Вестник [Александра Лисина] (fb2) читать онлайн

Вильгельм-3. Вестник

Пролог

Княжество Айр

Южная провинция

6481 год новой эпохи

Люблю ночь. Солнце в глаза не бьет, темнота, тишина, на улицах больше нет привычной для светлого времени суток толчеи. А если и промелькнет вдалеке пара-тройка прохожих, то обычно им нет до тебя никакого дела.

Правда, сегодня явно не тот случай.

— Эй, пацан, ты, случаем, не заблудился?

Я обернулся и вопросительно уставился на вышедшего из ближайшей подворотни субъекта. Довольно высокий, тощий, одет неброско и так, чтобы на плохо освещенной улице в глаза не бросаться… Пару минут назад его тут, кстати, не было. Хотя следил он за мной от самой гостиницы, наверняка гадая про себя, какого Саана я уже второй час кружу по ночному городу, прямо-таки выставляя себя напоказ.

Впрочем, нет. На самом деле субъект был не один — вон второй спрыгнул в тот же тупичок, умудрившись сделать это практически бесшумно. Да и аура у него оказалась интересная — такая же скользкая, мутная и невнятная, как у первого.

Отлично.

Вы-то мне и нужны.

— Мальчик, тебя мама разве не учила не бродить по городу ночью? — осведомился первый, неторопливо приближаясь и окидывая меня плотоядным взглядом.

Я сделал простодушное лицо.

— А что такое? Разве тут опасно?

— Еще как, — оскалился парень, продемонстрировав неестественно длинные клыки, после чего резко ускорился, метнулся к моему горлу и… наверное, здорово удивился, когда получил по хребту и с сочным хрустом впечатался мордой в землю.

— До чего невоспитанные пошли вампиры, — посетовал я, отряхивая рукав дорогого камзола.

— И не говори, — притворно вздохнул материализовавшийся над моей головой Мор. — Совсем распоясались. Всего-то двести лет прошло с тех пор, как ты их создал… Второго кокнем или пусть живет?

Я качнул головой.

— Мертвые они для нас бесполезны. Эй ты! Подойди.

Вампир (а все-таки прижилось название!) сглотнул, но потом все же выбрался из тупика и нерешительно остановился, переводя встревоженный взгляд то на меня, то на призрака. На вид совсем мальчишка, лет пятнадцать-шестнадцать, не больше. Это что же, на окраинах уже молодежь начали привлекать в ряды бессмертных? Не рановато ли, а? Или я, пока сидел в своей пещере, все самое интересное пропустил?

— Как тебя зовут? — осведомился я, рассмотрев все, что хотел.

Паренек под моим взглядом явственно дрогнул.

— Ирди… Ирди Длум.

— Мне нужен твой князь. Он еще в старом поместье живет или в новое успел перебраться?

— В старом, господин, — сообразил-таки проявить почтение вампир и коротко поклонился. — Князь Нардис не очень-то любит перемены.

— Тогда передай ему, что мы скоро будем, — велел я, после чего вампир так же бесшумно исчез, а я забросил потерявшего сознание тощего в ту самую подворотню, откуда он выбрался, и хмыкнул: — А этот пускай здесь полежит. Авось к рассвету очухается.

Глава 1

Спустя полчаса я остановился перед воротами роскошного загородного поместья и окинул взглядом виднеющийся в глубине сада дом. Высокий, просторный… можно даже сказать, не дом, а дворец, весьма удачно вписавшийся в окружающий ландшафт.

Помнится, в прошлый раз «домик» выглядел гораздо скромнее, но, наверное, за те полторы сотни лет, что я тут не был, Нардис успел неплохо подняться. Вот и землю вокруг поместья прикупил. И холмы обиходил. Поля распахал и засеял. Живность развел. Да и виноградниками, как обещал когда-то, засадил всю округу.

Наверное, теперь, когда его мечта исполнилась, он наконец-то счастлив?

— Мастер Вильгельм… — с коротким поклоном встретил меня у ворот молодой вампир. — Прошу, проходите. Князь ожидает вас в малой гостиной.

Я только отмахнулся — Нардиса я найду где угодно, даже в подвале, если вампирскому князю вдруг вздумается обустроить там логово. Правда, на встречу я не торопился, шел медленно, крутя головой по сторонам и рассматривая буйную растительность, которая даже сейчас, в темноте, привлекала внимание своими причудливыми формами и яркими красками. Пару раз даже сошел с ухоженной дорожки, чтобы повнимательнее рассмотреть деревья, которые здесь, на юге, резко отличались от тех, что росли, к примеру, в Даманской империи. За долгую жизнь мне, правда, довелось много где побывать и на всякое насмотреться, но все-таки южная природа обладала какой-то особенной притягательностью. А некоторые виды и вовсе напоминали о тех далеких временах, когда в моей жизни все было просто, понятно и легко.

По дороге я заметил несколько десятков невзрачных аур в глубине сада, однако на моем пути так никто и не встретился. Вампиры старательно прятались, на глаза не лезли. Но не сомневаюсь — стоило мне чего-нибудь пожелать, как мое желание будет немедленно исполнено.

Так, в тишине и одиночестве, я дотопал до дома, зашел в услужливо приоткрытую дверь и беспрепятственно добрался до малой гостиной. Ну как малой… там спокойно можно было в прятки играть. Отряду человек этак в двадцать. Но для запросов вампирского князя, по-видимому, она была мелковата, так что мне даже стало любопытно, а есть ли в этом, с позволения сказать, доме большая гостиная? И каких же она тогда размеров?

— Звал? — кратко спросил я, переступив порог вышеозначенного помещения, больше похожего на тронный зал.

Сидящий в огромном кресле рыжеволосый и старейший в этом мире вампир взглянул на меня так, словно мы расстались не полтора века назад, а буквально вчера.

— Да. Мы нашли еще одну шкатулку.

— Храмовое серебро?

— Именно, — безучастно отозвался Нардис и, подперев голову рукой, вперил в наполовину зашторенное окно равнодушный взгляд, который мне совсем не понравился. — Она в подвале. Если хочешь, можешь забрать прямо сейчас.

Хм. Странный тон. Странный вид. С князем что-то не так или мне мерещится?

За годы, что мы не виделись, он почти не изменился. Ну разве что стал чуть шире в плечах и несколько массивнее, как и положено зрелому мужчине. Его лицо утратило юношескую мягкость, слегка огрубело, но при этом отнюдь не потеряло прежней гармонии черт. В одежде появился несвойственный прежнему Нардису лоск. Он выглядел хорошо… сыто… как настоящий князь, которого уважали, самую малость побаивались и от которого зависело несколько сотен жизней. При этом он выглядел уставшим, если не сказать несчастным, хотя мне казалось, что все должно быть ровным счетом наоборот.

Я уселся в кресло напротив и окинул Нардиса еще одним изучающим взглядом.

— Что произошло?

— Ты о чем? — не повернув головы, спросил он. Причем спросил так, для проформы, не проявив к разговору ни капли интереса.

— О тебе.

— А разве со мной что-то не так?

— Поправь меня, если я ошибусь, — медленно проговорил я. — Двести лет назад, когда мы уходили из Дамана, именно ты предложил нам осесть в княжестве Айр. В городе, где ты вырос и где тебя едва не повесили. Никто не стал возражать, когда ты первым же делом навестил здешнего наместника и отомстил за семью. Восстановил, так сказать, справедливость. Затем ты решил пойти дальше, и Нум с его ребятами почистили город от криминала. Все, что можно было прибрать к рукам, ты прибрал. Выкупил отцовское поместье. Сумел его расширить и облагородить. Наладил связи в городском совете. Потихоньку внедрил туда своих людей. Создал новые рабочие места и вывел город на новый уровень жизни. Преобразовал стражу, заставив ее работать как положено. Практически свел на нет преступность в целой провинции. Избавился от конкурентов. Разбогател. Стал главным поставщиком вина в этой части света…

— У меня и поголовье скота большое, — не слишком охотно подтвердил мои предположения Нардис. — Коровы, овцы, козы… табун породистых скакунов, да еще и не один. Я теперь дважды почетный гражданин города. Уважаемый член общества. Щедрый даритель, благодетель, личный друг князя и все такое прочее…

— Так чего же тебе не хватает? — поинтересовался я, закинув ногу на ногу.

Помнится, когда я уходил, Нардис буквально горел идеей сделать тут все по уму, чтобы все жили долго и счастливо. А с каким воодушевлением он обустраивал родовое поместье? С каким восторгом говорил, как все тут переделает, чтобы ни одна продажная тварь во власть больше не пролезла! Как гордился он своими первыми успехами и как был рад, когда я решил дать ему возможность себя реализовать…

Я ушел, да. После проведенных в Айре сорока с небольшим лет мне стало не особенно интересно, что будет с княжеством дальше, но Нардиса многое связывало с этими местами, поэтому я не стал настаивать, чтобы он отправился со мной.

И вот теперь я смотрел на него и не понимал, что происходит.

— Просто у него больше нет цели в жизни, — ответил за Нардиса Мор. — Он достиг всего, чего хотел, и теперь не знает, куда двигаться дальше.

Под моим испытующим взглядом Нардис тяжело вздохнул.

— Ты не говорил, что долгая жизнь — это такая морока, — буркнул он. — Я многое успел сделать, достиг больших успехов, создал полноценное гнездо, обзавелся собственными птенцами, обустроил жизнь, дал городу все, что мог, и… Больше не могу. Устал.

— От чего?

— От всего. От людей, от нелюдей… от того, что все вокруг идет своим чередом, практически никогда не меняясь. Да, я не хочу войн и больших потрясений, но мне надоело слышать и видеть каждый день одно и то же. По тысяче раз проживать один и тот же утомительный день. Видеть одни и те же рожи, слышать одни и те же фразы… Люди такие одинаковые! — с чувством посетовал Нардис, заставив меня понимающе хмыкнуть. — Имена меняются, но на самом деле они все те же. Лживые, глупые, озабоченные… или, наоборот, наивные, слабые и восторженные. Они приходят ко мне снова и снова, с одними и теми же просьбами, идеями, требованиями или угрозами. И я уже заранее знаю, что они скажут, как отреагируют, как попытаются мне соврать или облапошить… я вижу их насквозь, Вильгельм! Даже своих, вампиров! Особенно женщин! И меня это бесконечно раздражает.

Я усмехнулся.

— Так ты поэтому заперся у себя в поместье и носу отсюда не кажешь?

— Я уже давно нигде не появляюсь, — с тоской признался князь. — Помнишь, как на нас в свое время смотрели в Дамане? Так вот, здесь я решил до такого не доводить, поэтому после того, как ты ушел, взял более или менее похожего на меня мальчишку и представил его как сына. Со временем официально передал ему дела и, как только сроки подошли, ушел со сцены, чтобы вопросов не задавали. Мальчишка вырос. Потом передал дела другому… с тех пор так и повелось. Каждый предыдущий «наследник», когда состарится, передает дела преемнику, которого я же и назначаю. А меня как торжественно похоронили полтора века назад, так я и живу в тени. Веду потихоньку дела. Слежу за порядком. Обучаю молодежь… они же все до одного ко мне привязаны. Я даже уехать надолго не могу, потому что им без меня не выжить, понимаешь?

— Вот оно что… — протянул я. — Так ты о свободе мечтаешь, что ли?

— Это несложно устроить, — пообещал Мор. — Достаточно перебить всех твоих птенцов, и ты моментально освободишься от обязательств.

Нардис мрачно на него покосился.

— Шутишь, да? Я любого из них могу убить, просто приказав, и ни один не сумеет ослушаться. Но кровные узы так легко не уничтожишь, потому что каждая смерть ударит и по мне тоже. Да и не могу я их бросить. На мне ответственность за то, что с ними происходит, как они живут и что делают.

— Так переберись на новое место и возьми их с собой, — пожал плечами я. — Что тебе мешает? Пока обустраиваешься, пока привыкаешь… вот и будет тебе занятие на ближайшие лет сто.

— У многих тут семьи, дети, репутация, — покачал головой князь. — За эти годы даже Нум признал, что законно работать гораздо спокойнее. Да и нравится мне здесь. Хорошие места, красивые, родные.

— Дети? — Я вопросительно приподнял брови. — Так вы все-таки решили эту проблему?

Увы. Новоявленные бессмертные все-таки оказались с изъяном. Лично я считал его незначительным, однако для многих он стал настолько существенным, что подчас люди отказывались от ритуала лишь ради того, чтобы сохранить возможность иметь потомство.

Над этой проблемой вампиры бились много лет. Но, к сожалению, безуспешно. И вот теперь Нардис говорит, что она решена?

Князь кивнул.

— Можно сказать и так. Как выяснилось, у мужчин нашего вида и у обычных женщин все-таки возможно появление потомства. Для этого нужна кровь… много крови, а также терпение, время и абсолютное доверие между супругами.

— Неожиданно…

— Да. Первый случай мы зафиксировали вскоре после того, как ты ушел: у одного из парней Нума родился совершенно здоровый сын от смертной девушки. Я тогда усомнился в отцовстве База, ведь связи с женщинами были у многих, но почему-то повезло только ему. Однако вскоре у мальчика проявилось столь явное сходство с отцом, что всякие сомнения отпали. Мы тщательно изучили самого База и его супругу, отследили развитие ребенка, провели кое-какие исследования. И когда стало ясно, что это не случайность, все вздохнули с облегчением.

— Значит, полукровки жизнеспособны?

— Более чем. Растут они, конечно, гораздо медленнее обычных детей, да и по силе нам заметно уступают, от крови зависят меньше, но в целом — да, они вампиры. Так что теперь можно сказать, что мы — полноценная раса. Единственное ограничение, которое накладывает проклятая кровь, это то, что наши мужчины, если хотят завести семью, должны искать пару среди необращенных. И уже после рождения детей мы проводим ритуал над супругой. Если она, конечно, захочет. Сам понимаешь — даже ради долгой жизни с любимым мужем не все готовы раньше времени утратить возможность материнства.

— А если у нее на момент замужества уже были дети? — полюбопытствовал я. — С ними вы что делаете?

— С ними сложнее, — признался Нардис. — Новообращенные дети растут даже медленнее полукровок. По уровню развития они уже вроде бы взрослые, однако их тело меняется намного медленнее, чем хотелось бы, поэтому мы больше никого не обращаем до совершеннолетия. И только в очень редких случаях проводим обряд.

— А как насчет вас с Лу?

— Нет. — Нардис впервые за разговор отвел глаза. — У тех, кого создал я, кровь сильно разбавлена, поэтому они еще могут завести потомство. Тогда как мы с Лу… в общем, я уже на эту тему даже не заговариваю. Она после смерти отца и так сама не своя ходила. Переживала, все смириться не могла, что отец в новом качестве ее не принял. А когда еще и Ли узнала, что после обращения, скорее всего, потеряет и возможность иметь семью, и магический дар… в общем, уговорить ее на ритуал мы так и не смогли, а Лу стало совсем тяжко.

Я мысленно крякнул.

Насчет дара все правда — сохранить его после ритуала нам ни разу не удавалось. Однако мне всегда казалось, что Луиза пойдет по стопам матери хотя бы ради того, чтобы оставаться молодой и красивой вечно. Женщины на это часто клюют, тем более что Ли, в отличие от деда, никогда не упрекала мать за ритуал, а оно вон как вышло. Видать, Леман в последние годы жизни сумел оказать на внучку гораздо больше влияния, чем рассчитывала Лу, и малявка, проявив истинно леманское упрямство, в конце концов тоже решила остаться человеком.

— Ли еще жива? — спросил я, когда в комнате воцарилась неловкая тишина.

— Нет, — качнул головой князь. — Век колдуний довольно долог, но двести лет — это слишком много даже для целителей, поэтому мы попрощались с ней полвека назад.

Жаль. Забавная была малявка. И колдунья из нее получилась толковая.

— За ее семьей я до сих пор присматриваю, — добавил между тем Нардис. — Но Лу не смогла смириться с потерями, поэтому ушла. Надолго ли? Не знаю. Весточек от нее не было уже давно.

— И мне она на глаза не показывалась, — обронил я. А про себя подумал, что, пожалуй, данный вопрос я в свое время напрасно оставил без внимания.

Собственно, только сейчас, глядя на своего первого князя, я осознал, что он не был готов к тому, что с ним произошло. Первое время его оберегала от тягостных мыслей эйфория от полученных возможностей. Потом помогала Лу. Затем удерживали общее дело, наличие привязанных узами птенцов и ответственность за их будущее.

Но время шло. Те задачи, которые Нардис перед собой поставил, оказались решены. Новых он, к сожалению, не придумал. А в отсутствие достойных целей вскоре начал обращать внимание на вещи, которые раньше проходили мимо его внимания.

В частности он стал замечать, что люди с годами почти не меняются. Они попросту не успевают по-настоящему жить, совершенствоваться в должной мере и охватить все то, что в силу долгой жизни доступно, скажем, мне или Нардису. Поэтому вещи, которые мы считаем хорошо знакомыми, изученными и обыденными, для них кажутся чем-то новым и неизведанным, а порой и совершенно невероятным.

Да, поначалу это может показаться забавным. С позиции бессмертного кичащийся собственными знаниями и умениями человек и впрямь выглядит нелепо. Но чем больше проходит времени, тем реже тебе хочется улыбаться. И тем чаще ты испытываешь желание остаться в одиночестве.

К счастью, меня это не касалось: я в принципе не умел долго испытывать одну и ту же эмоцию: ни радости, ни огорчения, ни скуки. Тогда как Нардис, пережив и перепробовав многое из того, что могла предложить ему жизнь, со временем утратил к ней интерес. Потерял то, что делало ее запоминающейся и интересной. А когда вдобавок к этому потерял еще и любимую женщину, то вплотную подошел к мысли, что жить ему, по большому счету, незачем.

Вот откуда в нем эта тоска.

И вот почему он с таким равнодушием меня встретил.

— Мне сообщили, что полчаса назад на тебя пытался напасть вампир, — нарушил воцарившееся молчание Нардис.

— Да. Какой-то дурачок решил, что нашел себе легкую добычу.

— Извини, — поджал губы князь. — Мы вообще-то на людей не охотимся. Я за такое голову отрываю сразу, без оглядки на возраст, статус и полезность для стаи.

Хм. Правда?

Честно говоря, слухи о вампирах уже не первый год бродили и по империи, и по сопредельным государствам. Мол, то тут вампиры целую семью вырезали, то там деревню обескровили… и это несмотря на то, что мы еще двести лет назад решили, что кого попало обращать не будем, а Нардис сделает все возможное, чтобы информация о его птенцах не стала достоянием общественности.

Тем не менее слухи появились, а они, как известно, на пустом месте не рождаются. Более того, некоторые из них выглядели достаточно достоверными, а в последние несколько лет стали настолько распространены, что мне захотелось проверить, как обстоят дела в княжестве. И то, что я увидел, мне не понравилось.

— Это не то, что ты думаешь, — поморщился Нардис под моим внимательным взглядом. — Тот балбес не собирался никого убивать. Ему даже кровь твоя была не нужна.

— Уверен? — вкрадчиво поинтересовался из-за спины князя Мор.

Тот фыркнул.

— Конечно. Они у меня все на коротком поводке. Ритуал крови дает возможность даже в голову к ним залезать при необходимости, так что могу поклясться: Шамул и в мыслях не держал никого поранить.

— Зачем же он тогда на меня напал? — нахмурился я.

— Да просто молодой он еще, детство до сих пор в одном месте играет. Вот и решил над тобой подшутить.

Призрак скептически хмыкнул.

— И как? Получилось?

— Будет теперь клыки заново отращивать, — искривил губы Нардис. — Убивать его, конечно, не за что, узы крови он пока чувствует плохо. Мальчишка, что с него взять? Но вот за то, что подверг нас риску обнаружения, я его накажу… Кстати, Вильгельм, раз уж ты здесь, не сочтешь ли за труд проверить восточную оконечность провинции? По-моему, из империи к нам потихоньку стала нежить перебираться. И есть явные признаки того, что где-то в той стороне зарождается новая скверна.

— С чего ты решил?

— Я не могу приблизиться к границе, — во второй раз отвел глаза князь. — А мои ребята так и вовсе… Они, к сожалению, переносят близость темных пятен гораздо хуже. И если я всего лишь на день-другой свалюсь с головной болью, то они буквально сходят с ума. Начинают вести себя так, словно только что родились: дикая жажда крови, бешено скачущие эмоции, потеря памяти…

Я насторожился.

— И давно ты об этом знаешь?

— Лет десять, — тяжело вздохнул Нардис. — В то время до нас стали доходить слухи, что на востоке пропадают люди. Кто в лесу, кто на болоте… немного, по несколько человек за год, не больше. Поначалу меня это не встревожило — хищников в округе много, так что естественная убыль населения не превышала допустимых значений. Но несколько лет назад там пропали двое моих птенцов. Однажды ночью я проснулся и понял, что их больше нет. При этом о тварях в том районе никто не сообщал, тревожных вестей с границы княжества тоже не поступало, поэтому я отправил людей, чтобы все там проверить.

— И что? — еще больше насторожился я.

— И они не вернулись. Не погибли, а именно не вернулись. А всего через пару дней в городе пошли слухи о тварях в человеческом обличье, которые рвут людей на части руками и пьют человеческую кровь чуть ли не бочками. Якобы те твари уничтожили целую деревню, а чудом уцелевший охотник, который видел, как это случилось, примчался в город и принялся умолять наместника отправить туда войска.

Хм. Выходит, вот откуда слухи взялись?

— Естественно, я поехал туда сам, — добавил Нардис, так и не дождавшись от меня напрашивающегося вопроса. — Взял пару портальных маячков, сориентировался по узам и вышел прямо на окраину той деревеньки. Жители действительно были мертвы. Разорваны в клочья. Как и вся живность в округе, что домашняя, что дикая. И там же, среди трупов и луж крови, я обнаружил свой пропавший отряд. Они оказались живы, но ничего не соображали и были готовы нападать на все, что движется. Как дикари.

Ого. А вот это уже скверные новости.

— Они и тебя не узнали? — осведомился Мор после короткой паузы.

— Поначалу, — кивнул князь. — Только после того, как я их вытащил из деревни, начали приходить в себя. А я после той поездки еще три дня головной болью маялся.

Я нахмурил брови.

— Что было дальше?

— Ничего. Ни один из моих парней так и не смог вспомнить, что там случилось. Они приехали, начали рутинную проверку и… все. Никто не испытал ни ухудшения самочувствия, ни каких-то иных симптомов. Их просто вырубило на несколько суток, понимаешь? Причем всех сразу. Тех двоих, что пропали первыми, мы так и не нашли, хотя обыскали всю округу. Растерзанных жителей похоронили. Деревню сожгли. Слухи о кровососущих тварях постарались развеять и убедили всех, что тому охотнику со страху померещилось. Да он и сам потом во всеуслышание заявил, что немного преувеличил. Народ после этого успокоился, притих. Чуть позже в ту часть леса наместник отправил группу магов и колдунов, но те ничего не нашли. Ни нежити, ни присутствия магии, ни следов открывавшихся в тех краях спонтанных порталов, ни признаков собственно темного пятна. Тогда же рядом с лесом на всякий случай установили упреждающие знаки. Я еще трижды пробовал туда вернуться, но дальше деревни не прошел — при каждой попытке сдвинуться на восток меня скручивало так, что потом по неделе приходил в себя. Скверна вроде как есть, а вроде как ее и нет. Примерные размеры опасной зоны составляют около пяти тысяч шагов в диаметре. Но что внутри, я не знаю. А обычных смертных князь велел туда не пускать.

— Из империи по этому поводу сведений никаких не поступало?

— Иэсбэшники одно время крутились на границе. Говорят, в империи тоже было беспокойно, так что, возможно, не нас одних зацепило. Но судя по тому, что я до сих пор не могу появляться в тех краях, даже имперские ищейки ничего не нашли. А если и нашли, то не смогли уничтожить. Хотя, может, если пятно находится в княжестве, то иэсбэшники оказались бессильны на нашей территории?

— Или же скверна искусно маскируется, — задумчиво предположил я. — Наместник, я так полагаю, дураков на службе не держит. Да и в ИСБ ребята толковые. И раз уж ни те, ни другие не нашли ничего конкретного, то больше данных именно за второй вариант.

Князь кивнул.

— Поэтому я и прошу тебя проверить.

— Само собой. Но сначала, если не возражаешь, я хотел бы взглянуть на шкатулку. И уже после этого будем думать, как тебе помочь.

Глава 2

— Входи, — буркнул князь, открыв тяжелую железную и ужасно скрипучую дверь. — Подвалом давно не пользуемся, так что не обессудь. Тут довольно грязно.

Я мельком оглядел низкий каменный потолок и открывшуюся за дверью просторную комнату, облицованную черным камнем и покрытую толстым слоем пыли.

— И все-таки о защите ты позаботился.

— Надо же где-то держать буйных магов и предателей-колдунов, которые в очередной раз решат надуть меня на какой-нибудь сделке?

Я с интересом покосился на Нардиса.

— И что, часто бывает?

— Последние лет сто было тихо, — едва заметно усмехнулся он. С таким выражением, что окончательно перестал походить на прежнего веселого и разбитного парня, а ненадолго превратился в того самого князя, о котором даже вампиры предпочитали говорить только шепотом. — Но мало ли? Вдруг еще когда-нибудь пригодится?

Я вместо ответа вошел внутрь, отыскал стоящую под дальней стеной шкатулку из храмового серебра и, убедившись, что это именно та вещь, которую мы с Мором искали, ненадолго обернулся.

— Тебе лучше уйти.

— Не вопрос, — пожал плечами Нардис. — Дверь я запру, чтобы наружу ничего не просочилось. А ты, когда закончишь, просто постучи. Кстати, забыл сказать — в стены встроены блокираторы магии, в том числе и портальной. Подействуют на тебя или нет, не знаю, но на всякий случай имей в виду.

Я так же молча кивнул, не испытывая по данному поводу ни малейшего беспокойства, после чего подошел к шкатулке и, услышав за спиной грохот закрывшейся двери, присел на корточки.

— Что скажешь?

— Ничего не чувствую, — вполголоса отозвался кружащий надо мной Мор. — Впрочем, как и всегда. Но печать похожа, так что есть предложение покинуть подвал и вскрыть эту штуку где-нибудь подальше отсюда.

Предложение было дельным. Портить Нардису дворец или убивать его подопечных мне не хотелось, поэтому я представил в уме свою старую пещеру и, вопреки предостережению князя, совершенно спокойно переместился туда вместе с Мором и шкатулкой.

— Кость, ты где?

— Клац! — тут же примчалась на зов здоровенная гончая и, плюхнувшись на зад, умильно завиляла хвостом.

— Проверь окрестности. Разгони всех живых шагов на пятьсот от входа. И стаю туда же уведи.

Псина радостно щелкнула зубами и тут же умчалась. А вскоре снаружи послышался цокот множества костяных лап. Потом над пещерой словно табун лошадей пронесся, по потолку прошла легкая дрожь. После чего снова все стихло, а я вскрыл себе руку и уже спокойно приложил к ведьминой печати окровавленную ладонь.

Вырвавшееся из-под крышки густое черное облако на этот раз оказалось на редкость плотным и насыщенным как никогда. Мгновенно заполонив лабораторию, оно проворно расползлось по пещере, сунуло нос во все углы, в каждую трещинку и в каждую склянку. И только обнаружив, что убивать тут некого, с недовольным шорохом втянулось обратно в шкатулку.

— Интересная реакция, да? — пробормотал я, искоса взглянув на зависшего рядом призрака, но Мор ничего на это не ответил. Как и всегда в подобных случаях, он снова стал похож на человека, а на его расплывчатом лице застыло напряженное выражение.

Не став его томить, я откинул крышку и приятно удивился: на этот раз внутри лежали сразу два камня. Довольно крупных, слабо светящихся зловещими красноватыми огоньками и вспыхнувших, словно две кровавые луны, как только я к ним прикоснулся.

И снова этот крик… долгий, неистовый, мучительный… картина заполненной пеплом долины… разрушенные дома… застывшие в причудливых позах человеческие фигуры, сотканные из того же самого пепла, который в изобилии лежал под ногами.

Вот только на этот раз мне показалось, что они не просто стояли, а двигались. Как-то подозрительно переливались, неуловимо менялись и словно перетекали с одного места на другое. Более того, неотступно следовали за мной. Безмолвно кричали в спину. И каждый раз, когда мой взгляд падал на кого-то из них, они начинали вытягиваться, приобретать все более выраженные человеческие черты и почти всегда тянули ко мне руки в каком-то жадном, но при этом и умоляющем жесте.

О чем они просили? Убить их окончательно? Или, наоборот, дать им вцепиться мне в горло?

Ощущения от фигур остались двойственными, но при этом мне почему-то показалось, что они меня помнили. Знали, кто я такой. И, как и много тысячелетий назад, все еще ждали моего возвращения.

Тогда же я начал различать в стоящем в ушах гуле оттенки.

Боль и горе… жажда мести и одновременно надежда… Меня словно звали к себе и при этом умоляли не возвращаться. Притягивали и снова отталкивали. Боялись и, как ни странно, мечтали снова обнять.

Это было до крайности странное чувство.

Забытое ощущение дома — когда-то любимого, уютного и родного, но теперь превратившегося в одну гигантскую могилу. Нечто, что раньше было для меня ценным, живым, а теперь от него остались лишь мертвые души и горькие воспоминания.

А еще я увидел некогда огромный дворец, лежащий в руинах. Разваливающиеся от времени белокаменные ступени, на которых тут и там валялись осколки разбитых статуй. Обвалившуюся крышу. Разрушенные залы. Такой же огромный, словно навеки уснувший, сад из окаменевших деревьев. И часовню… всего лишь маленький, густо покрытый черной жижей храм, из темного проема которого на меня смотрел некто могущественный, опасный и при этом неимоверно, прямо-таки смертельно уставший…

— Вилли… Вилли! — вырвал меня из очередного видения встревоженный голос Мора.

Очнувшись, я обнаружил, что лежу на полу, а у меня по лицу стекает что-то холодное.

«Кровь…» — с удивлением понял я, когда смахнул со щеки непрошенную влагу.

Интересно, откуда она взялась? И главное — почему?

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно закружился надо мной призрак.

Я медленно сел.

— У меня внутри все… дрожит. И, кажется, я все еще слышу крики умирающих.

— Ты опять видел дом?

— То, что от него осталось, — кивнул я. — И у меня такое чувство, что мне очень нужно туда попасть, только, кажется, не сейчас.

— Почему?

— Понятия не имею. Но мне дали понять, что еще не время, в противном случае ничего хорошего меня там не ждет.

Мор дождался, пока я встану на ноги. Нервно полыхнул, исторгнув из себя еще одно облако черного дыма. А когда я забрал из шкатулки камни, он неожиданно заколебался. Буквально на долю мгновения. После чего протянул полупрозрачную руку и коснулся проклятых предметов с таким видом, словно ожидал от них чего-то нехорошего.

То, что произошло после этого, можно описать лишь одним словом — взрыв.

Мне прежде не доводилось видеть, как это происходит с призраками, однако прыснувшее из камней проклятие буквально размазало тень по пещере. Выброс силы оказался таким, что даже у меня волосы на затылке зашевелились. Тогда как Мор… мне поначалу даже показалось, что ему конец. Однако когда чернота в лаборатории слегка рассеялась, то оказалось, что эта самая чернота теперь Мор и есть. Он стал еще больше, чем раньше. Зависнув где-то под потолком, он запрокинул полупрозрачную голову так, словно хотел закричать. Его руки оказались раскинуты в стороны. Длинный черный шлейф, в который впитывались последние ручейки проклятия, стал похож на самый обычный плащ. Я даже увидел под ним очертания мужского тела, которое прямо на глазах становилось все более материальным…

Но тут Мор вздрогнул. Дернулся. По пещере пронесся болезненный стон, после чего окруживший призрака зловещий черный ореол стал еще шире, а из-под потолка донесся сдавленный хрип:

— Вильгельм, помоги!

Я непонимающе вскинул голову.

— Чем тебе помочь?

— Забери… прошу…

Я хотел было спросить, что именно должен у него забрать, но тут подметил ползущие прямо по полу и стенам глубокие трещины и с удивлением понял, что сила собравшегося в призраке проклятия неожиданно выросла настолько, что это грозило проблемами не только живым, но и мертвым.

Более того, когда эта штука подобралась ко мне, на моей рубахе начали проступать подозрительные пятна. Ткань буквально на глазах начала ветшать и прямо-таки разваливаться на лоскуты. То же самое творилось со штанами, с камзолом и сапогами. Да что там… даже каменный стол в моей лаборатории начал стремительно разрушаться!

— Слишком рано, — изломанным голосом прошептал Мор. — Я этого не хотел… не так… Вилли, забери! Твое тело — это накопитель! Только оно способно удержать эту силу!

Глянув на собственные ладони и убедившись, что телу проклятие по-прежнему не наносило вреда, я протянул руку и коснулся тянущегося от призрака черного шлейфа, который, словно только того и ждал, принялся стремительно втягиваться в мои пальцы. Причем быстро… невероятно быстро! А как только это произошло, призрак испустил полный неимоверного облегчения вздох и тихо прошептал:

— Спасибо.

Я терпеливо дождался, когда вся чернота из него уйдет, а сам он вернется к привычным размерам, после чего кинул на резко сдувшееся облачко вопросительный взгляд.

— Ты что-то вспомнил?

— Все, — тяжело вздохнул Мор. — Я наконец-то вспомнил все, что со мной было. А еще мне известно, где находится последний крупный осколок.

— Правда? И где же? — встрепенулся я.

— В Дамане. В одной из северных крепостей. Вернее, под ней. На нижнем слое одной из древнейших скверн этого мира. Я его почувствовал. И он мне тоже ответил.

— То есть он разумен? В смысле он такой же, как ты?

— Можно и так сказать.

— Тогда в чем проблема? Давай координаты и пошли его заберем.

Но Мор неожиданно поник.

— Нет. Нельзя.

— Почему? Ты же говорил, что без него ты как личность неполноценен.

— Да, но если мы его заберем, ваш мир погибнет. Все живое. Вообще все, понимаешь?

Облачко снова ненадолго преобразовалось в человеческую фигуру. И, почувствовав на себе ее взгляд, я вдруг понял, что уже испытывал это чувство. Причем сегодня, здесь же, буквально несколько мгновений назад, в том самом видении, что оставило после себя такой необычный привкус. Странное, до ужаса иррациональное чувство, когда ты смотришь на гораздо более могущественное, но бесконечно уставшее, отчаянно тоскующее существо, у которого не хватает духа принять какое-то важное решение.

— Так это был ты, — нахмурился я, глядя на то самое лицо, которое мне недавно привиделось. — Именно тебя я видел в том храме. Ты был там в тот самый день, когда я умер. Выходит, это ты меня проклял?

Мор печально кивнул.

— На самом деле я тебя не проклял, а благословил.

— Шутишь? — не поверил я. — Меня благословляли всего однажды, и было это знаешь когда… Саан!

— Я не Саан, — тяжело вздохнул призрак, когда до меня начало доходить. — По крайней мере, не целиком, во мне осталась лишь какая-то его часть. Но про благословение я помню. И твою мать тоже помню, ведь это она за тебя просила. Когда-то я отдал тебе свою благодать. Столько, сколько смогло поместиться в твоем маленьком тельце. Тогда мне казалось, что это хорошая идея, ведь появление мальчика-ведьмака могло кардинальным образом изменить картину мира.

Я лихорадочно порылся в памяти.

Выходит, вот где был недостающий фрагмент? И вот что произошло в те несколько мгновений между открытием врат и моей собственной смертью? Мама, обезумев от горя, взмолилась темному богу и щедро зачерпнула его силы. А Саан дал ей столько, сколько она попросила, обрушив тем самым божественное проклятие не только на нее, но и на всех нас.

— Значит, смерть Лазоревой долины, моей семьи и уничтожение ведьм — это твоих рук дело?

— Я не убивал никого специально, — качнул головой темный… получается, бог? — Собственно, я вообще не собирался вас трогать. Однако сила есть сила. Тот, кем я тогда был, владел ею как дышал. Ты ведь не следишь за тем, куда уходит каждый твой вздох, или за тем, за какие колючки цепляется пола твоего плаща? Вот и мне было ни к чему. Какие-то смертные время от времени открывают проход между миром живых и миром мертвых? Что ж, ладно, пусть умирают, если им так хочется. Кто-то пытается ложкой вычерпать море, в котором я обитаю… Да разве это можно заметить, особенно если веками дремлешь на глубине? Что такое одна-единственная капля в сравнении с целым океаном? Кто заметит, если одной вдруг не стало хватать?

— Хочешь сказать, ты даже не понял, что тебя ограбили? — справедливо усомнился я.

— Когда сила так велика, что ее границ даже богу не видно, одна-единственная крошка не имеет значения. Молитва — да, потому что молитва — это умышленный призыв. На нее я обычно реагирую. А когда вот так, по-тихому, в щелочку… увы. Даже боги совершают промашки.

— Но если твоей силы в нашем мире появилось так мало, то почему все умерли? — снова нахмурился я. — Я помню, как тетя была на нас зла. Помню мамино ожерелье. Мы оба с тобой знаем, что внутри она заточила каплю энергии смерти… но я думал, что она взяла ее с твоего согласия.

Мор только вздохнул.

— Я не давал ей благословения. Никому, кроме тебя, оно не досталось. Но в какой-то мере вина за произошедшее действительно лежит на мне. Ведь именно моя сила изменила то заклинание. Именно с его помощью твоя тетка смогла уничтожить Лазоревую долину и всех, кто там жил. Быть может, смерти для вас она и не хотела, но сила темного бога губительна даже в очень малых количествах. Поэтому-то я никогда и не стремился попасть в ваш мир.

— Чего же ты тогда передумал? — хмуро посмотрел на него я.

— Молитва, — напомнил призрак. — Молитва обычного человека тиха и почти неразличима в гуле множества голосов, которые я слышу каждый миг. Однако молитва могущественной ведьмы… отчаянная мольба, на пределе сил… она как путеводная нить, Вильгельм. Светится во тьме так ярко, что невозможно пройти мимо. Вот только, помимо молитвы, там еще были и врата. Через них-то меня сюда и затянуло, причем так быстро, что я и опомниться не успел.

Я недоверчиво хмыкнул.

— Чтобы целого бога и вот так, одним махом, засосало в какую-то щелочку…

— Законы мироздания таковы, что наши с сестрами возможности противоположны по сути. А противоположности, как ты знаешь, притягиваются, и порой это губительно для всех. На ваше счастье, сестры сдержали врата, не дали им распахнуться во всю ширину и не позволили мертвому царству прийти сюда следом за мной. Но на большее их не хватило, поэтому они ушли. Развеялись. Развоплотились. Тогда как я…

Саан снова вздохнул.

— Самому мне обратно не вернуться, поэтому я остался здесь. И когда стало ясно, что с моим появлением мир живых начал стремительно разрушаться, мне пришлось выбирать: или последовать за сестрами, уйдя в небытие, или уничтожить все, что они веками создавали и берегли.

— Выходит, никакого взорвавшегося артефакта на самом деле не было? — переспросил я. — И камни, которые мы с таким трудом собирали, это всего лишь… О, теперь я понимаю, как на самом деле в нашем мире появились проклятые вещи!

Темный бог угрюмо промолчал, а я посмотрел на него совершенно иначе.

Надо же, а ведь мне и в голову не приходило, что у богов тоже могут возникнуть трудности. Жил себе, понимаешь, жил, властвовал над мертвыми душами. Потом зачем-то заинтересовался миром живых. Влез, понимаешь ли, без спросу. Хотел, разумеется, как лучше. А в итоге те, кому он покровительствовал, оказались уничтожены его же собственной силой. Мир, который он хотел лишь немного изменить, оказался на грани гибели. А единственным способом спасти его было убить самого себя…

Правда, Саан поступил совершенно нелогично для того темного бога, о котором мне так много рассказывали. Фактически он уничтожил себя как личность. Расколол душу на тысячи частей и каждую забросил так далеко, как только сумел. Зачем? Всего лишь ради того, чтобы уберечь от гибели чужой для него, в сущности, мир. Пожертвовал одним маленьким мальчиком в надежде сохранить жизнь всем остальным.

Хм. А он точно темный бог?

Я еще раз глянул на зависшее в центре комнаты облачко. Оно на мгновение застыло, словно готовясь к потоку обвинений и упреков, но у меня даже сейчас не возникло к нему неприязни. Ни злости, ни обиды… ничего, кроме одного-единственного вопроса:

— Почему?

— Что? — растерянно переспросил бог, по-видимому, не ожидав от меня такой скромной реакции.

— Скажи: почему ты выбрал именно меня? Тогда, в храме, когда все вокруг рушилось и ты думал, что не удержишь силу в узде?

— Хочешь понять, почему я обрек тебя на такую жизнь?

— Да.

— Только благословленный мог уцелеть в той буре, которую я, сам того не желая, принес с собой в ваш мир, — тихо сказал Мор. — Только ты мог сохранить в себе частицу моей силы без угрозы для остальных. Когда осколки находятся рядом, их сила удесятеряется, но вот так, по отдельности… я надеялся, что этого хватит, чтобы если не исправить, то хотя бы минимизировать последствия. Но у меня не хватило времени, поэтому последний осколок я был вынужден отдать тебе. Мое благословение уберегло тебя от смерти…

— И оно же стало моим проклятием, — закончил я. — Твоя сила по определению смертельна для всего живого, но благословение ее уравновесило, и именно поэтому я толком не живу и не умираю. Уже много-много лет.

— Да, — не стал отпираться призрак. — Другого пути я не нашел. Моя сила изменила тебя, но при этом и уберегла. Свела с ума, но со временем все-таки вернула разум обратно. Она подарила тебе возможность ходить через царство теней, воскрешать мертвых, призывать чужие души. Но ты все-таки не бог. Ты не можешь хранить в себе то, что когда-то хранил я. Твое тело все еще подвержено разрушению. Поэтому если мы соберем все осколки,оно погибнет. И как только это случится, ваш мир исчезнет навсегда, а я этого не хочу.

Я снова помолчал, переваривая новости.

— Получается, на самом деле вариантов у меня нет? Я как был мертвецом, так им и останусь?

— Я должен вернуться в мир теней, — так же тихо сказал темный бог. — И как только я уйду, ты станешь свободен.

— Но ведь уйти ты должен целиком, верно?

— Да. Сначала я должен вернуть себе прежнюю личность, но сделать это можно только в первохраме. В Лазоревой долине. Там, где находятся врата. После этого их нужно будет закрыть, и только тогда все прекратится.

— Значит, в долину нам все рано придется идти, — кивнул я. — Хорошо. Это понятно. Второй вопрос: когда туда лучше отправиться? И как совместить это с возвращением последнего осколка, если, по твоим словам, рядом вам лучше на находиться?

Но призрак неожиданно покачал головой.

— На самом деле проблема не в этом. Осколок могут принести другие. Разрушить барьер ты тоже сумеешь, но в таком случае сила, что осталась под ним, непременно вырвется наружу. А если у тебя и получится обойтись без разрушений, то врата в мир теней ты все равно не сможешь закрыть без чужой помощи.

— Кого же мне искать в помощники? — насторожился я. — Колдуна? Жреца? Может быть, оборотня?

— Чтобы закрыть врата, тебе понадобится маг, — прошелестел Мор. — Причем не обычный, а уровня абсолюта.

— Что такое абсолют?

— Маг без ограничений, способный разрушить полмира движением бровей.

— Я так полагаю, найти такого — задача не из простых, раз ты отозвался о нем в таком тоне?

— Разумеется, — невесело усмехнулся призрак. — Такие маги рождаются крайне редко, и за ними идет такая охота, что тебе и не снилось. Абсолют — это идеальный магический проводник. У него нет стопора, его магия совершенно бесконтрольна. Собственно, это и не магия даже в общепринятом смысле слова, а сила самих стихий. По этой же причине рядом с абсолютом должен быть кто-то, кто его удержит. И обычно эту роль берет на себя боевая тройка: маг, колдун и ведьмак. Только втроем они обретают стабильность в достаточной мере, чтобы контролировать общую магию. Только они смогут безопасно собрать недостающие осколки и пройти с тобой за барьер. И только у них есть шанс закрыть врата в царство теней. Поэтому, прежде чем идти за барьер, тебе придется отыскать такую тройку. Лишь в этом случае у нас появится шанс на победу.

* * *

— Ну? Как все прошло? — поинтересовался Нардис, когда мы вернулись в малую гостиную, а Саан… вернее, он попросил и дальше называть его Мором… со вздохом спрятался обратно в амулет.

Я с задумчивым видом прошел мимо князя.

— Мне нужно уехать.

— Куда?

— Сперва проверю твою деревню, раз уж обещал. А потом хочу взглянуть на все существующие магические школы, университеты и академии, особенно те, кто выпускает боевые тройки. Еще я должен посетить столичные архивы в Дамане. Не знаешь, у Нума там еще остались связи или после нашего ухода в Айр все ниточки с семейством ан Тарио оборвались?

Нардис на мгновение озадачился, но потом встряхнулся и поспешил за мной.

— Не знаю. Но если нужно, могу выяснить.

— Выясни, — кивнул я. — И особенно удели внимание всему, что связано с абсолютными магами.

— Мне ограничиться только Даманом или тебя устроят архивы в княжестве Айр?

— Все равно. Лишь бы там была нужная информация.

Князь приглушенно хмыкнул, но резкая перемена в моем настроении от него не укрылась, поэтому он был удивлен, заинтригован и даже о недавней апатии позабыл, но при этом остался достаточно сообразительным, чтобы не задавать лишних вопросов.

Абсолют… абсолют…

Признаться, про магов такого уровня я раньше только слышал. Да и то краем уха. Кариур как-то упоминал о них, но тогда я посчитал эту тему не особенно важной. В первую очередь потому, что маги управляли исключительно стихиями и мало разбирались как в проклятиях, так и в вопросах жизни и смерти. Лично для меня маг, пускай даже уникальный, был бесполезен, поэтому я и не озаботился раньше его поисками. А теперь выходит, что зря?

Когда мы поднялись в малую гостиную, Нардис меня оставил. Но буквально через пару часов вернулся и доложил предварительную информацию.

— Единственное учебное заведение, которое выпускает полноценные боевые тройки, это имперская Академия колдунов, ведьмаков и магов, — сообщил он. — В нашем княжестве аналогичных учреждений нет. Частные школы для малолеток не в счет, там нет единой системы обучения. В Черуольском королевстве магический университет имеется, но не такого высокого уровня, как в империи. В Орском крае держать подобное заведение вообще нет резона, там испокон веков рождается мало одаренных. В Шэйре их до сих пор сжигают на кострах, а если кто и выживает, то тоже бежит в империю. Точнее в Даман, потому что имперская академия с удовольствием принимает всех желающих, лишь бы они смогли пройти отбор.

Очень хорошо. Значит, далеко ходить не понадобится. Раз все самые способные маги и колдуны так или иначе оказываются в имперской столице, значит, с нее и начнем.

— На данный момент в академии существует пять факультетов, — продолжил князь, — однако специализируется она именно на боевом направлении. Семь курсов. От полутора до трех с половиной сотен студентов ежегодно. Отсев за время учебы — примерно каждый третий. Ректором сейчас является эрт Варион де Санктум. Шестьдесят восемь лет. Колдун-артефактор высшей ступени. Женат. Имеет двоих детей и воспитывает четырех внуков, трое из которых в настоящее время учатся в его же академии. Его столичный адрес, связи, родословная, любимые блюда, увлечения и вредные привычки появятся у меня чуть позже. Насчет столичных архивариусов информацию пока уточняем. По абсолютным магам сведения будут позже.

Я благодарно кивнул.

— Пусть твои ребята поищут информацию не только об абсолютах, но и обо всех крупных катастрофах с большим количеством жертв. Пожары там, наводнения, землетрясения… одним словом, самые разрушительные стихийные бедствия, которых поначалу ничто не предвещало. И особенно те, последствия которых пытались преуменьшить или умышленно скрыть.

— Свидетели? Старые летописи? Легенды? До какого уровня копать? На десять лет назад, на сто или на всю тысячу? — деловито поинтересовался Нардис, наконец-то начав походить на себя прежнего.

— Пока все самое свежее. Тысяча лет — это предел, забираться дальше нет смысла.

— Принял. Сделаю.

— И еще, — остановил я его, когда князь уже направился к выходу. — Мне понадобится схема Академии колдунов, ведьмаков и магов, сведения о магической защите, потайных ходах, если таковые имеются, и список документов, необходимых для подачи заявки на поступление. Сможешь достать?

Нардис крякнул.

— Ты что, учиться надумал? Ты же не одаренный!

— Чтобы попасть внутрь, одаренным быть необязательно, — усмехнулся я. — Но господин ректор об этом, скорее всего, не знает.

Глава 3

Княжество Айр я покинул еще до рассвета.

Ушел, разумеется, порталом по координатам, которые выдал мне Нардис, и выбрался аккурат посреди старого пепелища, на котором за несколько прошедших лет так и не сумело вырасти ни одно нормальное дерево.

Убедившись, что в сожженной деревне нет ни людей, ни нелюдей, я обошел ее по кругу, а затем двинулся на восток, к границе княжества, внимательно поглядывая по сторонам в поисках признаков присутствия нежити.

И вскоре таковые действительно нашлись: чем дальше я шел, тем меньше живности мне попадалось на пути. Обычно ведь как бывает… Лес, хоть этого и не видно простым зрением, буквально кишит всякими букашками, мышками, ящерками и прочей мелочью. И у каждой букашки имеется аура. А ауры я видел прекрасно, особенно на расстоянии в двести шагов. Так вот, по мере удаления от деревни таких аур становилось все меньше. А когда они исчезли совсем, я понял, что дело и впрямь нечисто.

Больше всего настораживал тот факт, что вокруг не имелось никаких подозрительных следов. Обычно если в лесу заводится какое-то чудовище, то от него остаются отпечатки лап на земле, клочья шерсти на деревьях, следы когтей, кости убитых животных. Если на зверье нападает смертельная болезнь или мор, то они умирают повсеместно, и после них хотя бы тела остаются. А тут — ничего. Ни отпечатков лап, ни трупов. Так, словно те, кто мог, давно отсюда ушли, а кто не смог, того уже утащили под землю.

Это было очень характерно для скверны, поэтому я снова принялся кружить по окрестностям и вскоре обнаружил, что предполагаемый диаметр мертвого пятна вовсе не пять тысяч шагов, как говорил Нардис, а намного… намного больше.

Впрочем, для скверны точно так же был характерен и захват территорий, так что это меня как раз не удивило. А вот тот факт, что вокруг все еще не было ни одной твари, откровенно настораживал. Как бы дико это ни звучало, однако за все время мне на глаза не попался ни зомби, ни какой-нибудь завалящий скелет. Вообще ничего, понимаете? Лес будто вымер во всех смыслах этого слова. И даже при моем появлении никто не встревожился.

А еще я, как ни старался, не нашел ни одного провала в земле, оврага, пещеры или просто хода, который вел бы в здешнюю скверну.

И это было более чем странно.

Скверна не может не питаться, ей постоянно требуется новый материал для создания нежити. Старая скверна при этом обязательно выставляет наверху патрули и хотя бы какую-то защиту на границе, а эта почему-то затаилась. И если бы не отсутствие живых, даже я, пожалуй, не поверил бы, что в этих лесах творится что-то неладное.

— Не понимаю, — пробормотал Мор, когда время стало близиться к утру, а мы так ничего и не нашли. — Скверна тут точно есть, но я ее совершенно не ощущаю… Кстати, ты знаешь, что за нами следят?

Я встрепенулся.

— Кто?

— Понятия не имею. Но это определенно кто-то живой и довольно крупный.

— Давно он за нами следит?

— От самой деревни увязался, — ответил Мор. — Но держится в стороне, шагов четыреста левее и немного сзади.

Я досадливо поморщился: на таком расстоянии ауры я уже не вижу. Четыреста шагов, говорите?

— Смотри-ка, — хмыкнул призрак, когда я повернул в другую сторону и со всей доступной скоростью направился на поиски соглядатая. — Он то ли видит нас, то ли каким-то образом чует… Ого! Вильгельм, он уходит, можешь себе представить? А скорость у него не намного меньше, чем у тебя!

Я резко остановился.

— Так. А сейчас?

— Сейчас вы стоите оба, — со смешком поведал темный бог. — Похоже, он и впрямь тебя видит. Но поскольку на таком расстоянии, за деревьями, да еще и в темноте это невозможно, то получается, что наш гость умеет различать ауры. Причем не только живых, но и мертвых. К тому же для зверя он действует чересчур разумно, так что, судя по всему, мы наткнулись на оборотня.

— Что ему могло тут понадобиться?

— Может, то же, что и нам?

Я с сомнением покосился на зависшего рядом призрака. Тот, в свою очередь, без слов понял, о чем я хотел его попросить, после чего ужался в крохотный комочек, метнулся на восток, прямо на ходу делаясь невидимым, но довольно быстро вернулся и с новым смешком доложил:

— Это точно оборотень — он меня учуял и ушел.

— Ну тогда и пес с ним, — заключил я. — Оборотни скверне по определению не служат, так что он все равно бы нам не помог.

Мор вдруг издал странный звук.

— Я бы так не сказал…

— Что?

Призрак ненадолго задумался, а потом неопределенно кашлянул.

— Знаешь, а от этого лохматого есть польза — похоже, он уже с кем-то сражается. А с кем он может сражаться рядом со скверной, полной живых мертвецов? Только с ними самими. Так что можно сказать, что он любезно указал нам дорогу.

— Давай взглянем, — предложил я. — Чем Саан не шутит? Может, он отыщет для нас и вход?

Мор на это ничего не ответил — только усмехнулся. Однако с места мы сорвались практически одновременно и всего через четверть часа добрались до того участка леса, где наш соглядатай неосторожно нарвался на патруль.

Когда до сражающихся осталось двести шагов, я наконец-то увидел его ауру и убедился — действительно оборотень. Разумеется, в зверином обличье. Причем крупный, размерами чуть ли не с лошадь. На редкость подвижный. Невероятно ловкий, несмотря на немаленькую массу. И вдобавок не побоявшийся столкнуться с целой толпой тварей, которые облепили его со всех сторон, как злые собаки — молодого бьерна.

Еще через несколько минут я подобрался к месту схватки вплотную и вот уже тогда удивился по-настоящему.

Ба! Оказывается, это не просто оборотень, а, судя по всему, мрон. По крайней мере, Итан Миррт в свое время продемонстрировал мне точно такое же обличье — здоровенного, покрытого густой жесткой темно-коричневой шерстью зверя с мощными лапами, мускулистым туловищем, длинными когтями и оскаленной пастью, над которой яростно горели янтарно-желтые глаза с узкими вертикальными зрачками.

Это было необычно. Даже, наверное, странно. До Норейских гор отсюда было гораздо дальше, чем до Дамана. Но что могло понадобиться мрону так далеко от дома? Да еще здесь, в приграничье, куда даже разбойники с некоторых пор не суются?

— Надо же, химера, — разделил мое удивление Мор. — А что это за твари, с которыми он сражается?

Твари меня, признаться, тоже заинтересовали — это оказались костяные пауки. Однако не такие, каких в свое время создавал я — эти выглядели гораздо крупнее, имели не восемь, а где шесть, где целых двенадцать лап. У некоторых из туловища росли острые шипы, тогда как голов не было вовсе. А некоторые выглядели настолько несуразно, коряво и неестественно даже для нежити, что я сразу понял, почему не почуял их раньше.

— Во-от оно что: искусственно созданная нежить… — протянул призрак. — Боюсь, тут я тебе не помощник — эти твари подчиняются только хозяину.

Я молча кивнул.

Да, меня они тоже слушать не станут — заклятие, вплавленное в пожелтевшие от времени кости, наглядно это подтверждало. Мои создания тоже не подчиняются никому, кроме меня. Так что, похоже, у нас тут не просто скверна, а настоящий колдун-отступник, решивший свить себе в княжестве Айр полноценное гнездо.

Причем колдун, судя по всему, был довольно образованным в плане темного искусства. Или же очень много экспериментировал. И пускай его пауки выглядели неказистыми, кривоногими и хромыми, зато вон сколько он их успел насоздавать. И каждый миг откуда-то из-за деревьев бесшумно выныривали новые.

Мы с Мором их не заинтересовали — нас, похоже, даже не заметили. А вот мрону, как следовало догадаться, пришлось туго, несмотря на то что каждый его удар достигал цели и порой сносил по две-три твари за раз. Причем хорошо так сносил — пауки от ударов могучих лап буквально рассыпались на части. Каких-то оборотень просто давил. Некоторых хватал и перемалывал огромными челюстями. Однако, как и мои, эти твари умели быстро восстанавливаться, так что всего через несколько мгновений они собирали себя из осколков заново и с удвоенной силой наваливались на упрямого оборотня, который, даже оказавшись в окружении, продолжал отчаянно сражаться.

Впрочем, химеры все такие — упертые, порой до полного безрассудства. Слишком гордые, чтобы отступить. Слишком прямолинейные, чтобы устраивать ловушки или уворачиваться.

— Мрону крышка, — скупо прокомментировал происходящее Мор, когда костяные пауки заполонили все пространство между деревьями и обложили оборотня со всех сторон. — Если он не воспользуется телепортом, его убьют.

Я угукнул, раздумывая про себя, имеет ли смысл вмешиваться.

С одной стороны, у нас с лохматыми было заключено нечто вроде перемирия. Когда-то я даже пытался им помочь. Однако после этого мронами (и особенно Лазоревой долиной) заинтересовались в империи. Их независимость оказалась под угрозой. Вроде бы даже имели место открытые столкновения, но деталями я не интересовался — меня тогда занимали совсем другие дела. А когда я все-таки навестил лохматых, то обнаружил, что независимость они благополучно отстояли, барьер тоже уберегли, с империей договорились, однако во всех своих бедах снова обвинили меня. Вроде как это я привел к ним чужаков, из-за меня якобы ослаб барьер, а мронам пришлось отстаивать свои земли не только от посягательств имперцев, но еще и от полчищ нежити. Династия Мирртов, как мне сообщили, понесла в те годы особо тяжелые потери, Адам Миррт погиб в одной из схваток с тварями, оставив после себя двух малолетних детей. И вот после его смерти там вообще не осталось адекватных людей, с которыми можно иметь дело.

Собственно, поэтому-то в последние несколько десятилетий я там и не появлялся.

— Все, — уронил Мор, заставив меня отвлечься от размышлений. — Этот дурак все-таки подставился. Интересно, его прямо тут сожрут или сначала утащат под землю?

Я оценил перемены на поле боя.

Мда. Лохматому и впрямь следовало убраться отсюда порталом сразу, как только стало ясно, что он окружен. Если уж он посчитал отступление ниже своего достоинства, то мог хотя бы перемещаться короткими перебежками, растягивая нежить по площади и методично уничтожая ее небольшими группами. Мог заманить их в какой-нибудь овраг, взобраться на крепкое дерево… да мало ли какие ухищрения применяют воины, чтобы одолеть превосходящего по численности противника?

Однако мрон вместо этого упрямо остался на месте, и его попросту задавили массой. Поэтому сейчас он уже не стоял, гордо вскинув голову, а валялся на земле окровавленной тушей, облепленный здоровенными пауками с головы до ног. Был многократно ранен, истощен и, судя по всему, оглушен. Однако есть его, вопреки предположению Мора, никто не стал — у пауков попросту не было ни голов, ни челюстей, ни тем более желудков, чтобы переварить свежее мясо.

А вот тот факт, что они не бросили его на месте, а вместо этого шустро куда-то поволокли, меня заинтересовал. Так что я спокойно проследовал за тварями и удовлетворенно кивнул, обнаружив, что шагах в ста от места схватки в земле зияет ровный прямоугольный проем. Рядом лежала такая же прямоугольная каменная плита. Ну а в проеме виднелась вполне себе аккуратная каменная лестница, по которой беспамятного мрона благополучно и протащили, сосчитав его затылком все до единой ступеньки.

После этого плита, тихо скрипнув, встала на место, полностью перекрыв подземный ход. Оставшиеся наверху пауки быстренько накидали сверху сухой листвы, земли и старых веток, а затем проворно вкарабкались на ближайшие деревья, где и застыли, почти скрывшись в густой листве и перестав подавать всякие признаки жизни.

— Как любопытно, — пробормотал я, остановившись под первым попавшимся деревом и глянув на сидящего на ветке паука.

Тварь никак на меня не отреагировала. Даже когда Мор подлетел поближе, она не пошевелилась и ничем не показала, что вообще его заметила.

— Интересно, кто их создал? — задумчиво проговорил призрак, облетев тварь дважды, но так и не получив реакции. — И почему они нас не замечают?

— Возможно потому, что им дан приказ нападать только на живых?

— Или на тех, кто представляет угрозу для хозяина.

— Это легко проверить, — пожал плечами я, отступив от дерева. После чего подошел к подземному ходу, ногой разбросал листву с плиты и усмехнулся. — Ну что, костлявые, посмотрим, какие из вас получились сторожа?

Пауки, словно услышав, дружно шевельнулись, а как только я сдвинул ногой краешек плиты, с тихим шелестом посыпались с деревьев.

— Как думаешь, до рассвета управимся? — деловито поинтересовался я, засучивая рукава.

Призрак с сомнением оглядел окружившую нас стаю нежити, а потом вздохнул.

— Надо постараться. Признаться, мне тоже интересно, что там внизу, но без боя твари нас туда не пропустят.

* * *

— Ну? Что я говорил? — хмыкнул я, споро сбегая по ступеням лестницы. — Даже минуты не понадобилось, чтобы от них избавиться.

— Если бы я тебе не помог, ты бы до утра с ними провозился, — фыркнул Мор, неотступно следуя за мной.

— Если бы тебе не помог я, ты бы вообще ничего не смог с ними сделать.

Призрак на мгновение задумался, но потом неохотно признал:

— Твоя правда. Над чужими мертвецами я пока не властен, но силу ты мне вернул очень вовремя.

— Ты знал, что она погасит заклинание на костях? — полюбопытствовал я, не поворачивая головы.

— Нет. Раньше я ее в вашем мире не использовал.

— Значит, нам во всех смыслах повезло, — заключил я и ускорил шаг, предварительно выпустив на свободу проклятие, которое так здорово облегчило мне жизнь пару минут назад.

Признаться, проклятие я отпустил скорее машинально, чем в действительности на что-то надеясь. Раньше оно не влияло на чужие заклятия и не стремилось контактировать с какой-либо магией вообще. Живых — да, съедало за милую душу практически мгновенно, а вот заклинания…

Впрочем, дело, быть может, заключалось в том, что неизвестный колдун воспользовался не обычной магией и не магией крови, а какой-то иной разновидностью темного искусства. Может быть, даже смешанной. Собственно, я не успел разобраться, как именно он нанес заклинания на кости и что это были за символы. К сожалению, проклятие слизало их подчистую, поэтому теперь мне оставалось только найти и разговорить их создателя, который так далеко продвинулся в умении оживлять мертвых.

Кстати, под землей все было обустроено довольно сносно — ход, по которому мы шли, оказался достаточно широким, чтобы там поместился человеческий ребенок. Стены у него были относительно ровными, сам он шел прямо и куда-то вниз. Ну а то, что кости под ногами хрустели, так это проклятие благополучно сработало и разобрало костяных пауков на составляющие еще до того, как они успели ко мне приблизиться.

Собственно, исключительно благодаря этому нам никто не помешал и мы довольно быстро добрались до просторного помещения, зачем-то обклеенного осколками множества зеркал и до отказа забитого огромными сундуками.

Я поначалу решил, что наткнулся на схрон с сокровищами. Ну или хотя бы на склад с оружием, а может, и с ценными артефактами, которые кто-то для вящей безопасности сначала разрядил, а потом аккуратно сложил в одном месте. Однако все оказалось намного проще — в сундуках лежали всего лишь кости… много, очень-очень много костей, причем среди них практически не было человеческих.

— Так вот куда подевались все местные зверушки, — тихонько хмыкнул я, приоткрывая незнамо какую по счету крышку. — Мор, смотри, тут и звериные, и птичьи кости есть.

— Зачем колдуну столько? — озадаченно спросил призрак.

— Ну пауков-то он из чего-то создает. А тут — целый склад со всеми необходимыми материалами.

Темный бог на это ничего не сказал, но мне показалось, что он был не слишком доволен находкой.

— Смерть — важнейшая составляющая жизни, — подтвердил он мои догадки. — Но лишь тогда, когда она приходит в срок. А здесь — бессмысленная гибель множества существ. И целая толпа неупокоенных душ, которых кто-то загнал в ловушку. Эти зеркала… К сожалению, большинство душ грубо повреждены, словно их пытались вырвать из тела насильно. Часть вообще находится на грани развоплощения. Но самое скверное, что никто из них не может покинуть это место, и для них это худшее, что могло случиться.

Я покрутил головой, но, как обычно, ничего особенного не увидел, поэтому подозвал проклятие и взглянул на комнату через него. Только после этого мне открылась крайне неприглядная картина: сотни… тысячи… если не десятки тысяч бьющихся в агонии душ, которые были заперты в этом склепе, словно в тесной кладовке.

— Ты можешь им помочь? — спросил я, будучи не в силах представить, какую смерть приняли эти существа, если их души не смогли покинуть место своей гибели.

Темный бог остро на меня взглянул.

— Могу. Но для этого я должен вернуть свою силу полностью.

— Хм. А другие варианты не предусматриваются? — поинтересовался я. — Не думаю, что будет правильным организовывать спасение одних душ за счет уничтожения других.

— Ну… вообще-то для этого нужно всего лишь немного подождать. Или же ты мог бы попробовать сделать это сам. Сила-то у нас одна и та же.

Я на мгновение замер.

А ведь верно. Большая часть силы Саана сосредоточена внутри меня. И, что самое важное, она мне послушна.

— Что нужно делать? — деловито спросил я, решив, что это тоже будет полезный опыт.

— Для начала давай избавимся от колдуна. Ритуал несложный, но нам могут помешать, и вот тогда за последствия я не отвечаю.

Я согласно кивнул и, закрыв крышку сундука, двинулся дальше.

Что ж, позже так позже. Полагаю, еще один-два дня души могут и подождать, тогда как с колдуном действительно стоило разобраться побыстрее.

В общей сложности мы увидели еще три таких же проходных комнаты с висящими повсюду зеркалами и огромными запасами костей. Еще мы наткнулись на помещение, заполненное кусками льда, где хранились более или менее свежие тела. Причем человеческие тела, по-видимому, дожидающиеся разделки. После этой находки я ожидал увидеть клетку или камеру с еще живыми пленниками, однако коридоры двоились, троились, порой заворачивали обратно, путая и одновременно водя нас кругами. И за все время, пока мы бродили по этому лабиринту, второе зрение так и не подсветило мне ни одной зеленой ауры. Тогда как нежити, напротив, шаталось по подземелью столько, что яблоку негде было упасть, в том числе и в тех коридорах, куда я еще не заглянул.

Так что по сути это все-таки была скверна. Искусственно созданная, старательно оберегаемая, хорошо защищенная, но именно скверна. Правда, центром ее являлось не темное сердце, а всего лишь колдун… причем чрезвычайно циничный, опытный и до крайности жестокий колдун, который ради достижения своих целей не гнушался никакими средствами.

Наконец впереди забрезжил тусклый свет, и я оказался на пороге большого зала, смутно похожего на лабораторию. Под потолком мигали и переливались несколько находящихся на грани истощения магических светильников. Вдоль стены стояли лавки и шкафы с оборудованием. Там же были и уже знакомые мне сундуки, в которых лежали не голые кости, но целые фрагменты тел, с которых не успела сойти мертвая плоть.

А еще посреди комнаты стоял грубо сколоченный стол, опутанный какими-то разноцветными трубками. А на нем лежало обнаженное мужское тело со вспоротым животом, из которого торчали железные инструменты.

Я отозвал проклятие, отправив его прогуляться по углам в поисках добычи, тогда как сам подошел к мертвецу и мельком глянул на безобразную рану.

Фу, какая грубая работа. Края неровные, инструмент, которым вскрывали труп, судя по всему, давно не точили, в срезах видна грязь и комочки земли… до чего же неаккуратен этот колдун.

— Вилли, посмотри — он еще шевелится! — вдруг воскликнул Мор, зависнув над телом. — У него сердце бьется!

— А ауры уже нет, — пробормотал я, наклоняясь ниже, однако призрак был прав — тело на столе все еще было живым, тогда как душу, судя по всему, из него давно вынули.

— Знаешь, я многое видел в жизни, но это уже за гранью добра и зла, — с отвращением проговорил призрак.

Я же внимательно изучил неизвестного. Довольно быстро обнаружил, что он ко всему прочему практически обескровлен. Затем увидел торчащую из его руки толстую иглу, через которую куда-то в трубку уходила загустевшая кровь. Не поверил, что в таком состоянии от человека хоть что-то могло остаться. А потом приподнял бедолаге веки, оттянул верхнюю губу и с досадой отступил.

— Вампир!

— Кому понадобилось так издеваться над твоим подопечным? — тихо спросил призрак.

— Если б я знал…

Я покачал головой и позволил проклятию накрыть неподвижное тело черным саваном. Душу, конечно, ему уже не вернуть, но в данном случае смерть будет милосердием. Ну а когда от тела остались лишь кости и скалящийся клыками череп, я отвернулся и, подняв взгляд, наткнулся на стоящую в дальнем углу скособоченную фигуру, которая, судя по всему, только что зашла в лабораторию и точно так же опешила, увидев меня возле стола.

— Ты-ы⁈… — надтреснутым голосом прошептала она, неверяще тараща на меня свой единственный глаз.

Я нахмурился.

Фигура была мне незнакома — слишком кривая, вся какая-то нескладная, как костяные пауки, которых я недавно уничтожил. Лысая голова, почерневшая, словно от огня; покрытая струпьями морщинистая кожа, обвисшие веки, грубые шрамы на щеках, как если бы оттуда кто-то срезал целые пласты плоти, а потом заново их пришил. С туловищем та же беда — одетое в грязные лохмотья, оно выглядело непропорционально большим. Тогда как конечности, напротив, несоразмерно маленькими. Причем, судя по ногтям и форме пальцев, одна из рук явно принадлежала женщине, тогда как вторая — определенно мужчине. Ноги тоже были разными. Да и держался на них гость не слишком уверенно, словно только что их поранил или же… заново пришил?

— Гнор⁈

— Не может этого быть, — пробормотал Мор, во все глаза рассматривая мертвого старика. Тот, в свою очередь, ошарашенно уставился на него. — Это что же, он до сих пор не помер⁈

Ни ауры, ни сердцебиения, ни даже нормального человеческого облика у Гнора давно не было. С тех пор, как мы расстались, прошло больше двух столетий, лекарства от своей болезни старик, по-видимому, так и не нашел. Но, похоже, от идеи вечной жизни не отказался и все эти годы упоенно резал людей и нелюдей в надежде найти недостающий компонент для своего воскрешательного эликсира.

Сколько народу погибло от его руки, трудно сказать, но судя по тому, что в конце концов Гнор решил обосноваться в Айре, в империи его проделки уже заметили. Здесь, правда, он объявился недавно. Лет десять или чуть больше назад, если верить Нардису. Но если он за такое короткое время успел так много народу извести, то работал явно не покладая рук. Да и как иначе, он же не устает, не спит, не ест… Фанатику мало нужно для счастья. А когда этот фанатик еще и зомби, он способен и вовсе ни на миг не прерываться.

Вот ведь сумасшедший старик…

Впрочем, даже в таком состоянии мой бывший помощник, некогда неплохой колдун, а заодно вор и обманщик, глупцом отнюдь не был. Мгновенно сообразив, чем ему грозит наша встреча, он на удивление проворно отпрянул, нажал на какой-то рычаг в стене. Одновременно с этим сбоку от него открылась узкая железная дверца, куда ополоумевший колдун на удивление шустро нырнул и так же шустро ее захлопнул. Буквально за миг до того, как в нее врезался мой кулак.

Дверь тут же снесло с петель, но Гнора за ней уже не было — судя по всему, старик заранее продумал пути отхода, поэтому сейчас поспешно улепетывал по узкому подземному тоннелю, сидя на загривке гигантского костяного паука, который, словно заправский скакун, во всю прыть нес его прочь из лаборатории.

— Будь ты проклят, Вильге-э-эльм! — взвыл зомби-колдун, который в свое время отказался ко мне прислушаться. — Будь прокля-а-ат…

— Эй, я чувствую живых! — неожиданно воскликнул призрак, когда я уже собирался последовать за пауком: к Гнору у меня появились вопросы. — Кажется, вампир тут был не один!

О. Значит, у старика все-таки имелись пленники?

Я в сомнении покосился на опустевший тоннель.

— Они в подвале, — скороговоркой проговорил призрак. — Внизу. Ауры совсем тусклые, едва теплятся. Еле их засек, и то лишь потому, что один из них пошевелился.

Я с сожалением отвернулся от потайного хода.

— Ладно, веди. Своих надо выручать.

Мор тут же провалился куда-то вниз, сквозь земляной пол. Потом вернулся, чтобы показать дорогу. И всего через несколько минут я уже стоял перед большой железной клеткой, внутри которой на полу лежали двое.

Одним из пленников оказался опутанный цепями, с ног до головы покрытый кровью, беспамятный и абсолютно беспомощный мрон в зверином обличье. А второй оказалась девушка… неимоверно худая, со впалыми щеками, спутанными волосами неопределенного цвета и с до крайности тусклой, практически не определяющейся аурой, при виде которой я свел брови к переносице и понял, что теперь, помимо вопросов, к Гнору у меня появились и личные счеты.

Глава 4

Вампиршу я освободил первой и тут же отнес ее наверх, потратив некоторое время на поиски пищи. Поскольку всю окрестную живность Гнор успел или перебить, или распугать, то отыскать живых, да в таком количестве, которое требовалось умирающей от истощения девушке, оказалось не так-то просто.

Когда же я напоил вампиршу в первый раз, она повела себя, будто обезумевшая. Пыталась царапаться, кусалась, рычала, словно одичавшая, билась у меня на руках, стремясь то ли напасть, то ли сбежать. И только спустя полчаса, когда она более или менее насытилась, вызванное жесточайшим голодом безумие отступило, в ее заалевших глазах промелькнула первая разумная мысль, а потом она хрипло прошептала:

— В-вильгельм?

И, не дождавшись ответа, потеряла сознание.

На всякий случай оставив ей еще немного еды, я вернулся в подземелье и занялся раненым мроном.

Нет, можно было бы и не тратить на него время, но мне было интересно узнать, почему он за нами следил. И почему, если все-таки меня узнал, не напал, а напротив, пусть неумышленно, но все-таки помог.

Самое же интересное заключалось в том, что как только я снял с обездвиженного мрона цепи, лохматый неожиданно сменил облик. Медленно, с явным трудом, но все-таки стал человеком. И вот когда это произошло, я с изумлением обнаружил, что во время оборота от тела оборотня отделилось… нечто. Живое существо, которое на поверку оказалось самой обычной кошкой.

Да-да, черной, усатой, пушистой, правда, довольно-таки грязной кошкой, которая, словно диковинная личинка, буквально отклеилась от груди хозяина, после чего встрепенулась, закрутила головой. При виде меня устало зашипела, а потом прикрыла желтые глаза и со вздохом растянулась на животе мрона, бережно обвив его руку хвостом и уткнув нос ему в ребро.

Не знаю, по животным я не специалист, но мне отчего-то показалось, что кошка измучена, голодна и обессилена почти так же, как и сам мрон. Но как она была с ним связана? Почему они какое-то время были одним целым? И не привиделось ли мне, что и аура у них поначалу являлась общей?

От стремительно накапливающихся вопросов я озадаченно поскреб затылок, но потом все же решил, что мрона надо вытащить. Не ради помощи как таковой, но еще и на случай, если Гнор вернется. Оставлять у него в руках такой бесценный подопытный материал было бы неправильно, поэтому я наклонился, подхватил устало свесившую лапы кошку на руки. Погрозил, когда она попыталась тяпнуть меня за палец, и на всякий случай предупредил:

— У меня кровь ядовитая. Отравишься.

Кошка подумала и, на свое счастье, отстала. После чего я уже без особых церемоний запихнул ее за пазуху, взял ее хозяина за лодыжку и потащил наверх, к свету. В надежде, что кормить его, как вампиршу, с рук не придется, а через час-другой оборотень благополучно придет в сознание и даст ответы на все мои вопросы.

Он, кстати, оказался до неприличия тяжел, этот мрон. В отличие от худощавого Итана, был на редкость хорошо развит физически. Судя по состоянию кожи, не особенно молод, и это, в свою очередь, заставляло всерьез усомниться в его умственных способностях. Обычно годам к тридцати… а оборотню навскидку было примерно столько же… разумные приобретают достаточно опыта, чтобы грамотно распределять силы, критично относиться к собственным возможностям и избегать ситуаций, которые с высокой степенью вероятности приведут к их гибели. Защита дома, чести или семьи — другое дело. Тут любой будет сражаться до последней капли крови. Однако нарываться вот так, без явных причин, как это сделал неизвестный мрон, было по меньшей мере неразумно.

— А твой хозяин, похоже, дурак, — тихонько хмыкнул я, дотащив оборотня до лаборатории.

— Ш-ш! — недовольно отозвалась из-за пазухи кошка.

— Да-да. Мроны и так особыми талантами по этой части никогда не блистали, их упертости позавидуют даже бараны, но твой хозяин переплюнул всех, когда связался с целой стаей костяшек, да еще и атаковал их в лоб, не предприняв ни одной попытки увернуться.

Кошка сердито заурчала, тем самым подтвердив наличие у нее разума, после чего выбралась наружу, фыркнула мне в лицо, ловко спрыгнула на землю, а потом одним махом оказалась у хозяина на груди, откуда и уставилась на меня с таким выражением, что это я дурак, а у них с мроном все было продумано до мелочей.

Я только плечами пожал.

— Как хочешь. В следующий раз сами выбираться будете.

— Ш-ш!

— Пошипи мне еще. Вот брошу вас тут на съедение нежити, и будешь потом с пауками объясняться.

Кошка обнажила маленькие клычки, нахохлилась, но все-таки умолкла, окончательно убедив меня в том, что ума у нее побольше, чем у волочащегося по земле мужчины. Однако наверх я их тем не менее доставил. Слегка поцарапал мрона на лестнице, но все-таки вытащил, после чего бросил оборотня у ближайшего дерева и со смешком проследил за тем, как кошка принялась старательно намывать его лицо шершавым язычком.

— Вильгельм…

Я быстро обернулся и наткнулся на измученный взгляд сидящей под соседним деревом вампирши.

— Лу?

— Значит, мне не привиделось, — прошептала она, сглотнув комок в горле. — Это и правда ты…

— Лу! — позвал ее я, заметив, что она вот-вот потеряет сознание. — Лу, не спи! Как тебя угораздило попасться?

— Я уходила… — едва слышно отозвалась она, снова закрывая глаза. — Мы с Нардисом тогда поспорили… сильно… я думала, что на этот раз уже навсегда, но я не могу без него… упрямый… столько лет прошло, а все равно люблю… так что решила вернуться… расслабилась по дороге, почти ведь дома… а они у самой границы меня и поджидали…

Я подошел и потеребил ее за плечо.

— Сколько ты была в плену?

— Два с половиной года…

— Ты была там одна? Лу, ответь — сколько вас было?

— Много, — прошептала она. — Обычных людей ему почти каждую неделю притаскивали. Он их препарировал… живыми… ублюдок. Из наших только я, Адиан и Вардин. Парней он нашел первыми. Когда я сюда попала, Адиана уже не было в живых. Но меня он почти не трогал. Говорил, что женщины — бесполезные создания. А вот Вардина мучил долго… все хотел понять, что делает нас такими, какие мы есть… тварь…

Она уронила голову и все-таки потеряла сознание, а я тяжело вздохнул.

Вот, значит, какая судьба настигла пропавших птенцов Нардиса. По-видимому, Вардин жил без души уже давно, раз князь потерял с ним связь. Адиан, напротив, отмучился быстро. Ну а Лу, можно сказать, повезло — она выжила вопреки всему. Хотя последствия от двухлетнего плена наверняка будут ощущаться еще долго.

— Мне пора, — с сожалением сказал Мор, когда я поднялся на ноги. — Логово Гнора надо уничтожить. Мало ли какая еще мерзость может там поселиться? Но к душам без меня не подходи и мрона не расспрашивай. Мне тоже интересно послушать, что он скажет. До завтра, Вильгельм.

— До завтра, — рассеянно отозвался я, а когда призрак исчез, оценивающе посмотрел на выживших.

Лу, безусловно, нуждалась в помощи, причем немедленной и в той, которую я не мог ей обеспечить посреди леса. С душами вопрос откладывался до следующей ночи. Мрон, правда, тоже был мне интересен, однако в помощи почти не нуждался, и если способности оборотня вернулись к его расе хотя бы на треть от исходного, то вскоре с ним можно будет поговорить.

В итоге я все-таки поднял с земли девушку и, воспользовавшись маячком, открыл портал прямиком в дом Нардиса.

— Справишься тут одна? — спросил напоследок у замершей возле мрона кошки.

Та только оскалилась.

— Ш-ш!

— Тогда я пошел, — кивнул я, приняв это за согласие. — Но скоро вернусь, поэтому будь добра — проследи, чтобы твоего хозяина к этому времени не убили.

Спустя пару мгновений я уже стоял посреди переполненной вампирами комнаты и с рук на руки передавал Нардису истощенную девушку.

При виде нее у князя окаменело лицо, однако короткий рассказ он выслушал, не задав ни единого вопроса. Потом аккуратно отнес Лу в соседнюю комнату, отдав по пути несколько коротких распоряжений. Собственноручно напоил ее принесенной кровью. Не отстранился, когда с подругой случился еще один приступ буйства, и даже не поморщился, когда под конец она прокусила ему руку, а затем принялась жадно пить кровь прямо из вены.

Это было ненормально. Для вампиров употреблять кровь сородичей — табу. И не в последнюю очередь потому, что у всех у них она была в той или иной степени проклята. Однако Лу то ли забыла об этом, а то ли была слишком голодна, чтобы себя контролировать. И это заставляло меня еще сильнее желать поговорить с тем, кто с ней это сделал.

— Мы его найдем, — неестественно спокойно пообещал Нардис, когда княгиня с усталым вздохом отстранилась и мгновенно уснула. — Все княжество обыщем, из любой ямы достанем мерзкую тварь!

— У тебя есть надежные люди? — спросил я. — Имею в виду обычных, посвященных в вашу тайну смертных, которые не так сильно реагируют на присутствие скверны?

Нардис мрачно сверкнул глазами.

— Найдем.

— Тогда используй их.

— Они слишком медленные и уязвимые. Одним им не справиться с нежитью, особенно если этот твой Гнор способен создавать ее с такой скоростью.

— В смешанных отрядах вампиры рядом со скверной могут представлять опасность, — напомнил ему я. — В том числе и для самих себя.

— Я найду способ этого избежать. Сонное зелье, отравленные стрелы, амулеты… вариантов хватает. И — спасибо тебе за Лу. По твоему запросу уже работают. Информация скоро будет.

Я кивнул и создал второй портал, на этот раз свой, темный, и вернулся в лес, где меня ждал беспамятный мрон и суетящаяся вокруг него черная кошка. Что за ритуальный танец она вокруг него танцевала, я, правда, не понял, но мешать ей не стал, а вместо этого ушел в подземелья — проверить, не осталось ли там неупокоенной нежити.Заодно заглянул в потайной ход, по которому сбежал Гнор. Прошел его почти до конца, обнаружив, что выходит он уже на территории Даманской империи, причем довольно далеко от места, где располагалось собственно логово. На всякий случай обрушил его. Все вокруг старательно осмотрел. Добил нашедшихся в лесу пауков, которые после бегства хозяина расползлись далеко по округе. Добрался до ближайших деревень, на всякий случай предупредив жителей об угрозе.

Они, правда, как обычно, не поверили, но это уже сугубо их проблемы. Тогда как я порталом вернулся обратно к входу в подземелье и с удивлением обнаружил, что мрона там больше нет. Вернее, там нет ни его, ни его странной кошки, а от того места, где они находились, не вело в сторону никаких следов.

— Значит, и порталами пользоваться вы снова научились, — сделал я единственно верный вывод.

Что ж, учту на будущее. Впрочем, если нынешние мроны хотя бы в чем-то похожи на тех, кого я знал раньше, то рано или поздно лохматый сам меня отыщет. И вот тогда, надеюсь, мы поговорим.

* * *

К Нардису я вернулся ближе к полудню, однако самого его на месте не застал. Зато обнаружил, что Лу пришла в себя, причем намного быстрее, чем этого можно было ожидать в ее состоянии. Более того, она уже могла самостоятельно сидеть, даже нашла в себе силы умыться и переодеться. А когда я вошел, как раз заплетала волосы в косу, да и вообще мало походила на тот обтянутый кожей скелет, который я не так давно вытащил из подземелья.

— Кровь вампира… — тяжело вздохнула она, когда перехватила мой вопросительный взгляд. — Для любого из нас это яд, но Гнор так часто заставлял меня ее пить, что я уже привыкла.

Я нахмурился.

— Он поил тебя кровью собратьев?

— Все время, пока держал в плену, — искривила губы Лу, оставив в покое волосы. — Поначалу было плохо… все равно что глотать кислоту, а потом запивать ее самогоном. Голова плывет, дико тошнит, внутри все горит огнем… Я неделями валялась в бреду, не понимая, где я и что происходит. Этот урод поил меня чем-то еще. Колол иголками. Иногда резал. Постоянно заставлял пить то людей, то Вардина. Когда я отказывалась, он выкачивал из них кровь и силком вливал мне в глотку. А потом брал кровь уже у меня и изучал… иногда пил ее сам и постоянно добавлял в нее какие-то смеси, чтобы, как он говорил, усилить эффект.

— Ему это как-то помогло?

— Нет, — с отвращением выплюнула вампирша. — Он как был уродом с отваливающимися конечностями, так и остался. Сколько народу угробил, пока руки-ноги себе менял, просто не счесть. Я от криков чуть не оглохла. А от запаха крови, который в такие дни наполнял коридоры, можно было сойти с ума. Но наша кровь ему не помогла. Даже вырванные души его не спасли. А единственное, что он выяснил, — что вампирская кровь добавляет нам сил и выносливости гораздо больше, чем звериная или человеческая.

Я встрепенулся.

— Чего? Ваша собственная кровь способна сделать вас еще сильнее?

— На время, — кивнула Лу. — На несколько минут или часов в зависимости от дозы.

— И намного?

— Раза примерно в два. Причем на женщин это действует сильнее, чем на мужчин. Однажды, выпив Вардина, я выломала дверь в темнице, после чего Гнор пересадил меня в клетку со специально усиленными прутьями, с которыми даже я ничего не смогла поделать.

— А побочные эффекты?

— Только боль, — горько усмехнулась Лу. — Очень много боли… Но к боли, как оказалось, можно привыкнуть. А вот ко всему остальному — нет.

Я окинул ее задумчивым взглядом.

Кровь Нардиса помогла ей восстановиться настолько быстро, что даже для вампира это было невероятно. Но если Гнор поил ее все эти годы только такой кровью…

— Ты прав, — прошептала девушка, без труда угадав крутящийся у меня в голове вопрос. — Я тоже боюсь, что уже не смогу от этого отказаться. Гнор подсадил меня на вампирью кровь, как на дурман-траву. Я даже сейчас не могу смотреть на своих. Меня мучает жажда, Вильгельм. Я чувствую их присутствие намного острее, чем раньше, но теперь я смотрю на них не как на братьев, а как на добычу. И меня это пугает.

Я подошел к постели и, присев на краешек покрывала, положил Лу ладонь на лоб.

— Меня ты тоже хочешь укусить?

Она жадно втянула ноздрями воздух.

— Возможно… не знаю… запаха от тебя почти нет, но я все же чую что-то знакомое.

— От моей крови ты, скорее всего, умрешь, — предупредил я, когда она выпустила клыки.

— Да, — с сожалением согласилась Лу, снова втягивая мой запах. — Даже для меня ты смертельно ядовит. Но жажда настолько сильна, что я почти себя не контролирую. И Нардиса отправила подальше, чтобы не было соблазна.

Я слегка надавил ей на лоб и заставил опуститься обратно на подушку.

— Закрой глаза. Дыши. И постарайся ни о чем не думать.

— Что ты хочешь сделать? — послушно исполнила мою просьбу Лу.

Я не ответил. Но при этом не забыл, что Нардис и Лу были из числа тех троих, кого я обратил собственноручно. Самые сильные, живучие… Так сказать, первые представители новой расы. С ними у меня была самая прочная связь. Я, правда, ею почти не пользовался — в последние десятилетия община вампиров жила сама по себе. Но связь-то никуда не делась. Так что я мог влиять на эту троицу даже сейчас и даже издали точно так же, как они могли влиять на тех, кого создали сами.

Единственная разница между теми, кого обратил я и кого сотворили они, заключалась в том, что моя кровь в последних была сильно разбавлена, из-за чего вновь обращенные получались гораздо слабее своих князей. Впрочем, на их отношение ко мне это не влияло. И все они были привязаны ко мне через кровные узы. Да, быть может, самые поздние птенцы эти узы уже разучились чувствовать, однако я при желании мог почувствовать любого. И был способен с легкостью уничтожить их всех до одного, что и обеспечивало в конечном итоге их абсолютную преданность.

Вот и с Лу оживить узы труда не составило.

Я чувствовал ее. Слышал, как размеренно бьется ее сердце. Мог при желании заставить ее встать, расплакаться или выброситься в окно. А мог сделать и кое-что другое…

— Как странно, — прошептала она, когда моя ладонь опустилась и бережно накрыла ее веки. — Я ощущаю тебя как отца. Как Анри. Правда, от него всегда исходили тепло и забота, а ты холодный, но при этом и невероятно сильный… как нерушимая скала, за которой можно укрыться от непогоды. Я чувствую твое присутствие. Слышу отголоски твоих мыслей. Они размеренны и поразительно спокойны, но все же тебе не все равно. Ты тоже о нас заботишься… Саан, если бы ты знал, как мне этого порой не хватает!

Лу неожиданно шмыгнула носом и порывисто обхватила мою руку сильными пальцами.

— Я так скучаю без него… и так часто думаю, как могло бы быть, если бы он только согласился стать одним из нас!

— У твоего отца было право выбора, — тихо отозвался я, чувствуя, как Лу напряжена и расстроена. — К тому же ты и сама знаешь, что чем больше возраст, тем меньше шансов, что ритуал пройдет успешно. Леман не хотел для себя судьбы Гнора, и его нельзя за это упрекать.

— Да, — вздохнула она. — Но это так трудно — отпустить тех, кто дорог. Отец, дочь… После ухода Ли я так хотела, чтобы у нас появилась замена! Не думать, не гадать, не пытаться вернуть то, что утрачено! А вместо этого вот уже два века мучаю себя и Нардиса сомнениями. Он полагает, что это его вина, это ведь он просил меня обратить. Но на самом деле это я… я хочу того, чего у нас быть не может!

Я только вздохнул.

К сожалению, здесь я ничем не мог ей помочь.

— Твой отец был мудрым человеком. А Ли прожила жизнь так, как хотела сама. Принять это, наверное, сложно, но их выбор нужно уважать. А вот заменить их тебе не удастся.

— Тогда что же мне делать?

— Живи тем, что есть, — просто сказал я. — В вашей жизни будет еще немало потерь, но так устроен мир. Однако самое главное ты уже не утратишь. У тебя навсегда останешься ты сама, воспоминания о дорогих и близких тебе людях, а также Нардис и его чувства к тебе, плюс все то, что вы с ним сумели создать. Вместе, понимаешь?

Лу едва заметно вздрогнула.

— Вместе?

— Да. И пусть это не то, о чем ты мечтаешь, а всего лишь птенцы, которым вы подарили новую жизнь, но в каком-то смысле они все — ваши дети. И было бы неправильно перекладывать их проблемы на плечи одного из вас.

Она вдруг часто-часто заморгала.

— Я… я об этом не думала.

— Ты погрузилась в собственное горе и перестала замечать, что жизнь по-прежнему продолжается. Люди рождаются и умирают, как и много лет до этого. Но пока ты была смертной, тебя это не смущало. Ты знала, что когда-нибудь тоже уйдешь в царство теней, и была готова к этому. Однако теперь, когда срок твоей жизни не определен, а смертей перед твоими глазами стало гораздо больше, ты захотела изменить естественный порядок вещей. Не стоит этого делать, Лу. Когда придет время, вы с Нардисом тоже уйдете к Саану и непременно отыщете тех, кого когда-то потеряли. Ну а пока вам нужно просто жить. Находить новые цели, пользоваться преимуществами, которые вы получили. Реализовывать свои планы и мечты. И помнить, что смерть — всего лишь этап на долгом пути, тогда как жизнь… она на самом деле никогда не заканчивается.

Лу отняла мою руку от лица.

— Только в твоих силах решать, какая это будет жизнь — яркая и запоминающаяся или серая и унылая, — добавил я. — В конечном итоге именно от тебя зависит, проживешь ли ты ее в тоске и одиночестве или же сумеешь удержать рядом того, кто пожелал разделить эту жизнь с тобой до конца.

— Нардис… — прошептала Лу, и на ее глаза навернулись слезы.

Я, если честно, давно не видел, чтобы она плакала. Но недавний плен, тяжелое истощение и стремительная регенерация ослабили железную волю княгини, которая никогда не любила выглядеть слабой. Сейчас она была открыта и уязвима, как никогда раньше. Но при этом именно сейчас мои слова ее зацепили и всколыхнули целое море эмоций, которые она десятилетиями держала в кулаке.

— Саан, какая же я дура!

Лу вдруг подскочила и, вывернувшись из-под моей руки, торопливо поковыляла к двери.

— Прости, Вильгельм, я должна уйти!

— Иди. Только не покусай своего князя слишком сильно, он может этого не пережить.

— Я… я больше не хочу, — на мгновение замерла вампирша, прислушавшись к себе. После чего обернулась и тепло мне улыбнулась. — Спасибо тебе. И не пропадай больше надолго, ладно? Может, внешне ты и не похож на того, к кому можно лишний раз обратиться за помощью, но порой, когда есть с кем посоветоваться и кому излить душу, становится легче.

Я серьезно кивнул. А когда она выскользнула в коридор, оставил на столе переговорный амулет и отправился прямиком в Даманскую империю, рассудив, что разбираться эти двое между собой будут еще долго, а поисками абсолюта надо заняться уже сейчас.

Глава 5

Поскольку в имперской столице я не был уже давно, то рисковать с порталом не стал и открыл его не посреди города, а на кладбище. В том самом склепе, содержимое которого когда-то так выручило нас с Нардисом во времена первого визита в Даман.

Склеп, как и следовало ожидать, за прошедшие два столетия никуда не делся. Строили его даже не на века, а, наверное, на тысячелетия, поэтому он не развалился, почти не обветшал и выглядел абсолютно нетронутым. По крайней мере, чужих костей внутри не прибавилось, следов присутствия посторонних тоже не было, да и мешки со скарбом все так же стояли в углу, хотя за прошедшее время мешковина успела полностью разложиться, и теперь многочисленный инструмент, а также золото и драгоценности на пару с осколками не распроданного в свое время храмового серебра таинственно поблескивали в темноте.

Я обвел глазами стоящих вдоль стен скелетов с лопатами наперевес, покосился на внушительный слой пыли на полу, на пробу толкнул ногой каменную плиту, прикрывающую дыру в полу, но было не похоже, что ее пытались сдвинуть с места.

Отлично.

Значит, о существовании схрона все еще никто не знает.

Открыв второй портал, я навестил спрятанную на нижнем уровне городских подземелий просторную пещеру, о которой мне в свое время поведал Мор. Убедился, что за время моего отсутствия маленькие помощники окончательно превратили ее в пригодное для жизни помещение. Заодно проверил вентиляцию, оценил созданные костяными пауками тоннели. Убедился, что и здесь следов посторонних не было, после чего перетащил скелеты из склепа и, вооружив их швабрами, дал задание все отмыть и отчистить. Тогда как сам отправился исследовать городское подземелье, желая знать, что изменилось за время моего отсутствия, кто тут теперь обитает и насколько это место научилась контролировать городская стража.

К моему удивлению, живых в тоннелях не обнаружилось. По крайней мере, я, пока бродил по пустым коридорам, не заметил явных признаков того, что ими активно пользуются. Ни кошек, ни собак… Даже крысы с пауками куда-то запропастились, словно подземелье кто-то старательно вычистил проклятием Саана.

Следов людей там не обнаружилось тем более, хотя этими катакомбами в свое время кто только не пользовался. Бандиты, убийцы, воры, контрабандисты… да что говорить! Люди обычно неаккуратны: где бумажку бросят, где плюнут, где нагадят. А тут — ничего. Ни мусора, ни обрывков ткани, ни следов обычной жизнедеятельности.

Более того, когда я поднялся на верхний уровень, то неожиданно обнаружил, что многие переходы между тоннелями заложены кирпичами. Какие-то были грубо и неаккуратно обрушены. Деревянные двери, которые раньше вели в подвалы домов, оказались заменены на железные и надежно приварены к косякам. Причем приварены магически. Намертво. Тогда как на самих дверях тут и там виднелись следы чьих-то немаленьких когтей.

Увидев эти царапины в третий раз подряд, я не на шутку озадачился, но так и не сумел с ходу идентифицировать животное, которое могло бы оставить подобные следы. Для оборотня они были слишком узкими, для химеры или зверя вроде бьерна — тем более. Мелкие звери на такую высоту попросту бы не взобрались и не допрыгнули. Да и разве могло дикое зверье в изобилии обитать в самом сердце многолюдного города?

Но что самое непонятное, царапины были оставлены в разное время. Какие-то выглядели совсем старыми и оплывшими, некоторые, напротив, казались свежими. И вкупе с появлением перегородок и практически полным отсутствием живых это наводило на размышления.

Пройдясь по верхнему уровню подземелий и убедившись, что везде царит редкостное запустение, я попытался выбраться в город, но выяснил, что все доступные выходы перегорожены толстыми решетками. Местами даже двойными. А там, где решеток не было, лежали тяжелые каменные плиты, на которых, как и на дверях, тоже виднелись многочисленные царапины.

Хм. Странно.

Это что же за напасть такая объявилась в столице, что городская стража предприняла подобные меры безопасности?

Подумав, я снова спустился вниз и, желая разобраться, принялся кружить по тоннелям. Но лишь спустя несколько часов сумел уловить вторым зрением нечто, похожее на чью-то смазанную, блеклую, едва различимую во тьме ауру, которая подозрительно напоминала ауру обычного вампира. Да и та мгновенно пропала из виду, словно ее владелец совершенно точно знал, что его ищут, и не горел желанием попадаться на глаза.

Эх, жаль, Мора рядом не было. И не будет, пока в имперской столице не стемнеет. Впрочем, направление я и без него уловил довольно четко, поэтому со всей доступной скоростью двинулся в ту сторону и вскоре набрел на зияющую в полу дыру.

Дыра оказалась довольно большой, с рваными краями и явно была сделана вручную. Возле нее я заметил такие же царапины, как и на дверях домов, поэтому без долгих раздумий спрыгнул вниз и оказался уже не в каменном, а в обычном земляном тоннеле, который прорыли, вероятно, таким же незатейливым способом, что и ведущую наверх дыру.

Это позволяло предположить, что дыра, как и тоннель, были созданы гораздо позже, чем собственно подземелья, чьи стены практически везде имели каменную облицовку. Но кому понадобилось рыть дополнительные тоннели? И почему городскую стражу это так напугало?

Кстати, тоннели оказались довольно разветвленными и явно дублировали те, что были построены в незапамятные времена. В некоторых местах они даже пересекались… проще говоря, стены между ними были разломаны, а местами, похоже, прогрызены насквозь.

Возле одного из таких разломов я и заметил ту самую ауру, которая мелькнула на периферии чуть раньше, а потом и увидел приземистую белесую тень, которая при моем появлении юркнула куда-то в сторону и которую я смог нагнать, только ускорившись до предела. Да и то лишь потому, что она запуталась, в конце концов оказавшись зажатой в тупике.

Когда я приблизился, странная тварь припала на четвереньки и предупреждающе зашипела.

Хм.

Я остановился в паре десятков шагов от нее и непонимающе ее оглядел.

Странное создание. Внешне вроде человек, только лысый, неестественно худой, абсолютно голый и не имеющий признаков пола. От обычного смертного его отличало деформированное лицо с плоским затылком и провалившимся носом, ярко-алые глаза, а также ненормально длинные конечности, заканчивающиеся острыми, загнутыми внутрь когтями, при виде которых я запоздало сообразил, отчего все двери в подземелье оказались заварены.

Необычное существо выглядело быстрым, гибким и хотя бы отчасти разумным. По крайней мере, на меня оно смотрело вполне осознанно. Взгляд фиксировало. О чем-то, наверное, даже размышляло. На речь, правда, отреагировало лишь новым шипением, повышенным слюноотделением и оскаливанием зубов, а движение навстречу вызвало у него вспышку немотивированной агрессии.

Причем бросок твари оказался на удивление быстрым, а удар когтей — стремительным и почти удачным. Почти — потому что я, хоть и не ожидал от нее такой реакции, успел увернуться, а заодно чувствительно треснул непонятное создание кулаком по хребту, после чего существо рухнуло на пол и обиженно зашипело, вяло шевеля конечностями.

Правда, длилась его беспомощность недолго. Всего за несколько секунд обломки позвонков с хрустом вернулись на привычное место, а тварь ловко подпрыгнула, встала на все четыре лапы и без колебаний ринулась в новую атаку, окончательно идентифицировав меня как врага.

Я поначалу подумывал ее скрутить, чтобы потом изучить и во всем разобраться, однако тварь настолько быстро восстанавливалась, что даже мне не удавалось травмировать ее настолько аккуратно, чтобы не убить и при этом успеть обезвредить. К сожалению, подручных инструментов я с собой не прихватил. Ни веревки, ни цепи… а без них эта зараза только попортила мне когтями камзол. А когда она попыталась вцепиться мне в горло, пришлось принять меры и, улучив момент, просто-напросто свернуть странной твари голову.

После этого двигаться она наконец-то перестала, ее глаза помутнели и погасли, однако изучить непонятное создание я все равно не смог, потому что практически сразу до меня донесся подозрительный шорох и клацанье когтей из ближайшего тоннеля. Там же я заметил стремительно приближающуюся толпу из таких же уродливых созданий, как то, что лежало у меня под ногами. Причем их было много, штук тридцать навскидку. Все они перемещались не на двух, а на четырех конечностях, как звери. Более того, ни один при виде меня ни мгновения не колебался, так что вся стая, едва показавшись, с яростным шипением ринулась в бой.

Я поморщился и, выпустив на свободу проклятие, избавил себя от необходимости воевать с многочисленными тварями вручную. А потом прошелся между осыпавшимися на пол костями и, изучив их, пришел к выводу, что моя догадка насчет происхождения этих существ верна: все-таки это были люди. Видоизмененные, уродливые, во многом утратившие свой прежний облик и разумные лишь частично, однако все-таки люди. Не звери. И даже не зомби, как можно было бы подумать.

Но как такое могло произойти? Что у них случилось с аурами? Откуда эти ребята вообще взялись? В результате неудачного магического эксперимента? Случайно стали жертвами какого-то мерзкого заклятия? Сбежали из чьей-то лаборатории? Или, может, выродились естественным образом?

Все это выглядело сомнительно. Эх, если бы у меня остался нормальный образец, я смог бы сказать о причинах более уверенно, но увы — на полу лежали лишь кости. И даже тот, самый первый монстр, лишился плоти, потому что я несколько поспешил и зацепил его проклятием Саана, тем самым лишившись единственного источника информации.

Впрочем, может, еще не все потеряно?

Я поднял с пола деформированный человеческий череп, скалящийся на меня до безобразия длинными зубами. Запоздало определил, что среди них не имелось ни резцов, ни жевательных зубов, а остались лишь здоровенные клыки, предназначенные для того, чтобы рвать добычу. Пришел к выводу, что для естественного процесса подобные изменения нехарактерны. После чего поджал губы и решительно направился вглубь тоннеля, намереваясь выяснить, откуда взялась эта напасть и кто посмел использовать нормальных людей, чтобы создавать из них неуправляемых чудовищ.

* * *

Не знаю, то ли я не там искал, а то ли уничтоженная мною стая была единственной, но больше никого я в подземельях не нашел. Проболтавшись там почти до вечера, отыскал сразу два спуска на нижние уровни, но и это не дало результатов, поэтому я с неудовольствием выбрался в город и, недолго думая, направился в наш старый дом, за которым, как перед уходом пообещал мне Нардис, до сих приглядывали верные ему люди.

В городе в это время царило позднее лето. Все еще теплое, без дождей и слякоти, но неумолимо меняющаяся окраска листвы на деревьях недвусмысленно намекала, что скоро столица в очередной раз оденется в желто-красные одежды, а следом за ними сюда придут и холода.

Правда, поскольку мыслями я все еще бродил где-то в подземельях, то отмечал детали мельком, машинально, и не сразу обратил внимание, что за последние два века квартал Бедняков заметно преобразился. И лишь когда дошел до нужного перекрестка, осознал, что на улице уже довольно темно, но меня… неплохо одетого, одинокого и беззащитного с виду мальчика… так никто не остановил. И даже ограбить ни разу не попытался.

Это было необычно.

Помнится, в наше прошлое пребывание в столице этот район считался неблагополучным. Одинокому прохожему в темное время суток сюда вообще было лучше не соваться. А сейчас по всему пути моего следования горело исправно работающее уличное освещение, улицу Погасших фонарей справедливо переименовали в улицу Светлую. Сама она выглядела на удивление чистой, дома вдоль нее тоже резко выросли в размерах и изменились к лучшему. Там, где раньше располагались некрашеные халупы, теперь стояли вполне приличные здания. Вместо помоек и пустырей виднелись аккуратные садики и скверы. А по дороге в кои-то веки курсировали городские патрули, и первый же из них немедленно заинтересовался причинами, по которым я находился на улице в одиночестве.

— Добрый вечер, уважаемый нэл, — приятно удивил меня манерами командир отряда, недвусмысленно загородив дорогу. — Позвольте поинтересоваться, где ваши родители и почему они разрешают вам гулять в столь поздний час по улицам города без сопровождения?

— Все в порядке, господа, — неожиданно ответил из-за моей спины подозрительно знакомый голос. — Мастер Вильгельм всегда гуляет с сопровождением, просто предпочитает, чтобы охрана не мозолила ему глаза.

Мужчина в форме городской стражи посмотрел на невесть как оказавшегося поблизости гостя, которого буквально мгновение назад тут не было, и, встретившись с ним глазами, на мгновение замер, а затем вдруг козырнул и самым неожиданным образом передумал мной интересоваться.

— Хорошего вечера, уважаемые нэлы. Прошу прощения за беспокойство.

Пятерка городских стражей с удивлением покосилась сперва на командира, затем на меня и наконец на моего спасителя. О чем-то задумалась. Даже, как и начальник, слегка подвисла. А когда тот двинулся дальше, патруль послушно потянулся следом, не задав ни одного вопроса и, кажется, напрочь забыв и обо мне, и о моем сопровождающем.

— Ты что тут делаешь? — вполголоса осведомился я, как ни в чем не бывало продолжив путь и даже головы не повернув, чтобы увидеть лицо незваного гостя.

— Князь послал, — так же тихо ответил тот, старательно держась у меня за спиной. — Просил тебе помочь.

— Правда? Значит, это ты курируешь его связи с имперской столицей?

— Конечно. Я же тут вырос. Да и знакомых у меня в Дамане осталось немало.

Я выразительно покосился за спину, и мужчина тут же сместился вперед, теперь шагая со мной вровень.

Мы, если честно, давно не виделись, однако даже если бы я страдал такой распространенной болезнью как забывчивость, то и тогда не смог бы забыть, как выглядит правая рука Анри Лемана.

Когда мы впервые встретились, ему было около сорока. Невзрачная внешность, фантастическое чутье и редкое умение понимать собеседника — вот, пожалуй, и все, что было в нем необычного. Однако когда мы проводили обряд, ему уже было за шестьдесят. К тому времени его темные волосы успели изрядно поседеть, лицо избороздили морщины. Более того, теперь они уже никуда не денутся, потому что полноценное обращение, к сожалению или счастью, не умело возвращать молодость или вылечивать старые травмы. И если новоявленный вампир заранее не озаботится походом к целителю, то все, что он не успел вылечить или исправить, после ритуала останется с ним навсегда.

Леман, кстати, в том числе и поэтому отказался от моего предложения. Ни один, даже самый великий лекарь не сделал бы его двадцатилетним бойким молодчиком, а быть вечно хромым морщинистым стариком с неопределенными перспективами он не захотел.

Нума же внешнее несовершенство не страшило, поэтому от услуг целителя он отказался, так что ритуал увековечил и его седину, и морщины, и все полученные в прошлой жизни шрамы. Зато, в отличие от большинства сородичей, Нум выглядел настоящим, неидеальным, запоминающимся. И это придавало ему этакий ореол битого жизнью волка, которому даже сейчас было опасно заступать дорогу.

С учетом того, насколько возросли с годами его сила и выносливость, сравнение с волком я использовал не просто так: Нум был опасен… а будучи старшим вампиром, опасен вдвойне, поэтому на месте патруля я бы сто раз подумал, стоит ли оставлять его без внимания. И тем более стоит ли оставлять рядом с ним мальчика вроде меня.

Однако вместо этого патрульные просто развернулись и ушли, словно ничего особенного не случилось. И это выглядело настолько странно, что я был бы не прочь узнать, как Нум сумел их спровадить.

— Разве князь не сказал? — вопросительно приподнял брови Нум, когда узы напряглись и подсказали ему причину моего интереса.

— О чем?

— Хм, — вместо ответа отозвался вампир. — Наверное, он настолько к этому привык, что даже не вспомнил, сколько лет ты не касался наших дел… Собственно, все просто: начиная с определенного возраста, вампиры приобретают способность влиять на сознание людей. Заставлять их делать то, что нужно нам: говорить, двигаться, даже забывать какие-то вещи. Причем чем старше вампир, тем это умение сильнее.

Интересно. У меня такого умения нет, а они, получается, приобрели?

— Мы сами не знаем, почему это происходит, — ответил на очередной мой невысказанный вопрос Нум. — Но у князя эта способность появилась около ста с небольшим лет назад. Просто в один прекрасный день он заметил, что может влиять не только на нас, но и на простых смертных. У княгини оно открылось чуть позже. У меня вскоре тоже стало что-то получаться. У обращенных второго поколения сроки разнятся, но в целом лет в сто или сто пятьдесят они уже начинают осваиваться.

— Это у всех так?

— Пока исключений не было. Но сам понимаешь — нам как расе всего два века, так что, возможно, отклонения еще будут. А от последних поколений мы тем более ничего не ждем.

Необычная новость. Но обнадеживающая и интересная в плане вырисовывающихся перспектив.

— У этой способности есть какие-то ограничения? — снова спросил я, когда прикинул варианты. — Скажем, по количеству людей, на которых вы влияете, или по срокам действия?

— Зависит от вампира, — в охотку поведал Нум. — Князь, к примеру, может зачаровать небольшую армию. Пока есть зрительный контакт, время действия способности не ограничено. Если контакт разорвать, остаточный след может сохраняться до нескольких дней, а приказ, к примеру, о чем-то забыть, и вовсе будет действовать пожизненно. У княгини возможности сходные. У меня они чуть слабее, но я и открыл их позже. У обращенных второго-третьего поколения возможностей еще меньше, но человек пять-шесть они все равно способны заговорить. Ну а новички могут влиять всего на одного-двух смертных, однако, скорее всего, это временно, и спустя пару десятилетий они уже смогут держать под контролем небольшой отряд.

Хм. Так вот почему Нардис был уверен, что вчерашняя выходка Шамула не имела бы последствий, и не уделил самому факту нападения должного внимания.

Вчера мне показалось, что это было недальновидно, однако, как я сейчас понимал, обладая подобными талантами, вампиры могли столетиями незаметно сосуществовать рядом с людьми. Имея кровные узы со всеми своими подопечными, князь мог контролировать процесс сохранения тайны даже на расстоянии, что он, вероятно, и делал. Однако, несмотря ни на что, информация о его птенцах все-таки просочилась, причем не только в княжестве Айр, но и в империи. И с учетом того, что я узнал, на оплошность одних только вампиров это было уже не списать.

— Пришли, — обронил Нум, оборвав мои размышления на самом интересном месте. — Переночуешь? Или пойдем расспрашивать архивариусов немедленно?

Я покосился на стремительно темнеющее небо, а затем — на здание, которое когда-то стало для меня и Нардиса вторым домом.

За эти годы оно почти не изменилось, третий этаж у него не вырос, крыша не обзавелась дополнительными трубами. По сравнению с соседними, облагороженными и перестроенными домами, оно все еще выглядело довольно скромно. Однако за ним определенно следили — крыльцо недавно обновили, стены были тщательно покрашены, черепица на крыше тоже выглядела новой. И неудивительно — дом оказался жилым. Более того, даже сейчас внутри него находились три ярко-салатовых ауры. Одна совсем скромная, маленькая, явно принадлежащая ребенку, и две взрослых, отличающихся от детской лишь размерами и насыщенностью цвета.

Честно говоря, сам не знаю, зачем я сюда пришел.

Спать мне было не нужно. Есть и пить тоже. Отсутствие крыши над головой меня тем более не смущало — я не мог ни замерзнуть, ни заболеть. Собственно, мне даже отдых не требовался, как и место под него, однако сама мысль о том, что у меня есть дом, как-то… согревала, что ли?

Наверное, это пережиток прошлого, нечаянно разбуженное воспоминание, вылившееся в необъяснимую привязанность к старому зданию. Но сейчас, глядя на место, с которым было связано так много событий, я подумал, что начал еще немного лучше понимать людей. Особенно их стремление иметь какой-то тыл, огороженную стенами личную крепость и некое надежное, насквозь пропитанное твоими мыслями и аурой место, в котором, пусть и условно, можно считать себя в безопасности.

— Вильгельм? — переспросил Нум, когда я промолчал.

— Кто там сейчас живет? — вместо ответа спросил я.

— Наш торговый представитель с семьей. Они держат продуктовые и винные лавки в городе. Часть товаров продают в розницу, а часть напрямую идет императорским поставщикам. Здесь, конечно, не самый престижный район столицы, но по просьбе князя живут они именно здесь. Заодно присматривают за домом, а при необходимости готовы немедленно его покинуть.

Я качнул головой.

— Не надо его покидать. Давай зайдем. Хочу познакомиться с людьми, которым Нардис доверил наше старое жилище.

Глава 6

Нэл Ариус Хорд с супругой Оливией выглядели именно так, как и должны выглядеть официальные представители одного из крупнейших производителей княжества Айр: высокие, добротно одетые, с налетом благородного лоска, как и положено зажиточным горожанам. Встреть я их где-нибудь на улице, решил бы, что натолкнулся на местную знать. Тогда как вампиров в них не признала бы даже имперская ищейка. Ни алых глаз, ни выдающихся вперед клыков… внешне это были самые обычные люди. Да и к солнцу они давно привыкли, поэтому жили, радовались и работали на благо родного гнезда так, как это делал бы на их месте любой другой.

Нэлу Ариусу с виду я бы дал около пятидесяти. Его супруге немного меньше. Встретили они нас радушно и даже, наверное, тепло, хотя и не без некоторой доли настороженности.

Как сказал Нум, Ариус был обращен сравнительно недавно, лет этак тридцать назад, а его супруга прошла ритуал на десять лет позже исключительно ради того, чтобы иметь возможность зачать, выносить и вырастить сына.

Жили они в Дамане уже несколько лет. Нареканий на должности не имели. Напротив, пользовались полным доверием князя и за время пребывания в империи успели много сделать для родного гнезда.

Обо мне Нум, как выяснилось, предупредил их заранее, поэтому настороженность супругов была связана именно с этим. Но я их не винил. К чужому страху, как и к почтению, я относился с одинаковым равнодушием. А вот наличие аур у четы Хорд меня искренне удивило, особенно после того, как я обнаружил, что их существование обеспечивает один необычный амулет.

— Новая разработка, — пояснил нэл Ариус, когда я попросил его показать артефакт. — Создает видимость нормальной ауры и уменьшает дискомфорт во время пребывания на солнце.

— Ведьмины руны? — полюбопытствовал я, разглядев знакомые закорючки на крышке амулета.

Он кивнул.

— Само собой. Привязка на крови. Но мы учли прошлые ошибки, поэтому артефакт в империи официально запатентован. Правда, по бумагам он проходит как исцеляющий и на простых людях работает как заявлено, а о его скрытых свойствах знаем только мы.

Я искоса взглянул на Нума.

— Торгуете тоже официально?

— Естественно, — отозвался тот. — Причем поскольку исцеляющий эффект у него весьма достойный, а цена, напротив, не очень высокая, то артефакты пользуются хорошим спросом. Это дает нам возможность вести торговые отношения с империей, иметь неплохую прибыль и одновременно оберегает от внимания ИСБ.

— А производите где?

— Здесь же, — усмехнулся Нум. — У нас заключены договора с местными колдунами на создание отдельных компонентов и с крупными торговыми гильдиями на сбыт. Собираем тоже здесь. Разумеется, в продажу артефакты идут без дополнительных свойств, тогда как для своих мы наносим руны отдельно. Так что все законно. Мы даже налоги платим, представляешь? И вскоре собираемся расширять производство.

Я демонстративно оглядел вампира с ног до головы.

Признаться, понятие законности и Нум уживались в моем понимании с некоторым трудом. Но времена меняются. И вот теперь бывший вор и убийца самостоятельно пришел к мысли, что работать на долгую перспективу все же лучше без грязи.

В этот момент за дверью мелькнула аура сына нэла Ариуса. Похоже, мальчишке стало любопытно, что за гости навестили их дом в столь позднее время. Причем амулета, имитирующего ауру, у парня не было, из чего я заключил, что он все еще человек. И заодно обратил внимание, что его аура выглядела на редкость широкой, в отличие от аур родителей, имела разную насыщенность цвета в центре и на периферии и при этом постоянно находилась в движении, как если бы мальчишка нервничал. Тогда как у нэлы Оливии и нэла Ариуса ауры светились неестественно ровно, везде имели одинаковый цвет и не менялись в зависимости от настроения.

Интересная особенность. Надо будет запомнить.

Желая рассмотреть отпрыска четы Хорд поближе, я подошел к двери и рывком ее распахнул. Стоявший за ней паренек лет пятнадцати непроизвольно замер, его сердце испуганно заколотилось, а дыхание стало таким рваным, словно он и впрямь полагал, что за эту невинную шалость его жестоко накажут.

— Зайди, — предложил я, отступив от двери и сделав приглашающий жест.

Мальчишка посерел еще больше и на негнущихся ногах зашел в гостиную.

Внешне он оказался почти точной копией родителей, так что насчет смешанных браков Нардис меня не обманул. Да и изменившиеся лица родителей подсказывали, что за мальчика они беспокоились совершенно искренне. Впрочем, если вспомнить, с какими трудностями сталкивались вампиры при зачатии потомства, это было неудивительно, так что я сделал успокаивающий жест и как можно миролюбивее спросил:

— Как тебя зовут?

— О-орин… господин, — слегка заикаясь, выдал мальчик, чье и без того неистово колотящееся сердце зашлось в совсем уж бешеном галопе.

— Можно мастер, — подсказал я. — Или просто Вильгельм. Я не кусаюсь. Честно. Тем более не убиваю своих.

Мальчик незаметно перевел дух, а я покосился в сторону таких же напряженных родителей.

— Он в курсе насчет ваших особенностей?

— Да, конечно, — нервно отозвался нэл Ариус и сдвинулся так, чтобы оказаться поближе к сыну. — Но ему еще рано проходить ритуал. Мы планировали обратить его после восемнадцати.

— Планировали? — вежливо уточнил я.

— Да. Он еще не решил, хочет ли становиться таким, как мы.

— Правда? — с любопытством оглядел я парня еще раз. — И почему же ты не хочешь меняться?

Мальчик насупленно зыркнул на отца.

— Я не говорил, что не хочу. Я просто еще не знаю, потому что… потому что у меня есть дар! — внезапно выпалил он, упрямо сверкнув глазами. — Я хочу поступить в академию и выучиться на магическую профессию!

— Вот оно что… значит, ты боишься, что после ритуала потеряешь магию?

— А разве нет? — настороженно замер мальчишка.

— Да, — кивнул я. — Магию после обращения ты действительно утратишь. Но ритуал необязательно проходить в восемнадцать.

Мальчик нерешительно поднял на меня взгляд.

— А разве?..

— Лет в тридцать или сорок ты все еще будешь силен, здоров и хорош собой, — заверил его я. — Ограничений по времени ритуал не накладывает. Конечно, существует риск, что за это время ты заболеешь, покалечишься или погибнешь, но думаю, твои родители постараются этого не допустить. Зато к тому времени станет ясно, какой у тебя дар и насколько он тебе нужен. Если окажется, что ты великий маг или колдун и без дара твоя жизнь потеряет смысл, то никто не посмеет его у тебя отобрать. Если же выяснится, что дар слишком слаб, то согласись, нет смысла за него цепляться.

— То есть становиться вампиром мне даже после совершеннолетия необязательно? — недоверчиво переспросил мальчик.

— Каждый сам решает, как ему поступить. Даже если он еще не достиг совершеннолетия или его желания идут вразрез с желаниями родителей.

Мальчик с явным облегчением выдохнул.

— Уф. Тогда я еще немного подумаю.

— Конечно, — согласился я, краешком глаза подметив, как переглянулись его отец с матерью. — Времени, чтобы определиться, еще много.

Когда он во второй раз поклонился, я только плечами пожал: да на здоровье. А когда мальчик ушел, я одарил его родителей выразительным взглядом, надеясь, что не только он, но и они меня услышали, и насильно обращенных среди вампиров не будет.

— Вам приготовить комнату? — неуверенно помялась нэла Оливия, когда вопрос оказался исчерпан. — Может, вы хотите вернуть дом в свое пользование? Мы могли бы…

Я качнул головой.

— Дом ваш. Мне он как таковой без надобности. Но у меня появились вопросы к вам, как к представителям местной вампирской общины.

— Какие вопросы? — снова насторожился нэл Ариус.

— Что вам известно о существах, обитающих в городских подземельях?

Торговец мгновенно помрачнел.

— Боюсь, мне нечем вас порадовать, мастер. Информации не так много, как мне хотелось бы, и она к тому же не обнадеживающая.

— В чем дело? — сузил глаза Нум. — Что за проблема с подземельем? Мне об этом ничего не докладывали.

— Оливия, закрой дверь, уложи Орина спать и поставь на дом защиту, — обратился к жене нэл Ариус. После чего снова повернулся к нам и с тяжелым вздохом предложил: — Пойдемте со мной, господа. Не уверен, что смогу все правильно объяснить, я сам многого не понимаю, но хотя бы покажу вам размах проблемы, которая беспокоит службу имперской безопасности уже не первый год.

* * *

Когда нэл Ариус отвел нас в подвал, я самую малость удивился.

Когда он преспокойно открыл потайную дверь и пригласил нас во второй подвал, я удивился гораздо сильнее.

А когда решил взглянуть на спрятанное за тяжелой железной дверью помещение и обнаружил там две блеклые, с трудом определяемые ауры, то вот тогда уже насторожился, но не стал спешить с выводами. А сперва предпочел дождаться, пока новый владелец дома отодвинет засов и откроет скрипучую дверцу, за которой обнаружилась прочная, порядком погрызенная решетка.

За ней царил кромешный мрак, в самой глубине которого едва угадывались очертания двух тел. Однако когда Нум раздул ноздри и шумно вздохнул, внутри противно звякнула цепь, и из темноты в нашу сторону одновременно метнулись две белесоватых тени.

Когда они с лязгом ударились о прутья решетки, Нум непроизвольно оскалился и ощетинился мгновенно выросшими когтями. Я нахмурился. Тогда как нэл Ариус снова вздохнул и с горечью взглянул на повисшего на решетке красноглазого монстра, даже не пытаясь отодвинуться от старательно тянущейся к нему костлявой лапы.

— Что это⁈ — свистящим шепотом осведомился Нум, с некоторым трудом вернув себе человеческий облик.

Нэл Ариус грустно улыбнулся.

— То, из-за чего полгода назад все городские подземелья были надежно опечатаны.

— Это человек? — свел брови к переносице Нум и снова потянул воздух носом.

Хозяин дома вместо ответа достал из кармана небольшой магическийсветильник и молча его зажег. Света, правда, было совсем немного, только-только хватило, чтобы осветить пятачок возле двери, однако прильнувшие к решетке твари негодующе зашипели и дружно отпрянули, после чего стремительно уползли во тьму, продолжая следить за нами оттуда кроваво-красными угольками глаз.

— Это началось около трех лет назад, — начал свой рассказ нэл Ариус. — Мы тогда уже вполне освоились на новом месте, наладили нужные связи, обзавелись складами и прочими вещами. Торговля шла бойко, и в общем-то нам ничто не мешало развиваться, пока однажды вечером к нам домой не пришли господа из городской стражи и не посоветовали после наступления темноты по возможности не выходить на улицу в одиночестве. Я тогда спросил, в чем дело и не нужна ли господам какая-нибудь помощь, но меня заверили, что это простая мера предосторожности. Сказали, что, возможно, в округе орудует новая банда, а в помощи городские службы не нуждаются, потому что у них достаточно сил и средств, чтобы в скором времени избавить столицу от неблагонадежных граждан.

— Нас это тогда не смутило, — продолжил нэл Ариус, глядя в темноту, из которой за ним очень внимательно следили две пары глаз. — Раньше этот район считался неблагополучным, да и сейчас время от времени неприятные происшествия здесь все-таки случаются. Но после того, как мы с помощниками выкупили соседние дома и расселились по всей улице, тут стало тихо. Да и не нам с нашими возможностями опасаться каких-то бандитов…

Я мысленно усмехнулся.

Думаю, не в последнюю очередь благодаря нэлу Ариусу этот район превратился из квартала Бедняков во вполне приличное место.

— И все же вскоре до нас стали доходить слухи, что в округе действительно пропадают люди, — сообщил вампир. — Сперва об этом говорили вскользь, шепотом, как про обычную страшилку. Мол, то один не дошел вечером до дома, то другой ушел в трактир и не вернулся… Случаев было немного. Точнее, не настолько много, чтобы всерьез встревожиться, но все же мы решили проверить и обшарили все подворотни в районе — бесполезно. Ни тел, ни следов нападения, ни крови… Люди как сквозь землю провалились. Мы даже провокации устраивали, изображали поддатых гуляк и намеренно бродили по глухим переулкам, но ни на кого из наших так и не напали. Потом какое-то время было тихо. О новых похищениях не сообщали. Разве что городские патрули стали чаще попадаться на улицах, да людям все настойчивее советовали не выходить из домов в темное время суток. Со временем мы об этих случаях почти забыли, но тут нападения резко участились. Причем все они происходили ночью, хотя и в разных районах города. Люди стали исчезать уже не по одному, а целыми группами. По своим каналам я сумел узнать, что на этот раз стали находить и трупы. Причем обезображенные трупы. Обглоданные, порой растерзанные так, будто над телами поглумилась стая дикарей. После этого стали поговаривать, что напасть эта пришла к нам из городских подземелий, поэтому примерно полгода назад, после очередной серии нападений, которые уже нельзя было скрыть, в катакомбы отправили отряд городской стражи. А когда он бесследно исчез, туда спустилось сразу несколько больших команд во главе с магами и колдунами.

Нэл Ариус ненадолго умолк, после чего приглушил свет магического светильника ладонью, и невесело хмыкнул, заметив, как зашевелились притаившиеся в темноте твари.

— Из них обратно не вернулся никто, — уронил он после паузы. — Открыто об этом, разумеется, никто не говорил, но слухи ходили, да и я по своим каналам выяснил, что команды пропали без вести. После этого простые люди стали бояться выходить из дома. Ставни начали срочно менять с деревянных на стальные. Железные двери в подземельях, решетки на окнах… город жил в страхе перед непонятными монстрами. ИСБ сходила с ума, начались проверки, допросы на камнях правды… но нападавших так и не нашли. Не знаю, были ли еще попытки обыскать подземелья, но всего через пару недель после того, как там пропал последний отряд, все входы и выходы туда перекрыли. И, как вы понимаете, мы не могли оставить это просто так, поэтому когда служители закона перестали болтаться у нас под ногами, мы продолжили поиски сами.

— И что? — нетерпеливо помялся Нум.

— Ничего. Мы все последние месяцы пытались напасть на след, но эти существа… — нэл Ариус бросил быстрый взгляд за решетку, — оказались гораздо проворнее нас. У них почти нет запаха, их очень сложно заметить. Они крайне осторожны, а еще как будто умышленно избегают с нами встреч. Откуда и как они узнавали, что мы идем, я не знаю. Почему нападали на простых людей, но не трогали нас, тоже было непонятно. Нам очень долго не удавалось выяснить, откуда они приходят с наступлением ночи и где скрываются в светлое время суток. До тех пор, пока неделю назад начальник моей охраны случайно не напал в отдаленной части подземелий на свежий след и не обнаружил вырытую в углу, присыпанную старыми ветками и листьями дыру, а под ней — многочисленные тоннели, которых нет ни на одной карте.

Я поневоле вспомнил недавнюю прогулку по подземельям и кивнул: все верно, тварей даже мне не удалось ни почуять, ни увидеть, ни догнать. Поэтому я готов поверить, что простым вампирам, да еще и младшим, так долго не удавалось напасть на их след.

— Шаллон нашел в этих тоннелях раненое существо и притащил сюда, — тихо закончил свой рассказ нэл Ариус. — Пока мы не знали, с чем именно имеем дело, я решил не тревожить князя по пустякам. Хотел изучить находку. Ведь это вполне могла оказаться сбежавшая из магического зверинца тварь, попавший под проклятие бездомный, какое-нибудь дикое животное или даже оборотень, настолько видоизменный магически, что оказался лишен разума и возможности вернуть себе человеческий облик. Вот только на второй день после возвращения Шаллон почувствовал себя плохо. Как оказалось, тварь его покусала…

— Мы ведь не болеем, — настороженно посмотрел на него Нум.

— Обычно нет, но у Шаллона начался жар. Он стал быстро худеть, отказывался от еды, прекратил отвечать на вопросы и даже как будто перестал меня понимать. Травяные сборы ему не помогли. Магии мы не поддаемся, поэтому звать целителей было бесполезно. Я пытался помочь ему, отпаивая свежей кровью, но, несмотря на зверский аппетит, Шаллон быстро впал в подобие транса, затем начал бредить, проявлять агрессию. А еще через два дня я обнаружил, что начальник моей охраны начал… меняться.

— В каком смысле?

Нэл Ариус сжал пальцы, отчего подвал снова погрузился во тьму, и когда у решетки молниеносно оказались две бледнокожие твари, с тяжелым вздохом признал:

— Неделю назад монстр в моем подвале был всего один. Однако позавчера Шаллон потерял последние волосы и стал до дрожи походить на тварь, которая его укусила, поэтому я его усыпил. А вчера утром нашел уже вот таким. Так что теперь у меня за решеткой сидят две твари. И обе с одинаковым упорством пытаются меня сожрать.

Я хмуро оглядел приблизившихся к решетке существ, но не нашел между ними отличий. Голые, лысые, костлявые, они таращились на меня из темноты одинаковыми алыми глазами и совершенно одинаково шипели, когда встречали мой изучающий взгляд.

При этом стоило мне сделать шаг вперед, как они тут же отпрянули. А потом переглянулись и разошлись в стороны, заняв абсолютно симметричную, явно выжидательную позицию, как если бы сумели о чем-то договориться.

Это было необычно. Неправильно. Даже, наверное, тревожно. Твари явно не враждовали, более того, понимали друг друга. Каким-то неведомым образом общались. И при этом были не прочь кем-нибудь закусить. По крайней мере, слюни у них с клыков капали постоянно. И так обильно, что ими, казалось, весь пол пропитался на локоть в глубину.

— Значит, это заразно… — задумчиво обронил я, не сводя глаз с тварей.

— Да, — подтвердил нэл Ариус. — Причем, скорее всего, это действует и на нас, и на простых людей тоже.

— Вот откуда их развелось в подземельях в таком количестве…

— Ты их видел? — молниеносно развернулся в мою сторону Нум.

Я кивнул.

— Пару часов назад на целую стаю наткнулся. Причем поначалу они от меня бегали, как зайцы от охотника. Но как только я прижал одного из них в углу и убил, остальные тут же потеряли всякий страх.

— Что ты с ними сделал?

— Сглупил, — признался я. — Выпустил проклятие и уничтожил потенциальные образцы. Но не думаю, что это были последние твари в подземелье. Если один-единственный укус способен всего за неделю превратить человека вот в это, то плодиться они должны с устрашающей скоростью. И той стаи, которую я уничтожил, явно недостаточно, чтобы заставить ИСБ с позором отступить.

— Это еще не самое скверное, — тихо добавил нэл Ариус. — Всю эту неделю я наблюдал за… существом. Пытался понять, что это и откуда взялось. Так вот, они мало того, что похожи на людей — они совершенно не поддаются магии. Охотно питаются сырым мясом, но все же предпочитают свежую кровь. Боятся разве что света, причем даже вот такого, искусственного. Днем, вероятно, прячутся от солнца на нижних уровнях подземелий, по ночам охотятся. Еще в светлое время они заметно слабеют, становятся гораздо медлительнее и порой даже норовят впасть в спячку. При этом слюна у них чрезвычайно ядовита. Пары капель, попавших в кровь, вполне хватает, чтобы заразить человека и превратить его в чудовище. Они почему-то опасаются нас, но лишь до определенного момента. А еще они тоже могут общаться. И по некоторым признакам я бы сказал, что общаются они между собой так же, как наши старшие… мысленно.

— К чему ты клонишь? — с подозрением уставился на него Нум.

Нэл Ариус бледно улыбнулся.

— Мне кажется, они не просто на нас похожи: они тоже вампиры, как и мы, только по каким-то причинам деградировавшие и скатившиеся до животного уровня. Они так же сильны, быстры, обладают отличной, если не лучшей, чем у нас, регенерацией. Они тоже страдают от мучительной жажды, только мы свою обуздываем еще в детстве, а они… возможно, просто не смогли? Быть может, именно поэтому и изменились так сильно?

— Исключено! — отрезал Нум. — Никто из старших не допустил бы такого со своими птенцами!

— Да, но…

Я отвернулся от клетки и задумчиво прошелся туда-сюда по узкому коридору.

Нум прав. Мои подопечные никогда не обладали такими свойствами, какие имелись у этих существ. Внешний вид, низкий уровень интеллекта, странный яд и стремительная трансформация тела после укуса, еще более стремительный рост численности стаи за счет новых зараженных… все это делало предположение торговца сомнительным. Однако и отрицать столь явное сходство с вампирами было неправильно.

Безусловно, детали проведения ритуала были известны только узкому кругу лиц. Каждое новое поколение обращенных получалось слабее предыдущих, поэтому право на проведение обряда имелось лишь у избранных. К примеру, у самого князя, у Лу, Нума и некоторых его ребят из числа тех, кого мы обратили первыми. Они же занимались отбором претендентов. Пожилых и слишком юных сразу отсеивали, собственноручно рисовали руны, использовали только чистую кровь так называемых старших вампиров. Они же обязаны были растить молодняк под строжайшим наблюдением и жесточайшим контролем. Так, чтобы ни один не начал представлять опасность для простых людей.

Понятно, что сравнительно небольшое княжество Айр не могло вместить в себя всех обращенных. Среди молодых и активных нередко встречались те, кто искал новых путей и стремился образовать свое собственное гнездо. Мы этого не запрещали. Напротив, князь считал, что новая раса должна осваивать новые горизонты. Но в каждом гнезде обязательно присутствовал хотя бы один взрослый вампир. На его же плечи ложилась организация нового гнезда, меры безопасности. И он же головой отвечал за всех, кто к нему присоединится.

Никто из них не предал бы ни меня, ни князя. Это было физически невозможно. Но тогда получается, кто-то еще, не зная всех особенностей, решил провести ритуал? Без обмена кровью и без ведьминых рун, оберегавших разум обращаемого от безумия?

Но кто?

— Я вернулся, — тихо прошелестел воздух за моей спиной голосом Мора. — Вильгельм, ты сегодня не один?

Бродящие у самой решетки твари при виде материализовавшегося призрака внезапно замерли, а потом с испуганным шипением спрятались в дальнем углу. Даже нэл Ариус на всякий случай отступил к стене, а вот Нум, напротив, вежливо кивнул.

— Мое почтение, мастер Мор…

— Любопытно, — хмыкнул при виде такой компании темный бог и, собравшись над моей головой в темное облачко, со смешком поинтересовался: — Вилли, ты ничего не хочешь мне рассказать?

Глава 7

— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — спросил я, когда мы оставили Нума и нэла Ариуса наедине с недовампирами, а сами вернулись в пещеру Гнора, чтобы вплотную заняться неупокоенными душами.

Мор издал неопределенный звук.

— М-м-м… не уверен, что твой ритуал мог бы превратить этих несчастных в монстров. Случайно, да еще в таком количестве, вывести подобных чудовищ невозможно, даже в том случае, если обряд проводился криворуким глупцом.

— То есть ты считаешь, что их создали умышленно?

— Все указывает на это. Сходство с твоими птенцами слишком явное, ты ведь сам заметил.

— Да, но мои вампиры никого не заражают. Их слюна по составу ничем не отличается от слюны обычных людей. И мои птенцы разумны. Конечно, сразу после обращения они довольно агрессивны, но ни один за эти годы не сошел с ума. По сути, они — обычные люди, только с несколько большими возможностями.

— Вероятно, кто-то умышленно сделал этих созданий безумными и ядовитыми. И это было умно, ведь теперь, когда они сами себя воспроизводят, участия хозяина в их жизни уже не требуется.

Я нахмурился.

— Какой в этом смысл? Перезаражать имперскую столицу? Превратить целый город в скопище монстров?

Мор хмыкнул.

— Ты недооцениваешь людей. Особенно их изобретательность и мстительность. Скажем, если бы я захотел досадить императору, то создал бы таких монстров побольше. Живучие, быстрые, ловкие, вечно голодные твари… это же воплощенный кошмар иэсбэшника. Если упустить момент, пока собирается стая, этих чудовищ будет не остановить, а империя понесет такие потери, каких даже во время войн давно не случалось.

— Так может, это и есть причина, почему сразу по двум государствам поползли нехорошие слухи? Может, Нардис и его ребята ни при чем, а у империи появился враг, который таким образом пытается ослабить страну? Скажем, Черуольское королевство, которое давно заглядывается на эти территории? Или Шэйр, которому уже несладко живется на границе с пустыней?

— Нет, — не согласился со мной темный бог. — В Шэйре уже давно нет специалистов, способных на такие диверсии. Подобный способ действия… гнусно… исподтишка… скорее указывает на личные счеты к императору или к империи в целом. По большому счету, для создания некоторого количества тварей достаточно и одного толкового колдуна, а уже потом выпустить монстров на волю или забросить порталами в городское подземелье — дело техники.

Я недобро прищурился.

— Колдун, говоришь?

— Да, — кашлянул призрак, когда я обвел выразительным взглядом переполненную агонизирующими душами комнату. — Я тоже подумал о Гноре. Подобная пакость была бы как раз в его стиле. Тем более что вампиров он изучал довольно долго и вполне мог добиться определенных успехов.

— Пожалуй, да. Создание всевозможных тварей — это его конек. Что же касается империи, то и с ней у него тоже счеты. И если он успел там порядочно наследить, то вполне мог выпустить несколько измененных тварей в людном месте, лишь бы сбить ищеек со следа.

— А что? Вполне себе рабочий способ.

Я покачал головой, а про себя подумал, что Гнора нужно будет непременно найти. И если окажется, что создание вампироподобных тварей — его работа, то от сумасшедшего зомби надо будет избавиться. Он начал создавать слишком много проблем.

— Ладно. Давай сначала закончим то, ради чего пришли. Что мне нужно сделать?

Мор тут же настроился на деловой лад.

— Ничего сложного. Проклятие, что живет в тебе, поможет им забыть о плохом, а дорогу в тень они найдут сами. Тебе нужно лишь немного им помочь.

— В каком смысле? — не понял я. — Я что, должен проклятие на них выпустить?

— Наоборот, тебе придется впустить их в себя.

— Что, прямо так, буквально?

— Да, грудную клетку придется вскрывать, — подтвердил призрак. — Так получится быстрее. Но поскольку ты ничего не чувствуешь, то это не доставит особых проблем. И еще… Вилли, когда ты будешь забирать души, то на какое-то время почувствуешь то, что чувствуют они. И это может быть неприятно.

Я на мгновение задумался.

— Ладно. Попробую. На хорошие эмоции я, конечно, не рассчитываю, но возможно, что-то из этого мне пригодится.

Мор промолчал, тогда как я расстегнул камзол вместе с рубахой и с некоторым усилием раскрыл старую рану, края которой никогда не заживали. Ребра тут же захрустели, кожа неприятно натянулась, а внутри открылась такая жуть, что аж самому захотелось заглянуть туда поглубже.

За двести лет прежняя черная муть стала похожа на нечто совсем уж невообразимое, словно внутри меня и впрямь разверзся прямой портал в царство теней, куда следовало запихивать неприкаянные души. Больше скажу — изнутри еще и холодок сочился, постепенно разъедая окружающее пространство. Впрочем, кто знает, что сотворило со мной проклятие Саана? И в кого я превращусь лет этак через тысячу, если оно так и будет на меня воздействовать?

— Готов? — зачем-то спросил Мор, когда я налюбовался на развороченную грудь.

Я только плечами пожал. И в этот момент в комнате что-то явственно изменилось.

Сначала мне показалось, что под потолком кто-то зажег множество магических светильников, но, как вскоре выяснилось, это я просто начал видеть души в несколько ином свете. Теперь они засияли так ярко, что стали ярче звезд в ночном небе Дамана. И это в какой-то мере было даже завораживающе… до тех пор, пока все это так называемое небо не вздумало обрушиться мне на голову.

Практически сразу свет перед моими глазами померк, и я почувствовал, что на меня сверху давит уже не просто небо, а огромная каменная плита. Причем живая плита, которая беспрестанно что-то кричала, выла и бормотала на множество голосов.

Когда я вспоминал гибель мамы и мой последний день в первохраме, ощущения были сходными. Но тогда нас было двое, а здесь на меня обрушились тысячи душ и тысячи разнообразных эмоций, среди которых, как я и подозревал, доминировали исключительно отрицательные.

Боль… гнев… страх… отчаяние…

Я даже не думал, что у простых чувств существует так много всевозможных оттенков. По сути, каждое существо, чья душа меня на мгновение коснулась, испытывало свой собственный калейдоскоп эмоций, и каждая из них являлась особенной, индивидуальной, несмотря на то, что общий фон был одинаково тяжелым.

Наверное, если бы я умел по-настоящему чувствовать, я бы этого не пережил. Давление чужих мыслей, страданий и воспоминаний оказалось настолько велико, что это и впрямь могло свести с ума.

Однако мне повезло. Я мог по очереди рассматривать каждую из подаренных мне эмоций и изучать ее, словно бабочку в специальном альбоме. Они были скверными, да. Порой даже невыносимыми. Но каждая из них несла в себе то, что сам я давно утратил. И в конечном итоге я постарался запомнить их все, потому что другого подобного случая мне потом долго может не представиться.

Не знаю, сколько я так стоял, поглощая в себя души одну за одной, но в какой-то момент мне стало казаться, что я — это уже не совсем я, а нечто гораздо большее, как если бы души не просто проходили меня насквозь, а какой-то своей частичкой все же задерживались, прилипали и становились частью меня. Одна, две, три… даже несколько сотен почти не ощущались, однако когда число душ перевалило за тысячу, я почувствовал, что стал тяжелеть.

Такое впечатление, что на плечах возник невидимый, но неимоверно тяжелый плащ, в котором хранилось все то, чем смогли со мной поделиться чужие души. Все их отчаяние, боль, страх и все то, что их переполняло до краев в тот момент, когда мы соприкоснулись.

Я даже поискал глазами, куда бы присесть, чтобы не упасть ненароком, но Мор, заметив мое движение, отрицательно качнул головой, и я снова замер, чувствуя, как каменеет тело. «Плащ» с каждым мгновением все тяжелел и тяжелел. Вскоре мне стало казаться, что он не просто тяжелый, а уже неподъемный. Потом из каменного он превратился в железный. А затем… не знаю. Наверное, еще в какой-нибудь материал, выдержать тяжесть которого способны лишь боги.

Меня вдавило в пол так, что стопы с хрустом начали погружаться прямо в камень, отчего по плитам пошли длинные трещины. Сапоги, конечно, тут же изрезались острыми краями. На брючинах тоже вскоре зазияли прорехи.

Но я стоял. Молчал. И терпеливо ждал, когда поток душ наконец-то иссякнет. А когда они вошли в меня все до единой, мои ощущения от процесса несколько изменились.

Да, «плащ» на моих плечах все еще казался неподъемным, но теперь в густом мраке беспросветного отчаяния и немыслимой боли там начала стремительно разрастаться и надежда. Каким-то образом я чувствовал всех, кого коснулся. Всех, кто на меня сейчас надеялся. И тогда же ко мне пришло неожиданное понимание, какую нелегкую работу взял на себя Саан. А также то, для чего он нужен и почему даже он, темный, так важен для нашего мира.

Это действительно было непросто. Даже, наверное, невозможно.

Поэтому я посмотрел на тревожно замершее неподалеку облачко и, повинуясь какому-то наитию, сказал:

— Отпускаю…

Мне показалось, что весь мир вздохнул с облегчением, когда собранные мною души в едином порыве отправились в царство теней. Ушли очищенными, светлыми, безгрешными, оставив мне всю свою боль и ужасы пережитого плена.

— Спасибо, — так же тихо сказал Мор, когда я повел плечами, с которых наконец-то исчезла безумная тяжесть. — Спасибо тебе за них.

— Это тебе спасибо, — слабо улыбнулся я и только после этого позволил себе обессиленно упасть на колени.

* * *

Пещеру Гнора и все ходы, которые вырыла для него нежить, я уничтожил сразу, как только пришел в себя. Обрушил все перекрытия, завалил ходы, а перед этим не поленился сходить за огнивом и старательно выжег поганое логово, чтобы даже памяти о нем не осталось.

По следу Гнора тоже попытался пройти, но, к сожалению, потерял его у первой же попавшейся реки, поэтому оставил поиски на Нардиса. У него и людей больше, и следопыты наверняка найдутся…

— Кажется, у нас снова гость, — заметил призрак, когда я вернулся к логову и поставил на место дверь-плиту, для верности взгромоздив на нее еще и здоровенный валун. — Но на этот раз он не особенно скрывается.

Я обернулся и, прищурившись, быстро нашел неподалеку салатовую ауру. А потом и ее хозяина обнаружил — давешний мрон преспокойно вышел из-за дерева и так же оценивающе меня оглядел.

Судя по всему, неполных суток ему вполне хватило для восстановления — оборотень выглядел совершенно здоровым. А еще он успел одеться, умыться и причесаться, поэтому предстал передо мной во вполне приличном виде. Простая полотняная рубаха, такие же простые, без изысков, штаны, кожаные сапоги… несмотря на прохладную погоду, оборотень чувствовал себя вполне комфортно. И даже с ленцой оперся могучим плечом на ближайший ствол, позволяя мне сделать предварительные выводы.

Кошка, разумеется, тоже здесь. Вон из кустов любопытный нос торчит.

Однако вела она себя спокойно и вообще старательно делала вид, что не пришла с мроном, а вроде как сама по себе.

Что еще меня удивило в оборотне, так это его коротко остриженные волосы и полное отсутствие оружия. Странно. Обычно химеры предпочитали ходить лохматыми и вооруженными до зубов, но, может, за последние двести лет у них сменилась мода?

— Ну здравствуй, — замедленно произнес я, когда вдоволь насмотрелся на необычного гостя.

Тот небрежно кивнул.

— Какими судьбами? — спросил я, мысленно усмехнувшись тому факту, что мы все еще разговариваем и мрон до сих пор не проявляет признаков агрессии. Чудеса да и только!

Оборотень чуть прищурился, а потом не слишком охотно бросил:

— За мной долг. — Причем голос у него оказался довольно низкий, грубый, рыкающий, с отчетливой хрипотцой. — Пришел отдать.

— Хм. А ты знаешь, кто я?

— Ты — тот, кто нас уничтожил, — спокойно ответил мрон.

— Я мог бы вас уничтожить, — поправил его я. — Но в последние двести лет у нас, если помнишь, договор.

— Я помню, — так же односложно отозвался оборотень. — Память рода пока жива. Я знаю, кто ты и кто стоит у тебя за спиной. Но мой долг превыше этого.

— Какой образованный мрон, — вполголоса хмыкнул Мор, принявшись кружить вокруг оборотня наподобие маленькой тучки. — И откуда ты, интересно, взялся?

Кошка при виде призрака с недовольным урчанием юркнула за первый попавшийся куст, а как только Мор приблизился, довольно смело отмахнулась от него лапой. С учетом разницы в размерах и весовых, так сказать, категориях, выглядело это забавно, но мрон только поморщился и на всякий случай тоже отступил, словно всерьез полагал, что у темного бога есть повод ему навредить.

Ситуация, надо сказать, складывалась необычная.

— Как же ты сбираешься отдавать свой долг? — со смешком поинтересовался я, когда призрак удовлетворил любопытство и отлетел в сторонку. — Как ты понимаешь, убить меня нельзя, так что спасти мне жизнь у тебя по определению не получится.

— Я найду способ, — так же отрывисто бросил оборотень. — Когда придет время, помогу. Потом уйду. И все станет как прежде.

— То есть ты собираешься болтаться у меня под ногами, пока не представится подходящий случай?

— Так велит долг. Даже если это долг перед тобой.

— Хм… А нормально изъясняться ты можешь? Не вот так, рублено и коротко, а обычным языком?

— После оборота трудно, — неохотно признался клыкастый. — Нужно время привыкнуть к тому, что снова человек.

— Раньше вам это не мешало. Хотя, может, после храмового обряда что-то изменилось?

— Изменилось многое, враг, — метнул на меня острый взгляд мрон. — Только отношение к тебе осталось прежним.

— Я в этом даже не сомневался. Ладно, как хоть тебя зовут, клыкастый?

— Аард… Аард Миррт.

— Что? — не поверил я. — Еще один Миррт⁈

— Везет нам на представителей этого рода, — приглушенно рассмеялся Мор. — Прямо рок какой-то, не находишь?

Я покачал головой.

— Если бы я не знал, что к чему, то предположил бы, что это шутка Саана. Так упорно сталкивать нас лбами, зная наше отношение друг к другу…

— Э, нет. Это точно не мои проделки, — все еще посмеиваясь, сообщил призрак. — Но в нашем мире, если помнишь, не один, а сразу трое богов, так что кто знает? Может, в недалеком будущем ты и Миррт сумеете сотворить нечто грандиозное, и сестрицы, предвидя это, решили вмешаться?

— Разве они умеют предвидеть? — поневоле заинтересовался я.

— Раньше умели. Сейчас — не знаю, но не думаю, что они остались совсем без сил.

— Ты слышал, Миррт? — на мгновение обернулся я к мрону. — Есть шанс, что однажды вы перестанете меня ненавидеть, а то, может, мы еще и сотрудничать начнем.

Оборотень только усмехнулся, всем видом показав, что в подобную чепуху не верит. Ну да Саан с ним. Он и так сегодня продемонстрировал чудеса выдержки и смирения. Оказаться обязанным врагу, явиться отдать долг при том, что даже я не знаю, каким образом он смог бы это сделать…

Полагаю, выбор дался Миррту непросто. Но все же он пришел. Вел себя на редкость спокойно. И был готов терпеть мое присутствие, потому что считал, что его честь того стоит.

— Кстати, у меня вопрос, — спохватился Мор, когда я задумался, а не пора ли нам вернуться в Даман, раз уж со скверной мы на сегодня закончили. — Миррт, а что скажет твоя стая? Ты же вроде вожак? Как они перенесут твое отсутствие, если ты планируешь следовать за нами и не знаешь, сколько времени это займет?

Но Миррт неожиданно покачал головой.

— На роль вожака я не подхожу, поэтому мое отсутствие им ничем не навредит.

— Почему?

— Есть причины, — уклончиво отозвался клыкастый и снова умолк, явно не желая продолжать разговоры на эту тему. После чего как-то по-особенному посмотрел на свою кошку, отчего та встрепенулась, а потом стрелой выскочила из-за куста и проворно запрыгнула оборотню на плечо.

— Вы, Миррты, странные, — заметил я, когда они оба уставились на меня с одинаково выжидательным выражением. — В принципе, если хочешь, от долга я тебя освобожу. Если же нет, то долг ты сможешь отдать мне услугой.

— Какой?

— Я хочу поговорить. Мне интересно понять, как вы изменились за последнюю пару столетий. Какие у вас теперь возможности. Сколько осталось форм. Что для тебя значит этот зверь. Почему у вас одинаковые ауры. Насколько далеко вы способы открывать порталы. Как поживают ваши грифоны. Есть ли толк от жреческих обрядов. Что происходит сейчас с барьером. Да и вообще… это и будет платой за твое спасение.

— Ты хочешь узнать наши слабые и сильные стороны? — нахмурился оборотень. — Исключено. Долг не обязывает меня открывать тебе наши тайны.

Я усмехнулся.

— Не поверишь, но ваши тайны важны лишь для вас самих, тогда как мной движет исключительно любопытство. Но раз ты настолько недоверчив, а твой долг не настолько велик, чтобы мне помочь…

— Я бы предпочел больше не связываться с химерами, — демонстративно зевнул призрак. — Эмоционально неустойчивый, скверно относящийся к тебе помощник, который наверняка не удержится от драки при виде наших друзей-вампиров, — это крайне неудачное приобретение. Что же касается тайн, то я вообще не понимаю, отчего некоторые придают им такую значимость. По-моему, если эта самая тайна не мешает тебе уничтожить их одним щелчком, то она не стоит и выеденного яйца.

— Я тоже так считаю, — кивнул я, после чего махнул рукой, открыл портал и спокойно ушел, оставив оборотня посреди ночного леса на пару с его странной кошкой, в глазах которой, как мне показалось, проступила необъяснимая задумчивость.

Глава 8

Когда я вернулся в дом четы Хорд, Нума там уже не было — умчался по делам, но предупредил, что к утру вернется. Новые хозяева попытались проявить гостеприимство, но я решил, что не хочу ждать утра в гостиной с книгой в руке, а вместо этого спустился в подвал и еще раз взглянул на запертых там вампироподобных тварей.

Пока рядом никого не было, они вели себя вполне разумно — зря по подвалу не метались, решетку не грызли, силы понапрасну не тратили и лишь при моем появлении поднялись с пола, настороженно посверкивая из темноты алыми глазами. Страха они при этом не выказывали. Скорее, настороженность и некоторую толику любопытства. А вот когда рядом появился Мор, существа снова отпрянули в тень, заняли оборонительную позицию и предупреждающе зашипели.

— Смотри-ка, они еще и прикрывают друг друга, — сдержанно удивился призрак, пролетев сквозь прутья решетки и зависнув напротив забившихся в угол тварей.

Я подумал и, создав портал, тоже шагнул в клетку. Ключи у нэла Ариуса сразу не спросил, а возвращаться наверх не хотелось.

— Видимо, какую-то привязанность к членам стаи они все-таки сохранили.

— Как и страх передо мной, — хмыкнул Мор.

— Не думаю, что это именно страх, — возразил я, присмотревшись к существам повнимательнее. — Вряд ли они вообще понимают, кто ты такой, и уж тем более помнят твое имя. Это, скорее, инстинктивная реакция. Как у зверей. Они не видят в нас добычу, но при этом чувствуют исходящую от нас угрозу. Поэтому первыми не нападают, но если нападем мы, обязательно будут защищаться.

— Возможно. Но мне интересно другое…

Мор неожиданно вырос в размерах, а потом от него отделилось темное облачко и, превратившись в подобие щита, без особого труда оторвало существ друг от друга, одного заключив в некое подобие кокона, а второго оттащило к решетке и надежно зафиксировало полупрозрачными веревками.

— Очень кстати, — кивнул я, подходя к обездвиженной твари вплотную.

Та яростно дернулась, зашипела, однако путы держали крепко, не причиняя вреда, но и не давая существу вырваться. Это позволяло изучить его в спокойной обстановке и заодно обнаружить, что на коже твари действительно не было ни единого волоска. Более того, ни одной волосяной луковицы, ни шрамов и ни единой щербинки не ней тоже не виднелось. Абсолютно гладкая, неестественно ровная, сухая и прохладная на ощупь поверхность, которая не умеет ни потеть, ни салиться и не имеет ни малейшего запаха.

Необычная приспособительная реакция.

Такая же необычная, как и отсутствие пола, кстати. Но куда подевались соответствующие признаки? Исчезли за отсутствием такой функции, как размножение? Хотя, по большому счету, зачем она нужна, если численность стаи увеличивается за счет заражения других?

Еще мне удалось осмотреть прикус твари и видоизмененный язык со множеством мелких зазубрин. По-видимому, он был нужен существу, чтобы быстрее добраться до сосудов жертвы. Помимо этого, я смог по достоинству оценить крепость костей, остроту когтей и изучить особенности строения черепа существа. Ну а когда я приложил ладонь к его груди и обнаружил, что он не только дышит, но внутри грудной клетки с бешеной скоростью бьются сразу два сердца, то сделал неоспоримый вывод:

— Оно все-таки живое.

— Осторожнее со слюной, — предупредил призрак, когда я растер между пальцами стекающую с клыков недовампира слизь.

— Вряд ли она на меня подействует. Мое тело не умеет меняться. Тем более так сильно, как это требуется для полноценной трансформации.

— Все равно будь осторожнее. Может, оно заразно не только при попадании в кровь, и ты, сам того не зная, принесешь эту гадость кому-нибудь на одежде.

Тварь на это громко щелкнула клыками, однако не проявила ни малейшего беспокойства, когда я поранил ей кожу ногтем. А вот когда я ненадолго ушел через портал и вернулся, держа в руках самую обычную крысу, существо сперва замерло, затем шумно втянуло ноздрями воздух, после чего утробно заурчало и принялось часто-часто щелкать зубами, не сводя бешено загоревшихся глаз с несчастного грызуна.

Я, правда, не собирался кормить им тварь, а вместо этого просто макнул крысу носом в ядовитую слизь и отправил в ведро, которое предусмотрительно захватил с кухни.

— Пусть пару деньков тут посидит. Проверим, насколько оно заразно. А теперь давай-ка попробуем вот что…

Неожиданно прикрученная к решетке тварь шумно выдохнула и, оскалив клыки, издала долгий протяжный вибрирующий звук наподобие того, что издавали химеры, когда звали своих. Вторая тварь, все это время негодующе шипевшая за импровизированной загородкой, тут же затихла. А спустя пару мгновений присоединилась к первой, и теперь они заурчали вместе.

— Очень интересное явление, — вполголоса заметил я, когда за дверью, ведущей в городские подземелья, послышался шум. — Стены здесь толстые, звуки наружу не проникают, однако стая все равно пришла на зов. И впрямь как вампиры или наши крылатые знакомые, которые тоже умеют общаться на расстоянии.

Почти одновременно с этим дверь вздрогнула от удара снаружи, а следом за этим послышался громкий скрежет когтей по металлу. Там же я запоздало рассмотрел множество блеклых, едва различимых вторым зрением аур, наглядно свидетельствующих в пользу правильности моих предположений.

Мор ненадолго исчез, а по возвращении покачал головой.

— Они не могли оказаться у дома так быстро. Их там штук пятьдесят, если не больше. Весь коридор забит, а стены рядом с дверью изгрызены и исцарапаны так, что они точно не сейчас это сделали.

Я окинул урчащую тварь задумчивым взором.

— Значит, у нее хватило ума позвать приятелей раньше. А у них нашлось достаточно сообразительности, чтобы попытаться вытащить эту парочку по-тихому. И только когда из этого ничего не вышло, они рискнули обозначить свое присутствие.

Бух! — содрогнулась от нового удара дверь.

— Ш-ш-ш! — яростно заизвивалась тварь на решетке.

Я не стал ждать, пока незваные гости разнесут дверь или выворотят с мясом косяк, а вместо этого выпустил проклятие, после чего отодвинул засов, приоткрыл подвальную дверь и потом только ждал, пока снаружи прекратят падать на каменный пол многочисленные кости.

Когда тьма рассеялась, передо мной предстала жестоко помятая, исцарапанная когтями железная створка, возле которой громоздились настоящие костяные залежи. Точно такие же залежи простирались в подземном коридоре шагов на сорок в обе стороны. Чуть дальше кости лежали уже не так плотно, словно максимальная концентрация тварей пришлась именно на вход в дом. А шагов через сто костей и вовсе не виднелось, из чего можно было заключить, что недовампиры действительно пришли сюда огромной стаей, причем пришли не для охоты, а исключительно для того, чтобы выручить своих.

— Вильгельм, ты посмотри, что с ними творится! — воскликнул Мор, заставив меня обернуться. — Похоже, связь между ними намного теснее, чем мы предполагали!

И правда — как только со стаей оказалось покончено, привязанный к решетке вампир умолк, после чего безвольно обмяк, уронил голову на грудь, а его конечности обессиленно повисли. Второй за завесой тоже подозрительно замолчал. А когда призрак убрал кокон, то оказалось, что вторая тварь лежит на полу, свернувшись в позе эмбриона, жадно разевает пасть, словно ей не хватает воздуха, и, судя по всему, доживает свои последние минуты.

Я подошел к первому существу и, вздернув его голову за подбородок, всмотрелся в тускнеющие глаза. Это казалось немыслимым, невозможным, но тварь действительно умирала. Более того, умирала она стремительно и без видимых причин. Как и первую, ее больше не интересовал ни я, ни Мор, ни возмущенно пищащая в ведре крыса. Тварь просто на глазах слабела и выглядела так, словно кто-то выкачивал из нее жизненную силу.

— Очень странно, — заключил Мор, когда оба существа испустили последний вздох и почти одновременно застыли. — Получается, они могут жить только в стае и неспособны существовать поодиночке?

Я подошел ко второй твари и присел возле нее на корточки.

— Возможно. Но если они потомки обычных вампиров, то связь должна быть наиболее выраженной не с простыми сородичами, а с вожаком. Но можно ли рассматривать данное явление, как доказательство того, что других тварей в подземелье не осталось? Полагаешь, там, снаружи, мог быть вожак, которого я случайно укокошил?

Призрак на мгновение задумался.

— Вероятность этого есть. Но мы слишком мало о них знаем, чтобы утверждать наверняка.

Я поднялся на ноги.

— Пойду схожу за инструментами. Может, после вскрытия что-нибудь прояснится?

Мор на это ничего не сказал, но в процессе изучения тварей принял деятельное участие. Однако и после того, как мы распотрошили тела, понятнее не стало.

— Ладно, — вздохнул я, откладывая инструменты в сторону. — Кровь как кровь… легкие, мозги… все на месте. Сердец, правда, два, но они такие же, как у всех, за исключением, быть может, размеров. Желудок тоже больше похож на мешок для хранения крови, но и это не объясняет столь внезапную смерть.

— А что с крысой? — неожиданно вспомнил про нашего нового пленника призрак.

Я подошел к ведру и осторожно приоткрыл крышку.

— Пока живая. Но для серьезных изменений времени прошло слишком мало.

— Отнеси ее в пещеру. Пусть Кость за ней присмотрит, — посоветовал Мор. — Живности там нет, заражать некого, а в случае чего гончие ее просто прикончат.

— А с подземельем что делать будем?

— Ничего, — пожал плечами призрак. — Выпусти проклятие, пусть вычистит там все до последнего уровня. А потом приведи сюда парочку костяных псин для верности. Если тут снова заведется какая-то погань, они ее быстро уничтожат.

Мысль была толковой, поэтому я так и сделал. Только вместо гончих прихватил пару десятков костяных паучков, посчитав, что мои псы слишком велики для детального исследования подземелий и к тому же слишком заметны. В том числе и для тварей. Пауки, правда, убить недовампиров не смогут, да и передвигаются они гораздо медленнее собак, но в качестве наблюдателей и разведчиков они подходили гораздо лучше, тогда как уничтожить тварей я в случае чего могу и сам.

Рассудив таким образом, я потратил некоторое время, чтобы поставить на маленьких разведчиков метки, дабы при необходимости быстро их найти. Ну а когда я закончил и паучки разбежались по коридорам, вернулся Нум и сообщил, что наступило утро и снаружи меня ждет экипаж. После чего я со спокойной душой отправился по делам, напоследок посоветовав нэлу Ариусу прибраться в подвале.

* * *

— Держи, — сказал Нум, когда бодрая лошадка под окрик возницы тронулась с места. А затем протянул небольшой, ничем не примечательный артефакт на длинной цепочке. — На задней крышке есть кнопка. Когда нужно, амулет создаст вокруг тебя видимость нормальной ауры. А когда надобность отпадет, снова нажмешь на кнопку, и прибор деактивируется. Если включать ненадолго, то заряда хватит минимум на месяц. Если же держать ауру будешь постоянно, то заряжать артефакт придется раз в неделю.

Я благодарно кивнул, отметив про себя, что вампир тоже озаботился защитой, и припрятал амулет под одеждой.

— Куда едем?

— В столичный архив. Я узнал, к кому можно обратиться за информацией по поводу абсолютов.

— Ты все-таки сохранил связи с потомками нэла Тарио?

— Да. Но у них теперь фамилия заканчивается не на «о», а на «я». Говорят, не так давно в семье первый одаренный родился, и они посчитали, что «Тария» звучит намного солиднее.

— Иными словами, нас уже ждут?

— Нет, — усмехнулся вампир. — Не ждут. Тот, кто обещал мне помощь, не имеет на это достаточно полномочий. Но проблем не будет, даюслово.

Я с сомнением на него покосился, однако Нум выглядел более чем уверенно, поэтому я предпочел смолчать и всю поездку до архива просто рассматривал город, в котором не был почти двести лет.

Как оказалось, не только квартал Бедняков преобразился за это время к лучшему. Имперская столица выглядела чистой, богатой и сытой, как никогда. Да и люди, которые, несмотря на ранний час, неспешно прогуливались по улицам, тоже демонстрировали неплохой достаток.

Ни одного нищего, бездомного я, как ни старался, так и не увидел. Чумазые беспризорники, бродячие псы, годами образующиеся стихийные помойки в тупиках и темных закоулках… всего этого тоже не было и в помине. Ни в более бедных кварталах, ни тем более в престижном районе города, где вот уже не первое десятилетие располагался главный городской архив.

Зато стражи на улицах оказалось на удивление много. На нас, правда, никто внимания не обратил, а вот припозднившегося гуляку, оравшего похабную песню под чьими-то окнами, быстренько подхватили под руки и аккуратно погрузили в моментально подъехавший экипаж.

Пожалуй, только здание столичного архива за прошедшие годы осталось прежним. Все такое же скучное, как и здание главного управления ИСБ, невзрачное, в целых два этажа и немаленький подвал.

Внутри, как и обещал Нум, нас никто не ждал, кроме молоденького, откровенно нервничающего паренька, который при виде нас почтительно поклонился.

— Рональд эн Тария… к вашим услугам, господа. Мне передали, что я могу вам помочь.

— Верно, — степенно кивнул Нум. — Мы хотим увидеть старшего архивариуса. Полагаю, это возможно?

Паренек на мгновение растерялся.

— Эм… да, но как раз сегодня он не принимает.

— Ничего, нам назначено. По очень-очень важному делу.

Под внимательным взглядом вампира юноша едва заметно нахмурился и на мгновение заколебался, но почти сразу расслабился и кивнул, преспокойно направившись в административное крыло, куда, насколько я помнил, без особого разрешения посторонних не пускали.

При этом шел паренек уверенно и с таким важным видом, словно ему доверили сопровождение особ королевской крови. Встречные люди с удивлением на него оглядывались, многие при виде нас перешептывались, кто-то даже окликнул Рональда по имени, однако тот без тени сомнения сообщил, что нас ожидает сам господин старший архивариус, и вопросы моментально отпали.

Нужный нам человек обитал на втором этаже, в довольно скромном кабинете, расположенном почти в конце длинного коридора. И звали этого человека нэл Лиан Гуртс. Невысокого роста, средних лет, лысоватый, слегка полноватый в талии… При виде нас старший архивариус, как раз читавший какие-то бумаги, недовольно нахмурился. А когда паренек жизнерадостно сообщил, что мы — те самые гости, которых он с нетерпением ждал с самого утра, густые брови господина Гуртса взлетели высоко вверх.

— Что⁈ — рявкнул он, заставив парнишку удивленно моргнуть. — Да ты в своем уме, болван⁈ Я же сказал, что до обеда буду занят! Какие, к Саану, гости⁈

— Очень важные, — спокойно сказал Нум, глядя господину архивариусу прямо в глаза. — Вчера вам пришло письмо от начальника столичного управления ИСБ, в котором многоуважаемый нэл Норам просил оказать нам всяческое содействие. Помните?

Мужчина наморщил лоб.

— Письмо? Какое еще… ах да. Действительно, было письмо. Простите мою забывчивость, господа. Устал вчера, совсем заработался. Саан бы побрал этих крючкотворов из императорской канцелярии, ни дня не могут обождать со своими дурацкими запросами, которые почти всегда срочные и неотложные… Еще раз прошу меня извинить. Рональд, благодарю, ты можешь быть свободен. А вы, нэл… э-э…

— Нумир, — подсказал вампир, как только парнишка испарился. — Я здесь один. Без сопровождающих.

— Да-да, господин Нумир! Конечно, я готов оказать всевозможное содействие и вам, и многоуважаемому нэлу Нораму. Какая именно информация вас интересует?

— Абсолюты и все, что с ними связано.

— Пойдемте, я вас провожу, — с готовностью поднялся из-за стола архивариус и, побросав все дела, засеменил к выходу.

Нум весело мне подмигнул, после чего мы вышли в коридор следом за мужчиной и направились… ну, судя по всему, в подвал, где располагался собственно архив.

— У нас тут немного мрачновато, — извиняющим тоном пояснил архивариус, когда мы спустились по лестнице и оказались в полутемном тоннеле. — Строение старое, средства на ремонт давно не выделялись. Хорошо хоть, городской совет обязал гильдию магов регулярно обновлять защитные заклинания, не то в условиях повышенной влажности бумажные документы… а у нас хранятся преимущественно книги и старые летописи… быстро приходят в негодность.

Пока он сетовал на нерасторопность и жадность императорских чиновников, мы успели добраться до большой железной двери, запертой и на обычный, и сразу на два магических замка. Господин Гуртс привычным движением отпер все три и, с трудом сдвинув с места тяжелую, чуть ли не приросшую к косяку створку, с облегчением выдохнул:

— Зал номер двадцать один… уф. Прошу, нэл Нумир, я покажу вам нужные полки. Только свет зажжем и все тут же будет.

Он шагнул в беспросветную тьму открывшегося помещения, и спустя несколько мгновений под потолком начали неохотно разгораться магические светильники. Немного. Штук этак сорок навскидку. Благодаря чему погруженный в непроглядную темень зал неуловимо преобразился и нашим с Нумом взорам открылась нескончаемая вереница высоченных, заставленных книгами и заваленных рукописями стеллажей, при виде которых даже у меня глаза разбежались.

— Идемте, — несколько суетливо предложил нэл Гуртс и, не дожидаясь ответа, посеменил куда-то в глубь зала. — Раздел «магическая наука» у нас находится в секции номер восемь. Там вы сможете найти упоминание обо всех магических феноменах, официально задокументированных наукой, включая так называемых абсолютных магов.

— Благодарю, — скупо отозвался Нум, когда нам показали означенную секцию, внутри которой, помимо стеллажей, нашелся одинокий стол и целых два древних табурета. — Как мне сориентироваться в документах?

Господин Гуртс порылся на одной из полок и выудил оттуда запылившийся стеклянный шар.

— Ничего сложного. Просто называете ключевое слово вот сюда, а шар сам укажет номер полки и порядковый номер книги, в которой имеется нужная информация. Есть, правда, неучтенные документы… новые поступления… еще не все успели разобрать и внести в соответствующие реестры. Они находятся в соседней секции. Вот там. Если угодно, можете их посмотреть, но сразу предупреждаю — это будет непросто. Информация пока не систематизирована. Поиск будет сильно затруднен.

— Вы очень любезны, нэл Гуртс, — учтиво отозвался Нум и слегка сузил глаза, глядя на архивариуса в упор. — Я весьма ценю вашу помощь. Но о моем приходе не нужно никого извещать, никого предупреждать и тем более обсуждать. Вы сейчас уйдете к себе и не вспомните о нас вплоть до того момента, пока я не вернусь. А потом забудете обо всем, о чем мы с вами говорили. Хорошо?

— Само собой, — активно закивал мужчина. — Сведения, разумеется, секретные.

— А вы умеете хранить секреты, — подтвердил Нум, заставив того закивать еще активнее. — Это очень ценное свойство, нэл Гуртс. Вы — самый лучший и самый надежный сотрудник данного заведения, о чем я непременно доложу куда следует.

Окрыленный архивариус приложил руку к груди и с чувством нам поклонился, после чего развернулся и чуть ли не вприпрыжку помчался к выходу, даже не пытаясь спрятать широкую улыбку.

Меня он, кстати, так и не заметил, словно я был призраком или тенью. Полагаю, если бы я не отступил с дороги, этот господин так и прошел бы меня насквозь, ничуть не озаботившись моим присутствием.

— И что, это всегда так? — вполголоса поинтересовался я, когда его шаги затихли вдали. — Ты просто велишь человеку что-то сделать, и он спешит исполнить приказ, теряя от счастья не только рассудок, но и тапки?

Нум хмыкнул.

— Не все так просто: приказ не должен противоречить базовым установкам и моральным принципам зачарованного, иначе его не заставишь повиноваться.

— Это как?

— Ну вот, к примеру, если бы я приказал нэлу Гуртсу взять нож и полоснуть себя по горлу, он бы точно воспротивился, и мне было бы проще убить его самому.

— Почему? — не понял я.

— Потому что человеческие инстинкты нельзя усыпить одним щелчком пальцев. Если приказ идет вразрез с чем-то, чему противится человеческая природа, понадобится очень большое усилие, чтобы ее перебороть. А вот так, по мелочи… С одаренными, правда, нередко случаются осечки, но это связано не столько с наличием дара, сколько с уровнем интеллекта. Магами и колдунами идиоты обычно не становятся, а чем выше интеллект, тем сложнее на него воздействовать. На наше счастье, нэл Гуртс не отличается особым умом, довольно себялюбив, тщеславен и очень трепетно относится к представителям власти. Поэтому я представился ему именно так, как было нужно, ну а личные убеждения нэла помогли ему поверить в то, что все это правда.

— Но меня он так и не заметил…

— Правильно, — кивнул Нум. — Потому что я сказал, что пришел один. Люди и так не слишком внимательны к деталям, а уж заставить человека забыть, что он видел одного посетителей вместо двух, и вовсе труда не составляет. Тем более что ты не выглядишь угрозой. Ребенок, по мнению обывателя, не является значимой фигурой, и с ним не нужно считаться, а значит, твоим присутствием можно было пренебречь. Что достопочтенный нэл только что и сделал.

— Значит, если бы он, к примеру, был не архивариусом, а убийцей или вором, он бы легче всего согласился убить или украсть, но никак не сделать благородный поступок? А если бы он был кристально честным человеком, то у тебя не получилось бы так просто заставить его солгать. Так?

Нум снова кивнул.

— Что-то вроде того.

— Но ты ведь не можешь досконально знать, что за человек перед тобой, — задумался я. — И ты обычно не знаешь заранее уровень его интеллекта. Что, если ты ошибешься в оценке его качеств и отдашь приказ, который он в силу каких-то убеждений не сможет выполнить?

— Тогда я просто заставлю его об этом забыть. А потом найду того, у кого нет внутренних ограничений, и уже этот человек сделает то, что мне нужно.

— А эти ограничения можно обойти?

— Не обойти, — качнул головой Нум. — Базовые инстинкты и твердые моральные принципы можно только сломать. Но вместе с этим обычно ломается и воля человека, так что даже если заставить его забыть о содеянном, то он уже не станет прежним. Поэтому мы стараемся воздействовать на людей осторожно. Безумцев в нашем мире и без того хватает. Незачем создавать новых.

Я испытующе на него глянул.

Значит, вампиры все-таки стараются беречь простых смертных? Даже сейчас, обретя немалую силу и развив в себе опасные способности, с помощью которых могли бы с легкостью подмять их под себя?

— Князь считает, что мы не должны отделять себя от остального человечества, — спокойно ответил Нум, когда я спросил об этом вслух. — И тем более не должны себя ему противопоставлять.

Правильно. Я тоже так считал. И тоже, как Нардис, стремился сохранить то, что осталось во мне от человека. Он, правда, причин этого не сознавал и вряд ли вообще серьезно задумывался на данную тему, но я-то знал, что в противном случае он бы попросту не выжил, а история расы вампиров могла закончиться, так толком и не начавшись.

Глава 9

В архиве мы проторчали почти до вечера, однако по факту сведений по абсолютам оказалось не так уж много.

Столичный архив — это все-таки не секретные документы из такого же засекреченного архива ИСБ. Здесь хранились лишь летописи, пусть и очень редкие; чужие воспоминания, запечатленные на бумаге; старые монографии, в том числе и те, что остались лишь в единственном экземпляре… С виду вроде ничего ценного. Однако именно в этих разрозненных и, казалось бы, непроверенных документах можно было найти много того, чего нет и никогда не было в официальных отчетах. Тем более что в архивах ИСБ дела хранились всего полвека, тогда как здесь сроки годности у книг никто не выставлял.

Самое главное, что нам удалось узнать, это то, что свои уникальные свойства абсолюты начинали проявлять еще в раннем детстве. Нередко вскоре после рождения, что резко выделяло таких магов среди прочих одаренных.

Второе, что можно было утверждать с уверенностью, это то, что все они были мужчинами. И все умирали в сравнительно молодом возрасте, в том числе потому, что из-за отсутствия ограничений магического дара нередко совершали ошибки и погибали, будучи не в силах справиться с последствиями.

Еще один важный момент, который меня заинтересовал, это то, что все абсолюты, упомянутые в документах, являлись магами-универсалами.

И наконец, последнее — их способности передавались по наследству, но при этом их нельзя было развить: абсолютом, как уверяли исследователи, можно было только родиться. Однако при этом наследование далеко не всегда являлось прямым, поэтому теоретически даже в слабом магическом роду когда-нибудь мог родиться абсолютный маг. Однако вероятность его появления в семье, где такие маги когда-то уже встречались, доказано увеличивалась в несколько раз.

Списка этих самых семей нам, естественно, никто не предоставил, однако несколько фамилий, упоминавшихся в монографиях, я все-таки выделил и порядком удивился, узрев среди них знакомое имя: Торано.

Это были наследники Кариура, моего учителя и старого друга. И тот факт, что среди них однажды промелькнул абсолютный маг, заставил меня испытать легкое чувство досады. А заодно задуматься над словами учителя, который в свое время любил повторять, что наша жизнь и в целом, и у отдельных людей частенько движется по спирали.

Я тогда не придал этому значения, мне казалось, что это просто слова. Однако фамилия учителя за последние два века вот уже в третий раз попалась мне на глаза, причем в связи с довольно важными событиями. Вот и в Даман я тоже вернулся, хотя в мире осталось немало мест, которые я еще не видел и в которых пока не побывал.

Что это? Случайность? Судьба? И не об этом ли говорил Мор, когда намекал на способность его сестер предвидеть будущее и в какой-то степени на него влиять?

Тогда же, сидя над ветхой книгой, я пришел к выводу, что отныне мне стоит более внимательно присмотреться к древним магическим семействам. Гарантий это, конечно, никаких не давало, но если бы я знал об абсолютах раньше, то, возможно, не упустил бы из виду пра-, пра- и еще несколько раз правнука Кариура.

Его судьба, правда, в книге не была описана досконально, однако сама книга датировалась прошлым столетием, поэтому даже если тот маг и был абсолютом, то сейчас его совершенно точно нет в живых.

Тем не менее у него могли остаться дети, внуки. И существовала вероятность, что среди его потомков когда-нибудь снова появится необходимый мне маг. Да, шансы были невелики, но в отсутствие других вариантов следовало использовать хотя бы этот.

— Куда дальше? — поинтересовался Нум, когда я долистал последнюю книгу и мы покинули архив, предварительно навестив архивариуса и подчистив ему память.

— Когда обычно начинаются вступительные экзамены в Академию колдунов, ведьмаков и магов? — вместо ответа спросил я.

— Что? — ухмыльнулся вампир. — Все-таки решил туда поступать?

— Нет. Но в академии наверняка имеются списки как нынешних, так и всех прежних студентов. Особенно выдающихся студентов. И раз уж абсолюта кто-то все равно должен учить, то полагаю, имеет смысл в эти самые списки заглянуть.

— Думаешь, там прямо так и напишут: мол, смотрите — у нас учился настоящий абсолют…

— Характеристики студентов находятся на строгом учете у ректора, — качнул головой я. — А у абсолютов, если верить книгам, с определенного возраста начинается скачкообразное усиление магического дара. Такое невозможно пропустить, если, конечно, результаты тестов не подделают.

— И ты думаешь, что сможешь отследить такие скачки? — усомнился в адекватности моей идеи вампир. — А тебе не приходило в голову, что абсолюта просто не допустят до учебы в академии? Если в книгах написана правда и таких магов выявляют еще в детстве, то на месте ИСБ я бы первым же делом такого мага изолировал. И тщательно проследил, чтобы его никто у меня не украл.

— Проще ограничить возможности его дара, — не согласился я. — Так безопаснее. Но скрывать его от общественности, разумеется, будут. По крайней мере, пока абсолют не научится себя контролировать и не превратится в грозную силу. Но даже в этом случае ему понадобятся учителя. Причем хорошие учителя. Даже, наверное, лучшие. А где таких найти? И где проще всего обучать мага с искусственно ограниченным даром, чтобы он и нужного опыта набрался, и никому не помешал?

Нум ненадолго задумался.

— Может, ты и прав. Урезанный дар — это вариант. Тогда абсолюта можно держать на виду и при этом полностью его контролировать. Хотя запереть его все-таки надежнее.

— Человек — не корова. В стойле всю жизнь не простоит.

— Почему? Если с детства ему внушать, что он не человек, а корова, то простоит, как миленький, и даже мычать научится.

— А какой тогда в нем смысл? — фыркнул я. — От любого мага требуется острый живой ум и умение быстро принимать решения, а также жесткий контроль над собственными эмоциями. К абсолюту в этом плане будут предъявлять повышенные требования. А какой прок от могущественного, одаренного и смертельно опасного для всего живого быка?

Нум поскреб затылок.

— Даже если ты и прав, то раньше чем через неделю в академии делать нечего — она закрыта на каникулы. А вступительные экзамены, если я правильно помню, начнутся только в середине осени.

— Очень хорошо, — удовлетворенно кивнул я. — Время еще есть, так что поехали в главное управление ИСБ.

— Куда⁈ Прямо сейчас⁈

— А что не так? — не понял я удивления вампира.

Тот только вздохнул.

— Вильгельм, вообще-то уже поздно. Рабочий день в управлении почти закончился. Нет, мы, конечно, можем туда вломиться и навести шороху, как когда-то вы с князем, пока вытаскивали Лемана, но если ты хочешь решить свои дела тихо и незаметно, то лучше подождать до утра.

Я пожал плечами.

Ладно. Значит, будем ждать. Хотя насколько было бы проще, если бы люди не тратили время на сон, еду и регулярное посещение уборной.

Неожиданно в кармане Нума ожил переговорник.

— На связи, — настороженно бросил в амулет вампир.

— Вернись, — раздался оттуда голос Нардиса. — Ты мне нужен. Часа на два-три, но это важно.

— Какие-то проблемы? — вежливо поинтересовался я, когда Нум в некотором затруднении обернулся в мою сторону.

Нардис, тоже расслышав мой вопрос, мгновение помолчал.

— Пока нет. Это касается поисков одного знакомого тебе зомби. Кажется, мы напали на след, но чтобы сказать точно, мне нужен Нум и его следопыты.

— Тогда иди, — отпустил я заколебавшегося вампира. — Только к Гнору без меня не суйтесь. Старик все еще опасен.

Нум с облегчением кивнул и коснулся массивного перстня на правой руке, в который был встроен индивидуальный портал.

Всего несколько секунд, короткая вспышка, и вот я остался один посреди ярко освещенной улицы.

Наверное, кто-то другой на моем месте почувствовал бы себя не у дел. Быть может, даже обиделся или заскучал, оставшись в одиночестве. Но скучать я не умел. Доверять Нардису тоже давно научился. Ну а одиночество меня не смущало. И раз уж так вышло, что в академию пока было незачем соваться, помощи в поимке Гнора не требовалось, а в управлении имперской службы безопасности некстати закончился рабочий день, то я подумал, что было бы уместно навестить старых знакомых. Даже в том случае, если меня там никто не ждал.

* * *

Улица Белых лилий встретила меня тишиной, мягким светом магических фонарей и целой вереницей аккуратных домиков, в которых, как и двести лет назад, располагались лучшие в столице магические лавки.

Здесь же, несколько в стороне от конкурентов, находился и дом леди Арриолы Молио Ард ан Тора́но, вероломной сестры и озлобившейся на весь свет колдуньи, для которой Кариур в свое время придумал такую изящную месть.

Никакой вывески над входом, как и тогда, не виднелось. Да и от защиты, поставленной стариком, почти ничего не осталось. Зато дом за прошедшие годы подрос на целый этаж и заметно раздался вширь. Еще у него появился просторный сад, занявший целых два соседних участка, высокий забор, а также несколько крупных построек, чем-то напоминающих склады или мастерские.

Собственно, я даже не был уверен, что потомки моего учителя до сих пор здесь обитают. Тем не менее я все-таки прогулялся по улице, присматриваясь к новой защите и особенно к аурам находящихся в доме людей. А когда обнаружил, что как минимум трое жильцов с высокой долей вероятности являются одаренными, то решил, что имеет смысл с ними познакомиться.

Вопрос заключался только в том, как и когда это лучше сделать.

Понятно, что просто взять и постучаться в дверь или подойти с вопросами на улице не получится. С моей внешностью ожидать серьезного отношения не приходилось. Разве что привлечь к этому делу Нардиса? Быть может, с его умением влиять на человеческий разум знакомство пройдет более продуктивно?

Пока я размышлял на эту тему и прикидывал варианты, из интересующего меня дома вышли двое разумных, а вскоре после этого на улице скрипнула калитка.

Я на всякий случай отступил в тень и отключил амулет, чтобы не привлекать внимания к ауре, и с любопытством присмотрелся к появившейся на улице паре.

Это оказались парень лет семнадцати и девушка на пару лет его младше. Оба светловолосые, неуловимо похожие, вот только девушка была одета в легкое домашнее платье и выглядела откровенно встревоженной. Тогда как юноша, напротив, был упакован так, словно собрался в дальнюю дорогу, а на его лице застыло мрачновато-решительное выражение.

— Витор, ну не надо! — умоляюще прошептала девчонка, порывисто ухватив его за рукав. — Прошу тебя, не ходи! Это напрасный риск! Когда придет время, вас и так всему научат в академии!

— Этому не научат, — так же тихо отозвался упрямо поджавший губы юноша и выдернул руку… наверное, у сестры? Пожалуй, да. Служанка не посмела бы так вольно с ним разговаривать, а для гостьи она была слишком легкомысленно одета. — Лисс, вернись в дом. Ты обещала меня прикрыть.

— Я больше не хочу тебя покрывать! — яростно прошептала она. — В прошлый раз только чудом не спалились! Что скажет мама, если вдруг зайдет и обнаружит, что тебя нет в комнате? А если отец захочет с тобой поговорить⁈ Что я ему скажу, если окажется, что ты опять ушел из дома без разрешения, да еще и на ночь глядя⁈

Юноша мрачно сверкнул глазами.

— Не захочет. Он со мной уже месяц не разговаривает. И пусть так и останется, потому что в военную академию я точно переводиться не буду! Я хочу быть боевым магом и точка! И отцу придется с этим смириться.

— Витор ан Торано́! — неожиданно притопнула ногой девчонка, а потом воровато оглядела пустынную улицу и понизила голос. — Хватит молоть чушь! Даже мне понятно, что ты упрямишься напрасно! Эта твоя колдунья не стоит того, чтобы рисковать из-за нее карьерой и жизнью! И если вам не суждено стать боевой тройкой, то отец в этом точно не виноват!

У парня на скулах загуляли желваки.

— Не тебе об этом судить, Лисс. До распределения еще целый год, так что у нас есть время сработаться. Мирана и Дориан думают так же, и мы поступим на боевой факультет, даже если магическая совместимость окажется ниже среднего. Но если ты отказываешься мне помогать, то я и один справлюсь. Можешь идти жаловаться маме. Или отцу. Мне все равно.

— Витор!

Девчонка ахнула, кинулась было следом, но брат излишне резко ее оттолкнул и, одернув полу длинного плаща, быстрым шагом направился прочь, прямо на ходу набросив на голову капюшон.

Лисс всхлипнула, прижав к щечкам узкие ладошки, но бежать следом не осмелилась. Лишь проводила брата отчаянным взором, а как только он скрылся за поворотом, поникла, прерывисто вздохнула и, украдкой смахнув слезинку, вернулась обратно в дом.

Я же выбрался из тени и двинулся следом за парнем, по пути оценивая его ауру.

Значит, все-таки Торано… да еще и одаренный, причем с претензией на звание боевого мага. Интересно, куда это он собрался в столь позднее время? Да еще в таком странном виде? Простые штаны, потертая куртка, разношенные сапоги, длинный плащ с капюшоном, скрывающим лицо…

Теряясь в догадках, я проследовал за Торано аж через три квартала, пару раз едва не потеряв его в хитросплетениях столичных улочек и лишь чудом разминувшись с городским патрулем. А когда оказался в совершенно непрестижном районе города и увидел, как парень свернул к заброшенному дому, который явно готовился под снос, то окончательно перестал что-либо понимать.

Остановившись у забора, я окинул взглядом приземистую развалюху, в чреве которой исчез юный эрт Витор Торано, запоздало разглядел внутри еще две ауры и хмыкнул.

Ну надо же. Оказывается, он такой не один? Похоже, у них тут что-то вроде сбора. И полагаю, я уже знаю, кому принадлежат две другие ауры.

— Витор, ты чего так поздно⁈ — услышал я, когда подобрался к окну и осторожно заглянул за небрежно прикрытый ставень. — У нас и без того мало времени, а ты бродишь Саан знает где!

Шипела, как оказалось, девушка. Молоденькая, не старше Витора, темноволосая и большеглазая, при этом одетая в мужскую одежду и даже в легкую кольчугу, причем явно не новую, да еще и, похоже, снятую с чужого плеча. Длиннющая коса почти до пят и более яркая, чем у простых смертных, аура наглядно доказывали принадлежность девицы к роду колдуний. На столе перед ней стояла просторная сумка, а рядом виднелась целая вереница разноцветных бутылочек, которые девица по очереди и в строго определенном порядке складывала внутрь.

Чуть дальше на покосившемся табурете сидел угрюмого вида коренастый паренек, вооруженный так, что в нем нетрудно было угадать будущего ведьмака. Рядом стоял огромный щит. Когда пришел Витор, парень старательно полировал весьма недурственного вида меч, а на припозднившегося мага лишь выразительно покосился. На что Торано, пробормотав что-то насчет упрямой младшей сестры, скинул с себя плащ и принялся торопливо облачаться в кожаные доспехи, которые лежали тут же, у стены. Причем, судя по всему, лежали давно и дожидались именно его.

— Все? Готов? — низким хрипловатым голосом поинтересовался ведьмак, когда Торано затянул последние ремни и пару раз подпрыгнул, проверяя, хорошо ли сел доспех. — Мирана, ты скоро?

Девчонка сноровисто упаковала последние склянки и тряхнула головой.

— Да. Надеюсь, вы оба успели поужинать, потому что бутербродов я с собой сегодня не взяла. Побоялась, что слуги опять застукают, и тогда от матери мне прилетел бы знатный нагоняй.

— Идемте, — буркнул в ответ Витор, опоясываясь кожаным поясом, на котором болтались длинные ножны. — Сегодня исследуем восточный коридор. Уровень второй, не дальше, а то до рассвета не управимся.

— Принято, — кивнула девчонка, забросив на плечо приглушенно звякнувшую сумку. Ведьмак на это лишь выразительно крутанул в руке меч и, подхватив щит, первым вышел из комнаты.

Куда именно он направился, я уже не увидел, но судя по тому, как сместилась его аура, парень оказался на лестнице. Правда, пошел он по ней не вверх, а вниз. В подвал, откуда вскоре раздалось подозрительное звяканье и тихий скрежет, словно кто-то вынимал из пазов проржавевший засов.

— За кем следишь на этот раз? — внезапно раздался у меня над плечом голос бесшумно появившегося Мора.

Я отступил от окна и, мельком оглянувшись по сторонам, открыл портал.

— За тремя оболтусами, которые решили самостоятельно осваивать работу боевой тройки и не побоялись ради этого спуститься в городское подземелье.

— Они что, ненормальные? — удивился призрак. — Или им жизнь недорога?

— Скорее, они чересчур юны, поэтому склонны недооценивать опасность. Впрочем, похоже, они не в первый раз это делают, потому что ведут себя вполне уверенно.

Мор издал странный звук, после чего ненадолго исчез, а после возвращения вынужденно признал:

— Ты прав. Они действительно спустились вниз и теперь целеустремленно ищут приключения на свои пятые точки.

Я молча кивнул.

Да, я пока еще видел их удаляющиеся ауры: ведьмак двигался впереди, маг и колдунья держались чуть сзади. Шли, кстати, грамотно. Крепыш, вооруженный до зубов и закованный в весьма неплохую броню, вполне мог стать грозным противником даже для подземных тварей, а щит поможет ему сдержать их первый натиск. Маг в любой момент был готов его прикрыть. Тогда как более слабая и уязвимая колдунья ожидаемо замыкала тройку, к тому же в ее карманах поблескивало сразу несколько мощных артефактов, так что в любой иной ситуации эти трое представляли бы грозную силу.

Проблема заключалась в том, что городские подземелья плохо подходили для магических сражений. Старые стены, хлипкие перекрытия… всего один-два мощных удара, и под обвалами тут можно было похоронить целую армию. Но что самое важное, существа, которые здесь обитали, по словам нэла Ариуса, не поддавались магии, поэтому ребята крупно рисковали, сунувшись сюда всего одной, да еще и неслаженной командой.

Поскольку в этом районе подземелий я побывал еще вчера и прекрасно помнил, как расположены тоннели, то пройти туда порталом для меня труда не составило. Дождавшись, когда ауры молодежи исчезнут из прямой видимости, я переместился сначала под дом, ну а потом неслышно двинулся за ничего не подозревающей тройкой.

К слову, новоявленные герои вели себя не слишком осторожно: громко переговаривались, порой даже спорили (в этом особенно отличилась несдержанная на язык колдунья) и редко смотрели себе под ноги, из-за чего то под одним, то под другим начинали хрустеть кости и мелкие камушки. А в узких подземных коридорах даже очень тихий звук разносился так далеко, что я (да и не только я) мог без труда определить местонахождение незваных гостей.

— По-моему, они нарываются, — заметил Мор, когда ауры смельчаков достигли конца одного из восточных тоннелей и одна за другой сместились этажом ниже. Видимо, нашли дыру, прорытую недовампирами. — Может, напугаем их хорошенько, чтобы глубже не совались?

— Они явно знают, куда идут, — не согласился я, без труда отыскав место спуска молодых людей. — Твари обычно прячут свои норы, а ребята даже не замешкались с поисками. И вниз отправились без малейших задержек, будто этот спуск им тоже хорошо знаком. Поэтому предлагаю не спешить и, прежде чем вмешиваться, посмотреть, что будет дальше.

Призрак на это ничего не ответил, но снова улетел вперед разведывать обстановку. А когда вернулся, то озадаченно сообщил:

— Похоже, ты снова прав. У девчонки с собой какие-то светящиеся артефакты припасены, и она оставляет их в ответвлениях коридоров, чтобы со спины никто не подкрался. А парни ориентируются по меткам на стенах, на которые мы с тобой вчера не обратили внимания.

— Интересно, насколько далеко они прошли?

— Я проверил ближайшие тоннели на втором уровне — как минимум треть из них уже помечена.

— А ниже?

— Ниже пока чисто. Но если они и дальше продолжат активно исследовать подземелья, то в скором времени или будут знать их лучше местных бандитов, или же…

— Влипнут, — закончил я фразу Мора, услышав раздавшийся снизу шум.

— Они там что, совсем ополоумели⁈ — ошарашенно воскликнул призрак, когда до нас донесся ритмичный стук железа о камень. Причем громкий стук, настойчивый. Прямо призыв к действию для пробуждающихся от дневной спячки тварей.

Я покрутил головой.

— Нет. Они просто охотятся…

— Чего?

— Они устроили охоту на монстров, — со смешком повторил я. — Ну а поскольку их добыча любит прятаться, то детки ее выманивают. И готов поклясться, что очень скоро они об этом пожалеют.

Глава 10

Когда я добрался до конца тоннеля, то увидел, что на самом выходе и впрямь лежит небольшой светящийся комочек, который вполне приемлемо освещал пространство шагов на пять вокруг. Артефакт, судя по свечению, был заряжен до отказа. Испускаемый им свет выглядел достаточно ярким, чтобы отпугнуть голодных монстров. Но не настолько сильным, чтобы помешать мне приблизиться и заглянуть за угол.

Для этого, правда, пришлось отпустить наружу проклятие и прикрыться им, чтобы не привлечь внимания. Ну а когда я рассмотрел подробности, то довольно быстро признал, что юные адепты Академии колдунов, ведьмаков и магов вовсе не так наивны, как мне показалось.

Они остановились в достаточно просторном зале, в который выходили целых три широких тоннеля. Сразу приняли боевое построение. Ведьмак в это время пытался выманить монстров, стуча рукоятью меча по щиту. Вокруг кистей мага уже появилось характерное, видимое только вторым зрением свечение, свидетельствующее о готовности вступить в схватку. Ну а колдунья торопливо заканчивала плести вокруг всех троих простенький, но отнюдь не бесполезный щит, структура которого мне показалась знакомой.

Это был стихийный щит. Не такой сложный и большой, как у Кариура, однако он мог существенно облегчить юным героям жизнь. А еще в его составе я углядел несколько таких же несложных, но действенных заклинаний и видимые простому глазу световые нити, способные удержать недовампиров на почтительном расстоянии.

При этом позицию ребята выбрали мудро: одна стена в зале оказалась цельной, став для них надежным тылом, а вдоль трех других и прямо по центру девчонка установила такие же световые шарики-артефакты, как тот, что лежал рядом со мной. Причем один из них светился едва-едва, тогда как остальные, напротив, сияли на удивление ярко.

В общем-то, задумка была хорошей: с таким освещением твари не смогут накинуться на гостей со всех сторон сразу. Да и в том тоннеле, где колдунья оставила минимальное освещение, им, скорее всего, будет не слишком комфортно. Тем не менее, если они испытывают жажду, хотя бы отдаленно напоминающую ту, что характерна для моих птенцов, то рано или поздно желание разорвать живых в клочья вынудит местных обитателей выбраться из укрытий. Тусклый свет их при этом не отпугнет, но наверняка задержит. На свету, если нэл Ариус не ошибся, они, как обычная нежить, станут медлительными и неуклюжими. Это, в свою очередь, превратит их в легкую мишень, а щит юной колдуньи обеспечит ребятам ту самую безопасность, о которой недавно говорил Мор.

— Молодцы, — тихонько хмыкнул у меня над ухом невидимый на фоне проклятия призрак. — Пожалуй, это существенно повышает их шансы на выживание.

Я молча кивнул.

Да, ребята оказались неглупыми. К вылазке подготовились заранее, дверь в подвал перед уходом закрыли и опечатали. А еще, насколько я успел заметить, они приделали к ней два мощных засова. Причем со стороны подземелья. И оба перед уходом задвинули в пазы. Это означало, что в случае чего юным экспериментаторам не удастся быстро вернуться в дом — чтобы отодвинуть засовы, понадобится время, которого в непредвиденной ситуации может и не хватить. Однако благодаря этому ни одна тварь в город уже не выберется, и даже если вылазка окончится для ребят печально, мирные жители не пострадают.

Это делало молодым людям честь и говорило о серьезности их намерений. Они были готовы учиться, готовы рисковать собой и даже умереть, но при этом позаботились, чтобы никому другому их эксперименты неудобств не доставили.

Единственное, что я бы поменял в их плане, это заранее обезопасил бы путь до подвала и оставил в нужном тоннеле не один световой шарик, как сейчас, а целую вереницу, чтобы быть уверенным, что в этом направлении меня точно никто поджидать не станет. Хотя, возможно, у колдуньи просто не было при себе такого количества шариков — все же артефакты непростые, на дороге явно не валяются, а на то, чтобы купить их побольше, у бедных студентов могло не хватить денег.

— Кажется, тут скоро будут гости, — тихонько шепнул Мор. — На нижнем уровне началось движение.

Я снова кивнул.

В том, что уровней тут гораздо больше, чем два, я уже убедился. Первые три даже изучил, пока гулял тут в прошлый раз, и смутно подозревал, что на самом деле может быть и четвертый. Ниже третьего, правда, не ходил — времени пожалел, оставив это на совести своего проклятия. Однако даже оно не давало полной уверенности, что я уничтожил всех тварей, поэтому их появление сегодня меня совсем не удивило.

— Идут сюда, — через несколько мгновений снова доложил призрак. — Причем их много. Гораздо больше, чем можно было бы ожидать.

— Сколько же под нами еще уровней? — так же тихо спросил я. — И сколько народу должно было пропасть, чтобы сохранить численность стаи? Ты видишь, откуда они вылезают? Может, там у них что-то вроде логова?

— Если оно и есть, то точно не одно — твари идут сюда по третьему уровню, причем сразу со всех сторон. Явно хотят окружить.

— По-твоему, это осознанное решение? — поинтересовался я, отступая поглубже в тень.

Мор на мгновение к чему-то прислушался.

— Скорее, инстинктивное. Я не вижу среди них явных лидеров. Но животные, которые охотятся стаями, тоже так делают — сперва намечают добычу, потом стараются отбить ее от стада, а уже потом окружают. Это распространенная тактика.

Я помолчал, внимательно всматриваясь в темноту у себя под ногами, и довольно скоро… а твари, напомню, умели передвигаться так же быстро, как и я… сумел различить множество сливающихся бледно-серых, почти прозрачных аур, которых и впрямь оказалось гораздо больше ожидаемого.

Только под нами бесшумно пронеслось почти полсотни чудовищ. Из них штук двадцать задержались прямо под залом, где в напряженном ожидании застыли трое смельчаков, намеченных в роли добычи, тогда как остальные с невероятной скоростью проскочили мимо. Вероятно, рванули к одной из нор, ведущей на верхний уровень тоннелей, так что через минуту-две их следовало ожидать в гости.

Когда в тоннелях явственно зашуршало, ведьмак перестал шуметь и, приподняв щит, отступил под прикрытие магии колдуньи. Та машинально проверила заряд в артефактах. Торано, по-видимому, являющийся лидером тройки, принялся раздавать короткие распоряжения, но судя по тому, с каким видом его слушали остальные двое, это были знакомые распоряжения. Однотипные. И молодой маг явно не в первый раз напоминал друзьям о безопасности.

В напряженном ожидании прошла минута, две… и вот уже не в одном, а во всех трех тоннелях замелькали стремительные силуэты. В том числе и в моем. Но кто бы там ни зашебуршился, близко они подойти не осмелились — мое проклятие перекрывало коридор от стены до стены, а недовампиры, как недавно выяснилось, очень хорошо ощущали все, что могло представлять для них угрозу.

— Мира, приглуши свет в левом коридоре, — скомандовал Торано, когда доносящиеся из тоннеля звуки стали гораздо явственнее, но наружу так никто и не сунулся. — Он для них все еще слишком яркий.

— Есть, — бодро отозвалась девчонка, и два артефакта, перекрывающие указанный тоннель, потускнели так, что почти перестали разгонять темноту в той части зала.

И твари отреагировали мгновенно — не успели огоньки окончательно угаснуть, как из левого коридора выметнулось стремительное тело и с устрашающей скоростью ринулось прямо на ведьмака.

Тот, к его чести, не растерялся — принял удар на тяжелый щит и ловко отбросил тварь в сторону. В этот же миг активизировалась и колдунья, быстро подняв интенсивность свечения своих шаров до прежнего уровня, благодаря чему сунувшаяся вслед за сородичем толпа недовампиров с яростным шипением отпрянула, а тот, которому не повезло остаться один на один с тройкой, болезненно зажмурился, непроизвольно отвернулся и вздрогнул, получив мощный удар, который почти оставил его без правой ноги.

— Дор, влево! — гаркнул маг, выпустив с обеих рук какое-то заклинание.

Ведьмак тут же отпрыгнул. Покалеченная им и временно ослепшая тварь полоснула когтями воздух впустую. Глубокая рана на ее бедре, лишь едва-едва успевшая окраситься кровью, начала стремительно зарастать, однако Торано не оплошал — созданное им заклинание льда превратило каменные плиты под тварью в настоящий каток. Монстр, не удержав равновесие, неуклюже грохнулся навзничь. В тот же миг ведьмак подскочил и мощным ударом окованного железом щита перерубил ему шею.

Причем ударил парень с такой силой, что от соприкосновения с камнем щит аж загудел, а из-под железной окантовки брызнули искры. Зато голова монстра благополучно отделилась от тела, и тварь, пару раз дернувшись, быстро затихла, оставив на полу небольшую лужицу темной крови.

— Один готов, — спокойно констатировал ведьмак, поднимая щит. — Мира, давай следующего.

Колдунья кровожадно оскалилась, и огоньки в левом тоннеле вновь потускнели. Тьма внутри ожидаемо зашевелилась и во второй раз вплотную подступила к входу в зал. Там что-то зашуршало, заскреблось, зашипело, как если бы вампиры всерьез решали, кто именно станет следующей жертвой, а пару мгновений спустя в сторону ребят стремительно выметнулась еще одна тварь… которую, впрочем, очень быстро постигла участь первой.

— И все-таки это рискованно, — тихонько обронил Мор, когда ребята по уже обкатанной методике принялись уничтожать монстров одного за другим. — Может, у тварей и нет мозгов, но их слишком много.

Я мельком огляделся.

Да, в тоннелях и за стенами вокруг зала скопилось не меньше полутора сотен недовампиров. Но ребята, на свое счастье, об этом не знали. В темноте они видели плохо. На свет монстры благоразумно не совались. Но с другой стороны, если они так и продолжат нападать поодиночке, то даже при таком численном перевесе молодые люди одолеют их без потерь.

Насколько я видел, колдунья свое дело знала — гасила ровно столько огоньков и именно там, где было нужно, да и временные рамки соблюдала с безукоризненной точностью. Если ей казалось, что ведьмаку что-то угрожает, она зажигала разбросанные по полу огоньки, тем самым вынуждая разохотившегося монстра отступить, и давала парню время перевести дух. Если было нужно, снова их гасила и по требованию создавала из них целые световые дорожки, помогая загнать монстра в угол, где его становилось легче прикончить. Правда, это резко увеличивало расход магических сил и заставляло ее один за другим опустошать накопительные амулеты, однако, вероятно, оно того стоило.

Не знаю, конечно, какой по счету это был спуск в подземелья, однако молоденькая колдунья действовала настолько эффективно, а ее световые шары имели настолько точную настройку и настолько быстрый отклик, что в зал ни разу не прорвалось больше тварей, чем было нужно. И ни одна из них не поранила ведьмака.

Я, правда, полагал, что понапрасну лезть на рожон ребята не станут и вся охота сведется к уже проверенной и относительно безопасной тактике. Тем более раз уж колдуны по определению имели небольшой магический резерв, а количество накопителей у них при себе было не бесконечно. Однако ведьмак, когда разогрелся, подал выразительный знак, после чего девчонка стала пропускать к нему уже не по одной, а сразу по две твари. А вскоре к ведьмаку присоединился и маг, которому, как оказалось, работа с клинком тоже была прекрасно знакома.

При этом по мере необходимости Витор ан Торано совмещал и магию, и холодное оружие. И в целом это оказалась настолько удачная схема взаимодействия, что даже я поверил — у ребят действительно есть все шансы стать отличной боевой тройкой.

Единственное, что мне не понравилось, это то, что в пылу схватки молодые люди отошли слишком далеко от напарницы. А у той за спиной осталась достаточно толстая, но все же не каменная, а земляная стена, за которой скопилось неприлично много тварей. Судя по тому, что показывало второе зрение, пока ничего плохого они не делали, однако сам факт того, что они там были, не мог не настораживать.

— Ш-ш-ш! — как по заказу, раздалось у меня за спиной шипение сразу на несколько голосов.

Я не стал оборачиваться. Только сделал с той стороны проклятие поплотнее, чтобы не приходилось отвлекаться на мелочи, и не особенно удивился, когда услышал стремительно приближающее клацанье когтей и еще более громкое шипение, быстро сменившееся звуком падения на пол множества костей.

— Что это⁈ — резким движением повернулась в нашу сторону колдунья. — Ребят, вы слышали?

Ведьмак и маг, только-только расправившиеся с очередным недовампиром, дружно обернулись. Кроме темноты, разумеется, ничего не увидели, да и не могли увидеть в принципе, но тут колдунья подняла руку и указала на одну из соседних стен.

— Видите? Мой огонь не отбрасывает тени. Вот там и там должно быть световое пятно, а его нет, словно его что-то… поглощает?

Умная девочка.

— Сплошная тьма. Ничего не вижу и не слышу, — признался ведьмак, всмотревшись в «наш» коридор повнимательнее. — Вит, а ты?

Торано, не сводя взгляда с того места, где стоял я, свел брови к переносице.

— Так не должно быть, — наконец признал он очевидное. — Мира, кинь туда какое-нибудь заклинание.

Колдунья сотворила нечто невразумительное и швырнула в мою сторону.

— Ничего… — прошептала она, когда заклятие погасло, беззвучно растворившись во тьме. — Ни огонька, ни проблеска. Оно просто исчезло. Но как это может быть? И что это вообще такое⁈

— Похоже, мы спалились, — вполголоса заметил Мор, когда вся троица дружно ощетинилась кто магией, кто оружием, и шагнула в нашу сторону. — Что делать будем? Уйдем по-тихому или на всякий случай избавимся от свидетелей?

— Вот теперь видно, что ты темный бог. Зачем их убивать? Это же просто дети, — так же тихо отозвался я.

— То есть ты предлагаешь выйти и познакомиться?

Признаться, да. Поначалу я рассматривал и такой вариант — наладить связи с Торано нам бы не помешало. Однако моя внешность, как я уже упоминал, несла с собой некоторые трудности. Если я выйду знакомиться сейчас, меня или не поймут, или, что вернее, не воспримут всерьез. А прикинуться случайным прохожим уже не выйдет — городское подземелье определенно не располагало к ночным прогулкам. К тому же с точки зрения студентов в данном случае нежелательными свидетелями были как раз мы с Мором. И Саан знает, чем бы все это закончилось, если бы в этот самый момент ребят очень вовремя не отвлекли.

Признаться, когда из соседнего с нашим коридора выскочила прыткая тварь, я мимолетно удивился.

Что такое? Там же было светло, как днем. Артефакты даже не мигнули. Однако тварь выметнулась оттуда с такой скоростью, словно ее это больше не смущало, а потом и ринулась к поспешно отпрыгнувшим к стене ребятам так, словно всю жизнь этого ждала.

— Осторожно! Слепыш! — проорал ведьмак, волею судьбы оказавшийся позади друзей. — Дор-рогу!

Сорвавшись с места спущенной стрелой, он лишь чудом успел оттолкнуть Торано с пути твари и принять ее удар на себя. Колдунья тоже быстро опомнилась и не только активировала магический щит, но и повысила свечение артефактов до предельного уровня. Зал осветился так, словно тут пришествие светлых богинь случилось. Однако тварь ничуть этим не смутилась. Более того, не замедлилась и даже не дрогнула, а продолжала яростно набрасываться на щит ведьмака, полосуя его огромными когтями и стремясь во что бы то ни стало добраться до спрятавшегося за ним человека.

Это было необычно, даже, наверное, непонятно, однако лишь спустя пару секунд я все-таки разглядел, что у странной твари не было глаз. Вместо них у нее имелось два выпуклых, покрытых толстой кожей образования, так что видеть она не могла, а значит, и от света не слепла. Тем не менее она свободно ориентировалась в пространстве, безошибочно находила, куда подевался пятящийся от нее ведьмак, и остервенело на него набрасывалась, никак не реагируя на уколы меча.

— Вит, проходы! — взвизгнула колдунья, когда за световой завесой промелькнуло еще несколько стремительных силуэтов.

Торано вскинул руки и буквально взметнул с пола слой земли и песка вместе с каменными плитами, запечатывая ими все три… хм, вернее, два коридора. Я свой запечатать, разумеется, не дал — мне все еще было интересно посмотреть, чем все закончится, поэтому стоило магии стихий коснуться моего проклятия, как каменно-земляной пласт буквально развалился на части.

Торано это откровенно напугало.

Колдунья при виде его неудачи аж побелела от страха.

Один только ведьмак не отступил, а наоборот, упрямо набычился, когда в созданную наспех земляную защиту с силой что-то ударило, а сквозь мешанину из камня, земли и песка просунулась чья-то костлявая лапа.

— Мирана, держи щит! — напряженно велел маг, беспокойно косясь в мою сторону. Но в нашем с Мором коридоре по-прежнему было тихо. Ни я, ни он на глаза ребятам так и не показались, только ближайший к нам огонек колдуньи тихонько угас, и это откровенно нервировало молодежь.

Торано еще трижды пытался перекрыть наш коридор, но каждый раз его заклинание разрушалось, даже не закончив работу. А когда одна из соседних земляных преград рухнула, и оттуда вывалилось сразу несколько безглазых тварей, ему и вовсе стало не до нас.

— К стене! — рявкнул ведьмак, прикрывая друзей щитом и принимая на себя целую серию ударов. — В круг!

Колдунья тут же проворно отпрыгнула назад. Торано, напротив, кинулся помогать другу. С его пальцев сорвалось сразу несколько огненных шаров, каким-то чудом сумевших подпалить тварей и выиграть драгоценное время. Ведьмак, в свою очередь, вступил в ожесточенную схватку с вырвавшимися на свободу слепышами. Тогда как девчонка, прижавшись спиной к стене, торопливо что-то зашептала и принялась водить перед собой руками. Ее щит, раньше едва различимый обычным взором, начал стремительно наливаться силой, а спустя всего полминуты, за время которых ведьмака и мага едва не съели, он засветился всеми оттенками синего, зеленого и красного и каким-то чудом отбросил настойчиво лезущих тварей назад.

— Уф! Вовремя, — выдохнул ведьмак, опуская окровавленный по самую рукоятку меч. — И откуда их столько взялось?

Торано швырнул в тварей последний огненный сгусток, запечатал вскрытый слепышами тоннель и тоже перевел дух.

— Вот и мне интересно. Раньше они нападали исключительно поодиночке.

Хм. А уж мне-то как интересно! Оказывается, на слепышей магия действовала, и еще как! Недаром вместо четырех безглазых монстров на полу теперь дымились четыре обгорелых кучки плоти. Но что самое неожиданное, ребят этот факт ничуть не удивил.

— Тебя зацепило, — скупо бросил Торано, указав другу на порванную, щедро пропитавшуюся кровью штанину.

Ведьмак только отмахнулся.

— Царапина.

Однако протянутое девчонкой зелье все-таки взял и без единого возражения выпил.

На мой взгляд, ногу ему все-таки стоило бы перевязать — зелье действует далеко не сразу, однако в этот момент ребят снова отвлекли, а одна из двух поставленных магом перегородок повторно дрогнула от раздавшегося снаружи удара.

— Сейчас, — спохватился Торано, снимая с пояса флягу. Отвинтив пробку, он вылил на пол самую обычную воду, после чего убрал флягу на место, вскинул руки, а с его пальцев сорвалась серебристо-белая молния.

— Ого, — выдал у меня над ухом Мор, когда прямо у нас на глазах земляные преграды и пол вокруг ребят мгновенно обледенели. — Ты посмотри: а парень-то, оказывается, универсал. Сперва была земля, потом огонь, теперь лед… то есть вода…

— А там, где есть три стихии, всегда ищи и четвертую, — согласился я, рассматривая молодого мага с удвоенным вниманием. — Это действительно редкий дар. Нельзя, чтобы он пропал впустую.

— Так, уходим, — скомандовал тем временем Торано. — Здесь стало слишком опасно. И слепыши появились совсем некстати.

— Я только за, — пробормотала колдунья. — У меня накопителей осталось не так уж много. А свободный проход всего один…

И все трое в очередной раз дружно посмотрели на наш с Мором коридор, в котором, как и раньше, клубилась непроглядная тьма.

— Мда, неудобно получилось, — пробормотал призрак, не хуже меня представляя, какие мысли бродят в головах у бедных студентов. — Кажется, нам тоже пора?

Я же стоял и думал: а сколько на самое деле тварей обитало в здешних подземельях? Судите сами: прошлой ночью я наткнулся лишь на одну, сравнительно небольшую стаю. Сегодня мне довелось ненароком уничтожить вторую, побольше, и вот теперь мы увидели третью. Но кто сказал, что она последняя?

— Проверь-ка нижние уровни, — вполголоса бросил я. — Надо согнать тварей в одно место, чтобы больше за ними по подземелью не гоняться. Если уж избавляться от этой гадости, то лучше сделать это одним ударом.

Мор встрепенулся.

— Что? Хочешь использовать детей как приманку? И это ты меня называл темным?

Я выразительно на него покосился, и призрак, буркнув что-то насчет бессердечных монстров, исчез. Тогда как я отступил от зала подальше и отозвал проклятие, освобождая детишкам проход.

Собственно, я успел отойти на несколько шагов, одновременно прикидывая, где найти подходящее укрытие, как в этот момент в зале что-то подозрительно заскрежетало, после чего до меня донесся оглушительный треск, страшный грохот, пол под моими ногами ощутимо подпрыгнул, а следом за этим из зала вылетело даже не облако, а настоящее озеро пыли, мгновенно скрывшее происходящее из глаз и заставившее меня озадаченно остановиться.

Это еще что за дела? Неужели твари обрушили стену?

Тьфу. И правда, вон как засуетились, прежде чем лавиной хлынуть внутрь.

— Дор, ко мне! — раздался из зала напряженный голос Торано, когда зал наполнился многоголосым шипением.

— Мои накопители! — взвизгнула невидимая Мира. — Я потеряла сумку! А без накопителей щит долго не удержать!

Торано, насколько я мог видеть его ауру, протянул руку и буквально забросил запаниковавшую девчонку себе за спину.

— Держи, сколько сможешь!

— У вас минута, не больше… Нет! Никакой магии, Вит! Один удар изнутри, и щит рухнет!

Ах вот почему они еще живы… кажется, сплетенный колдуньей щит обладал не только магической, но и физической защитой, иначе их смяли бы в мгновение ока.

Так. Это немного меняет дело. Значит, какое-то время у меня есть.

Снова выпустив на свободу проклятие, я отправил его во все близлежащие коридоры, в том числе и в тот, откуда одна за другой лезли голодные твари. Большую их часть распылило на месте, только костяшки по полу загремели. А вот с теми, кто успел пробраться в зал, возникла заминка — твари слишком тесно облепили магический щит, поэтому бить вслепую было опасно.

Всего одна промашка, и он просто лопнет, не выдержав силы темного бога. А тварям хватило бы и доли мгновения, чтобы искалечить и поубивать оставшихся без защиты детей.

— Р-ребята, я почти пустая, — донесся из пылевого облака жалобный голос колдуньи. — Последний накопитель!

— Спокойно. Выберемся, — старательно давя панику, отозвался маг.

— Он едва держится, — напряженным голосом сказал ведьмак. — С моей стороны скоро лопнет. Мира, ты можешь с этим что-то сделать?

— НЕТ! Я же сказала, что пустая! Зелья в сумке, сумка под завалом! И накопители там же! Нам крышка, понял⁈

— Дор, бей на звук! — вскрикнул Торано. — Щит пока проницаем только для стали, так что… Дор!

— А-а! Тварь поганая! — практически сразу прорычал ведьмак, а следом донесся глухой удар, истошный девичий визг и сочные чавкающие звуки, словно парень кого-то яростно кромсал. — Он теперь и для них тоже проницаем! Они повсюду! Берегитесь когтей!

— Мама, мне больно! Я ничего не вижу!

— Мира, подвинься! За мной встань! Я прикрою!

— Да некуда! Здесь же тесно! А-а! Мы все умрем!

— Сдохни, погань! И ты… на, получи! Мира, ты в порядке⁈

— Я не хочу умирать… не хочу… не хочу! Это несправедливо!

— Мира! — крикнули парни уже на два голоса. — Мира, ты куда⁈

Пока я думал, где-то там, в глубине зала, внезапно загорелась и начала стремительно разрастаться ярко-синяя звездочка. Как только ее свет коснулся щита, тот мгновенно съежился… вероятно, и впрямь был несовместим с другими заклинаниями… а потом буквально взорвался миллионами разноцветных искр, открыв до крайности неприглядную картину.

Там, посреди зала, в окружении медленно опадающих остатков магического щита, спиной к спине стояли двое — маг и ведьмак, окруженные целым десятком тварей. Оба были ранены. У обоих были лица в крови. Ведьмак стоял, с трудом удерживая равновесие под весом тяжелого щита. На щите, болезненно жмурясь, извивалась располовиненная чуть раньше тварь. У мага были обожжены руки до самых локтей и жутковато обгорели волосы; на его куртке места живого не было, с левого края аж капало, однако созданная им огненная стена смогла причинить вред только парочке слепышей, тогда как оставшиеся твари уже были готовы вцепиться ему в горло.

Собственно, если бы не спасительно яркое, невесть откуда взявшееся сияние, отогнавшее обезумевших от вида и запаха крови вампиров, так бы и произошло. Но молодым людям крупно повезло — волшебный свет, так вовремя сумевший пробить пылевую завесу, оказался достаточно ярким, чтобы подарить им небольшую передышку.

Источником света, как это ни удивительно, была Мира. Бледная, как смерть, испуганная, с трясущимися руками… она стояла чуть в стороне и большими глазами смотрела на обреченных напарников. На ее ладони лежало кольцо — крупное, массивное, явно не женское и определенно магическое. Именно оно испускало тот самый свет, что отогнал от студентов кровожадных тварей. И именно от него исходило то самое, подозрительно знакомое синее сияние, в котором не только я, но и оба парня безошибочно опознали не что иное как индивидуальный портал.

— П-простите, — прошептала девчонка трясущимися губами. — Я не хочу умирать. Простите меня…

В следующее мгновение ее фигура окуталась светом уже целиком. По глазам ударила яркая вспышка. А в следующее мгновение аура колдуньи исчезла. Вызванный ею свет мгновенно погас. После чего до глубины души пораженные предательством подруги маг и ведьмак остались один на один с темнотой, тишиной и неумолимо приближающимися тварями, против которых у них не было ни единого шанса.

Глава 11

Друг познается в беде — так говорил когда-то Кариур, объясняя мне особенности общения со смертными. Однако Мира, похоже, эту проверку не прошла, хотя, на мой взгляд, ее уход был очень своевременным и заодно сумел сделать целых три важных дела.

Во-первых, он убрал слабое звено в команде.

Во-вторых, раскрыл до конца суть юной леди, которая, как оказалось, была смела и решительна лишь до тех пор, пока ей ничто не угрожало всерьез.

Наконец, в-третьих, индивидуальный портал подарил мне достаточно света, чтобы начать действовать.

И я, разумеется, без внимания это не оставил. Собственно, мое проклятие рванулось к тварям сразу, как только я смог их увидеть, и уничтожило еще до того, как самые прыткие из них успели добраться до застывших в ступоре парней.

Они этого, правда, не заметили. Предательство девушки больно ударило по обоим, да и резанувшая по глазам вспышка наверняка заставила их как минимум зажмуриться, а как максимум в глазах у юношей даже спустя какое-то время будут плясать яркие цветные пятна.

К тому же я видел их ауры — они выражали полнейшую растерянность, постепенно сменяющуюся разочарованием и неподдельной горечью. А в таком состоянии люди обычно сосредоточены на себе и мало обращают внимание на то, что происходит вокруг.

Правда, примерно через полминуты, когда проклятие благополучно рассеялось, ведьмак все-таки очнулся и дернул за рукав такого же подавленного мага.

— Вит… эй, Вит! Надо уходить!

— Да, — помертвевшим голосом отозвался Торано, опуская меч. — Миры нет, но для нас еще ничего не закончилось.

Маг тяжело вздохнул и, очнувшись от тяжких дум, с недоумением огляделся.

— А где твари-то? Их что, свет разогнал?

— Понятия не имею, — торопливо потер веки ведьмак. — У меня перед глазами все плывет. Но даже если портал заставил их отступить, не думаю, что они далеко удрали. Ты идти можешь?

Маг прислушался к себе, после чего кивнул, сгорбился и, явственно припадая на одну ногу, чуть ли не на ощупь поковылял к выходу. Ведьмак, тоже порядком потрепанный, поспешил за ним, волоча за собой тяжелый щит. Вскинуть его на плечо или на спину у него, похоже, не хватило сил. Да и правая рука плохо действовала, так что нести одновременно и щит, и меч ему было затруднительно.

Когда под сапогом что-то хрустнуло, он недоуменно остановился.

— Это что?

— Похоже… кости? — вяло удивился Торано, не делая попыток наклониться. Да и куда ему? Он едва стоял. И судя по выражению лица, прилагал просто титанические усилия, чтобы удержать равновесие.

Ведьмак, по-видимому, это понял, потому что быстро переложил щит в раненую руку и, скрипнув зубами от боли, подставил другу здоровое плечо.

— Это уже неважно. Пошли. Об остальном подумаем позже.

Насчет исцеляющих амулетов никто из них даже не заикнулся, да и я ни одного активного артефакта при них не заметил. Зелья пропали. Единственный лекарь сбежал. С его уходом огоньки тоже погасли. А вот угроза нападения никуда не делась.

Я поморщился, услышав издалека знакомое клацанье когтей.

Ну вот, накликал. Похоже, стай тут и впрямь гораздо больше, чем три, и мне все-таки придется выходить из тени, иначе мальчишек просто сожрут.

Собственно, они успели пройти только половину открытого мною коридора, как за их спинами раздалось торжествующее шипение и шорох множества ног.

— Уходи, — вдруг оттолкнул ведьмака Торано. — Ты быстрее. Ты сможешь.

— Сдурел⁈ — совершенно искренне опешил тот. — Я тебя здесь не брошу!

— Беги, кому сказал! У меня нога нерабочая и в брюхе дыра, я для тебя обуза!

На лице ведьмака проступило неописуемое выражение.

— Слышь, ты… — прорычал он, зло уставившись на напарника. — Совсем больной⁈ Я тебя не предам! Я слово давал! Я — не Мира, понял⁈

Торано устало отвернулся.

— Забудь про Миру. Для меня она умерла. Но там, наверху, есть патрули. И маги. Вдвоем нам отсюда не выбраться, а в одиночку ты успеешь добежать до выхода и вернуться с подмогой. Нельзя, чтобы твари расползлись по округе. Нельзя допустить, чтобы из-за нас кто-то пострадал.

— Саан тебя задери, Вит!..

— Иди, — тихо повторил маг, обессиленно прислонившись спиной к стене. — Бежать я не могу, но один коридор перекрыть несложно. Как минимум на четверть часа меня хватит. Так что давай, топай. А я тебя тут… подожду.

Ведьмак отчаянно заозирался, словно ища, у кого попросить помощи или хотя бы совета… а потом решительно двинулся к другу, явно намереваясь взвалить его на спину и действовать по принципу «будь что будет».

Торано, правда, это предвидел, потому что у него в руке тут же появился огненный шар.

— Даже не вздумай, Дор, — криво усмехнулся он. — И не теряй времени. Тем более его и так осталось немного.

Только после этого ведьмак бессильно выругался и, нехорошо помянув весь род Торано чуть ли не до пятого колена, попятился к выходу.

— Попробуй только сдохни! — яростно прошипел он напоследок. А увидев в ответ еще одну ухмылку, с неподдельной яростью бросил на пол бесполезный щит, после развернулся и со всех ног помчался прочь, продолжая материть по пути упрямого приятеля.

— Молодец, — прошептал маг, медленно сползая по стенке и закрывая глаза. — Нет смысла подыхать двоим, если хотя бы одного можно спасти…

Он умолк на середине предложения, огонь в его руке тоже погас, а я оценивающе оглядел юного мага.

Что ж, надо признать, Витор оказался достойным потомком Кариура. Упрямым, безрассудным, но при этом сильным, самоотверженным и стойким к ударам судьбы, даже к такому, как предательство… вероятно, любимой девушки?

Когда я вышел из тени и бесшумно приблизился, истощенный маг даже глаз не открыл. Да и когда из коридора раздалось знакомое шипение, он тоже не шелохнулся.

Убедившись, что парень действительно потерял сознание, я запечатал коридор проклятием с двух сторон и, открыв портал, ненадолго покинул подземелье. Правда, ушел недалеко, не дальше тысячи шагов, чтобы потихоньку пошарить в закромах одного знакомого торговца. Отыскав что хотел, тут же вернулся и всунул в ладонь умирающего целую связку исцеляющих амулетов, после чего расстегнул окровавленную куртку и покачал головой при виде глубоких ран на животе мага. Затем внимательно изучил следы зубов на его ноге и вот после этого испытал легкий укол досады.

Похоже, парня все-таки покусали, так что для него в любом случае все было кончено. Всего неделя на трансформацию, и готово — в городе появится новый монстр.

Я даже призадумался, а есть ли смысл его перевязывать, раз уж он теперь заражен, но потом решил, что какое-то время у меня все-таки есть, и я смогу если не вылечить его, то хотя бы изучить процесс преобразования во всех подробностях. Ну и попробовать его замедлить, если это возможно.

Убедившись, что ничем другим я помочь не в силах, я оставил мага одного и отправился проверить подземелье, заодно старательно вычищая его от народившейся мерзости.

Костей после меня оставалось много. Так много, что на создание этой стаи должна была потребоваться целая куча народа. Но кем они были и откуда взялись тут в таком количестве? Почему их пропажа не встревожила ИСБ и императора настолько, чтобы вычистить эту клоаку огнем и мечом, невзирая ни на какие риски? Вместо этого подземелье просто закрыли от любопытных. Причем закрыли весьма неаккуратно, так что при желании в него мог попасть кто угодно.

Что это? Чей-то недосмотр? Халатность? Недооценка ситуации? Или, может, кто-то был заинтересован в том, чтобы люди в Дамане и дальше продолжали пропадать?

— Две с половиной сотни, — бодро доложил вернувшийся Мор. — Из них мне попалось несколько безглазых особей и парочка травмированных.

— Сколько уровней ты осмотрел?

— Четыре. Аж до скальных пород добрался, но больше никого не нашел.

— Хорошо, — замедленно кивнул я. — Хотя, конечно, на самом деле в этом нет ничего хорошего. Мы потратили много времени. И я потерял парнишку, хотя мог бы этого не допустить.

— Да, обидно получилось, — согласился призрак, когда я коротко рассказал, чем дело закончилось. — Но почему ты не вмешался раньше? Сразу, как только рухнула стена?

Я только руками развел.

— Не хотел светиться раньше времени. Не ожидал, что стена не выдержит. И не подумал, что раз твари смогли в доме Ариуса повредить камень тихо и незаметно, то и тут не просто так толпились в коридоре. А потом… потом стало поздно. Я не был уверен, что никого не задену, поэтому не хотел рисковать, и это оказалось ошибкой.

— Зато теперь ты стал немного больше похож на человека, — неожиданно усмехнулся Мор.

— Это еще почему?

— Потому что людям свойственно ошибаться, Вильгельм. Раньше ты этого не умел и просчитывал все до мельчайших деталей, не отвлекаясь на эмоции. А сегодня впервые на моей памяти засомневался…

— И это привело к гибели человека, — заключил я. — Мне не нравится эта причинно-следственная связь.

— Мне тоже, но у всего своя цена. В том числе и у человечности.

— А нельзя ли сделать так, чтобы я мог вернуть себе прежние чувства и при этом не позволил им влиять на мои решения?

— Не думаю, что у тебя получится. Эмоции на то и даны, чтобы смущать, волновать, подталкивать, заставлять переживать, сомневаться и в конечном итоге действовать. Эмоции — то, что делает вас по-настоящему живыми. То, что позволяет ощутить суть самой жизни. Убей в себе эмоции, и ты умрешь. Если не телом, то уж духом точно.

Я озадаченно помолчал.

— Меня об этом не предупреждали. И, честно говоря, это несколько не вписывается в мои планы.

— Что поделать? — негромко рассмеялся Мор. — Такова жизнь. Не все, что мы задумываем, исполняется так, как мы хотим, и тогда, когда нам это удобно.

— Зачем же вы создали такой мир и такую жизнь, если ее нельзя контролировать?

Призрак снова усмехнулся.

— Может, для тебя это прозвучит странно, но когда-нибудь ты поймешь, что предопределенность — это ужасно скучно. Гораздо интереснее, когда есть разные вероятности одних и тех же событий, когда есть выбор, возможность сойти с одного пути, чтобы попробовать что-то новое…

— Ты прав, — поморщился я. — Мне это непонятно. Гораздо проще, когда имеется четкая связь между тем, что ты задумал и что сделал, чтобы этого достичь.

— Ничего. Когда придет время, даже ты почувствуешь разницу. Ну а пока…

Мор сделал над моей головой широкий круг.

— Где там твой парень? Хочу на него взглянуть, прежде чем он превратился в монстра или, чего доброго, окочурится.

— Зачем? — не понял я.

— Ну… ты сказал, что он чем-то похож на твоего учителя. А мне стало интересно: каким он был, тот колдун, который, вопреки всему, захотел сделать из тебя человека?

* * *

— Честно говоря, выглядит он не очень, — признал Мор спустя пару минут, когда мы вернулись, и он увидел безучастно сидящего у стены парня. — Говоришь, он заражен?

— На правом бедре есть следы от укусов.

— Да, не повезло ему…

— Кто здесь? — вдруг дернулся раненый маг и с трудом приоткрыл одно веко.

Я присел возле него на корточки и, приподняв ему голову, заглянул в помутневшие глаза.

— Тебе больно?

— Нет, — прошептал Витор ан Торано. — Странно только… я вроде живой, но тела совсем не чувствую.

— Это потому, что над тобой сейчас колдуют сразу четыре исцеляющих амулета. Онемение скоро пройдет.

— А-а-а… тогда ладно, — согласился он и снова попытался потерять сознание. Однако из этого ничего не вышло, а спустя всего полминуты взгляд парня явственно прояснился, и он взглянул на меня гораздо более осмысленно. — Эй, а ты вообще кто?

— Меня зовут Вильгельм. Кто я, значения не имеет. Шел мимо, услышал шум, увидел тебя в таком виде… ты на моем месте тоже помог бы незнакомцу, если бы он вздумал испустить дух прямо у тебя на глазах.

Маг вяло кивнул.

— Конечно. Но все-таки не бродил бы ты по подземельям в одиночку. Тут вообще-то монстры водятся.

— Монстров больше нет, — успокоил я его.

— Да? Странно. Я ведь помню, что они…

— Тебе не о чем беспокоиться, — ровно повторил я, и маг покладисто угукнул.

— Хорошо, как скажешь.

— По-моему, он слегка не в себе, — кашлянул витающий над его головой призрак.

Маг удивленно вскинул голову.

— А ты еще кто?

— Никто, — буркнул я, дернув парня так, чтобы он видел только меня. — Забудь. Тебе показалось.

— Ну раз показалось, значит, показалось…

— Нет, он точно не в себе, — задумчиво повторил Мор, исчезая из виду, после чего завис где-то у меня над ухом и негромко шепнул: — Ты чем его опоил?

— Глотать он был не в состоянии. Зато я опробовал на нем новый вариант того яда, который когда-то изобрел Кариур.

— Тот, что мы в свое время дали Филиппу?

— Его усовершенствованный вариант, — кивнул я. — Действует почти мгновенно, подавляет эмоции, особенно отрицательные, приглушает боль, однако волю полностью не ломает, а лишь ослабляет контроль над телом и делает человека послушным и внушаемым, как ребенок. Торано, ты меня слышишь?

— Ага, — радостно улыбнулся маг. — Слышу.

— Встать сможешь?

— Само собой. Если ты мне руку дашь, то я не только встану, но еще и спляшу.

Я молча поднялся, протянул ладонь и без труда вздернул шатающегося парня на ноги. Тот выглядел вполне самостоятельным, хотя и несколько эйфоричным, да еще и озирался с неподдельным, воистину детским любопытством. На меня он посмотрел, как на старого друга, и больше не задавался вопросом, что может делать в мрачном подземелье маленький мальчик в дорогой одежде, да еще в компании могущественной темной сущности.

Впрочем, о существовании Мора он забыл сразу же, как только я ему приказал. Когда я велел, без возражений исполнил несколько простых команд, даже не задумываясь, зачем это нужно. Однако нормально идти он еще не мог — рана на бедре оказалась намного серьезнее, чем я думал, поэтому маг отчаянно хромал, частенько подволакивал ногу, хотя на боль не жаловался. И было не похоже, что непослушная конечность доставляет ему непосильные страдания.

— Куда мы идем? — простодушно спросил Торано, когда я остановился, чтобы дать ему передохнуть. Сам бы он не попросил, но ему это было необходимо, чтобы дойти до цели и не свалиться от истощения.

— Домой. Туда, откуда вы с друзьями сюда спустились.

— Там есть еда, — с серьезным видом сообщил мне парень. — И одежда, чтобы переодеться. А еще амулеты. Ты эти оттуда принес?

Я искоса взглянул на протянутую связку амулетов.

— Нет, это мои. Но, похоже, их не хватает, поэтому, когда вернемся, используем ваши.

— Зачем вы вообще сюда явились? — снова не сдержался Мор. — Темно, сыро, чудища по углам прячутся… Вам что, жизнь надоела?

Маг с удивлением покосился на то место, откуда, как ему показалось, доносился голос, но потом, вероятно, решил, что в этом нет ничего странного, и пожал плечами.

— Мы с ребятами с самого начала хотели поступать на боевой факультет. Я мечтал об этом с детства. А там знаешь какая конкуренция? Учителя, правда, о процедуре отбора особо не распространяются, но ходят слухи, что чем раньше начать тренировки, тем больше шансов, что тебя возьмут. А еще говорят, что регулярные тренировки повышают совместимость в тройке. Вот мы и решили — до отбора еще целый год. И если мы начнем слаживание уже сейчас, то экзамены точно не завалим.

— Зачем же учиться в подземельях? Вам что, тренировочного зала не хватило?

— Первогодкам привилегии не полагаются, — пояснил Торано. — До третьего курса мы вообще никто. И часы для физподготовки во внеучебное время нам тоже никто не выделяет. Можно, конечно, со старшекурсниками тренироваться, но они ж гордые. Типа опытные и крутые. Малолеток вроде нас загнобят, засмеют, так что мы пару раз попробовали к ним в зал напроситься и решили: ну их к Саану. При этом первая настоящая практика у нас будет только на втором курсе. Вот мы и начали искать варианты.

Я посмотрел на него с удивлением.

Так они еще только первый курс закончили? Всего-то? И после экзаменов решили, что уже способны на настоящие подвиги?

Впрочем, заклинания, пусть и самые элементарные, они использовали грамотно. Созданный колдуньей щит, пусть и продержался недолго, свою функцию все-таки выполнил — уберег ребят и от всплесков магии, и от тварей. Да, у Миры был очень маленький резерв, поэтому накопители расходовались с устрашающей скоростью. Однако, несмотря на это, ребята все равно решились. Рискнули сюда прийти. И пусть из этого не вышло ничего путного, но они хотя бы попытались исполнить заветную мечту.

А сколько таких, кто ради мечты даже с кровати встать не осмелился?

— И все-таки почему именно подземелья? — снова поинтересовался я, когда парень выразил готовность продолжить путь. — Разве нельзя было практиковаться в более безопасном месте?

Маг взглянул на меня почти с обидой.

— Ты что? В боевых условиях слаживание происходит в несколько раз быстрее. И потом — только так мы могли обкатать свои навыки. Мира — в защите, мы с Дором — в нападении. И вообще, говорят…

Он вдруг понизил голос.

— Говорят, что в бою можно повысить даже магическую совместимость. А о монстрах, которые живут внизу, только глухой не слышал. В последний год только о них все и говорят. А кто, кроме монстров, мог лучше всего подойти нам в качестве мишеней? Никто. Поэтому мы еще с начала каникул стали подыскивать место, чтобы сюда проникнуть. Потом нашли заброшенный дом на Терновой улице. Мы с Дором его проверили и обнаружили, что внизу есть подвал. Потом скинулись, купили этот участок, кое-что обновили, поправили, заказали новые засовы на подвальную дверь. И уже два месяца потихоньку охотимся, а заодно обкатываем свою тройку. Мира, правда, поначалу не хотела начинать вот так сразу…

На лицо парня набежала густая тень, а губы плотно сжались.

— Мира не для вас, — спокойно сказал ему я. — Она ошиблась в выборе профессии, и хорошо, что это произошло сейчас, а не через несколько лет.

— Наверное, ты прав, — на мгновение задумался маг. А потом его плечи расслабились и из глаз ушло тоскливое выражение. — Хотя мне она нравилась. Я думал, когда-нибудь мы… а, неважно. Теперь этого уже не будет, так что нет смысла горевать.

— Мудрое решение, — согласился я. — Как там твоя нога?

— Слушается, — отстраненно отозвался Торано, но тут же споткнулся и неловко потупился: — Хотя и не очень хорошо. Но это, наверное, пройдет. Хотя укусы вампиров заживают довольно долго.

— Как ты сказал? Укусы⁈ — резко остановился я.

Парень, встав рядом, наклонился и осторожно ощупал раненое бедро.

— Ага. Меня уже раза три кусали, а Дора и того больше.

— И давно?

— Да почти каждый раз кого-нибудь успевают цапнуть. Они же шустрые, эти твари. Если чуть ошибешься, то тут же поплатишься. Или когтями рванут, или зубами достанут. Поначалу мы вообще без укусов не возвращались. Все переживали, что родные заметят. А потом ничего, втянулись. Научились не подставляться. Последний раз меня слепыш покусал еще на прошлой неделе. А почему ты спрашиваешь?

Я окинул юного мага изучающим взором.

— Вообще-то эти существа ядовиты. Мне говорили, что каждый, кого они кусают, вскоре превращается в такую же тварь.

— Одаренных это не касается, — сумел удивить меня Торано. — Обычные люди — да, обращаются почти всегда. А таких, как мы, вампиры просто жрут.

— Уверен?

— Ну я же еще нормальный, — ухмыльнулся он. — За столько времени не облысел и дар не утратил. А вот обращенного сам видел. Месяца два с половиной назад. Он шел по улице, шатаясь, как пьяный. Что-то рычал или бормотал себе под нос. Выглядел странно. Чуть на бездомную псину не бросился, но та, на свое счастье, вовремя сбежала. Думаешь, как мы этот дом-то нашли? Как раз за тем типом проследили и узнали, что он сюда зашел. Зайти-то зашел, но обратно уже не вышел. Тогда-то мы с Дором и полезли его искать. А вместо этого нашли старую дверь со сломанным замком и решеткой с сорванной магической печатью…

— Решетку вы спилили?

— Нет, — отчего-то снова смутился маг. — Она и без нас просела. Там петли были совсем старые, хлипкие и погрызенные или облитые чем-то едким. А печать уже сорванная была. То ли обращенный ее сломал, а то ли еще кто… этого уже не знаю.

— Почему вы решили, что тот человек был именно обращенным?

— Да кто ж сюда в здравом уме-то полезет? — удивился Торано. А когда я выразительно его оглядел, только фыркнул. — На самом деле вот такие, наполовину обратившиеся, нам и потом встречались. Их по обрывкам одежды узнать можно. Еще иногда волосы на черепушке не до конца выпадают. Один даже говорить с нами пытался, сидел в углу, дрожал, плакал… по крайней мере, Мире так показалось. Но когда она подошла ближе, он тут же озверел, прыгнул с места и чуть глотку ей не порвал. Пришлось убить. Тогда-то мы и выяснили, что как только убиваешь одного, следом вскоре приходит целая стая.

Надо же…

Похоже, эти трое ребят всего за пару месяцев сумели выяснить многое из того, о чем даже мои вампиры не имели ни малейшего понятия. Оказывается, одаренные не перерождаются. Они просто пища. Тогда как простые смертные — потенциальные сородичи.

— Скажи, а ты видел, откуда сюда пришел тот обращенный? — спросил я, когда маг умолк.

Парень мотнул головой.

— Откуда-то со стороны Малой улицы, но точно не скажу. Я его только там увидел.

— Но все-таки ты видел его в городе? На поверхности?

— Да, и потом еще подумал, что это странно. Если все выходы в подземелье закрыты, то откуда он взялся?

— Значит, закрыты далеко не все, — задумчиво уронил я. — И вы трое тому наглядное подтверждение. Ладно, мы почти пришли. Вон твоя дверь. Засовы отодвинуты, значит, твой друг уже в безопасности. Ты сам по лестнице поднимешься?

— А ты со мной разве не пойдешь? — неподдельно удивился Торано.

Я мельком покосился на нависающий над нашими головами каменный потолок и покачал головой: снаружи было людно. Маг этого не видел, а у меня перед глазами замелькало множество салатовых аур. Правда, пока только на улице и во дворе, но несколько из прибывших по тревоге людей (ведьмак, полагаю, постарался) уже во всю прыть неслись сюда, и всего через минуту ворвутся в подвал, а я пока не был готов с ними встречаться.

— Жаль, — огорчился парень, когда понял, что наверх ему придется идти одному. — Ты странный, но интересный. Кстати, ты так и не сказал, как избавился от тварей.

— А разве я говорил, что избавился от них?

— Ну до твоего прихода кровососы здесь были, а потом исчезли, — логично предположил маг. — Ты сказал, что их больше нет. Значит, они мне не привиделись. Но сами они уйти или испариться из подземелья не могли. И потом я видел кости… много костей. Кроме тебя от тварей избавиться было некому, поэтому мне и стало интересно: как ты это сделал? Ты что, колдун?

Невидимый Мор за моей спиной тихонько крякнул, а я лишь усмехнулся.

Говорил же, что новый яд подавляет волю не полностью. И умение логически мыслить тоже не отнимает. Тогда как парень, надо признать, рассуждает очень даже здраво. Так что я решил ему ответить, хотя и не совсем так, как он ожидал.

— Скажем так, колдуном меня назвать нельзя — колдуны способны как минимум лечить. А я пока умею только убивать. Хотя надеюсь, что когда-нибудь это изменится.

— Странная формулировка… — озадаченно воззрился на меня Торано.

— Какая есть. Но о ней ты никому не расскажешь. И о нашей встрече тоже не вспомнишь, пока тебя не спросят об этом в лоб. Понял?

— Да.

— Тогда иди, — велел ему я, отступая в сторону.

— Пока, — махнул рукой маг, тут же потеряв ко мне интерес. После чего отвернулся и, ни разу не оглянувшись, направился к двери, за которой уже слышался топот множества ног.

Уже потом, спустя некоторое время, сидя на крыше дома напротив, я мог в подробностях наблюдать, как к подозрительному зданию со всех сторон стягиваются люди в военной форме. Его быстренько оцепили, несколько близлежащих улиц перекрыли. Когда подъехали экипажи с магами и колдунами, в подземелье снарядили крупный отряд, куда вошло сразу несколько полноценных, то есть взрослых боевых троек, а также другие одаренные, с головы до пят обвешанные магическими артефактами.

Спустя пару часов эти люди вернулись, но потом снова туда ушли, а вскоре после этого из подвала подняли и аккуратно загрузили на телегу три больших ящика с плотно закрытыми крышками.

Народ из соседних домов, естественно, любопытствовал, многие высовывались из окон, пытаясь рассмотреть детали. Но поскольку, кроме костей, в подземелье взять было нечего, то на этом я внимание не заострял. А вот к людям, прибывшим к дому, присмотрелся очень внимательно.

Особенно меня заинтересовали трое мужчин, которые на протяжении всего этого времени дотошно и со знанием дела допрашивали чудом уцелевших мальчишек. Дознаватели, следовали… Саан знает, как их теперь называли. Но главное было в том, что эти люди не относились к управлению городской стражи. Они прибыли позже патрульных. В отдельном экипаже. Были одеты исключительно в штатское. И, едва прибыв на место преступления, моментально взяли на себя главенствующую роль.

Мора я отправил вниз подслушивать и подсматривать, благо лучше него шпиона трудно было придумать. Сам же изучал чужие ауры исключительно издалека, но при этом успел составить впечатление обо всех, кто был мне интересен. Заодно одобрительно кивнул, когда увидел, что для раненых вызвали целителя. Затем так же одобрительно хмыкнул, когда ближе к утру из вновьприбывших к дому экипажей выскочили двое хорошо одетых мужчин с признаками явного волнения на лицах. А чуть позже имел возможность наблюдать, как эти двое вышли на улицу вместе со смертельно уставшими парнями, которых опекали, как родных.

Мор, ненадолго вернувшись и пересказав содержание беседы с дознавателями, подтвердил, что это встревоженные родители, которым позволили забрать сыновей домой. Впрочем, оно и понятно, ведь ничего криминального, кроме взлома подвальной двери, ребята не совершили, так что и арестовывать их было не за что.

Когда же молодые люди попрощались друг с другом и разъехались в разные стороны, я еще немного поскучал, поглазел на бледнеющие звезды. Краешком глаза подсмотрел за тем, как постепенно с улиц расходятся люди в форме городской стражи и как заканчивают свою работу те, кто осматривал дом и подвал. На отбытие боевых троек внимания почти не обратил. А встрепенулся только после того, как на улице показались интересующие меня лица, а вернувшийся Мор бодро доложил:

— Вот тип, про которого я говорил. Он тут за все отвечает и это он последним допрашивал Торано.

Я поднялся с крыши.

— Прекрасно. Значит, мне есть чем заняться, ведь день только начинается.

— А мой, увы, опять заканчивается, — с неподдельным сожалением отозвался призрак, покосившись на стремительно светлеющее небо. — И это, как всегда, ужасно не вовремя. До вечера, Вильгельм.

— До вечера, — кивнул я, следя за тем, как мужчины один за другим садятся в экипажи и разъезжаются кто куда. — Полагаю, при следующей встрече мне будет что тебе рассказать.

Глава 12

Проследить за одним-единственным человеком в городе, где еще толком никто не проснулся, совсем несложно. Открыл портал на соседнюю крышу, посмотрел, куда повернет экипаж, перебрался на нужный дом, снова определился с направлением… и так вплоть до пункта назначения.

Мое сегодняшнее путешествие, как и ожидалось, закончилось довольно быстро и почти в центре города. А точнее, у дверей управления столичной службы имперской разведки, которое, как и столичный архив, за последние годы почти не изменилось.

Когда экипаж остановился возле крыльца, интересующий меня мужчина спокойно зашел внутрь, ненадолго задержался в холле, где находился еще один человек… вероятно, дежурный… после чего уверенно поднялся на третий этаж и зашел в один из пустующих кабинетов. Там он неторопливо разделся. Сел за стол, взялся за чтение каких-то бумаг. Пару раз пообщался с кем-то по переговорнику. А примерно через час с четвертью, когда в управление начали постепенно подтягиваться остальные сотрудники, молча встал, вышел в коридор и, спустившись на второй этаж, оказался в просторном помещении, которое некогда являлось приемной начальника управления ИСБ.

В прошлый раз я, правда, не видел, чтобы рядом с кабинетом кто-то сидел за отдельным столом, но, по-видимому, нынешний начальник предпочитал иметь секретаря или помощника. Вернее, помощницу, которая при виде «моего» человека несколько суетливо подскочила из-за стола, поспешила известить начальство и только после этого распахнула перед посетителем дверь.

Так. А вот теперь мне нужно было послушать, о чем этот тип собирается докладывать руководству. Мор сообщил, что мальчишку Торано этот человек допрашивал не просто тщательно, а прямо-таки дотошно и со знанием дела. Ни одну мелочь не упустил. Ни одну фразу не оставил без внимания. Именно он первым заметил нестыковки в рассказе парня. И это он задал тот самый прямой вопрос, на который я разрешил магу ответить положительно.

Двести лет назад, когда мы с Нардисом навещали управление ИСБ, я не упустил возможность и прогулялся по зданию, запоминая расположение кабинетов, лестниц, кладовок и прочих помещений. Даже в архив заглянуть не поленился, благо много времени на это не понадобилось. Ну а поскольку за последние годы здание явно не перестраивали, то все помещения остались на своих местах. В том числе и смежная с кабинетом начальника управления комната, которую он использовал в качестве хранилища для особо важных документов.

Разумеется, на ней стояла магическая защита. И само собой, что дверь в эту комнату была заперта. Но для моих порталов магия помехой не являлась, так что я спокойно перебрался в нужное помещение и, прислушавшись к раздающимся снаружи голосам, открыл еще один портал.

Показываться людям на глаза я пока не планировал. Но хорошо помнил, что комната имела прямоугольную форму. Справа от двери находилась стена, на которую смотрел господин начальник, сидящий за письменным столом. Противоположную, соответственно, прекрасно видел посетитель. Та стена, что находилась справа от него, была занята большим окном, так что с учетом наступившего утра использовать ее было нецелесообразно. Поэтому для подслушивания и подсматривания мне оставалась последняя, расположенная слева от двери и от гостя стена, где открытое портальное окно было труднее заметить.

Первая попытка, правда, оказалась неудачной — передо мной открылся сомнительный вид на заставленные какими-то папками книжные полки. Слышимость, конечно, была получше, чем из-за двери, однако отсутствие видимости меня не устраивало.

Желая улучшить ракурс, я сместил выходное окно ближе к двери, полагая, что от взора господина начальника его скроет угол шкафа, однако оказалось, что шкафы тянутся вплоть до дверного проема и даже после него, упираясь в противоположную стену. К тому же в кабинет в любой момент могла вернуться женщина-секретарь, и уж она-то точно заметила бы незапланированное отверстие рядом с дверью.

Саан! Как же тогда быть?

Лишь спустя пару минут до меня дошло, что совершенно не обязательно открывать окно на уровне глаз. Да и зачем, если я могу открыть его не рядом со шкафами, а над ними? Я ведь спокойно перемещался порталами из подвала на чердак и с горных вершин прямиком в глубокие подземелья. Так что мне стоит провернуть то же самое здесь?

К счастью, шкафы не доставали до потолка примерно на локоть, так что места для портального окна хватило даже с избытком. При этом у меня открылся прекрасный обзор, тогда как находящимся в помещении людям было затруднительно меня заметить, если, конечно, им не вздумалось бы покрутить головой.

Убедившись, что пока доклад посетителя не представлял особого интереса и всего лишь описывал действия, которые произвели дознаватели, когда получили тревожный сигнал из городской стражи, я потратил некоторое время, чтобы отыскать наилучший ракурс, который одновременно гарантировал бы незаметность моего присутствия. И вот когда я его нашел, то аккуратно просунул в портал физиономию и с любопытством взглянул на человека, на которого потратил так много времени.

Мужчина выглядел… ну можно сказать, что обычно. Ни особых примет, ни шрамов, ни каких-то выдающихся черт его лицо не имело. Среднего роста, среднего телосложения, темноволосый, аккуратно одетый, он вряд ли привлек бы мое внимание где-нибудь на улице. Его бесстрастная физиономия, казалось, была вырублена из камня. Взгляд был прямым и слегка расфокусированным, словно он делал доклад машинально и абсолютно не интересовался, какое произведет впечатление на непосредственного руководителя. Идеальная осанка. Определенно военная выправка. Грамотная речь. Хорошо поставленный, подчеркнуто спокойный голос…

Хм. Похоже, этот человек прилагал немало усилий, чтобы ничем не выделяться. Формальная одежда. Формальный доклад. Даже формулировки в речи, которые он использовал, были сплошь официальными и такими же нейтральными, как и он сам.

Человек, который его слушал, впрочем, не обращал на это никакого внимания. Внешность у него тоже оказалась вполне заурядной — невысокий, лет пятидесяти с небольшим, лысоватый, явно страдающий от лишнего веса мужичок, единственным достоинством которого был выдающийся вперед нос, над которым виднелись маленькие, вечно щурящиеся глазки.

Мне, кстати, показалось, что и содержание доклада ему не особенно интересно. Даже когда посетитель добрался до интересующей меня темы и принялся скрупулезно перечислять, что удалось узнать от чудом выбравшихся из подземелий мальчишек, господин начальник скривился и коротко бросил:

— Ближе к делу, Форм. Что вам удалось выяснить насчет тварей?

— Я как раз к этому подошел, сэн^[1] Норам, — с невозмутимым видом отозвался докладчик. — Камни правды подтвердили, что молодые люди действительно проникли в городское подземелье умышленно, а их целью была отработка боевых и магических навыков. Ребята охотились там на протяжении двух с небольшим месяцев, причем охотились успешно, поскольку за все время умудрились не получить сколько бы то ни было серьезных травм.

— Что же, по-вашему, угроза обитающей там нежити преувеличена? — с ноткой раздражения осведомился господин начальник. Судя по ауре, неодаренный, как и собеседник, так что было бы правильнее называть его нэлом Норамом.

— Нет, сэн. Угроза и впрямь существовала, однако молодые люди в силу неосведомленности не представляли себе ее размеров. Все это время им поразительно везло. Вероятно, лишь по причине того, что ниже второго уровня подземелий они попросту не спускались. Тем не менее именно благодаря им наши сведения о подземных обитателях существенно пополнились, что потребует пересмотра некоторых пунктов, касающихся безопасности города.

— Я спросил вас не об этом, Форм! — уже не скрывая раздражения, повысил голос нэл Норам. — Что там с тварями⁈ Они успели выбраться в город? Кто-нибудь из гражданских пострадал⁈

— Никак нет, сэн. Следов присутствия посторонних созданий в столице не обнаружено. О пострадавших ни нам, ни городской страже тоже никто не сообщал.

— А внизу?

— Внизу все чисто, сэн, — ровно доложил Форм.

Господин Норам с подозрением прищурился. Ну в смысле прищурился больше обычного, отчего его глаза почти утонули в низко нависающих складках век.

— Что значит чисто?

— Я хотел сказать, что ни одной твари отрядом зачистки так и не было обнаружено. Только кости, сэн… очень много человеческих костей без малейших следов плоти.

— И как мне следует это понимать⁈

На лице Форма впервые проступило нечто вроде колебания.

— Мы не знаем, что произошло, сэн. Молодые люди тоже не смогли дать внятного объяснения. Однако, согласно докладу боевых троек — он у вас на столе в папке под номером два — найденные кости принадлежат тем самым тварям, с которыми наше ведомство не сумело справиться некоторое время назад. Строение зубов, форма черепов, наличие когтей на верхних и нижних конечностях… вероятность совпадения более девяноста пяти процентов, сэн. Наши эксперты уже провели предварительный осмотр останков и, сравнив их с теми, что находятся в нашем ведении, подтвердили, что вероятность ошибки крайне низка.

Нэл Норам торопливо сунул нос в лежащую у него на столе папку, мельком ее просмотрел, почти не вчитываясь в то, что там было написано, а потом поднял голову и с еще большим подозрением уставился на Форма.

— То есть вы хотите сказать, что мерзкие твари мертвы?

— Вероятно так, сэн.

— Что же, по-вашему, с ними случилось? У них там что, внезапно мор прошел? Или эти ваши детки оказались такими великими магами и колдунами, что укокошили целую стаю монстров одним ударом?

Форм не обратил на издевку ни малейшего внимания.

— Молодые люди на камнях правды мне подтвердили, что этой ночью, как и много раз до этого, сражались с существами, которых обыватели называют вампирами. Они также сообщили, что существ было много. Намного больше, чем им доводилось видеть в подземелье раньше. Более того, под напором этих созданий молодые люди были вынуждены отступить, а потом и спасаться бегством. Первой подземелье покинула эрта Нориэлл. К ней уже отправились следователи, чтобы уточнить детали. К сожалению, в самый ответственный момент у леди сдали нервы, поэтому она воспользовалась индивидуальным порталом и сбежала до того, как напавшие на ребят существа начали без видимых причин умирать.

Угу. Проще говоря, колдунья их бросила. И как только в академии узнают, что она предала друзей, дорога на боевой факультет будет для нее закрыта.

— Для семейства Нориэлл это скверное известие. — Нэл Норам, узнав детали, нервно забарабанил пальцами по столу. — Даже очень. Замять правду им уже вряд ли удастся.

— Молодые люди ни в чем леди не винят и утверждают, что ситуация и впрямь стала критической. Сами же они были вынуждены задержаться, но никто из них не видел, что произошло с монстрами и почему они прекратили преследование.

— Значит, по-вашему, дети тут ни при чем?

— При всем желании, сэн, у них не хватило бы ни резервов, ни знаний, ни умений, чтобы одолеть такое количество тварей. Они всего лишь первокурсники. Было бы наивно ждать от них подобных подвигов.

— Быть может, это воздействие какого-то артефакта? Насколько я понимаю, семейства Торано, Нориэлл и Тано довольно известны и состоятельны, раз их отпрыски смогли позволить себе достойную экипировку, в том числе и магическую.

Форм качнул головой.

— Следов магии, помимо той, что использовали молодые люди, в подземелье не было обнаружено. Магический фон оказался повышен только в том зале, где дети охотились, и то незначительно. В остальных коридорах чисто. Поэтому версию с использованием некоего могущественного артефакта я отмел практически сразу.

— К какому же выводу вы пришли?

— Я пока не уверен, — осторожно ответил дознаватель. — Однако меня смутили некоторые неточности в рассказе эрта Торано.

— Неточности?

— Да, сэн. Он вышел из подземелий последним и видел больше остальных. Его друг, эрт Тано, ушел вскоре после леди Нориэлл, чтобы позвать на помощь. Торано был серьезно ранен и не мог продолжать путь. Тано почти не сомневался, что помощь не успеет. Сам Торано тоже подтвердил, что на момент ухода друга был бессилен что-либо противопоставить тварям. Он потерял сознание сразу, как только Тано ушел, а когда очнулся, то обнаружил, что вместо кровожадных тварей вокруг него лежат лишь кости. И ни одной мысли по поводу того, как и почему это произошло, в его голове так и не зародилось.

— Разве он не мог сделать этого сам? Здесь написано, что мальчик — универсал, причем довольно неплохой.

— Торано на камне правды поклялся, что был тяжело ранен. У него оказалась серьезно повреждена нога и имелась глубокая рана на животе, а его разум мутился от боли. Он почти ничего не соображал, поэтому при всем желании не смог бы сосредоточиться и оказать ни физическое, ни магическое сопротивление. Боевых артефактов при нем тоже не нашли, да и следов их использования, как я уже сказал, в подземелье не было. Тем не менее Торано не только выжил, но и самостоятельно добрался к выходу. К тому моменту, как его нашли, рана на его животе практически зажила. А целитель, который его осматривал, заявил, что налицо все признаки воздействия хороших исцеляющих амулетов.

Нэл Норам криво усмехнулся.

— Разве при парне не было подобных артефактов?

— Были. Целых четыре штуки. Но сам Торано утверждает, что это не его амулеты.

— Как это?

— Он не знает, как и когда они к нему попали. И поклялся, что ни у кого из ребят подобных амулетов на момент спуска в подземелье не было.

— Значит, кто-то дал ему эти артефакты? Так я понимаю?

Форм кивнул.

— Вероятно, так и было, сэн. Хотя поначалу мне показалось, что Торано лжет и стремится кого-то выгородить. Я также заподозрил, что на самом деле в подземелье спустились не трое адептов, а четверо или даже больше, однако перекрестный допрос показал, что ребята и впрямь находились там одни. По крайней мере, они были в этом абсолютно уверены. Проверить, не увязался ли с ними кто-то еще, я не смог — команда зачистки, когда исследовала подземелье, затоптала все следы. Однако вот что интересно: когда наши люди осматривали коридоры и производили замеры магического фона, в некоторых местах колебания, хоть и находились в пределах допустимых значений, все же несколько отличались от тех, что имелись, скажем, рядом с входом в дом. При этом далеко не все приборы зафиксировали подобные отклонения. Только новейшие… точнее, те, что наши колдуны совместно с храмовыми служителями разрабатывали специально для поисков скверны и ее проявлений. Исходя из показаний этих приборов и пояснений специалистов, я заключил, что в подземелье или было использовано неизвестное нам магическое оружие, или же там могло начаться зарождение темного пятна. Однако для пятна не хватало нескольких важнейших признаков, поэтому я заключил, что выводы о полноценной скверне маловероятны. А значит, в подземелье действительно находился кто-то посторонний или же группа посторонних. И только после того, как я допросил Торано повторно, он вспомнил… причем не сразу и с большим трудом, что да, действительно — к выходу он шел не один.

Нэл Норам встрепенулся.

— Кто же с ним был?

— Вы не поверите: мальчик…

— Кто⁈

— Да, самый обычный мальчик лет десяти, которого Торано увидел сразу после того, как пришел в себя. Понимаю, что звучит странно, однако к тому времени вампиры были уже мертвы, а мальчик вел себя абсолютно… прямо-таки неестественно спокойно для случайного свидетеля. Он же дал нашему магу исцеляющие амулеты и он же с некоторой долей вероятности мог стать тем самым лицом, которое избавило нас от проблемы подземных монстров.

— Что вы городите, Форм? — скривился нэл Норам. — Какой, к Саану, мальчик⁈ В подземелье⁈ Среди кровожадных тварей⁈ Вы нашли его следы?

— Следы, как я уже указал, были уничтожены командой зачистки. Иных свидетельств присутствия мальчика обнаружить не удалось. По крайней мере пока. Но Торано смог его описать, а также назвал его имя, — ничуть не смутился дознаватель. — И вряд ли камни правды выдали мне неверную информацию.

— То есть доказательств у вас нет?

— Пока нет, сэн, поэтому я хотел бы продолжить расследование по данному вопросу.

Норам нахмурился.

— Форм, поправьте меня, если я ошибусь… Вы хотите сказать, что в столичное подземелье, наряду с троицей безрассудных адептов, незаметно для всех и каким-то загадочным образом проник маленький мальчик. Более того, полночи он спокойно прогуливался по коридорам и зачем-то следил за нашими студентами, не боясь ни темноты, ни крыс, ни бродящих по старым тоннелям вампиров. Когда же на ребят напала огромная стая тварей, он почему-то не сбежал и не помчался звать на помощь взрослых, а все это время продолжал находиться в непосредственной близи от опасных монстров. Потом каким-то волшебным образом от них избавился, ничуть при этом не пострадав. А в довершение всего еще и таскал с собой целую связку дорогостоящих артефактов, которые при первом же удобном случае благородно, не требуя ничего взамен, пожертвовал раненому Торано. И после этого загадочным образом исчез, причем так, что сам Торано вспомнил о нем лишь после того, как вы изволили на него надавить… Я ничего не упустил?

На лице дознавателя не дрогнул ни один мускул.

— Ничего, сэн.

— И теперь вы, как я понимаю, собираетесь бросить наши лучшие силы управления на поиски неизвестного мальчишки?

— Так точно.

— В этом нет необходимости, — поджал губы господин начальник. — Я не считаю, что нам стоит тратить на это время.

— Да, но…

— Форм, вы не хуже меня знаете, что камни правды могут ошибаться, — раздраженно отмахнулся от дознавателя начальник ИСБ. — В том случае, когда человек искренне верит, что говорит сущую правду. Ваша история звучит не просто невероятно — она абсолютно бредовая. На вашем месте я бы сосредоточил усилия на установлении природы того оружия, с помощью которого были уничтожены твари. А также на поисках неизвестного науке артефакта, магию которого наши приборы не смогли даже засечь. Поговорите со специалистами, свяжитесь с коллегами из соответствующих ведомств. Оповестите храмовую стражу. Может, у них есть какие-то наработки по этой теме, ведь нежить и близкие к ней сущности — это их зона ответственности. Существует вероятность, что на вооружении у жрецов появился некий артефакт или реликвия с необычными свойствами. Не исключено, что храм проводил испытания втайне от нас… Сейчас такое время, что возможно все. В том числе и то, что храм нам в своем успехе даже не признается. Поэтому не ограничивайтесь этим. Дайте информацию в городскую стражу, пусть они проверят всех торговцев нелегальными артефактами, опросят членов гильдии магов, оружейников… Это будет гораздо продуктивнее, чем тратить время на поиски мифического мальчишки. Не забывайте, Торано был уставшим и напуганным. За ним охотились. Его едва не убили. Вы сами сказали, что его разум помутился от боли. Так что тот мальчик мог ему просто привидеться. Обычный фантом, появившийся на почве нервного потрясения. Именно поэтому вы и не смогли найти доказательств его существования. Вы об этом не подумали?

Нэл Форм спокойно кивнул.

— Подумал. Поэтому и расспрашивал Торано так долго. Однако я по-прежнему склонен поверить, что его слова правдивы.

— Почему же это? — фыркнул Норам.

— Потому что мы нашли мертвых тварей и до сих пор не знаем, как они были уничтожены. Насчет жрецов вы правы — они свою причастность категорически отрицают, да и не было в подземелье следов храмовой магии. А те, что были, совсем для нее нехарактерны. Помимо этого, у Торано не могли из ниоткуда появиться исцеляющие амулеты. Он не мог исцелиться сам. Это означает, что ему кто-то помог, и нам нужно выяснить, кто это был…

— В пылу схватки мальчишка мог забыть, что у него в карманах завалялся дополнительный исцеляющий артефакт, — решительно отмел аргументы дознавателя Норам. — Вы сами сказали, что ребята готовились к вылазкам. Многое предусмотрели. И наверняка каждый из них, включая Торано, прихватил с собой из дома парочку полезных амулетов.

— Его отец этого не подтверждает.

— Да богини с вами! Он понятия не имел, что его сын вообще в чем-то замешан! Поэтому вполне мог не знать и того, что мальчишка, к примеру, тратил карманные деньги на приобретение амуниции. Это же элементарно, Форм! Неужто я должен напоминать вам о таких вещах! Почему вы уперлись в этого непонятного сопляка? Откуда взялась такая уверенность, что он вообще существует?

— Потому что личность с подобными способностями… даже если она и выглядит как невинный ребенок… может представлять угрозу для империи и императора, — ровно ответил Форм. — Если помните, сэн, некоторое время назад я проходил службу в ведомстве внешней разведки. Имел доступ ко многим сведениям, которые касались проблемы образования новых скверн и опасных магических проявлений. Так вот, мне уже не в первый раз попадаются свидетельства, в которых фигурирует никому не известный, невесть откуда взявшийся и невесть куда пропавший мальчик. Я взял на себя смелость сделать для вас подборку соответствующих свидетельских показаний.

Норам снова засунул нос в папку и, неохотно пошевелив страницы, поморщился.

— Это ничего не доказывает. Описания слишком расплывчатые и неоднозначные. Разные места, разные страны, разное время… разброс по некоторым эпизодам составляет аж несколько столетий, и уже одно это делает вашу историю неправдоподобной.

— Я бы так не сказал, — рискнул возразить дознаватель. — Определенное сходство все же прослеживается. Во-первых, возраст мальчика — не старше десяти-двенадцати лет. Внезапное появление. Такое же внезапное исчезновение. Да, его внешность описывали по-разному, показания свидетелей не слишком надежны, стопроцентных доказательств по-прежнему нет, однако во всех случаях имеется прямая связь с нежитью: появление мальчика всегда… подчеркиваю: всегда предшествовало появлению тварей. Он сообщал людям о грядущем нападении или, скажем, о разбуженном кладбище, о нарождении темного пятна, и вскоре после этого так и происходило. Именно поэтому таких мальчиков в народе стали называть Вестниками, а некоторые даже уверены, что речь идет о Вестниках самого Саана. И это не сказки, сэн. Это народная молва. А к слухам, пусть даже таким невероятным, лично я привык относиться серьезно.

— Ну а что жрецы? — с откровенным скепсисом воззрился на Форма начальник ИСБ. — Они это подтверждают? У кого-то из них есть информация о детях, выполняющих поручения темного бога? Может, у кого-то из них было озарение? Обычно святоши весьма щепетильны в данном вопросе, а любые проявления активности темного бога вызывают у них стойкую головную боль.

— Нет, сэн. У меня пока не было возможности досконально изучить эту тему, я еще только начал сбор информации. Но раз уж это касается сегодняшнего дела, то я хочу испросить у вас официальное разрешение встретиться с отцом-настоятелем и задать ему несколько вопросов в рамках расследования.

Нэл Норам отмахнулся.

— Это ни к чему. Доказательств нет, свидетелей нет. Одни догадки и предположения. Если появится что-то конкретное, приходите. Обсудим. А пока я запрещаю вам отрывать отца-настоятеля от дел лишь ради того, чтобы вы могли подтвердить какие-то там подозрения. Не хватало еще, чтобы по столице пошли слухи, будто наши ищейки начали охотиться на маленьких мальчиков!

Я с недоумением глянул в сторону господина Норама и внезапно захотел выяснить: что этот человек делает в кресле начальника управления имперской службы безопасности?

У Форма, судя по выражению глаз, на языке крутился тот же вопрос.

Правда, вслух дознаватель ничего не сказал. Только коротко поклонился. После чего быстро закончил доклад, получил скупое одобрение за проделанную работу. Выслушал распоряжения относительно дальнейших действий и, сохраняя на лице все то же бесстрастное выражение, ушел.

Однако когда я проследил его до кабинета на третьем этаже и, улучив момент, открыл еще один портал, то обнаружил, что Форм далеко не так невозмутим, как хотел казаться. Вернувшись в свой кабинет, он устало опустился на стул и, растерев занемевшее лицо, сокрушенно покачал головой.

— Болван…

Вот, собственно, и все, что он позволил себе высказать об умственных способностях начальника. Казалось бы, эпитетов должно было накопиться намного больше, в том числе и гораздо более емких, однако, даже оставшись в одиночестве, нэл Форм не позволил себе скатиться до площадной брани. Вместо этого он просто тяжело вздохнул, пару минут посидел, что-то напряженно про себя обдумывая, а затем встряхнулся, выпрямился, снова набросил на лицо невозмутимую маску. И прежде чем погрузиться с головой в бумаги, коротко бросил в переговорник:

— Архивариуса ко мне. Немедленно.

Глава 13

Дальнейший план действий нарисовался у меня в голове практически мгновенно. Оставив Форма в покое, я на несколько минут покинул здание ИСБ, чтобы прихватить из своей пещеры кое-какие инструменты и оставить там переговорник, дабы тот случайно меня не выдал. После чего вернулся к кабинету Норама, открыл портал прямо у него за спиной и без особых церемоний воткнул ему в шею длинную иглу.

— Что за⁈.

Начальник ИСБ осекся на середине слова и замер, нащупав у себя на загривке посторонний предмет. Однако яд, как я и говорил, действовал почти мгновенно, поэтому выдернуть иглу мужчина не успел и до тех пор, пока она там торчит, поступил в мое полное распоряжение.

Можно было, конечно, дождаться Нума. Полагаю, его способности сработали бы на Нораме не хуже, однако раз я уже здесь, а вампир еще не вернулся, то чего время терять? Упускать такую возможность было бы глупо.

Яд, правда, я использовал старого поколения, с кое-какими присадками, поэтому в растение мой подопечный не превратился и не отупел больше, чем обычно. Однако интереса к моему внезапному появлению не проявил, о словах Форма насчет загадочных мальчиков с необычными способностями тоже не вспомнил, а вот на вопросы добросовестно ответил, указания внимательно выслушал и, едва я отступил за шкаф, принялся рьяно их исполнять.

— Эрин! — рявкнул он так, что окна задрожали.

За дверью что-то грохнуло, бумкнуло, а второе зрение подсказало, что испуганная внезапным воплем секретарша выронила что-то из рук и чуть не упала со стула сама. Но быстро вскочила, торопливо подбежала к двери и, приоткрыв ее, осторожно заглянула в кабинет.

— Д-да, нэл Норам. Вы меня звали?

— Зайди. Закрой дверь и слушай.

Девушка неуверенно исполнила приказ и замерла возле шкафа, нервно теребя подол юбки. Меня она не заметила. Более того, даже глаз от пола не подняла. Просто стояла и дрожала, страшась лишний раз даже вздохнуть.

— Отмени все встречи, которые были назначены на первую половину дня, — сухо велел ей нэл Норам. — Что возможно, перенеси на вечер. Все остальное — на завтра. Сегодня я буду занят.

Девушка испуганно вскинула на него глаза и тут же уронила взгляд обратно в пол.

— Все-все встречи, шеф? Даже с лордом Паквилем?

На лице мужчина проступило свирепое выражение.

— Я что, неясно выразился⁈ Все — это значит все! Без исключений!

— Да-да, конечно, — пролепетала секретарша, от испуга чуть не оторвав тонкий манжет. — Я все сделаю. Отправлю милорду извинения от вашего имени и попрошу его прийти завтра. Если что, поменяю расписание, чтобы вы смогли встретиться до обеда, потому что вечером, если помните, у вас важное мероприятие.

— Я помню, — чуть менее свирепо зыркнул на нее Норам. — Еще мне нужно, чтобы ты отправила запрос в архив. Пусть поднимут всю информацию, которая у нас есть по абсолютным магам. Бумаги мне нужны как можно скорее, поняла?

Девушка быстро-быстро закивала.

— Х-хорошо, нэл Н-норам. Я сейчас у-узнаю, как быстро они смогут доставить вам документы.

Так и не подняв глаз, она торопливо выскочила обратно в приемную, с кем-то связалась по переговорнику, а потом на полусогнутых вернулась в кабинет.

— П-простите, нэл… архивариус сказал, что сможет собрать бумаги т-только через час.

— Что-о⁈

— Но я попрошу его это сделать как можно скорее! — скороговоркой проговорила бедняжка и аж зажмурилась в ожидании немедленной казни.

У Норама шумно раздулись ноздри.

— Немедленно, Эрин! Слышишь⁈ Они нужны мне не-мед-лен-но!

— Да, шеф! — пискнула она и поспешила захлопнуть дверь, пока в нее не прилетело что-нибудь тяжелое.

Когда она вернулась за свой стол, я вышел из-за шкафа и задумчиво оглядел тяжело дышащего мужчину.

Так вы, оказывается, не только глупец, но и самодур, нэл Норам? Я велел вам вести себя как обычно. И неожиданно выяснил, что если с Формом вы обошлись всего лишь непочтительно, то несчастную секретаршу откровенно тиранили. Вам что, нравится обижать слабых? Или это оказавшаяся в ваших руках власть так удручающе воздействовала на ваши умственные способности?

С людьми, говорят, такое бывает. Высокая должность имеет свойство выуживать наружу все пороки и страсти, которые раньше были запрятаны глубоко внутри.

Так что, нэл Норам? Что же власть вытащила из вашего нутра?

Он, разумеется, на мой молчаливый вопрос не ответил. Собственно, он вообще не обратил на меня внимания, как будто меня здесь и вовсе не было.

— Сиди и жди, — велел ему я. — Документы, которые принесет Эрин, не трогай. Решай свои обычные дела, как привык. Я вернусь через час.

Норам ничем не показал, что услышал, но послушно принялся перебирать на столе многочисленные бумажки. Доклад Форма он больше не трогал. Наоборот, задвинул его в дальний ящик и убрал с глаз долой, по-видимому, не собираясь ни во что вникать.

Начальничек… интересно, кому ты заплатил или кому приходишься близким родственником, если до сих пор никто не поднял вопрос о твоей некомпетентности?

Покачав головой, я ушел в соседнюю комнату и уже оттуда (мало ли, вдруг Эрин снова заглянет к шефу с каким-то вопросом) открыл портал в кабинет Форма. Высунулся из него под самым потолком и практически над головой дознавателя. Но почти сразу обнаружил, что у него посетитель, и с любопытством взглянул на подслеповатого парня в простой, слегка запыленной одежде, который в момент моего возвращения как раз передавал дознавателю две пухлые папки, запечатанные магической печатью.

— Вот, нэл. Как вы и просили: вся информация по Вестникам, которую я нашел в наших старых делах. Во второй папке — досье на семейство Торано. С Тано и Нориэлл я пока не успел — пришел срочный вызов от шефа, но вы сказали, что это может обождать, поэтому я сперва соберу информацию для него, а уже потом займусь вашим запросом. Хотя… наверное, можно и наоборот? Если вам это нужно, конечно.

— Спасибо, Зул, — на удивление тепло поблагодарил парня дознаватель. — Пожалуй, не будем заставлять нэла Норама ждать. Мне пока хватит информации для работы. Но если ты управишься хотя бы к обеду, я буду благодарен.

— Все сделаю, шеф… ой! Нэл Форм! Не сомневайтесь, к обеду все будет! — отрапортовал парень и, лихо отсалютовав, умчался.

Я проводил его задумчивым взглядом.

Похоже, Форма здесь уважают гораздо больше, чем непосредственного начальника. Впрочем, мне он тоже показался разумным человеком, с которым можно поговорить не только о погоде или ценах на жилье.

— Ладно, — вздохнул тем временем сам Форм, снова склоняясь над столом. — Надо работать дальше…

Приложив к первой папке ладонь, он дождался, пока магическая печать считает его ауру, после чего достал оттуда многочисленные документы и с головой погрузился в чтение.

Я тоже не удержался и, высунувшись и портального окна чуть ли не по пояс, заглянул в чужие бумаги, а спустя всего пару минут сокрушенно покачал головой.

Это ж надо, каких только глупостей про меня не написали… оказывается, кто-то умудрился увидеть у меня рога и копыта. Кто-то даже якобы видел крылья и хвост. Один описывал Вестника, как черноволосого и красноглазого рычащего монстра размером с ребенка. Другая уверяла ищеек, что Вестнику лет восемь, не больше, и что она лично кормила его вкусной кашей.

Вот скажите мне, зачем люди врут? Особенно если это не приносит пользы?

Ради собственного удовольствия? Чтобы повысить собственную значимость?

Правда, среди бумаг были и более дельные показания. Одно из них даже описывало меня довольно точно. Мол, светловолосый, худой, глаза в темноте светятся, а рядом стояла такая же худющая псина с подозрительно большой головой… Правда, тогда было темно. Свидетель — один из караульных в окраинной имперской крепости — наверняка разглядел нас с Костью не очень хорошо. Зато я быстро вспомнил бойкого парня, который, как ни странно, сразу мне поверил и, наплевав на последствия, поднял по тревоге весь гарнизон буквально за четверть часа до того, как из лесу выбрались первые зомби…

Задумавшись, я неосторожно шевельнулся и, вероятно, чем-то насторожил сидящего внизу мужчину, потому что Форм вдруг резко выпрямился, шумно выдохнул и закрутил головой, словно и впрямь что-то услышал.

Я замер, надеясь, что он не додумается посмотреть наверх.

И дознаватель через пару минут действительно успокоился. Однако на протяжении последующего часа он еще дважды отрывался от чтения бумаг и настороженно оглядывался, словно чуткий зверь, внезапно ощутивший, что за ним кто-то следит.

Я, правда, все равно сумел дочитать вместе с ним оба досье и даже выяснил всю подноготную семейства Тора́но, которое вот уже два века звалось по-благородному: Торано́. Кто из них был одаренным, кто являлся ярым сторонником императора, а кто, напротив, преступил закон и стал добычей имперских ищеек…

На Витора Торано там, кстати, тоже имелась информация. Много раз пра-пра… и снова правнук Кариура, оказывается, уже с малых лет попал под пристальное внимание ИСБ. То он родовое поместье случайно подпалил. То из чистого озорства устроил в городском парке незапланированный гильдией архитекторов пруд… Одним словом, предприимчивый мальчишка. Да к тому же универсал. Неудивительно, что он видел свое будущее исключительно на стезе боевого мага, и совершенно логично, что в своей первой тройке именно он занял позицию лидера.

А вот про абсолютов в папке Торано не было ни единого слова. Вот просто совсем не было, словно кто-то очень аккуратно изъял эти сведения и поместил в отдельную папочку. Секретную. Которую, надеюсь, юный архивариус как раз в этот момент собирал по приказу нэла Норама.

Убедившись, что ничего интересного в кабинете Форма больше нет и пока не будет, я вернулся к его начальнику и удовлетворенно кивнул, когда спустя всего четверть часа, почти не нарушив оговоренные сроки, Эрин принесла то-оненькую папку, тоже запечатанную магической печатью.

— Вот, сэн, — пугливо сказала она, положив документы на стол. — Это все, что нашел архивариус по вашему запросу.

— Меня ни для кого нет! — резко бросил нэл Норам, заставив девушку занервничать еще больше, после чего знаком велел ей выметаться вон и со странным выражением уставился на злополучную папку.

Выглядел он при этом как человек, который внезапно засомневался в себе и тщетно пытался вспомнить, зачем именно он только что что-то сделал или сказал. По-видимому, действие яда начало слабеть, поэтому я воткнул ему в шею вторую иглу, после чего господин начальник перестал беспокоиться о чем бы то ни было. И наоборот, был бы очень рад себя чем-то занять, но пока не понимал, как именно это сделать.

— Открой ее. А потом сиди работай, — избавил я его от затруднений. И как только нэл открыл мне доступ к папке, унес ее в соседнее помещение.

Внутри оказалась одна-единственная брошюра. Тоненькая, написанная вручную каким-то дотошным и педантичным до крайности занудой, который (вероятно, по приказу вышестоящего начальства) задался целью собрать воедино все сведения, известные ИСБ по поводу абсолютных магов. Все свидетельства их существования, все догадки, домыслы и факты… На самом деле это была гигантская, воистину титаническая работа, результат которой уложился всего на двух с половиной десятках страниц.

Забравшись на подоконник, я открыл брошюру и погрузился в чтение.

Хм.

Оказывается, самый первый маг в этом мире… некий Ториан ан Ниорт… тоже был абсолютом, что, в принципе, не так уж удивительно. Если он стал тем, кого наши богини первым после ведьм благословили на священную войну с нежитью, то вероятно, его возможности ненамного уступали тем, кто доверие богов, можно сказать, предал.

Также создатель брошюры утверждал, что у Ториана был сын, да еще и не один. И якобы те тоже были абсолютными магами. А вот потом что-то пошло не так, и с течением времени маги стали… как бы это сказать… мельчать. По-настоящему могущественные одаренные среди них стали появляться все реже. Маги-абсолюты начали рождаться уже не в каждом поколении, причем сначала через одно-два, а потом и через четыре-пять. Одновременно с этим данная привилегия от одного рода перешла сперва к другому, а потом к третьему, четвертому и так далее… видимо, из-за смешения крови. Ну а потом уже и сам Саан не смог бы спрогнозировать, где и когда появится очередной абсолютный маг.

Информация насчет универсалов полностью подтвердилась. Как и тот факт, что способности абсолюта проявлялись у ребенка еще в раннем детстве. Вернее, раньше они просыпались как положено — в подростковом возрасте. А вот потом почему-то стали выявляться все раньше, как будто специально подталкивая малолетнего мага к самоуничтожению. И так было до тех пор, пока в конце концов магический дар у таких детей не стал пробуждаться сразу после рождения, из-за чего появление взрослого абсолюта и стало такой огромной редкостью.

У новорожденного ведь не спросишь, что его беспокоит и не чувствует ли он в себе нечто странное. Малыш просто ест и спит, а потом вдруг без предупреждения или начинает полыхать чистейшим огнем, или устраивает грозу с наводнением… Более того, разрушения бывали настолько сильны, что из-за них погибал не только маг, но и все, кто находился в тот момент рядом. Поэтому долгое время причину подобных катастроф установить не могли. А когда все-таки выяснили, в чем дело, то начали принимать меры.

В частности, все магически одаренные семьи со стабильным даром и хотя бы одним универсалом в прошлом попадали под наблюдение службы имперской безопасности. Все новорожденные в таких семействах непременно должны были быть осмотрены целителем. За каждым на протяжении жизни внимательно наблюдали. Отслеживали изменения в ауре. И даже если свойства абсолюта не проявлялись, то универсалов все равно брали на заметку ради одной только возможности, что когда-нибудь в будущем у него или у его потомков может родиться абсолютный маг.

О причинах такого пристального интереса ИСБ автор брошюры ничего не упоминал, но и той угрозы, которую абсолюты с собой несли, было вполне достаточно.

Еще я узнал, что эрт Дариус Торано… один из предков Витора… действительно являлся абсолютным магом, и выявили его способности именно в детстве. После чего мальчика отдали на воспитание в императорский дом, что вызвало в осиротевшем семействе крайне негативную реакцию, а среди аристократов пошли нехорошие шепотки.

Род императора и без того был достаточно силен. И тот факт, что из другого рода был насильно изъят одаренный ребенок, никому не пришелся по нраву. Контроль над абсолютом хотели заполучить все, это понятно, однако поступок императора и откровенное пренебрежение интересами его подданных означали явное недоверие его величества, причем в отношении самых ярых его сторонников. Таких, как, например, семейство Торано, которых глубоко задело решение повелителя.

Больше всего их, разумеется, возмутило, что мальчика собирались воспитывать как приемного сына его величества. О настоящих родителях ему не было сказано ни слова. Однако когда ребенок подрос, кто-то из доброхотов все-таки поведал ему правду и заодно подбросил неопровержимые доказательства случившегося обмана. Ну а поскольку дети обычно трепетно относятся к этому вопросу, то юный абсолют ожидаемо взбунтовался, его доверие император утратил.А начавшийся между ними конфликт вскоре перерос в нечто гораздо более серьезное, после чего повелителю пришлось выбирать — или договориться с упрямым мальчишкой миром, пойдя на уступки ему и его настоящей семье, или же попытаться на него надавить, установив над упрямцем полный магический и физический контроль.

К сожалению, его величество — а тогда империей правил Айлиус Первый — был человеком прямолинейным, суровым и, на свою беду, не терпел никаких возражений. Он посчитал, что второй вариант для него предпочтительнее, после чего юного абсолюта посадили под замок, лишили всех привилегий, а заодно и заблокировали его магию, при этом искренне полагая, что вскоре парнишка одумается и смирится.

Однако Торано не смирился.

Напротив, лишь еще больше озлобился. И в тот самый день, когда он (возможно, не без чьей-то помощи) все-таки смог взломать блокирующие печати, злость его оказалась так велика, а желание отомстить настолько сильно, что… В общем, императора у Даманской империи не стало. Однако и молодой маг, не сдержав эмоций, потерял над собой контроль и погиб, не сумев справиться с вышедшим из повиновения даром.

Историю эту, разумеется, от общественности скрыли. Дело представили как результат жуткого заговора, жертвами которого стали сам император, несколько его приближенных и приемный сын, героически павший в схватке с неизвестным злодеем.

Глупца-императора вскоре торжественно похоронили. Тело мертвого абсолюта вернули родным, предварительно взяв с них подписку о неразглашении. Сотрудники ИСБ тут же развели бурную деятельность по сокрытию улик и фальсификации доказательств. Само собой, под шумок убрали всех тех, кто мог организовать (и по слухам уже готовил) настоящий, а не придуманный заговор. Тогда как его величество Айлиус Второй, едва вступив на престол, издал вполне разумный указ, по которому судьбу любого абсолюта теперь решал не лично император, а специально созданный совет, куда вошли представители знатнейших семейств и в том числе должен был войти глава того самого рода, в котором появится такой ребенок.

Это успокоило знать, сгладило острые углы, оставшиеся от правления предыдущего монарха, и предотвратило массу проблем, которые могли бы осложнить жизнь новому императору. Вот только с тех пор других абсолютов в империи так и не появилось, а созданный при императоре совет ни разу за эти годы не был задействован.

Отдельно автор брошюры изложил существующие теории, которые могли бы пролить свет на причину появления или, наоборот, отсутствия абсолютов. Некоторые показались мне откровенно надуманными. Тогда как некоторые, напротив, имели рациональное зерно.

К примеру, согласно одной из версий, дело заключалось в стопоре… некоей магической составляющей, которая предотвращала выгорание дара у обычных магов и помогала сохранить контроль над магическим даром.

Лет сорок или пятьдесят назад кто-то из ученых предположил, что у универсалов этот самый стопор изначально имеет дефект, который делает их хорошими проводниками сразу для четырех стихий, а не для одной или двух, как обычно. Поэтому же универсалов в принципе немного. Точно так же, как здоровых людей в обществе обычно больше, чем тяжело больных.

Так вот, суть умозаключений неизвестного мне теоретика заключалась в том, что универсал якобы становится абсолютом, когда теряет этот самый стопор полностью. Более того, чуть позже другой умник предположил, что сделать это можно искусственно. Скажем, воздействовать на ребенка магией. Или же просто вывести его из состояния эмоционального равновесия, которое, как известно, очень сильно влияет на магическую составляющую. Объятый эмоциями человек действительно способен творить чудеса, и порой даже очень слабый маг может на пике эмоций выдать нечто такое, на что в обычное время у него не хватило бы сил.

Создатель этой теории также полагал, что потенциально на это способен любой маг. И для того, чтобы сотворить из обычного универсала полноценного абсолюта, его надо было к этому попросту подтолкнуть.

Поскольку идея выглядела заманчивой, а перспектива вырастить целую армию абсолютов — и того больше, то через некоторое время после обнародования этой, с позволения сказать, теории юных универсалов с разрешения императора начали подвергать неприятным экспериментам, которые иначе как пытками на назовешь.

Эффекта, правда, не добились — ни одного абсолюта искусственным путем создать так и не удалось. Однако с тех пор магические семейства стали настороженно относиться к подобным инициативам. И даже после того, как эксперименты над детьми законодательно запретили, многие родители предпочитали до определенного времени не афишировать рождение одаренных детей…

Да, такие вот странные в империи творились дела в то время, пока меня здесь не было.

Когда я отложил брошюру, время близилось уже к полудню. Нэл Норам к тому времени уже закончил свои дела и теперь просто сидел, неестественно выпрямив спину и ожидая дальнейших распоряжений. В его приемной, насколько я видел, вовсю толпились подчиненные. Бедняжка Эрин как могла пыталась убедить кого-то обождать, а кого-то просто зайти попозже. В скором времени затворничество господина начальника начнет вызывать не только недоумение, но и вопросы, однако репутация тирана и самодура сыграла мне на руку, поэтому даже сейчас особого шума никто не поднимал.

Я же, остановившись напротив господина начальника, ненадолго задумался.

По большому счету, больше ИСБ ничего не могла мне предложить, и задерживаться здесь не имело смысла. С другой стороны, Норам явно не подходил для этой должности, и у меня в голове в какой-то момент даже промелькнула мысль, а не помочь ли ведомству избавиться от этой обузы?

Но потом я рассудил, что проблемы империи и в частности ИСБ меня не касаются, поэтому ограничился лишь тем, что вернул на стол важную папку.

— Через минуту ты вызовешь Эрин и велишь ей передать эту папку обратно в архив, — приказал я мужчине напоследок. — Когда она уйдет, ты продолжишь жить как жил, уделяя должное внимание своим обязанностям и стараясь не обижать женщин и детей. Если же когда-нибудь в отношении тебя заведут служебное расследование и где-то всплывет информация, что ты якобы без причин интересовался абсолютными магами, то ты ответишь, что сподвиг тебя на это решение сегодняшний доклад дознавателя Форма. А также тот неоспоримый факт, что твари в подземелье оказались уничтожены неизвестной… возможно, магической и очень могущественной силой, о которой ранее не было достоверно известно ни магам, ни колдунам, ни жрецам. Ты также скажешь, что предположение об абсолютах вполне могло бы объяснить подобное явление. Маги подобного уровня крайне редки, об их способностях мало что известно… Однако, прочитав брошюру, ты разуверился в своем мнении, так как вспомнил, что магия абсолютов и универсалов во многом похожа, а значит, не могла не оставить четкого магического следа. Поскольку такого следа в подземелье не нашлось, то твоя версия оказалась несостоятельна. Убедившись в этом, ты с чистой совестью вернул папку в архив и больше к этому вопросу не возвращался. Запомнил?

— Так точно, — с отсутствующим видом отозвался нэл, продолжая смотреть куда-то в сторону.

Я молча кивнул. После чего выдернул у него из шеи обе иглы и, прекрасно зная, что еще до обеда действие яда полностью прекратится, с чистой совестью покинул здание ИСБ.

Насчет Форма и его идей я не беспокоился. Напротив, сейчас это в какой-то мере меня даже устраивало. Ну а если вдруг дознаватель проявит излишнее усердие, ничто не мешало поступить с ним так же, как я поступил с его начальником. Или, на худой конец, можно будет послать к нему вампира с вежливым пожеланием забыть обо мне и обо всем, что со мной связано.

Пока же этот человек был мне интересен. Я хотел присмотреться к нему поближе, поэтому остаток дня провел, наблюдая за тем, как он работает.

И знаете что?

Мне понравилось, как он относится к своим обязанностям. Как общается с подчиненными, как ведет дела, как хвалит отличившихся и даже как отчитывает нерадивых сотрудников.

На мой взгляд, именно такие вещи лучше всего характеризуют человека как личность. Не слова, не грамотная речь, не одежда и вовсе не привычка хорошо вести себя за столом, а то, как он себя ставит и как общается с теми, кто ниже его по статусу. То, как он себя ведет, когда никто не видит.

Так вот, Нойман Форм вел себя безупречно, даже оставаясь один в кабинете. Да и с подчиненными общался легко и открыто. Его несомненно уважали, к нему охотно шли за советом, его слов одобрения с нетерпением ждали, а его порицания заслуженно опасались.

Это, в свою очередь, означало только одно — под маской обычного служаки-дознавателя скрывался намного более глубокий, сложный, преданный своему делу человек. Более того, человек несомненно благородный. Тот, которому доверяют и от кого не ждут ни предательства, ни подстав.

Именно поэтому, когда рабочий день закончился и нэл Форм после почти двух суток бодрствования наконец-то отправился домой, я снова за ним проследил. Затем терпеливо дождался, когда он зайдет домой, переоденется и спокойно поужинает. Заодно изучил его жилище, которое, хоть и оказалось довольно скромным, было обустроено с несомненным вкусом. Убедился, что слуг в доме мужчина не держал. По крайней мере, постоянных слуг, хотя, судя по готовому ужину и царящей вокруг чистоте, как минимум преходящая кухарка и горничная у него все-таки имелись.

Следов присутствия женщины я тоже нигде не увидел, из чего можно было заключить, что Форм был женат на своей работе. Более того, женат по любви, благодаря чему, вероятно, и заполучил непростую, почетную, уважаемую, но очень хлопотную должность старшего дознавателя столичного управления ИСБ.

Осмотрев личный кабинет Форма и обнаружив под полом сразу два тайника, надежно упрятанных под на редкость сложную магическую защиту, я еще раз убедился, что нэл дознаватель — человек непростой. Ну а когда он, уставший и отчаянно зевающий, зашел наконец в собственную спальню с явным намерением выспаться, я вышел из тени, кашлянул, привлекая его внимание, и вежливо поздоровался:

— Добрый вечер, нэл Форм. Кажется, вы меня искали?

Глава 14

Стоило отдать нэлу должное — при виде меня он не вздрогнул, не выругался, не схватился за амулеты и вообще ни одного лишнего движения не сделал. Вместо этого он просто замер в дверях, а в его распахнувшихся глазах отразилась бешеная работа мысли.

— Меня зовут Вильгельм, — счел нужным я представиться первым. — Не далее как несколько часов назад вы изволили упомянуть обо мне в своем докладе.

— Вильгельм? — настороженно переспросил дознаватель, незаметно убирая руку за спину. — Это о вас говорил эрт Торано? Вы его спасли?

Я только улыбнулся.

— Ваш амулет исправен, нэл Форм. И защита на доме тоже не повреждена. Не переживайте. Что же касается младшего Торано, то все верно — это я отдал ему амулеты. А заодно избавил вас от необходимости делать зачистку в подземелье. Меня, как вы верно догадались, иногда называют Вестником. Но, как правило, люди сильно искажают мою роль в истории.

Мужчина вынул из заднего кармана брюк небольшой артефакт, мельком на него глянул и с досадой убрал обратно. После чего пристально уставился на мое спокойное лицо, потом вдруг нахмурился и наконец коротко кивнул.

— Хорошо, допустим. Как вы сюда попали?

Хм. А вы действительно воспитывались в хорошей семье, господин дознаватель. Обратиться ко мне на «вы»… на это в стрессовой ситуации способен далеко не каждый.

Я тихонько хмыкнул.

— Разве это все, что вас волнует, нэл Форм? На вашем месте я сперва задался бы вопросом, зачем я здесь. И почему пришел именно к вам, хотя мог бы обратиться к любому другому сотруднику в вашем управлении.

Дознаватель прикусил губу.

— Если вы — тот, за кого себя выдаете… прошу в мой кабинет. Там будет удобнее беседовать.

— Благодарю, — снова улыбнулся я и, не дожидаясь ответа, решительно направился к выходу из спальни, гадая про себя, что именно предпримет застигнутый врасплох дознаватель.

Однако нэл Форм, как выяснилось, был не просто хорошо воспитан, но еще и умен, поэтому не сделал попытки ни задержать меня, ни воспользоваться спрятанным в другом кармане атакующим артефактом. Вместо этого он просто посторонился, давая мне возможность пройти, после чего безмолвно проследовал в свой собственный кабинет, дверь в который я, к его удивлению, открыл без каких бы то ни было затруднений.

— Впечатляет, — обескураженно проговорил он, зайдя следом за мной внутрь и заняв место за большим столом. — Я предполагал, но до сегодняшнего дня не был уверен, что на вас не действует магия. А теперь доказательства, как говорится, излишни. Прошу вас, присаживайтесь.

Я неторопливо оглядел скромное убранство комнаты, в которой тем не менее не было ничего лишнего, и, выбрав место напротив письменного стола, присел на подлокотник уютного кресла. Это было совсем не по этикету, даже, скорее, наоборот, однако только в таком положении наши глаза находились на одном уровне, а мне почему-то показалось, что нэл Форм был бы не прочь соблюсти хотя бы видимость равноправия.

— Итак, что же вас ко мне привело, нэл Вестник? — сцепив руки над столом, осведомился дознаватель, когда я устроился.

— Думаю, вы и так прекрасно это знаете: мой визит стал прямым следствием тех событий, которые не далее как прошлой ночью переполошили большую часть вашего управления.

— Было бы дело только в этом, вы бы обратились к вышестоящему начальству, — возразил Форм.

— Нэл Норам не показался мне человеком, заслуживающим доверия. Тогда как вы произвели гораздо более благоприятное впечатление, поэтому я счел нужным познакомиться с вами лично.

— Зачем? — еще больше насторожился дознаватель.

Я пожал плечами.

— Мне, как и вам, не нравится происходящее в столице.

— Какое дело Вестнику до нашей столицы?

— А вы как думаете? — пристально посмотрел я на мужчину.

Тот сцепил пальцы с такой силой, что они побелели, а затем напряженно спросил:

— Хотите сказать, нам стоит вскоре ожидать зарождения в городе темного пятна?

Я качнул головой.

— Существа, которых обыватели незаслуженно называют вампирами, не являются нежитью, поэтому о скверне речь пока не идет. Но проблема действительно серьезная, поэтому я и пришел к вам.

На лице Форма на мгновение проступило престранное выражение.

— Так что именно вам от меня нужно?

— Информация, — терпеливо повторил я. — Меня какое-то время не было в империи, поэтому момент зарождения тварей я упустил. Свидетели тех событий или мертвы, или знают слишком мало. Однако у ИСБ должна быть полная информация по данному вопросу. И, как мне кажется, вы способны мне ее предоставить.

— Кто сказал, что я это сделаю?

— Вы показались мне разумным человеком, которому небезразлично, что будет с городом и его жителями. Хотя, быть может, я ошибаюсь, и вы — такой же недалекий служака, как и глубоко неуважаемый вами господин Норам?

Форм нахмурился.

— Какое вам дело до наших трудностей?

— А не все ли равно, почему я стремлюсь вам помочь?

— Может, вы и не стремитесь нам помочь. Кто знает? Может, у вас в этом деле свои интересы, которые в конечном итоге идут вразрез с нашими?

Я немного подумал и кивнул.

— Логично. Особенно если учесть, что большинство сведений о Вестниках, которые есть в распоряжении ИСБ, не соответствуют истине.

У дознавателя едва заметно дернулся уголок рта.

— Это еще не доказано…

— Существование Вестников тоже не доказано, — напомнил ему я. — Все, что у вас есть, это непроверенные слухи и показания свидетелей, которые частенько противоречат одно другому. Собственно, вы и сейчас обязаны сомневаться в каждом моем слове. Ваша профессия это подразумевает. Поэтому давайте поступим таким образом: я предоставлю вам доказательства того, что я не враг и действительно заинтересован в поиске виновников, а вы, в свою очередь, поделитесь со мной сведениями трехлетней давности, когда все это безобразие только начиналось. Слухи, разумеется, не в счет. Про них можно узнать у любого жителя квартала Бедняков. Однако поскольку именно ваше управление должно скрупулезно собирать факты и заодно отсеивать правду от вымысла, то мне проще спросить об этом именно у вас и не тратить время на бесполезные расспросы очевидцев. Договорились?

Нэл Форм хмуро зыркнул на меня из-под насупленных бровей.

— Ну попробуйте меня переубедить.

— Это будет несложно, — усмехнулся я, качнув ногой. — Начнем с того, что у вас в управлении очень слабая магическая защита. Ее как установили двести лет назад после исчезновения из следственного изолятора ценного свидетеля, так больше и не меняли. А стоило бы. Особенно вам. Просто по той причине, что в вашем рабочем кабинете установлено несколько посторонних артефактов.

— Каких артефактов? — прищурился дознаватель.

— В первом от вас шкафу по левую руку. И в верхнем ящике стола. Причем как минимум дважды в сутки информация с них уходит напрямую в кабинет к вашему начальнику. Точнее, на специальный прибор, который он регулярно и очень внимательно слушает, а заодно проверяет, насколько вы лояльны к управлению в целом и к нему самому в частности.

— С чего вы это решили?

— Я видел, как это происходит. И слышал, как архивариус во всеуслышание предложил послать запрос вашего шефа в бездну сугубо ради того, чтобы сделать приятное вам. Впрочем, судя по тому, как вы ведете себя, оставаясь в одиночестве, о наличии прослушки вы давно в курсе. А когда вам нужно решить по-настоящему важные дела, вы выходите в соседний кабинет, который проверяете специальным артефактом всякий раз, прежде чем взяться за переговорник.

У Форма неуловимо изменилось лицо.

— Вас никто не сдал, не переживайте, — успокаивающе добавил я. — И в доме на Терновой улице вы тоже показали себя хорошим профессионалом. Чтобы вытянуть из Торано мое имя, надо было хорошенько постараться и обойти сразу несколько ментальных блоков. Однако вы не только сумели это сделать, но и связали меня с другими своими делами, что делает вам честь не только как дознавателю, но и как превосходному аналитику, чьи знания и умения совершенно не соответствуют занимаемой должности.

— Поначалу я думал, что вы просто не амбициозный и не тщеславный человек, не стремящийся к карьерному росту, — продолжил я, когда Форм недобро сверкнул глазами. — Мне такие уже встречались — энтузиасты, которые работают не за зарплату, а по совести. Но обычно подобные люди не задерживаются там, где их не ценят или где ими пытаются помыкать. У них обостренное чувство справедливости, поэтому они не выносят глупцов и довольно быстро начинают искать место, где их знания и умения найдут адекватное применение. Однако вы работаете на должности всего лишь старшего дознавателя. Имея явный опыт руководителя, причем в немаленьком коллективе, вы почему-то довольствуетесь малым и не порываетесь подняться на более высокий пост. Более того, позволяете за собой следить. Терпите чужое пренебрежение. К тому же у вас есть дела, которые вы решаете в обход своего нынешнего шефа и о которых он не имеет ни малейшего понятия. С учетом вашей предыдущей должности, аналитических способностей, навыков общения и умения вести даже очень сложные переговоры, мне кажется, вы не просто так заняли нынешнюю должность. Но вряд ли это назначение было связано с каким-то проступком, приведшим к понижению вашего звания или статуса. Напротив, я все больше склоняюсь к мысли, что вы перевелись в столичное управление умышленно. И скорее всего, это означает, что господину Нораму недолго осталось сидеть в кресле начальника управления службы имперской безопасности. Скажите, я прав?

Нэл Форм окинул меня оценивающим взглядом, на мгновение задумался, а потом совершенно спокойно кивнул.

— Действительно, впечатляет. Надеюсь, вы поделитесь со мной информацией об источнике этих любопытных сведений?

— Источник перед вами, — усмехнулся я. — И никаких иных следов вы не найдете, даже если активируете спрятанный в вашем тайнике прибор.

— Какой еще прибор? — с деланым равнодушием поинтересовался Форм.

— Полагаю, точно такой же, к которому каждый день ровно в полдень с жадностью прилипает нэл Норам в надежде собрать на вас какой-нибудь компромат. Правда, в отличие от вас, он еще не знает, что в его кабинете установлены неучтенные в его ведомстве артефакты. Причем на порядок лучшего качества, нежели те, которыми он снабдил ваш собственный кабинет. И еще я полагаю, что сегодня вы сильно удивились, обнаружив, что с раннего утра и почти до обеда ни один из ваших приборов ничего не записал.

У нэла Форма сузились глаза.

— Надо полагать, это — ваша заслуга, нэл Вильгельм?

— Боюсь, что так, — развел руками я. — Мне хотелось соблюсти тайну нашего общения с нэлом Норамом, поэтому даже во время очень настойчивого и обстоятельного допроса он не сумеет дать вам пояснений по данной теме и вообще не вспомнит, что в его кабинете сегодня кто-то был.

— Вот даже как… — задумчиво протянул дознаватель. — Что ж, это многое объясняет. Вы уже сообщили кому-нибудь о своих выводах?

Я улыбнулся.

— Я не сотрудничаю ни с какими службами, нэл Форм. Ни в империи, ни за ее пределами. Мне, если честно, нет до них никакого дела. Я сам по себе. По крайней мере до тех пор, пока наши интересы не пересекутся.

— Судя по всему, они уже пересеклись, раз вы изволили меня навестить…

— Я вам об этом уже сказал. Понимаю, что поверить трудно. И еще сложнее поверить в то, что я не вынашиваю планы как-то вам помешать. Напротив, у нас с вами… имею в виду управление внешней разведки… общие цели. Я так же, как и вы, не уважаю нежить и то, что имеет к ней отношение. Поэтому в меру своих скромных сил стараюсь от нее избавляться.

Форм внутренне подобрался.

— Как вам удалось уничтожить тварей в подземелье?

— Это моя врожденная способность, — не стал отрицать очевидное я. — Она не имеет отношения к обычной магии и не связана ни с какими артефактами, поэтому вам и не удалось засечь ее следы.

— Вы можете ее продемонстрировать?

Я пожал плечами.

— Дайте мне любое существо, хоть живое, хоть мертвое, и у вас больше не будет повода сомневаться. Мое умение растворяет плоть без остатка за очень короткий срок.

— Насколько короткий?

— Вы даже испугаться не успеете, — хмыкнул я под испытующим взглядом дознавателя.

Форм снова ненадолго задумался.

— Значит, вот почему в подземелье мы обнаружили только кости… хорошо. Верю. Но все же я не понимаю, зачем вам понадобилась моя помощь. По-моему, вы и так вполне успешно боретесь с проявлениями темных пятен.

Я качнул головой.

— За прошедшие двое суток я побывал в подземелье трижды и уничтожил три стаи так называемых вампиров. Уничтожил надежно — воскресать там попросту нечему. Однако у меня нет уверенности в том, что подземелья действительно чисты.

— Почему?

— Потому что эти существа были созданы искусственно. И до тех пор, пока мы не найдем источник, любые другие меры будут бесполезны.

У Форма закаменело лицо.

— Что заставляет вас думать об искусственном происхождении этих созданий?

— Природа не настолько изощренна, чтобы создать тварей, питающихся исключительно человеческой кровью, — спокойно ответил я. — Они слишком специфично устроены по сравнению со всем, что есть в нашем мире. Они бесполы, неспособны к размножению, а это неестественно для живого существа. Они не испытывают боли, однако при этом стремятся избегать лишних ран. Они неразумны в полном смысле этого слова, хотя иногда способны проявлять зачатки коллективного разума. Они не поддаются магии, зато умеют ее чувствовать. Невероятно живучи, но при этом не являются нежитью. За счет яда, содержащегося в слюне, они способны быстро пополнять свои ряды. Нигде в природе мне не встречалось ничего подобного, а я, поверьте, повидал гораздо больше, чем вы. Наконец эти создания встречаются лишь в городах. Ходят слухи, что не только в Дамане. Правда, проверить эти сведения я пока не успел — я всего два дня в городе. Но если вы ответите на мои вопросы, возможно, я смогу отыскать того или тех, кто стоит за созданием этих существ и осмелился запустить их в империю.

— В других странах такого нет? — быстро спросил дознаватель. — Это исключительно наша проблема? Имперская?

— Если ее не остановить, это будет всеобщая проблема, — ровно отозвался я. — Но больше всего меня настораживает не это.

Форм вопросительно на меня посмотрел.

— Вчера у меня была возможность изучить одно из этих существ, — замедленно проговорил я, когда он так и не задал напрашивающегося вопроса. — Сначала в живом, а потом в мертвом виде. Я знал, что при определенных условиях твари способны узнавать местоположение друг друга. Торано утверждает, что они также могут определить, кто из них и где именно умер. Еще я убедился, что они действительно живые, обнаружил, что у них целых два сердца, похожая с нами кровеносная система, есть зачатки… вернее, остатки мозгов, и пусть видоизмененный, но все же пищеварительный тракт. Вот только все в их телах подчинено жажде крови и способам эту самую жажду утолить. Существа далеко не всеядны. Они приспособлены исключительно к одному способу питания. Строение их рта, языка, конечностей… такая узкая специализация возможна лишь в результате длительного отбора, причем проходящего в строго определенных, допускающих именно такую специализацию условиях. Однако мы услышали о вампирах совсем недавно. Каких-то три года назад… Скажите, нэл Форм, вас это не настораживает?

— Что именно? Специализация кровососов или то, как быстро они расплодились?

Я так же медленно покачал головой.

— Вы ошибаетесь — плодятся они как раз очень медленно. Слишком медленно для новой расы, у которой под боком находятся тысячи потенциальных кандидатов в члены стаи. Процесс обращения из человека в тварь занимает всего неделю. Сколько народу пропало за эти три года в Дамане? Сто человек? Тысяча?

— Пара сотен обывателей, не больше, — после небольшого колебания признал Форм.

— Но при этом ваши разведывательные отряды и отряды зачистки вампиры уничтожили полностью, не правда ли?

— К чему вы ведете?

Я очень внимательно на него посмотрел.

— Судите сами: ваши люди, обученные и вооруженные до зубов, не стали для них особой угрозой. Но при этом в первый, самый активный и решающий для становления стаи год исчезновений было удручающе мало. Скажите, если скорость обращения составляет всего неделю, а количество пропавших насчитывает пару сотен человек, то даже если некоторые из них пошли на корм, за какое, по-вашему, время Даман должен был обезлюдеть полностью?

На лице Форма отразилась лихорадочная работа мысли.

— Хотите сказать, они не убивают столько, сколько могли бы? За три года их численность могла бы достигнуть тысяч и десятков тысяч особей, потому что мы мало что можем им противопоставить…

— Но этого не произошло, — тихо добавил я. — Даже сейчас они действуют крайне осторожно. Неестественно, я бы сказал, осторожно. Не показываются на глаза, не устраивают массовую охоту, хотя, по свидетельствам того же Торано, у них все-таки есть выход на поверхность. А то и не один. Как считаете, почему они до сих пор таятся и не нападают ночи напролет, когда у них есть такая возможность?

Форм прикусил губу.

— Если твари неразумны, то сами они бы не остановились, пока не уничтожили всю доступную пищу, то есть нас…

— А после этого выбрались бы из подземелий и отправились на поиски новых источников пищи. Однако и этого тоже не случилось. Почему?

Форм взглянул на меня прямо.

— Вы считаете, их что-то сдерживает?

— Вчера я стал свидетелем довольно странного явления, — помолчав, сообщил я. — У меня перед глазами находились две твари, причем одна из них была новообращенной. Камера, где их содержали, обустроена в надежно изолированном от внешнего мира, звуконепроницаемом подвале. Тем не менее прошлой ночью туда явилась большая стая вампиров и попыталась вызволить своих собратьев. Поодиночке, как я уже говорил, они особых признаков интеллекта не проявляют. Максимум звериные инстинкты, требующиеся для выживания. Однако стая действовала более чем разумно. А вскоре после того, как я ее уничтожил, неожиданно решили помереть и мои пленники. Причем сразу оба. Как раз тогда, как я вплотную занялся их изучением.

— То есть все члены стаи тесно связаны между собой? — переспросил дознаватель. — Настолько, что как только гибнет большинство, умирают и остальные?

— Я поначалу тоже так решил, — кивнул я. — Но потом мне в голову пришла другая мысль: а что, если это не простая связь? Что, если на самом деле и стаями, и отдельными особями кто-то управляет? Кто-то, гораздо умнее и предусмотрительнее примитивных особей? Кто-то извне. Тот, у кого есть некая стратегия и кто решил, что оставлять мне подопытный материал слишком опасно. Возможно, он не просто управляет стаей, а способен видеть и слышать через них? Быть может, они не просто добывают для него пищу, а являются его глазами и ушами? Поэтому-то люди и не стали их приоритетной целью?

— Разве такое возможно? — усомнился Форм.

Я только усмехнулся, вспомнив о химерах.

— Мне уже встречалось подобное явление, и для стаи это оказалось очень удобно. Пока вожак сидит в относительно безопасном месте, он контролирует все: как организовать охоту, как грамотно спрятаться и даже то, кому жить, а кому умереть… Абсолютный контроль. Ни один член стаи не способен его преодолеть. Причем контроль осуществляется мысленно и на огромном расстоянии. Так что если у вампиров есть кто-то вроде такого вожака…

— Это создаст нам огромную проблему, — с мрачным видом закончил мою мысль Форм.

— Именно. Поэтому я и пришел. Быть может, у вас есть информация, способная помочь мне этого самого вожака отыскать?

Дознаватель задумался уже надолго, вероятно, взвешивая все за и против такого странного сотрудничества, однако все же я в нем не ошибся. И спустя пару минут он сумел принять непростое решение, после чего наконец начал говорить.

— Не знаю, что известно об этом вам, но в ИСБ первые слухи о ночных охотниках появились около трех с половиной лет назад. Тогда они казались бредом сумасшедшего, да и поступили, если честно, не от самых надежных людей. Тем не менее информатор, твердивший чепуху про вампиров, оказался не один, на простой розыгрыш это тоже не походило, поэтому гуляющие по столице слухи управление решило проверить и в установленном порядке обыскало подозрительные районы, включая западное кладбище.

О. То самое кладбище, где мы впервые встретились с Мором?

— А как вам описали этих самых вампиров? — поинтересовался я.

— Как вечно голодных и чрезвычайно опасных тварей, которые внешне почти неотличимы от людей.

— Что? Вот так прямо и похожи? — усомнился я.

— Сведения разнились, но чаще всего нам сообщали о наличии у убийц светящихся красных глаз, острых зубов, когтей, нечеловеческой силы, скорости и о характерных следах от укусов на шее жертв. Две небольших точки от клыков… помнится, кто-то из свидетелей их даже нарисовал специально для дознавателей.

Та-ак. Насчет силы, скорости и всего остального еще можно согласиться, но подземные твари рвут свои жертвы на части. Тех, кого не рвут, обращают. Так тогда откуда взялись слухи насчет укусов? Вернее, не так: какая сволочь распускает слухи насчет настоящих, а не ущербных вампиров⁈

— Никаких кровососов мы тогда не нашли, — тем временем продолжил Форм. — Но под облаву попало несколько контрабандистов, рискнувших хранить награбленное в старых склепах. И вот от них-то стало известно, что в последнее время на окраинах столицы действительно стали пропадать люди. Причем неблагонадежные люди. Бандиты, проститутки, бездомные…

— Насколько давно?

— Где-то за год до того, как эта информация дошла до управления.

— Итого, четыре с половиной года… Тревожные новости, Форм. Продолжайте.

— Как и мы поначалу, криминальные элементы тоже долгое время не связывали эти исчезновения с чем-то нехорошим. Жесткая конкуренция, предательство, подставы, вооруженные разборки… в городских подземельях и раньше регулярно исчезали люди, а потом тела или всплывали у пирсов, или же собаки случайно выкапывали из земли человеческие кости. Ну а поскольку процент исчезновений оставался небольшим, то никто и не беспокоился.

— Вы тогда проверили подземелья?

— Разумеется, — кивнул дознаватель. — Мой предшественник… тогда на должности старшего дознавателя находился нэл Коди Гонож… спускался туда трижды, но ни маги, ни колдуны, ни артефакты ничего подозрительного не обнаружили. Зато императорская тюрьма порядком обогатилась новыми жильцами, а городская стража сумела закрыть множество «висяков» за счет наших разговорчивых постояльцев.

Я нахмурился.

— Что, совсем ничего не нашли?

— Кроме костей и тщательно замаскированных тайников — нет.

— Так. А потом?

— А потом… около полутора лет назад бесследно исчез один из наших агентов, — едва заметно поморщился Форм. — Судя по отчетам, человек надежный, преданный своему делу и многократно проверенный. Он просто перестал выходить на связь, а его «тревожный амулет» передал в управление четкий сигнал, что владелец мертв.

— Что в этом было необычного?

— Поначалу ничего. Могло быть и так, что агента раскрыли, однако амулеты такого рода всегда настраиваются на ауру, их невозможно потерять, они работают даже глубоко под землей, подзарядка осуществляется в автоматическом режиме от любого доступного источника, поэтому даже в самом крайнем случае владелец успел бы подать сигнал, что нуждается в помощи. Однако в этом случае сигнал поступил только после смерти. И что самое странное, когда мы попытались отследить амулет, то обнаружили, что, хоть хозяин мертв, сам амулет по-прежнему перемещается. Причем не абы где, а на нижних уровнях городского подземелья.

— Вы его нашли?

— На поиски ушло много времени, — подтвердил Форм. — Сперва мы думали, что агент погиб внизу, а его амулет кто-то забрал. Артефакт, как и положено, был списан. Однако спустя полгода о нем все-таки вспомнили, потому что кто-то из маготехников случайно залез не в тот журнал и по глупости начал проверку уже давным-давно списанных артефактов. Когда его ошибка вскрылась, коллеги над ним жестоко посмеялись, и дело в общем-то закончилось бы обычной ссорой, однако тот техник утверждал, что один из амулетов по-прежнему рабочий. Причем он был настолько уверен в своих словах, что дошел с этой информацией до нэла Гоножа и предоставил убедительные доказательства, что ему это не привиделось. Гонож, просмотрев отчеты, назначил еще одну проверку. И вот тогда-то и обнаружилось, что амулет действительно работал, хотя и со сбоями. Включался случайным образом, вероятно, когда оказывался поблизости от магических источников и успевал подзарядиться. Впоследствии техники установили, что это происходило исключительно по ночам, причем из разных точек города. Но перемещения оказались настолько хаотичными, а периоды включения артефакта настолько короткими, что наши коллеги очень долго не могли понять, где он находится. И лишь полгода назад удалось установить более или менее точное местонахождение.

Я испытующе глянул в сторону дознавателя.

— Тогда ИСБ и отправила вниз большую поисковую команду?

— Сбои артефактов такого уровня, даже случайные, это всегда чэпэ, — кивнул Форм. — К тому же после смерти владельца он не должен был включаться. Если он продолжал работать из-за неисправности, нужно было установить причину. Если же владелец все-таки был жив…

— То это уже попахивает предательством, — понятливо кивнул я. — Хорошо. Что вы нашли?

— Люди Гоножа выслеживали амулет несколько суток, бродя по подземелью по колено в грязи. Причин для беспокойства вроде бы не было, от техников тоже информации долго не поступало, однако в одну из ночей амулет все-таки включился, благодаря чему его удалось отследить, а заодно обнаружить незарегистрированный вход на те уровни подземелий, которых не было ни на одной карте.

— То есть ищейки нашли прорытые вампирами тоннели…

— Да. И исследовали некоторые из них. Гильдия архитекторов в ответ на запрос Гоножа только руками развела — они об этом ничего не знали, но ее глава очень живо заинтересовался открытием и, изучив предварительные данные, высказал предположение, что новые тоннели по большей части идут параллельно старым. А еще он считал, что они должны иметь несколько самостоятельных выходов на поверхность, хотя бы в целях безопасности, поскольку угроза обрушения самодельных коридоров в несколько раз выше, чем в тоннелях, созданных мастерами гильдии.

— Его предположение подтвердилось? — полюбопытствовал я.

— Отчасти, — едва заметно дернул щекой Форм. — Гонож в очередной раз лично отправился вниз, чтобы в этом убедиться. Как оказалось, первые тоннели действительно шли параллельно нашим, однако чем ниже спускались ребята, тем меньше становилась эта зависимость, а потом они и вовсе попали в такой лабиринт, что Гонож был вынужден остановиться.

Он пару мгновений помолчал, а потом глухо добавил:

— Выбраться оттуда они уже не успели — сразу после того, как он отдал приказ отступать, связь прервалась, а затем один за другим стали активироваться «тревожные амулеты». Весь отряд там и полег, но на этот раз Гонож хотя бы успел сообщить о нападении. «Они едят нас заживо!» — успел крикнуть он в переговорник, после чего его амулет тоже отправил сигнал о смерти владельца, и больше его никто не видел.

— Что стало с амулетами дальше?

— То же, что и с первым. С поправкой на то, что эти еще сохранили заряд и на протяжении нескольких дней исправно сообщали о перемещении мертвых владельцев. Но самое неприятное заключалось в том, что один из погибших спустя четыре дня сумел-таки активировать переговорник, но нес при этом какую-то чушь, бормотал то про огромное логово, где живые лежат вперемешку с мертвыми, то про лысых тварей, высасывающих из уцелевших бойцов кровь, то про здоровенное чудовище, которое поглощало наших ребят одно за другим, а вместо них выпускало из своего нутра новых чудовищ…

Я встрепенулся.

— У вас координаты этого места есть?

— Очень примерные, потому что переговорник Гоножа почти сразу выключился, а амулеты, разрядившись, сигналов больше не подавали. Отправленные туда дополнительные отряды не смогли найти ничего определенного, но их, в отличие от команды моего предшественника, атаковали гораздо раньше. Еще на верхних уровнях, так что на этот раз выжившие были и, что самое важное, принесли с собой более достоверную информацию о вампирах. Когда же сведения о тварях дошли до начальства, вниз были отправлены еще две группы специалистов, в том числе и научного профиля. Однако после того, как мы потеряли и их, руководство в лице нэла Норама приняло запоздалое решение не губить людей, поэтому последняя отправленная туда группа взрывников еще полгода назад уничтожила все проходы на нижние уровни, а городская стража впоследствии как могла перекрыла жителям доступы в подземелья.

Я прищурился.

— Интересно, это было единоличное решение нэла Норама или же он предварительно его с кем-то согласовал?

— Согласовал. С ближайшим родственником из окружения императора, — не моргнув глазом подтвердил мою догадку Форм.

— Полагаю, раз вы появились в управлении вскоре после тех событий, то это был не первый случай, когда нэл Норам пытался воспользоваться связями, чтобы прикрыть свою оплошность?

Форм сделал вид, что не расслышал вопроса, но ответ, в общем-то, уже и не требовался. Понятно, что информация о грешках нынешнего начальника ИСБ куда-то просочилась, и теперь он находился не только под следствием службы внутренней безопасности, о чем, вероятно, догадывался, раз начал прослушивать сотрудников, но и вместе с высокопоставленным родственником находился всего в шаге от того, чтобы стать новым постояльцем императорской тюрьмы.

— Благодарю, — обронил я, окончательно успокоившись насчет Форма. — Не подскажете, в какой части подземелий погиб отряд вашего предшественника?

— Если верить отчетам, в юго-западной. В гильдии архитекторов мне сообщили, что в силу некоторых природных явлений в тех местах возможно образование глубинных пещер.

Я кивнул.

Да. У меня тоже такая имелась, правда, ближе к центру города. Однако мысль показалась мне интересной. Да и Мор мог проглядеть подобную пещеру, особенно если та располагалась намного ниже последнего осмотренного им уровня, а ведущий туда проход был пуст и тщательно замаскирован.

— Мне нужны эти координаты, нэл Форм.

— Завтра в это же время я буду готов их вам предоставить.

Я поднялся с подлокотника.

— В таком случае до завтра. Было приятно познакомиться, нэл Форм.

Дознаватель тоже встал.

— Взаимно, нэл Вестник.

После чего вежливо мне кивнул, и я ушел, искренне надеясь, что не прогадал с выбором собеседника.

Глава 15

Ждать до следующего вечера мне не очень хотелось, однако городские подземелья были огромны, его нижние уровни — в особенности, так что в одиночку даже одно юго-западное направление я бы осматривал не меньше суток.

Именно поэтому я решил не спешить и перво-наперво вернулся в горы, чтобы забрать амулеты и прочие вещи, которые оставил там перед вылазкой. Заодно проверил своих гончих и убедился, что потенциально зараженная мною крыса вот уже вторые сутки благополучно бодрствует и пока не проявляет признаков трансформации.

— Хорошая девочка, — сказал я, когда Кость, виляя хвостом, притащила мне грызуна в зубах и продемонстрировала его со всех сторон. — Следиза ней. Если начнет меняться, убей. Если нет, то через неделю выплюни и пусть бежит куда хочет.

Кость радостно подпрыгнула, потерлась об меня черепушкой, снова вильнула хвостом и улеглась на пол прямо так, с крысой в зубах, не обращая внимания на раздавшийся из пасти протестующий писк. Я тогда еще подумал, что беднягу, наверное, следует покормить, даже пошел на ледник, где еще должны были остаться замороженные припасы. С трудом отыскал, чем можно накормить грызуна. А когда вернулся, то обнаружил, что гончая нетерпеливо приплясывает у стола, насмерть перепуганная крыса в ее зубах почти визжит, а на самом столе отчаянно мигает один из переговорников.

Ну наконец-то.

Нардис обещал, что заберет Нума всего на пару часов, но прошли уже сутки, а он только-только догадался со мной связаться.

— Вильгельм! — раздался из амулета встревоженный голос князя. Странно, а где сам Нум? — Саан тебя забери… где ты бродишь⁈

— Кто тут опять меня поминает? — недовольно прошуршал очень кстати вернувшийся в мир живых Мор.

— Второй час пытаюсь с тобой связаться! — не услышал его Нардис. — У нас проблема!

— Что за проблема?

— Нума убили!

— Что? — нахмурился я и почувствовал, как внутри шелохнулось уже знакомое чувство потери.

Терять знакомых я не любил. Терять своих не любил тем более. И стремился избегать возвращения того отвратительного чувства, которое меня годами преследовало после смерти Нардиса.

Но кто сумел убить старшего вампира? А главное — как? Где? И когда?

— Сегодня утром, — чуть тише сообщил князь, когда я об этом спросил. — Я отправил его вчера по следу Гнора вместе с командой из трех лучших нюхачей. На север. На самую окраину княжества. Примерно после полуночи Нум связался со мной и сказал, что мы, скорее всего, угадали с направлением, потому что он нашел паучий след, причем совсем свежий. Сказал, что хочет все проверить.

— И ты отпустил его к Гнору так просто? — еще больше нахмурился я. — Я ведь предупредил, чтобы вы не лезли. Старик на меня зол и за эти годы явно набрался опыта. К тому же там, где он, может быть скверна…

— Да, поэтому я отдал ребятам храмовые амулеты.

— Освященные?

— Конечно, — тяжело вздохнул князь. — Когда ты напомнил мне, что мы быстрее простых смертных поддаемся скверне, я подумал, что освященные вещи помогут уменьшить ее влияние. Отец-настоятель в Айре кое-чем мне обязан, поэтому еще до ночи мы получили нужное количество артефактов и выдвинулись в сторону границы.

— Так. Что же тогда случилось?

— Мы нашли еще одну скверну, — признался Нардис. — Но на этот раз освященные вещи позволили нам подобраться к ней почти вплотную. Нежить мы порубили, пауков Гнора тоже нашли. По всем признакам, он спрятался внизу, но совсем уж близко нам подойти не удалось, поэтому возможное темное пятно мы оцепили, по периметру все зачистили. А Нум… он сказал, что раз уж Гнор сумел уйти от нас в прошлый раз, то и здесь наверняка подумал про запасной выход. Нум и его тройка отправились на его поиски. На случай, если старик все же рискнет идти напролом. И вот после этого мы их потеряли. А когда отправились на поиски, то обнаружили, что Нум…

— Вы нашли его тело?

— Да. Кто-то… возможно, Гнор или же его подопечный, воткнул в него деревянный кол. Пришпилил к стволу, словно бабочку. Снять его оттуда мы не можем — вокруг дерева разбросаны проклятые предметы, так что даже мне не удается к нему подойти. Его тройка исчезла, но я чувствую, что они еще живы. Все следы ведут в скверну. Вот только вниз мы спуститься не можем. Действие храмовых амулетов уже заканчивается. Еще час-два, и нам придется отступить на дальние позиции. Наши координаты…

— Я сейчас буду, — сухо пообещал я, когда он закончил говорить. — Ждите.

И, не теряя времени, открыл портал.

— Спасибо, — устало выдохнул Нардис, стоило мне ступить на мягкий мох, а над моей головой сгустилось темное облачко. — Нум мне как брат.

Знаю. Ведь в свое время именно Нум должен был стать тем первым, которого Нардис обратил собственноручно. Из-за предстоящего ритуала будущий князь страшно переживал, долго готовился, многократно проверял и перепроверял начертанные на теле собрата руны. Все-таки первый самостоятельный ритуал… Но я не вмешивался. Считал, что он должен научиться действовать без подсказок. Тем более в таком важном вопросе, как обращение.

И мы начали ритуал. Вернее, Нардис его начал. Но из-за волнения в какой-то момент ошибся и вместо того, чтобы сделать Нума бессмертным, случайно его убил.

Разумеется, ритуал после этого пришлось заканчиваться мне, и в итоге Нум стал третьим старшим вампиром, хотя никто из нас этого не планировал. Были определенные подозрения, что после перерождения у новоявленного птенца появятся претензии к князю, а следом за ними — и стремление к конкуренции. Однако Нум как привык при Лемане быть на вторых ролях, так и в новой жизни не захотел от них отказываться. Работа исполнителя его более чем устраивала, поэтому он спокойно воспринял себя в новом качестве и со временем стал для Нардиса не только другом, но и почти что братом. Верным, надежным, преданным. Неудивительно, что его смерть вывела князя из равновесия.

— Вильгельм… — тихо позвал меня призрак. — Тебе стоит на это взглянуть.

Я отвернулся от осунувшегося Нардиса и, пройдя сквозь строй почтительно расступившихся вампиров, остановился возле раскидистого дерева. С виду дерево как дерево, если не считать того, что оно было давно мертво, а вокруг него и даже вдоль всего ствола кто-то очень предусмотрительно понатыкал сочащиеся темной дымкой проклятые предметы.

Знакомые, кстати, предметы — тонкие детские косточки, связанные по три штуки с помощью обычной ленты, мне встречались еще лет двести назад, в том числе на разбуженных кладбищах. Я еще тогда подумал, что это работа колдуна, а вскоре пришел к выводу, что это могло быть делом рук старины Гнора. Но когда он работал над своим эликсиром, а я — над воскрешением Нардиса, подобные мелочи меня не заботили, поэтому насчет проклятых предметов я не спрашивал.

А теперь сомнения отпали: все-таки это был он.

Нум, кстати, висел там же, на дереве, прибитый к нему на высоте почти двух человеческих ростов, и был распят по всем правилам — руки и ноги пробиты костяными шипами и засели глубоко в стволе. На горле виднелась тугая удавка. А из левой стороны груди торчал окровавленный кол, который кто-то вонзил туда так, что острый кончик пробил немаленький ствол насквозь и теперь торчал с другой стороны, обагрив по пути мертвую кору целыми ручейками крови.

Вампир, разумеется, не дышал. Со здоровенной деревяшкой в груди даже старшему было бы затруднительно это сделать. Но вот что меня по-настоящему насторожило, так это виднеющаяся у него на шее небольшая отметина. Точно такая же, какая оставалась у тех собеседников, с которыми я хотел поговорить, но кто в силу ряда причин не горел желанием со мной общаться.

Выходит, сперва вампира все-таки отравили, обездвижили и только потом подвесили на дереве. С его подопечными наверняка поступили так же, только, в отличие от Нума, не стали убивать, а вместо этого утащили под землю.

Почему же его оставили здесь? Да еще так демонстративно, напоказ? Почему не забрали вместе с остальными?

Я протянул руку и, выпустив на свободу проклятие, окутал им дерево и все пространство вокруг, исключая только Нума. Проклятые камни, конечно, были чужими, да еще оказались разбросаны весьма кучно, но не им было тягаться с силой Саана, поэтому довольно быстро они сдались, а источаемый ими дымок благополучно развеялся.

Только после этого я сделал вампирам знак и скупо велел:

— Снимите.

Птенцы князя, которых больше ничто не сдерживало, проворно взобрались на мертвое дерево и, в два счета освободив погибшего сородича, бережно придержали его безвольно мотнувшуюся голову. С колом, правда, пришлось повозиться, но в конце концов Нардис просто обрубил его когтями и вырвал, после чего передал тело подчиненным, а те очень бережно уложили его на землю.

Я молча оглядел бездыханный труп с приличной дырой в груди.

— Что скажешь? — бросил вполголоса, заметив, что Мор настойчиво крутится над телом.

Тот на мгновение задумался.

— Сутки еще не прошли. Можно попробовать. Если, конечно, отрава не смертельная.

— Отрава — дело второстепенное. У вампиров регенерация бешеная, справится.

— Тогда что тебя останавливает? — поинтересовался призрак, ненадолго зависнув напротив.

— У меня нет при себе чистой крови. Даже в горах запасов не осталось, а без нее ритуал не провести.

— Думаю, одну каплю я смогу очистить. Только все надо будет сделать быстро. Проклятие — штука липучая. Если не успеешь, оно вернется, и тогда твой птенец умрет окончательно.

Я подумал и, опустившись на колени, одним движением сорвал с трупа окровавленную рубашку.

— Тебе помочь? — немедленно опустился рядом князь, напряженно прислушивавшийся к нашему разговору. — Думаешь, есть шанс его вернуть?

— Душа еще не ушла, — рассеянно отозвался я, ощупывая сломанные ребра Нума. — Голова на месте, а все остальное для вампира не так уж важно. Тем более раз в нем течет моя кровь.

Нардис немного посветлел лицом.

— От нас что-то требуется? Мы можем для него что-нибудь сделать?

— Да, — кивнул я, принявшись рисовать на теле Нума ведьмины руны. — Ему понадобится кровь. Очень много крови, причем быстро. А еще, возможно, тебе придется отпаивать его, как Лу. Если ваша кровь действительно способна усилить его возможности…

— Понял, не вопрос, — кивнул князь и тут же вскинул голову. — Орис, Маркус, Дариус…

— Сделаем, мой князь!

— Так точно!

— Сейчас все будет! — вразнобой отозвались вампиры и принялись снимать с поясов наполненные кровью фляги, которые всегда носили про запас. — Марк, сгоняй домой, принеси еще! Вдруг ему не хватит?

— Есть, сэн! — по-военному отдал честь один из подчиненных князя, и в следующую секунду лес озарила синяя вспышка.

Индивидуальный портал… что ж, Нардис не перестает меня удивлять. Если у него все вампиры обеспечены подобными артефактами, то за его расу я, пожалуй, могу не переживать.

К тому времени, как я закончил с рунами и подготовил тело к ритуалу, рядом со мной возвышалась целая гора фляг и два приличных по размерам кувшина с кровью.

— Ну, с богом… — пробормотал я, занося над трупом руку и обнажая запястье.

— Да-да, с богом, — со смешком поддержал меня Мор, а как только на моей коже выступила и тут же упала вниз первая капля крови, быстрее молнии метнулся вниз и, прямо на лету пронзив ее насквозь, крикнул: — Сейчас!

Кровь тут же посветлела, на мгновение избавившись от многовекового проклятия. От нее в стороны брызнул темный дымок, но, как и предупреждал Саан, его сила очень не хотела меня покидать, поэтому дымок, не успев толком развеяться, тут же потянулся обратно. Но буквально за миг до того, как моя кровь снова стала проклятой, капля благополучно впиталась в нарисованный на груди Нума знак жизни. Тот моментально вспыхнул. Вампир вздрогнул всем телом и, запрокинув голову, издал устрашающе громкий хрип.

— Держу! — крикнул Нардис, когда его брат забился и заметался по земле, как безумный. — Давайте сюда кровь! Лейте прямо так, сверху!

Подбежавшие вампиры, уже стоявшие к тому времени наготове с кувшинами, ловко опрокинули один из них на лицо бьющегося в судорогах Нума. Тот, едва не захлебнувшись кровью, начал жадно ее глотать, тогда как приличная рана на его груди принялась с неимоверной скоростью затягиваться.

— Еще! — велел я, когда Нум так же неожиданно обмяк и вроде бы даже потерял сознание. — Вливайте прямо в глотку, иначе потом мы его не удержим.

И вампиры послушно вливали, глоток за глотком. В том числе и тогда, когда рана полностью закрылась, а полуоглушенный, ничего не понимающий вампир замычал и замотал головой, отчаянно протестуя против действий сородичей.

Я, правда, такое уже видел, причем не раз, поэтому вместо того, чтобы отойти, на пару с Нардисом прижал Нума к земле. И, надо сказать, очень вовремя это сделал, потому что тот неожиданно очнулся, распахнул кроваво-красные глаза и, поведя по сторонам мутным взглядом, без предупреждения рванулся так, что мы вдвоем с трудом его удержали.

На этот раз ребята поняли все без слов и, пока Нардис придерживал голову брата, быстро влили в Нума содержимое всех своих фляг. Причем на этот раз вампир глотал кровь безостановочно, жадно лакал ее, словно дикий зверь, которому не суждено было насытиться. Я уже начал подумывать, что запасов крови не хватит. Однако ее все-таки хватило, а Нум пил ровно до тех пор, пока она не начала выплескиваться наружу, после чего его глаза осоловело закатились, а сам он рухнул мне на руки, делая свой первый настоящий полноценный вздох во вновь обретенной жизни.

— Вот так, — кивнул я, наконец-то отпустив его плечи. — Фокус-покус, Гнор. Об этом ты точно не знал.

— О чем не знал? — утер выступившую на лбу испарину Нардис.

Я мельком на него покосился.

— Те, кого я создал сам, привязаны ко мне и в жизни, и в смерти. А если они умрут, я всегда смогу их оживить.

— Прекрасная новость, — выдохнул князь, с облегчением привалившись к мертвому дереву. — Для Нума так и вовсе замечательная. Почему ты не рассказал мне об этом раньше?

Я с усмешкой поднялся с земли.

— Чтобы не расслаблялся.

После чего сделал вампирам повелительный жест и, как только они с почтением отступили, направился в глубь леса. К скверне. Повидаться, так сказать, со старым другом.

* * *

На этот раз вход в скверну не был замаскирован. Напротив, вокруг него еще и от души потоптались гигантские пауки, так что перепутать было невозможно. Самих пауков я, правда, поблизости не увидел. То ли вампиры перебили, а то ли сами попрятались, однако дорогу мне никто не загородил. Да и дыра в земле выглядела совсем свежей, будто ее вырыли буквально вчера.

— Высота небольшая, — доложил Мор, слетав на разведку. — Тоннель всего один, да и тот прямой, как извилина зомби. Магии внутри нет, нежити нет, ловушек тоже нет.

— Подозрительно, — согласился с ним я, спрыгивая под землю.

Оказавшись внизу, наскоро огляделся, однако вырытый нежитью тоннель и впрямь не выглядел опасным. Узкий, правда, местами даже мне придется протискиваться боком. Темный, но это как раз было ожидаемо. Зато достаточно высокий, чтобы лишний раз не пригибаться. Земля на стенах выглядела еще влажной, однако не осыпалась от неосторожного движения, да и потолок казался вполне надежным.

Ни одной посторонней ауры, как и сказал призрак, здесь тоже не было. Ни живых, ни мертвых… по крайней мере, на расстоянии в двести шагов.

Одно плохо — коридор шел под уклон, причем забирал вниз довольно круто. Но благодаря тесно сдвинутым стенам упасть и покатиться вниз мне все равно не грозило, поэтому на данном моменте вряд ли имело смысл заострять внимание.

— Ладно. Полетай по округе, что ли, — тем не менее попросил я призрака. — Старик — мастер на всякие гадости, так что, может, тут есть замаскированные смежные тоннели, в которых нас с нетерпением ждут его костяные друзья.

Мор молча ушел в невидимость и умчался прочь, но не успел я пройти и десятка шагов, как он снова вернулся и в некоторой растерянности доложил:

— Смежных тоннелей нет. Засады я тоже нигде не увидел. Проход действительно один.

— Куда он ведет?

— В лабораторию.

— Так. А в лаборатории что?

— Гнор. Один. А рядом с ним, похоже, темный алтарь, с которого он как раз выгребает чьи-то внутренности.

Я вопросительно глянул на зависшего под потолком призрака.

— Алтарь твой, я полагаю?

— Не мой, но для призыва моей силы, — хмуро отозвался Мор. — И судя по количеству крови, он уже давно и активно используется.

— Вампиры тоже там?

— Нет, они, судя по аурам, в подвале. Живые. Хотя, наверное, не совсем целые. И там же бродят костяные пауки, вероятно, оставленные Гнором в качестве охраны.

Я прямо на ходу задумался.

— Зачем ему вторая лаборатория? Да еще так близко к первой?

— Не знаю. Но оборудована она не хуже. Только в первой, если помнишь, не было алтаря.

— Да, но почему все-таки две? Почему он не совместил все в одном месте?

— Наверное, из-за душ? Здесь, в отличие от первой скверны, ни одной свободной души нет.

— Почему?

— Потому что проход в царство теней нельзя открыть вот так просто, — тихо отозвался Мор. — Законы мироздания очень строги: живым там не место, поэтому во время перехода кому-то придется отдать свою душу. Твоя мать, если помнишь, заплатила за открытие врат собственной жизнью…

Я нахмурился.

— А Гнору, судя по всему, расплатиться было нечем, поэтому он скармливает алтарю других, чтобы взамен получить доступ к царству теней. Вот почему здесь нет ни одной души. Возможно, он и во второй лаборатории планировал установить алтарь, но немного не успел. И это плохо. Старик может быть намного опаснее, чем я предполагал.

— Будь осторожен, — только и сказал на это призрак. А вскоре далеко впереди забрезжили первые искорки света.

Я после этого осмотрелся с удвоенным вниманием, а то мало ли? Нет, насчет стрел и копий не волновался, но вдруг по пути внезапно яма откроется, из которой я потом не один год выбираться буду? Или плита на голову рухнет? Умереть-то я не умру, но на восстановление уйдет какое-то время, а мне не хотелось откладывать встречу со старым другом слишком надолго.

Как ни странно, никаких ловушек — ни обычных, ни магических в тоннеле так и не нашлось, поэтому я беспрепятственно добрался до конца коридора и осторожно выглянул наружу.

Двери здесь не было, да и зачем она старику — сквозняков он не боялся, а гостей, я так полагаю, встречал с искренней радостью: для темного алтаря всегда нужны добровольцы…

Лаборатория Гнора оказалась устроена практически так же, как и та, которую я уже уничтожил: низкий, изрезанный продольными щелями потолок, два тусклых светильника по бокам от входа, узкий длинный стол у дальней стены, заставленный пробирками, колбами и ретортами; скособоченный шкаф в соседнем углу с наполовину отвалившейся дверцей; еще один стол, только рабочий, широкий, как раз под размер взрослого человека, стоял почти в центре подземной пещеры; под ним виднелась целая вереница ржавых ведер, причем, судя по застывшим потекам крови, не так давно ими активно пользовались. Ну и алтарь… да… на этот раз слева от входа, почти напротив шкафа, было оборудовано отдельное место для молитв, так сказать, темному богу. Причем залитое совсем свежей кровью и испачканное чьими-то останками.

Тот факт, что собственно темный бог уже давно не обитал в царстве теней, роли, похоже, никакой не играл — его мир продолжал существовать и без непосредственного присутствия Саана, немалая часть его силы тоже осталась там. Так что при наличии должных знаний и очень большом желании можно было проделать дыру в мироздании и впустить в наш мир небольшую частичку царства теней.

Цена для такого рода ритуалов обычная — насильно вырванная душа, отправленная в мир теней раньше времени. И судя по тому, что я видел, Гнор уже не первый год черпал силу мира мертвых в надежде, что она поможет ему задержаться в мире живых.

Что еще меня поразило — это обилие грязи на полу и целые кучи мусора, которые никто не торопился убирать.

На мой взгляд, лаборатория — это не то место, где можно себе позволить быть небрежным. Всего одна ошибка в начертании руны, неловкое движение во время вскрытия, кривой разрез… и весь эксперимент насмарку. Не говоря уж про опыты с ядами. Испортить сложную заготовку проще простого, для этого достаточно одной пылинки или не вовремя упавшей с потолка паутины. Однако Гнора это, по-видимому, не волновало.

Неожиданно откуда-то сбоку послышались медленные шаркающие шаги.

— Ну вот, — скрипучий голос старика не оставил сомнений в том, что мы явились по адресу. — Дело почти сделано… еще пару минут повозиться, и можно сказать, что я не зря так долго ждал.

В дальнем углу показалась и тут же исчезла из виду сгорбленная приземистая тень. Я кинул быстрый взгляд по сторонам, однако костяных пауков, вопреки ожиданиям, все еще не было. Гнор опрометчиво остался один. Быть может, после гибели предыдущей партии пауков просто не успел наплодить новых. Хотя при наличии нужного материала, достаточного количества жертв и темного алтаря это — дело нескольких дней.

Гнор тем временем вышел из темного угла и с грохотом поставил возле алтаря большое ведро. С трудом наклонившись, он с кряхтением достал оттуда мокрую тряпку и принялся оттирать с алтаря свежую кровь. Руки у него при этом явно тряслись, наполовину сгнившие пальцы почти не гнулись. Сквозь грязные тряпки, служившие ему одеждой, то и дело просматривалось кривое нескладное тело, однако алтарь старик полировал неспешно, заботливо, почти с любовью. Хотя я вообще не мог припомнить, чтобы он когда-то за собой убирал.

Убедившись, что подвоха и правда нет, я решительно перешагнул через порог.

— Что, явился? — проскрипел вдруг Гнор, откладывая в сторону тряпку.

Я непонимающе нахмурился, а он неспешно повернулся и раздвинул черные губы в кривой усмешке.

— Ты, как всегда, не торопишься… да, Вилли? — проговорил старик, щуря утопающие в гнилых веках глаза. — Но тебе ведь некуда торопиться, верно? Ты бессмертен… а какое имеет значение время для бессмертного?

Я окинул еще одним взглядом лабораторию.

Что за шутки? Он меня ждал? В прошлый раз улепетывал, как последний трус, а теперь совсем не боится?

Не похоже на Гнора.

Впрочем, время для разговоров уже ушло. Гнор был опасен, а с алтарем опасен вдвойне. Поэтому как бы ни хотелось мне порасспросить его насчет лаборатории и душ, я все же решил не рисковать, поэтому просто выпустил на свободу свое проклятие и метнул его в живого мертвеца.

Плоть есть плоть, хоть живая, хоть мертвая. Противопоставить моему проклятию древнему зомби было нечего.

Однако, вопреки ожиданиям, старик даже не попытался отшатнуться или убежать. Мое проклятие его не напугало. Напротив, Гнор лишь гулко расхохотался, после чего с силой топнул ногой по грязному полу. Под его пяткой что-то явственно скрипнуло. Практически одновременно с этим над моей головой раздался тихий свист.

— Вильгельм, берегись! — ахнул откуда-то сбоку Мор.

Я, заподозрив неладное, резким движением вскинул голову…

И как раз успел увидеть, как из одной из многочисленных потолочных щелей на меня стремительно падает широкое, отточенное до бритвенной остроты лезвие, смутно похожее на топор палача.

Глава 16

«М-да, — подумал я, когда снова осознал себя цельным. — Второй раз за последние пару столетий потерять голову — это более чем досадно».

— С возвращением, — хмуро поприветствовал меня знакомый голос, и я, открыв глаза, уставился на зависшее надо мной темное облачко. — Как самочувствие? Черепушка не болит?

Я прислушался к себе и через несколько мгновений был вынужден признать, что нет. У меня по-прежнему ничего и нигде не болело. Более того, я даже тела пока не чувствовал, хотя голова, как ни странно, работала нормально.

Еще я понял, что на лежу на чем-то жестком. Лежу, разумеется, на спине, в какой-то незнакомой комнате. А в поле моего зрения виднеется лишь низкий каменный потолок, усеянный осколками множества зеркал; часть противоположной стены, на которой тоже что-то поблескивало; кусочек соседней стенки, которая ничем не отличалась от предыдущей, и… собственно, все. Ни светильников, ни окон в комнате я не заметил. Дверь тоже в поле моего зрения не попала, хотя, наверное, она тут была.

Что это за место? Кто меня сюда приволок?

Я наморщил лоб, пытаясь понять, что именно произошло после того, как меня располовинило, но память упорно молчала. А когда я попытался повернуть голову, чтобы осмотреться получше, то неожиданно обнаружил, что не могу этого сделать. Просто потому, что кто-то зафиксировал мой лоб железным обручем. А когда я попытался дернуться, где-то совсем рядом звякнула железная цепь.

— Вряд ли у тебя получится, — так же хмуро заметил призрак, когда я дернулся второй раз, третий, но толком ничего не добился. — У тебя на горле удавка. Железная. Просто так не порвешь.

Да? А я-то думаю, что это мне там мешает…

Скосив глаза, я различил громоздящуюся на груди темную массу, смутно похожую на туго набитый мешок. Потом перевел вопросительный взгляд на призрака и приподнял одну бровь.

— Все плохо?

— Хуже, чем ты думаешь, — подтвердил Мор, убедившись, что паниковать я не собираюсь. — Ты прикован к каменному ложу цепями. Сверху лежит тяжелый мешок. Твое тело полностью обездвижено, и здесь нет ни одного мертвеца, которому я мог бы приказать тебя освободить.

— Почему я не чувствую рук и ног?

— Потому что у тебя их нет, — так же ровно поведал призрак. — Вон, в сундуке пылятся. И даже, по-моему, еще шевелятся. Пауки оторвали их сразу, как только ты упал. А потом притащили тебя сюда и прикрутили к ложу так, что самостоятельно освободиться ты уже не сможешь.

Я нахмурился.

— Если пауки функционируют, значит, Гнор тоже уцелел?

— Увы, но да. Несмотря ни на что, он выжил.

— Я ведь ударил по нему проклятием…

— И я ударил, — резко дернулся в сторону Мор, так что на какое-то время я потерял его из виду. — Причем я выпустил в него все, что у меня было. Да и ты шарахнул так, что в пещере стало ни зги не видать.

— И он все равно уцелел? — с толикой недоверия переспросил я.

— Ну… плоть-то с него слетела, — с досадой отозвался откуда-то сбоку призрак. — Оставшись без мышц и связок, скелет рухнул на пол и рассыпался, как ему и положено. Кости раскатились, черепушка тоже куда-то делась… Но минуты через полторы они снова начали сползаться в единое целое. Примерно как у Кости, когда ты ее будишь. Поэтому довольно быстро Гнор собрал себя заново. А пауки ему в этом помогли. Тогда как от меня в этом плане помощи, к сожалению, немного.

— Насколько велики повреждения? — снова спросил я, проанализировав неприятные новости.

— У тебя-то? — переспросил Мор. — Да почти никаких… по крайней мере, сейчас. А поначалу мне пришлось любоваться на твою распиленную голову, отсеченную руку и половину ноги, которая, несмотря на отсутствие связи с телом, все еще пыталась куда-то упрыгать, пока один из пауков не перехватил ее возле самого выхода. Гнор поначалу пытался вскрыть тебе и грудную клетку. Так сказать, по горячим следам. Но остался без пальцев сразу на обеих руках и решил повременить.

Я на мгновение прикрыл глаза.

— Значит, он и впрямь сделал себя бессмертным…

— Да уж, на него в ближайшее время лучше не смотреть, — проворчал Мор, снова мелькнув у меня перед глазами. — Ходящий и гремящий костями скелет с зачатками плоти — прямо скажем, малоприятное зрелище. По-видимому, он подозревал, что проклятие у тебя живет не только в крови, и заранее к этому подготовился. У него в шкафу стоит куча банок с человеческими органами. И глаза, и уши, и даже язык… знаешь, как он ругался, когда снова смог видеть и говорить? Я такого мата даже на кладбище не слышал. После этого он тебя осмотрел, велел оторвать оставшиеся конечности, собрал воедино твою голову и, сложив останки, приковал здесь. С тех пор я его не видел.

Я мельком покосился по сторонам.

Если Мор все еще здесь, значит, времени с моей «смерти» прошло немного. По крайней мере, утро точно не наступило.

— Ты успел сообщить Нардису? — осведомился я, прикидывая свои шансы на освобождение.

— Нет, — мрачно отозвался призрак. — Здесь повсюду стоят ловушки для духов. На полу, в стенах, на потолке… даже в двери! Помнишь первую лабораторию? Так вот, ловушки действуют даже на меня. Я ведь, как ни крути, всего лишь сущность. Причем ущербная. Но что самое скверное, вся моя сила сосредоточена в тебе…

— Так забери ее.

— Не могу, — снова вздохнул Мор. — У тебя в груди сидят несколько штырей, а сверху лежит огромный мешок, до отказа набитый храмовым серебром. Причем освященным серебром. Штыри глушат твое проклятие изнутри, тогда как содержимое мешка подбирает остатки снаружи. Поэтому можно смело сказать, что в данный момент я… как, впрочем, и ты… абсолютно бессилен. Без помощи извне я даже эту комнату покинуть не могу, так что в плен мы с тобой угодили практически одновременно.

Я удивленно моргнул.

Храмовые артефакты? Здесь?

А вот это и впрямь была скверная новость. Собственно храмовая магия мне не страшна, однако освященное в храме светлых богинь серебро — та единственная вещь, которая способна противостоять моему проклятию. Освященное серебро способно удерживать его в себе. И судя по тому, что Мор не смог вернуть себе силу, артефакты оказались достаточно эффективными, чтобы сдержать нас обоих.

— Поэтому я сразу и сказал: все гораздо хуже, чем ты думаешь, — снова завис надо мной призрак и заглянул в мои глаза. — Я не могу освободить тебя. Ты не можешь освободить меня. Мы в ловушке, Вилли. Кажется, Гнор сумел перехитрить нас обоих.

Я задумался.

Ситуация и впрямь выглядела на редкость неприятно. Я практически полностью потерял подвижность. Не имел возможности освободиться своими силами и, что самое плохое, больше не мог использовать свой главный козырь. Мор тоже был неспособен мне помочь — хоть и бог, однако после расщепления личности он сильно потерял в возможностях и с некоторых пор всецело зависел от меня. К тому же Гнор заранее озаботился созданием ловушек для духа. Оборудовал целую комнату, из которой невозможно вырваться. И это означало, что о существовании призрака он тоже подозревал. Быть может, Мор был в свое время неосторожен. Или же старик, когда пришел в мою пещеру, имел при себе артефакт вроде тех, что уже есть у ИСБ, способный определить присутствие потусторонней сущности…

Впрочем, даже если бы о Море никто не знал и он смог бы незаметно выбраться на поверхность, Нардис и его подопечные вряд ли сумели бы исправить положение. Напротив, в скверне они стали бы еще беспомощнее меня. И намного уязвимее. Так что в конечном итоге это даже хорошо, что никто из них не сунулся следом за мной. И еще лучше, что Мор сообразил это первым.

Но тогда что же нам остается?

Без рук и ног цепи мне не порвать. Проклятие тоже нельзя использовать… Я, разумеется, все равно попробовал, однако наружу вырвался лишь слабый дымок, который тут же впитался под мешковину.

Мор сейчас бесполезен. Спасения извне ждать бессмысленно. Никто сюда не придет. А тех, кто в теории мог бы это сделать, я и сам бы сюда не пустил.

Покрутив ситуацию так и этак, я снова открыл глаза и воззрился на неподвижно зависшего призрака.

— Когда-то ты мог управлять неживыми предметами. На кладбище, помнишь? Ты смог вселиться в статую. Сейчас эта способность нам бы пригодилась.

— Я думал об этом, — не меняя положения, отозвался Мор. — Но тогда мне понадобилась не одна сотня лет, чтобы сделать камень проклятым и заставить его подчиниться. Мы, конечно, можем попробовать… скажем, я попытаюсь вселиться в одну из цепей. Но металл — не камень. Храмовое серебро тоже свое дело делает, поэтому результаты будут очень нескоро. Прости. Мое время вышло.

Отвернувшись, призрак поблек и безмолвно растаял в воздухе. Тогда как я, закончив оценку ситуации, пришел к выводу, что у нас остался всего один приемлемый вариант — Кость… вернее, ведомая ею стая гончих, которая после моей кратковременной «смерти» гарантированно встрепенулась, снялась с места и уже со всех своих костяных лап мчалась сюда.

Сколько времени им понадобится, чтобы сюда добраться?

Две недели? Три? Месяц?

Я расслабился и чуть опустил веки.

Ничего, подожду. Ведь, как недавно заметил Гнор, время для бессмертного не имеет значения.

* * *

Отсутствие возможности двигаться не являлось для меня чем-то обременительным. Я мог сутками сохранять полнейшую неподвижность, не испытывая от этого ни малейшего дискомфорта. И раз уж так вышло, что ничто иное мне оказалось недоступно, то после ухода Мора я снова погрузился в размышления. Причем настолько глубоко, что со стороны могло бы показаться, что я и вовсе умер.

Впрочем, отчасти это было верно — я ведь не дышал, не моргал, да и других признаков жизни в моем теле давно не было. Если бы меня окликнули, я бы не ответил. Землетрясение, пожар, внезапно случившийся обвал… я не отреагировал бы даже на них, просто потому, что угрозы для моего существования они не несли. Однако как только где-то неподалеку скрипнула дверь, в комнате слегка посветлело, а рядом с моим ложем послышались шаркающие шаги, я все-таки отвлекся и навострил уши.

— Как же я тебя ненавижу! — то ли прохрипел, то ли пробулькал вошедший в комнату Гнор, которого я узнал именно по шагам. Свет в помещении стал еще немного ярче, а затем рядом звякнул поставленный на пол фонарь. — Незнамо как заполучивший бессмертие сопляк, который не в силах даже оценить, какой бесценный дар ему достался!

Шарканье стало ближе, а следом кто-то явственно потревожил лежащий у меня на груди мешок.

— Что? Несладко тебе там? — язвительно вопросил старик, кажется, придавив меня чем-то еще. — Я зна-ал, что однажды ты придешь. Знал и предпринял меры!

Я приоткрыл один глаз и взглянул на исступленно хрипящего… видимо, он теперь так смеется… зомби.

Впрочем, какой зомби? Сейчас это был самый обычный скелет. Старый, с пожелтевшими костями, собранный словно из десятков разных людей, кривой и еще более нескладный, чем обычно, он представлял собой жалкое зрелище. Тряпки на этот раз ему не понадобились — голым костям нечего скрывать. Хотя нет, кое-какие остатки плоти на нем все-таки сохранились. Вернее, полагаю, наросли. Но впечатления это не улучшало, потому что, согласитесь — наполовину облеченный в чужую кожу труп с торчащими наружу ребрами, лысым черепом, единственным вставным глазом, виднеющимся сквозь щербатые зубы языком и криво прилепленными вокруг глазниц обрывками плоти — вовсе не то зрелище, на которое хочется лишний раз любоваться.

Интересно, каким образом он все-таки восстал?

Почему на его костях снова образовались мягкие ткани?

Откуда взялся глаз и каким именно образом это уродливое создание говорит, если оно толком не дышит, а вместо нормального горла у него на шее болтается неопознаваемый комок плоти, на котором еще не успела высохнуть чья-то кровь?

— Что? Не ожидал? — ощерился зомби, перехватив мой изучающий взгляд.

Я промолчал, но ему и не требовался мой ответ.

— Я знал! — торжествующе просипел он. — Предвидел, что с твоим проклятием все не так просто! Ты, конечно, поступил умно, не рассказав мне все до конца, но я тоже не дурак и знаю, что если проклятие есть, то оно неустанно растет и при любом удобном случае стремится вырваться наружу. Поначалу я, правда, думал, что оно у тебя слишком слабое, чтобы мешать. Но потом, после эликсира… и после того, как я провел ряд исследований на мышах… стало понятно, что все это время ты многое от меня скрывал. А твое проклятие на самом деле не просто сильно — оно огромно! Но при этом я никогда не видел его вживую, а это могло значить только одно — ты умеешь им управлять!

Я мысленно хмыкнул.

Долго же он соображал. Хотя в то время ему ни до чего, кроме себя любимого, не было дела. Наверное, именно поэтому он начал обращать внимание на окружающих лишь после того, как умер и воскрес совсем не таким, каким ожидал.

— Ты меня обманул! — пролаял тем временем Гнор, видя, что я не тороплюсь ни оправдываться, ни опровергать его выводы. — Ты утаил от меня важные сведения!..

Я не стал напоминать, что вообще-то это он начал первым скрывать от меня результаты своих трудов. Постоянно лгал, все чего-то выгадывал, хитрил и изворачивался, лишь бы я не узнал про суть его экспериментов. А под конец вообще сбежал, забрав с собой все документы и оставив меня, как он думал, ни с чем.

— Это из-за тебя я превратился в чудовище!

Да ладно. Чудовищем ты был и раньше, только чуточку более живым.

— Это ты во всем виноват! — распалялся все больше и больше старик, которого аж затрясло от ярости, когда я снова промолчал и даже виду не подал, что услышал. — Ты сделал меня таким! Ты… это ты меня проклял!

Он вдруг умолк и вперил в меня свой единственный, яростно горящий глаз.

— ОТВЕЧАЙ, СААН ТЕБЯ ЗАДЕРИ! ЭТО ВЕДЬ ТЫ МЕНЯ ПРОКЛЯЛ, ДА⁈

От вопля старика по комнате загуляло злое эхо.

— Нет, — наконец ответил я, глядя на оскалившийся череп. — Эликсир нуждался в доработке, и я тебе об этом сказал. Испытывать его на себе было опасно, но ты не захотел слушать. Поэтому теперь ты проклят, да. Той же самой силой, что когда-то коснулась и меня…

«Только у тебя нет благословения Саана, — подумал про себя я, — поэтому ты и стал тем, кем стал. Но есть ли в том моя вина?»

С одной стороны, компоненты для эликсира Гнору давал именно я. Моя кровь в составе смеси тоже была, да и ведьмины руны мы изучали и подбирали вместе. С другой — под руку старика никто не толкал. Да и о последствиях я мог только догадываться.

— Ты знал, что так получится, — скрипнул зубами Гнор. — И специально не стал меня останавливать. Ты позволил мне превратиться в монстра. А потом только наблюдал… издалека, как всегда делаешь, когда хочешь знать, чем это закончится. Наблюдал и ничего не делал!

Хм. Похоже, старик, как и раньше, слышит только себя.

— Молчи, — неожиданно согласился он, когда я не счел нужным отвечать на его обвинения. — В этом ты весь — тебе всегда было наплевать и на меня, и на то, что со мной будет. Тебе вообще на все наплевать. Ты ведь не боишься боли. Тебе не бывает страшно. Ты совсем ничего не чувствуешь. Ты — урод. Монстр без души и сердца. Поэтому люди для тебя не более чем инструменты, которыми ты пользуешься так, как тебе нравится… Но я тебя разгадал, — вдруг торжествующе ухмыльнулся зомби, отчего его нижняя челюсть уехала далеко вбок и едва не отвалилась. — Я давно понял, что у тебя на уме. Опробовав эликсир на мне, ты потом улучшил формулу и все-таки добился успеха. Твои птенцы… эти так называемые вампиры… о-о-о, когда мне попался на глаза один из них, я сразу понял, что дело нечисто!

Гнор вдруг резко отпрянул и, обойдя стол кругом, остановился в изголовье моего ложа, так что теперь мне приходилось смотреть на него не только снизу вверх, но еще и видеть его вверх тормашками.

— Знаешь, когда я увидел, какая у него регенерация, то сперва счел это подарком судьбы. Представляешь, какая удача — человек, который способен с легкостью отрастить отрезанную руку или ногу! Человек, у кого можно безнаказанно забрать глаз или ухо, будучи уверенным, что скоро он полностью восстановится, и я смогу забирать у него любые части тела столько, сколько захочу!

Я скривился.

Ну конечно. Искать новых доноров с каждым годом становилось все опаснее. Многочисленные исчезновения уже наделали шума в империи и со временем привлекли бы внимание в княжестве Айр. Рано или поздно тебе пришлось бы бежать отсюда куда-нибудь в Черуольское королевство. Или, может быть, в Орский край, а то и в Шэйр, где для такого, как ты, было еще опаснее, чем в Дамане. Но когда ты понял, что заполучил идеального донора, было чему возрадоваться.

— К сожалению, долго он не прожил, — просипел, наклонившись надо мной, Гнор. — Ему нужна была кровь, но я не сразу это понял. Со вторым прошло гораздо легче — там я уже догадался сперва устроить вампиру допрос и только потом начал с ним работать. Говорить он, конечно же, не захотел, но лошадиная доза эликсира правды позволила мне узнать многое… очень многое… и о тебе, и о выведенной тобой новой расе, и о князе, и о крови. И вот после этого мне оставалось только заняться изучением твоих птенцов, чтобы понять, как ты это сделал и чем это может быть полезным для меня.

— Поначалу я надеялся, что их кровь мне поможет, — после небольшой паузы признался старик. — Но, как оказалось, твоего проклятия последним поколениям вампиров почти не досталось, так что проку от них было мало. Зато в качестве доноров они подошли прекрасно. Жаль, сотрудничать не хотели и при каждом удобном случае норовили сбежать. Вот только им не повезло — рядом со скверной твои птенцы превращаются в безвольных, равнодушных ко всему, кроме жажды крови, и весьма легко управляемых созданий. Поэтому пришлось сделать отдельное логово для содержания пленников. И уже гораздо позже я нашел состав, который делает их послушными и смирными надолго, — ощерился зомби мне прямо в лицо. — А потом я решил, что содержать много пленников разом — это неудобно и слишком дорого. И подобно тебе решил вырастить свою расу… такую же сильную, живучую, только устойчивую к воздействию скверны и идеально послушную лично мне! Для этого мне не хватало совсем немногого — вампира и человеческих женщин!

Я мысленно покачал головой.

Вот же полоумный старик. Совсем из ума выжил — скрещивать разумных, как подопытных кроликов.

— Я работал долго, — прошептал мертвец, внимательно всматриваясь в мое лицо. — Воспроизводство шло медленно… слишком медленно для моих планов, поэтому пришлось немного подстегнуть процесс. Смесь возбудителя и ускорителя роста дала отличные результаты. Но, к сожалению, оказалось, что у полукровок далеко не такая высокая устойчивость к ядам, поэтому процент брака был слишком велик. И поначалу я их уничтожал. Одного за другим. Зачем мне безмозглые уроды, которые двух слов связать неспособны, а от воздействия даже искусственного света сникают, словно зомби у освященного алтаря? Но потом… потом обнаружилось, что они не так уж и плохи. Рожденные в скверне умеют общаться и даже понимают команды. Еще они очень быстро растут, на редкость послушны, но что самое ценное, они способны самостоятельно увеличивать численность стаи, так что я все-таки нашел как их использовать.

Я нахмурился.

— Значит, это твои твари? В Дамане и в других городах?

— О да! — радостно осклабился Гнор. — Моидетки… быстрые, ловкие, незаметные и достаточно сообразительные, чтобы до поры до времени скрываться от людей. Я велел им собираться в стаи по всей империи! Большие! Чем больше, тем лучше!

— Зачем?

— Потому что я хочу ее уничтожить! — буквально выплюнул зомби. — В империи на меня охотились, как на бешеного пса! Я хотел изменить мир! Мои идеи взорвали бы общество! Я мог бы подарить империи вечную славу! Я принес бы человечеству истинное величие! Вечная жизнь… кто из нас этого не хочет⁈ Я же просто хотел РАБОТАТЬ! И что я получил взамен? Увольнение, приговор и тюремный срок! Разве это справедливо⁈

Хм. Было бы кому говорить о справедливости…

Если ты «работал» так, как сейчас, то на месте императора я приговорил бы тебя к сожжению без суда и следствия. Но ты каким-то образом ускользнул. Долго скрывался. Был вне закона. Мотался из провинции в провинцию, попутно поднимая за собой старые кладбища, чтобы хоть как-то отомстить тем, кто тебя «предал». Годами мутил воду в империи. Быть может, даже искал сторонников. Заодно осваивал темное искусство. Ну а когда встретил меня, то решил, что именно я подскажу тебе путь к тому самому величию, которым ты грезил годами…

— Я всех их уничтожу, — неожиданно спокойно сообщил мне Гнор, щелкнув кривыми зубами. — Всех до одного. Империя будет гореть. Мои птенцы уничтожат ее изнутри. Со временем мир забудет о Даманской империи и будет помнить только об участи, которая ее постигла. А земли, которые не захотели меня принять, станут воистину проклятыми.

Ну это мы еще посмотрим.

Гнор, перехватив мой спокойный взгляд, неожиданно отвернулся и снова исчез из виду.

— Но это — далеко не единственное, что мне нужно, — сообщил он откуда-то из угла. — Доноры из твоих птенцов, конечно, неплохие, но отнюдь не идеальные. Младшие слишком слабы, мало живут и в конечном итоге быстро истощаются. А их дети быстро деградируют, так что для дальнейших экспериментов мне был необходим кто-то посильнее.

— Высшие вампиры бесплодны, — скупо заметил я, пытаясь понять, куда подевался старик и чего еще от него ждать.

— Да. Мне об этом сказали, поэтому поначалу я решил, что незачем им составлять конкуренцию моим малышам. Но попытка не пытка, не правда ли? Так что когда на горизонте замаячила возможность заполучить в руки целую княгиню, я, разумеется, ее не упустил.

Я насторожился.

— Что ты с ней сделал?

Вместо ответа Гнор снова вынырнул откуда-то из темноты и остановился рядом с моим ложем.

— Знаешь, какая мысль пришла мне в голову, когда я обнаружил, что в скверне да под воздействием ядов даже грозная вампирская княгиня становится почти вменяемой? — страшновато улыбнулся он. — В природе нет рас, которые не имели бы возможности к размножению. Кто не размножается, тот вымирает. Вампиры, конечно, не обычная раса. Они были созданы искусственно. Однако свою жизнеспособность они доказали. И раз уж простые вампиры, пусть с оговорками, способны иметь потомство, то почему вдруг старшие стали исключением? Это ведь нелогично. Напротив, именно они, как сильнейшие представители вида, по закону природы были обязаны оставить максимальное количество потомков. Твоя кровь… да, это могло составить проблему. Но если найти способ ее ослабить…

Саан меня задери… Лу! Почему ты мне об этом не сказала?

— Она была плохой девочкой. Очень, — доверительно сообщил зомби, снова клацнув зубами. — Столько доноров мне загубила, столько глоток порвала, пока я искал способ сделать ее сговорчивой… Даже собственного птенца как-то располосовала от горла до паха. С ног до головы в его крови успела перемазаться. Потом отчего-то притихла, и вот тут-то, как говорится, у меня случилось озарение. Конечно, первое время твоя клыкастая красотка отказывалась пить своих. Ругалась, плевалась, грозила всевозможными карами… пока я не нашел способ поить ее насильно. Потом она долго болела. В какой-то момент почти умерла. Порой была одержима. Зато когда она привыкла и снова начала осознавать, что делает, мы выяснили, что кровь вампира превращает ее в настоящую демоницу. Как физически, так и морально. Ее кровь после этого буквально вскипала. Активность клеток просто зашкаливала. А уж как росло в эти мгновения ее влечение к противоположному полу… В теории это должно было существенно повысить ее шансы на зачатие. Жаль только, всех претендентов на отцовство она разрывала в клочья и выпивала досуха до того, как они успевали ее оплодотворить. Но я был близок к успеху. Если бы я нашел способ хотя бы на время усмирить ее без потери активности клеток… эх! Как же не вовремя ты ее у меня забрал!

Гнор сделал движение языком, как если бы хотел облизнуться, но поскольку губ у него все еще не было, то зрелище вышло более чем мерзким.

— Ничего, однажды я закончу свои исследования, — издевательски сказал он, все еще выискивая на моем лице признаки негодования или гнева. — Быть может, заберу у тебя в следующий раз не княгиню, а целого князя. Полукровок пущу под нож — из принципа, чтобы под ногами не мешались. Нет-нет, не сам…

Он неожиданно рассмеялся.

— Зачем делать самому то, что можно поручить другим? Имперские ищейки достаточно примитивны, чтобы купиться на сказки про кровожадных вампиров. Ну а то, что я слегка добавил этих слухам достоверности…

Так вот кто подставил Нардиса и его парней!

Хотя нет. Наверное, подставить Гнор хотел все-таки не Нардиса, а меня. И это мне он пытался досадить, когда сливал иэсбэшникам информацию.

Надо будет сказать князю, чтобы поискал сообщников старика. Пусть Нум и его следопыты весь Айр и заодно всю империю перероют, в каждую голову залезут, но выяснят, какие твари согласились сотрудничать с нежитью.

— Что, проникся? — снова оскалился старик, когда я прикинул, как много времени это займет, и с досадой поджал губы. — Ничего. Я всех вас под корень изведу. И тебя, и вампиров твоих, и императора с его продажными чинушами. А к тому времени, как империя все-таки падет, у меня в распоряжении будет совершенно новая, намного более полноценная армия, чем та, которую пытался создать ты. Она будет из чистокровных вампиров: быстрых, сильных, послушных… МОИХ вампиров. И ты мне в этом, кстати, поможешь. Собственно, когда я узнал, что старшие твои птенцы тесно связаны с младшими, я еще тогда понял, что рано или поздно ты пожалуешь ко мне в гости. Подготовил первое логово. Понадеялся, что ты ринешься за мной сломя голову. Ты, правда, оказался умнее и поосторожничал, но в конечном итоге я все равно тебя поймал. Даже след тебе оставил, а чтобы уж наверняка, еще и приманку перед входом положил. Надеюсь, тебе понравилось?

У меня перед глазами встало прибитое к дереву тело Нума.

— Как видишь, я совершенно правильно расценил свойства твоего проклятия, — самодовольно продолжил зомби. — Оно меня не убило. Напротив, я уверен, что в конечном итоге найду способ его использовать, чтобы оно служило мне так же, как тебе.

— Как ты разорвал связь между пленниками и их старшими? — спросил я, раздумывая насчет Лу и того, почему же по ее поводу никто не спохватился. Ладно Нардис, он ее просто любил и при этом не был связан узами крови. Но ее-то птенцы должны были почувствовать неладное!

Гнор на это лишь хрипло рассмеялся.

— На твоем месте я озаботился бы другими проблемами. Если не заметил, ты сейчас абсолютно беспомощен. Один. Слабый настолько, что с тобой можно делать все что угодно, и ты никак не сможешь этого изменить. Убить тебя, правда, не получится, но этого пока и не требуется. Напротив, я мечтаю как следует тебя изучить. Твое тело. Твою кровь. Хочу понять, как ты стал таким, как есть, и что для этого требуется…

Я закрыл глаза.

— Помогать тебе, как сам понимаешь, я не буду.

— Зато и помешать не сумеешь. Я об этом позаботился, — ухмыльнулся Гнор, окинув мое скованное и придавленное тяжелым мешком тело выразительным взглядом. — Признаться, сейчас мне даже жаль, что ты не чувствуешь боли. Это лишит меня части удовольствия.

— Никогда не понимал увлечения разумных болью…

— Знаю. Но время разобраться у тебя еще будет, — пообещал старик, отступая в сторону. — Ну а пока я тебя оставлю. Мне еще нужно восстановиться. Однако как только плоть твоих птенцов перейдет ко мне полностью, я вернусь. И вот тогда мы с тобой начнем долгую и обстоятельную беседу, которая, надеюсь, станет для тебя последней.

Глава 17

Когда за стариком закрылась дверь, а в комнате погас свет, я обшарил вторым зрением все доступное пространство, однако Гнор и в самом деле направился прочь, не оставив поблизости ни одной своей твари.

Мне, правда, от этого было не легче, однако как только я закрыл глаза, в дальнем углу что-то снова зашуршало, а затем и мелькнуло что-то зеленое.

Что это? Призрак? Видение?

Жаль, что я не могу повернуть голову, чтобы рассмотреть странное явление поближе.

Впрочем, этого и не понадобилось, потому что почти сразу до меня донеслось чье-то приглушенное фырканье, после чего мне на грудь упало что-то увесистое, а следом за этим в лицо бесцеремонно ткнулась чья-то усатая морда.

— Мяу!

— Ого, — вскинул брови я, мгновенно узнав необычную гостью. — Пушистая, ты откуда взялась?

Прекрасно знакомая мне черная кошка снова фыркнула, обнюхала мой нос. О чем-то ненадолго задумалась, после чего выпрямилась и одарила меня оценивающим взглядом.

— Поможешь?

— Мр-р, — прищурилась она. А затем снова наклонилась, пощекотав усами мне щеку, уткнулась мордой в шею, словно всерьез собиралась цапнуть. Однако все-таки не укусила, а, повозившись какое-то время, скрежетнула зубами по металлу. Там что-то щелкнуло, звякнуло, обиженно заскрипело, а я вдруг почувствовал, что на горло больше ничего не давит.

— Спасибо, — поблагодарил я, на пробу покрутив головой.

Надо же, ворочается и даже не хрустит.

Интересно, а приподняться я смогу?

Похоже, что да, только невысоко. Но даже так мне удалось наконец оглядеть свою темницу полностью, заодно убедившись, что окон в ней не было, а дверь имелась всего одна. Мебели, впрочем, я тоже не увидел, за исключением большого обшарпанного сундука у обвешанной зеркалами стены. Крышка его была закрыта, и что-то мне подсказывало, что имеет смысл туда заглянуть.

— Проверь, — указал я кошке взглядом на сундук.

Та недоверчиво прищурилась.

— Буду должен, — добавил я, после чего мохнатая хитрюга бесшумно спрыгнула на пол, с ленцой подошла к сундуку, встала на задние лапы и на удивление ловко подцепила когтями тяжелую крышку.

Когда та отлетела к стене, я удовлетворенно кивнул.

Отлично. Мои конечности действительно внутри. Осталось только придумать, как их оттуда достать и вернуть на положенное место.

Кошка, правда, помогать на этот раз не захотела — как выяснилось, даже будучи отрезанными, мои руки и ноги все еще жили какой-то своей, воистину непостижимой жизнью. Да еще защищаться пытались. Поэтому когда пушистая сунулась внутрь, ее тут же ущипнули на нос, едва не дернули за усы. А одна рука… по-моему, левая… еще и попыталась вцепиться ей в горло.

Само собой, после этого кошка расфыркалась, расшипелась и, с трудом отцепив от себя мои пальцы, сбежала, наотрез отказавшись возвращаться. И у меня не получилось ее уговорить, хотя на обещания я не скупился.

— Ладно, — сдался я, когда упрямая зверюга улучила момент, захлопнула крышку и снова запрыгнула мне на грудь, с недовольным видом нахохлившись. — Сама не можешь, так хозяина позови. Может, мы хотя бы с ним договоримся?

Кошка неожиданно задумалась, будто и впрямь имела возможность привести сюда мрона. После чего все-таки прикрыла глаза и громко, проникновенно заурчала. Причем так сильно, что подо мной аж ложе завибрировало, а следом за этим по комнате прошел подозрительно знакомый зов, который очень о многом мне сказал.

Еще через пару мгновений аура кошки стала заметно шире. Затем она вытянулась по направлению к тому углу, откуда недавно пришла пушистая гостья. Следом за этим из ауры в ту сторону буквально выстрелила тончайшая зеленая нить. А еще через миг темнота в углу резко сгустилась. На меня пахнуло легким ветерком. После чего тьма ожила, зашевелилась и так же неожиданно расступилась, выпуская на свободу рослый силуэт.

Хм. Раньше они порталы с хлопком открывали, издалека было слышно. А теперь вон как — научились перемещаться тихо и практически незаметно. Если бы я не видел ауры, то и вовсе не догадался бы, что происходит.

Самое же интересное заключалось в том, что в самое первое мгновение ауры у кошки и мрона были единым целым. Они слились, каким-то образом став продолжением друг друга. Более того, я бы откровенно затруднился сказать, кто из них играл в этих странных отношениях ведущую роль, потому что мрон в данном случае выглядел ведомым, без помощи кошки он вряд ли сумел бы переместиться. Но предположить, что именно зверь играл первую роль в этой странной паре, тоже было слишком невероятным.

— Что у тебя? — хриплым голосом бросил Аард Миррт, мельком оглядев комнату и особенно меня, прикованного к каменному ложу. — А, вижу. Ты права — одной тебе не справиться.

Я перехватил изучающий взгляд оборотня, однако тот не спешил избавлять меня от неудобств. Напротив, он без особой спешки приблизился, обошел меня кругом, мельком проверил крепость цепей, изучил лежащий сверху мешок, а затем достал из притороченных к поясу ножен нож и быстро чиркнул по мешковине.

Оттуда тут же посыпались куски храмового серебра, от света которых по стенам загуляли зловещие тени.

— Необычная идея, — признал Миррт, сообразив, почему я до сих пор не освободился. — И на редкость заманчивая. Мне-то казалось, что ты неуязвим, раз уж Саан наградил тебя бессмертием. Но, как выясняется, с тобой вполне можно справиться. И если не убить, то хотя бы изолировать там, где ты уже никому не причинишь вреда. Скажем, создадим тебе закрытую гробницу где-нибудь глубоко под землей, облицуем ее храмовым серебром, договоримся со жрецами, чтобы раз в год или чаще они обновляли артефакты… Как думаешь, сколько ты в таком виде протянешь?

Я спокойно встретил взгляд мрона.

— Предлагаешь проверить?

Оборотень на мгновение задумался, но потом с сожалением качнул головой.

— Пожалуй, что нет.

— Почему? Что тебя останавливает?

Миррт окинул меня еще одним изучающим взглядом.

— Мысль о последствиях, которые нас ждут после того, как ты все-таки освободишься.

— Если тюрьма надежна, как здесь, то у меня вряд ли получится освободиться, — возразил я.

— Сам, может быть, и не сумеешь, но ты в любом случае не один. А когда за кем-то стоят не просто друзья или последователи, но и сам Саан…

Оборотень вздохнул, после чего жестом велел кошке убраться и одним движением скинул с меня мешок, после чего сорвал цепи, вырвал штыри и только после этого заключил:

— В общем, имеет смысл сто раз подумать и все взвесить, прежде чем так рисковать.

Я кивнул.

— Кажется, с годами вы стали мудрее. Возможно, не все, но даже это — большой прогресс. Будь добр, подай мне мои руки.

Мрон, не сказав ни слова, подошел к сундуку и, ни на миг не усомнившись, что именно там находится то, что я у него попросил, откинул крышку.

— Не мешай, — велел ему я, когда оттуда, словно только и дожидаясь нужного мига, торопливо выбрались две руки и шустро поползли к ложу. — И ты, пушистая, не стой на дороге, не то сметут.

— Ш-ш! — недовольно отозвалась кошка, поспешив убраться в сторону.

Руки же тем временем добрались до «стола», после чего, ловко цепляясь пальцами и вполне уверенно помогая одна другой, благополучно взобрались наверх и сами устроились в нужное положение.

О том, как проходит заживление, мне говорить было уже не нужно. За свою жизнь я имел возможность наблюдать этот процесс не раз и не два, так что особого внимания ему уже не уделил. А вот мрону было любопытно. Поэтому он подошел поближе и наклонил голову, наблюдая, как стягиваются края ран и как ткани стремительно заполняют пространство между туловищем и обрубками. Ну а когда руки благополучно приросли… заняло это минуты полторы, не больше… он без напоминаний сходил к сундуку снова, достал оттуда ноги и аккуратно приложил к местам, откуда их когда-то изъяли.

— Так намного лучше, — оценил свое состояние я, когда смог нормально сесть и пошевелить пальцами. — Чувствительность еще не восстановилась, но надеюсь, ходить я уже могу.

— На, — буркнул мрон, порывшись в сундуке и достав оттуда какую-то тряпку. — Прикройся.

Ах да, я же голый. Босой. Да еще и нищий, поскольку созданный специально для Мора амулет, как, впрочем, и серебряная фляга, бесследно исчезли. К тому же я был грязным до жути — вон засохшая кровь по всему телу размазана. Руки и ноги старик мне зачем-то вымыл, а вот все остальное поленился даже обтереть, поэтому теперь я походил на куклу, которую сначала кто-то сломал и выбросил, а кто-то другой нашел, сжалился и приделал к старому туловищу новенькие конечности.

Глянув на себя в один из осколков на стене, я убедился, что и лицо у меня походит на кровавую маску, но решил, что помыться еще успею, после чего обернул вокруг бедер поданную мроном тряпку, на пробу прошелся туда-сюда. И, найдя свое состояние вполне приемлемым, решительно направился к двери.

Надо было кое-что доделать…

— Спасибо, — на мгновение обернувшись, поблагодарил я молчаливо следящего за мной Миррта. — Считай, что долг ты мне отдал.

Оборотень промолчал, а я быстро вышел и, откинув с лица слипшиеся от крови волосы, потопал на поиски Гнора, намереваясь покончить с сумасшедшим стариком раз и навсегда.

* * *

Миррт нагнал меня примерно на полпути к лаборатории и так же молча пристроился сбоку. Кошка тоже нашлась — сидела у него на плече и, периодически дергая хвостом, недовольно сопела, словно не считала решение оборотня таким уж хорошим.

Я не стал на это ничего говорить. Хочет — пускай идет. Вместо этого я полностью перешел на второе зрение и, как только убедился, что Гнор действительно вернулся в лабораторию, прибавил ходу.

На этот раз ошибок я не совершил и, добравшись до входа в пещеру, сразу запустил внутрь свое безотказное (вернее, почти безотказное) проклятие, позволив ему заполнить лабораторию почти целиком. Исключение составил лишь рабочий стол, на котором было приковано чье-то тело. Причем живое тело, поэтому я посчитал, что его еще можно спасти, и сосредоточился на дряхлом зомби.

Гнор в это время как раз был занят тем, что самозабвенно срезал с пленника кожу. Судя по тому, что на боках и спине у него уже успело нарасти немного плоти, процесс шел вполне успешно. Он, правда, требовал сосредоточения и повышенного внимания, да и сам по себе старик оставался увлекающейся личностью, поэтому не должен был меня заметить.

И все же чутье у него оказалось фантастическим, потому что буквально за мгновение до того, как проклятие к нему подобралось, он отнял окровавленный нож от чужого тела и стремительно обернулся. Мгновенно увидел меня, а затем испуганно отшатнулся.

— Нет… не может быть! На по…

И именно в этот момент посланная мною лавина накрыла его с головой.

Зомби осекся. Окровавленный нож из его руки благополучно выпал. Однако на скрытую в полу кнопку старик все же успел нажать, так что из потолка тут же рухнуло сразу несколько широких ножей, которые точно могли бы меня поранить, если бы я заранее не проверил, в каких местах проходят потолочные трещины, и не отступил в безопасное место.

За грохотом железок я почти не услышал стука падающих на пол костей, зато когда проклятие наконец отступило и развеялось, передо мной открылось воистину незабываемое зрелище.

Гнор был мертв… да. Как и положено, проклятие растворило всю плоть, которую он успел украсть и приляпать на свои старые кости. Так что оставшийся без поддержки скелет благополучно развалился, а заодно ослеп, оглох и лишился возможности говорить.

Тем не менее смерть его не была окончательной — валяющиеся на полу кости едва заметно подергивались. А как только я подошел, стало ясно — шевелятся они вовсе не беспорядочно, а совершенно определенно пытаются собраться вместе. Прямо как у моих гончих, когда я их призывал. Или как у меня самого, поэтому следовало поторопиться.

Одно плохо — на крик зомби в лабораторию начали сбегаться многочисленные костяные пауки. Мор сказал, что они и в прошлый раз не погибли, так что в ближайшие пару минут здесь следовало ожидать настоящее нашествие.

— Делай свое дело, я их задержу, — бросил мрон, рывком расстегивая ремень на брюках.

Я кивнул, полагая, что он знает, что делает. Тогда как сам оборотень, отбросив ремень с ножнами, низко наклонился, а затем вытянул вперед скрученные пальцы и без предупреждения прыгнул.

Причем прыгнул он хорошо, сильно. Так, что на полу остались стоять лишь его сапоги. Следом, уже в полете, с него слетели обрывки рубашки и ошметки штанов, а затем… признаться, я не ожидал, что однажды такое увижу… мрон и вцепившаяся в его плечи черная кошка неожиданно замерцали, окутались странной дымкой. Одновременно с этим их силуэты размазались и поплыли, словно узоры дождя на стекле. Даже, я бы сказал, слились, заодно грубо деформировавшись. Ну а когда это закончилось и оборотень наконец приземлился, то вместо человека и кошки образовалось одно существо — та самая химера, которую я не так давно вытаскивал из такого же подземелья.

Причем зверь был гораздо крупнее, чем мрон и его кошка, вместе взятые. Избыток массы оказался таким, что без магического вмешательства дело точно не обошлось. Но что это за магия? Как и почему внутренний зверь мрона вдруг обрел свободу?

К сожалению, сейчас оборотень мне точно не сможет ответить, да и потом вряд ли разоткровенничается.

Между тем Миррт с ревом врубился в первые ряды стремительно набегающих из коридора пауков, а я вернулся к своим, так сказать, баранам.

Гнор, разумеется, собраться воедино еще не успел, хотя всего за несколько мгновений количество соединившихся костей резко увеличилось. Собственно, нижнюю половину тела старик уже успел собрать. По крайней мере, ноги и часть позвоночника точно, поэтому мне пришлось прервать процесс, пнув зомби по кривой спине.

Он, разумеется, рассыпался, но попытки собраться не прекратил, поэтому мне пришлось от души по нему потоптаться, чтобы притормозить хотя бы на время.

— Вот так, — удовлетворенно бросил я, когда у меня под ногами вместо костей осталось мелкое крошево. — Вот теперь ты не опасен.

Затем наклонился, выудил из-под стола злобно скалящуюся черепушку и торжественно водрузил ее на стол. Тогда же стало понятно, отчего скелет так упорно пытался ожить — как оказалось, некоторые кости в черепе Гнора были не просто старыми или желтыми, а почти черными. И источали слабенький, но прекрасно знакомый мне дымок, который и вынуждал останки собираться вместе.

— Вот оно что… оказывается, ты проклял сам себя. Небось из алтаря силу вытягивал, пока кости не напитались до отказа. Вот ведь поганец. А еще меня обвинял…

Покачав головой, я протянул руку и выудил из костей дымок, однако, как ни странно, чернота оттуда никуда не делась. Более того, через некоторое время из них снова начал сочиться тот самый дымок, который, по идее, не должен был там остаться.

Изучив черепушку так и этак и пару раз попробовав ее обезвредить, я присел на корточки возле раскрошенных в порошок костей и убедился в наихудших своих предположениях — эти костяшки тоже местами были черными. Не все, конечно, штуки три навскидку. Но именно они запускали процесс восстановления, и именно к ним тянулись все остальные кости, собирая полноценный скелет фактически из ничего.

Это было плохо. Похоже, за прошедшие двести лет Гнор так часто обращался к царству теней и напитал себя силой Саана до такой степени, что даже мне не удастся вытянуть ее всю. Ну или же это займет очень много времени, до тех пор, пока проклятие в нем не истощится.

— Г-господин…

Я снова встал и, одним ударом превратив начавшиеся собираться кости обратно в пыль, обратил свой взор на лежащее на столе тело.

Это был вампир… судя по всему, один из тех троих, которые пропали после убийства Нума. Когда-то молодой и здоровый, сейчас он больше походил на неумело освежеванную тушу, с которой злобный старик умудрился содрать большую часть кожи. О самочувствии пленника он при этом, естественно, не заботился, так что бедолаге пришлось не только все чувствовать до последнего разреза, но и наблюдать процесс во всех подробностях, пока от боли он не потерял сознание.

Одна радость — безумием от парня не пахло. Поэтому вместо того, чтобы его добить, я наклонился и положил измученному бедолаге ладонь на лоб.

— Спи.

Вампир с облегчением выдохнул и потерял сознание. Тогда как я, поискав глазами, нашел в шкафу бутыль со сравнительно свежей кровью. На всякий случай попробовал ее на язык (вдруг отравлена?) и, лишь убедившись, что кровь нормальная, аккуратно влил содержимое бутыли в глотку несчастного парня.

После этого мне все-таки пришлось отвлечься, потому что в лабораторию каким-то образом просочились сразу несколько костяных пауков и сходу ринулись в мою сторону. Правда, как мне показалось, они не столько стремились меня поранить, сколько пытались добраться до стоящей на столе черепушки. Видимо, на этот счет Гнор успел отдать какие-то приказы, но мимо меня костяшкам пройти не удалось. Да и вампира ни один из пауков не зацепил, так что вскоре костей на полу заметно прибавилось.

Однако ненадолго. Похоже, помимо магии крови, которую мое проклятие уничтожало более чем охотно, Гнор придумал для защиты своих верных стражей кое-что новенькое. Поэтому мне целых три раза пришлось их упокаивать. До тех пор, пока я не обнаружил на костяных телах вытравленные кислотой ведьмины руны и не сообразил, что именно благодаря рунам проклятые твари упорно воскресают.

У рун, если кто не знал, есть одна особенность — любая последовательность перестает работать, если хотя бы одна руна в ряду повреждена. Наверное, именно поэтому для себя руны в качестве защиты Гнор даже не рассматривал.

Когда я об этом вспомнил, то отставил проклятие в сторону и принялся крошить пауков руками, при этом старательно целясь так, чтобы сломать им кости четко посреди какой-нибудь руны.

Мрону, кстати, это тоже наверняка добавило проблем, поэтому-то он до сих пор и не вернулся. Но он подождет. Лохматый, судя по ауре, вполне справлялся. А вот у меня наметилась другая проблема, потому что как только разломанные мною пауки рухнули на пол, накрыв собой останки хозяина, процесс его воскрешения резко ускорился. Действительно, как у моих гончих. Это означало, что Гнор до безобразия далеко продвинулся в изучении неживого. И еще это значило, что в магии крови он тоже сделал большие успехи, так что с его останками следовало быть осторожнее.

По большому счету, достаточно было уцелеть хотя бы одной кости, чтобы со временем зловредный старик смог собрать себя заново. И поскольку ничего более путного мне в голову не пришло, то я забрал из лаборатории два ведра, вернулся в комнату, где меня держали. Насыпал туда храмовое серебро примерно до середины. Затем притащил их обратно в лабораторию. Ссыпал в одно ведро кости, а в другое запихнул черепушку. Прикрыл сверху и то и другое еще одним слоем серебра. И лишь тогда останки перестали отчаянно пытаться воскреснуть.

«Ладно, дома изучу», — решил я, отставляя ведра в сторону. Пока же следовало проверить, как там мрон. Неровен час снова придется его спасать, и тогда клыкастый вообще от меня не отвяжется.

На всякий случай проверив углы и убедившись, что больше в лаборатории нет ни потайных ниш, ни дверей, за которыми мог случайно притаиться излишне сообразительный паук, я отправился на шум, благо виднеющаяся в глубине тоннеля большая и яркая аура не позволила бы ошибиться с направлением.

Мрон отступал… судя по обилию валяющихся на полу костей, на этот раз он все-таки додумался применить более разумную тактику, поэтому не только остановил наплыв пауков, но еще и увел их подальше от меня, позволив спокойно разобраться с Гнором. С некоторыми ему даже повезло — похоже, насчет рун он тоже догадался правильно. Однако тварей было слишком много, и у него не всегда получалось ударить, куда нужно.

Местами я видел осевшие на паучьих останках капельки крови — значит, бой дался оборотню нелегко. Однако поскольку ни клочьев шерсти, ни оторванных частей тела мне на глаза не попалось, то Миррт серьезно не пострадал и, судя по ауре, сумел занять удачную позицию, где паукам было сложно до него добраться.

Самого Миррта я тоже вскоре нашел и ничуть не удивился, обнаружив, что тот засел в крохотной комнатушке, в которой был лишь один вход и он же выход. Пауки толкались именно возле него, бестолково пихаясь и мешая друг другу. Поскольку дверной проем оказался довольно мал, то втискиваться туда они могли только по одному. А засевший внутри этой своеобразной крепости мрон умело с ними разделывался, постепенно сокращая поголовье гноровских любимцев.

Решив, что помощь ему все же не помешает, я присоединился к схватке, принявшись уничтожать стаю с другого края. Зажатые в клещи пауки беспокойно застучали костяшками по камням, заерзали, заметались. Некоторые даже попытались уйти по потолку, однако в мои планы это совершенно не вписывалось, поэтому я перебил их всех… как, как? Руками, как еще? Все же по силе я ничем не уступал, а по скорости даже немного превосходил мрона, поэтому с костяшками мы покончили быстро. И ни одна при этом от нас не ушла.

Был, правда, один неловкий момент, когда я неосмотрительно заглянул в комнатушку, чтобы поздравить оборотня с победой.

Мрон тогда взглянул на меня так, что мне на мгновение показалось — он сейчас кинется. При виде меня у него шерсть мгновенно встала дыбом, глаза вспыхнули бешеными желтыми огнями, он весь напружинился, подобрался в комок, как перед прыжком. И глухо зарычал, когда я примирительно поднял пустые ладони.

— Эй, ты что? Не узнал?

Судя по всему, да, потому что мрон повел себя совершенно неадекватно. И вскоре действительно прыгнул, метя здоровенными когтями мне в горло.

Пришлось отпрыгнуть в сторону и от души приложить его кулаком в висок.

Оборотень после этого хрипло выдохнул и неуклюже растянулся на полу, а я пытливо заглянул ему в глаза и на всякий случай помахал рукой перед носом.

— Эй, пушистая… ты ведь там, я знаю. Неужели ты меня забыла? А я тебе, между прочим, шкуру спас.

— Р-р! — непримиримо отозвался зверь и попытался подняться.

Пришлось ударить его посильнее. Так, чтобы глупостей не наделал. Но, похоже, я слегка не рассчитал силу, потому что вместо того, чтобы присмиреть, мрон неожиданно отключился. А вскоре после этого его тело снова начало стремительно меняться, так что спустя каких-то пару минут у меня под ногами лежало не мохнатое зубастое чудище с нехорошими наклонностями, а совершенно голый, потерявший сознание мужик, рядом с которым тяжело дышала взъерошенная черная кошка.

— Какая ты, оказывается, кровожадная, — пожурил я, поднимая ее с пола. — Я ведь ничего плохого вам не сделал. Ты что, правда, ничего не помнишь?

Кошка с трудом открыла глаза, недовольно дернула хвостом, но процесс трансформации, похоже, дался ей нелегко, поэтому она не смогла меня даже оцарапать. А потом и вовсе обессиленно обмякла, позволяя делать с собой все, что заблагорассудится.

Я уже решил, что мне опять придется тащить ее хозяина наверх, как мешок с землей, но тут мрон все-таки очнулся. Глухо застонав, он с трудом, но все же заставил себя сесть, после чего вскинул трепаную голову и уставился на меня мутными глазами.

— Ты уже пришел в себя или мне надо в третий раз тебя стукнуть, чтобы не кусался? — поинтересовался я, не торопясь подходить ближе.

Мрон прохрипел что-то невразумительное. Потом раздраженно мотнул головой. Рыкнул. С еще большим раздражением снова уставился на меня снизу вверх, а потом медленно, с явным усилием, по слогам проговорил:

— Не… под-хо-ди… плохо… думать… больше делать… зверь… инстинкты…

— А, — сообразил я. — В зверином облике ты воспринимаешь меня не так, как в человеческом. Инстинкты, говоришь?

Оборотень с облегчением кивнул.

— Инстинкты толкают тебя на нападение… ну да, я же нежить.

— Мы только недавно… контроль… слабый… еще…

— В смысле вы с кошкой обратились недавно?

— Да… отпусти… — попросил Миррт, глядя на слабо дышащую подругу.

Я молча передал ее ему, и он аккуратно прижал ее к груди, на которой отчего-то застыло множество водяных капелек. Вообще он и сам почему-то был мокрым, словно только что в озере искупался. Мокрые волосы, мокрые руки… надо будет потом спросить, почему так, ведь ни крови, ни ран на его теле я не заметил.

— Сейчас… — хрипло обронил оборотень, когда убедился, что с пушистой все в порядке. — Мне нужно время. Это непросто… особенно теперь, когда мы стали неполноценными.

Я задумчиво его оглядел.

— Значит ли это, что вы с пушистой не просто приятели? Выходит, она — это тот самый зверь, который живет в каждом оборотне изначально?

Миррт неохотно кивнул.

— Да, нам пришлось разделиться, чтобы выжить. Если бы не Итан…

— Так это его зверь, — наконец сообразил я. — Крошечная часть души истинной химеры, которая с годами обрела самостоятельность. Надо же, как интересно. Ты, к слову, встать-то сможешь?

Оборотень, дернув щекой, с некоторым трудом поднялся. Его явственно шатнуло, однако равновесие он все-таки удержал. Да и дышал с каждым мгновением все спокойнее и ровнее. А звериный блеск из его глаз постепенно пропадал, тем самым подтверждая ту странную правду, которую я только что услышал.

Кошка, правда, в себя так и не пришла. Свернувшись клубком, она задремала на руках у хозяина. Но, прежде чем мрон тронулся с места, ее тело снова замерцало и поплыло, после чего трансформировалось, правда, не в зверя, а в небольшую черную змейку с двумя желтыми «ушками» на голове.

— Чем меньше размер, тем ей легче, — пояснил мрон, когда я вопросительно на него посмотрел. — Так она тратит меньше сил и быстрее восстанавливается.

— Значит, из вас двоих химера все-таки она…

— Химера? — не понял он.

— Да. У вас ведь много обличий… конечно, может, это и миф, но все же на химер вы похожи больше, чем на обычных оборотней.

Миррт не стал ни возражать, ни подтверждать мои умозаключения. Он, судя по всему, полностью пришел в себя, поэтому привычно сжал губы в одну линию и снова замкнулся. Ушел тоже молча, не поблагодарив за помощь и ни о чем не спросив. А вернувшись в лабораторию, сразу же разжег огонь и, окинув недобрым взглядом хозяйство Гнора, первым бросил в него факел.

Глава 18

Наверх я поднялся уже один — мрон, как только кошка пришла в себя, предпочел открыть портал и, не удосужившись даже попрощаться, испарился, так что останки Гнора мне пришлось тащить самому. Но я решил, что чем тратить время, лучше сразу заброшу их в свою пещеру. На опыты. Так что на поверхность поднялся, можно сказать, налегке. Если, конечно, не считать двух израненных вампиров, которые с трудом волокли на себе третьего.

— Что произошло⁈ — ошарашенно замер Нардис, когда увидел своих ребят и меня — грязного, босого и полуголого, прижимающего к груди пачку истрепанных тетрадей на пару с чудом отыскавшейся серебряной флягой. — Вильгельм, где ты пропадал столько времени⁈

Я усмехнулся.

— Как где? В гостях был. Разговоры разговаривал… ну и заодно ребят твоих из клеток вытаскивал, потому что Гнор что-то там намудрил с замками, и мне понадобилось время, чтобы их открыть.

По знаку князя парней перехватили и увели куда-то порталом. Остальные вопросительно уставились на Нардиса, но когда я сказал, что со скверной покончено, на поляне раздался разочарованный вздох.

Ну да, понимаю. Каждый из здесь присутствующих не отказался бы разобраться с Гнором лично. Но увы, этого удовольствия я их лишу, тем более что оставлять останки старика без присмотра было чревато.

— Вильгельм! — вдруг ахнул откуда-то сбоку еще один знакомый голос, после чего мое лицо обдуло легким ветерком, и прямо из воздуха передо мной и князем нарисовалась его супруга. — Ты живой! Хвала Саану!

При виде Лу я несколько озадачился.

Что за шутки? Откуда она тут взялась? Ее же не было вечером… или я что-то упустил? И почему, интересно, она в таком виде?

Одетая в черную кожу, более чем вызывающе выглядящая вампирша сама на себя не походила. Раньше она была изящной, элегантной и уточненной, а сейчас — прямо демоница, того и гляди набросится. Зато как на нее смотрели собравшиеся вокруг мужчины…

— Ты что тут забыла? — буркнул я, заметив раздраженный взгляд стоящего в стороне князя. — Ты же вроде еще болеешь, разве нет?

Лу прикусила губу.

— Некоторое время назад мне показалось, что я… тебе нужна.

Ну да, я же усилил нашу связь. Возможно, поэтому Лу единственная встревожилась по-настоящему, когда эта связь внезапно оборвалась.

— Ты что-то почувствовала?

— Не знаю. Мне вдруг стало тоскливо. И холодно, прямо как тогда, когда умер отец. Я всю ночь места себе не находила, поэтому утром схватила первый попавшийся портал и примчалась сюда. Нардис был недоволен…

Я снова покосился на столпившихся вокруг вампиров.

— Он прав. Тебя пока рано отпускать к своим. Понадобится время, чтобы ты привыкла.

— Знаю, — прошептала Лу, стараясь не смотреть по сторонам, а потом опустилась на одно колено и склонила передо мной голову. — Жажда все еще меня мучает… но я справлюсь. Я сильная. Я смогу.

— Почему ты мне не сказала? — тихо спросил я. — Про Гнора. И про то, что с тобой было там, внизу?

Лу резким движением вскинулась, а когда наши взгляды встретились, так же внезапно замерла. На ее лице промелькнула и пропала болезненная гримаса. А когда я прикоснулся к ее лбу кончиками пальцев, восстанавливая утерянную связь, то неожиданно понял. Узнал. И ее страх. И боль. И стыд… все, что она пережила за два года сущего кошмара.

Да, я не тот, с кем она могла бы поделиться подобными воспоминаниями. Я даже не тот, кто смог бы понять всю глубину ее отвращения к вещам, к которым пытался принудить ее мерзкий старик. У меня никогда не было подобного опыта. Мое тело неспособно на реакции, свойственные взрослому, поэтому я даже сейчас весьма смутно представлял, какие эмоции дарит близость мужчины и женщины. Почему в один прекрасный момент двое вдруг становятся важны друг для друга. И почему, когда пара распадается или один из них погибает, второму бывает так трудно с этим смириться.

Однако через Лу… через призму пережитых ею страданий… кое-что я все же почувствовал. После чего наклонился и аккуратно обнял эту стойкую, на удивление сильную женщину, которая так много пережила и при этом не сломалась.

— Прости. Я не обо всем подумал, когда вас создавал. Но я постараюсь это исправить.

— Исправить что? — вздрогнула Лу.

Но я лишь покачал головой.

— Гнор, конечно, чудовище, однако в одном он совершенно прав: вы — живые, Лу. А раз живые, значит, у вас все должно быть, как у обычных людей. В том числе и дети. Просто мы пока не знаем механизма, который мешает вам быть нормальными. Но я выясню это. Обещаю.

Надеюсь, записи старика мне в этом помогут.

Лу на это ничего не ответила, однако глаза у нее явственно заблестели. После чего она встала и, поцеловав меня в щеку, быстро ушла.

— Это что было? — настороженно спросил подошедший Нардис. — Мне уже пора волноваться или нет?

— Думаю, что нет, — успокоил его я. — Хотя, вероятно, какое-то время Лу придется пожить у меня.

— Зачем?

— Она сама тебе об этом расскажет.

— Да она в последнее время не особенно разговорчивая, — с досадой отвернулся Нардис. — А если уж говорить прямо, то я почти перестал ее понимать. То она рычит без причин. То, наоборот, запирается у себя в комнате, а потом часами молчит, так что слова не вытянешь…

— Это пройдет. Наберись терпения. Когда она поймет, что ничего не изменилось, сама тебе откроется. Главное, чтобы к этому времени ты был готов ее выслушать.

— Ладно, — тяжело вздохнул князь. — Возможно, с тобой она была более откровенна, так что поверю на слово. Прости за Нума. На то время, пока он не восстановится, я пришлю тебе другого помощника.

— Да я вообще-то и сам неплохо справляюсь, — отмахнулся я, припомнив, какое количество дел у меня запланировано на ближайшие дни. Причем посторонние, прямо скажем, в эти планы не вписывались.

Нардис покачал головой.

— Тебе все равно нужен компаньон. Когда ты долго живешь один, это… чувствуется.

Я вопросительно приподнял брови.

— В самом деле?

— Да. Со стороны, конечно, незаметно, но я-то хорошо тебя знаю. И вижу, что за эти годы ты стал другим.

— В чем же, по-твоему, это выражается?

— В прошлые времена, зная мое к тебе отношение, ты бы не вышел из скверны в таком виде, — серьезно сказал Нардис. — Ты бы потратил время, чтобы вернуться домой и сделать так, чтобы ничто не указывало на проблемы, с которыми тебе пришлось столкнуться внизу. Тогда тебя интересовало, что по этому поводу подумают или скажут другие люди. Сейчас — нет.

Я демонстративно оглядел свои грязные ноги.

— Может, я решил, что это не та привычка, которая мне будет нужна в будущем? Всю жизнь беспокоиться, что о тебе подумают, заботиться прежде всего о других, а уж потом о себе… по-моему, это не самая удачная идея.

— Когда это относится к близким, их мнение всегда остается важным, Вилли. Ты заботишься о них, стараешься уберечь от ненужных волнений. Но сегодня тебе было все равно. А равнодушие в твоем положении — это шаг назад.

Я усмехнулся.

— Надо же, какой ты умный… а каких-то двести лет назад таким вещам тебя пришлось бы долго учить.

— Что поделаешь, — не слишком весело улыбнулся в ответ вампир. — Со временем на многие вещи учишься смотреть сквозь пальцы.А какие-то мысли, напротив, читаешь влет, даже если собеседник не собирался тебя в них посвящать.

— Тебя это тяготит? — внимательно посмотрел на него я.

— Временами.

— Хорошо, что лишь временами. Когда это чувство станет постоянным, вмешиваться будет поздно. Что же касается твоего замечания… Ты прав, я не стал приводить себя в порядок намеренно. Но не потому, что мне было без разницы, заметишь ты или нет. Напротив, я очень хотел увидеть твою реакцию.

Князь едва заметно нахмурился.

— Да? И что же ты такое во мне увидел?

— Самое важное, — невозмутимо отозвался я. — Сегодня я смог убедиться, что ТЕБЕ не все равно. И ради этого, полагаю, стоило стараться.

Нардис от моих слов в буквальном смысле слова остолбенел. Его лицо забавно вытянулось, рот удивленно приоткрылся, мимолетно напомнив того самого парнишку, который частенько впадал в ступор при виде моих странностей.

Правда, на этот раз опомнился он довольно быстро — все-таки опыт сказывался, после чего на мгновение прикрыл глаза и негромко, но с чувством выругался. Тогда как я тихонько рассмеялся, хлопнул его по плечу и, открыв портал, ушел, не сомневаясь, что вот теперь с моим князем точно все будет в порядке.

* * *

Вернувшись к себе в пещеру, я первым же делом умылся и переоделся в чистое. Просто потому, что так надо.

Во-вторых, прогулялся по ближайшим деревням и селам и заново наполнил флягу, из которой злобный старик успел выцедить всю кровь.

В-третьих, зачаровал для Мора новый амулет взамен того, который забрал у меня Гнор. Найти тот камушек я так и не смог, а призраку все равно надо будет куда-то вернуться.

Наконец я убедился, что мои гончие действительно снялись с места и еще ночью дружно покинули горы. Сейчас они, правда, находились на полпути назад и к темноте наверняка вернутся. Однако сам факт того, что все это время логово будет находиться без присмотра, меня не устраивал, поэтому я решил, что в будущем или придумаю для своих псов аналог индивидуального портала, или же сотворю на пару десятков гончих больше и припрячу их возле каждого крупного города, чтобы в следующий раз не ждать их появления по несколько недель.

А то что это такое? Сам гуляю по миру, а в случае чего быстро прийти ко мне на помощь некому.

Да-да, я решил, что раз уж у меня все-таки есть слабое место, то стоит проявить осмотрительность. Смерть как таковая мне, разумеется, не грозила, однако и превращаться в беспомощного инвалида, всецело зависящего от прихотей какого-то безумца, больше не хотелось.

Кстати, о безумцах…

Закончив с насущными делами, я вернулся в лабораторию и заглянул в записи Гнора, чтобы хотя бы примерно понять, над чем он работал в последние годы. А когда убедился, что старик совсем потерял границы дозволенного и безвозвратно утратил то, что когда-то делало его человеком, то отложил ветхую тетрадь в сторону. Вместо этого подвинул поближе ведро с его останками и, сняв верхний слой серебра, выложил на стол пару уцелевших костей и красующийся темными глазницами череп.

Мне все-таки хотелось разобраться, во что именно старик себя превратил. Однако, потратив на него большую часть дня, я так и не понял, как его уничтожить. Что бы я ни делал, он раз за разом упорно воскресал… вернее, пытался воскресать. К счастью, безуспешно. Никакие средства не помогли мне избавиться от него окончательно: к моему великому сожалению, огонь, даже магический, его совсем не брал. Заморозка тоже не возымела эффекта. Физическое устранение я попробовал еще раньше. Но даже если я бросал кость в кислоту, она не растворялась в ней полностью. Мельчайшие пылинки… крошечные, практически невидимые глазу частички все равно каким-то образом умудрялись уцелеть. Поэтому как только кислота сливалась в другую емкость, эти пылинки оживали и начинали активно взаимодействовать.

Само собой, проклятие я тоже неоднократно пытался из них вытянуть, но и тут потерпел неудачу. Проклятие, как и раньше, уходило, но всегда лишь на время, а потом снова возвращалось и начинало просачиваться наружу.

К сожалению, в записях старика на этот счет ничего толком не говорилось. Быть может, я даже не все нашел и какие-то из них безвозвратно сгорели в устроенном мроном пожаре. Однако насчет темного алтаря и проводимых на нем ритуалов я оказался прав. И в конечном итоге пришел к выводу, что Гнор не просто себя проклял — каждая его кость с некоторых пор являлась этаким мостиком, своеобразным порталом и одновременно неотъемлемой частью царства теней. Более того, непрерывно черпала оттуда силу, поэтому-то я и не смог их уничтожить.

Это означало только одно — бесполезно пытаться похоронить Гнора в гробу, закопать на обычном кладбище, распилить на части и при этом думать, что он никогда не вернется.

Вернется. Через год или столетие, но все же соберет себя по кускам, где бы они ни находились, и вот тогда у нас снова возникнут проблемы.

Сам процесс сборки я тоже имел возможность наблюдать в деталях. Причем тем же днем, только ближе к вечеру, когда мои гончие все-таки вернулись и Кость от радости принялась скакать вокруг стола и бодать меня костлявой башкой. При этом во рту у нее так и сидела экспериментальная крыса, которая за последние трое суток такого страху натерпелась, что, судя по ее ошалелому виду, находилась на грани обморока.

Тем не менее, когда гончая, забывшись, попыталась цапнуть меня зубами за рукав, крыса на удивление быстро сориентировалась и, решив, что вот он, шанс, твердо вознамерилась сбежать. Каким-то чудом протиснувшись между зубами (отощала, бедняга, на голодном пайке), она прыгнула сперва на меня, потом на стол… и надо же было такому случиться, что одной лапой бедняжка угодила прямо в ту костяную пыль, которая сохранилась после последнего эксперимента!

Гнор… ну то, что от него осталось… отреагировал на близость живого существа мгновенно. Черная пыль проворно расступилась, позволив крысе в ней буквально утонуть. После чего так же быстро сомкнулась, облепила истошно заверещавшего грызуна и в мгновение ока его поглотила. Угу. Полностью. Да так, что плоть крысеныша тут же растворилась, напитав кровью и прочими жидкостями проклятую пыль. А оставшиеся от грызуна кости вобрали ее в себя, и уже из них прямо на глазах начала формироваться костлявая человеческая кисть.

— Значит, живых к тебе подпускать нельзя, — заключил я, своевременно подхватывая собравшуюся удрать руку и упрятывая ее обратно в ведро. — Всего один некстати выбравшийся из щели таракан, и у тебя снова появится шанс воскреснуть…

Эксперимент с крысой я, правда, загубил, но раз уж за трое суток с ней ничего не случилось, то, скорее всего, слюни недовампиров неопасны. По крайней мере, до тех пор, пока не попадут в кровь.

Засыпав останки серебром и убедившись, что храмовые артефакты надежно останавливают процесс воскрешения, я задвинул оба ведра под стол и не на шутку призадумался. После чего открыл портал, на несколько часов ушел, а когда вернулся, то уже точно знал, как избавиться от бессмертного, злобного и мстительного старика, который сам себя превратил в воистину неубиваемого, проклятого всеми богами мертвеца.

Для этого всего-то и нужно было отыскать глубокую, тесную, лишенную связи с внешним миром пещеру где-нибудь за пределами обитаемых земель. Скажем, на окраине Норейских гор. Там, где нет ни зверей, ни птиц. И где уже не первое тысячелетие не ступала нога человека. Затем перенести туда останки. Выбить в скале нишу. Выложить ее освященным в храме серебром. Поставить внутрь такой же освященный ларец вроде тех, где жрецы обычно хранят свои реликвии. Уложить внутрь кости. Закрыть поплотнее крышку, навесить замок. Затем положить сверху серебряную плиту и замуровать пещеру изнутри и снаружи, чтобы туда даже муравей не пробрался.

— Вот так, — удовлетворенно кивнул я, исполнив задуманное и уложив на место последний камень. — Не у одного меня есть слабое место, так что покойся с миром, Гнор. Другого посмертия у тебя не будет.

Нет, можно было, конечно, попробовать обратиться к жрецам с просьбой отмолить его кости или иным способом выбить из них намертво въевшееся проклятие. Но я рассудил, что, во-первых, надежных знакомств у меня в этой среде больше нет (надо, кстати, снова завести). Во-вторых, простое людское любопытство (а жрецам оно тоже свойственно) могло свести на нет все мои усилия. Наконец, в-третьих, проклятие Саана — это вам не шутки. До тех пор, пока темный бог ослаблен и не контролирует происходящее в царстве теней, скорее всего, заговоренные Гнором кости так и будут тянуть оттуда силу. А значит, доверять останки смертным было неразумно, и мой способ все-таки надежнее.

Как итог, в свое логово я вернулся уже ближе к ночи. Однако у меня еще оставались дела в Дамане, поэтому, оставив пещеру на гончих, я порталом отправился в столицу и, поскольку время еще было, решить посмотреть, как там поживает эрт Витор ан Торано. Очень талантливый и весьма перспективный юноша-универсал, которого не далее как двое суток назад я спас от неминуемой смерти.

Дом леди Арриолы, а теперь дальних потомков ее старшего брата, был мне хорошо знаком как снаружи, так и изнутри, поэтому мне не составило труда отыскать младшего Торано по ауре. Как оказалось, он обитал в восточном крыле, в довольно просторной комнате на втором этаже. Однако конкретно в это время он находился не один, поэтому мне пришлось ждать, пока он освободится. Сначала вместе с ним была сестра. Потом зашел крупный мужчина… вероятно, отец, и у них с сыном состоялся довольно продолжительный разговор.

К счастью, на улице Белых лилий в это время было достаточно многолюдно. Магические лавки еще работали, торговля шла бойко. А среди множества горожан, спешащих успеть в лавку до закрытия, оказалось легко затеряться.

Тем временем на улице совсем стемнело, а посетитель Витора все не уходил, и в какой-то момент мне показалось, что разговор идет на повышенных тонах. При этом аура юноши буквально пылала от горечи и обиды, тогда как в ауре его отца чувствовался сдержанный гнев.

После этого мне стало интересно, что происходит, поэтому я забрался в небольшой тупичок между домами и, спрятавшись за кучей мусора, открыл портал на крохотный чердачок, который имелся над комнатой юноши. Слышимость там оказалась прекрасной, однако ссора почти закончилась, и я услышал лишь то, что господин Торано глубоко разочарован поведением сына, поэтому с сегодняшнего дня сажает его под домашний арест. Причем не на день или два, а вплоть до окончания каникул. На что Витор, вопреки ожиданиям, ничего не возразил, но как только за отцом захлопнулась дверь, он сжал кулаки и прошептал:

— Ненавижу тебя!

При этом аура у парня стала откровенно нестабильной. Клокочущая в нем ярость то и дело пыталась прорваться наружу длинными лизунами. В какой-то момент от Витора даже пошел слабый дымок, после чего он буквально рухнул в стоящее рядом кресло, согнулся пополам и, обхватив голову руками, тихо-тихо застонал, как если бы ему было очень больно.

Его аура после этого пошла совсем уж нездоровыми волнами, а вскоре и вовсе начала менять окраску, словно впавший в отчаяние паренек начал утрачивать контроль над собственным даром. Не знаю, что именно наговорил ему отец, однако это было нехорошо. Более того, опасно. К тому же перегоревший маг никак не вписывался в мои планы, поэтому пришлось открыть еще один портал, воткнуть парню в шею короткую иглу, пока он не убился сам и не поранил других. После чего подхватить обмякшего мага и аккуратно уложить на кровать, одновременно с этим забирая у него излишки.

Торано уснул практически мгновенно, и его аура тоже вскоре успокоилась. Однако поскольку сон ничего не решал, то я наскоро пробежался по дому. Незаметно усыпил мать парня, на лице которой заметил подсохшие слезинки, не находящую себе места от беспокойства сестру и всех до единого слуг, чтобы не мешались. Ну а когда в доме остался всего один бодрствующий человек, я незаметно проник в его кабинет и, пока эрт Торано-старший яростными движениями набивал курительную трубку, одарил его второй иглой. С чуточку иным зельем, нежели то, которым я наградил его единственного сына.

От удара мужчина вздрогнул и выпустил из рук полупустую трубку. Его лицо окаменело. Пролегшие на лбу и вокруг лба складки самую чуточку разгладились. Однако когда я заглянул ему в глаза и увидел в самой их глубине не столько гнев, сколько отчаяние, то передумал просто промывать ему мозги. А вместо этого усадил за стол и коротко велел:

— Рассказывайте.

И эрт Торано послушно принялся говорить. Ровно, обстоятельно, по пунктам. О том, почему был категорически против поступления сына на боевой факультет. Почему не одобрял его выбор. Почему прилагал столько усилий, чтобы забрать Витора из академии или хотя бы отговорить его от участия в боевой тройке. И почему впал в такую ярость, узнав, что не далее как прошлой ночью упрямый мальчишка выкинул очередной опасный финт и по глупости едва не погиб.

Причем по мере того, как Торано-старший делился со мной самым сокровенным, я неожиданно осознал, что еще очень многого не знаю о людях. В том числе и о том, что касается отношений отцов и детей.

— Значит, вы за него боитесь… — протянул я, когда отец Витора умолк и обессиленно уронил руки на столешницу. Сильный, крепкий, уверенный в себе мужчина, у которого при упоминании о сыне начинал явственно подрагивать голос.

— Боевые тройки выпускаются академией в возрасте от двадцати двух до двадцати пяти лет, — подтвердил он мою догадку. — К тридцатилетнему возрасту сохраняет целостность всего половина. Остальные погибают или расформировываются. А до сорока доживает всего треть, так что в боях со скверной мы теряем самое молодое и самое перспективное поколение.

— Полагаете, что у Витора нет шансов?

— Я знаю статистику, — помертвевшим голосом отозвался мужчина. — Мой сын неглуп, однако вряд ли он окажется любимцем судьбы. Если очень повезет, он вернется домой живым. Но при этом будет искалечен или физически, или морально. Потеря даже одного члена тройки приносит боль и оставляет глубокую душевную рану. Ее не залечить ни амулетами, ни травами, ни выпивкой. Она останется с тобой навсегда. Я знаю. Я через все это проходил. И такой судьбы сыну не желаю, тем более что он у меня один.

— И ради этого вы готовы испортить с ним отношения?

— Со временем он поймет. Я делаю это исключительно ради его блага.

— Тогда вам стоило забрать его из академии и отдать в другое учебное заведение, раз вы категорически против боевых троек.

Эрт Торано кивнул.

— Я уже говорил по этому поводу с ректором. По возможности он постарается не включать Витора в состав троек, раз уж от перевода в военную академию сын наотрез отказался.

— Если Витор об этом узнает, он вас проклянет.

— Да, — согласился мужчина. — Зато мой род будет жить. И это гораздо лучше, чем если мне однажды придется хоронить пустой гроб, гадая, какая тварь полакомилась моим сыном или в какой скверне ныне обитает его обезображенный труп.

Я нахмурил брови.

С одной стороны, логику отца я понимал. Желание уберечь единственного наследника вполне понятно и обосновано. Однако кое-что в этом было неправильно, в рассуждения эрта определенно вкралась ошибка, вот только я не знал, как правильно ее сформулировать и как донести до чужого разума так, чтобы он не просто услышал, но и проникся.

— Помните, как вы учили его ходить? — спросил я, заставив эрта встрепенуться. — Как он цеплялся за ваши руки своими слабыми пальцами, неуклюже переставлял ноги, спотыкался, оступался, но каждый раз вы оказывались рядом и успевали его подхватить?

По лицу мужчины скользнула слабая улыбка.

— Конечно. Разве такое забудешь?

— А помните, как он при этом шел? То, что именно он задавал вам направление и именно его стремление было для вас самым важным, поэтому вы никогда его не останавливали? Помните ведь, правда? Так вот, открою вам страшную правду — с тех пор ничего не изменилось.

— С тех пор ставки выросли, — возразил эрт Торано. — Раньше ошибка Витора могла закончиться только синяком или шишкой, а теперь на кону стоит его жизнь!

— Да, но вы по-прежнему идете вместе. И вы — отец, поддержки которого он так жаждет. Может, вы не догадываетесь, но сколько бы лет ни прошло, он все так же будет идти вперед. С вами или без вас. И если вы все сделаете правильно, то время от времени ваш сын все-таки будет оборачиваться, чтобы спросить, верно ли он поступает. Ему не стыдно будет признать ошибку. Не страшно вернуться. Но лишь в том случае, если он будет твердо уверен, что вы по-прежнему рядом, где-то там, за спиной. И всегда готовы подхватить его, если он вдруг оступится или упадет.

— Но он еще так молод… — в отчаянии прошептал эрт Торано. — И так многого не знает! Уперся в одну идею и слышать ничего не хочет!

— Не заставляйте его выбирать между вами и мечтой, — посоветовал я.

— Но я не могу! Он же погибнет, а я буду не в силах этому помешать!

— У каждого своя судьба, — спокойно отозвался я. — Рано или поздно… так или иначе… ваш сын все равно умрет. Однако это не дает вам права пользоваться им, как вам вздумается. Да, на вас обоих лежит долг перед страной и собственным родом. Но если, кроме долга, у Витора ничего не останется, он вас возненавидит. А смерть станет для него долгожданным избавлением от вас и навешанного вами ярма.

У эрта словно надломилось что-то в душе.

— Что же мне тогда делать⁈ — в отчаянии прошептал он, глядя куда-то в стену.

— Поддержите его. В конце концов необязательно хоронить весь род с его уходом в боевую тройку. До выпуска еще шесть лет. Вы можете озаботиться рождением второго сына. А можете поставить Витору условие до выпуска заключить брак с достойной девушкой и родить как минимум одного одаренного наследника… К тому же у вас есть дочь. Со смертью Витора ваш род в любом случае не прервется.

— Она проклятийник, как и я, — невесело отозвался эрт Торано. — Поэтому особых надежд на нее я не возлагаю. Женщинам с подобным даром чрезвычайно сложно найти супруга, с которым у нее родились бы одаренные дети. Для этого необходимо соблюсти так много условий, что это практически нереально.

— Откуда вы знаете?

— Я вхожу с состав научного совета при императоре и много лет изучаю законы наследования у одаренных.

— Тогда вам тем более стоит поискать другой выход, как сохранить семью. Витор — толковый парень и искренне к вам привязан. Поэтому не отстраняйтесь от него и не хороните раньше времени. Уверен, он этого не заслужил.

После этого эрт Торано сгорбился, обхватив руками голову, но я сказал все, что хотел, поэтому обошел его кругом, забрал иглу и ушел, оставив мужчину размышлять над тем, что он сегодня услышал.

Само собой, обо мне он назавтра уже не вспомнит. Для него это будет все равно что разговор с самим собой. А вот в комнату Витора я все-таки вернулся. Правда, ненадолго. Будить его раньше времени не было резона, однако я все же счел необходимым наклониться и шепнуть ему на ухо несколько слов.

После этого я ушел, поскольку на сегодняшний вечер у меня была назначена еще одна важная встреча. А насчет Торано… посмотрим. Надеюсь, войны в этом семействе вскоре прекратятся, а противоборствующие стороны успокоятся и вместо новых поводов для вражды наконец-то начнут искать компромиссы.

Глава 19

— Добрый вечер, нэл Форм, — поприветствовал я хозяина дома, предварительно тайком проникнув в его жилище и деликатно постучавшись в дверь кабинета.

Сам дом я предварительно изучил снаружи, однако дознаватель, как и обещал, меня честно ждал. При этом в его жилище за прошедшие сутки не появилось ни одного подозрительного изменения в магической защите. Там так же не имелось ни одного живого, если не считать самого Форма и невесть зачем поселившейся в его кабинете крошечной канарейки. А если и прибавилось артефактов в верхнем ящике его стола, то что ж — профессия Форма сама по себе подразумевала отсутствие доверия, поэтому если ему так спокойнее, то пускай.

— Нэл Вестник. — Кивком ответив на приветствие, мужчина посторонился и пропустил меня в кабинет. — Признаться, я не был уверен, что вы вернетесь.

Я без особых церемоний занял то же самое кресло, что и в прошлый раз, и мельком покосился на притихшую канарейку. Маленькая, желтогрудая, совсем еще молоденькая… Зачем, интересно, Форм ее притащил?

— Не имею привычки лгать. Вы добыли то, о чем я просил?

Нэл молча указал на лежащий на краю его стола пухлый сверток.

— Благодарю, — кивнул я и, забрав сверток, тут же принялся изучать нашедшиеся внутри бумаги.

Карт на самом деле оказалось две, причем обе немаленькие, поэтому мне пришлось воспользоваться столом многоуважаемого нэла, чтобы полностью их развернуть. Но тот не возражал. Напротив, следил за моими действиями с неослабевающим интересом.

Я же, обнаружив, что карты во многом дублируют друг друга, и быстро сообразив, что на них изображена наземная и подземная часть одного и того же района столицы, сноровисто их приложил одна к другой и принялся сравнивать.

Так… вот это юго-западная окраина Дамана, захватывающая весьма приличную территорию от Цветочного квартала до квартала Серебряных лодок. Наземная его часть мне была неплохо знакома, несмотря на то что за последние годы тут многое поменялось и была произведена какая-никакая перепланировка. В частности, там появился небольшой парк, которого раньше не было, настоящее городское озеро, плюс дополнительная торговая площадь, которая, как говорят, пользовалась у горожан огромной популярностью.

Теперь о том, что у нас внизу…

В принципе, все тоже знакомо, большую часть этих тоннелей я успел осмотреть лично, а в остальной совершенно точно побывал Мор.

— Это второй уровень, та часть, которую исследовали люди Гоножа и успели составить предварительную схему тоннелей, — счел нужным пояснить нэл Форм, пока я изучал схему подземелий. — Если вам нужен верхний…

Я мотнул головой, и он послушно умолк.

— Что это за метки? — поинтересовался я несколько минут спустя. А заодно указал мужчине на две полуокружности, очерчивающие самую западную часть представленной территории.

— Это — примерная область, в которой нашим техникам чаще всего удавалось зафиксировать сигналы от первого пропавшего «тревожного амулета». А вот это…

Он подошел ближе и указал на скопление алых точек чуть правее.

— То самое место, где в последний раз выходил на связь нэл Гонож. Вот тут пунктиром нарисована линия передвижения последнего живого человека из его отряда. Отсюда его амулет подал сигнал в последний раз. А вон там находился поисковый отряд, отправленный для спасения уцелевших, но натолкнувшийся на стаю вампиров и вынужденный отступить.

Я окинул обе карты придирчивым взором.

Странно, что наибольшее количество смертей пришлось на область подземелий, над которой теперь располагался парк.

— А что на этом месте было раньше?

— Кладбище, — спокойно ответил нэл Форм, и вот тогда у меня в голове забрезжили первые догадки. — Оно было старым и давно не использовалось по назначению, а лет тридцать назад гильдия архитекторов приняла решение демонтировать склепы и надгробия, сохранившиеся останки передать родственникам для перезахоронения, а наиболее древние могилы перенести в другое место. Разумеется, с соблюдением всех необходимых ритуалов и с привлечением ордена жрецов.

— А вы не знаете, по какой причине вдруг было принято такое решение?

— Это историческая часть города, — пожал плечами дознаватель. — Многие дома там реконструировали, что-то вообще отстроили заново, квартал со временем стал зажиточным, и многим жителям не нравилось любоваться по утрам на кладбищенскую ограду. После многочисленных жалоб в гильдию вопрос был переправлен в императорскую канцелярию. И в конечном итоге было принято решение о сносе.

— Хм, — на мгновение задумался я. — А строительство парка, если не секрет, когда закончили?

— Точно не скажу, сроки неоднократно переносились, но торжественное открытие состоялось вскоре после того, как я перебрался в Даман на постоянное место жительства. То есть около десяти лет назад.

— А слухи насчет вампиров поползли гораздо позже… Благодарю за информацию. Я обязательно ее проверю.

— Вы собираетесь проверять ее в одиночку, нэл Вестник? — вежливо поинтересовался деталями дознаватель.

Я пожал плечами.

— Чего мне бояться?

— Простите за мой вопрос, но… скажите, нэл, а вы вообще человек?

Перехватив настороженный взор мужчины, я мысленно хмыкнул.

— Отчасти.

— Отчасти в хорошую сторону или же в плохую?

— Имеете в виду, не нежить ли я на самом деле? — в лоб спросил я, заставив дознавателя самую малость смутиться. — Нет. Думаю, что все-таки нет, не нежить. Хотя бы потому, что живыми не питаюсь в принципе. Мертвыми, впрочем, тоже. Но, наверное, вас больше интересует не это?

Под моим испытующим взором нэл Форм вдруг почувствовал себя неуютно. Нет, он не отступил и никак не показал, что заметил повисшее в воздухе напряжение. Однако его аура все-таки дернулась, причем тревожно. Да и я достаточно давно общался с людьми, чтобы успеть сделать кое-какие выводы. Поэтому на всякий случай сделал успокаивающий жест и всем видом продемонстрировал, что ни для кого не опасен.

— Вы сказали, что готовы продемонстрировать свое умение, — после небольшой паузы все-таки рискнул напомнить дознаватель. — В прошлый раз вы намекнули, что умеете быстро и без помех уничтожать живое…

Он выразительно покосился в сторону клетки.

Ах вот оно что! Значит, к сегодняшнему разговору нэл дознаватель все-таки подготовился.

Я глянул на несчастную птицу, которую этот человек предназначил мне в жертву, и покачал головой.

— Я стараюсь не убивать без веских причин. А ваша птица мне пока ничем не помешала.

Форм помолчал, после чего подошел к шкафу, достал оттуда блюдо со здоровенным куском мяса на косточке и демонстративно поставил на полку.

Хах. А ведь и правда готовился…

Ну что ж, раз я обещал, значит, надо держать слово. Да и Форм не был бы Формом, если бы не уцепился за мою оговорку. Правда, ходить туда-сюда я посчитал излишним, поэтому просто протянул руку и, выпустив на свободу тоненькую струйку проклятия, оставил на тарелке идеально чистую, аккуратно обглоданную, провокационно белеющую кость.

— Достаточно убедительно? — вопросительно взглянул я на дознавателя.

Тот странно кашлянул.

— Вполне. Благодарю за демонстрацию. Но хотелось бы получше понять источник этой силы. Говорят, вы — посланник Саана…

— Саану не нужны посланники, — мимолетно улыбнулся я. — Он в состоянии сам донести до нас свои желания безо всяких посредников.

— Тогда кто вы?

— Я… скажем так, вам не враг. И не меньше вашего заинтересован в выживании человечества.

— Вы предупреждаете людей об опасности…

— Когда есть время и возможность, — кивнул я. — Хотя специально ничьим спасением я не занимаюсь. В моем понимании у ИСБ достаточно сил и средств, чтобы справиться с текущими задачами, включая скверны и их обитателей. Однако иногда… к примеру, как сейчас… этих самых сил становится недостаточно, и тогда для решения проблемы требуется вмешательство извне. Если вас это успокоит, то могу пообещать, что после уничтожения тварей в городских подземельях вы обо мне, скорее всего, еще долго не услышите.

Нэл Форм прищурился.

— Мне почему-то кажется, что вы и сегодня могли не приходить. Из того, что мне о вас известно, можно предположить, что в действительности в моей помощи вы не особенно нуждались.

— Вы сэкономили мне немного времени, — не согласился я.

— Недостаточно много, чтобы вы уделили мне столько внимания. Поэтому на протяжении всех последних суток меня терзает вопрос: зачем вы пришли? И почему ко мне, если гораздо проще было бы сразу проникнуть в архив и ознакомиться с документами, не привлекая к этому посторонних? Вам ведь это под силу, правда?

— Под силу, — на этот раз не стал отрицать я очевидное. — Даже зачарованную папку я мог бы открыть прямо в управлении и так, что вы бы об этом не вспомнили.

— Тогда зачем? — пристально посмотрел на меня нэл Форм.

— Принцип «услуга за услугу» вам о чем-нибудь говорит? — вопросом на вопрос ответил я.

И вот тогда дознаватель явственно поморщился.

— Вы же не думаете в самом деле, что сможете сделать из меня своего осведомителя или, еще хуже, личного представителя в управлении имперской безопасности?

— Нет, — кротко отозвался я. — Для стукача и предателя у вас не тот склад ума. А посредник мне, как и Саану, ни к чему.

— Тогда я не понимаю…

— Просто мне интересны люди, нэл Форм, — улыбнулся я, возвращая ему карты. — Я, если можно так сказать, коллекционирую характеры. Чем они сложнее и противоречивее, тем интереснее их понять. Поэтому, когда я увидел вас, мне стало любопытно.

Дознаватель растерянно замер.

— Как? И это все, что вам было нужно⁈

— Это не так уж мало, — тихо рассмеялся я, отступая к двери. — Даст бог, когда-нибудь мы снова встретимся, нэл. Обычно я слежу за теми, кто мне интересен. Возможно даже, когда-нибудь я навещу и ваших потомков. Поэтому оставьте им обо мне весточку. Ведь кто знает? Быть может, однажды это спасет им жизнь?

Форм на это ничего не сказал — кажется, был слишком поражен услышанным. Я же спокойно развернулся и так же спокойно вышел, уже за дверью открыв портал, и беспрепятственно покинул чужой дом, предварительно уничтожив все припрятанные в кабинете дознавателя артефакты.

* * *

Очередной визит в столичное подземелье я решил не откладывать. Координаты у меня имелись, ночь тоже только-только вступила в свои права, посторонних в тоннелях сегодня не ожидалось, поэтому самое то было заняться поисками таинственного и неуловимого вожака.

На этот раз я последовал примеру Форма и подготовился. Оделся соответствующим образом, продумал план действий, даже мешок с инструментами прихватил…

Эх, насколько было бы проще, если бы мне удалось уничтожить Гнора окончательно! Вместе с ним мгновенно издохли бы и пауки, и другая нежить, которую он создал. Кто знает? Может, и от недовампиров удалось бы избавиться? Но старик даже сейчас всячески усложнял нам жизнь, и еще бог знает сколько времени нам придется устранять последствия его экспериментов.

Оказавшись под землей, я прислушался к себе, однако выпущенные в прошлый раз паучки еще не закончили работу. Благодаря магии крови я мог отслеживать их на гораздо большем расстоянии, нежели чужие ауры, поэтому прекрасно видел, что в настоящее время они даже первый уровень еще не проверили, так что работа затянется надолго.

Пожалуй, стоило признать, что я недостаточно хорошо продумал этот момент, и было бы лучше, если бы для исследований больших территорий у меня под рукой имелись не ползающие, а летающие помощники. Скажем, тех же крыс летучих взять за образец или же вывести совершенно новую породу. С летунами, как ни крути, и удобнее, и быстрее получится.

Ладно. Это пока подождет.

Прикинув время, я обнаружил, что непростительно долго пребываю в темноте один и постучал кончиком ногтя по собственной грудине.

— Мор, ты уже не спишь? Вылезай, старина. В прошлый раз тебе некуда было спрятаться, кроме как в меня, амулет я тоже с собой не взял, так что схитрить тебе не удастся.

— Вот пристал, — проворчал призрак, тонкой струйкой просачиваясь наружу. — Что? Тебя уже спасли? Ты снова целый? Небось, вампиры постарались или кто-то еще успел наточить на Гнора зуб?

Я коротко пересказал ему последние новости.

— Однако, — уважительно оглядел меня темный бог. — Столько всего сделать за неполные сутки… А ты уверен, что все предусмотрел? Старик из той пещеры точно не выберется?

— Если и выберется, то не в ближайшие несколько столетий.

— Смотри. Если что, он ведь отомстит. Причем тебе — в первую очередь.

— Тогда он об этом пожалеет. Я, конечно, зла ни на кого не держу, но ради него из принципа постараюсь исправиться.

— А что насчет мрона? — неожиданно поинтересовался призрак, кружа у меня над головой подобно черному ворону.

— А что с ним не так? — не понял я.

— Ну… он какой-то подозрительный. То на рожон лезет. То в должники потом набивается. Затем опять записывает тебя во враги народа. А когда появляется возможность от тебя избавиться, вдруг идет на попятную и помогает освободиться.

— Просто для него честь дороже долга, — пожал плечами я. — Раньше они этого не умели, превыше всего ставили гордыню, а не благополучие рода, а теперь… полагаю, это все-таки заслуга Итана Миррта. И хочешь не хочешь, но мронам придется с этим смириться, потому что если они откажутся от частицы его души, то вскоре попросту вымрут.

— И все-таки мне не нравится, что он так часто стал мелькать в твоем окружении. Надеюсь, ты хотя бы успел опробовать на нем свой новый яд?

Я, помедлив, кивнул.

— Еще в первую встречу, но эффект оказался слабым и к тому же отсроченным, поэтому многого он не рассказал.

— Неужели мы столько лет потратили впустую? — не на шутку огорчился Мор.

— Ну не впустую, конечно. На людях состав работает прекрасно. Что же касается мрона… — я приподнял правую кисть, особым образом согнул пальцы и, вдосталь налюбовавшись вылезшими из-под ногтей отравленными иглами, снова придал руке нормальный вид. — Просто у меня было мало практики. И подопытного материала не хватало, но думаю, со временем мы это исправим.

— А я-то думаю, и чего вдруг так разоткровенничался перед нежитью… — внезапно раздался из темноты на удивление спокойный голос. — И когда, позволь спросить, ты успел испробовать на мне это Сааново приспособление?

Я, ничуть не удивившись, обернулся и махнул рукой вышедшему из-за угла мрону. Давно его уже приметил. Мор, вероятно, увидел еще раньше. Но раз уж клыкастый решил поизображать шпиона, то почему бы ему не подыграть?

— Когда ты умышленно подставился гноровым паукам. Помнишь, я тебя потом наверх тащил? Ну вот когда за лодыжку взялся, тогда и уколол.

— Умно, — спокойно признал свой промах приблизившийся оборотень, а обвившая его шею черная змейка с двумя желтыми отметинами приподняла голову и сердито зашипела. — Почему ты решил, что я подставился специально?

— Ловушку в действиях тварей не увидел бы разве что ребенок. Но для неразумного мальчишки ты был слишком стар, да и потом вел себя вполне адекватно. Еще у тебя слишком правильная речь для дикаря, да и на имперском ты говоришь прекрасно. К тому же ты наблюдателен. Неглуп. И вовсе не похож на человека, способного так опростоволоситься. Из этого я сделал вывод, что в первую нашу встречу ты притворялся. Только никак не мог сообразить, зачем тебе это понадобилось.

Миррт, остановившись в паре шагов, глянул на лежащую за моей спиной неопрятную кучу костей, наполовину прикрытую старой мешковиной, и неопределенно пожал плечами.

— Ты давно не появлялся в нашей долине. Молодежь стала забывать, кому обязана своей ущербностью. Однако старики все помнили. И зная, как много интереса ты выказывал когда-то к представителям нашей расы, решили, что столь долгое затишье не к добру.

Я поморщился.

— После смерти Итана Миррта нормально разговаривать в вашей долине можно было только с его братом. А когда Адам погиб и власть в стае перешла к Норду, с вами вообще стало непросто. В последний раз, когда мы говорили, он вспылил, запретил мне появляться вблизи Лазоревой долины и приказал разрушить мост, ведущий к барьеру. Он так и не поверил, что я возвращаюсь не ради вас, а сугубо для того, что проверить, насколько хорошо сохранилась защита ведьм. Тот факт, что это я наладил связи с имперскими жрецами, его не убедил. А с некоторых пор я даже внутрь попасть не стремлюсь, потому что это слишком опасно. Любое напряжение и любая трещина могут разрушить все, ради чего вы живете и сражаетесь. Выпустить на свободу силу Саана… нет. Я не настолько безумен, чтобы рисковать, не будучи уверенным, что смогу с этим справиться. Однако Норд и этому отказался верить, поэтому мне пришлось искать обходные пути. Трудность заключалась в том, — добавил я, заметив, что Миррт внимательно слушает, — что попасть к барьеру теперь можно только с помощью крыльев. Но в нашем мире остался лишь один вид крылатых, способных меня туда отнести — грифоны. Сами они ни за что не стали бы помогать. Заставить кого-то, когда вокруг витает целая стая, было тем более нереально. Тогда я подумал, что можно выкрасть какого-нибудь мелкого грифоненка и затем вырастить его самостоятельно. Глядишь, через пару-тройку лет он тихонько принес бы меня туда и потом так же незаметно унес, не ставя вас в известность. Но просто так в вашу долину не попадешь и тем более не вынесешь оттуда крикливого детеныша. Мои порталы для этого не подходят. Магические туда не открываются, а бегать от толпы обозленных оборотней в надежде скрыться в родных для вас горах… В общем, я решил, что проще выловить кого-то из взрослых, опоить и в добровольно-принудительном порядке заставить выполнить одну несложную работенку.

— У нас врожденная устойчивость к большинству ядов, — так же спокойно напомнил мрон.

— Знаю, поэтому все последние десятилетия искал состав, который смог бы на вас воздействовать. Если не на людей, то хотя бы на грифонов. И, кажется, кое-что у меня даже стало получаться… Оставалось только проверить эффективность зелья на практике. Я уже начал было подумывать вас навестить, но тут подвернулся ты со своей дурацкой затеей.

Мрон на мгновение задумался.

— О тебе мало что известно. Кто ты, откуда взялся… А в последние десятилетия мы и вовсе жили в ожидании связанных с тобой трудностей. Нападение, похищение, массовые убийства… родители запугивают тобой малышей с детства. Дескать, чудовище, злобное порождение Саана. Когда ты внезапно исчез, в горах были усилены патрули, изменены маршруты обходов. Жрецы стали все чаще говорить о том, что барьер слабеет, да и нежить вдруг начала проявлять повышенную активность. С кем, как не с тобой, было связывать эти явления?

— Значит, ты искал меня специально?

— Надо было понять, что ты задумал.

— Но почему так грубо? — непонимающе посмотрел на оборотня я. — Зачем было рисковать?

Миррт неуловимо нахмурился.

— В памяти моего рода ты остался как самый обычный, хоть и живучий мальчишка, которому Саан незаслуженно даровал опасную силу. Мне показалось хорошей идеей попасться тебе на глаза, притвориться слабым и заодно настроиться на твою ауру.

— Ах вот как ты научился меня находить, — хмыкнул я. — Значит, для открытия портала тебе нужен слепок ауры?

— Картинка. Иногда запах. Что-то особенное, что можно было бы связать только с тобой. А для этого нужно было приблизиться к тебе вплотную.

— Но почему ты? Ведь Миррты — из древней ветви вожаков. Неужто не нашлось кого попроще, чтобы устроить за мной слежку?

— Пробудившие зверя не могут занять место вожака, — все-таки сумел удивить меня мрон. — В зверином обличье мы теперь по большей части неуправляемы. Порой даже опасны. Но если обычного оборотня может остановить вожак, то вожака в случае чего остановить будет некому. Поэтому я выбыл из числа претендентов и ушел.

— В смысле тебя сюда кто-то послал?

— Нет. Я принял решение самостоятельно. Кому-то в любом случае следовало это сделать, а я, пока не имею пары, свободен в передвижениях.

Мор сделал вокруг оборотня широкий круг.

— Слушай, если зелье подействовало на тебя слабо, то что же ты сейчас-то разговорился? Помнится, кто-то не хотел выдавать нам секреты своей расы.

Миррт спокойно на него посмотрел.

— Потому что Вестник прав — для него это не тайны, а так… простое любопытство. Ничто из того, что я скажу или мог бы сказать, не станет для него препятствием, если он захочет нас уничтожить. А что касается тебя… скажи, что может удивить темного бога?

— Например, ты, — обескураженно пробормотал Мор. — Вот уж не ожидал, что после всего, что было, ты просто придешь и все расскажешь.

— Я просто хочу понять, с чем имею дело, — качнул головой мрон. — И почему наши старейшины упорно лгут, что Вестник только и делает, что веками ищет способ нас уничтожить.

— А кто тебе сказал, что я не хочу? — полюбопытствовал я.

— Морана.

— Кто?

Мрон вместо ответа снял с шеи раздраженно шипящую змейку, и та прямо у нас на глазах снова обратилась сперва в некрупную кошку, только почему-то не черного, а ярко-рыжего окраса, а потом и в птицу, которая сердито крикнула что-то и стремительно взмыла под потолок.

— Ты называешь ее химерой и отчасти, наверное, это правда, потому что все наши формы теперь принадлежат ей одной, — проговорил оборотень, проводив ее долгим взглядом. — Она и сильная, и слабая одновременно. Живет в основном инстинктами, но при этом сохранила частичку разума. Если бы ты хотел, то уничтожил бы нас обоих еще тогда, в скверне. Но она рискнула тебе поверить и даже позволила к себе прикоснуться. Причем дважды.

Я с интересом на него покосился.

— Разве это что-то меняет?

Мрон на мгновение заколебался.

— Для моего народа ты все такой же враг, как и раньше. Однако есть вещи, которые сложно отрицать. То, что я узнал, противоречит всему, что о тебе говорили. Поэтому я решил, что с тобой разумнее сотрудничать, нежели враждовать. И готов выслушать твою историю, чтобы самому во всем разобраться.

— Надо же… — хмыкнул я. — Когда-то я посеял семена страха в душах твоих сородичей. С тех пор прошло много лет, но этот страх до сих пор жив и существенно влияет на ваше ко мне отношение. Пожалуй, только вы, Миррты, оказались подвержены ему меньше всего.

— Почему? — насторожился оборотень.

Я пожал плечами.

— Возможно, потому что Дарэн Миррт и его младший сын Итан стали единственными, кого мое проклятие не коснулось.Твоя кровь гораздо чище, чем у кого бы то ни было в стае. Поэтому ты должен быть более стойким, сильным… в том числе и в плане эмоций. А твой зверь — наиболее живучим.

— Скорее, наиболее неуравновешенным, — невесело усмехнулся мрон.

— Не исключено, — согласился с ним я. — Но тогда получается, теперь вы все такие? С внутренним зверем, который сумел отделиться и обрел самостоятельность?

Миррт качнул головой.

— Только мужчины. Те, с кем поделился душой Итан, и те, кто сумел ее пробудить. Остальные ушли к праотцам, так и не познав радости обращения. Наши звери — это все, что у нас осталось. Хотя даже так это лучше, чем ничего.

— Занятно, — протянул я, переглянувшись с Мором. — Нет, мне, конечно, по-прежнему любопытно узнать о вас побольше, но вообще-то я не просто так сюда явился.

Оборотень кивнул.

— Я слышал, о чем вы говорили с дознавателем. Морана умеет скрывать нашу ауру, когда нужно. Но затея в любом случае хорошая. Если не возражаешь, я к вам присоединюсь.

— Зачем? — прищурился я, мысленно делая зарубку насчет аур. — Все еще должником себя считаешь?

— Просто хочу посмотреть на тебя в деле.

— А если проклятием зацеплю?

Миррт неожиданно усмехнулся.

— В отличие от меня, ты хорошо себя контролируешь. Но даже если и зацепишь, то что с того? Один раз ты нас уже проклял. Хуже точно не будет.

Я постоял, подумал и в конце концов признал, что определенный смысл в его словах есть.

Мроны не боятся смерти — у них в народе бытуют совсем другие ценности. Поэтому Миррт прав, хуже ему действительно не будет. Даже в том случае, если он сегодня умрет, а его душа преждевременно отправится в царство теней.

Глава 20

— Одну минуту, — попросил я, когда оборотень уже собрался сдвинуться с места. — Мне нужно прихватить с собой пару друзей.

— Каких еще…

— Проснись! — велел я, пинком отбросив в сторону мешковину, под которой прятались не только беспорядочно наваленные кости, но и два здоровенных черепа.

— Да Саан тебя задери! — воскликнул мрон, едва не обернувшись при виде костяных гончих прямо у меня на глазах. — Какого демона ты их сюда притащил⁈

Кость и Клык, дружно оскалившись, поднялись с пола и выразительно клацнули зубами.

— Пусть будут, — невозмутимо отозвался я, положив ладонь на голову своей верной псины. Потом указал ей взглядом на мрона и коротко сообщил: — Свой.

Клац!

— Демонова кровь… — приглушенно ругнулся мрон, одарив меня свирепым взглядом.

Ну что?

Я ведь сказал, что готовился. А он всего лишь к месту пришелся, и вообще, его сюда никто не звал.

— Пошли, — скомандовал я, воскрешая в памяти карту подземелий. — Мы на третьем уровне. Юго-западная часть города. Где-то тут должен быть спуск в такие дебри, о которых не знает даже гильдия архитекторов… Миррт, если к магии крови относишься с предубеждением, лучше скажи сразу. В случае чего мы и без тебя обойдемся.

— Еще не хватало, — проворчал пришедший в себя оборотень и с нескрываемым подозрением покосился на гончих. — Магия крови, говоришь? А похожа на самую обычную нежить.

— В памяти Итана о ней должно быть упоминание.

— Упоминание-то есть, только… Ладно, проехали.

Убедившись, что клыкастый не будет делать глупостей, я удовлетворенно кивнул и первым сдвинулся с места. Но краем глаза все же отметил, что змея на шее мрона снова изменила внешний вид. Нет, не форму — именно внешность. Теперь она стала похожа на каменную, по-моему, даже частично вросла в кожу хозяина. И, скорее всего это означало, что теперь он готов сменить личину буквально в один момент.

Насчет прохода вниз я не ошибся — когда мы добрались до места, где подземелье, по идее, должно было заканчиваться, Мор внимательно изучил окрестности и, к своему удивлению, действительно обнаружил не замеченный им ранее вход на нижние уровни.

— Об этом я не подумал, — в качестве оправдания сказал он, когда обнаружил лаз. — Он очень узкий, длинный и идет так резко в сторону, что мне даже в голову не пришло проверить скалу на предмет дополнительной расщелины.

Я только отмахнулся.

Никто его, собственно, и не винил. Тем более что ход располагался в небольшом ответвлении, заполненном старым мусором. А прогрызенная недовампирами дыра к тому же была спрятана под слоем сломанных досок, ржавых прутьев и грязной бумаги. Да и потом ход больше походил на извилистую кишку, которая резко уходила в сторону от основного массива городских подземелий и вела в совершенно отдельный, обособленный, настоящий подземный мир, не предназначенный для обычного человека.

Внутри было настолько тесно, что мрон мог там передвигаться, лишь низко пригнувшись. И только шагов через пятьсот лаз расширялся до такой степени, что по нему можно было спокойно пройти.

Внутри, правда, ничьих аур я не увидел, да и умчавшиеся вперед псы ничего подозрительного не обнаружили. Однако когда мы с Мирртом добрались до более-менее свободного пространства, то обнаружили, что вместо одного тоннеля, который на карте был обозначен пунктиром, перед нами открылся настоящий подземный лабиринт.

— Это не то, что ты ожидал? — вполголоса спросил оборотень, когда я замер, задумчиво изучая открывшееся перед нами пространство.

— Вероятно, за прошедшее время твари поработали землекопами. Это осложняет дело, но надеюсь, псы нам помогут.

Оценив размеры и расположение тоннелей, я отправил собак в два самых узких и тесных, а сам приподнял полу своего камзола и выпустил наружу стаю крохотных костяных паучков.

— Они проверят, есть ли между ответвлениями перемычки и насколько далеко тянутся эти коридоры.

— Тоже магия крови? — с растущим подозрением переспросил Миррт.

— Именно. Я вижу своих созданий на расстоянии более тысячи шагов, так что когда они рассредоточатся по тоннелям, у нас появится своя собственная карта подземелий.

— То есть ты предлагаешь нам стоять и ждать, пока они сделают за нас всю работу? — скептически хмыкнул оборотень, когда пауки и гончие разбежались.

Я качнул головой.

— Нет. Левый крайний тоннель на тебе, мой — соседний. Если я все правильно понимаю, то скоро они должны будут сойтись. Предлагаю это проверить.

Мрон согласно кивнул и, потянув носом воздух, преспокойно отправился исследовать «свой» коридор. Судя по тому, что змея вела себя спокойно, нежити он не учуял, да и мои ощущения подсказывали, что даже если тут кто-то и остался, вряд ли нас будут встречать с хлебом и солью у самой двери. Гораздо разумнее будет сделать это немного позже, когда мы расслабимся и заберемся в совсем уж дремучие дебри. И судя по тому, как ветвился огромный лабиринт, его создатели постарались на славу.

Миррта я, кстати, действительно скоро увидел, причем не раз. Его рослая фигура частенько мелькала слева от меня в каменных «окнах», которые то и дело встречались на стенах. Пару раз мы даже сталкивались нос к носу, особенно там, где коридоры скрещивались. Но по большей части он занимался своим делом, а я своим, хотя, полагаю, следили друг за другом мы с одинаковым вниманием.

По мере того, как я шел, а мои паучки проворно перебирались со стен на потолок и обратно, у меня в голове формировалась подробная, объемная, совершенно невероятная картина местного лабиринта. Пожалуй, если бы я умел, то, наверное, даже восхитился бы замыслом неведомого творца. С военной точки зрения все эти узкие перемычки, вырезанные в скальных породах тоннели, устроенные в неожиданных местах темные ниши выглядели как идеальная ловушка, в которую было удобно загонять неосторожно сунувшуюся внутрь дичь. Все здесь было предназначено для внезапного и скрытного нападения.

Я видел стены, которые на первый взгляд казались цельными, но при приближении выяснялось, что перед тобой сквозной коридор, перекрытый тонкой перегородкой. Причем внутри он оказывался гораздо шире, чем это виделось снаружи. Края перегородки заходили за внешнюю стену, создавая иллюзию цельного камня, однако между ней и внутренней стеной оставалось достаточно места, чтобы там мог протиснуться тощий вампир.

А глубокие убежища под потолком? А удачно расположенные тупики? Даже сама форма лабиринта — а он в итоге оказался почти идеально круглым, хотя и не очень большим — свидетельствовали, что это место создавалось с определенным расчетом. Более того, в его структуре чувствовалась рука неплохого стратега. И кто бы что ни говорил, но полуразумные вампиры вряд ли могли бы додуматься до такого.

Впрочем, еще до того, как меня отыскала Кость и потянула зубами за рукав, я уже точно знал, что на этом уровне мы их не встретим. А когда мы с Мирртом практически одновременно выбрались в небольшой полукруглый зал, в центре которого зияла еще одна дыра, охраняемая возбужденно подпрыгивающим Клыком, то без лишних слов отправились вниз, уже примерно представляя, что нас там ждет.

В общем-то, мы не ошиблись, и нам с клыкастым пришлось пройти еще через два точно таких же лабиринта, все больше напоминающих военный полигон. Правда, чем глубже мы спускались, тем меньше они становились. Третий мы и вовсе смогли обойти за четверть часа. Но это сейчас, когда он пустовал, можно было преодолеть его быстро. А если бы кому-то (например, людям Форма) вздумалось бы прорываться здесь с боем, то каждый шаг им пришлось бы отвоевывать у кровожадных тварей с немалым трудом.

Уверен, у Гоножа, рискнувшего сюда сунуться, не было ни единого шанса.

Однако на карте его преемника я видел довольно длинную пунктирную линию, причем прямую. Значит, где-то поблизости должен быть еще один тоннель, который я пока почему-то не видел.

Когда мы обошли третий уровень и столкнулись с Мирртом в последнем зале, то выглядели одинаково растерянно — выхода отсюда не было. Ни вниз, ни в сторону лазов из этого лабиринта почему-то не вело. Однако согласно записям Форма проход все же был. Причем именно в районе этого зала. Вот только где? И почему ни один из нас не смог его отыскать?

— Уверен, что нам сюда? — снова подал голос мрон.

Я промолчал. А потом кивнул на тонкую вереницу моих маленьких помощников, которые как раз взбирались по дальней стене и примерно на высоте пояса от пола куда-то исчезали.

— Там есть отверстие! — неожиданно сообщил сунувшийся следом за ними призрак. — А за ним — пустое пространство. Где-то здесь должен быть проход. Вполне возможно, что замаскированный.

Мрон, стоявший ближе к стене, тут же наклонился и принялся ощупывать подозрительный участок. Довольно скоро его рука действительно наткнулась на пустоту, однако дыра была слишком маленькой. Всего-то с его кулак. Так что оборотень без особых церемоний просунул ладонь внутрь и, нащупав что-то, резко дернул.

Соседняя с ним плита тихо скрипнула и приоткрылась на невидимых петлях, оказавшись не чем иным, как старательно замаскированной дверью.

— Вот это точно не похоже на безмозглых тварей, — пробормотал мрон, выпрямляясь.

— А личность вожака становится все более и более интересной, — так же тихо согласился с ним Мор и отправился исследовать показавшийся за дверью коридор.

— Заходите, — почти сразу донесся оттуда его голос. — Тут довольно узко, но пройти можно, если постараетесь.

Я так же молча сделал приглашающий жест, предлагая оборотню войти первым. А когда он ловко проскользнул в образовавшуюся щель, пропустил внутрь обеих гончих и только тогда вошел сам, предварительно убедившись, что за спиной у нас по-прежнему никого нет.

За дверью, как и обещал Мор, оказался узкий темный тоннель. Причем узкий настолько, что даже мне в нем было тесновато. Но ни оборотня, ни гончих это не смутило, моим паучкам тем более не помешало, а призраку и вовсе было без разницы, так что довольно скоро мы выбрались в несколько более просторное помещение и настороженно огляделись.

Странно.

Там, наверху, стены в лабиринте выглядели ровными, словно отполированными множеством лап. Тогда как здесь камень пестрел грубыми сколами, топорщился острыми заусенцами и только в одном месте, возле самого выхода, откуда уходил в темноту еще один тоннель, был покрыт чем-то вроде мягкой губки.

— Пахнет мертвечиной, — поморщился Миррт, когда я присел на корточки и коснулся непонятной субстанции. — Как в скверне, только сильнее.

— И нежелательной для мира живых силой, — добавил Мор. — Причем тянет прямо из коридора. Похоже, впереди нас ждет еще один темный алтарь…

Не знаю. Я запахов не ощущаю. А алтаря не чувствую тем более. Но непонятная субстанция, в изобилии разбросанная (растущая?) в тоннеле, действительно напоминала старую плоть. Причем живую плоть, мягкую, липкую, прямо-таки находящуюся на грани разложения. Но что самое непонятное, когда я заглянул в единственный ведущий из помещения тоннель, то обнаружил, что он, во-первых, круглый, как если бы его прогрыз огромный червяк, а во-вторых, от пола до потолка покрыт ровным слоем этой розовато-серой гадости, для которой я никак не мог подобрать определения.

Мои пауки, кстати, внутрь почему-то не сунулись. Гончие тоже предпочли замереть у входа, словно сомневались, стоит им туда идти или нет.

Чтобы развеять последние сомнения, я выпустил небольшую дозу проклятия и капнул на торчащую из тоннеля липкую розовую соплю. А когда она, содрогнувшись, почернела и осыпалась пеплом, пожал плечами.

Значит, все-таки плоть. Не живая и не мертвая…

— Похоже, логово вампиров мы нашли.

— Осталось понять, кто в нем заправляет, — тихонько согласился со мной Мор и, по обыкновению, улетел вперед.

* * *

Внутри оказалось довольно неприятно — влажная мякоть постоянно чавкала под ногами, сверху на наши головы то и дело что-то капало. Порой в серо-розовом месиве чувствовалось невнятное движение. А как только мы отошли на десяток шагов, снизу начали выбираться похожие на мягкие лапы отростки и настойчиво липнуть к сапогам.

Пауков я пересадил на спины к идущим рядом гончим, потому что мелочь начала мгновенно вязнуть в этих отростках и быстро утратила свои полезные качества. Самим гончим все оказалось нипочем — несмотря на то что с каждым шагом отростков становилось все больше, костяные псы упорно топали вперед, обрывая приставучие «лапы» и таща их за собой, как самый обычный шлейф.

Нам с Мирртом тоже приходилось прилагать усилия, чтобы не застрять на полпути. Спасало только то, что «лапы» были мягкими, слабыми, податливыми. От любого неосторожного движения рвались и буквально расползались на части. Но если мне мешали лишь они сами, то оборотень постоянно морщил нос и в конце концов, оторвав кусок рубахи, замотал им нижнюю половину лица.

И вот тут-то и выяснилось, что «лапы» вовсе не были такими уж безобидными. Оголивший живот оборотень аж зашипел, когда одна из «веток» неосторожно задела его кожу. Когда это произошло, Миррт машинально дернулся. От резкого движения чуть не запутался в липнущей к ногам вязкой массе. Хорошо еще, не упал. И тогда же на его животе появилась влажная розовая полоска, как если бы живая плеть помимо прочего выделяла какую-то едкую субстанцию.

Я жестом велел мрону остановиться и мазнул пальцем по его коже.

Так и есть: на пальце остался тонкий налет прозрачной, почти невидимой слизи, которой даже моя дубленая шкура пусть ненадолго, но все-таки поддалась. Оборотню крупно повезло, что он нечувствителен к ядам. И вдвойне повезло в том, что у него, как и у меня, отличная регенерация.

На гончих, кстати, слизь не подействовала. Вероятно, зачарованные кости оказались ей не по зубам. Мне она тоже неприятных ощущений не принесла. А вот сапоги, похоже, скоро придется менять, хотя я, признаться, на это не рассчитывал.

Пришлось изменить первоначальные планы и вместо тихого незаметного проникновения в логово врага раньше времени воспользоваться проклятием. Облепившей тоннель мякоти это, разумеется, не понравилось, зато дорога быстро расчистилась, а жизнь моих несчастных сапог продлилась еще на какое-то время.

Так мы и шли — я, мрон, молчаливо следующий перед нами Мор, на которого лезущие отовсюду «лапы» не оказывали ни малейшего влияния, а также две костяные гончие, мое проклятие, тихонько вычищающее узкий тоннель, и облепившие псов пауки, которые при первой же возможности спрыгнули на пол и посеменили за стеной из проклятия, благо теперь дорога была свободна.

К счастью, долго идти не пришлось — за первым же поворотом призрак остановился и даже как будто заколебался.

Дочистив тоннель до этого места, я отогнал проклятие, чтобы не мешало обзору, и почти сразу замер так же, как Мор, поскольку совершенно не ожидал увидеть то, что мне открылось.

Мы стояли на краю огромной… прямо-таки исполинской пещеры, чей потолок украшали многочисленные каменные «сосульки», а снизу ее разрезали на части такие же многочисленные, похожие на омытые волнами скалы, узкие колонны.

Практически все пространство между ними оказалось заполнено той розовой массой, которую мы видели в тоннеле. Где-то ее было больше, и тогда основания стен начинали походить на воздушные облака, где-то меньше… Порой сопливые «лапы» длинными тяжами тянулись вдоль стен и под потолком, а с них чуть ли не до земли свисали все такие же неопрятные розовые лохмотья, похожие на рваную паутину.

Довольно быстро я обнаружил, что «облака» вдоль стен и вокруг колонн находятся вовсе не хаотично. В них тоже, как и в лабиринте наверху, чувствовалась система. А когда я качнулся, чтобы рассмотреть их получше, то обнаружил, что в одном из облаков что-то лежит.

Вернее, кто-то лежит. Скрюченное, похожее на эмбрион человеческое тело, при виде которого оборотень тихо выругался, а Мор заметно помрачнел.

— Полагаю, именно так происходит процесс трансформации в вампира, — вполголоса бросил призрак, подлетев к кокону вплотную. — Аур нормальных нет, так что спасать тут некого. Хотя этот выглядит вполне прилично. У него даже волосы сохранились, да и остатки одежды просвечивают.

— По-видимому, это свежие зараженные, — предположил я и перевел взгляд немного в сторону. — А вон там, у дальних колонн, наверняка дозревают более ранние особи.

— Спали их, — скрипнул зубами мрон. — Пока они не начали выбираться наружу.

— Все кладки выглядят нетронутыми, — рассеянно отозвался я. — И их сравнительно немного. Но в последнее время в городе не было массовых исчезновений. Так откуда взялись эти? И если процесс превращения занимает всего неделю, то где тогда созревшие особи?

— Может, ты их уже уничтожил?

— Возможно. Хотя, глядя на все это, я не был бы так уверен. Мор, осмотрись. Миррт, не суйся пока внутрь. Есть вероятность, что мы неправильно понимаем ситуацию.

— Разве твоя сила нам не поможет?

Я нахмурился.

— Как выясняется, у нее есть ограничения. И если к созданию логова приложил руку Гнор, то стоит задуматься, отчего тут с виду так безмятежно.

Оборотень на это ничего не сказал, однако, как и я просил, с места не сдвинулся. А через несколько минут вернулся Мор и доложил:

— Активных тварей нигде нет. Только те, что в коконах. Навскидку их штук сто, не больше, причем все вполне сохранного вида, вот только одежда на большинстве почти истлела.

— Истлела? — недоверчиво переспросил Миррт. — Не от слизи дырами пошла, а именно истлела?

Призрак кивнул.

— Да. Так что это не простые твари. Большинство лежит тут не один год.

— Может, Гнор про эту армию говорил? — еще больше нахмурился я. — Мол, чистокровные, сильные, быстрые… да еще и, как выясняется, похожие на людей.

— Чем он их, интересно, накачивает? — с мрачным видом поинтересовался оборотень.

— Не кровью, это точно. Стенки почти прозрачные. Но если присмотреться, можно увидеть, что от них к твари идет что-то вроде пуповины. А питает их… похоже, что вся пещера?

— Спали их, — твердо повторил мрон, повернувшись в мою сторону. — Уничтожь тварей. Нельзя допустить, чтобы они вылупились.

— Постой, — поспешил вмешаться Мор. — Не все так просто. Если я правильно понимаю, то эта губка — единый организм. Ну как у пчел в улье. Или как у нежити в скверне. Одно тесно связано с другим. И каждый кокон связан со всеми остальными, поэтому если тронем хоть один, можем пробудить всех сразу. Вилли дело говорит — если уж мы с Гнором в свое время опростоволосились, то кто может гарантировать, что эти твари не устроены так же?

Я поднял на призрака взгляд.

— Думаешь, они тоже прокляты?

— Я отсюда не вижу, — признался он. — Искал алтарь, чувствую, что он где-то здесь, но пока ничего не нашел. Эманации моей силы повсюду. И их слишком много, чтобы определить источник. Поэтому насчет тварей я склоняюсь к мысли, что они действительно могут быть устойчивыми к твоему проклятию. А что касается остального… Видите тяжи? Особенно те, что снизу и походят на толстые канаты? Так вот, они тянутся вдоль всей пещеры и везде имеют одинаковую толщину. Но большая их часть сходится вон там…

Он ткнул пальцем в самую большую колонну, которая находилась к нам ближе всех и под огромной массой губки была даже толком не видна.

От остальных она отличалась не только размерами, но и цветом — была заметно темнее, а субстанция, из которой она состояла, выглядела не рыхлой, как везде, а, наоборот, очень плотной. Так что поначалу я и подумал, что это просто часть стены.

Сейчас же, когда Мор указал мне на несоответствие, я присмотрелся и понял свою ошибку — колонна на самом деле имела каменный стержень. Причем не очень толстый и доходящий лишь до середины пещеры. А вот собственно губка продолжалась и выше, но на самой верхушке обрывалась, смутно напоминая надломленный стебель одуванчика, который, не имея должной опоры, под собственным весом опал, почти вдвое увеличив толщину «ножки» у основания и обзаведшись множеством округлых выростов, похожих на бородавки.

Как и у коконов, у этого образования не имелось ни ауры, ни какой бы то ни было внятной формы. Однако Мор правильно заметил — колонна привлекала внимание. И было в ней что-то… странное. Некоторое несоответствие тому, что я видел и ощущал, когда на нее смотрел.

Правда, понял я это далеко не сразу, а лишь тогда, когда захотел на пробу отгрызть у пещеры кусочек пространства. Начать решил тут же, прямо у входа. На случай, если мое вмешательство действительно что-то испортит и нам придется быстро отступить.

И вот когда я выпустил из пальцев крохотную капельку своего проклятия, произошло нечто непредвиденное. Не успела она упасть на пол, как ее словно невидимый ветер подхватил и, вытянув в тончайшую, почти невидимую простым глазом струну, потащил в сторону подозрительной колонны.

— Это что… его туда засасывает⁈ — опешил при виде таких фокусов мрон.

— Алтарь! — вскинулся Мор. — Алтарь — это колонна! Вернее, эта жирная тварь сидит прямо на нем!

Я не успел переспросить, что это значит, как всосавшая мою силу колонна неожиданно шевельнулась. А затем один из нижних наростов с чмоканьем отлепился от основной массы. Неуверенно приподнялся на мясистом стебле. После чего густо покрывающая его слизь медленно стекла вниз, шмякнувшись на пол тягучей и жирной каплей и открыв под собой нечто похожее на уродливую человеческую голову. А затем «нарост» встрепенулся, закрутился в разные стороны, словно к чему-то принюхивался. Наконец в его нижней части открылась узкая щель, и оттуда донесся слабый, неверящий, изломанный, словно от боли, голос:

— М-мастер Вильгельм⁈

Глава 21

При виде искаженного лица, на котором с трудом шевелились похожие на оладьи губы, я не на шутку озадачился.

Что за выверты сознания?

Мне вроде не послышалось. Посторонними видениями я тоже не страдал. Да и ауры у говорившего по-прежнему не имелось, поэтому даже если и был в это грязное месиво вмурован человек, то откуда он мог узнать обо мне?

— Айр… гнездо… князь… — словно угадав мои мысли, прошелестел несчастный. Ах, значит, он все-таки вампир! Но кто? — Адиан… когда-то меня звали так…

Я замер.

Не может быть… Адиан? Тот самый птенец, которого несколько лет назад потерял возле проклятой деревни Нардис? Помнится, их пропало двое: он и Вардин. Потом к ним в клетку угодила Лу. Но Адиана тогда уже не было в пещере, и Лу сказала, что он мертв. А он… выходит, вот где был все это время?

— Помоги! — выдохнул изменившийся до неузнаваемости вампир, от которого, по сути, осталась одна голова. — Не могу связаться с нашими… один… с ума уже схожу! Нет сил! Убей… уничтожь… сожги тут все, пока процесс еще не закончен!

— Что за процесс? — настороженно спросил я.

— Твари… зреют внизу… младшие питают их плотью, а мы… они высасывают из нас разум! Я уже мертв. У меня нет ни души, ни тела. Одни воспоминания… Но остальные еще хуже. Они уже как одно целое. Не помнят себя. Не помнят вообще ничего, кроме того, что им велел проклятый старик. Контролируют все… управляют… приказывают… поглощают… он отравил им души. Превратил в ненасытного монстра, пожирающего чужие ауры, плоть и кровь. Прошу, останови это! Пока не поздно… убей… до завершения процесса остались считанные дни… а потом… потом твари восстанут, и город падет!

Мы с Мором переглянулись.

Так вот почему вампиры Гнора такие тощие? Оказывается, кровь и мясо они собирают не столько для себя, сколько для нового поколения тварей. Младшие… расходный материал, которому хитроумный старик нашел-таки применение. Основную работу делает темный алтарь, а остальное — губка и то, что она породила. Вот, значит, где и как он выращивает свою армию?

Что ж, умно. На такой глубине даже эманации алтаря до храма не дотянутся. Все, что он вырабатывает, уходит на трансформацию тел в коконах. Поэтому я и сейчас ничего не чувствовал. То, что они впитают, укрепит их кости стократно. По сути, каждый из них после окончания процесса станет таким же, как Гнор. Ну разве что рассыпаться на части от неосторожного чиха не будет. Крепкие, сильные, выносливые, воистину неуязвимые… да даже десятка подобных тварей будет достаточно, чтобы ввергнуть мир в хаос.

Я с Гнором-то не придумал, что сделать, чтобы навсегда от него избавиться, а с этими тогда что будет?

И они ведь родятся не тупыми. Напротив, старик годами закачивал в них чужую память. Вон сколько наростов на колонне. Если каждый из них когда-то был чьей-то головой… Разум не разум, а соображать его монстры наверняка будут. И как только они выберутся из коконов, вот тогда империя содрогнется…

— Саан меня задери, — пробормотал проникшийся увиденным до печенок оборотень.

— Все гораздо хуже, чем я предполагал, — с мрачным видом добавил призрак. — Чтобы годами подпитывать такое количество тварей, да еще и одновременно, разлом между мирами должен быть довольно крупным. Если мы его вскроем, но не сумеем закрыть…

— Алтарь! — исступленно прошептал Адиан. — Разбейте алтарь, и твари издохнут! Пока они слабы… пока их еще можно убить…

Я окинул быстрым взглядом заполненную спящими тварями пещеру.

Вероятно, через алтарь Гнор и планировал их контролировать. Умные неуязвимые твари — до крайности опасные помощники, а старик, как ни крути, дураком не был. Полудохлый хозяин их бы не впечатлил. Чувство благодарности мертвецам тоже чуждо. Да и привязка на крови на них не сработает, поэтому единственным способом их контролировать могла быть сила… вернее, алтарь, который стараниями Гнора тут тоже был.

Я, правда, сомневался, что со временем твари не нашли бы иной способ восполнять свои силы. Проклятие, как известно, вещь в себе, поэтому при определенных условиях прекрасно самовосстанавливается. Но Гнор об этом то ли забыл, то ли придумал, чем его ограничить, поэтому с достойным фанатика упорством на протяжении нескольких лет вкладывал в свое лучшее творение массу времени и сил.

— Не могу… — вдруг выдохнул Адиан, и его голова обессиленно обвисла. — Одному… больше не могу противиться… их слишком много… они зовут… я должен подчиниться…

— Адиан! — окликнул я вампира, видя, что он снова покрывается слизью, а ослабленный стебель упорно клонится вниз. — Адиан, очнись! Кого много? Кто тебя зовет?

— Прости, — прошелестел он, окончательно сникая. — И прощай. Сожги логово. И передай князю, что только память о нем спасала меня от безумия.

Последние слова я едва расслышал, но после того, как вампир умолк, тот отросток, на котором держалась голова, внезапно съежился, усох, а сама голова превратилась в безжизненный довесок. Однако как только она утратила всякие признаки жизни, по всей колонне прошло подозрительное волнение. Она зашевелилась, зашуршала. Вдоль всей ее поверхности внезапно набухли и принялись лопаться громадные жирные пузыри. Во все стороны полетела липкая слизь, ошметки мертвой плоти… хорошо, что мы стояли достаточно далеко, так что оборотня не задело.

Я после этого уже не стал дожидаться, чем дело кончится, и отступил.

— Силу использовать нельзя, — скороговоркой проговорил Мор. — Сперва нужно разрушить алтарь, иначе ты еще больше его напитаешь и, скорее всего, завершишь процесс раньше времени.

Тоже верно. Но что же мне тогда, лезть в самую гущу этой массы самому?

Колонна к этому времени прямо-таки забурлила и явственно увеличилась в размерах. Причем и в ширину, и даже в высоту. Из нее во все стороны выстрелили сотни липких отростков. Она зашаталась, застонала, начала крениться. Однако немалая часть склизких «рук», прилепившись к соседним колоннам, помогла ей удержаться в вертикальном положении. А когда вверх выстрелил целый сноп таких же липких канатов, она наконец выпрямилась. Воспрянула. А та самая толстая, казавшаяся безжизненной вершина внезапно приподнялась, и на ней прямо на глазах распрямились десятки покрытых слизью стеблей, заканчивающихся человеческими головами.

— Чужа-а-ак! — разными голосами завыла и закричала она. Мужскими, женскими… правда, ничего человеческого в этих голосах уже не было. — Чужа-а-ак! Смерть! Опасность!..

Они выли и хрипели, словно несмазанная телега. Порой совсем неразборчиво, бездумно повторяясь или глотая слова, как если давно забыли, что такое нормальная речь. Осталось ли в них хоть что-то от тех людей, которыми они сюда попали, не знаю. Но было в них что-то механическое. То ли мертвое, то ли живое. Как вся эта пещера, заполнившая ее почти до краев плоть и эти головы, которых уже при всем желании не назовешь разумными.

— Саан… — вдруг пошатнулся мрон, и у него из носа покатилась крохотная капелька крови. — Они зовут!

— Кто тебя зовет? — не понял я. — Головы?

— Да… как наши вожаки… давят и давят… аж голова раскалывается…

Мрон явственно скривился, а я не на шутку обеспокоился.

Для разума не существует преград, ему неведомо расстояние. И если Гнор нашел способ соединить людей и вампиров и вырастить из них нечто вроде существа с коллективным сознанием, нацеленным на выполнение одной-единственной задачи, то, пожалуй, нам стоило поторопиться, пока это самое существо не призвало сюда оставшихся недовампиров или не надумало разбудить тварей, которые копили силу не один год.

У меня в голове, если честно, сам факт существования подобного не укладывался, но если людей старик подбирал заранее, да еще с учетом знаний, какие у них имелись, то это и впрямь был грандиозный эксперимент. Бесчеловечный, жестокий, неимоверно сложный и, к сожалению, удачный. Потому что только комбинированный разум мог заставить кровожадных тварей повиноваться. Только он мог превратить их из неорганизованной толпы в по-настоящему сплоченную стаю. Именно он мог заставить их выгрызть сотни тоннелей под густонаселенным городом. Именно он был способен принять меры, чтобы его не сразу обнаружили. И именно он сумел бы годами оставаться в тени, незаметно собирая вокруг себя огромную армию зараженных, которыми с легкостью жертвовал и даже убивал, если возникала угроза для логова.

— Ищи алтарь, — зло бросил мрон, утерев кровь с лица и принявшись торопливо сдирать с себя сапоги. — Времени мало. Я какое-то время смогу им противиться, у меня уже есть опыт… давай, я их отвлеку.

— Они же ядовитые.

— Плевать. В зверином облике я сильнее. Вдвоем с Мораной мы выстоим, да и восстанавливаемся вместе гораздо быстрее.

— Кость, Клык! — отрывисто бросил я, когда оборотень приложил ладонь к горлу, вокруг которого так и обвивалась черная змейка, после чего выгнулся, захрипел, замерцал и в мгновение ока сменил форму. — Присмотрите за ним!

Миррт упал на камни уже в облике здоровенной химеры, и, признаться, в самый первый момент я решил, что он все-таки не удержится. Или на меня кинется, или, не дай Саан, вопящая на все голоса тварь все же сумеет его подчинить. Однако зверь, с морды которого так и продолжала капать кровь, лишь повел на меня налитым кровью глазом, после чего встряхнулся, мотнул головой, глухо рыкнул и одним громадным прыжком сиганул в пещеру, приземлившись прямиком на мягкую губку, которую тут же рванул когтями.

Та, несмотря на силу оборотня, задергалась, зашевелилась, потянулась к нему липкими лапами, готовая спеленать и доставить к жадно распахнутым ртам готовенького к употреблению. Однако последовавшие за Мирртом гончие тут же избавили его от неудобств, после чего они уже втроем кинулись к проклятой колонне, а следом за ними, словно привязанные, повернулись и многочисленные головы.

— Давай! — шепотом велел Мор, когда стало ясно, что внимание полуразумной гидры сосредоточилось на мроне.

Я торопливо скользнул вперед, благо с таким маленьким ростом было удобно прятаться за коконами. После чего со всей доступной скоростью рванул к основанию гидры, надеясь, что по дороге не наступлю ей на что-нибудь важное, и она не помешает мне добраться до алтаря.

Что там происходило с мроном, я уже не смотрел. Судя по тому, как содрогались от его рева стены, он успешно сопротивлялся воздействию голов, да и приманка из него получилась отменная. Живой разумный в обители мертвых… полагаю, для гидры это был невыносимо лакомый кусок, который она бы заглотила без раздумий. Однако клыкастый пока боролся. Судя по доносящемуся из другой части пещеры чавканью и звукам разрываемой плоти, которым вторил яростный многоголосый хор, внимание он приковал к себе надолго. А мои псы должны были сделать все, чтобы он продержался до тех пор, пока я ему не помогу.

Когда я подбежал к гидре, у меня при виде ее истинных размеров на мгновение мелькнула растерянная мысль, что в глубь нее мне, похоже, придется не просто прорываться, а буквально прогрызать себе дорогу в ядовитом нутре.

Собственно, я правильно догадался, что тварь имеет гораздо более плотную структуру. Но при этом она все же была достаточно пористой. Почти целиком состояла из плотно прилегающих друг к другу тяжей. Поэтому рвать ее с ходу я не стал, а, дернув за один тяж, приоткрыл для себя узкую щель. А затем ввинтился внутрь, попутно убирая с дороги возникшее препятствие и торопливо пробираясь туда, куда не смог бы пробраться ни один живой.

Дело, правда, осложнялось тем, что слизь у этой твари была особенно едкой. Я, пока в ней копался, всю кожу на руках сжег. Вместе с рукавами и прочей одеждой. Сапоги, разумеется, тоже потерял. На ноги даже смотреть не стал — не до этого было. А что касается лица… не страшно, заживет. Хотя в ближайшее время в зеркало мне лучше не смотреться.

Пару раз по пути меня едва на зажало между внезапно напрягшимися канатами. Похоже, мрон, пока носился по всей пещере, вынуждал колонну наклоняться и поворачиваться. От этого ее нутро постоянно напрягалось, сжималось, пульсировало, как живое. И это порядком осложняло мне жизнь, пока я не вывалился на более-менее свободный пятачок и не уткнулся носом в ровную каменную, слегка шершавую поверхность, от которой исходила прекрасно знакомая мне сила.

От одного прикосновения к ней я осознал, что нашел то, что нужно.

Темный алтарь…

Предмет, напоенный кровью и душами множества людей.

Готовые врата в царство теней. Вернее, пробка, которая до поры до времени закрывала ведущий туда проход, откуда даже так, в закрытом виде, просачивалась смертельно опасная для всего живого сила, которая даже мне показалась неуютной и какой-то злой.

Причем, как выяснилось, я порядком преуменьшил размеры темного алтаря.

Я-то поначалу думал, что он лежит только в основании гидры. Обычный плоский камешек, на котором удобно приносить людей в жертву. Однако найденный мною предмет… вернее, стела… сплавившийся в единое целое монолит… находился не только в основании твари, а острым шпилем уходил высоко наверх, составляя для нее опору. Стержень. Неустанно питающий ее и позволяющий как-то существовать. Именно так, на границе миров. Соединяя в себе и живое, и мертвое начала. Как сам Гнор. Как все, что он создал. Уродливое, непостижимое, почти невозможное нечто, при виде которого мне очень захотелось вымыться.

— Что теперь? — спросил я, убедившись, что прибыл по адресу.

Крутящийся рядом Мор в ответ на мой вопрос тяжело вздохнул.

— Теперь тебе придется забрать все, что там накопилось.

Я смерил взглядом убегающий ввысь стержень.

— В меня столько не влезет.

— Это уже неважно. Тебе придется забрать все, иначе остальным не поздоровится.

— Это будет больно? В смысле, так же плохо, как тогда, когда мне пришлось пропускать через себя души?

— Хуже, Вилли, — тихо ответил темный бог. — Намного хуже.

— Тогда за дело, — кивнул я и приложил сожженные почти до костей ладони к проклятому алтарю.

* * *

Как же хорошо, что я лишен способности чувствовать боль.

Стоять у алтаря оказалось совсем несложно, ничего особенного поначалу я тоже не ощущал. Однако обратил внимание, что сила, хранящаяся в алтаре, и та, что жила во мне, заметно отличались. В том плане, что моя была легкой и воздушной, как облако, тогда как эта больше походила на загустевшую смолу, от которой сложно было оторвать хотя бы кусочек.

К тому же мое проклятие с самого начало вело себя послушно и, как только я понял, что его можно контролировать, ни разу меня не подвело. А это… мне казалось, что я пытаюсь сдвинуть с места целую гору, тогда как сама она при этом упорно пятится и всеми силами пытается сопротивляться.

Это была не моя сила. Слишком большая, слишком тяжелая, чтобы ею управлять. Мне понадобилось приложить немалое усилие, чтобы хотя бы начать вытягивать ее из алтаря.

Дело шло медленно, сложно. Мои руки, казалось, намертво прилипли к скале, и через них в меня буквально по каплям вливалось вязкое содержимое, из-за которого я очень скоро стал ощущать, что меня постепенно наполняет нечто темное, опасное и настолько агрессивное, что рядом с ним все мои прежние возможности казались нелепыми и смешными.

Как и обещал мне Мор, это оказалось нелегко. Нелегко просто стоять, чувствуя, как меня неумолимо заполняет частица мира мертвых, попутно уничтожая то, что делало меня живым. Нелегко смотреть, как это происходит. Видеть, как постепенно чернеет кожа. Ощущать, как чужое проклятие пропитывает каждый мой орган и каждую клетку, стремясь необратимо ее изменить. Нелегко ждать того момента, когда она заполнит мое тело полностью и, почти не встретив сопротивления, начнет просачиваться сквозь поры наружу. Однако хуже всего оказалось слышать раздающиеся снаружи крики и молча гадать, успею ли я обескровить стелу до того, как она опомнится и заставит гидру обратить на меня самое пристальное внимание.

В таком состоянии я больше не мог оказывать ей сопротивление. Не мог отвлечься. Не мог помочь мрону. Я больше вообще ничего не мог, потому что тело довольно быстро перестало меня слушаться. Поэтому мне приходилось стоять и ждать, гадая, как быстро оно сломается и начнет разрушаться.

Первые тревожные звоночки я отметил, когда мерзкая дрянь заполнила меня полностью, и у меня из глаз потекли кровавые слезы. Чувствовал я себя при этом так, словно я не мальчик, а стальная заготовка, в которую все льют и льют расплавленный металл, хотя давно пора остановиться.

— Отпускай, — напряженно велел Мор, когда я пару раз моргнул, пытаясь избавиться от кровавой пелены в глазах. — Сила в алтаре чрезвычайно плотная. Ее годами туда собирали, концентрировали, именно поэтому тебе так трудно. Но если ты сможешь разбить ее на отдельные частицы, станет легче.

— Как разбить? — снова моргнул я, надеясь, что без глаз все-таки не останусь. В отсутствие зрения мне станет труднее ориентироваться. А если я потеряю слух, то не смогу услышать, что говорит Мор.

— Усилием воли. Представь, что перед тобой стена, которую нужно убрать. Разбей ее. Сила, какой бы знак не имела, всегда лишь просто сила. Если твоя воля сильна, она послушается. А я тебе помогу.

Я только кивнул, когда призрак в буквальном смысле растекся по моей груди, создав на покрытом ожогами теле некое подобие второй кожи. А потом я ощутил, что он что-то делает с тем, что теперь жило во мне. Как будто крохотные мелкие жучки принялись сверлить меня изнутри, и от этого становилось неприятно.

— Отпускай!

К тому моменту черная жижа заполнила меня до такой степени, что я был вынужден приподнять подбородок, боясь, что она потечет наружу. И через пару минут она все-таки хлынула. Правда, не ртом, а носом. Поэтому мне пришлось сглатывать ее, чтобы не дать пролиться на пол.

— Отпускай! — в третий раз потребовал темный бог, но я не сразу понял, что он от меня хочет. И лишь когда с моих пальцев сорвались крохотные, легчайшие, словно пух, черные пылинки, я наконец-то понял, что именно он пытался сделать. Он дробил свою собственную силу. Во мне. Так, как когда-то сумел раздробить свою личность. А все, что мне осталось сделать, это выпустить ее наружу. Уже ослабленную, рассеянную и совсем не такую тяжелую, как раньше.

Когда я сделал это в первый раз, то неожиданно почувствовал, что прямо-таки сбросил с плеч давившую на меня гору.

Едва успел нормально вдохнуть, как стела внезапно ожила и задрожала, поплыла, словно воск на солнце. Поток силы из нее резко возрос, несмотря на то что я успел переварить лишь крохотную частьее содержимого. И это было похоже на заржавевший, тугой, рывком открывшийся кран, из которого после долгого застоя буквально рванул безудержный поток грязной воды. Причем по какому-то недоразумению этот поток должен был пройти через меня, несмотря на то что наши со стелой размеры казались несопоставимыми.

Пожалуй, именно тогда я ощутил то, что ощущает тонущий в море человек.

Я по определению не мог вместить в себя всю воду с морского дна. Я был слишком мал. Слишком слаб по сравнению с могущественной стихией. Однако она упорно пыталась войти в меня и грозила вот-вот разорвать на мелкие части.

«Еще! — крикнул знакомый голос, казалось, прямо в голове. — Вильгельм, еще, или тебя уничтожат!»

«Кто уничтожит? Зачем?»

Ответа я уже не услышал. Но послушно открылся, позволив тому, что разрывало меня изнутри, хлынуть наружу сплошным потоком.

Я, если честно, надеялся, что после этого станет легче. Ведь если сила во мне больше не копилась, то и плохого ожидать нечего. Однако внешний напор все рос и рос. Я уже не просто захлебывался и тонул — я полностью утратил над собой контроль. Сила лилась из меня тугими струями, прямо на ходу из густой и жидкой превращаясь в ту самую неплотную структуру, к которой я привык. Но мне понадобилось время, чтобы осознать, что раз я ее больше не контролирую, значит, вокруг меня сейчас бушует настоящий ураган.

— Миррт! — крикнул я, почти не слыша ничего из-за гула в ушах. — Пошел вон отсюда! Уходи, слышишь⁈

«Кость, девочка моя, хоть ты уведи его отсюда!»

Ну вот. Зрение все-таки пропало, в том числе и то, которым я мог бы отслеживать оборотня. Значит, глазные яблоки тоже не выдержали, и больше мне неоткуда получать информацию.

Практически сразу после этого гул в ушах стал таким сильным, что я уже даже не понимал, прокричал мне что-то в ответ мрон или же мне просто показалось. Воплей гидры я тоже не слышал. Но подозревал, что присутствие оборотня в самом центре устроенного мною урагана ее сейчас должно волновать меньше всего.

Еще мне показалось, что в какой-то момент мои ноги и руки обхватили чьи-то толстые щупальца, тщетно пытаясь оторвать от алтаря. Но потом они отстали, хлестнув напоследок мокрыми ветками и вырвав из моей спины приличный кусок.

Что произошло потом, сложно описать словами. Но, думаю, я оказался на некоей границе, когда поток той силы, что продолжал вливаться в меня из алтаря и грозил разорвать на множество маленьких Вильгельмов, более-менее уравновесился с тем потоком, который я бездумно выбрасывал наружу. Он же, второй поток, в конечном итоге помог мне удержаться на ногах. Казалось, все это время он был мной, а я состоял только лишь из него.

Не знаю почему, но в ту ночь Саан меня изменил. Поддержал. Подарил ту самую опору, которой мне так не хватило. Если бы не он, мое тело не выдержало бы. Ему, как и предсказывал когда-то темный бог, попросту не хватило бы стойкости. Однако некоторая его часть в определенном смысле слилась тогда со мной. Я был им, а он мной. И его сила всецело принадлежала мне. Поэтому то, что разрушал первый поток, тут же восстанавливал второй, из-за чего моя плоть то полностью испарялась, то снова стремительно нарастала на кости.

Странное ощущение, если честно.

Веки я в конце концов закрыл, чтобы возвращающееся и тут же снова пропадающее зрение меня не отвлекало. Слух тоже пришлось отключить, потому что никакой информации раздающийся снаружи шум с собой не нес. Фактически все, что меня тогда составляло, — это на удивление ровный, размеренный поток мыслей, который позволял надеяться, что я как личность все еще существую. И ощущение того, что даже сейчас, когда я качался на самом краю, рядом был кто-то, кто крепко держал меня за руку.

А потом все внезапно закончилось.

Меня вроде как перестало штормить. Бьющий в ладони поток силы внезапно иссяк, а следом за этим начали постепенно возвращаться и чувства.

Первым ко мне вернулся слух. Правда, понял я это лишь потому, что шум в ушах внезапно стих, а вместо него установилась оглушительная, воистину мертвая тишина.

Затем я заново начал ощущать свое тело.

Наконец под веками полностью сформировались глазные яблоки, а перед внутренним взором заплясали первые цветовые пятна. Так что спустя пару минут, когда я все-таки открыл глаза, то оказалось, что я все так же стою, приложив ладони к огромной стеле. Вот только теперь от нее не исходило ощущение немыслимой мощи.

На пробу пошевелив совершенно целыми пальцами, я осторожно отнял ладони от камня и придирчиво их осмотрел.

Вроде бы все на месте. Кожа, кости… только спрятанные под ногтями иглы куда-то исчезли.

С остальным телом тоже все оказалось в порядке. За исключением того, что моя одежда окончательно превратилась в лохмотья, сапоги, судя по всему, все-таки расплавились, и теперь я стоял по колено в пепле, пытаясь нащупать пальцами ног остатки обгоревших подошв.

Наконец я сообразил поднять голову, чтобы оценить масштаб случившихся разрушений, и приятно удивился — как оказалось, собственно пещера почти не пострадала. В том смысле, что ни стены, ни потолок в ней так и не рухнули. И ни одна «сосулька» на мою голову за все это время так и не свалилась. Зато на том месте, где не так давно восседала многоголовая тварь, теперь красовался гордо торчащий вверх каменный шпиль без единого следа крови или плоти. Идеально черная поверхность, щедро покрытая ведьмиными рунами. Четыре грани. Безупречно выполненная форма. И никаких следов того, что внутри когда-то таилась сила мира мертвых.

Во всей остальной пещере тоже не осталось ни следа от обитавшей здесь нежити. Ни тяжей, ни «паутины», ни коконов… Только пепел — совсем еще свежий, рыхлый, вездесущий. И торчащие из него сгорбленные, скрученные, обгоревшие дочерна и изменившиеся до неузнаваемости фигуры, которые с жадностью тянули ко мне кривые руки и беззвучно кричали, распахнув клыкастые рты.

Хм. Похоже, армию вампиров мы все-таки нечаянно разбудили, и у них даже хватило времени добраться до стелы, чтобы попытаться меня остановить. Ближе чем на десяток шагов никто из них, правда, не подобрался. Но я вообще удивлен, что они умудрились выстоять. Концентрация силы вокруг меня была такой, что там не смогли бы уцелеть ни живые, ни мертвые.

Никто, кроме того, кого оберегал сам Саан.

Я мельком пробежался по фигурам вторым зрением и, убедившись, что они действительно мертвы, удовлетворенно кивнул. Остатков проклятия тоже нигде не было видно, так что если они не ушли наверх и не уничтожили ненароком население имперской столицы, то можно сказать, что вылазка прошла удачно.

Отдельно меня порадовали две вынырнувшие из пепла костяные гончие, которые, в несколько прыжков добравшись до стелы, тут же прижались ко мне зубастыми мордами, всем видом выражая бурную радость от моего возвращения. Однако окончательно я успокоился лишь после того, как из ближайшего тоннеля выбрался взъерошенный, покрытый щедрыми кровавыми разводами, но с виду невредимый оборотень и, оглядев пустую пещеру, небрежно махнул мне рукой.

Глава 22

— Ну и видок у тебя, — усмехнулся Миррт, когда добрался до стелы и по достоинству оценил произошедшие со мной изменения.

— Думаешь, у тебя лучше? — не остался в долгу я. — У меня хотя бы штаны на месте. А ты только сапоги и сохранил.

— Много ты понимаешь. Сапоги — самое важное в экипировке мужчины.

— Конечно. В них грязных ног не видно. А ногти можно неделями не стричь.

Мрон выразительно скривился, после чего подошел к ближайшему вампиру и пнул его ногой, отчего тот с тихим шелестом осыпался горкой пепла и больше не мозолил никому глаза.

Приняв это за намек, мои псы встрепенулись, радостно щелкнули зубами и принялись носиться по всей пещере, на полном ходу врезаясь в обгоревшие «статуи» и с неподдельным восторгом встречая каждое разлетевшееся во все стороны пылевое облако.

— Что с камнем-то будем делать? — поинтересовался оборотень, пока гончие расправлялись с трупами.

— Алтарь теперь неопасен, — прошелестел внезапно появившийся перед моим лицом Мор. — Камни — не люди, могут хранить в себе силу веками, но сами ею почти не пропитываются. Разлом я закрыл, излишки силы тоже вернул на место…

Очень хорошо. Значит, за население имперской столицы можно не волноваться.

— Поэтому теперь это не алтарь, а самый обычный камень, — заключил призрак. — Можете его разбить. А можете оставить как есть. Так сказать, в назидание.

— Ну уж нет, — не согласился я. — Как минимум руны с него нужно стереть, чтобы больше соблазна ни у кого не возникло.

— Для этого придется его расколоть, — заметил оборотень, оценив высоту шпиля. — Даже мне будет непросто туда забраться.

Я вместо ответа дунул на ближайшую горку пепла и улыбнулся, когда под пепельной шапкой оказалась еще одна горка, только не из праха, а из выстроившихся в подобие пирамиды костяных паучков. Проворно отряхнувшись, они перестали притворяться мертвыми, после чего одним движением рассыпались и, повинуясь мысленному приказу, кинулись к стеле, без труда вскарабкавшись на ее черные стены.

Поскольку пауков у меня было много, а их способности грызть скалы позавидовал бы даже профессиональный камнетес, то работа сразу закипела, а пещера наполнилась громким скрежетом, скрипом, щелканьем крохотных костяшек и шорохом осыпающейся каменной пыли, которой оказалось на удивление много.

Новое поколение пауков умело делать это во много раз быстрее, чем мои первые костяные помощники, так что дело двигалось быстро, а камень прямо на глазах очищался от посторонних элементов.

— Вот так, — заключил я, когда вместо рун на поверхности стелы остались лишь глубокие, ровные, старательно выгрызенные пауками дыры. — Не всякому можно доверить старые знания. И хорошо, что людей, кто в этом разбирается, почти не осталось.

— У ИСБ наверняка еще сохранились умельцы, — напомнил мне призрак. — С артефактами Лемана они ведь в свое время разобрались и даже научились их использовать. Вряд ли они так просто забудут такую важную информацию.

— Их знания изначально были отрывочны. Ни на что иное, кроме создания индивидуальных порталов, их попросту не хватит.

— А как же праправнук нэла Тарио? У старика когда-то был почти полный набор этих рун.

— Нум скоро навестит его и уберет из его памяти посторонние сведения. И в архивах порядок наведет, чтобы уже наверняка. В том числе и в тех, где иногда бывает господин старший дознаватель Форм.

— Полагаешь, больше этих сведений ни у кого нет?

— Скорее всего, есть, поэтому я попрошу Нардиса все проверить. Кто-то ведь по наущению старика распространял слухи о вампирах? Может, конечно, они делали это за деньги. Или кто-то потом подхватил и распустил сплетню из простого озорства. Но даже если и так, то чтобы устроить полноценное логово прямо в столице, Гнору в любом случае должен был кто-то помогать.

— Знаешь, — задумчиво проговорил Мор, — у меня такое впечатление, что там, в лесу, у него было что-то вроде испытательного полигона. Вернее, даже двух. Он ведь собирал души… мы еще тогда подумали: зачем? И там имелся точно такой же алтарь. Что, если методику открытия разломов он обкатывал именно там, в княжестве, а в столице установил алтарь уже после того, как все тщательно проверил и убедился, что метод работает?

Я кивнул.

— Старик любил совмещать сложные задачи. И у него в запасе было двести лет, чтобы все придумать и наладить. Но для одного — это неподъемная работа. Даже с пауками и зомби. Поэтому я почти уверен, что у него имелся как минимум помощник, а как максимум ученик. И, возможно, именно с его подачи Гнор однажды заинтересовался Нардисом и его птенцами.

— Да кто же согласится помогать живому мертвецу? — недоверчиво переспросил оборотень.

Я только хмыкнул.

— Поверь, желающие найдутся. За плату или под давлением, за обещание вечной жизни или просто из страха… Люди слабы, и ими довольно просто управлять. А старик за столько лет наверняка наловчился делать это без труда.

— Ты тоже долго живешь, — вскользь обронил Миррт.

— Я еще многого не понимаю, поэтому до Гнора мне далеко.

— Ничего. Когда-нибудь ты узнаешь все тайны мира, разберешься во всех хитросплетениях человеческой души и тогда сможешь стать гораздо опаснее любого мага или колдуна.

Я пожал плечами.

— В отличие от старика, я не испытываю ни к кому ни зависти, ни ненависти, ни злобы. Мне не нужна вечная жизнь. И захватывать мир я тоже не собираюсь. Я просто живу. Стараюсь вернуть то, что утратил. Но если сомневаешься… ну так ты ведь и пришел сюда, чтобы за мной проследить. К слову, я даже не возражаю против твоего присутствия, тем более что нам предстоит закончить еще одно важное дело.

— Какое?

— Гнор сказал, что далеко не в один город отправил своих недовампиров. Скорее всего, он не лгал. Поэтому дня через три я собираюсь прогуляться по империи, чтобы выяснить, где и что он успел еще испортить.

— Почему именно через три? — насторожился мрон.

Я выразительно на него посмотрел.

— Потому что у меня закончилась сменная одежда, и прежде чем отправляться куда-либо, надо ее купить. А еще потому, что тебе и твоей химере наверняка понадобится время восстановиться.

Миррт машинально накрыл рукой пригревшуюся у него на шее змейку, но та никак не отреагировала. Будто уснула, а ее аура все еще была тесно слита с аурой хозяина. И если предположить, что во время обращения большую долю нагрузки берет на себя именно Морана, то ей и впрямь понадобится несколько дней, чтобы отдохнуть от сегодняшних подвигов.

— Ты прав, — неохотно признался оборотень. — Без хозяина-человека наши звери довольно уязвимы. Несмотря на все свои способности, им трудно выживать в одиночку.

— Меня всегда интересовало, а почему она у тебя женского рода? — повернулся к нему Мор. — Сам-то ты все-таки мужчина.

— Пол может быть любым, но так Моране будет проще найти общий язык с моей парой.

— С кем? — не понял я.

— Что ты знаешь о золотых нитях? — вопросом на вопрос ответил мрон. — Тех, что еще в народе называют нитями сердца?

— Честно говоря, почти ничего. Кроме того, что их создают богини и что это вроде бы сказки.

— Не сказки, — покачал головой Миррт. — Мир устроен так, что для каждого рано или поздно найдется своя пара. Но у нас, если помнишь, по твоей воле возникли с этим проблемы, поэтому, чтобы выжить, наши звери научились видеть божественные нити. И как только в моей паре пробудится наша кровь, Морана об этом узнает и приведет меня к той, что мне предназначена.

— А если твоя пара так и не родится? Или, не дай Саан, уже мертва?

— Нить моего сердца не оборвана, — спокойно отозвался оборотень. — Она просто молчит. Это означает, что моя женщина еще не родилась или же слишком мала, чтобы себя осознать.

— А что будет, когда ты ее найдешь? — снова вмешался призрак. — Вдруг она тебя не узнает?

Миррт пожал плечами.

— Полукровки не видят нитей сердца. До поры до времени они могут даже не знать, что в них есть наша кровь, поэтому мне в любом случае придется ждать. Год или все десять… роли уже не играет.

— А если у тебя не получится к ней приблизиться? Скажем, родители будут против… украдешь ее? Силком в свой дом приведешь?

— Зачем? — удивился мрон. — Каждому ребенку нужна семья. Что хорошего, если я лишу свою женщину детства? Если ей будет плохо, то, конечно, я ее заберу. А если у нее окажется любящая семья, то пусть растет среди своих. Так будет лучше.

— Нет, ну а все-таки? — не отставал от него Мор. — Что, если в этой семье тебя не примут или вообще не пустят на порог?

— Наймусь охранником. Поселюсь поблизости. Если понадобится, даже тайком. Но Морана в любом случае будет рядом с моей парой. Если понадобится, защитит, успокоит, обрадует…

— Хм. Полагаешь, это поможет?

— На самом деле это хороший ход, — поразмыслив, признал я. — Человеческие дети наивны, доверчивы и, как правило, обожают всяких зверушек. Если химера примет тот облик, который придется по душе девочке, то лучшего друга у нее не будет. С химерой можно и посмеяться, и поплакать, и пожаловаться на жизнь, и поделиться самым сокровенным…

— Когда Морана ее отыщет, то станет такой, какой захочет моя пара, — не стал отрицать Миррт. — Пушистой, хвостатой, крылатой, с чешуей или рогами… и это будет ее постоянная форма до самой смерти. Она больше не сможет меняться, как ей захочется.

— Зато через нее ты сможешь узнать о своей паре все — что она любит, чем живет, чего боится…

— Да. Поэтому когда придет время, она сама ко мне придет, и мой род продолжится так же, как и много веков до этого.

Мор, оглядев невозмутимого оборотня, уважительно крякнул.

— Очень дальновидно. И практично к тому же.

— Другого выхода у нас нет, — ровно отозвался Миррт. — С некоторых пор мы обречены зависеть от наших женщин, поэтому сделаем все, чтобы сохранить свою расу от вымирания.

— Но какое-то время у тебя еще есть, — проговорил я, когда оборотень умолк. — Раз твоя пара пока не родилась, значит, на год-другой-третий ты свободен. Чем думаешь заняться в это время?

— Сперва помогу тебе уничтожить тварей в империи. Потом… дома меня никто не ждет, поэтому не знаю. Но, если не возражаешь, я все еще хотел бы услышать твою историю, — напомнил о важном Миррт.

Я хмыкнул.

— Ничего не имею против. Но для начала давайте выберемся отсюда и уже потом будем строить планы на будущее.

* * *

— По-моему, ты с ним слишком откровенен, — проворчал Мор, когда оборотень ушел по своим делам, а мы вернулись в пещеру. — Миррт тебе не друг и никогда им не станет. А однажды может случиться так, что он использует полученные сведения против тебя.

— Я не настолько наивен, чтобы верить ему безоговорочно или полагать, будто эти самые сведения никогда не дойдут до его старейшин, — рассеянно отозвался я. — Однако есть один немаловажный факт, который играет в его пользу: он узнал мое слабое место, но удержался от соблазна воспользоваться этим знанием. К тому же один мрон необязательно отвечает за намерения всей стаи. А Миррты и без того неплохо себя показали. Думаю, если бы однажды у стаи появился такой вожак, химерам это пошло бы на пользу.

— Откуда ты знаешь, что он тебе не солгал?

— Ты это знаешь, — усмехнулся я. — Ты ведь читаешь души, верно? Да и с людьми общаешься гораздо дольше меня. Так что тебе подсказывает опыт в отношении этого конкретного оборотня?

Призрак послушно сдулся.

— Что он гораздо умнее, чем пытается показать. Что бы ты там ни думал, но твое зелье на него все-таки не подействовало, однако при этом он действительно ни разу тебе не солгал. Еще я знаю, что ему что-то от тебя нужно, и далеко не только твоя история его интересует. Но в его голову я, к сожалению, залезть не могу, поэтому… поэтому вот так. Решать все равно тебе.

Я так же рассеянно кивнул.

Зелье и не могло нормально подействовать, потому что доза на иглах была рассчитана на людей, а не на мронов, поэтому тут еще большой вопрос, кто из нас был более откровенен. Однако прямота оборотня мне понравилась. Моментально сообразив, что мальчиком я только выгляжу, он сориентировался и на ходу перестроил поведение так, чтобы прикрыть первоначальную оплошность. Даже решился открыть кое-что о себе… разумеется, то, что я без особого труда мог бы выяснить и сам, просто понаблюдав за его сородичами. Однако первый шаг он все-таки сделал. Рискнул. И теперь мне было интересно узнать, чем все закончится.

— Ну и что ты собираешься делать? — поинтересовался призрак после довольно продолжительной паузы. — Я не только насчет Миррта, а вообще.

Я неопределенно повел плечом.

— Что и сказал. Для начала разберусь с наследством Гнора. Поближе изучу Миррта и его химеру. Потом помогу Лу.

— Считаешь, они с Нардисом все-таки смогут иметь детей?

— Гнор был уверен, что да. Но у него не было в паре второго старшего вампира — это раз. Во-вторых, он понятия не имел, какие руны я использовал для их воскрешения. В-третьих, он не мог знать, что трансформацию я проводил на уже мертвых телах…

Я неожиданно замер.

— Саан меня задери!

— Что? — забеспокоился Мор. — Что такое? И при чем тут я?

— В этом-то все и дело! Ну конечно!

— Да в чем? — непонимающе заметался надо мной призрак. — Вильгельм, что ты опять придумал?

Я тихо рассмеялся.

— Похоже, все трудности наших князей проистекают из того, что их я обращал сам. И все они при этом были мертвы. Второе поколение создавалось из живых, но Нум, Нардис и Лу… Эх, ну что же я раньше не догадался? Все, что им нужно, чтобы вернуть утраченные возможности, это всего лишь несколько дополнительных рун! Плюс состав, который позволит их телам нужным образом измениться. А еще время. Старшие… тьфу, какое слово неудобное… в общем, высшие вампиры стареют гораздо медленнее остальных. Значит, и изменения в их телах тоже будут происходить небыстро. Но раз это в принципе возможно, то рано или поздно я заставлю их работать как положено!

Мор задумчиво завис у меня над головой.

— Если ты прав, то они лет десять будут только готовиться к зачатию. И еще столько же пытаться его организовать.

— Это уже неважно, — отмахнулся я. — Главное, я знаю, что нужно сделать. А вот о том, как это сделать, полагаю, мне расскажут записи Гнора. Он, как никто, знает особенности строения и функционирования организма вампира. Даже мне не было резона копать так глубоко. Но я уверен — он уже нащупал разгадку. Если бы не это, за эксперименты над Лу он бы попросту не засел.

— Это да, — согласился призрак. — Гнор всегда предпочитал сначала все продумать, проверить и изучить, прежде чем приступать к практике.

— А значит, ответы у нас уже есть. Осталось только найти их и воплотить в жизнь… Уф! — выдохнул я, нежданно-негаданно отыскав решение проблемы, которая в последние дни не выходила у меня из головы. — Значит, с остальными делами придется повременить. Но как только у Нардиса и Лу все наладится, я вплотную займусь поисками кандидатов на звание абсолюта. Времени на это тоже уйдет немало. Планов у меня уже сейчас составлено на ближайшие лет сто — сто пятьдесят. Что-то в процессе наверняка придется изменить или пересмотреть, но основную линию я в общем-то наметил. А там посмотрим, как пойдет.

— С мронами планами, я надеюсь, не поделишься? — деликатно кашлянул Мор откуда-то из-под потолка.

— Зачем мне конкуренты? — удивился я. — Сейчас об абсолютах мало кто знает, а значит, и мешать нам никто не будет. Вот пусть так оно и останется. По крайней мере, пока хоть один абсолютный маг не найдется. Но вообще, раз уж так все повернулось, я думаю, нам нужно привлечь к этому делу твоего… ну назовем его братом. Того самого, который уже не первое тысячелетие чахнет где-то окраине империи и ждет, когда его кто-нибудь освободит.

— Он-то тут при чем? — неподдельно озадачился Мор.

— А как же! Ну ты сам подумай: он сейчас сидит где-то в темноте, под землей, один и света белого не видит. Ему небось сейчас даже словом перемолвится не с кем.

— Ну почему не с кем? Проклятый предмет, в котором заключена его душа, наверняка за столько лет породил вокруг него полноценную скверну.

Я наставительно поднял палец.

— Вот именно. А там, где есть скверна, рано или поздно кто объявляется?

— Нежить? — предположил призрак.

— Да нет же! Боевые тройки! Ну неужели ты до сих пор не понимаешь?

Призрак отрастил полупрозрачные руки и виновато ими развел.

— Увы. Мне жаль, но твои мысли я читать тоже не умею. Ты все-таки живой… местами. Хотя если бы рядом с тобой оказался мой брат…

— А он что, может влиять на живых? — встрепенулся я.

— Так же, как я — на мертвых.

— Так это же отлично! И полностью укладывается в мою идею, как нам по максимуму использовать ваши возможности.

Видя, что Мор все равно не понимает, что к чему, я хлопнул себя по лбу.

— Ладно, смотри. Рано или поздно на ту скверну, где обитает твой брат, обязательно кто-нибудь наткнется. Так? И следом за этим туда неминуемо явятся боевые маги, ведьмаки и колдуны, чтобы ее зачистить.

— Вероятно, так.

— Но раз уж твой брат способен влиять на живых…

— На разум живых, — поправил меня темный бог.

— Тем более. Так вот, раз он способен на них влиять, то ему наверняка не составит труда убедить явившихся к нему людей, что именно эту скверну уничтожать пока не нужно. И в том, что она еще может им пригодиться.

— Зачем? — не понял Мор.

— Как зачем? Чтобы использовать вместо учебного полигона для молодых одаренных или вообще стать обязательным элементом для обучения боевых троек! Сейчас их ведь как обучают? Сперва теория в академии, потом кое-какая практика, на которой они, вероятно, впервые увидят настоящего зомби. Потом им дают в руки оружие и отправляют на передовую, где они довольно быстро погибают из-за недостаточно хорошей подготовки. Эрт Торано кое-что мне поведал, пока мы беседовали на эту тему, и я подумал: а почему нет? Что, если у будущих ведьмаков, магов и колдунов появится более подходящее пособие? Что если дать им возможность тренироваться в условиях, максимально приближенных к реальности?

Мор скептически хмыкнул.

— В скверне, которой больше шести тысяч лет? Да ты, наверное, шутишь. Там за это время такие твари народились, что никаким адептам и не снились. А мой брат, если помнишь, умеет влиять только на живых, тогда как мертвые ему неподвластны.

— Зато он может незаметно помогать людям. Тут шепнул, что впереди засада, там подсказал, что у древнего лича пока еще нет свиты… Он может подкинуть кому-нибудь из колдунов видение с подробной картой подземелья. И приложить все усилия для того, чтобы конкретно в этой скверне как можно дольше не появлялось наиболее опасных тварей. Это-то, надеюсь, ему по силам?

— Ну…

— Ну вот и представь себе, что у империи внезапно появится один-единственный, отлично подходящий для боевых троек полигон, где можно натаскивать ребят в полной безопасности. Как думаешь, если среди них однажды появится абсолютный маг, твой брат его узнает?

Мор аж замер от неожиданной мысли.

— Думаешь, абсолюта тоже отправят туда учиться?

— Там он сможет себя не сдерживать, — кивнул я. — Если понадобится, его можно будет тренировать в одиночестве и так, что об этом вообще никто не узнает. Для абсолютного мага, личность которого хотят сохранить в тайне, это будет идеальный вариант. А для нас — тем более, потому что если твой брат умеет читать чужие мысли и влиять на них, то он сразу поймет, что перед ним именно абсолют.

— Осталось только убедить императора и ректора Академии колдунов, магов и ведьмаков в том, что империи действительно нужен такой полигон, — пробормотал призрак, обескураженный простотой и вместе с тем наглостью моей затеи. — Нет, я-то понимаю, для нас это прекрасный выход, но со стороны это звучит, мягко говоря, бредово.

— Ректора я возьму на себя, — отмахнулся я. — Думаю, ему не все равно, сколько его выпускников, в обучение которых вложено столько времени и сил, доживают до зрелого возраста. Императора, полагаю, он тоже сумеет убедить, если будет уверен, что дело того стоит. Одаренных не так много, чтобы столь смело ими разбрасываться. Опять же, Торано правильно сказал — в сквернах империя сейчас бездарно теряет весь цвет своей молодежи. А если подбросить идею насчет полигона еще и ему… и если ему удастся продавить ее в научном совете… да если еще твой брат постарается сделать свою скверну максимально безопасной… думаю, дело выгорит. Даже если поначалу идея и покажется всем бредовой.

— Я поговорю с братом, — задумчиво уронил Мор, когда я умолк. — В конце концов это и ему тоже на руку. Мы ведь с тобой не сможем его оттуда забрать. Я уже говорил. Но если он сумеет убедить абсолюта…

Я с облегчением кивнул.

— Это избавит нас от необходимости искать другого носителя. Все-таки проклятую вещь не каждому можно доверить. А тут, как говорится, двух зомби одним ударом…

Мор помолчал.

— Знаешь, вот смотрю я на тебя сейчас и думаю, что мрон был весьма недалек от истины, когда утверждал, что вскоре ты станешь намного опаснее, чем все маги, колдуны и ведьмаки вместе взятые. Уже сейчас ты мыслишь совсем иначе, чем, скажем, сто или двести лет назад. Раньше тебя волновали лишь конкретные и кратковременные задачи, а сегодня ты замахнулся на планы длиною больше, чем человеческая жизнь. Причем смог продумать и детализировать первоначальную идею всего за несколько дней. С Торано ты ведь совсем недавно говорил.

— Разве это плохо? — насторожился я.

— Нет, конечно. Но твое развитие ускоряется. Ты разве сам не чувствуешь?

Я ненадолго задумался.

— Честно говоря, я не рассматривал это с такой точки зрения. Просто в какой-то момент осознал, что если люди успевают за свою короткую жизнь так много сделать, то почему к этому не должен стремиться я? Смотри, сколько всего со мной случилось за эти несколько дней. А ведь раньше я, бывало, десятилетия тратил на то, что, в общем-то, можно было решить за пару недель. Тебе не кажется, что это глупо — так бездарно расходовать время?

— Вот и мудрость к тебе тоже пришла, — вздохнул отчего-то Мор. — И кто только сказал, что ты не растешь и не меняешься? Боюсь подумать, каким ты станешь через тысячу лет, если вплотную возьмешься изучать человеческую природу. Наверное, к тому времени ты и впрямь будешь видеть людей насквозь. Заранее знать, что тебе скажут, о чем спросят и что ответят. Когда попробуют обмануть или солгать… Не так, как Нардис (он в этом плане еще ребенок), а по-настоящему. Кстати, ты знаешь, почему умение читать человеческие души доступно лишь богам?

— Потому что в нем заложена огромная власть? — предположил я.

— Больше, чем деньги, драгоценности и все материальные блага, вместе взятые, — подтвердил призрак. — Имея такую власть, можно стать живым богом. И для простого смертного это настолько большое искушение, что я не знаю тех, кто смог бы ему противостоять. Власть развращает. Убивает. Приводит к безумию. Что же касается тебя…

Он несколько секунд помолчал.

— В твоем отношении меня успокаивает лишь одно — в отсутствие обычных эмоций твоя душа пуста, поэтому искушать ее чем бы то ни было бессмысленно. Но если ты однажды снова станешь человеком…

Призрак многозначительно умолк, но я и без него прекрасно знал, что просто не будет. Более того, готовился к этому. Продумывал варианты. И в том числе не исключал, что, быть может, смертная жизнь в конечном итоге окажется не для меня.

Эпилог

Десять лет спустя

— Я ухожу, — сказал Аард Миррт, остановившись на пороге лаборатории. — Время пришло: моя пара проснулась. И теперь я должен быть рядом с ней.

Я аккуратно закончил рисовать руну на теле очередной костяной гончей и, отряхнув руки, выпрямился.

— Ты еще вернешься?

— Возможно. Просто чтобы убедиться, что ты еще жив и не планируешь окончательно превращаться в нежить. Но я благодарен тебе за все. И обещаю, что вещи, которые ты не хотел бы делать общеизвестными, не станут достоянием моей стаи. А сведения, которыми ты хотел бы поделиться, напротив, я постараюсь до них донести. Слово.

Это он о координатах моего логова? Или о вампирах, на которых за прошедшие годы вдоволь успел насмотреться?

Признаться, я не ожидал, что мрон с таким спокойствием отреагирует на моих птенцов, в том числе и тогда, когда я познакомил его с Нумом и Нардисом. Помнится, первое время они даже пытались меряться силами, и сравнение, надо признать, было не в пользу мрона. О том, что он испытывает к ним инстинктивную неприязнь, причем довольно выраженную, я тоже, разумеется, догадывался. Однако в ответ на мой вопрос Миррт только усмехнулся.

— Я смог смириться с твоим существованием. Я тебе поверил. Так почему же я должен без оглядки нападать на тех, кого ты создал и кто по сути своей гораздо ближе к людям, чем ты сам? Притом, что ничего плохого они пока не совершили?

Это было смело. Мудро. Благородно. И это настолько отличало Миррта от остальных химер, что я решил, что в любом случае сохраню память о нем так же, как сохранил воспоминания об Итане Миррте.

Достойных людей следовало помнить. Так я считал. Тогда как сам Миррт…

— Это будет непросто, — обронил я, когда он подкрепил свои слова клятвой на крови. — Даже сейчас твои сородичи чрезвычайно упрямы и с опаской относятся ко всему, что связано со мной. Вряд ли тебе удастся их переубедить.

— Инстинкты и многовековую вражду в одночасье не преодолеть, знаю, — согласился мрон. — Но хотя бы один род при необходимости будет готов тебя выслушать. И хотя бы мои потомки будут помнить то, что ты для нас сделал.

Я кивнул.

— С твоей стороны это более чем щедрое обещание. Я оценил.

— Живи в мире, враг мой, — так же спокойно ответил оборотень и, махнув рукой напоследок, быстрым шагом вышел из лаборатории.

— Мр-р, — окинула меня благосклонным взглядом задержавшаяся на пороге черная кошка, после чего тоже отвернулась, вильнула хвостом, и спустя несколько мгновений мое логово опустело.

Я вышел из пещеры и, отойдя от входа на несколько шагов, в задумчивости уставился на окружившие меня горы. Зима сейчас была в самом разгаре. Зеленые склоны надежно спрятались под толстым слоем снега и льда. Ночью они, правда, казались серыми, местами даже унылыми, однако мерцающие в небе звезды заставляли их то и дело вспыхивать крохотными серебристыми искорками. И это настолько преображало однообразные горные пейзажи, что, пожалуй, я в чем-то начал понимать Кариура, который в свое время так любил на них смотреть по вечерам.

— Ну что ж, все не так уж и плохо, — вполголоса обронил выбравшийся из пещеры призрак. А следом за ним ко мне подошли и уселись по бокам мои верные гончие. — Шпиона у нас под боком больше нет. Информацию от него мы всю, какую хотели, получили. Ну а когда он сюда вернется…

Я качнул головой.

— Он не вернется, Мор.

— С чего ты решил?

— С того, что пока он был сам по себе, остальную стаю не особенно волновало, где он бродит и чем занимается. Он ведь не вожак. Даже не претендент. Поэтому на важнейшие решения в стае не влияет и конкурировать с нынешним вожаком за власть, скорее всего, не будет. Но растить детей он непременно вернется к себе в долину. И будет лучше, если никто не узнает, что он так много времени провел рядом со мной. Помнишь Норда? А его брата-подпевалу? И то, как они пытались раздавить Итана? Если кто-то заподозрит Миррта в предательстве, они выпотрошат его наизнанку. Вряд ли он захочет рисковать семьей, поэтому и не вернется, Мор. Да и обещание свое вряд ли сумеет выполнить в полной мере.

— Думаешь, он слукавил? — насторожился призрак.

— Нет. Но он забыл, что с каждым поколением чистой крови в его роду будет оставаться все меньше. Он сам полукровка. И его дети будут такими же. А лет через пятьсот или тысячу чистой крови в них останется еще меньше. Тогда как вместе с чистотой крови будет постепенно угасать и память рода.

Мор испытующе на меня посмотрел.

— Тогда, вероятно, это хорошо, что мы не все ему рассказали?

— Он тоже много чего от нас утаил, но это в общем-то и неважно. Самое главное, что он хотел от меня получить, — это уверенность в моих мирных намерениях. Ну и заодно научился лучше контролировать себя. Я по мере возможностей постарался ему в этом помочь, так что обмен был почти равнозначным.

— Что же он, по-твоему, от нас утаил?

— Ты обратил внимание, что за эти годы он практически не изменился? — повернулся к призраку я. — Не постарел, не ослаб, не утратил сноровки. А ведь десять лет прошло. Не так уж мало и для оборотня, и для человека. Тем не менее у него ни морщинки новой не появилось. О чем это может говорить?

Мор мгновение помолчал.

— О том, что мы изначально ошиблись в оценке его возраста?

— Нет, друг мой. Мы изначально ошиблись в оценке его возможностей. Если химеры так медленно стареют, то ему на момент нашей встречи было гораздо больше лет, чем я считал. То есть Адам Миррт приходился ему в лучшем случае дедом…

— А в худшем — родным отцом… Чем нам это может грозить?

— Может, и ничем, — пожал плечами я. — За это время Миррт не сделал ничего, за что его следовало бы заподозрить в обмане. Он был с нами честен. Более или менее открыт. Даже к Нардису и его ребятам отнесся с пониманием, особенно после того, как понял, что именно химеры поспособствовали их появлению. Правда ему, разумеется, не понравилась, однако его слову, думаю, можно верить. На какое-то время нас оставят в покое. А еще это объясняет столь долгую смену мировоззрения химер: обычно процесс занимает одно-два… ну максимум три поколения. Однако если они все такие, как Миррт, значит, многие из них не просто меня помнят — они видели меня своими глазами. То, как я умирал. Как воскрес. И особенно то, что я с ними сделал. Поэтому пройдет еще немало лет, прежде чем стая полностью обновится и они начнут смотреть на мир другими глазами. А до того времени ждать от них потепления отношений не приходится, и даже Миррту не удастся их переубедить.

— Значит, соваться туда в ближайшее время тоже не стоит, — заключил Мор, додумав мою мысль до конца. — Все равно к барьеру не попасть. И ты был совершенно прав, когда решил не делиться с ними сведениями об абсолюте.

Я слабо улыбнулся.

— Теперь поиски абсолюта — лишь вопрос времени. Все остальное, что можно было сделать, мы с тобой уже сделали.

И это правда. Последние десять лет я не сидел сложа руки, да и времени между визитами мрона у меня было предостаточно.

К примеру, я наладил отношения с мальчишкой Торано, который теперь-то, конечно, был уже не мальчишкой, а известным боевым магом, да еще и один из первых испытал на себе всю сложность недавно открывшегося на окраине империи испытательного полигона. Вопреки всему, этот упрямец закончил-таки Академию колдунов, магов и ведьмаков не только в составе полноценной боевой тройки, но и с отличием. Помимо Дориана Тано, туда вошла другая колдунья, вместо Мираны, которая, как я и предсказывал, с треском вылетела из академии сразу же, как только до ректора дошла та мутная история с порталом. Причем новая тройка благополучно сложилась. После выпуска показала прекрасные результаты. И в настоящее время являлась одной из сильнейших в империи, что безусловно делало Торано-младшему честь.

Семейная жизнь у парня тоже наладилась. Его война с отцом тоже наконец-то прекратилась. Более того, эрт Торано-старший был абсолютно счастлив, когда однажды поутру в его голову (не без моей помощи, разумеется) закралась светлая мысль, как уберечь сына и остальных выпускников от преждевременной гибели в скверне.

Само собой, он рьяно взялся за ее осуществление. С его подачи вопрос об использовании проклятого места был поставлен на приеме у императора. Его же усилиями была организована первая разведывательная экспедиция в поисках нужной скверны. И по счастливой случайности так совпало, что именно в это время с окраин столицы вернулась чудом уцелевшая, порядком взбудораженная боевая тройка, которая в одиночку зачистила огромнейшее темное пятно и явилась в столицу похвастать своим великим подвигом…

Собственно, с некоторых пор почти все древние имперские семейства находились у меня на крючке. Если не напрямую, то через слуг, которые служили там целыми династиями, наемный персонал, в который нередко входили верные мне и Нардису люди, я знал о том, что происходит в магически одаренных имперских родах, достаточно много, чтобы не пропустить рождение абсолюта.

К имперской магической академии я тоже успел протянуть руки и, если честно, планировал в скором времени подкинуть Торано-младшему идею, что после того, как он надумает остепениться, было бы замечательно, если бы он начал передавать накопленный опыт молодому поколению. Воспитательная жилка у Витора была развита почти так же сильно, как и у отца, качества лидера в нем тоже были выражены более чем достаточно, так что полагаю, никого не удивит, если на старости лет известный боевой маг вдруг захочет стать преподавателем, а кто-то из его потомков однажды и вовсе займет кресло ректора.

Насчет императора я также первое время подумывал. Очень уж удобно было иметь знакомого среди представителей высшей имперской знати. Однако в роду его величества, к его огромному сожалению, еще ни разу не рождалось абсолютов. Там даже универсалы ни разу не отметились. К тому же император всегда был на виду. Шансы на то, что с ним удастся договориться, расценивались как не слишком высокие. Поэтому, исходя из всех этих причин, я посчитал, что включать его в свой план будет нецелесообразно, и оставил всего лишь как запасной вариант. На случай, если остальные не сработают.

Зато я посчитал нелишним завести полезные знакомства в ордене жрецов. Само собой, явиться в храм и с ходу сделать людям в рясах заманчивое предложение я не рискнул. Но торопиться в таких делах было неуместно, поэтому я, как обычно, начал с простых вещей. И с самых простых людей, которые отвечали моим требованиям. Послушники, будущие послушники, младшие служки, обычные посвященные… У каждого, к кому я обращался, имелись качества, которые были полезны лично мне. Со временем тем из них, кто окажется наиболее достоин, я помогу выйти на ключевые посты в ордене, благо при наличии вампиров, способных внушить нужным мне чиновникам в рясах любую идею, это будет несложно.

Что же касается самих вампиров, то и тут, как ни странно, все разрешилось благополучно. Еще лет пять назад я все-таки закончил расшифровывать записи Гнора, полностью завершил программу исследования, которую создал специально для своих князей, и в конечном итоге нашел рецепт эликсира, способного вернуть высшим вампирам способность иметь потомство.

Лу и Нардис были на седьмом небе от счастья, хотя я сразу предупредил, что раньше чем через несколько лет ждать результатов не стоило. Но начало былоположено, и теперь мы со дня на день надеялись услышать из княжества Айр долгожданное известие.

С Нумом и его следопытами у нас сложились довольно своеобразные отношения. После того, как я вытащил их из скверны, все четверо решили присягнуть мне на верность, и из них впоследствии я сформировал полноценный боевой отряд, благодаря которому удалось довольно быстро отыскать уцелевших недовампиров Гнора. Мрон нам в этом тоже, конечно, помог, поэтому поиски много времени не заняли, а уничтожение расплодившихся в городских подземельях стай оказалось далеко не таким проблемным делом, как в Дамане.

Судя по всему, Гнор просто не успел наделать алтарей во всех городах, куда отправил зараженных. Обнаружившиеся в логовах вожаки тоже оказались не чета тому многоголовому чудищу, которое мы убили в столице, поэтому зачистки прошли быстро. А на случай, если кого-то мы все-таки упустили, вампиры очень внимательно потом отслеживали появляющиеся в окрестностях слухи. И если возникало подозрение, что какая-то тварь могла уцелеть, в ту сторону высылалась целая команда, и подозрительную местность обшаривали так, что там не то что тварь… даже зараженный таракан не мог спрятаться.

К сожалению, насчет самих слухов поделать было ничего нельзя. Сказки о кровожадных вампирах настолько быстро расползлись по всем сопредельным государствам, что бороться с ними было попросту бессмысленно. Единственное, что нам удалось, это перевести слухи в разряд совсем уж неправдоподобных страшилок, которые если и вызывают мурашки по коже, то лишь в темное время суток, тогда как с наступлением рассвета благополучно забываются.

Конечно, существовал определенный риск, что кто-то из руководства ИСБ (к примеру, Форм, который, едва нэл Норам был снят с должности, вернулся на прежнее место работы) все-таки не поверит в окончательную победу над «вампирами». И несмотря ни на что продолжит скрупулезно собирать данные на моих птенцов. Быть может, однажды эти данные подтвердятся, особенно если кто-то из молодежи будет недостаточно осторожен или плохо заметет следы. А быть может, тот же самый Форм когда-нибудь увяжет их в том числе и со мной…

Я, правда, отправил к нему Нума, чтобы тот подчистил господину дознавателю память. Затем наведался в архив и благополучно изъял хранившуюся там папку с документами на мое имя. Однако, несмотря на это, спустя какое-то время мною начали активно интересоваться. То тут, то там появлялись неприметные люди с вопросами. Мы их, разумеется, вылавливали и аккуратно избавляли от необходимости заниматься розысками. Однако поскольку я даже сейчас старался как можно больше времени находиться среди людей, то периодически сведения о Вестниках все-таки всплывали. И вот тогда ИСБ начинала шевелиться.

Пока это, правда, были неопасные телодвижения, и я не придавал им большого значения. Однако с годами имперские ищейки заметно прибавили в мастерстве. Их оснащение становилось все совершеннее. Да и сама служба имперской безопасности постепенно менялась, оттачивая методики поиска и поимки неуловимых личностей вроде меня.

Не исключено, что когда-нибудь они все-таки докопаются до истины, и вот тогда нам с Нардисом придется думать, как жить дальше. Впрочем, если что-то пойдет не так и ИСБ все-таки прознает про моих птенцов, то я в любом случае вмешаюсь. Просто потому, что с некоторых пор считал себя ответственным за тех, кого создал. И если вдруг случится так, что вампиры и ищейки императора однажды вступят в открытое противостояние…

Что ж, имперцам не повезет. Хотя, конечно, надеюсь, что до этого не дойдет.

Одно меня только не устраивало — учеников Гнора нам найти так и не удалось, хотя мы искали очень старательно. А вот подельников у него оказалось предостаточно. Как выяснилось, старик наладил связи сразу с несколькими бандами, орудовавшими на южных окраинах империи и частично на границе княжества Айр. Они-то и поставляли Гнору живой товар, отлавливая на пустынных дорогах неосторожных путников и грабя целые торговые караваны, а тот, в свою очередь, с помощью пауков помогал им выслеживать добычу.

Те банды Нум и его парни, разумеется, выследили и аккуратно вырезали, предварительно допросив всех и каждого на предмет более тесных связей со стариком. Однако даже главари не знали, был ли у него второй колдун на поруки, а связь с ним держали исключительно через пауков, искренне считая, что ради богатой добычи можно с легкостью закрыть глаза даже на личность нанимателя.

Впрочем, я был уверен, что если ученик есть, то рано или поздно он себя проявит. Ну а если нет, что ж… значит, я напрасно беспокоился, и эту страницу жизни можно будет просто перевернуть и забыть, словно ее и не было.

Еще я в эти годы продолжил поиски скверн, особенно старых, древних, с темными сердцами. Однако в последнее время многое изменилось в поведении темных пятен, и теперь я перестал слышать от них зов. Было ли это случайностью, или же скверны почуяли во мне угрозу, не знаю. Однако после того, как стало ясно, что они не могут меня остановить, самые крупные из них научились прятаться. Нежить в них стала гораздо более осторожной. Сами темные пятна все чаще начали уходить глубоко под землю. Поэтому теперь в отсутствии зова наткнуться на них можно было лишь случайно, да и то, если очень повезет.

Мор, правда, предположил, что это необязательно связано именно со мной. Возможно, когда в империи стало появляться все больше хорошо обученных троек, а смертность среди них резко пошла на спад, то скверны просто забеспокоились и начали усиленно заметать следы.

Это было логично. Даже, наверное, правильно, поэтому я перестал заглядывать во все подряд темные пятна, оставляя это на специально обученных людей, и интересовался лишь самыми опасными. Теми, на дне которых могли найтись проклятые камни и которые имперцы при всей своей силе вряд ли сумели бы зачистить самостоятельно.

Таких, кстати, на территории империи вскоре не осталось, поэтому поиски новых пришлось на время приостановить.

И вот теперь, когда все основные дела были переделаны, сети разбросаны, а нужные люди найдены, я неожиданно ощутил себя пауком, сидящим в центре огромной паутины. Стоило лишь одной ниточке дернуться, как я тут же об этом узнаю. Стоило лишь кому-то шепотом упомянуть про абсолютного мага, как мне сразу же об этом доложат.

Все, что мне оставалось, это ждать. Неделями, месяцами, годами… но я привык ждать. Более того, как и Гнор, предпочитал решать сразу несколько задач. Поэтому, как только мрон ушел, я уже начал подумывать, чем бы еще заняться в ближайшее время. Но тут у меня в кармане некстати ожил переговорник и взволнованный голос Нардиса прокричал:

— Вилли! Ты мне нужен! Срочно! Кажется, Лу рожает!

— Ну вот, началось… — усмехнулся Мор, когда я встрепенулся и, убрав амулет обратно в карман, отправился собираться. — Судя по всему, мы опять переезжаем?

Само собой.

Это же их первый ребенок — не обращенный вампир, а чистокровный, зачатый по-настоящему. А значит, от него можно было ожидать чего угодно. К примеру, он мог получиться слишком слабым, безумным или с грубыми физическими дефектами. Беременность могла закончиться его смертью. Роды могли начаться преждевременно или, наоборот, затянуться…

Поэтому я должен быть рядом. Даже в том случае, если все пройдет хорошо.

Да и потом следовало внимательно проследить, как он будет расти. Проявятся ли у него какие-то особенности, станет он сильнее или быстрее своих родителей… Зная, что даже полукровки обычно меняются небыстро, я предположил бы, что развитие и этого ребенка будет замедлено. Но, с другой стороны, это не так уж плохо. Имея в запасе длинное и, надеюсь, счастливое детство, он сможет впитать в себя гораздо больше знаний и набрать больше опыта, чем кто бы то ни было до него. К тому моменту, как он станет по-настоящему зрелым, он будет знать и уметь настолько много, что это покажется невозможным.

Об этом мальчике узнают все. Первый истинный вампир… подумать только, какая новость!

Интересно, он будет похож на Нардиса? Или же больше возьмет от матери и ее знаменитого отца?

— Уф! — выдохнул спустя несколько часов несколько растерянный, взъерошенный, слегка бледный от переживаний, но совершенно счастливый Нардис, держа на руках закутанного в пеленки младенца. — У нас родился мальчик! Люди, радуйтесь! Лу подарила мне здорового сына!

Дожидавшиеся его в коридоре вампиры восторженно взвыли, наперебой поздравляя своего князя с рождением долгожданного первенца.

— Как назовешь? — поинтересовался я, изучая результаты в том числе и своего труда.

Хм. Мальчик как мальчик. Ничего особенного. Пока еще без клыков. Без когтей. С виду обычный человеческий ребенок, разве что на удивление бойкий и активно пытающийся выбраться из пеленок.

— Не знаю еще, — помотал головой новоявленный отец. — Матиас… Анри… мы с Лу до сих пор не договорились.

— Что? — недоверчиво переспросил вьющийся над ребенком Мор, которого малыш тут же попытался ухватить неуклюжими пальцами. — Какой еще Матиас? Какой Анри⁈ Что это вообще за имена⁈

— Люди старомодны, — отозвался вместо князя я, все еще рассматривая барахтающегося младенца. — У них традиционно принято называть сыновей в честь умерших дедов и прадедов.

— Глупости какие. Вампиры — новая раса. Так почему бы и традиции им не поменять?

— И то правда, — согласился я, на пробу протянув малышу палец, который тот немедленно засунул в рот. — Назови его Артисом. Пусть в его имени будет что-то от обоих дедов.

Князь посмотрел на довольно сопящего сына влюбленными глазами, кивнул и поспешил вернуться к супруге, бережно прижимая к груди сверток со своим сокровищем. Выглядел он при этом так, словно всерьез боялся, что малыш внезапно исчезнет. Или же выпутается из пеленок и упадет.

Впрочем, я почти не сомневался, что скоро это пройдет.

Когда же мальчик вырастет, его уже не нужно будет опекать и тем более за него бояться. Вампир есть вампир. Живое доказательство того, что не только боги способны дарить людям невиданное могущество. Главное, чтобы его способности не сделали его презрительным и циничным. Высокомерный напыщенный сноб… сколько мы таких видели? Но если обычный смертный будет портить жизнь себе и окружающим сравнительно недолго, то чего ожидать от бессмертного, практически неуязвимого существа, которое внезапно возомнит себя богом?

Мы, кстати, с Мором на эту тему уже говорили, и лично я не хотел бы, чтобы в один прекрасный день этот малыш превратился в нового Гнора. Или, чего доброго, возглавил поход против человечества, решив, что люди слишком ничтожны, чтобы делить этот мир с расой высших существ.

Кто бы что ни говорил, но все мои птенцы… Нардис, Лу, Нум, а также те, кого они создали… когда-то были людьми и, хвала богиням, об этом помнили. И это было правильно: нельзя отказываться от прошлого, нельзя отбрасывать то человеческое, что в нас осталось. Если вампиры об этом забудут, это неминуемо приведет сначала к войне, а потом к вырождению, застою, деградации. К тому самому темному будущему, которое легко можно угадать, если взглянуть на созданных Гнором уродцев.

Я для своих птенцов такой судьбы не хотел, поэтому и вернулся.

Что же касается Артиса… думаю, будет нелишним побыть с ним рядом и проследить за ним хотя бы до тех пор, пока он не повзрослеет.

Да, быть может, я не живой в полном смысле этого слова. Может, я пока не вернул всех чувств, которые утратил. Но я способен многому его научить и сделать так, чтобы в его светлой голове никогда не зародилось презрение к людям. Что бы ни случилось и какие бы способности он ни унаследовал, но он непременно должен узнать, что такое честь, достоинство, верность слову, дружба, любовь… Но если большинство из перечисленного ему могли с успехом дать любящие родители, то в мою задачу, как бы это странно ни звучало, входило как можно доходчивее объяснить, а еще лучше на собственном примере показать ему, что же это такое — быть человеком.

Конец второй арки

Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/291360

Примечания

1

Обращение к вышестоящему начальству, принятое преимущественно в среде военных.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Эпилог

*** Примечания ***