Про смелого вояку Мишку и его славных товарищей [Михаил Тихонович (Михась) Лыньков] (pdf) читать онлайн

АВТОРИЗОВАННЫЙ
Б.

ПЕРЕВОД
БУРЬЯНА

ХУДОЖНИК В. ПОЩАСТЬЕВ

МИНСК

«МАСТАЦКАЯ

Л1ТАРАТУРА*

1975

О Мишкином детстве
и

о

том,

как

малину любил

он

Если бы кто-нибудь спросил Мишку:
Что ты любишь больше всего на свете?
Мишка, умей он говорить, тотчас бы ответил:
Что люблю? Малину люблю... Мед люблю...
Тетеревиные яйца люблю...
А еще что?
И еще малину...
Больно уж любил Мишка малину, и случались с ним
из-за этой самой ягоды-малины разные неприятности,
немало всяких несчастий и мук перетерпел он из-за нее. Но
—

—

—

—

—

обиды
Сегодня, как

крепился,

на малиновые

сносил и

назло,

унижения.

мать

даже внимания не

обращала

кусты, обсыпанные спелыми, красными

ягодами. Были и другие причины для дурного настроения.
Мишка угрюмо плелся следом за матерью, брел вперевалку,
низко

от

времени потихоньку

старая медведица

останавливалась на

опустив голову, ворчал время

себе под

нос.

минутку

и

Мишка

останавливался, переставал ворчать

тоже

голову

Тогда

угрожающе

совсем

зубы.

косилась на него, скаля

и,

склонив

низко, исподтишка следил за матерью: она,

доброго, и подзатыльника может дать. Следил и был
готов в любую минуту броситься наутек, подальше от
такого угощения. Как же не быть тут скучным?
А началось все с самого утра. Еще не поднялось солнце,
еще клубился над полянами сизый туман, как Мишкина
чего

мать

лапы,

заворочалась, зевнув, приподнялась

потом

сухие

—

на все

листья

остановилась,

и
и

на

передние

четыре, шумно отряхнула

полезла

наверх

Мишка видел,

морду, вдыхала трепетными

из

темной

как

стояла

и теплыми

свежий воздух раннего утра. После

с

себя

мох и

берлоги. Потом
она

и, вытянув

черными ноздрями

она повела

мордой

вок-

и на какое-то мгновение

руг

Издалека

долетели глухие

откуда-то

болота

возле

наверно,

замерла

паслись

прохлопал

Мишкина

и

колокольцев,—

Тихо пронеслись

лошади.

за высоким

—

прислушалась.

звуки

над поляной дикие утки,
крыльями тетерев

—

кустарником

мать

даже

облизнулась

вздохнула.

Тогда Мишке

стало

скучно. Может

быть,

того, что в

от

берлоге, устроенной под большим еловым выворотнем, было
сумрачно, может быть, от того, что без матери становилось
неуютно. И Мишка

и

холодно

тихонько.

заскулил

Мать

вернулась, взяла Мишку зубами за шиворот и поставила на
ноги. Мишка хорошо знал, что это означало. «Поднимайся,
лодырь,

пора идти завтрак искать!» Он

лежебока,

шутку упрямиться, повертел головой, полез было по
корням под самый свод берлоги. Но, получив несколько

попробовал в

легких

толчков

Тут было

под

бок,

вылез

и

из-под

мать?

Да

пичуг,
лап.

помнит.

и

со

пустился
по

кустам,

хотелось

Однако

всех
по

в

следы

это

ему
четырех, обогнал
напугав

олешнику,

густой

разогреться,

позеленело в глазах и он

холодную

травы

прямо

пошалить.

А

у

что

землю.

и

как

До

того

хватит

ткнулся

обозлился

зубами

—

у

носом в

себя

мамашу

что

за

не

ногу.

медведица.

от нее

вздрагивает

—

бежать. Бежал

убежишь,
следом

холодный прошиб. И
Мишке

ногу, зябко

уже нагоняет Мишку, злая,
маху дает подзатыльника. Да такого,

А Мишка

Разве

промокнуть.

и

вот она

Изловчился

Взревела

с ноги на

вылетевших из

Ему

встревоженная, и со всего
Мишки вдруг все

мокрую

он

резво затрусил

нескольких

матерью.

воды, старался попадать

не слишком

наконец наскучило,

него

капли

студеные

матери, чтобы
мать и

за

холодновато. На траве поблескивала роса,

Мишка осторожно переступал
стряхивая с лап

наверх вслед

задала,

что не

—

и

задыхался, тяжело сопел.

матери? Слышит Мишка, земля
медведица.
догоняет
Мишку пот

от

вот

нагнала.

И такую трепку

сразу очухаешься. А напоследок еще ту-

наградила. И покатился Мишка

маком
устоял на

ногах, уцепиться

кувыркаясь, летел,

Сидит

за

как

да

с

что-нибудь

не

шлепнется

в

пригорка,

не

Летел,

успел...

какую-то

канаву.

в

грязи по самые уши, ни повернуться, ни выбраться
канавы этой не может. Торчит мордочка, блестят

из.

испуганные

да

глазенки,

Мишка

стонет

жалобно:

больно

и

страшно ему.

Подошла

голову, лизнула

Мишка тут
мать за

Остановилась.

старая медведица.
его

и глаза

то, что

шершавым
с

закрыл

зубы

в

языком в

перепугу:

а

Наклонила

холодный нос
что, если добавит
—

ход пускает.

Но медведица осторожно взяла его за шиворот и
вытащила из канавы. Обхватила передними лапами, подняла,
так и полетела с Мишки липкая грязь.
встряхнула
—

Потом поставила на ноги и легонько

неслух, да

И

не

пошел

матерью, не
скучен был

подтолкнула

—

озоруй больше!
Мишка мокрый, грязный. Плелся
Мишка

и

следом за

шаг, присмирев. Вот почему

отставая ни на
наш

иди, мол,

время

от

времени

и

бурчал,

огрызаясь.

Шли

они

сложены толстые

поляну, на которой были
дрова. Мать перевернула

Миновали

долго.

бревна

и

колод, нашла под ними много всяких червячков и,
позабыв Мишкины проказы, угощала его. В одной
несколько

поленнице дров она отыскала небольшое
гнездышке

—

с

полдесятка

маленьких

были необычайно вкусные,
удовольствия

морду, свернув

язык

и

гнездышко.

голубоватых

яичек.

Мишка задирал

трубочкой,

В
Яички

от

высасывал их

и,

увлекшись, глотал даже скорлупки.

Полакомившись, побрели
обошли

через болото.

Осторожно

место, где утром было слышно позванивание

колокольцев. Мишкина

мать

догадывалась,

что возле

лошадей

Мишка еще ни разу не видал
человека, но по тому, как избегала мать встреч с человеком,
угадывал, что это не иначе, как самый хитрый враг, воздолжны

быть

и

люди.

Сам

жабы,

можно, куда хитрее
ежа.

С

этими

или

шмеля,

или

там, скажем,

Мишка уже успел познакомиться,

и

жабой, шмелем и ежиком не принесло ему особой
радости. Попробовал он как-то раз жабу лизнуть языком
плевался потом сколько! Да три дня
язык пекло.
после
Шмель встретился, красивый такой, веселый, золотистый.
Сам маленький, а голос подает
ку-у-уда-а там, гудит,
знакомство с

—

—

трава даже колышется. Гонялся Мишка за шмелем и
увидел, как тот спрятался в синий колокольчик. Ткнулся

Мишка

к

цветку, да вдруг

берлоги. Дня

выскочила из
огнем жгло.

тер,

и

к

спахгги

как

Он уж

и

в

заревет.

Перепугалась

Мишки

два у

нос

его

полоскал, и
земле прикладывал.
Кое-как

сырой

воде

нос, вылечить. И теперь, едва

мать,

разносило,

бок матери

о

удалось ему

заметит

шмеля,

так

боком-боком и за кусты, подальше от этой чертовой мухи.
Вот вам и шмель!
О еже и говорить не приходится. 3jo уж такой зверь,
что Страшнее, видно, вообще нет на белоъА свете. Донимали

Мишку и пчелы. Ходил он
Забралась мать на такую
ее из-за

едва разглядишь
завалился

то

Мишка.
Слышит Мишка

—

однажды

с

в

матерью

что

высоченную сосну,

папоротников,

с

земли

которые

мать на сосне.

взревела

там, наверху, сухие сучья

в

глухой бор.

Трещит

что-

падают поломанные.
поляну. Не слезла, а
летят,

И гудит, гудит что-то на всю
и
бежать
спрыгнула Мишкина мать на землю. Спрыгнула
прочь. Мишка за нею. Бежит, а пчелы не отстают.
—

Вцепились в

голову,

в

нос,

верти

мордой. Чего

терся,

и по

матерью

по пятам в

пчелы.

И

траве

опять

в

хвост,

только

катался

речку

—

не

в

не

пузо. В глаза лезут, как ни
и о кусты
делал Мишка

все

—

напрасно. Покамест

кувыркнулся,

не отставали

дня три ходил Мишка сам не свой.

даже немножечко,

в

берлоге

пришлось

Ни

к

чему

не

прикоснись

—

Прихворнул

отлеживаться.

до того позапухали, что ничего и не видел.
опухли и нос.

за

Губы

болит.

тоже

Глаза

Зато
и

каким

медом после угощала

Мишку

мать

—

ел

бы

ел, кажется, целыми днями да облизывался!

Вот
И
но

они какие те пчелы

хотя

боялся Мишка

что мать на

примечал,

А человеческий

боится.

Видно,

человек

Вот

и

в

в

лишь

трусит

не

колючего,

ведет,

—

вовсе не

перепугается.

жабы.

шмеля и

мать

и ежа

шмеля,

осторожно

нюхает

воздух,
глухим болотным

по

овес»,— думает Мишка.

И точно, вскоре
поросшую усатым

и

и

заслышит

голос

куда страшнее

сторону

«Наверно,

жабы,

них и глазом

сейчас Мишкина

сворачивает
тропкам.

и

были!

овсом.

вышли они на

Овес еще

не

большую

поспел,

поляну,
был зеленоватый,

кое-где попадались пожелтелые, золотистые

От

пробегали по овсу дрожащие волны,
и слышен был тихий, задумчивый
шорох. Вроде колоски
перешептывались: шу-у, ш-шу... шу-у, ш-шу... Нравился
островки.

Мишке
овсяных
ним

легкого

этот

шорох,

колосьев.
—

ветерка

Ляжет

высокое синее

облачка,

под

ними

пугливые утки. У
слышишь:

эти

борозду и
небо, плывут
в

прислушивается. Над
где-то там белые-белые

парит коршун, еще

этих

крылья

—

фью, фью... фью, фью... А

голоса

тихие

едва слышные,

пониже

свистульки,
овес

проносятся

только и
свое:

шумит

шу-у,

шу-у... ш-шу, ш-шу...

Слушает Мишка

дремлет. Зима ему вспоминается,
когда шумели над головой голые деревья. Посильнее шум
и

был, грозный такой, хотя
Мишка сквозь крепкий зимний

и

прислушивался

сон.

Не шумело,

а

к

нему

гудело

в

вершинах, с присвистом завывало в заснеженных еловых

угу-ю-у-у... у-ю-у-угу... у-у-у... И бывало тогда холодно.
Помнится Мишке, как поднимался пар над берлогой и от
этого пара свисали с корней прозрачные сосульки. О них
лапах:

Мишка еще

нос

попробовал выползти из

уколол, когда перед самой весною

берлоги.

Любит Мишка слушать
нравятся ему

овсяные

овсяные колоски.

шорохи. А еще больше

Сладкие

они, пахучие.

Вро-

де материнского молока. И ощипывает Мишка овес,

горстями запихивает в пасть, а когда устанет ходить
на задних лапах, когда наестся вдоволь, тогда развалится
и, примяв лапой несколько стеблей, лениво перебирает их
полными

губами,
На

поляне

старый
всякого
его

по

морде,

что тот

так

что

только

орешника. По
узнал

матерью

чуть

в

нем

папаша! Разве

сильно,

старый

своего

задохнулся

мать:

медведь

под

двинулась

маху, ударила

ним

так,

Тогда

грозно

его

на

скаля

лапой

бросился

валежник

боку
Удивился:

отца.

одни.

рева.

опрометью

подпалине

ж воспитывают

не

от

она так

со всего

затрещал

рыжей

уж

вдруг

не

Пришел
мрачный, сердитый. Без
на Мишку и так хватил

оказались

он очень

помощь Мишкина

медведя,
—

с

колос.

набросился

повода

на

бежать

они

медведь. Был

зубами,

пришла на

каждый

смакует

да

кусты
медведя Мишка

себе
сыновей злые

ничего

на

клыки.

Возвращались они без особых приключений. Медведица
шла рядом с Мишкой, старательно зализывала ему шею, на
которой остались следы папашиных зубов, и потихоньку
ворчала себе под

нос что-то

свое, медвежье.

переходили ручей, медведица взяла Мишку
передними лапами и принялась купать. Не очень-то любил

Когда

Мишка эту процедуру и обычно старался увернуться,
сбежать, а порою даже, огрызаясь, пробовал кусаться. Но
теперь, вспоминая,

как смело встала мать на его

послушно плескался в воде,

отфыркивался

защиту,

и выполнял все ее

распоряжения: поворачивался, наклонял голову,
подставлял матери то один, то другой бок. Покупался и давай
носиться по кустам, гоняться за белыми мотыльками,
кататься по траве, чтобы поскорее обсохнуть.

Вернулись в берлогу, и мать сразу же завалилась спать.
Берлога выглядела просторной и уютной. В достатке было
припасено и теплого мха и сухой листвы. Вверху
переплетенные

корни

поваленного

дерева
8

создавали

надежную

крышу: даже

дождь здесь было

в

Неподалеку

всегда сухо.
проходила лесная

дорога,

не

никто

ездил,

ней

но никто по

не

нарушал

привычного покоя.

К тому

берлога

густых зарослях.

пряталась

Никогда

не

в

же

в этих

встречался

местах человек.

Медведица

а

отдыхала,

Он

Мишке спать не хотелось.

в

обследовал берлогу:
обнюхал каждый камушек, каждый
свисающий корень. Интересного в

который

раз

конечно,

этом,

ничего

не

было.

Мишка заскучал.

Глянув

на

мать, Мишка
берлоги.
в

Тут

похрапывающую

выбрался

совсем иное

из

в

покувыркаться

охоту

Можно

дело.

вереске, проложить в
папоротнике широкий след. А

щекотливом

Запустишь

муравейник!

разворошишь,
отпрыгнешь
смех

в

сторону

глядеть,
таскать

него

лапу,

скорехонько

встревоженные
примутся

в

как

—

и

то-то

замечутся

муравьи,

стебельки,

белые яички.
А сколько разных интересных
звуков в лесу! Вон там пестрый
переносить

дятел выстукивает

старой

ольхи.

высокий
и

сук,

что-то на

коре

Взгромоздился
уцепился

на

когтями

тук-тук да тук-тук...
Попробовал и Мишка. Ударил носом
—

по

Никакого «тук-тука» не получилось. Только
неприятность: оцарапал нос
больше ничего... Сердито
сосне.

—

посмотрел Мишка

Тут

на

дятла,
он

увидел

Забралась повыше и
и так и сяк

прихорашивается.

голос пытается

словно

белку. Прыгает

старается

посмотрела бы разок

занятого своим

Мишку

метелочкой,

а

не замечает.
землю

Тот

роет,

—

шевелит.

усиками

Разозлился Мишка. Подкрался
лапой

ветку.

белка
хоть бы хны. Ну
него, что ли! Поводит рыжим хвостом,

подать,
на

с ветки на

щелкает, лапой

зубами

—

делом.

Белка

к

и

сосне

—

раз!

—

и
на
прыг!
другую, потом
третью. Мишка за нею. Задрал морду, из виду белки не
выпускает. Потом на сосну взобрался, вот-вот поймает, да

по

разве за

стволу.

—

—

белкой угонишься: скачет,

Один

раз Мишка

на

блоха.

как

попробовал прыгнуть:
оттолкнулся от ствола, растопырил лапы. Думал, полетит, будто
мотылек, по воздуху. И вот сейчас, кажется, зубами за
хвост ее, рыжую, схватит. Да где там! Один миг
и рот у
и

сам

—

Мишки

полон

Хорошо хоть,
кончиться

пускай

болит. Тяжело приземлился.
дерево было низкое, мог бы этот полет

земли,

что

еще хуже.

Бегал, бегал
ведь

он

сегодня

какие! Жить

Правда,
не

Ладно, пускай

и мотыльки

что он по земле

в

нога

летают,

ходит
так

и на

вокруг

малины-то

малиннике

мать

и

а

они, рыжие

ему,

Мишке,

деревья умеет
не

лазить.
и спохватился:

отведал. Вот чудеса

малины

строго-настрого

летают,

достаточно того,

берлоги Мишка
еще

белки,

вдоволь

наказывала

не

наесться...

никуда без

нее

ходить.

«Так это
Мать спит и

же

близехонько. Разве

ничего

крадучись, подался

не

заметит...»

в малинник.

подозревал, какие события случатся

Но расскажем об

этих

Он,

я

—

заблужусь? Не-ет...
подумал

конечно,

с ним в этот

день.

событиях дальше.

10

Мишка

и не

и,

Про Веселую Бороду
и про черного Жука
Пока Мишка будет

малиной, нам придется
рассказать немного про Веселую Бороду, или иначе
Бородатого, и про черного Жука. Утверждать, будто жили
они в большом согласии и дружбу водили крепкую,— будет
неправда. Обычно Бородатый форсил перед Жуком.
лакомиться

—

прохаживался, важно встряхивал бородой,
доказательство своей особенной прыти и ловкости,
Солидно

набрасывался, грозя подцепить
ворчал и, если

на

рога.

Бородатый

выходок, отворачивался

хвастуна. Лежал
глазами за

Бородатый! Вот

он

изгибает

прыгает

белка

не

прекращал

издали

А уж

красиво взбегает
со всех

и

—

земле,

дескать,

гоп

—

языком за

Очень

она

выделывал

на поваленное

—

подойдет,

пень,

несколько шагов

них

назад,

поднимется.

Бородатый

тут

нет прохода. Ни за
борода книзу
дороги. Грозится: сейчас забодаю.
Что с ним поделаешь!
Красноармеец достает из кармана кисет
отсыпает на ладонь и подносит Бородатому.

шутить...
А тому

прищуренными

Гляньте,

я!

—

вперед,

На! И

назойливого

дерево,
словно
четырех копытцев

из-под

Но и это еще не все.
Вот идет красноармеец.

—

от

перепрыгнет пень, захрустит

только пыль

каков

в

форсистых

своих

следил

какая-нибудь. Увидит большой

разбежится

то,

пасть, угрожающе

чего только не

обнюхает, лизнет. Потом сделает
копытцами по

скалил

уходил подальше

в тени и

Бородатым.

шею и

и

Жук

а

отстань

ты, ирод, некогда

как

тут. Рожки

что не

с

мне с

сойдет

с

махоркой,
тобой шутки

нужно. Слижет махорку, уложит
губой и жует да жмурится от удовольствия.
по вкусу Бородатому, махорка. Стоит, не пошетолько того и

11

велится.

Бородой

раскроет пасть и на всю
—

только

знай потряхивает. А

потом

поляну:

Бе-э-э! Бе-бе-э-э!..

Жук

следит

за всем этим и

вздыхает. Не нравятся ему

забавы

Бородатого с махоркой: ну что за вкус в табаке!
Дыма табачного Жук терпеть не мог и убегал от
курильщиков подальше. А тут Бородатый еще и выхваляется перед
ним. Глядит Жук, глядит, а потом тоже на всю поляну, на
весь лес:
—

Гау-гав! Гав-гав-гау-у! Гав!

Заливается лаем,

хвостом

по

земле

бьет

—

злится

на

Бородатого.
Сбегаются тогда

красноармейцы. Смех, шутки.
Над Бородатым смеются, да и над Жуком тоже.
Чего вы, черти, не поделили?
Можно подумать, будто Жук и Бородатый такие уж
веселые

—

непримиримые враги и так презирают друг дружку, что
дальше некуда. И это снова-таки неправда. Познакомившись
ними

поближе,

мы сами увидим, что они все-таки

настоящие друзья. А если и

Жуком,

так это

с

Бородатый перед
вида, для отвода глаз. Попробуйтека
обидеть кого-нибудь из
них, ну хотя бы Бородатого.
Ох, и задаст вам Жук трепку.
Десятому закажете, как
обижать Бородатого или Жука.

форсит

больше для

иногда

Они оба рьяно защищают друг
дружку.
Кто такие, однако, Жук
да Веселая Борода? Откуда
они взялись? Как очутились
вместе? И при чем тут

красноармейцы?
Жук был обыкновенной
собакой обыкновенной породы.

Дворняжка.
талантом

Ни

какими-нибудь особыми способностями,
Собака
как
бок правый обожжен. Это уж

похвалиться

он

не

мог.

и

—

ни

всякая

от
собака. Только вот
походной жизни: обжег возле костра, греясь в холодную осеннюю
ночь. Не ахти какой красавец и Бородатый
серая
взлохмаченная шерсть; вечно в репейнике и в соломе. Рог слева
след какой-то молодецкой драки.
наполовину обломан
Хвост
не хвост: одна видимость, завитушка. Но борода
—

—

—

зато

—

и

подлинная краса

гордость

была малость,

Бородатого. И

хоть по-

неровно вытянулись волосы,
и репей к ней все время цепляется,— все-таки это была
борода, какой надлежит обладать всякому уважающему себя
ощипана

козлу. За

она

эту-то

и

прозвали козла Бородатым...
борода дрожит. Есть
трясет. Бежит

бороду

и

бородой
принимается
борода мотается. Кра-а-а-сивая борода!
И Жук, и Бородатый были в некоторой степени
военными личностями. Жук состоял в первом батальоне,
Идет

—

—

—

Бородатый

числился во

втором. И ходили

большие походы. Холод ли,
боевые

красноармейцы,

трудно бывает

в

ремнем,—

не

песни

распевают,

А

дают.

если и

Бородатым.

не

ноги

бойцы:

шутки

молчать не

выступают

батальонные весельчаки
с

—

умолкнет,

бывает, гармошка,

И

чего

Жук

—

только

вытворяют они!

Перепрыгивает через
Жука Бородатый. Жук ловчится
ухватить Бородатого за
бороду. Но напорется
ловко

отпрянет

и

кусты, готовясь

на

рог,

отступит

оттуда

ли, зной ли, дождь

маршируют

походах

унывают

шутят, гармошке

снег

они вместе с полком в

в

ринуть-

батальоны.

ноют,

плечи

—

И

трет

идут
хоть

ся в

новую

возню
Спектакль

А

затеют,
—

Такой

атаку.

да

и

что

хоть

ералаш

водой

их

ты

иногда

устроят,

такую

разливай.

только!

кончится

по

спектакль, ходят друзья

шеренгам
бойцов, в глаза красноармейцам заглядывают. Ну, это уж
каждому ясно: надо корку хлеба дать, сахаром угостить.
И давали, и угощали. Любили красноармейцы своих
весельчаков и

любили,

что

никуда

батальонов

из

не

отпускали.

ими и нос

даже гордились

того

задирали перед третьим

было ни козла, ни Жука.
своей привычке не

батальоном,— в третьем
Когда же Бородатый

не

церемониться

чего-нибудь

по

заходил перехватить

До

сладкого

в

третий

батальон, его сразу находили и возвращали восвояси.
Красноармейцы второго батальона боялись, как бы не присвоили
их веселого

Бородатого,

их

презабавного

актера.

Присвоить

очень
присвоят, конечно, а подкупить могли
большим сластеной был
Бородатый. Особенно сахар уважал.
—

не

И махорку.

Жук,

тот

мог изменить

поколебать

его

более сознательный. Он своему
—

никакие

верности.

угощают его

бойцы

Даже

из

подкупы

не в силах

батальону
были

огрызался, когда замечал,

третьего

с

умыслом,

с

не

что

корыстью.

Жука

оставляли в покое.

Черный Жук был

храбрее и отважнее, чем его
приятель. Он не боялся стрельбы. Вместе с бойцами
бросался в атаку, нес вахту в дозорах, стоял на посту. Служака он
был исправный: никакой враг не смог бы подкрасться
также

незамеченным к нашим частям

непогоду.
А вот

даже

в

самую глухую

ночь и

Бородатого

при первых же выстрелах весь форс
как ветром сдувало. Со всех копыт бросался он в обоз, в
тыл, за что его стыдили и называли дезертиром перед всем
с

батальоном. Но разве у
низко

голову наклонит,

бородой

Бородатого

глазом не

есть

моргнет,

да заведет свою скрипучую песню:
14

совесть? Станет,
только

затрясет

—

Ну

Бе-э! Бе-э-э...

поделаешь!
Вот какие были Жук и Веселая Борода. И не
удивительно, что красноармейцы привязались к ним, подкармливали
и баловали их, весельчаков, считая, что Жук и Бородатый
делают первый и второй батальоны лучше третьего.
Но вскоре произошли события, о которых мы обещали
рассказать в предыдущей части. Эти события затмили
славу Жука и Веселой Бороды, а третий батальон начал
задирать

что с

ним,

с

таким,

нос

перед первым
расскажем дальше.

и

вторым батальонами. Об

Как Мишка
на

Было
в зенит и

утро.

попал

Солнце

еще

не

на

на влажных листьях

полянках,

рассыпалось золотистыми пятнышками

еловых

ветвей,

солнечный

отсвет

в

успело подняться

курчавых вершинах

в

в

огоньками

переливалось разноцветными

росистой мураве,

и

службу

военную

тихое летнее

этом

берез,

темноватой

сосен.

Когда

зелени
же

ягоды малины, они
вспыхивали, точно камни-самоцветы. И запах от них шел
попадал

на спелые

далеко-далеко, через лесную чащу
к

лапой,

не

ленись!

Ел,

не ленился.

Сперва обирал

сопел, набивая рот малиной

с маленькими

А

прямо

по

пахли! Знай одно: ешь,
И Мишка старался.
ягоды

болотные заросли,

которой пролегла дорога. Ягоды пахли летом,
пряной муравой полян,— да чем только они не

просеке,

солнцем,

и

вместе

с

листвою,

букашками. И недоспелые ягоды попадались.

он ел и ел.

Когда

подкрепился основательно,

стал

поразборчивее:

стоит, носом поводит, выбирает ягоду покрупнее, да чтоб
самой спелой была. Высмотрит в кустах такую, на которой
солнце прямо переливается, нацелится, изловчась, языком
15

и

аккуратненько

Глаза у Мишки жмурятся

слижет.

от

удовольствия.

Сладкоежкой был
А

по

Мишка.

наш

дороге между

тем шел полк

красноармейцев. Шли

батальоны, один за другим. За батальонами двигался
Поскрипывали колеса, постукивая по корням сосен и
Иногда раздавалось лошадиное ржание. Мерно
позвякивали

уздечки

и

елей.

ведра... Полк двигался вперед.

Слышал Мишка

увлеченный

обоз.

своим

и это

и это

позвякивание,
и

занятием,

не

ржание.
задумывался даже,

Но,
что

бы оно могло значить. Мало ли лошадей ржет по утрам
болотистом лугу, да еще и колокольцами позванивают.
Подумаешь, велика забота, очень они нужны Мишке!
А полк тем временем расположился на привал.

Красноармейцы

поспешили в лес:

валежником

же.

Не

за свою

столько

походную

к

родной берлоге,

Бородатый.

в лес и

их

кто за

воду,

И

ягоды,

Жук,

как не

Привязались

компании.

к

жизнь.

Мишка уже подумывал,
назад,

кто по

ягоды,

привлекали

привычной

могли они отстать от

бойцам

Побрел

для костра.

известно, туда

кто по

на

не

но

пора

ли

ему

возвращаться

побаивался матери:

не

иначе,

всыплет она ему за самовольную отлучку. Так чего

торопиться?

Да

и

место

уж больно красивое.

Солнце пригревает.

малиной. Мягкая трава под ногами, теплая, ласковая.
Зеленые листики брусники поблескивают. Набегаться
Пахнет

можно

вдоволь, накувыркаться,

кверху

лапы и

показалось

Мишке теперь

только

глядеть

в

глубокое

большим

солнце плавает
Щуриться приходится Мишке.
—

Хорошо
мать, когда

а то и лечь

в

синее

на

небо,

лесным

которое

озером.

Странно

озере, слепящее, яркое.

белом свете, когда есть у тебя
услугам вот такой малинник и птахи-

все-таки жить на
к твоим

распевают для тебя песенки,
рот просятся. Не жизнь Мишке

малиновки
сами в

спину, задрать

—

16

а

крупные ягоды

малина!

И едва успел он подняться на ноги и сухие хвоинки
стряхнуть со спины, как, поглядев прямо перед собой,
обомлел. Похолодело у него внутри, пятки зачесались. Из-за

куста

Мишку

на

зверь. Весь
того

еще

и

уставился никогда прежде

белый,
на

рога

почти до земли
стороны в

сторону,
у отца своего,

четыре ноги,

лбу. И

самое

ни

попадавшихся иной раз

всякого

страшное

—

ни

а

сверх

у зверя свисала
на

ни

у дрозда,

зверя,

моталась из

больше страху

еще

белки,

у

у

борода. Борода

странная

нагоняя

как

виданный

не

Мишку.

Ни

у волков,

тропах,— ни у кого, даже у
видел Мишка такой бороды. И у лисы, и у ежа,

зайцев, не
и у барсуков
мерещится

не

на лесных

было такой.

Мишка закрыл
ему. Нет, зверь

и снова

открыл

все стоял

ветерком, борода.
«Видно, в этой бороде

глаза:
и

перед ним,

думал,
моталась,

развеваемая

Мишка, соображая,

как

вся сила...»

бы ему

—

тоскливо

половчее

спрятаться под надежную защиту матери.
А зверь все пялил и пялил на Мишку

подумал

дать стрекача

и

свои стеклянные

Мишка,
готовый повернуться и удариться в бегство. Глядит по
сторонам и смекает, какой лучше путь избрать для

глаза и

И видит,

отступления.

зверь вроде
кусты.

с ноги на

переминался

к

ногу. Пошевелился

своему немалому

тоже

удивлению:

отступать задумал

—

бородатый

назад подался,

в

Мишка

—

И

обрадовался, осмелел.
Ну, значит, жив буду и малины

так

жить

еще наемся вволю...

что

почувствовал, вроде
сил у него прибавилось и
страх пропадает мало-помалу.
Шагнул он к зверю бородатому, а сам думает: «Вот бы за

ему

захотелось,

бороду его сцапать! Сразу обезоружу... Не может быть,
чтобы борода эта оказалась сильнее меня...»
Припомнились Мишке наставления матери: нет в лесах
медведи.
зверя сильнее и храбрее, чем они
—

Призадумался на

минутку.
«А что, если

это

—

человек?
17

А

человек-то

страшнее

всех.

Он

Ха!

опаснее шмеля и ежа...

обрадовался.— Человек ведь ходит
А две другие

в точности знает.

вспомнил

—

Мишка

двух ногах, мама
у него так, для

на

лапы

и

это

приличия.

Выходит,

этот,

бородатый,—

И помаленьку, осторожно

бороду
Что тут произошло!

примерился,

как за

не человек...»

—

на шаг

ухватиться

Не успел Мишка лапу поднять,
взметнулся кверху да

как сиганет

будет

как

малиннику да

голос

послышался

—

и

ловчее.

Бородатый молнией
через куст. Ягоды даже

как

брызги. Только треск

посыпались,

вперед. Уж

пошел по

такой

всему

забавный,

смешной:
Бе-э-э-э...

—

Это

Бородатый

спасал свою

шкуру. Мчался

шутку напугав Мишку, который так и
сообразить, что же ему делать после этой встречи
не на

со всех

не мог
с незнакомым

бородачом:

то ли гнаться за

наутек.
Так

успел Мишка принять решения. Новая

и не

ним,

то ли

ног,

самому пускаться
напасть

объявилась. Была она куда страшнее, чем первая, и
сыграла в Мишкиной судьбе куда более значительную роль.

Бородатого,
спасавшего свою бороду, как другой зверь напал на Мишку.
Сцапал за ногу, не выпускает, ворчит. Походил он на
большого волка, только мастью отличался
черный был, как
Еще

не

умолк треск сучьев под копытцами

—

жук.
А

это и в самом

спасать

деле был

наш

Жук, который

примчался

Веселую Бороду.

Мишка извернулся, стараясь укусить

Жука

за

хвост.

Жук отпрыгнул, как ошпаренный, сделал круг и вдруг
снова набросился на Мишку, злобно лая и скаля зубы. Они
кусались, визжали, рычали
поднимая

Не

пыль

обратить

—

и

вдвоем

катались

по

земле,

прелые прошлогодние листья.
внимания на эту возню, конечно, было
и

19

нель-

С десяток красноармейцев окружили дерущихся,
оттянули Мишку, отогнали Жука. Мишка сидел на задних,
лапах, жалобно скулил, а передними лапами все закрывал

зя.

голову,
—

словно

Эх,

не

защищаясь

едать

от

мне

врагов.

больше

малины!

—

причитал

Мишка.
Искоса он поглядывал из-под лапы на окруживших
людей. Готовился принять смерть. Но вышло иначе.

Красноармейцы

надели ему ошейник

и на

его

привязи

торжественно повели к дороге, туда, где расположился на

Красноармейцы

привал полк.

То-то

все

были

из

третьего батальона.

они

радовались, что наконец и у них появилась
забавная зверюшка! И не какой-нибудь там козел или
дворняжка,

а

настоящий царь лесов, медведь. Правда, царь

выглядел далеко
ростом,
из

но все

первого

и

не

по-царски, был еще

не очень велик и

равно далеко до него Жуку и Веселой
второго батальонов. И верно, весь полк

Бороде

заинтересовался Мишкой. Столько народу сбежалось поглядеть

на

эту находку, что Мишка только моргал глазами да думал
про себя: «Ну и людей же! И у каждого, наверно, есть
мать...»

Вспомнил Мишка свою мать, старую медведицу, и
жалобно заскулил.
А ты не плачь!
подбодряли его красноармейцы,
поглаживая по теплой серой шерсти.
—

—

А у Мишки сердце замирало
всем телом.

оскалил

Сперва

пасть,

но

хотел

со

сделать

страха,

суровый

присмирел, увидев,

и

вздрагивал

он

вид, ощетинился,

что никто не

зубами. Ласковее, с
надеждой поглядывал на красноармейцев Мишка.
сказал
Вот давно бы так, глупыш ты эдакий!
улыбающийся молодой красноармеец.— Нечего, браток, тебе
злиться... В третий батальон попал.
собирается

ударить

его

лапой

или хватить

—

—

И вскоре сахара кусочек принес, положил перед
Мишкой. Все вокруг столпились: любопытно посмотреть,
20

что

будет

делать

Мишка

тронул лапой

не

—

с

сахаром. Мишка

кусается

покосился на

не

вроде,

жжет,

не

сахар,

колется.

Потянулся носом, понюхал
нет, ничем страшным не
пахнет. Тогда и вовсе расхрабрился, взял да и лизнул языком.
Понравилось. Подхватил он лапой сахар и на язык
положил. Ого, до чего вкусно! Глаза сами прижмурились. Долго
—

посасывал

Мишка кусочек сахара, наслаждался.

не дадут ли еще. Дали.
Посмотрел на веселых красноармейцев
Мишка больше прежнего осмелел и даже руку одному
в знак большой своей медвежьей
красноармейцу лизнул
—

—

благодарности.

Ну, теперь мы
красноармейцы.
—

шутили

Они
чесали

не

за

смело

ухом,

не

За хорошее
принес

Мишке,

жмурил

все это

глаза от

доведение Мишке

по

у

на

выкидывать:

него на

душе,

что

на

и он

удовольствия.
тут же дали

принялся

передние

спине,

нравилось,

он

лапы

хлеба,
молока
и

так

кувыркаться

задних лапах ходить да всякие

кланялся,

—

бы здоровались. Мишка

словно

Ему

гладили

консервов. Каптер подоил корову в обозе,
полный котелок. Наелся Мишка, напился,

весело

песке,

к
и

лапу

ворчал.

сладко потягивался и

рыбных

тобой закадычные друзья!

подходили

брали

огрызался,

с

стало

на

коленца

вставал, чуть

в

пляс не

пустился.
—

—

А ну, Мишка, давай еще разок!
Аи да Топтыгин! Уморил...

Красноармейцы
вовсю, видя,

шутками

как

подзадоривали

Мишку,

беззаботно хохочут,

перебрасываются

за

а

тот

бюка

старался

хватаются,

люди, которые угощали его

третий батальон с удачей.
Такого артиста себе отыскали! Уморил Мишка...
Одним словом, весь полк полюбил Мишку за веселый
нрав, за ловкость и сообразительность в немудреных делах
его медвежьих. Только Жук поглядывал на Мишку с
сахаром. И

все

поздравляли

—

подозрением,

все

время

готов

был вцепиться исподтишка
21

в

Миш-

ухо, злобно ворчал при

приближении. И
красноармейцы старались их примирить как-нибудь, сделать
друзьями. А Бородатый, тот вообще остерегался подходить
Мишке, издали смотрел да голосил этаким жалобным
кино

его

к

голоском :
—

Бе-э-э-э...

Видно,

опасался за свою

бороду,

которую

чтил

выше

которой гордился перед всеми. Ведь
бороды-то не было ни у Жука, ни у Мишки.
посмеивались
Чего, Бородатый, орешь?
красноармейцы.— Рога у тебя есть, копытики есть, а боишься... Эх
ты!.. Подходи ближе, не робей, вступай в компанию. Ну,
всего на свете и

—

—

иди, чудо-юдо, махорки дадим.

Но

Бородатый все робел, даже великий соблазн
получить добрую горсть махорки не мог взять верха над этой
робостью. Что ни говори, а бороду надо беречь. Возьмет этот
Мишка да

и

вырвет

ее начисто

—

как же

Бородатому, лишенному своей красы. Козел

бороды! Виданное ли дело?
Впрочем, может быть,
стали на него
Надо же
—

голосил

Бородатый

с

Мишкой,

пока стали

друзьями.
Так попал Мишка

на

Привал кончился, и
сделали крепкий ошейник,
Сперва

они

военную

и

с

досады.

внимания

обращать. Занялись этим поганцем.
И много прошло времени, пока примирили

Бородатого

жить

да вдруг без

—

меньше

куда

тогда

Жука

приятелями

и

и

даже

службу.

двинулся

полк

привязали

дальше. Мишке

к телеге

веревкой.

Мишка противился такому насилию, упирался,

не хотел

идти за телегой. Его все же волоком волокло за нею.
Пришлось встать на все

Ну,

а

кому

охота на

привык ходить,
вздумается.

куда

Понурым

Пересадили

четыре

Мишку

и топать

привязи

тащиться?! Особенно

если

куда только
заскучал. Заметили это.

душа пожелает,

Мишка,
телегу. Ну,

стал
на

вперевалку.

22

это совсем

иной

разговор!

Никаких забот
на

людей,

дороги.

Разве

на

трудов, сиди себе да вокруг

и

лошадей,

поглядывай

—

деревья, что высятся вдоль
вокруг любопытного! Встречаешь и такое,

мало

на

глухой берлоге. Без
всякой опаски можешь следить за Жуком и Бородатым,
табачником этим трусливым: борода
и та у него вся махоркой
чего

никогда

видывал, живя в

не

провоняла.

Не жизнь, а малина!
хотелось сказать Мишке.
Освоился Мишка на телеге, насмотрелся вокруг,
обнюхал мешки и узлы, что лежали рядом с ним. Потом
облюбовал местечко поудобнее, подмял под себя побольше
—

—

соломы.

Ну что ж:
Подумал так,
—

Так
Ехал

ехать так
и

да

ехать!

задремал.

нежданно-негаданно

выступил

Мишка

в

поход.

Поскрипывали колеса. Отфыркивались
Ехал день, ехал ночь. Спал, дремал. Видел сны свои

на телеге.

лошади.

лесные, медвежьи. И мерещилась ему небывалая
ягода-малина, огромная-преогромная, едва обеими лапами
в

обхватишь,

Только
кажется,

рот бы
никак
и

ее запихать и

лапой

схватил

не

бы,

упиться

дотянешься,

носом

запах

не

малиновым

достанешь.

чуешь,

по

соком...

Так,

носу

вот-вот

нет!

Подпрыгивает ягода-малина
кверху, в поднебесье, к серебряному месяцу, к ясным звездам.
А Мишка
за нею, за малиной, за ягодой. Подпрыгнул и
Ягодина стукнет

—

—

проснулся.
Была ночь.
мерно
будто в

Громче

катилась по

тумане,

скрипели колеса, телега, вздрагивая,
дороге все дальше идальше. Дорога,

плыла в

лунном свете.

лошади, стригли ушами,
присутствие

всхрапывали

особенно чувствуя

Мишки.

Неподалеку
вышагивал
притихшими

ночью

Тревожно

от телеги

Веселая

людьми, над

глубокое темно-синее

трусил молчаливый

Борода. А

телегами

небо,

над

дорогой,

Жук,

за ним

над

обозными распростерлось

это лесное

23

озеро. По озеру

плыл

рога-

тый

серебряный

месяц,

и

и

переливались яркие

крупные

звезды. Было прохладно.

Осмотрелся Мишка,
спрятал и опять

вздохнул,

нос в теплые лапы

задремал.

Странный больной,
сахар и махорка Бородатого
День

за

положению.

—

днем

Правда,

трудным, потому

привык Мишка

положение

что

к

это

приучали

своему военному

было

не

его

Мишку,

его в

Водились

порядку

немудреные
обязанностями

полку

и

уважали

Мишкой

за

наука

знал он свое место и

полкового

любили

к

уж

Прежде

хитростью.

увеселителя. С
справлялся Мишка довольно прилежно
обязанности

и

постепенно, да

специальная для него не отличалась
всего нужно было дисциплинировать

приобщить, чтобы

слишком

и

с

и охотно.

грешки

кое-какие

Потому

все

каждым днем

—

своими
и

больше.

все

из-за

медвежьей жадности до сладкого. Однажды ехал он на
каптерской телеге, где обычно везли батальонную
мешок с сахаром тут.
провизию. Мишка возьми да и пронюхай
его

—

Украдкой,

чтобы

мешок и

принялся

сахар

таскает

никто не

заметил,

лакомиться.

из

разорвал

И днем

мешка, уплетает

за

и

ночью

Мишка
сидит

себе,

обе щеки,

похрустывает, облизывается. Искоса на Бородатого поглядывает.
А тот не отстает от телеги, ведь и ему частенько перепадало
кое-что:

кусок

хлеба,

Грызет Мишка сахар,
не

каши

побалуется

да

Заволновались

в

рот

Беда,

не

еще

что-нибудь.
другой еде

какой
берет. Молочком иной

водичкой жажду утолит.

красноармейцы,

доктором-ветеринаром.
—

или

посапывает и ни о

думает. Ничего другого

раз

ложка

товарищ

доктор!
24

приуныли, побежали

за

—-

—

берет.

Что случилось? Какая такая беда?
Мишка заболел в третьем батальоне. В рот
Полнейшее отсутствие аппетита. Пище

—

ничего не
ноль

внимания...

Хм... Что же
Пошли в обоз, к
—

быть?

это может
телеге

каптера

из

Мишка важно развалился, спину греет
моргает блаженными глазками, смотрит
«Фокусов, поди, захотели!»

Нехотя поднялся
потом встал на

ловко

задние,
фокусы.

Не

и

балансируя

на
на

солнце,

лениво

суету.

перекувырнулся через голову,
лапы и

передние

батальона.

третьего

ими в

задрал

воздухе.

высоко

кверху

Глядите,

мол,

жалко...

Мишка, не надо!
Еще хуже заболеешь...
Ложись, Мишка, ты же ослаб...— наперебой
уговаривать артиста красноармейцы.
Тебе отдыхать надобно, Миша. Вот и доктор

—

—

—

принялись

—

пришел. Он у

нас

отличный доктор,

к

тебе

вылечит...

Насилу Мишку уговорили прекратить фокусы.
Странно, странно,— приговаривал доктор,
осматривая больного.— Хм... Болеет, а эвон какие выкрутасы
выделывает! Так есть отказывается, говорите?
Ни в зуб... Кроме воды, ничего в рот не берет!
—

—

Похудел, видите, отощал совсем...
—

хребет
намазали.

Хм...

Похудел, говорите? Ничего себе

так и лоснится на

солнце,

похудел,

точно маслом его

Хм! Ну, ладно, поглядим...

Нацепил доктор очки на нос, трубку достал.
Прошу пациента повернуться вот так!

—

—

заговорил

он с

за

приветливо

больным.

Стал прослушивать.
следят

если

Красноармейцы сгрудились,
бок
А Мишка, пожалуйста
—

доктором, ждут.

подставляет, спину, задирает
доктора

за его

заботу

и

лапы

и

внимание.

25

все

поцеловать норовит

Казалось Мишке,

что

с

ним

забавляются,

шутят, развлекают. Вот

и

выполнял

послушно все распоряжения. Уж очень нравилось ему, когда
у него за ухом чешут, а доктор, видимо, и хотел сейчас это

Наконец Мишке удалось наловчиться и попасть
языком в докторский нос. Поблагодарил, значит.
Хм... Странно, странно,— приговаривал доктор,
вытирая нос платочком.— Сердце нормальное. Работает, как
мотор. Никаких шумов, перебоев... Так-таки не ест,
говорите?
Ни крошки... Третьи сутки подряд голодает.
Хм... Редкий случай... Любопытный случай в моей
сделать.
—

—

—

практике... Опять-таки
температура у него

Вид бодрый...

нормальная...

Беру

себя

на

и

смелость

утверждать, что больной в
полной исправности.
Не может
быть,
доктор!.. Как же так, в
—

исправности?..
—

говорите:

Вы

всегда

в

хм,

Микстуры
ли?

исправности...
жалеете, что

не на

—

шутку

заволновались

недовольные

красноармейцы,

результатами

медицинского

осмотра.
—

в

Что вы,

что

вы! Не

микстуре здесь дело...—

принялся возражать
доктор.— По всей
вероятности,
страдает

ваш

по

больной

каким-то

причинам...

особым

Возможно,

образе жизни, перемена
профессии, тяготы походного быта... Существуют самые различные
причины заболеваний. Наука установила пока что далеко
сказывается

в

перемена

не все.

И доктор пустился
загадочные случаи
всех

в

рассуждения,

стал

приводить

медицинской практики,

из

что

такие

лица у

красноармейцев

«Не

иначе

—

бойцы.

загадочная»,— думали

И

все

вытянулись, сделались грустными.
капут Мишке, раз болезнь такая

стали

разом

упрашивать доктора:

Доктор, дорогой

—

наш

доктор,

будем жить без него?..
Ну, что с вами поделаешь...—

же мы
—

Мишку! Как

спасите

задумался

припоминая, видимо, способы лечения, которые

Мишку

спасти

недуга.—

Говорят,

нельзя

могли

бы

болезни,
которой не
попробуем... Ну,

нет на

было одолеть, против
бы противоядия. Во всяком случае,

которую бы
нашлось

от

доктор,

свете

дайте ему касторки... Можно клизму поставить...
Только не откладывайте:
усугубляет болезнь.
время

сперва

А главное,

больному

нужен абсолютный покой. Аб-со-лют-

ный!
И

услышал Мишка

только

разудалое настроение.
выкидывать,

что с телеги пыль

выдержал, залился лаем.

о

покое,

Принялся

как напало на него

он такие

столбом поднялась,

Доктор

зажал

уши,

номера
и

очки

Жук
у

не

него сползли

на кончик носа.

А Мишка

не

унимался

фокус позамысловатей:
задних

лапах

и вовсю

на

пускался...

удержали. Те напугались

старался, чтобы сделать

голову становился,

в

пляс

Лошадей красноармейцы
—

грызли удила

и

на

еле-еле

рыли

копытами землю.
—

удивляться

Хм...

доктор.—

больному
на

хм.

в

лающего

Странно... Странно,—
Да, тишина и покой

—

не

переставал

вот что

первую очередь,— проговорил он,
во всю

глотку

Жука.
27

необходимо

оглядываясь

Но

Мишке,

на его счастье

довелось познакомиться

Только
как

это

собрался
и

с

может

прекратить

отлучавшийся

подошел каптер,

Подошел

сутки.

он

ни

быть,
касторкой, ни

или,

тут же, глянув разок

на
с

беду,

клизмой.

свои пляски на
в

наряд

на

на

не

телеге,

целые

телегу,

схватился за

лесной

бродяга! Где

голову:

Что наделал,

—

что

наделал

этот

раздобыть?.. Вон отсюда! Вон с
телеги, симулянт, вон, бродяга!..
причитал каптер.
Тише, тише, каптер, больному покой нужен. Третий
день голодает! Сам небось знаешь...
Что-о? Больной! Го-ло-да-ет!.. Да он, посмотрите,
полмешка сахара умолол... Шуточки!
Мешок был
на дне осталось
полнехонький, а теперь
гляньте-ка, братцы!
сколечко... Слазь, бандит, с телеги! Слазь, чтоб я тебя
больше не видел!
А Мишка
хоть бы хны! Будто нарочно, взял еще

же мне

теперь взять,

как

—

—

—

—

—

—

кусок

сахара, засунул себе

за

щеку

и

давай хрустеть да

щелкать, словно орех грызет.
Какой тут смех да хохот

поднялся! Сколько шуток
посыпалось со всех сторон! Смеялись красноармейцы над
болезнью Мишкиной, над голодовкой его. Каптеру
сочувствовали, но назвали разиней. Неловко чувствовал себя и
доктор-ветеринар. Постоял он, постоял, подумал да
мог

проговорить

только

и

печальным голосом :

Странно... хм... странно. Болезнь, оказывается,
приобретает, если можно так выразиться, психологический
характер... Си-му-ля-ция... А это уж, простите, не по моей
—

части, поскольку среди
не

моих

обычных пациентов сей недуг

распространен... Да-с!
А как все-таки с лечением?
—

—

спрашивали

сквозь

красноармейцы.
Предписание отменяется!.. Дать животному полную
свободу и, разумеется, не располагать вблизи от него
смех

—

мешков с

сахаром...
28

Весь

над Мишкиной

«симуляцией», над
каптером, над премудрой медицинской загадкой, которую
не мог разгадать доктор-ветеринар. Даже черный Жук,
видя всеобщее веселье, стал подражать Мишке
кувыркался
полк

смеялся

—

и лаял.

пробел

На передние

на

хождением

своей полной

лапы встать он не мог и

задних. И один только

несознательности не понимал

и, осторожно подходя

возмещал

к

телеге,

тянул

все

этот

Бородатый

по

происходящего
ту

же

унылую

песню:

Бе-э-э-э...

—

На

Бородатого

замахиваясь

накидывался

пустым

разгневанный

каптер,

мешком:

Вон, пугало бородатое, и ты еще лезешь!
Бойцы пытались урезонить каптера:
За что на Бороду-то сердишься? Он тут при чем?
—

—

В

тот

отношения с

день каптер порвал всякие дипломатические

Мишкой,

с

Жуком

и

Бородатым,

стал их

убежден-

врагом. И

ным

хоть

красноармейцев,

встречено

было

это

веселым

для Мишки такой

оборот
довольно печально и большим конфузом.
Сколько ни упирался Мишка, пытаясь
собой обжитое местечко,
на

новую квартиру,

на

дела

пощелкал
кончилось:

и

поворчал

он

закончился

сохранить

за

все-таки

пришлось ему переселяться
другую телегу. Обозлили Мишку

неприятности, связанные с переселением,

разные

смехом

изрядно.

первые неприятности

Однако

этим

повлекли за

зубами

и

дело не

собою другие

и так

далее.

Когда

мало-помалу все утихомирилось, успокоилось,
Мишка принялся внимательно осматривать новую
квартиру.

Обнюхал каждый

мешок, прощупал

каждый

ящик.

Велика ему польза,
скажем, от пачек махорки, которые нащупал он в одном из
больше ничего.
ящиков! Одна горечь на языке
Ничего

так и не нашел.

привлекательного

—

Захотелось Мишке разогнать

чем-нибудь

за все

неудачи. Решил

телегу, чтобы самому
надвигалась. Разгрузку
взял

думая,

Тут

и

поудобнее
наметил

одну пачку

произошел

и

пачку

—

на

является и

—

а

зло

сорвать

разгрузить

на

немножко

расположиться. Ночь

начать

с

махорки.

Недолго

на землю.

непредвиденный случай, который

Мишкой, Жуком
дорогу,

он

швырнул

здорово укрепил дружеские
артистами

досаду,

отношения
и

нашими

Бородатым. Кинул

вдруг откуда

цап махорку.

между

ни

Бредет

за

это

Бородатый

возьмись

телегой,

Мишка

пачку

теребит, только борода седая трясется. И чем дольше смотрел на
от пачки у Бородатого
это Мишка, тем больше удивлялся
одна бумага осталась, да и ту облизал старательно
лакомка. «Нашел, дурень, вкус!.. Сразу видно, по
несознательности...»
подумал Мишка про Бородатого.
—

—

и откуда у него храбрость взялась?!
А тот
самой телеге да прямо в морду Мишке свое:
Бе-э-э...
«Вот чудак! Еще вообразит, будто я жалею
—

к

—

подошел

—

30

этого

доб-

pa»,— подумал Мишка
землю...

И

Под

и

новую пачку махорки

Бородатому.
бросал и бросал до

—

шлеп на

ноги

так все

тех

пор,

пока не

неладное. Начал

заметил,

бородой
дорогу мести да из стороны в сторону, словно пьяный,
И голос ослаб,
качаться. Вялый стал, вроде мухи осенней.
дрожит, вот-вот захлебнется Бородатый своим: бе-э... бе-э...
что с козлом

что-то

творится

тот

бе-э... бе... бе...
Вмешался в дело

Жук. Завидел, что с товарищем
неладное творится, подбежал к нему, нос понюхал, бороду
и отскочил, как ошпаренный.
лизнул. Лизнул, понюхал
Зачихал. До того борода эта махоркой
воняла
ну точь-вточь, как прокуренная трубка у полкового завхоза.
А Бородатый уж вовсе с ног валится, голоса лишился.
Глаза на лоб лезут. Колени подгибаются.
Кинулся тут Жук на помощь: и так и сяк старается
—

—

козла

расшевелить, спину подставляет, чтобы оперся

Бородатый,

в

рога вцепился опущенные, кверху потянул

—

ничего

и все тут!
Клонит Бородатого к земле
Видит Жук: беда. Нет спасения. Давай караул кричать,
тревогу бить. Такой лай поднял, что батальон чуть не весь
сбежался. Знают красноармейцы: попусту Жук не лает.
А Мишка сидит себе на телеге, наблюдает за всем,

не

—

помогает.

а на

вокруг происходит,
ничего

хорошего.

исследования

уме одно:

не

сулит

Когда сбежались бойцы,

мешков

эта

что

кутерьма

прекратил

свои

да ящиков, лег, притаился, чтобы

не

заметили,— взятки с него гладки.

Взялись сперва за Бородатого. Водой его окатили,
молоком напоили. Кое-как очухался козел. К утру на ноги
поднялся,
—

чуть

хоть и

глядел вокруг очумелыми глазами.

Ничего себе шуточки,

не

отравился

совсем

Искали виновника,
ус

не

дует.

наскучило

Однако

а

махоркой обожраться...
Бородатый...
так

Мишка поглядывает

то ли совесть в

валяться

среди

нем

мешков и

31

с телеги и

заговорила,

ящиков,

в

то

в

ли

которых

и

кусочка сахара
и

давай следить

Бородатый
испытывал

к

в помине не

за

было,

как стелется

тем,

пренебрегая

же,

полученным уроком,

Мишке большое уважение

никогда еще не давал

добродушней
Нехватку

так много

симпатию:

Веселее

махорки.

ему

никто

и
и

он возле телеги свое:

—

Возможно,

чувства

и

бе-э-э-э...
махорки, конечно, вскоре обнаружили. Но
покрикивал

подозрения на Мишку не пали
А Бородатый, тот, разумеется,
секрет.

морду с телеги
позади след колесный.

свесил он

по

зачем

и не

ему

такая

горечь?!

подумал выдавать

несознательности,

а может

быть,

из

товарищества.

Происшествие
Мишка

махоркой было позабыто,

с

становился

более дисциплинированным

да

и

сам

и

аккуратным.

К тому же, чтоб

было у Мишки соблазна,

не

третью телегу. Телега

его на

пулеметной

команде.

При

Мишка не заметил на телеге
лакомство.

Зубы
лапу

Попробовал

только
в

ружейное

самом

ничего,

на

поломать

эта

зуб

принадлежала

ружейно-

тщательном осмотре

бы сойти

что могло

патроны

можно,

перевели

—

и пахнет

масло, лизнул—

и

за

никакого

вкуса.

противно.

Сунул

долго

потом

чихал

и

морщился, старательно вытирая язык о мешки, о солому.
На том и закончилось обследование. Пришлось Мишке

пайком, который

мириться

с

полковых

припасов.

Голодать Мишке

ежедневно выдавался ему

из

доводилось. Пайка хватало. Да и
кроме пайка кое-что перепадало. Чем только не угощали
не

Мишку: то хлебом, то кусочком сахара, то косточкой из
супа, кружкой свежего молока. Все любили его в полку, все
заботились о нем
и командиры и красноармейцы.
Только каптер иногда бурчал что-то и косился. Но Мишка делал
вид, будто не замечает каптера.
как быть с
Нерешенным оставался лишь один вопрос
Но про это расскажем
Мишкиным обмундированием?
—

—

дальше.
32

История
с

На одном
и

приводили

генеральским мундиром
из
в

порядок оружие

занимался

привычным делом

номера перед

труппой

каждым

днем

красноармейцы

привалов, когда
—

все

задних

сложных

лапах

на

мог

показать,

советскую

и

занимательность»

самодовольного

Мишка перешел

номеров. Он

Антанта, взирая

и

его с

квалифицированным.

Спектакли приобретали разнообразие
хождения на

свои

демонстрировал

более

От бессмысленных кувырканий

Мишка

обмундирование,

бойцов. Искусство

веселых

становилось

и

отдыхали

землю.

к

более
облизывается

выполнению

как

Как

паны

угощают

Как

фордыбачится польский генерал и точит
зубы на Украину и Белоруссию, чтоб завоевать себе
пространство «от моря до моря». Как рабочий голову свернул
мужика плетью.

капиталисту. Многое научился теперь показывать Мишка.
И смеху его номера вызывали куда больше прежнего.

Были у Мишки

и

хорошие помощники

Борода. Жук обычно
всякие

принадлежности

палку, шляпу,

подносил главному
—

реквизит,

барабан. Подносил,

как

потом,

—

Жук

и

исполнителю

говорят

задорный

или,

артисты:

почтительно

вильнув хвостом, удалялся в сторону и скромно следил
«представления». В нужную минуту он поднимал
и

Веселая

за

громкий

тихий лай. Этим он
увиденному. А Бородатый, хотя

наоборот, жалобный

и

выражал свое отношение к
и без особенной охоты, сам должен был участвовать
некоторых номерах,
раздражал его

бороде.

исполняемых

один номер

Едва

ходом

заслышав

в

Мишкой. Особенно

котором доставалось его
команду: «А ну, Мишка, потряси-ка
—

тот,

в

он
буржуя, гидру международную за бороду!»
со всех ног бросался наутек. Но бежал Бородатый больше
для близира. Знал, что его все равно поймают и силой
подведут к Мишке. Дадут еще раз ту же команду, и Мишка со—

мирового

33

лидно возьмется за

бороду

и

примется довольно энергично

справа налево, дергать книзу, пригибая
самой земле, заставляя его становиться на

тягать ее
Бородатого

к

«Международная
выдерживала

гидра» терпела, терпела,

и начинала

на все

благозвучно выводя

колени.

но потом не

не слишком

просить милости,

свое неизменное:

лады

Бе-э-э-э...

—

Осторожно, Мишка, осторожно! Тряси да не растрясывай, не входи в азарт!
предупреждали Мишку
зрители, и он, хватив лапою по козлиному лбу, оставлял
Бородатого, а сам этак важно кланялся публике.
Бородатый, отряхивая пыль, скрывался в толпе
—

—

зрителей, чтобы раньше Мишки получить плату
представление,

а

заодно

и

награду

за

муки

и

за

унижения, которым

борода ради общей потехи.
«Вот ведь жадина! Никогда не нажрется...»
Мишка про козла. Недолюбливал он Бородатого за
подвергалась

его

—

В
один.
—

заключительном

это.

Мишка

выступал

Кто-нибудь из красноармейцев подавал команду:
А ну, Миша, славный артист его величества народа

третьего батальона

полка,

обычно

номере

думал

покажи

врагам

и

всего

на

непобедимого стрелкового
и

страх

нам

на

радость,

как

гибнет

под красным штыком мировая гидра контрреволюции.

Мишка
за

бока,

дрыгал
Глаза
и

становился на

задние лапы,

хватался с

ужасом

землю, переворачиваясь на спину,
воздухе. И язык при этом высовывал.

валился на
ногами в

у него того и гляди

старательно

слезами зальются.

выполнялся этот

До чего,
поддавался общему

оглашался весь лес.

казалось

номер,

бы,

настроению

И до

забавно

что смехом

скромен был
и

того

и

Жук

принимался

—

и тот

вилять

прыгать, дразня Бородатого, лая и пританцовывая.
И даже несознательный Бородатый, тряхнув бородой,

хвостом и

выплевывал
соломина

—

ласково

и

жвачку

глядел

на

—

вечно

Мишку

с

зубах какая-нибудь
одобрительным почтением,

в

цедя свое:
34

—

Бе-э-э-э...

И вот, когда закончил Мишка
очередное представление,
выступил

один

из

молодых

командиров:

Братцы, артиста мы все
любим, но не заботимся о нем как
следует. Ну, где это видано, чтобы
—

такой

замечательный

шлепал?

босиком

чтобы артист,
штанов

это

извините

видано,

меня,

гулял? Как-никак
Как-никак

близится...

простудиться
—

Где

артист

без

осень

животное

может...

Амуницию Мишке! Штаны

Мишке!

—

дружно

красноармейцы
голосования

и

закричали

без

всякого

единогласно решили

обмундировать

Мишку,

—

придать

ему боевой вид.

Мишка,
против не имел:

конечно,

ничего

ведь он плохо

разби-

рался

в

том,

что такое

амуниция и,

в

что такое

частности,

штаны.

Долго думали, в какую
пехотную? В кавалерийскую?
Какой

Да

же из

форму одеть артиста. В
В летную? Нет, это не подойдет.
же

Мишки летчик?

попробуй одень его в летную форму, он еще,
и самолет себе потребует,— откуда же взять лишний
самолет на
фронте? Кавалеристом
тогда коня ему
и

поди,

—

подыскивай.

Остановились на пехотной форме, потому что мастак
был Мишка по пехотной части. Пешком топал он всю свою
молодость, пока не был зачислен на военную службу.
В знак особых заслуг перед полком решено было выдать ему
сапоги, саблю выдать, мундир

уланский,

а штаны с

золотыми лампасами.

Как раз

в полковых запасах завалялся

один такой

трофеев, взятых в бою с белополяками под
Барановичами. И хотя мундир уланский был
кавалерийской формы, но красноармейцы недолго спорили
форма

мундирчик среди

—

вражеская, значит,

Приступили

к

и пешком

ходить Мишке.

делу.

Но тут встретились
Мишка

ней

можно в

кое-какие

затруднения. Если

довольно равнодушно встретил постановление

обмундировать его, то, когда дошло до практического осуществления
этой затеи, он встал на дыбы. И тут все увидели, что
Мишка,

так

хорошо

смыслит в

Сперва

разбирающийся

в

лакомствах,

ничего

не

одежде.
все шло тихо и

мирно.

Мишка,

правда, упирался,

мордой, даже пытался лечь на
спину, когда красноармейцы хотели придать ему боевой вид,
натянуть на Мишку мундир и штаны с лампасами.
Кусаться даже пытался Мишка, едва начали напяливать ему на

сопел, кряхтел, крутил

лапы
успокоился.

сапоги,

но

получил

по

Позволил надеть шапку

Выглядел Мишка теперь

загривку

и

и немного

нацепить

важным

36

саблю.

воякой

—

мундир бле-

стел, блестели лампасы,

Приняв всю
особой, Мишка
сурово.

встретившись

с

ним

и

смотрел
за

эту процедуру
так

Мишка

видел полк.

понюхал

и

своею

Бородатый,
кусты, да и Жук

что

в

предпочел удалиться.
Началось тут представление,

вокруг грозно

надругательство над

разгневался,

взглядом, сиганул

он

какого еще ни

золотые

лампасы,

тоже

не

разу

вцепился

зубами и во мгновение ока содрал начисто, словно
дерева. Зрители ахнули от неожиданности. Хохот

них

с

в

лыко

пронесся, раздались крики:

Так, Мишка, так! Рви панскую форму, чтоб ей пусто

—

было...

Однако Мишка
раздумывая

долго,

дрыгать,

встал

ничего и слышать не хотел.

на

голову

давай

и

пока не полетели сапоги

воздух

—

один

задними
за

другим

один зацепился за ветку ели,

а

Не
лапами
со свистом в

второй

болото

в

плюхнулся.

Дошла

очередь

и

до штанов.

Треснули

одна штанина направо полетела, другая

Рассердились

некоторые

Жалко было ему штанов,
Заголосил

из

—

штаны по
налево.

бойцов. Особенно

очень они

швам,

каптер.

ему нравились.

даже:

Что ж ты делаешь, негодяй! Такую одежку
испортил... Эх!
А Мишка встал на задние лапы, вздохнул облегченно
принялся за саблю. Рванул портупею, еще раз и еще
—

и

—

стукнулась сабля

о

сосну

и

воткнулась

в

одном мундире.

против мундира Мишка
мешал

гнилой

пень.

побрел Мишка
В мундире, без штанов. Почему-то
не возражал. Наверно, мундир не

С обиженным выражением

прочь

ножнами в

на

морде

ему двигаться, поэтому.

Сколько
уладить дело

со

ни пытались

штанами,—

ребята
ни в

из

третьего батальона

какую

не соглашался

Мишка

Чего только не вытворял он с этой
бедной одежкой. Топил в болоте, прятал под елку, рвал, все
снова их напяливать.

37

равно

бойцов, и вновь и
одеванием. В четвертый

штаны оказывались
с

повторялась процедура
наловчившись

уже,

торжественно вылез

из

опять

у

надвое разорвал

Но

них.

ни

Серьезный

топить,

ни

вновь

Мишка,

раз

штаны

прятать,

и
ни

рвать

деловитый, полез он на самую
высокую сосну, держа штаны в зубах, пристроился там на
суку и расправился с ними окончательно и бесповоротно.
Изодрал штаны в клочья и швырнул вниз. Слез и как ни в
чем не бывало молча принялся увеселять публику своими
больше

не стал.

и

забавными номерами.
Хм... С характером медведь!
—

доктор-ветеринар,

Так

без

бойцы

и все
и

—

изрек

с ним согласились.

ходил Мишка

—

в

мундире, без штанов, без сапог,

Правда, и от мундира вскоре осталась одна
Изорвал его Мишка в клочья, лазая по деревьям.

шапки.

видимость.
Но не придавал особого значения этому, ибо
был склонен к простоте и скромности.

Так

А

что

и

окончились

было,

дальше

от

природы

обмундировать
теперь подробнее.

попытки

расскажем

Мишку.

Необыкновенный
пулеметчик
Полк двигался

все

дальше

и

дальше. В иные дни

приходилось делать по пятьдесят километров. Белополяки

Порою

бои, и тогда обоз, в
котором содержался Мишка, отдыхал. При обозе находились
Мишка, Жук и Веселая Борода. Бездельничали, скучали,
отступали.

тосковали

по

там веселье с
конями

завязывались упорные

зрителям,—

некого

было

забавлять.

каптерами да обозниками. Те больше

ухаживают

Какое

за

и отсыпаются.

Бродил Мишка сам не свой, на Бородатого то
рявкал, Жука нет-нет да и обидит ни за что ни про
38

и

дело

что.

На-

на

ступит

Жук

хвост

и

лаял и мстил

стоит, выражая

пренебрежение.

полное

по-своему...

Красноармейцы заметили дурное настроение, в которое
впал Мишка, и приняли меры к тому, чтоб развлечь уже
самого

артиста.

Чего ему

—

обозе отираться? Из

в

боец выйдет

него же

куда! Придется стрельбе обучить...
И принялись обучать.
Сперва дело не клеилось. Если Мишке

хоть

успешно

брать

выполнять

кое-какие

удавалось

винтовкой

с

артикулы

и

—

взбрасывать «на ремень»,
вскидывать «на изготовку»,— то стрельба на лад никак не
шла. Мишка выражал решительный протест: не желал он
не только сам стрелять, но и слышать выстрелов. Пальнули
Мишка быстрее ветра помчался
раз при нем из винтовки
«на

«к

караул»,

ноге»,

—

и

зарылся

лапы

задние

куцый

в

хвостик.

стог

соломы,

Аи да

стоял

торчали наружу да

Насилу

соломе, всклокоченного,
—

что

извлекли

дороги. Только

возле

дрожащий

с

оттуда артиста,

перепугу
всего в

злого.

храбрец! Стыдись, Мишка. Красней

перед

Бородатым!
И правда, козел давно привык к стрельбе и не обращал
на нее ни малейшего внимания: жевал себе свою жвачку да
бородой потряхивал. А сонливый Жук, тот даже глаза
раскрыть ленился,
чтоб дать знать,

На

Мишку

только

поведет

что слышит и

выстрелы

долго не мог очухаться

ушами,

пренебрегает,—

действовали
и

искоса

иначе.

Пришлось

хвостом,

и все.

Всякий раз

поглядывал

каждую винтовку. По секрету сказать,
даже.

махнет

опасливо

он

на

животом маялся

доктору-ветеринару черничным

киселем

его

отпаивать.

Так

началось

Надо
стал

все

же

отдать должное

Мишке:

очень

скоро

он

пристрастился к стрельбе, что Жук и
диву давались. То ли сознательность Мишкина

неузнаваем

Бородатый

обучение Мишки стрелковому делу.
и так

39

причиной,

тому
но

тревожить.

а там и

Мишка спокойно,

пулемета

очередью.

и

наблюдал,

Даже

ведут огонь,

груду

пулеметные

а

схватит в

отставать от

пугали

очереди

глаза не

винтовочные

перестали

прижмурит,

как посылалась в

друзей,

цель

лежал возле

очередь

за

патроны подносить научился.

Мишка коробки
охапку

даясь, покряхтывает,

и

несет,

с лентами таскает.
с ноги на

ногу

Целую

перевали-

сопит.

Вскоре Мишка был
стал

ему
не

дня через три-четыре его уже

выстрелы,

Пулеметчики

то ли не хотелось

зачислен в

принимать участие

во всех

пулеметную

боях

на

команду

передовой

и

линии

фронта. Ужасались белополяки,
боска!»

—

«Свента
крестились при виде необыкновенного

Знали,

бойца-пулеметчика.

шептали:

матка

горкой стоит красный пулемет, но
могли. Бывало, замолчит пулемет,

что за

подавить его никак не

единым выстрелом не отзовется. И только это надумают
белополяки атаку возобновить, чтобы занять горку, как
ни

бежит

удивительный боец,
неуклюжий, кажется, волосатый, сутулый. От горки бежит
—

видят

по

овражку

на

обратно возвращается на двух ногах и несет
охапку коробок с патронами. Несет и пригибается к земле:
в тактике разбирается. Промелькнет он в
овражке, тогда
а

четвереньках,

в

уж

не

атаку

ходи,— захлещет пулемет,

прорежет вокруг пространство
нитками.

Попробуй

стальными

что стояла в

двуколке,

Принесет
и мысль

он

об

новый

застрочит,

смертельными

сунься под эту нитку.

Это Мишка скорехонько бегал
к

вовсю

запас

за

овражке,
—

патронными

спрятанная

в

лентами

кустах.

заговорит пулемет, да так,

что

вышибет у белополяков.
специальных солдат, чтобы те улучили

атаке из головы

Снаряжали они
удобную минуту и подстрелили
пулеметчика. Но где там! Неуклюжий с

необыкновенного
виду,

боец бегал

так ловко

проворно, так хорошо прятался на бурой земле и среди
кустов, что уследить за ним было почти невозможно.
и

Так сделался Мишка

настоящим

фронтовым

воином.

А вскоре и в герои начал выходить. Заговорила о Мишкепулеметчике вся дивизия.
Как-то раз поздней ночью переходили красноармейцы
через

глубокую

переправлялся
запас

на

к

другие

к

широкую реку. Мишка

Тишину
Стреляли с того

пулеметчиками

другой берег. На плоту были пулемет

и

лент.

едва различимым голосам
плоты.

с

Мишка сидел и настороженно
всплескам весел, к ночной тишине на

патронных

прислушивался
берегах,

и

На

них

были

бойцов,—

рядом

плыли

красноармейцы.

нарушали редкие

винтовочные

берега. Белополяки открывали
41

выстрелы.
огонь

вслепую:

постреляют, постреляют куда

И

не

подозревали,

небось,

что

попало

—

и

приближается

тишина.

опять

к ним

беда.

Слушал Мишка

вражеские выстрелы, вспоминал матьмедведицу, родную берлогу, залитый ярким утренним
солнцем малинник. Вспоминал Бородатого, который остался в

обозе.

Вспоминал

заслышал он

тоже

и

тужить помаленьку. Но вот
пес
короткий лай Жука

начинал

приглушенный

—

где-то поблизости переправлялся через реку

повеселел,
освежил

приободрился,

сунул когтистую лапу

в

—

воду

и
и

морду.

Было уже недалеко до берега. И тут

их заметили.

Бело-

стрельбу. Засвистели вокруг
пули, поднимая фонтанчики брызг и вспарывая пенистые
дорожки на водной глади. Заметил Мишка, что надувные
понтоны, которыми обвязан был плот, шипят, пробитые
пулями. Шипят, выходит из них воздух, набок кренится плот.
Мишкины лапы уже в воде, холодной, глубокой,
и перевернется плот, пойдет
стремительной. Еще минута
пулемет на дно, захлебнутся в воде пулеметчики. Недолго
поляки

подняли

неистовую

—

реку, нырнул под воду с головой.
зубами веревки, которыми были

думая, спрыгнул Мишка

в

Вынырнул, схватил
привязаны пробитые пулями

понтоны,

и поплыл к

берегу,

собою весь плот.
Тяжело плыть по реке. Сбивает волна. Относит в
сторону течением. Но старается Мишка изо всех сил, широко
подтягивая за

загребает

четырьмя лапами,

тянет.

Ему бойцы-пулеметчики

подбадривают:
Тяни, Мишутка, тяни... Выручай, дружок...
Слышит этот шепот Мишка, пуще старается. Вот
почувствовал что-то твердое под ногами. Ага, дно! Остановился
на минутку, передохнул, отряхнулся. Спрыгнули с плота
помогают,
—

пулеметчики, подхватили
ленты

и

—

усталому,

по пояс в

выбраться

Мишка

воде

—

на
к

руки пулемет, патронные

берегу. Пособили Мишке,

сухое

место.

и освоиться не

успел

на

42

с новым

берегом,

как возле

застрочил, заговорил.

рванул пулемет огненной

лентой,
Поднялся свинцовый вихрь над берегом,

замшелого камня

горелым запахло в кочном влажном воздухе. Заметались

белополяки,

красноармейцы тем
временем продолжали переправу. Плот за плотом, будто волна
за волной, приближались и приближались. Стрельба
усиливалась.
Громкое «ура-а!» огласило тьму. И стал берег
перепуганные

а наши

нашим.

Так с участием Мишки была добыта еще одна наша
победа. Спас он пулемет и пулеметчиков, которые решили
успех боя. Из разных полков приходили красноармейцы,
чтобы посмотреть на сказочного артиста, поздравить его,
воздать славу и сказать красноармейское «спасибо».
Славу с Мишкой делил и Жук, верный товарищ и
побратим. Он тоже одним
из первых оказался на вражеском

берегу.
Но друзья
перед
дело :
по

не

задирали

носа

перед

дружкой. Они потихоньку

нужно было

обстановке.

—

Бородатым

—

друг

делали свое скромное
—

артистическое, нужно

Разгорелся бой

и

боевое.

Смотря

Мишка патроны подносит,

показывают
Жук в разведку направляется. Тихо
красноармейцам проклятую «гидру капитализма». Да и
—

номера

тоже

приходилось

показывать

другие

часто

красноармейцам разных полков.

Жаль было,

что

Бородатый, который

вынужден был переправляться

через

не

реки

умел
с

плавать и

обозом

в

последнюю очередь, отставал и томился в одиночестве. Он стоял

обычно на том берегу, болталась на ветру его борода,
слышался жалобный голос, выводивший неизменное козлиное:
Бе-э-э-э...
Заслышав этот голос, Мишка подмигивал Жуку, и тот
заливался веселым басистым лаем:
—

Гав-гав-ау... Гав-гав-гау-у...
Это, видимо, означало: «Не скучай, дорогой,
—

встретимся!»
43

скоро

Мишка

был бы рад как-нибудь приободрить
друга, да где ему было тягаться с Жуком.
и сам

Бородатый и в самом деле вскоре догонял своих
закадычных друзей, бурно выражая при этом свою радость: он
и подскакивал, и наставлял рога, и бородой потряхивал, и
пытался, по примеру Мишки, на голову встать, но, правда,
из этого

Тогда

ничего не

от полноты

чувств

смех

—

получалось

он хватал

один,

и

да

большущий

только.

клок

сена

торжественно преподносил его в подарок Мишке и
Те вежливо отказывались от щедрого подарка, но

и почти

Жуку.

все-таки не

приятеля

Никак

в

упускали случая

бороду

или в нос.

благодарности лизнуть
и давай чихать.
Лизнут

в знак

—

не мог козел отказаться от

махоркой. К тому

привычки

трофейная
махорка, а уж от нее-то несло черт знает чем. Неисправим был
Бородатый! Но что ты поделаешь с ним! Товарищ ведь.
Потому прощался ему этот махорочный грех.
лакомиться

же

перепадала ему

и

Как Мишка был украден
и

что

из

Популярность Мишки
пулеметной

бойцы

этого

с

росла

вышло

каждым днем. Стали

команды замечать подозрительное

некоторых делегаций, которые являлись к ним вроде
подивиться на необыкновенного артиста и вояку. Уж
поведение

больно

щедро иногда кормили

эти

Мишку сахаром,
где-то раздобывали.

делегаты

приносили увесистые куски мяса, мед

Мишку хотели. Злой умысел таили, не
иначе,— переманить Мишку из третьего батальона к себе.
Мишка довольно безразлично относился ко всяким

Ясно,

подкупить

проявлениям почета
его
талантами.

и

уважения

к

умиления перед героизмом

Больше

внимания

он

своей особе. Не
и

уделял
44

волновали

артистическими
подношениям.

Все,

что

приносилось ему,

Не

старательно.

обижал,

употреблял
и

конечно,

в

пищу солидно

своих

дружков

—

и

Бородатого

и

Жука.
А

в

и

подношениях

принимал

Мишка,

как

лакомствах,

раз

и

крылась

разоблачена Мишкина слабость

Однажды
всполошилась

ночью, перед

к

опасность.

охотно

Была

разным лакомствам.

самым

пулеметная команда.

так

которые

наступлением,

Пропал Мишка! Был Мишка

Мишки!
Не маленький, кажется,

—

и нет

отыскать не

отыщут

все канавы и

может,

никак.

не иголка

Обшарили

овражки, обоз вверх

на телеге

все

какая-нибудь,

а

кусты придорожные,

ногами

где спрятался косолапый?

перевернули,—
—

никаких

обнаружить не удалось.
Спрашивали Бородатого, допытывались у Жука, но
какой с них спрос! Ходили оба понурые, злые, печальные.
Тосковали по Мишке. Бородатый перестал даже махорку
выпрашивать у красноармейцев.
следов

Невеселые думы

о

пропавшем без

вести

товарище

охватили козла.
—

Бе-э-э-э...—

Прошел
нет и нет.

плаксиво

тянул

день, еще один.

Нислуху

Красноармейцы

ни

духу

первого

он

Неделя
о

время

от

времени.
минула. А Мишки все

батальонном артисте.

и

второго

батальонов

стали

подсмеиваться над третьим. Особенно над пулеметчиками.
—

Ага! Не уследили

за своим

баловнем. Отблагодарил

Собрался и прочь... Теперь к вам ни
Жука, ни Веселую Бороду пускать не будем. Их еще
потеряете. Никудышние из вас хозяева!
Попробуй-ка спокойно сносить такие издевательства!
Неужели батальону нашему изменил,
переметнулся?
недоумевали бойцы третьего.— Куда девался?
он

вас, нечего сказать.

—

—

Может

быть,в

лес

потянуло животное, в родную чащу,

да малинник?..
И так и сяк судили-рядили
45

красноармейцы

—

в

кусты

не нахо-

дили ответа. А дни были горячие: переходы, маршевые

броски, бои почти каждую ночь. В этой сутолоке мало-помалу
забывать стали про Мищку.

Однажды

полк

разместился

Разложили костры,

Перед

обогрелись,

рассветом дозорные

ли

сидели

Всевозможные яства

были

легли.

от

на

и

Жук

и

справляли

поздний торжественный

то ли

ночь.

расположения
любопытную сцену. На

Мишка, Бородатый

шикарный бал,

спать

поужинали,

неподалеку

третьего батальона наткнулись
полянке

отдых. Близилась

на

то

ужин.

сложены под ветвями елки.

Тут

таранки, консервы, лопатка кабана, добрых два десятка
селедок. Поодаль разбросано несколько пачек махорки.
Мишка верховодил почтенной компанией.
Сидел на
были

пеньке и

разбивал о
прогибались,

старательно

Банки плющились,

Бац!

облизывается и

принимается угощать

брызги

в

травоядное, консервов

консервные банки.

Мишка только
разные стороны. Мишка

покрякивал.

—

камень

не

а

Жука. Бородатый,

трогал, жевал

как

существо

селедочный

отплевывался, а потом вскакивал и несся к

хвост,

ручейку, чтобы

утолить жажду. Напьется воды и примется за сахар.
Махорку оставлял на десерт. А Мишка и Жук уплетали
не

подряд:

разбирались

Наконец

наелись

устраиваться

на

они в

деликатесах.

приятели

покой.

все

и,

Бородатый,

кряхтя,

принялись

пережевывая махорку,

бородой и счастливыми глазами глядел
Мишку. Жук сладко зевнул и почти сразу задремал.
Тут их и накрыли. Красноармейцы сперва не знали,
делать,— радоваться или выругать Мишку покрепче и

на

потряхивал

даже

наказать, чтобы впредь неповадно было пускаться

Найденные следы трапезы
грабеже, учиненном, конечно, или

что

в

самовольную отлучку.
определенно

Мишкой,
увидели

Но

о

говорили

там

грабил.

или

это

самим

под его руководством. Полковые каптеры

изобилие,

так

быстрее бежать

как

к своим телегам.

было все в порядке. Ничего никто не воровал,
Успокоились перепуганные каптеры.
47

не

Но ведь не с неба же свалилось все к Мишке!
Лишь к полудню прояснилась эта загадочная история.
Из соседнего полка, который расположился рядом,
березовой роще,

прибежали

тамошние

каптеры.

в

Бледные,

испуганные, кричат:

Братцы, беда! Ваш Мишка
разбойник... Мешок
харчей разворовал. Ограбил среди ночи и смылся...
—

—

—

А

Мишка?

как попал к вам наш

учинили
третьего батальона.

строгий допрос красноармейцы
И каптеры, чтобы вернуть
Мишкой
о

правду

том,

как

Чем

Так

уже

в

свой

им

выкраденных

рассказать

переманить

истинную

Мишку,

как

липовым

полк.

манили,— не шел. А вот меду дали
устоял. Побежал за нами.

не

и не

было. Побежал

оно и

дело было.
прикрутили

—

остатки

краюхой хлеба, обмазанной

только

попробовать

они

задумали

как зачислили

—

хоть

харчей, вынуждены были

увлекли за собой
медом,

—

Набросились

на

крепко-накрепко. Так

за ними

Мишка. В сумерках

него, связали,
и

к телеге

передвигался Мишка

с места

привязанный к телеге. Когда же отвязали его,
никак не мог сообразить, где, в какой стороне его родной
третий батальон, по какой дороге ему идти.
Военная судьба опять свела оба полка. Расположились
они по соседству. Тут Мишка и расслышал далекие голоса
Веселой
друзей:
«Гав-гау-гав!»
Жука и «Бе-э-э-э!»
Бороды. И пошел он без оглядки на эти голоса. Попал снова
в свой родной батальон.
Но, завидя друзей-приятелей, Мишка вспомнил о
на

место,

—

—

некоторых запасах провианта, которые
собственностью.
своим.

считал

И решил перенести провиант

Решил и сделал.
Козел был особенно

Жуку больше

всего

благодарен Мишке

пришлась

кабаньей лопатки.
Вот так было дело.
48

по

вкусу

уже своей

«домой»,
за

к

махорку,

косточка

от

а

Красноармейцы
соседнего

третьего батальона

совестили

каптеров

полка:

Эх вы! Это

наука будет. Не станете теперь красть
чужих артистов. Животных так только портят, дурные
привычки прививают... Сами виноваты, что Мишка в воровство
—

вам

ударился...

Примирились на том, что взяли с каптеров остатки
награбленного Мишкой провианта в качестве контрибуции
содержание артистов
миром

в течение

и

недели

отпустили

на

их с

восвояси.

Так возвратился Мишка
к своим

в

свой родной третий батальон,

закадычным друзьям-товарищам.

Не гоняйся, Мишка,
за
в

—

петухом

беду

попадешь

Красноармейцы были правы,

когда упрекали

каптеров чужого полка. Виноваты были те в

Мишкой и
Мишки сказалось

обращении
Исчезновение

Сказалось,

с

в

дурном

на

и

стыдили

неласковом

воспитании его.

характере

и

поведении артиста.

надо заметить, не в хорошую сторону.

Наоборот.

Мы и расскажем тут, как наш способный артист,
испорченный дурным влиянием, сам чуть-чуть не погиб, попав
в мародеры. И, что еще хуже, соблазнил на недостойное
дело и легкомысленного своего
лично мало

преступники
и

товарища

заинтересованный

не попал и остался в

в

—

Бородатого. Жук,

Мишкиных затеях,

стороне

от

в

проделок Мишки

Бородатого.

События же разворачивались следующим образом.
Батальонам приказано было выбить белополяков из
одного села. Началось наступление. Нескольким ротам уда49

лось занять

села.

окраины

прицельный огонь по врагу.
В это самое время

Они

и влип

Забрел и он на окраину.
петуха. Подумал, вероятно,
ним, чтобы поймать

трофеем. Гонялся,

Мишка
Залез

в
в

что это

историю.
огород

—

В этой ожесточенной

заборы,

погоне

вдруг

вдруг видит

необычным

активное

шутку
—

чувства солидарности,

петуху

и

ему

помочь

же он так

своему

своенравную птицу. Во всю прыть
бегал козел, стараясь забежать вперед и отрезать

товарищу
скоком-боком

хотелось

участие

Бородатый. Он лучше

Мишки понимал, что перед ними не тетерев, а
обыкновенный петух, а что козлу петух
тьфу! Поступал
из

за

перепрыгивая через кусты.

принял

не на

и

тетерев, кинулся

и потом похвастаться

ломая

расхрабрившийся

окопались и вели

изловить

всякие

Поднялся

к

отступлению.
тут шум и гам, стук

пути

и

топот, крик

и

рев,

разбушевавшиеся медведь, козел
и петух. Показалось белополякам, что неспроста это,
подумали они, что, должно быть, заходит им в тыл кавалерия
красная,— и бросились бежать, оставили деревню.
какие

поднять могут только

Это обстоятельство
кару, которая ждала

Мишка

несколько смягчило

Мишку

так и не

и

ту суровую

Бородатого.

поймал петуха. Тот

лрвко

вспорхнул

у него из-под самого носа и, усевшись на сук высокой

старой груши, заголосил пронзительно и ликующе: «Ку-ка-рее-е-ку-у-у!» Пришлось облизнуться Мишке и стыдливо
глазами хлопать, поглядывая на Бородатого, который пробебекто его разберет, этот
кал что-то конфузливо, а что
—

козлиный язык.
Так бы и окончились проказы

б, гоняясь
за петухом, не напал он с налету на пасеку.
Облизнулся
медом
Мишка, переглянулся с Бородатым, повел мордой
пахнет. Самым настоящим. Голову потерял Мишка, про все
на свете позабыл. Поднялся на лапы и, ничего не слыша и

Мишкины,

если

—

никого не

видя,—

шасть к

улью. Шлеп
50

по

нему лапой раз,

второй
улей хоть бы хны. Бородатый хотел было и
тут прийти на помощь приятелю, но пчелы накинулись на
козла, вцепились в бороду, жужжат, зудят, гудят
шлеп

—

—

Бородатому

пришлось

сломя

заборы,

перемахивать через
в полк и своим
и

пробовал

на пасеке

нырять

и

—

все

Пчелы

Но

до меда.

крепко-накрепко. Ничего

зубами

кусты.

хозяйничал Мишка. Он

добраться

злился, лупил

пасеки,

молнией

Прибежал
в

он

недоумение

Жука.

открыть небольшие дверцы,

улей

в

с

растерзанным видом привел

страх мирного

А

голову бежать

не

и так и этак

чтобы

просунуть

были

дверцы

лапу

в

прилажены

получалось у Мишки. Мишка

что есть силы по

улью лапами, грыз дверцы

попусту.

ожесточенно

защищали

свое

Слепили

жилье.

Мишку,

кусали, жалили в нос, в язык, пробирались в
мохнатую шерсть. Но запах медовый кружил голову Мишке,

он

вовсе

собирался

не

не

отступать,

и

полакомившись

всласть.

Что же делать?
Мишка встряхнулся, подхватил улей
кинулся

наутек

от

разгневанно жужжащих

где расположился

в

охапку

пчел.

третий батальон. Жука

и

Побежал туда,
и

Бородатого

ветром сдуло,— спрятались они от пчел далеко в
кустарник. А пчелы преследовали Мишку по пятам.
Пришлось ему принять решительные меры. Облепленный с хвоста
словно

пчелами, помчался он к речке, нырнул
холодную воду и долго сидел там, ожидая, пока пройдет
до

головы

жужжащая гроза.
В речке

покарать

и

поймали

красноармейцы Мишку, чтобы

его за все

Развели

преступления
костер, чтобы дымком

пчел

от

Но

это

улья,
еще

А заодно
затеях

—

и

и

отнесли

не все.
его

в

на

—

и за

петуха,

отогнать

немного

злых

пасеку выкраденное Мишкой.

Привлекли Мишку

активного

хоть

и за пчел.

к

соучастника

Бородатого.
51

суровому
в

ответу.

преступных

Долго
забыли

поставить в

недостойные

затеи

вину

поступки лишить

и

обоих

—

совестили, упрекали. Не

то, что Мишка втянул

в свои

и малосознательного козла

молодого

Принято было

Бородатого.

Мишку,

отчитывали

постановление: за все

Мишку

и

Бородатого

позорные

—

артистического

звания и

прогнать из полка...
Мишка сидел и выслушивал

Только

Морда

сопел

почесывал

да

распухла. Глаз

все ни

живой

мертвый.

пчелами

искусанную

морду.

было видно. Мишка
в какой-то соломе и репьях.

почти не

выглядел жалким, растерянным, весь
На нем всюду были видны следы

улей.
Бородатый был перепуган

ни

погони за

и

петухом

сражения за

с копыта на копыто и все

пытаясь хоть
защитная

речь

что-нибудь

не

больше.

еще

потряхивал

сказать в свое

получалась,

Переминался
измятой бородою,

оправдание. Но
только

выходило

однообразное,

нудное, перепуганное:
—

Бе-бе-бе-бе...

Жук

внимал

спокойствием

: он

всему происходящему

всегда уважал

закон и

Посмотрели красноармейцы
Как-никак совершили

пожалели.

Бородатым

исключительно

первое. А во-вторых,
обстоятельство:

врагов,

гоняясь

за

белополяков,

было

на

с

философским

порядок.
и
актеров
провинности Мишка

своих

свои

—

несознательности.

из-за

смягчающее

с

Это

вину

петухом, артисты здорово напугали
и тем

самым

помогли

прогнать

их

из

деревни.
Было сочтено возможным наказать виновников
условно,

то есть оставить в

и на

деле покажут,

полку.

что

Пускай,

достойны

дескать, исправляются

состоять в

рядах

красноармейского полка.
Тут не выдержал Жук. Подлетел он к виновникам,
лизнул одного в распухший нос, другого в махорочную бороду,
и

вскоре

пляс

—

все они вместе

прыг да скок,

пустились

скок

в

какой-то замысловатый

да прыг...
52

Только имейте

—

красноармейцы,— чтобы

в

их

виду,— предупреждали

такого

больше

не

повторялось, черти

полосатые.

Так

окончилась

история

преступлениями, которые совершил

он

Мишкиными

с

столь

легкомысленно

и

беззаботно.

Принялись

актеры за исполнение своих прямых
Показывали «гидру международного капитала».

обязанностей.

«Гидра», изображаемая Мишкой,
в самом

выглядела

деле уморительно, смешно и жалко,

на

этот

будто

раз

и

вот-вот

ей издыхать. Красноармейцы покатывались от хохота. Как
же было не смеяться, если Мишка был перебинтован и
раскрашен
укусов.

пятнами

Ну

йода

и все

еще поеживался от пчелиных

настоящее огородное

устрашения вороватых
этот момент в

Мишке

Но ведь дело

что

пугало,

воробьев! Ничего

не

ставят

для

воинственного

было.

артист выглядит. Важно
вдохновение. А вдохновения у Мишки нынче было хоть

отбавляй.

не в

том,

красноармейского

не мог

себя представить.

обходил

запомнились

угадывал пасеку

или

Мишка
а

как

мы

—

оставили

полка

и

за

он

пчелы

версту

и

Мишку

в

—

полку.

теперь просто-напросто
петух.

Долго

добрую, любое

потом

место, где

петухов.

становится

летчиком,

потом—кавалеристом

уже знаем, Мишка получил

военное воспитание

Хорошо знал он маршировку, некоторые
приемы
брал «на караул», вскидывал «на

пехотинец.

ружейные

плечо», приставлял
к

ему

Мишка стороной,

Как

как

Старается. Еще бы

А без

Но

в

—

«к

ноге», умел подносить патронные

пулемету. Но этим,

познания и

пожалуй,

умение.
53

и

исчерпывались

его

ленты

И

вот

Мишка летчиком,

Произошло

кавалеристом.

красноармейцы
Присмотрелись

—

как-то

случилось
а

потом

раз такое,
стал

следующим образом. Однажды утром
увидели над собой самолет.
это

белопольский. Летел

крыши

что-то

не стал

чуть-чуть

даже неплохим

он совсем низко.

заденет крылом за вершины елей
соломенные

что

и

Того

и

гляди

за

сосен, даже

соседней деревушки. Понятно было,

что летчик

ищет на земле, высматривает.

Скорее всего
красноармейцы.
—

—

на

Была дана команда,

разведку

и

вылетел,—

заключили

бойцы

рассыпались по лесу,
чтобы спрятаться от воздушного разведчика. Самолет мог
сбросить и гранаты, и бомбы. Такое случалось. Но ни

бомб, ни
красноармейцы

гранат,

ни

все

пулеметного
стали

огня

было. Тогда
самолет. Тот сделал

почему-то

постреливать

в

не

разворот и скрылся. Скрылся и не возвращался больше.
«Не иначе, к своим полетел»,— подумали
красноармейцы и позабыли про самолет.
У Мишки был острый нюх. Повел он мордой туда-сюда,
почуял

что-то

странный
Протопал

запах.

Мишка

Побрел на этот
из глубины леса.
все триста, выбрался на

непривычное для своего носа.

Запах доносился

шагов

двести,

а

то

и

большую поляну.
То, что увидел

он, заставило его насторожиться
дежнее укрыться в кустах, чтобы проследить за

и пона-

На поляне стояла большая машина. Много разных
разностей видел Мишка за свою жизнь, полную приключений,
увиденным.

но такого
возился

чуда ему еще

человек.

не

Форма

доводилось встречать. У

на

нем

была чужая,

машины

неизвестная

Мишке.

Долго

поглядывал Мишка

кустов. Ничего

опасного

машину

из

для себя не заметил и решил

этой диковиной. Осторожно пробрался
машине. Все тихо и мирно.
Еще больше осмелел

познакомиться с

поближе к
Мишка.

на человека и на

54

Человек переливал

какую-то

из

ведерка в
крыло машины,

жидкость

большую блестящую банку, взбирался на
спрыгивал, опять взбирался. Чтобы удобнее было,
мундир и портупею с револьвером.
Мишка улучил удобный момент
к

себе мундир. Как

никогда не возражал.

мы

и

скинул

незаметно

потянул
знаем, против мундира Мишка

Мундир

не

мешал

передвигаться,
бегать, проделывать разные трюки. В мундире особенно
хорошо в дождь и ненастье. А от прежнего генеральского
мундира

оставались

одни рукава да ворот.

Надумал Мишка обновить
с

свою

револьвером откинул подальше

в

амуницию.

кусты:

ремни и револьверы.
Человек возле самолета был увлечен
возился с

что-то не

мотором, и, видимо,

злился, спешил. Не
Мишка.

замечал

он

совсем,

не

Портупею

нужны ему

своим

делом,

ладилось у него,
что

рядом

орудовал

Мишка

набрался храбрости и произвел осмотр хвоста
самолета. Всполз по фюзеляжу и нырнул в заднюю кабину.
пачка печенья! Надо подкрепиться.
Уселся. Видит
Никогда Мишка не упускал случая принять что-нибудь на зуб,
как говорили красноармейцы. А от печенья и вовсе
—

отказываться нечего.

Разорвал Мишка пачку
слышит крики. Спрятался
скорчившись,
—

—

ни жив ни

и

давай

на

крошить печенье.
дно кабины, сидит,

Вдруг

мертв.

Стой!
Ни с места!

Руки вверх!
То были красноармейцы. Пошел
—

Мишкиным
поляне.

следам

Кликнул

и

увидел,

что самолет

кто-то из них по

приземлился

на

своих.

Человек спрыгнул

на

землю,

вмиг

очутился у

винта

и

принялся лихорадочно раскручивать, заводить мотор. Чует
Мишка
что-то несусветное творится с машиной. Задрожа—

55

ла, затряслась, загудела, заворчала. Потом рванулась

Ого!

бешено с места и понеслась по поляне.

слышно

чуть

Будто

не

потерял

молния

человечки,

летела,

не на

сознание.
не

расположение

из

шутку, высунулся

Машина

неслась

над лесом.

различить внизу деревьев,

за несколько

белопольских частей.

ветер

Закрыл

в

крыльях,

глаза

приятно быть

с

а

Надрывно

родная

в

минут прилетел

гудел

мотор,

была далеко

земля

Мишка. Стало ему дурно. Нет,

не

очень

летчиком.

непривычки

Захотелось Мишке домой сейчас же. Что делать?
Разозлился Мишка и давай сбрасывать вниз разные вещи,
обнаружил в кабине. Сердито вытолкнул банку из-под
бензина.

не

озеро.

Кричат, наверно.
Оказалось, самолет

внизу.

уже

Где-то бегают там, внизу, маленькие
подбрасывают шапки, что ли, головы позадирали.

сплошное зеленое

свистел

и

под колесами земли.

Мишка, перепуганный
кабины и

Поднялась,

Потом

что

вторую!

Белополякам показалось,

что

это

бомбы. Как так,

растерялись они,— самолет с нашими опознавательными
знаками,

а

бомбы сбрасывает. Наверно, хитрая проделка

красных! И открыли
винтовок...

стрельбу

по

самолету. Из пушек,

Опешил летчик, повернул машину назад

из

и полетел

к

тому лесу, где ремонтировал мотор. Управлял самолетом и
настороженно озирался вокруг. Никак не мог взять в толк,
почему все-таки по нему

дружный

и

меткий,

что

огонь

свои

еще немного и

открыли.
—

такой

Да

смерть!

глаза у него на лоб полезли.
Оглянулся летчик назад
Прямо на него смотрел... не кто-нибудь, а самый настоящий
—

медведь да еще

в

авиационном мундире белопольской

армии.

«Сон... ужасный сон!»
ущипнул

себя,

—

подумалось

но машина сильно

совершенно ясно, что нет,
Оглянулся летчик еще раз.

стало

57

и

летчику,

накренилась

на

он

крыло,

и

это не сон.

Медведь

как

сидел

в

каби-

не,

так и

Правда,

сидит.

теперь

он пытался встать на

задние

Побелел перепуганный летчик, в страхе думает,
ему из кабины выбраться и подальше от такого

лапы.
же

страшного

убежать. Привстал он, но тут же
плече тяжелую Мишкину лапу. Сел

пассажира

почувствовал на своем

уж

как

не помышлял о

Бензин

тем

же

садиться?

Не

он

успел

смешалось в

выбрать

одну кучу

летчиком по

в

и лежат

А внизу

места

и

—

захлебнулся уже
леса и леса. Куда

для посадки,

настоящий

летчик в

переплетенные

как все

обнимку

не

—

могут

сосновые

на землю

воздухе, шлепнулись

Перевернутый
вершинах

—

Вот

несчастью, потеряв сознание, пролетели

саженей, пробили
перевернулись

кончался.

перебоями работает.

с

тут

том, чтобы подняться.

временем

мотор,

больше

и

пошевелить ни

кверху

несколько

ветви,

один

руками,

возле

же

поляной,

другого

ни ногами.

колесами самолет повис

четырех сосен, над той

с

с

на

которой

взлетел.

Сбежались тут красноармейцы. Облили обоих летчиков
водой. По два ведра на каждого пришлось. Никакого
результата. Лежат, бедняги, и не шевелятся. Позвали
доктора-ветеринара.
—

Хм...

Первым

Нашатырный

спирт

нужен,— проговорил

очухался Мишка. Он приподнялся

лапы и осоловелым

правым

глазом

—

левый

на

все

тот.

передние
еще

был

огляделся, не понимая, что же с ним
запухшим
произошло. А вокруг смеялись красноармейцы, шутили,
—

Мишку:
Герой! Истинное слово
герой Мишка! А мы
подумали, будто изменил ты нам, в Польшу надумал
поздравляли

—

—

удрать... А тут смотрим, летит Мишка назад и самолет
исправный к нам направляет!.. Молодчина, Мишка, заставил
посадить машину здесь...
Заметил тут Мишка черного

Прибежали

и они

посмотреть

на

58

Жука
героя,

уж

его

Веселую Бороду.
который теперь уже
и

прославился чуть

Мишку

друзья летчика
пчелиные

Он

Да,

дивизию.

Осторожно

целовали

в

нос, помня, что не зажили у него
укусы. Но грустен был Мишка не от этих укусов.

головой,

кивал

не на всю

как

бы говоря товарищам:

бы, что получил удовольствие. Вот
полетал бы ты, Веселая Борода, как я, понял бы, почем фунт
лиха, поредела бы у тебя бородка, друг мой ситный!
Вскоре пришел в себя и летчик. Он вывихнул при
—

не сказал

падении

ногу и громко стонал, пока возле него хлопотал доктор.
Никак не мог уразуметь летчик одного
почему же в
—

него

пассажире

стреляли

—

свои.

Мишке

о

помутилось,

офицерском мундире,

в

сознание

у

него

страх овладел им. Он забылся.
конечно, взяли в плен, самолет сняли
в

деревьев, отправили

нарисовали

вспомнил он о своем

и опять

Летчика,
машину,

Но вдруг

нашу

новые

покрасили,
и

—

вошла

авиаэскадрилью,

она

в

там

с

починили

знаки

опознавательные

строй боевых красных

самолетов.

Так

началась и окончилась летная

карьера

Мишки,

как

видим, одним-единственным полетом,
последствиями которого были помятые ребра, шишка на

ограничившаяся,

лбу,
Короче

лапа и

еще кое-какие повреждения.
говоря, ходить Мишке было трудновато.
Решили красноармейцы определить покамест Мишку

подвернутая

кавалерию.

Дело

в

том,

что не оказалось

телеги,

в

в

которой

удобно было возить больного летчика-артиста. А
кавалерийской его карьере мог вполне содействовать большой
старый вьючный мул. Его никак не удавалось запрячь в
телегу, а верхом на него сесть никто из красноармейцев не

бы

Вел себя мул не ахти как мирно, ибо был он
прямым потомком обыкновенного ишака. Бездельник-мул
только даром переводил харч, и поэтому случай с Мишкой
отваживался.

помог

красноармейцам

найти ндконец для

но зато

уже прославленного

хворого, правда,
знаменитого

артиста.
59

него

седока

летчика и

—

несколько
Пристроили мулу что-то вроде седла
мешков с сеном. Просторное
Мишка
седло получилось:
—

вставать на

сидеть, ложиться, даже
имел возможность

будет

какова

заблагорассудится,

как

располагаться,

на то его

на

общем,

ему
воля.

генеральская

Важно восседал Мишка

В

лапы.

задние

мог

высоком

муле.

бросал взгляды вниз, туда, где плелись по дороге Жук
Бородатый. Мул все же был привередливой скотиной.
Хлопот с ним
не оберешься. Упрямый, своенравный, с
Торжественно

и

—

причудами. Станет иногда
хоть ты

по

—

и ни с

тот

вокруг

да

около,

ноль внимания.

—

изменил

сильно

что

угрожая

не

шагу
ни

лает

поведением мула,

Тогда Жук

тактику. Он забегал

Жук,

а

сколько ни

Бородатый,

рогами,

все-таки

ступит,

и

догадался
за

хвост,

Упрямец мул что есть силы
то есть
Жуку, шагал вперед

делал

с тыла

и, ухватив мула

тянул его назад.

сопротивлялся

то,

за

ни

Сколько

пали.

нему из пушки

ему было поручено следить
прыгает

места,

и, наперекор
нужно. И вся полковая капелла,

красноармейцы

компанию

друзей-артистов,

—

как

прозвали

продвигалась

по

заранее намеченному маршруту.

Останавливалась капелла, когда нужно было
злоключения

какое-нибудь
спине

«гидры международного

непревзойденная

свои

капитала»

или

Тут

же, восседая
номера Мишка

другое представление.

мула, проделывал

показать

на

—

«гидра».

Но

происходили и серьезные недоразумения между
Мишкой и мулом. Только Мишка уляжется на спину и
ногами

задрыгает,

показывая

предсмертную
как

международного капитала»,

мул

агонию

возьмет

«гидры

и

заревет
ловкач был

да

Конец представлению. До того
реветь мул, до того пронзительный у него голосина, что
Бородатый
уж на что, казалось бы, терпеливая личность,
во

всю

глотку.
—

лишенная

голову

музыкальных талантов,—

подальше от

рева, которым

округу. Мишка был артист

и

не

60

и тот

оглашал
мог

бежал

сломя

упрямец мул

перенести

всю

подобных

издевательств над собой и, прекращав показ «гидры»,
принимался
обучишь

учить мула

благородству

благородным
этого

потомка

твориться

что-то

Стоило

ослов!

Мишки,
невообразимое: он

получить пару подзатыльников
начинало

манерам. Но разве

от

мулу

как с ним
становился

бешеным и начинал отмачивать такие номера, что
видавший виды Мишка снова чувствовал себя летящим i^a

прямо-таки

Мул брыкался,

самолете.

сбросить

с

становился

себя артиста. Или

—

того

на

хуже

дыбы,
—

стараясь

летел невесть

куда таким галопом, что у Мишки захватывало дух.
Обычно капелла в такие минуты выглядела трагично.

Мул бешено скакал,
Мишка, вцепившись
оглушал

своего

высоко
в

седло,

скакуна

подбрасывая

задние

сползал вниз и

и тем

самым

больше страха. Мул летел пулей. За
Жук. Он старался поймать поводок и

а

ревел так,

что

него

еще

нагонял на

ним

ноги,

едва

поспевал

остановить или хотя

бы замедлить бешеную скачку. В хор диких голосов
вторгался его басовитый ухающий лай. Следом трусил,
перебирая копытами,

и

тужился

вывести

погромче

и хлипкое:

дрожащее
—

Бородатый

Опять артисты

аллюром три креста помчались,—
смеялись красноармейцы над своей капеллой.
Закончился кавалерийский курс Мишкиных
похождений довольно трагично для скакуна. Разгневанный до
предела мул, когда Жук однажды вел его к болотной канаве

водопой, никак не захотел возвращаться. Он упрямо лез
болото, надеясь, видимо, совсем убежать от капеллы. Лез

на
в

до

тех

пор,

глубже

и

расстаться с

пока не завяз в

и

грязи

не

стал

погружаться

глубже. Заревел бедняга. Но пришлось все же
ним. Хорошо, что раны Мишки зажили понемногу

уже мог кое-как совершать пешие переходы. А там и
вовсе вернулся в строй. Как будто и не летал он на
самолете, и не был кавалеристом, и не случалось у него чреватых
и он

опасными

недоразумений

последствиями

с

мулом

—

потомком ослов.

Мишка

—

герой

Мишка. Был артистом, а когда
нужно
становился бойцом. Много было в его жизни
смешного, потому что сам он был существом чрезвычайно веселым.
Любил позабавиться, любил и других посмешить. За это и
Так

жил и воевал

—

к

привязывались
к

неунывающим
как

условиях,

Было
героическим. Но
специально

война,

стать

геройский

он

привязываются

весельчакам в таких

в жизни

сам

как

нему люди,
как

и

грозных

долгие походы.

Мишки
никогда

трудных

обычно

и

такое,

не

что называется

думал

героем, совершить

поступок.
62

о

том, как бы

это

какой-нибудь особенный,

Нам

остается

который

подвиге,

доподлинным

рассказать еще об одном Мишкином

о

война
но

скором мире,

вспыхивали

иногда

самым

с

к

концу.

бои

все

Люди
не

еще

невиданным до

начали

тех

прекращались

и

пор упорством.

Мишкин батальон отвели в тыл,
отдых. Однако батальон всегда был в полной боевой
Стояла поздняя

на

настоящим,

героем.

Приближалась
поговаривать

его самым

сделал

осень.

готовности.

Красноармейцы
шалашах.
Раскладывали

спали

в

наскоро

поставленных

От дождя прятались иод высокими елями.
небольшие костры, сушили мокрые гимнастерки,

шинели.

Неуютно

Неуютно и холодно.
и туда. Погреться.
Мишка завидит где-нибудь костер
Собирал валежник, тянул корчаги, в огонь подбрасывал. Лапу
в

лесу

поздней

осенью.

—

даже как-то раз обжег. Хотелось
Да ладно, зажила лапа.
однажды Мишка

Пригрелся
когда проснулся,
еще спали.

винтовки,

начало светать

побольше

возле

огонь

костра

помаленьку.

и

развести.

уснул. А

Красноармейцы

Кое-где

часовые.

его сквозь сито

среди деревьев стояли, опершись на
Дождь не унимался. Сеял меленький, будто

просеивали,

и

сырой

мглою застилал низкое

небо, просеку, лужайку.
Трясло Мишку мелкой дрожью, до самых косточек
пробирал мокрый холод. Костер почти погас. Мишка встал,
прошелся

—

не

помогло.

Полез Мишка

Почти каждое утро проделывал

на

высокую сосну.

он это

упражнение,
называлось оно Мишкиной утренней гимнастикой.
Долго карабкался Мишка на сосну. Скользили лапы на
мокрой от дождя коре, да и прыти особой не было у Мишки

в такие

пасмурные дни. Но

самую вершину.

просеку,

и

Хорошо

кое-как все же

ему оттуда видать

дождливую мглу.
63

на

лесную дорогу,

и

пробивалось черным
Уселся Мишка поудобнее

далекое поле, которое едва

пятном сквозь

и

взобрался

на

суку

А

потом

и

огляделся.

Сперва

ничего

необычного
и

подался вперед, присмотрелся

не заметил.

увидел

что-то

было. Неподалеку от расположения
батальона появились в лесной чаще незнакомые всадники.
Вон там и вот там целые группы их. Они украдкой
такое, чего прежде тут

вглядываясь

батальону,

к

пробирались

не

за

прячась

деревьями,

зорко

вперед.

«Откуда

они

что

ведь хорошо знал,
всего-навсего

две

взялись?»

здесь

лошади

в

Он

подумал Мишка.
третьем батальоне было

в

И

обозе.

—

все! Д тут

все

на

люди

лошадях.

Один

за

другим раздалось вдруг

несколько

глухих

выстрелов. Потом выстрелы зачастили, началась стрельба,
ты уши затыкай. Опытное ухо различило басовитые
перекаты

очередей,

пулеметных

винтовок.

И едва

не свалился

лихорадочную

Мишка

с

перебранку

дерева, когда поблизости

Сотряслось

взорвался громом

орудийный

воздухе, дрогнули

ветки и полились с них

желтый песок,

зеленый

на

пушек Мишка. Может
дело

он

пока

бщть,

выстрел.

еще не освоил,

а

все

водяные струи

можжевельник.
это

хоть

потому,

что

может,

и

в
на

Терпеть не мог
артиллерийское

потому,

что

уж

слишком
по

грозно стреляли они и долго потом перекатывался
лесной чаще и полям гром, наполняя ужасом Мишкино

сердце.
Решил Мишка покинуть свой

наблюдательный пункт и
спуститься на землю, чтобы рядом с красноармейцами
быть, поближе к своим. Но когда он добрался до
Последнего толстого

нет.

Отошли

они

ожесточенная

Под

что никого из своих

сука, заметил,
куда-то

в

сторону оврага,

поблизости

там и слышалась

перестрелка.

сосною

выстроилась

сотня

всадников, перед

которыми на красивом сером жеребце в «яблоках» восседал
важный человек и что-то торопливо говорил, злобно
выкрикивал и показывал туда, где был овраг. Бросились в глаза

Мишке

синие

штаны, ну

точь-в-точь как

64

те, которые когда-

то

силой

Мишку
таким

и

напяливали

которые

трудом

на.

он с

содрал

с

себя.

«Неужели
самые?

—

обиженный

опять

те

подумал
Мишка.—

Неужели снова

будут

меня натягивать

эту

на

дрянь?

Да чтобы я стерпел
унижение!»

такое

Не мог, конечно,
Мишка

стерпеть.

•был

Должен

этой
да так, чтоб и

рассчитаться

амуницией,
помину от
осталось, чтоб и

он

нее

с

не

ниточки

отыскать после никто не мог.

Проклятая
она

И

одежка, как
осточертела Мишке!

только

синих

это

штанах

человек

в

взмахнул

сабелькой,

выкрикнув какую-то команду,

недолго думая, оттолкнулся от сосны и

без

как

Мишка,

всякого

парашюта

«яблоках». И так
же ловко он прыгнул, что сразу очутился на коне. Уселся
сзади всадника да как вцепится в ненавистные штаны! До

полетел

вниз, прямо

того ожесточенно

на

жеребца

серого

принялся

столбом пошла.
Ревел Мишка во все

он

в

их и

рвать

что

трепать,

только пыль

будто

подхваченные ветром,

землю,

Кони
своих
ни

свое

волочась

дыбы,

кто

куда, падая

за ошалелыми

на

конями.

брызгали пеной и, бросив
пулеметы, не разбирая ни дорог,

храпели,

всадников, пушки,

тропинок,

понеслись

между деревьями

вставали на

Всадники,

медвежье горло.

мчались

от

прочь

свалившегося

с

неба

зверя.
А со стороны оврага, куда вынужден был отойти третий

батальон,

уже доносилось громкое

Белопольские

уланы

красноармейское «ура!».

смешались,

растерялись.

штыками

дружными рядами двигались ощетиненные
красных

На

них

роты

бойцов.

Мишка

не

видел

ни

этого,

ни

того,

как

красноармейцы

собирали разбросанные белополяками винтовки, пулеметы,
ловили перепуганных коней, брали в плен задравших
кверху руки синештанных уланов. Мишка гарцевал на жеребце.
Человек

с

сабелькой давно уж свалился, теряя

на

ходу

ненавистную Мишке амуницию. Жеребец носился по лесу, и,
чтобы не упасть, Мишка схватился за гриву и крепко
облапил коня.

Когда жеребец
путь, Мишка сполз,
не

было

перепуганном

ни

на

мгновение

остановился,

вернее соскользнул,

малейшего

желания

на землю.

гарцевать

выбирая
У

него

на

до смерти коне.

Подбежали к Мишке красноармейцы.
Ну и молодчина, Мишка! Ты же
герой, Михаил
Иванович, да и все тут! Аи да Топтыгин, аи да богатырь!
—

—

Этаких дел натворил, а!
66

Мишка был доволен. Как-никак впервые
полным лесным

титулом

—

уважаемым

называли

Михаилом

Топтыгиным, как звались прежде его деды и прадеды.
Однако не мог сообразить Мишка, почему это вдруг из-за
Ивановичем

его ненависти к

удивительная

уланским

история

и

штанам

прослыл

он

произошла

такая

героем сражения.

Ведь

Мишка, что до сих пор в нем сохранилась
такая глубокая неприязнь к синей амуниции.
Кавалерийский отряд белопольских улан был разбит

втайне

стыдился

наголову.
Таков был
Мишки.

последний геройский поступок

Последний,

так как

Что

вскоре война

стало

нашего

окончилась.

артистами?

с

Что же стало с нашими героями: с черным Жуком,
Мишкой и Веселой Бородой? Где они теперь? Что делают,
живут как?

Жук
ухо. Что
аккуратно

состарился
ни

говори

сторожит

за эти

—

годы, седым стал, оглох
старость... Но до сих пор он

на

одно

амбары. А случится, недослышит

колхозные

старик, на помощь приходит молодое поколение:
сыны и внуки такой лай поднимут,
что враг колхозного
добра, как трусливая мышь, бежит подальше, чтобы
немного

забиться в

нору

и не показываться

никому.

Да,

не

попадайся

на

внукам славного Жука. А некоторые из
Жуковых наследников, вдоволь наслушавшись рассказов о его
похождениях на войне, подались на границу, чтоб нести

зубы

сынам и

службу,
рубежей. Хороши

военную
полкового

дети у

актера.

А про
Давно

красноармейцам оберегать наши
Жука, достойны они бывшего

помогать

погиб

Бородатого
козел

что

Веселая

слышно? Ничего

Борода. Еще
67

во

не слышно.

время войны. И

по-

гиб

из-за

своей

же

сказать, харакири устроил. А
помните

себе,

скакать.

можно

Если

вышло это вот как.

любил Бородатый прыгать да

—

сам

неосторожности,

Через

пень,

через куст, через канаву непременно ему нужно перепрыгнуть
и

всех

удивить

готовилась

каша

для

составлены

«в

на

привале, когда

красноармейцев, Бородатый

давай через

что

разошелся,

были

своей прытью. Как-то

винтовки

рассчитал хорошо прыжок он,

то ли

того

перепрыгивать, что
кверху. И то ли не

штыками

козлы»,

до

копыти-

поскользнулся

мокрой траве, то ли не разогнался какследует,—
удалось Бородатому перепрыгнуть через штыки,

ками на
но не

напоролся

на них

бедняга-актер

Батальонный каптер было подал
в

кухонный

котел, потому

артистов, да

и мясо в

что

ту пору

и

да тут
ведь

погиб.

мысль

отправить

недолюбливал

не очень-то часто

красноармейцам. Однако горой
батальона за своего любимца и дали

есть

козла

он наших

приходилось

бойцы второго
каптеру решительный

встали

отпор:
—

замечательным

Как

же

можно

артистом? И

надругаться над

опять

же,

какое

таким

тут мясо:

борода

одна да

кости...

И торжественно похоронили

сосной,

курганчик над

Зеленью

с

покоится

и

ниже

«Пусть
И

луговой

прикрепили

небольшую

прах единственного

любимого

Немного

под

нашего

на свете

Бородатого»

была сделана приписка:
мирно спит в желтом
Веселая Борода...

же

пускай видится ему

травы

высокой

ним насыпали из желтого песка.

украсили могилу
такой надписью:

«Тут

Бородатого

клок

и

пачка

68

песке

во сне

махорки зеленой...»

дощечку

Не позабыли

ребята

о

пристрастии

Бородатого

к

махорке.
Так погиб Веселая

Борода. Грустили по нему славные
ребята-красноармейцы, но что поделаешь? Всякие случаи
бывают в жизни, а на войне и подавно.
Но что же все-таки стало с нашим главным героем, со
славным воякой Мишкой?
Когда окончилась война с белополяками в двадцатом

красноармейцы своего любимца в
оттуда попал Мишка, уже дрессированным

году, сдали

зоологический сад. А

медведем, к цирковым артистам. Вместе с цирком разъезжает
Мишка по советской земле, развлекает своими «цредставлениями»

зрителей, особенно детвору, которая

восторгом встречает
и

Переменился

этого замечательного

репертуар Мишки.

когда

показывает

кто

собирается

он

новую

с

мастера арены.

Уморительно

разных врагов трудового

начать

всегда

войну. Они,

глядеть,

народа,

правда,

тех,

похожи

«гидру международного капитала», но изображает
Мишка куда смешнее прежнего. Он же умница:
на

их

совершенствует свое искусство. Благодарные зрители награждают
любимого актера шумными аплодисментами, а Мишка

улыбается

А

и низко кланяется.

если

бы

кто-нибудь

Вежливый артист.

спросил

Мишку:

свете?
Мишка, умей он говорить, тотчас бы ответил:
Что люблю? Малину люблю... Мед люблю...
Тетеревиные яйца люблю...
А еще что?
И еще малину...
—

Что

ты

любишь больше

всего на

—

—

—

Так
молку.

вот

Про

какие
них

славные

вели

мы

друзья-актеры

рассказ,

69

были

вспомнили их

в

нашем

дела-про-

делки:

будничные,

из

состояли

обычные
тех,

что

и

необыкновенные, геройские

происходили

почти

черный Жук, Бородатый

каждый
и

и

день, пока

Мишка

на

военной

службе.
Не забыли
помянули.
А на этом

и

дальнейшей

и кончим.

их

судьбы,

теплым

словом

Оглавление
О Мишкином детстве
малину любил

как он

Веселую

Про

и о

том,

3

...

Бороду

и

про

11

Жука

черного

Как Мишка

попал на

военную

15

службу

Странный больной,
махорка

сахар

и

24

Бородатого

История

с

генеральским
33

мундиром
Необыкновенный

пулеметчик

Как Мишка был украден
из

Не гоняйся, Мишка,
петухом

—

в

Мишка
а

Что

беду

44

—

—

за

попадешь

становится

потом

Мишка

и что

вышло

этого

...

49

летчиком,

кавалеристом

.

.

артистами?

53
62

герой

стало с

38

...

67

Михаил
ПРО
И

Тихонович Лыньков

СМЕЛОГО

ЕГО

Для детей

ВОЯКУ

СЛАВНЫХ
младшего

МИШКУ

ТОВАРИЩЕЙ

школьного

возраста

3.

П.
Петрушеня.
Художественный
редактор В. П. Жиженко. Технический редактор С. А.

Редактор

Сдано

в

набор 18/XI

Тираж 700 000

Абрам-

Корректор Л. С. Мануленко.

чук.

экз.

1974

A-й

г.

Подп.

завод:

к

печати

1—300 000

84X90'/i6. Бумага офс. № 2. Усл. печ.
4,06. Зак. 1668. Цена 31

л.

16/V

1976

г.

экз.). Формат
6,3. Уч.-изд. л.

коп.

Издательство «Мастацкая л1таратура» Государственного
комитета Совета Министров БССР по делам издательств,
полиграфии и книжной торговли. Минск, Советская, 19.
Полиграфический комбинат им. Я. Коласа
Государственного комитета Совета Министров БССР по делам
издательств, полиграфии и книжной торговли. Минск,
Красная, 23.

п

70802117

Л
М

С(бел.J

302@5)-75212'75

Перевод
^g\
^
кая

с

Л 88

белорусского. Издательство «Мастац-

лггаратура», 1975 г., иллюстрации.