Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Авалон (СИ) [Яна Соловьёва] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (144) »
Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Авалон
ВЕРГЕН. Краснолюдское лето
Ветер, перенёсший нас, как Элли с Тотошкой, через непроходимые горы и пустыню, стих. В недрах сумки позвякивали склянки эликсиров, хлюпала вода во фляжке на бедре, и это были единственные звуки, гуляющие по каменным лабиринтам предрассветного спящего Вергена. Около двери Сесиля Бурдона я свалила вещи на землю и присела на корточки, прислонившись спиной к холодной стене. Щёки морозил прозрачный утренний воздух. Я прикрыла глаза, и казалось, что если открыть их, то вокруг будут сосны с длинными иглами и чёрные камни, и осыпающиеся гребни барханов, и река со всплесками рыб. Будто после долгого отпуска ты вернулся домой — пустой и другой, и уже забыл, кто ты и что делал раньше. Будто тело переместилось сквозь пространство, а душа, тяжко хлопая крыльями, догоняла где-то. Из-за двери послышался шорох и явно распознаваемый стон. Я вскочила. Затарабанила в дверь Сесиля. Звуки стихли, и я уж решила, что ослышалась, когда дверь распахнулась, и староста-краснолюд схватил меня за грудки, втащил внутрь и, пригнув к себе, смачно расцеловал в обе щёки. — Наконец-то! — вскричал он, и его глубоко посаженные глаза лихорадочно горели. — Сесиль! — я высвободилась из хватки. — Я тоже рада тебя видеть, но что случилось?! В зале было душно натоплено, камин горел, и чадили огарки свечей в люстре под потолком. Длинный каменный стол с заплывшими канделябрами был погребён под бумагами, главным образом разнообразными списками. На одном я успела заметить бесконечные колонны из фамилий, а на другом перечень продовольствия, исчисляемого ящиками, бочками и головами скота. — Ты всю ночь не спал? — спросила я. — Завтра, теперь уже завтра! — простонал он, повалился на стул и упал головой на сложенные на столе кулаки. — Что завтра? Война? Нильфгаардцы? Сесиль не шевелился, и я начала подозревать, что он уснул. Но через мгновение он с трудом отлепил голову от рук. — Нет, — сказал он, и его голова поникла вновь. — Что-то случилось с Саскией? — Нет, — повторил он, — что с ней станется? — Так. Рассказывай, — я села напротив за стол и взяла в руки его огромные, крепко сжатые кулаки. Сесиль поднял на меня мученический взор. — Понимаешь, Яна, я — староста… — начал он. — Город, понимаешь, дела всякие… — Я знаю, Сесиль, — мягко сказала я. — Ты — лучший староста города, которого я знаю. — А тут эти аэдирнцы… Понимаешь, если рыцарь начинает засматриваться на краснолюдку — беды не миновать. Это значит, что ему давно пора катиться туда, откуда он притопал. — Проблема с рыцарями Александра? — Нет, — покачал головой Сесиль. — А ещё эти пришлые эльфы, которых мы встречаем, как дорогих гостей, а они ходят, словно цацы, сплёвывают, будто мы на серебре должны им подавать… Он встрепенулся и с обидой воскликнул: — Как будто в лесу они не говно с листа жрали! — Сесиль, проблемы со скоя’таэлями? — я встряхнула его руки. — Да нет же, причём тут скоя’таэли! — воскликнул он. — А Ярпен, чтоб его понос взял, разворотил бомбами могильный курган, и оттуда который день твари лезут. Но и это не главное… — Сесиль, ты валишь всё в кучу, я за тобой не поспеваю, — я сжала его руки и заглянула в глаза. — Что же главное? Вздохнув, он забрал у меня руки, огладил помятый несвежий кафтан и растрёпанную бороду. — Скален… — сказал он. — Мой племянник женится, и завтра прибывает его невеста. От неожиданного облегчения я едва не рассмеялась. Сесиль тем временем причитал: — А всё твоя сера виновата! Как Скален привез её тогда с Махакаму, так и зачастил под гору Карбон мотаться. Я уж думал, у него ум дипломатический отрос — нам с советом кланов хорошие отношения позарез нужны. — А ум не отрос? — уточнила я. — Куда там! Хрен у него дипломатический отрос! Старый гриб Брувер Гоог откопал в шахтах залежалую внучатую племянницу, а та и давай Скалену прелестями подмигивать. — Погоди, Сесиль, — я наморщила лоб, пытаясь ухватить за хвост в закоулках памяти знакомую фамилию. — Но ведь Брувер Гоог — староста всего Махакама. Такой брак только упрочит союз между ними и Долиной Понтара. — Прежде, чем что-нибудь упрочить, такой брак разорит меня до портков, ибо на краснолюдской свадьбе, да у племянника старосты, должна гулять вся деревня. А деревня у нас, как ты понимаешь, немаленькая. И ко всему прочему набита пришлыми эльфами — так и представляю, как встопорщатся бороды у махакамской делегации, когда они эти кислые рожи увидят. Ладно бы только наши эльфы были, те уж свои, к краснолюдам привычные, да и мы с ними сроднились, а эти новые… Да в придачу трупоеды… Не свадьба то будет, а катастрофа! Он вздохнул, засеменил в угол к деревянному комоду с миллионом ящичков. — Ты же за квартирой пришла? Вот она, берёг до последнего, — он вложил- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (144) »
Последние комментарии
19 часов 34 минут назад
1 день 37 минут назад
1 день 8 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 11 часов назад
2 дней 22 часов назад