Афанасий - герой республики [Олег Беймук] (fb2) читать онлайн

Афанасий — герой республики

Пролог

Что-то эта прогулка перестаёт быть просто развлечением, — пробормотал Толстый. — Мы точно должны просто выгнать стаю на номера?

— Таково задание. В округе завелась стая под руководством матерого вожака. Сперва резали скот на выпасах, потом пару раз напали на коровники. Скот больше режут, чем жрут! Крестьянской общины по всей округе несколько раз подавали запрос в Магистрат, но тем просто не было дела до жалоб простых крестьян. Предложили объединиться в артель и выделить от каждой деревни охотников. Мол, как браконьерить по графским угодьям, так это запросто, а с обычной волчьей стаей не справитесь? — донес Длинный до отряда информацию, котрую получил в ходе инструктажа в магистрате.

Только из идеи с артелью ничего не вышло. Стая легко уходила от охотников, и все больше наглела. И даже начала нападать на проходящие по столбовым дорогам караваны с продовольствием. Даже пару возниц задрала. В народе решили, что дело нечисто, и прозвали стаю "Лютой". А на прошлой неделе стая распотрошила воинский обоз, что вёз провиант в Первый Тамбовский Кавалерийский. Причём, обоз сопровождала вооружённая охрана. Из показаний выживших, которые те дали под протокол, следовало: нападали огромные волки, пудов по дюжине каждый, и пули из мушкетов их не брали! А второй выстрел сделать они стрелками не дали: порвали на тряпочки, даже самые опытные солдаты не успели перезарядиться. Но это понятно: у страха глаза велики. Но заинтересовало комиссию другое: несколько солдат охранения погибли не от зубов и клыков, а от огнестрельных ранений. Получается, вместе с волками на обозначил нападали люди! А значит…

— Значит, среди разбойников имеются Одарённые, которые и наводят стаю на цель, — закончил я мысль Длинного. Хотя и не положено перебивать командира группы, но у нас с Длинным, вроде бы, наладились почти приятельские "неуставные" взаимоотношения. Да и нечего делать такие длинные паузы в монологе. Не в театре выступает.

— Или это не звери, а одарённые, с навыком перевоплощения в зверей. Тогда и размер зверюшек — реальный. Кстати, эта версия объясняет и размер следов, и невероятную силу укусов: пару бойцов буквально перекусили пополам.

— Прямо, драконы какие-то, а не обычные волки, хоть и Тамбовские, — вступила в разговор молчаливая обычно Ледышка.

— Ты не переживай, — постарался успокоить бойца Длинный. — Обычные звери, просто крупненькие. Наша задача немножко пошуметь, спугнуть зверей с лежки и погнать вон в ту сторону. С остальных сторон их флажками ещё вчера огородили. А там их лучшие снайперы из той самой воинской части встретят. Ни один не уйдёт! Главное, чтобы мимо нас не прорвались!

— А если они не мимо, а прямо через нас рванут? — не унималась Ледышка. — Сам же слышал на инструктаже, стая действует на удивление неожиданно, как будто проявляя признаки разума?

— Тем более, если это "Оборотники", — добавила Светлячок. — тогда вся надежда на ваши мечи. Мы с Ледышкой её сосульками и моим светлячком их вряд ли остановим! Не тот у нас уровень!

— И правда, кто придумал навстречу настоящей стае выгонять первокурсников, с нестабильным Даром, — поддержала подружку Ледышка. — Да еще и с таким непонятным вооружением.

— Да бросьте вы паниковать, — успокоил девчонок Длинный. — Мы страхуем обычных загонщиков. Роль которых выполняют идущие впереди дикие крестьяне с палками и кастрюлями.

— Ага, но только в этот раз крестьян не смогли в достаточном количестве согнать. Уж очень их напугали слухи об этой стае, которые они сами же и распускают! — Хохотнул Толстый, придерживая на плече здоровенный алебарду. Он единственный с курса, кто выбрал вместо меча этот экзотический топор на длинной рукояти. Хотя, как им махать в густо лесу он, видимо, не подумал. Вообще, планирование и раздумья были далеко не самой сильной его чертой. Зато он отличался исполнительностью, неутомимостью и огромной физической силой.

В этот момент опять раздался леденящий душу вой. На этот раз, кажется, ближе. Или это только кажется от страха?

— Чу! Слышите! Что-то ломится прямо в нашу сторону через бурелом. И это не волк, — насторожился самый мелкий и слабый, но наиболее умный и осторожный член нашего отряда, Рэбе.

Вообще-то в бою на открытой местности его лук представляет собой страшное и дальнобойное оружие, но не в этой чащобе. Зато у него отличный слух и, несмотря на очки, прекрасное зрение и чувство ориентации. Видимо, он все же Одаренный, хотя Кристалл Определения упорно отказывается это признавать. Да и вообще, с этим Кристаллом какая-то ерунда. Дар Рэбе, даже проявляющийся физически, он игнорирует. А меня, который не способен ни к каким видимым фокусам, упорно отмечает аж третьим уровнем! Что заставляет преподавателей издеваться надо мной самыми разнообразными способами, пытаясь вывести мой Дар наружу.

Заодно, мне приходится посещать лекции "по теории магии", где приходится выслушивать все эти дикие фантазии современных философов, пытающихся, опираясь на труды древних богословов и чернокнижников, объяснить возникновение и действие странных феноменов, связанных с "Одаренными". Начиная от Божественного Вдохновения и до проявления козней Врага рода человеческого. Но как можно объяснить то, что невозможно понять? То, что не вписывается в установившиеся рамки природных явлений? Да к тому же эти "исследователи" разбились на группировки, ненавидящие друг друга и обвиняющие конкурентов не только в безграмотности, но и в попрании нравственных и Божественных норм, а также строчащие друг на друга доносы и в Службу Защиты Республики, и в Священную Конгрегацию, и просто в ближайшие жандармские отделения!

В общем, в области "Теории Магии" царит полный разброд и шатания. Настолько явные, что чуть ли не каждый практикующий Одаренный разрабатывает собственную теорию применения подчинённых ему Сил и скрывает её от "коллег" по одаренности. И часто выдвигает совершенно дикие теории. Некоторые из которых внезапно оказываются рабочими, между прочим!

Но что-то я отвлёкся. А на охоте, даже в роли загонщика, долго размышлять и отвлекаться не рекомендуется. Тем более, теперь и я, не обладая чувствительностью Рэбе, услышал, как какая-то могучая тварь ломится через бурелом. Фантазия тут же нарисовала какое-то жуткое чудовище с когтями и ядовитыми клыками, ростом с лошадь, покрытую непробиваемой чешуей, и к тому же огнедышащую, которая ломится на наш небольшой отряд.

— С той стороны! — Закричал Рэбе, наводят лук с наложенной стрелой куда-то в сторону густого кустарника. До него локтей двести! Уже полтораста! Сто двадцать! Меньше сотни!

Рэбе продолжал отсчёт, зажмурив глаза и отслеживая направление и дистанцию на слух. Мы с Длинным достали мечи и прияли оборонительные стойки. Девчонки прижалась друг к дружке, "спрятавшись" за спиной Толстого, который поудобнее перехватил алебарду двумя руками и приподнял над плечом.

Но, несмотря на приготовление, тварь появилась внезапно.

Кусты раздвинулись, и на открытый участок вылетел эдакий холм неопрятно — коричневого цвета, как будто покрытый глинистой почвой, с запутавшимися в покрывающей его щетине веточками и листиками. В передней части холмика блестели бусинками мелкие красные глазки, чуть ниже них отсвечивали матовым костяным блеском крупные, чуть загнутые клыки. Тварь, выскочив из кустов, и не подумала замедляется. Она чуть довернула и ускорилась, нацелившись точно на Длинного, определив в нем командира противника. Коротенькие, на первый взгляд, лапы с прочным копытцами, с новой силой ударили в землю, ускоряя эту живую торпеду. Дикий секач (между прочим, один из самых смертоносных обитателей наших лесов!) мчался прямо на соперника. А Длинный, как зачарованный, выставил меч перед собой, намереваясь встретить лобовой удар противника. Идиот! Куда он хочет ударить мечом матерого дикого кабана? В лоб? Да проще наковальню в кузнице пробить мечом, чем его лобовую кость! Да его такой таран просто сметет и отбросит на ветви ближайшей сосны, вместе с мечом! А сам разве что шрам над бровью получит. Нет, это медведя, если повезет, можно взять на рогатину, но не кабана. Этого нужно бить сбоку, под лопатку. И изо всей дури, чтобы пробить жёсткую шкуру, покрытую слоем глины, а потом пройти через плотные мышцы, связки, не завязнуть в подкожном сале и добраться до сердца. И то, даже смертельно раненный зверь попытается (и успеет!) расправиться с незадачливым охотником.

— В сторону, идиот! — заорал я, наплевать на субординацию и армейское единоначалие и зачем-то изо всех сил прыгнул в его сторону.

Кажется, с перепугу я побил все существующие рекорды по прыжкам с места, врезался в плечо Длинного и едва не покатился вслед за ним. Зато в последний момент убрал командира с траектории живого тарана, да и сам оказался чуть сбоку, в удобной позиции для удара.

Картинка перед глазами словно замедлилась, я в лёгком ступоре наблюдал, как смертоносные клыки скользнули в нескольких пядях от моей ноги, а острые копыта взрывают место, где ещё не распрямилась трава, не которой доли секунды назад стоял Длинный. Мелькнула налитый кровью глаз. За ним место, где у остальных животных была бы шея, затем меня качнул ветром, который создавала пролетающая мимо туша. Взгляд автоматически упёрся в точку, единственное уязвимое место этого монстра. Оно размещалось чуть выше моего пояса, намного выше, чем у обычного секача. Но я все же успел сделать единственное, что могло бы меня спасти: успел поднять меч и до упора, налегая всем телом и упираясь подошвами сапог в грунт, вонзил его туда, где у зверя должно находиться сердце. Меч вошёл в тугую плоть больше, чем на локоть. Затем я ощутил рывок, и рукоять вырвало из моей руки. Зверь, не замедляясь, промчался мимо, пытаясь затормозить всеми четырьмя. Домчавшись, замедляясь, до противоположных кустов, это живое исчадие Аида развернулось и уперло в меня ненавидящий взгляд мелких красных глаз. Кабан готовился вернуться и уничтожить обидчика. Ситуация повторялась, но на этот раз я был почти безоружен. Не считать же оружием в данном случае дагу, с совершенно смешной длиной лезвия. Ей можно разве что в зубах этого монстра поковыряться, когда он будет жрать тот мешок с фаршем, который от меня останется после его удара. Но зверь почему— то не нападал. Он стоял и смотрел на меня. В какой-то момент мне показалось, что выражение чистой ненависти в его взгляде сменилось недоумением. А в следующий момент его передние ноги подогнулись, и монстр ткнулся мордой в землю. А затем новость о том, что пробитое мечом сердце перестало биться, дошло и до тщательно упрятанного в глубине черепа мозга. Глаза монстра заволокло мутной пеленой, он рухнул (даже земля под нашими ногами вздрогнула!) на бок, пару раз дернулся и затих. В этот момент пришёл в себя Толстый. Он подскочил к поверженному противнику и изо всех сил опустил топор на его голову. Сказать по правде, особого эффекта это на покойного не произвело: все-таки его череп оправдал надежды. Прочная конструкция!

— Успокойся, Толстый, — окликнула его Ледышка. — Искр его прикончил, пока ты в себя приходил и размахивался.

— Может, это и есть твоя скрытая способность, а? — обратилась ко мне Светлячок. — Уж больно ты быстро двигался! А даже моргнул не успела, а ты уже кончил!

— Главное, чтобы эта его способность в семейной постели не появлялась, кончать с такой скоростью, — схохмила Ледышка, разрядив обстановку.

— Насчёт кончать до срока, это я лично проконтролирую, — не ведясь на подкачки, ответила Светлячок. А тебе до наших половых проблем дела не должно быть никакого.

— Так, закончили пустой трёп, — оборвал начавшуюся пикировку Длинный. — не забывайте, наше дело не этот кабанчик-переросток, а Лютая Стая. Сами слышите, вон они вдали переговариваются. Так что собрались в кучку, и готовимся к неожиданностям!

Но приготовиться мы не успели. Я только сделал шаг к тушёный погибшего в неравной схватке кабанчика, как по ушам ударил запредельно силы и высоты свист. Запредельно громкий, да ещё и модулированный, он буквально врезался с мозг, даже не через уши, а через кости черепа. А ещё заставлял вибрировать внутренние органы. И прежде всего воздействовал на пищеварительную… а точнее, шлаковыделительную и мочеиспускательную системы. И я изо всех сил напряг сфинктер и сжал ягодицы, чтобы не обделаться. Честно говоря, опасение испачкать штаны уверенно конкурировало с вполне естественным инстинктом самосохранения, и даже перекрывало чувство опасности.

Доносится этот ужасный звук, казалось, со всех сторон. Подборов минутную слабость, я, прижав ладони к ушам в попытке заглушить звук, оглянулся вокруг.

Уши пытались зажать почти все наши. Четыре фигуры: Длинный, Толстяк и обе девчонки присели, прижав ладони к ушам. А вот Рэбе, хотя и самый чувствительный и пострадавший от свиста больше всех, стоял прямо и, не обращая внимания на расползающееся по штанам тёмное пятно, выпускал стрелу за стрелой куда-то вверх.

Затем он на секунду замедлился, набирая в лёгкие воздух и задерживая дыхание (видимо, готовясь у ответственному выстрелу) и почти одновременно произошло несколько событий: перекрывая свист, испуганно заверещала Светлячок; Рэбе пустил стрелу почти горизонтально; раздался сдвоенный удар: стрела пробила что-то мягкое и с характерным звуком врезалась в дерево. А затем, почти сразу, зловещий свист сменился жалобным писком, в сопровождении хрипов и бульканья.

Проследив за направлением полёта стрелы, я не сразу рассмотрел, что стрела прибила к стволу сосны, на высоте чуть выше моего роста, странную крылатую тварь. Наверное, это был какой-то подвид летучей мыши: чёрное тельце, покрытие короткой жёсткой шерстью, уродливая морда и пасть, полная острых мелких зубов, раскрытая в жалобном вопле, и широкие кожистые крылья, одно из которых повисло сломанной тряпкой после удара о дерево. Крылья казались тонкими парусами, или перепонками, растянутыми между растопыренными пальцами. Эти длинные, гипертрофированные пародии на пальцы заканчивались острыми, черными, загнутыми когтями. И на сломанном крыле с когтей стекали тягучие капли красного цвета.

Взглянув ещё раз, обнаружил источник крови: Светлячок лихорадочно пыталась закатать стремительно пропитывающийся кровью подранный рукав. Это ж надо: одним движением летающая тварь не только порезала крепкую ткань охотничьего куртки, но и рукав защитного комбинезона и глубоко взрезала мышцы руки.

Я бросился на помощь своей… подруге, но та остановила меня, показав жестом: "Не паникуй, ничего страшного, сама справлюсь!" С другой стороны, к ней развернулась Ледышка и начала накладывать на рану "заморозку". Ну ладно, не буду мешать. В конце концов, медицинскую помощь у нас в отряде оказывают как раз девушки, так что лучшая помощь, которую я могу оказать, это не вмешиваться.

— А это ещё что за чудо с крылышками? — задал вполне уместный вопрос Толстый.

— Похоже, обычный Крылан, — отозвался все знающий Рэбе. — только в этом лесу завелась что-то, что всех их изменило, и усилило. И банальная летучая мышь превратилась в такого вот "Соловья-Разбойника".

— Да уж, свистит он и правда, мощно. Я аж обосрался немного, — простодушно сообщил Толстяк.

— Да я тоже немножко не сдержался, — согласился с ним Рэбе. — И шустрый, зараза! Пять стрел мимо пролетело. Если бы Светлячок его не задержала, то не уверен, что вообще попал бы!

— Но все хорошо, что хорошо кончается, — с облегчением подвёл итог Толстый.

— Эй, не расслабляться в строю! — оборвал их беседу Длинный. — не забываем, что основное задание ещё не выполнено! Наша цель — Стая. А учитывая, какие изменения мы видим у этих зверушек, я все больше начинаю верить в крестьянские сказки о размерах и силе этих тварей. Собрались! Сейчас будет финальная схватка! И Искр, забери свой меч!

Я подошел к все еще пугающей туше кабана, взялся за рукоять и потянул на себя. Ну да, меч застрял в прочных мышцах надежнее, чем оружие знаменитого древнего рыцаря в каменной плите!

Стянув перчатки, ухватился за рукоять надежнее, уперевшись одной ногой в тушу зверя, и потянул оружие на себя, пытаясь его немного раскачать оружие из стороны в сторону. Как пробку из бутылки с вином в родительском погребке. Но как только меч начал понемногу поддаваться…

— Вот и они! — воскликнула Ледышка, разворачиваясь лицом к чаще, из которой свернули несколько пар кроваво-красных пар огоньков. Разум подсказывал, что это, видимо, глаза волков, которых мы вместе с загонщиками должны загонять на номера. Но сознание отказывалось прислушиваться к голосу разума. Для начала, огоньки были слишком высоко от земли, так что принадлежали, как минимум, лошадям. Или животным, равным лошадям по росту. Хотя вой, раздававшийся почти рядом, заставлял все же принять сторону разума. Который, в свою очередь, призывал залезть на ближайшее дерево и спрятаться поближе к верхушке: сражаться с монстрами таких размеров, или, тем более, убежать от них он полагал невозможным.

Тем временем Толстый, удобнее перехватив алебарду и описав топориком пару восьмерок в воздухе, смело двинулся в сторону чаще и заорал:

— Что, попрятались? Боитесь честного боя, волкИ позорные? Правильно делаете! Только попробуйте показаться! Я с вас живо шкуру спущу! А хвост к беретке пришью, самый модный на деревне буду. А ну, выползайте из кустов, шавки подзаборные!

— Справа! — пискнула Светлячок, такая пальцем чуть ли не в тыл нашего построения.

Она была права. Пока основная группа отвлекала нас «вокальным представлением», поглядывая из кустов, несколько зверей бесшумно обошли нашу группу и вышли в тыл. Да, их было всего трое, но это были отборные экземпляры!

Впереди стоял старый, но далеко не дряхлый, матёрый зверь. Серая шкура была местами тронуть сединой, на морде были видны парочка старых шрамов, один из которых чуть не стоил в свое время этому бойца глаза: он пересекал глазницу, начинаясь на высоком лбу и заходя за нижнюю челюсть. Это с кем же такому гиганту сцепиться пришлось? — невольно подумал я. Второй была молодая, но крепкая волчица. Которой тоже не впервой было драться. Ну, а третьим был молодо, сильный волк, который так и стремился в бой. Ростом и статью он не уступал старому, матерому вожаку. Но, видимо, старался проявить себя, чтобы завоевать более высокое положение в иерархии.

Я потянулся к мечу на поясе и только сейчас осознал, что мой полуторник так и торчит в туше гигантского кабана.

— А вот это пи@дец, — заявил совершенно спокойным тоном, констатируя сложившейся положение, наш Рэбе. При этом держа неожиданный «десант» под прицелом натянутого лука.

— Ну, не драматизируй, — поправил его Длинный. — Это ещё не полный пи@дец. Полный будет, когда подойдут укротители этих собачонок.

И тут неожиданно в бой вступила Светлячок. Она взмахнула перевязанной рукой и в старого волка полетел, сорвавшись с её ладони, комок огня. Нужно сказать, снаряд у неё получился (должно быть, с перепугу) даже больше по размеру, чем достигал на тренировках. Вот только это не слишком помогло: ударившись в покрытый шерстью бок зверюги, огонь зашипел и потух, не причинив видимых повреждений. Волк даже не шевельнулся, а вот его подруга щёлкнул зубами и издала звук, похожий на хихиканье.

Волчица и молодой хищник двинулись в нашу сторону, и в бой вступила Ледышка. В зверей полетели сосульки, но результата не достигла и эта атака. А вот молодой волк ускорился и бросился на обидчицу.

Рэбе моментально выпустил две стрелы подряд: одна летела точно в глаз старому волчаре, но тот вовремя мотнул башкой, и стрела отскочила от крутого лба вожака. Вторая предназначалась молодому волку, но волчица ухитрилась перехватить её пастью на лету. Короткое движение челюстями, и на землю упали две половинки стрелы.

— Эй, ты чего творишь! — обиженно завопил лучник. — ты хоть представляешь, сколько труда нужно, чтобы сделать хорошую, ровную и сбалансированную стрелу? А такие вот серые их… зубами…

Но похоже, воздействовать на совесть малограмотного зверя было бесполезно.

Более доходчивым оказался аргумент Толстого. Он опять описал алебардой круг, и, перехватив древко вытянутой рукой, прочертил острием длинную полосу по боку и задней ноге молодого волчка. Тот сразу же сменил приоритет, оставив в покое незадачливую Ледышку с ее сосульками и повернулся к новому противнику, который нанес ему болезненную рану. Девчонками же занялась волчица. А старый вожак кинулся на Длинного, признав в нем достойного себе соперника.

Без присмотра остался только я, да еще Рэбе: видимо, волки не спешили признавать его лук опасным оружием. Я решил потратить время до подхода «основных сил» с пользой, выдернув меч из дохлой туши. Но продолжал посматривать по сторонам, максимально расширив (как учил Мастер) поле зрения и не концентрируясь на деталях. Поэтому первым обратил снимание на некую странность: от каждого зверя (а на поляну из зарослей вышло не менее дюжины здоровенных монстров) тянулась что-то похожее на тонкую раскаленную проволоку. Причем эта красная, как разогретый металл «проволочка», не замечала стоящих на ее пути кустов и деревьев. Никак их, не тревожа и проходя насквозь сквозь стволы, не повреждая их.

И все эти ниточки сходились воедино на совершенно пустом, на первый взгляд, месте, в двух шагах от Длинного, прямо за его спиной!

— Осторожно! Сзади! — заорал я. — Там укротитель этих зверюг! Длинный, прямо за тобой!

Проявившийся невидимка был прозрачныим, как будто колеблющийся воздух надо догоревшим костром. Сейчас длинному достаточно было развернуться и махнуть мечом. Длинный даже однял оружие размахнулся, чтобы перерубить наглого невидимку… но в тот момент из почти пустого пространства вылетело что-то темное, моментально впилось в спину Длинного и тут же налилось темно-красным цветом, как сунутая в горн проволока. Командир отряда остановился, опустив руки, затем обвел взглядом поле боя и двинулся к замершему на месте Рэбе, заново поднимая меч. Он собрался без разговоров зарубить мелкого лучника. А что он будет делать потом? Что самое интересное, что волк, который как раз готовился прыгнуть на бойца, как будто утратил к нему интерес. Он отвернулся и зевнул, а затем опустился на пузо и опустил башку на скрещенные лапы. Кажется, вожак стаи записал попавшего под контроль невидимой сущности бойца в разряд «своих», и решил перейти в разряд «зрителей», при подавляющем численном превосходстве своей команды.

— Толстый, командир под управлением! Выруби его, только аккуратно! Тюкни обухом по темечку, но, чтобы жив остался!

— Тебя понял, — прорычал Толстый продолжая удерживать молодого волка на расстоянии, и, описав топором замысловатую фигуру в воздухе, опустил обух на затылок командира. Тот, не успев сообразить, что опасность пришла, откуда не ждали, рухнул мордой в землю и перестал подавать признаки жизни.

— Эй, Толстый, ты не перестарался?

— Да нет, все тютелька в тютельку, как говорил своей жене один лилипут.

— Тогда помоги девчонкам, а я займусь этой невидимой тварью!

И двинулся навстречу странному пятну колеблющегося воздуха.

Если смотреть не точно в центр колеблющегося воздушного пятна (теперь оно было видно отчетливо), а чуть выше и правее, то можно было рассмотреть стоящего внутри человека. Точнее, не совсем человека, а нечто странное: голова у него была, а вот рук было несколько, но очень тоненьких, выходящих из средины туловища и переходящих в те самые красные нити, ведущие к каждому из зверей. А нить, попавшая в спину Длинного, выходила, казалось, из самой головы. Через пару секунд, удостоверившись, что жертва не подает признаков жизни, нить «смоталась» и втянулась в голову. Затем сверкнул единственный красный глаз, и что-то темное метнулось в мою сторону, сильно ударив чуть выше ключицы, но не пробив кожаный доспех с подбитыми изнутри железными бляшками. Между нами протянулась точно такая же нить.

Однако в отличие от Длинного я видел, что в меня прилетело и даже ухитрился ухватить эту нить правой рукой, закованной в металлическую кольчужную перчатку. На ощупь это что-то напоминало намазанную мылом или жиром веревку, толщиной с палец. Пока веревка не натянулась и не разогрелась, я пару раз повернул кисть, наматывая «веревку» на кулак. А затем сделал единственное, что смог придумать в этой ситуации: вызвал в руке ощущение «искры», которая появляется, когда гладишь кошку, или, скорее, когда перед тобой крутится огромный шар из серы, и в протянутой к нему руке начинают формироваться длинные бегущие огоньки. Кажется, угадал: невидимке эти искры совершенно не понравились, и он попытался выдернуть веревку (скорее, это было что-то вроде щупальца, как у осьминога, только длинное и гладкое) из моей руки. Но я держал тварь крепко и потихоньку продолжал наматывать «веревку» на кулак, сокращая расстояние между нами.

Тварь заволновалась, и тонко завизжала. К тому же, красные нити, ведущие от него к подчиненным волкам, начали исчезать, и монстр пытался достать новыми туманными «щупальцами» меня. А маскировка типа «невидимости» при этом ослабевла.

— Светлячок, видишь эту тварь? — крикнул я, опять ориентируясь на интуицию. — Попробуй влупить по нему огоньками! Оставь в покое несчастную зверюшку, она уже не под контролем! Сейчас укротителю не до нее!

Светлячок оказалась послушной девочкой. Она отвернулась от здоровенной морды волчицы, что пыталась прорваться к девчонкам, разрушив ледяной барьер, который ухитрилась возвести перед ними Ледышка, и швырнула комок огня в бок непонятному «укротителю». И на этот раз эффект превзошел ожидания! Тварь уже не визжала, а верещала, и от места попадания пламени в его бок разбегались огненные полоски, полностью выводя тварь из невидимости и превращая блестящую черную кожу в обугленную древесную кору, которая очень скоро начала отваливаться кусками, оставляя пылающие раны. Сходства с человеком в ней оказалось значительно меньше, чем казалось ранее: когда рассеялся морок выяснлось, что больше всего тварь похожа на толстую змею, с двумя редуцированными передними лапками, стоящую на своем хвосте. Точнее. на кольце, в которую свился конец хвоста. Средина туловища, возвышающегося на пол-сажени над землей, была толщиной в пару пядей. А венчала это чудо голова, отдаленно напоминающая человеческую, с единственным глазом посреди лба и двумя отростками, свисающими по сторонам пасти вроде длинных «усов»: именно одним таким «усом» она меня и пыталась захватить.

Тем временем я подобрался к твари на расстояние в два локтя. Она пыталась вырваться, но хватка на «усе» не ослабевала, кольчужная же сетка не позволяла «веревке» скользить и отлично пропускала в нее искорки, которые формировались в моей ладони. Нашарив левой рукой рукоять даги с лезвием в форме фламберга, вытащил клинок и попытался ткнуть непонятную тварь в корпус. Но, даже обгоревший и с отпадающими кусками кожи, корпус по прочности не уступал березовому полену. Бесполезно ткнув пару раз в тело и не добившись успеха, решил опять применить «искру». Скинул левую рукавицу, чтобы обеспечить контакт кожи с металлом и вызвал уже знакомое ощущение. По лезвию от металлической рукояти пробежали искорки, похожие на электрические, от вращающегося комка серы. Усилив искрение до максимума, я взмахнул клинком и, о чудо! без труда рассек ранее не поддающийся корпус твари на две части. Верхняя, вместе с головой, осталась висеть на одном усе, намотанном на кулак. А нижняя рухнула на землю и рассыпалась прахом. Сильно размахнувшись, врезал головой чудовища по стволу ближайшего дерева, да так, что только ошметки полетели во все стороны. И в этот момент прочная веревка, которую я держал в кулаке, превратилась в вязкие, мягкие, расплывающиеся в руке сопли. Разжав ладонь, я брезгливо вытер слизь о кожаные штаны. И только после этого оглянулся на сидящих рядом в расслабленных позах здоровенных волков.

Звери, что удивительно, совершенно не собирались нас атаковать. Я бы сказал, что они смотрели на нас вполне доброжелательно. И цвет глаз их медленно менялся с кроваво-красного на желто-янтарный. А некоторые трясли башками и огладывались вокруг, как будто удивлялись: что сейчас происходит и как они здесь очутились? Первым пришел в себя старый вожак (как и положено командиру отряда). Он поднялся на лапы, подошел ко мне и дружески боднул в живот головой, так, что я чуть не упал. Затем оглянулся на стаю и что-то прорычал. И стая начала разворачиваться и уходить обратно: туда, откуда появилась. Только один, видимо, молодой волчара, попытался что-то возразить вожаку и даже сделал пару шагов в сторону наших девчонок. Но вожак пристально взглянул нарушителю в глаза и еще раз коротко рыкнул, более басовита. Не знаю, что именно он сказал, но даже меня продрало до печенок. Так что неповиновение было пресечено на корню, и стая быстро исчезла в чаще. Последним шел старый вожак. Он оглянулся в нашу сторону, уже стоя перед непроходимым кустарником, что-то пролаял на своем языке и исчез в зарослях. На поляне остался только тот раненный молодой волк, которого все же успел зацепить алебардой Толстяк. Как только распался в прах «укротитель» со своими «поводками», подранок свалился на раненную ногу и начал задыхаться: видимо, рана была намного сильнее, чем ему казалось, пока он был под управлением.

— Толстяк, не издевайся над зверюшкой, — крикнула Ледышка. — Добей животное, чтобы не мучилось. Видишь, не жилец он!

— Да и нам башку хоть одного волка нужно будет притащить в Академию, как доказательство выполненной работы. — А заодно и башку этого Крылана захватим, — тут же сориентировалась хозяйственная Светлячок.

— А кабанятину, что, просто так оставим? — возмутился Толстяк. — Это же пудов десять мяса!

— Постойте, голову волка и правда, захватить нужно. Тут твоя алебарда точно пригодится. Мечами мы ее часа два пилить будем, — начал распоряжаться я, как заместитель пребывающего в обмороке командира. — Тащи мешок, что нам выдали для припасов. И башку крылана туда же. И коробочку дайте, что нам для странных найденных вещей выдали, с вензелями на крышке!

— Не с «вензелями», а с охранными рунами! — поправила меня Ледышка. А для чего?

— Соберу в нее то, что осталось от этого невидимого «укротителя». Пусть наши яйцеголовые порадуются.

Среди оставшегося от рассыпавшейся головы нашлось два изогнутых, острых и длинных зуба (похожих на ядовитые зубы змеи, даже с канавками в них для впрыскивания яда), куски обгорелой шкуры и (едва не пропустил!) какой-то здоровенный, с пядь длиной и три-четыре пальца толщиной, слизняк, который норовил уползти с места гибели твари. На знаю, что это такое, но я его изловил, сунул в шкатулку и на всякий случай пригвоздил к донцу одним из клыков. Второй отдал Рэбе: он любит все странное собирать.

А затем Рэбе, не способный сопротивляться своей природе, упросил-таки Толстяка отрубить кабану заднюю ногу, и погрузил ее вотдельный мешок. Обязавшись отволочь добычу на кухню Академии самостоятельно, и выпросить под это дело у поваров особое к себе отношение. На этом наш первый «полевой прогулочный выход» закончился. Сложнее всего оказалось привести в норму Длинного: все-таки толстяк немного перестарался, нанося удар по черепу командира.

Глава 1

После небольшой перепалки с отцом, следствием которой и стало мое внезапное желание оставить семейное гнездо и отправиться проветриться в кругу приятелей в гламурный кабак «У трех осетров», я наконец-то откинулся на обитую оленьей кожей спинку диванчика и расслабился. А затем в голову пришла «свежая» мысль: а с чего это я так завелся? В первый раз, что ли, завели мы этот спор о моем будущем? И какого черта я должен решать вопрос с поступлением в Академию прямо сейчас?

Хотя, должен признаться, сама по себе идея стать студентом Столичной Военно-Политической Академии мне в чем-то даже импонировала. А что? Свобода от опеки родителей, новые знакомства, привольная жизнь (папенька, надеюсь, не поскупится на содержание сына?), столичная атмосфера. Плюс полезные знакомства на будущее в столичной среде: это в нашем захолустном Воронеже наша семья в числе самых крупных и знаменитых, а на уровне столицы наш род не слишком-то и котируется, несмотря на заслуги предков и древность корней. Мало ли, что один из моих прадедов командовал отрядом опричников при Иоане Душителе! Так сегодня этот факт, в свете последних веяний, еще и в укор могут поставить. Видите ли, сейчас модно воспевать не успехи «старинных варварских империй» и деяния «душителей свободы», а идеи о равенстве всех граждан перед Законом и «каждый человек рожден свободным». Независимо от того, ел он с детства на золотом блюде, или всю жизнь ворочал навоз, доедая за своими свиньями! Вон, с Северо-Американских Штатах, часть которых сейчас объединяется в Федерацию, даже чернокожим рабам пытаются дать права. Хотя Южане, вроде бы, объединились в Конфедерацию и успешно противостоят этому мракобесию, законодательно приняв акт о том, что любого раба, не имеющего хозяина, можно (и нужно) публично вешать. Нельзя же до такой степени извращать хороший лозунг о «Свободе и Равенстве»! Так, глядишь, и в законодательное собрание начнут выдвигать делегатов от черно- и краснокожих. А то и вообще, Иудеев в правительство продвинут. А за ними и Цыган с Чинезидами… Те точно все моментально разворуют. Нет уж, равенство-равенством, а закон о Зоне Оседлости никто не отменит. Иудеи — в Бердичев, Чинезиды — за Урал. Или даже за Амур!

Правда, Папенька сегодня разошелся не на шутку. Пригрозил, что, если с 1 Вересня не подам документы в Академию, попаду под Призыв на действительную. Ну, а что? Пойду в армию! Крупной войны пока что нет, так что геройствовать пока негде. Но карьеру сделать, надеюсь, смогу. Не зря же моими успехами в домашнем обучении могут похвастаться только мсье Шарль де Чего-то там (преподаватель гимнастики и фехтования) и миледи Ламоль, которая обучает меня танцам. Правда, в последнее время она стала замечать, что при взгляде на ее декольте мне что-то начинает сильно мешать танцевать. Ну да, а нечего платья по парижской мое надевать, в котором сиськи практически наружу торчат! Неплохие такие сиськи, не слишком крупные, но с большими темными ареолами и сосками, которые так и норовят проткнуть прозрачные кружева…

А вот с политикой, географией и прочими премудростями у меня как-то не складывается. Ну вот ни капельки мне не интересно, в каком году правитель какой-то там африканской Берберии разбил в очередной битве эмира Египетских Халифатов и остановил продвижение учения Мухаммеда на Север! Как и учить наизусть нумерацию наших, отечественных, Первых Секретарей и предшествовавших им Императорских фамилий. Разве что могу назвать годы освободительного похода Бонапарта на Москву: это произошло в 7320–7322 годах от Сотворения Мира. Тогда он не сверг императора Александра, но заставил его подписать петицию об отмене рабства на территории Империи (когда крестьяне были «закреплены» за землевладельцем), чем вызвал массовый передел собственности, вылившийся в грандиозный и кровавый бунт, получивший название «Великой Революции». В результате чего аристократия потеряла большинство привилегий. И только внезапное появление в среде аристократии «одаренных» помогло успокоить вышедшую из-под контроля историю. Зато на месте тысячелетнего болота под названием «Империя» возникла и стремительно расцвела Российская Республика, и по ныне помогающая сохранять на огромной территории, заполненной самыми разнообразными «инородцами», видимость мира и благополучия. Кому же охота попадать под огненный дождь или водной смерч от прибывших для усмирения бунтовщиков «Одаренных»!

Очень уж кстати появились сразу же после Революции среди аристократов Одаренные, утихомирившие особо буйных «Ррэволюционэров». Окрыленный успехами своего нового «передового отряда», первый Генеральный Секретарь (так решил назвать свою должность выплывший на гребне «Революции» бывший каторжник и взломщик банков, господин Сталь. Хотя в других странах она бы называлась «Президент» или «Первый Консул») двинул было свой отряд на завоевание Западных соседей… но не на тех нарвался. Оказалось, у них тоже появились свои «одаренные». Которые компенсировали свою малочисленность, объединившись в «Ордена», «Ковены» и «Ложи». Они нашли, что противопоставить сильным, но слабо организованным российским «Колдунам» и «Чудотворцам».

Так что западные границы остались практически неизменными. Секретарь Сталь смог захватить лишь несколько вновь образованных небольших прибалтийских государств, при этом потеряв власть над Швецией, Норвегией и Данией. Польское воеводство оказалось слабой компенсацией за утерю этих промышленно развитых регионов, которые попали под власть вековечных противников: Лондиума и Берлина.

В общем, историю я знал только в самых общих чертах. Как и иностранные языки: мне от этих заграничных снобов ничего не нужно, а если я им понадоблюсь, пусть выучат русский! Тем более, один из наших известных академиков доказал уже сто лет назад, что русскоязычная челюсть не приспособлена к произношению заковыристых звуков, которые издают Жители Оловянных островов, Галлии и Дойчланда. Не говоря уже о всяких там Пшеках и Мадьярах! Ну, а мяуканье Чинезов и иже с ними вообще к человеческой речи относится с большой натяжкой. Хотя и у них, по слухам, появились свои «Одаренные». Да к тому же они откопали где-то старинные рукописи, в которых странными буквами описаны похождения их, Чинезских, древних богов, очень сильно напоминающих по повадкам нынешних «Чудотворцев». И даже Иудеи припомнили какого-то, попавшего в летописи, ярмарочного фокусника, который пару тысяч лет назад был казнен за кражу на столбе, а затем через три дня якобы воскрес, выбрался из могилы и растаял в воздухе, пообещав вернуться и всех спасти. Всех Иудеев, разумеется, не подумайте лишнего!

Так вот, для всех аристократов (не только тех, в ком проснулся Дар) была открыта в столице Академия. Где у Одаренных раскрывали их дар, а с остальными занимались усиленной военной подготовкой, переводя их из разряда Полевых офицеров в ранг Штабных, что обеспечивало хорошее место дальнейшей службы и неплохие должности. Вот туда Папенька меня и пихал, невзирая на мои возражения.

Понятное дело, что каждый аристократ (даже из не столь знатного рода, как наш) с рождения приписан в должности Корнета ка какому-нибудь полку, и автоматически продвигается по службе. Так что я, к своим 16 годам, числился Статс-лейтенантом 3-го конного полка 2-й Республиканской Армии. Что давало мне право поступить в Академию и получить после обучения звание Штаб-майора, что соответствовало 5-му классу согласно Республиканскому Табелю о Рангах (бессовестно скопированному в свое время с Императорского).

Кроме того, мне грозила еще одна неприятность. Хотя далеко не все посчитали бы это неприятностью, но я очень ревниво относился к любому покушению на собственную свободу: мне пришлось бы жениться! К чему склоняли меня как Маман, так и ее многочисленные приятельницы, имеющие на выданье созревших дочек. Все они, разумеется, нацелились на титул, который автоматически получает супруга и который котируется в определенных кругах (как дворянства, так и купечества) достаточно высоко. Разумеется, породниться с купеческой дочкой мне бы никто не дал, родом они не вышли. Но и среди дворян титул, который выслужили мои предки еще на царской службе, имел немалую ценность.

Во многом из-за титула, а также отношения нынешней власти к «бывшим», дореволюционным заслугам, нашей семье и пришлось в свое время срочно покинуть столицу и перебраться в глушь. Так что одной из целей моего обучения было еще и вернуть нашей семье расположение нынешних властей. Слава Юпитеру и Миневре, нынешние власти уже не были столь радикально настроены против «бывших» царских служащих. А «Пламенных революционеров» перебили свои же в бесконечных «чистках» (или, говоря проще, в грызне за власть), которые залили кровью страну в первые десятилетия после «Великой победы Революции».

Но брак даже с местными аристократическими родами для нашей семьи был бы мезальянсом, не говоря уже о женитьбе на купеческой дочке. Хотя за последней можно было получить очень неплохое приданное, которое стало бы весьма кстати: в свете последних вложений Папеньки наша семья осталась практически без наличного капитала. И я подозревал, что даже залезла в какие-то долги к иудейским ростовщикам.

Дело в том, что не так давно к нам присоединился Папенькин старший брат, мой родной дядя Филион. Он был яростным приверженцем и адептом нового модного философского течения: «Дианетической Натурфилософии». Хотя внешне это течение прикрывалось разными учеными и философскими рассуждениями, но по сути было очередной сектой, выманивавшей у своих прихожан деньги под предлогом развития «научного подхода к овладению силами природы». Это течение в философии возникло уже давно, чуть ли не с древних времен, до основания Рима. Но укрепило свои позиции одновременно с появлением Одаренных и явлений, которые одни считали «божественным даром», другие «искушением нечистого». Его адепты противоставляли себя как традиционной религиозной догме, считая ее «закостенелым барьером на пути развития», так и деяниям Одаренных, называя их «фиглярскими фокусами» и «варварским искажением природных явлений».

В общем, они полагали, что все в окружающем мире подчиняется определенным законам, которые можно описать при помощи математического аппарата, и пророком новой религии считали философа из Лондиума, сэра Исаака. Который и провозгласил, что все явления в мире подчиняются всего трем законам механики. И что все происходящие явления в настоящем и будущем можно предсказать математически (в том числе он вывел из анализа Священного Писания точную дату конца света: 24 травня 7568 год от сотворения мира. До него оставалось около 300 лет, так что эта беда мне лично пока не грозила.

Нельзя сказать, что проповедники нового учения предлагали полную чушь. Оказалось, что при помощи заявленных трех законов удается решать многие, казавшиеся до этого чрезвычайно сложными, задачи в таких областях, как архитектура, фортификация, артиллерия и даже астрономия. Хотя при этом приходилось делать весьма странные, на первый взгляд, допущения и осваивать не совсем обычные математические методы: например, разработанное этим же сэром Исааком интегрально-дифференциальное исчисление и векторную геометрию. Основы которой дяде Филиону до меня удалось донести. Атакже удавалось делать неожиданные открытия, приближающие обычного человека к пониманию некоторых явлений, которые могли делать чудотворцы. Например, одним их направлений, которые изучал дядя Филион, было изучение новой силы: Электриума. (От старо-греческого названия вещества янтаря, для которого впервые было обнаружено это явление).

На первый взгляд, эта сила казалась известной даже детям в деревне: Погладь в темное черную кошку, и от ее шерсти будут сыпаться искры, а сами шерстинки станут дыбом и будут притягивать мелкий мусор. Но адепты натурфилософии пошли дальше: в подвале нашей усадьбы дядя устроил целую мастерскую, в которую натаскал самого разного хлама и построил из него необычные устройства. Вроде огромного куска серы, который вращается в раме на вертеле с ременным приводом и создает огромные искры. А затем он научился запасать силу, которую давали искры, в стеклянных банках, заполненных свинцовыми шариками. А затем какой-то полковник из Академии изобрел вращающийся привод, работающий от заряженных банок! Тут-то дядя и расстарался, выписал из столицы действующий образец и приспособил такой агрегат для управления перемещением «тарантайки», как пренебрежительно называла ее Маман. Разумеется, она и сестры не были в восторге от нового средства передвижения: для них выезд, который не был запряжен хотя бы четверкой лошадей, представлял собой полный нонсенс!

А мне новинка понравилась: представляете, едет по улицам города карета. На облучке сидит возница, в закрытом отсеке (резное красное дерево, двери и передняя стенка со стеклянными окошками!) сидят люди. А лошадей нет! Нет не только цоканья копыт, но даже стука колес о брусчатку: обода колес обмотаны толстым слоем конского волоса. Так что движение внутри почти не ощущается. Только возница время от времени дергает какие-то рычаги или нажимает на грушу «туманного рожка», вроде того, который используется на яхтах при движении в тумане, распугивая беспечных пешеходов! И при этом скорость довольно приличная: на испытаниях в загородной усадьбе мы разгоняли тарантайку до скорости скачущей галопом лошади, хотя при этом «ходовая часть», как назвал дядя колеса, оси и рулевые тяги, просто с бешеной скоростью выходят из строя.

Но по мощеным городским улицам экипаж движется с вполне нормальной скоростью, не хуже возницы. Что добавляет мне престижа в глазах многочисленных приятелей, которые не прочь покутить вместе со мной, за мои же деньги. Да и доступные барышни так и липнут к тебе, если у тебя есть деньги на угощение. В общем, менять налаженную жизнь на туманные перспективы учебы в незнакомой Академии пока совершенно не тянет.

Глава 2

Добираться до «Трех Осетров» на моем транспортном средстве не так уж и долго — от четверти до получаса. То есть от 25 до 50 минут, в зависимости от пробок на дорогах. Ну да, иногда бывает, что спешишь ты на прием или деловую встречу, а впереди две телеги не разминулись, лошади запутались сбруей. Или грузовоз решил разгрузить товар прямо перед лавкой. Или еще что-то произошло: и вся улица стоит, ждет, когда проезд освободится. Тогда только тому, кто не в карете, а верхом, можно проехать по специальным дорожкам для пешеходов, которые с недавних пор приказал выделить Магистрат. И то, если Стражников не будет: иначе, невзирая на звания и ранги, штраф выпишут. Да еще и на оформление куча времени уйдет. А дашь взятку, чтобы быстрее отпустили, так еще и новый штраф выпишут, «за попытку подкупа должностного лица». Ну это, естественно, если кто из офицеров стражи это заметит.

Но сегодня на улице моросил мелкий противный дождик, так не характерный для средины лета, и центр города был пустынным.

Из-за дождика я сперва и не обратил внимание на потрескивания «грозоотметчика». Что это такое? Это очередная идея дяди Филиона. Состоит из какой-то колбчки с серым порошком и молоточка. Как только где-то рядом начинается гроза, то устройство начинает потрескивать, а если гроза близко, то молоточек начинает постукивать по платформочке, встряхивая порошок. Как заявил дядя, «восстанавливая чувствительность».

Но дело здесь не только в дожде! В ходе опытов с «электриумом» дядя обнаружил, что это устройство точно так же реагирует на тот момент, когда машина создает искры! Так что он вынес пару острых наконечников на крышу, проведя к ним искры от машины в подвале по медным трубкам. И поставил улавливатель в карету, чтобы определить, на каком расстоянии он сможет разобрать сигнал, посланный из дома. Да не просто сигнал. Дядя разработал целую систему связи (правда, пока одностороннюю). И даже сумел во время проверки передать мне пару слов аж в пригородное имение, почти за 15 верст от усадьбы! Даже разработал целую азбуку.

Точнее, не разработал, а использовал то, что назвал «тюремным алфавитом»: расчерчивается квадрат, 6 на 6 клеточек. В каждой клеточке — своя буква. И каждая шифруется двумя сериями «стуков»: первая цифра — ряд, вторая — место в ряду. И такую табличку повесил на стенке тарантайки. А грозоотметчик не унимался: Один стук, через паузу еще один. Затем один, после него два. Снова один, потом три… Аз, Буки, Веди… Стоп, да это же предусмотренный сигнал «Внимание, начинаю передачу»! Я тут же вытащил из кармана свинцовый карандаш (тонкий брусок в деревянной «рубашке») и приготовился записывать сообщение на первом, что пришло в голову: манжете своей белой сорочки.

«Нападние. Опсность. Не возвращайся. Напали белые. Все мртв…» гласили буквы на манжете. На этом связное сообщение прервалось, дальше только чуть шелестели разряды далекой грозы.

Демоны забери, что это сейчас было? Неужели сообщение из дядиной комнаты в подвале? Но кто это передает? Кроме самого дяди, он обучил работе «на искре» только одного человека: своего подмастерья, помощника кузнеца Сарго. Ну да, сам он передает буквы более уверенно. Но что это может значить? Я же меньше четверти часа назад был дома, и все было нормально, с тех пор и 25 минут не прошло? Что за «белые» могли напасть на имение? Да еще и среди бела дня, в центре города? Да нет, бред. Разве что под «белыми» понимать слуг Священной Конгрегации, которые любят рядиться в белые тоги? Да нет, невозможно. И что значит «все мртв»? Кто это «все»? Не может же это быть мои родные! Тем более сейчас дома отец и старший брат, прибывший на побывку из части. Они способны и по отдельности дать отпор любой напасти! А как же мама с сестренкой?

— Юджин! — заорал я, высунувшись в боковую дверцу и забыв об открывающейся передней. — Быстро разворачивайся и мчись обратно в усадьбу! На полной скорости! Не жалей колес!

Вот в такой маневренности и заключается главное преимущество такого вот безлошадного экипажа! Юджин тут же переложил налево какой-то рычаг, повозка резко вильнула и, кажется, перескочила разделяющий бордюр, заехав на пешеходный участок и чуть не впечатавшись в стену. Затем что-то перекинул в управлении и повозка сдала назад, разворачиваясь еще сильнее. Вот скажите, легко ли сдать назад на карете, управляемой четверкой лошадей! А восьмеркой? То-то же!

В общем, не прошло и пары минут, как повозка уже мчалась назад на полной скорости, подпрыгивая на кучках лошадиного навоза и разбрызгивая лужицы лошадиной же мочи (увы, малоприятное, хотя и привычное наследие гужевого транспорта). До усадьбы мы добрались в два раза быстрее, чем уезжали: не прошло и десяти минут (судя по висящим на стенке экипажа механическим часам). Хотя мне они показались чуть ли не вечностью. И затормозили, буквально уткнувшись передком в кованые ворота.

— Эй, варта! Открывайте, демоны ленивые! Спите, что ли? Запорю, скоты! — Заорал я в строну сторожевой будочки, высунувшись из дверцы.

Но на мой призыв никто не отозвался. Что случилось? Не могли же они за это время уснуть? Да и отлучаться с поста никто им не разрешал: в охрану отец нанял ветеранов последней войны, у них устав караульной службы вбит шпицрутенами через задницу за многолетнюю службу. Уставу они следуют надежнее, чем заповедям из Священной книги! Тем более, что печь у них топится: вон, дамок поднимается над караулкой…

— Афанасий Матвеевич, что-то не так, — вдруг прервал мою пламенную речь Юджин, приподнявшись на облучке. Похоже… Пожар в караулке! А смена мертвая лежит! Во всяком случае, там Никитич лежит на полу, а вокруг него красная лужа!

— Какой пожар, — не поверил я, но тут и сам обратил внимание, что дым пробивается не из дымохода, а прямо из-под черепичной крыши. А вот и первые языки пламени оттуда же появились. Как-то слишком быстро разгорается.

— Тарань ворота! — крикнул я Юджину, запахивая дверцу.

— Не поможет, Афанасий Матвеич! Ворота кованные, а тарантайка деревянная. Да и засов надежный. Не прорвемся. Забор перелазить нужно!

Он тут же подал пример. Привстал на своем месте, зашвырнул на острые пики, составляющие верх ворот, толстый кучерский тулуп, подпрыгнул, подтянулся и перевалился на ту сторону Поднявшись на ноги без повреждений (разве что чуть прихрамывая на левую ногу) бросился открывать мощный засов и потянул на себя массивную створку. Та со скрипом начала открываться. Я выскочил из купе, налег на вторую, чтобы побыстрее заехать на дорожку, ведущую к дому… Вот тут-то все и произошло.

Стоящий аршинах в полусотне дом вдруг как будто распух, выгибая наружу стены. Крыша как будто чуть приподнялась. И только затем донесся грохот. Брызнули со звоном осколки стекол, а массивные бревна, из которых был собран второй этаж, полетели во все стороны. Наперегонки с ними полетели в стороны массивные камни, из которых был сложен первый этаж. Одна из колонн, окружавших крыльцо, сорвалась со своего места и полетела точно в нашу сторону. Наверное, другие тоже не остались на месте, но эту я запомнил отлично: она нацелилась точно в нашу сторону, и влетела в салон экипажа, превратив его в сплошное месиво из щепок, покореженных полос металла и материала обивки диванчика. Тут же среди обломков что-то заискрило, раздался характерный звук разряда, посыпались искры и показался огонек. Через пару мгновений хорошо просушенные и покрытые лаком доски уже весело пылали.

Я живо представил себе, что бы было, если бы я не выпрыгнул из салона, чтобы помочь Юджину с воротами. Хотя возможно, если бы я их не открыл, колонна бы врезалась в чугунную ограду и все бы обошлось. Впрочем, чушь! Она бы снесла ворота и экипаж бы ими и накрыло.

Но долго раздумывать о том, что могло бы случиться, было некогда. Я опять перевел внимание на усадьбу. Точнее на то место, где только что стоял красивый двухэтажный дом. Там не было ничего. Точнее, был огромная яма, на дне которой просматривались остатки крыши. Оно ясно: живых там остаться не могло.

Из стопора меня вывел вопль Юджина:

— Конюшня!

Я поглядел вглубь двора и увидел столб дыма, поднимающийся в дальней части дворика: похоже, он поднимался над конюшней, где папа держал дорогих его сердцу (и кошельку) породистых Алхетинцев. Не сговариваясь, мы с Юджином бросились туда, чтобы спасти невинных животных. И успели как раз вовремя: солома в стойлах уже занялась, балки перекрытия начали тлеть, и огонь охватил заднюю стенку строения. Юджин бросился вглубь, открывая дверцы в денниках, а я заскочил в ближайшее и огрел перчаткой по крупу Алмаза. Тот недовольно ржанул, но быстро выскочил в проход и бросился к открытой двери. За ним устремились остальные животные. Последним, кашляя, из дыма вышел Юджин и тут же упал на колени, стараясь справиться с кашлем. Подхватив слугу под руку и почти взвалив его на плечо, я буквально на себе выволок его на свежий воздух и свалил на спину на травке.

И только сейчас услышал свистки стражников и какие-то отрывистые команды: кажется, дым пожара увидели с пожарной каланчи и примчалась команда спасателей. Кажется, они пытались потушить караулку возле ворот. Что было логично, но бессмысленно. Впрочем, ничего больше они все равно сделать бы не могли: конюшня (точнее, то, что от нее осталось) горела ярким бездымным пламенем, усадьбы как таковой больше не существовало, а остальные строения остались более-менее в неприкосновенности.

Странный пожар, нелогичный какой-то.

А дальше события развивались совершенно предсказуемо. Хотя и не сказал бы, что мне это доставило хоть немного удовольствия.

Спустя примерно час (около 100–120 минут) ко мне подошли двое. Капитан пожарной команды, в начищенном шлеме и оранжевом «боевом» костюме из пропитанной каким-то негорючим составом грубой ткани. И с ним чиновник со знаком классности (кажется, 7 или 8 ранг). Длинный, тощий, в круглых очках, которые постоянно поправлял и протирал белым (когда-то) платочком. Что в условиях постоянно летящей копоти не очень-то помогало.

— Здравствуйте, я советник юстиции 3-го ранга Карташов Сергей Симеонович, — представился чиновник. Я прибыл сюда по официальному поручению, чтобы разобраться в происходящем. А вы, простите, кто такие? На каком основании находитесь на территории?

— Мезенцев, Афанасий Матвеевич, — представился я. — Член семьи и, очевидно, теперь уже владелец этого поместья. А это Юджин, мой слуга и ординарец.

— Отлично. Согласно имеющимся у мен документам от градоуправления, эта усадьба действительно принадлежит семейству Мезенцевых. Владелец Мезенцев Матвей Ипполитович. Кем вы приходитесь владельцу?

— Ну, если бы Вы, Сергей Симеонович, обратили внимание на отчество, то и сами догадались бы, что я сын бывшего владельца усадьбы.

— Очень хорошо. Но почему Вы так уверенно говорите о владельце в прошедшем времени? Что-то знаете о том, что он погиб? У меня пока что нет такой информации!

— Когда я около часа назад уезжал из дома, он, вместе с остальными членами семьи, оставался здесь. И они собирались обедать. Так что, скорее всего, он остался в здании, когда произошел взрыв. Я хотел бы ошибаться, но боюсь, что пережить такое не в силах никто.

— Значит, вы уверены, что все остальные члены семьи, погибли? А как случилось, что Вы так вовремя улизнули из здания?

— Да никуда я не «улизывал»! Просто мы с отцом в очередной раз начали разговор о моем будущем. Он требовал, чтобы я отправился поступать в Академию. Меня же мое нынешнее положение вполне устраивало, и я не собирался никуда ехать. Поэтому предпочел прекратить беспредметную дискуссию и заявил, что домашний обед меня не устраивает, и отправился в «Три пескаря». В смысле, «Осетра», это мы его так между собой называем.

— Это, кажется, из какой-то детской сказки?

— Возможно. Сейчас уже точно не помню.

— И с кем вы договорились встретиться в этом трактире?

— Да ни с кем я не договаривался! Это было спонтанное решение.

— Но вы же не собирались обедать в одиночестве? Значит, рассчитывали кого-то там встретить?

— Ну да, там в это время дня почти наверняка кто-то из нашей компании зависает!

— Например, кто? Можете назвать пару фамилий?

— К примеру, Мазини, Эраст. Это сын…

— Да, известная фамилия. Еще кто-нибудь?

— Сорокины, братья. Тимофей и Захар. Или один из них. Также собирался зайти Азарян, Гога. Моет быть, еще кто-нибудь.

— Понятен круг Ваших знакомств. Все знакомые фамилии. Как их называют, «позолоченные мальчики». Частенько вместе попадают в различные сводки. Например, не были ли Вы участником той компании, на которую на прошлой неделе составили протокол о «предосудительном поведении» и которые устроили дебош во время празднования юбилея почтенного Аарона Феофантовича Каца?

— Ну, скажете тоже, «Предосудительное»! Просто немного пошалили ребята. И нет, я в этой шалости, к сожалению, не участвовал.

— Интересен в данном случае не только круг знакомств. Но и то, что Вы деяния, однозначно указанные в Уложении как «предосудительные», называете просто «шалостями». Знаете ли, это наводит на размышления.

— Но никто же не пострадал?

— Физически нет. Но существует еще и моральная травма, указанная в судебном иске почтенного Аарона Феофантовича. По поводу которого в настоящее время продолжается расследование.

— Вот ведь склочник!

— То есть вы одобряете действия, предпринятые вашими знакомыми в отношении почтенного купца первой гильдии?

— Да ничего с ним не сделали! Подумаешь, в бочку меда посадили!

— Ну да ладно, с этим делом пуст разбирается почтенный суд. Не спорю, у некоторых из Ваших друзей весьма достойные родители, и, возможно, они сумеют как-то замять это дело.

— Да как «как-то»? Денег дадут кому нужно, и судья примет нужное решение. Что, в первый раз, что ли?

— То есть, вы сейчас признали, что Вы или кто-то из Ваших знакомых уже сумел избежать заслуженного наказания путем подкупа должностных лиц? И вы знали об этом, но не донесли в Департамент?

— Ничего я не хочу сказать, — пошел я на попятную. — Это просто мои предположения.

— Ну, хорошо, но запомним, что вы «предполагали», что за определенную взятку всегда можно избежать наказания. Поэтому и пошли на убийство.

— Какое еще убийство?

— Предполагаемое. Из корыстных побуждений. Ведь если вся Ваша семья погибла, именно Вы остаетесь старшим в роду и наследуете все движимое и недвижимое имущество? А кстати, Ваша усадьба застрахована?

— Наверное, застрахована. Я точно не знаю. Этим папа занимался.

— А в какую примерно сумму оценено все Ваше имущество? Включая загородную резиденцию, имеющиеся предприятия и застрахованное имущество?

— Да не знаю я. Никогда не интересовался. Наследником-то является мой старший брат… подождите, Вы хотите сказать, что это я подстроил все это? И убил всех своих родственников за какое-то деньги?

— Не какие-то, а очень приличные, насколько я могу судить. Тем более, в ином случае вам бы наследство не светило. Папенька Ваш был в небольших (относительно) летах, и вполне здоров. Да и брат… кажется, он был офицером армии? Да и мама тоже претендовала на часть наследства, не говоря уже о сестрах. Так что первый вопрос при расследовании преступлений всегда звучит как «Cui prodest?» В переводе в юридического, «Кому выгодно?». А я обязан внимательно рассмотреть все версии произошедшего.

— Да Вы с ума сошла! Какое Вы имеете право предъявлять мне такие обвинения?

— Заметьте Афанасий Матвеевич, я еще никого не обвиняю. Я пытаюсь выяснить все факты, связанные с этим происшествием. Поэтому успокойтесь и расскажите все по порядку. Итак, в котором часу вы покинули дом?

— Понятия не имею! Впрочем, имею. Как раз, когда я выезжал за ворота, на ратуше пробили три склянки. То есть из дома я вышел примерно без десяти минут три. При этом все были еще живы.

— Отлично. Итак, вы отправились в таверну «Три Осетра» на экипаже. В котором часу Вы до нее добрались?

— Я до нее не добрался. По дороге я получил странное сообщение, которое заставило меня повернуть обратно.

— Что за сообщение?

— Вот, я записал. Дословно. — И протянул ему испачканную манжету с немного стершейся, но вполне читаемой надписью.

— Отлично… А почему написано печатными буквами и с ошибками? Это Вы сами писали или Вам передали сообщение? Но почему оно записано на Вашей манжете?

— Потому, что у меня под рукой не оказалось другой чистой поверхности. А печатными буквами… потому, что оно было передано по буквам. Так удобнее записывать.

— Кем передано? Вас догнал курьер на подъезде к таверне?

— Нет, я получил сообщение, сидя в экипаже, по дороге.

— Вас догнал курьер?

— Нет. Его передали их мастерской моего дяди, брата моего отца.

— Постойте, в бумагах городского магистрата нет записи о том, что с вами жил еще и брат владельца!

— Не знаю, почему у Вас в бумагах этого нет. Но он живет… жил здесь уже около трех лет. У него была лаборатории в подвале, он адепт натурфилософии, и проводил там разнообразные опыты, изучая свойства природы.

— Натурфилософия? Имеется в виду философское направление, объявленное нашей святой церковью вредоносной и смущающей умы ересью, и подвергающееся критике со стороны иерархов всех существующих в республике епархий?

— Я в церковные дела не лезу. Мне просто нравится ставить опыты.

— И как это связано с полученным Вами сообщением? Кстати, мне оно потребуется в качестве вещественного доказательства. Как это устройство работает?

— Очень просто. Вы знаете, что такое «электриум»?

— Да, это балаганные фокусы, которым нас недавно развлекал заезжий цирк. Вроде летающих искр, способных поджигать пары спирта.

— Не только. Например, экипаж, остатки которого стоят перед воротами, приводился в движение как раз «электриумом». Так вот, в салоне этого экипажа было небольшое устройство. Которое способно фиксировать возникновение искры, которую дядя мог производить в башенке нашей усадьбы, сидя у себя в мастерской. Вот он (или его помощник) по буквам передал это сообщение.

— Подождите, что значит «по буквам»?

— Существует система кодировки, которую он называл «тюремной азбукой». Это не очень сложно, каждой букве соответствует определенное количество сигналов. Одинаковые таблицы находятся перед передающим и принимающем. Поэтому очень просто передать по буквам, нажимая рычаг, почти любое сообщение.

— Значит, сообщение это передал из дому Ваш дядя?

— Судя по стилю и количеству ошибок, это был его помощник, Карл. Дядя «сидел на искре» намного увереннее. И ошибок делал меньше.

— Как вы сказали? «Сидел на искре»? Что это значит?

— Ну, это он так называл работу по отправлению сигналов. Физически устройство представляло собой рычаг с ручкой из плотного дерева, на которую нужно было нажимать, чтобы получить искру. Рычаг находился в подвале, а сама искра образовывалась в башенке, на крыше. А приемник он установил в экипаже, чтобы проверить дальность работы устройства.

— И как, проверил?

— Не до конца. Но в загородное имение сигал доходил. Хотя и с помехами.

— Спасибо Афанасий Михеевич. Мы с Вами обязательно встретимся еще раз, когда я уточню некоторые данные. И узнаю все, что можно, о этом вашем загадочном «дяде». А пока никуда не уезжайте из города. До встречи!

Он развернулся на каблуках и пошел прочь, все такой же прямой и до отвращения правильный.

Глава 3

Ну вот, теперь могу и представиться. Итак, я барон Афанасий Матвеевич Мезенцев. Младший сын, но, в свете последний событий, старший в своем роду. Наш род достаточно древний, и служил царям, а затем и Императорам, уже несколько сотен лет. Вот только с падением Империи наш Дед, Ипполит Мезенцев, решил убраться подальше от революционной суеты в столицах (тогда это был Питер, потом Москва). Ибо хорошо представлял себе, что именно начинается после революций, бунтов и переворотов с теми, кто проявил себя на службе старым властям.

В отличие от многих преданных поклонников идеи Империи, он трезво оценил силы правящей династии, настроения революционных масс и предвидел результаты массовой резни, которая началась на просторах некогда могучей Империи. Но и уезжать за пределы страны не решился. Так что забился в самую глушь, поселился в Воронеже и начал обустраиваться на новом мете. Не примыкая, впрочем, слишком уж активно, к представителям новой власти, но оказывая ей содействие в вещах, которые считал правильными. Так что отделался 10 годами каторги «без права переписки». Что по тем, революционным, временам, считалось «легким испугом».

Сумел он спасти и своего единственного наследника: моего отца, Матвея Ипполитовича Мезенцева. Он успел записать сына в ремесленное училище, где тот выучился на столяра-краснодеревщика. И проявил в этом деле немалый талант, так что уже к 20 годам создал и возглавил «свободную артель», выполнявшую эксклюзивные заказы на изготовление и реставрацию мебели. Эта артель, превратившись в небольшую фабрику, обеспечивала нашей семье вполне сносное существование в условиях всеобщего дефицита, который внезапно охватил «самую передовую и политически правильную» экономику Республики.

Правда, я не совсем понял, чем именно новая Республика отличалась от старой Империи. Разве что старых «министров» сменили новые «наркомы», а графов и князей заменили «политагитаторы» и «комбриги» с «командармами». Но постепенно даже в Республике вспомнили и «табель о рангах», и «уложение о дворянских вольностях». Хотя на смену наследственному дворянству пришло новое, «Военно-революционное». Которое, впрочем, потихоньку тоже становилось наследственным. Да и руководство страны, в первое время заново избираемое каждые 4 года, вдруг начало единогласно избираться на 2, 3, 4 и более сроков. А мимолетно случающиеся бунты по различным поводам: нехватки калош, колбасы или свободы слова, быстро подавлялись уже не «царскими сатрапами и душителями свободы», а «Службой Охраны Революции». Которая не стеснялась применять как автоматическое оружие и тяжелую бронетехнику, так, по слухам, и боевые газы, и бактериологические бомбы, начиненные «боевыми комарами».

В общем, несколько лет назад папа рискнул напомнить руководству города о своем титуле и на нас посыпался настоящий дождь из благ, которые раньше и представить себе было страшно. Старые фамилии были восстановлены в дворянских правах, начало работать Дворянское Собрание. Конечно, заправляли сейчас в нем «новые дворяне», но старые семьи им требовались для поднятия собственного престижа и значимости. Падал отсвет дворянского ареола и на меня, Афанасия Матвеевича.

С точки зрения отца, жизнь налаживалась. Вот только, как описал в своей сказке один древний поэт африканского происхождения, его супруге всего и всегда казалось мало. И ей надоело «прозябать» на задворках, в заштатном городишке. И очень хотелось вырваться на большую сцену политики, в столицу. Или, на худой конец, в одну из «старых столиц»: Москву или Питер. Как ни отговаривал ее отец, она вбила себе в голову, что «настоящая жизнь» происходит именно там, а до нас в глубинку долетают только слабые отголоски новых веяний. И напоминания о том, что, только зарывшись в глубокий ил в этой «глубинке», дед сумел хоть как-то сохранить остатки рода, на нее не действовали никак.

Тем более, что с появлением «одаренных» политическая жизнь в республике сильно изменилась. К своему удивлению, «новые дворяне» обнаружили, что способность совершать самые разнообразные чудеса, свойственные «одаренным», намного чаще передается по наследству именно представителями старых дворянских родов. И именно за их лояльность сегодня боролись «новые дворяне» и руководство страны. Ведь один волшебник на поле боя (а к войне готовились все без исключения страны!) вполне способен в наступлении заменить когорту тяжелых конных рейтар, или в одиночку сдержать наступление полка арбалетчиков в обороне.

Да и в области административной деятельности дворянство почему-то показывало (в среднем) намного более высокие результаты, чем дети «пламенных революционеров». Хотя были и исключения, когда хорошо подготовленные простолюдины добивались намного лучших, и даже выдающихся, результатов. В общем, дворянствоо оказалось ценным ресурсом что в военном деле, что в экономике или администрировании. Поэтому и была утверждена Военно-Политическая Академия, готовившая кадры для армии, высшего руководства и отрядов «колдунов» (как политически некорректно называли в народе «Одаренных»).

Но вот что случилось сегодня, было для мня совершенно непонятным. Нет, в нашем обществе вполне себе существовало понятие «разборок» и «отжатия ресурсов». Но сегодня даже эти процессы проходили более «мирно» и «цивилизованно». Приезжали интеллигентные молодые люди с пачками документов, предъявляли претензии или просто выкупали спорный актив. Но, если после первых намеков кто-то не понимал сути вопроса, в действие вводились «маски-шоу» с классическими отрядами мушкетеров, выбиванием дверей и показательными арестами «нарушителей революционной законности»: благо, статей в Уголовном Кодексе хватало, их легко можно было подобрать на любого, даже самого законопослушного человека.

Были, конечно же, еще и религиозные фанатики: те могли легко отправить на свидание с выбранным богом, божком или идолом любое количество людей, выбравших «неправильную веру». Хорошо еще, что публичное аутодафе в законодательстве отменили, а то в первые годы вышедшего на государственный уровень религиозно-православного фанатизма и такое случалось. Но наша семья ни в каких трениях с официальными религиями, вроде бы, не замечена. Хотя упоминание в сообщении «белых», как называли сторонников Священной Конгрегации (наследницы испанского варианта «Священной Инквизиции»), немного настораживало. Конкурентов у отца тоже не было: какая может быть конкуренция, если наша фабрика создавала не массовый, а штучный товар по личным заказам высокопоставленных руководителей государства?

Оставался только непонятный вариант с папиным братом, дядей Филионом. Я и в самом деле не знал, откуда он прибыл, почему не зарегистрировался в Магистрате и откуда так хорошо знаком с тюремными обычаями? А также, сам он додумался до всех этих нововведений в технике или представляет глубоко законспирированную группу «натурфилософов», на которую почему-то так косо посматривает официальная церковь (как Православная, так и Исламисты и другие официально разрешенные направления религии, кроме буддистов).

Но, как бы то ни было, мне нужно было где-то переночевать. И мы с Юджином отправились обратною, в те же «Три Осетра». Хотя по дороге я вспомнил, что у меня нет ни копейки в кошельке: я не рассчитывал расплачиваться за обед, просто собирался «упасть на хвост» кому-то из старых приятелей. Но тут Юджин указал на мой костюм, и напомнил, что на одни только пуговицы от камзола я могу с комфортом прожить в корчме полгода на полном обеспечении. На том и порешили.

Но вот в корчме меня ждало разочарование: толстый Хорсан, владелец корчмы, хотел было загородит мне дорогу, напомнив, сколько я уже задолжал по счетам. А на попытку возразить, посетовал: мол, раньше я мог рассчитывать на капиталы своего отца, а в свете последних событий… тем более, что никто из старых приятелей не поспешил оплатить мои счета. А за оторванные пуговицы имеющие (только по используемым материалам) значительную ценность, предложил такую смешную цену, что я чуть не заехал кулаком в наглую, толстую морду. Но Юджин, вмешавшись в разговор, все же убедил Хорсана выделит нам комнату на ночь. И перейти к дальнейшим переговорам чуть позже.

Комнатка нам досталась крохотная: одна койка, узенькое окошко, мелкая сидячая ванна и отсутствие горячей воды. Даже не знал, что здесь такие крохотные номера: даже когда я снимал комнатку на ночь, которую собирался провести с подругой, пространства и удобств было больше. Но делать нечего, хоть какое-то место для отдыха. Юджину достался тюфяк, который он уложил возле дверей. Кровать была ужасно скрипучая и неудобная, так что я всю ночь крутился, не в состоянии уснуть. Да еще и Юджин на полу храпел!

Но на следующее утро ситуация не улучшилась. Правда, деньгами мы немного разжились. Юджин собрал все мои пуговицы, и отнес их в ломбард. Получил намного меньше их реальной стоимости, но все же больше, чем пытался предложить за них этот скряга Хорсан. Заодно Юджин поинтересовался ценами и условиями в других местах. Оказалось, что можно устроиться дешевле и удобнее. А что касается моих приятелей, с которыми мы вчера договаривались встретиться утром… то они куда-то исчезли. Я ждал до полудня, когда на ратуше пробили 10 склянок. Но никто из них так и не появился. Зато появился все тот же чиновник от министерства юстиции, Карташов.

— Здравствуйте, Сергей Симеонович, — поприветствовал я его. — Чем обрадуете?

— Увы, радостных новостей немного. Более того, вам сегодня придется отправиться в госпиталь, в отделение морга. Требуется официально провести опознание трупов, извлеченных из развалин в ходе разборки завалов. Я понимаю, что это тяжело с моральной точки зрения, но сделать это нужно обязательно.

— Хорошо, прямо после нашего разговора отправлюсь. Что еще?

— Еще появились новости от вашем, так называемом «дяде Филионе».

— И что с ним не так?

— Его опознали. Это действительно сын вашего двоюродного деда. Внебрачный, правда. Он находится в розыске как в нашей конторе, так и в Священной Конгрегации, как злостный и заядлый еретик. А по нашей линии он разыскивается, как активный член организации «Воля народа», признанной террористической организацией, причастной к подготовке антигосударственного переворота. Например, членов этой организации подозревают в изготовлении бомб, при помощи которых осуществлялись покушения на государственных чиновников. Не жалея при этом и попавших под удар гражданских. Так что Вам может быть предъявлено еще и обвинение в укрывании государственного преступника. Кстати, Вы ведь работали вместе с ним. Не припоминаете, не делал ли он каких-либо веществ, которые могли бы использоваться для изготовления взрывных устройств?

— Нет, такого точно не было. Он занимался исключительно мирными проектами. Его интересы были сосредоточены в области изучения свойств Электриума.

Но у него же, насколько я понял из материалов следствия, была и собственная мастерская, в которой он занимался какими-то другими проектами? В помещении, где произошел взрыв, остались детали какого-то химического оборудования.

— Нет, в эти эксперименты он меня не посвящал. Я знаю, что он занимался созданием каких-то красителей, устойчивых к выцветанию. Знаю, что в качестве исходного сырья он закупал в небольших объемах сырую нефть. Но подробностей я не знаю, просто видел результаты этих опытов: несколько клочков материи, окрашенных новыми средствами.

— Красители на основе переработки нефтепродуктов? Хорошо, я задам вопрос нашим экспертам. А вас прошу пройти в морг при больнице.

И куда деваться? Пришлось идти.

Когда мне показали тела погибших, хотя и вымытые и без следов крови, мне стало плохо. Но я не преминул обратить внимание сопровождающего меня чиновника, что далеко не все смерти произошли в результате взрыва: например, маме не только раздробило камнем голову, но и была явно видна резаная рана на горле. Сестренка Элла была убита ударом ножа (или чего-то подобного) в область сердца. Два обгоревших трупа охранников у ворот имели травмы черепа: удар нанесли сзади. На трупах отца и брата также были резаные раны, у брата была отрублена правая кисть. Похоже, они погибли как воины, сражаясь с противником лицом к лицу. Единственным, кто погиб в ходе пожара, оказался кухонный мальчонка, поваренок: он, по результатам обследования, задохнулся. Помощник дяди Филиона, Карл, был найден в мастерской, все еще хватающегося «за странный рычаг, уходящий одним концом за стену и соединенный с какими-то проводами. Сам же дядя Филион превратился в размазанное взрывом пятно на стене: видимо, какое-то устройство взорвалось в непосредственной близости от него. Но трупов нападавших и посторонних обнаружено не было. Так что доказательства нападения были только косвенные. А все «неудобные» для официальной статистики факты списали на последствия взрывных травм (все погибли в результате взрыва). Мол, при этом и не такие раны могут появиться!

Но на этом мои неприятности не закончились. На самом деле, они только начались! Прежде всего, ко мне пришел поверенный страховой компании. И заявил, что никакой страховой выплаты не будет! Так как взрыв дома одним из домочадцев — это «не страховой случай». Более того, компания может предъявить мне судебный иск по делу «о мошенничестве». Затем появился еще один поверенный, от одного из крупнейших банков города. Разумеется, принадлежавшего иудейской общине, возглавляемой Симом Хайфовичем Ройзенбергом. Оказалось, что отец пару месяцев назад взял у банка крупную сумму в кредит. Понятия не имею, на какие цели он потратил деньги, но теперь ростовщики потребовали срочно задолженность погасить. Или отдавать банку загородную резиденцию, которая бала оставлена в качестве залога по кредиту.

Но самый большой удар я получил под вечер: оказалось, что на фабрике произошел крупный пожар, начавшийся в лако-красочном цеху. Оборудование и большая часть материалов погибла в огне. Не обошлось и без человеческих жертв: трое погибших и полдюжины пострадавших во время пожара. И это не считая тех, кто кашлял, надышавшись дымом. За что профсоюз, давно точивший зубы на отцовскую фабрику, предъявил мне, как наследнику владельца, иск о возмещении ущерба здоровью.

В результате к вечеру оказалось, что я остался не только без семьи, но и без имущества, без денег и еще с кучей долговых исков. Нужно было срочно спасать ситуацию!

Глава 4

Итак, с чего нужно начинать спасать положение? Разумеется, с восстановления финансовой устойчивости! То есть, нужно где-то взять денег. А где берутся деньги? Тут есть несколько вариантов.

— Первый вариант. В банке. Нужно пойти и попросить ссуду. Или кредит. Или как это там называется. Тут не стоит даже пытаться. Представитель банковского дома уже побывал у меня в гостях, и заявил, что мой род (или я лично, как единственный его представитель) должен банку кучу денег. О чем имеются расписки, показания и заверенные нотариусом договора. Идти же в другой банк нет смысла: все они работают под единым управлением финансовой империи Ройзенбергов, так что перекредитоваться у меня шансов нет даже теоретических.

— Второй вариант. Занять у друзей. Именно к этому варианту я склонялся изначально. В конце концов, приятелей и собутыльников у меня было половина города! Но на утро внезапно оказалось, что даже самые близкие «друзья» не хотят иметь со мной ничего общего, да и денег-то у них, на сегодняшний момент, нет. Все вложено в различные проекты! Ты, мол потерпи немного. Но как только пойдет прибыль, то мы тебе сразу же поможем! Ну да, после дождичка в четверг, как говорит старая поговорка.

— Третий вариант. В дворянском собрании! Вот туда я и направился сразу же, как только осознал простую истину: у нищих приятелей нет! Но, бесцельно потолкавшись полдня по этажам помпезного здания, убедился, что тут тоже ничего не светит. Да, меня принимали в кабинетах, листали с задумчивым видом старинные книги, признавали большой вклад нашего рода в создание Собрания… а затем отвечали, что на этот месяц лимит расходов на благотворительность исчерпан. Да к тому же, в книгах записан не я, а мой отец. А меня тут, как бы, и не существует. Так что я для благородного общества никто и звать меня никак, так о какой материальной помощи я тут мечтаю? В общем, и тут меня ожидал полный облом.

Когда я вышел из здания Дворянского собрания, на ступеньках меня поджидал неунывающий Юджин. Странный он, вообще-то. Когда узнал, что у меня не осталось ни копейки денег и мне даже нечем платить ему за службу, пару минут задумчиво посмотрел в потолок, затем махнул рукой и заявил, что все равно пока уходить никуда не собирается. А вдвоем перезимовать проще будет. Так что будем прорываться вместе. Увидев мою кислую физиономию, без слов все понял. Сел рядом на ступени, хлопнул меня по плечу и спросил: а кто был стряпчим у моей семьи? Не сам же Матвей Ипполитыч всеми делами занимался?

— А ведь точно, был такой человек, который решал для отца самые щекотливые вопросы и занимался финансами, — припомнил я. — Причем человек этот был довольно известен в городе. Хотя многие считали его откровенным бандитом, которому подчинялись банды половины Воронежа и окрестностей: Дамир Самуилович Шакиров. Вот к этому человеку мне и предложил отправиться Юджин. Честно говоря, я немного побаивался отправляться в гости к отъявленному и общеизвестному предводителю самой грозной городской банды. Да и не понимал я, с какой стати отец выбрал этого человека помощником в своих делах. И как они вообще могли работать вместе? Но факт оставался непреклонным и не подлежал сомнению: именно с этим человеком отец работал долгое время. Именно этот бандит помогал ему пару раз в довольно тяжелых ситуациях (и это только несколько случаев, о которых я знал или догадывался!). И местные бандиты опасались трогать наш род еще и по причине этой странной дружбы.

Так что поднялся со ступеней, отряхнул брюки на заднице и отправился пешком через весь город.

Дом, хотя я и не знал точного адреса, нашелся быстро. Это было самое большое и красивое здание в довольно затрапезном районе. Окруженное каменным забором в два человеческих роста, с кованными воротами и будкой при входе, из которой при нашем приближении выскочили два злодейского вида амбала с короткими дубинками наперевес. Но повели они себя, несмотря на пугающий внешний вид, вполне корректно. Вежливо сомкнули плечи, преградив дорогу, и поинтересовались целью визита. Пришлось назваться, и сказать, что я по семейному делу. Тот, что пошире в плечах, сунул в рот пару пальцев и залихватски свистнул. Тут же из «сторожки» выскочил еще один тип: высокий, худой и жилистый, с татуировкой на щеке в виде пары слезинок. Последовал непонятный обмен знаками на пальцах, и тощий напарник просочился сквозь сторожку на другую сторону забора и припустил по мощеной дорожке в глубь парка. А амбалы, тем временем, привольно расположились так, чтобы перекрыть нам путь как к воротам, так и прочь от «штаб-квартиры» разбойников. Мол, если уж пришел, то придется довести дело до конца, чем бы оно ни закончилось.

Гонец появился обратно минут через десять, кивнул сквозь решетку и скрылся в сторожке. А затем ворота с тихим лязгом самостоятельно начали открываться. Видимо, заработал какой-то механизм.

Один из сторожей сделал нам с Юджином знак рукой, мол, «следуйте за мной», и пошел впереди. Второй остался караулить вход.

Не знаю, как гонец ухитрился обернуться за десять минут туда и обратно, но шли мы до усадьбы, (следуя всем поворотам дорожки) минут пятнадцать. Оказавшись возле ступеней, ведущих в дом, охранник передал нас на попечение своему брату-близнецу, только одетому намного более прилично (я бы сказал, аккуратнее, чем мы с Юджином). Тот поманил нас за собой, и мы оказались внутри самого настоящего дворца, отделанного с восточным перебором: вдоль коридора разместилось множество старинных (или сделанных под старину) амфор и ваз, картин в тяжелых дорогих рамах, даже старинных доспехов. Стены были закрыты шелковыми обоями, поверх которых там и тут свисали старые гобелены. А свечи в желтых подсвечниках, намертво вделанных в стену, были толщиной с руку. Честно говоря, этот дом был отделан богаче, чем наше родовое имение.

Юджин с интересом осматривался вокруг, я же усиленно делал вид, что меня таким не поразишь, я, мол, и сам из благородного рода, и не в таких хоромах бывать доводилось. Наконец, охранник остановился возле высокой дубовой двери, и пару раз стукнул в неенабалдашником своей трости (или церемониального посоха?). Услышав приглушенное «Входите», толкнул дверь и та начала приоткрываться. На этом сопровождающий счел свою миссию оконченной и с поклоном пропустил нас в хоромы своего господина.

В комнате (больше похожей на рабочий кабинет) оказался именно господин Дамир Шакиров, каким я его запомнил: здоровенный бородач под три аршина ростом, в цветастом, шитым золотом халате. Объемистый живот охватывал широкий пояс, на котором болтался не то кинжал, не то кортик, с отделанной цветными камушками рукоятью. Из-под густых, сросшихся над переносицей, бровей, сверкали пронзительно черные глаза. В общем, типичный разбойник со знаменитой картины Репина «Гоп-стоп на Волге».

— Долго же ты добирался, — проговорил он, окинув меня изучающим взглядом. — Я смотрю, так называемые «друзья» и твои кореша-дворяне не слишком тебе помогли? Потому и вспомнил старика Дамира?

— Здравствуйте, — вежливо ответил я. — Прошу прощения, я почти не в курсе дел моего отца. Он не спешил приобщать меня к деловым проектам, да и я до поры до времени этой стороной жизни почти не интересовался…

— Да, он мне рассказывал о тебе. И собирался ввести тебя в курс своих дел после того, как ты закончишь Академию, года через три. Считал, что ты еще морально не готов к ведению семейных дел. Хотя полагал, что у тебя есть хороший потенциал: упорство, здоровая наглость и стремление доводить все дела до конца. А также ты не слишком подобострастно относишься к высоким чинам и управляющей бюрократии.

— Простите, мне он об этом никогда не говорил. Наоборот, постоянно ругал именно за наглость и упорство.

— Ну, так это нормально. Нужно до поры до времени держать эти черты характера под контролем. Всему свое время! Вот, как он считал, когда в Академии в тебя вобьют правила субординации и подчинение приказам, тогда они и пригодятся в полной мере.

— А простите, если я лезу не в свое дело. Но я никогда не мог понять: как случилось, что вы, которые представляете собой два таких противоположных характера, сошлись так близко, что даже проводили какие-то совместные дела? Прошу еще раз прощения, если лезу не в свое дело…

— Ну почему, не в свое? Это дело твоего рода, а теперь ты остался его единственным представителем. А как мы встретились… Это старая и долгая история. Мы повстречались в местах, как часто говорят, «не столь отдаленных». Он оказал мне довольно серьезную поддержку в лагере, затем я стал ему помогать. Потом он придумал эту тему. Все-таки голова у него была светлая, и кругозор пошире, чем у простого громилы, которым в то время был я. Так мы и закорешили. И оказались, в конце концов, в одном городе. Так что в моих интересах сейчас тебя поддержать. Неофициально, конечно же. А то ты, смотрю, сильно поистрепался за эти дни.

Он кивнул на мой камзол и сорочку с отрезанными рукавами. Один из рукавов забрал советник юстиции Карташов, как вещдок, второй пришлось отрезать «для симметрии». А пуговицы с камзола пошли в оплату проживания в гостиницах.

— Хорошо, выделю тебе небольшую беспроцентную ссуду на приведение себя в приличный вид. А потом посоветую заняться приобретением постоянного дохода.

— Каким образом? Я, простите, всю жизнь был далек от деловой активности. И никаким ремеслам я не обучался…

— Ну, значит, занимайся тем, чему обучен. Что тебе удавалось в учебе лучше всего?

— Фехтование и танцы, — честно признался я.

— Вот видишь? Отличные навыки! Насчет первого не уверен, а вот второй используй в полной мере!

— Танцы?

— Ну, этикет же ты тоже изучал? Значит, действуй! Ищи богатую невесту с приданным. Среди дворян искать не пытайся: во-первых, у них денег точно нет, во-вторых, история с твоим отцом темная, они просто испугаются с тобой связываться. А вот купцы смогут вкинуть денег и в восстановление твоей (а значит, и своей) репутации, да и тебе помогут в товарный вид прийти. Так что дерзай! Алтынбай передаст тебе кошелек, на первое время. Но не думай, что такие ссуды будут поступать регулярно. В нашем деле ценится самостоятельность! Вот мне и нужно твой потенциал оценить, прежде, чем вводить в курс наших дел. А затем поступи в Академию, как отец хотел. Наберись ума-разума. А там видно будет! И он поднялся с пуфика, давая понять, что разговор закончен.

— Простите, Дамир, но нельзя ли мне вернуть хотя бы часть имущества официальным способом? — попытался я продолжить беседу.

— Официальным? Через суд? Судебная тяжба с компанией Ройзенберга? — задумчиво проговорил, как бы размышляя, Дамир. — Забудь! Нет таких адвокатов, которые могли бы выгрызть в этих условиях у Хайфовича хоть копейку. И угрожать ему бессмысленно, и подкупить его нечем. Я уже обкашлял эту тему с нашими адвокатами. Нет, это дело дохлое. Как говорят наши друзья в САСШ, «Если лошадь сдохла — слазь». А эта лошадь, извини за намек, уж точно сдохла. Так что даже не дергайся против Ройзенберга официальным путем. Действуй, как я сказал!

Я в ошеломлении тоже поднялся и, сопровождаемый Юджином, на деревянных ногах двинулся на выход. Да, новости, которые на меня обрушились, немного вывели из себя. У моего отца, потомственного и рафинированного аристократа, члена малого совета Дворянского собрания, были какие-то темные совместные дела с главным бандитом города? И он собирался посвятить в это «семейное дело» меня? Как говорят наши крестьяне, «Интересно девки пляшут, по четыре бл@ди в ряд!» И что это могут быть за дела? Но ведь я же ни разу не разговаривал с отцом о том периоде его жизни, что он провел на каторге. Знал, что его арестовали, а затем, через пару лет, отпустили «За недоказанностью обвинения». Чем он там занимался? Как выжил? С кем связи завязал? А оно вот как интересно все завязывается!

Как только мы с Юджином вышли в коридор, ка зверь захлопнулась, рядом с нами вырос тот самый щеголевато одетый «дворецкий». Видимо, это и был Алтынбай. Он молча сунул мне в руки увесистый кошелек, маслянисто звякнувший. Положив его автоматически в карман камзола, последовал за дворецким, а на ступеньках усадьбы нас перехватил все тот же звероватый безымянный охранник. Выйдя в полном молчании за ворота, я перевел дыхание и переглянулся с Юджином. Затем достал из кармана мешочек и развязал тесемки. В лучах заходящего солнца блеснули желтыми боками золотые червонцы. Странная валюта для сегодняшнего дня. В быту деньги такого крупного номинала практически не используются! Так что придется обращаться в банковскую обменку, чтобы разменять их на «имеющие хождение на территории страны» номиналы. Можно, конечно, обменять золото на нал у частных ювелиров, но это дело не совсем законное. Видимо, это очередной этап проверки на «самостоятельность» и умение решать нетривиальные задачи.

Я выловил одну монетку и протянул ее Юджину.

— Что скажешь? Где будем менять на нормальные деньги?

— Разумеется, в центральном банке, у Симона Хайфовича. Чтобы ему побыстрее доложили, что у тебя появились деньги, и он притормозил процесс экспроприации недвижимости. А там… вдруг что-то и выгорит. А Вам, Афанасий Матвеевич, и правда, нужно привести гардероб в порядок и начинать искать невесту с приданным. Это и правда, единственный вариант в нынешних обстоятельствах.

— Ну хорошо, лови экипаж, поехали в банк.

В банке все прошло отлично, Хотя сперва нас пытались не пустить в операционный зал, намекая на дресс-код. На что Юджин, взглянув на служителя сверху вниз и взяв за шиворот, прошипел, что как только управляющий узнает, что швейцар не пустил в кассу клиента с деньгами, ему сложно будет найти даже работу младшего помощника уборщика сортиров.

Кассир, встретив нас сперва недоверчиво, стал сама любезность, когда я выложил на прилавок полдюжины тяжелых желтых кругляшков. Он тут же засуетился, достал из ящичка стола скляночку с пипеткой, капнул на каждую маслянистой жидкостью. Затем протер монетки тряпочкой, сравнил с какой-то палитрой, и поинтересовался, какими номиналами выдать обмен. Я заказал купюры небольшого достоинства — от 10 до 50 гривен. И получил целую стопку разноцветных бумажек. А вот бумажника у меня не было, так что пришлось рассовать наличку по карманам, оставив полтинник «на чай» и мы покинули уважаемое заведение, провожаемые уважительными взглядами персонала.

Затем Юджин остановил лихача, и мы отправились в центральный универмаг, в отдел готового платья. Конечно, готовый костюм сидел немного непривычно, немного жал в плечах и под мышками, но смотрелся неплохо. А затем мы отправились в гостиницу, чтобы поужинать и закончить этот суматошный день.

Интересный момент: как только я появился в ресторане с деньгами в кармане, вокруг опять возникла стайка «приятелей», которые еще утром в упор меня не замечали. Но теперь я ответил тем же. И сделал вид, что не узнаю старых знакомцев и не понимаю совершенно прозрачных намеков на совместный кутеж. Так что быстренько отужинав, мы с Юджином отправились отдыхать в двухместный номер. В течение последних нескольких дней мы перешли от отношений «барин-слуга» к совершенно товарищеским, равноправным отношениям. Что было немного непривычно, но вполне понятно.

А следующий день мы посвятили поездкам к потенциальным невестам. Тут я почувствовал, несколько изменилось отношение потенциальных «родственников». Вопреки предупреждению Дамира, все-таки сунулся в гости в дворянские семьи, которые настойчиво подбирались к маман с матримониальными планами, предлагая созревших дочурок на должность новых производителей продолжателей рода Мезенцевых… Теперь эти планы почему-то рухнули. И мне вежливо (а в ряде случаев, не очень) указали, что моя кандидатура больше не котируется.

В какой-то мере я был к этому готов, но все равно было немного обидно.

Так что, уже после обеда я направился за основной добычей: по купеческим семьям. Но и тут все оказалось далеко не так радужно. Пара купцов первой гильдии, которые ранее не давали мне прохода, отвергли мое предложение в категорической форме. А в семействе Морозовых мне прямо ответили, что моя кандидатура больше не имеет той рыночной стоимости, на которую они рассчитывали, делая предложение ранее. Поэтому пришлось умерить аппетиты и взять более низкий прицел. Но и тут мне удача улыбнулась далеко не сразу. Только пятый за этот день визит, в семейство заводчика Саввичева, подарило какую-то надежду.

Глава 5

Я стоял, неловко переминаясь с ноги на ногу, пока глава семейства Саввичевых внимательно осматривал меня, как штуку ситца на рынке, явно прицениваясь.

— Ну так как, Глеб Ефимович, что скажете на мое предложение? По-моему, неплохой обмен! Я даю вашей дочери (и семье) титул, а Вы подержите меня в трудную минуту. Я думаю, обмен равноценный? — наконец, проговорил я.

Странно, но я испытывал какую-то непонятную робость перед этим, совершенно обычным, мужичком. Даже по одежде было видно, что он далеко не дворянских кровей: белые штаны, простая полотняная рубаха, подпоясанная тонким кожаным ремешком, на ногах чуть ли не самодельные чуни. Морщинистое лицо окружали длинные волосы, прихваченные обручем, чтобы не рассыпались. Совершенно заурядный, на первый взгляд, этакий торгаш-хитрован, какими полны наши рынки. Но я-то знал, что это один из крупнейших торговцев тканями в области. И по богатству (как личному, так и вложенным в «дело» суммам) он легко обгонит иных «деляг», одетых в шелка от лучших портных. Вот не любит он показушного великолепия! Дело свое унаследовал от папаши, но развил его за последние годы собственными усилиями.

И самое главное: у него аж четыре дочки на выданье, от шестнадцати до двадцати четырех лет. Все, кроме младшенькой, старше меня, но это меня не слишком пугало. Правда, лично я с ними знаком не был: мы вращались в слишком разных кругах, и на балы он своих дочурок не выпускал. Но мне же жена нужна не для того, чтобы на нее любоваться! Я собирался строить семейную жизнь по примеру своих родителей: спальни у них были не просто раздельные, а разных крыльях усадьбы. И если папенька открыто зазывал на ужин и оставлял ночевать в своей спальне актрисулек местного театра (как балетных, так и популярных певичек), то Маман более тщательно скрывала появляющихся по вечерам и исчезающих с первыми лучами солнца статных молодцев из расквартированного в городе конногвардейского полка.

Хотя мне пока что эта перспектива на грозила: У Папочки были свои источники дохода, мне же придется полностью зависеть от прижимистого купчины. Который, скорее всего, с неодобрением отнесется к столь вольным нравам в своей семье.

Впрочем, сперва он должен дать принципиальное согласие на такую сделку.

— Ну что ж, проходи, добрый молодец. Чайку попьем. Заодно с невестой познакомишься.

С этими словами он развернулся и вошел в дом (до этого разговор происходил на крыльце крепкого, похожего на гибрид сельской хатки с крепостью, купеческого дома). Я последовал за ним, чуть не наткнувшись в сенях на крепкого малого в косоворотке, черных штанах и коротких красных сапожках. Из голенища правого сапога явственно торчало что-то, похожее на рукоять ножа. Тот как-то очень недружелюбно взглянул на меня, но нехотя поклонился.

— Петруха, к нам в гости пожаловал целый барон Мезенцев, — Не оборачиваясь, кинул через плечо Глеб Саввичев. — прибыл засвидетельствовать почтение и попросить руки одной из моих дочек.

— Которой из них? — с угрозой в голосе спросил Петруша.

— А я так понял, он пока и сам не решил, — в голосе главы семейства явственно прозвучала насмешка. — Его больше приданное интересует, чем возраст и имя невесты. Правильно я понимаю, Афанасий Матвеевич? Ему, по большому счету, даже пол ее не важен, насколько я сумел разобраться. Пойдешь за него замуж? Дворянский титул получишь!

— Ну и шуточки у Вас, Глеб Ефимович, — пробормотал я. — Не настолько я уже впал в нищету, чтобы на такие условия соглашаться! Все-таки некоторые детали анатомии будущей жены мне важны…

— А если самое большое приданное именно за Петруху предложу, решишься?

— Продолжаете шутить? Нет, конечно! Ни одна церковь такой брак не одобрит и магистрат не зарегистрирует!

— Это ты зря. Я тут недавно одну свою фабричную работницу за кобеля из псарни замуж выдал. И в церкви венчали, и в магистратуре записали, все чин-чинарем. Все от суммы зависит. Ну так как, решишься?

— Ну, уж нет! Увольте от таких шуток. И попрошу в дальнейшем от подобных намеков воздерживаться.

— Значит, еще недостаточно тебя припекло. Когда с твоими родителями трагедия-то произошла? Пару дней всего? Помыкался бы полгодика, небось и согласился бы.

— Вы считаете, что я не сумел бы найти пару лучше вашего Петрухи за полгода? Я в этом сомневаюсь. Да, я сейчас в бедственном положении… но это не дает Вам права…

— Ну все, завелся, твое благородие! Шуток не понимаешь, что ли? Привыкай. Мы народ простой, пошуткувать любим. Но ты подумай. Вдруг, когда с дочками моими познакомишься, Петруха тебе верхом изящества и обходительности покажется?

— Это вряд ли. Подождите, Петруха… не тот ли это Петр Большая Шишка, что ошивается среди завсегдатаев «Веселого клуба», которым заправляет князь Ерохин? Где собираются господа с определенными, не вполне одобряемыми обществом, наклонностями? Что-то я о таком персонаже слышал, хотя встречать не доводилось.

— Ты смотри, какую славу Петруха заслужил! Ну, хоть в чем-то на первых ролях! Я уж думал, полная бестолочь. Так и не знаешь, в каком месте у кого талант прорежется. Ну да ладно, так и запишем, что Петруха не в твоем вкусе. Ты больше по дамочкам. В бордель ходишь?

— К мадам Зузу? Заглядывал пару раз. Нужно же поддерживать полезное начинание.

— И что тебе из девочек больше всего понравился?

— Простите, я не так часто там бывал, чтобы составить определенное мнение…

— Рекомендую Сашеньку Сладкие Губки. Кудесница! Такое вытворяет!

— Хм, простите, но Вам, как отцу моей невесты, как-то не пристало рекомендовать и расхваливать это… гнездо порока. Или я не прав?

— Конечно, не прав! А где же тебе еще тренировать свои навыки? Я человек простой, привык говорить прямо, без экивоков. Не могу же я отдать родную дочь в лапы совершенно необученному дикарю, который не умеет доставлять девушке удовольствие! Зачем ей тогда этот твой дворянский титул, если жизнь ее станет при этом серой и унылой? Говорят, недостаток мужского члена в женском организме вызывает мигрени, бессонницу, и приводит к различным нервным и физическим заболеваниям. Это мне наш доктор, Генрих Павлович, по секрету сообщил. В том самом заведении. Так-то, женишок. Я тебе дочку-то отдам, но ты уж постарайся ее ублажать со всем усердием. А то лишу содержания обоих!

— Глеб Ефимович, я знаю, что у Вас четверо дочерей на выданье. Которую Вы мне посоветуете?

— А это не я буду решать, а они сами. Кому понравишься, та за тебя и пойдет. А не придешься ко двору, то извини, лишнего у меня нету! Я дочурок в канаве нашел! На одну кормежку сколько потрачено… Ну, заходи в гостиную, развлеки дам разговором!

Гостиная была оформлена… можно сказать, со вкусом. Хотя вкусом купеческим. Все было сделано «по-богатому». Роскошные обои, лепнина на потолке, над столом люстра о двух десятках свечей, и столько же в подсвечниках на стенах. Посреди комнаты стол с овальной столешницей и резными ножками. Вокруг него дюжина стульев, с гнутыми спинками и мягкими сидениями. А за столом восседали четыре девушки в модных платьях с пышными юбками и в разнообразных модных шляпках, прямо с картинок модного журнала «Вог». Посреди стола возвышался здоровенный самовар, на трубе которого стояла кукла типа «баба на чайнике» Из под нее прорывался дымок и пар.

Также на столе присутствовали множество плошек с малиновым вареньем, яблочным повидлом, колотым сахаром, цукатами (засахаренными фруктами) и медом в сотах. В общем, сладости на любой вкус. А еще за тем же столом пристроился Петя.

— Знакомьтесь, дочки: к вам пришел свататься целый барон Афанасий Матвеевич Мезенцев. Как вы понимаете, он еще на определился, кого из Вас он хочет видеть своей законной супругой и баронессой, так что помогите, ради бога, молодому человеку. И вы, барон, знакомьтесь. Слева направо перед вами, по убыванию возраста: Лера, Настя, Вика и Аленка.

— А какие у него критерии? — спросила одни из дочек, вторая справа, с ярким бантом на груди. Видимо, бант должен был прикрывать отсутствующую грудь.

— Насколько я понимаю суровую правду жизни, его интересует исключительно приданное, которое я могу дать за одну из вас. Все остальное ему пока что совершенно безразлично. Меня же устроит любой его выбор, так как таким образом наше семейство проберется в дворянское сословие. Пусть и не совсем равноценный выбор, но меня устроит. Так что выбирайте. Кому паренек понравится, та его и получит.

— А если нам не подойдет?

— Тогда вы останетесь без завидного жениха, а приз уйдет к другой семье. Тем же Судзиловским, например.

— Да кто позарится на его швабру?

— Я повторяю: жениху все равно, на ком жениться. Он интересуется исключительно приданным. Так как попал, как вы все знаете, в ужасную неприятность. И остался старшим (и единственным) в роду. А о продолжении рода придется позаботиться его будущей супруге. Ну как, готовы к выполнению этой ответственной задачи?

— Но интересно было бы узнать, кого он сам бы выбрал, — опять выступила та же пигалица.

— Ну, если мужчине позволить выбирать себе жену, то понятно, кого он выберет! — Усмехнулся глава семейства — Ту, у которой сиськи больше!

— Значит, мне вообще не на что надеяться? — переспросила все та же худышка, кажется, Настя.

— Да уж, Настенька, говорила я тебе, больше капусточки кушай! — вступила в разговор ее соседка в голубом платье, и гордо потрясла массивной грудью. Старшая, я так понял: Лера.

— Да тут не капусточка в этом деле, Лерочка, роль сыграла. А массаж на сиськи, которые тебе все знакомые парни с двенадцати лет мяли! — огрызнулась та.

— А хоть и так! Важен не процесс, а результат! Зато что выросло, то выросло! — И она гордо выпятила бюст, который и правда, выглядел массивно и внушительно.

— А по-моему, размер тут не самое главное! — вступила еще одна сестричка, в закрытом синем платье, прихлебывая чай из огромной чашки. Здесь важны еще и форма, и упругость, и чувствительность…

— Ну да, давайте еще тут сиськами меряться! Может, тестовый осмотр прямо сейчас устроим?

— А что, я не против, — вступила еще одна сестренка, кажется, Аленка (по виду младшенькая, моя ровесница), до этого скромно сидевшая в сторонке. — Молодой человек, вы же поможете дамам расстегнуть корсет?

— А ну, цыц вы, срамотухи! Еще жених о вас черт-те что подумает!

— Кроме того, настоящий мужчина оценивает в даме не только сиськи, — вдруг вступил в разговор Петруша. — В даме есть еще и ноги, и задница, а также знание правил деликатного обхождения!

— Ну, положим, с «деликатным обхождением» в нашем семействе точно мимо кассы. — задумчиво проговорила Настенька, отсутствующий бюст которой заменял пышный бант. — разве что задницы можем показать. За обхождением ему к кому-то из дворянского собрания придется обратиться.

— Так он как раз оттуда! — На выдержал Петруха. — По моим сведениям, он уже побывал во всех дворянских семьях, где ему могли предложить самок детородного возраста. Не сторговался.

— Может, товар порченый? — задумчиво смерила меня взглядом предпоследняя с конца, Виктория, бросив на меня оценивающий взгляд.

— А на какой размер приданного наш уважаемый будущий супруг рассчитывает? — поинтересовалась та же Виктория. Судя по тому, что она сидела предпоследней, она вторая по возрасту, значит ей лет 17–18). Другими словами, во сколько он оценивает свой статус? Может быть, Вы рассчитвываете, что папенька, узнав о возможности приобрести в семью дворянский герб и сбросить с плеч лишнюю обузу в лице одной из нас, упадет на колени и обсыплет Вас червонцами по весу выбранной претендентки? И предоставит должность Главного Казначея нашей семьи? Так какое содержание Вы намереваетесь получить?

— Видите ли, Виктория (я правильно запомнил?) мой батюшка мне перед смертью собирался отправить меня в столичную Академию. И я намерен выполнить его требование. Но прием документов в Академию заканчивается через две недели, и требуется внести оплату хотя бы за первый год обучения, отсюда и спешка. Поэтому я рассчитываю перебраться жить в Питер. Сам-то я вынужден буду жить в казарме, получать государственное обмундирование и кормежку, и мне на жизнь вполне хватит того, что я смогу заработать своим трудом (например, я неплохо умею разгружать междугородные караваны и баржи). А вот моей будущей супруге потребуются средства на аренду достойного жилья, одежду и продукты (в столице, говорят, цены намного выше, чем у нас). Ну, и плюс какие-то средства на текущие расходы, иголки-нитки-булавки, и что там еще требуется даме, чтобы выйти в свет. Ну, и не ходить же ей на бал совершенно без украшений? Но здесь я совершенно теряюсь даже в порядке величин. Так что я рассчитываю, что достойный образ жизни своей дочке сможет обеспечить родитель. А мой титул обеспечит ей доступ в высшее общество, необходимый статус и требуемый в делах круг знакомств в столице. А также она сможет принимать в гости и выводить в свет своих сестер. Согласитесь, в столичном бомонде намного проще найти достойную пару таким красавицам, чем в нашей глуши.

— Простите, Афанасий, а можно личный вопрос? — опять встряла в разговор младшенькая. — Вы занимаетесь гимнастикой? Фехтованием? Выездкой?

— Разумеется, Алена. Это одни из немногих предметов, по которым, я, без ложной скромности, отлично успеваю. Особенно силовые нагрузки и выездка. Мой преподаватель постарался укрепить мое тело, так что я легко могу объездить самую норовистую кобылку. И дать отпор любому нахалу, который покусится на мою честь. По-моему, это главные достоинства любого дворянина.

— И все же, почему вас отвергли все дворянские семьи города?

— Да что тут непонятного, — опять влез в разговор Петруха. — из-за того, что случилось с его семьей! Кто-то говорит, что они занимались чуть ли не черной магией. Кто-то утверждает, что его дядя — террорист, который готовил адскую машинку для покушения на императора. Кто-то полагает, что род проклят. Вот и опасаются портить себе карму, как говорят индусы. В общем, просто ссутся. А у остальных просто денег нет на приданное. Даже такое символическое.

— А у папеньки есть такие деньги? Ну, чтобы отправить нас (или для начала одну из нас) жить в столице?

— А куда он денется, — самодовольно заявил Петруха. — Может, мы рожей и не вышли для дворянского собрания. Но денег в нашей семье побольше, чем у этих самодовольных индюков, обвешенных стекляшками и золотыми висюльками!

— Ну, допустим, арендовать Зимний Дворец у меня денег пока и не хватает, но если обзавестись связями в столице… то, глядишь, и подкопим! — хлопнул ладонью по столу. — Но это дело будущего. Я так понимаю, среди моих девочек той, которая возражает против брака с бароном, нет? Сейчас вопрос в том, кого из Вас выберет барон в жены. Размер сисек он, как я понимаю, уже оценил. Уровень ума каждой из вас он примерно понял, хотя, как раз это, ему совершенно не важно. Деликатного обхождения он, как уже понятно, не дождется. Но давайте хотя бы покажите товар «лицом», не снимая платьев. Просто пройдитесь взад-вперед по комнате. Пусть жених на вас посмотрит. Лерка, пошла первой!

Дебелая Лера плавно поднялась из-за стола и двинулась вперед, слегка покачивая в стороны юбкой. Конечно, юбка по нынешней моде собрана на каких-то гибких прутьях и по размерами не уступает ларьку для торговли рыбой на рынке, но мощные перекатывающиеся под ней шары все равно явно проявлялись даже под такой маскировкой. Как и свободно колышущиеся под сарафаном, арбузные груди. Видимо, Лера, вопреки современной моде, пренебрегала полностью закрытым корсетом, и утягивала им только живот. Подозреваю, что если его ослабить, то он вырвется вперед даже впереди грудей!

Затем по комнате прошлась Настя. Ну. что сказать? Неплохая девушка, но ничего выдающегося. Симпатичная мордочка, гибкая фигурка (несмотря на корсет), но нет какой-то искры. Да и возраст: лет на 3–5 старше меня.

Затем по столовой прошлась Вика. Вот ее походка мне понравилась: чем-то напомнила молодую строптивую лошадку на выездке. Видна потенциальная сила и резвость, но все как-то не оформлено, как будто она усиленно скрывает все свои потенциальные плюсы.

И последней на «дефиле» вышла Аленка. Ну, тут без вариантов: просто молодая девчонка, которая хочет показать себя с лучшей стороны, но сильно утрирует движения, пытаясь выпятить именно те черты, которые мне должны бы понравится. Но слишком грубо и явно это делает, что оставляет впечатление какой-то «детскости».

А по окончанию «смотрин» Глеб Ефимович попросил уже и меня пройтись перед потенциальными невестами. Что я и сделал под их пристальными взглядами, чувствуя себя намного неловко.

А затем пригласил меня выйти в коридор, чтобы серьезно поговорить с глазу на глаз.

Глава 6

Итак, следующие пара недель прошли в непрерывной суете. Прижимистый Глеб Ефимович так и не выдал мне после свадьбы ни копейки! Зато переписал значительную часть средств на счета своей дочки — и моей супруги. Таким образом он «застраховал» свои активы от «неправомерного использования». А заодно отправил в столицу, вместе с нами (точнее, со своей дочуркой) и пару хитроглазых стряпчих, которые должны были следить, чтобы наивную дочурку не обжулили столичные адвокаты и стряпчие. Также в обязанности дочурки вменялось попытаться не только завязать в столичной среде нужные знакомства, но и начать в этом новом для себя районе какой-нибудь «гешефт».

Кого я выбрал себе в жены? После недолгих колебаний и с подсказки старшего Саввичева, остановился на Виктории, второй по старшинству сестренки. Он «по секрету» признался мне, что именно с ней он связывает развитие своего бизнеса — девушка получила кое-какое торговое образование (послужила какое-то время помощником управляющего в оптовом отделе батюшки) и даже пыталась поступить в ремесленное училище. Конечно же, не приняли: женщин в это заведение не принимают, и даже обещания крупного пожертвования не сумело проломить закостенелые правила. Но остановило ли это настойчивую купеческую дочку? Конечно же, нет! Она сумела надавить на отцовские (и торговые) чувства родителя, и тот нанял для дочурки преподавателей торгового дела из того же училища, частным образом. Официального документа это, разумеется, не давало, и каким получилось качество этого обучения, проверить не представлялось возможным: не ориентироваться же на оценки и отзывы преподавателей, зарплата которых зависит исключительно от количества хвалебных отзывов и отличных оценок! Думаю, что, если бы Глеб Ефимович нанял учителей не для дочки, а для любимой борзой суки, оценки и отзывы были бы такими же положительными.

Но я на всякий случай улучил минутку и поэкзаменовал будущую супругу на знание математики. И убедился, что считает она как бы не лучше меня. Ну, а что касается чисто торговых операций, то здесь я и не пытался что-то уточнить: она сходу заткнула меня знанием таких терминов, как «логистика», «распределенный доход», «актуарные расчеты», «фактор дисконтирования при инвестировании», «проблема формирования колл-опциона» и прочие специфические торговые понятия, о которых я даже не подозревал. Ну что ж, посмотрим, как она сумеет применять заученную теорию на практике.

Сама свадьба прошла… в рабочем порядке. Глеб Саввичев арендовал зал ратуши, на две сотни гостей. Приглашения (они же официальные уведомления) были разосланы всем дворянским семьям города, через официальные каналы. Также был приглашен цвет купечества города и окрестностей. Как я и ожидал, из дворянского собрания на торжество явились от силы полдюжины семейств, далеко не из первого десятка. Зато купечество явилось в полном составе, с семьями и родственниками. Кушанья подавались, разумеется, не самые изысканные, зато много и сытных: мясо в самых разных видах, пироги, фрукты и овощи в широком ассортименте. Тонких вин практически не было: разве что на столы, занятые дворянами, поставили пару покрытых пылью и паутиной бутылок. Зато пиво на столах «простонародья» ставилось бочонками. Так что спустя час после начала свадьбы, начинавшейся с торжественного венчания в церкви, официальное торжество превратилось в банальную кабацкую попойку. С присущей ей песнями, танцами и драками. Мы с молодой, по принятым правилам, практически не пили и почти не ели. Только спустя час, когда мы собрались незаметно покинуть гостей и отправиться в опочивальню, отец невесты принес прозрачный штоф и наполнил до краев две объемистые рюмки. Смысл этого действия я понял чуть позже. А пока только закашлялся и потянул со стола здоровенную кружку с квасом чтобы запить огонь, хлынувший в глотку.

К сожалению, мои планы тупо уединиться и отдохнуть, не увенчались успехом: Глеб Ефимович уперся рогом и категорически настоял на срочном проведении официальной процедуры консумации брака (которая в медицинских кругах называется просто дефлорацией невесты женихом). Причем для того, чтобы брак считался официально закрепленным, проходить эта «процедура» должна в присутствии как минимум троих свидетелей, в числе которых отец и брат невесты, а также достойный представитель купеческой гильдии. Который должен будет затем официально засвидетельствовать столь важный этап в жизни молодой женщины и переход ее в новый статус.

Все это Глеб Ефимович с Петрухой и каким-то толстяком в праздничных (хотя и заляпанных пивом и какой-то подливкой) одеждах пытались мне втолковать, набившись в нашу «семейную» спаленку, посреди которой стояла на помосте здоровенная кровать, застеленная снежно-белым, аж скрипящим от крахмала, бельем. Когда я уже согласился, что легче расслабиться и получить удовольствие, чем доказывать этим дикарям, что весь этот ритуал — дикость, варварство и пережитки прошлого, вошла будущая жена, одетая в то, что мне показалось наглухо закрытым белым саваном. То есть длинную белую рубаху до пола, типа «мешок с дыркой для головы и рукавами». Но, когда она подошла ближе, меня ждал еще один сюрприз: это «одеяние» специально предназначалось для подобных целей. Напротив места, где женские ноги сходились воедино, располагалось еще одно отверстие, тщательно обработанное тонким кольцом с вышитым красно-черным орнаментом. Над которым старательно, золотыми нитями, было вышито на латыни выражение, «Benedictio Domini sit vobiscum» которое я с трудом, но перевел, как «Да пребудет с вами благословение Божье». А потом еще и стрелочка от выражения в сторону любовно отделанного отверстия. Чтобы, значит, уточнить, куда именно засунуть это самое «благословение».

Никакого выбора по использованию данного предмета туалета не оставалось. Так что молодая невеста, слегка смущаясь под взглядами «свидетелей» деревянными шагами подошла к кровати и легла на спину, старательно (насколько позволял длинный балахон) раздвинув ноги. Я же, лишенный даже такого символического одеяния, взгромоздился на нее сверху и постарался попасть, куда нужно, на ощупь.

Нельзя сказать, что для меня это первое столь близкое общение с женщиной. Но никогда раньше оно не обставлялось с такой торжественностью и в столь официальной обстановке. И обычно вокруг кровати на стульях не восседали не то зрители, не то жюри. Которое, как на экзамене по выездке, готовилось ставить оценки «За технику исполнения» и «За артистизм». Если бы мы с невестой не выпили перед самым «процессом» по большой рюмке можжевеловой настойки, то не уверен, что справились бы. Я чувствовал, как мои уши буквально пылают, как и щеки. Вика тоже раскраснелась под оценивающими взглядами наблюдателей, хотя была полностью укутана в свой саван, и от нее в этом действе требовалось только расслабиться и лежать тихонько. Ну, и немножко вскрикнуть в самый ответственный момент, когда мой член, проникнув в узкое пространство влагалища, преодолел легкое сопротивление условной преграды. Нужно ли говорить, что никакой особой радости и тем более «блаженства» в такой ситуации испытать не довелось нам обоим! По окончании процесса, вместе с рефлекторной судорогой, было только ощущение хорошо выполненной тяжелой обязанности. Ну и у нее, наверное, еще и боль от небольшой травмы.

Зато свидетели были в восторге. Во всяком случае, бурно выражали поздравления с хорошо выполненной работой, хлопали по плечу, когда я поднялся с невесты и осмотрел заляпанную красным белую ночнушку. Тем временем невеста (уже полноправная супруга!) подскочила и выскочила за дверцу, за которой сразу же полилась вода. Видимо, там находилась ванна. Надеюсь, организаторы торжества догадались заранее подготовить теплую воду. И женушка не использует ее всю, так ка мне тоже не мешало бы помыться после такого «представления».

На этом впечатления от свадьбы закончились. Не считая того, что, когда я вышел из ванной (и действительно, имевшей лейки, наполненные теплой водой), супруга лежала на заново перестеленных простынях, забравшись с головой под одело, а на приставном столике истекали соком кусочки гуся с яблоками, краюха хлеба, тонко нарезанные куски сыра, графин с вином и пара хрустальных бокалов с моим фирменным вензелем. Подумав немного, я уселся на край кровати, придвинул к себе столик и накинулся на дичь, запивая неплохим вином из бокала.

— Ты что там, жрешь, что ли? — донесся спустя какое-то время из-под одеяла тонкий голосок.

— Ага, утомился сегодня что-то со всеми этими церемониями и ритуалами. Как я понимаю, ты тоже хорошенько устала? Присоединяйся, нужно же хоть какое-то удовольствие на собственной свадьбе получить?

— А тебе что, тоже не понравилась эта «консумация»? — испугано пролепетала девушка, высовывая и-под одеяла растрепанную голову.

— Ну, если говорить честно, бывало и получше. Особенно эти «наблюдатели» весь кайф ломали. И саван этот дурацкий.

— А как же без одежды? Мы с сестрами специально такие модели назаказывали. Штук десять. На первое время… А что, можно без него? А что нужно надевать?

— Да ничего не нужно! В том-то и вся соль такого… «общения».

— Что, я могу быть совсем-совсем… голой? Но это же неприлично!

— Да нет тут ничего неприличного. Помнишь же, что отец на смотринах говорил? Мужчина выбирает женщину прежде всего по форме сисек! А о какой форме может идти речь в таком балахоне?

— Да, но… а остальное? Живот, задница…

— Ну да. и все остальное, я уверен, у тебя на высшем уровне! И все это должно действовать на то, чтобы усилить влечение! А сам по себе процесс с движениями туда-сюда… Да кому бы была нужна эти гимнастика?

— Ну хорошо, а у тебя уже было это… с более опытными женщинами?

— Честно тебе скажу, было. Я даже в бордель заглядывал пару раз.

— И как тебе, понравилось?

— Говоря честно, да.

— Вот и папе нашему нравится в бордель шастать. Сколько денег он на этих баб потратил! Что же они делают такого, что мужиков туда как конной упряжкой тянет?

— Да ничего особенного, если подумать, просто… опыт, его не пропьешь.

— А можешь меня познакомить с одной из твоих опытных подружек? Ну из тех, с которыми тебе понравилось? Может она мне что-нибудь подскажет? А лучше с работницей из борделя! Она точно знает, что мужчинам требуется! Ты не думай, я не для баловства. Я про семейный бюджет думаю. Как вспомню, сколько папенька и его приятели на этот бордель тратят… точно за год еще один лабаз бы смогли открыть!

— Странная ты. Обычно женщины стесняются говорить так откровенно. И учатся на своих ошибках.

— На своих ошибках учиться долго, больно и не всегда получается. Это как учиться самому по учебнику торгового дела или заниматься с преподавателем: со стороны всегда лучше замечаются все недочеты, а сам постоянно одни и те же ошибки делаешь. По себе знаю. Так как, поможешь?

— А давай не здесь, в родном городишке, где каждый на виду. Вот переберемся в столицу… там и людей больше, и не знает нас никто, и шлюхи в борделе поопытнее и классом повыше. Да мне и самому интересно будет и пообщаться, и потренироваться. Да ты пей давай, не стесняйся. Все-таки выматывает эта свадьба, с ее церемониями и ритуалами.

Так что подчистили мы содержимое столика, затем завалились на чистые простыни и уснули. Правда, я предварительно прижался к ее спине и обнял супругу. Да, я помню, что папаша пренебрегал супружеским долгом. Но, во-первых, это было на двадцатом (как минимум) году брака, а во-вторых, он ведь в певичках-актрисульках искал чего? Правильно, разнообразия. А чем молодая жена не разнообразие после моей холостой юности? Вот то-то же! Так что все правильно я делаю. Да и грудь у супруги оказалась нужного размера: как раз помещается в ладонь.

Глава 7

Что сказать о переезде в Питер и поступлении в академию? Да почти ничего. Здесь я впервые оценил в полном объеме организаторские способности своей супруги. Ну еще бы: ее специально учили (и научили-таки!) руководить движением товаров и персонала. Билеты на дилижанс были закуплены заранее и со скидкой. При этом маршрут был тщательно рассчитан таким образом, чтобы в нем было минимум пересадок, и использовались только почтовые тракты, со сменными лошадьми на каждой ямской станции. Товары же (и основной багаж) отправился более длинным, но и дешевым маршрутом, ведь груз нужно где-то размещать, а мы за три дня, на которые задержится груз, успеем организовать место для жизни и хранения товаров.

Местом для проживания она занялась сразу же, как мы прибыли на конечную станцию. Оказалось, что у Глеба Ефимовича даже в столице были доверенные люди. И прямо у дилижанса к нам подлетел кругленький господин в котелке, с «котячими» усами щеточкой и в круглых очках. Мне он показался каким-то подозрительным, но у него были надежные рекомендации, так что пришлось ему довериться.

И одним из первых он предложил квартиру из пяти комнат в пятиэтажном доходном доме на набережной какого-то канала. Как заявил риэлтер Юзеф (как он представился), это одно из наиболее выгодных в городе предложений «которые освободились буквально на днях и просто чудом» да еще и по рекордно низкой стоимости (ну, как для столицы). Осмотрев апартаменты, мы проехали еще по паре адресов, уточнили цены и маршруты движения городского транспорта (в городе имелась стационарная сеть дилижансов и конки), и вернулись на набережную, как оказалось, реки Мойки.

Следующим заданием для Юзефа был поиск помещений под мануфактуры. Виктория уверено назвала ряд условий, которым должны удовлетворять помещения. Причем требований было, на мой взгляд, даже больше, чем для жилых апартаментов. Пару минут подумав, Юзеф уточнил пару параметров (вроде близости к портам, таможне и перевалочными складами) и предложил тут же осмотреть пару вариантов. Нанятый на весь день фиакр без возражений отвез нас через весь город, в промышленный район, который назвал «Шлиссельбургской дорогой». Или, по-местному, "Обуховкой". Эта часть города радикально отличалась от центрального района, который мы видели ранее. В общем, натуральные Тигули, как называют такие районы в Воронеже. Но Виктория смотрела не на внешний вид. Она что-то спрашивала о наличии ближайших улиц и проспектов, близости к портам, товарным вокзалам, таможенным терминалам и оптовым рынкам. Интересовалась, насколько надежна местная полиция, в какую цену обойдется нанять собственную охрану и часто ли балуется шпана. Мне она шепотом объяснила, что «прикур» (или прибыль) в торговом деле зависит от множества почти незаметных, на первый взгляд, и даже противоречивых факторов. В том числе уровня конкуренции и состояние производства в округе. Так что в течение первого же дня мы справились с главным вопросом: покупка недвижимости. И вернулись в нанятые апартаменты.

Которые, увы, представляли собой почти полностью пустые комнаты, в которых имелись только наборной паркет на полу, лепнина на потолке и дорогие обои на стенах. Не только кроватей, но даже стульев не было! Не говоря уже о столах! Но и тут Виктория проявила торговую смекалку: отправилась к управляющему и потребовала предоставить нам мебель, соответствующую статусу барона Мезенцева! Как ни странно, требование было выполнено достаточно быстро, и уже через пару часов крепкие парни вносили в комнаты через черный ход самую разнообразную мебель: от стульев и конторок до обеденного стола, шифоньеров, кресел и даже разобранной кровати, с мягкой периной и балдахином навысоких опорах. Не уверен, что это были шедеврымебельного искусства, но не хуже тех, что стояли у нас в родном имении.

Так что к вечеру мы имели место для отдыха. Хотя на окнах так и не было штор, на столе — скатерти, а вместо столового серебра нам «вчехлили» ящик с какими-то совершенно чудовищными приборами столетней давности.

Но, как бы то ни было, начало семейной жизни было положено. На следующий день я отправился в приемную комиссию при Академии. Меня немного напрягало отсутствие денег. Точнее, вместо мешочка звонкой монеты или стопки ассигнаций, у меня был с собой вексель, выданный банком на имя директора Академии. А также грамота, подтверждающая мое дворянское происхождение (выданная Воронежским городским Дворянским собранием) вместе с объяснением ситуации с остальными моими документами: утеряны в результате чудовищной катастрофы (возможно, террористического акта).

Но, несмотря на удивленно-подозрительные взгляды чиновников, принимавших документы и обещавших «разберемся», к концу дня все необходимые формальности были улажены. я получил пропуск на территорию казармы, направление в интендантскую службу на получение обмундирования и талоны на питание в столовой. Чему я обрадовался намного больше, чем всему остальному.

Тут же помчался по указанному адресу столовой и получил стакан теплого чая, булку с корицей и небольшую плошку порезанных овощей в качестве салата. А затем отправился в общагу, где обнаружил, что комната, в которой меня поселили, уже почти заполнена: из двух двухъярусных кроватей свободна была только левая верхняя. А также верхний уровень двухъярусной тумбочки. Я не спеша запихнул свой вещмешок в тумбочку, разложив мыльно-рыльные принадлежности в верхний выдвижной ящичек, застелил свободную койку выданной интендантом простынкой, постелил сверху клетчатое одеяло, запрыгнул наверх и растянулся, подоткнув под голову подушку. Расслабился и даже немного задремал, когда в коридоре послышались шаги и дверь распахнулась. В комнату ввалились трое «старожилов».

— О, у нас новенький! — воскликнул веснушчатый паренек совершенно крестьянской наружности, в стоптанных сапогах, чуть ли не домотканой рубахе, подпоясанной веревкой и мятых штанах (на брюки этот предмет туалета совершенно не походил) Если добавить сюда широченные плечи, нос картошкой и залихватский чуб, то он больше походил на ватажка банды биндюжников-грузчиков, в среду которых мне пару раз приходилось «отправляться на заработки». Но вот на дворянина он совершенно не походил. Как и его приятель: низкорослый кучерявый парнишка, с однозначно семитскими чертами лица, да еще и в очках. Но третий полностью компенсировал недостаток вальяжности и барственности в помещении: в отглаженных брюках, начищенных блестящих сапогах, белоснежной сорочке, отороченной на манжетах и по воротнику кружевами. Он брезгливо посмотрел на меня и уселся на нижней правой койке, вытянув ноги чуть ли не через все помещение. Да, ростом он был чуть ли не сажень (больше двух метров, если мерить согласно новой официальной «метрической» системе, принятой во Французской Империи по указанию Бонапарта), но не казался болезненно худым или несоразмерным.

— Ну, здравствуй, новичок! — проговорил этот гигант с ленцой. Ну, хоть представься честной компании! Нам же этой группой года три жить. Почему прибыл почти в последний момент? Не знал, что согласно давней традиции, прием в академию начинается чуть ли не в начале лета, чтобы будущие курсанты сумели приспособиться к требованиям и нагрузкам?

— Не знал о таком правиле, извините. А сами-то вы давно здесь живете?

— Не знали? — проигнорировал мой вопрос длинный аристократ. — У Вас что, никто из семьи в академии не обучался? Вы первый в роду, кто накопил денег на поступление?

Несмотря на нотки превосходства, и даже презрения в голосе собеседника, я решил на накалять обстановку. И ответил уклончиво:

— У меня старший брат обучался в Академии, но не здесь, а в Москве. Он мне о подобных тонкостях не рассказывал.

На самом деле я и не расспрашивал его тонкостях учебы, ведь всеми силами старался отбрыкаться от обучения, до самых последних событий.

— Он и сейчас учится или уже выпустился? В каких войсках? — Продолжал допрос длинный аристократ.

— Он погиб, — сухо ответил я и отвернулся, не собираясь продолжать разговор.

— Ну что ж, сочувствую. Надеюсь, он умер героем, в схватке с врагом?

— Не совсем. Его взорвали в родном доме. Видимо, террористы. А мне повезло, я как раз отлучился в этот момент из дома. Еще вопросы будут?

— Представьтесь, пожалуйста, молодой человек!

— Барон Афанасий Мезенцев, прошел тестирование в когорту Охранителей.

— Что, в группу к самому Карлу Федоровичу? — присвистнул здоровяк Иона. — Меня он завалил, как только я шпагу взял в руку. Не дал даже в стойку стать. А тебя?

— Это такой длинный, с усиками в ниточку и узенькой бородкой? Черноволосый, в камзоле с вычурной вышивкой серебром? Мы с ним минут пять пофехтовали, и он бросил «годится». А затем меня в какой-то список записали.

— Пять минут? Это много. Обычно он новичков с одного-двух выпадов отбраковывает. Ты где-то занимался до этого?

— У меня были частные уроки. Некий боец из Галлии, Шарль де Беарн. Это ваш Карл тоже у меня спросил, кто со мной занимался. А потом уважительно покачал головой.

— Шарль де Беарн? — вступил со своего места в разговор длинный хлыщ. — Это не тот ли известный бретер, который вынужден был скрыться из столицы лет десять назад, после нашумевшей истории с… Ну что ж, поздравлю. Он считался непобедимым бойцом. Точнее, наемным убийцей. Так что будем знать, что Вас, барон, на дуэль лучше не вызывать, при таком-то специфичном учителе.

— Буду иметь в виду, — буркнул я. А затем обратился уже сам к этому длинному хлыщу:

— А Вы, собственно, чьих будете?

— Да, простите, не представился: граф Юрский, Иван Семенович. Сижу в этих стенах уже два месяца, записан на факультет общей тактики. Но это формальности, все равно большинство лекций и практик мы будем проходить все вместе. Эти двое: Медведчук Иона Дмитриевич, незаконнорожденный сын барона Медведчука из Тамбова, а также Самуил Лейбович Крушельницкий, сын ребе Юзефа, из Винницы. Они тоже боевики, как это ни странно для Крушельницкого. Я полагал, что он-то точно пойдет по программе «одаренных». Но что-то там не сложилось у него на тестовых испытаниях, так что попал сюда.

— А почему вы только сейчас появились в казарме? Какие-то дополнительные занятия?

— Ты еще не в курсе? Обязательная физическая подготовка. Весь курс бегает круги, занимается гимнастикой, играет в мяч (кто умеет) или занимается борьбой (джиу-джитсу, английский бокс и так далее, кому что нравится). После начала занятий некоторые виды «развлечений» переведут в обязательные уроки, так что с основами каждого вида борьбы ознакомят всех. Советую подготовиться заранее. Обещают, что нагрузки с началом учебного года возрастут кратно. Так что имеет смысл подавать документы заранее, еще и по этой причине.

— А как тут насчет увольнений в город? — С надеждой спросил я.

— Только, если есть уважительная причина. Просто так отпроситься поесть маминых пирожков или посетить бордель, не выйдет. У тебя есть родственники в столице?

— Можно сказать, что есть. Жена.

— А не поспешил ли ты жениться, барон? Хотя, думаю, что скучающая в столице молодая супруга считается уважительной причиной для увольнений. Так что обратись в канцелярию. Возможно, они и решат вопрос в твою пользу. Кстати, а вы давно женаты?

— Почти две недели.

— О, да, это достойный стаж семейной жизни. Еще не успели надоесть друг другу?

— Пока нет.

— Ну ладно, у меня есть кое-какие связи в администрации. Попытаюсь поспособствовать твоей проблеме. А пока постарайся заснуть, подъем здесь в несусветную рань: по седьмой склянке!

Он протянул ноги в сапогах в сторону двоих «сокурсников. И те живо стянули с него узкие сапоги и аккуратно поставили в уголок. Затем граф снял сорочку, которую перехватили у него добровольные «денщики» и повесили на оказавшиеся здесь же складные «плечики». Затем он достал из-под койки матерчатые тапочки с загнутыми носками, снял брюки и самостоятельно повесил их на перекладину, оставшись в белых кальсонах и нижней рубахе без рукавов. После чего растянулся во весь рост на нижней койке, закинув руки за голову и вытянув ноги через прутья железной решетки, водрузив стопы на стоящую тут же тумбочку, с мягким сидением. После этого и его «миньоны» (или вассалы, или кем тут они себя считают) начали переодеваться ко сну и размещаться на своих спальных местах. Полу-барон Медведчук разместился на нижней койке, подо мной. Самуил Крушельницкий (странное сочетание внешности и фамилии) вскарабкался на верхнюю койку напротив, над графом. А я, устав после целого дня беготни, быстро уснул.

Глава 8

До начала занятий оставалось еще три дня. Но оказалось, что выбегать на построение после подъема по сигналу горна нужно в приказном порядке, но вот заниматься физ. подготовкой, борьбой или групповыми играми вовсе не обязательно: это считалось личным решением каждого. Хотя поговаривали, что от участия в «коллективных мероприятиях» зависит будущее отношение преподавателей к студентам. Поэтому большинство усердно потело на площадке чуть ли не целый день, с перерывами на прием пищи.

Я же решил не суетиться, а пройтись по территории Академии, чтобы хоть вчерне представлять себе, что здесь где и как. Имелось в Академии, на первый взгляд, только массивное четырехэтажное здание красного кирпича, отгороженное от города с трех сторон высокой кирпичной стеной, а с четвертой выходящее на набережную. Но, как выяснилось, здание было не сплошным параллелепипедом, а буквой О, внутри которой располагались другие постройки: конюшня с манежем; пара небольших зданий, напоминающих не то мануфактуры, не то ремесленные мастерские; большой спортивный городок, с множеством установленных на нем непонятных сооружений; и даже амфитеатр, с овальной ареной, на которой тут и сям были разбросаны валуны, небольшие прудики и кучи бревен; каменные «альпийские горки»; участки, покрытые песком (мини-пустыни). И все это в полном беспорядке. А вокруг этой арены — восходящие ряды каменных скамеек, часть из которых находится под навесами, часть под солнцем.

А потом вдруг я увидел, как в сторону амфитеатра (сквозь ворота, ведущие на арену) двинулась небольшая толпа: несколько человек в мантиях и черных квадратных шапочках, и несколько молодых людей: три парня и две девушки. Причем одну из девушек вели под руки (как арестанта) двое здоровяков в мундирах. Девушек было видно издалека: Одна из них была одета в гимнастическую форму, вроде циркового трико. Вторая была в костюме для верховой езды. Трико идеально облагало гибкую фигурку, а обтягивающие тонкие штаны для прогулок верхом не оставляли пространства для фантазии. Даже издалека обе девушки смотрелось завлекательно, а уж парни, идущие рядом с ними, постоянно спотыкались, так как смотрели не под ноги и не вперед, а пожирали глазами своих попутчиц. Я тут же бросился на трибуну, и оказалось, что я не один такой: с другой стороны зрительские места уже захватила группа курсантов в форме. Как я понял, учащиеся старших курсов.

— Прошу прощения, я здесь человек новый. Что здесь происходит? — поинтересовался я у одного из небольшого кружка зрителей.

— В основном здесь присутствуют претенденты на вступление в когорту «одаренных». Они будут демонстрировать свой потенциал, а вон ту, которая одета, как наездница, привели стражники. Видимо, арестована за незаконное применение дара. Пойдет в «штрафную когорту», — обернулся через плечо тот. — А ты что, перваш? В смысле, первокурсник?

— Да, только вчера подал документы. А здесь, оказывается, принято заранее поступать….

— Да нет, не то, чтобы принято. Просто если ты подал документы и вдруг понял, что тебе здесь не место, то остается время без потерь уйти. А если поймешь это во время учебного процесса, то так просто не вырвешься. Будет заметка и замечание в личном деле, а это сразу же минус в карьерном продвижении.

— А если не бросишь и закончишь обучение?

— Ты что, совсем не в курсе? Сам-то откуда?

— Из Воронежа, барон Мезенцев, — нахмурился я. — Только не нужно думать, что там у нас полное болото и глухая провинция!

— Ну, что Вы, барон, конечно же нет! Но вот в карьерном продвижении обучение в Академии может дать очень много. При переходе на военную службу автоматически переходишь в гвардию, а это ранг на ступень выше, чем в обычной части. Ну, а если ты ухитришься в ходе обучения перейти в когорту «охранителей», то тут…

— А если сразу, с первого курса, попасть в «охранители?

— В личный отряда Карла Федоровича? Такого не бывает! Там знаешь, как пахать нужно на тренировках, чтобы он тебя хотя бы заметил? Нет, это невозможно, разве что к нам поступит чемпион мира по сабле или шпаге… и то не факт, что прорвется. Это нужно быть прирожденным убийцей. И грохнуть хотя бы десяток соперников на дуэли. Да и то, не факт. Он берет только тех, кто сумеет хотя бы несколько минут продержаться против Маэстро.

— Подожди вчера, вроде бы какой-то новичок дрался с Карлом. И, говорят, что успешно продержался! — заметил его приятель, из старшекурсников.

— Да не может быть, слухи все это! Такого не может быть, так как такого не может быть никогда! Разве что с ним сам Чернобог или Богиня Смерти Маржана занималась!

— Или Перун ему руку ставил.

— Могу спорить, что с Перуном бы наш Карл справился.

На всякий случай я не стал настаивать, что это меня их знаменитый Карл Федорович гонял минут пять, и записал в какой-то отдельный список.

— А почему претендентов испытывают здесь, а не просто записывают в приемной комиссии?

— В приемной только боевиков регистрируют. А это место для проверки Одаренных. А вон, видишь, в уголке, что-то сверкает? Это кристалл определения. Так вот, как только к нему приближается Одаренный, он начинает светиться каком-нибудь цветом. Для воздушников — зеленым. Для огневиков — красным. Ну, и для каждого вида одаренности свой оттенок. Так что даже если у претендента не получается создать визуальный эффект (а такое бывает у начинающих, не обученных, Одаренных), кристалл все равно его отметит. Ну, а задача наставников Академии — помочь адепту развить свой дар, и проявить его в максимальной, доступной ему форме. А с «скрытниками», которые скрывают свой Дар, еще забавнее: от определения на кристалле точно невозможно укрыться. А пока не мешай, видишь, претенденты пошли!

В это время претенденты на поступление (а также, как выяснилось, скрывающиеся от закона Одаренные) выстроились на верхней ступеньке небольшой (в три ступени) каменной лестницы и развернулись к нам лицом. Я всмотрелся в лица новичков… и немного обалдел, не веря своим глазам. Меду двумя здоровенными охранниками стояла… моя молодая супруга, Виктория! Не веря глазам, я всмотрелся, а затем сиганул через барьер на песок арены с высоты ложи (да тут было не слишком высоко, пару саженей). И изо всех сил рванулся к жиденькой толпе претендентов. Стражники, сперва опешив от моего маневра, быстро очухались и бросились мне наперерез, обнажая сабли.

Подбежав чуть ближе, я убедился, что не ошибся: на меня ошалело, но с надеждой, смотрела моя Вика!

— Эй, ты, стоять на месте! Или будешь задержан за нападение на охрану Академии! — заорал один из стражников, толстяк с пышными усами.

— Так, молчать, когда обращаешься с бароном Мезенцевым! — отозвался я на этот наглый «наезд». — А теперь немедленно освободили мою супругу и позвали сюда свое начальство! Для объяснений по поводу своих неправомерных действий!

Охранники неуверенно переглянулись, непривычные к таким «предъявам», и повернулись в сторону присутствующего здесь офицера в черной с золотом форме.

Тот выступил вперед, выпятив грудь и задирая вверх подбородок.

— Я офицер службы охраны Академии, барон Фольксграу, — представился он. — С кем имею честь и на каком основании вы предъявляете претензии моим подчиненным?

— Я барон Мезенцев, курсант первого курса, из когорты Охранителей, — заявил я. А эта девушка, которую привели сюда ваши подчиненные, — моя супруга. Мезенцева Виктория Глебовна. И я могу гарантировать, что она не нарушала никаких законов. Так что требую объяснений, на каком основании ее сопровождают сюда ваши служащие?

— Смею Вас уверить, барон, что мои подчиненные действуют строго в соответствии с существующим законодательством, и под личным патронатом управляющего Академией, герцога Александрова. Данная особа, как следует из сопроводительных документов, была замечена за несанкционированным использованием Дара. И, согласно рапорту жандармерии, сегодня же была подана верноподданейшая записка за подписью трех свидетелей о применении данной особой особых способностей, при отсутствии регистрации в Специальном Отделе Республиканской Канцелярии. Поэтому данная особа была арестована и доставлена на испытания Кристаллом Определения, согласно протоколу № 7321-25, утвержденному Высочайшим указом в 7501 году Генеральным Секретарем республики Верховцевым.

— Это, если не ошибаюсь, тот самый Генеральный Секретарь, который бил признан решением Верховного Совета иностранным агентом, врагом народа и вредителем и осужден к высшей мере социальной защиты?

— Совершенно справедливо. Но закон сохранился, и подлежит исполнению в обязательном порядке!

— Что значит, «незаконное применение особых способностей»? Она причинила кому-то ущерб путем применения каких-то особых сил?

— Нет, насколько я знаю, никакого ущерба причинено не было. Но сам факт применения способностей был зафиксирован и документально подтвержден.

— Кем?

— Согласно протоколу, наемными работницами данной особы.

— Уволю всех, к чертям! — прошипела Вика. — Я этим стервам такую рекомендации напишу, что их на работу по очистке общественных сортиров на примут! И рекрутинговое агентство, которое мне тих стерв прислала, разорю судовыми исками!

— Погоди, Вика, о чем вообще идет речь? У тебя после переезда обнаружились какие-то особые возможности«? Ты что, «Одаренная»? Как это может быть? Почему никто об этом не знал?

— Да я сама ни о чем на подозревала! Просто спустилась в цокольный этаж на складе, а там света нет! И свечи эти дуры не захватили! Ну, я и создала «светлячок», чтобы эти идиотки ноги не поломали. А они, стервы…

— Так, стоп! Что значит, «Создала светлячок»? А раньше ты так умела?

— Ну да, с детства. Но никогда не думала, что маленький слабый светлячок может представлять для кого-то какую-то опасность! Это же просто игрушка! Да и не было у нас никогда никаких «Специальных Отделов Канцелярии», где что-то подобное нужно регистрировать.

— Уважаемый барон Фольксграу, что представляет собой этот самый «Специальный отдел», и имеет ли он филиалы в отдельных губерниях Республики?

— Данный «специальный отдел» создан указом Генерального Секретаря Республики в позапрошлом году. И пока имеет отделения только в пределах Столиц республики, Москве и Санкт-Петербурге. Но имеются планы по расширению…

— Понятно, то есть это местная особенность данного города. А так как мы с супругой только два дня, как прибыли в столицу, то мы просто не имели никакой информации об этом отделе. Так что мы не имели возможности зарегистрировать свои способности, к тому же не считали это «особыми способностями». Особенно учитывая, что такая способность не имеет никакого вредоносного эффекта и не причиняет никому неприятностей. Она имеет только внутреннее, домашнее применение в хозяйстве. Это все равно, что регистрировать вилки и столовые ножи как холодное оружие! Так что такое явление не должно подпадать под действие законов о «обязательной регистрации» в каких — либо государственных институтах. Барон, я требую немедленно освободить мою супругу!

— Прошу прощения, но буква закона гласит, что «каждый совершеннолетний гражданин Республики обязан пройти проверку и регистрацию в одном из филиалов «Специального отдела». И для закона совершенно не важно, что вы ранее не слышали о таком распоряжении. Как говорится, «Незнание закона не освобождает от ответственности».

— Подождите, в законе есть фраза «совершеннолетний гражданин»? А с какого возраста у Республике гражданин считается «совершеннолетним?

— Ну, в нашем законодательстве совершеннолетие определяется в разных случаях по-разному. Совершеннолетие для покупки курительных принадлежностей и крепких спиртных напитков — 18 лет. Для заключения браков и создания семьи — с 16 лет. Для вступления официально в права управления имуществом при наследовании — 21 год. А полное, юридическое» совершеннолетие — с 24 лет.

— А ничего, что моей супруге исполнилось только 17 лет, и она, юридически, еще не подпадает под действие данного закона?

— Что значит, «несовершеннолетняя»? Согласно сопроводительным данным, баронесса Мезенцева замужем, кроме того, она руководит мануфактурой и управляет несколькими торгово-посредническими компаниями, в распоряжении которых находится большое количество недвижимости! И Вы хотите сказать, что она официально является несовершеннолетней? В таком случае она не имеет права вести собственное дело!

— Имеет, если работает по доверенности и под контролем своего отца, который является официальным и зарегистрированным представителем купеческой гильдии. И управляет она бизнесом не лично, а через посредников и стряпчих. И вообще, это дело не какого-то мифического «Специального Отдела», а отделения казначейства по контролю торговой и финансовой деятельности! Так что требую немедленно освободить мою супругу и наказать тех, кто дал ход ложному доносу на мою семью!

— Простите, барон! Это не в моей компетенции. Такой приказ может отдать только вышестоящее начальство.

— Значит, вызывайте сюда свое начальство! Вот пусть оно и разбирается, почему Ваши сотрудники пошли на явное и прямое нарушение законов Республики, а также кто их научил трактовать законы Республики в свою пользу. Вика, среди сопровождающих, которых отправил с тобой отец, есть грамотные юристы, которые хорошо знают, как трактовать законы и использовать их в своих интересах?

— Конечно, есть! Например, Игнат Степанович! Ух, пусть он только до этих дуболомов доберется! Он точно им такие штрафы присудит, что они на годы вперед о финансировании забудут! Если на каторгу не загремят!

— Вот видите, барон Фольксграу, дальнейшее раскручивание скандала будет точно не в ваших интересах! Так что давайте решать нашу проблему здесь и сейчас. И я откажусь от дальнейшего обострения отношений на юридическом уровне, если Вы признаете неправомерность действий своих подчиненных!

Барон, командующий стражниками, всерьез задумался над моим предложением. Но тут в наш разговор вклинился уверенный и сильный голос:

— Браво, барон Мезенцев! Теперь я верю, что Карл Федорович не ошибся, зачислив Вас в Охранители уже на первом курсе! Не знаю, как вы владеете оружием, но настаивать на своей правоте и добиваться приемлемых для себя решений, даже вопреки законной власти Академии и даже Республики, вы не боитесь. Что рекомендует Вас с положительной стороны, по крайней мере, для меня. В вашей речи, конечно же, преобладает не твердый расчет и знание законов, а юношеский максимализм и обычная наглость, Но мне импонирует Ваша настойчивость. Но Вы же не будете вступать в прямые пререкания с внутренними законом Академии, и лично ее ректором? Кстати, я и являюсь ректором Академии. Разрешите представиться, герцог Александров Григорий Ипатьевич, кавалер ордена Андрея Первозванного-Драконоборца и действующий штаб-адмирал от артиллерии. Так что я, конечно, могу приказать вам подчиниться, но предпочитаю договариваться даже с первокурсниками, не вступая в ненужные споры. Согласны?

— Разумеется, Ваше сиятельство! — внутренне содрогаясь от собственной наглости, отозвался я.

— Отлично. Вы же не возражаете, если мы все же проверим факты, которые указаны в сопроводительных документах вашей супруги?

— Вика, ты не возражаешь? — обратился я к супруге.

— Нет, конечно же. Мне скрывать нечего! Я единственное, что могу — это светлячков создавать, чтобы в темном складе ориентироваться.

— Отлично, милая дама. Прошу прощения, госпожа баронесса. Итак, в документах сказано, что вы являетесь незарегистрированным обладателем некоего волшебного дара.

— Да какой там дар! Просто светлячок!

— Но это же не свеча, которой пользуется большинство людей! И сказано, что вы способны создавать его по собственному желанию в воздухе, правильно?

— Ну да, ваша светлость!

— Тогда подойдите вот сюда, прошу Вас. Встаньте на эту площадку, рядом с вот этим прозрачным кристаллом. Это и есть наш знаменитый «кристалл Определения», который начинает светиться, как только рядом с ним появляется озаренный. А сейчас попробуйте зажечь свой «светлячок»!

Вика пожала плечами и подняла правую руку, согнув в локте. И тут же рядом с ладошкой возник меленький, но яркий шарик огня. А в кристалле появился его рыжий отблеск.

— Отлично! А вы зря скромничаете, баронесса. Кристалл показывает не просто наличие дара, но и оценивает его, как одаренность 2-й категории. Что очень даже неплохо, по меркам нашей академии. Поверьте, многие из студентов позавидуют Вашему уровню: при должном развитии этот ваш «Светлячок» способен превратиться в грозное оружие. Или в надежного помощника в житейских делах.

Так что можете считать, что Вы с этого момента зачислены в студенты Академии, на факультет «Одаренных». Если у Вас нет средств для оплаты обучения, канцелярия может выписать вам вексель на получение кредита. По окончании обучения, обещаю, Вы легко сможете заработать достаточно средств на погашение задолженности…

— Да средства-то у меня есть, но я совершенно не рассчитывала на прохождение обучения. У меня имеются вполне четкие указания от отца по развитию своего дела. В него уже вложены средства, арендованы строения, заказано оборудование и материалы. Наконец, наняты люди! Так что я не могу бросить начатое дело, которое обещает хорошие перспективы! Так что простите, Ваша светлость, но вынуждена отказаться от столь выгодного предложения.

— Что ж, я смотрю, что в вашем семействе не только муж обладает упрямым характером и умением настаивать на своих планах! Но я уверен, что отец, отправляя Вас в столицу, послал с Вами своих помощников и стряпчих. Они, я полагаю, вполне способны справиться с любыми проблемами и без вашего непосредственного участия!

— В чем-то Вы правы, Ваша светлость. Мне не приходится лично управлять каждым сотрудником и контролировать доставку каждой телеги с товаром. Но при этом обязательно требуется постоянно «держать руку на пульсе» своего дела. Так что я не могу надолго оставлять свое дело без присмотра. Мне нужно хота бы пару раз в неделю лично контролировать все, происходящее на моих предприятиях и факториях. Плюс у меня намечены контакты с заграничными партнерами. А это я поручить управляющим не могу. Извините, но тут я на уступки пойти не имею права, иначе мне придется отказываться от проектов. А их мне поручил выполнить отец. Я и так веду все дела и по дому, и по другим проектам, в одиночку, самостоятельно. Так как мой супруг чуть ли не из-под венца удрал в казарму, не дожидаясь окончания положенного по закону медового месяца, и не способен мне помогать.

— А скажите, баронесса, вам требуется непрерывно и безостановочно контролировать торговые процессы, или вам будет достаточно двух суток в неделю, чтобы контролировать свое дело? Что-то мне подсказывает, что Вы ухитрились каким-то образом получить хорошее торговое образование? А в каком, кстати, заведении?

— У меня было домашнее обучение. Преподаватели говорят, что у меня хорошая память и я быстро схватываю суть проблемы.

— Ну что ж, не хочется терять перспективного и столь целеустремленного студента. Хорошо! Я поговорю с преподавателями, чтобы они составили для Вас персональное расписание, и Вы сможет пару дней в неделю посвящать себя торговым делам. Договорились?

— Тогда у меня будет дополнительное условие: Вместе со мной должен в эти дни находиться мой супруг! Насколько я поняла, он зачислен в какой-то особый класс, или курс, или что-то такое?

— Да, наш преподаватель гимнастики и фехтования высоко оценил его подготовку и зачислил в свою личную когорту. Но у него на этого курсанта большие планы, что подразумевает повышенную нагрузку… Кстати барон, а ну-ка встаньте вот на этот камень! Что-то мне подсказывает, что вы способны продемонстрировать не один сюрприз!

— На ступень для определения Дара? Да нет у меня никаких способностей! Разве что способность не заблудиться в винном подвале… Но это же не может восприниматься серьезно?

— А это, барон, уж позвольте мне судить, что нужно воспринимать серьезно, а что нет!

— Ну, как прикажете. Но не думаю, что…

Я нехотя поднялся и стал на то же место, где до этого стояла Вика. И обратил внимание на прозрачный кристалл, который вдруг засверкал ярко-голубым светом.

— Ну вот, я же говорил! А представьте, что наличие у Вас дара обнаружили бы наши коллеги из Особого Отдела Канцелярии! И оказались бы Вы не на первом курсе, а в Штрафной Когорте! У Вас, между прочим, потенциально имеется третий уровень освоения дара! А это очень высокий показатель, который просто невозможно игнорировать. Это уже не бытовые фокусы, а очень серьезное поле деятельности. Осталось только определить, в чем именно скрывается Ваш дар и почему он не проявляется явно, в виде ясно выраженных феноменов. Так что поздравляю, Вы также зачислены в корпус Одаренных! И Вам придется кроме физической подготовки и занятий по тактике и стратегии, традиционных для боевого офицера, посещать и занятия по развитию Дара! А также помогать супруге с ее торговыми проектами. Вам все понятно?

— Так точно, Ваша светлость! — уныло отозвался я. Да, я уже понял, что меня ожидает на удвоенная, а утроенная нагрузка, в связи с новыми вводными: кроме боевой подготовки мне придется сушить мозги над попытками разбудить Дар, а также как-то влезать в торговые дела супруги. Несмотря на то, что в этом деле я не просто ноль, а величина чисто отрицательная (а то и находящаяся в области так называемых «мнимых» чисел, которые, по рассказам дяди Филиона, недавно внедрили в области математики).

Ну, хоть супругу спас от ареста: и то хорошо. И получил увольнительную на пару дней в неделю, для выполнения супружеских обязанностей.

Глава 9

Несмотря на договор с директором Академии, барон Фольксграу все же пригласил нас с Викой пройти в свой кабинет. Где мы долго отвечали на множество вопросов со стороны въедливых чиновников в самых разнообразных мундирах. Викторию пытались обвинить в попытке скрыть собственные способности «для использования в корыстных интересах». Но не на ту нарвались! Здесь девочка, прошедшая школу обучения торговой деятельности, давала настолько обтекаемые ответы, которые невозможно было «подшить к делу».

Меня же пытались обвинить в том, что я не доложил о потенциальном «Одаренном» в своей семье. А затем, всплыла тема «о сопротивлении законным действиям властей» и «противодействия официальным силовым структурам». Вот это было уже серьезно. Мои заявления о том, что сам арест моей супруги противоречил закону, во внимание не принимались: мне было заявлено, что мы не обсуждаем юридические основания действий властей. Мне вменяется противодействие официальным силовым структурам, чего законопослушный гражданин Республики не имеет права делать вообще! Это же означает недоверие к власти, и возможность того, что я являюсь потенциальным террористом и иностранным агентом. И если это будет задокументировано должным образом, грозит каторгой, сроком до 15 лет.

Так что, пока в зал не вошел, вежливо постучавшись, плешивый мужичонка в косоворотке, очках и с толстым потертым портфелем, дела мои складывались все хуже и хуже. На дядьку сперва попытались громко рычать потом позвали пару мордоворотов, чтобы выставить его из кабинета, так как он «мешает следственным действиям». Но дядька криков чиновников не испугался, а мордоворотам предъявил какую-то грамоту со свисающими с нее печатями. И только после этого обратился ко мне, назвавшись «Вашим персональным защитником от «Юридической гильдии Торгового купеческого союза», Игнатом Степановичем Старицким. Оказалось, такие защитники каждому задержанному не то, что разрешались, но были положены (фразу о том, что мне об этом не сообщили, дядька потребовал внести в протокол опроса, что чиновники вынуждены были сделать). После этого напор юристов Особого Корпуса Канцелярии значительно снизился, и вскоре оказалось, что все обвинения сводятся только к недостаточно полному исполнению Внутреннего Устава Академии: все претензии ко мне от официальных государственных властей были быстро сняты. А вот как курсант я не имел права (согласно Уставу Академии) хоть в чем-то противоречить Внутренней Службе Охраны. Академия, как выяснилось, пользовалась аналогом старинного Университетского Права, включая собственный суд и содержание собственной стражи (охраны). Вот эти-то законы я и нарушил, когда вступил в спор с начальником Службы Собственной Безопасности, бароном Фольксграу.

И оказалось, что от внутренних законов меня даже очень грамотный адвокат «отмазать» не способен. И в данном случае уровень внутренних законов оказался превалирующим. Так что наказание я понести обязан, и назначить его мне должен лично ректор, который официально, согласно Устава, является главой и законодательной, и судебной, и исполнительной властей. В конце дня, когда мелкие чиновники исписали по стопке листов, подшили их в три папки, толщиной в кирпич каждая, в комнате появился и лично все тот же солидный дядька, представившийся, как ректор Академии, герцог Григорий Ипатьевич Александров, который единолично решил вопрос с Викторией.

— Ну что ж, молодой человек, здесь мои сотрудники подробно расписали все преступления и нарушения, которые вы совершили за один (!) день пребывания в стенах Академии. Как Вы думаете, с чисто формальной точки зрения, как я должен отреагировать на такое количество обвинений?

— Рассмотреть все приведенные факты подробно и понять, что все это чушь и наветы!

— Ну, а как быть со ссорой со службой Охраны, которая произошла на моих глазах? Ведь если признать (ну, на секундочку) Вашу правоту, мне придется полностью сменить подход к деятельности Службы охраны: пересмотреть все законы и подзаконные акты, которыми руководствовались мои предшественники при создании этой службы, пересмотреть принцип комплектования и формирования службы, назначить новое руководство и набрать новых сотрудников, уволив старых. Я даже не говорю о объеме работы, которую придется провести мне лично. Но на все это нужно финансирование, а его всегда не хватает! И это только видимая верхушка огромной подводной горы проблем, с которой придется разбираться, если признать Вашу, барон, правоту. И альтернативой является просто наказать Вас, согласно своду законов, помещенном в этом самом Уставе, и оставить все как было. Как думаете, какой вариант должен выбрать нормальный управляющий, при такой альтернативе?

— Разумеется второй! Как говорил небезызвестный исторический персонаж, «нет человека — нет проблемы». Хотя мне лично такой метод решения проблемы не очень нравится.

— Тем более, что на Вашей стороне, как выяснилось, играют очень грамотные юристы от Торгового Союза. Так что благодарите свою супругу. Это она сумела каким-то образом в течение самого короткого времени связаться со своими представителями и организовать юридическую поддержку.

— Но Вы же сами говорите, что на юридическом уровне у Академии юридическая самостоятельность, в Вашем лице? И Ваше слово — единственный закон в стенах этого учебного заведения?

— Не совсем так. Я все же ограничен общеюридическими правилами и законами, действующими на территории государства. Тем же кодексом Наполеона, который лежит в основе всей нашей юриспруденции. Да, я могу делать практически все, что захочу, но все равно на меня наложены некоторые ограничения. И для меня существует надзор и контроль, так что я, хоть и формально, обязан следовать правилам, которые сам же и устанавливаю. Что из этого следует?

— Что я должен быть наказан, по всей строгости закона. Или, в данном случае, Устава Академии. А что полагается за пререкания со стражей?

— Не «пререкания», а «злостное неповиновение» должностным лицам, если вчитаться в бумаги, которые составили эти кабинетные крючкотворы.

— И что мне грозит?

— Та самая «Штрафная когорта». Это что-то вроде «штрафных рот» в обычной армии.

— И чем она отличается от обычного студенческого быта?

— В принципе, это точно такая же учебная когорта, как и офицерская. И даже по окончанию срока обучения ее кадеты получают те же звания и даже должности. А иногда и делают значительно лучшую карьеру, так как получают намного более суровую подготовку — по крайней мере, физическую и боевую. В этой когорте более строгие правила, у них более высокие требования к физической подготовке и сдаче нормативов. Да, у них чуть меньше делается упор на теоретическое обучение, но они точно так же изучают тактику и стратегию, а также военную историю и примеры действий великих полководцев. И, кроме того, их намного чаще используют в разнообразных полицейских и военных акциях, к которым привлекают курсантов. Так что они меньше практикуются в управлении войсками, но они больше привлекаются к «практической» работе «в поле». То есть имеют хорошую практику.

— А в чем подвох, если там все так вкусно?

— Дисциплина и строгость содержания. Не в смысле более скудной кормежки. А в смысле отсутствий любых поблажек и послаблений. Вроде передачи продуктов из дома, встреч с родственниками, увольнений в город, строгость соблюдения распорядка дня: подъем, отбой, строем на физ. подготовку, строем в столовую, десять минут на прием пищи, марш в ногу на урок по теории магии…

В остальной Академии мы стараемся воспитывать в каждом курсанте самостоятельность. Поэтому для человека, уважающего себя и больше всего ценящего личную свободу (а именно такой подход практикует дворянское сословие) и привыкшего выделяться из толпы, такой образ жизни и обучения неприемлем. Поэтому для дворян попадание в штрафную когорту оказывается хуже любого наказания, даже тюремного заключения. Плюс контингент: в когорту попадают не по желанию, а по принуждению или приговору суда. Так что желания учиться у большинства из курсантов нет, и они любые действия преподавателей встречают, то называется, «в ножи». И между собой у курсантов такие же отношения. Особенно они ненавидят тех, кто пытается получать образование и старается заниматься самостоятельно, показывая высокие результаты в учебе.

— Да, сложное положение. И что Вы предлагаете?

— Я полагаю, что без отправки Вас, барон, в штрафную когорту, не обойтись. Но есть лазейка: я не обязан отправлять Вас туда на полный срок обучения. И я могу немного сократить срок Вашего пребывания там… скажем, на период до официального начала занятий. Которое начнется через семидневку после Нового года. Который, как мы все знаем, начинается через три дня, с 1 вересня. То есть Срок Вашего пребывания в штрафниках сокращается до 10 дней. Сможете потерпеть до свидания с молодой супругой на срок в десять суток?

— Да, ваша светлость! Я готов принять законное наказание!

— Ну что ж, в таком случае на этом и остановимся. Я буду действовать в соответствии с Уставом, а Вы, барон, фактически отделаетесь легким испугом и декадой пребывания в штрафном подразделении. И познакомитесь ближе с изнанкой нашей службы.

Ректор Академии, он же Герцог Александров, поднял руку и сделал знак. Тут же рядом с нами возник тот самый толстый жандарм.

— Проводите арестованного к месту отбывания наказания, — совершенно другим тоном произнес герцог и, потеряв к происходящему интерес, отправился куда-то в сторону административного здания. А я с сопровождающим отправился в казарму, собирать вещи. Ведь перемена моего статуса совершенно не меняла имущественное положение: выданные мне ранее форма, полусапожки со шнуровкой, матрас с простынкой, одело и котелок с ложкой оставались закреплены за мной на весь срок обучения. Да и личные вещи нужно было перенести в новую казарму.

Из трех однокашников в боксе оказался только здоровяк Иона Медведчук. Он сперва удивленно вытаращился на меня, а затем рискнул поинтересоваться, что, собственно, происходит?

— Переводят в другое подразделение, — попытался отделаться я краткой справкой. Но пришедший со мной стражник все же раскрыл тайну (которая, подозреваю, сохранится таковой не более, чем еще пару часов):

— Курсанту назначено наказание согласно Устава Академии: за злостное нарушение Внутреннего Устава он временно переводится в Штрафную Когорту. С сохранением за ним койки по месту предыдущей регистрации.

— Это что значит? — вытаращил глаза не слишком сообразительный Иона.

— Я еще вернусь! — рявкнул я нарочито грубым голосом. Уж больно муторно было на душе, несмотря на обещания ректора о «временности» наказания. От брата я слышал рассказы о таких «временных» наказаниях в армии: когда курсанта отправляли на гауптвахту на трое суток, а потом комендант гауптвахты ежедневно придирался к мелким нарушениям и добавлял по трое суток за каждое нарушение. И человек застревал «на губе» на месяцы.

— Так что пока мое место не занимайте. И тумбочку тоже. Надеюсь вскоре вернуться!

***

«Штрафная когорта» оказалась не просто «отдельным подразделением», но еще и выделенной территорией на внутренней территории Академии. Это была выделенная мини-академия, обнесенная кирпичной стеной, по верху отрой были вмурованы острые осколки стекла. По углам размещались сторожевые вышки с сидящими в них охранниками, вооруженными арбалетами. Внутри огороженной территории было возведено двухэтажное здание, с замощенной брусчаткой площадью перед входом. На этой площади, несмотря на внеучебное время, находился весь «личный состав» когорты, который занимался странными упражнениями: поднимали и опускали по команде ногу, задерживали ее в воздухе, приседали на опорной ноге, поворачивались по команде направо и налево, под счет офицера.

— Это что они делают?

— Строевая подготовка, — непонятно буркнул в ответ жандарм.

— А для чегоона нужна? — удивленно спросил я.

— Положено, в армии, — Ответил жандарм. — Разговорчики, арестованный! Двигайтесь в казарму!

И я двинулся. Казарма оказалась совершенно не такой, как в «Офицерском» отделении. Это было просто огромное обще помещение на сотню с лишним человек, заполненное тщательно заправленными двухъярусными койками. Рядом со входом стоял на небольшой подставке (вроде подиума) скучающий курсант в мятой форме. В момент нашего входа он приложил правый кулак к левой стороне груди и выкрикнул: «Дежурный ко когорте, на выход! По этой команде в зал выскочил из неприметной дверцы в торце помещения унтер-офицер, застегиваясь на бегу. Похоже, он тупо спал в своей каморке.

— Дежурный по когорте, унтер-корнет Прибывайло! — рявкнул он, вытянувшись перед жандармом и косясь глазом на меня.

— Прибывайло, принимай очередного постояльца! Оформить его на свободное место и поставьте на довольствие! Поступает в расположение части согласно приказу Ректора, до окончания срока отбывания наказания! — отрапортовал в ответ жандарм, передавая унтер-корнету запечатанный конверт.

Тот, судя по поведению, немного расслабился и со вздохом облегчения принял конверт и сунул его курсанту на подиуме, который все это время стоял, выпучив глаза и прижав правый кулак к груди.

А когда жандарм, подтолкнув меня к унтер-офицеру, развернулся и покинул зал, печатая шаг, Унтер-офицер сочувственно посмотрел на меня и скомандовал:

— Да, барон, ты попал! Дуй в дальний угол, там есть пара свободных коек. Занимай любую, но вещи сильно не раскидывай: все ценное могут спереть в первую же ночь! Так что, если есть что ценное, оставляй у меня в каптерке. Дорогое фамильное оружие, перстни, наличные деньги… Еду можешь оставить, но, чтобы вечером все сожрал! А иначе придут крысы и отнимут. Ну ладно, обустраивайся. Вопросы есть? Вопросов нет. Так что отправляйся, пока все на строевой подготовке. После урока подойдешь к дежурному офицеру, доложишься. После занятий отправишься вместе со всеми в столовую. Тут тебе не здесь, тут все строем и по команде. По команде построились, строем дошли, по команде расселись и по команде закончили прием пищи. Затем свободное время, тогда и с соседями познакомишься. Свободен, действуй!

Я отправился в дальний угол казармы, где нашлось три свободных от матрасов верхних койки. Скинул свой матрас с одеялом на одну из них, расправил складки. Отошел подальше в сторону и оценил качество заправки постели: мой матрац, по сравнению с соседними, был неаккуратной кучкой: все остальные напоминали четко очерченные кирпичи-параллелепипеды, моя же казалась кучей непонятной формы, без единой прямой линии. Ну, да ладно, пока и так сойдет! Забрался на койку и расслабился. И тут на входе загрохотал звук ног, одетых в стандартные ботинки: курсанты возвращались с занятий. Возле моей койки собралась небольшая группка: дюжина парней возрасота от 17 до 20 лет. Все старше меня и настроенны почему-то очень агрессивно.

— Новенький? — с ходу спросил меня самый рослый из них, с небольшими усиками под носом. Усы были ухоженными, с загнутыми вверх кончиками. Видимо, он использовал для их укрепления какой-то фиксатор (а может, просто мыло), чтобы укрепить острые кончики. — А ну, слезай с койки, когда с тобой общество разговаривает! Не положено днем на спальном месте валяться!

Утверждение сопровождалось довольно сильным ударом ладони по железной решетке, так что меня даже подбросило на «спальном месте».

Я сел на койке и не спеша спустился на пол, оказавшись в окружении толпы агрессивно настроенных парней.

— Ты кто такой? Представься! — скомандовал все тот же усач. Видимо, он был здесь за старшего. По крайней мере, представлялся главным. — За что сюда законопатили?

— Барон Мезенцев, — отозвался я, глядя на собеседника снизу-вверх. — Доставлен сюда службой охраны, по личному указанию ректора. За ссору и неповиновение охране Академии.

— Да ты что? А по поводу чего с охраной завелся?

— Они пытались обидеть мою жену.

— Жену? Да, тогда понятно. А откуда у тебя жена?

— «Жена от бога нам дана, замена счастию она» — процитировал я какого-то старинного поэта. — Откуда жена берется? Церковное венчание, потом свадебный пир, потом… в общем, все, как обычно. Но сегодня ее по доносу арестовали и привели на процедуру определения дара. Вот я и возмутился. Это же МОЯ жена, и нечего разным жандармам ее за руки хватать! Я и разозлился. Слово за слово, но вмешался Ректор и до мордобоя не дошло. Но меня, за нарушение Устава и «злостное неповиновение службе охраны порядка», определили сюда. Типа, наказание такое.

— За сопротивление внутренней охране? Так тебя на территории взяли? А как ты вообще в Академии оказался?

— Подал прошение о поступлении, был зачислен на боевой факультет. Проучился чуть ли не целый день, но дальше как-то не пошло.

— Так ты принят на обучение и даже заплатил за это? И тебя все равно бросили в штрафники? Да, хорошо ты где-то прокололся. Или у кого-то на тебя зуб. Ну ладно, обустраивайся. Только соблюдай расписание и внутренний распорядок: Здесь у нас коллективная ответственность: за залет одного наказывают всю дюжину.

И кровать заправь, пока дежурный офицер с проверкой не появился. Выровняй складочки и отбей кантик табуреткой…

— А как это?

— Ну как, разравниваешь, приставляешь табуретку и ребром ладони вот так вот, отбиваешь ребром ладони кантик. Приучайся, Ваше благородие, здесь все равны, денщиков не водится! Заправлять койку, стирать белье и форму, чистить и зашнуровывать ботинки все самому придется!

И небольшая толпа рассосалась по своим местам. На заправленные койки, кстати, никто и не вздумал присаживаться. А я ухватил табуретку и попытался повторить простенькие движения, которые показал рослый парень совершенно крестьянской внешности. Но после знакомства с Ионой и Самуилом Крушельницким, я уже не обращал внимание на внешность окружающих меня парней.

— Ребята, а чем сейчас нужно заниматься? — спросил я, когда моя кровать приобрела хотя бы приблизительно похожие на окружающих, аккуратные формы.

— Сейчас подготовка к обеду, приведение себя в аккуратный вид. Типа, местная тошниловка — это что-то вроде элитного ресторана, и на входе стоит суровый швейцар и проверяет дресс-код. И действительно, если не застегнут на все пуговицы или штаны слишком мятые, то могут не пустить на обед. И ему все равно, что ты с полевого выхода или внеочередного марш-броска явился, будь добр, приведи себя в порядок!

— А где тут можно брюки выгладить?

— Да вон, перед душевой, комнатка. Там и утюги, и нитки с иголками. А если договоришься с кем-то из девчонок (или заплатишь), то они и помочь смогут. И не только с наведением красоты. Если деньги водятся, то там и любые другие услуги оказывают! Не хуже, чем в элитном борделе!

— Что, девушки здесь живут в той же казарме, что и парни?

— Ну да, в той части, что ближе к душевой. И моются все вместе. Тут у нас свобода нравов! Хотя в основном, услуги без денег не оказывают. А за применение силы можно в карцер угодить. И не забывай, что большинство попавших сюда девушек — бывшие члены банд или скрывающие свой Дар Одаренные. Так что можно нарваться на очень активное сопротивление. Но иногда удается договориться! Особенно, если ты дворянин, и знаком с куртуазным обхождением, то некоторые и за так дают! Можешь попытаться.

— Что, просто подойти и предложить «Мадмуазель, не хотите ли, чтобы я Вам впердолил?»

— Ну да, примерно так.

— Так можно же по морде получить?

— Можно. Но иногда получается и впердолить!

Раздался дружный смех окружающих. Видимо, это был какой-то дежурный анекдот, который знали все местные.

Я тоже, за компанию, деланно рассмеялся, показывая, что оценил шутку.

В этот момент прозвучал свисток, и толпа дружно повалила на выход, строиться для похода в столовую.

Глава 10

Правдивость рассказов ректора о том, что питание у штрафников не хуже, чем в других когортах, полностью подтвердилось. Но была и тонкость: Сесть на табуретки и приступить к обеду разрешалось только после того, как во главе стола сел тот же унтер Прибывайло. Но оказалось, что и вставать из-за стола нужно в тот момент, когда дежурный по отряду закончит принимать пищу. Так что, насладиться обедом в полной мере не получилось. Я не успел допить компот, когда весь отряд подхватился на ноги, развернулся и бросился на выход из столовой.

После обеда когорта опять построилась и под команду «Раз-два, раз-два», топая в такт счету, отправилась в расположение.

— А что, обязательно так топать, когда идешь с обеда? — обратился я к оказавшемуся рядом с собой кадету.

— Это еще что! Если полный Унтер на дежурство заступает, то шагать еще и с песней приходится. Хотя в последнее время, когда Гусляр в отряде появился, на песнях настаивать перестали: уж больно пошлые слова в его песнях, народ от смеха с ноги сбивается. А также «создается угроза общественной морали Академии». В общем, попустило начальство с пением в строю. Но громкое топание позволяет имитировать строевой шаг. Так что привыкай, и готовься тоже стирать подошвы о брусчатку. Если не хочешь попасть в карцер.

— Разговорчики в строю! — рявкнул, глядя в нашу сторону, унтер-кадет. Мо сосед тут же заткнулся и перевел взгляд, глядя прямо пере собой совершенно стеклянным взглядом. Вздохнув, я скопировал его поведение. Кто его знает, что тут за карцер! Мне что-то на хочется проверять это в первый же день! Так что добрался до расположения без приключений. Но вот заходить в казарму совершенно не хотелось: да и что я там не видел? Носков, которые для просушки развесили на спинках кроватей сотня мужиков и пара десятков баб? Поэтому подошел к «дежурному по расположению» Прибывайло и спросил, можно ли в свободное время выйти за ворота Штрафной когорты (я заметил, что ворота не запираются и даже одна створка сталась приоткрыта). Тот странно на меня посмотрел, и заявил, что выходить за огороженную территорию не запрещается, но и не рекомендуется. Ибо к курсантам «штрафникам» особое отношение у остальных курсантов, и на них не распространяется запрет на дуэли. Чем не преминут воспользоваться особо буйные курсанты старших курсов: они стараются вызвать «штрафников» на дуэль, и ничего им за это не будет!

Задумавшись, я поинтересовался, что гласит на эту тему дуэльный кодекс. Выяснилось, что кодекс практически не защищает «штрафников». Любого кадета из нашей (отныне) когорты может вызвать на поединок любой курсант Академии. И отказаться можно, но это жуткая потеря репутации для всей когорты штрафников. И казавшегося очень неприветливо встретят в «родной» казарме, как труса, опозорившего статус однокашников. А победить старшекурсников почти невозможно, так как их тренируют значительно лучшие преподаватели. Да плюс в Академии учатся наследственные дворяне, которых, в отличие от «штрафников», обучают владению оружием с детства. Так что в лучшем случае дело заканчивается госпиталем, ведь курсанты ставят условием «бой до неспособности продолжать сражение, а не «до первой крови», которое допускается при дуэлях между курсантами Академии. И уже за это лето в госпиталь отправились пятеро «штрафников», а трое переселились прямиком на кладбище.

Интересно. Теперь становится понятно, что имел в виду мой случайный знакомый, когда рассказывал о «не одном трупе», которые нужно уложить, чтобы добиться зачисления в «элитный отряд Охранителей». Вот на чем они зарабатывают репутацию! Но не отступать же из-за такой мелочи, как возможный вызов на дуэль! Мне нужно срочно побеседовать с супругой, чтобы уточнить, о каких условиях она договорилась с Ректором! Так что, на всякий случай, уточнил дополнительные условия дуэльного кодекса (подробности о выборе оружия, какое можно выбирать, а также разрешено ли в бою применять Дар). Оказалось, что в Академии имеется Арсенал, в котором можно подобрать почти все, что угодно. И что Дар использовать можно, и именно это останавливает многих забияк-курсантов. Ведь в Штрафники часто попадают не только банальные бандиты, но и Одаренные, скрывающие свои возможности.

Ну, да ладно. Как говорят крестьяне: «Волков бояться — печь не топить, Печь не топить — пирогов не есть». Так что вперед, не штурм женского общежития когорты Одаренных! Так что я уверенным шагом покинул запретную территорию и направился в сторону своего бывшего жилища. И не дошел совсем чуть-чуть. Я уже почти добрался до нужного мне здания и даже слышал задорный девичий смех из открытых окон, как вдруг на моем пути возникла троица парней в форме курсантов.

— Кого я вижу! — ехидно улыбнулся мне высокий блондин с модельной прической, в подогнанной по фигуре форме. — Кажется, это некий барон, недавно поступивший в Академию и уже успевший поссориться со службой охраны? Вас, барон, не выгнали из Академии? Значит, перевели в «Штрафники»? А Вы знаете, что законопослушные курсанты очень не любят тех, кто нарушает Устав нашего заведения? Ведь такой поступок ложится грязным пятном на репутацию академии. И смыть это пятно можно только кровью грязного предателя! Так что я, маркиз Сергеев, вызываю Вас, штрафник и бывший дворянин, на дуэль!

— Что ж, я рад, что Вы так заботитесь о чести нашего учебного заведения. И стремитесь смыть нарушение кровью. Я так понимаю, Вы собираетесь предложить мне драться «До потери возможности сражаться одним из противником»? Вариант «малой првой крови» Вас не интересует?

— Разумеется! Поцарапаться об острие своей шпаги можно даже случайно! Я не дам Вам, барон, такой возможности избежать боя!

— Что ж, отлично… Но, насколько я помню дуэльный кодекс, выбор оружия остается за вызываемой стороной?

— Что значит, «выбор оружия»? — вскипел один из напарников блондина. — Каждый дворянин должен сражаться тем оружием, которое носит с собой! То есть дуэль будет на фамильных шпагах, а не на дубинках сторожей и вышибал!

— Увы, это требование прямо противоречит дуэльному кодексу, утвержденному основателями Академии. Так что оружие буду выбирать я! И я предпочитаю тяжелый кавалерийский палаш или другое оружие, эквивалентное ему по весу и размеру! Например, меч «бастард», или полуторный меч! Вы, надеюсь, знаете это оружие и не считаете его менее опасным, чем простая дворянская шпага? Я слышал, что в Арсенале всегда можно подобрать оружие по руке. Вот туда мы и отправимся, если Вы на возражаете, маркиз! Ведите!

И блондин с компанией, немного поколебавшись, двинулись куда-то в противоположном от моей цели направлении. И вскоре вышли к небольшому, вросшему в землю по самые окна, строению. Возле которого скучал очередной жандарм.

Пока блондин путанно объяснял жандарму причину своего интереса и требовал немедленно открыть двери хранилища, я лихорадочно соображал, правильно ли поступаю? Да, противник выше ростом и шире в плечах. Кроме того, в его движениях чувствовалась немалая подготовка, гибкость и скорость реакции опытного шпажиста. Да и длинные пальцы рук, непрерывно теребящие чуть изогнутую, «пистолетную» рукоять шпаги, указывали на хорошее знакомство с этим видом оружия. А палаш, и тем более меч, это Вам не легкая (относительно) и маневренная шпага. И навык шпажного боя мог бы ему помочь при обращении с саблей или шашкой, но вот тяжелый меч требует совершенно другой техники и навыков. Которых, надеюсь, у аристократа быт не может. А вот меня мастер Шарль обучал работе самым разным оружием, от тех самых дубинок до тяжелого двуручного меча и алебарды. Так что смогу, по крайней мере, свести к минимуму «домашние заготовки» противника. А также нивелировать тонкую работу кисти при управлении привычным оружием.

Тем временем, жандарм открыл дверь и провел нас в подземный зал. Затем зажег факелы, размещенные на стене, от принесенного с собой. Здесь и правда, было почти все известное мне оружие и множество совершенно неизвестных приспособлений. Например, свернутая в бухту полосу тонкого металла, с рукоятью. Это что, тоже меч? Но он больше похож на боевой бич, длиной в десяток аршинов! Кстати, бичи из бычьей кожи с вплетенными стальными полосками и гирьками- утяжелителями, здесь тоже имелись. Буду знать, с таким оружием точно мало кто из дворян умеет работать! А удар таким бичом по противнику выводит того из строя не хуже, чем укол шпагой. Но это потом. Сейчас нужно подобрать оружие по руке.

Мечей нужной длины было несколько, я выбрал обоюдоострый клинок с длиной лезвия примерно два с половиной аршина и рукоятью в полторы пяди, под двойной и одинарный хват, с массивным навершием в форме яблока и S-образной гардой. Судя по клейму на лезвии, это меч изготовил лет двести назад мастер из Аллемании. Видимо. он принадлежал одному из воинов-монахов, среди которых такое оружие было популярным. Я вытащил клинок из ножен и пару раз взмахнул, приноравливаясь в весу. Соперник попытался повторить мое движение, и я убедился, что получается у него не слишком чисто. Значит, я уравнял шансы: его рост и длина рук против моей техники. Затем секунданты придирчиво сверили длину выбранных нами клинков (мой оказался короче), и одобрили выбор. И только тут вспомнили, что у меня нет своих секундантов. Поэтому, маркиз покровительственным тоном поинтересовался, с кем из курсантов я успел познакомится и отослал одного из своих приятелей в наш дормиторий. А мы отправились на арену того самого амфитеатра, где проводилось испытание кристаллом. По пути нас догнали мои приятели: Иона Медведчук и Самуил Крушельницкий. По дороге секунданты коротко представились друг другу и описали условия, о которых мы договорились. Иона недоверчиво повертел головой, а Крушельницкий понимающе хмыкнул, бросив взгляд на наше оружие.

Секунданты быстро нашли более-менее ровную площадку, примерно пять на пять саженей, скороговоркой предложили нам еще раз подумать и решить дело миром, произнесли традиционное «Ан гард!» и отошли за пределы площадки.

Несмотря на непривычное оружие, белобрысый маркиз оставался серьезным противником. Он даже решился первым атаковать, но непривычный вес оружия сильно замедлил движение и я без труда отвел чужой клинок в сторону. А затем отступил назад, вышел из зоны поражения, и раскрутил меч над головой. И нанес рубящий удар по ребрам соперника. Его доспех, замаскированный под гражданский костюм, легко отразил удар, режущая кромка только высекла искры из материала, но дыхание я сопернику сбил. Теперь не будет так свободно орудовать клинком. Поначалу маркиз пытался следовать обычной технике работы со шпагой: принял стандартную стойку, чуть согнув ноги и направив оружие горизонтально, в мою сторону. Но полуторный меч — это не шпага, он весит раза в два больше, и долго удерживать оружие в таком положении невозможно.

Внезапно маркиз выполнил какое-то хитрое движение левой ладонью, направив ее в мою сторону. Но никакого воздействия (кроме небольшого холодка, прошедшего по позвоночнику), я не заметил. Только в ладони левой руки появилось какое-то пощипывание, и двигаться стало чуть сложнее, как будто тело окунули в воду. Избавиться от этого ощущения удалось, просто хлопнув себя ладонью в центр груди. Следом маркиз попытался выполнить укол в бицепс правой руки, как это принято в бою на шпагах, но ничего у него не получилось. Атаку он начал с шестой позиции, затем перешел в четвертую. И вдруг, решившись, сделал приставной скользящий шаг вперед и попытался поразить меня в опорную ногу. Но он совершенно забыл о том, что меч более удобен не в колющих, а в широких рубящих ударах. Да, он наносится медленнее, но, учитывая большую инерцию оружия, вполне успевает отразить нападение. А продолжив движение клинка, я следующим кругом, сделав подшаг, нанес рубящий удар по бедру противника. Орудие не просто разрубило защитную одежду, но также прорезало мышцу и задело кость. Раздался противный хруст, и маркиз со стоном опустился на левое колено, не доведя до конца подготовленный удар. А из разрезанного бедра хлынула алая кровь: кажется, задета артерия.

— Лекаря на площадку! — заорал я на секундантов противника. — И веревку, чтобы перетянуть выше раны! Быстрее, а то ваш боец сейчас истечет кровью! Положите его на спину, перетяните ногу и замотайте рану чистыми тряпками! И вызовите, черт подери лекаря! Бегом! Вы что, не подготовились к поединку? Тогда его смерть будет на вашей совести!

Первым вызвал лекаря, как ни странно, мой секундант, Иона Медведчук. А Самуил Крушельницкий одним прыжком подскочил к раненному противнику, сорвал с себя веревочный пояс, подхватил на земле какую-то ветку и перевязал раненную ногу, закрутив петлю, используя ветку, как рычаг. Тут же подоспел и человек в характерной одежде врачей и аптекарей: темно-зеленая мантия и квадратная шапочка того же цвета, а также очки с круглыми стеклами на носу. За ним явились пара помощников, с носилками. Они положили моего соперника на носилки и бегом поволокли его куда-то. Надеюсь, в госпиталь. А затем, вскоре за аптекарем, к месту дуэли поспешили пара жандармов в знакомой форме.

— Что здесь происходит? — Рявкнул уже знакомый мне усач. — Барон Мезенцев? Опять Вы? Вам мало наказания за ссору с властями? Вы еще и ввязались в драку с курсантом, и нанесли ему ранение? Вы знаете, какое наказание за это положено? Теперь Вы уже не отделаетесь Штрафной когортой, это тюрьма или каторга, в зависимости от тяжести нанесенного ранения действительному курсанту!

— Простите, офицер, — рискнул прервать гневную речь Самуил. — Но вы ошибаетесь. Это не драка и не ссора между курсантами. Это официально объявленная дуэль!

— Причем вызов исходил от маркиза Сергеева! — вступил в разговор один из секундантов маркиза.

— А Вы еще кто такой? — строго посмотрел на него жандарм.

— Я секундант маркиза Сергеева, — отозвался парень, приняв горделивую позу — Меня зовут барон Старостин, Николай Васильевич. И я подтверждаю, что мой товарищ, маркиз Сергеев, вызвал на поединок барона Мезенцева, поставив условием «схватку до невозможности продолжать поединок».

— А почему он согласился на такие строгие условия, да еще и на таком варварском оружии?

— Право выбрать оружие, согласно дуэльному кодексу, принадлежит вызываемой стороне. И оружие поединщиков было нами измерено и сравнено.

— Они были в равных условиях?

— Меч маркиза был на пол-ладони длиннее.

— Но он не имел опыта сражения на мечах?

— Марких прошел полную подготовку в когорте Охранителей, и обучался бою на любом типе оружия. Так что схватка была честной, мы с товарищем, бароном Истоминым, можем под присягой подтвердить, что все условия дуэльного кодекса были выполнены в точности.

— Был ли кем-либо из поединщиков применен Дар, в ходе поединка?

— Маркиз пытался применить свою способность замедления соперника, но это ему по какой-то причине не помогло. А применения каких-либо феноменов со стороны барона Мезенцевы мы не обнаружили. Разве что можно считать его способностью противостоять стороннему воздействию… но явного воздействия на своего противника он не предпринимал.

Жандарм, засопев, мрачным взглядом уставился на меня. Но противопоставить себя словам двух дворян он не решился. Коротко бросил «Разберемся!» и отправился следом за лекарем и его помощниками.

— Спасибо, ребята, — протянул руку секундантам противника Иона. — Вы поступили, как настоящие дворяне! Я уже боялся, что вы сейчас что-нибудь придумаете, и тогда будет ваше слово против нашего. И придется долго доказывать свою правоту.

— Мы из семей потомственных дворян, и мы всегда говорим только правду. Барон Мезенцев победил честно, в равной борьбе. Условия поединка выдвигал маркиз, да и причина вызова, если честно, мне не вполне по душе. Набрать очки в статистике сражений со слабо обученными «штрафниками» — не вполне частный метод поднятия своего рейтинга. Я подтвержу Ваш, барон, рейтинг в докладе Карлу Федоровичу. Возможно, он учтет результат этого поединка и предложит Вам зачисление в когорту Охранителей, когда закончится период Вашего наказания. Ведь маркиз Сергеев был далеко не последним в рейтинге! Так что надеюсь на нашу следующую встречу на совместных тренировках!

— Вообще-то, Карл Федорович уже оценил способности барона Мезенцева еще на приемных испытаниях. И счел его достойным для зачисления в свою элитную когорту. — сообщил секундантам противника Самуил Крушельницкий, и ушел прочь, оставив парней в полном обалдении. А я отправился обратно, в подразделение штрафников. Так как Самуил Крушельницкий (и откуда он все новости узнавать успевает?) сообщил, что моя супруга еще до ужина покинула территорию Академии по личному распоряжению ректора. И прибудет обратно только послезавтра.

Глава 11

Ребята проводили меня до ворот в расположение «Штрафников». Где меня встретили настороженными перешептываниями и косыми взглядами. Но близко ко мне никто не подходил, и с чем связан такой интерес (а тем более, каково отношение ко мне с точки зрения аборигенов) было совершенно непонятно.

Но меня в настоящий момент меня это не очень интересовало. Я просто устал: и физически, и морально. Утешало только то, что супруга каким-то образом неплохо устроилась и получила обещанный ректором отпуск. Ну, если вернется, послезавтра встретимся!

Пришел я, как выяснилось вовремя: раздался свисток, и толпа народу потянулась ко входу в казарму. Видимо, это была команда к отбою. Это подтвердил и смутно знакомый паренек (один из моих соседей ко кубрику). Он толкнул меня в бок и вполголоса сообщил, что пора отравляться на вечернюю поверку в казарму.

Внутри все выстроились в проходе возле своих коек, а затянутый в форму и застегнутый на все пуговицы унтер-корнет Прибывайло провел перекличку, поглядывая в длинный список и выкрикивая фамилии каждого курсанта. Меня он назвал последним, на что я, как и все остальные, бодро ответил «присутствует». За этим последовали команды «Разойдись» и «Приготовиться ко сну». А также менее формальное предупреждение о том, что за нарушение порядка в период отбоя последует очень суровое наказание. Какое — не уточнялось. Не то расстрел на месте, не то вынесение предпоследнего предупреждения.

Не задумываясь о том, что именно грозят нарушителю (я лично не собирался ничего нарушать, хотел просто свалиться и дрыхнуть до утра, после такого беспокойного дня). Поэтому откинул одеяло и забрался на койку. Матрас был не слишком мягким, чтобы скомпенсировать жесткость пружин, но я лег на спину и попытался расслабиться. Припомнился один из уроков мэтра Шарля: лечь расслабить все мышцы, но не проваливаться в сон, продолжая контролировать окружающую обстановку. Уж больно мне не нравился продолжающийся в противоположном (блатном) углу казармы шепоток. Что-то мне подсказывало, что это может быть каким-то образом связано с прошедшей дуэлью. Пару раз чуть не провалился в сон, но удержался на краю. Мсье Шарль утверждал, что полчаса такой практики полностью заменяет полноценный ночной сон, что может спасти жизнь, если оказался в критической ситуации, но мне в это что-то не верится. Зато минут через 40, а различил скрип коек множество шагов, приближающихся к моей койке. Сжав в кулаке железный прут, который сумел еще веером оторвать от спинки койки (хоть какое-то оружие!), напряг по очереди каждую мышцу, изготовившись к неминуемой драке. И когда меня тронули за плечо, тут же подхватился и занес над собой железяку.

Это оказалось полной неожиданность для стоящего рядом с койкой парня: тому самому заводиле с намыленными усиками. Тот пригнулся, втянул голову в плечи и поднял скрещенные руки, в защитном жесте.

— Да ты чего? — пролепетал он. — Мы ж к тебе с предложением. Пойдем в наш кубрик, отпразднуем твою победу в сегодняшней дуэли!

Оказалось, что парни, которые негласно рулили среди штрафников (смотрящие) приняли решение отпраздновать столь радостную и редкую новость: кто-то из штрафников одержал победу в законной дуэли с «полным курсантом»! И это не только значительно подняло престиж когорты, но и косвенно способствовало защите остальных штрафников: теперь «полные» поостерегутся вызывать штрафника на дуэль, и не будут столь уверены в своем превосходстве. Так что по тому поводу был накрыт богатый, по меркам штрафной когорты, стол: Здоровенный кусок копченого окорока, пара буханок черного хлеба, и даже пара бутылок какой-то жуткой бурды, единственным достоинством которой были какие-то градусы спирта, в сброженном компоте. На «компот» я не налегал: все-таки это не элитные вина из собственных винных подвалов, а обычная «бормотуха», которая может только на время затуманить мозги, но не доставлять удовольствие. Так что в основном я отвечал на вопросы новых «приятелей». Пытался запомнить имена и прозвища, а также отвечал на задаваемые вопросы. Мол, почему выбрал непривычное оружие? Ты специально тренировался? Как отразил удар одаренного? И что тебе сказал на это жандарм? И что будет дальше?

А затем поступило предложение от усатого вожака: а не хочешь выступить тренером для наших ребят на занятиях по фехтованию?

Разумеется, я начал отнекиваться: мол, для того, чтобы учить, нужно быть хотя бы мастером клинка, как мой инструктор. А я смогу только показать пару хитростей, которые смог запомнить из его уроков.

На что меня наперебой начали убеждать, что даже это намного больше, чем сейчас дают инструктора: стандартные фехтовальные стойки, стандартные приемы. Так, ведь противники — то у нас из дворян, которых к этому же учат в течение десятков лет. Да и у большинства персональные тренеры. Так что условия далеко не равные. Значит, нужно использовать какие-то неожиданные приемы и нестандартные действия. А это любые приемы, показанные кем-то другим. Так что пришлось согласиться на это предложение. Хотя честно предупредил, что я в штрафниках ненадолго.

— Значит, с завтрашнего дня и начнем! — обнадежил меня вожак. И мы отправились спать, по своим койкам.

Сигнал подъема, прозвучал как всегда, не вовремя. Мне как раз снился прекрасный сон, в котором меня обслуживала аккуратная, но очень аппетитная и фигуристая горничная, одетая только в кружевной фартучек и заколку для волос. С сожалением проснулся, откинул одеяло и спрыгнул на пол, а затем пошлепал босыми ногами в сторону замеченной вчера умывальни.

И здесь меня ждал первый в этом заведении приятный сюрприз: Под лейками, закрепленными под потолком зала для мытья, поливали себя обнаженные по пояс девушки, совершенно не стесняясь жадных взглядов молодых парней.

— Это что такое? — спросил я в полголоса замершего рядом со мной парня. Надеюсь, у меня на морде лица написано не такое же, как у него глупо-восторженное выражение!

— Обычная утренняя побудка, а что?

— А чего они так… смело себя ведут?

— А у нас правило: глазами смотри, а руками не трогай! Иначе свои же руки поломают. Это не нами установлено, традиция такая. Кстати, парни вон, под краниками обмываются. Лейки с подогретой водой. Это только для девушек. Сам тоже сходи, холодной водой обейся. Заодно от лишнего напряжения помогает, — кивнул он на мои топорщащиеся кальсоны.

И действительно, парни стояли у закрепленных у стены краников, и обливались не только до пояса: многие даже сняли штаны, остужая холодной водой слишком возбужденные части тела. На что девушки только фыркали и демонстративно отворачивались. Не забывая при этом принимать самые завлекательные позы и поглаживая себя за самые привлекательные места, поддразнивая парней. Понаблюдав за юными плутовками пару минут, решительно двинулся к освободившемуся у стены кранику с мойкой, скинул кальсоны, повесив из на расположенный рядом крючок и наполнил стоящий рядом тазик, чтобы потом опрокинуть холодную воду на себя.

И внезапно услышал совсем рядом насмешливый девичий голос:

— А что это наш новенький совершенно не интересуется девочками? Или ты предпочитаешь рассматривать мальчиков? И не интересуешься, как и что у нас там устроено?

— Меня ждет молодая жена, — стараясь, чтобы голос звучал равнодушно, обернулся я на подошедшую девушку, вызывающе уставившуюся на меня ярко-голубыми глазами. Причем смотрела она не в глаза, а значительно ниже, бесцеремонно разглядывая мое анатомическое строение ниже пояса. Впрочем, вызывающе торчащие молодые груди уставились напряженными сосками прямо мне в лицо.

— Жена? Не слишком ли ты молод для женитьбы? — спросила она. — Кстати, я Юлия. Я здесь, вроде бы как, старшая среди женского коллектива. Если что заинтересует, обращайся через меня, напрямую к девчонкам со своими предложениями, мимо меня, не суйся. Цены на все услуги я лично устанавливаю.

— Я же сказал, меня ждет жена. У нее все подобные услуги бесплатно. Это одно из преимуществ официального брака. Или ты о том, что штрафникам запрещены свидания с семьей? Так у меня есть договор с ректором. Он гарантировал мне регулярные свидания. Так что можешь расслабиться: услуги твоих девочек прибереги для других кадетов.

— Ты не так понял. Я не о тех услугах: форму залатать, куртку погладить, ботинки начистить, пуговицы пришить…

— Я так и понял. Ведь, изгибаясь голышом под струйками воды и поглаживя сиськи, девочки рекламируют, как они будут пришивать оторвавшиеся пуговицы на ширинках курсантов!

— Ну да, в основном именно этим они и занимаются. Но все равно помни: смотреть можно, но руками не трогать! Это единое правило для всех, даже для одаренных и выходцев из дворян! Так что ни на что не надейся, парнишка!

С этими словами она развернулась и ушла в глубину помывочного зала, призывно покачивая ягодицами. Глубоко вздохнув и вложив в это вздох как можно больше разочарования, я растерся жестким полотенцем и натянул кальсоны. И отправился в казарму, чтобы заправить койку. Затем отправился на построение и на физкульт-минутку, вместо зарядки, а затем и на завтрак. Единственное неудобство — идти в столовую пришлось строем, громко топая. Наученный предыдущим опытом, я постарался проглотить завтрак побыстрее. И успел допить сладкий чай, прежде, чем все сорвались с мест и пошли толпой на выход. После чего новый дежурный унтер-офицер вывел личный состав на мини-арену и приказал разбиться на пары, взять ученое оружие и приступить к спаррингам.

Мне пришлось взять здоровенную дубину из плотного дерева, имитирующую тяжелый меч. Вокруг меня собрались полдюжины курсантов и предложил им атаковать меня учебными шпагами, с закругленными остриями и затупленными режущими гранями. Да, парировать одновременно пять атак с разных сторон тяжелым бревном не просто, даже невозможно. Зато если раскрутить тяжелый дрын, получается создать вокруг себя почти полную защитную сферу, отбивая настырные попытки ткнуть в меня железками. А затем чуть расширил радиус, и выбил четыре из шести шпаг из рук нападающих. Оставшиеся двое не представляли опасности: их достаточно было ткнуть в грудь и живот концом деревянного меча. Они рухнули на площадку, пытаясь набрать воздух в легкие. Но без тяжелых последствий: просто сбилось дыхание.

Пришлось прерваться и пояснить для окружающих на чам основана такая защита. И в какую точку нужно ударить по клинку, чтобы выбить оружие из руки нападающего. А куда нужно ударить, чтобы сломать клинок.

А потом изложил еще раз, уже для всех, теорию, которую выдвинул мсье Шарль о том, что если ты уступаешь сопернику в технике, нужно противопоставить что-то необычное. Путь даже, на первый взгляд, менее эффективное и смертоносное. Но неожиданное решение почти со стопроцентной гарантией позволит получить преимущество, которое нужно просто с умом использовать. А для этого тренироваться быть неудобным противником. И самое простое — изучение левосторонних стоек и нестандартного оружия. Да, шпага — главное и основное вооружение каждого дворянина и офицера. Но оно не должно быть единственной альтернативой! В момент произнесения этой пафосной речи к нам подошел офицер, проводящий занятия и громогласно приказал курсантам выбрать оружие, которым каждый хотел бы овладеть дополнительно, из имеющегося в «малом арсенале». А мне напомнил, что взятый вчера в Главном Арсенале меч следует тщательно очистить и сдать обратно.

Так что мне пришлось вытащить меч, с которым вчера участвовал в дуэли, достать ветошь и масло и старательно от чистить лезвие, удалив все остатки грязи, крови и прочих загрязнений. Заодно чуть подточил режущую кромку мелкозернистым камнем, постоянно поливая водой. Так что довел лезвие до зеркального блеска и наточил до бритвенной остроты. Хотя для крупных и тяжелых мечей это считается совершенно непринципиальным. Ведь они предназначены не для уколов или порезов, а для проламывания тяжелых доспехов. С чем успешно справляется и совершенно тупой лом, без режущих граней. А лучшим оружием против такого доспеха вообще считается клевец (похожий на молоток с заостренным носом) или шестопер (лом, снабженный несколькими острыми пластинами, или гранями). Так что полуторные мечи к нашему времени совершенно справедливо уступили место другим видам оружия. Поэтому и техника работы с ними оказалась почти забытой. И описания приемов с ним можно найти только в старых фехтбуках.

— Ну, хорошо, а мне чем бороться с этими идиотами, если один из них вызовет меня на дуэль? — обратилась ко мне высокая широкоплечая деваха, в лопающейся на груди форме. Присмотревшись я узнал в ней «смотрящую над девичьим подразделением», в которой беседовал утром в моечной.

— Тебе? — усмехнулся я. — Просто предложи ему драться без куртки и майки. Все его внимание будет направлено на твою грудь. Я видел, она у тебя просто великолепна! Он не сможет отвлакаться на что-бы то ни было, включая оружие. И ты без проблем завалишь любого мужика. Другое оружие тебе, поверь, не требуется. Оно у тебя всегда с собой!

— Только жене об этом не рассказывай. Поверь, ни одна женщина не оценит, если ты скажешь, что у другой грудь выглядит красивее, — усмехнулась Юлия.

— Понял, буду хранить это в секрете. Как и все остальные парни в нашей когорте. Хотя теперь у меня будет одной мечтой больше: изучить твою грудь на ощупь. Впрочем, я подозреваю, что эта же мечта поселилась в снах большинства членов штрафной когорты.

— Именно «членов»?

— Да, каламбурчик получился. Хотя, по сути, совершенно справедливый. Ну, да ладно, пошел мечтать дальше!

После этого, с разрешения офицера, взвалил меч в ножнах на плечо и отправился в Арсенал. По дороге обратил внимание, что с моего пути старательно убираются прогуливающиеся по территории курсанты. И с опаской поглядывают на здоровенный меч на моем плече. А вот офицер на страже Арсенала приветливо усмехнулся и пригласил заходить почаще. Мол, устал он быть просто сторожем при неиспользуемом железе. Всегда приятно, когда появляется кто-то, кто способен найти этим древним железкам применение. Да еще и довести его до идеального состояния!

Остаток дня, включая обед и послеобеденный кросс, прошли без каких-либо происшествий. Да, физические нагрузки здесь были серьезнее, чем в «общем курсе». Но мсье Шарль (и даже мадам Ламоль) приучили меня к более серьезным нагрузкам. Да, даже на занятиях по танцам мне приходилось большую часть времени посвящать упражнениям на растяжку или застывать надолго в странных позах, тренируя статические корпусные мышцы. Так что, все рассказы о «чудовищных нагрузках» в штрафной когорте оказались, мягко говоря, преувеличением. Ну, во всяком случае, для подготовленного человека.

А вечером, после отбоя, меня ждал еще один сюрприз. Когда я лег и уже почти уснул, вдруг почувствовал легкие шаги возле своей койки и ко мне на второй ярус почти моментально кто-то взлетел, и к моей спине прижалось теплое упругое тело. Развернувшись, я увидел перед собой улыбающееся лицо Юли. Опустив руки под одеяло, убедился, что на ней, кроме тонких кальсон, нет другой одежды. А затем ее груди как будто сами прыгнули мне в ладошки.

— С чего бы это? — подозрительно спросил я, не отнимая рук от привлекательных упругих дынек.

— Во-первых, ты сам сказал, что мои груди — лучшее оружие. А во-вторых, наш инструктор по фехтованию сказал про тебя, что в эти руки можно смело отдавать любое оружие: ты из тех парней, которые лучше всего могут с ним обращаться. Так что действуй, курсант! Помогай мне оттачивать владение оружием! И не нужно отговариваться, что ночные занятия запрещены уставом! Считай, что у нас дополнительная внеочередная тренировка, тем более, что я по званию капрал, или старший солдат. Назначаю тебе наряд вне очереди! И ты обязан показать мне лучший способ использовать мое оружие. Согласись, глупо носить с собой меч и не уметь им пользоваться.

— Извини, но эту фразу я обязательно должен процитировать своей супруге. Это золотые слова, которые должна знать каждая женщина!

И мы приступили к тренировке под одеялом. Конечно, не все оказалось просто: например, потребовалась помощь партнерши, чтобы развязать на ощупь завязки на кальсонах. Но результат оправдал все трудности. И я, клянусь, приложил все усилия чтобы размять и настроить главное оружие «смотрящей за женским блоком», ефрейтора Юлии. Надеюсь, теперь она будет использовать свои преимущества намного эффективнее.

А я… просто рад помочь боевой подруге. Оказалось, помощь оказывать настолько приятно!

Глава 12

Утром проснулся за полчаса до подъема, в прекрасном настроении. Девушки рядом уже не было: она соскользнула с койки около полуночи и бесшумно перебралась на свое место. Но, как оказалось, ее визит не прошел незаметно для соседей. Рядом с койкой показалась взлохмаченная голова соседа снизу, и он прошептал мне на ухо:

— Слушай, ты, конечно парень везучий и фартовый, но даже если девчонка пришла к тебе сама и бесплатно, лучше подойди с утра к Юльке (это фигуристая такая девка, она смотрящая за женским блоком) и честно признайся, что сумел заманить одну из ее подчиненных. И выдай ей золотой за работу, иначе у девчонки будут проблемы. Половина золотого, даже если все было бесплатно и по согласию, по понятиям, нужно внести в общак. А то ведь девку уто-то из подруг точно отследил и сдаст смотрящей.

Понятливо кивнув, я слез с койки и отправился в купальню. Юля и пара ее подружек уже были на месте. Подойдя к «смотрящей» со спины, я шепнул «Привет!».

— Ты чего? — обернулась она, обеспокоенно.

— Пришел, чтобы заложить. Не сочти меня наушником, но кто-то из парней засек, что ко мне ночью прокралась одна из твоих подопечных. И меня предупредили, что если я не заплачу за услуги золотой (половина которого идет в общак), то у девочки могут быть неприятности. Не хочу, чтобы даже возникали такие подозрения на нашихдевушек и возникли ненужные разговоры. Так что бери золотушку, поделись с исполнительницей и направь на пополнение общего фонда, для чего бы он не предназначался.

— Это что, старый полновесный червонец? — удивилась Юлия. — Откуда? Они же не в ходу?

— Из старых запасов. Бержи, не жалко за хорошую работу.

— Ну, спасибо. Из рук в руки не передавай. Положи на угол умывальника, вон туда. Наши потом заберут, передадут, кому нужно. Но за честность спасибо отдельное. Теперь, считай я у тебя в долгу. Если нужны какие-то услуги от наших девочек, только укажи, какая тебе понравилась, и она вся к твоим услугам!

— Да не нужны мне подобные услуги от наших девчонок. Меня, напоминаю, молодая жена ждет через меньше, чем десять дней. Перетерплю как-нибудь!

— Ну, ладно. Но не забывай, я у тебя в долгу. А я много чем могу отплатить, не забывай!

— Ну, забыть тебя будет непросто, даже если захочу. Ладно, купайся. И я пойду освежусь!

— А не хочешь под теплой водичкой помыться? Я и подвинуться могу!

— Да нет, не будем плодить слухи. И не будем приучать меня к роскоши. Перебьюсь.

В этот момент прозвучал сигнал подъема, и купальня заполнилась толпой народа. По-быстрому ополоснувшись и облив себя водой из тазика, отправился одеваться.

Больше в это утро ничего особо примечательного не случилось. Разве что пара парней поинтересовались, что я решил прикупить у «бабской банды». Я даже не знал, что наша Юля котируется на уровне целой Академии: ее команда ухитрялась закупать на «гражданке» и доставлять за забор (и штрафникам, и в другие когорты, и даже для офицеров и преподавателей) любые товары, в том числе запрещенные к распространению и продаже даже с стой стороны забора Академии. В общем, у меня неожиданно «в должниках» оказалась одна из самых мощных сетей контрабандистов в этой части страны.

Но я многозначительно промолчал, и глупые вопросы благоразумно прекратились.

Но самое лучшее в этот день произошло после завтрака, когда когорта вышла на занятия по фехтованию. Вскоре после начала занятий раздался чей-то голос:

— Эй, новенький, это к тебе!

Оглянувшись на голос, увидел, что в просвете приоткрытых ворот стоит девичья фигурка в стандартной курсантской форме. Ну, как, стандартной? Видно было что форма тщательно ушита по фигуре, подчеркивая все выпуклости последней. И не узнать в ней молодую супругу было невозможно.

— Господин офицер, — обратился я к офицеру, Ппроводящему занятия и внимательно присматривающемуся к тому, что я объяснял окружившим меня парням и девушкам. — Разрешите на минутку отлучиться! Во мне супруга пришла! Я ее три дня на видел!

— А, это та самая несовершеннолетняя преступница, которую ты отмазал от поступления в наши когорту? — Отозвался офицер, — Конечно, сходите пообщайтесь! Но не скрывайтесь из вида, и никуда не отходите далеко!

Я быстрым шагом, стараясь не бежать, подошел к воротам. Вика сделала пару шагов навстречу, и я обнял ее, прижав к груди. Она обхватила меня в ответ, затем отстранилась и прошептала:

— Как ты здесь?

— Нормально, — чуть удивленно ответил я. — Тут прекрасные ребята и дружелюбные подруги. Кормят хорошо, тренируют хорошие специалисты. Лекции еще не читали, но уверен, что способности здесь развивать умеют. Так что не исключено, что они докопаются до причины, какого демона на меня сработал этот дурацкий Кристалл. И что за способность во мне прячется. А как ты устроилась? Что пообещал ректор? Что успела сделать за этот день?

— Неплохо провела время. Навела порядок в нашем доме. Уволила к чертям всех своих домработниц. Представляешь, они были настолько уверены, что я не вернусь, что начали делить мои платья! Выставила иск к агентству, через которое их наняла. Заключила пару договоров на поставку и подала заявку на лицензирование нового продукта.

— Так на каких условиях ты договорилась с ректором?

— Дважды в неделю я получаю увольнение не сутки. В одно из этих увольнений я имею право забрать тебя, но только после того, как ты отбудешь наказание в штрафной когорте. Но ты уверен, что находится в этой когорте не опасно для тебя? Про штрафников такие ужасы рассказывают! Говорят, буквально вчера кого-то из штрафников вызвал на дуэль один из лучших фехтовальщиков Академии! И кого-то ранили. Это не один их твоих «хороших парней»?

— Да нет, ничего страшного не было. Это меня вызвали на дуэль, и я отправил того неумеху в госпиталь. Не так он был и силен, как оказалось. Никаких проблем.

— У тебя не будет проблем после этой дуэли?

— Нет, конечно же! Все в пределах правил дуэльного кодекса. Зато у меня в когорте появился какой-то авторитет, среди парней. К тому же, это тот придурок меня вызвал и предложил условия поединка. Ну ладно н будем об этом досадном инциденте. Лучше расскажи подробнее, как ты решила проблему с обучением!

— Очень просто. Ректор сказал, что, когда ты выйдешь из штрафной когорты, у тебя будет очень плотный график занятий по теории магии. У меня тоже. Так что мы будем заниматься вместе!

— Ага, так это и есть твоя хваленая жена? — раздался сзади чуть раздраженный женский голос. — Которую ты смог, ценой наказания от ректора, вырвать из лап местной стражи? И как, стоило оно того? И какова она в постели? Уверяю, если бы она попала в мою команду я бы ее еще лучше обучила!

— Знакомься, Вика, это Юлия, — представил я супруге местную «смотрящую». — Она здесь вроде как командует, старший солдат в женском отделении штрафников. Не обращай внимания на ее слова, она просто расстроена, что такая чудесная девушка не будет в ее подчинении. А вообще-то она славная подруга и хороший товарищ. Я уверен, что, если бы вы узнали друг друга получше, вы бы подружились. Юля, пожалуйста, дай нам с супругой пообщаться наедине!

Атаманша крутой организации контрабандистов фыркнула и отошла в сторону. Юля проводила ее подозрительным взглядом.

— У тебя с ней, что, завязались какие-то неуставные взаимоотношения?

— Ну что ты, какие отношения могут завязаться за один день? Да еще и с курсанткой, которая старше по званию? Ты шутишь, она просто немного расстроена, что ты не попала в штрафную когорту, под ее управление. Хотя не вижу в том, что попал в это подразделение, ничего плохого. Здесь неплохо занимаются физической подготовкой. С курсантами работают неплохие преподаватели фехтования. И коллектив здесь неплохой, хотя некоторые могут выглядеть немного более резкими, чем обычные курсанты. Но это не всегда плохо. Но расскажи, когда ты начинаешь заниматься развитием своего дара?

— Первое занятие сегодня. Говорят, проводить будет некий магистр Гаркилд. Говорят, он хороший мастер, но большой оригинал.

— Гаркилд? Да он с нашей группой сегодня занятие проводит! — опять встряла в разговор Юлия. — Он намекал, что сегодня в нашей группе добавится пара новых курсантов. Видимо, это ты и…

— Да, разреши представить мою новую подругу, Элеонору, у которой почти та же проблема. У нее не слишком слабый дар, и ее тоже сдали свои же слуги. Но они не написали донос в полицию, а направили свою госпожу в приемную комиссию Академии. Так что оформилось все так, будто она самостоятельно заявила о своих способностях. Но она тоже не очень понимает, как ее дар можно применять в боевых условиях. Она просто способна немного понижать температуру в клети для хранения продуктов, чтобы мясо не портилось. Как это поможет в бою, она не понимает. Вот ректор и поставил нас в пару для обучения. Так что знакомься: леди Элеонора, маг холода!

С этими словами она жестом подозвала к себе хрупкую брюнетку в скромной одежде. Судя по всему, она не принадлежала к дворянству, но одета она была с претензией на шик и моду, с множеством блестящих камушков на одежде и в ботиночках на высокой платформе.

Забавная девочка, но что-то в ее внешнем виде подсказывает, что она не из дворян. То ли дело моя Вика! По мимике, походке и одежде сразу видны как минимум три поколения голубой крови. И таких результатов она сумела достичь за каких-то пару недель! Сразу видно хорошее воспитание и природный талант схватывать все на лету!

Ну, да ладно. Если закончит академию, это сразу же станет прекрасной заменой череде благородных предков. Даже простолюдинам после окончания обучения открыта успешная карьера. Если, конечно, обучение пройдет успешно.

— Приветствую Вас, леди Элеонора! — я взял ее ладошку и поднес тыльной стороной к губам, изобразив куртуазный поцелуй.

— Ладно, позже пофлиртуешь с моими подружками, в моем присутствии! — нахмурилась Вика. — Ты не забыл выполнить то, о чем мы договаривались? Тем более, это в твоих же интересах!

— Нет, конечно, что ты! Как я мог забыть? А о чем именно мы договаривались?

— Тебе это теперь сделать легче, чем мне. Я ведь общаюсь или в светском обществе, или с такими же неопытными подружками. А у тебя сейчас множество знакомых из штрафников, бывших преступников и нарушителей порядка! Ты помнишь, что пообещал мне после нашей брачной ночи? Что найдешь в местном борделе самую опытную шлюху, которая научит меня всем тонкостям обращения с мужчинами!

— Да, я как раз работаю в этом направлении! — радостно ответил я, что нашел выход из сложного положения. — И поможет нам как раз моя новая знакомая. Я вас только что представил, то Юля.

— Юлия! — обернулся я в сторону недалеко отошедшей местной атаманше. — Можно тебя еще на минуточку?

— Ну, чего тебе еще из-под меня нужно? — Скорчив недовольную мордочку, подошла ко мне подпольная атаманша.

— Только ты можешь помочь нам спасти счастливый брак! Точнее, сделать его счастливым!

— И каким это образом? — с сомнением подошла она ко мне.

— Вот, Вика более подробно расскажет. Но ты единственная из моих знакомых, которая может проконсультировать, где найти нужного специалиста! Не подумай плохого, но мне всю ночь ребята из когорты расписывали, что лучшего знатока теневой жизни столицы, чем ты, мне не найти ни здесь, ни за забором. Так что по подобным вопросам даже они ничего не посоветуют.

И за руку подвел Вику к Юлии, которая скептически глядела на нее сверху вниз.

— Еще раз здравствуйте, Юлия, — начала свою речь Вика. — Вы при встрече первым делом спросили, какова я в постели. И я понимаю, что это одна из главных добродетелей каждой женщины: способность доставлять мужу наслаждение на брачном ложе. И здесь я вынуждена признаться: у нас с супругом это произошло один-единственный раз. Для меня он был первым, но супругу было с чем сравнивать. И вынуждена признать, что он оценил мои умения не слишком высоко. С чем я полностью согласна, ведь тех ощущений и чувств, которые описывают в романах, не было и в помине. Была просто некачественно выполненная тяжелая обязанность. Но, наблюдая за своими родственниками, включая собственного отца, я вынуждена отметить, что любой мужчина огромное количество времени проводит в увеселительных домах, и большую часть денег тратит не на карточную игру и вино, а именно на женщин. Я видела этих женщин, даже в купальне, и не заметила, чтобы они слишком уж анатомически отличались от меня. И сделала вывод, что они знают некие приемы и методы обхождения, которые способны привлекать мужчин. Так вот: я с детства поставила себе цель не просто добиваться успеха, но и становиться лучшей в любом деле, которым занимаюсь. Так что я должна стать лучшей женщиной для своего законного супруга, чтобы он даже не смотрел на других, не тратил семейные средства на продажную любовь и получал все это дома. По моим наблюдениям, это сможет принести значительную экономию бюджета. Значит, мне нужен инструктор…

— Ты что предлагаешь, чтобы я…

— Нет, от Вас мне нужна только информация о том, в какой бордель и к кому нам лучше всего обратиться, чтобы найти по-настоящему хорошую наставницу в деле любовных утех. Которая смогла бы провести со мной (или нами двумя) пару занятий и преподать мне хотя бы основы этого тайного (и даже в какой-то мера запретного в нашем обществе) знания.

— Вами двоими? А он-то как сможет с тобой заниматься этим «искусством»?

— Об этом я уже побеспокоилась. Я выбила у ректора разрешение, чтобы как минимум один раз в неделю проводить нам двоим сутки вне территории Академии, и ночевать дома. Он даже расписание отдельное для нас двоих пообещал составить!

— Ну, ты даешь! И правда, привыкла добиваться того, чего хочешь! Ну ладно, дай подумать. Тебе лет-то сколько?

— Семнадцать. Недавно исполнилось.

— Хм… а как ты относишься к разного рода «экзотике»? Многие дамы просто неспособны выполнить то, что предлагают искушенные «жрицы Астарты». Как у тебя с гимнастической подготовкой? На шпагат смеешь садиться? На мостик встать?

— Да, мадам Жигаль давала нам с сестрами такие упражнения.

— Ну, а как насчет прогуляться в обнаженном виде по комнате? По дому? Купаться совместно с супругом в одной ванной? Такие упражнения не проделывала?

— Ни разу не пробовала, но думаю, что сумею! Хотя таких упражнения нам мадам не задавала.

— Ну, что ж, тогда… а в деньгах ты не слишком стеснена?

— Для хорошего дела смогу найти нужную сумму.

— Тогда предлагаю отправиться сразу к лучшим специалисткам, которых знаю. Но предупреждаю: они дешево не работают! Зато результат гарантируют. Но лучше, чтобы делать заказ отправилась не ты, а твой супруг. Так принято. И оплачивал тоже он, а не ты.

— Как скажете, Юлия. Я понимаю, что в каждом деле есть свои правила, которые нарушать не принято.

— Отлично. Тогда запоминай адрес: улица Банковая, доходный дом Петросова. Зайдешь в третье парадное, там внизу кондитерская «От Жоржа Бормана». Кстати, отличные птифюры и шоколадные конфекты. Пусть захватит коробочку и для меня. Пройдешь в глубину зала, на выдаче спросишь «цветочный отдел». Тебя проведут на второй этаж. Там работает мадам Селина. У нее самые лучшие девочки. Тебе подойдет «Георгин». Или, если хочется экзотики, «Цветок сакуры». Она как раз универсал: и по мужчинам, и по женщинам специализируется. Лучше, если и ей коробочку презентуешь. Зайдешь к ней в номер, объяснишь ситуацию. Оплатишь сутки работы по вызову на дом. Продиктуешь адрес и время. К указанному времени мальчики мадам доставят выбранную девочку по адресу и обеспечат ее безопасность. А дальше твои проблемы: Если тебе дали образование, то не факт, что ты смог его получить. Тут важна тренировка и постоянная практика. Ну, успехов вам, и здоровья в личной жизни!

Махнув рукой на прощанье, Юлия вернулась к тренировке. Я также, обняв на прощанье викторию и поцеловав руку ее подруге, вернулся на свое место. И начал с еще большим жаром атаковать своих спарринг-партнеров, под ироничным и взглядами прогуливающегося рядом тренера.

Теперь я с еще большим жаром жал окончания своего «наказания» в штрафной когорте. Ведь ближайшее увольнение, как сообщила Виктория, мне пообещали сразу после окончания этого периода.

Глава 13

Наконец-то подошло время занятий по практической магии. Те, у кого это было не первое занятие, преподаватель выстроил в две шеренги, парами напротив друг друга на расстоянии 3–5 шагов между парами, и она начали что-то отрабатывать. Кажется, одна шеренга пыталась атаковать, а вторая обороняться. Получалось и у одних и у других, с переменным успехом. Но ведь получалось! Кто-то швырял светящиеся шары, кто-то создавал потоки воздуха, кто-то просто смотрел на соперника, пока тот не падал на землю… А я тут при чем? Или та же Элеонора? Да, она способна, спустившись в подвал, создать в небольшой клетушке холод. Но это же в замкнутом помещении, и уходит у нее на всю процедуру около 50 минут (то есть полчаса!) Сколько же времени ей понадобится, чтобы заморозить атакующего противника? Ну ладно, стоящего на месте лучника еще можно довести до оцепенения, если запереть его в комнате без окон… Да нет, бред это! А моя Вика? Что могут сделать ее тускловатые фонарики? О себе вообще молчу! Да, мне о наличии какого-то потенциального «дара» сообщил чиновник, глядя на реакцию какой-то «стекляшки». Причем о сути «дара» понятия не имел не только он, но и я сам!

И как прикажете это «что-то» развивать? Получается ситуация, как в старинной народной сказке: «Пойди туда, не знаю куда и принеси то, не знаю, что». Герой сказки как-то выкрутился, но в сказках это бывает. А в реальности что делать? Ну ладно, посмотрим, что скажет профессионал!

Профессионал, или магистр Галкинд, оказался высоким и худым типом, одетым в традиционную темно-зеленую мантию с нанесенными по подолу не то орнаментом, не то буквами какого-то из древних алфавитов. То ли шумерского, то ли финикийского. Возможно, это было магическая защита. Кто его знает, бывает ли такая? Я пока что с магией вообще вплотную не сталкивался. На его вытянутой до крайности худощавой физиономии выделялись длинный нос и постоянно кислое выражение лица.

— Ну, что тут у нас? — спросил он, подходя к нам троим, потирая руки. — новички! С совершенно не раскрытым даром! Прелестно! И что мне с Вами делать? Давайте попробуем начать с дам. Вот вас, милочка, как зовут? — Обратился он к Вике.

— Баронесса Виктория Мезенцева! — отрапортовала та. — попала в Академию по доносу дворовых слуг. Они увидела, как я спустилась в подвальное помещение, забыв свечу и создала светлячок, который просто летит рядом и освещает темные углы. Больше ничего не умею.

— Но если Вас арестовали по доносу, вы должны были попасть в Штрафную Когорту, не правда ли? А Вы оказались в «привилегированном списке», и мне велено составить для Вас особое расписание и заниматься сверхурочно. Чем Вы может это объяснить?

— В штрафники я не попала благодаря тому, то за меня вступился мой супруг. Чуть ли не с кулаками набросился на стражу, и доказал, что арест произведен с нарушением законодательства. За это и был наказан.

— А Ваш супруг как здесь оказался?

— А он накануне также поступил в Академию, но на «боевой» факультет.

— И где же он сейчас, Ваш супруг?

— Рядом со мной. Он тоже сегодня присутствует на нашем уроке, так как попал в Штрафную Когорту за нападение на охрану.

— А, так это Вы, молодой человек? Но, насколько я только что услышал, вы поступили на боевой факультет. А с ними не проводят занятия по практической магии на первом курсе! Преставьтесь, пожалуйста!

— Барон Мезенцев. Был переведен к Штрафную Когорту. Но кроме того ваш дурацкий Кристалл Определения обнаружил у меня какой-то Дар. Но не сказал, какой. Так что вам придется его отыскать, прежде, чем попытаться развить! Не представляю себе, как Вы справитесь с невозможной задачей.

— Отлично. Остались Вы, прекрасная дама. Как Ваше имя?

— Элеонора. Просто мадам Элеонора, без титула. Я не догадывалась, что способности, вроде моей, требуется регистрировать! Когда мои слуги обратили на то внимание, они убедили меня отправиться на проверку сразу в Академию. И вот я здесь, зачислена по результатам тестирования в «Спасатели». И пришла на занятие по развитию Дара.

— Отлично, давайте сразу же и проверим уровень Ваших возможностей. Мадам Элеонора, направьте Вашу Силу на курсанта Мезенцева А Вы, барон, постарайтесь защититься от воздействия.

— Ну, начинайте, Элеонора! — пожал я плечами. Тут же мою грудную клетку охватил холод, стало трудно дышать. А горло обожгло холодом. Неприятно, но ничего опасного. Хотя ответить нужно. У меня даже кулаки зачесались, от холода. Но, вместо того, чтобы врезать по лицу нападавшей (все-таки остатки воспитания никуда не денешь!) я врезал кулаком себя в грудь. Тут же холод отступил, и в груди разгорелось тепло. Да и зуд в кулаках успокоился.

— Что ж, очень интересно! — Хмыкнул магистр. — Барон, вам не холодно?

— Сперва было немного, но теперь я в полном порядке!

— Тогда обратите внимания на полы Вашего камзола!

Скосив взгляд вниз, я обратил внимание на то что нижняя часть камзола покрыта белым налетом. А попробовав его согнуть, убедился, что он промерз насквозь. А вот на уровне груди одежда была сухой и теплой.

— И что это означает?

— Это одно из проявлений Вашего Дара.

— Я не боюсь холода? Я закалялся, купаясь в озере…

— Хорошо. Давайте попробуем еще. Баронесса, попробуйте запустить светлячка в своего супруга!

— Вика смущенно улыбнулась, стала передо мной и, неловко, по-женски, размахнувшись, запустила в мою сторону небольшой огонек. Но он летел разделяющие нас три шага настолько медленно, что я просто успел перехватить его. Светлячок зашипел в моей ладони и, слегка сверкнув, исчез, рассыпав вокруг себя искры. А я почти ничего не почувствовал, кроме легкой щекотки в ладони.

— Ну что ж, кажется, мы обнаружили Ваш Дар: вы способны отражать самые разнообразные магические атаки.

— Ну, мы попробовали только нападения новичков, которые даже не осознают свои возможности. Делать на такой основе какие-либо выводы, мягко говоря, опрометчиво.

— Хорошо, курсант. Вы правы. Попробуем Ваши способности на более опытных противниках!

Он жестом подозвал к нам пару курсантов, расположившуюся ближе всего к нам. И приказал им по очереди атаковать меня. Так что мне пришлось сперва перехватывать зеленые кляксы, которые норовили растечься по моей ладони и заползти под рукав, так что пришлось создать на ладони то самое ощущение щекотки, при котором по ладони с легким шипением расползались голубоватые искорки, полностью уничтожая неприятную слизь. Затем мелкий вертлявый парень заставлял мои ноги подгибаться, расслабляя мышцы-разгибатели. Так что после каждого его пасса мне приходилось хлопать ладонью по квадрицепсам, чтобы восстановить иннервацию.

— Ну что, еще доказательства нужны?

— Пожалуй, что нет. Получается, что моя основная способность — отражать чужие магические атаки. А нападать я при помощи этой способности могу?

— Не уверен. Но знаю, что любой Дар можно использовать и для защиты, и для атаки. Нужно только развить его, и способность сама проявится.

— Так, милые дамы, а вы почему остановились? Становитесь друг напротив друга, и отрабатываем по очереди атаку и защиту! Другого способа развития способностей еще не придумано! Вперед, девушки! А с Вами, барон, мы будем продолжать исследования.

И мы продолжили, теперь я пытался хоть как-то воздействовать на своих противников. Но никаких результатов не появлялось.

— Да, похоже, Ваш Дар не хочет действовать на противника на расстоянии. Попробуйте коснуться своего соперника. Ну же, барон, смелее!

Благодаря предыдущим попыткам моя ладонь чесалась уже очень сильно. Поэтому я с размаху врезал открытой ладонью по щеке стоящем передо мной соперницы. Результат себя оправдал: от простой оплеухи соперник (и даже соперница, на два пуда легче меня) не отлетает на семь шагов, и не теряет сознание еще в полете, мешком свалившись на вытоптанную площадку.

— Ну вот, еще одно проявление вашего Дара! Вы когда-нибудь ранее наблюдали такой эффект?

— Нет, конечно же. Я вообще никогда еще в драке не бил соперника открытой ладонью.

— А ощущение, возникающие при этом, ощущали?

— Ну да, бывало, но я считал, что это обычная реакция на нападение во время драки.

— Ну что ж, теперь будете знать.

— Но приблизиться к противнику на расстояние вытянутой руки не всегда удается!

— А кто сказал, что этот эффект действует только на расстоянии вытянутой руки?

— Да мы только что проверили этот факт!

— Не до конца. Возьми в руку шпагу!

— Если бы этот эффект действовал через шпагу, я бы уже заметил! — Заявил я, натягивая на правую руку перчатку из тонкой кожи, которую использовал на уроках фехтования.

— Стоп! Барон, я давал команду надевать перчатку?

— Но я всегда ее использую!

— Вот в этом и состоит твоя проблема! Походе, эти искорки на твоей ладони сродни эффекту, который наши натурфилософы называют «электриум». Вам знакомо это явление?

— Да. Мы с дядей занимались исследованием в этом направлении.

— Что ж, существует теория, что маг «заряжается» эманациями той среды, с которой больше всего общается. В данном случае вы, видимо, каким-то образом «заразились» эманациями этой стихии. Если вы проводили множество опытов с этой субстанцией, или стихийным элементом, как называют ее некоторые исследователи, то вы же знаете, какие вещества проводят электриум, а какие препятствуют его прохождению?

— Ну да, металлы проводят искру электриума, а кожа, ткань и некоторые камни экранируют воздействие.

— Значит, Вам придется отказаться от перчатки при фехтовании, чтобы Ваш дар мог передаваться дистанционно создаваемое воздействие. Попробуйте, барон! Но попытайтесь создать в ладони это чувство, которое возникает при активации Дара. А потом коснитесь шпагой соперника. Просто коснитесь не нанося укол!

Я разогрел ладонь и взялся за потеплевшую рукоять тренировочной шпаги. А затем прикоснулся к ладони стоящего передо мной паренька. Он странно дернулся, взмахнул рукой рухнул на бок. Я уже видал такое поведение! Так реагирует обычный человек на разряд банки, заряженной от вращающегося круга, которые использовал дядя. Так что если я потренируюсь, то, наверное, смогу создавать искры по несколько пядей в длину. Хотя совершенно непонятно, откуда они берутся: внутри меня точно нет огромного вращающегося колеса из серы или другого вещества… А если хорошо постараться, то смогу работать и «передатчиком сигналов», передавая сигналы на «грозоотметчик», вроде того, который стоял у меня в «самодвижущейся карете». Только вспомнить бы, что за порошок использовал дядя в грозоотметчике. Да и поучиться создавать искры «пачками». Но перспективы интересные. Хотя ы тем, что смогу служить при штабе, где продвижение по службе производится намного быстрее, чем в линейных частях. Да и наград штабные получают намного больше, чем те, кто реально рискует жизнью в сражениях.

В общем, мой вновь обнаруженный Дар способен, при правильном использовании, принести настоящую пользу!

Так что оставшиеся два часа занятий старался воспроизводить свой дар, и пытаться применить его самыми разными способами.

Заодно следил и за успехами Вики с подружкой, которые увлеченно швырялись друг в дружку одна — светлячками, другая — мелкими сосульками. Хотя ущерба не могли нанести сопернице ни одна, ни другая. Ну, зато выяснили, каким образом применять в поединке свои способности. Магистр уверил их, что чем больше они будут тренироваться, тем сильнее будут получаться воздействия. И в конце концов они выйдут на уровень, на котором их воздействия будут вполне эффективными.

А когда я собирался отправиться на отдых после сдвоенного урока, вдруг увидел стоящих за забором своих приятелей из офицерской когорты.

— Привет, ребята! — позвал я их. — Мимо проходили? Хотите посмотреть на наши тренировки? Тогда сразу похвастаюсь: я узнал, в чем состоит мой дар! И он напрямую связан с боевыми искусствами, проявляется в рукопашном бою или фехтовании. Так что я с вами, ребята!

— Ну, я не уверен, что это хорошая новость — произнес Самуил Крушельницкий, глядя на меня исподлобья. — Хотя то, что ты оказался бойцом, а не колдуном, немного упрощает дело.

— Да что такое случилось?

— Вербовщики пришли, — хмуро продолжил Иона Меведчук. — И их направили к нам, как к «самому подходящему отряду для этого задания». Включая, между прочим, и тебя.

— Что еще за "Вербовщики"? — переспросил я. — Извините, но я ничего не понимаю!

— Да никто толком ничего не знает. Что-то вроде того, что генштаб решил в очередной раз преобразовать ряд армейских подразделений, и создал новую структуру. Вот поэтому в Академию прибыла пара штабных, и предъявили ряд требований. Они перебрали всех, кто еще остался без распределения и оказалось, что остались только первокурсники. Из которых без распределения остались только мы. Плюс они почему-то очень обрадовались, что один боец из группы находится курсант, отправленный в штрафную когорту за какое-то серьезное нарушение.

— Да еще и обещали приписать к нам каких-нибудь студентов из подразделения колдунов, которые специализируются на защите и лечении. — добавил молчащий до сих пор граф Юрский.

— Вот только все, кто специализируется на этой теме, уже приписаны к другим отрядам. Так что, не исключено, нам припишут каких-нибудь штрафников. Там среди твоих приятелей нет пары подходящих типов? Только не слишком бешеных, и лучше без криминального прошлого.

— А давайте спросим преподавателя? — предложил я.

И обратился к магистру, который отошел проверить результаты тренировки Вики с Элеонорой. Увы, за прошедшую тренировку их возможности не возросли, а уменьшились до минимума, даже ниже уровня, с которым они приступили к занятиям. Обычная усталость. Даже на Дар она влияет!

— Магистр Галкинд! — обратился я к преподавателю практической магии. — Вам уже довели требование на пару курсантов, специализирующихся на лечебной и защитной магии, для прикрепления к какому-то непонятному подразделению?

— А, эти умники из штаба? Да, мне поставили задачу. Но, демон их забери, специальное обучение для специализации одаренных должно начинаться с первых дней обучения! А где я вам возьму новых одаренных посреди учебного процесса?

— Магистр, а как насчет этой парочки? Они ведь только начали свое обучение? — кивнул я на стоящих рядом Вику с Элеонорой.

— Ну, если честно, лечебный дар встречается среди одаренных очень редко. Но навыкам обучения можно научить. А их способности: у одной к холоду, у другой к свету, могут в паре составить неплохой дуэт для обработки ран. А также пробуждения способностей организма к заживлению ран, регенерации и восстановлению. Да, это может сработать, но для этого они должны будут работать вдвоем, по одиночке они будут слишком слабым целителем. Ну что ж, хотя это не полноценное выполнение задания, но лучше мы вряд ли сможем сделать. Да, решено! С завтрашнего дня начну проводить с этой парочкой специальную подготовку по ускоренной программе.

— Ну вот, видишь, как все удачно сложилось! — повернулся я к Юрскому. — Теперь наша команда в полном составе, и даже будущие целители с нами.

— М-да, что-то мне подсказывает, что с такими целителями мы в более опасном положении, чем без них вообще!

— Да не переживай! Магистр Гаркилд отличный специалист и мировой чувак! Он способен развить дар даже в таком чурбане, как я! Так что я уверен, что за оставшиеся дни моего штрафа он не только сумеет довести мой Дар до нужного уровня, но и подготовит нам отличных целителей! Он ведь сам сказал, что два их Дара в совокупности способны давать отличный эффект в лечении. Осталось их только развить и синхронизировать. И мы получаем мощное лечение и защиту!

— Ну, и тебе не придется расставаться с супругой ни на минуту! Но предупреждаю сразу: это не всегда бывает удобно, когда жена всегда рядом. Сам вскоре в этом убедишься! — завил наш формальный руководитель, граф Юрский. — Кроме того, что-то непонятное с формированием, к которому нас приписывают. Как бы не получилось, что ты оказал супруге и ее подруге медвежью услугу.

— Ничего, прорвемся! — обнадежил я своего партнера по отряду.

Эх, если бы я знал, насколько был неправ! Но заранее знать свою судьбу не дано никому. Возможно, это и к лучшему.

Глава 14

Вся следующая неделя прошла, на первый взгляд, спокойно. Никаких новых происшествий или приключений не было. Ну, если не считать происшествиями вечерне-ночные посиделки после отбоя в «блатной» части казармы. На них присутствовали не только парни, но и особое приближенные девушки — Юлия и ее «лейтенантши», и я уже почти привык к отвратительному вкусу местной браги. Ну, и то, что мне набили настоящий синяк на плече, постоянным похлопыванием по плечу и поздравлениями с «такой классной супругой».

Но больше ничего толком не происходило. Да, еще мне написали отдельное расписание, где подавляющее большинство учебных часов для меня оказалось, отведено было на занятие практической магией. Даже от теоретических занятий меня освободили. И я всего один раз встретился с ее преподавателем: невысоким румяным толстяком, похожим на сказочного Канта-Клауса с открыток, с окладистой белой бородой и в круглых очочках. Магистр Клаус Павлович (как он представился при нашей единственной встрече) пару минут переговорил со мной, и расспрашивал, насколько я владею математикой: в частности, что знаю о методике сложения векторов и о теории «малых приращений». Кажется, ответы его удовлетворили, и он пробормотал, что, в таком случае, первый месяц вступительных занятий мы сможем пропустить.

Так что его часы отдали магистру Гаркилду, который различными методиками (напоминающими в том числе, мануальную терапию) старался увеличить силу моего дара и разработать методы его применения. В том числе оказалось, что удар через клинок в область сердца способен как останавливать, так и запускать сердце пациента. И даже частично совместно с двумя «штатными целительницами», возвращать к жизни тяжело раненных бойцов. И вот, наконец, срок моего «наказания» закончился, сразу после ужина. И проводить меня до ворот вышла вся «штрафная когорта», включая ее женскую часть. Несмотря на то, что я смотрелся совершенно не презентабельно, так как тащил с собой мешок с вещами и свернутый матрац с простынкой и одеялом. Приглашали заходить и даже возвращаться навсегда, если что. На что я вежливо огрызался и обещал подумать.

В свою казарму я заявился за полчаса до подачи сигнала отбоя. И застал непривычную картину: наш непонятный курсант Самуил Крушельницкий читал книгу, лежа на своей койке и прижавшись к стенке. При этом страницу книги в сгустившихся сумерках он освещал пучком света, исходящим из согнутой ковшиком ладони.

— Привет, Самуил! — поздоровался я. — Я смотрю, что у тебя почти те же спосбности, что и у моей супруги. Но почему тебя не перевели в отделение одаренных? И даже не арестовали за скрытие дара?

— Да это не дар, это что-то другое. Что-то вроде божественного благословления.

— Как это?

— А никто не знает. Меня отец и отправил в Академию, когда заметил эту способность, читать в темноте подсвечивая себе ладошкой. Но кристалл не обнаружил у меня никакой одаренности, как ни старался магистр. Не помню, как зовут, длинный такой!

— Знаю. Магистр Гаркилд. Преподаватель практической магии. Толковый мастер, между прочим.

— Ну, не знаю. Но он рекомендовал «гнать этого жидёнка отсюда в три шеи». Если бы не Карл Федорович, я давно уже был бы за чертой оседлости. Но тот решил испытать меня. И обнаружил, что хорошо стреляю из любого метательного оружия: от лука до мушкета. Он сказал, что у меня «феноменальная меткость». Я попадаю даже с закрытыми глазами, на слух. Так что он уговорил начальство принять на учебу «этого феномена». И теперь я каждый день тренируюсь в стрельбе.

— Из лука?

— Из всего, что способно метать снаряды. Включая детские рогатки, крепостной требушет и даже мортирку, которую притащили из ближайшего гарнизона.

— А с этим осветителем как?

— Да никак, — пожал плечами Крушельницкий, — Все вокруг привыкли и не обращают внимание. А новым людям стараюсь не показывать, чтобы не вызывать ненужных вопросов. Особенно, если на них нет ответов.

— И как объясняет этот свет магистр теории?

— Говорит, слишком много читал религиозных магических книг, таких, как Тора, Танах, Невиим или Ктувим. Возможно, мне повезло, ведь и отец, и дед мои были раввинами. И что-то в моем организме откликнулось на священные слова таким образом. Просто я очень люблю читать, а лампадное масло стоит дорого, поэтому…

— Поэтому ты старался научиться читать в полной темноте. Или, хотя бы, подсвечивать себе таким образом.

— Скорее всего, так и есть. Дело в том, что просто освещать себе дорогу ночью таким образом не удается. Свет появляется, только если собираюсь читать, а освещения недостаточно, как сейчас. Так что придется продолжать тренироваться стрелять, чтобы хотя бы закончить обучение и получить офицерские привилегии. А значит, мне нужно очень постараться, ведь несмотря на декларируемое «равенство всех людей в республики независимо от расы, национальности и вероисповедания», политика антисемитизма остается весьма живучей в армии. Так что мне приходится заниматься больше остальных. Хорошо, что чтение книг помогло развить память и внимание к мелким деталям. Так что теоретические дисциплины, включая баллистические таблицы стрельбы из разных видов оружия, я запоминаю легко.

— Что еще за таблицы? — с любопытством поинтересовался я.

— Да тебе будет неинтересно, ты же больше холодным оружием должен работать. А артиллерийский офицер должен четко помнить под каким углом направлять ствол и какой навес пороха делать, чтобы бомба или снаряд пролетели на четко определенное расстояние. Основу этого знания заложил еще Аристотель: он составил таблицы того, на какое расстояние летит снаряд при определенных начальных условиях.

— Что, каждое положение ствола записано в таблицу, и нужно четко помнить, как направить оружие?

— Ну да. Ведь все знают, что брошенный предмет летит по прямой, пока не закончится вложенная в него «сила движения», а затем падает вертикально вниз!

— Кто эту чушь тебе сказал? — удивился я.

— Что значит, чушь? — возмутился Самуил — Это записал сам Аристотель! Этому учению уже больше тысячи лет!

Ну, и глупость сказал твой Аристотель! Учение великого Сэра Исаака, разработанное не так давно, доказало, что любой запущенный снаряд: от рогатки до мортиры, летит по траектории, которая описывается параболической функцией, и дальность полета можно вычислить, зная массу снаряда, параметры орудия и угол возвышения ствола.

— Вычислить? Это как?

— Ну, математику же ты учил? Или только четыре правила арифметики и священную книгу?

— А что, в математике есть еще какие-то правила?

— Например, о тригонометрии слышал? Синусы, косинусы в треугольнике?

— Слышал, конечно! Только понятия не имею, при чем эта чушь в реальной стрельбе по мишеням!

Да очень просто, нужно знать таблицу синусов и четыре Великих Закона сэра Исаака. Тебе, кстати, грех не знать учение великого одно… в общем, почти родственника! Вот, смотри формулу!

Быстро набросал на полях его книжки пару формул, которые вдолбил в меня дядя.

— Вот, и по этой формуле сразу видно, что дальность полета снаряда максимальна при угле возвышения в половину от нормали! А на меньшее расстояние его можно послать под двум траекториям, по настильной и по навесной. И нужно запомнить только одну таблицу, значений тригонометрической функции синус, вот этой!

— И что, результаты совпадают? Я проверю.

Он задумался, подняв глаза к потолку. Неужели и правда считает? В уме, без бумаги и счетной доски? Тогда, точно феномен!

— Но это в спокойной обстановке легко, — заявил он наконец, что-то проверив. — А при помощи таблицы нужно просто посмотреть на нужную страницу и выставить нужное значение.

— Ну, в бою и правда, проще с таблицей. Но в бою еще нужно разобраться в рисунках. Да и траекторию полета теория сэра Исаака точнее определяет. Но военным, конечно, виднее. В армии, как известно, «круглое носят, квадратное катят». Потому, что так «по уставу положено».

Ладно, не буду спорит. Если тебе удобнее запомнить целую книжку, чем пару строчек формулы, то чем я могу помочь?

— Эй, философы, заканчивайте симпозиум! — донесся снизу недовольный голос Ионы Медведчука. — Дайте поспать, завтра подъем раньше будет, обещают учебную тревогу объявить!

Мы прониклись важностью момента и улеглись, отвернувшись каждый к своей стенке. А Крушельницкий даже «выключил» свой светильник.

На утро и в самом деле нас разбудит не привычный сигнал, а частые удары в рельс. По тревоге когорта должны была быстро одеться, взять оружие и выстроиться на плацу перед казармой. Встретил нас хмурый и недовольный суб-лейтенант. Показывая на пустые перевернутые песочные часы, он распинался о том, какие мы ленивые свиньи, что в два раза превысили нормы подъема по тревоге.

Поорав минут десять, приказал «разойтись» и привести себя в порядок, и готовиться к построению на спортплощадке. И вскоре мне пришлось убедиться, что нормативы по физподготовке в обычной когорте и в самом деле намного более «либеральные», чем у штрафников. Да к тому же перекличка на занятиях не проводилась. Так что на подготовку вышли не все курсанты.

Но я по привычке отработал по полной, чем вызвал немалое удивление дежурного офицера. Кажется, он даже пытался меня похвалить и поставить в пример, но что-то его остановило. Видимо, вспомнил, откуда я в когорте появился.

Затем начался обычный учебный процесс, причем у меня все так же было личное расписание, с упором на практику по фехтованию и применению дара в реальных условиях. А после завтрака, на разводе, тот же офицер подошел ко мне и без лишних слов вручил прямоугольную картонку. Оказалось, это увольнительная до завтрашнего утра. Еле сдерживаясь, помчался к воротам Академии и вышел на улицу. Вздохнул полной грудью: показалось, что за воротами воздух был намного слаще. Махнул рукой проезжающему Ваньке и отправился к себе «домой», на набережную Мойки. Остановился возле параной, одним махом взлетел на второй этаж и стукнул деревянным молоточком в железную полосу на двери.

Открыла мне… натуральная чернокожая горничная, в белом передничке и строгом сером платье ниже колен.

— Господин, баронесса ожидает Вас в голубой гостиной.

— А… где это?

— За мной, пожалуйста, господин!

Она повернулась и двинулась по анфиладе комнат. Я поплелся за ней, наблюдая за перекатывающимися под платьем выступающими ягодицами экзотической служанки.

Наконец, мы оказались в комнате, с наклеенными на стены голубыми обоями.

— Ну, привет, муженек! — раздался веселый голос. — Ты рад, что получил внеочередное увольнение?

— Разумеется.

— Тогда начинай его отрабатывать!

— В смысле?

— Тебе пора на Банковую! В дом Петросова. И купишь пару коробок шоколадных конфет от Жоржа Бормана. Их очень хвалят. Этот бренд возник еще до создания Республики, и был поставщиком Императорского двора. А это показатель высочайшего качества. И не забудь главную задачу. Какой там цветок советовала твоя Юлия? Выбери что-нибудь поэкзотичнее. И возьми денег в секретере. Мне рассказывали, что в этой лавке не только конфеты стоят дорого!

Лихача до Банковской я поймал быстро. Да и дом с кондитерской лавкой нашелся моментально: в огромных (вовсю стену!) окнах стояли образцы продукции, одним видом разжигавшие аппетит и заставляющие организм выделять слюну. Зайдя вовнутрь, прошелся вдоль длинных прилавков, рассматривая образцы продукции и присматриваясь к ценам. Чем дальше в глубь магазина, тем выше были ценыи более замысловато украшена продукция. Но я храбро, собрав свои нервы в кулак, прошел до самого края, ткнул пальцем в какую-то коробку и поднял два пальца. Меня поняли правильно и вынесли две коробки, перевязанные оранжевыми ленточками, с кокетливым бантиком.

— Простите, девушка, — обратился я в дебелой продавщице, — но мне посоветовали поинтересоваться здесь еще и цветами. Куда мне обратиться?

— Привет, малыш! А ты не слишком молод, чтобы интересоваться нашими цветами?

— Я женат, мадам. Мне не привыкать к… цветам!

— Ну что ж, расценки знаешь?

— Пока нет, но думаю, что у меня достаточно средств.

— Тогда проходи за эту шторку и поднимайся на второй этаж. Дальше сам разберешься. Проходи. Одну коробку вручишь девушке. Вторую для кого взял?

— Для жены.

— Оригинальный молодой человек!

— Вы себе не представляете, насколько! — отозвался я и прошел по лестнице наверх.

Я оказался в роскошно оформленной гостиной, вдоль стен которой стояли небольшие диванчики, обитые красным бархатом. В гостиную вели несколько проходов, завешенных розовыми шторами. Я остановился посреди зала, оглядываясь по сторонам. Вдруг на одном из проходов штора разошлась в стороны и в помещение вступила дородная дама в пышной юбке и блузке с более чем откровенным декольте, выставляющим на обозрение могучие груди. На которые я и уставился, собираясь с мыслями. Видимо, это та самая леди Селина.

— Здравствуйте, молодой человек! Вы у нас впервые? Имеете какие-то предпочтения? Что-то классическое и традиционное, или нечто экзотическое?

— Мне посоветовали… друзья… заказать Георгин или, лучше, Цветок Сакуры. Но у меня будет одно условие. Мне нужно не просто посетить девушку здесь. Я хочу, чтобы она отправилась ко мне домой. Я готовь оплатить ее труд за полные сутки.

— Это довольно распространенный запрос. Но обычно такие заказы делают люди постарше и, прости, поопытнее. Уверен, что у тебя хватит сил и терпения на такой марафонский срок? Ты будешь пользоваться девушкой в одиночку или вас там будет несколько человек? От этого зависит оплата.

— Дело в том, что я заказываю Цветок Сакуры не только для себя. Но и для своей молодой супруги. Она просила, чтобы я поискал самую опытную девушку, которая смогла бы научить ее всем тонкостям любви, чтобы стать лучшей для меня, своего мужа. Мне рассказали, что Цветок Сакуры она из наиболее подходящих для этой задачи специалисток. То есть ей придется на столько выполнять какую-то работу, но объяснять другой девушке, что именно требуется делать.

— Не думайте, что это облегчит ей задание! Обучение любой задачи новичкам требует не меньше, а даже больше усилий, чем привычная работа! Тем более, что ей придется не просто показывать все это на картинках, но и личным примером. А затем и исправлять ошибки которые допускают новички. Подумайте, вы же учились выездке! Ваш учитель просто рассказывал, как управлять лошадью или показывал все это на примерах, причем на один раз? Думаете, научить курсанта технике конкура легче, чем самому преодолеть полосу препятствий?

— Да я и не говорю, что считаю ее задание простым! И готов компенсировать сложность задания повышенной оплатой!

— Хорошо, но об оплате договаривайтесь непосредственно со специалистом! — бросила дама. Подходя к еще одному завешенному шторой проходу, она отодвинула занавесь и сделала приглашающий жест. Немного напрягшись, я вошел за занавес и оказался в роскошном будуаре. Где на широкой кровати с балдахином восседала, опираясь спиной на гору подушек, очаровательная миниатюрная девушка, немного необычного вида. Круглолицая, с прямым носом и пропорциональными, почти европейскими чертами лица, если не считать слишком узких глаз. Одетая в переливающийся шелковый халат ярко желтого цвета.

— Здравствуйте, мой повелитель! — буквально пропела она, всем телом потянувшись ко мне. — Меня зовут Цветок Сакуры, и я полностью в Вашей власти! Чего вы желаете сегодня?

— Здравствуйте, Цветок Сакуры. Судя по имени и внешнему виду, Вы прибыли к нам из Страны Восходящего солнца. Про эту страну рассказывают много интересного. Но главное, что Ваши женщины очень искусны в любви. Вот это меня и заинтересовало в Вас.

— Это частая причина, из-за которой мужчины выбирают именно мое общество. И, поверьте, слухи не расходятся с истиной. Я умею ублажат мужчин лучше любой другой из здешнего цветника. Приди же ко мне, и я открою тебе все тайны Востока!

— Увы, мне этого недостаточно.

— Юный господин, у Вас имеются некие особые предпочтения в любви? Поверьте, я смогу удовлетворит самые изысканные запросы. В том числе и те, что в Вашей культуре считаются извращениями!

— Еще раз увы, но мои запросы слишком традиционны. Более того, у меня есть молодая жена, и мы сочетались браком чуть меньше месяца назад. Вот по этому поводу я и пришел к Вам. Мне Вас рекомендовали, как самого лучшего специалиста, который сможет помочь в нашей с супругой проблеме…

Глава 15

В общем, мое объяснение с юной (а может быть и не очень юной: у этих азиатов с накрашенными до белизны лицами очень сложно определить возраст) заняло около получаса. Причем, когда до девушки дошло задание, которое я перед ней поставил, это вызвало настоящий «когнитивный диссонанс». Но она быстро разобралась в вопросе и оценила мою деловую хватку: один раз потратиться на обучение, чтобы потом пользоваться всем комплексом секс-услуг бесплатно! Поэтому торговалась она отчаянно, поначалу завысив и так высокие расценки раз в пять!

Но, как я быстро понял, этот «торг» представлял собой не столько жадность, сколько азарт и желание поторговаться, раз уж дело дошло до «эксклюзивных» условий. Видимо, ей и самой немного надоела «рабочая рутина», когда бесконечно выполняешь, как подмастерье на фабрике, одну и ту же работу изо дня в день. Так что мне довольно быстро удалось сбить озвученную вначале цену почти в три раза. Впрочем, о деньгах я заботился как раз меньше всего: в конце концов, все это удовольствие оплачивает моя супруга. Даже точнее, это деньги ее отца, который щедро выделил ей средства на проживание в столице и «обзаведение нужными навыками». Тут мне впервые, кстати, пришло в голову, что эти навыки нуждаются в постоянной тренировке, для полного усвоения. И далеко не факт, что именно я надолго останусь ее единственным «спарринг-партнером» в этом виде единоборств. Почему единоборств? Смышленая японка пару раз в разговоре назвала свое учение «искусством», и каком-то словом, заканчивающимся на «-до». А мой тренер Шарль несколько раз упоминал во время занятий, что многие приемы, которым он меня обучал, взяты из какого-то то японского боевого искусства, называющегося «кен-до», или «джен-дзю-до». Где «-до» означает не то «путь», не то «борьба», что в японской философии почти одно и то же.

Причем сочетание «дзю-до» означает путь гибкости, в противовес «Джен» — твердости. В общем, подтекст понятен, и в данном случае прямо может быть использован в сексуальном смысле. В контексте сочетания «твердого» (мужского) с «гибким и мягким», то есть женским.

Но в конце концов мы договорились что они сейчас соберется, подготовится и через час будет по указанному адресу с сопровождающим. А я могу пока быть свободен, и моя очередь проходить обучение наступит, когда сядет солнце. Пожав плечами, я вышел в общую гостиную. И чуть не столкнулся с благообразным старичком, в простом, но аккуратном полувоенном мундире, с тросточкой в руках, с окладистой бородой и в очках. Кого-то он мне смутно напомнил, но я твердо сказал себе, что у меня в столице знакомых пока точно нет и выбросил встречу из головы. Несмотря на то, что старичок посмотрел на меня как-то очень удивленно и сразу же повернулся с каким-то вопросом к содержательнице борделя (он же «цветочный магазин»). Та почему-то рассыпалась в извинениях. Хотя в их переговорах пару раз мелькнуло слово «сакура», я не стал прислушиваться к их разговору. Это, по крайней мере, неприлично. Спустился по лестнице и покинул гостеприимную кондитерскую лавку. Поймать возле кондитерской лихача оказалось проще простого: кажется, они здесь дежурили постоянно. Добравшись до места жительства (чуть не назвал его «своим домом»), опять постучал и велел все той же чернокожей горничной проводить меня к супруге. Которой заявил, что примерно через час должна прибыть в гости некая дама. Затем попросил меня не беспокоить и обрисовал ситуацию, объяснив, что мое присутствие при знакомстве девушек не требуется. Мол, пусть мне приготовят ванную, и нет ли среди наших комнат пустого просторного помещения, где можно спокойно размяться, отрабатывая приемы с оружием и потренироваться в использовании дара. Например, в подвале.

Оказалось, в съемной квартире имеется не только гостиная и библиотека, но и зал для танцев. Который я могу использовать по своему желанию. С одним условием: не разносить стены и зеркала.

Зал был оборудован точно так же, как и зал, в котором я обучался танцам: натертый гладкий паркет, красочные гобелены на стенах, и зеркала во всю стену, с установленным перед ними балетным станком. Да, помню этот станок, на которым меня пытала мадам Ламоль! А в углу на штативе зачем-то стояло самое настоящее чучело, набитое соломой и обряженное в курсантскую форму. Но средина зала была совершенно свободна, так что место для того, чтобы помахать шпагой, было достаточно. Чем я и занялся, скинув надоевший камзол и ботинки и оставшись босиком, в кальсонах и тонкой нижней рубахе.

Примерно через час услышал, что кто-то грубо стучит в дверь. Не может быть, чтобы так колотила маленькая японка! Осторожно выглянул в коридор и увидел, что наша эфиопка (а вовсе не негритянка, как мне сперва показалось) открыла дверь какому-то рослому и широкоплечему здоровяку, который с хозяйским видом попытался тут же протиснуться в приоткрытую дверь. Я было схватился за шпагу, но тут из гостиной показалась Виктория, и нахал сразу же «сдулся», заявив, что обязан проверить безопасность помещения перед визитом леди Сакуры. И что в доме, куда ее пригласили, нет никаких посторонних и потенциальной опасности для его «клиентки». Мол, прошу прощения, благородная леди, но таковы правила в нашем заведении! Безопасность превыше всего. А то, знаете ли, всякие случаи бывали… такая работа, не все относятся с пониманием!

Виктория без опаски прошла к входной двери и заявила, что в настоящее время никого из посторонних в помещении нет, только они с подругой. И супруг, который занимается в тренировочной комнате — кивнула она в сторону моей приоткрытой двери. Кажется, парень уже заметил меня. Но тут же супруга добавила, что они с подругой с нетерпением ждут появления его «клиентки». И из гостиной вышла… ее подружка Элеонора. Так, не понял, а она что здесь делает?

Здоровяк-охранник понимающе кивнул, обернулся через плечо и как-то по-особенному, залихватски свистнул. Послышался звук стука по лестнице деревянных сандалий, и по лестнице поднялась уже знакомая мне «малоразмерная» японка. Охранник с поклоном уступил ей дорогу, сделав на пальцах какой-то знак. Та в ответ кивнула. Вошла в коридор и захлопнула за собой дверь.

Затем японка с интересом оглядела интерьер, на забыв отметить и приоткрытую дверь в бальный зал и меня, за стывшего за этой дверью.

— Афоня-сан, я же просила Вас появиться дома после захода солнца! — произнесла она, впрочем, без намека на раздражение или неудовольствие. — И кроме того, вы не предупредили, что у Вас две жены! Это будет стоить дороже! Хотя может быть интереснее, я еще не сталкивалась в Вашей стране с таким интересным обычаем!

— Прошу прощения, Сакура-Сэмпай, — обратилась к ней Валерия. — Разрешите представить, это леди Элеонора. Она не вторая жена моего супруга, а просто моя хорошая подруга. Я поделилась с ней своей идеей, и она упросила меня разрешить присутствовать при наших занятиях. Она хотя и не замужем, но тоже заинтересовалась тем искусством, которое Вы можете преподать. Прошу разрешить ей присутствовать при наших занятиях. С оплатой дело не станет, я оплачу разницу!

— Очень близкая подруга? — с намеком переспросила японка. — Если она ваша Тян, то я не буду возражать против ее присутствия. Если она, конечно, готова разделить с Вами двумя все наши уроки. Только сразу предупреждаю я не собираюсь ограничиваться теорией и даже показом картинок. Я собираюсь научить вас действиям, которые необходимо предпринять, чтоб свести с ума мужчину, занимаясь с ним любовью. Готовы ли Вы, леди, разделить внимание мужчины со своей подругой?

— Да, мы договорились, что у нас с ней все будет общее. За исключением, разумеется, денежных и деловых интересов! Тем более, что преподаватель, ответственный за развитие дара, советовал нам как можно больше времени проводить вместе!

— Значит, вы не просто скучающие домохозяйки, но и вместе обучаетесь?

— Да, мы курсантки Академии. И преподаватель хочет выучить нас на целителей! Говорит, что наш дар для этого вполне подходит, жар и холод взаимно дополняют друг друга!

— Очень хорошо. Значит, вы должны очень хорошо знать строение человеческого тела. В этом я тоже могу вам помочь. Ну что ж, если вы всерьез хотите взять у меня пару уроков, то мы подружимся! Называйте меня Сакура-тян, оставьте это чопорное «-сэмпай». Хотя это и показывает, что вы интересовались культурой моей страны.

— Ну преподавание анатомии у нас с Академии идет довольно специфично: нас учат, где находятся жизненно важные органы, как распознать их поражение, а также куда и чем лучше бить, чтобы наверняка убить противника.

— Это тоже полезное знание. И вполне может пригодиться, — серьезно кивнула японочка. — В наших «чайных домиках», аналогах здешнего «цветочного магазина», девочки тоже проходят подобное обучение. Ведь наша профессия, несмотря на все меры предосторожности, достаточно опасна. Иногда приходится защищать свою жизнь и в прямом столкновении с грубой физической силой.

— Ну хорошо. С этим разобрались, — оборвала себя Сакура-тян. — Теперь мне нужно с вами пошептаться, а ваш супруг, Афанасий-сан, пусть подождет своей очереди. Я вижу, он серьезно занимается боевыми искусствами? Это достойное занятие для благородного мужа! Но не тратьте все силы только на тренировку, благородный рыцарь! Оставьте немного на ночь, они Вам еще пригодятся!

И три девушки, в сопровождении смуглой до черноты служанки (да, я помню, она не арапка, а эфиопка!) скрылись в гостиной. А я поплотнее захлопнул дверь и продолжил «бой с тенью», которую тренер Шарль называл странным словом «ката номер четыре». А затем решил добавить при нанесении удара передачу дара через острие шпага. Выбрав в качестве соперника набитое соломой чучело. Получалось, честно говоря, не слишком хорошо. Ну, мы с магистром Гаркилдом уже и раньше выяснили, что на чучела, набитые сухой соломой или сухой ветошью, мой Дар действует слабо. Защищают от него и полностью металлические доспехи, и даже простая металлическая кольчуга, даже слабого плетения. А для поражения противника острие должно хотя бы касаться кожи. А лучше поникнуть в тело соперника хотя бы на полвершка. Но опять же, много зависело от места нанесения удара. А не позаниматься ли мне с супругой той частью прикладной анатомии, которую им преподают, как целителям? Возможно, это поможет лучше использовать и мои умения?

Не прошло и получаса, как в коридоре послышался негромкий разговор, шаги и шелест юбок.

— Дорогой, не скучай! Мы отправились по магазинам с госпожой Сакура-тян! — крикнула мне через закрытую дверь Виктория. — Вернемся вечером, так что готовься и будь в форме!

Раздался дружный смешок, и хлопнула входная дверь. Вот тут я совсем не понял: а как связаны их «уроки» с походом по магазинам? Впрочем, специалистам виднее. Может быть, у женщин какой-то орган начинает работать только после покупки определенных вещей, не зря же они так рвутся посещать галантерейные лавки и так много времени там проводят! Ну что ж, буду знать, что это не просто трата денег и времени, а часть ритуала.

Вернулись они, когда солнце уже начало клониться к горизонту. К счастью, Барышни не забрали с собой горничную, и та все же подала в столовой обед и даже ужин, а также нагрела воду, так что я не только ополоснулся после тренировки, но и успел пообедать и даже выпил чаю с бубликами. Наконец раздался стук в дверь, и в коридор ввалилась дружная компания, нагруженная пакетами и коробками. Вновь прошуршали юбки, и компания скрылась в спальне. И вскоре уже оттуда стали доноситься восхищенные ахи, смешки и какое-то шуршание. Кажется, тканей и разворачиваемой бумаги. А спустя какое-то время до меня донеслось: «Мой господин, входите!»

С внутренним трепетом я открыл дверь и осторожно заглянул внутрь. Половину комнаты перегораживали стоячие ширмы, за которыми чувствовалось какое-то движение. Войдя в спальню, я остановился посредине, пытаясь понять, что здесь происходит. Солнце еще не опустилось, и его лучи простреливали помещение насквозь, падая через широкие и высокие окна. Постель была застелена, и о предстоящей забаве ничто не намекало.

— Фу, по духу чувствуется, что зашел настоящий рыцарь! — раздался голосок Элеоноры.

— Для полного счастья в нем недостает нотки конского пота! — отозвалась моя Вика из-за другой ширмы.

— Ну, ничего, сейчас мы это исправим! — заявила третья ширма, с еле уловимым, но приятным акцентом.

— В смысле? — ужаснулся я. — Вы предлагаете привести сюда моего коня?

— Наоборот, — в голосе послышался смешок. — Мы собираемся наконец-то отмыть этого благородного рыцаря, чтобы его пот не впитался в изысканное белье!

— Дорогой, как тебе нравится мое новое платье? — Выскользнула из-за правой ширмы Вика в каком-то разноцветном костюме. На ней были светлые штаны для верховой езды, коричневые ботфорты и облегающий жакет, поверх рубашки с длинными рукавами.

— В этом костюме ты напоминаешь Диану-охотницу — честно признался я.

— А мое? — вышла из-за другой ширмы Элеонора. Она была в традиционной широкой юбке и платье с небольшим вырезом, украшенном по вороту и манжетам пышными кружевами.

— Тоже неплохой наряд, леди Элеонора. — отозвался я. Ну, не признаваться же, что мне как-то совершенно все равно на платья и моду! — Похоже, что вы скупили модные модели из последней коллекции наших домов моды!

— Кстати, на сегодня разрешаю называть меня просто Элли, — заявила Элеонора. — Особенно с учетом того чем мы собираемся заняться…

— Как скажете, Элли, — легко согласился я. — Но скажите, неужели мой запах настолько силен, что чувствуется издалека?

— Конечно! Это вы, мужчины, не замечаете этих амбре. А женское обоняние намного чувствительнее! Вот, понюхайте, как должно пахнут от женщины!

С этими словами оно подошла ко мне вплотную и наклонила голову в сторону, подставив тонкую нежную шею. От не и правда, исходил какой-то цветочный аромат.

— Это последняя новинка фабрики синьора Брокарда! Вам нравится?

— Не могу сказать, что умею тонко различать ароматы. Пахнет вкусно. Но мне и запах конюшни нравится!

— Фи, грубиян! — рассмеялась Элеонора (да, помню, просто Элли!) и с шутку хлопнула меня по плечу сложенным веером. — Но ничего, мы с Викой еще привьем тебе вкус к чистоте! Пойдем, мы тебя хорошенько отмоем.

— Да я только что купался! — начал оправдываться я.

— Да, знаем мы. Как ты купался! — сморщила носик Вика. — Небось вылил на себя ведро холодной воды, размазал пот по телу и успокоился! Нет уж, мыться нужно тщательно. Как объяснила нам Сакура-тян, настоящий самурай (это местный рыцарь в нихон-го) обязательно принимает ванну, прежде чем посетить свою женщину! Пойдём, мы покажем тебе, как! Надежда (так зовут нашу эфиопку) уже должна была приготовить теплую воду.

— Ну, пойдем, смутился я и сделал шаг к двери, за которой, как я знал, находится мыльня.

— Стой! — рассмеялась Вика. — Ты что, вот так, в одежде и будешь купаться! А ну, снимай все то, что на тебе надето! Оно же все потом провоняло!

Пожав плечами, я начал раздеваться прямо посреди спальни. А эта парочка остановилась рядом и с интересом наблюдала, как я снял камзол, а затем и бриджи.

— А дальше? — капризно произнесла Виктория, когда я остался в одних кальсонах.

— Да он стесняется! — рассмеялась Элеонора. — Вот видишь, я же говорила! Мужчины более стеснительны, чем женщины!

— А сами вы что, тоже будете раздеваться посреди комнаты?

— Ну что ты! Ты когда-нибудь видел вблизи строение женского платья? Его же невозможно снять самостоятельно! Придется тебе нам помогать. Особенно Элли. Видишь, у нее на платье шнуровка сзади. Как ты думаешь, сможет она это сама расшнуровать? Так что помогай даме, если ты истинный рыцарь! Я подошел к Элеоноре, повернувшейся ко мне спиной. И правда, на спине платья была сложная шнуровка, с которой самостоятельно справиться было совершенно невозможно. Вздохнув, я взялся распутывать узлы. И распускать затянутые шнурки. Зато, когда я разобрался с системой и ослабил нужные шнурочки, платье само сползло с девушки, открыв гибкую спину, перечеркнутую серной в сеточку, полосой. Оказалось, что это подобие корсета, прикрывающее груди. Правда, прикрывала эта конструкция, выполненная из черных крупных кружев, намного меньше, чем подчеркивала и приподнимала. Ареолы просвечивали сквозь кружева, а соски напряглись и впирали сквозь тонкую ткань, как вишневые косточки, закрепленные на двух крупных яблочках.

Я невольно опустил глаза и опять обалдел. Вместо привычных панталон на девушке было нечто тонкое, узенькое и полупрозрачное, выполненное из таких же кружев. Такое, с позволения сказать, «нижнее белье» не скрывало, а подчеркивало, плотно облегая, крутые бедра, упругие гладкие ягодицы и почти не скрывало ничего из того, что находится внизу живота. Да, я не первый раз видел обнаженных женщин, но здесь что-то было не так. У нее внизу живота совершенно не было привычного пучка волос! Как будто она была девочкой, ее не достигшей половой зрелости.

— А как тебе нравится новая модель нижнего белья? — отвлекла меня от созерцания странных «панталон» Вика. Я оглянулся на свою супругу и опять остолбенел. На ней был почти такой же комплект «одежды». Но только кружева были белого цвета. Сквозь эту пародию на корсет грудь просматривалась даже лучше, чем если бы она была полностью обнаженной. А белые кружевные панталончики открывали полностью, длинные стройные ноги и широкие бедра. И в низу живота у нее тоже не было волос.

— И ты только потрогай, какая нежная и приятная на ощупь ткань! — сказала она. Подходя ко мне и кладя мою руку себе на грудь, едва покрытую полупрозрачными кружевами.

— Это марсельские кружева, — произнесла она почему-то слегка охрипшим голосом. — А это Толедские!

С этими словим она взяла мою вторую руку и положила ее… на задницу Элли.

— Чувствуешь разницу? Ну да, ты же мужчина! Куда тебе оценить столь тонкие различия в работе мастериц! Вам бы только побыстрее снять их с женщины, а то, что это настоящее произведение искусства, вам все равно! И не пытайся возражать! Ну хорошо, уговорил, снимай с нас эти тряпочки! Я ведь знаю, то тебе только этого и хочется! Да это просто невооруженным глазом видно!

— И даже на ощупь! — проворковала Элли прижимаясь ко мне всем телом. И в шутку слегка стукнула пальчиком по «индикатору настроения», который явственно и однозначно выдавал сквозь тонкие кальсоны мои желания.

— Снимать? — переспросил я, чувствуя, как мой голос тоже охрип от нахлынувшего желания.

— Ну конечно! Не будем же мы тебя купать, одетые в такие дорогие шмотки! Ты даже не представляешь, сколько стоят эти пара веревочек и клочок кружевной вставки!

Я постарался быстро, но аккуратно освободить молодых женщин от столь ценных аксессуаров. И отправился, поддерживаемый под руки двум шаловливыми нимфами, в мыльню. Где уже стояла ванна, наполненная теплой водой.

Глава 16

Наутро проснулся я с огромным трудом, едва оторвав голову от женского тела, на котором она (моя голова) покоилась. Но в этот самый момент и тело тоже ожило и с криком «Проспали!» вылетело в мыльню, опередив меня на два корпуса. Я же лихорадочно пытался понять, кому из «моих жен» принадлежат эти ягодицы.

Не справившись с такой сложной задачей, решил действовать «методом исключения»: попытался понять, кому принадлежит второе тело, продолжающее мирно посапывать рядом на подушке.

— Да ничего мы не проспали, — пробормотало тело голосом моей законной супруги. — я велела с вечера Варваре разбудить нас в начале Утренней Стражи и приготовить кофий. Из ее комнаты видна вся набережная, она не сможет проспать. Так что успеем и искупаться, и позавтракать. И даже на физкультминутку в Академию успеем!

— А чего Элька так суетится?

— Так она откуда-то с юга. Там в это время года светает позже. Вот она и не привыкла. Ну, как тебе наш вчерашний урок?

— Обалдеть. Я даже не мечтал, что такое бывает! Ты настоящее чудо. Это была просто волшебная сказка. Как пытался меня научить учитель немецкого, «Дас ист фантастиш!» Я протянул руку и погладил супругу по упругой ягодице.

— А утром сможешь еще раз повторить что-нибудь из вчерашнего? — Хитро улыбнувшись, прильнула ко мне супруга. — Или все силы вчера на нас потратил?

— Могу попробовать. Но только если ты сперва сделаешь то, чему научила Сакура-тян. Она сама советовала делать это упражнение как можно чаще.

— Ты имеешь в виду «скачку на диком мустанге» или «игру на флейте»?

— Я думаю, начать следует с урока музыки. Уж больно у тебя мелодии чудесные получаются. А потом поиграем в веселых собачек!

— К тому времени Элла вернется из мыльни, и «веселые собачки», как и вчера, превратятся в «собачью свадьбу», — протянула Вика, но одним движением сбросила с меня простынь и начал вручную настраивать «музыкальный инструмент», опершись грудью на мой живот. А затем облизнула губки и принялась работать над инструментом всерьез, облизывая язычком и лаская губками. Я откинулся на кровати и полностью расслабился.

— Ага, вы тоже уже проснулись! — радостно заявила Элла, влетая из мыльни в спальню, на ходу вытираясь роскошным полотенцем. — Не заканчивай раньше времени, оставь и мне немножко! — подвинула она Вику. И перехватила инициативу, начиная свою партию «духовых инструментов». В ее исполнении мелодия стала значительно энергичнее. Прямо не узнаю, как за одну ночь может измениться скромная и стеснительная девушка в раскрепощенную фурию.

— Так, я уже все настроила, — деловым тоном обратилась Элли к Вике, ухватившись рукой за мой, полностью готовый к работе, орган. — Можешь пользоваться!

Вика, блаженно вздохнув, перевернулась на живот, помяла под себя подушку и оперлась руками и коленями, заняв «самое комфортное для мужчины» (по уверениям Сакуры-тян) положение. Поза действительно удобная, как я вчера неоднократно убедился как с Викой, так и с Элли и, тем более, с миниатюрной японочкой. Хотя она продемонстрировала нам и другие, не менее интересные положения для занятий любовью. Но затем ей пришлось утешать Элли, утверждая, что «Чтобы получать удовольствие от занятий любовью, не обязательно быть цирковым акробатом». И главное она доказала девочкам, что мужчин не обязательно тянет к огромной груди. Мотивируя это тем, что у нее, к примеру, грудь даже меньше, чем у любой из них, но денег она любовью зарабатывает побольше, чем самые сисястые из ее «подружек». А я убедил своих «соучениц», что грудь каждой и них идеально вписывается в мужскую (мою) ладонь. И именно такой размер востребован у мужского контингента больше всего. В общем, наговорила, показала и обучила она моих девочек (я уже подсознательно считал их обеих «своими») многому. И самое главное: они уже не «лежали бревном» отдавая инициативу исключительно своему «властелину и повелителю», а резво проявляли инициативу, активно двигали попками и всячески стимулировали своего партнера. А также не стеснялись издавать разнообразные звуки: постанывая и повизгивая. С непривычки это бывало даже страшновато, и Сакуре-тян в какой-то момент приходилось их «утихомиривать», чтобы они не слишком активничали.

Вика оказалась права: мы действительно успели все закончить и даже помог подругам надеть новое белье и облачиться в ушитую по фигурам курсантскую форму еще до того, как в дверь постучали, и чернокожая эфиопка Надя сообщила, что завтрак готов и госпожа с госпожой, а также их гостья приглашаются в столовую.

Честно говоря, я не очень понял, почему Надя с таким упорством отрицает свою принадлежность к негритянской расе. По мне, так черная и есть черная. Но Вика мне объяснила, что у них там свои тонкие различия, вроде как у Поляков и Украинцев: на дай бог спутать одного с другим. Цвет кожи не гуталиново-черный, а с красноватым отливом, нос не толстый и приплюснутый, а близкий к европейскому, губы чуть полноватые, но не «вывернутые», как у негроидов. Да и волосы, хотя и кудрявые, но не такие волнистые, как у негроидных народов. Вообще, они самые «европейские» среди африканских народов. Вроде бы, даже у самого Александра Сергеича предки были из Эфиопии (ныне Абиссинии), даже из царской семьи. И в его родне много боевых генералов, один Саша в рифмоплетство ударился.

Ну, это мне как-то совершенно не интересно. Мне с утра даже на ее ягодицы смотреть было не так интересно, как вчера. Выпив кофею с оставшимися конфетами, вышли на набережную и почти сразу же поймали лихача. Так что прибыли в академию еще до того, как когорты закончили утреннюю физподготовку. Смотрели на нас, конечно, подозрительно. Кто-то с завистью, кто-то со злобой и даже презрением. На завтрак я не пошел, а направился в казарму. Ознакомился с расписанием, и обнаружил, что сегодня у меня насыщенный график: фехтование, практическое освоение дара и, наконец-то, теория магии.

Причем фехтование ведет сам Карл Федорович Кноппе. Ну, по этому предмету я был за свои способности спокоен. Но, как выяснилось, рано успокоился! Только мы стали в стойки, разобравшись по парам (я выбрал в соперники Иону), как Карл Федорович вмешался в нашу тренировку, отослав Иону сражаться с Крушельницким. Заняв позицию напротив меня, сделал пару выпадов, затем недовольно поморщился и спросил, владею ли я левой рукой. На что мне пришлось ответить утвердительно.

— Значит, не морочь мне голову и прими левостороннюю стойку! — скомандовал тренер.

Пожав плечами, перебросил шпагу в левую руку и продолжил спарринг.

— Отлично, курсант! — заявил инструктор через пару раундов. А как у Вас с даром, который определил Кристалл? Разобрались? В чем он проявляется? Дайте угадаю: воздействие не сознание противника, верно? Насылание видений? Изменение чувства времени? Торможение движений соперника или ускорение своих? Воздействие н сердцебиение, дыхание или другие внутренние органы соперника?

— Не угадали. Физическое воздействие искрами, наподобие воздействия электриума, запасенного в банках. Не представляю себе, что может внутри меня вырабатывать такие искры, но воздействие очень похожее. Только для этого нужно коснуться обнаженной кожи рукой или кончиком шпаги.

— Только правой рукой или левой тоже?

— Насколько я смог определить, любой.

— Ну что ж, хорошо. Каким оружием тебя учил сражаться прежний наставник?

— Практически любым, имевшимся в нашем семейном арсенале.

— А как насчет работы двум руками одновременно? Насколько я помню твоего наставника, он был амбидекстром, то есть владел двумя руками одинаково?

— Меня он обучал сражаться, держа основное оружие в правой руке. Левую я использовал как вспомогательную: для малого кулачного щита-баклера или даги.

— Отлично. Дага с собой есть?

— Нет, господин инструктор!

— Ну, значит, отправляйтесь в Арсенал (вы же уже знаете, где он находится?) и скажете дежурному, что я велел Вам подобрать дополнительное оружие из имеющихся в наличии. Без ограничений. Все понятно?

— Так точно, господин инструктор!

— Так что стоите? Выполнять! Бегом марш!

Ничего не оставалось, как только развернуться через левое плечо и бегом броситься выполнять приказание. На дежурстве был тот же офицер, что и в прошлый раз. Когда я передал приказ инструктора Кноппе, он совершенно не удивился. Просто открыл железную дверь и жестом пригласил меня внутрь и обвел рукой стену с развешенной на нем оружием. Я выбирал недолго. Мне сразу бросился в глаза клинок странной, волнистой формы. Я знал, что существуют мечи «фламберги» с подобной «огненной» формой лезвия. Не слишком удобные, но оставляющие плохо заживающие раны, их оно время даже пробовали запретить. Но разве можно запретить использование оружия из-за его «слишком высокой эффективности»? Разумеется, нет! И не прижились таком мечи только из-за сложности изготовления и стоимости. Ведь выковать простую ровную полосу металла значительно проще, чем волнистую заготовку со строго выверенными изгибами! Но мечи, с исчезновение цельнометаллического доспеха давно уступили место шпагам и саблям. А вот кинжал такой формы может быть интересным решением, в качестве дополнительного оружия.

Но самый забавный эффект появился, когда я попытался передать через дагу заряд электриума, вокруг острия и режущей кромки заплясали огоньки искорок и короткие молнии, формируя ауру овальной формы вокруг клинка, начинающуюся у острия и заканчивающейся на пластине, закрывающей кисть, наподобие небольшого щита.

«Вот и у меня появился собственный светильник» — отчего-то пришла в голову совершенно неуместная аналогия с Викторией и Самуилом Крушельницким.

Ну что ж, теперь нужно попытаться найти способ использование этого явления в реальном сражении. Ну, хотя бы для отвлечения внимание противника. А если заставить искры еще и щелкать, как это происходит в электрофорной машине, то это будет вообще чудесно!

Я еще раз обвел взглядом полки с оружием, и заметил на прилавке, идущем вдоль стены, где были разложены дополнительные аксессуары, странные блестящие перчатки. Подойдя поближе, увидел, что это полностью металлические перчатки, с металлическими пластинами снаружи и тончайшей кольчужной сеткой со стороны ладони. В надетом виде они охватывали кисть, как влитые, и металл на ладонях не казался жестким: он ощущался, как бархатистая поверхность, совершенно не натирая ладонь и не царапая кожу.

— Я бы хотел взять еще и этот аксессуар! — завил я дежурному.

— Хорошо. Я просто занесу в журнал. Итак, «Перчатки героя», одна пара. Можешь брать. Только учти, с ними что-то не так. Их несколько раз пытались взять другие бойцы, но быстро возвращали. Такое впечатление, что они обладают собственным нравом, и далеко не каждому подчиняются. Не скажу, что вещь волшебная, но это артефакт из старинных времен, выполненный неизвестным, но крайне талантливым мастером около пяти сотен лет назад. Наши алхимики не смогли не то, что повторить, но даже определить сплав, из которого они созданы. Это не простое железо, тут какие-то примеси редких металлов. Алхимики сумели выделить следы гафния, таллия и еще каких-то лантаноидов. Для чего их добавили в проволоку — непонятно, но это придает материалу прочность и сопротивление истиранию. Удачи тебе с ними, курсант!

— Спасибо, Офицер! Я постараюсь с ними подружиться! Есть у меня подозрение, что их создавали специально для кого-то из моих предков!

— Ну что ж, значит, среди твоих предков был великий герой. Или могучий властелин. Или знаменитый военачальник. Эти перчатки явно создавали под заказ, и за большие деньги. Подозреваю, что у них есть и дополнительные, скрытые до времени, возможности. Найди их! Успехов тебе, курсант!

Вернувшись на тренировочную площадку, я взял дагу в левую руку, нацепив перчатки, занял свое место напротив инструктора и принял оборонительную стойку. А затем запустил «ауру» вокруг своего клинка. Карл Федорович проверил мою защиту, ударив шпагой сперва по моей шпаге, затем по даге… и его оружие буквально прилипло к сверкающему лезвию кинжала. Инструктор попытался разорвать связь, сильно дернув шпагу на себя. Но результата это не дало, хотя и сильно дернуло мою левую руку. А я усилием мысли направил мощный импульс через дагу на клинок инструктора. И эффект оказался замечательным! Вокруг эфеса его шпаги вспыхнула молния, впившись в незащищенный участок кожи, повыше перчатки. И даже опытный инструктор не сумел удержать рукоять, выпустив оружие. И при этом произнес что-то вроде «доннерветтер!» — самое крепкое ругательство, которое когда-либо слышали от этого абсолютно уравновешенного и хладнокровного преподавателя. Да, такая связка оружия и дара способна делать настоящие чудеса!

— Что ж, Вы хорошо подготовились, курсант! — заявил мне инструктор, поднимая свое оружие. — И неплохо освоили владение своим даром, совмещая его использование с применением холодного оружия. Теперь Вам нужно научиться защищаться от метательного оружия и дистанционного воздействия со стороны одаренных, и Вы практически готовы к реальному сражению. Так что продолжайте практиковаться и развивать Дар, не забывая практиковать приемы владения оружием.

— На сегодня занятие закончено! — объявил он. И мы пошли готовиться к следующему занятию. Сегодня, наконец-то, у меня по расписанию теория магии. Ну сто ж, посмотрим, что мне расскажет самый главный в Республике колдун. Насколько я помню, его зовут Клаус Павлович фон Арденне, который имеет звание академика не только в республике, но и в нескольких иностранных научных обществах, в том числе в Совете les immortels (Франция) и Королевском обществе (Лондиум).

— Ну, здравствуйте, молодой человек, — преподаватель, этакий веселый гном с бородой и в очочках, сразу же подошел к столу, за которым устроились мы втроем: я, Вика и Элеонора. — А Вы меня поразили, когда мы встретились в столь неожиданном месте. Мне, кстати, рассказали, что Вы недавно женились? И. тем не менее, заказывайте на дом столь дорогостоящих гостей? Как такое возможно? Даже просто получить отпуск среди недели для курсанта первого года считается почти невозможным, а Вы еще и столь высокооплачиваемый цветок прямо у меня из-под носа увели. Я, конечно, приветствую Ваше стремление получать самые качественные услуги, но настолько активных трат со стороны курсантов я давненько не встречал. Как Вам это удается? И кто Вам раскрыл этот секрет?

Только к средине этой речи я, наконец, понял, кого мне напомнил толстячок в гражданском мундире, встреченный мной в «цветочном магазине». Оказывается, я перехватил девочку, на которую нацелился наш уважаемый преподаватель теории магии!

— Простите, Клаус Павлович, я не предполагал, что нарушу Ваши планы. Но мне порекомендовали именно Сакуру. Или Георгин, если первая будет занята.

— Очень правильный выбор! Именно на Георгине и я остановился, когда Вы так бесцеремонно увели звезду этого цветника! А как на это, простите, отреагировала Ваша молодая супруга?

— Ей тоже понравилась Сакура-тян. Они даже подружились, и та разрешила себя так называть. Да можете сами ее спросить: познакомьтесь, Виктория Мезенцева. Мы прекрасно провели вечер. Это было не то, чтобы свидание, а что-то вроде светского приема, в восточном стиле. Моя супруга даже освоила основные правила чайной церемонии. И немного попрактиковалась в Нихон-го, который изучала дома с репетитором.

— Ну что ж, надеюсь, вам удалось пообщаться с Сакура-семпай и более тесно. Смею Вас заверить, большей мастерицы в этом редком искусстве вы в нашем городе не встретите. Да, в таком случае поделюсь с Вами одним секретом, который обычно не сообщаю курсантам первого курса: после интенсивных занятий любовью с опытной партнершей у обладающих Даром значительно возрастают их «необычные» силы. Если на следующий день вам предстоит занятия практической магией, Вы удивитесь, насколько улучшаются результаты.

— Отлично. Вот на следующем уроке и проверим, как подействовало на нас с супругой общение с такой знаменитой специалисткой.

— Даже на «вас с супругой»? Ну что ж, завидую Вашей молодости и напору. Ну что ж, теперь перейдем к менее интересным темам: теоретической основе того, что такое ваш дар, откуда он взялся и как представляют современные исследователи его природу.

Глава 17

И дальше, лекция действительно, превратилась в какую-то муть, типа философских рассуждений о самой природе пробуждения Дара и его природе, а также «божественных» свойствах. И о том, что исторически представители различных религиозных концессий спорили, является ли дар божественным вдохновением или искушениями, которые насылает враг рода человеческого, и прямой противник всемилостивейшего бога-творца. И многие религиозные деятели раздумывали, не признать ли проявления Дара колдовством, и не придать ли очистительному огню тех, кто эти силы использует. Но гражданские (светские) власти сумели добиться отмены такого чудовищного решения.

Зато было принято решение поставить всех граждан Республики, способных проявлять свой дар, под строгий контроль государства. И строго наказывать каждого, кто скрывает свои способности.

Что касается того, по какой причине вдруг у людей начали проявляться столь странные способности, и философов, и священники всех типов ничего сказать не могут. Точнее, говорят-то они много, но все эти предположения противоречивы, и никто не может выдвинуть единого предположения. Мол, произошло двести пятьдесят лет назад некое событие, которое разбудило у некоторых людей «внутренние силы». Причем, чаще всего проявляться они у детей, лет в 12–13. Иногда это происходит позже, лет в 16–18. Еще реже — от 20 до 25. И практически никогда ранее 12. Причем возраст, в котором происходит «вспышка» дара, никак не связан с величиной, до которой он способен развиться. Но Кристаллы Определения подразделяют потенциальную силу дара с момента ее возникновения, независимо от того, до какой степени он развит: эта величина заложена с рождения. Меньше проявления дара развиться могут, а вот больше — нет. Всего кристаллы определяют 5 степеней: от первого (самый низкий) до пятого, когда проявления наделяют обладателя способностями, которые приписывают святым подвижникам. Но ли с потенциалом, старше 3, появляются редко. Наиболее распространенный потенциальный уровень — второй. И он дает возможность воздействия (при полном развитии), вполне достаточного до боевого применения в войнах и полицейских операциях.

А третий уровень (который кристалл определил у меня) уже даже относится к очень сильным. И ему уже, как считается, очень сложно противостоять даже опытному одаренному, не говоря уже о обычных воинах. Ну, а видов воздействия существует очень много,которые подразделят на «физические» (управление водой, огнем, материальными предметами) и психологические (воздействие непосредственно на состояние противника). У каждого из этих одаренных выработаны свои методики использования своих возможностей, и методики развития своих сил. Которые нам предстоит освоить на практических занятиях.

Что касается источника энергии для всех этих эффектов, то что-то подобное наши философы обнаружили в манускриптах древних Индусов и Чинизидов: И те, и другие считали (хотя подтверждения этому пока так и не найдено), что источник силы находится в нижней части позвоночника, в районе малого таза. И понимается вверх двумя каналами, справа и слева от позвоночника, по очереди активируя некие «чакры (или «котлы») размещенные выше, по движению позвоночника. Пока не «пробьет» себе выход-соединение с небесными силами, через высшую «чакру» в районе темени. Только после этого сила дара полностью раскрывается. Якобы, по этим каналам циркулируют некие «силы» (которых пока не удалось обнаружить натурфилософам). В чем-то эти «силы» напоминают движение «потоков электриума», хотя и имеют другую природу. Вот и весь, в целом, «сухой остаток» от того, что в течение часа вещал Клаус Павлович.

Единственное интересное замечание, которое расшевелило аудиторию, это утверждение о повышенной сексуальности тех, кто обладает Даром. Мол, это происходит из-за того, что главный «котел» расположен вблизи от органов размножения и «заряжает» и их своей силой. Поэтому колдуны так привлекают дам, а колдуньи являются замечательными любовницами. Но вот браки между разнополыми одаренными совершаются редко и длятся недолго: все одаренные стремятся к лидерству, что мешает гармоничным отношениям в семье. Как говорится в народе, «Два медведя в одной берлоге не уживаются». Вот в общем-то, и все.

Затем опять был урок практической магии, на который мы отправились нашей дружной тройной семьей. Инструктор, магистр Гаркилд, выстроил девочек друг напротив друга и велел атаковать своими силами. Причем удивился, что сила воздействия двух подружек значительно возросла.

— Мы усиленно тренировались! — заявила Элеонора.

— По какой методике? — тут же поинтересовался магистр.

— По той, что подсказал магистр фон Арденне. Он заявил, что, так как источник «сил» находится вблизи органов размножения, то их активная стимуляция позволяет усилить производство «силы» источником. И усилить способность совершать воздействие.

— Что ж, отличный подход, — почесал в затылке магистр. — Не думал, что старина Клаус начнет делать такие рекомендации уже на первом курсе. Он, вообще-то, закономерно опасается возможных последствий чрезмерной стимуляции этих… особых зон. И полагает, что чрезмерная увлеченность занятиями любовью в столь нежном возрасте может перерасти в болезненную манию. Особенно у женщин. В медицине это называется «нимфоманией», и таким женщинам становится мало одного партнера, так что нормальный человек просто не способен удовлетворить такую даму. И она, в результате, не способна становиться верной женой. И даже крепкие воины не выдерживают общения с такими дамами. Это я могу подтвердить даже исходя из собственного опыта. Хотя в общении такие дамы (ну, вы понимаете, о чем я) они очень даже приятны. Но увы, полностью выматывают обычного мужчину за одну ночь, и их оставляют, в ужасе. И стараются больше не встречаться.

— Даже если этот мужчина — сильный одаренный? Например, если у женщины второй ранг, а у ее партнера — третий?

— Ну, не знаю, есть ли здесь четкая корреляция между сексуальной силой и рангом одаренности. Но, возможно, такой союз был бы идеальным. Но найти и подобрать таких партнеров бывает очень непросто. Одаренные обычно слишком погружены в себя и мало обращают внимание на окружающих, стараясь получить от них больше, чем отдают сами.

— Значит, для практического развития своего дара Вы советуете каждой девушке найти двух-трех партнеров с подходящим темпераментом и как можно чаще тренироваться в занятиях любовью?

— Не скажу, что рекомендую такой метод, но что-то в нем есть полезное. И если есть возможность, не стоит строить из себя святых девственниц и сопротивляться зову природы. Не скажу, что это рекомендация для всех женщин, но для обладающих Даром не мешает, несмотря на религиозные догмы, которых придерживается большинство религий. Тем более, что результат налицо! А как себя чувствует Ваш партнер? Он хоть жив остался?

— У него, можете проверить сами: тоже возрос уровень владения даром. Так что мы пришли к взаимно приемлемому результату. Тем более, занятия мы проводили не просто так, а под руководством опытного специалиста, имеющему отношение к Восточно-философскому направлению. Магистр фон Арденне одобрил его кандидатуру. Он не сказал прямо, но я сильно подозреваю, что он сам занимается под руководством этого специалиста!

— Интересно. Ну, да ладно, главное результат достигнут! Продолжайте тренироваться по той же методике! Но не забывайте, что длительное повторение однообразных упражнений снижает результативность и прирост результатов.

— Да, спасибо. Нам на это уже намекнули, посоветовав изобретать новые подходы и положения при тренировках. А также по возможности, использовать новые тренажеры.

— Ну что ж, основное направление движения вы поняли. Но не забывайте и наши тренировки! Чем больше вы будете стараться применить свой возросший потенциал, тем быстрее он разовьется, потому, что потенциал — это одно, но превращение этого потенциала в реальные действия — совершенно другое. Вот Вы, Элеонора, создаете холод. А значит, можете превращать этот холод в сосульки или другие морозные феномены. Это не только сосульки, но и морозные копья, порывы вьюги, ледяные стены и мосты, создавать скользкие поверхности под ногами противника, нарушая его устойчивость, и даже замораживание его организма, нарушая координацию движений. Можно выдумать и другие приемы, которые могут быть применены в бою.

— А что делать мне? Я создаю просто светящиеся шарики, для освещения! Чем они мне помогут в бою?

— Ну, для начала, запустив такой шарик в глаз можно ослепить противника. Плюс свет всегда сопровождается теплом. То есть Ваш, Виктория, Дар света должен быть сопряжен с огнем. А огонь — это очень сильное оружие само по себе. А Ваша способность управлять этими сгустками огня — это одно из самых сильных способностей. Или, возьмем практический аспект наших занятий. Мне поручено обучить Вас двоих способностям лечения. При всей внешней разности между Вашими способностями в исцелении ран вы вдвоем прекрасно дополняете друг друга. Заморозка и прижигание ран, остужение воспалений, выжигание загниваний, замедление или ускорение работы внутренних органов и систем… много чего можно привести в пример. Так что надеюсь, что из вас двоих выйдет отличная команда поддержки для боевого отряда. Именно в этом качестве чаще всего используются одаренные. А «боевые маги», которые способны насылать «стены огня», «губительные воздушные вихри», разрушительные «гигантские смертельные волны» — это все вишенка на торте, украшение и пропаганда возможностей одаренных. А основную работу выполняют именно вот такие «рядовые» бойцы нашей армии. Именно они «вытягивают» основную тяжесть любой войны. И от них, а не от «великих и могучих чародеев» зависит исход любой компании.

Так что совершенствуйте свои способности, а также обучайтесь технике и ремеслу, чтобы помочь своим партнерам и однополчанам. И развивайте свою энергетику, изучайте стандартные приемы и тактику взаимодействия (в вашем случае), чтобы помогать друг дружке, ведь ваши грани Дара взаимно дополняют друг друга.

Затем он отвел девушек в дальний угол полигона, где стояли чучела в форме, и начал объяснять какие-то специфические действия в случае определенных ранений.

А я продолжил отрабатывать передачу искры, создаваемой Даром, на клинки оружия.

По расписанию, данное занятие было для нашей группы последним. Но незадолго до окончания появился граф Юрьев, который был назначен старшим в нашем кубрике. И сообщил, что после занятий нас собрался посетить «покупатель», или командир отдела, к которому нас приписали. И расскажет, куда нас приписали, и чем мы будем заниматься.

Так что после занятия мы не разошлись по своим кубрикам, а собрались в тени разлапистой акации, на скамейках возле фонтанчика, в месте для отдыха. Вскоре к нам как-то незаметно приблизился крупный кряжистый мужик в военной форме без знаков различия, но с тремы крестами на гимнастерке.

— Ну, здравствуйте, курсанты. Давайте знакомиться: это я назначен вашим куратором. Матвей Максимилианович Воробьев, стат-майор Пограничной стражи. Я буду давать вашей банде задания, а вы будете передо мной отчитываться о их выполнении. А я, в свою очередь, буду прикрывать вас (всех вместе и каждого в отдельности) за косяки, в которых начальство станет вас обвинять (поверьте, начальство всегда найдет повод). Пока понятно?

— Не совсем. А при чем здесь пограничная стража?

— Абсолютно не при чем. Но это армия, в ней логику искать бессмысленно. Получен приказ, который приходится выполнять. Вот и надергали народ откуда попало. Меня из Пограничников, есть в нашей команде и артиллеристы, и егеря, и даже капитан первого ранга из Северного флота. Но для общения с вами был назначен я, так как мои обязанности во многом совпадали с тем, чем вам предстоит заниматься.

— А чем нам предстоит заниматься?

— А хрен его знает. Я же говорю, была организована новая канцелярия, при ней силовой блок. Вот для этого и набрали сперва руководящий состав, потом постарались организовать маневровые группы. Вот ваша группа — одна из первых. Так как невозможно заранее определить, с чем вам предстоит столкнуться, вы будете «пробным камнем». На вас будем испытывать методику работы канцелярии и на этой основе, если дело оправдается, будут создаваться более крупные и специализированные подразделения. Все понятно?

— Нет, — признался Крушельницкий. — Хотя бы можете сказать, что мы должны будем делать и как называется канцелярия, к которой мы будем приписаны?

— И каковы будут условия работы? Материальное стимулирование и дополнительные оплаты предусмотрены?

— Иона Медведчук, если я не ошибаюсь? — Повернулся к нему майор-пограничник. — Странно, что именно вы задаете этот вопрос. Я ожидал, что его задаст Самуил Крушельницкий.

— Это стереотипы, — ответил Самуил. — Мол, если иудей, то заботится только о материальном. Это не всегда срабатывает. Чаще о материальном заботятся те, кто реально живет на земле и близок к крестьянству.

— Согласен, не буду спорить. И сразу отвечу: на сегодняшний день в Республике происходит все больше странных и непонятных явлений, и кто-то там, наверху решил, что расследование этих явлений должно заниматься не только Канцелярия Дознания, но и специализированные отделения. Вот Вы и будете первой командой, которая станет отправляться в места, где происходит что-то непонятное. Могу спорить, что в большинстве случаев это будут «ложные вызовы». Ну, почудилось что-то мужику, перепившего «паленой» самогонки. Его рассказ зафиксировал его собутыльник, писарь из магистрата. Доклад пошел по инстанции и попал на стол главе вновь созданной канцелярии. Вот вас и отправят проверит, что там на самом деле происходит. Не одних, разумеется, припишут к вам меня, или нашего моряка, или следователя из той же Канцелярии Дознания. Вы туда прибудете, выпьете местного самогона, пообщаетесь с руководством и свидетелями и доложите мне результат поездки. Вот, в общих чертах, что предполагается под вашей «службой». За это вы будете освобождены от занятий на время таких «рейдов», получите премиальные средства за каждый выезд. А если действительно обнаружите что-то необычное, будет рассмотрен вопрос о дополнительном премировании или даже награждении наиболее отличившихся бойцов.

— И насколько часто планируются такие «рейды»? — задала конкретный вопрос Виктория.

— Понятия не имею. Но думаю, что не реже раза в месяц. А то и чаще. Я же говорю, что сообщений о необычных событиях за последние полгода поступает все больше, и это не на шутку встревожило руководство республики.

— А почему именно нас отобрали в эту группу? Мы чем-то отличаемся от всех остальных?

— Скажу честно, почти случайно. Когда мы подали заявку руководству Академии на предоставлении нам лучшей группы для создания эксклюзивного отделения, оказалось, что практически все сформированные ранее группы уже распределили в другие службы: в армию, гвардейские части, пограничную службу, охранные части и так далее. Так что нам на выбор предложили три подобные группы. Я рассмотрел их все. И остановился на вашей, как самой странной. Согласитесь, в вашей группе собрались самые мощные противоположности: высокородный дворянин (Граф Иван Юрский), представитель крестьянской прослойки (Иона Медведчук, как незаконнорождённый, хотя и признанный наследник обедневшего дворянства). Не говоря уже о редчайшем (не прибедняйтесь!) представитель иудейского сословия, да еще и выходец из религиозного сословия, Соломон Крушельницкий. Четвертого члена команды на тот момент не было, как мне заявили, нынешний претендент на четвертое место в настоящее время находится в штрафной когорте за ссору с внутренней стражей. Мне советовали заменить его кем-то другим, но я, наоборот, настоял на его включении. Да, речь о вас. Барон Мезенцев. Мне понравилось, что Вы не дрогнули перед лицом властей, даже будучи самым младшим и только поступившим на обучение. А еще мне обещали подобрать «на усиление» как минимум одного одаренного, который сможет выполнять хотя бы функции целителя и обеспечивать поддержку боевому звену. К тому же, в дальнейшем я посмотрел физические кондиции участников, и они мне понравились. А также универсальный выбор оружия: шпага или легкий меч у руководителя, графа Юрского, алебарда у Медведчука, лук или другое метательное оружие у Крушельницкого. А когда я узнал, что барон Мезенцев оказался одаренным и мастером владения холодным оружием (так рекомендовал Вас, барон, Карл Федорович Кноппе), я понял, что сделал правильный выбор. Ну, а затем мне предложили вместо одного целителя сразу двух Одаренных (одна из которых оказалась баронессой Мезенцевой, из-за которой барон и попал в Штрафники), я понял, что проведение подсунуло мне самый удачный набор героев. Согласны работать под моим началом?

— Да, Матвей Максимилианович, — кивнул граф Юрский. — Особенно, если вы договоритесь о том, что по окончании рейдов мы будем получать какие-то поблажки и они пойдут в послужной список, как участие в боевых действиях

— Договорились, граф! Но у меня еще одно дополнительное условие, исходящее из личного опыта: в правилах пограничных групп, которыми я привык руководить, не принято называть друг друга по имени и, тем более, титулам. Мои бойцы называют друг друга по прозвищам, или позывным, которые назначаю я. А Вы принимаете их без возражений, и используете даже межу собой. Поверьте, такое общение значительно сближает группу, уничтожая надуманные границы. Но предупреждаю: далеко не всем сперва понравятся такие прозвища. Начнем с Вас, граф. Ваш рост более двух аршин, правильно? Значит, будете Длинным.

— Согласен, буркнул Юрский, немного нахмурившись.

— Медведчук, у Вас говорящая фамилия и Вы отличаетесь значительной силой. Но не выглядите классическим атлетом, у Вас скорее крестьянская внешность. Будете Толстым. Возражения есть?

— Не возражаю, — поморщившись, согласился Иона.

— Крушельницкий, у Вас, извините, характерная внешность. Кроме того, ваши отец и дед являются раввинами, и к ним обращаются «ребе», правильно? Вот это и будет вашим позывным. Коротко и понятно.

— Считаю, что мне еще повезло, — проворчал Самуил Лейбович.

— Теперь к вам, барон Мезенцев. Я планировал назвать Вас «Штрафник», но сейчас, встретившись ближе, считаю, что это прозвище Вам не подходит. Пойдем другим путем, от вашей одаренности. Какой у Вас Дар?

— Я могу создавать искры.

— Значит, ваш позывной будет Искра.

— Уж слишком женское имя. Давайте сократим, я буду Искр.

— Оригинально, но вполне допустимо. Так и будет. Теперь обратимся к девушкам. Одаренных обычно называют по виду их Дара. У вас какие?

— Я запускаю светлячков, а леди Элеонора поражает противника сосульками.

— Значит будете Светлячок и Сосулька. Договорились?

— Мне не очень нравится. — заявила Элли. — Слишком многозначным получается прозвище. Но, по сравнению с Длинным и Толстым, это даже неплохо. Согласна.

— Отлично. Ну, ждите первого сбора. Есть у меня подозрение, что на первую, пробную вылазку, вашу группу собираются отправить уже на следующей неделе. Ну, а пока прощайте, продолжайте занятия.

Глава 18

— Это что сейчас такое было? — недоуменно спросил Крушельницкий, а отныне Ребе.

— А демон его знает, — отозвался Длинный, ранее — граф Иван Юрский. — Но в личном разговоре с Ректором мне было сказано, что мы переходим в ведение боевого подразделения, что способно обеспечить хорошее начало карьеры после окончания обучения. Так что все приказы и распоряжения, даже те, что кажутся странными, надлежит выполнять неукоснительно. К тому же мы одни из первых присоединяемся к вновь создаваемой канцелярии, а она создается под личным контролем Генерального Секретаря. Так что можно сказать, что нам неожиданно повезло. Хотя о б этом самом майором Воробьевым могут быть проблемы. Его засунули в погранслужбу, чтобы убрать подальше от Верховного Совета, с представителями которого у него постоянно возникали проблемы. Вплоть до мордобоя. И спасли его от ареста только боевые заслуги. Какие — я так и не узнал. И вот его ставят начальником «силового блока» новой канцелярии. Загадочно.

— Так что это за «силовой блок», в который набирают первых попавшихся (если говорить честно) курсантов-первокурсников? — встряла в разговор Вика.

— Как мне объяснили, мы просто первая ласточка в том соединении, которое должно превратиться в полноценную армию, равноценную отрядам специального назначения пограничной службы. То есть он заказал группу, которую будут усиленно дрессировать. И готовить к чисто практической работе. Кстати, мне назвали его «рабочий псевдоним», или кличку, в подразделении. Угадаете?

— Воробей? — предположила Вика.

— Если бы. После того, как он заработал эти шрамы, его начали называть «Морда».

— Да, забавные у них правила в погранслужбе.

— Ну да ладно. Но непонятно, куда уже больше давать нам боевой подготовки? И так одни практические занятия! — возмутилась Элли. — А со следующей недели еще и уроки танцев добавили! Это наряду с выездкой, фехтованием и применением Дара.

— Танцы, это хорошо. Будем с тобой танцевать. Так сказать, тренироваться в одежде и вертикальной позиции, — высказался Крушельницкий, пожирая глазами Элли.

— Согласна. А ты в реале с женщинами (в смысле, в горизонтальной позиции) уже хоть раз тренировался? А то могу дать пару уроков, если получим внеочередное увольнение!

— Ловлю на слове! — храбро отозвался Самуил «Ребе».

— Так, ребята! Свои половые проблемы будете решать в частном порядке и в свободное время! — прикрикнул «Длинный» граф. — А пока давайте серьезнее относиться к тренировкам. Шанс у нас появился не у каждого по отдельности. А исключительно в составе группы.

— Согласен, — вздохнул я. — Толстый, становись против меня со своим топором. А я попробую, какими методами тебя можно завалить! Приготовься, ранения будут, и их будут лечить наши юные целительницы. Чур: задевать меня лезвием или обухом можно, но только голову не отрубать!

В таком режиме мы и тренировались целую неделю. И, наконец, подошел день нашей с Викой еженедельной увольнительной.

— Афоня, — заявила она, как только мы вышли за ворота Академии. — Сегодня мы занимаемся по моей программе. И мне нужно посетить свои производства. Я пообещала, через стряпчего, что сегодня должна туда подъехать с проверкой. Вы двое со мной съездите?

— Я такой ход пропускаю, — Заявила Элли. — Нечего мне делать, целый день зря терять в каких-то бараках! Я лучше по Невскому пройдусь, посмотрю в магазинах последние поступления.

— Ну, а ты-то, Афоня, меня проводишь? Или ехать с одним стряпчим? Мы же семья, а она держится еще и не общности интересов, а не одной лишь постели. А вечером вернемся домой. Элла, ты же сегодня у нас ночуешь?

— Конечно! Вы от меня теперь так просто не избавитесь!

И мы отправилась в разные стороны: Элли наняла лихача в центр, а мы с Викой двинулись в сторону Адмиралтейства, где нас ждал нанятый Викой стряпчий. Серенький скромный мужичок, в слегка мятой рубахе. Подхватив его, мы вместе отправились в сторону рабочей окраины, где она приобрела какую-то коммерческую недвижимость и собралась запускать мануфактуру.

По дороге Вика пыталась разговорить стряпчего, чтобы вытащить из него какие-то данные по развитию производства, но тот все время как-то странно мялся, ссылался на объективные трудности и уходил от ответа. Даже мне, не искушенному в торговых делах, было видно, что он врет и что-то скрывает. И к тому же постоянно чего-то боится.

Ну да ладно, это не мое дело, я просто за компанию с супругой решил покататься и посмотреть краем глаза, чем она собирается заниматься. Все-таки, наше семейное благосостояние зависит от того, сможет ли она развернуть свои проекты.

Наконец, мы прибыли на место. Пейзаж меня не вдохновил: какие-то сараи и бараки, двор заставлен телегами и вокруг бродит (явно без дела) полсотни хмурых мужиков ремесленного вида. Но не просто так бродят, а чего-то с нетерпением ожидают. Выскочив из экипажа, подал руку супруге и помог выйти на утоптанную площадку.

И тут внезапно народ оживился, как будто ожидая какого-то представления. Я даже немного напрягся, когда увидал въезжающую во двор карету с задернутыми темными шторками окошками. На козлах сидел и правил четверкой хороших лошадей колоритный мужик: кряжистый, в кожаной безрукавке поверх розовой рубахи с отделанными кружевами манжетами и широким воротником. За пояс был демонстративно заткнут здоровенный клинок в ножнах, похожий на артиллерийский тесак. На средине двора, в пяти шагах от нас, кучер натянул вожжи, и запряженная четверкой повозка остановилась, как вкопанная. Открылись обе дверцы, и из кареты вывалились сразу четверо крепких парней в возрасте 25–30 лет. Все они были вооружены совершенно разнородным оружием: от таких же тесаков, как у возницы, до окованных железом дубинок, которые носят трактирные вышибалы. Только у одного болталась на портупее настоящая казачья шашка.

— Если не ошибаюсь, Баронесса Мезенцева? — обратился к Виктории обладатель шашки, не обращая на меня внимания. Он подошел вплотную, на расстояние шага, от Виктории, а меня обступили с двух сторон крепкие парни с дубинками.

— Что это значит! — вскипел я, и тут же почувствовал у своего горла холодную острую сталь. Оказалось, что пока я отвлекся на приближающихся парней, возница соскочил с облучка и приблизился сзади ко мне, почти бесшумно ступая в сапогах с толстой мягкой подошвой. И приставил к моей шее лезвие своего огромного тесака.

— Мадам, прошу внутрь экипажа! Нас прислали пригласить Вас на переговоры с теми, кто представляет в этом районе реальную власть. Не переживайте, мы люди мирные. И если Вы будете вести себя правильно, то не пострадаете! — кривляясь, провозгласил один из бандитов.

— А ты, парнишка, не дергайся! — обратился ко мне мужик с тесаком, который играл роль кучера. — Я не знаю, кто ты такой, но ты нам не нужен. Нам приказали привести в гости эту девочку. С ней поговорят и, возможно, сразу же отпустят.

— Или пропустят, по паре раз каждый! — хохотнул еще один из бандитов — Ну, не переживай, красотка, тебе понравится, у нас парни крепкие, свое дело знают! Зато барская спесь с тебя, вместе с этим платьем, сама сползет! Танцор, зарежь ты этого пацана, и поехали развлекаться! Видишь, девочка заждалась!

— Заткнись, Кроль! — бросил Танцор. И обратился к одному из вышибал:

— Ероха, прими у барина шпагу. А то еще достанет, с перепугу! Махать начнет, того и глади, поранится.

Парень, которого назвали Ероха, подошел ко мне чуть сзади и сбоку и отстегнул от пояса шпагу. Я же держал руки ладонями вперед на уровне головы, кося глазом по сторонам. Слишком уж серьезным парнем выглядел Танцор, чтобы бросаться в драку с голыми руками, когда он настороже и его клинок прижат к моей яремной вене.

Виктория оглянулась на меня. Я успокаивающе прищурил глаза: мол, все в порядке, ситуация под контролем! Она пожала плечами и повернулась к карете, на ходу спрашивая:

— Так что за местный деятель добивается встречи со мной? Неужели он так уверен в своих силах и неотразимости своих аргументов, что выслал такую делегацию для встречи? И кстати, кто Вам сообщил, что я буду здесь именно сегодня?

— Поезжайте, барышня, — подтолкнул ее обладатель шашки. — Вот встретитесь с Айболитом, он сам вам все и расскажет.

С этими ловами он усадил Вику на скамейку (мягкую, обитую бархатом, насколько я успел заметить), забрался следом и захлопнул дверь кареты. С другой стороны в карету залез тот самый Кроль, что позволил себе сальные шутки в отношении моей супруги. Еще один бандит полез на козлы, на место рядом с кучером, и даже подобрал вожжи.

— Ну что, барин, счастливо оставаться, — заявил Танцор, чуть отводя тесак от моей шеи. — Вот видишь, если вести себя прилично, то ничего…

Но мне дальше было неинтересною Я плавным движением опустил левую руку и двумя пальцами коснулся обнаженной кожи противника над кистью, держащей тесак. И запустил импульс Искры. Соперника выгнуло дугой, он выпустил оружие. А я, не теряя времени, изо всей силы двинул его кулаком правой руки в челюсть. Не забывая добавить к удару и порцию Силы. Детина начал медленно заваливаться на землю, выпустив из рук оружие. Я успел перехватить его в падении левой рукой и, развернувшись, всадил в низ живота тому парню, что отобрал у меня шпагу (Ерохе). А затем двинул рукой с ножом вверх.

Заточка и в самом деле была отличная. С негромким треском нож взрезал шкуру, сместе с рубахой и камзолом, от паха до грудины, выпуская наружу внутренности. Сизые кишки с шипением рванули на свободу, а парень с удивлением на них уставился. До него еще не дошло, что он уже умер.

Но стоящий с другой стороны понял это быстрее. И набрал в грудь воздуха, чтобы крикнуть. Но издать звук у него не получилось: обратным движением я полоснул бандита по шее, рассекая глотку, и из трахей вместо крика вырвался с шипением воздух, смешиваясь с ударившей из перерезанных артерий кровью, пока его голова откинулась назад, на спину.

В этот момент за закрытой потной занавесью окошком кареты вдруг вспыхнул яркий свет, сумевший пробиться сквозь плотную темную материю. Одновременно с этим раздался звук шлепка, затем тупой удар, и крик:

— Демоны преисподней! Парни, держите ведьму! Она мне за все ответит!

Дверца кареты рывком распахнулась, как от удара ногой, и на землю выпал, держась рукой за ключицу, обладатель шашки. Присмотревшись я увидал, что чуть выше ключицы в нем торчал небольшой кинжальчик, который Вика носила на поясе в виде украшения. (А чем еще может быть клинок длиной меньше пяди? не оружием же!) Им, разве что, блох прикалывать!

Следом на площадку выскочила Вика. А за ней, путаясь в ногах, попытался последовать бандит по прозвищу Кролик.

Оглядевшись, я наклонился над свеже-упокоенным Ерохе и вытащил из его руки свою шпагу. Обнажив клинок, сделал шаг к карете и избавил пострадавшего от страданий, ударив прямо в сердце. Затем поймал за руку Вику и передвинул ее себе за спину.

А затем направил острие клинка в грудь любителю похабных шуток.

— Кто такие? — как мог, строго, спросил я. — Кто послал?

Бандит не растерялся. Видимо, он и правда, был человеком опытным. Бандит сунул руку под камзол и выхватил из-за пояса здоровенный пистоль. Но, похоже, внезапная вспышка, которую устроила в темной карете Вика, не прошла бесследно. Пистоль он направил не на меня, а куда-то в сторону и выше. Так что я даже не стал уклоняться, когда он нажал на курок и раздался грохот. Только подал шпагу вперед, добавляя в организме этого, не самого приятного, человека, дополнительную дырку в месте, несовместимом с жизнью.

— Не убивай их всех! — Всполошилась Вика. Оставь кого-нибудь для допроса!

— А вон еще один остался, на козлах! — сказал я и увидел, что, только что сидевший на козлах бандит уже соскочил со своего места и со всех ног несется к выходу из ворот, позабыв и о своих товарищах, и о карете.

Ну, не бегать же за ним! Тем более, что у меня есть дага, и я как раз хотел испытать в деле новый, показанный Ионой, прием.

Вытащив дагу, перехватил за клинок. напитал Даром и запустил вслед убегающему похитителю. Попал именно туда, куда и планировал: все-таки тренировки не прошли даром! Обычно, получив укол в ягодицу, человек только ускоряется. Но напитанный силой Искры клинок сделал свое дело: бандит подпрыгнул, получив разряд, и рухнул мордой на землю. Не удивлюсь, если у него от страха отнялись ноги!

Не спеша подошел к поверженному противнику, вытащил клинок из раны (не так уж и глубоко он вошел) и вытер об его же штаны. Затем подозвал Вику, снимая с раненного противника кожаный ремень.

— Барин, ты чего? — запричитал тот придерживая рукой штаны.

— Лечить бля, тебя будем, — ответил я. Ты же нас к кому-то в гости собирался везти? Вот и отвезешь! Ты же с лошадьми управляться умеешь? Ну и работай. А чтобы кровью сидение не залил, сейчас тебя доктор вылечит, прижжет рану. А ремень в зубы возьми, чтобы не орать тут на всю ивановскую, пока добрый лекарь тебя исцелять будет!

Вика не стала долго возиться, снимая с бандита штаны. Она запустила «лечебный» огонек прямо через одежду Та сразу же прогорела, все вокруг заполнил запах горелой мануфактуры и паленого мяса.

— Ну вот и все, — заявил я. Вставай, поехали, куда ты там собирался!

— К Айболиту. Это наш атаман. Он тут всей Обуховкой управляет. Ему все купцы откупного платят, если на его земле торговать или мануфактуру возводить собираются. Иначе не жить им здесь! И все постройки сожжет!

— Ну, это не страшно, Ты нас с ним сведи, и мы посмотрим, кому из нас тут не жить и кто кому должен останется, — заявил я.

Затем связал по рукам и ногам первого из сбитых мной с ног (Танцора) ремешками, закинул нам под ноги, забрался в карету и заявил «добровольному» кучеру: «Поехали!»

Кучер хлестнул лошадей, и повозка, медленно развернувшись отправилась куда-то.—

Глава 19

Окошки на окнах были затянуты почти черным (на самом деле темно-синим) плотным сукном. Пришлось отрезать его, чтобы хоть что-то видеть. И не сидеть в темноте. Понятно, что запущенный Викой в темном пространстве «светлячок» не просто резанул по глазам похитителей, но и вызвал временное ошеломление.

Тем временем лежащий на полу, связанный Танцор начал понемногу приходить в себя. Сперва он застонал, потом задергался, и, наконец, начал ругаться. Все бы ничего, но, когда он перешел на текст, полностью состоящий из обсценной лексики, я слегка пнул лежащего носком ботинка по ребрам. Тот зашипел от боли, но ругаться перестал. Видимо, задумался о своей дальнейшей судьбе.

Я не стал его успокаивать, а наступил подошвой ему на щеку, и ласково спросил:

— Так, давай медленно, без паники и по порядку. Ты кто такой? Кто тебя прислал и какое было задание?

— Прислал нас атаман. Зовут Айболит. Он затребовал, чтобы ему привезли владелицу этой промышленной зоны. Она единственная, с кем у Айболита нет договора о работе на его территории.

— И каковы обычные условия, которые он предлагает в таких случаях?

— У него еще не было случая, чтобы производством управляла баба. Он хотел узнать, кто на самом деле руководит проектом. Но смог добиться исключительно слов о том, что управляющие общались только с какой-то бабой.

— Ну, хорошо, придется говорить со мной. Я барон Мезенцев, если ему это так важно. А ты, я так понимаю, один из его главных помощников?

— Я валет в его колоде. Старше меня только Король и Дама. Они сидят в его хате, и управляют делами. А я — старший отряда силового решения вопросов.

— То есть кого пристукнуть, что поджечь, кого «пригласить на беседу»?

— Что-то вроде того.

— Что-то ты больно грамотно и гладко говоришь. Образованный?

— Отчислен с третьего курса Политехнического. «Подозрения в терроризме и участие в противоправительственном заговоре». Чушь, конечно, но уволили от греха подальше. Вот и подался куда попало…

— Ну да, не на фабрику же идти с неоконченным политехническим! Короче, какие ко мне будут предъявы от этого вашего Айболита?

— Ну как, обычные предъявы: ты на его земле дело затеял, его не спросил. Поэтому с тебя калым, это первое. Не приехал к нему, не представился обществу, это второе. За это тоже Айболит наказывает. Ну, а бабу на дело ставить — это вообще не по понятиям. За это отдельный вопрос. В общем, только за это пошелестеть (в смысле, денег отслюнить) придется, сколько старший назначит. Ну, и маруху свою на потеху общества оставишь.

— То есть он с меня хочет постричь купонов, а мою жену публично унизить, — понятливо согласился я. — А если я положу с прибором на его предъявы и заявлю, что кукиш с маслом он от меня получит? А если дернется, то всю его кодлу, вместе с ним, жмурами выложу?

— А сил-то хватит? У него людей много. И не только тупые исполнители, вроде нас с Ерохой. У него и городские власти на прикупе сидят, и полицейские чины. Думаешь, долго бы он на голой силе продержался?

— А если бы я не появился, а пришла только моя супруга?

— Она бы, понятно, ответила бы по полной. И без денег бы осталась и голой на столе танцевала… А потом отымели бы ее все, начиная с атамана и до последних шестерок.

— Да, это ты вовремя сказал. А я было пощадить тебя хотел. Но не судьба. Но сперва ты меня своему атаману представишь. А там как разговор пойдет.

В этот момент экипаж остановился, и чей-то грубый голос спросил:

— Ну что, привез? Проблем не было? Дамочка хоть одним куском доехала?

— Да, даже с довеском. Там ее муж оказался, баронишка мелкий.

— Давай их сюда, главный заждался уже.

— Помоги, там еще это… Танцор. Помочь ему нужно.

— Что там с Танцором? — спросил привратник, открывая дверь. Я тем временем подхватил бывшего студента за ворот и вышвырнул в открывшуюся дверцу (как только силы хватило?). Привратник (здоровенный лохматый детина) автоматически ухватил падающее на него тело в охапку и свалился под его тяжестью, не ожидая толчка. Я же, выходя из кареты, наступил на ворочающийся клубок тел. А затем подал руку Вике. Она сошла на землю с видом королевы, посетившей свинарник, сморщив носик и прикрываясь надушенным платочком.

— Эй, это ты тут дежуришь? Вставай. Веди к атаману, или кто тут у вас главный! Доложи, что прибыли барон Мезенцев с супругой, по приглашению вот этого… — я походя пнул носком валяющуюся на земле тушку все еще связанного Танцора.

Чуть ошарашенный привратник, мелко кланяясь сделал приглашающий жест и бочком-очком двинулся куда-то внутрь обычного доходного дома. — Прошу Вас, барон, здесь в парадное, затем на второй этаж. Вас встретят.

Блин, непонятная какая-то хаза для бандитской «малины». Охранник разодет, как швейцар в дорогой гостинице: наглаженная белая манишка, черный фрак с множеством блестящих «висюлек», начищенными желтыми пуговицами, и аксельбантами на плече. Лестница на второй этаж вымыта до блеска, хотя ковровой дорожки не простелено. На лестничной площадке второго этажа единственная дверь из темного полированного дерева, с бронзовой пластинкой, без гравировки с фамилией владельца. И тут же деревянный молоток на цепочке. Пожав плечами, постучал молотком по пластине. Дверь приглашающе приоткрылась, но никто не вышел навстречу. Пришлось открыть пошире, потянув за ручку и войти с освещенной площадки в полутьму коридора. Следом за мной проскользнула Виктория, и дверь за ней со щелчком закрылась. Создалось ощущение, что захлопнулась дверца ловушки. Тут же сбоку послышалось шевеление. Оглянувшись, заметил неясную тень. И в этот момент Вика запустила над нами светлячка. В его свете стало видно, что рядом, прижавшись к стенке, стоят три фигуры в серых балахонах, сливающиеся с цветом стен.

— Прошу Вас, барон, — негромко проговорил молодой голос. — Но, приходя в гости, рекомендуется сдать оружие. Не соблаговолите ли?

Я отстегнул шпагу от перевязи, и протянул парню (или это девушка?)

— Посторожи. Только осторожнее: поцарапаешь — уши обрежу! — передал я оружие в руки привратника.

— Проходите в гостиную, — жестом показал другой персонаж. Вас ждут.

— Ну, хорошо. Надеюсь, чай свежий заварили? Бублики тоже приготовили?

И проследовал в указанную дверь. Гостиная была более чем аскетична. Посреди комнаты круглый стол, вокруг него несколько стульев. За столом старик (сухой, жилистый, с угловатыми чертами лица) в простом сером мундире, без лишних деталей, только с небольшой заколкой с крупным прозрачным камнем (похоже, бриллиант). Видимо, заменяет орден для Главы банды.

Справа от главаря дама. Ну, дама-не дама, но женщина средних лет, одетая в темное платье с небольшим вырезом. Судя по придирчивому взгляду, который бросила на даму Виктория, платье из модных. Как и туфельки, носки которых выглядывали из-под широкой юбки. С другой стороны — типичный стряпчий, с нарукавниками поверх пиджака, сгорбленный и близорукий. И это верхушка банды, которая держит в страхе все окрестности?

— Здравствуйте, господа! — поздоровался я. — Или, как меня недавно просветили, «вечер в хату». Я барон Мезенцев. Меня вы, насколько я понял, не приглашали, так как узнали о моем существовании только что. Вы прислали бригаду, чтобы пригласить (в не самой вежливой форме) мою супругу, которая затеяла создание производства на территории, которую вы почему-то считаете своей. К сожалению, ваши люди не очень вежливо начали разговор с моей супругой, поэтому мне пришлось их убить. Простите, если они были вам дороги как память, но нужно было тщательнее их инструктировать. Ведь воспитывать их, как я понимаю, было уже поздно.

— Барон, мы вас не приглашали, так что вы пришли сюда незваным. — заявила дама. — Так что видите себя вежливее в присутствии старших.

— И кто из вас будет отвечать за коммерческой проект? — вступил в разговор стряпчий. — С кем из вас беседовать о делах? Кто отвечает за вопросы о товарах и поставках?

— Ты убил всех моих людей? — подал голос старик. Голос у него был сильный, и в нем чувствовалось умение повелевать. Да, серьезный дедушка. Да и дама, судя по всему, воткнет нож, не изменившись в лице и не переставая тебе приветливо улыбаться.

— Только тех, кто пытался грубить моей супруге. Двоих составил. Некоего Танцора и еще одного, не запомнил его прозвища. Они меня сюда и провели. Так что, начнем разговор?

— Так кто будет представлять бизнес-проект от Вашей компании?

— Насколько я понимаю, для ведения дел был нанят специальный человек, стряпчий, Игнат Степанович. Я так понимаю, Вы с ним уже беседовали? Это ведь он сообщил Вам, что владелица данного участка сегодня прибудет с осмотром своих владений? К счастью, я в последний момент решил, что должен ее сопровождать.

— И откуда Вы такой взялись, молодой человек? — задала вопрос дама.

— Я курсант Академии. И слишком занят, чтобы лично распоряжаться своими торговыми проектами. Поэтому, с Вашего позволения, я поручу решать денежные и хозяйственные вопросы своему представителю. А за собой оставлю общее руководство. Вы можете задавать вопросы моему стряпчему. Он стоит за дверью. Пригласите его!

Старик сделал какое-то движение кистью. Тут же дверь открылась и вошли двое: Пресловутый Танцор, потирающий затекшие от ремней кисти и Игнат Старицкий.

— Танцор? Как получилось, что твои ребята не смогли справиться с молодым парнишкой?

— Прости, Айболит, мы его недооценили.

— И оставили за спиной дворянина с оружием?

— Никак нет. Он был без оружия, и я лично контролировал каждое его движение. Но он…

— Судя по всему, в Академии значительно улучшилось обучение будущих офицеров. — проговорил старик Айболит. — Ты хочешь сказать, что этот…мальчишка, без оружия и находясь в окружении, сумел обезоружить и взять в плен тебя и уничтожить всех твоих бойцов? Что ж, мы еще обсудим твое поведение. А сейчас подумаем, как нам решать возникшую проблему. Итак, Вы, барон, должны мне денег. Плюс компенсацию за моральный ущерб. А также выплату за погибших бойцов…

— Прошу прощения, господин, не знаю, как Вас называть. Господин Айболит, правильно? — прервал я его выступление. — Я не очень хорошо разбираюсь в тонкостях деловых отношений. Но мне кажется, что это Вы мне должны. Наш представитель полностью оформил все необходимые официальные документы. Вы не предупредили его заранее, что хотите выставить дополнительные условия, и официальных документов, которые бы подтверждали Ваши претензии, у Вас, насколько я понимаю, нет. Вы действуете строго «по понятиям». Но в ходе Ваших действий Вы только не получили прибыль, я же понес прямые убытки, связанные с действиями Ваших людей. Не скромничайте, но все эти «срывы поставок», «разрыв договоров с транспортными компаниями», и «непредвиденные поломки оборудования» организованы по Вашей указке. Это очевидно. Я понимаю, что проблемы лохов — не ваш геморрой, но дело в том, что деньги на развитие производства мне выдал, в качестве безвозмездной ссуды, человек из Ваших кругов. Конечно, нашему провинциальному Воронежу далеко до столицы, но и у нас есть люди, которые способны заставить других «отвечать за базар».

— И кто же из «деловых кругов» смог дать вам ссуду и способен «сказать слово» в вашу пользу?

— Не знаю, говорит ли Вам что-то это имя, это некий Дамир Шакиров.

— Шакиров? Не припоминаю, — пробормотал Айболит, прищурившись.

— Дамир? Дамир Три Баржи? — всполошилась дама, сидящая рядом с Айболитом. — Ссорится с его бандой не будет мудрым решением.

— Да ерунда, какие-то провинциалы!

— Это не «какие-то провинциалы, Айби! Если это Дамир Три Баржи, и если он сочтет, что его интересы каким-то образом задеты, то он сможет доставить нам очень большие неприятности. Это точно тот Дамир?

— Я точно не знаю. С ним работал не я, а мой отец. Но если вы считаете, что в небольшом провинциальном городе могут существовать несколько крупных бандитов, с одинаковым именем…

— Мальчик прав.Риски слишком велики.

— Думаешь, он пожалуется?

— Думаю, что, если такой человек, как Дамир, вложил в любой проект какие-то средства, он обязательно имеет человека, который контролирует такие инвестиции. Так что мальчик, как это не противно, прав: нам придется компенсировать его потери. Марк, просчитайте со стряпчим баронессы необходимые суммы компенсации. А также составьте с баронессой стандартный договор о взаимном отказе от претензий.

— С бароном Мезенцевым?

— С баронессой Мезенцевой. Ведь формально все их деловые интересы представляет именно баронесса. Это стандартный ход Дамира: не него не записано никакого имущества. Даже его дом записан на одну из его четырех тещ. Так и здесь, его средствами распоряжается жена его протеже. Все логично. Приношу свои извинения, барон. Думаю, мы уладили разногласия, неизбежные в торговых делах. Как говорят наши торговые партнеры из заграницы, всаживая руг другу кинжал под ребра, «Ничего личного, бизнес есть бизнес».

— Благодарю, вас, мистер Айболит. С Вами был о приятно работать! — и я подал руку сухощавому старику. Тот, поколебавшись, протянул руку в ответ. Его ладонь была сухой и жилистой, но рукопожатие оказалось крепким. — Думаю, нам предстоит развивать и укреплять совместное дело.

— Надеюсь, в будущем наше сотрудничество будет еще более плодотворным, — проговорил старый головорез. Не зря его и сейчас боятся члены его банды. Да и все окрестные торговцы и купцы тоже беспрекословно выполняют его приказы. Так что теперь в делах у Вики появился неслабый такой гандикап, по сравнению с местными столичными конкурентами. А Вика не подведет, и не упустит такой шанс, я уверен.

— До будущих встреч. Надеюсь, они не будут омрачены эксцессами, вроде смерти лиц, передающих приглашение. — кивнул я. Ограничимся передачей визитных карточек.

На выходе я ткнул пальцем с одну из фигур в сером и потребовал обратно свою шпагу. Не знаю, угадал я или тут все заранее подстроено, но шпага тут же появилась, как будто ниоткуда.

А когда мы с Викой забрались все в ту же карету, на козлах которой (на правом полужопии) сидел все тот же бандит), Вика прижалась к моей груди щекой и разрыдалась. Видимо, это что-то нервное, чисто женское.

— Да что ты, солнышко, все же нормально! Вон, договор с неслабым противником заключили. Правда, он этот договор сможет в одностороннем порядке в любой момент разорвать. Так что ты проинструктируй своего стряпчего. И намекни, что бояться ему следует не Айболита, а меня. И тебя, конечно. Мы ведь не просто так погулять вышли, а курсанты Академии, из когорты Одаренных. По-старому, это Боевые Маги. И не стоит ему напоминать, что мы только первокурсники. Мы смертоносные машины, которые, если что, доберутся до кого угодно.

— Да один тот договор, который ты подписал с Айболитом, для нашего Старицкого, как удар обухом по голове. Ему ведь местные всю плешь проели, рассказывая, какой страшный Айболит на них «наехал».

— Вот теперь пусть намекнет, что страшный Айболит играет на нашей стороне. И пусть сами делают выводы, стоит ли с нами ссорится, задерживать или срывать поставки, пытаться обмануть в ценах и играть в прочие игры. Ну, ты это лучше меня знаешь. Но напрямую пусть не угрожает: просто намекнет. Они сами для себя всякие страшилки придумают, когда информации недостаточно. Ну что, помог я тебе в торговых делах?

— Конечно. Все-таки папа был прав, когда велел привлекать тебя к торговым делам. Сказал, что видит в тебе потенциал. А я ему не верила, дура! Он, все-таки, умеет чувствовать людей. Опыт не пропьешь! Нужно ему написать, чтобы вложил еще пару миллионов в мой проект.

— А что за проект, хоть? Он прибыль-то даст? А то я ведь не полностью блефовал: Дамир мне и правда ссудил немного денег и обещал следить за успехами. И обещал поддержку, если вдруг что. Так что можешь через папу передать Дамиру привет от барона Мезенцева. Уверен, у них найдутся общие знакомые. Ну, а теперь домой! Переоденемся, поужинаем, смоем с себя кровь и сопли этих бандитов и займемся более приятными занятиями. А то что у этих бандитов за манеры: пригласили в гости, а сами даже самовар не поставили! Нет, чтобы даму питифурами угостить. Говорят, в Астории самые лучшие готовят. Пошлешь Надежду за доставкой?

Глава 20

Домой мы прибыли втроем: Я, Вика и стряпчий Игнат Степанович Старицкий. Всю дорогу до Мойки он каялся Виктории, что даже не предполагал, что люди Айболита именно так отреагируют на его сообщение о приезде на площадку будущей компании владелицы. Он полагал, что прибудут обычные помощники делопроизводителя, чтобы привезти на подпись какие-то документы. Хотя опасения у него были, ведь о банде под руководством Айболита рассказывали самые страшные сказки: и о расчлененных телах, сброшенных в Неву, и о заживо сожженных семьях тех, кто посмел возражать на предложения бандитов. И о том, как многие купцы теряли караваны с товарами после того, как вступили в пререкания с посланниками Айболита.

Но теперь он с опасением поглядывал и на меня. А Вика, в свою очередь, проводила среди нашего адвоката-стряпчего разъяснительную работу. В том плане, что теперь ситуация изменилась: Мы теперь действуем совместно с самым страшным пугалом здешних купцов, бандой Айболита. Так что с этой точки зрения, с учетом измененного расклада сил и следует в дальнейшем проводить работу при составлении договоров и назначении расценок на услуги. И не стесняться пугать и нагибать несговорчивых клиентов. Без фанатизма, естественно, но и не слишком стесняясь. Напирать на то, что, если предприятие не даст прибыль, то неустойку будем спрашивать с тех, кто сорвал планы. И не исключено, что подключится и та группа, которая «прикрывает» самого барона Мезенцева. И которой опасается даже Айболит. И как он пошел на попятную, едва о ней услышал. А вот рассказывать, что это за банда и откуда она взялась, совершенно не стоит. Пусть сами что-нибудь придумают и еще сильнее испугаются. В таком духе «заинструктированного» Старицкого мы и высадили возле здания Коллегии адвокатов, а затем отправились отдыхать.

Добравшись домой, Вика отправила Надежду в Асторию за вкусняшками к чаю, и отправилась в мыльню, чтобы отмыться от дорожной пыли. Чуть подождав, я присоединился к ней. Все-таки, демон побери, приятно, когда тебя моют шаловливые женские пальчики. Почти так же приятно тщательно намыливать возбужденное женское тело, не избегая каждой выпуклости, округлости и тщательно обрабатывая каждую ложбинку и впадинку. А потом обмывая все эти места теплой водой, добиваясь идеальной чистоты тела, чтобы кожа скрипела под рукой, когда проводишь по ней рукой. И при этом видеть, как твердеют на воздухе торчащие соски, и как еле заметная дрожь пробегает по внутренней стороне ее бедер, когда я провожу пальцами по складкам ее половых губ.

Но в самый разгар наших игр дверь без стука распахнулась и раздался задорны голосок Элли.

— А, шалунишки! Без меня начали? Или я еще успеваю присоединиться? Раздался шорох сбрасываемого на пол платья, и через пару секунд в бассейне появился еще один участник. Точнее, участница. И мне пришлось намыливать еще одну точеную фигурку. Зато и меня начали обрабатывать все четыре руки. И все активно теребили меня именно в том месте, которое наиболее активно реагировало на близость женских тел. Так что, очень скоро мы перешли к поцелуям, причем женские губы постепенно перешли с моих губ а шею, затем на грудь, живот, бедра и ягодицы. А затем их губки и языки перебрались на мой, как называют это Чинезиды, «нефритовый жезл». Который к этому моменту и действительно приобрел прочность камня. Так что пришлось увлечь немного увлекшихся подружек из мыльни в спальню и завалиться на широченную кровать. При этом пришлось быть очень осторожным, так как подружки не прерывали своего увлекательного действа, и нужно было опасаться не только причинить травмы кому-то из женщин, но и опасаться того, что они неосторожно пустят в ход зубки. Но в итоге все получилось очень мило и удачно, не считая того что я немного увлекся и выпустил густую белую струю кому-то из них на лицо.

Но это не ослабило их энтузиазма. Тем более, что вторая подруга белый «крем» с партнерши с удовольствием слизала. Ну вот, а в прошлый раз морщили носики и утверждали, что «не собираются глотать эту гадость».

Но при этом девушки не отрывались от меня, прижимаясь то грудью, то жопками, то бедрами, так что моя «функциональность» очень быстро возобновилась. Девушки переглянулась, мысленно обменялись какими-то мыслями, дружно фыркнули и перекатились на животики, оперлись на локти и колени, приняв позы «веселых собачек» и развернувшись ко мне тыльными сторонами своих фигур, название которых в «приличном обществе» почему-то употреблять не принято.

Возбужденный сверх всякой меры тем, что в литературном языке называется «похоть», а Сакура-тян называла забавным иностранным словом «секс», я мягко погладил гладкие холмики ягодичных мышц, пристроился сзади к одной из задниц и ввел свой рабочий орган в истекающую соком пещерку одной из своих «жен». Причем некогда было разбираться, официальная, венчанная это Вика или «дополнительная», «самозванная» Элли. Но чтобы вторая жопка не оставалась обиженной, задействовал «двухпальцевую технику», которой обучала нас в прошлый раз Сакура-тян. Вот, оказывается, на какой случай это нужно! А я-то еще удивлялся: мол, что со мной должно случиться, чтобы пришлось использовать «запасной метод» воздействия!

Стоя на коленях, я постарался задействовать свое «достоинство» на полную длину, и работать с максимально доступной силой и амплитудой, действуя рукой синхронно с движениями таза. Минут десять (впрочем, кто в такой ситуации способен точно засекать время?) пришлось сменить партнершу и перейти на более «натуральное» соитие со второй «женой». Как правильно заметила Сакура-тян, в этом и состоит одно из немногих неудобств «лямур а труа»: нужно постоянно следить за временем и регулярно менять позы и сочетания действий, чтобы не оставить одного из партнеров без внимания. Иногда для этого, как сказала она, некоторые мужчины и женщины даже покупают в специализированных аптеках этакие «заменители мужского органа», выполненные (иногда с большим искусством и анатомическими подробностями) из самых разных материалов: от слоновой кости до дерева, стекла и новомодного материала: пластических масс, получаемых из каменноугольной смолы и каучука. Или же использовать еще одну из подсказок, подсказанных «жрицей любви», практикующих «любовные игры» не только с мужчинами, но и с женщинами: когда одной из девушек занимается партнер, а та в это время возбуждает руками, губами и язычком другую партнершу. К этому варианту и мы перешли через десяток минут, опять сменив положение на широкой кровати.

Угомонились мы примерно через час. Затем быстренько обмылись (не отвлекаясь на разные глупости) и отправились в гостиную. Там уже стоял готовый самовар, на котором стоял заваренный чайник не с малиновыми веточками, а со свежим Чинезидским зельем (которое и у них, и у Нихонцев или, как их называют по новой моде, в Японии, считается сильным лекарством), а в Росси и Лондониуме — самым народным напитком. А в качестве угощения Надя притащила огромную коробку с крохотными пирожными из Астории.

— В конце концов, у нас сегодня праздник, — ответила Вика на заданный Элли вопрос, в честь чего это сегодня такая пирушка. — Мы сумели дать хороший пинок развитию нашего семейного бизнеса. И заполучили, хоть и временного, но сильного союзника, благодаря ловкости и отваге нашего супруга. А кстати, дорогой, может быть, расскажешь членам своей семьи, откуда у тебя в Воронеже знакомые, которых боится даже сильная столичная преступная группировка?

— Да нет, я вообще в этих делах не замешан. Для меня это просто дядюшка Дамир, которого я знаю детства. Это отец, когда отбывал незаконную ссылку, с ним познакомился где-то в окрестностях Туруханска (это на реке Енисей). Это было давно, и мне эту историю не рассказывали. Нужно будет как-нибудь, когда съезжу домой, переговорить с тем самым Дамиром. Ну, а пока будем принимать это, как удачное стечение обстоятельств.

— Хорошо, а я уговорю отца считать это знакомство «нематериальным активом», который ты, как акционер, внес в уставной фонд нашего семейного предприятия. — О том, какой сумме этот актив эквивалентен, мы обсудим позже. Думаю, отец оценит такую помощь в немалую сумму.

— Кстати, дорогая, а чем, собственно, собирается заниматься наше семейное предприятие? — повернулся я к Вике.

— Ну как, в первом приближении — обычная оптовая торговля. Только я добавила процесс обработки поступающего сырья. В экономической теории некоего модного на Западе Маркса это называется «созданием прибавочной стоимости». А за счет масштабов создаваемого предприятия и отсутствия в этой области прямой конкуренции (никто пока не додумался до того, что партнерам можно не просто продавать ворвань и пеньку, а поставлять сразу продукты их переработки), мы сможем стать монополистами и получить хороший «навар» (или «прикур», как это называется в провинции). А при вложении в дело больших сумм сразу выйти в прибыль, окупив вложения в течение полугода. Так что к первому грудня сможешь не только вернуть ссуду, но и оплатить патент на звание купца первой гильдии.

— Но вложение больших денег, как я понимаю, сопряжено с большим риском?

— Ну да, прибыль всегда требует риска. Но мы же с тобой рисковые бизнесмены? Вон, сегодня от скольких бандитов отбились!

— Что, правда? На вас сегодня напали бандиты? — удивилась Элли. — Ой, расскажите, это так романтично!

— Да ничего особо сложного, как оказалось, если есть такой супруг! — фыркнула Вика. — Мы прибыли на место, они к нам подошли и приказали мне ехать с ними. Афоня их убил, потом мы съездили к их главарю. Афоня и их запугал, и они остались нам должны денег. Надеюсь, что теперь все, кто сомневался (из поставщиков, перекупщиков и поставщиков оборудования), можно ли затевать работу с нами, резко поймут выгодность сотрудничества. Да и стряпчий с ними беседы проведет он у нас дядька грамотный, хотя и трусоватый. Так что перспективы самые радужные. И мы получим источник дохода, не просто независимый от моего отца, но и превышающий его торговые «обороты». И, самое главное, все в пределах законной торговли! Хотя так почти никогда не бывает.

— Да, неплохо вы двое развлекались, пока я по магазинам гуляла! То-то я смотрю, вы сегодня такие заряженные оба. Но мне понравилось! Продолжим?

— Разумеется, мадам, ответил я, вставая и протягивая руку леди Элеоноре и повел ее обратно в спальню. Вика, вздохнув, присоединилась к нам. И мы продолжили наши игры, хотя и менее энергично, чем в первом раунде. В нашем общении теперь было больше нежности и поцелуев, чем собственно «занятий любовью». Но к утру мы все были, хотя и уставшими, но заряженными энергией настолько, что чуть из ушей искры не сыпались!

Поднявшись и окунувшись в подогретую воду, прибыли в Академию. И первым, кто встретил нас на проходной, был майор Воробьев, по прозвищу «морда».

— Барон Мезенцев? — поздоровался он, едва мы втроем пересекли линию ворот. — Прошу Вас пройти со мной для небольшого разговора.

Я, разумеется, последовал за ним в кабинет из которого он взмахом руки выгнал какого-то унтера в форме внутренней жандармерии.

— Итак, барон, Вы сами расскажете мне, что произошло вчера в городе, или мне задавать наводящие вопросы?

— А что именно случилось? — искренне удивился я.

— Драка с применением холодного оружия и массовое убийство! — рявкнул майор. — Мне, видите ли, по долгу службы приходится знакомится с рапортами полиции о уголовных преступлениях на территории города. И вот я обнаруживаю рапорт о массовом убийстве. И свидетельские показания, в которых сообщается, что некий барон Мезенцев прибыл на пустырь со своей супругой, напал на прохожих и угнал их карету. И как это понимать?

— Как наглую ложь и оговор. Предоставьте мне или моему адвокату копии этих показаний, и он разберется с происшествием.

— Но трупы ведь остались? Что там произошло, по вашей версии?

— Это были люди некоего предводителя банды, по прозвищу Айболит. Моя супруга начала строительство мануфактуры в районе, называемом «Обуховка», которую контролирует эта банда. Главарь банды прислал своих боевиков, с заданием захватить владелицу мануфактуры (мою супругу) и доставить ее на допрос к главарю. Это не я придумал, это показания выживших бандитов. Так что пришлось успокоить наиболее резвых преступников. После этого мы с супругой отправились в штаб-квартиру (на хазу) этой банды, чтобы «перетереть тему» (обсудить возникшую ситуацию). Мне показалось, что мы пришли с главарем банды к взаимно приемлемому решению. В общем, разошлись краями. И тот самый Айболит пообещал «замять вопрос», то есть не давать ходу расследованию этого происшествия. Думаю, он «ответит за базар», в смысле, выполнит свои обещания. И докажет, что он человек слова, а не «порожняк гонит». Так что, на мой взгляд, ситуация разрулилась самым успешным образом.

— Знаете, барон, мне самым категорическим образом запрещали включать Вас лично в состав команды. И даже угрожали некими мерами дисциплинарного характера, если я приму Вас в состав отряда. Так что учтите, что ваше включение в штат висит на волоске. И если на меня надавят еще и со стороны уголовной полиции, у меня не будет аргументов в вашу защиту. Так что молитесь, чтобы Ваша версия хоть в чем-то подтвердилась! А то…

В этот момент в дверь караулки постучали, и вошел полицейский с нашивками почтовой службы.

— Майор? — обратился он. — Вам срочная депеша из Комиссариата полиции. Свежие данные по тому расследованию, что вы заказывали. Распишитесь в получении!

— Давайте, — рявкнул майор, расписываясь на официального вида бланке.

Он взял пакет, сорвал печать и достал нетолстую пачку листиков. Развернул первый попавшийся, вчитался… потом не торопясь развернул еще один, с круглой печатью… подозрительно посмотрел на меня и облегченно вздохнул.

— Вы правы, дальнейшее расследование показало, что это была бандитская «стрелка», одни бандиты убили других. А рапорты на вас написали известные полиции члены одной из банд, чтобы отодвинуть от себя подозрения. Имя барон Мезенцева и его присутствие на месте они выдумали, так как где-то слышали фамилию его супруги, арендовавшей эту территорию. Вас они, как выяснилось, на месте драки не видели. Так что Вам повезло. Как и мне. Вы везучий засранец, барон. Будем с Вами работать дальше.

— Кстати, барон, вы еще не знаете: завтра ваша группа выдвигается на первую «боевую» операцию. Пока простенькую, но с полностью самостоятельную. Идите, готовьтесь. Старший вашей когорты сейчас будет вызван на инструктаж, завтра отправляетесь в район Тамбова. Вы любите охоту?

— Не очень.

— Ну ничего, справитесь. Там ничего сложного не предвидится. Обычная загонная охота на небольшую, но чрезвычайно наглую волчью стаю. Подберите себе оружие в Арсенале, хотя вряд ли вам придется его применять. Но, мало ли что может случиться?

— Едем все вместе?

— Разумеется, вместе с группой поддержки из двух Одаренных. По окончании задания вашему командиру (или назначенному им бойцу) придется написать подробный отчет о происшествии. И, желательно, предоставить материальные доказательства всего сказанного. Вопросы есть?

— Никак нет, господин майор. Разрешите идти?

— Свободны, барон. И смотрите мне, держите себя в руках. Еще пару таких происшествий, и мы с Вами расстанемся. Заодно расскажете мне, где и кому Вы так перебежали дорогу, что против Вас ополчились настолько серьезные структуры Республики. Что-то здесь не чисто, нюхом чую! А нюх меня никогда еще не подводил.

Глава 21

Ну что ж, писать Вы, смотрю, научились, — заявил майор Воробьев, он же «Морда», укладывая в стопочку написанные нами рапорта. А вот задание, которое перед Вами ставилось, провалили! И даже на знаю, как придется каждого из вас «отмазывать»! Вам какая задача ставилась, а?

— Поднять стаю с лежки и выгнать на «номера», — честно ответил Рэбе, как самый умный среди нас. Остальные согласно молчали. А я даже рискнул кивнуть головой.

— Да черта с два! — взорвался Морда. — С лежки стаю сорвала предыдущая волна загонщиков! Обычная толпа крестьян м кастрюлями, создавшая волну шума, за которой Вы и шли. А вашей задачей было не пропустить стаю в обратную сторону! А вы?

— А что мы? — удивленно спросил Толстый.

— А вы чуть не пропустили лазутчиков в свой тыл! Вот, сами же в раппортах написали! А то, что в конце концов стаю развернули в нужном направлении, так это чудо, а не ваше достижение! Сами же пишете, как рейдовая группа Стаи зашла Вашей компании в тыл!

— Но в конце концов ведь все получилось? — Осторожно заявил Рэбе.

— Да что получилось-то? — как-то устало заявил Морда. — Вы смогли всей толпой одного (ОДНОГО!) лохматого завалить! А отчеты по результатам операции читали? Так я вам своими словами расскажу. Вот рапорт начальника той самой части, которая сидела в засаде. Он пишет, что стая разделилась, и несколько животных подкралось сзади к загонщикам. И так их напугали, что несколько крестьян вырвались вперед и выскочили из кустов «на номера». Вот представьте себе, военнослужащие несколько часов лежат и ждут, когда из леса выскочит стая. И тут, ломая кусты на поляну выскакивают серые тени. Да, с криками, которые невозможно определить, как человеческую речь. Вот по этим целям стрелки и отработали. А пока разбирались, основная стая аккуратно прошла позади цепей стрелков и обошли «огневой котел». А потом устроила кровавую баню в тыловых подразделений армейцев. Представляете себе, сколько и каких претензий посыпалось на организаторов операции, в том числе на меня и мое начальства?

— А мы тут при чем? — удивленно спросил я. — Мы сорвали организованную атаку, внесли разлад в предварительный план (если он был), и приволокли трофеев больше, чем все остальные подразделения! А еще уничтожили вспомогательные силы противника, о которых, кстати, нас не предупреждали. А еще уничтожили их «мозговой центр» — того самого человеко-змея. А то, что армейцы не смогли организовать засаду, так это вообще не к нам.

— А ты не умничай, — оборвал меня Морда. — ты сегодня в армии, а здесь виноват тот, кого назначили. И вина определяется не конкретными действиями, а результатом. Результата нет? Нет! Значит, нужно назначить виновного. И кого предлагаешь назначить? Не загонщиков же, и не военных! Кто остается? Вы, конечно же! Так что не дергайся, и прими заслуженное наказание. Хотя ты, Искр, лично, отделался, сколько я помню, устным выговором. В приказе отмечен только командир отряда, Длинный. А лекари, кажется, даже не попали под раздачу. И будут отмечены благодарностью от имени Академии.

— А трофеи? — рискнул высунуться Рэбе.

— Трофеи? — зыркнул в его сторону Морда. — Да, про трофеи мне пришлось самому подать отдельные рапорта. Так что, каждый причастный получит не только благодарность от руководств научной части Академии и Аптекарского Приказа, но и материальное воспомоществование. Например, за шкуру и чучело головы Волка заплатит Аптекарский Приказ, за мясо дикого вепря вы уже деньги получили? Будет добавка. Но больше всего оказалась оплата от Академии за остатка «руководителя» банды. Просто нужно знать, кому рапорт подавать! Я знаю. Поэтому наши яйцеголовые встали на уши и писают кипятком от счастья за попавший в их руки зуб и остатки того самого слизняка, которого присутствующий здесь Искр смог предоставить. (Зайдешь потом к казначею, получишь вот по этому чеку средства). Ну, и за голову Крылана получишь компенсацию.

— А выяснили, что это за животные и откуда они взялись в здешних местах?

— Разумеется. Вон, мне Академики из Зоомузея целую стопку документов прислали. По каждому виду тварей. Хочешь, поделюсь?

— Хочу, конечно! — аж подался вперед Рэбе.

— Ну, слушай, — усмехнулся Морда. — Только я скомпоновал три разных сообщения. Академики, как всегда, друг другу противоречат. Прежде всего, волки. Самые обычные, просто очень большие. Насчет того, зависят ли интеллектуальные способности зверей от размера, ничего не известно. Затем, крылан. Они и правда, там обитают. Как пишут яйцеголовые, «входят в ареал обитания». Хотя размер данной особи оказался рекордным. Ну, а то, что Вы описали, как «психическое воздействие», посчитали сказками.

А что касается «главного противника»… От него остался один клык. Так что восстанавливали по картинкам. Зуб, кстати, оказался ядовитым, с каналом для впрыскивания яда. По картинкам определили, что это редкий зверь «татцельвурм». Считалось, что зверь вымерший. Название переводится, как «червь с лапами». Но обычно он достигает половины аршина, и толщиной в пару вершков, короткий и полстый. А этот почему-то вымахал в полтора аршина и встает на хвосте. Да еще, и какие-то магические способности проявляет…

Ну, а непонятного слизняка так и не смогли определит. Похож на какого-то подводного монстра, но точно определить никто не смог. И что он там делал, совершенно не понятно. И как он там оказался, тоже никто не понял. Все ясно?

— Почти, — согласился я. Но есть одно «но». Нужно еще раз осмотреть местность.

— Курсант Искр, Вы с ума сошли? Опять высылать всю команду с Тамбов? И снова терять две недели на поездку по железной дороге? С какой целью, позвольте спросить?

— Мы так и не выяснили, по какой причине все это произошло! Пока мы выполняли задание, было не до того. А по дороге обратно я подумал…

— Ах, он «подумал»! — взъярился Морда. — А про трату времени и казенных средств он «подумал»? А кто отпустит курсантов еще на две недели отдыха, он «подумал»? И для чего, скажите на милость? «Просто посмотреть»? Сразу нужно было думать!

— Сразу у нас была другая задача. И мы ее, между прочим, выполнили! Стаю ликвидировали, и обнаружили явление аномального роста зловредных субъектов: волков, крылана и непонятного, редко встречающегося «татцельвурма». Который, если мне не изменяет память, считался вымершим. И не имевшим магических способностей. А, проехав пять дней по железной дороге, я подумал: а по какой причине все это произошло? И в чем причина такой аномалии? Вот, что нам нужно было расследовать, а не бороться с последствиями, вроде дикой Стаи! Которая, как стало известно из прессы, перебралась на новое место и утратила свои «сверхъестественные» свойства. Ну, кроме размеров.

— Значит, Вы считаете, что нужно было не бороться с последствиями, а искать первопричину происшествия? — наш формальный руководитель буквально навис надо мной, сверля взглядом. — А те кто поставил Вам задачу, полные олухи и не понимают самых простых вещей? Так или нет? Я задал вопрос, курсант!

Честно говоря, вступать в противоречие приказу было страшно. Особенно, под бешенным напором со стороны непосредственного руководства.

— Не совсем так, но в общих чертах, правильно. С другой стороны, это наша первая операция, и никто не мог знать, закончится ли она успехом. Поэтому нам была поставлена задача-минимум. И мы ее выполнили. А последующее обследование нам не поручали, не зная, сможем ли мы выполнить хотя бы первый этап…

— Все правильно, — вдруг согласился с моими выводами командир. — Тем более, вы были перегружены трофеями и возбуждены прошедшим сражением. И сделать больше ничего не могли. Кто еще согласен с курсантом Искром? — обвел он взглядом нашу команду. Разумеется, больше желающих спорить с командованием не нашлось. Но тут неожиданно подала голос Вике.

— Я согласна с Искром. Нужно понять, что привело к такой ситуации. А для этого найти место, где все началось!

— И что сделать? Предать это место очищающему огню? — хмуро переспросил Морда.

— Хотя бы исследовать, чтобы знать причины таких происшествий в будущем, а не тыкаться башкой в капкан, как слепые котята!

— Что ж, отлично. Значит, за исследование вое: боевик и слабый целитель. Как думаете, Вас двоих хватит для проведения обследования? Без помощи остального отряда?

— Насколько я понимаю, стая с этого места ушла, «руководителя» тоже нет, и «охранников», вроде кабана и крылана, мы убрали. Так что вполне справимся, — заявил я, переглянувшись с Викой.

— Отлично! Тогда отправлю Вас двоих. А вы, кажется, еще и муж и жена? Семейство баронов Мезенцевых, если не ошибаюсь? Вот, вдвоем и слетаете на место. Я, кстати, тоже задумывался уже о такой дополнительной экспедиции, а тут так удачно все сложилось. Как вы двое, кстати, относитесь к воздухоплаванию?

— Честно говоря, никак. — ошарашенно ответил я. — Воздухоплавание, это дирижабли?

— В данном случае Аэропланы. О братьях Райт, из Северо-Американских Штатов, слышали? Которые приспособили бензиновый мотор с пропеллером к планеру?

— Так это же там, у них…

— Ничего, у нас тоже умельцы есть! Одного такого энтузиаста приписали к нашему отряду. Так что не будете терять время на поезде, полетите по прямой. Он обещал, что будете на месте не просто за один день, а через 3–4 часа!

А на следующий день домой! Если дождя по пути не будет.

За один день? — ошеломленно подумал я. — Вот это да! Вот это силы брошены на наш скромный отряд! А если учесть, что Морда упоминал еще и какого-то офицера форта, то, наверное, и корабль сможет организовать! И если нужно будет «по делу» смотаться даже в Америку (Северную или Южную), то и здесь он что-нибудь придумает! Вот это в историю мы влипли. Ведь, как говорится, «Кому много дано, с того много и спросится». Значит, придется постараться.

— Значит, решено! — рубанул Морда. — Сейчас отправляетесь на обед, затем сразу на Северный Ипподром, оттуда аэроплан заберет вас двоих в Тамбов. Остальным занятия по расписанию! Разойтись! А вам двоим небольшой совет: не наедайтесь до отвала, особенно, если страдаете морской болезнью. Авиаторы рассказывают, что там, наверху, сильная болтанка, как в шторм на море. Может сильно тошнить.

В столовой я еще раз убедился в преимуществах обучения в штрафной когорте. Особенно в отношении времени, требующегося на прием пищи. Я уже допивал компот, когда посмотрел на соседей и увидел, что они едва доели первое. Откинувшись на спинку, я поковырял в зубах кончиком даги.

— Я готова, идем? — обратилась ко мне Вика. — Не хочу наедаться перед полетом, Мне рассказывали про авиаторов.

У ворот нас уже ждал Морда, с пакетом документов в пухлой папке, с вытесненным не обложке Малым Гербом Республики. Оглядев нас, он хмыкнул и протянул папку с документами Вике.

— Думаю, тебе привычнее общаться с документами, чем твоему супругу. Так что дерзайте. Здесь распоряжение для всех государственных служб, оказывать Вашей группе всемерную помощь. А также координаты посадочных площадок, нужные имена и приказы, плюс прочие документы. Но возвращайтесь с результатом, иначе все расходы повесят на Вас! А это очень и очень дорого!

— Сделаем, командир! — бодро отозвалась Вика. — Где искать аэроплан, возница знает?

— Разумеется. Чуть дальше к окраине, чем Ваши фактории. С документами по дороге ознакомитесь! Счастливо!

Забравшись в экипаж, мы отправились куда-то, невзирая на мелкий моросящий дождик. Добрались до дальнего ипподрома. Посреди которого стояло настоящее чудо техники — обтянутый тканью каркас из деревянных планок и веревочек. Рядом с чудовищным, высотой в два человеческих роста, каркасом, суетилась фигурка в кожаном костюме.

Подъехав практически вплотную, мы окликнули пилота. И Вика протянула механику какую-то бумагу с печатью.

— А, это вы. Те два пассажира, которых нужно подкинуть в Тамбов? Ну, забирайтесь на борт. Чтобы к вечеру успеть. Раньше уже хоть раз летали?

— Нет, конечно! А что мы должны делать?

— Ничего не нужно делать, сидеть и не вываливаться. Если морской болезнью страдаете, то в кармашке впереди бумажные пакеты. И наденьте экипировку, вот это шлемы, очки и кожаные перчатки.

— А дождик не помешает? — осторожно поинтересовался я.

— Такой слабый? Нет, конечно! Сейчас поднимемся выше облаков, совсем просто будет. Забирайтесь по лесенкам!

Мест в аэроплане было три. Спереди — для пилота, а затем еще два, один за другим. Вику я пропустил вперед, следом за авиатором, а сам уселся ближе к хвосту. Не знаю, как для авиатора, но пассажирам предназначались деревянные стулья, с сидением и спинкой из переплетенного ротанга. Видимо, для облегчения конструкции. Вцепился, как и было приказано, в перильца. Механик тем временем вручную крутанул здоровенный пропеллер, и бензиновый двигатель противно затрещал, пуская из выхлопной трубы кольца дыма. Авиатор еще раз прошелся вокруг аэроплана, что-то охлопал, за что-то подергал, и лихо вскочил на свое место. Поправил очки, поднял вверх большой палец, и механизм двинулся вперед, постепенно ускоряясь и подпрыгивая на кочках. А затем вдруг задрал нос и пошел вверх, больше не трясясь и не раскачиваясь.

Я сперва даже не понял, что мы уже летим. Только ипподром вдруг пошел вниз, уменьшаясь. Я в этот момент даже немного (сильно, на самом деле!) испугался. И с силой сжал ягодицы, чтобы не испачкать случайно сидение и форму. И в этот момент Вика вдруг подняла вверх обе руки и закричала «Ура! Летим!» И мне стало стыдно за свой испуг. Так что я тоже перегнулся через борт и взглянул вниз. Вид сверху был совершенно потрясающий: тщательно расчерченный прямыми улицами, бульварами и проспектами город, перечеркнутый извилистыми речками и каналами, через которые черточками проходили многочисленные мосты. А еще куча куполов церквей и соборов, сияющих, даже в редкий дождик, сусальным золотом. Мелькнула, где-то сбоку, прямая линия Невского, а затем аэроплан врезался в нависающие над нами серые, косматые облака. Вблизи они ощущались, как сплошная полоса мокрого тумана, и видимость сократилась до концов крыльев.

Но продолжался такой «полет на ощупь» недолго. Пара минут — и аэроплан, прорвав серую пелену, выскочил на простор. А вот это было здорово! Мы взлетели выше облаков! Сверху неясная всегдашняя хмурь представляла собой почти сплошное, кипенно-белое, поле. Над которым простиралось ярко-голубое небо, без единого облачка. И освещалась эта идиллическая картинка ярким, почти летним (никогда такого яркого в Питере не видел!) солнышком. Перегнувшись через невысокий бортик, рассмотрел чуть внизу бегущую седом по облакам, крестообразную тень от нашего аэроплана. Впереди умиротворяюще трещал двигатель, а пропеллер слился в полупрозрачный круг. В общем, красота! Если бы еще не бросало время от времени в «воздушные ямы», вообще бы благодать была.

Единственная проблема: сплошное поле из облаков не давало рассмотреть землю. Скучно было! Через полчаса, примерно, я опустил голову в шлеме на руку, уложенную на бортик, и уснул.

Проснувшись через пару часов, обнаружил, что облачность под нами исчезла, а внизу, почти точно по нашему курсу, проходит широкая дорога, по сторонам от которой разбросаны там и сям игрушечные домики. А на самой дороге видны игрушечные экипажи и телеги, почти не движущиеся. Чуть в стороне проходила чугунка, по которой не спеша катил паровоз с такими же игрушечными вагончиками. Кое-где местность пересекали извилистые русла рек, а чуть дальше от дороги почти всю местность скрывали зеленые пятна лесов и рощ. А чуть впереди был виден с высоты какой-то город.

Недоумевая, что меня разбудило, я сладко потянулся… и тут расслышал, что в равномерный ранее треск двигателя вкралась какая-то новая нотка. Не то мелкие взрывы, но то дополнительный стук.

— Двигатель барахлит! — крикнул нам, обернувшись, авиатор. — Может остановиться! Ничего страшного, это масляный фильтр! Не любит долгой работы!

В этот момент мотор кашлянул особенно сильно… и заглох! Прозрачный круг пропеллера сперва потускнел, потом распался на части и вдруг винт завис в воздухе. Вика, на всякий случай, завизжала. Но это не слишком помогло. Зато теперь при разговоре не нужно было перекрикивать треск мотора.

— Мы что, падаем? — заорал я, перекрикиваявизг Вики и свист воздуха.

Глава 22

— Мы что, падаем? — заорал я, стараясь перекричать визг Вики и свист воздуха.

— Нет, пока просто планируем. Ничего, вон впереди какой-то город. Судя по маршрутному листу, Касимов. Там сядем, спокойно сменим фильтр… Говорил же я им, покупайте французский! Так нет, «отечественный дешевле»! — ворчал, кого-то передразнивая, авиатор. — А я ведь говорил, что он верст пятьсот пройдет и сдохнет! Да Вы, девушка, не переживайте так. У нас планёр отличный, мы и без мотора и лететь, и садиться можем. Сам Сикорский планёр рассчитывал! И долетим, и сядем! А, может быть, и двигатель сумеем починить!

— Каким образом? — перестала визжать Виктория.

— Да самым обыкновенным, народным!

С этими словами авиатор встал на своем месте и перебросил ногу через ограждение. Выбрался со своего места, отправив аэроплан в свободный планирующий полет, подобрался снаружи к кожуху расположенного спереди двигателя, и изо всей силы ударил рукой куда-то внутрь. А затем потянулся вперед, держась за какую-то растяжку, и крутанул рукой пропеллер.

К моему удивлению, мотор тут же отзывчиво затарахтел, и пропеллер опять превратился в размытый круг. Авиатор же снова забрался на свое место и потянул какие-то рычаги, корректируя курс.

— Ну вот, я же говорил! — обернул он голову в нашу сторону. — Техника, хоть и заграничная, а чинится русскими народными методами. Но сесть все равно придется, чтобы фильтр сменить. Четверть часа потеряем, не больше!

И мы понеслись к земле. Сели на какое-то картофельное поле. Трясло при посадке знатно, но ничего, кажется, не отвалилось. Авиатор предложил нам сойти и размять ноги: мол, лететь осталось всего ничего, если через Шацк, то меньше двух сотен верст. Мигом домчим!

Я, тем временем, поинтересовался, всегда ли маршрут прокладывается вдоль торговых путей? Оказалось, что почти всегда: на случай вот такого «форсмажора» с запчастями и поломки двигателя. Но аэроплан всегда рассчитан на планирование без мотора. Так что, если впереди нет мощной бури (вроде той, что сейчас собирается над Рязанью), то опасности почти нет.

Тем временем Вика выяснила, как зовут нашего бравого авиатора. Оказалось, зовут его Альберту Сантос-Дюмон, по национальности бразильянец, авиатехнику осваивал в Галлии (отсюда, надо полагать и тяга ко всему иноземному.) Но заинтересовался работами конструктора Сикорского и сейчас работает в Республике, помогая налаживать отечественный воздушный флот. Да и возрастом не слишком отличается от нас: ему около 25 лет. И больше всего на свете он любит летать.

Пожалели, что не можем отправить сообщение в Тамбов (где нас должны встретить, все равно прибудем раньше депеши), полюбовался, как Альберту прочистил и установил на место фильтр, проверил и подтянул еще какие-то устройства и трубки и махнул рукой забираться на места. Через пару часов аэроплан снизился в пригороде Тамбова. Уже немного разбираясь в географии, Вика скомандовала авиатору садиться на поле вблизи усадьбы дворян Медведчуков, где жил отец Ионы. И велела прибывшим к месту посадки крестьянам срочно вызвать барина. После чего, взмахнув какой-то бумагой, распорядилась немедленно доставить к месту посадки бензин, масло и необходимые запчасти (к счастью, вписок запчастей поручила диктовать Альберту). А тем временем мы все втроем отправились испытывать фирменное гостеприимства Тамбовчан.

В маленьком городке слухи разносятся моментально. Так что еще до захода солнца в имении Медведчуков было не протолкнуться от соседей, родственников и официальных лиц. Ну еще бы! Каждому же интересно узнать, почему к заштатному помещику лично (!) присылают из самой столицы (!!) целый аэроплан (!!!) с делегацией, да еще и со стопкой официальных бумаг. В которых требуют, от лица центральной власти, всяческого содействия в порученной миссии.

В общем, я вытребовал провожатого из местных на участок, где ранее проходила засада. А причину обозначил, как «государственная необходимость». И грозно звучит, и думай, что хочешь, и почти правда. Так что после ужина (весьма плотного) вы с Викой завалились спать в одной комнате, Алонсу выделили другую, а аэроплану выделили полицейскую охрану.

С утра Алонсу бросился обслуживать двигатель, А мы, подхватив какого-то местного пацана с огромной корзинкой, отправились «на место происшествия». Кроме сопровождающего, нам прислали от Магистрата жандарма, с шашкой и в мундире. И вчетвером мы отправились в лес.

Старую полянку нашли быстро. А затем начали высматривать, откуда пришла стая. В этом очень большую помощь оказал тот самый помощник, паренек с корзинкой, которого прислал Медведчук-старший. Вглядываясь в какие-то, только ему видимые, приметы: царапины на камнях, сломанные веточки, клочки шерсти и все такое прочее, он повел нас куда-то с гущу леса. Сам шел впереди, указывая на какие-то приметы. Я следовал за ним, Вика — за мной, а следом топал, отдуваясь и пыхтя в своем мундире, жандарм.

По пути парнишка успевал заметить и срезать грибы, складывая их в корзину. Тут даже я заметил, что по мере движения шляпки становились все больше.

Наконец, на пути возник узкий, заросший кустарником, вход в овраг. Спустившись вниз, мы обнаружили лежку и небольшую пещерку, вымощенную шерстью. По дну оврага протекал небольшой ручей. В другом краю овражка лежала куча костей крупных животных: коров и лошадей, а также чуть меньших животных. А еще странный разрисованный линиями столб, вроде тотемного языческого. И тут же, вокруг пещеры, был целый «ведьмин круг» из крупных белых грибов. Вместе с Викой, создавшей светлячок, мы заглянули в низкую пещерку. Вонь внутри стояла жуткая! Но пахло не только животным мускусом, но и чем-то «неорганическим», или «химическим».

А в самом дальнем углу, под стенко, в луже какой-то жуткой и вонючей жижи валялся ОН — медный сосуд, отливающий красным. Сосуд напоминал старинную лампу, с широким донцем и узким горлышком. Но не округлой, а какой-то угловатой формы. А рядом, в той же луже, наполовину растворенные мелкие косточки. Осмотрев внимательно место «происшествия», засунул сосуд в кожаный мешок. Еще раз осмотрел место, собрал в другой мешок мох, растущий на стене (чем-то он мне не понравился: уж больно выделялся из окружения) и нарвал пару травинок, выросших по берегам лужи.

Затем опять вылез из пещерки и внимательно осмотрел местность. А также подозвал жандарма и поручил ему, как представителю следствия, описать все странности, ежели какие-то вокруг заметит. Тот задумался, засопел, но затем достал листочек и переноснуючернильницу и тут же бросился что-то записывать. Дал ему в консультанты сопровождающего, грибника-следопыта. В результате лист начал заполняться намного быстрее. А мы с Викой просто пошли осматривать ущелье. Но, подозреваю, мы вдвоем все равно заметили меньше, чем наш следопыт. А жандарм зафиксировал все, согласно существующим правилам. Собрав в мешки еще какой-то гербарий, нагрузили ими грибника, забрали у жандарма его протокол и отправились обратно.

Времени «расследование» заняло не так много. Так что в усадьбе мы были еще до обеда. Алонсу уже был за столом. Очень уж он уважал пироги с требухой! Подсев к нему, мы с Викой заняли его разговором на «техническую» тему. Мол, какие детали и узлы требуются, чтобы долететь почти тысячу верст до Питера? Каких фирм и какой номенклатуры? Тут Вике и карты в руки. Выяснилось, что оптово-розничная фирма ее отца занимается похожим ассортиментом. А теперь, насколько я понимаю, а фирма Вики в Питере (наша с ней фактория) займется тем же. По поводу чего Вика с Алонсу обменялись визитками. Кроме того, выяснилось, что сегодня лететь на Питер нельзя: гроза над Рязанью собиралась нешуточная.

В связи с этим мое предложение («А давай рванем за этим твоим фильтром в Воронеж? Там такой точно есть! И летать дальше будешь без проблем!») было воспринято авиатором и Викой на «Ура». После обеда решили и лететь. Да тут расстояние-то, смешно сказать по нынешним возможностям! Это только Медведчука такие расклады могут в шок ввести. А мы с Викой уже опытные воздухоплаватели!

На том и порешили. Сразу после обеда собрались, нацепили шлемы и забрались в гондолу аэроплана. Погода на всей дороге была отличная, так что уде до заката увидели впереди границы Воронежа. Садится решили не на окраине, а чуть ли не в центре, на ипподром. Первым пролетом разогнали всадников, гарцующих в средине поля, а вторым заходом сели на поле.

Поднявшись на ноги, я помахал тренирующимся. Среди курсантов нашлось сразу несколько моих знакомых: мы вместе занимались выездкой и кутили в "трех осетрах". Поприветствовав ошарашенных знакомых и отделавшись «государственной необходимостью», отправил гонцов верхами в Магистрат и, заодно, в усадьбу к отцу Вики, к Саввичевым. Слава богу, до них обоих добираться было недалеко не только верхами, но даже пешком.

Начальство и отец Вики прибыли почти одновременно. Сказать, что и начальство, и родитель были ошарашены — ничего не сказать. Ведь перед ними был Настоящий Аэроплан, со специальным предписанием из столицы, с особым поручением «государственной важности»! А привезли его списанный всеми барон и неизвестная никому купеческая дочка! Глеб Ефимович скромно стоял в сторонке, пока дочка «строила» городское начальство. Но вскоре она скинула официоз на меня (а я, как представитель дворянского собрания, и правда лично знал некоторых из прибывших) и подбежала к отцу. Сделав это на глазах у местного бомонда, она поставила на место городские власти: то есть явно показала, что Столице (нас ведь воспринимали, как посланцев Центра!) важнее союз с купечеством, чем с провинциальным дворянством. Вскоре к переговорам с купцом присоединился и Алонсу. Судя по всему дело быстро пошло на лад: Глеб Ефимович тут же отправил курьеров куда-то на склады с записками. А Алонсу прямо-таки расцвел. Надеюсь, он наберет запчастей на пару двигателей, а заплатит за это казна. Об этом-то я позабочусь! Местный магистрат мне ответит за то, как «кинули» меня на деньги после пожара! Я не злопамятный, но меня разозлили. И память у меня хорошая.

Что касается технической части, то и здесь меня Виктория, что называется, «уделала». Она завела с Алонсу разговор на «технические темы», из которых я понял только, что аэропланы собираются делать в Республике, взяв за основу технологию «Фармана» (имя это или название фирмы, я так и не понял) но не с толкающим, как в САСШ, а с тянущим винтом. Это усовершенствование внедрил Сикорский, вместе с инженером из германии, Декампом. Сикорский же усовершенствовал развеску планёра, чтобы аэроплан мог лететь даже с выключенным двигателем. В результате получился усовершенствованный вариант лучшего на сегодня аэроплана, Ньюпора — IV. А двигатели и детали к ним поставляла французская (кто бы мог подумать!) компания Salmson (мощность моторов в 150 л.с.) Кстати, двигатели и запасные части к ним выпускал по лицензии Одесский завод Антара. С этими-то российскими «репликами» и была основная проблема у авиаторов Республики. И узнав, что компания отца Вики закупила партию оригинальных запасных частей во Франции, Алонсу буквально погрузился в нирвану. А у меня на глазах компания Вики обретала еще одно направление: развитие Республиканского авиастроения. А это, как все понимают, еще и официальные (и очень выгодные!) заказы от Военного Ведомства! При поддержке военных можно откровенно начхать не только на мелкую банду какого-то Айболита, но и на всю преступную группировку Криминальной Столицы (как часто именуют Питер). В общем, к концу ужина за столом оставался только мы с Викой, какой-то важный чин из Магистрата, разомлевший Алонсу, Глеб Ефимович и три Викиных сестренки.

Как вдруг в зал буквально ворвался совершенно ошалевший слуга. Оглядел пространство квадратными глазами, на цыпочках подошел к отцу семейства (он же хозяин дома) и что-то горячо зашептал тому на ухо. Невольно прислушавшись, я уловил знакомое имя: Дамир. О, вот это кстати! А я как раз хотел с ним пообщаться!

— Эй, уважаемый, что ты там шепчешь? — окликнул я слугу. — Там кто-то от Дамира пришел? Так зови его сюда, у меня к нему как раз дело есть, из самой столицы!

И я вытащил из папки наугад какой-то листок, густо покрытый печатями.

Первым среагировал чиновник от Магистрата. Молодой офицер поднялся, одернул мундир (причем зазвенели навешенные ордена) и откланялся:

— Прошу прощения, господа срочные дела в Магистрате — заявил он в пространство и вышел, Хотя, для чего он это сделал, мне осталось непонятно:: очевидно же, что просто не хотел встречаться (и даже оставаться в одной комнате) с Дамиром.

Впрочем, его действия были столь нарочиты, что даже Алонсу заинтересовался: а что, собственно, происходит? Вика объяснила бразильскому авиатору, что нас собрался посетить родственник, которого не хотят видеть сотрудники Магистрата. Но он может оказаться полезен для нашей совместной негоции. А вот сестры Виктории быстро взглянули на папашу, что-то прочли по его лицу и быстро-быстро, строем, исчезли из столовой. А через секунду дверь распахнулась от мощного удара, и в зал вошел дядька Дамир: точно такой, огромный и грозный, как я его запомнил по прошлой встрече.

— Ну, здравствуйте, дядя Дамир! — поднялся я навстречу, широко расставив руки для объятий.

— И тебе привет, племянничек — пробасил здоровяк, принимая меня в объятия, да так, что кости хрустнули. — А ты ничего так. Окреп, возмужал. Какие-то грамоты привез из Столицы?

— Да нет, — рассмеялся я. — Я и в город-то с оказией вырвался, в самоволку. Был по делам в Тамбове, да и решил, вот, заскочить по случаю. Бешеной собаке, как говорится, семь верст не крюк!

— Да тут до Тамбова-то не семь верст, вроде?

— Так и я не на телеге. Вот, познакомься, один из первых авиаторов Республики, наш с Викой знакомый, Алонсу. Он нас и подбросил. А завтра обещал обратно в Питер отвезти, если буря над Рязанью утихнет. Так что мы сегодня с техникой. А у Глеба Ефимовича совершенно случайно нужная деталь для аэроплана нашлась. Вот мы и рванули сюда. А заодно с тобой пару тем обсудить хотелось. Но это терпит. Садись к столу, угощайся! Вы же не против, Глеб Ефимович? — спросил я у хозяина дома.

— Нет, конечно, Дамир Самуилович, — засуетился тот. — Всегда рад таким гостям!

— Ну да, видел я, как ты рад, — хмыкнул Дамир. — Всю дворню вооружил, чем попало, как только узнал о моем визите. Боишься?

— Конечно, не без того, Дамир Самуилович! Я простой торговец, а Вы…

— Да ладно тебе, о делах будет у нас отдельный разговор А пока садись, не мельтеши.

— Ну, что Вас в городе побаиваются, Дамир Самуилович, я догадывался, — вступил в разговор я, ставя перед гостем блюдо и приборы. — Но что Ваше имя даже на серьезных московских «деловых» может страху нагнать, не ожидал — подольстился я.

— Такты и с ними уже схлестнулся? — захохотал Дамир, усаживаясь на скрипнувший стул. — Ну, рассказывай, на кого ты там ухитрился «наехать»?

— Простите, это же Вы «Дамир Три Баржи»? — вступила в разговор Виктория. — Мы не хотели никого пугать. Просто имя всплыло в разговоре с неким «Айболитом». Это он на меня «наехал», как говорится. И пытался заставить меня «башлять», когда я на его территории факторию открыла. И прислал своих «шестерок», во главе с «Валетом», чтобы меня к ему «на хазу» привезли. Но тут, по счастью, меня сопровождал Афоня. Он и «разрулил» ситуацию.

— Насколько все серьезно?

— Их было человек шесть, с каретой. Афоню разоружили, ко мне начали приставать. Четверых Афоня убил, двоих взял в плен. Поехали «на стрелку» к Айболиту, и тут…

— Да, понимаешь, Дамир, деваться было некуда, только валить там всех наглухо. Или блефовать. Вот я и заявил, что средства на развитие своего дела ты мне ссудил. Так что все убытки от их саботажа придется на тебя повесить. А они как услышали, что отвечать придется перед «Дамиром Три Баржи» так сразу назад сдали. Честно говоря, не подозревал, что ты настолько крут! Но теперь считай, что и твои средства вложены в общее дело. А о проценте, вон, с хозяйкой договаривайся! Она, кстати, новую тему только то придумала, будем совместно с авиаторами развивать почтовую воздушную службу Республики.

— И Военные Воздухоплавательные Силы, — поддакнул со своего места Алонсу. — Это я на себя беру. А там государственные заказы пойдут…

— Да, это дело прибыльное, — поддакнул Дамир. — А потянешь? Это тебе не факторию торговую открыть Может, силовиков подкинуть, из своих?

— Пока не нужно. Но на добром слове спасибо. Буду иметь в виду. И если что, свяжусь с Вами через папеньку — серьезно ответила Вика, что-то обдумывая.

И только тут Дамир вытащил из-за пояса кинжал, наткнул на него тушку какой-то пичуги и бросил себе на тарелку. В этот момент старший Саввичев явно перевел дыхание. Видимо, соблюден какой-то варварский ритуал «преломления хлеба в дому чужака». И нахождение в доме «страшного бандита» перестало быть явной и непосредственной угрозой.

С удовольствием сожрав пичугу (кажется, вместе с костями), Дамир похлопал меня по плечу и заявил:

— Ну, ладно, барон! Вижу, достойно ты вложил полученную ссуду. И обустраиваться начал с умом. А то мне докладывали. будто ты с первых часов в Академии в драку ввязался и в штрафники загремел. Или врут. негодяи?

— Да нет, было такое. Но обернулось все даже на пользу.

— Это хорошо. Узнаю фамильную черту Мезенцевых: самую жестокую чернуху себе в пользу обращать. Ну, пойдем, покажешь мне свой транспорт, на котором вы из Тамбова сюда «просто завернули». А до этого из Питера добрались!

— Пойдем. Только захватим Вику и Алонсу: они подробнее расскажут. А то я, честно говоря, большую часть дороги тупо проспал…

Глава 23

Разговор на свежем воздух вышел более плодотворным. В основном о полете рассказывала Вика. О том, как отлично смотрятся сверху подсвеченные солнцем облака. Как четко выделяются сверху поля, огороды и частные усадьбы. Как интересно следить с высоты за дорогой и как медленно передвигаются, по сравнению с аэропланом, остальные движущиеся средства.

А затем Вика описала в красках, как посреди полета, в воздухе, вдруг остановился двигатель. И как героический авиатор Алонсу голыми руками, в полете, починил мотор, ударив в нужное место кулаком. А Алонсу показал, как перебирался в воздухе, на высоте в пару сотен аршин. И как потом садились на картофельное поле, взлетали и летели дальше. И как потом убеждали знакомого авиатора «подбросить» нас в Воронеж. А чего тут, лишних две сотни верст? Разве это крюк?

Тем временем Дамир внимательно слушал и одобрительно хмыкал. И даже одобрительно похлопал Вике по плечу, когда она предложила свой план бизнеса по снабжению авиаторов оригинальными запчастями. От чего она чуть не свалилась на землю.

— То есть план, вчерне, Вы одобряете, дядя Дамир? — спросила на, почесывая ушибленное плечо. — Можно мне так Вас называть? А то папенька очень уж нервничает, если где-то рядом упоминается Ваша имя.

— Что ж, это правильно, — довольно пробасил Дамир. — Такие, как твой отец, хорошие торгаши. И они должны бояться таких, как я. Мы их охраняем, и внушаем страх остальным шакалам этого мира. А вот, что делать с такими, как твой супруг, даже не знаю. Таких, как я и этот ваш «Айболит», он не боится. Силу властей тоже не слишком уважает. Ему нужно что-то пострашнее. А что именно его должно в нужной степени испугать, он еще не нашел. Правильно ведь?

— Пожалуй, это правильно, — отозвался я. — Дамир, а сейчас-то можешь рассказать, как вы с отцом пересеклись? Я знаю, что это было в ссылке, на Енисее. Знаю, что отца туда заперли по ошибке. Точнее, его, скорее всего, оговорили. А ты почему там оказался? И откуда эта странная кличка, «Три Баржи»? Когда расскажешь?

— В свое время. Сейчас еще рано. Потом, когда придет время, узнаешь все. А пока…занимайся своими делами. И ищи достойного противника. Твой отец, как я понимаю, такого нашел. О проценте со сделок договоримся на общих условиях. А вот с доставкой и преодолением таможенных правил, могу помочь.

— Да, кстати, — он залез в кошель, висящий на поясе. У него вообще на одежде, кажется, не было ни одного кармана. — Узнаешь штучку?

В его руке было небольшое колечко белого металла, шириной около половины вершка. Взяв колечко в руку, убедился, что это то самое колечко. Ни одного символа, зато тонко вылепленная на лицевой стороне морда неизвестной твари. С точечными красными вкраплениями на месте глазок.

— Откуда оно у тебя? — спросил я, несмотря на перехваченное спазмом горло. Ведь это именно оно, правильно? Второго же такого не бывает? Откуда оно вообще?

— Он мне отдал кольцо за пару месяцев до того, как это случилось. Велел отдать тебе, если мне покажется, что ты достоин. Но не велел рассказывать его историю. До поры, до времени. Носи с гордостью.

— Дамир, а это колечко… что оно означает? И в каких кругах?

— Понятия не имею. Но кому нужно, его по кольцу узнавали. Какой-то знак для внутреннего круга. Я знал, что у него есть еще одна, скрытая жизнь. Жаль, что он ничего не усел тебе передать.

— Но эта жизнь точно не связана с твоими делами?

— Напрямую, нет. Иногда он оказывал мне помощь с совершенно неожиданной стороны. Но чаще всего каждый из нас вел свои дела самостоятельно, и почти не пересекались по торговле. У него был какой-то свой мир. Так что действуй по своей методике.

Надев кольцо на средний палец левой руки, я развернул зверушку мордой наружу. Постарался почувствовать изменения, но не уловил ничего. Ну, ладно, потом разберемся.

Затем, Дамир взмахнул рукой, и как из-под земли вокруг него выросла дюжина крепких парней. И разговор сам по себе прервался.

— Да, кстати, об эмиссарах из Москвы. — бросил он, оглянувшись напоследок. — Они уже пару дней, как прибыли в город. Сидят в гостинице, ищут подходы к моей группировке. «Айболит», говоришь? Хорошо, буду иметь в виду. А кто там у этого Айболита на подхвате? Кто у него Валет, Король и Дама?

Вика подробно (намного точнее, чем это сделал бы я), описала всех подручных Айболита. Дамира больше всего заинтересовала Дама. Именно ей он уделил больше всего внимания. И посоветовал быть осторожнее всего именно с ней. А затем окончательно простился с нами, сел в карету и убыл.

А мы с Викой отправились в опочивальню. На этот раз супружеская постель стала не такой противной, как в первый раз.

А утром мы встали с позаранку, послали служанку позвать на кофе и отправились на ипподром, чтоб лететь обратно в Академию.

Обратная дорога до Питера прошла практически без проблем. Двигатель работал ровно, большие тучи мы облетали стороной. Над мелкими проходили поверху. А к болтанке пришлось приспособиться, волевым усилием. От места посадки на ипподроме лихач довез нас до Мойки меньше, чем за час. Так что мы успели посетить мыльню, выпить кофию и отправились в Академию. Где нас с удивлением встретил Морда.

Особое впечатление произвели как рассматривание «трофеев» (которые я внимательно рассматривал по дороге обратно), так и профессионально написанный полицейским протокол осмотра места происшествия. Сдав документы, мы отправились по своим койкам. Не знаю, как Вика, но я был вымотан до предела, поэтому завалился спать.

С утра первым занятием была теория магии. На котором получил выволочку от магистра фон Арденне. Я даже не представлял, что этот мелкий, похожий на западного Санта-Клауса человек, способен так кричать. Я (а также моя супруга) оказались злостными нарушителями режима обучения магии. Мы с ней пропустили больше всего занятий и застряли в развитии своих способностей, перестав их развивать.

Так что следующим уровнем развития дара должна быть постановка защиты от стороннего влияния. Так что Клаус Павлович поставил нас с Викой (как отстающих) друг напротив друга и заставил атаковать друг друга и защищаться от атак противника. Я пытался просто ловить маленькие светлячки левой рукой. А заодно запускать в партнера слабенькие заряды на расстоянии. Что начало получаться у меня только к концу второго часа.

А насчет защиты — он заставлял нас с Викой не «ловить» светлячки и другие агенты, а пытаться создать щит, останавливающий летящие огоньки, сосульки, воздушные кулаки, каменные стрелы и прочие средства нападения.

А когда я обернулся к магистру и заявил, что это невозможно, тут-то он и напомнил, что кроме «махания руками», требуется изучение теории и применение её. В частности, теория и практика усиления «энергетических каналов» и движения по ним энергии. Так что урок нам пришлось вести «в движении», совмещая теорию с практикой. И совмещая махание руками, ловлю «огоньков», удержание чужой энергии и контроль энергетических каналов, от таза и до кончиков пальцев на руках. Жуть, в общем. Не мудрено, что я моментально запутался и начал пропускать жгучие удары!

А затем, вместо занятий по общевойсковой тактике, нас вызвал Морда. И заставил, в присутствии какого-то чина от Инквизиции (прошу прощения, «Священной Конгрегации») подробно повторить доклад о сделанных находках. Читая рапорт, тщательно написанный безымянным полицейским чином, совместно с еще более неизвестным грибником я и сам заново оценивал ситуацию. И замечал моменты, на которые на месте просто не обратил внимание: гигантизм быстрорастущих растений, ягод и грибов. Наличие таинственного "тотема". А также особенности быта стаи, которая изначально занимала эту территорию.

Особое внимание обратил на странный «сосуд», обнаруженный в глубине пещерки. Складывалось впечатление, что все началось именно с появления этого самого сосуда. Точнее, слизняка и окружающей его слизи. А также появления и развития «татцельвурма», который считался очень редким животным и никогда не замечался в столь явном проявлении магических и «руководящих» способностей. Вот на эту связку Морда и старался обратить мое внимание. А весь анализ ситуации показывал, что именно этот зверь и стал «организатором» действий Стаи.

По окончании допроса, замаскированного под «беседу», представитель Конгрегации поманил меня в соседнюю комнату, оставив Вику на растерзание Морде.

В этой комнате шторы были плотно закрыты, и помещение освещалось только двумя массивными канделябрами, стоящими по краям массивного стола. Сопровождающий в белом балахоне оставил меня в помещении, тихонько прикрыв за собой дверь. И я остался наедине с хозяином кабинета.

В первый момент я вообще никого не рассмотрел. Мешали свеча в канделябрах. Да плюс владелец кабинета сидел неподвижно и сохранял молчание. Я тоже стоял неподвижно, стараясь понять, куда попал.

Наконец, массивный мужчина в белоснежной хламиде хмыкнул и пошевелился. Пламя свечей взметнулось, и я его узнал: очень уж он был похож на свои рисунки в газетах и книгах. Хотя и был, по жизни, более обрюзгшим, толстым и отекшим, чем его рисовали. Да и борода была более «клочкастой», чем на картинках. Но в целом Глава Конгрегации был вполне узнаваем.

— Мне доложили, что ты заставил моего куратора отправить тебя на место происшествия за тысячу верст. И не испугался, когда тот пообещал «повесить» на тебя оплату в случае неудачи. Это так?

— Совершенно верно, Ваше Святейшество.

— Как мне доложили наши дознаватели, ты обнаружил много нового и интересного. И сделал это значительно быстрее, чем на это рассчитывал твой куратор?

— Я старался, Ваше Святейшество. Но я сделал это не в одиночку! Мне очень сильно помогли…

Инквизитор движением руки оборвал мою речь.

— Да, я знаю всех, кто тебе помогал. Но ты сегодня в армейской структуре. А здесь любое достижение — достижение командира. Так что награжден будет, прежде всего, твой куратор. А потом уже ты. И только после этого те, кто тебе помогал, даже если такой подробный рапорт написал не ты. Все правильно?

— Неверное. Я еще не очень в этом разбираюсь.

— С этим понятно. А как у тебя ситуация внутри отряда? Доволне начальством и коллегами?

— Разумеется, Ваше Святейшество. Мы отлично сработались, вместе тренируемся…

— А ты знаешь, что не все руководство голосовало за включение тебя в состав этого экспериментального отряда?

— Так точно. Куратор мне говорил, что были отводы моей кандидатуры. Но кто конкретно был против и по какой причине, я н знаю.

— А если я скажу, что против твоего участия был лично я и вся Конгрегация в целом? А причину знаешь?

— Никак нет, Ваше Святейшество!

— Ты знаешь, в чем обвиняли твоего дядю, который называл себя Филлион?

— Понятия не имею. Насколько я знаю, мы с ним занимались исключительно натурфилософией. И изучением новой силы, «Электриума». И мы даже достигли значительного прогресса в этом направлении, когда…

— А ты в курсе, что большинство епархий признало занятия натурфилософией ересью, граничащей с государственным преступлением? И что эта философия признана Священной Конгрегацией политически вредной и противоречащей Священному Писанию?

— Я слышал об этом, но считаю ошибкой. Ведь без исследования природы, которой занимается натурфилософия, невозможен технический прогресс. А без него наша Республика станет легкой добычей для иностранных рыцарских орденов. Которые, на мой взгляд, и являются основными противниками существующей власти. Возьмем то же воздухоплавание, которым мне пришлось воспользоваться. Если полностью забросить изучение натурфилософии, мы не сможем его развивать. А это средство способно значительно подтолкнуть не только постовое сообщение и торговлю, но и военное дело.

— Твое мнение мне понятно. Так вот, до вчерашнего раппорта, я был категорически против твоего участия в данном проекте. Но вчера твой куратор предоставил сообщение, которое смогло изменить мое мнение. Так что я написал прошение на имя самого Генерального Секретаря о том, что твоя деятельность должна быть отмечена. Но не думай, что это снимает с тебя подозрения в антиправительственной деятельности! Ты остаешься под подозрением и моим личным контролем!

— Вас понял, Ваше Святейшество!

— Что именно ты понял?

— Что нужно громить врага и держать язык за зубами!

— А кого считать врагом?

— Тех, кого укажет правительство и Священная Конгрегация!

— Правильно понял. Свободен! И не забывай, что я слежу за тобой.

Выйдя из дверей, я перевел дух. Так, теперь понятно, кто мне ставил палки в колеса здесь, в Академии. И почему все это началось чуть ли не в день поступления. Святоши! Вот мой главный соперник! А еще стало понятно, кто мог напасть на мое семейное гнездо. И что значит слово «белые» в передаче о нападении на родовое гнездо. Он, практически, открытым текстом признался в убийстве! Значит, передо мной появился конкретный противник. Но вот сил сражаться с одной из главных сил Республики у меня пока нет. Мог ли я атаковать Инквизитора, пока мы были «наедине»? Он же практически провоцировал на это!

Ага, «наедине»! Как будто неясно, что каждый мой шаг в этом полутемном помещении контролировался как минимум дюжиной арбалетчиков и толпой мушкетеров. Даже с моей недоразвитой чувствительностью я что-то такое чувствовал. Не то сдерживаемое дыхание, не то сердцебиения, не то просто запах пота нескольких дюжин человек, скрытых за фальш-панелями. Значит, буду искать более надежный случай. Но забывать о нападении не собираюсь!

На выходе ко мне подбежала Вика.

— Что там было? — встревоженно спросила она. — Тебя затребовал кто-то из начальства?

— Да, как ни странно. Интересовался личным впечатлениями от проделанной работы- отмахнулся я.

— Ругал за перерасход?

— Ты будешь смеяться, но даже хвалил за скорость и подробность доклада. И даже вроде бы обещал наградить всех непричастных. Мол, так положено. Ну, и просто по душам поговорили. Много интересного о себе узнал.

— Хорошее?

— И хорошего тоже немножко. В основном… другое. Но интересное. Ладно, скоро там нам в столовую идти? А то жрать хочется.

— Фи, барон! Слово «жрать» не входит в дворянский лексикон. Забывайте его!

— Забуду, если меня будут вовремя подкармливать. Идем в столовую? Или побежали?

И мы побежали, чтобы успеть к раздаче.

После ужина отыскал Крушельницкого, который, как всегда, сидел, уткнувшись в какую-то книжку. И заставил его человеческими словами рассказать, как создавать «щит» из своей стихии против дистанционных атак. Разумеется, в его изложении все оказалось совершенно не так, как в описании магистра, а намного проще. Я даже рискнул повторить, и за полчаса освоил главную идею. А уже отточить ее решил на завтрашнем занятии. А затем расстелил койку и улегся спать. Ну и что, что до отбоя еще оставалось время? Я лучше еще один интересный сон за это время посмотрю, а не буду пялится в учебники, догоняя пропущенные уроки, как предлагали Крушельницкий с Медведчуком.

Правда, сон оказался все же на «производственную тематику»: в нем появился мсье Шарль и на пальцах объяснил, в чем оба «учителя» оказались неправы. И что нужно сделать, чтобы преобразовать атакующую магическую технику в «щит». Ладно, завтра на уроке попробую. Усилием воли прогнал учителя фехтования, перевернулся на другой бок и взял, как говорится, «дело в свои руки».

И вот в этом оказался прав. Изгнав их сознания заумные теории магии, ввел себя в нужное состояние и… Сон с участием Цветка Сакуры оказался чудо, как хорош!

Глава 24

На следующий день, после разминки и завтрака, опять началась практическая отработка. Только теперь меня поставили в пару с «каменным» адептом, который начал забрасывать меня мелкими, но чрезвычайно острыми «каменными иглами».

Поначалу я пытался их «ловить-отбивать», как в сражении с Викой и Эллой. Но после дюжины «пропущенных», утыкавших костюм, попытался воплотить идею, которую навязывал тренер: создать «кокон» (для начала вокруг левой руки), который останавливал бы снаряды на подлете — хотя бы на расстоянии 1–2 вершка.

В результате получилась такая себе «варежка», состоящая из энергии, выходящей из левой ладони и формирующая такую себе «шишку». Точнее, что-то вроде «виноградной грозди». Чуть приспособившись, начал ловить «снаряды совершенно автоматически. А потом вдруг понял, что так могу перехватывать все снаряды, которые вижу, вроде каменных «стрелок» или осколков. Ну, если чуть усилюсь, смогу перехватывать стрелы или арбалетные болты (правда, до этого этапа мне еще далеко.) А как быть с невидимыми «воздушными кулаками», «фрезами» и прочим арсеналом, который просто невозможно увидеть?

В этот момент вспомнился странный сон. Там, кажется, приснившийся маэстро Шарль предлагал совершенно другой принцип! Но разве можно ориентироваться в реальном мире на приснившегося персонажа?

Попросив соперника (на этот раз это был малознакомый паренек) на минутку прерваться и изменить темп «стрельбы» на учебный. Затем стал в стойку, сосредоточился и запустил циркуляцию энергии по новому контуру. И ощутил новый, совершенно другой «кокон», покрывающий уже не левую руку, а все тело! Правда, расстояние до кожи составляло доли вершка и особо сильно запущенные «иглы» опять смогли прокалывать костюм, но это был уже совершенно другой уровень А количество вкладываемой энергии… это дело тренировки!

Постарался увеличить расход энергии. Пару минут все получалось, но вдруг в глазах потемнело, неловко взмахнул руками и запутался в ногах. А потом, кажется, не то сел на задницу, не то просто рухнул. Ну да, все понятно: обычное истощение. Причем испощилась не физическая сила, а та самая «энергия», вырабатываемая в «котле» дань-тянь. Странно, раньше вообще ее не чувствовал, и все было в порядке. А теперь ее почему-то резко стало не хватать для поддержания тела в сознании.

Ко мне тут де подскочил Клаус фон Арденнау, положил руку на горло и начал исследовать пульс. Как мне когда-то рассказывал инструктор Шарль, в восточной практике по пульсу проверяется не только его частота (а она у меня зашкаливала), но и энергия, наполненность, равномерность и еще десяток «второстепенных» параметров, по которым доктор и оценивает состояние пациента.

Затейливо выругавшись по-немецки, Арденнау подозвал санитаров с носилками. Мою сомлевшую тушку загрузили и отнесли быстрым шагом в санчасть. Где напоили свежезаваренным (видимо, рассчитывали на такие вот случаи!) сладким чаем со свежм бубликом. А затем подошел, потирая руки, и сам Арденнау.

— Итак, молодой человек, поздравляю Вас! Вы самостоятельно перешли на следующий уровень! Это удивительно! Уже в начале занятия, когда Вы вдруг начали четко следовать моим указаниям, и создали «ловчую перчатку», я удивился Вашим успехам! Это ведь практически предел для окончивших первый курс. Но создание «защитного кокона — это техника второго года обучения! Она требует не только специального умения управлять каналами силы, но и наличия большого резерва энергии. Чего у Вас, барон, пока что нет. Значит, первостепенна задача для Вас — развивать каналы и копить энергию. При обычной практике накопление мощности должно происходить постепенно, по мере тренировок. Вам же придется форсировать этот процесс, и для начала есть больше мучного и сладкого. А также пить горячий чай. И, возможно, кофий. Даже с конфетами.

— Вы велели вскипятить свежий чай и заказали бублики?

— Честно говоря, да. Я надеялся, что до этого дойдет у кого-то со второго или третьего года обучения. Ну, получилось еще лучше.

— Профессор, а какой должна быть зашита третьего уровня?

— Не вздумайте, барон! Вы, вон, на втором уровне чуть без сил не остались! Так что сперва я дам Вам упражнения на развитие котла и концентрацию энергии! Потом будете отрабатывать защиту типа «кокон». А дальше… дальше посмотрим. А сейчас давайте проверим, сможете ли самостоятельно встать.

Я медленно сел на койке и неуверенно поднялся на ноги. Осторожно повращал головой, борясь с головокружением. Сконцентрировался и проверил количество энергии в котле.

Энергии было преступно мало, но она была.

— Все нормально, — сообщил я. — Какая-то энергия имеется. Для обычной жизни достаточно.

— Маловато, конечно, но на первое время хватит. Пойдемте, покажу специальные упражнения для восстановления энергии. Не удивляйтесь, эти упражнения придумали Чинезиды, а потом адаптировали рыцарские ордена. Поэтому они выглядят немного специфически. Возьмите шпагу, она понадобиться.

И следующий час инструктор показывал мне забавный комплекс движений, состоящий из выпадов и блоков оружием, растяжек и плавной смены стоек. Правда, чем это может способствовать выработке энергии, я так и не понял. Но инструктору виднее.

Наверное, нужно будет еще раз лечь спать и вызвать в сон инструктора Шарля. Если уж он достиг того, что считается лучшим наемным убивцем в столице, то и это должен знать. Но сперва нужно укрепить «кокон». Вот этим и займусь.

Еле дождался перерыва на обед, рванул на раздачу. Удивил и Вику, и Элеонору, до верху забив поднос едой и сладостями. И заполнив «вкусняшками» почти всю поверхность стола. Но самое главное, сожрал практически все! По поводу чего Виктория подтвердила мой титул «жруна». А я подмигнул ей и страшным шепотом предупредил, что если и дальше буду так жрать, то нам придется отказаться от самой распространенной позы: раздавлю!

После обеда нас (офицерский состав) отправили группами на изучение различных, необходимых на войне, элементов: тактику поведения групп бойцов (от взводов до батальонов), методику использования артиллерии и построения маршевых колонн, борьбу с колдунами и многое прочее. А борьба «один на один», на шпагах и колдовских способностях — это уже не война, а крайнее состояние безысходности. Ведь воюют армии, а не одиночки! Чем, честно говоря, и отличаются «одаренные» от кадровых армейских. А мне приходится изучать обе стороны этой борьбы. И при этом не влезать в споры с преподавателями каждой из идеологий.

А после серии «мозгосушильных» занятий, где в наши головы в очередной раз вдалбливали особенности действий Афинского флота против эскадры Персов при каких-то там островах, пару тысяч лет назад, был объявлен урок танцев.

Ничего страшного для себя я в этом занятии не чувствовал, в отличие от многих однокурсников (того же Ионы Медведчука, например) танцы мне до последнего времени, по утверждению мадам Ламоль, давались легко. Поэтому я совершенно спокойно взял за руку Викторию и вышел с ней в центр зала. Музыку задавал клавесин, в исполнении помощницы преподавательницы. Мадам Лиона назвала один из модных салонных танцев, и мы двинулись в такт музыке. Главное в таких уроках было не сбиться с ритма и не перепутать фигуры. Что касается самих танцев… то даже не представляю себе, в какой момент бала следует получать удовольствие. Нет, ну правда! Движения совершенно механические и заученные, расстояние до партнера — вытянутая рука, да и касание только через платочек… Даже рассматривать партнершу не слишком интересно: платья, как предписано этикетом, полностью закрытые. Даже декольте. Хотя декольте как раз единственное, на что можно обращать внимание. Ну, на настоящем балу будут еще украшения. Я на секунду оторвал взгляд от приоткрытой груди партнерши (как будто я ее полностью не видел!) и взглянул в глаза супруги. И увидел в них какое-то странное чувство. Вроде затаенной боли. Так, а это еще что такое? Непорядок!

Чуть сильнее сдав пальцы на ее кисти, постарался сделать касание более чувственным. А далее что? А далее стараюсь рассмотреть за механическими «па» танца реальные движения. Как за стилизованными действиями при выполнении ката с оружием просматривается реальный бой.

Так, сперва робкое сближение, попытка обратить на себя внимание. Потом обещающий жест. Затем отход в сторону, как уступка взглядам со стороны. Затем более смелый натиск, уловить ответное согласие, потом увлечь партнершу в водоворот страсти поворотом, потом…

А это оказалось забавной практикой! Да и Вика, кажется, «поймала кураж» и начала подыгрывать, формально оставаясь в рамках классического танца. И когда мы уже, казалось бы, начали действовать в унисон, музыка вдруг оборвалась и недовольный голос мадам Лионы проворковал:

— Так, на этом остановимся! Семейства Мезенцевых, если я не ошибаюсь? У Вас что, давно совместного увольнения не было? А то я чувствую, что еще пару тактов, и вы начнете танцевать в горизонтальной плоскости и без одежды! Хотя бы однокурсников постеснялись, право слово! Еще раз повторяю, это салонный танец, и он выполняется в группе, в танцевальном зале, а не в вашей личной спальне! Хотя такой экспрессии при обычном школярском исполнении я еще не встречала. Строго говоря, это совершенно другой уровень. Такое я встречала только один раз. И в исполнении… не скажу кого, но это были выдающиеся фигуры. Да вы сами видите, какое впечатление произвели на окружающих!

Я с недоумением огляделся. Оказывается, мы были одни в центре зала, остальные жались по краям. И именно что «жались»: большинства дам плотно прижалось к своим кавалерам, а те плотно охватили ладонями выпуклости на телах партнерш. Да еще и форменные штаны на партнерах кок-то подозрительно топорщились. Чему дамы были совершенно не против, а некоторые откровенно терлись об эти выступающие части

— Простите, мадам Лиона, мы что-то делаем неправильно? Сбились с шага, перепутали «па»? — спросила, чуть смущаясь, Вика. — Мне показалось, что мы с бароном, наоборот, постарались вскрыть скрытый смысл данного салонного танца!

— Нет, дорогуша, вы ни в чем не ошиблись. Но вы уж слишком глубоко вскрыли смысл представленных фигур. Не стоит так больше делать… на людях. Это делает танец просто неприличным. Но вынуждена похвалить вас за то, что каким-то волшебным образом смогли заглянуть за грань, которая отделяет механическое повторение от художественного осмысления. Все остальные, вы поняли, надеюсь, что хотели нам пластикой показать танцоры? А теперь запомните: повторение фигур, которое вы пытаетесь освоить, это только первый этап любого танца. Но только усвоив их, вы сможете проникнуть в его душу. А душу танца вам только что наглядно продемонстрировали наши лидеры. Согласитесь, выглядела он более, чем интересно. Не правда ли?

Народ дружно и согласно замычал, а нас с Викой мадам Лиона вывела за границу танцевальной зоны И мы наблюдали, как толпа однокурсников пытается копировать стандартные движения. Вскоре она заявила, что все молодцы и все свободны, а нас с Викой оставила в зале. И заявила, что в Европе (или на Западе) был изобретен новый вид танца, который считается верхом неприличия: вальс! Но что для него уже пишутся совершенно отдельные музыкальные произведения, которые тут же входят в моду. А также, для него придумана особая форма одежды, особенно для женщин: вместо целомудренно-тяжеловесных одеяний используются воздушные, «летящие» ткани. И что сейчас она покажет нам основные фигуры этого танца для предстоящего бала. Так ка только мы двое сможем раскрыть перед собравшимися красоту нового танца. Пусть и шокировав их до потери сознания. Зато разговоров о новом танце будет до конца сезона, даже если Священный Синод вместе с Конгрегацией опять ополчится на танец!

Вот перспектива немного насолить святошам меня и вдохновила. И я смело согласился остаться на дополнительный урок. Правда, как быстро выяснилось, и новый танец того стоил. А когда мадам открыла перед Викторией зарисовки каких-то совершенно фантастических платьев, Вика тоже загорелась идеей стать звездой ближайшего бала.

А вечером, перед отбоем, я опять пристал к Крушельницкому, с просьбой еще раз, поподробнее объяснить метод защиты. Сказал ему, мол, тот метод что вчерне нарисовал он, изучают только на втором году. И пояснить, как можно увеличить «объем энергии в котле». На это Самуил задумчиво посмотрел на меня и переспросил, действительно ли его сырая, самодельная идея оказалась такой действенной?

Я ответил в том смысле, что попробовал ей следовать, и поразил инструктора. Правда, от недостатка энергии потерял сознание. Но это же побочный эффект, который преодолим, правда?

Самуил внимательно посмотрел мне в глаза. Видимо, пытался выяснить, где я соврал. Затем потряс головой и вытащил и-под подушки старую, скрученную в стопку, рукопись. Записанную странными значками!

— Это на старокитайском, — «успокоил» он меня. — Ты на буквы не смотри, я их сам не все понимаю. Тут главное — картинки!

Перевернул несколько листов и открыл картинку, где тело человека было окружено несколькими линиями. А затем, подсвечивая страницу светом от ладошки, начал с жаром объяснять смысл. На картинке, среди прочего, был выделен «котел», из которого через руки выходило две змеи. А в него входила только одна линия, идущая сверху вдоль позвоночника. На остальные линии он советовал не обращать внимания, и начал мне что-то втолковывать. Но я был совершенно не уверен, что его толкование имеет хоть что-то общее хоть с картинкой, хоть с реальностью. Поэтому отобрал у него рукопись и чуть полистал вперед. И увидел совершенно другую картинку, где тело старого китайца оплетали несколько линий. Образуя кокон. Вот это больше походило на то, что рисовал инструктор. Но источника, который бы мог подпитывать этот «котел», все равно не было.

— Слушай, Рэбе, дашь мне эту рукопись на выходные? — попросил я. — А вдруг я найду среди своих знакомых знатока старокитайского, а? — попросил я.

— Это вряд ли, — грустно покачал головой Рэбе. — Таких даже среди знатоков Талмуда не нашлось!

— Ты понимаешь, у меня такое ощущение, что я похожие рисунки уже видел, — соврал я в очередной раз. Но рассмотреть картинки на досуге очень уж хотелось. — А после увольнения я их тебе сразу же верну?

— Нет, не пойдет, — строго помотал головой упрямый Крушельницкий. Рукопись пойдет только вместе со мной!

— Ну и черт с тобой, — со злостью произнес я. — С тобой, так с тобой. Значит, идем в увольнение вместе! Но если что, пеняй на себя!

На этом и порешили: идем вчетвером. Я, Самуил, Вика и Элли.

Увольнение было только послезавтра, так что Вику я о еще одном госте предупрежу. Но в спальню пускать посторонних (Элли я таковой давно уже не считал) не намерен!

На следующий день все пошло по плану: на зарядке я пытался (безуспешно) применять упражнения, которые показал Арденнау. Затем была теория (на которой я пытался переходить с «варежки» на «кокон»). Затем практика, где я пытался защищаться, укрыв дагу «варежкой» (к концу занятия начало получаться) и подключать «кокон» (сразу отбросил, так как ничего не получилось). После обеда прошло занятие по тактике, и вся группа (включая Крушельницкого, Медведчука и графа Юрского) получила увольнительные. И мы дружно вышли из КПП Академии. А затем разошлись в разные стороны: мы вчетвером двинулись на Мойку, а Юрский с Медведчуком решили отправиться в гостиницу.

Глава 25

После ужина пригласил Самуила показать его свиток. Он неохотно разложил листы на столе.

— И что это? — недоуменно спросила Вика. — Это же просто медицинский трактат, да ещё и по внутренним болезням. Как медикам, он бы ещё и пригодился, если бы был на нормальном языке. Но он же на старинном варианте Чинезидского!

— А ты что, знаешь этот язык? — Удивился Крушельницкий, — но на нем же почти никто не говорит!

— Не знаю, но прочитать могу, хотяи с трудом, — ответила Вика, рассматривая текст. — но ты так и не сказал, зачем тебе это.

Я перелистнул пару страниц на нужную картинку.

— Смотри, вот тут какая-то связь между «котлом» и энергией. Вот она мен и заинтересовала. Учитель теории мне заявил, что при помощи энергии из «котла» можно создавать защиту от «магических» воздействий.

— Ну, тут сказано не совсем так. Но это же древняя система Чинезидов, у них все крутится вокруг этой энергии. В том числе лечение и защита. А это просто описание процесса.

— Ну, хорошо. А что тут описывается?

— Сформировать энергию в «котле» и запустить по каналам, через ладони, к месту заболевания. Но на практике такое не получается, я пробовала! Не хватает энергии.

— Ну, это пока. А после увеличения количества энергии в котле будет получаться и лечение, и защита. Я пробовал! Дело только в том, чтобы собрать побольше энергии в «котле». Вот это я и хотел бы выяснить из этого манускрипта. Тут точно такое должно быть. Давай искать лучше!

— Погоди, ты сказал, что смог освоить новый вид защиты. Сможешь показать?

— Конечно! Только общего количества энергии не хватает, так что чуть сознание не потерял. Говорит, что запас энергии должен, по идее, потихоньку расти и выростать ко 2–3 году обучения. А после этого удастся создавать не просто «ловушки» для чужих атак, но и полную защиту. Но на это нужно очень много энергии черпать из «котла», чтобы постоянно был запас.

Тем временем Элли, подойдя к столику, задумчиво начала листать манускрипт. Там, дальше, пошли более сложные картинки, некоторые из которых напоминали не только «лечение», но и системы защиты.

— А это что за узлы на позвоночнике? — спросила она у Вики. — По виду, такие же «котлы», как и нижний, но расположенные выше.

— Это? — переспросила Вика. — Как здесь написано, это «второстепенные» узлы, в которых накапливается энергия. Их сила используется для лечения специфических болезней…

— То есть, в них тоже скапливается какая-то «сила»? Значит, её тоже можно использовать, если нужно просто усилить…

— Элли, ты гений — закричал я. — получается, один из способов усиления — брать энергию не только из главного, но и из второстепенных «котлов»! Нужно будет попробовать, на следующей тренировке.

— Если только не сдохнешь, черпая столь специфические энергию из своего организма, — с сомнением произнесла Элли.

— Все это хорошо, — проговорил Крушельницкий. Осталось ответить на последний, простой вопрос: откуда изначально берётся эта самая «сила», или «энергия»?

— Ну, не знаю, как у других обладателей «дара». Возможно, и правда нужны многократные повторения упражнений и все такое. Но у нас есть свой, персональный источник этой самой силы. — много значительно поглядывая на меня, заявила Вика. — И мы не собираемся терять время на пустые разговоры, пока есть свободное время.

Она взяла меня за руку и протянула к себе. А Элеонора тем временем взяла за руку нашего Самуила.

— Рэбе, у меня к тебе серьёзный вопрос, — сказала она. — Что ты знаешь о физической любви? Которая между мужчиной и женщиной?

С этими словами она подошла вплотную к Крушельницкому и положила его ладонь на свою грудь.

— Я все о ней знаю! — заявил Рэбе, чуть смутившись. — Просто не занимался ею никогда.

— Ну пойдём, покажу. Это, кстати, самый простой, быстрый и приятный способ пополнить свою «колдовскую силу». Во всяком случае, между одаренными. Вот и проверим, что будет, если один из партнёров лишён этого «дара».

И она увлекла Рэбе за собой, ухватив за топорщащиеся спереди штаны. А я подхватил Вику на руки и отнёс в спальную комнату.

А там мы почти сразу начали изо всех сил увеличивать друг другу «колдовскую силу». А я, вспоминая услышанные уроки, попытался не только «запасать» силу, но и «делиться» ею в процессе. Судя по картинке и издаваемым звукам, партнерше такой подход более, чем понравился, и я получил целый фонтан эмоций. Так что угомонились мы только к утру. И выползли из спальни, одевшись весьма условно.

А в столовой, где Надежда уже накрыла кофий, обнаружили Рэбе и Сосульку, одетых только в накинутые простыни.

Но смутился я не успел. Меня опередила Сосулька.

— А вы шумные ребята! — заявила она. — Надеюсь, вы уже сходили в мыльню. Теперь наша с Рэбе очередь, согласны?

Затем бесцеремонно спросила простынь, обтерлась ей и двинулась в сторону спальни, оставив простынь валяться на полу. Следом за ней, не отрывая взгляда от её обнажённой спины и ягодиц, как сомнамбула, двинулся Рэбе.

— Ничто, пойдём с ними вместе или подождем здесь, пока они там кончат? — спросила Вика.

Я предпочёл обожать минут пять, а затем увлек Вику вслед за собой. Увидел Рэбе и Эллу, сопящими на правой скамейке и пошёл к противоположной. Зачерпнул в лейку тёплой воды и начал поливать разлегшуюся на лавке Вику. Затем намылил ей спину, ноги и все, находящееся между спиной и ногами, и начал разминать круговыми движениями, вспоминая уроки массажа, о которых рассказывал маэстро Шарль. Когда решил, что довёл до нужной кондиции спину, перевернул Вику и начал массаж с другой стороны, уделяя особое внимание животу, ногам и груди.

И только размяв партнершу до кондиции «мягкого теста», приподнял тело, устроил её ноги на своих плечах и вдумчиво приступил к «основному этапу» семейного общения. Не забывая при этом о циркуляции силы в «котле» и прямой передаче энергии. А также попытался настроить «прием» энергии в процессе. И вдруг, в момент наивысший напряжения, вдоль позвоночника как будто вонзили острую раскалённую иглу. Но я ухитрился не прекратить с перепугу фрикции, и сплошная боль быстро утихла, оставив «очаговую». Насколько я помню, центрі боли оказались именно в тех местах, где располагался «дополнительные» котлы, или «чакры», согласно Чинезидской рукописи. А может быть, мне просто так показалось. Но меньше, чем через минуту во мне как будто появились «дополнительные силы».

Правда, продержался я на этом «допинге» недолго. Минут пять, максимум. А потом все закончилось, хотя и достаточно бурно.

Опустив партнершу на лавку, отправился обмываться. И как только успел вытереться насухо, в дверь постучала Надя, сообщая, что утренний кофий опять готов. Вот за что я ценю эфиопскую служанку, так это за умение заваривать кофий. Честно говоря, я и Вику пытался заставить обжаривать и молоть зерна и заваривать напиток, и даже специальные сосуды («джезвы» или «турки») прибрел. И даже сам пытался что-то делать, но без особого результата. А Викина эфиопка (или Абиссинка, если следовать новой моде) все равно делает кофий лучше. Колдовство какое-то!

Взбодрившись маленькой чашечкой почти черного напитка, мы с Викой (а также Крушельницкий и Элеонора) выбрались на набережную, быстро поймали лихача и отправились в Академию. Появившись в казарме, обнаружили всю нашу команду уже на месте. А потом все вместе отправились на занятия.

На этот раз магистр Гаркилд поставил меня спарринговаться с курсантом третьего года. Официально предупредив, что на этот раз дуэль должна идти в полную силу, с применением всего арсенала — нападающего, защитного и магического.

Начало прошло достаточно стандартно. Укол-защита-уход-парирование-смена стоек… даже дагу вводить в борьбу почти не пришлось. Тем более, что партнер не использовал второе оружие (щит или кинжал) в качестве дополнительного. Затем партнер начал вторую атаку, и вдруг на миг прервался и взмахнул левой рукой, как будто швырнув мне в грудь что-то. Парировать я не успевал, и даже не увидел атакующего агента. Ни огонька, ни сосульки, или даже завихрения воздуха, как при уларе «воздушных кулаков». Но чем-то мне это движение не понравилось. И усилием не то воли, не то сознания, не то силы духа, выбросил перед грудью пучок энергии, сформировав из пучка что-то вроде «зонтика», который тут же окрасился в радужные цвета под действием чужой энергии. Отдельные «брызги» разлетелись а разные стороны, и одна такая «капелька» вонзилась в бицепс левой руки. Сгибатель тотчас расслабился и рука с дагой свободно повисла. Но с правой рукой все было в порядке. Поэтому я тут же нанес укол в грудь расслабившемуся, в ожидании результата атаки, сопернику.

Чему тот, судя по поведению, сильно удивился. Похоже, его невидимый «удар» должен был, как минимум, полностью расслабить все мои мышцы. А то и нарушить деятельность внутренних органов. Так что ответный удар был для него совершенно неожиданным — он даже заранее опустил свою шпагу, настолько был уверен в эффективности своей атаки. Или полностью выложился, так что сил на дальнейшее наступление у него не было.

Но, как бы там ни было, победа оказалась за мной, а соперника ухватили санитары, которые крутились поблизости. А ко мне подскочил удивленный магистр Гаркилд.

— Барон? Как себя чувствуете?

— Так себе, Иероним Федорович, — честно ответил я. — Дьявол подери, но я не собирался серьезно ранить соперника. Он, честное слово, сам нарвался! Совершенно забыл в какой-то момент о защите! Должен был среагировать на простой прямой укол! Не понимаю, что с ним случилось.

— А как Ваша рука?

— А что рука? Нормально с ней все, — я как раз разминал локоть, сунув шпагу в ножны. — На пару секунд ослабла, но уже пришла в норму. Готов к следующему сопернику.

— А как Ваш запас энергии? Скажу честно, после такой атаки и курсанты более старших курсов не всегда поднимаются. А как Вам удалось отразить атаку? Совершенно необычный щит!

Это даже не «кокон», который изучают на втором году обучения. Я такого даже сам ни разу не видел. Так как там с запасом энергии?

— Нормально все с запасом, — оценил я наполнение «котла». — А откуда взялся этот «всплеск», даже не знаю. Получается, я совершенно интуитивно поставил защиту… а от чего я поставил защиту, Иероним Федорович? Я как-то даже понять не успел.

— Защитился ты от сильной ментальной атаки. Она должна была, как минимум, все твои мышцы в кисель превратить! Во всяком случае, его однокурсники с трудом от такой атаки защищаются. Точнее, уходят от нее. Но не все и ценой значительной потери силы. Да, интересный вариант подсказал Клаус Павлович. Он с Вами по какой-то особой методике занимается?

— Похоже, что да. Называется «испугай обучаемого до усрачки». И мне приходится каждый раз выпрыгивать из шкуры, чтобы справится с очередным заданием. А может быть, просто мстит мне за то, что я узнал его секретный метод усиления личной колдовской силы, и даже сумел перекупить его персонального инструктора.

— Вы занимаетесь с его личным инструктором? И как она Вам?

— Нет, всего один урок и самые основы. Все-таки очень дорого стоят такие уроки. Но результат уже виден!

— Да уж, с этим не поспоришь. Ну что ж, продолжайте тренироваться. А я займусь пока другими курсантами.

Он отошел, а я, чуть отдохнув, принялся отрабатывать стандартные уколы из разных позиций на чучелах. Все равно ведь делать нечего! Пытаясь время от времени запустить в них «магический удар» левой рукой.

Больше ни в тот день, ни в остальную неделю, до Бала, никаких происшествий не случилось. Если не считать повышенного интереса ко мне со стороны курсантов третьего года. Оказалось, что моего «спарринг партнера» мало кто любил, ведь с его «даром» мало кто мог справиться. А я уложил его к целителям на насколько дней! В результате стал своего рода достопримечательностью. На этом уровне и провел остаток недели.

Вика при этом целыми вечерами проводили со швеями, выбирая ткани и фасоны: оказалось, эти вещи взаимно связаны. Даже меня при этом часто вечерами выдергивали на измерения, примерку и показ различных картинок. Причем мое безразличие к изображениям доводило почему-то швей и портних чуть ли не до слез. Было бы чего реветь! Тут мне стоило бы посочувствовать.

Но, наконец, неделя подошла к концу. И было объявлено о начале традиционного Академического Бала. Да, именно с большой буквы, так как это оказалось общегородским событием. Которое, по слухам, собирался посетить кто-то из свиты Генерального Секретаря.

Не исключено, что кто-то уже задумался о полной несовместимости понятий «дворянство» и «Генеральный Секретарь». Подразумевающее «Власть Советов». На самом деле ничего странного в такой комбинации нет. Да, в первые годы после «Великой Революции», которое один известный поэт назвал «Русским бунтом», противоречие біло. Имелись все его приметы: «бессмысленный» и «беспощадный». Когда толпа люмпена, объединенная представителями «Народной Воли» уничтожали прежде всего дворян, затем заводчиков (справедливо считая их виновниками разорения деревенского уклада), кабатчиков и купцов (с банками, построенными в форме небольших крепостей, толпы народа справиться не могли), а потом и зажиточных крестьян. Но боевой задор быстро сошел на нет, а остатки были подавлены сторонниками Первого Секретаря, подобравшими упавшую на землю власть. А затем оказалось, что в дворянских семьях внезапно появились «одаренные», и в результате даже один человек оказался способен уничтожить неорганизованную толпу, вооруженную преимущественно шанцевым и сельскохозяйственным инструментом.

А потом правительство «Первого Секретаря» протянуло «руку помощи» дворянству, создав «ударно-штурмовые батальоны», для разгона противников центральной власти. На стороне власти выступили и «красные комиссары», организовавшие собственные полу-партизанские отряды и соединения. В результате всего через каких-то 50–70 лет накал гражданской войны, вызванной «Указом об освобождении крестьянства», сошел на нет. «Советы» были преобразованы в совещательные органы при городских и территориальных органах власти, где заправляли сельские само-организованные громады и промышленные конгломерации, но под руководством оставшихся высокопоставленных дворян, графов или герцогов. Им и принадлежит сейчас реальная власть в стране. А уже этими «советами» управляет «Генеральный секретарь» вместе со своим «Центральным комитетом».

А также одной из ветвей власти вынуждено стала Гвардия, кузницей кадров для которой и является Академия. Разумеется, за время «Великой Революции», которая смела старую Империю, было уничтожено большинства самых работящих и инициативных работников. А также была разрушена и уничтожена большая часть промышленности. Что, разумеется, откинуло передовую (когда-то) Империю на уровень Африканских стран. А также привело к росту и засилью мракобесия, вроде святош и даже появлению Священной Конгрегации, ставшей мощным тормозом на пути прогресса. И только поддержка Гвардии позволила сохранить (и то, не полностью) границы страны в прежних пределах. Дело в том, что в других странах также появилось множество «одаренных». Которые стали «магами» или объединились в боевые ордена.

Хотя, по некоторым исследованиям, больше всего «одаренных появилось именно вокруг старой столицы России — Москвы. Существовало мнение, что в одном из хранилищ Старого Города вскрыли какое-то хранилище с древним артефактом, благодаря которому и возникло «поле», раскрывшие древние силы во многих людях. И так получилось, что большинство «одаренных» в древние времена проявляли скрытые способности другими способами, добившись попадания в «элиту». И вот у этих людей, получивших теми или другими способами дворянское звание, и открылись новые способности. И некоторые успели ими воспользоваться в критической ситуации.

Но это все история и теория. А все усилия сегодня направлены на организацию Бала. Куда, в качестве зрителей, и должна набиться вся городская элита.

Глава 26

Хотя бал был назначен на вечер, суета началась уже после обеда. Народ забросил все аудитории (преподаватели в том числе) и рванулся примерять и подгонять костюмы. Вот никогда не понимал, что такое «наводить красоту», но и мне пришлось подчиниться требованиям модисток. Меня «втиснули» в ужасно тесные штаны из тончайшей кожи. Для этого пришлось даже снять нижнее белье, типа «кальсон», так что новые штаны облепили меня как еще один слой кожи, подчеркивая буквально не только каждую мышцу, но и все элементы, так сказать, «анатомии». Для которой опытными модистками был выполнен специфический «гульфик».

Затем на меня нацепили просторную шелковую рубаху со множеством рюшечек и кружев, в особенности в районе воротника и манжет. А род конец меня вбили в блестящие черные туфли с крайне неудобными узкими носками. Это уже дань моде, и ничего здесь не сделаешь.

Но это оказалось мелочью, по сравнению с тем, как пришлось пострадать Вике. Ее платье было совершенно нового стиля. Прежде всего, в глаза бросалось даже не декольте. В современной моде максимально обнажать грудь, чтобы наружу торчали не только ареолы, но даже соски, стало чуть ли не стандартом. Но у Вики грудь была… наверное, прикрыта. Но настолько тонким материалом, что и форму, и цвет и структуру кожи он даже не скрывал. А еще живот и грудь не скрывал жесткий корсет. Но значительно больше платье открывало ноги! Тонкая легкая ткань свободно «стекала» вниз, обтекая ноги, да плюс дополнялся множеством разрезов, идущих от подола чуть ли не до талии. И при резком повороте все эти «лепестки» поднимались вверх, на секунду открывая взору все, находящееся под платьем. Тогда как существующая мода рекомендовала скрывать ноги и заднюю часть женщины под широкими и тяжелыми юбками.

Но самым главным новшеством в ее костюме оказались туфли. Прежде всего, они были блестящие. Во-вторых, не закрытые, а созданные как будто из блестящих «ниточек», покрытых блестящими «капельками». Но самое главное, они были высокими! У них были длинные и тонкие каблуки. Прибавлявшие ей почти вершок роста, так что она оказывалась на этих каблуках выше меня, что непривычно. Да и сами ноги оказывались визуально намного длиннее. Сомневаюсь, что такая обувь когда-нибудь войдет в моду: смотрится-то она красиво, но по сути является не обувью, а устройством для пыток. А по пересеченной местности (да и по обычной брусчатке) ходить на таких каблуках просто невозможно. Подобная обувь может (и то с трудом) использоваться только на гладком паркете танцевального зала. Ну, и инженерная работа должна быть проделана на таких каблуках громадная: попробуй-ка удержи такую конструкцию при движении и нагрузках!

Но Вика, казалось, не замечала неудобства и сложностей: она буквально светилась изнутри, демонстрируя танцевальный костюм!

Тем временем, в актовом зале Академии собирались гости. Из нашей комнатки, расположенной на балконе второго этажа, вся толпа была как на ладони. И непонятно, от чего блеска было больше6 от украшений на платьях и в прическах дам, или от орденов, украшающих мундиры кавалеров. А в уголке я заметил чисто белые сутаны, принадлежащие верхушке «Священной Конгрегации». А они-то здесь к чему? За «чистотой помыслов» следят, что ли? Хотя Вика смотрела в этот угол без трепета, мне, при взгляде на эту кучку людей, держащуюся обособленно, становилось не по себе. Но вот, наконец, вышел ректор Академии и зачитал обязательную скучную речь. Насчет того, что вы сейчас увидите будущее нашей Гвардии и следующую смену наших героев, которые смогут защитить наше общество, культуру и веру от нападок… В общем, обязательная официальная ерунда и пустословие. После этого начался Бал, и курсанты вывели на центр зала партнерш, демонстрируя знание классических бальных танцев.

Все это было, конечно, красиво, но слишком уж, на мой взгляд, статично и стандартно. Хотя большинство пришедшей женской аудитории внимательно следила (прикрываясь веерами) на курсантов, о чем-то перешептываясь.

Посреди балета (который почему-то назывался Марлезонским) к нам в комнатку ворвалась мадам Лиона, преподаватель танцев.

— А вы чего здесь сидите? Через пару минут ваш парный танец. Вы готовы?

— Всегда готовы! — дурашливо ответил я старинным девизом скаутов. — А что может пойти не так, если у партнерши не сломается каблук?

— Какой каблук! — возмутилась Виктория. — обувь укреплена тремя уровнями магии! Там нечему ломаться. Ты, главное, в ногах не запутайся!

— Ну, тогда все в порядке, — кивнул я. — Мы готовы. Или что-то изменилось?

— Честно говоря, изменилось, — кивнула леди Лиона. — Нас посетила делегация от Священной Конгрегации, во главе с Магистром. Именно они, как известно, являются самыми яростными противниками всех новшеств в танцах. А если еще и учесть Ваши костюмы… я пойму, если вы откажетесь выступать…

— Еще чего! — фыркнул я. — Зря мы целую неделю фигуры разучивали, да еще и в этой одежде парились! Конечно, мы будем выступать! А если кому-то не понравится, то это его проблема! Правда, Вика?

И мы двинулись вниз, в главный зал.

Мадам Лиона побежала вперед. И, как только после музыки послышались вежливые аплодисменты, мы услышали её голос:

— Только что Вы, уважаемые гости, увидели умение наших курсантов поддерживать классические танцы во время любого официального бала. И убедились, что они не посрамят честь выпускников Академии. Но должна отметить, что в соседних странах изобретаются и новые танцы, которые пока не приняты на наших Ассамблеях. Эти танцы понемногу проникают и на наши праздники, несмотря на то, что не все эти новинки одобряют. Но наши курсанты не боятся нового и смело встречают его во всеоружии. Встречайте и вы одну из лучших пар среди наших курсантов, уже отмеченных высокими оценками командования и первых лиц государства: Виктория и Афанасий покажут вам новинку, проникающую к нам из-за границ. Вальс!

Мы с Викой двинулись из боковых дверей к центру зала, под оценивающими взглядами высокопоставленных гостей. Большинство взглядов мужчин были, ожидаемо, прикованы к Вике. Причем не к платью, а к фигуре и походке. И я чуть ли не слышал, как из сомкнутых челюстей капает слюна. А вот большинство женских взглядов буквально согревали мне задницу, обтянутую тонкими штанами. А если учесть, что большинство присутствующих женщин (как и мужчин) является одаренными, то материальность взглядов не вызывала сомнений. Как и возможность того, что моя задница вспыхнет под «горячими» взглядами. Хотя раньше должна о бы вспыхнуть платье на Вике!

Выйдя в центр, протянул правую руку, в которую вложила ладонь Вика. А затем придвинулся почти вплотную и под дружный вздох толпы, левой обнял партнершу за талию. Заиграла музыка, отсчитав про себя «Раз-Два-Три» двинулся, увлекая партнершу. Буквально со второго-третьего такта мысли о «технике» вылетели из головы. Просто играла музыка, я смотрел в сияющие глаза партнерши, и мы кружили по залу. А потом мы, не сговариваясь, начали импровизировать: пару раз я отпускал партнершу, чтобы просто покружиться. А если добавить немного «электриума» к ее платью, то лепестки разлетались еще шире, открывая стройные ножки до самой талии, и открывая нескромным взглядам нижнее белье, сплетенное из белоснежных кружев. А также стройные икры, сильные бедра и тугие ягодицы. Не уверен, что эти «па» включаются в классический вальс, но нам эти «шалости» нравились, разгоняя кровь и улучшая настроение. Наконец, музыка закончилась и нам пришлось остановиться. И неожиданно нас накрыло волной аплодисментов. Намного более сильной, чем у предыдущих «исполнителей». Остановившись посреди зала, мы раскланялись во все стороны.

Тут же к нам подбежала мадам Лиона, и начала что-то талдычить про «невиданный успех» и про то, что на этот танец к нам уже записалась целая очередь из дам и, особенно, кавалеров. И что отказывать «таким людям» неприлично. Она подвела меня к группе роскошных девушек, а Вику — к группе молодых людей. Музыканты снова запустили ту же мелодию, и мне пришлось обучать движениям девушек из «золотой молодежи. Не скажу, что большинство пришлось «тащить» по залу — большинства девушек легко воспринимали структуру танца. Все-таки частные уроки танцев, гимнастики и фехтования дают отличную базу для новых движений. Оглядев тайком зал, я нигде не увидел мерзких белоснежных ряс: представители Конгрегации предпочли исчезнуть из зала, сделав вид, что не замечают «нарушения морали».

Оттанцевав пять-десять туров с разными партнерами, внезапно обнаружил, что в «секретном карманчике» рубахи лежат полдюжины визитных карточек довольно известных фамилий. Я лаже не заметил, как они там оказались.

Раскланявшись с партнершами, нашел взглядом Вику, которая тоже только что рассталась с очередным партнером.

— Демоны знают, что — устало фыркнула она. — Эти «благородные кавалеры» — просто какие-то свиньи! Постоянно норовят опустить руку с талии пониже А эта их привычка засовывать визитки в декольте, вообще какой-то ужас. Все сиськи покололи острыми краями. Никакого понятия о приличиях! Ну, слава богу, что теперь нас в покое оставили и начали дуг с другом танцевать, и с другими курсантами и курсантками. Движения-то простые. Большинство быстро учится. Пошли в фуршетный зал, чего-нибудь пожрем.

— Фи, баронесса, что за выражения?

— Сам попробуй час на каблуках с разными свиньями покрутиться, да при этом улыбаться каждому. Небось, у круче начнешь ругаться. Тебе-то хорошо, ты исключительно с молодыми барышнями танцевал!

— Если ты думаешь, что это уменьшило количества щипков на моей заднице, вынужден тебя огорчить. Теперь придется тебе делать мне массаж ягодиц, чтобы я хотя бы сидеть мог

— Тебе тоже? Ну ладно, потом сравним, у кого задница больше пострадала. А пока быстро пойдем перекусим, пока я тебя не покусала!

В фуршетном зале мы тут же подошли к столу раздачи, по пути перехватив пару первокурсников с бокалами шипучего вина — кажется, Анжуйского. Но я особо не оценил вкус, так как большую часть времени не только охотился за закусками, но и охранял задницу Вики от сальных взглядов и шаловливых рук соседей. Причем она на подобные действия почти не реагировала. А я почему-то психовал. Но вскоре обратил внимание, что уже и сам без отвращения ощущаю женские поглаживания на своей заднице. А также изредка прижимающиеся к спине упругие гуди.

Вот, оказывается, каким образом действует на окружающих красивая одежда! А я и не знал, оставаясь без такого приятного бонуса. Хотя пару раз моей задницей интересовались и представители мужского пола, со странными повадками. От таких я старался побыстрее отделаться. И сцеплял зубы, чтобы не вызвать этих типов на дуэль. Видимо, это как-то отражалось на моих глазах, так что обычно хватало одного взгляда, чтобы эти типы отстали. С женщинами было сложнее, уж не знаю, почему.

Наконец, слегка утолив голод, мы двинулись обратно в танцевальный зал. И вдруг увидели в коридоре, перед входом в зал, целую гору широких юбок различных цветов и фасонов. Немного удивившись, вошли в зал. И с удивлением увидел посреди зала вальсирующие пары, состояшие из курсантов и странных девушек. Странных потому, что у многих девушек вместо пышных широких юбок были юбки длинные, гладкие и средней длины. У некоторых даже выше колен — ужасное, невиданное нарушение этикета!

— Это еще что такое? — спросил я у Вики.

— Темнота, — бросила та. — Совершенно не разбираешься в нижнем белье! Это юбки, которые надеваются под основную! Причем это не «нижние», а «промежуточные». Ходить в них допускается по дому, среди домочадцев. В приличном обществе это, конечно, недопустимо. Но обрати внимание на контингент тех, кто решился выучить новый танец в такой форме одежды. Молодые девчонки. Видимо, студентки Мариинки. В смысле, балетной школы. Артистки, в общем. Приехали с парнями из Академии знакомиться. А тут такой бонус — делать это сподручнее без юбки! Уверена, что завтра с утра многие из них с удивлением обнаружат себя в койках парней вашей общаги! Кстати, а ты как относишься к идее уединиться в каком-нибудь алькове прямо в Академии, не уходя в дормиторий? Здесь до утра сплошной бардак будет! Или сперва пойдем еще немного выпьем?

И мы немного потанцевали, затем вернулись в фуршетный зал, перекусили и отправились искать уютный и незанятый пуфик на втором этаже. И задержались там почти до подъема.

А утром нашли комнату, где переодевались перед выступлением, оделись в форму и отправились в дормиторий или, исходя и специфики учебного заведения, по казармам.

На входе в мужскую казарму пришлось уступить место небольшой стайке разнообразно и очень специфически одетых (точнее, раздетых) девушек. А войдя в наш кубрик на четверых, наткнулся на многозначительно хмыкающих, распираемых какой-то новостью, соседей.

На вопрос «ну, и как прошел Бал?» получил молчаливые взгляды в сторону Медведчука. И путем несложных опросов узнал, что утром в его койке обнаружилась миниатюрная полу-раздетая брюнетка. Которая на вопрос: «Ты кто?» непредсказуемо ответила «А где я?» Причем, кто она и как здесь оказалась (и кто ее с собой привел), не смог ответить никто из присутствующих. Непонятным оставалось и многое другое: например, почему девушка была не полностью голая, и как она оказалась в койке Медведчука? Ведь он, благодаря крестьянскому воспитанию (и его собственным признаниям) знал только два способа расположить к себе девушку: передом и задом.

Не успел я освоиться и начать делиться впечатлениями о вчерашнем, как в кубрик ворвался Морда и скомандовал приказным тоном:

— Так, отряд, слушай мою команду! Через десять минут построение в парадной форме на плацу перед входом в казарму! Бегом, сам Ректор требует!

— Для чего? — логично поинтересовался Крушельницкий.

— А для чего обычно начальство вызывает? Пряники раздавать будет! А то сами на помните, что вчера на Бале творили?

— Да ничего мы н творили!

— Ну, Вы втроем может и ничего выдающегося, а вои Искр точно вчера на важной мозоли одного из власть имущих оттоптался на славу! А наказание (как и награждение) у нас дело коллективное! Огребать все будут! Десять минут!

— Десять минут нереально, — пробормотал Длинный. — Парадка хранится в каптерке, а не в комнате. Нужно еще унтера найти и растолкать. Так что половина склянки, не меньше!

— Ладно, одевайтесь не спеша. А я пойду женскую часть отряда потороплю. Тем тоже не меньше времени потребуется. Но построение на плацу!

И Морда ушел, а мы отправились искать каптерщика. Который оказался на месте, и наши парадные одежды почти в порядке, даже гладить сильно не пришлось. Так что вышли на плац даже раньше положенного. А вскоре подтянулись и Светлячок с Сосулькой. Оказалось, самым сложным оказалось вытолкать из их кубрика какого-то мужика, которого «сняла» вчера Сосулька. Но совместными усилиями с Мордой это удалось сделать достаточно быстро. Бонусом оказался спуск полуодетого «джентльмена» с лестницы в исполнении того же Морды. Под аплодисменты всей общаги.

А после этого мы вместе, строем, отправились в административный корпус.

Как оказалось, в приемной ректора нас уже ждали, и немедленно пригласили внутрь, пред светлые очи самого герцога Александрова.

— А, тот самый супер-отряд под руководством Матвея Максимилиановича Воробьева? — строго спросил герцог. — С утра Вас жду. Точнее, разговор с Его Преосвященством у меня был еще вчера, и попались бы вы мне после этой беседы, тональность нашей беседы была бы совершенно другой. Хотя результат, хвала Богам, предопределяет не Священная Конгрегация. Афанасий Матвеевич, Вы специально задались целью выводить главу Конгрегации из себя? Или это у Вас само собой получается?

Впрочем, наш с ним разговор теперь уже дело прошлое. Вы знаете, надеюсь, что в Республике главным информационным рупором Центрального Совета является Газета «Искра»? И что без рецензии Генерального Секретаря не выходит ни один номер? И что один из первых экземпляров доставляют из типографии, в том числе, и мне? Ну, так ознакомьтесь-ка с материалом о вчерашнем Бале в нашей Академии! Редакторская статья, с гравюрой, на втором развороте! Сегодня эту статью прочтет весь город. А через неделю тиражи достигнут самых глухих уголков Республики! В том числе Вашего любимого Воронежа! Ведь Вы с женой, барон, оттуда к нам прибыли? Ну, вот и ознакомьтесь, что пишет о вчерашних художествах центральная пресса!

Глава 27

Подойдя к столу, Морда набрал в грудь воздуха и открыл вторую страницу. И мы сразу увидели редакционную статью. Точнее, гравюру к ней в четверть страницы. На которой были изображены мы с Викой. Тонкими линиями, но совершенно понятно. Хороший рисунок, на мой взгляд. А потом я сконцентрировался на самой статье. Она, внезапно, оказалась совершенно не ругательной, а совсем даже наоборот. Неизвестный корреспондент взахлеб рассказывал о «внезапно чудесном вечере», устроенном в Академии. И что «обычно скучное и стандартизованное мероприятие» лично ректор Академии превратил в «самое замечательное событие этой осени». И во многом это произошло благодаря тому, что «новая кровь» Академии (в лице ее лучших курсантов) рискнула представить высшей элите света новейший танец — ВАЛЬС. И при этом рискнули показать присутствующим новейшую мужскую, и особенно женскую моду! Которая тут же была подхвачена… ла-ла-ла и все в этом стиле.

Быстро пробежав глазами статью, я не нашел в ней никакой критики, ни в адрес начальства Академии, ни в свой лично. И непонимающе уставился на Ректора.

— А… Григорий Игнатьевич, а при чем тут Конгрегация? — тупо спросил я у Ректора.

— А ни при чем! В статье изложено мнение Генерального Секретаря. А Епиcкоп высказывал свое личное мнение. На которое я, исходя из существующих реалий, могу наплевать из этого вот окна! А Вы, барон, хоть и завуалировано, но названы в статье одним из «выдающихся героев, недавно вернувшимся из дальнего ответственного похода». Да еще и «заслужившего государственную награду». То есть какие-то слухи в обществе уже ходят о Вашей командировке. Значит, заслуги Вашей команды должны быть оценены по заслугам! Так что команда, стройся! И главную заслугу, а также знак «За отличие» получает ваш командир, Максим Максимилианович Воробьев!

— Служу Республике! — рявкнул Морда, принимая из рук Ректора коробочку из полированного дерева.

— Затем награду получает заместитель командира, граф Юрский, Иван Семенович! Награда, конечно, немного не соответствует титулу, но Солдатский Крест Второй Степени это хорошее начало службы.

— Служу Республике! — рявкнул Длинный, выпятив грудь.

— Остальные также не обойдутся без наград, — пообещал ректор, — Остальные, подходите по одному, включая лекарей. Каждый получит Солдатский Крест Первой Степени.

— Служим Республике! — не в такт рявкнули мы и чуть ли не толпой ринулись к столу, расхватывая одинаковые коробочки. Но крепить к мундирам пока не стали. И правильно сделали, так как поступила вводная: проконсультироваться у командира, где и как именно положено крепить награды на парадке, согласно устава. И чем их заменять на обычном обмундировании. А затем поступила команда «разойдись», и мы толпой вывалились из кабинета и отправились в мужской кубрик. Где Морда начал отмерять линейкой расстояния от пуговиц и воротничка, для крепления награды. И отправил Толстого в солдатский «чипок» за нашивками на повседневную форму. А увидев, как Рэбе мечтательно играется прикрепленным крестиком, заметил:

— Кстати, знаете, как называется мой «Знак» в народе? «Орден Сутулого»! Так как выдается чаще всего просто за выслугу определенного количества лет без взысканий. А вот ваши солдатские «кресты» ценятся в войсках куда выше! Их выдают за особые боевые заслуги. И среди боевых товарищей такие кресты называются «Слабоумие и Отвага», ведь обычно их вручают тем, кто выполнил задание, за которое разумные люди даже не берутся. Да еще и выжили после выполнения этой операции. Так что можете гордиться!

— Но ведь по факту задание выполнили только двое из нас (как и танцевальную программу). Почему их никак не выделили? — спросил Рэбе.

— Еще раз повторяю, вы сейчас в армии, — рассудительно ответил Морда. — Поэтому награждают и наказывают здесь всех вместе. И по старшинству, а не по участию. Так что не рвитесь совершать подвиги. Все равно никто не оценит. И не наградит. А вот наказать могут! Особенно если кто-то будет постоянно мозолить взгляд начальства и трепать ему нервы. Кстати, появилась тут у меня мысль: Вот эта статья тоже была заказная. Инквизиция стала набирать слишком много силы, вот Епископа и щелкнули по носу. Просто борьба между «башнями» власти, а мы здесь оказались крайними. Хорошо, что «щелкальщиком» назначили не нас, а Ректора. Но все равно это опасно. Кто его знает, куда ветер повернется. А Епископ точно захочет отыграться на ком-нибудь. И молитесь всем богам, чтобы это были не вы! Так что готовьтесь к тому, что случиться может что угодно.

На этой оптимистической ноте мы переоделись в повседневную форму и отправились на занятия по расписанию. В отношении к нам со стороны преподавателей и однокурсников ничего не изменилось. Кроме, разве что, усиления требований к физическим тренировкам и изучению тактики и стратегии. Как не изменилось ничего и в расписании увольнительных для нас с Викой. Через неделю пришлось ездить на «промзону», которую устроила Вика. Где приходилось помогать ей в решении самых разных производственных вопросов, в том числе орать на подрядчиков, запугивать нерадивых поставщиков и умасливать чиновников. Слава Юпитеру и Гермесу (а также прочим покровителям торговли) бандиты от нас отстали. Видимо, Дамир каким-то образом «решил вопрос» с местной бандой. А с остальными проблемами (поставками, переработкой и торговлей) назначенные Викой стряпчие справлялись, так что на банковский счет уже пошла первая прибыль А вот Сосулька окончательно приручила Рэбе, и они уходили в увольнительную вместе, оставив нас в покое.

Наконец-то осенние дожди перешли в мокрый снег, который покрыл дороги в городе. А большинство каналов покрылось льдом. Приближалась средина зимы, которая ежегодно отмечалась балами, ярмарками, народными гуляниями, развлечениями и фейерверками. И вот за месяц до зимних вакаций нашу «команду» вызвал Морда. Мрачно встав перед небольшим строем, он сообщил, чтобы мы готовились отправляться на следующее задание. Предупреждаю сразу: отправляться придется далеко, ехать придется долго. Сперва поездом, потом на перекладных, затем, скорее всего, пешком. Задание, на первый взгляд, не наше: розыск потерявшихся детей. И пропадают они уже около года, но пока не потерялись дети крупной шишки из Магистрата и жена Мэра не подняла бучу и не отправила прошение самому Епископу Конгрегации, никто, естественно, даже не чесался. А теперь вот затребована «самая известная команда». Так что выбор упал на нас.

— Так куда отправляемся? И когда?

— Завтра, поездом. Сперва до Екатеринбурга, затем до Нижнего Тагила, оттуда на затерянный в тайге руднично-заводской комплекс. Там нас должны встретить. Сейчас отправляйтесь к интенданту, он выдаст зимнюю одежду: ушанки, тулупы и валенки. Не вздумайте там форсить, это хоть и Южный, но все же Урал! И морозы там не чета здешним! Живо отморозите уши и носы! А если схватитесь за оружие, то и без пальцев останетесь. Варежки лучше сами себе закажите. Все свободны! Всем готовиться, разойдись!

И мы пошли готовиться. Как ни странно, валенки с галошами каждому нашлись впору для каждого: от здоровенных для Медведчука, до миниатюрных для девушек. Тулуп я себе подобрал большего размера, с высоким воротником. Который чуть ли не полами по брусачатке мел. В городе в таком не походишь, а для тайги должен быть в самый раз. Особенно, если «уши» у ушанки завязать под подбородком. Как в домике оказываешься. Сослуживцы на меня смотрели странно, они-то подобрали себе тулупы поменьше, чуть ли не как кафтаны, длиной едва до колен. Особенно фыркали девушки, которые подобрали для себя «приталенные» тулупы, подбитые снаружи тканью. Ну ладно, полевой выход покажет, кто был прав.

После получения одежды нас отпустили на свободу, чтобы подогнать форму. Чем тут же воспользовались девчонки, отправившись в мастерскую по ремонту одежды. Так как Вика у нас уже стала солидным купцом, то и мастерскую они выбрали дорогую, расположенную в центре. Мне же подгонять ничего не хотелось, но я просто завалился «домой», на набережную Мойки. Дал задание чернокожей Надежде разбудить вовремя, упаковать теплые вещи, отправился в мыльню и завалился спать. Виктория появилась дома уже под вечер, и принялась носиться по комнатам, собирая вещи лично. А также добирая еще какие-то шмотки.

Утром, после традиционного кофия с бубликами, вызвали через ту же Надежду грузового тяжеловоза-ломовщика, чтобы доставить на Ладожский вокзал багаж: несколько огромных баулов. Затем дождались прибытия поезда и Вика проследила за погрузкой и размещением баулов. А затем расположились в нанятых заранее купе, по двое. Я оказался вместе с Рэбе. Заодно узнали, сколько времени будем добираться до центра Урала: Екатеринбурга. Оказалось, что поезд проходит расстояние в 1000 верст за двое суток (плюс-минус, как мне объяснили, в зависимости от снежных заносов). Причем стюарды будут разносить по вагонам горячую пищу и холодную водку. Последнее, как нам с удивлением объяснили проводники, обязательный продукт в такой долгой дороге. Тем более, что основными пассажирами поезда бывают в основном Уральские купцы и заводчики, для которых водка остается основным продуктом питания.

Наконец, когда пробило две склянки пополудни, мы отправились. И быстро выбрались за пределы города. Данное событие легко было оценить визуально (за окном уже были не темные лужи и слежавшийся, темный снег, а простиралась белая, нетронутая целина). Но и на слух оценить это событие было легко: со всех сторон раздавались все более пьяные вопли разошедшихся купцов, да и проводники носились по коридору с графинчиками. Поняв, что эти пьяные вопли в течение следующих двух суток будут только возрастать, я устроился на койке и настроился поспать. А Рэбе (вот ведь привязалась это кличка!) тем временем достал откуда-то книжку и устроился читать. Ну и ладно. Вряд ли что-то полезное вычитает. А если вычитает, то потом расскажет.

Так что под мерный стук колес я спокойно уснул. Тем более, что ночью Вика все-таки успела меня хорошенько вымотать. Но проспать мне удалось не слишком долго: в смысле, не до утра. Как только стемнело, в вагоне появились Вика с Эллой. Меня растормошили, подняли и Вика уволокла меня с собой, через одно купе. А Элла осталась вдвоем с Крушельницким. Так что отдохнуть в покое нам обоим эти двое (точнее, уже полтора) суток так и не удалось. А через день, еще до обеда, вы выгрузились (вместе с вещами) на вокзале в Екатеринбурге. Где сразу же почувствовали разницу в погоде между Питером и Уралом. Но, слава богам, Морда подгадал поезд с пересадкой до Тагила. Конечно, не такой комфортный, как столичный: сдвумя купе по 4 человека в каждом, с соседями- заводчиками, двумя здоровенными бородатыми дядьками. К тому же пьяными до изумления. Что не мешало ми тут же начать «подкатывать» к нашим девушкам.

Разобраться с заводчиками пришел из соседнего вагона Морда. Что он им объяснил, не знаю, но они собрали пожитки и ушли пьянствовать к приятелям, в другое купе. А мы остались на месте, в продуваемом вьюгой кубрике. Хорошо, что свои вещи я затащил с собой: под тулупом, когда его развернули, стало намного теплее.

К вечеру прибыли на конечную станцию. Видимо, прямо перед нами прошел состав, расчищающий пути: в окошко на всем протяжении были видны свежие белоснежные отвалы вдоль полотна. Высадившись на вокзале (обычная платформа, открытая всем ветрам), выяснили, что дальше добираться придется на санях, и только утром. А пока нужно переночевать в привокзальной корчме. И тащить туда все свои вещи (пусть и недалеко, но муторно) придется на своем горбу. Так что я в тулупе, валенках и ушанке, даже взмок. А девушкам тащить вещи помогли ребята. Да и местные работяги (похожие больше на разбойников с большой дороги) подключились. Но, как ни странно, ничего по пути не пропало. А еда в корчме оказалась сытная и вкусная. Правда, на нас опять посмотрели недоуменно, когда мы отказались от водки (по-местному называемой «хлебным вином»).

Сутра вьюга улеглась, и снег сиял на солнце. Погрузив вещи в уже стоящие у крыльца розвальни и рухнув туда же сами, мы двинулись к конечной точке маршрута: в руднично-заводской поселок. И тут я еще раз оценил правильность выбора одежды: под мой тулуп даже Вика поместилась!

А Крушельницкий, тем временем, просвещал нас на тему места, куда мы направляемся. Оказалось, происходит все и на самом деле «во глубине Уральских руд». И так называемый «город» — просто рудник (правда, большой, где добывают практически все металлы, включая медь, железо, золото, платину и строительный камень), рядом с которым выстроено несколько плавильных заводов. Работники, в основном нанятые крестьяне, но в последнее время появились и артельщики, которые моют на расположенных рядом реках золотишко. Плюс геологи и шахтные мастера (разного рода маркшейдеры), которые занимаются поисками новых лав и пластов, и руководящие укреплением штреков и забоев. А на поверхности находится несколько заводов, меде- и чугунолитейных. Попутно добывают и другие металлы: те же медь, свинец, а также золото и платину.

А открыли это месторождение, можно сказать, случайно: местный охотник (их там называют вогулы, эту национальность) притащил губернатору несколько камней со странной горы. Может, она и имела какое-то местное название, но оно за ненадобностью забылось. Губернатор что-то понимал в минералогии, и понравились ему эти камни. Он и послал для обследования места своих подручных. Те изучили места, и обнаружили месторождения меди. Которое очень нужно было молодой Республике. А следующее обследование обратило внимание на толстые столбы, которые тут и там торчали из горы. И оказалось, что это самое настоящее железо: почти чистое, до 85 %! Хоть прямо в плавильную печь закладывай! В общем, гору тут же переименовали в Благодать, и начали строить рядом заводы. А при них и поселок. И даже вогула не забыли: выплатили ему за открытие прииска целых 24 рубля 70 копеек.

Только сказывают, что местные сильно осерчали на этого охотника (кажется, его звали Степан Чумпин, а может, и по-другому как-то). Мол, гора эта издавна была священным местом для вогулов, а он ее сдал русским. И сожгли его друзья-приятели на той самой горе: теперь на том месте часовенка стоит, на месте древнего святилища. А поселок с той поры вырос: после исследования Менделеева (он специально в те места заезжал) открыли, что там запасов железа должно на тысячу лет хватить! Вот в этом-то месте и начали пропадать дети.

Ну, дело-то житейское: где они только не пропадают! А тут и шахты глубокие, и древнее капище, и лес-тайга под боком… Но случилось так, что пропали близнецы, Маша и Миша, дети местного управителя. Вот его жена шум и подняла. А наши «отреагировали»: вот вам, ребята, неразрешимая загадка в самом медвежьем углу, езжайте срочно и найдите ответ! Так что искать нам, не переискать.

— А что местные? Они же по-всякому, округу лучше пришлых знают?

— Да в том-то и дело, что ничего не нашли. Да плюс много куда просто боятся лезть: сказки друг другу рассказывают. Про гоблинов, кобольдов и Мышиного Короля. Мол, если в дело вступила нечистая сила, то мы туда не полезем! Вот нас и вызвали.

— Значит, придется лезть туда, куда не хотят соваться местные, — со вздохом сообщила Вика, решившая взвалить на себя роль «Капитана Очевидность».

— А иначе не получится, — поддакиваю я в том же стиле. И дальше мы едем по лесной дороге молча.

Глава 28

Сам городок оказался волне благоустроенным. Особенно цивилизованной выглядела главная улица, носящая распространенное название «Торговая». Вдоль нее выстроились бревенчатые одноэтажные «работные дома», или же казармы для рабочих, а также двухэтажные каменные магазины. Улица упиралась в площадь, на которую выходили сразу несколько «заводоуправлений». Тут же располагалась церковь с покрытыми золотом куполами и крестами на них, а также городская мэрия. Куда мы и направились первым делом. А еще через несколько минут там же появился градоправитель в мятом мундире и его супруга. Которые были несколько ошарашены относительно юным возрастом «поисковой партии».

Но тут же в разговор вмешался Морда, начавший рассказывать о большом опыте участников и наградах, которые уже были вручены членам отряда Верховным Советом и личной благодарности Генерального Секретаря.

Слегка успокоив городскую власть, Морда перешел к более насущным вопросам: размещению и питанию команды. А после этого (а лучше утром) уже ознакомить членов отряда с предварительно достигнутыми результатами поисков: с картами, кроками и помощью лесничих и шахтеров.

Затем мы опять вышли на улицу и осмотрелись, сориентировавшись по карте. Город раскинулся в основном у восточной стороны горы, а также на берегах созданного на протекающей речке водохранилища. На одном берегу водохранилища размещались дома побогаче — купцов, заводского начальства и ценных специалистов. На другом берегу теснились домишки попроще: рабочих и шахтеров побогаче. Ну, а беднота ютилась, как и положено, поближе к заводам и окраинам.

Причем, если дома зажиточных жителей и начальства были совершенно «городскими», с парадным входом и рядами остекленных окон вдоль фасада, то большинства жилых домов состояли как бы из двух частей: жилая часть и двор для скотины и хозпостроек находились под единой крышей. И это было совершенно логично, если учитывать количества снега, засыпавшего дома. Только центральная дорога и проходы к домам были расчищены: кое-где это проходы напоминали тоннели в стенах сплошного снега. Н да, и как в таких условиях искать следы детей, пропавших чуть ли не месяц назад?

Кстати, ту самую Гору было видно буквально из любой точки городка. Здоровенная гора, о трех вершинах. На одной из вершин виднелось что-то вроде часовенки. А возле нее что-то вроде памятника. Видимо, то самое бывшее местное капище, и место смерти первооткрывателя. Ну, да ладно, завтра схожу, осмотрюсь на месте. А пока отправился в корчму, куда нас поселили.

Ужин был сытным, но выставленную на стол бутыль «хлебного вина» мы даже не обратили внимания. Что вызвало искреннее недоумение у обслуги, и даже переглядывания у «подавальщиц».

Но дорога все же утомила, поэтому мы отправились спать, несмотря на множество новых впечатлений.

Утро разбудило нас ярким солнцем, которое отражалось от белого (несмотря на дымящие заводы) снега и заливало лучами наш комнатку. Хотя выбираться на холод из-под перин, которые нам предоставили местные, очень не хотелось. Как и умываться ледяной водой!

Собравшись и одевшись в рабочую одежду, спустились на первый этаж, где был готов завтрак. Между прочим, богатый и вкусный: с мясом, грибами, замечательными пирожками и горячим чаем. А когда мы закончили завтрак, начали появляться местные. Судя по всему, те самые старшие поисковых групп.

Из скомканных коротких рассказов убеленных сединами старцев (которые обращались преимущественно к Морде, как старшему по возрасту) мы узнали, что обыскали все дороги, все пригороды и бедняцкие кварталы, все окрестности заводов (отвалы шлака и жужелки). Что касается центральной части Горы, где находятся «старые штреки» и естественные пещеры, то туда даже не лазили. Кто же будет искать пропажу в центре города? А городок и в самом деле вырос вокруг горы, или месторождения.

Чуть нажав на рассказчиков, я выяснил, что в места, расположенные вблизи бывшего капища, никто не совался. А ведь это самый центр города! И добраться туда очень легко: к часовне на вершине горы даже свадебные кортежи добираются. Поблагодарив стариков, Морда потребовал предоставить ему по одному человеку (можно самых молодых) для консультации.

После консультаций, нас разделили на три группы, и каждая отправилась осматривать свой участок. Мы с Викой двинулись в сторону рабочих бараков. И долго и нудно осматривали задворки рабочих кварталов. Разумеется, совершенно бессмысленно.

Но где-то в районе обеда (я уже, честно говоря, упарился на ярком солнце, несмотря на довольно сильный мороз) мы оказались на заднем дворе какой-то корчмы. Из дверей вкусно и призывно пахло едой. А недалеко катались на самодельных санках пара пацанов 10–12 лет, раскрасневшихся от жары. Вот к ним я и подошел. И тут оказалось, что «горка» с которой они катаются — это крыша соседнего дома, покрытая снегом.

— Привет, пацаны! — окликнул я ребят, в очередной раз скатившихся с крыши. — Есть тема для разговора!

— Вали отсюда, дядя! — отозвался тот пацан, что постарше. — Видишь, мы делом заняты!

— Так и я здесь по делу! Мне нужно кое-что уточнить. Можете помочь? А я по гривеннику каждому заплачу!

— По двугривенному! — уточнил пацан, проявляя настоящую деловую хватку. — ну, коли не шутишь, то спрашивай. Ты же из той комиссии, что из Питера прибыла?

— Правильно угадал, — согласился я, доставая из кошелька пару монеток. — Держите. А теперь расскажите мне, как тут малышня свою смелость проверяет? Те, кому меньше десяти лет. Чем они друг друга пугают? Есть тут места, где можно проявить смелость, чтобы потом хвастаться?

— Для малышни?

— Ну да. Чтобы таким крутым и взрослым, как вы двое, было уже не страшно, но было много страшных сказок об этом месте для малышни?

— Чтобы не страшно, но малышня велась? — задумался пацан, сбив шапку на затылок.

— Я знаю такое место! — выпалил вдруг второй пацан, который поменьше. — У меня младший брат такой есть!

— Ну, расскажи!

— Еще десять копеек!

— А не много будет, за детские рассказки?

— Ну ладно. Они рассказывают страшные сказки про Первую Штольню!

— Что за штольня? — заинтересовалась Вика. — Расскажи мне эти сказки, я тебе еще двугривенный дам. Вит честное курсантское!

— Так вы курсанты Академии?

— Ну да. Причем самые лучшие! Вот нас и прислали, чтобы мы разобрались, что здесь у вас происходит. Так что там не так с этой Штольней?

— Ну, это та самая штольня, с которой началось освоение Рудника. Но она оказалась слишком близко к Капищу, и там завелась нечистая сила!

— Да не говори ты ерунду! Просто штольню выработали, а дальше лезть никто не стал, там провалы начались и подводные воды появились! И камероны не справляются. Потому и закрыли — вмешался более старший пацан.

— Де не свисти ты! Это отмазка, которую белые каски (в смысле, начальство) придумало для работников! А пацаны правду говорят! Там какая-то херня началась с нечистой силой. И Мышиный Король подключился. А все на камеронщиков (которые насосами управляют) свернули. У тебя самого отец на насосе работает, вот и сказали, что это Верблюды (насосы такие) на справляются!

— Ну ладно, не важно, почему закрыли Первую Штольню. — попытался потушить разгорающийся спор я. — А где это самая штольня находится? Сложно туда дойти?

— Да нет, вход чуть ли не рядом с Часовней. Туда чуть ли не натоптанная дорога. А к часовне так вообще, санный путь есть. Туда даже свадебные кортежи прибывают каждую неделю. А вход чуть правее, туда даже тропинка от основного пути протоптана. Сам вход даже не засыпан, но даже хомутовые (в смысле, проходчики) туда не ходят.

— А малыши, значит, там бывают?

— Ну да. Это у них форс такой: сказать, что в Первой Штольне побывал. Но там в начале-то вообще ничего страшного. Возле входа там все обустроено. Тихо и спокойно. А дальше что-то стремное начинается.

— Так ты тоже в свое время там побывал? — спросил я.

— Ну да, когда мелким был. Да вон там в нее вход, даже отсюда видно. А сам вход оформлен как вход в пещеру, с парой башенок у входа. Но раньше там и правда, ничего страшного не было. А кто сейчас побывал, то разные страсти рассказывают.

— Например?

— Ну, хотя бы, чуть дальше, в четверти мили от начала, там провалы появились. Но они в любой заброшенной лаве появляются. Крепеж в нижних штольнях не выдерживает.

— И еще там время по-другому идет! — встрял второй пацан. — Пацан знакомый пробыл в штольне чуть ли не дюжину дней, без еды и воды. И рассказывал, что там, если «поймать луч», можно обходиться без еды и питья.

— Что значит, «поймать луч»? — не понял я.

— А хрен его знает. Там, вроде бы, в некоторых местах есть участки, где какие-то «лучи» проходят. И если под него, этот луч, попасть, то полностью пропадает желание есть и пить. И в этих местах можно просидеть сколько угодно, без крошки хлеба и глотка воды.

— А как там температура, в штольне? — поинтересовалась Вика.

— Да, как и везде под землей, — пожал плечами пацан. — тепло. Минус пять-десять градусов. Туда, под землю, холод не проходит.

— Ну, спасибо. А какие еще сказки ходят о том месте?

— А мой двугривенный?

— Держи. Так что туда всех тянет?

— Рассказывают, что у того, кто просидит там целых десять дней, прибавляется сил и тот становится неуязвимым к колдовству! — на одном дыхании выдал пацан. — Ну, кто постарш, в такое не верит. Но говорят, что один десятник провалился в новый провал и больше месяца бродил по штрекам. Так вышел тощим, но живым. И больше вообще ничего не боялся. И хлебное вино его не брало! А вот обратно в Первую идти отказывался. Он и рассказал, что там в глубине живут кобольды, которые охраняют Мышиного Короля. А в самом низу живет оживший Тотем. И они, все это демоны, охотятся за детьми, которые в штреки попадают. Так что отправившиеся в Штрек могут или получить Силу (в основном малышня мечтает поступить в Академию), или их утащат Нечистые.

— Значит, малышня мечтает получить в Первой Штольне силу для поступления в Академию? — задумчиво пробормотал я. И взглянул на Вику.

— А в Первую Штольню сходить их поискать никто не задумывался? — переспросила Вика.

— Ну почему, поисковые группы ходили — рассудительно возразил старший из пацанов. Но проходили только начало, недалеко от входа. А там, где начались провалы, никто никогда не искал. Особенно после того, как проходчики нарвались на что-то непонятное и быстро-быстро отступили. Чуть ли не бегом, теряя валенки. У меня дядька в том походе был, — похвастался мелкий паренек. — А вы двое точно из Академии?

— Точно, точно, — кивнула Вика, а затем расстегнула тулуп. — Вот, видишь нашивку? Это знак, что носитель награжден Крестом Первой Степени. Знаешь, как этот крест называется?

— Знаю, не маленький, — напустил на себя солидности пацан. — У меня дядька с войны с таким пришел. Только у него еще нашивки за ранение есть. А крест называется «Слабоумие и Отвага». Это значит, что вас посылали на операцию, за которую нормальные люди не берутся. Да еще и ухитрились живыми вернуться. Так вы что, и правда в Штольню пойдете?

— Скорее всего, придется, — вздохнул я. — Как начальство скажет. У нас у каждого такой крест есть. Так что придется соответствовать.

И мы отправились в корчму, в которой нас разместили. Где вечером провели быструю летучку. Больше всего в первый день «повезло» группе Длинного, который «инспектировал заброшенные хижины «старателей», неподалеку от города. Они обнаружили мумию замерзшего работника, сбежавшего с завода. Ну, хоть что-то. Нашу историю, рассказанную со слов непонятных малолетних пацанов, восприняли со скепсисом. Мало ли что пацаны придумают! Но проверить версию кто-то должен. Так что мы с Витой отправимся завтра в самый центр города, для очистки совести. Все-таки маловероятно, что чертовщина происходит в самом центре. И что дети отправились именно в центр. А также, что никто из взрослых, солидных людей об этих сказках ничего не знает.

Наутро следующего дня в корчму опять пришли начальники предыдущих партий. И мы затребовали знатока города, который провел бы нас к Первой Штольне. Несмотря на простоту задания, эта просьба встретила глухое сопротивление. Почему-то никто желания сопровождать группу на таком простом маршруте не выказывал.

Но, в конце концов, мы с Викой отправились в центр города, взяв в компаньоны молодого парня. Дорога и правда оказалась накатанной и почти ровной, хотя идти пришлось вверх по горному серпантину. Мы попросили проводника сперва отвести нас к часовне и Стелле, посвященной основанию поселка. Часовня была обычной, деревянной. А рядом с ней нашлась обзорная беседка. Наверное, в более теплую погоду отсюда, с вершины горы, хорошо было бы любоваться окрестностями. Что касается памятника основоположнику рудника, то он представлял собой чугунную тумбу в форме цилиндра, похожую на выход коренного железа. Увенчана тумба была чашей, в которой был изображен язык пламени. И надпись на тумбе гласила: «На этом месте был сожжен соотечественниками вогул Степан Чумпин». И больше ни слова. А затем мы спустились по той же дороге и свернули в не замеченный ранее прочищенный проход в снегу. И вскоре увидели перед собой совершенно сказочную картину: отделанный камнем арочный вход в тоннель, по краям которого стояли две декоративные башенки. Опять же, из камня.

Но когда мы с Викой решились зайти в арку, сопровождающий вдруг «дал заднюю». И наотрез отказался идти с нами. Мол, там «ничего интересного» и мы «сами справимся». Так что пришлось идти без него. Сперва и правда, перед нами был ровный, отполированный каменный пол и ровные, сухие стены. Когда вокруг стемнело, Вика зажгла светлячка и послала ее вперед. Шли мы осторожно, но долго. И с нами ничего не случалось, вообще ничего! Я начал скучать. Но вскоре что-то изменилось: отделка стен и пола стала более грубой. Но это, по большому счету, ничего не изменило. А потом вдруг перед нами возникла трещина поперек прохода. С тропинкой, ведущей вниз.

Остановив Виту, я двинулся вниз по комбинации тропинки и лестницы: тропка шла по выступающим в почти вертикальной стенке камням. Спустился метров на пять, и вдруг (кто бы мог подумать!) поскользнулся. Взмахнул руками, запутался в полах волочащегося по земле тулупа и утратил опору. В результате с криком «…бать твою мать!» полетел вниз. Пытался расставить руки, чтобы за что-нибудь ухватиться. Но только ударился локтем о выступающий камень. И дальше летел уже кубарем, стукаясь о камни чем попало: плечами, коленями и головой в шапке-ушанке. Конечно, тулуп смягчал удары. А под конец рухнул на спину и скатился по наклонной (а не вертикальной) стенке. Не знаю, насколько, но думаю, что спина тулупа пострадала очень сильно. Как, кстати, и шапка. А заодно и валенки.

— Эй, ты там как, живой? — донесся до меня встревоженный голос Вики.

— Да, и практически цел, — отозвался я. И услышал непонятное эхо. Похоже, где-то рядом находилось большое пустое пространство. Но не видно было ничего. То есть, совершенно. А еще ныли ударенные локоть, колено и спина. Но, кажется, ничего не сломал.

— Мне спускаться или ты вверх сам поднимешься? У меня тут веревка есть! И я ступеньки хорошо вижу.

— Нет, я не поднимусь. Но если будешь спускаться, будь осторожна! Там есть очень скользкие места! Попытайся прожигать дорогу, чтобы лед растопить!

Конечно, требовать, чтобы Вика спустилась ко мне, было немного несправедливо. Но я бы сейчас вверх точно не забрался: левая нога не гнулась категорически, а правая рука едва шевелилась. А в какую сторону идти, я даже не представлял. Прислонившись сидя к стене, крепко зажмурился, до звездочек в глазах, а потом как можно шире их распахнул. Чтобы хоть немного приспособиться к темноте. Но этот прием практически не сработал6 только где-то вдали, как показалось, увидел какой-то розовый огонек. Но, скорее всего, показалось: когда попытался взглянуть в ту сторону, свечение исчезло.

Так что пока решил отдохнуть и расслабиться. Через какое-то время откуда-то сверху появился свет. А затем по дну застучали падающие камешки. И по чуть заметной в появившемся свете тропинке застучали каблучки.

— А вот и я! — заявила Вика. — Там нормальная тропинка. И льда почти нет. Так что без проблем сможем подняться! А что тут у тебя? Ух ты, какая интересная пещера! Как думаешь, это естественная каверна или искусственно созданная?

Глава 29

— Подожди с подъемом. Я тут немножко ударился, пока падал. Так что по ступенькам или тропинке подняться временно не способен. А здесь у нас какой-то очень странный зал. Так что давай-ка на время выключи свет. Я в дальнем углу какое-то очень слабое свечение успел заметить.

— Так без света вообще ничего… — начала было Вика, но светлячок погасила. А я, напрягая зрение, и правда увидел где-то вдали слабое розовое свечение. Припоминая расположение стен, двинулся, прихрамывая и на ощупь обходя торчащие из пола камни, в нужную сторону. А Вика двигалась следом, вцепившись в мой пояс.

Подойдя чуть ближе, различил две тени, которые освещал тонкий розовый лучик, исходящий из какого-то пролома в стене. Аккуратно достав из-за пояса дагу, потихоньку приблизился к теням. И, подойдя почти вплотную, Шепнул Вике:

— Дай немного света, только не слишком сильно!

И в свете слегка разгоревшегося светлячка с удивлением обнаружил два скорчившихся комочка в одежде, которой нам все мозги прокомпостировали за эту пару дней.

— Стоп, вы что, Маша и Миша? — удивился я. — А мы как раз вас и ищем! А что вы здесь делаете? Мама там с ума и сама сходит, и половину города за собой тащит! Мы, вот, из самой столицы за Вами прибыли!

— Из самой Академии, — добавила Вика. — На как вы здесь больше двух десятков дней просидели? Тут же есть и пить нечего?

— Правда из Академии? — с надеждой спросила детским голосом девочка (видимо, Маша).

— Больше двух десятков дней? — оживился Миша. — А тут не чувствуется голода. И пить не хочется.

Хотя вода вон там по стене стекает. Наверное, это Луч так действует. Получается, мы больше десяти дней под его влиянием. Теперь нам точно хватит силы, чтобы поступить в Академию, правда?

— Конечно правда. Я и то смогла туда поступить, — уверенно заявила Вика. — Меня Камень Определения выбрал, определив во мне наличие Силы. А Вас тем более примут! Ну, а теперь пора домой. С нами обратно пойдем или вперед?

— Вперед нельзя, там нас кобольды не пропустят, — серьезно заявил Маша. Мы тоже поэтому дальше не пошли.

— Кобольды? — переспросил я. — А они точно там есть?

— Да, вон один из них в проходе сидит, спиной к нам, — ответила Маша. — Нам с ними не справиться. Вы осторожнее со светом, он увидеть может!

— Где? — удивился я, прижимаясь к стене и вглядываясь в темноту прохода.

В результате мне в глаза ударил узкий поток розового освещения. Правда, «вижу» не зрением (в смысле. Не глазами), а каким-то другим образом. Передо мной появился изогнутый проход, а в нем, спиной ко мне, что-то живое и даже человекоподобное. Вот только ноги как-то странно согнутые и руки намного длиннее, чем положено.

— Ну, что там видно? — зашептала мне в спину Вика.

— Не пойму. Но что-то живое. А вижу его не в обычном свете, а в каком-то другом излучении! Не пойму, что это такое. Но Чувств такое, что излучение теплое!

— Попытайся провести это излучение через «котел». Вдруг оно как-то взаимодействует с «даром»?

А что, это идея! Попытался сконцентрироваться на приятном теплом ощущении, а заодно направить его через дань-тянь. А почувствовав создаваемое тепло, направил его в ноющий локоть. И, о чудо! Боль быстро исчезла. А левая рука начала двигаться, как новая. Обрадовавшись, направил тепло еще и в колено. А потом, когда подвижность восстановилась, попытался лечить спину. Но добился только усиления жжения в поврежденных местах. Встряхнувшись, перехватил дагу обратным хватом и сделал шаг вперед, навстречу не то «кобольду», не то «цвергу», или еще какой-то нечисти.

Вроде бы, я двигался тихо, но эта тварь меня услышала, чуть приподнялась и начала поворачиваться. Сделав два быстрых скользящих шага. Я вонзил дагу твари в шею. На при этом успел заметить почти человеческое лицо, но с вытянутой челюстью, большими ушами, мелкими глазками и длинными, «котячими» усами. Как будто переходный экземпляр между человеком и крысой. При этом на теле сохранялись (в виде обрывков) остатки обычной человеческой одежды.

Тварь захрипела, из пасти пошла розовая пена, и кобольд рухнул на камни, пытаясь вцепиться мне в отворот тулупа. Царапая толстую кожу длинными и прочными когтями.

— Он готов, можете идти ко мне! — обернулся я к близнецам. — Честно гоаоря, меня буквально тянуло тепло, издаваемое загадочным розовым свечением. Даже не знаю, как детишки не дванулись вперед: видимо, тыгу уравновешивал страх.

— Там еще есть, — ответила Маша. — И они сильнее, они этого выгнали.

Хмыкнув, я осторожно высунулся з прохода и увидел этих «других» Пятеро «кобольдов» сидели кружком посреди небольшой пещерки. Ну да, так просто мимо них не проскочишь. Зато здесь их можно рассмотреть. Да, твари человекоподобные, но все небольшого роста и с непропорционально длинными и тонкими конечностями. На пальцах рук и ног длинные пальцы, заканчивающиеся крепкими когтями. Челюсти вытянуты, и в них видны длинные острые зубы. Во всех просматривается что-то общее, но в каждом видны и личностные черты: один был толще, другой все время сжимал пальцы в кулак, третий теребил бородавку не щеке. Что-то это мне напоминало, но не могу вспомнить, что именно.

Подобрал камешек с пола и не сильно кинул в ближайшего. Тот встрепенулся, злобно зыркнул в мою сторону, сжал кулаки и поднялся на ноги. Угрожающе рыкнул, и направился в сторону, с которой прилетел камень. Видимо, принял меня за старинного противника, такого же кобольда. Подойдя чуть ближе, увидел меня и бросился в атаку. И сам напоролся грудью на дагу. Удивленно перевел взгляд на грудь, и тонко-тонко закричал, падая на спину. Рана от волнистого клинка, особенно если поражено сердце (если предположить, что его анатомия похожа на человеческую или мышиную), это гарантированная смерть. Но не мгновенная! Поэтому, пока бедный цверг валялся на спине, сучил ногами и тоненько верещал, остальные четверо повернули морды в мою сторону и начали подниматься. Правда, даже стоя они едва достигали мне макушками до подмышек.

Я сделал шаг вперед и приготовился к драке. Но тут позади меня раздался шум шагов и вспыхнул яркий желтый (а не розовый) свет. А потом кусок пламени полетел в мордву ближайшей твари. Эффект от попадания был шикарным: тварь отскочила назад, завывая и ухватившись лапой за обожженное место. Остальные трое замерли, так что я рванулся к ближайшему и попытался ткнуть его дагой. Но тот внезапно врезал мне по вытянутой руке, едва не выбив кинжал. Но это не спасло его от удара валенком в грудину. Противника снесло: очень уж он оказался легким. Вот только никаких особых повреждений смягченный валенком удар нанести не смог.

На ногах осталось два соперника. С левым сцепился я, а правым занялась Вика. А я пожалел, что не взял с собой шпагу: она бы в такой ситуации оказалась бы как никогда кстати. А так у меня в руке остался, по факту, нож против когтей и зубов. А Вика обзавелась огненными «фаерболами» против физической силы. Разумеется, на нашей стороне опыт многочисленных тренировок и общая физическая сила (даже Вика оказалась сильнее этих монстров). Но внезапно я расслышал в соседнем проходе шум, создаваемый топотом множества маленьких ножек. И во вспышках фаерболов показалось странное существо, с двумя дюжинами голов и намного большим числом ног. Это был тот самый легендарный «Мышиный король»: большое количество крыс, которые срослись голыми хвостами.

Это животное (или симбиоз нескольких, не самых тупых, животных) живьем еще ни разу не попадалось в руки ученых, так что все его «способности» считались чисто гипотетическими: вроде ментального давления, телепатии, телекинеза и возросшей интеллектуальной мощи. Не знаю, правдивые ли это сведения, но с появлением этого уродца Кобольды оживились. И даже показалось, что от многоголового чудища к каждому монстру полетели сгустка розовой энергии, придающие монстрам сил, а также ат него исходило тепло, которое прямо-таки тянуло к себе… А потом уродец прошуршал на средину пещеры, и теперь уже в сторону нас с Викой полетел сгусток чего-то, красного цвета. Автоматически закрыв собой Вику, создал вокруг себя «щит», о который и разбился непонятный всплеск, окрасив сферу вокруг меня (на расстоянии вершка от тулупа) в яркие цвета. А там, где искры коснулись кожи тулупа, взвились дымки и ощутился запах паленого.

— Вика, попробуй ударить огнем по этому многоголовому уродцу! — крикнул я. И оказался прав: попав в клубок спутанных тел и хвостов, шар огня ярко вспыхнул, уродец заорал на десяток мышиных голосов и бросился прочь из пещеры. А вслед ему полетели следующие шары пламени. Монстрики-кобольды попытались последовать за ним, но получили фаерболы в спину. Да и я не стеснялся бить в спины убегающих. Так что скрыться удалось только одному подраненному монстру.

— Маша, Миша, за нами! — скомандовал я, и мы вчетвером, перешагивая через лежащие тела, двинулись следом за пищащим уродцем. Проход был свободен, а в свете светляка, созданного Викой, передвигаться было достаточно легко. Но, когда мы уже почти подошли к убежищу уродца (небольшая пещерка с озерцом посредине), в проходе появился еще один стражник: более высокий, чем обычные кобольды, и намного сильнее похожий на человека. И даже вооруженный алебардой, официальным оружием стражи.

Я сначала чуть не испугался, ведь выступать с кинжалом против алебарды, даже в узком проходе, это безумие. Но оказалось, что координация у монстра отвратительная, и владеет он оружием чуть хуже, чем никак. Так что я просто отобрал у супер-кобольда оружие и им же отправил монстра в ад, практически перерубив ему шею. А потом вошел в пещерку и докромсал Мышиного Короля алебардой.

А затем тщательно обыскал «секретное» убежище. И, к своему удивлению, обнаружил там, кроме остатков какого-то старого чурбака посреди чего-то вроде древнего алтаря, а также знакомого вида «масляную лампу» из красного сплава, похожего на медный. Лампа подозрительно напоминала мне ту, что нашлась в пещерке в Тамбове.

После чего мы двинулись в сторону движения воздуха. Да, пришлось пару раз подняться по наполовину засыпанным штрекам, но в конце концов мы выбрались на склон горы, вдалеке от главного входа в Первую Штольню.

Затем пришлось довериться знаниям малолетних близнецов, хотя город отсюда был почти что на ладони. Но, в конце концов, мы попали на главную дорогу и вломились в таверну, которую нам отвели для проживания. Хотя при этом пришлось преодолеть сопротивление близнецов, которые стремились отправиться прямо домой. Но мы пообещали Мише и Маше, что сразу же отошлем гонца к родителям близнецов (они же руководители города).

Затем пришлось пережить вопли мамы и папы близнецов, как и выражения благодарности от обоих. Пожалуй, это оказалось самым сложным этапом сегодняшнего происшествия. А когда счастливые родители убрались восвояси, пришлось докладывать о происшествии Морде. И демонстрировать синяки и травмированную спину, а также признаваться, что я лично в нужный провал просто упал, да ее и получив пару травм. А также описать метод, которым от этих травм избавился. Ну, и дать описания встреченных монстров.

Тут же Морда выдвинул странное и неприятное предположение, что монстры (или «кобольды»), которых мы обнаружили и уничтожили, являются бывшими детьми, которые пропадали в этих местах, в течении чуть ли не года. А появление высокого охранника может быть связано с исчезновением пары стражников в последний месяц. И если на детей странное излучение влияло долгое время, и успело превратить в чудовищ, то на охранника влияние неизвестного агента продолжалось только короткое время.

Так что поступил приказ собираться завтра с утра, набрать сопровождающих из местных и еще раз обыскать логово монстров. А также Морда поручил местным собрать полный список людей, пропавших в поселке за последний год.

А нам с Викой в качестве поощрения выделили отдельную персональную комнату, на двоих. С мягкой периной и теплым пуховым одеялом огромного размера, под которым можно было легко поместиться в любой позиции. Чем мы не преминули воспользоваться. А с утра, с удовольствием позавтракав, осмотрели собравшуюся компанию и двинулись к Штольне. Запасшись факелами и веревками для страховки, спустились в разлом всей толпой.

И по ходу рассказывали, где нашли близнецов, и где сцепились с кобольдами. Кстати, валяющиеся на полу пещеры трупы за это время практически развалились, а мягкие ткани, к моему удивлению, полностью распались. И опознавать их местные принялись по остаткам одежды. Это же произошло и с остальными покойниками — похоже, магически измененные тела (это и правда, судя по остаткам одежды, оказались давно пропавшие дети) не способны долго сохраняться. А когда мы подошли к «логову» с останками «Мышиного короля», трупики сросшихся хвостами крыс оказались в полном порядке. Морда отстранил меня и приблизился к… тушке или кучке разрубленных на куски телец? Не знаю, назвать ли ЭТО единым организмом? Хотя вел себя уродец как единое целое. И даже колдовать пытался!

Морда внимательно осмотрел месиво, которое я после себя оставил, выбрал самого здорового (в смысле, большого) крыса, кинжалом отрезал башку и внимательно посмотрел в помутневшие глаза. А затем, утвердительно хмыкнув каким-то своим мыслям, вскрыл череп, как гнилой грецкий орех. Внутри что-то зашевелилось.

— Рэбе, у тебя та самая шкатулка? — крикнул он через плечо. — Давай сюда, быстро!

Крушельницкий протянул ему деревянную коробочку, врученную ему еще в Питере, в Аптечном приказе, каким-то очкастым типом. И Морда аккуратно, острием ножа, переложил в нее из черепа зверушки что-то, похожее не то на слизняка, не то на толстую пиявку. Щелкнул замочек, и Морда удовлетворенно протянул:

— Ну, вот, теперь все сходится!

Что именно сходится и что именно сейчас было, я спросить не успел: меня сбили торжествующие крики, доносящиеся из тоннеля. Оказывается, наши сопровождающие поймали сетью одного из рослых «последователей», или «слуг» Короля. Когда его рассмотрели поближе, выяснилось, что это один из бывших «сторожей», в задачу которых входила охрана закрытых штолен. Даже имя его вспомнили: Степан. Вот только на имя он не откликался. А спасло «ловцов» от увечий то, что Степан был совершенно безучастен, хотя и обладал, как выяснилось, огромной физической силой. И пропал он с поста всего около семидневки назад, так что физически почти не изменился: руки и ноги почти не удлинились (судя по сохранившейся одежде), да и морда удлинилась не сильно, хотя зубы уже заострились и челюсть немного вытянулась вперед. Но команды выполнял послушно, и мы всей толпой двинулись дальше.

Проходчики заявили, что рядом есть более близкий выход на поверхность, и повели нашу экспедицию другим маршрутом. И вскоре мы и правда, вышли на поверхность в новом месте. А затем всем отрядом отправились в корчму, пока местные отвели Степана в караулку стражников.

В корчме нас уже ждали. Это была абсолютно счастливая жена градоначальника, она же мать найденных близнецов. Которых она уже мысленно похоронила. И она опять начала приставать ко всем (и прежде всего, к Морде) со слезами и словами благодарности. А тот, не будь дураком, натравил ее на нас с Викой: Мол, вот вам истинные герои, их и благодарите! Правда, мешочек с монетами у градоначальника принял.

А настойчивая мамаша переключилась на нас. Пришлось заявить, что мы на службе и денег не принимаем. Но настойчивая Авдотья Фоминишна не отставала, пообещав, что обязательно напишет кузену и вытребует для нас достойную награду, и заставит мужа (которого кузен и поставил на такое хлебное место) сделать подарки, от которых мы не сможем отказаться. Эх, знать бы заранее, кто у нее "кузен"!

На том и порешили. Заявив, что устали и идем отдыхать.

Во время ужина уже я пристал к Морде, стараясь узнать, что такое он обнаружил в черепушке дохлой зверушки.

— А ты сам что, так и не понял, что мы обнаружили? — подозрительно спросил тот.

Пришлось честно признаться в собственной тупости. И тогда командир, вздохнув, начал объяснять.

Глава 30

Ну вот, смотри сам: оба случая начались в местах древних капищ. Радом обнаружились странные существа, считающиеся либо вымершими, либо редкими. А начинается все с того, что на месте будущего катаклизма появляется странный предмет. Теперь доходит?

Да что тут понимать? — встряла в разговор Вика. — Понятно, что происходит это не само собой. Кто-то очень грамотный разведывает такие места и с какой-то целью подбрасывает на нах вот этих «пиявок». А для транспортировки применяет вот это «масляные лампы». Потом пиявки проникают в мозги этим редким зверушкам, и или пробуждают в них, или генерируют «суперспособности». Вроде той, которая бывает у «одаренных».

— Значит, нужно найти того гада. Который это «лампы» подбрасывает и…

— И что? — иронично спросил меня Морда. — Но конечно, если ты сумеешь поймать того злодея (или, скорее, эту организацию), то получишь вместо простого солдатского креста полный «Железный крест с мечами». А то и с Дубовыми листьями. Который не только сам по себе дорогой, так еще и дает прибавку к табелю о рангах и хорошую пенсию после выхода в отставку… хотя тебе это сейчас не так уж важно. Но не совсем ясно, как этих гадов вычислить. Зато, становится ясно, что это не разрозненные случаи, а единая система. Возможно, они пока делают это не прицельно. И надеются попасть в «действующий» культ, с живыми жрецами, к которому это «пиявка» сможет «подключить» по-настоящему сильных «служителей»… А вот, что будет после этого, я даже боюсь себе представить. Особенно, если это произойдет не в лесу или в горах, а в густонаселенном районе…

Тут Морда замолчал, предоставив возможность каждому дофантазировать себе результаты.

— В общем, — закончил Морда, — нам нужно как можно быстрее добраться до Академии и доложить о полученных результатах. А там, надеюсь, и протекция Прасковьи Фоминишны сработает. Вы, хотя бы, выяснили, кого мамаша близнецов называет «кузеном»? Как, нет? Ну, вы даете! Целого Архиепископа Священной Конгрегации проморгали.

— Тогда понятно, почему нас в такой спешке сюда бросили. И почему именно нас, — Вика искоса посмотрела на меня. — Выйдет, ему вся слава. А на выйдет, есть на кого свалить и остальные грехи. — Значит, выезжаем уже завтра вечером?

— Да, я уже и места заказал. А в Екатеринбурге пересядем на Питерский. Через три дня будем на месте. А на завтра, перед обедом, Вам двоим придется идти на торжественный прием к городскому начальству. И не вздумайте там устроить скандал и отказаться от подарков, и испортить отношения с начальством! Особенно некоторых особо резвых это касается!

И он строго посмотрел в мою сторону. А потом в приказном порядке отправил всех спать.

С утра нас пригласили на завтрак, который был приготовлен намного лучше и вкуснее, чем в предыдущие сутки. Подавальщицы «по секрету» сообщили, что городской глава прислал в корчму личного повара, а тот отправил на базар своих ребят за продуктами. А после этого нас пригласил мэр городка. Но не в свой офис, а на один из заводов. И отдельное приглашение было сделано нам с Викой. Сперва подарок «от имени заводоуправления» (за то, что можно не бояться того, что снова могут пропасть дети) получила Вика. Ей преподнесли шкатулку из «аутентичного» полированного зеленого камня (кажется, малахита). При нажатии на кнопку крышка с мелодичным звоном открылась, а внутри оказался ювелирный комплект украшений: серьги, кулон и подвески. С ограненными красными камнями в оправе белого металла. После того, как Вика закончила благодарить директора завода, кто-то из работников вынес из соседнего цеха металлический пруток. Продемонстрировал, что это на самом деле сталь, и положил посреди залпа на колоду. А затем директор завода кивнул здоровенному жандарму, который вынес на вытянутых руках… шпагу в роскошных ножнах. С рукоятью, обвитую толстым металлическим тросом, чтобы не скользила в руке.

— Я знаю, что по уставу Академии, вы обязаны носить шпагу. Которая, в Вашем случае, является не только украшением и «статусным» элементом, а настоящим боевым оружием. Поэтому, разрешите преподнести Вам оружие, изготовленное из настоящего «уральского металла».

Он вытащил из ножен идеально отполированный четырехгранный клинок, отливающий бледно-розовым цветом. А режущие грани были как будто покрыты бесцветным, алмазного блеска, покрытием.

— Это особый сплав, который научились делать только на нашем заводе. А режущие грани обработаны специальным покрытием. Результат продемонстрирует Федор. Посмотрите, как этот клинок рубит сталь, из которой делают боевые шпаги. Давай, Федор!

Здоровенный жандарм вытащил клинок, и с хэканьем начал рубить шпагой на кусочки стальной пруток. А затем протянул клинок мне. Я внимательно осмотрел режущие кромки по всей длине, и не обнаружил ни одной зарубки или заусеницы. А также оценил чуть больший вес клинка, по сравнению со стандартным.

После этого осталось только вставить клинок в ножны и прицепить на пояс, вместо традиционного оружия.

— А как этот сплав относится к «электриуму»? — поинтересовался я напоследок.

— Простите, барон, этот вопрос мы не проверяли. Но оба металла, из которых составлен сплав (и платина, и медь) проводят «искры» лучше, чем обычная оружейная сталь, — вклинился в разговор один из помощников директора завода (подозреваю, как раз один из создателей сплава).

— Платина и медь? — переспросил я,решив блеснуть знаниями. — Интересный состав. Я бы сказал, что скорее ювелирный, чем оружейный.

— Если брать в обычных условиях, то это так. Платина оказывается слишком дорогим металлом для обычных мастерских. Но не для нашего региона! Только наш рудник выдает в год больше трех сотен пудов чистой платины в год. Мы даже не знаем, куда девать этот металл. Вот и экспериментируем…

— Ну что ж, большое спасибо за подарки. Мы бы все равно выполнили свой долг, но знать, что твои старания высоко оцениваются, всегда приятно. Мы обязательно расскажем в столице о богатстве и щедрости Вашего региона, — выступил с ответным словом Морда.

И мы отправились в обеденный зал. Но больше, кроме словесных поздравлений, ничего не произошло. Разве что, нам продемонстрировали отмытых и переодетых Мишу и Машу. Надеюсь, странный «луч» добавил им сил (в том числе и «магических») и здоровья на долгие годы. А вечером мы с Викой наигрались полученными подарками.

А затем, усевшись на сани-розвальни, отправились на вокзал, в Тагил. И уже на следующий день, после обеда, были в Екатеринбурге. Где узнали, что ближайший поезд в Питер ушел пол-склянки назад, а стоящий на путях и разгружающийся только что прибыл, и отправится завтра в обед. Морда побежал срочно закупать билеты на завтра, а мы застряли на платформе.

И вдруг Вика, как будто увидев знакомого, рванула по платформе, к какому-то парню, который при помощи пары носильщиков выгружал из пришедшего вагона пару неподъемных баулов.

— Господин Авиатор? — окликнула она его.

Парень недоуменно оглянулся.

— Здравствуйте, барышня! — отозвался он. — Прошу прощения, я вас не припоминаю. Но как Вы угадали…

— Простите, я тоже Вас не знаю. Просто я узнала баулы, которые отгружаются с моего склада. Вы знакомы с авиатором по имени Алонсу? Мы с ним не так давно вместе летали…

— Баронесса Мезенцева? — удивленно-обрадовано расцвел парень. — Конечно, я знаком с Алонсу. И он много рассказывал о Вас. А я и правда, сейчас возвращаюсь с Вашего склада! Но как Вы здесь? По моим сведениям, Вы должны сейчас быть в Питере…

— По заданию Академии. Со специальным заданием. А Вы, я смотрю, привезли сюда запасные части для двигателей?

— Да, баронесса. Здесь неподалеку застряли пара аэропланов, Начальство прислало самых опытных авиаторов на паве аэромобилей. Мы считаем, что это направление будет самым загруженным в этом направлении. Но, как сами понимаете, баронесса, далеко не все детали двигателей выдерживают такую температуру…

— Называйте меня просто, Викторией!

— Тогда и Вы называйте меня Денис.

— Отлично. Так что там с двигателями?

— Да все в порядке. Сейчас заменю летали и отправлюсь в Питер. К ночи буду на месте.

— А пассажиров берете много?

— Нет, конечно! Кто же согласиться лететь отсюда! Все боятся! Подождите, баронесса, вы что, хотите?…

— Нам просто нужно как можно быстрее попасть в Академию. Наш руководитель должен представить высшему руководству Республики очень важные данные. Да вот же наш руководитель, стат-майор и кавалер многих орденов Республики, Матвей Максимилианович Воробьев. Сможете нас подбросить до Питера?

— Конечно, если вас не пугает такая перспектива. В этом случае поедемте быстрее. Аэропланы стоят в десятке верст отсюда, возле деревни Кольцово. Вот только извозчик, скряга, отказывается ехать в такую даль…

— Ну, это не проблема, — уверенно заявил Морда. — Сейчас я с ним поговорю, и он захочет! И будет гнать всю дорогу!

И правда, как только Морда шепнул что-то на ухо извозчику, тот закивал головой и моментально на все согласился. И мы, всей толпой, с вещами, погрузились в телеги и весело полетели по пригородной дороге куда-то в сторону от города.

На месте мы обнаружили несколько избушек и расчищенную от снега полосу, в конце которой стояли пара аэропланов. Авиатор Денис бодро достал из баулов какие-то железяки и приступил к починке на морозе. Я же критически осмотрел гондолу и решил пожертвовать своим тулупом, чтобы надежнее укутать Вику. Все-таки на высоте даже в теплую пору года бывает холодно.

Через половинку склянки Денис вместе с еще одним подошедшим авиатором, сообщили, что двигатель к работе готов. И начали прогревать его паяльной лампой. Затем двигатель загудел, пропеллер закрутился. Морда занял второе пассажирское место. Аэроплан набрал скорость, поднялся в воздух и скрылся в низких облаках.

— Они что, так в тумане и пойдут? — опасливо спросил Крушельницкий.

— Нет, конечно, — с видом опытного воздухоплавателя, ответил я. — Облачность низкая. Они сейчас выйдут выше облаков, а там всегда солнышко. На двигатель поставили новые детали, так что они тысячу миль пройдут легко. К вечеру будут на месте. А мы их через пару дней догоним!

И мы отправились из деревни обратно в город, чтобы на завтра занять места в поезде. Хотя нервничать меньше я по поводу Вики, улетевшей в неизвестность на хрупкой «этажерке», я не прекращал. И дрожь пробивала меня до самых дверей дома на Мойке, пока супруга не открыла мне дверь лично. Подхватив ее на руки, я закружил прямо на лестничной клетке, пока не увидел ее встревоженное лицо.

— Что случилось? — В свою очередь встревожился я, опуская ее на пол. — Что-то случилось по дороге?

— Хуже, — шепнула она, обнимая меня и пряча лицо на моей груди. — Уже дома. Но я, честно, не ожидала! Впрочем, сейчас сам увидишь!

Войдя в прихожую, я потянул носом и почуял незнакомые запахи. И даже схватился за эфес шпаги, как вдруг из спальни, с пронзительным лаем, выскочила миниатюрная собачка. Кажется, их называют «левретки». А следом за ней выскочила наша служанка Надя.

— И это все? — рассмеялся я. — Да, неприятность, конечно. Но не слишком большая.

— Если бы все! — вспыхнула Вика. — Пока меня не было, в гости явились папенька и сестры! И теперь им нужно каким-то образом показывать столичные достопримечательности и как-то их развлекать! А я и сама-то города толком не знаю!

— Да, ерунда все это! Нужно попросить кого-то из знакомых. Ту же Элли. Она их по магазинам сводит, по модным салонам… главное, чтобы денег не это все хватило. И увольнительную получить от Ректора. Ну, и каким-нибудь образом получить приглашение на один из великосветских приемов. Тогда они точно останутся в восторге от столицы.

— А еще я могу договориться с авиаторами, и они покатают сестриц над городом! — тут же загорелась идеей Вика. А приглашений на приемы у нас с тобой еще после Бала набралась целая стопка! Ну, и на ярмарку их нужно будет сводить, но с этим даже Надя справится. Только нужно ей одежду поприличнее купить, чтобы выглядела не как служанка, а как Абиссинская Принцесса. Отлично придумано!

— Вот видишь, ничего страшного. А теперь веди меня на встречу с тестем! — смело заявил я. — Если мы даже с кобольдами разобрались, то уж с родственниками точно справимся!

И мы справились. Хотя все оказалось несколько сложнее, чем в фантазиях. Явившись на следующее утро к Ректору, мы выяснили, что Морда уже доложил результаты экспедиции, похвастался полетом на аэроплане и передал образцы экспертам. И, под хорошее настроение Ректора, выбил для всей команды недельную увольнительную. А также «материальное поощрение».

Так что поход Вики с сестрами по магазинам и ателье стал совершенно законным. А насчет балов и приемов, то нам с Викой опять пришлось выступить в роле «танцующих клоунов», чтобы ее сестер тоже вписали в список приглашенных. Но зато снова произвели фурор на чинном мероприятии, даже дважды: в первый раз, исполняя танец, а второй раз уже переодевшись, когда Вика нацепила тот гарнитур, что сделали Уральские мастера. Особое внимание знатоки уделили не крупным ограненным камням, а оправе: точекк, металлу, из которого оправа была сделана. На фоне этих висюлек даже наши наградные кресты (которые мы старательно начищали) смотрелись бледновато.

Впрочем, сестры Вики тоже пользовались на приеме успехом: их представили, как «наших гостей из провинции». Вкупе с самыми модными платьями из магазинов на Невском это создало вокруг гостей неповторимый флер привлекательности.

Не подкачали в «гостевой программе» и полеты над городом (и то, что Вика оказалась знакома накоротке с большинством авиаторов Республики) и посещение аттракционов на ярмарке, под предводительством Надежды (которая сперва даже испугалась надевать ту одежду, которую для нее подготовили). Ну, а папаша, Глеб Ефимович, был впечатлен посещением мануфактуры и записями в амбарных книгах. Что именно он там вычитал — понятия не смею, но ему понравилось.

В общем, можно сказать, что визит прошел успешно. И Вика тревожилась совершенно напрасно.

А после 1 генваря мы всей бригадой вернулись в Академию. Где, внезапно, были опять вызваны в кабинет Ректора. Где, вполне ожидаемо, все, кроме Морды и нас с Викой, получили по Кресту 2 степени. Морда получил «Владимира», а мы с Викой, неожиданно, получили по «Ордену Святой Анны»: хотя это и самый младший и массовый из орденов, но уже вполне значимый и котируемый в военной иерархии.

И с этого дня снова начались занятия, и нельзя сказать, что полученные награды как-то ослабили требования к нам со стороны преподавателей. Скорее, теперь от нас требовалось «соответствовать полученным наградам», и учебно-тренировочные нагрузки на нас возросли.

Но самый большой эффект оказал, как ни странно, прошедший великосветский прием. Теперь нас просто заваливали самыми разнообразными приглашениями. А в ответ на наши отписки, что «нас не отпускают из Академии», требованиями уже начали заваливать и Ректорат. Причем некоторые требования приходили с такого высокого уровня, что Ректору приходилось несладко, пока он отбивался от некоторых приглашений, больше похожих по форме на приказы из вышестоящих инстанций.

Но, как вскоре выяснилось, именно настойчивость некоторых приглашений помогла нам в продвижении к решению очередной загадки. И, если хотите, к раскрытию главной тайны странных «сосудов», возникающих неизвестно откуда, в «местах силы» и порождающих неожиданные и таинственные явления на просторах Республики.

Глава 31

Зима промелькнула как один день. Конечно, было много занятий по военной истории, по теории и практике применения «дара», занятий по фехтованию, выездке, а также гимнастике и танцам. Время от времени пересекался по разным вопросам с «штрафной когортой», и внезапно оказался «в авторитете», если нужно было пронести на территорию Академии что-то из официально не разрешенного. Пару раз меня пытались даже «подловить» и «подставить» на вносе или выносе чего-то на территорию, но каждый раз удавалось оставить «подставляющих» в дураках. Я ведь лично за территорию не выбирался! Да и кто заподозрит, что получал я запрещенные предметы уже на территории самой закрытой когорты Академии.

Что касается новой шпаги, с которой я в последнее время почти не расставался, то у нее обнаружилось странное свойство: переданная в нее энергия не рассеивалась в пространстве, а «концентрировалась» на острие, собираясь в «луч» и поражая цель на большом расстоянии. И поражала противника, даже владеющего защитой 1 и 2 уровня, независимо от любых условий. Но вот проверить эту способность мне удалось только на манекенах и в паре спаррингов: после этого любые противники стали отказываться становиться со мной даже в учебные поединки. Ведь получалось, что мое оружие чуть ли не на локоть длиннее, чем у противника.

Изменилась у меня после экспедиции на Урал и защита. Теперь мне не требовалось ловить атаки противника рукой (что помогало только против начинающих противников) и даже не нужно было создавать «щит» на направлении атаки. Теперь вокруг меня сам собой создавался «кокон», который не то ловил, не то отражал, не то просто уничтожал ведущуюся против меня атаку любым типом «силы». Точнее, «кокон» работал и против «энергии», и против материальных носителей, которые создавали соперники (будь это огонь, ледяные стрелы, воздушные кулаки или ментальные воздействия). Изначально защита создавалась на расстоянии пары пальцев от тела, но постепенно, в ходе тренировок и накопления «энергии» в котле, защита отодвигалась и составляла уже эллипс, отстоящий от тела на расстояние около локтя.

Так что на дуэль меня давно уже (насколько месяцев) никто не рисковал вызывать. Можно сказать, я оказался в положении «избранного». Частично аура исключительности касалась и Вики. А заодно и остальных членов нашего отряда. Было ли под этим реальное основание? По большому счету, было. Глядя на мои успехи, члены отряда начали больше тренироваться. Плюс я придумывал новые методы тренировки, не тупо нарабатывая движения, а подключая к тренировке источники «дара». И это давало свои результаты. Хотя источник того же Крушельницкого, как выяснилось, имеет совершенно другую природу. Или проявляет себя этот источник совершенно другим образом. Но общая методика все равно действует на каждого, так что уровень возрос у каждого. А на меня, скорее всего, успел подействовать теплый «розовый свет», которым воздействовал на меня «Мышиный Король». А я ухитрился еще и «переплавить» попытку воздействия в собственную энергию.

В общем, в Академии все шло своим чередом. Что касается выездов на «задания», то нас выдергивали с началом весны еще дважды, на внезапные исчезновения людей. Один раз виновной казалась хитро замаскировавшаяся банда, которую мы в полном составе уничтожили, а второй раз все оказалось простым стечением обстоятельств: группа детишек устроила «соревнование», бегая по льду готовой вскрыться реки. А потом выжившие пытались скрыть это от взрослых…

В общем, оба вызова не по теме. Просто, чтобы не теряли настроя. Заодно немного развеялись.

А еще мы с Викой всячески открещивались от любых вызовов на званые вечера и балы. Пока не пришло приглашение из градоуправления. Мы, разумеется, вежливо отказались, ссылаясь на загруженность в Академии. А на следующий день нас двоих вызвал к себе Ректор. И, потрясая какой-то бумагой с печатями, раскричался на нас. Мол, какого демона мы подставляем командование Академии, отказывая ТАКИМ людям в совершенно ничтожной просьбе. И выдал увольнительную на три (!) дня. Посоветовав в подобных случаях сначала обращаться с подобными вопросами к нему лично.

Так что пришлось давать положительный ответ и начинать собираться. Для меня это означало обновить, (отдать в чистку и глажку) костюм. А вот Вика отправилась сперва по магазинам, а затем по ателье мод, чтобы пошить новые платья под имеющиеся украшения, и создать новую обувь под платье. С трудом, но она успела к вечеру дня приема. И, вызвав (через Надежду) карету, мы отправились на прием.

Проходило торжество в доме официальной любовницы градоначальника — леди Маргариты. Дом был построен в классическом стиле, и прием начинался с освещенного масляными светильниками крыльца. На котором стояла пара, мужчина во фраке и женщина в тоге, с открытой левой грудью (Женщина красивая, но не хозяйка праздника). Все это, вместе с колеблющимся желтоватым светом, создавало атмосферу чего-то древнегреческого, несмотря на фрак мужчины (на него, в смысле, мужчину, кажется, вообще никто не обращал внимания). Внутри продолжался все тот же экзотический, «под старину» стиль. От драпировки коридоров до сервировки фуршетного зала. Вино в бокалах разносили официантки в таких же, как у встречающей дамы, тогах, наполовину оголяющих грудь. И официанты в очень (я бы сказал, чрезмерно) облегающих лосинах и фраках с белоснежными манишками. А вот гости были одеты по последней моде. Так что Вика смотрелась в этом паноптикуме как родная, а вот я, в строгой черно-белой форме и при шпаге, выделялся. Видимо, это меня и подвело. Спустя примерно склянку после начала, когда мы уже подкрепились и даже станцевали с Викой пару танцев, прямо передо мной образовались три субъекта в расшитых по моде костюмах и замысловатых рубахах. Один из них нагло встал у меня перед носом, а два его приятеля загородили с двух сторон.

— Ба, кто тут у нас такой красивый? — подначил меня заводила. — Не знаю, что ты такой, но эта штука на боку как будто похожа на личное оружие? Ты хочешь с кем-то подраться? Так я, маркиз Ищенко, готов предоставить тебе эту возможность! Ты готов показать мне, умеешь ли ты владеть этой железкой?

— Прошу прощения, маркиз! — вынужденно ответил я. — Меня зовут Афанасий. Барон Афанасий Мезенцев. И эта «железяка» называется шпагой. Я курсант столичной Академии. И поверьте, я умею пользоваться шпагой. Она входит в комплект формы курсанта, и я совершенно не собирался что-то кому-то доказывать, когда цеплял ее к перевязи. Но если вы требуете доказать, умею ли я с оружием обращаться, то всегда к Вашим услугам.

И я поклонился. Чем вызвал (почему-то) внезапный смех всей троицы.

— Ты смотри, курсантик что-то собирается нам доказать! Я вызываю тебя на дуэль до смерти, курсантик! И все имущество, которое будет при тебе в момент смерти, уже практически мое! Ты это понимаешь? Хотя на кой мне сдалось это тряпье и эта железка? Но если уж ты мне попался, то так тому и быть. Принимаешь вызов или спрячешься7

— Я прошу прощения, но я здесь никого не знаю. Поэтому не могу выставить секундантов… Да и лекаря не мешало бы вызвать заранее.

— Лекаря? — рассмеялся маркиз Ищенко и его партнеры. — Ты не понял, я вызываю тебя на дуэль! Мы тут деремся до смерти! Не понадобится тебе никакой лекарь!

— Лекарь понадобится не мне, а Вам, маркиз! — гордо ответил я. Хотя бронебойная уверенность сверх меры наглого маркиза в своих силах заставила меня заподозрить что-то неладное. Но не отступать же? Тем более, что я давно не пробовал свои силы в реальном бою. Но какого черта он ко мне привязался? У меня ведь и в самом деле взять нечего?

— И, тем не менее, настаиваю на присутствии лекаря и пары людей, которых я мог бы счесть своими секундантами.

На самом деле, секунданты мне нужны были не столько для соблюдения дуэльного устава, но, и чтобы уточнить у них правила поединка. Вдруг они отличаются от общепринятого дуэльного кодекса? Именно на это намекали кое-какие слова маркиза, как бишь его? Ах да, Ищенко!

— Ну ладно, — отчетливо скрипнул зубами маркиз. — на этот случай, насколько я помню, есть отдельная статья в кодексе. «Если у одного из соперников нет секундантов, их роль могут выполнять любые находящиеся рядом священники». Егор, посмотри вокруг, есть тут поблизости парочка в рясах?

— Вижу только одного в белой рясе. — сообщил один из компаньонов маркиза. — Сейчас приведу!

И он нырнул куда-то в окружающую нас толпу.

— А может в роли второго секунданта выступить сопровождающая меня дама? — спросил я, увидев неподалеку беседующую с кем-то Викторию.

— Ну уж нет! — буквально вспыхнул Маркиз. — Она пойдет в залог, как движимое имущество. И перейдет в мое пользование после твоей смерти.

Я не успел возразить на столь наглый выпад, как ко мне приблизился святоша в белой рясе.

— Нуждаешься ли ты в причастии, раб божий? — тут же начал он. — Не хочешь ли облегчить душу перед смертью?

— Да какого черта вы тут меня уже похоронили и делите мое имущества? — вскипел я. — Почему каждый из присутствующих считает, что я обязательно проиграю?

— Потому, что магкиз Ищенко еще не пгоиг’ал ни одного поединка, — с грустью в голосе сообщил сзади чуть картавый голос.

Оглянувшись, я увидел еще одного персонажа этой комедии: персонаж этот был одет в черное, и носил ермолку из-под которой свисали длинные пейсы.

— А вот тебе и второй священник. В кодексе не сказано, что он должен быть православным! А теперь пошли в сад!

Но, как только мы двинулись, Вика оторвалась от собеседника (чему тот был, казалось, изрядно удивлен) и бросилась ко мне.

— Дорогой, ты куда?

— Я на десяток минут, дорогая! Мне тут предложили спуститься в сад. Сейчас, быстро убью местного хама и вернусь. Ты пока развлекайся!

— Ну да, и пропустить забавное зрелище. о котором будут судачить по салонам как минимум неделю? Не дождешься. Кстати, ты в курсе, что по существующим правилам. Противника недостаточно просто вывести из строя, а придется окончательно убить? Иначе дуэль считается неокоченной, и побежденному разрешается нанять наемного убийцу, чтобы довести дело до конца?

— Не знал. Спасибо за консультацию. Но это, кажется, должны были сообщить мне мои секунданты, не правда ли? — обратился я к святоше в белой рясе. Если не ошибаюсь, такие рясы носят исключительно члены секты «Священной Конгрегации». Как символ чистоты их веры и преданности правилам. Что еще «забыли» мне сообщить мои секунданты?

— Да мы как-то и не подумали, что Вы, багон, собигаетесь выжить, — сообщил спускающийся рядом по лестнице раввин. — а так условия стандартные. Победитель получает все, в том числе пгаво на спутников проиг’авшего. Или, в данном случае, спутницу. Извините, багон, но здесь именно такие пгавила. А также все имущество, которое таки находится при побежденном: огужие и одежду. Ну, и еще существует пгавило, по котогому после смегти поединщика его место могут занять секунданты. Пгошу заганее пгостить, но я лично вступать в схватку после Вашей, багон, гибели, не намеген. Боюсь, что мой коллега в белой гясе тоже не будет настаивать на этом пункте.

— Понятно, — задумчиво протянул я. — Значит мне придется убить не одного, а троих соперников? Ваши секунданты, маркиз, ведь будут настаивать на этом пункте? Мне-то их смерть, как и Ваша, не нужна. Но традиция есть традиция… Что еще мне стоит знать? Разрешено ли соперникам применять Дар?

— Разумеется, как и в любом поединке благородных господ.

— Ну что, приступим? — заявил я, оглядываясь вокруг.

Осмотревшись, я убедился, что в глубина сада, кроме клумб и беседок, притаились и площадки, вроде этой: тщательно выровненные и присыпанные ярко-желтым, крупнозернистым речным песком. Зрители столпились сплошной стеной по границе круглой площадки, а мы с маркизом остановились в центре. Маркиз, рисуясь, отстегнул ножны и бросил их куда-то за пределы площадки, а затем снял и бросил туда же камзол.

Я повторил его действия, но ножны и камзол отдал из рук в руки пейсатому «секунданту». Белорясовик вызывал у меня еще меньше доверия: еще удерет с моими вещами! А Вику я приписывать к этой истории не собирался. А затем мы скрестили шпаги.

Маркиз оказался соперником сильным, но ничего экстраординарного в его технике не было. Четкие классические стойки, заученные позиции… предугадываемые движения тоже особой опасности не представляли. Если учесть, что моя шпага была просто-напросто тяжелее и лучше заточена, то ловить ему в классическом фехтовании было практически нечего. Но, как только я собрался выбить у него из руки оружие, как прямо перед моим лицом расцвела «радуга» энергий. Видимо, он применил (точнее, пытался применить) против меня какое-то воздействие. И направил это невидимое воздействие прямо мне в лицо. Но, к его удивлению, это ничего не дало.

Противник отскочил, и тут же защита расцвела радугой одновременно напротив моего левого плеча и выставленной вперед правой ноги. Но и в этот раз ничего необычного я не почувствовал. Зато, воспользовавшись тем, что противник отвлекся, проколол ему бедро. А когда противник опустился на колено, выполнил укол в правое плечо.

Маркиз рухнул на песок, прожигая меня ненавидящим взглядом. Я тем временем поднял шпагу вверх, и потребовал предоставить пострадавшему лекаря.

— Простите, барон, — осторожно подошел ко мне священник в белой рясе, — но Вам придется закончить дуэль. Иначе ожидайте в каждый момент удара в спину или яда в еде. Удар нанесет наемник. Оплатить заказ может как маркиз, так и любой из членов его семьи. И будут, по закону, совершенно правы. Кроме того, пока жив вызывающий, его секунданты вынуждены закончить дуэль. Так что Вам придется добить противника. Или же это придется сделать одному из нас, ваших секундантов!

— Но Вы же священники/? — удивился я. — Разве священникам разрешается брать в руки оружие?

— Только не в том случае, если такое действие сможет предотвратить значительно большее кровопролитие. А так и будет, если Вы не закончите дуэль!

Поколебавшись, я обтер клинок и приставил его к средине груди поверженного противника. Поколебался минутку и опять поднял шпагу острием вверх. Ну не могу я ударить в сердце безоружного!

Отвернувшись. Сделал шаг назад и вдруг услышал дружный «Ох» толпы и почувствовал, как резко потеплела спина. Вот демон, это он что, мне в спину заряд выпустил? Значит, не такой уж он безоружный и беспомощный? Тогда это совершенно другое дело! Развернулся, нацелил острие шпаги и выпустил с расстояния в локоть из острия разряд в грудь сопернику. А, как известно, разряд «электриума» может как запустить, так и остановить сердце. Грудь соперника рефлекторно дернулась, и он замер неподвижно.

— Ну что, есть желающие продолжать дуэль? — пристально посмотрел я на секундантов маркиза. Как и ожидалось, они отказались продолжать дуэль, посмотрев на последний удар, который я выполнил при помощи дара. Тут же на арену выскочила Вика и повисла у меня на плечах, запечатлев у меня на губах жаркий поцелуй.

— Надеюсь, ты не будешь претендовать на пришедшую с маркизом девушку? — прошептала она мне в ухо.

— Да никогда! — заверил я супругу. А она как, красивая хоть?

— Еще раз спросишь, укушу! — предупредила супруга.

— Ну и ладно, — согласился я. — пошли обратно? Получила сплетню, которую будут обсуждать?

— Надеюсь, это не последняя сплетня, которую мы здесь поймаем, — прошептала с надеждой Вика. — Только побожись, что сам ни во что влезать не будешь!

И мы двинулись по дорожке в сторону основного здания. Но далеко не ушли, так как на подходе к зданию нам дорогу преградила целая шеренга парней в тесных кальсонах. Очевидно, обслуживающий персонал от принимающей стороны.

Глава 32

Я ухватился за эфес шпаги, но обнажать оружие не спешил. Во-первых, напротив меня стояла целая дюжина. Во-вторых, по соседним дорожкам тоже приближалось несколько похожих групп. Ну, и наконец, не применять же оружие или «дар» против безоружных слуг! Они ведь не по своей воле к нам приближаются! Их кто-то послал по наши (а скорее только по мою) души. Вот и нужно узнать, почему это я так заинтересовал хозяев вечера.

Поэтому я остановился и решил спокойно подождать развития событий. Шеренги слуг остановились шагах в пяти, перекрыв все дорожки. И только после этого откуда-то издали приблизился, видимо, старший среди них. Кажется, это был тот самый мужик, что встречал гостей на входе. Но могу и ошибаться, к нему я точно не присматривался.

— Добрый вечер, барон! — приветливо поздоровался мужчина. — Я рад, что вы так миролюбиво отнеслись к отправленному приглашению. Признаться, отправляя к Вам этих болванов, я надеялся, что в живых останется хотя бы половина. Я, честно говоря, опасался, что азарт победы в дуэли заставит Вас обнажить оружие. А в его действенности все присутствующие убедились только что.

— А Вы, простите, кем будете? — спросила стоящая рядом Виктория.

— О, простите великодушно, — извиняющимся тоном отозвался мужчина. — От волнения совсем забыл о манерах! Я барон Карский, управляющий этим имением. И мне поручили пригласить Вас в гости к владелице имения, госпоже Марго. Ее впечатлило Ваше выступление на арене. Видите ли, маркиз Ищенко до последнего времени считался непобедимым, и это придавало ему определенную ценность в глазах Графини. Но, как выяснилось, не так уж он был силен, как казалось ему и многим… окружающим. И теперь Графиня хотела бы познакомиться с настоящим мастером «Клинка и Магии». Не сочтите за лесть, но это слова самой владелицы усадьбы и организатора сегодняшнего приема. Прошу Вас, барон!

Он указал путь взмахом ладони. И «болваны» на указанной дорожке отошли в сторонку, выстроившись вдоль поребрика. Подойдя ближе, я убедился, что слово «болваны» в данном случае употреблено не в ругательном, а в самом прямом смысле: слуги смотрели прямо перед собой совершенно бессмысленным. «стеклянным» взглядом. Ну точно болванчики, а не разумные существа. И всего таких «болванчиков» было около трех десятков. Понятно, как боевые единицы такие безмозглые исполнители ничего собой не представляют. Но, с другой стороны, они и не боятся ничего, их не запугает смерть соседей. Просто затопчут, если бесстрашно атакуют все вместе. Интересно. а как хозяева усадьбы добились такого подчинения?

Взяв Виту под руку, мы отправились в указанном направлении. Но провожатый повел нас не к главному зданию, где проходил прием, а куда-то вглубь парка. И вскоре впереди показалось странное здание: в форме пирамиды. Но высотой в 3–4 этажа.

Обойдя пирамиду справа, увидели, что напротив пирамиды (в которой не было даже намека на вход) стоит огромная статуя непонятного зверя. Он был похож на огромного льва (или, проще, большой кошки) с вытянутой мордой. Кажется, в Египетской мифологии сохранился такой зверь, кот с мордой шакала. Кто-то из богов, охраняющий вход в потусторонний мир. Но вот у кошек в Египте была отдельная богиня (то ли Баст, то ли Бастетт). Единственная, культ которой продолжается вот уже пять тысяч лет: кошки до сих сохраняют что в дворцах, что в крестьянских избах, исключительное положение, сравнимое с божественным. Даже если хозяева этого не признают.

Вход в странное помещение находился между передними лапами зверя, как раз под вытянутой мордой. Я мельком увидел, что в приоткрытой пасти скульптор не забыл изобразить острые конические зубы.

— Какой странный котик, — прошептала прижавшаяся ко мне Виктория. Видимо, тоже обратила внимание на не совсем типичную морду местного «кота». — Какой-то «новодел», судя по всему. В египетском стиле, но там я такого не помню.

Тем временем мы прошли через довольно длинный подземный коридор, освещаемый воткнутыми в настенные держатели факелами. И оказались в огромном зале. Похоже, это было какое-то святилище. Пол был отделан каким-то полированным камнем, оп бокам с трех сторон возвышались каменные и полированные, серые (похожие на гранитные) колонны. Также посреди зала, на зеленоватой столешнице, прямо посредине, каким-то образом горел огонь. Но подвода газовых трубок или источников горючего масла к огню видно не было. Как и следов дыма или копоти от пламени я не чувствовал. Просто огонь и тепло от него. А вот сразу за огнем, с противоположной от нас стороны, было нечто необычное: огромная статуя. Точнее, часть каменной фигуры. В огромной зал поместилась только часть мужчины (видимо), сидящего по-турецки, на подогнутых под себя ногах. То, что это мужчина, угадывалось только по мощным рукам, с мощными бицепсами. Заканчивались руки сложенными «ковшиком» ладонями, в которых, свернувшись клубком, лежала совершенно живая, огромная, лохматая черная кошка.

— Какое-то забавное место. Не находишь? — спросил я Вику. — подойдем к этому странному костерку?

— А? Ну да, подойдем, конечно. Но тебе не кажется, что с этим «костерком» что-то не так?

— Не знаю. А ты что-то чувствуешь? — пожал я плечами. — По-моему, совершенно обычный огонь. Или ты что-то чувствуешь?

— Не уверена. Но какое-то странное ощущение от этого огня. Такое впечатление, что…

— Такое ощущение, что тебя всю охватывает похоть, — раздался голос откуда-то сбоку.

Быстро оглянувшись, я увидел выходящих из бокового прохода целую группу служанок, с странных, наполовину открытых сверху тогах. А не услышал я их шагов потому, что все они двигались босиком. Возглавляла эту кавалькаду женщина средних лет, в закрытой (не считая разрезов по бокам, от талии и до пола) тогу золотисто-желтого цвета.

— А Вы, барон, ничего такого не чувствуете? Я, например, вся просто горю, когда вхожу в ритуальный зал. Мои служанки тоже становятся на все готовыми, как только приближаются к Огню. В этой комнате только Анфиса чувствует себя нормально. Ну, что с нее взять — кошка есть кошка.

— Анфиса… это вон тот зверь, что уютно устроился на ладошках памятника? — только и смог спросить я.

— Да какой это зверь? — удивленно спросила герцогиня Марго (очевидно же, что это и была хозяйка усадьбы, она же организаторша приема и официальная фаворитка (а если проще, то любовница) градоначальника. — Это просто моя любимая домашняя кошечка, Анфиса. Просто в последнее время она питается хорошо. Вот и выросла немножко. А так, все повадки остались прежними. Обычная мартовская кошка. Постоянно походящего кота ищет.

Со стороны Скульптуры раздался мощный рык. Если использовать фантазию, то можно расслышать в этом громе сильно усиленное «Мяу». Непроизвольно бросив взгляд в ту сторону, я увидел, что зверь поднял морду (сохранившую сходство с кошачьей, но уже чуть вытянутую) и смотрит на меня, чуть прищурившись. А от зверя в мою сторону протянулась невидимая красная нить, упершись мне в низ живота. А проклятый организм, вместо того, чтобы отражать атаку, наоборот, остро реагирует на наполовину обнаженных служанок.

— Перегоняй энергию через преобразование в «котле» — прошептала мне на ухо Вика. — Я проверила, это помогает!

Наверное, и мне следовало бы именно так поступить. Но в этот момент графиня Марго вдруг подошла ко мне вплотную и прижалась ко мне тяжелыми, горячими и мягкими грудями.

— Барон, вы первый, кто сумел победить в честном сражении маркиза Ищенко. Раскрыть Вам секрет, для чего они с приятелями это делали?

— Для того, чтобы попасть в этот зал?

— И не в одиночку, а в сопровождении самой красивой девушки на приеме! /Они провожают ее к этому костру. И он пробуждает в любом сердце страсть! А уже с возбужденной девушкой, которая от возникшего в сердце жара, сама срывает с себя одежду, они втроем уже делают все, что способна выдумать самая изощренная фантазия. А если еще учесть, что в мужском организме этот костер будит такие же эмоции и силы… то выдумать они способны очень многое! А когда их силы заканчиваются, отдают распаленную женщину моим болванам. Но попытайтесь не уподобляться им: длительное пребывание в этом зале превращает мужчин в болванов с вечно торчащим членом. И отключает им напрочь мозги!

— А что делает эта комната с женщинами? Я имею в виду Ваших служанок, графиня!

— А у женщин это излучение только распаляет страсть к соитию. И заставляют сильнее биться сердце. Слышите, как бьется мое?

С этими словами она подняла руки, завела их за голову и расстегнула какую-то щелку. В результате верхняя часть тоги тяжелой волной упала вниз. Представив миру две шикарные, тяжелые, зрелые груди с торчащими сосками.

— Послушайте, как бьется мое сердце! Слышите?

Она подхватила мою руку и положила мою ладонь на свою левую грудь, и сжала ее.

— Да, чувствую. И мне нравится Ваше сердце. Оно очень приятное на ощупь!

Второй рукой я вцепился в ягодицу графини, ощутив ее упругость и гладкость. А губами впился в мягкие и ждущие губы графини. А она, не особо смущаясь. Вцепилась мне в пах, поглаживая готовый к работе орган. Оглянувшись на секунду, я отметил, то служанки в количестве четырех штук также сбросили верхние части тог, и обступили Вику, развязывая завязки на ее платье. А она совершенно не возражает, что с нее стягивают юбку, платье и корсет. Совершенно не стесняясь того, что на ней нет (это я проверял лично) никакого нижнего белья!

— Не здесь, — прохрипела мне на ухо графиня. — Иначе не сможешь остановиться! Здесь рядом есть гостевая комната, там значительно удобнее.

Подхватив графиню одной рукой под ягодицы и прижав к себе, быстро двинулся в указанном направлении.

В комнате, расположенной за единственной закрытой дверью, нашлась широченная кровать под балдахином с целой горой подушек, пара мягких кресел, ломберный столик, конторка, еще какая-то мебель и даже пара гранитных тумб подходящей высоты. Вот на эту-то тумбу я и посадил графиню, задрал спереди тогу и широко развел ее колени. Тем временем она ловко расстегнула мои штаны и стянула их вниз. Высота и правда оказалась как раз подходящей. Я провел рукой по ее промежности, ощутив теплю влажность в призывно открывшейся навстречу щели. Немного пощекотав ее между ног, направил свой член в нужную сторону и толчком вошел внутрь.

Из уст графини вырвался вздох, который я бы перевел, как полное согласие. Поэтому продолжил максимально глубокие и резкие движения. Должен сказать, что ощущения были даже острее, чем с Викой: все же тренированная и «сочная» зрелая женщина во многих отношениях способна дать фору молодому телу. На секунду оглянувшись, увидел на широкой кровати «кучу малу». Служанки, полностью избавившись от остатков одежды, распластали Вику, раздвинув ей ноги и тщательно облизывали ее со всех сторон, лаская язычками промежность, соски, живот, шею и подмышки. И, кажется, она была совершенно довольна происходящим. А графиня, кажется, начала приходить в себя после «дозы облучения». Поэтому я, следуя теоретическим урокам «Цветка Сакуры», решил последовать интернациональному лозунгу сексуал-демократов: «Пролетарии всех стран, меняйте позу!»

Поэтому вышел из теплой норки, еще раз приподнял одной рукой партнершу и опустил ее на комфортное кресло и встал напротив. После чего она жадно ухватила мягкими, но плотными и толстыми губами мое «достоинство», не успевшее ослабеть. Ну, что сказать? Если девушка умеет работать губами и языком, то это навсегда! Ощущения были непередаваемые! Особенно, учитывая то, что у меня освободились руки, которыми можно было мять ее сочные молочные железы!

Через некоторое время на кушетку рядом плюхнулась Вика. Переглянувшись с ней, я аккуратно освободился от ее захвата, перевернул партнершу в коленно-локтевую позу и пристроился сзади. А Вика тем временем устроилась чуть спереди, раздвинула ноги и, аккуратно взяв графиню за волосы, приложила ее лицом к своей промежности. На что та лишь сладострастно застонала и впилась губами куда-то в низ живота. А я начал равномерные движения с тыла, время от времени хлопая ладошкой по ягодицам. Что вызывало каждый раз радостный возглас со стороны графини. Да, я в курсе, что такая поза считается церковью запрещенной. И разрешает только по особым случаям. И лишь для пар, страдающих избыточным весом. Но больно уж приятные ощущения сопровождают такой способ соития!

Но все хорошее на свете имеет конец (это не только в анатомическом смысле). Поэтому, почувствовав, что приближается конец столь приятному времяпрепровождению, я развернул партнершу и заставил ее снова поработать губами. А потом и взорвался фонтаном, совершенно не запачкав (благодаря усилиям партнерши) мебель и окружающее пространство.

После чего уселся рядом с супругой и нежно сжав ее руку. Хотя, если честно, сжать хотелось совершенно другую деталь анатомии обнаженной супруги. Она же, в свою очередь, прижалась ко мне, и мы начали совершенно целомудренно (не считая того, что она охватила ладошкой мое сжавшееся после «честно выполненной работы» достоинство.

— Ну и как тебе ее престарелое тело?

— Да, честно говоря, неплохо. Ну, а как она умеет работать губами, ты и сама должна была оценить!

— Как ты думаешь вот эта аура похоти, которая на нас накатила, ей можно было сопротивляться? И как мы сможем с ней бороться?

— А нужно? Мне даже понравилось, если честно…

— Да мне тоже, откровенно говоря. Даже, несмотря на то, что ты большую часть времени трахал не меня, а первую попавшуюся сучку.

— Ну-ну, осторожнее со словами! — внезапно заявила сладко растянувшаяся на кушетке обнаженная женщина. — Я не какая-то «первая попавшаяся сучка»! Я даже не просто очередная графиня, а самая желанная и востребованная женщина в столице и любовница самого градоначальника! Да еще и хозяйка, и организаторша этого приема! Так что вы должны быть мне благодарны за то, что вообще попали в этот зал!

Послушай, Марго, — лениво спросил я, разлегшись и опершись головой на мягкое бедро бывшей партнерши. — А откуда вообще взялась это комната? Я имею в виду, пирамида, костер, статуя и прочая архитектура?

— Да имея в распоряжении городской бюджет, сложно ли отстегнуть немножко на небольшое строительство? Что, мало в столице архитекторов, каменотесов и грузчиков? А если предложить в качестве стимулирующего приза даже не себя, а любую из служанок, то вопросов вообще не возникает.

— Погоди, а сама идея? Она-то откуда возникла? Откуда появился этот костер, который навевает такие жаркие идеи, которым невозможно сопротивляться?

— Понятия не имею. Сама по себе возникла. А что, тебе не понравилось? Всем. Кто туда попадает, очень нравится. Главное, не перестараться. Вон, служители, которые торчат там слишком долго. Напрочь мозги отключаются. А вот на женщин, похоже, только положительно влияет. Хотя и они зачастую «перегибают палку». И могут иногда до смерти замучить того, кто попадается на их чары. Служанки, кстати, это одна из приманок для гостей, которые приходят на мои приемы. Сама я почти никогда с гостями в эту комнату не захожу!

— Но череда событий же с чего-то началась, правильно?

— Ну, только тебе могу рассказать, как одному из лучших любовников. Если попытаться вспомнить, то началось все с момента основания города. Это началось еще с момента основания города. Основное здание, в котором проходил прием, было одним из первых каменных зданий, в момент основания Питера. Оно было возведено на старинном фундаменте. А на месте пирамиды было что-то вроде языческого капища, давно заброшенного. А потом, около года назад, Анфиса (которая тогда была совершенно обычной кошкой), притащила откуда-то в зубах какую-то странную лампу, из красного металла. Ну вот, а после этого все и началось.

Глава 33

Все началось с медной лампы? — переспросила Вика. — А отсюда можно чуть подробнее?

— Да что тут рассказывать? Анфиска у нас «вечно весенняя кошка» — чуть ли не каждые полгода котят приносила. И тут же опять гулять убегала. Мы котят не топили: что, сложно прокормить, что ли? Котята, кстати, оказывались самыми разными, что по породе, что по мохнатости, что по размерам. Нас это сперва удивляло, потом все привыкли. Семья наша была старинной, но далеко не самой богатой. Так что приходилось «подлизываться» к разным уродам-чиновникам. Но, когда Анфиска притащила «лампу», все сильно изменилось.

— Что именно, извини? — опять переспросила Вика.

— Ну, во-первых, я почти сразу почувствовала, что мне занятия любовью не представляются больше чем-то постыдным и неловким, как это было раньше. Для этого достаточно было перед «общением» с очередным чиновником просто переночевать возле «гнезда» Анфисы. А облюбовала она себе угол в складе, который был построен на месте, гдесейчас располагается Пирамида.

— А почему Пирамида, кстати? — поинтересовался я.

— Ну, чтобы был намек на египетскую религию! Это же у них культ кошки был! Даже богиня какая-то у них соответствующая была.

— Понятно. А как ты до таких высот добралась?

— Может быть, просто удача. А может быть, Анфиса немного колдовала, или богиня помогла, которая кошкам покровительствует. А потом, когда деньги появились, я на месте сарая все расчистила, и обнаружился древний фундамент, а на нем остатки какого-то капища. И в благодарность Анфисе велела возвести на этом месте пирамиду. Зал молельный я сама проектировала, кстати. И статую, с руками, тоже сама придумала, вместе с Анфисой. Ей понравилось. А тебе?

— Отличная статуя. Мне очень понравилась. И кошка там лежит… крупненькая.

— Да, это Анфиса. С момента постройки пирамиды она очень быстро начала расти. Ни один доктор, к которому я обращалась, не смог сказать, почему.

— А огонь откуда взялся?

— Понятия не имею. Однажды пришли — а на месте планируемого обелиска огонь горит. И с тех пор не гаснет. Волшебство какое-то.

Ну что ж, — заявила Виктория, — хотя, в принципе, эта история совпадает в общих чертах с тем, с чем мы должны бороться, но в данном случае ничего опасного я в происходящем не вижу. Здесь у нас классическая ситуация «Заниматься любовью, а не войной». Так что никакого «кошмара» я не наблюдаю. Разве что полное отключение мозгов у мужиков, попавших под влияние этой странной силы. Но у них, как мы все знаем, и так в подобной обстановке мозги отключаются. Потому, что когда мужчина видит желанную и доступную женщину, у них вся кровь от мозга к другим органам отливает!

— Ну, видимо, так. Но моя карьера резко пошла вверх. Слух о моих… «способностях» быстро распространилась среди столичных чиновников. И в результате я не просто «проникла» в спальню градоначальника, но и ухитрилась «закрепиться» там, в отличие от многих других. Теперь вот, могу распоряжаться большой долей городского бюджета, устраиваю приемы и развлекаюсь по мере сил.

— Ну, это как раз нормально, на мой взгляд. Ничего страшного и опасного Вы ведь не делаете? А в последнее время ничего нового и странного не происходит? А что за история с этим маркизом, как его, Ищенко, кажется? Он давно возник? И какова его роль?

— Маркиз? Здесь, как я понимаю, случайность. Пересмотрел мальчик на огонь. Вот у него мозги и потекли. Тем более возраст у него такой, его все время на новых женщин тянуло. Вот он и высматривал самую красивую девушку, а затем, пользуясь лазейками в дуэльном кодексе, завладевал этой девушкой, убивая ее партнера. А потом приводил ее к огню, распалял ее, а дальше дело техники. Огонь ведь не только распаляет чувства, но и придает силы. А еще усиливает «дар», если он имеется. Но он и правда, начал действовать около месяца назад. И после его посещения воздействие огня на персонал немного изменилось. Те же слуги стали не просто тупыми, но и более агрессивными. Несколько человек пришлось связать и посадить в камеры подвала под главным домом.

— А на женщин негативного воздействия не обнаружено?

— Кажется, нет… Женщины вообще более пластичны. Они просто больше стремятся к занятиям любовью. Чем и привлекают на мои приемы пожилых чиновников. Среди которых много состоятельных и высокопоставленных лиц. Ведь, как известно, богатый мужчина старым не бывает. А слух о возрастании возможностей и любовной «силы» под действием огня быстро распространился среди престарелых ловеласов. А здесь тебе и способности, и возможности (видели же моих служанок? Настоящие кошко-девочки!) в одном месте совпадают. Вот и стали мои «сейшены» так жутко популярны. Правда, если уж совсем честно, не обошлось и без накладок.

— Это каких же? На первый взгляд, все просто отлично! — осторожно заметил я.

Графиня медленно поднялась, прошествовала через всю комнату, соблазнительно виляя задницей, грациозно изогнулась и подняла с пола тогу. Затем, не спеша, надела ее, слегка прикрыв роскошные формы. Демон подери, но ведь так, слегка одетая в полупрозрачную и не всюду прилегающую ткань, она выглядела даже соблазнительнее, чем полностью голая! Но тут я перехватил строгий и хмурый взгляд Вики, и поспешил добавить:

— И давно это началось?

— Даже не знаю. Наверное, какие-то намеки были видны сразу, но начали проявляться только пару месяцев назад. Понимаете, барон, ведь кошки они не только любвеобильные. Они еще и ужасно своенравные создания. И редко терпят насилие над собой. Хотя, нужно правильно понимать, что такое насилие. Тот же маркиз Ищенко, которого Вы сегодня так эффектно уложили на дуэли: ведь он не силой добивался любви чужих спутниц. Он просто показывал им огонь, чтобы их охватила страсть и желание. А затем выполнял (ну да, вместе с двумя друзьями) подспудные желания воспитанных в строгости девушек. Вы не представляете, барон, какие страсти и желания могут скрываться под тонким слоем воспитанности и лакировкой вбитых с детства условностей! Я пару раз присутствовала при таких сеансах… даже я была поражена тем, что это девушки вытворяли, причем по доброй воле! Что-то вроде этого!

Она опустилась передо мной на колени, и я почувствовал ее губы на своем «рабочем органе». На секунду оторвавшись от своего занятия, она взглянула не меня до умопомрачения синими глазами, и просительно проговорила:

— Вам, мужчинам, не понять, какое это удовольствие, ощущать губами, ласкать языком и касаться внутренней поверхностью щеки напряженного, слегка вибрирующего члена! И при этом чувствовать сильные мужские руки на своем теле!

С этими словами она ухватила мои кисти и прижала их к своим грудям. А я рефлекторно сжал ладони: я же не железный, демон меня побери! Ну и что, что сзади ко мне прижалась животом совершенно законная супруга! Не могу же я по этому поводу отказать в маленькой услуге хозяйке вечеринки!

— Вот это и является побочной проблемой — прошептала графиня. А я даже не заметил, что она уже успела перебраться ко не на колени и буквально насильно надеться своим лоном ни мой, готовый к сражению и разогретый предварительными ласками, член. Я попытался осмотреться, почувствовав сзади мягкий живот супруги и услышал удовлетворенный стон. Удивленно посмотрел по сторонам поверх почти закрывших обзор, закутанных в нежную ткань, грудей. Оказалось, графиня ухитряется одной рукой гладить грудь лежащей сзади Виктории, а второй ласкать ее в области промежности. Кажется, она засунула два пальца левой руки внутрь нее и нащупывая там вполне определенные точки, о которых рассказывала во время уроков «Цветок Сакуры».

Одновременно Графиня не только совершала характерные движения задом, но и сокращала волнообразно мышцы влагалища. В общем, ощущения были непередаваемые! Поэтому я не сдержался и быстро разрядился в мягкую и теплую темноту.

— Вот это и есть побочная проблема? — едва отойдя от произошедшего, и когда кровь опять прилила к голове, спросил я. — Что закончить процедуру не удается по команде? Или то, что партнер на время забывает о законной семье?

— Не совсем. Проблема в том, что кошка не только очень влюбчивое, но и очень самостоятельное животное. Она не терпит над собой любого управления. А наша Анфиса, похоже, с некоторого времени, стала слишком… самоуверенной, что ли? Вернее сказать, самостоятельной. Даже стишок такой есть, «А кошка гуляет сама по себе, и лишь по весне с котом!» Так вот, на дворе уже весна, а Анфиске, с ее размерами, не каждый кот подойдет! Может быть, поэтому она и нервничает. А это передается через огонь и посетителям пирамиды. Ведь тот же маркиз Ищенко, ведь он только в последнее время таким бешенным стал. До этого был таким милым мальчиком…

— Но боги с ним, с маркизом. Дело в том, что такие настроения начали передаваться и другим посетителям, а ведь мои сессии посещают самые влиятельные люди Республики. И я, и мои девочки заметили, что многие постоянные клиенты приобрели в любви черты, ранее им не свойственные. Это не просто властность, но и стремление доминировать. И не только в любви, но и в обычной жизни. Даже члены Конгрегации (а чего Вы удивляетесь? Любая организация нуждается не только в исполнителях, но и в обычных чиновниках!) начали проявлять недовольство своим положением. И ладно, если бы это было стремление работать больше и лучше! Начались интриги, подсиживания! Так вскоре дойдет и до физического устранения соперников, занимающих более высокое положение! Даже мой патрон, занимающий самое высокое положение в городе, намекает, что должность Генерального Секретаря не наследственная и богоданная, а выборная! Вы понимаете, что это значит?

Я вдруг, несмотря на предшествующую расслабленность, понял глубинный смысл того, чего она боится: перемена правителя, совершенная силовым путем, способна привести к очередному бунту, а если так сложится, то и к гражданской войне и смене власти!

— И еще, — как будто смутившись, добавила графиня. — в последнее время с Анфисой что-то происходит. Примерно раз в неделю она по утрам какая-то перепуганная м слишком нервная. В такие дни я даже боюсь подпускать кого-либо к огню. Клиенты какими-то странными становятся. И огонь в это дни становится более красным… Но если что-то и происходит, то, когда в Пирамиде нет никого, кроме Анфисы. То ли с фазами Луны это связано, то ли с чем-то другим. Но почему-то обычно перед рассветом — с 4 до 6 склянок, утром. Наши девочки боятся в такое время подходить к этой комнате. И даже почему-то даже входить в это здание. Кстати, сегодня, по графику, именно такой день. Не хотите перейти в другое помещение? Иначе Вы останетесь в Пирамиде только вдвоем. Не считая Анфисы, конечно.

Я задумался об этих словах, но тут услышал за спиной умиротворяющее мурчание Вики и расслабился. Остаться только вдвоем в странном здании, построенном в честь полузабытой богини? Да еще и с живым символом-воплощением-аватаром этой богини? Да запросто! Какие проблемы могут возникнуть? Я вытянулся на лежанке, прижавшись всем телом к лежащей вдоль спинки кушетки Вики, охватив ее руками. И плевать, что одна рука, оказавшаяся снизу, скоро будет ныть, придавленная ее весом!

— Ну да, — услышал я удаляющийся голос хозяйки, — будь я помоложе, то не задавала бы глупых вопросов. Вы ведь, если не ошибаюсь, молодые супруги, которым еще не надоели однообразные любовные упражнения. И если выбор стоит между «поваляться на мягкой мебели, прижимаясь друг к дружке» и «вставать, одеваться и куда-то идти на ночь глядя», то выбор был бы совершенно очевиден! Ну, ладно. Оставайтесь здесь. Но не говорите, что вас не предупреждали!

Она ушла. А мы принялись целоваться. И так увлеклись, что незаметно уснули.

Проснулся я оттого, что почувствовал непонятный холод. А затем меня (и Вику) начала бить нервная дрожь. Быстро оглядев комнату, я увидел, что моя одежда была аккуратно повешена на стоящем в уголке стуле. Шпага стояла здесь же, прислоненная к стулу. Тут же, неподалеку, так же аккуратно был вывешено бальное платье Вики. Мы дружно бросились к своей одежде. Заученным с подъемов в Академии движением впрыгнул в штаны, затянул пару завязок и обнажил клинок. Рубашку решил не надевать. Оглянулся на Вику и удовлетворенно хмыкнул. Супруга оказалась не менее практичной. Она нацепила только нижнюю юбку и мой мундир на голое тело. А затем достала откуда-то из складок платья небольшой кинжал. Я даже не предполагал, что он входит в комплект одежды, и не догадывался, где именно он до этой поры скрывался. Как и то, что она не была совершенно беззащитна на званом приеме.

Волны безотчетного ужаса (кажется, это называется «паникой» и, насколько я знаю, может на современном мне этапе развития техники вызывается звуками определенной тональности. Это даже использовалось как-то в одном из театров) доносились из помещения с огнем и Анфисой. Я попытался открыть дверь, через которую мы прошли, но она не поддавалась даже ударам плечом.

— Отойди, — произнесла Вика, оценив бесплодность моих усилий.

Я еле успел отпрыгнуть от комка пламени, которым она припечатала упрямую дверь. Та, дымясь по всему полотну, вывалилась наружу вместе с косяком и частью стены. И я моментально, стараясь не наступать босыми ногами на дымящиеся доски, запрыгнул следом.

Внутри меня застало странное зрелище: средняя часть зала, включая пьедестал с пылающим огнем, странную статую и жмущуюся к ней перепуганную, огромную черную взъерошенную кошку, окружал как бы полупрозрачный пузырь. А к кошке с двух сторон подкрадывались две согнутые фигуры в чем-то белом, напоминающем врачебные халаты. Причем у той фигуры, что дальше от меня, в руке было какое-то устройство, напоминающее старинный кремневый пистолет. Но сделанный из прозрачного материала.

А рядом с непонятным полупрозрачным пузырем стояло нечто, напоминающее обычный лесной гриб. Из которого, кажется, и исходил сигнал, внушающий чувство страха. К счастью, одного удара шпагой этому устройству (если это было устройство) хватило, чтобы заткнуться навсегда. Во всяком случае, неприятное ощущение исчезло, а из «гриба» посыпались искры и пошел дым. Следующий рубящий удар я нанес шпагой по полупрозрачной преграде, которая тут же развалилась, зазвенев стеклом по каменному полу. Я осторожно переступил через бывшую границу, опасаясь поранить босые ступни о стекло. Но стекла на полу не оказалось: под ногами был все тот же холодный камень.

А вот фигуры в белых халатах меня удивили. Они распрямились и повернулись ко мне лицами. И оказались парой Чинезидов: тип со «стеклянным пистолетом» оказался совершенно типичным старым Чинезидом, желтолицым и узкоглазым, с тощенькой «козлиной» бородкой.

Он тут же что-то залопотал с обвиняющими интонациями. И продолжал это делать до тех пор, пока Вика не запустила в руку, держащую «пистолет» огонек, который поджег рукав халата. Тот бросил инструмент на пол, и странный «пистолет» зазвенел, но не разбился. Вторая же фигура оказалась плотной молодой женщиной, более европеоидного вида.

— Кто вы такие и что здесь делаете? — максимально грозным голосом произнес я. Хотел еще спросить, откуда они здесь взялись, но уже и сам увидел светящееся темно-зеленым огнем, овальное пятно, похожее на дверь, или люк, чуть ближе к стене.

В этот момент пришла в себя и Анфиса. Нет, она не кинулась в атаку. Как мне и объясняла графиня, нам попалась очень миролюбивая кошка. Она просто вышла из своего угла и слегка боднула старого Чинезида башкой. Но тому этого хватило, чтобы свалиться на спину и замереть. А Анфиса наступила ему лапой на грудь и склонилась сверху.

Но ведь человек видит не то, что происходит на самом деле, а результат своих фантазий: он увидел не добродушную морду, а здоровенные клыки, и услышал не тихое мурлыкание, а грозное рычание кровожадного хищника. Тут же подключилась Вика, подскочив к старику вплотную и ткнув ему острие кинжала под подбородок. Старик что-то жалобно залопотал, как вдруг его перебил голос более молодой напарницы:

— Тингши! Стоять! Не трогать почтенного Ми Ляо! Мы просто зуо шиян, ставить эксперимент!

Глава 34 Эпилог

— Что вы тут делаете? — опешил я, — опыты ставите? На ком это? На кошках, что ли?

— Мы представляем солидный институт Дигуа Джонгхуа, императорский институт Лянгджи вуле, квантовая физика! Великий Ми Ляо открыл метод совмещения ветвей истории в разных мирах!

— При помощи кошки, что ли?

— Нет, этот зверь просто воплощение одной из ваших старинных религий. Великий Ми Ляо вывел соотношение между верованием людей и системой власти в регионе. Ваша система неправильная, значит, неправильная и религия. Религия тоже должна быть древней и правильной. А системой правления в правильном государстве может быть только монархия, с мудрым и сильным императором во главе! Чтобы все остальные слушали его мудрые приказы и подчинялись! Мысли любого другого человека — тлен! Только беспрекословное выполнение приказов обеспечит стабильность в стране. Одна страна — один вождь! Но правильное мышление может обеспечить только правильная религия, пережившая тысячелетия! Вот такие религии мы и ищем, чтобы усилить их и внедрить по всей стране в этой части множественной вселенной. Только после этого возможно слияние.

— Это все этот самый Ми Ляо предсказал? — пробормотал обалдевший от пропаганды я.

— Нет. Это одна из цитат прежнего Императора и Великого Кормчего. Деда нынешнего правителя Поднебесной и остального цивилизованного мира.

— То есть а Вашем мире Ваша Империя стала лидером всего цивилизованного мира?

— Почти всего. Осталось несколько варварских «демократий», до которых еще не коснулась железная рука нашего Императора. Но мы их скоро, покорим!

— Так ты так и не ответила. На что Вы ориентируетесь, чтобы попасть сюда? Мне интересно даже не то, как вы находите эти древние культы. Как Вы сейчас сюда попали? Ориентируетесь на кошку или на Пирамиду?

— Наши приборы засекают маяк, который забрасывается заранее в «места силы». Сами эти места находили по методу, который открыл на стыке физики и теологии почтенный Ми Ляо. А сам маяк лежит вон там.

Чинезидка указала на недоделанную безголовую статую. Точнее, на две раскрытые каменные ладони, на которых раньше лежала кошка со странным именем Анфиса. Между ладонями выделялась красным цветом знакомая угловатая «масляная лампа».

— А это что такое? — спросил я, указав шпагой на все также валяющийся на полу прозрачный «пистолет».

— Это впрыскиватель лекарств. Как «шприц», но без иголок. В нем лекарства для вашего зверя, которые он не получает с едой. Нужно только приставить к любой мышце и нажать… Нет, для человека такой доза опасно! — крикнула она, когда Вика подхватила инструмент, распахнула халат на старике, приставила «дуло» к впалой груди и нажала спуск. Раздался звук «Пф» и старик откинулся на пол.

— Почтенного Ляо нужно срочно к лекарю! — закричала помощница, одним прыжком подскочила к старику, подхватила его под мышки и потащила к зеленому пятну.

— Стоять, — преградил я ей дорогу. — А там что?

— Там лаборатория. Все приборы и образцы. И лекари.

— Они тоже сюда переместились?

— Нет. Через Врата прошли только мы двое. Лаборатория осталась дома, в БенгДжин, Рядом с Императорский Дворец, возле Запретный Город.

Сделав знак Вике, я осторожно подошел к овалу зеленого цвета, который помощница старика назвала «Врата». Через полупрозрачную преграду была видна огромная комната, размером с танцевальный зал. Средина была заставлена какими-то железными коробками, по стенкам которых загорались разноцветные огоньки дальняя стенка была заставлена какими-то шкафами и стендами. А возле шкафов суетились невысокие желтокожие люди в белых халатах. А от пятна доносился угрожающий гул. Затем я осторожно вдвинулся в пятно, шагнув з порог. Изнутри видимость была лучше. Обнаружилось, что одна стена в зале почти полностью прозрачная и чуть бликует. Я бы сказал, что это застекленное окно, от пола до потолка, если бы хотя бы проставлял, что возможно изготавливать оконные стекла таких размеров. А за окнами был не сад вокруг Пирамиды, а огромная площадь. За которой возвышалась высокая крепостная стена с башенками по краям. А за стеной виднелись многочисленные многослойные крыши: пагоды или даже дворцы. Чем-то это напоминало Кремль и Красную Площадь в Москве, но выполненное в восточном стиле и более крупном масштабе. Неужели и правда столица Чинезидии, но не в нашем мире, а в параллельной реальности?

А вот шкафы и стенды у дальней стены оказались очень интересными. Кроме книжных шкафов там стояли огромные «стаканы», заполненные жидкостью. А в жидкости плавали непонятные уродцы. Что-то человекоподобное, с осьминогом вместо головы. Огромная змея с руками. Что-то похожее на стоящего на задних лапах таракана. И еще что-то ни на что не похожее, но отвратительное. Хотя в крайнем справа стакане стоял обычный человек, только с вытянутым черепом.

Заметив, как я вышел з Врат, желтокожие работники что-то заорали и заметались, пытаясь прятаться за металлическими ящиками.

— Стоять! — заорал я, обращаясь к бегающим «сотрудникам. Затем сконцентрировался и из выпустил из острия шпаги заряд, в виде молнии. Впервые разряд ударил на расстояние больше десятка шагов и врезался в один из шкафов. В котором тут же что-то зашипело, засверкало, появились огоньки пламени и пошел белый дым. А еще появился запах чего-то горелого. Но не успел я удивиться, как откуда-то сзади в жуткие стаканы и стенды у дальней стены полетели комки пламени. Оглянувшись, увидел, что через «Врата» проскочила и Вика. Пара стаканов лопнуло, и находящаяся в них жидкость хлынула на пол. И, достигнув искрящих шкафов вспыхнула синим пламенем. А уродцы, находящиеся в стаканах, мокрыми мешками осели в остатках стаканов. Тут же открылись невидимые раньше двери, из которых выскочили такие же желтолицые ребята. Но не в халаатах, а в странных темно-синих костюмах, перетянутых ремнями. и наставили в нашу сторону короткие ружья, стреляющие очередями. Слава богам, пока что мимо.

Сами же «Врата» тоже смотрелись изнутри совершенно иначе. На стене были укреплены какие-то тороиды, катушки и овальная рама, вокруг которой располагались непонятные коробки, к которым вели толстые канаты от железных шкафов. И все это рычало и гудело. А само отверстие прохода было не зеленным, а красноватым. И по пространству проскакивали молнии, а изображение «молельного зала» мерцало, сменяясь картиной цельной штукатуренной стены. Не знаю, каким образом, но я каким-то шестым чувством связал мерцание «Врат» с горящим железным шкафом. И понял, что проход сейчас закроется. Поэтому схватил в охапку Вику и бросился в проход. И вовремя! Буквально через пару секунд после того, как мы вывалились в проход, зеленый овал, пару раз мигнув, просто исчез. А старик, вместе с помощницей, остались с этой стороны.

Оставив этих двоих в «молельном зале» мы с Викой вернулись в «комнату отдыха» через дыру от выбитой двери, и быстро оделись по всей форме. После сего я ухватил старика Ляо за шиворот (убедившись, что он жив) и поволок в центральное здание. Где затребовал у встреченных служанок срочной аудиенции с Графиней. Мотивировав это «вопросом жизни и смерти». Где представил ей двух Чинезидов и сообщил, что это и есть шпионы, готовящие государственный переворот, под руководством нынешнего градоправителя. И затребовал полные списки персон, регулярно посещающих приемы. И в первую очередь чиновников высшего уровня. Причем списки мне были почти мгновенно предоставлены. Написанные заранее на гербовой бумаге. Похоже, Графиня заранее предчувствовала похожий поворот.

Затем я предупредил графиню о грозящих репрессиях и обысках. На что получил уверения, что ее это не коснется, как и всего персонала ее дворца. А тем более не коснется Анфисы. Рассказал (и показал) лампу-маяк, которую забрал с собой.

Затем попросил вызвать лихача, мы с ней выпили кофею (хуже, чем варит Надежда), погрузил своих пленников в экипаж и отправился, вместе с Викторией, в Академию. Ректор оказался в своем кабинете, внимательно осмотрел «шпионов» и ознакомился со списком вероятных заговорщиков. Которые мы ему предоставили, включая не только высокопоставленных чиновников, но даже членов Священной Конгрегации.

Нужно отдать ему должное, действовал Ректор быстро. Моментально сел за стол, написал доклад на имя Генерального Секретаря и отослал с вызванным фельд-курьером. «Шпионов» отправил под замок, хотя и не в подвал, а в гостевые комнаты при Академии. А предъявленную «лампу» велел отнести в научный отдел. Нас с Викой отправил домой, с наказом быть в постоянной готовности и подробно описать все в докладе. Что мы и поспешили сделать, «забыв» упомянуть роль Графини и ее Анфисы.

Вся следующая неделя прошла под девизом «битвы бульдогов под одеялом». До нас долетали только смутные слухи о прошедших в городе «чистках», новых смещениях и назначениях на высшие должности, и смене в высших кругах. А через неделю к нам в дверь постучался блестящий офицер с полковничьими погонами. И вежливо попросил следовать за ним. После чего нас, чуть ли не под конвоем, доставили в «Дворец Народов» (бывший «Зимний Дворец»). И, промариновав с полсклянки, в зал вошел сам Генеральный Секретарь (слегка похожий на свои парадные портреты). А также сопровождающий его Ректор и еще полдюжины каких-то смутно знакомых по газетным статьям лиц. Нас с Викой выстроили в ряд и нам обоим торжественно (сопровождая все это болтовней минут на 40) вручили какие-то блестящие висюльки и грамоты с висящими печатями. Затем к нам снизошел с личной беседой «Сам», лично пожал нам руки и разрешил лично обращаться, минуя заместителей, «если вдруг что». И под жидкие вежливые аплодисменты отправили домой. А на следующий день вышла газета с нашими портретами, где смутно намекалось на некие наши с Викой «особые заслуги» в деле защиты правительства и «личную расположенность» к нам самого ГС. В общем, порцию славы мы получили, хотя ничего конкретно сообщено не было.

Не сомневаюсь, что Вика сможет монетезировать такую известность в своих торговых схемах, а вот мне такая известность ничего не принесла. Так что я остался практически «при своих», если не считать висюльки на кителе и звание «героя республики», совершенно не сочетающейся с моим званием, возможностями и сроком службы.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34 Эпилог