон не шел. В голове крутилось все произошедшее со мной за последние сутки. Каким же насыщенным может быть время. Понимая, что просто так уснуть мне не удастся, я встала и налила себе бокал вина, надеясь немного расслабиться. История Джейми никак не хотела выходить у меня из головы, и я уже планировала, как и что буду писать, как составлю книгу, как построю композицию… Но разве мой интерес к этой душе ограничивался всего лишь работой? Кажется, нет. Закрывая глаза, я видела перед собой его лицо, которое словно бы светилось, стоило Джейми улыбнуться. Если он так красив будучи призраком, то каким же он был при жизни?..

Мне четырнадцать лет, и я впервые вижу его, высокого статного парня в военной форме. Я с семьей приехала в гости в дом его отца. Нас представили друг другу, и я узнала, что его зовут Джеймс. Джейми. Какое красивое имя. Встречаюсь с ним взглядом, и тут же смущаюсь, но, прежде чем отвести взгляд, навсегда запоминаю цвет его глаз. Глаза Джейми небесно-голубые, я никогда ни у кого не видела настолько яркого, полного жизни взгляда. Я всеми силами старалась не показывать свой интерес, но уже в тот вечер поняла, что окончательно и бесповоротно влюбилась в Джеймса Корнуэла.

Мне двадцать три, отец, наконец, дал согласие на мой брак с Джейми, мы ждали этого больше двух лет. Я иду к алтарю под руку с отцом, в церкви собралось огромное количество людей, но все, что я вижу – пара ярко-голубых глаз. Джейми улыбается, когда мой отец передает ему мою руку. Это лучший день в нашей жизни. Мы будем счастливы вместе много-много лет, пока смерть не разлучит нас.

Мне двадцать четыре, я родила ребенка неделю назад, мое тело измучено и болит, но это сущие пустяки по сравнению с тем, что происходит в моей душе. От Джейми нет никаких вестей уже больше двух месяцев и эта неизвестность убивает меня словно медленный яд. Мама и папа успокаивают меня, но сами ходят мрачнее тучи. Мне кажется, они знают что-то, но скрывают от меня. Джейми ранен? О худшем я даже не решаюсь подумать.

Я больше не могу этого вынести и решаюсь поговорить с отцом после ужина.

– Он ранен, да? Поэтому не пишет мне? – тихо говорю я, беря отца за руку и заглядывая в глаза. – Если ты знаешь, что с Джейми, не скрывай этого от меня, прошу.

Отец смотрит мне в глаза, и в его взгляде я вижу бесконечную жалость и сожаление. Папа еще ничего не сказал, а я уже все поняла.

– Анна, Джейми пропал без вести больше двух месяцев назад в битве при Шарлеруа. Я почти уверен, что он погиб.

Я думала, что готова к правде, но она слишком ужасна, чтобы принять ее. Мое сознание просто отказывается понимать услышанное. Как будто со стороны я слышу свой крик.

– Нет, скажи, что это не правда! Он не могу умереть! Джейми бы победил даже смерть, чтобы быть со мной. Нет, Джейми, нет!

– Мелани, ты кричала. Тебе приснился кошмар? – словно издалека слышу я.

Сон, ну конечно, это был просто сон, но почемуон казался мне таким реальным? Я словно была Анной и прожила часть ее жизни…

– Джейми… – тихонько говорю я, открывая глаза, но натыкаюсь на озадаченный холодный взгляд мужа.

– Мелани, кто такой Джейми? – ничего не понимая, спросил Билл.

– Что? О чем ты вообще? – я терла глаза и пыталась прийти в себя после тяжелого сна.

– Мел, ты кричала во сне и звала какого-то Джейми. Кто он? – в голосе Билла зазвучали стальные нотки.

Он что, ревнует?

– Джейми – главный герой моей новой книги. Я обдумывала сюжет, уснула и видимо мне что-то приснилось…

– Он твой любовник, Мелани? – тихо спросил Билл. – Из-за него ты так холодна в последнее время?

Я тяжело вздохнула и закрыла лицо руками.

– Билл, нет, поверь. Как тебе вообще пришло это в голову?

Муж вскочил на ноги и принялся расхаживать по комнате. Кажется, еще немного и он снова сорвется на крик.

– А что я должен думать, Мелани? Вчера ты ушла из дома, неизвестно где и с кем ночевала, не отвечала на мои звонки и сообщения, а сегодня я застаю тебя спящей, и во сне ты зовешь по имени другого мужчину…

Я тоже начала закипать из-за несправедливых обвинений мужа.

– Если ты не заметил, то вчера мы поссорились по твоей вине, и я не желала видеть и слышать тебя! Я поехала к Кэтлин, закончила там работу в тишине и спокойствии и осталась на ночь. Когда я утром заехала домой перед работой, тебя уже не было, и я подумала, что мы поговорим вечером, когда ты придешь домой. Но если вместо разговора ты снова хочешь кричать и обвинять меня, то я могу и сегодня уйти! – произнося это я смотрела Биллу прямо в глаза, он первым не выдержал и отвел взгляд.

– Нет, Мелани, в этот раз уйду я, – с этими словами Билл распахнул дверцу шкафа и быстро выгреб оттуда несколько футболок и рубашек, после чего, не складывая, забросил их в спортивную сумку. – Поживу пока у матери, а ты побудь одна и подумай о том, что творишь.

В глубине души я всегда знала, что этот момент настанет, только не была уверена, кто из нас решится уйти. Что ж, должна признать, Билл оказался намного смелее меня.

Словно в замедленной съемке я наблюдала за тем, как мой муж собирает вещи. Было ли мне жаль? Немного. Было ли больно? Пожалуй, чуть-чуть. Хотелось ли мне его остановить? Нет.

Наверное, мне было просто страшно остаться одной. Но давайте смотреть правде в глаза: в этом браке я была одна уже много лет.

Хлопнула входная дверь, и только после этого я дала волю слезам. Я сама не знала от чего плакала в этот раз. Но вроде бы плакать, когда от тебя ушел муж, это нормально?

– Мелани… Мел.

Не может быть, наверное, мне просто это кажется. Я не поднимаю глаза, но чувствую едва ощутимое прохладное прикосновение к своей макушке.

– Джейми?!

– Прости, если напугал… – Джейми спрятал руки за спину и опустился ниже, так, чтобы наши глаза были на одном уровне. – И прости, если я не вовремя.

– Нет, все нормально, – я шмыгнула носом и вытерла слезы. – Как ты меня нашел?

Джейми пожал плечами.

– Так же, как и сегодня утром, ты думала обо мне во время ссоры с мужем, и я почувствовал тебя. Почувствовал, что с тобой происходит и решил, что вдруг ты будешь мне рада… Наверное, глупо с моей стороны.

Я покачала головой и слабо улыбнулась.

– Нет, не глупо. Я правда рада тебе.

Лицо Джейми словно бы просияло, как это было каждый раз, когда он улыбался, а я тем временем кое-что вспомнила.

– Джейми, – осторожно сказала я. – А какого цвета были твои глаза при жизни?

Если он и удивился вопросу, то не подал вида и сразу же ответил.

– Ярко-голубые.

Джейми еще что-то говорил, а в моей голове звучали его слова «ярко-голубые» и я видела картинку из своего сна: как Анна идет ему на встречу в церкви и для нее не существует ничего на свете, кроме этих небесных глаз. Для нее? Или для меня?

– Мел! Мелани, все хорошо? – я вздрогнула, перевела взгляд на Джейми и поняла, что он явно не в первый раз зовет меня.

– Да… – я постаралась выбросить из головы свой сон и улыбнулась ему. – Я просто задумалась, извини.

– Ты переживаешь из-за ссоры с мужем?

Я покачала головой и ответила максимально честно.

– Нет. По крайней мере не так сильно, как должна бы.

– Ты никому ничего не должна, Мелани, – мягко ответил Джейми. – Ты его любишь? Своего мужа?

Ох, Джейми, если бы ты только знал, сколько раз я сама задавала себе этот вопрос, но у меня до сих пор нет однозначного ответа.

– Билл неплохой человек и я любила его в начале, в тот момент, когда переехала в Нью-Йорк и вышла за него замуж. Вернее, я думала, что любила… Знаешь, сейчас, когда я узнала вашу с Анной историю, я поняла, что любовью у нас и не пахло. По крайней мере такой, как была у вас. Такой, какую я всегда хотела для себя. Я не умру, если он уйдет или даже умрет, не сломаюсь, не буду верна ему до конца жизни, как Анна тебе. Я могу без него, просто мне страшно остаться одной.

Джейми внимательно смотрел на меня и кивал. Мне кажется, он действительно понял, о чем я говорю.

– Чего ты так боишься, Мелани?

И я рассказываю ему то, чего не говорила ни одной живой душе в этом мире. То, чего не смогла сказать матери, Кэтлин и даже своему психологу.

– Одиночества. Окружающим кажется, что я к нему стремлюсь, ведь чаще всего меня можно застать одну дома, работающей за ноутбуком в наушниках, но на самом деле нет. Мне нужны люди вокруг, иногда нужно с кем-то поговорить, посоветоваться или просто поужинать вместе, посмотреть фильм. Я никогда не жила одна, ни месяца за свои почти тридцать лет. И мне страшно начинать, кажется, что я ни с чем не справлюсь.

– То есть ты сохраняла отношения просто из страха? – голос Джейми звучал спокойно и мне оставалось только гадать, о чем он в этот момент думал.

– Выходит, что так, – чувствую, как в глазах закипают слезы и сдерживаю их изо всех сил.

Джейми, разумеется, сразу же это замечает.

– Не надо, Мел, не плачь, – он протягивает руку, и я чувствую легкий холодок на своей щеке. – Бояться – это естественно, но нехорошо. Ты можешь дать себе время, собраться с силами, но потом все равно сделать то, чего так боишься.

– А если этих сил нет? – я с отчаянием смотрела на призрака. Я давно не была ни с кем так откровенна.

– Значит, ты можешь попросить помощи у близких и все равно сделать это.

– Ты мне поможешь? – вырвалось у меня, прежде чем я успела подумать.

– Всем, чем только смогу, – кивнул Джейми. Его голос был таким спокойным, словно мы говорили о погоде.

– Ладно, – я глубоко вздохнула и перевела тему. – Мы можем поработать, раз уж мы оба здесь и у нас выдался свободный вечер.

Я встала и собиралась включить ноутбук, но Джейми не двинулся с места, продолжая смотреть на меня.

– Ты ведь не хочешь сейчас работать, верно, Мелани?

– Если честно, да, – события сегодняшнего дня не прошли бесследно и в голове была настоящая каша. Вряд ли я смогу сейчас сосредоточиться на книге.

– Что ты любишь делать в свободные вечера, Мел? – Джейми начал улыбаться и мои губы против моей воли растянулись в ответной улыбке.

– Заказать пиццу, налить себе бокальчик вина и смотреть фильмы или сериалы, а потом обсуждать увиденное…

– Значит, мы так и поступим.

К моему огромному удивлению вечер прошел поистине отлично. Мы смотрели «Аббатство Даунтон» (где Джейми нашел парочку исторических ляпов, но в целом сериал ему понравился), я наслаждалась вкуснейшей пиццей и вином (и очень жалела, что не могу разделить трапезу с Джейми, но он заверил меня, что ему вкусно просто наблюдать за тем, как я ем). Мы много смеялись и шутили, мне казалось, что я просто смотрю телек со старым другом, которого я знаю с детства, а не со столетним призраком, которого встретила вчера.

Около полуночи я поняла, что моя голова тяжелеет, а глаза закрываются сами собой. Пора ложиться спать, а не то меня вырубит прямо на диване перед телевизором.

– Прости, Джейми, – я встала и подтянулась. – Нужно ложиться, завтра мне рано вставать.

– Конечно, Мелани, – Джейми смотрел на меня со своей фирменной яркой улыбкой. – Спокойной ночи. И спасибо тебе за вечер, он был волшебным.

– Это тебе спасибо, – я поблагодарила Джейми от всего сердца. – Если бы не ты, то я бы просто прорыдала сегодня полвечера, а потом села за работу.

Джейми кивнул. Я знала, что он вот-вот исчезнет, чтобы снова появиться завтра, когда я приду с работы. И это было бы правильно, но…

– Джейми, я могу попросить тебя остаться со мной на ночь? – с трудом выговорила я, сглотнув комок в горле.

– Остаться на ночь? – озадаченно переспросил он.

– Да, – чувствую, что краснею. – Стыдно признаться, но я немного боюсь ночевать одна в квартире и всегда плохо сплю в такие ночи.

– То есть с призраком в квартире тебе будет спокойнее? – улыбаясь одними глазами спросил Джейми. По тону его голоса я поняла, что сейчас он выполнит любую мою просьбу.

– Выходит, что так, – я чувствую огромную благодарность и окончательно успокаиваюсь.

Уже засыпая, я слышу тихое пение, и оно невероятно мне нравится. Пытаюсь разобрать слова и, кажется, это детская песенка. Голос Джейми успокаивает и почему-то напоминает мне мурчание кота.

– Что это за колыбельная? – сонным голосом спрашиваю я, надеясь не уснуть до того, как Джейми ответит.

– Старая английская песенка «London bridge is falling down». В детстве няня пела мне это перед сном, а потом я пел ее Фрэн. И вот сейчас тебе.

Возможно, Джейми сказал что-то еще, но я уже провалилась в сон.

***

Следующие две недели прошли по одному сценарию: утром я ехала в университет (и пару раз брала с собой Джейми, ему было интересно слушать мои лекции), затем возвращалась домой, наскоро обедала и мы принимались работать над книгой, часто засиживаясь до поздней ночи. Я всегда увлеченно писала свои тексты, но с историей Джейми все было иначе: я словно проживала ее вместе с ним, стараясь перенести на бумагу все события в мельчайших деталях. Каждая глава давалась мне очень тяжело, вызывая невероятную бурю эмоций внутри, но я ни о чем не жалела, лишь хотела писать еще и еще, а по окончании работы несколько часов лежала в кровати с открытыми глазами, размышляя о написанном и планируя следующие главы. Через пару дней Джейми заметил, что я стала спать по три-четыре часа и установил правило не работать после одиннадцати вечера, за что, в глубине души, я была ему очень благодарна.

А еще я была невероятно благодарна Джейми за то, что он остался со мной. Он ни разу не уходил с того вечера, когда я рассталась с Биллом и сейчас мне начало казаться, что нет ничего естественнее Джейми в моей квартире. Он отлично чувствовал меня и понимал, когда я хочу поговорить и побыть вместе, а когда меня лучше оставить наедине со своими мыслями. Чтобы Джейми не было отчаянно скучно, когда я занята или не в настроении общаться, я включала ему музыку, фильмы или аудиокниги (и книги моего авторства понравились Джейми больше всего, впрочем, возможно, он просто мне льстил). Через несколько дней опытным путем мы выяснили, что голосовой помощник отлично распознает команды призрака, так что при помощи Алексы Джейми получил еще больше свободы и мог даже управлять системой умного дома в моей квартире, чем он сразу же и занялся, приятно поразив меня. Джейми невероятно быстро всему учился, и я бы никогда не поверила, что он родился в конце девятнадцатого века. Даже не имея тела, он стремился сделать мою жизнь хотя бы немного легче, видя, как тяжело совмещать работу в университете и написание новой книги. Я вспомнила Билла и его вечное недовольство моей загруженностью и лишь поморщилась. Пока не могу понять, скучаю ли я по мужу, но я определенно не скучаю по его нравоучениям на тему, какой должна быть идеальная жена.

А еще я помнила о своем обещании Джейми сделать все, чтобы он мог покинуть этот мир. Все чаще, лежа ночью без сна, я размышляла, где найти силы отпустить его, когда придет время. С каждым днем я привязывалась к Джейми все сильнее, порой забывая, что он призрак. Несколько ночей подряд мне снился красивый парень с ярко-голубыми глазами и солнечной улыбкой, который смотрел на меня горящим взглядом, а потом нежно целовал. Этот сон – самое прекрасное, что происходило со мной. Открывая глаза, я видела Джейми-призрака, расстраивалась, но лишь на минуту, а затем с удовольствием вставала с кровати и приветствовала новый день, предвкушая, сколько всего интересного он может принести. Мои глаза светились, а на душе было так легко, словно мне снова восемнадцать.

В тот момент я этого еще не осознавала, но я уже окончательно и бесповоротно влюбилась в Джейми. А может, я любила его всегда?

Я помнила и о второй части своего обещания, которая касалась поисков письма Анны и места гибели Джейми, но совершенно не знала, как к этому подступиться. Промучившись этими мыслями пару вечеров, я решила обратиться к Теду, моему коллеге с кафедры истории, с которыми мы были приятелями уже несколько лет. Теду можно доверять, он обязательно поможет, если это в его силах.

– Привет, Тедди, можно тебя на минутку? – я поймала его в кафетерии между парами, когда он как раз собирался выпить своей кофе.

– Да, конечно, Мел, что-то срочное? – мы устроились за ближайшим столиком и я изложила суть проблемы.

– Это немного личное… – я никак не могла собраться с духом, но затем выпалила свой вопрос. – Допустим, если я знаю, что после определенных исторических событий некоторые солдаты не были похоронены, их просто бросили на поле боя, то реально ли добиться раскопок и перезахоронения останков?

Тед выглядел озадаченным, но все же ответил.

– Слишком мало данных, Мелани. Что за события, в какой стране и как давно произошли? Представляют ли научных интерес для историков?..

И я рассказала ему все, что знала, утаив лишь источник информации, и радостно кивнула, когда Тедди предположил, что я решила составить семейное дерево и в битве при Шарлеруа погиб кто-то из моих предков.

– Я подумаю, что можно сделать, Мелани. Но для того, чтобы шансов было больше, желательно знать точное место гибели этих несчастных солдат. Битва при Шарлеруа была огромной, а они ведь погибли даже не в ней, а лишь по дороге туда…

Я кивнула.

– Я понимаю, Тедди. Я постараюсь узнать все поточнее.

– Хорошо, дай мне знать, как будут новости. Я помогу тебе составить официальный запрос, но не могу ничего гарантировать.

– Спасибо… А можно еще вопрос?

– Конечно, Мелани, задавай.

– Мой… мой родственник, возможно, потерял портсигар перед той битвой, а в нем было письмо. Я понимаю, что шансов почти нет, но можно ли как-то найти его?

– Это будет очень сложно, но я бы посмотрел в архивах и музеях. История учит нас тому, что в этом мире возможно практически все.

– Спасибо, Тедди, – я поблагодарила его от всей души. В тот день думала о словах коллеги гораздо больше чем о вопросах студентов, которые сыпались на меня как из рога изобилия, ведь уже в конце недели они должны были сдавать мне экзамен.

По пути домой у меня, наконец, созрело решение. Возможно, очень странное, но если это поможет Джейми, то я все сделаю.

– Джейми, Джейми, ты где? – с порога закричала я, даже не потрудившись снять обувь. – У меня новости! Мы летим в Бельгию. В Шарлеруа.

Я никогда не думала, что у призрака может быть настолько озадаченное выражение лица.

***

– Мел, ты уверена? – в сотый раз спросил меня Джейми, когда два дня спустя я вернулась из университета и принялась искать билеты, отель и планировать наше путешествие.

Я оторвала взгляд от ноутбука и посмотрела парню в глаза: кажется, он не хотел напрягать меня этой поездкой, но совершенно не осознавал, что теперь это касается не только его. Это наше общее дело. И общая боль.

– Да, – я пыталась сохранять невозмутимость. – Я хочу поехать и постараться сделать для тебя хоть что-нибудь. На следующей неделе заканчивается летний семестр в университете, так что я могу не появляться там до сентября. К тому же я не была в Европе со времен колледжа, а в Бельгии и вовсе не была ни разу.

– Ну хорошо, – Джейми выдержал мой взгляд и улыбнулся. – Если хочешь, можем заехать куда-то еще.

Я кивнула: он словно читает мои мысли.

– Я думала провести пару дней в Лондоне на обратном пути. Во время учебы я прожила там полгода и успела всей душой полюбить этот город. Если честно, гораздо больше, чем Нью-Йорк.

– Значит, решено, отправимся в старую добрую Англию…

Джейми хотел еще что-то сказать, но его прервал телефонный звонок: звонила Кэтлин. Я ощутила легкий укол совести, потому что за последние две недели ни разу не вышла на связь с подругой. Если честно, я вообще не общалась в это время ни с кем, кроме Джейми.

Наскоро переговорив с Кэтлин, заверив ее, что у меня все хорошо и я просто с головой погружена в работу, и отказавшись от встречи сегодня вечером, я вернулась к поискам билетов, но наткнулась на тяжелый взгляд Джейми, от которого мне стало не по себе.

– Мел, вот и что это было?

– В каком смысле? – я не сразу поняла, что он имеет в виду. – Просто разговор с подругой.

– Я не о том. В последнее время ты все больше запираешься в четырех стенах и проводишь все свое свободное время со мной. Так не должно быть, Мелани. Не отгораживайся от живых людей.

Наконец, до меня дошло, что хотел сказать Джейми, но я решила перевести все в шутку.

– Эй, расслабься, все нормально, – я заставила себя улыбнуться. – Я ни от кого не отгораживаюсь, просто мне действительно сейчас интереснее работать над книгой в твоей компании, чем слушать очередные истории из личной жизни Кэтлин. Тем более, если мы встретимся, мне придется рассказать ей о расставании с Биллом, а я не готова видеть жалость в ее глазах и отвечать на миллион вопросов…

Джейми продолжал так же внимательно смотреть на меня.

– Нам всем иногда нужно немного жалости.

Я покачала головой.

– Но не мне и не сейчас. Я вполне счастлива здесь с тобой, – мой голос дрогнул, и я осознала, в чем только что призналась.

– И я счастлив с тобой, Мелани, – тихо сказал Джейми, заставив меня покраснеть. – Вот только это не значит, что так и должно быть.

– Что ты хочешь этим сказать? Что может быть плохого, если нам обоим хорошо вместе?

Джейми лишь покачал головой и сменил тему.

– Раз уж ты отказалась встретиться с Кэтлин, то почему бы нам не прогуляться вдвоем?

На секунду я застыла в ступоре: Джейми в очередной раз удалось меня удивить.

– Давай, – я улыбнулась и принялась планировать маршрут. – Можем выйти через час и полюбоваться на закат в парке.

Джейми удовлетворенно кивнул.

– Я больше люблю рассветы, но с удовольствием провожу закат с тобой, Мел.

Во время прогулки с Джейми я пожалела лишь о том, что мы не ходили гулять до этого момента. Вдоволь налюбовавшись закатом, мы отправились бродить по улицам Нью-Йорка и впервые за все годы этот город показался мне уютным. После полуночи мы почти не встречали людей и мне больше не нужно было притворяться, что я говорю по телефону при разговоре с Джейми.

Мы гуляли всю ночь, а затем встретили рассвет.

– Это было потрясающе, – пробормотала я, открывая входную дверь и стягивая с себя босоножки. Кажется, ближайшие пару дней я буду мучиться от боли в ногах. – И как же я рада, что сегодня выходной и можно отоспаться… А потом, когда я проснусь, мы сядем работать над книгой.

– Спи, Мелани, сладких снов, – сказал Джейми, как только я удобно устроилась в кровати и закрыла глаза. И, видимо считая, что я не услышу, он добавил совсем тихо. – Я люблю тебя.

Но я услышала и мои губы расплылись в широкой улыбке.

– И я люблю тебя, – и с этими словами я уснула абсолютно счастливой.

***

Европа встретила нас промозглым ветром и противным мелким дождем. Мы едва-едва вышли из здания аэропорта, а я уже успела продрогнуть до костей. Джейми бросал на меня жалостливые взгляды, но сделать ничего не мог.

– Ничего страшного, – я пожала плечами. – Сейчас арендуем машину и согреемся.

Поиск машины был похож на целый квест: персонал не понимал по-английски практически не слова. Я без проблем перешла на французский (должна же быть хоть какая-то польза от того, что я провела детство и юность в Канаде!) и дело пошло значительно бодрее. Я поймала на себе восхищенный взгляд Джейми и улыбнулась ему, но сразу же осеклась, ведь всем вокруг бы показалось, что я улыбаюсь пустоте. Видимо Джейми тоже понял это и поспешно ретировался. Без него сразу же стало неуютно и мне захотелось как можно скорее последовать за ним.

Как бы там ни было, но через полчаса мы уже мчались по шоссе на запад от Шарлеруа, ведь там, если верить карте и воспоминаниям Джейми, и произошло сражение.

Я смотрела на дорогу, а Джейми продолжал пожирать меня глазами и вгонять в краску.

– Что такое? – не выдержав, спросила я, на секунду переводя взгляд на парня.

– Любуюсь тобой, – усмехнулся он. – Мне кажется, ты сама не осознаешь, насколько ты красива, когда занимаешься самыми разными вещами: готовишь, ведешь машину или работаешь. А еще ты очень умная, я ни слова не понял из того, что ты говорила там за стойкой, но зато у нас теперь есть машина…

Я почувствовала, как мои щеки покраснели еще гуще. Я бы с удовольствием и дальше слушала комплименты Джейми, но нужно было разобраться с навигатором. Он упорно показывал, что я должна ехать прямо, вот только впереди на дороге была развилка. Чувствую, что начинаю нервничать.

– Я умная, но только не в том, что касается карт, – я покачала головой и, протянув правую руку, взяла телефон. – В этом европейском захолустье черт ногу сломит. Вот и куда нам теперь поворачивать?!

– Карты доверь мне, – улыбнулся Джейми, заглядывая мне через плечо. – Сейчас налево, пару километров прямо и затормози у опушки леса.

– Как ты это понял? – пробормотала я, послушно выполняя указания моего штурмана.

– Ну, поверь, это было гораздо проще, чем в 1914… – Джейми вроде бы шутил, но его взгляд сразу же стал серьезным. Интересно, каково это – приехать на место своей смерти?

Минут через десять Джейми попросил меня остановиться. Я сразу же заглушила двигатель и принялась оглядываться по сторонам: огромный луг, часть из которого заболочена, и густой лес, виднеющийся в паре сотен метров впереди. Все, как и было в воспоминаниях Джейми. Эту невеселую картину делали еще более мрачной серые, низко нависшие тучи. Я бросила быстрый взгляд на парня: Джейми смотрел вперед широко распахнутыми глазами и не шевелился. Мне явно нужно было что-то сказать или сделать, но я не находила слов. Что сказать душе, вернувшейся на место своей гибели? Разве хоть какие-то мои слова могли забрать хотя бы часть его боли?

– Пойдем, Мелани, – Джейми словно сбросил с себя оцепенение и первым выбрался из машины. – Это здесь.

Захватив с собой телефон, я тоже вышла из машины, и моя нога сразу же слегка увязла в грязи и болоте, которое я не заметила из-за высокой травы. Я сразу же почувствовала холод: кроссовок промок насквозь.

– Осторожнее, Мел, здесь много таких мест, – Джейми вскинул руку, словно хотел меня остановить. – Иди за мной и наступай только туда, куда я тебе покажу.

Я хотела было спросить, как он, не имея тела, поймет, куда именно можно ступать, но решила промолчать, просто доверившись Джейми. Мы прошли метров пятьдесят по лугу в сторону леса и Джейми остановился.

– Думаю, основная часть битвы была примерно здесь. Видишь эти овраги? – он махнул рукой, и я заметила, что действительно ландшафт становится все более неровным и покрытым множеством небольших ям и более глубоких траншей.

Я кивнула и сразу же поставила точку на карте и сделала несколько фото. Выполняя эти простые действия, я словно бы старалась отогнать мысли об ужасах, произошедших в этом месте больше ста лет назад.

– Значит, значит, ты… где-то здесь? – тихонько спросила я. Почему-то мне казалось, что все, что мы делаем, не имеет к Джейми никакого отношения. Ведь он здесь, рядом со мной и как живой…

Джейми покачал головой, смотря в сторону леса, словно не желая встречаться глазами со мной.

– Нет, Мелани, не совсем. Я не все тебе рассказал, – голос Джейми слегка дрожал, и он снова пошел вперед, аккуратно выбирая для меня сухие кусочки земли. От меня требовалось просто не отставать. – Здесь меня лишь ранило. Когда все закончилось, и немцы добивали выживших, я спрятался под телом своего товарища, меня не заметили, видимо, решили, что мы оба уже умерли. Как только они ушли, я стал думать, что же делать дальше. Кажется, я был тут единственным выжившим. Я не мог подняться на ноги, но мог немного ползти. Я знал, что там, за лесом, должен быть французский лагерь. Верить, что я доберусь туда было чистым безумием, и головой я понимал, что мне не преодолеть несколько километров с такими ранами, но я все равно попытался. Я просто не мог так просто сдаться, не мог позволить себе умереть этих болотах.

Я почувствовала, что начинаю дрожать, а еще очень сильно хочу обнять Джейми. Я придвинулась было к нему, но, кажется, Джейми понял, что я собираюсь сделать и слегка отстранился.

– Не нужно, Мел, все равно не выйдет, а тебе станет еще холоднее, – и только в этот момент до меня словно бы доходит, что мы обсуждаем не чью-то трагическую смерть.

Мы обсуждаем смерть Джейми. Изо всех сил стараюсь не плакать, но у меня не выходит. Смаргиваю подступившие слезы и задаю следующий вопрос:

– Тогда, где… Где ты?

– Я добрался только до опушки леса. Там растут дуб и сосна, я устроился между ними, я так смертельно устал и хотел лишь немного отдохнуть, – в голосе Джейми слышалась вся его боль. – Я больше так и не смог сдвинуться с места.

Через несколько минут я действительного заметила огромный дуб и высокую тонкую сосну в окружении множества деревьев поменьше.

– Да, – кивнул Джейми. – Это здесь.

В этот раз я не стала делать никаких заметок, я и так запомню это место на всю жизнь. Вместо этого я сорвала несколько ромашек и еще какие-то мелкие луговые цветы, названия которых я не знала, и, соорудив из них незамысловатый букет, пошла к деревьям, оставив позади изумленного Джейми.

– Мел, – я услышала его тихий голос, как только букет коснулся земли рядом с мощными дубовыми корнями. – Спасибо.

Обратно мы ехали в тишине и мне оставалось только гадать, о чем сейчас мог думать Джейми. Украдкой поглядывая на парня, я заметила, что, хоть он и выглядел спокойным, но его взгляд был устремлен вдаль и мысленно он явно был не здесь. Или не в этом времени.

– Прости меня, Мелани, – Джейми по-прежнему не смотрел на меня.

– За что ты извиняешься? – не поняла я, снова бросая на него быстрый взгляд.

– Думаю, ты не так хотела бы провести отпуск.

– Ох, Джейми, не начинай опять… – начала было спорить я, но он перебил меня.

– Дело не только в этом, Мел, – его голос стал более серьезным. – Когда ты шла с цветами к дубу, мне на мгновение показалось, что я вижу Анну.

Это было неожиданно, но я постаралась ничем не выдать своего удивления.

– Как будто она тоже была там?

– Нет, не совсем, – Джейми слегка почал головой. – Как будто ты была Анной. Это длилось всего секунду, но почему-то тогда я был уверен, что так и есть. Боже, Мелани, прости. Забудем об этом.

Джейми виновато опустил голову, снова избегая моего взгляда.

– Все хорошо, – я постаралась проигнорировать небольшой укол ревности, вызванный его словами. – Думаю, ты просто слишком долго ждал, что она придет на это место. И Анна ведь отказывалась принять твою смерть, пока не найдет твою могилу…

– Да… Я просто подумал, как бы все сложилось, если бы она с самого начала точно знала, что я погиб. Или как бы сложилось, если бы я не сдался и все же выбрался из этого леса.

Я с тревогой посмотрела на Джейми. Как же сильно он жалел о своей смерти, что эти мысли не отпустили его и сто лет спустя?

– Я не верю, что ты сдался, но на свете есть вещи сильнее нас. Например, смерть. Но если так разобраться, ты и ее победил, ведь сейчас ты здесь.

– Нет, точно не победил. Скорее попытался обмануть.

Как же я жалела в эту минуту, что не могу взять Джейми за руку. Внезапно в моей голове возник еще один вопрос.

– Джейми, я хотела спросить… Ты бы хотел, чтобы мы попытались перезахоронить твои останки? И останки всех остальных солдат? Можно постараться добиться проведения раскопок, если ты, конечно, этого хочешь.

Джейми слегка улыбнулся и едва ощутимо коснулся моей щеки.

– Не надо, Мелани, пусть все остается как есть. Теперь у меня есть могила, ведь ты знаешь, где она.

К горлу снова подступил комок боли и слез, но я все же выдавила из себя:

– Хорошо, пусть так и будет.

Нас прервала трель моего мобильного телефона. Я быстро взяла его в руку и взглянула на экран: пришло сообщение от Тедди. Всего пара предложений, но они заставили меня открыть рот от изумления.

«Мелани, возможно, я нашел письмо, о котором ты говорила. В архивах Лондонского исторического музея хранится письмо, адресованное некоему Джеймсу Корнуэлу. Оно было найдено в портсигаре. Вероятнее всего его подобрал немецкий солдат, который погиб вскоре после этого».

Дрожащими руками быстро пишу Тедди ответ и поворачиваюсь к Джейми.

– Боже, ты не поверишь, – мой голос начинает дрожать.

– Что там, Мелани?

Решаю чуть-чуть поиграть с Джейми, прежде чем выдать всю правду.

– Напомни, куда мы летим завтра ночью? – я хитро улыбаюсь.

– В Лондон, – ничего не понимая, сказал Джейми.

– Именно. А теперь смотри, – и я показываю ему сообщение.

– Не может быть, – глаза Джейми широко распахнулись. – Так не бывает.

– Может, – я начинаю смеяться, и в этот же момент из-за свинцовых туч на пару секунд выглядывает солнце. Сейчас у меня появилось ощущение, что впервые за много лет все в моей жизни идет так, как должно. И что вселенная помогает нам.

Предполагалось, что следующий день мы проведем, гуляем по Брюсселю и наслаждаясь летом в Европе, но едва ли мы с Джейми могли получить удовольствие от этой прогулки в полной мере. Наши мысли практически полностью были заняты тем, что уже этой ночью мы вылетам в Лондон, а утром прямиком отправимся в исторический музей, чтобы…

– Ты ведь понимаешь, что мы пока не можем быть уверены на сто процентов? – осторожно спросила я, застегивая чемодан. Мы вот-вот отправимся в аэропорт.

– Конечно, Мелани, но я так надеюсь, что это оно, – Джейми улыбался как обычно, но я слишком хорошо понимала, сколько чувств и столетней боли спрятано за этой улыбкой.

– И я надеюсь, а если даже нет, мы будем искать дальше, – спокойно отвечаю я и ловлю на себе полный восхищения взгляд Джейми.

В самолете я планировала поработать над книгой, но дело не пошло: мне нужно было обсудить некоторые детали с Джейми, а это было невозможно при посторонних людях. Испытывая легкое раздражение, я захлопнула крышку ноутбука, размышляя, чем бы заняться. Покопавшись в сумочке и обнаружив там блокнот и огрызок простого карандаша, мне в голову пришла одна идейка. Около тридцати секунд я не моргая всматривалась в растерянное от такого внимания лицо Джейми, а затем открыла блокнот и начала быстро рисовать, стараясь перенести каждую его черточку на бумагу. Кажется, Джейми, наконец, понял, что я задумала и широко улыбнулся.

Признаться честно, я не рисовала уже много лет и сомневалась, что из этого выйдет что-то путное, но, когда через полчаса набросок был готов, я сама залюбовалась результатом. Джейми заглянул в блокнот и тут же радостно объявил, что это его лучший портрет как в жизни, так и после смерти. Я почувствовала, как краснеют мои уши, но ответить ничего не могла.

Пожалуй, все действительно становится лучше, если делаешь это с любовью. Какая хорошая фраза, надо бы добавить ее в свою книгу…

Мы прилетели в Лондон рано утром, но из-за задержки на пограничном контроле провели в аэропорту лишних часа два. Я ужасно хотела спать и начинала закипать. Джейми, заметив мое состояние, покачал головой, словно говоря, что все в порядке и осталось совсем недолго.

Я едва не подпрыгнула от неожиданности, когда в кармане зазвонил мой мобильный. Это мама. Странно, в Ванкувере сейчас полночь, что ей может понадобиться в такое время…

– Привет, мам, – как можно бодрее сказала я.

– С Днем рождения, Мел, моя девочка! – раздался из динамика мамин голос, и до меня только сейчас дошло, что сегодня двадцать шестое июня. Значит, мне уже исполнилось тридцать. События последних недель настолько поглотили меня, что я напрочь забыла о своем дне рождения. Мама все говорила и говорила, а я лихорадочно придумывала, что скажу ей, если она спросит, где я сейчас нахожусь. И разумеется, этот вопрос прозвучал сразу же.

– Мелани, у тебя так шумно. Ты не дома? – мамин голос звучал взволнованно.

– Если честно, да, мам, – я осторожно подбирала слова.

– А где же ты? Вы с Биллом пошли отмечать твой день?

– Нет, мам. Это долго объяснять, но я в аэропорту, в Хитроу. Я только что прилетела в Лондон.

Повисла тишина, которую через пару секунд нарушила мама.

– Я надеялась, что ты поставишь мать в известность прежде чем улететь на другой конец света…

Я мысленно застонала. Да, мне тридцать, но иногда по поведению мамы кажется, что все еще тринадцать.

– Ты с Биллом? – она продолжала засыпать меня вопросами.

– Нет, мам, я с… – я осеклась, чуть было не сказав «я с Джейми». – Я с Кэт. Мы решили выбраться в Европу, эта поездка как раз к моему дню рождения.

В этих словах ни капли правды, а я ненавижу лгать, но так будет лучше. Да, мам, тебе лучше не знать, что твоя дочь и думать забыла об этом дне, связавшись со столетним призраком и теперь собирает по свету предметы и места, связанные с его жизнью. А еще твоя дочь рассталась с мужем после пяти лет брака и влюбилась в этого самого призрака. Тебе лучше ничего этого не знать для твоего же спокойствия. Прости, мам.

– Надеюсь, в ближайшее время ты найдешь время заехать в Ванкувер и навестить мать…

Заверив маму, что я обязательно приеду к ней в ближайшие месяцы и наскоро попрощавшись, мы наконец едем в отель. За последние сутки я едва ли проспала хотя бы два часа и не рискнула сесть за руль, так что пришлось взять такси и молчать всю дорогу. Я видела, какие взгляды бросает на меня Джейми и могла только гадать, что они означают.

– С Днем рождения, Мелани, – сказал мне Джейми, едва я закрыла дверь в свой номер. – Почему ты не сказала раньше? Я думаю, ты бы хотела иначе провести этот день.

Я улыбнулась и покачала головой. Джейми как всегда в своем репертуаре.

– Все хорошо, мы прилетели в один из моих самых любимых городов на свете, так что лучшего дня рождения и желать нельзя. Ну и, честно говоря, я вообще о нем забыла.

Джейми недоверчиво уставился на меня.

– Да ладно…

– А может, я просто не хотела о нем думать, – слегка смутившись, добавила я. – Мне тридцать, Джейми, и я чувствую, как становлюсь старше и годы летят все быстрее, а что у меня есть? Работа в университете, книги и… все. Я знаю, что многие мечтают о такой жизни, как моя, но я хочу чего-то другого, всегда хотела. И только в последние недели, проведенные с тобой, я чувствую, что действительно живу, что все, что я делаю имеет какой-то смысл.

Джейми внимательно слушал меня, глядя прямо в глаза и о чем-то напряженно думая.

– Мел, чего тебе тогда не хватало? До меня?

– Любви? – моя интонация была вопросительной, но в глубине души я знала, что это правильный ответ. – А еще понимания. Я всегда была одинока и не было ни одного человека, кто знал бы обо мне все. И кто понимал бы меня, а не крутил пальцем у виска и называл странной. А ты понимаешь.

– Но я не человек, Мелани, – тихо и грустно отвечает Джейми, все еще не сводя с меня глаз. – Я чувствую то же самое по отношению к тебе, но какой в этом смысл…

– Смысл в том, что нам хорошо вместе, – я перебиваю Джейми на полуслове, не желая слушать его аргументы. А может я в глубине души боюсь их услышать? – Значит, все нормально. И вообще, не спорь со мной, я вообще-то именинница.

Джейми широко улыбается, но мне кажется, что его глаза все еще остались грустными.

– Все-все, молчу. Может поспишь пару часов, именинница?

Я качаю головой. Хотя я и чувствую усталость, но волнение перед походом в музейный архив явно не даст мне уснуть.

– Нет, я просто схожу в душ и поедем. Кажется, к тридцати годам у меня появилась бессонница от волнения, – шучу я, расстегивая чемодан.

– Вот уж не знаю, что это такое, – подхватывает Джейми. – Для меня все закончилось в двадцать шесть.

Джейми еще что-то говорит, но я не слышу, в моей голове словно эхом отдается «двадцать шесть». Боже, почему же это так мало.

Заходя в архив Лондонского исторического музея, я чувствовала, как нарастает мое волнение. Джейми выглядел внешне спокойным, но я не представляла, что может твориться у него внутри. Я смотрела на него и лишь завидовала его самообладанию.

К моему удивлению нам даже не пришлось ждать. Я придумала легенду о том, что являюсь правнучкой Джеймса Корнуэла и составляю семейное дерево, так что через пятнадцать минут я уже держала в дрожащих руках копию письма. Я взглянула на него и с первой строчки поняла, что да, это оно. Почему-то письмо казалось мне смутно знакомым. Я покачала головой. Это невозможно.

Едва выйдя из здания, я остановилась и притворилась, что читаю письмо, но на самом деле всего лишь показывала его Джейми. Я отвела взгляд от листа: это слишком личное. Глядя на поглощенного чтением Джейми, я почувствовала, что начинаю плакать.

Я плакала от того, что у нас все получилось? Или от того, что мы все сделали, и Джейми больше ничего не держит в этом мире? Слезы покатились еще быстрее. Значит все же второй вариант.

Я быстро смахнула слезы, радуясь, что Джейми все еще занят чтением и не заметил их. Сегодня мы вместе, а значит, я не буду плакать. Все хорошо.

– Мелани, я… – Джейми поднял на меня глаза и я, наверное, навсегда запомнила этот взгляд. Он больше ничего не сказал, но глаза Джейми были слишком честными. Кажется, он думал о том же, о чем и я: Джейми сделал все, о чем мечтал больше ста лет.

Я прикрыла глаза, стараясь не расплакаться снова и через пару секунд почувствовала легкое прохладное прикосновение к волосам. Можно было подумать, что это ветер, но я знала, что это Джейми.

– Спасибо, – едва слышно сказал он мне на ухо. – Даже немного нечестно, день рождения у тебя, а подарок получил я.

Я постаралась улыбнуться.

– Я совсем не против, но раз уж мы заговорили о подарке… Почему бы нам не прогуляться? Я буду рада, если ты мне расскажешь о том, каким был Лондон в начале двадцатого века.

– Если я сам это вспомню, – слегка рассмеялся Джейми. – Честно говоря, я не так уж любил Лондон, но Анна обожала этот город, так что мы прожили здесь пару месяцев перед войной.

Я кивнула. Не знаю почему, но я и не сомневалась, что ей нравился Лондон. Наверное, ничуть не меньше, чем мне.

Внезапно у меня закружилась голова. Сны, в которых я видела Джейми живым, ощущение дежавю, когда я взяла в руки письмо, одинаковые привычки с Анной… При первой встрече Джейми сказал, что мы с ней похожи. Тот момент на поле битвы под Шарлеруа, когда Джейми подумал, что я – Анна. А еще наша связь, ведь Джейми чувствует, когда я думаю о нем и зову его. Я всегда считала, что такая связь может быть только у души и близкого человека. Человека, которого душа знала при жизни, но ведь я родилась через восемьдесят лет после смерти Джейми. Как все это возможно?

Странная мысль пронзила мою голову: а что, если я и есть Анна?

Я не верила в перерождения душ, но другого объяснения у меня просто нет.

Голова кружится все сильнее и словно через вату я слышу полный тревоги голос Джейми:

– Мелани, ты в порядке?! – Джейми заглядывает в глаза, и я стараюсь сосредоточиться только на нем и звуке его голоса. Вроде получается.

– Да, – я делаю глубокий вдох и стараюсь улыбнуться. – Так, обдумываю странные теории.

– Какие, Мел? У тебя было такое лицо, словно ты увидела еще одного призрака…

Я покачала головой. Не хочу говорить Джейми о своей догадке, пока что она выглядит слишком абсурдно.

– Да так, ерунда. Не важно. Что там с экскурсией? Я буду не против, даже если ты ничего не помнишь и придумаешь некоторые факты…

Гулять по Лондону с Джейми оказалось еще более увлекательно, чем я могла себе представить. Он явно скромничал, утверждая, что не помнит, как выглядел этот город сто лет назад, ведь благодаря его рассказу я словно бы сама очутилась в Лондоне начала двадцатого века. И даже тот факт, что мы старались избегать центральных улиц, на которых было слишком людно (Джейми морщился каждый раз, когда сквозь него кто-то проходил, а он не успевал увернуться), не испортил нам прогулку. Когда ближе к полуночи мы, наконец, добрались до отеля, мне казалось, что я способна уснуть даже стоя, но при этом мне ужасно не хотелось, чтобы этот день подходил к концу.

– Ложись спать, Мел, – Джейми с улыбкой смотрел, как я распускаю волосы и копаюсь в рюкзаке в поисках расчески. – Ты валишься с ног.

Я протестующе замычала, сосредоточившись на поисках.

– Расческа на тумбочке у тебя перед носом, – усмехнулся Джейми.

– Ну ладно, ты, пожалуй, прав, – я закусила губу и взглянула на часы. Двадцать три пятьдесят четыре. – Осталось шесть минут до конца моего дня рождения и у меня есть одно желание. А ты ведь помнишь, что имениннице нельзя отказать?

Глаза Джейми слегка расширились, как и всегда, когда он удивлялся или проявлял интерес.

– Я сделаю все, что ты попросишь. Ну или все, что смогу.

– Поцелуй меня, Джейми, – я слегка провожу языком по верхней губе и улыбаюсь ему еще шире. – Я давно этого хочу.

Джейми отводит взгляд и качает головой.

– Мел, ты не почувствуешь ничего, кроме холода. Я не хочу так.

– Для меня ты не холодный, – я не стараюсь подбирать слова, а просто говорю все, что чувствую. – Скорее твои прикосновения ощущаются как прохладный ветерок в теплый летний день. Мне правда это нравится, Джейми.

Я вижу, как он колеблется и спрашиваю:

– Ну разве ты сам не хочешь?

– Хочу больше всего на свете, – и с этими словами он наклоняется ко мне. Я действительно не чувствую ничего, кроме легкого холодка на губах, но мне нравится. Все так, как и должно быть.

Через пару минут я все же устраиваюсь в кровати и прошу:

– Спой мне что-нибудь, а я буду засыпать.

Я уснула едва ли не после первых слов песни и, заметив это, Джейми понизил голос и тихонько, словно сам себе, сказал.

– Почему, глядя на тебя, я порой вижу Анну?

***

Следующие несколько недель можно было назвать самыми счастливыми в моей жизни: мы с Джейми вернулись в Нью-Йорк, продолжили работать над книгой (если честно, помощь Джейми мне уже почти не требовалась, все основные моменты были уже написаны, а если я в чем-то сомневалась, то всегда могла обратиться к диктофонным записям, которые по профессиональной привычке делала при всех разговорах со своими героями), а по вечерам и выходным выбирались погулять или отлично проводили время дома. Впервые в жизни мне было комфортнее в компании с кем-то, а не наедине с собой.

Я была очень счастлива, но все же заметила, что после возращения из Лондона, Джейми стал немного молчаливее и порой я ловила на себе егозадумчивый взгляд. Я не понимала, что происходит и связывала это с прошедшей поездкой. Наверное, не так уж просто пережить то, о чем думал сто десять лет. Да и Джейми никогда не грустил подолгу и, стоило ему заметить, как я смотрю на него, его лицо снова озарялось счастливой улыбкой.

Все сломалось в один теплый вечер в середине июля.

Закончив работу, мы с Джейми отправились на кухню, я собиралась приготовить ужин, а Джейми просто составил мне компанию. Как обычно, мы негромко включили музыку фоном и болтали обо всем на свете и ни о чем одновременно. Это должен был быть просто еще один уютный вечер вдвоем, но…

Я пыталась разделать курицу, которая, очевидно, совершенно не желала быть разрезанной на куски и запеченной в соусе. Я сама не поняла, как это случилось, но нож в моей руке сорвался и вместо куриного мяса воткнулся мне в палец. Кисть левой руки обожгло болью и, как только я смогла вытащить лезвие, по ней заструился ручеек алой крови. Несколько секунд я тупо смотрела на него, пытаясь осознать, как это произошло, а затем почувствовала, как моя голова начинает кружиться, к горлу подступает тошнота, а окружающий мир постепенно уплывает от меня.

– Мелани! – словно издалека слышу я перепуганный голос ничего не понимающего Джейми.

– Я боюсь крови, – с трудом выдавливаю я, понимая, что уже лежу на полу. Глаза открыть не получается, да и я не уверена, что не отключусь снова, если взгляну на рану. – И меня тошнит от ее запаха.

Чувствую прохладу возле левой руки, должно быть Джейми хочет понять, насколько там все плохо, но вспоминает, что не сможет ничего сделать. А сейчас холодок на волосах, значит, он гладит меня по голове.

– Мел, – тихий спокойный голос. – Открой глаза, тебе нужно остановить кровь и обработать руку.

Я слегка качаю головой, снова борясь с подступающей тошнотой.

– Я не могу, Джейми, – сейчас меня еще и начинает трясти. – Я слишком боюсь, я снова отключусь.

– Мел, все хорошо, – снова успокаивающая прохлада на моих волосах и лице. – Там нет ничего страшного. Просто слушай мой голос и смотри на меня, только на меня. Открой глаза.

Я послушно приоткрываю один глаз и вижу склонившегося надо мной Джейми. Он уже не выглядит испуганным, скорее просто сосредоточен. Это придает мне смелости, и я полностью открываю глаза, не отрывая взгляда от его лица.

– Умница, Мел, теперь давай попробуем медленно встать. Не смотри на руку.

И я снова слушаюсь его (а разве можно не послушать Джейми, когда он говорит так уверенно и спокойно?) и потихоньку поднимаюсь на ноги, по- прежнему стараясь не смотреть на порезанный палец.

– Возьми салфетку и зажми ей палец, – продолжает мягко руководить Джейми. – А потом пойдем в ванную, нужно смыть кровь и обработать рану.

Я делаю все, что он мне говорит, стараясь глубоко дышать и не обращать внимания на бурую воду в раковине, когда начинаю промывать палец. Джейми понимает, что мне все еще страшно, и тихо просит не смотреть.

– Давай я буду твоими глазами. Просто сделай все, что я тебе скажу.

Я с благодарностью киваю. Говорить все еще не получается.

Минут через десять под чутким руководством Джейми мне удалось остановить кровь и наложить повязку, после чего я отправилась на кухню выпить горячего чаю и окончательно прийти в себя. Сейчас, сжимая здоровой рукой кружку, я начала ощущать стыд. Боже, я же взрослая, а Джейми пришлось возиться со мной как с маленьким ребенком из-за какого-то пореза. В голове всплыл рассказ Джейми обо всем, что он пережил за пару недель войны и я еще острее поняла, из-за какой ерунды испугалась сегодня.

– Прости, – я опустила голову. – Ты сейчас, наверное, считаешь меня трусихой.

Джейми покачал головой и сел поближе ко мне.

– Не извиняйся, Мелани. Если кому и стоит извиниться, то мне. Я не мог помочь тебе, когда это было нужно.

Боже, ну что за бред.

– Джейми, если бы не ты, то я до сих пор бы валялась на полу и боялась открыть глаза. Серьезно, ты сделал для меня все, что было можно, – вижу, что не убедила его, Джейми все еще выглядит грустным и очень серьезным.

– Я ничего не сделал. Все сделала ты сама, я просто немного направил тебя. Но вот если бы рядом с тобой был живой человек, то тебе и не пришлось бы самой… Вот скажи, например, что сделал бы твой муж, будь он здесь?

Да при чем тут вообще Билл?!

– Вероятно грохнулся бы в обморок рядом со мной, он тоже боится крови!

Джейми горько усмехнулся.

– И все же тебе нужен кто-то другой, а я не я. Кто-то, кто хотя бы жив.

– Что? – я снова ничего не понимаю. – Ты вообще о чем?

– Мы слишком сильно привязались друг к другу, Мелани, но это неправильно. Я хочу, чтобы рядом с тобой был живой человек, чтобы ты могла наслаждаться с ним жизнью и делать все, что не могу я…

Я начала закипать. Да что он такое говорит? Все ведь было нормально.

– Но нам же хорошо вместе, Джейми! Да, я понимаю, что наши отношения… странные, но они уже есть, я не смогу разлюбить тебя просто потому что ты решил, что мне нужен кто-то другой. Ты первый с кем мне комфортно, ты единственный, с кем я хочу жить…

– Я не живу, Мел, – тихо и грустно говорит Джейми. – Я не живу уже больше ста лет. Последние месяцы, проведенные рядом с тобой, были лучшими за все эти годы, я бесконечно благодарен тебе за все, что ты сделала для меня, но это все равно не жизнь, у меня ее уже не будет.

– Но… – начала было я, но Джейми не дал мне договорить.

– Анна прожила со мной полгода, а потом еще шестьдесят лет с моим призраком, я забрал у нее ту жизнь, которая могла бы у нее быть, но с тобой я не допущу такой ошибки.

Ошибки… То есть для Джейми это все было ошибкой?! Чувствую, как в глазах появляются слезы, но я не хочу, чтобы он их заметил и отворачиваюсь.

– Анна не видела тебя, – сдавленно выговариваю я, стараясь не разрыдаться еще сильнее. – Не слышала, не могла с тобой говорить. А я могу и это мой выбор – быть с тобой. Да я люблю тебя, Джейми Корнуэл, черт тебя подери!

– И я люблю тебя, Мелани, – снова тихий спокойный голос. На секунду мне кажется, что все будет нормально, что мы позже вернемся к этому разговору и обязательно найдем компромисс. – Не плачь. Посмотри в окно, сегодня очень красивый закат.

Я поднимаю голову и замечаю красно-розовое зарево на небе. Действительно, очень красиво, видимо, Джейми запомнил, что такие закаты мои любимые.

А в следующую секунду мой мир разлетается вдребезги.

– Вспоминай меня, глядя на закат, и не грусти. Прощай, Мелани.

Я резко оборачиваюсь, но Джейми уже нет.

Он просто отвлек меня, чтобы я не видела, как он исчезает.

– Джейми!!! – наверное, мой крик слышно даже на улице, но мне плевать. Я кричу еще и еще, я уверена, что Джейми меня слышит. Но в глубине души знаю, что он не вернется.

Ты научил меня обходиться без людей, за которых я цеплялась из страха остаться одной. Но как же мне теперь жить без тебя?

***

Если бы меня попросили описать следующие дни после ухода Джейми, то я использовала бы всего два слова: тишина и пустота. Без него дома было отчаянно тихо и до ужаса пусто. И так же пусто было в моей душе. Как будто бы Джейми ушел и забрал с собой все хорошее, что было в моей жизни.

Я просыпалась каждое утро, на автомате завтракала и пила кофе, а потом по привычке садилась за ноутбук, пытаясь продолжить работу над книгой, но не могла выдавить из себя ни строчки. В голове стоял странный туман, в котором словно бы терялись все мои мысли. Я пыталась хотя бы отредактировать уже написанные главы, но любые попытки поработать причиняли практически физически ощутимую боль, и примерно через час я сдавалась и выключала ноутбук. После этого я курила, бездумно глядя в окно, или забиралась в кровать, стараясь забыться во сне. Я стала ужасно много спать, часто по двенадцать-четырнадцать часов в сутки, ведь когда ты спишь, ты не чувствуешь боль.

А еще во снах я видела Джейми. Иногда он был там жив, иногда в призрачном обличие, но каждый раз он неизменно улыбался мне, и я чувствовала себя абсолютно счастливой. Открывая глаза я еще пару секунд была уверена, что он здесь, где-то рядом, а потом ужасная реальность лавиной обрушивалась на меня и я вспомнила, что Джейми ушел. В какой-то момент я начала сомневаться в том, что он вообще существовал, а не приснился мне и, лихорадочно вскочив с кровати, принялась искать в сумке блокнот, а котором когда-то рисовала портрет Джейми. Не поверив самой себе, я включила диктофонные записи, на которых Джейми рассказывает мне свою историю, и только они смогли успокоить меня. Джейми так же реален, как и я. Я не схожу с ума.

Но так считали далеко не все. Кэтлин несколько раз звонила, но у меня не было сил говорить с ней, и я просто сбрасывала звонки. Через несколько дней взволнованная подруга приехала ко мне без предупреждения.

– Боже, Мел, что случилось? – воскликнула Кэт, едва войдя в квартиру и увидев меня. Должно быть, видок у меня был не очень, но точно я не знала: я не смотрела на себя в зеркало уже несколько дней, просто не видела в этом смысла. Как и во многих других вещах.

Как же мне хочется рассказать ей обо всем, что я пережила с Джейми за последние месяцы, выплакаться подруге и поделиться тем, что я впервые в жизни смогла кого-то полюбить. Но этого я не смогу сказать ни одной живой душе… Вместо этого я говорю про разрыв с Биллом, делая вид, что так расстроена именно из-за него и про свой творческий кризис (ну что ж, по крайней мере, здесь я ни капли не соврала).

Кэтлин внимательно слушает и действительно жалеет меня, но мне от этого не легче. Мне не нужна ничья жалость, мне нужен мой Джейми.

Я киваю, толком даже не вслушиваясь в то, что говорит подруга, но кажется, она задала какой-то вопрос и ждет на него ответ. Черт.

– Ты ведь сходишь, Мел? – явно не в первый раз спрашивает Кэт.

– Да, – эхом откликаюсь и, спохватившись добавляю. – Схожу куда?

Кэтлин неодобрительно качает головой.

– Ты даже не слушала меня. Сходи к доктору Роулингсу, он очень хороший психотерапевт, я отправлю тебе его контакты. Тебе явно нужна помощь, Мел.

– Хорошо, – так же безэмоционально откликаюсь я. – Я схожу, правда.

Примерно через час Кэт уходит, сказав, что будет звонить каждый день, и взяв с меня обещание брать трубку и дойти до врача. Я снова остаюсь в своей тишине и пустоте. Мне уже не больно, мы с ними определенно подружились. Вот только почему мне так отчаянно хочется кричать?

Я все же доехала до врача через день после встречи с Кэтлин. Не то, чтобы я считала, что он сможет мне помочь, скорее я хотела выполнить обещание, данное подруге, а еще я надеялась, что мне выпишут таблетки, благодаря которым я хотя бы смогу работать. Сроки поджимали, уже на днях я должна была показать черновик своему редактору, но он все еще был не закончен.

Поговорив со мной и проведя некоторые тесты, доктор Роулингс пришел к выводу, что у меня депрессия и выписал лекарства. Я просто кивала на все его объяснения о том, что и как принимать и на предупреждения о возможных побочных эффектах.

– Обязательно свяжитесь со мной, если после приема лекарств станет хуже, – серьезно сказал врач, а я лишь снова кивнула.

Не думаю, что мне может быть хуже, чем сейчас.

Но я ошибалась. Еще как может.

Это «хуже» произошло через неделю во время разговора с моим редактором, Бэнксом, который в пух и прах разнес мой черновик, заявив, что эта история никуда не годится и ее нужно срочно переделать, добавить ей хороший конец и больше ярких сцен, ведь «никто не хочет читать книгу и обливаться слезами».

Вообще Бэнкс и раньше мог раскритиковать мои работы, и я обычно прислушивалась к его мнению, ведь Бэнкс начал работать в издательском бизнесе раньше, чем я пошла в школу, но в этот раз его слова задели меня слишком сильно и резанули по живому.

– Нет, – тихо сказала я. – Я не буду вносить никакие правки в черновик, книга должна выйти именно такой, какой я ее написала.

– Мелани, не неси ерунду! – Бэнкс уже практически кричал, а на его толстой шее вздувались вены. – Ты хочешь, чтобы твоя писательская карьера закончилась после выхода этой книги?!

Я глубоко вздохнула, но сдержаться не смогла.

– Иди к черту, – вставая, спокойно сказала я.

– Что?! – Бэнкс явно растерялся. Он привык, что никто не смеет ему перечить.

– Иди к черту! – громче повторила я, а затем подошла к двери и навсегда покинула кабинет своего редактора. Как ни странно, но на душе стало немного легче. Бэнкс никогда не был приятным в общении человеком, и я сама не знаю, как смогла проработать с ним столько лет.

Но это было лишь минутное облегчение, а дома меня вновь накрыло черное отчаянье.

Итак, что мы имеем: мне тридцать, от меня ушел муж, у меня не ладится с работой, мне диагностировали депрессию, я только что послала своего редактора и теперь в принципе не уверена, что смогу и дальше заниматься делом всей своей жизни. Но все это сущий пустяк по сравнению с моей главной болью: Джейми больше не со мной.

Я сто раз прокручивала в голове наш с ним последний разговор и поняла, что он во многом прав. Джейми хотел поступить благородно и дать мне возможность жить полной жизнью. Вот только он не учел, что жить мне хотелось только с ним.

«Я не живу» вспомнила я фразу Джейми, которая резанула мне по сердцу больнее всего. Да. Моя ошибка в том, что я относилась к нему как живому человеку, совершенно забыв, что он призрак. Но даже так Джейми лучше всех ныне живущих для меня.

От всех этих размышлений у меня дико заболела голова, я выпила тайленол и легла в кровать. Головная боль скоро пройдет, а вот с болью душевной все сложнее. От нее не придумали таблетки.

Таблетки. Я резко села в кровати, поражаясь такой простой идее, пришедшей мне в голову: да, Джейми никогда не станет человеком, но ведь я могу стать призраком. Тогда мы будем равны и у него не будет повода уйти. Почему я не подумала об этом раньше?

Решение зреет мгновенно, и я не оставляю себе времени на раздумья.

Иду на кухню и смотрю на пузырек золофта, прописанного мне доктором Роулингсом. Пожалуй, это должно подойти. Сколько таблеток мне нужно принять? Десять, двадцать, а может сразу все?

Я не хочу жить и не хочу умирать. Я просто хочу к тебе.

Да, так будет лучше.

Прости, Джейми, я не расскажу миру твою историю, но зато я буду с тобой.

Поднимаю голову и смотрю в окно. Сегодня такой же красивый закат, как и в тот день, когда ушел Джейми. Улыбаюсь впервые за много дней этому совпадению, а затем открываю пузырек и высыпаю на ладонь несколько таблеток.

– Мелани!

Звук самого родного на свете голоса. Даже не оборачиваясь, я знаю, что сейчас за моей спиной стоит Джейми. Он все же пришел.

– Мел, что ты творишь? – я впервые слышу, как голос Джейми срывается. Чувствую холодок на спине и плечах, значит, он пытается меня обнять. В глазах закипают слезы, рука разжимается и таблетки фонтанчиком падают на пол.

– Джейми, я… – не могу повернуться, я не готова видеть в его глазах осуждение. Осуждение? Вряд ли, а вот жалость… Но это было бы еще хуже. – Пойми, я не хотела умирать, ничего такого. Я просто хотела к тебе.

Вот теперь я разрыдалась по-настоящему.

– Все хорошо, – тихо говорит Джейми, и я чувствую, как он гладит мои волосы. – Я здесь.

– Почему ты вернулся? – немного успокоившись спросила я, хотя уже примерно понимала, каким будет ответ.

– Наша связь, – Джейми слегка улыбнулся. – Я чувствовал тебя, когда ты думала обо мне, так же, как и раньше. Я… я примерно знаю все, что происходило с тобой за последние недели. Мел, прости, я должен был прийти раньше.

Я покачала головой.

– Ты ничего никому не должен.

Джейми странно взглянул на меня.

– Тебе уж точно должен. Если быть совсем честным, то я приходил несколько раз, когда ты спала. Я скучал, Мел. Один раз я даже не был уверен, что успел исчезнуть до того, как ты открыла глаза.

Это прозвучало как гром среди ясного неба.

– Что? Когда это было?

– В тот день, когда ты засомневалась, реален ли я, и искала мой портрет, – Джейми опустил глаза.

Боже, как же мне хотелось разозлиться и накричать на него! То есть он навещал меня ночами, спокойно смотрел на то, как я почти схожу с ума, как сажусь на таблетки, как разваливаю свою жизнь и теряю любимое дело, и даже не показался мне?!

Но как бы я не старалась, я не могла злиться на Джейми.

– Мел, прости меня, – по голосу я понимала, что Джейми действительно жаль. – Я думал, что лучше сделать тебе больно один раз, что ты возненавидишь меня за это и быстро забудешь…

– Я не могу ненавидеть тебя, Джейми Корнуэл. Может быть и хотела бы, но не могу, – по моим щекам заструились слезы.

– И я тоже тебя люблю, Мелани.

Мы проговорили весь вечер и в какой-то момент мне показалось, что между нами все как раньше, словно и не было этих страшных недель моего одиночества. Джейми пришел и словно бы сделал окружающий мир ярче, даря ему свой свет. Звук голоса Джейми дарил мне покой и уют. Так странно, я думала, что уже никогда не почувствую этого.

– Что будет с нами дальше? – я уже лежала в постели, но сон не шел. Мне было страшно услышать ответ на этот вопрос, но не зная его, я не усну.

– Давай подумаем об этом утром? – Джейми пристроился рядом с кроватью и внимательно смотрел на меня. – Спи, Мелани.

– Нет, – я качаю головой. – Ответь сейчас, иначе я не смогу уснуть. Мне все еще страшно, что я проснусь, а ты снова исчез.

– Я больше не исчезну, обещаю. А в остальном… Нууу, – протянул Джейми. – Сначала ты закончишь книгу, я постараюсь тебе помочь…

– Книги не будет, – я довольно резко перебила Джейми. – Я сегодня послала подальше своего редактора.

Джейми присвистнул и рассмеялся.

– Этот тот самодовольный индюк, о котором ты рассказывала?

– Ага, – не могу не улыбнуться.

– Надо было послать его раньше, чего ты так долго тянула, – глаза Джейми загораются еще ярче. Люблю его такого.

– Это да, но теперь я даже примерно не представлю, кто, где и когда издаст мою книгу. Если вообще издаст, – мой голос становится серьезнее. Как никак сейчас это основная проблема для меня.

– Ты талантливая, Мелани, – спокойно и уверено говорит Джейми. – Мы просто найдем тебе другого редактора, они еще соревноваться будут за возможность работать с тобой.

На душе становится чуть легче. Никто и никогда не верил в меня так, как Джейми.

– А что будет потом? Когда мы разберемся с книгой?

– Я останусь с тобой, если ты действительно этого хочешь.

– А чего хочешь ты, Джейми? – спросила я и ощутила укол совести, поняв, что раньше не задавала ему этот вопрос. Боже, какой эгоисткой я была.

– Мел, – Джейми снова отвернулся. – Мне сложно. Мне хорошо с тобой, но существовать в моем положении в любом случае тяжело. Ты… Ты ведь знаешь, чего я хочу на самом деле.

Знаю, Джейми. Ты хочешь исчезнуть из этого мира. И мой долг помочь тебе в этом, вот только как мне решиться отпустить твою душу?

– Это не важно сейчас. Мы подумаем обо всем завтра, – тихо сказал Джейми и начал тихонько петь для меня.

Этой ночью я так и не уснула. Проворочавшись в постели часа три, я сдалась и отправилась на кухню ставить чайник и приводить мысли в порядок. Разумеется, на кухне сразу же материализовался Джейми.

– Мел?

– Не бойся, я больше не собираюсь себя убивать, – я слабо улыбнулась. – Просто не спится и я решила выпить чаю.

– Что тебя беспокоит? – Джейми заглядывает мне в глаза и протягивает руку, чтобы ободряюще дотронуться до моих волос.

Я качаю головой, делая вид, что сосредоточенно завариваю чай, но мои мысли совсем не об этом. Собираю все свое мужество и быстро говорю, не оставляя себе шанса передумать:

– Я тебя отпущу, Джейми.

– Что? – его голос прозвучал удивительно громко и как-то ошеломленно.

– Я тебя отпущу, – повторила я. – Я найду человека, который поможет тебе исчезнуть. Если ты действительно этого хочешь.

– Мел, я не… – начал было Джейми, но я все поняла по его глазам. Он хочет, всегда хотел, и я никогда не смогу держать его рядом с собой, зная, что Джейми не счастлив на сто процентов.

– Я люблю тебя, Джейми Корнуэл. Поэтому и отпускаю.

В ту ночь плакала не только я.

Следующее утро началось с звонка матери. Как же я надеюсь, что она без лишних вопросов скажет, кто много лет назад изгнал Томми, призрака мальчика, которого я видела больше двадцати пяти лет назад.

– Привет, Мелани, – в трубке раздался мамин сонный голос. Наверное, я позвонила слишком рано и разбудила ее. Я обязательно извинюсь, но сейчас не до того.

– Мам, привет, мне нужна твоя помощь.

Разумеется, разговор с мамой не обошелся без сложностей. Поначалу она вообще делала вид, что никой истории с Томми вовсе не было и я просто придумала его, но потом, видимо, что-то в тоне моего голоса убедило маму, что мне нужно просто дать номер телефона ясновидящей и не задавать лишних вопросов. Я сочинила легенду, что помощь нужна моей подруге, но не думаю, что мама мне поверила.

– У тебя все хорошо, Мелани?

– Да, – я вру, но так нужно.

– Когда ты приедешь? – голос мамы все еще звучит недоверчиво, словно она видит меня насквозь.

– Очень скоро. Я еще позвоню на днях. Пока, спасибо еще раз, – отключаюсь и смотрю на Джейми.

Он кивает.

– Позвони этой женщине, Мелани. Все хорошо.

Набираю номер и чувствую, как мои руки начинают мелко дрожать. Какая-то часть меня мечтает никогда не дозвониться, а вторая напоминает, как плохо быть эгоисткой. Нужно отпустить Джейми.

– Алло, – в трубке раздается скрипучий голос с сильным французским акцентом.

– Здравствуйте, вы Вэлери? – стараюсь говорить уверенно, но у меня все равно не получается.

– Да, Мелани. Что у тебя случилось?

– У меня… – начала было я, но осеклась. Откуда она знает мое имя, я ведь не представилась. – У меня есть проблема и, думаю, вы могли бы помочь мне ее решить.

– Я знаю чуть больше, чем ты думаешь, – Вэлери снова словно бы читает мои мысли. – Я помогу, приезжай ко мне через три дня. Сможешь?

– Я… Да, – едва дыша выговариваю я. Этот разговор меня пугает. – Большое спасибо. До встречи.

Бросаю телефон на кровать и пытаюсь собраться с мыслями. Я все еще немного в шоке.

– Мел? – Джейми сразу же оказывается рядом со мной. – Что она тебе сказала?

– Вэлери откуда-то знала мое имя, но я не называла его. Даже если допустить, что мама позвонила и предупредила ее… Это странно. Да и мама бы не успела.

Джейми тоже выглядел озадаченным, но не напуганным.

– Наверное, у нее правда есть какие-то силы. Значит, она сможет помочь.

Это звучало логично, хоть и невероятно.

– Скорее всего, – согласилась я. – Через три дня нам нужно быть в Ванкувере.

Три дня. Вот и все, что осталось нам с Джейми.

Так, сейчас нельзя плакать. Сейчас нужно сесть, заказать билеты и подготовиться к поездке.

Джейми понял все без слов и снова невесомо провел рукой по моим волосам и щеке.

– Мы сделаем это только тогда, когда ты будешь готова, Мел, и ни минутой раньше.

Качаю головой. Это решение точно должна принимать не я.

– Порой мне кажется, что я никогда не буду готова. А ты?

– Я готов уже много-много лет. Но это не отменяет того факта, что мне будет ужасно больно прощаться с тобой.

Если мы продолжим этот разговор, то я окончательно расклеюсь, так что я включаю ноутбук и тихо прошу Джейми:

– Не отходи от меня все оставшееся время.

– Я рядом, Мелани. И буду рядом.

***

Когда три дня спустя я подходила к дому Вэлери, то боролась с огромным желанием сбежать оттуда куда глаза глядят, прихватив Джейми с собой.

– Мел, все хорошо, – тихо сказал Джейми из-за моей спины. – Если тебе что-то не понравится, то ты всегда можешь передумать.

Киваю и нажимаю на дверной звонок. Нет, Джейми, я не могу передумать. Я тебя не подведу.

Дверь открывается, и я захожу в нее, а Джейми остается ждать на улице за углом. Я не знала точно, какой будет реакция Вэлери, когда она увидит призрака (и увидит ли она его вообще) и решила не рисковать.

Глядя на Вэлери я бы никогда не подумала, что она обладает какими-то сверхъестественными способностями: это была невысокая сухенькая старушка лет восьмидесяти, а может быть и старше.

Пока я думала, что сказать, Вэлери предложила погадать мне и я согласно кивнула. Пожалуй, с этого вполне можно начать.

– Я разложила для тебя на любовь, – Вэлери вглядывалась в карты, и ее лицо мрачнело с каждой секундой. – Странно… Я никогда не видела подобного.

Я глубоко вздохнула и посмотрела в глаза гадалке. В принципе я не удивлена, думаю, в такой ситуации до меня никто и не бывал. Я пришла не узнать свое будущее, мне нужно понять, есть ли у Вэлери какие-то способности. Сможет ли она помочь мне. Вернее, помочь Джейми.

– Что там? – я старалась говорить спокойно. – Не молчите, я готова услышать и принять любую правду.

Валери странно посмотрела на меня и после этого произнесла:

– Я вижу, что у тебя есть муж. Ты когда-то любила его, но чувства давно остыли. Вы перестали понимать друг друга и в последнее время жили как соседи.

Я кивнула. Пока все верно.

– Но я вижу еще одного мужчину, вернее, тень. Значит, он мертв. Но вот его ты любишь всей душой, – кажется, Вэлери хотела сказать что-то еще, но замолчала.

– Что вы видите? – мой голос слегка дрожал.

– Бессмыслица, – гадалка покачала головой. – Если верить картам, этот мужчина умер больше ста лет назад.

Мое сердце забилось очень быстро. Она попала в точку.

– Вот мы и подобрались к сути моей проблемы.

– И эта проблема сейчас ждет тебя на улице и уже пару раз заглядывала в окно, сгорая от любопытства? – так же спокойно спросила Вэлери, а я открыла рот от изумления. Выходит, она видит Джейми.

Не могу ничего сказать и просто киваю.

– Я знаю, зачем вы пришли и чего хотите. Позови его, я все сделаю.

Наверное, я должна была обрадоваться, но я просто оцепенела и не могла сдвинуться с места. В этот момент я как будто впервые в полной мере осознала, что Джейми вот-вот не станет.

Я должна позвать его.

Я не могу.

Так нужно.

Но я все равно не могу.

– Эй, – Вэлери в упор смотрела на меня и ее взгляд чуть-чуть смягчился. – Он не исчезнет сию же минуту. Я просто помогу ему «найти дверь».

– Х-хорошо, – заикаясь, выговорила я. – Джейми!

Я знала, что он и так услышит меня, мне не нужно идти за ним на улицу. И разумеется, Джейми сразу появился в комнате.

– Она видит тебя, – негромко сказала я. – И поможет.

Лицо Джейми осталось спокойным, только глаза чуть-чуть расширились. Все это время он не отрывал от меня взгляда.

– Почему ты не можешь уйти сам? – спросила Вэлери, с интересом глядя на Джейми. – Обычно с этим проблемы у умерших детей или слабых призраков, но твой контур впечатляет меня. Я никогда не видела настолько сильной сущности.

Я задумалась, сколько душ изгнала Вэлери за свою жизнь, а Джейми быстро взглянул на нее.

– Я мог, раньше. Потом я вмешался в ход вещей и спас жизнь человека. Видимо, это наказание.

– Да, – кивнула Вэлери, словно бы говоря сама с собой. – Теперь я, кажется, все понимаю. Я проведу обряд, но пусть Мелани выйдет.

– Ты не исчезнешь сразу, Джейми, – поспешно сказала я, словно успокаивая. – Ты сам решишь, когда уйти.

– Хорошо, – Джейми ободряюще улыбнулся мне, прежде чем я скрылась за дверью, жалея, что не могу остаться. Мне не хотелось разлучаться с Джейми даже на мгновение.

Все было кончено буквально пять минут спустя, правда, для меня эти минуты показались вечностью. Едва завидев Джейми, я поняла по выражению его лица, что у них все получилось.

Значит, осталось назначит дату.

Мне хочется орать, хочется отодвинуть будущее, хочется, чтобы Джейми был рядом всегда. Но чем больше мы будем тянуть, тем больнее нам будет в итоге, ведь так?

Я задаю один единственный вопрос и знаю, что ответ в любом случае убьет меня:

– Когда?

Джейми отвечает не сразу, внимательно всматривается в мое лицо, словно пытается понять, выдержу ли я его слова.

– Сегодня двадцать второе августа, – негромко начинает он. – Значит, завтра будет ровно сто девять лет как я мертв. Символично, да?

Значит завтра… Завтра часть моей души исчезнет вместе с ним.

Я закуриваю, но легче не становится.

– Мел, – поспешно говорит Джейми, видя весь спектр эмоций на моем лице. – Если ты не готова, то я подожду столько, сколько нужно.

Затягиваюсь и выдыхаю, стараясь казаться гораздо смелее, чем я есть на самом деле.

– Все хорошо, мы сделаем это завтра. Что бы ты хотел успеть в оставшееся время?

– Ну, выбор у меня не велик, – Джейми тихонько смеется, а потом тон его голоса становится серьезным. – Хочу проводить закат с тобой, переночевать вместе, а потом встретить рассвет. И уйти на рассвете.

Я киваю, в моей голове уже складывается план. Я знаю, где мы проведем наши последние часы.

– Хочешь отправиться в лес и сделать все это там? В Брэйнс Бог. Когда-то папа водил меня туда в походы. Там есть наше с ним секретное место у лесного озера.

Джейми улыбается и на мгновение мне кажется, что мы планируем отпуск, а не последние часы его жизни. Мне становится трудно дышать, но я изо всех сил стараюсь не плакать. Если я расклеюсь сейчас, то испорчу последние прекрасные часы.

– Конечно, Мелани. Лучшего и желать нельзя.

Три часа спустя, купив по дороге кое-какой еды и пару необходимых для кемпинга вещей, мы добрались до места. Я была рада вернуться в этот лес спустя столько лет и даже без особых проблем нашла свое любимое местечко, но мою радость омрачало понимание того, что случится завтра. Обратно в город я вернусь уже одна. Тем временем Джейми с восторгом огляделся по сторонам, рассматривая огромные секвойи, окружающие озеро.

– Здесь так красиво, Мелани, – он казался абсолютно счастливым и от одного взгляда на его довольное лицо мне стало чуть-чуть легче.

Примерно через час мне, под руководством Джейми, удалось поставить палатку и разжечь костер. Я с облегчением вздохнула и присела у огня. Уже вечерело и становилось значительно холоднее. Скоро сядет солнце. Джейми, не отрываясь, смотрел на его отражение в водной глади озера.

Словно почувствовав мой взгляд, Джейми слегка повернул голову и улыбнулся мне. Я хорошо знала, о чем он сейчас думает: это его последний закат.

– Кажется, я понял, почему тебе так нравятся закаты, Мел. Я никогда особо не замечал, но они действительно прекрасны…

Все прекрасно, пока ты рядом. Мне хочется навечно сохранить в памяти каждую секунду этого вечера, жаль, что, если я сделаю хоть сто фото, Джейми на них не будет. Хотя… У меня есть идея. Какое счастье, что я всегда ношу с собой блокнот и карандаш.

– Не двигайся, – с улыбкой прошу я и начинаю быстро водить карандашом по бумаге. И почему я раньше так мало рисовала его?

– Красиво, – минут двадцать спустя Джейми смотрит на мой набросок и улыбается. – Этот портрет еще лучше предыдущего, ты прогрессируешь, Мел!

Боже, он хоть когда-нибудь может быть серьезным?!

Мы проговорили весь вечер, уже давно стемнело и надо было бы забраться в палатку и немного согреться, но мне не хотелось. Слишком хорошо было вот так сидеть вдвоем у огня и обсуждать все на свете.

– Может поспишь, Мел? Хотя бы чуть-чуть?

– Нет, я не хочу, да и не усну, – я качаю головой. – Все нормально, когда мы познакомились, я не спала всю ночь, так что вполне логично провести так же и нашу последнюю…

Я замолчала, так и не договорив.

– А если я тебе спою? – кажется, Джейми решил применить свое секретное оружие.

– Спой, но я не буду спать, просто послушаю, – сказала я, а сама потихоньку включила диктофон. Пусть у меня останется и это воспоминание.

Слушая Джейми, я закрыла глаза и на некоторое время действительно забыла обо всем и просто расслабилась. Я встрепенулась и быстро распахнула глаза: обидно будет потратить на сон хоть минуту оставшегося драгоценного времени.

– Мел, – немного помолчав, сказал Джейми. – А у тебя есть мечта?

Я задумалась.

– Наверное, была. Я хотела полюбить кого-то по-настоящему, так, как я пишу об этом в своих книгах, но я никогда не испытывала этого сама. Моя мечта сбылась, когда появился ты, – мне хотелось плакать, но я улыбалась.

Джейми внимательно смотрел на меня.

– Надеюсь, твоя мечта сбудется еще раз и тебе повезет чуть больше, чем нам с тобой.

Я покачала головой.

– Нет, я больше не хочу. Я не думаю, что смогу быть с кем-то кроме тебя, да и зачем… Я хочу научиться жить сама с собой. Я всегда боялась этого.

– И сейчас боишься?

– Да, – я все же заплакала. – С тобой мне ничего не страшно, мне казалось, что я могу все, но я не знаю, как справлюсь сама…

– Мел, – легкое прикосновение к моим волосам. – Ты и справлялась все это время сама. Я действительно ничем не помогал тебе.

– Нет, Джейми, я могла спросить тебя о чем угодно, поговорить с тобой… -всхлипнула я.

– Мел, посмотри на меня, – я не хотела показывать ему свои слезы, но и не послушаться не могла. Я подняла голову и мне показалось, что в глазах Джейми отражаются вселенные. – Ты сможешь мысленно говорить со мной и после того, как я уйду. Ты не услышишь мой ответ, но точно почувствуешь, что я бы сказал тебе. Я не знаю, что и как будет со мной дальше, но если это дальше вообще есть, то я буду всегда тебя помнить и любить, Мелани.

Как же я хочу верить в это дальше. Такая прекрасная душа, как Джейми, не может просто исчезнуть. Это было бы слишком несправедливо.

– И я буду помнить и любить тебя.

– Пообещай мне кое-что, ладно? – голос Джейми стал чуть тверже.

– Все что угодно.

– Я знаю, что литература – дело всей твой жизни. Не бросай писать, забудь, что наговорил тебе этот жирный индюк. И не забывай иногда отдыхать.

Я снова всхлипнула и кивнула.

– Я никогда не брошу. Я должна рассказать твою историю всему миру.

– Нашу историю, – тихо поправил меня Джейми.

Где-то вдалеке на востоке забрезжила заря. Совсем скоро…

– Мне страшно, Джейми, – шепотом сказала я, стараясь сдержать рвущиеся наружу рыдания.

– Я рядом, Мел, – Джейми легонько целует и я схожу от этого с ума. – И буду рядом. Считай, что у тебя просто появится еще один ангел-хранитель.

Снова поцелуй. Джейми, прощу, не останавливайся, пусть это мгновение никогда не кончается.

Солнце практически полностью взошло над лесом, и я понимала, что это конец, но больше не плакала, просто смотрела на Джейми и старалась запомнить навсегда этот момент, запомнить каждую черточку его лица, прекрасную улыбку и теплый взгляд. Какая-то часть меня все еще не верила, что через пару мгновений Джейми уйдет и его больше никогда не будет.

– Я люблю тебя, Мелани, – я поразилась тому, что Джейми все еще мог улыбаться, хоть в его глазах тоже стояли слезы.

– И я люблю тебя, Джейми, – из последних сил улыбаюсь ему в ответ.

– Посмотри какой красивый рассвет, – я знаю, что Джейми меня отвлекает, хочет, чтобы я не видела, как он исчезнет. В последний раз смотрю на Джейми, а потом перевожу взгляд на утреннее небо.

– А рассветы и правда прекрасны… – тихо говорю я и в эту же секунду чувствую, как холодок от рук Джейми, который я ощущала на своих плечах, исчез. Я повернулась, но уже знала, что его нет. Джейми просто растаял в воздухе, слившись с утренней дымкой.

– Надеюсь, где-то там ты найдешь свою Анну и будешь счастлив, мой родной. Ты это заслужил, – тихо говорю я в пустоту.

А потом тихий утренний лес пронзил истошный крик. Мой крик. Уже можно, наконец, выплеснуть весь свой страх и всю боль. Джейми нет, его душа не будет страдать из-за этого.

Теперь можно и разрыдаться. Я осталась одна.

Я упала на землю и громко плакала, свернувшись калачиком. Моего Джейми больше нет. Нас нет, осталась только я.

«Я рядом, Мел, и буду рядом», – эхом отдавались в ушах слова Джейми. Да, мой дорогой, ты рядом, даже ближе. Ты всегда будешь жить в моем сердце, а твоя душа, наконец, свободна.

Для тебя так будет лучше, правда? А если лучше тебе, то я не должна слишком сильно плакать.

«Вот и умница, Мел», – раздался в моей голове голос Джейми, и я быстро подняла голову. На мгновение мне показалось, что я увижу его у озера, но там никого не было.

Так и должно быть. Теперь ты всегда со мной, я просто тебя не вижу.

Через некоторое время я немного успокоилась и, свернув свой нехитрый лагерь, медленно поехала в сторону города. Внезапно на обочине дороги я заметила маленькую сухенькую старушку. Вэлери?! Что она тут делает в такую рань?

Я остановилась и вышла из машины.

– Здравствуйте…

– Ты все правильно сделала, – проигнорировав мое приветствие, быстро сказала ясновидящая. – Знаешь, вселенная обычно дает нам три шанса.

Я была полностью сбита с толку.

– Что? О чем вы говорите?

– Ты еще увидишь его, – старушка похлопала меня по руке и сразу же отступила в сторону. – Даже не сомневайся, Анна.

И Вэлери стремительно зашагала прочь, даже не обратив внимания на мое «может, вас подвезти?», брошенное ей в след. Я стояла, ничего не понимания, а затем охнула, осознав, как она меня назвала. Почему она сказала «Анна»? Вэлери ведь не знала историю Джейми.

Или она знает намного больше, чем я сама?

Может ли это быть правдой? Я не знаю, но я так хочу верить, что еще когда-то увижу Джейми, не важно где, как и когда.

Обратная дорога в Ванкувер оказалось очень тяжелой вовсе не из-за бессонной ночи, а из-за горя и переполняющих голову мыслей. Мне до ужаса хотелось с кем-то поговорить, поделиться тем, что я пережила за прошедшие три месяца, рассказать, как я навсегда отпустила родную душу сегодня на рассвете, а вместе с ней и часть себя… Но разве такое кому-то расскажешь? В лучшем случае меня снова отправят к доктору Роулингсу, и он выпишет мне лекарства посильнее, а то и вовсе отправит в клинику.

Изначально я планировала приехать сегодня утром к маме и сделать ей сюрприз, но понимаю, что в таком разобранном состоянии из этого не выйдет ничего путного. Я вряд ли смогу сдержаться и не плакать, а пугать маму совсем не хочется.

А что если я…

Сворачиваю налево и, проехав еще несколько миль, паркую машину у ворот городского кладбища. Прохожу пару сотен метров и без труда нахожу такую знакомую могилу. Со стыдом понимаю, что не была здесь уже несколько лет.

– Привет, пап, – тихонько говорю я, опускаясь на траву и смахивая ладонью грязь с фотографии на памятнике. – Прости, что я так давно не заходила. А знаешь, я ведь уже старше, чем был ты, когда мама родила меня…

Я говорю и говорю, не отрывая взгляда от папиного фото и мне кажется, что он рядом, что папа правда меня слушает. Я рассказываю о холодных отношениях с Биллом, о творческом кризисе, о том, как в какой-то момент я потеряла смысл и радость жизни, а потом обрела гораздо больше, встретив Джейми. А теперь я потеряла и его.

– Пап, не знаю, как там все устроено, может, ты уже даже познакомился с Джейми. Я уверена, он бы тебе понравился. А может и нет никакого «там»? Может мы просто перерождаемся много-много раз, ну знаешь, как в буддизме? Вэлери сегодня назвала меня Анной, и я даже сначала не обратила внимания, мне показалось, что это мое имя. Так странно, пап, правда. Мне еще снились сны, в которых Джейми был жив. Наверное, самое логичное объяснение заключается в том, что у меня просто разыгралось воображение после рассказов Джейми, но я видела все в таких подробностях… А что, если я и есть Анна, просто не помню этого? Я понимаю, что вероятность ничтожна и так бывает только в моих книгах, но… – я сморгнула слезы и немного помолчала. – Мне кажется, что я знала Джейми всегда. И всегда его искала.

– А еще я поссорилась со своим издателем, я ведь еще не говорила, да? Он хотел изменить сюжет моего черновика, но я ни за что не буду менять историю Джейми. Но теперь я вообще не знаю, как и когда смогу выпустить эту книгу, а я должна, я обещала Джейми. Если честно, мне так хочется продолжить эту историю, написать там не только о Джейми и Анне, но и о нас с ним. Наверное, люди решат, что я сошла с ума, но мне уже все равно. Я просто так хочу этого и раз я больше не связана по рукам и ногам мнением своего редактора, то могу попробовать. Как думаешь, пап, я смогу впервые в жизнь написать не о чужой боли, а о своей собственной?

Разумеется, ответом мне послужила лишь звенящая тишина, но я уже и так поняла, что напишу о себе и Джейме. Я просто не смогу жить с этой болью, если не вылью ее хотя бы на бумагу.

Я еще посидела на траве, а затем принялась приводить могилу в порядок. Физическая работа отлично лечит душевную боль.

– Спасибо, пап. Я еще зайду к тебе и очень скоро. Я тебя очень люблю. Присмотри там за Джейми, если сможешь.

Вот теперь можно ехать в Ванкувер. Мне стало чуть-чуть легче.

Час спустя я подъехала к маминому дому и, выйдя из машины, глубоко вздохнула. Так странно, но для меня каждый город имеет свой запах. Нью-Йорк пахнет пылью и дымом, Лондон – дождем и корицей, а Ванкувер – цветами и свежим хлебом. Мое любимое сочетание запахов. Мой любимый город. Мой дом. Наверное, здесь мне будет легче всего перенести утрату. Если в этом случае вообще есть какое-то «легче».

Я еще раз глубоко вздохнула и позвонила в дверь.

К счастью, мама практически не задавала никаких вопросов, возможно, видела в каком я состоянии, а может быть просто пребывала в шоке от моего внезапного появления. Мы позавтракали и только после этого мама осторожно спросила:

– Мелани, у тебя все хорошо?

– Да, конечно, я просто всю ночь была в дороге и немного устала… – я взглянула на свое отражение в дверце микроволновки и попыталась пригладить волосы, ведь расческа последний раз касалась их больше суток назад. – Я посплю, ладно, мам? Потом поговорим.

– Мел, – окликнула меня мама, когда я уже поднималась по лестнице. – Почему ты приехала одна?

Этот вопрос поразил меня словно разряд грома, и я вздрогнула. Откуда мама могла знать о Джейми? И только через пару секунд до меня дошло, что она имеет в виду Билла. Видимо пришло время рассказать.

– Если честно, мы расстались и уже несколько месяцев не живем вместе, – я старалась, чтобы мой голос звучал спокойно.

– Вы разводитесь?

– Да, мам, разводимся, – на самом деле я почти не думала о разводе до этого момента, но сейчас понимаю, что это единственный вариант. Билл писал мне несколько раз и предлагал встретиться, но я отказывалась. Я не скучала и давно его отпустила. Скорее всего это произошло еще несколько лет назад, но признаться себе в этом я смогла только после встречи с Джейми. А теперь Джейми нет, но прожив эти месяцы с ним, я уже никогда не вернусь к Биллу.

– Хорошо, доченька. Делай так, как лучше для тебя, – я не ждала от мамы этих слов, но была безумно благодарна ей за них.

– Спасибо, – я быстро обняла маму, поцеловала в щеку, а потом пошла на второй этаж.

Я зашла в свою старую спальню, в которой я прожила первые двадцать лет жизни. Мама практически ничего не изменила тут за те десять лет, что я не жила с ней. Я опустилась на кровать, уверенная, что усну за минуту, но сон не шел. Стоило мне закрыть глаза, как я видела Джейми в свете восходящего солнца. Я не верю, что его нет, мне кажется, что он вот-вот появится и как обычно споет мне что-нибудь перед сном.

Он больше не появится. Никогда, Мел.

Поняв, что поспать не получится, я достала ноутбук и, немного подумав, взяла еще телефон и наушники. Явключила последнюю диктофонную запись, которую сделала ночью в лесу, когда Джейми пел мне. Если закрыть глаза, можно представить, что Джейми рядом, но я не буду сейчас этого делать. Вместо этого я открыла файл с черновиком своей книги и принялась быстро печатать.

«And in the end all I learned was how to be strong alone». Это будет последняя строчка моей книги.

Нет, я пока еще не научилась быть сильной в одиночестве, но у меня обязательно получится. Джейми был самой сильной и смелой душой из всех, кого я знала, а теперь мне предстоит стать такой же.

Слезы закапали на клавиатуру, но я вытерла их, и принялась за работу. Я писала весь день и к вечеру устала настолько, что так и уснула, сидя за столом с ноутбуком. В моих наушниках снова и снова звучал на повторе голос Джейми.

Я провела у мамы неделю, почти все это время я работала или гуляла по Ванкуверу, заново вспоминая город моего детства и пытаясь построить планы на будущее. Впервые в жизни я была одна, но мне не было страшно. Я чувствовала себя так, словно сила, уверенность и спокойствие Джейми живут во мне. Он рядом, а значит у меня все будет хорошо.

Я поняла, что после развода не останусь жить в Нью-Йорке, но мне нужно еще раз поехать туда и разобраться со всеми делами. Прилетев в Нью-Йорк и глядя на город из окна такси, я осознала, что все верно. Я не хочу жить здесь. Я разведусь, уйду из университета (вот об этом я буду немного жалеть, я люблю свою работу и своих студентов), попрощаюсь с Кэт и вернусь в Ванкувер. Попробую найти там работу и издательство, которое согласится выпустить мою книгу. В общем, начну все заново.

Может для кого-то это будет выглядеть как поражение, но мне плевать. Я чувствую, что в этот раз поступаю правильно.

Едва я зашла в квартиру, как мне позвонил Билл.

– Привет, Мелани, ты вернулась?

– Да, только что приехала, – я прошлась по квартире, проверяя, все ли в порядке. Не верю, что еще восемь дней назад я была тут с Джейми. Кажется, что прошла вечность.

– Нам нужно поговорить. Я заеду к тебе через час, хорошо?

Честно говоря, мне не очень хотелось разговаривать сейчас с Биллом, но и тянуть больше нельзя. Мы дали друг другу три месяца, чтобы решить, что будет с нами дальше, и это время истекло. Да и я уже давно приняла решение.

– Мелани? – Билл открыл дверь своим ключом. Ну надо же, он в рубашке и с цветами. Давно я его таким не видела.

– Привет, – я улыбнулась, старясь выглядеть веселой. – Проходи.

– Мел, я… – кажется, Билл волновался. – Я скучаю по тебе. Я недавно разговаривал с Кэтлин, она рассказала, как ты была подавлена, когда мы были в разлуке…

Я на мгновение застыла. О чем он вообще?! Аааа, точно, моя депрессия, когда Джейми ушел в первый раз. Кэт ведь считала, что проблема в расставании с Биллом.

– Давай помиримся, Мелани? – Билл нерешительно подходит ближе ко мне, словно чего-то боится. – Я много думал и понял, что ты нужна мне.

– А ты мне нет, – тихо говорю я, уверенно глядя ему в глаза. – Прости, Билл, но мы не помиримся. Я хочу расстаться.

Билл меняется в лице.

– Но Мелани, а как же мои чувства к тебе? – требовательно спрашивает он, и я удивительно ясно понимаю, в чем разница между Биллом и Джейми. Билл всегда заботится лишь о своих чувствах, в Джейми переживал за мои.

– Их нет, Билл. Давай признаем, что в нашем браке каждый был сам за себя. И любил каждый тоже только себя. По крайней мере последние годы, – наверное, я должна была сказать это мягче, но у меня не осталось сил подбирать слова.

– Но ты не можешь… – сразу же взвился Билл, а не выдержала и рассмеялась. Серьезно, я смогла отпустить свою настоящую любовь, ты думаешь, я не смогу еще хоть чего-то в этой жизни? У каждого события есть обратная сторона, и обратная сторона моей боли в том, что теперь я не боюсь ничего. Самое страшное ведь уже произошло. Мне хочется высказать Биллу все это, но незачем, да он и не поймет. Вместо этого говорю всего лишь:

– Я пришлю документы на развод через пару дней.

***

Следующие несколько месяцев я бы назвала самыми сложными в моей жизни. Не без скандала, но я развелась с Биллом, уволилась из университета и переехала в Ванкувер. А еще я училась снова спать без снотворного, успокаиваться без сигарет и жить без родной души рядом. Последнее, определенно, было самым сложным. Наверное, я бы сломалась, если бы не работа над книгой и огромное желание рассказать в ней нашу с Джейми историю. Я привыкла всегда работать много, но сейчас я была практические одержима этой идеей и писала порой по шестнадцать-восемнадцать часов в сутки. Я помнила, что Джейми просил меня хотя бы иногда отдыхать, но пока не могла этого сделать. Чем больше у меня было работы, тем меньше черных мыслей в голове, лавина которых вполне могла бы уничтожить меня.

Спустя три месяца я дописала черновик книги и принялась искать издательство, которое заинтересуется им. Мне повезло довольно быстро, благо, я имела неплохой опыт и мое имя кое-что значило в литературных кругах. Через несколько месяцев я уже буду держать в руках свою книгу, и эта мысль приводила меня в полнейший восторг. Но одновременно в моей душе жил страх того, как примут эту книгу мои читатели и близкие мне люди. Я бы назвала это произведение своей исповедью, ведь на страницах книги я раскрыла все свои секреты: то, что я писательница, которая ничего не придумывает, а лишь пересказывает истории жизни призраков, которых видит с детства из-за какой-то странной особенности. Я рассказала о сложностях своей семейной жизни с Биллом, лишь изменив имена (но за это я не беспокоилась, Билл, даже будучи в браке со мной, никогда не читал мои книги). Я рассказала о своей встречи с Джейми, наших поездках, невероятной истории любви и расставания. Больно ли мне было? Очень. Нужно ли мне было написать все это? Все всяких сомнений. Если бы я не смогла выплеснуть эмоции хотя бы на страницах книги, то просто сошла бы с ума.

Разумеется, я никому не скажу, что все события в этой книге – правда. Пусть считают, что все это лишь плод моих фантазий.

Как только я закончила редактировать черновик, я смогла, наконец, выйти на работу. Я долго размышляла, хочу ли снова преподавать и пришла к выводу, что нет, мне хочется вернуться в журналистику, и я прошла собеседование в Ванкувер Дэйли, получив возможность писать для них авторскую колонку еженедельно. И эта работа тоже отлично помогала мне отвлечься от собственной боли, которая так и не стала меньше. Я просто привыкла жить с ней.

Дата выхода моей новой книги, которую, после долгих сомнений, я назвала «Любовь до и после смерти» совпала с моим тридцать первым днем рождения. Это был мой первый подарок самой себе, но потом я придумала кое-что еще. В этот же день я отправилась в тату салон и сделала первую в своей жизни татуировку: переплетенные буквы JС (да, это инициалы Джейми «Jamie Cornwell»), набитые на птице, которая вылетает из открытой клетки. Пока машинка царапала мою кожу, навсегда вбивая под нее краску, я вспоминала свой предыдущий день рождения, который мы с Джейми провели в Лондоне. В тот день Джейми, наконец, получил свое письмо. И в тот же день я впервые задумалась о том, что мне придется его отпустить. Впервые за все время мне не было больно от этой мысли, лишь немного грустно. Я взглянула на только что законченное тату на своей руке и удовлетворенно кивнула. Теперь Джейми всегда со мной.

Через несколько дней я заехала к маме, предусмотрительно надев кофту с длинным рукавом, несмотря на установившуюся в Ванкувере жару. Когда-нибудь я, конечно, покажу маме свою татуировку, но сегодня я еще не готова к этому и расспросам, что же она означает. Я не переживала, что мама может о чем-то догадаться, ведь заранее попросила ее не читать мою новую книгу.

После того, как мама поздравила меня с прошедшим днем рождения, вручила подарок и накормила обедом, а я совсем расслабилась, она вдруг сказала:

– Мел, это ведь правда? Ты все еще видишь их?

От неожиданности я подавилась чаем.

– Мам, – осторожно начала я, уже догадываясь, каким будет ответ. – О чем ты?

Вместо ответа мама молча взяла с книжной полки «Любовь до и после смерти».

– Я ведь попросила тебя не читать это… – я на мгновение прикрыла глаза, пытаясь осознать, что теперь мама знает все мои секреты.

– Я читаю все, что ты пишешь, Мелани, – голос мамы стал мягче.

Я кивнула. Нет смысла отпираться.

– Да, мам, это правда. Я вижу призраков всю жизнь. Я ни разу не придумала ни одного сюжета, все мои книги написаны на основе их историй. И про развод с Биллом тоже… – я замолчала на полуслове. Не уверена, что готова говорить о Джейми.

Мама взяла инициативу в свои руки.

– А история с тем призраком… Джейми. Это тоже было, да? Ты из-за него ездила в Европу и к Вэлери, так?

Я несмело кивнула и закатала свободный рукав кофты, показывая маме татуировку.

– Все, что я описала в книге, правда до последней строчки, – и я позволила себе разрыдаться впервые за много месяцев, пока мама молча гладила меня по спине и волосам. Впервые за долгое время я не чувствовала себя самым одиноким человеком на свете.

К моему огромному удивлению «Любовь до и после смерти» очень быстро стала одной из самых популярных и обсуждаемых книг. Теперь у меня брали интервью, автографы и лучшие мировые издания были рады сотрудничать со мной. Я никогда не хотела такой широкой известности, но приняла это как цену за возможность рассказать миру о Джейми и выплеснуть свою боль.

Разумеется, я не остановилась на этой книге и создала еще множество работ, но ни одна из них не стала так же популярна, как наша с Джейми история. Время шло, и моя боль стала просто светлыми воспоминаниями. Я действительно отпустила Джейми и училась жить без него. Было ли мне одиноко? Нет, я знала, что Джейми все равно где-то рядом и присматривает за мной, просто теперь я не вижу его. Я делала себе татуировки, путешествовала по миру, встречала рассветы и провожала закаты, снова стала много рисовать, занялась экстремальным вождением и даже прыгнула с парашютом. Раньше я считала себя трусихой и никогда бы не решилась на подобное, но сейчас во мне больше не было страха, я просто преодолевала свои фобии одну за одной. Теперь я твердо уверена, что все в этой жизни можно пережить и именно в этом ее прелесть. Когда меня одолевали сомнения, я часто мысленно спрашивала совета у Джейми и сразу же понимала, что бы он мне сказал.

Порой мама или Кэт заводили разговор о том, что мне было бы неплохо познакомиться с кем-то, начать новые отношения и, возможно, выйти замуж. Иногда я пыталась встречаться с мужчинами, но практически на всех свиданиях зевала от скуки и мечтала поскорее сбежать домой. Я просто смотрела на человека, а перед глазами словно плясала надпись «не он». По-настоящему комфортно мне было только в компании самой себя и моего пса, которого я назвала Томом (и за это спасибо Джейми, ведь это именно он когда-то рассказал мне историю о Томе, лабрадоре своего отца, которого он очень любил в детстве). Это так странно, когда я была юной, я так мечтала о любви и сильном мужчине рядом, который будет обо мне заботиться, но после ухода Джейми этим сильным мужчиной я стала для себя сама. Я не могу сказать, что была в полной мере счастлива, но мне, определенно, нравилась моя независимость и со временем я начала получать удовольствие от одиночества.

Через три года после выхода «Любви до и после смерти» и ее ошеломительного успеха мне предложили поучаствовать в создании сценария фильма по моей книге, и я с радостью приняла предложение. Перед тем, как приняться за работу, я взяла небольшой отпуск и съездила в Европу. Моей первой остановкой был Шарлеруа, вернее, болота на поле битвы недалеко от города. Арендовав машину и сверяясь с картой, я снова проехала тем же самым путем, как и четыре года назад с Джейми. В этот раз я не заблудилась, но сразу же полностью промочила ноги и едва не увязла в трясине, ведь больше некому было показать мне, куда наступать. Я все же смогла добраться до дуба и сосны, где навсегда остался прах Джейми. Как и в прошлый раз, я собрала букет полевых цветов и положила их около мощных корней дуба.

– Привет, Джейми, – сказала я, подняв голову к небу. – Извини, что меня давно тут не было. Может, это странно, но я не чувствую, что ты остался тут, в этих лесах и болтах. Для меня ты всегда со мной.

Я коснулась татуировки, погладила пальцем переплетенные буквы «JC», немного помолчала, а потом продолжила говорить обо всем на свете.

– Джейми, представляешь, по нашей книге будут снимать фильм, и я должна написать сценарий. Я решила, что перед этим мне стоит проехаться по нашим с тобой местам, поэтому сегодня я здесь, а завтра полечу в Лондон. Потом, когда вернусь в Канаду, я обязательно поеду в Брэйнс Бог, посмотрю там на закат, переночую в палатке и встречу рассвет. Только тссс, – я улыбнулась своим мыслям и представила, какой улыбкой одарил бы меня Джейми в ответ. – Это только между нами, если мама узнает, что я собираюсь ночевать в лесу в одиночку, то запрет меня дома, как будто мне пятнадцать лет. А потом, когда я все это сделаю, я напишу сценарий и буду работать на съемочной площадке, контролируя все ли идет так, как нужно…

Я собралась уезжать, когда солнце уже начало клониться за горизонт, и поднявшись с земли, задумчиво сказала:

– Знаешь, в то утро, когда ты ушел, я встретила Вэлери в лесу и она сказала, что мы с тобой еще обязательно увидимся. Я потом еще несколько раз пыталась узнать у нее, что означают эти слова, но Вэлери всегда молчала, а сейчас и спросить уже не у кого, она умерла в прошлом году. Но если честно, Джейми, сейчас мне и самой кажется, что мы еще обязательно встретимся. Так что я не прощаюсь, скорее, говорю тебе до встречи. Люблю тебя, мой дорогой, – с этими словами я пошла к машине, стараясь не очень сильно увязнуть в болоте и выбирать наиболее сухие места.

Когда я уже садилась в машину и бросила последний взгляд на дуб и сосну, на мгновение мне показалось, что я вижу силуэт Джейми, как всегда очень четкий, его глаза весело блестели, а лицо было озарено широкой улыбкой. Я знала, что это лишь мое разыгравшееся воображение, ведь с такого расстояния я бы точно не смогла рассмотреть детали. Я моргнула и все исчезло, передо мной было лишь поле и лес.

– Спасибо, – тихонько сказала я, заводя двигатель и отправляясь обратно в Шарлеруа.

Через две недели я принялась писать сценарий фильма.

Через четыре месяца уже работала на съемочной площадке.

Через год я пришла на премьеру и, не веря своим глазам, смотрела на экран. Мою голову посещали самые разные мысли. Я добилась всего, о чем может мечтать любой писатель. У меня есть признание, слава, успех, деньги, литературные премии, а теперь и экранизация моего романа.

«Спасибо, Джейми», – мысленно сказала я, дотрагиваясь до татуировки. – «У меня одной бы никогда не получилось это все». Я не стала добавлять, что с легкостью променяла бы свою теперешнюю жизнь на возможность провести с ним еще хотя бы день. Думаю, Джейми и так это знает, где бы он сейчас ни был.

Я прожила достаточно длинную, наполненную событиями жизнь. Когда в возрасте шестидесяти семи лет я узнала свой смертельный диагноз, то почти не почувствовала страха. Я реализовалась как писатель, журналист и сценарист, в моей жизни были верные друзья и близкие люди, я узнала настоящую любовь. Да, я больше никогда так и не вышла замуж, мне не удалось полюбить кого-то после Джейми. Но ведь мы не можем получить все сразу, правда?

В любом случае я ни о чем не жалела в тот день, когда составляла свое завещание, зная, что скоро меня не станет. Я оставила все, что у меня было дочерям Кэтлин, Мэг и Лиззи, которые стали очень близки мне в последние годы, а взамен просила лишь одного: развеять мой прах на рассвете в лесу Брэйнс Бог. Я все еще помнила слова Вэлери и в глубине души надеялась на встречу с Джейми хотя бы после смерти.

***

Анна прожила с Джейми полгода, а потом еще шестьдесят лет с его призраком.

Мелани прожила с призраком Джейми несколько месяцев, а потом еще тридцать семь лет с воспоминаниями о нем.

Говорят, что вселенная дает нам три шанса. Но кто сказал, что они все выпадают в одной жизни?

2084 год. Юкки. Нью-Йорк

«Мой мозг уже все знал, но сердце было еще не готово» (с) Известные слова неизвестного мне автора.

Я знаю, что это сон, но не хочу просыпаться, мне слишком уютно сейчас. Это мой особый, повторяющийся сон, который я вижу несколько раз в месяц уже лет восемь. В нем ко мне приходит парень с яркими, широко распахнутыми глазами и поразительно красивой улыбкой. Он просто смотрит на меня, а в его глазах словно отражается вся вселенная. Я не знаю кто это, не знаю, как его зовут и почему-то уверена, что ни разу в жизни не встречала его. Но я точно знаю, что люблю его, а он любит меня. Странно, правда?

Я тряхнула головой и решительно встала, собираясь размяться и отправиться в душ, хотя еще не было и шести утра. Мне больше не уснуть, так что не будем терять время. Сегодня я должна дописать свою дипломную работу, заехать в университет, потом на тренировку, а вечером, наконец, встретиться с Меган, ведь она пригласила меня на концерт какой-то начинающей группы.

Наскоро сделав планку, несколько отжиманий и поработав над прессом, я отправляюсь в душ, с тоской посмотрев на боксерский мешок, висящий в углу.

– Прости, дружок, не сегодня, – пробормотала я. – Обещаю, что как только закончу учебу, мы с тобой отлично потренируемся.

После душа мне лень сушить волосы, так что я просто заматываю их полотенцем, делаю кофе с тостами и, вернувшись в комнату, запускаю ноутбук, быстро находя файл со своей дипломной работой. Сегодня завтрак у меня будет в компании биографии писательницы Мелани Гриффинс, которую, я, кажется, выучила практически наизусть, пока писала диплом по ее роману «Любовь до и после смерти», но мне все же стоит проверить пару фактов, чтобы в работе все было идеально.

Вообще именно с Мелани, а точнее с ее книги и началась моя огромная любовь к литературе и английскому языку. Мне было четырнадцать, когда я случайно наткнулась на старый фильм, снятый в двадцатых годах по роману Гриффинс «Любовь до и после смерти». Странно, обычно я не интересовалась ничем подобным, но эта история захватила меня с первых минут, а к концу фильма я обливалась горючими слезами, что тоже было необычно, меня в принципе нельзя было назвать сентиментальной. На следующий день я нашла в маминой библиотеке «Любовь до и после смерти» и впервые в жизни прочитала книгу с огромным удовольствием.

Год спустя я решила, что хочу уехать с Окинавы и буду учить английский в университете Нью-Йорка или Ванкувера. Я сама не понимала, почему меня так тянет в Америку, но мне казалось, что больше нигде я не смогу найти свое счастье. Поначалу родители были в шоке и не хотели меня отпускать, так что я подрабатывала все три года старшей школы и копила на мечту. Я покинула Японию едва мне исполнилось восемнадцать лет и перебралась в Нью-Йорк, где училась в колледже, а позже поступила в университет, в котором когда-то преподавала Мелани Гриффинс. Иногда мне кажется, что у меня с ней какая-то особая связь. Так же, как и она когда-то, я сейчас устроилась работать в редакцию одного интернет-издания и мне это очень нравится. А еще это доказательство того, что я смогла. Я смогла выжить одна в огромном городе без поддержки родных, смогла исполнить свою мечту и смогла выучить английский на таком уровне, чтобы писать и говорить на нем не хуже, чем по-японски. Не знаю, как это работает, но я словно бы другая, когда говорю или думаю на английском. Более свободная, живая и счастливая.

Я пью кофе, вношу последние правки в дипломную работу и отправляю ее своему преподавателю, пожилому профессору Смиту. Когда-то он был студентом Мелани и, пожалуй, никто в университете на сможет помочь мне с работой по ее роману лучше, чем профессор Смит. После этого я выключаю ноутбук, быстро подвожу глаза черным карандашом, наношу тушь на ресницы и иду на парковку. Собираю волосы в хвост, чтобы не они помялись под шлемом, и сажусь на байк, включая музыку и прикидывая, успею ли до лекции заехать на заправку. Впереди длинный день, но мне это нравится.

После лекций и тренировки по тхэквондо, которым я занимаюсь с детства, я уже порядком вымотана, но все же еду в абсолютно незнакомый мне район на концерт и встречу с Меган. Петляю по темным переулкам, пытаясь найти нужный адрес. Мой телефон как назло сел, и я понятия не имею, где именно нахожусь. Вокруг ни души, так что спросить дорогу не у кого. Паркуюсь, снимаю шлем и решаю дальше идти пешком. В тусклом свете единственного фонаря пытаюсь разглядеть номер дома, который находится передо мной.

Внезапно из темноты появляется девушка и бежит ко мне. На вид ей лет шестнадцать-семнадцать, длинные рыжие волосы растрепались, а лицо перекошено от ужаса. Девушка что-то лихорадочно печатает в телефоне, и, подбежав, протягивает его мне.

«Помогите, меня удерживают силой».

Смотрю ей в глаза и понимаю, что девушка говорит правду. Такие глаза не врут. Киваю и тихонько указываю на мотоцикл позади нас.

Из темноты появляются два парня. Глаза девушки расширяются еще больше, и я понимаю, что это и есть ее обидчики.

– Не бойся, – шепчу я и делаю шаг вперед.

– Эй, – кричит один из парней, грубо хватая девушку за руку. – Лори, куда ты пропала, скорее пойдем.

– Кто ты? – громко говорю я, подойдя к парню еще ближе.

– Ее брат, – буркнул он, не глядя на меня. – Пошли быстрее!

– Это правда? – спрашиваю я у насмерть перепуганной девушки. Она в ужасе мотает головой. – Видишь, она никуда с тобой не пойдет. Вам двоим лучше уйти или я вызову полицию.

Парень словно не слышит меня, продолжая тянуть упирающуюся девушку вперед, а второй просто стоит в стороне и наблюдает. Я лихорадочно пытаюсь понять, что мне делать. С одной стороны, драка сегодня никак не входила в мои планы; с другой, я не могу просто так бросить бедную девушку на произвол судьбы.

«Ладно, один раз можно» – мысленно говорю я самой себе и быстро и резко бью парня, искреннее надеясь, что не сломаю ему ничего важного. От моего удара он падает на асфальт. Краем глаза замечаю, что он в сознании, но подняться пока не может.

– Надо уезжать отсюда! – кричу я девушке, бросаясь к мотоциклу, но замечаю движение со стороны второго парня, а дальше все происходит слишком быстро. Словно в замедленно съемке я вижу, как он достает нож и медленно идет к нам. Он высокий и грузный, гораздо крупнее и тяжелее меня. Мне страшно, но я справлюсь.

Внезапно я чувствую сильный удар в ногу и, не удержав равновесие, падаю прямо на асфальт. А ну да, наш лежачий решил дать мне сдачи.

Быстро перекатываюсь на спину, но встать не успеваю, заметив лезвие ножа у своего лица. Пытаюсь вырваться из мертвой хватки здоровяка, но он слишком силен.

Боже, как тупо будет сейчас здесь умереть. Очень хочется закрыть глаза, но я продолжаю бороться и не свожу взгляд с лезвия.

Слышу какой-то шум справа, и в следующую секунду нога в высоком черном ботинке выбивает нож из руки державшего меня парня. Он кричит от боли, поднимается, но в следующую секунду чудовищной силы удар кулаком в лицо отправляет его в нокаут. Краем глаза вижу, как второй парень едва поднимается на ноги и убегает. Рыжеволосая девушка рыдает в паре метров от меня, она в шоке, но, кажется, цела.

Все хорошо, все закончилось.

Я все еще лежу на земле, пытаюсь отдышаться и рассмотреть своего спасителя. Высокие ботинки, черные джинсы, кожаная куртка красиво сидит на мощном торсе, черные длинные волосы упали на лицо и закрывают глаза парня. Но вот он проводит рукой по волосам, откидывая их назад, и я едва не теряю сознание. Спокойный уверенный взгляд ярких широко распахнутых глаз буквально пронзает меня насквозь.

Это взгляд из моих снов.

Моя голова начинает кружиться, но я не отрываю глаз и жадно рассматриваю своего спасителя, пытаясь понять, как вообще это возможно. Может быть мы встречались раньше? Но где?

Ответ очевиден: в моих снах. Но как?.. Ладно, сейчас это не так уж и важно.

– Ты в порядке? – парень протягивает мне руку, чтобы помочь встать и явно не в первый раз задает этот вопрос.

– Да… – я наконец поднимаюсь на ноги, рассеяно оглядываясь. Девушка, на которую изначально напали эти двое, уже сбежала, да и нам пора бы.

Кажется, мысли парня текут в этом же направлении, поэтому он быстро говорит:

– Надо валить отсюда, не хочу оказаться в полиции, у меня уже есть планы на вечер.

Я киваю и иду к мотоциклу.

– Садись сзади и постарайся упасть не сразу, – мой страх еще не прошел, но я не собираюсь этого показывать.

– Вау, – присвистнул он, забираясь на байк. – А ты крутая. Кстати, как тебя зовут?

– Юкки, – довольно резко отвечаю я, надевая шлем. – А тебя?

– Тони, – парень и бровью не повел, когда я резко стартовала, стараясь как можно быстрее увезти нас из этого переулка. Странно, обычно люди этого пугаются. Тем временем Тони продолжил. – И как же тебя занесло сюда, да еще и одну, Юкки?

Разговаривать было не особо удобно, но я все же отвечаю.

– На самом деле глупая ситуация. Мы с подругой собирались на концерт какой-то дурацкой группы, но у меня сел телефон, я заблудилась и решила пройтись пешком в поисках нужного мне места. Потом появилась рыдающая девушка и те двое. Дальше ты знаешь.

Слышу сзади смех, но не понимаю, что же так развеселило Тони. Мы проезжаем еще два квартала, и он просит меня остановиться. Я торможу, снимаю шлем и понимаю, что мы приехали как раз в клуб по нужному мне адресу. Мой рот широко распахивается от изумления, и я резко оборачиваюсь.

– Но как ты узнал, куда мне нужно?

– Видишь ли, эта дурацкая, как ты выразилась, группа – моя, – голос Тони казался серьезным, но по глазам я видела, что ему очень весело. – Ты собиралась на мой концерт.

М-да, неловко вышло.

– Прости, я…

– Юкки, все нормально, – парень улыбается, и я невольно улыбаюсь в ответ. – Теперь мне даже интересно, изменишь ли ты свое мнение после концерта.

– Обещаю в любом случае не называть больше твою группу дурацкой…

– А это уже прогресс, – смеется Тони и сразу же становится немного серьезнее, копаясь в рюкзаке, а потом протягивает мне пауэрбанк. – Ты говорила, что у тебя сел телефон и подозреваю, что зарядки у тебя, конечно же, нет.

Я даже немного растерялась от его заботы, но все же выдавила:

– Спасибо. И за то, что помог там в переулке. Спасибо, правда, – я сама удивляюсь тому, как мягко сейчас звучит мой голос.

– Всегда пожалуйста, – снова эта поразительная улыбка, от которой я не могу отвести глаз. – Ну, я пойду готовиться с ребятами, а ты устраивайся пока. После поболтаем.

– Хорошо, – я киваю и осматриваю зал в поисках подруги, но ее еще нет. Сажусь за столик у окна, откуда будет отлично видно сцену, подключаю телефон к зарядному устройству и он, наконец, оживает.

Сразу же всплывает сообщение от Меган.

«Юкки, ты меня убьешь, но я не смогу сегодня встретиться с тобой. У меня полнейший завал на работе. Прости».

Странно, наверное, я должна была бы расстроиться, но я даже почувствовала некоторое облегчение. Быстро печатаю сообщение «Все нормально, не волнуйся» и откладываю телефон. Мне определенно есть о чем подумать.

Прокручивая в голове события последнего часа, я начинаю ругать себя за неосторожность. Какой бы сильной я не была, но против двух взрослых мужчин у меня не было бы шансов в драке. Хорошо, что Тони вмешался, а если бы нет?.. Нужно будет еще раз поблагодарить его после концерта. Думаю о Тони и чувствую странную тревогу. Почему этот парень кажется мне таким знакомым? Как так вышло, что я вижу его во снах уже почти десять лет? Снова чувствую головокружение и на пару секунд закрываю глаза. Я слишком устала, мне нужно расслабиться.

Тем временем Тони и его группа вышли на сцену и начали концерт. Честно признаться, они превзошли все мои ожидания, пели и играли просто отлично. Тони был вокалистом и, слушая его голос, я все пыталась понять, почему он кажется мне смутно знакомым? Я точно слышала его раньше, но вот где и когда… Это все слишком странно.

«Юкки, он музыкант, ты могла слышать где угодно, просто не помнишь, тут нет никакой загадки», – говорю я самой себе и немного успокаиваюсь. Музыка и приятная атмосфера, наконец, делают свое дело, и я полностью расслабляюсь, наслаждаясь вечером. Настало время последней песни и, прежде чем начать, Тони произнес небольшую речь, в которой рассказал о том, что это будет премьера. За основу он взял старую английскую колыбельную, которая снилась ему с детства, и Тони просто сделал для нее новую аранжировку. Договорив, он посмотрел мне в глаза и улыбнулся, и я тут же улыбнулась в ответ.

Заиграла музыка и, услышав первый куплет, я дернулась словно от разряда электрического тока.

London Bridge is broken down,

Falling down, falling down.

London Bridge is falling down,

My fair lady…

Я уверена, что никогда прежде не слышала эту песню, но почему она кажется настолько знакомой? Думай, Юкки, думай… Снова закрываю глаза, полностью сосредоточившись на мелодии словах, и словно бы переношусь куда-то далеко-далеко. Я чувствую, что сижу в лесу у костра и мой любимый человек поет мне эту песню. Мне почему-то одновременно и хорошо, и очень больно. Я знаю, что это в последний раз…

Песня заканчивается слишком быстро и меня выбрасывает из воспоминаний. Так, стоп, это не мои воспоминания, я никогда в жизни не была в лесу ночью и уж точно мне там никто не пел. Но откуда я все это знаю?

Минут через пятнадцать ко мне, сияя улыбкой, подходит Тони. Он выглядит уставшим, но явно доволен собой.

– Ну как тебе? – опускаясь на стул рядом со мной, спрашивает парень.

– Это было круто! – абсолютно честно отвечаю я, и улыбка Тони становится еще ярче. – Мне очень понравилось, особенно последняя песня. Не расскажешь, как она называется? Мне кажется, я ее где-то слышала…

– А, это, – Тони усмехнулся и поправил волосы. – Старая детская колыбельная «London bridge is falling dawn». Так странно, я слышал эту мелодию во снах лет с четырнадцати, вернее, даже не слышал, а пел эту песню девушке, лица которой я никогда не видел…

В этот момент я хотела сделать глоток колы, но застыла, так и не донеся стакан до рта, а Тони продолжал:

– В то время я уже увлекался музыкой и, покопавшись в интернете, понял, что это за песня. Я думала, что, возможно, родители пели мне ее детстве и спросил их, но они впервые слышали ее, что не удивительно, ведь мои родители австралийцы. Мы тогда жили в Голд-Косте, они и сейчас там живут… Откуда им знать старую английскую колыбельную? В общем, загадка. Я видел эти сны пару раз в год, а недавно мне пришла идея рок-аранжировки для этой песни и мы включили ее в концерт. Эй, Юкки, все хорошо?

Я поняла, что сижу, широко распахнув глаза и, не моргая, смотрю на Тони, пораженная услышанным. Слегка вздрагиваю и быстро говорю:

– Да, все нормально, я просто все думаю, где могла слышать эту песню. Мне точно не пели это в детстве.

– Кстати, а откуда ты? – с интересом спросил Тони. – Тоже переехала, как и я, или родилась в Нью-Йорке?

– Переехала, – я с радостью сменила тему. – Я родилась на Окинаве и перебралась в Нью-Йорк пять лет назад, я изучаю английский язык и литературу.

– Ничего себе, – присвистнул Тони. – Наверное, ты очень умная, я бы никогда не подумал, что английский не твой родной язык, ты отлично говоришь.

Почему мне кажется, что я когда-то слышала что-то подобное?

– На самом деле нет, – я немного смутилась. – Мне всегда нравился английский и я быстро выучила его. Сейчас он иногда кажется мне роднее японского. Не знаю, как объяснить, но я чувствую себя комфортнее и свободнее, когда общаюсь на нем.

– Ты умная, – повторил Тони. – И быстро учишься, а я вот нет. Меня едва не выгнали из школы, потому что я интересовался только музыкой и спортом.

Почему я в этом и не сомневалась?

– Это здорово, – ответила я. – Мне тоже нравится спорт, а вот с искусством я не дружу. Максимум иногда рисую.

– А нарисуешь меня? – внезапно спросил Тони, слегка закусив проколотую губу.

– Не уверена, что получится… – почему мне так хочется попробовать это сделать? И я сдаюсь. – Но давай.

Открываю рюкзак, нахожу блокнот и карандаш и принимаюсь за работу. В клубе было темновато и я не уверена, что смогу перенести на бумагу каждую черточку Тони, но очень стараюсь. Он, в свою очередь, сидит неподвижно и даже почти не разговаривает, а его глаза-бусинки словно заглядывают мне в душу.

– Кажется, лучше уже не станет, – минут через двадцать я заканчиваю и показываю рисунок Тони.

– Очень красиво, Юкки! – восклицает он, и я тянусь к блокноту, чтобы вырвать оттуда лист с рисунком и отдать его парню, но он меня останавливает.

– Э-э-э, нет, – Тони закрывает блокнот и подвигает его ко мне. – Пусть мой портрет пока будет у тебя и напоминает обо мне. До нашей следующей встречи.

– А у нас будет следующая встреча? – деланно удивляюсь я, но на самом деле мне приятно, и я точно знаю, что хочу встретиться с Тони еще.

– Ага, – спокойно отзывается Тони и даже не отводит нагловатый взгляд. – Ты слишком красивая, умная и талантливая, чтобы упустить тебя. Ну и вообще, не зря же я тебя спасал.

Вау, вот это прямолинейность. Но мне даже нравится.

Мы проговорили еще несколько часов, а потом Тони проводил меня домой, снова бесстрашно забравшись на мой байк. В какой-то момент мне захотелось предложить ему зайти, но я сдержалась. Не стоит слишком спешить, как бы сильно не зацепил меня этот парень.

Раздевшись и быстро приняв душ, я забралась в кровать, но сон не шел, видимо, мозг все еще переваривал события, произошедшие за сегодняшний день. Да уж, самое время подумать о жизни. Я раздраженно перевернулась на другой бок и посмотрела на часы. Уже почти два часа ночи, а мне рано вставать на работу… Но сна так и не было, а было лишь ощущение, что я упустила что-то важное, но вот что?

Бинго!

От внезапного озарения я даже села на кровати. Кажется, я поняла, откуда знаю песню Тони. Быстро хватаю с тумбочки зачитанный до дыр томик «Любви до и после смерти» и начинаю лихорадочно листать страницы. Да, так и есть! Мелани Гриффинс несколько раз упоминает колыбельную «London bridge is falling down» в качестве песни, которую Джейми пел главной героине. Должно быть, я слышала ее, когда смотрела фильм, вот и все. Здесь нет никакой загадки, лишь мое разыгравшееся воображение.

Снова ложусь в кровать, но чувство беспокойства не становится меньше, а скорее усиливается. Что еще я упускаю?

Откуда у меня воспоминание о том, как мне поют эту песню ночью в лесу? Вот что.

Снова открываю книгу и нахожу нужную страницу. В последнюю ночь, когда Мелани и Джейми были в лесу Брэйнс Бог, Джейми пел эту колыбельную Мелани, а она его рисовала.

Точно так же, как я сегодня нарисовала Тони.

Я тупо уставилась в книгу, вспомнив еще кое-что, о чем я не так давно прочла в биографии Мелани Гриффинс: когда после смерти писательницы близкие разбирали ее личные бумаги, то нашли два старых портрета одного и того же мужчины, которые были, предположительно, написаны самой Мелани. На обороте одного из портретов было написано «Мой дорогой Джейми», а на втором «Даже если тебя больше нет в этом мире, моя любовь к тебе будет жить всегда» и дата 23.08.2023. Двадцать третье августа две тысячи двадцать третьего года, судя по книге, в этот день Мелани отпустила Джейми. Биограф Мелани счел, что она просто сделала несколько иллюстраций к книге, но мне почему-то очень захотелось взглянуть на эти портреты.

Быстро включаю ноутбук и спустя пару кликов в полном изумлении смотрю на портреты, появившиеся у меня на экране. Да, черты лица были немного другими, но вот взгляд… С монитора на меня смотрел Тони.

Как это может быть?

Глубоко дышу и пытаюсь собраться с мыслями. У всего этого есть только одно единственное объяснение: Мелани не придумала сюжет романа, а прожила его.

Невозможно. Или все же возможно?

Открываю новую вкладку и ищу биографию Мелани, надеясь найти подсказки. Открываю первую попавшуюся ссылку и начинаю быстро читать.

Детство. Ранние годы. Образование.

Все не то.

А вот это уже интереснее: «Дебютная книга Мелани Гриффинс была издана еще в 2017 году, однако настоящая известность пришла к ней в 2024 году после публикации нашумевшего романа «Любовь до и после смерти», который впоследствии лег в основу сценария одноименного фильма». Под статьей крупная фотография Мелани, сделанная, судя по подписи, в день премьеры фильма по ее роману.

«Роман «Любовь до и после смерти» был создан в сложный период жизни писательницы. Как призналась сама Мелани, в то время она боролась с творческим кризисом и депрессией, вызванной уходом близкого человека».

Я и раньше знала эту информацию, но сейчас начинаю смотреть на все под другим углом. Открываю ссылку за ссылкой, несколько видео-интервью и понимаю, что ни в одном из них Мелани не говорит, что тяжелый период был вызван разводом с мужем, как это принято считать. Каждый раз она произносит одну единственную фразу «уход близкого».

Продолжаю смотреть интервью и замечаю еще одну деталь: татуировку на руке Мелани, о значении которой спрашивает ее журналист.

«Ох, вы знаете, это достаточно личный вопрос. Скажем так, птица, вырвавшаяся из клетки, символизирует свободу души. Да, иногда свобода нужна нам даже больше, чем любовь.»

«А что означают буквы JС?» – не сдается репортер, но Мелани лишь улыбается (немного вымучено, как мне кажется) и повторяет, что это личное и она не хотела бы отвечать на этот вопрос.

Журналист пожимает плечами и меняет тему, а вот я сижу, словно громом пораженная. Я, кажется, понимаю, что означают эти буквы. Jamie Cornwell, главный герой романа. Сделать татуировку в честь героя своей книги? Вряд ли. Сделать татуировку в честь любимого, который ушел навсегда? Я бы так и поступила.

«Юкки, но это же невозможно», – напоминаю самой себе. – «В книге Джейми был призраком».

«Ага, а еще в книге Мелани была писательницей, говорящей с призраками», – парирует внутренний голос.

Тем временем в интервью Мелани спросили, верит ли она в призраков.

«Вне всяких сомнений», – с улыбкой ответила она, не задумавшись даже на секунду.

Решаю почитать другой источник, но не нахожу ничего интересного и уже собираюсь выключить ноутбук, но неожиданно мой взгляд цепляется за строчку почти в самом конце страницы:

«После смерти Мелани Гриффинс была кремирована. Согласно последней воле писательницы, ее прах был развеян на рассвете в лесу Брэйнс Бог».

На рассвете в лесу Брэйнс Бог. Там же и в то же время, как в книге, когда Мелани навсегда отпустила Джейми.

Теперь у меня не осталось сомнений, что эта история любви была реальной.

Осталось понять, кто же я. И кто Тони.

Голова снова начинает странно кружиться, и в таком состоянии вряд ли смогу в чем-то разобраться. Выключаю ноутбук и снова ложусь в постель, пытаясь успокоиться. Надо бы поспать, но в мыслях как назло всплывают фрагменты романа, в которых Мелани намекает, что она является реинкарнацией Анны. Но почему она не говорит об этом прямо?

Наверное, потому, что она сама не могла быть до конца уверена.

Вспоминаю слова, которыми заканчивается «Любовь до и после смерти»: «Вселенная дает нам три шанса. Ты еще увидишь его, не сомневайся».

А что, если Анна – это первый шанс, Мелани – второй, а я… А я – третий? Значит, Тони – это мой Джейми, душу которого я освободила в много десятилетий назад? И моя необычайная тяга на запад, мой интерес к английскому языку и литературе, переезд Тони в Нью-Йорк, его любовь к музыке… Все это было просто для того, чтобы мы смогли встретиться и снова полюбить друг друга.

«Бред какой-то, я вовсе не влюбилась», – парировала я своему внутреннему голосу, стараясь улечься поудобнее и, наконец, поспать.

Но я все же должна была признать, что меня невероятно тянет к этому парню с ярко-голубыми глазами и широкой улыбкой.

***

Следующий месяц я могла бы назвать самым счастливым в своей жизни. Я закончила университет, на работе все шло отлично, а отношения с Тони развивались настолько ярко и стремительно, что, порой, я и сама не верила в то, что это происходит со мной. За все двадцать три года своей жизни у меня не было ни одного по-настоящему близкого человека, которому я могла бы доверять на сто процентов, но Тони я верила как себе. Мне казалось, что я знаю его всю жизнь. Или это потому, что я знала его в прошлых жизнях?

Я продолжила разбираться в биографии Мелани Гриффинс и пришла к выводу, что, скорее всего, я права: она действительно пережила все события, описанные в романе. И, если опираться на наши с Тони странные сны и рисунки, сделанные Мелани, то мы реинкарнация Мелани и Джейми. Мне до ужаса хотелось поделиться этим с Тони, но я не понимала, как подступиться к этому разговору, однако ответ пришел сам собой.

– Юкки, мне тут по работе нужно съездить в Канаду на несколько дней, – сказал Тони, удобно устраиваясь на диване и укладывая мою голову себе на колени. Я только что вернулась с тренировки и была вымотана до предела. – Не хочешь составить мне компанию?

– А в какой город ты поедешь? – я старалась, чтобы мой голос звучал спокойно, но почувствовала какое-то напряжение внутри. Тони еще ничего не сказал, но в глубине души я уже догадывалась, каким будет ответ.

– В Ванкувер, у нас там будет два концерта. А потом я хочу заехать в лес Брэйнс Бог, можно даже устроить там кемпинг на пару ночей…

Я резко села, непроизвольно сбросив руку Тони со своей головы. Он непонимающе уставился на меня.

– В Брэйнс Бог? – переспросила я, избегая взгляда парня.

– Да, – кивнул Тони. – Я уже был там в прошлом году и, знаешь, это какое-то особенное место. Не знаю, как объяснить, но оно так меня вдохновляет. Кстати, именно там мне пришла в голову мелодия для «London bridge».

Мою усталость как рукой сняло. Я глубоко дышала, пытаясь успокоиться и твердила себе, что все хорошо. Просто еще одно доказательство моей правоты.

Мне нужно рассказать Тони. Я не хочу, чтобы между нами были какие-то секреты.

– Да, – рассеянно отвечаю я. – Мы обязательно поедем. Тони, а ты читал книгу «Любовь до и после смерти»? Или, может быть, смотрел фильм?

Если Тони и удивился такой резкой смене темы разговора, то ничем не выдал себя и лишь пожал плечами.

– Юкки, ты ведь знаешь, я почти ничего не читаю, а вот фильм, не знаю… Я никогда не помню названий.

– Это старый фильм, – быстро говорю я. – Он был снят в конце двадцатых годов. Там главная героиня влюбилась в призрака, которого видела только она…

Тони качает головой.

– Думаю, я не видел этот фильм.

– А давай посмотрим, – я встаю с дивана и быстро включаю ноутбук. – Пожалуйста.

Тони явно озадачен, но покорно кивает.

– Если ты так хочешь, то давай.

Я снова удобно устраиваюсь на руках у Тони и включаю фильм, стараясь успокоить волнение. Сейчас мне интереснее всего наблюдать за реакцией парня на происходящее на экране. Тони смотрел внимательно, но никак не комментировал и по его лицу было невозможно понять, о чем он сейчас думает. Мы уже были на моменте, когда Джейми впервые пел дляМелани, когда Тони внезапно поставил фильм на паузу и воскликнул:

– Именно так это и звучало в моей голове во снах все эти годы! Как странно, я был уверен, что раньше не видел этот фильм…

– Давай посмотрим дальше, – сказала я, снова включая видео.

Мы дошли до момента, когда Джейми в первый раз оставил Мелани и я решила спросить, что Тони думает по этому поводу.

– Знаешь, я не очень разбираюсь в том, что правильно, а что нет. Но на его месте я бы сделал так же. Если бы у меня не было тела, то что я мог бы тебе дать?

Я уверена, что раньше уже слышала эти слова.

Почти в самом конце фильма, когда Мелани и Джейми встречали рассвет в лесу, я заметила, как погрустнело лицо Тони.

– Красиво. Они идеально выбрали место для такой развязки.

– Это лес Брэйнс Бог, – тихо сказала я, и глаза Тони расширились от изумления. Кажется, он начинает что-то понимать.

– Я хочу тебе кое-что показать, – я закрываю вкладку с фильмом и открываю папку на компьютере под названием «Мелани».

Я рассказала Тони все: о своих снах, которые видела с четырнадцати лет; о том, как узнала его взгляд в вечер нашего знакомства; о своем огромном интересе к книге «Любовь до и после смерти»; о его песне, которую точно где-то слышала, но не могла понять где, а потом догадалась, что это из фильма. Как начала разбираться в биографии Мелани и сюжете романа и пришла к выводу, что она ничего не придумывала, а действительно общалась с призраком. Рассказала о том, что когда я думаю об этом слишком много, то у меня начинает кружиться голова и возникает ощущением дежавю. Показала Тони портреты, нарисованные Мелани, и он поразился сходству человека на портрете с самим собой.

Я видела, что Тони мне верит и это было самым важным.

– Поэтому я думаю, что в прошлой жизни мы были Мелани и Джейми, как бы странно это не звучало, – я несмело перевожу взгляд на Тони. Он выглядит взволнованным, но не напуганным. – Ты считаешь, что я сошла с ума?

Тони качает головой и улыбается.

– Нет. Я думаю о том, какая же ты невероятно умная, раз смогла понять все это. А еще ты очень смелая и сильная, – Тони с нежностью смотрит мне в глаза, а кажется, что заглядывает прямо в душу. – Спасибо тебе.

– За что? – не понимаю я.

– За то, что тогда ты нашла в себе силы отпустить мою душу и прожить жизнь одна. За то, что так красиво написала нашу историю. Все, что у нас есть сейчас, стало возможным лишь благодаря тебе, Юкки.

Чувствую, как по моим щекам катятся слезы.

– Не плачь, – Тони ласково касается моей щеки и стирает влагу. – Теперь все хорошо. Знаешь, я давно хотел тебе сказать… Я люблю тебя, Юкки. Я уже давно понял, наверное, даже в день нашей встречи.

Всхлипываю и счастливо улыбаюсь ему.

– И я люблю тебя, Тони.

Тони нежно целует меня, а я наслаждаюсь его теплом и близостью. Впервые в жизни я по-настоящему счастлива и спокойна. А может и впервые за несколько жизней.

Наш третий шанс.

***

Анна прожила с Джейми полгода, а потом еще шестьдесят лет с его призраком.

Мелани прожила с призраком Джейми несколько месяцев, а потом жила еще тридцать семь лет с воспоминаниями о нем.

Юкки и Тони прожили вместе больше семидесяти лет. В этот раз у них все получилось.