cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
старосту, отсыпал ему изрядную порцию монет с наказом похоронить всех погибших достойным образом, не разделяя их на тех, кто защищался и тех, кто нападал. В конце концов, гореть им всем в одном котле.
Трофейных лошадей я велел отправить в Париж на адрес Перпонше.
Раненых же оставили в деревне, попросив обеспечить их надежным уходом. И, конечно, опять заплатив за это, правда, на этот раз из кармана леди Карлайл, что она проделала с явным неудовольствием.
Я видел, что ей, по большому счету абсолютно плевать, выживут ее люди или нет. Они были для нее лишь пешками, поставленными на доску с одной единственной целью — обеспечить ее защиту в пути. И с этой задачей они не справились, а значит, были ей более не интересны.
Люси даже заезжать в деревню не хотела, но вынуждена была сдаться под моим напором. Все время она кривила губы, в нетерпении ожидая продолжения поездки. Мне кажется, не будь у нее свидетелей в моем лице, а так же в угрюмых лицах Левого и Правого, она попросту выкинула бы раненых где-то на обочине, и сама умчалась бы прочь, правя каретой не хуже любого мужчины.
Ее имя… Люси Хэй, графиня Карлайл… я точно слышал его прежде, но так и не смог вспомнить где и при каких обстоятельствах. Может, это было недавно, во время моего пребывания в Париже, а может, она засветилась в одном из учебников истории, или, скорее, в мемуарах представителей эпохи, которые позже большей частью преобразовались в бульварные романы. Я же в истории был не слишком силен, предпочитая в юности отдавать предпочтение иным «наукам».
Все равно исторические источники врут. Объективности не существует, есть лишь частный взгляд на ситуацию. И то, что историю пишут победители — тоже не правда. Победители возводят концепцию, при которой их победа должна выглядеть исторически обоснованной, а их позиция — единственно верной. Под любую идею необходимо подвести базу, иначе такая идея недолго проживет. А мемуары — лишь один из способов. Все ненужное или идеологически неверное безжалостно вычеркивается, цитаты режутся до подходящих и возводятся в культ, а главное — создается общая ментальность, при которой мышление страны и общества будет большей частью единым. Тогда и только тогда рождается историческая правда, которая станет настоящей правдой для тех, кто впитает ее с самого детства.
Избавившись от раненых, мы продолжили путь, избрав своей целью, по просьбе дамы, Авиньон. После того, как карета освободилась, Люси пересела внутрь, а Левый все так же правил лошадьми.
В дороге мы практически не общались, хотя время от времени я подъезжал к карете узнать, все ли у графини в порядке. Она отвечала коротко и односложно, не стремясь вступать в беседу. Создавалась такое ощущение, что леди позабыла о том, что я делаю ей большое одолжение, согласившись довезти до Авиньона. На ее месте я бы призадумался, а что еще может предпринять тот черный всадник, так вовремя покинувший место засады. Я бы поставил на то, что он еще себя проявит.
Плевать! Доставлю ее до места, как и было обещано, и тут же распрощаюсь. Никогда не любил снобов. При всей ее внешней красоте, характер у леди Карлайл был точно не сахар.
До Авиньона было недалеко, и к позднему вечеру мы достигли города.
— Направляйтесь в трактир «Красный петух»! — потребовала Люси, высунувшись из окна кареты.
Что же, выполню и этот приказ, раз уж так неосторожно дал обещание. Дав знак Правому, чтобы тот выяснил дорогу до трактира, я осмотрелся по сторонам.
Авиньон стоял на левом берегу реки Роны, и показался мне вполне уютным и красивым. С нас взяли пару ливров пошлины за проезд через ворота. Миледи и не подумала выглянуть из кареты, поэтому платить пришлось мне.
Удивительно, но тут на каждом шагу встречались храмы — их было не меньше десятка — и это только те, которые я увидел, пока мы следовали сквозь городок.
Но первым, что бросалось в глаза, был невероятно огромный готический дворец, возвышавшийся практически над всеми домами Авиньона. Откуда тут подобное, хотелось бы знать? Дворец многократно превышал габаритами Лувр. Да что там Лувр — мне казалось, во всей Европе я не видел строения массивнее и величественнее. Дворец настолько впечатлял даже издали, что я просто остолбенел и замер на месте, придержав лошадь, и долгие минуты любовался великолепным видом.
Потом я вспомнил, что Авиньон до сих пор являлся папским городом, и этот дворец — ничто иное, как папский дворец — резиденция пап. Это ведь именно здесь когда-то лет триста назад произошло так называемое «пленение пап», когда папский двор жил столь роскошно, что это явление назвали «вавилонским» пленом, и даже когда новой папской резиденцией стал Ватикан, недовольные кардиналы избрали анти-папу, который в итоге обосновался опять в Авиньоне!
Ватикан в итоге победил, и последний анти-папа еще пару сотен лет назад бежал в Испанию.
В общем, город был
Последние комментарии
6 часов 37 минут назад
8 часов 10 минут назад
12 часов 3 минут назад
12 часов 8 минут назад
17 часов 29 минут назад
2 дней 5 часов назад