Эдем 5 (СИ) [Владислав Афинский] (fb2) читать онлайн

Эдем 5

Пролог

Несмотря на крайне высокую плотность населения в Эдеме, центр творения Этия до сих пор не превратился в муравейник из смертных. Парки и висячие сады находились здесь на каждом углу, в то время как через километр какой-нибудь лариос из Анхабари менял свой участок до неузнаваемости согласно собственным пожеланиям. Многие дворцы здесь имели свой особый климат, ведь владельцы зачастую являлись крайне богатыми смертными, для которых подобная мелочь не в тягость. Поэтому сердце Эдема играло всеми возможными красками, собранными на единой палитре.

Несмотря на высокие цены большая часть населения всё ещё оставалась алетисами. Лучшие из лучших, надёжные и порядочные, они жили здесь целыми поколениями, трудясь день и ночь. За это их дети сразу же получали ряд привилегий просто по праву рождения. Лучшие школы, превосходные условия не работы, а труда, возможность получения и образования в академии по нужной специальности.

В это не каждый поверит, но здесь даже алетис, занимающийся уборкой улицы, не испытывает и имеет более чем доступную оплату. Также здесь не имелось существенных различий среди алетисов, как это можно наблюдать на примере других миров или даже земель Творения Этия. Нет какой-то безумной и необоснованной пропасти между доходами разных мастеров, а тяжёлый труд так и вовсе ценится не хуже интеллектуального. Конечно, условный архимаг всё ещё находится на совсем другом уровне по отношению к условному кузнецу без дара к магии, однако тотальной эксплуатации при которой на других землях почти всем кателиям и даже некоторым алетисам приходится пахать за медяки, чтобы просто не сдохнуть с голоду… Здесь такого нет. Также стоит заметить, что здесь и тот же уборщик никогда не выйдет на свою смену пьяным или неумытым, как и в тех местах, где погрузкой ещё занимаются смертные, а не големы, первые не устраивают постоянных перекуров.

Именно поэтому многие ремесленники и стремятся пробиться сюда, ради лучшей жизни. Однако пробиться в сердце Эдема всё ещё крайне сложно. Нужно зарекомендовать себя, для чего простому смертному требуется честно трудиться без единой ошибки на протяжении десятилетий, затем эту эстафету продолжат дети, которые также обязаны воспитать следующее поколение. Но рано или немного позже добросовестные труженики всё равно получают своё, даже если у них не получается переехать в Эдем. Любители искать отмазки, оправдания, сетовать на тяжёлую судьбу и просто слабые, никчёмные смертные… Что же, для них есть другие земли, где они продолжат быть частью системы, в которой все хотят друг друга кинуть и обмануть.

После всего этого ситуация радикально меняется для лариосов. Многие из высших сословий просто не хотят сюда ехать, но порой именно что приходится. Ведь жизнь аристократа — это зачастую один сплошной долг перед городом и страной, перед семьёй или хотя бы перед подчинёнными. И этот долг подразумевает борьбу и совершенствование, рост и приближающийся день падения. Ведь смертные редко останавливаются на достигнутом.

В результате алетисы вполне себе живут полной жизнью, пусть и не зарабатывают баснословных сумм. Зачастую их даже не трогают, а лишь ненавязчиво предлагают сменить покровительство. А вот лариосы мрут как мухи, как и все, кто вечно хочет большего и не может довольствоваться уже имеющимся. Кателиев, к слову, здесь почти нет, их количество ниже процента и стремится к нулю. Ведь кателий может попасть сюда лишь окольными путями, например в свите лариоса, но как самостоятельная ячейка он мало кого интересует в силу своей же никчёмности, которая как правило и обуславливает его статус, а не наоборот.

В сердце же Эдема находилась и главная база наёмных ассасинов, чьими услугами пользовались по всему творению Этия. Вполне легализованная организация представляла из себя довольно закрытое сообщество самых настоящих профессионалов. Лучшие из лучших, чьими услугами часто пользуется и Гильдия, пристально следящая за своим инструментом, который что-то в последнее время сбоит.

База находилась в малоизвестном баре под городом. Сюда редко кто заходил, ведь гадюшник, прямо скажем, тот ещё. К тому же и странная аура пугала большинство простых смертных. Защитная магия взывала к инстинктам, к первобытном страху. Поэтому все старались обходить это смердящее проблемами место стороной, за исключением смертных, которым позарез требовались «особые» услуги.

Само сообщество ассасинов также не такое уж и большое. Несмотря на конкуренцию и постоянную борьбу, услугами настоящих профессионалов пользовались лишь самые богатые лариосы. К тому же и требования к способностям крайне высокие. В забытом баре позволялось находиться лишь буквально лучшим из лучших. Остальные базировались в мелких филиалах и по мнению большинства местных не считались даже равными, хоть и занимались по факту тем же самым.

Низкая численность закрытого сообщества обуславливалась рядом причин. Первая причина как уже очевидно кроется в спросе, который вполне покрывается. Вторая причина также озвучена и является уровнем личных навыков, а сильных магов в принципе не так уж много, профессиональных убийц из них ещё меньше.

Третья причина же заключается в требованиях и правилах. Если кто-то начинает пробиваться по карьерной лестнице, берёт всё больше заказов, пользуется популярностью, то он когда-нибудь дойдёт до этого бара. Но если местное сообщество будет сомневаться в целесообразности повышения коллеги, то вопрос решается всё тем же убийством последнего. Также есть ещё четвертная и самая банальная причина: количество влияет и на качестве лояльности, а за такими кадрами нужно следить пристально и постоянно, подвергая индивидуальной обработке, которая усложняется при увеличении количества кадров.

И всё же несмотря на тотальный контроль, инструмент вдруг подвёл или наоборот не подвёл Эдем.

В бар вдруг зашёл сотрудник Гильдии. В маске и с защитными чарами, но Убийца всё равно точно знал имя явившегося человека. Многие также догадывались о личности гостя, но все продолжали игнорировать смертного, который спокойным шагом шёл через столы и зал к гигантской доске с заказами.

Убийца в свою очередь сидел за столом и продолжал наблюдать за сотрудником Гильдии. Не нужно быть ассасином со стажем, чтобы понять принадлежность этого человека к какому-либо отделу. Всё предельно очевидно, явился сюда кто-то из Этио Симулос и этот кто-то посвятил всю свою жизнь бумажной службе. Правда читалось это не по эмоциям, коих оказывалось ещё меньше, чем в хладнокровных сотрудниках Этио Апотелос, специализирующихся на боевых задачах. Всё дело в походке, ауре и цели прибытия, о которой все догадались.

А вот сотрудник Гильдии в свою очередь так и не смог догадаться об истинном количестве присутствующих в баре убийц. Каждый из них вроде бы просто сидел, пил или ел, может быть, курил, но его будто не было. Даже подойдя в упор к любому, ни один из простых смертных не заметил бы перед собой ассасина и видел бы лишь пустоту.

Сильнее всех выделялся завсегдатай бара, который носил довольно простое и банальное прозвище — Убийца. Казалось бы, каждый из присутствующих здесь буквально убийца, но обращались подобным образом лишь к единственному. Он был таким же уникальным, как и Гильдия, которая затмевала собой всех остальных и не нуждалась в лишних уточнениях.

Никто даже точно не знал к какому виду смертных принадлежит Убийца. Те немногие, кому удалось с ним говорить лично, могут заметить лишь капюшон, маску, плащ. Под всем этим может скрываться что угодно, как и увиденный образ банально может являться иллюзией.

И даже несмотря на своё нежелание скрываться, Убийца всё равно сливался с местностью. Сотрудник Гильдии знал за каким именно столом сидит опаснейший из ассасинов, ведь именно к этому столику ноги и несли служащего в Этио Симулос.

От стола же всё время доносился тихий, неуловимый для слуха простого человека звук. То был слабый шелест воздуха: в своей правой руке Убийца вертел кинжал и спокойно сидел за столом. Находился он здесь уже довольно долго, заказов в последнее время почти не берёт.

Сотрудник Гильдии подошёл ближе, прямо в упор к столу, за которым сидела странная дымка. Постояв где-то две секунды, он сделал ещё шаг и сразу же замер, чуть было не вздрогнул от исчезновения слабого шелеста воздуха. Кинжал в руках Убийцы на долю мгновения перестал вертеться в руке, чем вызвал подозрение и даже лёгкий страх, если конечно кто-то в Гильдии способен испытывать подобные эмоции.

Однако всё успокоилось, и служащий в Этио Симулос совершил последние два шага за спину Убийцы, столик которого находился в отдалении от остальных мест и расположился прямо к правому краю доски с заказами, где висел лишь один лист.

Другие заказчики если и приходили, то вешали свои заказы гораздое левее, чтобы лишний раз не подходить близко к Убийце. Так бы поступил и сотрудник Гильдии, но он пришёл сюда не для размещения нового запроса, а для корректировки старого. Цена за голову одного аристократа выросла снова, но никто даже взгляда не бросил в сторону нового ценника, в котором прибавилась новая цифра.

Бойня рода Торвандори действительно печальна, но её называли трагедией по не совсем очевидным большинству причинам. Ведь смерть даже такого влиятельного рода дело обыденное. Однако недавняя бойня являлся не причиной, а следствием одной большой проблемы. Наступили действительно тяжёлые времена, и никто не знал, как правильно поступить.

Об этом лучше всего говорила сама Гильдия, где не смогли определиться с судьбой второго наследника рода Торвандори. Глава Гильдии поддерживал радикальное и надёжное решение проблемы, но одного его слова недостаточно. Может быть, отдельные земли Эдема и напоминают авторитарные города-государства, однако само Творение Этия управляется довольно сложной и отлаженной временем системой, где в одиночку не решается ничего. Иначе бы за столько времени мир бы не сохранился в первозданном виде. По статистике смертный фактор и ошибка кого-то одного всё бы разрушила.

Ассасины не состояли в Гильдии, они являлись инструментом. Однако забрать у них волю никто не мог. Они сами решали за что им браться или не браться. Деньги — это конечно хорошо, но зачем они мертвецам? Здесь нет отчаянных голов, здесь каждый имеет чёткий план и если в поставленной задаче существуют «случайные» переменные, то лучше просто не рисковать.

А «случайных» переменных в вопросе со вторым наследником рода Торвандори хватало выше крыши. Во-первых, это буквально один из сильнейших смертных Эдема. Поговаривают, что в дуэлях ему равных просто нет. Значит для устранения нужна группа профессионалов.

Однако опять же, вопрос не в том можно ли убить аристократа с янтарными глазами. Тут скорее нужно чётко понимать цену этого убийства и последствия. Ценой может легко стать жизнь одного, двух, половины или даже всей группы. Ведь задание явно довольно рискованное.

Последствия же ещё ужаснее. Воля Адриона Торвандори однозначна и понятна, он даже перебил тех, с кем устраивал переворот, будто бы винил их всех в произошедшем, хотя нет никаких сомнений, что именно первенец Зелгиоса и устроил бойню. Именно он оказался архитектором, организатором и главной фигурой переворота.

Однако все эти нюансы не играют никакой роли для каждого из ассасинов. Факт остаётся фактом, взяв заказ придётся до конца жизни оборачиваться. Потому что на этой же доске появится заказ нового главы рода Торвандори, который не прощает.

Ситуацию усложняли и другие факторы. Например то, что взятие заказа может быть воспринято как присоединение к одному из лагерей. Помочь главе Гильдии, конечно, всегда почётно, но вписываться за каких-то ассасинов он не станет. Ему легче будет отдать решение вопроса оппозиционной коалиции, тем самым пойдя на уступки после достижения своей цели и восстановлении единства. Так что ещё не факт, что именно Адрион повесит заказ на голову убийц аристократа первым, возможно это сделает кто-то из Гильдии.

Ну и конечно сам Убийца. Он сидел рядом с доской, прямо в метре от смердящего проблемами заказа, не просто так. Он наблюдал, думал и ждал. Пока что всё так туманно и неопределенно. Совсем не понятно кто прав, а кто нет. Ещё сложнее определить победителя. Не стоит вмешиваться слишком рано, но и самое главное не упустить момент, чтобы было не слишком поздно. Такой же позиции придерживались и старожилы этого бара, и многие другие силы Эдема. Ведь в том числе по причине такой вот отрешенности, огромного терпения, осторожности и существует до сих пор творение Этия.

В довесок ко всему ранее перечисленному, Убийца также дал знать, что этот заказ для него уже приобрёл личный характер. Он обучал обоих наследников, знал Зелгиоса и являлся активной фигурой конфликта. Если кто и возьмёт заказ, то только сам Убийца, который также не определился в отличии от некоторых других выживших наставников, друзей и врагов рода Торвандори.

И неужели все были согласны с текущем положением дел? Получается все так запуганы одним смертным, будь то аристократ, кто-то из Гильдии или сам Убийца? На самом деле частичное бездействие бара обусловлено ещё одним моментом. Эдем вот опять же существует с первых времён, как и Гильдия. Сам бар тоже довольно старый, но вот незадача, чуть что случается и первым делом происходит замещение самых сомнительных кадров. И в этом списке ассасины всегда стоят первыми. Начинаются разбирательства, а с какого этого перепугу вы взяли этот заказ? Не уважаете Гильдию, правила, законы или может быть Этия? Не зря же существует Этио Апотелос. И в случае ошибки одного, под нож могут пустить всех.

Так что вот ещё одна причина: если начинается что-то мутное, то лучше держатся от этого в стороне и взять отпуск. И по этой причине никто не спешил лишний раз лезть в конфликт, а не потому, что кто-то там так сильно уважает Убийцу или боится Адриона Торвандори. Всё же большинство ассасинов здесь за лично свою жизнь вообще не переживают и знают, что умрут на очередном задании. Однако подставлять своих коллег запрещают неписанные правила бара, для которого сплочённость крайне важна, ведь иначе они превратятся из хотя бы инструмента, в просто безвольную куклу в руках Гильдии.

Явившийся сотрудник изменил цену за голову, постоял некоторое время рядом со столиком. Однако самый авторитетный ассасин продолжал вертеть кинжал и игнорировать гостя. Ответ на вопрос главы Гильдии он давать явно не собирается, требуя ещё больше времени на размышления.

И вот служащий в Этио Симулос уже направляется на выход, как вдруг двери бара отворились. Внутрь завалились трое раненных ассасинов. У одного вместо руки культя, лицо второго обиженно до того, что плоть слазит с черепа. Третий и вовсе сразу же потерял сознание, упав лицом в пол.

Сразу же из прохода ведущего в нижние помещения выбежали другие труженики бара. Всё же здесь ассасины непросто брали заказы, но и получали сведенья, консультации с Гильдией, просто лучшее и порой даже запрещённое оружие. Так что в этом месте находились и лучшие целители, которые поспешили забрать раненных. Остаётся надеется, что деньги у тех ещё остались после проваленного контракта. Ведь в этом баре бесплатно даже в лицо не харкнут.

На это Убийца ухмыльнулся и снова на мгновение перестал вертеть кинжалом. Это вызвало раздражение сотрудника Гильдии, который ничего не забудет и всё напишет в своих отчётах, попутно дав рекомендации. Только на это всё плевать. Объявлять войну бару никто не станет в такой-то ситуации. Это себе дороже. Попробуют надавить на кого-то одного, а придётся решать вопросы уже со всеми.

Почему Убийца смеялся? Потому что он предупреждал и Гильдию, и смельчаков, взявшихся ещё за один контракт. Убить Халсу’Алуби вдесятером? Очень смело, даже слишком. Интересно докуда они его преследовали, прежде чем осознали, что добычей является вовсе не Хозяин Песков? Наивные глупцы.

А вот Убийца наивным не был, поэтому и не спешил брать заказ на Халсу’Алуби. Мало что-то заплатили, да и время не подходящее. Поэтому он решил подождать, собрать информацию о болезни цели, а потом, как цену повысят, может быть разобраться с задачей. Но кто-то решил поспешить и урвать сладкую добычу, а потом, видимо, уйти от дел. Такие и умирают первыми.

Хотя признаться не факт, что даже у Убийцы получилось бы выполнить эту задачу. Одно дело убить Первого Защитника Эдема, воткнув тому клык пустотной гидры в грудь, когда тот всеми силами пытается активировать защиту Орта Миос и остановить катастрофу. При таких условиях дело плёвое, да и вообще Ярнас Врасаг довольно простая цель, пусть он и сильнейший маг земли. Слишком доверчивый и простой, убить его можно было миллионами способов, но подвернулся очень удобный случай с прорывом бездны. Лёгкие деньги.

А вот Халсу’Алуби тот ещё говнюк… Тем более все и так понимали, куда направится этот засранец после всего устроенного. Его последние политические решения ещё пошли на пользу Гильдии, всё же Хозяин Песков действительно ценил горячие пески Анхабари и хотел для них лучше будущего, даже в ущерб личным интересам. Но не было сомнений, как только он оставит этот пост, то пустится во все тяжкие.

Для реализации планов мести ему нужно убежище. Вариантов на самом деле не так уж и много. С его силой он может сопротивляться ветрам Этия и даже какое-то время скрываться в опасных территориях. Однако учитывая его проблемы со здоровьем… Остаётся только одно место, где он может залечь на дно и перевести дух.

Конечно, хотелось убить Халсу’Алуби до того, как он доберётся до Алгиренды, но это как-то наивно. Нужно было сразу готовить отряд зачистки, привлекать Этио Апотелос, чтобы уж наверняка. Но видимо даже в вопросе с Хозяином Песков единства как такого не было. Теперь всё усложнится в разы. В том числе и для самого Убийцы, который теперь ещё дольше не сможет дать конкретный ответ главе Гильдии.

Глава 1

Переезд в Анхабари пришлось несколько раз перенести из-за некоторых возникших проблем с проводником. Так что возможность покинуть Орта Миос появилась только к весне.

Впрочем, такая задержка особо ни на что не повлияла. Ланс всё также проводил тренировки с избранными, остальные его этиамарии всё также учились. Разве что удалось больше времени уделить Гнаргу, но тот бы и сам вполне справился. Это уже доказали успехи Чёртовой Дюжины, доход с которой уже вполне покрывает расходы и приносит прибыль, которая идёт в уплату набранных долгов.

В остальном же… После всего произошедшего, Лансемалиона Бальмуара откровенно боятся. Без лишних сомнений и разговоров, он даже не ставил в известность ни Нар’Авидов о своих намерениях. Просто решил убить Шурво и убил, после чего передал кусочек спорных территорий Арн’Адридам, тем самым ясно давая всем понять, что у него свои далекоидущие планы.

Пессимизма добавляла и демонстрация другой стороны силы аристократа. Там на трибуне, во время покупки смертника, он наглядно показывал своё превосходство и на других фронтах, давая однозначный намёк потенциальным соперникам и врагам. Если кто-то решит мешать оставленному приемнику, то в один день Лансемалион Бальмуар вернётся. И не будет никакого противостояния, будет жестокая и кровавя бойня, кучи трупов и бесконечное унижение. Так делал Адрион, теперь и его брат куда лучше понимает причины подобного поведения. Ведь таким смертным лишний раз лучше дорогу не переходить.

Так что Гнарг оставался в относительной безопасности. По крайней мере слухи ещё будут долго ходить, а там уже и сам чёрный орк войдёт во вкус и адаптируется. Как знать, может быть, он и сам начнёт жрать конкурентов и расширяться во все стороны. Хотя каких-то надежд на него никто не питал. Вряд ли бывший племенной воин сможет стать действительно управленцем способным конкурировать с условной Киране или отцом Меглисии. Но как знать…

Также Лансемалион Бальмуар уже начал переписки с потенциальными союзниками в Анхабари. Некоторые знакомые из Орта Миос так-то переехали куда раньше, что позволило через них выйти на других смертных. Ничего конкретного не обсуждалось, лишь перспективы и возможности, которые часто сменялись исключительно обменном щедрых порций лести, куда уж без этого.

Реальные вопросы уже будут обсуждаться лично, ведь далеко не всё можно решить удалённо, как и смертных способных по сухому тексту выудить истину единицы, которых в свою очередь чуть что сразу же себе под крыло забирает Этио Симулос. Так что личные встречи являлись неотъемлемой частью жизни высших слоёв Эдема. Особенно на руку это было и самому Лансу, способного легко считывать портреты личностей при разговорах тет-а-тет. Через переписку это тоже делать можно, но процесс усложняется в разы, ведь нет доступа к мимике и к тени Кихариса собеседника.

Ну и вот к весне уже собственно проводник наконец-то нашёл время для своего заказчика. Невероятно долго пришлось уламывать этого смертного, а ведь за аристократа замолвил сам Халсу’Алуби, которого несмотря на произошедшее всё ещё уважают и будут уважать в Анхабари.

— Ладно, пора выходить, — произнёс Ланс, сверяясь с внутренними часами.

Затем уже последовала попытка выбраться из постели. Всё же неплохо бы уже начать собирать вещи и выдвигаться к границе земель. И ещё неплохо будет проверить все ли обязанности выполнили рабы. Всё же есть у переезда несколько крайне важных и принципиальных моментов.

— Не поняла? Это куда вы собрались, хозяин? — из-под одеяла сразу же вытянулась пара рук, которые и обхватили аристократа сзади. — Во-первых, ещё рано, слишком рано. Во-вторых, одного раза мало. Вы даже не сняли с меня бельё. Или этот набор вам тоже не понравился?

— Кхм… ну как сказать… — последовал весьма уклончивый ответ Ланс, которого уже вернули обратно в постель.

— Говорите прямо, я не обижусь, — ласково произнесла Ада, прижимаясь к своему хозяину и начиная потихоньку забираться наверх.

Аристократ в свою очередь принялся поглаживать тёплую рабыню и собирался прикоснуться к самым разным местам. Но всё же первые ласки пришлись на бёдра. Довольные объёмные, но ставшие уже на порядок твёрже. А если мять их более напористо, то можно легко почувствовать и довольно жёсткий мышечный каркас.

Впрочем, они всё ещё оставались мягкими, ведь тот же жир никуда не уходил, несмотря на жёсткие тренировки. Всё же стоит понимать, что жировая ткань является крайне важной частью организма, позволяя последнему корректно функционировать. Помимо банального источника дополнительный энергии и сохранении тепла, жировая прослойка ещё и фиксирует органы, а также защищает их от повреждений. Банально стоит понимать, что жир накапливает ещё и витамины, также без него для гормонального фона наступят тяжёлые времена. И в этом всём нуждаются в том числе и маги, которые доводят собственное тело до совершенства путём постоянных улучшений.

Поэтому несмотря на все тренировки жир оставался, потому что без него ну никак. Разве что в случаях с магами его удавалось распределить более эффективно и равномерно. В отличии от тех смертных, у которых запасы порой могут откладываться в одном месте, как у тех же верблюдов с горбами, что и выглядит не очень, и в плане рациональности, прямо скажем, не венец эволюции.

Но в процессе совершенствования теней Кихариса, изменений ардии и энергоканалов, также менялось и физическое тело. И здесь интересен вот какой момент. Многие считают, что мол волшебники уж больно заботятся о своей внешности, все такие красивые ходят. На деле же это скорее следствие. Ведь путь развития ставит целью максимальное приближение к совершенству, к идеалу. И как-то так уж получилось, что, например, та же симметрия тела и является этим идеалом в плане эффективности функционирования тела. И выглядит это тоже куда лучше, потому что всё в природе стримится к симметрии.

Аналогично и с жировой прослойкой, она распределялась равномерно и в процессе также улучшалась. С мышцами всё понятно, у магов они куда более плотные, тяжёлые, требуют больше энергии. Это затем даёт огромную физическую силу, при сохранении подвижности. Жировая прослойка же позволяет задействовать последние резервы и повышает выносливость. Если нужно тело будет перенасыщаться гормонами, банально увеличивается даже параметры защиты, ведь жир мага по свойствам всё же отличается от жира людского. Лучше гасятся импульсы, лучше переносятся перепады температуры. Убери жир полностью и всего этого не будет, зато появится миллион проблем.

В результате у Ады даже сейчас есть за что подержаться и есть что помять. Резонным будет замечание с размером груди, ведь объективно с ней сражаться не так уж и удобно. Однако нужно также понимать тот факт, что кардинально вмешиваться в устройство организма чревато опасными и неприятными последствиями. Грудь можно уменьшить и удалить, но у сильных магов она просто отрастёт снова из-за развитой ардии, возвращаясь к изначальному генному коду, который заложен в том числе в тенях Кихариса. А значит придётся вмешиваться в тени Кихариса и удалять или менять условный нуклеотид. Это, во-первых, вообще ни разу не просто, а, во-вторых, вот зачем? Чтобы просто уменьшить грудь? А уж какие загоны может получить смертный от такого процесса и говорить не стоит. Всё же влияние социума отрицать не стоит. И опять же проблема баланса в стойке из-за большой груди существует только у простых смертных.

Это всё к тому, что почти все волшебницы и волшебники обладали в лучшем случаем просто красивой внешностью. Но не потому, что все они такие самовлюблённые нарциссы. Ведь подобное обусловлено вполне себе серьёзными и объективными причинами, но не личными хотелками. А вот когда плоть уже начинает мешать… Ну, Алгиренда вот от своего тела просто тут же отказалась, потому что на таком уровне силы на размер бюста и форму ягодиц давно уже просто плевать и лишний раз напрягаться ради этого мало кто станет, а уж жертвовать возможностями и подавно смысла не имеет. Хотя с её силой она и нужный облик может легко принять.

— Хозяин, вы как-то уж больно странно смотрите на мою грудь… — прошептала Ада поймавшая неоднозначный взгляд. — И знаете, я хочу думать, что дело в том, что она очень упругая, сочная, большая и вы едва сдерживаетесь от того, чтобы не сорвать мой бюстгалтер… Но, кажется, вы опять задумались о чём-то ужасно скучном и неважном в данной ситуации.

— Ты знала, что твоя грудь может стать дополнительным источником энергии в случае магического перенапряжения и спасти тебя от смерти?

— Мы не на тренировке, хозяин, — как-то уж грустно вздохнула рабыня и окончательно забралась сверху на Ланса, после чего прижалась грудью к его лицу. — Лучше расскажите, как я вам нравлюсь, какая я горячая в постели и как вы находите умиротворение в моих нежных объятиях. Или это не так?

— Всё так, ты умничка и почти никогда меня не разочаровываешь, — раздался глухой голос аристократа, которого, казалось бы, пытаются задушить.

Признаться подобные слова господину Бальмуару давались не то, чтобы с некоторой трудность, просто всё же характер у него несколько более холодный. Все вот эти лишние нежные слова произносились скорее, как по учебнику, немного легче давалось подчёркивание эстетичных моментов, вроде утончённых изгибов плеч, форм бюста или аккуратных скул.

И на Аду действительно можно было любоваться как на картину, но ей хотелось чего-то более простого и банального, похотливого и развратного. Хотя чего ещё ожидать, она же молода, а осознание того, что тебя буквально хотят в самом грязном смысле очень приятно и крайне лестно, особенно в таком возрасте. Это нормально, это естественно, это пройдёт.

Кроме того, и сама Огненная Бестия как бы отказалась от награды, пока все остальные развлекались. Она всё также тренировалась и училась. И такую скромную просьбу в пару слов во время секса вполне можно удовлетворить.

— У тебя красивые глаза. Они стали ещё великолепнее после тренировок, — произнёс Ланс, выбираясь из захвата: сама Ада тоже переместилась немного ниже и поправила трусики. — Они прямо сверкают, как самые чистые изумруды. Обычно такой цвет встречается у магов с даром к магии земли.

— А чьи глазки лучше, мои или Офлеи? — игриво спросила рабыня, которая пока что аккуратно двигала тазом, обхватывая достоинство аристократа, но не вводя его внутрь.

От такого вопроса Ланс чуть было не усмехнулся, но приложил всю свою волю, чтобы не обижать свою любимую ученицу. Желание окунуться в мир иллюзий также абсолютно нормально, а если знать меру, то оно даже не вредит, а наоборот помогает.

— Твои, поэтому я и сплю с тобой.

— Честно-честно? — прикусив нижнюю губу переспросила Ада, прижимаясь к своему хозяину ещё ближе и левой рукой обхватывая его шею, а правой поглаживая щёку.

— Нет, с тобой я сплю ещё и по ряду многих других причин. Ведь ты куда нежнее, грудь у тебя красивее, волосы подобно огненной реке приковывают любой взгляд, приятнее твоей упругой попки нет в этом мире ничего, а твои щёчки запали мне в саму душу…

В ответ раздался томный вздох полный сладостного наслаждения. Девушка услышала то, что хотела и это было даже приятнее, чем введение достоинства аристократа внутрь. Чувственные слова, ласкающие спину и бёдра руки, а также тепло внутри. Большего ей сейчас и не нужно.

Ада испытывала самые яркие чувства, свет которых буквально сиял в глазах. Взгляд же её не отрывался ни на многоядение и оставался прикованным к лицу аристократа, даже когда движения уже стали мокрыми. Вскоре последовал и поцелуй, прервавшийся через минуту томным вздохом. Обхватив своего хозяина за шею двумя руками, рабыня уткнулась в шею начиная тепло постанывать.

Сам Ланс тем временем продолжал ласкать нежную девушку во всех местах, утопая в жаре страстной полуэльфийки. Но постепенно аккуратные почёсывания затылка и лёгкие прикосновение к шее, всё же начинали сменяться более грубыми ласками. Вместе с этим и оказался наконец-то расстёгнут и бюстгалтер.

Щелчок подобно кодовой команде заставил Ада сразу же отлипнуть от намокшей шее своего хозяина. Выпрямившись, рабыня упёрлась одной рукой на торс аристократа, после чего принялась яростно скакать. Мощно опускающиеся бёдра промокли ещё сильнее и теперь движения сопровождались брызгами.

В процессе Огненная Бестия всё также не отрывала взгляда от глаз своего хозяина. Постепенно расстёгнутый бюстгалтер соскальзывал с плеч, вскоре переместился ещё ниже подпрыгивающей груди. Девушка же не обращала внимания на этот момент, глаза её всё сильнее сияли похотью, а прикушенная губа уже сменилась просто приоткрытым ротиком.

Ланс в этот раз даже не использовал игрушки, ведь Ада явно и так сама возбудилась до предела. Без остановки кончая, она даже не кричала и не дышала, полностью сконцентрировавшись на одном. С открытым ртом и горящими глазами девушка набирала какой-то безумный темп. И вот бедная кровать скрипнула в последний раз, после чего надломилась одна ножка, а за ней и все остальные.

В этот же момент Огненная Бестия опустилась в последний раз и вместе с этим по её волосам прошёлся шлейф яркого и потухшего через мгновение пламени. Правильные слова завели её куда лучше самых нежных ласк.

Повалившись обратно на аристократа, рабыня принялась лихорадочно хватать ртом воздух. Тяжело дыша Ада ещё несколько минут сопела над ушком, не отлипая и даже наоборот прижимаясь к своему хозяину ещё сильнее.

Сам Ланс аккуратно поглаживал всё до чего мог дотянуться, в этот раз уже снова нежно и ласково, почти не касаясь проводил от шеи до самого низа спины. Накрутившая себя девушка ещё пару раз всхлипывала из-за чрезмерной чувствительности, но постепенно отходила. Дыхание её становилось спокойнее.

Казалось бы, пора и честь знать, но вот Огненная Бестия уже снова начала тереться носиком о шею, игриво посмеиваясь над ушком. В то же время и соски её оставались твёрдыми, как бы намекая что и двумя раундами здесь ну никак вопрос не решить. Да и вообще, с ростом магической силы растёт не только выносливость, но и потребность.

— Кстати… — наконец-то Ада отдышалась и принялась разговаривать, а попутно она ещё и убрала свой бюстгалтер. — Вы так и не сказали как вам моё новое бельё…

— Ну, буду честен. Так себе…

— Я так и знала, — грустно всхлипнула девушка, которая до этого обещала не обижаться. — А что не так? Вам не понравились чулки? Или расцветка? Мне в магазине сказали, что раскраска в горизонтальную полосочку подчеркнёт мою фигуру… и вообще это сейчас в моде. В Акероне все так ходят…

— Ада… — тихо прошептал Ланс, поглаживая свою рабыню по макушке.

— Что? — невинно переспросила бедняжка, чья мордашка стала уж больно слезливой: это уже не первый неудачно подобранный наряд.

— Не знаю, как тебе сказать… Но твоё бельё… голубое…

— Голубое в белую полосочку… Так в Акероне ходят… И оно же такое милое…

— У тебя рыжие волосы и зелёные глаза.

— Но… — Ада что-то поникла и после тяжёлым вздохом протянула: — Блин…

— Подобный наряд действительно может быть популярным в Акероне среди эльфов. Но у большинства эльфов волосы светлые. Подобная расцветка больше подойдёт блондинке с голубые глазами.

— Да, я поняла уже. Не разбираюсь в моде… Может сходите со мной за покупками?

— Ты справишься с этим сама. На крайний случай куплю тебе какую-нибудь книжку, если ты не сделаешь этого раньше.

— Ладно… — произнесла Ада, слезая со своего хозяина. — А вам нравятся юные волшебницы из академии?

— Что? — от резкой смены темы диалога аристократ немного выпал в ступор.

— Ну, ученицы академий магических всяких. У них такая красивая и запоминающаяся форма, рубашечки белые, юбочки, шляпки остроконечные, прямо ведьмочки из сказок… из добрых сказок, а не тех, где ведьмы делают из людей суп… — Девушка подошла к шкафу, где принялась рыться в свои вещах. — А вы видели, как наряжаются на «особенных» факультетах? Я вот всё понимаю, образование должны получать все, в том числе и суккубы, и другие похотливые виды, но порой они совсем палку перегибают. Хорошо, что им всем определенно точно больше восемнадцати лет, ведь в магические академии берут только после совершеннолетия…

— Это уж точно.

— Или может быть это? Честно говоря, я не совсем поняла в чём прикол и за что монеты снова отдала… — Огненная Бестия зашла за дверцу шкафа, после чего вышла в одном фартуке поверх голого тела. — Вроде крайне просто, такое, кажется, я и сама сшить могу… Хотя меня заверили, что это тоже пользуется высокой популярностью. Как вам?

— Ада, я с тобой предельно честен… Мне без разницы, что ты наденешь. Либо пошли на третий раунд, либо одевайся и готовься к переезду. Время деньги.

— Значит фартук вам не понравился… — Рыжая полуэльфийка понимающе кивнула и сделала явно не те выводы, которые следовало бы, потому что принялась подбирать другой образ. — Хотя знаете, возможно этот фартук заиграет новыми красками, если мы переместимся на кухню…

— Так-то там Нека вовсю делится своими заметками с новым поваром и объясняет своей преемнице особенности работы на новом месте. Полезным делом занимается в отличии от некоторых.

— Хм… кажется я понимаю к чему вы клоните… Вы хотите, чтобы я надела кошачьи ушки?

— Так, стоп. Я же тебе ещё давно объяснил, что мыслить нужно не множествами, а фактами. То, что я вспомнил про Неку не значит, что…

— Ну да, извините, забыла про ещё хвостик. Ладно… не смотрите на меня так, я просто пошутила… — произнесла Ада, копающаяся в одежде. — Или не пошутила? Как вам?

И она действительно высунулась с накладными ушками.

Глава 2

— Какой же чистый здесь воздух… — Едва пройдя сквозь последние врата Ада сразу же вздохнула полной грудью. — Он всегда был таким или мне кажется?

— Всегда был таким. Просто, как всегда, контраст решает очень многое, — ответил Ланс и без лишних прелюдий направился в сторону границы земель.

В Анхабари отправлялись вчетвером. Сам аристократ, две чемпионки и служанка. Последнюю в целом можно было и оставить работать у Гнарга, но кошечка являлась ещё и инструментом влияния на дикарку. Так что пришлось брать её с собой.

Что примечательно, никто не имел никаких лишних вещей, ни чемоданов, ни громоздких сумок с кучей платьев, монет или ещё какого-нибудь барахла. Лишь самое необходимое взято с собой, деньги на счетах, а остальное брать не нужно. Ну и конечно же у Ланса имелся пространственный артефакт, как и за плечами Офлее весил рюкзак с некоторыми припасами. Однако из Орта Миос было взято по большей части лишь уникальное снаряжение, как например боевой топор из небесного металла. Его легче взять с собой, чем покупать новый.

Также что-то не видно роскошной кареты или какого-то другого транспорта, что неудивительно. Путешествие будет проходить в традиционном для Эдема стиле, пешком. Хотя дело тут не столько в традициях мира, сколько в традициях конкретных земель. Чтобы не потерять сходу уважения жителей горячих песков придётся пройтись пешком и отдать дань памяти предкам. Небольшое путешествие по пустыне без транспорта уже будет много говорить для южан.

Хотя каким-то подвигом это тоже не назовёшь, скорее тест на вменяемость. Ведь в Эдеме нет никаких угроз вроде бандитов или диких тварей. Только жар полудня и холод полночи служит вызовом для путешественников, но для магов это как правило не проблема. Некоторые трудности возникнут только у кошечки, но рядом всегда Офлея, которая несёт за своими плечами и еду, и воду, и другие вещи первой необходимости. Нужно будет она и на ручках свою подружку понесёт, сомнений в этом не было.

Также о исключительно формальности пешего перехода говорила и недавно построенная дорога. Могучая каменная кладка, по ней уже ходили торговые караваны. Пока что аристократ идёт ещё по серой пустоши, но вскоре появятся золотые пески и поднимется температура.

Раньше граница находилась гораздо ближе, но после перезапуска отношений Орта Миос и Анхабари Огненная Гвардия отступила, как раз уже и прокладку пути к этому времени закончили. Некоторые политики подземного города собирались разрушить дорогу, которая строилась без соглашений вопреки всему в одностороннем порядке. Но после долгих обсуждений решено было оставить всё как есть.

И вот наконец-то на горизонте замаячила граница земель. Несмотря на сильные ветра и обилие песка, ставшая теперь не серой, а золотой дорога всё также оставалась чистой. Специальные руны не давали даже гуляющим бурям замести проход.

Перейдя границу Ланс сразу же, остановился. Куда не глянь — лишь спокойная золотая гладь, на которой отражаются лучи палящего солнца. Невозможно даже понять сколько патрулей сейчас наблюдают за появившимися гостями.

В Анхабари главными являлись маги огня и песка, что и логично. Первые служили основной ударной силой, на плечи вторых ложилась логистика, мобильность и скрытность. За миражами и дюнами вполне может скрываться даже целая крепость. Как и внезапный порыв ветра может резко открыть для взора гостей лагерь южан с фортификационными сооружениями. Также маги песков способны крайне быстро перемещаться сами и помогать в этом союзникам.

Ланс ждал появления Проводника. Тем временем стоящая рядом Нека уже начала тяжко сопеть носиком из-за горячего и сухого воздуха. Шляпа с широкими полями создавала для неё тень, но палящее солнца не знало пощады. По лбу начал стекать пот, это хорошо. Плохо будет если жидкость в организме закончится, и охладительная система накроется медным тазом.

Рядом с кошечкой стояла Офлея, которая ещё раз напомнила своей подружке, что раздеваться нельзя. Может показаться что лёгкая одежда больше мешает, но стоит её только снять, как тело покроется ожогами. Станет только хуже, поэтому в пустынях несмотря на жар никто не ходит голым. А уж кошечке с бледной кожей, которая так много времени провела под землёй в Орта Миос… Ей уж и подавно не стоит рисковать.

Тем более Воительница из клана Праутеи всячески использовала свою магию. Прохладный ветерок освежал и помогал не расплавиться. А ведь путешествие ещё только началось, расстояния в Эдеме небольшие, как и сам мир маленький, но идти придётся опять же пешком… Плюс нужно будет делать привалы, чтобы кошечка поспала и покушала… Это займёт некоторое время, пусть и идти придётся по ровной и прямой дороге.

Из примечательного можно подметить ещё и тот факт, что Офлея попёрлась в пустыню в своей броне. Снизу, конечно, находилась ткань, но металл уже начал раскалятся. Приятного в этом мало, но дикарку предупреждали, хотя она всё же и не сахарная. Будет упираться и терпеть, лишь бы не признавать собственный просчёт.

А вот Огненная Бестия оделась во вполне традиционные для Анхабари одежды, как и кошечка. Только вместо шляпы тюрбан. Он гораздо удобнее и практичнее, ведь шляпу с полями легко снесёт порыв ветра во время бури. Тюрбан же прилегает плотнее. Ещё у Неки имелась маска, чтобы песок в глаза не попадал. Но такая роскошь предназначалась только хвостатой рабыне. Если Ада, чемпионка арены, маг огня, опытная воительница заявилась бы в Эдем в маске… Её бы просто не поняли, как и аристократа, и Офлею.

У всех также имелась одна общая деталь, которая не могла не выделяться. На поясе Лансемалиона находился теперь длинный кинжал, которым уже приходилось пользоваться. Без него появляться в Анхабари также не стоит.

Аналогичное оружие, но более подогнанное под размер ладоней, имелось в том числе и у всех трёх рабынь. Даже крохотная Нека в жизни на смерть ни с кем не сражавшаяся и явно не умеющаяпользоваться оружием теперь владела длинным кинжалом, хотя с учётом её роста… длинный кинжал напоминал скорее уж просто кинжал, либо и вовсе нож.

У рабов оружие закреплялось не на поясе, а за спиной. Быстро его не выхватишь, да и в целом более непрактичного ношения оружия ещё поди придумай. А лично Офлею ещё и забавляла эта традиция. У неё буквально гигантский двуручный боевой топор за спиной, вот сдался ей этот кинжал? Как этой зубочисткой вообще себя можно защитить?

Аналогичная ситуация и с Огненной Бестией. Её любимый меч так-то закреплялся тоже на поясе, законы Эдема это разрешали, если оформить нужные документы. И вот если что-то случится, то явно будет легче меч из ноже достать, нежели тянуться за кинжалом за спиной. Однако таковы правила.

И это ещё одно доказательство того, что Анхабари всегда сильно отличался от всех других земель. Между Орта Миос и Саросом крайне много общего, если не смотреть на внешние отличия. Земли людей Ландос и земли эльфов Акерон так же порой как две капли воды, несмотря на свои постоянные противостояния. Но именно земли горячих песков и палящего солнца трудно с чем-то сравнить. С одной стороны, законам Эдема подчиняются все, но в то же время Эдем же оставляет право на внутреннее самоопределение. Собственные законы, армия, отдельные суды… В этом Анхабари зашёл дальше всех.

— А вот и он… наконец-то…

Прямо по середине дороге закружился в вихре песок, после чего перед гостями появился Проводник. Ждать его пришлось крайне долго, не только сейчас, а вообще. И это при том, что за своего ученика просил сам Халсу’Алуби, да и как бы сильные мира сего прекрасно понимали, кто скрывается за личиной Лансемалиона Бальмуара.

И сразу же аристократ продолжил свой путь, сделав уже второй свой шаг. За ним последовала Офлея вместе с кошечкой, которой приходилось поспевать за высоким хозяином и ещё более высокой дикаркой. Лишь поравнявшись с Проводником, Ланс один раз кивнул и пошёл дальше, даже не оборачиваясь.

Сам же южанин продолжал неподвижно стоять, сжимая в левой руке посох. Правая же рука скрывалась под одеждами. Лица разглядеть не удавалось, ведь его полностью покрывала ткань. Даже глаз невидно, но вряд ли этот смертный использует своё зрение в качестве основного источника информации о окружающем мире.

Пока троица уходила всё дальше к горизонту Ада продолжала стоять напротив Проводника. Он, казалось, вдруг уснул, сквозь кромешную тишину просачивалось лишь пение гуляющего меж барханов ветра. Рабыне хотелось что-то спросить, но терпение и самообладание оказались сильнее. Халсу’Алуби рассказал очень многое за месяц тренировок.

— Ты не слышишь их голоса, — внезапно со всех сторон прозвучал уверенный голос Проводника, а слова напоминали скрежет песка. — Как и большинство пришедших сюда впервые. Иди за мной, Поцелованная Огнём.

Путешествие до Анхабари даже пешим ходом не является испытанием для большинства смертных. С проблемами может столкнуться только глупец или маленькая кошечка. Ведь нет ничего сложного в ходьбе по ровной дороге, где тебя не встретят ни бандиты, ни монстры. Скорее всего и вовсе путник столкнётся с другими путешественниками или караваном, который в случае чего поделится и едой, и водой. Место оживлённое и тесное. И Проводник для такого путешествия явно не нужен.

И южанин с посохом, с режущим слух голосом, явился сюда для немного другой цели. Он не просто знал все дюны этих земель, он был знаком с каждой песчинкой Анхабари. Тихий шёпот горячего ветра рассказывал обо всём, что происходило в пустыне. Палящее солнце бросало вызов и давало силу, чтобы раз за разом давать неравный бой врагу без имени.

И Ада пошла за этим смертным, но не в сторону города, а вдоль границы. Всё, как и рассказывал Халсу’Алуби. Ведь эти земли действительно очень сильно отличаются от любых других. Здесь даже лариос в один день может пасть ниже раба, а раб подняться выше кого-то из Огненной Гвардии. В этом месте грани классовых различий стираются, пусть их следы и остаются.

Поэтому даже у маленькой кошечки за спиной находится кинжал для традиционных поединков. Да, он закреплён неудобно, что даёт свободному гражданину преимущество в потенциальном конфликте. Однако право на оружие в Анхабари принадлежит всем, даже рабам, которые в случае чего могут защитить остававшуюся честь в поединке с другим рабом или даже с гражданином.

Понятное дело вызов кошечки никто не бросит. Это глупо и бессмысленно, как и не существует такого варианта, при котором бы Нека смогла бы кого-то обидеть. Да и случись конфликт, то разбираться придётся с хозяином живой вещи.

И всё же даже у неё имелось оружие. Потому что в Анхабари смертных без оружия считали чем-то вроде отребья, мусора, ничего не значащей и ничего не решающей биомассы. Ведь сам факт отсутствия у тебя инструмента защиты чести делает тебе ниже всех и даёт право вытирать об тебя ноги. Потому что ты сам отказался от своей чести, раз ходишь безоружным.

Также в Анхабари куда более важную роль играли именно традиции и неписанные правила, нежели законы Эдема и законы города. И здесь действительно даже лариос может пасть ниже раба, не из-за каких-то бумажек, а из-за общественного порицания. Потому что раб — это больше про статус, как и другие титулы. История уже знает множество случаев, когда у невольников оказывалось больше чести, чем у свободных граждан.

— Пески скрывают очень много тайн… Но увидеть их могут не все, — внезапно произнёс Проводник, после поднятия на очередную дюну.

Ада молча слушала и не перебивала редкие рассказы южанина, каждый сантиметр тела которого закрывали одеяния: даже так и не скажешь какого цвета его кожа и есть ли эта кожа вообще. А тем временем путешествие продолжалось и ничего интересного не случалось от слова совсем. Однако девушка уже примерно понимала, что вообще происходит. Лекцию заранее провели и Халсу’Алуби, и Лансемалион Бальмуар.

Магия не принадлежит кому-то. Раб ты или свободный. В Анхабари каждый маг огня или песка имеет право совершить паломничество и прикоснуться к истории собственного народа. Эдему ужасно много времени, под песком скрывают древние храмы, гробницы и сети пещер, где прошлые гости оставляли свою мудрость для следующих поколений. Об этом Ада узнала ещё от Хранителя, где ознакомилась с культурной одного из народов.

Тот же огонь бывает очень разным. Эльфы во всём полагаются на знания драконов и тени Кихариса, именно древние короли неба являются для них примером и источником бесконечной мудрости. Стоит отплыть от берега, как уже какой-нибудь культ проникается яростью вулканов и идёт бок о бок с драконоидами присягнувших Четырём. А где-то среди песков в солнечных храмах смертные обращаются к небесному светилу, что своим жаром обжигает сетчатку глаз. Некоторые так и вовсе находят в ответы в чём-то ужасно порочном и делают ещё один шаг навстречу преисподней.

Поэтому каждый маг огня просто обязан совершить паломничество, чтобы понять частью чего он вообще является. Только так он может преуспеть в достижении своих желаний. Остальным же смертным остаётся лишь гадать о том какие тайны скрывает пустыня.

— Солнце уходит и приходит время холода… Мы уже почти пришли… — после многочасовой паузы снова раздался голос Проводника.

Затем, на одном из барханов южанин просто остановился и сел на песок. В позе лотоса он начал доставать из внутренних нематериальных карманов свои вещи. Солнце тем временем уходило всё дальше. Жестом Проводник пригласил присесть и Поцелованную Огнём. Через мгновение среди песка загорелся огонёк, а в руках двух смертных появились чашки без ручек.

— Горячий чай согревает тело холодной ночью, а также охлаждает тело горячим днём, — проскрежетал Проводник, добавляя в чайник пустынные травы.

Как бы это парадоксально ни звучало, но Проводник нигде не ошибся. Горячий чай действительно согревает, когда холодно. Здесь пояснения не нужны. Однако всё тот же горячий чай действительно и охлаждает во время самой жестокой жары. Почему? Всё довольно просто. Горячий напиток заставляет потеть ещё сильнее, поэтому смертному и становится легче. Хотя важно понимать, что пот — это жидкость, и что пить соответственно придётся тоже куда больше, а в пустыне это не всегда возможно. Поэтому если воды осталось мало, то не стоит тратить её всю на горячий чай, от этого будет только хуже, потому что, потратив весь пот в один момент, путник обрекает себя на смерть во время следующего полудня.

Ада всё это знала, хотя в таком знании не нуждалась. Она маг огня, высокая температура её на не пугает. Девушку больше волновала цель паломничества, которая оставалась не совсем понятной. Прошёл целый день, наступил вечер, а всё что удалось сделать — выпить чашку крайне странного чая.

Случись это паломничество до встречи с Халсу’Алуби, быть может, Огненная Бестия и выкинула бы какую-нибудь дерзость. Но сейчас она даже не задавала вопросов. Сидящий рядом Проводник являлась далеко не обычным смертным, он старше самого старого члена Совета Палящего Солнца и намного старше прошлого Хозяина Песка.

Вряд ли происходящее сейчас является чем-то бессмысленным и бесполезным. Каждый маг огня, попавший в Ахнабари проходит по одному, но каждый раз разному пути. Это сделает И Ада, которая продолжала просто сидеть, пить чай и смотреть, как огненный шар медленно скрывается за золотым горизонтом.

Глава 3

Ада не считала проведённые в паломничестве дни. Множество раз солнце заходило за горизонт, чтобы подняться вновь, но уже с другой стороны. И на протяжении всего этого срока ей было чем заняться и над чем подумать.

Земли Анхабари действительно занимают не так уж много места, как и сам мир Этия. Однако и проводник вёл девушку не к центру по прямой линии, а двигался кривыми и запутанными путями по окружности, всячески стараясь огибать населённые пункты. Иногда он сам задавал вопросы, порой молча открывал двери очередной гробницы, куда впускал Поцелованную Огнём и ждал столько сколько потребуется. Пески действительно скрывали множество тайн.

В этот раз Ада оказалась в давно позабытых руинах. Наверное, здесь когда-то находился храм, а может и школа, или всё сразу. Ведь зачастую в этом мире мудрость черпается буквально от высших существ напрямую, что заставляет науку идти бок о бок с верой. В любом случае здесь явно находились помещения напоминающие аудитории, как и множество пустых пьедесталов давали понять об исключительной культурной ценности этого места. Именно культурной, но не военной или экономической, ведь ни артефактных станков, ни оружейных складов или намёков на них не было.

В какой-то момент Огненная Бестия остановилась около странной и маленькой плиты вертикально установленной ещё тысячи лет назад. Пришлось даже присесть, чтобы разглядеть надписи. Однако девушку не покидало смутное чувство, что запись какая-то неполная и вообще где-то она это уже видела. А ещё кажется большая часть плиты скрыта внизу. Место древнее и лишь песочное одеяло позволило прошлому пройти сквозь времена до сегодняшнего дня.

— Почему ты остановилась именно здесь? — позади из неоткуда снова появился Проводник, наблюдающий за каждым шагом юного мага.

— Я уже видела эти строки… — спустя отсчитанные в сознании пять секунд рабыня вспомнила, сформулировала мысль и дала краткий ответ. — В одном музее.

— Музее значит… — южанин понимающе кивнул, ведь сразу понял о чём идёт речь: музей в Эдеме только один.

Затем раздался стук посоха и песок пришёл в движение. Вихрь заставил Аду отойти, а через секунду стала видна вся поверхность плиты. Теперь никаких сомнений не было. Язык может и незнакомый, но эти закорючки сильно въелись в память и отличались от межвидового языка. Символы не походили на письменность миров Совета в целом, так что неестественность стала ключом к запоминанию. А там уже в сознании всплыл следом и перевод. Таких плит у Хранителя было много, с разными надписями на разных в том числе мёртвых языках, но в то же время с одним и тем же посылом.

— Ты понимаешь, что здесь написано? — удивлённо спросил подошедший ещё ближе Проводник, в голосе которого лишь сейчас появились нотки хоть каких-то эмоций.

— Нет, но в музее Хранитель всё старался переводить на современный межвидовой, и я большую часть вроде запомнила… — спокойно ответила Ада, стряхивая уже рукой последние песчинки с плиты: надписи были буквально выцарапаны, а не нарисованы. — Четыре строки. Первую, могу повторить дословно: «Огонь есть начало материального мира». Всё нас окружающее из него появилось в процессе яркой вспышки. Таким образом автор давал свой ответ о первоначале. Далее… наизусть не помню, но второе явно следовало из первого. Там говорится о мировом пожаре, который поглотит вселенную вновь. Всё появилось из огня, всё в нём и сгорит. Цикличность материального мира, который должен умереть, чтобы возродиться и повторить очередной виток мироздания. А дальше… что-то про реку… И вроде бы…

— Третья строка гласит, что всё есть поток, — говорить продолжил уже Проводник, заметив запинку мага огня. — Понять это легче всего на примере реки или довольно известной пословицы. В одну и ту же реку не войдёшь дважды. Так и с нашим миром. Он всегда меняется. Как река впадает в мировые воды, после чего дождём спускается с небес, с гор, становясь опять рекой, казалось бы, похожей, но уже с совсем другой водой. И никогда, и никто не войдёт в одну и ту же воду дважды, как бы ни хотелось сделать прыжок во времени…

— А четвёртое… я что-то подзабыла…

— Четвёртая строка также является продолжением одной концепции мироздания. Четвёртая доктрина является тождеством противоположностей, энантиодромия. Если говорить на простом языке, то ты уже видела это в пляске Ароса и Миоса. Два шара бегают друг за другом, свет становится на место тьмы и наоборот в безумном танце. Переход в собственную противоположность. Это же объясняет колоссальную разность смертных в рамках одного вида, одной культуры, одних правил и одних барьеров. Ведь даже в светлых мирах смиренного Ароса находятся те, кто почему-то вдруг начинает ставить личное превыше смирения. Как и в мирах Миоса тёмный князь вдруг отдаёт всего себя служению, вопреки амбициям. А в племени воителей рождается тот, кто идёт против всего своего окружения и не хочет связывать свою жизнь с бесконечной войной. На это смотрит и старый воин, который откладывает меч, потому что устал и хочет провести остаток жизни с семьёй. Все мы стремимся к нашей противоположности. Вопрос лишь во времени и силе стремления. Потому что одно и то же всегда различно и даже противоположно одновременно. Как вода в море… для рыб она является жизнью, для человека смертью. Но она всегда остаётся водой. Понимаешь зачем это здесь написали?

— Смертные всегда стремились к упорядочиванию и систематизации. В поиске объяснения рождаются многие теории, чтобы объяснить устои мироздания. Ведь даже Творцы… это же не какие-то бородатые дядьки на небе… Это всё та же четвёртая строчка. А первая строчка является подводкой к существованию единого цела, как первоначало и центр борьбы Творцов, которые всегда в паре и в любом вопросе их всегда поровну. Все вместе они первоначало, их приход и уход говорят о цикличности или мировом пожаре во второй строке, третья строка вбирает себя концепцию линейности времени, а последняя спор отдельных Творцов внутри смертных.

— Хорошо, что ты учишься не только махать мечом… Но удивлён я тому, что ты смогла узнать этот текст. Он на самом деле малоизвестен, ведь пришёл к нам из другого мира. Правда эта плита ещё и подвергнута переосмыслению… — Проводник подошёл ближе к артефакту прошлого и провёл рукой под другим следам. — Посмотри на это изображение феникса. Его выдолбили здесь уже куда позже и другими инструментами. Об этом говорят сколы и глубина…

— Этот текст мне показал Хранитель музея, как и показал другие версии. Я его спросила об его учителе, который тоже придерживался похожих взглядов на мироздание. Старая концепция, не очень надёжная и не самая продуманная, но… в том времени и в том обществе она давала ответы на вопросы. В четыре строки уместилась концепция всего мироустройства. Сейчас это конечно выглядит смешно… Каждый маг знает, что огонь лишь следствие, но не причина и уж точно не первопричина. Хотя вряд ли стоит воспринимать первое правило столь буквально, в нём куда больше сакрального смысла, объясняющего создание вселенной существующими в то время понятиями и словами. Ведь сделай шаг влево или вправо, как вот мировой пожар начинает походить на большой взрыв… — продолжила говорить Ада, которая не упала в грязь лицом и действительно могла поддержать беседу. — Но мне больше всего понравилась третья строка.

— Третья? Почему?

— Потому что она заставляет реже ошибаться. В одну реку дважды не войдёшь. И собственные ошибки уже никогда не исправишь, можно перекрыть последствия ошибок извинениями, заслужить прощение, но не исправить сами ошибки. Они останутся навсегда. Наверное, эта строчка не обладает тем же масштабом, как спор Творцов внутри смертных, но… Мне кажется она является куда более важной строчкой, нежели любая из тех, которые пытаются объяснить первоначало. Ведь именно это понимание способно сделать мир лучше уже прямо сейчас. А поиск первоначала… он же не просто так называется одним из вечных вопросов. К нему нужно стремиться, как к идеалу. Но и первое, и второе останутся недостижимыми.

На это Проводник уже ничего не ответил, а сама Ада задумалась и немного загрустила в процессе размышлений. Некоторая досада появилась внутри после воспоминания рассказа Хранителя и о его наставнике.

Прошлый мир, этот и многие другие… Все они удивительно быстро развивались, несмотря на вымирания древних. Раньше магия была чем-то вроде дыхания, неотъемлемой частью духа. С ней рождались и умели управлять даром инстинктивно. Каждый древний дракон мог легко влиять на тени Кихариса, как и многие другие древние виды тех смертных. Тогда мироздание менялось не под гнётом кирок и молотов, а исключительно под волеизъявлением паресисов.

Но уже потом, во время второй эры, с появлением эльфов, остроухие начали не просто перенимать мудрость королей неба. В процессе они добавляли и привносили новое, а рвение некоторых создавало совершенное новые и даже чужеродные направления магии. По этому же пути в скором времени пошли и другие виды, как и многие старые смертные изменили своё мировоззрение.

Мирное и гармоничное сосуществование с тенями Кихариса начало превращаться в подчинение и откровенную борьбу. Драконоборцы, охотники на левиафанов, храбрые гвардии первых людей, союз металла и огня. Храм начал превращаться в мастерскую, и никто уже не скажет правильно это или нет.

Ведь важно понимать одно, новые виды смертных были слишком слабы. Короли неба могли спокойно жить, а тем же первым людям, о силе которых ходят легенды… даже им приходилось выживать и прокладывать путь сквозь тьму и тернии. Для них окружающий мир оставался враждебным, один древний дракон мог уничтожить целые поселения, простая магическая буря разрушить многовековой труд. Сегодняшние люди и вовсе стали ужасно слабыми… многие из них даже не маги. Им не остаётся ничего, кроме как вырубать леса и плавить металлы для уравнивания шансов против не других разумных видов, а против тех же магических зверей.

Поэтому до сих пор эта проблема продолжает тянуться сквозь целые эпохи и даже эры. Вот уже Коиранос всячески старается вернуть нарушенный баланс. Потому что превращение мироздания в мастерскую сулит огромные проблемы. Стоит только представить, что смертные получат в руки оружие способное уравнять их с магами и высшими. Они свергнут Совет, продолжат работать в своих мастерских. Что они будут в них делать? Конечно же оружие, новое и более смертоносное, которое и станет их погибелью.

Всё это стало происходить как раз с развитием современной магии. Артефактология, рунные чары, кузнечество и алхимия… Тысячи формул, терминов, сухой текст и однозначная трактовка. Смертные учатся тому, что сделает их жизнь комфортнее. Зелья становятся всё доступнее, артефакты дешевле, всем это нравится.

Прагматизм и новые технологии. В сиянии изобретённой системы отопления меркнут духовные ценности, более того они воспринимаются новыми поколениями уже с усмешкой и некоторой нескрываемой иронией. А когда им рассказываешь про прошлое, про древних мыслителей… Их не волнует ничего кроме выгоды и эффективности. Они посмеются с какого-то ужасно глупого мирового пожара, ведь сейчас то уже все знают элементарные истины. А если кто-то пойдёт изучать автора этих четырёх доктрин… Он довольно быстро обнаружит, что этот человек считал, что его мир — это цилиндр, звёзды — дырки в сфере вокруг, спутники планеты — дырки побольше. Фазы лун объясняются тем, что вокруг сферы вращаются торы, которые и накладываются на эти дырки. За сферой же как раз всё тот же огонь, первоначало всего сущего… После таких заявлений большинство труды такого мыслителя даже читать не станет. Ведь это просто смешно.

И, может быть, этот автор действительно не смог далеко уйти в своих предположениях. Ведь у него не было никакой возможности ни доказать, ни опровергнуть собственных теорий, которые в таком случае являются лишь гипотезами. Он не являлся магом, у него не было линз внутри тубусов. Однако он заложил фундамент, позволив мыслителям после него продолжить развиваться. Именно благодаря таким вот смертным появилась логика, да и многие науки берут корни именно от них.

Но что самое главное, отсутствие технологий и дара к магии никак не помешало наставнику Хранителя вполне грамотно развивать духовное направление. Оно же оказывает влияние и на культуру, нравственность и мораль. И с этим невозможно спорить, как и с тем, что уклон в прагматизм даёт многое, но и забирает очень многое. В результате всё идёт к упадку. Потому что новое зелье, постель с более тёплым одеялом и вкусные добавки в еду не делают человека чем-то большим, они, наоборот, заставляют его становится ближе к животным.

В результате получается опасная комбинация, которая наглядно существует в Эдеме. Технологии, которые должны были стать ступенью к чему-то большему, в результате стали лишь инструментом создания общества потребления и стабильности. А современные поколения ходят в храмы и получают покровительства богов лишь для личных успехов и реализации своих амбиций. Никому нет дела до трудов архимагов, если в них не рассказывается о том, как стать сильнее или о ином способе получения конкретной выгоды.

И вот все те, кто проводят многочасовые споры в попытках понять себя и мышление, изучить нравственные ценности… Они клеймятся демагогами, глупцами, маргиналами, бесполезными дармоедами, которые лучше бы на фабрику пошли и нового голема собрали. А если хотят что-то изучать… то вперёд, нам нужно найти способы оптимизации производства этих же големов, да и неплохо бы создать новый материал для их хребтов.

Стоит оно того? Или может быть правильнее будет отложить изобретение нового прототипа, который в результате всё равно либо создаётся в результате развития военного ремесла, либо для развития того же военного ремесла? Может быть, технологический рост стоит попридержать до тех пор, пока смертные не перестанут устраивать войны по поводу и без? А вместо постройки очередной фабрики можно построить школу, только ту школу, которая будет заниматься образованием и просвещением, а не созданием новых кадров для мастерской.

Ада вот была бы не против, даже наоборот за. Только кому не плевать на её мнение? Большинство либо не задаётся такими вопросами в принципе, либо и вовсе готово в первых рядах сжигать чужие дома новым оружием. Да и решение таких вопросов не во власти одного конкретного человека и не во власти простых смертных в целом, оно во власти местной Гильдии, которая и скажет, как правильно думать, приложит все усилия, чтобы сформировать нужное мировоззрение в подрастающих поколениях. А существование Гильдии уже обуславливается опять же тем же большинством, которое не любит задавать вопросы, а ещё больше не любит искать на них ответы, довольствуясь самым простым ответом, что преподнесёт на блюдечке та самая Гильдия, которая существует не только в Эдеме.

И выходит вот такой вот порочный круг. Как его разорвёшь? Да и нужно ли? Ведь если так подумать первопричина во всё тех же инстинктах, а не личном выборе отдельного человека. Ну как ты заставишь человека развиваться, если в него уже Творцами заложены правила, согласно которым он должен в первую очередь обязан думать о тепле собственной задницы, поиске самки и размножении? Конечно же он между нравственным развитием и появлением нового теле-кристалла выберет второе.

Так может пусть оно всё так и идёт? Пусть войны гремят каждый раз с новой силой, забирая уже не миллионы, а миллиарды и триллионы жизни, пока не останутся руины, что тут же поглотит мировой пожар? А на пепле и пожарище родится что-то новое. Творцы ушли, драконы ушли, эльфы уйдут, а за ними скорее всего придёт и пора людей, которые тоже не оправдали возложенных на смертный вид ожиданий.

В любом случае каждый имеет возможность решить этот вопрос сам. Может быть не в масштабах всего вида, но хотя бы в рамках себя самого. Если конечно возможность что-то решать ещё не утрачена.

Глава 4

В самом опасном месте пахло как всегда превосходно, вроде даже лавандой, но в таких моментах аристократ разбирался не очень хорошо. Что довольно удивительно, несмотря на жаркий и сухой климат Анхабари затылок ласкал холодный ветерок, а в главном холле гостей встречал гигантский фонтан, где плескалась кристально чистая вода. Для каждого вида здесь старались создавать подходящие условия, но, пожалуй, большего всего Ланса забавляли несуразные опаловые светильники, стоящие на столиках. Уж больно они какие-то смешные и совсем неподходящие по стилю к остальным декорациям.

Наверное, когда-то первый владелец этого банка сильно просчитался с наймом дизайнера. Но, судя по всему, в определённый момент странные светильники стали фишкой и визитной карточкой. Опалы действительно вызывают непонимание клиентов, однако в то же время отлично привлекают внимание. Пусть смертные обсуждают этот момент и помогают росту популярности.

Пиар никогда лишним не будет, даже если он чёрный. Конечно, это правило не совсем применимо в контексте банка, потому что выдача кредитов связана в первую очередь с репутацией, популярность уже вторична. Так что в основу ложились всё же другие методы, а опаловые светильники стали нелепым исключением, что-то вроде уже традиции.

О методах. К примеру, буквально в десяти метрах от ожидающего Лансемалиона Бальмуара уже вовсю обрабатывался очередной клиент. Роскошная девушка с большими сияющими глазами всячески рассказывала про какие-то там преимущества и выгоду. Как бы случайно она накланялась над столом, чтобы дотянуться до свитка или перьевой ручки. Тем самым работница демонстрировала свою грудь, делая вид что не замечает этого. Ласковый голос и нежные слова: пытается строить из себя скромницу. При этом под белой рубашкой нет белья, соски выпирают и их цвет можно легко определить из-за тонкой ткани, да и вместо одной пуговицы расстёгнуты сразу четыре.

И ведь что самое интересное она не шлюха. В плане она не рабыня, а именно что работница, действительно свободная и в борделях её не увидишь. После этого можно было перейти бы к обозначению сходств, но кажется они не нуждаются в дополнительном пояснении, ведь предельно очевидны.

Очевидны, но не для клиента, который уже поплыл. Рогатый олень, не зверолюд, развесил уши и неизвестно о чём думает, хотя ладно, известно. Подобное может показаться странным, ведь Эдем буквально является миром похоти и разврата. Выйди ты из банка, бордель прямо напротив, заплати шлюхе уговорённую сумму, и она сделает что угодно, и станет для тебя кем угодно.

Но нет, даже в Эдеме многие смертные пускают слюнки вот в таких местах. И ведь только дурак не поймёт, что тебя обрабатывают. С другой стороны дураков всегда и во все времена хватает. Тем более подобное поведение обусловлено не столько низким интеллектом, сколько желанием почувствовать сладость победы, которая из-за обилия борделей стала деликатесом. Самовнушение так приятно, ведь шлюху может снять каждый, а здесь клиент чувствует себя особенным. И за это смертные платят не просто больше, за это часто отдают всё, но, разумеется, не на прямую.

Также стоит заметить, что поведение такой вот работницы в корне отличается от простой шлюхи. Шлюха не будет ломаться, строить из себя невинную деву, она озвучит цену и примется отрабатывать монеты. Всё просто, всё честно и максимально прозрачно. На это и делается расчёт борделей в Эдеме.

А вот подобные бизнесы, то есть примерно большая часть бизнесов Эдема, действуют иначе. Целью ставится надеть поводок, не дать секс, а заманить, вызвать навязчивое желание путём мнимой недоступности, чтобы затем доить очередного наивного клиента. Который не верит в ролевые игры шлюх, но верит в такие вот иллюзии.

Опять же приходится возвращаться к культуре Эдема. Раз здесь повсюду бордели, так по идеи же развести клиента в таком случае гораздо сложнее. Ну прямо уж самый недалёкий же будет платить монеты, просто за то, чтобы посмотреть в глубокий вырез и случайной поймать взглядом мелькнувший сосок. Потому что опять же, пройди два метра, там и не такое покажут.

Но даже нравы Эдема не смогли решить эту проблему. Многие действительно готовы ходить только в один конкретный банк, ресторан, магазин одежды только потому, что там они увидят ту самую, которая якобы бесплатно и искренне скажет всё то, что шлюха говорит за деньги. Ну и понятное дело, в первом случае никто не афиширует того, что таким работницам так-то процент платят за каждого обработанного клиента.

Всё из-за того, что наличие огромного количества борделей не решают проблемы с нуждой смертных в признании. Бордели решают проблему доступности секса. Кроме того, важно понимать, что большинство смертных — это простые смертные. Что значит это тавтология? Это значит, что в банк приходит множество тех же представителей вида людей, которые редко до ста доживают. Например, молодые юноши, которым в голову ещё гормоны бьют, мужчины, которые так и не сняли розовые очки. Они подвержены всем пагубным влияниям и в лучшем случае к старости поймут, как их разводили. В Эдеме действительно каждый знает и отличают секс от любви, но это никак не помогает в поиске последнего, скорее даже мешает.

Так что хватало тех, кто готов платить за «скромную» работницу. Как и в целом многие здесь бессовестно продают иллюзию любви за деньги. При чём речь не только о женщинах, тут есть и работники, которые будут рассказывать о своей не продажности, искренности и любви ради очередного щедрого подарка от одинокой дамы. Некоторые на этом даже карьеру строят, ведь как уже было сказано, клиентов обслуживают не только рабы, но и такие вот работники, позор свободных граждан и причина неприязни к тем же кателиям, которые и являются представителями подобной прослойки общества.

— Господин Бальмуар, извините, что заставили вас ждать, — раздался голос прибывшего подкрепления из элитных резервов банка.

Ланс в свою очередь отвёл взгляд от другого столика. Там бесстыдная работница встала со своего места и виляя задом подошла к клиенту в упор, чтобы помочь заполнить такие сложные строки договора. Согнувшись, девушка прильнула к плечу утыкаясь своей большой грудью прямо в щёку мужичка, тоже как бы случайно. Но сразу стало понятно, почему она обслуживает простых смертных, а не более богатых смертных-магов. Опыта маловато, нужно было ещё ручку уронить и задницу засветить, хотя с такой короткой юбкой там видно не только это.

— Ничего страшного, — спокойно ответил аристократ и перевёл взгляд на новую собеседницу. — Так что? Дополнительно предоставленная мной информация вам помогла принять решение?

И начался третий раунд тяжкой и неравной борьбы. Первую работницу Ланс довольно быстро заставил бежать за старшенькой. Всё же запрос оказался вне компетенции навыков новенькой, а втюхать что-то другое человеку с янтарными глазами не получалось.

Второй раунд уже оказался куда более продуктивным. Очередная плутовка пыталась юлить, льстить, но любые попытки замылить взор аристократа сталкивались с монолитной стеной холодного безразличия. Однако старшая не просто так занимала более высокую должность, язык у неё подвешен будь здоров и речь совсем не о похабных навыках. Она очень хорошо владела вопросом впаривания кредита на «почти таких же условиях» и практически мастерски подменяла понятия, стараясь перевести тему на поле демагогии.

И всё же Лансемалион Бальмуар чётко понимал ради чего явился в этот банк. Поэтому продолжал чётко продавливать свою позицию. Только вот не задача, почти пять веков жизни хватило лишь для победы в первых двух раундах против неопытной девушки и старшенькой, которой всё ещё и пяти десятков не стукнуло.

После всего этого в бой пошла тяжёлая кавалерия. Теперь перед аристократом сидела самая настоящая демоница. В деловом костюме, что примечательно закрытом деловом костюме, с хищным взглядом с элегантными рогами и мощными крыльями. И она пришла сюда добиваться победы не путём похоти, это уж точно, ведь даже костюм её действительно деловой и очень закрытый. Этот монстр не будет оголяться, хотя многие бы хотели, ведь тело её крайне горячее и буквальное идеальное. А уж утончённое лицо с сияющим взглядом, оставляет позади простых смертных дев. Трудно конкурировать самками с даром к магии, ведь они без особо труда убирают лишние дефекты тела.

В любом случае, в ход здесь пойдут совсем другие методы. И что самое интересное, демоница так-то является самым настоящим демоном в самом прямом смысле этого слова. Это не представительница тёмных планов Миоса, которых те же люди считают за злых демонов тьмы или чего-то вроде этого. Нет, эта опаснейшая тварь пришла в Эдем прямиком из преисподней и являлась крайне порочным существом, ведомым лишь пагубными влиянием греха.

Казалось бы, какой гений привёл это существу в мирный город? Ведь всем известно, порождения преисподней именно что буквально чистое воплощение зла и хаоса. Поглощённые грехом, они делают всё ради утоления своих слабостей. Их слово ничего не стоит, с ним нельзя дружить, даже быть союзниками. Ведь они обязательно предадут и кинут, лишь бы утолить свой грех. Весь их мир крутится лишь вокруг одного неутолимого желания, ради чего они сделаю всё, буквально всё.

Однако в данном случае удалось достигнуть взаимовыгодного сотрудничества. Демон жадности… эта тварь ни одного медяка не упустит. Правда она скорее всего обманет или попытается обмануть в том числе и так называемых хозяев… Но тут уже вопрос реализации сотрудничества.

А вообще, в каждом банке нужно держать одну такую тварь. Потому что, во-первых, не знающая границ жадность заставляет их преступать черту гениальности и творить какие-то уж совсем дьявольские вещи. Также демоны преисподней разные бывают. Одни смертные становятся лишь тварью без мозгов, а другие сохраняют разум. Всё зависит от силы воли существа, павшего и пробившего дно в своём смертном бытие.

В данном случае демоница явно относится к относительно разумным. Она понимает правила, она старается действовать в рамках закона. Да, эта тварь всеми силами старается обмануть всех и вся, чтобы забрать всё только себе любимой. Но разум говорит ей, что в случае ошибки её ждёт поражение. Тогда удовлетворять свою алчность и другие пороки не удастся. Поэтому нужно сдерживать, чтобы получить долгосрочную выгоду.

Так что банковские отделы с такими работницами превращаются в игру кто кого вокруг пальца обведёт. Это очень сильно помогает конкуренции внутри организации. Ведь за каждым отчётом демоницы следят, никто не расслабляется, в том числе и коллеги демоницы, ведь эти работницы буквально дерутся за каждого клиента. Очень ужасное во всех планах место эти ваши банки Эдема.

В конечном итоге, после третьего раунда Лансемалион Бальмуар оказался на улице.

— Всё получилось? — спросила ждущая снаружи Офлея.

— Нет, совсем ничего, — досадно ответил аристократ и закурил.

Переспорить демоницу не получилось, она знала все лазейки в законах, в правилах банка, да и в целом Ланс изначально понимал, что ещё один кредит ему не одобрят. Нет, каких-нибудь сто золотых взять в долг всегда можно, под сотню годовых разумеется, но… Во-первых, аристократ пусть и не экономист, но уж точно не отсталый дебил, а во-вторых, в банк он шёл не за сотней золотых. Такая мелочь уже не играет никакой роли. Нужные реальные деньги.

Тем временем из банка вышел и тот самый клиент, которого обрабатывала грудастая работница. Радостный и весёлый, с подписанной бумагой и следами помады на щеке.

— Эх, как хорошо! — вслух произнёс мужичок, прибывавший явно на позитиве. — Под десять годовых взял, на выплату от десяти до тридцати лет! Вот это повезло!

Ланс это решил вообще никак не комментировать. Этот глупец ещё не понимает, как жёстко его кинули, при чём с прогиба. Десять процентов годовых звучит приятно, но в чём главный прикол этих банков… Вот должен ты сотню золотых, через год должен сотню и десять, затем пересчёт и ещё через год ты должен десять процентов уже со ста десяти процентов. И получается, что за десять лет, ты отдашь банку совсем не двести монет. А мелким шрифтом тебе ещё пометят, что пересчёт проводится ежемесячно. Многие этот момент не учитывают, а потом их находятся в алой ванне.

А про от десяти до тридцати лет… Это вообще смешно. Почему? Потому что совсем не спроста указывались две крайние границы. Вернуть кредит нужно не позже тридцати лет, но не раньше десяти. И дай Этий тебе позволят оплачивать издержки.

Так что вероятнее всего этот весёлый мужичок пополнит списки долговых смертников, если не сделает выводов после такого вот кредита. И ведь вряд ли он прямо уж откровенный дебил, просто эти бюрократы… Они тебе стопку бумаг толщиной в три пальца выдадут, где «кратко» и «лаконично» объяснят все правила со ссылками на ещё горы документации. Оставят для себя кучу дыр, для клиента, разумеется, не оставят ничего. И всё честно, по закону.

Остаётся надеется, что клиент завтра не побежит приглашать работницу на свидание, а то таких личностей в Эдеме также хватает. Хотя вряд ли ему что-то перепадёт, как уже было сказано, работница так-то не шлюха, зарабатывает прилично. И вряд ли её клиент сможет заплатить достаточно, чтобы та раздвинула ноги. Выгоднее доить таких вот размазней, откладывая желанного до самого конца. Хотя, если этот мужичок ещё один кредит возьмёт… Опасно жить в Эдеме, очень опасно. Кругом сплошной обман, все хотят тебя поиметь, при чём в переносном смысле.

Лансу так-то тоже хотели впарить альтернативу на других «выгодных» условиях. Не получилось. Так что в кредите просто отказали. Потому что несмотря на красивый фрак, сверкающие глазки и довольно хороший доход… Для одобрения серьёзных сумм нужна серьёзная и стабильная история доходов. Всем плевать, что ты развиваешься семимильным шагами и что доход растёт с каждым месяцем. Либо справку о доходах за пять лет, либо идёшь на все четыре стороны. А у Ланса, к слову, и так невыплаченные долги есть.

— Ладно, пошли в таверну зайдём… — произнёс аристократ, уже выбрав для себя новую цель.

— Зачем? — подобного Воительница из клана Праутеи не поняла. — Вы же уже арендовали жильё. Нека наверняка там прибралась и поесть приготовила. Зачем идти в таверну?

— Потому что мне нужно добывать из твоих умений деньги.

— Просто выпустите меня на арену. В чём проблема?

— В том, что полученный тобой титул в Орта Миос здесь никого не удивит. Более того, прошлые заслуги почти никак тебя в Анхабари не характеризуют. Местный зритель тебя не знает. Да и титул чемпиона нужно будет здесь подтвердить отдельно, но там без фанатизма, ты справишься. Просто одна из формальностей.

— И поэтому мы идём в таверну?

— Мы идём в таверну, чтобы я подумал над возможностями твоего продвижения. Быть может, мы случайно встретим какого-то этириданоса, после чего ты набьёшь его этиамарию морду… Но так грубо не хотелось бы действовать. Вот, эта таверна выглядит вполне достойно. Так что я ещё подумаю… Ах, и да, мне же нужно поговорить кое с кем.

Вскоре появился на первый взгляд неприметная таверна. Ланс сразу же нашёл взглядом того, с кем договорился о встрече. Офлея, в свою очередь, сразу принялась работать. Без лишних указаний и разговоров, она уже выбрала стол и поставила на него мешочек с монетами, бросив во всеуслышанье вызов.

Смертных в таверне хватало, многие сразу заинтересовались после чего по очереди принялись присаживаться за столик и пытаться побороть рабыню, которая уже через пол часа повысила ставки. Как раз после того, как сломала кисть какому-то орку. Что же, в Анхабари сильная воительница с белой кожей и яркими голубыми глазами просто обязана засесть в разуме местного зрителя. Да и в принципе женщина, ломающая руки оркам это всегда плюс к популярности.

Тем временем Ланс спокойно сел за столик в самом тёмном углу, где его уже ждал Проводник.

— Халсу’Алуби оказался абсолютно прав, — тихо проскрежетал не совсем смертный южанин, который убрал плотные повязки: у него давно уже не было плоти, лишь кости скрывались под плотной тканью. — Она станет сильным магом огня.

— Просто сильным? Этого недостаточно. Мои планы куда амбициознее.

— Об этом пески мне ничего не сказали. Но, если онане допустит ошибок, то, возможно, действительно сможет пройти путь огня и песка, а там и миражи прояснятся. Уже приглянулся кто-то?

— Нет, пока что выбираю напарника.

— С этим стоит поспешить. Не каждый подойдёт на эту роль.

— Я понимаю, — произнёс Ланс, после чего взял в руку только что поднесённую чашку.

Анхабари ещё часто называют родиной алхимией. Именно здесь придумали первую тысячу применений перегоночному кубу. Что самое забавное, сначала гнали не какие-то важные зелья, а просто спирт для личного употребления. Да и сейчас только в Анхабари можно встретить все виды крепких напитков, многие из которых здесь и производятся. Часто даже в шутку говорят, что вся алхимия началась с водки. И это не так уж далеко от правды.

— А когда она вернётся?

— Через месяц, — проскрежетал Проводник, а его челюсть забавно дёрнулась, будто скелет хотел улыбнуться. — Пустыня бросила ей вызов. Но сильно не переживай, Поцелованная Огнём вернётся живой и целой. Скорее всего.

— Очень на это надеюсь, а то могут возникнуть проблемы.

— У тебя ещё есть вторая рабыня. — Костяная рука поднялась и указала в сторону Офлеи. — От неё веет холодом снежной бури. Сильная, с кровью гигантов в венах. Говорят, магия песка на одну половину состоит из магии земли, а на вторую половину из магии воздуха. Думаю, она понравится местным. А ещё… Она ведь не только сильная, но и выносливая?

— Естественно, кровь гигантов же. Плюс она довольно сильный маг. А что?

— Сегодня в полночь здесь будет проводиться турнир. Призовой фонд огромен, плюс за установление рекорда выплачивают деньги. Суммы приличные, дом, конечно, не купишь, но взнос делать не требуется…

— Дело плёвое, сам ничего не теряешь, а лишних монет не бывает, — продолжил аристократ, а потом внезапно погрустнел.

— Верно.

— А кто спонсирует? — сразу же последовал по большей части риторический вопрос, ведь ответ и так уже очевиден.

На самом деле мало кто знает о существование у Зелгиоса брата. Теобальд всегда находился в тени более успешного родственника. Даже в какой-то момент ему пришлось отказаться от фамилии Торвандори, взяв фамилию жены, а после развода фамилию матери. Многие на похоронах даже удивились, казалось бы, лишнему саркофагу. Возможно, ему стоило остаться в Анхабари, а не ехать на праздник, но Зелгиос настаивал и очень хотел увидеть всю семью в полном составе.

— Он не был плохим человеком, — добавил Проводник, видя замешательство собеседника.

— Наверное, я о нём почти ничего и не знаю. Он редко появлялся в сердце Эдеме. Помню он два раза приезжал на мой именины… Это ещё было на первом десятке. В первый раз забыл даже подарок привести, а во второй уже пьяным приехал. А потом мы с ним и вовсе не общались. У меня были другие дела, как и у него.

— Верю. Дядя, брат и муж из него хреновый вышел… Это знают все. Но плохим он всё равно не был. Я знаю о чём говорю. Пески никогда не врут. Останься до полночи и убедись лично.

— Как-нибудь в другой раз. Слишком много дел. Да и… это уже всё дело прошлого, — последовал не самый искренний ответ, после чего Лансемалион Бальмуар осушил чашку до дна.

До полночи он так и не досидел.

Глава 5

Ступеньки лестницы, яркий свет палящего солнца, песчаный вихрь и затем пелена кромешной тьмы.

Ада постепенно приходила в себя, тело ломило, во рту всё пересохло. Такой подставы от Проводника девушка не ожидала. Кроме того, и в последнюю чашку чая явно было добавлено что-то лишнее. Иначе объяснить заторможенное внимание и реакцию нельзя. До последнего всё казалось нормальным, хотя таковым не было.

Тьма всё не хотела уходить. Впрочем, и удивляться нечему, откуда под землёй может быть свет? Стараясь не шевелиться, Огненная Бестия постепенно изучала обстановку. Сквозь тишину прорывался какой-то странный скрежет, не металлический, а какой-то другой… Кандалов на руках или ногах не было, что вселяло некоторый оптимизм. Магическое зрение также не выявило никакой опасности.

Открыв глаза, Ада уже точно убедилась, что источника света здесь в принципе нет. Повинуясь воле паресиса в руке тут же, появилось пламя. Из-за этого открытые глаза тут же закрылись, да ещё и взгляд пришлось отвести, ведь сияние проходило и сквозь веки.

Адаптировавшись к новой обстановке, рыжая полуэльфийка принялась искать источник странного скрежета. Поиски не заняли много времени, ведь для ответа требовалось лишь опустить взгляд на собственные ноги.

Прямо на коленке сидело странное существо со жвалами, лапками и клешнями, прямо вылитый скорпион, только без жала и размером побольше. И признаться Ада сразу же испытала отвращение, захотелось сжечь эту тварь на месте, или хотя бы грубо отпихнуть, а потом задавить.

Но сразу же в глаза бросалась и причина скрежета. Клешни существа держали ядовитую сколопендру, пока жвала разрывали хитин. Этому маленькому монстру совершенно нет никакого дела до гостя храма, он спокойно кушал свою добычу, да и вообще ядовитым скорее всего не был. Тут не нужно иметь учёную степень, чтобы понять — главная сила этой твари в клешнях и жвалах. Если бы существо было ядовито, то зачем такие гигантские клешни?

Аккуратно поднявшись на ноги, Ада попутно скинула с себя и двух местных обитателей. Сколопендре уже на это было плевать, а более страшному охотнику… тоже плевать, он даже взглядом не удостоил двуногого смертного и продолжил пир.

— И где я? — Огненная Бестия решила попытать удачи и озвучила вопрос вслух, но мироздание не дало ответа, так что пришлось как обычно полагаться только на себя.

Странный туннель не очень походил на помещения храма, стены какие-то уж больно кривые. На ручную работу строителей не похоже. Но уже в буквально двадцати метрах нашёлся очередной и неприятный ответ.

Ада даже не сдержалась и вслух прокомментировала увиденное, при чём ярко, с эмоциями, не стесняясь в выражениях. Очень красочно, но если исключить брань, то можно скзаать, что девушка промолчала. Огромная арка с иероглифами явно являлась выходом и входом в нижние помещения храма. И она оказалась почти полностью засыпана песком. Внутри скорее всего все помещения тоже вновь оказались защищены от времени золотым одеялом.

Раскапывать всё вручную… Нет, на это и жизни не хватит. Ведь неизвестно какой слой находится поверх ещё собственного самого храма. Проводник так-то своей магией огромные толщи песка расчищал, а уже только потом убирал песок внутри комнат.

Однако по всей видимости Аду убивать никто не планировал. Иначе вскрыли бы глотку или просто оставили внутри храма, под песком. Но нет, очнулась девушка в туннеле, в относительной безопасности и с личным маленьким защитником. А значит происходящее что-то вроде испытания, а не казни.

— Ну и где-то должен быть выход, не иначе. Жаль только сквозняка нет… Легче было бы определиться в какую сторону идти… Хотя…

Пройдя чуть дальше по проходу где-то через метров пятьдесят магическое зрение уловило явное и резкое сужение туннеля, а затем уже и своими глазами Огненная Бестия убедилась, что пролезть не удастся. В таких щелях только местные обитатели пролезть смогут. Так что в одной стороне явный тупик.

Это в каком-то смысле радовало, ведь теперь остаётся идти только в противоположную сторону. И не нужно будет терзаться сомнениями, а правильное направление выбрано или нет. Так и началось прохождение испытания.

Сто метров, двести, никаких поворотов не было, лишь изредка встречались всякие трещины. Ада продолжала идти, пить хотелось ещё сильнее, как и голод давал о себе знать. Без сознания она провалялась не меньше суток. Либо в необычный чай вызвал обезвоживание.

Так ещё и песок… Песок был везде. В волосах, в глазах, даже после долгих часов пути, то и дело песчинки напоминали о себе в самых проблемных местах. Это ужасно бесило и заставляло то и дело останавливаться, чтобы ещё раз встряхнуться. Но уже снова, через десять метров, меж грудей начиналось что-то тереться, а ещё ниже так и вовсе…

Внезапно Огненная Бестия резко замерла остановилась. Кромешную тишину прервал совершенно неестественный для этого места стук. Настороженность усилилась, ладонь легла на рукоять меча, а продвижение замедлилось, как и издаваемые девушкой звуки. Проблемы с песком также отошли на третий план.

Идти пришлось ещё несколько сотен метров. Всё же слышимость в туннеле без преувелечения превосходная. По мере приближения удавалось различать всё новые звуки. Какие-то стуки, бормотание, бульканье и… смех? Это точно был смех, пусть и крайне странный, протяжённый и глубокий. Потух огонь в руке, ведь сияния из конца туннеля теперь хватало, чтобы не споткнуться о собственную ногу.

Ада предусмотрительно обнажила меч заранее и последние шаги делала с готовностью сразу вступить в бой. Но стоило ей выйти в проход, как сразу последовал ступор. Она ожидала увидеть, что угодно, но не это.

Туннель заканчивался относительно просторной пещерой. В центре разведён костёр, при чём здоровый такой кострище прямо уж. Правда вместо дров, какие-то странного цвета… кирпичики что ли? Не из глины уж явно, но форма очень ровная, цвет буровато-чёрный, как и дым какой-то уж слишком густой. Но горит вполне себе нормально и пламя довольно мощное. Правда воняет…

Но Этий с ним с этим кострищем, в ступор вводил его создатель. Здоровенный трёхметровый огр, полностью голый, с серой кожей, стоял напротив самодельного стола из хитиновых пластин и, напевая себе под нос какую-то несуразную мелодию, что-то нарезал.

Огненная Бестия пыталась понять, что это вообще такое? Этот огр повар? Что он тут делает? Почему живёт под землёй в пустыне? Почему он голый? Огры же не отсталые, вполне себе разумный вид, который знает, что такое одежда. Тем более он поёт и что-то бормочет себе под нос. Так много вопросов и так мало ответов.

И тут огр разворачивается. То же не совсем понятно почему, он просто развернулся и оторвался от незаконченной нарезки. Что его дёрнуло обернуться, непонятно. Ну и сразу же взгляд огра, разумеется, оказывается прикован к незваной гостье. Взгляды соприкоснулись, искра, буря и хозяин пещеры просто падает лицом вперёд.

Сказать, что Ада удивилась, это ничего не сказать. Но из ступора девушка вышла и начала двигаться в сторону бездыханного тела. Меч теперь сжимался в двух руках.

— Эй… — Последовал лёгкий тычок остриём меча, но грубую кожу огра это не повредило. — Ты живой?

— Не убивай, Уббу. Я ни в чём не виноват.

Оказалось, огр не потерял сознание, а может и потерял, но уже пришёл в себя. В любом случае голос его оказался переполненный каким-то уж совсем животным страхом, хотя трёхметровый голый огр тут он. И всё же хозяин пещера дрожал, закрывал голову руками и, казалось, вот-вот расплачется.

А ещё он почему-то в первом предложении говорил от третьего лица, а во втором уже от первого. И тут нужно ещё раз уточнить, огры реально не отсталые, может быть не гении, но разговаривать нормально могут. Так что тут либо слабоумие, которое встречается у всех видов, либо кто-то из пещеры не вылазил слишком долго, что сказалось на социальных навыках. Может быть всё сразу.

— Не убивай, не надо, — Убба продолжал плаксиво умолять о пощаде. — Бери всё, что хочешь. Но не убивай.

— Так… — глубоко вздохнув, произнесла Ада, но меч не убрала. — Ладно, я не буду тебя убивать.

— Честно?

— Да.

— Не верю.

— А зачем тогда спрашиваешь? — ответа на свой вопрос Огненная Бестия не дождалась, так что сразу задала следующий вопрос. — Как отсюда выбраться? Я уйду и не буду тебе мешать.

— Выбраться? Ты хочешь выбраться туда? На поверхность?

— Да.

— Не надо, там живут злые. Они тебя убьют.

И снова Убба задрожал, при чём с куда большей силой, руки с хрустом сжали голову, грязные ногти въедались в серую кожу до крови. И Ада начинала понимать, что вообще происходит. Создав огонь в руке, она поднесла его ближе к серой коже. Шрамы и рубцы, следы ужасного прошлого ответили на все вопросы, как и клеймо.

— Ты раб, — уверенно произнесла Огненная Бестия, чем вызвала новый приступ огра, который, кажется, начал пытаться снять с лица кожу. — Тише… тише… Я тоже рабыня.

Эти слова казались сделали только хуже, но вредить самому себе Убба перестал. Страх сменился отчаяньем и болью, он продолжал выть, но постепенно успокаивался. В конечном итоге трёхметровый огр начал подниматься на ноги.

— Прости Уббу. Уббе очень страшно, Убба принимать тебя за злых. Твои волосы пугать Уббу.

— Я тебе не наврежу. Но… у тебя есть одежда, Убба?

— Да, есть… Просто я забыть… забыл. Здесь никто не жить кроме Уббы, так Убба ходить голый, — с этими словами огр направился в сторону горы мусора, в которой он взял что-то вроде набедренной повязки.

— Так куда лучше, — уже спокойнее произнесла Ада и даже убрала меч, после чего улыбнулась. — Так что Убба, покажешь мне выход?

— Выхода нет, — ответил хозяин пещеры и тоже улыбнулся во все свои жёлтые зубы. — Но ты не переживай. Убба здесь долго жить. Убба находить еду. Как раз готовить есть. И тебя угощу.

— Нет выхода? — переспросила Ада, которой было трудновато понимать своего собеседника: огр же не просто менял лицо в процессе повествования, но и просто терял связь между мыслями, а сверху всего ещё и жуткий акцент. — А как ты тут оказался?

— Убба… Убба… Убба служить чернокнижнику, помогать исполнять эксперименты. Рабы страдать, Убба бить и следить. Убба боялся кары, но страшнее быть слугой чернокнижника. Убба бежать, далеко и долго. Уббу догонять… — внезапно огр дёрнулся, что-то в его сознании щёлкнуло, после чего бывший раб сел на пол и уставился в пол. — Они гнали меня по всей пустыне, спускали на меня змей, стреляли из луков и арбалетов, со смехом вонзали копья и рубили саблями. Раны заживали, солнце палило, я бежал… Затем показался каньон. Последняя стрела угодила в затылок, и я упал в груду костей. Но не умер.

Внезапное изменение поведения огра испугало Аду не на шутку и заставило снова схватиться за меч. Только что он напоминал безумца или просто отсталого смертного, как вдруг резко прояснился не только взгляд, но и лицо стало совсем другим…

— Я ходил по каньону, нашёл храм. Вошёл внутрь, спустился глубже, чтобы меня точно не нашли. Так и оказался здесь. Но дорога обратно оказалась затоплена. Там уже не пройти, — мрачно произнёс Убба, после чего взгляд его снова помутнел, а лицо стало вновь глуповатым. — Убба уже набрать воды там! Убба сейчас готовить вкусный суп из сколопендр! Убба давно не есть суп из-за страха.

Огр резко поднялся и, что-то бормоча себе под нос, направился к столу. Огромными руками он взял гигантский, но весьма странной формы котёл, после чего поставил его на костёр.

— Убба не глупый, Убба специально сразу не ставить котёл. Нужно бросать еду ещё в холодную воду, так вкуснее будет, чем сразу в горящую, — с усмешкой и даже в какой-то степени гордо произнёс хозяин пещеры, после чего начал издавать булькающие звуки, а затем громко чихнул. — Суп с соплями… Особый рецепт…

— Можешь показать мне тот затопленный проход? — аккуратно спросила Ада, стараясь не блевануть.

— Конечно, Убба любить помогать. Пошли… — Огр тут же поднялся на ноги и без лишних прелюдий направился к одному из туннелей. — Убба кушать не только сколопендр, в другом туннеле у меня есть фермера жуков. Желе противное, но привыкать. Раньше Убба ловить рыбу в воде, но… там потом поселиться монстр. Страшная рыба-змея-монстр. Убба боятся подходить ближе. Она больно кусаться, если Убба плавать.

И резко хозяин пещеры остановился на выходе в ещё одну пещеру, в этот раз уже огромную. Большое открытое пространство, лишь половина оказалась затоплена. Прямо в воду уходили и ступеньки. Сверху на потолке, прямо над водой, где-то метров двадцать не меньше, висел гигантский кристалл, который служил слабым источником света.

Также в глаза бросались исписанные фресками стены. По ним Ада сразу же поняла, что под водой действительно скрыт проход. А ещё выход так-то не единственный…

— Там же вокруг кристалла решётка, да? — спросила Огненная Бестия, пристально вглядываясь в потолок. — Судя по рисункам, кристалл находится в полу верхних помещений.

— ЧТО⁈ Убба не слышать! — раздался крик огра, который боялся выйти в помещение, хотя вроде никакой угрозы нет.

— Хм… Ладно, давай попробуем…

Ада вытащила из-за спины длинный кинжал.Стены здесь по большей части из песчаника. На первых десяти метрах встречаются рукотворные блоки, которые уже довольно старые со сколами, там есть где зацепится. Чуть выше и вовсе начинаются сплошные трещины. А касательно решётки… В неё рыжая полуэльфийка точно пролезет, она же не жирный огр.

— Не надо! Не надо туда лезть! — сразу же начал кричать Убба. — Это опасно! У вас не получится!

Огненная Бестия просто проигнорировала слова огра. Здесь жить она точно не станет, как и питаться супом из соплей. Да и забраться до кристалла не так уж сложно, как может показаться, ведь форма потолка куполообразная. А натренированное тело вполне справлялось с задачей, в самых трудных местах в качестве упора использовался кинжал. Вот уже высота пятнадцать метров…

— Твою же! — раздался вскрик и следующий за ним громкий всплеск.

Аде лишь в последний момент удалось хоть как-то сгруппироваться, но даже так вхождение в воду оказалось далеко неидеальным и довольно болезненным. Но кое-как удалось выплыть на поверхность.

— Убба, какого хрена ты не сказал, что в трещинах живут скорпионы⁈

— Выплывай быстрее! В воде живёт монстр!

— Убба, рот твой дери… — бранясь Огненная Бестия принялась плыть к краю.

Какой вообще монстр? Магическое зрение ничего интересного не заметило и до сих пор не замечает. Вон какие-то змеи плавают, но они мелкие и безобидные. Как и другие обитатели пещеры. Нет, укусить, конечно, могут, но кто тут вершина пищевой цепочки и так предельно очевидно.

Одежда сразу же намокла, плыть стало трудновато, плюс меч на поясе и кинжал в руках. Однако Ада не тонула и постепенно добиралась к ступенькам. Как вдруг Убба начал орать как резанный во всю глотку. Казалось, что огр уже всё… окончательно головой тронулся.

— ДА ЗАТКНИСЬ!!! — от такой звуковой атаки девушка пришла в бешенство, мало того, что про скорпионов её не предупредили, так ещё и теперь пытаются лишить слуха. — Ну я тебя…

Последний рывок и вот уже руки на краю. С лязгом ударился кинжал о каменную плиту, после чего рабыня подтянулась и собиралась уже выбираться, чтобы затем поговорить с Уббой. Изумрудные отражались на чистом клинке, роскошные и прямо огненные волосы тоже сильно выделялись, как и в целом невозможно отвести взглядов и от других изгибов. Даже в такой ситуации, Ада не могла не признаться самой себе: она действительно красива и дело тут не в нарциссизме. Только любоваться собой долго не получилось, в один миг в рыжей гриве, кажется, добавилось седых волос.

Сверкая пятками, Огненная Бестия в миг оказалась в туннеле, а огр убежал ещё дальше. Лишь в узком проходе девушка обернулась, но водная поверхность уже стала гладью. Только вот ошибки быть не могло, в лезвии кинжала Ада точно увидела того самого монстра, которого так боялся Убба.

Глава 6

Уже несколько часов Ада находилась близ водной глади. Она выливала сюда суп, выбрасывала сырых сколопендр, просто использовала огонь и даже ещё несколько раз окуналась в воду, но далеко от края не отплывала.

Монстру на первый взгляд было абсолютно плевать. Однако в отличии от первого раза, теперь Огненная Бестия куда тщательнее изучала дно магическим зрением. Десятки минут полной концентрации позволили обнаружить много интересного. Например, подземную реку, секретные помещения и гигантские трещины в стенах.

Скорее всего нижние помещения храма соединялись с другими пещерами. По туннелям и трещинам как раз передвигался монстр, а в самой большой расщелине он сейчас и затаился. Ада не могла увидеть его, ведь вода крайне мутная, однако магическое зрение чувствовало чужое присутствие. Как и взгляд хищника не отлипал от двуногого смертного. И что самое противное… тварь оказывается вполне себе относительно разумная. Монстр ждёт очередной ошибки.

С пустыми руками Огненная Бестия снова вернулась в туннель, а затем в пещеру Уббы. Скорее всего придётся убивать монстра, ведь эта гадина довольно огромна, со щупальцами, вряд ли она будет смотреть как добыча пытается добраться до решётки.

Только не совсем понятно, а зачем этому монстру пытаться съесть двуногую? Тварь же явно живёт здесь давно и питается чем-то другим, а не смертными. Беспричинной агрессии в свою очередь не существует. А значит остаётся один вариант.

Сам светящийся кристалл. Судя по фрескам, он является чем-то вроде предмета поклонения, а ещё он него фонит харом. И в целом паззл действительно сходится.

Ада учёной не была, но знала довольно многое. Например, кости человека отличаются от костей дракона. Потому что иначе бы хребет последнего просто не выдержал бы такой нагрузки, которая увеличивается в процессе полёта. Аналогично и с костями троллей, огров, даже зверолюдов. То же самое применимо ещё и к мышцам, да и вообще ко всем органам.

И как все знают, изменения эти обусловлены в том числе наличием магии. Потому что иначе физиологию некоторых тварей просто не объяснишь. Главным же источником энергии для поддержания жизни таких монстров служит не пища, а собственно хар, который находится везде и пронизывает всё.

Тут уже можно перейти к не менее известному правилу. Ничто не берётся из неоткуда, и ничто не исчезает бесследно. С харом то же самое, он не является чем-то бесконечным и равномерно распространённым по мирам. Это лучше всего становится видно во время магических сражений гигантских и не очень армий. Два условных архимага в дуэли сойдутся, а их ученики в округе просто без сил валятся, потому что наставники высали весь хар.

А для жизнедеятельности тоже нужно прилично энергии. Особенно если ты сильный маг или монстр, потому что твоё тело уже не может существовать без него. Лишишься источника хара — будут задействованы резервы. Кончатся резервы — организм начнёт распадаться. Дальше смерть, прям как если доступ к кислороду перекрыть.

Есть очевидная закономерность между силой смертного и его потреблением хара. Ада поглощает куда меньше, чем Лансемалион Бальмуар, а тот в свою очередь куда меньше, чем древние драконы.

Это всё приводит к созданию своеобразной экосистемы. Две сильных твари на одном участке не уживутся, энергии не хватит. Особенно в настоящее время. Поэтому они либо убивают друг друга, либо даже деградируют.

К слову, во временах древних и первых людей населения миров составляли миллионы или даже меньше. Гигантские левиафаны, короли неба и боги… Всем им нужно ужасное количество энергии, а ещё так-то места. В результате личная огромная сила стала проблемой, а потом и вовсе количество победило качество, хотя дело не только в этом.

И всё же лишь с появлением молодых видов без дара к магии начались эпохи колонизаций и вытеснения других видов. И вот, древние драконы превратились в крылатых ящеров, первые люди стали теми, кто живёт дай Этий сотню лет, а населения миров…

В это трудно поверить, но тот же Эримос так-то населяют сотни миллиардов по самым скромным подсчётам. И пусть тот же Эримос является самым большим, однако недалеко ушли и другие древние миры светлых и тёмных планов. Они тоже существуют с первых времён. Это порой удивляет некоторых попаданцев, в основном тех, кто проживал в мирах, где соприкосновение с тенями Кихарисом крайне низкое. Сотни миллиардов? На одной планете? Трудновато в такое поверить, когда в твоём мире один паресис-шаман на всё племя, а детская смертность зашкаливает.

Однако в большинстве миров Совета магия уже давно стала чем-то большим, нежели набором каких-то заговоров и порч. Её даже вполне можно назвать полноценной наукой, где ставят эксперименты, доказывают и опровергают теории, что в последствии облегчает жизнь. И в пятой, текущей Эре, детская смертность стала ещё ниже, как и многие зелья становятся всё доступнее для простых смертных. Да и в остальных планах миры в своём развитии зашли очень далеко, ведь они существуют не тысячи, не десятки тысяч, даже не сотни тысяч, а куда больше лет. При этом они не начинали развитие с нуля, ведь драконы, левиафаны, колоссы и прочие древние разумные существа и делились своей мудростью.

Поэтому Эдем и называют крайне мелким и ограниченным миром. Конечно, здесь всё ещё проживают сотни миллионов, что довольно много, однако во вселенском масштабе — сущая мелочь. Хотя со счетов списывать Эдем не стоит, ведь он до сих пор крайне независим. Плюс тот же Эримос так-то является раздробленным миром, где существует куча королевств и империй, которые грызут друг другу глотки в постоянной борьбе. Эдем же един и в случае чего выставит сильную и сплочённую армию.

И сверху ещё можно добавить качественную силу. Потому что архиепископ имеет право выдавать своеобразные индульгенции тем, кто нарушил Закон Совета и зашёл за грань. Так что в Эдеме существует куда больше смертных, способных убить высшего в отличии от других миров, где таких смертных либо убивают, либо отправляют в Пепельный мир, либо дают место в Совете. Такой подход в Эдеме обусловлен необходимостью сохранения стабильности, которая невозможно без жёсткой централизации. Это понимает Совет, который закрывает глаза и одаривает Эдем особым статусом.

И это всё к тому, что вон тот монстр под водой сам по себе просто так случайно не появится. Его существование обусловлено влиянием источника энергии хар. В данном случае это скорее всего как раз кристалл. И тварь это понимает, она это чувствует, живёт здесь и оберегает причину своего существование. Аде в свою очередь нужно добраться до решётки, решётка рядом с кристаллом, это и является скорее всего причиной агрессии чудища.

— Убба! Ты где⁈ — сразу по возвращению Огненная Бестия устроилась работать у стола.

— БЕГУ!!! БЕГУ!!! — раздался голос огра, бегущего из одного из туннелей.

Так-то вернуться на поверхность можно было и другим путём. Ниже жилища Уббы есть ещё целая сеть пещер, наверняка какой-нибудь из туннелей проведёт на поверхность. Только вот… там ещё опаснее. Плюс неизвестно как долго придётся скитаться, ведь заблудиться будет проще простого. А чем ниже… тем выше вероятность наткнуться на мощный источник энергии хар внутри гигантского улья тварей живущих у ядра планеты.

— Вот! Жвала мясных-жуков! — радостный Убба поспешил подбежать к столу и высыпать крайне важное сырьё.

— Отлично… Иди готовь топливо.

Огр действительно рад был исполнять любой приказ. И дело тут не столько в самой Аде или бесхребетности смертного. Просто после столь долгой изоляции Убба рад был помочь кому угодно, стать нужным и неодиноким. К тому же в его новой жизни впервые происходило что-то интересное.

Жвала… С помощью них Огненная Бестия соединяла хитиновые пластины. Выходило не очень, но всё приходит с опытом, после сотен ошибок. Тем более перед девушкой стояла задача не создать броню достойную бога, а просто защитить руки от скорпионов на потолке. Аналогично с лицом. Так что жвала заменяли гвозди, пластины хитина — стальные листы, плюс Убба варил не только суп, но и… клей. Клей из дерьма и внутренностей жуков. Хотя нет, не из дерьма, вроде это другой продукт, из которых жуки строят себе ульи…

А вот что реально являлось дерьмом, так это топливо. У огра имелась своя ферма, где какие-то здоровенные жуки спокойно жили, питались другими обитателями пещеры и ходили под себя. Отходы эти же жуки утрамбовывали, после чего приходил Убба, перегонял своих друзей в другой загон, а плотное дерьмо использовал в качестве топлива, после предварительной сушки. Ада такому бы удивилась, но она уже знала, что по такому же принципу функционируют и многие пастбища в том же Саросе. Всё же в изолированном мире древесину стараются беречь, а зимы всегда такие неожиданно холодные. Аналогично поступают и многие зверолюды, да и просто многие жители степей, где деревья не растут.

— Лучше я уже не сделаю… — выдала вердикт Ада, осматривая свои личные творения.

Помимо защиты рук, добавилась и защита ног. Плюс изготовлены специальные крюки, которыми будет удобнее цепляться. Своеобразное скалолазное снаряжение своими руками в домашних условиях. Остаётся надеется, что оно не развалится в самый важный момент.

— Всё готово. Пошли, Убба.

— А можно Убба останется?

— Нет, Убба пойдёт помогать своему другу. Без него друг умрёт.

— Ладно… — вздохнув, произнёс огр и взвалил на свои плечи тяжёлый груз: связки с чёрными кирпичиками и странного вида котёл.

Вскоре показалось злополучное помещение. Ада немного постояла, убедилась, что монстр всё ещё на дне, и до сих пор бдит. Затем пошла проверка снаряжения, но клей из жуков оказался более чем надёжным связующим веществом. На один раз пойдёт.

— Ты всё запомнил, Убба?

— Да, Убба боятся, но Убба помогать, — уверенно говорил огр, раскладывая связки топлива по периметру. — Страх разлагает.

— Молодец, Убба, — как-то тяжеловато и печально Ада похвалила своего друга, который проникся лекциями, но… всё это до первого столкновения с реальным страхом, а он не заставит себя ждать.

Огненная Бестия последний раз убедилась, что её сумка прочно закреплена. Затем прицепила к талии пару самых мелких связок с топливом и полезла на стену. В этот раз взбираться оказалось куда сложнее. Защита не давала скорпионам ужалить, но она так-то добавляла вес, ну и плюс сам груз за спиной.

Также Ада старалась останавливаться, ожидая что возможно тварь решит появиться чуть раньше. Но терпения монстру было не занимать. Так что пришлось тратить силы на достижения чуть ли не самой решётки.

В какой-то момент уже начало казаться, что тварь не появится и Огненная Бестия сможет спокойно пролезть через решётку. Но сквозь тени Кихариса пронёсся страх. Чудище более не могло ждать, и оно не собиралось полагаться на удачу, что эта двуногая никогда не навредит кристаллу, если умрёт. Инстинкт победил не очень сильный разум.

Медленно, не создавая волн, гигантский змей поднимался с глубин. Мерзкая морда с зубами-иглами плавно устремлялась к самому потолку. Из тела твари торчали десятки щупалец, которые двигались куда быстрее и собирались вот-вот обвиться вокруг лодыжек добычи.

Ада смотрела только вперёд, глаз на затылке не было, но магическое зрение служило лучшим источником информации, хотя даже собственное чутьё замолчало. В последний момент огонь объял всё тело воительницы, которая разомкнула пальцы.

Тело только совершило оборот, а рукоять полуторника уже холодила ладонь, лезвие же отрубило мелкие щупальца. Монстра это не испугало, пасть разверзалась и готовилась превратить добычу в фарш, но огонь… Огонь становился сильнее, он пугал, слепил привыкшие ко тьме глубин глаза.

Однако даже мощный поток пламени не смог заставить монстра скрыться под водой. Ведь здесь решался вопрос его существования. Исчезнет кристалл, через неделю, месяц, может год, но уйдёт и сила. В другое место перебраться чудище не может, это тебе не мировые воды.

Ада же легко перегруппировалась и приземлилась меж глаз монстра, вонзив меч в морду и не угодив при этом в пасть. Сразу же с плеч слетела сумка и две связки с уже горящим топливом. Они отправились прямо в глотку, после чего туда же ударил с новой силой огонь.

Тварь верещала от боли, начала дрожать, но клинок глубоко вошёл внутрь. Вместе с этим сумка со склянками яда уже разбилась, пока связки топлива разгорались всё сильнее. Магия давала начало огню, как и вполне физические причины делали его ещё сильнее. Убойная комбинация должна сжечь монстра изнутри.

Однако вдруг чудище резко рвануло к потолку и ударилось прямо о сам кристалл, после чего резко дёрнулось и откинуло контуженную Аду с разбитой маской в сторону. Прокатившись по каменной плитке с обломком меча в руке, девушка влетела в стену рядом с парализованным огром.

— Убба, твою же мать! КОТЁЛ!!! — взревела тут же поднявшаяся бестия, с окровавленным лицом, с которого от такой поездочки слетела маска.

Лишь вопль смог вернуть огра в сознание, после чего он со всей дури начал лупить по такому странному котлу. Он ещё в первый раз прицепил внимание девушки. Такая странная форма, котёл больше напоминал своей формой колокол. Без внимания не осталась и первая встреча с монстром, который поспешил спрятаться как раз из-за вопля Уббы.

Пасть монстра закрылась, но огонь внутри продолжал подпитываться силой паресиса. Боль, застрявший клинок в морде, слепящее пламя и звуковая атака… Змей оказался дезориентирован и быстро впал в безумие.

Убба прибывал в состоянии не более лучшем, для него мир слился в исполнении одной простой задачи. Он со всей дури продолжал лупить по колоколу, не думая более не о чём. Смотрел исключительно в пол, на который падали слёзы, разрываемого от внутренней борьбы сознания, где смешалось всё.

И вдруг его кто-то резко отпихнул. Огр даже удивился, когда увидел на своём месте своего друга. Такая маленькая девушка из утончённого вида смертных, они же маленькие и хрупкие… Но Убба улетел на добрых три метра, после чего начал ползти назад. Монстру же очень не понравился громкий звук.

Резкий рывок расплющил колокол и разломал каменную кладку на сотки кусков. От эха удара пытавшийся подняться огр упал обратно на задницу и снова оказался парализован от страха. Сильнее всего разрывала сердце мысль, что его бедный друг умер.

Но так глупо Ада отходить в мир иной не планировала. Ювелирно уйдя от удара, она сначала воткнула обломок меча в один глаз, а теперь уже снова залезла на морду твари снова и вонзила длинный кинжал во второй глаз.

При этом сама девушка превратилась в огненный шар. Пламенная аура жгла всё и вся, заставила воспламениться и раскиданные по всему периметру связки с топливом. При этом лежащие на полу связки оказались куда более крупными, ростом с самого парериса.

Температура стремительно поднималась, после удара по колоколу монстр оказался контужен. Опыта сражения на суше у него явно маловато. Он был опасен под водой, а здесь же… Его чудовищная масса больше вредила, чем приносила пользы.

Тварь ревела, не понимала, что ей делать. И прежде, чем монстр снова скрылся под водой на теле его появилось ещё два десятка ран, не глубоких, но с ужасными ожогами. Ада понимала, что не сможет нанести вред этой кинжалом-зубочисткой, поэтому отрезала жгуты и вырезала чешуйки, после чего обрушивала в раны всю мощь своего огня, которые шлейфом шёл от естественных источников пламени и объединялся с потоками хара.

Побитый и оплавленный монстр ушёл на самое дно. Теперь Огненная Бестия даже не могла его увидеть. Без лишних слов девушка начала снова взбираться на потолок, гораздо быстрее чем раньше: сейчас сила из неё била ключом. Скорпионы же все забились в щели, боясь адского жара.

Оказавшись у решётки, Ада тут же пролезла на верхние помещения. Гигантский кристалл… он являлся огромным источником практически чистой энергии… Его ментальный узор притягивал, а изображение в тенях Кихарисах оказывалось крайне стабильным и чётким. Даже самый никчёмный паресис способен прикоснуться к такому качественному рисунку.

Это сразу же сделала Огненная Бестия. Она вбирала всё до последней капли, проводя через себя чудовищные потоки хара. Ей не требовалась передышка, регенерация также усилилась в разы, благодаря чистому источнику. Собственная тень обрастала новыми деталями, ментальные каналы подобно корням могучего древа разрастались во все стороны, как и ардия работала на износ, принимая нужную форму куда быстрее, чем за недели прошлых тренировок.

Сходило с ума и пламя. Храм дрожал, каменные блоки трескались, потолок грозился обрушиться в следующие мгновения. Ада это видела и пыталась с этим бороться, огонь поднимался сквозь решётку заполнял собой и верхние помещения, после чего уходил по главному выходу наружу. Но в конечном итоге кристалл треснул, вслед за рунической решёткой и зачарованными блоками.

Через минуту Ада уже стояла на руинах, ставший блеклым кристалл лишился большей части своей силы и упал на дно к монстру. Обвал же образовал новый путь на поверхность.

— Убба! Убба! УББА!!! — проревела во всю глотку Огненная Бестия, уже испугавшаяся, что обвал случайно прибил её друга.

Но вот из туннеля появился вполне себе живой огр. С удивлением хозяин пещер смотрел на поле битвы. Связки топлива уже потухли, как и монстр, судя по всему, умрёт в ближайшее часы в своём логове, ведь энергии кристалла не хватит на регенерацию. Паресис поглотил всё что мог, а что не смог — развеял по мирозданию. Потому что в таком деле нельзя давать волю жадности, она погубит. Как всё та же вода… пусть даже пресная. Но если человек выпьет литров десять или меньше, то организм знатно так удивится в нехорошем смысле.

— Поднимайся Убба, вон по тем блокам вполне можно забраться, — произнесла сидящая наверху девушка, указывающая в сторону обрушенной стены.

— Нет. — Огр отрицательно тряхнул головой, а затем лицо его исказила радостная улыбка. — Убба останется здесь. Будет рыбачить и кушать что-то кроме сопливого супа…

— Уверен? Что же… Тогда прощай Убба. Надеюсь, у тебя всё будет хорошо. Не болей.

Пожалуй, со стороны Ады было слишком наивно полагать, что Убба захочет покидать свою пещеру. Да и в целом… Он не нуждался в помощи. Его сознание уже создало новую личность, сам себя и прошлое огр воспринимал тоже от третьего лица, будто не и он был когда-то рабом. Верхний мир обошёлся с Уббой слишком жестоко, а взамен ничего не дал… Так разве стоит жизнь под солнцем новых жертв? Ему действительно лучше будет остаться здесь.

А вот Огненная Бестия так поступить не могла, поэтому отправилась на выход. Буквально два коридора и показался каньон, о котором рассказывал хозяин пещеры. Сюда скидывали трупы рабов и преступников, когда приток новых жертв системы перенасыщал производства по переработке тел. Судя по обилию останков, подобное случалось часто, даже дна каньона не видно.

Выбраться отсюда будет не так уж и тяжело. Ада уже приметила себе путь: стены каньона всё ж далеки он монолитных стен. Вроде как на другой стороне даже какое-то ущелье есть… Может по нему и удастся подняться? А там останется лишь найти путь к центру Анхабари.

Глава 7

— Наконец-то… — после поднятия на очередной бархан произнесла изнеможденная путешествием по пустыне Ада.

Дорога до центра Анхабари заняла неприлично много времени и отобрала значительную часть сил. Но всё же Огненная Бестия добралась до своей цели вполне живой, пусть и с признаками обезвоживания. А ведь с собой девушка взяла прилично так воды и странной еды Уббы. Но запасы удивительно быстро подошли к концу, а сама девушка обнаружила, что пришла к границе земель. Значит требовалось идти в другую сторону.

Сарос выглядел как обычный город какого-нибудь королевства на родине Ады. Высокие крепостные стены, башни, за ними серые дома. В переулках на улицу то и дело выливают помои, ведь к канализации подключены не все здания. Да и в целом, большая часть населения — зверолюды, а они воняют куда сильнее других смертных.

Орта Миос был несколько чище, но тяжёлый воздух, узкие туннели и отсутствие света также не позволяют большинству видов оценить этот город по достоинству. Да и доминантной частью населения являются гномы и тёмные эльфы. Первые просто чужаков не любят и всячески это демонстрируют, вторые вместе с вампирами купаются в крови и на других смотрят с превосходством высшей крови. Ещё ниже проживают так и вовсе слепые и ужасно мерзкие жители глубин. Так что место довольно мрачное.

А вот Анхабари оказался воистину красив и прекрасен. Даже стены здесь украшал алый орнамент, ворота зачастую обладали цилиндрической формой и являлись многоуровневыми, а за линиями обороны располагались живописные здания, меж которыми застыли акведуки. Вода поднималась даже на крыши самых высоких жилищ, ведь там встречались зелёные сады. Сильнее всего выделялось огромное количество башен и шпилей, но не военных, а вполне гражданских. Они были повсюду и строились в честь даже других богов.

Сам город являлся центром всех земель и давал кров миллионам смертных. Занимал он довольно большой участок, но всё равно габариты Анхабари меркли в сравнении с рекой, в середине которой и расположилась большая часть города.

Ари рассекала пустыню и давала жизнь, после чего впадала в мировые воды. Берега её разделяются горизонтом, а торговые суда плывут сюда прямиком из порта Атес, чтобы оживить экономику своих земель и земель на пути маршрутов свободных торговцев.

Кроме того, Эдем место маленькое, однако на его территории находятся и острова в морях, которые не могут быть связаны друг с другом сухопутными путями. А уж какие слухи ходят про пиратов, которые часто уходят от преследования в аномальные зоны… Морское ремесло очень развито, а кто-то даже всерьёз считает, что где-то за вечными штормами и бурями скрывается ещё один город-государство, находящийся вне прямой власти архиепископа. Иначе как объяснить, что с в порту Атес до сих пор не смогли побороть преступность?

Но главную опасность представляли не пираты, а контрабандисты. В Анхабари незаконным обогащением промышляли почти все и это не считалось чем-то плохим. Наоборот, каждый торговец считал своим долгом вывезти запрещённые товары или разрешённые, но без оплаты пошлин. Многих ловили, однако редко когда наказание становится жестоким.Вопросы решали штрафом или взяткой, после чего всё повторялось снова.

Анхабари располагался по большей части на острове в центре реки Ари. Однако многие анхи, на которые делился город, простирались до берегов и дальше них. Попасть из центра города, то есть островной его части, на берега можно с помощью многочисленных мостов и кораблей, имеются в том числе и подземные переходы. Однако большую часть времени те же мосты подняты, чтобы не мешать кораблям проходить по реке. Пропускная способность подземных туннелей слишком мала. Поэтому нужно чётко планировать свой следующий день, чтобы не застрять на долгие часы в пробке.

По всем этим причинам Анхабари и был прекрасен. Золотые стены, искусные шпили, незабываемая архитектура, в центре каждого анха дворец с куполами, кристально чистая Ари протекает сквозь город, позволяя создавать бассейны и самые живописные зелёные зоны. Превосходным дополнением служит вереница кораблей с самыми разными парусами. Здесь действительно хотелось остаться и жить, только сухой воздух и жара напрягали гостей.

Ада немного волновалась при подходе к городу. Однако стража не стала проверять пришедшего раба, как и никто не просил показать клейма. Сначала девушка списала это на безответственность, ведь внешняя часть города — анхи без стен, где пропускные пункты довольно скромные.

Огненная Бестия недолго бродила по улицам и почти сразу направилась в сторону самого центра. Она точно не знала, где находится её хозяин, однако понимала, что у него уже вполне хватает денег на нормальное жильё. Значит искать нужно ближе к центру, а не в этих трущобах. И вот уже около гигантского моста должны были начаться проблемы.

Ада прибилась к толпе, старалась быть невидимой, но стража стояла на башнях и смотрела на всех с высока. Чужой взгляд пронизал рабыню насквозь и перешёл на следующего смертного. Через первые ворота пропустили всех.

Затем смертные остановились, ожидая пока поднимется мост. Ждать пришлось около получаса, прежде чем из-под воды поднялись гигантские колонны. Затем две башни у края внезапно рассыпались в песок, после чего вихрь стихии устремился шлейфом на появившиеся опоры. Вмиг песок снова стал прочным песчаником. И никто даже не ахнул, ведь подобное стало рутинной для большинства жителей.

Мост поражал своими размерами, его ширина была не меньше пятидесяти метров. Под ним всё ещё плавали суда, но мелких размеров. Гигантские же корабли ожидали пока колонны опустится, ведь их габариты действительно поражали, как и грузоподъёмность.

В середине моста находился ещё один очень суровый опорный пункт. Могучие ворота, монструозные осадные башни с установленными инженерными машинами. Фактические это была целая крепость. Здесь то и начали проверять некоторых граждан, разделённых по воротам на очереди. Их просто брали под руки и «просили» пройти углубленную проверку. Всех подозрительных уже обозначили на первых воротах, так что всё происходило крайне быстро и без шансов сбежать.

Ада уже готова была поклясться, что схватят и её. Она двигалась вперёд, прошла уже двадцать мять метров. Примерно в этот момент удавалось увидеть и других смертных, которые шли на встречу, но уходили вниз: под мостом находился ещё один мост, что сильно увеличивало пропускную способность.

— А ты особо не спешила? — спросил внезапно вышедший из толпы Лансемалион Бальмуар, у ног которого стояла лысая кошка.

Затем аристократ ухмыльнулся и достал из кармана золотую монету. Ювелирный бросок и молниеносной прыжок кошки, которая сомкнула пасть на блестящем металле. После приземления изящная помощница, виляя хвостом, отправилась к одному из стражников. Тот в свою очередь принял монетку и дал взамен рыбу.

— Не думал, что ты вернёшься сегодня, но, впрочем, так даже лучше, — на ходу говорил Ланс. — Ты в курсе какой сегодня день?

— Не в курсе, — понуро ответила Ада, которая отсутствовала неприлично долго и чувствовало себя виноватой из-за этого: возможно по достижению границы Анхабари стоило пойти вдоль, найти дорогу и тогда вероятно удалось бы добраться до города куда быстрее.

— Первый день лета. В Анхабари это что-то вроде праздника, все трибуны арен сейчас трещат от обилия посетителей. Деньги льются рекой, прям как кровь этиамариев.

— Извините, что не успела…

— Нет, — сразу же аристократ жёстко прервал идущую рядом рабыню, которая хотела оправдаться. — Во-первых, твоей вины в этом нет. Во-вторых, даже не думай ничего мне рассказывать. Тайны Анхабари принадлежат только избранным солнцем. Я не маг огня и не маг песка, мне эти знания не нужны. А за длинный язык можно легко поплатиться.

— Хорошо, я поняла. А куда мы идём?

— На арену, конечно же. Пока тебя не было я уже успел всё организовать. Так что ты пришла на всё горяченькое… Буквально. Не знаю как местные здесь живут без магии. Хотя я видел сегодня как несколько граждан потеряли сознание из-за жары, но не суть. Офлея уже успела много раз выступить, как и снискать славу. И сегодня она будет развлекать толпу. Вот и пришли… Эта арена куда больше, да?

И Ада не могла не согласиться с этим. Прошлые арены тоже как бы не маленькие были, именно что арены, а не просто какая-то бойцовская яма. Однако этот афмитеатр явно рассчитан минимум на сотню тысяч граждан, а размещалось здесь как правило сто пятьдесят за счёт дополнительных трибун. Всё же иногда для особых гостей организовывали особые зоны. Обычный зритель же сидел на скамьях, в упор к себе подобным. Так что вместимость действительно могла варьироваться в серьёзных диапазонах в зависимости от количества и роскошности элитных лож. А если посчитать ещё всяких хулиганов, которые залезают в непредназначенные для зрителя места, чтобы не платить за представление…

Арена, на которой теперь будет выступать Огненная Бестия, действительно стала больше, однако господин Бальмуар уже не сидит рядом с владельцами и организаторами, а переместился почти в самый низ. И иерархия здесь оказалась довольно жёсткой. Смертных делили по всем признакам, не только по социальному статусу, но порой и по банально возрасту.

И за нарушение правил здесь можно поплатиться даже головой. Плевать на сколько ты лучше, насколько умнее, стоит только позволить грубость в сторону старшего, как тебя пристыдят. И видит Этий, лучше тебе быть молодым и глупым, тогда ошибку спишут на юность и простят. Однако если ты уже зрелый, то придётся отвечать головой и честью.

Спорить здесь также не принято. Потому что старший в семье знает лучше, старший по званию в армии тоже знает лучше, даже на гражданских предприятиях довольно строго относятся к этим моментам. А после правления Халсу’Алуби иерархия стала ещё жёстче, что зачастую плохо сказывается на эффективности. Потому что старую кровь нужно заменять, а не лелеять гордыню седовласого маразматика.

Грань же между спором и хамством в Анхабари оказывалась крайне тонкой из-за ранимой внутренней организации. Лишний раз не поклонился своему прадеду? Позор семьи. Какой-то странный тон в беседе с командиром? Позор всего города. Тяжело здесь жить молодняку, особенно в переходном мятежном возрасте, очень тяжело.

И даже несмотря на все эти жёсткие правила, всё равно то и дело случается какой-то пожар. Характер у большинства пламенный, смирению порой не научишь даже палкой, скорее наоборот укрепишь своенравие очередного мага огня. Поэтому дуэли в Анхабри дело частое и вполне нормальное. Как говорит Совет Палящего Солнца «Нашему народу нужно выплёскивать горячую кровь». Вот и выплёскивают в буквальном смысле.

К слову, к жителям других земель местные относятся несколько спокойнее. За мелкие ошибки их никто сразу не карает, как и за незнание традиций. В этом есть некоторая доля высокомерия и мудрости, зависит от конкретного смертного. Во втором случае фундаментом является спокойное понимание, а во втором снисходительная жалость к убогим слабакам, от которых и ожидать чего-то другого не стоит.

Лансемалион Бальмуар спокойно сидел и наблюдал за выступающими этиамариями. Каждый боец арены являлся лицом своего этириданоса. Так что понять кто есть кто очень легко, по крайне мере для аристократа.

Ада в свою очередь спокойно стояла рядом. На неё никто не смотрел, но девушка чувствовала пристальное изучение. Спутанная грива, грязное от пота и крови тело, сломанный меч на поясе и покрытый страной жижей кинжал за спиной.

Красное лицо говорило о том, что кожа ещё не привыкла к жару. Сухие губы свидетельствовали о долгом нахождении в пустыни без воды. Уверенный взгляд и отсутствие жалоб давали понять каждому, что испытание она прошла с гордой поднятой головой. Для этого Лансемалион Бальмуар и повёл свою рабыню первым делом на арену.

Тем временем на арену вышла и вторая рабыня, которая сегодня подтверждала свой статус чемпиона. В своей тяжёлой броне она выделялась на фоне других этиамариев, предпочитающих более лёгкое снаряжение и оружие. Однако нрав Воительницы из клана Праутеи оказался слишком дик и строптив, чтобы уходить в сторону угождения чужим желаниям. Это же являлось её фишкой, а также причиной уважение не менее гордых южан. Если бы Офлея против воли нарядилась в привычную для глаза зрителя броню, то снискала бы ни славу, а лишь ухмылки.

Через мгновение на арене поднялись песчаные ураганы, на песок выпустили змей и десяток магов при поддержке массовки из лишившихся чести кочевников. Суровая сила, особенно с учётом того, что у них всех лишь один противник. Ада, конечно, знала, что Офлея часто сражается на довольно жёстких боях, после чего возвращается с травмами, однако это уже чересчур.

Удар сердца и песчаная буря устремляется прямо к Воительнице из клана Праутеи. Через секунду к вихрю присоединяется и шквал пламени. Раскалённые песчинки на бешенной скорости царапают металл и кожу, а привыкшая к подобным сражениям массовка уже вступила в бой.

Кочевники ориентировались в песчаных бурях куда лучше благодаря опыту, однако очень сильно просчитались. Одновременная атака с пяти направлений, вместе с этим лучники уже выпустили свои стрелы, взяв поправку на чудовищный ветер: на это у них опыта хватило с лихвой.

Офлея же сделала лишь одно движение боевым топором, поднимая его над собой. Вместе с этим резкий порыв ветра на мгновение рассеял бурю, показав зрителю застывших в атаке противников. В следующее мгновение траектория снарядов изменилась, а лезвие из небесного металла объявило о начале кровавой жатвы.

Пять тел упали на землю, кому-то секира разорвала брюхо, другим вспорола шею, воин с копьём лишился рук и своего оружия, а последний так и вовсе оказался с разрубленными рёбрами. Через считанные секунды вся массовка утонула в собственной крови.

Только теперь вступили в бой маги, которые наблюдали и продумывали план. Союз огня и песка, десять этиамариев-магов против одного. Они ходили по кругу и готовились к нападению, пока их враг просто стоял.

И в момент нападения случилось неожиданное. Офлея снова занесла своё оружие, а вместе с этим в воздух поднялся и песок, укрывший поле боя. Двадцать секунд лязга и вскриков, огненные вспышки и хлопок, после чего вихрь снова утих, также неожиданно, как и появился. Врагов осталось шестеро.

— Вот поэтому нужно развивать магическое зрение, — не слишком громко для своей рабыни пояснил Лансемалион Бальмуар. — Чтобы такая мелочь не превратила тебя в грушу для битья. Кроме того, Офлея уже способна сражаться с врагами, которые будут двигаться быстрее, чем уследит глаз. Поэтому важно учиться видеть намерения противника под другим углом.

— Но как она…

— Я же говорил, что ты ещё ни разу не видела её сражающийся в полную силу. Для неё битвы в Орта Миос, как для тебя выступление на леднике, — в очередной раз пояснил Ланс. — Более того, ты и сейчас наблюдаешь за скорее развлечением…

Ада старалась не подавать виду, но выступление Офлеи её шокировало. Многие не понимают, насколько разрушительной и опасной является стихия воздуха. Для большинства смертных маг воздуха ассоциируется с лёгкостью, уклонениями и скорее искусством, нежели военным ремеслом.

А если уж и говорить о боевом применении, то в первую очередь вспоминаются маги поддержки, которые меняют траектории снарядов противников, защищая свой отряд. Более сильные иногда создают ураганы, но создать реальный смерч, чтобы тот сбивал с ног врагов… Это крайне тяжело. В остальном… авангард чаще ведут грозные латники, обращающие силу земли на свою сторону или жестокие маги огня.

Однако Офлея сейчас доказывала обратное. На чудовищной скорости она врезалась в своих оппонентов, нанося стремительные удары двуручной секиры. Ещё одно тело оказалось разрублено на две части. В это же время другие воины начали задыхаться, дышать стало крайне тяжело из-за обилия поднятого песка и скорости ветра.

Но пугало не это… ужас вселял труп с разорванной наружу грудной клеткой. Его легкие просто взорвались.

Глава 8

Говорят, за чистым трудовым местом повышается продуктивность. Как и в целом необходимо серьёзно задуматься о своём комфорте во время работы. Будь то стул, стол или просто инструменты — всё должно быть надёжным, качественным и на своём месте. И тогда возможно удастся и пятилетку за четыре года оформить. А если вокруг тебя хаос из крыс, мусора, а прогнившие ножки стула заставляют его накрениться… Придётся тратить больше времени, которое крайне ограничено.

Это понимал и Ланс, так что с появлением денег сразу же обеспокоился и уровнем комфорта. Разумеется, никакого фанатизма, ведь провести грань между необходимым комфортом и глупой роскошью аристократу помог ещё его отец. Последний тоже очень много трудился и часто перерабатывал особенно по молодости. Всё чтобы выгрызть очередную ступеньку к сердцу Эдема и при этом не перегореть в процессе.

Теперь у аристократа снова появился пусть и неидеальный, но вполне сносный стол. Четыре метра в ширину, плюс ещё правый угол на метр. Слева разместились шкафчики, спереди на стене разной формы полки. Одни полки были меньше и напоминали сетку, в них хранились тубусы со свитками. Рядышком вполне знакомые полки для книг, отдельное место и для иного инвентаря, как например письменные принадлежности.

Один из свитков висел в воздухе на протяжении часа, после чего соизволил свернуться. За почти пять веков Лансемалион Бальмуар действительно научился очень многому, однако далеко не всему. Не все направления оттачивались до безупречности, а другие сферы и вовсе изучали довольно поверхностно.

Так что при составлении планов магического развития аристократ всегда держал на виду труды других мастеров. Наглядный пример позволял не забывать важных вещей, которые ещё не отточились до рефлекторного уровня. Да и вообще, пусть маги и обладают цепкой памятью, ведь в какой-то момент они начинают развивать не только второе сердце ардию, но и второй мозг — эркенар. Однако это не значит, что память становится бесконечной.

Помнится Ланс читал какую-то книгу про одного частного детектива, там проводилась интересная параллель мозга смертного с чердаком. Каждый тащит на свой чердак, что захочет и вот, в один день чердак оказывается забит хламом, среди которого уже трудно найти действительно важные вещи. И пусть тот детектив не знал, что его планета вращается вокруг звезды, как и не знал ни одного популярного автора. Зато на его чердаке хранились только нужные ему вещи, которые лежали на виду и к которым можно быстро обратиться.

С этим аристократ был глубоко согласен, разве что мысль стоило развить ещё чуть дальше. Уборка чердака дело крайне сложное, а в некоторых случаях и невозможное. Именно поэтому часто говорят, что зачастую гениальности мешает не отсутствие чего-то, а присутствие чего-то лишнего.

Внезапно раздался пронзительный щебет.

— Вот как… — произнёс Лансемалион Бальмуар и глубоко вздохнул, после чего дрожащей рукой отложил перьевую ручку.

Затем аристократ поднялся на ноги и направился к открытому окну, рядом с которым стояла клетка с радужной птичкой. Красивая и довольно дорогая, её нужно кормить каждые восемь-десять часов, чтобы она не зачахла. И с прошлой кормёжки как раз прошло достаточно времени, о чём пернатый товарищ и говорил своему хозяину.

Просто так оторваться от дел не получалось, сигары давали спокойствие, но лишь глушили последствия проблемы, да и ненадолго. Просто так на одном самоконтроле оторваться не получалось, разум слишком сильно поглощался навязчивыми задачами. Однако если домашнего питомца не покормить вовремя, то он просто умрёт. Так что приходилось как минимум встать и подойти к клетке. А там уже немного отпускало.

Покормив птичку, Ланс ещё некоторое время стоял у окна и оглядывал своё новое место в этом мире. В этот раз удалось арендовать двухэтажных домик с внутренним двором. На месте, где сейчас Ада тренируется с мечом, раньше стоял фонтан, однако его снесли. Новый владелец больше нуждался в плаце для тренировок.

Подышав свежим воздухом и убедившись, что птичка точно съела весь корм, аристократ направился к двери. В проёме он ненадолго замер, бросил взгляд на свой загромождённый аккуратными стопками бумаг стол. Несмотря на обилие вещей, всё лежало довольно аккуратно на своих местах, проглядывалась явная симметрия. Свитки параллельны краю стола, параллельно свиткам перьевая ручка, сбоку ровно стоит чернильница для заправки. Педантичность и идеальная безупречность, так можно описать скромное трудовое место аристократа, который ещё раз вздохнул и отправился вниз по лестнице, на кухню.

Там как раз отдыхала Нека, уже устроившая себе лежанку на простеньком ложе у стены. Работы у неё почти что не было, ведь теперь не нужно кормить Чёртову Дюжину. Так что кошечка валялась и балдела от лёгкого холодка, который источал кристалл. Она его специально на лоб переместила.

С жарой также помогали бороться и острые блюда. Некоторые из них хвостатая кухарка уже изучила и готовила сама. Анхабари славится многими вещами, в том числе и одними из самых острых пряностей. Большинство блюд здесь заставят смертного почувствовать себя драконом, при чём дважды.

И с острым получалась та же история, как и с горячими напитками. Острая пища усиливает кровоток, разогревает организм, после чего начинается выделение пота и охлаждение кожи. Тело вполне себе при этом регулирует температуру самостоятельно, как и подобное охлаждение куда эффективнее питья холодной воды. Потому что с холодной водой процесс происходит полностью обратный, тело чувствует холод внутри и начинает нагреваться, а не охлаждаться. Поэтому эффект от холодной воды кратковременный и с неприятным послевкусием.

Ланс уселся за стол и задумался. Нужно было чем-то себя занять на время обязательного перерыва. Но усидеть на месте так тяжело, когда буквально в паре метров сверху тебя ждёт новый стол с кучей бумаг и писем. Или можно пойти помочь в тренировке Аде… Хотя нет, нельзя. Сначала отдохнуть, хотя бы немного.

От безделья аристократ налёг на приготовленное блюдо. Жаренные креветки в остром соусе. Хрустящие, питательные и… крайне дешёвые. Действительно дешёвые, их ловили в безумном количестве, как и другие дары рек и даже моря, которое не так уж и далеко. Так что подобные блюда здесь считались чуть ли не едой бедных, как и всякие лобстеры, которые величественно подавали в том же Саросе для великих кланов.

А вот с мясом скота дело обстояло печально. Стоимость даже курятины достигала баснословных сумм, сами тушки и вырезка быстро портились, но даже при этом домашняя птица считалась деликатесом. И сидят граждане Сароса и граждане Анхабари, жрут своих лобстеров и стейки, в тайне завидуя друг другу. Но в чужом дворе же песок всегда золотистее.

Что примечательно, так это фактически полное отсутствие соли в большинстве рецептов. Не то чтобы её не было или она была дорогой, просто опять же… Палящее солнце, постоянное потение, нужда организма в жидкости… Соль старались не использовать, разве что в малых количествах исключительно для стабилизации палитры вкуса, не более.

Ещё в центре стоял графин из огненного хрусталя. В нём плескалось творение алхимиков, которое способно меньше, чем за пол литра превратить достойного человека в животное. Янтарного цвета, оно играло в солнечных лучах и обладало приятным ароматом, как и вкус почти полностью перебивался дополнительным ингредиентами. Хотя горло всё равно обжигает, так что как сок такой напиток пить не станешь.

Лично Ланс особо не налегал на алкоголь, да и толку от большинства таких напитков просто нет, когда ты сильный маг. Покупать бутылку специально для себя не хотелось, только вот от сигар отказались. Так что графин приходилось обновлять довольно редко.

Почему редко и зачем он тут стоит? В Анхабари пили почти все и почти каждый день. День начался с рюмки, заканчивался ей же. И при этом что удивительно алкашей и пьяниц аномально мало в сравнении с другими землями народов-трезвенников. Редко когда увидишь в ресторане ужравшегося в хламину смертного. Нет, на праздниках всякое бывает, но речь именно от общей тенденции. К тому же в повседневной жизни такой подход скорее даже помогал.

Плюс напитки самые разные бывают. Но как правило от них всегда как минимум расширяются сосуды, что весьма помогает при проблемах с давлением и куда лучше большинства зелий и заклинаний. При головных болях тоже лучше рюмки ничего не придумаешь. При этом головные боли так-то минимум проблема каждого второго гражданина, как, к слову, и усталость, которую тоже с утра развеевает та самая рюмка.

А отсутствие огромного количества алкашей обусловлено очень хорошим пониманием населения опасности злоупотребления алкоголя. Средняя рюмка в Анхабари так-то объёмом пятнадцать миллилитров. Одна с утра, вторая перед сном, но не больше. Иначе вся и без того мнимая польза оборачивается исключительно проблемами. И южане Эдема это знали куда лучше других.

Так что подобный графин являлся традицией и находился в каждом доме. И подобная вычурная особенность, как и местная культура привлекала внимание гостей, которые раньше пусть и не пили, но теперь пытались понять: а в чём собственно суть? Даже Нека попробовать захотела, только оценить вкус или аромат не смогла. Это трудно делать, когда язык обжигает.

Офлея отличалась консерватизмом и её вот эти культурные особенности не волновали от слова совсем. Ада же являлась магом огня, энергия утром из неё била ключом, голова не болела, а кровеносные сосуды и так в случае чего могли сами расширяться даже без алкоголя. Так что графин использовался по больше забавы ради и пополнялся крайне редко. Однако находится здесь он обязан хотя бы на случай прихода гостей южан.

С трудом проведя двадцать минут на кухне, Ланс снова поднялся на ноги и направился во внутренний двор. И сразу же пыльное облако чуть было не коснулось фрака или не дай Этий лица. Благо вовремя загорелся перстень и создал вокруг носителя непроницаемый для грязи воздушный купол.

Ада продолжала тренироваться и отрабатывать выученные приёмы. Одни и те же удары разрубали воздух, поднимая те самые облака пыли. Вес нового тренировочного меча стал ещё больше. Аристократ пристально следил за тем, как тело рабыни реагирует на изменения. Составлялись целые таблицы, чтобы выявить взаимосвязи и найти максимально эффективную стратегию развития.

Сама Огненная Бестия тоже выкладывалась на полную. Она не только махала железякой, но и следила за своей тенью в Кихарисе. Для лучшей результативности необходимо следить за тем, чтобы физическое и ментальные тела развивались примерно одновременно. Если начнёт доминировать что-то одно, то быть беде.

Подобное можно сравнить с лозой. Если чётко не задать для неё путь развития и забыть обрезать, то она поглотит ограду и дальше начнёт расти как ей захочется. Аналогично и здесь, ардия возьмёт новую ступень, затем начнут расти те же мышцы, но не планомерно и равномерно, а резко и в разных местах.

Поэтому физические тренировки как раз являются тем самым каркасом, позволяя ментальному телу точно понять в чём нуждается физическое. Аналогично и с физическим, ведь во время напряжения паресис наглядно видит какие энергоканалы задействуются чаще и где нужно увеличить диаметр, протяжённость и густоту сосудов, по которым несётся хар для дополнительной напитки тех же мышц.

Поэтому часто говорят и до сих пор не признают, что сначала Творцы создали так называемые тени Кихариса, как и никто не говорит, что перед этим засияли в мировом пожаре звёзды. Это не две части одного целого, это скорее уж два начала, которые не могут существовать по отдельности, как и не могут свестись или и вовсе противопоставляются друг другу. Невозможно убрать что-то, как и нельзя добавить что-то третье.

Это немного идёт в разрез с легендами о множестве Творцов, которые так-то должны являться воплощением плюрализма. Однако в то же время всегда точно известно, что Творцов всегда чётное число, они всегда в паре, и быть может Творцов на самом деле только двое, а всё остальное является гранями их сущностей. Или, наоборот, Творцы это уже следствие чего-то большего… Но вот чего реально редко встретишь в Эдеме, да и в целом в мирах Совета, так это учений о монизме, где всё сводится к чему-то единому.

И так было бы реально проще. Только вот лично Лансемалион Бальмуар изучил множество различных воззрений, но монизм давал меньше всего ответов, пусть и был крайне прост, прямо как высокая городская стена. Да и запутаться в нём в принципе сложно, так как он довольно линеен и логичен, благодаря своим монолитным последовательностям. Однако одновременное существование этих воззрений служит явным напоминанием, что смертные так ничего толком и не знают об этом мире.

Ада тем временем уже не просто отрабатывала удары, но ещё и начала уворачиваться от летящих в её сторону песчаных снарядов. Порой этиамарий просто уходил в сторону пируэтом, иногда кувырком, после чего отбивал мечом очередную воплощённую стрелу или кинжал. Создаваемые наставником снаряды после столкновения сразу же рассыпались обратно в песок.

Тренировки давно уже перестали быть интересным зрелищем. Да и по началу их захватывающими не назовёшь. И наставник, и ученица уже знали, что произойдёт на плацу завтра, после завтра, через неделю и даже через месяц. Рутина и повторение одних и тех же действий. Такие уроки неинтересны, однако и достижение мастерства — это не весёлая прогулка. Это боль, пот, кровь на протяжении десятков тысяч часов.

Многие ищут секрет, поднимаются в горы к драконоидам за какими-то древними знаниями, или зачем-то обращаются за ответами к богам, порой к демонам преисподней, отдавая душу в дар. Никто не находит ответов, потому что все и так его знают, но не хотят с этим смириться. Секрет предельно прост и незатейлив: нужно вкалывать как проклятый, а если Этий обделил интеллектом или стартовым капиталом, то вкалывать ещё больше, в разы больше, чем другие. Иначе никак.

— Всё, хватит, — Ланс дал отмашку и разрешение на передышку. — Иди мойся и отдыхай.

Ада вежливо поклонилась и отправилась внутрь нового жилища. После этого почти сразу же во внутренний двор через главные ворота вошла Офлея. Её аристократ заметил заранее, поэтому и отпустил Огненную Бестию.

Воительница из клана Праутеи продолжала выступать и делала это ещё чаще, чем раньше. А глаза дикарки, как никогда ранее, сияли и даровали прохладу. На поверхности в неё будто кто-то вдохнул новую жизнь, страшно подумать, что с ней случится, если она поживёт в каких-нибудь снежных горах месяц другой.

Пронзительный взгляд севера столкнулся с безразличным светом янтарных глаз мага молний. Сразу Офлея увидела всё, что ей требовалось, после чего кивнула и искренне произнесла:

— Благодарю за уделённое время.

Искреннее и с неподдельными уважением говорила дикарка. Она презирала рабовладельцев, ненавидела каждый день, когда ей приходилось выдавливать из себя слово «господин» или «хозяин». В этом плане она не поменялась, как и не забывала кто перед ней стоит.

Однако в то же время мать Праутея всегда говорила, что хорошие поступки не перекрывают плохих, как и плохие не перекрывают хороших. Офлею бесил фрак, аккуратное аристократичное белое лицо, гнев вызывало постоянно унижение. В то же время дикарка не могла не уважать своего владельца за огромную силу воли и, казалось, безупречные знания в магии.

И за этими знаниями она пришла вновь не с мольбой, но с просьбой. Ей нужна свобода, а свободы не видать без силы. И тех уроков, которые ей дала Праутея может не хватить для победы в героическом сражении, ещё сложнее будет в бою за титул легенды, если свободу не даруют раньше.

Поэтому, не теряя времени, северная воительница сразу же упала на колени, в горячий песок плаца. В броне, положив боевой топор перед собой, она готова внемлить каждому слову. Ланс в свою очередь присел на ступеньки и принялся трудится над тенью ещё одного этиамария в Кихарисе.

Глава 9

Во многих мирах Совета смертные активно используют в войнах тактику плотных построений. Грозные воины, поставленные в несколько шеренг, щиты закрывают силуэт, справа и слева союзник, впереди враг. Что требуется от солдата? Просто бить сильно, долго и часто. Один простой удар, никаких хитростей.

Конечно, генералы добиваются побед и другими способами. Недостаточно выставить в три раза больше пехотинцев с тяжёлыми молотами. Нужно ещё следить и за подразделениями специального назначения, а это поголовно маги. Отравление запасов воды, уничтожение мостов, ночной налёт на крылатых ящерах — всё это может сделать и простой смертный, но куда лучше справится именно паресис, который так-то магическим зрением обладает. Ну и плюс у врага же тоже маги есть… контрразведка.

Не счесть битв, позорно и бездарно проигранных при десятикратном и даже стократном превосходстве в количестве. Кроме того, всё активнее используются небесные или солнечные странники. Корабли способные буквально летать, хотя они ещё нескоро вытеснят тех же наездников на крылатых ящерах. Плюс и наземные инженерные машины стали лишь ужаснее. Ведь никто не изготавливает метательных орудий из обычной древесины, в ход идёт сырьё из магических тварей, в результате чего снаряды метаются с чудовищной силой на безумные расстояния.

Отдельно стоит уделить внимание и морскому флоту. В некоторых мирах, если верить книгам в библиотеках Эдема, использовали нечто под названием порох и создавали различные пушки. Архаичное и бесполезное изобретение. Маги уже давно научились заточать свою силу в те же кристаллы и создавать разрушительные артефакты. Поэтому в морских боях корабли плюются друг в друга молниями или алхимическим огнём, который горит даже под водой.

И несмотря на наличие в арсеналах в том числе магических снарядов, создающих над головами кислотные облака или просто выжигающие землю, строевые бои всё равно остались. Это может показаться глупым и неэффективным, ведь один снаряд, попавший в плотный строй, может наворотить дел… Но, с другой стороны, поколение тех же людей раз в пятнадцать двадцать лет сменяется, а снаряды без магии не создашь, они очень дорогие. На крайний случай всегда можно выделить одного мага на отряд, бойцы которого не должны стать мясом в отличии от других. Ну и защитная экипировка изменилась, лишний раз наложить даже на сталь пару рун никто не побрезгует.

Так что хороший рядовой солдат стремился развивать силу и выносливость. Всё остальное буквально можно назвать лишним и бесполезным. Однако для взятия новых вершин, в том числе для карьерного роста, этого уже не хватает.

Ада много тренировалась, её физическая сила и выносливость выросла без преувеличения в несколько раз. На девушку уже сейчас можно нацепить латный доспех в сорок килограмм, а она будет спокойно и вполне резво бегать, попутно махая утяжелённым двуручным мечом. Из неё выйдет вполне хороший солдат, скорее даже младший офицер. Голос только поставить, чтобы она перекричать звуки битвы могла и всё.

Только это загубит её потенциал. Огненная Бестия способна на куда большее. Если бы Ланс служил в армии старшим офицером, то, разумеется, определил бы её в специальные войска. Десять таких воинов, кинь их в горы, где плотным строем особо не походишь. Они устроят такой хаос и остановят целую армию, вырезая каждую ночь простых солдат точными атаками. А уж что они сделают с королевством при использовании тактики террора…

Но для таких целей, как и для побед на аренах, одной силы и выносливости не хватит. Нужна скорость, гибкость, цепкий ум, молниеносная реакция, мгновенная оценка обстановки и колоссальная выдержка. Эти качества взрастить куда сложнее, а в армии так и вовсе на это время не тратят, просто выбирая «таланты» и отполировывая их. Что и логично.

Но Лансемалион Бальмуар нуждается в совершенстве. Невозможно найти какого-то раба с какими-то талантами, благодаря чему он за год станет достойным внимания Этия. Просто невозможно, потому что заданная для этого планка подразумевает именно взращивание чуть ли не с нуля, а не какую-то полировку того, что было. Также совершенством никто не рождается, ими становятся.

И конкретно сейчас аристократ пришёл к роскошной усадьбе близ водного потока. Ари здесь разделялась построенными на воде зданиями. Дома на могучих сваях с самыми красивыми прудами и видом, здесь даже имелись целые анхи, где в качестве транспорта использовали лодки, а двери домов выходили не на улицу, а в воду. В таких местах любят селиться смертные из видов амфибий, а некоторые и вовсе живут под водой, где также построенные специальные жилища.

В усадьбу Ланса пустили без лишних разговоров, после чего гостя сопровождал раб. Даже не юнец, а мальчик. Утончённое лицо, слегка смуглая кожа и очень выразительные глаза. Превосходная осанка, уверенная походка, только оставляемые капли крови немного смущали. Два маленьких алых пятнышка, не большей бусинки, но от взгляда янтарных глаз не укрылись и они.

Усадьба оказалась… усадьбой. Не меньше пяти сотен квадратных метров, скорее всего даже больше, раза в три-четыре без учёта подвальных помещений. Здесь имелась личная кухня с персоналом, винный погреб, дорогие комнаты для рабов, кухарки выдраивали всё до блеска, а до потолка в главном зале, пожалуй, метров восемь.

Однако больше всего Ланса впечатлила главная гордость хозяина. Просторное помещение в центре усадьбы, где шла подготовка к новому спектаклю, основанного на музыкально-хореографических образах. Пропитанные кровью пуанты, вывихи суставов, сломанные пальцы, жестокая расплата за ошибки.

В Эдеме есть куда более ужасные участи, нежели судьба этиамария. Рабов для арены выбирают, если говорить о виде человеков, в возрасте с восемнадцати, лучше с двадцати лет и желательно мужского пола. Это лучший возраст для этиамария, когда он уже сформирован, на пике своих сил и ещё может эффективно поглощать что-то новое.

В балет же забирают с раненого детства. Не с шестнадцати, не с тринадцати, не с девяти и даже не с семи. Среди людей истинного успеха добиваются лишь те, кого отдают в жертву искусства в возрасте пяти лет. С этого момента жизнь превращается в настоящий ад.

Кровавые мозоли… Это становится сущей мелочью, когда вместе с пуантами приходится снимать ногти. Сломанные пальцы болят, но ещё больнее будет после наказания из-за ошибки на тренировке. Ланс был жесток и беспощаден в обучении воинов, если надо бил и бил сильно. Но куда больше доставалось балеринам и балерунам. Ведь им просто нельзя ошибаться, вообще нельзя, даже чуть-чуть. Аде тоже нельзя, но чуть-чуть всё же можно, потому что чуть-чуть скорее станет царапиной, ну рваной раной, заживёт потом, так даже наоборот лучше для зрелищности, иногда нужно подставиться, чтобы завести толпу. Но чуть-чуть ошибиться в балете — поставить крест на всём спектакле, подвести не только себя и хозяина, но вообще всех начиная от коллег и заканчивая музыкантами.

Ланс прошёл на другую сторону зала и вслед за рабом вошёл внутрь приёмной для гостей. Там уже сидел и владелец балетной школы. Каждый посетитель усадьбы специально проделывал путь через всё здание и обязан был посмотреть на смысл всей жизни поставщика искусства.

Рам Ариук оказался представителем довольно древнего вида смертных. Сразу же в глаза бросались костные наросты, которые подобно гребням проходили по лицу. Позади они собирались вместе и шли вдоль спины, соединяясь с хребтом. Очень хороший слой защиты, у многих из народа Раалориан также присутствует дополнительная грудная пластина, прямо поверх кожи. А те, чья кровь чиста, могу похвастаться ещё и полосами вдоль конечностей. Также стоит выделить глаза, яркая радужка сияла чистым светом, в нормальном состоянии она напоминает самый яркий фонарь. Однако хозяин балетной школы понимал, что такой свет будет мешать и даже вредить собеседнику, так что сдерживался.

В остальном, разве что за исключением более высокого роста, народ Раалориан походил на всё тех же современных людей, ведь фактически являлся их предком. Их даже называли первыми людьми, но это не совсем правильно. Первыми людьми являлись выходцы из народа Неасилор, чьи вены сияют голубым светом. Раалориан уже появились позже, как следующая или параллельная ветвь развития первых людей.

Говорят, Раалориан обязаны своими корнями той части народа Неасилор, которая поселилась в мирах Ароса, светлом плане, после чего произошла адаптация и ассимиляция. Всё это происходило ещё в первой эре. Понятное дело, что современные Раалорианцы уже довольно сильно выродились, стали немногочисленными, да и просто ослабели в том числе из-за кровосмешения. Однако в мирах Ароса они до сих пор существуют и живут. Остались также и их народы в других мирах, например вот в Эдеме или том же Эримосе. Хотя на звание самого многочисленного вида они уже давно не претендуют, их куда меньше эльфов, но всё ещё больше драконоидов.

Ну и, разумеется, Раалорианцы чуть ли не поголовно являются магами света, а также обладают светлой кожей. В остальном обычные смертные, нельзя выделить каких-то особых черт характера, разве что жизнь в мирах Ароса накладывает свой отпечаток. Но это уже дело социума, наверняка среди Раалорианцев хватает и всяких эгоистов, и тех, кто ненавидит весь пантеон Ароса, в котором от Ароса порой кажется осталось только название.

Сам Рам Ариук обладал довольно тяжёлым и цепким взглядом, но чего-то удивительного в этом не было. Раалорианцы в отличии от современных людей живут минимум веками, а этот ещё и сильный маг, так что повидать мир успел. Кроме того, хозяин балетной школы в своё время и сам прошёл путь жертвы искусства. Педантичность и стремление к идеалу любой ценой отражались в глазах лучше всего.

— Не нужно слов, — сразу же после появления гостя в приёмной, Рам поднялся на ноги. — Буду с вами предельно честен. Бизнес, связанный с аренами, достался мне после смерти моего родственника. Сам я ничего в этиамариях не понимаю. И вас я встретил, чтобы сказать об этом лично и не дай Этий не обидеть. Но говорить о нюансах сотрудничества вы будете непосредственного с одним из этиамариев. Вроде как он лучший из тех, кого я с недавнего времени кормлю. Я доверяю ему решение всех вопросов связанными с аренами.

В ответ Лансемалион Бальмуар лишь кивнул, после чего сел за столик. Сам хозяин балетной школы уже направился на выход, но остановился около мальчика.

— У тебя кровь, — стиснув зубы произнёс Рам, не одарив раба даже взглядом. — Отправляйся в левое крыло. Затем явишься в мои покои для ещё одного урока.

Потупив взгляд, мальчик поспешил сразу же убежать.

Чего-то подобного аристократ ожидал. Всё же до разговора и личной встречи пришлось изучить портрет личности собеседника. Владелец школы балета действительно мало что понимал в аренах. Просто… в целом стоит признаться, что никто особо не горел желанием иметь дел с прибывшим в Анхабари гостем. Благо нашёлся вот такой вот лариос, имеющий опытных этиамариев и совершенно не желающий тратить на них своё драгоценное время. Другие этириданосы же за равного гостя не считали, а с теми, кто сидел по соседству на трибуне… С ними далеко не уйдёшь, у них даже чемпионов нет.

Меньше, чем через минуту в приёмную для гостей вошёл тот самый раб, о котором и говорил Рам Ариук. Статная, осторожная походка, взгляд хищника и ледяные узоры, появляющиеся в тех местах, где ступал зверолюд Синрив.

Классификация видов смертных, в том числе разумных, довольно сложна. Обычно выделяют такое понятие как вид. Под один вид обычно относят тех, кто способен в паре дать потомство. Далее идут расы, они внутри вида, и представители рас внутри вида также способны спариваться.

Только вот… однозначных критериев выделить так никто и не смог, что не удивительно. Ведь порой потомство дают и представители разных видов, при чём реально разных, например человек и драконоид. Ещё одним примером является Ада. Конечно, подобное происходит редко, но сам факт того, что это возможно уже существенно мешает чёткой и однозначной классификации. Кроме того, влияют и искусственные факторы, вроде заклинаний и зелий. Поэтому часто и говорят, что с ростом силы паресис становится уже чуть ли не другим видом.

Отдельную проблему представляют зверолюды. Вот взять тех же айлароусов. По идеи зверолюды являются видом, тогда айлароусы что-то вроде подвида или расы. Ну ладно, пусть будет так, но айлароусы включают в себя народы с разными Великими Предками. И эти народы порой отличаются сильнее, чем люди и эльфы, а порой похожи как две капли воды.

Так, например, Синрив являлся зверолюдом и айлароусом, прямо как Нека. Только Синрив относитсяк Ирбисам и никогда не сможет дать потомства с той же Некой. Ну если, конечно, с генами не поиграться, что на самом деле любят делать как в Эдеме, так и в других мирах. Получается критерий возможности спаривания уже не такой уж и надёжный.

И в контексте смертных видов можно ещё один интересный момент заметить. На примере тех же орков и гоблинов. Они технически считаются разными видами. Это отличные друг от друга народы со своими наречиями и культурой. Но спариваться они могут, в их группу можно добавить ещё и огров. Правда физиология к такому размножению не очень располагает, но… всё доказано эмпирически, опытным путём.

Такие дела. С одной стороны эльфа от человека внешне толком и не отличишь, но потомства они не дадут, а с другой гоблин и огр вполне способны к размножению, хотя первый едва достаёт до колена второму, что как бы накладывает трудности, связанные со смертью партнёра после такого спаривания. Вот и попробуй после этого классифицировать хотя бы разумных смертных. А что с магическими тварями там творится… жуть.

— Меня зовут Синрив. Не сочтите за грубость, но обсуждать вопросы сотрудничества придётся со мной, — зверолюд говорил вежливо и смиренно, как подобает рабу.

— Меня зовут Лансемалион Бальмуар.

— Очень приятно, господин Бальмуар.

Никаких рукопожатий и прочих любезностей. Не из гордости, а из сохранения стабильности необходимо поддерживать чёткую иерархию везде и всегда. Лишь на редкие исключения можно закрыть глаза. Так что аристократ лишь кивнул после чего начал обсуждать интересующие его детали.

Синрив, мог называться гордостью всех Ирбисов. Прямоходящий снежный барс, ростом три метра, на этом описание можно и закончить. Густая белая шерсть с серыми пятнышками, звериная морда, благородный и грациозный. Воплощение своего Великого Предка.

Этот этиамарий являлся чемпионом, при чём довольно сильным. Он также являлся и паресисом, однако его методы воздействия на мироздание существенно отличались от традиционных направлений в магических академиях и школах.

Эдем… Этот мир являлся изолированным во всех планах. Это доставляло огромные проблемы многим народам, особенно тем, кто чествовал и прятался за спинами так называемых шаманов. Ведь такие паресисы делали ставку на общение с духами, что обитали под тенью крыльев Кихариса. Хотя среди тех же шаманов зверолюдов или орков, тени Кихариса называли просто миром духов.

Взаимодействие с духами также широко развито и среди людей. В академиях других миров и вовсе существует отдельная дисциплина для неофитов, которые в конце курса должны связать свою душу с духом-фамильяром, который также станет и учителем на первых порах, и другом до конца жизни.

Но в Эдеме связь с миром духов перекрывается ветрами Этия. Лишь немногие счастливчики могут заходить за очерченные духовенством границы. Однако по большей части никто из высшей аристократии не спешит просить архиепископа о таком разрешении. К тому времени, как у них появляется возможность получить или хотя бы отправить на рассмотрение подобное прошение… Все они становятся достаточно сильными магами, которые уже проложили свой путь развития на века вперёд и без мира духов. Альтернативы в Эдеме имелись.

Однако перед Лансемалионом Бальмуаром сейчас сидит зверолюд, от которого слышен шепот, а вокруг его тени Кихариса летают относительно разумные сущности. При этом ни аристократ, ни сам Синрив не выглядят удивлённым, да и силу этиамария множество раз видели на аренах.

Потому что Эдем действительно создавал много чего действительного нового и уникального. Речь не только о пропаганде и инструментах контроля, но и об альтернативных путях развития для паресисов-шаманов.

Глава 10

Жаркое солнце обжигало своими лучами смертных. На улице, наверное, градусов сорок, а в некоторых помещениях так и вовсе до сотни может доходить. Даже амфибии попрятались в жилища, потому что нагревались и река, и водоёмы, и пруды…

Но в тенях дворцов укрывались немногие, большинство продолжало трудиться и работать. Эдем всегда даёт выбор: голодная смерть или вкалываешь круглый год, все тринадцать месяцев. Так что не стоит обманываться миражами. Анхабари действительно является прекрасным городом, однако и в нём дерьма хватает. Большая часть населения остаётся рабами и расходным материалом.

Только что над шпилями и столпами пролетел солнечный странник. Небесная гавань находилась как правило в центре каждого города. Где-то там у кристаллического реактора буквально коптится какой-нибудь житель вулканных земель. Конечно, Эдем место маленькое, так что огромной нужды в столь дорогостоящим транспорте не имелось. Однако свой флот был, порой он использовался не только для торговли особыми товарами, но и поддерживал снабжение при особо затяжных вторжениях Свободного.

Проблема ещё и в том, что подобные корабли летают не на вере в Этия, как и строятся не по божьему велению. Они требуют огромного количества хара, одни сверкающие паруса чего только стоят… Шедевр магической мысли буквально получает энергию от света звёзд, поэтому их и называют солнечными странниками. Не звёздными, потому что всё же родная звезда даёт куда больше энергии. Ну и светятся они как солнце, особенно ночью.

Помимо парусов нужно ещё где-то раздобыть подходящую древесину, затем её обрабатывают алхимическими зельями, сверху руны. Трудно производить такие махины, а ещё и экипаж подготовить требуется. Когда-то первые солнечные странники могли управляться только сильнейшими магами, которые в процессе чуть ли не срастались с кораблём в ментальном плане. Эти времена уже в далёком прошлом, но всё ещё для управления таким судном нужны опытные специалисты, в том числе паресисы, пусть даже слабые. Так что на солнечных странниках возили грузы особой ценности, артефакты всякие или особые реагенты для алхимиков.

А вот разгрузкой часто занимаются рабы при чём старыми проверенными методами, ручками. Грязные, уставшие, потные… тащат ящики на своих горбах под палящим солнцем. Затем кто-то падает. Доставленному солнечным странником грузом это не повредит, там контейнеры прочнее крепостных стен. Так что раба просто прижимает, иногда даже насмерть, зависит от веса и крепкости рук напарника. Но даже если не насмерть, то перелом или даже вывих… это становится достаточной причиной, чтобы утилизировать и заменить живую вещь.

Да, рабы на деле стоят прилично, но это если брать их на рынке поштучно. Но стоит понимать, что в промышленности городов смертных закупают в огромных количествах каждый день. Плюс границы патрулируются по большей части армией или воинами лариосов, тех кто может себе позволить содержание вооруженного отряда. Так что в основном весь объём работорговли находится в одних руках, как и поток контролируется непосредственно властями города. Также поставки рабов нацелены в первую очередь на удовлетворение потребностей промышленности. Это уже потом среди них выбирают кого-то рылом покрасивее, чтобы продать очередному извращенцу с наценкой.

Грубо говоря, тот же Лансемалион Бальмуар приходит на рынок рабов, как в магазин. А предприятия берут оптом и напрямую от производителя. Так что жизнь таких рабов-грузчиков или рабов-шахтёров реально порой стоит сущие медяки. Прямо медяки, пару тарелок самого жидкого в мире супа.

Это уже всякие алетисы переживают о здоровье своих живых и красивых вещей, урванных за сотню серебряных. В промышленном же масштабе системе плевать, ей проще пережевать и выплюнуть, чем тратить время и следовательно деньги на то, чтобы выдавить из таких рабов как можно больше. Ну поработал этот раб пару дней, хотя мог бы работать год и больше… Да, плевать, ветра Этия ещё принесут. Грубо, кроваво и максимально эффективно с учётом реалий.

Где-то через пол часа блужданий, Ланс наконец-то нашёл нужное место. Охарактеризовать увиденный бар можно одним точном словом — гадюшник. Вонь, грязь, кровавое пятно, оставленное каким-то дебоширом, дешёвое пойло сравнимое с мочой и соответственный контингент за столиками.

Войдя внутрь, аристократ на некоторое время замер. Нужно было найти одного особого человека, одного очень известного южанина. Однако, вот не задача, куда не глянь, так сидит или лежит типичный заблёванный алкаш. Если бы не аура в тенях Кихариса, то на поисках можно было ставить крест.

Без лишних слов Лансемалион Бальмуар сел за нужный столик. Образ южанина удивлял, но не сильно. Признаться по общению через письма, казалось, что собеседник предстанет в несколько более благородном виде. Однако ему пришлось много пережить, очень многое. Это читалось по лицу. Решением проблемы судя по декорациям стал поиск ответов на дне стакана.

Грязная пьянь, мерзкий алкаш, позорящее свой народ и весь род людской быдло — эти слова появятся у большинства только при виде Нуму, ударение на второй слог. Но аристократ смотрел в карие глаза южанина и видел только чудовищной силы боль. Вкус этой эмоции очень знаком, как и специально подобранная судьбой палитра. Подобное испытывает и сам аристократ, но чуть дольше, поэтому частично привык. Да и загонял всё внутрь он куда лучше, благодаря большей силе воли и в том числе той же эмоциональной глухоте свойственной всем паресисам решивших покорить стихию молний.

Однако всё это неважно. Ланса совершенно не интересует ни прошлое, ни настоящее, ни будущее этого потрёпанного жизнью человека. И явиться пришлось в этот гадюшник не для того, чтобы помогать Нуму. Наоборот, стоит задача воспользоваться бедолагой в своих целях. Да и… помочь ему может только один человек, это он сам. У других же тоже не всё сладко, альтруисты в Эдеме долго не живут.

Так что аристократ сразу перешёл к делу. Переговоры заняли некоторое время, но всё происходило без особых проблем. Просто южанин пользовался возможностью, ведь одним из условий встречи стала покупка алкоголя. Один бокал уходил за другим, после чего следовали уточняющие вопросы, ответы на которые слушались в пол уха. Диалог максимально растягивался, хотя обе стороны понимали, чем всё закончится. У Нуму огромные проблемы с деньгами.

По какой причине вдруг Лансемалион Бальмуар оказался вынужден посещать вот такие места? Из-за проблем с аренами. Какими проблемами с аренами? В том же Орта Миос и в Саросе ещё будучи кателием аристократ уже вполне себе находил пути к нужным смертным. Сейчас он уже алетис с капиталом, с чемпионами и некоторым авторитетом.

Однако Анхабари действительно уникальное место во всех планах. На твои заслуги здесь всем плевать куда больше, чем на других землях. Народ очень консервативный, особенно это видно по высшему обществу. Они прямо через силу принимают чужаков, считая их временными гостями, даже если гость уже со своей недвижимостью и живёт тут сто лет.

Ну и карьерный рост Ланса замедлился. Несмотря на наличие чемпионов, на более опытных этиамариев, на куда более громкие возгласы толпы… Владельцам арен на это плевать, потому что нет стажа. Можно пойти в другие амфитеатры, однако в планах же пробиться на Великую Арену, а там всем правят только сами южане, власть города.

Так что нужно было как-то пробиваться через арены, где сидят друзья и родственники тех, кто может потом провести на Великую Арену. Так что избежать сотрудничества с цветом нации Анхабари просто невозможно.

Это Ланс понимал, да и иногда это говорили ему прямо в лицо. Здесь уже всё поделено, лучшее время для выступлений, престижные места на трибуне, поставщики снаряжения… Реально всё поделено.

Пробиться выше можно, конкуренция есть. Однако, чтобы получить место повыше, нужно либо сделать что-то невозможное, либо сидеть на месте пониже лет так пять. Реально просто сидеть, пока к тебе не привыкнут, пока тебя изучат, а только потом уже только с позволения старшего тебя поднимут по карьерной лестнице. То есть нужно набить такой вот своеобразный стаж. И через это проходят почти все. Традиции Анхабари.

Так что с поиском лучших боёв и даже соперников возникали проблемы. Воительница из клана Праутеи выступает хорошо, но толку. Большую часть боёв отдают другому этириданосу, который и сам понимает, что он ну… уступает аристократу в профильных навыках. Однако он тут сидит уже пятнадцать лет, он старше, значит его кусок должен быть больше. Вот и всё.

Сам же бизнес кровавых песков это же не только рабы и драки. Это организация и заработок денег, огромный бизнес, на котором заработают и поставляющие оружие кузнецы, и пишущие сценарии поэты. Всем этим Ланс не занимается, он готовит этиамария, а всё остальное должна брать на себя сама арена. В данном случае она ничего не делает, вернее делает, но не для гостя без стажа.

Так что приходится всё готовить чуть ли не лично и приносить на блюдечке для рассмотрения. Благо хоть после того, как ты сам нашёл противника, составил сценарий, договорился о долях, вообще всё качественно подготовил, после этого даже южане найдут место в графике.

И вот Нуму как раз станет новым противником. Вся жизнь у него пошла под откос, а это случилось после утраты чести во всех смыслах: его лишили даже фамилии. Так что он теперь выступал на аренах подобно рабу, в тайне мечтая, чтобы всё это закончилось. Только вот, даже смерть найти он не мог. Каждое поражение заканчивалось дарованием пощады. Народное порицание ранило больнее отравленных клинков.

Нуму хорошо знали, он действительно был известен и раньше его уважали. Теперь же в него с трибун кидают тухлую рыбу, норовя попасть в лицо. В его сторону никто даже не посмотрит, максимум плюнет. А выдаваемые за выступления деньги бросают горстью под ноги.

Даже рабам позволялось так обходиться со свободным гражданином. Потому что их владельцы за это никого не накажут, а закон… закон штука относительная, если нужно закрыть глаза — закроют. Тем более традиции Анхабари даже в храмах правосудия процветают.

Хотя сражался Нуму хорошо, прямо мастерки и зрелище устраивал будь здоров. Всё же у него военное прошлое, южанин жил сражениями. Кровь лилась рекой, но в конце выступления… в конце только унижение, позор, тухлая рыба и возвращение в этот гадюшник.

Глава 11

Солнце как всегда нещадно пекло, а песок мог даже обжечь кожу простых смертных. Но Офлея не обращала на такие мелочи и продолжала подниматься на бархан. На вершине она уже села в удобную позу и положила рядом сумку. Вход в состояние полной концентрации не занял много времени, а в скорее воздух пришёл в движение.

Иногда для магических тренировок Воительница из клана Праутеи покидала город. Далеко отходить смысла не имело, буквально километр от ближайшего здания. Чтобы никому не мешать и спокойно использовать магию во всю силу, не боясь повредить крышу какого-то здания.

Хозяин против такого не был, как и в целом многие этиамарии-маги ходили практиковаться куда-то за город. Всё же не каждый может позволить себе большой плац с рунным барьером. Да и аренда подобных залов стоит слишком дорого.

Прямо сейчас Офлея также чувствовала на себе чужой взгляд. Где-то под песком или за очередной дюной скрываются военные лагеря вечно бдящих южан. Возможно, они даже решат уточнить, а что собственно чужеземка здесь забыла? На это случай и нужна сумка, вернее её содержимое. Там свитки с подписью хозяина и прочие документы.

Но скорее всего сегодня тоже никто из военных не подойдёт. Ведь Воительница из клана Праутеи не прячется, короткий кинжал за её спиной говорит о статусе, а уровень силы о предназначении использования живой вещи. Всё предельно очевидно, ничего подозрительного не происходит.

— Ты пришла раньше обычного, — совсем рядом раздался голос.

— Ты тоже, — спокойно ответила Офлея.

Синрив, зверолюд-ирбис. С ним Лансемалион Бальмуар подписал договор совсем недавно. Приходилось всё делать лично, чтобы организовать дополнительный бой. Однако сложнее всего приходилось с боями за титул. По плану уже в этом году дикарка должна будет брать два титула. Однако на достойные бои её никто не звать не спешит.

— Я думал ты куда слабее… — продолжил говорить Синрив, раскладывая свои тотемы вокруг, чтобы тоже приступить к тренировке: перед общим боем этиамарии привыкали друг к другу.

— Значит у тебя проблемы с проницательностью.

— Оу, как-то грубо… Нам же скоро сражаться вместе. Не лучше было бы…

— Извини, если обидела. Просто я привыкла говорить прямо, — всё также холодно отвечала Офлея, которую отрывают от тренировки. — Но ты ведь понимаешь на какую роль тебя взяли?

— Напарника на героическом сражении?

На это Воительница из клана Праутеи усмехнулась, после чего концентрация энергии хар в радиусе десяти метров стала намного больше. Мощные потоки ветра начали опускать с неба на землю, а вместе с тем стали и видны признаки той самой тренировки, которая до этого проходила на уровне облаков. Песок поднимался в вихре, лучи солнца тонули в буре, а сам Синрив перепугался и начал что-то шептать себе под нос.

— Теперь понимаешь? — Одно усилие воли и стихия резким движением снова ушла вверх, будто ничего и не произошло. — Мы с тобой на разных уровнях.

— И всё же я твой напарник.

— Да. Потому что ты известнее меня. Тебя знают, тебя уважают. На арену будет легче выставить меня и тебя в паре, чем просто одну меня. Плюс имя твоего хозяина… да, он не этириданос, вернее технически этириданос, ведь тобой владеет… Но ты понимаешь о чём я. Его известность тоже играет свою роль.

— Понимаю. В Анхабари без терпения никуда, поэтому приходится вот искать обходные пути… Очень тяжело заслужить признания старших, которые такие заносчивые. Однако твой хозяин говорит, что героическое сражение будет организовано до конца этого лета. Как-то слишком оптимистично.

— Скорее всего он снова окажется прав.

— Я так и думал. На обычного смертного он не похож. Но с легендарным сражением, наверное, всё затянется… Я слышал, что этиамарии тренируются минимум от восьми лет, чтобы получить следующий титул после героя.

— Если они слабые, то да…

— Ты хочешь сказать, что планируешь в этом году взять два титула, когда ещё нет гарантии, что тебе хотя бы позволят за титул героя сражаться? — спросил Синрив, но ему не ответили, впрочем, по лицу дикарки и так всё было понятно. — Не понимаю куда вы спешите? Ты маг… твой хозяин тоже, жить будете веками и тысячелетиями. Так к чему такая спешка? Она же сопряжена с рисками и…

— Потому что у меня нет времени, — как-то уж больно резко выпалила воительница от чего случайно был создан лишний поток ветра у поверхности.

Эта тема её явно задевала, поэтому зверолюд замолчал и снова принялся общаться со своими артефактами.

У Офлеи действительно не было времени. Да, она маг, будет жить ещё минимум несколько веков с текущим уровнем силы. Однако ей нужно было спешить, поэтому она порой даже давила на своего хозяина. Вариантов получения свободы очень много, однако быстрые способы требуют риска.

И на этот риск дикарка готова была пойти. Хотя её пытался отговаривать сам Лансемалион Бальмуар, так ещё теперь и этот зверолюд на мозги капает. Что он вообще знает о силе? Зачем он это всё говорит? Ещё какие-то снисходительные нотки в его голосе…

Наверное, всё из-за стихии воздуха. Во многих народах и многими смертными она считается самой слабой. Что уж говорить, даже на родине Офлеи её племя не особо чтило магию воздуха. Магия земли суровая и непоколебимая, благодаря ей удаётся выживать в горах. Магия огня в холодных реалиях севера тоже особо не развивалась, но те немногие паресисы с этим даром жили в почёте, ведь хранили очаг в самые жестокие зимы.

А магия воздуха… Даже сама дикарка в молодость свою ни раз сетовала на судьбу. Она часто проигрывала поединки чуть ли не всем другим паресисам ровесникам. Этот маг света глаза ослепит, с магами льда вообще драться не получалось. Она не проигрывала всем подряд только потому, что в ней текла кровь гигантов. Однако все знали как быстро растущая девушка крайне слаба в магическом плане…

Лишь мать Праутея всегда знала, что в зрелости именно Офлея станет новый защитником племени. Магия воздуха слаба в начале, но в какой-то момент по достижению невидимой границы… открываются новые горизонты и колоссальный потенциал недоступный другим стихиям. Главное просто дожить до этого момента и быть готовым перейти за грань.

Так и случилось, а сама воительница из клана Праутеи ещё ни разу не сражалась в полную силу. Ни здесь, ни в прошлом мире. Потому что для полной силы нужно ещё довести до совершенства одно заклинание, которое как оказалось составлено не очень умело.

Помниться к Лансемалиону Бальмуару Офлея пришла с просьбой об особых дополнительных тренировках. Уже здесь в Анхабари. В Орта Миос об этом дикарка как-то особо не думала. Но вернувшись на поверхность… её будто прорвало. Навязчивое чувство опасности не покидало сознание. Цель так близка, но в то же время кажется, что она вот-вот упорхнёт. Её нужно ловить сейчас и здесь, а не ждать.

Поэтому Офлея составила свой корявый свиток, где харом показала то, что хотела бы изучить. Древние и очень сложное заклинание. Конечно, дикарка понимала, что рисует так себе, плюс речь идёт о магическом рисунке… Но суть передать удалось, и она ожидала увидеть хоть какое-то удивление в глазах аристократа. Так наивно и глупо.

Древние и очень сложное заклинание оказалось вполне обычным и никого в этом мире не впечатлит. Да и что может какое-то племя рассказать миру, существующему с первых времён? Но в любом случае, своё Офлея получит и обязательно победит, в этом году. Потому что времени действительно нет.

Ждать десять лет… или даже пять. Это слишком много, а ещё и дел хватает с головой. Поэтому и приходилось настаивать, а сам аристократ… Ну, его волнуют цифры, выгода, которая здесь имеет место быть. Так что он уже отправился договариваться с культом змеи, которые предоставят достойного противника.

Сам же Синрив нужен как уже было сказано ради его имени, и имени его хозяина. Плюс он действительно слабее, намного. Пусть зритель ещё раз увидит, насколько Офлея сильнее других этиамариев с тем же титулом.

К слову, о Синриве.

— Эти сущности вокруг тебя… Они же не духи? — любопытно спросила дикарка, замечая нечто знакомое, но и очень странное в тенях Кихариса.

— Да, это не духи. Они же в Эдем попасть не могут.

— Однако ты шаман и используешь схожие методы… Как это возможно?

— Разве не очевидно? — Зверолюд пожал плечами и бросил в сторону напарницы один из артефактов.

Офлея поймала фигурку из эльфийской древесины. На первый взгляд обычная игрушка, однако чувствуется сильный магический фон. Сразу же в глаза бросалась и надпись, снизу цифры. Имя и дата.

Дикарка лишь кивнула и бросила артефакт обратно. В Эдеме действительно нет духов, зато есть рабы. Самые покорные желательно с даром к магии… Их отпечатки иногда заключают в големов, чтобы экономить время на составление рисунков. Легче переписать что-то с готового, чем делать всё с нуля. Тот же Хранитель… ему тоже не дали умереть. Иногда делают и такие вот артефакты с душой внутри.

Подобные слепки и сущности являются лишь слабой тенью смертных. В них как правило нет и намёка на личность. Лишь набор желаний и обид. Как и душой подобные сущности не являются в истинном понимании этого слова. Это именно что слепок, отпечаток, тень, копия магического узора. Иногда эти узоры передают довольно точно, как с Хранителем, сохранившим личность. Иногда действуют грубее, вычленяя какую-то одну яркую эмоцию или цель.

В данном случае… Эти артефакты Синрива включали в себя отпечатки его же товарищей. Верные и надёжные, прямо как фамильяры, они до сих пор сражаются на аренах, беря на себя часть магической нагрузки. А на самих артефактах написаны имена павших, а также дата смерти.

Офлея считала подобное ужасным надругательством над памятью, но для Эдема подобное является нормой. Здесь даже после смерти тобой ещё раз воспользуются.

Глава 12

Лансемалион Бальмуар всё ещё носил свой фрак даже несмотря на огромную температуру в Анхабари. Перегреться он не мог, более того артефакты создавали комфортный климат в радиусе двух метров. Но вот с одним моментом возникали некоторые трудности. Солнечные лучи могут лишить кожу её аристократичного оттенка.

Так что приходилось создавать над собой плотные облака. Ещё как вариант можно использовать зонтики, как и делают многие приезжие. Но это казалось лишним, ненужным, неудобным. Плюс с зонтиком в руках может ходить алетис, но вот лариосу для этого стоит обзавестись рабом, желательно отдельным, который будет носить только зонтик.

У Лансемалиона Бальмуара были рабыни. В этом городе аж целых три. Две тренируются или выступают, третья при всём желании не сможет достаточно высоко поднять зонтик. До найма четвёртого руки ещё не дошли, но как-нибудь когда-нибудь скорее всего при благополучном стечении обстоятельств дойдут. Да и лично аристократ считал, что немного странно покупать раба для зонтика, когда можно купить ещё одного этиамария.

Ну вот так и получалось, что приходилось создавать тучки над головой и блуждать по Анхабари в одиночестве, как и всегда, если так подумать. В Орта Миос тоже не всегда получалось брать кого-то к себе в сопровождение. Да и не всегда в этом есть смысл. Например, сейчас Ланс идёт на встречу к смертной, которая испытывает бесконечное безразличие на богатство или вовсе отсутствие свиты. Да и в целом… какой спрос с алетиса может быть?

В Анхабари удивительно много мостов. На одном из них сейчас аристократ и остановился. В отличии от главных могучих мостов, способных пропускать десятки тысяч людей, этот оказался куда меньше. Его никогда не опустят, он не мешает торговым кораблям: по каналу, над которым этот мостик находится, плавают в основном гребные лодки, например гондолы.

Да, в водных анхах проживают в основном амфибии, представители народов предпочитающих жить рядом с водой, просто те же маги воды из числа людей или эльфов. Всем им не нужны каменные дороги, они спокойно и без лишних приспособлений проплывают по таким вот каналам.

Так что те же гондолы сейчас играли исключительно декоративную роль для туристов. Очень многие смертные, в том числе простые-не-паресисы, любят путешествовать и отведённого им смертного срока вполне на это хватает. Анхабари в свою очередь живописное место, где реально бывает много гостей, в отличии от того же Орта Миос. Вот для этого гондолы здесь и плавали, ну ещё и для местных, которые порой устраивали здесь романтические встречи.

Где ещё человек может увидеть русалок в естественно среде обитания? А они здесь кстати прямо из воды выскакивают и устраивают для клиентов представления различного характера, в том числе эротического. Такое увидишь только в Анхабари, либо в смердящем пьяными матросами порту Атес. Ещё, конечно, есть различные острова, но это довольно консервативные поселения, что-то вроде подземных жилищ слепых народов в Орта Миос. Другие порты тоже имеются, но они маленькие, там нет размаха и величия сердца земель. Так что многие приезжали в Анхабари, где ещё и лучшие пляжи вдоль прелестной реки Ари.

Ланс ещё некоторое время стоял у ограждения моста. Водный анх находился почти на краю города, поэтому канал впадал в самую большую реку Эдема. Поэтому здесь открывался незабываемый вид на уходящие в море корабли с самыми разными парусами. Вереницами суда двигались в сторону устья, на протяжении этого пути около бортов то и дело будут взлетать летучие рыбы с радужными оперением, которое лишь в лучах солнца Анхабари могут так красиво сиять.

Хотя этот водный анх не являлся прямо уж границей города, прямо перед Лансом находился ещё один аналог кварталам Сароса и ярусам Орта Миос. Просто этот анх уже считается подводным, так что его не видно. Вернее, видно только сияние подводных фонарей.

Наконец-то Ланс отвёл взгляд от Ари и направился вниз по ступенькам, что вели с этого мостика к дворцу.

Каждый анх всегда имеет один дворец. Огромный и внушительный, выделяющийся своими шпилями и столпами. Дворцы могли строиться для самых разных целей, иногда монументальное парадное здание служило сугубо жильём для важных граждан Анхабари. В других случаем постройка носила государственный характер и в нём проводили суды, военные собрания или просто торговые советы.

Но конкретно этот дворец не являлся главным, ведь находился с краю анха. Кроме того, не видно шпилей, да и в целом размах маловат. Однако это действительно был дворец, пусть и, так скажем, не анхобразующий, зато прекрасный и запоминающийся.

Бассейны, искусственные водопады, множество прудов и богатая растительность, закрывающая тенями внутренние помещения. Здесь было тепло, но не жарко, скорее даже свежо. Присутствовали также и рабы, коих оказалось довольно много. Слишком много.

Первыми стоит выделить суровых лучников, которые скрывались среди висячих садов, где без движений сидели порой даже сутками, следя за обстановкой. Они представляли серьёзную угрозу в том числе и потому, что являлись магами. Так что от меткого выстрела не спасёт ни броня, ни щит. Ведь даже кирасу из стали на два миллиметра лучшие эльфийские луки легко пробивают. А зачарованные стрелы могут менять свою траекторию. Правда для стрельбы из таких луков, как, наверное, можно догадаться, нужно, мягко говоря, приличной физической силой обладать, чтобы натянуть тетиву. Зачарованные стрелы же в руках простых смертных являются обычными, потому что активировать чары может только паресис.

Затем Ланс уже заметил других рабов, более простых и красивых. Нежные девушки весело плескались в пруду, будто ничего и не знали о тяжёлой жизни рабов. Они смеялись и улыбались, а их белоснежные туники давно промокли и теперь просвечивались.

Чуть поодаль, прямо на ложах лежали и другие девы, а может и женщины. Скорее всего второе, ведь первое слово в первую очередь подразумевает сохранение целомудрия, а не какой-то конкретный возраст…

Одна из девушек аккуратно лежала на животе, совсем без одежды. Прямо на ней, на пояснице сидела вторая и аккуратно ласкала плечи, шею, спину. Рассказывая какую-то шутку, массажистка то и дело сгибалась, проводя своей грудью от спины и чуть ли не до затылка.

При этом масло не только подчёркивало объём в нужных местах, оно также делало массаж более приятным, удобным и что самое главное, масло являлось особым и помогало коже оставаться упругой. Поэтому и трудно определить кому и сколько здесь лет, ведь ни у одной из этих рабынь даже морщинок в уголках глаз нет, хотя Ланс готов покляться, что ментальные тела у них уже староваты.

Не прошло и пяти секунд в этом дворце, как до ушей теперь начали доноситься и стоны. Правда трудно было сказать откуда, ведь несмотря на просторное центрально помещение, растительность здесь легко перекрывала обзор. Так что укромных местечек хватало, хотя некоторые предпочитали веселиться на публике.

На аристократа никто не обращал внимания, как, впрочем, и его не интересовало, что происходит за тем плачущим деревом, из-за ствола которого рывками появлялась и исчезала откинутая назад в блаженстве голова.

И только уже в самом центре Ланс нашёл хозяйку дворца, лежащую на самой большой ложе. Самая настоящая нага устроилась под падающими сквозь кроны деревьев лучами солнца.

Арнаша Атали мирно себе грелась и отдыхала, от её макушки до кончика хвоста расстояние составляло не меньше пятнадцати метров. Поэтому ложе и было большим, хотя большая часть хвоста лежала внизу. Там уже во всю трудились рабы, полируя бирюзовую чешую. Аккуратно девушки работали щёточками и полотенцами по всей длине.

Верхняя часть наги уже напоминала человечески черты. Чешуи там не было, начиналась светлая кожа. Мягкая и нежная, там уже работали шёлковыми полотенчиками, которые обмокали в масле и медленно, с чувством растирали по всему телу.

Над верхней половиной Арнаши Атали тоже трудились несколько рабынь, ведь сама нага была больше обычного человека, это касалось и верхней части. Пока две рабыни обтирали талию, ещё две устроились около солидных грудей. Нежными движениями они уже скорее ласкали свою хозяйку, нежели делали какой-то массаж или занимались омыванием.

В свою очередь наге это нравилось, и она расслабленно отдавалась в объятья нескольких десятков рабынь. Да, действительно нескольких, не меньше сорока уж точно и все девушки. Ведь кто-то ещё должен расчёсывать длинные чёрные волосы, заплетать их и просто гладить шею. Другие расположились совсем у лица и наносили макияж, пока сама Арнаша с закрытыми веками мечтала о чём-то своём и лишь иногда шипела, но по-доброму, от удовольствия.

Кожа наги в данный момент напоминала человеческую, но бледную с оттенком бирюзы. Однако за один миг мягкая кожа могла стать куда прочнее, огрубеть и стать подобием плакоидной чешуи, как у акул только в несколько раз прочнее, ведь ментальная проекция говорила о том, что хозяйка Атали обладает развитой тенью в Кихарисе. Кроме того, наги являются амфибиями, и они могут адаптироваться к жизни на суше, и в воде. Так что, если у наги не видно жабр, это не значит, что их нет в принципе. Они могут прорезаться после пары дней в море.

Некоторые рабыни присутствовали здесь в качестве откровенных наложниц, подушек или просто плюшевых игрушек. Среди всех них и лежала Арнаша, аккуратно прижимая всеми четырьмя руками тёплых и приятно пахнувших рабынь. Некоторые девушки делали то же самое, но в основном на верхней половине, которая была куда чувствительнее. А вон на хвосте размещали уже целые одеяла, тяжёлые, но горячие, чтобы прогреть амфибию.

Ланс сверился с внутренними часами и пришёл к выводу, что он явно не пришёл раньше, скорее даже на пятнадцать минут позже. Всё же правила культурного тона говорят о том, что лучше опоздать на дружескую встречу, особенно если она проходит в обители друга. Чтобы у хозяина было время исправить различные неожиданные форсмажоры. Приходить раньше нужно к начальникам, ко всяким офицерам и прочим важным шишкам, но не домой к друзьям, особенно если у них нет личных рабов-уборщиков. Хотя даже если есть, лучше дать небольшую фору.

Ланс так и сделал, дал целых пятнадцать минут. Но этого оказалось мало, более того могло сложиться впечатление, что гостя и вовсе не ждали.

— Хозяйка Атали ещё занята, — ласково произнесла подошедшая рабыня и невинно улыбнулась, что добавляло ещё больше милоты в совокупности с невысоким ростом и таким наивным взглядом. — Пройдёмте со мной, мы поможем скрасить ожидание…

Аристократ прекрасно знал Арнашу, он так-то у неё какое-то время учился, хотя отношения всё же сложились больше именно дружеские. Нага была ненамного старше и лишь помогала поставить речь, да заполнила оставшиеся проблемы в искусстве риторики. Буквально через несколько уроков, они общались уже на равных.

Так что эта бирюзовая нага являлась другом и учителем, но не наставницей. Учитель учит, рассказывает и объясняет формулы. Наставник наставляет и помогает прокладывать путь в жизни. Задача учителя дать знание, задача наставника дать мудрый совет. Учитель расскажет про один из путей в мельчайших подробностях, наставник поможет найти свой и сделает выбор обоснованным.

И на самом деле наставником может быть любой смертный и для любого, даже если они ровесники, как и младший может стать наставником для старшего. Однако всё же Арнаша Атали не смогла стать наставницей для второго сына Зелгиоса Торвандори. Наставницей и в истинном понимании слова, которое сейчас многие отождествляют со словами учитель или и вовсе со словом педагог, что довольно смешно и несколько грустно.

В любом случае Ланс давно знал эту нагу, которая после слов своей рабыни ехидно улыбнулась и ещё раз блаженно прошипела, высунув змеиный язык. Она всё слышала, всё понимала, но будет дальше лежать и ждать пока её накрасят. А ведь хозяйка Атали так-то является учёной у неё и свои труды, и изобретения имеются, однако ни о какой пунктуальности и педантичности, и речи не идёт даже близко. Праздная и вечно летающая в облаках Арнаша.

Ланс принял руку низенькой рабыни и направился в сторону ещё одного ложа. Там его аккуратно положили, фрак уже куда-то исчез, как и туфли, трость отправилась в пространственное хранилище, вслед за перстнями. К этому времени вокруг уже суетились, может быть, и не десятки рабынь, но целых семь, весьма красивых и обаятельных.

Хотя Ланс предпочёл просто закрыть глаза и выдохнуть. Выбора не было и приходится отдыхать. А раз выбора нет, значит можно и не переживать, просто лежать в полном смирении. Ведь процесс никаких не ускоришь, хозяйку Атали нужно ждать, чем-то другим сейчас особо и не займёшься. Домой же не пойдёшь… Как хорошо порой не иметь выбора и ничего не решать.

Вдруг стало мокро. Ложе опустилось вниз, в лазурный бассейн с тёплой водой, которая достала до нижних рёбер лежащего на ложе мага с янтарными глазами. Нежные движения обманчиво слабых рук стали мощнее, чувствуя напряжение мышц аристократа.

Все эти девы… они такие невинные лишь на первый взгляд. Те же массажистки легко ломают руками камни и знают все слабые места тел смертных. Некоторые из них ещё и попутно работают иглами, сквозь которые проводят хар и воздействуют на тень в Кихарисе.

Более того, все эти развлекающиеся во дворце девушки являются в то же время работницам или рабынями. Многие из них разбираются в алхимии, ведь под меткой Атали производятся зелья по всему Эдему. Другие рабыни просто вручную переписывают магические книги или печатают на матричном станке обычные тома и свитки. Но сейчас у них был массовый выходной, который может длиться даже неделю.

В какой-то момент Ланс почувствовал давление на поясе. Одна из рабынь уже забралась сверху, чем заставила аристократа приоткрыть левый глаз и посмотреть, что происходит. И конечно же первое, что удалось увидеть — грудь с белыми следами, оставшимися после загара. Она находилась прямо перед лицом.

Туники у рабыни не было, однако и чего-то пошлого она пока что не делала. Ну, по меркам Эдема разумеется. Она лишь заняла удобную позу, чтобы подстричь волосы. В руках её находились крайне маленькие ножнички, но орудовала она ими стремительно, а маленький размер добавлял точности. Попутно девушка ни капли не стеснялась прижимать грудью ещё сильнее, буквально ложась на гостя, а иногда игриво стреляла искрами из своих глаз, но уже не буквально.

Сразу же после этого слегка приоткрытый глаз уловил яркий красный цвет. Ещё одна рабыня, но пристроившаяся у плеча справа, держала аккуратными пальчиками яркую ягодку перед лицом гостя. Даже есть самому не надо.

И Ланс действительно расслабился, даже можно сказать по-настоящему. Рабыни продолжали суетиться, массажи сменились ласками, в некоторых местах роскошные красавицы занимались очисткой кожи, причёска тоже уже готова, но ещё нужно обновить краску.

Но тут аристократ услышал прерывистые стоны от главной ложи. Пришлось приоткрыть глаза, хотя и так уже понятно, что там происходит.

Арнаша слегка изменила позу и теперь принялась играть со своими рабынями. Одна рука аккуратно мяла грудь стонущей янтарной смуглянки, ноги которой раздвинул свирепого вида зверолюд. Из кустов вскоре вышел и друид, представителей лесных народов, который поспешил, присоединится и вторая рука наги сразу же обхватила удивительно здоровый прибор.

Третья рука обхватила за талию крылатую фею и переместила её цветком к лицу, после чего змеиный язык сразу же проник внутрь, заставив небольшую рабыню дрожать. Четвёртая задавала темп ещё одному участнику оргии, который вовсю пыхтел над самой Арнашей.

Ланс понимал, что за пол часа это точно не закончится, как и за час. Пока нага не развлечётся, диалога не будет. Более того, она делает всё это специально, так что уйти и вернуться в другое время тоже не получится, ведь хозяйка Атали начнёт в самый последний момент новую оргию.

Да и к самому аристократу уже по бассейну плыла ламия. Чем ламия отличается от наги? Сейчас это было не столь важно, да и сам Ланс предпочёл всё же смириться, позволяя хвостатой деве обвиться вокруг собственного тела.

Глава 13

Праздность хозяйки Атали не знала границ, будто она собиралась превзойти самого Этия. Веселье, казалось, не собирается останавливаться и лишь перерыв на дневной сон смог слегка утихомирить похотливых жителей дворца.

Что ещё забавнее, Лансемалион Бальмуар тоже оказался увлечён и окутан местной атмосферой. По началу просто не было выбора, а потом как-то всё так начало хорошо складывать и просто не хотелось ничего менять.

Затем рабыни вдруг начали устраиваться на своих лежанках, которые находились по всему периметру и засыпали. Неожиданно страстная оргия закончилась, хотя если так подумать… вряд ли местные нормально спали ночью, ведь веселиться без остановки нельзя. Так что без дневного сна далеко не уйдёшь. Ну и аристократ что-то тоже не заметил, как расслабился и задремал в мягких объятиях прекрасных дев на любой вкус.

Однако спать улеглись далеко не все, то и дело из-за зелёных ограждений или даже из крон деревьев доносились разные звуки: заливистый смех, полные пошлости обрывочные диалоги или просто стоны наслаждения. В дворце же жили не только простые смертные из вида людей, но и другие представители народов со всей ойкумены, в один момент всех их спать не уложишь.

Ланс хотел было лениво потянуться и уже пойти искать Арнашу, которая куда-то исчезла, но даже двинуть рукой не удалось. Некоторые девушки решили устроились спать прямо на госте. Что кстати тоже неудивительно и вполне предсказуемо.

Во дворце проживало множествоамфибий, всяких ламий, да и сама хозяйка тоже как бы нага. А они очень любят сворачиваться в клубки, так и теплее, и приятнее. Главное обвиться вокруг кого-нибудь, нежные девушки для этого подходят лучшего всего. Тёплые милашки из того же вида людей со временем тоже переняли эту привычку и уже не могли спать по-отдельности. Слишком привыкли они к плотным объятиям.

Из клубка обычных смертных Ланс ещё мог бы выбраться. Да и смуглая девушка справа по большей части просто на плече уснула и прижалась: особо выбираться и не нужно. А вот ламия буквально обвилась и сковывала теперь ноги гостя. И при этом спокойно спит на груди, будто всё так и должно быть, бесстыдница.

Кроме того, по всей видимости под самой змеюкой устроился кто-то ещё. Потому что левая рука лежит под ламией, при этом левую руку кто-то обнимает и держит. Голова Ланса тоже лежит на чём-то мягком, но не на подушке. Самый настоящий клубок.

Принявшись аккуратно высвобождать свою конечность, аристократ то и дело нащупывал что-то интересно и приятное. Спать в такой компании явно приятно, куда руку не положи, будет что помять. Только попробуй отсюда выберись раньше срока. Простому смертному это бы не удалось никогда в жизни.

Ещё один рывок, ладонь натыкается на аномально теплое и слегка влажное место. Сразу же бёдра сомкнулись ещё сильнее, кто-то томно вздохнул и капкан захлопнулся. Затем начались лёгкие и едва заметные движения, кто-то вовсю тёрся о кисть гостя. Через секунду поле боя изменилось ещё раз, теперь на правом фланге, где смуглянка в полудрёме начала ползти выше.

Южанку видимо разбудили движения, так что она решила изменить позу, попутно задушив своим бюстом гостя. Подобно кошке она аккуратно легла прямо на лицо тёплой грудью.

— Тише… тише… ещё пол часика… — пробурчала девушка и прижилась к аристократу ещё сильнее, попутно поглаживая того.

— Брысь… Мне нужно идти.

Ланс уже немного начинал терять терпение, нахождение в подобной ловушке ему не очень нравилось. Как и то, что ему не дают выбраться.

Правая рука находилась в относительной свободе, на ней лежала только она южанка, так что одним лёгким движением удалось высвободить первую конечность. Сама девушка, казалось, не обратила на это внимание и через секунду уже снова прижалась к гостю. Руку обхватить не получилось, так что она легла под неё и снова прижалась к боку, намереваясь ещё поспать хотя бы пол часика. Нужно набраться сил перед вечерним отдыхом.

С левой рукой пришлось повозиться, но постепенно с хлюпаньем и вздохами и она оказалась на свободе. Ланс действовал довольно нагло и напористо, но судя по тихим стонам от играл на руку противнице. Впрочем, в ключевой момент бёдра сжались ещё сильнее, а затем последовала передышка, которая и дала свободу руке. Оставалась сама ламия.

В чём отличие ламии от наги? Пожалуй, в первую очередь в том, что ламия фактически реально обладает верхней женской человеческой частью в тех же пропорциях. Они меньше, они слабее, они не могут жить под водой, а кожа их действительно является кожей. И руки всегда только две.

Однако хвост есть, этот хвост является одной сплошной мышцей, которая обвилась сейчас вокруг ног. Выбраться что-то не совсем получалось, а сама ламия не собиралась просыпаться, даже от несколько откровенно грубых попыток вырваться.

— Совсем-совсем не хотите ждать… — зевнув, произнесла южанка, замечая, что гость никак не угомонится. — Полежали бы, отдохнули, а потом уже занялись мирскими делами…

— Почему она не просыпается? — раздражённо, но негромко спросил Ланс, который уже вовсю дёргал за щеку соню.

— У неё всегда были проблемы с пробуждением… ещё проблемы с ленью. Разбудить её можно лишь одним способом… вернее даже не разрубить, а решить вашу проблему.

С этими словами заспанная смуглянка медленно переместилась ниже к спящей ламии. Загорелые ручки обхватили рабыню со змеиным хвостом. Аккуратно и плавно, максимально нежно пальчики начали мять белую грудь, лицом рабыня во всю тёрлась о шею и затылок. Лицо сони началось наливать краской, соски затвердели. Затем пальцы уже поползи ниже к намокшему месту…

Ламия лениво пробудилась, но только частично, после чего развернулась и обняла новую цель. Вместе с этим змеиный хвост расслабился и обвился уже вокруг самой южанки, которая оставила свои ласки и продолжила спать.

Одевшись на ходу, Лансемалион Бальмуар отправился в другой конец дворца. Пройдя мимо ещё одного глубокого бассейна, на дне которого резвились амфибии, и войдя внутрь очередного помещения, ограждённого зелёными стенами, аристократ оказался сначала в рабочей зоне, заставленной оборудованием, а затем и в личном кабинете Арнаши.

Личный кабинет поражал своими размерами, гигантские шкафы по десять метров в высоту стояли грозными рядами и трещали от тяжёлых фолиантов. Также в глаза бросалась и роскошная кровать для самой хозяйки, совсем рядом расположились гигантские сосуды и мензурки. Алхимические стойки занимали собой не меньше двадцати квадратных метров в одном месте, при этом некоторые элементы закреплялись отдельно на потолке и стенах. Фактически всё помещение являлось лабораторией, ведь даже поверх некоторых шкафов устанавливались дополнительные перегоночные кубы, как и на потолке висели охладительные системы и сети прозрачных сосудов.

К слову, о потолке, там Ланс и нашёл свою подругу, которая благодаря своему хвосту могла легко перемещаться по всем направлениям. Для этого она использовала специальные трубы и выступы, напоминающие стальные деревья. Всё же стоит понимать, что родиной наг пустыня не является. Поэтому здесь так много воды и растительности, что напоминает тропический климат, кстати, ещё более жаркий из-за влажности воздуха.

— Взрыв, с-с-суть, ос-с-строумие, — прошипела Арнаша, свисая вниз головой: пока три руки аккуратно добавляли реагенты в закреплённые у потолка склянки, четвёртая рука держала книгу «Первый лотос». — Помню, как ты пришёл с-сюда за знаниями, и я вручила тебе с-свою же книгу. Тебе она не понравилас-с, и мы целый месяц с-спорили чуть ли ни о каждом предложении… С последней нашей личной встречи прошло много времени, с начала знакомства ещё больше. Но ты ни капли не изменился, по крайне мере внешне.

С этими словами хозяйка Атали аккуратно спустилась, попутно поставив склянки и книгу на свои места. Она говорила горькую для неё правду. Её друг ни капли не постарел, даже как-то наоборот стал выглядеть свежее, хоть взгляд и по тяжелее. Но пройдут тысячелетия, может даже больше, прежде чем появятся явные признаки старости. Да и вообще… маги такой силы редко умирают от старости, чаще их жизнь прерывается иными способами.

А вот бирюзовая чешуя наги, несмотря на ежедневную полировку, масла и алхимические зелья… она тускнела. Арнаша ненамного старше мага с янтарными глазами, но срок её уже подходит к концу. Она так и не стала столь же сильным паресисом, тень в Кихарисе уже не справляется с сохранением молодости, да и вообще, четыре руки говорили о принадлежности к низшей расе. Слишком плохая генетика. Чистая кровь обычно имеет шесть.

— Не с-смотри на меня так, — попросила давняя подруга, возвращаясь к столу на земле, где покоились дюжины свитков. — Я уже давно с-смирилась с-с-с… с-с неизбежным.

— Поэтому и отдыхаешь круглые сутки?

— Ну а что ещё делать? — хозяйка Атали ухмыльнулась и развернула один из свитков. — Эликс-сира бес-с-с-смертия мне не с-создать, да и в целом времени уже довольно мало ос-сталос-с… Так что отдыхаю. Благо хватило времени с-создать бизнес-с, который позволит мне почти ни в чём с-себе не отказывать.

— Ага, я это заметил. Правда отдыхаешь не только ты, но ещё и все рабы и работники.

— Они хорошо и чес-стно трудилис-с-с, выполнили вес-с план. Да и с-слишком жарко для работы. С-середина лета же… Не хочу чтобы кто-то из них с-с-солнечный удар с-схватил.

— А ещё всё также не делаешь различий между трудом и работой, — добавил Ланс, подходя к рабочему столу: рядом с Арнашей, аристократ казался довольно маленьким, как и любой человек.

— Моё отношение к этому вопрос-су не изменилос-с-с, — спокойно прошипела хозяйка Атали, гигантский хвост которой в это время взял нужную книгу с полки в десяти метрах от самой наги. — Разделение этих двух с-слов было с-сделано намеренно мерзкими демагогами. Не пойми меня неправильно, ты же читал мою книгу, так что знаешь: я с-считаю демагогию ис-с-скусством. Только в наше время это ис-с-скусство искажено до неузнаваемости всеми этими политиками, которые хотят лишь получить выгоду. Помнишь, как мы выбиралис-с-с на главную площадь и уничтожали мировоззрение тёмного с-с-сброда, используя их же неверные доводы и факты, тем с-самым демонс-стрируя дырки в их же логике?

— Помню, было весело.

— Да… было. Но большинс-ство теперь видит в демагогии ис-сключительно подмену понятий, дешёвую пропаганду и откровенный обман. А ведь когда-то с-с-с помощью неё ис-скали ис-с-стину. В процессе полемики, прения и дис-с-скуссии ис-скалас-с ис-стина, обозначалис-с-с с-стандарты. Каждый был обязан познакомиться с демагогией, чтобы понять в чём проблема ис-с-спользования в с-с-споре подмены тезис-сов, аргументов к силе или невежес-ству, любые другие уловки и лицемерие тоже с-считались неприемлемыми. Но как же быстро смертные ос-сознали, что можно не искоренять пороки, а потворс-ствовать им. И вот по с-сборнику всего, чего делать не нужно, теперь управляются массы. И никто не в с-силах этого ос-становить. Ведь с-сладкая ложь всегда ценилас-с больше правды.

— Не всегда. Но в данный момент она действительно нужна этому миру больше, чем всё остальное. В конце концов это их выбор.

— Выбор, с-с-сделанный по незнанию.

— Незнание тоже выбор, — резонно заметил аристократ, подавая один из инструментов в третью руку своей подруги. — В жизни большинства истина играет едва ли большую роль, чем посещение бара или борделя. Над последними кстати ещё стоят желания пожрать и размножиться, в плане именно не сдохнуть с голоду и оставить потомство. В этом всём истина им не поможет. Она лишь будет мешать, терзать совесть и отзывать болю от неприятного осознания, что ты не так далеко ушёл от животных.

— И чья в этом вина?

— Вина? Думаю, это просто естественный ход вещей, здесь нет виновных.

— Нет, в этом ес-сть вина конкретных с-с-смертных. Ты абс-солютно прав, с-смертным важнее пожрать, чем поис-скать ис-стину. Но только потому, что мы не с-справилис-с-с с-с-с нашей ролью. Потому что я не нашла правильных слов, чтобы до них дос-стучаться. Военные защищают нас-с мечами, целители с-спасают от болезней, бюрократы позволяют с-системе функционировать эффективнее. Если города захватываются — не с-справилис-с с-солдаты. Если эпидемии выкашивают целые анхи — проблема в храмах здоровья. Если империя разрушается из-за обилия ненужных законов и на одного шахтёра приходится дес-сять чиновников — ошибку допус-стили бюрократы. А если с-смертные вместо музея пошли в бордель — не оправдали возложенные на них ожидания просветители.

— Просветителям могли помешать. Да и без этого битва за умы куда сложнее осады крепости. К тому же даже лучшие целители не способны вылечить всё, как и солдаты даже своими смертями не могут перевернуть ход битвы.

— Конечный итог в любом с-случае не изменен.

— Верно. Но думаю тебе не стоит угнетать саму себя, ведь ты вероятно ошибаешься в оценке процента своей вины в сложившийся ситуации.

— О-о-о, друг мой, не с-стоит думать, что я с-с-себя угнетаю. Я лишь грущу об упущенном. Кроме того, я также прекрас-сно понимаю, что никому и ничего не должна. Я не давала ни клятв, ни прис-сяг. Да и… — Арнаша оторвалась от склянки и подняла металлическую спираль одной из своих рук. — Я даже не получила титул магис-стра магии в алхимии. В риторики я добилас-с и вовсе меньших ус-спехов. Вряд ли я могла что-то изменить. Быть может удалос-с бы вытащить из тьмы ещё пару умов, но… Это может с-сделать любой, даже прос-стой с-с-смертный. Ведь в отличии от меня, его семья, его друзья — они вероятно будут прис-слушивать к его с-словам. Меня же просто проигнорируют, и затем уйдут в глухое отрицание.

— Титулы подобно одежде, по ним не стоит судить о смертном, — Ланс обошёл нагу со стороны руки, в которой находился ей же созданный инструмент. — А твоей спиралью я до сих пор пользуюсь. Очень удобная вещь в создании слабоактивных зелий. Кроме того, и по «Первому лотосу» сейчас работают многие… ораторы.

— Политики-демагоги.

— И они тоже, — согласился Ланс и после этого понял, что привёл не самый удачный пример. — Взрыв, суть, остроумие. Первая часть выступления должна буквально взорвать слушателя, для этого стоит добиться полной тишины и бросить с ходу дерзкий и резкий тезис, пусть даже вызвав злость или непонимание, зацепить слушателя. Затем как можно быстрее стоит изложить суть высказываемой идеи, для чего все и были собраны. И остроумие. Речи долгие, нудные, лучше добавить в них шутку, пусть даже глупую, развеяв усталость слушателя. «Первый лотос» очень грамотно составленная книга, а ещё ты не поленилась и оставила там множество примеров, что даже наивный юнец разберётся. Да, из неё зачерпнули знания и всякие демагоги-политики, но ещё больше смертных она уберегла от роли кирпича в чужом фундаменте.

— Ох, ты с-своей лес-стью с-согреваешь не хуже лучей с-солнца Анхабари, — с благодарной улыбкой произнесла Арнаша. — Ещё чуть-чуть и начнёшь опалять меня.

— Да ладно, какая лесть. Тебя такими фокусами не проведёшь, так что я даже не пытался.

— А зачем просил о встрече?

— Мне нужна помощь, — прямо заявил Ланс, вглядываюсь в прозрачную жидкость внутри перегоночного куба. — Меня в Анхабари не знают и не уважают. К старшим подобраться крайне тяжело, они просто игнорируют меня. Замолви обо мне словечко и устрой встречу с Надией Ишар.

— С-с-с-да… — прошипела Арнаша и улыбнулась, слегка проведя по макушке мага с янтарными глазами. — Выдал всё сходу, можно было и каких-нибудь прелюдий добавить, чтобы увеличить шанс нужного тебе ответа.

— Прелюдий хватило с головой до этого. Кроме того, не красиво юлить в общении с друзьями. Не так ли?

— Всё так, я просто шучу.

Глава 14

Медленно железные ворота под ареной поднимались. Десятки рабов с окровавленными руками тянули за цепи и толкали рычаги, чтобы выпустить на кровавый песок ещё одного этиамария.

Лучи солнца били прямо в лицо, но Ада к этому уже привыкла. Тело её покрывали пустынные одежды, которые вряд ли защитят от большинства оружия, зато не стесняют движений. Да и вряд ли здесь будет кто-то представлять угрозу Огненной Бестии. Кроме того, у рыжей полуэльфийки ещё и оружия не имелось, за исключением кинжала за спиной.

Продвигать этиамариев в Анхабари довольно сложно, особенно если ты не местный. Поэтому Лансемалиону Бальмуару приходилось идти на разного рода хитрости, чтобы раскачать консервативно настроенных южан из числа так называемых старших на арене.

Аду не хотели выпускать на серьёзные бои, так что ей приходилось как-то выкручиваться из сложившийся ситуации, чтобы повышать свою популярность. Всё же несмотря на мнения верхушки трибун, против зрителя они не пойдут. Благо возможностей и альтернатив ещё хватало, если уметь их находить и использовать.

В частности, в этот раз Огненная Бестия позволила себе небольшую дерзость. Хозяин снова взял её с собой на трибуну, где она ожидала своего сражения. Однако одно из представлений начало затягиваться. На песок выпускали десятки рабов, требовалось подняться на пирамиду и простоять там пять минут.

Но ни у кого не получалось выполнить такую простую задачу. А ведь что самое интересное, среди этиамариев нет по-настоящему сильных магов. То есть они довольно слабые, а значит преимущество в высоте играет огромную и решающую роль.

Конечно, можно было бы остановить поток, тогда рано или поздно в любом случае определится победитель. Только вот такой подход зритель не поймёт. Ведь вышедшие первыми, получается находятся в проигрышном положении. Они долго сражались, они устали, на их телах раны, а тут выпускают ещё десяток свежих… В Анхабари из-за этого тухлая рыба может легко полететь прямо в главную трибуну: народ довольно горячий.

Саму Аду туда бы никогда просто так не пустили, потому что она уже куда сильнее обычных воинов и ветеранов. Она даже сильнее чемпионов и уже так-то может претендовать на титул героя, если бы ей никто не мешал. Однако всё е ещё существовали некоторые лазейки, позволяющие обойти упёртых южан на главной трибуне. Например, в этот раз Огненная Бестия заявила, что легко справится без своего оружия и даже царапины не получит.

Её разумеется услышали. Один из этириданосов сидящий в самом низу рядом с Лансемалионом Бальмуаром отнёсся к подобному со скептицизмом. Без единой царапины? В это не верилось, особенно с учётом того, что на арене сейчас сражались и подающие надежды этиамарии, которые уже сильно выделялись на общем фоне.

Сам аристократ, разумеется, поддержал свою рабыню. Он давно и порой даже максимально открыто заявляет, что его бойцы заслуживают большего. Кроме того, превосходство демонстрировалось и по отношению ко всем сидящим в самом низу этириданосам. Только это ничего не меняло, а иногда даже мешало. Ведь старшие просто игнорируют молодого гостя, а соседей по трибуне подобное отношение несколько задевает, что выливается в мелкие конфликты.

И вот Ада теперь идёт в сторону пирамиды расположенной по центру арены. Комментатор уже в третий раз рассказывает про заключенное пари, попутно также ведётся и подстрекательство к ставкам, за организацию которых берётся процент.

К слову, Лансемалион Бальмуар тоже всегда занимался ставками и почти всегда выигрывал, что не мудрено с его-то опытом. Хорошо, что на победу своих бойцов ставить не запрещается. Сама Огненная Бестия при возможности тоже ставила на свои победы, но только на свои, где была полная уверенность в победе.

Сами битвы начинались как правило у пирамиды, куда бежали все выпущенные этиамарии. Некоторые сразу же направились к удобной ступенчатой лестнице, по которой получится быстро подняться до вершины. Там теперь лежало больше всего трупов.

Другие, более осторожные бойцы, брали пирамиду с угла и забирались на гигантские блоки. Это не очень удобно, особенно если на самом блоке стоит враг. Однако нижние уровни оказывались довольно большими, просторными, да и большинство сразу же уходило вперёд, не собираясь ждать кого-то для последующего бесчестного убийства. В случае чего также можно в любом момент вернуть на одну из четырёх лестниц, если вдруг на следующем блоке тебя кто-то ждёт. И там уже на обычных ступеньках сразится в более равных условиях.

Огненной Бестии на это всё было плевать, она даже не бежала, а просто шла шагом. На верхушке сейчас находится только один раб и то чуть меньше минуты. Времени в запасе ещё хватает, к тому же вероятно его кто-то убьёт раньше.

Поэтому Ада шла медленно, всячески демонстрируя превосходство и спокойствие. Даже по сторонам не оглядывалась, да и зачем? Магическое зрение и обычный слух дают лучшее представление о нахождении каждого врага.

У подножия лестницы к этому времени закончилась кровавая драка. Воин с одноручным топором убил своего врага, после чего вынул оружие и осмотрелся. Прикрытая бронзовым листом грудь тяжело поднималась, бой для него выдался не простым. Затем полные гнева глаза увидели ещё одну цель. Оставлять кого-то в своём тылу он просто не мог.

Поэтому сразу же побежал к хрупкой девушке, не замечая глубоких следов на песке. Эта обманчиво слабая рыжая полуэльфийка уже весила куда больше обычного воина, мышцы стали плотнее, увеличилась масса, но не уменьшилась подвижность, ведь с помощью алхимии и магии усиливались даже сухожилья и связки.

Также воину добавлял уверенности и тот факт, что его новый противник безоружен. Лишь кинжал за спиной, но ты ещё успей его достать, принять удобную позицию и нанести удар.

Этиамарий уже занёс свой топор, цепкий взгляд следил за противником, ожидая что тот попробует хотя достать свою зубочистку. Однако этого не происходило, а значит победа будет ещё более лёгкой. Внимание стало обращено к ногам, сейчас эта дура попробует увернуться, нужно лишь понять в какую сторону и нанести один размашистый удар. Вот ноги девушки согнулись, а значит…

В последним момент вместо уклонения был выполнен рывок вперёд. Прямой удар кулаком в лицо сломал нос и заставил удивлённого противника упасть на спину. С покрытым кровью лицом раб ещё попытался встать на одних рефлексах, рука его при этом не выпустила топор. Напрягая руки и спину, этиамарий слегка поднялся на локтях, собираясь вот-вот молниеносно перегруппироваться, только сначала сознание прочистится… Через мгновение в голову прилетел ещё один удар с ноги.

— Какая никчёмность… — хмыкнула себе под нос Ада, вырывая из руки одноручный топор.

Этот мусор видимо умер так и не поняв, что оружием может быть что угодно, в том числе и простой кулак. Хотя даже многие опытные мечники об этом часто забывают, они привыкают к фехтованию, после чего глаза следят лишь за клинком врага. Хотя есть и стили, где активно используются удары гардой, которая выполняется в подобие кастета.

Ада подходила к подножию пирамиды, а звуки позади становились всё громче. Грохот настоящего монстра напоминал мчащего на всех парах всадника. Поэтому пришлось слегка замедлить шаг, чтобы создать для себя лучшую позицию.

Гигантский зеленокожий, он использовал свои руки, чтобы ускорить натиск. Напоминающий гориллу орк разительно отличался от того же чёрного Гнарга, как силой, так и интеллектом. Тварь собиралась протаранить спину рыжеволосой девушки и сломать той хребет.

В последний момент Огненная Бестия замерла, всё тело напряглось, отсчитан последний удар сердца. Красочный пируэт в сторону и попутный удар топором. Орк не успел остановиться и впечатался прямо в ступеньки. Раздался треск и хруст, свежая и горючая кровь окропила арену.

Зеленокожая тварь не сдохла, да и удар топора пришёлся по плечу, оставив глубокую, но не смертельную рану. Чтобы убить такую махину нужно сделать нечто большее, чем ковырнуть разок топором. Как же хорошо, что орк оказался контужен.

Ада спокойно поднялась на ступеньки, после чего ударила ногой прямо в затылок орка. Мощный удар снова оглушил раба, затем ещё раз и ещё раз. Бить приходилось много и сильно, черепушки у орков толстые, регенерация высокая. Пятка прилетала сзади, затем лоб ударялся о ступеньку, кратковременная потеря сознания. После каждого повторения крови становилось всё больше, но лишь когда повторно раздался отчётливый хруст, только тогда зелёная туша была оставлена в покое.

Через несколько ступенек на Аду слева выпрыгнул ещё один противник. Он как раз забирался сюда с угла и видимо «неожиданной» атакой собирался застать рыжую девушку врасплох.

Огненная Бестия сделала шаг назад, отшатываясь от выпада копьём, после чего сразу же сделала ещё один шаг, но уже вперёд. Вместе с этим сверху вниз полетело и лезвие топора, попадая прямо в пах.

От такого удара копейщик вздрогнул и пошатнулся. Ада подошла ещё ближе, не давая противнику упасть раньше времени и подпирая того своим плечом. Левой рукой она выудила из ножей короткий меч, который тут же пробил шею прошлого владельца. После этого лезвие топора оказалось рывком вырвано из плоти. После чего истекающее кровь тело покатилось вниз по ступенькам.

Но только труп упал, как Огненная Бестия вступила в новый бой. Справа прилетел песчаный шип, небольшой, с локоть размером. Создание снаряда удалось заметить магическим зрением, после чего полагаясь на боковое зрение среагировало тело. Рефлекторно поднятый топор отбил шип, превратившийся после этого в песок.

Враг хотел было сделать что-то ещё, возможно послать новый шип, но Ада дала ответ менее красивым, но более практичным действием. Ведь даже на текущем уровне силы, ей не под силу создать заклинание, способное мгновенно убить противника. Так что всегда надёжнее метнуть что-то тяжёлое, например топор. Целиться лучше всего в голову.

Лезвие угодило прямо меж глаз. Но даже если бы Огненная Бестия ошиблась, то топор так-то весит прилично. Ударившись тупым концом, он бы наверняка убил врага без шлема или как минимум лишил боеспособности.

Продолжая подниматься, Ада лишь напоследок сделала рывок, чувствуя, что один из противников на верху подходит к краю её лестницы. Он видимо слышал звуки битвы и бежал занимать выгодную позицию, но не успел.

На полной скорости огненным шлейфом в него влетела рыжая воительница, пронзая грудь коротким мечом. Для такого удара она специально уперла ещё и левую руку в рукоять, чтобы лезвие точно пробила грудную клетку.

Противник можно сказать умер мгновенно. Вернее, потерял сознание, но с пробитым сердцем, задетым лёгким, позвоночником и спинным мозгом… Не ошибкой будет вынести вердикт о его смерти.

Для Ады всё происходило несколько медленнее, чем для обычных смертных. Её восприятия изменилось вместе с её физическим телом и тенью в Кихарисе. Она успела заметить, как глаза воина потускнели, как в туше сократились мышцы, как из лёгких вышел воздух. Острые уши уловили звук ещё бьющегося сердца, которое продолжало пульсировать. Лёгкие вибрации, кажется, даже доходили через клинок до рук… хотя может это лишь игры возбуждённого боем разума?

Уперевшись ещё и ногой в очередного поверженного противника, Огненная Бестия вырвала своё оружие, окропив себя новой порцией крови. Грузно упало теперь уже просто мясо на кости, но не человек. Из груди рывками выходила кровь, а тень в Кихариса уже растворилась, ведь такой удар буквально заставил плохо развитую ардию смертного взорваться.

И только на вершине пирамиды Ада впервые использовала магию. Огонь… он до сих пор оставался довольно слабым. Таким потоком не остановишь натиск пехоты, а воины в латах просто усмехнутся и закроют забрало. И всё же магия открывает множество новых возможностей, полностью меня правила любого боя.

Огненный круг разросся почти мгновенно и даже без помощи эмоций. Их рыжая воительница старалась почти не использовать. Кроме того, Палящее Солнце Анхабари будто наделяет каждого мага невиданной силой. Полуэльфийка не могла точно сформулировать, что она чувствует в этот месте. Наверное, нечто подобное, что испытывала Офлея, вернувшись под небо. Единство со своей родной стихией, оно действительно придавало сил.

Пламя разгоралось всё сильнее, охватывая всю вершину пирамиды и уже начиная опускать ниже. Потоки опасной стихии, от них можно закрыться щитом, металл они не оплавят, но у врагов как правило нет нормальной брони, так ещё и некоторым же подниматься с самого низа придётся. Всё это время огонь будет жечь, стараясь оставить самые ужасные ожоги. Для последней битвы придётся пробиваться через пожар.

Но остались ещё на арене смельчаки, готовые сразиться за право на победу. Они не сдались и продолжали подниматься всё выше, теперь почти не отвлекаясь на перепалки друг с другом, ведь каждое мгновение на ступенях приближает их к смерти.

Враги поднимались с четырёх сторон. Ада выбрала западную часть, где возникнут наибольшие проблемы. На полной скорости там по ступенькам мчался зверолюд в облике Великого Предка. Чёрная шерсть и могучие лапы позволяли быстро пересечь проблемные участники, пусть и ценой подпаленной тушки.

Ада ни капли не боялась этой твари. Просто сражения со зверолюдами оборачиваются кровью с обеих сторон. Ей же нельзя получить даже одну крохотную царапинку. Поэтому нужно убить этого монстра сразу же.

Для этого пришлось подойти почти к самому краю. Благодаря магическому зрению Огненная Бестия могла выбрать лучший момент. Грохот и звук шкрябающих по песчанику когтей становился всё сильнее. И как только показалась морда твари, так сразу же меж глаз вонзился короткий меч.

Вместе с этим Ада сразу же отпрыгнула и правильно сделала. Монстр успел среагировать в последний момент, лезвие уже пробило мозг, но лапа неслась прямо к добыче, норовя оставить ту самую царапины. И всё же промах.

Туша покатилась обратно в огонь, а с восточной стороны, уже поднялся воин с двуручным мечом. С сильными ожогами и железной волей, он ещё способен сражаться и ждёт лишь ошибки, которая не случится.

Без оружия Огненная Бестия подбежала к новому врагу, легко ушла в сторону от удара, после чего сделала простой пинок. Нога ударила прямо в нагрудник и заставила мечника улететь обратно. Трудно сказать от чего он умер, от кучи ожогов или от перелома шеи, ведь отчётливый хруст прямо сказал о не очень удачном спуске по ступенькам.

После этого убийства Ада ощутила, что наконец-то разогрелась. Усталость ещё не давала о себе знать, скорее наоборот, сейчас она находилась на пике своих сил. Золотая середина между полным отдыхом расслабленного тела и долгим боем с невозможностью надышаться. Азарт битвы уже в крови, но ещё не вредит чистоте разума.

Желающих подняться на вершину уже почти не осталось. Даже новые партии выпущенных этиамариев… они просто останавливались у подножья, наблюдая как вниз катятся обгорелые трупы со сломанными костями. Лишь некоторые паресисы, которые также встречались в рядах ветеранов и даже воинов, наивно полагали, что их никчёмные тени в Кихарисе защитят от пламени надолго.

И всё же среди всего сброда оказался воин, добравшийся до вершины без единого ожога. Более того, на ступеньках он даже вынужден был одержать целых две победы, чтобы проделать путь к победе.

Покрытый льдом представитель высшей крови, один из народов эльфов. Его выделяли острые уши, однако Ада не могла определить к какому истоку он принадлежит. Возможно тоже не чистокровный, либо из какого-то изолированного племени.

Лишь по праву рождения этот этиамарий получил право называться паресисом, однако, как и многие другие эльфы далеко он не ушёл. И всё же даже будучи одним из слабейших эльфов, он представлял угрозу для любого воина из вида людей, которые рождаются простыми смертными.

Пламя шлейфами пыталось обжечь лицо ледяного мага. Всё поле боя находилось под контролем лишь Огненной Бестии, однако пробить защиту противника она не могла. Только не таким заклинанием.

У самого же эльфа началась отдышка, ему было тяжело даже просто стоять здесь без ожогов и поддерживать лёд харом. Он взглянул в яркие изумрудные глаза своей противницы и понял, что не сможет создать ни одного заклинания. Пальцы его отпустили древко копья и вытащили из-за спины длинный кинжал.

Шаг ледяной поступи сменился бегом, он приближался к центру и собирался если не победить, так умереть достойно в равной дуэли. Рывок, выпад и стремительное осознание ужаса ошибочности своих наивных планов.

Ада даже не собиралась обнажать оружие. Она легко перехватила кисть противника и сжала её с чудовищной силой. Слишком большая разница в силе и скорости.

Лёд быстро превращался не в воду, а фактически сразу в пар, столь высокая оказалась температура. Вторая рука бестии сомкнулась на шее. Страх окутал разум эльфа, а собственный клинок медленно приближался к собственной шее. Это даже близко не равный бой.

Через считанные секунду полностью чёрное тело эльфа упало на землю под звук пронёсшегося над трибунами горна. Пять минут прошло, и огненная буря сразу же исчезла. Кучи трупов и один победитель.

Толпе всё понравилось, как обычно. Столько убийств и так много крови, неприкрытая жестокость и чудовищная безжалостность. Зрелище выдалось что надо, так ещё и какого-то реального мага выпустили. Обычно за лицезрения такого уровня требуется покупать более дорогие билеты, а тут вот как подфартило. Бедного эльфа сожгли заживо.

Ада же стояла и пользовалась своей минутой славы. Ей нравилось быть в центре внимания, как и вкус победы никогда не станет пресным. Только покоя не давал один вопрос. Что нужно будет сделать в следующий раз, чтобы доказать своё превосходство? Убить сотню с завязанными глазами и без одной руки? Сколько ещё таких никчёмностей и подающих надежды нужно будет перебить, прежде чем ей позволят выступать на хоть сколько-то равных боях? Неужели эти южане на главной трибуне настолько упёрты?

Глава 15

Кисть сделала круговое движение, заставляя длинный клинок очертить своим остриём круг. Оставшаяся на металле кровь тут же окропила пол ровной тонкой линией, после чего Огненная Бестия сделала шаг назад.

Перед этиамарием стоял новый противник, но в этот раз не монстр и не такой же невольник. Более того, декорации с кровавых песков арены сменились на довольно ухоженную таверну для среднего класса. Зрителем стали всё те же смертные, но теперь они сидели не на трибунах, а за столами, всё также делая ставки, крича во весь голос оскорбление и просто отпуская грязные комплименты.

Бой начался крайне быстро и, казалось бы, без особых на то причин. Продолжалось сражение уже более четырёх минут. Возможно, это не так уж и много, особенно учитывая наличие у обоих магов развитой ардии, однако всё покрывалось чудовищной интенсивностью яростной схватки.

В результате противник Ады уже запыхался, его плечо кровоточило, на бедре зияет рана. Девушка же чуть было не лишилась глаза во время не очень удачной контратаки. Не стоило спешить, ведь победа и так находилась в её руках.

Сам же враг являлся опытным солдатом и тоже магом огня, хотя это не играло особой роли, ведь заклинания не использовались. Бой проходил только на мечах, и не стоит думать, что южанин являлся грушей для битья. Он смог удивить свою противницу несколькими вычурными приёмами.

Кровь брызнула из ран, окропляя смуглую кожу багровыми ручьями: свободный гражданин напрягся всем телом и резко рванул вперёд, предвещая своё нападение звериным рёвом. Клинки столкнулись с такой силой, что на оружии Ады появился скол.

— Нет… не может быть… — мелькнули две мысли в сознании Огненной Бестии.

Она не могла поверить, что оружие какого-то бродяги способно оставить такой глубокий скол на её новом мече, лезвие которого было заточено хуже, специально на подобный случай. А вот клинок врага казался подобным бритве, так почему же скол появляется на её мече?

Впрочем, эти мысли сразу оказались отогнаны. Лезвия сцепились, Ада чувствовала дрожь вражьих рук, а уставший и слегка грязный от алкоголя взгляд южанина говорил об колоссальной усталости. Резкое изменение стойки, рукоять перемещается выше, после следует мощное движение правой обманчиво хрупкой женской рукой.

Гарда прилетает прямо в лицо южанина, затем следует рывок за рукоять и клинок подсекает кисть врага, вынуждая того выбросить оружие. Ужасно прочный и острый меч со звоном падает прямо на пол. Сразу же следует хлёсткий удар по ноге, заставляя окровавленного противника упасть.

— Убей! — выкрикнул кто-то из толпы, под смех своей друзей.

Лезвие полуторного меча опустилось на плечо врага. Ада ещё двинула клинком чуть в сторону, упирая его в шею. Она будто прицеливалась для последнего удара. И вот замах, на который южанин даже не смотрит, уставившись в пол. Удар.

Плюясь кровью и прикрывая рассечённое лицо, южанин упал на четвереньки, после чего схватился за рукоять меча и пополз на выход. Ада ударила лезвием плашмя, так что теперь свободный гражданин с позором покидал таверну живым под оскорбительные выкрики зрителя.

Бой закончился. Теперь на Аду никто внимания не обращал. Зайди сюда через две минуты и не сможешь сказать, что кто-то сражался здесь в дуэли. Хотя некоторые посетители ещё сетуют на проигранные на ставках деньги. Ну и кровь пока что не убрали.

Сама же рыжая полуэльфийка вернулась за стол в углу, где всё это время молча сидел человек в капюшоне. Пусть он и не показывал вида, однако за боем его глаза следили не хуже, чем за подходящей к концу выпивке.

— Хороший бой, — тихо произнёс Нуму и сделал очередной глоток из кружки.

Огненная Бестия ничего не ответила, лишь подозвала к себе помощницу тавернщика. Молодая, но уже потрёпанная временем девушка подошла к очередному столику. Она и без лишних вопросов поняла в чём проблема. Горячая вода кончается, будет нехорошо, если горло южанина просохнет раньше времени.

Через минуту на столе оказались рюмка и целая бутылка «Солнечного странника», довольно крепкий напиток даже по меркам магов. Стоит также прилично, но свои деньги у Ады имелись.

— Благодарю! — воскликнул уже изрядно подвыпивший Нуму.

Трудно сказать кому он это сказал, но вот работница таверны поспешила отпрянуть и спрятать полный презрения взгляд. Ей не нравился этот человек. Пьяный, грязный, смердящий и мерзкий, но, что хуже всего, ещё и бесчестный.

— Кто этот воин, против которого я сражалась? — прямо спросила Ада, но только после первых трёх рюмок южанина.

— М-м-м? Этот? Да так… Ещё один бедолага, опрокинутый судьбой… — как-то без особого интереса ответил Нуму и опрокинул ещё одну рюмку, после чего сразу же принялся обновлять: одной бутылки по всей видимости не хватит.

— Кем он был раньше? Откуда у него такой меч?

Огненная Бестия продолжала настаивать и давить, это же сразу ощутил и южанин. Пьяный взгляд заволокли хмурые тучи. Вопрос ему не понравился, как и не очень-то хотелось отвечать на подобное, тем более рабу. Но сразу в голове всплыло напоминание о собственном статусе… Вместе с этим рюмка стала не нужна: Нуму приложился прямо к горлу бутылки.

Ада от части понимала своего собеседника, ведь сотрудничала с ним не в первый раз. Лансемалион Бальмуар вынужден был искать окольные пути к новым боям, одним из вариантов стал этот пропащий человек, ищущий ответы в алкоголе. Лишившийся чести, теперь он сводил этиамариев с такими же свободными и бесчестными гражданами, устраивая как показушные бои в тавернах, так и просто поставляя смертников для очередного боя.

Самой Огненной Бестии это не особо нравилось, особенно когда та же Офлея тренируется и сражается с известным этиамарием Синривом. Самой же рыжей полуэльфийке приходится связываться с такими вот личностями… Обидно.

— Командир… — произнёс Нуму, отставляя осушенную бутылку и хватаясь за новую, вовремя поднесённую. — Он служил в армии, командовал подразделением, но допустил ошибку.

— Какую ошибку?

— Повздорил с командиром, отказался выполнять приказ, после чего ещё и вызов бросил. Если бы он выиграл… — хлопок из горлышка нового сосуда вышел огненный шлейф, а сам южанин замер. — Но он проиграл, что стало абсолютным позором. Старший отказался даровать ему смерть в дуэли и обрёк наглеца на ужасную участь. Из армии его сразу же выперли, дел с ним никто иметь не хочет… никто, кроме таких же, как и он. Вот сегодня монет заработал, схлестнув клинки с тобой. Поживёт ещё.

Нуму выдохнул и снова приложился к бутылке, делая большие глотки, буквально давясь алкоголем.

Ада же теперь поняла откуда у какого-то пьянчуги такой меч. Это вполне мог бы быть боевой трофей или купленный артефакт, хотя скорее всего оружие стало наградой за службу. Для солдат в Эдеме не жалеют ничего, ведь на их спинах держится не только оборона мира, но и защита порядка внутри городов. А этот ещё и командир…

Продолжать диалог Огненная Бестия не спешила, ожидая пока собеседник осушит ещё одну бутылку. Вопрос что-то задел в душе бедолаги, но жалости к нему девушка не испытывала. Да и за столик она села не для простой светской беседы с алкашом. Вопрос о прошлом противника служил лишь подводкой к более важной теме.

— Слушай, Нуму, ты же довольно хорошо находишь нужных смертных для боёв? — снова начала говорить Ада, наблюдая как южанин уже приложился к третьей бутылке: и ведь почти перерывов никаких не делает.

— Да, есть такое. Хотя какой-то личной заслуги в этом нет. Я просто посредник между благородными людьми вроде твоего хозяина Бальмуара и всяким обесчещенным сбродом. Целая свободная ниша… главное только не замараться, а этого у нас многие боятся. Поэтому лично с твоим владельцем я и не встречаюсь, ведя переговоры через тебя. Довольно удобно.

— А ты можешь устроить для меня сражения на Великой Арене?

— Аха-ха-ха… — во всё горло рассмеялся южанин, после чего не сдержался и блеванул на пол. — Ох… вот дерьмо… не смеши меня так.

— Можешь или нет? — ещё раз и снова серьёзно спросила Ада, которой было не до шуток.

— М-да… хуф… — всё ещё сгибаясь в сторону произнёс Нуму, который пытался для начала понять: блевануть ещё или и так пойдёт. — Ты хоть понимаешь о чём просишь?

— Да, понимаю.

Южанин выпрямился и посмотрел прямо в глаза своей собеседницы. Она действительно на полном серьёзе спрашивала о подобном. Это никакая не шутка, а решительное намерение.

— Ох… — Заблёванный пьяница откинулся на спинку стула. — Ещё бы выпить чего-нибудь…

Ада намёк поняла и сразу же подозвала работницу ещё раз, заказав сразу две бутылки.

— Какой сегодня хороший день! — воскликнул Нуму, но сразу к алкоголю не потянулся. — В общем так. Твоя просьба безумная. Во-первых, ты же в курсе, что я работаю не за бесплатно?

— У меня есть деньги.

— Не думаю, что у тебя хватит…

— Я никуда их до этого не тратила и просто копила. К тому же я не проиграла ни одного боя и поднимала на ставках ещё прилично монет. Если и этого не хватит, то за победу в героическом сражении платят недурно. Часть пойдёт мне, плюс на таких боях зрители особенно щедры.

— Ты говоришь про свои деньги, — заметил южанин и осудительно покачал головой. — Твой хозяин об этом ничего не знает. Таким образом лично я дела не веду.

— Я просто обсуждаю перспективы с тобой заранее. Не хочу идти с предложением к своемухозяину, если ты не сможешь решить эту проблему, — сразу же парировала Ада, которая уже десятки раз провела большинство гипотетических развитий диалога в сознании заранее. — Странно, что ты мне об этом говоришь. Я же на арену в одиночку выйти не смогу. Меня без хозяина никто не пустит. Очевидно, что я сначала обсуждаю детали с тобой, чтобы не тратить время господина Бальмуара попусту.

— Хм… верно, — произнёс Нуму и пожал плечами. — Видимо алкоголь что-то в голову уже ударяет…

— Так что? Это возможно?

— Возможно ли, чтобы я, бесчестный отброс, организовал для тебя героический бой на Великой Арене? — с улыбкой уточнил поплывший пьянчуга. — Конечно. Это лишь вопрос конкретной суммы, зачисленной на конкретный счёт. Есть несколько вариантов.

— Нужно решить вопрос до конца лета.

— До конца лета? Это уже будет сложнее. Тут считай немногим больше месяца осталось и всё… но! — Нума поднял палец вверх и осушил сразу пол бутылки. — Любой каприз за ваши деньги! Придётся просто дать больше взяток. А ты куда-то спешишь, девочка?

Далее началось уточнение некоторых малых деталей и всяческих нюансов. Ничего особо интересного и важного, однако денег потребуется реально много. Больше, чем есть у Ады на данный момент. Кроме того, весь этот диалог, за который пришлось платить, недешёвым алкоголем ещё не являлся договором. Это лишь обсуждение потенциальных возможностей, без замашки на какие-либо действия.

Однако Огненная Бестия допытывала алкаша до последнего, вытягивала нужную информацию и факты. Ведь ещё нужно будет преподнести весь план Лансемалиону Бальмуару, который вряд ли с радостью на всё согласится. Убедить аристократа будет крайне тяжело, ведь он уже всё распланировал.

Первой титул будет брать Офлея, в последний день этого лета. Для этого она тренируется и количество часов, отдаваемых ей в сутки наставником, уже превысило часы личного обучения с рыжей полуэльфийкой. Воительницу из клана Праутеи готовят к чему-то грандиозному. Какое-то новое заклинание и никогда ранее невиданный прецедент. Что-то там произойдёт.

Ада это понимала, ведь не существовала в вакууме. Что-то услышано из бесед с Лансемалионом Бальмуаром, где-то острые уши выловили пару слов из немых разговоров с кошечкой. Это сильно напрягало и несколько пугало, ведь Офлея и так вроде как сильнее, если она ещё и титул первой получит… Не хочется захлебнуться в лучах чужой славы.

Просто так наблюдать за этим Огненная Бестия не собиралась. Может она и рабыня, но сама инициативу не проявишь — будешь и дальше на дне. Нужно что-то делать, если хочешь на что-то влиять. Этим и приходилось заниматься, разумеется, не выходя за рамки «здоровой» инициативы.

И всё же после этого диалога с Нуму Ада сразу к хозяину не пойдёт. Во-первых, удалось крайне мало узнать о перспективах. В некоторой степени из-за того, что южанин ужрался в сопли и его язык начал заплетаться. В принципе это неудивительно, он же столько выпил… Удивительно, как он сознание от отравления не потерял после такой дозы. И «Солнечный странник» так-то является алхимическим зельем, а не каким-то самогоном для простых смертных. От него буквально как небесное судно станешь ближе к солнцу и вознесёшься до небес, после чего поймаешь белочку.

Это всё натолкнуло Огненную Бестию на некоторые мысли. Первая, самая очевидная, — выносливость Нуму. Он явно маг, при чём относительно сильный маг, раз смог на своих двоих покинуть таверну после такой выпивки.

Вторая мысль заключалась в удивительных знаниях этого алкаша без чести. До получения клейма вечного позора он наверняка являлся довольно влиятельным смертным. У него остались серьёзные связи. Кроме того, как-то странно он отвечал на вопрос о том командире. В какой-то момент Аде даже показалось, что она затронула какую-то личную тему.

Может они были друзьями? Вполне возможно, в Анхабари многие граждане проходят службу в армии. Это необязательно, однако каждый должен провести хотя бы год на страже границ. Это считается чем-то вроде традиции, а если ты маг огня или песка, то уже весьма важной и чуть ли не обязательной традицией. И далеко не все могут без опаски для чести отказаться от такой службы. Если ты ремесленник или женщина, то ещё ладно, а если крепкий и здоровый юноша…

Вскоре показался неприметный решётчатый люк, который так-то и вовсе слив напоминает: ручки даже нет. Однако его можно было поднять, а спуск вниз облегчала каменная лестница из дырок в стене. Один из входов в музей.

Внизу требовалось пройти ещё несколько десятков метров по туннелю, который возможно когда-то являлся частью канализации. Однако здесь было сухо, пусть и темно, вода журчала где-то за стенками. Вскоре показалась и та самая дверь.

— Добрый день, госпожа Ада, — вежливо и с улыбкой произнёс Хранитель, будто в Орта Миос ничего и не произошло.

— Добрый, — девушка не смогла удержаться и тоже улыбнулась в ответ.

— Сегодня тоже будете изучать культуру народа огня в Анхабари? Я нашёл для вас ещё несколько новых свитков…

— Признаться, я хотела бы уделить время чему-то другому.

— И чему же?

— Вы же до сих пор собираете знания со всего Эдема? Книги, свитки и заключённые в них событиях. Многое вы застали лично.

— Верно. Мы постоянном ищем не только реликвии прошлого, но и создаём новые залы для настоящего и готовим хранилища для будущего.

— Значит у вас есть залы с современной историей?

— Конечно. Тебя интересует что-то конкретное?

— Мне нужно найти одного человека и узнать его историю.

— Конечно, это возможно. У нас даже есть относительно подробные сборники с переписью населения. Там можно найти имена, адреса и иногда даже пометки банкиров, хранителей порядка или личные метки Гильдии. Хотя к некоторым архивам я доступа предоставить не могу. Для их открытия нужно разрешение главы Гильдии и/или главы города. Однако… ты же понимаешь, что население города слишком большое? Зачастую на целую семью отводится одно скупое предложение.

— Я понимаю. Но мне кажется, что этот человек успел нашуметь хотя бы на страницу. И ещё, наверное, стоит начать со списков офицеров армии Анхабари.

— Что же… это вполне гласная информация. Своими командирами гордится весь город, их имён не скрывают, а подвиги так и вовсе порой увековечивают в метрах пергамента, фресках и статуях. Но нужные вводные данные.

— Его зовут Нуму. Он южанин. Вроде как не слишком старый. Относительно сильный маг, но вряд ли он смог дослужиться до высшего командования, хотя я не уверена. Ещё он… он обесчестил себя.

— Нуму… довольно распространённое имя. Фамилии теперь нет, что усложнит поиски. Военное прошлое… Как бы его ни предали забвению… Это займёт время… — поразмыслив произнёс Хранитель и подозвал к себе одну из помощниц: маленькая барханная кошка из камня. — Отправляйся в архивы, придётся перекопать много документов, но вдвоём вы справитесь быстрее.

Глава 16

Надия Ишар, так звали женщину к которой и направился Лансемалион Бальмуар. Об этой встрече заранее договорилась Арнаша Атали, иначе бы гостя Анхабари просто бы не пустили к такой важной личности. Всё это делается с целью получения поддержки кого-то из так называемых старших.

Также стоит понимать, что Арнаша пусть и живёт на этих землях относительно давно, у неё тут свой бизнес, её действительно знают. Однако нага так и не стала старшей в столь размытом традициями понимании южан. Её уважали, к её слову прислушивались, она не являлась пустым местом, но не более того. Поэтому для реализации своих планов аристократ искал помощи кого-то другого.

Кем-то другим и стала Надия, которая родилась и выросла под Палящим Солнцем. Также она являлась и лариосом, при чём весьма влиятельным в отличии от большинства дворян, которые зачастую занимаются тратой оставшихся в наследство богатств. Всё же лариос лариосу рознь.

Денег у госпожи Ишар как оказалось не просто много, а чудовищно много даже больше, чем предполагал сам Ланс. Она владела дворцом в центре анха, её бизнесы не ограничивались одной нишей, друзья южанки сидели как на Великой Арене, так и в Совете Палящего Солнца. А ещё эта опасная женщина занималась спонсорством боёв на тех же аренах.

Каким образом Арнаша умудрилась с ней познакомиться и завести дружеские отношения? Секретом это не было, нага всё рассказала своему другу ещё при первой встрече. Надия какое-то время посещала её дворец для увеселения и вроде как даже между ними состоялась мутная интрижка. Конечно, времени с тех пор прошло прилично, однако связи остались и это очень удобно.

Сам дворец семьи Ишар представлял из себя две слившиеся пирамиды. Первая встречала гостей и являлась главным входом, вторая в два раза выше и начинается ещё внутри первой: одна из сторон основания второй пирамиды проходит почти по середине основания первой.

Вершины обеих пирамид заканчивались не остриём, а плоскостью, на которых и находились главные покои. Также верхушки соединялись мостами и недалеко от них проходили акведуки. По краям дворца располагались и те самые шпили, одни являлись громоотводом, другие собирали энергию хар из верхних слоёв мира, другие просто оказывались хорошо известными столпами: высокие и очень тонкие башни с одной комнаткой, где на долгие недели, месяцы и даже года запирались в том числе и служители храмов Этия, где из-за узости даже сесть не получится, то есть нужно стоять и днём, и ночью.

Колоссальное сооружение, на которое ушло много ресурсов и смертных сил, однако пиком архитекторской мысли это место Ланс назвать не мог. Всякие шпили и башни в Анхабари находятся буквально везде куда не взгляни, а пирамиды… самая примитивная форма, здесь много ума для постройки не нужно, даже ребёнок справится. Так что выделялся этот дворец скорее просто размахом и богатством.

Охрана встречала любых гостей ещё на стенах и главных воротах. Всё же дворец находился на участке, который включал в себе небольшой сад, пруд и дополнительные помещения для рабов. Пирамиды занимались большую часть площади, но не всю.

Внутри также оказалось множество комнат и залов. Пока Ланс поднимался на вершину пирамиды по внутренней лестнице он успел многое увидеть. В этом дворце, наверное, находился ключевой процент промышленности всего анха, не иначе. А ещё на третьем этаже в нос ударил запах гари… крематории работают на полную. И фильтры у них хорошие, раз дыма над пирамидами не видно.

— Сюда пожалуйста, — произнёс раб на предпоследнем этаже и ушёл в сторону ещё одних ворот.

Аристократ слегка удивился, вроде как на первой пирамиде обычно и встречают гостей, на вершине. Однако в этот раз по каким-то неизвестным причинам сделали исключение и повели гостя прямо в главную пирамиду, вторую. Подобное в той же мере лестно, сколько и пугающе.

Мост привёл Ланса почти к самим покоям Надии Ишар. Ключевое слово «почти», потому что требовалось преодолеть ещё одну ступенчатую лестницу, которая и вела, так сказать, к приёмной, которая своим размахом напоминала скорее тронный зал какого-нибудь феодала Ландоса.

Раб остался стоять на предпоследней ступени и за порог не ступил. Сразу же бросилась в глаза откровенная роскошь и… отсутствие рабов. Такой богатый лариос и без хотя бы сотни рабов для услаждений его пороков? Что-то из ряда фантастики, для Эдема уж точно.

Однако все размышления оказались прерваны притягательным образом самой госпожи Ишар. Она будто сидела в гордом одиночестве долгие месяцы и ждала здесь своего гостя.

Первое, что бросалось в глаза любому смертному — яркие насыщенный и будто светящиеся волосы цвета индиго, который по оттенку ближе всего к тёмно-фиолетовому. Подобный результат достигался не только краской, но и развитым ментальным телом. Вроде как Надия где-то в два раза старше самого Ланса, но это неточно. Всё же спрашивать женщину о её возрасте некультурно.

А вот о чём можно и спрашивать, так это о магической силе. Глаза госпожи Ишар сродни двум аметистам сияли светом сильнее чем маяки Анхабари. Это несколько впечатлило аристократа, но не особо сильно. Несмотря на разницу в возрасте, преимущество в силе находится на стороне мага с янтарными глазами.

Ланс некоторое время не мог оторвать взгляд от лица Надии. Дело не столько во внешности, в сети которой попадали многие знатные южане, сколько в странном макияже. Чёрные линии аккуратно подводили глаза и заканчивались завитками, но чернила… в них чувствовался хар. Более того, макияж оставлял узоры в тенях Кихариса и мешал проницательности. Также эти рисунки служили оружием.

Подобными фокусами владел и сам аристократ. Он мог силой воли ломать других смертных, это же делала и госпожа Ишар, только с помощью взгляда. По слухам в неё за мгновение влюбляются мужчины и даже другие женщины. А при встрече с Надией лучше всего смотреть на её ноги или в пол, но не в глаза: иначе просто забудешь, как разговаривать, а через секунду поклянёшься в безграничной верности.

Впрочем, подобные фокусы работаю не так уж и хорошо. Всё же вопрос воли не имеет под собой твёрдого академической фундамента, как например развитие ментального тела и другие дисциплины. Более того, магия является даром рождения, воля — нет. Для того чтобы сопротивляться подобному воздействую не нужно обладать развитой ардией или эркенхаром.

В гляделки двое смертных играли где-то секунд пять-семь. За этот срок Ланс убедился в большинстве слухах лично, а ещё наконец-то смог пробиться через ограду в виде макияж, однако за ним естественно последовал ещё один слой защиты. Всё же маги всегда скрывают свои ментальные тела, ведь они подобно всей книги жизни, на страницах которой находятся сильные и слабые стороны.

Ещё аристократ до сих пор не совсем понимал, что происходит: рабов нигде нет и приходит они не собираются, чутьё что-то себе места найти не может, а взгляд госпожи Ишар какой-то странный. Более того, эта игра в гляделки… со стороны алетиса, за которого ещё и попросила третья сторона, подобное не позволительно и должно пресекаться на месте. Однако, что сделано, то сделано. Да и сама Надия явно даёт понять, что лишний фарс её особо то и не нужен. Но почему?

Далее Ланс уже смог оценить внешность в целом. Волосы и глаза притягивали всё внимание, однако сама хозяйка дворца любила ходить в своей броне. Золотая корона в форме хищной птицы, орла. Далее шли вполне человеческие уши, пробитые солнечными кольцами.

Из такого же металла выполнен и воротник, от которого отходит чешуя, хотя нет, это скорее золотые перья. Что примечательно, перьев немного, они лишь аккуратно ложатся на довольно светлую по меркам Анхабари грудь, будто сама Надия лишь слегка загорела на пляже. Сразу под грудью пояс, обхватывающий рёбра, но не талию. В глаза бросается и символ Этия на центральный пластине пояса.

На этом одежда на верхней части заканчивается. Не будет ошибкой сказать, что наряд довольно откровенный, ведь бюст закрывают лишь металлические перья, да и то, только сверху, слегка прикрывая соски. Понятное дело, подобный артефакт в случае нужды может стать чешуйчатой бронёй и покрыть всё тело, но в повседневной жизни Надия явно не стеснялась ходить так.

На предплечьях и локтях находились браслеты с рунами и символами уже южных богов. Бёдра прикрывала тонкая и плотно прилегающая белая ткань, что-то вроде юбки. Белые цвета часто можно увидеть в Анхабари, а ещё зачастую у женщин одежда узкая и просвечивается. Из-за узкости тех же платьев походка становится медленнее, приходится держать спину ровной, что довольно хорошо сказывается на статности.

— Так и будешь глазеть на меня? — с лёгкой издёвкой спросила Надия и прямо из воздуха в её руке материализовалась чаша с вином. — Хочешь выпить? А потом уже поговорим о твоих просьбах… Наверняка у тебя горло пересохло из-за этой жары.

Южанка протянула чашу вперёд, как бы подзывая гостя к себе. Ланс сразу же почувствовал подвох, но куда деваться? Отказаться конечно можно, прямо сейчас, а потом покинуть дворец с пустыми руками.

Так что аристократ направился прямо к трону, который ещё и возвышался над всем залом. Для того чтобы взять чашу ещё придётся преодолеть ступеньки. Однако так даже лучше, ведь будет больше времени подумать над причинами происходящего.

В первую очередь наученный горьким опытом Ланс магическим зрением изучил содержимое чаши, ещё издали. Но вроде яда не было, хотя его могли замаскировать… Впрочем пить же не обязательно, можно сделать вид, что выпил.

Затем пришлось встать на первую ступеньку. Вместе с этим магическое зрение просканировало окружение. Тронный зал пустой, никого нет. В соседних и нижних помещениях во всю трудятся рабы, вроде готовятся к пиру. Там же без дела стоят другие слуги, в аурах которых чувствуется некоторое замешательство: они тоже не знают почему их прогнали.

Ланс уже почти поднялся, сделал последний шаг, протянутая чаша на расстоянии руки. А эти аметистовые глаза… в них скрывалось что-то такое очевидное, но в то же время, спрятанное в самом неудобном месте. Аристократ уже потянулся за напитком, как вдруг его пальцы дрогнули, а глаза широко открылись в момент пришедшего осознания.

— Ты знаешь кто я? — раздался ошеломлённый голос.

Но вместо ответа Надия выбросила чашу и резким рывком схватила гостя за кисть. Мощный рывок оторвал Ланса от ступенек, и он полетел прямо на южанку. Где-то в этот момент уже, казалось, что вот-вот появится какой-то нож во второй руке хозяйки пирамид или сейчас будет создано заклинание. На крайний случай оставался риск напороться прямо глазом на корону в форме орла.

Но нет, нет, аристократ упал прямо в объятия рабыни, которая ещё сильнее прижала того второй рукой. Сам же Ланс вынуждено пытался перегруппироваться, потому что реально боялся разбить себе голову или получить отравленный кинжал под рёбра. Но всё порушил неожиданный поцелуй, так что ладонь упёрлась прямо в можно сказать ничем не прикрытую грудь.

— Какой ты настойчивый… — тихо, совсем невинно произнесла Надия и даже чуть-чуть покраснела.

Но глаза… аметистовые глаза принадлежали самой ядовитой змее в обличии женщины. Ланс ещё не понимал, что происходит и находился в некотором шоке. Сознание лихорадочно пыталось расставить всё на свои места. Откуда госпожа Ишар знает о его личности? Они же не знакомы и никогда не пересекались. Об этом рассказала Арнаша? В чём смысл поцелуя?

И тут аристократ ощутил самую настоящую ярость, чистый и неудержимый гнев, что готов был материализоваться в физическом мире. Но источником являлся не гость, не хозяйка, даже не демонический перстень. На пороге стоял ещё один воин, женщину которого сейчас целовал какой-то хмырь.

Не то чтобы в Анхабари все мужчины были оленями и считали, что если девушка им изменяет, то виновата не она, а её любовник. Просто эта змея состроила невинное личико, хотя её доминантная поза ясно давала понять кто тут инициатор измены… Да и сам южанин тоже догадался что тут происходит.

Только тут выходила просто безвыходная ситуация. Бедолаге оставалось лишь бросить вызов магу с янтарными глазами, после чего публично заявить о произошедшим и уничтожить репутацию своей бывшей пассии. Вариант с убийством самой Ишаре не рассматривается, это невозможно. Просто уйти тоже не вариант, придётся попрощаться с собственной честью. Кровь должна пролиться, только чья?

Ланс тоже всё понял и осознал. Но видит Этий, южанину стоило действительно просто уйти и, может быть, с некоторым ущербом для своей чести, но прямо объяснить обстоятельства. Хотя… смог бы он побороть влияние госпожи Ишар? Трудно сказать. В любом случае аристократ уже достал свой кинжал.

Это же сделал и воин с кожей цвета смолы. Как только он сбросил свои одежды, то стали видны золотые татуировки на чёрном теле. В них Ланс узнал символы Огненной Гвардии. В свою очередь южанин узнал кто перед ним стоит.

В какой-то момент аристократ уже был готов покляться, что из носа его соперника пошёл дым. Гнев лишь усилился, при чём колоссально. Казалось бы, что ещё могло его разозлить, да сильнее чем увиденное минутой ранее? По всей видимости он считал, что лично Ланс виноват во всех бедах мира, в частности в уходе Халсу’Алуби. На этом фоне измена женщины меркла.

Без команды и без предупреждения, южанин рванул вперёд и сразу же использовал свою огненную магию. Тем самым он хотел задать правила боя, но лишь подписал себе приговор.

Поток огня ударил прямо в мага с янтарными глазами. Пламя оплавило колонны, активировало защитные чары пирамиды и не остановилось даже перед госпожой Ишар. Но та лишь улыбнулась, руны на её браслетах загорелись, огонь мог лишь огибать невидимый барьер. И дальше аметистовые глаза продолжили наблюдать за поставленной ей пьесой. Как же эта змея ювелирно подобрала момент.

В этот же момент южанин атаковал. Его мощное заклинание могло легко забрать жизни сразу сотни закованных в сталь воинов, однако в данный момент служило лишь отвлечением внимания.

Внутри пламени исчезли два силуэта, после чего воин из Огненной Гвардии оказался на месте лучшего ученика Халсу’Алуби, который в свою очередь тоже теперь стоял на месте противника. Два длинных кинжала сияли в лучах яростной стихии, но кровь капала только с одного.

Ланс спокойно развернулся, от его тела шёл пар, а один из перстней сиял цветом лазури. Тонкая плёнка защищала от контакта с драконьим пламенем. Прояснилась поверхность мутного и гладкого камня на указательном пальце правой руке. Ветер позволил достичь огромной скорости.

Сама дуэль произошла по сущему пустяку, это отлично понимал Ланс, не скованный традициями Анхабари. Однако играть в поддавки совершенно не хотелось. Можно было попробовать что-то сказать, облагоразумить южанина, но… Какой в этом смысл, если он первым делом решил броситься в драку? Лучший ученик Халсу’Алуби не альтруист, не святой, он аристократ. Кто-то бросил дуэль и решил самоубиться об лучшего дуэлиста Эдема? Его право.

Очередной огненный рывок, после чего маг с янтарными глазами показал, что такое настоящая скорость. В этот раз перстни не горели, лишь жёлтые молнии разбежались во все стороны. Ланс сработал грубо и вспорол живот своему противнику, снова избежав ответного ранения.

Огненная Гвардия Халсу’Алуби… это действительно грозная сила, особенно когда они собираются все вместе. Но в своё время аристократ победил и их лидера, и почти весь состав по отдельности. Да и не просто же так Граниира Торвандори называли лучшим дуэлистом Эдема.

Дуэль продолжалась недолго. Следующий удар пришёлся прямо в грудную клетку, но достичь сердца не смог. Ужасно прочные кости потрескались, повреждения оказались серьёзными, но не смертельными. Давать время на регенерацию никто не собирался. В этой драке на нашлось места азарту или хотя бы милосердию, ведь пощада в дуэли чести для воина хуже смерти.

Очередной удар пришёлся в спину и сломал позвонок, после чего сразу же лезвие тут же вышло и вонзилось в горло. Затем потухло и пламя, которое так и не смогло пробиться через магическую защиту Ланса. Слишком большая разница в навыках, умениях и просто артефактах.

Труп воина Огненной Гвардии упал на пол. Кровь лилась из его тела ещё долго. Вылилось где-то литров десять, не меньше, ведь некоторое время ментальное тело ещё продолжало цепляться за жизнь, замедляя неостановимый распад. Но вот раздался последний удар сердца, после чего тело уже не смогло продолжать отчаянную и бессмысленную борьбу.

— Какая досада… — без намёка на искренность произнесла Надия и ухмыльнулась.

Только этим и оказался одарен павший южанин. Госпожа Ишара нашла для себя более удобный инструмент и сразу же избавилась от прошлого.

— Хотелось бы обойтись без крови, — без особого стыда или сожаления говорила хозяйка пирамид. — Но другого варианта получить желаемое у меня не было.

Ланс на это ничего не ответил, но каких-то иллюзий не испытывал. Эдем место постоянной борьбы и колоссальной конкуренции. Кровь знакомых и незнакомых проливается каждый день, чтобы по их телам кто-то смог подняться чуть выше. Без этого никак, даже в стороне не останешься, ведь однажды придут и за тобой, чтобы ты стал фундаментом чужого величия.

Путь в Эдем же не обойдётся малой кровью. Кроме того, и у самого аристократа не так уж много вариантов получить желаемое. Кровь будет литься, её будет настолько много, что утонут целые улицы и города. Иначе просто никак.

Всё это прекрасно понимают все главные игроки Эдема. Они согласились и приняли правила. Поэтому в этом нет ничего личного, ведь тех же больных безумцев, испытывающих наслаждение от чужих страданий немного. Это просто… деловой подход.

Глава 17

Дом, милый дом. Сегодня им стали стены из песчаника. Возможно, через год им станет крепость в Ландосе или жилище на дереве в Акероне. Всё зависит от решения хозяина.

Ада легко толкнула на вид довольно хлипкие ворота и вошла во внутренний двор. Небольшой участок, но лишь в сравнении со всякими дворцами. А что насчёт хлипких ворот… так здесь и вместо стен, простенькое ограждение без колючей проволоки сверху. Однако это место всё равно хорошо защищено, просто не каждый смертный может видеть новые рисунки в тенях Кихариса.

На ходу девушка поправила свои огненные волосы, попрочнее сжала ручку сумки и уверенно вошла внутрь. Она как раз закончила ещё одну внеплановую встречу с Нуму и несла наброски своих планов на рассмотрение хозяину. Последние поправки девушка внесла ещё в таверне прямо во время разговора с бесчестным. Правда часть пришлось переписывать из-за пьяни, опрокинувшей стакан.

Что касается качества написанного… К своему стыду, Ада вынуждена была признаться самой себе в одном терзающем её моменте. В этом мире она недавно, успела несколько лучше освоить всё тот же межвидовой язык, убрала из своей речи слова-паразиты и просто узнала значения давно употребляемых слов. Но вот с письменностью возникли проблемы. Да и в целом, деревенское образование оставляет желать лучшего, навёрстывать приходится слишком многое.

Всё ещё напрягал малый словарный запас. С орфографией также возникали серьёзные проблемы, кроме того, в языке существовали слова с несколькими очень разными значениями, которые зависят от контекста и употребляются лишь в редких связках… Нюансов много, времени мало, всё это отразилось на набросках.

Однако Ада не очень переживала. В данном случае эта проблема становится своеобразным плюсом. Красивых эпитетов девушка не употребляла из-за боязни ошибиться, поэтому использовала самые простые и максимально однозначные слова в довольно кратких предложениях. Ничего лишнего, просто сухой текст, где одно сразу же следует из другого.

На первом этаже, в гостиной, Ада обнаружила Офлею, мирно сидящую за столом и… читающую книгу. Это удивительно, это поражает, но факт остаётся фактом: Воительница из клана Праутеи не махала мечом, не работала на собственной тенью в Кихарисе, а действительно что-то читала.

Проходя, мимо Огненная Бестия бросила взгляд на обложку и удивилась. Один раз сильно, второй раз — не очень. В руках дикарки находилась книжка, которую рыжая полуэльфийка взяла для себя в библиотеке. Разумеется разрешения никто не спрашивал, Офлея просто стянула очередную вещь.

— Ну и Этий с ней, — подумала Ада и пошла в сторону лестнице, прямиком в кабинет хозяина.

Сам аристократ как обычно сидел за свои трудовым столом и орудовал перьевой ручкой. Горы бумаг и свитков уже покоились по всему периметру, угнетая своим количеством и довольно мелким почерком. Как-то даже неловко будет добавлять туда что-то ещё.

— Что такое? — не оборачиваясь спросил Лансемалион Бальмуар, с безумной скоростью объединяя буквы в слова, а слова –в предложения.

— Я… я принесла вам… Пришла к вам с просьбой.

Стопку бумаг Ада подготовила, аккуратно сложила в сумку, постаралась максимально выделить в тексте выгоду и объяснить незначительность возможных рисков. Пришлось изрядно попотеть в поиске как можно большего числа аргументов, чтобы уж точно убедить хозяина принять нужное решение. А вот над речью девушка поработать забыла, что и вылилось в запинки.

— Какой? — со вздохом спросил о чём-то догадывающийся аристократ и отложил письменные принадлежности.

— Хочу до конца лета получить новый титул, — уже куда увереннее произнесла рабыня и аккуратно положила с краю свою небольшую стопку. — Тратить ваше время на долгий диалог не имею права, так что кратко изложила всё на бумаге.

— В письменном виде… — протянул Ланс, поворачивая голову к краю стола. — Обязательно прочитаю. Что-то ещё?

— Нет, это всё.

— Можешь идти.

Огненная Бестия поклонилась и сразу же покинула кабинет. Хозяин не любил, когда кто-то стоит над душой во время труда. Как, наверное, и большинство смертных предпочитают работать в тишине и покое.

Спустившись вниз Ада вдруг поняла, что даже не знает, чем ей теперь заняться. Физические тренировки закончились ещё утром, магические начнутся после того, как наставник закончит свой бой с бюрократией Эдема и традициями Анхабари. Поэтому решено было пойти в гостиную к Офлее.

Без лишних слов, рыжая полуэльфийка села на другой стороне стола и взяла горсть винограда. Хотя может это и не виноград, но очень похож, тоже плоды на грозди, растёт также, только цвет и вкус немного другой. Паресисы Эдема в своём влияние на физический мир порой доходят настолько далеко, что, казалось бы, привычные вещи становятся совершенно иными. Тут и голубые бананы, и белая клубника… лишь бы внимание чем-то вычурным привлечь и заманить клиента новым громким названием.

Офлея, разумеется, не могла не замечать, что теперь сидит не одна. Она упорно делала вид, что никого в комнате нет, но буквально через пять минут сдалась и снова сильно удивила Аду.

— Извини, что стянула твою книжку. Поступать так неправильно, — вдруг выдала дикарка, чем чуть было не заставила полуэльфийку подавиться.

По голосу северянки было понятно, как тяжело дались ей эти простые и незамысловатые слова. Аж скулы напряглись, а на лбу вена вздулась. После и вовсе книжка оказалась захлопнута и положена на середину стола, потрёпанной обложкой вверх: на ней красовался шлем рыцаря и маска лицедея.

— В следующий раз просто попроси, — без намёка на обиду ответила Ада. — Мне не жалко, да и нет в этом чего-то такого…

— Мне всё ещё тяжело даются просьбы. Это задевает мою гордость, — неожиданный поток откровения уже начинал немного пугать.

— Да, я это знаю. Ничего страшного, я понимаю, — последовал всё такой же спокойный и действительно искренний ответ.

Затем наступила неловкая пауза. Ада не врала, она действительно всё знала и всё понимала. Именно поэтому никогда не устраивала скандалов из-за тех стянутых десертов. Переживать из-за такой мелочи явно не стоит, как и обижаться. В любых мирах хватает смертных, которые привыкли полагаться только на себя. Это нужно просто принять.

К тому же к Офлее первая рабыня не испытывала какой-либо ненависти, может быть некоторую зависть, но только если безобидную. Без желания вставить палки в чужие колёса или как-то очернить конкурентку в глазах хозяина.

Может быть Ада и юна, но уже тоже многое понимала. Например то, что корень проблемы с теми же титулами и первенством заключён в обстоятельствах. Самой дикарке плевать и на признание господина Бальмуара, и на эти титулы, у неё свои личные цели, которые не заключаются в том, чтобы залезть в постель третьей. Поэтому и внимание Огненной Бестии концентрировалось на изменении этих самых обстоятельств и нахождении иных путей, а не на том, чтобы удушить ночью свою соперницу. Это было бы совсем уж глупо, так обычно дети поступают или недалеко от них ушедшие.

— Почему ты взяла именно эту книгу? — после неприличной долгой паузы спросила Ада, заметив, что Офлея хочет чем-то поделиться, но без толчка просто не может из-за всё той же упёртой гордости.

— Я искала в ней ответы, — только через десять секунд ответила дикарка и нахмурилась: очень тяжело ей давались искренние слова неприкрытые бахвальством, а тут ещё нужно признавать, что ты чего-то не знаешь. — В последнее время у меня так много вопросов и… я даже не уверена, что должна делать. Всё стало таким запутанным. Я заметила, что ты много читаешь, а твой наставник проводит целые лекции…

Ада, кажется, начала понимать о чём идёт речь. Явно не о том, как набрать большую мышечную массу или отполировать основные каналы своей ардии. Уж больно жизнь любит кидать смертным вопросы, которые не решить ни мечом, ни заклинанием.

— Вот поэтому я и взяла одну из твоих книжек. По мне может и не скажешь, но я умею читать. Некоторые слова остаются немного непонятным, но язык же имеет общее начало. Только вот… — Офлея теперь уже по-особенному тяжело вздохнула, после чего облокотилась правой рукой на стол и упёрлась виском в подставленный кулак. — Я походу реально какая-то отсталая дикарка из тёмного племени. Ничего не понимаю… вроде какой-то рассказ про рыцарей, но… чушь же какая-то. Где мораль? Где идея какая-нибудь? А персонажи? Каждый как на одно лицо. Сюжета я вообще не поняла. Какие тут вообще ответы можно найти… Тебе смешно?

— Нет, просто… — Ада прикрыла усмешку ладонью и едва сдержала эмоции. — Просто ты не ту книгу выбрала.

— Как это не ту? Даже пусть не ту, но про что вообще она? Я чего-то не понимаю? Это может быть продолжение какой-то истории, начало которой я пропустила? Почему тогда автор хотя бы не написал об этом на первой странице⁈

— Нет, всё проще. Это просто своего рода учебник, нежели художественная литература.

— Учебник?

— Ага. Учебник логики.

— Я уже стягивала у тебя учебники. Там обычно много цифр и странных символов. Здесь же явно какие-то дворовые интриги, рыцари всякие… на обложке шлем одного как раз нарисован.

— Верно. Но это всё ещё не художественная литература, а именно учебник. Каждая глава же является задачкой. Читателю же нужно решить кто из рыцарей является настоящим рыцарем, а кто из рыцарей им просто притворяется. Поэтому нарисован рыцарских шлем и маска лицедея.

— И как я это, интересно, должна понять?

— Настоящий рыцарь никогда не врёт. Лицедей врёт постоянно.

— И?

— В книге они постоянно спорят буквально обо всём в разных ситуациях. По одной конкретной ты никогда не поймёшь, кто рыцарь, а кто лжец. Однако в совокупности их высказываний, противоречий друг другу можно выстроить цепочку. Скажем, предположим правду сказал Красный Рыцарь, тогда его оппонент солгал и является лжецом. В следующем абзаце смотрим высказывание предполагаемого лжеца, зная, что он врёт всегда, и определяем следующего рыцаря или ещё одного лжеца, если тот согласится с ложью.

— Так предположить можно что угодно!

— Можно, но в конце ты столкнёшься с противоречием. Здесь только один правильный и однозначный ответ. И он, кстати, в конце книге есть, с подробным объяснением.

— Ладно, это я понять могу. Но зачем было так красочно расписывать всё? Тут же даже об интонации персонажей говорится, о цвете и вкусе очередного поданного блюда… Только не говори, что это всё очень важные детали, без которых нельзя разобраться!

— Нет, конечно нет, что ты! Это действительно декорации, которые намеренно усложняют восприятие текста. В отличии от обычных логических задачек, здесь ещё требуется отделить рациональные зёрна от ненужного бреда. В этом учебник больше напоминает реальную жизнь и также учит акцентировать внимание лишь на важных вещах, игнорируя остальные.

— Ох… тяжко… — Офлея что-то совсем спеклась и легла на стол.

— А разве в этом мире есть что-то простое? — с грустной улыбкой сказала Ада и потянулась за книжкой «Рыцари и лицедеи»: решила перелистать пару любимых глав.

Когда-то она тоже с дымящейся от напряжения головой пыталась понять кто есть кто… в конце лжецами могли оказаться даже вообще все. Строишь свою логическую цепочку, вроде всё правильно делаешь, а тут один персонаж за другим становятся лжецами.

Это ещё один урок и своеобразная проверка ученика. В собственном решении нужно быть увереным, если ты сомневаешься в ответе — ты не усвоил материал. И рыжая ученица в последний момент поменяла своё изначально правильное решение, ведь хотя бы один рыцарь же должен быть. Просто обязан, где-то наверняка допущена ошибка. Но нет, рыцарь не должен и не обязан. Его там действительно не было. Подобные подвохи и Лансемалион Бальмуар любил устраивать, чтобы убедиться в прочности возводимого фундамента.

— Ты говорила, что тебя что-то волнует… — спустя новую долгую паузу произнесла Ада. — Если хочешь, то можешь поделиться со мной. Я никому не расскажу, и никогда не осужу.

— Если твой хозяин прикажет — всё расскажешь.

— Он никогда такого не попросит. Ты сама это знаешь.

Офлея поднялась, уставилась прямо в лицо собеседницы и задумалась. В свою очередь Огненная Бестия молчала и не собиралась что-то из кого-то вытягивать: пусть сама решает, она же не маленькая девочка. Хочет всё держать в себе — её право. Не хочет — вот возможность поделиться и сбросить груз с души. И в какой-то момент уже начало казаться, что дикарка вот-вот что-то скажет, но внезапно парадная дверь отварилась.

Сразу же внутрь ввалилось три раба и одна очень милая кошечка, ведущая за собой грузчиков. Нека всё это время находилась на территории дома, но не в самом доме и при этом Ада её не заметила, когда возвращалась. Очень интересная логическая задачка, для решения которой не хватает одного звена.

Владения аристократа находились буквально рядом с каналом, одна из стен как раз является смежной с водным путём для гондол. Саму кошечку одну отпускать за покупками никто не собирался, да и в целом нужды в этом нет. Ведь торговцы плавают здесь круглые сутки. А владелец этих трёх грузчиков так и вовсе договорился в какие дни и время будет подплывать и заранее брал заказы. Всем этим и занималась кошечка.

Внушительных размеров ящики с продуктами переместили на кухню, грузчики попрощались и вернулись к себе на гондолу. Офлея же быстро принялась помогать расставлять покупки и, кажется, забыла о недавнем диалоге. Или как минимум делала вид, что ничего не произошло.

Ада в свою очередь ни о чём напоминать не собиралась и молча наблюдала за двумя рабынями. Одна маленькая, низенькая, раскладывает свежие овощи на нижние полки. Вторая высокая и сильная, берёт одной рукой тяжёлую связку с винном и ставит в угол, а второй закидывает мешок с рисом на верхнюю полку.

К слову, в Анхабари много чего выращивали. Вдоль Ари шли плодородные поля, которые орошались вырытыми рабами каналами, а то же пшено поставлялось по всему Эдему. Хотя сами земли всё ещё являлись по большей части безжизненной пустыней, только река и спасала положение.

— Ого, какой сочный окорок… — произнесла Офлея и присвистнула, выуживая из ящика полутораметровый кусок мяса. — Что же Нека, настало время показать тебе особый рецепт племён северных гор. В этот раз точно получится лучше, чем в прошлый.

Ада снова усмехнулась, но осталась незамеченной. Дикарка уже несколько раз «помогала» кошечке. Получалось, прямо скажем, так себе. Но сама Офлея виду не подавала и потом в одиночку уплетала собственное «особое» блюдо с чёрной и ужасно солёной коркой. Всё из-за той же гордости.

Хотя в последнее время это воспринималось скорее, как шутка, в том числе и самой северянкой, вполне способной на самоиронию. Да и большую часть работы всё равно выполняла Нека, доводя «уникальные» рецепты до ума. Всё же в северных горах вряд ли знали что-то про пряности или специи. Дай Этий там соль где-то находить умудрялись… Так что, увидев разнообразие всяких добавок, Воительница из клана Праутеи ожидаемо не смогла удержаться.

Через десять минут уже горела плита. В принципе, если не давать дикарке экспериментировать, то она могла приносить пользу на кухне. Например, мясо нарезалось ювелирно одинаковыми кусочками. Да и со своей хвостатой подружкой она сработалась вполне успешно, ведь Офлея и без слов понимала, что от неё хочет кошечка.

Ада наконец-то отложила «Рыцари и лицедеи» в сторону и ещё некоторое время наблюдала за молчаливой, но хорошо скоординированной работой. Эти две рабыни всегда при возможности проводили время вместе. И всё же Воительница из клана Праутеи не могла чем-то поделиться со своей маленькой подружкой, что вынуждало её стягивать случайные книги в слепой надежде.

Глава 18

Лансемалион Бальмуар стоял на мостике близ одного из каналов и опирался на ограждение. Место находилось недалеко от дворца из двух пирамид, где приходилось решать некоторые вопросы. Встреча с Надией Ишар закончилась примерно с пол часа назад, но сразу же идти домой аристократ не собирался. Требовалось передохнуть и подумать, а птичку в кабинете покормит Нека.

Уже наступил последний месяц лета, скоро объявят о начале праздников и традиционно легализируют взятки на неделю, может даже две. Такое часто делают, после чего каждый даже самый честный торговец попытается вывести или ввести что-то запрещённое. Самым неудачливым выдадут штрафы, на обход закона других закроют глаза, со всего этого предприятия казна будет получать процент вполне напрямую. Ну и разумеется, некоторые рамки остаются, одно дело провозить запрещённые редкие яблоки, совсем другое ввозить какой-нибудь вирус или тёмный артефакт, способный уничтожить целый анх. За такое всё ещё могут убить прямо на месте.

И в честь первого дня горячих праздников госпожа Ишар собирается устроить что-то вроде пира для своих друзей, врагов и просто знакомых. Будетприглашено не так много смертных, однако почти все имена в списках принадлежат крайне влиятельными личностями. Подготовили место и для самого Ланса, как нового любовника Надии. Этакая роль зверюшки или мебели. Но чего не сделаешь ради достижения своих целей? Вот и снова приходится идти на компромисс. Иначе на Великую Арену пробиться не получится.

К слову, прошлого любовника уже похоронили. Попрощаться пришли многие члены Огненной Гвардии, которые провели своего товарища в последний путь на ритуальном сожжении. Будут ли они мстить? Нет, это личное дело и с ним разобрались ещё в дуэли. Вмешиваться в подобное никто не станет.

Хотя после поднятой суматохи возможно кто-то из молодняка решит бросить вызов, чтобы стать новым героем дня. Всё же это Анхабари, здесь горячая кровь толкает смертных на самые безумные поступки и даже в Огненной Гвардии найдутся воины, готовые рискнуть жизнью ради минуты славы. Также некоторые ещё и ненавидят лучшего ученика, считая его виноватым в уходе самого лучшего правителя. И всё же это уже вопрос не мести, по крайне не мести за павшего по воле случая товарища.

Кроме того, полномочия личных защитников Халсу’Алуби недавно упразднили, некоторых даже вынудили покинуть ряды гвардии, другим просто предложили иные посты, в том числе гражданские. Нового правителя так и не выбрали, всем управляет Совет Палящего Солнца и вряд ли среди этих песков появится новый диктатор и тиран, скорее говорящая кукла, подвязанная на нити элит.

Так что и Огненная Гвардия оказалась не нужна, все силовые вопросы теперь будет решать армия, а не узкий круг лиц вокруг правителя. Понятное дело, что всех разогнать сразу не получится, поэтому выгнали самых буйных, других заставили уйти по собственному, а остальных оставили в качестве декорации, символа и памяти. Многим это не понравилось, но нарушать слово данное Халсу’Алуби они не могли, поэтому смиренно приняли этот позор ради блага города. И всё же подобное упразднение некоторые сочли за оскорбление и почувствовали себя не нужными.

Да, многие бывшие воины Огненной Гвардии нашли себе применения в том же старшем командовании армии Эдема, другие теперь управляют патрулями на границах, а кто-то получил во владение арену или быть может стал защитником влиятельного лариоса. Правда не всем удалось измениться и принять новую роль. Ведь они ещё недавно буквально являлись первыми смертными, служили правителю Анхабари, а теперь им в лицо кидают подачку и говорят, что их время прошло, а сами они не нужны городу… Возможно кто-то и решит красиво уйти, бросив вызов лучшему ученику Халсу’Алуби. Умереть в дуэли против достойного противника очень почётно.

— Ох, опять мне придётся марать руки… — задумчиво протянул Лансемалион Бальмуар, вглядываясь в водную глядь канала.

Со дна вдруг выплыла русалка и принялась нарезать круги, не отводя своего хищного взгляда от смертного на мосту. Красивая улыбка, сияющая чешуя и никакой одежды. В Анхабари ежегодно умирает от трёх до десяти смертных, которые из-за алкоголя решают освежиться в компании какой-нибудь амфибии. Ну и захлёбываются.

Среди подводных жителей, это особенно касается всякого рода русалок и сирен, есть даже некоторый обычай или игра, согласно которой нужно заставить смертного прыгнуть к ним в канал. В других мирах после такого сразу следует пир, но здесь это лишь развлечение. Прыгнешь, поплывёшь к русалке, а она усмехнётся и хвостом по морде даст, оставив дурака в одиночестве, в воде. Хотя рабов иногда могут и сожрать, но подобное редко происходит, очень редко. Всё же это запрещено законом.

Русалка тем временем уже выплыла на нижнюю ступеньку лестницы, где легла на спину и принялась сверлить взглядом стоящего у края человека. Вместе с тем хвост её постепенно разделялся. Через пару минут чешуя спала и теперь амфибию можно было отличить от женщины лишь по острым зубам.

Никакой одежды у морской дьяволицы, разумеется, не было. Кожа белоснежная и буквально чуть ли не сверкает в лучах солнца. Долго на суше она находиться не сможет, тем более при такой-то жаре. И всё же в тёпленьких лучах почти все амфибии грелись хотя бы парочку часов в сутки или больше: зависит от особенностей расы и расстояния солнца до мира.

И вот русалка принялась лениво вертеться и изгибаться на нижней ступеньке, на поверхность которой иногда заходили небольшие волны, поднимаемые проходящими по каналу гондолами. Со спины девушка легла на бок, лицом в сторону всё такого же безэмоционального человека с янтарными глазами. Медленно и грациозно, одна из её ножек поднялась, левая рука игриво убирала волосы с груди второго размера.

Морская дьяволица явно выплыла на поверхность не для того, чтобы погреться. Она пыталась соблазнить очередную жертву. Зевак, к слову, стало больше. Кто-то смотрел на происходящее из окна своего жилища, другие просто останавливались около ограждений вокруг канала. Почти все являлись мужчинами, хотя были и другие женщины, которые с усмешкой пытались предсказать очередного бедолагу, что вскоре сиганёт в воду, забыв снять обувь.

Русалка уже легла на живот, прижалась своей грудью к тёплому камню, после чего подняла попку вверху и вытянула руки перёд. Она будто брала пример с какой-нибудь дворовой кошки. Хищный взгляд же оказался прикован лишь к одному смертному. Простых дурней амфибия соблазняла и ни раз, здесь же ей буквально бросили вызов.

Однако Ланс продолжал смотреть на происходящее с глубоким безразличием. Девушка, конечно, красива, но просто красота за почти пять веков приедается. Впечатлить же мага молний ещё сложнее, чем любого другого смертного. Чары же, уже явившие себя в тенях Кихариса, не могли пробиться через стальную волю аристократа. А вот другие смертные уже начали плыть, хотя даже ещё ни разу не взглянули в глаза опасной хищницы.

Своего русалка добиться не могла и в бой пошла тяжёлая кавалерия. Из воды на полной скорости выпрыгнула ещё одна русалка, оплеснув водой некоторых зрителей. Через мгновение подружка уже приплыла к ступеньке, но высунулась из воды лишь на половину.

Двумя руками вторая дьяволица притянула за ноги первую, после чего раздвинула бёдра и принялась работать своим язычком. Первая же русалка откинула голову и опёрлась на локти, она всячески демонстрировала всю доступность и позволяла делать с собой, что угодно. Её пальцы мяли собственную грудь, а протяжённые стоны напоминали песню.

В этот момент молодой юноша не сдержался, сорвал с себя рубаху, скинул обувь и прыгнул в воду. По его виду никогда не скажешь, что он испытывает проблемы с девушками. Широк в плечах, высок, с выразительным лицом. Наверняка этот атлет пользовался популярностью среди противоположного пола. И всё же в воде сейчас находился именно он, а не старик с надоевшей женой и не малец, который ещё не познал любовных ласк.

Две русалки уже разошлись, первая во всю продолжала петь, а руки её переместились на голову второй. Бёдра сжались и дрожали, пальцы вцепились в корни чёрных волос. Именно в момент сладостного крика атлет уже нырнул.

Однако, когда смертный доплыл половину расстояния до ступеньки, то на поверхности осталась только первая русалка. Она блаженно лежала на спине, игриво сдвигала и раздвигала бёдра, завлекая чужое внимание.

Вторая же скрылась под водой, она ждала пока юноша окажется почти близ цели, после чего выпрыгнула из воды и легла прямо на широкую спину. Это заставило пловца отвлечься, задиристый смех звучал прямо над ухом, а грудь упёрлась прямо на лопатки. Стало тяжелее держаться наплаву.

Голова юноши исчезла под водой, и русалка сразу же слезла. Бедный смертный вынырнул, быстро вытер лицо и открыл глаза, надеясь увидеть желанную музу на ступеньке, но и первая дьяволица пропала. Через ещё мгновение кто-то резко дёрнул за лодыжку, заставляя человека вновь оказаться под водой.

Всё это время продолжалось пение, ставшее уже хором и доносившееся из глубин канала. Амфибий стало ещё больше и некоторые из них порой выпрыгивали из воды и устраивались на ограждениях. Ласковыми взглядами, чудным голосом и грудью они заманивали других смертных, а то с одним особо не поиграешься. Так один мужчина и поддался соблазну, подошёл к очередной дьяволице слишком близко, та сразу же схватила его и ушла в канал. До последнего смертный радовался, что его взяли в такие тёплые объятия.

— Из-за милого личика и обнажённой груди так сразу и не скажешь, что перед тобой опасный монстр, питающийся твоими сородичами, — совсем рядом раздался скрипящий голос.

Проводник возник из неоткуда и подошёл к ограждению, тоже принявшись наблюдать теперь уже за целой толпой русалок. Он, как и его собеседник, вряд ли испытывал похоть или страсть, но льющееся пение оставалось по-своему эстетические приятным. Как хорошо быть паресисом, можно не бояться подобных чар.

— Ага, даже порой становится не совсем понятно, как вообще люди смогли выжить среди… среди всего этого, — согласился Ланс, который теперь наблюдал за происходящим с печалью: никому из бедолаг желаемого не перепадёт, они для русалок что-то вроде мячиков и не более.

— Не так давно, буквально в прошлой эре, большинство королевств людей управлялись теми же выходцами из народов неасилор, раалориан и другими. В их руках находились лучшие клинки, армии были небольшими, но сильными, способными сражаться с левиафанами. Они вполне справлялись, а их выродившиеся потомки возделывали поля, жили и умирали, не переживая, что их дом сожжёт дракон или растопчет колосс. Только дань плати лорду и всё.

— А потом Священная Война унесла жизни большинства и изменила жизнь выживших.

— Большинства, но не всех. В тех же Тринадцати Мирах до сих пор остались рода неасилор. Более того, они так и не стали частью миров Совета, прямо как Эдем, но без такой удобной аномалии, что говорит об их силе. И даже в других мирах до сих пор остаются прямые потомки Первых, чья королевская кровь открывает невиданные возможности и позволяет держаться за трон тысячелетиями.

— Да, знаю, — отмахнулся Ланс, который часто бывал в музее и в очередных лекциях не нуждался. — Что-то случилось или ты просто поговорить пришёл?

— Как там Поцелованная Солнцем? — вместо ответа последовал вопрос.

— Хочет получить титул героя до конца лета, — произнёс аристократ и усмехнулся.

— Она же маг огня. Такие как она всегда будут желать получить всё и сразу, разумеется, раньше времени. Терпение нелегко даётся ей подобным.

— Я так и понял. Написала несколько страниц текста, где объясняла мне что и почему я должен сделать. Так ещё и свои деньги предложила, в уплату организации, представляешь?

— Представляю, — кивнул Проводник и осыпал песком собравшихся русалок: сухая и неприятная стихия не впитывала воду, а при попадании на кожу амфибий причиняла тем дискомфорт. — Так она выступит до конца лета?

— Скорее всего. Как раз на празднике решу некоторые проблемы госпожи Ишар, а она решит мои финансовые вопросы и некоторые нюансы со старшими, — со вздохом протянул Ланс, которому все вот эти дворовые игры не нравились. — В Анхабари всегда было так много упёртых баранов, которые ни в какую не хотят идти на уступки?

— Да.

— А я раньше и не замечал.

Под покровительством рода Торвандори всегда было так легко находить проходы в нужные кабинеты. Буквально одно слово Зелигоса и всё, любая Великая Арена готова принять нового этиамария второго сына. Никаких пробных сражений и долгих переговоров, не нужно искать дружбы, незачем давать взятки и набивать какой-то стаж. А теперь покровительство исчезло, мир стал ужасно недружелюбным и на Великую Арену пускать неизвестного этириданоса никто не хочет, несмотря на его успехи.

Это может показаться странным, но только для тех, кого прогоняют. Ведь Великие Арены существуют и функционируют чуть ли не с первых времён. У них уже всё расписано на года вперёд, они сотрудничают с поставщиками десятилетиями и веками. Всё проверено, всё работает, так зачем добавлять в этот слаженный механизм кого-то нового? Пусть даже этот аристократ чем-то и лучше, зачем лишний раз рисковать?

— Так что? Зачем ты пришёл? — снова повторил Ланс, отворачиваясь от плюющихся песком русалок и освободившихся от чар смертных. — И в этот раз, пожалуйста, не отвечай вопросом не вопрос.

— Меня отправила Гильдия. Для тебя появилась новая задача.

— Гильдия? Это которая за мою голову заказ вывесила? Нет, благо…

Договорить аристократ не успел, проводник тут же положил свою костлявую руку на плечо и переместился вместе со своим собеседником в один из кабинетов Этио Симулос. Небольшой оазис где-то за границами города. Песок пронёс гостя через километры за считанные мгновения.

Конечно, Ланс мог бы попробовать сопротивляться, это бы получилось, но особого смысла в этом всё же нет. Так что оставалось лишь отряхнуть свой фрак и присесть за стул напротив сотрудника Гильдии, лицо которого скрывалось за маской.

— Это вам, — произнёс смертный из Этио Симулос и из-под его балахона вылезла третья рука, которая положила на стол свиток.

— Надеюсь это не заказ на меня самого?

От этого дерзкого замечания перьевая ручка вдруг остановилась, но сразу продолжила свой ход. Редко стены этого позабытого дома слышали подобный тон. Некоторое время сотрудник Гильдии не отвечал, ведь в его обязанности входило решение бумажных вопросов и только их. Ораторские вопросы оставляли желать лучшего, харизма отсутствовала, большую часть жизнь сотрудник проводил в молчании и затворничестве.

И всё же сейчас требовалось что-то ответить.

— Если бы Гильдия была единой в решении по поводу вашей ликвидации, то вы бы здесь не сидели, — без каких-либо эмоций в голосе ответил смертный, позабывший необходимость объединять свою речь с тоном, жестами и мимикой: из-за этого он напоминал голема. — В свитке написана просьба и информация. Информация, которая вам будет интересна.

— Всё равно у меня нет выбора, — без особого энтузиазма ответил Лансемалион Бальмуар и взял свиток. — Всё будет сделано. Где тут выход?

Только сейчас аристократ заметил, что в домике есть окно, но нет двери. Кроме того, и магическое зрение здесь не очень хорошо работает. Это наводило на мысль, что всё окружение является лишь иллюзией. Быть может, тот же сотрудник Гильдии и вовсе сидит в двадцати метрах, может его тут нет, возможно Проводник перенёс гостя на сотню метров в соседнее здание.

Подробно изучить место не удалось, через мгновение после вопроса песчаник под ногами стал зыбучим песком и поглотил гостя, чтобы выплюнуть того уже в другом месте.

Глава 19

Первый день последних праздников начался с тысячи взрывов по всему городу. Магические огни спиралями поднимались над шпилями дворцов, чтобы разорваться на бесчисленное количество искр. Самые дорогие фейерверки принимали образы шагающих чудищ и плывущих по небесам китов, а некоторые подобно кометам взмывали настолько высоко, что звук отставал от вспышки на несколько секунд. И слава Этию, ведь иначе бы волна разнесла окна и возможно здания, ведь даже с такого расстояния гигантские огненные шары обдавали смертных жаром и норовили повредить барабанные перепонки.

Размах празднования можно сравнить только с первым днём лета. В Эдеме отмечают множество праздников, в том числе и день Этия в тринадцатый месяц года. Проводятся парады, выделяются огромные суммы, чтобы поднять солнечных странников в небеса для подрыва самых лучших фейерверков. Что уж говорить, храмы Этия и даже Гильдия напрямую финансируют различных ремесленников и алетисов, позволяя всем гражданам посещать рестораны и магазины чуть ли не бесплатно или по огромной скидке в особенный день, повторяющийся из года в год. В Анхабари сильнее всего выделяются празднования начала и конца лета.

Всё это делается не из доброты душевной, а лишь ради сохранения стабильности. Как у рабов существует чёткий график, так и весь мир обязали скидывать напряжения в конкретные отмеченные дни. Создаются поводы для отдыха, выделяются баснословные суммы на отведения глаз. Все праздники распределены довольно равномерно и умело, чтобы недовольство свободных смертных не могло достигнуть критической отметки.

Необходимость брошенной народу кости понимали все города или даже округа, ярусы и анхи. Ведь подобные методы использовались на всех уровнях власти. Например, та же госпожа Ишар не только организовал личный пир, но и выделила ресурсы на организацию празднований вплоть до последнего дня лета. Существовали свои особые праздники даже внутри отдельных взятых предприятий, чтобы рабовладелец таким образом мог поднять боевой дух своего персонала.

В некоторые дни позволялось отдыхать даже рабам, как бы это странно ни звучало. Казалось бы… невольники с клеймом, которое порой могут ставить и огнём, а не тратить деньги на магические рисунки. Так обычно делают со скотом, который всё равно порой живёт лучше многих бедолаг на опасных производствах.

Конечно, на всяких рудниках и полях рабы никогда не отдыхают, да и живут они недолго. Так что речь идёт о тех, кто прислуживает лично свободным гражданам и является их любимой зверюшкой. Многие владельцы, например, тех же ресторанов позволяют своему персоналу передохнуть и взять отпуск, но только после праздников, когда будет заработано в несколько раз больше монет.

Аналогично поступали и на фермах, где не требовалось пахать круглые сутки на пролёт. В том же Ландосе зимой и вовсе на поле делать нечего. Или, например, алхимическая лаборатория перевыполнила план, а потом рынок перенасытился товаром. Сократить поголовье живых вещей можно, но еда стоит не так уж и много, как поиск нового раба-алхимика.

Так что многие рабы жили вполне себе недурно и в среднем работали куда меньше десяти часов в сутки. А всякие носители зонтиков в Анхабари так и вовсе можно сказать не работали, ведь все их обязанности заключались в только ношении зонтика во время прогулок. Поэтому в Эдеме старательно трудились над идеологией, внушая свободным жителям их исключительность и взращивая гордость. Потому что те же алетисы на своих предприятиях вкалывают и днём, и ночью, чтобы не разориться. И живут они порой хуже личного слуги условной госпожи Ишар. От такого всякие мысли в голову полезть могут, поэтому нужно гордиться.

Так что во время праздников отдыхали не только граждане, но и их живые вещи.

— Немного опаздываем, но так даже лучше… — произнёс Лансемалион Бальмуар, делая поворот на перекрёстке. — Ада, не отставай.

— Да, хозяин.

Огненная Бестия в этот раз надела не платье, а подобие своей брони. Одежды пустынных кочевников объединились с хитиновыми пластинами. Она чем-то напоминала воина из патруля близ границ. Вместо зонтика девушка носила меч и светила лицом рядом со своим хозяином. Пусть как можно больше влиятельных смертных увидит этиамария, продвижением которого таким образом и занимается этириданос.

Наконец-то показались стены дворца Надии, где как раз будет проходить пир для относительного узкого круга лиц. Только видимо не всё пошло гладко и у ворот появилась какая-то суматоха.

— Вас нет в списках, госпожа Шиада Клези, — сурово произнёс страж, даже не взглянув на лицо гостьи.

— Быть такого не может! — ещё раз воскликнула представительница лесных народов и звонко топнула ногой. — Проверьте ещё раз.

На это охрана ничего не ответила, продолжая игнорировать известного лариоса и его рабов. Ведь никакая популярность или богатств не откроет дверей во владения госпожи Ишар без её разрешения.

Сама гостья принадлежала к виду сатиров. Многие часто путают этих смертных со зверолюдами, так ещё и про самок мало что слышат. Однако размножаться как-то же надо. Сама сатиресса одела длинное белое платье, под которым успешно скрывалась нижняя половина тела. Кроме того, несмотря козьи ноги кривизна вполне успешно скрывалась за тканью. Верхняя же половина почти ничем не отличается от обычных женщин за исключением некоторых мелких деталей и рог.

— Госпожа Клези⁈ — ещё на подходе к воротам Лансемалион окликнул знакомую.

— Господин Бальмуар! Как я рада вас видеть! — обрадовалась представительница лесных народов и сверкнула своими зелёными глазками. — Меня не хотят впускать, представляете⁈

— Наверное возникло какое-то недоразумение, — мягко произнёс аристократ и улыбнулся Шиаде, а затем повернулся к страже. — Пропустите её со мной.

Страж нахмурился, но кивнул и пропустил гостей за ворота. Мага с янтарными глазами здесь уже знали, как и все уведомлены о его особом положении: с любовником хозяйки спорить себе дороже.

— Вы подошли очень вовремя! Даже не знаю, что было бы со мной, если бы вас не заставила опоздать судьба! — с облегчением произнесла госпожа Клези, идя рядом со своим спасителем.

— Хорошо, что этого не случилось, — всё также аккуратно и ласково произнёс Ланс, нацепив на себя лучезарную маску дружелюбия.

— Да, хорошо! — согласилась Шиада, шаги которой звенели из-за покрытых металлом копыт. — Такой случай выпадает раз в жизни. Ума не приложу, почему вдруг госпожа Ишар решила меня пригласить. Мы с ней почти ни разу не пересекались.

— Может увидела в вас перспективу? Или за вас замолвил слово кто-то из гостей? — загадочно спросил аристократ, будто бы что-то скрывал.

— Увы, из списка гостей я также никого толком не знаю… Разве что вы на что-то намекаете? — госпожа Клези прищурилась и искоса посмотрела на своего собеседника.

— Есть такое. Буду честен, это я за вас попросил. Заметил вас ещё в первый день лета на одном из банкетов.

— И?

— Вы мне понравились, — прямо выдал Ланс, чем застал собеседницу врасплох.

— Ох, кажется мне пора переживать за свою жизнь… Надеюсь госпожа Ишар не узнает о том, что вы сейчас сказали, — наигранно испугано произнесла Шиада, но лесть пришлась ей по вкусу.

Позади сразу раздались два тихих вздоха. Первый принадлежал непосредственно Аде, которая шла позади хозяина и всё это слушала. Вроде бы молодая и наивная девушка здесь именно рыжая полуэльфийка, но как-то уж совсем странно и глупо ведёт себя представительница лесных народов возрастом в века о чём говорят её друидские украшения. Хотя может быть подобное поведение исключительно наигранное.

Однако вот второй вздох принадлежал уже рабыне самой госпожи Клези. Невольница ещё и осудительно покачала головой. Видимо первое впечатление о её хозяйке недалеко от истины. Если только слуге не дали конкретные указания по поведению на этом празднике, чтобы добавить искусственному образу правдоподобности.

Вскоре гости добрались до первой пирамиды, внутри которой и будет проведён пир. Для этого там специально сделали перестановку и убрали почти все производственные отделы под вторую пирамиду.

Уже на первом этаже гостей встретили искусные фонтаны, внутри которых находились, осветительные кристаллы из-за чего потоки воды приобретали самые разные цвета. Здесь же находилось и множество рабов, ведь гости приходили не в одиночестве, а в сопровождении целых процессий. Носильщика зонтика в помещении с собой таскать смысла нет, так что подобных слуг оставляли отдыхать здесь в компании других клеймённых. С собой брали лишь самые любимые живые вещи в небольшом количестве.

Сами же гости будут праздновать на верхних этажах, где и собирались в ожидании начала радостного события. Ланс преодолел ещё один пролёт, почувствовал знакомый запах крематория, который по всей видимости не убрали, а затем уже оказался в главном зале.

Гигантских размеров стол занимал значительную часть помещения. Он ломился от яств, среди которых на шестах танцевали рабыни самой разной внешности. Также виднелись и открытые коридоры в другие помещения. Ведь местом празднования станет вся пирамида, а не только один зал. И для гостей приготовили лучшие развлечения.

Сильнее всего в главном зале выделялся трон, стоящий во главе гигантского стола. Он был пуст, а значит госпожа Ишар ещё не явилась. И неудивительно, она придёт самой последней: вон, уже какой-то раб незаметно удалился, чтобы предупредить хозяйку о полном сборе.

Сам Лансемалион Бальмуар занял своё место, но не рядом с любовницей. Рядом с троном вообще мест не было, кроме того, он ещё и на полтора метра возвышался, чтобы выделить особое превосходство Надии. И даже аристократ вынужден был сидеть поодаль, ведь он любовник, но не муж.

— Как много гостей… — тихо произнесла Шиада, садясь рядом со своим спасителем.

Ада стала позади своего хозяина и молча наблюдала за происходящим. Гостей оказалось действительно много, все такие разные, некоторые сидят в одиночестве, другие держатся группами и что-то обсуждают. У всех есть бизнесы, кто-то поставляет наркотики для борделей, другие производят броню для этиамариев, некоторые занимают места в государственном аппарате.

Огненная Бестия провела достаточно времени, чтобы понять одну важную вещь. Несмотря на все лучезарные улыбки и щедрую лесть, каждый гражданин, особенно если он лариос, думает в первую очередь о себе, о своей выгоде. И каждый гость явился сюда не для отдыха и не для выказывания почтения госпоже Ишар. Все они размышляют о том, как воспользоваться другими, а может уже и вовсе всё решили и начали выполнять первые задачи давно намеченных планов.

Внезапно двери отворились и в зал вошла прекрасная Надия, ослепляя своей красотой. Сразу же все гости встали, а в руках их оказались бокалы с вином. Алый напиток такого насыщенного цвета, аромат же и вовсе сводил с ума.

— Хочешь попробовать? — спросил Ланс, замечая взгляд своей рабыни. — Держи.

Ада немного удивилась, но приняла украшенный бокал в руки.

— Эти напитки предназначаются для граждан… — с лёгким осуждением заметила Шиада.

— Госпожа Клези, если раб попробует хорошее вино, то ничего плохого не случится. Тем более сегодня праздник! Пусть они тоже порадуются за город и за щедрую госпожу Ишар!

Почти все гости здесь обладали жутко цепким слухом, так что слова не остались незамеченными. Кто-то усмехнулся и тоже отдал свой бокал. Ничего плохого в этом действительно не было, тем более рядом обставились лишь самые верные личные рабы.

— За госпожу Ишар! — громко произнёс Лансемалион Бальмуар, поднимая поднесённый бокал в сторону стоящей на последней ступеньке трона хозяйки, которая буквально сияла.

Тоже сделали все гости и их рабы, после чего в миг оказались осушены литры дорогостоящего напитка. За его создание пришлось отплатить жизнями тысяч невольников погибших среди шпалер особых виноградников, лоза которых истощала ядовитую дымку. Но сочность плодов заставляла идти на самые ужасные жертвы.

— Рада вас всех видеть, мои друзья! — широко улыбаясь произнесла Надия. — Пейте и ешьте, ни в чём себе не отказывайте! Веселитесь так, чтобы впечатлений хватило до следующего лета!

Госпожа Ишар поставила испитую до дна чашу на подлокотник трона. Она не спешила садиться и ещё некоторое время осматривала каждого гостя, которые не могли притронуться к еде, пока этого не сделает хозяйка. Вернее могли, но не хотели этого делать, чтобы не опозориться своим хамским поведением.

И наконец-то Надия закончила осмотр, после чего ноги её медленно начали сгибаться. Наряд её сиял золотом, белая ткань добавляла благородности в облик, уникальный макияж подчёркивал хищные и почему-то не такие яркие аметистовые глаза…

Но только бедра коснулись подушек на троне, как сразу же раздался невероятной мощи взрыв. Пламя дикой волной рвануло и дальше, к гостям, разрушая стол, разрывая на части рабов и разрушая смежные стены.

Всё произошло за считанные мгновения, никто ничего не понял, но крики и стоны умирающих в адской агонии людей разрывал перепонки. Гарь ударила в нос, кровь заливала лица, а кто-то полз в сторону выхода, именно полз, ведь ноги лежали в другой части зала. Осколком стола одного из стражей прибыло к стене.

Ада ничего не поняла, даже удивиться не успела. Лишь молниеносная реакция Лансемалиона Бальмуара спасла её жизнь, жизнь Шиады и многих других, находившихся рядом смертных. Магический барьер остановил часть волны. Среагировать успели и другие гости, среди которых хватало сильных магов.

— Что… что случилось? — дрожащим голосом спросила Шиада, наблюдая за горелыми останками танцовщиц: они находились в центре стола, где никто не стал создавать защитных барьеров.

— Госпожа Клези, вы же маг природы. Окажите помощь выжившим, — холоднокровно произнёс Лансемалион, опуская барьер, но не развевая напряжения в тенях Кихариса.

— Да… да, сейчас.

Мгновенно с этим пирамида задрожала, будто пришла в движение. Запечатывались все проходы, а в середину зала уверенно вышел командир стражи.

— Никто не покинет пирамиду, пока не будет найден виновник!

Уверенный и громкий голос, оружие в руках и ещё отряд воинов заставлял прислушиваться к словам этого человека. Пока некоторые отходили от ужаса или просто умирали от ран, другие сделали выводы из этих слов. Командир стражи был уверен, что убийца где-то в их рядах, значит трон до прихода гостей оставался обычном троном, а не бочкой с алхимическим огнём.

Сразу же у относительно умных гостей созрел вопрос. Как это получилось, что прямо под носом у стражи убили их хозяйку? Ужасная некомпетентность? Денег на пир хватило, а на хорошую защиту — нет? Конечно, можно сказать, что госпожа Ишар просто тупая или стражник бездарный осёл. Более того, некоторые так и посчитали, тем самым оправдав своё происхождение от животных, которые также выбирают всегда самое простое решение.

Однако искушенные в логике люди продолжили логическую цепочку, чтобы найти более вероятные предположения. Почти сразу же среди останков они нашли голову Надии. Защищённое короной лицо пережило взрыв, пусть и покрылось кровью. И как же быстро аметистовая радужка становилась голубой, а кожа темнела, меняли цвет и волосы.

— Двойник… — раздался шепот Ксомана Дргзена, который также успел создать теневой барьер для собственной защиты.

— Госпожа Ишар знала, что произойдёт здесь, — мелькнула мысль в голове Ады.

Огненная Бестия пыталась и дальше продлить логическую цепочку, но вдруг сердце начало пропускать удары. Затем почему-то не получалось даже вздохнуть. Вместо крика из груди вырвались остатки воздуха, после чего разум начал погружаться во тьму.

Через секунду Ада просто упала не землю, с шумом ударяясь хитиновыми пластинами о пол. Сразу же внимание оказалось приковано к упавшему рабу, на теле которого не было ни ожога, ни царапины. Кроме того, она являлась этиамарием и не боялась крови.

Затем глаза девушки медленно закрылись, но свет в глазах потух ещё раньше. Она не успела понять, кто из собравшихся рыцарь, а кто лицедей.

Глава 20

Только тело Ады упало на землю, как сразу же в десяти метрах около разрушенной колонны согнулся тёмный эльф Алф Киен’Ферув и начал совсем не по благородному блевать. За ним сразу же принялись вызывать рвотные рефлексы и некоторые другие гости, но большинство продолжало лишь наблюдать с некоторой долей снисхождения.

Ланс же продолжал сидеть над телом. Пульса не было. Помогать рабыне никто не спешил, раненных и так хватало. Шиада Клези вовсю использовала свои чары и спасала свободных граждан, но только их.

Рядом с ней же по началу трудился и Зос Бровар, чёрный орк внушительного телосложения, который тоже носил фрак, пусть и выглядел в нём несколько странного из-за габаритов. Его физическая сила позволила спасти некоторых бедолаг, погребённых под колонной. Сами выбраться они не могли, потому что потеряли сознание из-за взрыва, первой волной которого стало магическое эхо, нарушившее баланс в тенях Кихариса.

К своей огромной пасти потянулся драконоид, но был оставлен своей спутницей.

— Если бы всё вино было отравлено, то мы бы это уже узнали, — голос Нирлы Пиор напоминал раскаты грома, хоть и был максимально тих.

Её брат Прелат кивнул, после перестали вызывать рвотные порывы и другие собравшиеся. Замечание резонное, признаков отравления ни у кого не наблюдалось. Мешком на пол упала только рыжая рабыня.

— Сохраняйте спокойствие! — довольно громко, чтобы перекачать стоны раненных, пробасил капитан Нол Ида, стукая древком копья о пол и призывая к порядку.

— Спокойствие⁈ ДА ПОШЁЛ ТЫ!!! — сразу же взревел доведённый до откровенного бешенства Ксоман Дрзген безликий из народов Миоса, чьё тело напоминало чёрный туман.

— УСПОКОЙТЕСЬ!!! — не менее громко рявкнул в ответ стражник-южанин. — Ваша эмоциональность играет на руку убийцам!

— Убийцам⁈ Ты так говоришь, будто это не могла построить сама сука-Надия! ЕЁ ЗДЕСЬ ДАЖЕ НЕТ!!! ПОСМОТРИТЕ!!!

На капитана легла тень ещё более мрачная, чем сейчас лежала на господине Бальмуаре. Оскорбление его хозяйки, которой он поклялся в верности… Подобное тяжело простить, практически невозможно.

Аура вокруг Нола Ида стала более плотной, воздух зарябил, однако, как и подобает командиру, он проявил сдержанность.

— Понимаю твоё заявление и поэтому не убью тебя на месте. Кроме того, я искренне сомневаюсь, что такой глупец, как ты, смог бы устроить диверсию у меня под носом.

— Ха! Сколько репетировал эту чушь, а⁈ Хочешь, чтобы я тебе поверил, выпусти нас обратно и сам ищи виновников! Каждый из нас влиятельный лариос! Какого хера ты, червь, решил, что можешь запирать нас здесь и подвергать опасности⁈ Тебе мало трупов⁈

— Успокойся, друг, — внезапно в перепалку вмешался чёрный орк Зос Бровар, который положил тяжёлую руку на плечо Ксомана, которое сразу же продавилось вниз, ведь сам представитель народа Миоса не был материальным, а одежда была. — Кто бы это не сделал, он только что убил слишком много смертных. Мы найдём его и прямо здесь проведём суд. Если же всех распустить… Ты же слышал про Алгиренду Тхалнутан? Она скрывалась за законами других городов на протяжении веков и до сих пор скрывается. Если убийца покинет стены пирамиды, то и стены Анхабари его не удержат. Он сбежит и правосудие проиграет. Поэтому давай оставим нашу личную вражду в прошлом, хотя бы на этот вечер.

— Я только что ещё сильнее убедился в беспросветной тупости всего вашего вида, — язвительно, с ядовитой неприязнью выдал подобный тени Ксоман Дрзген и растворился, после чего появился в трёх метрах от орка. — Я только что прямо сказал, здесь толпа смертных, которых ненавидела именно Надия Ишар. Вернее… толпа была раньше. До того, как их убили! И Я НЕ ХОЧУ БЫТЬ СЛЕДУЮЩИМ!!! Либо давайте гарантии, что этому мудаку не дан приказ добить выживших, либо вырубайте барьеры!

— Барьеры отключат только после нахождения убийцы, — прорычал тот самый окрещённый мудаком капитан Нол Ида.

— Значит я их просто сломаю!

Внезапно пол затрясся, чем прервал перепалку. На ноги поднялся самый настоящий гигант, ростом не менее трёх метров. От его шагов сотрясалась земля и дрожали люстры. Он ничего не говорил, просто пошёл к выходу из главного зала.

— Крадиус Зетор, именем хозяйки этих владений госпожи Ишар… — договорить стражник не успел.

Великан просто взял его за голову одной рукой и поднял в воздух до уровня своего лица. Остальные воины напряглись и тут же окружили лариоса, который продолжал молчать. Впрочем, и стражника он ещё не убил, даже не покалечил. Затем внезапно его лицо озарила кровожадная улыбка полная на первый взгляд истинного безумия.

— Слабый человек… стражник. — Крадиус ухмыльнулся и отпустил бедолагу на землю, после чего одним движением руки растолкал преграду из стены копий и шагом направился к винтовой лестнице.

Сразу же за ним побежало одно из отделений гвардейцев. Капитан же молча наблюдал за этим и особо не переживал.

— Он не сможет покинуть пирамиды даже если убьёт всю стражу, — произнёс командир Нол Ида и принялся изучать воронку на месте трона, будто бы там остались какие-то улики.

Сразу же за великаном отправился и подобный тени Ксоман Дргзен, одежда которого вдруг сменилась артефактной бронёй. Оружие в руках давно сжимали и другие лариосы, каждый из них являлся крайне опасным магом. Может не все имели огромный воинский опыт, но, когда твоя ардия насыщает тело в три раза большим количеством энергии, становится плевать на мастерство. Ну и их личное снаряжение ни шло ни в какое сравнение с обмундированием той же стражи.

— Они боятся и знают, что они не причастны к диверсии, — произнесла сидящая недалеко от Ланса раалорианка Флэр Снежная. — Либо делают вид, что боятся и знают, что они не причастный к диверсии.

С чистой белой кожей и тоже в броне, она источала сияние Ароса и являлась магом света. Она могла бы помочь в исцелении раненных, но… просто сидела. Друзей из оставшихся гостей у неё просто не было, так зачем кому-то помогать? Из доброты душевной? Смешно.

— Ты меня презираешь и гневаешься на меня, — ужасно холодно и даже с осуждением продолжила говорить Флэр. — Таким образом ты пытаешься скинуть тяжесть вины с тебя. Эта рабыня была тебе дорога, а судя по тому, что ты алетис… Наверняка она единственный источник твоего дохода? Обидно терять такой самородок. Особенно когда недалеко сидит та, кто могла бы спасти её. Но как ты уже понял… мне плевать.

— Я тебя не презираю и уж точно не гневаюсь, — спокойно, вообще без эмоций, произнёс Ланс и положил на похолодевшее лицо рабыни кусок ткани.

— Конечно, ведь во всём виноват ты. Отдал ей свой отравленный бокал. И на что ты рассчитывал, приходя сюда? Ты же убил одного из членов Огненной Гвардии и теперь трахаешь чуть ли не его жену. Месть не заставила себя ждать.

— Не заставит, — поправил собеседницу наконец-то поднявшийся на ноги аристократ. — Кто-то подмешал яд именно в мой бокал. Подмешал после того, как разлили напитки. Значит этот кто-то среди нас и, возможно, пытался убить мою пассию.

— Твою госпожу, не пассию. Ты же просто её зверюшка, которая погибнет также, как погибла и прошлая. — Характер у Флэр явно не самый простой, дело даже не в прямолинейности, ведь она искренне наслаждается каждым сказанным словом. — И почему ты решил, что этот кто-то среди нас? Или ты трупы тоже посчитал?

— Подорвавший трон наверняка знал, что произойдет и сейчас точно среди живых. Ведь это дело рук профессионалов, а не шутов, способных погибнуть от собственной ловушки.

— Ага и, видимо, ты считаешь, что они решили подмешать тебе в бокал яд. Ну, чисто так, рискнули провернуть дополнительное убийство прямо во время пира, да? Чтобы кто-нибудь это заметил и убийство самой госпожи Ишар пошло по одному месту? Если тебя хотят так убить, то почему бы не сделать этого… в твоём гадюшнике? Ты же нищий. Просто головореза посылаешь, он тебя с твоей квартиркой сжигает. К чему рисковать здесь и сейчас на глазах у всех? Ведь как ты сказал, яд подсыпали в момент разлива напитков, при других лариосах.

— На что ты намекаешь? — Ланс проявлял недюжинную выдержку, сохраняя каменное лицо.

— Я ни на что не намекаю, просто пытаюсь разобраться в произошедшем.

— Точно? Может ты пытаешься заговорить мне зубы и втереться в доверие, чтобы завершить начатое. Ты же сидела в трёх метрах от меня.

— И зачем мне это делать? Мы же даже ни разу раньше не виделись. У меня разве могут быть причины желать конкретно твоей смерти?

— Пока не знаю.

— А я вот догадываюсь почему меня хотят убить. Хочешь расскажу? А ты взамен расскажешь, почему кто-то может хотеть убить тебя. Это поможет разобраться в происходящем.

— Не боишься, что я тебя обману?

— О, не боюсь, ведь я знаю, что ты это сделаешь. Без обмана в наше время никуда. Ты будешь скрашивать углы и утаивать рациональное зерно. Я тебе всей правды тоже не скажу. Однако обещаю быть честной в отношении произошедшего сегодня здесь. А если что-то не захочу рассказывать… врать не буду, просто прямо пошлю тебя на все четыре стороны или на крайний случай промолчу.

Лансемалион окинул взглядом поредевший зал. Куча останков, которые уже уносятся в сторону крематория выжившими рабами. Свободные лариосы же ушли на нижние этажи, намереваясь спрятаться в самых тёмных углах. Собираться в одном месте они боялись, вдруг что-то снова рванёт. Кроме того, колоссальное недоверие в высшем обществе заставляло видеть в каждом своего врага.

Тяжелее всего сейчас было капитану Нол Иду. Бедолага, он явно не силён в этих всех интригах, но разгребать всё это дерьмо придётся именно ему: другого командира у госпожи Ишар нет. Заметив, что лариосы расходятся, он несколько облегчённо вздохнул. Наверное думал, что сейчас все они набросятся на него и убьют, толпой бы это вполне получилось сделать. Сейчас же потенциальные виновники разойдутся по всей пирамиде, в одиночные места, после чего поочередно допросят и найдут виновных. Если что-то случится, то к каждому приставлен страж, следящий за передвижением и доносящий своему командиру. Вот бы на практике всё получилось столь же легко.

— Стойте! Я иду с вами! — внезапно раздался звонкий голос и стук копытца.

Уходящим в сторону коридора Флэр Снежной и Лансемалиону Бальмуару перегородила дорогу взволнованная до дрожи в костях Шиада Клези со своей личной рабыней. С взъерошенными тёмными волосами, с поплывшим макияжем и покрытыми по локоть кровью руками. Вроде как она вполне способный целитель, всякое, наверное, повидала, но трясётся как лист на ветру, будто впервые трупы увидела. А вот её выжившая личная вещь сохраняет удивительное хладнокровие и попутно сверлит взглядом двух лариосов напротив.

— Я тебя не знаю, — презрительно фыркнула раалорианка и чуть было плечом не толкнула бедную сатирессу: та просто в последний момент сама пугливоотошла в сторону.

— Брось, она не причинит вреда и явно не имеет никакого отношения к покушению, — аристократ в свою очередь отреагировал более спокойно.

— Уверен?

— Я это гарантирую и ручаюсь за неё.

Флэр на секунду развернулась и пронзила Ланса взглядом своих сияющих глаз. От подобного могла легко сгореть сетчатка, по крайней мере у простых смертных уж точно. Ответа от раалорианки не последовало. В принципе, это можно считать и за согласие.

Найдя свободное помещение, вроде как спальное, группа выживших выгнала лишних рабов и заперла дверь, скорее для формальности. Ведь настоящую защиту представляли чары накладываемые прямо сейчас Флэр Снежной.

— А ты не такая уж и бесполезная, — хмыкнул Ланс, устраиваясь на кровать и доставая из пространственного хранилища сигары.

— А ты не такой уж и нищий, — парировала раалорианка, заметив новую деталь в снаряжении своего ситуативного союзника.

В свою очередь Шиада Клези ничего не говорила и устроилась в самом углу, попутно переместив мешающую ей кровать. Прямо на голом полу, она встала на колени и принялась раскладывать свои обереги. Почти на всех присутствовала символика Этия, а не каких-то лесных божеств.

— Ни твой Творец, ни чужой, тебе ничем не поможет, — хмыкнула Флэр, поправляя магический рисунок. — Теперь нас просто так не возьмут.

— Думаешь враг будет нападать на группу из трёх не самых слабых лариосов? — с некоторым снисхождением спросил Ланс, акцентируя внимание на их силе.

— Думаю, это позволит обойтись меньшей кровью в возможном бою, когда придут за твоей головой.

— Помнится, ты что-то там хотела рассказать про причины охоты за твоей головой. Самое время поделиться.

— Да… возможно, всё это затеялось для убийства меня и ещё нескольких неугодных. Многие из гостей являются конкурентами и союзниками Надии. Тот же Ксоман Дрзген, ну, который истерил в самом начале… Он открыл собственные фабрики у конкурента госпожи Ишар, хотя та просила его это не делать. Тсод’Зар, его вы не заметили, он прятался в тени. Этот лич открывал свои мясные ямы без разрешения Надии, хотя именно она подняла его со дна. Многие ей мешают, возможно… возможно это чистка и капитан Нол Ида хочет нас всех перебить. Гильдия наверняка дала бы добро такой влиятельной суке как Надия.

— Всех перебить? А меня то за что? Я ничего не сделала, никак вообще с госпожой Ишар не пересекаюсь. Никак, — шумно всхлипнула, молящаяся в углу Шиада, прижимая к сердцу статуэтку Этия.

— Ты можешь быть просто массовкой, как и многие другие. Ведь даже я не сразу заподозрила подвох, а вот если бы в списке приглашённых находились только враги Надии… — Флэр задумалась и замолчала, но через минуту резко перевела взгляд на Лансемалиона Бальмуара. — А ты? Почему тебя хотят убить? Что ты знаешь об Надии?

— Ничего особенного, — пожал плечами аристократ. — Я попросил нашу общую знакомую Арнашу Атали, чтобы она свела меня с влиятельной госпожой Ишар. Там возникло не понимание с её бывшим любовником, которого я и убил.

— Зачем ты его убил?

— Он зашёл не в самый лучший момент.

— А что тебе нужно от Надии?

— Деньги. Много денег. Очень много денег. Ну и связи, я так-то этириданос и собирался выпускать своих этиамариев на Великой Арене. А теперь мою лучшую рабыню… отравили, а я в неё столько времени и сил вложил.

— Твоя же жадность тебя и погубила. Это Надия меняет любовников как перчатки… Поигралась недельку, заодно убрала надоевшего питомца из Огненной Гвардии твоими руками и… ты стал ей не нужен. Она же не может якшаться с каким-то алетисом.

— А что про тебя? — резко Ланс перехватил инициативу разговора, который ушёл не в то русло. — Почему она хочет твоей смерти?

— Меня? Как бы так сказать… Я спала с её прошлым любовником и почти того увела, но вмешалась одна молниеносная проблема.

— Зачем?

— Зачем? — Флэр усмехнулась. — Деньги и влияние конечно же. Надия засиделась в этих уродливых пирамидах, давно пора её заменить. И пирамиды тоже. Что за безвкусица?

Далее собравшиеся прошлись по списку выживших гостей. Не по всему, ведь среди гостей оставались и откровенные слабаки, которые вряд ли могли бы устроить подобную бойню.

Помимо подобного тени Ксоману Дргзену, который цапался с госпожой Ишар и раньше, вниманию удостоились и другие, которые никак не привлекли к себе внимания.

Например, тот же Алф Киен’Ферув тёмный эльф, но не из истока Дкал’Алинтар. Он лишь блеванул, да и в целом выглядел крайне жалко. Однако взгляд этого смертного радикально отличался от всех выживших. У него самые настоящие глаза убийцы, это заметила не только Флэр, но и сам Ланс. Однако тёмные эльфы в целом народец… с особенностями и всякими депрессивными культами, вроде культа смерти. В любом случае, списывать со счетов его нельзя, ведь он явно сильнее, чем хочет казаться.

Зос Бровар, чёрный орк. Наивный и глупый, но, возможно, это лишь последствия шока. Да и если он виновник, то ему следовало, наоборот, не мешать Ксоману сеять смуту и сраться с капитаном стражи. И это один из многих лариосов, который бросился помогать раненным.

Крадиус Зетор, великан. Об этом смертном никто в комнате ничего сказать не смог. О нём слышали, но лично его никто не знал. Кроме того, имеющиеся в наличии слухи позволили сделать вывод о скрытности его персоны и об немногословности.

Капитан Нол Ида, глава стражи и главный подозреваемый. Ведь несмотря на свой статус, у него было больше всех причин поубивать каждого в этой пирамиде. Часть просто являлись неудобными его госпоже Ишар. Кроме в жертвы могли записать и господина Бальмуара, ведь Нол Ида тоже служил в Огненной Гвардии, пусть и в качестве рядового. И устроил его сюда именно прошлый любовник Надии. Ничего делового, всё личное.

Прелат Пеор и Нирла Пиор, драконоиды, брат и сестра. Пожалуй более озадаченных произошедшем на пиру смертных и не было. Они находились в подавленном шоке и вообще не понимали, что им теперь делать. В результате засели прямо в углу главного зала. Никого к себе не подпускали, грубо прогнали тёмного эльфа Алфа, который собирался к ним прибиться для спасения своей задницы. Всё же два драконоида довольно грозная ударная сила.

Тсод’Зар, лич. Как уже было сказано у него имеются мясные ямы, которые мешают госпоже Ишар. Убивать свою шестёрку из-за упадка лояльности? Флэр была уверена, что мелочная Надия на такое пойдёт, ведь для неё подобные вопросы давно стали делом принципа. Либо безоговорочная верность, либо смерть.

И, конечно же, сама Флэр Снежная. Переспала с чужим мужчиной и собиралась его руками опрокинуть хозяйку пирамид. За такое действительно стоит убить. Хотя может смерти ей желает не только Ишар, ведь с таким характером и длинным языком… Как она вообще прожила так долго?

Разговор внезапно прервал громогласный голос, пронёсшийся вместе со звуками горна. Сразу же во внутрь комнаты ввалился стражник, попутно задев все сигнальные руны и получивший прямо в рожу мощный поток света, который прошёл даже сквозь закрытые веки.

— ВОТ ДЕРЬМО!!! ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА, ВЕДЬМА⁈ — завопил упавший воин, который в тот же миг ослеп.

— Не плачь, пройдёт через час… А может не пройдёт. Не знаю, — безразлично ответила Флэр и на всякий случай прижала ногой к земле упавшего стражника. — Что случилось и какого хрена ты сюда ворвался⁈

— ТЫ ОГЛОХЛА⁈ Убийство! Всем нужно вернуться в зал.

Глава 21

— Лучше? — спросила Шиада Клези, убирая руку со лба ослепшего стражника.

— Да, я снова вижу… — ошеломлённо ответил смертный, не веря в произошедшее.

Он не был слабаком и также являлся паресисом. Однако разница между ним и простым человеком казалась незначительной по сравнению с чудовищной пропастью в силе между ним же и той же сатирессой, которая с нуля восстановила выпаленные ментальные каналы в его тени Кихариса за считанные секунды и за одно прикосновение, не потратив на это и сотой доли поглощаемого ей хара.

— Нужно поспешить, — опомнился стражник и поднялся на ноги. — Командир захочет лично убедиться в вашем алиби. Как видите в приставленных к вам наблюдателям есть смысл и их не нужно пытаться убить или покалечить.

Последние слова содержали в себе нотки осуждения по отношению к раалорианке, однако сама Флэр даже ухмылкой не прокомментировала сказанное, настолько ей было плевать на жизнь этого стражника.

Коридор оказался весьма длинным. Кроме того, комната, в которой сидели Лансемалион Бальмуар и компания, расположилась примерно в середине, таким образом можно на выходе повернуть налево и пойти в сторону главного зала, либо направо, где… Точно неизвестно что там, конца просто не видно. Но скорее всего там должно находиться ещё одно разветвление выходящее в ещё один коридор, который проходил вдоль внешних стен этажа пирамиды. По всей длине таких туннелей и находились входы в другие помещения.

Это очень важная деталь, потому что стоило покинуть комнату, как сразу же чутьё аристократа забило тревогу, и он остановился как вкопанный. Взгляд янтарных глаз устремился направо, в противоположную сторону относительно пути к главному залу.

Флэр также почувствовала запинку и изменение атмосферы в тенях Кихариса. Реакция не заставила себя ждать, одно мгновение и безразличие к жизни стражника теперь можно наблюдать наглядно, на однозначном примере. Без лишних слов раалорианка просто схватила бедолагу за шею и выставила перед собой.

В этот же момент именно с левой стороны вылетел десяток метательных кинжалов. Семь угодили прямо в тело стражника, который тут же умер, ведь металл летел на безумной скорости и легко пробил броню, а затем грудную клетку. Более того, за один удар сердца яд парализовал нервную систему и разорвал даже ардию. В Эдеме всегда хватало оружия, способного за миг убить сильного паресиса.

Ещё два кинжала угодили в спину Лансемалиону Бальмуара, который не мог отвлечься на такую мелочь. Кости аристократу не переломало, однако яд всё же проник в организм, вызвав дискомфорт: после попробованного на вкус Поцелуя Харии влияние других ядов уже просто иначе и не опишешь.

Десятый снаряд летел прямо в лицо, прямо скажем, тормознутой в сравнении со своими компаньонами Шиады. Трудно сказать какой эффект оказал бы яд на сатирессу, ведь она маг природы, а они очень выносливы. Хотя если кинжал угодит в глаз, то и до мозга в теории может легко дойти… В любом случае, любые теории бессмысленны, ведь в реальности на пути потенциальной смерти оказалась рабыня. Она даже не пискнула, мгновенная смерть без пафоса и предсмертных слов.

Ноги личной вещи госпожи Клези только подкосились, а коридор слева уже превратился в поле боя двух паресисов. При этом не было никаких красочных заклинаний, ведь оружием в поединке стала воля.

Физический мир почти не изменялся, но лишь относительно битв армий, где архимаги ломали даже тектонические плиты. Вернее даже будет сказать, что признаки были тяжело отличимы для простых смертных, которые мало что понимают в магии.

На деле же воздух тут же ионизировался, стал странным на привкус. По стенкам шли мелкие трещины. Сердца обычных людей могли перестать биться от одного лицезрения этой битвы, а необходимость дышать просто забывалась. Тени Кихариса же сходили с ума, вся та пугающая красота огненных ураганов нашла своё отражение именно там.

Справа же происходило нечто похожее, но в то же время отличающиеся. Лансемалион Бальмуар сразу заметил готовящуюся смерть в самом конце коридора справа, поэтому принялся создавать барьер, подключая сразу все перстни. Его сражение в тенях Кихариса напоминало разведку боем, чтобы вычислить намерения противника и сильные стороны создаваемого им заклинания.

Слева тем временем вспыхнуло ярчайшее сияние, а справа быстрее скорости звука уже мчалась стрела длинной в три метра, не меньше. За ней же двигалась ударная волна, неся лавину из стихии земли.

Всё произошло за считанные мгновения, речь скорее об ударах сердца, нежели о секунда. При чём об ударах сердца паресиса, а они в стрессе пульсируют с невиданной частой, куда быстрее чем у обычного человека.

Ни один звук обеих битв, к слову, так и не достиг ушей. В кромешной тишине молниеносной стычки раздался лишь звук упавшего тела, затем ещё один и третий. Первой упала рабыня с пробитой головой, далее Флэр отпустила труп стражника, ставшего сначала живым, но теперь уже мёртвым щитом. Третьей повалилась с ног Шиада.

Лансемалион Бальмуар цокнул языком и развеял чары. Результатом столкновения стрелы с барьером стал такой мощи взрыв, что теперь коридор обрывался гигантской сферой из ничего. Виднелись верхние этажи и нижние, заваленные стенами комнаты, другие коридоры и кучи трупов рабов, погребённых под обломками.

Слева же битва закончилась меньшими повреждениями.

— Чёртов трус… сбежала гадина, — прошипела Флэр, рассекая плотную пелену тьмы своими лучами света. — Он сбежал через вентиляцию! Ещё и свои бомбы откинул, чтобы я за ним не погналась.

— И атаковали сразу с двух сторон, — добавил аристократ, закидывая не плечо обмякшее тело Шиады. — Пойдём в главный зал. И тело стражника прихвати…

— Ага.

До капитана стражи Нол Ида добраться удалось без особых проблем. По крайней мере убийцы более не показывались.

Времени после взрыва трона прошло прилично, где-то пол часа. И теперь здесь было крайне пусто. Практически все разбрелись по пирамиде. Остался только сам командир и два удивлённого ещё пуще прежнего драконоида.

— Да испепелит меня Палящего Солнце, ну что ещё за дерьмо⁈ — сразу же воскликнул Нол Ида, увидев труп своего стражника.

— На нас напали, — развела руками Флэр. — Кинжалы никто руками не трогал, можешь изучить их. Это сделал тёмный маг. Ещё у него сообщник. Убийц значит минимум двое.

— Двое? Как же всё хреново… — пожаловался капитан стражи, чем вызывал только изумление: со своей работой он явно не справлялся. — Ну хотя бы я знаю, что вы к этому не причастны. Я чувствовал вашу стычку. Вы оборонялись. Также виновниками нельзя назвать и тех двоих в углу. Прелат и Нирла… они сидели всё это время здесь, при мне.

— Это значительно сужает круг подозреваемых, — кивнула Флэр, после чего окинула южанина задумчивым взглядом. — Знаешь, я всё ещё уверена, что во всём виновата госпожа Ишар. Однако мне кажется лично ты ничего не знаешь. Ты тоже в её списке.

— Ох, великий Этий дай мне терпения… Ещё одного оскорбления своей хозяйки я не выдержу, клянусь! — Нол Ида рассвирепел за одно мгновение.

— Ладно, не пыхти, — отмахнулась раалорианка и подошла ближе. — Что там с новым трупом? Кого убили?

Гнев капитана стража постепенно сменился мраком, после чего он указал в сторону одной из целых колонн, близ главного выхода из зала. Сначала подобный жест вызвал ступор, ведь там ничего не было. Но присмотревшись…

— Ох, бедная Рози… — шмыгнула носом Шиада.

— И давно ты в сознании? — с осуждением произнёс Ланс, ставя сатирессу на пол.

Флэр же подошла к указанному месту и подняла голову вверх. Там, прямо на колонне находилось маленькое алое пятнышко. Оно особо не выделяется на общем фоне, ведь весь зал буквально утонул в останках, кусочках плоти и крови.

— И давно оно здесь? — спросила раалорианка.

— Свежее, это случилось после взрыва трона, — ответил южанин, скрещивая руки на груди. — Скорее всего фею прихлопнули во время суматохи после. Всё из-за этого сранного Ксомана Дргзена, он меня отвлёк…

— Подозреваемые?

— Ксомана Дргзена нигде не видно. Алф Киен’Ферув пропал при загадочных обстоятельствах. Вроде как он уединился с рабынями, чтобы забыться о произошедшем. В комнате нашли трупы и отрубленное ухо, которое явно принадлежит эльфу, по цвету кожи также подходит, ментальный узор проанализировал, с вероятность в девяносто процентов ухо принадлежит именно Алфу. Где сам эльф непонятно. Пирамиду обыскиваем, но она довольно большая… — внезапно капитан замялся и глубоко вздохнул. — Ещё кто-то убивает рабов. Массово. Найдено много тел, и они осквернены…

— Тёмная магия, осквернение… На праздник пригласили только одного лича. Плюс при покушении на нас один из врагов использовал тьму.

— Да, Тсод’Зар главный подозреваемый. Вы его и допросите. Оставляю вам своего человека, но не дай Этий его убьют. Он будет гарантом вашей легитимности, только ему я поверю на слово во что угодно. Ясно?

— Я балдею… — протянула Флэр, поворачиваясь к Нол Иду. — Ты самый жалкий командир стражи, которого я видела за всю свою жизнь. Ты не заметил диверсии, под твоим носом буквально прямо здесь убили бедную фею, так ещё и свои же обязанности на нас сваливаешь? А сам будешь прохлаждаться?

— К твоему сведению, я тоже занят важными вещами и опрашиваю всех лариосов и их рабов. И сейчас я пойду к Иллоре Зиарской, потому что эта гарпия является магом земли, довольно сильным. И помнится, вас чуть не убила стихия земли, не так ли, господин Бальмуар?

— Всё так.

— Вот и всё. Вы идёте к личу, я — к гарпии. Не дурите мне голову и не тратьте драгоценное время попусту. Чем дольше мы здесь разговариваем, тем больше трупов становится.

И командир стражи ушёл по одному из коридоров, оставив в главном зале половину первого отделения. Они должны будут следить за двумя драконоидами, а то вдруг и их убить захотят. Да и в целом, большая часть людей Нол Ида рассредоточивались по всей пирамиде, чтобы стать чужими глазами. Насколько разумно разделяться и без того довольно слабым стражниками, когда убийцы не боятся действовать открыто и резать всех подряд? Ну, Этий судья их капитану.

— Тсод’Зар находится на первом уровне, — произнёс приставленный к компании стражник.

— Откуда такая уверенность? — спросила Флэр, но сразу же при этом отправилась в сторону винтовой лестницы, чтобы не тратить драгоценное время.

— Мы следим за всеми.

— Глазками? Не обижайся, мальчик, но смотрю я на твоё ментальное тело и сомневаюсь в том, что ты способен увидеть что-то кроме того, что тебе позволят увидеть взрослые дяди и тёти.

— Мне девяносто три года…

— Годика, — раалорианка нагло перебила собеседника, чтобы добавить язвительное замечание.

Впрочем, на это стражник никак не прореагировал, продолжив говорить:

— И, к вашему сведению, пирамида обладает не только мощным барьером, сквозь который ещё никто не сбежал, но и продвинутой системой слежения и сигнализации. Ведь здесь находятся и сокровищницы, так что даже вентиляционные системы покрыты руническими письменами. Моя же цель, чтобы этот механизм функционировал ещё лучше, ведь все эти рисунки… им требуется гибкость смертного ума и направляющая рука.

— Ага, ясно. То есть вся пирамида является вашими глазами, — как-то без особого интереса ответила Флэр, которая и так по всей видимости всё это знала.

Но зачем тогда было задавать вопрос? Шиада не совсем понимала, да и в целом не особо хотела понимать. Она пошла со своими, как ей казалось товарищами, однако всё ещё боялась. Руки её сжимали статуэтку Этия в облике великодушного хозяина пиров, а с уст продолжали срываться слова молитвы.

— Пришли, он здесь, — стражник остановился перед двойной дверью в одно из помещений на первом этаже.

— И чего ждём? — удивилась Флэр, после чего с ноги влетела внутрь.

Запертая на магический замок дверь разлетелась в щепки, а руны рассеялись. Лич явно закрылся специально, чтобы ему никто не помешал. Что неудивительно, учитывая то, чем он здесь занимался.

Комната для уединения с рабынями вся покрылась кровавыми узорами. На кровати лежали изуродованные тела с выжжеными на плоти символами и вскрытыми грудными клетками. У самого потолка висели в воздухе ещё живые смертные. Их лица искажали безмолвные крики бесконечной боли, пока из бурых воронок на месте глаз текла кровь. Сам же лич стоял спиной к вошедшим гостям и загадочными инструментами разделывал очередное тело, рассортировывая органы по контейнерам.

— Вот же урод! — сходу воскликнула Флэр: раалорианцев часто называют детьми света, большинство из них рождается с благословления Ароса, что часто выливается в некоторые предрассудки по отношению к народам Миоса.

— Что? — удивлённо обернулся паресис, тёмные знания которого позволили ему победить слабую плоть и стать фактически бессмертным личом. — А-а-а… кажется я понимаю… Вы всё неправильно поняли…

— Что ты несёшь, тёмная тварь? — тихо прошептала Флэр, уже готовя заклинание.

Зрелище явно неоднозначное. Чудовищные и самые мерзкие практики запрещённых в мирах Совета, но не в Эдеме, использовались в этой осквернённой комнате. Кроме того, здесь находились пусть и рабы, но в том числе чужие рабы… ещё живые.

— Эти тела… они опалены взрывом… Ты воруешь их даже из морга? — дрожащим голосом произнесла Шиада. — Они ведь так много значат для своих хозяев… Наверняка их хотели хотя бы похоронить. Зачем? Зачем ты над ними надругался?

— Сентиментальность не должна мешать науке. Это просто куски мяса и ничего более.

— Эта тьма… я чувствую её… — Глубоко дыша носом Флэр постепенно приходила в бешенство. — Такая же была там! УБИЙЦА!!!

С криком раалорианки в лича сразу же помчался и поток чистого света. Тсод’Зар мгновенно создал барьер из тьмы ужасной плотности, после чего контратаковал своим заклинанием по наглой последовательнице Ароса.

— Глупая мясная смертная… Неужели ты решила, что можешь навредить мне своими огоньками⁈ Я ВЫСШЕЕ СУЩЕСТВО!!!

Вместе с рёвом задрожали стены, и тьма начала наступление, оттесняя свет. Метровый слой вполне материальной стихии волнами окутывал ноги Флэр Снежной. Бой проходил в осквернённой комнате, что давало личу очевидное преимущество.

Однако в бой не вступала ни Шиада Клези, ни Лансемалион Бальмуар. Они всё так же продолжали наблюдать за происходящим. Кроме того, и сам Тсод’Зар не нападал на них. Это заставляло задуматься над происходящим, возможно излишне предвзято настроенная раалорианка ошиблась. Нет, она в любом случае ошиблась, ведь сначала стоило поговорить.

Аристократ уже собирался разнять двух сцепившихся паресисов, как вдруг земля задрожала снова.

— Вот дерьмо… — только и успел произнести Ланс.

В следующее мгновение прямо под ним из земли вырвался земляной столб и унёс мага с янтарными глазами на верхние этажи, пробивая пол и стены.

Стражник сразу же отошёл в сторону и едва успел увернуться от падающих обломков. Шиада оказалась шокирована и не понимала, что происходит. В руках она всё также продолжала сжимать свою статуэтку, будто бы в ней сокрыта какая-то невиданная сила.

— Твою же… — простонала Флэр, которая явно не справлялась в одиночку. — Помоги мне! Что ты стоишь⁈

— Я… я не могу… — с сожалением прошептала сатиресса, отходя в дальний угол.

— Ты же маг природы! Нежить твой заклятый враг! Посмотри, что он уже сделал!

— Я никогда и никого не убивала…

— Он убьёт меня, а затем и тебя!

— Я… я…

Ноги Шиады подогнулись, и она упала на пол, начиная медленно уползать спиной из битвы прочь. Стражник в бой тоже не вмешивался, разорвал дистанцию и наблюдал за происходящим издали. Вряд ли он сможет повлиять на исход битвы, значит куда важнее будет доставить сведения своему командиру.

Флэр уже припала на колено, кольцо света постепенно сужалось, а кровь уже начала хлестать из носа и рта.

— Вот же сука трусливая… — хрипя произнесла раалорианка, которую сейчас больше всего бесила именно нерешительность сатирессы, а не сила лича и скорая погибель. — А ведь он убил твою рабыню, так ещё и пытался со своим дружком убить твоего же спасителя… Надеюсь с её телом он надругается не хуже, чем над другими бедолагами.

И в этот момент в рыдающей Шиаде что-то сломалось. Может её задели слова язвительной Флэр или же дело во воспоминаниях с её личной рабыней. Сама же верующая займётся позже самовнушением и решит, что именно Этий дал ей силы на борьбу через эту самую обычную статуэтку.

Но яркие воспоминания о бедной живой вещи… нет, не вещи, она давно стала для хозяйки и другом. Через месяц, на день рождения госпожа Клези даже планировала даровать своей слуге свободу в знак своей доброй воли. Это меньшее что можно сделать за столь долгую и верную службу. Службу, которая закончилась смертью во спасении хозяйки. Разве такое можно простить? Разве можно будет простить саму себя после решения явиться на этот праздник из желания завести дружбу с нужными смертными?

Глава 22

Выплюнув последний сгусток крови из лёгких, Флэр наконец-то полностью выпрямилась. Лич уже превратился в прах, но этот гад успел потрепать раалорианку и взорвал одно из её лёгких, после чего повредил даже один из желудочков сердца.

Подобная рана могла бы оказаться смертельной, ведь повреждения физического тела часто оборачиваются повреждениями ментального. Однако с возрастанием магической силой паресиса, его тень в Кихарисе начинает играть ключевую роль. Это позволяет стать личом, слиться со своей стихией по примеру Алгиренды, ну либо остаться в своей родной оболочке, но получить возможность отращивать конечности чуть ли не в миг и выжить даже после полной утраты физического тела. Хотя без последствий, разумеется, подобное не обойдётся.

В любом случае свои раны Флэр исцелила, хотя яркое сияние отходила от неё до сих пор, ведь требовалось залатать и трещины в энергоканалах. Досталось и самой ардии, которая не разрушилась, но всё же получила некоторый урон. Поэтому весь оставшийся хар уходил на восстановление.

Шиада Клези всё же вмешалась в сражение. Лучше поздно, чем никогда, или как там говорится? Вдвоём с Тсод’Заром справится удалось, однако сама раалорианка всё ещё находилась в бешенстве, поэтому подошла прямо к стоящей на коленях сатирессе и влепила той размашистую пощёчину.

— Ты знаешь, что нерешительность унесла куда больше жизней, чем принятие неправильных решений⁈ — риторический вопрос Флэр прокричала прямо в лицо упавшей на пол Шиаде.

— Извини…

— Я иду искать Лансемалиона Бальмуара. Ты что будешь делать?

— Вернусь и заберу тело своей рабыни.

— Ты сдурела⁈ — с вырвавшимся воплем усилилось и сияние, на секунду даже показалось, что свет рассечёт сатирессу на две половинки.

— Она отдала мне всю свою жизнь, я должна с ней хотя бы проститься! — отчаянно выкрикнула госпожа Клези, после чего поднялась на ноги и ушла прочь.

Флэр всё же нашла в себе силы и успокоилась. Этий с ней, с этой дурой. Сейчас живые куда больше нуждались в помощи, зачем тратить время на мёртвых? Это крайне глупо, но и сама Шиада находилась в колоссальном стрессе. Так что вряд ли от неё будет толк в будущем сражении. Пусть плачет и занимается самобичеванием, раз на большее сил у неё не хватает.

Так что раалорианка в гордом одиночестве отправилась к зияющие дыре в потолке в одиночку. Лансемалиона Бальмуара не просто подняли воздух, его протащили на столбе чуть ли не до самой верхушке, а все препятствия пробивались его же телом, создавая тем самым подобие туннеля. Однако что-то подсказывало, что рано списывать аристократа со счетов.

Карабкаясь по своеобразному туннелю окруженного обломками, Флэр в какой-то момент добралась до своего напарника, более надёжного чем эта трусливая Шиада. Что примечательно, он сидел не в совсем обычно комнате, а в… скажем, шарообразном помещении, стенки которой выполнены из обломков. Деревянная мебель, каменная кладка, местами кости и плоть, всё стало одной плоскостью без каких-либо щелей. Маг земли сначала разрушил весь этаж, а затем из руин создал ловушку, которая должна была раздавить аристократа, но что-то пошло не так.

— Ты крепче, чем кажешься, — удивлённо произнесла Флэр, увидев не умирающего, а курящего мага с янтарными глазами.

— Кости переломало мне знатно, ещё и по голове прилетело, — грустновато ответил Ланс, делая мощную затяжку, перед тем как достать сразу же и вторую сигару. — Засранец оказался очень сильным магом земли… Так ещё в этой пирамиде, в замкнутом пространстве… он крайне опасен.

— Понимаю… — Флэр упала на пол рядом и вытерла со своего лица кровь. — Лич тоже оказался с сюрпризом. Как насчёт поделиться сигарой с дамой?

— У дамы есть рот, чтобы вежливо попросить самой. Но на первый раз прощу твою упертость, — снисходительно произнёс аристократ и вытянул ещё одну сигару. — Держи.

— Храни тебя Этий, о щедрый его слуга! — голос девушки оказался преисполнен самого мерзкого и язвительного сарказма. — Достаточно вежливо?

— Да, только искренности не хватает, — в свою очередь Лансемалион Бальмуар сохранял ледяное спокойствие.

Беседа захлебнулась и нависла долгая пауза. Пепел стряхивался, после чего укатывался вниз, в дыру. По началу ещё раздавался странный хруст, будто кости аристократа приходили в движение и выпрямлялись. Затем тишину прерывали только затяжки. Первой не выдержала Флэр.

— Ты действительно связался с Надией только ради денег? — вопрос был задан максимально прямо.

— Нет, я её верный пёсик, который желает, чтобы красивая госпожа лишний раз его похвалила.

— Как этот Нол Ида? — раалорианка усмехнулась, легко распознав в словах собеседника тот самый сарказм.

— Нет, он её не любит. Просто связан клятвой. Он же из Огненной Гвардии.

— Да, я тоже так теперь думаю. Слишком тупой он для того, чтобы и дальше находится на своём посту, — как-то неуверенно произнесла Флэр, после чего прикусила язык и замолчала.

— Давай уже, не томи. Что ты хочешь мне сказать?

— Я давно знаю Надию, очень давно. Она тоже находится в пирамиде, я уверена.

— Зачем ей это?

— Эта сука никому не доверит такое дело. Она наблюдает и следит за всем. Рози вероятно также была её глазами, маленькая фея, которая всё ей рассказывает. Стражники тоже носятся как угорелые, доставляя в том числе и информацию и своей хозяйке. Кроме того, где-то же находится центр всей оборонительной системы пирамиды. Там и сидит эта тварь. А её враги друг друга убивают вместо того, чтобы объединится. Она всегда действует чужими руками, чтобы не рисковать собственной шкурой.

— Руководить можно и будучи за пределами пирамиды.

— Она ещё и очень сильный маг. Куда сильнее чем я. Она ждёт… ждёт, чтобы нанести последний удар и добить выживших. Так сказать, запасной план. Как только мы разберётся с последним убийцей, которые подорвали трон, то сразу же явится и она, чтобы добить меня, возможно и тебя тоже.

— Я недавно перешёл дорогу ещё и Гильдии. Возможно меня хочет убить не Надия, — печально произнёс Ланс и лёг на спину.

— Не знаю, что удивляет меня больше: твоя искренность или то, что ты знаешь о том, что тебя хочет убить Гильдия. Обычно их жертвы ничего не знают до последнего момента. Ты уверен?

— Да, уверен. Но это ещё не значит, что они не действует через саму Надию.

— Тоже верно, — не менее печально произнесла Флэр, даже при этом никак не съязвив. — Ситуация паршивая и кажется безвыходной. Если хотим выбраться, нужно убить саму Ишар.

— Если она здесь…

— Я в этом уверенна.

— Но где она прячется? В сердце пирамиды? По идеи где-то там находится и главный источник энергии.

— Это самый очевидный вариант. Но стоит ещё посмотреть на сокровищницы, там находятся резервные энергокристаллы, плюс защищенны тоже крайне хорошо. В крайнем случае Надия может перемещаться между несколькими убежищами.

— Убить ту, места нахождения которой мы не знаем и которая ещё является крайне сильным магом с кучей артефактов при поддержки всей стражи и самой пирамиды с множеством тайных лазеек… Классная идея.

— Стражи уже почти не осталось. Вдвоём мы Надию точно убьём. Ещё можно других выживших найти и заручиться их поддержкой. Шиада наверняка не откажет тебе в просьбе, ты её спас.

— А где она?

— Ушла оплакивать свою игрушку.

— Понятно.

— Так что? Объединимся?

— Да, теперь я понимаю почему Надия хочет тебя убить. Ты та ещё заноза.

— А ещё я могу решить твои финансовые проблемы… — произнесла Флэр и придвинулась поближе к аристократу.

— Тогда не вижу смысла отказываться, — ухмыльнулся аристократ, выкидывая окурок в дыру.

— Но есть проблема…

— Какая?

— Скажи… я тебе нравлюсь? — хищно спросила девушка и прижалась всем своим телом.

— Думаешь, что сможешь меня одурманить женским теплом и демонстрацией груди? — с усмешкой ответил Ланс.

— Нет, просто я знаю, что Надия та ещё собственница. Если ты со мной переспишь, то она сто процентов постарается тебя убить. Её гордыня не позволит поступить иначе, особенно если речь идёт о сексе со мной. А я таким образом смогу тебе доверять. Ты когда-нибудь любил раалорианку?

— Нет, не довелось, хотя в одном из борделей предлагали.

— Ты многое упустил.

После сладких слов Флэр начала исчезать одежда и броня. С искрами вещи переносились в пространственное хранилище. Сама же девушка села на аристократа и выпрямилась. Рука её зашла за голову, чтобы снять блестящую заколку. На секунду показалось, что этот аксессуар окажется в шее любовника, но искры убрали и эту вещицу.

Длинные шелковистые волосы спали на аккуратные плечи. Сразу стало понятной, почему Флэр прозвали Снежной. Чистые и блестящие, они напоминали мягкий недавно выпавший снег, сверкающий чистым серебром под лучами яркого солнца. Вместе с этим стало слабее и разительное сияние глаз. Раалорианка будто убавила мощность, свет всё ещё сиял, однако делал это скорее нежно и ласково, хотя до этого превратил лича в прах.

Теперь аристократу не хотелось отводить и прятать взгляд от ставшего ангельским лица. Нежная и такая же чистая кожа, прикосновения к ней не имели ничего общего с прикосновением других смертных девушек. Даже трудно описать на что похоже это чувство, будто бы прикоснулся к самому свету.

Также имелись и наросты в некоторых местах, аккуратные и гладкие, они располагались внутри кожи и почти не выпирали, со стороны и вовсе напоминают татуировки. Аккуратные линии, способные остановить смерть, они служили дополнительной защитой и цветом своим больше всего напоминали огранённый алмаз. Чистый и белый, гладкий и ужасно прочный. Один из таких алмазов расположился прямо между стоячей груди второго размера. Наверняка он соединяется и грудной клеткой.

Ланс обнял Флэр обеими руками и прикоснулся к ещё одному наросту, проходящему вдоль позвоночника. Холодный и не очень нежный, об него легко сломается любой стальной меч и многие другие клинки из более прочных металлов.

Простой смертный наверняка предпочтёт, чтобы этой детали не было. Куда приятнее ласкать нежную выгибающуюся спину. И только паресис может оценить всю красоту и эстетичность подобного хребта раалорианца. Ведь это место являлось крайне чувствительным, пусть в нём и не было нервов.

Аристократ аккуратно проводил вдоль спины Флэр своими пальцами. Девушка тут же задрожала и прижалась ещё плотнее. Пальцы будто бы касались её ментального тела, осыпая нематериальными искрами саму душу. Взгляд сияющих глаз становился вместе с тем ещё более блаженным.

Затем одна из рук Ланс прильнула к центру груди, делая тоже с наростом по центру. Само слово нарост уже звучит несколько мерзко и не очень романтично, однако нахождение его столь эстетично и элегантно, что его не заменит ни одно ожерелье. Кроме того, и сама поверхность напоминала алмаз, чистый и сияющий подобно маяку в порту Атес.

Только пальцы аристократ коснулись холодной поверхности, как тут же Флэр испытала лёгкий оргазм. Вместе с этим соски её белоснежной груди стали твёрдыми и крайне чувствительными. Сразу же две ладони переместились, начиная играться с чувствительными бюстом.

Соски раалоианки оказались довольно светлыми, почти сливались с белоснежной грудью. Несколько необычно, но таких девушек лично Ланс видел и среди смертных вида людей, когда бледно розовый цвет буквально сливается с кожей.

Своими руками Флэр уже выудила из штанов достоинство аристократа, которому лишние прелюдии были не нужны. Ведь во время прикосновения к особым точкам, его ментальное тело тоже соприкасалось с ментальным телом любовницы, позволяя испытать схожие, пусть и не столь яркие чувства.

— Не боишься, что нас заметят? — тихо прошептал Ланс, углубляя пальцы в корни сверкающих волос.

— Я уже наложила руны по всему периметру, кроме того… — Флэр аккуратно подняла член, но ещё не спешила вводить его внутрь, игриво двигаясь на его верхушке. — Они не смогли убить нас вдвоём. Пусть последний дурак нападает прямо сейчас, я его сразу же ослеплю. Или ты так увлёкся моим телом, что не следишь за обстановкой?

— Но, если только чуть-чуть… — Ланс загадочно улыбнулся, после чего схватил девушку за бёдра и резко опустил её вниз.

— Ох… какой ты не терпеливый… — простонала раалорианка, которая от такого резкого движения слегка припала на своего любовника.

Кроме того, алмаз в груди начал пульсировать в такт ударам сердца, освещая всё своим чистым сиянием.

Сама Флэр сразу же нарастила темп, начав скакать с какой-то безумной скоростью. Она опускалась с такой силой, что дрожала сама комната и такая ненасытность демонстрировала её желание взять всё и сразу.

Ланс же просто не мог оторвать от её нежной кожи рук. Пальцы просто вцепились в сочную грудь и свели ту вместе, чтобы ещё и касаться алмаза в центре.

— Не увлекайся и следи за обстановкой, — прерывисто произнесла Флэр, дыхание которой слегка сбилось.

— Кто тут ещё увлекается, — парировал аристократ и резко подхватил девушку за бёдра.

Через мгновение уже сама раалорианка лежала на спине. Голова её теперь находилась прямо у дыры по центру комнаты, куда и падали её серебряные волосы. Вместе с этим Ланс раздвинул ноги, которые тут же за бёдра подхватила и сама Флэр, позволяя входить любовнику на всю длину.

Шумно стукаясь о сочную задницу, аристократ набирал всё большей темп и попутно вокруг него стали появляться и искры. Небольшой разряд прошёлся по всему дрожащему от оргазма телу. Голова девушки откинулась назад, стоны проносились наверно по всей пирамиде.

В последнем рывке Ланс вошёл настолько сильно, что Флэр перекинулась через край дыры и свисла вниз. Вместе с этим рука легла и на алмаз, который пульсировал настолько интенсивно и часто, что вырывающийся свет стал напоминать беспрерывный поток.

Голос девушки сорвался и через мгновение аристократ поднял её рывком, а сам попутно лёг на спину, позволяя партнёрше отдышаться на собственной груди.

— Хуф! — только и выдала Флэр. — А ты ни чё такой…

— Ага.

— Так, я не поняла, что значит «ага»? — подозрительно спросила раалорианка и прищурилась: сияние в глазах тут же стало слегка ослепительным. — В этот момент ты должен был сказать что-то вроде «О, Флэр, эта стерва Надия никогда не сравниваться в красоте с тобой!».

— Ну, у неё тоже есть свой шарм… к тому же красота госпожи Ишар известна во всём Анхабари. Но… — Ланс приложил руку к алмазу меж двумя сочными грудями. — Такого у неё точно нет.

— Ладно, буду довольствоваться этим неуклюжим комплиментом, — с нескрываемым обидой произнесла девушка, после чего её бледные губки скривились.

— Знаешь, я мог бы и чего-то добавить… Но ты та ещё язва и зазнаваться тебе явно не стоит. Хочешь комплиментов или лести? Сделай что-то со своими дерьмовым характером.

— Пфф… ещё чего!

Флэр легко поднялась, вытерлась, после чего на ней снова начала появляться броня. Меняться из-за каких-то там слов какого-то там смертного, с которым она знакома меньше суток? Просто смешно. Кроме того, характер раалорианки уже давно стал неотъемлемой частью личности, как и этот алмаз в груди являлся неотъемлемой частью физического тела. Да и в таком возрасте смертные уже так просто не меняются, если и вовсе не сказать, что не меняются от слова вообще.

И всё же девушка сдержалась и не влепила пощёчину аристократу. Вместо этого она решила осмотреться с помощью магического зрения. Удавалось это с трудом, ведь как уже было сказано, пирамида обладает системой защиты. Чары не дают глянуть слишком далеко, замыливая картинку различными вспышками.

— Что за… — Флэр вдруг ни на шутку удивилась.

Во время секса она действительно в какой-то момент увлеклась больше нужного и некоторое время не следила за обстановкой. Хвала Этию, что никто в этот момент не напал. Однако руны… её собственные руны стали обладать другими узорами.

За внезапным и как всегда запоздалым осознанием тут же последовал металлический привкус на языке.

Глава 23

Вонь крематория всё сильнее била в ноздри, ведь выжившие рабы сжигали останки беспрерывно. Внутри пирамиды воцарился хаос, все друг друга убивают, чудовищной силы лариосы сходятся в битвах, разрушая всё вокруг. А ведь эхо заклинаний способно убить простого смертного, но кому какое дело? Подумаешь печи не справляются с наплывом тел…

Шиада уже не плакала, просто с грустью сидела рядом с обёрнутым в ткань трупом. Зачем было приходить на этот праздник? Денег что ли мало стало? Или может быть друзей не хватало? Нет. Просто очередная глупость и следствие легкомысленного поведения дали о себе знать.

В руках целительницы всё также находилась статуэтка Этия. Это не магический артефакт, просто религиозная игрушка, такие продаются везде. Многие смертные считают подобные вещи идолами, да и в целом скептично относятся к религии, особенно к религии, связанной с Творцами. Всё даже младшие боги из Совета порой находят возможность и временя, чтобы почтить своимвниманием своих служителей. Творцы же молчат.

В каждом храме Ароса в центре внимания находится Аенор, текущий Владыка Света. Он известен чуть ли ни во всех мирах. Сколько смертных обращаются к нему в своих молитвах в конкретный момент? Миллионы? Нет, скорее миллиарды. И он действительно силён, во всех смыслах. Но вряд ли в этом мире есть существо способное лично решить проблему каждого смертного. Кроме того, остались и те, кто желает уничтожить жизнь как таковую. Культы бездны и демонологи, их твари терзают ойкумену каждый день, пока отец или мать молиться о том, чтобы Аенор Милосердный благословил рождение их сына или дочери. Пусть роды пройдут без проблем, а болезни обойдут ребёнка стороной. Они молятся и просят о помощи, не понимая, что это Владыка Света сам нуждается в поддержке.

Аналогичная ситуация и со всеми другими богами. Ведь даже самое маленькое божество, хранящее колодец в деревне, заботится о чистоте вод. И когда реки окрашиваются в алый из-за очередной битвы рыцарей, то появляются и новые болезни, эпидемии. Местные жители же продолжают требовать больше, а когда вода становится мутной, то перестают молиться и возносить дары. Хранитель слабеет. Из-за этого в какой-то вода становится отравленной. То же самое и любым другим божеством. Меняется лишь масштаб, ведь от поражения Владыки Света будут содрогнуться целые миры, а не деревни.

И всё же хранитель колодца находит время, чтобы избавить поля от заразы, Аенор посылает своих воинов на помощь осаждённым тварями преисподней королевствам и даже благословляет частичкой своего могущества отдельных, самых верных послушников прямо во время жестоких битв за право жить.

Именно поэтому Шиада и не обижалась, что Этий не являлся к ней лично и никак не давал о себе знать. Дело не в безразличии, иначе Свободный давно уже уничтожил бы Эдем. Нет, просто у Творцов появились куда более важные дела, которые не позволяют им вернуться в свои миры даже когда Пустотная Гидра разрывает физический план на части.

И всё же от прикосновения к статуэтке Шиада получала силу. Может Этий и занят, но ему не плевать, он наверняка наблюдает за всем, что происходит. Смотрит за результатом своих трудов и надеется на самостоятельность своих детей. Значит не нужно его огорчать ещё и собственной слабостью, трусостью и глупостью. Он сотворил планеты и звёзды, дал начало жизни в Эдеме, так может смертные в свою очередь хотя бы попробуют быть чем-то большим, чем животные?

Поэтому Шиада и носила с собой статуэтку, чтобы она напоминала ей о оставшемся выборе. Да, она труслива, многие её называют глупой и слабой, несмотря на магическую силу. За это расплачивается изо дня в день, умножая количество ошибок. Но это не значит, что нужно сдаваться. Да, особо «рациональные» и «прагматичные» смертные постоянно заявляют за её спиной, лучше бы её не было, от неё одни проблемы, уйди и никому не мешай, просто умри и не умножай ошибки, за которые платят другие. Ты никому не нужна, ты ошибка, которая не должна существовать в этом мире беспощадной конкуренции.

Возможно, Шиада их бы и послушала, если бы не видела, как эти «рациональные дети прогресса» привели общество к эре потреблядства и при любом удобном случае развязывают войны, чтобы получить прибыль ещё и с чужих смертей. И что самое забавное, они заявляют о ненужности веры, но сами верят в тот же золотой стандарт Этия, в деньги. Лучшие учёные, создающие новые модели солнечных странников, приезжают в деревню к старухе и рассказывают ей про то, что Этия не существует, ведь нет никаких доказательств. В то же время они не могут объяснить почему старуха должна отвернуться от веры в своего Творца. Ради чего? Что это поменяет? Принесёт это кому-то облегчение? А сколько учёных также носят амулеты с символом Этия? Это мешает им толкать научный прогресс вперёд? Скорее наоборот помогает.

Неприятная и вечная проблема, которая существует лишь из-за сущей глупости смертных, которым никто не объяснил разницу между верой и религией. Да и зачем объяснять? Очередной тщеславный и алчный епископ в том же храме Ароса хочет жить в золоте, поэтому будет собирать подати, хотя сам Владыка Света в них не нуждается. Толку Аенору Милосердному от монет? Ему нужна вера, ему нужны души, ему нужны чистые сердца, что вознесутся и станут частью Святого Воинства.

И вот, в этот храм приводят мальчика, которому никто не помог побороть юношеский максимализм. Плюс сам возраст обязует протестовать против родителей, ослеплённых глупым желанием попасть в какой-то там рай. Это забавно, ведь сами культы Ароса не подразумевают наличия какого-то райского сада по примеру культа Этия. Вечное и смиренное служение во благо мира, победа пороков и скромная жизнь. Но чего не скажешь, чтобы убедить прихожанина в пожертвовании последних портков?

И мальчик видит всё это, он не хочет иметь ничего общего с этим лицемерием, он метается из одной крайности в другую и начинает отождествлять веру и религию. Арос, Миос, Этий или культ Полемоса — всё одинаково мерзостно и грязно, ничто не имеет смысла. Тот же максимализм заставляет ставить ярлыки сразу на всех, если в его городе епископ лжец, значит и все епископы лжецы. Так мыслят и многие взрослые, продолжая делить мир на чёрное и белое. Потому что так проще.

Далее мальчик приходит либо к убийственному нигилизму, либо начинает искать альтернативу в надежде заполнить пустоту внутри. Убийственный нигилизм означает смерть. Поиск альтернативы подразумевает, что тобой просто воспользуется кто-то другой, например королевство или город. И вот уже храбрый юноша служит не безразличному богу, а Королю! Он защитник отечества, доблестный воин, труп в безымянной братской могиле, очередная жертва уже всеми позабытой войны рыцарей, решивших поделить зоны влияния.

Для мальчика это совсем другое, а не то же самое. И всё из-за того, что рядом не нашлось смертных, которые ему бы объяснили элементарные правила мироустройства. Более того, было сделано всё, чтобы у него не появилось желания найти ответы самостоятельно. Ведь ни одно современное общество долго не простоит, если все начнут задавать слишком много вопросов.

Шиада всё это видела и всё это понимала, пусть и порой тешила себя наивными розовыми фантазиями. У неё не было такой сильной воли, как у Лансемалиона Бальмуара, она не обладала столь же язвительным механизмом защиты как Флэр Снежная. На дне бутылки искать спокойствие тоже не хотелось и вот она пришла в храм Этия.

У сатирессы имелись деньги, пусть семья и не любила проблемную дочь, но и отвернуться от своей крови никак нельзя. Да и какие-то успехи Шиада делала, приносила доход, пусть и несущественный в сравнении с любым другим членом семьи. Однако в храме Этия отказались от щедрого пожертвования, никто не стал пытаться превратить богатого лариоса в дойную корову. Да и все эти статуэтки стоили сущие медяки без чудовищных наценок, зачастую и вовсе раздавались бесплатно. При этом ими пользовались и кателии, и алетисы, и лариосы, ведь не продавались какие-то особенные статуэтки из золота с инкрустированными бриллиантами.

Шиада пришла в храм за прощением, какой-нибудь индульгенцией, чтобы ей сказали что-то вроде «Не переживай, помолись и всё будет хорошо, ты ни в чём не виновата». Однако сатирессу увела в келью одна из неприметных послушниц. Разговор длился очень долго, а служительница просто слушала и особо не говорила. Во вторую беседу, количество сказанных слов поделилось пополам, в третью молчала уже сама госпожа Клези.

И до сих пор Шиада посещала храм, где ей никогда не говорили, как правильно поступить. Нет, порой вопросов возникало только больше. Послушница просто помогала взглянуть на ситуацию под другими углом, выделяла плюсы и минусы, а пришедшая за помощью девушка уже сама решала, что для неё важнее потворство желаниям рода или собственная мечта, гордость или первый шаг для сохранения дружбы, посетить роскошный бал или провести сутки в храме здоровья. В таких вопросах нет правильного ответа, в них есть ценность морали, переживания об ожиданиях других людей и собственные хотелки.

В грустных размышлениях о прошлом и душевной боли за погибшую подругу, Шиада уже преодолела почти весь путь до главного зала. Она не знала, что ей теперь делать, поэтому собиралась вернуться к капитану Нол Ида. Подъём по винтовой лестнице дался с трудом, будто бы недавно допущенная ошибка переполнила и без того тяжёлую чашу горького прошлого. Прошлое всегда такое, когда живёшь слишком долго.

— Ох… — раздался громкий болезненный стон и последовавший за ним стук.

— Зос Бровар! — воскликнула сатиресса, замечая в проходе раненного чёрного орка, который ей помогал с раненными после взрыва. — Что с вами случилось⁈ Вы весь в крови…

— Напали на меня, госпожа Клези. Хотел вот добраться до командира…

— Но кто⁈ — Шиада уже присела рядом с раненным: под её руками обнажённые рёбра начали затягиваться рубцами.

— Ксоман Дргзен, тот который в тень превратился. Выскочил на меня в самый неожиданный момент и пырнул кинжалом, после ещё и кислотой плеснул… А я что-то староват оказался и немного оплошал с защитой…

— Не переживайте, всё будет хорошо. Физические раны я уже залатала, ментальные… Ох, пойдёмте внутрь, нужно рассказать всё Нолу. Тем более вдруг на нас нападут прямо здесь? Нужно держаться вместе! — уверенно произнесла Шиада и помогла чёрному орку подняться.

Зос Бровар весил будь здоров, даже одна его рука заставляла спину сатирессы скрипеть, но идти всё же не далеко. До главного зала рукой подать. Десять метров, пять, проход в проём и… пустота.

— Где же все? — удивлённо спросила целительница, ведя раненного к центру, к куче обломков, на которые орк и сел. — Как-то всё странно…

— Думаете? — со странной усмешкой спросил Зос.

— Да, думаю.

На это уже посвежевший потомственный воин лишь скривился, но ничего не сказал.

— Что происходит? — Шиада вдруг попятилась назад от чёрного орка, вокруг него внезапно появилась странная и пугающая аура.

— Может уже пора вскрывать карты⁈ Кроме нас никого не осталось! — довольно громко прокричал командир Троицы, на теле которого сразу же появилась чёрная броня, а в руках материализовался гигантский двуручный меч.

Первым из тени одного из частично разрушенных северных туннелей вышел Лансемалион Бальмуар. Он ничуть не изменился с начала кровавого пира, всё такой же спокойный, с холодным взглядом, на фраке ни пылинки, даже складки не видно. До последнего сатиресса думала, что вот-вот выйдет ещё и Флэр, но аристократ продолжал стоять в одиночестве.

Следующим, с западной стороны, где располагалась винтовая лестница, вышел Алф Киев’Феруф, тоже весь в броне, но более лёгкой. В обеих руках его находились двухклинковые мечи.

— Ха, ну и рожа у тебя Шиада. Я до последнего не верил, что кто-то поверит в мою смерть из-за найденного кусочка уха! — воскликнул тёмный эльф, тень Троицы: всё это время он казался ужасно слабым, жалким, а как этот умолял двух драконоидов о защите… неплохо так отводил от себя подозрения.

К слову, о драконоидах. Через весь зал в центр комнаты вдруг прилетело изуродованное тело капитана Нол Ида. Четвертованная тушка упала прямо перед чёрным орком и из глотки вырвался предсмертных хрип.

— А вот и наши бездарные убийцы, — ухмыльнулся командир Троицы, махнув своим мечом и подняв тем самым ураган ветра, заставляя Прелата и Нерлу вылететь из-за колонны. — Неужели вы действительно решили, что сможете легко убить госпожу Ишар простым взрывом? Где ваш запасной план? Сразу видно, дилетанты.

— Где третий, Зос? — прорычал брат Пеор, а из его пасти вырвалось чудовищной силы пламя.

— Действительно дилетанты, — согласился ухмыляющийся Лансемалион Бальмуар, но сжалился и указал на верх восточной стены.

Там, почти около потолка, сквозь щель в стене на всех собравшихся смотрел Глаз Троицы. Крадиус Зетор, великан использующий в качестве оружия гигантский лук и трёхметровые стрелы. Ну и магию земли тоже.

— Вот поэтому и я никогда не любил ходить на всякие пиры с лариосами, — с горькой усмешкой воскликнул аристократ. — У Адриона это получалось куда лучше. Так значит он не сдержался и решил меня проверить? Или вас послала Гильдия?

— Второе, — добродушно и даже почти ласково произнёс чёрный орк, командир Троицы. — В гильдии убийц заказ никто брать не захотел, но… Всё можно решить и через других смертных. Вопрос только в сумме.

— И сколько вам пообещали, что вы решили явиться сюда и сдохнуть?

— Очень много, господин Торвандори, очень много, — Зос Бровар всё также улыбался, будто даже не планировал через минуту вырвать хребет своей цели. — Однако замечу, что умирать мы не планируем.

— О-о-о… какая незадача. Я тоже.

— Эй, хвостатые, а вы что делать будете⁈ — задорно воскликнул Алф, обращаясь к драконоидами. — Вас же нанял кто-то из врагов Ишар? Нам на это плевать, так что можете помочь и мы немного с вами поделимся деньгами… Ну или не мешайтесь под ногами. А то знаете, я вот очень люблю убивать. Одним трупом, одним меньше… Я вообще планировал и вас прикончить, но командир запретил. Он вас сразу раскусил, в отличии от этого тупого капитана стражи Нол Ида.

— Сначала мы поговорим с Лансемалионом Бальмуаром, — с каменным лицом ответила сестра Пеор, не обращая внимания на провокацию. — Мы видели, как он общался с бегунком Ишар. Он знает где она.

— А вот бедный капитан Нол Ида по всей видимости не знал, — в свою очередь ответил аристократ. — Кстати, я вам ничего не расскажу.

— Это мы ещё посмотрим, — прорычал брат Прелат.

— Ну что же… Говорят в Эдеме ты был чуть ли не лучшим дуэлистом, — пробасил Зос Бровар, от которого пошёл пар, а сквозь забрало полного доспеха выходили языки пламени. — Жаль, что мы этого не проверим.

— Его нужно взять живым, допросить, а потом убить, — напомнила Нирла Пеор.

— Тогда в авангарде будете сражаться вы. Только будьте осторожны, этот человек не так прост, как кажется.

После этого разговор закончился. Аристократ же снисходительно покачал головой, после чего взглянул прямо в глаза командиру Троицы. Чёрный орк и сам ещё сомневался в целесообразности помощи двух драконоидов. Ведь эти рептилии не понимали с кем придётся сражаться и что взять живым такую цель практически невозможно. Однако всё же Зос Бровар решил, что потенциальная выгода оправдывает возможные риски.

Пусть они вымотают противника и сдохнут. В конце концов выбора им не оставили.

Глава 24

Зос Бровар, командир троицы, громадный чёрный орк являлся ещё и ударным кулаком отряда. Тяжёлая броня, гигантский меч и пламенная аура жестокого воина. Обычно к нему обращались при нужде в грубой силе, когда нет никакой необходимости в скрытности или не получилось договориться с ассасинами. О них Ланса и предупреждали в Гильдии.

Также аристократ ни капли не удивился о вскрытии роли двух драконоидов. Ведь всё изначально и затевалось ради чистки. Ишар знала, что на неё готовится покушение, для этого и был убит её прошлый любовник, который не справлялся с ролью защитника госпожи. Правда такое необдуманная диверсия немного смущала. У этих горе-убийц даже запасного плана не было. Трон взорвали, а там двойник.

Удар сердца, Зос Бровар сделал шаг, натянулась тетива гигантского лука позади, с воздуха уже собирался спикировать Прелат Пеор, а Алф Киен’Ферув исчез из физического мира. Капкан вот-вот должен захлопнуться, так ещё и бой начался немного раньше. Первой сражение начала Нирла Пеор, которая продолжала прятаться за колоннами.

Гигантский нематериальный дракон тут же попытался сомкнуть челюсти на ментальном теле противника. Противостояла ему воля человека, ставшая стенами и башнями из ментальными узоров. Клыки смыкались на возведённых барьерах, хвост крушил оборону, ответные выпады Ланса подобно баллистам отрывали куски из Нирлы, но и она повреждала энергоканалы. И что хуже всего, она отвлекала от боя в физическом мире. Приходилось разделять своё внимание сразу на два поля боя.

Второй удар сердца и главный зал взорвался ещё раз. Прямо позади аристократа столкнулись две волны стихии земли. Первую создал Ланс, вторая следовала за стрелой. Принимать эту атаку на жёсткий блок означало потратить больше сил, чем требуется. Куда лучше послать в ответ обломки, чтобы они столкнулись со снарядом и заставили его расколоться. Точечный смертельный удар превратится в рассеянную и не представляющую угрозы энергию.

Пока создавалась динамическая защита и проходил бой в тенях Кихариса с Нирлой, удар нанёс с воздуха Прелат. Силу его пламени можно сравнить только с его предками, с древними драконами. Огонь невиданной мощи, он заставлял камень буквально взрываться, столь быстр был перепад температуры. Простые смертные просто превращались в пепел, а сталь становилась жидкой за считанные мгновения.

Этот гад доставил аристократу больше всего проблем. Даже загоревшаяся лазурная гладь перстня на среднем пальце левой руки не смогла остановить ярость брата Пеор. Ледяная броня заплакала под гнётом бушующей стихии, моля о дополнительном харе.

Следующим атаковал Зос Бровар. В диком прыжке его клинок заставил отойти Ланса назад. Гигантский меч снова поднял ураган и в этот раз мощь артефакта слилась с пламенем. Клинок не коснулся ни одного объекта, но рассёк соседние колоны, кроме того, чёрный орк одновременно атаковал и ментальное тело, чем позволил Нирле вонзить нефизические клыки в сверкающее в тенях Кихариса правое плечо.

Кровавый кристалл перстня на правой руке засиял и тут же потух. На долю мгновения был прерван поток хара, но это существенно повлияло на создание необходимого магического узора. Пламя же Прелата становилось всё сильнее, лёд уже начал трещать.

В этот же момент прямо за спиной появилась тень Троицы. Тёмный эльф нанёс три стремительных удара своими парными двухклинковыми мечами. Артефактное оружие легко разрезало стихийный доспех, вены тут же загорелись из-за попавшего в кровь яда. Однако третий удар не достиг цели.

Правая рука аристократа уже исцелилась и покрылась прочным слоем камня. Пальцы же схватили один из мечей противника, заблокировав лезвие подобно тискам.

Подобная дерзость слегка удивила Алфа, его лицо искривилось уродливой улыбкой. В один миг он отпустил оружие без раздумий, после чего в освободившейся руке тут же появился новый меч с почерневшим клинком. И металл тут же пронзил развернувшегося аристократа в живот.

Лезвие только показалось с обратной стороны, но Ланс даже не охнул от такой раны. Более того его тело вмиг растворилось в тысяче жёлтых искр. А в следующее мгновение маг молний уже воплотился позади Зоса. Вонзённый в живот клинок теперь оказался в ноге чёрного орка.

Сразу же капитан Троицы ударил с разворота, снова разорвал физический мир на части. Но человек снова оказался быстрее и увернулся. Всё это предвидел и глаз Троицы. Стрела переместившегося на северную стену великана сбила аристократа в воздухе, после чего лавина стихии земли впечатала его в одну из колонн, погребая тело под завалом.

Прелат уже собирался спикировать во второй раз, но вовремя опомнился. Если расплавить цель вместе с камнем, то Надию найти уже не получится. Его нужно брать живым. Это же понимала и его сестра Нирла, остановившая натиск в тенях Кихариса.

Впрочем, это никак не помешало Крадиусу обрушить потолок. Всё, как и в прошлый раз, каменные обломки с треском сливаюсь в монолитные стены, которые сужаются всё быстрее. Великан собирался раздавить человека.

— Остановись! — проревел Прелат, который пусть и не бросился на лучника, но перевёл свой жестокий взгляд, разрезающий в том числе и тени Кихариса.

— Бой ещё не закончен! — тут же рявкнул Зос Бровар, понимая, что лучшего дуэлиста Эдема так просто убить не получится.

Но глупость двух драконоидов уже обернулась бедой, в первую очередь для самой Нирлы. Она действовала в паре с братом, который и должен был защищать её от боя в физическом мире. Как кулак Троицы расчищает путь для тени Троицы, как глаз Троицы всегда прикрывает спины своим союзникам. И посланный Гильдией отряд продолжал действовать в команде, не нарушая построения. А вот Прелат отвлёкся, чем вынес приговор своей сестре.

Куча обломков, принявшая форму шара, резко взорвалась. Подобно комете луч вырвался из капкана. Первая молния подбила крылья брату Пеор. Разряд прошёлся по всему телу и с рёвом драконоид приземлился на землю, не в силах больше контролировать полёт. Через обравшуюся брешь сразу же вылетала вторая молния, напоминающая уже скорее не луч, а просто падающую звезду.

В этот раз уже сам Ланс покинул ловушку, устремляясь прямо к Нирле. Маг с янтарными глазами материализовался прямо над ней, и ударил коленом в спину. Подобно тарану он снёс драконоида, впечатав ту мордой в пол и сломав твари нижнюю челюсть.

— Сестра! — раздался рёв, но уже было поздно.

С мерзким хрустом под отчаянный вопль оба крыла оказались оторваны. Мощный поток огня рванул из пасти Прелата, но вдруг взрыв раздался вокруг самого аристократа. Демонический перстень больше никто не сдерживал.

Безграничная ненависть и жажда неудержимого насилия разорвали тени Кихариса, привнеся хаос и порок в смертных мир. Крик адской агонии вырвался из глотки Нирлы, когда чужеродная воля начала пожирать её ментальное тело. И в этот момент все почувствовали запах настоящего отчаяния. Сестра Пеор не могла ничего изменить, она оказалась слишком слаба. Ей оставалось только рыдать, но вскоре затихли и звуки мольбы о пощаде.

Пламя Прелата вырвалось снова, но опять так и не достигло Ланса. Бушующим штормом огонь шёл по окружности и выходил из-под контроля паресиса. Проклятому перстню дали свободу, и он обратился в своём желании боли против самых слабых, что как раз на руку владельцу проклятого артефакта.

Сквозь пелену безумия прорвалась тень Троицы. Наглый и самовлюблённый тёмный эльф… Он посчитал, что сейчас лучшее время атаки.

Сияющий алмаз материализовался в ладонь, после чего выбил все зубы из пасти Алфа, повалив того на спину. Аристократ сжимал в правой руке сверкающее сердце Флэр и толкал его в глубже в глотку врага, насыщая кристалл ещё большим количеством силы через свои запонки Арос и Миос. Пронзительные лучи испепеляли тело тёмного мага, а сам алмаз уже разорвал трахею.

Через весь зал пронёсся Зос, чтобы спасти товарища. На чёрного орка безумие перстня почти не действовало, что говорило о огромной силе воли. И в этот раз гигантский пламенный клинок столкнулся с жёстким блоком двух мечей. Ланс проехал где-то метров двадцать, после чего отвёл новую атаку. Артефактные клинки эльфа оказались достаточно прочными, несмотря на свой скромный вид относительно оружия Зоса.

— Держись, друг… — рядом с тенью Троицы появился Крадиус Зетор.

Великан присел и достал из пространственного хранилища контейнер. Далее была выужена кристальная игла, которая тут же пробила грудь Алфа. Слёзы Ароса тут же проникли в организм и принялись доставать эльфа прямо с того света.

Но вдруг глаз Троицы резко метнулся к центру главного зала. Там на землю упал гигантский меч, пробив лезвием пол: столь тяжелым оказалось оружие. Зос Бровар припал на колено, а тело его оказалось покрыто десятками глубоких ран. Кровь била сквозь потрескавшийся доспех. Чёртов Ксоман Дргзен изрядно потрепал орка до этого, иначе объяснить такое быстрое поражение своего командира Крадиус не мог.

Вместе с этим обезумевший от утраты своей сестры Прелат рванул в необдуманной атаке к аристократу. Молниеносное движение и кулак вошёл прямо в глотку ещё одному драконоиду. Затем последовал долгий разряд. Глаза брата Пеора взорвались, от тела пошла дымка, чешуя начала отваливаться, а пасть не могла сомкнуться из-за кулака в пасти. Но самыми ужасными ранами оказались раны ментального тела. Человек уничтожил эркенхар, а затем и ардию. После такого уже не помогут даже слёзы Ароса.

— Этий его дери… — прокашлялся тёмный эльф, ардия которого уцелела. — Теперь понятно почему никто не хотел брать заказ…

Но сдаваться Алф Киен’Ферув не собирался. Если руки способны держать меч, значит нельзя говорить о поражении. Вялая после буквального воскрешения атака, заход за спину и до этого ничем хорошим не заканчивался, но в этот раз всё произошло максимально ужасно.

Аристократ вроде собирался добить Зоса, вот уже чёрный орк поднимает меч, но не успевает выставить блок. Тёмный эльф собирался подрезать сухожилия и отвлечь врага, но молниеносное движение Ланса остановило атаку. Рука мага с янтарными глазами сжалась на шее Алфа. Через мгновение тело остроухого оказалось насажено на двуручный меч. Мощный разряд прошёлся сразу по двум телам.

— Как всё славно получилось! — внезапно раздался женский голос.

Последней на сцену вышла сама Надия, добившая подлым ударом великана. Все её враги уже были мертвы, как и неудобные союзники. Бедолага Нол Ида… Госпожа Ишар не могла оставить его при себе, после того как убила прошлого любовника. Она боялась мести, а капитан стражи как раз состоял когда-то в Огненной Гвардии. Кроме того, пристроили его по блату. Ему бы в армию пойти, каким-нибудь младшим офицером. На большее ума не хватает.

— Ну, добьёшь его? — без особого интереса спросила хозяйка пирамид, вырывая копьё из черепа великана.

— Нет… Пусть живёт, — ухмыльнулся Ланс, убирая оружие от горла Зоса. — Он должен вернуться в Эдем и всем рассказать о случившемся.

— Ладно, свою часть уговора ты полностью выполнил. Боевые трофеи оставляю тебе, бери что хочешь. Финансовую поддержку обеспечу и слово на Великой Арене за тебя замолвлю. Можешь больше не волноваться о ветхих стариках, которые совсем уже ослепли из-за своих глупых предрассудков.

— Благодарю.

— Взаимно. О, а это что такое? — Надия вдруг заметила окровавленный алмаз. — Ты его прямо из груди Флэр вырвал?

— Да. И представь себе, она думала, что мы с тобой спим.

— Я сделала всё, чтобы моё окружение так подумало. Продашь мне эту игрушку?

— Нет, у меня другие планы на этот трофей.

— Эх, как жаль… Ладно, пойду в свои личные покои, а то тут… грязно…

Ланс же остался в главном зале. Среди трупов уже бегала Ада, которая при помощи других рабов собирала трофеи. Такое сладкое вино… кто же мог отравить бокал прямо под носом у аристократа? Только сам аристократ. Зачем? Нужен был свой бегунок, который будет держать в курсе всех событий внутри пирамиды. Огненная Бестия стала ушами и глазами. Конечно, Надия могла предоставить кого-то из своих людей, но верить лариосу, который собрал всех у себя доме с целью сведения счётов… Для этой цели нужен своей человек со стальной лояльностью.

Яд же лишь ввёл рабыню в подобие летаргического сна. Арнаше Атали не составило труда предоставить нужные реагенты. Далее уже вторая доза привела Аду в чувства, после чего она принялась за всем следить, прямо как Рози. Только вот фею сразу вскрыл Зос, который её и прихлопнул. С этой же целью устроили бойню среди рабов и стражи. А вот Огненная Бестия оказалась куда слабее большинства, плюс её новый доспех пестрил рунами с обратной стороны. Так что она оставалась незамеченной, позволяя хозяину общаться с Надией.

Остальных же гостей Троица выводила из игры, чтобы убрать неудобные переменные из уравнения. Это было на руку и Лансемалиону Бальмуару, и Надии. Например, тот же лич, как же его лихо подставил Алф. Или бедняжка Иллора Зиарская, которую по ошибке убил капитан Нол Ида.

— Почему? Как так получилось? — всхлипнула шокированная Шиада. — Что произошло?

— М? — Ланс даже не повернулся лицом к сатирессе, ведь уже принялся что-то писать в одном из свитков. — Что тебе не понятно? Вполне обычный пир высшего дворянства. Здесь были четыре стороны. Прелат и Нирла, они хотели убить хозяйку пирамид. Сама Надия Ишар, которая попросила меня устранить некоторые преграды на её пути. Далее иду я и Троица.

— Ты и Троица? Что вы не поделили?

— О, здесь нет ничего личного. Гильдия приказывает — мы исполняем.

— Гильдия? Но почему… почему Гильдия заказала убийство тебя и их одновременно? Они же так никогда не поступают. Они всегда принимаю одну сторону и действую как единый механизм.

— Ты не поняла. Гильдия заказала меня у Троицы. А у меня Гильдия заказала не Троицу, а других гостей. Так что технически… никто никого не стравливал, просто зоны интересов пересеклись.

— Других гостей?

— Да, целый список…

— И Флэр?

— Её в первую очередь. Она уже много кого достала, что неудивительно. Характер же у этой раалорианки прямо скажем не сахар. Её и Надия хотела убрать, и Гильдия, и даже меня эта дрянь бесить начала.

— А почему вы пригласили меня?

— Ты ещё не поняла? — со вздохом спросил Ланс: в выданном списке не хватало только одной галочки.

— Но за что? Я же… Я никому и никогда не переходила дороги. У меня нет врагов, я со всеми дружу. Да и зачем меня убивать? Я даже не первая и не вторая наследница рода, у меня нет ни власти, ни силы. Я даже дохода семье не приношу… — внезапно глаза Шиады раскрылись. — Неужели…

— Нет, не думаю, что твои родные тебя заказали. — Ланс отрицательно покачал головой, после чего подошёл к последней цели и поднял меч. — Не держи на меня зла. В этом нет ничего личного.

— Да, я понимаю… Если уж сама Гильдия приказала… — как-то грустно улыбнулась сатиресса, сжав в руках статуэтку в надежде на избавление от страха. — Значит моя смерть действительно важна для всего Эдема. Это ведь достаточная причина, чтобы без размышлений и лишних вопросов убить даже того, о чьей жизни ты ничего не знаешь…

Аристократ не совсем понял являлись ли последние слова вопросом или утверждением. Жалко было убивать эту бедняжку. Что же она такого натворила, что за её головой Гильдия решила выслать свой инструмент? Разве существование Шиады может повлиять на стабильность мира? У неё нет никаких амбиций, она слаба, наивна и… даже не сопротивляется, смиренно принимая смерть и веря в то, что её смерть — досадная необходимость.

И как же сильно её руки сжимают деревянную статуэтку Этия.

Глава 25

Никогда раньше Ада не видела так много смертных, собравшихся в одном месте. Сотни тысяч мест, возвышающиеся над соседними зданиями трибуны, огромное поле боя, куда выпускают сражаться колоссальных чудящих. Великая Арена полностью оправдала названия и заставляла трепетать любого, представшего перед гением архитекторов ушедших эпох.

Надия Ишар сдержала слово, что позволило найти коридоры ведущие к нужным кабинетам. Теперь аристократ сидел на более высоких местах. К слову, и сама хозяйка пирамид присутствовала, сидя рядом с самым старшим владельцем. Наравне с ними сидел и Проводник, что говорило об его особом статусе. Никто не знал его имени и происхождения, однако с ним говорила пустыня и палящее солнце. Он являлся хранителем мудрости и символом всего Анхабари, что давало куда больше власти, чем несметные сокровища в недрах дворцов.

К слову, и без помощи Надии Ишар Огненная Бестия фактически сама организовала бой. Сейчас как раз праздники, взятки текут рекой, не брать или не давать их считается неуважением к традициям, так что Нуму вполне справился с поставленной задачей ещё до бойни в пирамиде.

Более того, поддержка госпожи Ишар требовалась, во-первых, ради денег, которые Лансемалион Бальмуар уже поспешил пристроить и приумножить. Во-вторых, ради грандиозного сражения Воительницы из клана Праутеи. Офлея выступит в последний день лета и по слухам сильно удивит Анхабари. Да, именно по слухам, ведь часть денег ушло и в рекламу предстоящего боя. Во многих тавернах только и говорили о нашумевшем этиамарии неизвестного этираданоса. Хотя теперь уже известного, но не суть.

Аде в свою очередь оставалось довольствовать тем, что она сможет получить титул героя раньше. Хотя какого-то фурора произвести не удастся, просто очередной бой на Великой Арены. Более того, под выступление выделили утреннее время, так что несмотря на свою силу, Огненная Бестия будет заниматься разогревом толпы. Ну и попутно титул конечно же можно получить.

Внезапно затылок девушки обдало потоком жара. Раскалённый воздух прошёл сквозь решётки, прямо в комнаты ожидания. В этот же момент затихли крики и звуки битвы. Сражение закончилось, теперь арена требует свежей крови.

Ада отложила оселок, точильный камень, которым она приводила в идеальное состояние своё оружие. Для этого выступления девушка выбрала полуторный меч, но с некоторыми изменениями по отношению к стандарту. Во-первых, сам клинок стал больше напоминать иглу: почти такой же по толщине у гарды, но равномерное сужение делает его похожим на вытянутый треугольник. Во-вторых, сама гарда стала более мощной и ярко выраженной, оба конца напоминали клювы клевцов. Ну и ещё оружие стало тяжелее, ведь ардия развивалась, физическая сила росла, так что и вес меча повышался из-за использования более тяжёлых и прочных металлов из магических руд.

В последний раз Огненная Бестия проверила своё снаряжение, хитиновые пластины плотно сидели, жаль только шлема нет. Вместо него чешуйчатый шарф. Хотя, с другой стороны, для боя с будущим противником хуже снаряжения, чем тяжёлые полные латы и не придумаешь. Плюс зритель оценит жест уважения к традиционной броне воинов песков.

Выдохнув, Ада наконец-то вышла на песок и сразу же почувствовала, что ей стало жарко. Температура на поле боя оказалась высокой даже для мага огня. Захотелось даже освежиться, но не более того.

Толпа что-то кричала, но звуки почти не доходили до ушей этиамария из-за рунического барьера. Подобная защита возводится на каждой арене, однако порой её могут не включать или понижать мощность до минимума. На Великой Арене же плотность чар оказалась настолько мощной, что даже звук не мог пройти.

Само же поле боя стало крематорием. Скрюченные тела по краям и горы пепла в центре. Первая партия рабов в количестве тридцати смертных уже нашла свою смерть в роли пищи для огненной саламандры.

Огромный ящер купался в пепле и изрыгал пламя под себя, чтобы согреться в этом холодном для него мире. Чёрная чешуя покрывала тело монстра, вдоль хребта шли покрытые огнём шипы, на морде расположились величественные рога. Три пары конечностей с острейшими когтями и пылающее огнём глаза.

Ада не спешила нападать и продумывала план, пока саламандра наблюдала за новой добычей с неподдельным интересом. Монстр чувствовал в девушке дар к стихии огня, это его забавляло. Когда-то давно так называемые разумные виды смертных учились покорять мироздание у подобных существ. Те же паресисы, они учились в большинстве в своём у драконов, знания которых черпались эльфами. Однако существовали также другие народы и виды. Кто-то внемлил мудрости левиафанов, другие от предков таких вот саламандр, иные же и вовсе селились на плечах могучих колоссов.

Но вот любопытство испарилось и появилась жажда крови. Пламя тут же вырвалось из пасти саламандры. Ада только этого и ждала.

Стремительное уклонение в сторону, языки пламени лишь слегка коснулись брони, заставив руны на пластинах засиять. Лансемалион Бальмуар постарался достать лучшее разрешённое для подобных боёв снаряжение. Кроме того, руны находились ещё и на теле рабыни, в качестве татуировок, которых правда не видно из-за плотной одежды.

После своего манёвра Огненная Бестия принялась оббегать монстра по дуге, чтобы зайти в спину. Как и следовало ожидать, этот план разбился о суровые реалии. Саламандра лихо развернулась и послала новый поток пламени. Зайти к ней в спину без живой приманки не получится. Это Ада знала и так, но надеялась на то, что монстр окажется старым и, следовательно, не очень поворотливым, может быть раненным.

Третий поток пламени саламандра дала на упреждение, но и этиамарий изменил тактику. Полуторный меч резко вонзился в песок, позволяя владельцу сделать резкий поворот за счёт удобного упора. Монстр снова слегка удивился, ведь теперь добыча не бегала вокруг, а сама мчалась в пасть.

Титул героя — это не просто красивая приписка к имени, как и даётся он не за увеселение толпы. Это своего рода тест на вменяемость для этиамария. Промежуточное звено между простым смертным и существом, способного изменять мир согласно своей воли. И если маг огня, претендующий на этот титул не способен защитить себя от пламени какой-то там саламандры, то ему не стоит тратить время зрителей на Великих Аренах.

Четвёртый поток огня ударил прямо в лицо Ады, пламя обдало сильным жаром, но не смогло оставить ожогов, лишь слегка подпалило одежду и волосы. Диадеме на голове создавала достаточную защиту, хотя слишком долго находить под прямым потоком не стоит.

Сама же Огненная Бестия уже успела преодолеть большую часть пути. Она собиралась забежать под живот к саламандре, а монстр в свою очередь уже раскрыл пасть и готовился либо сомкнуть клыки на хлипком смертном теле, либо хотя бы проткнуть добычу рогом.

Но в последний момент Ада сделала подкат и ушла вниз, попутно меня хват своего меча. Обеими руками в перчатках этиамарий взялся за клинок, удар же пришёлся острой гардой. Подобно кирке оружие вошло меж чешуек, затем навалившись на импровизированный рычаг, девушка оторвала часть естественной брони чудища.

Саламандра встрепыхнулась и попыталась отойти, но и Огненная Бестия сразу же сократила дистанцию, не отходя от ноги. Снова изменение хвата и полуторный меч вонзается в брешь своим острием, легко проходя внутрь благодаря своей форме идеально подходящей для колющий ударов.

На это и делался расчёт. Само лезвие довольно тупое, ведь режущими или рубящими ударами здесь ничего не добьёшься. Поэтому нужен был клинок, напоминающий иглу, фактически полуторник походил на эсток, которым сражались против латников, однако для эстока клинок всё ещё слишком широкий и толстый. Ведь пробивать он должен не мягкую человеческую плоть, а саламандру.

Оружие пробило конечность монстра, после чего сразу же тварь дёрнулась. Вот для этого и требовалось оставить клинок достаточно толстым, а не делать из него прямо уж тонкую иглу. Иначе бы меч просто бы сломался. Кроме того, важно было оставить и лезвия, пусть и не самые острые, ведь именно они сейчас разрывали ногу изнутри, потому что Ада не выпустила рукоять.

Саламандра заревела ещё сильнее, кровь хлыстала из раны и попадала прямо на шарф и лицо рабыни. Обычный человек от такого бы получил ужасные ожоги, ведь алая жидкость внутри монстра буквально кипела.

Снова ударил огонь, в этот раз саламандра жгла всё прямо под собой. Приятного в этом мало, как и постоянные попытки придавить человечка собственным телом. Но после получения первой раны, исход боя оказался очевиден.

Без особых проблем Ада добивала монстра, повторяя одни и те же действия. С каждым успешным ударом саламандра слабела. Изрыгаемый огонь не мог ранить мага огня, когтями тоже особо не помашешь, когда к тебе прилипли, грозный хвост также не мог ударить добычу, ведь для этого требовалось пространство и разрыв дистанции.

Когда оказалась пробита и шестая лапа, чудище упало и последний удар пришёлся прямо в глаз, после чего этиамарий ещё и провернул меч, разворотив мозги ещё сильнее, чтобы уж наверняка добить тварь. А то любят некоторые монстры после пробития черепушки насквозь выживать.

— С этим разобрались, — выдохнула Ада, приспуская шарф с лица, чтобы показать лицо зрителю и погреться в лучах славы.

Прямо сейчас там что-то рассказывает ведущий, толпа особо не взбудоражена, но навеселе. Нуму говорил об особом противнике, победа над которым и должна позволить получить новый титул. Всё же саламандра была именно что тестом на вменяемость и не более.

— Такую тварь каждый убить может и за это Великая Арена не может назвать кого-то героем! — сквозь защитный барьер донёсся голос ведущего. — Монстры в целом тупые, слабые, они не ровня магам! Так что оспорить право на титул мы позвали бывшего командира ударного отряда змеи! Я бы назвал его великим воином, но он им уже не является! Бесчестный отброс! Надеюсь, сегодня он сдохнет!

И с этими словами на арену вышел новый противник. Ада ожидала увидеть кого-то угодно, хоть члена Огненной Гвардии, но от удивления расширились изумрудные глаза. Правда в следующую секунду взгляд стал полон презрения и ненависти.

Перед Огненной Бестией находился сам Нуму. Когда-то он действительно был великим воином, но сражение со Свободным всё изменило. Командир ударного отряда змеи, он возглавлял сотню элитных бойцов и бесстрашно крушил черепа врагам Эдема в первых рядах. Однако из-за собственной трусости и слабости, в роковой момент проявилось слабоволие, кровавая бойня заставила его отступить, бросить позиции, из-за чего погибли многие сыны и дочери Анхабари. Бегство и спасение собственной шкуры ценой жизней других…

Всё это Ада узнала в музее после долгих поисков. Бесчестный отброс, ему не хватило храбрости погибнуть, защищая тылы товарищей. Так и после всего этого, он вместо искупления вины нашёл утешение на дне бутылки. Не получалось ему сочувствовать, не находилось слов для оправдания.

Огненная Бестия ещё раз поклонилась зрителю и трибуне. После чего приготовилась к схватке, выставив меч вперёд. Лезвие может и не бритвенно-острое, как и колющие удары вряд ли достигнут крайне опытного врага. Однако всё ещё простой рубящий удар даже не очень острым клинком легко сломает руку, как минимум. Хотя, учитывая то, что у врага как таковой брони тоже нет, то возможно что-то отрубить и получится. Но основная проблема как раз в распределённом по оружию весе, чем ближе к острию, тем он легче из-за формы.Преимущество в колющих атаках достигалось ущербом в рубящих.

Бой ещё не начался, но Великая Арена уже сошла с ума. Бранный крик взбешённого зрителя прорывался даже через барьер, столь сильно они ненавидели Нуму. Как же они обрадуются, когда этиамарий втопчет эту мразь в грязь, они будут ликовать и восхвалять Поцелованную Огнём, не иначе.

Раздался сигнал и тут же начался бой. Песчаный вихрь в миг перенёс бесчестного в упор у Аде, после чего прямо перед лицом пронеслись два кривых клинка. Рабыня едва успела отшатнуться, после чего пришлось снова отступать от бешенного шквала атак.

Вечно пьяный Нуму, в его взгляде теперь читалось лишь желание победить. Он не сдерживался, каждый удар нёс за собой смерть. Никаких поддавков несмотря на то, что ему так-то заплатили за организацию боя. За организацию, но не за поражение. Ведь за поддавки Великая Арена жестоко покарает любого.

Очередной шаг назад и Огненная Бестия наносит размашистый удар на упреждение, чтобы не дать врагу продолжить натиск. Однако в этот же момент песчаная буря родила змею, клыки которой вонзились в ногу. Сам же Нуму легко сделал манёвр по дуге и занёс свои мечи.

Но в этот же момент раскалилась диадема, подняв огненный ураган и ослепив бесчестного. Кистевым ударом оказалась разрублена вторая выпрыгнувшая змея и первая, благо они состояли из песка, так что отравить укусом не могли. Сразу же рукоять меча была схвачен двумя руками выставлен в сторону врага. Но Ада явно недооценила своего врага. Огонь не смог ни остановить, ни замедлить Нуму.

Рассекая вихри песка и пламени, бесчестный уже оказался прямо в упор к рабыне. Завертевшись волчком, первой атакой южанин отбил полуторник, а вторым рассёк шею. Он пришёл сюда не создавать шоу, не веселить толпу, его интересовала лишь победа, поэтому каждый удар делался с целью именно убить.

Сразу же последовала ярая схватка. Огненная Бестия едва успевала отбивать целых вихрь атак с двух направлений. Аура пламени вокруг становилась сильнее, но и сам южанин начал покрываться песком.

Через три секунды интенсивного боя Нуму отступил для небольшой передышки и оценки своих успехов. Рабыня стояла и истекала кровью, смертельных ран ещё не было, всё же она хорошо уворачивалась, и оборона её действительно поражала. Однако шея рассечена, пусть и не задета артерия. Ещё один удар прошёлся по лицу и чуть было не лишил её глаза, на боку зияет рана, досталось и голени.

Отчаянный плевок огнём, пламя вырвалось прямо от Ады. Бесчестный в свою очередь просто закрылся скрещёнными клинками, после чего будто рассёк огонь в момент разведения мечей в стороны. Командир ударного отряда являлся превосходным мечником и не менее талантливым магом, ведь он не просто подчинил своей воле песок, но и умел влиять на тени Кихариса противника. Любая дистанционная атака Огненной Бестии будет рассеяна из-за чудовищной пропасти в мастерстве.

Значит остаётся полагаться лишь на ближний бой. Весь хар начал уходить на поддержание жара вокруг, где воля противника не может ни на что повлиять. Раны постепенно заживают, кровотечения остановились, благодаря развитой ардии. Но стоит только резко двинуться…

Нуму, кажется, понял, что его противник сам по себе не умрёт, пусть и ранен. Так что придётся добивать и, следовательно, рисковать. И вот в воздух поднимается песок от резкого рывка.

Ада смотрела прямо в карие глаза врага. Бесчестный холодный взгляд последнего отброса и всё же в них сверкала сталь, перемешиваясь с чудовищной болью. Сам южанин тоже не отворачивался, но видел что-то другое… Ненависть, презрение, отказ проигрывать и неудержимое рвение. Настоящий огненный маг. Но вдруг Нуму разглядел что-то неожиданное, настолько удивительное, что промедлил на один миг.

Огненная Бестия в свою очередь переполнилась решимостью и видела только свою победу. Уход в сторону, правый клинок теперь не достанет, с левым же сталкивается полупортик, пламенный клинок двигается прямо вдоль лезвия кривого меча и ударяется о гарду под углом. Далее металл встречается с покрытыми песком пальцами и отрубает фаланги.

Сразу же следует продолжение, второй кривой меч с размаха врезается прямо в бедро рабыни. Благодаря своей форме рубящий удар вонзился в бедро до кости, пробил броню и рассёк артерию, но Ада не планировала уходить в оборону. Она была готова получить такую рану, чтобы проткнуть живот своему врагу.

Сразу же после этого рабыня выпустила рукоять и схватилась за кисти южанина. Огненная диадема уже чуть ли не плавилась от переизбытка хара, а вместе с этим получал и ожоги Нуму, который уже не мог вырваться, да и полуторник прошёл насквозь, что заставляло тратить силы на борьбу с раной.

Через считанные секунды южанин упал на колени, но не просил о пощаде. Изуродованные руки чисто физически не могли держать клинки, заклинания создать он не успеет, бой закончился.

Сама же Ада левой рукой зажала пробитую артерию, засунув пальцы прямо внутрь раны. Хотелось ещё и прижечь сосуд, но потом целителю работы только больше будет.

Правая же рука направила полуторник к горлу противника, которого действительно следовало убить, раз он даже о пощаде не просит. Однако вместо смерти Огненная Бестия даровала своего врагу удар лезвием плашмя и кажется этим сломала челюсть бесчестному.

Это был далеко не первый бой Нуму на арене. Он искал смерти в бою. Но такой участи мерзкий отброс не заслуживает. Поэтому Ада не хотела его убивать, пусть он сдохнет в канаве, захлебнувшись собственной блевотне. Также мыслили и зрители, которые радовались подаренному зрелищу и продолжающемуся наказанию бесчестного.

Глава 26

Лансемалион Бальмуар сидел в водном ресторане и размышлял о своей жизни. В частности, о насыщенности прошлого различными событиями. Всё же ему почти пять веков скоро стукнет, а значит и историй уже в запасе должно быть неприлично много.

И всё же нет, не значит. Существовали даже простые смертные, которые легко могут похвастаться более захватывающими приключениями за своим пятьдесят, шестьдесят лет. Конечно, и сам аристократ успел многое повидать, одно предательство брата чего стоит и обучение у Халсу’Алуби c Алгирендой. Но всё это размывается тонким слоем по векам.

Большую часть времени занимала рутина, повторение одних и тех же действий, схожие уроки и лишь в конце случалось что-то интересное, вроде дуэли с Хозяином Песков. А до этого… до этого десятки лет монотонных тренировок, где не происходило ничего захватывающего от слова совсем. И большую часть жизни Ланса вполне можно так и описать: ничего захватывающего, просто нужно делать то, что должен.

Поэтому он даже завидовал своим этиамарием, особенно в начале их пути. Слабые, они делают рывки и преодолевают сразу несколько ступеней за раз, титулы берутся одним за другим. Но так будет продолжаться не всегда, каждая новая ступень будет требовать всё больше усилий. И Ада недавно перешла эту самую границу, пройдя своеобразный тест на вменяемость.

В этот момент все в ресторане перевели взгляд к воде, отвлёкшись от разукрашенных танцовщиц и вкусной еды. Само заведение находилось буквально на самой реке, так что доставлять посетителей приходилось на лодках. Зато здесь прикармливали разную живность, которую нигде больше и не увидишь. Ведь многие магические монстры просто не могут существовать в неволе, дело даже не в недостатке хара или особых условиях, они просто затухают после помещения в клетку.

С всплеском со дна Ари выпрыгнул сверкающий змей да на такой скорости что, казалось, он летит. Яркие плавники расправились в спиральном танце и обрызнули водой сидящий у края заворожённых смертных. И лишь достигнув двадцати метров над поверхностью реки опасный, но красивый монстр издал пронзительный крик и снова скрылся под водой. Незабываемый полёт навсегда отпечатается во воспоминаниях посетителей.

— Наверное это был брачный зов? — предположила сидящая напротив Ада, но хозяин ничего не ответил и продолжал смотреть на горизонт со стеклянным взглядом. — Опять размышляете о чём-то своём? Поделитесь, если не секрет?

— Так много всего произошло всего лишь за одно лето, — задумчиво произнёс Лансемалион Бальмуар, тыкая странного вида рыбу вилкой. — Вряд ли такое ещё когда-то случится.

— Это вы о чём?

— Ты прошла тест на вменяемость и получила новый титул. И сделала это быстрее, чем любой из других моих учеников. Конечно, относительно многих у тебя имелась фора, ты попала сюда в лучшем возрасте, не слишком молодая и не слишком старая, к тому же по времени пробуждения твоей тени Кихариса всё удачно сложилось, и эльфийская кровь существенно помогает в развитии. Однако нельзя обесценивать и твоё беспрецедентное упорство. Я действительно не помню ни одного раба, который бы тренировался столь же упорно, почти без отдыхов и перерывов, подобно голему. Хотя стоит сделать акцент на возрасте, многие архимаги легко могут уйти в затворничество на века, но ты же… Тебе же только двадцать один стукнет или стукнуло. Многие в таком возрасте могут сказать себе: «С этого дня я не буду тратить свою жизнь на бессмысленные вещи и займусь исключительно саморазвитием?». Нет, большинство ходят по борделям и веселятся. На крайний случай их можно принудить отработать смену на фабрике ради денег, но не более. Они даже не могут заставить себя сделать зарядку с утра, а порой и зубы не чистят…

— Ой, ну хватит меня баловать, а то ещё зазнаюсь, — с улыбкой ответила слегка покрасневшая Ада, которая любила, когда её хвалят: хотя кто не любит? — К тому же вы сами всё и делаете для этого, в том числе и подавая личный пример. Хотя я всё же нахожу время и на отдых, потому что излишнее упорство может обернуться самовредительством. Вы это мне сами говорили.

— Я слышу в твоих словах нотки укора, но всё же ты права. Труд меня сильно увлекает, каждая выполнена задача придаёт мнимой бодрости для духа, но истощает тело, кроме того, не дают покоя и цели, которые нужно достичь как можно скорее. Но без отдыха быстрее желаемого не добьёшься, скорее просто упадёшь без сил по пути, –тяжело вздохнул Лансемалион Бальмуар и подозвал официанта. — Замените блюдо на какое-то другое.

Раб сначала сильно удивился, затем испугался, хоть и внешне виду особо не подал. Но от цепкого взгляда янтарных глаз не укроется даже мелькнувшее в сознании намерение, что уж говорить про физиологию. Лёгкая дрожь, натянутая улыбка и испарина на лбу появившейся из-за волнения.

Неудивительно, ведь официант тут же заметил расковырянную рыбу, в середине она оказалась сырой. Досадная промашка, за которую можно и поплатиться. Возможно, в этом ресторане практикуются групповые наказания, чтобы мотивировать персонал на продуктивность, слаженность и доносы друг на друга. Или работник переживает за повара, понимая, что ему возможно сегодня знатно так прилетит.

Но аристократ не стал поднимать скандал, как и не собирался во всеуслышание заявлять о проблеме. Так что никто из посетителей даже не посмотрел в сторону столика, ведь блюда заменялись довольно часто и по любым причинам.

Например, этот плавучий ресторан так-то являлся довольно роскошным местом, однако сюда приходили и не очень богатые алетисы, простые кателии. В особые дни, возможно по праздникам или на годовщину, они выбирались сюда раз в год и их поведение с манерами по этим причинам оставляло желать лучшего. И этих смертных можно понять, ведь как уже сказано, для них этот день особенный, а значит всё должно быть идеально. Это заставляет придираться даже к сущим мелочам, вроде не того цвета скатерти. Почему? Всё из-за бедности, ведь тот же Ланс так никогда не поступит, для него посещение подобных мест не является особенностью.

Многие из-за подобного поведения ненавидят бедняков и бедность, считая её корнем всех проблем. Но лично аристократ согласился бы с этим утверждением лишь частично. Ведь сама бедность является частью выстроенной в Эдеме системе, в которой все богатыми быть просто не могут, как и посещать такие вот рестораны.

И из-за этого возникает вопрос, а стоит ли испытывать презрение к не очень богатому гражданину из-за его поведения в ресторане, на который он копил долгие месяцы? Это же вполне естественное поведение, он воспитан такими же родителями, вырос в таком же окружении, так чего от него ещё ожидать? Мы же не удивляемся нападениям дворовых псин, которые сошли с ума от голода. Мы не удивляемся тому, что сытый волк тоже может укусить за руку, потому что он является диким зверем. Более того мы на них не злимся, ведь понимаем, что это естественно. Так почему также нельзя отнестись и к людям, решения которых уже определила выстроенная система и окружение?

Конечно, кто-то скажет, что волк не мог измениться, а человек может. Может, но только в теории, на практике дай Этий один из ста обладает критическим мышлением и способностью менять свои убеждения. Остальные же просто не меняются и остаются существовать в созданных ещё в детстве рамках, облепляя новой глиной своего колосса. Для эльфа выращенного в ксенофобском окружении отринуть учения высшей крови сродни тому, что голодный волк ворвётся в загон овец и почему-то не сожрёт ни одну из них.

Поэтому подобное поведение именно что естественно, потому что смертные недалеко ушли от обычных животных, даже от инстинктов не избавились. Это всё к чему… К тому, что и поступать в такой ситуации нужно аналогично, как и с тем же волком. Обижаться на него и презирать глупо, ведь это естественное поведение, нужно бороться либо с предпосылками поведения, если на это сил хватает, либо хотя бы с последствиями, но уж точно не обижаться и не злиться. Они такие какие они будут. Поэтому пастух не обижается, а идёт за охотником или покупает капканы. Это стоит понимать, а понимание в свою очередь позволит смотреть на большинство негативных поступков тех или иных смертных под другим углом. Таким образом личные эмоции, всякие обиды, злость, презрение… всё это уходит на второй план, ведь ты понимаешь, что этот человек не мог поступить иначе, потому что его поступки обусловлены сформированной личностью. Также понимание позволяет не отвлекаться на ерунду и сразу перейти к решению проблемы, пропустив нытьё.

Есть конечно и третий вариант, ничего не делать, но Ланс в данном случае выбрал именно борьбу с последствиями, выбрав мягкий вариант. Тут кстати нужно отделять момент с профилактической беседой и простым сокрушением о том, что «О Этий, моё блюдо сырое!». Ведь как правило большинство устраивает скандалы не из-за желания улучшения качества заведения, а из желания почувствовать себя выше через самоутверждение над работниками и просто из-за инстинктивного желания сбросить эмоционально нагрузку. Ведь эмоции заложены Творцами в смертных не просто по приколу, это механизм, позволяющий организму достигать лучшей продуктивность. Эмоции помогают сохранять психику, с теми же слезами выделяются гормоны, поэтому иногда стоит выплакаться и действительно полегчает. И это тоже очень важно понимать, ведь свой организм и мозг тоже нужно хорошо знать, и знать причину появления тех или иных реакций на те или иные события. Иначе рискуешь остаться на уровне ребёнка, который злится, плачет, бесится, но даже не знает почему.

Аристократу теперь по большей части на всю эту ситуации с рыбой плевать. Ресторан не его, сюда второй раз он вряд ли вернётся, единственные последствия с которым он хотел побороться, это с сырой рыбой. Что и сделал, без глупых криков, без бессмысленных возмущений. Ведь причина плохого блюда же исключительно в смертном факторе. Только дурак будет считать, что его намеренно хотел отравить повар или то, что в подобном заведении, так ещё и в Эдеме, кто-то не заботится о престиже и качестве обслуживания. Просто, ну, не повезло, бывает и такое.

— О, рыбное ассорти, вы прямо угадали! Это именно то, что я хотел, пусть и узнал об этом только сейчас, — мягко улыбнулся Ланс официанту, который всё ещё переживал о последствиях и наказании. — Благодарю.

Вот так вот никто возможно и не узнает о сырой рыбе. Может оно к лучшему, может к худшему, возможно раб сам всё расскажет хозяину. В любом случае своим безразличием и спокойствием аристократ только что сэкономил себе кучу времени, которое могло было бы быть потрачено на бессмысленный конфликт не о чём.

— А что там с Офлеей? — спросила Ада, которая не оставляла попыток разузнать подробности грядущего боя. — Она же будет совсем скоро выступать. В последний день лета. Меньше недели осталось. Что там будет?

— О, будет нечто, что сильно всех удивит и многое изменит.

— А подробнее?

— Скоро сама узнаешь. Пойдёшь со мной смотреть бой и ещё возьмёшь Неку.

— Неку? Вы уверены? Она не очень любит кровавые бои, а там же ещё и…

— Это не обсуждается, — сразу же отрезал Ланс. — Нека должна быть на трибуне и смотреть за боем. Кроме того, она и сама изъявила желание присутствовать. Так что я возьму её с собой, а ты будешь за ней следить.

— Ох… А Офлея об этом знает?

— Даже если знает, разве она сможет что-то сделать?

— Значит не знает, — сразу же Ада сделала выводы.

— Я этого не говорил.

— И прямо на вопрос не ответили.

— Эх, кого я обучил на свою голову… — снова вздохнул аристократ, но в этот раз скорее театрально, нежели искренне.

— А какие планы на меня?

— О, точно, я же тебе ещё не рассказал… Ты будешь тренироваться круглые сутки. Я уже почти договорился с шестью учителями, пятеро из них являются опытными мечниками. Они помогут тебе заполнить оставшиеся после меня пробелы. Всё же несмотря на мои навыки ментора, некоторым мелочам я возможно уделяю недостаточно много внимания. Так что как хороший наставник, я сведу тебя с другими мастерами, от которых ты сможешь что-то перенять. По планам ты должна будешь победить каждого из них после плюс-минус года обучения. Они, конечно, не лучшие мастера всего Эдема, и даже не лучшие в Анхабари, но всё ещё являются опытными мастерами, так что учиться будешь по тридцать часов в неделю.

— Как скажете, хозяин. А шестой это кто?

— О, шестым будет один учитель танцев. Синрива помнишь? Он будет выступать с Офлеей. Это раб Рама Ариука, вот он и владеет балетной школой.

— Танцы? Балет? Я же этиамарий.

— Да, и что тебя смущает? Гибкость, ловкость, грация и растяжка. Он научит тебя контролировать своё тело так, как никто другой. Если, конечно, ты не сломаешься. И чтобы ты не волновалась, у него проходят обучение и другие воины. Это тебе не шутки.

— Хорошо, как всегда, верю вам на слово.

— Более того, Рам Ариук является очень… скажем, он является мастером. Так что вести ты себя должна не просто хорошо, а идеально. Иначе он тебя выгонит, даже несмотря на то, что я буду ему платить четырёхзначные суммы в золоте. Благо хоть удалось получить поддержку Надии Ишар. Да и трофеи после той бойни стоят прилично… Очень прилично. Правда их ещё нужно продать. Но скорее всего меня скоро сведут с родственниками погибших, которым я и перепродам большую часть семейного барахла.

— Но не всего барахла. Я видела вы там работаете над новым оружием.

— Это тоже сюрприз.

— Для меня?

— Для Офлеи.

— А мне?

— Кушай рыбку и довольствуйся тем малым, что имеешь.

— Как грубо, хозяин. Мне бы пригодился новый меч… — мечтательно протянула Ада, представляя себя с горящим двуручником. — Или какой-нибудь огненный кнут. Помниться вы хотели мне такой сделать или купить. Может уже пора?

— Зачем тебе кнут? Ты же почти не будешь выступать на арене следующие пять лет.

— Как это не буду? — от услышанного Ада опешила и аж подавилась устрицей.

— Я же только что говорил. Ты будешь тренироваться…

— И даже времени на бои не найдётся? Как это так?

— А зачем мне тебя на арену выпускать? Денег и так навалом, — резонно заметил аристократ. — Я уже всё на пять лет вперёд расписал.

— Же-е-есть… А выходные то хоть останутся?

— Да, не переживай. Надрываться тебе я не позволю. Из-за этого проблем станет только больше.

Пять лет тренировок, плюс минус дней тридцать. На протяжении всего этого срока Ада будет обучаться у целых шести учителей. Наверное, это звучит круто и весело, но только со стороны. На деле же и сама рабыня, и её хозяин понимали, что ничего интересного там не будет. Никаких новых заклинаний, которыми можно сокрушать армии, никаких там техник владения мечом, которые позволят рубить драконов на ассорти.

Нет, ничего такого Огненную Бестию не ждёт. Она лишь будет доводить до идеала заложенные основы. Ведь эти два года Ланс лишь выдал общий спектр необходимых знаний, которые позволили его этиамарию достичь вменяемого уровня. Ни о каком мастерстве и речи не шло. Да, Ада двигается быстрее, бьёт сильнее, но далеко с этим она не уйдёт. Нужно именно мастерство, которое достигается монотонным повторением одних и тех же действий, что в свою очередь требует времени.

И если не начать работать над этим уже сейчас, но потом уже возможно будет поздно. Благо такую роскошь Ланс себе позволить может, денег всё же реально теперь навалом.

Глава 27

Великий Этий возвышался над стоящим перед ним Лансемалионом Бальмуаром. Великолепная статуя из чистейшего мрамора, мастер настолько идеально воплотил свою задумку в жизнь, что казалось будто камень дышит. Каждая чешуйка выбита с чудовищной заботой и пусть их здесь тысячи, но каждая остаётся по-своему уникальной. В такое, даже не поверишь, если сам не увидишь редкой красоты творение собственными глазами.

— Страшно подумать каким самообладанием обладал скульптор, — с изумлением произнёс аристократ, находивший всё новые детали в произведении искусства.

Любоваться этим шедевром можно целую вечность, но не даёт покоя навязчивый вопрос: как у создателя не тряслись руки, когда он орудовал молотком, скарпелем, троянкой и прочими инструментами? Этот камень ведь далеко не обычный, а магический и очень редкий. Не будет ошибкой сказать, что привезённый гигантский блок был бесценен и возможно проделал путь через целые миры.

И ведь трудиться приходилось с твёрдой поверхностью, а не стекой по глине! Это не лепка, где можно заделать скол и трещину. И всё же с первого раза мастеру удалось создать гигантского дракона и вдохнуть в него жизнь. В свою очередь Ланс вынужден был признать, что вряд ли когда-нибудь может добиться подобного результата даже спустя века и тысячелетия неустанной практики. Может талант действительно существует? Хотя такие мысли могут оскорбить мастера, потратившего всю жизнь на совершенствование своих навыков.

Был ли сам Этий драконом? Нет, никто не знает, как выглядели Творцы. Более того, исходя из смутных и очень древних источников, нужно признать, что существа, сотворившее всё в этом мире вряд ли могли бы иметь понятный смертным облик. Эти всеобъемлющие сущности находятся за гранью понимания своих детей, которые даже с трудом могут представить себе четырёхмерное пространство, а в тенях Кихариса и вовсе большинство не способно ориентироваться в принципе. Лишь смутные ассоциативные образы и интуиция помогают не заблудиться в нематериальном мире.

Поэтому Творцы если и говорили с кем-то, то выбирали для этого различные облики. Этий известен в разных народах, драконы изображали его по своему подобию, первые люди, народ неасилор, изображал его похожими на себя. Так что создатель Эдема имел множество обликов, но никто никогда не спорил об истинном виде Творца. Ведь сам мир изначально вбирал в себя разные культуры, разных смертных, среди которых не было никакой высшей крови, как любят говорить об этом эльфы. Они приходили в мир и видели, что ничем не отличаются от своих новых соседей. Всё те же принципы, всё те же желания и почти не отличимый набор ошибок, сопровождающих историю отдельных видов.

И всё же несмотря на величие статуй и красноречие жрецов, Лансемалион Бальмуар оставался далёк от всяких культов и религии. Он разделял восхищение Творцом, понимал важность духовенства в жизни Эдема, но… пути привели его в Гильдию, а не в храм. Таким же был и отец, и брат. Вера — это хорошо, она нужна, но семья Торвандори больше пригодилась в качестве прагматичных, рациональных, может даже циничных и жестоких исполнителей воли Гильдии.

Так что аристократ никогда не являлся частым гостем в подобных заведениях. Тем более восхищение обусловлено эстетичной и историчной стороной, а не слепой верой. Поэтому всегда куда интереснее было посетить библиотеку, тот же музей Хранителя, нежели храм.

И дело даже не в вопросе существования Творцов, ведь так или иначе они существовали. Возможно, не в том виде, в котором его представляют смертные сейчас, но они были и что главное они оставили свои творения. По легендам Творцы ушли в нулевой эре ничего не сказав своим детям, те сразу же начали спорить и развязали первый полномасштабный конфликт, который чуть было не закончилось гибелью всего. Смертные боялись друг друга, не понимали отличающихся от них, они винили всех кроме себя в том, что Творцы отвернулись от своих детей. Но благо нашёлся тот, кто всё объяснил.

Так началась первая эра, эра спокойствия, где не было ни одной войны. Тогда уже появились народы неасилор и раалориан, древние драконы начали общаться с другими мелкими видами, которые исчезали и появлялись. Проходили сотни тысяч лет, миллионы по единому календарю. Постепенно те, кто лично застал Творцов, умирали, передавая мудрость и артефакты своим потомкам, всё повторялось и всё забывалось.

И закат первой эры обернулся новой войной за право жизнь. Ведь культы бездны и преисподняя существовали всегда. Целью первых всегда было уничтожение жизни как таковой, демоны ада же просто невменяемые. Ну они же демоны, существа, состоящие из пороков, вся гниль смертных, собранная в одном месте. Они как бы хотят прямо уж всё уничтожить, просто ведут смертных к упадку и разложению. Хотя поддавшиеся гневу могут с этим поспорить, в отличии от демонов гордыни, яростные твари просто убивают всё, что видят. Однако они делают это ради утоления порока, а культ бездны просто, чтобы не осталось ничего. В этом ключевая разница, ведь когда не останется ничего, тогда и демоны преисподней не смогут утолять свои пороки, а это для них проблема. Так что они являются для культа бездны исключительно ситуативным союзником.

В любом случае, конец первой эры как, наверное, можно догадаться, не закончился поражением живых. Однако в тех битвах исчезли все артефакты, созданные Творцами. Последним пал Светоч, реликвия Ароса, через который до последнего чувствовалась связь с создателем. И этот осколок до сих пор хранится в музее. Даже после затухания силы артефакта, нет никаких сомнений в том, что подобное мог создать только Творец. Ни древние драконы, ни колоссы, ни лучшие кузнецы неасилор, ничей шедевр нельзя поставить в ряд даже с одним осколком Светоча.

— Хотел бы я поговорить с кем-то из существ, заставших то время… — произнёс Ланс, проводя рукой по табличке с именем мастера. — Так многое хочется у них спросить… Что они испытывали в тот день, когда голос Творцов умолк? Наверное, несравнимую ни с чем боль и вину. Я бы почувствовал только это, осознав, что мой создатель от меня отвернулся.

— Так и считали многие дети Ароса, — позади раздался женский голос подкравшейся послушницы. — Однако существовало и столько же детей Миоса, которые нашли в этом причину для гордости. Ведь их создатель решил, что лучшее из его творений стало самостоятельным и не нуждалось больше в помощи.

— Да, если так подумать, то дети Миоса правы, раз мы до сих пор существуем и вроде как продолжаем идти вперёд. Если, конечно, выбранный путь не приведёт к пропасти и задуманное Творцами мироустройство изначально подразумевалось, как вечный ад для большинства и райских сад для единиц.

— Мне кажется, что я могла бы провести с вами сотни ночей в долгих беседах. Но ведущий священник ждёт вас.

— Благодарю.

Как, наверное, можно было догадаться, Лансемалион Бальмуар пришёл в храм не для того, чтобы посмотреть на статую. Вполне конкретная цель привела его сюда. Предварительно ещё пришлось поднапрячься, ведь ведущий священник человек крайне занятой.

К слову, о иерархии в культе Этия. Первым был архиепископ, живёт соответственно в сердце Эдема. За ним также закрепляется и главный во всём Эдеме храм. Далее после него идут просто епископы, за каждым из которым закрепляется по городу и тоже по храму, но уже главному в рамках самих земель. Это и есть вся немногочисленная верхушка, каждый член которой является крайне сильным, старым и мудрым магом, за помощью к которым обращается даже армия. А ещё каждый из них скрывает своё лицо, ведь возведение в сан высшего духовенства подразумевает полный отказ от личности и смиренное служение Этию до самого конца.

Однако также важно понимать, что одним храмом в городе не обойдёшься, ведь население всегда приличное. Плюс ещё земли не ограничиваются одним городом. Так что далее идёт, скажем, среднее звено иерархии, состоящее из священников. Они как раз и проводят таинства, занимаются обрядами и часто контактируют с посетителями. Лица никто не скрывает, как и от имён не отказывается, только от семьи и личных богатств. Ведущий священник отличается от своих братьев и сестёр тем, что возглавляет, то есть ведёт храм.

Последнее звено иерархии составляют послушники, которые помогают священникам как в уборке, так и подготовке к таинствам. Этим даже семью заводить можно, но тогда выше уже не продвинешься. Кроме того, нужно озвучить ещё одну причину, по которой любые храмы играют крайне важную роль. Среди таинств есть услуга по определению предрасположенности к магии. Специальный обряд с удивительной точностью, который оказался не нужен Аде из-за и без того явных признаков.

Однако не всем смертным так везёт, кроме того, не у всех смертных есть деньги на наставника, а обряд стоит сущие медяки. И тебе сразу скажут маг ты или нет, ведь иногда способности вообще никак не проявляются, особенно если ты слаб. А так узнаешь, что ты оказывается имеешь предрасположенность и… можно будет на спичках экономить и фокусы показывать. Ну или податься в армию, где твои навыки попробуют развить, чтобы воспользоваться ими в военных целях. Кроме того, в обучении магии храмы всегда играют огромную роль, особенно если нет возможности создать академию.

В общем, даже с ведущим священником встретится удалось не сразу. Он оказался довольно занятым человеком, так что пришлось перенести запланированную аудиенцию пару раз. Что в целом неудивительно, ведь во время прорыва бездны в Орта Миос вскрыли целый культ. Сейчас всё духовенство мира пахало круглые сутки, проводя проверки среди населения, ведь зараза вполне могла пробраться куда глубже. Ну и плюс нужно же и про своего гостя как можно больше разузнать, что тоже не за секунду делается.

Послушница провела аристократа в кабинет, где и трудился, хотя скорее именно что работал, ну или хотя бы служил ведущий священник. Комнатка фактически главы целого храма оказалась крайне скромной, особенно для такого заведения, где на входе посетителей встречает статуя ценой наверное… нет, сравнить с чем-то не получится такую уникальную статую, прошедшую не сквозь эпохи, а сквозь целые эры!

Простые каменные стены естественного цвета, сам кабинет метров… в лучшем случае тридцать квадратных. При этом тесно до ужаса, ведь в центре стоит увесистый стол, за которым и сидит ведущий священник, а вокруг сплошные шкафы с книгами и свитками. Окон нет, тусклый свет даёт лишь кристалл на потолке. Отодвинешься на стуле на двадцать сантиметров назад — стукнешься о стену. И при всём этом, наверное, не будет ошибкой сказать, что ведущий священник обладает властью сравнимой с владельцем анхобразующего дворца. Конечно, этот человек не богат как Надия Ишар, но и власть измеряется не только в монетах.

— В своём письме вы заявили, что знаете о пропаже Шиады Клези и можете поделиться информацией, но только при условии личной встречи со мной, — произнёс ведущий священник и отложил одну из книг в сторону.

Никаких лишних прелюдий, кроме того, нет и малейшего намёка на дружелюбность в голосе. Даже взгляд чёрных глаз оставался крайне жёстким, вовсе не милосердным. А ведь этот человек не такой уж и сильный маг, чувствует ауру гостя, но не боится. Хотя чего ему боятся, когда за спиной стоит сам архиепископ.

Также не вызывало сомнений, что он знает о произошедшей бойне. Впрочем, это даже хорошо, ведь не придётся тратить время на объяснения.

— Вот. — Лансемалион Бальмуар махнул рукой и воплотил рунный тубус, из которого тут же вылетели десятки листов, сложившихся в стопку напротив ведущего священника.

— Что это?

— Это копия моего отчёта.

— Копия отчёта? — служитель Этия нахмурился, а скулы его напряглись от подтекста сказанных слов. — Что вы хотите этим сказать?

— Её имя было в списке, выданном мне Гильдией.

Губы ведущего священника побелили, а сам он отвёл взгляд на стену, чтобы не показывать всех своих эмоций. Самый настоящий гнев появился внутри того, кому не следует испытывать вообще никаких чувств. Однако нельзя осуждать его за подобное, ведь подобная ситуация совершенно нестандартная и невообразимо ужасная.

Через пять секунд служитель Этия взял себя в руки, при чём буквально. Морщинистые пальцы сначала сняли очки, после чего ладони закрыли лицо.

— Я так понимаю это не первый случай, — произнёс Ланс, правильно расшифровывая поведение собеседника.

Как быстро гнев исчез и вот вместо него уже находится отчаяние. Ведущий священник, чей сан подразумевает роль идущего впереди, а значит и ведущего за собой всех других священников и послушников храма, прихожан… На его плечах находилась огромная ответственность, которая отражалась седыми волосами и морщинами, несмотря на относительно молодой возраст с учётом его магической силы. Он буквально отдавал здесь свою жизнь, обменивая год за два, а то и за три.

Но ни одного из ведущих священников нельзя назвать слабым. Может не каждый из них воин, но воля их порой затмевает даже офицеров армии Эдема. Их назначают с позволения епископов, что означает строгий и беспощадный отбор. Поэтому через ещё пол минуты человек пристально изучал гостя, пытаясь понять можно либо ему доверять.

— Да, не первый, — тихо произнёс служитель Этия. — Теперь это никак нельзя списать на случайность. И я должен выразить вам благодарность за то, что вы нашли в себе смелость донести эту информацию до меня. Это многого стоит и за это придётся отвечать головой.

— Значит Гильдия решила провести чистку в ваших рядах без вашего ведома… Как же всё скверно, хотя… я не удивлён.

— Не удивлены?

— Половина Гильдии хочет меня убить, вторая половина не хочет. То что потерян общий язык между Гильдией и духовенством далеко не первый звоночек общего положения дел. И это может крайне плохо кончиться.

— Настали тяжёлые времена, — согласился подавленный служитель Этия. — Я изучу ваш отчёт, но скажите сразу, что с Шиадой? Вы её убили?

— Я должен был это сделать, но… Её предсмертные слова заставили меня повременить. В тот день я убил многих, очень многих смертных. Каждый из них заслуживал смерти и не только потому, что Гильдия приказала. Но Шиада… какой смысл в её смерти? Убить её всегда успеется, но сначала я решил немного разобраться в её прошлом, в надежде найти ответы. — Ланс вдруг громко усмехнулся. — И я их нашёл! Правда не те, которые ожидал.

— Теперь я понимаю, почему вас хочет убить половина Гильдии. Инструмент в принципе не должен желать разбираться в чём-то. Как вы только прошли отбор?

— Это… Это дело прошлого…

С этими словами аристократ поднялся, но скривленное лицо ведущий священник уже успел увидеть.

Из-за этого вопроса пришлось вернуться к воспоминаниям. Никогда в жизни Ланс не задавал лишних вопросов, просто исполнял чужую волю будь то приказ отца или Гильдии. Никогда не интересовался справедливостью вынесенных приговоров ни до, ни после.

Почти пять веков аристократ находился на поводке подобно сторожевому псу. И что самое обидное, по всей видимости та же половина Гильдии помогала в перевороте Адриону. А сколько таких Шиад было убито раньше? Насколько сильно именно второй наследник своими действиями слепо расчищал путь для предательства брата?

От страшного осознания сразу же защемило в груди. Это всё могло продолжиться, если бы не воля случая, благодаря которому госпожа Клези произнесла нужные слова. Прожить почти пять веков и всё ради того, чтобы ещё раз убедиться в собственной слепоте.

— Хотя может дело и не в случае… — уже на выходе произнёс Ланс, доставая сигару.

Возможно имя Шиады оказалось именно в списке конкретного инструмента вовсе не по ошибке. Ведь в Гильдии оставались и те, кому не нравилось происходящее. Всё произошедшее может быть чётким расчётом, чтобы донести информацию до архиепископа, избежав при этом подозрений и остаться внутри системы для последующей борьбы с кризисом в своих рядах.

И эта версия нравилась Лансемалиону Бальмуару куда больше, потому что в удачу и случай он не верил, особенно когда вопросы касаются Гильдии.

Глава 28

Последний день лета обязан быть лучше всех прошлых. Если до этого некоторые анхи продолжали работать, другие объявляли день-два выходных и приглашали избранных во дворцы, то теперь веселился весь Анхабари. Золото текло без остановки, круглые сутки торговцы на ярмарках продавали яства, фейерверки запускались без остановки, и каждая даже самая маленькая арена круглосуточно проводила бои.

Красивый жест исполнил и Совет Палящего Солнца профинансировав сражения на Великой Арене, что позволило впускать некоторых смертных совершенно бесплатно. Уникальная возможность увидеть сражения настоящих монстров в людском и не только обличии. Ведь здесь выступают сильнейшие этиамарии.

— Уже полдень… — задумчиво произнесла Офлея, поднимая взгляд к чистому небу.

Такие яркие лучи, они довольно быстро нагрели тяжёлых доспех, но благодаря магии воздуха удалось не спечься заживо. Подобный выбор снаряжения до сих пор удивлял зрителя. Грубый металл, шкуры, уродливый шлем с рогами, двуручный боевой топор… Такой облик больше подходил для сражений где-нибудь на севере.

Однако Воительница из клана Праутеи вполне комфортно чувствовала себя даже здесь, на песке под палящим солнцем. Более того, тяжёлая броня нисколько не стесняла её движений. Никто не мог поспорить и об эффективность выбранного доспеха и оружия, ведь вокруг уже лежали десятки трупов лишённых чести кочевников, которые не могли поспеть за дикаркой, несмотря на более лёгкое снаряжение.

Откуда-то слева прилетела стрела, но её Офлея лениво отбила лезвием топора. Небесная сталь ещё даже не светилась энергией. Врагов пусть и было много, только вот удивить этиамария никто не смог, как и заставить драться в полную силу. Однажды воительницу пытались также закидать мясом, понадобилось очень много смертников, а ведь тогда у неё не было ни брони, ни оружия, да и драться приходилось во тьме под сводами пещер на протяжении долгих часов, отвлекаясь лишь на пытки между сражениями.

Ещё одна стрела прилетела в спину. Её даже отбивать смысла не было. Снаряд просто стукнулся о пластину и даже царапины не оставил. Лансемалион Бальмуар оказался мастером на все руки, и с топором помог, и с созданием брони, и в магии разбирался… Хотя сам он говорил, что обладает лишь поверхностными знаниями. Даже страшно подумать, что в его понимании значит не поверхностное знание.

Лезвие топора с шумом вонзилось в песок. Со всех сторон к застывшей Офлее бежали новые враги. В этот раз выпустили ещё несколько десятков других этиамариев, которые Великая Арена закупила оптом. Возможно, некоторые из них даже являются чемпионами. Сюда их слили из-за потери расположения зрителя. Для многих этириданосов подобных подход является нормой и вроде называется оптимизацией расходов.

Боевые кличи, создание каких-то слабых заклинаний, новые залпы стрел… Это всё не могло даже рассмешить дикарку. Слабаки и никчёмный мусор, с которым приходится сражаться из-за упертости местных. Как в этом смысл, если их оружие ну никак не сможет пробить толстую броню? А ведь под металлом ещё и шкуры, кольчуга, поддоспешник…

И вот первый из противников преодолел невидимую черту. Сразу же мышцы воительницы напряглись и пальцы сжались на рукояти топора. Схватив двуручное оружие лишь одной рукой, был нанесён круговой удар.

Небесный металл пронёсся на чудовищной скорости, разрубая тела врагов. Хрустели хребты, ломались клинки и копья, кровь расплескалась по периметру и никаких криков агоний из-за мгновенной потери сознания. Попутно заклинания противников разбивались о тяжёлую броню, а стрелы опять не нашли бреши.

Пять тел ещё только упали, а Офлея уже начала натиск вперёд. Мощный удар кулака в лицо ещё одного противника сломал череп, сразу же последовал взмах топора, и чёрный орк лишается головы.

— Какие же вы слабаки… — разочарованно произнесла воительница и метнула своё оружие.

Впервые за этот бой она использовала магию и то только для того, чтобы закончить жизнь мусора побыстрее. Подобного бумерангу топор проделывал дугу, легко разрубая противников, пока сама дикарка добивала остатки врукопашную.

Оторванные конечности подлетали в небо, вырывались челюсти, некоторых двухметровая воительница разрывала буквально на пополам, пока от её шлема и наплечников со звонном отлетала сталь.

— И где этот Синрив? — спросила разочарованная Офлея, ловя вернувшееся оружие.

И стоило только задатьвопрос, как сразу же к ногам дикарки прилетело тело зверолюда-шамана. Весь покрытый кровью ирбис даже подняться не мог. Потрепали его знатно, можно даже подумать, что он в одиночку сражался против какого-то достойного противника… Только вот и сила напарника Воительницу из клана Праутеи не удивляла.

— Он… слишком… — Синрив даже говорил с трудом, прерываясь на откашливание крови из пробитых рёбрами лёгких. — Слишком силён… Будь осторожна…

Тем временем на другой стороне поле боя поднимался чудовищной силы песчаная буря. Стихия сошла с ума и перекрывала обзор. Там в центре и находился этиамарий, которого позвали проверить двух претендентов на титул героя. Этот противник действительно был для кого-то силён, тот же Нума на его фоне смотрелся бы жалко. Однако против него Ада сражалась в одиночку, без напарника. И опять же в силе Огненная Бестия значительно уступает Воительницы из клана Праутеи.

Тем временем буря начала превращаться в самый настоящий ураган. Со свистом проносились мелкие камешки, некоторые врезались в броню. На такой скорости они могут порвать кожу. Кроме того, враг намеренно уплотнял песок, поэтому во все стороны летели и тяжёлые куски песчаника, способные поломать кости.

— Извини… я кажется… не смогу продолжать сражение… — произнёс Синрив и потерял сознание во время попытки подняться.

Буря уже стала не меньше тридцати метров в диаметре. Все с ужасом наблюдали, как выпущенный этиамарий одним заклинанием превращает в фарш массовку. Ураган уже даже начал поднимать останки, которые порой улетали к барьерам и с мерзким звуком сжигались в момент удара о невидимую стену.

Офлея же в свою очередь лишь поудобнее перехватила свой боевой топор и помчалась в сторону урагана. Зритель с ужасом наблюдал за происходящим, ведь этиамарий собирался пробиться через ураган, что сродни самоубийству. Какой бы тяжёлой ни была твоя броня, импульс от столкновения с летающими по окружности булыжниками и телами не погасить. Стихия просто собьёт дикарку с ног и переломает все кости.

Но вдруг за двадцать пять метров от противника Воительница из клана Праутеи засияла. Лучи света исходили прямо изнутри брони, а сама дикарка совершила прыжок. Магия воздуха столкнулась со стихией земли, ураган исчез, а за спиной летящей Офлеи будто бы появились самые настоящие крылья из поднятого песка.

Через секунду последний этиамарий стоял на пустой арене. Удар топора разрубил мага песка на две половинки, не помогла ни броня, ни защитные чары, ни выставленный блок.

Что-то там уже принялся говорить ведущий. Титул героя Воительница из клана Праутеи явно получит, но вопросы вызывало выступление Синрива. Поэтому требовалось вынести решение, в котором участвовала главная трибуна и зритель.

Но на этом сюрпризы не закончились.

— Что за… — вдруг произнёс ведущий, поубавив мощность усилителей голоса.

Прямо к его парящей над центром Великой Арены трибуне мчался поток воздуха, который увлекал за собой и песок. Дерзкое заклинание не могло пробить барьер, однако внимание привлечь вполне получилось.

— Кажется этиамарий хочет что-то сказать! — удивлённо произнёс ведущий: за такую дерзость можно и в немилость легко пасть. — Ладно, давайте выслушаем её! Ослабьте барьер!

И тут же уши Офлеи разорвались от новых звуков. Толпа не ревела от радости, однако здесь находились сотни тысяч зрителей, без учёта парящих трибун. Чуть-чуть удиви хотя бы сотую часть, так их возгласов вполне хватит, чтобы повредить барабанные перепонки.

— И это всё⁈ Я пришла сюда за титулом героя и думала, что бой будет равным! — голос Воительницы из клана Праутеи подгонялся стихией воздуха, разнося его по всей Великой Арене. — А против меня выпустили откровенных отбросов! При этом какие-то старики не позволяют мне выступать на подходящих мне боях! Какая глупость! Разве это справедливо⁈ Почему куда более сильные вынуждены тесниться позади⁈ Из-за того, что возраст их меньше⁈ Глупый и архаичный пережиток прошлого!

В этот же момент мнения зрителя разделилось. Подобный жест выглядел крайней формой неуважения ко всему Анхабари. Однако здесь присутствовало и много молодёжи. Способные юноши и девушки, многие из них знают и умеют больше, чем старики их возглавляющие. И это нормально, ведь каждое поколение лучше предыдущего. Конечно, мудрость старших важна, но в последнее время она подобно рабским кандалам сковывает каждое движение. Так что отрепетированные Офлеей слова нашли отражение в душах зрителя, как и подобная дерзость говорила о горячей крови.

В этот же момент на главной трибуне улыбнулся Лансемалион Бальмуар, беседующий о чём-то со своим коллегой. Чуть выше не сдержала усмешки и Надия Ишар, которая поспешила отпустить шутку в сторону сидящего по центру мужчины. Седовласый старик, он вот от услышанного просто побелел, а пальцы его сломали подлокотники. Сразу же после этого что-то произнёс и Проводник, сидящий на одном уровне с самыми влиятельными смертными. Хранитель мудрости песков и солнца, к нему всегда и все прислушивались, хотя он никогда не вмешивался ни в политические дела, ни в военные, ни в экономические.

Офлея же продолжала говорить, чем распаляла сердца и приводила в бешенство старших. В конечном итоге своего она добилась, её просьбу удовлетворили. Главная трибуна вынесла решение, подобное смертному приговору.

Воительница из клана Праутеи даже не поняла, что так-то и барьер снова наполнился силой, и новый враг пришёл за головой дерзкого этиамария. Меткая стрела вылетела из неоткуда и вонзилась в плечо, легко пробив пластину.

Сразу же в спину был совершён выпад копья, но и Офлея быстро опомнилась. С разворота древко оказалось схвачено. Маг наполовину торчал из песка и уже отпустил оружие, собираясь скрыться, но занесённый над головой топор опустился быстрее.

В этот раз Воительница из клана Праутеи уже не собиралась сдерживаться, сразу же ударив в полную силу. Из-за этого даже случился не большой взрыв, который поднял песок в воздух и оставил воронку на поле боя с лежащей в ней телом без головы.

С другой стороны, тут же вылетел ещё один враг с двумя мечами. Клинки ударили о шлем, оставив глубокие царапины, в спину прилетела стрела, а вокруг поднималась новая буря. Судя по татуировкам на лицах, на поле боя выпустили культ Червя.

Каждого по отдельности Офлея бы одолела без проблем, но их здесь десятки… десятки опытных магов, атакующих со всех сторон. Кроме того, среди них имелись и маги огня, судя по накаляющемуся воздуху.

Пока дикарка обменивалась ударами с мечником, сзади уже подкрались двое уродцев. Брони у них не имелось, однако ловкость позволяла им легко уходить от атак. Всё же двуручный топор довольно тяжёлый, даже с магией воздуха удавалось с трудом поспевать за шквалом вражеских атак.

Но внезапно сияние доспеха усилилось в несколько раз. Теперь стал и виден источник света, громоздкий алмаз оказался инкрустирован в доспех. Он ослеплял врагов и лечил владельца от ран. Кроме того, многие на главной трибуне знали из чьей груди был вырван этот кристалл. Так что Надия Ишар не особо обиделась, что ей не продали эту игрушку, ведь так или иначе, сейчас все увидели, что бывает с соперниками хозяйки пирамид.

Очередной взмах топора и порыв ветра рассеивает бурю. Следующая атака должна была забрать жизнь мечника, но тот рассыпался в песок и исчез. Сразу же в бок вонзился кинжал с отравленными лезвием. Но хотя бы этот наглец скрыться не успел, левая рука схватила гада за шею, после чего раздался хруст.

Ещё одна стрела угодила в бедро, пробив пластину. Из глотки Офлеи непроизвольно вырвался крик боли. Припав на колено, она сначала вырвала кинжала, затем с плотью и пластиной оказалась извлечена и отравленная стрела.

Все маги песка снова скрылись. Трусливые отбросы, только и могут прятаться. Впрочем, спешить дикарка не стала, раны пока что затягиваются, свет лечит, а магическое зрение напряглось до предела.

Позади застыл замахнувшийся силуэт, но на него Офлея даже не обратила внимание. Песчаная иллюзия исчезла, а в следующее мгновение слева появился маг огня с напарником. Чудовищной мощи огонь вырвался из пасти паресиса, оплавляя доспех и заставляя отвернуться.

Доставивший напарника маг песка зашёл в спину по дуге, полоснул палашами по спине и сразу же разорвал дистанцию, ожидая, что последует контратака. Но Воительница из клана Праутеи продолжала сидеть на месте, прикрывая лицо рукой от потока разрушительной стихии.

Пламя становилось всё сильнее, уже загорелись шкуры, левая ладонь начала покрываться ожогами. Песчаный маг пытался понять, что происходит как вдруг упал на колени. Из его глотки полилась кровь, а через секунду он упал лицом в песок. Лёгкие бедолаги просто разорвались.

Смерть почувствовал и маг огня, так что создал вокруг себя барьер из пламени. Бушующая стихия меняла давление в воздухе и не давала выкинуть какого-то трюка, кроме того, и за магическими узорами паресис теперь пристально следил. Он чётко наблюдал за тем, как этиамарий пробивается через ментальную защиту, отсчитывая оставшееся у него время.

Ещё бы чуть-чуть и очередной враг был бы взорван. Однако вдруг Офлею атаковали снизу. Прямо из песка под ней вырвалось копьё и ударилось в грудь. Лезвие стукнулось об алмаз и не пробило брони. В следующий миг дикарка с рёвом схватила древко и рванула его на себя.

Движение оказалось столь стремительным, что культист Червя не успел даже отпустить своё оружие и вылетел на арену. Прямо в воздухе топор разрубил гада на две части. А следующим погиб и маг огня, который уже не мог никуда сбежать.

Одним за другим погибали противники. Однако и на теле Офлеи появлялось всё больше ран. Доспехи начали разваливаться, сияние алмаза слабело, а яд накапливался внутри тела. Врагов же меньше не становилось, наоборот, кажется, что кто-то решил выпустить на кровавый песок весь культ целиком.

Оторвав очередному противнику голову, Воительница из клана Праутеи пошатнулась и вынуждена была опереться на свой топор. Взгляд что-то стал мутным, а оружие в руках — тяжёлым. Дыхание участилось и его не получалось перевести.

Ласково обдал холодом висок ветер Вер, предупреждая о приближающихся переменах. Пальцы сжались в кулак и размножил голову, выбравшегося позади, южанина. Сходил с ума Онт, поднимая целые вихри и сбивая стрелы ещё на подлёте. Но что более важно, он внушал ужас каждому из оставшихся врагов. Они кружили подобно стервятникам, но тела собратьев предрекали им судьбу следующих жертв. Пыл дикарки может и поубавился, но за её смерть придётся ещё знатно заплатить чужими жизнями.

Стремительная атака такого же мага воздуха. Наглец атаковал в лобовую, думая, что будет быстрее. Но вот лезвие топора подобрал Эрей, который не покинул северянку даже в Орта Миос, где не было ни одного из других ветров. От плеча до нижнего ребра оказалось разрублен ещё один глупец.

Тут же прилетел удар в висок и расколол шлем. Слегка контуженная Офлея тут же ответила вслепую, но кажется промахнулась. Но следующий за этим мощный порыв ветра не дал врагу продолжить натиск.

— Как же всё скверно оборачивается… — подумала Офлея, на одних рефлексах отбивая новую атаку со спины. — Так и погибнуть можно…

Впрочем… а что ещё остаётся делать? Продолжать жить в оковах? Нет, лучше уж смерть в попытке освободится. Каждый день с клеймом убивал что-то внутри и менял Воительницу из клана Праутеи. Не ровен час, и она станет такой же как Ада. Хуже участи для гордой северянки и придумать сложно.

Очередной удар пришёлся копьём в руку и заставил выронить боевой топор. Сразу же в грудь ударил клевец, особо дерзкий культист ещё и решил не отступать. Мощным движением он налёг на своё оружие и разломал доспех. Один хлопок и кости с мозгами уже стекают между меж ладоней дикарки.

После этого остатки культа Червя накинулись толпой, удары сыпались вихрем, каждый считал, что вот он точно сможет добить изнеможденную до невозможности воительницу. Небесную сталь поглотил песок, драться теперь приходилось голыми руками. Только нет ничего опаснее загонного в угол зверя. Под гул земли Офлея разбивала головы, ломала руки и ноги, не обращая внимания на вонзающие в плоть клинки.

С диким криком полным боли Воительница из клана Праутеи вонзила пальцы в живот нового врага, после чего схватилась за позвонки и вырвала хребет, окропляя всё вокруг новой порцией крови и внутренностей.

Где-то там на трибуне сейчас сидит Нека. Она умоляла и просила свою подругу не идти на этот бой, понимая, чем всё может закончиться. Но этот рабовладелец всё равно её притащил. Будто мало травм у кошечки, нужно заставить её пострадать ещё сильнее…

Земля уже уходила из-под ног, Офлея даже не могла понять это из-за головокружения или из-за внезапно появившегося землетрясения. Очередная стрела чуть было не угодила в лоб. Лучников стало критически много: и как их ловить в таком-то состоянии? Даже если добить остатки, то эти гады просто загонят её как зверя.

— Где мой топор? — мелькнула мысль в умирающем сознании. — Ах, да… какой-то урод сразу же его спрятал его под толщу песка…

Впрочем, дикарка всегда знала, что умрёт в самом кровавом и жестоком бою. Жаль только не нашлось достойного врага, который бы взглянул её в лицо и убил в ближнем бою, как воин.

Как вдруг земля будто раскололась и Офлея упала на спину. Где-то в небе пролетела звезда… Нет, какие звёзды днём? Это должно быть её топор из небесного металла так отражает свет.

Как же тяжело бывает встать на ноги после падения. Сил хватило только на поднятие головы. Где же эти лучники? Почему не добивают упавшего этиамария?

— Вот же срань… — с болезненным выдохом произнесла Офлея и выплюнула кусочек собственного лёгкого.

Гигантский червь с пастью метров в двадцать жрал культистов. Бедные смертные не могли от него сбежать, король песков возникал из неоткуда, заставляя землю дрожать во время яростных движений. Стрелы, которые пробивали тяжёлую броню чуть ли не насквозь, даже поцарапать не могли монстра. Клинки, которые не прорубали, а легко резали сталь ломались о хитиновые пластины чудища.

В этот же момент Офлея вдруг почувствовала касание Фира. Приходящий с востока, он являлся в самые трудные времена и говорил только с самыми непоколебимыми воинами севера. Нельзя просто лежать, пока есть ещё возможность на что-то повлиять.

Трудно сказать по каким именно причинам открылось второе дыхание. Может дело в текущей по венам крови гигантов, самых выносливых смертных. Возможно дело в организме паресиса, который перед смертью задействовал последние резервы. Не стоит исключать и влияние присутствия Неки на трибуне, ведь самые лучшие воины редко сражаются за себя. Или же была задета гордость северянки? Эти ублюдки выпустили против неё даже самого Червя, рассчитывая, что она легко справится с его культом. Даже эти мерзкие в неё поверили, так как можно не верить в саму себя? И конечно же цель… Наверное всё вместе и заставило подняться воительницу на ноги.

Под уже разрывающие уши крики толпы Офлея медленным шагом направилась в сторону монстра. Кровь лилась рекой, оставляя алую полосу позади. Однако становились гуще и потоки хара, концентрирующиеся вокруг дикарки. В руки вернулся топор, подгоняемым Эреем.

Червь же доел своих поклонников и тут же устремился к новой добыче. Выпрыгнув из песка, он, казалось, взлетел и собирался обрушиться на этиамария сверху, чтобы проглотить. Что может остановить такое чудище, закрывшего своим силуэтом даже само солнце?

Офлея же остановилась и схватилась обеими руками за рукоять своего боевого топора. Кровь начинала литься ещё быстрее, хара становилось так много, что даже простые смертные могли почувствовать что-то неладное. И как-то странно начал вести себя воздух вокруг, засияло лезвие из небесного металла. Так много сил уходило, но на что? Нет никаких ураганов, не исцеляются раны…

А монстр всё приближается, с каждым мгновением вонь его пасти становится более явной. Он вот-вот приземлится и сожрёт этиамария, который даже уворачиваться не пытается. Просто стоит и ждёт своей участи.

Ведущий уже готовился объявлять о конце боя и смерти наглой рабыни. Такая глупая смерть, зачем было противиться и дерзить? Прожила бы подольше. Бедолага, у неё нет сил даже на то, чтобы уйти в сторону.

Как вдруг глаза ведущего широко раскрылись в момент осознания. Звуки вполне могут выходить за барьер, особенно громкие. Ведь зрелище без звука будет не таким интересным, поэтому извне всё выходило более-менее нормально, если нужно, то и вовсе усиливалось дополнительными артефактами. Но на поле боя сейчас застыла тишина.

В пасти скрывается этиамарий, далее монстр должен уйти под песок. Как вдруг кровавая вспышка разрезает этот мир на две части и ошмётки летят во все стороны. Через мгновения разорванный червь падает на песок, рядом со всё также стоящей Воительницей из клана Праутеи.

— Что это было, друг мой? — удивлённо спросил Иадал Афар, сидящий рядом с Лансемалионом Бальмуаром.

— О, это вакуум… — довольно произнёс аристократ. — Она сконцентрировала почти весь воздух в одном месте, вокруг себя. Когда червь уже собирался сомкнуть пасть, то барьеры для воздуха были отпущены. Стихия сразу же начала заполнять собой мир, попутно и разорвав монстра изнутри. Поэтому и звуков не было слышно, ведь звук — это вибрация воздуха.

— Так значит слова Воительницы из клана Праутеи ни в коем случае не являлись бахвальством.

— Ну разумеется, — с доброй усмешкой согласился Ланс. — Я же всегда говорил, что до этого вы ещё ни разу не видели, чтобы она сражалась в полную силу.

— Теперь я верю…

Тем временем на верхней трибуне у старшего на центральном месте чуть было не случился приступ. Казалось, он вот-вот отдаст какой-нибудь необдуманный приказ. Это наглая девка посмела дерзить, так ещё и отказывалась умирать. Однако принятие решения зависит не только от него. Против зрителя идти нельзя, как и против традиций. А рвение и неудержимость уже признал Проводник, который открыто заявил, что пусть Офлея и не является магом огня или песка, но пламенность её духа говорит о горячей крови внутри. В Анхабари таких смертных ценят и считают за равных, пусть и всех секретов песка не расскажут.

Кроме того, вакуумный взрыв… Подобное заклинание считается крайне сложным, как и победа над целым культом Червя, и самим Червём, явно не является чем-то стандартным. Дерзкий этиамарий бросивший вызов устоям и главной трибуне, так ещё и выживший после этого. Нет, заслуживал он не смерти, а выбора.

На сегодняшних боях именно Офлея удостоилась подобной чести первой, но не последней. Прямо на арену к ней вышел один из представителей трибуны. С собой он вынес два предмета, которые были помещены на два пьедестала перед этиамарием.

Если первый бой подходил для уровня героического, то вот половина последующих противников вполне сама могла претендовать на титулы героев. Это сражение должно было стать казнью, однако не стало и теперь по критериям походило на сражение за титул легенды.

Поэтому слева лежала деревянная монетка с ликом Этия. Справа же оказался свиток, в котором именем Великой Арены даровалась свобода, а также назначался денежный приз.

Офлея лишь на секунду остановилась, чтобы бросить полный презрения, ненависти и чувства превосходства взгляд на главную трибуну. Яркие голубые глаза горели светом, покрытое кровью тело умирало, но боль ушла на второй план. С усмешкой Воительница из клана Праутеи вонзила свой топор в песок, после чего схватила свиток и ушла в сторону решётчатых ворот.

Сегодня все зрители смогли увидеть, как выглядит настоящая свобода.

Глава 29

— А эти письма отправятся в Орта Миос, — Ланс махнул рукой и листы начали сворачиваться и залетать в рунный тубус.

Как вдруг процесс оказался прерван. Аристократ вспомнил одну важную деталь и это заставило его схватить часть писем прямо в полёте. Сразу же в руке появилась и перьевая ручка. Нужно было проставить дополнительные даты.

Миры Совета обширны, многочисленны и крайне различны. Также существуют некоторые общие стандарты, позволяющие считать очередную планету частью владений Совета. Например, межвидовой язык, который зачастую доминирует над родными наречениями народов, если говорить о древних видах вроде эльфов. Для тех же людей межвидовой и вовсе является единственным языком, за исключением тех королевств, где ещё оставались потомки неасилор, которые могли протащить с собой свои наречения. Но это лишь исключения, как правило молодые виды уже пришли в этот мир, когда межвидовой язык активно распространялся.

Помимо языка, даты тоже требовали особого внимания. Летоисчисление всё же довольно сильно отличалось от планеты к планете. Конечно, большинству простых смертных на это плевать, ведь какое им дело до Совета и до установленных стандартов? Это как-то положительно скажется на их жизнях? Может быть, поможет не умереть с голоду или найти работу? Нет.

Однако во всех серьёзных организациях отталкивались от общего календаря, дублируя дату по стандарту, либо и вовсе оставляя только летоисчисление Совета. Так что на высшем уровне все смертные отсчитывали время в двух вариантах. Тот же Райский Сад использует исключительно стандарты Совета, ведь гости там буквально иномирные. Аналогичного требуют и все научные труды.

Так что и Ланс тоже в некоторых письмах проставлял двойные даты. Тому же Вульфу на это плевать, но вот Бастен Одинокий Волк в своём банке использует только всемирный календарь. Так что для его удобства аристократ всегда учитывал этот момент.

За стандарт брался самый большой и известный мир, где когда-то впервые и столкнулись все смертные виды в поисках ответов и причин исчезновения Творцов. Эримос, сутки там длились всего лишь двадцать пять часов, а в году было ровно триста шестьдесят суток. Ни на секунду больше, ни на секунду меньше, что довольно удивительно: в большинстве миров длительность суток зачастую округляется и редко когда планета делает оборот вокруг своей звезды или оси за ювелирно точный срок.

Конечно, Эдем является изолированным миром, однако не прямо уж полностью. Всё тот же Райский Сад является местом отдыха многих богов. Кроме того, ничто не существует в вакууме, особенно когда речь заходит об источниках ресурсов. А ведь в тех же шахтах Орта Миос многие руды являются восполняемыми, что добавляет огромную стратегическую ценность.

Так что независимость Эдема вещь довольно иллюзорная и ситуативная. Сам же архиепископ постоянно посещает собрания и держит связь с внешним миром, чтобы реагировать на изменения, способные затронуть покой Эдема. Всегда оставаться где-то в сторонке просто невозможно, тем более и само творение Этия довольно известно. О нём всегда будут помнить. Поэтому порой приходится идти на компромиссы, известны даже случаи, когда Эдем помогал ресурсами, в том числе человеческими.

И конечно же накапливаемые знания… Сюда стекается столько информации, что без единого стандарта их структурировать просто невозможно. Так что тот же Ланс уже после первого посещения библиотек был вынужден учить второе летоисчисление, потому что иначе разобраться в истории всех миров просто невозможно. Ну и очевидно никто не собирался адаптировать весь этот массив под календарь Эдема или другого конкретного мира. Это просто глупо и не целесообразно, особенно когда многие из них уже стандартизированы.

Это всё к тому, что в бытовых вопросах ещё могли употреблять слов год в контексте трёхсот девяноста дней по тридцать часов, однако если речь заходила о времени настойки алхимических реагентов, то при больших сроках использовались дни и года по всемирному стандарту. Не очень удобно, но ничего не мешает тебе самому всё посчитать по готовой формуле. Более того во многих учебниках так и делают, сразу давая подробную инструкцию: зелье нужно варить сто дней (две тысячи и пять сотен часов).

— Так… а это у нас что… — Ланс разложил перед собой новую стопку листов. — Ага, это из Сароса.

Тройственный Пакт заключённый между кланом «Вой», Дхинарелом Нар’Авидом от лица его семьи и истока Дкал’Алинтар, а также иные граждане с особым статусом. В число последних как раз и входил господин Бальмуар. И смысл этого документа заключался в объединение против южной агрессии.

Однако Халсу’Алуби ушёл, Огненная Гвардия упразднена, да и в целом ещё после первого переезда аристократа конфликт магов огня с Саросом начал стремительно затухать. Так что довольно быстро пакт стал больше мешать, чем помогать отдельным сторонам. Требовались изменения.

В целом, выходить из союза никто не собирался, ведь совместное сотрудничество даже без наличия угрозы весьма выгодно. Тем более все уже успели сплотиться и договориться, построить далекоидущие планы, основанные на дружеских отношениях. Так что просто требовалось изменить некоторые пункты, чтобы снова сделать выгоду честной и справедливой для всех участников соглашения.

Ланс всё также оставался другом клана Вой и истока Дкал’Алинтар. Кроме того, наконец-то удалось выплатить долг Вейту Фламнуду, на деньги которого по большей части и была куплена недвижимость в Орта Миос. Плюс ещё внушительная сумма отправилась лично Вульфу, ведь аристократ так-то являлся акционером его таверн, которых уже стало целых две. Уже сейчас эти вклады приносят несколько золотых в месяц. Не очень много, особенно учитывая размеры вливаний, но со временем всё окупится с лихвой.

Ну и конечно про свою школу этиамариев Ланс тоже не забывал. Гнарг Дурзол получал всю возможную поддержку, которая выражалась не только в советах, но теперь и в золотых монетах. Скоро будет открыто ещё два корпуса.

— Хм… интересно… — пробурчал аристократ, перечитывая письмо чёрного орка. — Ладно, пусть поступает как знает. Будет неправильно ему отказывать. Пусть пробует и, если нужно, ошибается. Это всё ещё остаётся опытом, а потенциальные издержки по мне особо сейчас не ударят.

Да, это уж точно, не ударят. Надия Ишар оказалась столь же щедра, сколь и опасна. Хотя и Ланс так-то помог ей разобраться с множеством врагов за раз. Так что деньги заслуженные. Плюс трофеи тоже радовали… Часть из них уже отправилась наследникам. Конечно, можно было продать подороже на чёрном рынке, но в Эдеме так поступать не принято.

А ещё буквально сегодня утром этириданосу выплатили какую-то безумную сумму за бои. Нет, на самом деле сумма вполне обычная, но в сравнении с тем, что раньше получал аристократ за своих этиамариев… Это не могло не радовать.

Одновременно пришла выплата за выступление Офлеи, плюс за её новый титул, плюс за бой против Червя, плюс за сделанный ей выбор. Ведь свободу даровала Великая Арена, которая и брала на себя оплату издержек для лишившегося раба этириданоса. Ну и на ставках денег Ланс тоже поднялся: так-то он и довёл до ума вакуумный взрыв своей ученицы, так что верил в неё больше других. Хотя все деньги, разумеется, не ставил… ну, мало ли.

Сразу же после победы Воительница из клана Праутеи отправилась на лечебную койку, но там она не задержалась. К вечеру дикарка уже присоединилась к празднику, ей просто не дали никуда уйти. Так что ей пришлось отдохнуть вместе с другими гражданами, которые провожали лето.

Приз сразу же оказался на её временном счету, как и гражданство уже оформлено задним числом. Все эти свитки готовились ареной заранее, после чего под номером гражданина ставилось нужное имя и подпись. Это позволяло выдавать действующее гражданство прямо после боёв.

Так что дикарка уже могла арендовать недвижимость и спокойно жить пару месяцев, пока не найдёт новое место в жизни. Однако на следующий день Офлея вернулась обратно к хозяину, после чего сразу же попросила о встрече. Это было вполне ожидаемо.

— Заходи, — крикнул Ланс, услыхав стук.

И в комнату вошла теперь уже не рабыня, а свободная гражданка, которая тут же присела за стол с краю.

— Я пришла поговорить о нашем уговоре, — прямо произнесла северянка.

— Да, я всё помню. Есть уже список потенциальных виновников, однако поиск пришлось приостановить. Как ты помнишь, я просил тебя о портрете и уникальных признаках цели. Просто так убивать всех подряд без доказательств мне нельзя, — начал говорить аристократ, который изначально приготовил все свои реплики на все возможные варианты развития диалога. — Также у меня есть адреса… Я понимаю, ты хотела бы убить их лично, однако если подумать и посчитать… Ну, ты же понимаешь, чем закончится твоё разбойное нападение на прошлого владельца Неки? Предлагаю сделать всё по-тихому через третьих лиц. Яд в бокале, и никто ничего не вякнет в твою сторону… Если же возникнут вопросы, то я готов аргументировать свою личную выгоду и взять ответственность за труп. Мы, аристократы друг друга только там режем… А к тебе и вопросов не будет, что очень важно для кателия. Так что…

— Я передумала, — внезапно произнесла Офлея, сказав всего два слова и заставив Ланса замереть.

— Передумала? — спустя паузу переспросил Ланс.

— Да. Я долго собиралась попросить Неку нарисовать портреты, тем более и рисовать она уже научилась весьма неплохо… но… После всего проведённого с ней времени я поняла одну вещь, — Воительница из клана Праутеи замолчала, будто её было физически больно сказать следующие слова. — Она… Ей уже давно плевать на то, что произошло тогда. Она не нуждается ни в мести, ни в том, чтобы кто-то ковырялся в её прошлом.

— Но ты же хотела убить её обидчиков.

— И сейчас хочу. Но это лицемерное, эгоистичное и глупое желание. Какое право я имею хотеть убить эту мразь, если уже самой Неки нет до неё никакого дела? Это будет неправильно.

— Вот как… — как-то отрешённо произнёс Ланс и отложил перьевую ручку, после чего взглянул прямо в лицо Офлеи. — И чего ты тогда хочешь?

— Те деньги, которые я всё это время зарабатывала… Раз они не пойдут на дальнейший поиск и убийство подлеца, то… Я понимаю, мы договорились с иными условиями… И если это невозможно, то я готова заплатить сама из своих призовых, — как-то уж совсем скомкано и не очень уверенно говорила Офлея, которая бесилась и уже корила за каждое лишнее слово. — Хотя мне следовало сначала спросить о цене… Но, возможно, под расписку, в долг…

Воительница из клана Праутеи буквально вчера одолела целый культ и гигантского Червя, своими заклинаниями она разрывала лёгкие врагов и создавала вакуумные взрывы. И её голос вдруг начал дрожать: она понимала, что этот вопрос можно решить красноречием, может быть деньгами, но не силой. Страх отказа пугал храбрую и гордую северянку сильнее любой армады врагов.

— Вот как… — произнёс всё ещё какой-то опустошённый Ланс, после чего достал с нижней полки мешок и поставил перед дикаркой.

— Что это?

— Деньги, — ответил аристократ, который уже принялся что-то писать на новом листе. — Тут довольно много, всё же ты часто выступала. Но раз месть тебе не нужна…

— Я хотела купить Неку.

— Это сдача.

Теперь удивилась уже Офлея, которая ожидала, что ей сейчас заломят цену и начнут шантажировать, чтобы заставить провести ещё множество боёв. Всё же её намерения никак не скрывались и лежали на поверхности, оставалось лишь воспользоваться и надеть новый поводок.

Но вместо этого ей выставили мешок с деньгами. А открыв содержимое, дикарка увидела ещё и золото… Она никогда не интересовалась сколько зарабатывала, просто сражалась как можно чаще. Но по всей видимости ей платили весьма прилично.

— Вот бумага о сделке. Прочитай и поставь роспись ниже моей, — произнёс Ланс и протянул бывшему этиамарию лист и ручку. — Потом отправляйся в ратушу, где тебе поставят печать. После этой печати Нека станет официально твоей рабыней, но нужно будет поменять клеймо… Хотя ты тоже купишь ей гражданство, не так ли? Так что с клеймом не заморачивайся, сэкономишь денег. По закону Анхабари вроде месяц можно ходить с чужим клеймом после покупки. За неделю с бумагами разберёшься, там ничего сложного. Потом клеймо нужно свести, делают это в любом тату-салоне. Но учти, клеймо магическое, так что приготовь золото. Впрочем, денег у тебя сейчас предостаточно, но всё равно не затягивай с поиском работы.

— Спасибо… — как-то неуверенно произнесла Офлея, пытаясь найти подвох.

— Не за что, буквально. Я лишь вычел из накопленных тобой денег рыночную стоимость рабыни и расходы за неё. Вышло немного, ведь она не обладает даром к магии, как и на её обучение я не потратил ни медяка, если не считать книги юного кулинара.

— Угу… прощайте… — напоследок произнесла Воительница из клана Праутеи и отправилась на первый этаж.

Ланс же остался сидеть в одиночестве, размышляя о произошедшем. Даже трудовой запал куда-то исчез и захотелось вдруг лишний раз полюбоваться птичкой на подоконнике.

Через минут десять во внутренний двор вышла Офлея и удивлённая Нека. Маленькая кошечка ещё не могла поверить в происходящее. Её немного пугало неизвестное будущее, однако в ней не было сомнений: с такой подругой не пропадёшь. Да и денег у них прилично…

— Что случилось⁈ — в комнату ввалилась опешившая Ада с широко раскрытыми глазами. — Почему они ушли⁈

— Офлея теперь свободная гражданка Эдема, заслуженный не по праву рождению, но по праву силы кателий. Я не могу ей указывать или препятствовать передвижению.

— А Нека⁈

— Её я продал гражданке Офлее, — спокойно ответил Ланс, провожая взглядом свои активы.

— Вот как просто?

— Ага.

— Теперь в этом доме будет пусто… — как-то грустно произнесла Ада, присаживаясь на кровать. — Надеюсь с ними всё будет хорошо.

— Будет. Офлея не такая простая, как кажется на первый взгляд… — протянул аристократ, после чего вернулся за стол.

В произошедшее как-то особо не верилось. Ведь Ласемалион Бальмуар хорошо помнил взгляд дикарки, которая просила о справедливости. Жажда крови, расплаты и отмщения — всё это горело в её глазах, а неудержимый нрав заставлял даже с незажившими ранами выходить на песок. Она видела каждый оставленный след на теле Неки.

И понять Офлею крайне легко. Да и в целом, Ланс её нигде не обманывал, честно выполнял уговор искал нужных смертных. Требовалось лишь последнее слово от самой кошечки, после чего можно нанимать убийц. Именно убийц, ведь изначально давать просто адрес для воительницы не хотелось. Она бы пошла, убила и потом стража бы убила или сослала на каторги её.

Поэтому, согласно планам, нужно было поменять ошейник. И вот уже этиамарий вкалывает снова, но не ради поиска, а ради оплаты наёмных убийцы. Затем ещё ей бы пришлось заработать на свободу себе и Неки… Всё это время, всё это прибыль. Хочешь мести — отбивай цену!

Однако в последний момент Офлея выкинула вот это… Гордая северянка просто отказалась от действительно эгоистичного желания. Нашла в себе силы и отринула собственную слабость вопреки терзающим душу чувствам. Очень мудрое решение, достойное, наверное, этой матери Праутеи, о которой постоянно говорит дикарка. Не зачем сгорать в пламени мести, можно же просто жить дальше. А на накопленные деньги действительно куда логичнее купить гражданство для Неки, чем месть для себя.

— Как-то всё неожиданно произошло… — произнесла Ада, поднимаясь с кровати. — Но кажется теперь понимаю, почему она так спешила…

— И почему?

— Нека… она же простая смертная. Кроме того, её знатно потрепали в прошлом. У неё уже начали появляться первые седые волосы… Она и так вряд ли бы до ста дотянула, а после всего пережитого стресса… Времени осталось в обрез. Так Офлея мне как-то сказала… Теперь я понимаю о чём шла речь.

Затем Ада внезапно подкралась сзади и резко обхватила трудящего хозяина.

— А мне свободу купите? — прищурившись спросила рабыня.

— У тебя есть свои карманные деньги. Кроме того, рано или поздно ты тоже будешь сражаться за титул легенды, где тебе тоже позволят совершить выбор. Если, конечно, ты сможешь дорасти до уровня Офлеи.

— А потом стану свободной, и устроюсь вашей телохранительницей… Буду проводить с вами каждый день, а потом вы растаете и возьмёте меня замуж.

— Угомонись, мне нужно трудиться. Времени на твои шутки у меня нет.

— Какие уж шутки. Не успеете и глянуть, как я стану сильнейшим магом огня, позабираю все титулы себе, сколочу состояние и буду лучшей невестой в этом мире, — мечтательно то ли в шутку, то ли на полном серьёзе начала рассуждать Ада.

— Ага, план у тебя надёжный, как заводные часы из гномьих мастерских, ничего не скажешь, — усмехнулся Ланс. — Только учти, я ещё молодой и жениться мне рано. Так что придётся подождать… Лет так пятьсот минимум.

— Злые вещи вы говорите, хозяин. Очень злые. Никого нельзя заставлять ждать так долго. Совсем меня не цените и обижаете. Вон Офлея от вас ушла, Нека тоже ушла, а я остаюсь и терплю, — сказанные слова заставляли аристократа усомниться: а может стоило отдать эту рабыню в театральную школу?

— Этий милосердный, может ты дашь мне потрудиться?

— Выходной. Сегодня у вас выходной, — уверенно произнесла Ада, продолжая мешать писать.

— Свободный гражданин тут я, так что и решать, когда мне стоит отдыхать буду тоже я.

— Нет, сами вы ничего не решите. Поэтому мне, как верной рабыне, остаётся проявить разумную инициативу и вытянуть вас на улицу. Всё лето просидели в кабинете этом… Будто бы до завтра этим письма не подождут…

— Нельзя откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. И я не люблю солнце, я же аристократ, мне противопоказан загар.

— Я возьму зонтик, — Ада сразу же нашла и озвучила решение не очень продуманной отмазки. — Тем более у вашей подруги Арнаши куча растительности во дворце, туда лучи почти не падают. Посидите, отдохнёте, развеетесь… И не надо со мной спорить. Я за свой новый титул что-то попросила? Нет. Так что всё.

— Что всё-то? — раздражённо ответил Ланс, вынужденный снова отложить перьевую ручку. — Тем более это невозможно. Птичку же нужно кормить, теперь её одну не оставишь.

— Возьмём её с собой. Прямо с клеткой.

— Ох… ладно… Этий с тобой… — сдался Ланс, признав своё поражение.

Да и в конце концов в словах Ады имелось рациональное зерно. Все праздники аристократ всё же пропустил, пока земли Анхабари отдыхали и веселились. А ведь Арнаша просила зайти в гости, но получила холодный отказ. Это тоже не очень красиво, особенно после протянутой нагой руки помощи. Да и… дел то по факту уже и не осталось. Можно и передышку взять.

Глава 30

Свитки, древние фолианты, скрижали и портреты, имена десятков авторов и даты сотен самых важных событий. Всё это необходимо было выучить и запомнить, чем Ада и занималась уже третьи сутки, даже ночуя в музее. Хозяин против этого не был, даже скорее наоборот. Так что временно новым домом стали холодные стены, вдоль которых расположились пьедесталы с экспонатами. Хотя в данный момент рабыня устроилась в библиотеке, приступив к изучению нудных текстов.

Конечно, можно было бы попросить Хранителя провести экскурсию. Голем с удовольствием проведёт любого по всем залам и ответит на любые вопросы. Будут рассказаны тысячи историй, наводящие вопросы об тех или иных событиях позволят найти истину в спорных ситуациях, да и смотреть на древние артефакты, статуи героев прошлого и величественные портреты куда интереснее, чем в книгу.

Только вот… от Ады требовалось именно что выучить пласт информации, если угодно зазубрить, а не просто примерно понимать о чём вообще идёт речь. А здесь лёгкого пути нет, нужно сидеть, нужно подключать долговременную память. В этом сухой текст помогает куда лучше, хотя даже в этом моменте некоторые юные маги порой умудряются использовать зрителю память. Это помогает им в краткий момент, но после всё забывается. Более того, при самопроверке Ада тоже сталкивалась с тем, что страницы книг буквально всплывают в сознании. Так что приходилось зубрить тексты в несколько подходов, давая мозгу время отдохнуть. К этому времени в сознании останется только хорошо усвоенная информация и можно не бояться, что вдруг что-то вылетит из головы.

— Спасибо, — вежливо девушка поблагодарила подоспевшую помощницу, которая своим каменным хвостом поставила душистые булочки и чай на соседний стол рядом: всё же кушать за тем же местом, где лежат свитки и книги, не очень умно.

Затем молчаливая гаргулья принялась менять осветительные кристаллы, стараясь особо не шуметь и не отвлекать ученицу от взятия новой вершины.

Вроде с одной стороны твоей главной задачей является победа на аренах, но почему-то приходится снова уделять неприлично много времени книгам. И ничего с этим Огненная Бестия поделать не могла. Приходится выполнять очередной приказ хозяина, который всегда лучше знает о том куда нужно потратить время.

В этот раз историю пришлось именно что учить вовсе не по причине личного развития. Просто скоро же Аде предстоит обучаться у целых шести мастеров, один из которых выдвинул ультиматум. Учитель просто не желает тратить время на всякий сброд. Сбродом же он считает любого, кто не родился в Анхабари. Исключение составляют маги песка и огня. Также есть ещё одно необходимое условие, ведь даже среди рождённых под Палящим Солнцем есть мерзкие отбросы, те кто не знает собственной истории. Более того, ладно ещё Ада, она-то рабыня, с неё спрос будет не большой. А вот с других своих учеников старый мечник спрашивал всегда будь здоров. Ведь гражданина от раба и просто животного отличает в первую очередь знание истории. И если ты её не знаешь, то возможно ты просто всё тот же раб, которого Гильдия услужливоназывает менее обидным словом.

Вот поэтому юной ученице и остаётся лишь смириться с заскоками будущего учителя. Да и на самом деле это не самая большая цена за знания. За пару недель любой справится, если, конечно, не лениться и иметь достаточную мотивацию. Так что Ада корпела над книгами и старалась запомнить как можно больше, чтобы самой не опозориться и не опозорить своего хозяина.

Что касается мотивации, то здесь у рабыни в принципе всё более чем в порядке. Конечно, кому-то, например Офлее, это покажется странным, ведь само слово «рабыня» уже обладает неприятным значением, как его не произнеси. Но Огненную Бестию можно назвать и не рабыней, а каким-нибудь другим словом. Что-то от этого поменяется? Для смертных ведомыми предрассудками — да.

На деле же Ада сейчас имела всё необходимое, в отличии от большинства смертных, в том числе свободных. Физиологические потребности утолялись сполна, вкусная еда, тёплая постель, еда, отдых… более того, они не утолялись, а даже перенасыщались. Ведь со своими рабами Ланс обходился довольно мягко, особенно если они приносят доход. Так что ела Огненная Бестия столько, сколько хотела, а не столько, чтобы не сдохла с голоду. Вроде мелочь, а вроде в том же Эдеме, да и не только в нём, более десяти процентов смертных реально голодают. С жильём тоже имеются извечные проблемы, как и с тёплой постелью. В этом Огненная Бестия была уверенна, кто не верит, тот может сам поинтересоваться вопросом и открыть для себя много нового.

Дальше идёт нужда в безопасности и защите. Сам статус раба уже подразумевает проблемы с этой потребностью, ведь понимание того, что тебя могут просто продать в любой момент или убить из прихоти… это несколько угнетает. Да, есть рабы с особым статусом, которых нельзя убить. Есть земли с несколько иным законодательством, где убийство раба приравнивается к убийству кателия. Но это всё исключения и ничего более.

Сама Ада тоже каким-то особым статусом не обладает, однако честность и деловой подход Лансемалиона Бальмуара позволяет смотреть на ситуацию под другими углом. Есть обязанности, есть наказания. Разве есть какое-то общество с иной системой? В одном тебя на кол посадят, в другом лишат работы и выкинут на улицу с кредитом, а итог-то по факту один. Вопрос только в том, чувствуешь ли конкретно ты опасность. Ада вот не чувствовала, потому что знала, что её просто как шавку не выкинут. Особенно после того, как хозяин легко расстался сразу с двумя рабынями, позволим им спокойно уйти.

Далее следуют потребности в принадлежности к какой-то группе, желание быть частью чего-то большого, что соприкасается с нуждой в поддержке. В этом большом мире так трудно быть одиноким, особенно если ты принадлежишь к стайному виду животных, которые всё свою существование объединялись в группы. Ну, тут у Огненной Бестии тоже проблем не наблюдалось. С одной стороны, она этиамарий, которых сам Этий благословляет для развлечения зрителя. С другой ещё и вот оказывается девушка является частью народов огня и песка. И прямо сейчас учит свою историю. С поддержкой проблем тоже не было, пусть хозяин и называет рабов живыми вещами, но отношение всё же совершенно иное, чем к новой паре обуви или к питомцу. Ведь живая вещь остаётся смертным и разумным существом. Как собаку на поводок не посадишь, если не хочешь испортить вещь и у тебя всё нормально с психикой. Да и вообще с рабами господин Бальмуар порой ведёт себя лучше, чем с другими гражданами. Вон, в Орта Миос одному голову оторвал, других просто перебил, как на пиру у Надии Ишар.

В принципе это уже более чем удовлетворительный набор необходимых потребностей обычного смертного, который зачастую довольствуется и меньшим. Только вот полноценной такую жизнь не назовёшь, скорее уж просто существование от одной смены на фабрике до другой.

Так что далее идёт потребность в уважении и признании. Поэтому многие дети хотят стать спасателями, ведь они будут спасать жизни в храмах здоровья, при завалах, да хоть от простуды! В любом случае их будут уважать, ценить, без них невозможно функционирование ни одного общества, так что можно потратить и десять лет на образование, после чего устроится на работу за сущие медяки в сравнении с теми же этиамариями… Последние к слову тоже получают всё это сполна. Ну или можно стать солдатом, если в вашем королевстве считается почётным убийство других смертных по указу самого лучшего, то есть вашего правителя.

И если со всем этим у смертного проблем нет, то он может достигнуть вершины. Последняя потребность заключается в самовыражении. Всё ранее перечисленное имелось у Офлеи, однако ей не хватало именно последнего момента. Она просто не могла жить рабыней, ни при каких условиях. Сколь громко бы не кричала от радости толпа, сколько бы денег ей ни выкидывали, какая бы вкусная еда ни подавалась и сколь бы нерушимым не было слово аристократа о защите… Воительница из клана Праутеи всё также оставалась гордой северянкой. Она видела себя полноценной только на свободе.

Ада же… она ещё не совсем понимала, что подразумевает самовыражение. Наверное, какую-то цель и видение своей роли в этом мире, личные желания и мечты. Что-то, что не даст тебе зачахнуть в чужих тенях. Чтобы можно было встать у зеркала, посмотреть на отражение и сказать: «Я собой горжусь». Пожалуй, эту потребность тяжелее всего удовлетворить, а многие даже не видят способа это сделать. Ведь нужно ещё понять, что необходимо сделать. Найти себя.

Огненной Бестии нравилось учиться, действительно нравилось и она получала от этого удовлетворение. Магия, фехтование, даже риторика и история, благодаря всему этому она становилась сильнее, умнее… лучше. И было чёткое понимание, что, пожалуй, только Лансемалион Бальмуар способен провести её к недоступным подавляющему большинству вершинам. Дело даже не в силе, что позволит убивать богов, и не в желании получить новый титул, став первым этиамарием целого мира, и в Райский Сад конечно попасть хотелось, но… скорее просто хотелось, как порой хочется скушать шоколадку. Аде скорее просто нравилось понимать, что она каждый день становится лучшей версией самой себя. Стремление к совершенству заставляло идти вперёд и проделываемый путь утолял эту потребность в самовыражении. Ведь самовыражение и подразумевает рост, только рост не как мечницы или волшебницы, а как личности. Хотя порой кто-то и отождествляет карьерный рост с личностным ростом, что тоже вполне нормально. Тут уже каждый решает для себя сам, если, конечно, умеет.

И только при утолении всех этих потребностей смертный может сказать, что живёт, а не играет роль серой массовки. Убери что-то из этого списка и начнётся самая настоящая деградация. Многие болезни психики появляются как раз из недостатка этих пунктов, что, заставляя меньше общаться с людьми, искать признания у тех, кому на тебя просто плевать. Поэтому нужно чётко понимать в чём ты и насколько сильно нуждаешься, а не тешить себя тем, что без друзей ты вырастишь нормальным человеком или что пару лет затворничества не обернуться серьёзными последствиями.

— Опять будешь сидеть допоздна? — позади Ады раздался скрипящий голос.

— Будет некрасиво, если меня выпрет один из наставников в первый же день обучения, потому что я не знаю всех подвигов какого-нибудь национального героя… — борясь с зевотой, произнесла Ада, аккуратно разворачивая очередной свиток.

— Понятно… Я там покопался в ещё необработанных данных и нашёл новую информацию о Нуму. Хочешь изучить?

— Мы же вроде всё уже узнали.

— Всего мы никогда не узнаем, — мягко заметил Хранитель, подойдя ближе, чтобы заглянуть в свиток ученицы. — Мы действительно ознакомились с некоторыми источниками, но не более того.

— Я читала рапорт Нуму, рапорт пяти его людей, официальный вердикт трибунала с приложенными сведениями свидетелей и независимого судьи из другого воинского формирования… — уверенно отвечала Ада, попутно делая пометки в своём конспекте: хотелось помечать интересные для себя моменты прямо в книге, но это всё же имущество музея, так что приходилось ещё и много писать, вернее переписывать. — Там всё предельно очевидно. Более того, бесчестный и трусливый подлец тоже не отрицает произошедшего. Я говорила с ним лично, много раз. Он пропащий человек, и мне на него плевать. Пусть спивается дальше, это его право, как и бегство с поля боя.

— Решения, принятые на скорую руку, зачастую оказываются неверным из-за упущения множества мелких деталей, — голем в свою очередь продолжал настаивать.

Ада глубоко вздохнула, но всё же отложила свиток и письменные принадлежности. Хранитель всё верно говорил, но по мнению девушки ничто из сказанного не имело совершенного никакого отношения к текущему вопросу. Да, чем больше источников, тем лучше. Важно не забывать о том, что историю пишут такие же люди, а это оборачивается проникновением личного мнения, что не позволяет говорить об объективности истории, особенно истории, где на летописцев активно давят силу имеющие. Также и правило трёх независимых друг от друга источников никто не отменял. Возможно что-то новое и удастся узнать, но…

Вряд ли новая информация пойдёт вразрез с уже полученной картиной происходящего. Ведь сам Нуму признавался в содеянном в рапорте и в диалоге, его окружение в лице верных солдат вынуждено было сказать правду, офицерский состав и трибунал… Вопрос уже досконально изучен, всё сходится в одном и том же. Побег с поля боя, нарушение приказа, последующими за этим смерти солдат, тыл которым более не прикрывал трусливый южанин, решивший отступить со своих позиций, хотя его адъютант настаивал на обратном и пытался образумить командира. Если бы ещё Нуму всё отрицал, но он же сам соглашается с каждым пунктом. Соглашается уже не только в рапорте, но и сейчас, когда уже ничего не изменится, в личном диалоге с Адой. И эта же вина заставляет его спиваться, о чём он зачастую рассказывает во время пьянок, будто молит у случайных собутыльников прощение. Кажется, всё предельно очевидно.

Тем не менее отказать Хранителю Ада не могла, как минимум из уважения. Раз он продолжил искать информацию, то возможно есть ещё какой-нибудь мнимый шанс на то, что картина неполная. Вероятность составляет процент, может доля процента, но она есть. В конце концов этот голем куда мудрее, так что к нему стоит прислушаться. Ведь даже если Огненная Бестия окажется в конечном итоге права, то это не значит, что нет никакой нужды в полном изучении вопроса. Ведь это своего техника безопасности, как на фабриках проверяют рунические рисунки на артефактных машинах изо дня в день убеждаясь в исправности, так и с истиной. Пока есть хоть какой-то шанс, пусть самый ничтожный, нужно всё равно проверить и убедиться. Ведь сэкономленное таким образом время может обернуться оторванной рукой во время работы на станке, а в случае вопроса информационной гигиены… В твою голову насрут, тебя обманут, оставят в дураках и воспользуются самым мерзким способом. А всё потому что ты поленился проверить какой-то мелкий факт и поверил на слово.

— Ладно, хорошо. Я обязательно вернусь к этому вопросу, — согласилась девушка, которой ничего другого и не оставалось, ведь в этом вопросе не могло быть двух мнений, хотя на самом деле могло: правильное и неправильное. — Но сначала выучу историю. У меня скоро совсем не будет лишнего времени, поэтому я должна правильно расставлять приоритеты. Первый мастер уже готов начать уроки на следующей недели, меня будут гонять, а ко времени обучения у четвёртого я должна знать про нацию огня как можно больше. Но как появится свободное время в графике, то сразу же вернусь к этому вопросу. Хорошо?

— Делай, как посчитаешь нужным. Решаешь только ты, а я в свою очередь не имею никакого права к чему-то тебя принуждать, — крайне мягко произнёс Хранитель, после чего отправился работать.

В музей каждый день поступают новые данные, многие из них требуется перечитать, отделить плевелы от зерен, после чего знание необходимо структурировать и поместить в одно из хранилищ. И на это уходит крайне много времени и сил. Всё ради того, чтобы музей мог функционировать. Всё же здесь огромное количество информации, которая прячется под каждым городом. Бессчётные количества залов с заключённым в них прошлом целых эр.

Поэтому голем лучше многих знал о важности правильного расставления приоритетов и не стал излишне давить на Аду. Она вернётся к этому вопросу, как только посчитает нужным, это её жизнь и решать, как поступать может только она сама. Хранитель знаний же лишь даёт советы и ничего более.

Чертова Дюжина

Как же сердце рвётся наружу из груди, заставляя дышать чаще, а от волнения даже слегка заболела голова. Круглый щит заставляет мышцы напрячься, после чего ремни уверенно закрепляются на локте. Больше десяти килограммов тянули руку вниз, но натренированное тело широкоплечего мужчины давно привыкло к этой мелочи. Более того, эта тяжесть радовала и внушала уверенность.

— А ведь я попал в этот мир тем ещё задохликом… — мелькнула забавная мысль в сознании Вирда.

Кажется, с того дня прошла целая вечность. Сколько уже успел повидать простой человек, скольких тварей одолел со своими товарищами, как широк стал список погибших и насколько шире оказывалась перечень побед?

И всё же с того времени отряд стал куда сильнее. Тринадцать смертных воинов стали грозой монстров и их приглашали на открытие многих боёв. Простые люди, ни одного мага, но как же они мастерски загоняли всякую живность, показывая зрителю настоящую травлю. Ужасные твари, терроризующие смертных по всей ойкумене, погибали от слаженной работы в команде. Уже целых два месяца удавалось выступать без смертей и серьёзных травм.

Улучшилось с того времени и снаряжение. Почти все имели добротную броню, а провокаторы сражались и вовсе в стальных кирасах, с наручами, перчатками, в шлемах с верным оружием в руках.

— Пора выходить, парни! — скомандовал Вирд и надел позолоченный шлем.

Командир встал впереди, остальные двенадцать этиамариев сразу же построились сзади после чего вместе вышли на песок арены. На щитах отряда красовался их символ: чёрный рогатый чёрт с хвостом и ужасно злобным взглядом.

— Действуем как всегда! Это всего лишь очередной бой, который мы выиграем! — довольно громко произнёс Вирд, ведь шлем сильно глушил голос.

— Как скажешь, командир! — усмехнулся Бертол, который не спешил надевать свой шлем и вовсю красовался перед толпой, радуясь их вниманию, хотя они даже его имени не знали.

Вирд и Бертол были старшими Чёртовой Дюжине. Почти все бои отряда проходили с их участием, за исключением редких случаев, связанных с ранением и вынужденным нахождением в резерве. И всё же волновались даже они.

Этот бой был особенным, специально организованным Гнаргом Дурзолом с позволения Лансемалиона Бальмуара. Если всё пройдёт как надо, то щедрые зрителя осыплют победителя монетами, а вместе с полагающимся процентом за бой, при добавлении накопленных ранее сумм… Этого всего хватит на исполнение заветной мечты. Бойцы сами просили об этом шансе, понимая все риски.

Но иначе свободы не добиться, нужно рисковать и побеждать, чтобы монет хватило на покупку свободы хоть кому-то. Эта надежда придавала сил всем и заставляла жить. Смерть на кровавом песке же внезапно обретала смысл, ведь накопленный результат не исчезнет, он пойдёт в общую долю. И наконец-то, спустя столько времени, до свободы осталось совсем ничего. Нужно лишь убить одного врага и сегодня вечером кто-то из Чёртовой Дюжины получит желаемое.

— Вот же дерьмо! — вдруг воскликнул Бертол и наконец-то надел свой шлем. — А эта тварь больше, чем я думал!

Гигантская виверна вылетела сквозь ворота с другой стороны. Сразу же монстр упал на землю, но после опять, уже увереннее, рассёк воздух своими громадными крыльями. Всё из-за цепей с грузами, которые не позволяли чудищу нормально летать.

Хотя даже так крылатый ящер представлял угрозу. Прочную чешую смертным оружием будет тяжело пробить, кроме того, и длинный хвост может за один удар превратить воина в мешок с костями. Также тварь является огнедышащей, это настоящий потомок древних драконов. Радует, что у виверны только две лапы, на которых она и ходит. Но даже так, удар крыльями никто не отменял, после чего сломать кости будет проще простого. Будет ли перелом руки или черепа… уже не суть важно, ведь небоеспособный этиамарий — мёртвы этиамарий. Некоторых из Чёртовой Дюжины так и продавали: зачем хозяину раб-калека? Лучше продать и купить нового.

Вирд уже дал команду стрелкам, за спинами которых находились чудеса инженерной мысли. Быстро и слаженно товарищи разложили свои немаленькие арбалеты и принялись натягивать тетиву с помощью длинных рычагов.

— За мной! — прокричал Бертол и побежал в сторону самой твари с ещё одним провокатором.

С шумом воины стучали по щитам и кричали как можно громче, всеми силами привлекая внимание монстра. И вот уже виверна делает новый взмах своих могучих крыльев, чтобы взлететь и пройтись над головами смертных, попутно изрыгнув своё жаркое пламя.

Бертол ушёл кувырком и прикрылся щитом, остальные этиамарии тоже пережили эту атаку.

— Берегись! — вдруг раздался крик.

Один из грузов на лапах чудища вдруг отцепился и полетел прямо в одного из бойцов, в голову стрелку. Но с громким стуком каменный шар угодил прямо в щит и заставил бдящего провокатора пошатнуться. Через секунду он уже дал знак товарищам, что обошлось без травмы. Это хорошо, а то смертные кости ужасно хрупкие.

Виверна тем временем снова приземлилась на землю, но подальше от людей. Она не собиралась давать ближний бой, ведь Творцы не просто так дали ей крылья. Однако полёт давался ей крайне тяжело, и если бы не эти грузы, то возможно начало сражения началось бы с жаренных трупов этиамариев.

— Огонь! — рявкнул Вирд, как раз когда монстр попытался взлететь снова.

Звук спущенной тетивы и скрип от расправляющихся стальных плеч арбалетов. Стреляли эти махины не болтами, а небольшими горшками. Вес снарядов составлял больше двух килограммов, что и вынуждало использовать такое габаритное оружие. Кроме того, имелось только два снаряда, на два арбалета. Больше взять не разрешили.

Поэтому требовалось всё сделать с первого раза, что и получилось. В момент взлёта виверна оказалась крайне уязвима. У неё не получалось уйти в сторону, крылья с трудом поднимали изнеможденную тушу с грузами. Будь она просто на земле, то могла бы уйти на своих двух лапах. Как и через пару секунд монстр стал бы непредсказуемой мишенью в воздухе. Стрелять нужно в момент взлёта.

Два горшка пролетели дугой и угодили прямо крылья, после чего разлетелись на осколки, покрывая перепонки зеленоватого цвета жидкостью. И сразу же виверна взревела и упала обратно на землю, навсегда лишившись возможности летать. Кислота изуродовала крылья и привела монстра в бешенство.

Слаженный отряд тут же начал окружение, готовясь добивать тварь. Основное внимание на себя брал Вирд, идя прямо со стороны морды твари. Этого для чудища оказалось достаточно. Пасть разверзалась и из неё вырвалось пламя, прямо в сторону обладателя мерзко блестящего шлема.

Согнув ноги, командир Чёртовой Дюжины закрылся своим круглым щитом. Форма идеально закрывала весь силуэт, лишь некоторые языки разрушительной стихии касались голени, но поножи тоже уверенно справлялись со своей задачей. Как и щит, обитый листом бронзы, не позволил деревянной части загореться.

Поток пламени приостановился, как сразу же над плечом Вирда блеснуло остриё болта. Стрелок спрятался за спиной щитоносца и сразу же сделал меткий выстрел из уже обычного арбалета. Снаряд должен был угодить в глаз, но в последний момент тварь дёрнула головой и сталь стукнулась о чешую, со звоном отлетев в сторону.

— ВПЕРЁД!!! — проревел Бертол и помчался прямо на тварь.

Отчаянная атака прямо в бок твари. Застрелить монстра просто так не удастся, это уже все понимали. Так что первым побежал в бой именно лучший провокатор, но не из-за смелости или желания отличиться. В последнее время Бертол стал слишком мрачным и замкнутым, а его маска весельчака никогда не была искренней. Ему тяжело давались бои, особенно бои, когда приходилось возвращаться не в полном составе.

В этот же момент хвост виверны обвили боласы, ещё несколько сцепились на шее. Грузы на верёвках быстро переплелись и стали дополнительным грузом, что явно добавляло шансов для Чёртовой Дюжины. Сам же Бертол ушёл от удара крыла и вонзил свой клевец прямо меж чешуек, после чего с рывком вырвал оружие, пустив первую кровь.

Болты и стрелы продолжали лететь в тварь, дополнительно разрывая крылья а иногда даже вонзались в плоть, ломая чешуйки. Хотя особого вреда такие ранения не наносили, ведь те же болты особо глубоко не входили. Затем кто-то попытался метнуть дротик в глаз или в глотку твари, но получил в ответ лишь поток пламени.

— Стреляйте в рану! — крикнул Вирд, продолжая орудовать своим клевцом, будто киркой.

Легко сказать, но трудно сделать. Ведь виверна находилась в движении, пытаясь схватить наглого Бертола и попутно огрызаясь пламенем во все стороны, что вынуждало держать позицию близ щитоносцев, которые из-за тяжёлой брони не могли быстро скакать из стороны в сторону. Так что приходилось стрелять под таким углом, который есть.

Лучший провокатор же смеялся и бегал между двумя лапами. Попутно клевец вонзился в плоть ещё дважды. Сам же этиамарий даже не собирался разрывать дистанцию, будто планировал в одиночку разобраться с монстром. Невероятная удача сопутствовала Бертолу, хотя и его сноровку нужно учитывать.

Вирд принял очередной поток огня на щит. Всё проходило отлично, тварь устаёт, так или иначе кровоточит, силы тратит пока что только этот дерзкий провокатор. Сейчас главное выиграть время, которое играет на руку Чёртовой Дюжины. Стрелки делают своё дело, как и кислота продолжает разъедать крылья, причиняя боль монстру. Если даже расстрелять монстра не получится, то вступать в ближний бой отряд будет только после того, как кончатся снаряды.

Как вдруг поток ветра пронёсся вслед за бьющим в щит пламенем, поднимая вихрь пыль у ног командира. Смотреть на виверну Вирд просто не мог, иначе бы огонь обжёг лицо. Так что голова была повёрнута боком, а забрало находилось ниже верхнего края щита. И всё же даже так стало понятно о грядущей беде.

Взбешённый монстр не мог взлететь, но его крылья всё ещё могли придать скорости. Кроме того, крылья виверны служили и чем-то вроде рук, как у летучих мышей. С помощью шипов на конце рептилия не только уверенно ползала, но и могла быстро передвигаться, в том числе рывками.

И как только бешенство достигло предела, монстр в безумной ярости рванул вперёд. Достать Бертола тварь не смогла, оставалось лишь разорвать дистанцию. Трудно сказать, делал ли это монстр намеренно или инстинктивно по велению страха, но только что он нарушил построение этиамариев.

Вирд ещё не понял, что именно произошло, он просто напряг всё тело, упёрся в щит и выставил копьё. Остриё, кажется, пробило перепончатое крыло, но сама виверна пронеслась мимо, лишь слегка стукнув обладателя позолоченного шлема.

Мгновенно командир развернулся, тоже сделал и стрелок. Только вот мельком удалось заметить лежащие в двадцати метрах тело. Удар хвоста ужасно сильно деформировал стальную кирасу, очевидно сломал грудную клетку и убил одного из этиамариев в момент рывка. Метров десять пролетел, не меньше, а вот целое копьё осталось лежать на месте, где он раньше стоял.

Сразу же после этого длинная шея вытянулась и устремилась к новой добыче. Острые клыки должны были сомкнуться на шее стрелка, но неожиданно пробили дерево, металл и плоть. В глазах провокатора в этот момент застыло отчаяние и понимание скорой гибели.

Удар клевца был нанесён моментально, но и виверна подняла человека вверх, начиная его трясти как игрушку. Из-за этого удар пришёлся не в глаз, а просто по пасти. Через считанные секунды конечность этиамария оторвалась, а сам он без чувств упал мешком у края арены.

С рёвом снова вперёд бросился Бертол. То ли он забыл о важности построения, то ли хотел выиграть время для перегруппировки своих товарищей, но монстру было плевать. Сразу же последовал взмах крыла.

Острый коготь ударил в металлический лист и пробил доски, после чего лучший провокатор упал на спину, а его щит улетел куда к трибунам, где столкнулась с барьером. Сразу же после этого виверна продолжила натиск, махая во все стороны хвостом и посылая пламя в оставшихся этиамариев.

Ещё один стрелок, лишившийся защитника, сгорел заживо. Кроме того, слетели и боласы, верёвки которых монстр просто сжёг, принявшись после этого за самые слабые звенья в тылу. Как ни кричали провокаторы, монстр будто уже выбрал свою добычу и всеми силами пытался добраться до стрелков, игнорируя воинов со щитами.

Удары когтей на крыльях подняли столбы пыли в момент передвижения твари, метнулась пасть, сразу же из неё ударил огонь. Но стрелок ушёл от всего, только вот его товарищ лежал на земле и хватался за рассечённую шею, а ещё один просто лежал с разбитым в момент падения затылком.

Как вдруг снова раздался дикий рёв. Бертол не погиб после удара виверны, лишь продолжал лежать. А этот глупый монстр продолжил идти вперёд и теперь этиамарий оказался прямо у неё под брюхом. В этот раз мощный удар клевца угодил прямо меж двух лап, в самое мягкое место.

Сразу же после этого удара Бертол снова вырвал своё оружие и ушёл в бок, намереваясь отступить. Всё же без щита сдохнуть от виверны проще простого. Один поток пламени и всё… смерть.

Но яростный взгляд рептилии оказался прикован к наглому этиамарию. Теперь для монстра вопрос смерти конкретного человека стал сугубо личным делом. Именно так и показалось Вирду, вовремя появившемуся рядом и успевшего перед блоком взглянуть в вертикальный зрачок потомка драконов.

Изогнувшись шеей, чудище обдало свои лапы и букашек у них огнём. Пламя обтекло бронзу, почернило дерево, но проблемой стала сама нижняя конечность. Встрепыхнувшись, виверна ударила когтистой лапой в бок, прямо на выставленное копьё.

Вирд чего-то подобного как раз и ожидал, поэтому изначально держал щит под углом к потоку пламени, чтобы в случае чего сразу же выставил блок вперёд. Поэтому большая часть удара пришлась именно на сам щит.

И всё же два этиамария улетели как тряпичные куклы в сторону. Первым поднялся командир. Щит всё ещё тяжелил руку, сломанное древко пришлось выкинуть. А вот Бертол уже не встал.

Поднимающийся Вирд взглядом искал новое оружие, но увидел только хвост виверны и взгляд своего товарища со стороны головы монстра. Арбалетчик оказался в одиночестве, провокатора рядом не было, и он стал лёгкой добычей. Пасть метнулась к добыче, но спущенный курок отправил болт в полёт прямо до глаза. Раз уж умирать, то с пользой.

От такой раны чудище рассвирепело ещё пуще прежнего, что вылилось в приступ настоящего насилия. Челюсти перекусили человека в области живота, но не слишком сильно. После чего виверна подняла этиамария в воздух и изрыгнула огонь в небо, заставляя бедолагу кричать в агонии.

— Нужно отвлечь тварь и выстрелить ей в глотку! Там-то чешуи уж точно нет! — командир прокричал новый приказ, как раз когда подобрал новое копьё.

Но никто не услышал его слов, даже он сам. Голова Вирда звенела, а кругом лишь трупы и приближающаяся виверна. Налитые кровью глаза с вертикальными зрачками с усмешкой взирали на глупого человека. Как только ему в голову пришло, что столь слабый смертный может убить дракона?

Истекающая кровью виверна медленно двигалась к цели, но ещё заранее начала изрыгать огонь. Пламя вырвалось из пасти и снова ударило в щит, заставляя отвернуться. А монстр продолжал ползти, чтобы потом сомкнуть челюсти на теле человека, вынужденного прятать взгляд.

В этот раз дыхание чудища не останавливалось вообще. Тварь понимала, что это последний враг, так что можно отдать и остатки сил. Поэтому в какой-то момент лист бронзы начал плавиться. Нагревался и шлем, даже дышать выходило с трудом, ведь со вздохом в лёгкие норовили угодить языки бушующей стихии. В этот же момент Вирду стало понятно, что помощи ждать неоткуда. Остался только он один и виверна.

Столько выигранных боёв, столько чудищ удалось затравить, но это… это было что-то за гранью возможностей человека. Даже если бы в ассортименте имелось больше кислотных горшков, то всё равно жидкость никак не вредила чешуе. Да и без крыльев монстр представлял огромную угрозу. Здесь требовалось совершенное другое оружие, что-то из гномьих кузниц, чьи мечи всё равно не поднимет ни один простой смертный, баллисты какие-нибудь. Был бы в отряде хотя бы один маг… хоть какой-нибудь. Но оставался только один человек, поддоспешник которого уже начал загораться.

Но Вирд не падал и не сдавался, продолжая стоять под шквалом убийственного огня. Окончательно поплыл лист бронзы вместе с изображением чёрного чёрта. Могучая тень же становилась всё ближе, приковывая ставший безумным взгляд командира Чёртовой Дюжины.

Очередной шаг сотряс землю, как вдруг щит слегка опустился, и показался шлем Вирда, решившего взглянуть прямо в огонь. Пламя тут же лизнуло лицо, после чего застонало от нагрузки тело. Говорят, в самый страшный момент воин получает от богов силу дюжины смертных мужей, что позволяет перепрыгнуть через стену в побеге от льва, повалить быка в отчаянной схватке за жизнь и просто вытянуть на себе из реки десяток утопающих.

Но тело Вирда заскрипело от мощи как минимум тринадцати мужчин, от чего лопнули сосуды в глазах и порвались мышцы. А вся сила оказалась направлена в бросок копья, прямо в источник пламени. Правильно поставленная нога, переносный в плечо импульс и бросок, ради которого пришлось взглянуть в огонь.

Поток пламени тут же исчез, а виверна задрала морду к небу в полном боли крике. Пасть сомкнулась, но от этого копьё лишь сломалось, а остриё ещё глубже ушло в нёбо. Сам же этиамарий вдруг рванул с места, да так быстро, что заработал вывих. Но боль дойдёт до мозга гораздо позже.

Выкинув горящий щит и обнажив клинок Вирд устремился к лапам монстра. Меж двумя когтистыми конечностями зияла рана, оставленная Бертолом. В неё с разгона и угодил меч по самую рукоять. Сразу же человек остановился, но в следующую секунду сделал шаг, всем телом наваливаясь на рукоять.

Раздался хруст, может быть костей в руке, может это расходилась чешуя. Этиамарий уже действовал не слишком осознанно, весь мир слился от шага до шага, что сопровождалось новыми порциями перемешенных в бурой жидкости внутренностей и ударами фонтана из очевидно задетой артерии.

Через десять ударов сердца виверна повалилась на землю, а голос комментатора прорвался сквозь гул в голове выжившего бойца Чёртовой Дюжины. Толпа ревела от радости и плакала от досады. Многие проиграли целые состояния на ставках.

А Вирд стоял и слушал, сжимая в рука холодную рукоять меча. Просто слушал, ведь большего не получалось сделать. Слипшиеся веки на изуродованном огнём лице не могли открыться.

Эпилог

Гигантские механические часы издавали размеренный стук в такт каждому движению стрелки до нового деления. Звук секундной напоминал скорее слабый щелчок замочной скважины, минутная уже действительно стучала подобно молотку, а часовая гремела на весь дворец как гром. При несмотря на разную громкость, все стрелки звучали одинаково утончённо и элегантно, а сами звуки являлись самими настоящими нотами. Так что любой гость мог сразу понять какое сейчас время в песне часов. Если, конечно, он способен отличить фа диез от ми бемоль.

Однако сейчас Адрион не мог отвести взгляда от чудесного творения. Эти тихие щелчки не должны отвлекать внимания, а до звучания часовой ещё нужно подождать. Однако в данный момент практически всё ужасно бесило главу рода Торвандори. И в то же время монотонный звук вводил его в некоторый транс, что смешивало и без того противоречивые чувства внутри окончательно и бесповоротно.

— Может их тоже снести? — мелькнула мысль в сознании аристократа: при этом он действительно собирался их снести, уничтожить, а не снять и продать, именно просто убрать их навсегда из мира, но не передать кому-то другому. — И заменить зачем на песочные?

Сбросив наваждение Адрион снова принялся трудиться с бумагами. Нужно согласовать выступления с несколькими Великими Аренами и выбить для себя наилучшие условия. В принципе это не так уж и сложного сделать с текущей то ситуацией на рынке.

Семья Торвандори всегда была и остаётся крайне влиятельной в кругах не просто дворянства, а высшей аристократии. Основной упор рода делался на подготовку этиамариев, но этим Зелгиос решил не ограничиваться. Ведь где арены, там и кузнецы, мастера слова и химерологи. Бой почти как опера, пьесе нужно либретто, нужна музыка, боевой инвентарь и костюмы, массовка и реклама. Аренный бизнес очень огромен и нуждается чуть ли не во всём и сразу. Поэтому род тоже рос во все стороны, имел свои мастерские и своих артефактологов, чтобы лучшие бойцы получали лучшее снаряжение, не боясь, что в один момент из-за закулисных игр кто-то откажется выковать достойный сильнейшего меч. Отец заложил лучший из возможных фундаментов самодостаточности.

Но за последние три года многое изменилось, очень многое. Качество этиамариев упало, запал главы рода куда-то исчез, а ведь это крайне плохо и ужасно. Зелгиос таким образом не просто проявлял какой-то странный и нелогичный эгоизм, он ещё и подвергал угрозе, как бы это странно ни звучало, весь Эдем. Род Торвандори претендовал на первенство в иерархии дворянства, все важные вопросы решались с их участием, а имеющаяся сила являлась гарантом стабильности. Смертные такой высоты не имеют права вдруг просто перестать что-то решать и отгородиться от происходящего вокруг. Они должны и обязаны выбирать куда все пойдут и вести за собой других, пусть даже силой. Иначе… иначе рода поменьше начнут грызню за освободившееся место лидера. А это всегда плохо для стабильности. Мир должен быть поделён и никто не должен сомневаться в правильности этого деления.

В результате из-за безразличия Зелгиоса упало не только качество этиамариев, но и враги начали задаваться одним и тем же вопросом: а не потерял ли старик хватку? Они видели слабость и были правы, однако им также стоило увидеть и новую опасность в старшем сыне. В этом они просчитались.

Во время переворота погибли и значительная часть этиамариев рода Торвандори. Многих, почти всех из числа лучших, тренировал и наставлял на пути воина Граниир. Запереть их по клеткам на время конфликта… ну, не то, чтобы это невозможно, но как бы не просто так после титула легенды рабу дают выбрать свободу. Если в нём есть какие-то мятежные нотки, пусть проваливает, ведь иначе проблем не оберёшься. Требовалась истинная покорность и безупречная верность хозяину.

Только вот ситуация с резнёй внутри рода оказалась весьма нестандартной. При чём внутри не такого уж и большого рода… В плане количества членов семьи, буквально отец, два сына. Ладно бы наследников оказалось штук двадцать, тогда да, там за каждым не уследишь, кто-то обидится и обязательно будет резня за власть. Вопрос только когда?

Ну и как должны поступить рабы? Просто смотреть как их хозяева друг друга режут? При этом технически они во владении рода, которым управляет глава, то есть Зелгиос. Более того их наставником является именно Граниир. Остались бы они в стороне? Нет, они бы обязательно вмешались и скорее всего встали бы на защиту отца и того, кто проводил с ними больше всего времени. Поэтому их пришлось тоже убрать, так сказать, сократить в уравнении неудобные переменные. К слову, некоторые рабы оказались смышлёнее наивного братца, но это им особо не помогло.

В результате после резни шаткое положение семьи ухудшил и факт потери многих рабов, многие из которых так-то являются весьма и весьма трудно восполняемой потерей. Так что пришлось немного сдать позиции, но лишь немного и ненадолго. Совсем скоро началась новая резня, но уже среди врагов и убийц Зелгиоса Торвандори. Рабов Адрион потерял, найти новых для удержания звания лучшего поставщика этиамариев быстро не получится. Значит что? Значит нужно убить рабов конкурентов или самих конкурентов, устроить хаос на рынке и тем самым повысить цену на этиамариев высокого уровня. А тех, кого нельзя убить, нужно купить себе, предварительно заставив пойти на сделку своих оппонентов. Всё просто.

Так что на рынке этиамариев на данный момент царил хаос. Речь опять же не обо всех этамариях, обычное мясо спокойно поставляется, как и всегда. Речь о настоящих монстрах, которые сражаются под взором Этия. Так что сейчас активно ищут новые таланты, спонсируют выживших поставщиков, упраздняют правила для допуска на бои за титул легенды. Раньше желающих всегда хватало, а брали немногих. Теперь сразу дают разрешение десяти, в результате чего умирают девять. Да, смертность выросла, но что тут сделаешь? Сердцу Эдема нужны этиамарии, а из-за резни их количество уменьшилось. Нужно быстрое решение, пусть даже в ущерб качеству боёв на других аренах. Ведь так-то эти девять умирающих за титул легенды рабов могли оставаться героями и дальше веселить толпу. Для этого и существуют жестокие критерии отбора, чтобы всякие глупцы просто не лезли подыхать и позориться.

— Хотя… за пятьдесят лет всё нормализируется, — быстро подсчитал Адрион, делая пометки в своих свитках. — А ещё через пятьдесят архиепископ объявит о новом наборе избранных. Возможно раньше, мало вероятно, что позже. Хотя если опять что-то случится… Культу Этия придётся отложить их планы снова, ведь здесь качество играет первостепенную и ключевую роль.

— Опять разговариваешь сам с собой? Совсем кукухой тронулся? — раздался мерзкий голос вошедшего в зал гоблина: всего в крови, но не в своей.

— Говори зачем пришёл, Орлойд, — жёстко произнёс глава рода Торвандори, концентрируя в помещении ужасно много хара.

— Да угомонись ты… Это просто штука, — оскалился алчный наёмник, которому напомнили о том, кто здесь сильнее. — Доклад принёс, про твоего брата. Его там на днях убить пытались.

— Кто? — без тени эмоций спросил Адрион, не сомневаясь, чем всё в итоге закончилось.

— Гильдия, кто же ещё, — усмехнулся Оролойд и почесал своё единственное ухо. — Троицу послали. Видимо, только этих дебилов и удалось купить.

— Никогда не слышал про Троицу.

— И неудивительно. — Гоблин закатил глаза, после чего достал длинную трубку из пространственного артефакта. — Этому мусору только шпану региональную гонять. В дела сердца Эдема им лезть явно не стоило. В результате два трупа, а их капитан вернулся побитый, униженный и без родового меча. Если хотите вопрос могу решить я. Один ваш приказ и его голова окажется у вас, братца вашего то есть. Могу и его рыжую рабыню прихватить, её даже живой взять получится. Ей кстати пророчат великое будущее. Сам Проводник восхищался её пламенным рвением и назвал Поцелованной Огнём.

— Он так о каждом втором маге огня говорит.

— Ну, не хотите, как хотите. Мне насрать, честно, — пожал плечами гоблин и начал специально ковыряться в носу, чтобы побесить честолюбивого аристократишку.

— Ты можешь говорить и вести себя достойно, а не как помойная крыса из трущоб?

— Ой, да всрались мне эти манеры… Я же наёмник, самое алчное и беспринципное существо, готовое продать мать, но не свою. Она же продана, — ядовито улыбнулся Орлойд, выдыхая густой чёрный дым. — Когда ко мне приходит аристократ и спрашивает, сколько нужно заплатить за убийство всей его семьи, я не читаю нотации. Я называю конкретную сумму и номер кассы в банке, куда это сумму нужно занести. Так к чему всё это лицемерие? Я знаю свою роль, я знаю правила. Ни к чему лишнее лицемерие.

— Что-то ещё?

— Э-э-э… да вообще нет. Ничего интересного не происходит, все ваши враги ссутся под себя. Слухи расползлись ужасно быстро, если вы такое со своей семьёй устроили, то с ними… Жалко бедолаг, — произнёс Орлойд, после чего рассмеялся во весь голос да так что чуть слезу не пустил. — Ой, умора. Жалко их, ага… О, вспомнил. Там ещё Дамескус что-то засуетился и в Ландос переехал.

— В Ландос? — с некоторым сомнением переспросил Адрион, переводя взгляд с бумаг на мерзкого гоблина. — Он вроде планировал навсегда остаться на границах мира в качестве главнокомандующего одной из армий. Я же его туда и устроил.

— Ага, у меня проблем с памятью нет, — ответил наёмник и хмыкнул, после чего сплюнул чёрную от курения слюну. — Но информация точная, он взял отпуск на год и теперь живёт в Ландосе. Могу поделиться своими мыслями, если вам, конечно, это нужно.

Гоблин снова оскалился и посмотрел прямо в глаза аристократа. Он специально не сказал всё что знает, ему нравилось, когда такой умный Адрион сам спрашивает о том, чего не знает. Мерзкий наёмник таким образом самоутверждался, издевался над заказчиком и мог себе подобное позволить: всё же навыки Орлойда полностью стоят своих денег и из-за такой мелочи от них вряд ли кто-то откажется.

— Говори уже, — со вздохом попросил аристократ.

— Самый достопочтенный, самый верный, самый лояльный и добрый командир гвардии рода Торвандори действительно считает себя достойным человеком. Даже после всего, что он сделал, шерстяной засранец продолжает играться в какого-то рыцаря. Для этого он и попёрся в армию, став по вашей воле аж главнокомандующим пусть и не всех войск Эдема, но одной из граничных армий. Только вот… стратегом он от этого не стал. Туповат он для такого звания, опыта тоже нет,он просто… стражник, гвардеец, ему бы в охранники борделя устроится… Ну или младшим офицером. Исполнитель из него хороший, если, конечно, опустить его склонность к предательствам, хех. Тактикой бы ему заниматься, на низшем уровне, а не стратегией.

— Ближе к сути, Орлойд, — вынужденно Адрион поторопил свой инструмент: время слишком дорого для траты его на пустословие.

— Более того, на границах же скучно. Патрули, охота, патрули… опять охота… О, ветра Этия принесли полчища тварей. Круто, нужно отдать приказ инженерам, которые превратят всё в фарш до того, как твари дойдут до воинов. Снова патрули, охота… и патрули. А Свободный вторгается не так часто. Армейская жизнь оказалась ужасной рутиной, а офицерская служба — бюрократической дырой, где старшее командование в мирное время больше пишет отчёты, чем командует войском. Поэтому он и попёрся в Ландос. Там же феодалы постоянно между собой сражаются, устраивая целые междоусобные войны с осадами замков. Так что Дамескус пошёл играться в стратега на стороне какого-нибудь рыцаря. Хотя… знаете, может я не прав? Может он действительно изменился и хочет просто набраться опыта? — сам себя спросил Орлойд и театрально задумался, после чего заржал во весь голос. — Ох, да… фантазия у меня будь здоров.

— В сердце Эдема он возвращаться не собирается? Каких-то странных действий за ним не было замечено? — новая информация несколько насторожила аристократа, который не мог просто закрыть глаза на произошедшее.

— Странных действий? Хочет ли он вернуться и убить вас? — довольная улыбка появилась на лице гоблина, всеми силами пытающегося свести с ума заказчика, всё ещё окруженного врагами. — Не, вроде не хочет.

— Вроде? — как и следовало ожидать Адрион попросил уточнения.

— Я могу поставить своё второе ухо на то, что этот трус никогда не вернётся в сердце Эдема. Но стопроцентной уверенности у меня нет. Вдруг он… не знаю, начнёт разговаривать сам с собой, потом словит шизу и бросит вам вызов? Вы же знаете, он так долго служил Зелгиосу, подобное предательство может сильно ударить по психике. Верно? Он же так был близок к своему господину, ближе только его дети и жена, не так ли? — спросил Орлойд и уставился на своего заказчика, сверля того своими чёрными глазами. — Не боитесь, что кончите так же, как ваш отец? Детей у вас нет, но предать может кто угодно.

— Боюсь? О, нет. Я не боюсь ни предателей, ни своих врагов. Я их просто убиваю, — спокойно ответил Адрион, не отводя своего взгляда. — Или ты думаешь, что я как какой-нибудь узурпатор двинусь рассудком и сойду с ума из-за собственной обострённой мнительности? Я слишком много живу для такой жалкой участи. И да… что касается предательств. Когда тебе кто-нибудь предложит в два раза больше, чем я, очень хорошо подумай над этим предложением.

— Предложите мне в четыре раза больше, чем враги?

— Нет-нет, ты не понял. — Теперь уже улыбнулся сам аристократ. — Тебе будет нужно задуматься о совсем другом. Ведь возможно это будет подосланный мной смертный.

— Ха… в таком случае обязательно хорошенько подумаю, — убийственно мягко протянул Орлойд и улыбнулся во все свои кривые зубы. — Учту все подводные камни и приготовлю для них решения. Но знаете… я вас предавать не планирую. Денег у меня предостаточно. И за этот заказ я взялся не ради золота, не ради положения или власти…

— А ради чего?

— Неужели вы ещё не поняли? Мне просто скучно… а тут подвернулся такой шанс лично проследить за тем, как всё кончится, — пояснил наёмник, после чего стряхнул пепел на чистый мраморный пол и поднялся на ноги. — Ну всё, бывайте. У меня ещё есть дела. Нужно сходить в бордель, отдохнуть, потом убить нескольких уродвец и выпить, покурить… Занятой я гоблин, очень занятой.

≡=Конец пятой книги≡=

≡=Ссылка на шестую книгу≡=

Ссылка в примечаниях на странице книги.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Чертова Дюжина

Эпилог