Соседка поцеловала чужого мужа [Евгений Рякин] (fb2) читать онлайн

Евгений Рякин Соседка поцеловала чужого мужа

Щекотливая ситуация разыгралась в прошедшие выходные в одном из спальных районов на Юго-Западе.

Юля позвала соседей с четвёртого этажа в гости. Муж с женой, Дима с Настей, получив приглашение, поглядели друг на друга, пожали плечами и, безо всяких задних мыслей, согласились. В этом не было ничего необычного: знакомы они много лет, их дети ходили вместе с один детский сад, так что семьи даже водили их туда по очереди — в один день Настя отводила, во второй — Юля, а Дима забирал обоих. Юлин муж всё время проводил на работе, дома бывал редко. Всего один раз он помог им украсить подъезд к Новому году, а больше и не общались толком. Зато с Юлей супруги поддерживали замечательные отношения: когда летом уезжали в отпуск в Анапу, то без тени сомнений отдавали её ключи от квартиры, чтобы она кормила кота и поливала цветы. В общем, хорошие, добрососедские взаимоотношения.

Ещё сильней они сблизились после того, как Юля развелась с мужем. В тот сложный период супруги поддерживали её, как могли. Один раз Настя, пусть даже и с неохотой, осталась ночевать у соседки, когда той совсем было плохо. Можно сказать, что тем вечером они даже подружились, хоть Дима и заметил, что когда тем утром супруга пришла от Юли, то весь день пребывала в некой растерянности и смятении.

В общем, когда соседка позвонила в субботу вечерком, пригласив на чай, то Настя тут же велела мужу собираться. Дима в таких делах слушался жены, он тут же начал бегать по квартире, искать одинаковые носки. Настя подкрасилась, даже немного радуясь нежданному звонку — сегодня вечером, по сути, делать было вообще нечего. Сына отдали бабушке. На улице холодно, даже в магазин идти не хотелось. Думали сделать бутербродов, да засесть за сериал какой-нибудь. Но уже битый час смотрели обзоры, ожесточенно дискутировали, однако так ни к чему и не пришли. Как раз во время спора и раздался звонок Юли.

Так что Настя накинула чистую футболку, Дима натянул на семейные трусы спортивные штаны, тапочки и через пару минут пара спустились на пару этаж ниже. Дверь оказалась не заперта.

Настя сразу обратила внимание, что у Юли прибрано, а сама она почему-то в красивом белом платье с вырезом, накрашенная и с причёской (хотя обычно по дому ходила в махровом халате или хлопковом костюме оверсайз). Также Юля зачем-то накрыла стол не на кухне, как всегда, а в гостиной. И на нём, вместо традиционного пузатого чайника с цветочками, да дешевого печенья стоял чуть початый графин с чем-то коричневым.

— Заходите, гости дорогие. Вот, решила настоечкой вас угостить, — улыбнулась Юля.

— О! Это мы завсегда, — довольно засмеялся Денис и потёр руки.

— Юль, погоди, погоди, а что за праздник? — недоумевающим тоном произнесла Настя.

— Так выходные же! Бывший заезжал вчера, мелкого забрал на выходные. Дома скучно, погода вон какая. Вот и решила немного скрасить. Ну а что, ребят, может, посидим?

— Так конечно! — сразу плюхнулся на диван Дима, улыбаясь до ушей. — Настюха, что ты как неродная, подай давай. А это, девчонки, может, мне за закусью какой сбегать?

— У меня всё есть! — понеслась на кухню Юля. — Всё есть! Картошку с курицей сделала, будете?

— Юль, Юль, Юля! — не уходила с прохода Настя, скрестив руки. — Так как-то неудобно. Ты не предупредила, ничего…

— Ой, Насть, ладно тебе! — широкая в обхвате Юлька протиснулась, обдав на её запахом свежего алкоголя. — Димка правильно говорит, что вы, как не родные? Столько лет знакомы, а выпивали пару раз, наверное.

— Точно! — произнёс Дима, уже разливая по рюмкам настойку. — М-м-м, а запах то какой! Юль, это что, вишня?

— Ага, смородина, — подтвердила хозяйка квартиры, убежав на кухню. — Настюш, присаживайся давай. Посидим хоть, как белые люди.

— Дим, — тихим голосом произнесла Настя, когда Юля скрылась. — А ты что сразу на синьку то напал? Завалился, как к себе домой, и сразу за стол. Ишь ты, хозяин — барин!

— Настюха, ты чё недовольная такая? — засунул в рот бутерброд с кабачком Дима. — Пригласили нас, что теперь, отказываться? Завтра не на работу же, Насть! Тем более, не водку ведь пьём, а настойку. Она градусов двадцать пять, как квасик.

— Сам ты квасик, смотри, не наквасься мне тут!

— Настюх, да ты чё!

Супруга с недовольным лицом устроилась рядом на стареньком диванчике, закинув ногу за ногу. Почему-то она чувствовала раздражение, но не понимала его причину. Вроде бы сама поначалу с энтузиазмом решила сходить к соседке, но при виде Юли ощутила — что-то не то. Да и вообще. За несколько лет знакомства они и вправду употребляли алкоголь вместе от силы пару раз. Как-то и те и эти не пили. А если и выпивали, то чисто символически. А чтобы вот так, за столом — подобное было впервые. В общем, странно всё это.

Пока она размышляла, хозяйка вернулась с противнем, полным картошки с куриными ножками. Настя покушать любила, поэтому, грызя поджаренное бёдрышко, чувствовала, как раздражение понемногу спадает. Да и настойка помогла. Первая рюмка довольно ядрёного напитка пошла тяжело, но после неё по желудку разлилось тепло, ноги потяжелели, зато голова стала лёгкой. А после щедрой порции закуски и повторной рюмки, настроение пошло на улучшение.

Душевно посидели. Обсудили соседей по подъезду, обругали старшего по дому, который никак не мог установить новые перила на первом этаже, посетовали на цены в магазине, посмеялись над какой-то старой шуткой, вспомнили, как познакомились, поскучали по детям. Бутылочка ушла легко, и, когда Дима разлил по последней рюмке, Юля постучала ложечкой по тарелке, привлекая к себе внимание.

— Дорогие мои, любимые соседи. Я бы хотела. Хотела бы поднять этот бокал за вас, — она приподняла рюмку. — Я что хочу сказать. Что вы у меня самые замечательные. Самые, самые. Когда мне плохо, то я всегда знаю, кому могу позвонить. Своим любимым соседям, Настеньке и Димочке. И года мне хорошо, я тоже могу вам позвонить. И когда плохо. Вы меня всегда! Вы меня понимаете, как же вы меня понимаете…

Голос Юли дрогнул, на глазах появились слёзы, они вытерла их лёгким движением и продолжила. Немного осоловевший Дима и медленно моргающая Настя продолжали внимать.

— Поэтому я и хотела сказать… Я хотела… Настюш, а что я хотел сказать? Что-то же я хотела сказать?! А! Что я люблю вас! Что вы мои самые, самые родные, можно сказать. Настенька, солнышко моё. Ты помни, сколько мы пережили! Утром ведешь зимой наших-то в садик, помнишь? Холод, ветер, они сонные, еле плетутся, темно. Настюш, сколько лет мы так с тобой? Сколько? Года два, наверное! Душа в душу! То ты, то я! То ты, то я. Вот доля наша, бабская! В садик уведи, приготовь, накорми, напои, в магазин сходи! А кто оценит, кто?

Настя горестно покрутила головой. Всхлипнула.

— Никто!

— Никто! — подтвердила Юлька, облокотившись. — Хотя на Димку то ты чего наговариваешь?! У тебя не муж, а золото! Да, Димочка? И дома всё у вас сроблено, и всю зарплату тебе отдаёт, и во всём помогает, не пьёт, ни курит! Так что, Настюш, Настюшка, не надо на него наговаривать!

— А я и не наговариваю! — вытаращила глаза Настя.

— Вот и не надо! Вы у меня оба хорошие! Настюша, Димочка! Спасибо вам за всё, спасибо!

— Да за что? — удивился Дима, медленно моргая. Судя по всему, градус «квасика» превышал его предположение раза в два, если не три.

— Да за всё! Вот сегодня сижу одна, никого нет. Этот ур-род за сыном приехал, забрал, даже «привет» не сказал. Козлина! А я сижу тут одна, Настюш. Суббота, вечер, а я одна. Вот и думаю, позвоню моей Настюше, они с Димочкой придут и мы…

— Юль, — прервал её Дима. — Мы может, уже выпьем? Рука устала держать.

— Тц, — цыкнула на неё Юля. — Вот ты какой, не дал девушке тост сказать. А я скажу! Я скажу, Настюш. Давайте всё же за вас выпьем, золотые вы мои! А вас очень и очень люблю! Настюшка, да я тебя поцелую! Хорошая ты моя!

Поставив рюмку на стол, и расплескав половину, она перелезла через Диму, плюхнулась между ними на диван, обняла Настю и смачно поцеловала её прямо в губы. Обескураженная Настя только и смогла, что похлопать соседку по плечам и упёрлась, чтобы немного её отстранить. Но та, оторвавшись, поцеловала её в щёку. Потом во вторую. Настя даже отодвинулась от растерянности. А Юля тем временем повернулась к Диме, заявив беспрекословным тоном:

— Пусть Настя будет против, но и ты Дима, золотой! И я тебя тоже люблю!

Тот даже не успел отреагировать, потому что в это самое время он хлопнул рюмку горькой настойки и теперь её проглатывал, сморщив лицо и зажмурившись. Дима ещё не осознал последние слова соседки, как она обхватила его руками, прижалась всем телом и тоже горячо поцеловала в губы. Дима замер, нет, даже не замер, а окаменел и вдруг понял…

Дима понял, что поцелуй затягивается, и даже вроде бы перестаёт походить на дружеский. Секунды начали тянуться, как часы. Она скользила по его губам, вдруг Дима сначала почувствовал её язык, а потом услышал возглас:

— Э! Ты чё, офигела! Это же мой мужик!

Тут Юля резко оторвалась от Димы. Причём, по всей видимости, против своей воли, потому что за волосы её крепко держала Настина рука.

— А-а-а! — заорала Юля. — Ты чё? А-а-а! Отпусти! Отпусти!

— Отлепилась от моего мужика, быстро, я тебе сказала! Отлепилась! — только увидев, что её благоверный в безопасности, Настя отпустила волосы.

— Ты чё? Наська! — поняв, что она свободна, обернулась к ней Юля, пытаясь подняться с дивана. Но ей мешал стол. — У меня же дома меня за космы таскать?! Ты чё! Я тебе этого не позволю!

— А я к мужу моему лезть не позволю, — вскочила Юля, но, не удержавшись на ватных ногах, чуть не упала, удержавшись лишь за стену. — Шалапёндра!

Юля тем временем рывком отодвинула стол от дивана, с него упала бутылка и посыпались рюмки.

— Да кому он нужен, муж твой!! Не мужик, а сопля какая-то!

— Кто сопля? — не понял Дима. — Я что ли?

— А ну, Дима, вставай, пошли домой из этого гадюшника! — махнула рукой Настя. — Шалапёндра такая!

— Откуда? Из гадюшника? Ах ты, каракатица! А ну! Валите оба, чтобы духу вашего тут не было! Не позволю меня же в моём же доме за волосы таскать каким-то мымрам!

Настя выпучила глаза.

— Дима! Что ты расселся, как чучело огородное, уходим! Сидишь тут, слушаешь, как жену твою матом посылают! Больше мы к этой шалапендре ни ногой!

— Это ты ни ногой?! Да это я тебя ни ногой, понятно? Да чтобы я! Ещё! Пригласила тебя! Да ни в жизнь!

— Вот почему от тебя муж ушёл, потому что ты шалапёндра, и на других мужиков кидаешься!

— Ах ты, выдра! Да я тебя сейчас…

Тут между женщинами выросла могучая фигура Димы с разведёнными руками. Он глянул на них так угрожающе, что это подействовало на них отрезвляюще.

— Бабоньки! А ну-ка успокоились! Прекратите немедленно! Настя! Юля! Я кому сказал!

По всей видимости, окрик подействовал, две женщины, глядя друг на друга ненавидящими глазами, остановились, тяжело дыша.

— Выметайтесь! Оба! — тяжело вздыхая полной грудью, выдавила Юля. — Я к вам со всей душой, а вы меня за космы таскать?! Никогда я тебе этого не прощу, слышишь?! Никогда!

— Ты у меня ещё попляшешь, за то, что на чужого мужика глаз положила! Ты у меня ещё попляшешь! — со злобой выдавила Настя. Покачиваясь, она вышла в коридор, с трудом надевая обувь на ходу.

— Юля, послушай, — с дружеским жестом повернулся к соседке Дима, пытаясь её успокоить.

— А ну руки свои убрал от меня! — заорала та. — Выметайтесь оба, чтобы я вас не видела!

— Ладно, ладно, — примирительно ответил Дима, выходя вслед за супругой с поднятыми руками.

— Чтобы я вас больше никогда не видела! Поняли меня? — вопила им вслед Юля.

— Ты у меня попляшешь, ой, ты у меня сейчас попляшешь, — едко вторила из темноты подъезда Настя. — Щас, щас! Попляшешь ты у меня… Жди!

За ними с грохотом захлопнулась дверь.

*

Может быть, никто и никогда не узнал об этой истории, но Настя выполнила свою угрозу. В этот же вечер в общий чат дома в WatssApp полетели не совсем приличные снимки Юли с надписью: «Женщины, берегите своих мужей. Эта шалапёндра пытается их отбить».

И номер Юлиной квартиры.