Бомжиха [Виктория Викторовна Балашова] (fb2) читать постранично, страница - 5

(всхлипывая). Нет вшей. Нас проверяют и дезинфицируют. А внешне не все грязные. Всех по-разному одевают, и все по-разному должны выглядеть. Смотря, что клянчить. Истории опять же разные. Я вот мордой не вышла аристократку изображать. Из деревни приехала — деревню и показываю.

Екатерина Аркадьевна. Вот жизнь! Все-таки ты, как по телеку показывали, работаешь у них? Зарплата хоть ничего? Может и мне подработать? Надь, пенсии не хватает категорически! А изобразить могу кого угодно. Жё не манж па си жур, подайте депутату Государственной думы… Эх, сейчас неактуально, никто депутату не подаст. Скорее, побьют, Надь. Этот образ не годится! А могу и честно говорить: бывшая учительница французского просит подать на поездку к морю. На еду не хватает, но больно хочется море повидать. Валерка обещал напоследок отправить, а когда он этот «последок»? Откуда нам знать, может завтра? Надо бы заранее…

Екатерина Степановна присаживается на скамейку рядом с Надей.

Екатерина Аркадьевна. Иногда я сижу с детьми, Надь. Подрабатываю бебиситтером. Ха! Нынче так нянька к детям называется.

Надя перестает всхлипывать и удивленно смотрит на Екатерину Аркадьевну.

Екатерина Аркадьевна. А что ты удивляешься? Нет, конечно, очереди ко мне нет. Я бы тебе, Надь, соврала, если бы сказала, что я нарасхват. Минусов у меня, Надь, немного, но давай признаем, они есть. Во-первых, я пью! И во-вторых, пью и в-третьих, тоже пью.

Надя. Бросить не пытались?

Екатерина Аркадьевна. Бросить? Нет, не пыталась. А зачем? С мужем-поэтом мы тоже пили, но в меру. Иногда, кончено, меру превышали, но в целом держались, в отличие от многих наших друзей, неплохо. Молодцом держались. Понимаешь, неожиданно он умер. Вдруг, раз — и нет человека. Рак, Надь, он не смотрит, кто поэт, кто прозаик, а кто мразь последняя. Жахнуло, знаешь, неожиданно, и угас в одночасье… Он умер, и запила я уже не в меру. А сын погиб — совсем не в меру. Потом меня с квартирой надули. Думала продать нашу трешку — тут в центре, неподалеку мы жили. Купить себе однокомнатную, а куда мне одной больше — ни детей теперь, ни внуков. На остальное купить, что получится, и сдавать. В итоге оказалась тут в коммуналке, с пенсией. Пыталась как-то деньги вернуть, справедливости искала. А мне: не рыпайтесь, бабуля, а то и без коммуналки останетесь. «Есть где жить, — говорят, — вот и радуйтесь». Одна. Уволили… Ну, ты знаешь. Короче, куда тут бросать пить, а, Надь? Детишки как-то вначале ходили ко мне заниматься. Но время идет, народу подавай английский. Говорят, зачем нам ваш, Екатерина Аркадьевна, французский? Кто на нем говорит? Надь, те же говорят, кто и раньше! Но не нужен! Се ля ви!

Надя. А сейчас с кем же сидите? С какими детишками?

Екатерина Аркадьевна. С детишками, Надь, такой же алкашни! Я сижу тут на площадке. Они выгуливают своих отпрысков. До парка им дойти лень! Тут сидят, пиво пьют и детей выгуливают. Знаешь, как собак. Собаки пописали и домой. Дети в песке покопали и домой. Типа, свежим воздухом подышали (смеется). А я себя рекламирую. Сижу и рекламирую: хотите, говорю, посижу с вашими детьми, когда вам надо отлучиться. Вот изредка мне и подбрасывают двух-трехлетних, иногда четырех. Старше те уже сами посидят. А младше не доверяют. И то правильно. С этими оболтусами посижу тут на площадке, присмотрю, чтоб никуда из песочницы не убежали, а мамаши по своим делам сбегают. Одна бегала, прикинь, Надь, к любовнику. Он в обеденный перерыв на часок ее приглашал, так сказать, в апартаменты. А мне что? Сижу. Они, кстати, платили неплохо. Жаль, муж скоро узнал и побил ее.

Надя. Она от мужа не ушла?

Екатерина Аркадьевна. Куда уходить-то? На вокзал что ли?

Надя опять начинает плакать.

Екатерина Аркадьевна. Не плач, дурында! Не хотела я тебя обидеть. Любовник был женат. Тут же исчез с горизонта. А одной с маленьким ребенком куда идти? Она, как ты, неместная. Не работает.

Надя. Где ж она любовника подцепила?

Екатерина Аркадьевна. У Валерки в магазине. Мужик тут рядом работал. Зашел зачем-то. И она зашла. Она ничего, симпатичная. Сейчас сдала сильно. Муж стал бить, как все раскрылось. Любовник пропал, словно и не было. Думаю, он отсюда и с работы ушел, чтоб случайно не встретиться. Она и сдала. Откуда красоте взяться в таких условиях.

Возвращается Леонид Степанович.

Екатерина Аркадьевна. О! Степаныч вернулся! А мы уж думали, все, бросил нас Степаныч ради каких других баб! Нашел себе получше!

Леонид Степанович. Что несешь, Катерина?! Ждал, пока Валерик бутылек выдаст. Смотрите, дамы, выдал вина! Водки, говорит, не дам, а вино списать могу. И выдал бутылку красного и печенья. Вообще, бизнес магазинный мне нравится — кучу всего списывают. Вот возьмем это печенье — просто порвалась упаковка, как и в случае с пельменями. Но, дамы, пельменям действительно урон. А печенье дорогое, оно упаковано в две обертки. Ему ничего не сталось, а народ привередливый фыркает и не покупает. С вином еще смешнее — оно