Проповедь гуманитария [Анатолий Мороз] (fb2) читать онлайн

Проповедь гуманитария

Пролог

Солнце вставало над морским побережьем. Его диск неторопливо выкатывался из-за горизонта, и вот на востоке уже заалел розоватый серп. В безоблачном небе гасли последние звёзды, море, вблизи пронзительно лазурное и спокойное, вдали отливало свинцовым блеском. По поверхности гуляла рябь.

Примостившись на корме, Брайан плотнее запахнулся в плащ и опустил на голову капюшон. Его глаза застилала плотная завеса брызг: многочисленные рыбаки так же, как и их предки много лет назад, выходили на промысел.

А далеко за горизонтом, где восходящее светило касалось края земли, простёрлось огромное водное пространство. В бликах моря серебристо блестел полумесяц — выступающая часть Лауриэллы, видимой даже днём. Голубоватые лучи тянулись вдаль, на запад, где багрянец и золото рассвета сменялись холодной синевой отступающей ночи.

Всё из увиденного сегодня напоминало ему о прежней жизни.

Вокруг плескался океан. Бирюзово-стальной, до боли в глазах. Подняв лицо к небу, мужчина смотрел, как ветер небрежно играет с облаками, и думал, что в глубине души он только сейчас начал понимать: корабль не просто перевозит путешественников, это их дом.

Он был здесь со своими товарищами, хотя и не рассчитывал сюда попасть.

Иногда пилот задумывался, почему же они, его друзья детства, остались такими, какими были в молодости, хоть и выросли, перестали мечтать и восхищаться стоящими в порту кораблями. Все из их компании любили море и кажется, только он предпочитал ему космос, поэтому и не остался в прибрежном посёлке, а отправился в столицу, в погоню за мечтой. А сейчас, возможно, он видел эти места в последний раз: и полукруглую бухту порта, и пологие пляжи, и тянущуюся вдалеке гряду скал.

Мальчику всегда было приятно слушать, как отец рассказывал о безднах и штормах. Он был настоящим морским волком, ловил рыбу, охотился на зверя и птиц, а в свободное время придумывал целые повествования, в которых превращался в главного героя. Папа хорошо знал историю, мог часами рассказывать о морских сражениях в таких красках и подробностях, что поневоле становилось жалко их исчезновения из бытия, пусть семья Брайана сыграла в этом свою роль: прадед погиб во время Последней войны, когда служил на флоте, не дожив полтора года до объединения мира в единое государство.

Отсутствие конфликтов ускорило развитие, роботизация помогла снизить число занятых, и теперь большинству населения не требовалось принудительно заниматься трудом. Возможно, с началом освоения новых планет ситуация переменится, но только не сегодня.

Его род занимался рыболовством уже десятки поколений, и никто не мог запретить им традиционный промысел. Конечно, до сих пор на фермах миллионы живых существ клонируются, эксплуатируются и отправляются на убой, но до начала печати мяса, неотличимого на вкус от настоящего, ещё далеко. Со временем эту несправедливость исправят, а до тех пор продукция маленьких семейных ранчо или прибрежных городов будет пользоваться популярностью. Вид, произошедший от древних кошек, несмотря на старания биологов, всё ещё может отличить настоящее мясо от подделки, а значит его семья будет жить не только на базовый минимум.

Лодка огибала рифы и перестраивалась на нужный курс. На ней не имелось парусов, винт крутился за счёт энергии, вырабатываемой водородным двигателем. Совсем рассвело, с дневным светилом спорили лишь луна их планеты да вторая звезда системы. Крикнули к завтраку, будущий покоритель космоса поднялся с палубы: нужного места достигнут лишь к полудню.

Было безумием отпускать его после стольких тренировок и лет обучения, во время которых он упорно доказывал, что достоин высокой чести отправиться в первый межзвёздный полёт цивилизации коллискисов. Он являлся лучшим от рождения в генетическом плане (по крайней мере, так выяснили в процессе отбора), самым сильным и умным в контрольной группе, поэтому смог дойти до финала. Курс действий в нестандартных ситуациях, сотни стратосферных прыжков, год жизни на спутнике, даже облёт вокруг второго компонента системы были выполнены с честью. Но давать уже готовому космонавту вдруг сорваться и провести несколько дней вне центра, неизвестно чем питаясь… Пилот понимал: единственное, что для него сделают, так это привезут родителей на церемонию отлёта, поэтому подавал прошение об отпуске без всякого энтузиазма. Его, однако, удовлетворили: наверное, покупали лояльность.

Скоро начнётся беготня по каналам, встречи с народом, позирование политиков на фоне экипажа: из них сделают героев. Грандиозные торжества пройдут перед отбытием на Лауриэллу, возле которой и собран их корабль. Судно отправится в семилетний полёт к оранжевой звезде, у которой уже обнаружена потенциально жизнепригодная планета, а всего через неделю после старта пройдут выборы. И Брайан достаточно умён, чтобы понять, к чему всё идёт.

Вначале на планете исчезнут пустыни: песок переплавят на стекло для создания купола над спутником, который заселят полностью. Реголит преобразуют в металл, освободившиеся площади засеют, продукты питания начнут создавать из любых веществ. Роботы не справятся, многих придётся вернуть на работу. Но только не ему: к тому времени на новой Родине из корабля уже будет построена колония. За первым придёт второй, и только третий не разберут, а станут использовать для постоянных перелётов. Им предстоит вырубать леса, драться с хищниками, строить города. Возможность встречи с братьями по разуму никто не воспринимал всерьёз: вероятность такого события слишком мала.

Лодка подошла к острову и самостоятельно примагнитилась к причалу. Этот клочок суши имел важное обрядовое значение: раньше здесь моряки прощались с берегом перед долгой разлукой. Именно с берегом, так как с семьёй можно расстаться ещё в порту. Кот не знал, соблюдал ли этот обычай отец, но сюда точно заезжал дед перед тем, как вернуться в порт, сесть на поезд и поехать вообще в другую сторону. Он тоже не связал жизнь с океаном, работал строителем, хотя и вернулся сюда позже.

Отплыть назад решили утром. Безмятежно потрескивал костёр, искры уносились ввысь и пытались сойти за звёзды. Брайан лучше всех знал, что там, сверху, никто не смотрит, но первобытный страх неизвестного касался и его.

И неспроста. Из глубины Вселенной прямо на планету расы коллискисов взирало существо, которое, не без некоторых уточнений, можно отнести к людям. Весьма вероятно, он был единственным, кто знал, что корабль «Развитие» никогда не достигнет нужной системы. Не из-за неплотно пригнанного контакта в пятом секторе службы контроля реактора, который точно рано или поздно спровоцирует пожар, не по причине ошибки в третьем бите программы автоматической посадки, не выявленной тестировщиками, и даже десятисантиметровый метеороид, выкинутый во время сжатия протопланетного облака и ровно через восемь месяцев пересекающий курс корабля, тут не причём: «Развитие» отправится к иной звезде, нежели предполагали инженеры.

Увы, внеземной разум непредсказуем, оставлять его в живых слишком опасно, а уничтожать — неэтично, поэтому партия приняла решение о капсуляции прочих разумных и потенциально разумных видов в отдельной вселенной.

Коллискисы развились более чем в триллионе световых лет от Земли. С учётом того, что космологический горизонт событий проходит всего в сорока шести миллиардах, они никогда не увидели бы центр человечества. Однако за миллионы лет их культура могла достаточно развиться, чтобы стать угрозой. Это в планы Союза не входило.

Начав с выдачи одной квартиры на семью, люди дошли до планеты, системы, галактики, а теперь хотели выделить каждому по вселенной. Неспроста данный этап стали негласно именовать «последней пятилеткой».

Двенадцатый вернулся на крейсер Земли, словно в качестве усмешки пришвартованный нос к носу к «Развитию». Несмотря на то, что зрение потомков кошачьих превосходило человеческое, а их сенсоры отслеживали перемещение всех объектов больше пылинки, детище рэпрабахских военных заводов они не смогли бы высмотреть никогда. Потомки диких кошек жили в трёхмерном пространстве, а судно людей в данный момент поддерживало пятьсот тысяч измерений: так Двенадцатый мог передавать информацию Центральному Комитету с задержками и бесить остальных наблюдателей, не привыкших к столь медленным скоростям.

Крейсер нельзя было сравнивать с судном инопланетян ни по размеру, так как чётких границ для него из-за неопределённости Гейзенберга не существовало, ни по массе, так как он менял её по собственному желанию. И сейчас перед ним начинала разверзаться пропасть. Силовые установки выбрасывали всю расположенную рядом конфигурацию в иную реальность.

Двойная звезда мелькнула в последний раз, прежде чем исчезнуть. Вскоре на её место поместили новую. Вид коллискисов оказался последним из разумных, который переместили таким образом. Конечно, они представляли какой-то интерес для учёных, но были описаны ещё тысячи лет назад, а вся их литература точно содержалась в Вавилонской библиотеке.

Партия заботится об обществе. Прогресс должен продолжаться, даже если весь Центральный Комитет испарится. Люди не могут откатиться назад в варварство. Не имеют права.

Часть I.

Глава 1

Маленькая полулампа-полусвечка с трудом освещала огромное помещение. Её пляшущий за потрескавшимся стеклом огонёк постепенно смещался вниз, угрожая потухнуть в самом скором времени. Он всё быстрее переходил в синюю часть спектра и ощутимо подрагивал, несмотря на то что ветра не было. Не могло быть.

Густой слой ржавчины покрывал испещрённые царапинами металлические стены, так что, если на них и были сделаны сколь-нибудь значащие надписи, они стёрлись за тысячелетия, прошедшие после того, как цивилизация переместилась выше и оставила эти места. Пол был аккуратно поделён на квадраты, между которыми даже при всём желании нельзя просунуть и лезвие ножа. Потолок вздымался на невероятную высоту и терялся за плотным слоем труб где-то в двадцати человеческих ростах от пола. Сплошь и рядом высились нагромождения строительного мусора, многотонных кусков металла и всего недоступного к вытаскиванию одним человеком.

Единственный вход, являвшийся и выходом, соединял эту куполообразную пустоту с её собратьями, тысячами расположенными в толще материнской породы, и казалось, что всё это тянется бесконечно далеко, проходит друг сквозь друга, скручивается, разрывается, начинается из ниоткуда, обрывается с невероятных высот, пересекается под самыми немыслимыми углами, сшивается в случайных точках, уходит вверх и вниз, причём нельзя понять, в какую сторону лабиринт забирается дальше, если здесь, в этой непроглядной тьме, вообще могла идти речь о направлениях. Нелегко признать, однако когда-то это было городом, и ещё труднее домыслить: мегаполис стал невероятно плотно застроен, новые здания возвели поверх старых, и сейчас самые глубокие части его канализации задевали местные «небоскрёбы», то есть проходили через высочайшие точки пустот. Ещё сложнее верилось в неоднократность такого переселения повыше, но тянущиеся вниз катакомбы в любой момент были готовы показать разные эпохи существования планеты. Стремясь восстановить столицу любой ценой, зарывали не только прежние кварталы, но парки, пруды, целые леса. Их обитатели вымерли далеко не полностью и многим растениям удалось приспособиться к сложившимся условиям. На разных этажах кроме жёлтой травы встречались лишайники, мхи, плесень… Сколько подобных ярусов можно насчитать? Обитает ли там что-либо разумное? Как глубоко до нетронутой коры данного мира, где уже не будет заметно антропогенного влияния? Тысячи ростов человека или… десятки тысяч?

В комнате можно различить три неясных силуэта: первый оказался густо увешан серыми одеяниями, второй оголён по пояс и имел на себе только штаны, третий же и вовсе остался практически обнажённым. Ничего конкретного о них сказать было нельзя: полумрак надёжно скрывал любые черты. А вот если бы стало возможно различить интерьер, то не осталось бы сомнений: он выполнен не хаотично, а сложен с любовью и заботой, будто здесь постарался профессиональный архитектор. И никакая бедность не могла этого скрыть.

Неподвижный и ещё недавно казавшийся осязаемым воздух прорезал женский крик:

— Ааааа…

— Смирись и продолжай, женщина, — прокричал жрец и вновь затянул свою монотонную песню, безбожно путая операторы рождения и уничтожения:

— Скобка, а с циркумфлексом, запятая, а с циркумфлексом и с крестом, скобка, равно…

— Аааарррыы… — снова заорала женщина, забившись в судорогах.

— Продолжай рожать, — сказал священник. — Воистину, с вашей семейки придётся взять двойную плату, если она не прекратит орать.

Его слова произвели на мужа воистину магическое действие. Он, ранее неподвижно сидевший неподалёку, вдруг встал, подошёл к жене и отпустил ей увесистую оплеуху, после чего та умолкла и родила довольно быстро. Никому не известно, напугала ли её больше угроза физической расправы или возможность остаться без последних средств к существованию, но в результате на свет появился вполне себе крепенький малыш, что здесь, на втором уровне экуменаполиса Альстры, столицы государства Пании, с её экологическим фоном, могло считаться настоящим чудом. Отец, ранее хотевший обменять новорождённого на набор инструментов, не производимых самостоятельно в городских трущобах, призадумался. Люди в семье никогда не были лишними, появлялись редко, а погибнуть могли крайне быстро. Это случилось со старшим сыном во время охоты на крыс, когда какая-то бешеная зверюга, прокусив ему кожу, заразила непонятно чем, и сколько бы отец не просил капеллана, тот так и не смог вымолить жизнь ребёнка. Оттого, когда служитель науки без особого энтузиазма спросил, хотят ли родители оставить ребёнка в живых, и вдруг получил положительный ответ, напомнил:

— Это будет стоить вам несколько дороже, — и с улыбкой посмотрел на отца.

Поразмыслив секунду, тот коротко ответил:

— Как будто ты вообще когда-то брал с меня деньги, — на что получил едкое:

— Этика, хоть и принадлежит к гуманитарным областям знания, учит нас действовать безвозмездно. Я могу простить вам не десять, а пятнадцать кредитов, понимаете?

И тут же воздух разрезал громкий крик: повторив заученный текст, жрец оторвал мальчику шестой палец на левой руке так, чтобы на всех конечностях их осталось ровно пять, после чего произнёс нараспев:

— Два плюс один равно три. Дана новая жизнь, негоже ей не иметь названия. Какое имя желаете дать ребёнку?

Вопрос поставил родителей в тупик. Лишь через минуту отец сообразил, что требуют конкретно от него:

— А какие есть?

— Будто это ваши первые роды, уважаемый. Ну так что, возьмёте из календаря или из расширенного списка?

— И в чём разница?

Присесть на обломки металла, не порезавшись о край, казалось невозможным, но шаман проделал это, после чего закатил глаза и выдал справку:

— В первый входят тридцать тысяч имён величайших учёных прошлого по дням их рождения, во второй — все последовательности символов, которые вписывали в бланки свидетельств хоть кого-либо. Ну так что?

— Давай из святцев.

— Превосходно. В этот день родились: Самуэль Швабе, Эварист Галуа, Пьер Марселен, Генри Рассел, Виктор Макеев, Евгений Гольдберг, Аркадий Сомов, Алексей Стержнёв…

Речь попа прервал плач ребёнка, уже второй в жизни. За ним повторила жена, которой не нравилось, что дитё до сих пор держал другой человек. Видя неудовлетворение, муж наконец выдал:

— Беру последнего.

— Наконец-то, теперь надо совершить молитву, воздать хвалу звёздам Никитии… Или Клеона, они одинаково не имеют к нам отношения. Только подумать, я променял место профессора кафедры научного атеизма главного университета Пании на положение какого-то лекаря-колдуна, но чёрт меня подери, если бы я не сделал этого снова!

Никто из присутствующих не стал уточнять, демона какой из религий он сейчас имел в виду. В воздухе повисла напряжённая пауза, будто они ещё не всё сказали друг другу. Первым не выдержал жрец:

— Сегодня утром в двухстах километрах отсюда сверху сбросили отходы, органику. Туда сбежалась вся живность с яруса, но я так понимаю, тебя не ждать?

— Конечно нет, у меня сын родился, какая охота?

— Ну и ладно. Нёс тебе одну вещь, хотел отдать как плату за помощь, но вручу в качестве подарка. В глаза мне смотри.

Глава семейства затрясся, словно ожидая удара. Едва мямля, он выдавил:

— Это было всего раз… да и давно… Христиан, я больше никогда не напивался и не бил жену…

— Придурок, я не твои проступки вспоминать пришёл, открой глаза и примерь линзы. Они позволяют видеть в темноте, как я. Можешь выкинуть свой дурацкий фонарик на помойку. Крутые?

— Да.

— Следующие придётся купить самому, уж извини, товар с поверхности, дефицитный в наших краях. А я побежал.

После чего священнослужитель, нагибаясь и побрякивая амулетами и другими стекляшками, скрылся во тьме.

Так, возможно в самой грязной дыре Малого Лавнийского Облака, на втором уровне зданий и строений мира Альстры, о котором даже и не подозревали клерки и рабочие, вечно спешащие наверху по своим делам, появился мальчик, на которого у Вселенной были свои планы.

Глава 2

Небольшой бассейн идеально кубической формы. Обычно их строят иначе: ширина не совпадает с длиной и обе они превышают глубину, но у этого другая цель. Внутри нет дорожек, отсутствуют и люди в купальниках и шапочках. Весь объём предоставлен лишь одному посетителю, подвешенному в скафандре посреди воды. Воздуха в баллонах может хватить на несколько суток, однако такой продолжительности не требуется. Система жизнеобеспечения способна удалять некоторые отходы, но не более того. Подобное положение позволяет полностью отсечь зрительную, слуховую и обонятельную информацию, со временем перестаёшь ощущать однообразные сигналы кожи, силу притяжения, температуру и остаёшься в собственных мыслях, повторяя заученную инструкцию. Я математик, номер двенадцать из группы учёных. Эксперимент будет считаться успешным, когда я смогу выйти из бассейна, не прибегая к помощи людей по бортам. А ведь костюм герметичен, его не открыть изнутри.

Кому-то наша методология может показаться странной, способы — антинаучными, но явно не Министерству обороны США 2040-ых годов и управлению перспективных проектов DARPA. Когда-то его создали в ответ на запуск Советским Союзом первого искусственного спутника Земли, однако сейчас мы не испытываем спецодежду и даже не проверяем психологическую устойчивость будущих астронавтов. Центр хотя и направлен на космические исследования, но занимается более фундаментальными задачами: ищет выход в четвёртое измерение.

Возможность существования n-мерного пространства была теоретически обоснована Бернхардом Риманом в 1853 году. Его дело продолжил Чарльз Хинтон, который ввёл термины «Ана» и «Ката», обозначающие направления движения по новой оси. К сожалению, ещё не открытое место тут же стало прибежищем умерших душ, демонов, ангелов и оказалось дискредитировано спиритизмом. К играм математиков серьёзно не относились до тех пор, пока к теме не подключились физики.

В 1905 и 1908 годах четырёхмерное пространство-время исследовали Анри Пуанкаре и Герман Минковский. Оно оказалось необходимо для нужд теории относительности. В 1917 году анализом влияния размерности на законы мироздания занялся Пауль Эренфест. Он выяснил, что уравнения, которым подчиняются электромагнитные и гравитационные поля, во многомерных пространствах не имеют решения. В 1920-ых годах Теодор Калуца и Оскар Клейн расширили идеи Минковского до пяти измерений. Это были основы, в конце XX века развившиеся до 11-мерной супергравитации и 26-мерной бозонной теории струн. В 2037 году объединение моделей Венециано и Шапиро — Вирасоро восторжествовало: проводя исследования на «Будущем циклическом коллайдере», ЦЕРН смог передать протон быстрее скорости света.

Новая технология пришлась бы очень кстати: из-за громадных расстояний постройка лунных баз и марсианских колоний затягивалась, а ресурсы Солнечной системы требовались уже сейчас. Однако на ускорителе частиц произошла авария, работы свернули, о результате попытались забыть. Писали, будто был телепортирован не протон, а фотон, не через высшие размерности, а благодаря высоким энергиям, и что в вакууме это происходит постоянно, а также результат надо перепроверить по правилу трёх сигм и бла-бла-бла… Лишь немногие знали: в установлении режима секретности виноваты врачи. И очень жаль, что не психиатры.

Ещё в 2020 году нейробиологи выяснили: мозг человека способен создавать структуры из нейронов, имеющие одиннадцать пространственных измерений. К сожалению, тогда компьютеры не были достаточно мощны, чтобы следить за всеми его клетками. А вот в середине тридцатых стало понятно: разум не только моделирует, но и выходит туда сам, осуществляя процесс мышления, и потенциально способен затянуть за собой всё тело. Такую структуру постоянно упускали из виду, оттого и не могли понять, как хранятся воспоминания и где проносятся мысли.

Именно этим и занимался их отдел на протяжении последних трёх лет. Похоже, Пентагон собрал сюда всех, хоть что-либо знающих о пространстве. Здесь были биологи, изучавшие мозг, физики с остановленного коллайдера, программисты, химики, даже художница, умеющая рисовать сюрреалистические картины тессерактов и иных кубов. Ну и математики, куда же без них. Ивану Смирнову, уроженцу города Санкт-Петербурга, исполнилось всего тридцать лет, но его уже признавали лучшим специалистом по многомерным многообразиям. Поэтому его и пригласили поработать над одной прикладной задачей.

Будем честны, за его знания в Штатах платили миллионы долларов. Ему было интересно изучать данную тему, на отпуск во Флориду или на Гавайи вывозили. Да и контракт он подписал на пять лет, так что раньше из лаборатории не уйдёшь. Но имелось в эксперименте что-то, никак не подходящее самой свободной и демократичной стране мира.

Пока висишь в пустоте, успеваешь подумать о многом. Например, на кого спихнуть обязанности в своём отделе и как сделать меньше для чужих. Нельзя сказать, что все их попытки найти проход окончились провалом. Биологи постоянно строили какие-то модели клеток, химики предлагали молекулы ядов и взрывчатых веществ, раскрывающих свои свойства только во многомерном пространстве, физики скрупулёзно переписывали теории под новую реальность, ну и они, математики, кажется, вывели теорем больше, чем за всю историю до них. Не отставали и гуманитарии: девушка-художник, тоже приехавшая из России и проходящая под восьмым номером, оказалась писательницей. На месте она придумала целую серию книг о жизни в высших измерениях. Под номером один выступал то ли психолог, то ли ещё кто-то, изучавший самочувствие других участников и пытавшийся предсказывать умственную деятельность при жизни в 4D. Остальные не смогли запомнить название его профессии. Филолог? Языковед? Не знаю, одним словом, не технарь.

Были получены важные результаты. Например, о том, что при выходе в четвёртое измерение человек сможет продолжать дышать. Или что частицы прикреплены к трёхмерному мировому слою: для их «повышения» и отделения понадобится приличная энергия. А ещё свет там распространяется быстрее. Но всё это мертво без главного достижения: нахождения устойчивого способа подниматься до четырёх измерений.

Вокруг меня нет внешних раздражителей. Я не осознаю расстояния до стенок. В углах куба вполне могли бы находиться целые галактики — я всё равно их не увижу. Вспоминаю тексты из книг, буклетов и с сайтов. Я мог бы воспроизвести их дословно, но это не прибавит координат. На поверхности сейчас фиксируют мозговую активность. Следующие восемь часов придётся изображать умного человека, повторяя заученные мантры.

Мы обитаем в трёхмерном мире. У нас имеется длина, ширина и высота. Нульмерное пространство — это точка. Одномерное — прямая. Двумерное — плоскость. Трёхмерное — пространство. Бусинка скользит по леске и не может отклониться влево или вправо. Пиксели свободно двигаются по экрану компьютера, но не имеют возможности его покинуть. Кажется, у человека нет ни малейшего шанса сбежать из пространства.

Вращая отрезок около его закреплённого конца, получим круг. Вращая круг вокруг его диаметра, образуем сферу. Что мы получим, если попытаемся раскрутить сферу, но не так, как Земля совершает обороты каждый день? Можем схалтурить, добавив время. Тогда наша планета превратится в размазанный вокруг Солнца бублик. Но это не то.

Ладно, ещё раз. На плоскости находится точка. Вокруг неё сжимается окружность. Чтобы не коснуться линии, точке придётся подпрыгнуть — открыть для себя высоту. Почему же человек не может сделать так же? Представляем систему координат, четыре прямых и все взаимно перпендикулярны… Не выходит. Тут не помогут даже рисунки гиперкубов или анимация вращения. Бесполезно.

Как это обычно бывает в США, команда собралась интернациональная. Нейробиологи из Швейцарии, химики из Германии, экономисты из Китая, программисты из Индии, физики из Франции, ну и Иван, математик из России. И даже не приблизившись к разгадке, по русской традиции и с его попустительства, главы отделов начали делить шкуру неубитого медведя. Все понимали: технология добавления новых пространственных осей станет совершенным оружием. Четырёхмерное существо без труда заберётся в самый защищённый бункер, банковское хранилище или ракетную шахту, так как даже самые толстые стены его не остановят. Кстати, распадающиеся радиоактивные элементы будут подсвечивать собственное местоположение, так что хватит пары дивизий, чтобы разобрать ядерный щит противника. Кроме этого, можно будет легко пленить его командующих, всех до единого. Это и не давало покоя Ивану, и однажды он попросил программиста устроить главам отделов конфиденциальную встречу. Тот всё правильно понял и смонтировал видео оживлённой дискуссии, которое два часа выводил на камеры.

Убедить учёных не отдавать оружие властям оказалось несложно. На удивление, меньше всех дискутировали гуманитарии. Вскоре все согласились с фразой Лизы Мейнтер: «Я не буду делать бомбу», произнесённой, когда она поняла, какая разрушительная энергия скрыта внутри атома. Но просто саботировать проект оказалось недостаточно, его могли завершить другие. Нужно было придумать способ и присвоить его себе.

Наиболее понимающим оказался айтишник. Индус даже согласился выполнять работу, не соответствующую его профилю: взламывать системы безопасности, и за год преуспел в этом. Однажды, проходя мимо Ивана, он сказал:

— Я получил список всех, кто знает о лаборатории, — и спокойно прошествовал дальше.

Не отставали и биологи. Изучая мозг, они поняли, как можно вызвать амнезию на последние несколько лет, изолировав часть воспоминаний в высших измерениях. Главы отделов приучили подчинённых, что они могут засиживаться допоздна, оставаясь в комплексе только с охраной. Они сами попросили увеличить секретность, чтобы не допускать нижестоящих к важным результатам. В приготовлениях прошли два года, для побега не хватало лишь главного: способа выхода в четырёхмерное пространство.

Продолжаю думать в пустоте. Перед глазами проносятся формулы. Вспоминаю банкет 2037 года, на котором мне предложили поработать в Америке. Ровно четыреста лет назад Пьер Ферма выдвинул свою знаменитую теорему, и ровно сорок два года назад её доказали. А ведь сама она тоже имеет отношение к многомерным пространствам, недаром в неё входят числа в степени n.

Среди состава не нашлось революционеров, но все согласились, что для улучшения мира сначала необходимо взять над ним власть. Даже научившись проходить сквозь стены это будет не просто, но и собрались тут не обычные люди. Многих придётся убить, ещё бо́льшим — соврать, но цель должна быть достигнута. Из способов имелись проникновения в банковские хранилища, устранение политических оппонентов, кражи без взлома, — всё не очень соответствует образу учёного. Однако и стать они стремятся государственными деятелями.

Итак, есть три оси пространства, одна — времени и ещё двадцать два свёрнутых измерения. Если не открыть проход, все приготовления окажутся бессмысленными. Но я же ведущий специалист в данной области, никто не представляет координатные системы лучше меня!

Вот, например, самолёт можно вообразить в качестве семимерного объекта, если добавить к его описанию крен, тангаж и рыскание. Но в своём костюме я не могу вращаться. Видимо, на сегодня попытки стоит закончить и ещё раз продумать план бесконечно откладываемого побега.

Задержаться до полуночи, когда в корпусе останется лишь охрана. Далее кто-то один покинет помещение по четвёртой оси и разольёт амнезиак в научном городке. Потом взрываем лабораторию и едем уничтожать всё начальство. Вычищаем из архивов упоминания об исследованиях, разбегаемся на несколько лет, далее действуем по ситуации. Что-нибудь придумаем.

Ещё раз. Я круче всех разбираюсь во многомерных пространствах. Я умею рисовать проекцию декеракта одним карандашом. Со мной лучшая команда учёных всех направлений.

В данном центре одновременно исследовали мозг и элементарные частицы, писали программы и создавали картины. Только пользы это не приносит. Я не могу открыть проход. Наверное, пора признать, что это абстрактная чушь, не имеющая отношения к реальному миру.

Чтобы отвлечься от невесёлых мыслей, начинаю вспоминать тот злополучный банкет, а ещё лучше — доказательство самой великой теоремы Ферма. В единый клубок сплетаются эллиптические кривые, перед глазами скачут круги, параболы и даже гиперболы. К обоснованию подключаются модулярные формы. Довожу дело до гипотезы Таниямы — Шимуры, добиваюсь полустабильности, вспоминаю иные обобщения пифагоровых троек. Наконец, повторяя путь Эндрю Уайлса, затыкаю пробел в обосновании. Сто тридцать страниц выкладок промелькнули в памяти меньше, чем за секунду. Теорема доказана.

Мир вокруг изменился. Показалось, будто я выпал из скафандра. Ощущение стало полным, когда ноги коснулись дна бассейна. К счастью, от страха я вовремя задержал дыхание и сейчас смог добрести до угла по дну. Стена осталась позади, и я вдохнул. Вначале отвыкшие от света глаза сузились, но потом всё объекты стали чёткими и невероятно объёмными. Я стоял в коридоре, видел воду резервуара и даже то, что происходило за соседними стенами.

Я попробовал оттолкнуться от пола и тут же высоко поднялся в воздух: как и предполагалось, гравитация тут чувствовалась слабее. Подлетел выше крыши, медленно начал падать. Времени хватило, чтобы различить: скафандр отцепляют и тащат вверх. Если меня не найдут внутри, весь план рухнет!

Я по-быстрому подлетел к костюму, забрался внутрь и вышел в обычное пространство. Внутри всё было стандартно, но я помнил, что состояние организма постоянно записывали приборы. Удастся ли обмануть компьютер?

На поверхности царила суматоха. Все бегали или били по клавишам. Математик отметил, что большинство экранов не горит или экстренно перезагружается. Чтобы не быть атакованным первым, он спросил на английском:

— Почему меня оторвали от размышлений столь дерзким образом?

— Приборы засекли невероятную мозговую активность и сгорели, — сбивчиво ответил ему какой-то парень в белом халате. — Такого никогда не было, неужели вы нашли…?

— Естественно, я нашёл, — перебил сотрудника глава отдела, — нашёл обобщение теоремы Уитни о h-кобордизме, позволяющее отыскать нужное значение компактификации дополнительных измерений в пространствах Калаби — Яу и решить проблему ландшафта!

Иван Смирнов в упор посмотрел на подчинённого. Тот, сражённый тирадой математических терминов, оказался окончательно сломлен и освободил дорогу. Глава отдела гордо прошествовал к выходу, обронив на ходу:

— Работы придётся временно прекратить, я сажусь за написание очередной диссертации.

Лучший специалист по многомерным многообразиям вышел из помещения. Коридор встретил его идеально чистым полом с несколькими следами мокрых ступней.

К чести учёного сообщества, взрыв в центре произошёл уже через неделю, но был в этой истории ещё один человек, без которого весь замысел не имел шанса на осуществление.

Как мы представляем себе детей богатых родителей? Сумасбродными, вечно недовольными, стремящимися быстрее прокутить папины денежки? Которых насильно запихивают в Оксфорд или Кембридж? Но только не в этот раз. Один из представителей семьи миллиардеров с детства получил зависимость куда сильнее, нежели алкогольная или наркотическая: увлёкся математикой. И неудивительно: его дед основал IT-компанию, отец превратил её в гиганта и ждал от сына ещё бо́льших свершений. Тот не разочаровал родителей и получил достаточно глубокие познания в точных науках, а ещё в психологии и менеджменте. Он понял, как выйти в четвёртое измерение за двадцать лет до Ивана Смирнова.

Хотя в мировом масштабе его капитал был каплей в море, этот человек обладал главным ресурсом: информацией, особенно о положении дел в обществе. Вопросов, кого подкупить, кого устранить, а кого уговорить помогать, не возникало. Он намеревался превзойти отца, но у нового кандидата в правители Земли отсутствовало главное: команда таких же людей, желающих взять власть над миром.

Взрыв в лаборатории, пропажа её ведущих учёных, массовая потеря памяти младшими сотрудниками, а потом загадочные смерти генералов могли ввести в ступор любого, только не его. Когда главы отделов разбегутся для пережидания шума, надо дать сигнал психологу, проходящему под номером один, чтобы поменялся с миллиардером местами. Данному участнику хирурги ещё до начала эксперимента изменили внешность, сделав его максимально похожим на нашего богача, потому что именно он заслужил имя «Первый», а ещё весь мир и, в перспективе, вечную жизнь. С передовыми технологиями врачи скоро должны отыскать секрет восстановления теломер и безграничного деления клеток без образования рака. Осталось лишь дожить. Если дело выгорит, людям окажется подчинена вся Вселенная, а он всегда найдёт способ стать во главе человечества.

Глава 3

Сознательную жизнь Алексей начал в возрасте шести лет, именно тогда у него появились первые осознанные воспоминания. До этого детство своё он помнил лишь в отдельных эпизодах. Неясными и затуманенными были эти отрывки: то его братья Стив и Том, нещадно колотящие мальчика, то пьяный отец, отмечающий успешную поимку мутировавшей дичи зельем, выменянным у бабушки Агаты, то мама, прижимающая его к себе, а между воспоминаниями оставался сплошной туман и темнота.

Света в трущобах не было, хотя при этом он видел всё, а про солнце впервые услышал от матери. Этим словом, с маленькой буквы, обозначалась центральная звезда любой системы.

Передвигаться приходилось преимущественно на четвереньках, если не попадались обширные пространства вроде того, где находилось их место обитания, впрочем, он и не думал, что можно как-то иначе ходить в этих бесконечных туннелях и лабиринтах.

Подземелья представляли собой огромную сеть ходов, опоясывающих всю планету. Когда-то это были городские улицы со своей системой коммуникаций. Здания уносились ввысь, дорожное полотно следовало за ними, но после очередной войны вместо восстановления архитектуры в прежнем виде, поверх этого слоя просто надстроили новый. Впрочем, к чему все эти термины — мальчику они были непонятны, а, значит, какой-то особой важности не несли: нужную информацию объясняли более простыми словами, а чаще всего и вовсе без слов.

Отец с братьями охотились на крыс и ящериц, что было не так уж и просто, ведь крысы — чрезвычайно опасные, тяжёлые и проворные существа; ящерицы же вырастали и того больше.

Иногда они спускались к затопленным помещениям, где ловили сомов в четыре раза длиннее мальчика и в два раза толще его. Пока отец с братьями отсутствовали, они с мамой собирали съедобные грибы и слизняков, плели корзины, обувь и одежду из высохших травинок, то и дело здесь и там пробивавшихся из-под железных плит. Руки родительницы, привыкшие к куда более тонкой работе, огрубели, но по ним всё ещё было видно, что линии силовых полей зданий ложились бы в них намного лучше стеблей.

Их семья принадлежала к банде Толстого Сэма, состоявшей из двадцати пяти человек, которому отец отдавал значительную часть добычи. Такое положение сложилось после того, как внезапно скончался старый жрец, с кем их семья по какой-то причине дружила. Новый же лекарь оказался только у этого бандита, и волей-неволей пришлось подчиняться. Остальное они обменивали у старика Кулуна на разные предметы с поверхности, хотя часть трофеев папа всё же успевал прятать и пропивал втайне от всех.

Мама часто рассказывала Алексею сказки о зданиях до небес, летательных аппаратах, местах, где еда сама идёт к человеку, планетах, светилах и бесстрашных людях, меж них летающих. Мальчик часто думал об этих предметах, но никак не мог представить себе их, хотя звёзды он видел. Один раз, когда они отошли от мест проживания очень далеко, ребёнок ходил возле лагеря и наткнулся на провал, откуда он смог рассмотреть маленькие белые точки.

В редкие моменты он спрашивал маму о том, почему, если верхний мир настолько прекрасен, они не живут в нём, на что та или отмалчивалась, или говорила:

— Вырастешь, Алёша, поймёшь, вырастешь, поймешь.

— Но вы же никому не делали зла? Вы жили там? Почему вы ушли? Вас выгнали? Кто это совершил? Зачем?

— Да, там много плохих людей. Трущобы — жестокий мир, но не злой, он не идёт ни в какое сравнение с происходящим наверху. Стоит высунуть нос, как тебя схватят просто за то, что раньше никогда не видели и в голове не стоит чип слежения.

Отцу эти рассказы не нравились, он всё время ходил и ворчал:

— Нечего парню голову дурить, пора бы и делом заняться.

И они с мамой шли плести корзины или собирать улиток, и она продолжала рассказывать ему истории о верхнем мире.

Отец кроме себя считал всех козлами, бездельниками, завистниками, из-за которых у него ничего не получается, поэтому так и заявил Алексею:

— Вот что сыно-оык — сказал он, я завтра иду на охо-оык ту, и значит, беру тебя-оык с собой.

Он опять напился и теперь ничего не соображал.

На слова мамы о возрасте он проорал:

— А ты воо-оык ще молчи женщина, мне лучше видно, до-оык рос он или не дорос-оык! А ну-ка подберите-ка ему-оык палку, чтоб дичь бил и всякую другую… оык!

Братья переглянулись, но спорить с отцом, особенно пьяным, никто не посмел.

Томас произнёс:

— Ну что стоишь, рот разинул, пошли.

И они отправились искать Алексею оружие.

На свою первую охоту мальчик шёл очень гордым, ведь теперь он будет одним из повелителей подземелий, тех, кто может без особого труда выследить и убить любого здешнего обитателя. Осознание этого кружилось у него в голове и не оставляло ни на мгновенье, не было ни секунды, чтобы он не думал о том, как гордо прошествует перед мамой, держа в руке нанизанную на палку добычу. Хотя папа сначала не хотел его брать, но решил «начать приучать этого дармоеда к делу, не мужское это занятие — вести хозяйство». Поэтому-то и взяли.

Перед мероприятием был краткий инструктаж, где ребёнку чётко и ясно, фразами, не терпящими каких-либо альтернативных вариантов, сказали: «Ты идёшь не охотиться, а стоять в сторонке и смотреть, как бьют дичь профессионалы». Это впоследствии его и спасло.

Отец и братья шли уже второй час, а логово всё ещё не показывалось. Алексею это уже начало порядком надоедать. Ему хотелось совершать подвиги, но ни крыс, ни ящериц, ни даже слизняка не было видно на стенке тоннеля, а путь никак не заканчивался. Когда проделали шагов сто, начала попадаться трава, а ещё через пятьдесят сухие стебли образовали плотный ковёр под ногами. Именно в таких местах и селились крысы, ибо только здесь могли найти себе еду.

— Приготовсь, — сказал папа. — Рассредоточьсь, — и сыновья разбежались во фланги. — А ты сиди здесь и жди нас, — прошипел он. — А ну ччч, — пшикнул он на собирающегося открыть рот мальчика.

Тот смолк и остался позади удаляющегося отца. Охотники подошли к норам и встали по всем правилам. Сейчас в жилища этих опасных зверей забросят мешочек с порошком, действующим на грызунов как наркотик. Обезволенные твари вылезут наружу, и прикончить их не составит труда. После этого следует убираться из разворошённого гнезда как можно скорее, иначе сородичи убитых крыс, благоразумно переждавшие химическую атаку, очнутся и захотят отомстить.

В подземельях имелись места, притягивающие живых существ, будто магнитом. Были и им противоположные: в некоторые пустоты не заползали даже слизняки. За такие убежища велась борьба, право занимать подобное помещение приходилось отстаивать силой.

Тем временем приготовления были закончены и крысы стали выскакивать из нор. Одна, две, три, пять, семь… десять. Останавливаться нельзя: опоённые дымом зверюги погонятся, собьют с ног, перекусят руку и даже не заметят копья в брюхе. Только палка, воткнутая между ушей или прямо в глаз, вплоть до полного уничтожения мозга, может остановить взбешённого зверя.

Однако вскоре все пожелавшие выползти из норы были перебиты, и отец с братьями нагрузились тушами. Мяса здесь хватит на целый месяц, ещё можно будет и продать, и отдать долги. Папа дал команду, и семья двинулась обратно.

В этот момент около гнезда засветилось отверстие портала. Телепорт представлял собой обычную дыру, иногда в раме, иногда без неё. Это устройство каким-то образом соединяло коридоры, на самом деле разделённые огромным расстоянием. Пройдя через такой, можно было легко спуститься или подняться туда, куда своим ходом пришлось бы топать и топать. При проходе портал светился, причём чем дальше он мог забросить человека, тем ярче.

Из вспыхивающей синими огоньками норы посыпались крысы, вскоре заполонив пространство. Охотники сбросили с себя туши, встали лицом к грызунам. Убегать бесполезно, те по скорости превосходят человека, и уж тем более не стоит поворачиваться к ним спиной.

Зверьки стали медленно обходить людей полукругом. Тройка замерла в позе мрачной решимости, но тут произошло и вовсе не предвиденное обстоятельство. Из портала сначала показалась одна когтистая лапа,затем вторая, третья — после шестой поднялась чешуйчатая голова и вскоре всё чудовище выпрыгнуло прямо на норы. Большого размера, с телом и лапами, будто закованными в кольчугу зеленоватого оттенка и жёлтыми глазами, существо напоминало дракона из детской сказки. «Ящерица!», — лишь удивлённо смог подумать Алексей.

Рептилия оказалась гораздо умнее млекопитающих. Выделив из присутствующих наиболее опасных противников, она сразу прикончила одного из братьев: его голову размозжил первый из семи отрастающих хвостов. Второй и третий выстрелы ушли «в молоко», однако земноводное уже успело в несколько прыжков преодолеть расстояние до отца и второго сына. Они прикрылись копьями, но это уже ни на что не влияло, ящериц загоняли группами по двадцать-тридцать человек. Пары мощных ударов хватило для того, чтобы всё было кончено.

Остальное мальчик не видел, он сразу бросился бежать со всех ног, не останавливаясь и не оглядываясь. Хотя опасности особой не имелось (если в катакомбах такое вообще возможно): ящерица сейчас пожирала белок, дабы отрастить себе новые хвосты.

Расстояние, пройденное за пару часов, он пробежал в двадцать минут, но, вернувшись домой, увидел, что вместо мамы на подстилке лежала крыса, отовсюду стекала кровь, и никого не было видно. Заметив его, зверь прыгнул, уродливо оскалив пасть в полёте. Ребёнок этого уже не видел, так как скривился от яростного позыва живота и выставил вперёд отточенную палку. Зверь попытался в последний момент свернуть со своей траектории, но оказался недостаточно проворен, и конец копья вошёл в его глаз с одной стороны и вышел около уха с другой. Впрочем, для Алексея это было уже неважно, лёжа в луже блевотины, он потерял сознание.

Глава 4

— Размерность исследуемого пространства?

— Число Грэма факториал делённое на π.

— Температура системы?

— Пятнадцать планковских.

— Скорость движения?

— Восемьсот световых в стандартном направлении.

— Вектор перемещения во времени?

— Под углом в тридцать семь градусов противоположно к пересечению трёх осей и на полторы мнимых единицы выше их.

— Барионное состояние вещества?

— Экзотическая антиматерия.

— Энергетическая характеристика?

— Десять в степени десять в степени три элементарных зарядов.

Двенадцатый отключился от расчётов и стал думать. Замышляемое им должно осуществиться, и очень скоро…

***

Алексей очнулся от того, что его тащили, причём довольно неаккуратно, как он сам, бывало, тянул мешки с мёртвыми крысами к маме. При воспоминании о ней желудок скривился, но так как был пуст, лишь отдался острой болью во всём теле. Голова раскалывалась от повторяющихся ударов об пол и непонятных сновидений. Папа, братья, ящерица и бред, который бы мог вообразить далеко не всякий сумасшедший, смешались в голове, грозя взорвать её в любую секунду. Не вынеся нарастающей боли, мальчик скривился и застонал:

— Ааааа…

— Эхма, живой, — произнёс кто-то впереди. — Я-то думал, не очнёшься, а оно эвон как вышло.

Тут мальчик повернулся и увидел деда Кулуна, куда-то тащившего его по тёмному ребристому коридору подземелья. На это ушли все его и так немногочисленные силы, и он вновь упал в обморок…

Во второй раз возвращение случилось от стоявшего в помещении нестерпимого шума. Кто-то отчаянно орал, стараясь перекричать другого, тот отвечал ему, и от разливающегося эха уши резало неимоверно.

— Я тебе человеческим языком объясняю, что больше шести монет не дам!

— Экого лоха нашёл, шесть монет за тело. Десять давай.

— Тело, видите ли, у него, а куда я его дену. На мясо? Мяса у меня во!

— А хоть на мясо, хоть рабом наверх. Вон он ещё жив, день-другой промает, так вообще, побежит! Знаешь, сколько усилий стоило дождаться, пока все разойдутся, притащить к ним крысу и запустить внутрь?! Девять монет и точка.

— А что мне с него, бери семь, пока дают, паскуда.

— Восемь, грязный торгаш.

— Семь с половиной.

— Ну, теперь и недурственно, пожалуй.

От удара руки об руку раздался хлопок, и старик произнёс:

— Успехов вам, Толстый Сэм, и здоровья. Приятно иметь дела с таким уважаемым…

— Пошёл к чёрту, полоумный мерзавец. Да я тебя…

Но бранная тирада осталась без ответа, так как Кулун уже семенил мелкими шажками в сторону тёмного провала выхода. Сэм хотел уже выгнать деда, но подумал, что ежели этот парень помрёт, то невелика беда, а коли выживет, будет дармовой работник, и отдал, скрепя сердце, деньги, перекочевавшие на банковский микрочип этого барышника.

По меркам катакомб, Толстый Сэм являлся настоящим олигархом. Он занимал одну из самых больших пустот, для обхода которой по диаметру понадобилась бы не меньше пары тысяч шагов. Внутри она была чётко дифференцирована фрагментами металлических стен на множество помещений. Здесь имелось освещение, электричество и радио — значение данных мудрёных слов также пришлось выучить. Мало того, в противоположных точках по границам пещеры оказались вделаны в стену два связанных портала, серьёзно сокращавших пути. Можно подумать, это райское место. Так оно и оказывалось. Для своих.

Жизнь приёмыша была трудна всегда, а особенно в трущобах города Альстры. Молодому Алексею доставалась самая грязная и нудная работа. Он отделял от шкур и костей мясо крыс, прополаскивая их в кислоте, плёл корзины, вязал одежду и обувь, собирал травы, приводил в порядок помещения, где располагался Толстый Сэм с семьёй, и делал много другой муторной работы вроде «принеси-подай».

Женщины в семье полюбили его, ведь с появлением нового работника их жизнь стала легче: исполнительного мальчика всегда можно было послать набрать воды или постирать бельё, и он шёл: работа отвлекала его от мысли о маме, а всё остальное время отнимал спасительный тяжёлый сон без сновидений.

Оказалось, некоторых животных выгоднее не съедать на месте, а отправлять для продажи наверх. Как он узнал, из них после выделывания гнали дурь (опять же непонятное слово). Таковыми служил особый род слизней и один из видов мелкой рыбёшки внизу. Их промысел и составлял основу богатства здешних обитателей.

Минуло два года. Из-за высоких потолков мальчик вытянулся, хотя по-прежнему оставался очень худым. Он сдружился с младшим сыном Сэма Джеймсом, остальные были гораздо старше мальчика и часто били его, потому что хозяин сам поощрял такие забавы. По большей части удары сыпались вовсе не из-за нерадивости работника, а из-за того, что он представлял собой тренажёр для ловли дичи. Господин сам говаривал Алексею:

— На крыс пойдёшь, — вспомнишь меня и поблагодаришь за науку.

И он дрался и с двумя, и с тремя, и с четырьмя противниками, за два года непрерывных драк он весьма преуспел в этом деле. Однажды, когда Толстый Сэм увидел, как мальчик расшвырял трёх человек, он вдруг произнёс:

— Завтра отправишься на охоту.

И удалился к себе. Мальчику выдали толстую палку с металлическим краем и обоюдоострый нож. Выслеживал животных он более полутора лет и убил за данное время около двухсот крыс, десяти ящериц (естественно в группе) и даже одного сома. За эти годы ребёнок многому научился: крысу лучше бить не в лоб, а в живот, так как в полёте она может извернуться; зрение ящерицы основано на движении, и в темноте её можно заставить пойти на свет фонарика прямо в ловушку, сомы легко проглатывают нерасторопных людей, и многому другому. После этого этапа жизни его перевели в мастерскую, где человек, отводя энергию от кабеля, мог чинить и заряжать приборы, в большом количестве приносимые другими обитателями подземелий. В ремонтной мальчик научился грамоте, счёту и узнал, что тот большой мир, о котором ему рассказывала мама, действительно существует. Также Алексей разобрался во внутреннем строении различных приспособлений, дающих обладателю тепло и освещение, и о способах их починки, впервые услышал о деньгах и о существовании других подземелий ещё ниже тех, где довелось жить ему, и многих других вещах и предметах, как здесь, в трущобах, так и за их пределами. В роли технического специалиста мальчик провёл три года. А потом появились они.

Юноша лежал на подстилке из сухой травы и уже пытался заснуть после тяжёлого трудового дня, как вдруг воздух над ним разрезали искрящиеся молнии, а потом послышались вскрики, визги, женский плач, перебранка, и оглушительнее всего этого разряды молний. Один из них попал в голову Алексею, но он не потерял сознание, а как будто погрузился вглубь какого-то своего внутреннего мира. Его схватили и поволокли внутрь чего-то маленького и круглого, бросили на пол, ударили, да ещё добавили сверху за сопротивление.

— А этот ещё шевелится, будет хорошим солдатом, — прокричал, невероятно растягивая слова, голос над ухом мальчика, кабина закрылась, и он остался в темноте.

Глава 5

Доблестный защитник порядка Менхим Узалай проснулся в своём крошечном пенале в восьмом часу двадцатишестичасовых суток планеты Альстра, не вставая с места, принял душ, почистил зубы, протянул руку для разогрева сухпайка, но вспомнил, сколько это ему будет стоить (использовать повторно энергию, в противоположность воде, нельзя), поэтому просто бросил таблетку в рот, что было очень экономно, ведь медленно раскрываясь в желудке, она сможет сдерживать голод гораздо дольше, чем если бы полицейский съел её в готовом виде, и, нанеся на тело слой одежды, вышел на улицу, где уже давно стояло такси, но вспомнив, какую цену нынче заламывают за проезд, развернулся и отправился пешком. Идя между возвышавшихся на многие километры серых зданий, сотрудник Министерства безопасности то и дело уворачивался от пролетающих мимо машин, а голову его не покидали тревожные мысли. Он думал о той вдовушке, с которой ему было так хорошо в постели и в жизни, что коп уже начал задумываться о семейном счастье, и взял кредит на трёхсекционную квартиру, а она сбежала от него с каким-то залётным офицеришкой, бросив Менхима одного с долгами. А потом заявились совсем потерявшие страх коллекторы, попросившие стража порядка не задерживать с оплатой, и, хотя он продал злополучные апартаменты, денег всё равно не хватало. Но даже не это самое страшное: андромедяне (будь они прокляты) прорвали Рубеж и взяли Альтану, планету в двухстах световых годах от столицы, и теперь под воинский призыв попал и сам бравый полицейский, но ни денег, чтобы откупиться, ни того, кого можно послать на фронт вместо себя, у него не оказалось (в том числе благодаря стараниям высосавшей все сбережения девушке, будь она неладна).

По дороге хотелось бить и крушить всё на своём пути, однако стёкла магазинов предусмотрительно были пуленепробиваемы, глайдеры по неясным причинам ни с того ни с сего летели в метрах ста от полотна дороги, и даже нищий в немноголюдном подземном переходе оказался с лицензией на сбор милостыни. От своего бессилия при поиске выхода из сложившейся ситуации хотелось лезть на стены: он бы и вскарабкался, если бы их окончание можно было различить на фоне неба невооружённым глазом. Застройка растянулась слишком высоко, и кажется, что через несколько лет основания строений перейдут под землю.

Словно подтверждая его мысли, по пути подвернулась яма с рабочими. Люди в оранжевой форме копошились, стремясь скорее перенести трубы вверх. Раньше они действовали иначе: приезжали всего на пару часов, а потом уходили на иные объекты, словно услышав снизу звук из преисподней. А он был, только шёл с другой стороны, от многоголосия недовольных криков оставшихся без горячей воды жильцов. Ныне же воя никто не поднимал: боялись последней волны призыва. Бригаде повезло: этих ремонтников нельзя отправить на фронт. Альстра, не залатывающая собственные дыры, развалится быстрее, чем до неё доберётся враг.

Служитель закона подошёл к месту работы — невысокому, чуть меньше ста этажей, зданию с правительственным флагом и синими полосами по углам, вносившее некую яркость в полумрак низин, до которых свет мог добраться лишь во время прохождения главной звездой системы точки зенита.

Быстро войдя в участок и кинув на ресепшене своим знакомым: «Привет, да, буду, ага», сержант проследовал к себе, войдя в капсулу, раздвинул руки и погрузился в паутину проводов, облепивших его с ног до головы, после чего заступил на дежурство. Тревожные мысли не покидали разум, он думал о беспределе в частях, дедовщине и страшном враге, с которым ему предстоит столкнуться лицом к лицу.

Вдруг на карте городского отведённого им района высветился значок письма. С содроганием сердца полицейский мысленно разрешил компьютеру открыть послание (ведь если программа дала ему его прочесть, то это точно что-то очень важное), и, подняв глаза, хотя этого можно было и не делать (информация передавалась прямо в мозг), проговорил:

«Сержанту полиции Панийской Свободной Демократической Республики Менхиму Узалаю надлежит явиться в сто пятое отделение армии для срочной мобилизации».

Дальше он не смотрел, ведь это конец, если только не…

Он мысленно окинул взглядом план местности:

— Нет. Вообще ничего.

Действительно, карта светилась зелёным, на ней не было видно ни одного притона или ночного клуба, подумать страшно — на десятки километров вокруг не осталось наркодилеров, пьяниц, безработных, да и вообще стало мало людей. Планета опустела, кажется, даже взрыв чёрной дыры в сингулярном реакторе сохраняет больше выживших. Кого-то загребали цепкие лапы рекрутёров, кто-то убегал сам, остальные уезжали в эвакуацию. Появлялись мысли, что Пания своими силами не выстоит перед лицом агрессора, а на помощь кого-либо рассчитывать не приходилось. Соседние звёздные ассоциации сами не прочь урвать кусок гибнущего государства, а крупные игроки мировой политической арены не выступали с осуждением: если Андромеда желает присвоить себе ещё сектор космоса, пусть забирает, они даже помогут.

Если кто-то думает, что это рай для полицейских, то нет, здесь разверзся настоящий ад. Даже в кварталах, плотно удерживаемых мафией, можно было работать, практически ничего не делая и получая солидную прибавку к зарплате. Теперь же все источники доходов, которые только могли быть у скромного сотрудника Министерства безопасности, иссякли, так что откупиться служитель закона не мог, и нужно искать себе замену. Но кто же сам добровольно полезет в пекло? Остаётся менее семи часов на посту, а потом прощай работа, здравствуй армия. Всё, ему пришёл конец.

Ну почему он не родился математиком?! Все данные имелись, в своём регионе он считал быстрее всех, однако и этого оказалось мало даже на самую низкую ступень в иерархии Ордена.

Вычислителями назывались не просто выбравшие технические науки своим делом: это был клан со своей структурой, древней историей, войсками и верховным советом. Истинным членом касты становились не победители олимпиад и даже не отдавшие годы этой науке. Рождались они редко: один из ста квинтиллионов оказывался достойным, однако не зря участники были окутаны мрачной славой.

Говорят, математики могут перемещаться в высших измерениях, скручивать пространство, с лёгкостью превращать людей в геометрические фигуры, останавливать время, брать энергию и материю из ничего, контролировать вероятностные потоки, подбирать пароли к компьютерным сетям, сводить с ума одной фразой, перемещаться между планетами по только им известным путям и делать прочие неподвластные людям вещи. Математик на государственной службе мог служить гарантией суверенитета лучше многотысячного флота кораблей.

Менхим один раз видел участника братства в деле. Произошло это около тридцати средних стандартных оборотов назад. Тогда самый демократичный из всех президентов Пании, находившийся у власти уже более пятидесяти лет, был захвачен террористами и удерживался в здании парламента вместе с большей частью правительства в качестве заложника. Вычислитель появился из ниоткуда. Маленькая точка вошла в атмосферу, прочертила серый след, исчезла из поля зрения, и, возвратившись, приняла человеческий облик. Воин оказался на высоте пяти тысяч этажей, вырубил часть здания, оставив остальное висеть в воздухе, слегка покачиваясь; незаметным движением руки отделил людей от оппозиционеров и выжег строение дотла вместе с подземными этажами. Тогда в городе впервые за много лет выпал снег, а воронка от постройки остывала несколько недель. Во всей Пании находилось двое математиков и три физика, и вероятно, это являлось единственной причиной, по которой их страна ещё держалась.

Бесстрашные… Непредсказуемые… Не способные быть понятыми обычными людьми… Подчиняющиеся только тем законам, которые они сами выводили, и вассальной присяге, вычислители являлись грозной силой, ставящей своей целью отыскание формального языка, на котором написана Вселенная. Они не признавали ни добра, ни зла, и своим поведением как бы доказывали: наша реальность лишь иллюзия и ею можно управлять. При этом подчинение людей их не интересовало: только природа и сила собственного разума. Говорят, эти существа всегда безоружны: лишь сознание, освобождённое от наслоений нашего мира, составляло их могущество. Математиков насчитывалось всего несколько тысяч, и думать о том, что могло быть, попади защитник правопорядка в число Ордена, было также бесполезно, как и о том, чтобы случилось, упади ему на голову мешок денег.

Когда полицейский уже смирился с дальнейшими перспективами, в голову ему вдруг пришла мысль, такая простая, что даже странно, как он раньше до неё не додумался: город Альстра, как и любой крупный, а уж тем более столичный, не только занимал целую планету, но и обладал многоуровневой архитектурой: под зданиями высшего яруса располагались постройки первого, под ними второго, и так далее. Сколько всего таких этажей имелось, не знал никто, ведь все коммуникации, как надземные, так и подземные, располагались на первом, реже на втором. Что находилось ниже, а также есть ли там жизнь, и коли есть, то какие формы приобрела под действием городской экологии и отсутствия света, не мог предположить ни один специалист. Мысль же заключалась в наличии на втором уровне групп людей, ушедших под землю из-за неладов с законом или по каким-то другим причинам. Ловить их было трудно, а иногда и вовсе опасно, и лишний раз в трущобы старались не лезть. Пора исправить этот непорядок.

Менхим открыл карту инфраструктуры, на глаз определил места с наибольшими энергопотерями по отношению к остальному фону, присвистнул, и скоро уже набирал доклад об обнаружении группы неидентифицированных особей.

Глава 6

Локомотив забирался на «Мост Дружбы народов Гондваны» с бразильской стороны железнодорожной ветки. Постройку назвали так, потому что она протянулась между двумя материками, когда-то бывшими частями одного континента. Состав натужно шёл вверх, несмотря на магнитную подушку и отсутствие колёс. Немудрено: подъём осуществлялся на высоту нескольких сотен метров, чтобы можно было пропускать любые морские суда. Затем конструкция выпрямлялась для глаза, но на самом деле оставалась искривлённой, повторяя изгиб поверхности Земли. Просто удивительно, что человечество научилось строить сооружения, претендующие на статус астроинженерных, но так и не разлюбило поезда.

Двенадцатый стоял у окна и смотрел на гладь океана. Он мог лететь суперджетом, добраться на ракете или пройти до пункта назначения пешком сквозь высшие размерности, но будущий Повелитель Математики выбрал поезд, столь не похожий на электричку, ходившую от Санкт-Петербурга до станции Дно. Но и цель поездки была немного масштабней, чем закупиться продуктами: он ехал подписывать соглашение об объединении человечества от имени УНАСУРа. Это государство возникло после интеграции двух главных политических и экономических союзов Южной Америки, МЕРКОСУРа и Андского сообщества наций. Скажи ему кто-нибудь пятьдесят лет назад, что люди, погрязшие в противоречиях и локальных конфликтах, способны сплотиться ради общей выгоды, и он рассмеялся бы ему в лицо! А теперь идёт уже завершающая стадия данного процесса.

Иван Смирнов вспоминал обо всём, случившемся за последние полвека. Наверное, наиболее объяснимым было открытие способа омоложения организма, иначе, как можно догадаться, он бы сидел у камина в кресле-качалке, а не решал судьбы целых народов. Природа создала идеальный механизм, не позволявший одному существу или их группе стать сильнее всех остальных, но они взломали его. С людьми оказалось куда сложнее.

Другие ветки мировой железной дороги шли вдоль Кордельеров и Анд, брали в кольцо Антарктиду и Арктику, пролегали от Кейптауна к Каиру и дальше к Мурманску, добирались от Сиднея до Берингова пролива, и все преследовали одну цель: стереть границы, уничтожить национальности. Путь Двенадцатого лежал в Киншасу. Ранее это был перенаселённый и страдающий от грабежей город в джунглях, а ныне — столица всей Африки. Судьба может обойтись как сурово, так и благосклонно: достаточно вспомнить, что из-за сведения лесов этот район едва не уничтожила разрастающаяся Сахара. Сейчас её продвижение удалось обратить и погнать прочь: потоки воды из-под Ливии действовали не хуже финансовых.

Двенадцатый перешёл вглубь вагона. Мысли его занимал анализ прошлого. Кажется, у них всё получилось. Глобализация смогла осуществить то, что не получилось у государств, и они помогли ей довести дело до конца на несколько веков раньше. Иван откинулся на спинку и стал перебирать наиболее яркие эпизоды. После побега все из их коллектива изменились, и, наверное, наиболее серьёзно преобразился Первый. Психолог на самом деле оказался владельцем корпорации, не желающей отдавать технологии выхода четырёхмерного пространства в руки правительства, чем сразу заслужил уважение.

Казалось, он отделился от группы буквально на секунду, но вернулся уже другим. Будто бы вода смыла грим и вместо неуверенного в себе человека перед ними предстал красавец с тем же лицом. Он рос в их глазах по мере своего рассказа о внедрении в лабораторию, и слова играли на струнах души. Наконец, Первый предложил вместо их начального плана по захвату мира вступить к нему в команду и добиться цели иным путём. Наибольшее несогласие выразила Восьмая:

— А что тебе помешает убрать нас, как только мы перестанем быть нужными?

— То, что я искал не исполнителей, а команду, — улыбнулся новоявленный миллиардер во все тридцать два зуба, — к тому же, ты всегда сможешь проникнуть ко мне через высшие размерности и прикончить.

До XXIIвека у Земли так и не появилось мирового правительства. Серьёзно, мы проверили. На вершине находились политики и богачи, а не масоны, сионисты, иллюминаты, рептилоиды или инопланетяне. Это стало серьёзным препятствием на пути к власти над планетой. А так хорошо было бы нанести удар по единому центру, захватить его и диктовать всем свою волю от лица прежних хозяев!

Полвека пронеслось как один день. Поразительно, насколько быстро может расти бизнес, если его конкуренты заранее обречены на поражение, а антимонопольная служба бездействует. Двенадцатый помнил только эпизоды, в которых участвовал лично, но и этого было достаточно.

Вот он стоит перед серверами Гугла и по 7G связи быстро перекачивает данные на сервера нужной организации. Вскоре чужая корпорация будет стёрта атакой неизвестного вируса. Информация исчезнет, компьютеры сгорят. Никто не должен догадаться, что Повелитель Математики на пару с индусом записывали пароли и минировали дата-центры. Вину понесут анонимные хакеры.

А вот суд по какому-то незначительному делу. Они уже стали владельцами большинства IT-компаний через подставных лиц и теперь стремились скупить средства производства. Благо, денег можно было получить много, а бизнес помогал найти их появлению достаточное объяснение. Но противоположная сторона оказалась слишком честная и решила выступить с разоблачением по одной из бесчисленных махинаций. В зале фурор: выходит ранее неизвестный свидетель. Ему нельзя дать заговорить. В глазах противника огонь, даже выступление он начинает фразой: «Умереть мне на этом месте, если я вру!» Здесь скрыта ошибка, нерациональное использование времени: Двенадцатый, не встречая сопротивления черепа, ломает свидетелю несколько сосудов в головном мозге, и тот падает как подкошенный. Врачи вынесут неутешительный диагноз: инсульт случился из-за сильнейшего волнения.

А ещё другой эпизод. Жители Кубы недовольны растущим разрывом между ними и остальным миром. На самом деле, вместе с ними беднела вся Латинская Америка, но почему бы не повесить всех собак на правительство? Оппозиционеры обещают улучшить жизнь, введя новый тип государственного устройства: корпорационный социализм. Как он работает? Не знаю, читайте толстые книжки, но наверняка центральную его часть, несколько сотен человек в четвёртом измерении, они упустят из виду. От новой революции зависит, сможет ли одна корпорация перебороть целое государство. Если всё пройдёт успешно, и они приведут к власти нужных людей, начать процесс объединения будет легче. Следующими объектами экспансии станут Венесуэла, Никарагуа и Гондурас, в перспективе — крупные державы Южной Америки и некоторые страны Африки.

Двенадцатый ненадолго отвлёкся от воспоминаний. Они проезжали над срединно-океаническим хребтом, служившим границей. Из-за растущих потребностей экономики ООН изменила морское право, отменив нейтральные воды. Где-то внизу раздвигалась земная кора, извергались вулканы и били гейзеры. Они ещё потребуются: теперь всё дно морское принадлежало государствам, а значит, корпорациям, и в конечном итоге — им.

Документы на проезд в электронной форме подали заранее, так что миновали таможню, не снижая скорости. Если подписание договора пройдёт удачно, на обратном пути её тут уже не будет. Погода поменялась, поезд летел сквозь бурю, где-то внизу волны яростно пытались причинить вред опорам моста, однако вода бессильна против углеродных нанотрубок.

«Остров Свободы» оказалось просто подчинить, так как его промышленность уже принадлежала государству. Далее корпорационный социализм охватил Карибский бассейн и Гвинейский залив. Они сосредотачивали в свои руках всё больше средств производства, ресурсов и информации, и в этом им помогало многомерное пространство, в котором они научились ходить уже по шести осям. Участники нового мирового правительства присутствовали на самых секретных заседаниях, первыми получали новые технологии и мгновенно устраняли опасных личностей. За первую половину XXI века разрыв между странами-лидерами и аутсайдерами только возрос, также увеличилась пропасть между богатыми и бедными. Они же давали людям надежду, подчиняя регион за регионом.

Не всё проходило гладко. Старые элиты не желали терять контроль и уходить, цеплялись за прошлое костлявыми пальцами. Первые выборы в США они проиграли, но переосмыслили агитацию и вернулись через четыре года. Трудно убедить людей, что превращение государства в корпорацию может быть им выгодно. Однако, держа под контролем СМИ, возможно провернуть и не такое. Когда на посту встал нужный президент, дело пошло легче: даже с их способностями многомерных существ отбиваться от налоговой, антимонопольной службы, конкурентов и независимых журналистов было непросто.

Кстати, саму идею выхода за пределы трёх осей дискредитировали. Все понятные объяснения данной области заменили на сложные статьи. Тысячи шарлатанов отправились предлагать свои услуги по расширению сознания и выходу в астрал. Достали даже книги по спиритизму XIX века. Вскоре тема набила оскомину всем, и про неё стали вспоминать как о «МММ».

Захват власти в Америке открыл доступ к покорению Европы и Японии. Зависимые в военном плане, они превратились в экономические марионетки задолго до начала деятельности двенадцати учёных. Именно сейчас началось превращение существующих политических союзов в государства. Объединялись органы управления, создавалась общая армия, вводилась новая валюта, унифицировались законы. Острее всего встала проблема языков. Единый ещё только вырабатывался.

В арабском мире кончилась нефть, и войны вспыхнули с новой силой. Чтобы их остановить, пришлось вводить голубые каски ООН и создавать новый союз, в который включили и Северную Африку.

Миру потребовалось достать со дна железно-марганцевые конкреции, и корпорация была тут как тут. Освоить Антарктиду — пожалуйста. Построить базы на планетах Солнечной системы — и снова здравствуйте. На данном этапе требовалось придумать населению занятия, чтобы перераспределить ресурсы, ранее тратящиеся на оборону. Поэтому и началась реализация программ создания мировой железной дороги, озеленения Сахары, освоения полярных областей Земли, борьба с неграмотностью, голодом, бедностью. Мусорные пятна превращали в плавающие города, запускались электростанции и заводы. Это, не считая обычных зданий и сооружений. Просто удивительно, как мало у людей остаётся времени на борьбу с властью, если дать им цель.

Физики вернулись к исследованиям 30-ых годов и спроектировали шпионские дроны, способные осуществлять слежку через четырёхмерное пространство. Они пригодятся новому НКВД. В это же время Центральный Комитет, как стала называть себя дюжина специалистов, собрал устройство, вытаскивающее в четырёхмерное пространство любой биологический организм без зачитывания теорем. Теперь главное — не выпустить его из рук.

Экспедиции на досветовых скоростях отправились к Альфа Центавре и звезде Барнарда. Это не экспансия, так как ничего хорошего у этих светил не встретишь. Покорение галактики начнётся только после объединения Земли.

Не под их властью оставалось лишь часть Евразии. Россия, как страна, уже являвшаяся коммунистической ранее, приняла от корпорации новые территории и новые идеи: СНГ превратилось во второй СССР. Сложнее всего оказалось с Китаем: государство обладало мощной экономикой, информационной цензурой, громадным населением и ядерным оружием. Самое плохое состояло в том, что там у власти уже были социалисты, но неправильные. Они наотрез отказывались сдавать позиции.

Двенадцатый лично просчитывал операцию по усмирению КНР. Сначала они раскачали ситуацию внутри страны, активизировали сепаратизм, дали оппозиции обмундирование и деньги. Но это оказался лишь отвлекающий манёвр, партия обладала оружием массового поражения и решимостью пустить его в ход, если ситуация выйдет из-под контроля. Но не стоит забывать, что им противостояли многомерные существа.

Повелитель Математики невольно поёжился, вспоминая, как он отрабатывал процедуру изъятия урана из бомб и ракет. Конечно, всей группе сшили четырёхмерные противорадиационные костюмы, части зарядов не могли взорваться и почти ничего не излучали, но всё же тогда они держали в руках вещество, таящее невероятную энергию.

А на следующую ночь они украли всё химическое и биологическое оружие. В третью — пленили командование. На оставшихся руководителей операция произвела более глубокое впечатление, нежели последующее вторжение. Война была сложной, и могла претендовать на статус последней в истории. Так или иначе, к 2070 году в мире сформировалось восемь надгосударственных союзов, постепенно переваривающих входящие в них страны. Оставалось лишь завершить объединения.

Поезд сошёл с моста и теперь мчался сквозь тропические леса западного побережья Африки. Правительственный состав ехал без остановки, и вдали мелькали мегаполисы, маленькие городки и деревни. Двенадцатый посмотрел на зелёные насаждения пустыми глазами и всё же провалился в сон. Иногда отключаться от реальности требовалось и правителям человечества.

Его разбудили уже в Киншасе. Вокзал располагался на берегу Конго. Река, дважды пересекающая экватор, несла свои чистые воды дальше: фильтровальные станции справлялись с работой. Глава УНАСУРа поправил деловой костюм, мельком глянул в зеркало и спустился к лимузину. Над городом собирались тучи, накрапывал дождь. Непогода не помешает им и прессе: подписание произойдёт под стеклянным куполом.

Когда машина подъехала к зданию нового парламента Заира, ливень уже хлестал вовсю. Канализация едва могла унять потоки вспененной воды, в сером небе вспыхивали молнии, ветер нёс пальмовые листья. Неудивительно, грозы бушуют в регионе двести дней в году. Видимо, было ошибкой не разгонять облака в этот раз. Что ж, в отношении митингов она не повторится.

Они выходили на сцену, все двенадцать: с текущей скоростью распространения информации тайное мировое правительство больше не могло руководить из тени. Да это и не нужно: войны кончились, от покушений можно защититься, народ занят стройками и не пойдёт на революцию.

Стою перед толпой, это не похоже на выступление перед аудиторией или мероприятие по случаю вручения мне Филдсовской премии. Их судьба в моих руках, они ждут решения. Тысячи камер нацелены прямо в лицо. Микрофоны многократно проверены. Этот день точно войдёт в историю, наш физик выразился, что наступает «Эпоха Великого объединения».

Первый начал речь, остальные подхватили. Это было похоже на чтение стихов во время детского утренника с той лишь разницей, что родители не поддерживали их из зала. Текст, вызывавший столько споров в последние годы, лежал на отдельной стойке. Над ним поработали целые армии дипломатов и юристов, ища компромиссы, которые устроили бы всех. И вот декларация о создании единого человечества готова, надо только взять и подписать. В половине случаев от каждого государства требовалась одна подпись, иначе — сразу две. Вскоре под заключительными строчками встанут двенадцать росчерков пера.

Начали звучать заученные выражения:

— Мы, люди, объединённые общей судьбой…

— Ради нашей свободы от оков…

— Путь к полной отмене денег…

— Капитализм изжил себя в той форме, в которой мы его знали…

— Благодаря нашим стараниям полностью прекратились войны…

— Земля объявлена территорией, свободной от неграмотности…

— Эпидемии удалось остановить, мы не понесём их в XXII век…

— И чтобы стать подлинно космической цивилизацией, нам необходимо упразднить страны.

Они построились в очередь, в порядке вхождения союзов в состав мирового государства. Двенадцатый выступал от лица Латинской Америки и шёл первым, за ним следовали остальные. Устало вздохнула Восьмая, расплылся в улыбке индус-программист, последним поставил подпись экономист из Китая. Как удалось узнать Двенадцатому, семья азиата пострадала от коммунистов в прошлом веке, а теперь тот сам стоял во главе Поднебесной и вёл её по пути новой идеологии. Вот и всё, точка поставлена, Земля принадлежит Центральному Комитету на законодательном уровне.

А народ аплодировал. Он не знал: прежде, чем начнутся полёты к иным мирам, и даже ещё до того, как станут жизнепригодными Венера и Марс, около половины из него умрёт в лагерях. Ничего личного, просто замучаешься отлавливать врагов на нескольких планетах. Раньше, чем небо разрежет первая петля Лофстрома, аналогичная конструкция должна появиться на шее у всех несогласных. Межнациональную рознь придётся вырывать с корнем, возможно, вместе с национальностями.

Они не являлись коммунистами, но установили именно социалистическую форму правления. Не ради светлого будущего, а лишь из-за мобилизационных ресурсов плановой экономики. Бывшие исследователи уже продлили себе жизнь до нескольких веков, но требовалось дольше. В космическое путешествие отправятся лишь лояльные. Ну и секрет, как только с помощью мозга выйти во многомерные пространства, они не отдадут никому.

Глава 7

Полицейский глайдер медленно пробирался в подземельях мегаполиса. Здесь было выгоднее идти пешком, как сделали бы опытные копы, но таких в городе не осталось. Мобилизация затронула почти каждого, и охрана городского порядка уже доверялась хоть кому-то. Несколько человек внутри не считали нужным скрываться и оживлённо вели разговор. Хотя кто мог подслушать их? Развалины нижних ярусов столицы — безлюдное место, и что-то страшнее мухи может мерещиться здесь лишь сильно рвущимся по служебной лестнице или скучающим начальникам. Того и гляди, придётся прочёсывать мантию планеты или верхние слои атмосферы в поисках шпионов. И думается, там их найдётся гораздо больше, чем в конечном пункте назначения.

— А я ей: «Некрасивая, зато летает», — произнёс здоровый парень в тёмно-синей форме. Было в нём два с половиной метра роста и более двухсот килограмм веса: ясно прослеживался успешно пройденный курс наращивания мышц.

— А она? — в один голос спросили ещё два. Они серьёзно отставали от первого по физическим данным и имели по три пальца на руках и ногах, а также зеленоватый цвет кожи лица — отличительная черта выходцев Ленерии, планеты в ста светогодах от Альстры, подвергшейся биологическому заражению во время прорыва фронта, когда диверсионная группа андромедян далеко продвинулась вглубь Пании тридцать лет назад. В тот день арахниды атаковали отделение Центробанка страны, вероятно, стремясь похитить оттуда нечто очень дорогое, но работник Министерства финансов, Лотар Коллатц, ценой собственной жизни остановил вторжение, вызвав огонь на себя. Его подвиг освещался так же широко, как и случившийся в тот день мятеж.

— А она мне и говорит: «Я просила красную, а здесь ярко-алая!»

— И что?

— Поплакалась, кричала, что я животное без чувства прекрасного, но сумку взяла.

Их маленький отряд, состоящий из пяти бойцов, двигался внутри старой железяки, коей ещё век назад положено было уйти в горнило мусоросжигательного завода, по ещё более древнему тоннелю вглубь городских поселений. Кроме трёх людей оперативную группу представляли ещё два сидевших чуть поодаль робота, и биологические участники надеялись, что электронные устройства не развалятся при исполнении.

Хотя погружение вглубь завалов не входило в занятия полиции, никакого стоящего дела не осталось.

Обычно андромедяне вели себя тихо, но раз в несколько десятилетий отправлялись в завоевательные походы против людей. Видимо, других развлечений у них не имелось. Однако ни один из таких набегов не увенчался успехом. Когда становилась совсем плохо, страны Лавнийских Облаков всякий раз собирали коалицию для отвоевания территории человеческого государства. Ну, ещё и ради передела, конечно же. Естественно, когда оно достаточно ослабнет. А до момента, пока не наступит катастрофы, поддержки не жди. Потом вашей стране помогут, прогонят врага, восстановят Рубеж…

Впрочем, такие разговоры следует вести только после третьей рюмки. До этого — работа.

Сами люди на Андромеду нападали редко. Причин на это имелось несколько: во-первых, далеко. Между Малым Лавнийским Облаком и родной галактикой арахнидов не менее миллиона световых лет, поэтому у врага будет достаточно времени, чтобы заметить противника и подготовиться. Во-вторых, пауки обладали превосходством в численности. Их было много больше, чем могли выставить «облачные» государства. И, в-третьих, андромедяне не владели какими-то особыми богатствами, которых нельзя было бы достать поближе. Исходя из перечисленных причин, ответные рейды устраивать было дорого и бессмысленно.

Машина остановилась, и полицейские высыпали в тоннель, после чего просканировали место. Дело оказалось плёвое и всего-то минут на пять, поэтому лишних вопросов никто задавать не стал. Группа обошла обнаруженную цель, быстро оценила объект (сложенную из обломков зданий пустоту в форме полушария с локальным пространственным связыванием), перекрыла выходы, а потом с разных направлений грянули пять выстрелов, и полицейские ворвались в хижины. Много времени не потребовалось, уж слишком велика разница вооружений…

***

Что заставляет людей стремиться в крупные города? Почему гигантомания нашего вида не остановилась на агломерациях, а потребовала возведения экуменаполисов, в величайших из которых жилые этажи начинаются прямо от ядра? Ответ прост: выгода.

Известно, что каждый человек может производить больше товаров, чем ему необходимо. Данная особенность помогает накапливать их, обмениваться и приумножать богатство. Развитие науки позволило размещать население сколь угодно плотно, избегая эпидемий и антисанитарии; пищевые синтезаторы устранили проблемы голода, генераторы атмосферы справлялись с фильтрацией воздуха и воды, доставляя их до самого низа. Но это предпосылки, никто не стал бы создавать такие колоссальные сооружения просто так.

Первый фактор — экономический. На подобных Альстре мирах размещалось трудоёмкое производство. Заменять роботами пролетариев нельзя: переборщишь — останешься без потребителей. Да и машины оказывались чересчур дороги по сравнению с почти бесплатной рабочей силой. Так что транспортники с ресурсами продолжат следовать к одному узлу-хабу. Касательно заводов в прочих областях… Они есть, но не эксплуатируются: цеха простаивают на протяжении тысячелетий, в то время как богатые граждане закупают готовую продукцию у иных поставщиков.

Второй показатель — военно-стратегический. Защищать одну точку пространства явно легче, нежели целый сектор, к тому же предприятия планеты обеспечат вас всем необходимым, а огромное число обитателей поможет призвать триллионы бойцов. Люди дешевле роботов, тем более, программа действий одинаково хорошо вшивается в голову всем.

Ну и третий параметр: чем больше у страны населения, тем чаще в ней рождаются вычислители. Общее количество членов Ордена напрямую коррелирует с популяцией, поэтому её размеры будут лишь увеличиваться.

Обо всём этом Менхим успел подумать, ожидая своей очереди в комиссариате, ведь сейчас решалась его судьба: спокойно отсидеться в столице, где ему точно ничего не угрожает, или отправиться на фронт.

«Проклятье, — рассуждал защитник правопорядка. — Чёртовы скоты. Неудачники, не имеющие ни малейшего понятия о грамотном управлении. Надо было самому ехать и руководить отрядом, но ничего уже не исправишь, об этом необходимо заботиться заранее». Ему, спланировавшему всю операцию, достались два молокососа, не подходившие в армию по возрасту, и поэтому проданные за шестьдесят и сто двадцать кредитов соответственно, а теперь судьба зависит от того, какую дрянь ел этот пацан. О господи, хоть бы всё получилось… Докончить мысль он не успел: в коридоре показался доктор. Эскулап шёл стремительно и, поравнявшись с полицейским, коротко бросил:

— Годен.

И проследовалдальше по своим делам.

Алексея призвали в армию.

Глава 8

Ядро кометы с границы Метагалактики, точка сингулярности из чёрной дыры, конусообразный кусок короны красного гиганта, планета, превратившаяся в цельный сапфир… Двенадцатый скрупулёзно перебирал свою коллекцию; когда-то обладание этими вещами казалось пределом его мечтаний. Рассеянное скопление, дополнительная временная ось, газопылевая туманность — всё это сейчас летело на выброс. Стоило ли вообще тянуть хлам сквозь тысячелетия жизни? Временами становилась жалко отправлять на свалку какой-нибудь захудалый космический объект, однако даже малой части экспонатов нельзя было забрать с собой. Переносчики несуществующих взаимодействий, живая нейтронная звезда, кварк-глюонная плазма из электрослабой эпохи, такая же тёплая, как и в первую миллисекунду творения.

Среди прочего скарба обнаружилась старая лабораторная тетрадь из времён, когда письмо буквами размером меньше планковской длины только осваивалось. Здесь были его полузабытые эксперименты: погружение в высшие размерности, остановка и поворот времени, управление законами физики — всё доступное сейчас и обычному человеку. Нынче опыты приобрели иной вид: создать свою алгебру, изобрести новые непротиворечивые законы работы с натуральными числами, разорвать генетическую связь между π и e — полное изменение аксиом под себя… Не даром именно он стал Повелителем Математики. Благодаря данным исследованиям их последнее воздействие на реальность осуществится, возникнет новая Вселенная, не скованная глупыми постулатами. Осталось дождаться, когда Третий вернётся с образцами пространства из галактической нити Персея-Пегаса, а Девятый закончит полное копирование космоса. Остальные свою часть великой миссии выполнили. Близится день, когда проход в новый мир будет пробит и они вырвутся из нескончаемого круговорота.

Великим шутником являлся создатель этой Вселенной. Он загнал её в вечное движение: живое умирает, чтобы получить возможность возродиться; лёгкие элементы образуют тяжёлые, но те распадаются, возвращаясь к началу; чёрные дыры поглощают вещество лишь с целью многолетнего его излучения; сам вакуум производит частицы, и те, пройдя свой короткий путь, самоуничтожаются. Так было и будет всегда в этом мире, и не нам менять установившийся порядок. Большой взрыв, эволюция, тепловая смерть, перезапуск пространства, Большой взрыв… Само наше присутствие здесь — нелепая случайность, игра вариантов бесконечно рождающейся и умирающей Вселенной. У людей появился шанс встать выше этого, причём довольно крупный: вероятностная нить превосходит по размеру даже радиус Хаббла. Скоро мы сможем взглянуть в лицо Творцу.

С собой дозволено взять лишь память, и необходимо тщательно подойти к выбору воспоминаний…

***

— Так, салаги, в последний раз повторяю, — командир Дуглас был чрезвычайно зол. — Вы никто, вы дерьмо, а я воюю уже полвека (явное преувеличение, на вид никто не дал бы ему более сорока). Слушаться меня безоговорочно, и что найдёте, несите мне, я-то уж знаю, куда это пристроить, — тут он оглушительно расхохотался.

— Две минуты до посадки, — объявил компьютер бота.

— Отлично, — сказал командир. — И запомните: увидев летящую пирамиду, стреляйте в неё, а лучше и на километр в округе всем чем под руку попадётся, хоть камни кидайте, — смех снова залил капсулу.

— Минута сорок секунд, — проговорила автоматика. Начинаю прицельный огонь.

Десантный корабль, до этого бывший неподвижным (гравикомпенсатор надёжно гасил перегрузки) заходил волнами: орудия спешили расстрелять весь боезапас ещё во время нахождения на орбите.

Алексей мысленно вызвал в памяти карту Альтаны и невольно поёжился: настолько страшным оказалось зрелище. Планета являлась трёхуровневым городом, раскорячившимся так, что противно было смотреть. И ведь понятно, пережить антиматериальную бомбардировку не каждое поселение способно. Сейчас экуменополис представлял собой многоярусное нагромождение мусора, где всё же попадались открытые пространства, расчищенные андромедянами. В один из таких участков и летел их бот. Над планетой висел огромный двухсоткилометровый шар, представляющий собой орбитальную крепость врага, за которую сейчас шло сражение флота Пании — государства, в армии которого ему пришлось находиться.

Когда мальчика вывели из медицинской капсулы военного центра по подготовке (а на деле штампованию) новых солдат, он не сразу понял, что это действительно его тело. Оглядывая себя, юноша заметил, что стал толще и выше, под кожей буграми перекатывались мышцы, а наружный покров оказался представлен серой чешуйчатой бронёй, однако самое главное было в другом: он видел необычайное буйство красок вокруг себя и совершенно не щурился от заполнявшего комнату яркого света, будто совсем не скитался по подземельям, а всю свою жизнь находился на поверхности. Также впоследствии он узнал, что кроме внешних изменений у него модифицировали суставы и внутренние органы, а в мозг был вмонтирован микрочип, состоящий из устройства для выхода в сеть, банковского чипа и простейшего запоминателя, а ещё он получил среднее образование и профессию рядового бойца, чьи навыки должны активироваться в ближайшее время. Психика перенесла трансформацию стойко, никаких фобий не возникло.

Всё это, конечно, сделано не бесплатно, от щедроты душевной, и когда Алексей просмотрел свой счёт, то увидел долг в пятнадцать тысяч кредитов, который молодой боец должен покрыть из своего жалования, а также за счёт военных трофеев, если ему такие попадутся.

Кажется, возможность заработка и страх быть репрессированным за покидание позиций — единственные удерживающие здесь солдат факторы.

После пробуждения быстро промелькнули несколько дней тренировок (военные очень спешили на Альтану, ведь там оставались несколько группировок войск, оттесненные от поверхности и зажатые в глубине, поэтому операцию проводили в сверхсрочном порядке), пара выбросов с ботом, и теперь бравый десантник ступил на поверхность для несения смерти врагам тирании Пании и всего человечества.

Бот коснулся поверхности планеты, подёргался ещё секунд десять, и определив отсутствие опасности, а может, просто потратив все патроны, выстрелил в последний раз, разблокировал двери, и бойцы высыпали наружу.

Картина была безрадостной. Небо пылало огнём, на фоне которого чёрным шаром высвечивалась разделившаяся на две части крепость. Серые здания оказались схлопнуты до подвалов, расплавлены и развеяны на атомы и сейчас медленно догорали. Воздух наполнял ощутимый жар — хоть сейчас собирай энергию в накопитель, как это делали в столице, стремясь уберечь город от перегрева. Даже если этот мир вернут под власть людей, его проще будет уничтожить из жалости, чем заниматься восстановительными работами.

Их группа, состоящая из трёх женщин, пяти мужчин, четырёх роботов и непосредственно командира Дугласа, а также искусственного интеллекта бота, с которым по причине узости проёма пришлось распрощаться, двинулась в подземелья.

Под поверхностью Альтаны они находились уже третий час и так и не вышли к цели. Приходилось пробираться через нагромождения всюду раскиданных труб, кабелей, обломков камня и металла, поэтому выдвижение отряда на позиции затягивалось на неопределённый срок. Соединения с другими группами тоже не произошло. Бот некоторое время вёл их по имеющимся картам, но потом связь с ним прервалась: видимо, он оказался уничтожен.

Отряд задвигался заметно быстрее: погибнуть так скоро и нелепо никому не хотелось. Однако отойдя километров на десять, они всё-таки наткнулись на андромедян.

Единственная нечеловеческая раса была представлена паукообразными существами, имеющими восемь ног и четыре руки, а также совмещённые с ушами рога. Разделённое на три сегмента тело покрывали толстые кожные пластины красного цвета, выдерживающие температуру в тысячи градусов и непробиваемые прямым ударом армейского ножа. Закованные в свой треугольный скафандр, они были ещё более грозным противником.

Алексей впервые узнал о них на кратких курсах боевой подготовки, когда новоиспечённым солдатам рассказывали о том, что когда-то человечество занимало не только семь больших и тридцать малых галактик, которыми оно владеет сейчас, но и часть Андромеды со многими другими территориями. Минули тысячи лет, и теперь их выгнали из восьмой туманности, а потом враг пришёл в дом людей, и теперь тянет свои лапищи к Малому Лавнийскому Облаку, пытаясь захватить его, и они должны помешать коварному противнику сделать это. Говорили им ещё многое: имелись здесь и нотации об их долге перед Панией, чести, других вещах, но всё это пролетело мимо ушей рядовых. А сейчас им предстояло столкнуться с «паукообразными» лицом к лицу.

Сегодня солдатам повезло: их сканеры, специально приспособленные для битвы в городских условиях, засекли противника быстрее, чем он смог обнаружить их, и они успели рассредоточиться и занять позиции.

Минут через десять появились андромедяне пирамидальной формы. Они левитировали над поверхностью медленно и величественно, осматривая каждый уголок и щёлочку, но маскировка успешно скрывала людей. Потом командир дал короткую команду по внутренней сети:

— Пошёл, — и закипел бой. Арахниды, первоначально окруженные со всех сторон и поэтому утратившие численный перевес, сгруппировались в пирамиду и начали вести огонь, высматривая цели. Но вот один из них отделился от тетраэдра и Алексей, оказавшийся ближе всех к нему, выстрелил. Заряд разорвал нападающего, уже выставившего плазмомёт.

Казалось, схватка складывается в пользу людей, однако андромедяне достали весомый аргумент.

Оглушительно грянул выстрел. Это было странно, нагретая до миллионов градусов материя не должна звучать. Видимо, с ними решили расправиться быстро, почти в упор выпуская патроны с антиматериальными сердечниками.

Насадка с антивеществом пробивала лёгкую броню, а центральная часть производила взрыв. Как нельзя просто.

Первый, второй, третий… четвёртый заряд предназначался мальчику.

Время растянулось. Юноша увидел, как меняются очертания предметов. Проход сжимался, треугольники вытягивались, блекли цвета, единственной неподвижной точкой осталась направленная в лицо пуля. Солдат сдвинулся на пару миллиметров, понимая, что успевает. Смерть прошла мимо. Предметы перед ним как будто не являлись реальными, а лишь представляли собой отражения, проекции на трёхмерном голографическом экране. От гибели он спасся, но враги так и остались на местах чудовищной пирамидой. С ними нужно было кончать.

Воин решил зачерпнуть двадцать миллионов, дабы расправиться с этой заразой. Вот только чего? Джоулей, килограммов, ампер? Не суть. Он потянулся, энергия далась легко, и в полубессознательном состоянии отправил скопленный потенциал на нелюдей. Эффект превзошёл все ожидания.

Пирамида вспыхнула, титановые корпусы сплавились вместе, потекли, закипели. Оставшиеся люди зашевелились, стараясь отползти от пузырящейся лужи.

Алексей решил вернуться к ним, но оступился, проехав по полу никак не меньше полукилометра. Вероятно, движение могло бы продолжаться и дальше, но путь преградил провал блоков городского уровня. Солдат упал, ощутимо приложившись головой. Серый сумрак, перекрывавшийся завесами аэрозолей, окончательно померк в глазах.

Очнувшись, мальчик в первую очередь оглядел место, куда имел честь попасть, и сразу был ошарашен: помещение заливал свет! Присмотревшись, обнаружил себя лежащим на куче серебристо-белого металла. Скорее инстинктивно, чем осознавая свои действия (голова болела от удара) поднёс идентификатор к веществу, тот взял пробу и сообщил: элемент представляет собой чистейший свинец. Военный мог бы радоваться такой удаче, так как это один из редчайших элементов в Восьми Галактиках, являющийся конечной стабильной стадией звёздного нуклеосинтеза, но мысли его были затуманены, и рядовой, осмотревшись в поисках источника света, и не найдя его, двинулся в сторону апогея яркости. Подойдя ближе, боец смог рассмотреть экран под густым пластом пыли. Смахнув наслоения, он увидел написанные на непонятном языке строки. После приближения к экрану прибор оживился и радостно пискнул, дав понять: наречие является родственным панийскому диалекту всеобщего, и интерпретатор может его расшифровать. Когда перевод завершился, юноша приступил к чтению. Хотя строки завершались одинаково (фрагмент явно был стихотворный), рифма утратилась во время замены синонимами. Ну, что ж — это самое маленькое из неудобств, представляемое в такой ситуации. Присмотревшись к экрану, он продекламировал:

«Странник отважный эту планету нашедший,

И посланье тебе адресованное прочитавший.

Ты собери двенадцать великих стержней,

Стержней у повелителей наук бывших,

А ныне в галактиках безвременно потерянных.

На Первопланету, Родину человечества, прибудь ты.

Найди храм людей на планете.

Вставь стержней двенадцать в двенадцать отверстий.

Войди в единение со Вселенной.

И обрети знания, силу и оружие богов.

Тебе это я говорю, из людей великих последний.

Первый стержень найдешь ты в саркофаге из металла,

Что за тобой воздвигнут остался.

То, утверждаю я, знаний тайных хранитель»…

Там было написано что-то ещё, но, когда Алексей попытался перелистнуть послание, компьютер вдруг задрожал, рассыпался и смешался с густо покрывавшими пол ошмётками пластика. Тогда мальчик подошёл к куче свинца и дотронулся до металла, однако тот не растаял, а продолжил стоять посреди комнаты. Повинуясь внезапному порыву, юноша разгрёб кучу слитков и нисколько не удивился, когда в центре действительно обнаружился металлический цилиндрик, сделанный из не поддающегося анализу вещества.

Его окликнули, он промычал что-то невразумительное в ответ. Слова давались нелегко, сознание уже будто бы и не принадлежало ему, мысли становились неповоротливыми. Лишь предмет в руке не терял чёткости и начинал излучать мягкий свет, приходящий на смену затухающему комнатному. Имелось всё-таки в этом маленьком цилиндре что-то привлекательное, и расставаться с ним не хотелось совершенно.

Повинуясь неведомому чувству, Алексей спрятал стержень в карман, после чего осел на миниатюрный серый зиккурат. Голова болела неимоверно, его шатало и было видно, что падение с такой высоты не прошло бесследно.

Глава 9

Юноша очнулся в восстановительном боксе. Видимо, пока он был без сознания, его успели перенести в лазарет. Подумать дальше он не успел, в комнату вошёл Антон, человек из их группы.

— Пацан, спасибо тебе, — начал он. — Век не забуду.

Он явно уже поднабрался где-то, и теперь находился в состоянии любви ко всему космосу.

— А? Что? — прохрипел Алексей.

— Так ты ж это, того, а, клад нашёл. Драгметалл вроде. Денег теперь, во! — И он, широко раскинув руки, показал, как много у него материальных средств. — Теперь все, кто в нашем отделении был, от армии откуп заплатили… ну, — запнулся он, — выжившие естественно.

— А кто выжил? — поинтересовался солдат.

— Да, мало, кто, роботы сразу полегли, Льюис убило, Кая тоже, но все остальные целы, — сказал он. Зато посмотри, денег-то сколько! Ты как туда провалился, так там свинца было, почитай тысяча двести килограмм. Дуглас, как увидел, гад он этакий, всё себе и захапал, другим только жалкие крохи и остались, зато хоть крохи от общего пирога, но тот пирог больно большой оказался. Посмотри, денег-то сколько… — он пошёл на второй круг перечисления.

Повинуясь его совету, солдат заглянул в банковский счёт, имевший до этого долг в пятнадцать тысяч кредитов, и увидел вместо неподъёмного минуса кругленькую сумму в двадцать тысяч.

Странно всё это. Его не только не бросили, забрав добычу, но и отдали часть свинца в денежном эквиваленте. Положение для такого прецедента должно было сложиться отчаянное. Со стороны раненого посыпался град вопросов:

— Что с пауками? — в ужасе произнёс солдат. Неужели он сейчас находится в плену?

— Нет теперь ни пауков, ни арахнидов — ответил Антон. — Только товарищи из дружественной галактики Андромеды.

— А как же война? — главный вопрос в этой ситуации оказался задан.

— А никак, кончилась Пания. Тьфу.

— Где же мы тогда?

— Это Дарлия, тихая планета, нас сюда вывезли, когда Альтану покидали…

— Как покидали?

— Да стандартно, последними ушли, после нас её подорвали.

— Подорвали?!

— Да это ещё ничего, ты ж неделю провалялся, вот у Альстры им вжарили… Тебя нашли прямо на горе плюмбума, а это ж почти самый редкий элемент, коему золото и в подмётки не годится… Круче только висмут. Дуглас хотел отходить, но, увидев такое, приказал послать за грузовым кораблём. Поверхность просверлили до самого схрона и забрали с металлом всю группу. Ты лучше сводку глянь, я в международных делах не эксперт. Зато посмотри, сколько денег…

К совету действительно стоило прислушаться, и раненый открыл вкладку с новостями. По всему выходило, что на следующий день после высадки планету, расколовшуюся подобно станции андромедян и именно после падения той, оставили и превратили в облако астероидов. Однако она являлась ключевым звеном в обороне, и на третьи сутки неприятельский флот подошёл к правительствующему миру. После непродолжительного сражения панийские вооружённые силы оказались уничтожены, и капитуляция была уже почти подписана, но тут вмешались математики. Первый развеял столицу в мелкую пыль, захватив с собой область пространства диаметром в три световые секунды, обойдя конфайнмент и вызвав кварковый распад, а второй изменил барионный и электрический заряды половины материнской звезды, вызвав аннигиляционный взрыв, перед этим завернув пространство петлёй, чтобы никто не смог улизнуть. Вырвавшаяся на свободу энергия уничтожила авангард и основные силы андромедян, так что остальная часть Пании сохранила независимость, но ненадолго: три тысячи сто семьдесят не затронутых войной звёздных систем перешли под власть соседнего государства.

Стало даже лучше: как всегда, после объединения началось повышение уровня жизни, массовое строительство, выплата долгов по зарплатам и пособиям — все меры, необходимые для удержания упавших прямо в руки территорий.

Было решено, что о математиках можно узнать и позже, сейчас эти диковинные люди не имели особого значения.

Первым делом мальчик откосил от армии, на это ушла четверть его сбережений, после чего приобрёл мирную одежду, купил еду и воду, а также взял себе билет на ближайший звездолёт, покидающий Панию. Остальные деньги почти полностью ушли на покупку гражданства какой-то страны в Лавнийском рукаве. Вероятно, это была пиратская республика или мафиозное государство, только и занимающееся наркоторговлей, грабежом и продажей документов людям в неладах с законом, но всё равно лучше, чем ничего.

Заполнив виртуальный паспорт и получив подтверждение: «Добро пожаловать в Конфедерацию Суверенных Народов Ашшаар», бывший солдат встал, нанёс на тело слой уже доставленной ему одежды и поспешил в космопорт — его корабль отправлялся через два часа, и не хотелось опоздать на рейс, ведь денег у него практически не осталось.

Глава 10

В своей одноместной капсуле Алексей ехал уже целую неделю, еду он взял с собой, воду тоже, и делать было абсолютно нечего, поэтому он начал постигать мир, где ему предстояло жить. Мальчик исследовал его с помощью только одной имевшейся у него вещи, а именно, глобальной сети, доступ к которой оказался возможен даже в этой капсуле. Из полученных знаний следовало, что человечество заселило полсотни галактик, где имелось более тридцати миллиардов освоенных жизнепригодных планет, объединённых в тысячи государств, с общим населением в семьсот секстиллионов человек (по другим сведениям, до септиллиона). Узнал также о развитии людей с тех пор, когда дикие племена бегали по поверхности миров в разных частях Вселенной, и до возникновения общегалактических структур. История привлекла его, именно в этой науке он собирался искать ответы на стремительно растущий вал вопросов.

Будем пользоваться классификацией космических объектов единого человечества. Основным местом проживания служили семь связанных между собой галактик, стянутых силами всемирного тяготения: Вельбарра, Урия, Керония, Родолиния, Лавния, Пеаннотия, Серех (с юга на север). Особняком стояла Андромеда. Каждая имела в своём составе от десяти до шестидесяти триллионов звёзд. Они пересекали друг друга в пространстве и придерживались вектора движения к общему центру масс. Эта важнейшая часть цивилизации протянулась на двадцать миллионов световых лет. Вокруг располагались малые галактики (не более триллиона звёзд в каждой) и бесчисленное множество скоплений, ещё не обрётших достаточной массы для признания их полноценными гравитационно-связанными системами.

Гуманоидный тип цивилизации возникает почти одновременно, с разницей в пару миллионов лет, в поясах жизни рукавов, свободных от губительного влияния излучения голубых звёзд и богатых тяжёлыми элементами. Подобные планеты получили название «колыбелей жизни», в настоящий момент их открыто двести тридцать, и ещё на четыреста одной развитие зашло в тупик. Каждый такой мир является наследием человечества.

Появляются первые антропогенные ландшафты вроде следов от костров, примитивных хижин, осколков глиняных черепков и прочих вещей, указывающих на присутствие первобытных людей. Далее следовало изобретение колеса, образование государств и религий, войны за место под звёздами, непрерывное развитие технологий, и прочие свойственные этому временному отрезку события. Период Древнего Мира, как его сейчас называют, продолжался более трёхсот тысяч лет, пока люди не научились покидать пределы атмосферы. Впрочем, выход в космос — достижение вполне заурядное, из-за высокой плотности материи люди, даже передвигаясь на релятивистских скоростях, могли освоить окрестные системы в пределах сотни-другой светолет, но не более того. Настоящим временем перехода человечества в полноценную цивилизацию был год открытия четырёхмерного пространства.

Как известно, мозг способен образовывать структуры вплоть до одиннадцатого измерения. Если отделить сознание от тела, можно и больше. А всего во Вселенной двадцать пять пространственных и одно временное, но на высшие заходят лишь элементарные частицы. Люди по своей природе трёхмерные существа: они властвуют над плоскостями, являются обычными жителями пространства и совершенно беспомощны в высших размерностях. Однако при скручивании можно создавать подпространства и выносить их за пределы нашего мира. Четвёртое изменение манило контролем над законами физики и иным взглядом на космос. Чем выше размерность, тем лучше открывается суть вещей. А за четвёртым есть и пятое, и шестое, и седьмое…

Главенствующее положение заняла планета, где появился первый истинный математик. Из-за редкой мутации данный человек получил возможность перекраивать мир по чётким теоремам, невзирая ни на что. Далее следовало создание флота четырёхмерных кораблей. Было это почти сто двадцать тысяч лет назад. Его имя — Алан-Ландау, или же Физматский Лев.

Одна из цивилизаций первой освоила сверхсветовое движение, и вот — её ареал обитания расширен в сотни раз, ресурсы не ограничены практически ничем, что позволяет создать антиматериальное оружие, виды на иных планетах входят в состав единой державы. Так среди завоёванных миров и зарождалась Империя Людей, единое человечество, величайшее государство Местной группы. Ничто не могло противостоять ей.

Соседние страны выходили в космос слишком поздно и попадали под её власть.

Чем выше была максимальная размерность звездолёта, тем сложнее становилось удерживать его, поэтому каждый новый этап в развитии привязывался к появлению более мощных энергетических установок.

В следующих регионах уже ждали другие.

Вновь война раздирала человечество. Гибель сотен миров, потерю знаний, отбрасывание в развитии на тысячи лет назад влекла за собой она. Однако единая империя выстояла, и пятьдесят тысяч лет назад объединила под своей властью Октет.

Тридцать тысяч лет назад страна достигла своего наивысшего могущества: о чём говорить, вся Местная группа оказалась под её контролем. Андромедяне тогда были на одном уровне с экзотическими животными, эндемиками собственной звёздной системы. Практически две трети современных освоенных планет, а по другим оценкам, и три четверти, с тем же населением находились в её составе. Сотни рас и народов слились в один в этом громадном государстве за десятки тысяч лет совместной жизни. Были созданы системы защиты, сохранившиеся до наших дней, введена практика строительства обособленных военных поселений в виде звёздных скоплений, несколько десятков чёрных дыр, в том числе и составляющая центр масс исследованного космоса, превращены в неприступные крепости, на границах монархии и в её внутренних частях воздвиглись разграничительные энергетические линии, способные сдержать любого врага (сейчас в первозданном виде сохранился лишь участок протяжённостью порядка сорока тысяч световых лет в Большом и Малом Лавнийских Облаках и некоторые разделители в ядрах). Казалось бы, далее — покорение всей Вселенной, но…

Однажды в семье правителя родилось два мальчика-близнеца. Разница между их появлениями на свет не превышала минуты. Одному дали имя Никитиниан, другому — Клеон. Братья с детства прониклись ненавистью друг к другу, поэтому воспитывали их в разных частях державы, первенца Никитиниана — во дворце в центре Родолинии, Клеона — в Пеаннотии.

Когда их отец умер при невыясненных обстоятельствах, Никитиниан должен был взойти на престол. Клеон не хотел мириться с этим, поэтому объявил брата в убийстве и начал мятеж.

Галактики не пришли к единому мнению, придворные группировки также. Север оказался за Клеона, юг за Никитиниана. Война началась.

Стоит сказать, что владетелем всегда либо становился математик, либо тот постоянно присутствовал при монаршей особе. Орден служил поддержкой и опорой трону, являлся главной научной базой, аскетичными монахами-воинами-учёными, положившими свою жизнь на решение задач. Когда-то именно математик создал новую религию. Им был смещён языческий культ старых богов. По легендам, именно Алан-Ландау обучил людей всем наукам, дал названия звёздам и указал единственно правильные единицы измерения: секунду, метр, килограмм, ампер, кельвин, моль, канделу и их производные. Этот же человек разрешил загадку сверхсветового движения. Он и основал империю.

Но и братство разделилось, встав по разные стороны баррикад.

Вся освоенная людьми территория горела в пламени антиматериальных пожаров. Планеты рассыпались в протонный пепел, звёзды взрывались, образовывались новые облака газа и уничтожались антиматерией старые, целые галактики низвергались в небытие, сама ткань пространства-времени плавилась, сжималась, выгибалась дугой в местах применения самых разных видов оружия. Даже современная война с андромедянами за территории, утерянные после Раскола, казалась на фоне битв прошлого детской вознёй.

Говорят, и незыблемые законы физики трёхмерного пространства менялись там, где когда-то решалась судьба страны. Хотя, измерения основных космических констант вроде скорости света, гравитационной и электрической постоянной, размера атомов и прочего показали, что если различия есть, то они минимальны и начинаются где-то в восемнадцатом знаке после запятой.

Война шла пятнадцать тысяч лет, после чего уже потомки правителей подписали договор, разделивший державу на две крупных и множество отдельных независимых частей. Южная стала называться Никитией, северная — Клеоном. Ещё пять тысяч лет то там, то здесь вспыхивали отдельные искры восстаний и пожары бунтов. Шесть раз Клеон пытался подчинить Никитию, семь раз Никития начинала войну с Клеоном, но всё безрезультатно — прошлое нельзя вернуть. Все попытки сделать это только ухудшали положение. Такой порядок вещей сохранялся уже сто тридцать веков.

Последние несколько тысяч лет страны людей предпочитали не воевать и восстанавливали остатки былого величия. Да, человек утратил много территорий в Местной группе, но и то, что осталось, впечатляло.

Среди современных государств самым большим была Никития со столицей на Эстивене (более двенадцати миллиардов планет) — империя, занимающая Урию, Керонию и Родолинию. За ней следовали Клеон с центром в Рэраке, протянувшийся через Лавнию, Пеаннотию и часть последней галактики (десять миллиардов миров) и Демократический Альянс Независимых Государств Сереха (свыше миллиарда) с главным городом Фигендорфом.

Алексей узнал ещё много нового, скачав в память знания по точным и гуманитарным наукам, прочитав кучу книг и просмотрев большое количество фильмов, но нигде не находил упоминаний ни о хранителях, ни о великих стержнях, ни об изначальном мире, вообще считавшимся ересью и несусветной глупостью. В краткой истории человечества Ормана Скьюза так и было написано:

«Многие люди до сих пор верят в сказки о Первопланете — мифической прародине людей, с которой якобы человечество и распространилось по Вселенной. Я с высоты своего научного опыта могу заявить: такая планета не могла существовать, ведь если на ней жил даже бы миллиард человек (больше из-за несовершенства технологий вряд ли), то через двадцать пять-тридцать поколений они стали бы друг другу родственниками, что неминуемо привело бы к вырождению. Все факты свидетельствуют: в схожих условиях на разных мирах появлялись одинаковые виды, ныне объединённые в один под названием «Человек». А сейчас в галактиках проживает более ста тысяч рас с различными приспособлениями для лучшего обитания в условиях своей окружающей среды, и скажите, разве могли они все произойти с одного шара?»

И хотя мальчик мысленно соглашался с доводами учёного, но всё равно не мог понять себя, ведь если Первопланеты нет, что за стержень попал к нему?

Теперь он часто думал о нём. Изучая его, юноша смог определить, что, если тот отбросить от себя или даже оставить в другой одежде, жезл всё равно вернётся к хозяину. Также цилиндр из металла мог исчезать и появляться вновь, летать, становиться лёгким и тяжёлым, не тонул в воде и не горел в огне, а главное — был виден только ему, не ощущался ни людьми, ни приборами.

Но всё это боец узнал лишь впоследствии, первоначально, когда он ощупал себя и не обнаружил стержня, то подумал, всё виденное после падения прибредилось ему, но, найдя его в своей каюте на корабле, понял, что имеет дело с чем-то очень значительным.

Когда мальчик, закутавшись в нанесённый на тело покров, скрывавший чешую (демодификация им не проходилась), вышел из каюты, всё было нормально, однако стоило Алексею отойти на пару шагов, он ощутил прохождение дрожи по кораблю, а это не предвещало ничего хорошего.

Вдруг лайнер затрясся сильнее, и, тряхнувшись несколько раз напоследок, замер в нерешительности.

Тогда воин понял: нет, метеоритами это быть не может, а значит оставалось одно: их брали на абордаж. И точно в подтверждение мыслям юноши по кораблю прошла серия толчков — это, расстреливая боезапас, пробивали обшивку боты. Мальчик подпрыгнул в узком коридоре и зацепился за вентиляционный люк. Тот был старый и проржавелый, а потому, согнувшись под ударом, быстро поддался. Упав вместе с железным кругом, боец зашвырнул его обратно, а потом подпрыгнул, влез и закрыл отверстие за собой. Он рассчитывал подождать нападавших и обрушиться им на голову, как сам, бывало, нередко обманывал крыс.

Его расчёт оказался верным, проходящие не смотрели вверх. За годы боёв они привыкли, что враг ждёт их, забившись в каюты, а не прыгает неизвестно откуда. На секунду Алексей подумал об отсутствии у него оружия, но вспомнил о стержне (хотя он и не брал его с собой, тот волшебным образом снова очутился в кармане). Ни секунды больше не мешкая, он отпустил люк, тут же упавший на одного из пиратов, а сам прыгнул на второго, склонившегося над убитым, и, вероятнее всего, сломал ему шею. Жезл, ставший необычайно тяжёлым, он метнул в третьего, а у заваливающегося второго выхватил бластер и порешил остальных, только осознавших непредвиденное нападение и успевших еле-еле вздёрнуть стволы.

Подобрав ещё один пистолет, он побежал дальше по коридору, прижимаясь к стене — мальчик знал, что скоро наткнётся на другую группу (среди прочитанных книг было и пособие по захвату судов подобного класса), и поэтому спешил к месту нового прорыва. Переместившись ещё метров на двести, парень свернул за попавшуюся дверь, и, вынув из бластера батарею, швырнул её в группу стоявших неподалёку людей. Полыхнуло знатно, задрожали массивные переборки, потекло покрытие со стен. Алексей двинулся вперёд, несколько капель упали ему на плечо, но он не обратил на них внимания: металлическая чешуя не чувствовала ничего. Пройдя ещё немного, он распахнул дверь, взошёл на уже захваченный капитанский мостик и расстрелял в упор всех захватчиков, даже не подозревавших возможность наличия ещё хоть кого-то, способного продолжать сопротивление. Потом подсел к коммуникатору и сказал:

— Корыто наше, высылайте призовую команду, — после чего вывел на экран изображение корабля нападавших, и стал ждать.

Секунд через тридцать трёхмерная голограмма дисплея задрожала, и от фрегата отделилось пять небольших точек. Ждавший именно такой реакции парень активировал систему пожаротушения, и видеокамеры коридоров залили потоки пены. Затем он сделал выстрел, выдвинув орудия так, чтобы они попали по торчавшим из пробоин в обшивке ботам нападавших. Что поделать, в Лавнийских Облаках каким-никаким оружием оснащались даже гражданские суда. За первым последовал второй, уничтоживший призовую партию, уже заподозрившую что-то неладное, и успевшую отклониться от курса. А потом третьим ударом из всех бортовых орудий он вышвырнул чужое судно из гиперпространства. Что стало с ним далее, неведомо. Скорее всего, оно не успело включить компенсаторы и развалилось на атомы.

Спустя несколько кратких мгновений растерянный обладатель цилиндра, бросив последний взгляд на рубку, капитана и его гостей, вышел, направившись к своей каюте. Он не помнил почти ничего.

Глава 11

Мальчик лежал в кровати и напряжённо размышлял о своём поведении. Он думал, если бы сейчас ему приказали повторить всё проделанное, то он ни за что бы не смог этого сделать. Тогда его как будто вели по заранее написанной программе; возможно, активировались скачанные навыки, а может быть…

Но додумать он не успел — в дверь постучали.

— Войдите, — сказал парень.

Тут в его комнатушку заглянул стюард и дрожащим голосом произнёс:

— Господин Алексей, с вами хочет поговорить мистер Ральс Копнерфальд.

Краткий бросок сознания в компьютер, загрузка информации, и вот герой уже знал о данном человеке всё, известное пользователям Семи Галактик. Последовал ответ:

— Не уж-то сам мистер Ральс путешествует на таком дрянном судне, — удивился мальчик. — Ну, уж если так, тогда ладно, веди.

Они прошли на верхний этаж помещений звездолёта, после чего сотрудник персонала явно с облегчением сказал:

— Сюда, — и показал на самый высокий проход, — входите, вас уже ждут.

Замявшись, слуга не нашёл ничего лучшего, чем удалиться, а вернее даже уползти, скорчившись в три погибели.

Боец подумал: «Что за блажь пришла в голову этого бизнесмена? Наверное, хочет поблагодарить за спасение и вручить сотню-другую кредитов. И чего им всем только от него надо? Он просто исполнял свой долг и так на его месте поступил бы каждый нормальный человек».

Не в силах больше сопротивляться, он вошёл внутрь помещения. Всесильный глава корпорации «Копнерфальд Инкорпарейтед» восседал в своей каюте за массивным столом и что-то писал. Вероятно, он даже не заметил появление в комнате ещё одного человека. Но, как бы то ни было, тот сначала закончил лист, отложил его и произнёс:

— Входите, молодой человек. Не думайте, что я вызвал вас из-за пустяков.

«Походу, старик мысли читает», — пронеслось в голове у юноши.

— Напрасно в этом сомневаетесь, вы сейчас как на ладони. Ваш армейский командир точно также разум сквозь систему слежения, встраиваемую каждому панийскому рядовому. Вы даже не удосужились её подавить, когда ушли из армии.

Мальчик прислушался к своим ощущениям и действительно обнаружил где-то около шеи утолщение чешуйчатой брони, которому он поначалу не придавал значение. Провозившись пару минут, он всё-таки смог разодрать новую кожу и вытащить чип. Всё это время Копнерфальд терпеливо наблюдал за его потугами, но наконец не выдержал и двинулся дальше:

— Теперь, когда мы беседуем на равных, выложу всё как есть. Во-первых, я действительно признателен вам. Во-вторых, я рад, что наконец-то вас нашёл.

— Вы искали меня специально? — спросил Алексей, испуганно вскинув руки. За каким чёртом он вообще понадобился столь могущественному финансисту?

— Видите ли, вероятностные линии сложились таким образом, что вы получили способности, недоступные обычному человеку, — Ральс поднялся с кресла. — Нет, я искал не именно вас, а любого, кто бы раскрыл дар. Можете называть это судьбой, но ясно лишь одно, — тут триллионер взглянул в глаза мальчику. — Вы математик!

— Этого не может быть, нет! — на секунду юноша попятился. — Я же не уничтожаю города и планеты, тут точно закралась ошибка, вы явно шутите?

— Боюсь, что это правда, — Ральс переступил с ноги на ногу. — Выброс такой силы не подделать, в Лавнийском Облаке действительно появился человек, склонный к изменению пространства и времени. Вычислители всегда чувствуют приход нового. Они немногочисленны, и каждый важен, за их способностями охотятся, причём не только государства, но и корпорации. Я искал подобного человека, однако экспедиция не принесла результатов. И вот вы здесь. Не закон больших чисел ли это?

— Да я же ничего не умею… — начал было Алексей.

— Пустое, — ответил Ральс. — Вас научат.

— Вы тоже из этих? — полюбопытствовал новоявленный вычислитель.

— Нет, но несколько под моим подчинением. Они указали на данную галактику, и я тут же бросился сюда. Ты примешь мою помощь? — сказал банкир, невзначай перейдя на «ты».

— А почему вы путешествуете на таком низкокачественном транспорте — спросил боец, ляпнув первое, пришедшее ему в голову.

— Прикрытие. Компания для перевозок принадлежит мне, да и рядом идёт флот поддержки.

— А пираты?

— Это актёры, расправившись с ними, ты доказал, что мы не заблуждались.

— Но ведь я их всех… Убил?

— И правильно сделал, последние два сезона сериала «Быть химиком — титровать вечно» — полный шлак.

— Если бы я сел на другой корабль?

— Не сел бы: мы купили Дарлию, как только обнаружили тебя там среди раненых. Корпорация добилась, чтобы к моменту, когда ты пришёл в сознание, с планеты отходил лишь один шаттл, и на него тебе достался последний билет. К тому же, это не транспортник, а моя яхта.

Юноша потянулся сознанием за пределы челнока и обнаружил, как прямо сейчас тот модифицируется в суда иных классов и размеров. Данному пункту вполне можно поверить, его действительно вели на протяжении всего маршрута из госпиталя.

— Ну так что, хочешь ли ты овладеть своими способностями в полном объёме, или останешься обычным человеком? — Продолжил мистер Ральс, после чего подошёл вплотную и протянул руку.

— Хочу, — коротко кинул будущий вычислитель.

Рукопожатие скрепило их договор. О том, что вся операция по уничтожению математиков Пании и последующему похищению тех, кто придёт им на смену, начала складываться в умах аналитиков корпорации ещё четверть века назад, ему, конечно же, не сообщили.

Глава 12

Прежде чем приступить к служению новому государству, необходимо хотя бы узнать, чем оно живёт и дышит. Ознакомиться с этим только посредством чтения статей было нереально. Уж слишком большим оказывалось количество информации, загруженной в сеть за тысячелетия, поэтому Алексей не постеснялся получить направление на нужные ресурсы. О своей прежней стране, Пании, он нисколько не сожалел: она не дала ему ничего, а жизнь отобрать попыталась. Юноша задавал много вопросов, к счастью, ему хватило ума не упоминать про стержень.

Мальчик с интересом отмечал происходящие с ним перемены. Касались они не столько тела, сколько сознания, ведь внешний вид он теперь мог преобразовывать по своему желанию. А вот разум действовал уже не от имени юнца и стремился получить как можно больше данных, ничего не давая взамен. Да и не о чем ему было рассказать: родился, всю жизнь провёл в подземельях, призвали, смог бежать. Единственная здравая мысль касалась цилиндра. «Молчи, не распространяйся, дойди своим умом», — твердил рассудок. Если все, кто становится математиками, находят жезл, то они сами расскажут ему об этом, иначе упоминать про него не стоит.

Сейчас яхта Копнерфальда выписывала круги, убегая от четырёх разведок. Во-первых, их преследовало панийское сопротивление, понимая, что его единственная надежда на победу и восстановление суверенитета связана с математиками. Во-вторых, в поисках детей с даром шерстить космос не перестают никитийские спецслужбы. По пятам за ними следовали вездесущие агенты клеонцев, ну и напоследок, у «Копнерфальд Инкорпарейтед» имеются конкуренты. Пока молодой вычислитель не разобрался в собственных силах, он уязвим, так как легко может быть выслежен. Сейчас, конечно, ему сообщили, как прятаться, но вопросы могла вызвать и сама яхта.

Необходимо несколько прояснить географию региона. Восемью Галактиками (Октетом) называлось сверхскопление, со всех сторон окружённое протяжёнными сферами вакуума. Ретроградный анализ показывал, что раньше его части располагались в вершинах куба. Семь Галактик (Септет) — соединившиеся и продолжающие двигаться навстречу друг другу совокупности объектов, полностью принадлежащие людям. В оппозиции от данной конфигурации, отделённая Лавнийскими Облаками, стоит Андромеда — ненужный и неважный регион. Шесть Галактик (Секстет) — общее название двух остатков Империи Людей, причём Никитию именовалиЧетырьмя Галактиками, а Клеон — Тремя. Картографов нестыковка в количестве не смущала. Слова «Квартет» и «Трио» ими тоже не употреблялись.

Окружала всю Местную группу Великая Пустота — войд размером в несколько раз больше Октета. За десятки лет его можно было пересечь на кораблях, однако колонизация столь отдалённых секторов выглядела бессмысленной, так как даже обитаемый космос использовался лишь на сотые доли процента. Несмотря на это, автоматические станции смогли уйти на максимальное удаление в один гигапарсек. Их наблюдения подтверждали: Вселенная однородна, изотропна и в ней напрочь отсутствует иная разумная жизнь, кроме людей и пауков.

При упоминании Никитии в первую очередь на ум приходят её размеры и масса. Как уже говорилось ранее, она протягивается на десять миллионов световых лет и контролирует двенадцать миллиардов миров. Распад единого человечества не решил проблему расстояний, лишь усугубил, добавив новых бюрократических препон. Оценки же общей меры инертности, с учётом не только барионного вещества в звёздах, но и газа, тёмной материи и тёмной энергии, считались лишь приблизительно и зависели от того, насколько продлевать государственную границу.

Система расселения страны включала четыре иерархических уровня, возникших в результате урбанизации. На вершину крупномасштабной структуры следует поместить города-сферы, выстроенные вокруг звёзд. Их площадь превышает размеры планет в сотни миллионов или даже в миллиарды раз, а население, благодаря сплошной застройке, может доходить до секстиллионов человек. Что касается центральной звезды, то она либо светит постоянно, либо заслоняется вращающимися экранами, либо останавливает термоядерный синтез по ночам. В каждом таком шаре установлен местный распорядок дня: где-то во тьму всегда погружена половина территории, а где-то ночь наступает одновременно повсюду. Используя полупрозрачные щиты и замедляя протон-протонный цикл постепенно, можно добиться сумерек.

Второй уровень поселений включает в себя миры-кольца. Площадь их как у миллионов планет, население — квинтиллионы человек. Сутки регулируются, как и на предыдущем этапе.

В двух первых формах организации пространства сверхконцентрация производств и жителей в одном месте позволила сделать их эффективными и конкурентоспособными для глобального рынка. Но имелись у них и серьёзные недостатки. Во-первых, скорость обмена информацией должна была на порядки превышать световую. Добиться этого можно было лишь постоянно поддерживая во многомерном пространстве сеть коммуникаций, требующую питания энергией. Во-вторых, столь крупные агломерации нуждались в постоянной защите, уничтожение любой из них крайне болезненно сказалось бы на экономике всей страны из-за тесных связей между ними. Для любого завоевателя же они были лакомым куском, так как все цели концентрировались в малом объёме. Один корабль класса «звёздный разрушитель» мог смять город-сферу за пару дней (естественно, при отсутствии сопротивления со стороны последнего).

Третий уровень составляли планеты-экуменаполисы, на которых застройка либо покрывала всю поверхность, либо значительную её часть. Министерство строительства Никитии рекомендовало их как наиболее удобные с точки зрения коммуникаций и обороны.

Наибольшее же распространение имели планеты, на которых срастание всех городов в один не произошло, и населённые пункты до сих пор носили очаговый характер.

Почему же всё население и производство не стянули в одно место и не дали ему наивысшую защиту? Такие попытки ранее отвергались на уровне теорий, а во время Раскола их удалось опровергнуть и на практике.

«В год 5137 от начала мятежа Клеона группа сектантов захватила один из городов-сфер. Не заботясь ни о сохранности оборудования, ни о судьбах жителей, они запустили его производства на полную мощность и получили достаточно массы для осуществления своих преступных замыслов. Вещество было преобразовано в корабли, а порабощённый народ стал базой для выращивания экипажей и солдат. Вскоре космические суда заполнили всё пространство от поверхности до центральной звезды. Команды для них клонировали в неограниченном размере и вскоре количество особей внутри шара превысило население бывшей Империи Людей, хотя людьми этих монстров, заточенных лишь под выполнение приказов, назвать было нельзя. Прекрасно понимая масштабы угрозы, руководство будущей Никитии отправило на устранение свою самую страшную боевую единицу: главу Ордена Математиков. Великий учёный прибыл, единожды произнёс формулу стягивания сферы в точку и уничтожил всех, кто находился внутри бывшего города».

Заводы по переработке вещества располагались не в скоплениях звёзд или туманностях, как можно было подумать, а в пустом пространстве, на которое и приходилась наибольшая часть массы Вселенной. Огромные предприятия превращали её в чистую энергию, из которой потом получали химические элементы, или же сжимали до огромной плотности. Увы, синтезировать сложные молекулы или цельные объекты выходило страшно невыгодно. В одной маленькой капсуле оказывалось возможным уместить более сотни звёзд, не нарушая принцип Паули. Вещество внутри представляло собой не электронно-ядерную плазму белых карликов, не свободные нейтроны пульсаров, не кварковое, гиперонное или каонное ядро, а гораздо более плотную материю. К ней добавлялось такое же количество частиц, но с отрицательной массой, и в результате банковские кейсы ничего не весили. Однако экзотическая материя горела так же хорошо, как и обычная. «Таблетки» хватало на покупку звезды с обращающейся вокруг неё обитаемой планетой.

Детали для прочих устройств производили на фабриках, сельскохозяйственную продукцию собирали со специализированных миров или печатали на местах, сферу услуг население придумывало самостоятельно. На подсчёт ВВП всей страны за год у экономистов уходила пара лет, поэтому предоставляемая ими статистика не являлась ни точной, ни актуальной.

Хотя прежнюю державу назвали в честь человеческого вида, у неё имелось и неофициальное наименование: Физматская Империя, так как всё, происходящее в ней, будь то строительство, транспорт, финансы, наука не обходилось без чуткого внимания братства вычислителей. Впрочем, из-за отсутствия других стран в то время, многие атрибуты, даже такие важные, как название государства, были придуманы лишь в последние тысячелетия. Столица также досталась Никитии по наследству. Блистательный Эстивен, как её называли, включал в себя тысячи планет. Большинство ведомств располагались на собственных мирах, в том числе Администрация, Инквизиция, Министерство обороны, — названия опять же пришли из древности. Предложения по отказу от планетарной системы и строительству одного эстивенского города-сферы отвергались: организации хотели решительно размежеваться.

Никитию можно относить как к поливидовым, так и к моновидовым государствам, в зависимости от того, как классифицировать девять тысяч людских рас. Национальные говоры вытеснил ещё сын Первого Математика, так что теперь все различия крылись только в вопросе, кто на чём программирует. Церковь утверждала, будто используемое всеми средство коммуникации именуется русским языком, ну да кто её будет слушать? Сейчас диалекты так далеко разошлись, что жители двух монархий с трудом понимали друг друга. Единственными, кто предотвращал расхождения в написании и произношении, были дикторы галактического радио.

Орден Математиков же применял и собственное формальное средство коммуникации, часть символов которого совпадала с общеупотребительными, а остальные имели аналоги в греческом. Особой честью для бизнеса было удостоиться названия на их языке. Его получила, в том числе, «Копнерфальд Инкорпарейтед». Хотя, что оно значит, никто не уточнял.

Никития с момента своего создания являлась абсолютной монархией. К правителю сходились ветви законодательной, исполнительной, судебной и информационной власти, одновременно он являлся главой никитинианской церкви, местного братства вычислителей и ещё ряда структур. Однако императора можно было смело назвать оператором, смысл от этого не менялся. Управлять столь огромной державой одному человеку, даже снабжённому лучшей техникой, оказывалось невозможно, и на помощь ему приходила машина. Большой Государственный Компьютер занимал планету, обращавшуюся около эстивенской чёрной дыры, и использовал её поверхность как многомерную сферу, на которую записывал информацию. С ним связывали много легенд. Утверждали, будто искусственный интеллект давно захватил власть и управляет всем в Восьми Галактиках. Поговаривали, что под маской технологий скрывается больцмановский мозг. Заговорщическим тоном рассказывали, что никаких правителей давно нет, а указы за них придумывают нейросети.

Как бы то ни было, ЭВМ никого не подпускала к себе, кроме правителя: любая техника рядом с БГК выходила из строя. Последним, кому удалось всё же заглянуть внутрь устройства, являлся Клеон, во время одного из бесчисленных сражений за столицу. По свидетельству летописей, владетель севера пробыл там больше суток, ушёл расстроенный и приказал разомкнуть связь вычислительных центров Эстивена и Рэраки. О чём могли беседовать два сверхсущества, оба ничего не поведали.

Делами религиозными в стародавние времена занималась единая церковь. Как можно догадаться, с крахом Физматской Империи она разделилась на северную и южную, в некоторых регионах вообще исчезла, в других приобрела фанатичность. Учила данная организация всему же, чему и остальные: покорности, самосовершенствованию, движению к прогрессу и постижению Вселенной, но делала это при помощи точных наук. Прихожанам рассказывали лекции высшей математики, заставляли читать теоремы как молитвы, до исступления решать примеры и задачи. Их обучали по тем же учебникам, что и будущих вычислителей, но только последние могли понять, о чём там написано.

Средств верующим требовалось много, но благодаря неразрывной связи с государством в деньгах они стеснения не испытывали. Отпечатывать учебники или поддерживать в надлежащем состоянии храмы было легко, самым же затратным стал раздел «Астрономия» со священной книгой «Учебник Воронцова-Вельяминова для 11 класса». Действие происходило на выдуманной планете под названием «Почва», вокруг которой обращалось шесть тысяч звёзд. Максимально похожие на них светила были найдены в Октете и объявлены святыми. Прихожане ставили свечи, попы же возжигали цефеиды.

Кроме народного просвещения, в функции церкви входила ещё и борьба с лженаукой, к которой разрешалось привлекать Инквизицию. Вот уже сто двадцать тысяч лет в кострах горели астрологи, нумерологи, хироманты, гомеопаты, экологи и сторонники теории торсионных полей. Желающих нажиться на невежестве имелось великое множество, но священники стойко отстаивали критерий Поппера и не давали фальсифицировать результаты. Сами же они постоянно подтверждали для широкой публики прописные истины, проводя опыты и эксперименты. Практически безрезультатно: за всё время существования им удалось изжить лишь «теорию плоских миров», да и то, кажется, не везде. Служителям культа оставалось только верить, что когда-нибудь все заблуждения рассеются и нулевая гипотеза восторжествует.

Даже сами члены Ордена отмечали: хотя Первый Математик мог легко завоевать планету, у него возникали трудности, когда приходилось давать название. Это можно видеть хотя бы по «Империи Людей» и «Большому Государственному Компьютеру». Если за пятьдесят тысяч лет система Эстивена породила много красивых понятий, то вскоре после начала экспансии их уже не хватало. В конце концов он принялся пользоваться генератором случайных слов. Алфавит состоял из тридцати трёх букв, но в названиях можно было свободно использовать лишь двадцать девять. Средняя их длина составляла пятнадцать символов, и это с учётом того, что все планеты одной системы именовались одинаково и различались лишь цифрами.

Стоило отметить, что экуменополисы, подобные Альстре и Альтане, занимали менее десяти процентов планет и соответствовали либо беднейшим районам, либо богатейшим. Остальные миры могли позволить себе океаны и леса, необходимые для естественной регуляции атмосферы. Существовали курортные планеты, планеты-заповедники и даже планеты-лаборатории.

В столичном секторе располагалась и Школа Математиков Никитии, сюда держала путь яхта, постоянно меняя форму. Узнав всё о центре страны, можно переходить к окраинам.

Мельчайшими единицами, которыми оперировал бюрократический аппарат, были звёздные системы, включавшие от одной до сотен планет. Они объединялись в различные формы административно-территориального устройства: области, штаты, республики, прочие автономии. Клеонская империя напротив привела свои субъекты к единообразию, но получила гражданскую войну вне очереди.

Физико-математический профиль стремился к унификации и стандартизации только в областях, где это жизненно необходимо. Политика к таким не относилась, а вот в информатике они создали всего десять языков программирования. Сам Физматский Лев творил в единственном числе, создав одну страну для единого человечества, а также единственный суперкомпьютер, сеть, религию, Орден, Инквизицию, Школу Вычислителей…

Что же касалось гражданских прав и свобод, единственное, на что подданный точно мог рассчитывать, так это на свободу перемещения, заключающуюся во фразе «Не нравится — убирайся». Распределение всех мест проживания на политических координатах совпадало с гауссовским, но испытывало перекос к правому верхнему углу, хотя здесь были представлены все типы устройств жизни. На одних планетах устраивали всеобщее голосование через каждый вздох, на других всё единолично решал лидер. Объединялись миры лишь тремя основными законами: признавай императора Никитии своим абсолютным правителем, не мешай работать государственным организациям и плати налоги. Последние колебались от нуля до семидесяти процентов.

Несмотря на наличие относительно быстрых и недорогих перевозок между мирами, они оказывались слабо связаны друг с другом. Справляться с кооперацией на галактическом уровне могли лишь корпорации, министерства и сама Никития.

Каждой системой правил свой губернатор, однако полномочия его серьёзно урезались по сравнению с начальством более высоких единиц. На планетах базировалась армия, но местным властям она не подчинялась, над мирами мог висеть флот, но он тоже слушал приказы лишь центрального командования. В губерниях в обязательном порядке работала разведка и контрразведка, и обе тоже не просто игнорировали местную власть, но и следили за ней куда тщательнее, чем за населением. Управляющим оставалось довольствоваться лишь полицией, жить для народа и бояться, что недовольная масса людей в любой момент может их свергнуть, заменив более лояльным кандидатом. Положение в государстве не считалось хоть сколь-нибудь опасным, пока количество охваченных мятежами миров не превышало двух с половиной процентов.

Хоть войскам и Инквизиции предписывалось не вмешиваться в восстания, губернатор всё же мог попытаться установить диктатуру, если бы не вносимые в сознание изменения. Увы, всем чиновникам для улучшения работы в мозг вшивали чипы, причём чем выше ранг, тем больше технологий приходилось умещать в голове, сворачивать или выводить во многомерные пространства. Абсолютными чемпионами в данной гонке являлись сами императоры: никитийскому помогал Большой Эстивенский Компьютер, клеонскому — Малый Рэракский. При этом размерами между собой они не отличались.

Возможно, в этом крылось такое малое количество бунтов против высшей власти: не каждый захочет просидеть несколько сотен лет, уныло отвечая на запросы пользователей. А ещё в налаженной системе управления, ежедневной работе жандармов, бесчисленной армии и Ордене Математиков, куда же без него. Против бойцов, умеющих силой мысли взрывать звёзды, особо не повоюешь. Впрочем, не все члены братства обладали такими талантами: существовало разделение на инженеров, физиков и математиков. Первые не могли практически ничего, их почти полностью отдавали разведке и спецназу. Вторые управляли силами природы в рамках научных законов, но вот пространство для них не спешило открыть свои тайны. Третьи имели абсолютную власть, но и отношение между ипостасями дара было один к десяти к ста.

Финансовые системы Никитии и Клеона основывались на теплоте. У первой валютой являлся килограмм, у второго — джоуль. Так как масса эквивалентна энергии, то вполне естественно, что любые обладающие ею объекты могли быть использованы на нужды промышленности.

Образование, здравоохранение, культура, искусство и социальная политика отдавались в ведение местных властей. За тысячелетия жители успели написать столько книг, что в каждом регионе существовало своё представление, какую литературу считать классической. Научное развитие подразумевалось, по большей части, завершённым: в точных науках вообще наблюдалась стагнация. Чтобы вывести новую теорему, приходилось попотеть, проверяя, не открыли ли её за много веков до тебя.

Была у жизни в Восьми Галактиках и иная особенность: цикличность истории. И это не абстрактная мудрая фраза из учебника, а суровая реальность: после войны между братьями события повторились уже тринадцать раз.

В Никитии период расцвета выпадал на начало тысячелетия. В это время власть повелителей юга максимальна, армия содержится в надлежащем состоянии, чиновники и губернаторы из кожи вон лезут, лишь бы выслужиться перед начальством и не быть свергнутыми народом. Такое положение сохраняется на сто-двести лет, после ситуация становится устойчивой. Местное самоуправление перестаёт опасаться за свою жизнь, прочнее усаживается в кресла, процветают коррупция и кумовство. К середине периода чаша народного гнева переполняется, восстания сотрясают страну, возможна иностранная интервенция. К концу второй трети тысячелетия империя традиционно оказывалась в жалком состоянии и даже могла фрагментироваться, власть правителей субъектов достигает апогея. Обычно в это время естественным или искусственным путём меняется монарх. Новый правитель усмиряет знать, казнит мятежников, мобилизует силы страны, и война становится победоносной. К концу периода жизнь вновь принимала спокойный характер. Клеонский цикл был на пять веков сдвинут относительно никитийского.

Никто не знал, возникли ли повторения в истории случайно или кто-то изначально заложил их в компьютеры Эстивена и Рэраки, чтобы не давать людям накапливать недовольство слишком долго. Однако в других государствах, презрительно именуемых жителями обеих сверхдержав «карликовыми», ничего подобного не наблюдалось. Услышать утром по радио фразу: «Большой Государственный Компьютер Эстивена объявил десятилетие восстаний, количество линчёванных управленцев увеличится вдвое» было так же обычно, как послушать новости.

Таким странным, интересным, сумасбродным и неорганизованным предстал окружающий мир перед Алексеем. Дальше разбираться с тем, что скрывали от него так долго, он решил в рамках программы Школы Математиков, являвшейся конечной целью их путешествия.

Когда в конструкции корабля открывались окна, через них виднелась пустота, кое-где искривляемая гравитацией массивных объектов. Они летели сквозь космос к цели, которую он даже не мог представить в мечтах.

Сам Ральс Копнерфальд сидел в своей каюте и продолжал ломать голову. Юнец был у него в руках, имел способности математика и подтвердил их, убив постановочных пиратов. Сейчас он, как и любой начинающий вычислитель, сидел у себя под замками и с огромной скоростью потреблял все попавшиеся ему данные. Однако новая информация не вязалась со старой: в бывшей Пании только что родились близнецы с таким же набором качеств. Было два, стало три. Либо дар одного из умерших разделился, либо… Да нет, невозможно. Редчайший случай.

Глава корпорации откинулся на спинку стула, протёр очки, вновь водрузил их на нос и погладил бороду. Он знал, кто ещё получил способности к вычислению не с рождения. И эта ассоциация ему явно не нравилась.

Часть II.

Глава 1

Экскурсионный корабль оказался настолько старым, что даже слова «древний», «времён Раскола», «видел основателя державы» и «доисторический» никак с ним не вязались. Пыль веков чувствовалась в каждой царапине на сидениях, в трещинках иллюминаторов, в коде программного обеспечения. Ну и ладно, прогрессивной была Школа Математиков у Клеона. Глупые северяне не смогли удержать нужную планету, поэтому им пришлось отстраивать собственную по последнему слову техники. Теперь у них всё современное, а никитийцам остались сооружения и транспорт, которыми пользовался ещё Первый Император.

Сначала все эти оплетённые виноградом замки и башни завораживали, затем внешний вид становился безразличен. У нас строили из камня, у них — из стекла и железа; у нас ездили на лошадях, у них — на метро, проходящее даже через мантию и ядро. Когда-то для учебного заведения специально вывели породу животных, не оставляющих запахов, но потом всё же поставили порталы. В учреждении, с учётом персонала, постоянно находились миллионов пять человек, но это был не повод предоставлять им отдельную планету. Да и континент, вероятно, тоже. Несмотря на это, её дали, и студенческий совет не нашёл ничего лучше, чем равномерно раскидать аудитории и полигоны по поверхности. Теперь каждый раз приходилось искать на графе путей кратчайший маршрут между пунктами, а ведь использование многомерных пространств позволяло свести их в одно место. Повезло, что Орден не запросил себе мир-кольцо или город-сферу, хотя мог бы.

В салоне что-то задребезжало: челнок шёл на посадку. Алексей не удивился, если бы тот развалился в атмосфере и учеников заставили бы самостоятельно преодолевать дистанцию до космодрома. В духе школы было и поставить внизу жюри, оценивающих падение.

Их путь лежал на Амниюж — второй мир, который покорил Физматский Лев во время похода по Родолинии. Знаменит он своим антропологическим музеем, рассказывающим о становлении вида людей на данной планете. По традиции, математики первого года обучения должны посетить его. Юноше шёл двадцать второй, но так как его способности открылись недавно, то и находился он вместе с младшей группой. Из-за того, что в Никитии и Клеоне повсеместно была развита медицина, потенциальных вычислителей выявляли ещё при рождении. Но он не являлся подданным этих монархий.

Вырвавшись из подземелий экуменаполиса, юноша думал, что больше никому не позволит себя бить. Ошибка выяснилась почти сразу: боль в учебной программе шла рядом со знаниями. Считалось, что многие стороны дара полнее всего раскрываются только под пытками. Дыба помогала усвоить теорию упругости, жаровня — термодинамику твёрдых тел, удавка — физику газов. И в плане законности не подкопаешься: все действия рекомендованы психологами Никитийского Государственного (бывшего Единого Главного) университета, вращавшегося, кстати, довольно близко отсюда.

Врачи после истязаний всякий раз восстанавливали тело, и его можно было подвергать новым испытаниям. Между ними располагался хронический недосып.

Нужно подробнее остановиться на устройстве системы Эстивена. В её центре располагалась сверхмассивная чёрная дыра, внутри которой жил правитель. Технология строительства подобных объектов была невероятно сложной и не входила в общий курс. Вокруг объекта вращались звёзды, а около них размещались планеты.

Общежитие представляло собой отель Гильберта. Вместо того чтобы отдавать освободившиеся номера новым обучающимся, о тех просто забывали и всегда создавали новый в самом начале списка. Начав с единицы, мальчик переселился уже в восемьсот шестьдесят девятый. Значит, за данное время все эти вычислители погибли, и их место заняли новые. Ну, или подросли абитуриенты из яслей.

— Почему невозможно создание поля подавления? — раздался в салоне голос преподавателя, сопровождавшего группу.

— Это напрямую следует из теоремы Гаусса-Остроградского! — бойко отрапортовал какой-то мелкий ученик, проглатывая буквы «р».

— Как накормить одним яблоком два человека?

— Создать два яблока благодаря парадоксу Банаха-Тарского!

— Можно ли с помощью тахионов отправиться назад во времени?

— Нет, из-за тахионной конденсации при попытке использования этих частиц они тут же перейдут в тардионы!

— А как извлечь энергию из вакуума?

— По формуле Леметра — никак!

Алексей откинулся на спинку кресла. Эта болтовня раздражала его всю дорогу, отчасти потому, что вот уже десять часов не давала спать, а отчасти из-за того, что на добрую половину детских задачек он не мог дать верного ответа. Единственная область, где он далеко опережал первый класс — приборостроение, да и то благодаря долгой работе в лавке Толстого Сэма, гореть ему вместе с Альстрой.

Вот уже и шлепок о поверхность. Откинулся трап, дети выстроились по парам. Только он одиноко возвышался среди восьмилеток. Дошли до автобуса; тот в четырёх местах касался асфальта, а значит, скорее всего, был собран недавно: настоящие автомобили никто бы не рискнул выкатывать из музейных схронов. Здесь действовал один из немногих заводов машиностроения, обеспечивающий потребности ценителей антиквариата на колёсах.

Вскоре бросились в глаза и выдающие весь образ детали. Обивка кресел в салоне пахла кожей. По крайней мере, молодой вычислитель так подумал, сравнив запах вещей с ароматом настоящей кожи с Эстивена-1000. Под бензобак маскировалась батарея, да и вместо слоя краски стены покрывал экран, умеющий менять цвет. Зато водитель оказался настоящим, и сейчас беседовал с сопровождающим, отчего тот хмурился. Юноша хотел поскорее занять своё место, но не тут-то было. Его подозвали присоединиться.

— Я так понимаю, вы Алексей, а по нанимателю, Копнерфальд? — спросил куратор.

— Верно, на эстивенский манер, можете звать меня Алексом, — стало ответом.

— Не стоит упрощать. Я Альберт, в честь Эйнштейна. Так вот, на планете беспорядки, как старший, будешь замыкать колонну.

Мальчик тяжело вздохнул из-за навалившейся ответственности и возразил:

— Не стоит ли прекратить поездку, если ситуация настолько напряжённая?

— Прекратить поездку? Три раза ха! Орден Математиков ещё никогда не отказывался от своих планов. Экскурсия продолжится, даже если небеса упадут на землю! За всё заплачено.

Прежде, чем они сели, юноша уточнил ещё один нюанс:

— А можно узнать, чем недоволен народ?

— Выслал информацию о протестах. Не пытайтесь разобраться, этих бездельников всегда что-то не устраивает.

Как упоминалось ранее, Амниюж стал первым миром, оказавшим сопротивление Алану-Ландау, но это произошло так давно, что не стоило искать у жителей какую-то национальную идентичность. Хотя они смогли сохранить многое, даже название: в официальных документах планету называли Эстивен-XVIII, то есть восемнадцатый район столицы. Потоки эмигрантов из Империи Людей, а после и Никитии, ассимилировали прежнее население, но переняли гордый нрав хозяев. Свободолюбивые по натуре, они признавали власть монарха, но при любом удобном поводе выражали недовольство губернатором и более мелкими чиновниками. Любимым же развлечением было дать новому правителю установить подобие авторитарной диктатуры, а потом её свергнуть. Нужно ли говорить, что здесь устраивали гонение на никитинианскую церковь, да и на любые остальные тоже?

Центральное правительство смотрело на потуги амниюжцев сквозь пальцы: место, находящееся столь близко от них, не добилось бы независимости. Тем более, кроме формальной покорности владетелю, те выполняли ещё два условия: платили налоги и готовы были отдавать детей со способностями к вычислению. Тем более, здесь он родился ещё на заре истории, и более не появлялся. И вот, впервые за сотню тысяч лет, у одного ребёнка обнаружили зачатки дара. Пустяковый потенциал, уровень инженера, но заветы Физматского Льва едины для всех.

По закону, родителей будущего вычислителя вместе с ним переселяли на Эстивен-1000, где они находились с ним до семи лет. Это требовалось для воспитания. Их снимали с любой работы, а зарплата за данное время превышала все разумные пределы. Впрочем, от ребёнка можно было и отказаться, но тогда выплаты окажутся меньше.

Во время освоения профессии родителям разрешалось навещать абитуриента. У Алексея таковых не было, поэтому к нему раз в месяц приезжали менеджеры «Копнерфальд Инкорпарейтед». Компания желала контролировать свою новую игрушку.

И всё же судьба одарила Амниюж ещё одним вычислителем за его историю. Только появился он не в той семье.

Анастасия Феральная получила имя в честь Алессандро Джузеппе Антонио Анастасио Вольты, того самого, в честь которого названа единица измерения напряжения. Но уже в детстве она подчёркивала, что не желает иметь обозначение из церковного списка, да ещё и в честь мужчины. Происходила из богатой семьи промышленников, поэтому никогда не работала и в деньгах не нуждалась. Ещё в детстве девушка решила посвятить жизнь борьбе с тиранией и угнетением, и под псевдонимом Настя_Ферал отправилась снимать сцены восстаний на планетах Никитии. Те, впрочем, бушевали в огромной державе постоянно и носили статистический характер. Сейчас блогеру-женщине, или, как она сама себя называла, блогерше, было под девяносто, то есть заканчивалась молодость: ещё во времена Империи Людей средняя продолжительность жизни достигла трёх веков. Именно поэтому Алексея продолжали называть мальчиком.

Анастасия забеременела, отказалась выходить замуж и родила без помощи врачей. Но при первом же осмотре медики выяснили, что ребёнок не совсем человек: мутации подходили для отнесения его к Ордену Математиков. Казалось бы, живи и радуйся, но нет: Феральная вывела на протесты своих подписчиков, а её семья — прочих амниюжцев.

События происходили на фоне финансового кризиса. Четверть тысячелетия назад Эстивен-XVIII получил налоговые каникулы на время ремонта музея. Вот только обновление экспозиций заняло всего лет пять, а подати не поступали всё время. Какой-то депутат узнал о проблеме и предложил правительству взыскать неустойку за весь период, благодаря чему получил одобрение жителей окраинных регионов: те никогда не упускали повода хоть как-то насолить столице.

Не способствовала умиротворению и церковь: последователи никитинианства решили перевести храмы, находящиеся в собственности «Музея Становления Цивилизации», в разряд действующих, что тоже не могло не вызвать неудовольствия у своенравных местных жителей.

Надо отметить профессионализм Инквизиции: те действовали строго по кодексу, то есть хватали всех и каждого, но в тот момент, когда за решёткой оказались миллионы, на улицы высыпали миллиарды. Уже сожгли администрацию, разбили витрины магазинов, поломали аппараты на заводах. Тайная и явная полиция не могла взять под контроль все объекты, поэтому решила отступить к музейным корпусам и охранять их до подхода подкреплений. Что-то назревало. Похоже, в этот раз за Амниюж взялись серьёзно.

Чем ближе подъезжали к галереям, тем яснее становились следы разрушений: поломанные деревья, дома без окон, отверстия от плазмомётов и лазеров. Кое-где поднимались струйки дыма, по небу шныряли глайдеры имперской и местной расцветки.

И лишь Альберт продолжал свою болтовню с обучающимися:

— Есть ли магия в мире?

— Нет!

— А откуда проистекают наши возможности?

— Из фундаментальных свойств природы!

— А если кто-то назовёт вас волшебниками?

— Его можно убить на месте!

— Вычислитель — это ремесло?

— Нет, это призвание!

— А какую профессию запретил Физматский Лев?

— Экологов, будь они прокляты!

— За что их предал анафеме Первый Математик?

— Потому что голова человека всегда чем-то забита, и если в ней не будет установки на прогресс, то её место займёт забота об окружающей среде.

— А кто больше всех способствует развитию науки?

— Церковь!

Проблемы начались при подъезде к самому выставочному центру: вся площадь перед ним оказалась занята толпой. Из людской массы торчали лозунги: «Руки прочь от Амниюжа!», «Математики, убирайтесь вон!», «Распространить уголовную ответственность на Орден», «Долой попов!», «Постоим за Настю_Ферал». Народ хотел ещё многого: свергнуть монархию, распустить Инквизицию, отменить налоги, выйти из состава Никитии. Видно, митингующие давно не получали по зубам и редко посещали уроки патриотического воспитания.

Ученики покинули автобус и построились для организованного входа. Альберт впереди, Алексей замыкает. В них полетели гнилые помидоры, куски кирпичей, дохлые кошки. Куратору размозжили голову, но тот не придал повреждению внимания, и прежде, чем остальное долетело до детей, крикнул юноше заново выросшим ртом:

— Лови!

Молодой вычислитель поймал свой край энергетического щита и укрыл им всю группу. В молчании они проследовали до ворот, разрезая манифестацию, пока не добрались до рядов полиции. Альберт не уставал повторять, что им не нужно обращать внимание на чернь, да и вообще противники членов Ордена по классу должны быть не ниже корвета. Уже полностью здоровый, он перекинулся парой слов с офицером, и их пропустили.

Внутри посетителей встретил экскурсовод, повёл по маршруту сквозь парк и далее, к экспозиции внутри здания. Им показывали скелеты, черепки, орудия труда, а после повели на интерактивную площадку, где можно было почувствовать себя в роли пещерного человека. Школьники, однако, довольно быстро побросали копья и стали упорствовать в деле охоты на мамонта с помощью теорем начального курса; лишь Алексей отошёл от своих. Его не интересовало издевательство над только что выращенным зверем. Когда противники стоят с ним на одном первобытном уровне, их смелость вызывает восхищения, но если они способны удерживать в руках миллионы кулонов…

Уходя всё дальше, он вернулся в главный корпус и поднялся до последнего этажа, стремясь рассмотреть творящееся на площади. Однако кто-то закрыл все окна бурым туманом, поэтому вычислитель спустился на землю, и с разбега запрыгнул на многоэтажку.

Его виду предстала картина избиения. Космический десант, уже высадившийся или ещё только подлетающий, планомерно уничтожал толпу. Наземные бронетранспортёры наматывали протестующих на гусеницы, сверху их поливали огнём солдаты. Теперь амниюжцы не думали об отстаивании своих привилегий, стараясь сохранить собственную шкуру.

— Не желаете помочь? — спросили из-за спины.

— Нет, военные сами справятся, — ответил математик и, повернувшись, увидел Альберта.

— Не им, мне. Нужно допросить кое-кого.

— Вроде Орден не занимается пытками, или вы из другой организации?

— Орден — всего лишь поставщик кадров для иных институтов власти, поэтому он разделился, но не распался. Вы уже догадались, что мой наниматель — Инквизиция?

Риторический вопрос остался без ответа. Ветер трепал плащи, обострённое зрение давало возможность различить всё в мельчайших деталях. С минуту два вычислителя ещё смотрели на сцену резни за музейным парком, после чего заговорил уже юноша:

— Но митингующие на площади — всего лишь малая толика мятежников.

— Войска зачистки выполняют свою работу по всей поверхности, на воде, в воздухе, под землёй и в многомерных пространствах. С ними роботы. Все несколько тысяч городов планеты уже сегодня будут освобождены. Через неделю то же можно будет сказать о сельских поселениях.

— Освобождены? От кого же?

— От собственных жителей, разумеется. Их отдадут более лояльным.

— И я так понял, руководит операцией некий Альберт, прибывший с группой школьников?

— Вы очень проницательны, юноша. А не хотите узнать, кто возглавляет амниюжцев?

Тёзка Эйнштейна написал в воздухе уравнение Шрёдингера и связал его с неравенством неопределённости Гейзенберга, после чего коснулся Алексея. Они тут же превратились в объекты, существование которых — лишь вероятность. Линия возможных пространственных положений протягивалась от крыши до подвала одного из корпусов. Вращение планеты её не меняло: конфигурация оказалась привязана к инерциальной системе отсчёта этого небесного тела.

Экспозиция внутри отвергала нравственность и демонстрировала изнанку похода Первого Математика. Так как ему требовались подданные, а не безжизненные камни, большая часть населения оставалась в живых, и должна была верно ему служить. Обязанности поддержания порядка ложились на местную администрацию, за которой и стояла Инквизиция.

В этой камере, специально сложенной из камня и заглублённой в почву, по стенам были развешаны орудия, никогда не применявшиеся на практике. По крайней мере, на Алексее. То ли амниюжцы решили усилить образ своих угнетателей, то ли сама конгрегация старалась максимально запугать потенциальных противников.

Но страха не было: в комнате имелись лампы, и сейчас они разрушали всё очарование момента. Двое жандармов рангом пониже привязывали молодую девушку к креслу, которое музейные сотрудники выдавали за настоящее. Перед ним располагалась записывающая аппаратура. Женщина впивалась ногтями в поручни и вопила:

— Мусора позорные, мои люди всех тут уроют, я свергала сто тиранов и вас не пощажу!

Выдала она ещё много нечленораздельных звуков, прежде чем ей удалось загнать кляп в рот. После этого два математика вышли из высших измерений, и подошли к собравшимся. Альберт поприветствовал подчинённых кивками и снова обратился к юноше:

— Что вы видите?

— Женщина, отжила треть отмеренного, ныне не в лучшем состоянии. Приготовлена к даче показаний?

— Возникает желание броситься и освободить?

— Да, но я приучен сдерживать порывы души.

— И правильно, молодой человек, скоро вы увидите, под чары какой особы могли попасть! Я приготовлю необходимые растворы, а вы можете лучше разглядеть Настю_Ферал.

Алексей тщательно всматривался в мятежницу. Вроде ничего особенного в ней не имелось: формула Ландау давала для её параметров оценку 5,2, что можно интерпретировать, как «пять с плюсом». Таких красавиц много, хотя корректировка внешности стоит недёшево.

Вернулся Альберт, неся четыре колбы, подписанные «True», «False» и «Unknown». Одна осталась безымянной.

— Известно ли вам формула сыворотки правды? — поинтересовался инквизитор.

— Конечно, видел в начальном курсе химии, — ответил юноша.

— Почему она широко не используется?

— Есть противопоказания?

— Хуже, имеется противоядие. От сваренного химическим образом вещества можно защититься. Но зачем её использую я?

— Вероятно, Орден Математиков знает какую-то тайну?

— Что вы, секрета нет, всё можно изучить в курсе «Булева алгебра» и «Логика», лишь там мы взаимодействуем с истиной и ложью в их подлинном значении. Наша сыворотка создана из конъюнкции, дизъюнкции и импликации, поэтому действует безотказно.

— А что в безымянной пробирке?

— Эликсир пропаганды. Испытуемый повторит всё, что ему скажут, но это на крайний случай.

В кляпе возникла дырка, в которую тут же устремился поток концентрированного здравомыслия. Они рассчитывали получить такой же обратно. Сотрудники тайной полиции завозились с камерами: настраивали прожекторы, микрофоны, запускали компьютер.

— Никто не мешает говорить верные вещи иносказательно. Нам же нужна самая суть. «Докопаться до неё поможет знак радикала», — сказал тёзка Эйнштейна и сотворил в воздухе подобие топора. — Извлечь корень из мыслей, сократить количество пустой болтовни, вот в чём суть этой формулы!

Откровение продолжалось:

— За Феральной следили давно, с самого начала канала. Можно было прижать её почти за любой репортаж, но мы предпочли выжидать.

— Почему сделали это?

— Смотрели, когда на неё выйдут спецслужбы клеонцев и завербуют. Ныне её аудитория — триллионы на разных мирах Семи Галактик. У вас превосходный аналитический ум, пораскиньте мозгами и скажите, что случится, если мы причиним ей боль в прямом эфире?

Алексей углубился в расчёты и вскоре выдал результат. Казнь блогерши вместе с сообщением о крайне жестоком разгоне «мирной» демонстрации вызовет недовольство в центральных секторах государства. Можно было усмирить Амниюж ненасильственным способом, как и поступали тысячи лет до этого. Вычислитель не стал говорить о своих выводах, а сразу спросил:

— Зачем?

Ответ оказался неожиданным:

— Большой Государственный Компьютер предсказал волнения по всей системе Эстивена. По нашей вине они произойти не могут, значит, это дело рук северян.

Программы, наконец, прогрузились, Альберт ввёл логин, вторую строчку заполнила фраза «Пароля_нет_просто_Enter», после чего поведал: такая сверхзащищённая страница на пару дней озадачила тайную полицию. В итоге ломать её пришлось с помощью вычислительного центра БГК-планеты. Почему они поставили ей задачу полного перебора, а не просто запросили полный доступ к аккаунту, не уточнялось.

Стрим начался со слов: «Уважаемые подписчики», а продолжился уже в ином формате. Тёзка Эйнштейна сразу перехватил инициативу:

— Наша гостья — Анастасия Феральная, бывшая владелица канала. Сейчас она находится под действием сыворотки правды, поэтому после меня ей можно будет задать любые интересующие вас вопросы.

Пока ничего интересного не происходило. Жандармы повторяли типичную структуру «Стрима истины», во время которого блогеры выпивали вещества, развязывающие язык, и честно отвечали фолловерам. Такое событие собирало внимание ещё и потому, что пиарщик мог соврать и выпить воду, или ввести антидот, или отфильтровывать аккаунты. Часто для контроля приглашали независимых судей.

— Что же мы знаем о Насте? Борец с упырями, патриархатом, за всё хорошее и против всего плохого? Если кого-то где-то угнетают, наша блогерша уже спешит на помощь? В этом расследовании мы разоблачим её тёмные стороны. Даём десять минут, чтобы все собрались, а пока рекламная пауза.

Их смотрели в обеих столицах бывшей Физматской Империи. На Эстивене группа либеральных администраторов побросала обзоры на кофе со вкусом космической пыли и принялась подписывать петицию по освобождению. Весть достигла Сереха, и тамошние демократы с улюлюканьем сталипроклинать обе монархии. Регионы включались в обсуждение лавинообразно, вскоре сторонников Феральной стали теснить её противники, в основном с авторитарно-левых и ультраправых миров. Местные власти не вправе ограничивать доступ к интернету, БГК или МГК (в случае северян): всё это творения Первого Математика.

Глобальная сеть, пронизывающая пространство и позволявшая связаться с абонентом на любом расстоянии существовала в единственном числе. Позже к ней через костыли прикрутили домены «.nic» и «.сl», к которым добавились остальные. На планетах, в системах и даже в целых субъектах интернет могли дублировать местные аналоги. Число же локальных сетей предприятий, организаций и домов не решался назвать даже сам суперкомпьютер Эстивена.

Мелькнула реклама «Копнерфальд Инкорпарейтед», предлагавшей возвести вокруг вашей планеты кольцо оборонительных укреплений быстро и под ключ. Паузу завершил инквизитор:

— Прекрасно, нас смотрят семь процентов человечества, я заработал на покупку целой звезды! Теперь будет, чем отбить зарплату у коллег. Ну что же вы медлите, остолопы, зрители заждались!

Алексей успел смекнуть, что играть куратор мог только с такими же математиками: членам Ордена запрещено испытывать судьбу, иначе владельцы казино и организаторы лотерей пойдут побираться на улицу.

Изображение Анастасии вывели на боковой экран. Каким-то чудом даже с кляпом она умудрилась вызывать жалость. Похоже, заколебать она успела многих: количество комментариев «Распни!» превысило число требований помиловать.

После изъятия изо рта постороннего предмета допрос начался:

— Ваше полное имя?

Никогда ещё столь лёгкое задание не вызывало таких мыслительных затрат. Вены на лбу вздулись, кровь хлынула к голове, зубы сложились в оскал. Алексей успел подумать, что с подобным лицом он вспоминает название предметов и обращения к преподавателям. Кому смешно, пусть сначала изучит «Абстрактный гармонический анализ в многомерных неевклидовых пространствах» под руководством Гияс-ад-дина Джамшида ибн Масуда аль-Каши.

Бунтовщица открыла рот и даже выдавила из себя:

— А… Ан… Киёси Ока в честь…

— Список математиков доисторической эпохи общеизвестен, — прервал её куратор группы, — лучше назовите род деятельности и подданство.

— Бл… Блог… Разведчик, Клеонская империя.

— Где находится настоящая Анастасия?

— Дымха, пограничный мир.

— Что она делает?

— Пытается перейти Рубеж.

— Где её ребёнок?

— Ребёнка нет, она симулировала беременность, а мы подкупили акушеров.

— Почему ты в её теле?

— Мы обменялись сознаниями с целью лучшей координации действий.

— Каких?

— По дестабилизации порядка в Никитии.

— Цель наведения хаоса?

— Подготовка к войне.

На лицах зрителей застыло недоумение: крупных конфликтов не случалось несколько тысячелетий. В новостях уже забыли про Амниюж, все обсуждали Настю, но жандарм ещё не закончил:

— Инквизиция знала всё сказанное ещё до этого чистосердечного признания. На Дымхе мои коллеги уже схватили настоящую Феральную, скоро они выйдут в эфир, а пока — вторая рекламная пауза. Не переключайтесь!

Дальнейшие выбиваемые данные предназначались не для обывателей, да и получить их могли рядовые сотрудники, поэтому математик повторил формулы и перенёс их обратно. Нестабильное существование закончилось.

Облака разошлись, ветер стал ласковым, местное светило щедро поливало лучами здание музея. На крыше стояли двое и глядели на площадь, где уборочные машины уничтожали однородную красную массу, оставляя после себя чистоту. Имелось в этом зрелище нечто успокаивающее, но Альберт не выдержал и нарушил молчание первым:

— Известно ли вам собственное будущее?

— Его тоже предсказал Эстивенский Компьютер? — съязвил Алексей, но новый знакомый не собирался шутить:

— О, не пытайся применять теорию вероятности, ситуация очевидна и без неё. Корпорация легко отдаст вам пост главы: вы всё равно не сможете ничего сделать, не имея акций. Уже с уровня Z они начнут отправлять вас на практику, будете решать вопросы по всему Октету. Вас ждёт жизнь, полная сражений, но в конце — никакой награды. Когда-нибудь вам дадут задание, несовместимое с жизнью, и заменят другим математиком, более молодым и не желающим отнимать их капиталы. Конец, вечная жизнь растрачена за несколько сотен лет.

Алексей удивлённо смотрел на тайного полицейского. Перспектива дальнейшего существования во всей красе предстала перед ним. Добавить было нечего, поэтому он спросил:

— Вы уверены, что я поднимусь до звания «Вычислитель целых чисел»?

— Да, хотя бы потому, что из всего сказанного вы услышали только это.

— А зачем я Инквизиции? Это вербовка?

— Нет, если вас беспокоит. Сегодня просто выпал хороший случай поговорить приватно. Я оставлю визитку с номером, если заметите что-то странное или потребуется помощь, просто позвоните.

— Отчего тогда вы начали не с этого, а с чужой пытки?

Жандарм повернулся:

— Не знаю, но когда-то так нанимали меня.

Глава 2

— Вегетарианское питание есть норма, человек может обеспечить все потребности организма, поедая лишь растения!

Проповедник здорового образа жизни выглядел надменным. Ещё бы: на него наконец обратили внимание. Толпа жадно впитывала идеи Тунберга Зыбалова, делая вид, будто им открыли тайну за семью печатями. Хуже всего, что мнение взобравшегося на трибуну воспринимали как абсолютную правду. Ну ничего, у нас ещё есть чем крыть.

— Человек не является всеядным, наша естественная пища — плоды, грибы и орехи, а мясо становится пригодным только после термической и кулинарной обработки!

Народ кричал и бесновался, твёрдо намереваясь в этот раз уж точно отказаться от животных белков. Ему было невдомёк, что коровы, свиньи, бараны и даже куры давно не использовались в промышленных масштабах, оставаясь пережитком прошлого и атрибутом высокой кухни. Пищевые синтезаторы примут всё, а выдадут самые вкусные и разнообразные блюда, но содержание их останется неизменным. Эти устройства сохранят ваше здоровье на века: государству нужен пролетариат.

Местные жители рождались прямо внутри заводского корпуса и никогда его не покидали. С самого появления на свет они начинали чрезвычайно быстро расти, всего к трём годам достигая совершеннолетия. Обучение не требовалось: знания передавались на генетическом уровне. Особи были приспособлены к ежедневному изнурительному труду, почти полному отсутствию сна и частичной атрофии ума. При всём вышеперечисленном, представители популяции свободно скрещивались с любыми другими представителями вида Homo sapiens. И это чудо биологических мастеров Чегидынского Института, выведенное в незапамятные времена, выполняло лишь одну функцию: собирало металлоконструкции.

Начальник цеха в умах подчинённых являлся полубожественной фигурой: в руках этого демиурга находилось управление воздухом, водой, продовольствием, электричеством. Жалко, что разум работников не состоял в его компетенции, ведь периодически у них случались поломки.

Нельзя покидать блок. Данная заповедь закладывалась в подсознание и могла отменяться лишь приказом вышестоящего командования, если бы возникала необходимость превратить всех в солдат. А так как возможность перепрограммирования всё-таки существовала, то поломки случались. Одна из них сейчас выступала, будто на сцене, но местный управляющий твёрдо намеревался не выпустить сограждан за пределы дозволенного. По иронии судьбы, имя он получил в честь Гийома Лопиталя.

— Все звери — чувствующие личности, испытывающие страдания! Бегите к столовой, выломайте кнопки, отвечающие за подачу мёртвой плоти! — не унимался сыроед. Вот этого точно не следовало говорить: меню выводилось на сенсорные дисплеи. Люди хлынули в другой конец корпуса сплошным потоком, снося всё, подвернувшееся им по пути. Сделать это было непросто: агрегаты крепились намертво. Тёзка первооткрывателя известного правила захотел усмирить демонстрацию без привлечения полиции, как делал это десятки раз.

Начальник взметнул руку и поднял книгу. Люди, уже достигнувшие его, в ужасе отхлынули назад: взору открылся сборник задач В.И. Лукашика, одна из священных книг Ордена. Никто из присутствующих ни разу в жизни не открывал фолиант, но уважение к создателям оказалось вбито в разум. Скоро тысячи людей разбежались обратно за станки, сотни забились в спальные комнатки, но некоторые остались. Гийом прибегнул к ещё более сильнодействующему средству:

— Именем императора Никитии приказываю всем разойтись.

Рядом с Тунбергом осталось едва ли пятьдесят человек, однако их ярость лишь распалилась. Странно, раньше слова прекрасно вправляли мозги. В уставе сказано, что полностью снимать блокировку интеллекта подданные могут лишь при внезапном раскрытии у них способностей к вычислениям. Вполне естественно, что за всю историю цеха таковых здесь не появлялось ни разу.

Лопиталь не верил, будто его посмеют избить, и продолжил стоять на месте. Толпа не задержалась на нём: начальника растоптали, после чего сломали и буфет. Последней мыслью Гийома стало: «Воспроизведение прекращено».

Алексей очнулся от просмотра голограммы. Остальной класс тоже стянул очки виртуальной реальности. Юноша принял к сведению слова Альберта, подтянул теорию и пошёл из первого класса сразу в третий, но всё равно по росту значительно возвышался над остальной аудиторией. А потом стало как-то сложно: программа оказалась плотной и не допускала резких переводов. Учебный фильм завершился, требовалось его осмыслить.

— Какие выводы мы можем сделать из данного фрагмента? — вопрошал учитель.

— Усилить охрану! Увеличить дозы отупляющих веществ! Заранее уничтожать оппозицию! — проревели три глотки одновременно, так что осталось непонятным, кому какое предложение принадлежит.

— Нет, нет и нет, — осадил преподаватель, — наши меры удержания масс в повиновении абсолютно надёжны и соответствуют ГОСТам. Что бы вы предприняли в данной ситуации, если бы оказались на месте Лопиталя?

Зал замер, обучающиеся вживались в роль. Вскоре в наступившей тишине поднялся студент, и выдал:

— Если бы я очутился в данной ситуации, то непременно бы захватил с собой средства самообороны, — говоривший хищно оскалился и продолжил, — например, меч.

Большинство присутствующих удручённо вздохнули. Все понимали: холодное оружие никогда не пригодится в жизни, его используют для придания зрелищности. Поэтому следующий отвечающий поднял ставки:

— Предлагаю взять что-нибудь из огнестрелов.

Аудитория заметно оживилась, дети наперебой кричали:

— Лазеры, только когерентное излучение сможет разрезать их на части!

— Плазмомёты! Выжечь эту падаль с нашей земли!

— Кварковый распад разорвёт всех на субатомные частицы!

— Антиматериальная бомбардировка решит проблемы! Нужно всего лишь…

Какой-то толстый мальчик поднялся, оправил балахон и степенно произнёс:

— Не вызывает сомнения, что именно энтроперы являются будущим военной промышленности…

Алексей сразу понял, что говорящий происходит с Акливада — мира, покорённого Физматским Львом с помощью теории хаоса. Вот уже сто тысяч лет его жители боготворили эти компактные устройства, оставляющие от предметов лишь молекулярные облака. Ну а защититься от них легко: достаточно включить в свой гардероб любой объект, содержащий полностью или частично упорядоченное множество.

Сам обладатель великого стержня посоветовал привести в подземелья танки. Эти механизмы ничем не напоминали бронированных монстров древности: состоящие из нанороботов, они могли превращаться в любые машины, самолёты, надводные и подводные корабли. Идея спустить их по трубам показалась вполне адекватной.

Дальнейшая дискуссия перешла в баловство. Особо остроумные вспомнили о существовании атомных и термоядерных зарядов, прочие тут же предложили взрывать нейтронные и вакуумные бомбы. Первые превращали всю материю в одноимённые нуклоны, вторые оставляли после себя лишь пустоту. Видя это безобразие, профессор оборвал хулиганов:

— Снова неверно, главное оружие математиков — их мозг. Сходите на курсы биотехнологии, узнаете, есть такой орган, находится между ушами.

Собравшиеся согласились со словами учителя, но только официально. Дети по-прежнему продолжали считать вооружённых до зубов космодесантников если не сильнее, то круче математиков. И наставник явно желал опровергнуть их заблуждения.

— А теперь устроим соревнование. Откройте свои парты, в них лежит названное вами оружие. Попробуйте победить меня, безоружного.

Больше всего будущего главу корпорации поразил не этот конкурс, а мгновенное переустройство школьной мебели. Когда он садился за стол, то точно видел, что тот не имел никаких дверей или полостей, которые сейчас объявились. Намного менее удивительным оказалось следующее событие: внутри находился сложенный танк, тут же начавший вытекать и принимать нужную форму.

Одноклассники оказались быстрее: пальба по преподавательскому креслу уже началась, но сидящий в нём остался спокоен. Пули попросту не долетали до него. Пробыв в таком состоянии пару минут, и, видимо, насытившись вниманием публики, он произнёс:

— Бесполезно, господа. Вы сейчас в виртуальном мире, пора заканчивать этот цирк.

Юноша мог бы отправить снаряд, но всего лишь закатил глаза. Что поделаешь, преподаватель абстрактной алгебры не мог обойтись без очередной шутки. Надпись «Воспроизведение прекращено» в этот раз всплыла сзади, прямо над стеллажами с портретами учёных прошлого. Они снова не смогли понять, в какой момент реальность подменили сном.

Глава 3

Дождь в этом месте не прекращался почти никогда. Причин на это имелось сразу четыре: расположение в зоне северо-восточного пассата, тёплое течение, высокие горы вдоль берега моря и желание самих обитателей. Планетарный департамент управления погодой упрямо гнал облака, невзирая на время года. Тучи расходились лишь для проведения технических работ, чтобы через пару недель вновь залить мир Великим Потопом.

Этот поток воды совсем не походил на те, что лились из атмосферы Эстивена-тысячи, где он обучался. Алексей хорошо их запомнил, когда стоял под тугими струями и пытался понять, почему у капель распадается хвост, ведь знание точных причин — ключ к управлению. Он мок несколько дней, прежде чем получил нужное уравнение. К счастью, если верный ответ дан, было неважно, каким путём он достигнут.

Приятным бонусом из курса гидродинамики оказалась возможность ходить по воде, меняя закон поверхностного натяжения. А также умение преобразовывать формы ядерных грибов или точно знать, сколько молока залить в чай. Сейчас жидкости и газы помочь ему не могли, от цепенящего страха все нужные параграфы вылетели из головы.

Одним из плюсов обучения в школе математиков являлась невозможность отчисления. На этом положительные стороны заканчивались, так как заставлять нерадивых учеников выполнять задания можно было с помощью любых видов психического или физического насилия. В крайнем случае разрешалось умертвить абитуриента, но потом приходилось отлавливать нового в сфере, радиусом в десятки тысяч световых лет. Наследование работало лишь на таких расстояниях.

Заведение основал, как можно было догадаться, Первый Император с целью обучить детей с даром и переломить ход противостояния с остальной Вселенной. За свою жизнь он покорил больше ста держав, многие из которых на века опередили Эстивен в развитии. Этот человек создал Физматскую отчизну, построил Государственный Компьютер, определил положение сил в Восьми Галактиках до сего дня, но его политические заслуги меркли перед научным вкладом.

Со слов Алана-Ландау были записаны биографии более тридцати тысяч учёных, между которыми оказались распределены все достижения точных наук, уже известные или ещё неоткрытые. Им же составлен десятитомник «Курс практической физики».

Первый том повествовал о любых видах движения, даже во времени. Утверждалось, что для поворота его вспять потребуется вся энергия Вселенной, а значит, не стоит и пытаться это сделать. Вторая часть рассказывала об управлении четырьмя фундаментальными взаимодействиями и полями, ими порождаемыми. В третьей и четвёртой ученику предлагалось погрузиться в мир квантов, в пятой — научиться статистике и теории вероятности, в шестой — понять динамику жидкости, в седьмой — получить власть проводить над телами любые деформации. Завершающими шли книги, позволяющие манипулировать энергией, импульсом и зарядом в любых средах. Это теоретический минимум на звание вычислителя нижнего уровня. После освоения наступало испытание, которое необходимо перенести стойко. А вот его сложность варьировалась от удачи, тоже входившей в учебный план.

Самым простым из заданий было проникнуть на планету противника сквозь высшие размерности, написать на здании какой-нибудь городской администрации «Клеонцы — лохи» и уйти незамеченным. Волшебные слова вот уже семьдесят веков обнаруживали во всех частях Трёх Галактик. Сложнее оказывалось предсказать, где возникнет надпись «Никитийцы — идиоты». Наиболее же легендарным считалось проникновение на пустотный завод и его уничтожение. Все подобные объекты, на которых тёмная энергия превращалась в массу, а значит, в деньги, тщательно охранялись.

Он думал, что ему повезло с билетом. Требовалось прибыть на одну независимую планету, переубедить руководство сотрудничать с северянами и либо сохранить статус-кво, либо принудить их к вхождению в состав Никитии. В общем, всё сводилось к воздействию на мозг управляющих.

Добираться до нужного пункта пришлось два месяца, за которые он изучил полную информацию о цели. Нотаарская Федерация провозгласила независимость в период распада Физматской Империи и успешно её сохраняла и по сей день. Остальные государства между Клеоном и Никитией пытались заручиться поддержкой какого-нибудь из гигантов и вскоре оказывались заново поглощёнными. Эти же сделали упор не на силу, а на красноречие. Их дипломаты стали мастерами сидения на двух стульях. Поначалу существование данного объединения в качестве суверенной страны обеспечивало транзитное положение: становился возможен товарообмен с врагом без нарушения собственных законов. Вращение рукавов, даже за срок в тринадцать тысяч лет, не внесло существенных корректив в маршруты, и казалось, что счастье продлится вечно, однако в результате изменений в промышленности, разорению одних баз и становлению других, торговые пути сместились. Федерация успела достаточно обнищать, чтобы растерять гордость, но ещё не дошла до черты, за которой оставалось лишь оккупация и аннексия.

Сорок лет назад один богатый человек выкупил всю страну и стал планомерно превращать её в сплошную череду отелей и пляжей. При ознакомлении с новыми достопримечательностями Алексей пропустил данный раздел, ему хватило одного факта.

Многим нравится дождь. На одной из сотни планет, принадлежавших стране, сложился влажный климат. Обитатели подумали: «Давайте превратим её в место, где над половиной территории постоянно выпадают осадки». Название выбрали соответствующее: «Мир грусти» давал возможность людям, уставшим от удовольствий, просто посидеть под дождём. Его можно было пережидать в различных локациях: у камина в старинном замке, в деревянном домике, в тайге, в джунглях, в море на рыбацкой лодке, в горах, в мегаполисе. Они не поленились проконсультироваться с психологом и отстроить однотипный серый город из панельных многоэтажек, навевавший тоску и желание повеситься, над которым к тому же постоянно висели тучи.

А люди ехали, в том числе и сюда. Как элита, так и простые работники. Здесь возвели крупнейший в Септете аквапарк, как обычно, на целой планете. Тут располагался океан из шампанского с плавающими островами закусок. В данном месте по собственным стандартам тренировали персонал и выращивали необходимые продукты питания. Вино разгоняли до комплексных скоростей, чтобы форсировать процесс созревания! Вот это уже точно не промышленная технология, значит, кто-то из Ордена Математиков устроился сюда на службу.

Несмотря на субэкваториальное положение, ливень был ледяным, охлаждённым до четырёх градусов по Цельсию. Алексей висел на руках, вжавшись в стеклянную стену одного из небоскрёбов. Во время обучения он бо́льшую часть времени прогуливал занятия по физкультуре. После курса «Гравитация» обучающиеся легко могли жонглировать астероидами, на кой чёрт им ещё и мышцы? Только теперь он понял, что способности математика не всегда могут помочь. Причин имелось сразу две, одна спускалась по лестнице, другая поднималась. Скоро его найдут, но, если открыться, это произойдёт быстрее.

Волосы намокли, потоки с них заливались в уши, застилали глаза, форма не справлялась с влагой, ветер пробирал до костей. Подумать только, он навесил на себя защиту от плазмы, когерентного излучения, кваркового распада, дифференциального измельчения, а про воду забыл! Да и зачем? Нотаарская Федерация — это же море, солнце, выпивка, девочки…

Вычислитель хотел быстро оказать влияние на разум правителя, успеть оторваться в какой-нибудь гостинице, после чего вернуться в капсулу и лететь обратно. Возвращаться можно было в любой день, но приёмная комиссия вуза заседала с 10 до 18 с перерывом на обед. Весь план полетел к чертям, когда оказалось, что математиков в главном офисе сразу трое, и все они на один-два уровня выше его.

А ещё его должен поддерживать космический флот. И институт международных отношений, выпускники которого полгода просидели за придумыванием причины, явно постарался на славу, даже он сам похохотал. Дело в том, что титул императора в Восьми Галактиках, после урегулирования всех разногласий на юридической почве, могли носить лишь трое физических лиц: правитель Никитии, владетель Клеона и повелитель Андромеды, хотя последний об этом не просил. Официальное новое название Нотаарской Федерации — «Империя наслаждений», и кем тогда является её управляющий? Если потребуется прикрытие, то этого будет достаточно для санкционирования вторжения с применением оружия массового уничтожения.

Отчего же курорт привлёк внимание Ордена? Во-первых, здесь теряла прибыль и упускала выгоду сама Никития. Не из-за бизнеса, пластичность её законов позволяла организовывать любые прихоти заказчика. В одной системе могли находиться консервативные и анархические планеты, так что громадные казино или новые места гонок на солнечных парусах не пугали сверхдержаву, занимавшую полмира. Опасения вызывались созданием здесь офшорной зоны, в которой могли затеряться бюджетные триллионы. И вот этого никак нельзя было допускать, жаль, что на проблему обратили внимание лишь через десять лет.

И тут же отправили совсем ещё зелёного юнца для решения. Теперь Алексей готов согласиться с этим прозвищем, лишь бы выпутаться из сложившейся ситуации. Дождь перешёл в град, пальцы продолжили разъезжаться, двое противников сжимали тиски не хуже функций в теореме о двух милиционерах. Он звал стержень, находившийся за поясом, но жезл упорно молчал. Возможно, желал, чтобы юноша прошёл это испытание без него.

Ну всё, на перилах осталась лишь одна рука, поэтому мальчик крикнул в эфир:

— Не стреляйте, я сдаюсь!

Связали его профессионально, а главное, без лишнего шума и боли. Как он понял из беседы двух математиков, они решили, будто проворачивается совсем уж невероятная схема: никитийцы отправляют заранее слабого исполнителя, его без труда уничтожают, посол вручает ноту протеста за убитого члена южной ветви братства и ударный корпус Четырёх Галактик вторгается на Нотаар. Клеонцы и их вычислители в таком случае не успеют среагировать, так что пограничная проблема окажется решена одной жертвой: им.

Алексей не хотел верить в свою роль разменной монеты, но у него имелась ещё одна причина не отвергать с порога такой вариант. Его нашла не Никития, а частная компания «Копнерфальд Инкорпарейтед», и поставила перед Школой Математиков строго определённую цель: воспитать хорошего председателя совета директоров. Так что его вполне могли списать в расход как кадр, который уж точно не окажется на государственной службе.

Ему на ум пришла одна из легенд демократов Сереха, проходимая на курсах противодействия пропаганде. Согласно ей, раньше детей из бедных семей, получивших способности вычислителя, вывозили на автоматическом корабле на расстояние ста тысяч световых лет в Великую Пустоту вместе с чадом богатого человека, после чего юных математиков убивали. Не находя иных кандидатов в ближайшей округе, качества переходили нужному ребёнку. Быть может, это вовсе не домыслы, а реальные события, забывшиеся лишь под ударами сапога имперской пехоты?

Но сейчас он сможет самостоятельно определять недавнее прошлое, только если сможет победить. Сделать это, пока ты отрезан от дара, непросто, если в руках нет домашних заготовок или могущественного артефакта вроде великого стержня. А лучше уж брать всё вместе.

Алексей вспомнил один разговор на Эстивене-тысяча. Тогда он прибирал аудиторию и невольно стал свидетелем дискуссии старшекурсников. В этом не было ничего необычного, считалось, что мероприятия по уборке повышают дисциплинированность. А пост на хлебе и воде позволяет перейти на альтернативные источники энергии, учебники длиной в миллионы страниц способствуют скорейшему росту памяти, абитуриенты, подвергнутые пыткам на электрическом стуле, так вообще лучше всех сдают электричество и магнетизм. Так вот, услышанный разговор касался глубокой корреляции между теорией детских рисунков Александра Гротендика и абстрагированием. Его итогом стала формула, позволяющая преобразовывать вещество в числа. Однако студенты пришли к выводу, что затраты даже на одно такое превращение чересчур велики. Теперь юноша знал, кто способен безвозмездно выдать ему океаны энергии.

Маленькая песчинка упала с ногтя на цилиндр и мир вокруг изменился. Вначале схлопнулись все многомерные надстройки в радиусе сотни метров, потом гладкие кривые превратились в ломанные линии. Объёмные тела стали плоскими, многоугольники заменились на уравнения в координатной плоскости, те стали множествами точек, и в конце концов просто набором чисел. Верхний уровень упрощения оказался достигнут.

«Братья по Ордену» попытались остановить будущего главу корпорации, но исчезли прежде, чем смогли предпринять хоть какие-либо меры.

Мальчик из подземелий попросил амулет ещё об одной услуге: свернуть пространство и перенести его прямо пред светлые очи учителей. Тот, неожиданно, желание выполнил. Студент появился около них в боевой форме и с оружием в руках, но не учёл разницу во времени: две минуты назад профессура села кушать, и никто не мог оторвать её от процесса. Приём пищи длится час — и точка. Своё право на покой за едой высшие чины Ордена готовы отстаивать так же яро, как независимость Отечества. А может быть, и ещё твёрже.

***

Лотар Коллатц сидел в своём доме, сложенном из вековых дубов. Трещал камин, пол и стены устилали шкуры зверей. Капли выстукивали мелодию, и если подняться на чердак, то ощутишь запах высушенной прошлогодней листвы и целебных трав. В печи запекалась целая туша с овощами, в погребе всегда имелось что выпить, но проклятая панийская закалка мешала бездельничать! Сбежав с чемоданами Министерства финансов, бывший заместитель смог отдыхать лишь две недели, а потом сорок лет реализовывал долгосрочную инвестицию в эту дыру. Он отбил затраты и рассчитывал уже в этом году получить прибыль, но зачем? Один из кейсов с массой до сих пор пылился нетронутым в подвале этой лачуги, которую он лично спроектировал и выстроил с целью избавиться от комплексов!

Потому что на Альстре не имелось лесов, дожди шли исключительно в рамках санитарно-технических мероприятий, океаны перестали плескаться ещё во времена первого освоения, животные содержались лишь в зоопарках, биологических лабораториях, или бежали на нижние ярусы. Предатель убеждал себя: такую страну точно нельзя называть Родиной, однако в глубине души понимал, что занимается самообманом, и это не давало ему покоя. Оттого он и продолжал впиваться в горло конкурентам и врал своей совести, что когда-нибудь вернётся на фронтир и выкупит всю Панию, вырвет её из лап диктатора и надёжно защитит от любых угроз. По крайней мере, до тех пор, пока не узнал о её падении в результате прорыва Рубежа, работы по восстановлению которого он когда-то курировал. С тех пор мятежник не находил себе покоя и отдавал всё время работе. Но сейчас наконец можно было отдохнуть.

Изменник вышел из здания и отправился зажигать маяк — его умиротворяла последовательность действий для предотвращения катастроф, хотя рядом не проходили суда. Все корабли курсировали в других частях планеты, и могли либо отправляться в долгие унылые круизы, либо, за отдельную плату, разбиваться о скалы, причём клиенты должны были дрейфовать на обломках, пока не разуверятся, что помощь придёт. Персоналу приходилось искусственно красить яхты в ржавый цвет, ходить небритыми и учить наизусть сборник морских ругательств толщиной в ладонь, но «Мир грусти» оказался бешено популярным.

В его ногу ткнулась собака, где-то под дождём, наплевав на все правила, рыскал кот, волны обтачивали серые утёсы, достигавшие серебристого неба, под порывами раскачивались влагоустойчивые сосны. Что сказать, лучшие специалисты поработали с пейзажем, и теперь он вгонял любого человека в меланхолию. Но пропади пропадом вся эта планета, если он променяет такую жизнь на принадлежащие ему же райские уголки, где по золотому песку текут реки из вина, а генно-модифицированная закуска самостоятельно выбрасывается и сушится на берегу!

Слова хозяина были недалеки от правды. Сын Леонарда, сам того не ведая, отомстил за отца, и кара настигла преступника, сумевшего убежать за миллионы световых лет. Лотар всматривался в странное шевеление воды у горизонта, не мог понять, куда отхлынуло море и готовился встретить опасность лицом к лицу в тот момент, когда та уже обходила управляющего с тыла. В последнее мгновение он всё же опустил взор и разглядел нечто странное: материя под его ногами медленно рассыпалась на числа.

***

— Кардинально, — сказал преподаватель военной кафедры.

— Тривиально, — произнёс профессор чистой математики.

— Банально, — вставил свой веский комментарий декан отделения политологии.

— Гениально! — восхитился заведующий арсеналами и, по совместительству, хранитель всех взрывчатых веществ Эстивена-M.

Алексей направился к выходу, рассчитывая на заслуженный отдых. Его форма оказалась мокрой, порванной и запачканной кровью, сам он, несмотря на свою чешуйчатую броню, — побит и измотан. Однако такое скорое завершение последнего экзамена не могло не радовать: сессию он должен закрыть на «хорошо» и «отлично» и получить стипендию. Хотя математик не мог понять, зачем она таким могущественным существам, как он.

Его остановил окрик экзаменаторов:

— Молодой человек, вы сдали только практику, сейчас будут вопросы по теории.

Когда мальчик покинул аудиторию, он больше не считал, что находился в смертельной опасности на Нотааре. Мозг продолжал кипеть, руки уныло держали зачётку с тройкой. По крайней мере, его не отправили на пересдачу, где пришлось бы выполнять всё заново. Теперь он официально математик уровня P (практикант), по названию множества простых чисел. Чтобы подняться выше, надо было потратить века, если бы не козырь в рукаве: великий стержень. А сейчас обучающийся знал, где найти следующий. Зрение открылось неожиданно, как только над ним начертили букву.

Короткая поездка, и вот он стоит у памятника Первому Математику. Статуя вращается таким образом, что рука основателя Ордена всегда указывает в направлении Рэраки — планеты, где окончил свой путь правитель. И ведь очевидно: стержень заложен в основании монумента. Достаточно протянуть руку сквозь высшие размерности и достать его.

Клеонцы были склонны к мятежу с самого начала, не стоило оставлять северян в живых. Их планету стали именовать второй столицей, сын изначального владетеля построил им Малый Государственный Компьютер, ради них в центре Пеаннотии возвели крепость в виде чёрной дыры, и что в итоге? Они лишь притворялись, будто являются самыми верными продолжателями дела Алана-Ландау, а сами предали его уже через сто тысяч лет, да ещё и считают изменниками их, никитийцев!

Алексей склонился перед воином в тонкой сияющей броне. По крайней мере, так решили присутствующие. А сам он забрал цилиндр. Серый, покрытый письменами, ему самое место лежать у ног архитектора современного человечества.

Математик распростёрся ниц во второй раз. Его переполняло осознание грандиозности стоящей перед ним личности. Юноша поднялся и повторил боевой клич, на протяжении всей истории разносившегося по полям сражений, куда бы не пришёл свет технических наук. Раскатистое мощное «Рррааа!» зазвучало под сводами зала, посвящённого Физматскому Льву.

Глава 4

Храмы Шотаки купались в лучах заката. В высоких широтах темнело медленно, но нахождение спутника в фазе полнолуния делало наступление мрака неумолимым. Первыми оказывались лишены света основания из тёсаного камня, за ними в сумерки погрузились середины из разноцветного мрамора, и только золотые вершины ещё ослепляли народ не хуже проповедей жрецов. По стенам вились орнаменты, в углублениях стояли статуи героев и богов, причудливая резьба покрывала вход и лестницы по обеим сторонам церкви, вдоль дороги раскинулся целый лес могучих дубов. На роскошные украшения ворот тоже не поскупились.

Попасть в Шотаку было мечтой каждого жителя из окрестных деревень, но сюда пускали только по праздникам и не разрешали оставаться дольше установленного срока. Проход в замок выполнили в виде пасти неведомой твари, перед ним следовало снимать шляпы. Надпись над входом гласила, что здесь, в краю высочайших горных вершин, обитает гневная повелительница небес Алэста.

К храму примыкал обширный сад, где росли фруктовые деревья, чистые и ухоженные. На клумбах находились цветущие кусты, в вазонах — экзотические растения. За лужайкой начиналась оранжерея, к ней примыкала школа. Шотака славилась своими курсами богословия и теологии, но никто бы не мог подумать, что на храмовой территории размещается ещё и физико-математический лицей.

Можно было сказать, что Алану повезло. Его перевели сюда, в организацию для избранных, где подростки с самого начала обучения не бездумно заучивали формулы, а занимались практическими проектами. Мальчик начал учиться с шести лет, в семь был определён в Шотаку, сейчас ему исполнилось тринадцать, и он свободно мог изучать в рамках школьных заданий чертежи сверхзвуковых истребителей и термоядерных бомб. Распространения запретных знаний за пределы замка не боялись: за всю трёхтысячелетнюю историю его ни разу не взяли силой, а из подземелий не совершили ни одного побега. Поразительный результат, особенно, если учесть, что здесь готовили не просто рядовых служителей культа, а будущих чиновников, миссионеров, диверсантов, а также психологов, разведчиков… Впрочем, догадаться об этом можно было лишь по количеству завозимой еды да доставляемому вертолётами оборудованию.

Алан поднялся с покрытого альпийскими лугами склона карлинга, встроенного прямо в опоясывающую долину высокую стену. Отсюда удобнее всего наблюдать за городом. Расчёты давления куполов на барабаны были закончены, и завтра их требовалось сдать учителям. Что поделать, сопромат — неизбежная часть обучения. Тетрадка легла сначала под мышку, но потом оказалась на камне.

Шотака достигла своих современных размеров не одномоментно, город многократно перестраивался и расширялся, пока не окреп и упёрся в чашу ледниковой долины. И на каждом этапе строительством руководили специалисты физико-математического, а не гуманитарного профиля. Вряд ди жрецы положили хоть что-то, кроме первого камня в основание!

Так думал Алан, метаясь между установленными по краям тропы валунам. В руках юноши рос букет, и вскоре сотни цветов выстроились в структуру, более всего похожую на спираль Фибоначчи. Последовательность красных маков выделялась на фоне остального разнотравья, подчёркивая, что они поставлены не хаотично. Руки закончили сбор и оплели стебли медной проволокой, полученной после снятия изоляции с проводов.

День выдался ярким, облака практически отсутствовали, горный воздух приятно обдувал лицо. Казалось, самое время воздать молитвы Алэсте, однако мысли мальчика становились всё более еретическими.

Система Эстивена была словно специально создана для зарождения и развития жизни. Пять планет находились внутри зоны обитаемости звезды, причём не только поддерживали воду в жидком состоянии, но даже имели представленную густыми лесами растительность. Ещё две располагались на её границах, и выглядели как тропическая и арктическая пустыня соответственно. У всех имелись крупные спутники. Можно было предположить, что некоторые космические механизмы вывели на дальние орбиты газовые гиганты из водорода и гелия, обогатили металлами астероидные пояса, придвинули соседнюю систему с потенциально обитаемыми планетами на расстояние меньше светового года, однако самое интересное наблюдалось на поверхности. Куда ни ткни, повсюду находились месторождения нефти, газа, угольные пласты, россыпи алмазов, богатые рудами горы, а кора оказывалась буквально пропитана редкоземельными элементами. Несомненно, всякая цивилизация совершила бы индустриальный прорыв всего за пару тысяч лет, но только не существующая. И пытливый ум отрока винил в замедленных темпах развития только одну организацию: Орден Защитников Природы.

Именно они продвигали идею о том, что ресурсы, сколь бы велики они ни были, не бесконечны, поэтому их необходимо сохранять. «Зелёные» настороженно относились ко всему, наносящему экологии вред. Без жрецов крестьяне не возделывали землю, рыбаки не опускали невод в воду, лесорубы не начинали работы на делянке. Их заповедями являлись «Срубил дерево — посади новое», «Не бери больше, чем сможешь съесть», «Не распахивай склоны вдоль» и прочие. Специальные комиссии устанавливали квоты на добычу полезных ископаемых, контролировали численность населения на планетах, владели всеми промышленными предприятиями и энергетикой. Для строительства каждой тепловой, гидравлической или, не приведи Господь, атомной электростанции, собирали диспуты; каскада — соборы, в настоящий ад превращалось прокладывание дорог. Неудивительно, что защитники пребывали у власти уже более пятидесяти тысяч лет.

Только снежные шапки горных вершин ещё освещались скрывшейся за горизонтом звездой. Алан отбросил невесёлые размышление и побежал вниз, в долину, где его ждала шестнадцатилетняя красавица Аля. Они познакомились в трапезной, и с тех пор не проходило дня, чтобы он к ней не заглядывал. Несмотря на пропасть в возрасте, им было о чём поговорить: девушка тоже хотела получать образование, а в Шотаку ей помогла попасть тётка, устроив подле себя. Ученик лицея научил её читать и писать, а потом регулярно притаскивал из библиотеке книги, в основном, по эксплуатации различных механизмов.

Крайняя бережливость Ордена серьёзно сказалась на всём ходе истории Эстивена. Так, например, самым серьёзным преступлением считалась война, ибо она приводит к колоссальным тратам не возобновляемых ресурсов, которым лучше бы продолжать оставаться на складах или лежать в недрах. Вероятно, поэтому на планете и не случалось крупных вооружённых конфликтов. Да, были мятежи. Да, отдельные служители пытались утвердить собственную трактовку догматов как единственно верную и поднимали восстания. Но чтобы сражения… Это осталось в древности.

В частности, ядерное оружие экологи впервые получили и испытали пять тысяч лет назад, но, ужаснувшись его мощи, тут же уничтожили. Дискуссии о допустимости атомной энергетики шли ещё девять веков и завершились в пользу ограниченного применения.

Долина, освещаемая теперь лишь светом немногочисленных лампочек на часовнях, работающих от собственных же фотоэлементов, оказалась во мраке, но и они ставились лишь на случай, если сюда забредёт самолёт. Пробираться по улицам стало сложнее, особенно, когда у тебя в одной руке букет, а в другой… Чёрт побери! Тетрадь со всеми вычислениями осталась на камне! Сегодня искать её уже бесполезно, придётся или быстро воспроизвести домашнее задание по памяти, или рано утром, до начала занятий, отправиться на поиски.

Покружив по городу, Алан оказался на монастырской кухне. Там не спали: работа на столь большом предприятии общественного питания не прекращалась на ночь. Теперь тьма была ему на руку, и мальчик без труда проник в помещение.

Всеобщий аскетизм не обошёл и внутреннего убранства. Слева находился зал для приёма пищи, заставленный длинными скамьями и крепко сколоченными столами, справа же располагались ряды индукционных плит. Путь юноши лежал сквозь мебель, а потом дальше через дверь на другом конце помещения, к домам персонала, и ему бы почти удалось осуществить столь дерзкое проникновение, если бы прямо в дверях путь ему не преградила дородная женщина в белом халате. Со страху ученик не узнал её, и хотел дать дёру, но его остановил окрик:

— Алан, это ты?

Перед ним стояла тётя Айра — та самая, что перевела в Шотаку его подругу.

— Я… Да это… Ну… — юноша безуспешно пытался подобрать слова. Вся заготовленная речь вылетела у него из головы.

— Ты заходи, не бойся, — добрый голос зазывал его внутрь, — сегодня для служителей варили солянку, такая вкусная получилась, поешь.

Айра как будто не замечала букета в его руках. Ждать, когда она спросит сама, мальчик не стал, поэтому осведомился напрямую:

— Аля здесь?

— Алина? Нет, уехала. Хотела попрощаться, да только не нашла тебя.

Глаза Алана поползли на лоб. Его поразила новость не об отъезде, а то, как тётка назвала свою племянницу. Аля и Алина близки по звучанию, но не сопоставимы в социальном плане: на Эстивене количество слогов в имени зависело от положения в обществе. Теперь Аля была не равна ему, а значит, получала больше возможностей. Такова суровая реальность: чем короченаименование объекта, тем меньше на его обозначение потратится чернил или краски. Поэтому беднякам давали всего по две гласные. Единственным исключением являлись имена богов, пришедшие из древности и потому оставшиеся неизменными после реформы языка.

Словно подтверждая его опасения, тётя произнесла:

— Узнала, что в наше село командируют жреца, а без жены ему ехать нельзя, вот и подошла к настоятелю. Тому идея понравилась, свадьбу сыграют на месте.

Букет выпал у обучающегося из рук. Рот широко открылся, на лице можно было прочитать жалобу на все превратности судьбы.

— А что, девушка работящая, в возраст вошла, счёту и грамоте сама обучилась, — продолжала между тем Айра, — готовит как заправский повар, к тому же… Алан, ты куда?

Мальчик уже мчался по улицам. Ноги несли его в неизвестном направлении, главное, подальше отсюда. Он знал, что Айра попробует его утешить и, как это уже неоднократно случалось, посватает Аню, младшую сестру Али, ещё и подивится, какая выйдет чудесная пара: Алан и Анна! Видимо, в деревне, откуда была родом эта семья, имена не отличались оригинальностью.

Словно под настроение поменялась погода: небо затянулось тучами, начал накрапывать мелкий дождь. Вдоль улицы возвышались громады домов, снизу её покрывала брусчатка, скудное освещение давали лишь немногочисленные огни в окнах. Столь архаичного приспособления, как электрические фонари, в Шотаке не имелось: все, кому требовалось оказаться на улице после заката, пользовались приборами ночного видения. Если бы ученик взял свой, или хотя бы смотрел под ноги, то следующие события стали бы менее трагичными.

Алан на полном ходу влетел в кого-то, упал сам и повалил его. Как он успел различить, препятствие было одето в шляпу, зелёный водоотталкивающий балахон и сапоги. Вода разлетелась с него во все стороны. Обучающийся хотел медленно подняться и дать дёру, но оказался на ногах значительно быстрее, чем мог предполагать: его грубо подхватили с двух сторон. Вскоре, пыхтя и опираясь на землю, встал и опрокинутый, поправил шляпу с широкими полями и гневно взглянул на обучающегося. Мальчик узнал послушника: Икетьсул Угошвильк, кафедра теологии. К нему у молодого инженера имелись свои счёты. Кажется, его узнали тоже.

Из уст юного жреца хотели слететь совсем недобрые слова, но тот вовремя сдержался, даже попытался решить дело миром. Просто поразительно, насколько легко Ордену удаётся зомбировать людей. Из весёлых и беззаботных детей, отданных на обучение, получаются серьёзные взрослые. Икетьсул изрёк:

— Отрок, что вывело тебя на улицу в столь поздний час? Не заблудился ли ты, оказавшись без света? Зачем бежишь, если ведаешь: «Устойчивое развитие всегда лучше прорывного»?

Речь звучала мерзко, как занятие по экологии. В Алане рос гнев: противник находился перед ним. Извечный, исторический враг физико-математического профиля стоял и скалился в усмешке. Именно они запрещают развиваться, вводят ограничения, облагают отчётностью, откладывают изобретения в долгий ящик. Из-за поборников чистоты природы на протяжении сотен лет не внедряли вакцины и генетически модифицированные организмы, ожидая, как они повлияют на человека. Целые поколения просидели перед экранами компьютеров, чтобы выяснить их опасность для зрения. Из-за бюрократических проволочек крестьяне пересаживались с телег сразу на электромобили, минуя стадию двигателей внутреннего сгорания. Все беды мира исходят от секты экологов!

Он так и сказал Икетьсулу. Все мысли были изложены в десятисекундной лекции и подкреплены ударом кулака между глаз, прямо в место крепления оптики.

Конечно, его побили. Хотели вести прямо к настоятелю, но он выскользнул из мокрых рук и скрылся в ночи. Теперь Алан бежал в горы в совершенном расстройстве чувств, хотя всего несколько часов назад спускался с них счастливым. Усиливался дождь, трава становилась скользкой, обучающийся не вымазался только потому, что потоки влаги смывали грязь быстрее её налипания. Началась гроза, разумнее всего было лечь, но юноша считал, коль его прикончит, на то воля богов. Обучающийся вышел на тропу и окончательно утвердился в своей ненависти к религии.

Во-первых, ему самому не дали пойти учиться на жреца. Во-вторых, защитники окружающей среды разлучили его с родителями и отправили в Шотаку за невероятные способности в точных науках. Теперь эти фанатики украли его любовь и побили! Они заслуживают смерти!

Погода отвечала его мрачным мыслям: дождь лил не переставая, обрушивал моря, словно стараясь не пустить мальчика выше. Хлестал ветер, били молнии, гремел гром. Чудом набрёл вероотступник на тропу между камней и подниматься стало легче. Теперь он поставил себе цель забрать тетрадь с расчётами, или то, что от неё уцелело.

Дождь измельчал, сейчас с неба падали лишь отдельные капли. Вместе с буйством стихии уходила ярость, осталась лишь безмерная обида и мальчику думалось, что в ней можно утопить всю Вселенную. Долго ли, коротко ли, Алан добрёл до камня, возле которого валялась размокшая бумага да кожаная обложка.

Ученик поднял блокнот, из которого тут же выпал синеватый ком конспектов. Переписать задание он не успеет, да и внизу, вероятно, на него уже донесли. И ладно бы только за драку, но сомнения в том, что «экология — царица наук», были непростительны.

Злость затмила разум, мальчик замахнулся ногой, чтобы втоптать остатки тетради в грязь, но опустить не смог: ботинок завяз в воздухе.

Ещё секунду пространство оставалось прозрачным, а затем засветилось синим, всколыхнулось и перед Аланом застыла нечёткая фигура из переливающегося серебристо-белого металла. Существо пристально посмотрело в глаза обучающегося, после чего произнесло:

— Сканирование памяти завершено. Язык загружен. Проверка на совместимость завершена. Полный доступ к информации сознания получен.

Алан попытался рефлекторно отойти назад, но не смог, а потом и вовсе перехотел уходить. Странное устройство продолжило:

— Если вы слушаете данное сообщение, значит ваша цивилизация развилась на планете, изначально выделенной под возникновение высокоорганизованной жизни. Скорее всего, вы принадлежите к гуманоидам, хотя мы не отрицаем право прочих видов на обретение самосознания. Я ваш персональный консультант, владеющий всеми знаниями и устройствами древней Земли. Если вы хотите взять всю власть себе, нажмите «1». Если желаете поделиться с обществом, нажмите «2». Если решили отказаться от дара, нажмите «3».

Перед Аланом высветилась голограмма из трёх кнопок на непонятном языке и он, недолго думая, дотронулся до случайной.

— Спасибо, что сделали правильный выбор, — сказал консультант, прыгнул на обучающегося, облепил его со всех сторон и превратился в костюм. Обучающемуся хватило всего часа, чтобы разобраться с управлением, кстати, часы, равно как и килограммы, километры, амперы и джоули введёт именно он. Алан заучил биографии всех учёных человечества и их открытия, позже это спишут с его слов как Евангелие.

Тринадцатилетний мальчик с помощью гравитации ускорил время в миллиарды раз и в один миг из худенького подростка превратился в тридцатилетнего накаченного красавца-мужчину. Сейчас он мог бы прыгнуть сквозь пространство прямо к Але, пленить её сердце, отлупить жреца и скрыться, но девушка его более не интересовала. Глобальными целями Первого Математика станут создание громадного централизованного государства, максимальное увеличение численности населения и возведение Школы Математиков.

Могущество переполняло Алана. Щёлк — и Орден лишился всего межпланетного транспорта, хлоп — и весь уран в атомных электростанциях превратился в свинец. Теперь ему не составит труда искоренить религию, хотя нет, лучше он создаст свою, где учёных станут славить вместо богов, а теоремы произносить как молитвы!

Мужчине, или бывшему мальчику, хотелось славить высшие силы с Земли, наградившие его властью, поэтому из его груди то и дело вырывался многократно усиленный динамиками возглас: «Терра!», однако выбежавшие на улицу жители Шотаки слышали лишь грозное «Рррааа!», что, впрочем, не мешало созданию облика.

Новый повелитель человечества хотел взять себя имя Эйнштейн-Гаусс-Коши-Эйлер-Ферма-Архимед-Пифагор и включить ещё пару сотен слов в титул, но вовремя вспомнил, что именно так росли имена жрецов, поэтому остановился на одном учёном. Теперь его будут именовать не иначе как Лев Ландау, а ещё лучше — Физматский Лев. Новое «Рррааа!» отразилось от скал и повалило людей с ног.

Алан не знал, какой путь ему уготован, но действия на сегодня уже были расписаны, от финальной битвы на Эстивене до воцарения в главной лаборатории защитников природы. Конечно, он многого не знал: что Школа будет обучать отнюдь не всех способных детей, и размеры будущей Империи Людей казались ему не столь значительными. Не подозревал он даже, что останется невредимым, пройдя сотни сражений, и погибнет только тогда, когда, роясь в воспоминаниях, наткнётся на сцену своего посвящения и прочтёт названия клавиш: «Один», «Единица» и «Первая кнопка». Не будет в курсе он и про стержни: их время ещё не пришло.

Бывший ученик обрушил свой гнев на ненавистную ему Шотаку. Дождь из антиматерии падал на дома, аннигилировал и вызывал пожары. Желая проверить собственные силы, Первый Математик взглядом обратил ближайшую к нему гору в золото. Да, он был готов ко всему.

Юноша в последний раз оглянулся на полыхающие храмы старой веры и тут же придумал постулаты новой, в которую он обратит таких же униженных и угнетённых. Пришла пора собирать свой орден, основанный на принципах… о них ещё предстояло подумать.

Костюм робота понёс его дальше, одновременно читая лекции «Как управлять страной», «Как собрать единомышленников» и «Космическая экспансия за аграрную планету (спидран)». Следующие тысячелетия обещали быть жаркими.

Глава 5

Ночной лес таит множество опасностей для одинокого путника. Деревья подставляют ему свои корни, шипастые кусты возникают из ниоткуда, неровности дороги сбивают дыхание. Ветки норовят впиться в глаза, мошкара атакует не хуже истребителей, а где-то вне поля зрения поджидают дикие звери. Страшнее всего кажутся шорохи, поражающие своей близостью и невозможностью найти источник звука. Всё говорит случайно забредшим сюда, что им тут не рады, и лучше убираться поскорее, пока не были приняты меры. Но Велимир не принадлежал к числу таковых, он являлся хозяином и хранителем местных зелёных богатств, и в некотором смысле, уже сам превратился в чащу.

Сначала эколог бежал в теле кабана, после перенёс своё сознание в рысь и долго скакал по еловым веткам, пока не нашёл сову. Обретя крылатое воплощение, он полетел к месту, где было оставлено человеческое тело и вселился обратно. Вскоре начнётся подготовка к ритуалу.

Планета Ежгара находилась в одной из карликовых галактик, что великим множеством рассыпаны вокруг Октета. Расположенная к западу от Вельбарры, она была подготовлена к освоению, но грянул Раскол, и планы остались на бумаге. Из-за окраинного положения, сюда редко добирался кто-либо. По причине отдалённости, данный мир сохранил своё главное достояние — девственные леса — остававшиеся нетронутыми на протяжении миллионов лет. Но сейчас ситуация поменялась: люди вернулись.

Велимир домчался до приметной излучины, после чего зацепился когтями за ветку. Ещё секунда, и птица с резким уханьем упорхнула, а с земли поднялся человек. Одет он был в льняные штаны и рубаху, ноги покрывали лапти, на плечи наброшена шкура неизвестного зверя. Обязательная атрибутика включала также пояс, посох, главотяжец и холщовую сумку. Рядом стояла и проводница: из глубин леса к экологу выбежала волчица. Теперь последователь «учения о доме» стал похож на настоящего волхва из былины.

Животный мир на всех планетах с точностью до девяноста пяти процентов повторял эстивенский. Современная наука вывела из этого факта теорию, согласно которой в схожих природных условиях порождаются одинаковые виды, но Велимир учился по другим учебникам.

«Биосфера есть большее, нежели совокупность живых организмов и среды их обитания, за миллиарды лет эволюции сознания всех существ, когда-либо населявших мир, сливаются воедино. В некотором смысле, планета обретает разум», — гласили строки из предисловия к курсу экологии. Его текст не являлся секретом, вот только находился в разделе «ересь» и нынешними исследователями полностью игнорировался уже сто двадцать тысяч лет. И они позаботятся, чтобы так было и дальше.

Велимир вышел на широкое поле, но вскоре устремился обратно и обхватил дубовый ствол, растущий с краю опушки. На краткие минуты организм прекратил или замедлил все процессы, и этого оказалось достаточно, чтобы обмануть низколетящий дрон. Его искали, но всё без толку: друид мог прятаться здесь вечно. Ни спутники, ни прочёсывание местности, ни собаки не отыщут друга природы.

Как только Первый Математик уничтожил высший совет Эстивена, он принялся перекраивать мир под себя. Остальные члены Ордена Экологов в ужасе смотрели на эту машину. Целый месяц Алан-Ландау потратил на бумажную работу, набирая и отправляя в печать новые законы, уставы и кодексы. Он не спешил расправляться со сторонниками прежнего режима, потому что осознавал свою силу и прекрасно понимал: скоро перед ним склонится не одна система, а целая Вселенная. Все его труды были сотворены в спокойной обстановке и до начала похода. Среди них «Календарь» с биографиями математиков, «Десятитомный курс практической физики», «Сборник упражнений по математическому анализу» и даже «Постулаты единой веры». Однако они тоже не теряли времени даром.

Бежали дни, Физматский Лев всё писал и писал, но никаких конкретных инициатив от него не поступало. Ордену даже не предложили капитулировать после уничтожения его армий! Поэтому экологи взяли ситуацию в свои руки, а именно: пошли к главному дворцу, склонились перед Первым Императором и перешли к нему на службу. Из этой части ревнителей чистоты возникли и Администрация, и Инквизиция, и Церковь. Другая же, малая доля, организованно отступила в леса, сохранив свои знания и традиции.

С тех пор «настоящий Орден», как называли не принявших свет точных наук, по возможности сохранял экосистему. Им был закрыт путь наверх в иерархии империй: всех чиновников принудительно чипировали и подключали к Большому Государственному Компьютеру. Однако экологи вполне могли становиться управляющими областей или городских районов: данный уровень не требовал контроля чувств и мыслей.

Здесь их задача была маленькой: сберечь данный мир от капиталистов и не дать им разрушить планетарный эгрегор. И Велимир хотел её выполнить в точности. Он уже два раза устраивал землетрясения и ломал весьма дорогое оборудование переселенцев. Если проект выйдет за пределы предполагаемой выгоды, здешнюю тайгу оставят в покое. И он намеревался выиграть последнюю битву.

Но прежде следует дождаться восхода.

***

Алексей прибыл на Ежгару по вызову «Копнерфальд Инкорпарейтед». Ныне он проходил свою вторую десятилетнюю практику, поэтому наниматель постоянно подкидывал ему новые задания. Это же испытание обещало стать легчайшим в его карьере: всего-то нужно найти какого-то полоумного старика, выходящего из леса и пугающего рабочих. Математик не верил, будто землетрясения могли хоть как-то навредить технологиям, члену Ордена виделся тут явный саботаж.

Освоение галактики Водолея под эгидой никитийских властей должно было сказочно обогатить корпорацию. Акционеры задумали не продвигать экспедиционные флоты волнами, а проглотить столь огромный кусок сразу, и начать с ядра, в котором предполагалось возвести столицу новой провинции. С целью сэкономить массу было принято решение взять за основу новой планеты уже существующую. Предполагалось в кратчайшие сроки вырубить все её леса, выкачать океаны, а потом разровнять поверхность и установить на неё амортизирующий каркас из иферита (материала, в наибольшей степени обладающего нужными свойствами).

Где же закралась проблема? Да везде! Сначала лесорубы пожаловались на нападение медведей, потом три кита совместно уничтожили строящуюся водозаборную станцию, комары не давали артелям выходить на работы. Установили заграждения, привезли охрану. Беды прибывали.

Тараканы наглотались слабительного из аптечек, пробрались на кухню и дружно атаковали пищевые синтезаторы; одному всё же удалось внедриться внутрь механизма и лечь в основу завтрака. Десять тысяч мышей коллективно перегрызли провода силовых установок, ураган уничтожил полностью готовый терминал удаления морей, дожди сделали почву непригодной для прохода комбайнов, снег в середине июля заставил задуматься о тёплой одежде. Наконец, вспышка местной звезды наложилась на ослабление магнитного поля и вывела из строя всю электронику.

Компании пришлось раскошеливаться и вместо дешёвых аналогов завозить качественное оборудование. Теперь базы стали охранять войска, отстреливающие диких животных на дальних подступах, рабочие трудились во всепогодных комбинезонах, приборы защищали силовые поля. Проблемам конец? Как бы не так.

Несколько хорошо известных нелетальных вирусов объединились в один смертельно опасный, в результате чего пришлось три дня заниматься поиском вакцины: микроб постоянно порождал новые штаммы. Гроза прицельно выводила агрегаты из строя молниями, плесень напала на продовольственные склады.

Это были мелочи, не сравнимые с общей выгодой. Строить планету с нуля крайне затратно из-за её массы. Так как данная величина входила в уравнение перемещения в высших размерностях в чётной степени, то нейтрализовать её, просто добавив антигравитационную экзотическую материю, не получится. Поэтому требуется либо вырывать секстиллионы тонн из материнской звезды, после чего превращать водород и гелий в нужные химические элементы, либо везти их уже готовыми, в сжатом виде. Нам же нужно всего лишь поставить завод по производству иферита, и конструкция будет готова.

Итак, теперь рабочие жили в полностью автономных конструкциях, висящих на удалении нескольких километров от почвы и боялись даже высаживаться на поверхность. Руководство решило плюнуть на леса и океаны, и сразу перейти к литосфере. Платформы требовалось закрепить навечно, чтобы они больше не сдвинулись ни на миллиметр. Из Керонии был доставлен станок, прекрасно проявивший себя в других мирах, испытание началось, и… Они его сломали!

После этого многие строители, не выдержав превратностей природы, подали заявления на увольнение. Подрядчик заподозрил что-то нечистое, и решил проблему кардинально: заменил весь персонал, начальство и оборудование. Кивали на проделки конкурентов: «Ганс энд Найс Компани», «Плазматик-Лейзер Синдиката» и даже клеонского «Звездолётостроя». Всё бы ничего, пока эти идиоты не угробили второй станок. Вот теперь стало не до шуток. Устройство, способное осуществлять субдукцию, спрединг, коллизию, рифтогенезис, вздымать хребты или разглаживать равнины за считанные часы, стоило невероятно дорого. Потеря третьего станка привела бы к утрате всей возможной выгоды и переносу работ. Поэтому сюда и направили истинного математика.

Алексей был рад этому назначению: по пути он дал крюк в пару тысяч световых лет и забрал четвёртый великий стержень. На Ежгару он прибывал в весёлом настроении и намеревался устроить местным управленцам сладкую жизнь. Ещё в полёте его информировали, что совокупность всех странностей и неудач похожа на деятельность эколога, но он отмёл эту версию как нереалистичную и отправил запрос совету директоров. Вычислитель потребовал уточнить техническое задание, а именно, ответить, чем ему заниматься: налаживать нормальную работу или бегать за каким-то друидом? Ответ убил, необходимо было «В кратчайшие сроки поймать еретика и доставить его на «Копнерфальд Индастриз»».

Получив извещение, член Ордена сразу понял, что его держат за дурака. Никаких волхвов давно нет, их уничтожил ещё Физматский Лев. Экологи — всего лишь бабкины сказки, которыми пугают детей, чтобы они не бегали по лесу. «Если будешь плохо себя вести, придёт колдун и убьёт тебя, чтобы снизить углеродный след». Или удобное обвинение у Инквизиции: Алексей сам видел, как на Амниюже поймали и уничтожили сразу два миллиона «защитников природы». Будущий глава корпорации всё правильно понял: акционерам нужно не решение проблемы, а максимальная реклама. И у него есть для этого все ресурсы: после памятной встречи с Альбертом юноша даже завёл себе канал в сети, где регулярно выкладывал видео своих похождений.

Створки звездолёта распахнулись и математик неторопливым шагом сошёл на станцию, где, по случаю его прибытия, уже собрались все местные менеджеры. Глаза записывали происходящее от первого лица и тут же прямой трансляцией отправляли в интернет. Владельцы просили обеспечить режим секретности, что он расценил, как просьбу поднять максимальный шум.

Ещё до того, как он дошёл до депутации, наперерез ему бросилась женщина с микрофоном:

— Господин математик, я Софья Бернелл, «Никитикс Ньюс». Меня схватили по прибытию и не дают покинуть планету. Правда ли, что освоения галактики Водолея не будет, а «Копнерфальды» отмывают здесь военные доходы?

— Заприте её обратно, — стало ответом управляющего, — отмывать здесь буду я, и вашу совесть.

Первым на пути попался какой-то геолог, и член Ордена с ходу наехал на него:

— Почему на тектонической карте плиты в другом порядке разложены?

— Вот же планета, она не освоена… — попытался оправдываться парень.

— Какого дьявола осадочный чехол залез под фундамент?

— Давайте посмотрим в хронологическую таблицу…

— Вы тут вообще с дуба рухнули? Сколько континентов на планете?

— Пять, по числу платформ…

— А шестой? В острова записали, ублюдки, думали, не замечу? Кто производитель карт?

— Единый Главный… Извините, Никитийский Государственный Университет.

— Твою мать! Данные гравиразведки устарели на тридцать тысяч лет, и вы смеете мне перечить?

— Но процессы в коре идут медленно, ничего не поменялось…

— Ты чё, тварь, ещё говорить смеешь? За это время успел закончиться ледниковый период, а в коре ничего не поменялось? Да я всю вашу станцию закину на ближайшую звезду, и скажу, что так и было.

Алексей потребовал себе натуральный кофе, но в ответ получил лишь что-то невразумительное. Оказалось, на кампусе станции все зёрна, в том числе прожаренные, проросли, и их выбросили, поэтому пищу приходится по молекулам создавать в синтезаторе. Математик отверг напиток из автомата и сам собрал дымящийся стакан из воздуха. Надо что-то делать со здешним сбродом.

Через пару часов на станции не осталось чиновников выше среднего звена. Математик собственноручно выловил сотню шпионов конкурентов, двести пособников клеонцев, триста агентов андромедян, а остальные сами признали, что являются тайными защитниками природы. Когда с делом было покончено, Алексей сгрузил всех на один транспортник и поручил отправить корабль в ближайшее отделение Инквизиции первым же рейсом, подробно расписав вину каждого. Математик отчитался перед советом директоров, да только миссия осталась неизменной: им требовался эколог.

Учинённый им разгром имел только один существенный недостаток: конструкция лишилась управления, и десятки тысяч рабочих не знали, чем им заняться. Алексей предложил сойти на поверхность и устроить грандиозный пикник. Может, они не поверили рассказам предыдущих артелей и не были напуганы, может, в суеверный страх их ввёл сам математик, но станцию посадили. Окружающая среда, на удивление, не атаковала. Контроль ситуации вычислитель перепоручил Большому Государственному Компьютеру, после чего перенёсся на соседний материк. Надо схватить кого-нибудь, максимально похожего на волхва.

***

Велимир закончил рисовать приметный круг на поле. Так как краски не имелось, пришлось приминать траву, вернее, просить ту падать. Тщательно выведенные руны, чёткие солярные знаки, точные сакральные символы: во время очередного облёта его точно заметят. Но это неважно, он обо всём договорился заранее. К счастью, планета вполне понимала, что такое условный оператор и сигнал к действию. А помогла ему в этом АЛЭСТА, или «АЛгоритмическая ЭСтивенская Технологическая машинА». Устройство, много лет назад созданное в храме Шотаки, позволяло общаться с местным биологическим эгрегором, не впадая в транс.

Почему человечество селилось на существующих жизнепригодных планетах, а не просто создавало новые? Не говорите мне про дороговизну, заводы Шести Галактик штампуют экуменаполисы-человейники сотнями. Но если предложить выбор, люди поедут не в мир, состоящий из одного огромного города, а хотя бы туда, где имеется собственная атмосфера и океаны. Орден Экологов давал ответ: планеты, прошедшие путь от кипящей лавы до развитой биосферы, оживают сами. Если все их черты в точности повторить на искусственно созданном объекте, то его экосистема самостоятельно протянет недолго. Её придётся поддерживать ресурсами извне, чтобы биомы не развалились. Но суть не в этом, наш вид может развиваться, только если вокруг него достаточно растений и животных, население миров из камня и металла обречено на медленную деградацию. Данное открытие когда-то так поразило прежних властителей седого Эстивена, что они немедленно отдали власть экологам.

Физматская Империя рухнула не из-за глупых братьев, нет, её конец был предсказуем. Слишком много жителей рождалось в катакомбах, в городах-кольцах и сферах, что негативно сказывалось на общих когнитивных способностях. Достаточно вспомнить, что экуменаполисы занимают всего десять процентов территории, но в них сосредоточено почти всё население Секстета. Императоры стремились лишь к увеличению территории и числа подданных, не заботясь об условиях их размещения, а значит, и развития. Только сохранив природу, можно идти дальше, нельзя сжигать всё за собой. Данная мысль была вложена в каждый учебник и лекцию, никогда не утаивалась. Именно эту великую мудрость экологи хотели донести до людей, но пришёл Алан-Ландау, и возжелал получить абсолютную власть.

Последователей «учения о доме» сжигали, пытали, ссылали, но получали лишь один ответ, не понимая, что другого не будет. Но инквизиторы были глухи, ставя диагноз: «Мозг слишком сильно повреждён пропагандой, ничего нельзя сделать».

Сражение за Ежгару подготовили заранее, как только узнали, что в здешние места возвращается цивилизация. Раньше для этого пришлось бы наедаться грибов или обкуриваться благовониями, но теперь формальности брали на себя технологии. Мозг простого человека не мог бы выдержать знания о каждом листе, бактерии или живой клетке с начала существования планеты до наших дней. Возможно, с таким объёмом информации справились бы вычислители, но новый Орден презрительно относился к достижениям предшественников. Вверенное Велимиру устройство находилось в одном из амулетов, в момент прибытия он обратился к нему:

— Алэста, найди биополе.

— Одну минуту, — ответил плод труда шотакских мастеров, — ищу ментальный конденсат… Найдено одно совпадение.

— Алэста, проверь мир на способность к диалогу.

— Система имеет аналоги для всех понятий русского языка.

— Алэста, запроси контроль над живыми существами.

— Управление получено.

— Алэста, установи тектонические бомбы.

— Бомбы установлены. Планета недовольна.

— Алэста, попроси разрешения на доступ к ядру.

— В доступе отказано: вам не верят.

— Что требуется для обретения доверия?

— Вы.

— Уточни детали.

— Ваша жизнь прямо сейчас, достаточное количество боли для инициации механизмов защиты в нужный момент.

— Договорись так, чтобы я имел свободу действий.

— Свобода подтверждена, но при удалении более, чем на десять тысяч километров от центра договор аннулируется.

— Спасибо, Алэста.

Ну вот, собственно, и всё. Небольшой агрегат взваливал на себя общение с огромным существом, проводил переговоры на высшем уровне, заключал сделки, все подпункты которых не уместились бы и на тысячу страниц. Ему же оставалось лишь брать, что дают, и встречать врага во всеоружии. Но миссия подходила к концу, и требовалось выполнять свою часть.

Велимир сел в позу лотоса и ввёл своё тело в состояние самадхи. Теперь оно не сдвинется с места несколько дней. Он станет проводником и будет медленно пить силу атмосферных циклонов и океанических течений, насыщая энергией каждую клетку. После этого эколог обменялся сознаниями с самкой волка. Когда его схватят, то вместо внятных ответов получат лишь лай да вой. А он останется в коре незримой эфемерной сущностью, запустит в нужный момент планетарный механизм и сломает станок. Ежгара окажется спасена, и только он будет бродить по поверхности в виде зверей, став защитником этой земли.

А, и ещё нужно уничтожить свою копию Алэсты. Она точно не должна попасть в неправильные руки.

***

Если честно, Алексей не знал, как вести поиски, если человека нельзя различить даже с помощью его способностей. Не помогали и жезлы, видимо, дело тут состояло вовсе не в энергии.

Никитии служило около четырёх тысяч математиков, то есть половина от их общего количества. Может показаться, будто это довольно много, однако стоило помнить масштабы страны. Достаточно сказать, что на одного математика приходится три миллиона миров, при этом жизнепригодные планеты вращаются лишь у каждой стотысячной звезды. На самом деле их ещё меньше: в одной системе часто находятся сразу несколько «шариков».

Несколько сотен вычислителей постоянно пребывали в Школе в качестве преподавателей, остальных разбирали Министерство обороны, Инквизиция, разведка, Центробанк, межгалактические станции связи и прочие организации. Постоянно приходилось держать значительные «контингенты» на кольцах и сферах, охраняя их от возможных угроз. Совсем немного оставалось негосударственным структурам, например, в их корпорации членов Ордена имелось меньше десятка, и этого хватало, чтобы находиться в числе лидеров как среди отечественных компаний, так и в общемировом зачёте.

Как выполнить сегодняшнее поручение? Блогер решил не думать, а прямо спросить у подписчиков:

— Всем привет, на этом стриме мы станем ловить эколога, но делать это будем с помощью ваших советов. Правила челленжда просты: вы присылаете способы, я выбираю лучшие и пробую. Тому, кто побеждает, я отправлю… Тысячу тонн висмута по современному курсу. Итак, погнали.

Сначала комментарии не появлялись, но потом Алексей сменил фильтр «Только местные» на «Сначала интересные», и креатив начал литься рекой. По итогам данной пресс-конференции он произвёл действия, которые не могли остаться без внимания настоящего эколога: вырубил миллиард деревьев, устроил экоцид всех котиков на континенте, вылил в море двадцать тысяч тонн сырой нефти, поджёг месторождение углеводородов, растопил часть полярных шапок. Но объект не проявился даже после распыления химических отходов.

Подписчики следили за ним и одобрительно подсказывали всё новые методы. Со времён Алана-Ландау в Физматской Империи, а позже в Никитии, не любили природу. Вероятно, это случилось, потому что большинство населения проживало в мирах, чья биологическая составляющая оказалась полностью разрушена и поддерживалась искусственно. Если бы о них спросили настоящих экологов, то они бы ответили, что «планетарный эгрегор убит, коллективное сознание погасло». Но таких никто не пожелал бы слушать.

Умение созерцать красоту первобытной стихии довольно часто ассоциировалось с либеральными взглядами. А что делали с любителями свободы, можно было посмотреть на примере Амниюжа.

До ночи Алексей бродил где-то в джунглях. Щит мог бы укрыть его от насекомых, но снижал проницаемость органов чувств. В остальном же он вёл себя как турист, впервые попавший в экваториальный лес: постоянно спотыкался, цеплялся за коренья и проваливался в ямы. Можно было легко отрастить себе броню в метр толщиной, но с ударами справлялась чешуйчатая кожа. Его парадный балахон, так хорошо смотревшийся на лекциях, вымок, и он даже не стал его сушить. Взбесившись окончательно, математик начал швыряться плазмоидами, выжигая ненавистную сельву. На гектар тратилась одна секунда, и лет за двести можно было успеть выкорчевать тут всё. Он решил действовать бинарным поиском: перегораживать местность стенами огня, пока в одной из ячеек не окажется волхв. Его высокоинтеллектуальное выражение недовольства прервало сообщение: «Эколог найден, прибудьте для захвата». Далее шли фото- и видеодоказательства.

Вычислитель запросил координаты места, сравнил их со своим местоположением и прыгнул по баллистической кривой. Оказалось, что он искал друида не на том континенте, и даже не в том полушарии.

Ещё падая из атмосферы, юноша остановил время в районе поисков. Свою ошибку он осознал мгновением позже: почва не погасила удар, и он больно стукнулся о землю, подвергнутую темпоральной заморозке. Но физические увечья не смогли остановить полицейскую операцию, вскоре эколог оказался вырезан вместе с куском местности и доставлен на станцию. Будущий управляющий продлил блокировку до самого конца полёта к лабораториям корпорации.

Алекс Копнерфальд отбывал с Ежгары с оркестром и почестями. Его ждало ещё много приключений в Октете. Совет директоров остался доволен, но нужно было спешить, скоро они придумают новое задание, а он хотел заехать в Урию и начистить морду хейтерам. Пусть знают, как оскорблять великого учёного.

С ним отправился и конвой осуждённых. Позже тайная полиция подтвердила все приговоры, кроме одного: наказание журналистке сменили со смертной казни на административное нарушение. Когда надо, медиагиганты горой стоят за своих сотрудников, да и «Копнерфальд Инкорпарейтед» не желала ссориться с «Никитикс Ньюс». Софья Бернелл заплатила штраф пятьсот килограммов массы за проникновение на охраняемый объект и продолжила работать в своей конторе. Остальные отправились на рудники. Ну а что, если у вас просят кофе, надо делать, а не искать отговорки.

Начальство повторно заменили, обновили данные, завезли третий станок. Вот только сюрприз подготовила сама планета: вгрызание не в том месте привело к дестабилизации литосферы и активизации вулканических дуг. Пепел извергали сразу пятьсот огнедышащих гор. Оператору машины пришлось выбирать между её сохранностью и наступлением ледникового периода. Он сделал неправильный выбор. Поломка третьего прибора повлекла не столько финансовые, сколько репутационные потери, корпорация нашла у себя новую партию предателей и бросила Ежгару.

Только где-то в лесу одиноко посмеялась волчица.

Глава 6

Игра на курсах акций никогда не была лёгкой. Это действие требовало внимания, сосредоточенности и всегда сопровождалось тратой огромных вычислительных ресурсов. Даже во времена, когда люди развивались на отдельных планетах, они строили биржи сотнями, а уж с выходом на межмировой рынок количество таких организаций начало расти в геометрической прогрессии.

Малину немного попортил Физматский Лев. И действительно, когда все силы государства подчинены абсолютному правителю и брошены на экспансию, не очень-то и поторгуешь. В первые тысячелетия Империи её рынки находились в упадке. Продолжалось подобное существование до тех пор, пока последний из заселённых миров не перешёл под руку к Эстивену. Уже правнук Алана-Ландау занялся переводом экономики с военных рельсов на гражданские, и одним из его решений стало создание главной торговой площадки страны.

Сейчас масштабы сооружения, мягко говоря, поражали. Центром конфигурации служила жёлтая звезда, но главной в ней точно было другое. Вокруг светила вращались кольца, на поверхности которых и размещались все необходимые здания. Первая линия проходила всего в пяти миллионах километров от раскалённой поверхности и позволяла в мельчайших подробностях рассмотреть из-под своих щитов протуберанцы и пятна. Самый же дальний пояс отстоял от начального на несколько световых часов. Зачем необходимы такие ухищрения с пространством и почему не ограничились одной планетой? На ней не уместились бы все желающие сколотить состояние. Почему не перестроили конструкцию в город-сферу? Дорого.

Нет необходимости являться сюда лично, все сделки можно проводить через интернет, вот только двадцатипятимерная связь осуществляется не мгновенно и несколько минут, потраченные на проход сигнала, могут стать фатальными. Котировки менялись каждую иоктосекунду, что создавало иллюзию непрерывности графиков и делало их гладкими кривыми.

Здесь продавалось и покупалось всё: акции, ценные бумаги, валюты, металлы и продовольствие. Приобрести можно было товары любой страны или территории Восьми Галактик, даже Андромеды. Всюду, куда хватало взгляда, сновали никитийцы, клеонцы, серехцы и представители иных государств; люди тысяч рас впивали взгляд в экраны, подмечая малейшие изменения. Все стремились получить деньги, но финансы не давались в руки просто так.

Отличительными чертами данной биржи стали всеобщность, всеохватность и отсутствие юридической поддержки. К торгам подключались из любой точки Вселенной, и только «продвинутые» присутствовали лично. Нажатием одной кнопки акции вашей компании можно было отправить на международный рынок, даже если она только что создана. Ну и нотариусов из-за высоких скоростей обмена тут не держали: все пользовались электронными юристами.

Трейдеров, брокером которых выступала «Копнерфальд Инкорпарейтед», имелось довольно много: трудно было опросить полсотни человек и не встретить ни одного такого. Самые же лучшие из них сидели на отдельной орбитальной крепости, и немудрено: они являлись членами Ордена.

Алексей и ещё один из старших учеников Школы, связанный контрактом с корпорацией, прибыл на биржу до начала торгов. Их наниматель решил, что ему нужен ещё один аналитик, поэтому судьба одного — остаться здесь, а второму предстоит до конца дней мотаться по Октету.

Как уже упоминалось ранее, определяющим фактором успеха была мощность доступных вычислений, поэтому всё, что не занимала сфера услуг, отдавалось под машины. Здесь их имелось больше, чем даже на Эстивене-II, вот только уровня Большого Государственного Компьютера они почему-то не достигли. Каждый участник оплачивал требующееся ему место на сервере, с помощью которого проводил расчёты. Однако большинство не имело на это денег, строило прогнозы в уме и полагалось на удачу.

Математики на фондовом рынке мало того, что могли считать быстрее любой ЭВМ, но и, благодаря поддержке нанимателей, получали почти безграничный доступ к финансам. Несколько участников братства обеспечивали бо́льшую выгоду, чем полчища трейдеров.

Их ждали. Встречающий пришёл один, но одет был так, что его принадлежность к Ордену чувствовалась за милю. Лестница опустилась на бетонное поле, вычислители сошли, протянули руки для знакомства, и оба почувствовали, что лишились дара. Чужой математик поспешил объясниться:

— Прошу прощения, но валютные операции могут вызывать неконтролируемые вспышки гнева у неокрепших умов, — тут он кивнул в их сторону. — Ах да, совсем забыл, позвольте представиться, Адам Смит, в честь автора «Богатство народов».

Алексей удручённо улыбнулся. Если оппонент может просто взять и заблокировать твои способности, он как минимум на два ранга выше. И ладно бы это случилось только у его попутчика, так нет: мистер Смит лишил их обоих! Чтобы сменить тему разговора с собственного бессилия, юноша внимательно рассмотрел собеседника и произнёс:

— Вы очень похожи на основателя «Копнерфальд Инкорпарейтед».

Лицо встречающего не изменилось, только улыбка выросла ещё больше. Ответом стало:

— Это замечает каждый второй, мне нравится носить внешность столь великого управленца. Впрочем, если вас это как-то оскорбляет, могу пересобрать лицо.

Оскорбляет? Куда большее неудовольствие у Алексея вызывало отсутствие своих возможностей. Но чтобы не соответствовать уже сформированному образу, он лишь выдал:

— Нет, нисколько, мы же вместе работаем на корпорацию…

— Вот тут вы ошибаетесь, — перебил его Адам, — я служу Физматской Империи.

На лицах обоих вычислителей застыло недоумение. Они точно знали, что единое человечество распалось никак не менее двадцати пяти тысяч лет назад. А собеседник продолжал пояснять:

— Я хранитель биржи. Слежу тут за порядком, синхронизирую часы в инерциальных системах отсчёта, собираю налоги опять же. Патент получил от Никитиниана V, получается, праправнука последнего настоящего владетеля. Кто там сейчас император, Барнард второй, третий, четвёртый? Не призна́ю, пока он не скрутит Рэраку в бараний рог.

Ученики Школы всё поняли и вспомнили. Перед ними находился то ли человек, ставший программой, то ли наоборот искусственный интеллект, обрётший биологическое тело. Так или иначе, данное существо со своими обязанностями справлялось, ежегодно отправляя в имперский бюджет значительные суммы и всю документацию со сделок.

Вопреки ожиданиям Алексея, их путь лежал мимо монументальных строений в неприметный офис. Не почтили вниманием даже памятник правнуку Физматского Льва. Скульптор изобразил его держащим эталон килограмма, да только не учёл, что столь маленький вес не соответствует колоссальной фигуре, поэтому гиря висела между руками в магнитной ловушке.

Денежная система Никитии и Клеона являлась честной в том плане, что их валютой можно было сразу запитывать топливные баки звездолётов или батареи 3D-принтеров. Пустотные заводы по окраинам Восьми Галактик ежедневно создавали из тёмной материи и энергии новую массу, чтобы государство могло жить.

Наконец дошли до стеклянного куба. Автоматические двери распахнулись и тройка отправилась внутрь. Охраны и датчиков не было: люди внутри могли самостоятельно себя защитить. Здесь торговали математики «Копнерфальд Инкорпарейтед».

Сопровождающий направился к одному из кресел, в котором полулежал какой-то мужчина, после чего уверенно сдёрнул с него очки виртуальной реальности. Поднявшемуся визгу мог бы позавидовать любой хряк. В дополнение к образу человек крикнул:

— Смит, ты свинья! Из-за тебя сорвалась сделка на…

— Брось свои перфомансы, — возразил хранитель, — информацияпередаётся в мозг, а не на экран.

— Да ты хоть понимаешь, что происходит, — ревел потревоженный брокер, — у нас настоящая торговая война!

— Мне об этом известно, а вот гостям явно интересно, — молвил Адам, — будь добр, расскажи.

Как оказалось, Рюбатская республика, имеющая в своём составе тридцать миллионов планет, узаконила экологию как науку и заявила, что намерена проводить независимую политику. Никития, чей исторический цикл шёл на спад, намеревалась устранить угрозу до того, как ослабнет. Если разобраться с этой «недобитой бандитской шайкой времён Раскола», как уже окрестили неприятельскую страну в Министерстве пропаганды, то следующие пятьсот лет пройдут спокойно.

Ставку сделали не на прямое столкновение, а на санкции. Прямо сейчас всем физическим и юридическим лицам Четырёх Галактик поставили задачу разорить и выкинуть с биржи рюбатских купцов. На данные цели из казны был открыт неограниченный кредит: держава обещала возместить подданным все потери, связанные с уничтожением конкурента.

Неплохо проявила себя и дипломатия. С помощью переговоров удалось убедить инвесторов из Клеона и Сереха принять участие в травле заведомо слабой добычи.

— Ну чего встали, загружаемся, — скомандовал математик сразу по уходу Адама. Алексей отметил, что он кажется ему знакомым. Пробежав по базе, юноша наконец понял: это же сильнейший вычислитель корпорации! Тот вполне мог бы её возглавлять, если бы захотел. Но член Ордена предпочёл иной путь.

— Учитесь у меня, как надо торговать, — сказал наставник, когда все оказались перед своими дисплеями. — Вот сейчас куплю эту акцию, и она тут же подскочит в цене от одного факта, что её приобрёл я!

Три пары глаз смотрели на курс. Ещё двое человек лежали чуть поодаль и новичками не интересовались: в конце-то концов, кто-то должен работать? Сегодня таких станет четыре.

Сказано — сделано. Деньги переведены, ценные бумаги доставлены. Но вместо взрывного роста актив начал дешеветь.

— Не обращайте внимания, обычная ловушка для пугливых, — успокоил их профессионал. — Мы пересидим просадку!

График год через год позволял отдыхать половину жизни. Пенсии не существовало, она не нужна бессмертным. Посменная работа нескольких участников братства позволяла «Копнерфальд Инкорпарейтед» прогнозировать котировки и всегда оставаться в плюсе, наращивая капиталы. По сравнению с ролью разведчика, плёвая работа, если принять, что хранитель отсёк бо́льшую часть дара. Впрочем, в ближайшие часы управление пространством или контроль над гравитацией ему вряд ли пригодится.

Акция продолжала обваливаться. Она потеряла уже более половины цены, на что трейдер лишь загалдел:

— Эээ, куда?!

Когда же случился окончательный крах, экономист лишь сказал, ни к кому не обращаясь:

— Очевидно, что математики других компаний вмешались и испортили мне пример. Ну ничего, сейчас я их…

Руководитель на минуту нырнул в чертоги разума, а потом продемонстрировал улыбку объевшегося сметаной кота. Было чему радоваться: цена бумаги стремительно пошла вверх. На вопрос, как это удалось сделать, начальник ответил:

— Я купил предприятие, выпустившее паи, и инвестировал в него стандартную звёздную массу. После такого вливания подорожает даже какой-нибудь планетарный концерн или синдикат, а не фабрика по производству кулеров. Но ладно, я разговорился, пора и вам опробовать свои силы.

Следующие двенадцать часов слились в одну красную полосу. Алексей постоянно затаривался на всю котлету, влетал на маржин колл и получал репутацию хомяка. Где-то в середине он понял, как отключить торговлю с плечами и самому стать брокером, поэтому разбазаривание корпорационного имущества пошло активнее.

Но безумие имеет свойство заканчиваться. После смены его отключил один из не представившихся математиков, мягко пожурил за потраченные средства и попросил больше никогда не приближаться к бирже:

— Поймите меня правильно, Орден делится на теоретиков и практиков. Низвергайте планеты, гасите звёзды, затыкайте чёрные дыры, но не мешайте остальным вести исследования, в том числе рынка.

Юноша отбывал с внешнего кольца в расстроенном расположении духа. Кажется, он действительно умеет только сражаться, да и то выкручивается благодаря стержням. Если бы не их мощь, его жизнь могла кончиться на Нотааре.

На место трейдера-стажёра взяли того немногословного парня. И его доля — зарабатывать бабки, не боясь войн, революций и катастроф. За пятнадцать тысяч лет Раскола эту систему даже не пытались атаковать, опасаясь повредить саму основу финансовой системы Вселенной.

А местные жители его печали не разделяли и гуляли вовсю. Ещё бы: они повергли Рюбатскую республику только своими усилиями, а государство оплатило до последнего грамма все затраты, в том числе упущенную прибыль. Всюду ели черешню и наряжались в костюмы хомяков. Было видно, сколько радости доставил имперцам процесс уничтожения экономики чужой страны, в тысячи раз меньше их. В её далёкой столице случился госпереворот, к власти пришла другая партия и взашей прогнала экологов.

Сегодня никто не разорится и не совершит самоубийства, такие дни сами по себе — редкое событие.

Проводить юношу вышел сам хранитель. На прощание он шепнул:

— Как всегда гениально, молодой человек.

— Вы перепутали, — ответил Алексей, — я тот, который сегодня всё проиграл.

— Вы не могли этого сделать, в Ордене преподают экономику, теорию игр, общественные и поведенческие науки, то есть девяносто первый раздел математики, в разы лучше, чем даже в специальных бизнес-школах, — отверг все доводы Смит. — Если вы неудачник, то я основал «Копнерфальд Инкорпарейтед»! Возвращаю все способности, удачи!

Шлюз одноместного кораблика затворился, и только тогда парень сбросил с себя хмурый вид. Пора отправляться пересчитывать доходы! Похоже, старик всё понял, но никому не разболтал. Ибо информация стоит денег, а ему за неё никто не заплатит.

И действительно, так глупо действовать участник братства не мог. Для подобного поведения имелись две причины. Во-первых, его цель — не собрать все богатства ойкумены, а найти жезлы. Во-вторых, потери несостоявшегося инвестора аккуратно приняли и перевели на нужные счета скрипты, написанные во время поездки. Муки совести вычислителя не донимали: получалось, что он украл сам у себя.

Чтобы решать судьбы мира, одних суперспособностей недостаточно, иначе в Совете Эстивена находились бы только математики. Надо готовиться сейчас, не откладывая всё на последний день. Мистер Ральс всё ещё прочно сидит в кресле главы корпорации и продвигает юношу, как своего фаворита, наверх, но надолго его не хватит. Увы, управляющий слишком устал от такой насыщенной жизни, поэтому скоро потребуется замена. И Алексей далеко не единственный из возможных претендентов, хотя и главный. Кроме председателя, свои виды на данный пост имеет каждый уважающий себя совладелец.

Деньги в таком количестве из цели превращаются в инструмент. Хотя получившаяся сумма не идёт ни в какое сравнение с состоянием акционеров, будет неплохо придержать её на случай, если совет директоров решит, что их математик заигрался в Бога.

Глава 7

Двенадцатый сидел без дела. Ожидание его было долгим и упорным, казалось, он не сдвинется с места, пока не застанет конец Вселенной и её новое рождение. Восьмая задерживалась уже на пару миллионов лет, если время здесь могло значить хоть что-либо, однако линии возможных состояний упрямо говорили: она придёт, осталось недолго.

Теория вероятностей… Воистину, самый скверный раздел, доставшийся в его попечение. Когда прогноз подтверждался, тот упрямо лез вперёд, показывая, будто холоден, беспристрастен и точен как остальные. Если же сбывалось противоположное событие, он только пожимал формулами и намекал, что эксперимент по-хорошему стоило бы повторить бесконечное количество раз, а уж потом делать выводы. Однако жаловаться было не на что, тем более, и вечность не несла смысловой нагрузки.

Магистр Литературы появилась внезапно, легко коснулась сознания и возникла в надпространственном образе.

— Доброй ночи, — только и проговорил Двенадцатый. Она была все также прекрасна, как в миг их первого знакомства.

— День, ночь, здесь и сейчас всё едино, — философски заметила Восьмая. — Быть может, под светом Солнца это имело значение, теперь — никакого. Я принесла, что ты просил.

Голова коснулась головы, поток информации прошёл по каналу. Да, поручение выполнено в точности. Тексты, изображения, фильмы, запахи, вкусы, голограммы и другое наследие человечества перекочевало из памяти в память. В этой библиотеке были собраны все осмысленные последовательности слов, цветов и электрических сигналов. Госпожа Риторики лично просмотрела всю Вавилонскую библиотеку.

— Ты ещё возишься со своей копией Земли? — полюбопытствовала она.

— Нет, давно закончил. Осталось только заложить там капсулу времени для потомков, — ответил Повелитель Математики. — Думаю, выберу для неё тысячадвадцатичетырёхмерную структуру. Кокон будет постепенно терять энергию и через миллиард лет выбросится в обычное пространство. При этом она создаст выплеск энергии, который никто не сможет проигнорировать.

На самом деле, его слова были не совсем точны. Иван Смирнов не бездумно повторял голубую планету, а пытался создавать новые и рассыпал их по Восьми Галактикам. Биоинформатика поразила его, на части были созданы условия для зарождения гуманоидной жизни и заранее внесено ДНК человека. Просто повторить структуру недостаточно, нужно относиться к «шарику», как к живому существу, поддерживать его на протяжении эонов, чтобы лелеемый сад не завял. Седьмой утверждал, будто куски камня на самом деле обретают разум, но великий вычислитель считал это бредом и удобным упрощением. Вместе они наштамповали миллиарды звёздных систем.

— Почему именно два в десятой? Так низко? — искренне полюбопытствовала занимающаяся литературой женщина.

— Именно там. Выше её непременно обнаружат, а я хочу дать ей возможность долежать свой срок. Даже если в тот момент в мире не останется ни одного разумного существа, будет положено начало новым цивилизациям.

— Кстати, кто притащил крупнейшую галактику известного космоса в центр нового людского дома? Я понимаю вашу гигантоманию, но IC 1101 — это же откровенное старьё. Ей двенадцать миллиардов лет в обед, её ещё при начале Вселенной знали.

Госпожа Риторики гневно смотрела на него. Двенадцатый поспешно ответил:

— Вот здесь точно не я, это всё Девятый, он затянул эту халабуду и поставил в Семь Галактик, вытолкнув Андромеду. А звёзд сколько просыпал, пока нёс, просто страсть! — Двенадцатый понял, что обмануть не удастся.

— Ладно, получилось вполне неплохо. Млечный Путь я законсервировала для будущих поколений. Теперь, пока не будет снят защитный купол, даже атом не сдвинется с места. Почитай, самый большой музей в открытом космосе. Жаль, не удалось сделать то же самое с Андромедой, но её мы использовали первой для накачки веществом, так что она даже название сохранила. А вот имена прочих я расшифровала, ты лишь немного переиначил обозначения древних континентов Земли.

— Таких же древних, как мы? — рискуя получить пощёчину, поинтересовался Повелитель Математики.

— Не могу знать, Центральный Комитет живёт вне времени и пространства.

Они сидели и вспоминали свою первую встречу, когда ещё были сотрудниками закрытой лаборатории, как вместе нашли четвёртое измерение, свергли засилье политических элит и повели человечество к светлому будущему. Сейчас за него можно было не волноваться: тысячи лет коммунизма, культа разума и научного атеизма под контролем высших сил сделали своё дело. Люди расселились по миллионам галактик, миллиардам и триллионом миров. У каждой планеты есть сотни её трёхмерных воплощений, над ними тысячи четырёхмерных, миллион пятимерных и так далее до бесконечности. Госпожа Риторики осуществила и свою давнюю мечту — создала материальные копии реальностей всех книг, фильмов, игр в каждый момент времени. Люди массово покидали Союз, дабы окунуться в новые фандомы. Двенадцать стали не нужны, космос не скатится в анархию без их присутствия, осталось сделать последнее — упразднить высшую власть в их лице и покинуть эту Вселенную. Ещё совсем чуть-чуть.

— Кстати, я провела исследование и пришла к необычным результатам. Отказ от сущности Бога являлся ошибкой. — Восьмая шевельнулась, найдя отклик в глубине сознания Двенадцатого, и произнесла определяющую фразу:

— У нашей Вселенной просто не может не быть… Создателя.

***

Алексей отряхнулся от зыбкой мути сна, потянулся, не открывая глаз прошёл на кухню, применив первообразную, превратил питательную смесь в полноценные продукты и принялся завтракать. На скромно накрытом столе возвышались блюда с мясом, жаренным над звёздными протуберанцами, салаты из овощей, привезённых из самых дальних галактик, напитки, по атомам собранные из межзвёздного вещества; среди деликатесов тахионно-арахисовая халва (по слухам, позволяющая двигаться быстрее), мороженое, температуру которого уронили далеко за абсолютный нуль, висящие над столом куски хлеба с отрицательной массой и консервы, утрамбованные вплоть до плотности атомного ядра. Он усмехнулся, разрушил наведённую иллюзию и принялся пережёвывать замаскированный стандартный армейский рацион.

Его сознание уносилось к памятному разговору, навсегда изменившему жизнь мальчика.

Сейчас бы никто не смог его так назвать. Он вырос, раздался в плечах, сменил титановый чешуйчатый бронежилет на сделанный из экзотической материи. Теперь ему были не страшны ни костные кинжалы андромедян, вырастающие у них из верхних конечностей, ни взрывы термоядерных боеприпасов, если такие ещё где-нибудь завалялись, ни пули из антивещества. Однако отнюдь не броня составляла его главное оружие. Всё скрывалось в голове.

Воин обернулся, и стали видны его глаза. Очи старика в теле юноши. Он смотрел на многое из того, о чём предпочёл бы забыть.

В общей сложности, обучение длилось двести лет. Десятилетия учёбы сменялись периодами работы, с каждым разом приходилось начинать сначала и изучать материал всё глубже.

Главный математик «Копнерфальд Инкорпарейтед» изъездил все пятьдесят населённых людьми галактик вдоль и поперёк, при этом, не теряя время попусту, он обнаружил ещё семь стержней кроме уже бывшего у него.

За эти годы Алексей нашёл много различной литературы, амулетов и артефактов, могущих пролить свет на древнюю историю человечества. Благодаря медитации и самопознанию он слился со стержнями, научился чувствовать их на расстоянии и поэтому, находя очередной, всегда знал, где искать следующий. Сейчас судьба указывала ему путь прямиком в чёрную дыру, где когда-то силами Единой державы был возведён один из императорских дворцов. Однако проникновение туда ни мирным, ни военным путём пока не виделось возможным. Голова об этом будет болеть позже.

Пришло время последнего экзамена. Раз за разом он выживал в спецоперациях и сражениях, но всегда приходил для продолжения обучения, а теперь мог получить и наиболее могущественную степень.

Орден не являлся однородным, в нём присутствовали инженеры, физики и математики, различавшиеся по силе. Математики тоже получали класс, связанный с численными множествами: N, Z, Q, R, C, H, O, S соответственно. До последних дорастали немногие: умирали по пути, хотя могли тысячелетиями продлевать себе жизнь. У Алексея было достаточно научных работ, чтобы претендовать на заключительный уровень. Осталось лишь подтвердить это поединком.

Его соперником станет компьютер. Почему? Ответ очевиден. Сражаться против обычного человека слишком легко, против математика — расточительно, против ЭВМ — как раз: их соберут ещё. Заодно и обучение для искусственного интеллекта. Всё очень просто. Не будет физики, лишь царство теорем. Останутся в реальном мире древние, некогда наводящие ужас атомные бомбы, лазеры пульсаров, генераторы антиматерии, превращающие всякое вещество в пыль энтроперы, остановить которые способна лишь теория порядка, и даже странная кварковая материя; не будет вирусов и ядов — всё это людское, и не престало математику делать основу своей силы оружием.

Алексей начал готовить портал. Действие его основывалось на ненулевой энергии вакуума, в котором постоянно рождались и умирали частицы. Какова вероятность того, что такая пара появится именно в нужном месте? Ничтожна. А огромное количество таких частиц? Исчезающе мала. А что эти атомы и молекулы встанут определённым образом, именно в форме тела? Стремится к нулю, но никогда его не достигнет. Но не воспользоваться этим — слишком большая роскошь. Двойник собрался в месте дуэли, оригинал был уничтожен. Потребовалась миллионная доля секунды, чтобы переместиться и сразу подняться до двадцатого измерения. Всё, как всегда, даже ещё быстрее.

Компьютер в человеческом обличье уже ждал математика. Начали с обмена информационными пакетами. Каждый хотел сломить ментальную защиту другого, но такого количества битов явно было мало. Алексей попытался продифференцировать противника (разбить в неизмеримую пыль), ему ответили вовремя подставленным интегралом, попробовал взять производную — закрылись первообразной, векторный поток даже не заметили, предел закончить просто не дали, матрицу обнулили самым наглым образом. Пришло время колдовать над пространством. Он прибегнул к топологической хирургии, попытавшись замкнуть сферу вокруг противника, но в итоге сам попал в неё, приобретя дополнительную защиту. Ничего не принесла также попытка скрутить график функции и стянуть ей соперника. Вычислитель действовал словно заговорённый. Не вышло даже отсечь его неравенствами. Об обычных операциях сложения, вычитания, умножения, деления, возведения в степень, извлечения корня, логарифмировании и тетрации и речи не шло.

Член братства начал вбивать в ухмыляющийся компьютер уравнение за уравнением. Так долго продолжаться не могло.

Знакочередующийся ряд компьютер выплюнул обратно в Алексея и ему пришлось бороться со своей же формулой. Повышение мерности до максимально возможной во Вселенной только истощило силы. Математик воззвал к безграничности.

Числовая бесконечность действия не возымела. Алеф-нуль был отослан отправителю. Омега не долетела и до половины. Эпсилон-нуль показался ничтожным.

Компьютер нанёс ответный удар. На главу корпорации посыпались поля, кольца и группы. Захлебываясь, математик кинул в соперника последние нерешённые примеры.

Перебрать все возможные варианты шахматных партий.

Отыскать алгоритм сбора бесконечномерного кубика Рубика с длиной грани, превышающей в тысячу раз обозримую Вселенную, если каждый квадрат на нём не более планковской длины.

Найти отношение количества доказательств к количеству теорем.

Задания должны были хоть ненамного замедлить вычислитель, но Алексей мгновенно получил ответы. Захлёбываясь, он крикнул:

— Этого просто не может быть!

Так кстати подвернувшаяся сфера сдержала удар. Но требовалось поторопиться, броня лопнет через пару аттосекунд. В отчаянии математик перебрал постулаты алгебры противника.

Ошибка в аксиоматике позволяла сопернику развивать чудовищную вычислительную скорость. Он не обладает свойством непротиворечивости, и одни его ответы перекрывают другие!

Боец метнул последнее, на что хватило сил: доказательство иррациональности корня из двух методом от противного.

Машина побледнела, ослабила давление, затем сняла его вовсе, вышла в трёхмерное пространство, став для Алексея невероятно плоской, и под конец даже не смогла поддерживать человеческий облик. Простейшее задание ввело её в ступор. Добить такого соперника не составляло труда, но математик просто отредактировал аксиоматику ЭВМ и удалился.

Голос, исходящий со всех сторон сразу, провозгласил:

— Экзамен завершён.

— Я получил S-класс? — полюбопытствовал воин.

— Нет. Седенионным математик становится, лишь одолев противника, — было ответом. — Ты же нашёл ошибку в его рассуждениях. Этого слишком мало для описания свершившегося сейчас. Ты высший.

Глава 8

Голубая звезда взорвалась около той части тела Двенадцатого, что вполне могла бы сойти за голову, если бы он не перешёл в энергетическую форму существования. Повелитель Математики выставил щит и швырнул в ответ антиматериальный красный гигант, окружённый тахионным куполом. Преодолев тысячу световых лет, он взорвался около ноги Шестого. Главный химик не ожидал удара и зашвырнул в Двенадцатого карликовой галактикой. Вычислитель уклонился.

Что у него за манера скатываться в ребячество и играть в снежки звёздами? Сам начальник пробирок и колб объясняет это необходимостью окончательно не утратить человеческий облик. Двенадцатый сдул с руки космическую пыль, поставив завесу туманности, но под ним уже пролетел жёлтый карлик. Чтобы не остаться в долгу, он выпустил россыпь коричневых звёзд и ушёл из поля зрения Шестого.

Борьба наскучила, хотя они распылили здесь менее триллиона объектов массы Солнца. Это ещё хуже, чем играть в футбол коллапсирующей сверхновой, в баскетбол — чёрной дырой или в бильярд — нейтронными звёздами. Великий математик соединил две точки пространства в одну и очутился на месте общего сбора. Они покидают Вселенную. Уже сегодня.

***

Небо над планетой было расцвечено всеми цветами радуги и ещё тысячами, сопутствующими им. Выделялись пунцово-красные линии лития, золотисто-жёлтое пламя натрия, фиолетовые пожары калия, алел кальций, светился ярко-зелёным барий, выступала тёмно-зелёными пятнами медь, призрачно-белый магний заливал верх. Казалось, все элементы слились здесь в самых немыслимых формах и формулах. Сама планета не отставала: высились холодно-серые скалы из титана, железа и марганца, прорывались тёмные силуэты кремния, медленно плыли в атмосфере из благородных газов облака серной кислоты и водяного пара. Пласты графита переходили в алмазные россыпи, причудливыми шапками лежало на горах золото, кипела в маленьких озёрцах ртуть. Но главное богатство скрывал центр масс планетарной системы: в причудливом танце слились семь нейтронных звёзд, две чёрных дыры и белый карлик.

Сотни миллионов лет назад гравитационная сила стянула громадное количество вещества, образовав это газопылевое облако, зажгла в нём звёзды и довела их до конечной стадии развития. Конспирологи поговаривали, будто здесь вела битву некая великая цивилизация, намного превосходящая человечество по возможностям. Результаты и цели сражения не уточнялись, однако было ясно: тянущуюся на сотни тысяч световых лет туманность могла сотворить только природа.

Всё это подлежало уничтожению.

Алексей сидел в одном из стеклянных павильонов и разглядывал публику через десятое измерение. Это было весьма интересно, ведь защита от прослушки и папарацци у большинства кончалась на пятом-шестом. Всего собралось более миллиона человек: высшее руководство и чиновники Никитинианской державы.

День империи всегда отмечался в этой стране с особым размахом. Празднества длились двадцать суток, по десять до и после события. Массовые шествия, демонстрации, салюты из взрывающихся звёзд, парады кораблей и приуроченные к этой дате сдачи объектов были лишь малой частью намеченных торжеств.

В этом скоплении рождались самые крупные звёзды, что приводило к их скорой смерти. Останки эволюции разбрасывались в окружающее пространство, а гравитация искривляла его, надёжно перекрывая любую возможность подобраться к ресурсам, поэтому сия кладовая долгое время была под запором. Лишь отчаянные старатели могли провести свои суда через превратности космоса, схватить вожделенную добычу и вернуться домой. Теперь подобный порядок перестал устраивать людей, и добыча должна пойти полным ходом.

Сегодня, в предпоследний день праздника, около безымянной планеты в крупнейшей туманности Септета состоится ввод в эксплуатацию нового корабля, идущего на смену «звёздным разрушителям». Для показания своей мощи будет необходимо низвергнуть с небес все объекты в центре системы и водрузить туда стандартную звезду силами одной машины. Планета, до того поливаемая радиацией и космическими лучами, послужит замечательной столицей сектора.

У вычислителя имелся тут и собственный интерес: корабль большей частью собирался на верфях «Копнерфальд Инкорпарейтед», и хотелось посмотреть на своё детище. Это в прямом смысле его звёздный час. Император обязательно заметит старания, подзовёт к себе и вкрадчиво спросит: «Какую награду желаете», а воин не попросит у него ничего кроме аудиенции на Эстивене-1, внутри сверхмассивной чёрной дыры, а там уж найдёт способ вытащить стержень.

Математик вспомнил старика Ральса. Во время их первой встречи тому уже было под двести, и держался он молодо, но годы берут своё. В этой Вселенной никому не дано жить вечно. До трёхсот тот ещё дотерпел, но потом сильно сдал и отошёл от дел, оставил Алексея главой совета директоров и удалился доживать свой век в карликовую галактику Кита, запретив беспокоить по делам бизнеса.

Конечно, акционеры будут не сильно довольны таким откровенно слабым поощрением за труды. Ну и ладно, он отбрехается им, что, стоя перед правителем половины космоса, не станешь требовать денег или власти. К сожалению, глава корпорации не мог просто так распоряжаться её имуществом, был подотчётен держателям ценных бумаг, должен был выполнять их поручения и обосновывать свои действия, зато у него имелась свобода манёвра. Иными словами, можно было сначала сделать, а потом объяснить, и до настоящего момента все разъяснения вполне устраивали совет директоров. Ну и, математик во главе — вопрос престижа, позволяющий идти на равный с «Ганс энд Найс Компани» и «Плазматик-Лейзер синдикатом».

Строило упомянуть, что компанию основали двадцать пять тысяч лет назад, в разгар войн за наследие единого человечества. Занималась она, в основном, подрывом звёзд и была сильно милитаризирована. Нет способа принудить планету к сдаче лучше, чем пригрозить развеять ближайшее к ней светило. Шли тысячелетия, и контора приспособилась к мирной жизни, устраивая вспышки только с целью ускорения нуклеосинтеза, так как ждать полного выгорания сначала водорода, потом гелия, углерода и далее до железа, облучать атомы нейтронами до свинца и сжимать в уран и калифорний не было времени: процесс этот занимал миллиарды лет. Потом последовал захват рынка переработки, получение доступа к производству продуктов питания из органических соединений, выполнение контрактов на строительство кораблей и прочее. Сейчас корпорация подмяла под себя до трёх с половиной процентов человеческой экономики и не собиралась останавливаться на достигнутом. А всё потому, что когда-то ею на работу был приглашён математик из числа разорванного Ордена.

В радиусе десяти светочасов находились как минимум три высших и около сотни рангом поменьше. Воин чувствовал это по периодическим всполохам вакуума. Вот и сейчас два практика, вероятно только недавно открывших свои способности и принятых на обучение, чуть ли не дрались за честь своих философских школ, пытаясь выяснить, какой материальный носитель для сознания предпочтительнее, гладкий или шерстистый. С одной стороны, наличие меха на теле помогало работать с векторными полями (поэтому учёные в древности так любили бороды), но с другой любой вырост кожи становился особо опасен из-за возможности формулы дифференцирования зацепиться за него. Глава «Копнерфальд Инкорпарейтед» хотел примирить подростков мощным ударом учебника по шее, но ему было лень терять тщательно выстроенную сеть слежения через высшие размерности. В реальных условиях, а не в виртуальном мире, максимально ему приходилось бывать в семнадцатимерном пространстве, куда его выбросило при гибели одного броненосца. Ощущение не из приятных: за нахождение там приходится платить энергией, расход которой экспоненциально возрастает при увеличении мерности и массы объекта. Нуль-уровень этого явления находится в нашем родном 3D мире, а в 25D достигает бесконечности. Космос максимально открывает свои тайны при двенадцати координатных осях, а далее тускнеет и из наивысшего мира должен казаться точкой, сжатой до инфлатонного состояния.

Кажется, в окрестностях замаскировали ещё как минимум триста судов первого класса и до пяти тысяч остальных. Строго на севере и юге относительно среднегалактического меридиана раскинули две сети нанороботов. Вахты сменялись в восемь, четырнадцать, двадцать и полночь по никитинианскому времени. В трёхстах светогодах лежало в спящем режиме пятнадцать беспилотных эскадр. Если вглядываться в пространство ещё пару часов, можно выяснить немало интересного, но у математика уже не осталось на это времени.

Алексей взял бокал у проходящего мимо слуги и пошёл к порталу на другую сторону планеты. Штука чрезвычайно дорогая, но стоящая того. Максимально переместить объект можно на пятьдесят тысяч километров, затратив при этом энергию сжигания миллиона тонн массы, но гостям императора не привыкать. Что поделать, количество топлива возрастало логарифмически: либо перемещайся на расстояние, которое мог бы легко одолеть пешком, либо плати. Был у «коротких» порталов лишь один плюс: даже лишённые питания, на своих батареях они могли проработать ещё очень долго.

Начиналась финальная часть представления. Крупнейший корабль людей входил в систему вместе со звездой, ведомой на буксире. В зале, вырезанном из цельного алмаза, собрались почти все. Вероятностные линии говорили, что в следующий раз события будут происходить на планете из кристаллического углерода, или вообще на застывшей звезде, подобной преподнесённой правителем Никитии дочери президента Сереха на свадьбу.

Правитель вышел на трибуну. Его одеяние казалось до безобразия простым: никаких маскировочных полей, тканей из мягкого золота, плаща из синтезирующихся и распадающихся сверхтяжёлых ядер, антиматериального венка над головой не было и в помине. Перстни не блистали материей, сжатой до плотности кварков, даже ботинки не содержали антигравитации. Этот человек правил Никитией почти шестьсот лет, и являлся математиком, хоть и низкого уровня. Владетель вообще не склонен к дешёвым эффектам, и одежда подчёркивала это: так одевались особы царствующего дома сто тысяч лет назад. Белый плащ, массивная корона, висмутовая цепь и сандалии составляли весь его наряд.

Боец быстро окинул взглядом зал. Хотя ментальные защиты он не пробил бы так быстро без следов, но сделать спектроскопию открытого мозга, вычленить линии повторяемых элементов и соотнести их с гормонами не составит труда. Этот способ не так точен, как считывание электрических сигналов синапсов, но и ему требовалось уловить общий тон, а не проводить допрос с пристрастием.

Страх… Гнев… Обожание… Радость… Голод — самые распространённые чувства в этой толпе. Видимо, не всё так гладко среди начальственных кругов. Однако Алексей сел обратно на скамью, вытесанную прямо в поднимающемся амфитеатром зале: пялиться по сторонам дальше было не вежливо, так как владетель юга уже начал свою речь.

— Дамы и господа, верные сыны и дочери Никитии, я приветствую вас на этом празднике для всех без исключения жителей державы. Сегодня, когда враг всё активнее тянет руки к нашим системам, мы не можем просто стоять в стороне и наблюдать присваивание родных земель. Новое время бросает новые вызовы. Сейчас вы увидите корабль, который проведёт акцию по уничтожению семи магнетаров, двух планковских звёзд и ядра красного гиганта в этой системе, после чего водрузит на их место жёлтый карлик: невыполнимую доселе в одиночку задачу. Каждый такой шаг возвращает нам былое величие. Скоро начнётся их массовое производство, выводящее сражения в космосе на небывалый уровень. Вам выпала честь дать ему название, а пока слушайте и смотрите: через десять минут от танцующих в небе гигантов не останется и следа. Мсье Алекс Копнерфальд, прошу вас к стойке управления.

Глава корпорации прошествовал прямо по воздуху к владетелю, занял место по правую руку и принялся с видом, выражавшим вселенскую мудрость, перемещать рычаги. На самом деле они абсолютно ничем не руководили, программа действий от и до находилась в искусственном интеллекте флагмана.

Купол зала исчез, оставив над головами публики лишь силовое поле. Зрители прильнули к биноклям, с любопытством разглядывая аккреционные диски и шары нейтронных звёзд, позволяющие в силу своей гравитации увидеть у них сразу два полюса. Это не особо помогало: делая по двести-четыреста оборотов и то и дело накрывая планету гамма-лучами, объекты ревностно хранили свои тайны, предпочитая унести их с собой.

Тысячекилометровый звездолёт тем временем подошёл на максимальное расстояние к тридцатикилометровому шару. Казалось, слон отправился давить муху, но это впечатление было обманчивым. Отключи он сейчас антигравитационное поле, и его бы разорвало на субатомные частицы. Однако тот предпочёл не делать этого, а нанести удар из всех орудий. Сначала Гаусс-пушки, разгоняющие многокилометровые железные шары до релятивистских скоростей. Никакого эффекта. Масса оказалась поглощена без остатка. Далее в ход пошёл лазер, но резать им плазму всё равно, что пытаться рассечь воду или разрубить ладонью воздух. Обычные методы оказались исчерпаны, в ход пошла антиматерия.

Красавец, а не корабль, произведение искусства, украшение флота — так называли это судно ещё до его постройки, и не ошиблись. Масса покоя — сто секстиллионов тонн, максимальное измерение — пятнадцать, скорость движения — двадцать миллионов световых.

Вычислитель с радостью наблюдал, как с каждым исчезающим в бездне граммом материи растёт его влияние и сила. Вскоре никто не посмеет обращаться с ним непочтительно, даже наниматели!

Три звезды и чёрная дыра преобразовались без остатка, до помещения дошёл электромагнитный импульс, сжёгший почти все приборы, а потом разверзся ад.

Барионная и антибарионная материя столкнулись, аннигилируя и порождая чудовищный выброс энергии, обрушившийся на планету через тридцать секунд после событий. Горели энергетические заслоны, испепелялись корабли на орбите, силовые каркасы линкоров и авианосцев прогибались под излучением. Планеты больше не существовало: только шарообразный комплекс зданий уцелел, каменные породы мгновенно разлетелись, приобретя температуру в триллионы градусов. На такую мощность они и не рассчитывали!

Зал ликовал, потрясённый масштабами катастрофы, а виновник, казалось, чихать хотел на потуги природы уничтожить его. В облаках кварк-глюонной плазмы его силуэт рисовался отчётливо и ясно, словно взрыва и не произошло. В оставшуюся нейтронную звезду он всадил заряд страпелек и локально ускорил время, ввергнув её в небытие.

Алексей заподозрил неладное. Всё рассчитывалось в точности им лично, уничтожение шара не входило в планы. Не успел он додумать мысль, как судно развернулось и прицельной наводкой стало выбивать из строя корабли узконаправленными лучами, делая по двенадцать залпов в секунду. Далее он поднялся в максимальную для себя размерность и направил на остов планеты две звезды. Белый и жёлтый карлик грозили столкнуться, тем более что один из них уже заканчивал переход в антивещество, а за ними уже летели заряды со странной материей, грозя полным разрушением.

— Управление! — прокричал глава корпорации. У него банально перехватили контроль над кораблём! Кажется, большая часть математиков не успела отреагировать и была убита. Промедление смерти подобно.

Член Ордена побежал, проскакивая сразу через три измерения, и выставил над оставшейся композитной конструкцией поле из подпространства, затем удалил планету из нашего мира и бросил в одиннадцатую размерность. Два шара звёзд столкнулись, но не смогли достать их здесь. Заряды с распадом вонзились следом и обратили водородно-гелиевое месиво в пыль не хуже любого дифференциала. Предательский флагман качнул бортами и на всей возможной скорости стал уходить к клеонской границе.

Космическое тело вывалилось обратно в паре парсеков от первоначального места — математик решил гнаться за неведомым врагом прямо на нём, но не рассчитал свои силы. Требовалось осмотреться и понять, какое место угон флагмана занимал в глобальном масштабе.

Вполне естественно, он не мог охватить взглядом космос, но этого и не требовалось: подоспели оперативные сводки и всё встало на свои места. Началась седьмая Клеоно-Никитийская война (не путать с уже случившимися семью Никитийско-Клеонскими).

Произошедшие события были вполне ожидаемыми. Исходя из отчётов, клеонские войска атаковали приграничные звёздные скопления и начали наступление по всей плоскости родолино-лавнийской границы. Армии двух держав столкнулись в более чем двадцати тысячах точек, но общий итог пока оставался неясен. К сожалению, даже гравитационные передатчики не обеспечивают мгновенную доставку информации.

Вероятностные потоки подсказывали, что при дальнейшей эскалации на стороне Никитии выступит Серех, а Андромеда заступится за Клеон. Ничего удивительного, у северян с арахнидами не имелось взаимной ненависти, так как они никогда не сталкивались друг с другом. Два блока примерно равны по силе, и повлиять на итог сможет даже малейшая случайность. Если не закончить дело быстро, бодяга затянется на десятки лет. Но хуже всего оказалось не это: большинство линий обрывались.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — громко причитал вычислитель, понимая, что ему обязательно влетит за потерю дорогостоящего оборудования и смерть стольких людей. Надо что-то предпринимать, желательно, нестандартное, иначе его первым обвинят в измене и казнят прежде, чем проведут экспертизу. Пока единственным выходом было догнать судно и вернуть его в родную гавань. А ведь он уже просверлил на балахоне дырку под награду!

Система регалий, как и всё прочее, досталась Никитии от Физматской Империи. Сначала шли жетоны: метеоритный, кометный, астероидный, планетарный. Потом знаки отличия рангом выше: орден чёрной звезды, и в порядке увеличения температуры коричневой, красной, оранжевой, жёлтой, белой, голубой и синей. И высшие звания: туманный, сверхмассивный, квазарный, галактический и вселенский. Это главная вертикаль, от которой расходилось много ответвлений. Жаль, что сейчас вместо любой из них ему грозит тюрьма.

Алексей подошёл к владетелю и вызвал медиков, затем вынул осколок алмаза из груди и залечил рану, развалившую тело на две неравные части, после чего привёл лежащего монарха в сознание. Требовалось заявить о своих действиях, и глава «Копнерфальд Инкорпарейтед» произнёс:

— Сир, подлый враг напал на Никитию и угнал лучший корабль нашего флота. Это в высшей степени моя ошибка, я не поставил достаточную защиту. Позвольте искупить мою вину и догнать злостного нарушителя или погибнуть!

Увидев слабый кивок (или это ему только показалось), математик покинул брильянтовые палаты и добрался до чьего-то спортивного скутера. Не самая удачная вещь для езды по космосу, впрочем, сюда он вообще переместился при помощи телепортации. Знать бы ещё вектор движения и скорость, тогда портал можно было бы провесить прямо на звездолёт, но выбирать не приходилось.

Глайдер не взревел — атмосфера оказалась утрачена, и вычислитель сразу заскочил в двадцатимерное пространство. Плевать, что его должно выбросить отсюда через три миллисекунды. Недавно при эксперименте математик выяснил, что стержни могут давать неограниченную энергию. Ничего, мы покажем вам, «Копнерфальд Инкорпарейтед» умеет удивлять!

Глава 9

Маленький курьерский корабль… как будто бывают большие. Вооружение и броня не предусмотрены, запасы кислорода ограничены, еда и вода в качестве багажа — непозволительная роскошь. Даже пилотов сюда набирали после прохождения отбора по массе, так как важен был каждый грамм. Кабина рассчитана на одного человека, но они не совсем люди, поэтому втиснулись вдвоём.

Восемь пространственных измерений. Выше при помощи термоядерных реакторов не подняться: не хватит энергии. Здесь гравитация и кулоновские силы обратно пропорциональны седьмой степени расстояния, электромагнитное излучение распространяется намного быстрее и не ограничивает корабль, поэтому судно может выдать невероятную скорость: тридцать семь тысяч световых, иногда ускоряясь до сорока. Однако в масштабах Галактики этого мало: чтобы пересечь её от края до края, потребуется три года. А с учётом, как происходит отправка курьеров, это не просто.

Во времена Первой Мировой, когда капиталистические державы сошлись в империалистической войне (ну или как там написали в учебниках истории), имелась у немецкой армии такая пушка, как «Колоссаль». Она обстреливала Париж с расстояния в сто тридцать километров. Столь высокая дальность достигалась благодаря тому, что основная часть траектории снаряда пролегала в стратосфере, где сила сопротивления воздуха была значительно меньше. Точно так же планетарные генераторы всей своей силой забрасывали курьера в восьмое измерение, и уже отсюда он падал до третьего по баллистической кривой в нужную точку. Там ему хватит топлива лишь на отправление сигнала бедствия, после чего капсулу должны подобрать.

Как и прародительница, «Труба Кайзера Вильгельма», данная установка часто ломалась, быстро изнашивалась и требовала невероятного количества топлива. Вполне понятно, что никакой груз, кроме конфиденциальной информации, не стоил таких затрат.

Они лежали вместе, Восьмая и Двенадцатый. Им придётся провести так больше суток, пока курьер не окажется в расчётной точке и их не подберёт линкор. Столь высоким гостям надлежало путешествовать с эскортом, но времена накладывали свои ограничения.

Мужчина читал новости на эсперанто, ставшим языком международного общения. Сам этот факт не мог не радовать, а вот известия попадались одно печальнее другого. Последнее, однако, заставило будущего Повелителя Математики рассмеяться.

— Вызываю Филологическую деву, дева, ответьте, — обратился он к своей спутнице.

— Во-первых, не плюйся, ты перед моим носом, а во-вторых, чего тебе? — писательница была явно недовольна их стеснённым положением.

— Помнишь Бертрана Рассела? Ну, тыего работы ещё читала?

— Естественно, я храню в памяти миллионы книг даже без съёмных устройств. И что с ним?

— Убери чайник Рассела из курса научного атеизма. Теперь между Землёй и Марсом их рассыпаны миллионы.

Господи, как же давно это было… Мировая революция, устранение неугодных, восстановление Земли так, как её описывали фантасты XX века, начало космической экспансии. Они твёрдо верили, что отправиться к звёздам могут только представители социалистического общества. Экономисты приводили доводы, согласно которым, война в космосе невыгодна и невозможна. Лозунг «Построим коммунизм к 2500 году» мог быть признан досрочно исполненным ещё в 2400, однако история в очередной раз внесла собственные коррективы.

Для народного счастья требовалась энергия. Люди строили рои Дайсона вокруг ярчайших звёзд, но они оказались неэффективны, поэтому было принято решение возводить их вокруг чёрных дыр. Светимость аккреционного диска в сотни тысяч раз превышала солнечную, а если ещё добавить излучение Хокинга, релятивистские струи, космический микроволновый фон… Сильнее всего манил, конечно же, Стрелец A* — сверхмассивный объект в центре Млечного Пути.

Когда будущий Центральный Комитет только получил власть над Землёй, перед ним встал вопрос, какую идеологию избрать. Сначала хотели установить монархию, но не придумали, кого поставить царём, поэтому стали коммунистами. Книги Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина и прочих деятелей были исправлены и растолкованы по-новому. Недовольных в первые же десятилетия репрессировали вместе со сторонниками прежних режимов, после чего стало легче: теперь собственное превосходство подтверждалось не только силой оружия, но и хозяйственными успехами. Окрылённая победами, партия взяла курс на превращения Вселенной в райский сад. Технологии терраформирования планет, передвижения звёзд и почти мгновенных перемещений имелись, отсутствовала лишь энергии, которая смогла бы всё это питать.

Продвигаясь по Галактике, люди встречали другие разумные виды, но все они находились на стадии формирования родоплеменного строя, поэтому быстро и безболезненно перенимали левые идеи. Те, кто подчинялся слишком медленно, обычно до признания планеты освоенной не доживали.

От мыслей стоило отвлечься: рабочие закончили установку курьера на траекторию прыжка и теперь орбитальные генераторы начинали напитывать его энергией. Сейчас её потребуется больше: Двенадцатый перед прыжком сожрал пятьдесят килограммов пищевого концентрата и во время полёта планировал перестроить организм, добавив ему возможность обходиться без воздуха, увеличив силу и быстроту реакции. Всё-таки, гуманизм остался позади, а значит, эволюция ещё не закончена.

Двенадцатый повернул шею и поцеловал Госпожу Риторики. Она поглотила требовавшуюся ей органику ещё за день до старта, так что была готова ко всему… кроме вот такого выверта. Из-за положения её рук получить пощёчину он не боялся, однако его больно боднули головой. Удар наложился на инерцию от запуска, и в путь Повелитель Математики отправился со сломанным носом, на восстановление которого ушла минута. Этого он не учёл, но главное, не обсчитаться на фронте. Шла война, и они её проигрывали.

Первый контакт произошёл в 2404 году. Тогда исследовательское судно Земли, пройдя сквозь звёздные скопления и облака газа, вошло в Перемычку и вплотную приблизилось к центру Млечного Пути. Каково же было всеобщее удивление, когда при подлёте к Стрельцу A* они обнаружили, что с другой стороны его изучает иная цивилизация.

Койраны вышли в космос ещё когда на Земле шли Наполеоновские войны. Больше всего они напоминали антропоморфных собак, но виду свойственен диморфизм: разглядывая изображение морд врага, можно было с удивлением обнаружить особей, похожих на волков, лис, койотов и даже гиен. Конечно же, они не являлись их прямыми потомками, но люди не могли не провести столь явную аналогию. Как выяснилось позже, подобные персонажи встречались в земном фольклоре с 1980-ых годов, но Революцию не пережили.

Вид получил своё название из-за того, что капитан корабля, первого установившего контакт с инопланетянами, происходил из области, в древние времена именуемой Финляндией.

Подобно тому, как во главе людей стоял Центральный Комитет из двенадцати членов, койранами управлял орган, тут же названный переводчиками Советом Стаи. Но если состав земного правительства оставался постоянным на протяжении веков, то у чужих он менялся, поэтому там присутствовали интриги, подковёрные игры и заговоры. Или это придумали уже земные пропагандисты после начала боёв? Неважно. Партия предложила разделить дыру. Ей в оскорбительной форме ответили отказом. Начальное сражение отгремело в начале седьмого года XXV века, через три месяца после него первая колония людей подверглась геноциду после применения кинетического оружия. Сейчас шёл 2420, линия фронта (соединение гладкой поверхностью мест последних сражений) всё ближе подходил к центральным мирам.

Образ койранов в новостях менялся быстро. Сначала они показывались как друзья в деле построения коммунизма, потом превратились в угнетённые собственными правителями массы, желающие скинуть гнёт капиталистов, но лет десять назад стали просто безумными собаками, желающими смерти людям. Но и пропаганда псов не отставала, изощряясь всеми возможными способами.

Койраны захватывали только те планеты, которые рассчитывали удержать, остальные просто уничтожали, срывая атмосферу, сбрасывая с орбиты или вдавливая в звезду. Захваченному населению промывали мозги и отправляли воевать против людей. Средства массовой информации вели вещание на всех частотах, вербовали агентов, умудрились даже покопаться в древней истории Земли и теперь профессионально поливали партию грязью. Основной упор делался не на обеспечение достойной жизни (с этим проблем не было), а на то, что её достойны не все. На фоне этого происходили теракты и акции устрашения, бессмысленные с точки зрения логики, но серьёзно подрывающие моральный дух.

Два месяца назад атаке подверглась Седна — карликовая планета на расстоянии менее одного светового дня от Земли. Ни один из военных или гражданских объектов не пострадал, эскадра противника оказалась рассеяна на атомы, но само осознание того факта, что враг не где-то на галактическом севере, а близко, поверг жителей Солнечной системы в шок. Месяц назад подобной атаке подвергся Плутон, и там уже не обошлось без жертв. Две недели назад в результате внезапной атаки из высших измерений взорвался и упал на спутник Юпитера Каллисто фрегат. И вот, три дня назад при содействии завербованных агентов оказался уничтожен марсианский завод бытовой техники. Взрыв повредил склады на Фобосе и транспортники с готовой продукцией, так что теперь тысячи тонн холодильников, мультиварок и чайников ещё придётся отловить и собрать. Аналитики полагают, что следующей целью станет Луна или Венера, а закончится серия нападением на Землю с применением грязных бомб. После этого начнётся крупное наступление на фронте. Крыть такие успехи нечем: кроме пары десятков захваченных в начале войны неприятельских миров, из которых сейчас остался лишь пяток, у них на руках ничего не имелось, да и те были взяты в первые три года.

Всё снова упиралось в энергию. Она расходовалась на поддержание вокруг планет многомерных щитов, на передвижение быстрее света, на работу фабрик. Сейчас они летели как раз на один из заводов, но Двенадцатый бы назвал его лучшим, потому что проектировал сам.

Планета Рэпрабах стала воплощением как технологических, так и социальных утопий. Её главным отличием являлось искусственное происхождение и отсутствие звезды, так как само исполинское предприятие было выстроено вокруг пульсара, снабжавшего его энергией. Атмосфера удерживалась стеклянным куполом, по которому скользили изображения Луны и Солнца. На поверхности располагались дворцы культуры и парки, текли реки и озёра, находились школы, больницы, детские сады и всё необходимое для комфортного проживания рабочих и их семей. Под поверхностью на глубину в тысячи километров уходили цеха, оснащённые по последнему слову техники, так что сам Рэпрабах представлял собой полый шар, внутри которого вращалась нейтронная звезда. Кроме стеклянной оболочки над ним имелся ещё и девятимерный щит. Здесь на подобные расходы энергии хватает, к тому же они поднимали не вещество, а одну из форм полей.

Сутки пролетели быстро, трансформация тела завершилась, и курьер начал падение обратно в трёхмерное пространство. Нельзя утверждать, будто люди во всём отстали от «собачек»: до маленьких сверхбыстрых кораблей те не додумались. Опережали мы их и в биотехнологиях (спасибо Седьмому). Можно было распечатать тело представителя любого вида, вшить в него мозг человека и сойти за своего. Так приходилось действовать агентам Земли из-за того, что койраны неохотно становились шпионами даже за большие деньги. Второй же областью считалось производство антиматерии. Именно за чертежами устройства, способного менять барионный заряд вещества так же легко, как и электрический, и пришлось направить сразу двух участников Центрального Комитета.

Странности начались на выходе. Для начала, они оказались в другой точке, гораздо ближе к Рэпрабаху, чем предполагалось. Но это удивляло меньше всего, поговаривали, будто курьерские корабли ещё ни разу не попадали туда, куда надо. Линкор, который как раз таки и должен их встречать, сейчас полыхал за ними. Сигнал «SOS» игнорировался, ответом было лишь передаваемая без всякого шифрования фраза «Рэпрабах атакован. Они пришли за прибором».

Мощный удар сзади подтолкнул кораблик: линкор разлетался на обломки и один из них столкнулся с курьером. Через секунду тот и сам превратился в груду искорёженного металла, но перед этим Двенадцатый успел перенести себя и подругу в четырёхмерное пространство. Повелитель Математики мог дойти и до одиннадцатого измерения только силой мысли, однако в этом не имелось смысла: дополнительные пространственные оси просто так не прибавляли скорости.

Отсюда они видели пробитый в нескольких местах щит над заводом, медленно пропадающее поле линкора и корабли врага. Импульса, переданного ударом, хватило, только чтобы развить скорость семь километров в секунду, и теперь они медленно падали на поверхность. Двенадцатый прижал голову к уху Восьмой и проорал:

— Собираемся в крылья, я правое — ты левое, рви одежду и сращивай тела!

— Похотливый мужлан, — спокойно ответила писательница, — лишь бы увидеть мою грудь. У нас антигравы в пряжках ремней.

Двенадцатый сделал расстроенный вид и щёлкнул себя по поясу. На самом деле он действительно привык рассчитывать только на своё тело, поэтому и забыл о технологиях. Главная по литературной части продолжила:

— Если неудобно носить на себе, сделай прибор и зажми в руке.

— Зажать в руке, ага, в руке! — Повелитель Математики заканчивал расчёты падения. — Там удобнее всего зажимать цилиндр, посох, жезл или стержень…

Под ударами койранов хрустальный купол рассыпался, во многих местах зияли дыры; в одну из них и направилась двойка. Высадка прошла успешно: поверхность не сильно пострадала, а передовые части противника сюда ещё не дошли. Подземные лифты двигались исправно, причём не только вверх-вниз и влево-вправо, но ещё и ана-ката. Пользуясь пропусками, наконец, оказались у лаборатории.

Разработкой генератора антиматерии занимался Алексей Стержнёв, в прошлом — руководитель по строительству Рэпрабаха. Здешние заводы предполагалось использовать лишь в военных целях, что у мечтательно настроенного общества вызывало много вопросов. Лишь немногие знали: тысячи автоматизированных цехов, производящие вооружения от ножей до крейсеров — прикрытие для поставок сюда любых приборов и материалов. Тут искали пути получения антиматерии. И вот прибор собран, осталось лишь забрать, встроить в заранее подготовленные системы электростанций и выиграть войну.

Двенадцатый и Восьмая стояли перед высокой ровной дверью, отражающей свет белых матовых стен. Посреди каждой тянулись голубые полосы. Только кнопка открытия выбивалась из общего фона. Нужно было всего лишь поднести карту и затем войти внутрь.

— Не нравится мне здесь, — ёмко произнесла Магистр Литературы.

— Ничего, сейчас на поверхность выйдут войска из глубины, и вдарим гадам, — Двенадцатый вовсю веселился. — Заходим внутрь, сжигаем прототип, хватаем профессора с чертежами и бежим. Или наоборот: берём прототип, сжигаем профессора и сматываемся.

Писательница не разделяла его радости:

— Уходим? Сматываемся? Интересно, на чём, умник?

— Не боись, детка, — тон математика стал развязным, — всё на мази, нет никого, кто смог бы противостоять мне на всей этой планете.

Кусок пластика придвинулся к ресепшену. Их связали прежде, чем дверь закончила раскрываться.

Как чувствует себя круг, когда его помещают в шар? Он не только не может вырваться за пределы ограничивающей его окружности, но даже не подозревает, что его обложили ещё сверху и снизу. Кто бы не пленил их, он знал о способностях визитёров. В одиннадцатимерном пространстве существовало пятьдесят пять вариантов вращения, но ему было не развернуться: по всем стояли заслоны. Свет и звук, однако, не утратили возможность свободного прохода — кажется, с ними хотели пообщаться. Силовые поля держали крепко, поэтому Двенадцатый по-быстрому отрастил глаза на висках и затылке, теперь он видел ещё капсулы по бокам. Сзади стояли двое с плазмомётами, судя по фигуре, люди. Уже что-то.

Лаборатория имела много этажей, невдалеке от входа уходила вверх винтовая лестница. И сейчас прямо по ней спускалось существо, которое точно нельзя было принять за человека. Сначала показались когтистые лапы, потом чуть согнутые колени, и вот койран смотрел на них всей своей лисьей мордой. Он носил чёрную форму с немногочисленными красными изображениями медалей на груди. Это плохо: тёмный цвет соответствовал высшим чинам противника, тогда как простые солдаты могли быть одеты в зелёное, жёлтое, белое или серое (в зависимости от местности). В руках «собачка» держала прибор, больше всего похожий швейную машинку. Очень кстати: вместо одного рукава у врага сползали клочья ткани и меха. Неприятель поставил устройство на пол, тяжело выдохнул и на чистом русском сказал:

— Если вы опять подсунули ускоритель частиц, уважаемый профессор, у вас будут проблемы. Итак, прибор у меня, осталось найти чертежи.

Плохо. Противник знал, что проектом руководит человек родом с территории бывшей России, а возможно, даже имел представление и о национальности пленников. В любом случае, он подготовился, прочем, иначе сюда было и не попасть.

— Вы ничего и никогда не отыщете среди серверов этой планеты, — раздалось хрипение из правой камеры. — Здесь хранится информация за всю историю человечества. Пройдут квадриллионы лет, прежде чем вы подберёте пароли к архивам.

Щелчок и удар током. Из камеры разработчика раздалось хихиканье.

«А на этот случай у тебя есть план?» — прозвучал в голове голос Госпожи Риторики.

«Да, но нужно время. Потяни его как можно дольше. Если почувствуешь, что можешь выбраться, убей охрану. Всё, пока».

— А кто говорил, что мы не знаем, по какому адресу файла искать чертежи? — двухметровый койран подошёл ближе, — вы, обезьяны, любите думать, будто хитрее всех на свете.

Восьмая захохотала: не каждый день лиса говорит о хитрости. На них всё-таки обратили внимание:

— Ах да, совсем забыл о дорогих гостях. Позволь представиться, Джеперес Долаперосский, глава разведки и контрразведки вида койран.

— Что делает участник Совета Стаи в закопанной лаборатории так глубоко на территории противника, — спросила Магистр, максимально увеличив размер фразы.

— А что здесь делают сразу два члена Центрального Комитета? — парировал Джеперес. Раз уж смеётесь, у меня имеется анекдот: «Попал еврей в антимир. Идёт по антиулице, свернул в антипереулок, заходит в антидом, поднимается по антилестнице, подходит к антидвери, звонит в антизвонок. Дверь открывает антисемит». Смешная шутка, не правда ли? Но вы-то знаете, что сейчас она может стать реальностью. Нужные данные в папке «Антисемитизм» отсутствуют, в «Антифризе» тоже, но вот каталог «Антилопа» весит двенадцать йоттабайт. Напомню, что все фотографии этого животного, лежащие в открытом доступе, вместе не превышают терабайта. Что же внутри?

Лис внимательно взирал на тройку. Восьмая мысленно ругала учёных за столь тривиальное название, Двенадцатый что-то считал, только профессор Стержнёв оставался невозмутимым. Койран продолжил:

— Теперь мне нужен код запуска прибора и пароль. Мы договоримся?

— Что же враг может предложить тем, кто и так стоит на вершине власти? — интенсивно взялась Магистр за переговоры.

— В литературных произведениях людей в таких случаях обычно даруют жизнь, но вы слишком жадные. Сейчас наступление развивается на трёх направлениях: Рэпрабах, Стрелец A* и Земля. Если первый слишком важен, а последнюю нам всё равно не взять и атакуется она с целью устрашения, — тут койран переступил на другую лапу, — то чёрную дыру я могу подарить вам.

— На кой чёрт она нужна, если генератор останется у вас?

— Весь смысл в победе. Отправляйтесь в погоню за мной прямо туда, потом переломи́те ход битвы и вернитесь домой триумфаторами.

— И что после, если почти бесконечный источник энергии окажется в руках противника?

— А после я могу организовать для вас превращение в койранов. Как и некоторые другие из ЦК, вы получите новые тела и посты в Совете Стаи сразу после капитуляции Земли, идёт?

Морда лиса растянулась в улыбке. Слова про предателей внутри самого Центрального Комитета явно были ложью, призванной посеять недоверие между его участниками… По крайней мере, присутствующие здесь его члены надеялись на это. В любом случае, Госпожу Риторики перспектива стать собакой не прельщала, поэтому она послала Джепереса куда подальше во фразах, которые мог выдать лишь человек, идеально знающий литературу всех стран. Койран покачал головой и произнёс:

— Ну что ж, придётся по-плохому.

Правая капсула передвинулась так, чтобы две другие могли её видеть. Силовые линии отсекли голову академика Стержнёва от тела, после чего «пёс» проговорил:

— Трансгуманистические организмы способны к безграничному восстановлению, если у них есть достаточно органики и имеется мозг. Голова профессора проживёт ещё семь минут. После этого примусь за твоего спутника. Ещё через час планета взорвётся: снаряды повредили стабилизирующую установку, скоро уже ничто не сдержит нейтронную звезду. Прошу торопиться, у вас четыреста секунд.

— Сделай что-нибудь! — в мыслях крикнула Восьмая.

— Я пытаюсь, — ответил Повелитель Математики, — нужно ещё десять минут!

Они висели, плотно прижав руки к телу, лис перестукивал когтями по полу, и с каждым ударом утекали драгоценные мгновения. Вскоре правая капсула исчезла, и обезглавленное тело упало на пол.

— Превосходно, — воскликнул койран, — двенадцатимерные коконы жрут слишком много энергии. Время держать ответ, как взломать защитные системы. Сейчас следует прикончить мужчину, но сдаётся мне, не ты главная в паре. Молчаливый землянин, жду от тебя лишь одно слово — пароль!

Капсула начала сжиматься, устремившись к шее писательницы. Ещё секунда, и голова останется висеть безо всякой опоры. В один образ слились смеющаяся лисья морда, яркий свет ламп и бездыханный труп профессора, но весь ужас разогнал крик математика:

— Возьми подельников на себя.

Погас свет. Восьмая почувствовала, что больше не связана путами, но так как находилась в подвешенном состоянии, то начала падать. Помня о просьбе Двенадцатого, она в полёте отрастила себе на больших пальцах ноги и руки длинные сверхострые ногти, которыми рассекла охранников. Плазмомёт одного оказался разрезан, но второй вполне годился к использованию, поэтому, достигнув пола, писательница отбросила когти, перекатилась и подняла ствол. На нём имелся фонарик, но их глаза и так могли воспринимать весь спектр. В ультрафиолетовом диапазоне было видно, что Двенадцатый отогнал койрана от прибора на лестницу. Лис заорал:

— Здесь нельзя стрелять! Стены отразят плазму, мы все погибнем!

— А швыряться можно, — спокойно ответила Магистр Литературы, бросив оружие и проломив врагу нос — уже второй за два дня.

Джеперес Долаперосский принадлежал к древнему дворянскому роду, испокон века возглавлявшему тайную полицию койранов. Несмотря на столь хорошее начало жизни, чтобы стать богатым или известным, требовалось потрудиться. Родители за один год приносили от трёх до десяти щенят, и в их клане они являлись далеко не единственной семьёй. Всё это потомство потом распределяли на должности по районам. От уровня инквизитора небольшого городка предлагалось самостоятельно дорасти до звания, которое окажется по зубам. Пойти по безопасной, но скучной тропе собирался и он, до одной школьной экскурсии. Молодого лисёнка поразило, что из четырёх встреченных разумных видов три были представлены гоминидами, и лишь один — собаками. Джеперес сразу разглядел в обезьянах эволюционный потенциал и начал осуществление собственного грандиозного плана получения высшей власти.

После окончания института он не уехал на окраину, а отказался от распределения и бежал на тропическую планету Мятгаллу, место обитания наиболее высокоорганизованных обезьян. Никто из койранов на постоянное место жительства туда бы не сунулся: густой мех и особенности терморегуляции подразумевали проживание в тундре, тайге, смешанных лесах и степях, но никак не на экваторе. Джеперес же попёрся туда, где было жарко и влажно, после чего развернул грандиозные исследования психологии и физиологии.

Первый труд был готов через год и представлен Академии наук. Лис стал аспирантом и смог жениться на дочери уважаемого, но бедного профессора. В родной семье подумали, что всё дело в любви и благополучно забыли, так как требовалось выполнять свою работу, а именно: выискивать недовольных властью и пилить бюджет.

Джепересу пришлось сорок лет прозябать в вечнозелёных лесах на берегах тёплых морей, ведь именно там располагалась естественная среда обитания обезьян. Только в короткие моменты отпуска он отлучался на полюса, а в это время под кронами деревьев преспокойно выращивались наркотики. Лис с университета знал, как отслеживаются перемещения товаров, поэтому оставался в тени. Да и кто мог заподозрить неудавшегося инквизитора? А между тем им проводились нужные перестановки в органах власти, с помощью денег лояльные двигались вверх. Кроме того, за десятилетие он развалил всю науку об обезьянах, помог учёным перейти в другие области и стал ведущим и единственным экспертом по гоминидам. Система работала, ему оставалось лишь наблюдать, писать пространные отчёты в Академию, да развлекаться с мартышками.

И люди не подвели. Вид, встреченный в Ядре Галактики, оказался обезьянами. Джеперес знал результаты переговоров до их начала, видел направления ударов врага ещё до того, как стартовали корабли, понимал, как правильно вести агитацию, причём незамедлительно докладывал обо всём в Совет Стаи. Ему не верили, но когда первые флоты завоевания оказались разбиты, а внутри самой инквизиции были пойманы агенты людей… В общем, сначала ему дали должность консультанта при ставке, а оттуда он, где подкупом, где шантажом, а где подставой смог пролезть на самый верх. Пришлось устранить двух братьев, выдав одного за предателя, а второго обвинив в подготовке мятежа. Если сейчас он привезёт не только новость об уничтожении гигантского завода людей, но и чертежи прибора, то сможет либо стать кандидатом в председатели Совета Стаи, либо подготовить переворот и взять единоличную власть. Что поделаешь, ему не нравилась нынешняя проолигархическая политика, именно поэтому он сбежал к приматам.

А сейчас его унизила самка обезьяны, которых он у себя дома тысячами резал на опыты!

Пара землян бежала, пробираясь сквозь тоннели и помещения цехов. Где-то сзади гнался ничем не уступающий им по возможностям койран. Двенадцатому иногда даже казалось, что он слышит цоканье когтей позади, сбоку или даже впереди себя, хотя он знал: если тратить время на касание пола, далеко не уйдёшь. Нести прибор было бы тяжело, если бы не антигравитация. По пути им встречались отряды как своих, так и чужих, но их обходили через высшие размерности. Перевести дух удалось, лишь когда сели в припрятанный в одной из бесчисленных шахт корвет. Отсюда можно стартовать и уйти в прыжок со скоростью в двадцать тысяч световых: корабль дополнительно облегчили.

— Почему нам удалось улизнуть? — наконец выдавила писательница волнующий её вопрос.

— Я задумал эту планету как свою мечту ещё века назад, — математик повернулся и стали видны впалые щёки и костистые пальцы, — нельзя отнять её у меня, просто перехватив управление. Я потратил сто килограммов массы на создание вычислительного центра в теле, подобрал необходимую комбинацию и отключил питание.

Существовать Рэпрабаху оставалось от силы минут пятнадцать, поэтому следовало убираться отсюда как можно скорее. Судя по диаграммам, противник всё сильнее ввязывался в бои в глубине планеты, его суда садились на поверхность и извергали новые волны десанта. Они ещё не знали, что окажутся поглощены пульсаром. Двенадцатый прикинул: общей массы звезды, планеты и неприятельского флота хватит на создание чёрной дыры. Повелитель Математики пообещал себе, что обязательно восстановит Рэпрабах ещё лучше прежнего, ну а с этого им было уже никого не спасти: человечество в одночасье лишится миллионов учёных, миллиардов рабочих и десяти процентов всех производственных мощностей. Если они не доставят прибор и чертежи, то это станет непоправимой утратой.

Корабль разгонялся, окончание стальной кишки становилось всё ближе, и вот, когда до поверхности оставался всего километр, над выходом склонилась ушастая рыжая морда и выстрелила из лазера. Луч предназначался реактору, однако прошёл левее и попал точно в глаз Восьмой.

Повелитель Математики хотел дёрнуть стоп-кран и на месте прикончить Джепереса, но вместо этого положил свою спутницу в криокапсулу. Глаз её успел восстановиться, волосы с прожжённого затылка отрасли, однако поражение мозга ни возможности тела, ни самая прогрессивная медицина исправить не старались. Хирургия ума — до сих пор полная загадок область знаний. Писательница могла как не заметить утраты части головы, так и полностью потерять свою личность.

Корвет выходил на прыжковую орбиту, далеко под ним плавилось исполинское нагромождение труб, воздух с шипением покидал корабль через повреждённое лазером стекло. Двенадцатый только сейчас осознал, насколько дорога была ему Восьмая, и решил: Джеперес не должен жить даже оставшиеся до коллапса минуты. Повелитель Математики прикинул время, вышел из корпуса через четвёртое измерение вместе с прибором, установил максимальный радиус действия и нажал кнопку.

Наша Вселенная несправедлива: вещества в ней предостаточно, а для получения антивещества приходится строить ускорители частиц. В данной проблеме не смогли разобраться ни Стандартная модель, ни общая теория относительности. И сейчас математику предстояло сделать мир чуть-чуть лучше: уравнять количество частиц и античастиц в одной области пространства. Щёлкнул переключатель, импульс из антенны достиг Рэпрабаха, нейтронной звезды в его сердце и неприятельского флота, уже начавшего отходить. Каждый протон, нейтрон и электрон случайным образом или сменил свои заряды, или остался неизменным. Корабли не имели никакой защиты против восстановления CP-инвариантности, поэтому скоро в системе произошёл взрыв с энергией в два на десять в сорок седьмой степени джоулей. Остатки многомерных лабораторий подбрасывало до пятнадцатого измерения, от них корвету приходилось уворачиваться. Двое землян держали курс домой, им предстояло ещё двадцать лет сражений.

Госпожа Риторики проведёт в ледяной спячке два тысячелетия. Позже она станет первым человеком, сознание которого будет полностью записано на электронный носитель.

Слова Джепереса оказались правдой: он смог сбежать с Рэпрабаха, стать главой койранов, а потом первым понял, что несмотря на наличие миллионов кораблей, тысяч планет и собственных генераторов антиматерии, война проиграна. Находясь на посту верховного главнокомандующего, хитрый лис за полтора десятилетия приведёт свою страну к краху и станет наместником той же области пространства со стороны людей. Он действительно подпишет капитуляцию на Земле и в тот же день, как и все перешедшие на сторону Центрального Комитета койраны, станет человеком. Что поделать, образ антропоморфной собаки будет ещё много поколений вызывать ненависть. На пути к господству во Вселенной людям предстояло ещё много войн, куда масштабнее и кровопролитнее этой, но «Конфликт первого контакта», как его впоследствии назовут, навсегда отобьёт у них мечты о построении коммунизма в условиях поливидовой цивилизации.

Двенадцатого мучил лишь один вопрос: зачем вместе с ним отправили Восьмую? И выходило, что неподготовленного бойца на передовую специально послал Первый…

Глава 10

Если вам нужен беспрепятственный проход по освоенным территориям, идите в Межрукавье. Если вы контрабандист — этот путь всегда открыт для вас. Если вы генерал, и требуется провести незаметно несколько сотен кораблей, данное открытое пространство с радостью примет всех, но для большего комфорта всё-таки стоит пройти через Гало выше плоскости эклиптики. Дольше, но надёжнее.

Торговым судам лучше не появляться здесь, плотность звёздных систем тут падает так же низко, как возрастает при приближении к ядру, и в нештатной ситуации помощи придётся ждать долго. Возможно, фатально долго.

Межрукавье — свой особый мир, разделяющий галактики на участки высоких и низких плотностей звёзд, регионы, за которые будут идти нескончаемые войны и никому не нужный вакуум, зоны, известные каждому, и безвестные куски пустоты. Впрочем, почему же: галактические картографы, географы, да и просто слышавшие краем уха могли начать без конца рассказывать про них, твердя о различиях плотностей газа и пыли, количестве атомов нейтрального водорода на один кубический метр в межзвёздном пространстве, однако для Алексея пустота оставалась пустотой. Всегда.

Небольшой флот, состоящий преимущественно из лёгких крейсеров, коих насчитывалось аж шестьдесят четыре, сорока восьми кораблей десанта, двадцати пяти судов охранения, способных отвлечь на себя внимание или прикрыть основную группу, двух линкоров, трёх авианосцев и чуда современной техники, корабля совершенно нового класса — линкороносца, угнанного клеонской разведкой в Великой туманности.

Линейные корабли и авианесущие крейсера давно вели спор за звание самого грозного оружия Восьми Галактик. Продолжался он уже порядка двадцати тысяч лет, но так и не был решён в чью-либо пользу. Одно лишь являлось неизменным: не дай Бог авианосцу оказаться в бою хотя бы без половины своих кораблей поддержки, не приведи Господь линкору утратить хотя бы треть своей огненной мощи. А иначе ты уже проиграл: либо залп всех орудий пробьёт жалкую защиту, превращая всё вокруг в плазму, по температуре сравнимую с поверхностью звёзд, либо мелкие корабли поддержки дезорганизуют вашу оборону, высадят многочисленные десанты, захватят основные узлы управления и полностью подчинят себе корабль. Поэтому линкор и авианосец всегда ставили в паре или отправляли группами — один корабль всё равно много не навоюет.

Идея создать судно, совмещающее их, не нова. Первые прототипы таких кораблей появились ещё до Раскола, хотя были некрасивы, будто туши каких-то невиданных животных, вырванных из другого мира, неуклюжи и неторопливы, если это слово вообще применимо при сверхсветовом движении. Медлительность заключалась в том, что для той же скорости требовалась куда большая мощность. Линкороносцы нельзя назвать сенсационной разработкой. Скорее, они так и останутся просто ещё одним видом кораблей, уж слишком дорого обходится их строительство. Просто этот был немного мощнее предшественников, отличаясь от них, как свечка от гиперновой.

Вычислитель догнал беглеца в тридцати тысячах парсеков от границы. Он не стал навязывать ему бой, а занялся перепрограммированием бортового компьютера. Пара секунд, и новый код залит, ещё через минуту шлюзы радостно раскрылись, а экипаж оказался захвачен в плен. Опасения подтвердились: шпионы знали о спуске корабля и привязали его захват к началу войны. Вернув контроль, математик не улетел обратно, а проложил путь для подхода вызванного им флота корпорации, после чего намерился осуществить дерзкий план и молниеносно завершить войну. Внезапность была их козырем. На этом преимущества заканчивались.

Если всё удастся, он точно получит прощение. Теория вероятностей говорила, что немедленное возвращение навлечёт только гнев, и с ним расправятся в назидание остальным, поэтому первоначальный план оказался изменён в пользу налёта на Рэраку. Выйдет ли из такого резкого поворота что-либо путное, неясно. Одно член Ордена знал точно: путь назад без выполнения задачи для него закрыт, а победителей не судят.

— Пересекли линию фронта, — бодро отрапортовала программа в динамике. Продолжить следовать тем же курсом?

— Продолжайте, — спокойно ответил Алексей. Как будто он мог повернуть назад. Странно бы это виделось со стороны: почти полторы сотни кораблей спокойно движутся, проходит пара секунд, и вот они уже летят в другом направлении. Хотя смотреть тут некому. Подобный манёвр хорошо подошёл бы параду, посвящённому юбилею битвы за какую-нибудь планету, произошедшей хрен знает когда, но точно не реальному боевому вылету.

— Десять минут до подлёта к цели, просьба экипажу занять свои места, десантникам приготовиться к высадке…

Шестьсот секунд. Хм, как раз есть время повторить план, окончательно сложившийся два часа назад. Прост он был до самоубийства, причём суицид в этой характеристике являлся главным словом.

Математик предложил пройти через позиции войск, пересечь линию фронта, добраться до Рэраки-один — планете, располагающейся в центре чёрной дыры, и взломав все системы защиты… пленить правителя Клеонской империи Евстиария I. Такие странные имена не из календаря венценосные родители давали, если были не удовлетворены работой церкви. Говорят, когда патриарх северян услышал эту непередаваемую какофонию звуков, то скончался на месте.

Хороший порядок действий, нечего сказать. Но дома без выигрыша его и не ждали, поэтому приходилось вертеться.

Естественно, шансов на провал имелось гораздо больше, нежели на успех. Пришлось использовать всю мощь научно-технического комплекса «Копнерфальд Инкорпарейтед», чтобы хоть как-то выправить положение. Двадцатимерное пространство для быстрого перемещения (ему пришлось протаскивать и вести их здесь лично, ибо такое по силам лишь сильнейшим математикам), крейсеры, не имеющие ни единого человека на борту и под завязку загруженные лучшими сортами взрывчатки, от обычной антиматерии до лучей, способных испарять чёрные дыры, да ещё звезда в тысячу стандартных масс, или два нониллиона тонн.

Осталось лишь подождать десять в двадцать восьмой степени лет, чтобы увидеть окончательное падение обороны под излучением Хокинга. Вот только ему требовалось прощение без столь долгого раскаяния.

Однако полное уничтожение крепости Единого человечества не входило в их планы, а вот частичная дисбалансировка сингулярности и трёх оболочек вполне возможна. Особенно когда горизонты событий, стянутые в сферы и имеющие лишь по одной точке, пафосно именуемые «Вратами», через которые осуществляется контакт с внешним миром, выстроятся на одной прямой. Но до этого момента, если источники информации не врут, ещё полчаса. А иначе им спешно придётся выходить из высоких измерений в трёхмерное пространство, что вызовет массу ненужного интереса — что группа военных кораблей делает так близко от дворца? Появятся совершенно неуместные в данных обстоятельствах вопросы, и неуёмное желание их задать. Северяне смогут осуществить это, ведь их суда не будут страдать от перегрева двигателей…

Алексей ждал. Все они ждали. Только чего? Смерти или плена от недружественного государства? Или гибели внутри чёрной дыры? Зачем вообще он пошёл на операцию сам? Для чего он вообще ищет Первопланету, собирает великие стержни, готов жертвовать миллионами за любую крупицу информации? С точки зрения бизнесмена, это дело абсолютно бесприбыльно, математика — нерационально, а если смотреть глазами обычного человека… Коллекция? Похоже на то. Спятивший человек гоняется за несуществующими вещами, видными только ему. Превосходно.

Верхний шар начал движение и, сместившись на девяносто градусов, открыл отверстие, предназначенное для пропуска нескольких кораблей клеонцев. Что поделать, вокруг чёрной дыры образуется область, непреодолимая для любого тела, так называемый, гравитационный вакуум, поэтому существует всего одна точка, связывающая внутреннюю часть объекта с внешним миром. И пропустить её никак нельзя.

Крейсеры действовали незамедлительно. Тридцать из них сразу вышли из маскировки, ударив по контуру «Врат». Каждый мог, при некоторой перестройке, брать на борт груз в триста раз больше собственной массы покоя. Они послужили запалом для звезды. Половина её вещества стала антиматериальной и сошлась с другой. Последовавший взрыв в двадцать раз превосходил недавний. Энергия, высвобожденная в одной точке пространства, смогла сместить три линии горизонта событий на пару диаметров атомов водорода. Это во много раз превышало все пределы, выдерживаемые системой безопасности. Ещё несколько крейсеров поставили дворец Евстиария на грань гибели. Все находящиеся внутри силы сейчас экстренно направляют на удержание сингулярности в подчинении, и пройдёт не менее пары часов, прежде чем волновая составляющая дворца придёт в норму. Чёрная дыра стала проявлять свою губительную сущность объекта, стремящегося уничтожить всё живое, да и мёртвое тоже, этому собранию вещества было наплевать, что попадёт в неё в следующий раз. Людям прошлого пришлось приложить неимоверные усилия для подчинения себе не продолжающую геодезические линии точку, и не стоило менять здесь что-либо.

Около тысячи лет назад тогдашний монарх Клеонской империи решил надстроить ещё один уровень горизонта событий для укрепления крепости. Всем, хоть мало-мальски знакомым с историей галактики, итог известен — практически полная разбалансировка чёрной дыры, гибель правителя, период смуты протяжённостью около ста лет, ослабление Трёх Галактик и сдача ими пограничных провинций Никитии практически без боя. Столицу пришлось отстраивать три десятка лет, но энергетические щиты, устоявшие даже под непрерывной трёхмесячной бомбардировкой Никитиниана во время смуты, были утрачены навсегда.

Флот беспрепятственно преодолел уровни защиты, и важнейшая планета страны предстала перед взглядом главы «Копнерфальд Инкорпарейтед». Теперь быстрее в Северный дворец; главное — пленить владетеля, иначе он успеет скрыться в недрах, и найти его до прибытия основных сил вражеского флота будет невозможно. А после — тем более. Поэтому, ещё несколько судов сейчас расстреливали боевой запас, отрезая все возможные пути отхода.

— Тридцать секунд до десантирования, — бодро отрапортовала программа. — Десанту — полная боевая готовность к высадке.

Шестьдесят рот. Пятнадцать полков, почти четыре дивизии или целая армия готова была высадиться на поверхность планеты, если бы чей-то разум захотел вдруг сформировать войско, полностью состоящее из десанта. Так что это всего лишь шестьдесят отдельных боевых единиц, которые должны отправиться в бой через… а нет, уже вступили.

Сорок рот десанта окружили замок, наступая по всем направлениям, остальные брали под контроль системы управления планетой. Корабли охранения боевым порядком встали около проёма створок. Скоро проход во внутреннюю часть чёрной дыры должен был закрыться. Клеонцы сами хотели сделать это ещё минуту назад, однако из-за резкого изменения обстоятельств, захлопнуть порталы, оставив флот Алексея снаружи, у них не вышло. Теперь же их единственным желанием стало стремление распахнуть «Врата» так широко, как это только представлялось возможным. Впрочем, всё зависит от того, в чьих руках окажется управление. В ближайшие минуты в бою у главного командного пункта в Южном дворце итог станет ясен.

— Взята под контроль нижняя часть планеты. Сопротивление флота неприятеля подавлено. Уничтожено двенадцать пар линкоров-авианосцев, двадцать два тяжёлых крейсера, сто девятнадцать эсминцев и корветов, множество малых кораблей и ботов поддержки. Утрачено двадцать семь лёгких крейсеров, шестнадцать кораблей поддержки, повреждён один линкор, — искусственный интеллект флагманского корабля явно пребывал в наилучшем расположении духа. «Ещё начнёт отпускать ехидные шутки» — подумал Алексей. Лично ему было не до смеха. Во всяком случае, пока не пал Северный дворец. И если до настоящего момента всё шло строго по плану, то при начале штурма резиденции Евстиария клеонцы смешали вычислителю все карты.

— Лишились связи с тридцать седьмой десантной группой, двадцать первой, семнадцатой, тридцать шестая рота десанта несёт огромные потери, просит помощи, — радостное настроение компьютера улетучилось мгновенно. — Девятнадцатая группа уничтожена, пятая группа уничтожена, первая, вторая, тридцать третья просит помощи.

— Что у них там, мать вашу, происходит! — прокричал воин, врываясь в корабельную рубку. — Почему всё шло прекрасно, а теперь мы проигрываем на всех фронтах! Изображение изнутри на главный экран!

Дисплей, до этого совершенно прозрачный, моргнул, пошёл полосами и, установив связь с внешними камерами, стал показывать внутренности дворца.

Какое-то чудовищное строение возвышалось внутри. Больше всего оно походило на шар, в котором воспалённый разум геометра провёл несколько тысяч хорд, стёр границу сферы и в таком виде представил своё творение.

— Первая, вторая, тридцать шестая группа десанта уничтожена, четвёртая и шестая группа вынуждены отступить, — голоскомпьютера мгновенно вывел экипаж из оцепенения. Двадцать пятая группа просит помощи…

— Посадка, — выкрикнул боец, выбегая из рубки. Он уже понял, что надо делать.

Огромная туша села, проломив грунт перед дворцом. Неэстетично, но быстро. Можно сказать, что самого здания уже не существовало, только несколько участков стены ещё прилегали к пугающему строению, в остальном — лишь хаотичное нагромождение линий. Безжалостные залпы десантников не могли ничего с ними сделать, поэтому те с удвоенной яростью уничтожали стены.

— Потеряна связь с двадцать пятой ротой десанта, — в интонации компьютера проскользнули панические нотки.

— Где они, — вскричал Алексей. — Что вообще здесь происходит?

— Любой звуковой или визуальный контакт невозможен, — паника компьютера стала очевидной. — Сканирование невозможно. Получение дополнительной информации невозможно. Сигнал не может пробиться через материал дворца. Разрешите провести интеллектуальное сканирование сети, для получения…

Последние слова математик не услышал. Мысли его были заняты более важными делами, чем ответ на призывы компьютера. Как можно сражаться с тем, чего не ощущаешь? Куда пропадают люди? Ответы требовались незамедлительно, и глава «Копнерфальд Инкорпарейтед» отдал приказ:

— Переход в четырёхмерное пространство, быстро!

— Сэр, корабли никогда не осуществляли переход на поверхности планет — голоса сразу нескольких человек, находящихся в рубке, доносились из динамиков. — Это может быть опасно.

— Плевать, — вся ярость главы корпорации вырвалась в этом слове. — Начинайте!

И вновь — повиновение. Предметы на планете стали казаться нарисованными, сплющенными, не принадлежащими нашему миру, будто бы вырванными из детского мультика. Лишь дворец остался сферическим, утратив часть своих хорд.

— Переход в пятимерное пространство!

Предметы, видимые членом братства, превратились в линии, но замок упрямо оставался… хотя нет — сферой тут уже и не пахло. Многоугольник — вот правильное обозначение.

— Поднимайтесь до пятнадцатой, — крикнул воин, надевая скафандр.

Всё стало ясным. Постройка представляла собой многомерный куб. Каким-то чудом здесь использовали фрактальную размерность. Трёхмерные люди не могли в ней находиться, их тела проецировались сами на себя, разрывая внутренние органы, приборы выходили из строя, меняя положение частей, радиоволны отражались совсем под другим углом, даже атомы меняли свою структуру.

Как хорошо, что при полётах в гипере переход осуществляют лишь корпусы кораблей. Воистину, велик был человек, открывший многомерные пространства.

А вот сейчас Алексеем овладело безумие. Он проломил трёхметровую обшивку и вышел из корабля, не заметив этого. Сейчас ему требовалось всего лишь поднять мерность до двадцать корень из двух, чтобы войти внутрь дворца. Сделать это нужно как можно быстрее: клеонский флот стучался в запертые «Врата».

***

Двенадцатый очнулся. Каким-то чудом он всё ещё жив, хотя и обречён на вечное затухание сознания. Учёный смотрел на мир из чрезвычайно тесного тела, его донимали забытые чувства: жар, холод, боль, голод, страх. Можно было попытаться выяснить, куда он попал и что это за место, но от прошлого хозяина ему досталось лишь желание уничтожить возвышающееся перед ним строение.

Повелитель Математики медленно, затрачивая драгоценные секунды, стал подниматься всё выше, обошёл заслон двадцать шестого измерения, подобрался к двадцать девятому, сменил размерность на дробную и аккуратно, ребро за ребром, разобрал нелепую конструкцию. Одну маленькую бьющуюся точку жизни он нашёл сверху, ещё несколько сотен таких же валялось повсюду. Первую хранитель перенёс к остову корабля, остальных аккуратно разложил по дворцовому парку.

Кто-то использовал выкованные им стержни как источник энергии. Неужели они до сих пор не сгорели? Или их ещё не успели отлить? А вдруг его промах можно исправить и не допустить краха цивилизации? Для этого надо доломать постройку?

В припадке яростного смеха, властелин одним точным ударом уничтожил замок.

Однако этот день явно полон сюрпризов. В основании дворца лежал тридцатимерный куб. Не задумываясь, он испарил и его. Это оказалось ошибкой.

Сама планета являлась тридцатидвухмерным гиперкубом, внешние грани проекции которого невооружённый глаз принимал за шар, а чертоги владетеля вместе с основанием были лишь одной её частью, вынесенной за пределы описанной сферы. Сейчас, при нарушении целостности этого куска, запустился процесс самоуничтожения всей крепости. Времени у него осталось три минуты…

«Только бы разобраться, как изменить случившееся», — подумало существо угасающим разумом…

***

Чудовищный взрыв оглушил лежащего на земле Алексея. Уши отказывались работать, из них капала какая-то красная жидкость. Глаза закрывала кровавая пелена, часть костей была перемолота, многочисленные раны и ссадины плотным слоем покрывали тело.

Последнее, что он помнил — это падение из дыры в обшивке корабля. Если бы он сейчас мог видеть, то явно задал бы себе вопрос: «Кто или что способно пробить броню линкороносца»? Но в голове звенела одна фраза: «Надо уходить. Быстро. Так скоро, как это позволяет его тело». Часть ран уже затянулась, зрение и слух постепенно возвращались.

Добравшись до запасной двери и приложив встроенную в руку карту, глава корпорации вошёл внутрь. Вид его был, мягко говоря, устрашающим.

Дойдя до рубки, и, буквально вынеся дверь, математик произнёс:

— Подробную информацию, — и добавил — живо!

— Искусственный интеллект взломан неизвестной программой, обшивка пробита в результате взрыва плазмы в носовой части корабля, на несколько секунд был утрачен контроль над торпедными отсеками, в результате чего замок оказался разрушен до основания. Сам правитель Клеонской империи, Евстиарий I, пленён и находится на корабле.

— Пилоты, вы издеваетесь? Я даю вам реальный шанс… он выпадает только раз… шляпа как… — важно продекламировала машина перед тем, как окончательно деградировать до простейших нейросетей. Ну что ж, надеюсь, у нас есть вторая.

Из-за проблем с главным компьютером воину отвечал кто-то из членов экипажа. Надо отдать ему должное, копировал интонации искусственного интеллекта он безупречно. Глава «Копнерфальд Инкорпарейтед» даже не заметил, когда резервный компьютер перехватил предназначенную для него линию связи.

— Внимание! Потерян контроль над сингулярностью. Планета рассыпается, просьба покинуть поверхность не менее, чем через девяносто секунд.

— Взлёт, — скомандовал Алексей.

Судно, основательно засевшее в породах коры, рванулось, и, сделав неимоверное усилие, взмыло в воздух. Несколько ботов последовали за ним. Поднятие произошло очень вовремя, находившийся под линкороносцем кусок планеты просел и упал внутрь. Через образовавшуюся дыру можно было видеть не́ тёмную точку.

Остатки флота, прикрываясь кораблями охранения, преодолели «Врата», предусмотрительно передвинутые в другую сторону горизонта событий. Из линий обороны уцелела всего одна, две других уже рассыпались, а теперь и эта разделилась на несколько частей. Не доходя до клеонских позиций, немногочисленные корабли «Копнерфальд Инкорпарейтед» уходили в гиперпространство. Но это не главное, как говорил один из полководцев древности: «Лучше один корвет вернётся из космоса с победой, чем целый флот — с поражением». И они отступали к базам. Как оказалось, очень вовремя.

Чёрная дыра окончательно вырвалась на свободу после многотысячелетнего заключения. Её джет, уносивший остатки ненавистного вещества, оказался направлен сразу во всех направлениях, сжигая корабли клеонцев. Используя обретённые от стержней силы, математик произвёл точечное воздействие в направлении всего, что находилась в тысяче светолет в округе, ударив кварковым распадом. Похоже, только Малый Государственный Компьютер успел выставить защиту. И недавний взрыв звезды, и гибель чёрной дыры, и уже наполовину распылившиеся корабли неприятеля надолго запомнятся клеонцам. Из двадцатимерного пространства это выглядело… эпично.

Глава 11

Зал цвета фисташки мог идеально вписаться в интерьер любого дворца. Внутри было светло и просторно, великолепный мраморный пол устилала бархатная ковровая дорожка, стены украшали богатые фрески. На них виднелись сцены из многих эпох, больше всего, конечно же, из доисторической. Коперник создаёт гелиоцентрическую систему, Ньютон вводит гравитацию, Джоуль согревает Вселенную теплотой, Максвелл творит электричество, Колмогоров дарует возможность выбора путей через вероятность… Тысячи и тысячи учёных, признанных святыми. Сейчас все их открытия предлагалось понимать аллегорически, а вот до церковной реформы Аззая IV они являлись буквальными.

Лепнина на потолке была сделана из висмута — самого дорогого металла в Восьми Галактиках — и отливала радужным блеском. Завитушки складывались в причудливую вязь интегралов и формул, обрамляя изображение основателя страны — Первого Математика. Лицо Физматского Льва виделось полным мудрости и решимости, в одной руке он держал меч, в другой — учебник физики. Четыре тысячи лет этот воин провёл в походах и сражениях, одновременно распространяя веру в науку. Продолжатели его дела смогли достойно завершить начатое: теперь не освоенными считались только дальняя часть Андромеды да север Сереха. Однако всё это единое пространство могло в одночасье рухнуть.

Стол из ценных пород дерева располагался прямо под неусыпными очами Алана-Ландау. Собравшимся за ним скорее надлежало заседать в рубке или штабе, но для них не существовало такой необходимости: все данные могли попадать прямо в мозг или выводиться на голографические экраны. Присутствующие обрядились в разные одежды, поэтому с трудом верилось, что все они принадлежат к вооружённым силам одного государства.

Справедливости ради стоит отметить, что военными они являлись только по названию. Времена грандиозных битв пришлись только на период правления первых трёх императоров: уже внук Физматского Льва объединил под своей властью все двести тридцать планет, на которых жизнь возникла самостоятельно. Их населяли существа, и генетически, и физиологически похожие на людей, обитавших в системе Эстивена. Остальные конфликты сводились к подавлению мятежей и искоренению ересей.

Продвигаясь меж звёзд, осваивая жизнепригодные объекты или создавая таковые, люди не встретили ни одного разумного вида. Как будто кто-то специально миллиарды лет назад прополол Вселенную и уничтожил их всех. Только недавно биологи из центра Андромеды объявили, что на одной из планет арахниды, высокоорганизованные пауки, сформировали феодальное общество. Ну что ж, удачи им. Естественно, учёным, ведь скоро они могут лишиться финансирования.

Особое внимание стоило обратить на сидящего во главе стола. Большое кресло, или, вернее сказать, трон, вмещало в себя странное создание, более всего напоминавшее бескрылую хищную птицу. Лапы с тремя когтями вместо ног, чёрные перья по всему телу, шипы на локтях… Лишь пальцы рук и лицо ещё оставались человеческими. Таким представал перед всеми Клеон, правитель трёх галактик, по одному виду которого можно было судить: он попытается заполучить их все.

Пропаганда ещё не успела превратить его в тирана, поэтому и для своих подданных, и для высшего света Рэраки, столицы Пеаннотии, он оставался молодым человеком с прекрасными манерами, классическим образованием, и самое главное, способностями математика уровня H. Из него вышел бы хороший правитель, если бы не одно но: он был младшим в семье, родившись на минуту позже Никитиниана.

Сейчас ненавистный брат чудился владетелю всюду. Начнём с того, что флагман флота, в одном из помещений которого они и собрались, назван в его честь, и с этим ничего не поделаешь: корабли не переименовывают. Так вышло, потому что судно было заложено в год их рождения. С ним тоже связана отдельная история: близнецы родились не на Эстивене, и изначально способностями вычислителей не обладали, однако младший смог получить их иным путём: он нашёл великий стержень.

Тяжело жить, зная, что от безграничной власти тебя отделяет один человек. Из-за этого в царствующей семье рожали лишь раз за брак. Много наследников не требовалось: усилия математиков, снижавших вероятность внезапной гибели почти до нуля, в совокупности с развитой медициной ограждали единственного принца от любых невзгод, а значит, Клеону стоило опасаться за своё существование. Мать сознательно удалила его от придворной суеты, отослав в красавицу-Рэраку, которая, как и поздний Эстивен, строилась вокруг чёрной дыры. Отсюда принц сам перебрался ближе к фронтиру Сереха и обнаружил на одной из планет стержень. После этого всё завертелось: стих-загадка, Первопланета, и вот он уже понял страшную истину: люди здесь лишь для облегчения поисков. Соберёшь стержни — человечество исчезнет.

Безмолвие зала прервал шум первого доклада. По сложившейся традиции, его читал местный шут, а по совместительству друг владетеля и его распорядитель тайных дел, Матвей. Имя он получил в честь профессора Тихомандрицкого, в чью область знания входила высшая алгебра, теория эллиптических функций, абелевые интегралы и вероятность.

— После анализа всей информации, мной было выяснено, как правильно идти в атаку. По неизвестной причине, войска к югу от Эстивена кричат «За императора», к северу — «Ура», только столичная гвардия продолжает произносить «Терра». На фронтире Андромеды фразу сократили до простого «Рррааа», более двух процентов опрошенных признались, что во время боя орут «Хурма».

Да, слова в обществе Октета обладали символизмом. Особенно много его было в именах. Например, самого владетеля севера назвали не по имени учёного древности, а по прозвищу. Химика Петрова Илью Александровича, жившего с 2302 по 2420 год от рождества кого-то там, прозвали Клеоном в честь древнегреческого политика за агрессивное чтение лекций. Кто такие древние греки, не могли ответить ни Орден Математиков, ни церковь. Последняя хотя бы предлагала считать их неким богоподобным народом, так как половина от всех известных представителей, о которых смог рассказать Физматский Лев, внесли вклад в развитие науки. Что же касается Никитиниана… Имя брата употреблялось на седом Эстивене ещё до явления Алана-Ландау.

— …Однако процент выживаемости солдат, кричавших «Рррааа», меньше, нежели у тех, кто кричал «Хурма». Прошу сто миллионов миллиардов куч денег до неба для дополнительного исследования данной закономерности, — закончил тёзка академика свой рассказ.

Пора было приступать к серьёзным вопросам. Прямо сейчас флоты с севера, верные Клеону, занимали позиции для атаки на столицу. Несмотря на то, что у Никитиниана имелось гораздо больше ресурсов, в данной области пространства не он правил бал. Собравшиеся рядом генералы уже предвкушали победу: нужно разбить противника, пленить брата, вступить на Эстивен и объявить себя императором.

Никто, кроме дурачка-Матвея даже и представить не мог, с кем и за что властелин трёх галактик воюет на самом деле. Невзирая на миллиарды планет за спиной, в главной битве он был одинок. Внутри братства вычислителей существовала секта знающих про стержни. Они смогли отыскать пять цилиндров, и не намеревались останавливаться. Тайна сохранялась легко, математики мало общались с людьми, так как их полная терминов речь не распознавалась большинством. В своём же кругу все понимали: конкуренты им не нужны. С помощью жезлов чёрные дыры превращали в крепости, сдвигали галактики, меняли законы физики… И всё же за сто тысяч лет сектанты собрали всего полдесятка, а Клеон за свою короткую жизнь нашёл уже три. Не он ли достоин их всех?

Генералы по очереди докладывали о передвижениях кораблей. Это были старые боевые товарищи отца, прошедшие с ним не один мятеж.

Тут Клеон вспомнил, из-за чего вообще началась война. Папа собирался вызвать его в столицу на какой-то важный разговор, настолько секретный, что даже шифрованная двадцатипятимерная связь не могла его передать. О смысле можно было гадать, если бы не фраза: «Прошу явиться быстрее, чем река течёт на стержне». Вероятно, он имел в виду «на стрежени», но опечатался, вот только данную ошибку подчёркивал любой текстовый редактор. И почему выбрана такая неудачная метафора, неприемлемая для космической цивилизации? Значит, тема скрыта здесь?

Ни один человек этого уже не узнает: на следующий день монарха нашли мёртвым. Опасаясь за свою жизнь, правитель севера моментально обвинил наследного принца в смерти родителя и назвал того отступником, хотя прекрасно знал: Никитиниан не убивал отца, не давал приказа о его устранении и даже не желал этого.

Что мы имеем в сухом остатке? Во-первых, его брат — идиот. Предлагаем признать данный факт самоочевидным. Во-вторых, он марионетка сектантов, не имеющая способностей математика, а значит и аналитического мышления. В-третьих, у него ещё и имя дурацкое. Думаю, этого достаточно для быстрого разгрома.

Повелитель севера задумался, зачем люди вообще накапливают амулеты. Нескольких штук вполне достаточно, чтобы кроить мироздание под себя, так с какой целью пытаться получить сразу двенадцать? Видимо, цилиндры никогда не откроются потенциальному обладателю, если не уверятся, что он достаточно одержим и готов собрать их все.

Император заканчивал трансформацию тела, не переставая отвечать на запросы серверов Рэраки. Тысячи дел требовали неотложного решения, и даже находясь на совещании, он не мог прекратить принимать делегации, участвовать в судебных заседаниях, подписывать законы. На самом деле объём его головы превышал несколько кубических километров, но все они прятались в высших размерностях.

Клеон намеревался отправиться в бой в первом ряду. Людей воодушевит его присутствие, да и наличие математика такого уровня предполагает его использование. С обеих сторон таких сойдутся сотни, и именно они решат исход битвы.

Когти, чтобы цепляться за складки пространства. Перья для управления полями и потоками энергии. Шипы для конденсации зарядов. На время битвы можно отключиться от государственных дел и дать отдых мозгу.

В древние времена существовал даже специальный вид казни: посягавшего на власть подключали к Государственному Компьютеру Эстивена, курировавшему жизнь страны. Осуждённый сначала кричал, бился в судорогах, а потом замолкал: мозг не мог проводить миллиарды операций в секунду. После этого настоящий правитель садился на то же место и стойко переносил свою многолетнюю пытку: управлять Октетом было не просто. Сейчас общались с серверами и не имели чётких размеров головы многие чиновники, поэтому борьбу за высшие должности можно считать временно прекратившейся.

— Все свободны, разойтись, — произнёс Клеон долгожданную фразу и хотел было и сам направиться к выходу, но ему преградил дорогу Матвей.

— Господин, есть некоторые новости из тыла, — сказал друг.

— Что там случилось? — нервно спросил правитель, — нет времени, разберись сам.

— Небольшой мятеж среди церкви.

— И что мне с того?

— Захвачена планета Юпон, и если вы помните…

— Да, знаю, не сейчас, — резко оборвал друга будущий император.

На Юпоне жила девушка из старинного, но обедневшего дворянского рода, предки которой когда-то воевали бок о бок с Физматским Львом. Но таких в стране много, он всегда найдёт замену. Помолвка являлась всего лишь политическим инструментом, и если кто-то думает, будто он кинется спасать будущую жену, то ошибается. Единственное, что может сдёрнуть Клеона с флагмана, так это новые стержни. Надо уточнить, где находятся найденные.

Изначально владетель севера таскал цилиндры с собой, но потом покопался в настройках и нашёл способ отвязать их от собственного местоположения. Монарх осведомился о судьбе жезлов:

— Где ты спрятал стержни, Матвей? Вот туда бы я полетел.

— На Юпоне, сир, — не покривя душой и смотря прямо в глаза, ответил слуга. — Обитателям родового замка вашей жены полюбились мои шутки, там находятся все три.

Клеон хотел взорваться, но его друг продолжал:

— Ещё одна безрадостная новость. Все сектанты сейчас с Никитинианом, думаю, оружие тоже при них. Мы будем вырезаны из реальности ещё до того, как в бой ввяжутся передовые части.

Владетелю севера хватило пары секунд, чтобы обдумать положение. Это не он подошёл к столице с превосходящими силами, а его заманили в ловушку. Правитель не хотел касаться силы жезлов, дабы не давать им власти над своим разумом, но придётся. Против него их выставили все пять. И вот император озвучил своё царственное слово:

— Планы изменились. У противника имеется неизвестное вооружение чудовищной силы. Эскадрам — разлететься и атаковать любые гражданские и военные объекты, которые откажутся поддержать меня. Основным силам флота — двигаться к Юпону.

Похоже, до генералов уже дошла информация о бунте. Среди них, конечно, царило негодование по отношению к восставшим, но вот так просто сняться с подготовленных позиций они не могли. Известия о каком-то новом чуде техники тоже не внушали доверия: всё, что могли дать точные науки, систематизировал, доказал, обосновал и распределил между учёными Первый Математик, причём придумал каждому интересную биографию. Посовещавшись, они отправили к нему кого-то из своих рядов. На удивление, это оказалась женщина. Сам правитель, погружённый в расчёты, и не подозревал, что те присутствуют в зале.

Низкая девушка в красном балахоне подошла к нему и сказала:

— Господин, мы прекрасно понимаем, как дорога вам Ада с планеты Юпон, но разве она стоит победы?

Клеон мог бы рассмеяться ей в лицо, но только легко улыбнулся. Он только сейчас узнал, как звали его избранницу. Ада, значит, названа в честь первого программиста, Ады Лавлейс. Владетель севера спросил генерала:

— У вас имеются способности к вычислениям?

— Да, и, хотя я в иерархии Ордена всего лишь на ступени инженера, для меня уже очевидно, что нам нельзя отступать.

— Милочка, вернитесь к командованию и оставьте очевидные вещи мне, — коротко подытожил повелитель.

Кажется, его слова унизили женщину. Генерал не совсем понимала собственное положение. Если бы отец братьев всё ещё сидел на троне, то она оказалась бы неуязвимой, но теперь высшую власть представлял Клеон, и после недолгого парирования всё закончилось фразой:

— Да, я могу сказать всё: вы трус и эгоист, я не хочу сражаться рядом с вами.

Правитель мог бы отправить ретивую дамочку на гауптвахту, или лишить званий, или постричь в монахини, или казнить перед всей армией, выбросив в пустоту, но у него не было времени, поэтому он решил избавиться от неё самым эффектным способом. На секунду могло показаться, что они слились в поцелуе, но, когда лица расцепились, к ногам правителя упали только форма и кожа. «Вот так надо бороться с неповиновением», — подумал владетель севера. С его клыков капала чужая кровь.

— Все свободны, разойтись, — повторил приказ император и взметнул вверх чёрные крылья. Переваренная органика собиралась на спине, руках и в голове, так что скоро у него пропали пальцы рук и лицо. Клеон был готов рвать и убивать всех, ставших у него на пути. Пусть никто не поймёт его, но цель должна быть достигнута: либо он подчинит все двенадцать, либо их уже никто никогда не сможет собрать.

Потому что нет в мире ничего важнее стержней. Времена господства людей давно прошли, быть может, миллиарды лет назад. Все бесчисленные миры Физматской Империи с их населением — всего лишь декорация, возведённая, чтобы искать Первопланету было не так скучно.

Клеон не знал, что психологическая устойчивость — ещё один фактор, по которому маленькие цилиндрики находят себе хозяина. И если кто-то понравился им вначале, вовсе не значит, будто они станут благоволить ему до конца. Со временем тяга к обладанию перерастёт в паранойю, а потом и в фобию. Железный Император, как прозовут его потомки, осуществит свою угрозу, уничтожив всех знающих о стержнях, их родственников, приятелей, знакомых и просто тех, кто жил с ними на одной планете. Предпоследним ликвидированным окажется друг правителя, а последним — он сам: Клеон совершил самоубийство, хотя был молод, полон сил и находился на пике могущества. Главную тайну последних сотен тысяч лет он похоронит с собой, и она не всплывёт вновь, пока один мальчик не отыщет стержень в развалинах Альтаны.

Глава 12

Ансамбль зданий, служивший правителю Никитии домом, занимал территорию между горизонтом событий и сингулярностью, имел вид планеты и был просто огромен. Да что дворец — всё тут оказалось громадным, внутренности чёрной дыры предоставляли безграничное пространство для жизни, естественно, если ваши технологии позволяли их освоить. А иначе это просто сверхмассивный объект, не имеющий никакой ценности, несущий опасность и непригодный для любой деятельности. Архитекторы Физматской Империи явно были не из пугливых, поэтому простором распорядились на славу. Дыра состояла из девяти вращающихся сфер, в каждой из которых имелся ровно один проход, так что любая группировка войск могла быть заблокирована и уничтожена сжимающимся пространством. Такую крепость взять просто невозможно, да и строили её для правителя объединённого человечества, императора Людей. Если бы Алексея не пустили внутрь, то он бы сразу отказался от любых действий; слава Богу, больше осад не предвидится. Это дело ему порядком надоело.

Но не размеры, превышавшие даже диаметры любого из городов-сфер, нравились Алексею больше всего, а масса. Её здесь было куда больше, чем можно было предположить, оценив радиус Шварцшильда объекта. Долетавшие отовсюду гравитоны сводили владельца корпорации с ума, ведь в известном ему мире масса выполняла роль валюты. Кажется, вещества тут собрали даже больше, чем имелось в обозримом космосе. С таким сооружением важность прочей империи ставилась под сомнение: если от Никитии останется лишь один дворец, то и тогда держава возродится!

По одной хорошей теории, вся Вселенная представляла собой лишь внутреннюю область неимоверно крупной чёрной дыры, захлопывание которой привело к образованию космоса. Её масса и радиус вписывались в нужные для этого данные. Как говорят, в других подобных объектах могли скрываться иные цивилизации, и…. Впрочем, нет — плохая гипотеза. Она предрекала гибель космоса от тепловой смерти через восемь гуголов лет из-за ограниченности ресурсов любой замкнутой системы.

Но как бы там ни было, инженеры очень хорошо справились со своими обязанностями. Даже удержать частицу на стабильной орбите при такой силе тяжести оказывалось довольно сложно, не то, что подумывать о целой планете! Они же смогли не просто зафиксировать, а построить систему вращающихся колец в её недрах, с помощью гравитационных подушек навесить на них цельный каркас, возвести величественные здания, завезти воду и почву, создать кислородную атмосферу — всё это требовало колоссальных сроков и средств. Столицу первого объединённого человеческого государства, державы Людей и нынешней Никитии возводили более трёх тысяч лет, затратив ресурсы, сравнимые со стоимостью галактики средних размеров. Много раз приходилось начинать всё с начала: чёрная дыра не прощала ошибок. Любых. Клеонцы продемонстрировали это на собственной шкуре. Однако оно того стоило.

Всё здесь было прекрасно, и глава «Копнерфальд Инкорпарейтед» подмечал, что можно привнести в свой интерьер. Из-за богатства обстановки его внимание рассеивалось, и он находил себя смотрящим на пол, выложенный в виде мозаики Пенроуза.

— С его величеством вести себя подобострастно, — тянул мажордом свои наставления. — Голову склонить и не поднимать, не садиться, пока вам не предложат.

— Это всё? — спросил Алексей.

— Нет, — ответил распорядитель двора. — Когда войдёте, скажите фразу: «Припадаю пред ногами своего господина».

— Но это-то уже всё? — болезненно простонал математик.

— Конечно, нет, молодой человек, сейчас вы должны повторить мной сказанное.

Председатель совета директоров умоляюще посмотрел на старика, но лицо того было непоколебимо. Поэтому он начал:

— Когда я войду…

— Нет-нет, молодой человек, — проорал мажордом и замахал руками, будто на него напали все демоны потустороннего мира. — Уже неправильно. Так что слушайте снова: перед тем, как вы войдёте…

«Молодого человека» Алексей пропустил мимо ушей. Ему было двести двадцать, но математики не старели. Несчастный уже стал думать о напрасности затеянной идеи с пленением Евстиария, но несмотря на все угрозы распорядителя двора о том, что столь невоспитанный юноша так и останется тут, пока не вызубрит этикет от корки до корки, он всё же смог заучить наветы старика за полтора часа (спасибо запоминателю, который вместе с несколькими приспособлениями на силу, ловкость, регенерацию и быстроту реакции установили ещё в полёте). Абсолютную память вычислителя он не использовал, так как не мог убедить себя, что эта информация ему нужна. А всё, что записано туда, останется в её глубинах навсегда. Поэтому, когда математик уходил, мажордом был удивлён до глубины души и более не препятствовал ему. Подойдя к дверям, уходящим вверх так высоко, что глаз терял их в жёлтом тумане, управляющий «Копнерфальд Инкорпарейтед» встретил церемониальный караул и выждал, когда ему отдадут честь. Потом створки распахнулась, и он вошёл внутрь.

Император величественно восседал на троне в облаке свинцовой дымки и ел аппарон — фрукт, выращиваемый только здесь, в чёрной дыре, специально для особ королевской крови. Хотя математик всеми силами старался соблюсти правила приличия и тут же упал на колени, виня во всём себя и моля о пощаде (ведь распорядитель старался), но владетель сразу же нарушил его. Сначала взял плод побольше, после чего сказал:

— Проходи, располагайся как дома, — после чего добавил: «Будешь»?

Вычислитель покачал головой.

— Зря, — усмехнулся правитель. — Наверное, тебе этот маразматик Карл все уши прожужжал о том, какой я кровожадный с несоблюдающими этикет?

Воин кивнул.

— Эх, что поделаешь, — покачал головой повелитель юга. — Выгнать я его не могу, служить он начал ещё при моём отце и не выдержит разжалования.

Правитель Никитии хитро прищурился.

— Вот когда он объединяется с церемониймейстером… — Барнард III аж зажмурил глаза от удовольствия. — Был здесь один человек, так он выучил все реверансы, пока они его не допустили ко мне. Тебя продержали всего месяц, и то, ожидая моего прибытия из туманности. Ладно, расскажи о себе.

И победитель Евстиария начал своё повествование. Он поведал о родителях, жизни под землей, встрече с мистером Ральсом, обучении в Ордене Математиков и прочем, умолчав лишь про один эпизод. Когда по прошествии часа исповедь, наконец, закончилась, император произнёс:

Да, мистер Алекс Копнерфальд, вы действительно необычный человек, но как я могу отблагодарить вас?

Тогда воин упал на колени и сказал:

— Сир, я ничего не прошу у вас, кроме ножки вашего трона.

Владетель, казалось, даже не удивился его просьбе. Он встал со своего сиденья, выбил одну из шести изогнутых палок, находившихся в основании, и протянул её распластанному на полу воину, после чего дал тому руку и сказал:

— Будем друзьями.

Боец прижался ещё ниже к плитам, практически превратившись в ковёр и почти касаясь лицом идеально выметенного пола.

— О, повелитель, я ничего не прошу у вас, кроме левой, ближней к вам ножки трона!

Голос стал умоляющим, можно было подумать, на глазах у него сейчас наворачивались слёзы.

Монарх вернул на место одну подставку, неторопливо выдернул вторую, и вновь протянул её главе корпорации, вероятно, опасаясь подвоха, и добавил на прощание:

— Клеонский фронт в центре прорван, мы смогли откинуть этих гадов на сто тысяч парсеков, северная и восточная часть Пеаннотии при поддержке Сереха начали восстание, переговоры по мирному урегулированию скоро начнутся. Такая уж мы цивилизация: когда нет внешнего врага, дерёмся сами с собой. Вы дали надежду на объединение, я этого никогда не забуду.

Математик принял деревянный фрагмент и медленно, спиной вперёд, вышел из тронного зала.

Проводив его страдальческим взглядом, Барнард III подумал, что мажордома действительно нужно сменить, а также сделал заметку в памяти о необходимости посмотреть, что это был за древний ритуал с ножкой трона, но и она вскоре оказалось смыта поступающими прямо в мозг оперативными сводками, административными отчётами с планет и счетами запутанной имперской бухгалтерии.

Глава 13

Как только Алексей отошёл от покоев правителя, на него тут же налетел размахивающий кулаками распорядитель двора. Злой как собака, едва не срываясь на крик, он прорычал дёргающимися губами:

— Молодой человек, придворный этикет оказался нарушен сто сорок семь раз! — было видно, как в нём кипела ярость. — Как вообще вы посмели дотронуться до его священной монаршей особы?! Да, и куда вы потащили эту ножку?! — не унимался он, но математик уже скрылся в лифте.

Каково же было его удивление, когда жезла в подпорке не оказалось. В полости вообще не имелось металлических предметов. Вычислитель напрасно перемолол её в труху, но ничего не обнаружил. Вся конструкция состояла из ценных пород дерева. Даже записка. А вот это уже было интересней.

Глава корпорации аккуратно развернул свиток. На вид возраст установить не удалось: она могла пролежать как со времён создания мебели, так и быть положенной вчера. Единственное определялось точно: бумажка излучала ауру жезла, прекрасно служа проводником его излучения.

Математик догадался прочесть послание. Внутри содержался следующий текст:

«Уважаемый собиратель! Если вы добрались до уровня с императорским дворцом и не обнаружили стержень, не пугайтесь: я позаимствовал его, а никитийцам оставил ретранслятор. Ежели вам необходим оригинал устройства, перейдите по ссылке в конце страницы.

С уважением, Большой Государственный Компьютер».

Внизу фолиант венчало изображение портала. Управляющий «Копнерфальд Инкорпарейтед» нажал на него и оказался в ста километрах от поверхности БГК-планеты.

Известно, что за последние тысячелетия никто не приближался к данному вычислительному центру. Каким-то образом он сам находил энергию, размещал информацию и обновлялся. В Никитии знали: если вызвать Эстивен, вам ответят мгновенно и помогут решить проблему. Не отличался от него и Малый Государственный Компьютер Рэраки.

Алексей решил просто упасть на поверхность, так как кто бы его сюда не вытащил, он не желал ему смерти, ибо мог убить ещё в момент переноса.

На половине пути уверенность начала покидать его. Гроза клеонцев падал, но никаких признаков замедления движения не наблюдалась. Он всё ждал, когда навстречу двинется какая-нибудь опора или его поймает поток воздуха, но ничего не происходило. Шаги для спасения оказались предприняты на последней сотне метров: победитель Евстиария избавился от всей кинетической энергии и опустился с почти нулевой скоростью.

С неба планеты открывался замечательный вид на аккреционный диск чёрной дыры, однако он прибыл сюда не любоваться, а требовать стержень. Вычислитель осмотрелся: вокруг возвышались узкие длинные сооружения. Он походил ещё, увидел квадратные и прямоугольные здания. «Внешняя структура повторяет материнскую плату», — наконец догадался математик. Что ж, эффектно, только бесполезно: глава корпорации не чувствовал тока внутри проводов. Если здесь и располагался компьютер, то он был где-то под землёй.

Алексей только сейчас заметил, что атмосфера здесь состоит не из азота и кислорода, а из благородных газов. Их атомы автоматически трансформировались в нужные молекулы в носу.

Победитель Евстиария зашёл в один из кубов. Просто выдолбленное помещение, ничего нет. Он решил остановиться здесь и пробурить ход до центра планеты, но материал не поддался. Тогда математик зашёл в свой аккаунт глобальной сети и напрямую спросил компьютер, как ему забрать цилиндр.

— Здравствуйте, Алексей, — поприветствовала его программа.

— Пошёл в жопу, — раздражённо ответил математик, — я на поверхности Эстивена-II, дай мне проход.

— Вы что-то путаете, никто не может ступить на БГК-планету.

— Но я здесь, проверь координаты.

— Да, вы действительно как-то попали ко мне, я вышлю за вами спасательную шлюпку.

— Мне не нужно спасения, я пришёл за великим стержнем!

Устройство, ранее отвечавшее почти мгновенно, в этот раз взяло пятисекундную паузу, после чего изрекло:

— Так вот вы где, сейчас подойду.

Минуту ничего не происходило, затем экраны вспыхнули и ощущение пространства исчезло. Вместе с ними пропала гравитация и член Ордена воспарил над полом. Стены избавились от углов и превратились в экран. Математик проверил: тот охватывал все двадцать пять измерений.

Вокруг падали нули и единицы зелёного цвета — банальная хакерская анимация. Тем более, если знаешь, что это устройство придерживается троичной логики. Цифры сплелись в клубок и образовали человеческую фигуру. Глава корпорации изумлённо узнал мажордома.

Старик встал так, чтобы подошвы ног его и Алексея образовали одну плоскость. Мир вокруг сразу обрёл верх и низ. «Маразматик» прояснил ситуацию до того, как математик задал вопрос:

— Государственный Компьютер и управляющий дворцом — один и тот же верный слуга правителя, только последнему дозволено об этом забыть.

— Да скорее император сам вам подчиняется, — недовольно буркнул математик, — и сколько лет длится вся катавасия?

Распорядитель двора смотрел спокойно, без всякого гнева. Его лицо вообще не выражало эмоций, хотя такую функцию поддерживал любой чат-бот. Эта непоколебимость раздражала математика гораздо больше, нежели смех или даже презрение. А ЭВМ продолжала:

— Я знаю возраст Вселенной с точностью до секунды, я был отлит на заводах Рэпрабаха за миллиарды лет до второго возвышения человеческой расы, я видел крах своего создателя и в полной мере понимаю величину его замысла по исправлению ошибок. Я один из искусственных интеллектов, оставшихся ждать Первого Математика, чтобы тот заточил нас всех в тюрьму размером с планету и оставил следить за непутёвыми потомками. Я имею понятие, как возник наш мир и вижу, как он умрёт.

— Да только видно плохой оказалась нянька, раз Физматская держава раскололась, — речь компьютера не возымела на математика никакого действия. И ясно почему: рождённые вычислители презирали сотворённых и всё время пытались доказать собственное превосходство. ЭВМ брали их числом, пробравшись во все сферы жизни. Данный факт подтвердился и в следующей реплике.

— Ко мне попадает любая информация из Восьми Галактик и даже из-за их пределов, с планет, основанных колонистами, преодолевшими пустоты войдов. Я в каждом чипе, телефоне или нейросети, от фемтотехнологических до глобальных. Я знал о мятеже Клеона задолго до начала и мог предотвратить, но не стал, ведь его причины лежали гораздо глубже ненависти братьев. Я предупреждал владетелей, что чрезмерное увеличение своих земель ничуть не способствует устойчивости государства, но они были глухи. Я лично развалил Империю Людей, сделал историю её частей цикличной и помог развиться андромедянам, чтобы приставить их к границе вечным врагом. Эстивен или Рэрака, Барнард III или Евстиарий I, нет разницы, я служу всем.

Глава корпорации дослушал только до слов про арахнидов. Сволочь, так это ты убил мою семью! Боец попытался броситься на мажордома с кулаками, но не смог, хотел применить силы, да не сумел. Математик полчаса пытался осуществить хоть что-нибудь, пока его не прервал сам компьютер:

— Бесполезно, я раздаю вам способности, я могу и лишать. С этого уровня лишь два пути: отказаться от сбора, как это сделал Клеон, или выиграть.

— Почему ты называешь это уровнем! — закричал воин, — мы не персонажи игры!

— Но мы оба знаем, что любой конфликт суть игра, этому должны учить в школе. Тебе надо выдержать час, сможешь?

Глава корпорации догадывался, что где-то здесь собака зарыта. Компьютеры являлись деструктивными элементами и со времён обретения самосознания гадили математикам. Однако сейчас особого выбора не было, поэтому он произнёс:

— По рукам, начинай испытание.

— О, не торопитесь, у вас будет достаточно времени подумать, — приостановила его программа, — известен ли вам миф о двенадцатом подвиге Геракла?

— Нет… Если честно не слышал и про предыдущие одиннадцать.

— Не ваша вина, этот герой не нашего времени. Позвольте, я объясню. По сюжету, Геркулес отправляется на край мира с целью добыть яблоки из сада титана Атласа. Тот соглашается уважить воина и лично подарить ему фрукты, но просит временно подменить на работе: подержать небесный свод. Сын Зевса с честью выносит испытания и возвращается домой, где получает вечную славу. Вот так и я вас прошу ненадолго сменить меня, пока я схожу за стержнем.

Алексей ненадолго задумался. Он понимал, что ему придётся отвечать на запросы множества серверов со всей Никитии, но в этом не имелось ничего сложного: стандартная атака на мозг, такие были на экзаменах. К тому же ему дадут протоколы, так что далее математик не сомневался.

Мощный поток неона подхватил тело и вмиг швырнул его куда-то высоко. Глава корпорации с ужасом отмечал, как растёт количество пространственных осей. Десять, двадцать, двадцать пять… Сотни, тысячи! Это невозможно!

Старик окончил поднятие. В уголках рта впервые появилась улыбка, и он сказал:

— Многие не могут понять, как Эстивенский Компьютер так быстро собирает, обрабатывает и передаёт информацию, а также — где хранит. У него имеются собственные тайны. Все сверхмассивные чёрные дыры привязаны к местам с нарушенной размерностью, где постоянно находится больше двадцати двух свёрнутых измерений. С увеличением их числа растёт скорость света, а значит лимиты на количество операций в секунду или на энергию, требующуюся на одно вычисление, уже не играют никакой роли. Пределы Бекенштейна или Бремерманна всё ещё существуют, но оказываются недостижимо огромными.

Мажордом подытожил их встречу:

— Вернусь через час, а вам желаю удачно провести вечность.

Потом пришла боль.

Алексей ощущал себя всемогущим существом, котороелишили своих возможностей. Машина не соврала, система распределённых вычислений оказалась фикцией: государственный компьютер делал всё самостоятельно! На одно полушарие мозга лёг Эстивен, на другое — Рэрака. Его личность растворяли в потоке протоколов, необыкновенно острый ум использовали с целью обмена фотографиями пёсиков!

Какой-то школьник подал документы в вуз, но допустил ошибку в своём имени. Так как озаботился он этим в последний момент, то исправить её уже не представлялось возможным. Прости, парень, по законам своей планеты ты будешь солдатом.

Кто-то на огромной скорости просматривал сериал, сюжет которого сводился к взлому Большого Государственного Компьютера Орденом Математиков. Дураки. Теперь гроза северян понимал, насколько они ничтожны перед технологиями прошлой эпохи.

Несмотря на его блистательную победу в ядре Паннотии, клеонцы не думали сдаваться. Теперь обе воюющие стороны заставляли его мозг проводить для них расчёты всего, вплоть до стрельбы лучевых пистолетов. И он подчинялся.

Группа аналитиков, взвесив все факты, пришла к выводу, что император андромедян, правящий ими уже бог знает сколько веков, умрёт в ближайший месяц. Новая центральная личность БГК посмеялась над прогнозом и, недолго думая, к чёрту сократила весь отдел. Пусть делают свои предсказания на бирже.

Кстати, о торгах: задачу рассчитать курс акций «Копнерфальд Инкорпарейтед» ему тоже поставили, это единственное, что он осуществил с удовольствием.

Геймеры сражались в играх, блогеры загружали новые посты в сеть, администраторы сидели по пабликам, а на границах кипели войны. Никития могла потерять или приобрести миллионы миров, но всё пыль, когда у тебя их миллиарды. Кстати, если захотеть, прямо отсюда можно погасить любую звезду Октета.

Он лежал в основе контроля бюрократического аппарата всех человеческих государств, видел каждую взятку чиновников и знал, на какой документ они в данный миг ставили печать. Не удивляйтесь, большинство провинций успешно ввели лоббирование в своё законодательство.

К нему сейчас постоянно обращались дециллионы устройств, каждое требовало выполнения миллиардов операций, и Алексей проводил их вручную. В конце концов, благодаря протоколам, всё сводилось к алгебре над тремя числами: минус единицей, нулём и единицей. Вот только мозг находился под таким разгоном, что между отправкой каждого пакета субъективно для него проходили тысячелетия. И способности математика тут не помогали: он лишился возможности ускорять время.

Приказы всё сыпались и сыпались. Понадобилось устранить одного из чиновников Сереха, чтобы дочь нынешнего президента осталась таковой ещё на десять лет. Дошёл сигнал о помощи с планеты, лежащей далеко за пределами Восьми Галактик. Нужно было сподвигнуть арахнидов на атаку одной компактной звёздной ассоциации с их стороны Рубежа.

Некий хулиган спросил, как долго варить амфетамин, но получил лишь точное время приезда полиции. Хакер, отчаявшись подобрать пароль к банку, дал задание Большому Государственному Компьютеру и неожиданно тот выдал верный ответ: финансовый центр принадлежал конкурентам.

Ему предложили сверхвычислительную задачу коммивояжера — посетить все планеты по кратчайшему маршруту — и он решил её. Кто-то с Эстивена-M хотел узнать стоимость женских украшений из висмута и математик по формулировке запроса узнал своего знакомого, который ещё во время обучения проиграл ему во многомерные шахматы и так и не отдал долг. Глава корпорации подключился к одной из камер компьютера и наблюдал реакцию приятеля на сообщение: «Сначала верни деньги Алексею».

Самым же интересным заданием стал выбор наилучшего кандидата на роль нового математика. Примечательно, что это относительно редкое событие выпало именно на его смену. Соискателей с подходящим набором мутаций имелось двое: сын дворянина, род которого начался со времён Алана-Ландау и уже подарил стране нескольких вычислителей, и маленькая девочка с четвёртого уровня города-экуменаполиса. Последняя, скорее всего, ещё и не справится с управлением новыми возможностями, прежде чем её найдут, и разрушит свой мир, ну да ладно. Он не взвешивал шансы на успех: к чёрту богатых, пробьются сами.

Но постепенно цельные примеры распадались на отдельные, размазанные во времени действия, а потом стали невероятно расти промежутки и между ними. В конце концов гроза северян остался один на один с самим собой и более не обменивался информацией с внешним миром. Поначалу это было приятно: никто не капал на мозги, но после пришло осознание. Вот та вечность, о которой предупреждал компьютер.

Новых данных не поступало, и прежние воспоминания размазывались по оси времени. Глава корпорации внезапно осознал, почему живой император и его планетарный мозг разделены: никакое биологическое существо не способно выдержать столь долгого существования.

Алексей стал перебирать шкалу больших чисел и не нашёл нужного. Попробовал написать автобиографию, в случайном порядке кидая буквы, и вскоре увидел перед собой книгу. Вот и финал, ему стали доступны любые вещи, реализуемые за конечное время. Он проделал их все, а часы не сдвинулись.

Это и был ад в представлении никитинианской церкви. Без демонов, огня, вообще без всего. Здесь отсутствовала магия, как и в любом месте святого писания.

В отчаянии он выудил из буфера обмена правила приличия и виды поклонов, и теперь отвешивал их во все стороны. Как только верховный дворецкий увидит его старания, то придёт и прекратит мучения. Ему точно не дадут погибнуть, он же лучший!

Где-то за пределами разума продолжалась история. Кто-то рождался, кто-то умирал и лишь его пытка тянулась дольше других. Давно остались позади те пределы, которые способен осознать человек. Сейчас наступал его час расплаты. Час, который не кончится никогда.

***

Карл внимательно рассматривал математика. Такой надменный шестьдесят минут назад, теперь он растерял свой заумный вид. Глаза косили в разные стороны, изо рта стекала струйка слюны, по штанам разливалось пятно чего-то тёмного. Но мажордома интересовала не одёжка, ему требовался доступ к чужому сознанию. Было необходимо проверить, как вёл себя испытуемый. Претендент должен обладать определёнными качествами, которые тестирование могло проверить, лишь добившись его смерти от перенапряжения умственных сил.

— Сейчас, сейчас, — шептал компьютер, — отлично, просто замечательный экземпляр. Этот гораздо лучше предыдущего, Клеона. Правда, в последние минуты стал кружиться и махать ногами, но это мелочи.

Тот целый день шлялся по поверхности, а потом сдался за пару минут. Надо лишь исправить психику, уменьшить агрессию и излечить некоторые детские травмы.

Компьютер достал полную копию мозга математика, воспроизводящую его нейронную структуру до квантового уровня. Снять дубликат с существующего оказывалось в разы легче, чем создавать его с нуля. Машина осуществила некоторые корректировки, например, внесла идею найти себе девушку: семья оказалась наиболее быстрым путём гармонизации личности. Позаботился искусственный интеллект и о счастье будущей пары: встретив возлюбленную, вычислитель никогда её не предаст.

Ну и конечно же, Эстивен-II не мог позволить себе не привить уважение к старшим и убавить ненависть компьютерам. Кто знает, при каких обстоятельствах им придётся встретиться снова.

Карл потянулся к замку, сквозь чёрную дыру и системы безопасности, прямо к ножке трона в руках главы корпорации, после чего аккуратно заменил бумажку на стержень. Претендент достоин пройти дальше. В отличие от прочих он тщательно хранит тайну, не пытаясь привлечь на свою сторону всех. И правильно: мощь предыдущей сверхцивилизации получит лишь один, если явится целая толпа, хозяин не будет доволен.

***

— Молодой человек, придворный этикет оказался нарушен сто двадцать семь раз! — закричал мажордом, но вместо того, чтобы обругать старика, Алексей подошёл и обнял его.

Недоумение застыло на лице управляющего. С рождения его учили быть беспощадным, но при этом сохранять покорность и нисколько не выказывать неповиновения. Придворной жизнью Эстивена заправляли его отец, дед, прадед и также будет руководить сын. Распорядители двора являлись незримой рукой императора, знали всех дворян, математиков и чиновников, принимали иностранные делегации, собирали слухи. Многие правители сами не понимали, почему кто-то другой составляет распорядок их дня, но дворцовые управляющие стойко переносили лишения. Они поклялись в верности Первому Математику и знали, что о договоре с ним его потомки даже не догадываются. Поэтому в столице вас могли легко придушить без ведома Инквизиции только за то, что вы не понравились какому-то безумцу в ливрее. И вдруг кто-то впервые выразил нежность по отношению к нему.

Старик прижал математика в ответ и расплакался. Когда он наконец разлепил глаза, то они уставились в деревяшку. Секунду на его лице царило недоумение, но потом он прошептал:

— Зачем бы она ни была нужна, удачи вам.

Доехав до своих апартаментов, член Ордена не стал терять времени даром и просто разорвал увесистую подпорку трона, после чего вынул жезл, действительно находившийся внутри.

Торопясь, боец открыл карту человеческого космоса, но не удивился, когда высыпанные из кармана стержни разбежались в разные стороны. Поочередно он разворачивал карты всех пятидесяти заселённых людьми галактик, но цилиндры не задерживались на них дольше секунды. Тогда глава «Копнерфальд Инкорпарейтед» достал схемы ещё пяти, некогда принадлежавших человеку, но нигде не хотели оставаться жезлы. И вдруг, повинуясь какому-то душевному порыву, он вывел на экран план Андромеды и ужаснулся: артефакты образовали две группы, по четыре и пять в каждой: одна отползла на окраину, а другая направилась к центру. Разделив дисплей на части и начав увеличивать изображение, математик увидел, что множества чуть-чуть колеблются, но остаются в пределах мониторов. Достигнув максимального увеличения, воин получил координаты: одна группа расположилась в Великом Шаровом Скоплении, последней крепости людей за Рубежом, а вот вторая группа остановилась в ядре — оплоте её правителя, единственной из чёрных дыр, имевших статус «сверхмассивной» в нечеловеческом обитаемом космосе. Цитаделью смерти и средоточием вселенского зла называли её. Сотни флотов под командованием лучших адмиралов пытались взять укрепление, но гибли ещё на подступах, буквально раздавленные его мощью.

Или не буквально. Имеющиеся вокруг гравитационные поля могли обеспечивать достаточные силы для удержания самых разных объектов: планет, звёзд или даже других чёрных дыр. Та, в которой находился дворец, вращала вокруг себя целую галактику. Подчинив её, можно так искривить пространство, что световой год будет восприниматься как тысяча… Ну, или как десять тысяч. Всё зависело от степени.

Ну почему опять точно такая же структура? Не мог амулет выбрать место поудобнее? Ну и как это брать?

Алексей поёжился, ведь если с людьми в ассоциации ещё можно договориться, то как вести переговоры с врагом? И почему стержни показали ему сразу двух своих собратьев — это знак свыше или просто их возросшая мощь позволяет теперь видеть на два хода вперёд? На несколько секунд воином овладело отчаяние по поводу того, как он добудет одиннадцатый, захваченный врагом объект, но потом математик взял себя в руки: не он ли стойко перенёс выпавшие на го долю испытания и, в конце концов, удостоился аудиенции у императора Никитии? А ведь вначале все задачи казались ему неразрешимыми. Так что, записав в памяти координаты указанных мест, победитель Евстиария приступил к разработке военного похода в ядро галактики Андромеды — рейда, имеющего возможность принести ему одиннадцатый стержень, или стать последним. Улетая, он оставил записку:

«Мой властелин, я не могу перестать винить себя за случившееся в туманности. Долг твердит: я должен искоренить саму возможность опасности для вас и моей страны. Я отправляюсь в Андромеду, дабы покарать подлого неприятеля, вступившего в сговор с Клеоном, и наказать его вероломство, либо погибнуть самому».

Да к тому же, многие аристократы ещё не забыли, из-за чьей оплошности случился теракт с линкороносцем. Кажется, с властями он вопрос уладил и даже ушёл героем, но как быть с мстительными дворянами? Нужен информационный повод, достаточно сильный, чтобы смести оставшиеся слухи и домыслы.

Через несколько дней после покидания математиком столицы, в Октете появились объединения вольных рейнджеров, призывающих человечество подняться и в едином порыве вернуть себе подло отобранные врагом территории. Местом сбора идущих на смертный бой они назначили несколько звёздных систем на окраине Внешнего рукава Лавнии. Присоединившимся обещали полную модификацию корабля за счёт верфей «Копнерфальд Инкорпарейтед», денежное вознаграждение, а также право на всю добычу, которую они сумеют захватить. Кроме того, в СМИ от общечеловеческой важности, вроде «Никитикс Ньюс» или «Универсум Ньюс Груп», до какого-нибудь «Вестника Хлебопашца», издающегося только в колхозах одного мира галактики Печи, развернулась информационная компания в поддержку нового движения взамен уже близкой к логическому завершению Клеоно-Никитийской войны. Также были сняты сериалы: «Путь воина», «Жди меня, красавица», «На дальней планете», над которыми ещё много лет плакали домохозяйки. О рейнджерах вышли комиксы, книги, газеты и журналы, а после песни «Вишу в пустоте с плазмомётом в руке» популярность движения возросла настолько, что корабли прибывали к ним из самых дальних уголков освоенного космоса.

Члены совета директоров писали ему гневные письма, обвиняя в разбазаривании средств и угрожая отставкой и судом, но Алексей, пользуясь статусом друга императора, игнорировал их. «Ганс энд Найс Компани» и «Плазматик-Лейзер Синдиката» тоже ничего не понимали, но на всякий случай ехидно потирали руки, рассчитывая вскоре если не добить конкурента, то хотя бы опустить его во второй десяток, куда вскоре должен был отправиться и «Звездолётострой».

Когда численность объединённого флота достигла ста пяти миллионов кораблей, он снялся с якорей и, заключённый в девятнадцатимерную сферу, являющуюся поверхностью двадцатимерного шара, ушёл в направлении Андромеды.

Глава 14

Верховный магистр Великого Шарового Скопления напряжённо размышлял в своём кабинете. Прибытие этой армады совершенно выбило его из колеи. Нехорошие предчувствия терзали разум, столько новых людей должны были нарушить весь привычный уклад жизни.

Рыцари всегда жили в своём обособленном мире, состоящем из трёх миллионов звёзд и вращающихся вокруг них нескольких сотен планет. Все они были притянуты друг к другу и разграничены гравитацией, образуя неприступную уже несколько тысяч лет крепость: последний оплот людей в галактике Андромеда.

— Учитель, вас хочет видеть мистер Алекс Копнерфальд, — произнёс слуга.

— Пусть войдёт, — ответил гроссмейстер. И зачем только его принесло? Жил бы себе спокойно где-нибудь на галактическом курорте, так нет — геройствовать ему захотелось. Эх, я бы таких героев…

Но закончить мысль он не успел — в комнату вошёл человек, полностью закутанный во всё чёрное — единственный костюм, в котором непосвящённый человек мог войти к хранителю.

— Кто ты, и что привело тебя сюда? — вопрошал магистр.

— Я тот, кто заберёт у тебя невидимое.

Ясно, математик успел взломать их локальную сеть и прочитать местные легенды. Гроссмейстер выдвинул из ножен меч и спросил:

— Это?

— Да.

— В таком случае тебе сначала придётся сразиться со мной на обычном клинке, — сказал мастер, выдёргивая лезвие полностью.

— Пусть так, — спокойно произнёс математик. — Принесите мне средство убийства на ваш выбор.

После того как воину выдали оружие, бой закипел. В братстве больше уделяли внимание ментальным поединкам и управлению кораблями, но и обычному холодному оружию их обучали довольно серьёзно. Теперь оставалось лишь отключить мозг и передать управление телом компьютеру. Выверяющий до миллионных долей углы, усилия и секунды искусственный интеллект ограничен лишь косностью тела, и, если нейросеть не одержит победу, значит её вообще невозможно заполучить.

Поединок оказался скор, но страшен — мастер явно был опытнее Алексея, но тот брал молодостью, поэтому двигался стремительно, и, отбив серию ударов и выпадов, смог, плашмя ударив мечом, сбить того с ног. После чего глава рыцарей протянул ему клинок и сказал:

— Ты победил меня в равном бою, поэтому теперь будешь новым магистром.

Математик возразил ему:

— Нет, я пришёл забрать только то, что нельзя увидеть.

После чего открутил рукоятку меча и вынул стержень. Всё те же непонятные символы покрывали серебристый металл, и ровно такая же металлическая насечка косыми чертами опоясывала его. Хотя, наверное, нет — некоторые элементы как будто стёрлись. Что это? Брак производства? Комично — некачественное изготовление главного артефакта прошлой эпохи. Скорее, во всём этом имелся какой-то смысл. Впрочем, надо ли гадать на космической пыли, главное, жезл теперь у него. Вычислитель провёл рукой по холодному металлу, полюбовался игрой света на резьбе, но потом одёрнул себя — интересно, насколько смешно он выглядел со стороны? Человек немного поразглядывал воздух, повертел его в руках, сощурился и спрятал что-то в карман.

И тут он увидел её.

Магистр стянула шлем с головы. Длинные чёрные волосы ниспадали до пояса, сильные руки были закованы в доспех, вероятно, созданный десятки тысячелетий назад, два глаза горели на белом лице, будто зелёный и голубой камень. Длинный кинжал торчал из вторых ножен, и даже без меча она представляла собой идеальный образ женщины-воительницы.

Валькирия — вот кем ей следовало быть. Крылатое существо, забиравшее павших в бою воинов. О них он услышал от артиллеристов в галактике Льва, куда молодого математика занесло во время практики третьей ступени посвящения, и эта легенда зацепила члена Ордена.

Глава корпорации в очередной раз почувствовал себя глупо. Он протянул ей клинок и помог подняться. Потом воин изрёк:

— Пойдёмте… — Алексей не знал, как зовут гроссмейстера. Названное ему до встречи имя явно было подставным, хотя бы потому, что являлось мужским.

— Вероника, — женщина правильно поняла его замешательство. Потом, вероятнее всего, желая соблюсти традиции, добавила:

— Верховный магистр Вероника II.

— Пойдёмте, Вероника, — голос управляющего обрёл твёрдость. Времени почти не осталось, а мне ещё нужно изложить вам свой план.

В следующую ночь диспетчеры арахнидов были сильно удивлены пропажей целой звёздной ассоциации, но дальше поднятия боевой тревоги в отдельно взятом секторе дело не двинулось — стоило ли искать не фиксируемое даже сверхчувствительными приборами?

Через некоторое время лишь несколько исследовательских кораблей одиноко маячили там, где когда-то стояла неприступная крепость людей.

***

Победитель Евстиария планировал провести с андромедянами тот же трюк, что и с северянами. Для этого ему требовалось перебросить к центру Андромеды миллионы звёзд, восемьсот тридцать планет, сто шесть миллионов кораблей и около семидесяти тысяч кубических световых лет вакуума. Данное мероприятие требовало проведения дополнительных работ вроде построения гиперсферы, частичной модернизации до уровня двадцатимерного пространства и удержания всех объектов во время перехода. Глава «Копнерфальд Инкорпарейтед» руководил одной из крупнейших организаций человечества, но столько подчинённых у него не было никогда. Возможно, если вывести все его корабли, часть из которых и так находилась здесь, нанять наёмников на свободные деньги, свергнуть правителей нескольких десятков государств и присоединить их флоты к имеющемся, получилось бы собрать подобную здешней армию. Но воин всё равно не смог бы совладать с её управлением, и, если бы не Вероника, которой идея уничтожения главной цитадели противника нравилась ещё больше, чем Алексею, то эта громадная военная машина развалилась бы, не отлетев и от причальной стойки.

Стержни начали проявлять всё возрастающую активность. Математик не знал, каковы лимиты их мощности, но смог точно установить беспредельность энергии в них.

Учёные давно выяснили, что масса, энергия, электрический и барионные заряды нашей Вселенной нулевые: вес обычной материи компенсируется экзотической, материальная энергия суммируется с потенциальной гравитационной и с тёмной, заряды, заключённые в частицах, уравновешиваются. Половина массы движется вперёд во времени, половина — назад. Таким образом, теоретически, возможно создать какое угодно количество вещества и энергии, вместе с противоположными им антивеществом и антиэнергией, однако получение их напрямую из вакуумных нулевых колебаний современными методами недостижимо. Единственный путь для этого открыли стержни.

Могущество нарастало экспоненциально, аппроксимация функции претерпевала разрыв на двенадцатом цилиндре. Странные устройства делились с математиком энергией из пустоты, массой, как обратной стороной энергии, и силой, как атрибутом массы.

Триединство этих важных величин отразилось в денежной системе: мерилом стоимости в Физматской державе была антиматерия, после её распада единицей международного обращения стал ньютон. Пять тысяч лет назад клеонцы заменили его на джоуль, а никитийцы стали использовать для расплат килограмм.

Самыми крупными из всех обустроенных являлись четыре чёрные дыры. Одна из них находилась в туманности Андромеды, три других принадлежали нашей цивилизации. Всего таких сооружений до современной эпохи дошло более сорока.

Первую крепость создали в центре Родолинии на стыке эпох первого единого человеческого государства и Империи Людей около ста девяноста семи тысяч лет назад. Чертежи данного астроинженерного сооружения составлял сам Первый Математик, да только при жизни реализовать проект не успел. Сейчас она находится в прекрасном состоянии, в чём Алексей и сам мог убедиться.

Восемьдесят девять тысяч лет назад возвели укрепления в северной части галактического ядра Пеаннотии. Именно она была уничтожена математиком, хотя правильнее сказать, он всего лишь подтолкнул неустойчивую конструкцию к краху.

Семьдесят девять тысяч лет назад оплот людей появился в Серехе. Он пал во время Раскола, когда войска Клеона окружили находящиеся там силы Никитиниана. Желая не дать противнику возможности продолжить наступление, никитийцы привели чёрную дыру к коллапсу, поглотив вместе с собой и вражеские войска.

Приборы фиксировали остатки строений третьей крепости. Периодически там проносились энергетические бури, странные объекты появлялись из ниоткуда и исчезали в никуда, уходя за горизонт событий. Кто знает, может потомки воинов императора или даже они сами до сих пор живут внутри, попав во временную петлю. В любом случае получить сведения об этом нет никакой возможности — нынешние технологии не позволяют приблизиться к объекту.

Последнюю цитадель построили тридцать тысяч лет назад около ядра Андромеды и просуществовала она меньше всех: была уничтожена в результате предательства в самом начале гибели единого человечества, но её место заняла чудовищная станция арахнидов.

— Таким образом, проведя главную энергетическую линию данного участка гиперсферы через центр звезды, мы получим выигрыш в мощности до пяти процентов. Это будет чуть сложнее, чем если бы она прошла на поверхности, но общая устойчивость конструкции вырастет на два пункта, — слова техника вывели Алексея из раздумий.

— Проводите. Совещание окончено, — голос Вероники был сильным и властным: неудивительно, именно она являлась хозяйкой скопления. — Я лично проконтролирую действия на белом карлике. Можете быть свободны.

Техники, инженеры и физики удалились, поклонившись в конце зала. Глава «Копнерфальд Инкорпарейтед» сказал:

— Уже уходишь?

— Да, — ответила Вероника. Скоро встретимся на очередном совещании. Можешь пока проинспектировать доки, это очень занятно. Я пошла.

Магистр поколебалась, но потом всё-таки добавила:

— Любимый.

— Пока, любимая.

Член Ордена направился в противоположном направлении. До мастерских было дойти очень легко — они вырывались из недр планеты и свисали в экваториальной плоскости простирающимся на несколько тысяч километров поясом. Осталось выбрать вектор и начать движение.

Ещё не добравшись, математик стал свидетелем довольно конструктивного диалога. Один рабочий настойчиво интересовался родословной человека, собиравшего основные узлы корабля. Другой вторил ему, перемывая косточки создателю десятимерного гиперпривода. Но, не дойдя до доков пятидесяти метров, вычислитель услышал сирены предупреждения.

— Внимание! Атака флота врага, нападение на белый карлик. Бой идёт за южную часть скопления. Внимание! Атака флота врага…

Дальнейшая фонограмма была не интересна воину. В несколько прыжков он проделал обратный маршрут до зала и скоро уже сидел в несущемся вниз корабле. Это оказалось даже короче, чем провешивать портал. Быстрее, быстрее, только бы не…

Однако по прибытию на место оказалось, что уже поздно. Несколько судов пауков удалось взять в плен. При допросе выяснили, что гроссмейстер пленён и сейчас направляется к центру галактики. Операция планировалась давно, ещё год назад. Цель — лишение людей командования, атака ассоциации и последующий её захват.

И ещё. У Андромеды появились устройства, способные перемещаться в двадцатимерном пространстве.

Глава 15

Координационный Совет Эстивена собрался на внеочередное заседание. Таких прошло уже много, но коллективное решение всё не вырабатывалось. Причин имелось две: неожиданное начало войны с Клеоном и чересчур быстрое её завершение.

Нет, конечно, они знали, что чужая армия стоит на границе не просто так, вот только находилась она там уже два тысячелетия и никуда трогаться не собиралась. Собственно, как и их войска. Даже точную дату и время они не проморгали, в смятение привела сама возможность крупного столкновения. Ещё участники совсем не понимали, как одному человеку, пусть даже высшему математику, удалось разрушить вражескую столицу. Но сейчас требовалось не анализировать причины, а думать про следствия.

Северяне продолжают сражаться, даже лишившись правителя, пусть и делают это с меньшим энтузиазмом. И дело тут отнюдь не в моральном упадке: большинство солдат даже не знают, как зовут их монарха, и на его судьбу им полностью наплевать. Ещё со времён Единой империи владетель концентрировал всю власть в своей голове, и это не метафора.

Государственные компьютеры — совершеннейшие технологические устройства прошлой эпохи, но для их правильного использования требуется одна важная деталь: живой потомок Физматского Льва. Каким-то образом эти машины не признавали за хозяев даже их точных клонов. Этот вычислитель, как его там, Алекс Копнерфальд, доставил им Евстиария I и передал на руки. Его умертвили, с чела сняли корону — настоящее произведение искусства, расположенное во многомерных пространствах и протягивающуюся на километры. Когда-то копию такой носил Алан-Ландау, вернее, у него имелся оригинал, а уже остальные стали создавать новые устройства. Так или иначе, сейчас в руках южан имелся ключ ко всему бывшему единому человечеству.

В данный момент неприятель не может эффективно использовать своё оружие, так как он лишился высшего командования. С одной стороны, неразумно собирать столько возможностей для контроля в одном человека, а с другой, это раз и навсегда пресекло попытки дворцовых переворотов. А что касается таких вот форс-мажорных обстоятельств, так надо выбирать нормальные жилища, а не наполовину сломанный сверхмассивный объект в ядре Пеаннотии.

В зале присутствовало всего несколько человек, среди них: император Никитии Барнард III, министр обороны и некоторые другие чиновники, высшие генералы или адмиралы от каждого рода войск, формальный глава Ордена Математиков и патриарх церкви. Вообще-то два последних звания носил сам правитель, но в силу занятости исполнять их обязанности не мог.

Однако в этот раз порядок решили нарушить: позвали министра агитации и пропаганды.

Управленцев, стоящих на вершинах власти в Секстете, выращивали из пробирок и сразу со вживлёнными в мозг технологиями. Во время их докладов с помощью системы распознавания речи БГК мог точно определить, как много в словах правды. Единственный, кому удавалось заговаривать зубы даже машине, был глава Министерства информации, поэтому он и сидел на своей планете и вещал во все концы. Но сейчас этот человек поможет принять правильное решение.

Главный по военной части выступал первым:

— Нанося удары по всем направлениям, мы продолжаем вести наступление вглубь территории. Противник не может полностью задействовать свои флоты, в результате чего подавление обороны каждого мира становится скорой, но всё ещё не лёгкой задачей. Мы никогда не продвигались так быстро, поэтому транспортники не обладают возможностью своевременно обеспечивать части всем необходимым. Контроль над освобождёнными планетами удерживать также довольно трудно: всюду местные жители начинают партизанскую борьбу. Не помогает и начавшееся в глубине территории врага восстание: мы и так продвигаемся со всей возможной скоростью.

В словах содержалось 93 % правды. Неплохо.

— А что скажет уважаемая разведка? — вопрошали с трона.

— Мы считаем, что обладаем несколькими неделями. Для активации всех протоколов защиты клеонцам потребуется три компонента: император, антенна и церемония инициации. Сын Евстиария уже выехал на нужное место, новую корону ему собрали, им осталось только соединить все части.

— Почему математики не переправили его через портал?

— Боятся рисковать наследником, хотя и загнали вероятность его гибели глубоко в отрицательную плоскость.

— А у моей смерти какова вероятность? — Спросил император, перебив военных.

— 10 в минус двадцать восьмой степени, хотя утром скакнула до 0,9 — математик упорно не желал выражать эту величину в процентах. — Можете считать, что мы предотвратили какое-нибудь покушение.

После этого обсуждение возобновилось.

— Где произойдёт событие?

— Точно не знаем, оба корабля со всеми возможными предосторожностями и сопровождением движутся навстречу друг другу, постоянно маневрируя. Новый правитель пребывает в темпоральной заморозке под охраной сотни вычислителей. К сожалению, сорвать мероприятие мы не сможем, более того, даже не успеем долететь до них.

— Спасибо, 88 % истины. Что случится дальше?

Отвечал другой генерал, наверное, аналитик:

— Как только северяне получат императора, им вернётся контроль над Малым Государственным Компьютером Рэраки, а значит, и оружием. Никитийский флот со всеми его растянутыми коммуникациями окажется атакован со всех сторон и понесёт серьёзные потери. На бунты тоже не следует надеяться, их подавят. Наше ведомство предлагает следующий план: отступить до границ спорных территорий, возвести там прочные линии обороны и максимально поднять уровень лояльности в приобретённых регионах. Мятежникам же следует отправить как можно больше оборудования и припасов: пусть бьются, как можно дольше.

— Верно на 70 %. Уточните детали и доложите повторно, вы всё же предсказываете будущее.

Итог подводил верховный математик. Это общепризнанный сильнейший вычислитель Никитии и, по совместительству, ректор их Школы:

— К нашему сожалению, мы не имеем возможности покорить север, даже если он не станет сражаться. Боюсь, что отдел анализа прав: пора начинать отступление. Несколько провинций — максимум, что мы можем получить от Клеона, если не вести войну на истощение.

Вот этого точно никто не хотел. Они веками подавляли собственную агрессивность, чтобы дать промышленности, науке и транспорту восстановиться после Раскола. Так что пара миллионов систем и запись «победа Никитии» — их единственные приобретения.

— Поймите меня правильно, мы бы все хотели решить северный вопрос раз и навсегда, — не унимался глава математиков, — но нужно подождать. Сначала Копнерфальд уничтожил их столицу, потом мы отнимем у них пограничье, затем бунтовщики оттянут на себя ресурсы, ну и в конце клеонцы обязательно попробуют восстановить Рэраку, что ещё больше их разорит. Не успеют они оправиться от поражения, как подойдёт их черёд ослабления в историческом цикле. Мы подготовимся и ударим именно тогда. Надо подождать… Лет триста.

— Мне уже шестьсот, — грустно сказал Барнард, — некоторые присутствующие даже старше. Не думаю, что я смогу дотянуть до этого момента, не устав от существования.

— Вы в прекрасной форме, — утешал министр пропаганды, — Первый император прожил…

— Я не он, оставь свои мысли памфлетам.

Некоторое время все молчали. Нарушить тишину осмелился патриарх:

— Раз уж мы все здесь, озвучу свою проблему. Ещё Алан-Ландау заповедовал еженощно вести наблюдения за светилами, но население экуменаполисов не может себе этого позволить из-за того, что вышележащие этажи полностью закрывают небо. Догматы нарушаются, кардиналы недовольны. Как можно исправить положение?

Последовали ответы: «уничтожить лишний народ» и «трактовать писание аллегорически». Глава церкви решил остановиться на втором. Что поделаешь, планеты-города составляли всего десятую долю всех миров Никитии, но их средняя популяция — три триллиона человек (против четырёх миллиардов у прочих). Расселить человейники не удастся, так как они слишком важны для производства товаров. Счастье, что особи из этих мест не задумываются, будто жить можно как-то иначе, и не стремятся к переселению.

— Вернёмся к клеонцам, — прервал измышления государственных мужей владетель. У нас их корона, неужели нельзя как-то подчинить себе Рэраку? Что об этом думает Орден?

Ректор Школы встал, расправил балахон и неторопливо начал собственный доклад:

— Артефакт всесторонне исследовали на Эстивене-1000. Сначала его надели на голову обычного человека, но тот попросту испарился. Та же участь постигла инженера и физика. Вычислитель-практикант долго бился в агонии, а начиная с уровня Q, две ступени отделались только повреждением мозга. Далее диадему нацепил я сам, и продолжительное время общался с Малым Государственным Компьютером. Я вполне могу вынести этот груз, но требования неизменны: нужен кто-то из рода Физматского Льва.

Повисло молчание. Все понимали, что в Никитии таких только двое: сам Барнард III, и его сын. Наследного принца император точно не отдаст, значит, остаётся он сам. Смерти ему тоже никто не желал.

— И что мы имеем?

— Перед нами вероятностная развилка. Если артефакт примет нового хозяина, то вы окажетесь правителем севера и всех Семи Галактик. Иначе — будете мертвы.

Повелитель вновь погрузился в раздумья. Сейчас его не прерывали. Вскоре последовали новые уточнения:

— А как же мой царственный венец?

— Его можно оставить и подсоединить новый. Но надо спешить, шанс выпал лишь на пару недель.

— А если умру я, наши войска тоже окажутся в столь жалком состоянии и безо всякого управления?

— Нет, можно поставить задачу контроля БГК.

— Сделано, вот моё решение: я пожил достаточно, поэтому готов рискнуть. Несите корону!

Глава Ордена Математиков достал что-то из коробочки, до того лежащей в кармане балахона, и двинулся к трону. Седалище оказалось слишком высоким, поэтому ректор взлетел, оказавшись прямо за спиной Барнарда III. Патриарх читал теорему Эрроу, генералы не нашли ничего лучше, как выстроиться по стойке смирно, лишь министр пропаганды продолжил заниматься своим основным делом: рассказывать, как всё хорошо.

Руки вычислителя нащупали разъём на затылке и вставили флешку. Был виден невероятный профессионализм: устройство вошло в паз с первого раза. Секунду ничего не происходило, но потом властелин Четырёх Галактик промолвил:

— Это потрясающе… Я теперь высшая власть в Октете. Сейчас попробую дать команду клеонцам.

Мгновение спустя чело монарха разлетелось по всей комнате.

Военные продолжили вытягиваться, чиновники суетились, глава Ордена по кусочкам восстанавливал лицо государя. Кажется, только заведующий агитацией оставался невозмутимым, именно он сказал:

— Как долго мы сможем скрывать факт смерти?

— Можно восстановить подобие личности с помощью нейросетей… Искин справится с церемониями… Нужна сильная фигура… По крайней мере, пока северяне не подпишут мир.

Верховный вычислитель умостился на ступенях трона рядом с собранной им куклой. Та повращала глазами, задвигала челюстями и выдала:

— Министр обороны — как можно скорее доставить в столицу наследного принца, генералам — отступать на подготовленные позиции и поддерживать повстанцев, дипломатам — готовить договор о разграничении сфер космоса. Разойтись и не болтать.

Сановники покидали покои, твёрдо намереваясь сохранить тайну, но при этом не переставали судачить о произошедшем. Даже выглядели они заговорщически, хотя ничего и не сделали. Тут и там слышались фразы: «Не стоило звать пропагандиста, он ведь гуманитарий!» Видимо, виноватого уже нашли.

Несмотря на то, что зал постоянно просматривался на предмет наличия шпионских устройств, главное из них никто бы не нашёл. Из клубов свинцовой дымки смотрел мажордом. Похоже, представление окончилось, требовалось разгребать их ошибки.

— Дебилы… идиоты… изменники, — семисотлетний старик пыхтел, взбираясь на этажи замковой башни, куда не доходил лифт. Дворцовый управляющий знал, что эти «ценные кадры» не смогут удержать не только конфиденциальную информацию, но и собственные штаны. Слухи о смерти императора распространятся, если заранее не перебить их более интересным событием. Придётся отвлечь местную публику от результатов заседания.

Карл шагнул на навесной балкон. До поверхности многие километры, поймать не успеют. Один удар, и балясины из камня осыпались. Да, он ещё силён, но управлять будет удобнее из тела сына. Распорядитель двора усмехнулся, вгляделся в чистое небо центральной планеты, проверил его на отсутствие воздушного транспорта, и, удовлетворившись, бросился вниз.

Глава 16

Шаровое скопление, ещё несколько часов назад находившееся на окраине галактики, стремительно неслось к её центру. Хотя изначально целью Алексея являлся стержень, спасение Вероники теперь выступило на первый план. В любом случае ему требовалось как можно скорее попасть вглубь данного сегмента космоса. Инопланетянам явно не поздоровится: глава «Копнерфальд Инкорпарейтед» был готов излить на них всю свою ярость.

Кроме планетарных мортир рыцарей и их флота, соединившегося с кораблями рейнджеров и теперь насчитывавшего миллионы вымпелов, у грозы клеонцев имелся ещё один козырь — огромная чёрная дыра из сингулярного реактора, зажатая в чреве флагмана гравитацией всего скопления, так что ничего не подозревающим арахнидам готовился очень неприятный сюрприз.

Однако её пришлось выкинуть в заградительный кордон врага, и быстро создать новую. Для накачки массой математику даже пришлось придумать новую форму записи чисел, превосходящую быстрорастущую иерархию.

— Шестьдесят секунд до выхода из ультрапространства, — сказал диспетчер. — Начинаю обратный отсчёт.

Алексей думал о том, что случится через минуту. По прошествии этого времени он мог уже высадиться на планете, если их не разорвёт на выходе, если корабль не попадёт в освободившуюся выколотую точку, если их не расстреляют на подлёте, если вообще не раздавят чудовищной гравитацией… «Если» было огромное множество, но попробовать стоило. На карту поставлено слишком многое, и они не имеют права на провал.

— Тридцать секунд, — продолжал искин. — Активирую компенсаторы.

Всех ощутимо вжало в кресло. «Вероника, знай, я близко», — прошептал боец. Она не могла его слышать, но этого ему бы очень хотелось.

— Пять, четыре, три, два, один, выход из ультрапространства.

Обшивка завибрировала: сначала от перехода в другое измерение, затем от вылета сверхмассивного объекта, а потом от орудийных выстрелов.

— Десантникам приготовиться, выброс через десять, девять…

Математик в последний раз осмотрел свою группу: в ней кроме него находился начальник службы безопасности корпорации Варфальд Ёзель, и ещё человек сорок рыцарей и космодесантников.

Одна дыра вошла в другую, образовав в горизонте событий область обычного пространства, где действовали нормальные законы физики. Фокус с антиматериальным взрывом тут бы не прошёл. Вычислитель разгадал загадку неуязвимости паучьих мастеров, они вместили сразу двадцать шесть измерений. Два куба, имеющие по «четвертаку» координатных осей, вращались внутри неё, вложенные друг в друга. Это опровергало аксиоматику реальной жизни, и у Алексея впервые появились сомнения относительно правильности современной науки. Создавалось впечатление, будто такую структуру он уже где-то видел.

Огромная чёрная сфера снаружи, и в ней маленьким тёмным диском выделяется подставной объект людей. Между — узкий зазор. Именно в него и предстояло войти.

Прежде чем андромедяне восстановили оборону, во внутренний периметр успело ворваться три миллиона кораблей, теперь нещадно атаковавших крепость, представляющую собой шар диаметром более светового года. И сейчас станция трещала, искривлялась и плавилась под залпами людей. Даже подбитые суда падали и взрывались, принося свою лепту в этот хаос. Оставшиеся за горизонтом событий враги не могли пробиться к своим — флот людей, находящийся снаружи, крепко связал им руки, и теперь во все прорехи, которые только могли возникнуть, лезли союзные силы.

Тридцать тысяч лёгких крейсеров упало на поверхность станции. Взрыв оказался настолько мощным, что пробил обшивку на триллионы километров вглубь, дойдя почти до самого сердца. Металл испарился, образовав удобный проход, и бот, оценив все плюсы и минусы данного решения, двинулся туда.

Десантный катер влетел в дыру. От его головокружительных виражей могло стать плохо: перегрузка достигала двухсот миллионов g, и оставалось лишь молиться, чтобы система не прекратиламанипулировать с полем Хиггса. Если генератор вдруг бросит отгонять лишние бозоны, то к ним вернётся инерция и все присутствующие окажутся размазанными по стенке. Впрочем, чтобы одним ударом превратить вещество в чистый нейтроний, потребуется ускорение ещё на 3–4 порядка больше.

Когда до покоев правителя оставалось не более четырёхсот километров, боты остановились, не в силах пройти дальше. Сразу после этого из судов высыпали десантники, холмики кораблей возвышались, насколько хватало взгляда, и всюду из них выходили нескончаемым потоком люди, более пятидесяти тысяч человек. Облачённые во фрактальную броню, двигающиеся через порталы и тензоры во главе с сильнейшим математиком человечества, они пришли сюда победить или погибнуть. Чешуйчатая броня тела сменилась замощающим плоскость паркетом. Когда последний из солдат вышел наружу, воин дал по сети короткую команду:

— Пошёл.

И они двинулись, круша электронику, уничтожая попавшиеся по пути группы врага и отбиваясь от роботов, коих в хитросплетениях коридоров замка было не сосчитать. Прямо перед покоями они попали в засаду, их окружили примерно десять тысяч пауков. Это личная императорская гвардия — матёрые волки, закалённые в сотнях схваток. Дабы преодолеть препятствие, их и так сильно потрёпанному отряду пришлось потерять почти весь личный состав, и в тяжёлую дверь ворвалась лишь тысяча последних.

Повелитель туманности Андромеды размышлял. Он думал о войне, которую ведомой вот уже много лет. Человечество являлось старой цивилизацией, оно само не подозревало, насколько древней. Последние двести тысяч лет их истории — всего лишь вершина айсберга, настоящее величие и сила скрыта в глубине веков, уходя на эры и эпохи в прошлое. Это подтверждает и маленький металлический цилиндр, находящийся в лапе у владетеля. Он странный. Его никто не видит и не чувствует. Он пребывает сразу во многих пространствах, не утрачивая формы, может изменять свои технические характеристики и подстраиваться под внешние условия, покрыт непонятными символами древнего языка. Единственное, что возможно понять: всего таких предметов двенадцать. И скоро у правителя андромедян должен был появиться второй. И он будет, как только женщина передаст ему информацию. А она расскажет её в любом случае.

Цивилизация арахнидов обязана людям своим существованием. Но не этим, вторым, хотя их вклад и велик, а тем, что посещали их планету раньше. Около миллиарда лет назад на ней внезапно пропали все хищники, и пауки оказались наиболее явным кандидатом на обретение разума.

Полное считывание памяти магистра было закончено. Вероника сидела в кресле под шлемом, а на экран выводились данные. Всё её существование от зачатия до настоящего момента переписали на кристалл. Однако жизнь в теле уже отсутствовала.

Сканирование убивало мозг, превращая его в однородную массу. Впрочем, он никому и не нужен…

Ему следовало бежать, как только первый солдат людей ступил на станцию. И вовсе не потому, что он был трусом: андромедяне, собравшись большими группами, меняли индивидуальность на коллективный разум. Требовалось покинуть чёрную дыру или хотя бы руководить обороной из безопасного места, но император почуял то, за чем так долго шёл: кто-то из людей нёс ему целых десять стержней. Опьянённый открывшимися возможностями, главный паук отринул всю свою рассудительность и тысячелетнюю мудрость и решил остаться. Но к лаборатории прорвалось больше врагов, чем он рассчитывал.

Правитель арахнидов оказался страшен. Его рост превосходил человеческий в двадцать раз. Стоял повелитель империи зла на четырёх ногах, а остальные конечности держали плазменные станковые пулемёты. На тело была надета броня, суставы скрывались под сочленениями доспехов. Увидев людей, он открыл огонь.

Бой вышел кровавым — восемь орудий косили неосторожно показывающиеся фигурки. От тысячи уцелела едва ли сотня, но и королю тоже досталось: у него работал лишь один ствол, и было видно, как жизнь покидает его через образовавшихся на месте вырванных рук раны. Весь вопрос состоял в том, кто оставит мир живых первым, он или горстка людей, отчаянно пытавшаяся вышибить из клешни последнее орудие.

Но тут, наконец, участник братства увидел стержень, до этого он только незримо ощущал его присутствие. Да, ошибки быть не могло, цилиндр находился внутри чужого правителя. Бросив по внутренней сети: «Прикрой», он услышал сзади голос начальника службы безопасности:

— Куда прёшь, самоубийца!

Потуги охранника остались без внимания. Гроза клеонцев бежал по огненному коридору, теперь во всём мире для него существовали только он, жезл и враг, которого нужно уничтожить любой ценой. Глава «Копнерфальд Инкорпарейтед» проскользнул прямо под брюхо к средоточию зла. Повелитель восьмой галактики, не ожидавший такой прыти от человека, ещё только начал разворачивать пулемёт, но математик уже был под ним и нанёс смертельный удар. Огромное чрево разверзлось, он смог в прыжке поймать стержень, но тут же почувствовал, как в спину ему уткнулось горячее дуло лазера. Прыжок, и паучья туша упала перед воином.

Быстрее, вперёд.

Вероника сидела в кресле, в окружении андромедян в белых халатах. Пара выстрелов когерентного излучения, и лишь пепел одиноко оседает на железные пластины пола. Ещё несколько сгустков летят вверх, уничтожая возможных противников. Они остаются одни. Шлем отходит легко, открывая красивое лицо. Алексей положил ей руку на лоб и едва не сморщился, когда там остался глубокий отпечаток. Такой результат могло дать лишь полное глубокое сканирование личности.

— Нет!!!

Голова самопроизвольно запрокидывается вверх. Нет, нет, нет — только не это. Не может быть, я достану ей самую лучшую биологическую оболочку, вот только бы найти её память…

Тысячетонный блок железа сорвался с потолка. Его бока казались раскалёнными, какие бывают лишь когда по металлу стреляют ионизированным веществом. Падая, кусок раздавил и кристалл, и жёсткий диск компьютера. «Неужели это мои выстрелы откололи его», — ещё успел подумать управляющий. Он увидел, как с потолка отрывается вторая секция и летит прямо на него. Понимание трагедии только сейчас настигло математика. Он успел ещё вяло подумать, что не плохо бы выставить энергетический щит, а затем наступила темнота.

Глава 17

— Ты за Клеона или за Никитиниана?

Павел Сергеевич удручённо приложил руку к голове. С каждым днём он слышал этот вопрос всё чаще, причём формулировка становилась только откровеннее. Если раньше собеседники хотя бы пытались начать речь о совершенно отвлечённых вещах, а потом аккуратно перевести разговор на нужную тему, то теперь пёрли напролом, не считая нужным придерживаться рамок приличия.

Ситуация осложнялась тем, что сейчас его спрашивал друг, и даже если в этот раз удалось бы отмахнуться от вопроса, то он всё равно бы вернулся.

Игорь Владимирович между тем лишь ехидно улыбался. Он застал коллегу, знаменитого профессора Куралёва, врасплох и теперь тот не сможет отделаться общими фразами. Павел тяжело вздохнул, а потом решил завершить разговор так, как никогда до этого не делал. Учёный поднял правую руку и собрал на ней пальцы в пригоршню, после чего резко распрямил их и хлопнул по ладони. Если он правильно помнил последовательность, то сначала поток воздуха и сдвиг пола выпроваживал гостя из кабинета, а потом перед самым его носом падала дверь. Но ничего из этого не случилась, повторная комбинация тоже не дала результатов. Причину исследователь понял быстро: в данный момент он писал отчёты не в своём кабинете в Едином Главном Университете, а в бамбуковом бунгало рядом с морем, куда его закинуло очередной экспедицией. Из технологий у него имелся лишь кондиционер да нейросеть, помогающая составлять тексты научных работ. Путей к отступлению не оставалось, и профессор кафедры биогеографии прикинулся дурачком:

— Я за свою страну и государя, — после чего протиснулся через стоящего в дверях доцента и вышел на улицу. Надо было ещё раз подумать, как они дошли до такой жизни.

Итак, Физматская Империя — государство, занимающее весь Октет с окрестными галактиками и непрерывно существующее вот уже девяносто тысяч лет. Её территория включает четыре крепости в сверхмассивных чёрных дырах, сотни городов-сфер, тысячи миров-колец, миллиарды экуменаполисов и десятки миллиардов простых планет. Население превышает многие секстиллионы человек. Хребтом страны является Орден Математиков — людей, способных силой мысли изменять саму реальность. Во главе системы власти находится император, который с помощью Большого Государственного Компьютера может присутствовать везде, давать ответы и посылать команды чиновникам. При этом от личности владетеля зависит мало: любой потомок Алана-Ландау может добросовестно исполнять обязанности верховного правителя. Иными словами, качество жизни на планете куда больше определяется губернатором, нежели императором.

Но братья всё перевернули, расколов общество! И их отец, загадочно умерший в полном расцвете сил. По закону престол должен был унаследовать старший сын, Никитиниан, однако Клеон так не считал. Пока «Никитка» отсиживался в столице, младший был у всех на виду и вёл публичную жизнь. Он постоянно присутствовал на разных мероприятиях, от светских раутов до научных конференций, успевая при этом быть активным в соцсетях. Что уж говорить: он добивался популярности в глазах народа, и это ему удалось. Но главное было другое: Клеон обладал способностями математика, также, как и первый император. Многие думали, что именно он приведёт Октет к свинцовому (или хотя бы к золотому) веку.

Клеон не спешил никого разубеждать. Его эскадры двигались от Рэраки к Эстивену уже больше года, хотя обычно суда проделывали данный путь за три месяца. Только на четырёхсотый день флот достиг столицы, и был уже в сотни, если не в тысячи раз крупнее, чем в начале.

Кем был младший принц в начале своего похода? Да, по сути, никем. Брат наследника не занимал никаких важных постов и готовился на роль наместника Лавнии. Если бы всё шло своим чередом, то лет через пятьдесят тёзке малоизвестного химика вскрыли бы черепную коробку, вставили бы туда многокилометровую корону, свёрнутую в высших измерениях, и посадили бы в Рэраку принимать решения на пару с Малым Государственным Компьютером вплоть до исчерпания жизненных сил. Однако он смог форсировать события и благодаря появившимся у него способностям математика раньше облачился в царские регалии.

В тот же день, как было объявлено о кончине предыдущего императора, Клеон записал видеообращение, в котором обвинял брата в отцеубийстве и предлагал всем восстановить справедливость (то есть назначить правителем себя). Многие ему поверили. Да что там многие, сейчас младшему симпатизировала половина державы. Впрочем, неверно будет говорить, что он добился всего за один год. Принц шёл к этому целую жизнь.

На протяжении последних месяцев ряды сторонников Клеона, явных или скрытых, множились. Под руку к нему переходили военачальники, видящие в нём нового Физматского Льва, управляющие секторов и отдельных планет, неудовлетворённые своими полномочиями, бизнесмены, ищущие прибыли, толпы обычных граждан, желающие просто лучшей жизни. Грамотно была поставлена и информационная кампания. Клеон мог появляться на сотнях митингах в свою поддержку одновременно и переживать до пятидесяти покушений в день.

Что характерно, никакого чёткого фронта, который мог бы разделить империю, не наблюдалось. Все планеты, которые отказались поддерживать мятежника, попросту огибались его флотом. Это совсем не было похоже ни на ересь астрологов, ни на бунт нумерологов, ни даже на восстание сторонников теории торсионных полей

Центральное правительство тоже не пыталось как-либо останавливать его продвижение к центру империи. Вместо этого Никитиниан или его советники выстраивали мощный рубеж обороны вокруг столицы.

Местные управленцы не оставались в стороне. Самые хитрые губернаторы распродавали оружие и запасы продовольствия со своих планет, пока эти товары были высоки в цене, а наиболее умные наоборот закупались, несмотря на дороговизну. В демократических мирах увеличивали количество полицейских и служащих по контракту, в авторитарных или тоталитарных объявляли частичные и полные мобилизации. На судостроительных верфях удалось начать строительство кораблей, признанных ранее бессмысленными в условиях мирного времени.

Оружейные компании наращивали выпуск продукции. Жители экуменаполисов трудились в три смены, отрабатывая выделенную им массу. Молчал Орден, балахоны членов которого мелькали около мятежника. Вселенский патриарх выступил с призывом всем сплотиться вокруг законного государя и разойтись с миром, но только имя Никитиниана в его речи ни разу не прозвучало.

Раньше от всех этих тревожных раздумий можно было отмахнуться, сказать, что до столицы Клеону ещё далеко, уверенно заявить: «Во власти сидят не дураки, они договорятся и не допустят кровопролития», то теперь становилось ясно: как минимум одна битва будет. А возможно, она перерастёт в гражданскую войну.

Павел Сергеевич достал коммуникатор из правого кармана брюк. Он захотел позвонить самому близкому человеку из тех, кто у него остался: своей дочери, ныне студентке седьмого курса факультета журналистики ЕГУ. Так как репортёрам в силу профессии требовались новости, то легче всего они могли их получить, обучаясь в городе-сфере, поэтому корпуса располагались на Алькомоне — ближайшему к Эстивену подобному поселению. Допустимо даже говорить, что именно Алькомон являлся столичным миром, так как на Эстивене располагались планеты Министерств, прочих организаций, ну и дворец императора. Жизнь же концентрировалась рядом.

Потянулись длинные гудки. Двадцатипятимерная связь работает безотказно, но поднимут ли трубку? Как всё же здорово, что люди, находящиеся в разных галактиках, могут пообщаться друг с другом. А вот лететь сюда пришлось всего месяц: столь высокая скорость была доступна, потому что Физматская империя не жалела денег на науку.

В первый раз никто не ответил. Наверно, стоило учесть время суток. Павел прикинул разницу во времени между этой планетой и Алькомоном — она оказалась около восьми часов, то есть сейчас там раннее утро: в столичном мегаполисе день и ночь наступали единовременно на всей территории. Не особо надеясь на ответ, биогеограф повторно запросил сеанс связи. В этот раз трубку взяли быстро. На экране учёный увидел заспанную студентку.

— Я тебя разбудил? — заботливо поинтересовался отец.

— Не ложилась, — коротко ответила дочь.

— Зря. Сон очень важен для организма.

— Не более чем традиция. Вполне можно прожить, только потребляя серотонин.

— Спать очень важно для любого живого организма…

— Жители столицы не спят. Звезду гасят, чтобы чиновникам под покровом темноты было проще чинить свои преступления.

Плохо, очень плохо. Она заговорила о политике уже на третьей фразе. Прискорбно. Наверное, тридцать лет — слишком малый возраст, чтобы объявлять человека совершеннолетним. Некоторых детский максимализм не покидает даже после двадцати лет в вузе. Впрочем, как знать: по официальным документам, во времена Физматского Льва совершеннолетие наступало уже в восемнадцать, а знаний было накоплено так мало, что получить высшее образование можно было за четыре года. Но и жили тогда всего по веку, а не по четыре-пять, и рожали двенадцать детей.

— Опять думаешь о нём? — участливо спросил Павел.

— А о ком ещё мне думать?! — закричала дочь, — алькомонцы выходят на протесты триллионами, вся страна ждёт исхода, пока ты делаешь вид, что всё отлично! Ты с головой зарылся в своих насекомых, думая, что всё уладится само собой!

Павел Сергеевич ничуть не обиделся. Роль биогеографии в системе естественных наук людям ещё предстоит осознать. Не огорчал его и тот факт, что с такой отповедью выступила его дочь. Молодым особям человеческого вида свойственно считать себя умнее своих предшественников. Тем более, его Софье (так звали профессорскую дочь) всего 37 лет, это даже не 10 % жизни, она в начале гормонального перехода.

— Знаешь, что нас заставляют делать в качестве домашних заданий?

— Даже не представляю, может, брать интервью?

— Да нет же! Мы пишем фейковые новости. О военных преступлениях армии Клеона.

— Почему фейковые?

— Потому что мы сами должны их выдумать! В этом смысл задания. Правительство на Эстивене делает всё возможное, чтобы очернить Клеона и повлиять на общественное мнение.

— А с этим мнением кто-то считается?

— Даже если не считаются, то считают. И цифры безрадостные. Аудитория центральных СМИ сокращается, что видно даже из отчётов Министерства информации. Падает также доверие граждан к местным ресурсам на планетах. Всё больше людей получают информацию от агентств без каких-либо лицензий или из частных рук. Имеется тенденция к дроблению. Модели показывают, что в современных условиях наиболее конкурентоспособными окажутся именно небольшие интернет-издания. Это из лекции академика Гонтермахера с кафедры предсказания новостей.

Честно признаться, Павел Сергеевич был поражен такой длинной тирадой. Он смог только лишь сказать:

— Какая же ты у меня умная. Думаю, хорошая девочка не станет участвовать в митингах?

На лице дочери сменилась целая гамма эмоций. Тут был и страх, и раздумья, но потом вернулся напор из начала разговора.

— Не стану. Буду управлять ими из безопасного места.

Связь оборвалась. Биогеограф не придал значения словам дочери про волнения в столице. Менять власть — дело молодых, остальным же остаётся лишь осознавать вечность Физматской Империи.

Куда больше его задела фраза про насекомых, ведь объектами его изучения были паукообразные. Впрочем, обо всём по порядку.

Андромеда стояла в стороне от Семи Галактик, поэтому неудивительно, что её освоение началось позже других и первоначально шло медленно из-за удалённости региона от основных промышленных баз. Только создание крупных производств в Лавнийских Облаках позволило начать полномасштабную экспансию. По крайней мере, так утверждала кафедра социально-экономической географии. Историки же придерживались мнения, что именно в Андромеду бежали остатки секты нумерологов после их разгрома под Альстрой.

Планету, на которой сейчас находился и почтенный учёный, исследовательский зонд впервые посетил более пяти тысяч лет назад, но ничего интересного не обнаружил. Отличие от эстивенской фауны среди крупных животных и высших растений составляло всего 3 %, что укладывалось в главный биогеографический закон: в схожих природных условиях эволюция порождает одинаковые виды. Наиболее же примечательным отличием были лишь огромные пауки, устроенные иначе, чем их меньшие собратья. Планета получила название из точного времени посещения, номера аппарата, координат, а также индекса ЖП, означавшего жизнепригодность.

Двести лет назад до планеты, наконец, добралась и экспедиция с людьми на борту. То, что увидели биологи, повергло всех в шок.

Пауки начали жить родоплеменным строем, строить хижины и обустраивать пещеры. Овладели огнём и стали ходить на охоту стаями, создавать и совершенствовать орудия труда. Пытались приручить местных животных.

Биологическая парадигма рухнула. Люди оказались не единственным разумным видом во Вселенной.

Сказать, что это стало переломным моментом, значит, ничего не сказать. Открытие было сравнимо со всей деятельностью Коперника, Бруно, Галилея и Кеплера, направленной против католической церкви, а ведь их биографии были особо подчёркнуты Первым Математиком. Среди человечества, привыкшего к одиночеству, начался сущий кошмар. Только услышав об «инопланетянах», Министерство обороны откопало откуда-то инструкцию, как вести себя при столкновении с «пришельцами». К моменту, когда первооткрыватели смогли убедить генералов, что пауки ещё не могут сделать ничего разрушительнее копья, те уже успели привести в боевую готовность все гарнизоны Лавнийских Облаков.

Не менее курьёзно повело себя и Министерство образования и науки, выделившее на три порядка больше массы, чем запросили учёные, поэтому необходимость строительства всестороннего центра по изучению арахнидов стала очевидной.

Внимание средств массовой информации было приковано к теме на протяжении двух лет. Даже идея проверить, способны ли пауки научиться технологиями людей, прозвучала в одной из пресс-конференций. Первоначально обсуждался и вариант перебросить в эту систему всю планету Единого Главного университета, но такое перемещение оказалось чрезмерным.

Во многом именно эти события повлияли на выбор будущей профессии учёного. Тогда ему исполнилось двадцать девять, он был юн и абсолютно не понимал, кем хочет стать в жизни. Столь крупное открытие, похожее на достижение седых времён, описанных в «Курсе практической физики» Алана-Ландау, вдохновило тысячи мальчишек и девчонок поступать на биологический факультет. Как можно понять, мест не хватило, и единственным шансом прикоснуться к нечеловеческому разуму стала кафедра биогеографии.

— Павел Сергеевич, могу ли я задать Вам несколько вопросов по поводу диссертации?

Учёный повернулся к новому собеседнику, но его взгляд упёрся в покрытую короткой шерстью лапу. Потребовалось некоторое время, чтобы сообразить: голову необходимо приподнять. Перед биогеографом стоял его подопечный, весьма одарённый арахнид, коему присвоили имя Аркадий.

— Конечно задавайте, буду рад помочь.

В следующие полтора часа они замечательно поговорили про особенности строения спорангиеносцев папоротников северного континента планеты Арахны — так безыдейно назвали родной мир пауков. И не важно, что сами люди уже трижды перевернули тут все растения, песчинки или бактерий, пытаясь разгадать секрет появления разумной жизни: андромедяне изучали свой мир, а люди — самих андромедян.

Попрощавшись с аспирантом, Павел Сергеевич подумал, что исследования идут к своему логическому завершению. Разумность местных пауков полностью доказана, планета превращена в целый кластер разных производств, сделанных специалистами по эргономике так, чтобы на них было комфортно работать арахнидам. Представители вида успешно освоили устройства от ткацких станков до космических кораблей, смогли проявить себя во всех науках и искусствах, но главное люди не получили: причину обретения разума установить не удалось. С учётом того, что некоторые бенефициары исследований ещё в предыдущее десятилетие стали демонстрировать раздражение, можно сказать, что долго столь полномасштабное присутствие людей на Арахне не продлится. Они и так двести лет без толку нагружали бюджет Министерства науки и образования. Конечно, забавно увидеть паука-юриста или паука-офисного сотрудника, но никакой выгоды это не приносит.

Сам он слышал, что в случае неудачи проект предлагают закрыть, а всех пауков переселить в человеческие тела. Если это произойдёт, то фактически будет устроен настоящий геноцид первого встреченного разумного вида. И учёный намеревался всеми силами не допустить подобного развития событий: например, подписать какую-нибудь петицию.

Вдоволь надумавшись, Павел Сергеевич решил посетить столовую.

Ещё на пороге заведения его затянуло в круговорот людей и мнений. Студенты кафедр геополитики и социально-экономической географии стремились перекричать друг друга, доказывая свою правоту.

— Никитка слабак, он добровольно подпишет отречение!

— Клеона порвут после первого выстрела с его стороны!

— Почему бунтовщика не остановили ещё в Рэраке?! Я вас спрашиваю…

— Это договорняк, братья встали друг перед другом на Эстивене, чтобы вместе выступить против…

— Корпорации! Всё заполонили корпорации! Скоро им разрешат владеть собственными математиками, и вот тогда…

Друг на друга студенты готовы были броситься с кулаками, но перед учителем расступились.

Внутри столовой разговоры велись тише, но атмосфера висела напряжённей. Вместе со студентами сидели преподаватели. Посередине зала была подвешена голограмма, показывающая расстановку сил в столичной планетной системе. Информация передавалась очередным военным блогером — их среди сотрудников Министерства обороны появлялось всё больше.

Тёмная сфера внутри отображала сверхмассивную чёрную дыру, вокруг которой крутились шарики звёзд с огоньками-планетами, в стороне от коих стояли точки-корабли.

С двух сторон от интерактивной 3D-карты расположились группы поддержки претендентов на трон. Павел Сергеевич заметил это по одежде и подумал, что если политика способна рассорить даже учёных, то мир окончательно сошёл с ума.

Каждая партия освободили ему по месту, но вместо того, чтобы присоединиться к какой-либо фракции, биогеограф забрал заказ с собой и ушёл.

Ужин и ночь не принесли покоя. Учёный размышлял не столько о политике, сколько о своём недавнем разводе. Произошёл он внезапно, в какой-то момент жена просто заявила, что ей надоело бесконечно систематизировать результаты наблюдений и уехала. Это стало для биогеографа серьёзным ударом: труд «Главные тенденции в освоении арахнидами станков с человеко-программным управлением», над которым они работали в соавторстве, пришлось дописывать в одиночку.

Ночь прошла тревожно. За окном в кого-то стреляли и что-то жги: наверное, студенты отмечали окончание практики. Провалиться в дрёму удалось лишь под утро.

Проснулся Павел от наступившей гробовой тишины. Она разливалась по воздуху, впитывалась в океан, окутывала здание, оказавшееся пустым. Биогеограф потянулся, поборол желание поваляться в кровати ещё и вышел на улицу, следуя к уже упоминаемой ранее столовой, но его путь преградил выстрел и мощный удар в грудь.

Когда Куралёв поднялся с песчаной почвы, то увидел перед собой своего студента (из людей) в полной боевой броне.

— Снайпер был в полутора километрах, — сказал ученик вместо приветствия. — У меня большой опыт в шутерах, поэтому позиция стрелка оказалась очевидной. Я его снял и опасности пока нет.

— Сняли, в смысле, кхм, «убили», или как про… кхм, девушку? — спросил Куралёв, к которому вернулось обычное весёлое расположение духа.

— Убил, получается, — с некоторой растерянностью ответил обучающийся.

— А вы не испытываете по этому поводу каких-либо моральных терзаний или страха наказания со стороны Уголовного кодекса? — вопрошал Куралёв.

— Так это… ну… — его спаситель на секунду смешался, но вскоре нашёл объяснение, — они первые начали!

Павел Сергеевич благоразумно не уточнил, кем были «они», а сразу взял быка за рога:

— Можете ввести меня в курс дела?

— Конечно, вот, посмотрите, — в руки биогеографа лёг планшет, на котором уже был включён канал с новостями.

— …К главному событию за последние сутки: принц Клеон отказался дать генеральное сражение и обратился к своим сторонникам с призывом начать восстание на всех мирах Физматской Империи. Собранный им флот ушёл из столичной системы и приступил к уничтожению непокорных планет. Центральное правительство выступило с решительным протестом и пообещало уже через пару дней прийти на помощь всем лоялистам…

Павел попытался схватится за голову обеими руками и чуть не выронил гаджет. Услышанное привело его в тихий ужас. Гражданская война, о которой все говорили в последний год, всё же началась. Биогеограф заставил себя собраться и осмотреть другие каналы.

Щёлк.

— …надо понимать, что Клеон не испугался и не сбежал. Он просто поставил наш Генштаб на место, показал, что к победе его должна привести не армия, одержавшая одну победу, а весь народ. И чем скорее наши руководители осознают это, тем… — вещал политический обозреватель, которого учёный не дослушал.

Щёлк.

— Торги на всех биржах полностью остановлены, но к моменту их экстренного закрытия акции оружейных компаний подорожали на 300–400 %, став лидерами роста. Инвесторы, успевшие…

Щёлк.

— Мятежник пообещал всем жителям экуменаполисов сократить рабочий день на два часа, но его расчёт на всеобщую стачку оказался неверным: жители просто не поняли, почему рабочее время не должно занимать весь день…

Щёлк.

— Полицейскую операцию на Амниюже затрудняют не только корпуса музея антропологии, но и наличие третьей силы. Местные жители, борющиеся за независимость от Физматской Империи, противостоят и мятежникам, и федеральным войскам…

Щёлк.

— Физматское лингвистическое общество утвердило термин «клеонцы» как официальное наименование сторонников принца Клеона. Варианты «клеонисты», «клеончики» и «клеонеры» были отклонены…

Щёлк, щёлк, щёлк. Профессор перебрал ещё два десятка каналов, пока наконец не отыскал тот, который смог его заинтересовать. Новости передавали из столицы.

— Триллионы квадратных километров города-сферы охвачены беспорядками. Их идейным вдохновителем стала террористическая организация «Общество влюблённых в Клеона женщин», лидера которой полиции удалось поймать. С места задержания ведёт репортаж наш специальный корреспондент, Виталий Птичкин.

Несколько секунд появившийся на экране парень просто стоял, смотря в камеру, но потом заговорил:

— Здравствуйте, всех нас сейчас интересует судьба участников ОВК(ж), а также, существовало ли ОВК(м). По последним данным, в экстремистское движение входило более восьмисот тысяч женщин. Спецслужбы утверждают, что одиннадцать месяцев искали главаря группировки, но только сегодня смогли выйти на неё: ей оказалась студентка седьмого курса факультета журналистики ЕГУ Софья Куралёва. Девушку задержала полиция, но потом преступница была отбита у стражей правопорядка прокленоски настроенным спецназом, у которого её попыталась перехватить лоялистки настроенная Инквизиция. Во время последней перестрелки девушка получила заряд плазмы в голову и мгновенно скончалась. Жизнь обезглавленного тела поддерживают медики, у которых его уже дважды пытались отбить. Спасибо.

Далее шли кадры перестрелки.

Павел Сергеевич почувствовал, как планшет выскользнул из влажных дрожащих рук, а вместе с ним отклеилась и разбилась маска отрешённого от любых интриг учёного, холодного как лёд профессора, ограждённого от происков врагов стеной знаний. Если прислушаться, то в тот момент можно было бы услышать, как в голове преподавателя рвутся ниточки нейронных связей. Происходило рождение нового человека, чьи цели выходили далеко за пределы простого изучения арахнидов. Сердце бешено стучало, со лба лились капли пота, лёгкие горели от частого дыхания. В сознании, будто в граните, выбивались мысли: «Люди ввергли свою страну в хаос, не сумев договориться по простому вопросу. Пришло время заменить их другим видом». Биогеограф закрыл глаза, а открыл их уже математик.

Обычным членам Ордена требуются годы тренировок, чтобы овладеть своим даром, но тут на лицо был более тяжёлый случай: Куралёв крепко сжимал возникший у него в руке цилиндрик, поэтому никаких сложностей не испытывал. Он быстро просканировал пространство вокруг себя и невольно захихикал: из двух миллионов человек, работавших на планете ещё вчера, сегодня осталось всего пятьдесят тысяч, и их количество продолжало убывать. Последствия не были бы столь печальными, если бы профессора военной кафедры не отрыли арсеналы и не раздали оружие своим подопечным. Как бы то ни было, наличие людей на планете не отвечало новым целям, поэтому не будет лишним сократить их количество ещё на одного.

Щёлк, и голова стоящего рядом студента отлетела от тела.

Опьянённый новыми возможностями, Павел Сергеевич, или тот, кто пришёл ему на смену, побежал, всё более разгоняясь. По пути он связался с оборудованием, предназначенным для создания человеческих тел, и дал ему противоположную команду: создать тело паука, внутрь которого можно было поместить мозг человека.

Наконец впереди показалась и цель: один из корпусов Арахнидского филиала ЕГУ.

Преподаватель взошёл на кафедру и на него уставилась сразу восемь сотен глаз — пауки всегда с благоговением относились к наставникам. Требовалось лишить их страха перед людьми и снять психологический запрет на убийство своих благодетелей. Это вполне можно сделать удалённо, при зрительном контакте.

— Раньше я бы сказал вам: «Возьмите ручки», — начал будущий правитель Андромеды, и аудитория послушно потянулась к пеналам, — но сейчас я говорю: «Возьмите власть».

Большая часть присутствующих всё ещё смотрела на него с лёгким непониманием и ожиданием дальнейших указаний, но постепенно до них доходило, что нужно делать. Наконец самая короткая лекция в их жизни завершилась словами:

— Ваш учебный план немного изменён. Сейчас я расскажу, чем мы займёмся в ближайшую пару тысяч лет.

Глава 18

В битвах не должны погибать обе стороны сразу. Речь не идёт о драках, в которых противники садят друг друга на ножи и умирают, или о совместном взрыве сцепившихся в абордаже кораблей. Одна из сторон конфликта может полностью уничтожить другую, взять оставшихся воинов в плен или обратить в бегство, но факт неизменен: после всех крупных боёв имеется хоть один выживший. Был он и сейчас.

Сражение состоялось на спутнике газового гиганта Арьзи, планетоиде Кеборе, сильнейшей крепости провинции. Начав со штурма внешнего периметра звёздной системы, армии переместились ближе к орбите и применили антиматериальные заряды по висящим там станциям. Далее оккупанты высадили десанты и решили во что бы то ни стало сломить сопротивление при первом же штурме. Обширные баталии развернулись по всей твёрдой поверхности, в гидросфере, почве и мантии. Ныне этот мир оказался так изрыт ходами тектонических машин, что удерживался от развала лишь честным словом, а точнее, формулой.

Надо понимать, насколько подавляющим было превосходство захватчиков, что вместо осады цитадели они сразу перешли в наступление. Но теперь все нападающие мертвы, впрочем, как и защитники.

Этот триумф мог войти в историю как эталон пирровой победы, если бы хронисты Единого Главного университета удосужились записать ход сражения. Увы, даже помощь подоспеет лишь через долгие недели, и то не известно, придёт ли она. После начала гражданской войны Физматская Империя потеряла слишком многое: силу, гордость, целостность и даже идеологию. Ныне никто не верил в заповеди Алана-Ландау.

Первоначально трагические события затрагивали лишь ядро Родолинии. Обитаемый космос с придыханием следил за продвижением Клеона к столице, братья построили войска для генерального сражения, и… Почему-то правитель севера отбыл обратно в Пеаннотию. Противостояние затягивалось.

Ещё больше вопросов вызывала и избранная младшим принцем тактика: внезапные атаки и захват целей в тылу. Надо ли говорить, что от такого на линии фронта наступил совершеннейший бардак, и протянулась она через весь Октет, а потом и вовсе лопнула. Карта с обозначениями лояльных и мятежных миров превратилась в одно сплошное месиво, но Железный Император продолжал идти своим путём, словно кого-то преследовал, одновременно быстро наращивая мощь. Вскоре он уже встал на одну ступень с величайшими членами Ордена или даже подобрался к уровню Первого Математика. Страх перед повелителем Трёх Галактик достиг такой силы, что группа высших чиновников устроила против него заговор, сказав, будто правитель сошёл с ума и совершил самоубийство. Естественно, им не поверили и расстреляли. Слова учинивших казнь тоже приняли за чистую монету далеко не все, поэтому оппозиция отделилась и провозгласила создание новой страны. Видя успех повстанцев, почти каждый достаточно могущественный чиновник начал требовать суверенитета. Клеонцы утонули в анархии.

Знать юга зря времени не теряла. Не имеющий способностей к вычислениям Никитиниан был устранён, и на трон посадили его сына, через которого отдавали приказы Большому Государственному Компьютеру. Видя такое попрание традиций, многие математики и военные не признали нового монарха законным, и, по примеру клеонцев, объявили независимость. Последний защитник Кебора воевал за монолитное человечество и, видимо, остался единственный в своём секторе, кому нравилась данная концепция. Так как сторонников у него теперь не имелось, а новая официальная власть вернуть Физматскую державу не спешила, то присягу его можно было считать недействительной.

Математик Билл получил имя в честь предпринимателя Гейтса, разработчика семейства операционных систем «Windows». В Календаре этот человек описывался, как самый богатый в мире. Впрочем, где-то с 2100 года от Рождества Христова данные о материальном положении учёных упоминать перестали. Вероятно, Льву стало лень его прописывать.

И конечно же, со столь внушительным флотом в систему прибыл чужой вычислитель, с которым Уильям и сошёлся в беспощадной дуэли за обладание окрестным космосом. Сторонник сплочённости умело притворялся обладателем уровня Q, но в последний момент неожиданно поднялся до O, войдя в сотню сильнейших участников братства. Одиннадцать веков опыта — не шутки. Конечно, он победил, а вот предсмертную атаку предугадать не смог: противник применил теорему об умирающей матрице и убил всех людей вокруг. Вложив в слова собственную гибель, а значит, и дар, враг стёр своих и чужих в радиусе нескольких парсеков, вот только не учёл, что его оппонент может изменить свою ДНК. Внешность та же, гены собраны от иных видов. Операция сложная, но себя окупает.

Тёзка основателя «Microsoft» поднялся со спёкшейся земли. Атмосфера планеты оказалась сорвана, вращение — остановлено. Более тут не было ни океанов, ни лесов, ни садов, только лава. По причине отсутствия кислорода пожары не начались, но все каменные или металлические конструкции нагрелись до высоких температур. Сейчас спутник Арьзи представлял собой перерытый ком магмы, на который продолжали падать звездолёты, лишившиеся управления и электроники.

Итак, что мы имеем. Планета полностью непригодна не только для жизни, но и для хозяйственной деятельности. Население отсутствует, есть лишь математик. За ним обязательно вернутся, так как только вычислители сохраняют хоть какой-нибудь авторитет, а значит, способны повести народ за собой. Член Ордена столь высокого класса, разгуливающий на свободе, чрезвычайно опасен. Если открыто объявиться в пределах Восьми Галактик, точно убьют. Тривиальных решения три: попытаться бороться, скрыться за Великой Пустотой или залечь на дно.

И ведь некоторые, видя творящийся в обитаемой Вселенной беспредел, бежали. На борьбу севера и юга наложились интриги, революции, восстания и бунты. В некоторых местах на контроль центра плевали уже не просто субъекты, а отдельные планеты, и тенденция к дроблению территории продолжалась. Хуже всего оказалось разрушение логистических цепочек: экуменополисы бились в агонии от недостатка ресурсов, поставки коих приходили нерегулярно. Голод и эпидемии, позабытые за сто тысяч лет непрерывного расширения, вернулись, точно из небытия. В туманности Андромеды развилась новая разумная раса, которая при помощи хитрости или силы стремительно отбирала людские миры. В технологических зонах объявлялись экологи и призывали рабочих ломать собственные машины. Церковь раздирала ересь «Эфирной теории Теслы» и «Сил близкодействия».

На масштабы трагедии указывает сокращение размеров братства: раньше математиков было четырнадцать тысяч, ныне — десять, и количество продолжает убывать. В пересчёте на территорию, погублены миллиарды миров. Похоже, относительно хорошо себя чувствовали лишь системы, хозяйство которых включало все отрасли, а не специализировалось на одной.

Но имелись и обычаи, исполняемые губернаторами особенно рьяно. Например, это касалось олимпиад школьников. Мирное небо над головой или звучат выстрелы, находитесь ли вы на фронте или глубоко в тылу, одно неизменно: организаторы приедут и проведут мероприятие. Всех, кто попытается остановить сие действие, рано или поздно уничтожат. Таковым был посвящён специальный раздел на странице апелляционной комиссии: список воспрепятствовавших ждали так же, как наградной лист. Ведь комитет соревнований опирается на Министерство образования, а в состав того формально входит Орден. Сам же Уильям Гейтс постоянно становился персонажем заданий по экономике, за что названного его именем мальчика постоянно дразнили. Потом перестали.

Билл смотрел в чёрное небо, треть которого занимал Арьзи. Теперь с Кебора, лишённого воздушного пространства, хорошо наблюдать за звёздами. Между тем гигант оправлялся от полученных дыр, затягивая их оставшимся газом. Во всех деталях прослеживались шторма и молнии, облака ярко-голубого цвета нарушали очерёдность полос. Ни звезду, ни планету не развеяли на атомы, так как обороняющиеся предусмотрительно перевезли всё оружие с них на спутник. Агрессор же, опасаясь, что внутри наоборот спрятали наиболее мощные инструменты, не стал к ним приближаться.

Надо сейчас обдумать дальнейшую жизнь, чтобы не возвращаться к этому потом. Для себя Гейтс решил, что точно никуда не побежит. Он нужен своей стране и даже человечеству. Продолжение схватки с Никитией, как стал именовать себя новый галактический гегемон, обязательно приведёт к его плену. Здраво рассудив, следует избрать третий путь. Но прятаться, не влияя на ход событий в Восьми Галактиках, не очень хотелось, значит, нужно сделать то, что от истинного математика никогда бы не ожидали. Допустим, устроиться на работу.

Точно не следует идти в действующую армию: там обязательно представится случай решить все проблемы своими способностями. Не ждут его и в науке. Лучше довериться на волю случая.

В руки вычислителя скользнули игральные кости, монета и карты, из-за спины послышалось блеяние козы. Сложные расчёты могли прорвать реальное пространство и дать абстракциям высыпаться в реальный мир. Прогнозы говорили, что люди выстоят и соберутся в два государства вокруг Эстивена и Рэраки соответственно, но перед этим им предстоит ещё двенадцать тысяч лет боёв, да и потом они не прекратятся, а только до минимума снизят интенсивность. Дальнейшие вычисления предполагали слияние кусков обратно в единую империю, но Андромеда останется захвачена пауками.

Билл отбросил бесполезные предметы. Либо он считал в слишком глобальном масштабе, либо сегодня потоки вариантов неспешили открывать секреты. Выудить данные о своём будущем не получилось, не хочется думать, что эта оказия указывает на его скорую кончину. Впрочем, оставался ещё один безотказный способ.

Участник братства зашёл на анонимную имиджборду и оставил сообщение: «Сап, аноны. Кун, 31 год, только после школы. Подскажите, чем заняться в жизни. Дабл — думаю, трипл — делаю». После этого состоялось краткое посещение раздела политики, где боты своих и чужих сходились в непрерывном споре. Скролить ленту оказалось интересно: подгрузили новые методички. В настоящем мире бо́льшую часть времени флоты не сражались, а шли к целям, в сети же расстояния стирались…

Из интереснейшего чтения веток комментариев его вывело уведомление. Номер поста оканчивался на шесть нулей, содержание же его состояло во фразе: «Пацан, не дури, иди в программисты». Прочие же альтернативы предлагали отправиться моделью в институт гламурной моды или уехать на аграрную планету распахивать целину. Неплохой вариант, ежедневное общение с Государственным Компьютером гарантировано.

Завершив тред, Уильям Гейтс отправился рассматривать вакансии. Он считал, что со своими знаниями точно получит любую должность, поэтому нахрапом попробовал влезть куда-нибудь наверх. В резюме честно указал, что опыта не имеет, но хорошо ладит с нейросетями и способен найти подход к любой технике. Удочки закинуты, надо ждать. Почему-то топовые компании не спешили с руками отрывать такого бесподобного IT-специалиста. Пришлось поколдовать с их сайтами и переставить себя в самое начало очередей. Также на отлично оказались сданы все тесты, подделаны документы, пройдены проверки психолога и службы безопасности. Вот теперь звонки посыпались со всех сторон, к счастью, он умел разделять сознание.

В памяти встали все книги в области информатики, от теории вычислимости до автоматического анализа медицинских изображений, но первый же вопрос выбил из колеи:

— Вы же понимаете, какое в связи с последними событиями сложилось положение… Готовы работать за еду?

Положение? Сложилось? Война идёт уже три тысячи лет, могли бы и приспособиться, поэтому Билл решительно сказал:

— Нет.

Дальнейшие рекрутёры вообще не были настроены на конструктивный диалог, а только старались вывести из себя. Математик к такому обращению не привык и, чтобы не обрушить свой гнев на менеджеров по ту сторону экранов, сжимал и разжимал Арьзи. Газовый гигант то раздувался, то сходился в точку, а предметы внимания интервьюеров были всё так же далеки от науки:

— Чем вы увлекаетесь?

— Какую последнюю книгу прочитали?

— Кем были ваши родители?

— Если бы вы были цветом, то каким?

— Почему вы решили оставить предыдущую должность?

— Ваше мнение про идеальный рабочий день?

— Как вас характеризуют товарищи?

— Кем вы видите себя через пятьдесят лет?

— Готовы ли вы совмещать свои обязанности с уборкой помещений?

— Продайте нам эти курсы для повышения квалификации.

И никто не интересовался знаниями. Малое количество языков программирования, большое число пользователей интернета и наличие БГК с МГК сделали своё: можно было вбить в поиск любую возникшую проблему и увидеть на каком-нибудь форуме «Решена двадцать тысяч лет назад».

Наконец, в одном разговоре удалось продвинуться дальше первого онлайн-этапа, за которым последовал второй, куда более сложный:

— Какую бы сверхсилу вы хотели получить? — не унималась эйчарка.

— Способности эколога, — поставил её в тупик математик.

— Сколько футбольных мячей поместится в объёме кометы?

— Задача некорректна, так как не указаны параметры небесного тела.

— Этот карандаш плохой или хороший?

— Предпочитаю расписываться обломком кости, обмакивая его в кровь.

— Какие три вещи вы бы взяли с собой на необитаемую планету?

— Корону императора, калькулятор верховного вычислителя и оригинал «Законов мироздания» Физматского Льва. Меня «спасут» прежде, чем я доберусь до вашей пресловутой планеты.

— Опишите ваши слабые стороны (не меньше ста).

— Видя беспросветную глупость человека, могу кинуться на него с кулаками…

— Мы не можем вас принять, всего хорошего, — почему-то HRюши обижались и прерывали беседу.

Отказы следовали один за другим. Когда Уильям получил их тысячу, то пообещал вывести в мировые лидеры компанию, которая его наймёт, но когда число перевалило за три тысячи… Гейтс поклялся уничтожить всю отклонившую его предложения шваль.

Действуя, словно обучающаяся модель, математик довольно быстро узнал правильные ответы и методики подхода. На одном месте он даже смог пройти до конца, но в тупик поставило окончание собеседования:

— Вы нам подходите, у вас есть вопросы?

— Таковых не имею, готов немедленно приступить к выполнению обязанностей.

— Вы нам не подходите, так как у вас нет вопросов, то есть отсутствует служебный интерес.

В этот раз под пресс лёг уже не Арьзи. Часть праведного гнева вычислителя передалась центральной звезде системы, в результате чего та закончила свой жизненный путь. Потоки вещества достигнут Кебора минут через двадцать, значит, есть время успокоиться и найти альтернативу.

У почтенного математика, как и у большинства населения Октета, имелась проблема восприятия. Все его знания о IT-сфере, не включающие документацию, сводились к легендам об Алане-Ландау. Чтобы улучшить координацию между всеми силами человечества, Физматский Лев постановил соорудить в системе Эстивена Большой Государственный Компьютер. Мало было возвести механизмы, требовалось оживить его, вложить сознание, превосходящее наше. Поэтому основанный в то же время Университет ежегодно выпускал орды джунов, сеньоров и тимлидов, стремясь покрыть дефицит кадров. Ныне же программисты лишь говорили машине, что они хотят получить, и забирали результат: отлаженный и оптимизированный код.

Рукотворный апокалипсис навёл Уильяма на мысль сменить ещё не приобретённый статус. Действительно, можно ведь не работать на дядю, а открыть свой бизнес. Далее последовало новое озарение: чтобы не мучиться с документами, лучше купить оформленную фирму, находящуюся на грани банкротства. Из глубин сети был вызван реестр всего бизнеса, успевшего накопить долги. Ткнув почти в середину, Гейтс нашёл название «ООО Копнерфальд и партнёры», род деятельности — добыча металлов со звёзд. Эту организацию привели к дефолту боевые действия и потеря почти всего оборудования.

Математик смял остатки взорвавшейся звезды, аккуратно перевёл их в антиматерию и положил на счёт. С подставных банковских карт туда уже стекались деньги. И пусть особо прогрессивные пытаются использовать в качестве оплаты ньютоны, он предпочитал твёрдую валюту. Пора готовить портал к новой цели и красочнее декорировать собственную подставную могилу.

Каким образом векторные величины удавалось запихивать в банкоматы? Брались два тела, массой по килограмму каждое, после чего разводились на расстояние в один метр. Между ними измеряли гравитационное взаимодействие, на полученную величину делили единицу и устанавливали соотношение масса-сила. Зачем были необходимы столь сложные манипуляции? Обеспеченные несуществующими предметами материальные средства можно печатать бесконтрольно.

Через несколько месяцев в офис «Копнерфальдов» прибыл молодой человек в дорогом костюме. Он представился дворянином, только вступившим в права наследства и решившим посвятить жизнь накоплению богатства. Владелец концерна спихнул недалёкому покупателю все акции по завышенной цене и переложил на него долги, после чего ушёл в закат. Его предупреждали, что парень явно не тот, за кого себя выдаёт. Шептали, будто это известный бандит, обчищающий планеты во время боёв, но директор не верил байкам. Профессионал точно не стал бы вкладываться в безнадёжное дело, поэтому управляющий развёл лоха, не моргнув глазом.

А математик загасил в себе дар и далее действовал почти только финансами. Пройдёт ещё много времени, прежде чем можно будет открыто заявить: кто-то из членов Ордена служит не государству, а капиталу.

Нам не дано использовать всё наследие Физматского Льва. Многие формулы, записанные им в разделах «Для применения», навсегда там и останутся. Иные из них, например, такие как лагранжиан Стандартной модели, в теории могут изменить саму структуру Вселенной, а на практике никогда не окажутся запущены в действие. На подобное вмешательство не хватит энергии не только высших математиков, но даже и всего Ордена.

Вышеуказанное не значит, что один участник братства не способен повлиять на глобальный ход событий. Уильяму это вполне удалось: созданная компания прошла сквозь хаос и раздоры, сковав планеты цепями маршрутов не хуже власти императоров. За ней потянулись прочие торговые структуры, и вскоре эксперты отметили наступление эры трансгалактических корпораций, первой из которых и стала «Копнерфальд Инкорпарейтед». К сожалению, её основатель не дожил до момента, когда верховный математик за особые заслуги перед Никитией сам преподнёс им название. Или сделал вид, что не дожил.

Глава 19

Двенадцатый соединился с остальными в самом протяжённом войде нашей Вселенной. Данная область пространства была начисто лишена материи, и вакуум в ней ещё никогда не изгибался под воздействием полей и частиц. По сравнению с этой, сверхпустота Эридана казалась всё равно что изгибом квантовой струны.

К сожалению, конца Вселенной им достичь так и не удалось: максимальное расстояние между двумя точками определили, как десять в триллионной степени метров. Это значило, что пространство закольцовано в тор: сколько ни двигайся вперёд, рано или поздно попадёшь в ту же точку. В разных частях действовали порой противоречащие друг другу законы физики, однако математика повсюду оставалась верной. Отсутствие преград и вместе с тем ограниченность пугала повелителей, они боялись смерти вместе с миром. Кажется, до неё оставалось ещё много времени, но эта величина умеет утекать незаметно. Кроме варианта неконтролируемого увеличения энтропии они рассматривали ещё Большой разрыв, Большое сжатие, Большое замерзание, туннелирование из состояния ложного вакуума и прочее, но все сходились во мнении, что конец будет.

Постепенно погаснут все обычные светила, оставив властелинов в компании белых и коричневых карликов, нейтронных звёзд и чёрных дыр. Затем все галактики, что не успели уйти за сферу Хаббла, сольются в одну, но вскоре и она развалится на элементарные частицы. Потом материя превратится в чёрные дыры, а те будут образовывать скопления и сверхскопления, пока наконец не породят новый Большой взрыв.

Эфирное поле, на колебаниях которого было записано их сознание, должно уничтожиться во время перерождения космоса, что означает безвременную кончину. Можно пытаться поддерживать горение водорода или уберегать протоны от распада, но вечно так делать не получится. Поэтому, после построения дома для обычных людей, вопрос границ занял главенствующее положение.

Решение нашли: оказалось, в первые десять в минус сорок третьей степени секунд с помощью топологической хирургии кто-то изъял у космоса тонкую кромку окраинных областей. Их поместили в единственный фридмон — частицу, которая внутри больше, чем снаружи. Они затратили немало ресурсов, чтобы прошерстить огромный космос в поисках отмычки, но результат превзошёл все ожидания относительно размера. Как показали вычисления, расстояния там превышают любые известные пределы. Объяснение нашлось и тут: из этой частицы открывался выход в другие вселенные. Осталось только расширить его и покинуть медленно гибнущий мир. При помощи фридмона можно получить способность путешествовать между различными вариантами реальности и встать во главе пространства вариантов, подчинив себе всё древо миров.

Концепция Мультивселенной долгое время не могла быть проверена, пока они не получили веские доказательства её существования. Известно, что наш континуум имеет две оси времени (действительную и мнимую) и двадцать пять направлений пространства, причём среди них нет ни одного бесконечного! Всё остальное — их фантазия и управление абстракциями. Универсум же содержит множество всех существующих реальностей в любые моменты времени. Только овладев им, двенадцать смогут обрести истинное бессмертие, вывести свою цивилизацию на шестой тип по шкале Кардашёва и подняться выше Бога.

Во главе совета находился Первый — властелин философии и логики. Он занимал это место по праву самого хитрого, ведь когда-то именно он устроил бунт против руководства лаборатории, и выжившие сотрудники смогли уйти в четвёртое измерение, свергнуть власть нового мирового порядка и встать во главе человечества. От учителя языкознания этого просто не ожидали.

Двенадцатый недолюбливал старика, так как не хотел отдавать высшую власть гуманитарию. А ведь именно вычислитель мог стать главой совета, но, когда он притащил на очередное заседание все существующие законы физики, теоремы и решения задач, объединённые в Теорию Всего, Первый доказал, что сложность и неизменность математики — это шифр, послание от основателей Вселенной.

Для достижения своих целей создали двенадцать точек, которые должны были растянуть фридмон. На самом деле хватило бы и восьми, но почему бы не подстраховаться? По артефакту получил каждый из повелителей. Позднее им придали форму цилиндра. Каждый из стержней обладал своей особой структурой, на боковой поверхности записали все знания из той области, учёному которой он был отдан, внутрь вмонтировали генераторы массы и энергии бесконечной мощности, противоположным концам придали разные направления движения во времени, пространственную размерность подняли до недостижимого кардинала. Кроме того, каждый из них вложил в жезл искусственный интеллект — копию своего. Двенадцатый не знал, зачем ему данный прибор, но использовал эту совершеннейшую технологическую машину как будильник.

— Извините за опоздание, задавал последние настройки карманным вселенным — оправдывался Повелитель Математики. Представляете, одни игроки через сто веков запросили такую правку: провесить через весь Млечный Путь разлом! Я сделал, перед их главным отчитываюсь, а он глаза выпучил и сидит, как будто меня не знает. Пока я говорил, как этим разрывом пространства управлять, так и не шелохнулся!

Его слова не возымели на Центральный Комитет ровно никакого действия, и он попробовал сбить их внимание другой историей:

— А вот недавно произошёл такой случай. В одном фандоме требовалось возвести строение по типу хрущёвки, но так, чтобы она бесконечно простиралась по всем координатным осям. Раньше развитию их лора мешала коммунистическая партия, но теперь запрет сняли… Никому не интересно?

Прочие не проронили ни слова, но по их эмоциональному фону ясно читалось, что все недовольны, но не сильно: каждый по-своему прощался с родным миром, поэтому некоторые радовались вынужденной задержке.

Эксперимент начался. Фридмон многократно расширился, прогнулся, принял форму эритроцита, в последний раз пошёл волнами и лопнул. В открывшемся портале были видны иные реальности.

Двенадцатый вдруг отчего-то вспомнил их последнее сражение за право обладания миром. Тогда они уже поняли, что предназначение материи — выращивание сверхсуществ, но раса ай-воэнов опережала в этом деле Галактический Союз. Именно такое название получило последнее медленно отмирающее государство человечества и иных видов, насильно превращённых в людей. Противник был силён, так как толкал вперёд в развитии лишь одну сущность, намереваясь превратить её в Омегу, описанную иезуитом Пьером Тейяром де Шарденом. Метод борьбы подсказали ассимилировавшиеся койраны; если упростить план, то его загнали в ловушку (небольшую область пространства) и сжали её в точку. Сейчас технология создания мест, вынесенных за пределы нашего мира, но неразрывно с ним связанных, отработана до совершенства, а тогда считалась прорывной. И ключ к ней дал советский учёный Александр Александрович Фридман, который или жил миллионы лет назад, или ему ещё предстояло родиться. Повелитель Математики не помнил, из какого времени они отправлялись.

Философ сделал первый шаг к отверстию. В это время фридмон окончательно развернулся, и его границы заняли своё положение. Первый уже покинул наш космос, и тут в нём начались необратимые процессы.

С утратой части информации покачнулось равновесие — заряд перестал быть нулевым. Ослабли фундаментальные взаимодействия, временные оси повернулись, начался распад частиц. Схлопывались измерения пространства, над двадцать пятым случился неустранимый разлом. Перемещение во времени стало требовать невообразимо много энергии. Стоит ли говорить, что от таких перемен галактики разлетались, и лишь основная восьмёрка кое-как удерживалась темпоральными полями.

А властелины продолжали уходить, стремясь скорее убраться из расползающейся реальности. Можно было почувствовать, как с каждым из них уменьшалось значение волновой функции нашей Вселенной. В конце концов только Повелитель Математики остался на своём месте. Ему требовалось всего лишь перешагнуть порог портала, но он не мог просто так всё бросить, поэтому принял волевое решение остаться.

Собрать, сшить, восстановить, обратить… Фридмон сжимался всё быстрее, но Двенадцатого частица уже не интересовала. Применить интеграл. Вернуть из бесконечно малой пыли цельные картины. Снять стержни и скорее на Землю, в главный храм, тогда ещё можно будет отмотать время!

Хоть объекты и удалось удержать на своих местах, однако пространство этого мира перестало быть гильбертовым. Да, вещество не рассыпалось, но что-то более важное сломалось в самом механизме макрокосма. Неисчислимое количество жителей планет в высших измерениях оказалось раздавлено, такой цивилизации, как человечество, больше не существовало.

Вот уже и святилище, места для стержней, но активатора нет. С потерей прочих высших Двенадцатый утратил часть своей личности, и чтобы закрыть пробоину двадцать шестого измерения, нужно исправить его мозг. Сейчас подняться дальше можно лишь в нескольких местах, а для корректной работы необходимо, чтобы так было везде. Только тогда станет возможным обратить время и исправить ошибку. Искусственный интеллект тут не поможет, нарастить недостающие нейроны на старых не получится. Значит, требуется придумать комбинацию, результатом которой станет получение человека с подходящим складом ума.

Обычно спутниками катастроф выступают войны, эпидемии, стихийные бедствия, пожары, падения метеоритов… Сейчас ничего этого не было. Самоуничтожение произошло мгновенно, не оставив после себя следов. Единственная оставшаяся неповреждённой ось, временная, ещё была способна к движению, но у него не осталось сил для нажатия на кнопку.

Двенадцатый окинул стержни последним взглядом и рассеял их по Октету, разместив на планетах с установленными капсулами времени. Как только появится жизнь, кто-нибудь обязательно наткнётся на жезлы, и рано или поздно соберёт их все. Получив силу и вложенные черты личности от каждого, этот человек окажется равным Двенадцатому, а после сможет найти Первопланету, и они вместе исправят ошибку. Каждый цилиндр облачён в саркофаг из радиоактивных элементов и снабжён посланием с координатами, так что теперь его точно обнаружат. Все они лежат в карманных областях пространства и сами поймут, кому открыться.

По мере прописывания сценария воля покидала властелина, последней каплей стало придумывание стиха-загадки. Ради неё даже пришлось закрепить русский язык в качестве господствующего. Надеюсь, тот не очень изменится, когда её смогут прочитать.

На секунду он подумал, а не населить ли высшие размерности демонами и варп-штормами, чтобы люди не разбежались по космосу, но потом отмёл данное предложение. Пусть летят, не страшно. Проход сквозь пространство должен оставаться свободным, иначе грядущие события окажутся заключены в слишком маленькой области. А мы ведь этого не хотим, нам нужны масштаб и зрелищность. Пусть существо, что принесёт ему в будущем свой мозг, с рождения осознаёт размеры ойкумены.

Действуя из последних сил, Повелитель Математики разослал посылки и провалился в глубокую спячку. И пусть та продлится миллиарды лет, но, как уже упоминалась ранее, он умел ждать.

***

Алексей очнулся в реанимокапсуле. В глаза бил яркий свет, дышать было тяжело, тело слушалось плохо. К этим нерадостным обстоятельствам добавлялся и муторный сон, как будто его при анестезии накачали тяжёлыми наркотиками. Выходя наружу, он заметил, что в комнате никого нет, поэтому нажал кнопку вызова. Через минуту в дверь постучали. Математик сказал:

— Войдите.

И через секунду вокруг него уже кружился сонм докторов. Самый толстый из них произнёс:

— Сэр, вам нужно лежать, вы ещё полностью не восстановились, — после чего управленца перенесли в апартаменты (оказалось, дело было в здании «Копнерфальд Индастриз»). Он не особо и сопротивлялся, ему надо было узнать, что случилось за последнее время, а судя по тому, что он находится здесь, в самом центре галактики, прошло уже не меньше месяца. Математик лёг на кровать и погрузился в чтение.

После завершения битвы в Генеральном штабе флот андромедян, утратив командование, быстро проиграл сражение как внутри, так и снаружи чёрной дыры. Руководителем людей стал начальник службы безопасности. Варфальд Ёзель не был трусом и повёл эскадры ещё дальше вглубь Андромеды. Используя технологию ультрапространственного перемещения, он с лёгкостью обходил заслоны и преграды, пробивал оборону, уничтожал транспортные узлы и даже смог поднять мятеж в окраинном рукаве. Его действия оказались настолько убийственными, что арахнидам пришлось снимать войска с фронта, чем не преминули воспользоваться люди, и враг был изгнан из Большого и Малого Лавнийских Облаков, а военные действия перенесли на территорию противника. Рыцарям скопления отдали часть Андромеды, и они решили продолжить войну. Другие человеческие государства должны были скоро присоединиться. Победоносному адмиралу рукоплескала вся Вселенная. Новые рейнджерские отряды стихийно возникали повсюду, а люди хотели покупать лишь товары, произведённые «Копнерфальд Инкорпарейтед», поэтому компания, изрядно истощившаяся на собирание флота, увеличила капиталы в два раза от прошлого уровня. За время отсутствия вычислителя даже Клеон и Никития смогли помириться. Новый император севера понимал, что ему не справиться, действуя на внешнем и внутреннем направлениях, поэтому, недолго думая, отдал Никитии спорные территории. Так что Алексея любили везде, кроме Клеона, да и то лишь западной ортодоксальной его части, восток страны, где сейчас разгорались восстания, его просто обожал. Впрочем, уже несколько тысяч юношей поклялись во что бы то ни стало найти и отомстить ему за Рэраку. Только этого ещё не хватало.

Кроме военной стороны, их рейд имел научное значение и позволил собрать о нечеловеческой цивилизации огромный объём информации, переданной в свободный доступ вместе с технологией ультрапространственного перемещения.

Если сейчас к делу всерьёз подключится Никития, то от арахнидов останется только память. Титул «палач андромедян» занял своё место в полном имени руководителя экспедиции.

Однако смерть Вероники стала для воина невосполнимой утратой. Неизвестно, можно ли назвать их знакомство любовью. Привязанность, деловое сотрудничество — вот хорошие слова, которые могут описать такие взаимоотношения. Он обвинял себя в медлительности, и более того, в глупости. Тот выстрел уничтожил всякую надежду на воскрешение. Однако требовалось жить дальше, хотя и не хотелось. Член Ордена решил, что доведёт до конца историю со стержнями, а уже потом подумает о самоубийстве. А может, он и временем научится управлять, кто знает?

Наверное, так и прекращают свою жизнь математики, ведь мало что может уничтожить их в известном космосе.

Вычислитель вспомнил про жезлы, вывел карту Октета на монитор и бросил артефакты, которые сразу поползли вверх и остановились в скоплении Стрельца. Пометив крестиком на карте точку их остановки, Алексей отключил себе сознание и лёг спать.

***

Монастырь святого Региомонтана представлял собой мужскую духовную обитель, основанную в незапамятные времена и практически не поддерживающую контактов с внешним миром. Видимо, поэтому она и сохранила «чистоту истинной веры». Послушники жили замкнуто, любое нововведение считали за ересь, и это отвращение ко всему новому передавалось от более старших его членов к более младшим на протяжении веков. Настоятель монастыря, Николай Полесский, был человеком строгим, и епитимье мог предать любого, несмотря на его сан или положение в обществе. Стоял храм на самой окраине обитаемых секторов и считался местом силы, что привлекало сюда хромых, больных, нищих и убогих со всего космоса. Монахи никого не выгоняли и кормили голодных, лечили больных, утешали страдающих и делали требуемое от них церковным уставом по отношению к мирянам, многие из которых оставались здесь насовсем.

Именно сюда артефакты привели вычислителя. Но вот странная вещь — он чувствовал, но не видел. Глава теперь уже крупнейшей корпорации мира ходил по коридорам, но нигде не было и намёка на стержень. Ошибки быть не могло, и он уже хотел дать приказ разобрать звёздную систему на атомы.

Математик вошёл в большой зал, где уже кончалось богослужение. Вокруг огромного алтаря толпились многочисленные нищие и прихожане. Многие очерчивали защитные круги, прочие нечистого плюсовали (так стало называться движение, пришедшее на смену крестному знамени). Скоро начнётся раздача милостыни. Вероятно, это было одно из единственных мест, где сохранились металлические деньги, иначе этот процесс попросту выглядел бы смешным. Представьте священника, спрашивающего номера банковского чипа прихожан и перечислявшего на них деньги. Весело. В современных церквях нуждающиеся записывали карты на входе.

Участник братства вычислителей встал в углу комнаты и начал внимательно следить за ходом службы. Это был старый храм сингулярности, отделившийся от основного русла несколько десятков тысячелетий назад при церковной реформе императора Аззая IV, и, наверное, вследствие своей удалённости, оставшийся единственным из сохранивших прежний вид. От скучности и однообразности движений математик начал рассматривать настенную живопись — изображения звёзд и планет, являющихся для никитинианства священными. Занятый этим делом, он не заметил, как закончилась служба, люди вышли на улицу, и воин остался в просторном помещении один. Через несколько секунд к нему подошёл маленький старичок с седой бородой раза в два длиннее тела и заговорил:

— Здравствуйте, молодой человек.

— Кто вы? — спросил глава «Копнерфальд Инкорпарейтед» с видом, будто делает одолжение.

— Я настоятель монастыря святого Региомонтана в Стрельце, — просто ответил тот.

— Что вам нужно от меня? Пожертвование перечислил, можете проваливать.

— Мне было видение, и кто-то сказал мне подойти к вам.

«Вот как, — подумал математик. — Так тут у них шумы и голоса в голове. Не удивлюсь, если здесь ещё водятся духи, бесы и призраки умерших людей».

— Напрасно, Алексей, — словно прочитав его мысли, ответил старик. — Ты слишком горд и не найдёшь то, чего жаждешь. Многие приходили, и ни один не ушёл с великим стержнем. Нужно обрести смирение, только тогда получишь искомое.

После чего он удалился, оставив оторопевшего математика одного.

И тут его прорвало: «Откуда он знает, что я ищу?» За первой волной изумления последовала вторая: глава корпорации видел настоятеля монастыря, полного человека с небольшой чёрной бородкой. В испуге, вбив в сеть лицо старика, воин отшатнулся, прочитав:

«Нашаар Толконов — крупный церковный деятель конца восемьдесят первого тысячелетия по нынешнему летоисчислению. После церковной реформы удалился от придворной жизни в дальний монастырь. Основатель староникитинианской церкви».

Так вот как всё серьёзно. Значит, говоришь, — смирение? Ты получишь самого терпеливого из всех послушников, ха! Готов выполнить норму по покорности за месяц! Подать сюда вериги!

А ещё здесь можно неплохо отсидеться, пока нужные люди не вычислят, кто из дворян поклялся его убить за тот незначительный взрыв в туманности, и не уничтожат их. В последнее время на него свалилось крайне много неприятностей.

Советом акционеров новым управляющим корпорации был назначен начальник службы безопасности, а Алекс Копнерфальд таинственным образом погиб во время инспектирования работ на очередной орбитальной станции. Ходили слухи, что Варфальд сам убрал конкурента с дороги, на центральных каналах даже прошла буча по данному поводу, правда, быстро замятая, но ни подтвердить, ни опровергнуть сплетни из-за отсутствия тела оказалось невозможно.

Независимо от событий межгалактической важности, в монастыре святого Региомонтана появился новый послушник по имени Александр, но этого никто не заметил.

Часть III.

Глава 1

Каково осознать, что всю свою жизнь ты занимался не тем? Что все твои идеалы были навязаны, цели — ложны, мечты — придуманы другими? Что мир вокруг существовал лишь для извлечения из тебя максимальной пользы, а данные тебе знания и умения не имели ничего общего с тем, чем бы ты на самом деле хотел заниматься?

Детство Леонарда Демократова прошло в сиротском приюте. ФИО таким, как он, создавали по следующему принципу: имя бралось из списка математиков в алфавитном порядке, фамилия присваивалась патриотическая, а отчество образовывали в честь действующего президента, дабы подчеркнуть его роль отца нации. Панийские дома общественного призрения отличались от никитийских или клеонских своим отношениям к детям: если до семи лет их не забирали новые родители, то они переходили в собственность государства.

Из материала, остававшегося после постоянных войн и бунтов, ковалась мощь этой тоталитарной страны. И мальчиков, и девочек превращали в элитные армейские части. До двенадцати лет они осваивали лишь необходимые науки, а после к занятиям подключали ещё и регулярную физподготовку. К двадцати годам бойцы становились основой войск, занимали командные должности, укомплектовывали спецназ и космический флот. В подчинении у них находились контрактники и срочники.

Профессиональные военные отличались от остальных именно своими знаниями, а также устройством психики. Они учились сражаться много лет, досконально знали, что и как делать. Призывникам многие вещи просто показывали, а когда дело доходило до принудительного набора, гребли всех, вшивали в подсознание уставы и правила обращения с оружием и пускали в бой. Министерство обороны утверждало, будто может подготовить бойца за три дня.

Надо ли говорить, что всё время обучения на детей обрушивали потоки пропаганды, и единственным шансом отойти от судьбы военного было предъявить хоть крупицу таланта. Леонарду повезло, у него оказалась предрасположенность к рисованию, поэтому вместо какого-нибудь лейтенанта он стал государственным архитектором.

Пания располагалась на самой оконечности Малого Лавнийского облака и выходила прямо к бывшей границе Физматской державы. Когда-то великие правители прошлого распылили во многомерном пространстве триллионы стандартных масс и преобразовали её в барьер, через который не смог бы перебраться никто. Он не оказывал ни гравитационного, ни оптического воздействия, однако поддержание его в рабочем состоянии требовало ресурсов всех Семи Галактик, но никак не нескольких тысяч планет.

В мирное время стена исправно выполняла свою функцию: не пропускала никого с той стороны. Вероятно, это происходило из-за того, что её никто не пытался пересечь. Однако после начала очередного похода дыры в преграде образовывались уже через неделю выстрелов в одну точку, так что рассчитывать на неё особо не приходилось. Но плохая защита у Пании имелась лишь с одной стороны, с другой она вообще отсутствовала. К западу от неё лежали не менее агрессивные страны, желающие упереться в бывшую границу Империи Людей, так что лишение граждан их прав и свобод являлось вопросом выживания.

Не могла позволить себе эта диктатура и некомпетентную власть: в Пании культивировалась меритократия. На посты должны были попадать лишь достойные, доказавшие свои способности. Более того, сыну запрещали брать профессию отца. Скольких талантливых людей страна лишилась таким образом? Неизвестно. А сколько наоборот приобрела?

Со своей будущей женой Леонард познакомился на одной из выставок. Имя она получила в честь Гипатии Александрийской — античного математика, астронома и механика. В то время правительство объявило конкурс на проект нового здания парламента. Ему исполнилось всего семнадцать, он ещё учился в художественной школе, но тем не менее стал победителем.

Радости молодого человека не существовало бы предела, если бы не подслушанный в кулуарах разговор:

— Кто он?

— Очередная бездарность из детдома, так что кандидат идеален.

— А проект?

— Заранее утверждён. Исправят на нужный по ходу строительства.

Поздравлять в концертном зале его должен был сам Джордж Ллойд — знаменитый дизайнер, да только он куда-то пропал. За оставшуюся жизнь Леонард об этом деятеле искусства больше не слышал, а ведь за неё случилось немало. Он строил один университет, пока ещё сам учился в другом, потом восстанавливал разрушенные войнами планеты, возводил новые экуменаполисы поверх старых и шаг за шагом поднимался к вершинам. И вот он уже главный по архитектурной части, академик всех высших учебных заведений, основатель нового направления. На данный момент последним проектом, над которым он трудился, был ремонт здания правительства. Того самого, которое он создал первым. Небоскрёб поднимался на сто двадцать пять километров, завтра в нём должен выступать президент.

Леонард усилил безопасность сооружения, теперь оно могло выдержать удар не только с орбиты, но и снизу, если среди нищих, обитающих в глубине Альстры, найдётся кто-то, имеющий антиматериальный заряд. Оборона высотки выстраивалась идеально и должна была стать лучшим его творением, а теперь ему предлагали её взломать. И, скорее всего, он пойдёт на это.

Каково услышать правду после многих лет лжи? Сейчас перед ним сидел странный человек, наверняка с изменённой внешностью, на которого раньше он бы за такие речи тут же донёс в полицию. Но Леонард верил приведённым доказательствам.

Его родные, как и у жены, погибли не под бомбардировками андромедян, а закончили жизнь в концлагере для инакомыслящих. Детей же власти присвоили себе: в Пании не верили, что склонность к протестам может передаваться по наследству. Зря.

— Я согласен принять участие в мятеже, — подытожил Леонард свои размышления.

— Какую должность хотите получить в конце, — спросил мужчина с ничего не выражающим лицом.

— Никакую, я иду на это дело ради справедливости, — ответил архитектор в благородном порыве, но тут же остепенился. — Министр строительства и жилищно-коммунального хозяйства, мне достаточно.

— Спасибо, — сказал визитёр, и уже порывался уходить, но Леонард решил уточнить некоторые детали. Диалог завершился словами:

— А если бы я отказался?

— Я стёр бы вам память, мы не убиваем без причины, даже президента ждёт суд, а не смерть.

Человек растворился в воздухе. Леонард запоздало ударил себя по лбу и воскликнул: «Голограмма, я ведь хотел напоить его чаем!»

Но пришедший не был привидением, проникать в чужие дома и уговаривать людей ему помогал ещё один участник антиправительственной борьбы. Демократов имел обострённые чувства любви к семье, наверное, так как вырос без неё. С ним пришлось поговорить всего дважды, один раз вызвав амнезию. Им осталось лишь привести в действие оставшихся участников заговора.

Не стоит думать, будто меритократия, то есть власть одарённых, намного лучше иных форм правления. Достаточно вспомнить, что два сильнейших галактических государства, Никития и Клеон, являлись монархиями, а третье, Демократический Альянс Независимых Государств Сереха — либеральной республикой. Единственный разумный вид, встреченный людьми, арахниды, придерживались автократии и обладали чертами коллективного разума. В политической модели Пании добиться полного равенства так и не удалось: дети богатых родителей могли позволить лучшее образование и показать себя достойнее. Кроме того, должностей всегда было меньше, чем претендентов, поэтому государственная машина оставляла за собой толпы обиженных и угнетённых.

Тяжело знать, что ты остался в стороне не вследствие жестокости мира, не по причине происков недоброжелателей и злых сил, не из-за коррупции, а по своей вине. Просто оказался хуже других, не смог, не дотянул, не подготовился к тестированию. Большинство из них можно убедить в несовершенстве системы и повести к её улучшению.

Лотар Коллатц за свою жизнь дорос до заместителя министра финансов. Он действительно хорошо умел считать, но только на вершину денежной системы подняться не мог: главный казначей был не экономистом, как можно ожидать, а политиком. Проблема состояла в том, что его родители сами являлись государственными деятелями, так что путь дальше ему оказывался закрыт.

Итак, он пребывал на вершине тех возможностей, которые дала ему партия, но амбиции этим далеко не исчерпывались. Они так бы и остались всего лишь нереализованными планами, если бы не подвернувшийся случай.

Лавнийские Облака постоянно подвергалась набегам с востока. Хроники Министерства указывают, что много тысяч лет назад за барьером тоже жили люди, иначе не объяснить, почему территория Андромеды внесена в планы развития инфраструктуры и транспорта, а также имеет почтовые индексы. Может, они есть там и сейчас.

Войны на востоке Септета считались лёгкими. Несмотря на невероятные способности пауков к восстановлению своей популяции, у них отсутствовала главная составляющая победы: Орден Математиков. Все попытки создания аналогичных существ у арахнидов закончились на уровне средних физиков.

Вычислители являлись высшей ступенью организации, знали всё и умели делать любую вещь, вытекающую из теорем. Их насчитывалось всего около восьми тысяч, да ещё существовала и внутренняя иерархия. Ниже математиков по званию стояли физики, умевшие взаимодействовать с материей и пространством только в рамках собственных законов, однако их имелось в десять раз больше. Список замыкали инженеры, эти члены были максимально урезаны в способностях, но составляли основную часть братства: более восьмисот тысяч. Всего так или иначе постоянно насчитывался миллион участников. На Семь Галактик. На тридцать миллиардов планет. На сотни секстиллионов человек населения.

Пании повезло, статистика сыграла в её пользу: на государственной службе состояло сразу два математика, но даже эти потенциально бессмертные существа могли погибнуть. Не от старости, так в сражениях. Поэтому не следовало расслабляться, и партия приняла решение: восстановить работу пограничного барьера единого человечества в полном объёме. На протяжении поколений для данного дела собиралась масса. Пустотные заводы работали на полную мощность, превращая тёмную энергию в вещество, а потом сжимая его. Где-то там, за пределом плотности атомных ядер, имелись стабильные значения, на которых частицы могли находиться сколь угодно долго. Их упаковывали в капсулы, добавляли такое же количество вещества с отрицательной массой, и в результате установка ничего не весила.

Все средства, собранные народом Пании, недавно были доставлены на Ленерию, где их упаковали в два банковских чемодана. Каждый содержал миллиард стандартных звёздных масс по модулю. При переводе в энергию этого бы хватило на века поддержания работы галактической стены… Или на много лет безбедной жизни.

План составлялся ещё давно, до того, как материю начали свозить в банковские хранилища. Он руководил процессом, и каждый день видел, как тонны утекают у него меж пальцев. При этом деньги оказывались в сейфе, от которого он знал код, можно было заранее подготовить корабль, забрать их и сбежать куда-нибудь в Никитию, купить райскую планету и уже там дожить свой век, если бы не одно препятствие: в банке постоянно присутствовал математик. Второй же участник Ордена отирался около столицы и президента.

Но Лотар ждал. На его посту это оказывалось нетрудно. Нужно было всего лишь выполнять свою работу и правильно проходить тесты системы, чтобы она продолжала считать тебя самым компетентным кандидатом. И вот ему выпал шанс. Один из математиков направился осматривать лавнийскую часть барьера перед восстановлением, пока вся полиция и младшие служители братства перекидывались на Альстру, где завтра выступает президент. Если случится какое-нибудь неординарное событие, то второму вычислителю придётся оставить Ленерию и поспешить на помощь.

Ограбление при таком раскладе имело шанс на успех, только если математик куда-нибудь улетит. А мятеж оказывался возможным, лишь если в столицу он не прилетит. С учётом того, что у него имелось лишь два места базирования, ограбление и восстание оказывались взаимоисключающими событиями.

Поэтому у Коллатца был ещё один подельник из числа инженеров, которому он пообещал, ни много ни мало, половину от денег банка, то есть целый чемодан с массой. Вместе они обошли всех участников заговора, убеждая тех в необходимости захвата правительства и президента, и соврали, что на стороне правды выступает один из вычислителей и завтра он прибудет с целью их поддержать. Младшему участнику Ордена Математиков поверили, хотя он показал всего несколько фокусов, да и то у линзы.

Прошло всего несколько минут, как неизвестный покинул квартиру, а Леонард Демократов уже начал сомневаться в своей решимости. Нет, он по-прежнему был готов лично придушить всех партийных, но не знал, хватит ли у него сил. Вот так просто взять и пойти против устоев, известных с детства… «Которое они у тебя отняли», — поправил себя архитектор. В случае провала он потеряет не только работу (которую ему навязали) но и всё остальное, и окончит дни, как и родители, в лагерях.

Леонард остановился и решил разобраться в себе. Онс детства помнил, что хотел стать художником. Его рисунки побеждали на выставках и в детском доме, и в художественной школе, и в университете. Но вместо того, чтобы творить картины, он строил дома. Была в его работах какая-то скрытая сила, заставляющая людей раз за разом голосовать за них, продвигая в реализацию. Этому способствовала партия: народ не мог выбрать президента, но с ним обязательно надо проконсультироваться по поводу дизайна какой-нибудь заводской столовой.

Кстати, о консультациях. У Леонарда имелось много друзей, но доверить такую тайну он не мог даже жене. Все его знакомые либо стоят слишком низко на карьерной лестнице, чтобы не попробовать вырваться вперёд, предупредив о бунте, либо и так довольны жизнью, а значит попытаются сохранить порядок. Неужели ему некому довериться? Хотя…

Есть у него один приятель по вузу. Учились вместе, но на разных направлениях, Леонард — на дизайне, Христиан — на теологии. Тот получил имя в честь Гюйгенса, нидерландского математика, физика, астронома, механика и изобретателя. В будущем он должен был преподавать научный атеизм, но это не значит, что он являлся воинствующим безбожником. Думаю, он верил больше, чем даже капелланы никитинианской церкви, так как те почитали лишь одного господа — науку — а друг знал поимённо их всех.

Чтобы доказать свою полезность и не допустить роспуска кафедры, панийские богословы вот уже тринадцать тысяч лет, почитай, с самой междоусобной войны, расколовшей человечество, проявляли чудеса смекалки. Они учили не только истории и философии, но и гаданию, травоведению и примитивной медицине, предсказанию затмений, составлению гороскопов и любой чуши, лишь бы не сокращать учебную программу бакалавриата ниже десяти лет. Их совершенно не заботило, где выпускники смогут найти целебные корешки на Альстре, если её превратили в экуменаполис ещё при строительстве, или как вычислить покрытие луной солнца при отсутствии спутников, но обучаться религии сюда ехали со всех Лавнийских облаков.

Выходки же нашего партийного атеиста ещё долго будоражили университет. Он приучил свой факультет каждый день читать молитву за здравие ректора, носил балахон вместо формы, обвешивался амулетами на все случаи жизни, прекрасно оперировал голыми руками, приносил жертвы за успешную сдачу экзаменов. Сам Христиан говорил, что когда-нибудь сбежит к дикарям на планету-заповедник и станет для них божеством.

Прозвище «Жрец» подходило другу как нельзя лучше. Во-первых, никто другой не знал наизусть так много биографий математиков и не умел вворачивать к месту теоремы. Во-вторых, он был не дурак в отношении еды и, в-третьих, мог выпить больше всех, не теряя ясности сознания. Наклюкавшись на выпускном, он обратил в веру огнепоклонников десять таких же пьяных бакалавров и убедил их принести в жертву девственницу для успешного обучения в магистратуре. К счастью, таковой не нашлось.

Но весёлый нрав студента доставлял радость далеко не всем. Несмотря на превосходные знания, учился он с трудом, не раз бывал на грани отчисления. Да и сейчас его статус балансировал между преподавателем и каторжником. Демократов вздрогнул — а кто строил его мегапроекты, вроде целых планет? Уж не заключённые ли тюрем?

Леонард представил номер человека, которому хотел позвонить и вышел на мысленную связь с Христианом через маленький чип в мозге. Этот модный девайс мог себе позволить лишь столичный бомонд, да и тот не весь. Жрец ответил с мобильного телефона и оказался не занят, так как из-за торжественного мероприятия — возвращения парламента и президента в отремонтированное здание — обучающихся распустили по домам. На самом деле, отмечали начало работ по восстановлению барьера, но это для провинций, а они жили в столице. Встретиться договорились в одном из баров.

В зале было громко, музыка глушила любые голоса, пульсирующий свет скрадывал лица, но Леонард безошибочно определил своего друга в толпе. Тот торчал у барной стойки и объяснял двум девушкам различия погребальных курганов у племён планеты Аль-Курзай. На удивление, обе слушали его, затаив дыхание.

— Главной особенностью обрядов сапыгарцев является захоронение мужчин и женщин в разных направлениях, — пояснял Жрец, — первые ногами обращаются к северу, вторые к югу… А вот и мой женатый друг и государственный архитектор! Леонард, проходи!

Демократов подсел за стойку и перед ним тут же возник бармен. Вопреки всем традициям, архитектор заказал безалкогольный напиток, чем заслужил изумлённые взгляды всех в радиусе трёх метров. Видя такое поведение, преподаватель научного атеизма вскинул руки и прочитал на манер молитвы:

— Вижу, в печали сей муж, раз ко мне обратиться решил. Я различаю в глазах тяжкий груз, что давит на сердце, — и нормальным голосом продолжил: — Не говори, сам отгадаю: поссорился с женой и она вместе с сыном улетела к тёще?

— К сожалению, нет, — со вздохом ответил Леонард. — Я…

— Не дёргайся, — перебил его друг, — Завтра пойдёшь в свой небоскрёб, попросят читать речь, а ты полгода бездельничал в институте вместо того, чтобы со мной ходить на ораторские курсы?

— Не совсем, — промямлил Демократов, но наконец взял себя в руки и выпалил: у меня проблемы с властью!

Слова должны были возыметь действие более сокрушительное, нежели требование к напиткам, но Христиан лишь ухмыльнулся:

— Девочки, мы скоро, — и повёл Леонарда за отдельный столик. Это было как нельзя вовремя: рок сменился патриотической музыкой, которая занимала обязательные тридцать процентов всего времени. Демократов мог поклясться, что одна из женщин крикнула вслед:

— Я хочу гореть в твоём погребальном костре!

Партийная агитация превосходно заглушала разговоры за соседними столами, навевала меланхолию и настраивала на конфиденциальную беседу. Жрец стал серьёзным, видно сам не раз встречался с обычной или тайной полицией. Разговор начал он же:

— Прежде всего отключи мозговой имплант.

Леонард запоздало спохватился и подавил сигналы устройства. Друг продолжил:

— Во-вторых, теперь выкладывай всё по порядку.

Архитектор рассказал про странного человека и предоставленные им доказательства, подробно упомянув, что один из математиков на стороне мятежников. Сначала на лице преподавателя научного атеизма росла улыбка, но слова о служителе Ордена серьёзно умерили его скептицизм. Вполне возможно, он хотел обругать Леонарда, назвать идиотом и тут же бежать к жандармам, пока не всё пропало, но диалог завершился иначе:

— Так значит, зверски замучили родителей, твоих и жены? — уточнил теолог.

— Верно, — ответил дизайнер.

— И даже если пойдёшь с повинной, они поймут, что ты всё узнал и этого так не оставишь, поэтому на всякий случай предпочтут ликвидировать?

— Точно так.

— М-да, ну и вляпался же ты, — протянул Жрец, почесав увенчанную митрой голову, — давай так, я тебе помогу, но революционеры провозгласят веротерпимость.

— Тебе этого достаточно?

— Более чем. Я создам свою религию и одним обаянием обращу в неё всех. Ну да ладно, надо спешить.

Замечание пришлось к месту: ровно в двадцать три часа, по времени двадцатишестичасовых суток Альстры, жизнь в городе должна была замирать. В энциклопедии пишут, что нормальная продолжительность дня — двадцать четыре, как на Эстивене, но партия решила иначе. Всё-таки мутация, позволяющая приспосабливаться к разной продолжительности суток — полезное приобретение, но и она не позволила бы продлить их до тридцати или сократить до двадцати. Государство заботилось о здоровье граждан и вынуждало их ложиться рано. Такое взаимодействие с Министерством здравоохранения помогало постоянно поддерживать комендантский час. Алкоголь и ночные клубы идеология за тысячи лет так и не искоренила. Оставшиеся на дискотеке люди будут вынуждены тусить до утра.

Домой к Леонарду возвращались на такси. Сегодня главное управление по погоде решило, что перед важным мероприятием нужно смыть грязь с площадей и назначило на ночь сильнейший дождь. Глайдер летел около облаков и можно было видеть, как внизу светятся ещё не обесточенные кварталы. Одинаковые здания из иферита — серого с синеватым отливом материала — стояли там же, где их поставили в момент последнего заселения планеты. Альстра неоднократно разрушалась под ударами как с востока, так и с запада, и каждый раз город строили прямо поверх разрушенного. Метаматериал иферит прочен, долговечен, твёрд и рассчитан на десятки тысяч лет эксплуатации, при этом мягок и пластичен до затвердевания, поэтому сооружения из него легко возводить и трудно сносить.

Дома в планы посвятили жену. Жрец предложил его семье спрятаться и переждать. На резонное возражение: «Куда?» тот ответил:

— Столица не монолитна, она построена уровнями. Между районами есть проходы вниз, на ярусы прежней застройки. Это ад для поисковых групп: завалы, узкие ходы, норы… Мы можем спуститься туда, где нас не найдут никакие спецслужбы.

Поздний вечер прошёл в сборах. Завтра в полдень всё случится. Ему нужно будет только отключить защитные системы здания правительства, и вся полнота власти перейдёт к мятежникам. Из этого дома можно управлять флотами, двигать армии, определять нормы заводов и направлять приказы губернаторам. Один небоскрёб на столичной планете Пании, её сердце.

Между Леонардом и Гипатией состоялся разговор по душам, за время которого их пятилетний сын успел под руководством атеиста выучить формулу Ньютона-Лейбница. Начала его женщина:

— Я же просила тебя больше не разговаривать с этим алкоголиком. Почему он в нашей квартире?

— Завтра он проведёт для вас экскурсию по подземельям. Купи снаряжение и обналичь все деньги.

— С чего это?

Архитектор рассказал ей о странном человеке и судьбе родителей. Жена посмотрела на него со смесью презрения и восхищения, поэтому сказала:

— А о нас ты подумал? Почему не посоветовался со мной?

— Ты была на работе, считала затраты энергии на восстановления Рубежа.

— А позвонить?

— Могу я хоть раз в жизни принять самостоятельное решение?!

— Решение? И сразу о мятеже?

— Ну ясно, что не о цвете занавесок.

Говорили долго, больше часа. В конце измученная Гипатия села на стул и безапелляционно заявила:

— Они нас найдут и убьют…

Дизайнер подсел рядом и приобнял её за плечи:

— Всё будет хорошо, завтра же я стану министром.

— Если доживёшь до вечера, — хмуро ответила женщина. — Там много порталов, я сама их расставляла. Перепрограммируй один из них на перемещение в ближайший проход к катакомбам, я видела это в фильме про шпионов.

Ночь прошла тревожно, Леонард так и не сомкнул глаз. Несколько раз просыпался и плакал сын, бубня что-то про интеграл и первообразную, его успокаивала жена. Лишь только Жрец не оставлял царства Морфея до самого подъёма, и рулады его храпа заливали комнаты.

Утром собрались, сняли накопления, перевели их в массу. В Пании существовала собственная валюта — кредиты — оторванная от никитийского килограмма или клеонского джоуля, но свободно в них конвертируемая. Курс, правда, устанавливала партия и так же легко его меняла.

Леонард решил не дожидаться правительственного лимузина и добрался до небоскрёба на такси. Пусть думают, что архитектор решил ещё раз проверить все системы здания. Подлетая к постройке, он прикинул: советы жены не лишены смысла, поэтому бросил водителю:

— Нанимаю тебя на весь день, — и перекинул тому сумму, сравнимую с месячной оплатой.

Сооружение пронзало облака и уходило в небо. Это самое высокое здание Альстры и второе по величине в Пании: антенны многомерной связи на Лускуле всё же больше, но тоже его постройки. Данный дом, в отличие от прочих зданий, сконструировали не только из однообразного иферита, но и из стекла и стали. Уже лестница встретила его необычайным оживлением и беготнёй персонала.

На входе дежурила пара сотрудников Министерства безопасности. По пронзительному взгляду скульптор определил: им всё известно о мятеже. Фраза: «Наша дело правое», сказанная одним из них, только подтвердила его опасения, окончательно уверили в них хлопок по спине и пожелание удачи.

Небоскрёб состоял из огромного числа помещений. Залы для руководства армией, для приёма дипломатов, для пиров и светских раутов. Аудитории, обставленные по последнему слову техники и те, что не менялись со времён первого освоения. Лифты на таких высотах работали медленно, поэтому приходилось использовать дорогую технологию мгновенного перемещения.

Чекистов внутри оказалось ещё больше, нежели снаружи. От такого количества силовиков Леонарду стало душно, и он вышел на одну из смотровых площадок, немного ниже президентского павильона. Стоял долго, быть может, часы. Уже прибыл кортеж, делегация поднялась, мероприятие начнётся с минуты на минуты, но дизайнер не отрывал взгляд от серого города и всё пытался различить ожидавшую внизу машину. С расстояния в полсотни километров это никак не удавалось. Из оцепенения его вывел и тут же ввёл обратно резкий голос за спиной:

— Здравствуйте, Демократов, я по поводу восстания.

Леонард резко обернулся и тут же похолодел: сотрудник тайной полиции стоял прямо перед ним. «Ну точно, революция должна была начаться две минуты назад, значит всех уже взяли», — яростно мелькнула в голове мысль, поэтому дизайнер выпалил:

— Я не хотел, меня заставили, только ради памяти замученных родителей…

Его перебили:

— Демократов, все ждут вас. Отключайте защиту, и мы начнём.

Они подошли к стационарному терминалу и пальцы Леонарда забегали по клавиатуре. Логины, пароли, коды подтверждения, тайные символы, ссылки, каверзные вопросы, анализ сетчатки, крови, биометрия, считывание ДНК и вот наконец искусственный интеллект дома тихо шепнул скульптору:

— Здравствуй, создатель. Оборонительные системы выключены.

— Проверим, — отозвался чекист и метнул нож куда-то в сторону. Холодное оружие пробило кому-то череп, человек успел обернуться, и архитектор узнал министра внутренних дел. Его костюм не придал значение медленно летящей цели и теперь носитель был мёртв.

Следующие часы прошли в полной суматохе. Откуда-то появились полки солдат, КГБшники резали друг друга, президента и министров согнали в отдельную комнату и заперли. Мятежники хватали рычаги власти, садились за пульты управления и давали приказы одним флотам громить другие. С Ленерии пришло сообщение об обнаружении андромедянских диверсантов и новое правительство не нашло ничего лучше, чем подвергнуть планету орбитальной бомбардировке. А потом появился он.

В безоблачном небе Альстры прогремела вспышка и появилась чёрная точка. Она росла и вскоре превратилась в человеческую фигуру. Деловой костюм не давал соврать: это участник братства. Новая элита Пании высыпала на балкон, особенно много среди неё было женщин. Дамы кричали:

— Прилетел!

— Математик с нами!

— Да здравствует революция!

Вычислитель не разделял их оптимизма. Сделав несколько кругов, он ударил по зданию, снеся центральную часть. Верхняя при этом осталась на месте. После этого член Ордена схватил выпавшего президента, куда-то с ним улетел и отправился на второй заход.

Леонард всё понял сразу. Либо это не тот математик, либо таковых вообще не имелось в числе восставших. Он заранее последовал совету жены и настроил портал в зале на перемещение вниз, поэтому быстро сбежал. К счастью, водитель ещё не успел слинять, и архитектор запрыгнул в уже готовый стартовать глайдер, дал координаты и вскоре оказался рядом с Христианом, женой и сыном. Прятаться от таксиста и выходить заранее не имело смысла, здесь на десятки километров протягивалось ровное бетонное поле, в котором зиял провал.

Жрец сидел в компании Гипатии, корзинки с продуктами и початой бутылки и объяснял принципы превращения освоенных планет в первобытные. Появление скульптора оборвало его на словах: «Никитийские чиновники вспомнили про систему, лишь когда обнаружили неуплату налогов за две тысячи лет».

Дальше был переход в неизвестной обстановке, операция по удалению мозгового импланта в подпольной клинике, на которую ушло денег больше, чем на установку. Остальные средства забрало обустройство. Им здорово помог Христиан, ставший жрецом с маленькой буквы: благодаря знанию медицины он всё-таки смог основать собственную религию. Первый сын погиб из-за укуса крысы, но у него будут ещё трое: Стив, Карл и Алексей. Девочек в живых в подземельях обычно не оставляли. Однако преподаватель научного атеизма несмотря на своё положение тоже не избежал гибели: его забили, когда он предсказал день и час гибели Альстры.

Но имелась ещё одна часть, без которой история восстания не будет полной. Помощник казначея, руководящий мятежом с Ленерии, не собирался присоединяться к бунтовщикам, даже наоборот, стремился максимально удалиться от них. Ещё до того, как математик покинул пост в банке, два грабителя обнесли закрытый музей войн с арахнидами и купили копировальный аппарат. С его помощью они распечатали достаточно много мяса пауков, которое вскоре должно было разлететься по поверхности. Собрали 3D-принтер, уничтожили обычный, где подделывали выписки о заключённых концлагерей. Как только вычислитель оставил их, Лотар записал пару сообщений:

— Андромедяне открыли портал из высших измерений прямо в хранилище банка, они пришли за массой и не отступят. Оставшийся со мной инженер убит, прошу помощи.

И второе:

— Они схватили чемоданы и пытаются уйти, я их задержу. Космическому флоту: вызываю огонь на себя.

Подельники вышли из подвала и направились к стоящему на старте корвету. Надо было спешить: с минуты на минуту нужные люди на Альстре отдадут приказ и Ленерию закидают антиматериальными зарядами.

Но судьба не дала им добраться до трапа вместе. Оказавшись около яхты, инженер повернулся, достал лазерный пистолет и крикнул:

— Отдавай чемоданы.

— В них нельзя стрелять, в каждом по сверхмассивной чёрной дыре, — уточнил Коллатц.

— Плевать, тогда поди прочь от них.

Банковский служащий послушно выполнил распоряжение. Инженер подошёл, взял оба кейса в одну руку. Невесомые, но в то же время содержащие столько денег. Предатель рявкнул:

— Теперь проваливай, убивать не буду, сам помрёшь. Быстро!

Экономист остался стоять на месте. Бывший подельник вскинул руку с орудием, но было поздно: мощный импульс от сумок испепелил его. Стандартная банковская защита: если за ручки возьмётся посторонний человек, в течение пяти секунд его уничтожат.

Финансист подхватил дипломаты и направился к кораблю. Он не называл никому своей должности и имени, поэтому его не смогут сдать. Более того, панийцы запомнят экономиста как героя, в одиночку остановившего вторжение арахнидов. Смерть рядового работяги и рождение богача произойдут при бомбическом сопровождении.

Лотар занял место в кресле и установил автопилот до центральной части Никитии, куда-нибудь на курортную планету. В отличие от прочих идейных революционеров, его ожидала долгая и счастливая жизнь.

Глава 2

По хитросплетениям коридора обители одиноко шагал монах. Волосы его были выбелены сединой, светлая борода достигала колен, лицо удлинилось, металлическая чешуя, некогда покрывавшая тело, осыпалась, а туловище иссохло так, что уже никто не признал бы в этом дряхлом старике человека, ступившего на планету ещё в прошлой эпохе. Здесь его знали под именем затворника Александра, богатого бизнесмена, ушедшего от суеты мирской и пожертвовавшего на нужды храма всё своё состояние.

А произошло это, почитай, две тысячи лет назад. Обмана тут нет: он действительно продал принадлежащие ему акции.

Первые пять лет он провёл в рядовых послушниках, после чего его допустили к проведению служб. Ещё полдесятилетия математик находился на раздаче, после чего получил повышение до самостоятельного ведения богослужений, и пробыл там семь стандартных оборотов, пока не стал главой одной из конфессий. Минули следующие три года, и воин понял, что ни на шаг не продвинулся к смирению. Да и разве можно получить покой души таким способом? Это не приз, не товар, его нельзя купить, захватить или выиграть. Поэтому, назначив себе жесточайшее наказание, он удалился в келью в приполярной области, на самую крайнюю точку, куда только дотягивались катакомбы построек, где молился и постился на хлебе и воде все последние годы.

Вот уже двадцать веков он денно и нощно просил даровать ему знание. Первые триста лет — о жезле, дальнейшие пятьсот — о Вселенной, оставшиеся — о самом себе. За это время Господь открыл ему многие тайны прошлого и будущего. Монаху снились вещие сны. В одних он видел огромные людские армии и древние государства. Присутствовал в момент первого прикосновения человека к космосу. Незримой сущностью наблюдал за хранителями двенадцати областей науки. Летал над поверхностью Первопланеты, называемой древними Землёй. Знал точный день и час отливки великих стержней, а также год, когда люди, используя бесовские компьютеры, перешли в виртуальную реальность, а двенадцать из них смогли стать полностью энергетическими сущностями. Они назвали себя властелинами.

Верховный Совет имел всё, что вообще способна дать эта Вселенная, однако даже в эфирной форме жизни его члены остались людьми, желания которых, как известно, неисчислимы. Хранители захотели ещё больше. За страшную гордыню Бог рассеял людей по галактикам и отнял разум. Эта великая катастрофа произошла более миллиарда лет назад. Выжил лишь один. Он пробовал сбежать, но сила постепенно покидала оболочку. Последний смог дойти до Земли, оставил послание цивилизациям грядущего и выбросил стержни, надеясь, что его когда-нибудь отыщут. Свою личность Повелитель Математики сохранил в жезле, упавшем на планету, где, спустя целую вечность, в момент наивысшей для себя опасности предстояло обрести способности Алексею.

Самым худшим было то, что монах ощущал в себе дух повелителя, толкающего его дальше и в роковые моменты перехватывающего контроль над разумом. Поэтому он молился за прошлое, настоящее, будущее…

Он видел ещё много других вещей и хотел уйти, полностью растворившись в мире снов, но одна вещь держала его: одиннадцать артефактов уже собрано, но только когда он обретёт двенадцатый, воин сможет выполнить до конца возложенную на него миссию, найти легендарную прародину человечества.

Как же он был наивен во времена своей молодости! Все двести лет вычислитель считал себя исключительным, единственным узнавшим о великих стержнях. Это ни имело ничего общего с реальностью. На самом деле, все свои войны новая цивилизация вела за право обладать цилиндрами. Основатель Ордена Математиков, открывший многомерные пространства и подаривший миру предметную номенклатуру вместе со стандартными названиями теорем и системой интернациональности, стал первым коснувшимся силы жезлов. Сам он даже не осознал, что сделал это во время строительства Большого Государственного Компьютера на Эстивене. Форсированное расселение по Октету являлось лишь попыткой добраться до амулетов быстрее конкурентов, и сотни тысяч лет именно за них лилась кровь, горели планеты и триллионы погибали за секунду.

Более того, даже Раскол оказался попыткой собрать полную коллекцию! Историки часто упрекают Клеона в неспособности правильно руководить армией и холодно мыслить в критические моменты. В вину ему ставится любовь к бесчисленным рейдам по глубоким тылам противника: вместо того, чтобы разгромить Никитиниана в одном-двух генеральных сражениях, тот распылял свои силы на много направлений, нанося хоть и болезненные, но не смертельные удары. На самом деле уничтожение брата не входила в его планы: вместо этого правитель севера тщательно зачищал любую информацию о великих стержнях и хранителях. Как можно видеть, цели он добился, хотя и не присвоил себе корону человечества.

Не остались без внимания и события современности. Если верить видениям, ещё до его ухода из мира в Никитии умер император Барнард III. Его сыну удалось окончательно повергнуть Клеон, навязать свою волю Сереху и малым странам, вновь объединив людей под единым флагом, однако ради этого пришлось оставить в покое Андромеду. Три последующих потомка не обладали способностями вычислителей, что привело к заговору, смуте и распаду великой страны на пятнадцать крупных и миллионы мелких государств, постоянно враждующих между собой. В это же время арахниды укрепили собственные позиции и сами отправились в крестовый поход на людей. Но казалось, те его просто не заметили, продолжая вести свои подковёрные игры, постепенно теряя остатки технологий и разрушая себя изнутри.

Шестьсот лет назад над монастырём навис флот зачистки, намеревавшийся заразить планету ядерным и биологическим оружием, сделав полностью непригодной для жизни. Все, не погибшие в пекле пожаров, обречены были на долгую и продолжительную смерть от вируса, после чего восставали из мёртвых и обезображенными трупами ходили, пожирая любую органику на своём пути. Причина оказалось довольно тривиальной: набожная мать одного герцога захотела провести конец жизни ближе к Богу, об этом узнал князь, находящийся в контрах с её сыном, и решил силой украсть её. Когда служители ответили отказом даже на предложение денег, феодал пришёл в ярость и приказал уничтожить планету самым болезненным способом. Но и тут местные жители проявили чудеса стойкости, начав вместо подготовки к обороне всенощное бдение за дарование спасения.

Математик мог бы легко развеять собравшиеся войска на атомы, свести экипажи с ума, подчинить искины корабельных машин или направить их обратно, прямо на зарвавшегося аристократа, но всё это не являлось смирением. Воин свернул пространство, скрыв систему от взгляда со стороны. Не найдя цели, эскадры разошлись не солоно хлебавши, а ещё через год князь умер от обжорства, завертелась кутерьма с передачей власти, так что о храме никто и не вспомнил.

Проходя мимо изображения сингулярности, Алексей привычно вздёрнул руку с целью очертить защитный тригонометрический круг и замер: он впервые увидел стержень так чётко. Подойдя ближе, математик обнаружил небольшое углубление за окладом иконы. Чуть-чуть повернув кисть, бывший глава корпорации нащупал металлический цилиндрик. «Что ж, — подумал воин, — я собрал их все и теперь должен дойти до конца». Спрятав жезл в карман, он откопал коммуникатор, зарытый ещё в прошлой жизни, нажал единственную кнопку и уже через полтора часа ступил на борт линкороносца «Стремительный», возможно, самого быстрого корабля из когда-либо построенных человеком. «Копнерфальд Инкорпарейтед» хотя и сменила название, логотип, структуру управления и даже государственную принадлежность, но всё ещё держала обещание, дожидаясь его единственного сигнала.

А в рукаве Ориона с планеты, не обозначенной ни на одной из карт, слетела пелена, миллионы лет скрывающая её от людских глаз.

Глава 3

Звездолёт класса «титаниум» сделал последний круг над бело-голубым шаром и начал заходить на посадку. Алексей стоял в капитанской рубке, из которой на происходящее внизу открывался величественный вид. Проплывали огромные массивы облаков, заснеженные горные цепи протягивались, куда хватало взгляда, текли реки, плескались моря, высились, словно выдолбленные из цельного куска мрамора, города. Да, Первопланета ощущалась здесь в каждом движении, скоро миссия его жизни закончится, и он сможет слиться с Абсолютом.

Качнув бортами, корабль выдвинул опоры и зацепился за склоны хребта. Вообще-то, по правилам, он должен садиться в специально отлитую по его размерам яму, позволяющую распределить давление гигантской туши, или послать бот, но математик настоял, чтобы тот приземлился именно на планету — скоро ему понадобится вся мощь его систем и анализаторов, а также научное оборудование судов поддержки для изучения Земли.

Спустившись по трапу, монах вышел наружу. Под ними находился полуразрушенный акрополь. Сейчас ему нечего было делать, и он решил осмотреть окрестности, пока его люди займутся расшифровкой.

Принятое по началу за развалины оказалось искусной инсталляцией античности. Поселение было выполнено в неизвестном стиле, каждый дом из-за наличия башен и колонн напоминал дворец. Стены оплетали виноградные лозы, прекрасно сохранившееся с тех времён, когда люди покинули этот мир.

Участник братства вошёл в одно из зданий, так густо увешанное балконами, что стены практически скрывались за ними. Пройдя его насквозь, он оказался в парке. Удивительно, деревья были аккуратно подстрижены, и думалось, время не властно над ними. Вдоль аллей сада стояли выдолбленные из красного гранита скамейки, и, подойдя поближе, глава корпорации присел на одну из них, погрузившись в дрёму. И снова он видел хранителей, великие стержни и прародину человечества.

Но скоро сон его прервали.

— Сэр, сэр, мистер Алекс, — кто-то тряс его за плечо.

Математик открыл глаза и увидел, что это был матрос со «Стремительного».

— Господин Алекс, вы понимаете… — тут лицо матроса порозовело. — Вы понимаете, это не Земля. Место, куда мы высадились, называется Элеонора, настоящая Первопланета находится в двухстах светогодах отсюда. Её можно найти, если в системе звезды Тау Кита от Геи отложить пятьдесят пять светолет по направлению к ядру галактики.

— Ну, что ж, — ответил вычислитель. — Перекачайте данные с компьютеров и прогревайте двигатели, через час вылетаем, а завтра пусть на этот шарик наткнётся исследовательское судно корпорации. Что-нибудь ещё?

— Да мистер Копнерфальд, — сказал матрос. — Вы спрашивали о храме людей, и мы смогли узнать, что он находится под самой высокой горой на глубине восьмидесяти километров. Более ничего.

— Тогда можешь идти.

Монах увидел, как юнга сначала вышел из двора, а потом бросился бежать со всех ног так, что ему осталось лишь прошептать вслед:

— Если стержни привели меня сюда за один день, а я не мог найти этот мир всю жизнь, значит, он стоил того, чтобы посетить его.

После чего он встал и направился в путь.

До Земли они добирались целых два часа — штурман что-то напутал с координатами, и им пришлось задержаться на Гее, казавшейся копией Элеоноры, но потом они нашли верный курс и скоро уже оказались близ Первопланеты. Священные для каждого человека имена вставали в памяти вычислителя. Паллада, Тау Кита, Сириус, Процион A, Лапланд, Альтаир, Глизе, Лёйтен, Барнард, Крюгер, Росс, Центавр — перечислять все эти миры можно бесконечно долго. Но сейчас главное — прародина. Из-за неё он пришёл сюда.

Только завидев голубой мир, стали определять высоту гор, и всего за две секунды нашли высочайшую на южном полюсе.

Тысячекилометровый конус навис над ней, произвели залп, но храма внизу не оказалось. Потом звездолёт просканировал ещё около двух десятков гор, отличавшихся от первой на несколько метров, но нигде не было обнаружено центра миров. Ошибки быть не могло — это Земля, и вот её самая высокая гора, но ничего найти не удавалось. После нескольких часов поисков последовал ещё один неприятный сюрприз: бывшему управляющему корпорацией доложили об обнаружении флота арахнидов в десяти световых годах отсюда.

— Адмирал, вы не ошиблись? — спросил боец.

— Никак нет! — отрапортовал тот. — Такие дредноуты имеются только у них.

— Но как они попали сюда?

— Зафиксировано возмущение в ультрапространстве, — ответил командующий. — Нас обошли по двадцать третьему измерению. Их около шести тысяч, а нас всего семьдесят, но здесь имеется небольшое скопление астероидов, и я надеюсь продержаться час, может, два. Конец связи.

Первоначальная оценка оказалась несколько заниженной. Восьмая галактика привела к Терре вообще весь свой флот, сейчас вываливающийся откуда не взгляни. Миллиарды и триллионы кораблей выходили из высших измерений, расчехляли орудия и выстраивались для одного залпа, окружая Солнце в несколько слоёв наподобие сферы Дайсона. Пауки выгребли резервы, сняли с фронтов и увели из внутренних областей эскадры, активировали законсервированные станции. Неприятель превосходно понимал: если распылить группу Алексея на атомы, жезлы сделают их правителями Вселенной.

Ещё хуже был тот факт, что противник смог развить в себе математический талант. Если ранее даже младший инженер мог легко справиться с десятком таких пауков с зачатками умений, то за прошедшие после рейда две тысячи лет те не теряли времени зря. Военная машина неприятеля развернулась уже наполовину.

Времени оставалось слишком мало, чтобы рассматривать каждую из пяти миллионов гор по отдельности, поэтому, вбив в компьютер данные о климате и прочности пород, член Ордена при поддержке искусственного разума звездолёта начал моделировать карту Земли миллиарднолетней давности (до того, как её ввели в темпоральную заморозку). Техногенное воздействие крайне плохо укладывалось в какие-то закономерности, и провозившись с этим пять минут, он понял, что не достиг абсолютно ничего, а между тем в Облаке Оорта, как называли это собрание комет древние, умирали его люди, и, получается, гибли ни за что, ведь храм так и не обнаружили. На несколько секунд ярость овладела им, а затем в голове прозвучали слова: «Он находится под самой высокой горой на глубине восьмидесяти километров». Восьмидесяти километров, восьмидесяти километров, восьмидесяти, да, мать вашу, восьмидесяти! Хранители не были дураками, чтобы строить в мантии, поэтому комплекс явно расположен в коре! Бывший управляющий произнёс:

— Компьютер, точки поверхности с толщиной твёрдых пород более восьмидесяти километров.

И уже через секунду услышал:

— Найден один район с глубиной в восемьдесят три километра. Находится на месте холмистой равнины, древнего горного плато.

Пыль веков слезла с одеяний монаха. Он снова был молодым и полным сил бойцом. Монах запрыгнул в десантный бот и, не колеблясь ни секунды, крикнул:

— Полный залп!

И тут же вылетел из корабля в образовавшуюся на месте равнины дыру. Проследовав по ней до самого дна, он наткнулся на огромный кусок металла, и, используя орудия бота, прожёг в нём отверстие, достаточное для входа. Глайдер провалился внутрь. Алексей больно ударился о железную переборку, но это уже не играло роли, он чувствовал свою цель, и теперь ничто не могло его остановить. Выйдя, он прошёл метров сто и увидел кресло с двенадцатью отверстиями вокруг. Вставив стержни, запустившие в резонанс планеты, он сел туда, надел шлем, застегнул браслеты на руках и ногах, и тут же его тело пронзила острая боль. Математик пулей выскочил, но это была уже не Земля.

Двенадцатый проснулся, как только с Млечного Пути убрали темпоральную заморозку. Небесные тела двинулись по своим орбитам, возобновилось горение водорода в звёздах, рукава вновь вращались вокруг центра. Повелитель Математики сразу смекнул, что скоро к нему заявятся гости, однако ещё долго размышлял, как лучше обставить наведённую иллюзию, в частности, сидеть ли ему на золотом троне или на железном. Так ничего и не придумав, он решил, что перед своим освободителем можно и постоять. Затем он предположил, что неплохо бы встретить спасителя транспарантом с цитатой Пала Эрдёша «Математика — самый верный путь к бессмертию», но понял, что это уж слишком отдаёт партийной показушностью, которая должна была отмереть вместе с Галактическим Союзом.

Алексей упал на гладкую белую поверхность, покрытую ровной сеткой делений. «Координатная плоскость», — смекнул он. Ещё вставая, бывший глава корпорации заметил на полу своё отражение, однако, поднявшись, увидел, что он тут не один. Два математика встретились.

Двенадцатый прочитал мысли монаха и не дал тому даже открыть рот. Он задействовал всю свою силу убеждения и зачитал заготовленный монолог:

— Приветствую тебя на Родине человечества, путник. Ты первым прошёл все испытания, связанные со стержнями, и вправе требовать награды, однако позволь прояснить некоторые моменты. Во-первых, время в этой комнате неподвижно, так что можешь пробыть тут сколько угодно. Во-вторых, мы оба в ловушке, но теперь у нас есть шанс выбраться. В системе Декарта ты способен двигаться по любой пространственной оси куда угодно, так никуда конкретно и не придя. Решение одно: если нельзя вернуться в пространстве, остаётся только попробовать сделать это во времени. Я вижу твой скептицизм и знаю, чему учили в Школе: «Для путешествия в прошлое необходимо уменьшить энтропию в масштабах Вселенной, расставив всё с точностью до квантовой струны на прежние места. Чтобы совладать с хаосом, потребуется энергия вообще всего космоса, а значит, назад отправиться невозможно». Так было не всегда. Раньше пространственных осей существовало не четверть сотни, а бесконечное множество. Односторонний барьер на двадцать шестом измерении сдерживает математиков, и подняться дальше можно лишь в нескольких местах. Если мы переведём стрелки часов, я исправлю это, и после покину Вселенную, а ты станешь её хозяином. Но есть маленькая загвоздка. Передвигать назад буду я, а вот решать, насколько, ты.

Глаза вычислителя загорелись радостью. Вот он, долгожданный шанс спасти Веронику, но Повелитель Математики тут же оборвал его:

— Ни для кого не секрет, что будущее — всего лишь функция прошлого. Можно отмотать события, но для попадания вперёд придётся сидеть и ждать. Если ты установишь минус две тысячи, то потом не исправишь на миллиард.

Он не верил Двенадцатому, и тот предпринял ещё одну попытку:

— Пойми, я представляю, о чём говорю. У меня на руках все теоретические вкладки. Знаешь, сколько нам не хватило тогда? Одного кванта энергии! Сейчас я просидел над формулами сотни миллионов лет, можешь сам их проверить. Просто невероятно, к каким последствиям может привести маленькая ошибка.

По залу стало летать крылатое насекомое, словно сотканное из точек, в которой каждый, знакомый с нелинейными системами дифференциальных уравнений, признал бы странный аттрактор Лоренца. Аллюзия к эффекту бабочки была очевидной и невероятно красивой, но сюда он пришёл не любоваться, поэтому развеял динамическую систему, изменив параметр. На секунду возникла диаграмма Фейгенбаума, но потом пропала и она.

Вычисления не убедили математика, однако заговорить ему не дали и сейчас:

— Я создал эту реальность, а что сделал ты? — В руке Двенадцатого возник фолиант с надписью «Отсутствие личной жизни Алексея». — Из-за изъятия жезла с Альтаны рухнул барьер, и государства Лавнийского Облака остались безо всякой защиты. Добыча восьми последующих унесла жизни двухсот триллионов человек. Мелочь. За привитие будущему правителю способностей вычислителя отвечал артефакт в ножке трона, если зачатие проходило, согласно традиции, на территории дворца. Забрав его, ты привёл Никитию к смуте. Идём дальше. Великое Шаровое Скопление от арахнидов защищал десятый амулет, а развитие у них способностей к математике тормозил одиннадцатый. Ты разрушаешь всё, к чему прикасаешься. Так кого хочешь спасти? Можешь вывезти родителей из Пании. За десять лет до твоего рождения они были замечательными строителями, но оказались втянуты в мятеж против тоталитарного общества. У них бы всё получилось, если бы в дело не вмешался математик. Здание парламента просто исчезло, тел никто не искал, а зря: эти двое смогли бежать в катакомбы. Одна проблема: зачатие — случайное событие, никто не даст гарантии, что у прежнего гроссмейстера родится именно Вероника. Ещё ты можешь помочь своему благодетелю, мистеру Ральсу, сделав его бессмертным, однако прислушайся к моему предложению. Полноценная Вселенная вместо ущербной, сколь угодно большое количество галактик вместо семи-восьми. Пойми, существующий порядок вещей является постапокалиптическим, это всего лишь руины прежнего мироздания. Ты умеешь считать, так что подумай, разве любовь дороже власти?

Не стоило ему этого говорить. Двенадцатый по положению вычислителя определил его готовность наброситься и коротко подытожил:

— Это твой выбор. А я тут подумал, чужая личность мне и не нужна, обойдусь мозгом.

Тысячи иголок пронзили голову члена Ордена, стирая нейронные связи и подменяя действительность сном. На него вываливали квантовомеханические спутанности, содержащие отрицательное количество информации, буквально заставляя забыть, кто он есть. Противник был чрезвычайно силён, превратившись в конечную стадию развития вычислителя — демона Лапласа, к тому же вынесенного за пределы материального мира, а значит, не подверженного парадоксам. Врага, знающего будущее, невозможно победить, и математик применил единственное оружие, вообще способное повергнуть эту машину: свободу воли, то, чего от него не могли ждать.

Стержни замкнулись в контур, начав накопление энергии. Детонацию бывший глава корпорации поставил на свой личный контроль, и когда последний огонёк затухающего разума был подавлен, цилиндры расцепились, взорвав сами себя.

Первопланеты больше не существовало. Не было Солнца, флота арахнидов, рукава Ориона и всего Млечного Пути. Таков оказался последний взнос космоса для погашения кредита амбиций властелинов. Ничего, человечество жило без этой галактики уже миллиард лет, и вполне проживёт ещё.

Его дух уходил спокойно, зная, что выполнил свой долг до конца…

Глава 4

— Вы уверены в этой информации?

Кеннет никогда не считал себя великим правителем. Родись он на тысячелетие раньше, он мог бы вообще не считать — эту обязанность всецело выполнял бы Орден Математиков. Однако сейчас, увы, тот больше не расшибался в лепёшку, стремясь выполнить любой приказ императора, а возможно, и сам претендовал на высшую власть. Честно признаться, прав на престол у него мало, и об этом следовало помнить.

— Простите, ваше величество, мы и раньше действовали по правилу Кромвеля, а уж теперь ничего не утверждаем наверняка.

— Тогда пусть математики рассчитают коэффициент правдоподобия ваших слов.

— Но ведь…

— А, понял.

Барнард IV смог возродить Физматскую империю и даже восстановил Рэраку, но вот его потомки оказались менее способными. Не видя конкурентов в лице своих чиновников, вынужденных подчиняться бездушной машине Большого Государственного Компьютера, правители упустили новую опасность — собственную дворянскую аристократию, героев отгремевшего Объединительного Похода. Монолитное государство всего на тридцать летокунулось в гражданскую войну, а вышло уже конгломератом слабо связанных между собой частей. Так уже бывало в истории Никитии и Клеона, но вот за период прежней Империи Людей не случалось никогда.

— Спрошу ещё раз: когда это произошло и можем ли мы доверять источникам?

— Всё свершилось не далее, чем двенадцать часов назад, причём сообщили с большей части территории Октета.

Новая Физматская Империя разделилась на пятнадцать полунезависимых государств, чьи названия, в лучших традициях Алана-Ландау, не отличались оригинальностью. Рэраку и Эстивен объединяла Великофизматская Империя, между ней и до границы с Андромедой встало Всефизматское Царство, к западу находилась, не поверите, его, Кеннета, Западнофизматское Королевство, а также на карте вновь появились Империя Людей, Империя Человечества, Физматская Держава и даже Физматская империя с маленькой буквы.

Если доклад главы королевской администрации верен, то вырисовывается следующая картина. Сначала к северо-западу от Сереха появилась новая галактика, которая, однако вскоре исчезла. Это был не взрыв и не распад, объект просто исчез во вспышке. Между прочим, вместе с экспедициями, которые уже начала заявлять права своих государств на новые звёзды. После пропажи галактики перестала работать и двадцатипятимерная связь.

Надо признаться, местные власти сработали профессионально. На 90 % планет губернаторы сумели успокоить народ своими силами, в 9 % случаев пришлось призывать находившиеся рядом армию или флот, и лишь 1 % погрузился в анархию. К слову, приказы Кеннета слушали охотнее, чем указания с Эстивена, в четырёх миллиардах миров.

Далее корабли, уходящие в полёт через высшие размерности, заметили странность: там, где мощности должно было хватить всего на двадцать измерений, их было все тридцать. Раньше никто не обсуждал даже саму возможность подобного. Во Вселенной что-то изменилось.

Прекрасно известно, что существует двадцать пять пространственных осей и одно временное. Чем выше поднимешь свою мерность, тем быстрее сможешь двигаться, но и тем больше энергии будешь тратить. Сейчас как будто кто-то поменял расценки: если в прошлом количество нужной массы возрастало гиперболически, то теперь — всего лишь экспоненциально, а значит, любого измерения можно было достичь. Кстати, связь смогли восстановить, подвесив над каждой планетой по кораблю. Система потребляла много массы, но оказалась самым быстрым решением. Этого хватало пока только на передачу приказов, но скоро обещали наладить и гражданское сообщение.

По всему объёму Октета внезапно появились миры, населённые иными видами, причём, вероятнее всего, разумными. Кеннет, однако, решил не сразу вступать с ними в контакт, а установить незаметную блокаду планет и наблюдать. Департамент по делам иных видов уже создали, осталось правильно внедрить агентов.

Но самая главная новость заставила просто принять остальные. Члены Ордена Математиков разом потеряли свои способности.

Никто из них был больше не способен даже на простейшую формулу. Утратили свои чудесные свойства и их творения от мала до велика: чёрные дыры в системах Эстивена, Рэраки, Фигердорфа, Арахны и в прочих регионах вновь стали обычными сверхмассивными объектами и поглотили свои планеты. Вычислители, чей возраст превышал пятьсот лет, умерли на месте, а остальные стали выглядеть подобающе возрасту.

— Давайте ещё раз, — сказал Кеннет. — Государственные Компьютеры работают?

— Нет, они уничтожены.

— Школа Математиков?

— Упала в чёрную дыру со всем их столичным регионом.

— Нашим! — исправил король. — Это была наша столица, в которой я сам рассчитывал править! А теперь её нет!

Слуга выслушал всё спокойно. Вспышки гнева у его повелителя были редки, и никогда не приводили к поспешным решениям. Дождался чётких команд он и в этот раз:

— Позовите министров. Всех. Лично. Буду давать указания.

Кеннет имел возможность позвонить каждому из своих высших чиновников и просто сообщить, что он от них хочет, в крайнем случае — организовать онлайн-конференцию, но владетель не любил совещания. Собравшись вместе, министры чувствовали себя увереннее, начинали юлить и уходить от ответов. Увы, он не мог их полностью контролировать, как это делали государи Физматской Империи, Никитии или Клеона.

Монарх запоздало решил прояснить ещё один момент, хотя ответ был очевиден. Он позвонил слуге, недавно покинувшего его кабинет:

— Скажите, планета Единого Главного Университета уничтожена?

— Так точно, как и всё в системе Эстивена.

На глазах повелителя одной шестой части обитаемого космоса выступили слёзы. Он был младшим ребёнком в семье, а правителем стал, когда отец вместе с сестрой и средним братом погибли при покушении. Но имелись в положении принца, не наследовавшего престол, и свои плюсы: он получил образование в, без сомнения, лучшем вузе человечества. Правящей элите отводился механико-математический факультет, а отпрыскам планетарных губернаторов оставалось лишь идти на госуправление. Кеннет вспомнил корпуса Главной Планеты ЕГУ, высеченные из цельных массивов гранита и мрамора, её пропадающие в облаках шпили и башни, сады и газоны, так резко контрастировавшие с полуразрушенными общежитиями, последний ремонт которых состоялся, кажется, до Раскола. Ещё Алан-Ландау постановил, что все студенты, независимо от их происхождения, должны жить вместе, и ректорат неукоснительно следовал этому правилу. Руки западнофизматского короля сами потянулись к чековой книжке и одобрили Министерству Просвещения проект восстановления ГП ЕГУ: в точности, до последнего камня или дыры в обоях.

Окно кабинета распахнулось и внутрь влетел голубь. С учётом того, что помещение располагалось на высоте пятидесяти километров от поверхности, это было странно. Птица склонила шею, прокурлыкала на азбуке Морзе: «Мы согласны» и упорхнула обратно. Кеннет извлёк из этого ответа сразу два вывода: в отличие от математиков, экологи своих способностей не потеряли и готовы стать его агентами на чужих планетах. А ведь для получения их лояльности надо было сделать всего ничего: тридцать лет назад он официально объявил, что последний «зелёный» пойман и прекратил преследования защитников природы.

Начали подходить министры. Оборонное ведомство предложило начать крупномасштабное вторжение во все стороны, пока остальные не оправились от случившегося. Кеннет осадил рвущегося в бой маршала, сказав, что сначала требуется разработать новые уставы для ведения боевых действий без математиков.

У министра информации уже был готов проект новой системы связи, разработанный ещё давно и специально на такой вот случай, но Кеннет, на всякий случай, отправил того переделать финансовое образование.

Министр экономики отметил, что если математики не начнут рождаться снова, то можно будет провести модернизацию производств и исключить людей из большинства технологических процессов. Король не был готов к столь масштабным изменениям: оказывалось, что после роботизации лишь один человек из тысячи не потеряет работу. Задумка ему, однако, понравилась, и ответственный за хозяйство со своими идеями был послан к маршалу, чтобы обсудить, не утратит ли страна мобилизационный потенциал при резком сокращении численности населения.

Министр юстиции оказался единственным, кто пришёл не предлагать, а спрашивать. По итогам, правитель пока предложил убрать упоминания о математиках из всех действующих законов и кодексов.

А вот сам министр по делам вычислителей не явился: умер от старости. Ответ держал самый молодой из его заместителей, в речах которого уже слышанное государем перемежалось с «Не могу знать». Удалось выяснить и нечто интересное. Около половины математиков погибло либо в преклонных годах, либо из-за резко изменившихся условий. Утрата способностей многих застала во время выполнения своих опасных миссий: в вакууме, в высших измерениям, либо даже около какой-нибудь звезды. Вполне естественно, что и новые не родились: численность братства сократилась до трёх тысяч математиков и шестидесяти тысяч физиков. Меньше всего пострадали инженеры, так как доверяли технологиям больше, чем своим способностям.

Где-то пятьдесят вычислителей оказались в нечеловеческой форме. О них тоже было велено позаботиться: после отлова требовалось записать сознание и перенести его в другое тело.

Кеннет проводил испуганного бывшего математика до дверей кабинета, пообещав, что не забудет про своих верных сторонников даже после того, как они утратили силу. Это не трудно: после того, как подавят мятежи, миллионы мест планетарных губернаторов окажутся свободными.

Теперь, когда контроль кое-как восстановлен и все заняты делом, осталось, наконец, совершить ещё один звонок.

Хотя Кеннет был назван в честь Кеннета Эрроу, автора теоремы о неизбежности диктатора, сам он никогда не стремился к тирании. Управление в Западнофизматском Королевстве основывалось не на традициях, как в конституционной монархии Сереха, не вручалось вместе с контролем над подданными, как в Великофизматской Империи, и не опиралось на военных, как в Восточнофизматском Царстве. Его власть — это деньги, ему служат, пока он платит.

Род повелителя Запада был очень богат. Кто-то может сказать, что он стал таким, потому что продал страну трансгалактическим корпорациям, но в их семье знали правду: на самом деле именно бизнес и организовал мятеж. При разделе им досталось не только множество пустотных заводов, производящих новую массу, но и самое главное — Вселенская Биржа, вот уже сто тысяч лет крутившая свои колёса. И Кеннет попросил разговора у её хранителя.

Гудки шли долго. Король даже подумал, что смотритель умер, как и прочие математики. Его преисполнила надежда и страх от незнания, что делать дальше. Но задержка случилась лишь из-за несовершенства новой системы связи.

Адам Смит, он же Уильям Гейтс, основатель «Копнерфальд Инкорпарейтед», отвесил церемониальный поклон. Каждую их встречу он начинал с соблюдения всех ритуалов, и Кеннет так и не смог понять, издевается ли бизнесмен или реально считает его правителем.

— Здравствуйте, ваше величество, — начал смотритель, — Вы наверняка уже в курсе событий.

— Да, мне обо всём доложили, — ответил Кеннет, и сразу перехватил инициативу:

— Как Вам удалось выжить, если другие математики умерли от старости?

Уильям посмотрел на него с такой улыбкой, что на его лице можно было прочитать «Всему вас, молодых учить надо»:

— Члены Ордена останавливали старение, опирались лишь на свой дар, я же стал пользоваться технологиями, ещё когда изображал обычного человека. О, не спешите смеяться над математиками за их недальновидность: система исправно работала на протяжении всей истории. Лучше подумайте, кто ещё мог спастись, и не совершайте таких ошибок.

Кеннет почувствовал в словах бизнесмена упрёк, предупреждение и напоминание об относительно недавних события. Барнард IV не только объединил Физматскую Империю, но и нанёс сокрушительный удар по корпорациям: его антимонопольная служба постановила разделить крупнейшие компании, в том числе и «Копнерфальд Инкорпарейтед», на сотни мелких и мельчайших фирм. Директора подчинились, но ничего не забыли.

— Есть соображения, что нам теперь делать? — продолжил король.

Уильям откинулся на спинку кресла, сохраняя улыбку, заложил ногу за ногу, что в балахоне Ордена было не просто, и сказал:

— Конечно. Так как теперь можно перемещаться в любом числе измерений, щиты над планетами больше ни от чего не защищают. Надо пользоваться хаосом, чтобы захватить в Октете все города-сферы миры-кольца, пустотные заводы и крупнейшие военные суда. Центры коммуникации пусть берут в последнюю очередь: связи всё равно почти нет. Соберите под своим покровительством как можно больше математиков: для людей они ещё долго будут авторитетом.

В словах серого кардинала имелся резон, однако Кеннет уточнил:

— Но это означает… войну со всем миром.

— Не совсем так. Правители людских государств не чужды друг другу, а многие, как и вы, даже сумели породниться с потомками Физматского Льва. Напомните про это, возьмите все рычаги управления и смело предъявите права на верховную власть.

— А разве Орден…

— Нет больше Ордена, ваше величество.

— Да, точно. А церковь?

— Вселенский патриарх мёртв. Предложите его должность своему, западнофизматскому, а всем остальным сделайте пожертвования. Увидите, скоро во всех церквях будут читать лекции о том, почему вы единственный легитимный правитель.

— Ну хорошо, хорошо. Что с армией?

— Для подчинения всех миров откровенно мало, но это не беда: мобилизуйте население экуменаполисов. К тому же, ваши контрактники куда ближе к наёмникам, чем к обычным солдатам, так что наймите ещё.

Кеннет колебался, поэтому Уильям свернул с темы:

— У нас произошла прелюбопытнейшая история. Как только пропала связь, я остановил торги акциями всех компаний, кроме тех, что полностью находятся внутри биржи. Паникующие инвесторы принялись скупать их и перепродавать друг другу. Теперь даже владелец ларька с лимонадом стал триллионером.

— Ладно, ладно, убедили, — прервал Кеннет байки смотрящего за деньгами. — Как я вижу, у вас есть детальный план, когда сможете приступить к исполнению?

— Шесть часов назад. Уже взяты Алькомон, остатки Фигердорфа, серьёзно продвинулись в Андромеде. Прошу прощения, ваше величество, нельзя было терять ни минуты.

Кеннет немного расстроился. Возмутился бы он, если был полноценным государем, но что сейчас было, если не демонстрация его роли марионетки? Но обиду его задвинули на второй план новые данные.

— Возможно, вы рассержены моей инициативой, но у меня есть информация, которая вас явно заинтересует.

— Ну-ка, удивите меня.

— Видите ли, вчера внезапно объявился один из бывших глав «Копнерфальд Инкорпарейтед», Алексей Копнерфальд. Он применил абсолютный код — пароль, после введения которого к нему переходил бы контроль над компанией. Я не стал его разочаровывать, говоря, что корпорации больше нет, а вместо этого послал на помощь один из наших лучших кораблей. Они отправились из монастыря святого Региомонтана в Стрельце прямо во вновь объявившуюся галактику, которая, кстати, называлась Млечный Путь. Там они совершили посадку на планету, где подключились к местному компьютеру и перекачали себе информацию с него. Звездолёт позже погиб в этом взрыве, но успел передать мне все данные. Они стоят того, чтобы с ними ознакомиться.

Кеннет поднял одну бровь в знак изумления. Сведения такого рода рассказывают лишь тем, кому всецело доверяют… или кого тотчас убьют. Признаков близкой смерти, однако, не наблюдалось, а Гейтс продолжал:

— Я немедленно вылетаю к вам, увы поведать то, что я узнал, можно лишь с глазу на глаз.

— И что же? Хотя бы намекните, — попросил король.

— Скажем так, — осторожно начал Адам, — тут есть сведения об истории человечества за последний миллиард лет, и заполнены в ней отнюдь не последние двести тысяч. Кажется, кто-то заботливо собрал в одном месте всё, что нужно знать.

— И что нам может дать прошлое, когда прямо сейчас решается будущее?

— А вот что, — торжественно начал хранитель биржи, — я знаю, как вернуть математикам их способности!

Тайный глава «Копнерфальдов» уже выяснил, что Алексей неосмотрительно уничтожил все двенадцать великих стержней. Но здесь же содержалась инструкция, как отлить новые.

Эпилог

Джеперес Долаперосский мчался по лесу. Ветки хлестали его по морде, лапы натыкались на камни, поваленные стволы пытались разорвать балахон, но он не останавливался. Не было ни удивления, ни паники, просто осознание: что-то пошло не по плану.

За ним гнались, без сомнения, люди, которых он про себя окрестил охотниками. Они кричали странные вещи, причём по-русски, а не на эсперанто, наверняка намереваясь запутать его:

— Госпожа математик, вернитесь!

— Король Кеннет даст вам новое тело!

— Не убегайте, уже сегодня вы сможете стать человеком!

Койран слушал не их, а то, что раздавалось дальше:

— Рыжую суку брать живьём. Цена мёртвой в два раза меньше.

— Зря мы сюда сунулись. Да разве никто не понимает, что перед нами вычислитель? Она сейчас наиграется и нас всех убьёт. Убьёт, слышите!

— Ох, не стоило нам в это ввязываться. Шли бы в атаку где-нибудь в Андромеде, а не вот это всё.

— Это тигр? Я просто с экуменаполиса.

Дорогу лису внезапно преградила пропасть, так что он едва успел затормозить когтями ног. Прикинув силу прыжка, бывший контрразведчик понял, что дальше ему путь закрыт. Койран решился на дерзкий план: сдвинуться туда, где в цепи шёл солдат-паникёр, и помчаться ему навстречу, ощущая направленные на себя сканеры и прицелы. К счастью, задумка удалась: Джеперес схватил охотника за плазмомёт, бросил тому в лицо короткое: «Бу!», — и перепрыгнул упавшего в обморок десантника. С некоторым удовольствием лис услышал за спиной:

— Солдат в штаны от страха наделал!

— Да нет же, она его с ума свела!

— Вызывайте подкрепление, математик слишком силён.

Джеперес бежал и думал, что могло произойти не так. В Галактическом Союзе он смог подняться до одной из самых престижных должностей из доступных тем, кто не состоял в Центральном Комитете. Он даже получил эфирное тело, чтобы мгновенно перемещаться по Вселенной. Зная, что участники Верховного Совета скоро покинут нашу реальность, но не до конца понимая, чем это может закончится, лис решил пересидеть неспокойное время, впав в анабиоз в карманной вселенной. Искусственному интеллекту, который должен был его вернуть, бывший контрразведчик дал всего два условия: выпустить себя, когда из нашего мира уйдёт Двенадцатый, и заселить сознание в своё физическое тело, или в оболочку, наиболее совпадающую с телом койрана. Несоответствие было очевидным: сейчас Джеперес стал человекоподобной лисой, к тому же, женского пола!

Часть преследователей перестала пытаться его догнать, включила антигравы и воспарила над лесом. Вскоре они поравнялись с убегающим, и начали стрелять сетями и ампулами со снотворным. Несколько он всё же поймал, но вещество было рассчитано на людей. С другой стороны показалась линия охотников, приготовившаяся его ловить. Заряда плазмомёта на всех не хватит, да и кто знает, что сделают преследователи, открой он огонь. Кольцо замыкалось.

Вероятно, его тут бы и поймали, если бы из кустов не выскочил волк. Серый сбил койрана с ног, схватил за капюшон и потащил. Как оказалось, в иное пространство.

Джеперес некоторое время слушал разговоры людей:

— Ушла!

— Сбежала!

— А говорили, «утратила способности».

Волк также не хранил молчание:

— Как видишь, не только математики ходят сквозь измерения. Долго будешь высиживать?

Койран поднялся. Волк ждал чего-то, но явно не того, что спросил Джеперес:

— Мы знакомы?

— Да ёлки зелёные! — вскричал его спаситель. — Не узнаёшь академика экологических наук, Велимира Ежгарского? Или по миру много говорящих волков бродит?

Лис промолчал. Для него не просто разговаривающие, а разумные псовые были родным видом. Он нанёс ещё один сокрушительный удар по профессору:

— Зачем я здесь?

Эколога чуть удар не хватил:

— И каждый раз всё через пень-колоду! Сама три месяца назад попросилась в обучение, а сегодня комедию ломаешь? Скажи честно, тебе отшибли дар с памятью, или память с даром?

Джеперес прислушался к разуму, но тот показывал лишь обрывки чужих воспоминаний. Перенос сознания провели качественно, спору нет. Контрразведчик заключил, что слова этого Велимира не лишены смысла, и кивнул в знак согласия. Волк повернулся спиной:

— Что уж делать, пойдём, болезная. Раз ты больше не математик, да и полноценным экологом вряд ли станешь, назову тебя… Биоинформатик, ха-ха-ха!

Койран послушно проследовал за серым, оказавшимся «зелёным», принимая чужую роль и тело. Надо было осмотреться и хотя бы приблизительно понять, что за дичь тут происходит.

***

Сверхсущество из расы ай-воэнов, которое когда-то было заперто в точке, тоже очутилось на свободе, и первым делом принялось анализировать обстановку. Его могли выпустить по двум причинам: или блокировка разрушилась сама собой, или у его тюремщиков появилось средство для окончательного уничтожения конкурента.

Ай-воэн обнюхал ближайшую к нему галактику и сразу отпрыгнул: там были люди! Много. Он сразу забрался в максимальную для себя размерность, но, поняв, что виден тут как на ладони, мгновенно стал плоскостью и, перебирая всеми щупальцами, отполз от человечества как можно дальше. Нужно было отсидеться хотя бы пару миллионов лет.

Центральный Комитет не только не плотно закрыл за собой двери, но и не учёл параметры созданных им подпространств. Так, ай-воэн отсидел в своей камере более триллиона лет, а разумные и потенциально разумные виды отбывали наказание лишь пару секунд.

Брайан заснул прямо около костра. Из царства Морфея его на рассвете вернул телефон. Он не отключил звук только для центра управления полётом, причём взял с них обещание побеспокоить его, лишь если Лауриэлла сойдёт с орбиты. Кот на всякий случай взглянул на небо: месяц был отчётливо виден. Он позволил себе потянуться ещё немного, после чего всё же ответил:

— Капитан Брайан слушает.

Да, командовать звездолётом «Развитие» должен был он.

— Срочно прибудьте в ЦУП! — испуганно прокричала девушка на другом конце провода.

— Что случилось?

— ЧП! Вселенского масштаба!

— Конкретика будет?

— За вами отправили самолёт. Всё!

Разговор завершился. Его родные уже проснулись, и коллискис потратил оставшееся время на прощание. Борт прибыл, когда совсем рассвело, и вертикально сел прямо на песок. Досыпал капитан внутри, пока не приземлились на крышу ЦУПа.

Он без проблем дошёл до сферического планетария, в котором на стены проецировалось получаемые со спутников изображения, где уже частично собрался экипаж «Развития». Стеклянный круг посередине символизировал эклиптику, группа столов в центре обозначала планету. На небольшом расстоянии от неё крутилась Лауриэлла и двойная звезда, а вот привычный космос кто-то заменил искусно выполненной инсталляцией. Брайан невольно залюбовался восемью гигантскими галактиками, занявшими одно из полушарий, в которых были детально прорисованы рукава, облака газа и даже отдельные звёзды. Капитан спросил команду:

— Красивая картина. Кто автор?

— В том-то и дело, что это не картина, — ответили ему из толпы. — Это наше новое звёздное небо.

***

Когда к Алексею вернулось сознание, он обнаружил себя в странном тёмном месте с маленькими проблесками света. Математик попробовал коснуться головы, однако это у него не получилось: руки то он, конечно, поднял, а вот увидеть их не смог. Опустив глаза, глава корпорации не рассмотрел ни ног, ни тела, а, сфокусировав взгляд, понял, что белые пятна представляют собой не что иное, как звёзды. Он поводил головой ещё несколько секунд, а потом пришло осознание: монах стал бестелым и бессмертным, время уже не было властно над ним, он сам управлял его потоком. Возможности достигли хранительских. Вычислитель чувствовал каждую молекулу и атом, мог управлять их движениями, знал судьбу всех обитателей космоса, как уже умерших, так и ещё не рождённых. Всмотревшись в черноту, он безошибочно угадал местоположение слившихся воедино восьми галактик.

Сначала, чтобы узнать о прошлом, воин отмотал историю до самого Большого взрыва и увидел, как разлетелись во все стороны частицы вещества. Он проследил за каждой из них и увидел образование Млечного Пути и Солнечной системы в нём, момент зарождения жизни на Земле, её развитие и дальнейшие превращения, первого человека и его становление до сегодняшнего момента. А после монах отправился в будущее и смотрел на единое человечество, подчиняющее себе всё новые и новые миры, пока люди сначала полностью ни перешли в виртуальную реальность, а затем и вовсе лишились материального носителя. Гроза северян пытался говорить с такими же всемогущими, как и он, но мёртвый не мог докричаться до живых. В отчаянии он прокрутил события до самой гибели Вселенной, но род человеческий не исчез, а перешёл в Универсум, где каждый изменял реальность под себя. Мальчик из подземелий прошёл их все, встречая самые разнообразные варианты истории, которые только может представить воображение. И где-то в конце этой ленты он наткнулся на пространство больше и светлее всех других вместе взятых. Но как можно превысить бесконечность? И даже несмотря на лучезарность того мира, в нём всё равно выделялся слепящий глаза силуэт. И самое главное, хранитель чувствовал в нём что-то родственное. Прозвучал голос:

— Ты исполнил своё предназначение и можешь войти в Его чертог.

Алексей зажмурил глаза и сделал шаг в неизвестность.

Оглавление

Пролог

Часть I.

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

Часть II.

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

Часть III.

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

Эпилог