Упрямая невеста [Ли Гринвуд] (fb2) читать онлайн

Ли Гринвуд Упрямая невеста

Глава 1

Территория Колорадо, 1872 год

Танзи Галлант с облегчением и некоторым страхом смотрела на громоздящиеся впереди горы, к которым она приближалась. Казавшееся бесконечным путешествие подходило к концу. Ей потребовалось несколько недель, чтобы добраться от Сент-Луиса до Боулдер-Гэп, маленького городишки, притулившегося у подножия Скалистых гор. Она ехала поездом, в почтовой карете, потом в крытой повозке. Все это было столь же утомительным, сколь и увлекательным для молодой женщины, никогда не уезжавшей из своего дома в горах Кентукки дальше чем на десять миль.

Ее все поражало. Города с устремленными в самое небо домами, переполненные множеством машин улицы, женщины и мужчины в одежде, превосходившей все ее самые смелые мечты. Танзи, видевшая лишь небольшие горные речушки, с изумлением смотрела на Миссисипи, шириной не меньше двух миль, на нескончаемые прерии, поросшие пышными разноцветными травами.

Скалистые горы ничем не напоминали тот пейзаж, к которому она привыкла. Здесь не было ни раскидистых деревьев, ни прохладных ручьев, ни низин, выстланных ковром из папоротников и мха. Не было и пологих склонов, делавших горы похожими на неспешно бегущие друг за другом волны. Здесь горы вырастали из земли, словно стены, и поднимались вверх на тысячи футов. Синевато-серые гиганты были увенчаны белыми снежными шапками, искрящимися под ярким солнцем Колорадо.

– Очень красиво, – сказала ее спутница Дорри Спо.

– Да, – согласилась Танзи. Ей нравилось разговаривать с этой красивой незнакомкой. Танзи росла в деревне, видя вокруг лишь местных жителей, которых насчитывалось не более сотни, к тому же все они состояли между собой в разной степени родства.

Танзи бежала из родных мест, чтобы не выходить замуж за кузена, который ей не нравился. Она надеялась устроить свою жизнь в Сент-Луисе, и устроить ее по собственному усмотрению. Но, к сожалению, найти достойную работу оказалось не так просто. Без труда можно было устроиться лишь танцовщицей в клуб, на лодочную станцию или в игорные заведения самого низшего пошиба. После шести месяцев безуспешной борьбы за существование Танзи по совету своей подруги Анджелы начала переписываться с мужчинами, чтобы найти себе мужа.

– У тебя семья в Боулдер-Гэп? – поинтересовалась Дорри.

– Нет.

Танзи скрывала, что предприняла это путешествие для того, чтобы встретиться с потенциальным претендентом на свою руку и сердце. Этого мужчину Танзи знала лишь по переписке. Сама Танзи происходила из довольно известной в свое время семьи, ее предки выступали на стороне роялистов во время гражданской войны в Англии. Все ее родственники погибли.

– Тебя там ждет друг?

– Да, – ответила Танзи, не торопясь приоткрывать завесу над своей тайной. Когда она познакомится с Рассом Тибболтом, они сразу же поженятся. – А вы живете в Боулдер-Гэп? – поинтересовалась девушка.

– Нет. Я живу в Форт-Лукауте. Мой муж служит там младшим офицером. А в Боулдер-Гэп время от времени приезжаю. Правда, полковник Магрегор этого не одобряет.

– И что представляет собой Боулдер-Гэп? – Расс никогда не писал об этом в письмах, ограничиваясь лишь рассказами о своем ранчо.

– Муж говорит, что в основном там живут рабочие, шахтеры, владельцы ранчо. Есть несколько переселенцев с востока. И ни одной порядочной женщины. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.

Танзи хорошо понимала, что имела в виду ее спутница. Когда она приехала в Сент-Луис, то ожидала, что к ней будут относиться с уважением. Но очень быстро обнаружила, что между леди и другими женщинами существовал непреодолимый барьер. Статус работающей женщины был под вопросом. Если же женщина работала в игорном клубе, у нее вообще не было никакого статуса.

Внезапно прогремел выстрел.

– Что это? – спросила Танзи. – Почему карета замедлила ход?

– Скорее всего бандиты, – отозвалась Дорри.

– И чего они хотят?

– Деньги и драгоценности. Иногда они обыскивают багаж.

– И все?

Дорри засмеялась.

– Ты, вероятно, думаешь, что бандиты убивают и насилуют свои жертвы. Если они обидят женщину, все мужчины Колорадо через час бросятся за ними в погоню. Здесь умеют ценить порядочных женщин.

Что ж, это прекрасно. Мужчины, которых знала Танзи, вели себя иначе. Отец и братья гораздо больше любили своих охотничьих псов, чем ее и мать. А уважение тех мужчин, что повстречались ей в Сент-Луисе, не распространялось за пределы того класса, к которому они принадлежали.

Танзи с любопытством наблюдала за парнем, скакавшим верхом рядом с почтовой каретой. Одежда на нем была грязная и поношенная, на лице маска. Он ругал возницу, пригрозив пустить ему пулю в лоб, если тот немедленно не остановит карету.

– Он же один, – удивилась Танзи. – Неужели возница не может справиться с ним? – Девушка полагала, что мужчины на Западе отважны до безрассудства.

– Обычно бандитов бывает не меньше двух, – заметила Дорри. – Один обыскивает багаж, другой держит под прицелом кучера.

Вид Танзи красноречиво свидетельствовал о том, что она не прячет никаких драгоценностей. На ней было простое коричневое платье из грубой материи. Темные кудри прикрывала черная невзрачная шляпка. В ее небольшом парусиновом кошельке лежало несколько мелких монет да письма от Расса. Остальные ее пожитки умещались в двух небольших чемоданах и дорожной сумке. Когда карета наконец остановилась, бандит, не слезая с лошади, дернул за ручку дверцы.

– Всем выйти! – крикнул бандит. – Быстрее, – нетерпеливо бросил он, видя, что Дорри не торопится покидать карету.

– Сначала нужно опустить ступеньку, – сказала она ему. – Я не собираюсь прыгать.

Танзи очень сомневалась в том, что парня волнует, как Дорри выберется из кареты. Но, к ее изумлению, бандит спешился, откинул ступеньку и помог Дорри выйти.

– Ты тоже выходи, – сказал он Танзи, которая едва шевелилась от страха.

Она сразу поняла, что бандит мгновенно уловил разницу между ней и Дорри. Он и не думал помогать ей выбираться из кареты. Так-то здесь ценят порядочных женщин.

– Я ничего вам не сделаю, – заявил он. – Мне просто нужны ваши деньги и драгоценности.

– Я не надеваю драгоценности, когда еду в почтовой карете, – сказала Дорри.

– У такой красивой леди уж наверняка найдется пара колечек на пальчиках, – усмехнулся бандит.

Дорри сняла перчатки и показала руки грабителю.

– В моем багаже вам тоже ничего не удастся найти.

– Тогда мне придется забрать ваш кошелек и самому его проверить, – буркнул он. Забрав кошелек у Дорри, бандит повернулся к Танзи: – А у тебя, похоже, в карманах гуляет ветер, – бросил он, разозлившись. Затем он выхватил кошелек из рук Танзи.

– Надо торопиться, – крикнул второй бандит. – Мы не можем стоять здесь целую вечность.

Первый бандит раскрыл кошелек Дорри и стал в нем рыться. Что-то положил себе в карман, что-то бросил на землю.

– Вот уж не думал, что такая красивая леди окажется такой бедной, – сказал он, возвращая кошелек.

В следующее мгновение содержимое кошелька Танзи оказалось на земле. Увидев, что там нет ничего ценного, бандит выругался.

– Давай, пошевеливайся, – заторопил бандита подельник.

– Хочу посмотреть, что у них в чемоданах.

– Только быстрее. Место открытое. Могут поймать с поличным.

Первый бандит подошел к отделению для багажа и стал отстегивать ремни, которыми прикреплялась верхняя крышка. Внезапно раздался звук выстрела, за ним последовал крик. Бандит отскочил от кареты и стал испуганно озираться. Пуля попала его напарнику в плечо, и тот, зажав рану рукой, пришпорил коня и бросился наутек. Первый бандит ускакал вслед за ним. Раздался еще один выстрел. К карете подъехал всадник с ружьем.

– Никто не ранен?

Дорри начала объяснять, что произошло, но мужчина, не дослушав ее, бросился в погоню за незадачливыми грабителями.

– Кто это? – поинтересовалась Танзи.

– Не знаю.

– Это Расс Тибболт, – объяснил возница.

Сердце Танзи подпрыгнуло в груди. Она ехала в Боулдер-Гэп, чтобы выйти замуж за Расса Тибболта! В своих письмах Расс не писал ей о том, что ловит бандитов.

– Об этом человеке много чего говорят. И не всегда хорошо, – сказала Дорри.

– Что вы имеете в виду? – спросила Танзи. – Этот человек защищает закон?

– У него ранчо, и он время от времени продает мясо индейцам. Муж говорит, что это опасный тип.

– Почему он так говорит?

– Не знаю. Никогда не спрашивала его об этом.

Не будь Расс Тибболт представителем власти, вряд ли стал бы преследовать бандитов.

Но кем бы он ни был, Танзи успела заметить, что он хорош собой. Гораздо красивее, чем она ожидала. Крупный прямой нос и полные губы свидетельствовали о чувственности. Крепкая, чуть выдающаяся вперед нижняя челюсть – о твердости характера и умении постоять за себя. Взгляд сине-серых глаз был холоден. Танзи всегда считала, что по лицу мужчины можно определить его характер, а по глазам догадаться о том, что у него на душе.

До Боулдер-Гэп было уже рукой подать, и Дорри в предвкушении встречи с мужем говорила только о нем. Танзи слушала ее рассеянно, поглощенная мыслями о Тибболте. До настоящего момента она знала этого человека лишь как автора захватывающих писем, в которых здравый смысл соседствовал с тонким юмором и романтичностью. Его очаровательная манера излагать свои мысли и живой ум пробудили в Танзи желание встретиться с этим мужчиной. И вдруг оказывается, что Расс Тибболт занимается ловлей бандитов и вообще слывет человеком опасным. Узнай Танзи об этом раньше, вполне вероятно, вернулась бы домой.

Но возвращаться, собственно говоря, некуда. Придется ехать в Боулдер-Гэп к Рассу Тибболту.

Город не поразил воображения Танзи. После Сент-Луиса производил жалкое впечатление – кучка убогих хижин, грозивших развалиться от первых же порывом зимнего ветра. Краска на стенах домов облупилась. Постройки выглядели невзрачными и серыми, словно были покрыты толстым слоем пыли. Тюрьма оказалась единственным каменным зданием в городе. Дороги в Боулдер-Гэп покрывала смесь грязи с навозом. Танзи не представляла себе, как леди могла бы перебраться с одной стороны улицы на другую. Да, здесь понадобится пара крепких, простых башмаков. Впрочем, у Танзи все вещи простые.

Как только карета остановилась, к ней подошел молодой человек в военной форме.

– Мой муж, – сказала Дорри и, счастливо улыбнувшись, представила Танзи своему мужу. – А где же ваш друг?

– Просил подождать, если не успеет к прибытию почтовой кареты, – робко ответила Танзи. Она знала, что Расса сейчас нет в Боулдер-Гэп. И когда он вернется, оставалось только гадать. Разумеется, не очень приятно бродить в одиночестве по незнакомому городу. Но это не опаснее, чем путешествовать одной по Сент-Луису. Как бы то ни было, Танзи радовалась, что наконец-то выбралась из почтовой кареты: девушку так растрясло, что ныла каждая косточка.

– Вы могли бы пойти с нами, – предложила Дорри.

– О, благодарю вас, но я лучше останусь здесь и немного подожду.

– Но в Боулдер-Гэп нет станции, – сообщил молодой офицер. – Вам придется ждать прямо здесь, на улице.

– Ничего страшного. Зато мой знакомый меня сразу увидит.

– И не только он.

Танзи поблагодарила Дорри и ее мужа и бросила взгляд на свой багаж. Все ли достали из почтовой кареты? Что ж, багажа не так много.

– Отнести вещи в гостиницу? – спросил кучер.

– Нет, спасибо.

Мужчина окинул Танзи взглядом и сказал:

– Вам нельзя здесь оставаться. Это небезопасно.

– Но сейчас день! – Девушка огляделась. Стоявшие поодаль мужчины поглядывали на нее с явным интересом. На них была грязная одежда, их щеки густо заросли щетиной, но опасаться, по всей видимости, их не стоило. Точно так же одевалось все мужское население Кентукки. Вот только шляпы и сапоги у местных жителей выглядели несколько необычно.

– Если будете здесь сидеть, могут подумать, что вы пытаетесь привлечь к себе внимание, – продолжал кучер.

– Ничего, я дам им понять, что они ошиблись, – упорствовала Танзи. Шесть месяцев, проведенные в Сент-Луисе, кое-чему ее научили.

– Значит, не хотите, чтобы я проводил вас в гостиницу?

– Благодарю вас, но меня должны встретить.

Кучер вернулся к карете, сел на козлы и хлестнул лошадей. Карета тронулась с места и через минуту скрылась за облаком пыли.

Дома, в горах Кентукки, всегда можно было скрыться в тени какого-нибудь склона или найти прохладу у ручья. Здесь же солнце палило нещадно, однако спрятаться было негде. На спинах мужчин влажными кругами выступил пот, но они, похоже, не обращали на это никакого внимания. Нетрудно было догадаться, какой от них исходил запах. Наверняка такой же, как от пассажиров в почтовой карете.

Иногда проходившие по улице женщины останавливались, чтобы поговорить с Танзи, узнать, что она здесь делает. Через некоторое время внимание к ее персоне стало смущать девушку, и она решила чем-нибудь заняться. Осмотрела главную улицу, где располагались только салуны и питейные заведения. С того места, где она сидела, виднелись еще несколько улочек, прилегающих к главной. Танзи прочитала вывески – здесь были и банк, и нотариальная контора, и контора землемера, аптека, зубной врач, фельдшер, магазин, кузница с прилегающими к ней конюшнями, бани, танцевальный зал, обувной магазин, лавка шорника и скобяная лавка, типография, где выпускали еженедельную газету под названием «Эхо недели», и контора «Уэлсс-Фарго».

– Вы потерялись?

Танзи подняла голову и увидела прямо перед собой троих мужчин в грязной одежде, которые пристально ее рассматривали.

– Я жду моего друга, он должен меня встретить. Появится с минуты на минуту.

– Будь я вашим другом, не оставил бы вас тут одну, – ухмыльнулся один из мужчин, плотного телосложения, высокий, с густой темной бородой. – Можно подумать, что вы присматриваете для себя подходящую пару.

– Ошибаетесь, – небрежно произнесла Танзи.

– Сейчас жарко, – вмешался в разговор второй мужчина. – Позвольте принести вам чего-нибудь попить из салуна Стокера.

Танзи не намеревалась доверять свой багаж жителям Боулдер-Гэп. Своей репутацией она тоже дорожила.

– Благодарю вас. Но дело в том, что, если я уйду, мой друг не будет знать, где меня искать.

– Мы будем время от времени поглядывать в окна и не пропустим его.

– Я предпочла бы остаться здесь.

– Но вы сидите посреди улицы и мешаете движению.

– Думаю, жители Боулдер-Гэп не слишком огорчатся, если в течение получаса им придется обходить меня.

Неожиданно к ней подошел еще один мужчина, высокий, внушительного вида, хорошо одетый. Увидев его, трое мужчин поспешили отойти в сторону.

– Эти трое приставали к вам? – спросил он Танзи.

– Они просто хотели убедиться в том, что я не потерялась.

– Больше похоже на то, что они пытались воспользоваться вашим положением, – сказал незнакомец и обернулся к трем нервно озиравшимся по сторонам бродягам. – Убирайтесь из города, не то я попрошу шерифа упрятать вас под замок.

– С какой стати? Закон не запрещает нам находиться здесь, – буркнул один из троицы.

– Очень сожалею, что знакомство с нашим городком началось для вас со столь неприятной встречи, – вежливо произнес мужчина.

– Вы заблуждаетесь. Мое знакомство с вашим городом началось со встречи с очень приятной женщиной, женой армейского офицера.

– Рад это слышать. Меня зовут Стокер Пуллет. Мне принадлежит самое большое ранчо в Колорадо. Также я являюсь владельцем ресторана и гостиницы. Позвольте угостить вас холодным лимонадом.

– Благодарю вас, вы очень любезны. Но я жду моего друга. Он предупредил меня, что может немного опоздать к прибытию почтовой кареты.

– Разумеется, трудно предугадать время прибытия в город почтовой кареты. Но на месте вашего друга я бы приехал сюда за сутки, чтобы не заставлять столь очаровательную девушку скучать в одиночестве.

– Думаю, он приехал бы вовремя, если бы ему не помешали обстоятельства…

Танзи не могла себе объяснить, почему этот мужчина с первого взгляда ей не понравился. Выглядел он вполне респектабельно: воспитанный, обходительный, с хорошими манерами и безупречной речью. Ему было под пятьдесят. Скорее всего женат, с целым выводком взрослых детей.

– Здравствуйте, Стокер, – сказала подошедшая к ним женщина в нарядном платье. – Мой муж искал вас.

– Зачем, Дейзи?

– Мы потеряли еще несколько коров прошлой ночью.

– Сколько?

– Билл не знает. Но с весны это уже второй раз. Сейчас в церкви начнется собрание. Вы должны прийти. Вас ждут.

Стокер Пуллет посмотрел на женщину. Он колебался.

– Вас будут ждать, – повторила Дейзи, подошла к нему и взяла за рукав.

– Нельзя терять времени, – настойчиво проговорила она. Стокер Пуллет наконец сдался и, вздохнув, отправился в церковь.

Танзи немного успокоилась. Она так и не решила, что именно ей не понравилось в этом мужчине. Ей придется сразу же дать понять Рассу, что она не является его вещью, его имуществом. Он должен уважать в ней не только женщину, но и личность. Танзи почувствовала по его письмам, что этот мужчина смотрит на мир так же, как она. Но разделяет ли подобную точку зрения человек, который гнался за бандитами?

Прошел еще час. Скоро начнет темнеть. Танзи подняла голову и посмотрела на солнце. Скорее всего оно зайдет через час, а возможно, и раньше. Танзи окликнула проходившего мимо парнишку:

– Эй, парень, не посмотришь ли несколько минут за моими вещами?

– А сколько заплатите?

Танзи не ожидала, что за эту небольшую услугу с нее потребуют денег.

– А сколько ты хочешь?

– Доллар.

– За такие деньги можно снять комнату в гостинице. Как насчет пяти центов?

– Не задерживайтесь надолго. Меня ждут дома к ужину.

Танзи вдруг вспомнила, что с утра ничего не ела. Она надеялась, что той суммы, которой она располагала, хватит, чтобы уплатить за комнату в гостинице и ужин.

– Как тебя зовут? – поинтересовалась Танзи.

– Ричард Бентон, но все называют меня Черепашка.

– Вот как. Это, вероятно, потому, что ты всегда опаздываешь.

Губы парнишки растянулись в улыбке.

– Ага, типа того.

– Какую гостиницу ты мне посоветуешь?

– Такая леди, как вы, могла бы остановиться в гостинице Стокера, но я бы на вашем месте отправился на постоялый двор. Там здорово кормят.

Постоялый двор выглядел весьма убого. Да и выходившие из него люди имели весьма непрезентабельный вид.

– Думаю, мне все же лучше отправиться в гостиницу Стокера.

– Пожалуй. Такой леди не пристало толкаться локтями со всякими там шахтерами и прочим сбродом.

– Против шахтеров я ничего не имею, но об остальных не могу этого сказать.

Черепашка снова ухмыльнулся.

– Я помогу занести вам вещи внутрь еще за пять центов.

– Спасибо. Сама справлюсь.

Гостиница Стокера оказалась чистой и уютной. Но этим ее достоинства и ограничивались. Обстановка внутри была ничем не примечательной, а витавшие в вестибюле и коридоре запахи Танзи знала слишком хорошо.

– Я бы хотела снять комнату, – сказала она клерку, стоявшему за конторкой.

– Вам обойдется это в доллар, – спокойно проговорил он.

Танзи начала расстегивать сумку, чтобы достать из внутреннего кармашка деньги.

– Можете расплатиться, когда будете уходить, – добавил клерк.

– Я проведу здесь только одну ночь, так что заплачу прямо сейчас.

– Распишитесь, пожалуйста, в журнале, – попросил клерк. Он взял у Танзи деньги и пододвинул ей толстую книгу. Она расписалась и отошла от конторки.

– Танзи Галлант. Но для вас уже забронирована комната.

– Неужели?

– А вот, посмотрите. Для вас забронирована комната на целую неделю.

Тут Танзи вспомнила. Она писала Рассу, что ей понадобится неделя на размышления, выходить за него замуж или нет. Вот он и забронировал ей номер в гостинице. Ровно на неделю.

– Я хотела спросить вас с самого начала, не забронирована ли для меня комната.

– Но где же ваш багаж? – На лбу у клерка пролегла складка.

– Ричард Бентон, Черепашка, присматривает за ним.

– Я найду кого-нибудь, кто вам поможет. А Черепашка уж сбежал, наверное.

– Нет, нет, не беспокойтесь, он поможет. Я скоро вернусь.

Танзи уже почти дошла до того места, где лежали ее вещи, как вдруг в конце улицы появился всадник на лошади, мчащийся во весь опор ей навстречу. Расс Тибболт. Одна его рука была перевязана носовым платком, испачканным в крови. Его ранили. Подъехав к Танзи, Расс натянул поводья, резко осадив лошадь.

Танзи уже знала, что он красив. Знала, что он высокий и сильный. Но не была готова к тому, что почти мгновенно почувствует к нему симпатию.

Ей бы следовало встревожиться, увидев его ранение, а она, не отрывая глаз, смотрела на его губы, ее восхищенный взгляд скользил по его широким плечам и крепким рукам. Что ж, похоже, нет никакого смысла бороться с его колдовскими чарами. Кто бы ни был этот человек, его обаянию противостоять невозможно.

– Вы Танзи Галлант?

– Да. Что случилось с вашей рукой?

– Некоторые пытались его убить, – заметил Черепашка. – И на днях, думаю, снова попытаются.

– Одному бандиту все-таки удалось ранить меня, прежде чем я успел их догнать, – сказал Расс.

– А зачем надо было гнаться за ними? – спросил Черепашка, с восхищением глядя на Расса.

– Зачем? Чтобы такие глупые мальчишки, как ты, могли спокойно разгуливать по улицам города. А теперь иди занимайся своими делами.

Черепашка покраснел до корней волос, в глазах вспыхнули сердитые огоньки.

– Я вовсе не мальчишка, и уж тем более не глупый. И занимаюсь я только своими делами. Эта леди наняла меня донести ее вещи до гостиницы.

– Что ж, тогда вперед, за работу. У коробки пока еще не выросли ноги.

Черепашка с обиженным видом подхватил коробку и сумку и, пошатываясь, зашагал по улице.

Вблизи Расс оказался еще красивее. Этот мужчина станет ее мужем! Жители ее родной деревни в горах всегда открыто обсуждали то, что происходит между женщинами и мужчинами. Во все детали подобных отношений Танзи давно уже посвятили многочисленные кузины, жившие по соседству. Она представила себе, как этот мужчина будет держать ее в объятиях, заниматься с ней любовью, и по спине побежали мурашки.

– Прошу прощения за то, что заставил вас так долго ждать, – извинился Расс, спешившись. – Нельзя было упускать этих бандитов.

– Разумеется. Когда эти люди за решеткой, можно чувствовать себя гораздо спокойнее.

– Почему вы сразу не отправились в гостиницу? – спросил он.

– Я не знала, что вы забронировали для меня комнату.

Расс нахмурился.

– Арчи не сказал вам?

– Я не знаю, кто такой Арчи. Мне никто ничего не говорил.

– Кто такой Арчи? За конторкой в гостинице должен был сидеть один старый чудак.

– Там был молодой человек. Вы уже показали свою руку доктору?

– У меня не было времени.

Вернулся Черепашка, и Танзи протянула ему деньги.

– Вот твои десять центов.

– Благодарю, мэм, – буркнул Черепашка, метнув на Расса быстрый взгляд. Затем взял оставшиеся две сумки и снова направился к гостинице.

– Вы идите в гостиницу, а я отведу лошадь в конюшню, – сказал Расс Тибболт.

– Сколько времени это займет?

– Почему вы спрашиваете?

– Думаю, вам все же стоит показаться доктору.

– Вообще-то я уже побывал у него, но перед моим носом захлопнули дверь.

– Вы хотите сказать, что он отказался вас осмотреть?

– Совершенно верно.

Танзи ушам своим не поверила.

– Идемте к врачу! – решительно произнесла девушка.

– Я вам уже все объяснил и не собираюсь туда возвращаться.

– Хотите, чтобы у нас с вами все было хорошо? – спросила Танзи.

Расс испуганно посмотрел на девушку.

– Тогда делайте то, что я говорю, и не задавать лишних вопросов.

Глава 2

По дороге к дому доктора Танзи несколько успокоилась. Но когда Расс трижды постучал в дверь, и никакого ответа не последовало, Танзи снова охватил гнев. Дверь оказалась незапертой, девушка толкнула ее и вошла в дом.

В коридоре она неожиданно столкнулась с женщиной.

– Кто вы? – спросила женщина.

– Где доктор? Этот человек ранен.

– Он собирается обедать.

– Мы не задержим его надолго.

– Вы меня не задержите ни на минуту, – послышался спокойный баритон, и Танзи увидела перед собой невысокого плотного мужчину с салфеткой на груди. – Я уже сказал, что не приму его.

– Но вы ведь доктор, а не шарлатан, который выдает себя за доктора.

– Моя репутация безупречна, – свирепо сверкнув глазами, рявкнул доктор.

– В таком случае несите поскорее свой чемоданчик с медикаментами, перед вами раненый!

– И не подумаю.

Танзи понимала, что задача ей предстоит нелегкая, но сдаваться не собиралась. Увидев, что дверь, ведущая в гостиную, слегка приоткрыта, Танзи толкнула ее и смело шагнула в комнату.

– Как здесь красиво. Представляю, сколько вы затратили сил, чтобы все так обставить.

– Это комната моей жены, – торопливо проговорил доктор. – Она сама тут все делала.

– Полагаю, ее огорчит, если какая-нибудь вещица разобьется.

– Еще бы! – сказала жена доктора.

– Что ж, хорошо. – Мило улыбнувшись, Танзи взяла со стола фарфоровую статуэтку.

– Она очень дорогая, – с гордостью сообщила жена доктора.

– Попросите вашего мужа осмотреть мистера Тибболта.

– Не могу. Он не тот человек, который…

Фарфоровая статуэтка выскользнула из рук Танзи и, упав на пол, разбилась. Женщина пронзительно вскрикнула.

Танзи схватила еще одну статуэтку.

– Пусть доктор осмотрит руку.

– Я ведь уже вам сказала…

Статуэтка упала на пол. Жена доктора рухнула в кресло.

– Да она просто сумасшедшая. – Доктор в ужасе посмотрел на Расса. – Сейчас перебьет всю коллекцию моей жены.

– Думаю, если вы осмотрите мою руку, коллекция вашей жены будет спасена.

Танзи взяла третью статуэтку и стала небрежно вертеть ее в руках. Жена доктора застонала.

– Сделай то, что они хотят, Артур. Пусть только побыстрее уберутся из нашего дома.

– Ты же знаешь, я не могу, Эндора. Если я на это решусь…

Женщина выпрямилась в кресле, в ее глазах вспыхнул гнев.

– Если она разобьет еще одну статуэтку, я превращу твою жизнь в ад, и происки Стокера Пуллета покажутся тебе детской забавой.

Между тем Танзи взяла четвертую статуэтку.

– Артур! – завопила жена доктора.

– Пойдемте со мной, – сказал доктор, – но, пожалуйста, никому не говорите, что я вас принял.

– Я тоже пойду, – сообщила Танзи. – Я кое-что знаю об огнестрельных ранах, поэтому не надейтесь, что вам удастся обвести нас вокруг пальца.

Когда Расс увидел Танзи, он почувствовал легкое головокружение. Ему не очень хотелось заводить знакомство с женщиной посредством переписки, но другого выхода не было, так как найти порядочную и свободную женщину в Боулдер-Гэп не представлялось возможным. А он твердо решил подыскать себе жену. Увидев Танзи, Расс очень удивился. Он и не предполагал, что такой красивой женщине надо вступать в переписку, чтобы найти себе мужа. Что же было не так с парнями из Сент-Луиса? Разумеется, у нее могли быть какие-то особые требования к мужчинам, это выяснится позже, в процессе общения, но ее тело выглядело весьма соблазнительно. Расс чувствовал себя несколько неловко рядом с Танзи.

Некоторым мужчинам нравятся сильные, волевые и властные женщины. Он был не из их числа. Тем не менее тактика Танзи его позабавила и даже вызвала восхищение. Расс прекрасно понимал, что если бы доктору Артуру Линдстрому стали угрожать физической расправой, вряд ли добились бы желаемого. А Танзи всего лишь разбила пару статуэток.

– Позвольте взглянуть на вашу руку. Что вы с ней сделали? – осторожно поинтересовался доктор.

– Ничего он не делал, – вставила Танзи.

Доктор промолчал, проворно разматывая окровавленный платок.

– Но это совсем свежая рана.

– А вы не снисходите до свежих ран? – удивилась Танзи. – Или надо заполучить пулю в грудь, чтобы вы сочли это достойным своего внимания? Где вы учились в школе?

– В Шотландии. Впрочем, вы вряд ли знаете, где это.

– Это часть Англии, – сказала Танзи. – Надо посыпать базиликовым порошком. Не хватало только, чтобы рана загноилась.

– Похоже, вы вполне можете обойтись и без меня, – раздраженно заметил доктор.

– Я просто хочу убедиться, что вы ничего не забыли. Если у него начнется гангрена, в этом доме не останется ни одной фарфоровой чашки.

Жена доктора снова застонала.

– Господи, Артур, когда они наконец покинут наш дом.

– Я делаю все, что могу, Эндора.

– Если бы вы сразу оказали ему помощь, когда он первый раз приходил…

– Это бессмысленный разговор.

Расс даже и не рассчитывал на то, что доктор осмотрит руку. Танзи же заставила Артура Линдстрома не только осмотреть рану, но и как следует ее промыть и наложить мазь. Он не сдержал улыбки. Да, Танзи Галлант стопроцентная женщина.

– Что это вы ухмыляетесь? – прорычал доктор, заметив, что Расс улыбнулся.

– Я не ухмыляюсь. Это от боли, – объяснил Расс.

– Глубоко сомневаюсь, что вы знаете, что такое боль, – фыркнул доктор.

– Я хорошо это знаю, – со вздохом произнес Расс Тибболт. – Просто стараюсь не обращать внимания, терплю.

– Что ж, в таком случае попрошу вас обратить внимание на свою руку. Мне совсем не хочется снова видеть эту сумасшедшую в своем доме.

– У вас очень красиво, – заметила Танзи. – Возможно, я попрошу у вашей жены пару советов, когда решу украсить свой собственный дом.

– Да кто на вас женится, дорогуша? – Жена доктора уже начала приходить в себя.

– О чем ты, Эндора? – сердито буркнул доктор. Этой женщине надо лишь встать посреди улицы, и тут же выстроится целая очередь желающих взять ее в жены.

До сегодняшнего момента Расс знал Танзи только по письмам. Но теперь перед ним предстала совершенно другая женщина. Она жестко придерживалась в жизни определенных принципов и не собиралась отказываться от них ради мужа. Это настораживало и пугало. Жена должна рожать детей, заботиться о доме, о муже. Рассу не нужна женщина с железной волей, в чьем сердце бушует пламя страстей. Этим он сыт по горло. А красавица подавно не нужна. Если бы его мать и сестра увидели Танзи, разразился бы ужасный скандал.

– Все, – удовлетворенно проговорил доктор. – Засим прошу покинуть меня, господа. Я сделал все, что мог. Теперь держите свою руку чуть повыше и старайтесь, чтобы в рану не попала грязь.

– Сколько я вам должен за услуги? – спросил Расс. – Я не имею в виду фарфоровые статуэтки, – добавил он, увидев, что доктор вопросительно взглянул на жену.

– Нисколько, если пообещаете, что эта женщина никогда больше не переступит порог нашего дома.

– К сожалению, не могу этого обещать. Так сколько я должен?

– Два доллара.

Расс выплатил требуемую сумму и тут же вместе с Танзи покинул дом доктора Артура Линдстрома. Его губы сложились в мягкую улыбку, когда за ними с оглушительным треском захлопнулась дверь.

– Вы всегда превращаетесь в сумасшедшую, когда все идет не так, как хочется?

Танзи весело рассмеялась, сверкая глазами.

– Меня просто взбесило то, что он у вас перед носом захлопнул дверь. Интересно, чем это вы ему так не понравились?

– Пожалуй, вам лучше вернуться в гостиницу, чтобы немного отдохнуть перед обедом, – не ответив на вопрос Танзи, произнес Расс.

Танзи остановилась посреди улицы и, нахмурившись, посмотрела на Расса.

– Я не люблю пребывать в неведении относительно тех вещей, которые касаются меня лично. Именно так вели себя по отношению ко мне мой отец и братья. Правда, с некоторых пор им это плохо удавалось. И еще я не люблю приказов.

– Я тоже этого не люблю, – парировал Расс, бросив взгляд на Танзи. Пусть сразу поймет, что командовать и принимать решения в семье будет он. – Я не собираюсь держать вас в неведении относительно своих планов, которые имеют отношение к вам. Но не стоит совать нос в мои дела.

– Не сомневаюсь, что вы будете говорить мне о том, что, как вам кажется, касается меня. Но есть одна небольшая проблема. Мужчины почему-то думают, что их жен и детей не касается то, как и где они зарабатывают деньги, с кем враждуют, с кем дружат и с кем проводят свободное время. К тому же мы должны быть довольны всеми решениями, которые принимают наши мужья. Я имела несчастье наблюдать подобные отношения, поэтому заявляю сразу – меня это не устроит. Если вы не можете поделиться со мной своей проблемой, значит, не уважаете меня. А если не уважаете – как я могу быть вашей женой?

Господи! Во что он ввязался? Как объяснить этой колючке, что он не собирается что-либо скрывать от нее, просто не хочет, чтобы она вмешивалась в его дела. Впрочем, пока еще рано о чем-либо беспокоиться. Знай он все это заранее, стал бы он переписываться с этой женщиной?

Оставшись в комнате одна, Танзи стала готовиться к ужину с Рассом и размышлять о том, как ей следует вести себя в дальнейшем. Похоже, он настоящий деспот. Этого она никак не ожидала. Зато красавец и обаятельный. В то же время Танзи не уставала повторять себе, что не следует придавать внешности слишком много значения.

Танзи всегда окружали упрямые самоуверенные мужчины. Они считали, что женщина создана для того лишь, чтобы рожать детей, удовлетворять физические потребности мужа и заботиться о доме. Танзи надеялась, что Расс будет другим. Она достала и перечитала его письма. Расс писал о том, что ему необходима женщина, с которой было бы интересно общаться и которая могла бы умело вести домашнее хозяйство. Взамен он обещал Танзи заботу и безопасность. Расс надеялся, что жена будет уважать и ценить его так же, как он ее, что их общей радостью станут дети. Но он ни словом не обмолвился о любви. Впрочем, Танзи вполне достаточно взаимного уважения.

Отец обращался с ней и ее матерью как с имуществом, они не имели никаких прав, их мнение не принималось в расчет. Лишь однажды мать настояла на своем – ей удалось уговорить отца отправить Танзи учиться в школу. Вскоре после этого мать стала болеть. Казалось, она просто устала от жизни и потеряла к ней интерес. Она рано умерла. После ее смерти отец сказал, что теперь готовить ужин будет Танзи. Он продолжал жить так, будто ничего особенного не произошло.

Еще Танзи помнила, как в школе одна из девочек сказала, что хочет влюбиться. Ее подруги посмеивались над ней, говоря, что от любви только вырастает живот. Но на самом деле в деревне в горах Кентукки действительно не в кого было влюбиться, и такого понятия, как «любовь», просто не существовало. Кругом были одни лишь родственники, либо мужчины с какими-нибудь физическими недостатками, либо те, за которых по еще каким-то причинам никто не хотел выходить замуж. Людей незнакомых, время от времени появлявшихся в деревне, местные жители чуждались.

Все браки заключались по предварительной договоренности между родственниками. Когда ее отец и все братья погибли, пав жертвами кровной мести, дядя Танзи решил выдать ее замуж за своего сына, который внешне очень походил на опоссума и являлся местной достопримечательностью по причине того, что имел разные глаза. Один глаз у него был нежно-голубого цвета и всегда смотрел прямо перед собой. Второй по цвету напоминал кофейное зерно и косил. Танзи приняла решение бежать.

Сент-Луис, где ей удалось найти работу только в игорном клубе, оказался не лучше. Однажды ночью всеми уважаемый человек, банкир, едва не изнасиловал ее. Танзи понимала, что такие вещи часто случаются в подобных местах, и глупо было рассчитывать на чью-либо помощь. Ее подруга Анджела переписывалась со многими мужчинами, надеясь со временем найти себе подходящего мужа. Именно она и предложила Танзи попытать счастья на этом поприще. Иногда Танзи ленилась отвечать на письма новых знакомцев, и тогда Анджела собственноручно писала за нее послания мужчинам. Через четыре месяца усердной переписки Анджеле все-таки удалось найти себе мужа, и она уехала из Сент-Луиса. Позже Анджела прислала Танзи восторженное письмо, в котором сообщала, что чувствует сейчас себя очень счастливой, что на западе много порядочных мужчин, которые хотят жениться. После этого Танзи, все хорошенько обдумав, написала Рассу Тибболту.

И вот теперь, после встречи с Рассом, Танзи погрузилась в глубокую задумчивость. Она вдруг стала сомневаться в том, стоит ли выходить за Расса замуж. Но почему? Что ее останавливало? Расс Тибболт имеет собственное ранчо, хорош собой, обещает ей безопасную жизнь и заботу.

Танзи поднялась с маленького стульчика у трюмо, перед которым причесывалась. Женщины в Кентукки и женщины в Сент-Луисе укладывали волосы в совершенно разные прически. Танзи старалась уложить волосы так, как это делали женщины в Сент-Луисе. Но непослушные, жесткие завитки не желали подчиняться общепринятым правилам и упрямо торчали в разные стороны.

Танзи не считала себя дурнушкой, однако элегантное модное платье Дорри Спо вызвало в ее душе чувство, очень похожее на зависть. Но Танзи тут же стала утешать себя: мол, вряд ли владелец ранчо захотел бы видеть свою жену в модных туалетах из ателье Сент-Луиса. Кроме того, она, Танзи, обладала весьма ценными для жены фермера познаниями. Она знала все о коровах. О свиньях, впрочем, тоже, но свиньи не вызывали у нее симпатии.

Девушка торопливо оглядела себя в зеркале, вышла из комнаты и спустилась в вестибюль гостиницы, где собиралась ждать Расса.

За конторкой стоял человек, которого Танзи никогда раньше не видела.

– Вы мисс Галлант? – спросил он.

– Да, – ответила Танзи. Вероятно, Расс попросил этого мужчину передать ей, что задержится, решила девушка.

– Прошу прощения, меня не было на месте, когда вы приехали. Желудок прихватило, – вздохнул он, показав рукой на живот.

– Не волнуйтесь, все в порядке, – быстро проговорила Танзи, не собираясь продолжать разговор, грозивший перейти в подробное изложение медицинского анамнеза этого бедолаги.

Клерк наклонился к Танзи и заговорщически шепнул ей на ухо:

– Я обещал Рассу присмотреть за вами, если он задержится.

– А почему вы шепчете? – удивилась Танзи.

– Мистер Пуллет не любит Расса. Узнай он, что я разговаривал с ним, тут же выгнал бы меня с работы.

– Так почему вы не прекратите знакомство с мистером Тибболтом?

– Расс пару раз выручил меня. А в наших краях это редкость.

Нос Арчи напоминал картофелину средних размеров, на красных щеках, лбу и подбородке виднелись округлой формы белесые пятна. Большую блестящую лысину окружал венчик серых ломких волос. Из-под кустистых бровей выглядывали черные глаза-семечки.

– Я просил его не приходить сюда, – снова зашептал Арчи.

– А почему, собственно? – Танзи любопытно было узнать, почему Стокер не любит Расса и почему это так важно для остальных горожан.

– Ему вообще лучше побыстрее уехать из города, – пробормотал Арчи и быстро отвернулся в сторону, увидев направляющегося в ресторан мужчину. – Вы можете посидеть вон там, в уголке, – сказал он, жестом указав на маленький диванчик, скрытый разросшимся фикусом. – Вас никто не будет видеть, а вы сразу заметите Расса, как только он войдет.

– Но с какой стати я должна прятаться за фикусом?

– Скоро поймете, – ответил Арчи и исчез в коридоре.

Танзи была смущена и расстроена. Она не знала, по какой причине многие недолюбливают Расса. Зато была уверена, что не сделала ничего плохого, а потому прятаться ей незачем. И Танзи устроилась на диванчике, прямо напротив входной двери. Не прошло и пары минут, как появился Расс Тибболт.

В этот момент он был не просто красив. Он был восхитителен. Очарователен. Обворожителен. В общем, неотразим.

– Надеюсь, вы хорошо отдохнули? – спросил он.

– Да, я чувствую себя гораздо лучше, – ответила Танзи. – Я даже вздремнула.

Официант с каменным лицом проводил их к столику в самом дальнем углу ресторана. Танзи подумала, что он просто решил скрыть их от посторонних глаз.

– Что ж, давайте что-нибудь закажем, – предложил Расс. – Вы, должно быть, изрядно проголодались.

Сделав заказ, Расс стал расспрашивать Танзи о том, как она добралась до Боулдер-Гэп.

– Я видела, как вы преследовали бандитов, – сообщила Танзи, когда речь зашла о налете на почтовую карету.

– В последнее время участились ограбления. Вот я и решил приструнить этих ребят, чтобы не вздумали напасть на вас по дороге в Боулдер-Гэп.

– Очень благородно с вашей стороны. Я не знаю ни одного мужчины, который мог бы так же поступить.

Расс немного смутился, видимо, не привык к похвалам. Другой на его месте принял бы ее благодарность как нечто само собой разумеющееся. Когда подали первое блюдо, Расс вздохнул с облегчением. Во время обеда он рассказывал Танзи о ранчо и своих планах на будущее. К тому времени, когда официант принес кофе, их разговор принял более интимный характер.

– Почему вы решили найти себе мужа посредством переписки? – осторожно поинтересовался Расс.

Девушка не ожидала этого вопроса.

– Дело в том, что, живя в Сент-Луисе и работая в игорном клубе, я не смогла бы остаться порядочной женщиной и создать семью. Надеюсь, все это останется между нами и в Боулдер-Гэп об этом никто не узнает.

– А зачем вы отправились в Сент-Луис?

– Чтобы найти себе мужа.

– Но вы такая хорошенькая, что могли с легкостью найти мужа в Кентукки.

– Ошибаетесь. Мой дядя хотел насильно выдать меня замуж за своего сына. Отис похож на опоссума, и у него глаз все время косит в сторону.

– Насчет меня можете не волноваться, я буду вам верен.

– Я имела в виду, что его глаза смотрят в разные стороны. У них даже цвет разный. К тому же я ненавидела его лютой ненавистью.

– Полагаю, там были и другие мужчины, которые мечтали сделать вас своей женой.

– Все не так просто. Одна часть моих родственников всегда воевала с другой частью родственников, и чтобы выстоять в этой войне, нам приходилось жить кланом. Женщины выходили замуж лишь с разрешения мужчин. Выбирать себе мужа нашим женщинам тоже не позволялось. Только так можно было выжить. Но вы, владелец большого ранчо, к тому же весьма привлекательный внешне, могли найти себе жену без всякой переписки.

– Здесь, в Колорадо, найдутся лишь две-три подходящие на эту роль женщины, но ни одна из них не согласилась бы стать моей женой. – В его взгляде появился стальной блеск. – Я не хочу иметь ничего общего с женщинами легкого поведения. Характер у меня не из легких, но я в состоянии позаботиться о жене. И взамен требую верности.

Танзи знала, что такое верность, и была полностью согласна с Рассом. Но она почувствовала в его словах какой-то скрытый смысл. И ожесточенность.

– Что ты здесь забыл, Тибболт? – К ним подошел грузный мужчина.

– Мне кажется, это свободная страна, Генри.

– В таком случае отправляйся в другое место.

– Почему бы тебе самому не отправиться в другое место, где меня нет?

Генри повернулся к Танзи:

– Вы с виду порядочная женщина. И если дорожите своей репутацией, вам не место рядом с этим человеком. – Он повернулся к Рассу: – Чтобы после обеда тебя не было в городе.

– Да? А я рассчитывал провестипару веселых деньков на постоялом дворе. – Расс улыбнулся, но его взгляд оставался холодным и настороженным.

Одутловатое лицо Генри пошло красными пятнами, щеки нервно задергались.

– Я уже сказал: тебе здесь нечего делать. Убирайся в свои горы к ворованным коровам.

Глаза Расса потемнели.

– Ты еще пожалеешь о своих словах.

– Ты смеешь мне угрожать?

– Ты, Генри, глупо поступаешь, позволяя Стокеру командовать собой. Мой старик всегда считал, что ты один из немногих в Боулдер-Гэп, кто способен дать отпор любому и постоять за себя. Давай-ка догоняй свою жену, а то она подумает, что ты вертишься вокруг нас, чтобы поглазеть на мисс Галлант.

Щеки Генри раздулись, как два шара, и он стал похож на жабу. Круто повернувшись, он зашагал к двери.

От Танзи не ускользнуло, что сидящие за соседними столиками прислушиваются к их разговору. Да и не только за соседними. Потому что разговор шел на повышенных тонах.

– Надеюсь, вы объясните мне, почему все вас ненавидят. Я не из тех, кто идет проторенной дорожкой, но мне придется хорошенько подумать, прежде чем выйти замуж за человека, вызывающего всеобщую антипатию.

– Все это дело рук Стокера Пуллета. Он ненавидит меня, и его можно понять. Десять лет назад я убил его брата. Но это была честная борьба. Прошло много времени, и пора забыть эту историю. Но Пуллет не может успокоиться, считает, что я унизил его, извалял в грязи. Хотя на самом деле это не такая уж высокая цена за причиненное его семьей зло. И вот теперь он пытается выжить меня из Колорадо.

Танзи охватило отчаяние. Оказывается, Расс убил человека. Не важно, в честной борьбе или нет. Однако надежда все еще теплилась в ее сердце. Ведь Расс убил десять лет назад. За это время он мог измениться и совершенно по-другому воспринимает жизнь.

– Вы уедете? – спросила она.

– Нет. Здесь мой дом. Но эта история не повод для беспокойства. С тех пор я никому не причинил зла. – Он грустно улыбнулся. – Я просто образец для подражания.

Но Танзи никак не могла успокоиться. Возможно, Расс распрощался со своим прошлым, а Стокер Пуллет – нет. В семье Танзи всегда помнили о том, кто и кем был убит. Эта память переходила из поколения в поколение. Об этом не забывали. Никогда. Все, кто брал женщин из их клана в жены, рано или поздно должны были взять в руки оружие и отомстить за убитого родственника.

Вражда могла тянуться десятилетиями. Хуже этого ничего не бывает, подумала Танзи.

– Рада слышать, что теперь вы образец для подражания, – улыбнулась Танзи. – Но я выйду за вас замуж лишь при одном условии.

– Я приму любое, – промолвил Расс.

– Я не хочу детей.

Глава 3

До этого дня Расс не подозревал, что существуют женщины, которые не хотят детей. Для него дети были такой же естественной составляющей семьи, как и жена.

– Но почему вы не хотите детей? – спросил он.

– А вы разве хотите?

– Разумеется. Любой мужчина хочет.

– Не любой. Зачем вам дети?

– Я должен кому-то оставить ранчо.

– Оставьте его жене, своим помощникам, окружному управлению школами, наконец, церкви.

– С какой стати оставлять чужим людям все заработанное непосильным трудом?

– Но ведь ранчо можно продать и спокойно жить на вырученные деньги. Можно купить жене дорогостоящие драгоценности. Тогда все убедятся, что вы так же удачливы, как и Стокер Пуллет.

То, что предлагала Танзи, не вдохновило Расса. Ее нежелание заводить детей пробило брешь во всем этом увлекательном проекте с женитьбой. Он хотел детей вовсе не потому, что ему нужны были рабочие руки на ранчо или в доме. Ведь можно кого-нибудь нанять. Расс не мог ответить на вопрос, зачем ему нужны дети. Но уж точно не для того, чтобы они будили его своими криками среди ночи, и не для того, чтобы транжирили его деньги в игорных клубах, и уж точно не для того, чтобы вытворяли что-нибудь из ряда вон выходящее.

– Неужели у вас нет родственников, которым вы могли бы все это оставить? – спросила Танзи.

– У меня никого нет. Моя мать потеряла связь со своей семьей, когда они с мужем переехали на Запад. После того как отца убили во время бандитского налета, мать осталась одна, и ей был нужен кто-то, кто помог бы выжить ей самой, ее дочери и тому ребенку, которого она носила под сердцем. Ее второй муж невзлюбил меня. Его раздражало во мне абсолютно все. И то, что я рослый и крепкий, и то, что, по его мнению, много ем, и то, что вечно попадаю в разные истории.

Расс не собирался посвящать Танзи в подробности своей жизни, но как-то так получалось, что прошлое не отпускало его. Расс до сих пор не мог забыть, что в спорах мать всегда была на стороне отчима, никогда не пыталась понять собственного сына. Преследовавшее его с детства одиночество постоянно напоминало о себе и причиняло боль.

– Но почему вы против детей? – спросил Расс.

– Я не против детей, но я знаю, какие страдания они могут причинить матери. В жизни мужчины дети играют важную роль, но для женщины они являются ее естественным продолжением, ее неотделимой частью. Мы вынашиваем их, в муках рожаем, заботимся о них. У моей матери было четверо сыновей и одна дочь, она обожала нас. Сыновей унесла в могилу бессмысленная родовая вражда, длившаяся больше ста лет. И единственным желанием матери было последовать за ними в могилу.

– Но гибель ваших братьев не отбила у вас охоту жить.

Слова Расса Танзи восприняла как пощечину.

– Это были мои братья. И я горевала по ним. В семьях жителей гор родственные отношения всегда очень крепкие, а о своих мужчинах наши женщины умеют заботиться так, как не смогли бы никакие другие. Когда погибли мои братья, мне казалось, что я потеряла собственных детей. Мне было почти так же тяжело, как и моей матери. И эта боль постоянно живет в моем сердце.

Танзи умолкла, и Рассу показалось, что она сейчас заплачет. Но ее глаза были сухими.

– Я просто не хочу вынашивать и растить детей для того, чтобы они стали жертвами кровной мести. Разумеется, я хочу детей, но я смогу завести их только тогда, когда буду уверена, что их жизни ничто не грозит.

– Каждая женщина, собираясь замуж, понимает, что рано или поздно в ее жизни появятся дети. Это же так естественно.

– И тем не менее есть женщины, которые не имеют детей.

– Вы хотите сказать, что не намерены вступать в близкие отношения с мужем?

– Я этого не говорила.

– В таком случае на что вы рассчитываете? Как можно избежать беременности?

– Существуют разные способы… Можно высчитать сроки… – Щеки Танзи покрылись нежным румянцем, она опустила глаза. – Я не могу вам объяснять это здесь и сейчас. Такое ощущение, что все вокруг прислушиваются к нашему разговору.

У Расса тоже появилось такое ощущение. Казалось, сидящие в ресторане замерли в ожидании сенсационной новости, которую потом можно будет обсуждать, приукрашивать, видоизменять по собственному усмотрению, которая потом будет еще долго подпитывать их эмоции. Эти люди напоминали стаю акул, кружившую вокруг своей жертвы. Но этот разговор был слишком важен для Расса, и его никак нельзя было отложить.

– Предположим, что мы примем соответствующие меры, высчитаем сроки, но вы все-таки забеременеете. Что тогда делать? – Расс мало что понимал в способах предохранения и в определении сроков. Знал лишь, что если женщина спит с мужчиной, у них обязательно рождаются дети. – Вы возненавидите тогда своего ребенка? Отвернетесь от него? Попытаетесь его кому-то отдать?

– За кого вы меня принимаете? Разве может нормальная женщина ненавидеть своего ребенка?

– Но я совсем мало вас знаю, – заметил Расс. – Просто надеюсь, что вы окажетесь честной и порядочной, умеющей держать свое слово. И каждая жена, исполняющая свой супружеский долг, должна понимать, что, какие бы меры предосторожности ни были приняты, она все равно может забеременеть. Одно дело наши планы, совсем другое – реальность. Хотелось бы знать, как вы поступите, если ваши планы будут нарушены.

– Попытаюсь найти наиболее приемлемый выход из создавшейся ситуации, – ответила Танзи. – Это единственное, что я вам могу обещать.

– Само собой разумеется. – Оглядевшись, Расс заметил, что ресторан собираются закрывать. – Нам пора уходить.

– Где вы остановились?

– На постоялом дворе.

– Это Стокер настраивает людей в Боулдер-Гэп против вас?

– Они и пальцем не пошевельнут, если им не заплатят. Кто платит, тот и музыку заказывает, – ответил Расс. Они вышли в вестибюль. – Завтра мне нужно поехать на ранчо, но я быстро вернусь. Если что-то задержит меня, не волнуйтесь. Ранчо довольно далеко отсюда, поэтому может случиться все, что угодно.

– Например?

– Это дикая страна. В Колорадо люди появились только перед войной, когда здесь нашли золото. Скот, который мы разводим, еще не совсем домашний, в жилах лошадей, на которых мы ездим, течет кровь мустангов, в горах водятся медведи, волки и пантеры.

Танзи испуганно повела плечами.

– Я и не подозревала об этом…

– Земля здесь каменистая, ее трудно возделывать. А если во время поездки потеряешь лошадь, то будешь целый день, а то и два добираться до дома.

– Хотите сказать, что я в любой момент могу овдоветь?

– Хочу сказать, что мы всегда добираемся туда, куда нам нужно, но иногда задерживаемся. – Он достал несколько монет из кармана. – Вам нужно купить одежду. Вы насмерть замерзнете, если выпадет снег.

– В Кентукки тоже бывает снег.

– А мороз градусов двадцать и сугробы высотой больше двадцати футов тоже бывают?

– Хорошо, я куплю что-нибудь теплое, – сказала Танзи, беря деньги.

Расс протянул девушке руку:

– Рад был познакомиться с вами. Буду счастлив встретиться вновь.

Танзи пожала протянутую ей руку.

– До свидания. Сегодня я лягу спать пораньше.

Расс так быстро простился с Танзи потому, что был сильно смущен и удивлен тем, как прореагировало его тело на присутствие красивой молодой девушки.

Его не слишком беспокоило то обстоятельство, что она не хотела иметь детей. Возможно, ему удастся ее уговорить. Гораздо больше Расса беспокоило другое. Он понял, что ему придется всегда объяснять жене мотивы своих поступков, отстаивать свое мнение и убеждать в правильности принятых им решений. Раньше он полагал, что хорошая жена обязана слушаться мужа, если муж должным образом заботится о семье. Так почему же теперь он собирается убеждать в чем-то Танзи?

Он встретился с ней всего один раз. Как же так случилось, что практически с первой минуты он почувствовал к ней какое-то особое расположение? Расс не верил в любовь. Любовь сделала его мать, его сестру и даже его отчима слабыми, уязвимыми, не способными противостоять искушению. Любовь их погубила. Жена должна ему нравиться, этого вполне достаточно. Должна физически привлекать его и вызывать у него уважение. Именно это даст возможность в дальнейшем выстроить хорошие, ровные отношения. Она должна знать круг своих обязанностей и безупречно выполнять их. Он будет делать то же самое. И так они счастливо доживут до глубокой старости.

Но в Танзи было что-то такое, что никак не вписывалось в эту безупречную схему. Сначала он подумал, что все дело в ее внешности. Танзи оказалась слишком красивой, и Расс почувствовал к ней сильное физическое влечение. Ничто человеческое не было ему чуждо, но его никогда не привлекали доступные женщины. Расс уже давно не имел физической близости, видимо, поэтому Танзи возбуждала его, будила в нем желание.

Ее уж точно не назовешь послушной. Она потащила его к доктору, словно ребенка, и там устроила настоящий погром. Это выглядело забавным, но кто мог дать гарантию, что однажды ее бешеный темперамент не обернется против него самого. Таких потрясений в семейной жизни он, разумеется, не жаждал.

Не вдохновляли Расса и ее условия, которые она выложила ему, глазом не моргнув, не усомнившись в том, что он их примет. Расс видел, как его мать ловко обводила отчима вокруг пальца. И ему не хотелось, чтобы его жена поступала с ним точно так же.

Но вопреки всему его влекло к Танзи, и он собирался на ней жениться. Почему?

Расс не мог этого понять. И тем не менее ему следует все хорошенько обдумать, чтобы не наделать глупостей.

Танзи вернулась в комнату в подавленном настроении. Тревожные мысли не давали ей покоя. Что-то в Рассе Тибболте настораживало ее.

Прежде всего он выглядел слишком красивым, с ее точки зрения. Многие женщины хотели бы иметь такого очаровательного мужа. Но Танзи полагала, что за привлекательной внешностью часто кроется пустота. Не говоря уже о том, что красота часто осложняет жизнь. Поддавшись обаянию, Танзи может сделать что-нибудь против собственной воли. Даже родить ребенка. Именно на это Расс и надеется.

Но ведь не только она не может устоять перед его обаянием, другие женщины тоже не смогут. Рассу придется постоянно бороться с искушением. Устоять может лишь мужчина, которого женщины не пытаются соблазнить. Подумать только! Ревновать мужа к каждой женщине! Лучше иметь супруга, который благодарит Бога за то, что тот ему дал, чем мужа-красавца, который постоянно будет искать что-нибудь получше.

Есть еще одна проблема! В Боулдер-Гэп Расса не любят. Разумеется, это не кровная вражда, однако приятного мало. Она покинула свой дом, чтобы навсегда забыть о том, что такое смерть, ненависть, кровь, убийство, насилие.

И было еще вот что. Танзи почувствовала в Рассе присутствие некой косной силы, которая противостояла всему тому, что не совпадало с его личным мнением. Какое-то упрямство. То же самое она ощущала и в своем отце и братьях. Они никогда не соглашались с чужим мнением, их ни в чем невозможно было убедить. Похоже, Расс тоже считал, что его мнение единственно правильное. Танзи ожидала, что каждый из них будет иметь собственное поле деятельности, собственные права и привилегии. И они будут уважать желания и потребности друг друга.

Ее мать никогда не имела никаких прав и привилегий. Так почему она решила, что Расс захочет дать права своей жене?

– Вам понравился обед?

Услышав голос Арчи, Танзи вздрогнула от неожиданности.

– Да.

– Надеюсь, вам никто ничего плохого не сделал?

– Какой-то Генри пытался выгнать Расса из ресторана, но Расс не обратил на него никакого внимания. Спокойной ночи.

Когда Танзи легла в постель, до нее вдруг дошел смысл слов, сказанных Арчи. Похоже, он ничуть не сомневался в том, что кто-то захочет оскорбить Расса, даже затеять с ним драку. Не по этой ли причине она почувствовала расположение к Рассу? Может, она просто хотела защитить его, добиться того, чтобы к нему справедливо относились? Глупо думать, что Расс нуждается в ее защите, и тем не менее она хотела именно этого – защитить его. Она вспомнила, как заставила доктора осмотреть Расса.

Надо все хорошенько обдумать. Она приехала на Запад, чтобы избавиться от бесконечных проблем, а не искать себе новые. Пожалуй, не стоит выходить замуж за Расса Тибболта. Но почему тогда она чувствует, что именно этот мужчина может превратить ее мечту в реальность?

Въехав на охраняемую территорию, Расс несколько раз свистнул – это был условный сигнал, который он подавал своим помощникам. Через мгновение послышался ответный свист. Он несся сразу с двух сторон. Орен и Тим. Орен просто свистел. Тим же свистел по-особому, в самом конце начинал вибрировать. Тим все делал по-особому.

– Ну как? Ничего не случилось? – спросил Уэльт Аллард, когда Расс подъехал к загону для скота позади дома. До рассвета оставалось еще несколько часов, но на открытом пространстве человека можно было увидеть за сотни ярдов.

– Сегодня все обошлось. – Расс спешился и стал снимать с лошади седло.

– Как все прошло? Какая она?

Расс с удивлением обнаружил, что не хочет говорить о Танзи даже со своим лучшим другом.

– Пока не могу сказать ничего определенного. Видимо, мы ожидали друг от друга слишком многого.

– Неужели такая страшная?

Расс засмеялся.

– О нет, очень даже хорошенькая. Я не это имел в виду. По письмам мы составили друг о друге не совсем верное представление. Легко думать, что ты можешь жениться на какой-то далекой и прекрасной незнакомке, но очень трудно сделать шаг навстречу женщине, которая сидит за столом напротив тебя.

– Не вижу тут ничего трудного. Вопрос в том, хочет ли она за тебя выйти. – Именно Уэльт в свое время заставил Расса начать переписку с женщинами, в частности, с Танзи. Время от времени, когда Рассу было некогда сочинять послания, свои силы в эпистолярном жанре пробовал сам Уэльт.

– В данный момент у меня нет твердой уверенности в том, что она согласна стать моей женой, – сказал Расс, повесил седло на шест и стал чистить лошадь.

– В таком случае почему бы тебе не попрощаться с ней?

Что ж, хороший вопрос, подумал Расс. Правда, ответа на него не существовало.

– Я не признаю поспешных решений.

– А я решаю все сразу.

Вероятно, Уэльт так и сделал бы, но у него была всего одна женщина, которую он любил – сестра Расса. Она оставила Уэльта и ушла к Толли Пуллету. После ее смерти он глубоко разочаровался в жизни и в женщинах.

– В общем-то я решил, но она сказала, что ей нужна еще неделя, хочет удостовериться, что мы подходим друг другу.

– Обычно знакомятся утром, женятся в обед, а ночью начинают делать детей.

Расс был рад, что снова вернулся к Уэльту. Напрасно Уэльт пытался сделать вид, будто не думает о женщинах и о детях. Все его мысли были написаны у него на лбу. Впрочем, о детях он действительно вряд ли думал. Его больше интересовал процесс, в результате которого они появляются.

Танзи не прибегала к такого рода женскому оружию, как флирт и кокетство. И тем не менее в ней ощущалась чувственность. Танзи исполнилось всего девятнадцать, но ее тело выглядело уже сформировавшимся. Расс не имел привычки пристально разглядывать женщин, но сегодня за обедом не мог отвести глаз от губ Танзи. То, как она ела, возбуждало Расса. Если бы он попытался объяснить это Уэльту, тот счел бы его сумасшедшим. До встречи с Танзи Расс не вел себя так странно и уж, конечно, не причислял себя к умалишенным.

Танзи не шла у него из головы. Он представлял себе, как гладит ее тело, прикасается к ее груди, и его пробирала дрожь. Все же было бы хорошо, если б они поженились, но он должен принять это решение с трезвой головой, отбросив все фантазии и то, что рисовало ему воображение.

Какой он видел супружескую жизнь? Он представлял себе свою жену доброй и трудолюбивой женщиной, которая заботится о детях, о муже, занимается домашним хозяйством. Но встреча с Танзи смешала все его планы.

– Вряд ли я бы сделал женщине предложение после недельного знакомства, – заметил Расс.

– Тогда зачем надо было затевать эту переписку?

– Все из-за тебя.

– Но ведь ты даже не пытался обзавестись женой.

– У меня не было такой необходимости. Это твоя идея. Разве не ты говорил мне, что если я не женюсь в самое ближайшее время, то через пару-тройку лет на меня уже никто не взглянет? – Почистив лошади копыта, Расс впустил ее в загон. – Уже поздно, я устал с дороги. Рано поднялся и в седле провел слишком много времени. Да и рука побаливает.

– А что с ней?

– Пришлось заняться парой шалопаев, которые пытались ограбить почтовую карету. Сейчас они уже у шерифа, отдыхают в участке. Но один из них успел меня ранить.

– Давай обработаю рану.

– Доктор Линдстром уже сделал это.

– Неужели принял тебя? Ты что, приставил к его виску ружье?

– Да нет, в этом не было необходимости. Просто Танзи расколола пару фарфоровых статуэток его жены. Испугавшись, что она разрушит весь дом, доктор бросился меня лечить. А Танзи наблюдала за ним, чтобы все было сделано в лучшем виде. – Вспомнив об этом, Расс ухмыльнулся. – Эндора стонала, умоляла его сохранить оставшуюся часть своей коллекции, и доктору не оставалось ничего другого, как принять меня. Жаль, что ты этого не видел! Вот бы повеселился.

– Ненавижу старого пройдоху, – буркнул Уэльт.

– Я ложусь спать, – сказал Расс. – Передай Тиму, что если он захочет сделать что-нибудь полезное, пусть проверит коров в верхней долине.

Первое утро в Боулдер-Гэп началось для Танзи с неприятностей. Спустившись к завтраку, она встретилась в вестибюле со Стокером Пуллетом.

– Говорят, вы вчера имели удовольствие отобедать с Рассом Тибболтом? – вкрадчиво проговорил он. Эта новость, без сомнения, уже была известна всему городу. – Какие у вас дела с этим человеком?

Танзи не хотелось говорить, что она переписывалась с Рассом и теперь собирается выйти за него замуж. Но молчать об этом тоже не было смысла, поскольку рано или поздно эта новость все равно станет достоянием общественности.

– Я собираюсь выйти за него замуж.

– Вы не можете выйти замуж за Тибболта! – почти выкрикнул Стокер. – Он убийца и мошенник.

– Расс сказал, что не хотел убивать вашего брата. Все вышло случайно. – Танзи не знала, вышло ли все случайно или нет, но она была уверена в том, что не Расс затеял драку.

– Вы глубоко заблуждаетесь. Все вышло отнюдь не случайно, – рявкнул Стокер. – Он охотился за Толли и хладнокровно убил его.

Танзи была расстроена, когда Расс рассказал ей об этом убийстве. Но версия Стокера потрясла ее. Однако она знала по собственному опыту, что родственники погибшего склонны во всем винить убийцу, не считаясь с тем, как все произошло на самом деле. В семье Танзи никто не хотел выяснять обстоятельства гибели братьев. Эмоции брали верх над разумом.

– Мне очень жаль, что так случилось. Я сочувствую вашему горю, – сказала Танзи».

– Это случилось десять лет назад, но мне кажется, что все произошло лишь вчера. Он был молодым и веселым парнем. Толли доводился мне сводным братом, но я любил его, как родного.

Танзи не находила слов, чтобы утешить его, поэтому промолчала.

– Вам не стоит иметь дело с Тибболтом, – сказал он. – Он настоящий дикарь и убийца.

Почти то же самое говорили о ее семье их враги, но Танзи знала, что это неправда. Людям трудно смотреть правде в глаза. Письма Расса произвели на нее благоприятное впечатление. И сейчас ей казалось, что Стокер, так и не сумевший смириться со смертью брата, все сильно преувеличивает. И тем не менее она чувствовала себя неловко, ее вдруг охватила тревога. Возможно, она просто поддалась чарам красивого мужчины и чувства взяли верх над разумом?

– Пойдемте со мной, – сказал Стокер. – Я позабочусь о вашей безопасности.

Танзи инстинктивно отпрянула назад, когда Стокер шагнул к ней и взял ее за руку.

– Благодарю вас за заботу, но я должна остаться здесь. Мы договорилась с мистером Тибболтом вместе пообедать.

– Разве вы не поняли, что я вам сказал?

– Я очень ценю ваш добрый совет, но не могу изменить свои планы.

Стокер сделал шаг назад. Постепенно выражение озабоченности на его лице сменилось гневом.

– Если вы проигнорируете мой совет и станете общаться с этим мужчиной, все порядочные люди от вас отвернутся. Вас будет окружать всякий сброд, воры и убийцы, которые работают на Тибболта. Двери наших домов закроются для вас навсегда.

Танзи была поражена. Она никак не ожидала такой вспышки ярости со стороны Стокера. Он вел себя так, словно Расс был сумасшедшим убийцей и самим своим существованием представлял угрозу для всего города.

– Я слышала, что здесь, на Западе, о людях судят по делам, а сплетни отметают прочь, – сказала Танзи, поджав губы.

– Все, что я сказал, – правда. Скоро вы сами в этом убедитесь. – Стокер круто повернулся и зашагал прочь.

Танзи даже сразу потеряла аппетит. Вернувшись к себе в комнату, Танзи постаралась взять себя в руки. Она немного отдохнула и затем отправилась на прогулку. День выдался солнечный и теплый, на свежем воздухе Танзи сразу почувствовала себя лучше. Угрозы Стокера показались ей не такими уж зловещими. Разумеется, Пуллету трудно объективно относиться к убийце его брата, но Расс вовсе не злодей, как его пытался представить Стокер. Перед глазами Танзи снова и снова возникало лицо Расса, открытое и доброжелательное. Несомненно, Стокер ошибается на его счет. Недаром говорят, что глаза – зеркало души. Мужчина, с которым она накануне обедала, не может быть убийцей и мошенником.

Погруженная в свои мысли, Танзи не сразу заметила, что встречающиеся ей люди игнорируют ее. Проходившая мимо женщина даже подобрала юбки, чтобы они ненароком не коснулись платья Танзи, словно боялась подхватить заразную болезнь.

На Танзи поглядывали с любопытством, некоторые пристально рассматривали ее. У Танзи не оставалось сомнений, что Стокер Пуллет весьма влиятельная личность. Всего за час настроил всех жителей Боулдер-Гэп против нее.

Танзи охватил гнев. Если бы ей еще раз представился шанс поговорить со Стокером Пуллетом, она бы сказала ему, что нельзя уважать того, кто распускает гнусные сплетни и порочит репутацию ни в чем не повинных людей. Таких как она.

Танзи вдруг обнаружила, что битый час бродит по центральной улице, так и не заглянув ни в один магазин. В кармане позвякивали деньги Расса. Тут она заметила вывеску: «Дэвис и Гривз. Магазин новинок». В витрине было выставлено платье, которое Танзи сразу же захотелось купить. Темно-красное, в розовую и белую полоску, с пышной юбкой. На такое количество оборок и складок ушло больше дюжины ярдов материала. Платье, без сомнения, очень дорогое.

– Что это вы разглядываете витрины?

Танзи обернулась и увидела полную женщину уже не первой молодости.

– Мне очень понравилось это платье, вот я и смотрю на него, – ответила Танзи.

– У вас не хватит денег, чтобы его купить.

Танзи проигнорировала это замечание и сказала:

– Я собираюсь выйти замуж. Как вы думаете, понравлюсь я моему мужу в этом платье?

– Дорогуша, если вы до сих пор не знаете, что больше всего мужчинам нравится то платье, которое вы снимаете, то вы не та женщина, которая нужна Рассу. Этот дурень Уэльт уговорил его выписать себе маленькую болтушку с востока, но скоро Расс поймет, что приобрел себе всего лишь кусок хлеба, который клеится к зубам. Расс мой! И тебе он не достанется.

– Не знаю, кто вы и по какому праву говорите мне такие вещи, но я бы никогда не стала встречаться с мужчиной, который принадлежит другой женщине.

– Я предупредила тебя: Расс мой мужчина. Лучше оставь его.

– О чем это ты там разговариваешь с этой дамой, Бетти? – К ним приблизилась женщина, тоже немолодая. – Доброе утро. Меня зовут Этель Питерс.

– А меня Танзи Галлант. – Танзи пожала протянутую ей руку. – Я…

– Вы та самая молодая особа, которая приехала в город, чтобы выйти замуж за Расса Тибболта. Советую вам не делать этого.

Глава 4

– Именно это я и говорила ей.

– Полагаю, ты пыталась убедить ее в том, что Расс никогда не женится на ней, потому что он любит тебя, – сказала Этель. – Расс отказался жениться на тебе много лет тому назад, когда твоя репутация еще не была подмоченной. Вряд ли он захочет сделать это теперь. Оставь нас одних, Бетти. Мне нужно поговорить с ней.

– Заставь ее уехать отсюда, – буркнула Бетти. – Она здесь никому не нужна.

Этель окинула Танзи взглядом.

– Думаю, ты ошибаешься.

Танзи почувствовала, что краснеет. Одно дело, когда на тебя оценивающе смотрит ревнивая дамочка с подмоченной репутацией, и совсем другое, когда такая женщина, как эта.

– Вот хорошее платье. – Этель жестом указала на розовое платье. – Думаю, оно очень подойдет к вашим темным волосам. Но вам следует купить что-нибудь более подходящее для поездки, чем тот наряд, который на вас.

На Танзи было просторное коленкоровое платье желтого цвета. Совсем не в таком виде она хотела предстать перед мужчиной, который собирался стать ее мужем. Да, она хотела выглядеть привлекательно. Ее новый наряд должен быть чем-то средним между черным траурным платьем Этель и вызывающим красным нарядом Бетти.

– Я знаю о том, что Расс убил Толли Пуллета.

– А знаете ли вы о том, что его за это посадили в тюрьму? Что он долгое время преследовал Толли Пуллета? Что у него на ранчо работают одни преступники, настоящие головорезы? Что ни одна порядочная женщина из Боулдер-Гэп даже не посмотрит на него?

Если бы все это сказал Стокер Пуллет, Танзи не поверила бы, но разве у этой женщины были какие-то причины лгать?

– Я поняла, что Расса не слишком любят в Боулдер-Гэп.

– В таком случае вы должны понять, что он не годится в мужья.

– Я должна сама решить, годится он мне в мужья или нет. У меня еще целая неделя на то, чтобы обдумать этот вопрос.

– Уезжайте прямо сейчас. Расс очень красивый мужчина с репутацией опасного человека, и это, разумеется, делает его весьма привлекательным в глазах женщин. Ах, мы, женщины, такие глупые существа. И Бетти не единственная потеряла из-за него голову.

– Я не собираюсь терять голову из-за кого бы то ни было.

– Что ж, это мудрое решение, но женщины становятся слабыми, если дело касается мужчин. Чем красивее они, чем выше и сильнее, тем глупее мы ведем себя. По правде говоря, когда я смотрю на Расса Тибболта, мое сердце бьется быстрее, сама не знаю, от страха или от восхищения.

– Думаю, и от того и от другого.

– Значит, вы понимаете, что я имела в виду.

– Совершенно очевидно, что всем, в том числе и вам, очень не хочется, чтобы я вышла замуж за Расса. Одного не могу понять. Почему каждый считает себя вправе вмешиваться в мою личную жизнь?

– Боюсь показаться слишком самоуверенной, но поверьте, выйдя замуж за Расса Тибболта, вы ничего не получите, кроме неприятностей. Не смею вас больше беспокоить. А это розовое платье просто восхитительно. Жаль, что оно не подходит к цвету моих волос. И к фигуре тоже. Радуйтесь, что вам оно подходит. Но красота преходяща. Вам кажется, что такой вы будете всегда. Но, проснувшись однажды утром, замечаете, что ваша красота ушла. И с этим теперь надо как-то жить.

Этель мягко улыбнулась, пожала Танзи руку и зашагала прочь. Танзи же осталась стоять посреди улицы, размышляя о том, кто еще станет отговаривать ее от брака с Рассом. Внезапно послышался тихий вскрик, затем раздраженный женский голос. Танзи оглянулась и увидела, что Этель пытается ударить Черепашку своей сумкой.

– Сколько раз я тебе говорила, глупый мальчишка, что нужно смотреть по сторонам, когда несешься по улице. Ты чуть не сбил меня с ног.

– Перестаньте, тетя Этель, – пискнул Черепашка, закрыв лицо руками. – Вы стукнули меня по голове.

– Может, мне удастся вбить в нее хоть немного мозгов, – буркнула Этель.

Черепашка бросился бежать и вскоре исчез в узком проходе между нотариальной конторой и салуном.

– Попомните мои слова, – с отвращением проговорила Этель, – этот мальчишка однажды убьет себя.

– С вами все хорошо? – спросила Танзи.

– Почти, только сердце колотится как сумасшедшее. – Она стала поправлять шляпку. – Взгляните, у меня волосы не выбились из прически?

– Нет. А разве ваш племянник не должен быть сейчас в школе?

– Он не учится в школе, а учителя мы ему не можем найти. Мужчинам не до этого, они ищут золото. А женщинам не под силу справиться с мальчишками.

– Просто мальчишки ни во что не ставят женщин, – вздохнула Танзи. – Мои братья считали нас с матерью своими рабами.

– Это счастье иметь столько родственников, в любой момент к ним можно обратиться за помощью.

– Я бы так и сделала, но они все умерли.

– О, моя бедная деточка, простите меня. Сожалею, что напомнила вам о вашем несчастье.

Танзи понимала, что от нее ждут объяснений, но не могла выговорить ни слова.

– Что ж, пожалуй, пойду куплю это платье. Прямо сейчас.

Этель засмеялась.

– Вы разобьете сердце Марте Гривз. Она все лето завлекала женщин этим платьем в магазин. Теперь ей придется заказывать еще одно.

– Похоже, они получили приказ не выпускать нас из гор, – сказал Уэльт Рассу.

– Не думаю, что все так просто, – возразил Расс. – У них есть какая-то карта в рукаве. Хотел бы я знать, какая именно.

– Они хотят украсть весь наш скот, – сказал Тим.

– Вряд ли, – заметил Расс. – Они еще ни разу не побеспокоили нас.

– Да они просто не могут добраться сюда, – ухмыльнулся Тим.

Тим, Уэльт и Расс сидели на одном из выступов гор, плотным кольцом окружавших долины. Много тысяч лет назад вода проточила в неприступных горах узкий проход, и пробраться в долину можно было только по этому перешейку.

– Видимо, они пытаются обвинить меня в угоне скота, – предположил Расс.

– Если тебя арестуют, – задумчиво проговорил Уэльт, – а коров по-прежнему будут угонять, шериф поймет, что ты не имеешь к этому никакого отношения, и выпустит тебя.

Но Расс сомневался, что его так просто выпустят. Особенно если в дело вмешается Стокер. Но сейчас Расса волновало совсем другое. Он не мог понять, зачем в этом переходе в горах прячется человек с ружьем.

– Мы можем неделями наблюдать за ним, но так ничего и не узнаем, – сказал Расс. – Вы справитесь тут без меня, если я ненадолго съезжу в Боулдер-Гэп?

Расс нисколько не удивился бы, узнай он, что Стокер нанял человека, чтобы тот застрелил его. Но создавалось впечатление, что человек с ружьем не хочет выпускать из гор обитателей ранчо.

– Я теряюсь в догадках, – признался Расс. – Угоняют коров у всех, даже у Стокера Пуллета. Но люди ведут себя так, будто именно я их злейший враг.

– Но почему? – спросил Тим.

– Понятия не имею, – пожал плечами Расс.

– Они прекрасно ориентируются в горах, – заметил Уэльт.

– А Расс еще лучше, поэтому удача будет на нашей стороне, – заявил Тим.

– Нельзя полагаться на слепую удачу, – сказал Расс. – Она обязательно подведет.

Сейчас Рассу было необходимо выбраться из долины. По двум причинам. Он должен выяснить, кто угоняет скот жителей Боулдер-Гэп. Скот Расса угоняли точно так же, как и скот Стокера Пуллета. И разумеется, Стокер постоянно наблюдал за ним, хотя, как и все остальные жители города, прекрасно понимал, что не Расс этим занимается. Глупо угонять скот у соседей, ведь в этом случае непременно угодишь за решетку.

Второй причиной была Танзи. Расс объяснил ей, что может задержаться, однако женщины все понимают по-своему. Не считаясь с объективными обстоятельствами. Только с собственными эмоциями.

Рассу очень хотелось увидеться с Танзи. Его влекло к этой женщине. Но прежде чем жениться, Расс решил еще раз все хорошенько обдумать, чтобы потом не раскаиваться в содеянном.

Прошло три дня, но Расс так и не вернулся в Боулдер-Гэп, и Танзи забеспокоилась. В письмах они договорились дать друг другу неделю на то, чтобы решить, стоит ли им связывать себя семейными узами. За все это время они встретились только раз. Танзи прекрасно понимала, что Расс не тот мужчина, который может принять столь важное решение, как следует не обдумав его. Знала она и то, что Расс не бросит ее одну в незнакомом городе, не поставив в известность о своих планах.

В последние три дня в общественном мнении Боулдер-Гэп наметился раскол. Образовалось два лагеря. Те, что стояли на верхушке социальной лестницы, считали Расса дьяволом во плоти. А такие, как Арчи и Черепашка, сочувствовали Рассу Тибболту, говорили, что пора забыть прошлое, что пришло время посмотреть в будущее. Арчи утверждал, что многие жители города небезгрешны, но стараются об этом не вспоминать.

Пришло время обеда. Танзи надела свое новое платье, уложила волосы так, как это делали местные дамы, модницы, еще раз посмотрела в зеркало и убедилась в том, что старалась не зря.

Танзи очень не хотелось попадаться на глаза Стокеру Пуллету.

После того как в первое утро своего пребывания в Боулдер-Гэп девушка имела несчастье повздорить с этим господином, он вдруг резко изменил к ней свое отношение. Непременно являлся в ресторан к обеду и ни разу не упустил возможности поговорить с ней. Видимо, он решил, что Танзи вняла его совету и рассталась с Рассом. Стокер вызывал у Танзи отвращение, поэтому она не собиралась ему что-либо объяснять. Он же считал само собой разумеющимся, что любой смертный был бы счастлив удостоиться его внимания. Поэтому Танзи приходилось каждый раз призывать на помощь все свое очарование и изобретательность и не обидеть его отказом пересесть к нему за столик.

– Отлично выглядите, – поприветствовал ее Арчи, когда Танзи спустилась вниз. – Расс приедет сегодня?

– Не знаю, – ответила Танзи. Арчи она доверяла и была с ним откровенна. – Я ничего не слышала о нем с тех пор, как мы расстались три дня назад.

– Сейчас у всех большие неприятности, – заметил Арчи. – Угнали много скота почти со всех ранчо в округе.

– Но он мог прислать мне записку.

– Для этого ему надо было приехать сюда, а сейчас, наверное, это невозможно.

Но слова Арчи не утешили Танзи. Увидев Стокера в вестибюле, она поприветствовала его и остановилось, выслушивая комплименты.

– Вы выглядите сногсшибательно! – воскликнул Стокер. – Идете обедать?

– Я жду Расса.

– Вы говорите это каждый вечер.

– Он сказал, что может задержаться.

– Взгляните на ситуацию трезво. Расс не приедет.

– Он сказал, что вернется, когда сможет.

Стокер снисходительно улыбнулся, и Танзи захотелось дать ему пощечину.

– Это замечательно, что вы такая трогательно доверчивая, но надо знать, кому можно доверять, а кому нет. Я не раз говорил вам, что Расс Тибболт преступник.

Танзи в это не верила. В Сент-Луисе с ней тоже обращались несправедливо. И хотя Танзи еще не решила, выходить ей замуж за Расса или нет, она не собиралась присоединяться к лагерю тех, кто преследовал и травил его.

– У меня есть неделя, чтобы решить, выходить мне замуж за мистера Тибболта или нет. У него тоже неделя, чтобы принять такое же решение относительно меня. У Тибболта есть ранчо, которое требует постоянного внимания. И сейчас особенно. Я слышала, в этих местах стали часто угонять скот. Видимо, ему приходится охранять свое стадо.

– Расс Тибболт и есть тот самый вор, который угоняет коров. Я поражен, что он решил жениться. Обычно угонщики скота не ведут оседлый образ жизни. Когда обстановка накаляется, они переезжают в другое место.

– Думаю, у вас превратное представление об этом человеке. Он – не угонщик скота.

– Откуда тогда у него столько коров?

Танзи ничего не знала о прошлом Расса и не нашлась что ответить. Стокер улыбнулся.

– Поскольку мы с вами одиноки сегодня вечером, почему бы нам не пообедать вместе? Расс не приедет.

– Возможно, но пока не прошла неделя, я обязана его ждать.

– А что вы будете делать потом?

Танзи не знала. Но думала об этом все чаще и чаще. Если Расс не появится, ей придется самой заботиться о себе. Неужели снова идти работать танцовщицей или в игорный клуб, или в салун. «Но у меня есть еще три дня», – сказала себе Танзи.

– Если вы пока не знаете, чем заняться, прошу вас, пообедайте со мной. – Стокер взял Танзи за локоть и потянул к своему столику. Она выдернула руку из цепких пальцев Пуллета.

– Расс может появиться в любую минуту. Что, если он увидит нас вместе?

– Значит, удача будет не на его стороне.

– Нет, я подожду его. – Танзи огляделась, надеясь, что кто-нибудь придет ей на помощь, но в вестибюле не было ни души.

– Еще раз прошу составить мне компанию. Такая симпатичная молодая особа не может обедать в одиночестве. Это небезопасно.

Пальцы Стокера снова впились ей в локоть.

– Вы не знаете, что за люди бывают здесь. Кто защитит вас?

– Расс, – ответила Танзи, высвобождая локоть из железных пальцев Стокера. – И поскольку он уже здесь, вам не нужно беспокоиться о моей безопасности.

Будь Танзи настроена более благодушно, она посмеялась бы над Стокером. Пуллет, без сомнения, ненавидел Расса, но в то же время боялся его.

– Как приятно осознавать, что вы – человек слова, – промолвила Танзи.

Расс нахмурился.

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы говорили, что можете задержаться, но не предупредили, что на целых три дня.

Расс вопросительно взглянул на Танзи, затем на Стокера, потом снова на Танзи.

– Ко мне нагрянули непрошеные гости. Позарились на мое добро, – сказал Расс и внимательно оглядел Танзи. – Вы прекрасно выглядите!

– Она выглядит чертовски привлекательно, – буркнул Стокер. – Слишком хорошо для того, чтобы тратить время на таких, как ты.

– Так мы идем обедать? – обратилась Танзи к Рассу. Ей не терпелось побыстрее отделаться от Стокера.

– Разумеется. Не будем терять ни минуты.

Лицо Стокера потемнело, но он не сказал ни слова. Официант, как и в прошлый раз, отвел Танзи и Расса к самому дальнему столику в углу зала.

– Вы уверены, что вам нравится за этим столом? – поинтересовался Расс.

– Да, – улыбнулась Танзи. – Поскольку в городе у вас много недоброжелателей, это место, пожалуй, единственное, где мы можем спокойно пообедать.

– Половина жителей Боулдер-Гэп никогда не узнала бы о моем существовании, если б не Стокер Пуллет. Он пытается выжить меня из Колорадо, поэтому всех и каждого убеждает в том, что я опасен.

– И вас это не беспокоит?

– Не слишком. У меня нет особой надобности часто бывать в городе. Я могу целый год не приезжать сюда.

– Вам не стоит идти на поводу у общественного мнения. Вы должны делать то, что вам хочется, что вы считаете нужным. Вы вовсе не обязаны сидеть круглый год на своем ранчо.

– Но мне здесь нечего делать. Итак, что будем заказывать?

– Что хотите. Мне все равно. А теперь расскажите, что вы делали последние три дня.

Когда Расс рассказал Танзи о том, что какой-то человек с ружьем прячется в горах недалеко от его ранчо, она возмущенно воскликнула:

– Наверняка это Стокер нанял его.

– Трудно сказать. Угонщики скота совершают набеги на все ранчо, в том числе и на ранчо Стокера. Но меня пока решили не трогать. Ведь, так или иначе, я буду возвращаться к себе на ранчо только этим путем, через перешеек, потому что другого не существует.

– Значит, эти угонщики скота просто сумасшедшие и решили запереть вас на ранчо, чтобы таким образом отомстить?

– Сдается мне, что у них на уме что-то еще, но вот что, сказать трудно.

– Что вы намерены делать?

– Все зависит от того, что будут делать они. Но давайте пока забудем о них. Вам нужны еще деньги?

– Я больше ни пенни у вас не возьму.

– Но вы не можете жить без денег.

– Смогу, раз смогла купить это платье.

– Оно вам очень идет.

– Вы тоже хорошо выглядите.

– Вы находите меня привлекательным?

– Не делайте вид, что вы этого не знаете, Расс Тибболт. У половины женщин, живущих в Боулдер-Гэп, сердце начинает биться сильнее, когда они видят вас.

– Это из ненависти ко мне.

– Не знаю, как они к вам относятся, но ваша внешность им нравится.

Расс никак не отреагировал на ее слова и после паузы спросил:

– О чем с вами говорил Стокер?

– Приглашал меня с ним пообедать. Но я объяснила мистеру Пуллету, что жду вас и не могу принять его приглашение.

– Вы дожидались меня целых три дня…

– Я не знала о ваших проблемах, но была уверена, что вы вернетесь и все мне объясните. А если не будет возможности приехать, найдете способ сообщить мне о своих дальнейших планах.

– И как долго вы собирались ждать меня?

– До конца недели.

– А что бы вы стали делать потом?

– Незнаю, пока не решила, но я почему-то была уверена, что вы приедете. Вы производите впечатление человека, который не бросает слов на ветер и может устранить любые трудности, возникающие на его пути.

Лицо Расса вдруг посуровело.

– Да, на моем пути хватало трудностей, я совершил много ошибок, но я был молод и глуп.

– Не по этой ли причине у вас вышла стычка с братом Стокера?

– Нет.

– Мне кажется, пришло время рассказать мне о том, что произошло между вами на самом деле.

– Я ведь уже рассказал.

– Вы опустили детали.

Глава 5

– Это старая история, – сказал Расс, – но несмотря на трагический конец, она, к несчастью, может повториться.

Танзи хорошо это понимала. Если в ее семье кого-нибудь убивали, убийце мстили, сильнее раздувая пламя кровной вражды.

– Адель приходилась мне сводной сестрой, – стал объяснять Расс. – Ее отец был первым мужем моей матери. Когда Адель выросла, то превратилась в очень привлекательную девушку. Она очень любила красивые вещи, а у нас не хватало денег, чтобы покупать их ей. К тому времени родители уже умерли. Но деньги нашлись у Толли Пуллета. И денег у него было очень много. Стокер давал брату деньги на все, что тот хотел. А он хотел Адель. Я убеждал ее не связываться с ним, но Адель считала, что если они поженятся, то Толли остепенится и превратится в хорошего мужа. У Адель был еще один поклонник, Уэльт Аллард. Хороший парень, но небогатый.

Я отправился в Техас, чтобы заработать деньги, купить коров и приобрести ранчо. Когда через два года я вернулся в Боулдер-Гэп, Уэльт сказал, что Толли увез Адель в Сан-Франциско и бросил там. Одну, без средств к существованию. Я тут же пошел к Толли, чтобы вытряхнуть из него мозги, но Стокер нанял для брата нескольких телохранителей. Тогда я вызвал Толли на поединок и предложил ему выбрать оружие. Прежде чем я успел что-либо сказать или сделать, один из его охранников сунул мне ружье и отсчитал положенное число шагов до моего противника. Надо сказать, что в то время стрелок из меня был никудышный. Толли стрелял первым и промахнулся. Моя пуля попала в цель.

– Вы вовсе не убийца, – сказала Танзи.

– Стокер думает по-другому. Он добился моего ареста и пытался обвинить меня в убийстве. Но не смог заставить судью приговорить меня к повешению. Мне вынесли приговор – пять лет тюрьмы.

Опасения Танзи рассеялись. Несмотря на несправедливый приговор, Расс провел в тюрьме пять лет. Теперь смыслом его жизни стало ранчо.

– Вы заплатили свой долг. Почему же вас не оставят в покое?

– Все дело в Стокере. Когда я вернулся из тюрьмы. Стокер уже поджидал меня. Но со мной были трое приятелей, с которыми я познакомился в тюрьме и которые помогли мне противостоять нападкам Стокера. Никто не осмеливался открыто выступать против Стокера Пуллета. Он всегда получал то, что хотел. Я уязвил его гордость, и он не может этого простить. Его отец создал целую империю на земле индейцев, он был самым богатым и могущественным человеком в этих краях, его все боялись. Стокер до сих пор пытается жить по правилам, установленным его отцом.

Чем больше узнавала Танзи о Стокере, тем страшнее ей становилось. Из уст своего отца и братьев она слышала почти те же самые слова: «Наша гордость уязвлена, и мы не можем этого простить».

– И что теперь с этим делать? – спросила Танзи.

– Ничего. Если они будут мне слишком сильно досаждать, придется ездить за покупками в Форт-Лукаут.

Танзи понимала, что нашлось бы не много женщин, желающих провести всю жизнь в горах на ранчо. Впрочем, на все это можно посмотреть и по-другому. Сестра Расса умерла, и он не хотел отравлять свое существование горькими воспоминаниями. Он смотрел в будущее и собирался взять ее, Танзи, в жены.

Чем больше Танзи думала о жизни на ранчо рядом с Рассом, тем больше ей нравилась эта идея. Он – человек дела. У него твердые жизненные принципы. В тюрьму он попал потому, что встал на защиту чести своей сестры. Он и жену не даст в обиду. В своей семье Танзи видела совсем другое. Ее поразило, что Расс не побоялся строить ранчо на одной земле со своим врагом.

Итак, Танзи решила выйти замуж за Расса. Не последнюю роль в ее решении сыграла и его внешность. Душа ее пела от радости, когда Расс находился рядом с ней. Это было предчувствие счастья. Оно походило на маленькую золотую дверку в стене, за которой скрывался еще неведомый ей, восхитительный мир.

– Мне бы хотелось взглянуть на ранчо, – сказала Танзи.

Расс удивился:

– Зачем?

– Было бы странно, если бы будущая жена не захотела взглянуть на то место, где ей предстоит жить.

– Туда непросто добраться, надо ехать верхом.

– В детстве я ездила на мулах.

– У меня нет женского седла.

– Не имеет значения.

– Чтобы доехать туда, не подвергая себя опасности, надо сидеть на лошади так, как сидят мужчины. Но я не думаю, что леди с востока согласится на это.

Танзи лукаво улыбнулась.

– Я выросла в горах Кентукки. Никто не считал меня леди. Мои родственники и соседи не удивились бы, увидев меня верхом на лошади.

Немного подумав, Расс сказал:

– Мы не выбираем себе родителей, и дело вовсе не в том, где мы родились. Важно то…

– Черт возьми, Расс! Это опять твоих рук дело! Попробуй только прикоснуться к моим коровам, и я пристрелю тебя на месте! – раздался грубый голос.

Танзи подняла голову и увидела Стокера с ружьем. Он направлялся к их столику. Посетители ресторана шарахались от него.

– Не говори глупостей, Стокер, – бросил Расс. – Даже при желании мои люди не смогли бы выбраться из долины. Вот уже три дня проход охраняется стрелками.

– А как же тебе удалось проскользнуть? – потребовал объяснений Пуллет.

– Я лучше знаю горы. И убери свое ружье, а то ненароком зацепишь кого-нибудь.

– Сейчас я пущу пулю промеж твоих лживых глаз! – заорал Стокер. – У перехода в мою долину пасутся только твои люди, которые никого не пускают туда, чтобы никто не узнал, что за клейма стоят на твоих животных.

– Зачем мне твои тощие коровы? Какой от них толк?

– Ты продаешь моих тощих коров, а себе покупаешь быков. И сейчас я положу конец этому беззаконию.

Пошатнувшись, Стокер шагнул к Рассу. Он был в стельку пьян и не соображал, что делает. Расс вскочил, попытался вырвать у Стокера ружье.

– Мне следовало пристрелить тебя еще тогда, когда ты убил моего брата, – простонал Стокер. – Я не успокоюсь, пока не задушу тебя собственными руками.

– Я никогда не забуду, какое зло твоя семья причинила моей матери и сестре, – проговорил Расс.

– Они пошли бы с любым, у кого были деньги, – взвизгнул Стокер. – Они были шлюхами.

Танзи глазам своим не верила. Самый богатый и влиятельный человек в городе боролся на полу с Рассом и пронзительно кричал, что убьет его. Расс тоже вел себя не лучше. Вокруг них собралось с полсотни зевак, которые как раз в это время зашли в ресторан пообедать. Танзи кипела от ярости. Сейчас ей было не до хороших манер.

– Прекратите, вы оба! – закричала она. – Что за ребячество!

Мужчины, словно не слыша, продолжали мутузить друг друга.

– Они враждуют между собой вот уже десять лет, – со знанием дела заявил городской банкир. – И не успокоятся до тех пор, пока кто-нибудь из них не умрет.

«Не успокоятся, пока кто-нибудь из них не умрет» – эхом отдалось у Танзи в голове.

Точно так же говорила и ее мать. Выходит, она проделала путь в тысячу с лишним миль, чтобы приехать к тому, от чего уехала. Гнев пронзал ее тело сотнями игл.

– Это закончится прямо сейчас, – сказала девушка. Танзи выхватила пистолет из кобуры стоявшего рядом человека и стукнула Расса рукояткой по голове. Он сразу обмяк и, растянувшись на полу, затих. Тогда Танзи наставила дуло на Стокера. На его лице появился испуг.

– Зачем это ты? – тяжело дыша, рявкнул Стокер, дотронувшись до разбитой в кровь губы. – Он вор!

– Если Расс вор, предъявите доказательства шерифу. Пусть его арестуют. Кто дал вам право вершить правосудие? Вы напились, пришли в ресторан, где полно посетителей, и размахиваете ружьем. Если убьете Расса, вас будут судить как преступника.

Эти слова подействовали на Стокера больше, чем кулаки Расса.

– Она права, Стокер, – сказал банкир. – Никто тебя не уполномочил вершить правосудие.

– Как мне добыть доказательства, если убийцы никого не пускают в мою долину и готовы пристрелить любого честного горожанина, который попытается проникнуть туда?

– Думаю, Расс бы обрадовался, если бы делегация уважаемых горожан отправилась в долину и осмотрела животных, – сказала Танзи. – Так можно было бы положить конец этому спору.

– Хорошая идея, – заметил банкир.

– Он никого не пустит туда, – заявил Стокер.

– Спросите его об этом сами, – предложила Танзи. – Вы можете передвигаться без посторонней помощи?

– Разумеется. Что мне несколько глотков виски!

Танзи не представляла себе, сколько нужно выпить, чтобы так опьянеть, но уж, конечно, не несколько глотков.

– Вам необходимо поскорее добраться до дома и лечь в постель. Утром будете чувствовать себя значительно лучше.

– Я не буду чувствовать себя лучше до тех пор, пока он не окажется в могиле, – проворчал Стокер, глядя на Расса, который сидел на полу, ощупывая пальцами шишку на голове.

– Забудьте прошлое, пора думать о будущем, – сказала Танзи.

– А я и думаю о будущем, – произнес Стокер. – И очень скоро получу то, что этот ворюга у меня украл..

Обхватив голову руками, Расс слегка покачивал ею из стороны в сторону.

– Ты ничего не сможешь доказать, потому что в моем стаде нет ни одной чужой коровы, – сквозь зубы процедил Расс.

– Леди говорит, ты бы обрадовался, если бы владельцы ранчо осмотрели твоих коров. Они убедились бы в том, что ты не угонял чужой скот, – снова вмешался банкир.

Расс в ярости посмотрел на него.

– Никто не посмеет даже приблизиться к моей долине, – заявил он.

– Вот видите? – крикнул Стокер. – Это как раз и доказывает, что он вор.

– Только дурак пустил бы эту делегацию на свою землю, – продолжал Расс. – Однажды Пуллет уже собрал суд присяжных, который приговорил меня к тюрьме, но все знают, что это его брат виноват во всем. Так что ждать справедливого решения мне не приходится.

Танзи заметила, что посетители ресторана переминаются с ноги на ногу и отводят глаза. Видимо, считают, что Расс говорит правду.

– В таком случае пусть придут те люди, которым доверяют обе стороны.

– В Боулдер-Гэп я никому не доверяю, – сказал Расс. – Все куплены Стокером.

– Тогда давайте пригласим офицеров из форта, – предложила Танзи. – Они все решат по справедливости.

– Комиссию мог бы возглавить полковник. Его честность вне всяких подозрений, – вставил банкир. – Помните, он приказал схватить торговца, который обманывал индейцев? И его помощника, угонщика скота.

– Отлично! – воскликнула Танзи. – Выход найден.

– Если полковник Магрегор согласится, я возражать не стану. Пусть осматривают мое стадо, – сказал Расс. – А теперь мне нужно прийти в себя. Голова болит.

Стокер качнулся вперед, но его тут же подхватили двое мужчин. Однако он оттолкнул их и зашагал к двери, то и дело натыкаясь на столики и стулья. Посетители снова заняли свои места за столами и приступили к обеду. Танзи чувствовала, что интерес к ней не остыл, потому что время от времени ловила на себе любопытные взгляды.

– Может быть, вам лучше пойти к себе в комнату, – сказала Танзи, когда они пообедали. Вдвоем они вышли в вестибюль.

– Можно спросить? – Расс, нахмурившись, посмотрел на Танзи и потрогал шишку на голове. – Почему вы… Почему ты ударила меня? Ведь это Стокер затеял драку.

– Я не смогла до него дотянуться. Впрочем, не все ли равно? Если бы один из вас остановился, то и другому пришлось бы это сделать.

– Стокер был в стельку пьян, и к тому же он намного старше меня и не представлял собой никакой опасности.

– Стокер был вооружен. Он мог тебя застрелить. Или еще кого-нибудь из посетителей.

– Я уже вырвал ружье у него из рук, и тут получил удар по голове.

Возможно, она не стала бы вмешиваться в драку, но в тот момент ее охватила ярость.

– Пожалуй, стоит показать голову доктору.

– Не обязательно.

– Надеюсь, ты заночуешь на постоялом дворе, – сказала Танзи. – Не стоит ехать верхом в таком виде.

Расс снова потрогал шишку и поморщился.

– Сдается мне, что лучше бы ты все-таки стукнула Стокера, чем калечить своего будущего мужа.

– Давай сядем на минутку. – Танзи жестом указала на маленький диванчик в углу вестибюля. – Нам нужно поговорить.

– Я не настроен сейчас говорить о женитьбе. Мне не нужна жена, которая, если мы поссоримся, будет бить меня по голове.

– А мне не нужен муж, с которым враждует половина города.

– Я ни с кем не враждую.

– «Я никогда не забуду, какое зло причинила твоя семья моей матери и сестре». Кто это сказал?

– Ну и что?

– О, я хорошо знаю, что случается после того, как мужчины произносят такие слова.

– Я пытался остановить Стокера, когда он набросился на меня с ружьем. А эти слова просто сорвались у меня с языка.

– Вот именно, сорвались. То есть ты их не удержал.

– Мало ли, что выпалишь сгоряча. Нельзя придираться к каждому слову.

Как ей хотелось верить Рассу. Но если даже он и не собирается развязать войну, Стокер сделает это за него. А Расс не из тех, кто отступает.

Танзи очень сомневалась, что Расс в том числе, если она станет его женой, будет прислушиваться к ее мнению. Как члену его команды, ей придется во всем ему подчиняться. Как ее мать подчинялась отцу.

Нет, такое существование не для нее, решила Танзи. Она все-таки смогла самостоятельно продержаться целых полгода. Разумеется, перспектива жить так, как она жила в Сент-Луисе, ее не прельщала, но в случае необходимости Танзи могла снова к этому вернуться.

– Мне кажется, мы совсем не подходим друг другу, – заявила Танзи. – Мне жаль, что ты потратился на меня, но я не могу выйти за тебя замуж.

Она ожидала вспышку гнева с его стороны, думала, он начнет ее уговаривать все-таки выйти за него замуж. Но Расс промолчал.

– Ты понял, что я сказала? – спросила Танзи, когда пауза затянулась.

– У меня болит голова, но я не глухой.

– Ты согласен со мной?

– Нет. Ты сильная, умная, способна самостоятельно принимать решения. Именно такая жена и нужна хозяину ранчо.

Перечислив все ее достоинства, Расс ни словом не обмолвился о любви. И о ее привлекательности тоже.

– Может, и так, – сказала Танзи, – но мне такой муж, как ты, не нужен.

– Что тебя не устраивает? У меня собственное ранчо, я вроде бы не урод и собираюсь заботиться о тебе.

– Ты не сможешь заботиться обо мне, если тебя убьют или посадят за решетку.

– Меня не убьют, и в тюрьму я тоже не собираюсь.

– Но именно туда ты и попадешь, если ваша война со Стокером не прекратится.

– Никакой войны нет. Я не собираюсь ему ничего делать.

– Зато он намерен.

– Это его проблема.

– Не будешь же ты бездействовать, если он попытается забрать твой скот или станет принуждать тебя уехать из этих мест?

– Это совсем другое. Я помешаю ему.

– А если он подожжет твой дом и коровник, ты сделаешь то же самое?

– Вполне вероятно.

– А если его люди убьют кого-то из твоих людей, ты отомстишь?

– Разумеется.

– Значит, тебя точно убьют или посадят в тюрьму. Но хуже всего то, что наши дети, если они у нас будут, тоже станут участниками этой нескончаемой войны.

– Если я убью Стокера, все сразу же прекратится. У него нет сыновей и близких родственников.

– Но есть дальние: дяди, кузены, двоюродные дяди… И они возьмутся за оружие.

– Ерунда.

– Не ерунда. В моей семье даже самые дальние родственники никогда не упускали возможности отомстить врагам моего отца и братьев. Если кровная вражда началась, то закончится она, лишь когда одна из семей будет полностью уничтожена.

Расс пристально посмотрел на Танзи.

– Может, все дело в том, что я тебе просто не нравлюсь? И ты придумываешь всякие причины, чтобы отказать мне?

– Да нет же, все совсем не так, – стала торопливо уверять его Танзи. – Ты очень красивый и добрый. И я была потрясена тем обстоятельством, что ты отправился ловить бандитов, чтобы я могла беспрепятственно проехать в Боулдер-Гэп. Все это говорит о твоей храбрости и умении брать на себя ответственность. К тому же совершенно очевидно, что ты много работаешь. Если бы это было не так, вряд ли ты смог бы приобрести ранчо. Очень важно и то, что ты хорошо ладишь со своими людьми, заботишься о них, и поэтому они тебе преданы. Всем известно, что ты отважен и не боишься трудностей. Именно о таком мужчине мечтает каждая женщина.

– Если я такой замечательный, почему ты не хочешь выходить за меня замуж?

– Потому что ты враждуешь со Стокером.

– Но ведь ничего страшного не происходит.

– Я так не считаю.

– Но я здесь живу. И знаю, что происходит и чего не происходит.

– Вы со Стокером так ненавидите друг друга, что готовы на любое безумство.

– А ты не понимаешь, что мужчина обязан защищать свою собственность? Если он не будет этого делать, то лишится ее.

– Ты не можешь простить ему смерть твоей сестры, а он не может простить тебе смерть брата. Этого вполне достаточно, чтобы вы перерезали друг другу глотки.

– Господи Боже мой, женщина! Неужели ты не понимаешь, что мужчины могут между собой поспорить? Но спор не обязательно кончается войной. Нельзя быть такой дурой.

Танзи показалось, что Расс дал ей пощечину.

– Для меня неприемлемо и то, что ты позволяешь себе разговаривать со мной подобным образом.

– О чем ты? – удивился Расс. – Я ничего такого не сказал.

– Ты даже не понимаешь, что говоришь.

– Я не люблю, когда мне загадывают загадки. Скажи, что ты имеешь в виду.

– Ты просто не уважаешь мое мнение.

– Это потому, что оно неправильное.

– Совершенно очевидно и то, что ты не позволишь своей жене вмешиваться в ведение дел на ранчо.

– Я не собираюсь советовать жене, как готовить еду. И мне все равно…

– Я не это имела в виду.

– Тогда объясни, что ты имела в виду. Объясни так, чтобы я понял. Зачем болтать всякую ерунду.

– Ну вот, опять.

– Что опять? – Расс начал терять терпение.

– Мое мнение – не ерунда.

– Твое мнение неверно.

– Но я-то так не считаю. Для меня это не ерунда.

– Это потому, что ты не понимаешь, о чем говоришь.

– Ты предлагаешь мне согласиться с твоим мнением, но при этом даже не предпринимаешь попытки объяснить мне, почему, собственно говоря, мое мнение ошибочно. Даже не выслушав меня, не узнав, что меня беспокоит, чего я боюсь, ты называешь мое мнение ерундой.

– Ни один уважающий себя владелец ранчо не позволит жене принимать решения, касающиеся ведения дел. В то же время он не станет давать ей советы, как вести домашнее хозяйство.

– Но ты обязан в это вмешиваться, – возразила Танзи. – Ты будешь говорить мне, какие блюда ты предпочитаешь на обед и на завтрак, к какому времени я должна буду все это приготовить, сколько денег могу истратить на хозяйство, когда я отправлюсь в город. И если я сделаю что-то, что нарушит твои планы, ты тоже скажешь мне об этом.

– Ты не писала мне ничего подобного, – произнес Расс.

– А ты не писал о том, что воюешь с целым городом.

– Да какая же это война!

– Не кричи, – рассердилась Танзи. – Я просто пыталась объяснить тебе, почему решила не выходить за тебя замуж, а ты слушать ничего не желаешь. Мне больше нечего сказать.

Расс потемнел лицом.

– За тобой долг. Как ты собираешься его отдавать?

Глава 6

Расс был по-настоящему зол. Ему с самого начала не нравилась эта идея с романом в письмах. Но Уэльт все-таки уговорил его сделать это. Уэльт был уверен, что Рассу не удастся найти ни одной порядочной женщины в радиусе сотни миль из-за своей репутации хладнокровного и безжалостного убийцы. Впрочем, Расс и не испытывал горячего желания обзавестись женой. После смерти матери и сестры Расс решил не впускать в свою жизнь женщину. У него есть работа, верные друзья, что еще нужно?

Но Уэльт не сдавался. Постоянно твердил о преимуществах семейной жизни, о том, что у Расса обязательно появятся дети, которым он и передаст свое ранчо. Расс пропускал мимо ушей рассуждения Уэльта до тех пор, пока тот не признался, что выслал деньги Танзи на дорогу до Боулдер-Гэп. Расс пришел в ярость. Сначала он решил встретиться с Танзи и сказать ей, что раздумал жениться, что у него изменились обстоятельства. Но к немалому его удивлению, в тот момент, когда они впервые встретились, между ними словно пробежал электрический заряд. Расс сразу почувствовал, что его влечет к этой женщине. Танзи оказалась не только привлекательной, но и очень доброй. Ему нравилось ее общество. Однако Расс по-прежнему не был уверен, что ему следует жениться.

Может, оно и к лучшему, что Танзи раздумала выходить за него замуж. Тем не менее он продолжал злиться. Расс был уверен, что она пожалеет.

– Если бы я слукавил хоть в чем-то, – сказал Расс, – у тебя были бы все основания повернуться и уйти, не думая ни о каких долгах. Но я человек честный, владелец ранчо. Хочу обзавестись семьей, могу ее содержать. Я тебе об этом писал, и ты не возражала, тебя все устраивало. Но поскольку теперь ты вдруг отвергла мое предложение без всяких на то причин, ты обязана вернуть деньги, которые я на тебя потратил: на дорогу, на гостиницу и на платье.

– Я не просила у тебя денег. Ты мне их навязал.

– Не надо было их тратить.

– Надо было положить в кошелек и ждать, пока ты будешь думать, жениться на мне или нет?

– Что ж, вполне логично.

Расс понимал, что несет чушь и ведет себя не по-джентльменски. Но его душила ярость. У Танзи не было серьезных причин отказать ему. Только дурацкая стычка со Стокером. А чего она ждала? Что он будет спокойно смотреть, как этот пьяный ублюдок размахивает ружьем?

Он пытался защитить Танзи, а она решила, что у них со Стокером кровная вражда и что Стокер убьет его и их сыновей, которые, кстати, еще не успели родиться. Но револьвером по голове Танзи стукнула не Стокера, а его! А ведь, глядя на нее, не скажешь, что она сумасшедшая. Слава Богу, что они решили немного повременить и дать друг другу время на размышления, а не бросились к алтарю.

– У меня нет денег, – сказала Танзи.

– Ты можешь найти работу и постепенно выплатишь мне нужную сумму.

– Какую работу можно найти в этом городе?

– А что ты умеешь делать?

Танзи открыла рот, но тут же закрыла. Расс был уверен, она хотела сказать, что умеет быть женой. Расс знал, она будет хорошей женой. Проблема заключалась в том, что она намеревалась принимать самостоятельные решения, а мужчинам на Западе это не нравится.

И Расс не допустит этого. Его мать и сестра шли на поводу у своих эмоций, не прислушивались к голосу рассудка, потому и расшевелили весь этот муравейник под названием Боулдер-Гэп.

– Ты дал мне неделю, чтобы я решила, выходить за тебя замуж или нет, – сказала Танзи. – Пожалуйста, дай мне еще одну неделю, и я верну тебе долг.

– Каким образом?

– Пока не знаю. Попробую найти работу.

– Пойди в Форт-Лукаут. Говорят, там в магазинах требуются женщины для подсобной работы. Можешь еще устроиться прачкой.

– Как далеко отсюда этот форт? Можно ли там найти жилье?

Но эта идея Рассу не очень понравилась. Не пройдет и дня, как в дверь к молодой красивой женщине будет стучаться весь полк с предложениями о женитьбе.

– Впрочем, не уверен, что стоит искать работу в форту. Лучше поговори об этом с Этель Питерс. Она знает все о Боулдер-Гэп. – Расс поднялся. – Пойду спать. Голова болит так, будто меня мул лягнул. Если захочешь что-нибудь сообщить мне, оставь записку Арчи. Он проследит, чтобы мне ее передали.

Расс никак не мог успокоиться, и на него накатила грусть. Почему Танзи его отвергла? Ведь он ничего плохого не сделал. Только сейчас Расс осознал, как сильно хочет жениться на ней.

Мысль о том, что он никогда больше не увидит эту девушку, привела Расса в ужас.

Танзи не знала, правильно ли поступила, отказав Рассу. Ей многое нравилось в нем. Но тот факт, что он вовлечен в кровную вражду со Стокером, перевешивал все. Ей также не хотелось связывать себя брачными узами с мужчиной, который не уважает женщин, их мнение и права.

Но теперь у Танзи прибавилось проблем.

Теперь нужно искать работу, чтобы отдать Рассу деньги. Стоит ли ей остаться в Боулдер-Гэп или лучше поискать работу в другом городе? Сможет ли она когда-нибудь найти себе мужа, который бы уважал ее?

Танзи подошла к окну и взглянула на свое отражение в стекле. Выражение ее лица было спокойным. Но внутри бушевала буря. Ее взгляд упал на пустынную улицу. Грубые однообразные дома, в которых живут такие же грубые люди.

Танзи отвернулась от окна и начала раздеваться. Завтра с утра она отправится на поиски работы. Она согласна делать все: убирать, готовить еду, стирать, только не подвергаться тому унижению, через которое ей пришлось пройти в игорном клубе.

Танзи не знала, куда пойдет и что будет делать, если не найдет работы в Боулдер-Гэп. Вряд ли другой город окажется лучше. На Расса она больше не сердилась. Разумеется, несправедливо требовать обратно истраченные на нее деньги, но ведь она отвергла его. Из двух зол выбирают меньшее. Уж лучше она вернет Рассу долг, чем выйдет за него замуж.

Как выяснилось, она согласится выйти замуж лишь за того, кто будет относиться к ней с уважением. А главное, у него не должно быть ни с кем кровной вражды.

Танзи хорошо понимала, что, если будет твердо держаться этих принципов, количество потенциальных претендентов на ее руку и сердце катастрофически сократится. Но для того чтобы мужчина мог уважать ее, она должна быть достойной его уважения. И соответственно ее репутация никак не должна оказаться запятнанной. А это означало, что надо искать такую работу, которая не может бросить тень на ее доброе имя. Работа в салунах, игорных клубах и танцевальных залах полностью отпадает. В этом случае вариантов остается не так много. Судя по тому, что она видела в Боулдер-Гэп, здесь вряд ли найдется хотя бы с десяток домов, где хозяйке требуется помощница.

Все же стоит поговорить с Этель Питерс. Возможно, теперь, когда Танзи раздумала выходить замуж за Расса, эта женщина ей поможет.

Танзи снова пожалела о том, что рассталась с Рассом. Она была глубоко убеждена в том, что Расс порядочный человек. Он не совершал никаких предосудительных поступков. Не пытался ее соблазнить. Он мужественный, честный…

Но Расс не мог быть ее мужем. Какой смысл вспоминать его достоинства? Существуют два препятствия, через которые она не в силах переступить. И что толку сожалеть о невозможном? Лучше сразу выбросить все мысли о Рассе и отправиться спать. Завтра трудный день.

Танзи забралась под одеяло и закрыла глаза. Оставалось лишь надеяться, что он ей не приснится.

– Я не хочу, чтобы ты его убивал, – сказал Стокер Чику Хоффману. – Попробую доказать, что он угонщик скота, и посмотрю, как он дергается на виселице.

– Не так-то просто пробраться в эту долину, – заметил Чик. – Он охраняет проход через горы днем и ночью.

Эти двое довольно часто встречались по ночам в кабинете Стокера в салуне. Запах виски и сигар здесь, казалось, пропитал даже стены.

– Что ж, надеюсь, ты хорошо понимаешь, чего я от тебя жду. На этой неделе он уже дважды приезжал в Боулдер-Гэп.

– Он может ездить беспрепятственно туда и обратно, потому что знает горы гораздо лучше, чем кто-либо из нас.

– Вот и изучи как следует горы, – раздраженно проговорил Стокер. – Времени у тебя на это предостаточно. Ты все дни напролет только и делаешь, что болтаешься в салуне.

Чику вдруг захотелось послать Стокера куда подальше, но он ни за что не высказал бы своего желания вслух. Кто еще будет платить Чику за угон скота, а потом прикрывать его от закона и мести разгневанных владельцев ранчо? Разумеется, это не может продолжаться вечно, но он будет доить эту корову до тех пор, пока у нее не кончится молоко.

– Куда ты загоняешь украденных коров?

– Об этом нет надобности беспокоиться, – ухмыльнулся Чик. – Они в надежном месте.

– Не забываешь ставить на них клеймо Расса?

– Все делаю, как ты велел.

– Сколько еще времени тебе понадобится, чтобы собрать стадо голов на двести?

– Ну, может, месяц, если не особо торопиться.

Когда все будет готово, Стокер собирался собрать отряд из разгневанных владельцев ранчо и показать им, где находятся их коровы.

– Я верну украденных коров их хозяевам, и в благодарность за это они сделают все, что я захочу. Коров Расса держи отдельно. Мы их позже продадим и выручку поделим.

– Мне в магазине помощницы не нужны, – сказала миссис Оверби. – Особенно такие хорошенькие, как вы. Зачем мне тут целая свора пьяниц и игроков, которых будет гораздо больше интересовать ваше целомудрие, чем мои товары.

Магазин миссис Оверби был самым большим в Боулдер-Гэп. В нем продавалось все, начиная от конской упряжи и кончая женским бельем.

– Уверяю вас, мое целомудрие не пострадает, – сказала Танзи.

– Рада за вас, – изрекла миссис Оверби, – но я не собираюсь превращать свой магазин в поле боя. Рекомендую вам начать борьбу против греха и соблазна где-нибудь еще. У меня есть собственные дочери, о чьем целомудрии мне приходится думать.

Грустно было сознавать тот факт, что даров матери-природы на всех не хватает. Одни рождаются, чтобы всю жизнь отчаянно бороться за выживание, за кусок хлеба. Другим, возможно, менее достойным, все дается с самого рождения.

– Но может быть, вы знаете, где еще можно поискать свободное место? – поинтересовалась Танзи.

– Место приличной женщины рядом с мужем, – самодовольно заявила миссис Оверби. – А если девушка еще слишком молода, то ее отцу следует побеспокоиться о ней.

– Мои родители и братья умерли, – промолвила Танзи, – мне некому помочь.

Выражение лица миссис Оверби немного смягчилось.

– В Боулдер-Гэп не так много работы для приличной женщины. Вам лучше поискать что-нибудь в форту. Говорят, там полно солдат, которые готовы жениться на первой встречной.

– Мое положение сейчас, конечно, непростое, но я не стану улучшать его подобным способом, – тихо проговорила Танзи.

– В конце концов, мы все рано или поздно убеждаемся в том, что лучше синица в руках, чем журавль в небе.

– Если услышите, что кто-нибудь предлагает работу, дайте мне знать, пожалуйста. Я еще три дня буду жить в гостинице Пуллета.

– А потом что намерены делать?

– Еще не решила.

Стоит ли искать работу в другом городе, если ее не удалось найти в Боулдер-Гэп? Танзи снова вышла на улицу. Видимо, придется идти работать в салун. Репутация репутацией, но не умирать же с голоду.

– Вы выглядите печальной, – участливо сказала Этель Питерс.

Погрузившись в свои невеселые мысли, Танзи не заметила, как к ней подошла Этель.

– Простите, что не заметила вас. Я задумалась, – пробормотала Танзи.

– Вы, кажется, плачете? Похоже, вы уже успели получше узнать Расса.

– Я не собираюсь выходить за него замуж. Ведь вы со этом хотели спросить?

– Что ж, рада за вас, – проговорила Этель. – Можно узнать, по какой причине?

– Я не могу выйти замуж за человека, который ведет войну с половиной города, – ответила Танзи. – Мои отец и братья стали жертвами точно таких же распрей. Кровная вражда – это самое страшное, что может угрожать семье.

– Но Расс вовсе не воюет со Стокером, – заметила Этель. – Они просто не любят друг друга. Возможно, эти распри и закончатся смертью одного из них, но это никак нельзя назвать кровной враждой.

Но никакой разницы между кровной враждой и «просто не любят» Танзи не видела. И то и другое могло закончиться смертью.

– И что вы собираетесь делать? – спросила Этель.

– Не знаю.

– Я иду домой, – сказала Этель. – Если хотите, пойдемте ко мне. Там мы сможем спокойно поговорить.

– Благодарю. Это очень любезно с вашей стороны.

Через несколько минут они уже были на месте. Танзи удивилась, обнаружив, что гостиная в доме Этель обставлена с большим вкусом. Просто не верилось, что ее дом находится в Боулдер-Гэп, где везде грязь, убожество, отсутствие даже намека на вкус. Ей случалось бывать в таких гостиных, когда она жила в Сент-Луисе, и тогда Танзи ощущала себя человеком второго сорта. Она упрекала себя за подобные чувства, говорила себе, что тоже достойна уважения. Но прошло достаточно много времени, прежде чем она поняла, что в большинстве своем люди думают по-другому.

– Теперь Расс не поможет мне с деньгами. Ведь я отказалась выходить за него замуж, – сказала Танзи.

Этель не обязательно знать, решила девушка, что Расс требует возвратить деньги, которые на нее истратил. Это выставит Расса в невыгодном свете, а его и так в этом городе ненавидят.

– Расс сказал, что вы могли бы помочь мне с работой, – сказала Танзи.

– В Боулдер-Гэп найдется не так много работы для приличной женщины, – ответила Этель.

– Я хорошо готовлю, могу убирать в доме.

– Здесь никто не может себе позволить нанять горничную или повара.

– Миссис Оверби сказала, что, возможно, в форту найдется какая-нибудь работа…

– Но вы не можете там жить, а ездить каждый день туда и обратно слишком утомительно. Я уже не говорю об опасностях, подстерегающих там девушку на каждом шагу.

– Получается, что можно найти место только в салуне.

– Но вы не можете там работать!

– У меня почти не осталось денег, – вздохнула Танзи. – Их хватит только на то, чтобы добраться до какого-нибудь другого города. Вы не знаете, куда именно можно поехать?

– Ближайшие города такие же, как Боулдер-Гэп. Разве что вы решитесь отправиться в Денвер.

Танзи собралась уходить.

– Не смею дольше злоупотреблять вашим гостеприимством. Мне нужно поговорить с Рассом. Возможно, он даст мне взаймы немного денег, чтобы я смогла добраться до Денвера.

– О, моя дорогая, не надо делать ничего такого, что могло бы еще сильнее привязать вас к этому мужчине.

Этель явно проявляла беспокойство. Почему? Что еще она знала о Рассе, чего не знала Танзи?

– Я знаю, что Расса не любят в Боулдер-Гэп, но я от него видела только добро.

– Разумеется, он пытался утащить вас на свое ужасное ранчо, где вы оказались бы совершенно беззащитной.

– Но он даже поймал двух бандитов, чтобы я могла спокойно проехать в город.

– Время от времени он делает нечто подобное, чтобы люди думали о нем лучше, чем он есть на самом деле.

Танзи никак не могла понять, почему Расса так ненавидят. Неужели лишь за то, что много лет назад он убил человека в честном поединке? Должно быть, что-то еще, о чем ей пока не известно. Этель Питерс не сплетница и понапрасну никого не станет порочить.

– Если выбирать между работой в салуне и зависимостью от Расса, то я предпочла бы второе.

– Значит, о вас некому позаботиться? У вас нет никаких родственников?

– Я совершенно одна. Что ж, благодарю вас за помощь, – сказала Танзи, поднимаясь, – но…

– Господи, да что же я за глупая гусыня! – воскликнула Этель. – Как же я сразу не вспомнила!

– О чем?

– Вы можете поработать у нас в школе учительницей.

– Но я никогда не работала в школе.

– Не имеет значения. Раз вы умеете читать и правильно говорить, то вполне с этим справитесь.

Глава 7

Поскольку в городе невозможно было найти для единственной школы квалифицированного учителя, кандидатура Танзи была тут же рассмотрена и утверждена. На следующий день Танзи отправилась в школу посмотреть, где ей предстоит работать и какие материалы будут у нее в распоряжении. Она рассчитывала провести в школе два-три часа, но для первого знакомства ей потребовалось всего несколько минут. Танзи обнаружила лишь несколько копий одной и той же книги и стопку грифельных досок. К тому же явно недоставало парт. Учителю предназначался крошечный столик и стул.

Но все это не слишком огорчало Танзи. Ведь она поработает здесь всего пару месяцев, чтобы собрать нужную сумму для Расса. А что останется, будет принадлежать ей.

Танзи с беспокойством окинула себя взглядом в зеркале. Сегодня она идет на работу в школу. Танзи хотела выглядеть привлекательно, но скромно и в то же время достойно. Именно так, по ее мнению, следовало выглядеть учительнице. Мальчики должны относиться к ней с уважением, а девочки восхищаться. Танзи с гордостью смотрела на свою стройную фигуру, мягкие округлые бедpa и полную грудь. Она была даже слишком привлекательной, и это могло создать некоторые проблемы при общении с мальчиками. Ее платье очень подходило для такого случая. Оно выглядело достаточно свободным, не слишком облегающим, но в то же время подчеркивало все ее достоинства. Вот только волосы она никак не могла пригладить.

С лицом вообще ничего нельзя было сделать. На Танзи из зеркала смотрели два огромных голубых глаза, и их взгляд делал ее похожей на школьницу. Она надеялась, что в ее классе не будет мальчиков старше двенадцати лет, так как хорошо знала, какие мысли появляются в их головах при виде красивой женщины.

Танзи решила сразу дать понять ученикам, какие будет предъявлять к ним требования. Никто не должен заметить, что у нее колени дрожат от страха.

– Направляетесь в школу? – спросил Арчи, когда Танзи спустилась в вестибюль гостиницы.

– Да. Как вы думаете, я похожа на учительницу?

Арчи задумался.

– Если учесть тот факт, что вы не мужчина и не местная жительница, думаю, вам удастся вернуть практически всех учеников Боулдер-Гэп за школьные парты. – Он ухмыльнулся. – Готов поклясться, в этом вы превзойдете всех учителей, работавших до вас.

– Я не хочу, чтобы они приходили глазеть на меня. Я хочу, чтобы они приходили учиться.

– Но вы не сможете их ничему научить до тех пор, пока они не придут в школу, – сказал Арчи. – Им станет любопытно, и они явятся на урок. В этом-то и состоит весь секрет. Будьте с ними построже. Мальчишки с уважением относятся к умным женщинам.

У дверей гостиницы Танзи обнаружила поджидавшего ее Черепашку.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она. – Через полчаса начнутся занятия.

– Тетя Этель сказала, что сегодня я должен находиться рядом с вами до тех пор, пока не закончатся уроки и вы не вернетесь домой.

– Мне не требуется защита.

– Тетя Этель говорит, что вы слишком хорошенькая. Я должен буду ей сразу же сообщить, если шахтеры или рабочие с ранчо попытаются приставать к вам или будут слоняться у школы.

Танзи смущенно рассмеялась.

– Передай тете, что я польщена; но пусть успокоится, я не настолько красива, чтобы кто-то из мужчин в здравом уме и твердой памяти врывался в школу.

– Может, и так, но на занятия собираются прийти несколько взрослых парней, чтобы поглазеть на вас. Тетя Этель говорит, что из-за них могут возникнуть проблемы.

– Ты тоже большой мальчик, но ты же не собираешься делать что-либо плохое.

Черепашка опустил голову и с грустью посмотрел на кончики своих ботинок.

– Тетя Этель говорит, что я слишком ленивый и поэтому даже не пристаю к девчонкам. Еще она говорит, что другие парни в школе не будут себя вести так, как я. Они сразу берут быка за рога, а не тянут резину. А от меня никакой пользы.

Танзи не знала, насколько кличка Черепашка оправданна, но, по ее мнению, не следовало говорить ребенку, что «от него никакой пользы». В этом девушка была глубоко убеждена.

Отец ей однажды сказал, что девочки годятся лишь на то, чтобы рожать детей и подметать дом. Танзи до сих пор не забыла об этом. Если человек не может подняться над принятыми в обществе стандартами, он всю жизнь будет ощущать себя несчастным.

– Но ведь получается, что твоя тетя вовсе не считает тебя бесполезным, иначе не послала бы охранять меня от шахтеров и рабочих с ранчо, – сказала Танзи. – Даже для взрослого мужчины это непростая задача. А для мальчика и говорить не приходится.

Они прошли длинное серое здание и свернули на широкую тропинку, в конце которой находилась школа.

– Она не верит, что я смогу вас защитить, – вздохнул Черепашка, продолжая разглядывать свои ботинки. – Но больше некого было об этом попросить.

– Зато я верю, что ты сможешь меня защитить, – сказала Танзи. – И надеюсь, поможешь мне сделать так, чтобы мой первый день в школе прошел хорошо. Может, расскажешь, чему вас учил прежний учитель. И еще об учениках, с которыми, как считает тетя Этель, могут возникнуть проблемы.

Танзи обрадовалась, узнав, что прежний учитель учил детей читать, считать, а в последнее время преподавал им историю. Однако он был вынужден оставить школу, поскольку старшие ученики вели себя с ним крайне непочтительно.

Яркий солнечный свет заливал класс.

Первыми пришли самые маленькие. Братья и сестры, соседи усаживались за парты и внимательно рассматривали Танзи. Затем в дверь проскользнула стайка девочек постарше. Девочки вели себя спокойно и почтительно, но Танзи ощущала на себе их оценивающие взгляды.

Наконец появились старшие мальчики. Трое.

Судя по испуганным взглядам младших и настороженным лицам девочек, можно было предположить, что все ожидали каких-то неприятностей.

– Это те самые парни, о которых я вам говорил, – прошептал Черепашка.

– Я догадалась, – сказала Танзи. – Садись на свое место.

– Но тетя сказала…

– Я справлюсь с ними, – прервала его Танзи.

Старшие мальчики медленно направились к первым партам. Самому старшему было лет семнадцать. Танзи и глазом не моргнула, когда он окинул ее циничным взглядом. Товарищи пытались копировать его движения и выражение лица, но сразу бросалось в глаза, что собственное столь бесцеремонное и вызывающее поведение смущало их.

– Так, значит, вы и есть новый учитель, – небрежно бросил первый парень.

– А вы Джем Бриджер, – сказала Танзи.

Лицо Джема вытянулось от удивления, но он быстро пришел в себя и растянул губы в самодовольной улыбке.

– Выходит, вы обо мне уже слышали, – развязно проговорил он.

– Да. Еще я имела удовольствие слышать о Джоди и Кади. Об Эллисон, Эмме, Салли и Марвине, – сообщила Танзи.

– Я тоже слышал о вас, – сказал Джем. – Вы переписывались с Рассом Тибболтом и собирались выйти за него замуж.

– Мы решили, что не подходим друг другу, поэтому я пошла работать в школу, – спокойно объяснила Танзи. Она считала, что будет лучше, если дети услышат эту историю от нее лично, а не станут передавать друг другу сплетни.

– Может, вы хотите кем-то заменить Расса?

Джем явно имел в виду себя.

– Нет, мне это не нужно.

– Но вы будете так одиноки долгими летними вечерами. Возможно, тогда бы вас порадовало чье-нибудь общество.

Одна из старших девочек вдруг нервно хихикнула и тут же приложила ладошку ко рту. Затем бросила виноватый взгляд на Танзи.

– Ты предлагаешь мне свое общество? – спокойно поинтересовалась Танзи.

Джем почувствовал в ее словах скрытую насмешку.

– Я человек занятой, но время от времени мог бы уделять вам внимание.

– Я подумаю. Если сравнить тебя с мистером Тибболтом…

Она слегка нахмурила брови, словно размышляя над сделанным ей предложением. Затем обошла вокруг Джема, окинув его внимательнымвзглядом. На ее лице появилось недовольное выражение, она зацокала языком. Пауза затягивалась, и уверенность Джема постепенно таяла.

– Мне нужно еще посмотреть, – вздохнула Танзи и снова обошла вокруг Джема. Ее неодобрительные «так-так» время от времени падали в оглушающую тишину. Джем чувствовал себя все более неловко. Хихиканье девочек не добавило ему уверенности.

– И что вы думаете, мисс Галлант? – спросила одна из девочек, миленькая блондинка с ямочками на щеках. Черепашка успел проинформировать Танзи, что эта девочка была предметом пристального внимания Джема. В голубых глазах блондинки мелькнули озорные огоньки.

– Я благодарна вам за предложение скрасить мои одинокие вечера, – сказала Танзи Джему, – но, к сожалению, вы не соответствуете моим требованиям.

На лице Джема снова появилось удивление.

– Я самый красивый среди всех этих балбесов.

– Возможно, но я не сравнивала мистера Тибболта с этими балбесами и тем не менее отказала ему.

– Да он просто ворюга и убийца, – заявил Джем.

– Женщина, страдающая от одиночества долгими летними вечерами, не придает слишком большого значения таким вещам.

– Почему же?

– Потому что он вряд ли захочет украсть что-нибудь у меня. И уж точно не станет меня убивать.

– Но я…

– Мистер Тибболт самый красивый мужчина в городе. К тому же он выше тебя. – Танзи подошла к Джему и снова окинула его взглядом. – Женщинам нравится смотреть на мужчину снизу вверх. К тому же у мистера Тибболта плечи гораздо шире, чем у тебя. И на них больше мышц, его руки и ноги выглядят более крепкими.

Джем побледнел.

– Он больше, сильнее и, что самое главное, старше тебя, – добавила Танзи. – У него собственное ранчо, и он много работает. Немаловажно и то, что мистер Тибболт – человек мужественный.

– Хотите сказать, что я трус? – ошеломленно пробормотал Джем.

– Я ничего не хочу сказать, я просто не знаю тебя, но мистер Тибболт собственноручно схватил двух грабителей. Благодарю тебя за предложение, Джем, но я вынуждена отказаться от него. Пожалуйста, сядь на свое место.

Танзи повернулась и пошла к своему столу, надеясь, что теперь Джем успокоится и сядет за парту.

Возможно, он так бы и сделал, если бы кто-то из детей не захихикал.

– Я не собираюсь рассиживаться тут со всякими малявками и девчонками. Я мужчина, – зло бросил он.

Джем резко повернулся и вышел из класса. Танзи думала, что его товарищи тут же последуют за ним, но этого не случилось.

– А теперь – здравствуйте, – улыбнувшись, проговорила Танзи. – Меня зовут Танзи Галлант. Я буду вашим учителем. Так как мне неизвестно, как далеко вы продвинулись в изучении разных предметов, я проведу небольшую контрольную. Возьмите грифельные доски и напишите названия времен, которые вы знаете. Не волнуйтесь, если что-то забыли или просто не знаете. Я просто хочу знать, с чего мне начинать. Пока вы это делаете, я попрошу каждого из вас мне почитать. Начну с тебя, Черепашка.

Девочки снова захихикали.

– Прости, пожалуйста. Я не должна была тебя так называть, – извинилась Танзи.

– Ничего страшного, – спокойно проговорил мальчик и двинулся вперед между партами. – Меня все так зовут, даже тетя Этель.

Минут через пятнадцать дверь в класс с грохотом распахнулась, и в комнату снова вошел Джем в сопровождении крупной женщины с красным лицом, видимо, матери.

– Я хочу, чтобы он регулярно посещал школу, – сказала женщина, толкнув сына на ближайшую парту. – Сообщите мне, если он будет пропускать занятия. Он, вероятно, уже наговорил вам гадостей?

Джем бросил на Танзи тревожный взгляд, уверенный, что учительница расскажет матери о его поведении.

– Не беспокойтесь, все ученики ведут себя достойно, – ответила Танзи.

Миссис Бриджер скептически взглянула на сына.

– Дайте мне знать, если он будет дерзить.

– Уверена, он будет вести себя хорошо, – сказала Танзи.

Миссис Бриджер недоверчиво фыркнула и выплыла из класса.

– Теперь твоя очередь читать, – обратилась Танзи к Джему. Он вышел вперед, продолжая бросать на Танзи и товарищей свирепые взгляды.

– Почему вы ничего не сказали матери?

– Наверное, ты просто решил испытать меня? – с улыбкой произнесла Танзи. – Ну и как, я справилась?

– Посмотрим, – уже более миролюбиво пробормотал Джем.

Когда последний ученик покинул класс, Танзи вздохнула с облегчением.

– Меня не обязательно сегодня провожать. Я сама дойду до гостиницы.

– Но тетя Этель сказала…

– Прошла уже целая неделя. Больше не нужно меня охранять.

– Тетя Этель меня убьет, если я не провожу вас.

– Я скажу ей, что сама тебя отпустила. А теперь иди. Если поторопишься, то успеешь догнать товарищей.

Танзи сделала вид, что не заметила, как покраснел Черепашка.

– У меня нет товарищей. Все считают меня придурком. И взрослые, и дети.

– Странно, – удивилась Танзи. – Я могу поговорить с теми, кто о тебе такого мнения, и попытаться их переубедить. Ты читаешь не хуже других, а считаешь так же, как я. К тому же я никогда не встречала не только детей, но и взрослых, которые бы так хорошо знали историю.

– Для жителей Боулдер-Гэп все это не имеет значения, – грустно вздохнул Черепашка. – Здесь ценят другое. Если у человека есть собственное ранчо, как у Расса Тибболта, то можно быть таким же тупым, как Джем.

– Хотя ранчо у мистера Тибболта действительно большое, люди его не любят. Так, может быть, тебе все же лучше продолжать изучать историю?

– Может, они и не любят его, зато уважают.

Это заявление Черепашки удивило Танзи.

– С чего ты взял? Меня все уговаривали не выходить замуж за мистера Тибболта.

– Они уважают его за то, что он один выступает против мистера Пуллета. И выступит против целого города, если понадобится. Не сомневайтесь.

Танзи не сомневалась.

– Вы всем нравитесь, – сказал Черепашка. – Но выйди вы замуж за мистера Тибболта, его бы еще больше возненавидели. Все знают, что мистер Пуллет не хочет, чтобы вы вышли замуж за Расса. Он просто сходит с ума от злости. А в городе его все боятся.

– Значит, отказавшись выйти замуж за мистера Тибболта, я сделала добро всем жителям города, – проговорила Танзи. – И таким образом заставила их вести себя прилично.

Черепашка засмеялся.

– Иди домой, Черепашка. Я не хочу плохо говорить о людях, которые доверили мне своих детей. Но если мы с тобой продолжим беседу, вряд ли удержусь.

Танзи осталась одна. Она могла только догадываться, почему горожане ненавидят Расса. Зато теперь она точно знала, почему Черепашка всегда опаздывал, почему старался отстать или задержаться. Он делал это намеренно. К ней он никогда не опаздывал.

Раздавшийся за окном громкий звук испугал Танзи. Взглянув на часы, она с удивлением обнаружила, что сидит здесь уже почти час и еще не приступила к той работе, которую собиралась сделать. Что ж, она займется этим завтра. Скоро стемнеет. Ей не хотелось идти через весь город одной в темноте.

Хлопнула входная дверь, и Танзи почувствовала, как от страха у нее по спине пробежал холодок. Но, увидев Расса, вздохнула с облегчением. Она была рада его видеть. От одного взгляда на Расса тело ее затрепетало и напряглось.

Ему не следовало сюда приходить. Если он будет с ней общаться, то вызовет еще большую ненависть к себе. Танзи ему сочувствовала, считала, что с ним обходятся несправедливо. Впрочем, это ее совершенно не касается…

– Все ученики ушли час назад, – сказала Танзи.

– Зачем мне ученики? – Расс закрыл за собой дверь.

– Этого я не знаю.

– Я пришел на тебя посмотреть.

– Зачем? – Расс стоял спиной к свету, и на его лицо падала тень. – Хочешь удостовериться, что я нашла работу и теперь смогу вернуть тебе долг?

– Нет.

– Я буду здесь работать до тех пор, пока не найдут нового учителя. А долг смогу вернуть месяца через два.

– Тебе нравится учить детей? – спросил он.

– Пока не знаю.

– Но ты ведь работаешь уже целую неделю.

– Я сейчас думаю о том, что мне делать дальше. У моих учеников совершенно разный уровень знаний. А у меня нет нужных книг.

– Скажи об этом Этель Питерс. Она достанет все, что нужно.

– Почему ты такого высокого мнения об Этель Питерс? Ты знаешь, что она советовала мне не выходить за тебя замуж?

– Этель делит все на правильное и неправильное. Она сделала выводы на основе ложной информации.

– Жаль, что ты не можешь быть таким же великодушным по отношению к Стокеру. При желании ты мог бы положить конец вашей вражде.

– Нет никакой вражды. И если бы даже Стокер вдруг простил меня, я бы все равно его не простил. Никогда.

– Но что же он сделал такого ужасного?

– Это касается только меня.

Танзи не ожидала, что Расс ответит ей так грубо. Но ведь она отказалась выйти за него замуж, а следовательно, разорвала ту тонкую ниточку отношений, которая их связывала, и он вовсе не обязан откровенничать с ней.

– Прости. Мне не стоило этого спрашивать. Я всегда пыталась понять, почему люди ведут себя так, а не иначе. Наверное, я слишком любопытна. Но кое-кто может сказать, что я сую нос не в свои дела.

– Если ты не хочешь выходить за меня замуж, почему тебя это волнует?

– Глупый вопрос.

– Почему же это он глупый?

– Выйди, пожалуйста, из тени, я не могу разговаривать с человеком, которого не вижу.

– Я заставляю тебя нервничать?

– Нет. – Танзи не лгала, она действительно не нервничала. Она испытывала странные чувства – страх, смятение, предвкушение радости. Если бы Расс привлекал ее только физически, это еще можно было бы понять. Но ей казалось, что их связывает еще что-то. И это что-то ни на минуту не отпускает ее. Напрасно Танзи без конца твердила себе, что должна выбросить этого мужчину из головы. – Просто мне не нравится, когда люди прячутся в тени. Те, кто убил моих братьев и отца, прятались ночью под деревьями.

– Сколько у тебя было братьев?

– Четверо.

– А сколько погибло?

– Все…

После небольшой паузы Расс снова заговорил:

– А что случилось с твоей матерью?

– Она умерла.

– А сестры у тебя есть?

– Нет.

– Почему ты не осталась в Сент-Луисе?

– Я обнаружила, что мужчины там точно такие же, как и в Кентукки.

– Неужели ни один из мужчин, живущих в Сент-Луисе, не сделал тебе предложения?

– Мужчины в Сент-Луисе считают, что девушка, работающая в игорном клубе, недостойна уважения и не годится на роль жены.

– И ты отправилась на Запад, решив, что здесь мужчины слеплены из другого теста.

– Да, но оказалось, что все мужчины одинаковы.

– Представляю, какое тебя постигло разочарование.

– Ничего, я переживу. А теперь мне пора, уже совсем темно. Скажи, зачем все-таки ты пришел?

Расс вышел из тени.

– Научи меня читать.

Глава 8

Танзи чувствовала себя измученной, опустошенной, неспособной контролировать свои эмоции.

– Я, кажется, не давала повода для шуток. Может быть, ты сердишься из-за того, что я отказалась выходить за тебя замуж, или тебе просто доставляет удовольствие дразнить школьную учительницу, но мне сейчас не до веселья.

– Я просто хочу, чтобы ты научила меня читать.

Терпение Танзи окончательно истощилось, она была готова взорваться.

– Ты же читал мои письма и мне писал!

– Это не я писал. И читал тоже не я. Мой помощник, Уэльт Аллард.

– Значит, это он писал?

На лицо Расса набежала тень.

– Не совсем так.

Танзи почувствовала, что ее бьет дрожь.

– Может, ты все-таки потрудишься объяснить, как все это происходило?

– Здесь нет ничего особенного. Уэльт читал письма и писал ответы.

– Хочешь сказать, что ты диктовал ему письма ко мне?

– Нет.

– Ничего не понимаю.

– Лучше объясню с самого начала.

– Да уж, пожалуйста. – Танзи откинулась на стуле.

– Я не искал себе жену. Ни одна женщина здесь не согласилась бы выйти за меня замуж.

Но Танзи была уверена в обратном. Нашлось бы достаточно женщин, которые охотно приняли бы предложение Расса, невзирая на родительский гнев и недовольство Стокера Пуллета. Женщины теряли голову, когда он находился рядом.

– Уэльт без конца твердил мне, что я должен жениться. Я не обращал особого внимания на его рассуждения до тех пор, пока он не сообщил мне, что ты уже едешь в Боулдер-Гэп и что это он выслал тебе деньги на дорогу. Я пришел в ярость, но сделать уже ничего не мог.

Танзи была поражена. Он не хотел, чтобы она приезжала в Боулдер-Гэп. Не собирался жениться на ней. Девушку охватил гнев.

– Но почему же… Почему же ты не сообщил мне раньше, что не хочешь жениться?

– Я просто не имел такой возможности. Я даже выехал навстречу почтовой карете, хотел сказать, что тебе лучше вернуться в Сент-Луис.

– А потом тебе вдруг захотелось разыграть из себя героя и схватить грабителей. Мои чувства в расчет не принимались.

– Когда мы встретились, весь город уже знал, кто ты и зачем приехала. И я дал тебе время подумать, надеясь, что ты откажешься выйти за меня замуж, поскольку все считают меня убийцей, вором и лжецом.

До Танзи наконец дошел смысл сказанных Рассом слов.

– Но ты действительно лжец! Деньги на дорогу выслал другой человек. Значит, я ничего тебе не должна.

– Должна. Я вернул деньги Уэльту.

Выходит, Расс не в ответе за то, что между ними произошло. Все это дело рук его приятеля, которого Танзи в глаза не видела. Однако Расс мог все это предотвратить, не разрешить приятелю вести переписку с Танзи от его имени. Однако он решил с ней встретиться. Танзи почувствовала себя униженной. Она хотела сказать Рассу что-нибудь хлесткое, обидное, но не произнесла ни слова.

– Почему ты молчишь? – спросил Расс. – Можешь обозвать меня как угодно, даже побить.

– Я тоже должна кое в чем признаться, – вздохнула Танзи. – Те письма, что ты получал, писала не я.

Танзи ожидала, что Расс рассердится, но, к ее удивлению, на его лице появилась ухмылка, а в больших синих глазах вспыхнули озорные огоньки. Их переписка и встреча были ошибкой. И им ничего не оставалось, как посмеяться над собственной глупостью. Но Танзи было не до смеха. Ей хотелось запустить в Расса чем-нибудь тяжелым.

– Кто же писал за тебя письма? – спросил Расс.

– Девушка, которая работала со мной в игорном клубе.

– Но зачем?

– Мы обе искали работу, но смогли устроиться только в игорный клуб. А если у женщины нет приличной работы, то каждый мужчина считает себя вправе обращаться с ней, как с вещью. Моя подруга решила выйти замуж и стала переписываться с мужчинами. Мне посоветовала сделать то же самое. Возможно, я бы и не последовала ее примеру, но хозяин клуба сказал, что уволит меня с работы, если я не буду «поласковей» с клиентами. В это время от Анджелы, которая уже нашла себе мужа и уехала, пришло письмо, в котором она сообщала, что очень счастлива. И я решила встретиться с тобой.

– В общем, мы с тобой попали в переделку, – сказал Расс.

– Но я ничего не имела против замужества, – возразила Танзи.

– До тех пор, пока не повстречалась со мной.

– Что ж, в жизни всякое случается. Уверена, ты найдешь женщину, которая станет тебе хорошей женой.

– Не раньше, чем уеду из этих мест, как того хотят все жители Боулдер-Гэп. Но не об этом речь. Я очень прошу тебя научить меня читать.

– Трудно поверить, что такой человек, как ты, не умеет читать.

– Вообще-то я могу кое-что прочесть. Например, мука, кофе, соль, обувная лавка, банк, салун, шорник. Умею ставить свою подпись и разбирать подписи других.

Но если надумаю купить участок земли, не смогу прочесть договор, так же как объявления о продаже быков.

– И как же ты выходишь из положения?

– Обращаюсь к кому-нибудь за помощью.

– А почему вдруг теперь решил научиться читать?

– Из-за тех писем. Сам я ни за что бы тебе не написал их. А уж если бы прочел твои ответы, понял бы, что тебе не место на ранчо.

– Боишься, как бы снова не случилось нечто подобное?

– Нет, нет, хватит с меня. Я должен научиться читать, чтобы снова не впутаться в какую-нибудь историю.

Танзи не хотела учить Расса читать. Он вызывал в ней те чувства, которые она старалась в себе подавить. Кто бы и что бы о Рассе ни говорил, Танзи ощущала в нем силу, твердость характера, целеустремленность. Для нее оставалось загадкой, почему горожане так его ненавидят.

Чтобы выдержать это, надо обладать мужеством, непоколебимой уверенностью в своей правоте и упрямством. Всеми этими качествами Расс обладал.

– Если не хочешь меня учить, говори прямо, я не буду в обиде.

– Дело не в этом…

– Боишься потерять работу?

Такая мысль ей не пришла в голову.

– Они уволят меня, если я стану учить тебя читать?

– Вполне возможно.

– Но здесь больше некому учить их детей.

– Ненависть ко мне может оказаться сильнее их желания обучать своих детей.

Танзи больше не сомневалась.

– Я помогу тебе. Но ты не можешь приходить в класс вместе со школьниками.

– Попытайся я войти в класс, жители Боулдер-Гэп без колебаний выбросили бы меня из города, обвинив в посягательстве на честь их дочерей. И ты лишилась бы работы.

Об этом Танзи не подумала. Если другие женщины испытывали к Рассу Тибболту те же чувства, что и она, а это, без сомнений, было именно так, то желание родителей держать своих дочерей подальше от Расса казалось вполне разумным. Расс, конечно же, не обесчестил бы девушку, но кто мог поручиться, что сама девушка окажется столь же благоразумной и сдержанной.

– А почему ты не попросишь Уэльта научить тебя читать? Он ведь живет на ранчо. И тебе не придется так далеко ездить на занятия.

Лицо Расса окаменело, взгляд стал ледяным. Он стиснул челюсти.

– Уэльт не знает, что я не умею читать, – тихо проговорил Расс. – Никто не знает.

Только сейчас Танзи осознала, сколько мужества потребовалось Рассу, чтобы признаться ей в том, что он не умеет читать.

– И почему же теперь ты решил раскрыть свой секрет?

– Из-за тебя.

– Из-за меня? Но почему же?

– Я понимаю, сколько мужества потребовалось тебе, чтобы приехать сюда и встретиться с человеком, которого ты совершенно не знаешь. При этом ты рассчитывала только на себя. Ты знала, что тебя ждет в случае неудачи, но не смалодушничала.

– Так-то оно так, но чтобы постоянно жить в окружении врагов, требуется гораздо больше мужества.

– Именно поэтому я и скрывал свой секрет. Если бы горожане узнали, что я не умею читать, у них появился бы еще один повод смотреть на меня с презрением.

– Думаю, здесь много таких, которые не умеют читать.

– Для них это не имеет значения, ведь они – уважаемые жители города. А я – мошенник и убийца. Какой бы недостаток они ни обнаружили у меня, он станет лишь еще одним доказательством того, что они не ошибались на мой счет и имеют полное право меня презирать.

– Думаю, ты быстро научишься читать. Никто ни о чем не догадается.

– Но мне придется часто бывать в школе.

– Можно встречаться в гостинице.

– Где? В твоей комнате? Так еще хуже.

– Мы что-нибудь придумаем.

– Впрочем, об этом можно не беспокоиться. Секреты рано или поздно перестают быть секретами. К тому же у нас обязательно будет какой-нибудь опекун.

– Опекун? Что ты имеешь в виду?

– Следует позаботиться о твоей репутации. Тебе нельзя оставаться со мной наедине.

Расс шагнул к Танзи. Ей показалось, что она ощущает исходящее от его тела тепло.

– Меня это мало волнует.

– Напрасно. Думаю, мне лучше приходить до уроков. Правда, вставать тебе придется ни свет ни заря.

– Я люблю рано вставать, – улыбнулась Танзи. – Не знаю только, понравится ли это Черепашке.

– А он здесь при чем?

– Он и будет нашим опекуном.

– Когда начнем?

– Хоть сейчас.

– А опекун?

– Разок можно обойтись без него. – Танзи вручила Рассу книгу, по которой учила читать школьников. – Найди слова, которые ты можешь прочесть.

* * *

– А где же Черепашка? – спросила Танзи, когда на следующее утро Расс вошел в класс.

– Арчи сказал, что вчера он что-то не то съел, – объяснил Расс, достал из кармана записку и положил перед Танзи. – Но Этель говорит, что завтра все будет в порядке. Я просто проезжал мимо. Но самое главное – вот. – Расс ткнул пальцем в записку. – Я кое-что написал.

– Как тебе удается находить время для занятий? – спросила Танзи. Она знала, Расс не сказал своим товарищам, что учится читать.

– Дважды в неделю я езжу в горы проверить, не крутятся ли где-нибудь угонщики скота. – Он широко улыбнулся.

Танзи чувствовала себя совершенно безоружной, когда Расс вот так улыбался. На прошлой неделе Черепашка сказал, что он впервые видел, как Расс Тибболт улыбается. И это очень важно. Потому что этот мужчина улыбался из-за нее.

Вероятно, она была единственной женщиной в Боулдер-Гэп, которая не морщилась при встрече с Рассом. С ней он мог быть самим собой. Расс чувствовал себя настолько свободно, что даже позволил Черепашке заниматься вместе с ним и помогать ему. Черепашку буквально распирало от гордости. Этель, конечно, не одобрила бы этих совместных занятий, но Танзи считала, что они пойдут Черепашке на пользу.

– Вот! – Расс снова указал на записку, которую положил на стол. – Прочти!

Танзи пробежала листок глазами:

Букет фиалок голубых

Напомнит о глазах твоих,

И красной розы лепестки

Как губы алые твои.

Какой бы ни пошел тропой,

Всегда возьму тебя с собой.

Она вопросительно посмотрела на Расса.

– Этот стишок часто повторяла моя мать, но не мне, а так… – мрачно произнес он. – Не знаю, почему вдруг я вспомнил его. Наверное, потому, что думал о тебе.

У Танзи защемило сердце.

– И все же почему ты его написал?

– Если бы у тебя был сын, ты ведь не отвернулась бы от него?

Все понятно. Этот стишок не имеет к ней никакого отношения. Танзи не нашлась что сказать. Ее отец обращался с ней как с рабочей лошадью, но если бы понадобилось, он отдал бы за нее жизнь.

– Нет, – ответила Танзи. Она чувствовала, какой горечью проникнуты слова Расса. – Разве женщина может это сделать?

– Все зависит от того, что эта женщина ценит в жизни.

– Я ценю людей. И любовь. Это главное, ради чего стоит жить, – сказала Танзи.

– Ты отказалась выйти за меня замуж, потому что боялась, что твоего мужа и сыновей могут убить?

– Это одна из причин.

– А другая?

– Не имеет значения.

– Имеет. Ты умная, образованная. Думаю, у тебя была серьезная причина, чтобы отказать мне. Я хотел бы знать, какая. Возможно, это пошло бы мне на пользу. Я постарался бы измениться к лучшему.

– Чтобы жениться?

– Может, и так. Или ты наконец поймешь, что я ни с кем не веду войны, и согласишься выйти за меня замуж.

– Я не передумаю, потому что вижу, как к тебе относятся в городе.

– Никто ни в кого не стреляет.

– Ты и Стокер не можете и пяти минут постоять рядом спокойно. Тут же затеваете драку. Взаимная ненависть приведет одного из вас к гибели.

– Я не испытываю никакой ненависти.

– Зато Стокер испытывает.

– Это его проблема.

– Но это станет и твоей проблемой, если убьют кого-нибудь из твоих помощников.

– У нас есть закон и суд. Пусть они и заботятся о подобных вещах.

– Так же как они позаботились о тебе, когда ты убил Толли Пуллета?

– Если не изменишь своего отношения к жизни, постоянно будешь жить в страхе.

– Возможно, но с кровной враждой я никогда не смирюсь. Потому что испытала ее на себе.

– А вторая причина? – спросил Расс.

Глава 9

– Ты не уважаешь женщин.

Ее ответ удивил Расса. Ни к одной женщине он не относился с таким уважением, как к Танзи. Оплатил ее недельное проживание в гостинице, хотя не приглашал ее в Боулдер-Гэп. Не сказал, что считает ее сумасшедшей, потому что она отказалась выходить за него замуж из-за несуществующей кровной вражды. Не объяснил, что ни один мужчина в здравом уме и твердой памяти не возьмет ее в жены, поскольку она не имеет ни малейшего представления о том, что такое ранчо. Мало того. Он признался ей в том, что не умеет читать. А ведь она может об этом всем рассказать и выставить его в городе на посмешище.

– Ошибаешься. Я отношусь к женщинам с большим уважением. Например, к Этель Питерс.

– Может, женишься на ней?

– Только этого не хватало.

– А почему нет?

– Через неделю она будет самостоятельно вести дела на моем ранчо, а потом займется моим домом. А еще через неделю станет мною командовать. И мне придется ее застрелить, чтобы вернуть себе свободу.

Танзи рассмеялась.

– А тебе, я вижу, не слишком нравятся женщины, которые хорошо во всем разбираются.

– Меня не волнует, в чем разбирается или не разбирается женщина, если она не моя жена.

– А какую бы ты хотел иметь жену?

– Я уже сказал, что не собираюсь жениться. Мне и так хорошо. Помощников хватает. И на ранчо, и в доме.

– Поэтому ты и не хочешь на мне жениться?

Расс никогда не мог понять, почему женщины не принимают вещи такими, какие они есть. Стараются до чего-то докопаться, без конца задают вопросы. Постоянно что-то выясняют, планируют.

– Ты не ответил на мой вопрос. Я спросила, почему ты не хочешь на мне жениться?

– Не будем об этом говорить.

– Я не имела в виду себя. Любую женщину.

– Ты считаешь, что мне не нужна жена потому, что я не уважаю женщин?

– Пожалуй, что так.

– А ты не думаешь, что у меня могут быть для этого основания? Глупо не уважать половину населения без всякой причины. Кое-какой личный опыт…

– Меня не интересует твой личный опыт. Я просто хотела знать, почему ты не хочешь жениться и почему не уважаешь женщин?

– Я им не верю.

– И мне тоже? – удивилась Танзи. – Именно поэтому ты не хочешь на мне жениться?

– Именно поэтому я вообще не хочу жениться!

В глазах Танзи застыл вопрос. Она по-прежнему не понимала Расса. Ее губы беззвучно зашевелились и потом снова замерли. Глубоко вздохнув, Танзи постаралась придать своему лицу невозмутимое выражение.

– Спасибо, что объяснил. Теперь я знаю, что дело не во мне. Не в каких-то моих недостатках.

Танзи не считала себя похожей на других женщин. Разумеется, она исключение.

– Что ж, давай посмотрим, что ты сделал на этой неделе.

Расс достал книгу и раскрыл ее на той странице, которую читал дома. Он прочел ее вслух без ошибок.

– Ты действительно знаешь все слова и можешь их прочитать или просто рассказал это по памяти? – спросила Танзи.

– Каждое новое слово я пишу несколько раз, пока не запомню, как оно выглядит. Я целую страницу исписал.

– Молодец. К следующей неделе напиши еще страницу.

– И что же мне написать?

– Что хочешь. Что придет на ум.

– Легко писать те слова, которые я встречал в книге, и очень трудно то, что крутится у меня в голове. Я имею в виду собственные мысли. Мне всегда недостает нужных слов.

– А ты старайся обходиться без того, чего пока не знаешь. Ну что, ты готов сейчас читать?

Эта часть урока нравилась Рассу больше всего. Танзи открывала точно такую же книгу, какая была у него, и начинала читать вслух, а он внимательно следил по своему учебнику. Затем просил ее перечесть те слова, которые показались ему сложными или вообще были незнакомы. После этого Танзи читала весь текст еще раз. Иногда ей приходилось читать трижды. На этом урок заканчивался, и Расс возвращался домой. Танзи не приходилось читать текст в третий раз, у Расса была хорошая память. Прослушав отрывок дважды, он легко мог тут же воспроизвести его практически наизусть. Но Расс просил Танзи прочитать ему отрывок в третий раз, потому что ему нравилось, как звучит ее голос.

Разумеется, глупо было просыпаться в середине ночи и ехать два часа в темноте по горам для того лишь, чтобы послушать, как женщина читает книгу. Расса несколько смущало то обстоятельство, что ему очень нравится слушать ее голос. Он считал это слабостью. Но как бы то ни было, Расс действительно хотел научиться читать. Владельцы ранчо процветали, если им удавалось нанять достаточное количество вооруженных охранников. Но очень скоро потребуется и другое, а именно – образование. Понимание потребностей рынка, умение разбираться в качестве производимого мяса, знания по эффективному ведению хозяйства и разведению различных пород коров и другого домашнего скота. А для осуществления всех этих грандиозных планов следовало в первую очередь научиться читать.

Но Расс умел быть честным с самим собой. Что греха таить. В школу он приезжал не только потому, что хотел увеличить поголовье коров и улучшить их породу. Он приезжал ради Танзи. И будет приезжать, пока не поймет, что у нее на уме. Как она относится к нему и каковы ее планы на будущее.

Танзи бесспорно красива. Но дело не только в красоте. Есть в ней что-то, что привлекает мужчин. Даже голос у нее какой-то необыкновенный. Мягкий, ласковый, но в то же время в нем чувствуется сила.

– Вопросы есть? – спросила Танзи, когда Расс закончил читать.

– Да, есть парочка. Но я думаю, мне все сразу станет ясно, если ты еще раз прочитаешь.

Танзи как-то странно посмотрела на Расса, и ему вдруг показалось, что она догадывается, почему он просит ее еще раз прочитать отрывок.

Ему нравился не только голос Танзи. Ему нравилось смотреть на нее, когда она читала.

Неожиданно дверь в школу с грохотом распахнулась. Расс мгновенно вскочил, метнулся к книжному шкафу и, вытащив из кобуры револьвер, взвел курок.

– Простите, я немного опоздал, – сказал Черепашка, вбежав в класс. – Тетя Этель велела мне оставаться в постели и заперла на ключ, так что мне пришлось лезть через окно.

Черепашка, как всегда, с восхищением посмотрел на Расса и улыбнулся.

– Ты думал, это Стокер?

– Нет, кто-нибудь из угонщиков скота, – ответил Расс, засовывая пистолет в кобуру и возвращаясь к парте.

– Они, должно быть, не знают, как хорошо ты стреляешь! – хмыкнул Черепашка.

– Я хорошо веду хозяйство на ранчо, – парировал Расс.

– А мистер Пуллет считает, что ты хорошо стреляешь. И твои приятели тоже. Он говорит, что их всех нужно арестовать, поскольку они – угроза обществу.

– Ему не удастся арестовать их, они постоянно находятся на ранчо.

– Шериф тоже говорит, что они ничего плохого не делают, работают на ранчо и все. Но мистер Пуллет думает по-другому.

– И шериф не намерен что-либо предпринимать? – спросила Танзи.

– Он говорит, что с него достаточно. Он устал оттого, что все учат его, как надо работать: Шериф посоветовал мистеру Пуллету обратиться за помощью к полковнику Магрегору из форта. Но полковник Магрегор не хочет в это вмешиваться. Он говорит, что его дело – заниматься индейцами. Когда полковник сказал это мистеру Пуллету, тот так рассвирепел, что его пришлось насильно выдворять из форта. Мистер Пуллет стал угрожать полковнику Магрегору. Сказал, что обратится с письмом к властям и полковника вышлют в какую-нибудь глухомань. А полковник ответил, что Боулдер-Гэп и есть глухомань и что дальше высылать некуда.

Слушая это, Расс думал о том, как воспримет рассказ мальчика Танзи. Она должна понять, что не он, а Стокер – возмутитель спокойствия в Боулдер-Гэп.

– Урок закончен? – спросил Черепашка.

– Похоже, что так, – отозвался Расс.

– У него уже здорово получается, – сообщила Танзи Черепашке. – Ты хорошо помог ему на прошлой неделе.

– Я ничего особенного не делал, – возразил мальчик, просияв от удовольствия. – Он схватывает все на лету.

Что ж, учить слова совсем не трудно, подумал Расс. Трудно найти верную дорогу в жизни, преодолеть все препятствия. За что бы он ни брался, ничего у него не получалось. Вернувшись из тюрьмы, Расс обнаружил, что на его голову свалились три проблемы.

Первая проблема заключалась в том, что теперь он возвращался в Боулдер-Гэп. И собирался здесь жить, а потому хотел восстановить свое доброе имя и добиться уважения людей. Однако Стокер Пуллет лишил его этой возможности.

Вторая проблема связана с ранчо. Расс хотел построить его на не принадлежащей никому земле и развести коров. Все шло хорошо, пока Стокер не решил, что трава, на которой пасутся коровы Расса, самая лучшая в округе.

Третья проблема была связана с женщинами. Расс дал себе слово никогда не иметь с ними дела. Но Уэльт вызвал Танзи в Боулдер-Гэп.

И вот теперь, когда Расс начал учиться читать, обнаружилось, что ему очень нравится общество Танзи. Ведь он всегда был таким умным, практичным, решительным, здравомыслящим. Если только он поймет, что именно привязывает его к этой девушке, он оборвет эту нить, эту связь. У всего есть объяснение, у этого непонятного явления оно тоже должно быть.

– Тебе пора уходить, – обратилась Танзи к Рассу. – Скоро придут ученики.

– Если Джем увидит тебя здесь, Расс, он тут же разболтает об этом всему городу, – сказал Черепашка.

– Это почему же? – спросил Расс.

– А он симпатизирует мисс Галлант, – ухмыльнулся мальчик.

Расс повернулся к Танзи. Девушка залилась румянцем. Неужели ее волнует то, как к ней относится Джем? Разумеется, они были практически ровесниками, но ведь Танзи не ученица.

– Как глупо. – Она посмотрела на Расса, а потом на Черепашку. – Джем мой ученик, и я не давала ему никакого повода что-то там воображать на мой счет.

– Он говорит, что здесь нет девушки красивее вас. А он в Боулдер-Гэп считается самым красивым парнем. И он говорит, что это вполне естественно, что вы можете заинтересоваться друг другом. Джем говорит, что только из-за вас ходит в школу.

– Его мать заставляет посещать занятия, – сердито проговорила Танзи.

– Я бы не стал сильно беспокоиться по этому поводу, – заметил Расс. – Все мальчишки влюбляются в молодых учительниц, особенно хорошеньких.

– Вот ты, Расс, был влюблен в свою учительницу? – спросил Черепашка.

– Я не ходил в школу.

– Поэтому ты и не умеешь читать.

Рассу не понравилось, что Джем увивается вокруг Танзи. Дала ли она понять мальчишке, что не интересуется им? Отец Джема довольно состоятельный человек. Занимается грузоперевозками. Поставляет грузы из Денвера в Форт-Лукаут. Женщину, которая выйдет замуж за Джема, ждет безбедное будущее. Расс надеялся, что Танзи не совершит столь опрометчивого поступка. Впрочем, кто знает.

Расс был вне себя от ярости. Когда он вернется домой, с наслаждением разобьет Уэльту его пустую голову. Если бы не Уэльт, Рассу не пришлось бы сейчас волноваться из-за какой-то глупости. Думать о том, строит ли Танзи глазки мальчишке, у которого молоко на губах не обсохло, или нет.

– Дети идут, – сказала Танзи.

Расс помнил о своем обещании покидать школу до прихода учеников. И сейчас Танзи просто напомнила ему об этом, но Рассу показалось, что она просто хочет побыстрее избавиться от него.

– Можешь пройти черным ходом, – сказал Черепашка. – Тебя никто не увидит, если проберешься через кусты до ручья. Итак, до следующей недели, – бросил Черепашка Рассу. – Обещаю больше не болеть.

Двое мужчин самозабвенно колотили друг друга, катаясь по полу, разбрасывая коврики и переворачивая стулья. Впрочем, эта драка не была ожесточенной и смертельно опасной, Уэльт и Расс таким способом просто выказывали свое недовольство друг другом.

– Я знал, что ты не умеешь читать, – тяжело дыша, прохрипел Уэльт. – Поэтому и писал.

– Что ты несешь, сукин сын? Кто тебе сказал, что я не умею читать? – ворчал Расс. – Я умею читать так же хорошо, как и ты.

– Теперь-то ты, конечно, умеешь. После нескольких уроков.

Разбив Уэльту губу и поставив ему синяк под глазом, Расс начал понемногу успокаиваться.

– Ну что? Полегчало? – прохрипел Уэльт.

– Нет еще. Вот разобью твою пустую голову, тогда полегчает.

Все началось с того, что Расс вернулся на ранчо в дурном расположении духа. Уэльт тоже был мрачно настроен. Произошла словесная перепалка. Расс заявил Уэльту, что вовсе не собирался обзаводиться женой. Уэльт начал возражать и сказал, что нечего всю жизнь оглядываться на мать и сестру, которых давно нет в живых. Незачем думать, что жена принесет такие же неприятности, как они. Все сложится теперь по-другому, появилась возможность заполучить прекрасную жену.

Расс потребовал объяснений. Уэльт, дрожа от гнева, заявил, что однажды ночью проследил, куда ездит Расс. Ему пришлось просидеть под окном школы целый час, прежде чем он понял, что Танзи учит Расса читать. Тут Расс набросился на Уэльта, и завязалась драка.

– Почему ты ничего не сказал мне раньше? – ревел Расс, хватая ртом воздух.

– Шутишь? – взвизгнул Уэльт и, оттолкнув Расса, откатился в сторону. – Ты бы меня убил.

– Я и сейчас могу это сделать.

– Не можешь. О том, что ты не умеешь читать, знают двое. А то, что узнал еще и я, дела не меняет.

– Но если я все-таки разобью твою голову, мне станет легче.

– Ты уже сделал это, – буркнул Уэльт, дотронувшись до своей разбитой в кровь губы. – Тим обязательно спросит, почему мы снова подрались.

– Можешь сказать ему, что я не умею читать и что непременно разобью твою пустую голову, – рявкнул Расс.

– Он подумает, что это из-за Танзи.

Расс погрозил ему кулаком.

– С какой стати?

– Ведь с тех пор, как она здесь появилась, ты ходишь сам не свой. К тому же Тиму тоже известно, что ты время от времени бываешь в городе.

– Интересно, найдется хоть один человек в округе, которому было бы все равно, куда я езжу и что делаю!

– Тем, кто живет на твоем ранчо, это не может быть безразлично. Ты сам говоришь, что мы постоянно должны быть начеку. В чем же ты нас обвиняешь?

Да, все так. Он не имеет права обвинять своих товарищей. Они должны неустанно следить за тем, что происходит на ранчо и в его окрестностях. Но от этой мысли легче не становилось. Уэльт, Тим и остальные были его семьей, с ними он съел не один пуд соли. За деньги не купить того дружеского расположения и преданности, которые они проявляли по отношению к нему. Кроме Уэльта, всех, кто сейчас работал на ранчо, Расс встретил в тюрьме. Только дружба и взаимопонимание помогли им выстоять в то тяжелое время. А теперь Расс дал всем им возможность преуспеть в жизни, и они должны были проявлять бдительность и осторожность, необходимые в сложившейся ситуации. Расс поднялся.

– Иди умойся. Ты весь в крови.

– Благодаря тебе.

– Давай, давай, пошевеливайся, а то еще добавлю.

– Ну что ты злишься? – буркнул Уэльт.

– Настроение ни к черту.

– Расс, я знаю тебя с детства. Ты мне никогда не лгал. И сейчас не надо.

Дружба Расса и Уэльта длилась уже больше двадцати лет. Они понимали друг друга без слов, с одного взгляда.

– Тогда догадайся, почему я в таком настроении, – проговорил Расс.

– Во всем виновата женщина.

– Как мне хочется раскроить твой череп!

– Но я не вижу причин для расстройства. Ты же не хочешь на ней жениться.

Расс провел рукой по волосам и застегнул рубашку.

– Приведи-ка лучше себя в порядок. Ты черт знает на кого похож.

Расс начал поднимать и расставлять стулья.

– Не волнуйся, через пару дней все заживет. А твоя рана будет кровоточить, и неизвестно, заживет ли.

– Я справлюсь. Подумаешь, проблема.

– Проблема. Я до сих пор не могу забыть Адель.

Расс снова разозлился.

– Как ты можешь сравнивать! Я просто раздражен, это пройдет через пять минут, а вот ты свихнулся из-за моей сестры. Она уже десять лет в могиле, а ты никак не можешь успокоиться. Тебе не такая нужна. Адель разрушила бы и твою жизнь.

– Моя жизнь уже разрушена. И я ничего не могу с этим поделать.

– Ерунда. Пора забыть об Адели. Поезжай в город…

– И не подумаю. Пусть сначала жители Боулдер-Гэп принесут тебе свои извинения за то, что сделали.

– Не болтай глупостей.

– Ты действительно заслуживаешь лучшего. Именно поэтому я стал писать эти письма. И вызвал ее сюда.

– Я не собираюсь жениться.

– Уверен, ты передумаешь.

– Хочешь все решить за меня – не получится.

– Я знаю тебя как облупленного. Вижу насквозь. Как бы то ни было, ты хочешь того же, чего хотели твоя мать и сестра. Хочешь иметь семью и поэтому возишься с четырьмя вшивыми скотниками.

– Чушь! Вы – отличные работники. А мне без помощников не обойтись.

– Говори это кому угодно, только не мне. Ты заботишься о нас, словно мы твои дети. Но ведь может получиться так, что мы найдем другую работу, женимся и разъедемся. А ты останешься совершенно один. Думаю, такая перспектива тебя не устраивает. Ведь есть в Танзи что-то, что тебе нравится, – продолжал Уэльт. – Раньше ты все время шутил и смеялся, а теперь ходишь мрачный. Она не идет у тебя из головы.

– Да не хочу я иметь с ней дела.

– Возможно, я бы поверил тебе, но кое-что заставляет меня в этом усомниться.

– Что именно?

– Стоит заговорить о Танзи, как ты начинаешь злиться. Я просто уверен, что ты к ней неравнодушен. После того как она отказалась выйти за тебя замуж, ты здорово изменился.

– А кому бы это понравилось?

– И все-таки она была бы тебе хорошей женой.

– С чего ты взял?

– Ты сказал ей, что не умеешь читать. Не мне, твоему лучшему другу, а ей. А ведь знаком с ней всего неделю.

– Она учительница.

– Она учит детей только потому, что ей нужна работа. Я бы с радостью помог тебе, но ты не попросил меня об этом.

– Мне было стыдно! – взорвался Расс. – Неужели ты не понимаешь! Доволен?

– Нет. Я буду доволен, если ты продолжишь занятия с Танзи.

– Ни за что.

– Вот уж не думал, что ты можешь струсить.

– Только повтори это, и я сломаю тебе шею.

– Но факт остается фактом. Ты боишься Танзи.

– Ничего подобного.

– Впрочем, нет, ты боишься самого себя.

Глава 10

– Ты написал целую страницу, – удивилась Танзи.

– Три страницы, – сказал Расс, доставая еще два листка из нагрудного кармана рубашки.

– Надо же! – воскликнул Черепашка. – Я никогда не пишу так много. Дай посмотреть.

– Это личное. – Расс прикрыл листки рукой.

– Тогда зачем ты это писал?

– Когда излагаешь мысли на бумаге, все становится яснее.

Поколебавшись, Танзи взяла первый листок.

– Ты действительно хочешь, чтобы я его прочла?

– Нет. Но было бы глупо не показать тебе написанное.

– Чтение займет какое-то время. Я буду исправлять ошибки.

– Мне пока Черепашка почитает.

– Можно я выберу рассказ? – спросил Черепашка.

– Само собой, – ответил Расс.

Когда Расс не появился на прошлой неделе, Танзи решила, что никогда больше не увидит его. И уж никак не ожидала, что он принесет целые три страницы, исписанные аккуратными печатными буквами. Хорошо, что сейчас угонщики скота куда-то исчезли. За то время, пока Расс писал свое сочинение, они успели бы проникнуть в долину и увести всех коров. Услышав голос Черепашки, Танзи погрузилась в чтение.

«Говорят, полезно посидеть в тюрьме: находясь там, задумываешься над своим прошлым и будущим. Но говорят так лишь те, кто никогда не попадал за решетку и как огня боится тюрьмы. Если же человека оболгали и бросили в тюрьму, ему действительно остается лишь размышлять о том, что с тобой произошло и что ждет тебя дальше.

Там, в тюрьме, злость, ненависть, животные страсти ощущаются в людях, даже если они пытаются их скрывать. Когда закрываешь глаза, пытаясь их избежать, они вползают в тебя зловонными запахами, осторожным скрипом половых досок, грубыми окриками охранников. Ты чувствуешь их во рту, когда ешь кисло-горькую баланду. Видишь их в черных тенях на стенах, в осклизлых, покрытых плесеньюуглах.

Если случится чудо и ты найдешь в тюрьме родственную душу, того, кому можно довериться, ты готов жизнь отдать за этого человека. Тебе кажется, что ты не такой, как твои сокамерники, что ты совсем другой, ты строишь планы на будущее. Но и ты сам, и остальные надеются никогда больше сюда не попадать. По крайней мере сделать для этого все возможное. Предпочтут смерть тюрьме».

Танзи была потрясена. Она почувствовала, что в душе Расса приоткрылась маленькая дверца и ее пустили в святая святых. Позволили увидеть боль, отчаяние, одиночество, страх человека, загнанного в ловушку обезумевшей толпой, некой враждебной силой, которую нельзя остановить и которой невозможно противостоять. Танзи не понимала, почему Расс решил это написать и показать ей. Но одно было очевидно – он хотел объяснить ей, что человек бессилен перед тяготеющими над ним обстоятельствами.

Танзи не могла не заметить, как хорошо написан текст. Без единой ошибки.

Девушка посмотрела на Расса, занимавшегося с Черепашкой. Эта сцена выглядела так мирно, что Танзи захотелось забыть о вражде Расса со Стокером и его неуважении к женщинам. Гораздо важнее было то, что этот мужчина мог стать ее мужем.

Расс оказался мыслящим и добрым. Не счел для себя зазорным обратиться к Черепашке за помощью. И мальчику пошло это на пользу. Он менялся буквально на глазах. Над ним по-прежнему подшучивали, иногда зло. Но он не придавал этому особого значения. Стал уверенней в себе, сильнее.

Увидев, как Расс обращается с Черепашкой, Танзи поняла, что он может быть добрым, отзывчивым и снисходительным. Однако он никогда не расслаблялся, постоянно был настороже. Словно на каждом шагу его подстерегала опасность.

Возможно, он стал таким после тюрьмы. Танзи очень хотелось ему помочь, но она не знала, вправе ли вмешиваться в его жизнь, даже с самыми лучшими побуждениями. Возможно, к Рассу стали бы относиться по-другому, если бы Танзи вышла за него замуж. Подумав об этом, Танзи вдруг почувствовала радостное возбуждение. Разумеется, она многое могла бы сделать для того, чтобы жители Боулдер-Гэп изменили свое отношение к Рассу, но выходить за него замуж только ради этого глупо.

В то же время эта мысль не оставляла Танзи. Разумеется, никто не верит в сказочку, что любовь женщины может изменить мужчину. Но Танзи верила в другое. Она считала, что искренняя любовь может дать мужчине уверенность в жизни и возможность проявить свои достоинства, помочь ему раскрыть себя.

– Расс уже читает так же хорошо, как и я, – прервал мальчик размышления Танзи.

– Я не знаю многих слов, – вздохнул Расс.

– Зато ты ничего не забываешь. Вот бы мне так. Тогда тетя Этель не называла бы меня идиотом.

– Ты вовсе не глуп, – нахмурилась Танзи. – Просто немного ленив.

Черепашка ухмыльнулся.

– Это лучше, чем быть примерным и послушным. От таких, как я, многого не ждут.

– Я жду, – сказала Танзи. – Готовься, через минутку будешь отвечать домашнее задание, а сейчас мне надо поговорить с Рассом.

Разумеется, Расс ждал, что скажет Танзи о том, что он написал, но лицо его оставалось непроницаемым.

– Ошибок нет, – сказала девушка. – Написано просто замечательно.

– Да что там, – как-то неопределенно возразил Расс. – Мы из-за этого немного повздорили с Уэльтом. Я оказался не таким умным, как мне казалось.

Танзи промолчала.

– Уэльт не знал, что я не умею читать.

Вероятно, спрашивать об этом не стоило, однако Танзи не удержалась:

– Почему ты написал это для меня?

– Я написал это для себя.

– Не понимаю.

– Тюрьма – это худшее, что было в моей жизни. Но нет худа без добра. Я многому научился, многое понял и сделал определенные выводы. О прошлом сожалеть бесполезно, надо думать о будущем.

Танзи вдруг поняла, что совсем не знает этого человека. Как, впрочем, и все жители Боулдер-Гэп. Случившаяся с Рассом трагедия добавляла новые краски в давно нарисованный портрет. Возможно, еще не поздно повернуть их отношения в новое русло.

Но каких именно отношений она хотела? Ведь замуж за Расса она не собиралась.

– Мне пора, – сказал Расс. – Скоро придут дети.

– Приедешь на следующей неделе? – спросила Танзи.

– Да.

– Напишешь еще что-нибудь?

– Возможно. Спасибо тебе.

– За что?

– За то, что ничего не сказала о том, что я написал.

– Зачем тогда показывал мне?

– Чтобы ты знала.

Расс взял учебник и помахал им.

– Я собираюсь пройти его весь до конца недели. – Расс широко улыбнулся и посмотрел на Черепашку. – Не жди, что все сразу начнут вести себя по-другому. Люди с трудом воспринимают перемены, даже к лучшему.

Расс вышел через главный вход, не опасаясь, что кто-нибудь его заметит.

– Мне всегда нравился мистер Тибболт, – сказал Черепашка Танзи, – но только теперь я узнал его по-настоящему.

– Я тоже, – вздохнула Танзи. Интересно, каким бы он был, если бы не убил Толли Пуллета и его не посадили бы в тюрьму? И если бы все не питали к нему вражды.

Бессмысленно задавать такие вопросы. Это все равно что спрашивать ее, как бы она жила, если бы вокруг нее были братья с женами и дюжиной веселых и счастливых племянников. Если бы она не похоронила всю свою семью. Если бы отец относился к матери с уважением и любовью. Возможно, и Танзи относилась бы тогда к мужчинам по-другому. Их характеры и взгляды на жизнь сформировались под влиянием обстоятельств. И теперь с этим ничего не поделаешь.

Или она ошибается?

– Что делал Расс Тибболт в школе? – спросила Бетти Хикс, дожидавшаяся Танзи на улице.

– Можешь идти домой, – сказала Танзи Черепашке. – Думаю, миссис Хикс прогуляется со мной до гостиницы.

– Тогда скажите моей тете, если увидите ее, что отпустили меня, – убегая, крикнул Черепашка.

– Не волнуйся, скажу.

– До свидания! – Черепашка махнул рукой и скрылся за углом школы.

– Не понимаю, зачем вы тратите время на этого бестолкового мальчишку? – спросила Бетти.

– Что вы, он очень талантливый. Скоро все это поймут.

– Вы плохо знаете жителей Боулдер-Гэп, – высокомерно заметила миссис Хикс.

– Думаю, все люди одинаковы, где бы они ни жили.

– Ошибаетесь. Что же все-таки Расс делал в школе? Только не говорите, что я обозналась. Я видела его собственными глазами.

– А я и не собираюсь этого отрицать. Думаю, его видели не только вы, но и многие другие.

Здание школы окружала небольшая рощица, где начинался ручей, который бежал вокруг всего города. Чтобы добраться до школы, надо было проделать довольно длинный путь.

– Вообще-то следовало задать этот вопрос Рассу, – заметила Танзи.

В маленьких глазках Бетти мелькнуло подозрение, ее тонкий нос хищно заострился.

– Как вы заставили его прийти?

– Вряд ли можно заставить Расса что-либо сделать.

– Хотите женить его на себе?

Роща осталась позади, Танзи и Бетти вышли на улицу. Танзи остановилась и посмотрела в лицо своей спутнице.

– Все знают, что я отказала Рассу. Он тоже не жаждет жениться на мне. Я задержалась в этом городе для того лишь, чтобы заработать денег. Как только верну Рассу долг, уеду в Сент-Луис.

– Мне показалось, вы передумали, – проговорила Бетти.

– С какой стати?

– Поняли, как трудно прожить одинокой женщине в Боулдер-Гэп, и приняли предложение богатого симпатичного владельца ранчо.

– Поверьте, в Сент-Луисе одинокой женщине прожить еще труднее.

Бетти остановилась и положила руку на плечо Танзи.

– Вот оно что. Когда я увидела вас, ваше лицо мне сразу показалось знакомым. Мы, наверное, работали в одном заведении.

– Вряд ли, – возразила Танзи. – Вы меня с кем-то путаете.

– А где вы жили? Где работали?

– Простите, мне нужно идти.

– Тебе не удастся женить на себе Расса.

– Вот и хорошо! Мы оба вздохнем с облегчением.

– Расс женится на мне!

Танзи почувствовала укол ревности.

– Разумеется, планы Расса меня не касаются, но хотелось бы знать, откуда такая уверенность, что он на вас женится. Он редко приезжает в город, его не часто видят в обществе женщин. Разве так ведут себя те, кто собирается жениться?

– Мы с Рассом с детства любили друг друга. Мое сердце было разбито, когда его посадили в тюрьму. Все знали, что Толли Пуллет первый затеял драку. Он был нечистоплотным парнем. От его рук уже погиб один человек.

– Почему же вы не поженились, когда Расс вышел из тюрьмы?

– Он сказал, что не имеет права втягивать женщину в тот ужас, в котором живет сам. Он, конечно, не часто бывает в городе, но когда бывает, всегда заходит ко мне в салун.

– Зачем вы ездили в Сент-Луис?

– Надеялась найти там подходящего мужа, но с Рассом никто не может сравниться.

С этим Танзи была целиком и полностью согласна.

– И вы вернулись в надежде, что он женится на вас?

– Он бы женился, не появись тут вы.

– Бетти, поверьте, я не собираюсь выходить замуж за Расса, а он не намерен жениться на мне.

– В таком случае чем он занимался сегодня утром в школе?

– Во всяком случае, не уговаривал меня выйти за него замуж, – сказала Танзи, теряя терпение. – А теперь мне пора.

Женщины остановились на перекрестке неподалеку от гостиницы.

– Уверена, я уже встречала вас. – Бетти прищурилась. – У меня отличная память на лица. Я узнаю, чем вы там занимаетесь, и положу этому конец. Расс женится на мне.

– Вы в этом уверены?

Танзи повернулась и направилась к гостинице, но не успела сделать и пары шагов, как увидела Этель. Бетти так и осталась стоять посреди улицы.

– Я люблю Расса, а он любит меня, – продолжала Бетти. – Ему сейчас нелегко, он сидел в тюрьме, и его все ненавидят за то, что он убил человека, которого давно надо было пристрелить.

– О чем это ты, Бетти? Никто не заслуживает такой участи, – сурово проговорила Этель, – даже Толли Пуллет. К тому же не надо забывать, что тогда все случилось при свидетелях.

– При свидетелях! Что это за свидетели! Прислужники Пуллета, – возмущалась Бетти.

– Расс никогда не отличался ангельским поведением. О его делишках было известно еще до убийства Толли, – заявила Этель. – Жаль, конечно, что ему дали такой большой срок, но лучше бы его вообще оттуда не выпустили. Все горожане вздохнули бы с облегчением.

– Но почему? – возмутилась Танзи.

– Он угоняет скот. Откуда у него столько коров? – спокойно произнесла Этель. – Ведь он пропивает все деньги. Напьется и затевает драку.

– Мне пора идти. Всего хорошего, – сказала Бетти и повернулась к Танзи: – Не советую становиться у меня на пути.

– Она помешана на Рассе и всех женщин считает своими соперницами, – сообщила Этель. – А теперь скажите-ка мне, куда подевался мой племянник. Я же велела ему вас охранять.

– Я отпустила его, когда увидела, что Бетти хочет со мной поговорить. Подумала, что она может сказать нечто такое, чего ему лучше не слышать.

– Надеюсь, он все делает, как надо.

– Он никогда не опаздывает, очень вежливый, помогает мне с младшими школьниками и никогда не оставляет меня одну с Джемом.

Этель весьма неэлегантно фыркнула.

– Мальчишка любит болтать, но у меня на разговоры уже не хватает сил.

– Мне он совсем не мешает. Наоборот, помогает, и это придает ему уверенности в себе.

– Да, я заметила некоторые перемены в нем, – уже более мягко сказала Этель. – Он стал более сосредоточенным. Благодарю вас, общение с вами пошло ему на пользу.

– Он очень хороший мальчик, просто ему не хотелось взрослеть. Уверена, скоро он превратится в замечательного молодого человека.

– Если так, то в этом и ваша заслуга. А в школе у вас все в порядке? Родители вроде бы всем довольны.

– Мне нужны учебники и различные пособия.

– Я постараюсь сделать все возможное, но получить деньги на образование в городском совете все равно что подоить быка.

– А может быть, попросить родителей сделать благотворительные взносы? – сказала Танзи.

– Хорошая идея. Если что-то от меня понадобится, сразу же дайте мне знать. А сейчас мне надо идти.

Интересно, каким Расс был раньше, подумала Танзи, но тут же отбросила эту мысль.

«Случалось ли вам ночью лежать и смотреть на звездное небо? Вы когда-нибудь считали звезды? А думали ли вы о том, как далеко они находятся? Как они попали туда? Иногда они мерцают, словно хотят что-то нам сообщить. Какую-то тайну.

Мне нравится смотреть в ночное небо. Нравится эта торжественная тишина и одиночество. Только я и ночь. Где-то вдалеке бродит несколько коров. И еще есть лес и звери, которым нет до меня никакого дела. Даже белки не обращают на меня внимания, потому что знают – я не причиню им вреда».

Дверь в класс открылась, и на пороге появился Джем.

– Ты сегодня пропустил занятия, – сказала Танзи.

– Мне незачем учиться в школе, – тихо проговорил Джем.

– Твоя мать думает по-другому.

– Мать считает, что я должен поступить в колледж, но я не собираюсь становиться таким, как мой отец – подкаблучником и святошей.

По всей видимости, сына ждет другая судьба, подумала Танзи. У Джема есть, с его точки зрения, куда больше достоинств – его внешность. Он считает себя неотразимым. Что ж, женщины Боулдер-Гэп не дали ему возможности в этом усомниться.

– Думаю, учеба в колледже пойдет тебе на пользу, – сказала Танзи.

– Я бы давным-давно работал на отца, если бы не мать. Но она хочет, чтобы я посещал школу. А я устал болтаться здесь с мелкотой.

– Но ты еще пока и сам не слишком…

– Я мужчина! Посмотрите на меня! Разве я похож на мальчишку?

Разумеется, он красив, привык к женскому вниманию. Но в его лице, фигуре, в том, как он двигается, в манере речи ощущается незрелость. Он – юноша, но не мужчина.

– Мужчину делает мужчиной не рост и не мышцы, – возразила Танзи. – То, что внутри, гораздо важнее. Душа, ум, восприятие окружающего мира.

– Пока можно обойтись без всей этой ерунды. – Взгляд Джема стал напряженным. Он вплотную подошел к Танзи, девушка невольно попятилась. – Я хочу жениться.

Представить Джема в роли мужа было непросто. А в роли отца вообще невозможно. Он вел себя как ребенок.

– Не знаю, зачем ты мне все это говоришь, если надеешься, что я стану убеждать твоих родителей…

Джем шагнул к Танзи и схватил ее за руки. От удивления она даже не стала сопротивляться.

– Я говорю это потому, что хочу на тебе жениться, – проговорил Джем.

– Разве ты меня любишь? – От растерянности Танзи сама не знала, что говорит.

– Я сразу в тебя влюбился, как только увидел. С первого взгляда. Энни сказала мне, что я вел себя как дурак тогда, в первый день. Но я хотел, чтобы ты увидела, что я не мальчик, а мужчина. Я не бестолковый Черепашка.

– Черепашка вовсе не бестолковый, он…

Джем рывком привлек Танзи к себе.

– Я люблю тебя. Не могу отвести от тебя глаз, до того ты красива.

Видимо, Джем не впервые произносил эти театральные фразы.

– Послушай, Джем. Не знаю, зачем ты устроил эту сцену, но я вот что хочу тебе сказать…

– Ты самая красивая в Боулдер-Гэп, – перебил ее Джем.

– Чтобы жениться, нужна не только красивая внешность.

– Я знаю. Только дождись нашей первой ночи. Я уже давно мечтаю об этом. Я знаю, как это делается. У меня есть опыт, – гордо проговорил он.

Мысль о том, что она главная героиня эротических фантазий подростка, заставила Танзи похолодеть.

– Прости, ради Бога, если я что-то не так сделала или каким-то образом ввела тебя в заблуждение, но я не люблю тебя.

– Это не важно. Потом полюбишь. Меня все женщины любят.

– Но я на два года старше тебя и живу самостоятельно. А ты все еще с родителями.

– Я куплю дом. У тебя будет много денег, ты сможешь покупать себе дорогие платья. Я подарю тебе драгоценные украшения и…

– Послушай-ка меня! – сказала Танзи, пытаясь образумить парня. – Я не люблю тебя и не хочу выходить за тебя замуж. Вокруг полным-полно молодых девочек, которые с удовольствием…

– Мне не нужна девочка. Мне нужна женщина.

– Но женщине нужен мужчина, а не мальчик.

Лицо Джема исказилось от гнева.

– Может, это убедит тебя в том, что я мужчина.

Глава 11

Возле школы уже было пустынно, но Расс не решался зайти в класс. Он нарушал собственное правило – в обед в школе не появляться. Понимая, что совершает глупость, Расс тем не менее был не в силах уйти. Его влекло к этой женщине, он ощущал себя жалким, ничтожным рабом, таким же, как и его отец. Эта мысль угнетала Расса.

Теперь, когда Уэльт мог сам учить Расса читать, необходимость ездить на занятия к Танзи отпала. Но каким-то образом Танзи удавалось вытаскивать из него те чувства, что лежали в самой глубине, на самом дне его души и что сам Расс извлекать для публичного просмотра не имел желания. Какого черта ему вдруг вздумалось написать все это? Такое ощущение, что она, Танзи, была его совестью или чем-то вроде того. По непонятной причине его все время тянуло к ней, и это было гораздо опаснее, чем просто физическое влечение. Если женщине удалось завладеть не только телом мужчины, но и его душой, можно считать, что этот мужчина пропал. Лучше бы ему никогда не встречать Танзи Галлант, сокрушался Расс.

Внезапно из школьного окна до него донеслись какие-то звуки. Расс быстро поднялся по ступенькам и распахнул дверь. Увидев Танзи в объятиях мужчины, он испытал шок. Как он мог изводить себя мыслями о женщине, которая путается непонятно с кем?

– Прекрати немедленно! – в отчаянии вскрикнула Танзи.

Услышав это, Расс мгновенно сообразил, что происходит, и в два прыжка оказался около учительского стола. Он схватил Джема за плечо и резко повернул к себе. Потом приподнял и отшвырнул к стене. Подойдя к негодяю, занес руку, чтобы дать ему пощечину, и тут понял, кто перед ним.

– Что этот мальчишка тут, черт возьми, делает? – рявкнул Расс.

– Я не мальчишка! – огрызнулся Джем. – Я мужчина, точно такой же, как и ты.

Расс едва удержался, чтобы не разразиться ругательствами. Что ж, он не забыл, какие чувства бушевали в нем в юности и как это едва не стоило ему жизни.

– Тогда и веди себя соответственно, – уже спокойнее проговорил Расс. – Уважающий себя мужчина не станет навязываться женщине.

Расс отошел от Джема. Тот поднялся. Лицо его слегка покраснело. Он весь напрягся. Танзи подумала, что Джем сейчас бросится на Расса, но этого не случилось. Он просто поправил и отряхнул одежду.

– Я не навязываюсь и ничего плохого не делаю. Я хочу жениться на ней.

Расс посмотрел на Танзи, глаза его округлились от удивления. Могла ли она заинтересоваться этим парнем? Кто знает. Ведь его отец очень богат.

– Я пыталась объяснить ему, что старовата для него, – произнесла Танзи.

– А я сказал, что для меня это не имеет значения, – буркнул Джем.

Смущение на лице Джема уступило место гневу. Он походил в этот момент на волка, готового к схватке с медведем гризли. Расс никогда не испытывал таких чувств, как Джем, он никогда не влюблялся. Но он хорошо понимал, что Джем считает себя мужчиной и требует к себе соответствующего отношения.

– Если хочешь жениться, то сначала должен кое-что сделать.

– Что именно? Кого-нибудь убить, посидеть в тюрьме, угнать коров?

Расс пропустил колкость мимо ушей, ему приходилось слышать кое-что и похлеще.

– У тебя должна быть работа.

– У меня есть деньги.

– Я говорю о собственных деньгах, а не об отцовских. И их должно быть достаточно, чтобы содержать жену и детей, которые появятся на свет. Нужно иметь собственный дом, а не комнату в доме отца. И еще ты должен занять свое место в жизни.

– Мать не разрешает мне работать. Считает, что я слишком молод.

– Поговори с отцом. Ты хорошо разбираешься в том деле, которым он занимается, и ты крепкий малый.

– Мать не позволит…

– Но ты ведь считаешь себя мужчиной, вот и обратись к отцу, а он пусть уговорит мать.

Джем бросил настороженный взгляд на Расса.

– А ты что здесь делаешь? – спросил он.

– Я одолжил мисс Галлант деньги на проезд до Боулдер-Гэп. И время от времени захожу проверить, работает ли она.

– Если она выйдет за меня замуж, я отдам тебе твои деньги, и мы от тебя избавимся.

– Что ж, буду рад. А теперь иди к отцу, нечего зря терять время.

Джем собрался уходить, но ему не хотелось, чтобы последнее слово осталось за Рассом, и он медлил, думая, чем бы еще его поддеть.

– Я бы замолвил за тебя словечко перед отцом, – проговорил Расс, – но не уверен, что он захочет меня слушать.

– Не нуждаюсь в помощниках, – Джем вспыхнул. – Я сам с ним поговорю. А потом поговорю с женщиной, к которой тебе лучше не приближаться.

Он повернулся и, не дожидаясь ответа, медленно вышел из класса.

– Почему он решил, что нравится тебе? – обратился Расс к Танзи. – Ты дала ему повод?

– Что за дурацкий вопрос! – возмутилась Танзи.

– Злись сколько хочешь, но я хорошо знаю, что парень в этом возрасте влюбляется во взрослую женщину лишь в том случае, если она тем или иным образом потворствовала ему.

– Не могу поверить! Я уж было порадовалась, что ты проявил понимание, не унизил Джема. Но вот меня ты не понимаешь. Точнее, не желаешь понять.

– Я сочувствую парню. Ты, конечно, сможешь завоевать расположение его отца, но вот насчет матери я сильно сомневаюсь. Думаю, она не позволит ему на тебе жениться.

Танзи сжала кулаки и отошла к окну. Затем повернулась к Рассу. Она как-то вся сникла, на лицо набежала печаль.

– Я ничего особенного не сделала, – произнесла Танзи, словно оправдываясь. – Черепашка сказал, что Джем болтает каждому встречному и поперечному, что я ему нравлюсь. Я думала, все дело в том, что Джем просто хочет выглядеть в глазах окружающих взрослым мужчиной. Я хвалила его, чтобы пробудить в нем интерес к учебе. Но я хвалю и всех остальных учеников, если они стараются.

– О, я видел таких опасных женщин, как ты. Они ломают сильных мужчин, заставляют их встать на колени, превращают в рабов, разрушают их жизнь.

– Не говори так. Я ничего не делаю. Мне это не нужно.

Рассу не хотелось плохо думать о Танзи, но ему в голову пришла мысль, что Танзи раздумала выходить за него замуж в надежде найти себе мужа побогаче. Не только юноши, такие как Джем, но даже зрелые мужчины не могли устоять перед Танзи. Стокер и тот стал жертвой ее обаяния. Может быть, эта девушка разделяет точку зрения его матери, которая считала, что лучшее – враг хорошего, и этот принцип воплощала в жизнь.

– Ни один мужчина не может устоять против твоего обаяния. Только не стоит испытывать его на подростках.

– Вот еще одна причина, по которой я не хочу выходить за тебя замуж, – рассердилась Танзи.

– Уточни-ка, пожалуйста, что за причина. Честность?

– Нет. Но ты обвиняешь меня в том, что я пытаюсь соблазнить всех мужчин Боулдер-Гэп, начиная от девяностолетних стариков и кончая школьниками. И все, оказывается, потому, что я вынашиваю хитрый план – найти себе сказочно богатого мужа.

– Это свойственно женщинам.

– Не всем. Например, я делаю не так. Иначе я бы отбросила все свои сомнения и вышла замуж за тебя. Ведь ты достаточно обеспеченный человек. И позволь тебя спросить, что ты делаешь здесь в это время? Только не говори, что пришел меня спасать.

– Я пришел, чтобы отдать тебе свое новое сочинение.

– Но ты уже сдал мне одно на этой неделе.

– У меня было много свободного времени. Ночью. Я страдаю бессонницей, поэтому несу вахту по ночам, а парней отпускаю спать.

– И давно это у тебя?

– С тех пор, как вышел из тюрьмы.

– Тебя, наверное, днем все время клонит в сон.

– Моя мать говорила, что я чересчур шустрый. А такие всегда спят мало. Меня это вполне устраивает. На ранчо много работы.

– Ты всегда говоришь о работе и о том, что нужно для коров. А людям, которые ухаживают за коровами, что-нибудь нужно?

– А как же. Разве мы чем-то отличаемся от других людей?

– Да, но я никогда не видела, чтобы твои помощники приезжали за чем-нибудь в город. Да и ты сам появляешься здесь лишь потому, что я учу тебя читать.

– Если проблему невозможно решить, какой смысл думать о ней. Лучше заняться чем-нибудь другим.

– Например, позаботиться о коровах. Да?

– Вполне достойное занятие.

– А что бы ты стал делать в том случае, если бы люди в городе хорошо к тебе относились?

Она спрашивает об этом из любопытства или из вежливости, чтобы поддержать разговор, подумал Расс. Лучше бы из любопытства.

– Не стоит думать о том, что могло бы быть, а что нет. Я счастлив, имея то, что имею.

– Я не согласна. Почему бы не помечтать, не пожелать большего? А вдруг мечты осуществятся?

Танзи явно не понимала, как чувствует человек, которого ненавидят, обвиняя во всех мыслимых и немыслимых грехах, и, сама того не подозревая, бередит его кровоточащую рану.

Расс не хотел, чтобы Танзи приезжала в Боулдер-Гэп, однако не ожидал, что между ними сложатся такие странные отношения. Совершенно неожиданно дверца его души распахнулась настежь, и из нее хлынули все его потаенные мысли, тревоги, печали и надежды. Какое-то время он надеялся, что в его жизни появится кто-то, с кем можно быть самим собой и забыть о тяжком бремени прошлого, с кем можно разделить одиночество. На многое Расс не рассчитывал, он лишь хотел, чтобы этот кто-то хотя бы немного его любил.

Он чувствовал, что Танзи и сейчас питает к нему симпатию. Но его прошлое стояло между ними непреодолимой стеной.

– У меня есть мое ранчо и друзья, – сказал Расс.

– И это все, что тебе нужно от жизни?

– У многих и этого нет.

– Я никогда не довольствуюсь тем, что имею. Стремлюсь к большему. И считаю, что это естественно.

– Не каждый мужчина хочет жениться и обзаводиться семьей. Да и не всем женщинам это нужно. Многие предпочитают наслаждаться свободой. Правда, иногда этим женщинам случается найти такого мужчину, который может потратить на них много денег, вот тогда-то они и задумываются о замужестве.

– Я говорила не вообще о людях, а конкретно о тебе.

– А почему тебя это волнует? Ведь я тебе не нравлюсь, и ты не хочешь выходить за меня замуж.

– Я никогда не говорила, что ты мне не нравишься. Наоборот, я восхищаюсь тобой. Мне кажется, надо быть очень мужественным, чтобы справиться с теми бедами, которые выпали на твою долю. Жаль, что не каждый это понимает. – На какое-то мгновение Расс лишился дара речи. Никто никогда не говорил ему, что он достоин восхищения. Знакомые парни, правда, уважали его. Например, за то, что он лучше всех дрался, что мог отстрелить бутон кактуса с большого расстояния, удержаться на диком мустанге. Но Танзи говорила о его душевных качествах.

Если бы он мог доверять ей. Но после истории с Джемом Расс не знал, что и думать.

– Но ведь я не сделал ничего особенного! – удивился Расс, втайне надеясь, что разговор на этом не закончится и Танзи подробно объяснит, что именно у нее вызывает восхищение.

– Насколько я поняла, твоя жизнь поначалу не складывалась. В юности тебе случалось попадать в различные истории, и в результате ты оказался за решеткой. Но это заставило тебя задуматься. Ты не озлобился, не возненавидел всех на свете. Ты смог построить ранчо и создать свой мир практически из ничего. У тебя есть преданные товарищи, которые готовы разделить с тобой любые тяготы. А это дорогого стоит. Кстати, не у каждого хватило бы мужества признаться в том, что он не умеет читать.

– Будь я мужественным, давным-давно попросил бы кого-нибудь научить меня читать.

Ее голос смягчился:

– Не знаю, как ты жил раньше, до моего приезда в Боулдер-Гэп, но мне кажется, тебя гнетут еще какие-то проблемы.

Рассу показалось, что его ноги приросли к полу. Он вдруг потерял способность двигаться. Никто никогда не интересовался его проблемами. Даже Бетти. Она вообще не шла ни в какое сравнение с Танзи. Расс почувствовал странную дрожь в коленях. Ему казалось, что он сейчас упадет.

– Ведь ты написал обо всем этом, – сказала Танзи, показывая на исписанные мелкими буквами страницы. – И я поняла, что ты совсем не такой, каким кажешься. Думаю, придет день, и горожане устанут слушать измышления Стокера и увидят в тебе то, что я вижу уже сейчас.

Это были самые приятные слова, какие ему довелось когда-либо слышать в своей жизни. Но они тут же вернули Расса к жестокой реальности.

– Они никогда не перестанут слушать Стокера. Эти люди понимают только силу.

– В тебе есть сила, и ты способен отстаивать собственные интересы. У тебя также есть сердце, ты можешь чувствовать и ценить то лучшее, что дает жизнь: любовь, дружбу, любимое дело. Ты удачливый человек.

Почему же тогда ему так плохо, спрашивал себя Расс. Разумеется, он знал, что он сильный человек, и ценил в себе эту силу. Но Расс ненавидел эту «чертову чувствительность», которой так восхищалась Танзи. Чего-то главного не хватало в его жизни, и с этим нельзя было не считаться. Как было бы просто жить, если бы он любил только деньги, как Стокер. Как Стокер контролировал бы других и выполнял собственные прихоти. Чем эта женщина так привязала его к себе? Почему он не мог ее забыть? Своим отказом выйти за него замуж Танзи причинила ему боль. Хотя изначально он не собирался на ней жениться. Да и теперь считал, что она ему не пара. И все же ей единственной Расс признался, что не умеет читать, а потом излил ей душу.

– Ты по-прежнему не соглашаешься выйти за меня замуж, все в Боулдер-Гэп ненавидят меня. Я чувствую себя несчастным.

– Ты обязательно найдешь ту, которая будет тебя любить и сделает счастливым. Бетти Хикс тебя любит. Она…

– Бетти полюбила меня в те времена, когда я был «плохим парнем». Через пять лет она превратится в черт знает что и сделает меня еще более несчастным.

– Но ведь есть и другие женщины, которые будут счастливы выйти за тебя замуж.

– Ты не из их числа.

Она посмотрела Рассу в глаза.

– Ты уже ответила на вопрос, так что можешь не напрягаться, – мрачно заметил он. – Вот, я кое-что еще написал. – Расс протянул Танзи листок. – Здесь, наверное, много ошибок.

Танзи взяла сочинение.

– Ты прекрасно справляешься со всеми домашними заданиями. Если бы остальные ученики справлялись так же, я бы почувствовала себя волшебницей.

– Думаю, ты и есть волшебница.

– О чем ты?

Он не мог это объяснить. Не находил нужных слов.

– Спасибо. Я забыл, как приятно, когда о тебе заботятся.

Расс наклонился и поцеловал Танзи.

Зачем он это сделал? Ведь он пришел сюда, чтобы покончить с этими невыносимыми, неопределенными отношениями.

Расс целовал многих женщин, но ни разу не испытал того, что сейчас, когда поцеловал Танзи. Она не оттолкнула его. Ее губы были мягкими и сладковатыми на вкус. Рассу показалось, что пространство и время перестали существовать. Он ног под собой не чуял.

Окружающий мир перестал для них существовать, осталось лишь ощущение счастья.

– А ну-ка отойди от моего мужчины, нахалка!

Глава 12

Расс обернулся и увидел Бетти. Она шла прямо к ним. Вид у нее был как у взъерошенной кошки.

– Я предупреждала тебя! – злобно зашипела она. – Это мой мужчина!

– Но я не… – пролепетала Танзи.

– Я не вещь и никому не принадлежу, – бросил Расс.

– Я сразу поняла, что ты за штучка. – Бетти подошла к Танзи и смерила ее злобным взглядом.

– Зачем ты пришла? – обратился к ней Расс.

– Увидела, что ты идешь в школу, и решила посмотреть, чем вы тут занимаетесь, – ответила Бетти. – Так я и знала, что эта малявка принесет нам одни несчастья. Знала с самого первого дня.

– Я не собираюсь выходить замуж за Расса. – Танзи наконец обрела дар речи. – В мои планы это не входит.

– Не знаю, что там входит или не входит в твои планы, – ухмыльнулась Бетти, – но ты что-то задумала.

Расс взял Бетти за плечо и повернул к себе.

– Я не твой мужчина, – с расстановкой проговорил он. – Никогда им не был и не буду.

– Неправда, – возразила Бетти со слезами на глазах. – Как быстро ты все забыл. Ты же любил меня, говорил, что хочешь на мне жениться.

– Наверное, спьяну это сказал. Запомни, я вообще не собираюсь жениться. Мне не нужна жена.

– Нельзя из-за матери ненавидеть всех женщин. Не все такие, – возразила Бетти. – Я люблю тебя. Люблю, понимаешь?

– А я тебя не люблю, – заявил Расс. – Я говорил тебе это и раньше. Еще до того, как меня посадили в тюрьму. И когда вышел на свободу – тоже.

– Ты не можешь ее любить. Она пройдоха. – Бетти метнула на Танзи свирепый взгляд.

– Я никого не люблю, – проговорил Расс. – Ни тебя, ни Танзи.

– Подумать только, ты уже называешь ее по имени!

– Тебя я тоже называю по имени, но не люблю.

– Любишь. И всегда любил. Уж я-то это хорошо знаю.

– Пойми же ты наконец, что я никого не люблю, – повторил Расс. – А теперь иди в салун, а то потеряешь работу.

– Старик не уволит меня, ты это знаешь лучше других. Половина мужчин ходит в салун ради меня. Я посимпатичнее этой пташки. – Бетти ткнула пальцем в сторону Танзи. – И умею доставить мужчине удовольствие. И тебе могу доставить удовольствие, Расс. Пригласи меня только на ранчо. Узнаешь, какая я, и не расстанешься больше со мной.

– На моем ранчо нет места для женщин.

– А ее собираешься взять к себе? Так говорят.

– Взял бы, согласись она выйти за меня замуж.

– Я буду гораздо лучшей женой, чем эта маленькая бродяжка.

Расс знал, что если женится на Танзи, это вобьет клин в его отношения с друзьями. А если на Бетти – друзья просто отвернутся от него.

– Мне не нужна жена.

Бетти побагровела, в глазах мелькнули злобные огоньки.

– Тогда какого черта ты ее целовал?

На этот вопрос Расс не знал ответа. А если бы и знал, не стал обсуждать этого с Бетти.

– Я поцеловал ее из благодарности.

– За что же такая благодарность? – Бетти прищурилась.

– Это я его поцеловала, – сказала Танзи.

– Так я и знала! – воскликнула Бетти.

– Он помог мне выйти из затруднительного положения.

Бетти поморщилась.

– Если ты говоришь о Джеме, то это ни для кого не секрет. Он переживет это, не волнуйся.

– Мальчишки часто влюбляются во взрослых женщин, – заметил Расс.

– Ерунда, – усмехнулась Бетти. – Месяц назад Джем подкатывал и ко мне, но я залепила ему пощечину. Подействовало.

– Я не могу себе такого позволить, – произнесла Танзи. – Он мой ученик, и я должна уважительно относиться к нему.

– Не слушай ее. – Бетти посмотрела на Расса. – Вранье это все.

– Нам пора! – Расс взял Бетти за руку и потащил на улицу. Как только они остались вдвоем, Расс сказал:

– Сейчас же замолчи и внимательно слушай меня!

– Я знаю, ты сердишься, – заговорила Бетти вкрадчивым тоном, который Расс ненавидел, – но…

– Я вовсе не сержусь, меня просто тошнит от тебя. Я тебя не люблю и никогда не любил. Не знаю, с чего ты взяла, что я принадлежу тебе.

– Ты приходил ко мне в салун.

– Я прихожу в салун выпить. Ты сама спускаешься вниз, я тебя туда не зову. Заруби себе на носу. Я не собираюсь на тебе жениться.

– Это все из-за нее! – Бетти снова покраснела от злости.

– Танзи тут ни при чем. Кстати, почему бы тебе не выйти замуж за какого-нибудь ковбоя. Они стаей вьются вокруг тебя.

– Не нужен мне никакой ковбой, – презрительно фыркнула Бетти. – Мне нужен ты.

Расс молча повернулся и зашагал по дороге.

– Ты не сбежишь от меня, Расс Тибболт. Ты принадлежишь мне; Та женщина все равно тебя не получит. Я не отдам ей тебя.

Расс ускорил шаг, ему надо было поскорее вернуться на ранчо. Легче встретиться лицом к лицу с угонщиками скота, чем справиться со вздорной, глупой женщиной! Ему повезло, что Танзи отказалась выйти за него замуж, потому что он сидел в тюрьме. Как говорится, не бывать бы счастью, да несчастье помогло.

Танзи пыталась осмыслить то, что произошло. Этот единственный поцелуй перевернул все с ног на голову. Танзи поняла, что ее влечет к Рассу не только физически.

Прочитав его сочинения, Танзи интуитивно почувствовала, что Расс может любить так, как ни один из мужчин, которых ей доводилось когда-либо встретить. Никто в Боулдер-Гэп даже представить не мог, каков настоящий Расс. Он сам себя не знал.

Когда их губы соприкоснулись, по телу Танзи побежали искры. Ей захотелось прижаться к Рассу, запустить пальцы в его густые волосы, ощутить исходящее от него тепло. Спасибо Бетти за то, что она неожиданно ворвалась в класс. Еще неизвестно, что сотворила бы Танзи, оставшись хоть не мгновение наедине с Рассом.

Танзи казалось, что для Расса этот поцелуй ничего не значил, просто он был благодарен ей за доброе отношение.

Или все-таки значил? Быть может, Расс, так же как она, потерял над собой контроль? Танзи чувствовала, что теперь ей трудно будет справиться со своими эмоциями. Такого с ней еще не бывало. Она попросит Черепашку ни на минуту не оставлять ее одну в классе.

– Бетти Хикс удивила меня, – сказала Этель. – Она говорит, что была вчера в школе и видела, как вы целовались с Рассом Тибболтом. – Этель зашла в гостиницу, чтобы поговорить с Танзи.

– Интересно, когда Бетти перестанет бегать к вам жаловаться? – спросила девушка.

– Я лично несу ответственность за поведение школьного учителя. Это просто неслыханно! Целоваться на глазах у всей школы!

– Но в школе никого не было. Кроме меня и Расса.

– Бетти сказала, что там был еще Джем Бриджер.

– Джем как раз уходил, когда приехал Расс.

– Не стоит иметь никаких дел с Рассом Тибболтом. Я ведь вас об этом предупреждала.

– Я помню, но в тот момент обрадовалась, увидев Расса. Джем Бриджер вообразил, будто любит меня, и сделал мне предложение.

– Боже милостивый!

– Я попыталась объяснить ему, что не люблю его, что слишком стара для него и что его родители никогда не согласятся на этот брак. Но Джем не стал ничего слушать и набросился на меня. Если бы не Расс Тибболт, не знаю, чем бы все закончилось. Ведь Джем очень сильный.

– Я прямо сейчас поговорю с его матерью. Такое поведение совершенно недопустимо.

– Прошу вас, не надо ей ничего говорить. Мне кажется, Расс хорошо поговорил с парнем и нашел выход из сложившейся ситуации.

– И что же он ему сказал?

– Он просто объяснил Джему, что надо сделать, прежде чем обзавестись семьей. Надеюсь, Джем не оставит без внимания его советы.

– Посмотрим, – сказала Этель. – Если вы не целовали Расса, то с какой стати он целовал вас?

– Это трудно назвать поцелуем. Думаю, для него это ничего не значило.

– Расс, разумеется, очень красивый мужчина и часто пользовался своим обаянием для совершения неблаговидных поступков. Но теперь с этим покончено. Мы будем за ним следить. Мы слишком хорошо его знаем.

– Чего не скажешь о Бетти Хикс. Она убеждена, что Расс женился бы на ней, если бы в Боулдер-Гэп не приехала я.

– Расс никогда на ней не женится. Он ненавидит женщин. Я не разделяю его чувств, но у него есть основания для этой ненависти. Я очень удивилась, узнав, что к нему едет женщина, с которой он, как оказалось, вел переписку. – Этель поднялась. – Мой вам совет – держитесь подальше от Расса Тибболта, если не хотите проблем. Так было раньше, и так будет всегда. – Неожиданно суровое выражение на лице Этель сменилось улыбкой. – Я слышала много хорошего о вас. Родители очень довольны вашей работой. Могу сказать, что меня просто поразили произошедшие с моим племянником перемены. Он никогда не уделял столько времени занятиям. Если так и дальше пойдет, мне не придется за него краснеть.

– У вашего племянника прекрасные способности. Ему просто не хватает уверенности. Не надо над ним насмехаться, это пойдет ему на пользу.

Доброжелательная улыбка сбежала с лица Этель.

– Это радует, что учитель так хорошо думает о своих учениках. Но что касается моего племянника, тут уж позвольте судить мне самой. Впрочем, буду вам благодарна, если вы сможете меня разубедить, – поджав губы, холодно проговорила Этель.

– Черепашка даже помогает мне иногда с другими учениками, – пытаясь загладить неловкость, сказала Танзи.

– А я предполагала, что подобные функции лежат полностью на учителе.

– Дело в том, что у всех учеников разный уровень подготовки, поэтому практически невозможно уделять каждому ребенку столько внимания, сколько требуется. И старшим ученикам приходится мне помогать.

Этель это не понравилось, однако она не могла отрицать тот факт, что успеваемость у школьников была превосходная.

– Что ж, в конце месяца подведем итоги вашей работы.

Оставшись одна, Танзи предалась размышлениям. Поцелуй Расса явно пошел ей не на пользу. Теперь окружающие будут следить за каждым ее словом и поступком. Разумнее всего было бы перестать давать Рассу уроки, но Танзи не хотела идти на поводу у его недоброжелателей. Главное, чтобы Расс никогда больше не приходил в школу без Черепашки. Еще один невинный поцелуй, и Танзи потеряет работу.

– Вы еще не устали учить детей? – Стокер отделился от группы мужчин и подошел к Танзи в тот момент, когда она направлялась к лестнице, ведущей на второй этаж гостиницы, где располагалась ее комната.

– Нет, – ответила Танзи. – Мне это нравится.

– Вы слишком хорошенькая, чтобы тратить время на столь кропотливую работу.

– Я должна вернуть долг Рассу Тибболту.

– Если бы вы приехали ко мне, я бы не стал требовать у вас долг.

– Поскольку вам не нужна жена и вы не просили меня приехать, ваши заверения не принимаются в расчет.

– Я не говорил, что мне не нужна жена. – Стокер улыбнулся и окинул Танзи оценивающим взглядом. – Я бы с удовольствием взял вас в свой салун. Бетти Хикс переманивает всех моих посетителей.

– Почему бы в таком случае вам не нанять Бетти?

– Вы лучше, в вас видна порода.

– Раньше, когда я собиралась выходить замуж за Расса, вы не расточали столь щедро своих комплиментов.

– Мне было грустно, что порядочная женщина захотела иметь с ним дело.

Танзи не интересовало, что о ней думает Стокер. Она чувствовала себя уставшей, и ей хотелось скорее подняться к себе в комнату.

– Спасибо за предложение, но мне нравится работать в школе.

– Вы тратите время понапрасну.

– Стокер, пора начинать собрание, – сказал кто-то из мужчин.

Танзи хотелось побыстрее ускользнуть от этого малоприятного человека, но, услышав о собрании, она остановилась.

– По какому поводу собрание?

– Будем решать, кто пойдет проверять стадо Расса Тибболта, – ответил второй мужчина.

– Думаю, нам всем надо пойти, – заявил другой. – У нас у всех угнали коров.

– Мы тратим время, – сказал кто-то. – Если бы Расс действительно угнал коров, вряд ли позволил бы их осмотреть. Это все равно что надеть себе петлю на шею.

– Расс хитрый. Он просто хотел усыпить нашу бдительность. Чтобы мы перестали его подозревать, – заявил Стокер. – Мы поедем туда и вздернем этого негодяя, а заодно и всех его подельников.

– Разве можно обвинять человека, не представив никаких доказательств? – спросила Танзи. – Вы не можете повесить его без суда.

– Это Колорадо, – крикнул кто-то из толпы. – С угонщиками скота здесь разговор короткий.

– Я терпеть не могу Расса, но ведь он не дурак, – сказал кто-то из мужчин. – Ему давно шьют дело, к которому он не имеет никакого отношения.

– Его посадили в тюрьму за убийство Толли, – сказал Стокер. – Его обвиняли только в этом. И ни в чем больше.

Наступила тишина. По смущенным взглядам мужчин Танзи догадалась, что в деле, касавшемся убийства Толли Пуллета, не все чисто, и присутствующиечувствуют себя виновными в том, что вынесли Рассу несправедливый приговор.

– Послушайте, какой смысл разнюхивать что-то там в долине Расса, – сказал кто-то. – Нам нужно искать украденных коров. Прочесать каждый каньон, каждую лощину и долину вокруг Боулдер-Гэп. Каждый овраг, где можно было бы укрыть хотя бы пару коров. И если найдем, сразу поймем, чьих это рук дело. Вот тогда-то и вздернем негодяев.

– Глупо искать коров, которых Тибболт давным-давно продал, – возразил Стокер. – Я лично не собираюсь посылать своих людей в погоню за мифическими коровами. Пока они будут этим заниматься, Тибболт украдет у меня остальных. Либо мы повесим его без всяких антимоний, либо я умываю руки и ухожу.

С этими словами Стокер повернулся и направился к выходу. Оставшись одни, без своего предводителя, мужчины заговорили громким шепотом, но никакого решения, разумеется, не приняли. Оно и неудивительно, без Стокера здесь не принималось ни одно решение.

Танзи вспомнила тот момент, когда мужчины стали виновато переглядываться. Видимо, Стокеру действиительно удалось подкупить судей, и те приговорили Расса к тюремному заключению. Смириться с этим Расс, разумеется, не может и всегда будет питать к Стокеру ненависть. Впрочем, не так уж это и плохо, как кажется на первый взгляд. Возможно, вражду между Рассом и Стокером нельзя назвать кровной. Если бы Стокер действительно хотел убить Расса, он бы давно изыскал возможность сделать это. Законными действиями в Кентукки еще никогда не удавалось положить конец кровной вражде. Поэтому и в Колорадо не стоило ожидать невозможного.

Прочитав сочинения Расса, Танзи теперь была на его стороне. Можно, разумеется, предположить, что он написал все это специально для того, чтобы заставить ее изменить мнение о нем. Но в подобных действиях не было смысла – Расса вряд ли интересовало мнение женщины, которая не имела к нему никакого отношения. Между ними все оставалось по-прежнему. Если, конечно, не считать поцелуя.

Возможно, в тот момент они просто поддались минутному порыву. Танзи улыбнулась, поднимаясь по ступеням на второй этаж. Ей было приятно осознавать, что она обладает определенной властью над Рассом, он не смог сдержаться и поцеловал ее. Возможно, возвращаясь на ранчо, Расс всю дорогу ругал себя за невоздержанность, опасаясь, что теперь она станет предъявлять ему какие-то требования, претендовать на особое отношение к себе, поведет себя так, как ведут себя женщины, которых он ненавидел. Все это каким-то образом связано с его матерью. Как жаль, что их с Рассом разделяет столько преград. Наверное, хорошо быть его женой. И чертовски интересно.

Интересно? Но ведь все, что ей нужно, это стабильность и надежность отношений. Она хочет иметь собственный дом, детей, хочет, чтобы они росли в достатке и безопасности. Она всегда мечтала иметь мужа, который относился бы к ней как к равной, считался с ее мнением, уважал ее. К несчастью, Расс вообще не уважал женщин.

Увидев Этель, мать Джема Бриджера, Бетти и еще какую-то женщину, направлявшихся к школе, Танзи поняла, что сейчас разразится скандал. Их крепко сжатые губы, хмурые лица и решительная походка ясно говорили о том, что все четверо приготовились к бою.

– Чего это они пришли все сразу? – спросил Черепашка.

– Не знаю, – ответила Танзи. Этель предупреждала Танзи, что будет внимательно следить за успехами детей, но эти четверо больше напоминали блюстительниц чистоты нравов.

– Дети, идите в класс, – сказала Танзи ученикам.

– Но мы же только что вышли, – запротестовали те.

– Я позволю вам немного подольше погулять после следующего урока, – объяснила Танзи. – А сейчас все за парты!

Дети вернулись.

– Черепашка, проследи за порядком в классе, пока я буду разговаривать с нашими гостями.

Черепашка с удивлением посмотрел на Танзи.

– Да? Я должен…

– Думаешь, не справишься?

– Мне просто не приходилось выполнять таких поручений.

– А теперь постарайся. Задание ответственное. Надеюсь, никто не будет выглядывать в окна.

– Доброе утро, – поздоровалась Танзи, когда женщины подошли к ней. – Что-то случилось?

– Надеюсь, что нет, – ответила Этель. – Дело в том, что Бетти обвинила вас в очень серьезном проступке. И мы хотим услышать от вас объяснения. Очень надеемся, что она ошибается.

– Я не ошибаюсь, – проговорила Бетти. Ее пухлые губы сложились в некое подобие улыбки. – Я сразу поняла, что где-то видела ее раньше. Просто не сразу вспомнила, где именно.

– И что же вы вспомнили? – спросила Танзи.

– Я вспомнила, что мы с ней вместе работали в игорном клубе в Сент-Луисе.

Глава 13

– Не припомню, чтобы я встречала вас в Сент-Луисе, – сказала Танзи.

– Я в то время как раз собиралась увольняться, а ты только поступила.

– Так вы отрицаете, что работали в игорном клубе?

– Никто не спрашивал меня раньше, чем я занималась и где работала до того, как приехала сюда.

– А теперь я спрашиваю вас об этом, – сказала Этель.

– Я жила в доме моего отца. Но потом его и моих братьев убили, и мне пришлось отправиться в Сент-Луис искать работу. Там я обнаружила, что молодая женщина без специального образования может устроиться только в игорный клуб. И мне пришлось согласиться. Я работала шесть месяцев в «Королеве реки». Потом оставила эту работу и отправилась в Боулдер-Гэп, чтобы выйти замуж за Расса Тибболта.

– А почему вы решили это сделать? – спросила Этель.

– Моя подруга переписывалась с мужчиной, потом вышла за него замуж. И написала мне, что очень счастлива в браке. Я надеялась, что мне тоже удастся найти счастье. Но теперь вы знаете, что я отказалась принять предложение мистера Тибболта.

– Мы не можем позволить женщине, которая работала в игорном клубе, учить наших детей, – заявила миссис Бриджер.

– Почему же? – спросила Танзи. – Я все еще девственница.

– Это еще неизвестно, – усмехнулась Бетти.

– О вас тоже ничего не известно! – парировала Танзи. – Я, например, не стараюсь вас опорочить, Бетти Хикс.

– Ее репутация никого не волнует. Все знают, что она падшая женщина, – сказала одна из блюстительниц нравственности.

– Мы не можем позволить вам учить наших детей, заявила Этель. – Скоро все в городе будут знать о вашем прошлом.

– Вряд ли эта, – миссис Бриджер с презрением посмотрела на Бетти, – будет держать рот на замке.

– Я просто выполнила свой гражданский долг, – с гордостью произнесла Бетти.

– Ваш гражданский долг – покинуть город, – заявила миссис Бриджер. – Но Этель права. Мне бы не хотелось, чтобы вы учили моего Джема. Неизвестно, чему вы его научите, – обратилась она к Танзи.

– Мне остается лишь уволить вас, – сказала Этель. – Немедленно.

– Нет! Вы не сделаете этого! У нас никогда не было такого хорошего учителя.

В дверном проеме появился Черепашка. Все остальные ученики прилипли к окнам и с тревогой наблюдали за происходящим.

– Ричард Бентон! – произнесла Этель. – Ты не должен так разговаривать со старшими!

– Вы не можете уволить мисс Галлант, – повторил Черепашка, переводя взгляд с одной женщины на другую. – Нам наплевать, где она работала.

– Думаю, ты не прав. К тому же ведешь себя вызывающе. – Этель нахмурилась.

– Она врет! – сказал Черепашка, ткнув пальцем в Бетти. – Все знают, что она из кожи вон лезет, только бы мистер Тибболт женился на ней.

– Она сказала правду. Я действительно работала в игорном клубе.

– Но от этого вы не стали хуже.

– Нет. Но твоя тетя, как и большинство жителей Боулдер-Гэп, считают, что я не могу преподавать в школе. И поскольку вы увольняете меня прямо сейчас, кому-то из вас придется вести оставшиеся уроки.

– Но мы не учителя, – заметила Этель.

– Вам следовало подумать об этом прежде, чем выгонять меня из школы во время занятий. А теперь прошу меня извинить, я иду в гостиницу.

– Город больше не будет оплачивать ваше пребывание в гостинице, – сообщила Этель.

– Я сама смогу позаботиться о себе.

– Я ненавижу тебя, тетя Этель, – закричал Черепашка. – Я ненавижу вас всех.

– А ну-ка успокойся, Ричард Бентон, и шагом марш в класс, – скомандовала Этель.

– Я ни за что туда не вернусь!

Танзи захотелось побежать, спрятаться где-нибудь от всех этих ужасных людей. Но ей некуда было идти.

– Я слышал о том, что сегодня случилось в школе, – сказал Стокер Танзи. Он нашел ее в ресторане и подсел к ней за столик. – Жаль, что из-за предрассудков люди не видят объективной картины.

Танзи не знала, какой реакции ждет от нее Стокер. Он больше других нуждался в искоренении собственных предрассудков, чтобы увидеть реальность такой, какова она есть.

– Я не раз убеждалась в том, что люди приписывают окружающим собственные слабости.

– А я и не предполагал, что вы до такой степени откровенны.

– А почему бы и нет?

– Знаете, женщины в городе, стоит им только взглянуть на Расса, готовы выполнить любое его желание.

– Я видела только одну такую – Бетти. Все остальные не выносят его.

– Ошибаетесь.

– И вы считаете такое положение вещей несправедливым.

– Разумеется. Он убийца, отчаянный лгун, к тому же еще и грязный воришка.

– Возможно. Вы подсели ко мне, чтобы что-то сказать?

– Хочу предложить вам работу. Буду платить вдвое больше, чем вы получали в школе.

Велико было искушение. Танзи предстояло вернуть долг Рассу и оставить себе кое-что на дорогу до Сент-Луиса. Теперь уже не имело значения, где именно она будет работать.

– Вы знаете, я хочу выйти замуж и обзавестись семьей. Но, работая в салуне, вряд ли смогу это сделать.

– Вы будете встречаться со множеством мужчин.

– К сожалению, не с теми, из кого получаются хорошие мужья.

* * *

– Почему вы не загнали хотя бы нескольких коров в долину Тибболта? – спросил Стокер у Чика.

– Туда невозможно пробраться. Его люди днем и ночью охраняют проход.

– Не знаю, как долго мне удастся удерживать владельцев ранчо от похода к Рассу. Вы представляете, что будет, если они не обнаружат там угнанных коров? Они станут искать вас.

Чик про себя рассмеялся. Он не дурак, чтобы позволить поймать себя с поличным. Угнанных коров он продал всех до единой.

– Я постараюсь сделать все, что от меня зависит, – сказал Чик, – но, сдается мне, надо идти другим путем.

– Иди каким хочешь путем, только отведи этих коров в долину.

Но для начала ему придется угнать еще нескольких коров, подумал Чик. Его забавляла мысль о том, что украсть их он собирался у Стокера. Он, конечно же, переправит коров к Рассу, если тот не подстрелит его.

Танзи с грустью смотрела на Черепашку, помогавшего ей выносить вещи из гостиницы. Она не ожидала, что с такой неохотой будет покидать Боулдер-Гэп. Казалось, теперь можно вздохнуть с облегчением, однако на душе у нее было тяжело. Она не знала, куда ехать. Никто нигде ее не ждал. В Боулдер-Гэп ей больше делать нечего. Однако Танзи не собиралась так легко сдаваться. Она докажет им, что достойна уважения.

– Тут все. Больше ничего не осталось, – запыхавшись, сказал Черепашка.

Мальчик переживал отъезд Танзи еще сильнее, чем она сама. И хотя Танзи уверяла Черепашку, что он прекрасно справится со всеми трудностями сам, что сможет выработать в себе необходимую твердость характера и противостоять нападкам окружающих, что больше никто не станет издеваться над ним, он грустно кивал, всем своим видом показывая, что не верит в это. Танзи подумала о Рассе. Как, должно быть, ему тяжело терпеть подобное отношение к себе со стороны жителей города. Она протянула Черепашке монетку, но тот не взял.

– Вам она нужнее, чем мне, – сказал мальчик. Глаза его опухли и покраснели. Видимо, он плакал. – Почему вы не хотите остаться?

– А что я буду здесь делать? Работать в салуне мистера Пуллета? Чтобы окончательно погубить свою репутацию?

– Я ненавижу тетю Этель, – сказал Черепашка. – Она скупая и…

– Не стоит винить во всем тетю. Она делает то, что считает правильным. К тому же в городе все разделяют ее мнение.

– Я всех их ненавижу. Когда вырасту, обязательно уеду отсюда.

Танзи не стала говорить, что в шестнадцать лет уже можно уйти из дома и начать самостоятельную жизнь. Помнится, Расс сказал ей, что он уехал в Техас именно в таком возрасте. Она сама отправилась в Сент-Луис, едва ей исполнилось семнадцать.

– Не нужно никого ненавидеть. – Танзи вздохнула. – Это чувство уничтожит тебя самого. – Девушка положила руку мальчику на плечо. – Не забрасывай учебу. Ты можешь добиться успеха в жизни.

– Но как?

– Почему бы тебе не спросить об этом мистера Тибболта? Возможно, он даст тебе добрый совет.

– Но как я доберусь к нему на ранчо? Я даже не знаю, где оно.

– Если очень захочешь – найдешь.

– Почему ваши вещи лежат посреди улицы? – Танзи обернулась и увидела приближающегося к ней Стокера. Интересно, он когда-нибудь бывает на своем ранчо? Неудивительно, что у него постоянно угоняют коров.

– Я жду почтовую карету, – сказала Танзи.

– Зачем?

– Мне здесь больше нечего делать.

– Но ведь я предложил вам работу. Вы можете приступить к своим обязанностям прямо сейчас.

– Благодарю за предложение. Я не считаю работу в салуне недостойной, но в Боулдер-Гэп думают иначе.

– Ерунда, – возразил Стокер. – Покажите мне того, кто так думает, и он тут же изменит свое мнение. Вы прекрасная, честная, порядочная женщина, и я постараюсь, чтобы все думали именно так.

– А вы можете снова сделать ее учителем? – спросил Черепашка. – Она лучший учитель из всех, какие у нас были.

– Спасибо, что так веришь в меня, Черепашка, – сказала Танзи. – И вам, мистер Пуллет, я очень благодарна за то, что хотели мне помочь. Но я не могу жить среди людей, которые враждебно настроены по отношению ко мне.

– Я хочу, чтобы вы остались, – проговорил Черепашка. – Все дети хотят.

– И я тоже, – сказал Стокер.

– Но я не стану работать в салуне.

– Я не говорю о салуне. Я имею в виду нечто личное…

– Что это значит? – поинтересовался Черепашка.

– Вы такая приятная женщина, – продолжал Пуллет. – Такая милая, такая пылкая. Я очень люблю пылких женщин. Со мной им скучать не приходится.

– Мисс Галант никогда не скучает, – вставил Черепашка. – С ней даже на уроках весело.

– Что ж, похвально, – произнес Стокер. – Это как раз то, что мне нужно.

– О чем вы говорите? – У Черепашки округлились глаза, и он заслонил собой Танзи. – Вы что, хотите на ней жениться? – Черепашка разинул рот.

– Об этом пока рано говорить, но я нахожу ее весьма привлекательной.

– Вы ей годитесь в отцы, – заявил мальчик.

– Я польщена тем, что вы проявляете ко мне такой интерес, но я не могу оставаться в Боулдер-Гэп, у меня нет денег.

– Я дам вам все, чего бы вы ни пожелали. – Стокер не сводил с Танзи глаз.

В этот момент появился Расс Тибболт. В руках у него была огромная корзина с продуктами. Это спасло Танзи от дальнейших объяснений со Стокером.

Расс подошел к Танзи и поставил корзину у ее ног. Его взгляд упал на сложенные вещи.

– Ты не можешь уехать, – сказал Расс.

– А почему, собственно говоря, тебя это волнует? – поинтересовался Стокер.

– Она должна мне деньги, – заявил Расс.

– Я вышлю тебе оставшуюся часть, как только смогу, – произнесла Танзи.

– Что-то не очень верится, – буркнул Расс.

– А ну-ка, говори поуважительней с мисс Галлант, – прикрикнул на него Стокер.

– Разве я недостаточно уважительно говорю с ней? – Расс не отрываясь смотрел Танзи в глаза. – Просто я сомневаюсь в том, что она сможет найти работу и выплатить мне долг.

– Ну сколько можно говорить об этих деньгах, – вздохнул Стокер. – Я верну все сполна.

– Вы не можете! – воскликнул Черепашка.

– Хочешь сказать, что у меня не хватит денег? – возмутился Пуллет.

– Молодой человек хочет сказать, что это неблагоприятно скажется на репутации мисс Галлант, – объяснил Расс.

– А почему бы и нет? Для меня это сущий пустяк.

– Что ж, благодарю всех за заботу о моем благополучии, но мне пора готовиться к отъезду. Почтовая карета будет с минуты на минуту.

– Ты не можешь уехать, – упрямо твердил Расс.

– Чего же ты хочешь? – спросила Танзи. – Чтобы я осталась и пошла работать в салун к мистеру Пуллету?

– Ты можешь жить и работать на ранчо до тех пор, пока не выплатишь долг.

– Ни одна приличная женщина не захочет поселиться в этом логове преступников, – усмехнулся Стокер. – Я этого не допущу.

– Мы вовсе не преступники, – сказал Расс, – и умеем ценить доброе отношение к себе.

– Вздор! – Стокер сорвался на крик. – Убирайся из города, пока я не послал за шерифом.

– И в чем ты собираешься обвинить меня на этот раз? – Расс резко повернулся к Пуллету. – Даже карманный судья не сможет отправить меня в тюрьму за то, что я нес по улице корзину с продуктами.

– Ты оскорблял невинную молодую девушку, – рявкнул Стокер.

– Ничего подобного! – вступился за Расса Черепашка. – Он не такой. Ему нравится…

– Что вы, что вы, ведь он ничего плохого не сказал и не сделал, – быстро проговорила Танзи, опасаясь, как бы Черепашка не ляпнул что-либо, отчего ситуация еще больше накалится. – Он просто предложил мне работу. Я благодарна ему, но вынуждена отказаться.

– Почему же? О тебе и сейчас думают так, что хуже некуда.

Вероятно, он прав, решила Танзи, но ей было очень неприятно слышать это от Расса.

– Ее будут считать шлюхой, если она отправится на твое ранчо, – воскликнул Стокер.

– А вот и нет! – запротестовал Черепашка.

– Уже считают, – заметил Стокер. – Вы ведь приехали сюда, чтобы выйти замуж за Расса? Так ведь? Единственная женщина в городе, которая разговаривает с ним, – Бетти Хикс, а вы знаете, что о ней думают.

– Вы и обо мне такого же мнения?

– Разумеется, нет. Я…

– Если работать в салуне – это грех…

– Полагаю, в послужном списке Бетти куда больше грехов, чем ты можешь себе представить, – сказал Расс. – Я, конечно же, худший из них, но и Стокер вписал в этот перечень свое имя.

– Не верьте ни единому его слову, – стал горячиться Стокер. – Он лгун. Лгун, прохвост и вдобавок убийца.

– Скоро тебе придется взять свои слова обратно, – с угрозой в голосе проговорил Расс. – А сейчас я постараюсь уговорить мисс Галлант поработать на моем ранчо, чтобы она смогла вернуть мне долг.

– Ноги мисс Галлант не будет на твоем ранчо, – заорал Стокер. – И если ты попытаешься силой принудить ее ехать с тобой, пеняй на себя!

– Ты, помнится, однажды уже пытался вмешаться в наши отношения, но ничего из этого не вышло.

– Прежде чем вы снова начнете драться, хочу напомнить вам, что я сама приму решение, ехать мне на ранчо или нет, – возмутилась Танзи.

– Думаю, вы должны отправиться вместе с Рассом, – сказал Черепашка.

– Твоя тетя всегда считала тебя тупым, – обрушился Пуллет на мальчика.

Черепашка залился румянцем. Танзи нахмурилась.

– Черепашка очень способный. И очень добрый.

Эти слова привели Черепашку в смущение. На лице Расса появилось удивление, а Стокер презрительно фыркнул.

– Видимо, то, что вы видите в людях только хорошее, и есть секрет вашей популярности в школе.

– Я вижу и плохое, – возразила Танзи. – И здесь, в Боулдер-Гэп, этого предостаточно. А, вот и почтовая карета. Если вы…

– Сейчас карета остановится, – быстро проговорил Расс. – Я поеду с тобой, провожу.

– Зачем?

– Мало ли что может в дороге случиться. Ты приехала сюда ко мне, и я несу за тебя ответственность. Но лучше отправимся ко мне на ранчо. Все будет в порядке, не сомневайся. Отдашь долг и поедешь, куда захочешь.

– Ему нельзя доверять! – Стокер побагровел. – Он лгун и мошенник!

– Мистер Тибболт никогда не лжет! – крикнул Черепашка.

– Не бойся моих друзей. Они никому не причинят зла.

– Я верю тебе, – сказала Танзи.

– Если вы поедете на ранчо к этому мошеннику, то погубите свою репутацию.

– Я тоже поеду на ранчо, – заявил Черепашка, – и буду оберегать мисс Галлант.

Почтовая карета остановилась у входа в гостиницу.

– Едете? – спросил кучер Танзи.

Поколебавшись, девушка ответила:

– Я передумала.

– Слава Богу! – проговорил Стокер.

– Я решила поработать у мистера Тибболта. Поваром и домработницей.

– Я еду с вами, – сказал Черепашка.

Без сомнения, тот факт, что Танзи уехала с ним, произведет настоящую сенсацию. Он отправился в Боулдер-Гэп, чтобы купить себе продуктов, а уезжал отсюда с домработницей, которая была столь же остра на язык, сколь и красива. Да еще прихватил с собой Черепашку.

– Я обязательно буду работать, – сказал Черепашка. – Тетя Этель постоянно твердит, что мне пора стать человеком. Что ж, попытаюсь.

Расс понимал, что вряд ли Этель Питерс обрадуется такому повороту событий. Не такого будущего она желала своему племяннику.

– Поживешь у меня пару дней, – сказал Расс, – это тебе не повредит.

– Я не вернусь сюда, – объявил Черепашка. – Останусь на ранчо.

– Нам с тобой придется многому научиться на ранчо, – сказала Танзи Черепашке. – Но я не позволю тебе забросить учебу.

Расс вдруг подумал, что это безумие – тащить Танзи и парня на ранчо. Он никак не мог понять, почему Танзи согласилась поехать. Уж лучше приняла бы предложение Стокера.

– Позвольте, я помогу вам спешиться, – обратился Расс к Танзи, когда они подъехали к ранчо. – Пора знакомиться с тем, кому вы писали письма.

Глава 14

– Значит, это вы считали, что Рассу нужна жена, – сказала Танзи после того, как Расс представил ей Уэльта.

– Да, мэм.

– Должна сказать, что жизнь на ранчо, как вы ее описали, показалась мне весьма заманчивой, а его хозяин – настоящим героем.

– Это сущая правда.

– Хватит убеждать ее в том, что я гожусь ей в мужья.

– Если она так не считает, то зачем приехала сюда?

– Я должна вернуть вашему хозяину долг. Но меня уволили с работы, и я решила заработать немного денег на ранчо. Черепашка, то есть Ричард Бентон, согласился поехать со мной в качестве телохранителя.

Уэльт перевел взгляд с Расса на Черепашку, а потом на Танзи.

– Ты привез в дом женщину, которая отказалась выходить за тебя замуж, и мальчишку школьного возраста?

– Послушай, почему бы тебе вместе с Черепашкой не отнести вещи в дом. А я покажу Танзи ее комнату.

Уэльт что-то пробурчал себе под нос и пошел за багажом Танзи. Черепашка вопросительно посмотрел на Расса.

– Не обращайте внимания. Он вечно ворчит.

– Почему ты его не пристрелишь? – спросил Черепашка.

– Потому что он мой друг.

Дом представлял собой деревянный сруб внушительных размеров. В нем была одна большая комната, где готовили, ели и отдыхали у огня, небольшая кладовка и в дальнем конце крошечная спальня без окон. Танзи надеялась, что ее поселят именно в этой спальне.

– У меня не было времени построить настоящий дом.

– А где спят рабочие?

– В большой комнате.

– А я где буду спать?

– В спальне.

– Но здесь всего одна спальня.

– В ней и будешь спать. Ты единственная женщина на ранчо.

– Это не совсем справедливо.

– Зато логично.

– Что входит в мои обязанности? – спросила Танзи.

– Дважды в день готовить еду, убирать в доме, иногда стирать.

– Иногда?

– Мы меняем одежду, лишь когда от нас пахнет хуже, чем от лошадей.

– Я могу стирать чаще.

– Куда это нести? – спросил Черепашка, войдя в комнату с чемоданом в руках.

– В спальню, – сказал Расс.

– А я где буду спать?

– Ты уверен, что хочешь остаться?

– Я обещал мисс Галлант заботиться о ней.

Появился Уэльт и понес коробку в спальню. Танзи почувствовала, что атмосфера накаляется.

– Когда вы обычно ужинаете?

– Когда сготовишь, тогда и поужинаем.

– А завтракаете когда?

– Я в седле уже на рассвете.

– А кто раньше готовил завтрак?

– Уэльт.

Теперь рабочие возненавидят ее. Мало того, что она отказалась выйти замуж за Расса, так еще и лишила Уэльта работы.

– На скольких человек я должна готовить?

– Вместе с тобой нас семеро.

– Мы все отнесли в ее комнату, – сообщил Черепашка. – Покажите теперь мне мою лошадь.

– Попроси Уэльта, – сказала Танзи. – Нам с Рассом необходимо кое-что обсудить.

– Ты когда-нибудь сидел в седле? – спросил Уэльт у Черепашки. – Знаешь, как его укрепить?

– Конечно, – обиженно буркнул мальчишка. – Я умею обращаться с лошадьми.

– Скажешь, что умеешь обращаться с лошадьми, когда сможешь удержаться на спине мустанга, который так и норовит сбросить тебя на землю или укусить за ногу.

Черепашка побледнел.

– Я не боюсь никаких лошадей, – с суровым видом заявил он.

– Лучше бы боялся, – возразил Уэльт. – Иначе можешь свалиться и сломать себе шею.

– Неужели все так ужасно? – спросила Танзи, услышав слова Уэльта.

– Будет ужасно, если он сядет не на ту лошадь.

– Он этого не сделает. Спросит, на какую лошадь сесть. И будет ездить только на объезженной.

– Если Уэльт не подсунет ему не ту, что надо. С ним это бывает. Делает не то, что следует. Свихнулся на почве любви, – заметил Расс.

Танзи понимала, что теперь уже поздно менять свое решение и возвращаться в Боулдер-Гэп. Но Черепашку необходимо отправить обратно. Здесь он может попасть в беду, и виновной в этом окажется она.

– Сколько времени я должна работать на ранчо? – спросила Танзи.

– Свой долг ты отработаешь за месяц. Но тебе нужны деньги на дорогу и на обустройство в другом городе. Если останешься еще на какое-то время, за каждый день будешь получать наличными.

– Посмотрим, как все сложится. Возможно, что задержусь на месяц.

– Договорились. Еще вопросы есть?

– Вы тут как-то развлекаетесь?

– Поем песни коровам. – Расс ухмыльнулся. – Они не слишком требовательные слушатели, а мы не слишком хорошие певцы. Иногда беседуем. У Уэльта есть несколько книг, он даст тебе их почитать, если вдруг заскучаешь.

– Когда мне скучать? Я буду учить тебя читать.

Расс удивленно посмотрел на Танзи.

– На ранчо много работы, и мы почти все время заняты.

– Но находил же ты время ездить в город. Только представь, сколько времени ты сэкономишь, если я буду учить тебя здесь, на ранчо. – Танзи не могла понять, почему Расс отказывался от ее предложения. Может, он по-прежнему скрывал от своих товарищей, что не умеет читать? Видимо, только Уэльт знал эту страшную тайну.

– Не могла бы ты учить еще и Тима?

– А твой третий помощник?

– Он умеет читать. Целых два года учился в колледже.

– И после этого работает на ранчо?

– Говорит, надоело сидеть в четырех стенах, вот он и приехал на Запад.

– И ни ты, ни Тим не попросили этого парня…

– Орена.

– …не попросили Орена научить вас читать?

– Мужская гордость не позволяет. Неужели не понимаешь?

– Понимаю. Из-за этой гордости мои отец и братья лежат в могиле.

– Ну, до этого дело бы не дошло. Нам жизнь дорога.

– Надеюсь. Почему бы тебе не выручить Черепашку, пока я посмотрю, что у вас есть на кухне.

– Зачем ты привез сюда эту женщину? – с недовольным видом спросил Уэльт, когда Расс подошел к загону для коров.

– Только так она сможет со мной расплатиться.

– Кого ты хочешь обмануть? Себя? Ведь тебе наплевать на эти деньги.

– А ты что думаешь по этому поводу?

– Не знаю. Потому и спрашиваю. По-моему, ты решил наказать меня зато, что я писал эти письма.

– В этом случае я пустил бы пулю тебе в живот и наблюдал бы за тем, как ты медленно умираешь. Впрочем, это еще не поздно сделать.

– А нам всем что прикажешь думать?

– Уверен, всем будет приятнее видеть за столом ее симпатичное лицо, чем твою недовольную физиономию.

– Но им вряд ли захочется возиться с мальчишкой. – Уэльт кивнул в сторону Черепашки, который пытался подружиться с гнедым мерином.

– Думаю, через пару дней он вернется в город. Его пришлось захватить с собой, потому что с ним Танзи уверенней себя чувствует. Если бы не Черепашка, она вряд ли поехала бы сюда.

– А почему это тебя волнует?

– Черт возьми, Уэльт, она собиралась ехать в другой город без денег, родственников у нее нет никаких, помочь некому. Вряд ли ей удалось бы в чужом месте найти работу. Она здесь из-за меня, и я должен проследить, чтобы с ней ничего не случилось. А там видно будет, что делать с ней дальше.

– Я так ничего и не понял насчет этой кровной вражды.

– Все очень просто. Я не люблю Стокера. И хотел бы его убить. Вот и все.

– Еще она говорит, что ты ее не уважаешь, – заметил Уэльт. – Но это и так ясно. Всем известно, что ты не любишь женщин. Считаешь, что все они такие же, как твоя мать и сестра. И все-таки зачем ты привез ее сюда?

– Я тебе уже объяснил.

– Ничего не объяснил. Видно, она тебя чем-то зацепила. Если ты убедишься, что не все женщины такие, как твоя мать и сестра, это пойдет тебе на пользу, только не надо притворяться, будто ты совершаешь благое дело.

– С ней несправедливо обошлись, – заметил Расс. – Сначала я, потом этот школьный комитет.

– Я сразу понял, что здесь что-то не так. Ты очень изменился с тех пор, как стал ездить к ней на занятия. Она красива.

– Но я не люблю ее.

– Возможно, но заботу о ней проявляешь. Вот я и хочу понять, как далеко все это зашло.

– Хватит обо мне. Лучше займись мальчишкой. Проследи, чтобы он не сломал себе шею в ближайшие два дня.

– Это что-то новенькое, – проговорил Уэльт. – С каких это пор тебя начали интересовать сироты?

– Я тоже сирота. Ты знаешь, какое у меня было детство. Пусть живет здесь, сколько захочет. Не очень-то ему приятно, когда его тетка постоянно твердит, что он ни на что не годен. Тем более что это неправда.

Расс зашел в загон, набросил одному из жеребцов лассо на шею и оседлал его. Уэльту не обязательно было говорить, что Танзи действительно его зацепила. Сам Расс это понял уже давно. Он только не мог понять, как же это все произошло.

Разумеется, ему было наплевать на деньги, которые он истратил на нее. Тогда почему он всеми способами пытался удержать ее в городе? Он ведь не хочет жениться на Танзи. Тогда зачем привез ее сюда?

На этот вопрос у Расса не было ответа.

– Вот это да! – воскликнул Черепашка. – Ну, вы, мисс Галлант, и настряпали.

– На пятерых голодных мужчин и мальчишку, который целый день пробегал на свежем воздухе, этого едва хватит, – сказала Танзи и поставила на стол огромную металлическую миску с дымящейся картошкой.

– Позвать их?

– А где они?

– Отмываются. Уэльт велел. Говорит, все теперь должны выглядеть прилично, поскольку у нас женщина.

Ее приезд оказал на мужчин благотворное действие. По крайней мере все помылись. Приготовить еду Танзи попросил Уэльт, поскольку Расс куда-то уехал.

– Как вкусно пахнет! У тети Этель так не получалось, – радостно объявил Черепашка.

– Сбегай за остальными. Пусть идут, а то все остынет.

Танзи не хотелось оставаться с Черепашкой один на один. Он постоянно говорил ей, что Расс в нее влюблен, и это раздражало Танзи. Как можно не понимать, что она совершенно не интересует Расса! И это обиднее всего. Девушка согласилась поехать на ранчо, выбрав из двух зол меньшее. Лучше работать поварихой и домработницей на ранчо, чем снова оказаться в чужом городе совершенно без денег. И все же ее самолюбие было уязвлено.

С одной стороны, Расс проявлял к ней полное безразличие, с другой – повышенный интерес. Не хотел на ней жениться, но готов был ее защищать. Не выказывал ей какого-то особого внимания и в то же время признался, что не умеет читать. Расс был ей далеко не безразличен, и ее оскорбляло, что он не считает ее равной себе и обращается с ней как со своей собственностью.

– Пахнет чем-то очень вкусным. – Дверь с шумом распахнулась, и на пороге появился симпатичный парень с широкой улыбкой на лице. – Может, это пирожки или печенье? Я очень люблю такие штуки, но Уэльт никогда нас этим не баловал.

– Это Тим, – раздался голос Расса, и через мгновение он вошел в дом. – Тим очень скромный. Слова из него не вытянешь. И очень чувствительный. Боится кого-нибудь обидеть.

– Никакой он не чувствительный, – буркнул Уэльт. – И мозгов у него маловато.

– Благодаря Тиму все мы чувствуем себя молодыми, – сказал самый старший мужчина. Вероятно, это Орен, подумала Танзи. – Он не дает нам забыть, какими мы были в молодости.

– Во всяком случае, я никогда не был таким сумасшедшим, – пробурчал Уэльт.

– Ты был хуже, – хмыкнул Расс.

– Я никогда не попадал за решетку.

– В тюрьме ты действительно не сидел, но долгое время скрывался. А это почти одно и то же.

– В тюрьме еще хуже, – заметил Тим.

– Тебя бы давно пристрелили, если бы не Расс, – сказал Уэльт.

– До сих пор не понимаю, зачем Расс его спрятал, – проговорил Орен.

– Я понял, что из него выйдет отличный помощник, – объяснил Расс. – Тим никого не боится – ни зверей, ни людей.

– Просто он еще глупый, – вздохнул Уэльт.

– Может, хватит обо мне говорить. Давайте лучше есть, – залившись румянцем, сказал Тим и плюхнулся на лавку. Но Уэльт схватил его за воротник и поднял. Тим смутился и удивленно посмотрел на товарища. Тот кивнул на Танзи – она должна была сесть к столу первой. Танзи метнулась к печке, достала противень с пирожками и, переложив их на большую тарелку, поставила на стол.

– Черт возьми! – воскликнул Тим. – Мне это на один зуб.

– А ну-ка, закрой рот, – сказал Орен. – Это для всех. Я тоже люблю пирожки.

Танзи наконец села за стол. Мужчины не замедлили последовать ее примеру. Черепашка умудрился втиснуться рядом с Рассом.

– Кто прочитает молитву? – спросила Танзи.

– Все так плохо, что уже пора молиться? – разочарованно спросил Тим.

– Господи! – воскликнул Уэльт. – Она говорит, что надо попросить Бога благословить наш обед.

– Но мы никогда так не делали, – промямлил Тим.

– Ну и что? Не делали, а теперь сделаем, – дружелюбно произнес Орен. – Попросим у Бога благословения.

– Думаю, мистер Тибболт должен прочесть молитву, – вставил Черепашка. – Он хозяин.

Уэльт поморщился. Расс выглядел озадаченным.

– Если хочешь остаться с нами, называй меня просто Рассом, а не мистером Тибболтом. А то кусок в горло не полезет.

Тим захихикал. Расс метнул в него свирепый взгляд и сказал:

– Заткнись и наклони голову.

Сначала все принялись за картошку. Когда миска опустела, Танзи подала пирожки. Они исчезали с такой скоростью, что Танзи заволновалась. Видимо, она приготовила мало еды. Тим и Орен едва не подрались из-за последнего пирожка. Расс тут же смекнул, что список закупаемых продуктов станет теперь в два раза длинней. Пятый мужчина, живший на ранчо, Бак, должен был вернуться только к утру. Сейчас он охранял проход между горами.

Танзи вдруг подумала, что уютнее чувствует себя за столом с этими парнями, отсидевшими в тюрьме, чем со Стокером Пуллетом. С ней, должно быть, что-то не так. Возможно, на нее подействовало жаркое солнце Колорадо, и она потеряла способность отличать хорошее от плохого и вообще здраво мыслить. Танзи представила себе, что сказала бы по этому поводу Этель Питерс, и улыбнулась.

– У тебя есть секрет? – спросил Тим.

– Нет.

– Я хорошо знаю такой взгляд, – не унимался он. – Моя девушка точно так же смотрела.

– Твоя девушка в тот момент наверняка думала о том, как обрадуется, когда наконец избавится от тебя, – усмехнулся Уэльт.

– Она, между прочим, не убежала с другим, когда я был вынужден скрываться, – сказал Тим, не заметив, как напряглись остальные мужчины. – Все, теперь моя очередь заступать на дежурство на всю неделю.

– На какое дежурство? – поинтересовался Черепашка.

– Да так, ерунда, – нехотя отозвался Тим. – Надо наблюдать за территорией ранчо, чтобы никто не пробрался сюда и не поджег дом.

– Это мог бы сделать и мальчишка, – заявил Орен.

– Да? – удивился Тим. – А что, если сюда приедет банда здоровенных парней и попытается увезти мисс Галлант? Пока мальчишка будет раздумывать, в кого ему стрелять, парни угонят скот и увезут мисс Галлант. И некому будет нам готовить.

– Все сказанное можешь отнести на свой счет, – сказал Расс. – Я бы не доверил тебе и резвой кобылки, не говоря уже о красивой женщине.

– Думаешь, я не смогу ее защитить?

– Не в этом дело. Ты будешь смотреть на нее, как голодный койот, и выпрашивать кусочек пирожка. И она так замучается, что с радостью бросится в объятия первому встречному.

– Я сейчас тебя побью. – Тим нахмурился.

– Чтобы дело не кончилось дракой, – Расс озорно подмигнул, – придется мне взять на себя охрану ранчо и мисс Галлант.

– Ты слишком стар для нее, – буркнул Тим.

– А ты чересчур молод даже для девятилетней девчонки, – вставил Уэльт.

– Вместо того чтобы смотреть на мисс Галлант, как голодный койот, и выпрашивать у нее кусочек пирожка, – сказал Расс, – я стану обучать юного мистера Бентона ремеслу ковбоя.

– Это куда тяжелее, чем охранять проход в горах.

– Я не такой глупый, как вам кажется, – запротестовал Черепашка.

Мужчины принялись подшучивать над мальчиком, над его неловкостью, над физической недоразвитостью. Однако шутки были не обидными – дружескими. Черепашка сразу почувствовал себя членом команды. Хотя протянутая ему рука была грубой, она обещала поддержку. Вот бы жители Боулдер-Гэп посмотрели сейчас на Расса, подумала Танзи. Неизвестно, каким этот человек был раньше, но сейчас она видела перед собой мужчину, сумевшего из бывших заключенных создать настоящую команду, где все любили друг друга, поддерживали и дружно работали.

– Кто-нибудь хочет еще кофе? – спросила Танзи, поднимаясь с места.

– Не вставайте, – сказал Тим. – Я сам возьму.

– Не позволяйте ему делать этого, – попросил Уэльт. – Он обязательно все прольет на стол, на пол и еще на себя.

– Давай я тебе помогу, – предложила Танзи с улыбкой. – Я не хочу потом лечить твои ожоги.

– Похоже, и посуду мыть мне не доверят, – нахмурился Тим. – Ведь я такой неловкий, что могу переколотить все тарелки и разбросать еду.

– Здесь уже нечего разбрасывать, – заметил Черепашка. – Ты все съел.

– Если ничего не осталось, значит, еда была вкусной. А повару это всегда приятно. Теперь пейте свой кофе, а я начну убираться.

Танзи заметила, что Черепашка снова примостился возле Расса.

– Для мальчишки Расс настоящий герой. Черепашка преклоняется перед ним, – обратился Уэльт к Танзи.

– Просто Расс первый человек, который по-доброму отнесся к мальчику. И Черепашка стал увереннее себя чувствовать.

– О, Расс умеет подбадривать. Вы только посмотрите на Тима. Возомнил себя настоящим ковбоем.

– И вы верите в то, что говорит Расс?

– Без сомнения. Я просто немного устал от жизни, и меня не радуют счастливые лица. Вам помочь?

– Спасибо, я сама уберу.

– Вы, вероятно, захотите сделать тут все по-своему?

– Скорее всего.

К Танзи подошел Расс. Объяснив, что ей предстоит сделать завтра, он предложил:

– Прогуляемся немного.

Глава 15

Расс не собирался сообщать Танзи ничего особенного, просто ему было неловко разговаривать с ней при друзьях. Он не сомневался, что при посторонних каждое его слово прозвучит не совсем так, как если бы они были одни. И еще Расс надеялся, что Танзи правильно поймет, почему он хотел поговорить с ней один на один. В этой прогулке не было ничего романтического, хотя в их отношениях, без сомнения, намечалось потепление.

– Ты приготовила прекрасный обед, – сказал он. – Парни считают, что я правильно поступил, наняв тебя готовить еду. Говорят, это лучшее, что я предпринял с тех пор, как решил построить ранчо.

– Они приятные люди. Трудно поверить, что ты встретил их в тюрьме.

– Многие попадают туда случайно. Я стараюсь не вспоминать о том времени.

– И для этого окружил себя бывшими заключенными?

– Просто я хотел дать этим людям шанс начать все с нуля и забыть о прошлом.

– Это замечательная идея.

– Но я преследовал и корыстные цели. Я не смог бы содержать и охранять ранчо без их помощи. Ведь Стокер готов на все, чтобы выжить меня отсюда.

– Он говорит, что это его земля.

– Стокер надеется ее заполучить, потому что это лучшее пастбище, хотя больше девяноста процентов земли в Колорадо никому не принадлежит. И пока у властей до нее дойдут руки, она будет принадлежать тому, кто способен ею воспользоваться.

– Почему ты вернулся сюда после тюрьмы?

Как он мог объяснить ей то, чего сам не понимал?

– Здесь мой дом. Мне и в голову не приходило отправиться жить в какое-нибудь другое место. А почему ты уехала из дома?

Расс плохо понимал, что же могло заставить молодую и привлекательную девушку сбежать из дома и лишиться защиты родных.

– Я уже говорила, что моя семья была вовлечена в кровную вражду. Она не прекращалась на протяжении ста лет. Я устала от этой войны, устала от смертей, от могил. Поэтому и уехала в Сент-Луис.

– Только для того, чтобы обнаружить, что работать в игорном клубе ничуть не лучше. А ездить в гости к женихам и того хуже.

– Пожалуй, что так.

– Чем займешься, когда уедешь отсюда?

– Пока не решила.

– Ты должна все хорошенько обдумать.

– Знаю.

– Если хочешь, я помогу тебе?

– Ты уже сказал об этом Стокеру.

Расс подумал, что Танзи правильно поступила, приняв его помощь, хотя сама не просила о ней. Но почему он вызвался ей помочь? Все это лишний раз подтверждало догадку Расса о том, что Танзи приворожила его.

– Ты когда-нибудь чувствуешь себя здесь одиноко? – спросила она.

– Нет.

– Отрезанным от всего мира?

– Да нет же.

Расс говорил правду. Здесь его дом, его земля, его друзья. Его мир, который он готов защищать.

– Живя здесь, я понял, что в жизни настоящее, а что не имеет ни малейшего значения.

– И что же настоящее?

– Свобода. Я не имею в виду освобождение из тюрьмы. Для меня свобода – это когда я могу быть самим собой, верить в то, во что верю, живу так, как считаю правильным. Думаешь, я чувствую себя несчастным, оттого что жители Боулдер-Гэп отвергают меня? Да я рад этому. Этим людям ничего от меня не нужно, и я им ничем не обязан. Поэтому я могу вести себя так, как мне хочется, и делать то, что нравится.

И все-таки Танзи чувствовала в голосе Расса неуверенность.

– Я выросла в семье, где очень тесны родственные связи, – сказала Танзи. – Вероятно, поэтому мне хотелось, чтобы вокруг меня были люди.

– Вокруг меня мои друзья. Я не одинок.

– Но друзья не могут заменить семью.

– Они лучше. Они с тобой, потому что сами хотят этого, а не потому, что должны.

– Похоже, ты невысокого мнения о людях.

– Люди, за исключением моих друзей, не давали мне повода хорошо о них думать.

– Тебя не беспокоит, что все считают твоих друзей преступниками?

– Нет. А тебя?

– Честно говоря, раньше беспокоило, до моего приезда сюда. Теперь, когда я с ними познакомилась, я перестала их бояться.

– Вот и ответ. Важно то, что собой представляют сами люди, а не то, что о них говорят.

– Все это очень интересно, но я очень устала. Давай отложим этот разговор. – Танзи вздохнула. – Как тихо. – Она огляделась вокруг. – Я и не представляла, что здесь так красиво ночью. Звезды кажутся просто огромными.

– А в Кентукки?

– Сквозь ветви деревьев многого не увидишь. А здесь небо все как наладони.

– Согласен.

Расс построил свое ранчо на небольшом возвышении у подножия гигантской вертикальной скалы, чтобы зимой она защищала от ураганов и сильного ветра. При нападении бандитов эта каменная стена защищала тылы и давала возможность держать оборону. Расс и Танзи прошли немного вперед до гряды деревьев. Остановились и стали смотреть на темневшую внизу долину.

Когда глаза привыкали к тусклому свету луны, легко можно было рассмотреть и долину, и примыкающие к ней горы с вершинами, покрытыми снегом. Ряды деревьев по обеим сторонам гор издалека казались черными перевязями. Летом под их сенью можно было найти прохладу, зимой они защищали от ветра. Кроме того, укрывали долину от любопытных глаз. Мелкие ручейки, каскадом спускавшиеся с одной стороны гор, вливались в небольшую речку, которая пересекала долину и исчезала в расселине на противоположной стороне каменного кольца. В долине виднелись силуэты коров. Одни лениво пощипывали траву, другие лежали.

– Мне кажется, я могла бы остаться здесь навсегда, – сказала Танзи.

Эти слова должны были подействовать на Расса, как ушат ледяной воды. Испугать его. Но Расс хотел, чтобы Танзи осталась. Почему? Этого он не мог объяснить. Она околдовала его, и он никак не мог освободиться от ее чар.

– Но ты говорила, что не можешь жить в таком месте. Тебе нравится, когда вокруг тебя люди.

– Да, мне хотелось бы ездить время от времени в город, но я действительно была бы счастлива здесь с мужем, который уважал бы меня.

– Ты не хочешь мужа, который бы тебя любил?

– Разумеется, это мечта каждой женщины, но мне бы хватило и уважения.

Расс едва не сказал, что готов отнестись к женщине с уважением, если она его достойна. Но ему вдруг показалось, что все это – ложь. Какой мужчина станет прислушиваться к советам женщины, тем более действовать по ее указке. Мужчины уважают только собственное мнение. Уважают равных себе.

– Я думаю, многие мужчины любят своих матерей, жен, дочерей. Но считают их слабыми и беспомощными, нуждающимися в силе мужчины, его умении принимать решения и брать на себя ответственность.

– Я никогда не выйду замуж за человека, который будет считать меня слабой, беспомощной, глупой, неспособной позаботиться о себе.

– Но мужчине не нужна жена, которая будет спорить с ним по каждому поводу.

– Я не собираюсь спорить со своим будущим мужем по каждому поводу. Хочу только, чтобы он прислушивался к моему мнению и принимал его в расчет.

Расс засмеялся.

– И где ты собираешься найти такого мужчину?

– Там же, где ты женщину, которая согласится выйти за тебя замуж.

– В таком случае мы останемся одинокими. Ни одна женщина не захочет стать женой убийцы и мошенника.

– Ты красивый, добрый, энергичный, трудолюбивый, умный, целеустремленный.

– Не я один такой.

– Жители Боулдер-Гэп считают Черепашку недоразвитым, глупым, но ты своим отношением внушил ему уверенность в себе.

– Я был таким же, как он, в его возрасте.

– Твои друзья тебе преданы, и ты наверняка заслужил это.

– Я просто плачу им.

– Дело не только в этом. Ты сам говорил, что они не оставят тебя в беде. А это дорогого стоит. Жаль, что жители Боулдер-Гэп не увидели того, что увидела я. Многие изменили бы свое отношение к тебе.

– Только не Стокер и не Этель Питерс.

– Но есть и другие.

– Эти двое никому не дают слова сказать. Заставляют всех думать так, как они.

– Не каждого можно заставить. В том числе и тебя.

Расс ушам своим не верил. Танзи думает о нем так же хорошо, как Уэльт. Им не обязательно вступать в брак! Они могут стать просто друзьями. Расс с облегчением вздохнул.

– Почему ты вздыхаешь? – спросила Танзи.

– Приятно вот так стоять среди ночи с женщиной, которая не думает о тебе ничего дурного.

– Я позову на помощь и Черепашку. Он восхищается тобой.

Но Расс хотел остаться с Танзи наедине.

– Мальчишки всегда восхищаются людьми, которые противостоят тем же силам, с которыми борются они сами. Им нужен герой, образец для подражания. А я…

– Ты, возможно, единственный, кто способен его спасти.

– Ты уже сделала это.

– Я только начала. Ему нужен мужчина, который наставит его на истинный путь.

– И ты решила, что я и есть тот самый мужчина?

– Уверена в этом.

Он заглянул Танзи в глаза.

– Мне никто такого не говорил. Спасибо.

– Не стоит благодарности. Я сказала чистую правду.

– Все равно спасибо за то, что веришь в меня.

Расс наклонился и поцеловал Танзи не в щеку, не в лоб, как собирался, а в губы. У него закружилась голова. Расс не заметил, как обнял девушку и прижал к себе. Окружающий мир перестал существовать. Время остановилось. Рассу казалось, что прошла целая вечность.

– Расс, ты где? Уэльт говорит, что я не могу спать в сарае.

Голос Черепашки взорвал тишину, словно удар грома. Расс разжал объятия и отскочил в сторону. Что с ним, черт возьми, происходит?

– Расс!

– Извини, – сказал Расс Танзи, – я просто хотел тебя поблагодарить, но все вышло как-то не так.

– Для мужчины, который не собирается жениться, это весьма рискованный способ выражения благодарности.

– Я не раз благодарил своих помощников, но не таким способом.

– Уверена, твои помощники этого и не ждали.

– Черт возьми, Расс, где ты? Почему я не могу спать в сарае?

– Мы здесь, за забором, – крикнул Расс. И обратился к Танзи: – Прости. Мне жаль, что так получилось. Парни мне не простят, если узнают, что в первую же ночь я стал к тебе приставать.

– Что ж, это так неожиданно, но мне было приятно. Может, стоит чаще благодарить меня именно таким способом?

– Значит, ты не рассердишься, если я снова сделаю то же самое?

– Многие женщины после этого изменили бы свое мнение о тебе. В лучшую сторону.

– Скорее пристрелили бы меня.

– Уэльт говорит, что я должен лечь в доме, чтобы охранять Танзи, – послышался за спиной Расса голос Черепашки. – Чего это вы тут стоите? Уже совсем темно.

– Кто-то должен стоять на страже моей репутации, – весело проговорила Танзи, – и ты единственный, кто годится на эту роль.

– Это правда? – спросил мальчишка.

– Никто в городе не поверит, что Танзи добропорядочная девушка, если кто-нибудь из нас будет спать в доме.

– Но…

– Ты же говорил, что приехал сюда охранять Танзи, – заметил Расс. – Вот и выполняй свое обещание.

– Но разве ее репутация не пострадает, если в доме буду спать я? Я ведь тоже мужчина.

– Люди доверяют тебе. Поэтому ее репутация не пострадает.

– Это правда? – обратился Черепашка к Танзи.

– Правда.

Было очевидно, что у Черепашки не было ни малейшего желания оберегать Танзи.

– Хорошо, но как только Танзи уедет, я сразу же перейду в сарай.

– Согласен. А теперь пора на боковую. Утром нам рано вставать.

Рассу не спалось. Он думал о том, что произошло между ним и Танзи. Он знал, как опасно ее целовать, но слишком велико было искушение.

И зачем только Уэльт писал эти проклятые письма? С каким удовольствием Расс разбил бы этому уроду голову. Не важно, помогло бы это или нет. Но присутствие Танзи сдерживало Расса от этого варварского поступка. Тем более что она так хорошо думала о нем. Ему надо отправиться охранять проход в горах. Тогда у него появится время поразмыслить о случившемся. Потому что сейчас, обучая Черепашку верховой езде и следя за тем, чтобы он не сломал себе шею, Расс не имел свободной минутки.

Танзи машинально расстегивала пуговицы на платье, но мысли ее были далеко. Ей казалось странным, что такой мужчина, как Расс, сильный, решительный, удачливый, нуждался в чьем-то одобрении. Вероятно, в его жизни случилось нечто ужасное, раз ее слова, которые он вполне заслужил, произвели на него столь сильное впечатление. Ведь ничего особенного она не сказала. Сказала правду.

Что же касается поцелуя… Не важно, по какой причине ее поцеловал Расс, важно то, почему она ему это позволила. Почему не оттолкнула его. Может быть, она тоже выразила ему благодарность за то, что он пригласил ее на ранчо и тем самым спас от мытарств в чужом городе. Или дело не только в этом: она была уверена в том, что он ей нравится. Очень нравится.

Танзи забыла обо всем на свете, когда Расс поцеловал ее и заключил в объятия. Появление Черепашки в тот момент вызвало у нее досаду.

Раньше Танзи могла себе объяснить любой свой поступок. Но сейчас она была в замешательстве.

Впрочем, может быть, это не так уж и плохо. Иногда полезно посмотреть на ситуацию с разных точек зрения.

Она подумает об этом завтра. Потому что сегодня очень устала. Слишком много всего случилось за один день.

– Отличный завтрак, мэм, – сказал Тим. – Если дело дойдет до голосования, кому оставаться на кухне, вам или Уэльту, я проголосую за вас.

– Тебе не удастся никого одурачить, – усмехнулся Орен. – Ты проголосуешь за нее, если даже она превратит пирожки в угли.

– Нет, только не пирожки, – проговорил Тим, протянув руку за очередным пирожком. – Все имеет свои пределы.

– Это уж точно. Слушать твои глупости больше пяти минут можно лишь учитывая твою молодость.

– Пусть я молодой, зато красивый, – заявил Тим.

– Не красивее твоей лошади, – заметил Орен.

– Скажите, мэм, можно обходиться так жестоко с человеком, который еще не успел позавтракать?

– Ты закончишь свой завтрак лишь когда у тебя заберут тарелку, – буркнул Уэльт.

– Я решил жениться на мисс Галлант. Тогда у меня будут пирожки каждый день.

– Мисс Галлант не выйдет замуж ни за одного из вас, – вставил Черепашка. – Она образованная, может работать учителем в школе.

– Это вовсе не значит, что я позволю себе оскорблять человека, который честно работает с утра до ночи, – сказала Танзи. – Тебе следовало бы извиниться перед Тимом.

– Но он смеялся над вами, – запротестовал Черепашка.

– Он шутил, – сказал Расс. – Здесь на ранчо никто не посмеет обидеть мисс Галлант.

– Простите, – тихо проговорил Черепашка.

– Не переживай, я не обижаюсь, – сказал Тим. – Нельзя сердиться на мужчину, который защищал честь леди.

– Уф! – выдохнул Орен, поднимаясь. – Пойду, пожалуй, сменю Бака, а то после еды в сон клонит.

Мужчины перебросились еще парой шуток и направились к загону с лошадьми.

– Почему мне не дают ничего делать? – спросил Черепашка.

– Ты пока плохо ориентируешься на ранчо и в его окрестностях, – объяснил Расс. – Когда освоишься, я дам тебе какую-нибудь работу.

– Но как можно потеряться в долине!

– Пойдем, я покажу тебе.

– К какому времени готовить обед? – крикнула им вслед Танзи.

– Мы вернемся только к вечеру.

Глядя, как Черепашка, словно щенок, вертится вокруг Расса, Танзи улыбнулась.

– Не удивлюсь, если к полудню Расс придушит этого мальчишку, – сказал Уэльт.

– Он похож на Тима.

– Надеюсь, что это не так. Знали бы вы, что в свое время вытворял Тим, у вас волосы встали бы дыбом.

– Зачем же тогда Расс привез его сюда?

– Не стану вам объяснять. Со временем сами поймете.

– Все надеются, что скоро я пойму нечто очень важное.

– И что бы вы хотели понять?

– Почему, например, вы остаетесь дома вместо Расса?

– Расс всегда оставляет кого-нибудь здесь. Сейчас ему надо заниматься с Черепашкой. В горах только один большой проход, по которому можно провести коров и доставить продукты, но к долине можно пробраться и узкими тропками. Их тут немало. Кто-то должен охранять дом и подступы к нему.

– Значит, он уверен в том, что я не сбегу?

– А вы собираетесь сбежать?

– Не знаю. Я многое слышала о Рассе от других, но ничего от него самого. Он сказал, что вы его лучший друг. Расскажите мне о нем. Вы остались дома, и целый день мы проведем вместе. Но больше всего мне хотелось бы знать, почему вы писали эти письма.

Глава 16

Как только Расс с Черепашкой уехали, Танзи приготовила кофе, взяла две чашки и пошла разыскивать Уэльта. Она нашла его в загоне для лошадей, в небольшой сосновой рощице. Фиолетовые стрелы люпина и белые кружевные цветки купены то тут, то там выглядывали из густой травы. За рощицей виднелись белые гроздья горных флоксов, а вдоль топких берегов речки розовели кошачьи лапки. Танзи налила в чашку кофе и передала ее Уэльту.

– Что ж, рассказывайте. И постарайтесь ни о чем не забыть.

– Первый муж матери Расса, отец его сестры, умер сразу же после ее рождения, – начал Уэльт, глотнув кофе. Он стоял, облокотившись о забор, а Танзи села на ствол упавшего дерева. – Потом его мать связалась с одним красавчиком шахтером, который обещал жениться на ней. Но вместо этого он подался на восток, оставив ее беременной Рассом.

– А этот мужчина знал, что она ждет ребенка?

– Да.

– Неужели он даже не захотел увидеть своего ребенка?

– Нет, такого желания у него не возникло. Расс не пытался разыскивать отца. Неизвестно, откуда пришел этот человек и куда потом делся. Мать Расса потом вышла замуж за Боба Тибболта, чтобы дать сыну имя.

– Такое нередко случается, – заметила Танзи.

– Боб Тибболт любил жену и дочь, но терпеть не мог Расса. Расс постоянно думал о том, что родной отец бросил его, мать стыдилась, а отчим ненавидел.

– Да, это, должно быть, очень тяжело.

– Потом стало еще хуже. Жене Боба Тибболта хотелось иметь дорогие вещи и драгоценности, но Боб Тибболт был небогат. И Джун стала любовницей Стокера.

У Танзи болезненно сжалось сердце.

– Слух об этом распространился по городу. Но Расс любил мать, несмотря ни на что, и часто ввязывался в драки, если слышал оскорбительные замечания в ее адрес. А потом Стокер бросил Джун. Неизвестно по какой причине. То ли она стала чересчур жадной, то ли просто надоела ему. Джун не смогла этого пережить и свела счеты с жизнью. А вскоре покончил с собой и Боб Тибболт. Он оставил предсмертную записку, в которой сообщал, что Расс не его сын.

– Какая жестокость! – воскликнула Танзи. – Как он мог!

– Смерть жены его подкосила.

– А что Расс?

– Расс? Пытался как-то справиться со своим горем. Поехал к Стокеру, хотел с ним разобраться. Стокер, естественно, посмеялся над ним, сказал, что его мать шлюха, и велел своим людям вышвырнуть Расса на улицу.

– Господи, да как он посмел?

– Богатым все дозволено.

– И что было дальше?

– Расса недолюбливали в городе, а после стычки со Стокером все от него отвернулись. Не найдя никакой работы, Расс отправился в Техас.

Теперь Танзи поняла, почему Расс не уважал женщин и не хотел жениться. И почему ненавидел Стокера. Танзи самой пришлось пережить смерть отца и братьев. Но у Расса все сложилось гораздо хуже.

– А письма? – спросила Танзи.

– Есть еще кое-что, и в этом отчасти виноват я. – Уэльт помрачнел.

– Я любил сестру Расса чуть ли не с детства, – продолжил он. – У моего отца было солидное дело, и я считался завидным женихом. В восемнадцать лет я решил жениться, но тут появился Толли Пуллет.

– А до этого он жил где-то в другом месте?

– Нет. Дело в том, что, выйдя вторично замуж, мать Стокера переехала в другой город. А когда умерла, Толли вернулся в Боулдер-Гэп. Он был симпатичным парнем, веселым, и денежки у него водились. Они с Адель понравились друг другу с первого взгляда. Когда он собрался снова уезжать, Адель отправилась с ним. Я сдуру написал об этом Рассу. Письмо шло год. К тому времени, когда Расс получил его, Толли уже бросил Адель. Однажды ночью, дело было зимой, Адель сильно напилась и замерзла на улице.

Танзи вздохнула. Кровная вражда – дело страшное, но близкие люди никогда не давали Танзи в обиду.

– Расс вернулся в город, когда Толли Пуллет приехал навестить брата. Я ни слова не сказал ему об Адель, но сказали другие. Сообщили Рассу, что его сестра оказалась не лучше его матери. За два года, проведенных в Техасе, Расс возмужал и окреп. Я попытался было помешать ему встретиться с Толли, но он просто избил меня.

– Так вот почему он застрелил Толли, – задумчиво проговорила Танзи.

– Расс как сумасшедший помчался в город, я поехал с ним. Всю дорогу уговаривал его вернуться, но он слушать ничего не хотел. Решил, что терять ему нечего. Расс предложил Толли драться, намереваясь избить его до полусмерти. Но Толли сказал, что будет стреляться, потому что не собирается пачкать руки о Расса. Что, если Расс хочет защищать честь своей сестры-шлюхи, ему придется взять в руки ружье.

– Так и сказал?

– Расс был в ярости, я боялся, что он накинется на Толли, а кто-нибудь из людей Стокера просто пристрелит его. Но драться они стали по правилам. Все было честь по чести. Оба выстрелили одновременно, Толли промахнулся. Расс нет. Расса хотели убить тут же, но я взял на мушку Стокера и сказал, что выстрелю не задумываясь, если они не отведут Расса к шерифу. Я был уверен, что шериф отпустит его, ведь я мог засвидетельствовать, что это была честная дуэль.

Но я просчитался. Люди Стокера обвинили Расса в том, что он выстрелил раньше, чем Толли успел достать ружье из чехла. Я защищал Расса на суде, свидетельствовал в его пользу, но Стокер подкупил судей, и те признали Расса виновным. Ему дали всего пять лет, поскольку судья знал, что Расса оболгали.

– Я так и не поняла, почему вы писали мне? – произнесла Танзи. – Неужели полагали, что Расс, столько переживший из-за женщин, захочет вдруг жениться?

– Я знаю, что Расс очень хочет иметь семью. Он так страдал только потому, что любил свою мать и сестру. Он бы любил и Боба Тибболта, если бы этот негодяй дал ему шанс. Говорят, Тибболт был вспыльчивым и злопамятным. Постоянно затевал драки. Расс очень болезненно воспринимал сплетни, ходившие о его семье.

– Он говорил вам, что хочет жениться?

– Он говорил, что не хочет жениться, но я знал, что это неправда. Здесь, в Боулдер-Гэп, нашлись бы девушки, которые против воли родителей согласились бы выйти замуж за Расса, но Расс уверен, что все его ненавидят. Вот я и решил, что, возможно, он не будет иметь ничего против женщины с востока.

– Итак, ставка была сделана на меня…

– Расс мой лучший друг. И я чувствовал себя в какой-то степени виноватым перед ним. Прежде чем остановиться на вас, я переписывался еще с дюжиной женщин.

– Вы остановились не на мне, а на том, что моя подруга писала обо мне.

– Расс так и сказал. Но ваша подруга написала правду.

– Не написала только, что я не собираюсь выходить замуж за человека, который воюет против целого города и не уважает женщин.

– Расс ни с кем не воюет, а к вам относится с большим уважением.

– Теперь это уже не имеет значения. Расс не хочет на мне жениться. Он сам так сказал.

– Расс сам не знает, чего хочет. Он постоянно жил в напряжении. И лишь когда построил ранчо и обзавелся друзьями, немного расслабился.

– Я чувствую, что сейчас вы попросите меня выйти за него замуж. Но это невозможно. Причину я уже объяснила.

– Он уважает вас, и вы ему нравитесь. Но раз не хотите выходить за него замуж, сделайте для него кое-что другое.

– Что именно?

– Помогите ему вновь обрести веру в женщин. Тогда он сможет обзавестись семьей.

– Думаете, у меня получится?

– Расс попросил вас научить его читать. Впервые в жизни обратился к женщине с просьбой. Не знаю, как вам удалось разрушить эту стену, но прошу вас, помогите мне вытащить из нее последние кирпичики.

– Я пробуду здесь два месяца. Я не могу…

– Может быть, так много времени и не потребуется. Он не привез бы вас сюда, если бы не доверял вам и если бы вы ему не нравились. Вы должны мне помочь.

– Нет. Вы лгали мне в письмах.

Впрочем, все это теперь не имело значения. Ни для нее, ни для Уэльта. Ей нравится Расс. И она собирается жить здесь какое-то время. Так почему бы не помочь Рас-су вновь обрести веру в женщин?

– Хорошо, – промолвила Танзи. – Я помогу ему. В благодарность за то, что он был добр ко мне. И объясните ему, пожалуйста, что как только я отработаю свой долг, сразу же уеду. Не стоит вводить его в заблуждение.

Все утро Танзи приводила в порядок кухню и составляла список продуктов, которые следовало купить в самое ближайшее время. После этого она намеревалась перестирать всю одежду мужчин.

В дверь заглянул Уэльт.

– Мисс Галлант, к вам гости.

– Гости? – удивилась Танзи. Кто бы это мог быть? Она должна хотя бы умыться. – Какие гости? – спросила Танзи.

– Пойдите посмотрите, – растерянно пробормотал Уэльт и исчез за дверью.

Танзи не успела привести себя в порядок и вышла из дома. Уэльт сидел в кресле на крыльце.

– Где они? – спросила Танзи.

Уэльт жестом указал в сторону гряды деревьев. Танзи застыла от ужаса. В небольшой коляске сидели Стокер и Этель Питерс.

– Господи! Что им здесь нужно?

– Видимо, приехали спасать вашу честь и достоинство, – отозвался Уэльт.

Танзи охватил гнев. Как эти люди смеют вмешиваться в ее жизнь?

– Не думают же они, что я в таком виде пытаюсь соблазнять обитателей ранчо, – произнесла Танзи.

– О, они уверены в том, что мы обесчестим любую женщину, стоит ей попасть к нам.

Не успел Стокер остановить лошадей у крыльца, как Этель, округлив от ужаса глаза, крикнула:

– Что они сделали с вами?

– Я просто чистила печь и мыла пол, – улыбнувшись, ответила девушка. Увидев Танзи, Этель, очевидно, решила, что подтвердились ее худшие опасения. – Мужчины не умеют поддерживать чистоту на кухне.

– Вы не можете здесь оставаться, – заявила Этель. – Это небезопасно.

Танзи подошла к коляске.

– Если речь идет о моей репутации, то она уже испорчена. Бетти Хикс постаралась.

– Я не поверила ей, – сказала Этель.

– Но я действительно работала в игорном клубе, однако моя честь от этого не пострадала. Ей ничто не угрожает и здесь.

– Вы не должны доверять Рассу Тибболту, – заговорил Стокер. – Ни ему, ни его людям. Они лжецы и преступники.

– Я сплю в отдельной комнате, а они в сарае. В другой комнате, около моей двери, спит Черепашка.

– А кто сказал, что можно доверять мальчишке! – возмутился Стокер.

– Мой племянник может казаться странным и раздражать всех, – ледяным голосом отрезала Этель, – но он никогда не покусится на честь порядочной женщины. И другим не позволит этого сделать.

– Он не сможет остановить Расса.

– Ему и не придется этого делать, – усмехнулся Уэльт.

– Очень огорчительно видеть тебя здесь, Уэльт Аллард, – вздохнула Этель. – Ты разбил сердце своим родителям.

– Я не хочу иметь дело с лгунами и подхалимами, которые по чужой указке готовы оговорить кого угодно и отправить невинного человека в тюрьму. Для которых слово Стокера важнее собственной совести.

– Ты называешь меня лгуном, сынок? – прорычал Стокер.

– Ты, черт возьми, не ошибся. Я назвал тебя так еще десять лет назад.

Рука Стокера потянулась к ружью, которое лежало у него на коленях, но Танзи быстро встала между ним и Уэльтом.

– Не советую вам устраивать тут перестрелку, – сказала она. – Если вас не убьет Уэльт, это сделает кто-нибудь другой.

– Как вы можете одобрять насилие! – возмутилась Этель.

– Я не одобряю насилия. Но не нужно хвататься за ружье, если кто-то говорит то, что вам не по душе.

– Он назвал меня лгуном.

– Думаю, человек с таким достатком и репутацией, как у вас, не должен обращать внимания на то, что о нем говорят.

– Человек с достатком должен заботиться о своей репутации.

– Хотите сказать, что если убьете Уэльта, то таким образом позаботитесь о свой репутации?

– Помогите мне, Стокер, – сказала Этель. – Я должна поговорить с Танзи. Не могу допустить, чтобы она осталась в таком опасном месте.

– Вам тоже лучше зайти в дом, – обратилась Танзи к Стокеру. – Мне бы не хотелось оставлять вас одного наедине с Уэльтом. Здесь, правда, грязно, – извинилась она, когда непрошеные гости зашли на кухню. – Я как раз убирала.

– Вы вон там спите? – спросила Этель, жестом указав на дверь спальни.

– Можете зайти туда и убедиться, что там нет даже окон и что единственный вход здесь.

– Это не важно. Никто не поверит вам, что вы жили здесь с пятью мужчинами, и ничего такого не произошло. Возможно, мне удастся договориться со школьным комитетом, и вам снова позволят работать в школе, – решительно заявила Этель.

– Вы можете работать на меня, – сказал Стокер.

– Чтобы все шептались за моей спиной? Жители Боулдер-Гэп не сомневаются в том, что, проведя два месяца на ранчо, я потеряю девственность. Но потерять девственность можно и за неделю. И даже за одну ночь. Что же касается вашего предложения, – Танзи повернулась к Стокеру, – то я вот что вам скажу. Мужчины, приходящие в салун, обязательно узнают, что я оказалась там не по собственному желанию, а потому, что была обесчещена. Они будут чувствовать себя виноватыми в какой-то степени, так как их намерения тоже не отличаются благопристойностью. Я вам принесу одни убытки. Так что идти мне некуда.

Этель и Стокер в один голос принялись убеждать Танзи вернуться в Боулдер-Гэп, но она вежливо отказалась, сказав, что обещала отработать на ранчо два месяца и не может нарушить данного обещания.

– Обещание, данное преступнику, лгуну и негодяю, можно нарушить в любой момент, – заявил Стокер.

– Не думаю, что вы справедливы по отношению к Рассу, – возразила Танзи. – Мы с Черепашкой видели от него только добро.

– Где мой племянник? – спросила Этель, которая только сейчас вспомнила о Черепашке. – Я заберу его отсюда.

– Расс учит его обращаться с животными.

– Хотите сказать, учит, как угонять коров? – усмехнулся Стокер.

– Нет. Расс учит Черепашку ездить верхом и бросать лассо. Думаю, он также научит его, как защитить своих коров от угонщиков.

– Но Расс сам крадет коров у фермеров со всей округи, – сказал Стокер.

– Я что-то этого не заметила. Разве у вас есть доказательства?

– Мне не нужны никакие доказательства. Я в этом уверен.

– Но я могу сказать то же самое: мне не нужны никакие доказательства, потому что я точно знаю – Расс не угоняет чужой скот. Как вы думаете, кто из нас прав?

– Вы очень упрямая женщина.

– А вы человеконенавистник.

– Я стал таким из-за Расса Тибболта. Он убил моего брата.

– Уэльт говорит, что это был честный поединок.

– Уэльт лжет.

– Он встал на защиту Расса, потому что знает, как все было на самом деле. Он даже отрекся от собственной семьи, поскольку его родители повели себя не очень порядочно в этой истории. Отказался Уэльт и от легкой жизни, которая его ждала. Однажды я видела вас в гостинице в компании мужчин и заметила, как они стали переглядываться, стоило вам заговорить о Рассе. Я сразу поняла, что тут что-то не так, и жители Боулдер-Гэп хорошо это знают. – Она посмотрела на Этель. – Благодарю вас за заботу, но я остаюсь. Скажу вашему племяннику, что вы хотели его увезти, но не могу заставить его возвратиться в Боулдер-Гэп. А теперь, прошу меня извинить, я должна готовить ужин к приходу мужчин.

Танзи поднялась. Вслед за ней поднялась Этель.

– Я увезу вас отсюда силой, – заявил Стокер.

– Вам придется утешиться тем, что вы сделали все возможное, желая помочь мне.

Стокер вскочил и зашагал к выходу.

– Надеюсь, вы не раскаетесь в своем решении остаться, – сказала Этель.

– Не беспокойтесь. Ничего плохого со мной не случится.

– Вы здесь пробыли всего день.

– Вполне достаточно, чтобы убедиться в порядочности этих людей.

Разговор был исчерпан. Помедлив, Этель попрощалась и направилась к двери. Танзи пошла ее провожать.

Выйдя на крыльцо, женщины увидели, что к дому приближается Расс.

– Это моя земля, – заявил Стокер.

– Ты даже не подозревал о ее существовании до тех пор, пока я не построил здесь ранчо, – спокойно ответил Расс.

– Ты лжец и вор, – рявкнул Пуллет.

– То же самое я могу сказать и о тебе, – невозмутимо проговорил Расс.

– За сегодняшний день меня уже второй раз назвали лжецом! – заорал Стокер. – Я этого не потерплю!

Стокер бросился к коляске за ружьем.

Глава 17

Танзи и Этель вскрикнули, а Черепашка заслонил собой Расса. Стокер прицелился мальчику в грудь. Расс схватил Черепашку в охапку и вместе с ним бросился на землю.

– А ну-ка убери пушку, Стокер, – сказал Уэльт. – И не оборачивайся. Ты у меня на мушке.

Сцена, свидетельницей которой стала Танзи, казалась нереальной: Стокер застыл с ружьем в руках, Расс и Черепашка лежали на земле, Уэльт целился в Стокера. Через мгновение Расс оттолкнул от себя Черепашку одной рукой, а второй достал револьвер. Еще мгновение, и начнется перестрелка. Двое наверняка будут убиты. А то и больше.

Танзи забрала у Стокера ружье.

– Не могу поверить своим глазам. Вы целились в мальчишку, который никому не сделал ничего плохого.

– Я не собирался его убивать, – ответил Стокер, поостыв. – Хотел пристрелить того негодяя. – Он кивнул в сторону Расса.

– Это было бы убийство. И я бы стала свидетельствовать против вас, – заявила Танзи.

– И я тоже. – Этель бросила гневный взгляд на Стокера и подошла к племяннику. Черепашка медленно поднялся. – Ты ушибся? – спросила Этель.

– Нет, но мог бы. И все из-за этого сумасшедшего. – Черепашка отстранился от своей тетки.

– Не смей называть меня сумасшедшим, – рявкнул Стокер, снова потянувшись за ружьем.

– Вы всегда хватаетесь за ружье, если вам что-нибудь не нравится? – спросила Танзи.

– Он виноват. – Стокер ткнул пальцем в сторону Расса. Расс убрал пистолет в кобуру, поднялся и отряхнул одежду. – Когда я слышу, как он лжет, то едва сдерживаюсь, чтобы не убить его на месте.

– Если вы считаете, что Расс действительно угоняет скот, потрудитесь представить доказательства.

– Он хитрый, черт.

– Это не дает вам права его оскорблять.

– Он не угоняет коров, – вмешался Черепашка. – Я объехал сегодня всю долину и не видел там ни одной чужой коровы.

– Не болтай зря, маленький дурачок! – прорычал Стокер.

– Никакой он не дурачок, – возразил Расс, обняв Черепашку за плечи. – Мальчик все схватывает налету.

– Я сегодня сам заарканил теленка, тетя Этель, – сообщил Черепашка, гордо выпятив грудь. – Расс говорит, мне пока не нужно учиться валить его на землю, потому что у меня мускулов маловато. После тренировок все тело болит.

– Не могу сказать, что твои успехи меня очень радуют, – сказала Этель. – Но я довольна – все обошлось благополучно, и ты жив-здоров. Теперь пора возвращаться домой. Хватит играть в ковбоя.

– Я не играю в ковбоя, – рассердился Черепашка. – Это не игрушки, здесь все серьезно. Я собираюсь стать настоящим ковбоем. Расс говорит, что все достигается тренировками, и я со временем всему научусь.

– Меня совершенно не интересует, что говорит этот человек, – заявила Этель. – Ранчо неподходящее место для мальчика твоего возраста. Да и компания не та. Ты поедешь домой прямо сейчас.

– Зачем? Ты меня не любишь. Говоришь, что мои родители предпочтут остаться там, где они сейчас, только бы не видеть меня и того, что я вытворяю. А я ничего плохого не делаю.

На лице Этель появилось обиженное выражение.

– Я говорю так, когда сержусь. Ты – мой христианский долг.

– Что ж, теперь тебе больше не нужно за меня отвечать.

– Может, тебе и правда лучше вернуться домой, – сказал Расс. – Станешь старше…

– Ну, стану, а что от этого изменится? – обиделся Черепашка. – Если не хочешь, чтобы я жил на ранчо, так и скажи. Я поищу другую работу.

– Вопрос не в том, чего я хочу, а в том, что полезно и правильно для тебя, – проговорил Расс.

– Для меня полезно и правильно остаться здесь, на ранчо. – Черепашка с восхищением посмотрел на Расса. – Мне так здорово, как сегодня, никогда еще не было. Пока ты не можешь доверить мне что-нибудь трудное, но я буду стараться. Стать ковбоем непросто, я знаю, но очень этого хочу.

Тупиковая ситуация, подумала Танзи. Этель по-своему права, а Черепашка по-своему.

– Почему бы ему не остаться здесь еще на несколько дней? – обратилась Танзи к Этель. – Я скоро поеду в город за продуктами и возьму его с собой. У него будет время подумать, действительно ли он хочет жить здесь.

– Я не передумаю, – упрямо заявил Черепашка.

– Тихо, – шепнул Расс ему на ухо. – Она пытается помочь.

Этот компромисс, похоже, не пришелся Этель по душе.

– Надо привезти сюда шерифа, – вмешался Стокер. – Он заставит Расса отпустить мальчишку.

– Если Черепашка передумает и захочет уехать, я первая позабочусь о том, чтобы он в целости и сохранности добрался домой, – сказала Танзи.

– Он никогда не отпустит мальчишку. – Стокер снова ткнул пальцем в Расса. – Он сделает из него вора и убийцу.

– Тебе никогда не приходило в голову, что если бы я каждый раз, когда ты называешь меня вором, убийцей и лгуном, хватался за ружье, то убил бы тебя уже сотню раз?

– Ты не убьешь меня.

– Когда я стрелялся с Толли, он был крепким и молодым. А ты уже старик, едва ноги таскаешь. Что ты можешь сделать? Только обмануть, смошенничать. Не думаю, что после дуэли тебе снова удастся подкупить судей.

– Такого шанса у мертвого не бывает, – усмехнулся Уэльт. Он все еще держал ружье.

– О чем вы говорите! Это же убийство! – заволновалась Этель.

– Если мы его подстрелим, жители Боулдер-Гэп смогут вздохнуть спокойно, – сказал Уэльт. – Посмотреть на себя в зеркало и заглянуть себе в глаза.

– Я спокойно смотрю в зеркало, – высокомерно заявила Этель.

– Грустно слышать это, – заметил Уэльт. – Я был о вас лучшего мнения.

Этель переминалась с ноги на ногу.

– Вам лучше выехать прямо сейчас, чтобы добраться до города, пока не стемнело, – сказал Расс. – Я провожу вас до прохода в горах.

– Я не нуждаюсь в твоих услугах, – бросил Стокер.

– В таком случае поеду я, – ухмыльнулся Уэльт. – Я не такой щепетильный, как Расс. Сразу прихлопну его, если что.

– И без тебя обойдемся, – рявкнул Стокер. Его лицо пошло пятнами, дряблые щеки задергались. – Пойдемте отсюда, Этель.

– Обещай, что зайдешь ко мне, когда будешь в городе, – сказала Этель Черепашке.

Стокер и Этель направились к коляске. Через мгновение лошади тронулись.

– Что ж, – сказала Танзи, прервав молчание, – пора заняться ужином.

– Пошли, Черепашка, я покажу тебе еще кое-что, – сказал Расс.

– Я не ошибся в тебе, – обратился Уэльт к Танзи, когда Расс с Черепашкой ушли. – Расс тоже не ошибся.

– Никогда не думал, что быть ковбоем так трудно, – сказал Черепашка. – Я даже не могу выпрямиться, так устал.

– Ты старался. И многому научился всего за один день, – улыбнулся Расс.

Расс и Черепашка сняли с лошадей седла и, прежде чем отвести их в загон, почистили.

– Нужно хорошо заботиться о лошади и упряжи, – объяснял Расс. – Если сбруя в порядке, ты не свалишься с седла в самый неподходящий момент. Если вдруг на тебя нападет зверь, из-за плохо прикрепленного седла ты можешь стать его жертвой.

– Здесь водятся звери, которые едят людей? – удивился Черепашка.

– Волки, пантеры, встречаются и медведи.

– Ты поэтому держишь лошадей в загоне?

– Здесь их легче поймать. Они не любят, когда на них ездят. Если лошадей не отвести в загон, то еще до темноты они разбегутся.

Расс и Черепашка закончили чистить лошадей и занялись упряжью. Черепашка без умолку болтал. А Расс не переставал удивляться тому, каким искренним, открытым и впечатлительным был его подопечный. Что бы ни сказал Расс, Черепашка воспринимал как библейскую заповедь. Расс с грустью вспоминал свое отрочество. Что ж, жаль, что так сложилось. Люди думают, что Черепашка глуп, что от него не будет никакой пользы, и не обращают на него никакого внимания. Это не хорошо, но и не плохо. При таком положении вещей есть свои плюсы – Черепашка может отправиться, куда захочет. Никто не остановит.

Расс ему даже завидовал.

– Надеюсь, Танзи приготовит что-нибудь вкусное, – вздохнул Черепашка. – Я бы сейчас съел целую корову.

– Если ты собираешься съесть всех моих коров, то тебе и правда лучше вернуться в город.

– Вот уж не знал, что ты такой шутник. Целый день подтруниваешь надо мной. То и дело подпускаешь шпильки.

– Думаю, кожа у тебя слишком обвисла. Мускулов нет. Вот и запускаю в тебя шпильки. Чтоб держалась лучше на скелете, а то еще потеряешь.

– Вот наращу себе мускулы, – засмеялся Черепашка, – тогда посмотрим, кто из нас костлявый.

– Давай-ка помой седло как следует, с мылом. Это помогает наращивать мускулы. Если кожа на седле будет мягкой и упругой, не натрет тебе задницу и между ног.

– Надо было первым делом заняться седлом, – усмехнулся Черепашка. – А мне кажется, будто оно все еще у меня между ног.

Как ни странно, Рассу очень нравилось возиться с Черепашкой. Разумеется, мальчишка напоминал ему его самого в детстве, но это было не главной причиной, из-за которой это общение доставляло радость обоим. Возможно, Расса привлекал энтузиазм в глазах Черепашки, с которым он хватался за любое дело. А может, причина заключается в том, что мальчишка, единственный в Боулдер-Гэп, не боялся открыто демонстрировать свое расположение к Рассу. Расс без конца твердил, что ему наплевать, какого мнения о нем люди. Но когда заглядывал в глаза мальчишки и видел в них восхищение, понимал, что ему далеко не все равно, как к нему относятся окружающие.

Расс сочувствовал Черепашке, который восстал против тирании тетки. Но работа на ранчо – это дорога в никуда. А мальчишка способный. Ему просто не хватает уверенности в себе. Может, если он некоторое время поживет на ранчо, это пойдет ему на пользу. Но потом ему все же следует вернуться домой. Расс не хотел, чтобы Черепашка стал таким же изгоем общества, каким был он сам.

– На кухню не заходить, – скомандовал Уэльт, когда Расс и Черепашка осторожно протиснулись в дверь. – Повариха сказала, что отхлещет тряпкой первого, кто помешает ей работать.

– Ужин через десять минут, – быстро проговорила Танзи, пробегая от печки к столу. – Надеюсь, все проголодались.

Веселый голос Танзи вызвал в душе Расса радость, покой и умиротворение. Запах еды создавал атмосферу уюта.

И еще были цветы. Танзи собрала их на лугу и поставила в глиняном кувшине на стол.

– Остальные уже идут, – сказал Черепашка. – Помочь?

Этот вопрос напомнил Рассу о том, что никто из мужчин никогда не помогал Уэльту готовить. Но ведь ничего плохого не случится, если они немного помогут Танзи.

– Что нам делать? – спросил Расс.

– Отойти в сторону и не мешать, – весело отозвалась Танзи, ставя на стол миску с картошкой.

– Тетя Этель говорила, что единственное, что я умею, это расставлять на столе посуду, – сказал Черепашка.

– Тогда поставь на стол миску с подливкой, только не расплескай. А я сейчас выложу на тарелку персики из компота.

– О, как замечательно пахнет, – проговорил Тим, входя в кухню.

– В следующий раз на время ужина Тима надо будет отправить на дежурство в горы, – засмеялся Бак. – Тогда остальные смогут спокойно поесть.

– Не волнуйтесь, еды хватит всем, – сказала Танзи, ставя на стол вторую тарелку с ломтиками жареной свинины. – У меня еще печенье в печке стоит.

– Я обожаю вас, мисс Галлант, – проговорил Тим. – Выйдете за меня замуж?

– Это говорит твой желудок или твоя голова? – спросила Танзи.

– У него ничего нет в голове, – сказал Уэльт.

– И в желудке тоже, – хмыкнул Тим.

– Садись скорей за стол, пока не умер с голоду. Но сначала прочитаем молитву.

– Можно считать, что Господь уже благословил нас, потому что он послал нам Танзи, – сказал Бак.

– А ну-ка, нечего так смотреть, – возмутился Тим. – Я первый ее увидел.

– Первым был Расс. – Танзи улыбнулась и села за стол.

– Но ты не хочешь выходить за него замуж, – сказал Тим. – Он старый, тертый калач.

– Она и тебя не хочет, – проговорил Уэльт. – Тл слишком молодой, молоко на губах еще не обсохло.

Расс чувствовал себя превосходно. Друзьям всегда нравилось пошутить и посмеяться, но такими раскрепощенными и счастливыми он никогда их не видел. Даже Уэльт изредка улыбался. Оно и неудивительно. В доме появилась женщина.

Танзи всех заражала своей энергией, рядом с ней мужчины чувствовали себя счастливыми. Казалось, из-за туч выглянуло солнце. Расс смеялся до колик в животе. Такого с ним давно не случалось. Даже угрозы Стокера отступили на второй план.

Два месяца пролетят незаметно, нелегко будет расставаться с Танзи.

– Кто хочет кофе с печеньем? – спросила девушка, когда картошка с мясом была съедена.

– Я так наелся, что, боюсь, лопну. – Бак удовлетворенно похлопал себя по животу.

– Может, кусочек яблочного пирога, – предложила Танзи. – Утром испекла.

– Я с удовольствием, – обрадовался Тим. – Хоть несколько кусочков.

– Жрешь как свинья. Оставь другим.

– Я и есть свинья, – улыбнулся Тим. – Спросите кого хотите.

– Пора измениться. Свиньям не место за столом.

– Расс никогда не выгонял меня из-за стола, – заявил Тим.

– Что ж, все течет, все изменяется.

– И как же все изменится? – настороженно поинтересовался Бак.

– Вы будете есть аккуратно, маленькими кусочками.

Бак расслабился.

– Уф, слава Богу. Я уж думал, нельзя будет ругаться, войти в дом, не помывшись, не надев чистой рубашки.

– Что ж, идея хорошая. – Танзи улыбнулась.

– Хватит болтать, Бак, – сказал Тим. – Несешь всякую чушь.

– Не вижу ничего плохого в том, чтобы научиться жить по-человечески, – произнес Расс.

Тим с укором посмотрел на Бака.

– Видишь, что ты наделал. Из-за тебя у меня пропал аппетит.

Тим ушел сменить Орена на наблюдательном посту в горах, а мужчины продолжали сидеть за столом и перебрасываться шутками. Танзи налила им еще кофе, принесла второе блюдо с печеньем и тоже села за стол. Черепашка стал громко зевать.

– Кое-кому пора отправляться в постель, – глядя на него, сказал Уэльт.

– Я совсем не хочу спать, – заявил мальчик, хотя у него слипались глаза.

– Надышался свежего воздуха, – проговорила Танзи.

– Он целый день провел в седле. Для первого раза это больше чем достаточно, – улыбнулся Уэльт.

– У него все отлично получилось, – заметил Расс.

– Что ж, мне тоже пора ложиться, – проговорила Танзи. – Надо пораньше встать.

– Спасибо за чудесный ужин, – поблагодарил девушку Расс.

– Что будем делать, когда Танзи уедет? – спросил Бак. – Она нас избаловала. Я лучше умру с голоду, чем стану есть стряпню Уэльта.

– Радуйся тому, что имеешь сейчас, – произнес Расс.

– Ты могла бы научить Уэльта готовить? – обратился Бак к Танзи.

– Она все может, – сказал Черепашка, снова зевнув.

– Все, пора спать, – проговорила Танзи.

– Почему бы мне завтра не остаться дома? – спросил Бак у Расса.

– Потому что дома остаюсь я, – ответил Расс. – Завтра Черепашка идет с Уэльтом.

Черепашка уснул, положив голову на стол. Слова Расса не очень обрадовали Уэльта, и он нахмурился.

Уэльт и Бак ушли. Танзи стала трясти Черепашку за плечо. Черепашка открыл глаза, встал, сделал несколько шагов и, не раздеваясь, рухнул на свою койку. Расс еще раз окинул взглядом комнату – все выглядело необыкновенно чистым и свежим. Этот уют действовал на него успокаивающе.

– Мы очень благодарны тебе за все, – сказал Расс.

– Я выросла в доме, где было много мужчин, и привыкла о них заботиться.

– И все же это тяжелый труд.

– Но мне это нравится. Моя семья никогда не ценила то, что я делаю.

– Если научишьУэльта готовить так же, как ты, возможно, мои друзья не разбегутся после твоего отъезда.

– Ты требуешь от меня слишком многого. Придется тебе увеличить мое жалованье вдвое.

– Тогда ты уедешь быстрей… – Расс опустил глаза, и Танзи стало не по себе.

– Я пошутила, – сказала девушка.

– Прости, но я не привык к такому времяпровождению по вечерам. Это подарок судьбы.

Танзи даже представить себе не могла, как все изменилось на ранчо с момента ее приезда.

– Мне нравятся твои друзья, – сказала девушка.

– А ты нравишься им.

– Им понравилась бы любая женщина, которая хорошо готовит, не спорит с ними и не вмешивается в их дела.

– Именно этого хотят все мужчины.

– Я знаю. А теперь пойду спать.

Рассу уходить не хотелось. Черепашка мирно посапывал в своем углу, Танзи зажгла лампу и направилась в спальню. Расс продолжал стоять, боясь спугнуть очарование, окутавшее дом.

– Позанимаешься со мной завтра? А то я разучусь читать.

– Непременно. А теперь иди спать, а то твои друзья нехорошо о тебе подумают, – улыбнулась Танзи. – Черепашка спит, его теперь из пушки не разбудишь.

– Они знают, что я тебя не трону.

Во взгляде Танзи Расс заметил легкое разочарование. Видимо, ей тоже не хотелось расставаться. Он поцеловал ее в губы.

– Спокойной ночи.

Затем быстро повернулся и вышел из дома.

Глава 18

Весь день Танзи думала о том, что ей рассказал Уэльт. О прошлом Расса. Как мог Уэльт вообразить, что Расс захочет жениться? После того, что ему пришлось пережить из-за матери и сестры. Расс не питал иллюзий относительно женщин и семейной жизни. Поэтому и отказался жениться на ней. Мать и сестра, которых Расс любил и уважал, покрыли его имя позором и заставили страдать. А женщины из Боулдер-Гэп считали его преступником.

Расс никогда не женится. Разве что захочет иметь детей. Когда наконец он поймет, что женщина может быть искренней, любящей, преданной? Весь сам он жаждет любви.

Танзи положила на стол последнее сочинение, которое Расс принес ей.

– Сегодня ты никуда не торопишься? – спросила девушка.

– Ты хочешь побыстрее избавиться от меня? – спросил Расс.

– Наоборот. Мне нужна твоя помощь.

– А мне кажется, тебе вообще не нужен мужчина. – Расс озорно блеснул глазами.

– Пожалуй, ты прав.

– Я так и знал.

– Но я буду рада, если ты мне поможешь.

– Какая именно тебе нужна помощь?

– Мне нужно собрать немного ягод для пирога. – Увидев огорчение на лице Расса, Танзи рассмеялась. – Но если это ущемляет твою мужскую гордость, я как-нибудь обойдусь. Уэльт говорил, что в долине растет смородина, но где именно, не объяснил.

– Это не близко. Туда надо добираться верхом.

– Это меня не смущает. Но я не знаю туда дороги.

– Кажется, у меня нет выбора.

– Не надо так мрачно смотреть на меня. Дело не только в ягодах. Мне бы хотелось побывать в долине, о которой я столько слышала. Так что оседлай для меня какую-нибудь спокойную лошадь.

– Половина всех моих лошадей – дикие мустанги и в любой момент могут сбросить седока.

Танзи собирала на кухне еду для поездки и тихо напевала. Сегодня она попросит Расса рассказать еще что-нибудь о себе. Ему нужно избавиться от ощущения, что все ненавидят его. Разумеется, Расс и Стокер заклятые враги, но Расс в этом не виноват. Он не хочет войны и готов искать компромисс. Танзи считала, что он правильно поступает.

– Этот конь не выглядит смирным, – сказал Танзи, взглянув на неказистую коренастую лошадку.

– Он ничего парень. Я его малость утихомирил. Не такой уж он резвый, как кажется.

Танзи еще раз окинула взглядом «парня». Видимо, у них с Рассом были разные представления о резвости.

– Подведи его к забору, – попросила Танзи.

– Зачем?

– Я сначала залезу на забор, а потом ему на спину.

– Позволь, я тебя подсажу. Так будет намного проще.

– Чтобы увидеть мои раздувающиеся юбки, а потом надо мной смеяться?

– Я не буду над тобой смеяться.

– Может, не вслух, так про себя, – возразила Танзи.

– Могу закрыть глаза и не смотреть.

– Закрой.

– Но с закрытыми глазами все же неудобно. Как я узнаю, что посадил тебя на лошадь, а не на забор?

– Нечего меня пугать, лучше подсади на лошадь.

– Ну задержись хоть ненадолго в моих объятиях!

– Я давно научилась принимать и хорошее, и плохое.

– Что ты считаешь хорошим, а что плохим?

– Если усадишь меня в седло без всяких штучек, возможно, я тебе скажу.

Расс положил руки ей на талию.

– Придержи юбки. Когда я подниму тебя, проследи, чтобы они не сложились комком под тобой, иначе натрешь себе мягкое место.

– Откуда ты знаешь, что женские юбки могут натереть мягкое место?

Расс лукаво улыбнулся.

– Если скажешь, что тебе нравится на ранчо, возможно, я открою тебе свой секрет.

– Скоро полдень, а ты все разговорами меня развлекаешь. Но болтливыми почему-то считают женщин.

Расс посерьезнел.

– А мужчины либо теряют дар речи в присутствии красивой женщины, либо становятся чересчур словоохотливыми. Ко мне скорее относится второе.

– Существует мнение, что женщине не следует доверять мужчинам. Даже самым благородным. Я всегда об этом помню. А теперь подсади меня в седло, и поедем, а то твой конь подумает, что мы напрасно его разбудили.

Расс поднял Танзи так высоко, что у нее дух захватило. Она едва успела расправить складки юбки, как Расс опустил ее в седло.

– Тебе удобно? – спросил он.

– Вполне. Этот мустанг не такой уж большой. Не больше, чем мулы моего отца.

– Он питался травой, а не зерном, потому и небольшой. Зато выносливый и быстрый.

– Я предпочла бы ехать не торопясь.

Расс засмеялся и вскочил на коня.

День выдался чудесный. Танзи не переставала восхищаться Скалистыми горами. Их залитые солнцем вершины отчетливо вырисовывались на фоне голубого неба. Подножие гор утопало в сочной зелени сосен, пихт и осин.

Сама долина была необычайно ровной. Казалось, чья-то гигантская рука старательно разгладила ее, чтобы маленькая речушка могла беспрепятственно нести чистую горную воду.

В зарослях ивы и тополей, щебетали птицы. В тени, падавшей от деревьев, можно было спрятаться от палящего солнца и отдохнуть. В вышине, расправив огромные крылья, парил орел. Коровы мирно пощипывали густую, сочную траву, выросшую на плодородной вулканической почве. Это была земля обетованная. Настоящий рай. Недаром Расс был готов на все, чтобы защитить ее.

– Эта красота кажется нереальной, – промолвила Танзи. – Как ты обнаружил это место?

– Был в бегах. Мне часто случалось этим заниматься в детстве. Однажды сильно проголодался, но возвращаться домой не хотелось. Пошел по берегу ручья, который и привел меня в долину. А потом, когда на меня обрушилась беда, эта долина стала моим пристанищем.

Танзи сразу представила себе, как маленький мальчишка, обиженный и злой, пробирается по горам, чтобы скрыться от насмешек и издевательств соседей.

– Я знал, что обязательно вернусь сюда после освобождения из тюрьмы, и эта надежда помогла мне выжить. Я рассказал о долине парням, сидевшим вместе со мной, и мы все вместе приехали сюда.

– И как вы начали строить ранчо?

– Здесь уже было небольшое стадо мустангов. Мы с парнями выловили их, объездили и некоторых продали. На вырученные деньги купили телят. Я вложил в это дело все свои деньги. В ближайшее время у меня с наличными будет туго. А теперь хватит о делах, давай позавтракаем.

– Я полагала, что ковбои едят всего два раза в день.

– Только когда они вдали от дома. Хватит меня дразнить. Я голоден. Давай сюда свои припасы.

Они нашли небольшую уютную лужайку в тени тополей. Танзи спешилась и почувствовала, как ноет тело. Ведь она не привыкла ездить верхом.

Пока Расс стреноживал коней, Танзи расстелила на земле небольшое одеяльце и стала раскладывать сандвичи из свежеиспеченного хлеба с ломтиками свинины и несколько сушеных яблок на десерт. Утолить жажду можно было водой из горного ручья.

Танзи и Расс молча поели. А потом, к немалому удивлению девушки, Расс лег на спину, закрыл шляпой лицо и заснул. Сначала Танзи обиделась, сочтя это невниманием по отношению к ней. Она даже хотела вылить ему на лицо чашку воды, но потом раздумала. Ведь они не любовники, а друзья. Разве не этого Танзи хотела? Так что нечего ей обижаться. Расс тоже считает, что они друзья, потому и позволил себе уснуть в ее присутствии.

Взгляд Танзи скользнул по телу Расса, и она вдруг почувствовала, что ее бросило в жар, а на лбу выступил пот.

Ничего подобного с ней еще не случалось, она явно потеряла контроль над собой. Ее соски затвердели, когда она представила себе Расса обнаженным. Неизвестно, как далеко ее завели бы эротические фантазии, если бы она не подумала о том, что Расс может проснуться и обнаружить, что она рассматривает его. Эта мысль заставила Танзи отойти от Расса. Чтобы успокоиться, она решила прогуляться по берегу. Затем вернулась.

Сорвав несколько травинок, девушка бросила их Рассу на грудь, видневшуюся из расстегнутой рубашки. Расс не отреагировал. Тогда Танзи бросила ему в руку кусочек земли. Никакого впечатления.

– Если хочешь, чтобы я проснулся, так и скажи.

Танзи опешила и залилась румянцем. Он не спал! Ничего страшного, успокоила себя девушка. Не мог же он прочесть ее мысли.

– Совсем не смешно.

– Ты действуешь типично по-женски. Вместо того чтобы прямо сказать, что тебе нужно, прибегаешь к весьма изощренным способам. Зачем все усложнять?

– Так интереснее, – парировала Танзи.

– Жизнь сама по себе интересна.

– Похоже, ты не любишь приключений.

Расс надел шляпу и сел.

– Мне надоели приключения. Спокойная, размеренная жизнь гораздо привлекательней.

– Не буду спорить. У меня не такой большой опыт, как у тебя. А теперь покажи мне, где растет смородина. Я ничего не соберу для пирога, если ты снова уснешь.

– Всегда мужчина во всем виноват? Так?

Почему у Расса вдруг испортилось настроение?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Спорят только мужчины. Женщинам это не нужно.

– Совершенно не нужно.

– Но одна женщина своей болтовней может создать такие проблемы, что десяток вооруженных мужчин с ними не справится.

– Смотря какая женщина.

– Это все наша вина, что мы не выказываем женщине должного уважения, если она ведет себя как последняя шлюха, если ее красота разрушает мужчину, а физическую слабость она использует для того, чтобы тиранить свою семью.

– Не знаю, что на тебя нашло. Но если нечто подобное происходит с тобой после сна, то днем тебе лучше не спать.

Выражение лица у Расса было напряженным.

– Я видел дурной сон, – сказал он наконец. – Прости, что выплеснул на тебя свое настроение.

Танзи сказала, что это, мол, не имеет значения, хотя была неприятно поражена, обнаружив, что прошлое все еще крепко держит Расса.

– Пойдем собирать ягоды, – сказал Расс. – Если парни обнаружат, что мы ездили за ягодами и ничего не собрали, они мне этого не простят.

Расс привел лошадей и помог Танзи сесть в седло.

– Смородина растет в основном вон там, – сказал Расс, жестом показав на заросли деревьев ближе к подножию гор. – Медведи охотно ею лакомятся.

– Надеюсь, они нас простят, если мы соберем немного ягод?

– Им ничего другого не останется. Ты что-то притихла, – сказал Расс, увидев, что Танзи нахмурилась и поджала губы.

– Я думаю.

– О том, что ты будешь делать, когда уедешь от нас?

– Пытаюсь представить себе женщину, которая могла бы стать твоей женой. Я не расстроилась оттого, что ты не хочешь жениться на мне. Думаю, многие женщины согласились бы поселиться на ранчо, несмотря на то что оно далеко от города.

– Расстояние тут ни при чем. Их не устраиваю я. Если я когда-нибудь женюсь, то лишь на женщине, которая примет меня таким, какой я есть. Не будет слушать сплетни местных жителей и не побоится встать на мою сторону.

– Я не разделяю мнения о тебе жителей Боулдер-Гэп.

– Ты не хочешь выйти за меня замуж.

– Дело вовсе не в этом. Но если я думаю о тебе не так, как все, значит, найдется еще какая-нибудь женщина, которая тоже сможет понять, какой ты на самом деле. Нужно дать ей шанс.

– Я пытался это сделать…

– Сомневаюсь. Ты редко бываешь в городе, ездишь только за продуктами, ни с кем не общаешься. Ходишь по улицам мрачный, затеваешь драки со Стокером. Твои друзья тоже не бывают в Боулдер-Гэп, и это тоже дает пищу для сплетен.

– Ты не права. Я разговариваю с людьми…

– Но не так, как нужно. Люди ничего о тебе не знают. Я поняла это, прочитав твои сочинения.

– Если бы они узнали то, что узнала ты, то подумали бы, что я умалишенный.

– Если бы жители Боулдер-Гэп увидели твоих друзей, узнали бы их получше и поняли, что ты для них сделал, то, без сомнения, изменили бы о тебе свое мнение.

Расс остановил лошадь и посмотрел на Танзи.

– Все это нереально. Стоит проявить слабость, и тебя затопчут. Если попытаешься избежать драки, назовут трусом. Если позволишь увести хотя бы одну корову из стада, через месяц лишишься всего стада. Никого не интересует, какой я есть на самом деле. Я вовсе не ввязываюсь в драки со Стокером, просто защищаю то, что у меня есть. Здесь царит беззаконие, что бы ни случилось, полиция на помощь не придет, сколько ни зови. Любой встал бы на защиту своей собственности, если бы кто-то пытался ее отобрать. Своих женщин мы тоже защищаем, это вполне естественно. И мне жаль, что ты не понимаешь таких простых вещей. Именно поэтому я и не хочу на тебе жениться. То, что здесь происходит, сломит твой дух и разобьет сердце. Я не могу этого допустить. Ты мне нравишься.

Танзи поразил этот поток красноречия. Она не ожидала от Расса такого сильного эмоционального взрыва. Ей хотелось возразить, сказать, что люди везде одинаковы. Но почему-то она промолчала. Может быть, он прав? Зачем что-то доказывать, в чем-то убеждать?

Вдруг она спросила:

– Почему ты меня поцеловал?

Глава 19

– Потому что хотел.

– И все?

– А разве нужны какие-то другие причины?

– Нельзя целовать всех женщин подряд. Так поступают только пьяные.

– Я не был пьян.

– Знаю. Но просто так ты не мог меня поцеловать. У тебя были на то какие-то причины.

– Какие же?

– Женщина должна нравиться…

– Ты мне нравишься.

– Этого недостаточно. Она должна чем-то привлекать тебя. Казаться тебе особенной. Ты должен думать о ней.

– Все так и есть.

Разговор пошел совсем не так, как того ожидала Танзи. Она собиралась объяснить Рассу, что ему следует доверять женщинам вообще, а не только ей. Расс понимал все буквально и конкретно, Танзи же пыталась направить их диалог в русло общих понятий и идей.

– Если ты не объяснишь женщине, почему поцеловал ее, она может подумать, что этот поцелуй что-то значит для тебя.

– Что именно?

– Он может означать, что только к этой женщине ты питаешь какие-то чувства. Что она не такая, как те, кто тебя окружает.

– Разумеется, ты не такая, как мои парни. Они же мужчины, а ты женщина.

Танзи засмеялась.

– Спасибо, что заметил.

Расс тоже засмеялся.

– Ты совершенно не понимаешь мужчин.

– Объясни. Мне будет интересно узнать, какие идеи бродят в их головах, – сказала Танзи. Но Рассу вдруг показалось, что ей совсем не хочется слушать его объяснения.

– Мужчина может поцеловать женщину ради шутки. Чтобы поразвлечься, – проговорил Расс.

– Мы говорим о порядочных, всеми уважаемых женщинах.

– Можно поцеловать женщину просто потому, что это приятно. Так же приятно, как выпить хорошего вина и вкусно пообедать.

– Господи Боже мой! Ушам своим не верю! И это называется мужчина!

– Рад, что ты заметила.

– Я хотела сказать, что ты ведешь себя так же, как все мужчины.

– А как я должен себя вести?

– Я думала, ты серьезный, ответственный человек.

– Так оно и есть.

– Вовсе нет, если ты целуешь всех женщин подряд, стоит тебе выпить и плотно пообедать.

– Я не стал бы целовать всех подряд.

– Почему бы и нет?

– Они будут ждать от меня после этого чего-нибудь еще. Ты сама так сказала.

– Но я ничего от тебя не хочу.

– Ты уже говорила, что не выйдешь за меня замуж, поэтому речь не о тебе.

– И поэтому целовать меня безопасно. Да?

– Я бы не стал так говорить.

– А как бы ты сказал?

– Я поцеловал тебя потому, что ты красивая и нравишься мне. Я рад, что ты не думаешь обо мне плохо, как остальные. Что ты добра ко мне, научила меня читать и писать. И при этом я не чувствовал себя дураком.

Они подъехали к деревьям, росшим у подножия гор. Танзи направила коня в тень. Ей трудно было контролировать свои эмоции, и она боялась, что Расс заметит ее смущение. Как ни странно, ей очень хотелось поцеловать его. Она твердо решила не выходить замуж за человека, вовлеченного в кровную вражду, но от того, что говорил Расс, в ней снова пробудилось желание.

– Разумеется, у тебя были тяжелые времена, – сказала Танзи. – Но ты должен научиться доверять горожанам, как доверяешь своим друзьям. Если ты чаще будешь выезжать в город, то обнаружишь, что здесь есть много прекрасных женщин, которые просто мечтают познакомиться с таким мужчиной, как ты.

– Теперь это будет еще труднее.

– Почему?

– Потому что я узнал тебя.

У Танзи закружилась голова.

– Я рада это слышать. Только не надо ничего больше говорить.

– Почему?

– Я скоро уеду. Через месяц или два. Жаль, что из-за меня тебе будет еще труднее найти жену.

– Поздно об этом сожалеть.

– Ну что ты со мной делаешь? – в отчаянии воскликнула Танзи. – Ведь ты же не хочешь на мне жениться.

– Здесь растет смородина. Видишь? – Расс указал на большой раскидистый куст, облепленный красными ягодами. – Кажется, мы опередили медведей. Остановимся здесь?

Танзи захотелось ударить Расса. Он был совершенно спокоен.

– Помоги мне, пожалуйста, спуститься. Я боюсь запутаться в юбках и упасть.

Расс спешился, привязал лошадь к дереву и забрал у Танзи корзинки.

– Ты готова?

Она кивнула. Расс взял Танзи за талию, легко приподнял над седлом и опустил на землю. Однако не спешил отпускать.

И в следующее мгновение запечатлел на ее губах поцелуй. Отнюдь не дружеский. Охваченная страстью, Танзи ответила на его поцелуй.

И тут оба осознали всю опасность происходящего. Расс выпустил Танзи из объятий, отступил на шаг и посмотрел ей в глаза.

– Это и есть многообещающий поцелуй, о котором ты говорила?

Танзи, не в силах произнести ни слова, слегка наклонила голову.

– Прости.

Танзи просила прощения потому, что ее поцелуй действительно обещал больше, чем она могла дать. Ведь она не хотела выходить замуж за Расса. Совершенно неожиданно для себя Танзи вдруг осознала, что любовь, эмоциональная зависимость, физическое влечение наделяют женщину необыкновенной силой, и никакая опасность ей не страшна. И сейчас ей необходимо взять себя в руки, чтобы неожиданная страсть не разрушила ее жизнь.

– Послушай, Расс, мне нет дела до того, по каким именно причинам мужчины целуют женщин. Но мне это не нравится. Этот поцелуй… Он заставил меня почувствовать то, чего я не хотела бы чувствовать. Я потеряла над собой контроль. Мы взрослые люди, и оба понимаем, что ни тебе, ни мне не нужно никаких сложностей. У наших отношений нет будущего, поэтому не стоит тешить себя иллюзиями. Это может принести боль. Обещай, что никогда больше не прикоснешься ко мне, иначе я вынуждена буду уехать.

– Ты не сделаешь этого.

– Сделаю.

– Но кто может поручиться за твою безопасность?

– В любом городе я буду в большей безопасности, чем рядом с тобой.

– Неужели так плохо жить рядом со мной? Быть моей женой?

Танзи не могла понять, о чем сейчас думает Расс. Он так глубоко прятал свои чувства, что производил впечатление человека холодного. После столь страстного поцелуя он как ни в чем не бывало спросил, не хочет ли она стать его женой, словно спрашивал о том, хватит ли им ягод на два пирога.

– Разумеется, я обещаю больше не прикасаться к тебе, не целовать. Я не сделаю ничего такого, что может огорчить или обидеть тебя. Если уедешь… Что ж, я поручу готовку еды кому-нибудь другому.

– Но ты же хотел, чтобы я учила тебя читать.

– Я попрошу Уэльта.

– Вы почти не видитесь. Когда ты на ранчо, его нет. Когда дома он, ты в горах, в городе или где-нибудь еще.

– Я что-нибудь придумаю. Давай собирать ягоды. Они такие мелкие. Нелегко будет набрать на пирог.

По всей видимости, разговор на эту тему был окончен. Танзи хотелось схватить Расса за плечи и потрясти его, усадить рядом с собой на ствол упавшего дерева и немедленно устранить все неясности, возникшие в их отношениях. Но она не слишком хорошо разбиралась в мужчинах, а поэтому не знала, как правильно вести себя в такой ситуации.

– Как думаешь, они сладкие? – спросил Расс, поднося веточку с ягодами к губам Танзи.

Похоже, Расс прекрасно понимал, что так делать не нужно. Танзи тоже хорошо знала, что ей стоит делать, а чего не стоит. И все же… И все же она поступила как настоящая женщина. Взяла ягоды губами. Расс перехватил ее тревожный, настороженный взгляд, и его снова охватило волнение. Он коснулся пальцами ее губ. Танзи залилась румянцем. Оба изо всех сил старались не потерять над собой контроль.

– Кисловатые, – проговорила наконец Танзи, когда к ней вернулся дар речи. – Для пирога в самый раз.

– Что ж, давай соберем еще.

Они молча принялись наполнять ягодами корзинки. Мысли вихрем пролетали в голове Танзи, но ни на одной из них девушка не могла сосредоточиться. Ей казалось, что она ведет себя по отношению к Рассу безупречно. Она не подавала ему ложных надежд, ничего не обещала, не кокетничала, была предельно откровенна.

Однако эмоции взяли верх над рассудком. Танзи хотелось целовать и обнимать Расса. Заниматься с ним любовью. Заниматься любовью? Только этого не хватало. Надо немедленно покинуть ранчо, но ей некуда ехать. Она больше не будет оставаться с Рассом наедине. Не будет с ним целоваться. Но ведь дело не в Рассе, а в ней самой. Она должна справиться со своими чувствами, придерживаться собственных принципов. Иначе никто не будет ее уважать, в том числе и Расс.

Тот поцелуй Танзи будет помнить до конца жизни. Однако не выйдет замуж за мужчину, который воюет с целым городом.

– Не нужно мне было с вами ехать, – со вздохом произнес Черепашка, когда они с Танзи выехали из Боулдер-Гэп, куда ездили за продуктами. – Я знал, что тетя Этель больше не отпустит меня на ранчо.

– Расс говорит, что у тебя все отлично получается, но пока ты еще слишком юн и тебе следует вернуться домой. Хотя бы на время.

– Но тетя Этель обращается со мной как с шестилетним ребенком. Даже чужие люди относятся ко мне лучше. Почему?

На ранчо Черепашку сразу полюбили все. Даже Уэльт. Оно и неудивительно. Черепашка был трудолюбив и делал все на совесть. К обитателям ранчо относился с большим уважением, каждое их слово было для него законом. Мужчины добродушно над ним подшучивали, но мальчик не обижался. Черепашка заражал всех своим оптимизмом и веселостью. Буквально на газах он превращался в настоящего мужчину, в нем появилась уверенность в собственных силах. Если лето он проведет на ранчо, то к осени вернется в Боулдер-Гэп совсем другим человеком.

– Неужели вы уедете через два месяца? – печально спросил Черепашка.

– Да.

– Как жаль.

– Выплачу свой долг и поеду, куда захочу.

– Но зачем?

Танзи задавала себе тот же вопрос. Сейчас она уже не могла ответить на него уверенно, как раньше.

– Когда-нибудь мне захочется выйти замуж и завести детей. Но для этого моя репутация должна быть безупречна. А в Боулдер-Гэп обо мне всегда будут думать плохо.

– Вы хотите выйти замуж за одного из жителей Боулдер-Гэп?

– Нет.

– Так не все ли равно, что они о вас думают?

Действительно, не все ли ей равно?

– Я бы не хотела, чтобы моим детям плохо говорили обо мне.

– Но Расс ничего плохого о вас не думает. Наоборот. Считает, что лучше вас нет.

Вряд ли Расс говорил нечто подобное Черепашке. Просто мальчик выдает желаемое за действительное. Но почему тогда ее сердце радостно забилось от слов Черепашки? Видимо, она все же любит Расса. Мужчину, за которого не может выйти замуж. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она осталась бы в Боулдер-Гэп, попросила бы Этель снова дать ей работу в школе, а продукты на ранчо отвез бы Черепашка.

Но вопреки рассудку Танзи отчаянно хотелось вернуться на ранчо. Она была счастлива там, как никогда раньше. Все просили ее не уезжать. Все, кроме Расса.

– Рассу я безразлична. Он просто рад, что его друзьям со мной хорошо.

– Вовсе нет. Я спрашивал его, – сказал Черепашка.

– Ты что? – Танзи была поражена.

– Я спросил, нравитесь ли вы ему.

– Зачем ты это сделал?

– Расс не рассердился. Он сказал, что вы можете оставаться здесь столько, сколько захотите.

– О чем еще ты его спрашивал?

– Не хочет ли он на вас жениться. Он сказал, что это не важно, потому что вы отказались выйти за него замуж.

– Ричард Бентон! Если ты еще о чем-нибудь спросишь Расса, я собственноручно свяжу тебя и отвезу к тете.

– Вы назвали меня Ричардом! В чем я провинился перед вами?

– Ты еще спрашиваешь? Как можно быть таким наивным? Лучше ты бы мне об этом не рассказывал.

– Я думал, вам будет приятно узнать, что вы нравитесь Рассу.

– Что ж, мне очень приятно, что я нравлюсь Рассу, но больше не беседуй с ним на эту тему.

– Можно мне задать вам один вопрос?

– Задавай.

– Вам нравится какой-нибудь другой мужчина?

– Нет.

Они так увлеклись разговором, что не заметили, как из зарослей можжевельника выехал всадник на гнедом коне и перерезал им путь. Лицо мужчины закрывала маска, рядом с ним была еще одна лошадь под дамским седлом. Танзи заволновалась. Всадник ей показался знакомым.

– Я не причиню вреда, – сказал всадник, явно изменив голос. – Просто хочу, чтобы мисс Галлант вернулась со мной в Боулдер-Гэп.

– Она никуда не поедет! – крикнул Черепашка, хлестнул лошадь и направил ее в кусты, росшие вдоль дороги. Животное рванулось с места, и Танзи едва не упала с тележки. Забыв о второй лошади, всадник в маске бросился за ними в погоню, подскочил к их лошади и, схватив ее под уздцы, заставил остановиться, хотя Черепашка продолжал нещадно хлестать животное вожжами по спине.

– Перестань бить лошадь. Она ни в чем не виновата, – сказала Танзи.

– Он не заставит вас уехать с ним. Нет второй лошади.

– Ты сейчас мне ее приведешь, – заявил всадник.

– И не подумаю, – сердито бросил Черепашка. – Вы меня не заставите!

Всадник достал ружье.

– Либо ты идешь за лошадью, либо я прострелю тебе колено.

– Приведи лошадь, – сказала Танзи. – Нет смысла упрямиться.

Черепашка стал было возражать, однако понял, что за лошадью все равно придется идти.

– Зачем вы это делаете, Стокер? – спросила Танзи, когда Черепашка скрылся за кустами.

– Я не мистер Пуллет, – ответил мужчина, – я работаю на него.

– Для чего мистер Стокер хочет похитить меня?

– Вы очень упрямая и не слишком умная, не понимаете, что для вас хорошо, а что плохо, – сказал Стокер. Его голос больше не был хриплым и звучал более естественно.

– Откуда Стокеру знать, что хорошо для меня, а что плохо.

– Он мужчина.

Танзи с трудом сдержала смех.

– Может, и так, но это не дает ему права заставлять людей делать то, что ему хочется.

– Он лишь печется о вашем благополучии.

– Я способна сама позаботиться о своем благополучии.

– Ни одна женщина не способна предвидеть все подстерегающие ее опасности.

Танзи подумала, что в следующий раз непременно захватит с собой ружье.

– Куда это мальчишка запропастился? – спросил Стокер.

Танзи раздвинула ветки куста, за которым скрылся Черепашка, и увидела вдалеке у дороги его маленькую фигурку. Он сбросил на землю дамское седло, вскочил на лошадь, схватился руками за гриву и, ударив пятками лошадь в бока, пустил ее в галоп.

– Куда это он? – спросил Стокер, забыв изменить голос.

– Скорее всего за Рассом, – с улыбкой проговорила Танзи. И тут ей стало страшно. Что будет, когда Расс и Стокер встретятся?

– Вы уже будете в Боулдер-Гэп, когда сюда приедет этот мошенник.

Стокер схватил лошадь Танзи под уздцы и вывел на дорогу. Девушка хотела спрыгнуть с тележки и попытаться убежать, но передумала. Пусть Стокер отвезет ее в город. При свидетелях она предупредит его, что в следующий раз возьмет с собой ружье и выстрелит, если он снова обойдется с ней подобным образом. Позовет шерифа. Танзи представила себе испуганное лицо Стокера и улыбнулась. Стокер остановился у того места, где Черепашка бросил седло, и спешился.

– Не стоило ему швыряться таким хорошим седлом. Оно стоило…

Неужели Стокер думает, что она будет спокойно сидеть в тележке и ждать, пока он осмотрит седло? Танзи схватила поводья и хлестнула лошадь. Разумеется, Стокер догонит ее. Но он выбьется из сил, испачкается в пыли, разозлится. Подумав об этом, Танзи развеселилась.

– Черт возьми, Танзи, – закричал Стокер, снова остановил лошадь и развернул ее в другую сторону. – Когда же ты наконец поймешь, что я не позволю тебе уехать на ранчо к Тибболту.

– Я должна была попробовать… – с невинным видом проговорила Танзи.

– Напрасно тратишь время. Ведь я сильней и расторопней тебя.

– Мне нужно кого-то послать за седлом, – проворчал Стокер. – Жалко оставлять его на дороге.

– Не нужно никого за ним посылать, – послышался голос из-за кустов. – Забери его сам, прямо сейчас.

Глава 20

Танзи едва не расхохоталась, взглянув на Стокера. Его лицо исказила гримаса страха. Словно он увидел привидение. Но ее веселость будто рукой сняло, когда Стокер достал ружье.

– На твоем месте я бы не стал этого делать, – проговорил Расс из своего укрытия.

– Выходи, трус, и посмотри мне в лицо.

– Сначала убери пушку. Я не хочу подвергать опасности мисс Галлант.

– Если бы ты действительно думал о безопасности этой женщины, то не затащил бы ее к себе на ранчо, – пробурчал Стокер, однако ружье убрал.

Расс выехал из-за кустов с поднятым вверх ружьем. Его пальцы лежали на курке.

– Только попробуй увезти ее в Боулдер-Гэп, мои парни тотчас же заявится к тебе. Ты сам говоришь, что они преступники и убийцы, так что церемониться не станут. А это не понравится твоим друзьям. Жителям Боулдер-Гэп эта заварушка удовольствия не доставит. Спасая мисс Галлант из твоих лап, я окажу услугу честным горожанам.

– Захватив ее в свои лапы?

– Мисс Галлант возвращалась на ранчо по собственной воле. Мисс Галант, вы хотите поехать с мистером Пуллетом? – спросил Расс.

– Упаси Боже, – ответила Танзи.

– А хотите вы вернуться на ранчо?

– Да.

– Черт возьми, Танзи, – зарычал Стокер, сняв маску. – Ты в своем уме? Ты не понимаешь, что делаешь!

– Я ценю вашу заботу о моем благополучии, мистер Пуллет, – сказала Танзи, – но собираюсь работать на ранчо до тех пор, пока не выплачу долг мистеру Тибболту.

– Джентльмен не станет брать деньги с женщины, – высокомерно проговорил Стокер.

– Убийца, мошенник и вор не может быть джентльменом, – произнес Расс с сарказмом.

Пуллет задрожал от ярости. Рука снова потянулась к ружью.

– Даже не пытайся, – предупредил Расс. – Я прострелю твой палец, который лежит на курке.

– Ты мне ответишь за все!

– Забери-ка у мистера Пуллета ружье, – обратился Расс к Танзи. – Мужчина он горячий. Как бы не наделал глупостей, забыв, что я держу его на прицеле.

Танзи сошла с тележки, приблизилась к Стокеру, расстегнула чехол и осторожно достала ружье.

– Брось его в тележку, – сказал Расс. – Мне чертовски не хочется ехать в город, чтобы вернуть Стокеру его ружье. Но если оставить его, Стокер, чего доброго, выстрелит мне в спину.

– Я не трус, чтобы стрелять в спину! – заорал Стокер. – Когда я приду тебя убивать, то буду смотреть тебе в лицо.

– Если ты действительно так беспокоишься о Танзи, положи вон то седло нам в тележку. – Расс показал на дамское седло, все еще лежавшее на дороге. – Я заплачу тебе за него, когда в следующий раз приеду в город.

Стокер не произнес больше ни слова, бросил яростный взгляд на Расса, развернул лошадь и поскакал в сторону Боулдер-Гэп.

– Знаешь, почему я так быстро приехал? – спросил Расс. Он запряг свою лошадь в тележку и взял в руки вожжи.

– Почему?

– Черепашка попался мне по дороге совершенно случайно, я ехал в горы. Если бы не это, страшно подумать, что могло бы произойти. Я сразу же помчался к тебе.

– А где Черепашка?

– Я велел ему взять нашу лошадь, а лошадь Стокера отвести в город. Чтобы не было повода обвинить меня в конокрадстве.

Наступило молчание. Танзи задумалась. Может быть, Расс изменил свое решение и теперь намерен на ней жениться? С того дня, как они собирали смородину, Расс старался держать между ними дистанцию, но при этом не сводил с нее глаз. Его горящий взгляд вызывал у девушки беспокойство. Она все время чего-то ждала.

Желание покинуть ранчо и навсегда распрощаться с Рассом ослабевало с каждым днем. Что же с ней происходит? Неужели она полюбила Расса? Ведь одного физического влечения недостаточно, чтобы связать себя брачными узами. Но Танзи все больше и больше нравились чисто человеческие качества Расса. Особенно после того, как Уэльт рассказал ей о судьбе его матери и сестры. Две самые близкие женщины преподнесли ему хороший урок, заставив Расса страдать. С тех пор он потерял веру в женщин.

Что касается отношения Танзи к кровной вражде, то здесь все оказалось не так-то просто. Расс считал, что каждый человек должен защищать свою собственность. И в этом Танзи была с ним совершенно согласна.

Многие Расса не понимают, незаслуженно обвиняют во всех смертных грехах. Надо восстановить справедливость, открыть людям глаза. Зло должно быть наказано. И удивительнее всего то, что Расс воспринимает свое положение изгоя со стоическим спокойствием. Не проявляя агрессии, не собираясь никому мстить. Старается не связываться со Стокером.

А его отношение к Черепашке… Расс часами учил мальчика всему тому, что умел сам. Но дело было не только и не столько в этом обучении, сколько в моральной поддержке, которую он оказывал мальчишке. Благодаря Рассу Черепашка больше не чувствует себя лишним, никому не нужным. В трудную минуту Расс настоял на том, чтобы она поехала к нему на ранчо. Вот и сейчас, узнав, что она в опасности, бросился ей на выручку. Не значило ли это, что он питает к ней какие-то чувства?

– Я все поняла, ты поехал встречать нас с Черепашкой, – сказала Танзи. – Потому и появился так быстро.

– Я боялся за вас. В горах небезопасно.

– Почему ты беспокоишься обо мне?

– Странный вопрос.

– И все-таки?

– Я бы волновался, будь на твоем месте любая женщина.

– Ты говорил, что мужчины на Западе относятся с большим уважением ко всем порядочным женщинам.

– Стокер – исключение. От него можно ожидать чего угодно.

– Но ведь я только повариха и домохозяйка. Ты можешь в любое время нанять другую женщину.

– Я не хочу другую. И парни тоже, – возразил Расс, глядя прямо перед собой.

– Что же во мне такого особенного?

Расс промолчал.

– Существует много женщин, которые могут готовить еду и следить за порядком в доме. Да и мужчин тоже.

– Мне не нужны никакие мужчины на ранчо, кроме моих друзей. Все они бывшие преступники, за исключением Уэльта. А посторонний будет чувствовать свое превосходство над ними, поскольку в тюрьме не сидел.

– Но ведь с Черепашкой проблем не возникло.

– Наверное, потому, что каждый из нас видит в Черепашке самого себя и хочет уберечь его от несчастий. Черепашка похож на щенка, резвого и веселого. Готов лизать руки каждому, кто уделит ему хоть немного внимания.

– А что чувствуешь ты, когда тебе уделяют немного внимания? – спросила Танзи и тут же пожалела об этом. Расс ничего не ответил на это, лишь помрачнел.

– Мой отец бросил мать еще до моего рождения. Человек, которого все называли моим отцом, не обращал на меня никакого внимания. Ему было все равно, есть я или нет. От меня он хотел одного – чтобы я не путался у него под ногами. Моя мать не любила своих детей. Ее интересовали только наряды и развлечения. Я рос в одиночестве.

– Думаешь, я как Черепашка? Меня нужно спасать? – тихо спросила Танзи.

Расс пристально посмотрел на нее. В его взгляде Танзи прочла удивление.

– Думаю, многие мужчины хотели бы помочь тебе. Ты пробуждаешь в них желание сделать что-то хорошее. Но мне кажется, никто не относится к тебе как к бездомному щенку. И никто не считает, что тебя нужно спасать.

– А может быть, как раз нужно, чтобы кто-нибудь меня спас.

– Защитил от таких негодяев, как Стокер?

– Я не совсем это имела в виду, потому что сама могу постоять за себя.

– Ты не знаешь, что такое Запад. Здесь даже мужчины не всегда способны постоять за себя.

– Но почему тебя это волнует?

– Потому что ты мне, черт возьми, нравишься. Ты это хотела услышать?

– Не знаю.

– Неужели никто не говорил тебе раньше, что ты не похожа на других женщин, что тебя невозможно понять.

– Думаешь, это мне нравится?

– Тогда изменись, стань другой.

– Может быть, я и стала бы другой, если б ты со мной поговорил.

– А чем, по-твоему, я занимаюсь уже целых полчаса?

– Ты чего-то не договариваешь.

– Что именно тебе хочется знать?

– Это трудно объяснить.

– Женщина, не испытывай моего терпения.

– Но ты же испытываешь мое. И не называй меня женщиной. У меня есть имя.

– Ты начинаешь меня злить.

– Вот и хорошо. Значит, ты не совсем бесчувственный.

– А когда мы целовались, я тоже был бесчувственным?

– Нет. Но я не могу точно сказать, что именно ты в тот момент чувствовал.

– Зато можешь сказать, что чувствовала ты.

– Да, это верно. Женщинам нравятся привлекательные мужчины. Думаю, ты испытал это на себе. Нам знакомо чувство влюбленности. Мы умеем ценить дружеские чувства. И вообще испытываем множество чувств, глубоких и сильных.

– И что же это за глубокие и сильные чувства?

– Ну, в общем-то можно сказать, что глубокие и сильные чувства являются развитием и логическим продолжением тех чувств, о которых я уже говорила. Наши чувства становятся более сильными и глубокими, если нам приходится чем-то жертвовать, преодолевать препятствия. Или мы испытываем нечто такое, без чего уже не можем обходиться.

– Что же именно?

– Сейчас попытаюсь объяснить. Может, ты и сам знаешь. Что тебя заставило покинуть Боулдер-Гэп?

– Я нашел свою долину, и моя душа обрела покой. Сюда я приходил, когда мне было плохо, когда меня оскорбляли и унижали. Здесь я мог полежать или поспать. Здесь мой дом. В нем я не чувствую себя одиноким, бесприютным.

– Ты все объяснил. Я бы так не смогла.

– Что именно я объяснил?

– Ты объяснил, что необходимо человеку в жизни, без чего он просто не может существовать. Это называется любовью.

– Но я бы не хотел испытывать такое же чувство к женщине.

– Почему?

– Отчим обожал мою мать. Был готов ради нее на все. Простил ей даже измену. Жизнь без нее не имела для него смысла.

– Я знаю, ты рассказал обо всем этом своим друзьям, а потом и Черепашке.

– Что ж, в этом нет ничего постыдного.

– Разумеется. Ты можешь открыться и женщине. Если научишься женщинам доверять, тебе станет легче, и тогда, возможно, ты найдешь свое счастье.

Опять наступило молчание.

– А что тебе до моего счастья?

– Ты мне нравишься.

– Ты не хочешь выйти за меня замуж.

– Ну и что. Это не мешает мне питать к тебе нежные чувства. Ты не хочешь на мне жениться, но я же тебе нравлюсь.

– Это неправда, что я не хочу на тебе жениться.

Танзи промолчала.

– Я думаю, замужество пойдет тебе на пользу, – вздохнул Расс. – Ты такая милая, парни обожают тебя.

То, что Расс смог все это ей сказать, было огромным прогрессом. Пусть даже он сдерживал свои эмоции и все его признания прозвучали сухо и деловито, словно он читал лекцию «Роль золота в освоении Запада».

– Я рад, что ты обо мне такого хорошего мнения, но это не значит, что я буду тебе хорошей женой.

– А может, будешь.

– Я хочу значить для своего мужа больше, чем значит для тебя твоя долина.

– Это невозможно.

– В таком случае поищи другую женщину.

– Я не хочу.

– Почему?

– Мне никто, кроме тебя, не нужен.

Хватит с нее откровений Расса, подумала Танзи. И вспышек ее собственных эмоций тоже. Нельзя терять контроль над своими чувствами. Но хуже всего было то, что ее тело не желало прислушиваться ни к чувствам, ни к разуму.

Почему, черт возьми, откровенное признание так тронуло ее? Расс был своего рода эмоциональным калекой, которого поломала жизнь и который так и не смог выпутаться из сложного клубка собственных комплексов. Он нуждался в эмоциональной поддержке, а она хотела видеть рядом с собой мужчину, который был бы равен ей во всем и который знал бы, что такое уважение.

– Вы купили все, что хотели? – спросил Расс. Танзи удивилась, что Расс так неожиданно сменил тему разговора, но в то же время ее это в какой-то мере успокоило. Ей просто необходимо отвлечься, привести свои мысли в порядок и понять, почему ее словно магнитом тянет к Рассу.

– Я хочу, чтобы ты убил его, – сказал Стокер Чику во время очередной ночной встречи в салуне.

– Ты же говорил, что хочешь увидеть его болтающимся на виселице?

– Я передумал. Мне все равно, как это случится, лишь бы его не стало.

После поездки в город все резко изменилось. Танзи постоянно думала о Рассе. Наблюдала за каждым его движением, ловила каждое его слово.

– Такого, как Расс, больше не найти. – Сегодня была очередь Уэльта охранять дом. Танзи снова занялась перестановкой мебели и позвала его на помощь.

– Но как так можно? – Танзи была поражена. – Из-за дружбы с Рассом порвать с семьей?

– Рассу было наплевать, что мой отец почти так же богат, как и Стокер. Если я делал что-то не так, Расс без обиняков говорил мне об этом, но в трудную минуту поддержал.

– Я знаю, что ради друга он готов на все. Но что касается женщин…

– Расс очень любил свою мать и сестру, но после того, что они сделали, разочаровался в женщинах. А когда на Расса обратила внимание Этель Питерс, вообще стал их избегать.

– Этель Питерс заинтересовалась Рассом?

– Это всем известно. Ты разве не слышала?

Теперь многое становилось понятным. Уэльт рассказал еще и о Бетти.

– Сначала у них с Рассом были какие-то отношения, но когда Расс уехал в Техас, она связалась с другим парнем. Потом Расса посадили в тюрьму, и она стала путаться со всеми подряд. Вот тогда-то Расс ее и возненавидел. За то, что она делала то же самое, что его мать и сестра.

Видимо, Расса всю жизнь окружали женщины, которые только и делали, что предавали его. Это усложняет задачу, подумала Танзи. Ей придется приложить немало усилий, чтобы вернуть Рассу веру в женщин. Но ведь она скоро уедет. Впрочем, кто знает.

Все утро Расс занимался с Черепашкой, но после ленча с мальчиком ушел Тим, а Расс сел писать сочинение.

У Расса значительно увеличилась скорость письма, а его сочинения становились все более пространными. Танзи, чем могла, помогала ему.

– Ты закончил? – Расс сидел за столом сзадумчивым видом.

– Почти. Осталось написать еще одно-два предложения.

– Пожалуй, пойду прогуляюсь. Хочу подышать воздухом.

– Подожди меня. Не стоит бродить одной.

Через несколько минут Расс поднялся, сочинение оставил на столе.

– Сейчас приведу лошадей, – сказал он и вышел из дома. Что ж, этого следовало ожидать. Уэльт говорит, что ковбой ни за что не пойдет пешком, если есть возможность поехать верхом.

Танзи стала просматривать сочинение. Исправлять почти нечего. Теперь Рассу нужно научиться четко и ясно излагать свои мысли.

«Порой мне не хватает слов, чтобы выразить мысли, описать мое внутреннее состояние. Не знаю, как объяснить, что ты не похожа на других женщин. Так считают все парни. И вовсе не потому, что ты хорошо готовишь и поддерживаешь чистоту в доме. У тебя добрая душа. Ты ни разу не напомнила нам о нашем прошлом. Каждый из нас мечтает о такой жене. Очень надеемся, что ты нас не покинешь».

Танзи смахнула слезу. Это сочинение очень напоминало любовное послание. Рассу пришлось призвать на помощь все свое мужество, чтобы его написать. Сможет ли он признаться в своих чувствах женщине, которую полюбит? Рассказать ей о том, что его волнует? Танзи взяла шляпку с голубыми лентами, которую собиралась надеть, чтобы ветер не растрепал волосы, и вышла из дома.

– Тебе придется научить меня держаться в этом седле, – сказала Танзи.

– Это просто. Согни немного ногу, когда я приподниму тебя.

Расс обхватил Танзи за талию и приподнял. От волнения девушка едва не свалилась с седла. Расс усмехнулся.

– Может, привязать тебя к лошади?

– Легче сидеть в обычном седле.

– Этель Питерс другого мнения.

Танзи наконец устроилась в седле и расправила юбки.

– Меня могло бы волновать только мнение моего мужа.

– Ты очень независимая женщина.

– Я ушла из дома в семнадцать лет и имею на это право. Не собираюсь угождать ни Этель Питерс, ни Стокеру.

Расс сел на свою лошадь, и они поскакали к рощице у подножия гор. Хотя ночи здесь бывали холодными, днем солнце палило нещадно. В воздухе пахло хвоей. По долине протекал горный ручей, на его берегах кое-где образовались крошечные озерца, поросшие буйной растительностью. То там, то тут мелькали бледно-желтые примулы, голубые колокольчики, розовые люпины. За рекой травы и цветы устлали землю причудливым ковром. Это разноцветье и разнотравье, ленивый стрекот кузнечиков, заливистые трели птиц, ярко-синее небо создавали ощущение нереальности.

– Что ты собираешься делать, когда уедешь отсюда? – спросил Расс.

– Еще не решила.

– Почему бы тебе не остаться здесь насовсем?

Глава 21

– Значит, я могу работать на ранчо столько, сколько захочу?

– Да.

– Почему?

– Нам нравится, как ты готовишь.

– Но готовить могут многие женщины.

– Ты нравишься парням.

– Решающее слово за тобой, поскольку ты владелец ранчо. Хочешь, чтобы я осталась?

– Да, – ответил Расс.

– Но почему? Только не говори, пожалуйста, о моих кулинарных способностях.

– Я тебе уже все сказал.

– Не сказал – написал. А это не одно и то же.

Расс промолчал.

– Уэльт мне объяснил, почему ты не доверяешь женщинам. Но признался же ты мне в том, что не умеешь читать. Почему же не скажешь откровенно, как ко мне относишься.

– Я скажу, – быстро проговорил Расс. – Ты мне нравишься.

– Ты тоже мне нравишься. Но я имею в виду нечто большее.

– Мои чувства не имеют никакого значения. Ты отказалась выйти за меня замуж.

– Я просто не знала тебя так, как знаю сейчас. \

Расс с удивлением посмотрел на Танзи.

– Я был уверен, что ты никогда не передумаешь.

– Своих принципов я не меняю. А отношение к человеку могу изменить, если стану лучше понимать его.

– И что же ты поняла?

– Может, спешимся? А то я ни на чем не могу сосредоточиться, все время думаю о том, как бы не свалиться с этого седла. Отошли его, пожалуйста, обратно Стокеру. Оно никуда не годится. И не вздумай за него платить.

– Постарайся привыкнуть к нему. Тогда ни у кого не будет повода сказать, что ты не леди, – произнес Расс.

Расс помог Танзи спешиться и взял ее лошадь под уздцы.

– Пройдем немного дальше, к поваленному дереву. Ты сможешь на него сесть.

– Я не устала. Просто хочу с тобой поговорить.

– Давай поговорим.

Расс остановился около небольшого, в несколько футов, озерца, в которое стекала вода из горного ручья. Сосны закрывали его и лужайку от палящих лучей солнца. Везде пестрели пурпурные и фиолетовые люпины. На деревьях щебетали птицы и пищали белки. Под ногами то и дело шныряли лесные мыши, охотившиеся за крошками еды, которые белки роняли на землю.

– Просто не верится, что этот уголок первозданной природы соседствует с ранчо, – сказала Танзи, садясь на поваленное дерево. – Мне надо чаще выбираться из дома.

– Но только не в одиночестве, – предостерег Расс. – Кто поручится, что Стокер снова не попытается тебя похитить.

– Я это учту. А теперь объясни, почему ты считаешь, что мне лучше остаться здесь.

– Потому что ты понятия не имеешь, куда ехать и чем заниматься. Прежде чем пускаться в путь, надо хорошенько все обдумать.

– Но ведь не для этого ты мне советуешь остаться на ранчо?

– Я обо всем написал в сочинении.

– Ты не написал о самом главном.

– О чем именно?

– Я хочу иметь семью. И останусь лишь в том случае, если выйду замуж.

– Любой из моих парней охотно женится на тебе.

– Парни тут ни при чем. Я имею в виду тебя.

– Ты же сказала…

– Предположим, я передумала. Ты женишься на мне?

– Что ж, неплохая идея.

– Речь идет не о походе к кузнецу, который должен подковать лошадь, а о браке.

– Любой мужчина захотел бы стать твоим мужем. Ты такая красивая, милая…

– К тому же не лгунья. Все это я уже слышала. А теперь скажи, ты любишь меня?

– Нет, – не задумываясь ответил Расс. – Но ты мне нравишься. Очень. Именно такой я тебя себе и представлял, читая твои письма.

– Ты забыл, что эти письма писала не я. Может, откроешь секрет, что там Анджела насочиняла?

– Я их сохранил и могу дать тебе почитать.

– Уверена, мои достоинства сильно преувеличены.

– Я так не думаю.

– Остаться на ранчо я соглашусь при условии, что мы поженимся.

– Но почему?

– Иначе пострадает моя репутация. Это во-первых. Во-вторых – я хочу детей. А также любящего мужа. Но ты сказал, что не любишь меня, поэтому говорить больше не о чем.

– Если останешься, возможно, я полюблю тебя.

– Не знаю, смогу ли ответить тебе взаимностью.

– У нас полтора месяца на размышления.

– Что ж, давай начнем прямо сейчас.

– Каким образом?

Расс быстро подошел к ней, привлек к себе и поцеловал.

Ее губы сами ответили на его поцелуй. Она позволила себе расслабиться, чего с ней прежде не случалось.

– Твой поцелуй заставляет меня забыть обо всем на свете.

– Но разве это плохо? – улыбнулся Расс.

– Для меня плохо, потому что я теряю способность здраво мыслить.

Расс взял ее руки в свои.

– Ты умная женщина, с сильным характером. Ничто не может помешать тебе здраво мыслить.

Расс поднес руки Танзи к губам, поцеловал сначала одну, потом вторую. Танзи осторожно высвободила их и сказала:

– Тебе придется как-нибудь по-другому убедить меня в том, что я вам нужна на ранчо. Я уже сказала, что твои поцелуи лишают меня способности здраво мыслить. К тому же жизнь состоит не только из поцелуев.

– А это было бы не так уж и плохо.

– Надо проверить, совместимы ли мы при более прозаических обстоятельствах и насколько искренни наши чувства друг к другу.

– Я не обманываюсь в своих чувствах. Не сомневайся, – твердо произнес Расс.

К сожалению, Танзи не была готова ответить Рассу тем же. Ей еще надо было подумать. Но сейчас Танзи хотелось лишь одного – чтобы Расс целовал ее со всей страстью, на какую только способен.

– Нам пора возвращаться. – Расс протянул Танзи руку. – Я дам тебе на раздумья столько времени, сколько захочешь. Что до меня, то я все решил.

– Вот и хорошо.

Расс привел лошадей и, помогая Танзи сесть в седло, сказал:

– Я постараюсь сделать все возможное и невозможное, чтобы убедить тебя остаться на ранчо.

– И твои крепкие объятия – это один из способов убеждения?

– А что, сработало? Ты остаешься?

– Сработает, когда голодные парни станут требовать ужин.

Танзи расправила юбки.

– Обещай, что не будешь заставлять меня ездить в этом седле. Я никогда к нему не привыкну.

– Что ж, куплю тебе красивую коляску и впрягу в нее самую быструю лошадь.

– Подкуп тоже не сработает.

– Почему бы не попытаться?

– Поехали же, а то я не успею приготовить ужин.

– Смотри, как бы я не подумал, что парни тебе нравятся больше, чем я.

– Зачем выходить замуж за одного, когда можно флиртовать с пятью?

– Ты выглядишь так, словно выиграл приз, – сказал Уэльт, увидев Расса у загона для лошадей. Расс сиял улыбкой. – Не хочешь рассказать, в чем дело?

– Пожалуй, я готов простить тебе то, что ты писал Танзи те чертовы письма.

– Ты изменил о ней мнение? – Уэльт спешился и стал снимать седло с лошади.

– Мнение о Танзи я не изменил. Просто решил на ней жениться.

– Ты же чуть не убил меня за то, что я вызвал ее сюда!

– Было такое.

– Теперь моя очередь съездить тебе по уху.

– Ты не сделаешь этого, потому что слишком хорошо ко мне относишься.

Уэльт подошел к Рассу и шутя толкнул его. Через мгновение оба, смеясь, повалились на траву, делая вид, что дерутся.

– Не обольщайся, – весело проговорил Уэльт, – я выпустил тебя не потому, что слишком хорошо к тебе отношусь. Ты сильнее и лучше дерешься.

Уэльт поднялся и подошел к лошади, намереваясь почистить ее.

– Объясни все же, что произошло. Разве не ты говорил, что она не годится в жены?

– Я, – согласился Расс. – Хотя в тот момент, как увидел ее, понял, что женюсь на ней.

– А почему мне об этом не сказал?

– С какой стати? Это сугубо личное дело.

– Разумеется. Но зачем было все время меня упрекать за те письма?

– Чтобы ты не вмешивался в дела, которые тебя не касаются.

– Но ведь тебе это пошло на пользу. Поэтому я и впредь буду так поступать. – Уэльт самодовольно ухмыльнулся.

– Даже не пытайся. Считай, тебе на этот раз повезло – легко отделался.

– Если она выйдет за тебя замуж, считай, что тебе повезло.

Расс помрачнел.

– Она не хочет выходить за тебя замуж? – спросил Уэльт.

– Не знаю. Она никак не разберется со своими чувствами. Слишком много думает.

– Господи, спаси и сохрани! – простонал Уэльт. – Ты тоже все время думаешь. А делом когда заниматься?

– Скажи об этом Танзи. Я все давно обдумал и все решил.

Расс попросил Танзи научить его читать, чтобы хоть изредка с ней общаться. Писал в сочинениях о своих чувствах, надеясь найти понимание с ее стороны. К Танзи его влекло не только физически. И когда девушка решила уехать из Боулдер-Гэп, Расс, не в силах расстаться с ней, предложил ей работу на ранчо.

Расс полюбил Танзи с первого взгляда, но старался подавить в себе это чувство. Но это оказалось выше его сил, и в конце концов он решил жениться на Танзи.

* * *

Последнюю неделю Танзи провела словно во сне. Расс целыми днями оставался на ранчо. То чинил забор прямо у самого дома, то возился в сарае, то чистил лошадей. С Танзи был открытым, веселым, даже беспечным. Стена, разделявшая их, рушилась на глазах. Этому всячески способствовал Черепашка, которого Танзи и Расс очень любили. В доме царила атмосфера веселья и счастья.

Танзи собиралась побелить стены, и когда в один из дней Расс ушел сразу же после завтрака, взялась за дело. Она также собиралась поговорить с Рассом о том, чтобы сделать пристройку к дому или построить еще один дом.

Когда появятся дети, здесь будет тесно. Ведь у детей должны быть свои комнаты. Нужна также гостиная, где будет собираться вся семья.

Но пока Танзи не поднимала этот вопрос. Сейчас Расс должен был выплатить своим помощникам крупную сумму денег. Они честно работали на него, Расс мог во всем на них положиться.

Зная, что в недалеком будущем ее ожидает устроенная, спокойная жизнь, Танзи мирилась с той убогой обстановкой, в которой жила в настоящее время. Танзи не хотела, чтобы друзья Расса покинули долину после того, как они с Рассом поженятся. Слишком много сил и души эти люди вложили в ранчо. И им некуда было идти.

Черепашке пошла на пользу жизнь на ранчо. Он просто расцвел. Стал энергичным, веселым, уверенным в себе.

Неожиданно грянул выстрел, прервав размышления Танзи, в комнату вбежал Расс.

– Не подходи к окну, – сказал он. – Меня только что едва не убили.

Глава 22

– Кто они? – спросила Танзи.

– Откуда мне знать? – Расс схватил одно из ружей, стоявших у стены, и вернулся к двери.

– За что они хотят тебя убить? – Танзи поставила на скамейку рядом с Рассом две коробки патронов.

– Посмотри вон в то окно, нет ли кого-нибудь за домом, – попросил Расс. – Возможно, это угонщики скота. Я им мешаю.

Танзи увидела, что со стороны загона для лошадей к дому приближается мужчина. Девушка взяла ружье, проверила, заряжено ли оно, открыла окно, прицелилась и выстрелила.

– Что случилось? – спросил Расс.

– Я выстрелила в мужчину, который шел к дому. Надеюсь, не промахнулась.

– Не знал, что ты умеешь стрелять.

– В детстве научилась. Ты же знаешь, у моей семьи были враги.

– Я думал, ты ненавидишь оружие.

– Ненавижу. Но никому не позволю убивать моих близких. Ладно, не отвлекайся, иди к своему окну, а я послежу за тем, что происходит здесь. Сколько их всего было?

– С моей стороны трое. А с твоей?

– Один. Они, видимо, окружили дом и держат вход и окна на прицеле.

– Парни наверняка слышали выстрелы и уже мчатся на помощь.

Танзи снова выстрелила. В первый раз она действительно промахнулась. Убийца успел отскочить в сторону и спрятался за сосной.

– Эти негодяи думают, что мы здесь в этой долине станем для них легкой добычей, – сказал Расс. – Но они бы не сунулись сюда просто так. Значит, они знают, ради чего рискуют.

– И ради чего же?

– Да ничего особенного. Стандартный набор, все то, что можно найти на любом ранчо.

Расс выстрелил.

– Один упал.

Прошло несколько минут. Танзи снова выстрелила, целясь в убийцу, прятавшегося за сосной. Она была уверена, что пуля лишь царапнула его. Убийца тоже выстрелил, стекло разлетелось на мелкие осколки.

– Еще один исчез, – сказал Расс. – Смотри внимательней со своей стороны.

– С моей стороны никого нет, – отозвалась Танзи. Воцарилась тишина.

– Наверное, он на крыше, – проговорил Расс. – Хочет выманить нас наружу. Иди сюда, прикроешь меня.

– Что ты собираешься делать?

– Хочу выйти через дверь и подстрелить его раньше, чем он подстрелит кого-нибудь из нас. Тебе придется держать того негодяя, что прячется за деревом, на прицеле и в случае необходимости выстрелить. А я посмотрю, что делается на крыше. Справишься?

– Пусть только сунется сюда.

Расс ухмыльнулся.

– В твоей груди бьется сердце настоящей львицы.

Танзи встала у двери.

– Готов?

– А ты?

Танзи выстрелила раз, потом другой. Расс, держа ружье наготове, спрыгнул со ступенек, бросился на землю, откатился от крыльца и выстрелил в сторону крыши. Послышался грохот – убийца, видимо, выронил ружье. Потом Танзи услышала, как плюхнулось на крышу что-то тяжелое и мягкое. Расс, похоже, не промахнулся. Вдруг Танзи заметила какое-то движение за деревьями, между ветвями появилась голова, мелькнуло ружье. Но Танзи опередила напавшего, пуля угодила ему в шляпу. Убийца пошатнулся, но остался жив. Расс быстро поднялся с земли и вбежал в дом.

– Двое обезврежены, – сообщил он. – Посмотри в другое окно.

– Он уходит, – сказала Танзи.

– Может, парням удастся перехватить его по дороге. Оставайся здесь. Я пойду за тем, который прячется за деревьями.

Расс снова сбежал с крыльца и укрылся за углом дома.

Танзи выглянула из-за двери, но ни Расса, ни убийцы не увидела. Подбежала к окну, выходившему на задний двор – никого. Танзи растерялась, но тут же зарядила ружье еще двумя патронами и выбежала из дома, чтобы помочь Рассу.

Но Расса нигде не было. Впрочем, лежащее на земле тело доказывало как раз обратное.

Куда же делся Расс? Она зашла за угол дома, но там никого не было видно. Танзи снова вернулась к крыльцу. Никого. Услышав подозрительные звуки у противоположного конца дома, Танзи сделала несколько осторожных шагов в ту сторону и замерла на месте. Возможно, это просто Расс пробирается сквозь деревья к тропинке. Они несколько дней назад бродили там, и Танзи обнаружила среди густых зарослей деревьев и кустарников небольшую узкую тропку. Вдруг краем глаза она заметила какое-то движение и услышала легкий щелчок, мгновенно обернулась – чуть левее, за углом дома, стоял мужчина и целился из ружья в Расса.

Пятый убийца! Не раздумывая, Танзи выстрелила. Она не убила мужчину, но ранила его в плечо, и тот выронил из рук винтовку.

– Отличный выстрел, – крикнул Орен, проскакав верхом мимо Танзи, и скрылся в зарослях деревьев. В следующее мгновение к ней подбежал Черепашка.

– Уэльт сказал, что спустит с меня шкуру, если я не уведу вас в дом, мисс Галлант. – И, взяв Танзи за руку, мальчик потащил ее к входной двери. Танзи тщетно пыталась высвободить руку и сердито сказала:

– Я тоже могу спустить с тебя шкуру. Если с Рассом что-нибудь случится, виноват будешь ты.

Черепашка втолкнул Танзи в дом, вбежал следом за ней и закрыл дверь.

– Вы его любите? – спросил Черепашка.

– Он мне нравится, и я бы не хотела, чтобы его застрелили.

– Черт подери! Я же сказал Уэльту, что вы собираетесь выйти за Расса замуж.

– Но я еще не решила, – с досадой проговорила Танзи. Ей было неприятно, что Черепашка с Уэльтом обсуждают их отношения с Рассом.

Снова грянул выстрел, разорвав воцарившуюся было тишину.

– Кто охраняет проход в горах? – спросила Танзи.

– Тим. Он не может уйти с поста, пока кто-нибудь не сменит его. Представляю, как он огорчится, что пропустил такое веселье.

Танзи не находила ничего веселого в том, что произошло. Что там с Рассом и Уэльтом? За дверь выглянуть нельзя, в окно ничего не видно. Когда Расс будет строить новый дом, она обязательно попросит его сделать окна с четырех сторон.

Черепашка осторожно приоткрыл дверь и выглянул наружу.

– Что-нибудь видно? – спросила она.

– Неа… Наверное, этих уже связали.

Хорошо бы это было так, с надеждой подумала Танзи. Но за свои девятнадцать лет она видела слишком много смертей и не надеялась на быстрый и благоприятный исход.

– Появился Бак. Он там, за загоном. Сейчас поскакал в сторону рощи.

– Наверное, увидел кого-то, – предположила Танзи. И, тяжело вздохнув, повесила ружье на крючок в стене.

– Что ж, раз решено обойтись без моей помощи, пойду уберу осколки стекла.

– Сначала умойтесь. Если Расс увидит у вас на лице кровь, его хватит удар.

Танзи забыла, что порезалась осколком стекла, и быстро вытерла кровь влажной салфеткой.

– А вот и Орен. Тащит кого-то, – сообщил Черепашка.

Орен вел того, кто целился Рассу в спину. Танзи ранила убийцу в плечо. Вскоре Бак привел еще одного пленника, того, что прятался за загоном.

– Уэльт пошел помогать Рассу, они охотятся на последнего, третьего, – сквозь зубы процедил Бак.

Расс не заставил себя долго ждать. Он вышел из-за деревьев с третьим негодяем.

– Уэльт сейчас приведет их лошадей, – сказал Расс. – Я отвезу их в город. Черепашка и Танзи поедут со мной. Остальные останутся здесь. Возможно, это лишь часть их плана. Не исключено, что нас пытались таким способом выкурить из долины, чтобы потом увести наш скот.

– Похоже, план не сработал, – ухмыльнулся Орен. – Двое из них мертвы, двое ранены, а один выглядит так, будто его пыталась разорвать на куски пантера.

Танзи не слишком беспокоило то, что стало с бандитами. Она волновалась только за Расса. Когда он посмотрел на нее и улыбнулся, ее сердце подпрыгнуло от радости. Сейчас она была твердо уверена в том, что любит его.

Необычная процессия привлекла к себе внимание еще задолго до въезда в Боулдер-Гэп. Впереди ехала Танзи. Она правила лошадью, впряженной в небольшую повозку, на которой лежали два трупа. К повозке были привязаны лошади бандитов. За повозкой следовали еще три лошади. Сидевшие на них бандиты были связаны. Расс и Черепашка замыкали процессию.

– Что они сделали? – спросил встретившийся им по дороге мужчина.

– Пытались меня убить, – ответил Расс.

– Пятеро против одного? Но это несправедливо!

– Вряд ли это их волновало.

– А кто они?

– Не знаю. Мы впервые их видим.

– Может, это и есть угонщики?

– Говорят, что нет.

– Им нельзя верить, – сказал мужчина. – Пятеро против одного! А потом будут рассказывать всякие небылицы.

– Это кто его так отделал? – спросил еще один прохожий, ткнув пальцем в третьего бандита. Глаза у него так сильно заплыли, что их почти не было видно.

– Расс отделал его, – с гордостью проговорил Черепашка. – Все потроха из него вытряс.

– А ну-ка попридержи язык при даме, – одернул его Расс.

– Прошу прощения. – Черепашка посмотрел на Танзи. – Я забыл.

Танзи с трудом подавила улыбку. Черепашка чрезвычайно гордился собой и своей миссией, и даже намек на насмешку мог его обидеть. Расс позволил ему взять ружье. Видимо, Черепашка втайне надеялся, что кто-нибудь из бандитов попытается сбежать, и тогда у него появится шанс воспользоваться оружием.

– Кто эти люди? – спросил шериф Расса, когда процессия остановилась возле тюрьмы. Новости со скоростью ураганного ветра уже распространились по городу. Шериф и оба его помощника дожидались Расса на улице.

– Понятия не имею, – ответил Расс. – Никогда их не видел.

– Почему они пытались тебя убить?

– Не знаю. Окружили мой дом и открыли пальбу.

– У тебя есть доказательства? – спросил шериф.

– Какие еще доказательства? – возмутилась Танзи.

– Все знают, что этот человек вор и лгун, – ответил шериф.

– А какие у вас есть доказательства, что он лгун?

– Когда он был ребенком…

– Все дети время от времени лгут. Думаю, вы не исключение.

– Он угоняет скот.

– А вы можете это доказать?

Шериф хотел что-то сказать, но передумал.

– Вы не можете доказать, что он лгал, угонял скот, обманывал. Я полагала, тот, кто стоит на страже закона, не принимает в расчет слухи и сплетни.

– Я лишь спросил, как он может доказать, что эти люди на него напали.

– Я видел их, – вмешался Черепашка. – Их видели Орен и Бак.

– Показания мальчишки и бывших преступников нельзя принимать в расчет.

– А как насчет меня? – с вызовом спросила Танзи. – Мои показания тоже не принимаются в расчет?

– Вы не сделали никакого заявления, – уклонился шериф от прямого ответа.

– Я находилась в доме, когда было совершено нападение. Они пытались убить не только Расса, но и меня. Взгляните! У меня порезы от осколков стекла. Не меньше дюжины. Этих доказательств вполне достаточно, чтобы засадить негодяев в тюрьму.

– Поезжайте завтра со мной на ранчо и убедитесь в том, что пули, которые валяются в доме и около него, выпущены из их ружей, – сказал Расс. – Если вашим помощникам приходилось ходить по следу, то пусть посмотрят, с какой стороны эти лошади пришли в долину. А если хотите сэкономить время, просто расспросите обо всем этих бандитов.

– Нам заплатили, чтобы мы пробрались туда и немного постреляли, – сказал один из бандитов. – Мы не собирались никого убивать, просто хотели попугать немного.

– Поэтому ты выстрелил в меня, когда я подошла к окну? – возмутилась Танзи. – А твой сообщник стрелял через крышу?

– Когда я вернулся на ранчо, они все еще стреляли, – снова вмешался Черепашка. – Почему они пытались проникнуть в долину незаметно, если не собирались никого убивать? И зачем пробирались через горы, если есть проход.

Шериф, возможно, и боялся Стокера, но не прислушаться к словам племянника городского третейского судьи и женщины не мог.

– Что ж, придется проверить ваши показания, – со вздохом произнес шериф.

– Дайте мне знать, когда будете готовы. Я поеду с вами. Мои парни сейчас не в лучшем расположении духа.

– Я шериф.

– Думаю, они вас знают. Но должны убедиться в том, что вы на стороне закона.

– А на чьей же стороне мне быть?

– Это уж вам решать, – спокойно сказал Расс. Однако в голосе его звучал вызов.

– Нам нужно узнать, есть ли в гостинице свободные места. – Танзи решила отвлечь Расса от спора с шерифом, который мог вылиться в стычку с малоприятными последствиями. – К тому же Черепашка проголодался.

– Ты, конечно, можешь остаться с нами, – сказал Расс Черепашке, когда они направились к гостинице. – Но на твоем месте я все-таки навестил бы тетю.

– Она начнет уговаривать меня вернуться домой, – запротестовал Черепашка.

– Вполне возможно, – промолвила Танзи, – но она заботилась о тебе с тех пор, как умерли твои родители. Подумай об этом.

– Я не хочу возвращаться домой.

– Тогда постарайся ей объяснить, почему ты так поступаешь. Уверена, она любит тебя. И ей больно оттого, что ты ее оставил.

Черепашка повернулся и уныло побрел по направлению к дому Этель Питерс.

В гостинице Танзи и Расса встретил Арчи. На его губах появилась робкая улыбка.

– Хотите снять две комнаты? – спросил он.

– Да. Если Стокер не станет возражать, – вежливо сказал Расс.

Улыбка на лице Арчи растаяла.

– Он сегодня приезжает в город на собрание.

– На какое собрание? – удивился Расс.

– На собрании будут решать, что делать с угонщиками коров.

– Хочешь сказать – со мной?

– Не понимаю, почему они так думают, – пробормотал Арчи. – Хочешь пойти на собрание, чтобы это выяснить?

– Хочу, – ответил Расс. – В котором часу?

– Они встречаются в салуне Стокера в семь тридцать.

– Обязательно пойду. А теперь мне нужно заказать ужин для мисс Галлант, а то она от голода может упасть в обморок.

Когда Танзи вошла в салун и окинула взглядом собравшихся, ей стало не по себе. Мужчины выглядели агрессивно. Казалось, ткни пальцем в кого угодно и назови его вором, они без колебаний расправятся с ним. Чувство тревоги у Танзи усилилось, когда она увидела Стокера.

– Наверное, не стоило сюда приходить, – шепнула она Рассу.

– Просто интересно, что они обо мне думают.

– Разве ты не знаешь? Гораздо важнее, что ты собираешься делать.

– Пока не знаю. Сначала давай послушаем, что будут говорить.

Танзи очень не понравилось в салуне. Он являл собой самый низкопробный вариант подобного рода заведений. Маленький, душный, пропитанный запахом пота, дыма и виски. Из-за шума Танзи не слышала, что ей говорил Расс. Столики, грязные и липкие, стояли впритык друг к другу. Мужчины были вооружены. Хоть бы Расс выбрал столик поближе к выходу, подумала девушка.

Через несколько минут Стокер призвал собравшихся к тишине. Одни мужчины так и остались стоять у стойки бара, другие сели за столики, но продолжали болтать с соседями.

– Все вы знаете, зачем мы здесь собрались, – сказал Стокер. – Так что приступим к делу.

– Подавайте сюда того вора, который украл моих коров, – крикнул один из мужчин. – Если это не прекратится в ближайшее время, я разорюсь.

– Сколько коров у тебя угнали? – спросил Расс и услышал ответ:

– Это тебе лучше знать.

Расс промолчал.

– Кто-нибудь может точно сказать, сколько коров у него угнали?

Некоторые владельцы ранчо заявили, что точно не знают, сколько коров у них в стаде, но уверены, что их похищают.

– Если вы точно не знаете, сколько у вас в стаде коров, как можете утверждать, что кто-то их угоняет?

Все закричали, послышались угрозы и обвинения. Стокер призвал собравшихся к порядку.

– Нам не обязательно знать, сколько коров у нас угнали. Факты упрямая вещь. Мы видели следы на болотах и в каньонах, знаем, что коров угоняют, и знаем, кто этим занимается.

– Может, вы еще знаете, куда они деваются? – спросил Расс.

– Тебе это лучше известно, – парировал Стокер.

– Готовы поклясться, они в твоей долине, – крикнул кто-то.

На Расса снова посыпались угрозы, но он оставался невозмутим.

– В моей долине нет ваших коров. Можете прислать людей для проверки, но обязательно в сопровождении полковника из форта.

– Хочешь сказать, что мы солжем?

– Но вы же обвиняете меня во лжи!

– Ты, черт возьми, прав! – раздались голоса.

– Вы постоянно обвиняете меня в том, что я угоняю ваш скот, но не можете предъявить ни одного факта, подтверждающего ваши слова.

– Нам не нужно видеть, как ночью койот подкрадывается к нашим коровам. Мы и так знаем, что это он задирает скот, – объявил Стокер.

– Но вам придется взглянуть на этого койота, чтобы знать наверняка, кто угоняет ваш скот.

– Хочешь сказать, что это кто-то из нас? – спросил один из мужчин.

– Вполне возможно. Чем вы лучше меня?

– Мы честные люди.

– Можете доказать?

Наступила тишина, после чего все снова закричали. Танзи опасалась, как бы владельцы ранчо не набросились на Расса с кулаками, но в его лице не дрогнул ни единый мускул.

– Знаете, почему вы не можете этого доказать? – задал вопрос Расс. – Вы так были уверены в том, что это я ворую ваш скот, что даже не удосужились посмотреть в сторону своих соседей. Кто-нибудь из вас проследил, куда ведут следы?

– Они теряются на болотах.

– Вы просто не захотели посмотреть повнимательней. Нашли козла отпущения и успокоились. Даже не удосужились прийти в долину и осмотреть мое стадо, когда я вам это предлагал.

– Не слушайте его. Он все врет, – перебил Расса Стокер. – Пытается нас поссорить, внести смуту в наши ряды, чтобы мы подозревали в совершении столь неблаговидных поступков друг друга, уважаемых людей, основателей нашей общины. Неужели вы забыли, что он убил моего брата?

Когда Стокер упомянул об убийстве своего брата, собравшиеся пришли в замешательство.

– Вы можете болтать сколько угодно, – продолжал Стокер, – но все равно вернетесь к тому, с чего начали. А начали вы с того, что Расс Тибболт угоняет у вас коров. Иначе как ему и его подельникам, бывшим преступникам, удалось бы построить ранчо и обзавестись коровами?

– Могу объяснить, если вам это интересно, – спокойно ответил Расс. – Я также знаю, как найти угонщиков скота.

– Как? – в один голос спросили несколько человек.

– Прежде всего необходимо точно установить, сколько коров было угнано. Затем пройти по их следу, посмотреть, куда он ведет. Если сами не сможем этого сделать, нужно нанять следопыта. И если в деле участвовала целая банда, в каком-то месте к следу коров добавятся человеческие следы. Они и приведут к тому месту, где спрятаны коровы. Или были спрятаны. Надо также проследить за тем, каких коров продают на местных рынках. Думаю, можно попросить полковника из Форт-Лукаута помочь нам. В его распоряжении много людей.

Рассу показалось, что к его словам начинают прислушиваться. Но тут снова заговорил Стокер:

– Зачем тратить напрасно время и силы, если мы знаем, что коров угонял ты, – заявил он. – Нужно просто прийти к тебе в долину и забрать своих коров.

– За каждую корову в долине я расплатился наличными. Мои помощники могут это подтвердить.

– С нас достаточно всей этой лжи, – прорычал Стокер. – Мы не верим ни тебе, ни твоим подельникам. Мы честные, порядочные горожане, и мы не слепые. Мы не хотим, чтобы такие, как ты, таскались по городу, всех обманывали и уводили наших женщин, мы…

Танзи поднялась и с решительным видом подошла к Стокеру. Он опешил и замолчал на полуслове.

– Что за ерунду вы говорите! Расс предложил разумное решение этой проблемы, но вы его отвергли. Вы вовсе не собираетесь искать угонщиков скота. Сидите тут и переливаете из пустого в порожнее.

– Мы не считаем предложение Тибболта разумным, – заявил Стокер.

– Предложите что-нибудь другое, но вы только и делаете, что языки чешете.

– Я предлагаю совершить набег на его ранчо! – заорал Стокер.

– Не вижу в этом необходимости, – заявила Танзи. – Он дважды предлагал вам приехать и осмотреть его стадо. Единственное условие, которое вам поставили, – это взять с собой полковника из форта.

– Это как-то подозрительно, – сказал один мужчина.

– А вы согласились бы пустить только одного Расса и его помощников на вашу территорию осматривать ваше стадо? – спросила Танзи, прямо взглянув в лицо незнакомцу.

– Нет. Ему нельзя доверять!

– Почему?

– Он вор.

– А где доказательства?

– Мне они ни к чему. Я и так это знаю.

– А я знаю, что вы болван. Можете доказать обратное?

Казалось, он просто потерял дар речи. Послышались смешки.

– Я была в гостинице, когда вы предлагали отправить к Рассу делегацию, но Стокер вас отговорил.

– Какой смысл посылать кого-то к Тибболту, – проговорил Стокер. – Он спрячет наших коров в горах еще до того, как мы туда доберемся.

– Коров из долины можно вывести только по проходу, – заявил Расс. – Отправьте туда кого-нибудь прямо сейчас. Пусть ваш человек подежурит там до утра. Тогда вы будете точно знать, что я не уводил коров. А мы все отправимся в долину завтра на рассвете.

– Да ты наверняка уже спрятал коров. Ведь ты хитер! Чтобы ввести нас в заблуждение, ты и привез сюда бандитов.

– Я знала, что все вы трусы и боитесь посмотреть правде в глаза. Но не думала, что вы настолько глупы, – проговорила Танзи, повергнув всех собравшихся в шок. – Предположить такое мог только идиот. Получается, Расс специально подговорил пятерых бандитов напасть на ранчо. Причем двое из этих бандитов согласились на то, чтобы их убили, а трое – чтобы их ранили. И это все ради того, чтобы вы не подозревали его в угоне ваших коров, которых он в глаза не видел. А мы с Черепашкой на это согласились. А как насчет порезов от осколков стекла у меня на лице и руках? Это тоже часть плана? Я запросто могла лишиться глаз. Ради чего я стала бы это делать?

– Ради Расса. Вы любите его.

Глава 23

Танзи быстро обернулась. У входа в салун стояла Этель Питерс, которая в следующее мгновение вошла в комнату. В глазах ее полыхал гнев.

– Попробуйте мне возразить!

Танзи была поражена – ей прилюдно бросили в лицо обвинение. Девушка и не подозревала, что Этель питает к ней неприязнь.

– С чего вы взяли? – спросила Танзи.

– Но это правда.

– А если и так? Это что, преступление? Или повод ненавидеть меня?

– Я думала, вы честная и порядочная женщина. Вы ввели меня в заблуждение.

– Я не делала такого заявления.

Этель нахмурилась.

– Порядочная женщина не должна делать никаких заявлений! Безупречное поведение является подтверждением ее порядочности.

– Я запятнала свою репутацию?

– Вы поселились у него на ранчо, – проговорила она, ткнув пальцем в Расса. – И не захотели уезжать оттуда, когда я приехала вас спасать.

– У вас есть основания считать, что я совершила неблаговидный поступок?

– Мне не нужны основания.

– Вы такая же, как этот мужчина. Он уверен, что Расс угоняет коров, и ему не нужны никакие доказательства.

Этель явно не понравилось это сравнение.

– Вы ведете себя вызывающе. Одного этого уже достаточно, чтобы усомниться в вашей порядочности.

– И все-таки, с чего вы взяли, что я люблю Расса?

– Вы лжете, чтобы выгородить его.

– Ах вот оно что! Значит, не имея никаких доказательств, вы готовы обвинить человека в воровстве.

Этель не нашлась что ответить.

– Таким образом, следуя вашей логике, я тоже могу сделать заявление, не опираясь при этом ни на какие факты.

– О чем вы говорите?

– Я говорю о том, что вы любили Расса Тибболта. Хотели, чтобы он женился на вас, но он отказался, и вы затаили на него зло. Возможно, вы уже не любите его, но из кожи вон лезете, чтобы помешать ему жениться на ком-нибудь еще. Как только я приехала в город, вы попытались сразу же выпроводить меня отсюда. Когда вам не удалось увезти меня с ранчо Расса, вы решили действовать по-другому. Вы решили публично опозорить меня.

Лицо Этель потемнело. Оставалось лишь гадать, что сейчас произойдет. То ли Этель упадет в обморок, то ли она бросится на Танзи с кулаками.

– Это бессовестная ложь, – отрезала Этель. – У вас нет никаких доказательств.

– Мне не нужны доказательства. Я знаю, что это так. Ведь вам тоже не нужны никакие факты, подтверждающие, что я люблю Расса.

– Я прочла это в ваших глазах.

– Потому что сами любите его.

– Да вы… ты… ты просто шлюха, проститутка.

– А вы еще хуже! Пытаетесь опорочить мужчину только за то, что он не ответил на вашу любовь.

– Я не люблю его и никогда не любила.

– Но ведь об этом написано в твоем дневнике!

Танзи обернулась и увидела входящего в салун Черепашку. Даже не повернув головы, Этель процедила сквозь зубы:

– Ричард Бентон, ноги твоей больше не будет в моем доме.

– Мне не хотелось этого говорить, тетя Этель, но я не мог тебе позволить так обращаться с мисс Галлант. Она самая лучшая во всем мире. И не делает ничего плохого, если уж хочешь знать. Я это знаю, потому что сплю у входа в ее спальню.

Этель медленно повернулась к племяннику и окинула его ледяным взглядом.

– Что ж, теперь ты будешь спать там до конца жизни. И если скажешь еще хоть слово о том, что я писала в своем дневнике, когда была юной, и наивной, я пущу пулю тебе между глаз.

– Но почему вы стыдитесь того, что любили Расса? – спросила Танзи. – Ведь это свидетельствует о том, что у вас хороший вкус.

– Ваше мнение меня не интересует, – заявила Этель и, вскинув голову, направилась к двери.

На мгновение в комнате воцарилась тишина. Затем послышался чей-то смешок и вслед за ним дружный хохот. Атмосфера в комнате разрядилась.

– Почему ты решила за меня заступиться? – спросил Расс, когда они вернулись в гостиницу.

– Меня возмущает столь несправедливое отношение к тебе. Это все из-за Стокера? Да?

Расс был благодарен Танзи зато, что ей удалось убедить владельцев ранчо организовать комиссию во главе с полковником Магрегором, которая наконец займется поисками угонщиков коров. Стокер всячески этому противился, однако на этот раз его никто не стал слушать.

– Не понимаю, что происходит, – говорила Танзи. – Ведь очень просто собрать комиссию и съездить к тебе на ранчо, проверить, какие коровы у тебя в стаде. Почему Стокер возражает? Такое ощущение, что он не хочет, чтобы открылось, кто на самом деле угоняет его скот.

– Думаю, все дело в том, что он не хочет, чтобы меня оправдали. Кого же тогда он будет обвинять во всех смертных грехах?

– Я не позволю ему больше преследовать тебя.

Рассу было очень трудно скрывать свою любовь к Танзи. Теперь она знает, что он хочет жениться на ней. Оставалось лишь дождаться того момента, когда она скажет, что любит его и хочет выйти за него замуж. Расс постоянно опасался, что Танзи передумает.

А вдруг она не любит его? Пыталась, но так и не смогла полюбить. В том, что он ей нравится, Расс не сомневался. Но без любви Танзи не согласится выйти за него замуж. А Расс не мог не признаться себе в том, что не может без нее жить.

– Стокер, возможно, не сразу оставит меня в покое, – сказал Расс, – но ничего не добьется. В городе его больше не поддерживают. Сегодняшнее собрание это доказало.

Они подошли ко входу в гостиницу.

– Мне не хочется идти в комнату. Вряд ли я сейчас усну.

– Но в Боулдер-Гэп нет никаких развлечений.

– Можно просто пройтись.

– И куда бы ты хотела пойти?

– Прогуляемся до школы и обратно. Там открывается чудесный вид на горы.

– Долина тоже окружена горами, – сказал Расс.

– Это прекрасно.

– Ты… любишь мою долину?

– Ее невозможно не любить.

– Я везде вас искал. Что вы тут делаете? – услышали они позади себя голос Черепашки.

– Я разволновалась на собрании, – сказала Танзи. – И мне не хотелось ложиться спать.

– Зато я хочу спать, – буркнул Черепашка. – Только мне некуда идти. Тетя Этель выбрасывает из дома мои вещи и кричит, что пригрела на груди змееныша и извращенца. Кстати, кто такой извращенец?

– Не волнуйся, к тебе это не имеет отношения, – вздохнула Танзи.

– Я пытался снять комнату в гостинице, но там нет свободных мест. Что мне теперь делать? Я даже пытался договориться с конюхом, чтобы пустил меня переночевать в конюшню.

– Можешь лечь в моей комнате, – сказал Расс.

– Спасибо. – Черепашка улыбнулся.

– Попроси у Арчи ключ, – напомнил Расс.

– Я уже просил, он не дает.

– Нам пора возвращаться, – сказала Танзи.

Как бы хорошо Расс ни относился к Черепашке, сейчас он был на него зол. Тот помешал их чудесной прогулке под луной. И теперь Рассу предстояло провести ночь в одной комнате с мальчишкой.

– Мне жаль, что так получилось, что тетя Этель выгнала тебя из дома, – сказала Танзи. – Прошу тебя, никому не рассказывай о том, что написано в ее дневнике.

– Я бы этого не сделал, но она стала нападать на вас с Рассом. И я не мог не вступиться за вас.

Все трое направились к гостинице и когда добрались до нее, Черепашка спросил:

– Какие у нас на завтра планы?

– Посмотрим. Возможно, меня позовут в комиссию, которая будет искать угонщиков, – сказал Расс. – А может быть, купим припасы и вернемся на ранчо. Думаю, делегация все-таки явится в долину и станет исследовать каждый ее дюйм.

– Но ты же не трогаешь чужих коров, – возмутился Черепашка.

– Будем надеяться, что делегация придет к тому же выводу, – сказала Танзи.

Расс и Танзи взяли у Арчи ключи и стали подниматься в свои комнаты. Черепашка пошел следом за ними. Он явно не собирался оставлять их одних ни на минуту.

– Вот ключ, – сказал Расс, протягивая мальчишке ключ от своей комнаты. – Я скоро приду.

– Даже не пытайся в коридоре поцеловаться с мисс Галант, – ухмыльнулся Черепашка. – Это повредит ее репутации.

– Я сверну тебе шею, если ты скажешь еще хоть слово, – бросил Расс.

Черепашка рассмеялся, подбросил ключ, поймал его и направился к комнате Расса.

– Возможно, я не возьму его на ранчо, – сказал Расс. – Он не выказывает своему хозяину должного уважения.

– Это потому, что ты слишком мягок по отношению к нему, – объяснила Танзи. – Ты для Черепашки, как старший брат, которого у него никогда не было.

– Великолепно! Я обзавелся семьей, не успев жениться.

– У тебя уже была семья до того, как мы с Черепашкой появились в твоей жизни. Твои друзья. Они не смогут без тебя обходиться. – Танзи обняла Расса за шею и привлекла к себе. Ее губы коснулись его губ. – На твою долю выпало немало горя, но ты не ожесточился. Теперь тебе лучше поторопиться в свою комнату, а то мне захочется поцеловать тебя, и твоя репутация будет безнадежно опорочена.

Танзи приподнялась на цыпочки и, быстро поцеловав его, проскользнула в свою комнату, подарив на прощание Рассу обворожительную улыбку, от которой у него закружилась голова.

Рассу вдруг показалось, что еще мгновение, и он сорвет дверь с петель и набросится на эту женщину, которая просто сводила его с ума. Он глубоко вздохнул и попытался взять себя в руки. Расс с трудом удержался от того, чтобы не постучать в дверь и не попросить Танзи впустить его в комнату. Он медленно повернулся и зашагал к себе в номер. Когда Рассопустился на кровать, он вдруг почувствовал себя совершенно измученным и опустошенным.

– Я уж подумал, ты вообще не придешь, – сказал Черепашка.

– Мы разговаривали, – объяснил Расс.

– Не понимаю, о чем можно так долго разговаривать. Вы же видитесь каждый день.

Расс внимательно посмотрел на Черепашку.

Мальчишка был такого роста, как взрослый мужчина, только его худоба и угловатость выдавали его возраст. У него была нежная кожа, не знавшая прикосновения бритвы, доверчивый взгляд, трогательная улыбка, свидетельствовавшая о том, что он еще не успел до конца осознать, насколько жестока и несправедлива жизнь. У него были причины в какой-то мере разочароваться в людях, но это не озлобило его, не повергло в глухое отчаяние. Он продолжал надеяться, что в конце концов все уладится и фортуна повернется к нему лицом.

«Был ли и я таким?» – спросил себя Расс.

Он думал о том, что всю жизнь ненавидел весь мир, не надеясь на то, что все изменится к лучшему. Счастье от него ускользало, стоило ему лишь приблизиться к немути протянуть руки. На этот счет он не питал никаких иллюзий. До последнего времени…

– Не возражаешь, если я возьму одно одеяло? – спросил Черепашка. – Ковер такой жесткий.

– Ложись на кровать. Мы вдвоем там поместимся. Только не лягайся и не храпи.

– Тим делает и то и другое, – засмеялся Черепашка и залез на кровать. – Если он когда-нибудь женится, жена не будет вместе с ним спать.

Расс снял шляпу и куртку.

– Пойду пройдусь, – вдруг сказал он.

– Но ты только что вернулся с прогулки.

– Совсем не хочется спать.

– Почему? Ведь ты наверняка устал. Утром была стычка с бандитами, потом это собрание. Я вон поругался с тетей Этель и то едва добрался до постели.

– Это потому, что ты пока неоперившийся птенец. Поживешь на ранчо, и такие перестрелки будут для тебя все равно что утренняя разминка.

Черепашка фыркнул.

– Не знаю, когда вернусь. Не жди меня, – сказал Расс. У дверей он остановился. Идти в салун не хотелось, но это было лучше, чем одинокая прогулка. В то же время шумная компания его не привлекала, хотелось побыть одному.

– Не спится? – спросил Арчи, когда Расс спустился вниз.

– Мысли покоя не дают.

– Я слышал, что было на собрании. Думаешь, они действительно поедут к тебе на ранчо?

– Пусть едут. Они там ничего не найдут.

Арчи с опаской огляделся.

– На твоем месте я бы не был таким спокойным. Разве нельзя провести через горы нескольких коров, пока ты отсутствуешь? Ведь бандиты тоже прошли не через проход.

Расс насторожился.

– Ты что-то слышал?

Глаза у Арчи беспокойно забегали.

– Ничего определенного, но что-то явно готовится. Кому-то очень хочется по-прежнему держать тебя на крючке.

– Спасибо, Арчи. Буду иметь в виду.

– Если что-то разнюхаю, обязательно сообщу.

– Только будь осторожен.

Расс вышел на крыльцо и остановился. Перед его мысленным взором вновь возникло лицо Танзи. Вот она приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его. Ему казалось, что он слышит ее голос, ласковый, с нотками грусти. Расса охватило желание.

Он вернулся в гостиницу, подошел к комнате Танзи и решительно постучал в дверь.

– Что-то случилось? – спросила девушка.

– Нет, ничего. Просто хочу спросить тебя кое о чем.

– Спрашивай.

– Этель сказала, что ты любишь меня. Это правда?

Глава 24

Танзи чувствовала себя неловко. Она уже стала раздеваться, распустила волосы.

– Что ж, входи, – сказала девушка.

– Может, не стоит?

– Стоит, если хочешь получить ответ на свой вопрос.

В комнате Танзи обстановка отличалась скромностью и отсутствием излишеств. На кровати лежало цветастое покрывало, на столе стояли белый кувшин и большая белая миска. У окна – стул с высокой вычурной спинкой, рядом с ним – старый, видавший виды комод. На полу – тонкий ковер. Стены в комнате покрывали коричневато-розовые обои, на которых изображались пейзажи какого-то европейского города. Единственным источником света служила масляная лампа.

– Почему вдруг ты решил задать мне этот вопрос? – спросила Танзи.

– Хотел узнать, правду ли сказала Этель.

– Садись. На этот вопрос так просто не ответишь.

– Попытайся.

Танзи начала говорить, что для женщины все гораздо сложнее, чем для мужчины, но она хочет иметь мужа и детей и пользоваться уважением в обществе. Все это Расс слышал уже не раз.

– В последнее время я постоянно думаю о наших с тобой отношениях. О том, могу ли выйти за тебя замуж. Я знаю, ты уважаешь меня, веришь в мою искренность и честность.

– Да, так оно и есть.

– Я надеялась на то, что твоя вражда со Стокером рано или поздно закончится, и убедилась в том, что ты хочешь положить конец распрям. Но Стокер к этому не стремится. И я боюсь, как бы мои сыновья и муж не погибли от его рук.

– Мы можем уехать отсюда.

– Я никогда не просила тебя об этом. И перестала бы уважать себя, если бы поддалась страху. Я не из пугливых.

– Я в этом сегодня убедился.

– Надо уметь противостоять жестокости. Ведь с ней постоянно приходится сталкиваться. В то же время трудно пережить бессмысленные убийства. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Да.

– Ты согласен?

– В принципе да, но долина принадлежит мне, и я буду за нее бороться.

– Я никогда в этом не сомневалась.

Наступило молчание.

– Ты не ответила на мой вопрос, – напомнил Расс.

– Это потому, что боюсь сказать не то, чего ты ожидаешь.

– Это значит…

– Я люблю тебя. Порой мне кажется, что я полюбила тебя с первого взгляда.

Расс метнулся к Танзи, крепко обнял ее и стал покрывать поцелуями. В его поцелуях чувствовалось отчаяние человека, который целую вечность ждал этих слов любви, для которого ее любовь была единственной надеждой обрести счастье.

Танзи еще не решила, выходить ли ей замуж за Расса или нет, и поэтому старалась держать свои чувства под контролем. Но это было выше ее сил. Она не могла не признаться себе в том, что любит Расса, что хочет стать его женой и носить под сердцем его детей. Разумеется, в будущем у них появятся проблемы, но сейчас ей хотелось лишь насладиться счастьем, забыв обо всем на свете.

– Я уже отчаялся услышать эти слова, – сказал Расс.

– Ты любишь меня? – спросила Танзи.

– Ты же знаешь, что люблю.

– А почему не сказал мне об этом раньше?

– Не решался. В моей семье любовь приносила одни несчастья.

Расс еще крепче сжал Танзи в объятиях.

Танзи вдруг подумала, что в ее власти сделать этого мужчину самым счастливым или самым несчастным. И ей стало не по себе. Ведь она окончательно не решила, выйдет за него замуж или не выйдет.

Но больше всего ей хотелось ему помочь освободиться из той тюрьмы, в которую он сам себя заточил. Он должен был полюбить и почувствовать, что любим.

– Я, пожалуй, пойду.

– Хочешь уйти?

– Не хочу.

– Тогда обними меня.

Танзи развязала пояс, и он соскользнул на пол. Затем стала расстегивать на Рассе рубашку. Он накрыл ее руки своими ладонями.

– Ты уверена?

Вместо ответа Танзи высвободила руки и расстегнула очередную пуговицу.

Они постепенно раздевали друг друга, возбуждаясь все больше и больше. Наконец Расс подхватил Танзи на руки и отнес на кровать. Он лег на нее, раздвинул ей ноги и стал ласкать ее влажное горячее лоно.

– Я не сделаю тебе больно, не бойся, – успокаивал ее Расс.

Танзи испытывала ни с чем не сравнимое блаженство, но ей хотелось чего-то большего. И когда Расс вошел в нее и стал двигаться, Танзи выгнулась ему навстречу и стала двигаться в одном ритме с ним. Вдруг она почувствовала острую боль, и в этот момент Расс накрыл ее губы своими губами. Он двигался все быстрее и быстрее. Это была сладкая пытка. Танзи изнемогала в своем стремлении достичь вершины блаженства. И вот он наступил, желанный миг. Внутри у Танзи словно взорвался огненный шар и она, обессиленная, откинулась на подушки. Расс застонал и рухнул рядом с ней.

* * *

Танзи лежала в объятиях Расса, глаза ее были закрыты. Ей казалось, что она спит и видит восхитительный сон. Она не могла поверить в реальность произошедшего. А Расс с восторгом думал о том, что Танзи любит его и станет его женой.

Расс ощущал себя невероятно счастливым, в нем проснулась надежда на то, что теперь в его жизни наступит светлая полоса. Все, о чем он мечтал, постепенно сбывалось. Пора забыть о прошлом и посмотреть в будущее.

Он поцеловал Танзи. Она пошевелилась и крепче прижалась щекой к его груди. Ее лицо озарилось улыбкой. Танзи была похожа на спящего ангела.

– Скорее бы добраться до ранчо, – вздохнул Черепашка.

– Может быть, твоя тетя больше не сердится и простила тебя?

– Она не простила Расса, на которого рассердилась десять лет назад.

Они покидали Боулдер-Гэп. Черепашка ехал верхом. Расс правил лошадью, запряженной в тележку. Танзи сидела рядом с Рассом, еще две лошади следовали за ними на привязи. Танзи то и дело поглядывала на Расса и видела, что его глаза светятся нежностью и любовью.

Ей трудно было решиться принять предложение Расса выйти за него замуж. Но теперь она чувствовала себя счастливой и свободной от тяжкого бремени неопределенности. Разумеется, трудностей в жизни не избежать, но Танзи верила, что их любовь способна выдержать любые испытания. Теперь наконец она обрела дом и не сомневалась в том, что о ней будут заботиться.

– Ваша лошадь едва тащится. Нельзя ли побыстрее? – спросил Черепашка.

– Нельзя. Разобьем тележку, здесь земля каменистая, – ответил Расс. – Если хочешь, скачи быстрее.

Черепашка пришпорил коня и вскоре исчез из виду.

– Ты действительно хочешь, чтобы Черепашка остался на ранчо?

– Он забавный, и все его любят. Энергия из него бьет ключом.

– Чего-чего, а энергии ему не занимать, – согласилась Танзи.

– Тетка шагу ему не давала ступить. Замучила нравоучениями. Несладко ему пришлось. А здесь он наслаждается свободой.

Даже упоминание об Этель Питерс не испортило Танзи настроения. Они с Рассом любят друг друга. Может быть, теперь горожане изменят свое отношение к Рассу. И к Стокеру тоже. Сейчас они возвращались на ранчо, в свой дом, в свой маленький рай. Этот день обещал быть счастливым, возможно, самым счастливым для Танзи.

Солнце палило нещадно, но ветерок с гор приносил прохладу. В вышине парили два золотистых орла, их распростертые крылья, казалось, застыли в неподвижности.

На соснах щебетали птицы, перекликаясь друг с другом. Веселые белки перескакивали с дерева на дерево, потом спускались на землю, после чего снова взлетали наверх. Цветы и травы образовали разноцветный ковер.

– Где бы ты хотел отпраздновать нашу свадьбу? – спросила Танзи у Расса.

– Надо было пожениться в городе, – ответил Расс.

– А смысл? Люди, которые считают, что, живя на ранчо, я безнадежно опорочила свою репутацию, вряд ли станут лучше относиться ко мне, если наш брак будет узаконен. А ты где хочешь отпраздновать свадьбу?

– Не знаю. С одной стороны, мне хотелось бы устроить грандиозное торжество в Боулдер-Гэп. А с другой… что-то мне подсказывает, что разумнее было бы сделать это в форту.

– Я никого там не знаю.

– Мы можем пригласить туда тех горожан, которых ты пожелаешь.

– Мне все равно. Если ты думаешь…

Танзи замолчала. Им навстречу сломя голову несся на лошади Черепашка. Видимо, случилось что-то ужасное. Расс запрещал мальчику скакать галопом по этой дороге, это было опасно. Но у Черепашки, видимо, была на то веская причина. У Танзи защемило сердце. Расс остановил лошадь.

– Орен говорит, кто-то напал на ранчо, – крикнул Черепашка. – Оттуда тянет дымом.

Расс передал поводья Танзи.

– Ты едешь с Танзи, – крикнул Расс Черепашке, отвязывая свою лошадь.

– Я хочу с тобой. Я могу…

– Те, кто на меня работает, должны исполнять мои приказы. А не хотят, пусть ищут себе другую работу. – С этими словами Расс вскочил в седло. – Твоя задача охранять Танзи. Сейчас это самое главное.

Расс пришпорил лошадь и умчался.

Глава 25

– Что сказал Орен? – спросила Танзи Черепашку.

– Он не знает, что случилось, но видел дым в той стороне и слышал выстрелы.

– Вероятно, через горы снова пробрались бандиты, – предположила Танзи. – Но что им понадобилось на этот раз?

– Хотят выкурить Расса из долины.

Присмотревшись, Танзи заметила тонкую струйку дыма, поднимающуюся в небо, но выстрелов слышно не было. Она не знала, что и думать. Танзи хлестнула лошадь.

– Не надо, – взмолился Черепашка, – а то телега развалится на куски.

– Будь у меня лошадь, я не осталась бы здесь, – сердито произнесла Танзи.

Она понимала, почему Расс уехал один, и это выводило ее из себя. Ведь теперь ранчо и ее дом, и она тоже хочет его защищать.

Коровы мирно паслись, телята резвились под лучами жаркого солнца. Тут Танзи подумала, что из-за этих животных Расс рисковал жизнью.

– Надеюсь, Уэльт пристрелил того, кто это сделал, – сказал Черепашка.

Танзи не была в этом уверена. Ведь неизвестно, как прореагирует шериф, если Расс снова явится в город с парой трупов.

– Важнее узнать, кто это сделал.

– Разумеется, мистер Пуллет, кто же еще? Вчера он был вне себя от ярости.

– И это толкнуло его на преступление?

– Стокер хочет избавиться от Расса и ради этого готов на все.

– Почему ты так думаешь?

– В тот вечер, когда тетя выгнала меня из дома, Стокер приходил к ней. Я тогда пробрался в свою комнату с черного хода, чтобы забрать кое-что из своих вещей, которые тетя Этель не успела выбросить, и слышал их разговор. Стокер заявил, что уничтожит Расса, чего бы это ему ни стоило. Тетя Этель обозвала его сумасшедшим и стала отговаривать. Но он слушать ничего не хотел.

– А что еще сказала твоя тетя?

Черепашка покраснел.

– Кое-что о вас, мисс Галлант. Мне не хотелось бы этого повторять.

Черепашка и Танзи уже приближались к долине и вскоре увидели, что из окон дома валят черные клубы дыма. Одна стена почернела, но огонь уже почти погасили.

– Что случилось? – крикнула Танзи. Мужчины бегали с ведрами к речке и обратно, заливая остатки огня.

– Люди Стокера пробрались через горы, – объяснил Уэльт. – Подожгли дом и сараи.

Уэльт вылил воду и снова направился к реке. Танзи спрыгнула с тележки, привязала лошадь к дереву и побежала искать ведро.

– Все, пожар погашен, – сказал Расс, выходя из сарая.

– Внутри что-нибудь сгорело? – спросила Танзи.

– Стены немного почернели от копоти, сгорела пара матрасов и кое-что из одежды.

– Я не мог как следует прицелиться, сидя в доме. А дверь они держали на мушке, – вздохнул Уэльт. – Не подоспей вовремя Тим и Бак, дело приняло бы совсем другой оборот.

Тим вышел из дома.

– Орен теперь будет целую неделю ходить злой как черт, – сказал он. – Угол, в котором он спит, больше всего пострадал.

– Да, натворил Стокер дел, – проворчал Уэльт.

– Почему вы думаете, что это Стокер? – спросила Танзи.

– Я узнал одного парня. Он работает на Стокера уже много лет.

– Хочешь, поеду вместе с вами к шерифу, чтобы подтвердить ваши слова? – спросила Танзи.

Все посмотрели на нее, словно на сумасшедшую.

– Вы должны рассказать об этом шерифу, – заявила Танзи. – Кто позволил Стокеру творить подобное беззаконие?

– Он только этим и занимается, – проговорил Уэльт, – но все, в том числе и представители закона, закрывают на это глаза.

– Но теперь в Колорадо есть закон, – возмутилась Танзи. – Нельзя поджечь дом и избежать наказания.

– Стокеру плевать на законы, – продолжил Уэльт. – Шериф не поверит нам.

– У вас есть свидетели.

– Люди Стокера будут стоять друг за друга. У них круговая порука. Поэтому им и удалось посадить Расса за убийство Толли Стокера.

Однако Танзи была уверена, что злоумышленников накажут.

– Если не доверяете шерифу, можно обратиться к командиру форта.

– В его полномочия не входит привлекать к ответственности гражданских лиц, – сказал Расс.

– Что же ты собираешься делать? – спросил Тим.

– Око за око, зуб за зуб. Подожгу его ранчо.

– Нет! – воскликнула Танзи. – Тогда ты станешь таким же преступником, как Стокер.

– А ты что предлагаешь? – спросил Уэльт.

– Я же сказала. Поговорить с шерифом или с командиром форта.

– Бесполезно. Расс объяснил тебе.

– Есть и другие способы.

– Какие?

– Пока не знаю. Вы ковбои, и вы живете здесь.

– Совершенно верно, – согласился Расс. – И мы знаем, как здесь можно выжить. Стокер должен понять: око за око, зуб за зуб.

– С этого и начинается кровная вражда.

– Я понимаю. Но хочу показать Стокеру и его людям, что им не поздоровится, если они снова сунутся сюда. Недаром говорят: кто с мечом придет, от меча и погибнет.

– Стокером движет ненависть. Он ни перед чем не остановится, чтобы уничтожить тебя.

– Я сейчас уезжаю, а Черепашка останется охранять дом.

– Я поеду с тобой, – сказал мальчик.

– Нельзя оставлять дом без присмотра.

– А почему Уэльт не может остаться?

– Он поопытней тебя будет.

– Но я никогда не наберусь опыта, если буду вечно сидеть дома.

– Я тебя понимаю, но сегодня ты останешься на ранчо.

– Не останусь. Ты не можешь меня заставить…

– Не могу. Поэтому либо ты беспрекословно слушаешься меня, либо собираешь свои вещички и топаешь домой, к тете Этель.

– Ты же знаешь, что она меня выгнала.

– Это уже твое дело. Ты сам не захотел у нее жить.

Черепашка повернулся и зашагал прочь, в глазах у него блеснули слезы.

Танзи взяла Расса за руку.

– Спасибо, что заставил его остаться.

Расс накрыл ее руку ладонью.

– Я не жесток.

– Зачем же собираешься мстить?

– Я уже объяснил.

– Послушай моего совета.

– Я очень внимательно тебя выслушал, но, как ты правильно заметила, я живу здесь и знаю, какие здесь действуют законы.

– Поэтому мое мнение на этот счет тебя совершенно не волнует.

– Для меня оно очень важно, но, поверь, ты ошибаешься.

Танзи показалось, ей дали пощечину. Именно это ей всегда говорил отец. Расс ничем не лучше других мужчин.

– Значит, ты не собираешься делать то, о чем я тебя попросила?

– Нет.

– Что ж, видимо, я ошибалась.

– Насчет чего?

– Мне показалось, что ты с уважением относишься к моему мнению.

Расс подошел к Танзи, обнял ее.

– Я уважаю тебя, но ведь людям свойственно иметь разные точки зрения на одну и ту же проблему. И ничего страшного в этом нет. Но принимать решение придется одному из нас.

– Почему не мне?

– Иногда и тебе.

– Если речь зайдет о том, что приготовить на обед и как создать уют в доме. Верно?

Расс привлек Танзи к себе.

– Ты очень упрямая, – ухмыльнулся Расс, чмокнув Танзи в кончик носа. – Видимо, придется постоянно тебе уступать, иначе не будет ни минуты покоя.

Танзи попыталась высвободиться из его объятий, но он крепко ее держал.

– Значит, ты считаешь меня сварливой, готовой устроить скандал, только бы настоять на своем.

– Ничего подобного. Просто тебе нравится все делать по-своему.

– По некоторым вопросам следует принимать решения сообща.

Танзи почувствовала, что Расс напрягся.

– Хочешь сказать, что вопрос, который мы сейчас обсуждаем, один из таких?

Ее счастье начало рассыпаться на мелкие кусочки прямо у нее на глазах. Танзи отчаянно хотела удержать его, склеить, не допустить полного краха, но понимала, что это не в ее силах. Ее семья снова окажется втянутой в кровную вражду. Гибели детей и мужа Танзи просто не переживет.

И тут на нее нахлынули воспоминания о прошлой ночи. О том наслаждении, которое она испытала. Эту картину счастья сменила другая. К дому приближается лошадь, через седло перекинуто тело Расса. Лучше не иметь ничего, чем иметь все, а потом это потерять, подумала Танзи.

– Не знаю, – неуверенно промолвила она. – Помнишь, я говорила, что не могу выйти за тебя замуж, потому что ты не уважаешь моего мнения и враждуешь со Стокером? Потерять тебя сейчас невыносимо, но закапывать в могилы мужа и детей… Это убьет меня.

– Верь мне – никакой кровной вражды нет. Здесь выясняют отношения именно таким способом. – Вернулись мужчины, ведя в поводу оседланных лошадей. – Нам пора, – сказал Расс. – К вечеру вернусь, тогда и продолжим наш разговор.

– О чем говорить, если вы со Стокером решили уничтожить друг друга.

– Я вовсе не собираюсь уничтожать Стокера. Просто хочу, чтобы он оставил меня в покое. – Расс поцеловал Танзи. – Я непременно вернусь. Обещаю. Я никогда тебя не оставлю.

Расс вскочил в седло, и четверо мужчин отправились в путь.

Танзи смотрела им вслед. Ее надежды на счастье медленно таяли. Когда лошади скрылись из виду, Танзи вернулась в дом. Ей надо было о многом подумать.

– Они уехали? – спросил Черепашка. Мальчик стоял у окна, лицо его было печально, видимо, он слышал их разговор.

– Уехали.

– Расс должен был взять меня с собой. Я вовсе не бесполезный.

– Если бы он и захотел взять тебя с собой, я бы не позволила ему этого сделать. Ты еще маленький…

– Я думал, что вы мне друг, – тихо проговорил Черепашка и снова отвернулся к окну. – И я не ребенок.

– Знаю, но…

– Вы обращаетесь со мной, как тетя Этель, как будто мне шесть лет. Я могу скакать на лошади и стрелять. Как мне доказать, что я уже взрослый? Сжечь пару домов?

– Пойми, такие меры лишь усложнят ситуацию.

– Расс должен отомстить. Стокера надо поставить на место.

Танзи считала, что отношения Расса со Стокером не что иное, как кровная вражда.

– Если хочешь что-то там, в горах, разглядеть, – сказала Танзи, – выйди из дома, а то начнешь сейчас ходить из угла в угол.

Черепашка распахнул дверь и вышел. До возвращения Расса Танзи предстояло принять очень важное решение.

Танзи всегда мечтала иметь дом, семью, детей, любимого мужа. Они с Рассом полюбили друг друга. Танзи была счастлива.

Однако на ее пути к счастью встал Стокер.

Кто дал ему право разрушать жизни людей? Разумеется, можно понять, что пережил Стокер, когда убили его брата. Но это не повод, чтобы отправлять ни в чем не повинного человека за решетку. Не стоит забывать и о том, как повел себя Стокер по отношению к матери Расса. Он опозорил и унизил несчастную женщину, когда она надоела ему. Кто-то должен положить конец преступлениям Стокера. Он должен понести заслуженное наказание.

С угоном скота тоже не все чисто. Обвиняя Расса в том, что он крадет коров у владельцев ранчо, Стокер не соглашался отправить в долину людей, чтобы те выяснили обстоятельства дела, как это предлагал Расс.

Вывод напрашивался сам собой: обвинения Стокера ложные. Стокер пытается чужими руками сделать грязное дело – выгнать Расса из долины.

Все хорошенько обдумав, Танзи решила устроиться на работу в салун. Только так она сможет разоблачить Стокера Пуллета.

Расс удивится, узнав, что Танзи справилась с проблемой, оказавшейся ему не под силу. Если ей удастся доказать причастность Стокера к угону скота, Расс больше не сможет игнорировать ее мнение.

– Что ты делаешь? – спросил Черепашка.

– Разве не видишь? Впрягаю лошадь в коляску.

– И куда ты собралась?

– В город.

– Зачем?

– Я уезжаю.

– Вы не можете так поступить, мисс Галлант.

– Я не хочу снова оказаться втянутой в кровную вражду.

– Никакая это не кровная вражда. Просто схватка, в которой выяснится, кто из них сильнее. Ничего особенного в этом нет.

– Я думала, что смогу с этим примириться, но ошиблась.

– Я не отпущу вас. Расс меня убьет.

– Когда ты собирался уходить из дома, я одна поддержала тебя, знала, что на ранчо тебе будет лучше. Теперь твоя очередь помочь мне.

– Я не хочу, чтобы вы, чтобы ты… уехала. – Его голос дрожал от слез.

– Думаешь, я хочу уехать от человека, которого люблю? Расстаться со своими мечтами о счастье? Но я должна это сделать.

– Расс убьет меня, а потом поедет в город искать тебя. – Пожалуйста, уговори его не делать этого.

– Он все равно поедет.

– Поможешь мне донести чемодан?

– Нет, мэм. Вы уж извините меня.

– Тогда скажи Рассу, чтобы захватил чемодан, когда поедет за мной, – бросила Танзи.

Она хлестнула лошадь и выехала со двора.

Добравшись до прохода в горах, Танзи натянула поводья, чтобы лошадь замедлила бег. Орен, конечно, не остановит ее, но обязательно спросит, куда и зачем она едет.

– Почему ты не дождалась Расса? – спросил он.

– У меня срочное дело. Когда вернусь, не знаю.

– Что сказать Рассу?

– То же, что я сказала тебе.

– Ему это не понравится.

– Это его дело.

Расс отвел лошадь в загон. Какого черта Танзи умчалась в город, не дождавшись его! Знай он, что Танзи способна на такое, никуда бы не поехал. Парни и без него смогли поджечь дом Стокера. Им удалось нанести Стокеру ощутимый урон, поскольку его дом был сделан из досок, а не из бревен. Людей у Стокера много, они быстро потушат пожар. Но пусть этот негодяй знает, что посягательство на чужую собственность не останется безнаказанным.

Расс никак не мог понять, почему вдруг Танзи уехала. От Черепашки он не смог добиться сколько-нибудь вразумительных объяснений и решил немедленно отправиться в город.

Счастье снова уплывало у него из рук, и это пугало Расса. Он даже забыл о Стокере.

Он должен уговорить Танзи вернуться. А если не удастся, он превратит дом Стокера в груду пепла, а своих коров Стокеру придется искать по всему Колорадо. Пуллет дважды пытался разрушить его жизнь, и теперь Расс собирался ему отомстить.

Приехав в город, Расс не сразу заметил, что горожане посматривают на него с испугом и любопытством. Новость о том, что кто-то поджег дом Стокера, уже успела распространиться по всему городу. И разумеется, все догадывались, что это дело рук Расса.

Расс сразу же направился к гостинице, спешился, привязал лошадь и вошел внутрь.

– Где она? – спросил он Арчи.

– Сняла номер, но сейчас ее там нет, – едва слышно проговорил Арчи.

– Когда она вернется?

– Не сказала.

– А куда пошла?

– Не знаю.

Арчи написал что-то на листке бумаги.

– Ты же знаешь, нам запрещено сообщать посторонним о передвижениях наших клиентов.

– Черт возьми! – взорвался Расс. – Я должен знать, где она.

Арчи пододвинул Рассу листок. На нем было написано «Салун Стокера».

Что могло понадобиться Танзи в салуне Стокера? Еще пара минут, и эта загадка разрешится.

Глава 26

Танзи не ожидала, что Расс приедет так быстро. Она только что договорилась со Стокером о работе. Ей не хотелось ссориться с Рассом, но выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

– Почему ты сбежала? И даже не дождалась меня? – без обиняков спросил Расс. – И что ты здесь делаешь?

– Нам не следует разговаривать здесь. – Они стояли в большом зале, за которым шел коридор, в конце коридора находился кабинет Стокера и несколько комнат. Кроме Танзи и Расса, в салуне никого не было.

– Ты сама выбрала это место.

– Но ведь это ты приехал за мной сюда.

– Неужели ты думаешь, что я позволю тебе просто так уехать?

– Ты не несешь за меня никакой ответственности. Я могу делать все, что хочу.

Танзи попыталась пройти мимо Расса, но он схватил ее за запястье.

– Почему ты уехала?

– Не хочу оказаться втянутой в кровную вражду.

– Да нет никакой кровной вражды!

– Называй это как угодно, но результат один – гибнут люди, горят дома, пропадает скот. Я этим сыта по горло.

– Ты не понимаешь. Здесь люди живут по другим законам.

– О нет, нет, – сказала Танзи. – Только не говори мне этого. Стоит мне хоть в чем-то не согласиться с тобой, как ты говоришь, что я чего-то не понимаю, что люди здесь живут какой-то особенной жизнью.

– Так оно и есть.

– Это твое мнение. А по-моему, люди везде одинаковы.

– Мы немного повздорили, и ты тут же сбежала.

Танзи высвободила руку. В холле стало уже довольно темно, но она хорошо видела лицо Расса. Он был зол и взволнован.

– Разве у нас что-то было?

– У нас было все.

– Мы провели несколько часов вместе, а утром поняли, что ничего не изменилось. Я ошиблась. Мы оба ошиблись.

– Мы не ошиблись. – Он взял ее за плечо. – Что я должен сделать, чтобы ты вернулась?

Танзи вдруг захотелось рассказать Рассу, почему она решила поступить на работу к Стокеру, почему уехала с ранчо, что намерена делать дальше, но она не стала этого делать. Знала, что Расс попытается остановить ее.

– На ранчо я не вернусь. Придется вам снова привыкать к стряпне Уэльта.

– Это меня мало волнует. Не хочешь готовить, не надо. Умоляю, вернись. Я люблю тебя. Хочу на тебе жениться. Хочу…

– Мы оба пытались стать счастливыми, но из этого ничего не получилось.

– Получится. Давай еще раз попробуем.

– Ты не захотел прислушаться к моему мнению. Ты не уважаешь меня.

– Дело не в уважении или неуважении. Ночью ты объясняешься мне в любви, а на следующий день уезжаешь. Это похоже на детскую игру.

Танзи отошла от Расса и отвернулась, опасаясь, как бы он не увидел ее слез.

– Что ты собираешься делать? У тебя нет работы. Этель не позволит тебе вернуться в школу.

– Я попросила Стокера дать мне работу в салуне. Сегодня вечером приступаю.

Рассу показалось, что ему дали пощечину.

– Я не позволю тебе работать на этого негодяя, – с гневом произнес он.

– Ты не можешь мне этого запретить.

– Но это салун.

– Этель объяснит тебе, что работа в салуне ничуть не хуже работы в игорном клубе.

– Меня не волнует, что по этому поводу думает Этель.

– Меня тоже. Хоть в чем-то мы с тобой сошлись во мнениях.

– Что здесь происходит? – донесся голос Стокера из конца коридора. – Что ты делаешь в моем заведении, мерзавец? Убирайся, не то я прикажу парням вышвырнуть тебя.

– Я и не собираюсь надолго задерживаться в этом осином гнезде, – бросил Расс. – Но без Танзи не уйду.

– Она работает на меня.

– Я ей не позволю.

– Кто ты такой, чтобы мне указывать!

– Ты поймешь, кто я такой, когда я продырявлю тебе голову!

– Прекратите немедленно! – закричала Танзи, встав между мужчинами. – А вы, Стокер, не вмешивайтесь в мои личные дела. Иначе я не стану на вас работать. Возвращайтесь в свой кабинет.

– Я не оставлю вас наедине с этим негодяем.

– Расс сейчас уйдет. Он не может надолго оставлять свое ранчо.

– Ты идешь со мной? – спросил Расс.

– Нет.

– Собираешься работать в салуне Стокера?

– Да.

– Я уеду, куда только ты пожелаешь. Сделаю все, что ты захочешь…

Танзи ничего не ответила. Спазм сжал горло. Расс повернулся и вышел.

– Надеюсь, мы больше не увидим здесь этого сукина сына.

Танзи повернулась к Стокеру:

– Давайте договоримся с самого начала. Не знаю, по какой причине вы так ненавидите Расса, впрочем, это не важно. Но если вы еще хоть раз оскорбите его, я тут же уволюсь. Понятно?

– Вот так чудеса!

Бетти Хикс преградила Танзи дорогу.

– Что вам нужно?

– Поговорить с тобой.

– Нам не о чем разговаривать.

– Брось свои королевские замашки. Ты ничем не лучше меня.

– Возможно. Просто я пыталась объяснить вам, что работа в игорном клубе не превращает женщину в проститутку.

– Ошибаешься, но теперь это не важно. Теперь ты работаешь в салуне, и это говорит само за себя.

Танзи улыбнулась.

– Как быстро в Боулдер-Гэп распространяются слухи.

– Все видели, как Расс промчался по городу. Он выгнал тебя, и ты приползла к Стокеру.

Танзи такой вариант вполне устраивал. Пусть все считают, что Расс ее выгнал. Так она быстрее получит какую-нибудь важную информацию о Стокере.

– Стокер и раньше предлагал мне работать на него, – сказала Танзи.

– Что ж, теперь тебе придется заняться кем-нибудь другим. А о Рассе Тибболте забудь.

– Простите, но мне пора идти.

– Хватит строить из себя леди. В салуне это тебе не понадобится.

– Напрасно вы так думаете.

Танзи очень надеялась, что ей удастся подобраться к Стокеру и выведать, чем же на самом деле он занимался и какие сети плел вокруг Расса.

– Нельзя оставлять ее в салуне мистера Пуллета, – сказал Черепашка. – Нужно привезти ее обратно.

– Она не хочет возвращаться, – вздохнул Расс. – Все, хватит, забудь об этом.

– Не могу, – запротестовал Черепашка. – Только она меня любила. К тому же я боюсь, как бы Уэльт не отравил меня своей стряпней.

– Тогда наконец у нас воцарятся мир и спокойствие.

– Кому они нужны, – пробормотал Тим. – Без нее здесь будет тоскливо.

Расс хлопнул рукой по столу.

– Что толку говорить об этом, если она не хочет возвращаться?

– Может, ты ее чем-нибудь обидел? – спросил Черепашка. – Не поехать ли кому-нибудь из нас поговорить с ней?

– Слишком поздно, – мрачно проговорил Уэльт. – Он никогда не умел обращаться с женщинами.

– Вот еще одна причина не жениться, – заметил Расс.

– Но если бы ты женился, может, научился бы этому, – сказал Черепашка. – Одно дело – жить с этими парнями, и совсем другое – когда рядом женщина.

Расс усмехнулся.

– Как приятно это слышать, – сказал Уэльт, зловеще улыбнувшись. – Может, поделишься еще какой-нибудь мудростью или дашь бесценный совет, прежде чем я придушу тебя?

– Что ж, я готов. – Черепашка нахмурился. – Не знаю, в чем дело, но вы наверняка пожалеете о том, что мисс Галлант уехала от нас. Вам вряд ли удастся найти ей замену. – Черепашка вздохнул, поднялся с лавки и вышел из дома.

– Ужинайте, – сказал Расс помощникам. – А я поговорю с ним. Попытаюсь его утешить.

Расс нашел Черепашку у загона с лошадьми позади дома. По его лицу текли слезы. Расс обнял мальчика за плечи.

– Мы все будем по ней скучать.

– У тебя есть твои друзья, а у меня, кроме нее, никого не было.

– А нас ты не считаешь своими друзьями?

– Это не то. Вы считаете меня ребенком. Может, вы и правы, но мисс Галлант относилась ко мне по-другому.

– Мы все чувствовали себя рядом с ней по-другому.

– Это потому, что она любит людей. Умеет в каждом найти что-то хорошее. И я старался не обмануть ее доверия. Ты ее любишь, Расс. Она любит тебя.

– Откуда ты знаешь?

– Может, я глупый, но не настолько, чтобы это не заметить. Когда ты был рядом с ней, она вся светилась от счастья. Старалась вкусно готовить только ради тебя. Она даже хранила твои сочинения. И каждый день их перечитывала.

Расс этого не знал.

– Ты не сводил с нее глаз, когда она находилась поблизости, – продолжал Черепашка. – По вечерам, когда мы пили чай, делал вид, будто слушаешь парней, а сам пялился на нее.

– Это приятнее, чем пялиться на тебя или Тима. – Расс грустно рассмеялся.

– Так что тут все понятно. Я знаю, ты любишь мисс Галлант, а она любит тебя. Я был уверен в том, что вы поженитесь, и я останусь на ранчо с вами. Навсегда.

– Ты и так можешь остаться.

– Я надеялся, что у вас родятся дети. У меня никогда не было ни братьев, ни сестер. Мне так хотелось иметь кого-то, кого можно любить. Ведь детям все равно, красавец ты или урод. Они любят совсем не за это.

Солнце медленно садилось за гребень горы, становилось прохладнее. Сгущавшиеся сумерки навевали невеселые мысли. Расс хорошо понимал Черепашку. Расс хотел иметь жену и детей. Черепашка прав, дети любят тебя не за какие-то выдающиеся достоинства, а просто так. И тогда жизнь обретает смысл, тебе хочется сделать кого-то счастливым. Возможно, потому, что Рассу в детстве отчаянно не хватало этой самой любви, теперь ее скопился целый океан, и он готов был излить его на детей.

И не только. Дети не смогут заменить мужчине женщину, жену, которая любит тебя и принимает таким, какой ты есть. Он нашел Танзи. И сейчас никак не мог понять, что произошло, почему она решила уехать. Расс готов был поклясться, что она любила его и хотела выйти за него замуж.

– Мне хотелось того же самого, – сказал Расс Черепашке.

– Почему же ты позволил ей уехать?

– Она не хочет возвращаться. И я не хотел ее заставлять. Любое насилие порождает ненависть.

– Ты ненавидишь Стокера?

Расс вдруг с удивлением обнаружил, что, хотя все эти годы Стокер Пуллет пытался разрушить его жизнь, он никогда не задавался вопросом, ненавидит ли он Стокера. Возможно, он питал неприязнь к этому человеку, эгоистичному, властолюбивому, жестокому, хотел, чтобы Стокер оставил его в покое, но эта была не ненависть, скорее брезгливая жалость.

– Да нет. Думаю, он самый плохой человек из всех, кого я когда-либо встречал. Но я не испытываю к нему ненависти. Только жалость. Он настолько несчастлив, что превратился в серую ящерицу.

– А я ненавижу его и хочу, чтобы он умер.

Расс понимал Черепашку. Возненавидеть Стокера несложно. Но было ошибкой сосредоточиться на этой ненависти. Ведь от этого ничего не изменится.

– Не нужно о нем думать. Думай о себе, о том, чего бы ты хотел добиться в жизни.

– Ты тоже об этом думаешь?

– Сейчас да. Я многое понял, отсидев пять лет в тюрьме. Понял, что не стоит тратить собственную жизнь на ненависть. Я и мои друзья решили забыть о вчерашнем дне и строить сегодняшний. Разумеется, это непросто, но осуществимо. Мы в этом убедились.

А теперь Расс готов был создать семью. Но не представлял себе рядом с собой никого, кроме Танзи. Как она могла покинуть его и наняться на работу к Стокеру? Более чудовищного предательства Расс даже представить себе не мог. Он не успокоится, пока не узнает, почему Танзи так поступила.

– Даже не знаю, что делать, – сказал Черепашка. – Мисс Галлант считала, что я должен поступить в колледж. Но тетя Этель знать меня не желает.

– Оставайся на ранчо, здесь всегда много работы. А о твоем дальнейшем образовании мы позаботимся.

– Вряд ли я с этим справлюсь, даже при наличии учебников. Только мисс Галлант могла бы мне помочь.

– Надо поговорить с Ореном. Может, он за это возьмется? – проговорил Расс. – А сейчас надо вернуться домой и поужинать.

– Уэльт, конечно, не такой уж плохой повар, но не сможет заменить мисс Галлант.

В том-то и дело. Никто не мог заменить Танзи.

Последняя неделя в жизни Танзи была самой интересной. Она начала работать в салуне – встречала и развлекала гостей. Сначала мужчины обращались с ней так же, как с другими девицами. Однако Танзи тут же ставила их на место. Если кто-то пытался ее обнять, била веером по рукам.

Некоторые посетители откровенно игнорировали ее. К таким Танзи подходила, заговаривала с ними, а потом передавала какой-нибудь женщине. Тем, кто чувствовал себя очень скованно, Танзи помогала расслабиться. Очень скоро Танзи поняла, что Стокер не нуждался в ее услугах. Взял ее для того лишь, чтобы досадить Рассу. Но ей надо было оставаться здесь до тех пор, пока не удастся хоть что-нибудь разузнать о тайной деятельности Стокера.

Танзи заводила разговор с каждым посетителем. Немного пива, немного сочувствия, немного внимания, и она получала нужную информацию. К вечеру Танзи едва держалась на ногах от усталости. Таким образом, информации было много, однако она не представляла особой ценности. Скот угоняли везде и всегда, владельцы ранчо к этому привыкли и не собирались немедленно бросаться на борьбу с угонщиками. И еще Танзи поняла, что бандиты, пытавшиеся убить Расса, ни за что не скажут, кто их нанял.

Танзи уже подумывала о том, чтобы уволиться из салуна, как вдруг увидела там странного вида мужчину. Появился он поздно вечером и сразу проследовал в кабинет Стокера. Танзи выскользнула в коридор, в нерешительности постояла у кабинета Стокера и уже собралась уходить, как вдруг услышала имя Расса. Его произнес незнакомец.

Танзи затаила дыхание. О чем именно шел разговор, она понять не могла, но, видимо, незнакомец рассердил Стокера, потому что тот стал кричать и ругаться. Несколько раз было произнесено имя Расса. Значит, говорили о нем. И еще об угоне скота.

Видимо, собираются украсть у Расса коров.

Танзи в голову не могло прийти, что Стокер для этого наймет человека. Или она что-то не так поняла? Может, Стокер нанял человека для угона скота со всех местных ранчо, чтобы потом в этом обвинили Расса? Уму непостижимо! Впрочем, от Стокера можно ожидать любой подлости. Если Расса обвинят в угоне скота и шерифу будут представлены доказательства, пусть и ложные, его ждет виселица. Не этого ли добивается Стокер?

Незнакомец собрался уходить, и Танзи проворно нырнула за портьеру. Хлопнула дверь, послышались тяжелые шаги. Через минуту Танзи выглянула из-за шторы. Незнакомец уже ушел. Что же делать? Потребовать объяснений от Стокера? Бросить ему в лицо обвинения? Рассказать о своих подозрениях шерифу? Глупо. Никто не поверит, что угон скота дело рук Стокера. Нужны доказательства. Но где их взять?

Может, обыскать кабинет Стокера? Найти какие-нибудь улики, обличающие его? Показать их шерифу, а еще лучше – командиру форта? Но Стокер запирает дверь на ключ. Надо обязательно что-нибудь придумать. Она скорее собственноручно застрелит Стокера, чем позволит ему причинить зло Рассу. Она будет бороться за свое будущее, за свое счастье.

– Черепашка, что ты здесь делаешь?

– Пришел попросить вас кое о чем. Позанимайтесь со мной еще немного.

Всю ночь Танзи почти не спала. Поднялась чуть свет и отправилась на прогулку. Не торопясь, дошла до школы. Черепашка уже ждал ее.

– Как ты успел? Встал, наверное, на рассвете.

– Я ночевал у тети Этель.

– Я думала, она не пускает тебя домой.

– А она не знала. Я прокрался в свою комнату, когда уже совсем стемнело.

– Но ведь кто-то наверняка тебя видел и обязательно передаст ей.

– Ну и пусть. Мы с Рассом решили, что мне надо учиться дальше. Но только вы можете мне в этом помочь.

Тут Танзи осенило.

– Я помогу тебе, а ты – мне.

– Что я должен сделать?

Танзи рассказала Черепашке о разговоре Стокера с незнакомцем.

– Значит, вы все еще любите Расса? – радостно воскликнул мальчик. – И не собираетесь его оставлять?

– Никогда. Сначала я на него рассердилась, но потом…

От избытка чувств Черепашка едва не задушил Танзи в объятиях.

– Я знал. Я говорил Рассу, что вы его любите.

Танзи рассмеялась, пытаясь высвободиться.

– И что он сказал?

– Сказал, что никогда не понимал женщин, ни свою мать, ни сестру, ни вас. И еще сказал, что, возможно, поэтому ему не стоит жениться. Но на самом деле он так не думает. Ходит по дому как привидение. Не ест, не пьет. Может, потому, что еду готовит Уэльт? Тим то и дело клянется, что похитит вас и силой привезет на ранчо. Если бы они знали, что вы…

– Никому ни слова.

– Но почему?

– Это испортит все дело. Ты должен вести себя так, будто сердишься на меня. Люди могут мне многое рассказать, если будут уверены, что я не поддерживаю отношений с Рассом. Когда мы узнаем тайные замыслы Стокера, ты сразу же расскажешь о них Рассу и всем остальным.

Черепашка просиял.

– Я собираюсь пробраться в кабинет Стокера и произвести там обыск. Но он всегда заперт на ключ. Впрочем, дело не в этом.

– А в чем?

– Мне нужно знать, когда тот мужчина снова придет в салун. Тебе придется дежурить каждую ночь в комнате, где я храню свои вещи. Когда кто-нибудь придет к Стокеру, дашь мне знать. Только смотри не усни.

– Не усну.

– Ты захватил с собой какие-нибудь книги? – спросила Танзи.

– Зачем? Их в школе полно.

– Тогда пойдем заниматься.

Незнакомец появился уже через два дня. Проверив пару раз Черепашку на его боевом посту, Танзи обнаружила, что он сладко спит. Кроме того, кто-то из посетителей салуна увидел Черепашку вхолле и стал возмущаться:

– С каких это пор Стокер пускает сопливых мальчишек в свое заведение?

– Я с ним готовлю уроки, – объяснила Танзи.

– У меня тоже небольшая проблема, – заявил мужчина.

– Ваша проблема станет из небольшой очень большой, если вы будете приставать ко мне, – сказала Танзи и отошла от его столика.

– Веди себя поприличней, приятель, – сказал сосед мужчины. – Эта леди не потерпит никаких грубостей.

Танзи мысленно улыбнулась. Услышала бы Этель, что Танзи назвали леди, лишилась бы дара речи. К ней неожиданно подошел Черепашка.

– Там какой-то странный парень у входа, я никогда раньше его не видел.

– Он заметил тебя?

– По-моему, нет. Я заснул, потом проснулся, встал, приоткрыл дверь, хотел выйти прогуляться и едва не столкнулся с ним. Но он не обратил на меня внимания.

– Давай подойдем к кабинету Стокера и послушаем, о чем они говорят. Может, что-нибудь услышим. Только не шуми.

Танзи приложила ухо к стене, но ничего слышно не было. Она повернулась к Черепашке и сказала:

– Оставайся здесь, а я выйду на улицу и подойду к окну. Может, там удастся что-нибудь услышать.

– А если тебя схватят?

– Все, тихо, слушай, о чем они говорят.

Танзи выскользнула на улицу, зашла за угол здания и на цыпочках приблизилась к окну кабинета Стокера. Оно было открыто.

– Ну что? Стадо готово?

– Да. Сейчас у моих парней сотни две коров со всей округи.

– Отлично. Завтра их надо загнать в долину Расса. А я пока организую делегацию горожан. Пусть навестят его до того, как он успеет избавиться от этих коров.

– Нам придется убить его помощника, который стоит на посту в проходе.

– Это мелочи.

Стокер вздохнул.

– Как бы мне хотелось посмотреть на этого ублюдка, когда он обнаружит стадо в своей долине. Но нужно быть здесь, чтобы собрать комиссию.

– Пусть лучше шериф соберет людей. Не хотелось бы, чтобы ты имел к этому хоть какое-то отношение.

– Неплохая идея. Что ж, так и сделаем.

Танзи собралась осторожно отойти от окна, но неожиданно споткнулась о камень и упала. Мужчины услышали шум, и незнакомец мгновенно выскочил на улицу.

– Какого черта ты здесь делаешь? – рявкнул он.

Глава 27

– Я… я вывихнула ногу. Хотела сказать Стокеру, что не смогу сегодня работать и хочу вернуться домой, – стала объяснять Танзи.

Мужчина с подозрением посмотрел на нее, протянул ей руку и помог подняться. Возможно, все обошлось бы, если бы не Черепашка. Он выскочил из своего укрытия и закричал:

– Что вы с ней делаете?

– А что тут делает этот мальчишка? – заорал Стокер.

– Я помогаю ему готовить уроки. Он сейчас занимался у меня в комнате, – сказала Танзи.

– Отпустите ее, – закричал Черепашка. – Не то я пожалуюсь Рассу.

– А при чем тут Расс?

– Черепашка считает, что я должна выйти за Расса замуж, – ответила Танзи. – Не верит, что он мне не нужен.

Черепашка понял, какую совершил ошибку, но было поздно. Незнакомец насторожился, в его глазах вспыхнули зловещие огоньки. Не успела Танзи опомниться, как мужчина схватил ее за руку и втолкнул в кабинет Стокера. За Танзи последовал Черепашка. Мальчик попытался оказать сопротивление, но получил такой силы удар, что потерял сознание. Незнакомец схватил ружье и направил его на Черепашку.

– Что ты делаешь? – вскричал Стокер.

– Мы не можем их отпустить.

– Почему? Они ничего не знают.

– Я в этом не уверен.

– Тогда перестреляй и других посетителей салуна.

– Свяжи их, и пусть остаются здесь. А там видно будет, что с ними делать.

– Я не допущу этого, сдам тебя шерифу.

Бандит направил ружье на Стокера.

– Я – не дурак. Все коровы, которых я угнал, проданы, никто из нанятых людей меня не знает. Я чист. Утром избавлюсь от этого стада и концы в воду. А теперь давай связывай их, иначе я тебя первого пристрелю.

Танзи закричала и попыталась оказать сопротивление, но ее связали, а в рот воткнули кляп. Черепашка по-прежнему лежал без сознания. Стокер и незнакомец ушли и заперли дверь на замок. Танзи нещадно ругала себя за допущенный промах и мучительно раздумывала о том, как им с Черепашкой выбраться отсюда и предупредить Расса о грозящей ему опасности.

Этель Питерс промаршировала по вестибюлю, подошла к конторке и заявила Арчи, что хочет немедленно встретиться с Танзи.

– Мисс Галлант еще не спускалась, – ответил Арчи. – Она обычно поздно встает.

– Меня не интересует, когда она встает. Пусть хоть всю ночь веселится. Мне нужен мой безмозглый племянник. Он снова не пришел домой ночевать. Уверена, это ее рук дело.

– Я не стану ее будить, – запротестовал Арчи.

– Я сама это сделаю. В какой она комнате? Ждать долго я не могу. – Увидев, что Арчи заколебался, Этель добавила: – Или вы скажете, в какой она комнате, или вам придется объясняться с-шерифом.

– В двенадцатой, – сказал Арчи. – Не думаю, что она очень обрадуется вашему приходу.

– Мой бедный, глупый племянник два дня назад вернулся домой, умолял взять его обратно, сказал, что эта женщина околдовала его. И вот он исчез.

Сокрушенно качая головой, Этель Питерс направилась к лестнице. Но через пару минут вернулась в вестибюль.

– Ее нет в номере, кровать не расстелена. Она здесь не ночевала.

– Не может быть. Ей некуда больше идти.

Арчи бросился в комнату Танзи и вскоре вернулся в сильном волнении.

– Что-то случилось. Все вещи на своих местах.

– Шлюха. Наверное, проводит время с каким-нибудь кавалером, а мы тут волнуемся.

– Танзи не шлюха, – сказал Арчи. – Она никого к себе не подпускает. Все посетители так говорят.

– В салуне может работать только шлюха. Я немедленно отправляюсь туда. Пусть объяснит мне, что она сделала с моим племянником.

– Я иду с вами.

– Не стоит.

– Что-то случилось с мисс Галлант, и я обязан ей помочь.

– Вы всерьез думаете, что она попала в беду?

– Мисс Галлант всегда ночевала в своем номере и вела себя прилично. Уверен, здесь что-то не так.

– Что ж, посмотрим, – с торжествующим видом заключила Этель.

Танзи не надеялась на то, что их здесь кто-нибудь обнаружит. Оставалось только ждать возвращения Стокера. Как ей могло прийти в голову, что она справится с этим делом одна?

Стокер и его подручный наверняка убьют ее, чтобы отомстить Рассу. А что будет с Черепашкой? Зачем только она втянула его в эту историю?

Если произойдет чудо и их кто-нибудь обнаружит, успеют они предупредить Расса? Смогут ли остановить Стокера?

Вдруг Танзи услышала какие-то звуки. Кто-то пытался открыть дверь, ведущую из холла салуна в коридор, где находился кабинет Стокера. Стокер запер на ключ и эту дверь.

Танзи хотелось кричать от отчаяния. Вероятно, шериф и его люди сейчас уже в долине Расса. Может быть, Расса убили. Или схватили и везут в город, чтобы снова бросить в тюрьму.

Голоса в холле стали громче. Кто-то снова стал стучать в дверь. Разумеется, не служащие салуна. Среди них была женщина. Танзи узнала голос Этель Питерс!

Нужно немедленно произвести какой-то звук, чтобы привлечь внимание Этель Питерс. Танзи попыталась встать на колени, но не смогла – бандит привязал ее к спинке кресла. Мысль лихорадочно работала. Что же делать? В этот момент к ней подполз Черепашка и попытался подняться на ноги. Но тут же снова свалился на пол.

Голоса за стенкой стихли.

– Я что-то слышала, – сказала Этель. – Есть там кто-нибудь?

Этель попросила всех замолчать и стала прислушиваться.

Танзи запрокинула голову и стукнулась о стену. Раз, другой, третий.

– Там точно кто-то есть, – произнесла Этель.

– Это не они, – сказал Арчи. – Ведь они могли просто позвать нас, крикнуть что-нибудь или выйти нам навстречу. Зачем им стучать по стене?

– Пусть кто-нибудь откроет дверь, – скомандовала Этель.

– Ключ есть только у Стокера, – объяснил бармен.

– Тогда ломайте ее. Уверена, что мой племянник в той комнате.

Послышался хруст металла, это ломом сорвали замок, и дверь в кабинет Стокера распахнулась.

– Так вот она где! – вскрикнула Этель, увидев Танзи. – Что вы тут делаете?

– Она не может вам ответить, у нее кляп во рту, – объяснил Арчи, он подбежал к Танзи и вытащил кляп.

Тут Этель увидела своего племянника.

– Ричард! Господи Боже мой! Он весь в крови. Что вы с ним сделали? – напустилась Этель на Танзи.

– Угонщик скота ударил его, когда он пытался мне помочь, – с трудом шевеля губами, проговорила Танзи.

– Я вам не верю, – заявила Этель. – Бандиту нечего делать в кабинете Стокера!

– Стокер нанял его угонять скот со всех ранчо в округе, чтобы потом свалить вину на Расса, после чего Расса приговорили бы к повешению.

– Что за чушь! – проговорила Этель. – Никогда не поверю, будто Стокер…

– Она говорит правду, – простонал Черепашка, держась за голову.

– Это Стокер все придумал, – продолжала Танзи. – Он не хотел нас убивать, но бандит сказал, что пристрелит самого Стокера, если тот не свяжет нас и не запрет в этой комнате. Как только стадо загонят в долину Расса, шериф тут же организует делегацию горожан, которая отправится на ранчо и обнаружит там чужих коров. Тогда Расс не сможет доказать свою невиновность.

– Вы лжете, – сказала Этель. – Стокер всегда обвинял Расса в угоне скота.

– Но когда ему предлагали отправить на ранчо Расса проверяющих, он отказывался. Потому что знал, что угнанных коров там не обнаружат.

– Похоже на правду, – заметил Арчи. – В один из дней моего дежурства в гостинице собрались владельцы ранчо. Они хотели отправить на ранчо Расса проверяющих, но Стокер под различными предлогами их отговорил.

– Точно так же он вел себя и на собрании в салуне, – вмешался бармен. – Я как раз в ту ночь работал и все слышал.

– Вы должны поговорить с шерифом, – обратилась Танзи к Этель. Арчи уже освободил ее от веревок, и она едва держалась на ногах. – Он может не поверить мне, но вам обязательно поверит.

– Я не стану защищать Расса Тибболта.

– Вы по-прежнему так сильно его ненавидите, что хотели бы увидеть, как он будет болтаться на виселице? Его уже сажали в тюрьму за преступление, которого он не совершал.

– Он не угоняет коров, тетя Этель, – сказал Черепашка. – Я провел в долине достаточно времени, чтобы в этом убедиться. В его стаде нет чужих животных.

– За последнее время на ранчо Расса дважды нападали, – снова заговорила Танзи. – Я была там, когда это случилось в первый раз. А когда произошло снова, мы с Черепашкой ездили в город. Кто-то хочет убить Расса.

– Стокер без конца твердит, что не успокоится, пока не увидит Расса мертвым, – сказал Арчи. – Он не может простить Рассу смерть брата. Хотя Толли был отъявленным мерзавцем.

– Стокер говорил мне, что Расс выстрелил в Толли, даже не дождавшись, пока тот приготовится.

– Все было совсем не так, – сказал Арчи. – И тому есть свидетели. Но Стокер заплатил кому надо, и они выступили на его стороне. А если вы поставите выпивку этим парням, то услышите совсем другую историю.

– Я сейчас еду к Рассу предупредить его, – заявил Черепашка.

– Ты сейчас пойдешь к доктору, – сказала Этель.

– Кто-то должен предупредить Расса.

– Который час? – спросила Танзи.

– Восемь, – ответила Этель. – В семь я пришла в комнату Ричарда будить его к завтраку и обнаружила, что он не ночевал дома.

– Тогда у нас еще есть время, – заметила Танзи, ощутив прилив бодрости. – Мы предупредим Расса и остановим Стокера. – Этель, вы должны убедить шерифа в том, что все, о чем мы здесь говорили, – правда. Должны объяснить ему, что необходимо организовать делегацию проверяющих, пусть едут в долину Расса и осмотрят его стадо. Расс ни на кого не держит зла, хотя горожане относились к нему несправедливо и жестоко. Он хочет забыть о том, как с ним обошлись Стокер и его брат. Расс хочет мира, ему надоело быть изгоем.

– Я вот еще о чем подумал, – сказал Арчи. – Люди всегда знают, когда поступают правильно, а когда нет. И если поступают неправильно, чувствуют себя виноватыми. Чтобы избавиться от этого чувства, они поступают еще хуже. Это помогает им убедить самих себя в том, что они поступают правильно.

– Это порочный круг, – проговорила Танзи. – Расс никогда не забудет те несчастья, которые произошли с ним в прошлом. Но сейчас у вас есть шанс положить конец творящемуся беззаконию и несправедливости. Вы можете освободить город от тирании Стокера. Если не сделаете этого сейчас, то навсегда останетесь послушной овцой в его отаре.

– Я никакая не овца, – раздраженно сказала Этель.

– Докажите это, – резко проговорила Танзи. – Я ухожу. А вы поступайте так, как сочтете нужным.

– Вы его любите? – спросила Этель. Голос ее звучал более мягко, чем обычно.

– Да. Я поняла, что он совсем не такой человек, каким его все считают, и полюбила. Я учила его читать, а он писал мне сочинения в качестве домашних заданий. И я поняла, что за человек Расс.

– Он не умел читать? – воскликнула Этель.

– Теперь умеет. Таких способных и прилежных учеников у меня еще не было.

– Значит, он не знал, что я ему пи… – Этель осеклась на полуслове, а потом сказала: – Я поговорю с шерифом. Если он откажется организовать делегацию, я сделаю это сама. А теперь, молодой человек, пойдем к доктору.

– Вы можете найти для меня лошадь? – обратилась Танзи к Арчи.

– Я найду коляску, – сказал он.

– Я собираюсь стать женой ковбоя, поэтому предпочитаю ехать верхом.

Танзи приблизилась к проходу в горах и с облегчением вздохнула. Она опередила Стокера и его людей.

– Что ты здесь делаешь? – послышался голос Тима, который стоял на выступе скалы. На плече у него висело ружье.

– Нет времени объяснять, – крикнула Танзи. – Люди Стокера собираются привести угнанных коров в долину, после чего заявится шериф с делегацией осматривать животных. Таким образом они получат доказательства, что Расс угоняет скот со всех местных ранчо.

– Никто не пройдет мимо меня, – сказал Тим, снимая с плеча ружье.

– Стокер сказал, что убьет тебя. Я должна предупредить Расса.

Тим что-то крикнул ей вслед, но Танзи не слышала. Она мчалась к мужчине, которого любила, и надеялась, что он все еще любит ее.

– Выйди, пожалуйста, из дома, – сказал Уэльт.

– Зачем? – спросил Расс.

– Выйди.

Расс снял со стены ружье.

– Оно тебе не понадобится, – заметил Уэльт.

– Что происходит?

– Увидишь.

– Ты себя как-то странно ведешь последнее время, – сказал Расс, направляясь к двери.

– Неужели ты это заметил?

Расс действительно ничего не видел вокруг, поглощенный своими невеселыми мыслями. Из головы у него не шел Стокер. Он отравил Рассу жизнь.

Выйдя во двор, Расс не заметил ничего особенного, но в следующее мгновение услышал приближающийся стук копыт. Обогнул дом и увидел мчащуюся верхом Танзи.

Ощущение счастья, охватившее Расса, сменилось гневом. Танзи предала его. Зачем она вернулась? Чтобы снова причинить ему боль?

– Если ты приехала за вещами Черепашки, – заговорил Расс, – то они уже упакованы. Все остальное тебе даст Стокер.

Глаза Танзи сияли. Она любила Расса, но боялась, что он отвергнет ее. Расс отвернулся в сторону. Если он встретит ее взгляд, то опять попадет в те же самые сети, из которых на этот раз будет вырваться еще труднее.

– Ты так ненавидишь меня, что даже не хочешь посмотреть мне в глаза?

Расс взглянул на нее.

– Я не испытываю к тебе ненависти. Но не хочу смотреть тебе в глаза, они мне однажды уже солгали. Тебе, вероятно, будет приятно узнать, что я никак не могу тебя забыть. Твой образ преследует меня. Долина без тебя опустела. Ты уехала, и все изменилось. Я не виню тебя в том, что ты разлюбила меня.

– Я никуда не уезжала. Ты ничего не знаешь. Но я потом тебе все объясню. Сейчас важнее другое. Стокер заплатил угонщикам за то, чтобы они увели коров со всех ранчо и перегнали сюда. Потом в долину прибудут проверяющие во главе с шерифом и обнаружат чужих коров. Тебя обвинят в воровстве и приговорят к повешению.

– Они не пройдут мимо Тима.

– Тима они убьют. Меня и Черепашку Стокер не хотел убивать, но когда говорил о тебе, в глазах его полыхал огонь. По-моему, он не в себе.

– Где ты услышала эту сказочку? – спросил Расс. В том, что Стокер способен на такую подлость, Расс не сомневался. Но как об этом узнала Танзи?

– Когда ты отправился поджигать дом Стокера, я решила навсегда уехать отсюда. Мысль о том, что моя семья снова окажется втянутой в кровную вражду, была невыносима. Но над тобой нависла смертельная опасность, и я должна была тебя об этом предупредить. Оставаясь на ранчо, я вряд ли смогла бы тебе чем-то помочь. Поэтому я решила выяснить, чем занимается Стокер, и пошла работать к нему в салун. Подслушивала его разговоры с посетителями и получила всю необходимую информацию. Как-то ко мне пришел Черепашка и попросил помочь ему в учебе. А потом мы вместе осуществили задуманный мною план.

– Значит, Черепашка покинул ранчо не потому, что на меня рассердился?

– Конечно, нет. Он даже уговаривал меня вернуться обратно.

Когда Танзи рассказала о том, что им с Черепашкой пришлось пережить, и вытянула руки, чтобы Расс увидел следы веревки на них, Расс спросил:

– Как же вам удалось спастись?

– Благодаря Этель Питерс. – Танзи объяснила, как все произошло.

– Вся эта история неправдоподобна.

– Подумай хорошенько и поймешь, что я просто хотела тебе помочь.

– Она права, – послышался голос Уэльта. Он слышал их разговор.

– Насчет Стокера – да, черт возьми. Но насчет остального…

– Ты сомневаешься в моей любви? – спросила Танзи.

– Да.

Она спешилась.

– Может, это убедит тебя? – Танзи подошла к Рассу, обняла его и посмотрела ему в глаза. – Я делала все возможное, чтобы забыть тебя, но не смогла. Я люблю тебя. Люблю так сильно, что готова пройти с тобой через все испытания, даже кровная вражда меня не остановит. Ради любви я попытаюсь положить конец вашим распрям со Стокером.

Танзи поцеловала Расса.

Земля поплыла у него под ногами. Что ж, если это и есть путь в ад, он готов вступить на него. Без Танзи его жизнь не имеет смысла.

– Мне не хотелось бы вам сейчас мешать, – усмехнулся Уэльт, – но Танзи права, надо торопиться. Стокер наверняка уже в дороге.

– Нужно перегородить проход большой телегой, – сказал Расс.

– Так и сделаем, – согласился Уэльт. – Но этого недостаточно.

Уэльт побежал в сарай, а Расс вынес ружье и трижды выстрелил.

– Бак и Орен услышат выстрелы и вернутся на ранчо, – сказал он Танзи. – Когда они приедут, расскажи им, что случилось. Пусть возьмут ломы и идут к проходу. Мы завалим его камнями, и Стокер не сможет загнать к нам коров.

– А мне что делать?

– Оставайся здесь.

– Но я умею стрелять, – сказала Танзи.

– Я знаю, однако это слишком рискованно.

– А не рискованно было подслушивать под окном кабинета Стокера? Или сидеть связанной с кляпом во рту?

– Знай я, что ты задумала, ни за что не отпустил бы тебя. Обещай, что останешься здесь. Иначе я только и буду думать, что о твоей безопасности.

– Мне не хочется лгать тебе, Расс Тибболт, и я не дам тебе такого обещания. Потому что вряд ли смогу его сдержать.

– Ты всегда такая упрямая?

– Бываю еще упрямей, если что-нибудь точно решила.

– Все же попытайся остаться здесь. А уйдешь, сделай так, чтобы я об этом не знал. И помни: если с тобой что-нибудь случится, мне придется убить Стокера.

Глава 28

– Надо бы положить еще пару, – сказал Уэльт.

– Думаю, вполне достаточно, – возразил Расс. – Ведь потом придется расчищать проход.

– Интересно, Стокер сам будет сопровождать коров? – спросил Бак.

– Он бы охотно побывал в долине, но мало ли что может его задержать. По-моему, сегодня он докажет мою непричастность к этому делу, а не вину.

– Пока никого не видно, – вздохнул Орен.

– Надо быть осторожней. Танзи сказала, что угонщики готовы перестрелять всех, кто встанет у них на пути.

– Я вижу их, они приближаются, – сообщил Тим. Он сидел выше всех на выступе горы. – Гонят коров, будут здесь через минуту.

– Спускайся вниз, – крикнул Расс. – Проход завален, стадо не сможет пройти в долину.

Вдруг в той стороне, где находился дом, послышались выстрелы.

– Кто-то напал на дом, – сказал Расс, вскочив на лошадь. – Танзи там одна.

– Я еду с тобой, – бросил Уэльт.

Расс пустил лошадь в галоп. Он надеялся, что на ранчо Танзи будет в безопасности, а все получилось наоборот. Только бы с ней ничего не случилось.

Расс мчался по долине быстрее ветра. Раньше это доставляло ему удовольствие. Травы, расступающиеся под копытами коня, мягкая земля, лениво движущаяся река, колышущиеся ивы. Но теперь, объезжая реку и ивовые заросли, Расс проклинал их. Казалось, сама природа мешала ему домчаться до Танзи. Он проклинал горы, которые пропустили бандитов к его дому. Танзи, любовь всей его жизни, подвергалась смертельной опасности.

О, как он ненавидел Стокера!

Вероятно, нападавшие заметили его, и выстрелы мгновенно стихли. Добравшись до деревьев, росших позади дома, Расс спешился и взвел курок. Осторожно пробрался в дом со стороны гор.

– Не знаю, откуда они взялись, – услышал он голос Танзи. – Их двое.

– С тобой все хорошо?

– Разумеется. Злюсь только, что не подстрелила ни одного из них.

В эту минуту во двор въехал Уэльт, и Расс вышел ему навстречу.

– Они скрылись за деревьями, – сказал Расс.

Уэльт пришпорил лошадь и поскакал вслед за бандитами.

Танзи вышла из дома, Расс подбежал к ней и заключил в объятия.

– Когда стрельба прекратилась, я решил, что тебя ранили.

– Я не могла допустить, чтобы меня убили. Ведь я не успела выйти за тебя замуж. Как же наши сто лет счастливой семейной жизни?

– Уэльт сказал, что в моей компании нельзя проводить слишком много времени. Можно умереть от скуки.

– Может, ему лучше проводить время в другой компании? Например, в компании кое-кого со светлыми волосами и голубыми глазами?

Расс рассмеялся.

– Ты все время шутишь. И не всегда кстати.

– Послушай, Стокер сейчас гонит стадо к проходу. Я оставил парней, потому что услышал выстрелы.

– В таком случае нам лучше вернуться обратно.

– Нам?

– Я в одиночку отбила атаку двух бандитов. А теперь помогу вам.

– Ты можешь ехать без седла?

– Разумеется.

Они поймали двух лошадей в загоне, сели на них, взялись за гривы и поскакали. Проехав половину дороги до прохода, Танзи и Расс услышали выстрелы.

– Будь осторожнее, – сказал Расс, когда они добрались до завала из камней. – Не думаю, что кто-то станет целиться в тебя, но может задеть шальная пуля.

– Бандиты, которые напали на дом, не стали бы со мной церемониться.

Расс был уверен, что нападавшие на Танзи бандиты не знали, что в доме одна женщина. Но сейчас это уже не имело никакого значения.

– Что происходит? – спросил Расс, подойдя к Уэльту, который прятался за телегой.

– Коров стали подгонять. Вероятно, угонщики надеялись, что животные будут прыгать через наше сооружение, но мы несколько раз выстрелили в воздух, стадо разделилось на две части и повернуло назад. Теперь коровы разбредаются по зарослям. Бандиты не могут подобраться к нам ближе, мы сразу начинаем стрелять.

– Будьте внимательнее со Стокером, – сказал Расс. – Танзи говорит, что он окончательно свихнулся и жаждет моей крови.

К ним подошла Танзи.

– Спрячься за скалу, – попросил Расс.

– Что тут происходит? – поинтересовалась Танзи.

– Стадо разбрелось по кустам.

– А где Стокер?

– Не знаю.

– Он совсем спятил от ненависти. Когда поймет, что его план сорвался, может решиться на самый отчаянный поступок.

– К нам гости. Шериф с делегацией, – крикнул со скалы Тим.

– Мы должны продержаться до приезда шерифа. И тогда шериф их всех арестует.

Стокера по-прежнему не было видно. Расс забеспокоился.

Все закончилось тихо и мирно. Прибыл шериф со своими помощниками и арестовал угонщиков. Тот самый незнакомец, что приходил к Стокеру в салун, рассказал, что все их услуги щедро оплачены Стокером Пуллетом. Самого же Стокера задержать пока не удалось. Когда он увидел завал из камней, тотчас же скрылся.

В это время появился Уэльт с бандитами, напавшими на дом. Один из них был ранен.

Стадо повернули в обратную сторону. Расс, его помощники и Танзи тоже собрались ехать в город. Но не успели отойти от прохода и на пятьдесят ярдов, как грянул выстрел. Расс обхватил Танзи за плечи и заставил пригнуться. Затем они быстро подбежали к телеге и спрятались за нее. Бак, Орен и Уэльт скрылись за выступом скалы.

– Это Стокер, – крикнул Тим Рассу. – Он сейчас с другой стороны прохода.

Стокер снова выстрелил. Пули вонзились в днище телеги, одна из них пробила доску насквозь и воткнулась в землю рядом с Танзи.

– Продвинься вперед, к передней части телеги, – сказал ей Расс. – Пули пробивают доски насквозь.

– Нам двоим здесь не хватит места, – возразила она.

– Я сейчас выйду и попытаюсь подстрелить Стокера.

– Только не ты, – взмолилась Танзи. – Это убийство разрушит твою жизнь. Ты не сможешь простить себе этого.

– Не волнуйся, с этим я спокойно проживу. Я не смогу простить себе, если он ранит или убьет тебя.

Стрельба внезапно прекратилась.

– Можете выходить, – крикнул Тим. – Шериф только что убил Стокера.

– Что ж, теперь все понятно, – сказал шериф Рассу и Танзи. – У меня достаточно информации для судебного разбирательства. Теперь тебя будут считать в городе героем.

– Меня это мало волнует, – проговорил Расс. – Достаточно и того, что меня перестанут считать мошенником, лгуном и убийцей.

– Помощники Стокера сообщили много интересного. В том числе и о Толли Пуллете. Все уже знают, что вы стрелялись по правилам. Мы все виноваты перед тобой.

– Меня и это не слишком волнует. Я хочу только, чтобы меня оставили в покое и дали мне возможность жить в долине.

– Так и будет. Ты заслужил это, – сказал шериф.

Когда Танзи с Рассом вышли из полицейского участка, к ним подбежал Черепашка.

– Когда вы возвращаетесь? – спросил он. – Я еду с вами.

– А как же тетя? – поинтересовалась Танзи.

– Тетя не станет возражать против того, чтобы я поехал с вами, но ее волнует моя рана.

– Ты прав, Ричард Бентон, – послышался голос Этель Питерс. – Я не возражаю. Надеюсь, вы дадите ему пару дней отдохнуть. Пусть сначала поправится, а потом уж приступает к работе.

Этель повернулась к Рассу:

– Танзи сказала, что научила тебя читать.

Не было никакого смысла скрывать этот факт. Тем более что Расс теперь прекрасно читал и писал. Расс кивнул.

– Значит, ты так и не прочел те письма, которые я тебе присылала?

Он снова кивнул.

– Ты никого не просил прочесть их тебе?

– Мне было стыдно признаться, что я не умею читать.

– И что ты с ними сделал?

– Сжег.

– И ты не знал, что в них было?

– Нет.

– Я хотела тебе помочь, думала, мы могли бы… Ну да ладно, теперь это уже не имеет значения. Я злилась столько лет, а ты ничего не знал. Как глупо.

– О чем это вы? – вмешался Черепашка.

– Это вас не касается, молодой человек. Вы и так создали всем окружающим массу трудностей.

– Я! Да что такого я сделал?

– Речь, вероятно, идет о дневнике, – заметила Танзи.

– Ох, – благородный гнев Черепашки мгновенно испарился.

– Этель, можно вас на минутку? – раздался позади голос шерифа.

– В чем дело?

– Это касается завещания Стокера.

– Я ничего об этом не знаю. Вам следует поговорить с его адвокатом.

– Уже поговорил. А теперь мне нужно поговорить с вами. Не догадываетесь, кому он завещал свое ранчо?

– Понятия не имею.

– Вам, единственному человеку, как он пишет, который общался с ним совершенно бескорыстно.

Впервые в жизни Этель Питерс упала в обморок.

– Я буду скучать без Черепашки, – сказала Танзи.

– Он тоже будет скучать без нас, – вздохнул Расс. – Теперь ему придется помогать тете управлять самым большим ранчо в Колорадо. Ему пригодится все, чему он научился здесь, в моей долине.

Они возвращались на свое ранчо в коляске Этель, которую им подарил Черепашка. Танзи начала было возражать, но Черепашка искренне обиделся, и пришлось принять подарок.

– Забавно слышать, как Черепашка успокаивает Этель, – сказала Танзи. – Но ведь он действительно многое умеет, и Этель, похоже, начинает ему доверять.

– И все же последнее слово всегда будет оставаться за ней. Она умная и привыкла всеми командовать.

– Ты знал о том, что она все еще любит тебя? – спросила Танзи.

– Мне в голову это не приходило. Она всегда придиралась ко мне, выискивала у меня недостатки.

– Если женщина придирается, значит, любит. – Танзи засмеялась.

– Именно поэтому ты постоянно обвиняешь меня во всех смертных грехах?

– Просто никто другой не захотел бы слушать мои придирки, – ответила она.

– Да, приходится терпеть, потому что мне некуда деваться. И я готов терпеть это до конца жизни. А взамен хотел бы получить только одно.

– Что именно?

– Твою любовь. Ради нее я на все готов.

– Я больше не буду упрямиться, потому что люблю тебя.

– Это прекрасно!

Танзи хлопнула Расса по плечу. Он засмеялся и обнял ее. Расстилающаяся перед ними долина прекрасна, но чересчур велика. Рассу так хочется поскорее добраться домой и заключить Танзи в объятия. Они любят друг друга. Впереди у них целая жизнь. О чем еще можно мечтать!

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28