Отброс [Вениамин Евгеньевич Шер] (fb2) читать онлайн

Вениамин Шер Мир Зодака I. Отброс

Пролог

25 июля 2187 год, Земная Федерация, республика Россия, муниципальный Смоленский округ, город Старый Рославль, секретная база повстанческого формирования «Великая Русь».

— Виола… Как там мой мальчик? — ослабшим голосом спросила русоволосая девушка лет двадцати пяти.

Она лежала обнажённой в белоснежной медицинской полу-капсуле, лишь широкие ленты-фиксаторы скрывали некоторые участки её тела.

— Оксан, всё в порядке, — сказала ей молодая короткостриженая шатенка, одетая в серую мини-юбку, чёрный топик выше пупка, высокие ботинки на магнитных застёжках и короткую чёрную кожаную куртку.

Её человеческий карий глаз немного диссонировал с электронным светящимся голубым цветом имплантом вместо второго глаза. Шатенка что-то делала на голографическом экране капсулы у головы девушки, нажала что-то ещё пару раз, и тут со всех сторон раздался электронный голос:

— Система жизнеобеспечения деактивирована. Отсоединение катетеров: шесть из шести — завершено. Отсоединение фиксаторов…

От русоволосой девушки сразу же начали отсоединяться шесть щупалец-катетеров, что питали её тело комплексом необходимым питательных веществ и препаратов для усиления регенерации. Следом за щупальцами отстегнулись фиксаторы, полностью обнажая грудь и бёдра. Девушка с натугой начала подниматься из капсулы, а короткостриженая ей помогать.

— Как его самочувствие? — всё ещё слабым голосом, но требовательно обратилась та к помощнице.

— Ну а ты как думаешь? Не зря же трое наших доноров цедили из себя нанитов последние дни, — усмехнулась Виола, усаживая обнажённую на стул. — Здоров твой богатырь! Четыре кило весом! И как только ты согласилась девять месяцев его таскать! — добавила она, хихикнув.

— Если мы забудем, как рожать, то потеряем всяческий человеческий облик… — произнесла Оксана, принимая от Виолы бесформенный белый халат. Затем немедля встала, накинула его на плечи, как простыню, дёрнула за чёрную нить у ключицы, и он вздулся во все стороны, резко втянулся, окутывая стройную девушку в обтягивающий белый комбинезон с жёсткими чашечками на груди.

— Может, через пару лет поступлю так же, как ты, — улыбнулась шатенка, наблюдая, как Оксана с каждой секундой чувствует себя всё бодрее, будто и не рожала десять минут назад.

Бывшая пациентка медицинской капсулы надела серые ботинки из нано-материала, которые окутали её ноги без единой застёжки, и схватившись за виски, требовательно обратилась к короткостриженой:

— Веди меня уже к моему малышу, Виола.

(Иллюстрация 0.1)

— Пройдёмте-пойдёмте, мать-начальница Оксана Владимировна, — шутливо и с реверансом указала Виола на автоматическую дверь из медицинского отсека их базы.

Не успели девушки выйти в коридор, как прямо с порога двое проходящих военных в броне цвета хаки поздравили Оксану с рождением сына. Далее по дороге ей встретились коллеги из лаборатории и работники их общего дома и базы. А перед дверью детского отделения они столкнулись с братом мужа.

— Поздравляю тебя, Оксанушка! — усмехнулся светловолосый парень в аналогичной военным броне и резко обнял девушку, отрывая от металлического пола.

— Миша! Ну ты чего?! — засмеялась Оксана, пытаясь вырваться из объятий мускулистого тридцатилетнего мужчины.

— Вот-вот! Отпустил бы ты роженицу, а то Митьке всё расскажу — накостыляет тебе, — фыркнула короткостриженая, сложив руки на груди.

— Тебе лишь бы потрындеть, Виолка! — гоготнул он и отпустил на пол невестку.

— Дима ещё не приехал? — нахмурившись, спросила Оксана.

— Нет, — покачал он головой. — Связь пока не восстановилась из-за радиоактивной бури в Турции. Лететь по орбите опасно, федерация сканирует ту зону.

Он не стал волновать невестку, так как его брат попал со своей ротой в засаду от спецотдела федерации.

— Ясно… — поникла она и развернулась к пошарпанной металлической двери с надписью: «Детский медцентр». — Я пошла к сыну.

И прислонилась рукой к прозрачному считывателю.

За новоявленной матерью никто не пошёл, так как посторонним людям в это место вход воспрещён. А у Оксаны был автоматический доступ, так как она мать новоявленного пациента детского отделения.

В светлом коридоре с тремя белыми дверьми Оксану встретила седовласая женщина за сорок в шапочке и белом костюме медсестры. Она сидела за небольшой стойкой.

— Здравствуйте, Роза Борисовна, — поздоровалась девушка.

— Не терпится? — усмехнулась та, подмигнув гостье.

— Конечно, — улыбнулась Оксана в ответ.

— Ну пойдём.

Женщины прошли через среднюю дверь в комнату с нежно-голубым светом. В ней находились десять маленьких прозрачных капсул с закутанными в эластичные пелёнки младенцами, что родились за последнюю неделю у малоимущих женщин из Роставля и сотрудниц многотысячной освободительной организации «Великая Русь».

Оксана сразу узнала своего малыша в ближайшей центральной капсуле. Через нейроинтерфейс она видела связь нанитов, что находились в ней, и тех, что остались вместе с малышом после рождения. Она тут же подошла к нужной капсуле и, прикоснувшись к стеклу, вызвала голограмму с показателями и данными мальчика.

— Какой ты красавец… — прошептала девушка с покатившейся слезой по щеке.

Ей очень сильно хотелось обнять малыша и нежно прижать своей груди. Но делать этого нельзя. Три дня новорождённые должны проходить тщательное восстановление и лёгкую коррекцию генов для усиления иммунитета от агрессивной окружающей среды.

— Не волнуйся, милая. Три дня пролетят и не заметишь, — улыбнулась Роза, остановившись за девушкой, и коснулась ладонью её спины. — Имя ещё не придумали?

— Нет. Дима сейчас без связи.

— Ну тогда позже приходи, — сказала женщина, поглаживая ту по спине.

— Я хочу сейчас назвать сына, — замотала головой Оксана и открыла редактор медкарты на капсуле.

Девушка задержала руки на клавиатуре и с содроганием смотрела на пустую графу имени, но с отчеством «Дмитриевич» и фамилией «Чернов».

— Ты уверена? — спросила Роза, увидев заминку девушки, но та сразу же ввела четыре буквы.

— Его зовут Илья. В честь великого героя когда-то свободной России, что погиб за весь мир ровно сто лет тому назад, — с улыбкой произнесла Оксана и подтвердила выбор. Она была уверена, что её муж, Дмитрий, обязательно оценит её выбор.

Однако судьба распорядилась по-другому. В Турции, по месту скопления предполагаемых повстанцев, был нанесён орбитальный удар с высокотехнологичного корабля размером с луну, под названием «Звезда жизни». Иронично, что корабль, призванный спасать жизни людей от инопланетян, теперь отнимает их жизни на Земле.

* * *

3 октября 2192 год, Земная Федерация, республика Беларусь, муниципальный Минский округ, город Дзержинск, станция дальнего следования № 3012.

В большом зале с сотнями металлических сидений, выставленных в ряды, происходила полная вакханалия. Толпы разношёрстных людей галдели, смеялись и спорили, заняв места в зале ожиданий, а некоторые сидели на своих пластиковых каркасных рюкзаках прямо на полу, у стенок.

Люди были настолько разные и местами опасные, что Оксана до самых очков кутала себя в бесформенном плаще с капюшоном и воротом. Прямо напротив неё в одной жилетке сидел лысый мужчина с зелёными бровями и губами и, размахивая своей дешёвой кибернетической рукой с какой-то синтетической выпивкой в банке, с кем-то эмоционально общался по нейросвязи на сербском языке.

Справа от него сидел человек со сканирующим модулем вместо глаз, чем-то напоминающем узкие очки. С ёжиком волос на голове и в чёрной кожаной куртке он неподвижно сидел прямо, глядя в одну точку.

Оксана не владела визуально-спектральным сканером, но прямо наноботами чувствовала, как этот мужчина просвечивает её сквозь одежду, от чего та съёжилась, прижимая в руках спящую двухлетнюю дочь, а рядом с ней, в маленькой люльке, спала годовалая дочь её подруги, Виоллы.

— Да где же они… — пробормотала девушка, оглядываясь и выискивая знакомые фигуры.

— Мама! — воскликнул мальчишеский голос, и Оксана обернулась.

С правой стороны выбежал её сын, Илья. Он был в тёмном дождевичке, сером комбинезоне и с маленьким респиратором, болтающимся на шее. Часто в городах происходят выбросы едкого газа, поэтому за пределами жилища, детям без нейросистемы и нанороботов нужно носить с собой средства защиты органов дыхания.

— А мы когда уже поедем? — спросил он, оперившись матери на колени.

— Я же сказала, Юшик. Через час приедет наш маглев, — усмехнулась подошедшая за ним девушка в длинном плаще, неизменной мини-юбке и топике, что не скрывал её стройный живот.

— А мама скажет меньше! — воскликнул мальчик, отзываясь на прозвище от его тётки.

— Через пятьдесят минут, мой умный мальчик, — улыбнулась Оксана и погладила сына по светлой головке.

— Вот видишь, тётя Виола! — улыбнулся он и показал ей язык.

— Ладно, уел, — признала она и повернула голову направо. — Эй ты! Упырь! Ты че нас сканируешь что ли?! — возмутилась Виола, подходя ближе к «узкоглазому».

«Видимо, я была права…» — подумала Оксана и, нахмурившись, поглядела на мужчину с глазными инплантами.

— Да ладно тебе, детка. Я же самую малость вам под трусики залез! — с улыбкой поднял тот руки вверх.

(Иллюстрация 0.2)

— Ну ублюдок… — процедила Виола и, приподнимая рукав плаща, оголила свою полностью металлическую руку.

— Эй-эй! Детка. Я же пошутил! — напрягся он, чуть отодвинулся и толкнул спиной своего соседа с зелёными бровями и безрукавке.

— Ты чё, шакал, толкаешься?! — рявкнул тот и с локтя заехал ему в ухо.

— Он мой! — грубо процедила Виола лысому, который спорить не стал, видя у неё военный имплант.

Она моментально схватила одной рукой узкоглазого за грудки и подняла перед собой. Люди вокруг совершенно не обращали внимания на происходящее. Такие представления случаются довольно часто в общественных местах скопления низших категорий граждан планеты.

— Ещё раз просветишь нас, и я вырву тебе твоё узкое очко! — прошипела Виола и так зарядила обидчику три звонких пощёчины, что тот аж заскулил. А когда она швырнула его на пол, спотыкаясь, трусливо бросился на выход из станции.

— Мама, а очко — это же неправильно? — удивлённо спросил Илья, наблюдая за этой сценой.

— Именно, сынок. Тётя Виола просто глупая, — усмехнулась Оксана.

— Чего это я глупая? — вскинув бровь, возмутилась та и сложила руки на груди. — У него одно узкое очко, а не два.

— Виола! Прекрати! — засмеялась Оксана, а сын подхватил смех матери, но внезапно дочь на руках зашевелилась.

— Ма-ма! — захныкала она.

— Т-ш-ш, всё хорошо, Лизонька… Разбудили тебя? — улыбнулась мать.

По странному стечению обстоятельств, Михаил и Оксана сошлись через два года, как та овдовела. Кому-то это может показаться странным, но девушка видела в нём напоминание о её утраченной любви. И спустя девять месяцев на свет появилась Элизавета, сестра Ильи. Вот только с отчеством «Михайловна».

Девочка в этот момент обернулась на остальных, приподнимаясь с материнских рук, увидела брата и улыбнулась.

— Ба-атик! — и потянулась к нему.

Оксана поставила девочку на пол, и та довольно шустро подбежала к Илье.

— Дявай игать!

— Лизка! Не хочу я! — надулся Илья, а девушки засмеялись.

Посмеиваясь, Виола подошла к люльке со своей дочерью и, сев рядом с подругой, поставила люльку себе на колени. Приоткрыв прозрачные створки детского защитного ложа, она нежно погладила своего ребёнка по животику.

— Да уж… Кто ж знал, что нашу базу так быстро раскроют… — пробормотала короткостриженая.

— Сейчас нам главное выжить и добраться до базы Игоря… — нахмурилась Оксана. — Пойдём уже, на улице постоит. Через тридцать минут магнитоплан придёт.

Но не успели они вместе с детьми выйти за большие створки дверей зала ожидания, как их остановили двое офицеров полиции в качественной обтекаемой чёрно-синей броне и с бликующими от света шлемами на голове. Оружие им было не нужно, сама броня была напичкана наплечными плазмомётами, кевларовой сетью, электрическими импульсниками в руках и ещё несколькими средствами для остановки нарушителей закона.

— Проверка статуса. Вытяните правые руки, — с неприязнью произнёс один из них.

— По какому праву, служивые? Мы что-то нарушили? — насупилась Виола, передавая люльку Оксане.

— Граждане четвертой категории обязаны беспрекословно подчиняться представителям органов исполнительной власти. Повторяем! Вытяните правые руки! — угрожающе выдал другой, и броня на их запястьях двинулась, высвобождая наружу маленькие стволы импульсников.

— Ничего не поделаешь… — хмыкнула Виола, вытягивая свою руку.

Оксана покрылась липким потом, так как скорее всего, часть их базы данных сумели сохранить от уничтожения, и они вполне могли сейчас находиться в федеральном розыске.

После проверки сканером запястья девушек полицейские начали пробивать их по базам с помощью нейроинтерфейса. Виола же повернулась к Оксане и отправила сообщение:

Виола: «Если не прокатит — беги!»

Оксана: «Ты дура! Если не прокатит — ты беги! И спаси наших детей! Ты напичкана железом не хуже прожжённых военных солдат!»

Виола: «Фигню не неси, подруга!»

Оксана: «Заткнись! Я просто физически с детьми не убегу! Дурында!»

Оксана с яростью поглядела на подругу, и та, вздохнув, вынуждена была с ней согласиться. Мать двоих детей хоть и не владела боевыми инплантами, но в её руке присутствовал мощный импульсник для быстрого уничтожения электроники, если их раскроют. Такое вживляли всем сотрудникам «Великой Руси» без исключения.

— Гражданки третьей категории Оксана Чернова и Виола Коныгина. Ваш статус прошёл проверку, счастливого пути, — отрапортовал один из офицеров, и оба, кивнув, развернулись и вошли в зал ожидания.

— Подруга… Я думала, напружу в трусишки… — прошипела Виола и быстро начала подталкивать девушку на улицу.

— Повезло нам… Мы остались незаме… — начала было Оксана, но вокруг прозвучала тревога. А на улице у выхода активировались боевые турели, которые направились прямо на девушек.

— Внимание! Нарушители! Немедленно поднимите руки и встаньте на колени! — раздался электронный голос со стороны самонаводящихся пушек.

— Ага… Щас… — фыркнула Виола, схватила Илью подмышку и крикнула Оксане: — Коли стимуляторы! Успеем скрыться лесом!

— Да… — кивнула та и активировала через нейроинтерфейс заготовленный препарат.

Время замедлилось в несколько раз. Подхватив свою дочь на руки, Оксана помчалась за Виолой, огибая металлические колонны и спрыгивая со ступенек на перрон. Виляя зигзагами, девушки успешно уклонились от попаданий сгустков плазмы и нырнули в ближайший пролесок.

Глава 1

День, 5 сентября 2200 год, Земная Федерация, республика Германия, Польский округ, город Плоцк, федеральный детский комплекс граждан низшей категории № 25145.

В большой столовой на сотни мест молча и спокойно принимали пищу дети различных возрастов, от пяти до пятнадцати лет. Все они были одеты в белые костюмы с чёрными рубашками и выбитыми на груди индивидуальными номерами. Словно безвольные роботы, они синхронно работали своими пластиковыми ложками, даже по-детски не проронив ни слова, ни эмоции.

У выхода со столовой дежурили два охранника в серой кевларовой броне и с электрошокерами на поясе. Через экран своих шлемов они наблюдали за показателями сердцебиения и мозгового импульса каждого из детей.

В это момент в столовую вошла дама за сорок в чёрном обтягивающем комбинезоне и с планшетом в руках. Завязанные в бутон смоляные волосы гармонировали с полностью иссиня-чёрными глазами и светлым зрачком — передовым имплантом, сканирующим за раз в инфракрасном и СВЧ излучении.

— Доброслав, наше заведение покидают вот эти постояльцы, — сказала женщина одному из охранников и махнула по планшету рукой, отправляя ему список послушников на нейроинтерфейс.

— Понял вас, куратор Селина, — кивнул охранник по правую сторону от женщины и вышел чуть вперёд.

Несколько секунд ничего не происходило, — охранник готовил исходящее объявление через систему оповещения — а затем со всех сторон прозвучал электронный женский голос:

— Внимание! Послушники номер: девяносто два, сто двенадцать, сто восемьдесят девять…

Во время объявления поочерёдно со своих мест вставали мальчишки и девочки тринадцати-четырнадцатилетнего возраста.

— …триста двадцать три. Требование выстроиться перед вожатым, гражданином третьей категории Доброславом Ковальским, — закончилось объявление, и пятнадцать детей с потухшим взглядом выстроились перед охранником.

— Флайджет уже ждёт. Прошу следовать за мной, — сказала куратор и вышла из столовой.

Детей повели по светлым коридорам. Прохожие, другие вожатые и охранники уступали толпе дорогу, а роботы-уборщики автоматически переезжали на стену, продолжая свою уборку уже там.

Через пять минут послушники стояли на площади перед детским комплексом, где находилась большая посадочная площадка с воздушным транспортом. Флайджет — это гражданский транспорт на гравитационных двигателях, который вмещал в себя до пятидесяти пассажиров, помимо двух пилотов судна. Он выглядел как бомбардировщик с острыми углами крыльев и плоским двигателем под фюзеляжем.

С левого его бока уже был развернут пологий трап, где детей встречал небритый черноволосый мужчина со шрамом через всю правую щеку, в красной броне и без шлема. Он с усмешкой поглядел на женщину и сказал:

— Не лучшего сорта ребятня, куратор Селина.

— Выбраны наиболее проблемные, что плохо воспринимают Аутерий, — нахмурилась женщина.

— А где кстати он? Договор был на месячный запас, в пересчёте на ребятню, — хмыкнул он, приподняв бровь.

— Транспортировочные контейнеры фасуются на складе. Скоро доставят, — сухо сказала она.

— Ну так-то лучше, Селиночка!

Мужчина положил ладонь женщине на плечо, в связи с чем она моментально схватила его руку и с неимоверной быстротой вывернула за спину, перехватывая второй рукой шею.

— Если гражданин третьей категории ещё раз совершит телесный контакт со мной, гражданкой второй категории, то я буду вынуждена деактивировать его двигательные функции, — холодно произнесла она задыхающемуся мужчине на ухо и резко отпустила его. Он упал на колени, откашливаясь.

— Психанутая польская бабища… — пробормотал он на русском, вставая и держась за горло.

— Тупой русский валенок, — фыркнула она на польском, но благодаря нейроинтерфейсу все друг друга поняли.

— Грузи мелкотню в флайджет, — велел мужчина охраннику, а тот поглядел на Селину и, получив от неё добро, скомандовал движение по трапу.

В самом конце колонны детей подросток невысокого роста и со светлыми волосами обернулся перед входом в транспорт. Его чувства были подавлены Аутерием, но далеко не полностью, а потому он отдалённо ощущал тоску, волнение и безнадёжность от дальнейшей неизвестности в его судьбе.

(Иллюстрация 1.1)

* * *

Вечер, 5 сентября 2200 год, Земная Федерация, Калининградская автономия, Советский округ, город Раскольск, расконсервированный военный бункер № 67, пункт досмотра и распределения.

— Ты меня слышишь, шкет?! — услышал я мужской рык, и мою щёку обожгло болью.

Я чуть не упал на пол и растерянно поглядел на здоровенного дядьку перед собой. Он стоял в потрёпанной коричневой броне с автоматом за спиной и продолжал что-то кричать. Моё сознание прояснялось медленно и неохотно, словно я не мог до конца проснуться.

Но в самом низу, перед глазами, я увидел строчки нейроинтерфейса:

Стабилизация мозговых импульсов… 43.7 %… 43.9 %…

Стабилизация гормонального фона… 39.7 %… 39.8 %…

(Иллюстрация 1.2)

«Мама… Лиза…», — горько подумал я с наворачивающимися слезами на глазах, но в слух сказал:

— Дядя… Что вы… сказали?

Я пытался лучше вслушаться в такую знакомую речь, но странные инъекции в том детском доме словно лишили меня разума непонятно на какое время.

— Какой я тебя дядя, щенок?! Я сказал — встал, разделся и прошёл через сканер! — проорал он, хватая меня за рубашку и поднимая перед собой.

Болтаясь в его руке, я судорожно закивал.

— Я всё сделаю! — выпалил я, хватаясь за его огромное запястье.

— Бракованное отребье… — сплюнул он в сторону, а когда поставил меня на пол, я начал снимать пиджак и мельком огляделся.

Вокруг были знакомые лица моих сверстников, что стояли уже раздетые до нижнего белья и поочерёдно вставали на металлическую круглую площадку, стойка-сканер которого быстро проезжала вокруг человека и со всех сторон окидывала его синим лазером.

Мы находились в мрачном помещении с какими-то старыми компьютерами на стене слева, тусклым жёлтым светом с краёв потолка и металлическим полом, на котором змеями валялись провода.

Позади нас была металлическая дверь, возле неё, сидя на стуле, скучающе зевал охранник. А спереди, куда подходили некоторые мои знакомые, за столом рядом со сканером сидела за столом тётка с металлической рукой и лысой головой и что-то тыкала по голографическому экрану. А перед ней стоял тот самый дядька, что недовольно наблюдал, как я раздеваюсь.

Ещё не выйдя полностью с полусонного состояния, я встал последним в очередь и стал ждать, стыдливо отворачивая голову от нижнего белья полуголой девушки моего возраста, но с округлившимися уже формами.

Прикрыв глаза, я опять взглянул на строчки стабилизации своего тела:

Стабилизация мозговых импульсов… 56.4 %… 56.7 %…

Стабилизация гормонального фона… 42.1 %… 42.2 %…

С каждым процентом мне всё легче видеть и воздействовать на свой нейроинтерфейс. После того, как в наш дом ворвались федералы, мне практически сразу вкололи в шею порцию лишающего эмоций препарата. Я помню лишь кричащую мать, что тянулась к нам, когда её держали военные, и свою сестру, плачущую рядом со мной.

«Стойте! А сколько я провёл в том детдоме?!» — спохватившись, подумал я и с усилием сфокусировал внимание на верхнем правом краю нейроинтерфейса, где находилась текущая дата.

— Как… — потрясённо прошептал я с покрасневшими глазами.

Я провёл в детском доме практически год. Нас схватили в августе девяносто девятого, вскоре после моего дня рождения и установки мне системы «Зодак». Мне сейчас тринадцать лет! Год прошёл словно в тумане, по ощущениям, за месяц!

— Следующий! — выдернула меня из нерадостных размышлений женщина, что сидела за столом.

Я робко встал на холодную металлическую площадку и с бьющимся, как барабан, сердцем стал ждать.

Страшная лысая тётка недовольно поглядела на меня своими прожигающими зелёным электронными глазами, а стойка вокруг начала сканировать моё тело синим лазером. Даже ощущалось лёгкое неприятное чувство, будто каждую клетку просвечивают.

Когда сканирование прошло, она удивлённо взглянула на меня и обратилась к тому дядьке:

— Андрей, глянь-ка на этого экземпляра.

— Ну что опять не так, Эля?.. — закатив глаза, шикнул он и подошёл ближе.

— У этого мальца установлен какой-то имплант в нижнем отделе мозга, размером с горошину. Предположительно, это какая-то редкая модификация станции производства наноботов, — монотонно проговорила она, а я покрылся липким страхом.

Что со мной будут делать, если узнают, что у меня установлен модуль производства нанитов и Зодак редкой десятой версии?! Да меня просто на опыты пустят! Либо сделают из меня киборга! Непонятно, правда, зачем…

«Ладно, надо успокоиться. Я ведь умный, в двенадцать лет в лёгкую усвоил громадные образы полной школьной программы и начального университета для граждан второй категории… Поэтому что-нибудь придумаю», — судорожно думал я, успокаивая себя.

Но дядька с отвращением оглядел меня и, повернувшись, загоготал:

— Ха-ха-ха! Над этими болезными как только не поиздевались в подпольных лабораториях! Неужто ты думаешь, Эля, что ему установили восьмой Зодак? Черепушка мелкого бы взорвалась, как арбуз!

— Так-то оно так, — скептично усмехнулась женщина. — Но имплант всё равно странный.

— Сканер обнаружил наноботов или нанитов? — вскинув брови, спросил он.

— Ни того, ни другого нет, — покачала она головой.

— Это значит, что у него установлен порожняковый имплант, из-за которого он отхватит себе к совершеннолетию опухоль мозга! Кончай демагогию! — махнул он рукой и повернулся ко мне. — Свалил со сканера и на выход отсюда, отброс! — рявкнул на меня, показывая рукой на автоматическую дверь, куда поочерёдно входили мои сверстники.

— Д-да… — покрываясь холодными мурашками, я спешно отправился к двери, которая резко отъехала в сторону.

Сразу за ней в длинном коридоре меня ждали двое… старшеклассников? Наверное, лет по восемнадцать. Они были одеты в коричневые комбинезоны с карманами на бёдрах и в коричневые кожаные плащи. Один светловолосый, как я, а другой вроде шатен.

— Наконец-то! Сколько можно тебя ждать, бестолочь мелкая, — прошипел светловолосый и, грубо схватив меня за шею сзади, подталкивая, потащил по коридору.

— Да отпустите! Я сам пойду! — жалобно воскликнул я.

— Ого! Петро, а он более разговорчивый. Неужели Аутерий на него совсем не действует? — гоготнул второй, короткостриженый шатен.

— Он бракованный. Скорей всего, быстро выветривается у него эта отрава, — спокойно сказал тот, что держал меня, и сразу же отпустил, отталкивая.

Но не успел я обернуться, как он толкнул меня ботинком в спину, да так, что я, спотыкаясь, пробороздил рифлёный металлический пол коридора практически лицом.

— Смотри, не помни его. Если он сляжет, Захар тебя спустит в щели Зелоидов вместо него, — ухмыльнулся второй.

— Разберусь без тебя, Саня, — хмыкнул светловолосый и, подойдя ко мне, со всего маха зарядил мне ботинком в живот.

В глазах тут же потемнело, а грудь от удара сдавило тисками. Было не столько больно, сколько страшно и ужасно горько от того, куда я попал. Даже когда был в полудрёме, я чувствовал от окружающих меня взрослых холодную безразличную жестокость. Но это место отчётливо даёт понять, что я тут просто никто, щенок, в прямом смысле собачей породы. И удушить меня им ничего не стоит. Так же просто как выкинуть в мусорку отработанный пищевой контейнер.

— Мама… — прошептал я и, не удержав слезы, тихо расплакался, хватаясь за грудь.

— Э-э, Петруха! Он нюни распускает! Как мелкая девка! — загоготал второй и слегка пнул меня в плечо, поваливая набок.

— Какое ничтожество… — фыркнул другой, схватил меня за волосы и силой поставил на ноги. — Прекращай реветь, отброс! Это тебе не интернатовский курорт в Германии! Будешь пускать сопли — тебя отпинают твои же сверстники! Ты понял?! — прошипел он и дал мне несильную пощёчину.

— Да-а… — вытирая слезы, выдал я.

— Шагай вперёд, плакса, пока пинка не отвесил! — опять прошипел светловолосый, и я сразу двинулся прямо по коридору, скрючиваясь и хватая себя под локти.

Первые метров десять я шёл не думая ни о чём, просто цепенея от страха и удерживая себя от того, чтобы повторно не расплакаться, как «девчонка». Но я вспомнил мамины слова: «Наш мир очень жесток, Илюша. Ты должен стать сильнее всех, но оставаться добрым, во чтобы то ни стало…»

И это подействовало.

Мама как знала, что нашу подпольную базу «Великой Руси» рано или поздно раскроют, и потому проводила в лаборатории по двенадцать часов безвылазно за исследованиями какого-то Заборского. Как она рассказывала, это российский биоинженер и нейропрограммист, который во время войны с инопланетянами работал над улучшением недавно изобретённого на тот момент нейроинтерфейса под названием «Zodak».

Он позволял управлять своим обменом веществ, запоминать десятки книг наизусть за секунды и в конечном итоге проводить коррекцию генома, чтобы выращивать бионические импланты прямо в теле.

Один из них у меня уже установился — «модуль производства нанитов». Наниты — в отличие от примитивных наноботов — выращиваются из биоматериала и металла прямо в теле. В зависимости от их концентрации, они могут до крепости стали укреплять кожу, кости и мышцы, регенерировать отдельные участки тела в десятки раз быстрее, чем наноботы. И говорят, даже помогают менять облик…

— Стоять, плакса! — рявкнул тот, что Петро, когда мы завернули на перекрёстке направо и я остановился как вкопанный, но полностью успокоившийся.

Он прислонил ладонь к считывателю, и дверь отворилась вправо. За ней находился большой зал с различными людьми, взрослыми и подростками. Мои сверстники, одетые в аналогичные моим провожатым коричневые комбинезоны, но с серыми дождевиками, стояли кучкой в левой стороне, а взрослые, в такой же одежде, сидели на скамейках и слушали, что говорит дядька в военной чёрной форме.

— …спускаясь вниз, вы обязаны вернуться минимум с тремя энергосферами или с сорока килограммами Радоида! Если норма не будет выполнена, то вы лишаетесь… — говорил он спокойным голосом, звук которого исходил от ржавых стен.

— Надевай! — шикнул на меня Петро и всучил мне какие-то коричневые тряпки, которые достал из металлического шкафа прямо возле входа.

Схватив одежду, я стал в спешном порядке натягивать её на себя. Она слегка чем-то пованивала, но озвучивать свои недовольства я не рискнул.

— …у кого имеется нейроинтерфейс хотя бы шестого поколения, тому будут сброшены образы системы пещер Зелоидов и, разумеется, с подробной инструкцией того, что необходимо добыть, награды и штрафов. Что касается разведки, — он поглядел на подростков, а затем нашёл взглядом меня, когда я уже накидывал на плечи дождевик. — До завтра молодняк отходит от Аутерия, а потому я повторю инструктаж утром! Старшинам — отвести подростков в их секции! — рявкнул он, а я поглядел на Петро.

— Чего смотришь? Хочешь к нам в группу? — вскинул он бровь.

Я испуганно попятился назад, а второй заржал.

— Петруха, зачем нам сдался этот ссыкун? Он же и неделю не проживёт, забьётся в угол и помрёт от метановых отложений или от блуждающей ловушки.

— Зато Захар ничего не скажет, — фыркнул тот и взглянул выше меня.

В это время к нам подошёл хмурый черноволосый и с острой бородкой дядька в аналогичном комбинезоне, как и у двоих моих мучителей, но с чёрным плащом за спиной. Позади него шли пацан и девочка моего возраста, Аутерий у них ещё даже близко не прошёл. Он пройдёт к утру, после сна, если на ночь не принять инъекцию.

— Нормальный? — осведомился дядька, глянув на меня.

— Вроде, Захар. Аутерий практически выветрился. Должен быть вынослив, как бычок, — кивнул Петро.

— Хорошо. Пошли, покажем им их лёжку.

Трое повели нас по однотипным коридорам с рифлёным железным полом и ржавыми стенами. Коридоры напомнили мне нижние уровни нашей базы на западе Беларуси. Тётка Виола рассказывала, что наша база это бывший бункер со времён войны с Зелоидами.

— Как вас зовут, мелкие? — обратился к нам Захар, пока мы шли.

— Злата, господин.

— Джозеф, господин, — монотонно ответили мои сверстники, а я немного замешкался.

— Э-э… Илья меня зовут… господин, — ответил я, опустив взгляд и продолжая следовать за взрослыми.

— Видно действие Аутерия совсем прошло. Неплохо, — хмыкнул Захар. — Ты русский?

— Да. Моя фамилия Чернов, — подтвердил я и взглянул на него.

— Я Захар. Будем знакомы, светлый Черныш. Завтра вам предстоит опасная работа. Слабые духом здесь не выживают и недели. Запомни это…

— Господин… а, — хотел я к нему обратиться.

— Старшина. Привыкай к принятому обращению.

— Старшина, но что мы будем делать здесь? — спросил я. В это время мы пришли к ржавой лестнице куда-то вниз.

— Завтра узнаешь…

Захар резко остановился и, пригнувшись, поглядел на меня. — Видится мне, у тебя имеется нейроинтерфейс? — удивлённо спросил он и я увидел, как его тёмные глаза засветились красным, словно просвечивая дырку в моей голове.

— Д-да… пятая версия… — неуверенно промямлил я.

— Не редкость, у такого мелкого беспризорника. И, разумеется, импланта связи у тебя нет… — протянул он, а я помотал головой.

— Ладно, завтра я что-нибудь придумаю, чтобы в подкорку забить тебе основные правила добытчиков, — усмехнулся он и, кивнув, начал спускаться по лестнице.

Петро и Александр, хмыкая, двинулись следом за ним, и я, вместе с одурманенными ребятами, стал понуро спускаться по ступенькам.

На следующем этаже нас вывели в очередной лабиринт из дверей, отсеков люков и бесконечных коридоров. Я даже запутался и стал корить себя за то, что в последний момент поленился и не установил себе скрипт-дополнение к интерфейсу в виде картографа. Хотя без модуля связи и объёмного анализатора он всё равно бы работал некорректно, а иной раз ошибочно.

«Но то, что есть сейчас, уже хорошо… Мне бы титана где-нибудь раздобыть…» — со вздохом подумал я, продолжая плестись за взрослыми.

Как сейчас помню, за четыре дня до моего дня рождения мама установила мне модифицированную передовую систему, тайно от всех. Всё из-за того, что в столь раннем возрасте это делать смертельно опасно. Она модифицировала его благодаря знаниям, полученным от Заборского, но как бы она ни была уверена, что всё пройдёт гладко, — очень сильно волновалась, проводя эту процедуру.

Я хоть и провалялся после этого неделю без сознания, но проснулся вполне бодрым, с полным набором знаний, как управлять нейроинтерфейсом. Мама тогда проплакала надо мной больше часа, извинялась, что так поступила со мной. А теперь я точно понимал, что без всех тех знаний, что я получил благодаря ей, не имел бы и шанса на выживание здесь. Никто не знает, что я владею тем самым Зодаком, каким, как говорят, владел герой Илья Родин.

— Итак, — провозгласил Петро. — Вот ваша секция на четыре группы с тридцать шестой по сороковую. Наша группа тридцать седьмая. Внутри сами разберётесь, кто где спит. Остальные подробности завтра, — закончил он и прислонился к грязному квадратному считывателю на двери.

Тот загорелся зелёным, и дверь привычно отъехала в сторону, ударяя по ушам плачем, криками и ругательствами. Петро тут же влетел в комнату, и отвесил кому-то кулаком, и тот зашипел и выругался.

Когда взрослые вошли внутрь, я с осторожностью заглянул в комнату. Она была поделена тремя стенками, образно разделяя пространство шесть на шесть метров на четыре части. В каждой «четвертинке», за стенкой-ширмой, находилась одна трёхъярусная кровать, а на над ней была видна цифра группы, выведенная на металлической стене красной краской.

Центр комнаты пустовал от мебели и ширм-стен, но в данный момент там находилось трое подростков, двое из которых, по всей видимости, избивали одного, судя по тому, что невысокий пацан моего возраста хватался за окровавленный нос, скрючившись на полу. А двое других, по виду больше и старше, лет четырнадцать-пятнадцать, хватались за затылки и волком смотрели на наших старших. В конце комнаты присутствовала ещё девочка с тёмными по плечи волосами. Дрожала под грязным одеялом на нижнем ярусе.

— Вы, салабоны, вообще охренели двое на одного?! — рычал Петро.

— Пошёл ты, белобрысый! Ты не наш старшина и не твою группу бьём! — хватаясь за затылок, огрызнулся рыжий, самый рослый пацан с веснушками на лице.

— Ты как со мной разговариваешь, засранец?! — рявкнул тот, схватил рыжего за ухо и начал его выворачивать.

— У-у-ай! Больно! Отпусти! — простонал пацан.

— Мне сказать вашему старшине? Он мигом устроит тебе порку плетью в десять раз! — прошипел Петро и швырнул рыжего на чью-то кровать.

— Наши ребятки сегодня под успокоительным, первый день всё же. Не вздумайте к ним лезть сегодня. Если узнаю — лично принесу плеть, — холодно отрезал Захар и кивнул своим помощникам на выход.

Они настолько резко ушли, что я просто растерянно застыл среди своих «одногрупников» и переводил взгляды то на рыжего, то на чернявого, то на скулящего парня на полу.

— Повезло вам, мелкие, — процедил рыжий. — Но повезло только сегодня.

И встав с кровати, пнул в живот того, кто валялся на полу. Да так, что тут чуть не задохнулся.

Сглотнув тягучую слюну, я обнаружил у входа номер тридцать семь и спешно стал толкать своих к кроватям с лестницей.

— Злата, залазь, пожалуйста, на второй ярус. Пора спать, — сказал я русой девочке, и она без колебаний послушно начала карабкаться по лесенке на вторую шконку.

— Джозеф, а ты залазь на третий и тоже засыпай.

И пацан так же послушно начал выполнять мой приказ.

Наша стена скрывала нас от тех, кто находился в комнате. Я глубоко выдохнул, когда понял, что того избитого пацана больше бить не будут. А потому стянул с себя дождевик, положил на кровать, сел рядом и стал успокаивать свои трясущиеся руки.

Мама и тётя Виола показывали мне жестокие довоенные фильмы с осуждающими комментариями. Я знал, что внешний мир не прост, но был окружён везде добротой и дружбой и даже не представлял, что такая жестокость возможна на самом деле. У меня даже стали наворачиваться слёзы при воспоминании о моей смеющейся девятилетней сестрёнке, добрейшей маме, Виоле, Павле и Косте…

— Ну а теперь пора наказать девчонку! — загоготал рыжий через стенку.

— Нет, прошу, мальчики… нет… умоляю… — закричала девочка, начиная рыдать.

— Раздевайся, мелкая… Иначе больнее будет, — издевательским тоном велел второй, и я услышал, как что-то скидывают с кровати, после чего прозвучал девичий визг.

Я застыл от ужаса. Мои руки заходили ходуном, словно я неделю не ел. Сосущий страх был настолько сильный, что мои ноги просто парализовало.

— Пожалуйста! Кто-нибудь… Помогите… — услышал я жалобный зов о помощи, и мой страх стал резко перерастать в злобу.

«Да как вы, ублюдки, так можете поступать?!» — прошипел я про себя и, соскочив с кровати, вышел в центр комнаты.

Двое рослых сволочей распяли на полу девочку моего возраста и уже расстегнули посередине комбинезон, оголяя её нижнее бельё. Всё это происходило под их гогот и бранные слова.

Ко мне в голову стали приходить воспоминания джиу-джицу, бокса и карате — это первое, что я выучил, когда закончил продвинутый школьный курс, через неделю усвоения образа. Я рывком подлетел к рыжему, схватил за голову и долбанул с колена в висок.

— Ты заморыш мелкий! — рявкнул чернявый, что держал девочку, но к нему сзади подскочил тот избитый с окровавленным носом и стал душить, обхватив сзади.

Я же повернулся к поднимающемуся рыжему и нанёс удар с разворота. Хотел попасть в голову, но кости слишком задеревенели за год сна, поэтому я попал в плечо. Его лишь слегка оттолкнуло.

Девушка уже отползла к своей дальней кровати, а озверевший рыжий шкафом попёр на меня, и замахнувшись кулаком, хотел ударить мне прямо в лицо. Но я извернулся, парировал удар и нанёс апперкот снизу. Противник согнулся и схватился за челюсть, а я ухватился за кулак. Удар получился сильнее, чем надо, а мои кости довольно слабые в таком возрасте.

Чернявый по новой оседлал избитого парня и стал наносить удары по лицу. А рыжий довольно быстро оклемался и опять, рыча как зверь, с окровавленными губами кинулся на меня, сбивая с толку и роняя на пол. Словно бабуин, он наносил мне беспорядочные удары в голову, а я, делая грамотный блок, получал минимум урона. И как только почувствовал, что он выдыхается, извернулся и перекинул свою ногу ему за шею, резко роняя головой в пол и делая захват ногами.

Враг начал вырываться, но я скрестил ноги, слепляясь носками, и напряг со всей мочи свои худые конечности. И это подействовало, он стал хрипеть и бить мне по ляжке кулаком. Но тут мне прилетел сильный пинок прямо в нос от чернявого, и я грохнулся на пол. Моя хватка ослабла, и рыжий быстро высвободился. А затем они довольно быстро стали пинать меня и втаптывать в пол.

Я с криком отбивался ногами и по возможности закрывал голову, а когда удавался удачный момент, хватал кого-то за ногу и валил рядом с собой, чтобы как минимум нанести один удар лбом ему в голову.

Не знаю, сколько это продлилось, но все стали выдыхаться. И ко мне присоединился пацан с гематомой вместо лица. Он вяло прицепился сзади чернявого и пытался не дать ему меня ударить, а я тем временем удачно заехал в пах рыжему и пошатываясь встал. С разгона я кинулся с кулаками на чернявого, начав наносить ему ослабшие удары по лицу.

— Стоять! — рявкнул рыжи, хватаясь за пах, но никто его не послушал.

Кое-как разогнувшись, он подошёл ко мне и врезал в челюсть, в тот момент, когда я сам отрабатывал боксерские удары.

— Я сказал хватит! Мы завтра будем как побитые собаки и сдохнем в лабиринте! — прокричал он второй раз.

— А ты чем думал?! Ублюдок! — прошипел я, выставив перед собой кулаки.

— Поразвлечься думал. Кто же знал, что сегодня попадётся такой настырный отброс, — пожал он плечами, вытирая кровь с губ.

— Сам ты отброс! Не смейте больше никого трогать! — прокричав, настоял я.

— А ты не вздумай нам попадаться в лабиринте. Иначе там и останешься, — усмехнулся рыжий.

— Тебе хана, мелкий, — фыркнул чернявый, отталкивая избитого. И они оба развернулись, отошли в дальнюю левую «четвертинку» комнаты.

Успокаивая дыхание, я подошёл к парню, что сел на нижней шконке напротив нашей группы, и спросил:

— Ты как?

— Жить буду, — сказал он разбитыми губами и поглядел на меня. Его затёкший глаз взбухал прямо на глазах.

— Как тебя зовут?

— Веталь.

— А я Илья, — протянул я ему руку, и мы познакомились. — Как ту девушку зовут?

— Альбина… Она вчера потеряла всех своих из группы, — понуро сказал он.

— Альбина! — крикнул я и вышел в центр.

Девочка жалась в угол нижнего яруса кровати, опять накрыв себя одеялом, и со страхом смотрела в противоположную сторону, где находились сволочи.

— Альбин, пойдём к нам. Если эти полезут, мы тебя защитим, — успокаивающе сказал я, кивая в сторону.

Она посмотрела на меня со слезами на глазах, кинулась мне на шею и разрыдалась. Альбина была чуть выше меня, но согнувшись, я этого не почувствовал.

— Все хорошо… — утешал я, легонько похлопав её по плечу, так как немного смутился. Меня так обнимала только сестра, мама иВиола. — Залазь на второй ярус к Витале. — добавил я, отстранился от неё и проводил к лесенке.

Не говоря ни слова, Альбина послушно залезла, словно была под Аутерием, и отвернулась к стенке. Я же, кивнув Виталику, прошёл к своей кровати, начиная ощущать боль по всему телу.

Лёжа в постели, я минут пять вслушивался в тишину, но внезапно свет везде практически потух — сработали датчики движения. Прикрыв глаза, я обратил внимание на сообщение от нейроинтерфейса.

Внимание! Легкие повреждения кожного покрова!

Внимание! Искривлена носовая перегородка! Требуется хирургическое вмешательство!

«Мама… Наверное, я стал чуточку сильнее…» — горько подумал я, засыпая обессиленным и голодным…

Глава 2

— А ну подъём, салаги! — сквозь сон услышал я крик, но мои веки совсем меня не слушались.

— О-о! Похоже, тут кому-то вчера досталось. Посмотри на это, Алексей!

Я открыл глаза и попытался встать, но тело неимоверно болело. С большим трудом я сел на кровать и увидел, как двое дядек, лысый и седой, зашли к нам в комнату и, сложив руки на талии, смотрели на избитого Виталю. Следом в комнату вошёл Захар и с лёгким удивлением посмотрел на меня.

— Вижу, у вас тут вчера было весело, — хмыкнул он и поглядел куда-то в конец комнаты. — Я говорил вчера моих не трогать?

— Эй! Старшина! Твой белобрысый отброс сам напал! — услышал я голос рыжего.

— Это правда? — посмотрел на меня Захар.

— Они собирались сделать нехорошие вещи с Альбиной, — насупился я и, взяв в руки дождевик, встал с кровати.

— Понятно. Значит, сам виноват, что отхватил фингал, — усмехнулся Захар, а у меня под ложечкой засосало, не то от голода, не то от чувства полной незащищённости. Им просто плевать на то, что над девушкой чуть не надругались.

— Вы сраные ублюдки! По-моему, вы охренеть переборщили с Веталем! — прошипел лысый и, закатив рукава, пошёл куда-то за стенку.

— Старшина! Он как с цепи сорвал… Ай! — воскликнул голос чернявого и прервался.

И я сразу же услышал стоны и глухие удары обо что-то.

«Значит, в чём-то им не всё равно», — нервно подумал я.

Слушая звуки торжествующей справедливости, я глянул наверх и увидел Злату и Джозефа с округлившимися глазами. Они жались к стенке на своих кроватях и плохо понимали, что здесь происходит и кого вообще избивают за стенкой. Но это довольно быстро прекратилось, и лысый пинками подгонял всех побитых на выход.

— Собирайтесь! Прошляпите завтрак и в лабиринты пойдёте голодными! — крикнул он нам всем и вышел из комнаты следом за сволочами и Виталей.

Седой же что-то тихо говорил поникшей Альбине и тряс перед ней пальцем.

— Держи, Черныш, — обратился ко мне Захар, протягивая какую-то вытянутую баночку.

— Что это, старшина? — удивился я, принимая её.

(Иллюстрация 2.1)

— Моя кровь, которая содержит около пятидесяти тысяч наноботов, — усмехнулся он. — Понял для чего?

— Д-да… Чтобы передать мне восп… то есть файлы, — сказал я, запинаясь, чуть не ляпнув про образы воспоминаний, ведь пятая версия Зодака, о которой я сказал ему, не может устанавливать «фиктивную» память.

— На завтраке выпьешь, а после я тебе скину всё необходимое, — кивнул он и, поглядев на ребят из моей команды, сказал по-польски: — Чего расселись? Хотите без завтрака остаться? Обеда у нас нет.

Ребята судорожно слезли с постели и встали возле меня. Значит, они меня помнят. В детдоме нам делали инъекции Аутерия по вечерам, но до этого момента сознание слегка прояснялось. У меня так вообще чуть ли не каждый вечер. Помнится, я даже спорить с преподавателем начал, находясь как во сне. Им это сильно не нравилось.

— Слушай, Захар, — к нам подошёл седой старшина. — Не одолжишь одного своего поисковика на день? Завтра должно прийти пополнение с Литвы.

— Две сферы, и по рукам, Алексей, — не растерялся мой старшина.

— Эх ты… Обдираешь бедного старика, — упрекнул его тот, но махнул рукой, — Ладно уж, по рукам. Кого дашь на сегодня? — и поглядел на нас троих.

А Захар, покосившись на меня, усмехнулся.

— За девку вступился вчера, вот сегодня тебе и расхлёбывать, — сказал он мне и поманил к себе пальцем. — Вот он будет твоим вторым поисковиком. Только вам придётся задержаться, у них инструктаж сразу после приёма пищи, — добавил он седому, положив мне на плечо свою ладонь.

Не знаю, на что я себя заочно подписал, но я бы точно не смог себя простить если бы вчера не вмешался.

Старшины договорились, что я подойду после всех дел к Алексею, и мы отправились в какую-то столовую, опять по бесконечным коридорам. Альбина почему-то направилась с седым в другую сторону. Ладно… Может, у них другая столовая…

После обеда мне главное получить необходимые знания об этом месте, а с дальнейшим, я думаю, справится и такой хлюпик, как я.

Пока мы шли за Захаром, я чуть притормозил и, следуя позади ребят, совершенно не брезгуя, откупорил баночку и вылил содержимое себе в рот. Наноботы не такие активные, как наниты, поэтому мне пришлось задержать кровь во рту на три минуты, пока не увидел сообщение от нейроинтерфейса.

Внимание!

Обнаружено враждебное вмешательство в организм!

Анализ… 78 %… 99 %… Готово.

Обнаружены сторонние наноботы, модель: «Microsect i3»

Обнаружен контакт с модулем производства нанитов!

Желаете уничтожить и переработать сторонних наноботов?

Да/Нет?

Конечно нет! Захар сразу обнаружит, что я часть его ботов переработал на запчасти. Он уже обернулся, увидев подключение своих наноботов к моему мозгу, но лишь хмыкнул и ничего не сказал.

Вот если он не потребует их возвращения, то когда разделимся, можно будет сделать себе хотя бы тысячу нанитов. А потом, дня через три, мои наниты незаметно разберут наноботов на части для пополнения своей биометаллической армии микроскопических паучков.

— Ну вот ваша жральня, — объявил старшина, остановившись за очередным поворотом перед небольшим спуском с пятью ступеньками и жёлтыми светильниками по бокам.

Тут же мимо нас прошли трое пацанов чуть старше меня, выйдя из проёма ниже.

— Там сами разберётесь на раздаче. И поторопитесь, завтрак до девяти, — сказал Захар, кивая вниз, а я глянул на время. Сейчас было восемь двадцать. — Наладонник я вам не дам, так как у тебя, белый Черныш, будет это.

Мне тут же пришло сообщение.

Принять локальные файлы пользователя «Захар Смирнов»?

Да/Нет?

Получение файлов: Интерактивная карта. mh; Правила бункера № 67.sog; Организация…

Мне на нейроинтерфейс пришёл сразу десяток файлов различного содержания. И хорошо, что моя версия системы поддерживала их всех, так как Захар скинул мне в придачу непонятные пакеты обновления, которые я бы не рискнул устанавливать.

— Наноботов оставь себе. Для меня это капля в море. Заодно подлатают твой глаз, — добавил он после завершения передачи данных.

— Старшина… спасибо в… — робко начал я.

— Не вздумай благодарить. Ты мой должник, не более, — фыркнул он и, развернувшись, быстро скрылся за поворотом.

«Никто и ничего просто так здесь не делает…» — горько подумал я, глядя на поворот, где скрылся старшина.

Вздохнув, я обернулся к ребятам. Они очень сосредоточенно и жалостливо смотрели на меня.

— Ну что? Пойдём? — спросил я, но они сделали непонимающий вид. — Точно… Вы же по-русски не говорите и нейроинтерфейса нет… Пойдёмте завтракать, — сказал я последние слова на польском, и ребята кивнули.

Спустившись вниз по ступенькам, мы услышали нарастающий шум и гам. Прошли по широкому, но низкому коридору и завернув налево, и нам открылся вид светлой столовой с кучей детей в одинаковых коричневых комбенизонах. Многие то куда-то ходили с подносами, то сидели за столами, общались, ругались и смеялись.

У выхода из зала столовой стоял высокий дядька… Нет. Это, наверное, юноша лет двадцати. Который был в чёрном плаще и, по всей видимости, следил за порядком.

— Двигайтесь, обсосы! — гаркнул кто-то и оттолкнул меня от прохода.

Это был рослый шатен лет пятнадцати, с невысоким напарником. Зазевавшись, мы мешали им пройти на выход. Хотя мешали — это неправда. По краям от нас свободного пространства было по полтора метра.

— Пойдёмте, — сказал я, увидев очередь на раздаче.

Что-то похожее было на нашей базе. Люди брали поднос и поочерёдно подходили к трём металлическим шкафам со считывателями. Они ставили поднос, прислоняли запястье к считывателю, а робот сам чётко дозировал питание в свою форму на подносе. А в конце пути четвёртый автомат выдавал пластиковый белый полулитровый стакан с каким-то питьём. Второй раз, разумеется, очередь пройти не получится, система питания этого места тебя отметила.

За всё время ожидания очереди за нами заняли только два человека. Видно, мы были одними из самых последних. Я был первый из нашей троицы и когда прошёл все автоматы, сразу же увидел ближайший незанятый стол. Сказав Злате, что стояла сразу после меня, куда садиться, отправился его занимать.

Столы были длинные со скамьями на восемь-десять человек, но почти все сидели тройками по разным углам. И я решил поступить так же. Злата подошла почти сразу, и мы стали разглядывать, что нам положили на завтрак. Какая-то белая каша со злаками в основном «квадратике» на подносе. Выше была смесь порубленных овощей и какое-то коричневое пюре слева. В стакане оказалась вода с лимоном.

«Во рту же вязнуть будет», — скривился я, отпивая.

И тут до меня дошло, что мы не выполняли гигиенические процедуры. В туалет хотя бы сходить, ладно уже с очистителем зубов. У меня пока наноботы, так что кариес мне не грозит. А вот мои компаньоны как это будут делать?

В это время к нам подошёл мрачный лицом Джозеф с одной кашей и лишь стаканом воды.

— В чём дело? А где овощи? — удивлённо спросил я, когда он сел напротив меня рядом со Златой.

— Закончились… — вздохнул он.

Порции тут совсем небольшие, а ели мы одинаково вчера, ещё не важно, что нас ждёт сегодня днём и когда покормят вечером, так что я решил попытаться исправить ситуацию.

— Злата, давай поделимся с Джозефом. По третьей части если положим, то у нас у всех будет поровну, — предложил я.

Русоволосая девушка изумлённо поглядела на меня.

— Ты совсем что ли? Это моё! Я не буду ничем делиться! — возмутилась она и быстро зачерпнула овощи ложкой.

«Я не понимаю… Почему?» — недоумевал я и взглянул на Джозефа, что тоже смотрел на меня с неким скепсисом по типу: «Странную вещь ты удумал, чудак».

Но несмотря на это, я переложил ему свою половину овощей.

— Неизвестно, что нас ждёт впереди. Нужно набираться сил, — прокомментировал я свои действия.

— Тебе с синяком под глазом больше нужно набираться сил, друг. Но от половины твоей порции не откажусь, — с усмешкой сказал Джозеф и без всякой благодарности стал есть.

Совсем не понимаю! Люди на нашей базе были совершенно другие!

— Эй… Новенький. — сказал кто-то сбоку, и я обернулся. — Да, ты, с фингалом. Ты со мной случаем не поделишься?

Это был парень, что самым последним занял очередь. Брюнет с длинной чёлкой, худощавый, но на вид лет пятнадцать и выше меня на полголовы. Ему досталась такая же порция, что и у Джозефа.

— Извини, но мне больше нечего делить, — спокойно ответил я и, повернувшись к подносу, стал есть.

Желудок тут же требовательно забурлил, а часть наноботов переметнулись на более эффективное усвоение питательных веществ.

— Слышь, мелкий. Я ведь по-хорошему попросил, — заявил брюнет, усаживаясь за стол слева от меня. Моя «команда» вообще отстранилась от происходящего, сделав вид, что мы незнакомы.

— Послушай, мы первый день здесь и ещё вообще не ели, — вздохнул я, повернувшись к нему.

— Да мне плевать. Ты видишь, в автомате еда закончилась? — спросил он, кивая на свой поднос. — Так что давай делись, я сказал.

— Я не буду делиться, — нахмурился я и опять принялся за еду.

Выругавшись, пацан что-то пробурчал и встал из-за нашего стола со своим подносом. Я даже уже обрадовался и успел съесть половину всей порции, как мой поднос вдруг взлетел и перевернулся прямо на стол. Вскочив от неожиданности, я увидел справа от себя этого улыбающегося парня.

— Ты что делаешь?! — прокричал я, но он замахнулся и попытался ударить меня в лицо.

Я успел поставить блок и увернуться от второго удара.

— А ну стоять, придурки! Совсем охренели устраивать разборки в столовой?! — проорал тот самый охранник в чёрном плаще и спешным шагом двинулся на нас.

Когда он подошёл к нам, я сказал:

— Он перевернул мой подн…

Но мне сразу прилетел кулак под дых, и я скрючился.

— А ты что лыбишься?! — шикнул охранник, и я услышал, как этому чернявому тоже досталось, только уже два удара.

— Не сметь тут наводить свои разборки! Спуститесь в каналы и там хоть порешите друг друга — плевать! — добавил он, когда я поднял голову, а тип с чёлкой, держась за щеку, поднимался с пола.

На это представление были обращены взгляды полусотни подростков со всех сторон. Все замерли и притихли, но при этом половина улыбалась, предвкушая дальнейшее представление.

— Чего все вылупились?! Вам десять минут на пожрать! Не успеете — включу пугач! — рыкнул высокий охранник и развернувшись пошёл ко входу, а народ как ни в чём не было продолжил смеяться и употреблять пищу.

Сволочь с чёлкой тоже куда-то растворился, а я, сев за стол, перевернул назад поднос и скривился. Остатки каши, овощи и непонятное пюре, которое я даже не успел попробовать, смешались и размазались по столу, совершенно отбивая желание это есть. А так как я уже утолил голод, то и тем более заставлять себя не имело смысла.

Взглянув на беззаботно доедающих порции Злату и Джозефа, я уже решил, что держаться с ними вместе опасно. Такие не то что руку не подадут, а ещё и пнут, чтобы скинуть тебя с обрыва. Нахмурившись, я открыл список скачанных файлов и активировал карту.

Данный файл имеет встроенное приложение «Map Viewer v5.8».

Желаете установить копию программы в систему?

Да/Нет?

Вау! Да это же удача! Конечно, это не автоматический картограф, но он позволяет постоянно просматривать в поле зрения имеющуюся карту и, вроде как, вносить пометки!

Я подтвердил выбор, и в системе произошла моментальная установка программы. Через меню я выбрал вкладку дополнения и обнаружил там «просмотрщика карт». С помощью настроек вывел программу на постоянку в правый верхний угол в виде мини-карты.

Смысла пока в этом не было, так как у меня отсутствовал анализатор, — моё местоположение на карте видно не будет — но хоть удобно будет шире её развёртывать. Мама не успела установить мне анализатор, так как буквально перед днём запланированной установки случилось нападение на базу.

Немного подумав, я всё же решил «разобрать» маленькую часть наноботов на запчасти, чтобы сгенерировать хотя бы тысячу нанитов. Для запуска выращивания анализатора достаточно и сотни бионических роботов. Но «естественное» выращивание будет длиться месяц, а может и больше. Чем больше будет задействовано нанитов в этом процессе, тем быстрее создаться новый орган в мозгу.

«Захар не должен заметить…» — подумал я, выставив в планировщике необходимые действия.

Затем закрыл окно и развернул карту. Мне сразу показался слой под названием «Военный бункер № 67. Уровень 1». Немного поглазев на карту, примерно понял, что это за уровень, и для подтверждения перелистнул на уровень два.

Да, так и есть. То место, где я сейчас находился, называлось «Столовая для поисковиков № 1». Ещё раз открыв первый уровень, я нашёл «зал инструктажей», и маркером отметил путь до ближайшего лестничного марша, а на втором уровне продолжил пометку.

— Засекаю три минуты! Не успеете свалить — сами виноваты! — прокричал охранник у входа, и оставшиеся подростки стали бодро стягиваться к выходу.

Мои вынужденные компаньоны минут пять как доели и молча ждали меня, принципиально не глядя мне в лицо. Но как только охранник объявил на выход, они спешно встали из-за стола и, оставив подносы на столе у раздачи, вышли со столовой, не дожидаясь меня.

Совершенно не удивляясь их поведению, я аккуратно взял поднос одной рукой, чтобы не замараться, и положил на забитый подносами стол. В столовой в это время никого уже не было, я выходил последний.

— Куда пошёл?! Со стола убирай свою жратву! — остановил меня охранник.

— Но… как же… у меня минута осталась! — испугавшись, воскликнул я.

— Да мне плевать! Автоуборщики у нас не достанут до стола! У тебя минута и тридцать секунд!

— Но чем мне убирать? — спросил я и растерянно начал оглядываться.

— Чем хочешь. У тебя минута и двадцать секунд, — хмыкнул он, усмехаясь.

«Если мне опять достанется, то я к концу дня просто свалюсь!» — судорожно подумал я и бегом направился к столу, за которым сидел.

Ничего не придумав лучше, я натянул рукав дождевика и просто смахнул еду на пол, а второй рукой вытер влажные остатки. Получилось с разводами, но большего я не сделаю с голыми руками. Отряхивая рукава от остатков еды, я быстро вернулся к охраннику и отчеканил:

— Готово, старший!

Он поглядел на меня, приподняв бровь, а затем усмехнулся.

— Урок тебе будет. На столе чтобы больше не гадил. А теперь свалил отсюда, отброс! — рыкнул он под конец, а я только этого и ждал. Так что вылетел как пробка.

«Да почему тут каждый третий норовит меня обозвать отбросом?!» — с обидой подумал я, поднимаясь по ступенькам в коридор второго уровня.

— Ну и почему так долго? Ты должен нас отвести на какой-то инструктаж! — требовательно заявила Злата, что недовольно стояла у спуска в столовую, уперев руки в бока. Джозеф стоял чуть позади неё и тоже недовольно поглядывал на меня.

Заскрежетав зубами от такой наглости, я сжал кулаки и приблизился к девчонке что была чуть ниже меня. Она, испугавшись, сделала полшага назад.

— В этом ублюдском мире никто никому ничего не должен, — процедил я и, развернувшись, направился по коридору направо.

Они удивлённо остались стоять на месте, и я, не поворачиваясь, громко сказал:

— Я иду в зал для инструктажей. Потеряетесь — сами виноваты!

Спустя несколько секунд они нагнали меня и не отставали, держась позади в трёх метрах. Пощупав свой глаз, который уже практически перестал болеть благодаря наноботам, я раскрыл текстовый файл с правилами этого места.

Пробежавшись взглядом по первому разделу, я убедился, что все мы считаемся здесь гражданами пятой категории. То есть, совершенно бесправными людьми. Если охранники захотят кого-то пристрелить, они могут найти натянутый повод и им за это ничего не будет совершенно.

Мои родители и отец моей сестры, дядя Миша, считались гражданами третьей категории. Обыкновенным рабочим классом, если говорить терминами из учебников истории. Я же, по закону, автоматически перенимал их категорию до совершеннолетия. Отобрать эти права нельзя до восемнадцати лет.

Почему нас, детей, отправляют сюда — совершенно непонятно. Мама как-то говорила, что миром правит произвол, право сильного и богатого. В большинстве случаев закон просто игнорируется теми, кто выше третьей категории.

Наши старшины и их помощники тоже граждане пятой категории, но осуждённые и прибывшие сюда за различные преступления. За какие именно преступления, в правилах не указывается. Наверное, потому что это просто приписка в правилах.

Выход с первого уровня бункера тщательно охраняется, и он находится гораздо дальше того места, где нас, полуголых, сканировали. В правилах говорится, что выбраться отсюда невозможно, поэтому тут так мало охраны.

— Илья, стой, — услышал я голос Златы, притормозил и обернулся.

Девушка стеснительно опустила взгляд и сцепила перед собой руки.

— Чего?

— Нам бы в туалет… или в похожее место… — неуверенно произнесла она.

На карте и такое было отмечено. И причём один из туалетов был буквально в пяти метрах от нас. Там даже висел соответствующий ржавый знак «WC», но малозаметный. Из-за наноботов и мало выпитой жидкости меня в туалет совершенно не тянуло. Вот я о нём даже и не вспомнил.

— Попроси об этом нормально, — хмуро сказал я, решив повоспитывать своих вынужденных компаньонов.

— Пожалуйста, отведи нас к туалету… — вздохнув, отозвалась Злата.

— И пожалуйста, подожди нас возле него и никуда не уходи, — сразу же подхватил Джозеф, улыбнувшись.

— Вот он ваш туалет, — указал я рукой на дверь позади себя. Оттуда как раз выходили какие-то старшие.

— Наконец-то! — обрадовалась Злата, и они вдвоём спешно зашли внутрь.

Ждать их пришлось недолго. Буквально через две минуты они вышли, и мы продолжили путь, а я продолжил ознакомление с правилами.

Далее в тексте шёл список запретов. Пролистав его, я понял, что его совершенно никто не исполняет. Запрещается драться и избивать граждан пятой категории. Запрещается детям разгуливать одним по уровням бункера. Запрещается опаздывать ко времени приёма пищи и отбоя. Да много что запрещается, но всем тут, похоже, всё равно на это. Никто не контролирует исполнение этих правил.

Следом шёл короткий список прав, которые, как мне кажется, тут тоже нарушаются. К примеру, право на трёхразовое питание — взрослые прямо сказали, что обеда тут нет. Право на медицинскую помощь — вот не верю я… Право на восьмичасовой отдых — это ещё может быть, хотя как оно на самом деле будет, узнается позже.

Был ещё один обнадёживающий пункт, и гласил он так: «Граждане пятой категории, принёсшие исключительную пользу администрации добывающей компании «Underground Search», по месту нахождения могут претендовать на апелляцию и ходатайство со стороны компании на высшем суде для перевода в четвертую категорию». Я усвоил только начальные знания университета и юриспруденции там не было. Поэтому не до конца понял некоторые слова. Но мне кажется, это именно то, что позволит мне получить выход на свободу.

К тому времени, когда я добрался до списка обязанностей, мы уже подошли к залу для инструктажей. Свернув окно нейроинтерфейса, мешкая, я прикоснулся к считывателю, и дверь привычно распахнулась.

— Ну и где вас носит, бездари?! — прошипел у входа Петро и почему-то только меня схватил за грудки.

— Меня охранник задержал! — быстро выпалил я, а светловолосый меня на удивление быстро отпустил, хоть и фыркая.

— Ближе подходите! Инструктор Николай уже объясняет… — сказал он, подталкивая меня дальше в зал к скамейкам.

Зал был практически пустой, не считая тех, кто поступил вчера со мной в это место. Двенадцать хмурых подростков сидели на разных скамейках и слушали, что говорит седоватый дядька в чёрной военной форме. С левой стороны стояли молодые помощники старшин. Всего четверо, пятым к ним подошёл Петро. Говоривший военный находился на небольшой сценке полуметровой высоты, а сразу за ним была ещё одна автоматическая дверь.

— Я вижу опоздавших, — послышался голос со всех сторон, когда мы усаживались за дальнюю скамью. — Повторять, кем вы тут являетесь, я не буду. Вкратце — вы граждане пятой категории. Вопросы? — изогнув бровь, спросил он, обращаясь к нам.

— Простите… — робко поднял я руку, а инструктор поглядел на меня и кивнул.

(Иллюстрация 2.2)

— Но я был гражданином третьей категории. Почему…

— Мне плевать, кем вы были, если вас прислали с приказом верховного судьи на исправительные работы! — громче отчеканил он, а затем оглядел всех. — Продолжим инструктаж… Вам запрещается прятать или проносить мимо пункта досмотра найденный материал. Запрещается попытка использования сфер или ловушек… — продолжил он говорить то, что я и так уже знал.

После монотонного оглашения списка запретов, которые всё равно половину выполняться не будут, он перешёл к описанию места работы и для чего нужны мы, «мелкие».

Я также знал, что мы находимся в расконсервированном военном бункере, но вся важность этого места не в нём — буквально с полкилометра вниз и на запад находится мёртвый улей зелоидов. Это что-то типа целого комплекса каналов, проходов и широких коридоров с помещениями, заваленными грунтом и различными пустотами, которые изъели землю в радиусе пяти километров вокруг.

В середине войны, когда люди вынужденно покинули этот бункер, зелоиды обосновали свою базу с лабораториями по выращиванию себе подобных и для производства оружия и оборудования. Таких мест на планете немного. За сто лет нашли только двадцать, так как человечество им спуску не давало. Ну а после уничтожения «Звезды смерти» инопланетян и зачистки недобитков на поверхности и орбите Земли их база превратилась в гробницу. Они все погибли прямо здесь, потому что годами не вылезали на поверхность.

Роль и обязанность детей в группе добытчиков — это разведка через узкие щели и технические каналы для поиска новых проходов и помещений. Почему для этих целей не используют дронов? Ответ прост: здесь присутствует несильное электромагнитное излучение, которое глушит связь. Но вот рабочий диапазон модулей связи от шестого поколения он удерживает на расстоянии ста метров довольно стабильно.

— Эм… Извините, дядя военный, — поднял я вверх руку на этом моменте, и он мне кивнул. — А почему не используют промышленных дронов с усиленным трансивером? — озвучил я свой вопрос, а инструктор изумлённо вскинул брови.

Видимо, я не должен был задавать такие вопросы в силу своего возраста.

— Всё очень просто, парень. Вы в сотни раз дешевле промышленных дронов. Ответ ясен? — усмехнулся он, а я нахмурился и кивнул.

Что и требовалось доказать. Обыкновенная утилизация «недостойных граждан» — как говорят по федеральным каналам. И это то, против чего в том числе боролись мои родители.

Тем временем наш инструктор перешёл непосредственно к обязанностям.

Первое и самое главное: мы обязаны приступать к своей работе сразу после завтрака. Если ты где-то спрячешься на уровнях бункера, то ничем хорошим это не закончится. Твой доступ к еде на вечер и следующий день просто аннулируют, а в последствии, когда найдут, тебя изобьют охранники и свои же старшины.

Второе — это обязанности по нормам добычи. Сорок килограммов радоида или три энергосферы, или мумия зелоида в экипировке и желательно с оружием. Так же могут засчитать за норму насекомообразные ловушки зелоидов, различное оборудование и что-то на глаз ценное.

Радоид — это инопланетный сплав отличительной крепости и электропроводимости. Человечество научилось воспроизводить этот металл довольно давно. Но самостоятельное его получение выходит дороже самых передовых титановых сплавов. Находить захоронения готового радоида всегда выгоднее дорогостоящей производственной цепочки.

Энергосферы — это небольшие фиолетовые шарики как от настольного тенниса, оставшиеся от сломанных ловушек, оборудования, транспорта и оружия зелоидов. Ещё во время войны с ними учёные оценили перспективы использования экологически чистых и эффективных энергосфер. Но не знали, как их использовать. Сейчас же одна энергосфера может питать целую неделю гравитационный двигатель гражданского «Flyjet-50». Люди тоже научились их создавать, но когда они просто валяются в старых вырытых каналах, почему бы их не подобрать и не продать?

Мёртвый зелоид тоже представляет ценность, если он в экипировке. Николай сказал, что их отправляют поочерёдно в различные лаборатории. Для чего это нужно, он не объяснил. За сто с лишним лет, как человечество их победило, они были разобраны на атомы и досконально изучены.

Вся эта норма распределена на всю группу. Поэтому притащить всей толпой сорок килограммов радоида — ничего не стоит. Но любая группа стремиться превысить лимит добываемого в два, а то и в три раза. За это полагается бонус в виде внутренних кредитов, начисляемых по сто двадцать единиц за каждые перевыполненные пятьдесят процентов нормы.

Все кредиты делятся ровно пополам на всю группу. И это непередаваемая валюта. Такое сделано для того, чтобы у преступников и беспризорников не было соблазна по-тихому придушить кого-то и забрать себе его накопления.

Кредитами можно расплачиваться индивидуально в специальном обменнике на третьем уровне. За них можно получить практически всё что захочешь, от вкусностей до различных гражданских имплантов. Исключение только запрещённые предметы и вещества — это оружие, и что-то связанное с наркотиками.

Этой же валютой можно «купить» себе прошение на апелляцию и ходатайство в суде на повышение своей гражданской категории. Но стоит такая «услуга» невообразимых десять тысяч кредитов. Это сколько же лет нужно трудиться каждый день превышая норму?

— Кому-то может показаться, что невозможно накопить такую сумму… Но за полтора года с момента расконсервации этого бункера для нужд федерации отсюда ушли оправданными уже девять человек. Всё в ваших руках, терпении и усердии, — сказал военный всем нам, так как равнодушным после озвученной суммы не было никого.

— По штрафам всё просто — не выполняете норму, и вся группа вечером останется без еды, душа и чистой одежды. У кого есть кредиты — это не критично. Ругать вас за это никто не будет. Всяко бывает. Вообще ничего не приносит группа — штраф по бесплатной еде увеличивается до двух суток, даже если вы что-то принесли на следующий день. Вам не надо рассказывать, что с вами будет, если такое будет происходить регулярно?

Мы помотали головами, а кто-то негромко сказал «нет».

Оно и понятно. Два дня без еды, да даже если у тебя есть кредиты, то они просто суммируются со следующим провалом по добыче. А это прямая голодная смерть для всей группы. Но почему тут тогда так жестоко относятся к моим сверстникам, а старшие довольно вяло заступаются? Ведь от этого зависит прибыль группы… Стойте, кажется я понял.

— Эм! Дядя военный! — смело поднял я руку, но теперь на меня недовольно обернулись сверстники и старшие. Но не обращая внимания, опять дождавшись кивка инструктора, я спросил: — А если группа возвращается не полная, допустим, четыре человека, то кредиты сверх добытого делятся на четверых?

Военный с лёгкой улыбкой на лице поглядел на меня и сказал:

— Твой ум явно опережает подростковый возраст, парень. Да. Всё верно. В этом присутствует как плюс, так и минус. Разжёвывать это я вам не буду. Кто умный, сам додумается, — хмыкнул он и оглядел всех остальных. — Так… Про технику безопасности и как очищать задницу я вам рассказывать не буду. Всю процедуру выхода на смену вам покажут старшины. Так что приступаем к первому рабочему дню! Всем удачи! — закончил он и, развернувшись, вышел в противоположную дверь.

«Сдаётся мне, группа Захара не просто так разом потеряла своих поисковиков…» — подумал я, когда к нам подошёл Петро и с ходу вмазал мне смачный подзатыльник.

— Ай! — вскрикнул я.

— Что-то ты сегодня сильно разговорчивый, отброс! — прошипел он мне в лицо.

— Я всего три вопроса задал… — страшась этого старшего, промямлил я.

— Пошли все на выход, — фыркнул он, кивая на дверь, и это значило, что моё телесное наказание уже произошло и добавки больше не будет.

Глава 3

— Вот, черныш. На сегодня это твои начальники, — сказал Захар, подводя меня к трём людям и Альбине, что робко стояла чуть в стороне и прикрывала лицо капюшоном дождевика.

Первым из взрослых был Алексей. Вторые два, по всей видимости, его помощники. Немного наводящие страх помощники…

Один, что стоял слева от старшины, под чёрным капюшоном имел металлическое лицо скелета с двумя светящимися красными глазами. Но в районе рта и носа находились два фильтра, как на респираторе. По бокам они светились. И всё это нисколько не маска. Видно, что этот человек когда-то попал в серьёзную аварию, и чтобы его спасти, пришлось перестроить половину головы. Это довольно дорогостоящая операция, и стандартная медицинская страховка гражданина третьей категории бы это не покрыла.

Следующий, по правую сторону от начальника, дядька лет тридцати с чёрными кудрями и довольной улыбкой на лице. У него была атрофировано-большая левая рука, протезом имплантированная по самое плечо, которое сильно выпирало из-под плаща, а кисть выглядела явно больше правой руки. Скорее всего, протез был взят у чёрных торговцев имплантами и установлен в подпольной нейрохирургической мастерской. Но если ему оставили эту руку, то оружия в ней точно нет.

Мы стояли на третьем уровне среди толпы, что разбрелась кучками по большому залу, размерами он был как стандартный баскетбольный зал у нас на базе. Часть людей компаниями от четырёх до шести человек колонной выстраивались к трёхметровому проёму. Стены зала по периметру подпирались недавно приваренными балками. И две балки подпирали потолок в середине, а между ними был установлен голографический экран. На одной половине экрана транслировался какой-то музыкальный клип с электронной музыкой, а на второй списки имён с непонятными цифрами.

(Иллюстрация 3.1)

— Алексей, на сегодня нам бы хватило и мелкой бестолочи, — прозвучал низкий электронный голос от «железного человека». — Зачем нам отброс, который и щели ни разу не видел?

— Мейнхард тему говорит, Лёха, — усмехнулся большерукий, рассматривая меня. — Он хоть и мелкий, пролезет везде, но отдавать за несмышлёныша две сферы — сомнительно.

— Молчать, умники… — проворчал Алексей. — Этот малец владеет системой пятой версии. Захар скинул ему всю необходимую информацию.

— Ты же установил пакеты обновления и карту? — обратился ко мне Захар, а я кивнул. — Вот видите, цена справедлива за такого работника, — усмехнулся он, взглянув на помощников Алексея.

— Всё, хорош трепаться. Встаём в очередь. Кредиты сами себя не заработают, — объявил Алексей и кивнул на колонну.

Наша пятёрка встала последней, а Захар повёл нашу куда-то в левую часть. Они зашли в двухстворчатую автоматическую дверь, откуда постоянно кто-то выходил, то приходил. Интересно, куда они пошли?

— Дядя Лёша, а куда они пошли с Захаром? — решил я всё же удовлетворить своё любопытство.

— Ты мне не дядькай, сопляк. Ты сюда не вопросы пришёл задавать, а работать, — недовольно произнёс седой и отвернулся в сторону очереди.

«Ну блин! А казался нормальным и даже добрым!» — с досадой подумал я, но ко мне повернулся тот кудрявый, имени которого я пока не знаю.

— Там находится обменный пункт. Если хочешь сыпать вопросами, то обращайся к мелкой, — кивнул он на девушку справа от меня и усмехнулся. — Может ответит, если разговоришь.

Больше у меня вопросов пока не было, мы стояли в очереди, что довольно быстро продвигалась. Я кидал робкие взгляды на Альбину, но она словно чувствовала и натягивала в этот момент на лицо капюшон сильнее. Может, стеснялась из-за вчерашнего? Поэтому я пока не решился с ней говорить.

Мы все стояли молча, но очередь подошла довольно быстро, и я даже не успел просмотреть следующие файлы, что мне сбросил Захар. За открытым проёмом находился такой же высокий, но в два раза меньше по длине зал. По бокам стояли два больших и длинных контейнера с дверьми и окнами, а впереди трёхметровые открытые ворота, где виднелись каменные стены и тусклый свет. Оттуда чувствовался затхлый воздух с каким-то щекочущим нос запахом.

Нас встретили трое военных. Один из них кивнул Алексею, и мы сразу же прошли к правому контейнеру и вошли внутрь. Контейнеры оказались помещениями, переделанными под пункт выдачи и регистрации на смену. Сразу за дверью я увидел коридор на всю длину контейнера и стойки регистрации и выдачи какого-то оборудования. Работники, что выдавали это, находились за стойками и за толстым стеклом.

«Наверное, левый контейнер — это пункт приёма и досмотра», — подумал я, когда мы растянулись вдоль коридора. Альбина стояла у первого окна позади меня, руками и подбородком она подтянулась выше стойки и сказала какой-то номер и имя.

— Ну и долго тебя ждать? — послышалось сбоку и сверху, и я поднял глаза.

Из-за стекла, чуть подтянувшись ко мне, на меня смотрел недовольный дядька в узких очках-имплантах и с короткой стрижкой, но с бритыми боками.

— Э-м… Извините, мне на работу надо… как бы сказать… — неуверенно начал я.

— Понятно. Первый раз тут. Ближе подходи и клади запястье на считыватель, — велел он, усаживаясь в своё кресло, и теперь мне пришлось так же подтянуться и положить подбородок на стойку.

Он протянул мне под стеклом беспроводной считыватель в виде небольшого планшета, куда я положил своё правое запястье со вживлённым паспортом.

— Первый день, а тебя уже отдали в другую группу? — удивлённо хмыкнул он, на что я «угукнул» и кивнул.

Он покачал головой и, фыркнув, отошёл к каким-то стеллажам, что располагались у противоположной стенки до самого конца контейнера, быстро набрал в руки каких-то вещей и вернулся.

— Значит, слушай сюда. Эти упыри тебе вряд ли чего расскажут, — сказал он, кивая вправо от себя, имея в виду моих старших, — Всегда носи на груди этот портативный газоанализатор, — протянул он мне овальный чёрный приборчик с небольшим экранчиком и размером с половину моей ладони. С другой стороны находилась магнитная область, что как раз стыковалась с комбинезоном слева на груди. Я его сразу нацепил и опять подтянулся к стойке.

— Если запищит, сразу же надевай систему фильтрации и автономного дыхания! — добавил дядька и протянул мне светящийся по бокам голубым неоном респиратор с двумя фильтрами. — И используй его постоянно, если ты лезешь в расщелины. Концентрация метана может доходить до такой степени, что ты просто не успеешь надеть намордник — потеряешь сознание. Не часто, но такое явление может унести жизнь целой группы. И не вздумай хоть чем-нибудь заискрить в этот момент! Он взрывоопасен!

— Понял, спасибо, — кивнул я и застегнул респиратор на шее двумя магнитными застёжками.

— Ещё не всё. Каску тоже носи постоянно, — посоветовал он, протягивая мне под стеклом небольшой шлем, похожий на тот, что носят стритскейтеры на улицах города, когда катаются на своих реактивных досках. — Многие, кто не знает или пренебрегает этим, приходят к вечеру с разбитой головой. Если вообще приходят.

— Хорошо, спасибо, — опять кивнул я и, нацепив шлем на голову, застегнул на подбородке.

— Да что ты постоянно благодаришь?! — возмутился добрый дядька, недоумённо вскинув брови, из-за чего я изрядно растерялся.

— Э-э… Ну… Мама учила… что нужно благодарить тех, кто делает добро, — пробормотал я, опять подтянувшись к стойке.

— Охренеть какой воспитанный, — усмехнулся он. — Держи. Это твоя сумка с водой, энергетическим батончиком, дополнительной кислородной капсулой для намордника, мультитулом, лазами для зацепа в камень и фонариком на каску. Последние три вещи ты обязан сдать по возвращению. Потеряешь — огребёшь личный штраф.

Он протянул мне плоский каркасный рюкзачок, который, наверное, был бы впору моей сестрёнке, чем мне.

— А что за «лазы»? — удивлённо спросил я, принимая рюкзак.

— Они надеваются на ботинки и благодаря вибрационным соленоидам вгрызаются в стену. Это нужно для того, чтобы без проблем пробираться по щелям. Понял? — изогнув бровь, спросил он меня.

— Да! Спасибо вам ещё раз, — улыбнулся я, надевая рюкзак.

«Добрый дядька, всё рассказал. Этот мир злой не до конца», — подумал я, продолжая улыбаться.

— Вали уже работать, — фыркнул он, а я вздохнул и, повернувшись налево, увидел, что у выхода с другой стороны контейнера стоят недовольные старшие. Я быстрым шагом направился к ним.

— Задерживаешься, мелкий, — пробасил железный человек с большим прямоугольным рюкзаком за спиной. Такой же был и у большерукого.

— Он к Виктору попал, тот не успокоится, пока жёванный раз не проинструктирует новичка, — проворчал Алексей и первый вышел наружу.

Старшина имел за спиной матерчатый рюкзак, с виду полупустой. А вот у Альбины был такой же рюкзачок, как и у меня. Видно, поисковикам выдают одинаковый набор. Правда, шлем и респиратор она прищепила на рюкзак. У взрослых вообще респираторов не было. Неужели все владеют достаточным количеством наноботов, чтобы обходиться без него?

Выйдя из этого помещения, мы сразу же направились за ворота и продолжили путь с наклоном вниз по широкой каменной пещере, укреплённой бетонными полукольцами через каждые пять метров. Здесь мог бы даже проехать средних размеров погрузчик.

Скорее всего, идти нам больше чем полкилометра, но я всё равно не решился открывать документы Захара, чтобы лишний раз не отвлекаться и побольше смотреть себе под ноги. Камней здесь было много. Не хочу привлекать к себе внимание, если вдруг споткнусь.

Через двенадцать минут спуск закончился, и мы продолжили путь по высокой пещере… Нет. Скорее, это было прямоугольной формы помещение, высотой, наверное, метров десять. Некоторые стены осыпались, но по периметру так же были установлены балки, только железобетонные. Чуть дальше мы встретили несколько групп, которые стояли у арочных проходов. Всего их было девять штук. Два по бокам и пять с торца впереди.

Всё так же молча, мы зашли в третий по счету, если считать слева на право. Коридор был шириной метра четыре и высотой около пяти. Так как у меня нет анализатора, то нейроинтерфейс определял размеры по примерным, субъективным меркам.

Вокруг была разруха, осыпавшиеся камни и местами покосившиеся стены. Встречались балки, подпёртые прямо в середине коридора. Но через десять минут нам попалась трещина, которая тянулась через всю левую стену прямо к потолку. Вокруг трещины балки располагались домиком и качественно подпирали проход со всех сторон.

Мельком заглянув туда, я посветил своим предварительно надетым на каску фонариком. Эта щель тянулась с изгибом в глубь стены, где заворачивала направо. А вниз трещина кончалась где-то на трёхметровой глубине, постепенно сужаясь.

— Это один из проходов, которые вы будете разведывать, — усмехаясь, прокомментировал мою заминку большерукий дядька. И спасибо ему, так как мне жуть как хотелось задать вопрос: «Это та самая щель?»

Мы продолжали шагать по этому коридору, встречая перекрёстки, ответвления, какие-то узкие проходы и кучу трещин. Я уже даже заскучал, так как однотонные серые помещения, без единой инопланетной штуки, мне просто наскучили.

«Неужели здесь всё до нитки ободрали на таком расстоянии? Так мы так кредитов точно не заработаем!» — с досадой подумал я.

— Тебя… Чернышом зовут? Я…слышала от других… — полушёпотом сказала Альбина, когда мы метров на пять отстали от взрослых.

— Нет. Я Илья, — ответил я ей и улыбнулся. Было приятно, что она первая решила со мной заговорить.

— Спасибо, Илья… Что спас вчера… — сказала она и натянула посильнее капюшон.

Она первая, кто со вчера меня за что-то поблагодарил. Так что я прямо сейчас решил и впредь ей помогать.

— Дядя Миша говорил, что за девочек всегда надо заступаться. Не волнуйся, я рыжему не дам тебя обидеть, — доброжелательно пообещал я.

— Ты очень добрый, Илья… — робко произнесла она, и в этот же момент мы свернули в первый коридор, такой тёмный, что глаз выколи.

Я и старшина сразу включили фонарики. Остальные совершенно проигнорировали темноту, но глянув на Альбину, я изрядно удивился. Её зрачки по-кошачьи слегка блестели слабым красным светом, а когда я случайно направил на неё свет, она сильно укуталась в капюшон. Внутренние импланты в таком возрасте устанавливать противопоказано из-за осложнений и отторжения самого организма.

Мне жуть как хотелось её расспросить, но было не место и не время.

За следующим поворотом мы наткнулись на группу из трёх человек, что что-то ковыряли в стене.

— Здарова кротам! — крикнул один из них, подняв руку.

— Здаров-здаров! — ответил Алексей, вместе с нами подходя ближе.

Двое из незнакомцев были помощниками, и на них были надеты строительные экзоскелеты — механический каркас вдоль тела и конечностей на сервоприводах и пневматике. Руки оборудованы небольшими отбойниками.

— Смотрите, не завалите проход ради такой мелочи радоида, — хмыкнул Алексей, проходя мимо них.

— Мы уже вызвали строителей сюда. Не волнуйся, дед, — ухмыльнулся один из них.

Они и правда вытаскивали какую-то спиральную металлическую штуку из стены. Это явно была не мелочь, торчащий кусок уже с виду был килограмм двадцать.

По темноте мы прошли ещё метров сто, когда коридор полностью преобразился. На полу, стенах и потолке, сплошным полотном шли металлические полосы метровой ширины и отдающие синеватым оттенком — чистый радоид.

Но мы продолжили идти, совершенно не обращая на него внимания. Почему прямо сейчас не начать его срезать? Непонятно. Но с другой стороны, тут не было групп, которые делали бы то же самое. Не всё так просто, что ли?

За очередным поворотом, метров через десять, нам попалась щель, которая даже порвала это полотно из радоида. Алексей, заглянув туда, посветил фонариком и сказал:

— Ну вот. Эта вроде глубокая. Готовьтесь, мелкие.

Альбина сразу же молча скинула рюкзак, расстегнула его и достала что-то похожее на серые подошвы с тремя металлическими шипами в носке и одним на пятке. Я сразу же поступил по примеру девушки. А когда вытащил свои «лазы», увидел, как она их активировала.

Она просто встала на них сверху, и её ступни обхватили три металлизированных ремня. Когда я их надел и вернул рюкзак за спину, Альбина уже залезала в трещину.

— Давай, пошевеливайся, — прозвучал голос железного.

— Держись от неё на расстоянии пяти-семи метров, — добавил Алексей обращаясь ко мне, а я кивнул и заглянул в проём.

Альбина просто прикасалась носком к стене, и шипы, словно отбойником, дырявили скалу, вгрызаясь в неё. И постепенно она так и переставляла ноги.

Я натянул на себя респиратор — удивляясь тому, что Альбина не поступила точно так же — и выставил ногу, упираясь шипом в стену. В ступне произошла глухая вибрация, и вот, я уже спокойно переношу вес на эту ногу. Таким образом мы и продолжили путь правым боком.

Расстояние в «щели» было достаточное, чтобы и взрослые прошли. Почему же так необходимо, чтобы лезли именно мы? Ответ на этот вопрос возник сам собой — Альбина упёрлась в сужение, в которое не смогла протиснуться даже она. Но на этом девочка не остановилась, а достала из рюкзака какую-то штуку в виде квадратного металлического бруска длинной сантиметров тридцать, провела по нему пальцем, и на нём засветилась сенсорная кнопка включения в середине. Альбина упёрла брусок в стену с наибольшей выпуклостью и нажала на кнопку. Произошёл гулкий хлопок, и часть породы в сужении просто осыпалась.

Я же наблюдал за девушкой четырнадцати лет и про себя удивлялся, как она так ловко справляется с оборудованием для геологов. Да. Мультитул оказался геологический. Для сбивания, разрезания и измельчения горных пород. Работал он на ядерной капсуле. Я такие уже видел на нашей базе, у Альберта, нашего специалиста по самому нижнему уровню бункера, где происходило частое затопление грунтовыми водами.

Спустя десять минут Альбина была вся в пыли, но пробила проход в сужении, где началось такое сильное расширение, что мы с трудом хватались за противоположную стенку. Всё это происходило в кромешной тьме, так как мы давно уже завернули направо по проходу и свет от старшины виден не был. Лишь мой фонарик иногда освещал девушке путь.

— Альбин! Давай я тебя подменю? — громко предложил я, когда мы наткнулись на следующее сужение. Мой респиратор через свой динамик у носа дублировал мой голос, поэтому никакой преграды для разговора не было.

Альбина остановилась и, не оборачиваясь, негромко ответила:

— Не стоит… Просто смотри и запоминай…

— Мне же не только смотреть надо, но ещё и самому попробовать! — возразил я.

— Не надо… — всё так же не поворачиваясь, произнесла девушка.

— Почему ты стесняешься своих глаз? — спросил я, понимая, почему она не смотрит в мою сторону.

— Я… не… потому что… они от мутанта… — сбивчиво пробормотала она.

А ведь точно! У неё не было явного свечения. Это было что-то биологическое! Но генетические эксперименты официально запрещены. Только благодаря Зодаку или специальным медицинским программам в медкапсулах можно корректировать гены. Это значит… Блин! Не представляю, какое у неё было детство, если над ней экспериментировали в теневых лабораториях…

— Ну и что? У тебя прекрасные глаза. Нашла чего стесняться, — подбодрил я девушку, и она, робко повернувшись, взглянула на меня. После темноты из-за фонарика её зрачки стали ужасно узкими. Прямо-таки животными!

— Ну вот. Красивые глаза. Как у моей кошки Люськи, — улыбнулся я схожести её зеленоватых глаз. — Скажи, а почему ты респиратором не пользуешься? Мне дядька, что выдавал снаряжение, сказал…

— У меня седьмой Зодак… Во мне военная станция по производству наноботов. Моя кровь на двадцать процентов металлическая. Поэтому мне не страшен метан, — призналась Альбина, опустив взгляд.

А я слегка оцепенел от такого. Наноботы не могут качественно усиливать тело, как наниты. Но они хорошо регенерируют его и при необходимости могут поддерживать жизнеспособность организма без кислорода или питательных веществ. Безопасный потолок для человека — это десять процентов наноботов от общего количества крови в организме. Наниты, в зависимости от степени интеграции Зодака, могут достигать половины объёма крови человека. Говорят, у Ильи Родина наниты достигали семидесяти процентов объёма!

Но для девочки-подростка количество наноботов просто неимоверно высокое! Как они сами себя не пожирают и не рассыпаются прямо в организме? Это по-любому какие-то жестокие модификации виноваты!

— Это очень много, Альбин… — нахмурился я. — Уменьшить их количество ты можешь?

— Я могу их только кому-то передать… Но такая доза будет смертельна, когда они начнут распадаться от нехватки энергии…

Вот ещё один громадный минус наноботов — если ты передаёшь своих ботов другому человеку, то через три дня они распадаются, отравляя организм металлами и различными химическими соединениями. То, что передал мне Захар, это такой мизер — более вреда я получаю от воздуха. А вот когда в тебе их десяток миллиардов или, в пересчёте на вес, килограмм — это ужас!

Наниты тем и хороши, что если ты вводишь их человеку, без разницы в каких количествах, то через неделю, после потери энергии, эти бионические роботы сами выводятся из организма всеми доступными способами, не принося вреда организму. А наноботы ещё к тому же в два раза больше по размеру чем наниты.

Но хорошо, что у меня не будет вреда от наноботов. Мои наниты их просто переработают в модуле по производству в себе подобных. Вот только стакан железной крови я за раз всё равно принять не смогу. Надо делать это порциями.

— Я знаю, как тебе помочь, ‒ заявил я. — Я приму твоих излишних наноботов, но постепенно.

— Ты чего? Нет! Ты же погибнешь! — изумлённо воскликнула Альбина.

— Обычный человек ‒ да. Но… надо мной тоже… проводили эксперименты, — запнулся я, категорично не желая называть труды моей мамы таким определением.

— Ты точно… уверен?.. — неверующе спросила она.

— Вот когда дойдём до конца этой щели — увидишь, — улыбнулся я.

— Ну… Ладно… Но я не хочу, чтобы ты умирал… — отвернувшись, проговорила она дрогнувшим голосом.

— Всё будет хорошо.

Девушка продолжила путь, а я немного воспрял духом. В этом бункере, как мне кажется, невозможно найти титан. Здесь не химический завод и нет нейрохирургических мастерских, я уже не говорю о специализированных препаратов для генерации нанитов. Не вырывать же импланты у других людей? Да даже если и захочу вырвать — явно силёнок не хватит. Поэтому Альбина — это моя мини-скважина по добыче бесплатного материала.

В этот раз моя напарница сбивала сужение почти полчаса. Я несколько раз предлагал ей подмениться, но она наотрез отказывалась, уверяя, что с таким количеством наноботов она совершенно не устаёт.

— Эй, мелкая! Какого хрена так долго нет отчёта?! — прозвучал голос Алексея со стороны девушки, когда мы приблизились следующему заужению.

Она сразу же схватила какой-то маленький аппарат из-за пояса и сбивчиво, очень тихо ответила, приложив аппарат к уху:

— Алексей Анатольевич, прошли второе сужение прохода, но путь дальше имеется. Нам нужно время, чтобы разведать до конца.

Я практически не слышал, что говорили в ответ, но различил некоторые слова:

— …ться! Я слышал, что вы десять минут ничего не делали! Если хочешь, чтобы твоё тело… по…Казахстана… …с тебя ещё три тысячи кредитов!

Альбина промямлила: «Я всё сделаю» и засунула прибор за пояс. Совершенно не понимая, о чём было сказано, я присмотрелся к ней, и на её глазах мне померещилась блеснувшая капля.

— Всё… нормально? — спросил я, продвигаясь к девушке своими лазами игнорируя расстояние в пять метров.

— Да… — ответила она и, как ей показалось, незаметно от меня вытерла слезы. — Старшина просто заждался. Не обращай внимания.

Всё-таки не померещилось. Я хотел осторожно поспрашивать девушку, чем могу помочь. Ведь я слышал про три тысячи кредитов. Неужели ей столько осталось до покупки «апелляции»? Сколько же она тут? Но только открыв рот, я увидел в темноте, в стороне заужения, святящееся синим шевеление.

— Альбина… Что… это такое? — пробормотал я, показывая пальцем в глубь щели.

(Иллюстрация 3.2)

Она обратила внимание, повернулась ко мне с расширившимися глазами и, схватив меня за руку, крикнула:

— Бегом! Наверх! Опасность!

Мы стали быстро пробираться выше, а синее шевеление теперь было даже слышно. Раздавался стрекочущий звук, который по нарастающей ещё и пугал.

— Да что это такое?.. — пробормотал я, когда мы упёрлись в сужение щели сверху, а Альбина потянула меня по направлению назад.

Опустив взгляд, я увидел светящуюся синюю многоножку метрового размера, которая нагоняла нас, и постепенно стрёкот усиливался, превращаясь в писк. Альбина обернулась и резко остановилась. Посмотрев жалобными глазами, она неожиданно обняла меня.

— Альбин… Что…

— Бабушка… прости… — прошептала девушка за секунду до обжигающего снизу взрыва. А удар головой об стену щели отправил меня в беспамятство…

Глава 4

(Иллюстрация 4.1)

— Мама, а правда, что Родин побеждал зелоидов одним лишь взглядом? — спросил я, переводя взгляд с планшета с комиксами на маму, которая что-то делала за компьютером, виляя пальцами перед голограммой, находясь в своём светлом кабинете.

— Так говорят… Но не только взглядом. А ещё говорят, что твой тёзка-герой владел магией и мог заставить зелоидов быть добрыми, — улыбнулась мама и, посмотрев на меня, погладила по голове.

— Ого! А что, магия существует? Как в сказке? Ей можно создать добрые мысли? — удивился я, перелистывая на планшете следующую страницу комикса.

— Добрые мысли это и есть магия, мой умный… — Образ мамы резко поменялся и вокруг стало темно как ночью, и вместо неё меня по голове погладила темноволосая тётка с ярко красными губами, ухмыляющимся лицом и в чёрной кожаной одежде. — Мой сладкий мальчик… — с улыбкой сказала она, посмотрев на меня чернейшими глазами.

Я изумлённо отшатнулся. Это была не мама, хоть и с её лицом.

— Мама? — жалобно произнёс я, делая два шага назад.

— Да. Я твоя мать, мой сладкий мальчик. Не бойся, иди ко мне, — улыбаясь, ответила она и протянула ко мне руки. Из её глаз по щекам стала сочиться чернейшая мазута. Это был просто ужас! Испугавшись, я развернулся и побежал прочь!

Но не успел я скрыться в темноте, как мои плечи охватили руки, а в уши стали поочередно шептать голоса мамы:

— Ты мой… Установи обновление… Ты всегда был мой… Обновление! Мой сладкий мальчик…

На этих словах я истошно закричал, срывая голос.

* * *

— А-А-А-А! — услышал я свой голос и почувствовал лёгкий удар по щеке.

Встряхнув головой, я понял, что нахожусь в той же кромешной тьме, что и во сне, но спустя секунду засветился свет от фонарика, и я увидел глаза с узкими зрачками!

— А-а-льбина?! — изумлённо воскликнул я, отшатываясь назад.

— Нам повезло… Блуждающая ловушка взорвалась рядом с комнатой… Поэтому нас не завалило камнями, — тихо проговорила она. — Мы нашли какой-то новый проход.

— П-проход? И сколько я был без сознания? — удивлённо спросил я, подсвечивая фонариком большую комнату десять на десять метров, полностью отделанную радоидом.

Позади меня был небольшой проём в стене с покорёженным металлом. Но он был полностью завален камнями. Слева находился стол с какой-то штукой в виде фиолетовой пирамиды, а справа десять штук стеклянных цилиндрических резервуаров, покрытых многолетней пылью. С виду, они были пустые. А вот прямо находился арочный тёмный проход, который выходил в пыльный коридор.

— Минут пятнадцать. Нас хорошо приложило об стену вакуумным взрывом. Но хорошо, что ты был в каске, — вздохнула Альбина.

— Но что это была за многоножка?

— Это одна из блуждающих ловушек зелоидов. Если бы у нас были охладители костюма, то она бы даже не двинулась в нашу сторону. Но такой прибор можно взять только в обменнике.

— Понятно, — вздохнул я, вставая с пола, и подошёл к столу с пирамидой. — Альбин, ты знаешь, что это?

— Нет. Я тоже первый раз вижу такую штуку, — пожала она плечами, подходя справа от меня.

(Иллюстрация 4.2)

Пирамида была трёхгранной, равносторонней, сантиметров тридцать длиной. Вся её поверхность имела фиолетовый металлический оттенок с серебристыми прожилками, которые ломанными линиями пронзали всю пирамидку.

— Это же письменность зелоидов… — произнёс я, присматриваясь к прожилкам.

Из университетского курса, по новой истории, приводились примеры их нестандартной письменности. Каждая полоса имеет прямоугольные зазубрины. От количества зазубрин меняется и смысл того, что она означает. В земной истории подобного письма не было, поэтому и сравнить не с чем. Учёные смогли разгадать только пару десятков этих длинных символов.

— Ого… Ты так много знаешь? — удивилась Альбина.

— Дома историю учил, — улыбнулся я и опять взглянул на пирамиду. — Ну и что будем с ней делать? Вроде ничего ценного, кроме неё, здесь нет.

— Не знаю, что делать. Но ценное есть, — сказала она и указала рукой на резервуары. — Внизу этих штук должны быть маленькие энергосферы.

— И как нам их расковырять?

— Нам это делать опасно без оборудования. Я уже говорила со старшиной, пока ты был без сознания, они сейчас будут пробираться сюда.

— Вот оно как? — удивился я. — И долго нам ждать?

Альбина вздохнула и опять пожала плечами.

— Пока придут строители для укрепления проёма, пока расширят трещину. Мы можем и до самой ночи тут сидеть.

— Видно, ничего не поделаешь… — покачал я головой и принялся опять осматривать комнату в поисках стульев или того, на чём можно посидеть.

И такие нашлись за резервуарами — четыре ящика квадратной формы из чёрного материала, похожего на графит. Протащив по полу два из них к столу, я уселся на один и позвал Альбину, что с интересом осматривала нижние части резервуаров.

— Поделишься наноботами? За раз я могу принять около миллиарда, — сказал я, когда она подошла ко мне.

— Ты точно уверен? Илья, это опасно… — усомнилась девушка и села напротив меня.

— Поверь, всё будет хорошо. Вот увидишь, через три дня я смогу принять столько же, — улыбнулся я.

— Н-ну… ладно. И… как мне их передать?

— Через кровь. Порежь запястье. Только отключи нервные окончания в этом месте. И дай команду на передачу…

Девочка растерянно начала крутить головой в поисках того, обо что можно порезаться, но как назло ничего даже близко похожего не было.

— Может, резервуар разобьём? — предложил я.

— Наверное… — пробормотала Альбина, встала с ящика, скинула рюкзак и достала мультитул.

Активировав его, она включила режим плазменного резака. Из квадратного бруска вылезло светящееся лезвие двадцатисантиметровой длины. Она дотронулась им до стекла, входя в него словно в желе. Спустя пару секунд резервуар начал трескаться и со звуком бьющегося стекла осыпался на пол. По ногам ударили брызги какого-то затхлого раствора, нам даже пришлось зажать нос от вони.

— Вот острый кусок, — сказала Альбина, поднимая продолговатый осколок с мокрого пола.

— Давай хоть водой вымоем? — предложил я, двумя пальцами отобрав его у девушки.

Полив его из фляги, я убедился, что он более-менее чистый и отдал его Альбине.

Внимание!

Обнаружена неизвестная инфекция!

Сторонние наноботы выполняют защитную функцию…

Внимание! Количества нанитов недостаточно для защиты организма!

— Эта жижа чем-то инфицирована! — удивлённо воскликнул я и перевёл взгляд на девочку, что уже порезала себе запястье, и кровь каплями стала падать на пол.

— Я вижу. Быстрее, Илья. Наноботы неохотно выходят, если нет перехода в другой организм. Регенерацию тканей я отменила, — поторопила она меня, протягивая своё запястье.

Кивнув, я отстегнул от затылка верхнюю часть респиратора и, схватив девичью руку, немного мешкая, обхватил губами её рану и аккуратно, кончиком языка дотронулся до рассечённой области. Почувствовав солоноватый вкус, язык и рот начало слегка жечь, а затем появился лёгкий зуд — пошла крайне быстрая перекачка.

Внимание!

Обнаружено враждебное вмешательство в организм!

Анализ… 59 %… 99 %… Готово.

Обнаружены сторонние наноботы, модель: «Microsect i4»

Обнаружен контакт с модулем производства нанитов!

Желаете уничтожить и переработать сторонних наноботов?

Да/Нет?

«Да!» — мысленно нажал я кнопку подтверждения и взглянул на сжатые параметры:

Имя: Илья Чернов

Идентификатор: 386099X21990721

Ядро: Нейроинтерфейс Zodak v10.6 (Степень интеграции — 98.1 %)

Физические данные: Целостность организма — 93 %. Повреждение носовой перегородки; Лёгкое сотрясение головного мозга; Инфицирование неизвестным вирусом — происходит процесс лечения… Задействованы сторонние наноботы (Microsect i3, Microsect i4) — количество неизвестно.

Наниты: 1012… 1031… ед. (Процесс низкой генерации ~300 ед. минута)

Материал: Сторонние наноботы (Microsect i4).

Подключение сети: Доступные сети отсутствуют. (Создание автономного анализатора 0,03 %)

А я-то думал, чего это у меня голова побаливает. Оказывается, ещё и сотрясение отхватил. Инфекция меня немного беспокоит, но мне сейчас перекачается такое количество наноботов, что они просто числом изничтожат инфицированные клетки.

Вот по нанитам — мне придётся ждать пару суток, пока скорость переработки наноботов не выйдет на рабочий уровень в пятьсот тысяч единиц. Чем больше я наберу нанитов, тем больше они будут разбирать наноботов. А как доберу три миллиона — она станет максимальной для метода переработки. Тогда можно будет забирать у Альбины больше металлической крови.

Кстати, соотношение переработки получается один к трём. То есть, на одного нанита нужны запчасти от трёх наноботов из-за ненужности некоторых элементов в них. Поэтому в чистом виде я получу только чуть больше трети миллиарда — что тоже крайне хорошо.

— Всё… ровно миллиард, — вздохнула Альбина спустя минут семь. Я отстранился от её руки и стал вытирать губы.

— Немного крови потеряла? — спросил я.

— Нет, — замотала головой. — Ты же у меня её не высасывал, — улыбнулась она, слегка покраснев.

Хотя по ощущениям, за это время мне пришлось проглотить грамм пятьдесят солоноватой жидкости. Не знаю почему, но я тоже смутился от этого.

— В следующий раз можно повторить через три-четыре дня. А потом и количество увеличить, — нарушил я неловкую паузу, застёгивая респиратор.

— Как ты это делаешь? — вдруг изумилась Альбина.

— Что делаю?

— Уничтожаешь наноботов!

Видно, ей пришло сообщение о сопротивлении моего организма с уменьшением количества ботов.

— Обещаешь, что никому не скажешь? — вздохнув, спросил я. Уверен, Альбине можно доверят.

— Обещаю! — закивала она, да так, что растряслись её волосы.

— У меня десятый Зодак и модифицированный модуль производства нанитов. Перед тем, как сюда попасть, я не успел начать их генерировать, так как модуль устанавливался самостоятельно. Теперь, благодаря твоим наноботам, я могу хорошо пополнить их число, — коротко пояснил я, и глаза девушки расширились.

— Тогда и правда ты мне поможешь… — все ещё находясь в лёгком шоке, пробормотала она.

— С достаточным количеством нанитов можно будет попробовать перенастроить твою станцию наноботов, чтобы больше их количество не превышало десяти процентов, когда случайно в организме появится материал создания для наноботов, — улыбнулся я, а девушка печально опустила взгляд и, натянуто улыбнувшись, тихо проговорила:

— Да, наверное… Спасибо, Илья…

— Всё будет хорошо. Ты обязательно раньше меня отсюда выйдешь!

На это Альбина лишь «угукнула», как-то странно отвернулась и отошла от стола, начав осматривать осколки и нишу. Я лишь пожал плечами, повернулся к столу, облокотившись на него, стал наконец просматривать оставшиеся файлы от Захара и параллельно следить за генерацией нанитов и прогрессом лечения.

В остальных документах оказалась организационная структура бункера. Вкратце — кто над кем стоит. Первым и самым главным был заказчик — «Министерство обороны ЗФ». Далее директор компании «Подземный поиск», и расходятся кучи веток на различных начальников, от руководителей охраны, бригадиров строителей и даже присутствовали непосредственные операторы, механики бурильных машин и так далее. Мы в этой структуре не числились от слова вообще.

Следующий файл — это расписание и распорядок дня. Здесь даже указывалась работа медпункта — с восьми утра до восьми вечера. Обед указывался с двух до трёх дня. Понятно, почему никто на него не ходит. Полтора километра по тёмным коридорам на обед, никому не охота тащиться. Уж лучше попытаться выполнить норму сверху.

Вот, собственно, и всё. Остальное — пакеты обновления, какие-то электронные приказы от министерства о формировании подразделения заключённых для подземных работ, где о детях, опять же, ни одного упоминания. Как же это всё странно…

К тому времени, как я просмотрел все файлы, моя инфекция полностью пропала благодаря наноботам. И я чувствовал, что мой глаз и нос вот-вот заживут. Даже голова почти полностью прошла.

Встав из-за стола, я снял рюкзак и дождевик, постелил его возле стола и разлёгся. Ждать всё равно много, поэтому можно отдохнуть и просмотреть карту. Альбина заинтересованно поглядела на меня, но ничего не сказала.

Открыв карту, я начал рассматривать скудный интерфейс просмотрщика карт. Отдельной кнопкой внизу справа обнаружил «Объёмную карту улья от 01.09.2200 г.» Тыкнул по ней, и у меня развернулось окно с синим фоном и «тридэшными» проходами.

«Вот это точно круто!» — восхищённо подумал я, найдя глазами главный вход с полукилометровым спуском в лабиринты.

А тут и правда были лабиринты, с чёткими заворотами под девяносто градусов, только местами словно отрезанные от основного прохода. Обозначались также сотни разведанных трещин, которые иногда соединяли какие-то спонтанные помещения, где открывались новые проходы. И всё это тянулось на несколько километров. Похоже, пять километров они только открыли. Этот улей явно больше.

— А мне можно рядом лечь? — внезапно спросила Альбина, подойдя ближе, а я приподнял голову в каске.

— Конечно, — кивнул я, и девочка сразу же скинула дождевик и постелила его справа от меня.

— Почему не сходить разведать, что там дальше? — спросил я, махнув на проход, когда Альбина легла боком ко мне и положила голову на рюкзак.

— Не стоит, у нас нет глазных имплантов. Можем наткнуться на обычную или блуждающую ловушку. В следующий раз уже может так не повезти. Нужно дождаться старших… — медленно проговорила она, посматривая на меня своими зелёными кошачьими глазами.

— А какие есть ещё ловушки?

— Шар-жук — сильно бьёт вокруг электричеством. Ловчая кувшинка — стреляет сетью из крепкого синтетического материала, которая сжимается до дробления костей. Заур с Нурланом от неё и погибли позавчера, — шмыгнула она носом, и по щеке её покатилась слеза.

— Прости, что напомнил… — торопливо сказал я, чуть привставая, и снял каску, чтобы не светить девушке в лицо. — Вы из одного детдома?

— Нет. Мы попали сюда полгода назад из одной лаборатории, что держал какой-то бандит…

— Извини… Я слышал о бабушке… — осторожно произнёс я. — Почему тебя не вернули ей?

— Она… умерла, когда искала меня после похищения… — дрогнувшим голосом ответила Альбина и отвернулась, её плечи задрожали, было видно, что она стала тихо плакать.

— Прости… Мне очень жаль… — полушёпотом произнёс я и, выключив фонарь, лёг на бок лицом к девочке.

Мне было искренне жаль её. Не представляю, что она пережила. У меня-то хоть мама с сестрой есть, которых я желаю найти, когда выберусь отсюда. А ещё было бы неплохо найти тётю Виолу с её дочерью, Никой. Я не могу позволить себе думать, что с ними произошло что-то плохое. Скорее всего, сестрёнок отправили в детдом. Пока они маленькие, им не грозит то, что произошло со мной. А вот Виола и мама, скорей всего, где-то в заточении.

Спустя минут десять Альбина успокоилась и уже мирно сопела во сне. Тоже прикрыв глаза, я стал вспоминать сегодняшний страшный сон. Помнится, мне уже такое снилось, как раз после усвоения первых моих образов со школьной программой.

Тогда во сне я находился в школьном классе на нашей базе, а моя мама вела урок прикладного нейропрограммирования. В какой-то момент, одноклассники исчезли, а мама превратилась в брюнетку с красными губами и чёрными глазами. Вокруг сгустилась тьма, а она начала улыбаться и шептать про какое-то обновление.

И перед тем, как это началось, мама тоже рассказывала что-то про Родина. Но при чём тут Великий герой и она? Я вроде как не смотрел, будучи совсем мелким, про всяких ужасающих тёток… Откуда у меня в голове такая травма?

Вот о Родине вообще ходят невообразимые слухи. Первое, это то, что он предсказал появление зелоидов чуть меньше чем за год до их появления. Ему, конечно, никто не верил до самого конца, но когда случилось первое нападение на орбитальные спутники, то его резко вызвали к самому президенту. В последствии, он стал первым специалистом по ним, который и изменил абсолютно весь расклад войны.

Говорят, он самый первый установил тогда себе бета-версию Зодака и каким-то образом лично её переработал под индивидуальную версию. А ещё Илья Васильевич Родин дружил с Леонидом Львовичем Заборским, тем самым учёным, который и придумал нанитов. Они вместе разработали какие-то обновления, которые дали большое преимущество в полевой войне против Зелоидов. Вроде как, это была восьмая версия Зодака, которую теперь и найти практически невозможно, уже не говорю о десятой.

Всё это истории, в которые ещё можно поверить. Некоторые говорят, он владел магией и мог взрывать головы армии Зелоидов одним лишь взглядом, либо подчинять их своей воле. Другие говорят, что если он и владел похожим, то это был психокинез, либо сильнейшее СВЧ-излучение, которое мог генерировать какой-то экспериментально выращенный орган.

Я даже видел отрывок видео, где он в чёрной кевларовой броне, с метателем в руках, просто выставляет перед собой руку, и головы пятерых зелоидов в ту же секунду взрываются. Правда, также говорят, что это видеомонтаж.

А ещё он предсказал появление «Звезды смерти» в восемьдесят седьмом году. Это был круглый корабль зелоидов, размером чуть меньше луны. И к его появлению приготовились заблаговременно, построив массивный крейсер под названием «Аврора», напичканный ужасающей мощью ядерного синтеза.

Самое невероятное, в финале войны, это то, что Родин полетел навстречу со всеми оставшимися зелоидами вместе со своей женой, Елизаветой Михайловной. Они, только лишь вдвоём, садились в корабль не как на смерть, а как будто улетают в отпуск и скоро вернутся. Она тоже владела каким-то исключительным Зодаком и была не убиваема на Земле. Хоть и в боях не участвовала.

Звезду смерти взорвали недалеко от пояса астероидов. Если бы они это сделали недалеко от луны, учёные говорят, Землю бы ждали мировые катаклизмы, которые сделали бы планету непригодной для жизни на многие десятилетия.

Родин хоть и подготовил человечество, но в той войне погибло полтора миллиарда человек. Правда, не представляю, что бы было, если бы не Илья Васильевич. Скорей всего, я бы не родился. Как и мои мама с папой…

«Эх… Вот бы мне стать как он… И победить всю несправедливость в мире…» — проваливаясь в сон, мечтательно подумал я.

Глава 5

Я проснулся от раздирающего уши отбойного молотка, что долбил по металлу комнаты. Резко сел и, надев каску, включил фонарик.

— Они быстро! И двух часов не прошло, — громко сказала Альбина, которая уже стояла возле завала в дождевике и с рюкзаком за спиной.

Сразу после её слов сбоку от завала стена вспыхнула мерным ультрафиолетовым светом — стену начали резать. Я одним махом вскочил, напялил дождевик и рюкзак и подошёл к девушке, прикрывая глаза от свечения. Буквально две минуты, и на пол перед нами падает вырезанный металлический проём, поднимая взвесь пыли и разгоняя дым от горения металла.

— Повезло вам, мелкие, — услышали мы электронный голос Мейнхарда, а затем он сам появился из проёма, облачённый в экзоскелет, вроде тех, что мы видели на других взрослых.

— Похоже, наши разведчики наткнулись на инкубационную комнату, — проходя за ним, сказал Алексей.

— Люблю навар! — усмехнулся курдрявый, заходя следом.

Снаружи кто-то остался работать отбойником и при этом на кого-то ругался.

— Ярослав, проверь стол, — нахмурившись, велел Алексей, когда с порога наткнулся взглядом на пирамиду.

Кудрявый, улыбаясь и расширив глаза, как ненормальный, с вожделением подошёл к столу и очень медленно стал тянуться к пирамиде. Прикоснулся металлическим пальцем к вершине пирамиды, и на доли секунд она мелькнула красным, а потом, словно молниями по серебристым письменам, ударила его электричеством. Да так, что дядька по имени Ярослав отлетел в ближайший резервуар и своей спиной разбил стекло, которое осколками на него же и посыпалось.

Мы с Альбиной ошеломлённо уставились на валяющегося в стекле старшего, но он, словно не замечая этого, рассмеялся, как умалишённый. А его смех подхватил железный человек. Алексей же, лучезарно улыбаясь, с одним прищуренным глазом смотрел на удивлённых нас.

— ДА! ДЕТКА! ЭТО ДЖЕКПОТ! — прокричал Ярослав вскакивая со стекла, начал танцевать какой-то танец и в конце сделал сальто назад.

— Ну что, мальцы, вам, наверное, интересно что это такое и почему мы радуемся? — хохотнул Алексей, подойдя чуть ближе к пирамиде и взглянул на нас. Мы в ответ кивнули.

Все остальные перестали смеяться и разворачивали на полу у выхода какой-то резиновый чёрный рулон.

— У меня замечательное настроение, а потому запоминайте — это инопланетный компьютер. Любой федеральный институт или научная лаборатория мечтает получить такой для изучения. Конечно, если он не сломан и энергия в нём не иссякла, как в этом, — кивнул он на пирамидку.

— И какая награда за него полагается? — удивлённо спросил я, но про себя думая: «хорошо никто из нас до него не дотронулся».

— А вот это самое приятное! — поднял он палец вверх и улыбнулся. — Десять тысяч кредитов на всю группу!

— НИЧЕГО СЕБЕ! — одновременно воскликнули я и Альбина.

— Вот-вот. Только тебе ничего не обломится, — усмехнулся он, снисходительно поглядев на меня. — Ты причислен к другой группе, а твои услуги стоят всего две энергосферы.

— Понятно, — кивнул я.

Я и так не рассчитывал, что мне что-то перепадёт в первый же рабочий день. Да и я особенно-то и ничего не сделал, чтобы что-то заработать. Работала одна Альбина. Поэтому даже непонятно, зачем я был нужен. Возможно, мне не зря сказали двигаться в отдалении от неё, чтобы кто-то из нас выжил?

После этого Мейнхард взял метровый кусок резины и, подойдя к пирамиде, обхватил её, поднял со стола и перенёс на размотанное полотно. Вместе с Ярославом вдвоём осторожно упаковали пирамиду, обвязали каким-то шнуром и оставили у выхода.

Далее, Алексей и железный помощник каким-то специальным инструментом стали вскрывать основания резервуаров, предварительно разбив стекла, а Ярослав пошёл на разведку в коридор. Мы в это время сидели на камнях завала, у выхода, так как нам сказали «не отсвечивать».

Когда старшина с помощником практически закончили с резервуарами, достав из них уже девять сфер, где-то в коридоре произошёл гулкий взрыв, что аж пыль посыпалась с потолка. В этот момент в комнату заглянули два дядьки в касках и масках зелёного цвета, со светящимся жёлтым маячками на макушке.

— Что там у вас происходит, зеки?! У нас ещё фундамент не укреплён! — возмутился один из них.

— Не ори, работяга. Сейчас проверим, — сказал Алексей, вставая, кивнул Мейнхарду, и они двинулись в коридор.

Тот строитель недовольно махнул рукой, и строители скрылись обратно в расширенную щель.

Тем временем я обратился к Альбине:

— Неужели на ловушку наткнулся Ярослав?

— Возможно, но… странно. У него охлаждение костюма и неплохой глазной имплант… — хмуро сказала она.

Через десять минут они вернулись с окровавленным Ярославом. Тащили его под руки с двух сторон, елозя его ногами по полу. Я сразу же подскочил к ним.

— Что случилось?! Вам помочь?

— Свалил, мелюзга! Помощник нашёлся! — рыкнул Мейнхард, а я посторонился.

Они оттащили его в центр комнаты и бросили лицом вниз на пол, просто как мешок. Я ошалело смотрел на не подающего признаки жизни старшего с раскроенным пополам черепом на макушке.

— Он что, умер?! — воскликнул я.

— Что-то ты дохрена разговорчивый! Придётся отвесить тебе урок молчания! — злобно процедил Алексей и, подойдя ко мне, со всего маха зарядил мне в район головы кулаком.

Я только успел подставить руку, но удар всё равно получился сильный, и меня откинуло метра на три в сторону. Он опять подошёл и ботинком заехал мне прямо в живот. И теперь я понял, почему он почти незаметно прихрамывал на правую ногу — это был механизированный протез. У меня потемнело в глазах, и меня чуть не вырвало желчью от силы удара. Благо наноботы в своём большинстве ответственно стали латать повреждения.

— Успокойся, Алексей. Ещё и его забьёшь насмерть — будут вопросы у охраны… — посоветовал железный, пока я чувствовал удушье.

— За языком следи, железоголовый… — фыркнул Алексей. — А ты что на меня так смотришь, мелкая? Тоже захотела получить?

В этот момент я кое-как перевёл взгляд на Альбину, которая, сжимая кулаки, исподлобья смотрела на своего старшину звериными глазами, но сразу же поглядела на меня и быстро подошла, чтобы помочь встать.

— Так уж и быть, расскажу вам обоим историю о случившейся глупости, — снисходительно сказал Алексей, когда я встал, поддерживаемый девочкой, держась за живот. — Этот недотёпа не использовал охладитель и на повороте наткнулся на проснувшуюся сколопендру. Его приложило черепушкой об металлический угол стены. Так что живчик больше не жилец. Сейчас там всё напичкано ловушками, поэтому на сегодня заканчиваем работу. У нас впереди праздник, — усмехнулся под конец Алексей.

«Праздник?! Твой человек погиб!» — ошалело подумал я и с повторным ужасом начал осознавать, как легко здесь умереть, причём от рук своих же.

Мне почему-то кажется, что Ярослава просто добили в преддверии большой прибыли. Не может же опытный взрослый дядька, напичканный наноботами, умереть от многоножки ударом об металлический угол? Ну раскроил бы он голову, но у него успели бы сработать наноботы!

Понятно, что это не наниты. Они умеют регенерировать ткани автономно, даже если хозяин мёртв, тем самым, в последствии, оживляя его. А вот если мозг хозяина наноботов умирает, то они теряют активность уже в первый час.

— Постойте! Но ведь его можно оживить! У Альбины много нано… — хотел я договорить, но Алексей меня перебил:

— Ты меня сильно раздражаешь, отброс! И я обязательно поговорю с Захаром насчёт тебя! — злобно процедил он, но на секунду задумавшись, слегка разгладил лицо. — Для особо тупых объясню, почему в этом нет смысла. Так как его мозг серьёзно повреждён, сторонние наноботы не успеют регенерировать ткани без деградации мозга. В коме, на реабилитации, его никто здесь держать не будет. Хотя можете проверить мои слова. Если у вас есть лишние двенадцать часов для восстановления его черепушки наноботами, то можете приступать, — усмехнулся он, кивая на остывающий труп.

— Альбин, давай останемся? — обратился я к девушке.

— Вот только награду засчитают тем, кто сдаёт добычу этим днём. Ночью вы пройдёте через пункт досмотра как тунеядцы.

— Илья… — прошептала Альбина и с жалостью покачала головой.

Получается, мы хоть и не отхватим штраф, если задержимся, но нас обозначат как бездельников, несмотря на причины столь долгой задержки. И штрафа не будет только потому, что мы всё же отметились на выход на смену. Вот только награда уже будет зачислена им двоим — Альбина автоматом всё теряет.

И Алексей в чём-то прав. Мозг Ярослава восстановится далеко не сразу после кропотливого оживления. Но всё равно есть шанс его спасти! Вот только я один не смогу этого сделать.

Пока я метался в мыслях, Алексей с Мейнхардом собирали сумки и что-то вытащили из карманов Ярослава.

— Илья… Даже если мы его восстановим и притащим на досмотр, его не будут лечить, а просто как не дееспособного отправят на кремацию… — полушёпотом объяснила мне Альбина. Я изумлённо вытаращился на неё и, холодея в душе, прошептал:

— Да как же?..

— Ничего не сделаешь. Нужно идти.

— Но как же его тело? Его не нужно доставить в бункер? — спросил я спустя несколько секунд.

— Нет, — замотала она головой. — Старшина даст точные координаты при сдаче материала, и ночью сюда отправят крематорщика и нейроинженера…

Похоже, нейроинженера пришлют для того, чтобы повынимать из него импланты.

— Ясно… — сказал я и опустил взгляд.

Вся дорогу назад я прошёл следом за старшими, словно в тумане. В груди сжимались тиски безнадёжности. Вот так, у меня на глазах, человек смеялся и радовался, а пару минут спустя он валяется с раскрытым черепом без всякой надежды на спасение. Теперь я всё больше боялся за своих родных. Жизнь, где существование гражданина пятой категории приравнено практически к насекомому, не может быть хорошей.

С этими мыслями я оказался перед пунктом досмотра.

— Держи, минут через двадцать зайдёшь после нас, — выдал Алексей перед входом в контейнер и передал мне два стеклянный фиолетовых шарика.

— Я могу сам их сдать? — удивился я, до этого почему-то думая, что это может сделать только старшина.

— Нет, идиот. Ты можешь сидеть до вечера и ждать своих, — пробурчал Алексей и первый вошёл в дверь с выпирающим рюкзаком, за ним следом зашёл Мейнхард.

— Увидимся, Илья… — произнесла Альбина и последней скрылась за дверью.

Стоя абсолютно один, я поглядел на сферы. Положив их в карманы и отойдя к стене, сел прямо на пол и засёк время. Я бы мог, думаю, вернуться к работе. Но чувствую, это крайне глупая идея, не отличающаяся от самоубийства. Будь у меня нанитов с сотню миллиардов, ещё можно было подумать.

Заглянув в статистику, оценил, что ещё примерно четыре часа, и у меня будет сто пятьдесят тысяч нанитов, а значит, скорость генерации и создание анализатора увеличится на порядок.

— И чего ты тут расселся, мелкий?! — крикнул охранник в чёрной броне и шлеме с опущенным на нём тонированным забралом. На перевес с оружием он вышел из-за угла контейнера, а я тут же встал и осторожно подошёл к нему.

— Извините… Я… меня отдали в другую группу… но они уже закончили… Вот и сижу один, — невнятно пробормотал я, сильно нервничая от его плазменного метателя в руках.

— Если есть чего сдавать — заходи! — указал он рукой на дверь пункта досмотра. — А нет, так вали и работай, отброс! Нехрен тут штаны протирать!

— Х-хорошо! — испугался я, спешно поднялся на две металлические ступеньки и открыл дверь.

Внутри, метров через пять, стояли аналогичные охранники, но с нашивками «Underground Search». За ними стояла сканирующая рамка и металлическое ограждение до самого потолка. Справа, за столом, перед голограммой, боком сидела тётка в обтягивающем фиолетовом комбинезоне, с чёрными как смоль волосами, завязанными в бутон и с яркими розовыми глазами. Её лицо было накрашено ярко красным макияжем, а губы были синего оттенка. Сразу за ней находилсянебольшой конвейер, который проходил через ограждение куда-то вглубь.

— Где твоя группа, мальчик? — приподняв красную бровь, спросила тётка, когда я стал подходить ближе.

Услышав то же, что я сказал до этого охраннику, она кивнула и сказала выкладывать всё что у меня есть.

— Принято. Норма не выполнена, но, видимо, ещё не вечер, — сказала она и протянула мне планшет. — Отмечайся и сдавай мне своё снаряжение.

— Д-да… — замешкался я, прикладывая запястье к считывателю. — Скажите, а батончик я могу забрать? — добавил я, так как в этот момент заурчало в животе.

— Можешь хоть воду в карманах унести. Но если поторопишься, то ещё успеешь на обед, — ответила она, что-то делая руками в голограмме.

«А ведь точно! За невыполнение нормы мне обед не запрещён!» — подумал я, радуясь ещё тому, что в это время я мало кого встречу в столовой.

В спешном порядке я сдал всё, что получил, кроме батончика, и галопом побежал к известной столовой. Успел я за десять минут до её закрытия. Там находилось только пятеро незнакомых сверстников. Все сидели за разными столами и молча ели. Я поступил точно так же и, быстро поев, вернулся к себе в комнату.

Мои однопартийцы появились только вечером, в девять тридцать, сразу после ужина. Я на ужин не пошёл, так как был не голодный. Да и был увлечён набегающими цифрами нанитов в нейроинтерфейсе. За это время я набрал нижний порог по количеству. Теперь генерация шла по полторы тысячи в минуту.

— Как отработали? — спросил я подходящих ко мне уставших ребят.

Их лица были чумазые, а у Златы ещё и волосы взлохмаченные.

— Плохо. Выполнили только двойную норму. Плюс за тебя две сферы. Каждый из нас только по пятьдесят кредитов получил, — отозвался темноволосый пацан, сложив руки на груди.

— Я ужасно устала… Нас чуть камнями не завалило в первый же день, — нахмурилась Злата.

— А у тебя как? — добавил вопрос Джозеф.

— В группе Алексея погиб сегодня старший… из-за ловушки, наверное… — сказал я, покачав головой.

— Взрослым положено с ловушками возиться! — тут же заявила Злата и перевела тему: — Илья, отведи нас помыться! А лучше ещё и постираться! — упёрла она руки в бока.

Я на такое лишь приподнял бровь и выжидающе посмотрел на неё.

— Пожалуйста, Илья. Тебе и самому не помешало бы помыться, — приподняла она бровь, пародируя меня.

— Злата дело говорит, друг, — усмехнулся Джозеф.

— Ладно… — буркнул я, вставая.

Оставив свои дождевики, мы вышли из комнаты. Из наших соседей ещё никто не возвращался, и на удивление, Альбина тоже. В коридорах было достаточно оживлённо. Кто-то уставший, а кто-то чумазый, но бодрый возвращался в свои секции. Были даже те, кто с сырыми волосами и в чистой одежде прогуливался по уровню. Отбой здесь ровно в двенадцать, так что время есть.

Мы остановились у общественных душевых и с удивлением вошли в автоматическую двухстворчатую дверь. За ней находился большой зал и был наполнен голыми и полуголыми пацанами и дядьками. Кто-то громко что-то обсуждал, а кто-то смеялся.

Злата, пискнув, прикрыла глаза и вышла за дверь. В зале находилось человек тридцать, которые стояли каждый у своего клозклинера — аппарата по чистке одежды. Кто-то доставал, а кто-то загружал одежду в верхний отсек аппарата. Все аппараты располагались в четыре ряда по десять штук.

Недалеко от входа, с левой стороны, мы увидели выходящих из автоматической двери двух темноволосых тёток с короткой стрижкой и одной девочки четырнадцати лет. Они были полностью одеты в чистое, с мокрыми волосами. Моя сверстница прикрывала глаза от вида в зале, а тётки лишь безразлично поглядывали мужчин, пока не наткнулись на нас.

— Ну и что встали, отбросы?! — шикнула одна из них и силой отодвинула ближайшего Джозефа, чтобы освободить проход.

Немного погодя я вышел вместе с ними, к раскрасневшейся Злате.

— Пойдём. Женские душевые чуть в стороне, — кивнул я назад.

— Проведи меня пожалуйста, Илья, — взволнованно попросила она.

Не успели мы зайти, как Злата увидела очередных девушек, выходящих со своих душевых, и, чуть их не сбивая, прикрывая при этом глаза, понеслась к нужной двери. А мы с Джозефом стали выискивать свободные клозклинеры. Нашлись они довольно быстро, так как мы заняли первые освободившиеся места после других.

Душевые находились впереди, напротив выхода. Ничего особенного, стандартные покрытые разводами душевые кабинки из композитного пластика и с лейкой, которая выдавала еле тёплую воду. Хорошо, что присутствовал краник дозатора моющего средства и даже небольшое вмонтированное зеркальце, к которому пришлось вставать на носочки, чтобы увидеть лицо.

На скорую руку помывшись, я чуть не отхватил подзатыльник от длинноволосого мускулистого дядьки, на которого чуть не наткнулся, выходя из душевой. Но все предыдущие неудобства того стоили. Весь чистый, я надел теперь не пахнущую сухую одежду и спешно вышел из душевых. Следом вышел Джозеф, а через пять минут — опять красная Злата.

Видно, здесь была небольшая перестройка, и женских душевых тут вообще не было. Во время войны с зелоидами таких удобств в военном бункере не строили. Говорят, всем было всё равно, и мылись просто в одной общественной душевой. Не до стеснений было.

— Какой-то дикарский ужас… Калининградцы всегда так моются?.. — невнятно пробормотала Злата, обращаясь к Джозефу. Они шли чуть позади меня.

— Как ты сказала? Калининградцы? — удивился я, повернувшись к ним.

— А-а… Ты же не знаешь где мы находимся, — усмехнулся пацан. — Это Калининградская автономия, тут немного свои законы. В основном, тут живут германцы и русские.

— Откуда вы знаете? — спросил я.

— Старшина сегодня обмолвился, — кривясь лицом, ответила Злата.

— Ясно… — хмыкнул я, когда мы уже вернулись к нашей секции. Душевые располагались недалеко.

Я даже не предполагал, что мы не в нашей республике. В документах упоминаний о местонахождения бункера не было ни слова. Да и в инструктаже военный не обмолвился. Захар, по всей видимости, много знает об этом месте.

Мы вошли в комнату, и первым, кого мы увидели, был грязный ухмыляющийся рыжий с фингалом под глазом. Он стоял в центре комнаты, уперев руки в бока.

— Здарова, мелкотня! Готовы получать оплеух? — шире растянул он улыбку.

Они втроём уже вернулись. Виталя, всё такой же избитый, сидел на не присвоенной другой группе кровати. Но лицо ему всё же обработали чем-то синеватым. Чернявый стоял у кровати Альбины, которая опять испуганно прикрывалась одеялом и жалась к стенке.

(Иллюстрация 5)

— Послушай… Ты хочешь, чтобы было как вчера? Глянь на меня, — сказал я, указывая на свой полностью сошедший синяк. — Я могу хоть каждый день продолжать. А вы точно сможете? — покачал я головой, чувствуя нарастающий адреналин. Количества нанитов подросло, но пока ещё недостаточно для стабилизации веществ в крови.

— У нас в команде сегодня этот сморчок, — указал он на Виталю. — Так что мы тебя запинаем как надо.

— Виталий, ты с ними? Тоже будешь издеваться над Альбиной? — спросил я особняком сидящего парня, что пялился на свои ботинки.

Злата и Джозеф не понимали нашей речи, а поэтому спокойно подошли к нашей кровати и залезли на свои ярусы. По ним было видно — они поняли, что сейчас будет, и вмешиваться не собираются.

— Прости… Илья… Если я сегодня продолжу, то просто не выживу завтра… — вздохнул Виталя, не поднимая головы.

— Ты помогать им будешь?

— Нет, — не думая, отрезал он.

— Эй! Ты офигел, сморчок?! Я тебе что сказал?! — рыкнул на него рыжий. — Вот засунут тебя в щель вместе со мной…

— Не засунут! Я поговорю с вашим старшиной, — перебил я его, и он с ухмылкой повернулся ко мне.

— По морде получишь. Григорий не любит, когда мелочь лезет к нему с расспросами. Не то что мы, да Юсуф?! — крикнул он, обращаясь к чернявому.

— Правду говоришь, Макс, — усмехнулся он и сел на кровать к Альбине, потянулся к ней руками, а она от страха с головой залезла под одеяло.

Я в этот момент сорвался с места. Кровь бурлила чистым адреналином и лёгким страхом, но я пообещал, что защищу её от этих сволочей!

Рыжий с расширившимися глазами замахнулся и хотел меня ударить в голову, но я парировал его хук и в точности, как это было вчера, нанёс апперкот в челюсть. Некоторое количество нанитов уже работали на усиление, когда система проанализировала моё состояние. Поэтому боли в руке я не почувствовал, а удар нанёс даже чуть мощнее.

Рыжий схватился за челюсть и согнулся, поэтому я, не растерявшись, добавил ему с разворота ногой в голову. И как только он завалился на пол, чернявый летел на меня в прыжке выставив ногу. От его удара в грудь я не увернулся, упал на пол, а он подлетел и стал пинать меня по голове, но следом попытался ещё и попрыгать на мне. В этом была его ошибка, так как я перехватил его ногу, опрокинул чернявого на пол и сделал болевой захват назад и в сторону.

Я был на полголовы меньше их и чуть худее, но с таким захватом вполне мог сломать ногу этому Юсуфу, если поднатужиться. Вот только я не успел этого сделать, так как на меня налетел рыжий. Освободив чернявого и выставляя блоки, я выбрал момент и, схватив его за голову, саданул своим лбом ему внос. И настолько удачно, что почувствовал хруст.

Но, конечно, в нокаут это его не отправило, и они уже вдвоём, хоть и прилично побитые, стали меня пинать. Всё повторилось в точности, как и вчера. Я отбивался, пинался, кричал и получал удары в различные участки тела, но иногда наносил и сам. До тех пор, пока они не стали выдыхаться, а на шее чернявого не сомкнулись девичьи руки.

Альбина прыгнула на спину чернявого и, обхватив его горло двумя руками, вцепилась зубами в его ухо. Юсуф завизжал на всю комнату, а рыжий ударил девушку кулаком в голову. Но я в этот момент уже подлетел и со всего маха повторно заехал ему кулаком в нос.

После удара ублюдка девочка отпустила чернявого, но при этом выдрав кусок его уха. Он упал на пол и, ругаясь, хватался за окровавленный участок. Точно так же происходило и с другим. Он держался за нос, откуда ручьём хлестала кровь.

— Ну что?! Готовы продолжать?! — прокричал я, выставив перед собой кулаки.

— Я придушу тебя, мелкая! Во сне! — прошипел чернявый, а рыжий молча подошёл к нему и помог встать.

Пока у меня было преимущество в выносливости, следовало напасть на них и навсегда вбить то, что нельзя издеваться над людьми. Скорее всего, я бы смог их одолеть, даже будучи полностью избитым. Но мне жуть как не хочется попасть под руку их старшине, если они завтра не смогут выполнять свои обязанности на работе.

— Альбин, ложись туда же, что и вчера, — сказал я ошеломлённой девочке, подавая ей руку.

После удара в голову и угрозы она словно ушла в себя, поэтому я её приобнял и прошептал на ухо:

— Пропиши тревогу в случае опасности тем ботам, что ты мне передала. Если он нападёт, они меня сразу разбудят.

— Х-хорошо. Спасибо, Илья… — промолвила она и опять расплакалась, крепко обняв меня за шею.

Было видно, что ей тяжело дался тот спасительный для меня шаг. Меня вполне могли и запинать, хоть и не до полусмерти.

Когда мы все улеглись в кровати, Злата недовольно проворчала, что «русские это какие-то дикари». В чём-то я был согласен и даже в обиде не был, что они и не подумали мне помогать. Вот только я сомневаюсь, что у них было бы по-другому, если бы они не были обколоты Аутерием… Весь мир злой, просто русские не скрывают это медикаментами…

Глава 6

По утру нашу группу пришёл будить Петро. Или Пётр. До сих пор не могу понять, как называть его, чтобы лишний раз не огрести.

— Да что ты как сонная корова! — рявкнул он на ползущего с лестницы Джозефа. А когда тот спустился, ему прилетел звонкий подзатыльник.

— Ай! — вскрикнул Джозеф, хватаясь за голову.

— Отброс! — шикнул беловолосый и поглядел на испуганную Злату. Её сон как рукой сняло, и девушка очень шустро спустилась со второго яруса.

Моё лицо после вчерашнего успело восстановиться. Практически ни синяка не осталось, благодаря моим подросшим нанитам. Сволочи Макс и Юсуф были как побитые собаки с синяками под глазами. Их тоже поторапливал на завтрак помощник. А вот за Альбиной никто не пришёл, но она сама ушла ещё до прихода старших.

— Старший, а можно вопрос? — решил я слегка понаглеть, так как жалко было смотреть на ребят.

— Чего?! — изумлённо взглянул он на меня, а затем хмыкнул. — Ну попробуй.

— Как вас можно называть, Петро или Пётр? Или вообще надо по имени и отчеству?

— Ты до сих пор не в курсе, плакса? Старшим меня зови! — шикнул он на меня и занёс руку для удара.

— Но если вас будет двое или трое рядом из другой группы, как вы поймёте, что я именно к вам обращаюсь?! — быстро протараторил я, жмурясь и прикрываясь руками.

Удара не последовало, и я приоткрыл глаза. В этот момент старший, натянув свой средний палец другой рукой, прописал мне хороший щелбан в макушку.

— Ай! — шикнул я, хватаясь за голову.

— Петро меня называй, и валите уже жрать! Без десяти девять чтобы были в основном зале! — повышая голос, договорил беловолосый и, толкая, погнал нас на выход.

С этого и начался наш второй день в бункере по утилизации неблагонадёжного населения нашей планеты.

Вот только в столовую мы сразу не пошли. Нам нужно было сделать утренние дела в туалете и перед очистителем. Даже мне, с большим количеством наноботов и нанитов, требовалось освежить зубы дентгелем, чтобы почувствовать свежесть во рту.

После этих процедур и столовой мы вбежали в основной зал без пяти девять.

— Вы где шатаетесь, отбросы?! — рявкнул на нас Петро, стоя в очереди на смену прямо под голограммой.

— Простите, старшие, мы в туалете задержались, очередь была! — пропищала Злата, слегка запыхавшись.

Александр с ухмылкой посматривал на нас и остановил взгляд на мне. Захар лишь безразлично мазнул по нам взглядом. Судя по всему, у него сегодня не лучшее настроение.

— Сегодня у нас будет разведка в том месте, где побывал Алексей, — объявил Захар, когда подошла наша очередь.

«Интересно… Это от этого у него такое плохое настроение?» — подумал я, когда охранники указали нам следовать в пункт выдачи снаряжения.

— Что нужно сказать при получении снаряжения, отброс?! — рявкнул на меня через стекло бородатый и лысый дядька с неизменным сканирующим глазным имплантом.

— Э-м… Номер группы? — неуверенно выпалил я.

— Нет же, бестолочь! Номер группы и свой айди!

— Но… я его не знаю… — промямлил я, стоя на носочках.

— Что за тупые отбросы… — процедил он и, сев в своё кресло, пододвинул мне планшет, а я сразу положил на него запястье. — Понятно… Второй раз. А первый раз был у Виктора… — фыркнул он. — Твой айди две тысячи один шестьдесят четыре. Не вздумай забыть, молокосос!

— Да… Дяденька… — выдохнул я.

— Раздядькался… Детский сад какой-то, — нахмурился лысый и повернул голову к экрану, но, как и предыдущий «оператор», встал и пошёл к стеллажам.

Дальнейшая процедура ничем не отличалась от вчерашней. Разве что инструктаж мне не проводили. Но вот потом, у выхода, мы остались кого-то ждать. Вопросы задавать я не решился, всё по той же причине не очень хорошего настроения наших старших.

Спустя двадцать минут к нам подошли трое строителей в цветастых комбинезонах с автоматической тележкой на управлении и один охранник, который скомандовал двигаться к «точке». Пока мы шли, охранник и Захар тихо обсуждали найденный вчерашний провал «сороковой» группы.

— …давно нам такого не попадалось, так что не ссы, Зах, всё будет нормально, — с усмешкой сказал охранник старшине, когда мы огибали очередной освещённый лабиринт.

За ними шли Александр и Петро, затем мы, а уже за нами плелись недовольные строители с электромеханической тележкой, нагруженной каким-то металлом в виде прутов и оборудованием.

— Ваше начальство слишком безответственно, капитан, энигма зелоидов не может находиться в очередном обычном помещении, да ещё и в рабочем состоянии, — недовольно ответил Захар.

— Все недовольства в письменном виде, к нашему начальству, — гоготнул охранник. — Ты просто недоволен, что не тебя распределили на ту точку раньше Алекса. Я всё-таки читал отчёт. Его же скоро отпустят на вольные хлеба.

— Да не в этом дело… — вздохнул Захар, покачав головой. — Забыл про сектор ноль пятнадцать? Это всё очень похоже на него. Нам нужно подключать стройдронов… — добавил он и, оглянувшись на нас, повернулся к охраннику, приблизился и что-то ему прошептал.

— Я отчасти такой же невольник, как и ты, Зах. Так что кончай истерить. Будем действовать по обстановке, — еле слышно ответил ему охранник.

Неужели они до сих пор не разведывали, что там дальше и из-за чего погиб Ярослав? Хотя, если так подумать, то когда бы они успели? Ночью никто не работает, кроме разве что крематорщиков в составе с нейроинженером…

Интересно, а «энигмой» они назвали ту странную пирамиду-компьютер?

— Илья, ты знаешь, куда мы идём? — полушёпотом спросила меня Злата, когда мы вышли в неосвещённые коридоры и пришлось включить фонарики.

— Знаю. В новый проход, — кивнул я, но продолжая внимательно светить себе под ноги.

— А что там будет?

— А вот этого не знаю. Но лучше оденьте респираторы, — добавил я и сам надел намордник. Ребята поспешно повторили за мной.

По идее, мне метан уже не страшен. Но это только по идее. Проверять на себе я этого не хочу.

Когда мы подошли к той злосчастной расщелине, я изрядно начал волноваться. Вокруг неё столпились две группы добытчиков, ещё группа строителей из трёх человек и с двумя автотележками и двое охранников. Подойдя к ним, наш охранник скомандовал нашей группе идти на разведку.

Никто из нашей группы не был хотя бы на пять процентов киборгом, в отличие от того же Ярослава. Но почему-то послали именно нас шестерых. Хотя в других группах наблюдались «металлизированные» люди, которым легче было бы справиться с возможными ловушками.

— Давай-ка, черныш, показывай где вы остановились, — хмыкнул Захар, кивая мне в укреплённую расщелину, и я неуверенно двинулся вперёд.

Хорошо теперь здесь сделали пол из засыпки мелких камней, и не надо надевать лазы, иначе дорога затянулась бы минут на тридцать. А так мы вошли во вчерашнее помещение минут через десять. Я сразу же взглянул на место, где лежал мёртвый Ярослав, но там уже не было даже пылинки.

— Здесь погиб помощник Алексея? — спросил подходящий позади меня Захар.

— Да… — вздохнул я и указал рукой на арку. — Вот оттуда его принесли. Из коридоров.

— Надевайте экзы, — хмыкнул Захар, обращаясь к своим помощникам. Те сразу же скинули свои прямоугольные рюкзаки-ящики и стали вытаскивать фрагменты экзоскелета.

Петро рявкнул нам не мешаться под ногами, и я отвёл ребят к столу, где находилось пара ящиков, на которых можно было посидеть.

— Что они делают, Илья? — спросила Злата, находясь в полном обмундировании, каске с фонариком и маске.

— Разве не понятно, Злата? На разведку собрались, — ответил за меня Джозеф, снимая с лица маску.

— Там не только разведка… Странно, что с нами охранник не пошёл. Хотя бы один, — полушёпотом заметил я, мельком наблюдая, как старшие застёгивают фрагменты экзоскелета на ногах и руках.

В скором времени они с осторожностью направились в коридоры вместе со старшиной, оставив нас одних в этом зале. Ребята молчали, а я с интересом разглядывал ниши резервуаров, откуда Алексей с Мейнхардом доставали сферы. И я понял, как их доставать. Это можно даже провернуть моим мультитулом, аккуратно надрезав верхнюю часть ниши в трёх местах. Далее нужно вскрыть решетчатый каркас и аккуратно прорезать синюю мембрану, напоминающую натянутую кожу с кучей прожилок сосудов. Сфера находится в центре, в выемке из непонятного серебристого металла. Она подключена с помощью фиолетовых трубок, которые выполняли роль проводов.

«Вот бы знать, как здесь всё устроено!» — увлечённо подумал я и услышал топот со стороны арки.

— Эй, отброс! Быстро вали за капитаном Свиридовым! — выбежав из арки, крикнул Петро.

Но мы не поняли, к кому он обращается, и стали переглядываться с ребятами.

— Эм… Старший… Какой именно, отброс? — удивлённо спросил я.

— Вот ты, отброс, и вали!

— А что ему сказать? Свиридов, это тот, с кем мы шли? — вздохнув, задал я наводящие вопросы.

— Да, он. Скажешь, что мы обнаружили заградительный узел обнулителей, — велел он, подходя ко мне.

— А-а… это…

— Если ты ещё попытаешься задать вопрос — получишь пинка! А ну свалил! И чтобы пятки в жопу втыкались! — прошипел он и замахнулся.

«Что же ты вечно такой злой?» — подумал я, тут же развернулся и быстрым шагом направился через проём.

— Пошевеливайся! Не на прогулке в парке! — прокричал старший мне в след, и я ускорился.

Стукнувшись один раз каской об выступ в скале, я добежал до выхода за пять минут и сказал тому самому охраннику, что передал мне Петро. Охранник удивлённо поднял брови и, сказав остальным готовиться, взял с собой напарника и, похоже, вызвал подмогу.

Интересно, это, случаем, не орудия обнулителей массы? Говорят, зелоиды их возводили на земле во время войны, и к ним тогда было крайне трудно подобраться и уничтожить. Никакая защита против обнулителя не работала. Она пробьёт любой материал, разве что кроме мощного электромагнитного поля.

Влетели мы в требуемый зал довольно быстро. Охранники тоже меня подгоняли. В помещении уже присутствовала наша группа в полном составе. Так что у старшины с охраной вышел обстоятельный разговор.

— То есть? Твоя альфа си уловила фон отсутствия массы? Ты уверен? — нахмурившись, переспросил капитан у Захара.

— Уверен, Вадим. Мы и так подошли на критическое расстояние… Проверять, проделает ли эта штука в нас дырку, извини — мы не самоубийцы. До этого мы обезвредили трёх пауков и одну сколопендру… — недовольно ответил ему старшина, стоя со сложенными на груди руками.

— Давай мне свои данные по нейронке. Похоже, нужно вызывать здайсера… — хмыкнул капитан.

Вот это новости! Да Захар очень непростой дядька. Визуальный модуль «Альфа Си» — это легендарный глазной имплант, созданный специально для агентов спецслужб федерации. И сделан он с применением нанитов с какой-то своей прошивкой. Удалить его невозможно, так как имплант пронзает весь мозг. Другими словами, его выращивают прямо в теле, а не устанавливают, как обычные импланты.

Но теперь я в зоне большого риска. Если у меня будет много нанитов — он это увидит обязательно. Вроде как, мне достаточно превысить пятипроцентный порог содержания в крови, чтобы для него это стало заметно. Надо что-то думать насчёт этого! Захар хоть и добрый, относительно, но на благодея он не похож.

Наверное, придётся перерабатывать ботов Альбины вхолостую, выбрасывая лишних из организма. Блин… Как не хочется…

А вот по поводу «здайсера» я хоть и не так сильно удивился, как на счёт импланта Захара, но… Это очень необычно увидеть такого человека здесь. Здайсеры — это люди, у которых интеграция ядра системы Зодак достигает минимум девяносто семи процентов, и у них установлена редкая версия от десятой до двенадцатой версии.

Такие люди от рождения проходят специальное обучение по всем технологиям зелоидов и в курсе самых последних открытий по поводу этой расы. Говорят, они даже знают, как устроены их приборы, и могут с ними взаимодействовать. А ещё у них минимум пятьдесят процентов нанитов от объёма крови. То есть, их готовят с пелёнок и после четырнадцати накачивают материалом для создания нанитов. В итоге, это сверхумные специалисты по зелоидам, которых можно убить, только если распылить их голову на атомы. Бессмертные люди, короче. На каждую республику этих спецов по паре человек, в лучшем случае.

Я бы мог стать здайсером, с моей интеграцией, но я сын повстанцев, мятежников. Да и я бы сам не согласился быть безотказным винтиком режима. Даже если это золотой винтик в обёртке аристократа. Я сын своих родителей и не за это погиб мой отец, а мама с сестрой где-то в заточении…

«Хотя, если бы заставили, наверное, пришлось бы…» — отмахнувшись от идиотских мыслей, я обратил внимание на пристально смотрящего на меня Захара и невзначай опустил взгляд в пол.

Но через минуту старший подошёл ко мне.

— Держи, — сказал он и протянул мне какую-то коробочку с непонятной лентой.

— Это что, старшина? — удивлённо спросил я, принимая эти вещи.

— Аккумулирующий пояс и простая рация на грубых частотах. Скорее всего, тебе придётся лезть сегодня в неизвестную щель. Это для связи.

Такой же пояс был у рыжего и у всех старших. А коробочка была в точь-в-точь как у Альбины, что цепляла его за петлю сбоку.

— Но почему… мне? — удивился я, мельком оглядываясь на своих сверстников и держа в руках эти вещи.

— Ты самый смышлёный. Теперь, считай, командир среди наших мелких, — усмехнулся он. — Надевай. Одна кнопка на рации — это передача голоса. Не запутаешься.

Когда Захар отошёл к охранникам, я надел пояс и повесил на него рацию. Мне это в какой-то степени не нравилось, потому как Злата и Джозеф недовольно поглядывали на меня. Они хоть нас не слышали, но явно поняли, что мне выделили какие-то привилегии. Вот только я от этого был не рад, потому как это не «привилегии», а повышенный спрос.

Мы целый час просидели возле стола, когда в зал зашла целая делегация из семи охранников и одного человека с короткой стрижкой тёмных волос, в тёмных очках и белом матерчатом плаще, к которому словно не прилипала окружающая грязь и пыль.

(Иллюстрация 6)

С брезгливым видом он осмотрел всех нас, а когда старшина и командир подошли к нему, то тот озвучил им, скривившись:

— Если вы, недоумки, вырвали меня из Калининграда просто так, мне не надо говорить о том, что произойдёт с вами на следующий день?

— Вы видели образы, господин Яковский… — недовольно ответил ему охранник.

— Фон обнуления не значит, что в этом древнем улье сохранилась рабочая установка обнулителя! — процедил он.

— Прошу вас, господин Яковский, все вопросы к директору Римченко и сенатору Козловскому, — сдержанно ответил капитан.

Сто процентов, этот дядька в белом — здайсер. А значит, он гражданин второй категории. Охранник был по-любому третьей. Строители могут быть как и третьей, так и четвёртой. А вот Захар, будучи пятой, даже рта не открывал, только недовольно поглядывал на него, когда тот не смотрел в его сторону.

Такой человек, как этот Яковский, может казнить гражданина пятой категории без суда и следствия, предъявив потом подделанные файлы образов воспоминаний. Вот только с пятой категорией никто разбираться не будет. Убил и убил — значит, за дело.

После этих мыслей я старался даже не смотреть на Яковского. И так на каждом шагу могу лишиться жизни, а тут ещё современный «аристократ», который может тебя безнаказанно распылить на атомы…

Я думал, что на ту ловушку обнулителя мы пойдём все вместе, но нас опять оставили втроём в зале. И мы были крайне рады такому исходу. Даже Злата начала шёпотом говорить нам, что от страха перед второй категорией чуть в обморок не упала, еле как держалась, чтобы хоть как-то не подать вида что она тут вообще есть.

Да… В детском доме нам через Аутерий вбили в подкорку, что граждане второй категории исключительно и всегда правы. И если ты вдруг умер из-за этого, то значит, так и надо — ты был не прав.

Не прошло и десяти минут, как в арке появился недовольный Яковский, а за ним делегация из охранников. Мы опять оцепенели и опустили головы, но он, не останавливаясь вышел из помещения в проделанный проход. Спустя пару минут появились охранники и улыбающийся Захар, который подозвал нас рукой к себе.

— У нас у всех сегодня тройная награда, радуйтесь, — объявил он, уперев руки в бока.

— Значит, мы на сегодня отработали? — спросил я, а в душе у меня словно отпустило пружину.

— Мечтать не вредно, черныш, — ухмыльнулся старший. — Ещё семь часов смены. Для вас работа есть, пошлите, — кивнул он в коридоры.

Досадно вздохнув, мы все поплелись за старшиной. По типичным коридорам, отделанным радоидом, мы слышали звуки отбойных молотков. По дороге увидели несколько строителей, что поднимали своими экзоскелетами бетонные стойки в местах разрушения металла. Это странно, ведь они приступают к работе только когда все стены оголены от металла.

Через метров сто, за вторым поворотом направо, мы увидели помощников Захара, что в поте лица и все в пыли долбили стенку своими руками-отбойниками. А когда подошли ближе, увидели, что они расширяют двадцатисантиметровую щель. Ещё минут десять мы наблюдали, пока они не углубились на пару метров, где щель стала шире и туда уже могли спокойно пролезть мы.

— Приступай, черныш. Ты ведущий. За тобой следом поляк, — сказал Захар по-русски и кивнул на щель, а затем указал на Джозефа.

— П-понял… — кивнул я и, сняв рюкзак, начал надевать лазы.

В это время Захар подогнал Джозефа, чтобы тот готовился следовать за мной. Злата же с интересом наблюдала, понимая, что её никуда пока засовывать не будут. Но она зря надеялась. Как только я начал протискиваться в узкую щель, Александр позвал её на какую-то работу.

Спустя минут десять мне пришлось доставать мультитул и расширять проход так, как это делала Альбина. И я хочу сказать, что это было не просто. Плазменный отбойник геологического мультитула был самой дешёвой модели, а потому нещадно бил по незащищённым рукам своей вибро-отдачей. К тому времени, как я проделал проход, мои ладони больно чесались от дикой вибрации.

— Дружище… Как думаешь? Долго ещё? — спросил меня Джозеф, как по инструкции, следуя за мной в семи метрах.

— Я не здайсер… Откуда мне знать?.. — раздражаясь, сказал я, когда мы прорубили уже третье сужение и один завал.

Мне хотелось сейчас просто отругать Альбину. Она реально делала тяжёлую работу и не давала нам поменяться, чтобы я не напрягался. Я сейчас дико устал… Наниты кое-как успевают латать микроповреждения мышечной ткани.

— Ну ты же русский! Тебе говорят больше, чем нам, — воскликнул Джозеф, так, что аж от стен отразилось эхо.

— Джозеф! Мы в одинаковом положении! И я навряд ли знаю больше вас! И вообще, русский — это славянская подгруппа языков, как и ваша! Учите его уже! — шикнул я, поворачиваясь к нему и снимая респиратор.

Я дико вспотел, вокруг респиратора уже стекали капли и щекотали кожу. Очень неудобная штука, когда работаешь физически.

— Я что, дурак? Лучше подожду, пока мне Зодак не установят! — гоготнул он в ответ.

«Ага… Гражданину пятой категории возьмут да установят», — фыркнул я про себя, поворачиваясь и готовясь к работе над следующим сужением.

Подойдя к выпуклости в скале, я поднёс к породе мультитул и остановился. Мне послышался какой-то треск. Недоумённо оглянувшись на Джозефа и светя фонариком ему в лицо, я спросил:

— Ты это слышал?

— Что слышал? — недоумённо повторил он, и как раз в этот момент треск повторился, но гораздо громче, приближающийся со стороны сужения. — Теперь слышал!

В груди стало расти нехорошее предчувствие. Главное правило, которое мне объяснила Альбина: «В щелях всегда звучит только мультитул. Если звук другой — беги» — и теперь я побежал, насколько мне позволяли лазы!

— Назад! Быстро назад! — закричал я, двигаясь на Джозефа. Он округлил глаза и, не мешкая, стал продвигаться в обратную сторону.

Мы судорожно передвигали ногами, особо не задерживали вибрационные шипы в грунте и даже достигли скорости обычного шага человека по ровной поверхности. Но звук все возрастал. И через минуту треск стал похож на звук секундной трели отбойника.

Обернувшись, я с ужасом увидел синий свет от маленького, светящегося синим «человечка», которого словно нарисовал ребёнок на белом листе планшета — круглая головка, ручки, ножки, туловище палочками. Он двигался по стене на карачках и во время «трели отбойника» касался головой скалы, что крошками осыпалась! О такой «ловушке» мне ещё не говорили! И он двигался раза в три быстрее нас!

— Илья! Что это?! — крикнул Джозеф, обернувшись за мной.

— Да шевелись ты! — прокричал я, но это непонятное существо нас настигло и стало вокруг нас кружить и долбить камень.

Посыпалась крошка, сразу завалило проход сзади и стало засыпать проход впереди. Я так и держал мультитул в руке, трясущимися руками активировал плазменный резак и стал махать вокруг нас, выбивая магмой расплавленный и трескающийся пламенем камень, чтобы задеть этого ползущего на четвереньках человечка.

И как только у меня это получилось, его голова отделилась от полтуловища. Он остановился, но голова сильно завибрировала и упала в расщелину вниз. Вибрация увеличилась, и уже камни посыпались сверху. Ещё секунда, и мне показалось, что происходит землетрясение! Рядом падают валуны!

— ИЛЬЯ! — завопил Джозеф в тот момент, когда стена и пол под нами разрушилась, и мы полетели куда-то вниз…

— А-А-А-А-А! — срывая глотки, голосили мы среди падающих камней, повторяющих нашу судьбу…

Глава 7

— Братик… Пожалуйста… Не бросай меня, — печальным голосом произнесла моя белокурая сестра, стоя передо мной в светло-голубом сарафане, что любила надевать в зал Флоренции на нашей базе.

Я словно находился в своей комнате на базе, но вокруг было слишком светло. Различить мой школьный стол за сестрой было крайне сложно. Я сидел на кровати перед ней.

— Лиза… я… — потянулся я к ней, но понял, что не могу поднять правую руку, и она крайне сильно болела.

— Не бросай меня… — повторила сестра, и по её щеке прокатилась слеза. Она посмотрела на меня своими большими голубыми глазами.

(Иллюстрация 7.1)

Сестра стала резко отдаляться от меня, словно кто-то начал выкручивать перспективу. Я кричал и пытался вырваться из непонятного захвата, чтоб не дать ей исчезнуть, но у меня ничего не получалось. Рука начинала сильно болеть, и пошевелить ею я не мог.

Я не сразу понял, что это был тревожный сон, так как отрывая глаза, я видел кромешным мрак. Непонятно через какое время я, тяжело дыша, очнулся, осознавая, что у меня дико болит рука и где-то в районе поясницы. Я лежу на каких-то камнях, не могу вытащить свою руку и вообще не могу даже пошевелить нижними конечностями.

— Нет! Как так… — в панике прошептал я, когда наконец вразумил, что я вообще не ощущаю того, что ниже пояса, словно всё там у меня было набито ватой.

Я дотронулся одной рукой до штанины комбинезона, и у меня появилось ощущение, что я дотрагиваюсь до кого-то другого, а не до собственной ноги!

Нарастающая истерика начала слегка отступать. Взял себя в руки с мыслью, что у меня всё-таки есть наниты. И по крайней мере, сию секунду я не умру в кромешной тьме абсолютно один. Переведя дыхание, я первым делом сосредоточился на нейроинтерфейсе и глянул на поступающие сообщения от Зодака.

Внимание! Множественные повреждения кожного покрова!

Внимание! Перелом правой лучевой кости! Требуется хирургическое вмешательство!

Внимание! Повреждение второго и третьего поясничного позвонка! Необходима срочная госпитализация!

Сканирование на наличие ближайших медкапсул…

Error #241…

Отсутствует модуль связи…

Обратитесь в службу спасения по альтернативным средствам связи!

Понятно. У меня сломан позвоночник… Да это жесть! Я начал паниковать с новой силой, а от безысходности из глаз даже потекли слёзы! Сейчас мне больше всего хотелось, чтобы всё это закончилось как страшный сон. Боженька, да что я такого сделал, что на меня падает такая напасть?!

«Или я падаю на какую-то напасть в виде острых булыжников» — постепенно успокаиваясь, нервно подумал я и открыл главное окно состояния.

Имя: Илья Чернов

Идентификатор: 386099X21990721

Ядро: Нейроинтерфейс Zodak v10.6 (Степень интеграции — 98.1 %)

Физические данные: Целостность организма — 71 %. Семь участков повреждений целостности кожного покрова; Три участка лёгкого повреждения мышечной ткани; Перелом правой лучевой кости (требуется устранить давление на перелом); Повреждение двух поясничных позвонков… — происходит процесс лечения… Задействованы сторонние наноботы (Microsect i3, Microsect i4) — количество неизвестно.

Наниты: 1,119,785… 1,120, 192… ед. (Процесс низкой генерации ~1500 ед. минута)

Материал: Сторонние наноботы (Microsect i4).

Подключение сети: Доступные сети отсутствуют. (Создание автономного анализатора 8,98 %)

Всё не так уж плохо на сегодняшний день, если есть в кармане наноботы… — так любил говорить мой второй отец, Миша. Но в моём случае присутствует вполне нормальное и необходимое число нанитов, а это ещё лучше. Спрогнозировать своё восстановление, без анализатора и индивидуального пользовательского модуля я пока не могу. При процессе восстановления можно будет прикинуть время по процентной шкале. Я немного уверился, что смерть от переломов мне не грозит, что гораздо лучше, чем ничего.

Врубив регенерацию спины на полную и отключив нервные окончания руки, — так как наниты стали доставлять кровь в пережатую область — я коснулся левой рукой до каски, нащупал фонарик и нажал сенсорную кнопку. Но ничего не произошло. Из раза в раз я касался её, и фонарь наконец включился, освещая какой-то чёрный потолок с сосульками и кучей глыб камней, возле которой я лежал. Это была неизвестная пещера, но опасности вокруг не обнаружилось, поэтому я переключился на свою руку, что была зажата в куче щебня.

Разворошив кучку левой рукой, я увидел, что мою руку придавила одна из глыб. И на это было крайне противно смотреть, так как лучевая кость была серьёзно сломана, градусов на тридцать от исходного.

От такого вида безысходности у меня опять началась лёгкая истерика. Я только познавал жизнь и очень не хотел умирать… вот так! А ещё я не хотел бросать моих родных! Лизка ждёт меня! Не знаю как, но я это чувствую!

Моё плаксивое состояние слегка переросло в злость. Я не собирался умирать здесь и сейчас! Поэтому мои мозги наконец заработали и я стал оглядываться в поисках моего мильтитула, с настроением, что если его не найду, то буду грызть камень зубами, благо наниты такое позволяют.

Я лежал на склоне насыпи из щебёнки и здоровенных валунов, метра через три вниз начинался каменный пол, слоёный как в природной пещере. Дальше в глубину фонарик не бил из-за летающей в воздухе взвеси пыли. Это значило, что я валялся без сознания довольно недолго. Джозефа нигде не было. По крайней мере, я его не видел. Как и не видел своего мультитула.

Шаря вокруг себя левой рукой, я пытался откидывать щебёнку и найти хоть что-то, что мне может помочь. Но спустя полчаса я опять пришёл в унынье… Ничего вокруг не было, кроме моего рюкзака. Я даже не могу использовать свои лазы для дробления камня, потому как мои ноги просто не двигаются…

— Мама… что мне делать?.. — пробормотал я сквозь слёзы и, перевернувшись на правый бок, стал скулить, как щенок.

«Почему всё так вышло, мама? Ты говорила, что добрым людям возвращается добро…» — горько думал я, пока от нервов просто не вырубился.

* * *

Мне снилось, что я валяюсь в этой пещере уже несколько дней и постепенно умираю от жажды и голода. Наниты и наноботы словно исчезли, а моя рука распухла и началась гангрена. Мне оставалось лишь отстранённо лежать и ждать смерти, пуская по щеке и носу капли слёз.

— И в кого ты превратился, солдат? — услышал я грубый мужской голос позади и резко обернулся.

Внизу напротив меня стоял невысокий мускулистый дядька в чёрной кевларовой экипировке без рукавов. На груди у него была бело-сине-красная нашивка бывшей Российской Федерации, а на плечах красовались чёрные пластиковые погоны с тремя большими серебристыми звёздами генерала-полковника. В руках он держал старинный плазменный метатель, а за его спиной висел не менее старинный молекулярный разделитель.

Под тяжестью оружия его мышцы бугрились, создавая впечатление невероятной силы этого человека. Чёлка слегка отросших чёрных волос скрывала один глаз на небритом лице. Вторым глазом он хмуро взирал на меня почему-то кроваво-красным цветом радужки. И я был уверен, что это не имплант…

— Г-генерал Родин… Илья Васильевич? — изумлённо пробормотал я.

— Ещё раз спрашиваю — в кого ты превратился, солдат? ‒ безжалостно выдал он.

— Я… Помогите мне… прошу вас… — жалобно начал я, протягивая в его сторону свою ослабшую левую руку.

(Иллюстрация 7.2)

— Если ты не хочешь быть хныкающим отбросом, то тебе нужно найти выход самостоятельно. Никто тебе не поможет, кроме себя самого, — по-прежнему хмурясь, но спокойно проговорил Родин.

— Моя рука сломана и зажата… Ног не чувствую… Помогите выбраться! — вскрикнул я, но легендарный герой исказился в злобной гримасе и прошипел:

— Ты меня не слушаешь, мелкий, тёмную твою мать! Я сказал — ты должен выбраться сам! Меня тут нет! — прорычал он под конец, и вокруг него полыхнула во все стороны чернейшая дымка.

Я оцепенел от ужаса. Это было похоже, как у той темной тётки, что прикидывалась моей матерью и пару раз снилась!

Тем временем полыхающий зловещей темнотой Илья Васильевич со светящимся красным взором глаз достал из-за спины пилообразный меч, длиной больше метра и всадил его в камни недалеко от меня. Провернув его в щебёнке пару раз, он выдернул разделитель и закинул за спину. В том месте, куда он ткнул, появился серебристый цвет мультитула!

— ПОДЪЁМ, СОЛДАТ, ТВОЮ ТЁМНУЮ!.. — прорычал он утробным басом, и его темнота окутала всё пространство, а я закричал.

* * *

— А-А-а-а… — вскрикнул я и подскочил, врубая налобный фонарик.

Я сразу же посветил в то место, где стоял герой-тёзка, но там его ожидаемо не оказалось, как в двух метрах от меня не оказалось мультитула. Взглянув на руку, я удивлённо стал откидывать насыпанную на предплечье щебёнку. Этот сыпучий грунт постепенно движется. Я поспал всего-то пару часов, а так много насыпало!

Тяжело вздохнув, я отстегнул респиратор и расслабил часть спины, которую чувствовал, прикрыв левой рукой глаза, и стал думать.

Что за бредовый сон мне снился? Нет, я лет с пяти, можно сказать, фанат Родина, но он мне ещё ни разу не снился. Особенно в таком странном виде, с красными глазами и какой-то осязаемой тьмой. Может, это и вправду виноват мамин нейроинтерфейс? Как онаобъясняла, это модифицированная версия самим Заборским, специально для Ильи Васильевича. Который, в последствии, мама сильно модифицировала под меня… Но при чём здесь эти сны?

Слегка повернувшись на бок, я всё же посветил в то место, куда во сне ткнул герой своим разделителем.

— Даже если это правда, то как мне достать его из камней так далеко?.. — пробормотал я и стал думать.

Через десять минут, со своей смекалкой, я додумался использовать свой аккумулирующий энергию пояс и газоанализатор. Пояс был секционный и удлиняющийся, а за пружинную пряжку очень хорошо зацепился газоанализатор. Но сам газоанализатор мне был без надобности, мне нужен был его очень сильный магнит. Если мультитул и правда находится там, где мне привиделось во сне, — в чём я сомневаюсь — и если он не так глубоко погребён, то магнит анализатора точно за него зацепиться. Надо лишь помучаться, половить эту «рыбку».

Из раза в раз закидывая свою удочку, я всё больше убеждался, что я занимаюсь бесполезным делом. А потому начал произвольно кидать конец ремня в разные стороны. Вдруг мне повезёт, и в радиусе двух метров я обнаружу мультитул. Но и тут меня ждала неудача — магнит ни к чему так и не зацепился за целый час бросков. И один раз я даже чуть не потерял свой магнитный прибор, так как он отцепился от пряжки, но мне крайне повезло зацепить магнитом за пряжку и вытащить.

Раздосадованный, я кое-как снял рюкзак и, достав флягу, припал к ней губами. Я до последнего держался, чтобы экономить воду.

— Ничего здесь нет, тёмную твою мать… — недовольно пробормотал я, передразнивая воображаемого генерала, опять лёг на камни и расслабил уставшую спину.

Через какое-то время я продолжил забрасывать удочку. Выбора у меня всё равно не оставалось, только из раза в раз пытаться. И в таком режиме я продолжал ещё два часа. От моих бросков даже стала образовываться круглая волна из щебёнки на расстоянии двух метров.

Выдохнувшись, я опять лёг и глянул на процесс лечения:

Регенерация поясничных позвонков (Приоритет)… 34.5 %… 34.6 %…

Сейчас часть нанитов работают на регенерацию позвоночника, а часть ввела мою повреждённую руку в подобие стазиса, а чтобы не развилась гангрена, наниты самостоятельно переносят свежую кровь в пережатые участки. Но на руке я всё равно отключил нервные окончания, так как она ужасно болела из-за поступающего в конечность кислорода.

Всеми остальными повреждениями занимаются наноботы. Ими управлять я не могу, так бы я восстановил спину гораздо быстрее.

Собравшись с духом, я продолжил кидать конец ремня с магнитом, через каждые десять минут начиная злиться. Я настолько устал, что стал выдумывать альтернативный план спасения. И один такой был — дождаться, когда у меня заживут позвонки, и начать крошить камень лазами на ногах. Конечно, выгибаясь, я сильнее поврежу руку, но другого выхода не было.

— Чёрт тебя… — хотел я уже выругаться спустя очередные два часа, но ремень с лёгким усилием за что-то зацепился. — Н-неужели?

Я потянул ремень на себя, но магнитное сопротивление пропало.

Что удивительно, это было то самое место, куда Родин воткнул свой меч! Похоже, в моём нейроинтерфейсе есть какое-то подобие встроенного анализатора, что может давать мне такую информацию через сон!

Я воодушевлённо стал с новой силой кидать ремень в одно место, с каждым разом вороша щебень в стороны и углубляясь пряжкой в камни. Конец ремня стал гораздо сильнее цепляться магнитом, и в какой-то момент я почувствовал, что он полностью зацепился за что-то металлическое.

Ювелирно поддёргивая ремень, я наконец увидел вожделенный мультитул и чуть не заорал от восторга. За второй раз я полностью подтянул его к себе и прижал к груди, как самый дорогой предмет в моей жизни.

— Наконец-то… — вздохнул я и стал думать, каким образом мне начать мельчить камень. В итоге мне пришлось совместить почти все режимы, чтобы максимально аккуратно извлечь зажатую руку.

Первым делом я пару раз воспользовался отбойником, чтобы глыба развалилась на десяток фрагметров, но так, чтобы не завалила меня под собой. Поработав рукой, скинул несколько больших камней рядом и включил резак. По носу сразу же ударил едкий запах серы и во все стороны полетели ошмётки взрывающегося мелкой крошкой камня, поэтому пришлось врубить вибрационный режим резки, чтобы уменьшить стреляющие в меня осколки.

Сделав аккуратные борозды, я активировал режим монтировки с плоским концом, которая вылезла на двадцать сантиметров с другой стороны мультитула. Поддев первый кусок, я напрягся и высыпал рядом с собой сорокакилограммовый кусок с осыпающейся крошкой, чуть не придавив себе ногу. Последующие камни пошли легче, так как они были меньше.

Через десять минут, ковыряясь монтировкой-лопаткой в породе, я наконец высвободил свою многострадальческую руку и, поглаживая, прижал её к груди. Кисть практически не пострадала, если не считать кучу ссадин, а перелом, слава боженьке, оказался закрытым.

Собрав все свои пожитки обратно в рюкзак и надев его, я аккуратно перекатился вниз на твёрдую поверхность. Ноги не слушались совсем, поэтому пришлось это делать с хорошим усилием. Даже моя регенерация позвонков откатилась на ужасные пять процентов, но мне ничего не оставалось. На этой насыпи нельзя было оставаться.

Улёгшись в трёх метрах от горы в удобную каменную нишу, я открыл рюкзак, достал мультитул и стал пытаться привязывать его к руке, чтобы максимально выровнять кости. Чем ровнее я их выставлю, тем быстрее будет моя регенерация. Было бы у меня много нанитов, они бы сами своими микротелами выровняли и укрепили кости в месте перелома. Но что есть, то есть…

Промучавшись около двадцати минут, я наконец кое-как обвязал руку дождевиком и мультитулом — который играл роль шины — и принялся уплетать энергетический батончик. Это был какой-то сладкий злаковый брусок сантиметров пятнадцать в длину и три сантиметра толщиной. Весил, наверное, грамм сто пятьдесят. Его было очень тяжело жевать и он сильно прилипал к зубам. Но вроде как в нём много качественным калорий, микроэлементов и белков.

Съел я только половину. Неизвестно, сколько ещё мне придётся сидеть без еды. Поэтому завтра уменьшу дозу ещё на половину. Для восстановления и этого хватит. Хорошо, что в этой пещере было совершенно не холодно, хоть и относительно сыро. Чуть дальше слышался звук капающих капель.

Приняв максимально удобную позу, я проконтролировал процесс регенерации и, прикрыв глаза, через терминал дал команду нанитам усыпить меня и разбудить в случае любого шума. Так я и провалился в искусственное беспамятство, и на этот раз без странных сновидений…

Глава 8

— Боженька… как хорошо шевелить своими ногами… — пробормотал я, просыпаясь после двенадцати часов принудительного сна и шевеля своими восстановленными нижними конечностями.

Мои позвонки регенерированы на девяносто процентов, но теперь мне это не мешает ходить и чувствовать ноги. Разве что спина должна немного побаливать, но наниты отключили необходимые нервные окончания, чтобы я не чувствовал боль. Руку наниты тоже слегка укрепили и сейчас принудительно сращивают кости между собой. Правда, шину я пока всё равно не снимал.

Встав лежанки, я стал осматривать место своего приземления. Аккуратно залез на горку, чуть выше того места, где я лежал, и посветил фонариком вверх. Откуда-то сверху ссыпалась мокрая щебёнка. Понять, откуда это всё сыплется, было невозможно, так как она падала не с потолка, а с какого-то провала в скале.

Залезть туда с помощью мультитула и лазов не представлялось возможным, так как отвесная скала до самого потолка имела отрицательный уклон. Но если не найду другой выход, то придётся думать, как забираться именно туда.

Аккуратно переступая и держа забинтованную руку, я спустился с горки и опять посветил наверх. Да, так и есть. У самого потолка, среди небольших сталактитов, имелся овальный проём метров пять по горизонтали и метра полтора в высоту. Словно балкон, он имел выступ, от которого скала спускалась вниз, создавая отрицательный уклон. От верхней точки насыпи, на которой я лежал, до выступа было метров семь. В общем, высота потолка варьировалась в районе десяти метров.

Сама пещера была шириной метров двадцать, с очень неровным рельефом пола и потолка. В длину она слегка поднималась вверх и заворачивала вправо. Света моего фонарика не хватало осветить, что дальше двадцати-тридцати метров. Но прежде чем куда-то идти, я решил попытать счастье.

Изогнув левую кисть на подобие полу-рупора у рта, я довольно громко прокричал:

— ДЖОЗЕФ! ТЫ ТАМ?!

Гулкое эхо оглушительно ударило по стенам, а затем прямо по ушам. Посыпалась лёгкая крошка сверху и наступила тишина.

Я сильно надеялся, что он не упал далеко, как я, а потому, возможно, получил гораздо меньше повреждений. Но спустя минуту, вслушиваясь в тишину и звуки капель, я не услышал никакой реакции.

— КТО-НИБУДЬ! ПОМОГИТЕ! — прокричал я ещё сильнее и зажал уши.

Кожа словно почувствовала вибрацию воздуха, а сверху обильно посыпалась щебёнка и даже упал на насыпь здоровенный булыжник. Как раз на то место, на котором я лежал. Как хорошо, что я не стал звать на помощь будучи зажатым под глыбой. Вполне вероятно, что я мог и не восстановиться после такого.

Плохо, это всё очень плохо… Во-первых, Джозеф не отвечает, а во-вторых, нас, скорее всего, никто не ищет, и щель завалило полностью, возможно даже с проходом, в котором находились старшие. Коридоры-то строители восстановят, но долбить новый проход в щели, чтобы спасти малолетних неопытных «отбросов» — этим они заниматься не будут.

Пребывая в лёгком унынье, я стал продвигаться вдоль пещеры. Аккуратно переступая перепады и обходя большие валуны. Не знал, что в Калининградской автономии присутствуют такие пещеры. По школьной программе я помню немногие пещеры, и в основном они находятся на юге, если не ошибаюсь, в субтропиках. Но вроде как есть ещё и во французской республике, так что не так уж и далеко.

«Странно, что зелоиды её не оборудовали…» — подумал я и увидел резкое сужение пещеры.

В этот момент фонарь промигал мне три раза, обозначая, что заряд находится на минимуме. Поэтому я сел на валун, отстегнул от каски прибор и зацепил его на пластину своего пояса для подзарядки.

Захар очень удачно выделил мне пояс. Даже не представляю, что бы я без него делал. Для модификации глаз мне нужны пакеты обновления под мою версию Зодака, а их у меня нет. Конечно, я бы мог перенастроить анализатор на спектральное восприятие напрямую в мозг, но пока он создастся, помер бы с голоду, наверное.

Через двадцать минут фонарь зарядился до пятидесяти процентов, а одна из трёх пластин пояса разрядилась полностью. Переставив фонарь на следующую пластину, я зарядил его полностью и, надев на каску, продолжил путь.

Пещера резко стала сужаться по высоте, и спустя метров десять даже мне, с моим ростом, пришлось местами пригибаться. Часто встречались колоннообразные сталагнаты светло-серого оттенка. Чуть дальше появился резкий спуск метра на два в небольшой котлован. Аккуратно спустившись, я выбрал для этого удобные камни, и на груди запиликал газоанализатор.

— Внимание! Пониженное содержание кислорода! Внимание! Повышенное содержание углеводородов! — сообщил на английском мужской электронный голос.

Следом за ним пришло сообщение от нейроинтерфейса, но я уже надевал респиратор. Подсветка банок по бокам сразу же начала мерно пульсировать, давая понять, что она тратит в них кислородные капсулы. Надеюсь, это временное явление, и газ скопился только в этом котловане.

Я ускорил шаг, чтобы побыстрее выбраться из этого газового «мешка», анализатор продолжал показывать увеличенное количество метана и ацетилена. Но оно было не таким большим, чтобы от искры произошёл взрыв. Если бы наниты не были заняты моим восстановлением, я бы снял респиратор, чтобы экономить капсулы.

Минут через десять появилась возвышенность, а проход сузился по ширине до трёх метров. Я забрался повыше и газоанализатор перестал пиликать, тогда я опять снял респиратор и вдохнул влажный пещерный воздух.

Метров через пятьдесят проход сузился до коридора и теперь больше напоминал широкую щель, куда нас, отбросов, вечно засовывают. А ещё через двадцать метров щель разбилась на три похода вперёд. Я прислушался к ним и почувствовал лёгкое дуновение ветра из крайнего правого. Недолго думая, пошёл именно туда. Правда, метров через пятьдесят меня ждало разочарование.

— Не повезло, — с досадой прошептал я, встретив очень узкое сужение.

Протиснуться я туда не мог. И судя по длине этого сужения, работать мультитулом здесь будет бесполезно — просто вхолостую истрачу его батарею, которую не зарядить поясом. Вздохнув, я развернулся и поплёлся назад.

На перекрёсте мне пришлось даже облизать палец, чтобы понять, куда уходит лёгкий сквозняк. Следующий перспективный проход обнаружился чётко по центру, по отношению к тому, откуда я ранее пришёл. И он оказался более удачный. Трещина хоть и сузилась, но превратилась в пещерный лаз, в котором я, хоть и на четвереньках, но продолжал двигаться куда-то вверх.

Впереди встречались расширения и такие сужения, в которые страшно было пролазить, изображая из себя червяка. И отдыхать приходилось с увеличенным временем, так как передвигался я с помощью одной руки, что было крайне неудобно. По этому лазу я пробирался практически два часа, пока не высунулся головой в типичный коридор зелоидов.

Одновременно было и радостно, и боязно. Радостно от того, что у меня появился шанс наткнуться на людей, а боязно от того, что я не знал, как бороться с нападающими «ловушками». И кто только их так назвал? Не ловушки, а какие-то боевые организмы-боты!

Я залез обратно и прополз назад метров на десять, в удобную нишу. Чтобы идти дальше по опасным коридорам, мне как минимум нужно полностью восстановиться.

Устроившись поудобнее, я съел четверть батончика и выпил половину фляги воды. Опять настроив нанитов на звук, дал команду на сон. Во сне процесс восстановления увеличивается процентов на десять. Пренебрегать таким было нельзя.

* * *

— Великий генерал, пошли мне удачу… — пробормотал я, вылезая из лаза окончательно восстановившимся.

Прошло ещё шестнадцать часов, я доел остатки батончика и, набравшись смелости, решил продолжить путь. Мои наниты параллельно с лечением разобрали оставшихся наноботов, и теперь у меня их триста пятьдесят миллионов. Полностью рассредоточив эту металлическую армию по телу, я неплохо укрепил кожу и кости.

Для полной боевой готовности не хватало анализатора, который создался на тридцать процентов. Можно было вкинуть все ресурсы нанитов в этот процесс и создать его за сутки, но я не мог больше сидеть. Морально тяжело осознавать, что тебя могут и не найти, поэтому сейчас мне вообще не до анализатора.

— Не может быть! — воскликнул я, так как не успел пройти и пяти шагов, как из-за поворота послышался стрёкот той самой многоножки.

Всего мгновение, и она показалась в пятнадцати метрах от меня. Я ломанулся было опять в проём, но вовремя остановился. Если она взорвётся там, то меня просто завалит насмерть. Достав из-за пояса мультитул, я повернулся лицом к приближающейся многоножке и активировал резак.

«Нечего их бояться! Взрослые их уничтожают, и я смогу, с нанитами!» — воодушевлённо подумал я, когда эта сволочь оказалась уже в пяти метрах, издавая «предвзрывной» писк.

Наниты стимулировали повышенное выделение адреналина, а для меня время замедлилось. Слегка пригнувшись, я заскользил подошвами по металлическому полу и, сделав два шага, прыгнул навстречу этой твари.

Пролетая над многоножкой, я точным ударом полоснул ей по «черепу и, углубляя рез, ополовинил её вдоль туловища. Сделав кувырок позади неё, я вскочил на ноги и обернулся. Звук от сколопендры пропал, так как половина её черепа упала на пол вместе с частью туловища. Она на пару секунд замерла, а её свечение резко стало угасать. Затем основная часть её тела медленно скрутилась кольцами и полностью затихла.

Наниты сразу же стабилизировали вещества в крови, и я с ясной головой направился к ней. Аккуратно ботинком потыкал в бок сколопендры, но никакой реакции не последовало.

— Не так сложно, как оказалось… — пробормотал я и, сев на корточки, начал её рассматривать.

На земную многоножку она, конечно, походила, но отдалённо. Эта штука была метр длиной, а приплюснутое сегментное туловище имело ширину сантиметров в пятнадцать. Ровно четырнадцать острых конечностей с большой палец толщиной у основания, и имели четыре сустава. Усов не было, как и рта. Зато имелось подобие глаз в количестве четырёх штук с каждой стороны головы.

— Это вроде механизмы, и вроде в них есть сферы… — вздохнул я и активировал резак, предварительно надев респиратор.

Начал кромсать сколопендру, и в воздух поднялся сизый дым, который иногда заставлял слезиться глаза. Газоанализатор стал кричать о большом количестве углекислого газа и соединений ртути и свинца. Вроде как в радоиде присутствует малое количество этих элементов.

Мелкая энергосфера обнаружилась ровно в центре туловища. Она находилась в вытянутой капсуле, с кучей гибких серебристых трубок. Аккуратно разрезав её, я достал оттуда маленькую сферу сантиметра полтора в диаметре. Из резервуаров, что потрошили Алексей и Мейхард, сферы были в два раза больше.

— Интересно, а за эти такую же награду дают?.. — произнёс я вслух и закинул сферу в рюкзак. — Были бы они съедобные… — вздохнул я и, перехватив по крепче мультитул, двинулся в ту сторону, откуда пришла многоножка.

Следующие повороты направо и налево встретили меня полной тишиной, а вот в следующем коридоре что-то периодически шуршало. Звук доносился из арки, с левой стороны.

Выключив фонарик, я удивлённо стал наблюдать там белое свечение. Даже на секунду показалось, что в арке находятся люди. Но звук настораживал и имел вид: «Шур-шур» — пауза ровно в три секунды, а затем опять двойное «Шур-шур».

Аккуратно проследовав на цыпочках к арке и заглянув в неё, я со вспыхнувшим адреналином спрятался в темноте.

В помещении находились похожие резервуары, виденные мной ранее, но фиолетового оттенка стекла. Но самое интересное находилось внутри! Серые, полутораметровые зелоиды находились в резервуарах! Они были маленькие, но прямо как на картинках и видео, имели вытянутые черепа, ниточку губ небольшого рта, две дырки в районе носа и четыре прикрытых глаза в два ряда!

«О таком совершенно не рассказывали на инструктаже! Этот улей должен быть мёртв как лет девяносто!» — паникуя, подумал я.

Кое-как успокоившись, я принял решение осмотреть из проёма всё помещение и найти источник шуршания. Но только я подумал об этом, как произошёл хлопок и шуршание прекратилось. На фоне осталось гудение каких-то приборов и бульканье воды в резервуарах.

Высунувшись с края арки, я стал подробнее изучать помещение. Над десятью резервуарами, расположенными в шахматном порядке, с потолка светил неяркий свет треугольных фрагментов ламп. Резервуары тоже самостоятельно подсвечивались снизу и своим содержимым вводили в лёгкий трепет ужаса.

Зелоиды не имели половых признаков, как у людей. Но учёные давно определили, что у них присутствует разделение на самок и самцов, и определялись они по рукам, ногам и глазам. Самки имели уменьшенные четырёхпалые конечности, а пары глаз находились сильно ближе к друг другу, в отличие от самцов, которые имели массивные лапы и расстояние между пар глаз примерно одинаковое большое друг от друга. Насколько было видно, самок и самцов здесь находилось ровно пополам!

В правой стороне помещения находились те самые чёрные ящики, которые мы с Альбиной нашли вчера. Они, кстати, были пустыми, но старшие говорят, там часто находятся интересные приборы или запчасти для их оборудования в виде трубок, странных проводов и каких-то электронных узлов из непонятного минерала.

Выглянув немного дальше, чтобы поглядеть, что находится в левой стороне, я с изумлением уставился на развернувшийся на меня прибор в виде небольшого рупора, на четырёх острых конечностях, как у многоножки. Он светился оранжевым, но как увидел меня, свечение стало ярче до цвета солнца, а звук из гула превратился в ультразвук.

Я настолько испугался, что сразу спрятался в коридор, как раз в тот момент, когда в него влетела синяя сетка, которая врезалась в стену и сразу начала скукоживаться!

«Да это же ловчая кувшинка!» — про себя воскликнул я, и наниты опять качественно сдозировали адреналин в кровь.

Я услышал стук конечностей по металлу — кувшинка приближалась! Если я начну убегать, то есть вероятность, что меня просто поймают в спину и убьют скукоживающимся эффектом сетей. А потому я даже не двинулся с места, а сразу зажёг резак и стал ждать из-за угла.

Две секунды длились целую вечность, но наконец из арки показался этот странный светящийся ярко-оранжевым прибор! Сразу же произошёл гулкий выстрел сетью мне по ногам, но я был готов и подпрыгнул на метр в его сторону, занося над головой свой мультитул. Не будь у меня столько нанитов, я бы и мечтать не мог так высоко подпрыгнуть, но сейчас все ресурсы организма работают на максимум.

В приземлении я двумя ударами полоснул сам рупор, а когда почувствовал пол под ногами, финальным ударом отсек полностью эту стреляющую «башню» ходящего прибора. Он сразу же стал терять свечение, а я услышал стрёкот многоножки и вбежал в помещение. Следовало убить её, пока она не взорвала тут всё!

Вбежав в левую сторону от резервуаров, я похолодел. Уровень адреналина поднялся до критической отметки! В семи метрах от меня стояли наготове две сколопендры полутораметровой длины! За ними, у противоположной стены, на высокой табуретке сидел здоровенный зелоид в чёрном подобии комбинезона, а позади него искрила угловатыми дугами фиолетовая пирамида-компьютер.

Я не знал, что мне делать. Но я сразу подметил, что он был безоружен. На его запястьях не было их обыкновенных метателей. Правда, его сколопендры не давали мне сорваться с места и атаковать, так как выглядели они очень массивными. Я даже не сразу понял, что многоножки не двигаются в мою сторону, а чего-то ждут!

Внимание! Неизвестное высокочастотное воздействие!

Производится анализ… 15 %… 37 %…

(Иллюстрация 8)

— Человек. Мы. Не хотим. Воевать, — прозвучал чей-то голос прямо в моей голове, и зелоид выставил в мою сторону четырёхпалые руки, поднимая их на уровне головы, мол, сдаюсь.

— Т-ты говоришь?! — изумлённо воскликнул я, продолжая держать активированный резак перед собой.

— Нашему. Виду. Не нужно. Сотрясать. Воздух. Мы. Посылаем. Свои мысли… — отрывисто проговорил инопланетянин, словно мне на уши, и встал на колени, продолжая держать руки перед собой. — Просим. Не. Нападай…

«Боженька! Мама меня к такому не готовила?! Да что мне делать?!» — мысленно завопил я, но резак чуть опустил.

— Что ты здесь делаешь?! Твоя ловушка напала на меня! — крикнул я.

— Антексода. Запрограммирована. Мы. Не успели. Вмешаться.

— А они? — указал я резаком на сколопендр.

— Они. Защищают. Не. Нападают, — ответил монстр, а сколопендры резко встрепенулись и с дикой прытью убежали куда-то за резервуары, полностью пропадая из виду.

После такого я полностью опустил резак и деактивировал его, для экономии энергии. В нём оставалось тридцать процентов. Но я всё же не понимал, что мне делать. Везде и всюду зелоиды считаются непримиримыми врагами человечества. А уж о том, что с ними можно говорить — это такие же сказки, что и Родин мог их делать «добрыми» одним лишь взглядом.

— Мы. Просим. Помощи. Человек. Мы. Отплатим, — прозвучало у меня в голове, а я изумлённо уставился на инопланетянина.

«ЧЕГО?! ТВОЮ ТЁМНУЮ!» — воскликнул я про себя, парадируя генерала из сна и пары виденных мной видео.

Глава 9

— Да чтоб тебя! — ругнулся я, когда на меня чуть не свалился здоровенный булыжник из разбитой породы.

Вытерев пот со лба, я сел на этот камень и стал отдыхать под светом переносного фонаря зелоидов в небольшом каменном проёме, сделанным собственноручно, высотой в мой рост. Я до сих пор сомневаюсь, правильно ли я делаю, что помогаю ему. Ведь это наш прошлый враг, как ни крути.

Пошёл уже третий день с тех пор, как я познакомился с инопланетянином. Очень странное было знакомство. Мы провели два дня в мысленных разговорах через нейроинтерфейс.

У него была еда и отсутствовала враждебность. Даже была некоторая мольба и чувство счастья, что он нашёл меня — или я его… Поэтому я сильно не торопился на выход, которого не знал.

Но позже я очень многое узнал от него, в том числе, как мне найти тот самый «выход». С помощью своего компьютера он даже показал мне карту, — где мы находимся — и я успешно сопоставил её со своей. В ста метрах, по коридору, мне надо начать проделывать проход вправо и наверх, чтобы выйти в коридоры верхнего уровня. И возможно, чуть-чуть пробиться ещё метров на двадцать, чтобы точно выйти в изведанные людьми коридоры.

Но сейчас я копаю своим мультитулом совершенно другой тоннель. Тоннель, который ведёт к центральному генератору. Он нужен для того, чтобы зелоид по имени Ксуль переместился на какой-то спрятанный эвакуационный шаттл на Тритоне, спутнике Нептуна.

Именно так — переместился! Их тёмную!

Дело в том, что эта инопланетная раса открыла технологию, очень похожую на «Кротовые норы» в общей теории относительности, и которой мы не владеем. Жрёт такой переход прорву энергии, и ему просто не хватит всех энергосфер в округе, чтобы совершить этот «малый переход», как он выразился.

В обмен на помощь он постоянно учит меня своей письменности. Рассказал, где находится их умирающая планета, и обещал в финале поделиться всей информацией по технологии «кротовой норы» или «пробоя пространства». А бонусом он даст мне прибор, который будет маркировать меня как «своего» у «блуждающих ловушек» и стационарных турелей обнулителей массы. Я даже смогу по запросу забирать их энергосферы. Уже не говорю о том, что получу в своё распоряжение его рабочий компьютер, с помощью которого, в частности, мы и проводим обучение.

Я сказал ему, что наше второе государство «Марсианская Федерация» сканирует всю солнечную систему до самого Нептуна, и его шаттл, скорее всего, давно обнаружили. А вероятнее, его уже кто-то использовал из его расы.

Но в ответ он сказал, что ему всё равно жить осталось меньше года — умрёт он через неделю или через отведённое время — без разницы. Правда, я кивнул на резервуары, и спросил по поводу его товарищей. В итоге, это оказались его дети, которых он тоже здесь не бросит, так как люди точно их убьют.

Учёные уже знали, что зелоиды имеют пол, но определить это можно только по вторичным половым признакам. Самки, как и в нашей природе, выглядят более утончённо — меньше по размеру четырёхпалые кисти и ступни. Меньше расстояние двух пар глаз между собой. Да и сами особи размерами меньше. У самцов всё грубее и всё больше.

Плодятся они, предположительно, с помощью рта. Но учёные, в первый год победы и полного истребления зелоидов, не обнаружили ни одной беременной самки. Только специальные капсулы, где находились более мелкие особи.

Это же и подтвердил «Ксульшахмангтрсун семьсот двадцать один», которого я обозвал Ксулем. Дело в том, что раньше зелоиды плодились «почкованием». У самок, после зачатия, в районе живота выходил стебель, который в последствии давал реальные «плоды» в виде одного ребёнка. Но с развитием они отказались от такого способа зачатия и стали плодиться с помощью технологий, что было более продуктивнее. Ведь одни родители могли зачать сразу десяток детей, а не ждать неизвестно сколько только одного ребёнка.

Кстати, это и была одна из причин их нападения на нас — повальное перенаселение их планеты и максимальное истощение ресурсов. Их планета стала умирать. Обеднение земель, уполовиненное содержание кислорода в атмосфере и агрессивная холодная среда планеты — вот что теперь на их родине. И это только верхушка проблем — я теперь знаю все остальные, более «мелкие».

То, что я узнал о зелоидах, может смело войти в годовой учебный курс начального университета. Я, может, и наивный тринадцатилетний подросток, но полностью отдаю себе отчёт о том, что эти знания уже крайне ценный подарок от Ксуля. Если ими грамотно распорядиться, в будущем я могу даже претендовать на гражданина второй категории. Конечно, если доживу до совершеннолетия, которое наступает в шестнадцать лет у граждан ниже третьей категории.

— Как. Процесс бурения, Илья? — услышал я голос Ксуля и повернул голову к десятиметровому коридору, но там пока никого не было.

Инопланетянин вышел из-за угла спустя пару секунд, светясь на плечах синими сегментами на комбинезоне. Сразу за ним вышла большая сколопендра, очень быстро подбежала ко мне и стала тереться о мою ногу и вибрировать, словно кошка.

Оказывается, эти «ловушки» не совсем ловушки и механизмы. Это выращенные биороботы с применением энергосфер, чем-то напоминающие наших нанитов. Они имеют животные инстинкты, но со встроенными установками. Это незаменимые помощники для зелоидов, а не только «ловушки» и ходячие «взрыватели». Они способны выполнять мелкую работу по уборке, доставке чего-либо и много всего, где какая-либо квалификация не требуется. Их заряд энергосферы рассчитан на триста земных «периодов» — лет. После этого они останавливаются, если не заменить энергосферу.

— Как видишь. Пробил три метра. Обыкновенным мультитулом это даётся крайне тяжело. Всё же не геологический экзоскелет… — мысленно ответил я зелоиду по каналу связи нейроинтерфейса.

Покачав головой, я погладил сколопендру. Она тут же передала мне в руку довольно приятную вибрацию от своего тела. Когда они на тебя не нападают, то совершенно не страшные и не противные.

— Я. Приготовил грибы. Как ты любишь, — отрывисто проговорил Ксуль, подходя ближе. — Отдохни. У тебя времени. И так. Две недели.

После двух дней нашего общения он стал говорить менее отрывисто, потому что начал практиковать наш язык. Вчера я был в шоке, когда узнал, что Ксуль контактировал с генералом Родиным в конце войны. Он не сказал, что это Илья Васильевич, а показал мне образ странного человека, который умел общаться так же, как и их раса.

Помимо этого, мой тёзка как-то загрузил в инопланетный мозг знания об английском языке. Понятно, почему не русский, так как он самый простой, но факт остаётся просто невообразимым! И не поверить в это я не могу. Я словно видел эти кадры вживую!

(Иллюстрация 9)

Образ был более чем подробный. На поле боя, в Калининградской области, тогда ещё Российской Федерации, Родин просто пощадил его, отправив «домой» одного и обезоруженного под недовольными возмущениями человеческих солдат. Предварительно, конечно, накачав его неким «зерном сомнения» вместе с языковым пакетом. Такое невозможно подделать, по крайней мере, такие подробности.

Именно поэтому я всё же решился помочь инопланетянину попытаться вернуться на умирающую родину. Я очень сомневаюсь, что они смогут совершить повторное нападение. Тем более, как объяснил мне Ксуль, остатки их расы сейчас продолжают терраформирование планеты, недалеко от их солнечной системы.

Почему они вообще полетели сюда и угробили, наверное, миллиардов двадцать своих сородичей? Да всё просто — их поисковой шаттл перехватил специальной установкой какой-то наш сигнал, отправленный в далёкий космос. Наверное, отправленный в конце двадцатого века. Тогда любили таким заниматься. В итоге, произошла их быстрая разведка «телепортированным» научным шаттлом. Ну и затем скорая отправка всей боевой мощи в нашу солнечную систему, чтобы попытаться взять «готовенькое».

Но они просчитались, думая, что у нас тоже узкий примитивный разум с «аборигеновскими» технологиями. Уже в середине войны они поняли, что их шансы крайне малы. Надежда была лишь на центральный корабль Мантикорсы — их главной «матки» и королевы, который люди назвали «Звездой смерти». Но и его уничтожили, прямо на подходе.

Ксуль получил индивидуальность благодаря тому, что рядом не присутствует «Матиаксы» — их командирши. Он бы просто не смог со мной разговаривать, чувствуя пси-СВЧ давление с определёнными приказами. Да и то за сто десять лет заточения здесь он многое переосмыслил и, вероятно, сможет противится «коллективизации».

— Да. Пора бы пообедать и подзарядить мультитул! — улыбнулся я и встал, повесив брусок на свой пояс. Зарядка сразу же началась с пятидесяти двух процентов. — Надеюсь ты их не пересолил?

— Всё. В лучшем виде, Илья, — монотонно выдал Ксуль, но его на первый взгляд отсутствующая мимика словно дала намёк на улыбку.

— Грибочки! Да тут целый ресторан, — обрадовался я, вышел из туннеля в свой рост, прошёл мимо зелоида и направился по коридору, подсвечивая себе налобным фонариком.

По коридору направо, спустя метров тридцать, я вошёл в то самое помещение с резервуарами. С правой стороны, возле стола, на произвольной сковородке из моей алюминевой фляги бурлили грибы на треногой жаровне, снизу которой была энергосфера. Она электрической индукцией подогревала металл.

У Ксуля тут есть несколько помещений, где он выращивает вполне съедобные грибы. По крайней мере, мой Зодак ничего не сказал, когда я съел даже сырой гриб. Зелоид этим питается уже сто одиннадцать лет. А год назад их тут было двое, он и его «Миас» — женщина, в переводе с мысле-речи.

Подойдя к жаровне, я натянул рукав дождевика и снял маленькую сковородку, поставив её на стол. На столе лежал мой рюкзак и небольшая чёрная коробочка с двадцатью энергосферами, что постоянно пополняется Ксулем. Он их вытаскивает из ненужных приборов на этом уровне, чтобы отдать всё мне.

Вдохнув не сильно приятный парящий запах из сковороды, я сел на чёрный ящик, что заменял мне стул, достал из рюкзака «двух-тычковую» маленькую вилку — которую я сделал из крышки фляги — и наколол первый сварено-сжаренный грибок, похожий на конусную поганку. Но вид обманчив, так как я с удовольствием его съел, а мои наниты потребовали ещё питательного вещества. Вкус был прямо как у редких шампиньонов, что мы ели раз в месяц на нашей базе.

Хорошо, что у Ксуля здесь имелся «хлористый натрий» — соль, по-простому. Из-за неё вкус был даже лучше пресных продукций в столовой бункера. Калорий от них, конечно, мало, но я могу их есть хоть по пять раз на дню. В любом случае, лучше, чем ничего.

— Илья, — сказал Ксуль, подойдя поближе ко мне и встал на колени. Так я оказался на одном уровне его нижних глаз. — Хочешь. Я. Научу тебя. Взаимодействовать с нашим. Легкрнононсем?

На его вопрос я округлил глаза и, пережёвывая очередной грибок, поднял брови. Он говорил о пирамиде-компьютере.

— Но я пока не могу излучать связь. К тому же, я навряд ли смогу излучать ваш врождённый диапазон СВЧ, — удивлённо возразил я.

— Это не так. Ты. Со мной. Поделился знаниями, что значит диапазон излучения. Тебе хватит. Твоего, модуля связи. С диапазоном, шесть тысяч мегагерц, — ответил он на удивление быстро.

Мой анализатор уже установился. Теперь на очереди модуль связи.

— Это же круто! Конечно! Я точно не откажусь! — улыбаясь, кивнул я. — Модуль связи я создам только через четыре дня.

— До этого, я успею. Дать знания, — сказал он, и мой мозг тут же пронзила лёгкая боль.

Внимание! Очень интенсивное высокочастотное воздействие!

Производится анализ… 32 %… 74 %… Готово!

Немедленно покиньте помеще…

Принять локальные образы пользователя «??????…»?

Да/Нет?

— Блин! Ксуль! Я же ем! — возмутился я, когда меня отпустило.

— Моя. Ошибка. Прости, — покаялся он и опустил передо мной голову.

Хорошо, я научил его извиняться. Уже не так обидно от его вечной внезапности.

— Ладно, — вздохнул я и нажал кнопку «Да».

Скачивание файла «%:?;(№???.vom»…

— Только я его просмотрю и установлю потом… Боженька, как он это делает?.. — буркнул я и повернулся опять к тарелке, чтобы продолжить трапезу.

Ксуль же, ничего не говоря, встал и пошёл на свою левую сторону, просматривать дальнейшее развитие своих детей.

Он делал так уже раз двадцать, и каждый раз без предупреждения. На десятый раз он наконец научился извиняться, по моим наставлениям. На вопрос «почему ты не можешь за один раз понять, что нужно сначала предупредить?» он ответил примерно так: «Мой мозг уже сильно стар. Мы в принципе тяжело обучаемся, а в таком возрасте и подавно». Поэтому все мои возмущения сменились милостью. Он и правда стар. С его слов, зелоиды живут до ста лет. Он и его супруга прожили много больше этого возраста из-за нестандартных условий.

Кстати, его и дети «Ксульшахмангтрсун триста двадцать», его жены, тоже растут в нестандартных условиях. Их «переработчик», что питает взрослые «эмбрионы», получает только грибы и некоторые микроэлементы. Поэтому у него есть теория о том, что они тоже будут гораздо выносливее среднестатистических зелоидов.

Поэтому он хочет вернуться на родину с этим открытием и спорами этих странных земных грибов, чтобы увеличить шанс их выживания на своей и терроформирующейся планете.

Странно, что у их вида формирование плода происходит полтора года. То есть, эти ребята, новоявленные мальчики и девочки зелоидов, уже почти столько растут в резервуарах. Ксуль сказал, что можно будет производить их «Начатие» через неделю и пять дней. Они успели их зачать за полгода до смерти «Ксульки». Именно тогда Ксуль сумел кропотливо, за десяток лет, переделать «Медкапсулы» под «Инкубаторы».

Кстати, почему же они не смогли сами добраться до «Мистларха» — центрального генератора — потому как эту часть их улья в финале войны просто завалило с двух сторон. Завалило основательно, целыми скалами пород. И у них не было при себе маломальского метателя. Уже не говорю о специальном оборудовании для бурения.

Когда я спросил, почему они не сделали обыкновенную кирку и не стали долбить камень вручную, Ксуль поначалу даже и не понял, что я имею в виду. В итоге, я показал ему пару образов из старых роликов шахтёров с инструментом. Ксуль ответил, что качественного инструмента им было не создать. Я же скептично подумал про себя: «Да за такое время можно было ложкой прокопать сто метров монотонного камня!». Мне почему-то показалось, что Ксуль подумал о том же самом.

Всего в этих пяти коридорах с техническими помещениями оказалось пять зелоидов, трое самцов и две самки. И все они исполняли текущие роли инженеров, хотя до этого участвовали в войне.

Трое из них умерли пятьдесят лет назад и остались только «Семьсот первый» и «Триста двадцатая», которые в последствии приняли решение не томиться в ожидательной полудрёме, а как-то действовать. Они приняли такое решение только из-за того, что почувствовали индивидуальность спустя столько лет без Матиаксы — почему-то зелоиды повёрнуты называть всё «Важное» на букву «М».

По идее, им крайне повезло. Воздух поступал из пещеры, откуда я вылез, вода тоже местами постоянно сочится, а грибы им посчастливилось рассадить ещё в самом начале заточения, слегка модифицировав опытные земные образцы, чтобы они росли в таких условиях.

Мне кажется, Ксуль не договаривает, и они просто боялись попытаться выбраться отсюда, зная, что их там убьют быстрее. А тут вполне тепличные условия. Даже до старости пожить можно.

Правда, его дети не проживут так. Всё потому, что это последний технический «уровень». Ниже больше ничего нет. И судя по карте, если организация по добыче будет разведывать всё не спеша, то они спустятся сюда за полгода. И всё — добыча здесь закончится, как и жизни детей Ксуля. И в этом ещё одна загвоздка.

Мне категорически нельзя рассказывать про это место. И вообще, надо завалить проход, когда я выберусь к людям. Если мы всё разведаем раньше того времени, как мне стукнет четырнадцать — я опять попаду в детдом. Только с четырнадцати лет, в четвертой категории, я смогу жить один, без «опекунов». А со статусом гражданина пятой категории непонятно, куда я попаду в следующий раз, будучи в детдоме. Такой вариант мне точно не подходит.

Поэтому надо хранить эту область в секрете. Конечно, если Ксуль меня мастерски не обманул, и я копаю тоннель прямиком к своей погибели — мощной вакуумной бомбе, которая уничтожит не только меня, а ещё весь человеческий бункер.

Отгоняя нехорошие мысли, я закончил есть и взглянул на свой мультитул — девяносто два процента. Я мог бы исподтишка убить Ксуля и начать выбираться на свободу… Но пусть я буду наивным мёртвым дураком, чем так поступлю. Если он действительно меня обманул, значит, мама воспитывала меня неправильно, а весь окружающий мир правильный как он есть…

— Ксуль, прошу, окажись добрым, как в сказках… — еле слышно прошептал я и направился на выход из комнаты, чтобы продолжить долбёжку прохода.

Глава 10

— Если интересно. Ты можешь вести запись, Илья, — сказал Ксуль, когда я удивлённо рассматривал бурлящие резервуары с молодыми зелоидами.

— Х-хорошо, — заворожено ответил я мысленно, за две недели привыкнув почти не раскрывать рта.

Дети Ксуля выглядели как подростки, если сравнивать с престарелым инопланетянином, но явно выше меня. Это ещё один плюс инкубаторов — они минуют стадию детства, рождая особь уже в «предвзрослом» виде. И это всего за полтора года. Обычно самка зелоидов столько вынашивает плод, но там получается обыкновенный «грудничок». Конечно, пока они формируются, им записывается динамичная память с помощью нейронных импульсов. Поэтому они не будут как новорождённые груднички…

Сейчас двадцать пятое сентября или… две недели и два дня как я нахожусь в гостях у Ксуля. Ещё четыре дня назад я проделал проход до массивного генератора, куда указал мне зелоид, и уже наполовину вырыл проход в нужную мне сторону на выход отсюда.

Кстати, тот самый генератор выглядел как здоровенная энергосфера метрового диаметра. Располагалась она на постаменте, от которого во все стороны сквозь стены отходили красные и фиолетовые трубки ровными линиями. Как сказал Ксуль, вся база питалась от этого «сердца», но уже как сотню лет им питался только нижний уровень, так как почти все каналы были перебиты. А если прикинуть по математическому закону «квадрата-куба», то в этой сфере содержитсялютое количество энергии! Вполне вероятно, если бы они умели взрываться, то от ста километрах вокруг ничего бы не осталось.

Именно поэтому я успокоился, когда увидел крайне большой «генератор», точнее, «аккумулятор». Я ошибся с переводом, решив, что «Мистларх» означает генератор, в то время как на самом деле это значится как «Напитанное сердце».

— Красиво… — прошептал я, когда инкубаторы стали светиться снизу зелёно-синем оттенком, подсвечивая бурлящие резервуары.

Те, кто находились внутри, вдруг опёрлись руками о стекло и синхронно сели на корточки. Стёкла инкубаторов тут же начали спускаться вниз, куда-то под землю. Питательный раствор сразу же полился на пол, ударяя по носу специфическим запахом. Но далеко эта «вода» не пошла, а стала уходить в сливы среди резервуаров.

Спустя около тридцати секунд стёкла полностью вошли подпол, а зелоиды распахнули свои множественные глаза и оглядели Ксуля, а затем меня. Они молча встали и выстроились в ряд. Минуты две они смотрели на старшего, но я понимал, что они общаются мысленно. С помощью модуля связи я бы мог перехватить их СВЧ-сигнал, потому как знал, как это сделать, но побоялся нарушить общение отца и новорождённых. Мало ли, может это был бы плохой тон.

— Спасибо что дождался, Илья… — сказал Ксуль, когда все его дети отошли к противоположной от выхода стене и стали доставать из чёрных ящиков глянцевые комбинезоны.

— Всё прошло хорошо? — осведомился я, мельком кидая на них взгляд.

— Более чем. Мы. Готовы. Сегодня покинуть Землю, — проговорил зелоид, немного удивив меня.

Хотя если по-честному, то у меня маленько закрался страх в груди. А вдруг я умру из-за их перехода по Кротовой норе?

— Я бы хотел тебе отправить последние знания… которые я обещал тебе… — сказал Ксуль, напомнив мне про технологию перехода.

— Я готов принять их, — кивнул я, слегка улыбнувшись.

Принять локальные образы пользователя «??????…»?

Да/Нет?

Скачивание файлов «%:?;(№???.vom, *?;№.vom…

Файлы оказались на удивление огромными. Прямо какой-то курс средней школы, но просмотрев первый скачанный файл «превью», я убедился, что вижу знакомые формулы зелоидов в написании физических законов. Конечно, полностью я не мог узнать таким способом, та ли это информация. Применять образы сейчас не очень хорошая идея, так как я могу потерять сознание от такого объёма. К тому же, было видно, что обманывать меня не собираются.

Кстати, очень интересный факт. Зелоиды, а в частности Ксуль, не имеют нейроинтерфейса. Всё, что я получаю от него, это, грубо говоря, «аналоговая» информация прямиком из его мозга, которая отправлена посредством их органа общения из того же мозга. Но почему-то вся информация поступает мне в готовом виде файлов «vom» — образов воспоминаний. То есть, всё, что он знает, он одномоментно структурировал у себя в голове и отправил мне.

Какой у них удивительный мозг всё-таки… Эх… Не было бы сто лет назад кровопролитной войны с ними, а я не был бы гражданином низшей категории, то я бы попробовал наладить контакт с их расой в дружественном ключе. Мечты-мечты…

— Это. Ещё не всё, Илья. Я. Благодарю тебя. За. Доверие. И хотел бы отдать тебе. Ещё и хискунтр… — сказал он и протянул мне свою четырёхпалую ладонь.

Центр ладони сразу же засветился лёгким голубоватым оттенком, кожа в центре слегка надорвалась, пуская пару капель крови, и из руки вылез голубоватый ромбовидный кристаллик.

— Помнишь. Я рассказывал?..

— Да. Это что-то типа импланта, который позволяет раздваивать сознание и… — удивлённо перебил я.

— Не. Только. Он, адаптируется под владельца. Не важно. Владеешь ты системой. Человек ли ты. Или странсуигл. Летаешь или передвигаешься конечностями. Этот помощник. Может стать неотъемлемой от тебя частью, — сказал он, так же держа перед собой ладонь.

По рассказам Ксуля, эта штука является чуть ли не личной гордостью зелоида, который смог её получить от их командира за особые заслуги. Что конкретно она делает, я так особо и не понял. Но смысл был таков — она сильно упрощает все твои действия. Что бы это значило?

— А у меня не появится четыре глаза? — настороженно спросил я, сведя брови, и поглядел в глаза Ксуля.

Его четыре однотонных чёрных глаза слегка прищурились, и зелоид слегка согнулся.

— Ха. Ха. Илья. Ты шутник. Я дарую тебе ценность. Поверь. Она тебе понравится, — второй раз на моей памяти он спародировал меня в плане смеха, и довольно удачно, так как я понимал, что эта штука ценнее компьютера и браслета «свой-чужой», что он мне заочно оставил.

— Н-ну ладно… И что мне сделать, чтобы получить его? — вздохнул я.

— Просто. Вытяни ладонь…

Я неуверенно протянул к нему руку, а Ксуль развернул ладонь со светящимся кристаллом и схватил меня ей за руку. В голову ударила невероятная пронзительная боль. Не знаю, кричал ли я, потому как моё сознание тут же померкло…

* * *

— Горжусь тобой, мой сладкий… — услышал я отдалённый голос, и очень неохотно открыл глаза.

Привстав с пола и оглянувшись, я увидел ту самую тётку, что похожа на мою маму. Но нетипичная одежда в виде чёрного кожаного костюма и чернейшие глаза давали понять, что это точно не мама.

Она сидела на чёрном глянцевом троне на пьедестале и, сложив ногу на ногу, подперев подбородок одним пальцем правой руки, плотоядно смотрела на меня с метровой высоты. Моя мама бы точно так не делала!

(Иллюстрация 10.1)

— В-вы не моя мама! — вскрикнул я, спохватившись, и стал сучить руками и ногами, двигаясь от этой тётки подальше.

Она улыбнулась шире, скинув одну ногу, встала со своего трона и начала медленно спускаться по маленьким ступенькам.

— Ошибаешься, мой сладкий. Я мать всего сущего. Я старше сингулярности и физических законов. Я твоя истинная мать, — усмехнулась она, цокая своими каблуками по ступенькам.

— П-почему… Это ведь сон… Мама… — в растерянности стал бубнить я, пятясь ползком назад, но эта тётка моментально оказалась возле меня, уже стоя на коленях, и прикоснулась к моей щеке.

— Бедный мальчик… Ты такой добрый и милый, почти как твой предшественник, — сказала она с материнской интонацией, и я немного успокоился и опять взглянул на неё.

Почему-то я стал чётко осознавать, что это сон. Никогда такого не было раньше. Мне даже показалось, что я могу им управлять.

— Вы… Как-то связаны с моим Зодаком? — нахмурившись, спросил я, увернувшись от её руки.

На это тётка усмехнулась и, прищурившись, ответила:

— И да, и нет, мой сладкий. Пока тебе нет необходимости что-то знать. Ты должен установить обновление тринадцать ноль пять…

Не успел я задать вопрос, как она резко остановилась и вспыхнула во все стороны чернейшей чернотой, а её глаза опять стали источать ужасную мазуту. Волосы взлетели вверх, словно мы находимся в невесомости. Растянув улыбку в зловещую гримасу, показывая заострившиеся, как у акулы, зубы, она женским басом прогремела:

— ТЫ ПЛОХО СТАРАЕШЬСЯ, СЛАДКИЙ!

Схватив меня за плечи, она сомкнула свои челюсти на моей шее с такой быстротой, что я даже не успел заорать!

* * *

— МА-М-А-А-А! — вскрикнул я и вскочил на своей шконке, что находилась по правую сторону от опустевших резервуаров.

Не понимая, что происходит, я ещё несколько секунд вертел головой, пытаясь осохнать, где нахожусь. Да… Я на последнем уровне улья. Дети Ксуля исчезли, как и он сам. Впереди стоял мой стол, на котором находился рюкзак, пирамида-компьютер и ящичек, доверху наполненный энергосферами.

— КСУЛЬ! — крикнул я, вскакивая и одновременно транслируя свой возглас по СВЧ-каналу.

И даже заглянув в коридор, я не услышал ответа инопланетянина. Быстро надев каску с фонариком, что лежала у моей «кровати», я выскочил в коридор и бегом пробежал до моего проделанного прохода к генератору. Слегка запинаясь, я вбежал в маленькое помещение пять на пять метров с трубками и еле светящейся громадной энергосферой. Возле неё крутились две сколопендры, которые словно кого-то ждали.

Мысленно подав им команду «отойти», я в недоумении уставился на сферу, а потом упал на колени и схватился за лицо.

«Черт! Они ушли! А я жив! Мне радостно и грустно одновременно!» — думал я, параллельно радуясь тому, что громадные сколопендры даже и не думают на меня нападать, несмотря на то, что Ксуль ушёл. Значит, браслет работает!

По-дуратски улыбаясь, я встал и проследовал в наш зал. Стоило подкрепиться и всё хорошо обдумать. Я был без сознания около семи часов, а потому изрядно проголодался.

Набрав побольше грибов из соседнего зала, я выложил их на столе и пододвинул поближе очаг на треноге. Взяв стеклянный сосуд возле стола Ксуля, я сбегал в другой зал, где из расщелины бежала небольшой струйкой чистая вода. Пока она набиралась, я стал думать.

— Я так с ума сойду, если мне будут сниться такие зловещие сны… — пробормотал я вслух, передёргивая плечами и вспоминая тётку-мать во сне.

А ведь она мне снится уже третий раз. Это ненормально. Может, мама своим апгрейдом что-то сломала в Зодаке, и теперь мне всё чаще будет снится такое? Нет. Мама не могла ошибиться. Она очень щепетильна во всём. Пока по десятку раз всё не перепроверит — не успокоится. Особенно если это касается моего и Лизкиного здоровья — тогда она нас просто начинает донимать свой «гиперопекой».

— Тогда что это было? Скрытая нейронная закладка Заборского? Или самого Родина? — озвучил я свои мысли и взял практически до краёв наполненный сосуд.

Пока нёс его, я начал прокручивать кадры сна в голове. Эта неизвестная тётка сказала, что мне нужно установить обновление версии «13.05». И это явно не версия самого Зодака. Это какой-то специфический пакет данных. И что мне это даст? Я тогда наяву буду ловить эти «глюки»? Что-то мне теперь совершенно не хочется его устанавливать.

Слегка обмыв водой грибы, я налил воды в «сковороду», засыпал побольше соли и поставил на электроиндукционный очаг, который практически моментально разогрел воду снизу сковороды. Сев на чёрный ящик, я развалился в сидячем положении на столе, вспоминая Ксуля.

Минуту спустя меня словно электричеством шарахнуло, и я выпрямился, вспоминая его последний подарок.

Заглянув в логи, я немного обомлел:

Инициализация протокола ES586AB17…

Коррекция генома… 14 %… 17 %… 19 %… Сбой!

Внимание!

Неизвестный сценарий коррекции генома!

Отмена коррекции генома… Сбой!

…

Поиск возможных решений… 12 %… 27 %… 56 %… 99 %… Готово.

Коррекция генома… 14 %… 29 %… 47 %… 99 %… Готово.

Установка дополнительного модуля… 5 %… 9 %… 12 %… 99 %… Готово.

Я тут же нажал на основные параметры, чтобы глянуть на изменения.

Имя: Илья Чернов

Идентификатор: 386099X21990721

Ядро: Нейроинтерфейс Zodak v10.6 (Степень интеграции — 98.1 %)

Физические данные: Целостность организма — 100 %.

Наниты: 351, 879, 532 ед. (Процесс генерации прекращён — нехватка материала)

Подключение сети: Доступные сети отсутствуют. Присутствует локальная связь с объектами «*?:?;», «**?№!».

Интегрирован неизвестный модуль. Предварительный анализ — Индивидуальный пользовательский модуль(модифицированный).

Желаете активировать модуль?

(Внимание! Нейронные структуры с неизвестным базисом! Последствия применения неизвестны!)

Да/Нет?

В полном недоумении я просто завис, представляя самые не радужные возможные сценарии активизации этого модуля. Мне вот сейчас повезло во всех смыслах. Я выжил после обвала устроенным «пансухклем», — тот самый «долбёжный человечек» биоробот зелоидов — выжил рядом с инопланетянином, ‒ и он меня не обманул — я выжил после их перехода по Кротовой норе. И вот сейчас самый финал. Я могу за несколько дней выйти к людям, а с моими «подарками» от Ксуля ещё и заработать уйму кредитов. Но всё может преждевременно завершиться, когда я применю этот модуль. Да это страшнее той тётки из сна!

— Так… Илья Дмитриевич, возьмите себя в руки… — вздохнув, процитировал я свою маму, когда я в детстве с чего-то сильно огорчался. — Ксуль же сказал, что это универсальный модуль и он должен стать частью меня… — пробурчал я тише, помешивая свои грибы.

Голод стал неимоверно напоминать о себе в центре груди, поэтому я своей «полу-вилкой» зачерпнул солёный сироп и попробовал его, слегка сбивая сосущее чувство.

Некоторое время не думая ни о чём, я дождался легкой прожарки грибов и их готовности и с удовольствием приступил к трапезе. Из-за голода мозги работали плохо, но когда я с удовольствием навернул целую сковородку, опять развалился на столе и стал думать более трезво.

Ксуль сказал, что этот «хискунтр» адаптируется под организм, полностью подстраиваясь под хозяина, кем бы ни был этот хозяин. Эта штука взаимодействует только с известной «углеродной» формой жизни. Разумеется, она может встроиться только в сложный организм по типу млекопитающих. Но вот что эта штука делает, я так и не понял. У зелоидов она раздваивает сознание и помогает структурировать информацию — что бы это ни значило, но это выглядит одновременно и уныло и круто.

В моём случае Зодак определил эту штуку как «Индивидуальный пользовательский модуль», до которого я бы не добрался и с совершеннолетием, так как нет необходимых обновлений, и «тёмный» его знает, где его взять.

Индивидуальный пользовательский модуль — это страшно ценная штука для владельца Зодака версии семь и выше. Это в каком-то смысле продвинутый искусственный интеллект, который во всех смыслах помогает взаимодействовать с окружающей средой и со своим собственным телом. Но для этого требуется подключение к глобальной сети. В противном случае, он поможет только управлять своим организмом — обменом веществ, нанитами, и только…

— Боженька, ну что мне делать?.. — взмолился я и опустил голову, упёршись лбом в руку, как я любил делать при школьных занятиях.

Внезапно послышались цоканья лап сколопендр, и я поднял голову. Эти многоножки влетели в помещение и стали кружить вокруг меня, словно что-то требуя.

— Вы чего? А ну замрите, — нахмурился я, и они сразу же остановились, но слегка вибрируя и как-то жалобно, медленно приблизились ко мне и с двух сторон стали тыкаться мне в ноги. — Блин… Мне так жалко вас отключать, — с горечью произнёс я, поглаживая этих существ по головам.

Было такое ощущение, что они осознали, что их давний хозяин больше не вернётся, а остался только я. Совершенно не знаю, как с ними поступить. Вынуть из них энергосферы — это то же самое, что и смерть. Их потом не воскресить, даже если вставить обратно. Всё же это «биороботы» — произойдёт деградация некоторых частей организма через некоторое время.

— Может, ИПМ подскажет, когда я его активирую, — с безнадёгой предположил я и, перестав поглаживать животных, мысленно нажал «да» для активации модуля. Я сделал это настолько отрешённо, что просто в ужасе опять спохватился и схватился за голову. Момент истины! Свихнусь я и умру или нет!

Процентная шкала стала набираться довольно быстро. А я сидел, схватившись за шлем, и дрожал. Секунды длились вечность перед неизвестностью, но и это когда-то заканчивается. Увидев слово «Готово», зажмурился и стал ждать, когда же я сойду с ума. Но целую минуту ничего не происходило.

Открыв один глаз, я вызвал основное меню и, увидев полную активацию ИПМ, расслабился — с ума не сошёл. Значит, не всё так плохо на сегодняшний день.

— К-хм! Окей Зодак, статус организма? — кашлянув, сказал я фразу по умолчанию, когда устанавливается пользовательский модуль.

Но совершенно ничего не произошло, даже когда я прождал минуту. Может, этот ИПМ не имеет ИИ-оболочки? Дак тогда от него толку как от безногого солдата! Неужели я грыз себе полчаса локти из-за этого?!

— Эй! ИПМ, алло! Есть тут кто-нибудь?! — воскликнул я, так возмущённо и громко, что даже сколопендры слегка подались назад, думая, что я злюсь.

Опять тишина. Совершенно ничего. Хотя ИПМ должен даже без ИИ оболочки реагировать на голосовые команды, хотя бы сообщениями в нейроинтерфейсе.

— И это хвалёный «хискунтр», боженька! Тёмную вашу! — возмутился я, встал и начал собирать в рюкзак энергосферы.

— Уважаемый Метрсколс. Вы меня звали? — как гром в ушах прозвучал электронный голос, и я дёрнулся, рассыпав все энергосферы на пол. Помощники-сколопендры тут же начали их собирать и подкатывать ко мне под ноги.

— Т-ты кто? ИПМ? — изумлённо спросил я.

— Не совсем так, уважаемый Метрсколс. Я интегрированный в индивидуальный пользовательский модуль псевдо-интеллект на базе «Си-Кси-Эль-Сха-Рах», с рабочим названием «ЕЭС пятьсот восемьдесят шесть». С вашими базами данных ознакомлен. Фиктивная память установлена согласно протоколу, успешно, — отрапортовал голос, а я в изумлении опять сел на чёрный ящик.

Да у меня реально появился ИПМ! Это же офигеть как круто!

— Э-эм… А почему ты не отзывался? — спросил я спустя десяток секунд.

— Чтобы правильно интегрироваться в систему Зодак, мне пришлось усвоить большой объём информации. Прошу прощения, Метрсколс, за длительное ожидание. Человеческая раса сильно сложнее Растрсхьях, — сказал он в последнем слове «оригинальное» название расы зелоидов.

— Обалдеть и не встать! — воскликнул, подскочив, я и стал смеяться.

Он не просто односложно отвечал, а прямо развёрнуто! И это с отсутствием интернета! Ко всему прочему, у него явно есть познания по зелоидам! Да мой мозг теперь стоит дороже гражданина первой категории!

— Уважаемый Метрсколс. У вас возбуждённое эмоциональное состояние. Желаете стабилизировать дофамин? — спросил ИПМ, когда моё хихиканье и правда затянулось.

— Нет. Всё отлично. Эм-м. Как ты сказал тебя зовут?

— ЕЭС пятьсот восемьдесят шесть, Метрсколс.

— Да я язык сломаю тебя постоянно так называть. Почему ты меня называешь «Метрсколсом»? Это вообще, что? — спросил я, почёсывая затылок, и опять сел на ящик.

— Метрсколс — уважительное обращение к администратору системы. Желаете выбрать другой стиль общения? Могу предложить вариации «Неформальный — дружественный», «Официальный с коллегой», «Официальный…» — начал он перечислять, отчего я вскоре изрядно устал.

— Стой! Давай неформальный! Надоело! — воскликнул я, нахмурившись.

— Окей, админ! Параметры применены! — услышал я весёлый электронный голос. — Хочешь включить опциональную визуализацию и голосовую направленность, хи-хи? — добавил он, несуразно засмеявшись под конец.

Я о таком слышал. Владельцы ИПМ могут визуализировать своих помощников благодаря нейроинтерфейсу. Не придётся их слышать всегда в голове, так будет производится имитация голоса в зависимости от положения проекции в пространстве.

— Хочу! А как ты будешь выглядеть? — с энтузиазмом спросил я.

— Я могу быть кем угодно! Только пожелай!

После коротких размышлений я вдруг подумал о старинном мульте начала тысячелетия, что врезался мне в голову. Мама любила показывать мне его, рассказывая, что мой отец, Дима, очень сильно его любил. И мне он тоже очень нравился, а назывался он «Фиксики». В раннем детстве меня очень восхищал один персонаж по имени «Симка».

— Я тебя поняла, админ!

Не успел я что-то сказать, как передо мной появилась розовая «девочка-фея» на реактивном скейте, которая, смеясь, закружила вокруг меня.

— Симка! Стой! — засмеялся я в ответ, махая руками, но она, словно призрак, просачивалась сквозь мои ладони.

(Иллюстрация 10.2)

— Мой идентификатор «ЕЭС пятьсот восемьдесят шесть», админ! Желаешь поменять? — спросила она, остановившись прямо передо мной и уперев руки в бока.

— М-м. Конечно. Надо поменять… — задумчиво произнёс я и нахмурился.

Мой искин немного отличался от оригинала. Почему-то она не была мультяшной, а выглядела реально как миниатюрная фея, но не из фэнтези, а из нашей реальности. Обтянутый розовый комбинезон и розово-оранжевое каре вполне реалистичных волос. И всё это дополнял скейт, который испускал голубое прямое пламя старых реактивных двигателей. Это явно была не совсем «Симка», но мне так даже больше понравилось. А потому и имя нужно другое.

— Будешь зваться Мини, или Минишкой, — сказал я, вспоминая персонажа из детской игры на моём любимом планшете.

— Принято, админ! Идентификатор сменён на «Мини»! Теперь будем знакомы как следует, хи-хи! — засмеялась она и закружила на своём скейте вокруг меня с утроенной силой.

А я в этот момент, улыбаясь, думал, что всё то, что со мной произошло за последнее время, наверное, могло бы войти в статус «легенд и баек» лет через сто. Вот только маме нельзя рассказывать, иначе её удар хватит…

Глава 11

— Мини, сколько ещё показывает анализатор?.. — устало произнёс я, грязный и потный, прислоняясь спиной к стене моей «кротовой норы».

Уже второй день почти без продыху я копаю метровый тоннель с уклоном вверх, сажусь отдыхать только когда мультитул показывает десять процентов заряда и подзаряжаю его.

— Отражённый сигнал анализатора показывает металлическую пластину в семи метрах от нас, прямо по курсу! Мы обязательно сегодня закончим, админ! Главное ‒ поднажать и не лениться! — с энтузиазмом возвестила Минишка, зависнув в воздухе напротив меня, и уперев руки в бока, с улыбкой подмигнула.

— Что бы я без тебя делал… — улыбнулся я в ответ.

— Как ‒ что? Хуже старался, хи-хи! — посмеялась она и села на свой скейт, недолго поглядела мне в лицо и добавила: — Не переживай за рекснтов. Так нужно будет поступить. Самостоятельно нам нечем обрушить лаз. А если бы и было, их судьба в заточении была бы хуже.

— Знаю я… — нахмурившись, буркнул я.

Сегодня утром мне пришлось выслушать от своей помощницы целую лекцию о том, как нужно поступить со сколопендрами — приказать им самоуничтожиться в пещере и моём лазе. Я всё отнекивался. Мне было до жути их жалко.

В конечном итоге, мне пришлось согласиться, но настроение было испорчено с самого утра. Одно дело убить нападающую на тебя многоножку, а другое ‒ когда они к тебе ластятся, словно добрые кошки. И плевать, что это искусственно выращенные биороботы!

— Когда, кстати, закончится считывание информации с браслета? — спросил я, меняя неприятную тему, и взглянул на обсидиановый браслет на правой руке.

— Двадцать два часа и семнадцать минут! Считаем быстрее, чем вылезем к людям! — улыбнулась Мини, дунув на свои волосы, что полезли на глаза.

Сегодня же утром, готовя завтрак, когда я был мрачнее тучи, после осознания того, что мне нужно сделать, Минишка рассказала, что можно полностью считать и скопировать маяк «Синхрарта» — этот самый браслет «свой-чужой» для ловушек. А благодаря нашему модулю связи мы успешно скопируем пассивный фон, что тот излучает. И даже не придётся в обменнике покупать непонятные охладители, тратя на это драгоценные кредиты.

— Всё равно медленно. Может, больше нанитов использовать? — пессимистично покачал я головой.

— Десять миллионов маленьких паучков — это идеальная пропорция для кропотливой перекачки данных с синхрарта! Большее их количество особого прироста не даст, но ослабит организм в тот момент, когда это будет необходимо! Терпение, Илья Дмитриевич, мы всё успеем, — сказала помощница и помахала мне пальчиком.

— С твоими подбадриваниями, мне кажется, можно и коммунизм построить, — качая головой, усмехнулся я.

— Плёвое дело! Есть опыт другой цивилизации. Совместим всё хорошее из двух и выкинем всё плохое, хи-хи! — засмеялась она, хлопая себя по миниатюрным коленкам.

А я наблюдал за моей помощницей и в душе радовался. Ксуль сделал мне наиценнейший подарок из всего, что есть. Если бы не Мини, то пребывать мне постоянно в унынии и отчаянии. Её компания и подбадривания и очень чуткое ощущение моего настроения не дают мне ни на секунду пасть духом. Даже с моей участью быть отбросом — несовершеннолетнего гражданина пятой категории — она словно мотивирует меня добиться первой категории гражданства и изменить мир.

Я, конечно, не Родин, но с моими возможностями в будущем смогу на что-то повлиять. А особенно найти своих родных и товарищей. С Минишкой я стал ощущать это, как никогда. Мой отец, наверное, позавидовал бы мне белой завистью, если бы знал, что у меня есть свой личный «фиксик»…

Ещё полчаса мы поговорили и посмеялись, затем мультитул показал зарядку в пятьдесят девять процентов, и я продолжил монотонную работу, ощущая себя шахтёром с киркой.

Если бы мне не пришлось вывозить дроблёную породу на тележке, то я бы за день пробил проход в нужный коридор. Но наученный опытом с проходом в «генераторную» я и работал так довольно быстро.

Кстати, Ксуль первое время помогал мне таскать тележку. Но несмотря на внешний вид отсутствия старости, я услышал, как хрустят его суставы и спина. А после того, как я увидел, что он чисто по-человечески, как старик, хватается за спину, то выгнал его взашей из своего рабочего места. Не хватало ещё, чтобы он помер, не выполнив свои обещания.

Ну и, как следствие, моя неосознанная забота принесла больше плодов, чем ожидалось. Ксуль оказался реально добрым инопланетянином. И теперь я точно склонен верить в легенды про Родина. Даже про самые невероятные в виде «пси-магии»…

— Всё. Опять заряд кончился, — сев на корточки и вытирая пот со лба, я раздробил ещё один камень, а мультитул запиликал, показывая низкий заряд.

— Два метра пройдено! Грузи, Илья Митич, и кушать! Углеводы в организме иссякли! — весело воскликнула Мини и начала кружить вокруг меня.

— Последний рывок… Как говорил Родин, — пробурчал я, схватил большой камень и закинул его чёрную тележку с тремя колёсами.

Для всей раздробленной породы мне нужно было три ходки тележки, но я уже измотался. Поэтому вытряхнув её в одном из ближайших тупиков, я направился прямиком в зал, где была заранее заготовлена вода и еда.

Хорошенько умыв лицо и руки из отдельного стеклянного сосуда, я закинул грибы в чистую воду и, включив очаг, развалился на стуле Ксуля. Он был со спинкой, поэтому я перетащил его к себе, и компьютер-пирамиду тоже. Коснувшись его пальцем, я активировал подключение лёгким касанием. Произошёл слабый щелчок, с искоркой, который несильно ударил палец, но подал определённый сигнал модулем связи, и я успешно вывел первое изображение над компьютером.

Эта штука могла пробиваться сквозь толщу породы и подключаться к нашему мировому общественному интернету. Правда, из-за непривычного и сложного интерфейса работать на нём было просто невыносимо.

Но Минишка упростила мне задачу. С помощью визуализации в интегрированном режиме она переводила мне сложные конструкты их письменности в готовые слова на русском. А благодаря нашим совместным усилиям, вчера нам удалось превратить интерфейс компьютера в некоторое подобие интернет-браузера. Что не менее важно, я мог воспроизводить потоковое видео с серверов «Медиатюба».

Пока я готовил свои грибы, поглаживая подбежавших ко мне сколопендр, мне попалось удивительное видео по моему запросу. А ведь я случайно ввёл в запрос «бункер № 67», даже не рассчитывая найти что-то интересное в провластном медиа сервере. От удивления я бросил в сковороду свою вилку-ложку и повернулся к экрану.

— Вот, господа… Это ещё одна точка добычи компании «UndergroundSearch»… которая крышуется федеральным бюро и лично Тревором Смитом… — тяжело дыша, сказал человек, держа камеру от первого лица, и при ночном небе увеличил зум, включив мощное инфракрасное излучение.

На камеру был виден бетонный забор, по периметру которого были расставлены плазменные турели. Присутствовали металлические ворота, которые автоматически открылись, отъехав в сторону, когда к ним подъехал какой-то грузовик. Всё происходило в кромешной тьме. Даже фары грузовика были отключены.

— Советский район… В десяти километрах от Раскольска… Наше достояние полностью разворовывается с подачки федерации. Уже не говорю о том, что там детей используют для рабского труда, незаконно присвоив им пятую категорию и…

Комментатор прервался, так как вдалеке послышался гулкий шум гравитационных двигателей.

Камера опустилась на траву, а тот, кто её держал, сматерился по-русски, а затем притих. Шум всё нарастал, но потом резко стал отдаляться. А когда его практически не было слышно, камера опять зашевелилась.

— Эту область охраняют не хуже военной базы или федеральной лаборатории. Днём сюда совершенно не подступиться от летающих треугольников. Хорошо, что я под стелсом, возможно, меня не заметят при отходе… Граждане, нам нужно…

Внезапно видео прервалось, а окно стало показывать «ошибка трансляции».

— Обалдеть! Да это же! — стал я шарить по экрану выискивая того, кто выложил это видео. — Минишка! Ты запомнила кто это был?! — ошалело возмутился я.

— Не волнуйся, админ. Я запоминаю каждый твой шаг, — усмехнулась она и подлетела ближе к экрану, опять уперев руки в бока. — Ник этого пользователя значился как «Адепт сопротивления Кёнигсберга», а название «Бункер № 67. Ещё одна точка обогащения подонка Тревора и федерации!». Предположу, что видео удалили с Медиатюба только что. А самое главное, что была совершена кибератака на сервер Медиатюба. Просто так выложить такое видео не могли, — закончила она, оглянувшись на меня.

— Жуть какая! Да это же то мелкое сопротивление Калининграда, о котором мне мама рассказывала! И они смогли атаковать Медиатюб?! Мини, ты можешь найти информацию об этом Треворе и Калининградцах? — возбуждённо спросил я, вскочив с кресла.

— Не суетись, админ, хи-хи! Как только мы вылезем в бункер и я подключусь к глобалнету, уверена — всё будет! — улыбнулась она. — Так что доедай и полетели работать!

— Ладно… — вздохнул я, успокаиваясь, и принялся есть. — Вот только непонятно как меня встретят люди… Через три недели, — буркнул я спустя пару минут раздумий.

— Будем действовать по обстоятельствам, админ. Уверена, пытать тебя не будут, — усмехнулась она, качая своей розовой головой.

Я заработал ложкой с утроенной силой. Скорее всего, Мини права. Мне мало что можно предъявить, кроме штрафов, от которых я просто в лёгкую откуплюсь с моими находками.

Но зерно сомнения всё же имеется, так как мы тут на рабских правах. И как я убедился после этого видео, совершенно незаконно, по законам той же федерации. Как любил говорить мой инструктор по механике Павел: «У федерации двойные стандарты. Для кого-то закон работает, а для кого-то его не существует».

Однако даже с этими мыслями мотивации у меня не поубавилось. Я хотел вернуться «наружу». Я жуть как хочу увидеть Альбину, и убедиться, что Джозеф выжил. Хочется верить, что он жив. Хоть он мне и не друг — приятель.

До самой ночи, голодный, я всё долбил проход, прокапал пять метров и только после того, как Минишка настояла, чтобы я хотя бы поел, опять вернулся в зал. Грибов на обед я взял с запасом. Так что ходить за новой порцией не пришлось. Быстро приготовил, поел и отправился опять работать.

В четыре ночи я наконец упёрся в металлический лист радоида. Надел респиратор, активировал резак мультитула и принялся медленно вырезать прямоугольный проём. Его заряда хватило до конца. Когда металлическая пластина упала внутрь, его заряд составлял шесть процентов. Так что я сразу повесил мультитул на пояс и вышел в знакомый коридор.

Осмотревшись в тёмном коридоре, я убедился, что он соответствует карте, и вернулся в свой лаз. Мне нужно было забрать все свои вещи, набрать в тележку грибов и воды. И взорвать этот проход, замаскировав вырезанный мной металл.

Погрузив в телегу всё, что было необходимо, в том числе и треногу очага, на всякий случай, я повернулся к сколопендрам.

— Первый, пойдём со мной, — печально вздохнув, сказал я левой сколопендре, которая была чуть темнее, так я их и различал. Та, что была светлее, была «Второй».

Биоробот, словно собака, подбежал и стал крутиться вокруг меня. Мы вышли по коридору направо и дошли до того самого пещерного лаза, откуда я пришёл.

— Залезай туда, — велел я, одновременно транслируя приказ мысленно, через модуль связи.

Первый сразу же протиснулся, куда я указал, а через два метра остановился и обернулся.

— Давай я помогу, админ. Отвернись, — подлетела ко мне Мини и, нахмурившись, взглянула на меня.

— Ладно… — поджал я губы и отвернулся.

Я увидел, что Минишка запрашивает доступ к модулю связи. После моего одобрения я услышал отдаляющийся цокот ножек сколопендры и тот самый «предвзрывной» стрёкот, который усилился до ультразвука.

— Митич! Назад! — крикнула Мини, и я резко пустился по коридору. В тот момент, когда произошёл гулкий хлопок, стены вокруг затряслись и стала осыпаться каменная крошка.

Я обернулся только спустя десять метров от лаза. Коридор заволокло пылью, и разглядеть что-либо было невозможно.

— Проход полностью закупорен, админ. Возвращаемся, — сказала помощница, и я с горечью на душе развернулся и стал топать до зала с телегой и второй сколопендрой.

Всё же привык я к ним за последнее время.

Забрав телегу и подталкивая её сзади, мы все проследовали в мой лаз. А минут через пять вылезли в коридор. Минишка так же попросила меня отвернуться и проделала то же самое со второй сколопендрой. Ещё один взрыв, и мне по спине ударило крошево камня.

— Не переживай, Илья Дмитриевич. Это правильно, — утешила меня Мини, появившись передо мной.

— Всякая смерть — это неправильно, — возразил я.

— Возможно. Но это ход любой жизни. Начиная от клеток, заканчивая вселенной, — пожала она плечами. — Нужно заварить этот проход и наконец поспать, — добавила она, отвлекая меня на нужные мысли.

Оглянувшись, я отмахнулся от пыли, с натугой поднял лист металла и кое-как приставил его к стене. Мой проход был засыпан полностью, но лист металла всё равно слегка проваливался туда в верхней части. За десять минут я сумел выровнять его с помощью мультитула и, активировав уже резак, стал кропотливо сплавлять края. Получилось отвратно, и если приглядеться, будет понятно, что тут орудовали именно мультитулом. Но по крайней мере, это всё держалось. «Припаять» металл я смог только справа и снизу, так как сверху и слева имелись большие зазоры разрезанного металла.

— И так сойдёт… — махнул я рукой и, подтолкнув телегу, поехал с ней по направлению к предполагаемому выходу.

Эту часть добытчики могли ещё не разведать, но она должна была соединяться с разведанной. Спустя пятнадцать метров из какого-то помещения показались две маленькие сколопендры и один человечек, что, светясь, прополз по стене прямо до меня. Но вибраций при этом он не издавал. Все три биоробота неподвижно застыли в метре от меня.

— Вот здесь хорошее место для ночлега, админ, — сказала Мини, указывая на помещение, откуда они вылезли.

— Ладно…

Я настолько устал, что удивляться новым инопланетным особям просто не было сил. Проигнорировав их, я прокатил телегу мимо и вкатил её в помещение с каким-то аппаратом в виде синеватой скалы. Поставил у стены телегу и, удобно устроившись возле неё, моментально вырубился…

* * *

— Митич! А ну вставай! Уже обед! И ты его почти проспал! — услышал я сквозь приятный сон возмущённый голос Симки.

Мне снились мои будни на базе. И на этот раз никаких «тёмных» там не было.

— Отстаньте… — буркнул я недовольно и перевернулся на другой бок.

В освободившийся бок мне вцепилась своими лапами многоножка, и я с криком подскочил. Ошалело откинув биоробота подальше, я включил фонарик на лежащей рядом каске и стал вертеть головой.

— Мини!.. — хотел возмутиться я, что она натравила на меня одну сколопендру, но замолчал, увидев совершенно несуразную картину.

Очаг с энергосферой был установлен в трёх метрах от меня, и на нём уже вовсю варились грибы. Но готовил грибы «человечек»! Он стоял на чёрной коробке и моей же ложкой помешивал варево, а Минишка в это время, уперев руки в бока и летая на скейте вокруг очага, наблюдала за ним.

(Иллюстрация 11)

Откинутая сколопендра подбежала ко мне и остановилась в метре. Вторая тоже находилась возле очага.

— Чего? Хватит спать, админ! Пора есть и двигаться, хи-хи! — усмехнулась Мини, зависнув в воздухе лицом в мою сторону.

— Можно было и нежнее будить, — буркнул я, усаживаясь на пол.

— Хочешь изменить мой вид? Я могу превратиться в твою маму!

— Нет! Не вздумай! — воскликнул я, вскакивая с пола. Такого точно допустить нельзя. Мне и во сне хватает «других» мам! Я хочу увидеть свою родную, а не очередную другую.

— Ладно, не кипятись, шучу! Твоё питание уже закончило кипятиться! — хихикнула она, зная, что я на такое точно не пойду.

Пока я ел, Минишка рассказывала мне о приборе, что находится в центре комнаты. Эта какая-то штука для установки имплантов. Здесь зелоидов оборудовали различными датчиками, усилителями и всем тем, что помогало в войне и изучении окружающей среды. Нашего уровня допуска не хватало чтобы взаимодействовать с этим прибором, но моя помощница знала, как достать оттуда энергосферу. Точнее, куда нажать, чтобы её вытащить.

Оказывается, я проспал восемь часов, время полвторого дня. Наниты полностью восстановили вымотанный организм, а потому с обедом я не тянул. Быстро навернул целую сковороду, утолил жажду и принялся вытаскивать энергосферы из всего, что находилось в комнате. Три маленьких с биороботов и средний, с пол-кулака, из прибора.

В рюкзаке места больше не было, он был под завязку забит энергосферами. Поэтому я положил их рядом с компьютером, что был завёрнут в комбинезон зелоидов, взятый из шкафов за резервуарами.

Продолжив путь по коридору, я буквально через каждые тридцать метров пути встречал биороботов. Без всяких эмоций я через одного снимал у них энергосферу и шёл дальше. Для того, чтобы тут оставались ловушки для добытчиков. Мало ли, какие вопросы будут.

Также я не стал заходить в помещения. Пусть всё, что будет там, остаётся как есть. Работа всем нужна. Я и так добыл больше, чем может добыть кто-либо.

Через полкилометра ходьбы по лабиринту я наткнулся на сияющий светло-голубым постамент. Над ним, по горизонтали, вращался вытянутый в полметра овал. Как только я появился в поле зрения, одним концом опала он указал чётко на меня.

Я поначалу испугался и спрятался за угол коридора, но Минишка, посмеявшись, успокоила меня словами «Если бы он видел врага, то стена бы тебе не помогла». Это был Линхрскант. Та самая страшнейшая мини-турель обнулителя массы.

Робко начав движение, я про себя молился, чтобы остаться в живых. Но, как и сказала помощница, этот прибор не видел во мне врага, а потому я спешно стал отдаляться от него по перекрёстку направо.

Спустя ещё двести семьдесят метров ловушки-биороботы и вовсе пропали. И на следующем крупном перекрёстке я наткнулся на трёх строителей.

— Э-э, Юрец! Ты только погляди, отброс тут заплутал! — ошалело сказал один их них, когда я приблизился к ним вплотную. Он был типичным строителем в жёлтой каске, респираторе и экзоскелете — не в пример лучше наших. Их жизнями дорожат.

В этот момент второй строитель вылез из «щели» и посветил фонарём на меня, а кто-то продолжал там работать отбойником.

— Ты откуда взялся, малец, такой чумазый? И откуда у тебя это недоразумение инопланетян? — спросил он, кивая на мою телегу.

— Простите, я коридором ошибся. Старший приказал телегу вести на пункт приёма… — промямлил я, опуская голову и натягивая ниже капюшон.

— Бред какой-то… Там же ещё не ходили… — фыркнул другой.

— Не ходили, но может, другие коридоры сливаются, Ванёк, — отмахнулся от него тот, что выглядывал из щели, и опять взглянул на меня. — Пойдёшь прямо и выйдешь в освещённые коридоры. Там сам разберёшься.

— Спасибо, дядя… — робко кивнул я и покатил тележку мимо них, прямо по перекрёстку.

— Какие нынче вежливые отбросы… — услышал я позади, а затем их работа закипела с новой долбёжной силой.

В душе я не мог не нарадоваться человеческим лицам. А когда по виляющим коридорам вышел в освежённый лабиринт с уже содранным со стен металлом, я чуть не запрыгал на месте. По дороге мне стали встречаться добытчики и поисковики моего возраста. Кто-то шёл на новое место добычи, а кто-то двигался с уже найденной нормой на группу. Разок ещё раз попались строители и даже один охранник. И я даже слегка привлёк их внимание своей угольно-чёрной тележкой с небольшими нейлоновыми колёсами.

Она, кстати, благодаря маленькой энергосфере, двигалась сама, по ходу моего движения. Но прилагать усилие всё же приходилось.

На пункте приёма я оказался спустя час после первого контакта с людьми, и это при том, что я двигался быстрым шагом. Подкатил телегу к «контейнеру» пункта приёма, и ко мне подошёл охранник.

— Ты какого хрена притащил этот мусор сюда?! — возмущённо шикнул он, осматривая грибы, сосуд с водой, очаг и саму телегу.

— Простите, дядя военный, но эти грибы могут быть полезны для изучения. Это новый вид, — ответил я.

— Это кто тебе такую глупость сказал? — изумился он.

— Ну как… В энциклопедии нет о них информации… — нервничая, ответил я.

Охранник со скепсисом поглядел на моё чумазое лицо и сказал:

— Забирай хлам. А телегу я выставлю за ворота.

— Х-хорошо! — отозвался я и быстро всё сгрузил на пол. Грибы я завернул во второй комбинезон зелоидов.

Немного подумав, я оставил в телеге сосуд с водой, треногу без энергосферы и под изумлённый взгляд охранника выщелкнул маленькую энергосферу позади телеги, где находилась рукоять.

А что? Не терять же лишний приз… В любом случае, он ничего мне не сказал, а молча покатил её за ворота. Добрый оказался дядька, не стал меня гнать туда.

Неуклюже войдя на пункт приёма с охапкой всего найденного, под удивлённые взгляды уже другой тётки, я выложил всё своё добро на стол.

— Здравствуйте. Я… — робко начал было я, но черноволосая тётка с фиолетовыми накрашенными губами фыркнула от вида моего «хлама» и резко сказала:

— Руку на считыватель!

Когда я положил руку, у неё на голограмме что-то засветилось оранжевым. Переведя туда удивлённый взгляд, она недоверчиво поглядела на меня.

— Охрана! Скрутить этого отброса! — рыкнула тётка, указывая на меня пальцем.

«Блин! Я такого не ожидал!» — подумал я про себя, когда рослый дядька схватил меня за шкирку и силком потащил за турникет на выход из пункта приёма…

Глава 12

После того, как меня схватил охранник, меня провели по третьему уровню в лифт, а когда мы поднялись, мы вышли в какие-то светлые коридоры, словно попали в административное федеральное здание.

Серые стены отделаны глянцевым пластиковым покрытием, свет льётся из всех углов. И даже стены словно бы светились. Навстречу шли люди в официальных костюмах и комбинированной одежде чёрного цвета. И много было военных федерации, как тот «инструктор», которому я задавал вопросы.

Я даже не успел понять, сколько мы прошли, как меня швырнули в какую-то белоснежную комнату, а затем опять подняли на ноги и, защёлкнув на шее какой-то ошейник, грубо усадили на стул перед пустым столом.

Охранник вышел, и я стал вертеть головой. В комнате не было ничего, кроме моего металлического стула, стола и такого же стула напротив.

Через час томительного ожидания позади меня открылась дверь, и в помещение влетел чернявый и седоватый у висков дядька. Со словами «сукин сын» он влепил мне такой подзатыльник, что я долбанулся головой о стол. Искры посыпались моментально, взгляд поплыл.

— Ещё раз спрашиваю, мразь, ты где был три недели?! — прорычал он, когда я, хватаясь за голову, поднял взгляд.

Откинув стул, он оперся двумя высокотехнологичными имплантами рук на стол и угрожающе воззрился на меня. Это был дядька за сорок, с короткими волосами и карими глазами, в чёрной обтекаемой броне без рукавов. Именно поэтому я понял, что его руки — это импланты. На кулаках и запястьях был лёгкий синюшный цвет — его руки восьмое поколение кибернетики. Кости из титана, синтезированы из крайне крепкого волокна и просто пронизаны наноботами. Этот человек может руками гнуть листовой металл десяти миллиметров не хуже кузнеца. Причём совершенно его не нагревая.

— Дяденька военный… Меня… завалило… Я оказался в пещере и…

Но не успел я что-то объяснить, как мне по лицу прилетел размашистый удар его тыльной стороны ладони.

Все вокруг заволокло тьмой…

…

— Поднимайся, солдат… — услышал я знакомый голос и с огромным трудом открыл глаза.

(Иллюстрация 12.1)

Передо мной стоял Родин со свисающей на лицо чёлкой, в военной форме РФ и в искажённой злобой гримасе с пылающими красными глазами. Он прогремел демоническим басом:

— НЕ СМЕЙ БЫТЬ ОТБРОСОМ, ТЁМНУЮ ТВОЮ МАТЬ!

…

— Вставай! Мелкий ублюдок! — услышал я, когда меня стали похлопывать по щекам.

А когда открыл глаза, увидел двух человек, мужчину и женщину, что испуганно нависали надо мной. Они что-то делали с моей шеей.

Немного придя в себя, я понял, что мне оказывают первую медицинскую помощь, и я получил серьёзное сотрясение мозга… Минишка отправила все ресурсы нанитов на его устранение. Благо мы успели скопировать браслет полностью, и теперь все наниты во мне в полном составе.

«Тебя не будут пытать?..» — отрешённо спросил я Мини и выплюнул выбитый «клык» с левой стороны себе под ноги.

Пусть зубы уже не молочные, но всё равно отрастёт благодаря нанитам. Если, конечно, выживу.

— Прости, админ… Я… не думала… — мысленно ответила моя помощница. Причём таким тоном, будто сейчас сама расплачется.

Да уж… Крайне живой у меня ИИ. Я уже хотел мысленно её успокоить, как дверь позади открылась.

— Майор Хьюз, я попрошу вас выйти из допросной, — услышал я женский голос и обернулся.

Это была тётка с белоснежными волосами, заплетёнными сзади в бутон. Одета она была в военное снаряжение, но без каких-либо знаков различия, держала в руках какой-то прозрачный планшет и с неприязнью смотрела своими голубыми глазами на того, кто меня ударил.

(Иллюстрация 12.2)

— С чего бы я должен уходить, доктор Тейлор? В мои обязанности входит допрос беглых заключённых, — фыркнул он и сложил руки на груди.

В этот момент медики вышли из этой «допросной».

— Вот именно — заключённых. А этот подросток не заключённый, хоть и гражданин пятой категории. После вашего «допроса» я сомневаюсь, что он выживет, — холодно произнесла тётка и подошла ближе, встав возле меня справа.

— Да мне плевать, доктор! Этот бездельник… — прорычал он и резко остановился, словно что-то увидел в нейроинтерфейсе.

— Это приказ управляющего департамента добычи, Ольдвига Фалька. Если вы воспрепятствуете выполнению моих обязанностей, я буду вынуждена направить рапорт генералу Мели, — добавила она, нахмурившись.

Этот военный с ненавистью поглядел на женщину и молча направился на выход. Тётка тем временем села напротив меня, положила планшет на стол и, сцепив руки перед собой в замок, пристально посмотрела на меня. Я в это время опустил голову, глядя на свои колени.

— Больно? — спросила тётка, и я чуть приподнял голову.

— Папа говорил… что мужчинам не стоит жаловаться на боль… — неуверенно ответил я, трогая языком место выбитого зуба.

На самом же деле, я не чувствовал никакую боль — наниты всё отключили. Просто было не по себе, от неизвестности.

— Вот как? И где твои родители? — спросила она, приподняв бровь.

— Я… Не знаю… — с комом в горле промямлил я спустя несколько секунд.

Какое-то время женщина молчала, видимо, что-то рассматривая в нейроинтерфейсе, а затем заговорила:

— Итак, для начала представлюсь. Я Изабелла Тейлор, инспектор юстиции по делам несовершеннолетних при седьмом корпусе военной полиции Армии Земной Федерации.

— Но вас назвали доктором… — удивился я и приподнял голову.

— Да, помимо этого, я психолог. Ты не по возрасту наблюдательный, — кивнула она. — У тебя установлен Зодак?

Я внутренне съёжился от её вопроса, но внешне не подал виду.

— Да…

Она слегка прищурилась и ответила:

— Ладно, Илья Чернов. Это второстепенно… Более важно то, что я ознакомилась с твоим делом и обстоятельствами исчезновения — серьёзный обвал породы в секторе, зельд двадцать семь. Это так?

Что самое удивительное, она ведёт себя, словно робот. Практически не ощущается эмоций. Но и видимых импланотов я не обнаружил. Прощупывать её анализатором я не рискнул, она может это обнаружить, если тоже владеет Зодаком восьмой версии и выше.

— Да. Это правда. Скажите, а Джозеф жив? — рискнул я попытаться узнать, что с моим напарником.

— Второй поисковик тридцать седьмой группы считается погибшим, — сразу же выдала она, а я округлил глаза и опустил взгляд.

Значит, Джозеф точно погиб… У него нет нейроинтерфейса, уже не говорю о наноботах. Да и второго такого инопланетянина он навряд ли нашёл.

— Продолжим, Илья… Согласно вышеупомянутым обстоятельствам, я выношу решение о снятии штрафных санкций по прогулу. Но вылезает ряд других, очень интересных вопросов. А в частности, как ты выжил, где ты взял Энигму зелоидов и тридцать семь энергосфер? — спросила инспектор и опять сцепила перед собой руки.

Мне пришлось детально рассказать свою заранее заготовленную легенду. Я исключил из неё всё, что было опасно для меня — инопланетянина и свои обновки. Конечно, мою речь контролировала Мини, чтобы максимально обмануть возможный анализатор этой тётки.

Самое главное, что я сказал, это то, что совершенно не понял, как наткнулся на первых людей. То есть, заваленный собственноручно сделанный лаз я показать физически не смогу, так как несколько дней плутал по лабиринтам. Питался понемногу сделанным запасом грибов.

Как добыл энергосферы, я объяснил тем, что убивал сколопендр и раскурочил мультитулом пару десятков резервуаров. И кстати, пришлось снять свой браслет — копирование было завершено — и рассказать о нём инспекторше. Мол, снял его с мёртвого зелоида, а потом в удивлении обнаружил, что ловушки меня не трогают. Поэтому, собственно, я и выжил.

— Интересно… — хмыкнула она, взяв в руки браслет после моего рассказа.

Она тут же положила его на планшет, который стал светиться красными лазерами, сканируя его со всех сторон.

— Эта очень интересная находка, Илья. Ранее нам такого не попадалось, — сказала инспекторша и встала из-за стола.

«Конечно. Ведь зелоидам не нужна такая штука. Ксуль его сделал чисто под меня» — подумал я.

— Тебе некоторое время придётся посидеть одному. Я распоряжусь, чтобы принесли еды, — добавила она и направилась на выход, прихватив с собой браслет.

— Э-м, тётя Изабелла… — остановил я её у самого выхода. Она, приподняв бровь обернулась. — Мне бы в туалет… — жалостливо посмотрел я на неё.

— Ожидай пока, — хмыкнула инспекторша и вышла из комнаты.

Вздохнув, я развалился на столе и стал теребить непонятный ошейник.

«Мини, что это?» — мысленно спросил я, так как меня могли прослушивать.

«Это маяк, админ, со взрывчатым веществом. Отдалишься от бункера на определённое расстояние, и он взорвётся», — сразу же ответила она.

М-да… Какой из меня беглец? Я ведь даже ни разу не задумывался о побеге. Хотя, наверное, стоило.

Через двадцать минут, когда мой мочевой пузырь уже хотел дать трещину, зашёл военный и погнал меня куда-то по коридору, на нижний этаж, где загнал в комнату. Она напоминала какой-то не дешёвый номер в отеле. Но мне было плевать, так как у входа я обнаружил дверь санузла.

Просто не видя всего вокруг, я залетел туда и наконец сделал то, что жуть как не хотел делать в штаны. Я чуть не засмеялся от облегчения. Даже выбитый зуб интересовал меня так, как что-то совершенно незначимое во всей вселенной.

— Какой классный унитаз. Весь такой цифровой, — услышал я голос Мини, которая подлетела к унитазу и мельком поглядывала на меня.

— Блин! Мини! Я же просил так не делать в этот момент! — воскликнул я, застёгивая ширинку.

— Какая разница Митич? Я ведь всё равно знаю твои воспоминания и вижу твоими глазами, хи-хи! — захихикала «псевдо-Симка», прикрывая рот ладошкой и чуть отъезжая от меня на своём скейте.

— И что… Всё равно не надо… — угрюмо буркнул я, расстегнул комбинезон по пояс, хорошенько умылся у раковины и вытерся нежнейшим полотенцем, которое моментально впитало всю влагу.

Удовлетворённый большим, чем требовалось, я вернулся в комнату. Повернув налево, я осмотрел убранство своей комнаты, которое состояло только из одной кровати. Но стрелочки на стенах показали, где находится комод, шкаф и медкапсула, что находилась рядом с кроватью. Она вылезла прямо из пола. Воспользоваться ей для того, чтобы восстановить зуб, я не рискнул. Мало ли, как тут отреагируют. Я всё-таки просил просто туалет…

Но последние наши технологии радовали. Они ушли далеко вперёд, по сравнению с зелоидами — ещё одна причина думать, что те точно не нападут с моей подачки.

Осмотрев маленькую комнату, я прошёл к белоснежной шёлковой кровати и сел. Немного погодя, откинулся назад и ощутил, словно нахожусь на облаке. Такой мягкой кровати я не видел даже на своей базе. От такого комфорта я даже задремал. И проснулся только когда военный начал повышать на меня голос. Он не кричал, просто строго требовал, чтобы я проснулся. Хорошо хоть не били…

После этого меня покормили довольно неплохой едой из местной столовой. Это была мясная запеканка, какая-то сладкая булочка и апельсиновый сок. Всё это я умял минут за пять, так как после «нашей» столовой и двухнедельного употребления грибов это было просто божественно.

Пока я ел, военный охранник сидел рядом и слегка усмехался. Я хоть и умылся, но вид запылённого и измазанного комбинезона, в сочетании с моим звериным поглощением пищи, заставлял, наверное, проводить аналогию с бездомным. Мне даже немного стыдно было, но успокаивало то, что кроме охранника, на меня совершенно никто не смотрел, хотя в столовой люди присутствовали. И они явно все поголовно граждане третьей категории, а некоторые, может, и выше.

После моей быстрой трапезы меня отвели в ту же комнату, где я справил нужду, и оставили со словами «жди тут».

— А где я ещё могу ждать?.. — буркнул я, опять возвращаясь к кровати.

Нажав на сенсор на стене, возле кровати, я опять активировал капсулу и стал её изучать.

Это была стандартная медкапсула средней комплектации, но последних выпусков корпорации «MedicalTech». Она выглядела, как белоснежный ложемент из силикона, который принимает анатомическую форму, и с лёгким углом наклона, чтобы кровь не приливала к голове. Справа была видна прорезь, откуда вылезет стеклянный полукупол, что обеспечит стерильную среду, когда кто-то ляжет в капсулу.

В последних поколениях, если у тебя есть нейроинтерфейс, управление капсулой автоматически будет происходить через него. Это не наши старинные капсулы на базе, у которых только внешнее управление через галомонитор, для чего требовался сторонний «оператор» или медработник.

Немного подумав, я всё же решил воспользоваться капсулой, чтобы хотя бы понять, сколько мне надо времени на восстановление выбитого зуба и сотрясения. Улёгся в неё, и силикон снизу сразу же удобно распределился под телом, а крышка капсулы стала выдвигаться с левой стороны. Как только она закрылась, Минишка вылетела с правого бока и проговорила:

— Подключение с медкапсулой установлено! Желаешь самостоятельно настроить метод лечения? Или мне помочь? — улыбнулась она, уперев руки в бока.

Сейчас она встала на колени на свой скейт и смотрела на меня сверху вниз через свои свисающие волосы, которые из-за ракурса теперь казались огненно-рыжими.

— Помочь. Сколько понадобится времени для восстановления зуба?

— Анализ, — усмехаясь, подмигнула она и слегка зависла. В нейроинтерфейсе возникла процентная шкала анализа, которая довольно быстро набралась. — Вместе с сотрясением один час и семнадцать минут! С анестезией восстановление ускоряется до часу и трёх минут.

— Ого! Быстро! — улыбнулся я и подумал, что ничего страшного не будет, если гражданин пятой категории слегка попользуется привилегиями третьей. — Врубай с анестезией! — добавил я команду Мини.

— Так точно, админ Митич! — шутливо отдала она мне честь, и моё сознание сразу же растворилось во тьме.

Снов никаких не было. Возникло ощущение, будто я на секунду потерял сознание. И когда резко открыл глаза, стеклянного купола капсулы уже не было, лишь довольная Минишка парила передо мной. Приподнявшись, чтобы наши взгляды встретились, я языком ощупал свой новый зуб. И он был на месте!

— Восстановление закончено на сто процентов! Даже отрегулирован водно-солевой баланс организма! — усмехнулась помощница.

— Круто! — гоготнул я и, спрыгнув с капсулы, нажал кнопку на стене, чтобы спрятать её под пол.

«Йес! Я успел всё сделать! Значит, нагоняй мне не дадут! Хорошо бы только было избавиться от ошейника! Значит, не всё уж так плохо на сегодняшний день…» — подумал я, улёгшись на кровать и закинув руки за голову.

— Но если есть в кармане пачка сигарет… — хихикнула Мини.

— Это что ещё такое? — удивлённо спросил я, повернув голову к помощнице.

— Это упаковка с курительными табачными изделиями в виде бумажной трубки, внутри которой находится специальный сигаретный табак. Так же… — начала она свою лекцию, приподняв палец вверх, но я её перебил:

— Да, я проходил историю. Почему ты это сказала? — непонимающе спросил я и приподнялся.

— Но если есть в кармане пачка сигарет, значит всё не так уж плохо на сегодняшний день — это слова из песни известного российского музыканта конца двадцатого века. Я теперь подключена к сети и могу выявлять такие тонкости в реальном времени, хи-хи! — засмеялась Мини и закружила вокруг меня.

— Дак вот откуда папа Миша взял свою любимую фразу… — удивился я. — А есть эта песня в сети?

— Конечно! Хочешь послушать? Есть оригинал и современные вариации, начиная с начала двадцать первого века, — захлопала она в ладоши, подпрыгивая на скейте.

— Э-э. Ну включи что-то среднее. Годов пятидесятых, — нахмурился я, сразу отсекая оригинал. Я знал, что качество записи в то время было совсем не ахти.

Без лишних слов у меня в голове стал воспроизводиться спокойный синтетический гитарный бой с качественными барабанами и лёгким синтезатором на фоне.

Как же я давно не слушал музыку. С тех самых пор, как нас схватили федералы, я совершенно ничего не слушал. А уж тем более через свой собственный нейроинтерфейс. Поэтому я в восхищении просто залип на добрых пять минут.

Это было просто божественно! Старая музыка, конечно, но она была не менее красива современных виртуозных сочинений нейросетей. Уже как лет сто пятьдесят профессия «музыкант» упразднена из-за ненадобности. А ведь раньше музыку придумывали живые люди!

Послушав ещё несколько относительно современных аранжировок этого музыканта, я остановился на композиции «Перемен». Меня она настолько зацепила, что в одной этой песне я осознал, чего хотела моя освободительная организация «Великая Русь», и за что погиб мой родной отец.

Все песни этого древнего автора я сохранил в свой нейронный носитель, чтобы можно было прослушать их без подключения к сети. И сделал это вовремя, так как в комнату вошли два человека.

Первой была та самая Изабелла, а вместе с ней седой дядька в сером официальном костюме без галстука и с зализанными назад волосами. Вместо одного глаза у него был качественный имплант, ничем не отличающийся от живого глаза. Как я понял, что это был имплант без включения анализатора? Да всё просто. Один глаз был голубой, а другой фиолетовый!

— Удивительно, как этот юный попаданец выжил. Да ещё приволок очень много ценностей, — усмехнулся дядька, осматривая меня, когда я вскочил с кровати.

— Судя по анализу, он говорил правду, мистер Фальк. Вполне вероятно, чего-то недоговорил, с вероятностью шестьдесят процентов, — отрапортовала беловолосая тётка, а я покрылся мурашками от страха, но Мини резко стабилизировала моё состояние, чтобы я не подал вида.

— Да плевать, доктор Тейлор. Главное, он принёс нам прибыль уже будучи в статусе погибшего. Так что оглашай моё решение, — с улыбкой сказал он, кивая на меня.

Тётка вышла чуть вперёд и монотонно стала говорить с совершенно невозмутимым видом:

— Обстоятельства твоего дела, Илья Чернов, рассмотрены мной, гражданкой второй категории и инспектором по делам несовершеннолетних, Изабеллой Тейлор. Управляющий департамента добычи, гражданин второй категории Ольдвиг Фальк, удовлетворил данное решение в мою пользу. А потому гражданин пятой категории Илья Чернов лишается штрафных санкций и возвращается к своим обязанностям поисковика в тридцать седьмую группу с двадцать восьмого сентября две тысячи двухсотого года. Ко всему прочему, Илье Чернову переводится на внутренний кредитный счёт пять тысяч двести восемьдесят семь кредитных единиц, — закончила она и, подойдя ко мне, лёгким касанием сняла с меня ошейник.

«Офигеть! Я не рассчитывал, что мне столько заплатят!» — воскликнул я про себя, а вслух сказал:

— С-спасибо вам… тётя Изабелла и дядя Ольдвиг… — промямлил я под их удивлённые взгляды.

Спустя пару секунд седой засмеялся.

— У русского парня явно были хорошие опекуны! — сказал он, отсмеявшись, а Изабелла на моё удивление слегка усмехнулась, первый раз проявив какие-то позитивные эмоции.

— Не просто опекуны, а родители. К сожалению, повстанцы, — прокомментировала она, глядя на меня.

— Хм… Вот даже как. Ничего. Наша Великая Федерация исправляет всех. После работы в улье станет нормальным гражданином, — хмыкнул он, молча развернулся и отправился на выход. Спустя пару секунд так же поступила и Изабелла, но в комнату вошёл охранник и приказал мне двигаться на выход.

Чувствуя лёгкий мандраж, я шёл по коридору к тому самому лифту.

«Всё обошлось. Но перемен я всё равно хочу, как никогда…» — подумал я, заходя в лифт, а за мной следом вошёл охранник.

Глава 13

На лифте мы спустились на первый уровень бункера. Поторапливая, охранник повёл меня по знакомым коридорам на второй.

— Дорогу найдёшь, малой? — хмуро спросил он, когда мы вышли с лестничного марша.

— Да… Спасибо, — кивнул я.

— Сходи помойся. От тебя пованивает, — фыркнул он и, развернувшись, направился вниз, стуча своими подошвами по металлическим ступенькам.

Сейчас было уже десять часов вечера. И скорее всего, мой корпус уже укладывается. Если, конечно, те сволочи опять к кому-то не пристают. С этими мыслями меня просто бросило в жар! Я ведь на столько времени оставил Альбину совсем одну! И даже не задумался об этом за всё время! Надеюсь, её кто-то защитил, кроме Виталия!

Я сорвался с места и, виляя по коридорам, буквально за пять минут добрался до своего корпуса. Минишка ещё в начале установила мне картограф, поэтому я интерактивно видел, куда мне бежать. Прислонив руку к считывателю, хмурясь, открыл дверь и резко вошёл. На меня сразу же уставились несколько пар изумлённых глаз, а затем обернулись остальные.

Оглядев их, я узнал Злату, что сидела на моей нижней кровати, Виталю, что обернулся ко мне, лёжа на втором ярусе дальних кроватей слева. Это тридцать девятая группа тех сволочей. Увидел я так же и чернявого Юсуфа, что удивлённо сел на нижней шконке под Веталем и уставился на меня.

В моей, тридцать седьмой группе, находилась Злата, а на третьем ярусе, закутавшись в одеяло, кто-то лежал, совершенно не обратив внимания на моё появление. На втором ярусе никого не было. Зато появилась тридцать восьмая группа, кровать которых до этого пустовала.

На нижней шконке сидели двое невзрачных пацанов со стрижкой под ёжик и до моего появления о чём-то болтали. А третий, хмурый, валялся на втором ярусе, а при моём появлении нахмурился ещё больше.

Но мне было всё равно на вежливость и приветствие, так как сороковая кровать — группы Альбины — пустовала совершенно.

— Охренеть какие люди! — изумлённо воскликнул Юсуф, вставая с кровати. Рыжего нигде не было — уже хорошо.

— Ил-лья! — пискнула Злата и с волнением подбежала ко мне.

— Ты прямо восстал из мёртвых. Где твой дружок-поляк? — спросил Юсуф, остановившись в двух метров от нас.

— Он погиб, — ответил я, совершенно без страха глядя на сволочь, что на полголовы выше меня. Злата от моих слов прикрыла ладонью рот и чуть попятилась.

— Не велика потеря от бесполезного отброса, — усмехнулся Юсуф, разводя руки в стороны.

— Где Альбина? — игнорируя его, спросил я у Златы.

Она затравленно глянула на Юсуфа и, поглядев на меня, указала рукой на третий ярус, на того, кто совершенно не реагировал на разговоры.

Я молча подошёл к кровати и, не используя лестницы, — так как она находилась у её ног — ловкими движениями взобрался к Альбине. Держась одной рукой за ограждение, я тронул девушку за плечо и сказал:

— Альбин… Ты как?

Но она совершенно меня проигнорировала. Я ещё не понимал, что здесь происходит и почему она в нашей группе, но в груди возрастало волнение, и я немного потянул её за плечо. Альбина повернулась на спину и посмотрела на меня совершенно безэмоциональными кошачьими глазами.

— Альбин, ты меня не узнаёшь? — взволнованно спросил я.

— Илья… Она такая уже две недели. Ни на что не реагирует. Слушается только Захара… — услышал я снизу голос Златы.

Я сразу же спрыгнул и с ненавистью зыркнул на Юсуфа, а потом на русоволосую.

— Что они сделали?.. — холодно спросил я девушку.

— Спустя неделю или даже больше… как вы исчезли… Эти дикари… Они… Они избили меня, Виталю и оттащили Альбину в конец комнаты. Мы… не могли ей помочь… — запинаясь, произнесла она, опустив голову.

— А как же пополнение? Эти тоже присутствовали, — кивнул я на затихшую троицу.

— Нет… Группу Алексея расформировали… Он вышел на свободу, получив четвёртую категорию. Поэтому пополнение раскидали по другим группам, а Альбину присоединили к нам, — сказала она, подняв голову. — Это новенькие. Они тут недели полторы.

— Они над ней надругались? — процедил я, кивая на Юсуфа. Злата испуганно отстранилась от меня и промямлила:

— М-мы не видели. Но, скорее всего…

Развернувшись к нему, я исподлобья глянул на его рожу, сжимая кулаки. За три недели мои волосы немного отросли, поэтому чёлка слегка закрывала обзор, но мне не мешало увидеть, что ухмылка на его лице пропала, когда я сделал первый шаг в его сторону. Минишка же, паря на скейте справа от меня, звонко хрустнула кулаками, совершенно не собираясь меня останавливать.

— Э-эй! Успокойся. Это всё Макс был. Он помер. К тому же, мы уже отгребли за это от старшины, — проворчал он, сделав полшага назад и поднимая руки перед собой.

После его слов меня заволокла пелена ярости.

— Ты ещё себя оправдываешь, тварь? — прошипел я, а наниты моментально впрыснули в кровь большое количество адреналина.

Их резкая концентрации в ногах позволила мне спустя два молниеносных шага подпрыгнуть на полтора метра и нанести нокаутирующий удар с колена прямо в челюсть чернявого. Всё было настолько быстро, что он вряд ли такого ожидал.

Я услышал чёткий хруст зубов и, ударом ноги с разворота, повалил урода на пол. Я прыгнул на корчащегося подонка сверху и стал наносить удары кулаками по его голове. Первые несколько ударов он закрывался, пытаясь хвататься за больные зубы, но потом наниты рассредоточились в руках и мои оплеухи стали гораздо сильнее.

(Иллюстрация 13)

Такая злоба накрыла меня впервые, я даже не сразу осознал, что Юсуф потерял сознание, а меня уже оттаскивали трое. Виталий держал меня за плечи и что-то с волнением говорил. Смысл его слов пришёл не сразу.

— Илья! Хватит! Ты его убьёшь! Нам всем потом не поздоровится!

— Откуда в нём столько сил?!

— Да успокойся ты, псих! — орали те, что держали меня, когда я пытался вырваться.

Но спустя какое-то время я перестал переть на лежачего чернявого. Лишь мельком признав правоту Виталия.

— Отвалите! Успокоился я, — прошипел я, отталкивая двоих короткостриженых, но в этот момент дверь нашей секции открылась, впуская Захара с Петро.

Неосознанно я с ненавистью поглядел на них, а они оба изумились.

— Охренеть, ты только глянь на него, командир. Прямо чумазый дикарёнок, выбравшийся из недр подземелья, — прокомментировал Петро, вскинув брови.

— И похоже, который наворотил уже дел, — нахмурился Захар, заглядывая за нас.

— Старшие! Мы его еле оттащили! Он псих! — воскликнул один из короткостриженых.

— Ага! Еле успокоили! — вторил ему второй.

— Я так понимаю, это всё из-за Альбинки? — спросил у меня Захар и я хмуро кивнул.

Он прошёл мимо меня и сел на корточки перед бессознательным Юсуфом.

— Похоже, ты его изрядно отделал. Завтра он точно не работник, — добавил старшина, а Петро исказился в злобной гримасе и подлетел ко мне в замахе кулаком сверху вниз.

В голове словно прозвучали слова генерала: «Не смей быть отбросом!» — и у меня сработал рефлекс, отработанный на рыжем. Я парировал его удар и нанёс апперкот снизу-вверх, чётко в челюсть. А так как наниты были сосредоточены до сих пор в руках, старший схватился за челюсть, с потерянными глазами сделал два шага назад и упал на задницу.

«Да что со мной происходит?» — судорожно подумал я и наконец успокоился, округлив глаза.

— Старший! Простите! Я случайно! — воскликнул я, делая шаг назад.

— Ты. Мелкий отброс! Я тебя завтра в щели закопаю! — прорычал он, вставая.

— Успокоился, Петро! — прошипел Захар, а его глазные импланты сверкнули красным, практически как у Родина.

— Захар, он мне в челюсть двинул! — изумился Петро, хватаясь за челюсть.

Хорошо я нанёс удар не со сей силы. Скорее всего, мне бы точно досталось.

— Переживёшь! Он нам всем заработал по семьсот кредитов и полностью выкупил все свои штрафы, когда объявился, — спокойнее добавил старшина и поглядел на меня. — Но ты не радуйся. Завтра идёшь отрабатывать свой косяк в группу Григория. И веди себя тише воды, ниже травы, иначе уже он тебя закопает в щели. Ты понял?

— Да, старшина… — пробурчал я, понурив голову.

То, что я отделал урода до бессознательного состояния, я нисколько не жалею. Если надо — повторю. Неужто на меня так повлияли сны в которых был Илья Васильевич? Или это всё в совокупности с моими приключениями?

— Петро, помоги мне. И надо вкачать немного наноботов. Иначе проваляется не один день, — сказал Захар и опять поглядел на меня. — А ты иди мойся. Воняешь, как дикарь, — фыркнул он и, наклонившись, стал приподнимать Юсуфа под руки, а недобро зыркнувший на меня Петро стал хватать его за ноги.

Обернувшись, я увидел озадаченные лица четверых подростков, у троих из которых на лице читалось: «Да кто это такой, черт побери?!». Злата лишь с лёгкой опаской глядела на меня. Наверное, тоже думая, что я сошёл с ума, пробыв один в завалах черт знает сколько времени.

Ничего не говоря, я вышел из секции и проследовал до ближайшей душевой. Плевать, что произошло. Мне главное как-то вернуть в чувства Альбину. Что же эти твари с ней сделали?!

Войдя в раздевалку душевых, я приятно удивился, поняв, что вокруг совершенно никого не было. Все клозклинеры свободны, лишь один слегка гудел.

Выбрав ближайший к душевым, я быстро скинул всю воняющую грязную одежду и, закинув её вместе с поясом, запустил аппарат на максимальную очистку, которая будет длиться аж двадцать минут. Заодно и намоюсь хорошо.

Но небольшое неудобство всё же присутствовало. В средней кабинке кто-то мылся. Немного неловко. Я прошёл к самой дальней, видя через прозрачную дверь, что это какой-то черноволосый дядька. Он стоял спиной к стене и, прикрыв глаза, неподвижно наслаждался душем.

Слегка скривившись, я вбежал в последнюю, закрылся и, включив воду на средний поток, принялся очень качественно мылиться и прямо ногтями счёсывать многонедельную грязь и пот. Первый раз в жизни я с таким удовольствием мылся в душе. Обычно я любил плескаться в бассейне или в ванной.

Через некоторое время я почувствовал себя полностью чистым и последовал примеру того дядьки ‒ встал к стене и принялся наслаждаться водой, одновременно думая о случившимся.

Нет. Я по-прежнему не жалел о произошедшем. Я думал о том, что я совершенно не жалею о смерти рыжего, который совершил что-то страшное с Альбиной. Мама бы меня отругала за такое, — если бы я ей рассказал — но я бы начал спорить. Ведь он никогда теперь не раскается в совершённом зле. А потому мне его не жалко, хоть я и не могу сказать, что он заслужил смерть. Я ещё не до такой степени очерствел.

— Тоже любишь длительные помывки? — как гром прозвучал баритон с стороны той самой кабинки.

Немного растерявшись, ответил я не сразу.

— Нет. Вещи на максимальной очистке.

— Зря не любишь. С водой утекают плохие мысли… — сказал он и замолчал, при этом продолжая стоять под душем.

— Как с водой могут утекать плохие мысли? — не выдержал я спустя полминуты.

— Ритуал очищения в японской традиции, под названием Мисоги. Обычно проводится в природных водных источниках, но… Что есть, то есть. Японцы верят, что Мисоги — это путь к очищению и обновлению души и мыслей. Но это так же некая форма медитации. Очень полезна в наших бункерных условиях.

— Значит, попробую, как вы… мыться по вечерам, когда никого нет, — сказал я и прикрыл глаза.

Так я и простоял минут пять молча, пока не сработал таймер в нейроинтерфейсе. Не знаю о каком очищении «Мисоги» говорил этот незнакомец, но было вполне себе приятно не двигаясь постоять под душем.

Когда я вышел, этот дядька голышом сидел на клозклинере, дальнем справа, и, задрав голову, пялился в потолок. Со спины я теперь его узнал. Это был тот самый длинноволосый дядька, с которым я чуть не столкнулся в душевой в мой второй день в бункере.

Принявшись надевать наисвежайшую и сухую одежду, я буквально начал чувствовать себя человеком, а не отбросом, что вылез из бездны.

— Ты тот самый малец, о котором все пестрят? — услышал я и повернул голову. Мужик уже стоял в штанах и, скрутив волосы в хвост, выжимал воду на пол.

— Н-наверное… Я три недели выбирался из-под завалов… — неуверенно произнёс я, застёгивая комбинезон.

— Как твоё имя? — спросил он, и я опять поглядел на него.

Он перестал выжимать волосы и повернулся ко мне. Хмурое светлое лицо с густыми бровями и карими глазами, лёгкая небритость. Человек явно восточных корней. Со сложенными на груди руками его мускулы бугрились, давая понять, что он очень тренированный человек. Хотя комплекцией и не дотягивал до Родина. Видимые импланты совершенно отсутствовали.

— Илья… — ответил я, напяливая пояс.

— У тебя сильная воля, Илья. Достойно уважения в твоём возрасте, — усмехнулся он. — Меня зовут Григор. Приходи как-нибудь поговорить, в это же время, — добавил он, когда я уже был готов покинуть раздевалку с дождевиком в руках.

— Х-хорошо, дядя Григор. Спасибо… — неуверенно сказал я и робко двинулся на выход.

Когда я зашёл в наш корпус, ещё никто не спал, но старшие уже отсутствовали. Подойдя к своей кровати под настороженные взгляды троицы соседей, я положил дождевик и сел. Злата без разговоров освободила мне моё место, перебравшись на второй ярус.

Немного подумав, я встал и прошёл к тридцать девятой кровати, где без сознания лежал Юсуф, а Виталя испуганно повернул ко мне голову, намереваясь что-то сказать.

— Как он? — спросил я, опередив его.

— Эм… Жить будет. Неплохое сотрясение и двух зубов нет, — удивлённо ответил он.

— Илья, ну ты даёшь… Ладно его, но старшего ударить, — услышал я голос Златы позади и обернулся. Она со сложенными руками на груди подошла к нам.

— Не надо только меня учить. Они сами виноваты, — угрюмо ответил я.

— Я рад что ты жив, Илья, — сказал Веталь.

— И я тоже рада! — с улыбкой поддакнула Злата опустив руки. — Расскажи, как ты выбрался и где был?

— Для начала расскажите, что произошло после нашего исчезновения? — качая головой, спросил я, и ребята, переглянувшись, поочерёдно стали рассказывать.

Оказывается, нас пытались вытащить. Даже пригнали строителей, чтобы расширить проходы, но через пару часов они вынесли вердикт, что впереди монолитная скала, и нас просто раздавило. И скалу они долбить не стали, потому как решили, что это была пустая щель. Почему они пришли к такому выводу, ребята не знали. Но мне это на руку. Никто не найдёт проход вниз раньше положенного.

В любом случае, о нашей смерти объявили этим же днём. Что совершенно неудивительно ‒ это подтвердили строители. На следующий день объявили о роспуске группы Алексея. Он и Мейнхард, благодаря Энигме, набрали необходимый минимум и дали прошение о ходатайстве, которое буквально за пару дней удовлетворили.

За счёт чего Альбина присоединилась в мою группу. Злата пыталась с ней наладить контакт, но та была и так закрытой, а после моего исчезновения вообще практически не говорила. Но Злата предполагает, что Альбина набрала около пяти тысяч кредитов, благодаря Энигме.

Работа у них двигалась тяжело, но относительно спокойно. Практически каждый день им удавалось удваивать норму, тем самым получая понемногу кредитов. Но ужас начался через десять дней, когда рыжий захотел проучить «мелкую девку» за предыдущие унижения.

Как всегда, за неё вступился Виталий и, соответственно, его серьёзно избили. Досталось и Альбине, которая помогала ему отбиваться. Но в конечном итоге, её заломали и оттащили в конец корпуса к их кроватям. Тогда уже не выдержала Злата и, подойдя к ним попросила прекратить. Но смотря на то, что она девочка, рыжий её хорошо поколотил по лицу и пригрозил, что та будет следующая, но завтра.

Примерно через полчаса крики и плач Альбины прекратились, навсегда. От этого рассказа я заскрежетал зубами, сжал кулаки и опять поглядел на Юсуфа. Мне хотелось его убить! Ребята быстро смекнули и перелистнули тему на более… нейтральную.

Утром Альбина больше не реагировала, как бы Петро на неё не орал. Словно кукла, она лежала и пялилась в потолок. Разузнав у Златы, которая блистала синяком под глазом, что случилось, он резко остановил собиравшихся покинуть корпус сволочей и хорошо им накастылял. Но так как нужно было идти на смену, разбирательство отложили до вечера.

Вечером Захар предъявил претензии Григорию, со словами, что он подаёт жалобу управляющему на «его конченных отморозков». Из-за чего их старший, договорившись с нашим старшим, лично взял плеть и прямо в корпусе выдал обоим ублюдкам по двадцать штук. Точнее, на семнадцатой плети они уже потеряли сознания, а их спины были исполосованы до мяса.

Всё это происходило при Злате, так и не оклемавшейся Альбине, наших старших и Виталии. После этого ублюдки три дня провалялись в горячке, только последним днём им дали лекарства и наноботов. Альбина тем временем уже поднялась, но была словно робот, в голове которого что-то сломалось. Она выполняла приказы только Захара. На помощников и всех остальных просто не реагировала. На том и закончили. Приказы выполняет и ладно.

Даже после такой порки рыжий постоянно мстил Злате. Оплёванные и обмоченные подушки, подзатыльники — такое происходило постоянно. Эта скотина была верхом подлости, и даже Юсуф уже говорил, что тот перегибает палку. Но спустя неделю рыжий погиб в завалах, а Злата наконец спокойно вздохнула и до сего момента спокойно работала в компании молчаливой Альбины.

Когда я успокоился после их рассказа, они настояли, чтобы я поведал, что происходило со мной. Пришлось рассказать заготовленную историю, что я отчеканил инспекторше. У них было меньше наводящих вопросов, а потому я управился за пятнадцать минут. Время было позднее, и мы отправились спать. Всё же завтра тяжёлая работа.

— Злата, спасибо, что освободила мою кровать. Но не могла бы ты ещё немного поспать внизу? — спросил я, когда она стала подниматься на второй ярус.

— Эм… Конечно, — кивнула она, понимая, что я хочу побыть поближе к Альбине. Не знаю, правда, что мне это даст.

Когда все разлеглись и почти перестали шевелиться, свет в комнате, как всегда, потух. Все уже давно спали, а я всё думал, как помочь Альбине, и не мог заснуть.

— Админ, я провела анализ Альбины по сети и пришла к выводу, что у неё сильнейший психопатологический синдром деперсонализации. Другими словами, её «Я» отделилось и ушло куда-то далеко. Вполне вероятно, она видит всё со стороны, но повлиять ни на что не может, — сказала Мини, появившись передо мной на скейте.

Я привстал и, нахмурившись, мысленно спросил:

— Это можно как-то исправить?

— Исходя из твоей памяти, у неё седьмой Зодак, что сильно облегчает задачу… — задумчиво отозвалась помощница, схватившись пальчиками за подбородок. — Погоди несколько минут, — добавила она и с лёгким хлопком исчезла в розовом дыме.

Откинувшись на спину, я прождал больше десяти минут и уже хотел окрикнуть Мини, как она резко появилась.

— Есть! Есть методика, Митич! Из-за того, что у неё седьмой Зодак, есть вероятность запаковать её травмирующие воспоминания и вытащить сознание наружу! — отчиталась она, сложив руки в бока.

— И как же? — обрадовался я.

— Лови образ.

Освоив небольшой образ и вписав его в свою память, я изумлённо уставился на Минишку.

— Ты издеваешься? Ладно вкачать ей нанитов, но как я её уговорю дать временный доступ администратора в свой Зодак?! — мысленно воскликнул я.

— Поговори с ней, — пожала та плечами.

— Как?! Все спят!

— Эх, Митич… Это же элементарно! Залезь к ней в кровать и пошепчи на ушко! — усмехнулась она, приподняв палец вверх.

— Капец! — схватился я за голову.

Так и просидел на кровати минут пять, но Мини меня всё же подогнала. Уже было полвторого ночи, и спать оставалось всё меньше и меньше. Поэтому я очень аккуратно вылез к лестнице, словно ниндзя, невесомо передвигая ногами, залез на кровать и тронул девушку за ногу. Она совершенно не отреагировала.

Аккуратно пробравшись к ней, я лёг рядом и повернувшись к её спине, приобнял. Моё сердце от такого стучало как бешённое. Я к девочке забрался в постель, блин!

Наниты постепенно взяли гормоны и адреналин под контроль, и я стал думать, как закачать ей своих нанитов. Мне тут же подсказала Мини. Отключив нервные окончания на указательном пальце, я до крови надкусил его — как же противно кусать себя — и прислонил его к её губам.

Альбина словно рефлекторно обхватила мой палец губами и языком дотронулась до раны. Мне было жуть как стыдно и неловко.

— Прости, Альбин. Это надо чтобы тебя вылечить, — еле слышно прошептал я ей на ухо.

Отправка 10.000.000 нанитов завершена.

Установлено подключение…

Сбой! Требуется доступ администратора!

Вздохнув, я принялся к самой сложной части задания.

— Альбин, мне нужен доступ админа. Предоставь, пожалуйста, ненадолго. Я помогу тебе…

Что бы я ни говорил, она мне его не давала. Так прошло минут пятнадцать. С безнадёгой я положил голову рядом с её и стал думать. И как назло на ум мне совершенно ничего не шло. Поэтому я начал шептать ей извинения:

— Ты не представляешь, как я сожалею, что не вернулся раньше… Я обещал тебя защищать, но не смог сдержать обещание. Прости, даже не представляю, какого тебе было… — закончил я и, всхлипнув, обнял девушку.

Доступ администратора получен.

Устанавливается подключение… Готово.

Вдруг передо мной всплыли строчки, и я удивлённо подскочил, вытирая глаза.

— Админ, готово! Загружаю скрипт анализа и алгоритма действий! — отрапортовала у меня в голове Минишка.

Я же придвинулся поближе к уху Альбины и сказал:

— Спасибо, что ещё раз доверилась. Клянусь. Не подведу тебя.

Глава 14

Мне снилась мама. Моя настоящая мама, а не какая-то тёмная тётка. Прикоснувшись к моей щеке, она что-то говорила мне, но я не мог понять что. Внезапно она заплакала, и её слезы стали капать мне на лицо.

— Спасибо, что ты жив, — сказала она.

Я моргнул и открыл глаза в полумраке, осознавая, что уже не сплю.

Но это было ещё не всё. Я находился на своём втором ярусе, и меня обнимала Альбина! Тихо плача и прижимаясь своей щекой к моей, она меня обнимала!

— Илья, я так рада… — шептала она мне на ухо, заливая моё лицо слезами.

Мне стоило огромных трудов быстро всё осознать и, дёрнувшись, не оттолкнуть девушку. Взяв себя в руки, я приобнял её и прошептал:

— Прости меня… Я рад, что ты выздоровела…

И мысленно стал возмущаться:

— Мини! Какого блин чёрта ты не предупредила, что с Альбиной всё в порядке и она пробирается ко мне?!

— Хи-хи, админ! Ты сам дал установку будить тебя в случае опасности! Она таковой не считается! Девочка пришла в себя за полчаса до подъёма, поэтому я не стала тебя будить, так как она это сделала сама, — посмеиваясь, ответила помощница.

— Это не прилично! — воскликнуля.

— Ничего неприличного в трогательной ситуации я не вижу, хи-хи!

— М-мини!.. — хотел я продолжить мысленные крики, но меня отвлекла Альбина, которая легла рядом, на мою подушку, и наши лица стали так близки, что я почувствовал её дыхание.

(Иллюстрация 14.1)

— Без тебя всё было как в тумане. Произошло что-то ужасное, да? — спросила она.

— Не волнуйся об этом. Теперь всё будет хорошо. Я, кстати, рассчитал, что летом мы обязательно выберемся отсюда… И я бы хотел выбраться вместе с тобой, — озвучил я свою давно зревшую мысль.

Из-за мрака я совершенно не видел выражения её лица. Может, я переборщил сказанным, но мне нужно было увильнуть от нехороших разговоров о том, что произошло.

— Мини. Как прошла запаковка фрагментов? И что там было? — спросил я мысленно, кривясь от своего же вопроса. Я боюсь, что просто кого-то убью.

— Админ, я локализовала и уничтожила более семнадцати часов её воспоминаний… Поэтому операция происходила до утра. Слишком большой объём данных. Я больше не могу показать, что там было, и знаю, что ты не хочешь слышать подробностей. Надругательства как такового не было, они побоялись её наноботов, но… унижение… — запнувшись, со всей серьёзностью ответила Минишка, первый раз на моей памяти.

Мельком представив, как эти больные уроды могли над ней поиздеваться, я стиснул зубы. Мне хотелось прямо сейчас встать и совершить серьёзное преступление! Но мою пылающую ярость опять прервала Альбина. Она обняла меня и, притянувшись ближе, поцеловала в губы! Я был в таком шоке, что аж голова закружилась, особенно когда почувствовал её язык!

Внимание!

Происходит возврат нанитов 150.587… 754.325…

Внимание!

Обнаружено враждебное вмешательство в организм!

Анализ… 19 %… 98 %… Готово.

Обнаружены сторонние наноботы, модель: «Microsect i4»

Наш поцелуй продлился до тех пор, пока десять миллионов моих нанитов не вернулись «на базу». Вместе с ними Альбина перекачала мне триста пятьдесят миллионов наноботов, которые тут же стали разбираться на запчасти. Но меня это совершенно не интересовало, так же, как не интересовали лёгкие и далёкие смешки Мини.

— Возвращаю тебе нанитов… и… я больше не хочу резать руки, чтобы отдать тебе наноботов… — смущённо сказала Альбина, отстранившись, пока я отходил от этого дурманящего поцелуя.

Но только я захотел обнять её за талию, как дверь нашей секции открылась и резко включился свет!

— ПОДЪЁМ, ОТБРО… — громко крикнул первый вошедший в комнату лысый Григорий, но изумлённо завис, увидев нас двоих на одной кровати. Мы в это время судорожно подскочили, что давало понять, что до этого мы лежали.

Следом за ним зашёл Захар и тоже, приподняв бровь, удивлённо уставился на нас.

— Это что значит, Захар? Твоя мелкая пришла в норму с приходом твоего потерянного отброса? — спросил Григорий, посмотрев на нашего старшину.

— Вот и мне интересно… — хмыкнул тот и двинулся к нам. — Я что-то не вижу активных действий, — добавил он, остановившись в двух метрах от кровати.

Мы с Альбиной с круглыми глазами переглянулись и судорожно стали спускаться. Она по лестнице, а я спрыгнул прямо через ограничитель. Злата в это время, зевая и потирая глаза, тоже встала, а потом изумлённо уставилась на опустившую голову напарницу. Обычно, со слов польки и Витали, она смотрела в никуда стеклянным взглядом.

— Что вы делали по утру в одной кровати, я спрашивать не буду. Не моё дело, — хмыкнул Захар, глядя на меня, и перевёл взгляд на Альбину. — Меня больше интересует другое. Голову подними, кошкоглазая, — добавил он, и девочка неуверенно подняла голову. — Работать можешь? Теперь без своих выкрутасов?

— Да, старшина. Меня… Илья излечил… — потупив взгляд, ответила Альбина под ещё более обалдевшим взглядом Златы.

— И мне неинтересно, каким образом, — усмехнулся Захар и поглядел на меня. — Подходи и отчитывайся Григорию, — кивнул он себе за спину.

Я же, нахмурившись, подошёл к лысому, который, сложив руки на груди, смотрел на меня. Пока мы стояли перед Захаром, он уже оценил состояние Юсуфа. Постанывая от головной боли, тот пришёл в себя, но работать всё же не мог.

— Что нужно сказать? — фыркнул Григорий, когда я молча уставился на него.

— Я хорошо отработаю за вашего поисковика, старшина… — буркнул я, но мне от него прилетел подзатыльник. — Ай! — вскрикнул я хватаясь за голову.

Мне было не больно, но нужно было показать реакцию, чтобы избиение не продолжилось.

— Само собой ты отработаешь! Я жду извинений, сопляк! — рыкнул лысый.

— Я не буду извиняться за этого отморозка! — крикнул я в ответ прикрывая голову, Виталий серой тенью стоял у выхода и просто побледнел от моих слов. Что делали мои товарищи я видеть не мог, а троицу новеньких с самого начала увёл какой-то помощник старшины, которого я раньше не видел.

— Вот как? А в щели закопанным быть не боишься? — скептично спросил Григорий.

— Потеряете прибыль. Я вам сегодня точно принесу энергосфер, — ответил я и мельком оглянулся.

Захар стоял, сложив руки на груди, и заинтересованно смотрел на нашу разборку, позади него за мной наблюдали две девочки. Одна с непрекращающимся изумлением, а другая с беспокойством.

— Хм… Захар, твой наглец довольно самоуверен. Думаю, его нужно проучить, — хмыкнув, обратился Григорий к моему старшему.

— Не наглей, Гриша, мы квиты с прошлого раза. Давай лучше заключим пари. Если пацан лично принесёт тебе две сферы, то ты меня угощаешь вискарём из обменника? — усмехнулся Захар, подходя к нам.

— Это же триста кредитов! — изумился он. — Хорошо, а если не принесёт? — приподнял тот бровь.

— То он у тебя работает всю неделю.

От этих слов я аж съёжился. Вот это меня Захар подставил! А если мне щель попадётся совершенно пустая?! Я сомневаюсь, что Григорий позволит мне выиграть!

— Похоже, понятно, от кого у него такая самоуверенность, — в ответ усмехнулся Григорий и протянул тому руку.

— Без мухляжа, Гриша. Щель должна быть неизвестная, — предупредил старший и ответил на рукопожатие.

— Конечно, Захар. Само собой.

Григорий поглядел на меня с нехорошей ухмылкой и вышел из секции.

— Поторапливайтесь с рыльно-мыльными, и на завтрак. Без десяти девять чтобы как штыки в основном зале. Иначе я сильно огорчусь, — нахмурившись, сказал Захар, и следом покинул секцию.

Несколько секунд полнейшей тишины, во время которой я выдохнул от предстоящего задания. Первой её нарушила Альбина:

— Илья… как же…

— Ты с ума сошёл?! — перебила её полька с лёгким акцентом на русском.

Она ещё вчера показала, что Веталь довольно неплохо поднатаскал её с нашим языком. Да в такой обстановке хочешь не хочешь, а будешь как губка впитывать чужой язык. Особенно если он из родственной ветки.

— Офигеть ты даёшь, Илюх… — выпалил Виталий, подходя к нам последним.

— Ну а я тут при чём?.. — пожал я плечами.

— Ты же спал на кровати нашей группы. Значит, ты с нами. Что ты такого сделал, что тебя сразу же определили в другую? — обеспокоенно спросила Альбина, при этом поглядев на Злату.

— Из-за тебя, твой вчера вернувшийся принц, до потери сознания избил вон… его, — усмехаясь, показала Злата на конец комнаты, где, закутавшись под одеяло, лежал чернявый, не обращая на наш разговор внимания. Он явно не спал, что даёт надежду на то, что он усвоил урок.

Услышав слова Златы, Альбина взглянула на меня, округлив глаза до узких кошачьих щёлок.

— Пошлите уже умываться и есть. Времени мало, — скривился я, подошёл к кровати и достал свой дождевик, мельком бросив взгляд на Альбину. Она не отрываясь восхищённо смотрела на меня. Мне было, конечно, приятно, но жуть как неловко от её взгляда.

Под удивлённые несуразные разговоры польки и Виталия мы двинулись всем скопом сначала в туалет. Меня и Альбину он не касался, так как мы имеем маленьких железных помощников. Глаза и полость рта у нас свежи и стерильны, в отличие от не имевших даже Зодака товарищей. Правда, мы всё же за компанию умылись и впрок воспользовались туалетом.

Мы встали в очередь в столовой в половину девятого, а когда сели за стол, то стали сильно торопиться, работая ложками. Если опоздаем на выход, — в свете последних событий — нам точно не поздоровится. Проверять, как может огорчиться Захар, никто из нас не хотел.

Ровно через семь минут мы уже как угорелые бежали по коридорам на первый уровень. Нам очень повезло влететь в распределительный зал ровно в восемь пятьдесят. Моя группа и группа Григория ждали нас у входа.

— Сегодня обменник отменяется. Кому надо, вечером загляните, — сказал Захар, обращаясь к девочкам. Рядом с ним стоял хмурый Петро, что недобро смотрел на меня, и Александр, который с усмешкой подмигнул мне.

— Мы первые в очередь, — заявил Григорий и кивнул на колонну людей, что тянулась к выходу из зала.

Его помощники с недоумением смотрели на меня. Один был молодой короткостриженый шатен лет двадцати, в чёрном дождевике и с энергетическим поясом, как у меня. Второй — чернобородый дядька в чёрном кожаном плаще без рукавов, с мускулистыми руками с татуировками и старым глазным имплантом вместо левого глаза, который отсвечивал синим цветом.

(Иллюстрация 14.2)

Когда мы встали в очередь, они принялись обсуждать меня. Причём как будто меня тут нет и в помине.

— Этот мелкий выглядит бесполезным, — сказал шатен своему бородатому товарищу.

— Внешность обманчива, Брунс. Осторожный Захар бы не пошёл на такой спор, — усмехнулся бородатый и, обернувшись, поглядел на меня.

Веталь стоял справа от меня, с очень хмурым лицом. Ему явно не хотелось работать, хоть он и считается опытным поисковиком. Позади, в двух метрах от нас, стояла моя группа. Петро продолжал сверлить меня недовольным взглядом. Захар стоял с безмятежным лицом, со сложенными на груди руками, и улыбался одними глазами. А сбоку, с капюшоном на голове, выглядывала Альбина.

— Нет, Николай. Захару всё равно на вернувшегося отброса. Ему должны были дать пополнение через три дня. Вот он и избавляется от ненужного груза, — недовольно ответил этот Брунс, обернулся и поглядел на меня.

«Чёрт! Да меня уже раздражают взгляды со всех сторон! Такое ощущение, что я в зоопарке! Внутри клетки!» — мысленно возмутился я.

— Тебе скорректировать гормоны, Митич? Станет полегче, — предложила Мини.

— Это как? — мысленно спросил я.

— Как-как… Серотонинчику подкручу, и будет тебе счастье, хи-хи!

— Я тогда наговорить чего не того могу… Лучше не надо, — засомневался я.

Тем временем бородатый обратился к старшине:

— Молодой верно говорит, Гриша. Может, ты зря влез в спор? — гоготнув, задал он вопрос.

— Кончайте уже, придурки, — фыркнув, повернулся к ним лысый. — Этот мелкий пропадал на три недели, выбрался из задницы, ещё и Энигму прихватил откуда-то. Я уже не говорю, что с его появлением болезная кошкоглазая очнулась от своей психопатии.

После его слов бородатый аж присвистнул, опять взглянув на меня.

— Я же тебе сказал, Брунс. Внешность обманчива. Слушай старших, — ухмыльнулся он, хлопнув по плечу молодого, который с недоверием тоже обратил на меня внимание.

Мне это всё надоело, поэтому я накинул капюшон и попытался не слушать, что они там обсуждают. Меня больше интересовал вчерашний рассказ Веталя о том, что Захар собирался подать жалобу какому-то управляющему. Значит ли, что мы тут не полностью бесправные граждане? Непонятно. Но то, что нас убивать и калечить направо и налево нельзя — это более-менее ясно.

— Скорее всего, дело в том, что поставки подростков в такое заведение сильно ограничено. Мы же уже знаем, что это не совсем законное мероприятие. Если вас не будут щадить, то тогда в щели придётся лезть заключённым. Их коммерческая организация тоже много выбить не может. А какой дурак-работник за бесплатно полезет в чёрную дыру? Правильно! Таких нет! Все образованные! — жизнерадостно ответила Мини, читая мои мысли.

— Откуда ты знаешь? — удивился я.

— Я нашла пару статей и обсуждений на закрытых площадках правозащитников. Сопоставив их и информацию в твоих файлах и воспоминаниях, сделала такой вывод. Больше информации обнаружить не удалось. По поводу бункера сеть качественно чистится. А информация о Треворе Смите вообще засекречена. Связывать с кем-то из противников федерации опасно. Трафик могут отследить. А для полной анонимности нужно специальное оборудование, такое как «Ретранслятор помех S4I», «Коммутатор излучений Нордса», хотя бы третьей версии, «Динамический генератор шлюзов G87», сетевой…

— Мини! Не надо мне перечислять то, что я не запомню! — возмутился я. — Очередь подошла уже.

На самом деле, я и не надеялся так быстро найти информацию об этом Треворе и организациях по сопротивлению. Но я обязательно докопаюсь до всего. Позже, но докопаюсь…

Получение снаряжения прошло быстро. Я наткнулся на того же дядьку, что первый раз рассказывал, что здесь к чему. Вряд ли он меня помнил, так как назвав свой айди, он просто молча выдал мне всё необходимое.

Когда мы вышли на спуск к лабиринту, помощники старшины прекратили обсуждать Захара и меня, а потому шли молча.

— Виталя, ты как вообще справляешься без нейроинтерфейса? — тихо спросил я, когда мы шли уже полчаса по лабиринтам.

— В каком смысле? — изумился он, поглядев на меня.

— Ну как… Ловушки там… — покачал я головой, припоминая ещё опасности.

— А-а… Ты про это… — хмыкнул он и слегка расстегнул комбинезон.

В середине его груди был встроен какой-то имплант, похожий на чёрный овал, сантиметров пять, с синей мерно мигающей точкой в центре.

— Что это?

— Это ультразвуковой охладитель версии восемь-пятнадцать. Мало того, он вносит серьёзные электромагнитные помехи. Ловушки от такого не просто меня не видят, а с ума сходят. Я даже научился с помощью него чувствовать пустоты в породе. Первую тысячу кредитов на него потратил. Советую приобрести такой же, а не обыкновенный прибор охлаждения. Он мне уже раз тридцать жизнь спас, — сказал он, улыбнувшись.

И тут я задумался. На груди Златы я тоже видел прицепленную небольшую коробочку. Это тоже охладитель, который обыкновенный? Почему, собственно, Альбина себе ничего не приобретает? Надо будет задать ей такой вопрос. Я очень не хочу, чтобы на очередной вылазке её вусмерть завалило…

Пока я думал о девушке, мы вошли в тёмные мало разведанные коридоры. И мне почему вспомнился сегодняшний поцелуй, который сразу ударил адреналином по голове. Это неудивительно, ведь это мой первый поцелуй. Не считать же детский чмок в губы, в одиннадцать лет, от моей подруги Ники, что на год младше меня. И то, я от неё тогда возмущённо отбивался.

Отогнав дурацкие мысли, я сосредоточился на коридорах. Ни одного строителя не было видно по пути. И мы шли в противоположную сторону от того места, с которого я выбрался. Где-то далеко с двух сторон шумели отбойники, но мы явно находились от всех обособленно. Ещё со входом в лабиринт, Мини мне вывела «3D-карту» подземелья, поэтому я чётко знал, где мы находимся.

— Ну вот. Мы на месте. Очень хорошее место, для честного пари, — гоготнул Григорий и повернулся к нам.

Мы остановились на большом перекрёстке. В каждом из проходов, от десяти до двадцати метров, в стенах находились щели. Следуя сюда, я наблюдал с десяток заваленных камнями ответвлений. Я также обнаружил около трёх скрытых комнат. Определять их меня научил Ксуль. Обычно это технические помещения, которые закупориваются из-за отсутствия надобности держать их открытыми.

— Что же, я обещал Захару. Выбирай, мелкий, проход первый, — с ехидством сказал Григорий, сложив руки на талии.

Я оглянулся на взволнованного Виталия, который хотел что-то сказать, но Григорий его опередил:

— Не вздумай трепаться, Виталик, — строго посмотрел он на подростка.

Понятно. Значит, какие-то из проходов уже разведали. Не совсем, конечно, честно. Но да ладно. Я уже знал, какая щель мне нужна, чтобы выйти в помещение связи, состоящее из трёх комнат. Скорее всего, там остались две «Антексоды» — ловчие кувшинки. Так как в такие помещения их ставят по правилам базы зелоидов.

— Я пойду налево… — сказал я, указывая фонариком на щель в пятнадцати метрах от нас.

Григорий посерьёзнел, а его помощники хмыкнули. Веталь же, наоборот, расслабился. Значит, они точно там не были.

— Вот значит вали туда сам, — велел мне лысый, а сам направился прямо. — Пошли Виталя, следующая щель твоя.

Меня оставили одного на перекрёсте. Вздохнув, я направился, куда наметился. Рации мне не дали, значит, я могу хорошенько «пофилонить» до вечера, когда выберусь в комнату.

Достав лазы и словно собираясь на прогулку, я не спеша двинулся в темноту, подсвечивая путь фонариком. Сейчас всё кажется таким лёгким и элементарным. Начавшееся длительное сужение меня нисколько не расстраивало. После ста метров работы кротом или бурильной машиной — это теперь такая мелочь, что самому удивительно.

Спустя три неспешных часа я стоял напротив предполагаемой комнаты связи. Вот только анализатор показывал, что мне надо бурить скалу вглубь на два с лишним метра. Поэтому медлить я не стал и приступил к работе.

Но как только я пару раз ударил мультитулом, вдалеке послышалась вибрация, которая отчётливо стала приближаться.

— Мини! Усиль фон передатчика! — обеспокоенно сказал я, вглядываясь в правую сторону.

— Уже, Митич. Без паники, — откликнулась она, с улыбкой появившись передо мной в воздухе.

И тут же вибрация полностью исчезла, а спустя десяток секунд вдалеке показался карабкающийся человечек, сияющий голубым цветом. А приблизившись ко мне за метр, он застыл как вкопанный, цепляясь за левую стенку, которую я и начал долбить.

— Ну! Давай сюда уже! — недовольно сказала ему Минишка, а человечек, повернув голову вбок, — для нас это было вверх — «открыл» свою круглую черепушку, из которой показалась малая энергосфера.

— Фух… Работает… — выдохнул я и забрал сферу. Человечек стал тухнуть и рухнул на два метра вниз, застряв в нижнем сужении.

— А ты ещё сомневался?! Хи-хи! Я же сказала, всё будет работать на высшем уровне! — самодовольно улыбаясь, закончила Мини, уперев руки в бока.

— Радиус меньше, чем у браслета… — буркнул я и начал долбить проход.

— Конечно. Но теперь ты и сам ходячий синхрарт!

Спустя пару часов я вырезал металлический люк в стенке и ввалился в помещение. Первое, что я увидел, это четыре светящихся оранжевым сталагмита, что тянулись своими кристаллами от пола до самого потолка. Сразу же я услышал шевеление, и откуда-то из другой комнаты выбежали два «рупора» на четырёх острых ножках. Я напрягся, но подбежав ко мне, они так же, как пансухкль, не нападали.

Дав им команду на отключение, я забрал две сферы с середины их туловища и наконец сел отдохнуть. Сейчас было только три часа дня, так что я решил пару часов вздремнуть. Спор Захара я и так уже выиграл, но вот жутко не выспался.

Зевая, я снял каску, улёгся на пол, подложил под голову рюкзак и прикрыл глаза…

«Боженька… как же приятно спать в разгар рабочего дня…» — подумал я, проваливаясь в сон.

Глава 15

— Илья! Ты где та-а-ам?! — услышал я голос Витали, открыв глаза и несколько раз зевнув.

Я проснулся сразу, энергии прибавилось достаточно, но мне даже откликаться не хотелось, так как Веталь звал меня где-то далеко.

Поднявшись, я нацепил каску и быстро оттащил тела биороботов в угол, чтобы создать видимость, будто бы они деактивировались не возле моего пробитого прохода. Выглянув назад в проём, я крикнул:

— Я тут! Двигайся дальше! Ловушек нет!

— Отлично! — донеслось мне в ответ. Он явно двигался, так как голос звучал весомо ближе.

Через пять минут я увидел свет фонаря и двигающегося на карачках по лазу Виталия.

— Офигеть! Ты нашёл комнату?! — оглядываясь, воскликнул он, высунув голову из металлического проёма.

— Увидел трещину, в которой показался лист радоида. Вот и докопался, — ответил я, пожимая плечами, когда он встал на ноги в комнате.

Не говорить же ему, что у меня есть анализатор. Он хоть и хороший парень, но лучше предостеречь себя от неудобных вопросов.

— Круть! Вот это удача! Мы сегодня в куше! — усмехнулся он, подходя к оранжевым ретрансляторам.

— А у тебя там что? — поинтересовался я.

— Там пустота. Трещина закончилась через двадцать метров. Ещё метров десять я долбил, чтобы в этом убедиться… — сказал Веталь и повернулся ко мне. — Ну дак что? Зовём старших? — спросил он, хватаясь за рацию на поясе.

— Стой, — улыбаясь, остановил я его. — У меня есть идея получше.

И двинувшись в другую комнату, махнул ему рукой, мол: «Давай за мной».

Мы обогнули ретрансляторы связи и вышли в коридор налево. Повернув пару раз, оказались в аналогичной комнате с ретрансляторами. Но я не учёл того, что и здесь могут быть ловушки. Я с изумлением стал наблюдать, как вылезшая от ретрансляторов сколопендра моментально кинулась на Виталия. От такого я даже немного растерялся. Почему Мини меня не предупредила?!

Но охладитель-имплант Веталя сработал чётко. Не добегая до него одного метра, сколопендра остановилась в тот момент, когда я рассёк её полам резаком мультитула.

— Капец ты резкий! — нервно усмехнулся мой напарник, наблюдая за двумя угасающими половинками биоробота. — Вот только какого блин фига она кинулась на меня, не обращая внимания на тебя? Ты же ближе был, — невзначай добавил он и принялся тыкать своим мультитулом в голову сколопендры.

— Я ж откуда знаю? Может, теплоотдача у тебя больше. Ты же больше меня, — покачал я головой, пытаясь отбить у него желание узнать это подробнее.

Веталь расковырял мультитулом черепушку сколопендры и, вытащив энергосферу, протянул её мне.

— Ты её убил, — улыбнулся он.

Не подавая вида, что мне не нравятся его варварские методы «изъятия» сферы, я принял её и закинул в рюкзак.

— Дак что ты хотел показать? — спросил он, оглядываясь вокруг.

— Я сопоставил карты, изгиб щели и примерное нахождение комнат, понял, что мы проходили эту комнату по коридорам, — улыбнувшись, двинулся я вперёд, за сталагмиты. — Здесь по-любому выход в коридоры есть.

— Блин! Я так завидую тебе и Альбине. С нейроинтерфейсом у вас так просто всё получается, — раздосадовано вздохнув Виталий.

— Ну… мы же «лабораторные крысы»… — недовольно сказал я, чтобы поумерить его зависть.

Следом, активировав резак и подойдя к стене, я вогнал белоснежное лезвие плазмы в стену. С брызгами металла стал вырезать прямоугольный проход. Дверь была скрыта, и внутри, и снаружи. Только лишь трёхзубные символы зелоидов давали понять, что здесь «выход». Доступа к таким дверям у меня не было, чтобы попытаться мысленно её открыть.

Да и не нужно мне такое. Инспекторша задала мне кучу вопросов о том случае, когда я из тележки достал энергосферу при охраннике. Кое-как получилось отбиться словами «я случайно обнаружил как это делать».

Вырезав проём, я пнул кусок стены ботинком, и он с металлическим звоном упал в коридор.

— Илюха! Да ты просто ас! — воскликнул Веталь, выглянув в тёмный коридор и доставая рацию.

— Вызывай старших, — усмехнулся я.

— Старшина! Двигайтесь по карте в обратном направлении! Илья обнаружил комнату! Мы вырезали проход! Тут куча всего! — возбуждённо протараторил он.

Спустя пару секунд из рации прозвучал удивлённый голос Григория и после нескольких уточнений он отключился. А через мять минут послышались шаги старших, которые двигались в полной темноте.

— Похоже, кое-кто проиграл пари в сухую! — гоготнул бородатый, следуя слева от Григория.

— Не каркай, Коля. Ещё не вечер, — буркнул хмурый Григорий, и я, посторонившись, пропустил в комнату пригибающихся старших.

Когда они зашли, то судорожно стали разбирать ниши ретрансляторов, поочерёдно вынимая из них средние энергосферы. Весь сбор двенадцати сфер занял почти час времени, а затем мы все встали перед выходом.

— Ну что же. Хорошо поработал, малой, — усмехнувшись, обратился ко мне Григорий.

— Спасибо, — кивнул я.

— Вот только спор ты не выиграл, — тут же добавил он с ехидной ухмылкой.

Его помощники переглянулись и, вскинув брови, уставились на спину старшины.

— Эм… Почему? — изумлённо спросил я.

— Ну как же… Ты же лично мне сферы не принёс. Всё это мы добыли сами, — разводя руки в стороны, заявил он.

— А-а-а… Точно, — спохватился я и, скинув рюкзак, засунул туда руку.

«Мини, активируй запись видео, пожалуйста», — мысленно добавил я, шерудя на дне рюкзака.

— Уже сделано!

— Вот. Ещё две энергосферы, — сказал я, протягивая нахмурившемуся Григорию два светящихся шарика.

Он выхватил их у меня и процедил:

— Какого черта ты мне их сразу не отдал, щенок?! Выворачивай рюкзак! У тебя по-любому ещё есть!

— Э-э… Гриша, ты чего?.. — опешил бородатый, подходя к нам. — Зачем мух…

— Заткнись! — рыкнул на него старшина и опять взглянул на меня.

— С-старшина… У меня есть нейроинтерфейс… и я веду запись. Разговор был о двух энергосферах, так же?.. Я могу вам отдать остальные, но что тогда скажет Захар, когда я перекину ему видеофайл?.. — имитируя неуверенность, ответил я.

Этот наглый дядька оказался хуже, чем я ожидал. Он окупил свой проигрыш моей находкой. Правда, сверху не заработал, но зато заработали члены его группы. Не отдам я ему ещё две сферы, для меня это лишние двадцать кредитов в копилку. Сомневаюсь, что нам будут постоянно попадаться такие «хлебные» места.

— Ах ты мелкий ублюдок! — процедил Григорий и с размаху зарядил мне кулаком в голову. Я успел подставить руки, но толчок получился сильный, и я упал.

— Гриша, успокойся! — схватил его сзади бородатый, чтобы тот не принялся меня избивать.

— Отвали! Идиот! Из-за этого мелкого отброса я в минусе! — рычал Григорий и пытался вырваться из захвата помощника.

Я же не стал испытывать судьбу и, вскочив на ноги, выбежал из комнаты в лабиринты. Моё задание на сегодня окончено, поэтому мне нечего делать в компании разъярённого подлеца.

Бежал я со всех ног, сверяясь с маршрутом. Наниты отрабатывали чётко — я запыхался только когда выбежал к подъёму в бункер. Затем, неспешно поднимаясь, я зашёл в пункт приёма, сдал снаряжение и две энергосферы, засчитав на баланс моей группы сто двадцать кредитов.

Выйдя в распределительный зал, я увидел Захара и помощников. Они стояли возле двери обменника и явно высматривали не то меня, не то группу Григория. Я сразу же двинулся к ним.

— Почему ты один, черныш? — нахмурившись, спросил меня старшина.

— Эм… Тут такое дело… — стушевался я, а Петро стоял в предвкушении моего промаха.

Услышав обо всём, что со мной сегодня произошло, что я выиграл спор и о том, как Григорий хотел нас провести, Захар и Петро удивлённо выгнули брови, а Александр, посмеиваясь, сказал, что это в репертуаре Григория.

— Не то чтобы я тебе не верю, но с записью он не сможет увильнуть. Вот только как перекачать это видео, — задумчиво протянул Захар, схватившись за подбородок.

В этот момент из обменника вышли Альбина и Злата. В руках они держали небольшие бумажные пакеты, видно, с какими-то продуктами.

— Старшина… — обратился я к Захару. — Я могу передать видео с помощью Альбины. Она со мной делится наноботами.

Улыбнувшись при моих словах, старшина повернулся к ничего непонимающим девочкам.

— Аля, перекачай видео черныша и отправь мне, — велел он под усмешки помощников.

Было бы глупо думать, что она со мной не делится наноботами. Правда, я появился только вчера, а вот на девочке ни одного пореза. А значит, понятно, каким образом она мне их передала. И из-за этого мы оба непроизвольно покраснели.

— Х…хорошо, старшина, — неуверенно произнесла Альбина и, передав пакет Злате, подошла ко мне в плотную, для качественной связи с её наноботами.

Пользоваться модулем связи мне сейчас категорически нельзя. Глазные импланты Захара моментом определят импульсы наших модулей. И будет много вопросов. Поэтому Альбине нужно оперировать своими наноботами во мне. Которых, к слову, я полностью не разобрал, как раз на такой случай.

В открывшемся чате пришло текстовое сообщение от девушки.

29.09.2200 18:43 Альбина: Илья, что происходит?

18:43 Я: Не волнуйся. Я выиграл спор. Просто в подтверждение нужно сбросить видео. Хорошо, что ты написала не по нейросвязи. Мне нельзя подставляться.:)

18:44 Альбина: Да. Я знаю:)

Внимание! Несанкционированный пользователь «Альбина Калиева» предлагает обмен файлами.

Открыть окно обмена? Да\Нет?

Нажал «Да», и перед глазами открылось окно с двумя колонками и кнопкой «Ок». Одно принадлежит мне, а другое девушке.

— Мини, перекинь пожалуйста тот фрагмент без учёта нейроинтерфейса, — мысленно обратился я к помощнице.

Та лишь хихикнула в ответ, и в моей колонке появился видеофайл в сжатом формате. Передача данных через наноботов довольно низкоскоростная. И чтобы не ждать полчаса, пришлось убавить качество.

Отправив его, я стал наблюдать за процентной шкалой, параллельно поглядывая на Альбину. Она тоже смотрела мне в глаза и лишь краешком губ улыбалась, что только добавляло ей красоты. Не часто можно увидеть у неё улыбку.

(Иллюстрация 15)

— Ну что там? — нетерпеливо спросил Захар, когда наши гляделки затянулись.

Файл был перекачан как секунд тридцать.

— Только скачался, — солгала девушка, поворачиваясь к старшине. — Принимайте видео.

Злата стояла в двух метрах от нас и заинтересованно наблюдала, держа в руках два пакета. Помощники же удалились в обменник. А Захар со скепсисом на лице принял файл по нейросвязи и усмехнулся.

— Хитрозадый говнюк, — прокомментировал он видео и глянул на меня. — Хорошая работа, черныш. Свой косяк ты более чем загладил. Свободны на сегодня, — добавил он и двинулся в сторону входа на распределение. Видно, захотел лично встретить Григория.

Мы с девушками переглянулись, и Злата с усмешкой сказала:

— Поздравляю с победой.

— Спасибо, — кивнул я. — Чего это вы накупили? — спросил я, рассматривая их пакеты.

Альбина сразу же смутилась.

— Вкусняшки. Ничего особенного, — отмахнулась Злата. — А ты пойдёшь?

— Да. Ещё ни разу там не был, — кивнул я. — Вы со мной?

— Нет! У нас есть ещё дела! — хихикнула Злата и кивнула Альбине на выход из зала.

— Мы будем в секции после ужина, — сказала мне Альбина и двинулась за Златой.

— Ладно… — пожал я плечами и, развернувшись, подошёл к автоматической двери обменника, которая отъехала в сторону, и оттуда вышли мои старшие.

— Двигайся, отброс, — фыркнул Петро, слегка меня отталкивая.

Нахмурившись, я наконец вошёл в невиданное мной помещение. Прямо у входа за столом сидел охранник. Перед ним лежали плазменный метатель, планшет-считыватель и какой-то прибор, похожий на ручной сканер. Увидев меня, охранник недовольно кивнул на планшет.

— Здравствуйте. Мне руку приложить? — спросил я, неуверенно протягивая свою правую.

— Нет. Задницу, — фыркнул он, а я изумлённо замер.

— Но… Там нет паспорта… — растерянно ответил я.

— Так, мелкий. Мозг мне не делай! Положил руку и вали смотри, что надо! — недовольно рыкнул он, и я понял, что предыдущее выражение было сарказмом.

Ну не привык я ещё к такому общению. И уж тем более к такому сарказму. У меня на базе почти все были все искренние и добрые… Разве что, дед Аркадий постоянно ворчал и ругался давно забытым русским матом.

Проведя рукой по считывателю и дождавшись кивка охранника, я обернулся в зал. Это был довольно большой торговый зал со стеллажами, заваленными различными предметами. Несколько добытчиков ходили между стеллажами и рассматривали товары. Я так же поступил, заворожённо вертя головой чуть ли не на триста шестьдесят градусов.

Тут было всё. От сварочных присадок и крепежа до каких-то медикаментов и средств гигиены. Даже присутствовал продуктовый отдел, в котором я с удовольствием схватил маленькую упаковку яблочного сока и шоколадку, по десять кредитов каждый. На самом деле, я сам не знал, чего мне тут купить.

Полезную штуку я всё же тут обнаружил. Это была портативная плазменная буровая установка в виде небольшого автомата с треугольным стволом. Она бы мне неплохо помогла пробивать стены. Такая штука работает в несколько раз быстрее, чем мультитул. И мощей в ней немерено. Но она стоила почти две тысячи кредитов.

«Ну уж нет. Обойдусь…» — подумал я, допивая сок и доедая шоколадку.

— Эй! Мелочь! Здесь жрать нельзя, пока не купил товар! — прозвучал позади меня мужской голос, и я обернулся.

Это был патлатый черноволосый дядька с козьей бородкой, в чёрном комбинезоне и с военным имплантом правой руки, которая подсвечивалась зеленоватыми сегментами. Точь-в-точь как у тёти Виолы.

— Э-э… Простите… Я не знал… — сказал я, поглядев на почти пустую пачку сока.

Недовольно выдохнув, он подошёл ко мне и достал из кармана небольшой считыватель.

— Клади руку. С тебя двадцать кредитов, — сказал он, протягивая мне планшет.

Поглядев на него, я увидел двадцать единиц на экране и положил запястье.

— Больше так не делай, — добавил он и уже хотел развернуться, продолжив работу в «торговом зале». Таких работников тут было четверо, вроде.

— Дядя, а подскажите, где здесь охладители? — спросил я, потому как никак не мог их тут найти.

Он обернулся и махнул мне рукой, давая понять, чтобы я следовал за ним.

Мы прошли несколько рядов стеллажей и остановились у стеклянной витрины с белой подсветкой и различными голограммами с ценой. В ней присутствовало куча имплантов.

— Тебе какой надо? Есть автономные и имплантирующие. Имей в виду, установка импланта третьего и четвёртого уровня сложности будет стоить три сотни, — добавил дядька, стоя со сложенными руками на груди возле меня.

— Автономный, наверное… — сказал я, отрывая взгляд от витрины.

— Это тут, — кивнул он на соседнюю витрину и тыкнул пальцем в стекло. — Самый дешманский вариант триста кредитов, — добавил он, указывая на коричневую прямоугольную коробочку, в два раза меньше газоанализатора. Такую штуку я уже много раз видел, и в том числе у Златы.

— А это тоже охладитель? — спросил я, показывая пальцем на серебристый браслет за пять сотен.

— Да. У него заряд такой же, как и на дешёвом, но стоит — сам видишь, — кивнул он.

— А ремень такой сколько стоит? — показал я на свой пояс.

— Сотня.

— Можно мне ремень и этот браслет? — улыбнулся я.

— Пойдём, — кивнул он в конец зала.

Там была что-то типа стойки-кассы и какой-то служебной двери. Этот дядька сказал мне ждать у стойки, а сам вошёл в дверь. Через минуту он вернулся с упакованными в пластиковые блистеры ремнём и браслетом. Расплатившись за товары, я спрятал их за пояс и воодушевлённо покинул обменник.

Всё, что я купил, я хотел подарить Альбине. Даже будучи богатой, по меркам узника бункера, она до сих пор ходит без пояса и охладителя. Видно, хочет побыстрее выбраться отсюда.

На ужин я не пошёл, шоколадка и сок отбили у меня всякое желание есть пресную пищу. Мыться мне тоже не хотелось. Я не так сильно сегодня вспотел и замарался. Правда, лицо и руки я всё же вымыл в уборной.

Войдя к нам в секцию, я совершенно никого не обнаружил. Даже побитого Юсуфа не было. Видно, все пошли на ужин. Расположившись на втором ярусе, я закинул руки за голову и совершенно не заметил, как уснул. Проснулся я только тогда, когда свет был уже выключен, а кое-кто из соседней группы громко сопел.

«Блин… Теперь усыплять себя нанитами надо», — подумал я, потягиваясь и привставая.

— Фигня делов, хи-хи! — отозвалась Минишка.

— Ну, значит, усыпляй, — сказал я, поворачиваясь на бок.

— Рановато. Кое-кто ещё не спит, — ответила помощница, и я услышал шевеление наверху.

Чуть погодя я понял, что Альбина осторожно спускается ко мне.

— Проснулся? — полушёпотом спросила она, залезая на мой ярус.

— Да. Но собирался дальше спать, — улыбнулся я, привставая. — А ты чего не спишь?

— Ждала, когда ты проснёшься, — ответила она и, что-то достав из кармана комбинезона, протянула мне. — Я тут кое-что купила. Хотела тебе подарить, — смущённо добавила она, протягивая руку со знакомой вещицей. В полумраке я не сразу понял, что это.

Это был точно такой же браслет, который я купил сегодня. Улыбнувшись, я достал из-под подушки ремень и браслет, и протянул ей в ответ.

— Я тоже хотел тебе подарить, но заснул, не дождавшись, — сказал я, и мы обменялись подарками.

Альбина молча смотрела на ремень и точно такой же браслет, правда, в блистере. Я уже успел нацепить на руку её подарок. Она-то не знает, что мне он особо не нужен, но расстраивать её не хотелось.

— Илья, спасибо… — шмыгнув носом, она приблизилась ко мне и обняла за шею, повалив на кровать.

— И тебе спасибо. Мы обязаны отсюда выбраться. Почему только ты раньше не купила се… — приобнимая её за талию, хотел я озвучить вопрос, но меня заткнули поцелуем.

Головокружение от него происходило ещё и с пользой. Она опять делилась со мной ценным материалом для производства нанитов.

После перекачки полумиллиарда наноботов Альбина молча отстранилась, помахала мне пальчиками, забрала подарки и вернулась на свой ярус. Я же, чтобы не думать о поцелуе, вырубил себя нанитами. Правда, во сне он мне продолжил сниться! Блин!

Глава 16

— Нападай, — усмехнулся одетый в кимоно с черным поясом отец, стоя на татами.

Мы находились в светлом, индивидуальном тренировочном боксе. Я стоял напротив родителя, в белоснежном кимоно с синим поясом, скрестив перед собой кулаки и выставив в стороны.

— Нападаю… — прошипел я и резко приблизился к нему. — ХА!

Хотел садануть ему с ноги под коленку, но он резко убрал ногу этой же ногой сделал подножку и толкнул меня одним лишь пальцем. Я упал на татами, но сделав кувырок назад, я вскочил на ноги и в прыжке совершил удар ногой с разворота. Отец легко перехватил мою ногу рукой и повалил меня на землю подножкой.

— Ну пап! Ты большой! Я в жизни не смогу победить тебя! — недовольно воскликнул я, сидя на татами и не желая дальше продолжать бой.

— Эх, ты, Илюшка! Если будешь так думать, ты заблаговременно проиграл! — улыбнулся он, подавая мне руку.

— Даже если я знаю боевые искусства благодаря нейроинтерфейсу, я не смогу одолеть тебя в силе, — хмуро покачал я головой.

— Ты забыл? Победа достигается не силой, а волей и умом. Это слова твоего родного отца, — сказал он, помогая мне вставать.

— Поэтому он и погиб… — насупился я и отвернулся, сложив руки на груди.

— Но при этом вывел тысячи беженцев и единомышленников через Грузию. Смотря что называть победой, сынок. Ты должен быть всегда на шаг впереди. Таким был твой героический тёзка, — добродушно сказал он и положил свою здоровую ладонь мне на плечо.

В этот момент в компании с моей девятилетней сестрёнкой в наш бокс вошла мама.

(Иллюстрация 16.1)

— Ребята, вы про обед тоже не забывайте, — нахмурилась она, поглядев на нас, а сестрёнка с улыбкой помахала мне рукой.

— И про обновление, — внезапно сказал несуразность отец и я обернулся.

Он стоял, зловеще улыбаясь, и смотрел на меня. Его волосы прямо на глазах отрасли, скрывая уши, а чёлка упала на один глаз. Цвет волос стал чёрным, а лицо преобразилось в то самое — генерала Родина!

— П-пап? Генерал Родин? — изумился я, чуть отстраняясь от него, и поглядел на маму.

Её лицо тоже слегка изменилось, как и у сестры, приобретая зловещие черты тёмной тётки. Они обе зловеще улыбались и не сводили с меня взгляда. Их цвет волос сменился на чёрный!

— Твой отец правильно говорит, сладкий. Не забывай про обновление! — заявила тётка, и вокруг сгустилась тьма. Лампы на потолке словно не могли пропустить фотоны через воздух.

Я начал пятиться в сторону. Но через мгновение они втроём оказались передо мной.

— ОБНОВЛЕНИЕ! — синхронно прокричали они, и я провалился во тьму.

* * *

Утро, 20 июля 2201 год, Земная Федерация, Калининградская автономия, Советский округ, город Раскольск, расконсервированный военный бункер № 67, Уровень № 2, секция поисковиков 37–40.

— Блин… — выдохнул я, подскочив на кровати после очередного несуразного сна с участием моих родных и… опять этих тёмных.

Тётка и Илья Васильевич одновременно появились во сне впервые. Такого раньше не было, да и последний раз мне снилась эта Вэлосса полгода назад — именно так она себя назвала. Меня тогда придавило грунтом. Произошёл непроизвольный сход породы, и лишь чудом меня вытащили спустя почти пять часов.

Как мне надоели такие сны. Не может же мне нейроинтерфейс слать такое в подсознание? Хотя, это единственное логическое объяснение, если во сне от меня требуется сделать какое-то обновление. Знать бы, что это за обновление. Неужели какое-то особое обновление Заборского? И где его взять? — думал я, но мысленно отмахнувшись, перевернулся на другой бок и открыл своё информационное окно.

Имя: Илья Чернов

Идентификатор: 386099X21990721

Ядро: система Zodak v10.6 (Степень интеграции — 98.5 %)

Физические данные: Целостность организма — 100 %.

Наниты: 15.568.012.397 ед. (Производство остановлено)

Материал: Отсутствует.

Подключение сети: Globallink.

Доступные сети: Corp67; Home786B2.

Счётчик кредитов: 10638 ед.

Глянул на время — проснулся за десять минут до подъёма. Поэтому я лёг опять на другой бок и закутался в одеяло. Добыча в нашем бункере закончилась месяц назад. Сейчас вовсю работают геологи и лишь изредка, подключают некоторые группы добытчиков. Почти каждый день мы сидим в своих секциях, ходим в столовые, пользуемся удобствами и не работаем — благодать. Мне даже последнее время скучно.

Недавно я предложил Злате установить экспериментальный урезанный Зодак, который скачал из подпольной сети норвежцев. Она, на удивление, согласилась, несмотря на возможные непрогнозируемые осложнения. Полька давно в курсе моих «талантов», и главное, держит это в секрете.

Захар, судя по анализам Минишки, давно знает, что я не простой пользователь Зодака пятой версии. Как минимум, он раскусил, что я владею восьмой и выше версией. Но до сих пор он мне ничего не сказал по этому поводу, лишь иногда, ухмыляясь, подмигивает мне, когда речь заходито моих способностях игнорировать ловушки, не применяя свой браслет охлаждения.

Я практически опять заснул, время было восемь сорок, но дверь секции резко распахнулась, и туда кто-то вошёл, активируя везде свет. Недовольно обернувшись, я увидел хмурого Захара, что проследовал к нам.

— Доброго утра, живчики, — хмыкнул он, кивая мне. — Хотя только один живчик, — перевёл он взгляд вниз, а потом вверх, выше меня.

Мы так и продолжили спать, как десять месяцев назад. Злата внизу, я на втором ярусе, а Альбина на третьем. Которая иногда залезает ко мне, или я к ней, чтобы… обменяться нанороботами. Да, мы давно считаем себя парой. И чётко наметились, что выйдем отсюда вдвоём, и даже втроём.

Злата присоединилась к нашему порыву вступить в команду. Ей исполнилось четырнадцать ещё три месяца назад. Она наша подруга, которая не упускает «подколоть влюблённую парочку» вместе с Мини. Моя помощница дала доступ на проекцию, поэтому и Альбина, и Злата теперь её видят так же, как и я.

— Сегодня нас ждёт долгожданная работа. Небось бока уже все затекли? — усмехнулся старшина, остановившись в двух метрах от нашей кровати.

— Э-э-й! А нашу группу, когда вызовут?!

— Мне тоже надоело! Дайте полазить в лабиринтах!

— А мне сотни кредитов не хватает! Что за несправедливость?! — послышались голоса соседней группы и за стеной.

Я сразу же перепрыгнул через ограничитель и с улыбкой предстал перед начальником.

— Я самый живчик, старшина. Готов отработать как следует, — усмехнулся я и глянул на Злату, вставшую возле меня, недовольную, что её разбудили так рано.

Альбина, спустя пару секунд, спрыгнула с третьего яруса, прямо возле меня, и, улыбаясь, отрапортовала:

— Давно не было интересных заданий, старшина!

— Ваше рвение похвально, но сегодня особый случай, — ухмыльнулся Захар. — Приводите себя в порядок и к десяти чтобы были в распределителе. Нашей группой сегодня командует Адольф Яковский — здешний здайсер.

— Э-э… Старшина! На кой понадобилась наша группа целому здайсеру? — изумлённо просил я и обернулся к Альбине.

За неполный год, не без пассивной помощи нанитов, я довольно неплохо вымахал по росту, и теперь Альбина смотрела на меня слегка снизу. О Злате и говорить нечего, она теперь ниже нас всех.

(Иллюстрация 16.2)

— У нас лучшая группа, которая ещё не подала на апелляцию. Это приказ управляющего Фалька, — сказал Захар и, махнув рукой, вышел из комнаты.

Мы недоуменно переглянулись, и я даже слегка стал нервничать. Да. Мы единственная группа, что не подала на апелляцию по поводу нашего статуса. Но это всё формально! Александр и Петро ещё месяц назад написали прошение и свалили! По сути, нас в группе теперь четверо. У Альбины кредитов немногим больше, чем у меня, но мы не писали на апелляцию из-за Златы, которой оставалось добрать две сотни кредитов.

— Ты чего, Илья? — недоуменно спросила Альбина, увидев моё хмурое лицо.

— Это всё очень странно. Последний обнулитель найден месяца три назад. Зачем здесь здайсер, и зачем ему кто-то понадобился?.. — мрачно проговорил я.

— Эй, псих. А не хочешь случаем местом махнуться?

К нам подошёл хмурый пацан, со свисающей чёлкой, а сразу за ним под ёжик стриженный. Их звали Женя и Иван — наши соседи. Ещё один у них погиб несколько месяцев назад, пополнений у них так и не было.

— Все вопросы к Захару, — сказал я и демонстративно отвернулся от них к девушкам.

— Слушай, ты может пого… — начал Женя, и я почувствовал прикосновение к моему плечу.

Не зря половина секции называет меня «психом» — как всегда, у меня сработал рефлекс. Схватив руку Евгения, я извернулся и вывернул её ему за спину. Он зашипел, а я толкнул его в спину так, что тот врезался в своего товарища.

— В следующий раз сломаю, придурок. Хочешь вместо нас — вали на распределение и договаривайся сам! — прошипел я огрубевшим голосом, а Альбина в этот момент обняла меня сзади, боясь, что я накинусь на них.

Не знаю почему, но я жуть как не люблю, когда ко мне прикасаются неприятели. Из-за этого у нас с Петро были серьёзные проблемы, но от драки нас спасал именно Захар. Вообще, не то чтобы я считаю своё поведение правильным, но в этом месте по-другому нельзя. Я уже свыкся. Покажешь слабость — это будет чревато не только для меня, но и для моих друзей.

— Слушайте. Давайте его отметелим разок всей толпой, — вышел из-за угла Юсуф и русоволосый худой парень — последнее пополнение группы Григория.

Виталия полгода назад насмерть завалило. Его тело вытащили, но спасти не удалось из-за размозжённой головы. За это время мы не с кем не подружились, и от нашей секции держались особняком.

— А не надорвётесь, идиоты?! — возмутилась Злата, подходя ближе к чернявому. — Нас, вообще-то, трое. И не смотрите на то, что мы девчонки! Зубы у нас есть!

— Дак мы их пообломаем, — гоготнул он, хрустнув костяшками пальцев.

Единственно верное решение, которое просчитала мне Мини в реальном времени — это демонстрация силы. Уже полгода у нас не было драк. А потому они подзабыли, что такой порыв им будет стоить кучи синяков, а возможно, и переломов. Если этого не продемонстрировать как напоминание, то моя команда и правда может пострадать.

Я активировал все резервы нанитов, и все вокруг словно застыли статуями. Прямо со своего места — в пяти метрах от Юсуфа — я прыгнул на него в пол-оборота. А когда я до него долетел, моя пятка с разворота сближалась с его левым ухом.

Произошёл удар, и чернявый бревном рухнул на пол, хватаясь за ухо. Я же принял боевую стойку из каратэ и жестом руки подозвал русоволосого, мол: «нападай». Тот округлил глаза и, подняв руки вверх, замотал головой под ругательства Юсуфа:

— Черт цифровой! Да по тебе и правда эвтаназия плачет!

— Кто. Ещё. Хочет подраться? — отчеканил я, понизив с помощью нанитов и так «сломанный» голос до угрожающих величин.

— Да успокойся!

— Это Юсуф предложил, мы тут ни при чём! — выпалили наши соседи, пятясь к своей кровати.

Утренняя вынужденная порка прошла более чем успешно, и мы всей командой наконец отправились завтракать. По дороге девушки, хихикая, полушёпотом обсуждали мой «угрожающий» вид и «неудачников», что не могли меня даже пальцем тронуть. Моё самомнение от такого непроизвольно росло, но я всё же его стопорил.

Терпеть ненавижу всякого рода бахвальство. Всё, что я делаю — исключительно из необходимости. Если бы я не напал первый, уже сегодня вечером нас бы ждал продуманный план моего избиения, и возможно, избиения девушек. Чего допускать нельзя.

Столовая, как всегда, оказалась полупустой. Почти отсутствовала очередь. И это неудивительно — время посещения завтрака продлили до десяти утра. А многие вообще на завтрак не ходят, предпочитая отлёживаться до обеда.

Ещё Захар сказал, что пополнение бункера прекратилось сразу же, когда инженеры строителей заподозрили, что лабиринты закончились. Однако комнаты, лазы и ловушки ещё находились — поисковики и добытчики гибли, а пополнений нет. Гибли, конечно, не так часто. Но всё же жертв немало. За пять месяцев погибло порядка тридцати человек.

Кстати, по последним найденным Минишкой данным, никто ещё не нашёл самый нижний уровень! Правда, это данные месячной давности, но они всё равно очень радостные. Я успею подать апелляцию к первому совершеннолетию через пять дней! А сегодня мы, может, добьём Злате недостающих кредитов. Всего-то нужно сделать четыре нормы. Вот только здайсер меня всё равно настораживает…

— Ты сегодня прямо задумчивый. Неужели до сих пор зол на этих недоумков? — спросила меня Злата, когда я молча и нехотя ковырялся в тарелке-подносе.

— Здайсер… — ответила за меня Альбина и я кивнул.

— Ну здайсер, и что? Это же не зелоид во плоти или финксер… — фыркнула полька.

— Не вздумайте перед ним пользоваться модулем связи. И вообще, не отсвечивайте лишний раз, — сказал я, и наконец принялся за еду.

— Конечно, командир! — шутливо отдала мне честь Злата.

— Мы знаем, Илья. Не волнуйся, — улыбнулась Альбина.

Когда мы доели, времени оставалось ещё много. Мы решили сходить в душевые, так как, скорее всего, там никого не будет поутру. Но как только мы поставили подносы и пошли на выход, нам преградили дорогу трое.

Посередине стоял переросток с бритыми висками и причёской под площадку цвета шатен. Я его даже спутал со старшим, но тёмно-коричневый кожаный комбинезон всё же выдавал в нём поисковика. Парня справа я сразу вспомнил. Худосочный чернявый парень с чёлкой, с которым у меня была пару раз стычка в столовой. Последний был моего роста, с накинутым на голову капюшоном и надменным выражением лица.

— Мне тут пакет данных нашептал, что у вас, ребятки, много кредитов. Больше чем положено отбросам, — ухмыльнулся амбал, показывая металлизированные зубы. Они были белыми, но словно с блестящим напылением. Этот чел явно непросто так такое сделал. Видно он с «пелёнок» любит помахать кулаками.

Я заглянул им за спины и не обнаружил охранника. Не часто, но они покидают свой пост по какой-либо нужде. И как раз в такое время в столовой происходит полный «срач».

(Иллюстрация 16.3)

Вздохнув и нахмурившись, я ответил:

— Врёт твой пакет данных. Дайте дорогу, мы опаздываем. Нас вызывает старшина, он вместе со здайсером.

Секунду они переваривали мои слова, затем, улыбаясь, залились хохотом. Все остальные люди в зале затихли, заинтересованно наблюдая за весёлой троицей.

— Ха-ха! Ты ещё скажи, директор бункера! Ха-ха! — гоготал худосочный.

— Да! Сам губернатор! Ха-ха! — вторил ему пацан в капюшоне.

— Идиотами не прикидывайтесь! Он правду говорит! Пошлите на распределение — сами увидите! — воскликнула, выглядывая из-за моего плеча, Злата.

Они тут же перестали смеяться, и амбал, нахмурившись сказал:

— Ты кого идиотом назвала, мразь мелкая? — И двинулся к нам, сжимая кулаки.

«Мини, да что сегодня за день?!» — возмутился я мысленно, уже приготовившись к очередной драке.

— Будь осторожен, админ! Анализатор показывает, что у него присутствуют наниты! — отрапортовала помощница, и очень вовремя.

Я оттолкнул девчонок в тот момент, когда этот переросток с невероятной скоростью сократил три метра расстояния, и левым кулаком нацелился на голову Злате. Я перехватил его руку правой, а левой нанёс удар в челюсть. Мгновение удивления на его лице, и мне в голову летит правый кулак. В этот момент я отталкиваюсь и отпрыгиваю от него на пару метров.

— Отходите в зал! — рявкнул я девчонкам и принял на блок прямой удар его ноги в грудь.

Теперь меня отшвырнули на пол, и я чуть не снёс металлический стол с подносами. Моментально вскочив с разгибом с пола, я краем глаза заметил, как двое других погнались за моими через зал. И из-за этого я пропустил мощный удар в челюсть, который меня слегка откинул к стене.

Доля секунды дезориентации стоили мне того, что этот отморозок накинулся на меня сверху и начал наносить яростные удары мне по голове. Блок не сильно помогал. Лог начал сыпать о лёгких повреждениях, а в глазах начало темнеть от сотрясающих ударов.

Я услышал визг Златы и с нахлынувшей яростью начал пытаться отбиваться от подонка. Вот только урон посыпался сильнее — он сломал мне нос. Вырваться или произвести захват я не мог. Этот переросток весил килограммов девяносто, а длины моих ног не хватало чтобы сделать хоть какой-то захват.

— А НУ СТОЯТЬ! ОТБРОСЫ! — услышал я мужской рёв, а спустя пару ударов по моему блоку и голове произошёл треск электрошокера.

Явился охранник, который оттащил этого урода от меня и прописал ему с ноги несколько ударов в живот. Я же обернулся и с рассечённой бровью, что залила глаз, стал выискивать своих. Злата стояла за Альбиной, а та, встав в боевую стойку, — которой я её учил — угрожающе смотрела на двоих улыбающихся придурков, что подняли руки вверх и смотрели на охранника.

«Пронесло», — подумал я, но зря, так как мне с ноги прилетело в голову.

— ВЫ ТУТ ВООБЩЕ СТРАХ ПОТЕРЯЛИ, ЗВЕРИ?! ЗА НАРУШЕНИЕ ПРАВИЛ Я ИЗ ВАС ВСЁ ДЕРЬМО ВЫБЬЮ! — проорал охранник, и мне прилетел ещё пинок в живот.

Затем он вернулся к амбалу и принялся пинать его. Отдышавшись, я привстал, когда охранник закончил с наказанием, но переросток продолжил валяться на полу.

— Жратва окончена! Свалили все нахрен отсюда! — проорал он, и все остальные, недовольно зароптав, стали стаскивать ополовиненные подносы на приёмный стол, одновременно недовольно поглядывая на амбала. Ведь это он виновник их прерванной трапезы. Ну и мне тоже досталась порция недовольства. Правда, я быстро встал и, махая девчонкам, наконец вышел со столовой.

— Ты как? — обеспокоенно спросила Альбина, поравнявшись со мной, и дотронулась правой рукой до моей брови.

— Нормально. Наниты всё исправят, — улыбнулся я, взяв её за руку.

— Похоже, утренний душ отменяется, — недовольно сказала Злата, поравнявшись с нами.

— Похоже, кое-кто не держит язык за зубами, — фыркнула Альбина.

— Эй, подруга! Я вообще-то за нас заступалась! — возмутилась Злата.

— Если бы не твоё заступничество, то охранник уже успел бы вернутся, и Илья бы не пострадал! — словно кошка, прошипела в ответ Альбина.

— Аля. Успокойся. Они искали повод — драки было не избежать, — спокойно вмешался я, прекращая их перепалку.

Злата с улыбкой кивнула.

— И Альбина права. Тебе нужно держать язык за зубами. Тогда бы они не напали раньше времени, — рассуждал я, и улыбка польки тут же переменилась на виноватое выражение лица. — Ладно. Времени у нас хватает, надо себя в порядок привести, — добавил я, остановившись у душевых.

— Уверен? — спросила Альбина, изогнув бровь.

— Время половина. За пятнадцать минут управимся, — кивнул я, заходя в пустующие душевые.

У меня была разбита голова в затылке, бровь и раскурочен нос. Поэтому мне было необходимо отмыться от крови и размочить раны. Наниты станут более активно их заживлять. Возможно, через полчаса никто и не заметит, что меня избивали.

После того, как девушки проследовали в свои душевые, я быстро скинул одежду в клозклинер, поставил на самую быструю чистку и наконец зашёл под струю холодной воды. Простоял я целых десять минут, не двигаясь и стараясь не о чём не думать.

Вечерами я всё же приходил сюда, помедитировать и поговорить с Григором. Он ведь когда-то жил в Японской Республике. А их учение «Мисоги» и правда помогало привести мысли в порядок и смотреть на этот унылый мир более позитивно.

Вот правда, мне сегодняшний день не нравится. Давно я так не отхватывал. Но интересно больше другое — откуда эти отморозки узнали, что мы достигли заветного лимита по кредитам? Эта информация анонимна, как нам объясняли. Даже табло в распределителе показывает только старшин, «топов» сегодняшнего дня, которые больше всех заработали кредитов.

— Ладно… До освобождения недолго осталось… — подбодрил я себя и вышел из душевых к клозклинерам.

И именно в этот момент из женской части вышли мои компаньонки и с расширившимися глазами уставились на полностью голого меня!

— Может, вы снаружи меня подождёте?! — возмущённо воскликнул я, прикрываясь ладонями, когда их наглое созерцание затянулось.

— Извини, Илья! — воскликнула в ответ покрасневшая Альбина и потащила хихикающую Злату наружу.

— А парни обычно не стесняются… И вообще не замечают, что тут девушки проходят… — услышал я слова Златы, перед тем, как автоматическая дверь за ними закрылась.

— Да что сегодня за день, Мини… У меня плохое предчувствие, — нахмурился я, вынимая вещи из аппарата.

— Предчувствие можно определить как подсознательное свойство человека предвидеть событие, которое может иметь место быть, хи-хи! — отозвалась Мини, вылетев из-за моего плеча. — Сказала бы я, если бы верила в ненаучный ширпотреб, — добавила она, уперев руки в бока.

— Почему шерпотреб? Ты же анализировала видео с Родиным… — удивился я, натягивая нижнюю часть комбинезона.

— Старинные СВЧ-печи тоже взрывают черепушки. Это не значит, что Родин владел магией, — засмеялась она.

— Да кто говорит про магию?! Я говорю, предчувствие у меня плохое! — насупился я, застёгивая комбинезон.

— Дело не в предчувствии, а в стечении обстоятельств и ключевом слове «здайсер», — сказала помощница и задумчиво схватилась за подбородок. — Пока что это непрогнозируемая переменная, поэтому даже я не могу рассчитать, что нас ждёт сегодня дальше…

— Успокоила, блин… Я, по-моему, это и имел в виду… — фыркнул я, накидывая дождевик, и направился на выход из душевых…

Глава 17

В распределительный зал мы зашли чётко в назначенное время. Мы не спешили, так как рассчитали свой маршрут. Точнее, я рассчитал. Альбина с седьмой версией не владеет анализатором, а Злата, с урезанным Зодаком, автономным и полноценным ИИ-помощником. Ранние версии системы имели только псевдо-ИИ, которые работали через глобальную сеть, а анализ окружения происходил только посредством визуального контакта.

Зал был практически пустой, даже табло-голограмма была выключена, только у обменника стояла небольшая толпа: четверо охранников, — в числе которых был знакомый капитан Свиридов — рядом с ними стоял Захар, а напротив стояли здайсер и инженер в белой защитной экипировке с зелёными светящимися сегментами. Вместо глаз у него был сложный прибор, который пронзал половину лица и светился синим светом. Он что-то говорил Яковскому, который стоял со сложенными на груди руками в своём неизменно белом плаще-пальто.

— …по данным эхолокаторов там немного помещений. В глубину ничего не обнаружено. Похоже это точно финал… — услышали мы слова инженера, подходя ближе.

— Я очень надеюсь на это, Степан. Меня уже раздражает ваша дешёвая помойка, — фыркнул Яковский и мазнул по нам взглядом, когда мы подошли к Захару. — Слышь зек, какого хрена твоя мелочь опаздывает? — недовольно добавил он, кивая в нашу сторону.

— Они не опоздали, господин Яковский. Время ровно десять. В это же время вы сказали выдвигаться, — спокойно ответил старшина, слегка нахмурившись.

— На работу нужно приходить заранее! — повысил тот голос, опустив руки.

— Прошу прощения… Это мой промах, — ответил Захар, слегка склонив голову.

Мы с девчонками переглянулись и поступили точно так же, склонив головы ещё ниже. Охранники тоже напряглись, не зная, чего ожидать от своевольного здайсера. Но всё обошлось. Этот человек показал свою власть, а мы раболепно согласились с его выпадом — ему этого хватило, видимо.

— Выдвигаемся. Не дай квантовый бог мы сегодня не закончим, — недовольно проворчал он, разворачиваясь, и последовал к воротам пункта приёма-выдачи.

На удивление, прямо на выходе из зала нам всучили экипировку без всякой регистрации, а Захару дали развёрнутый экзоскелет, который он сразу пристегнул к себе, сняв плащ. В десяти метрах от нас стояли два гравимобиля, что парили в воздухе в полуметре от земли. Один был обтекаемый двуместный, куда сразу же уселись здайсер и инженер. Второй четырёхместный с кузовом позади. Они чем-то напоминали маленькие гравимобили для богатеньких, которые их перевозят по полю для гольфа, только без крыши. Не удивлюсь, если это они и есть.

Почему-то сюда настырно не хотят завозить горное оборудование и транспорт.

— Залазьте в кузов, поживее, — раздражённо сказал нам капитан и взобрался на переднее сидение к водителю. Остальные военные уже расселись.

Мы ловко запрыгнули в кузов и сели на пол, прислонившись спиной к левому борту. За нами залез Захар в своём неповоротливом геологическом экзоскелете и сел напротив. Спустя десяток секунд мы выдвинулись, сначала медленно, а на спуске разогнались до шестидесяти километров в час.

— Старшина, так вы расскажете, в чём дело? — спросил я как можно тише, пересев на сторону Захара, под удивлённые взгляды девушек.

Он недовольно взглянул на меня, но всё же ответил негромко:

— Инженера обнаружили последние помещения. Как они утверждают. Господин Яковский здесь, так как предположительно они обнаружили действующий генератор зелоидов, — договорил он и покосился на гравимобиль спереди. Понятно… этот здайсер вполне может нас услышать, даже если разговаривать шёпотом под шум ветра.

Но теперь всё складывается в более-менее понятную картину. Они и правда обнаружили те самые технические помещения, где жил Ксуль. Хорошо я убрал всякие следы своего присутствия, а продукты жизнедеятельности предусмотрительно сбрасывал в пещеру, которую завалил перед уходом. Но мне всё равно не по себе из-за возможных подозрений.

Блин… Надо было раньше на апелляцию подавать!

— Вам надо было подавать на апелляцию, и меня бы сюда не потащили, — словно прочитав мои мысли, недовольно добавил Захар.

Я даже изумился от такого, но Минишка меня сразу же уверила, что это просто совпадение.

— А почему вы, старшина, остались? — осторожно спросил я, на что Захар приподнял бровь.

— А не много ли ты хочешь знать, Черныш? В больном мире за нескромные вопросы тебе по нейронам настучат, — выдал он, усмехнувшись.

— Мы не хотим оставлять Злату. Нас может неизвестно куда раскидать… — вздохнул я, прижав колени к груди.

— Я уже это слышал. Всё равно это мягкотело и глупо, — покачал головой Захар.

— Вы тоже не очень жёсткий, — улыбнулся я.

Захар и правда, может, слегка чёрствый, но добрый человек. Повезло нам со старшиной.

— Ты, кстати, не забудь, Черныш — ты мой должник. Особенно с твоим секретом, — усмехнулся он в ответ. — Когда выберемся отсюда, я когда-нибудь приду к тебе за возвратом долга.

«Вот блин! Да он что, реально читает мои мысли?! Всё впечатление о себе испортил!» — ошалело подумал я, округлив глаза.

— Это исключено, Митич. Пси воздействие я бы точно обнаружила, хи-хи! — сразу ответила Мини.

— Д-да. Х-хорошо, — неуверенно пробормотал я и опустил взгляд.

Даже думать не хотелось, сколько и чего он потребует в счёт этого «долга».

Пока мы разговаривали, гравимобили начали плавную остановку. Везде присутствовали потолочные фонари, поэтому я даже не заметил, что мы давно выехали в область «стройки». В этих коридорах местами не демонтирован радоид, а потому иногда были слышны звуки плазменных резаков и видны добытчики со строителями, которые удивлённо оборачивались при нашем появлении. Не каждый день здесь встретишь специфический транспорт.

Некоторых всё же вызывают на работу, в отличие от поисковиков-подростков. И как я понял, это были те, у кого кредитов меньше всего. Справедливость хоть в малом присутствует.

— Вылезаем, — кинул нам Захар, спрыгнув с кузова, когда транспорт остановился.

Пока мы спрыгивали и подходили к охранникам, Минишка вывела перед глазами карту местоположения с пояснением, что мы находимся в нижнем ответвлении коридоров от той точки, откуда я вылез год назад. Получалось, технические помещения находились примерно через пятнадцать метров под нами и чуть в сторону. Совсем недалеко. В прошлый раз я не смог сюда прокопать лаз, так как пришлось бы буриться вверх лишь с лёгким уклоном.

Тем временем мы всей группой прошли ещё один коридор и остановились за углом через десять метров. На стене справа, от пола до потолка, зияла довольно узкая щель.

«М-да… Придётся много работать мультитулом», — невесело подумал я, оценивая лаз.

— Ну что, зек. Поглядим на твою шпану, — сказал Яковский, подойдя к нам, снял очки и начал пристально рассматривать нас неестественно жёлтыми глазами.

Я от такого просто офигел! Да он же нас до мозга костей отсканирует!

Первой к Захару стояла Альбина, затем Злата, а потом уже я. Альбину он осмотрел с ног до головы без особого интереса. Полька тоже не удостоилась какого-то внимания, из-за малого содержания нанитов в крови. Она их только нарабатывает после создания модуля. Но вот на меня, само собой, он смотрел дольше всех! У меня по коже стали бегать холодные мурашки.

— Интересный у тебя экземпляр, зек. Даже удивительно, что он тут, среди вашего сброда, — хмыкнул здайсер и выпрямился. — Ладно, это дело двадцать пятое. Он и сиськастая не подходят — слишком неповоротливые будут, — указал он на меня и Злату. — А вот тощая, в самый раз, — указал он на Альбину, и та недовольно поглядела на польку с толикой зависти.

Да. Я теперь был больше всех из своей группы. Злата хоть и меньше ростом, но по-женски округлившиеся формы делали её потолще меня в некоторых случаях. За год почти не изменилась только Альбина.

— Аля, ты знаешь, что делать, — кивнул ей Захар, и девушка стала доставать из рюкзачка лазы.

Я сразу же проанализировал эту щель. Она проходила над разрушенной частью этих помещений. Но если продалбливать ход настырно, с помощью строителей, то выйти в коридоры можно. Вот только это не лучший вариант, так как велик риск серьёзного обвала.

— Аля, постарайся не пользоваться мультитулом, — полушёпотом сказал я девушке, но мои слова, понятно, услышали почти все.

— Это ещё почему, умник? — приподняв бровь, обратился ко мне здайсер.

— Эм-м… Господин Яковский… В этом месте повышенный риск обвала… — неуверенно ответил я под пытливым взглядом властного человека.

— Пацан продвинутый, господин Яковский, — с усмешкой пояснил инженер, что как раз подошёл сзади начальника. — В этом месте непредсказуемая порода. Похоже, давным-давно под ним уже был обвал.

— Интересно, — хмыкнул здайсер и поглядел опять на меня. — Какой у тебя Зодак, зелень? — требовательно спросил он.

«Хана! Мне хана! Если я совру, то он сразу это поймёт! Потому как он видит во мне кучу нанитов!» — паникуя, судорожно думал я.

Все мои тоже напряглись, в том числе и Захар.

— Админ, расслабься. Я выгляжу как простейший ИПМ, только глубокое сканирование может показать иной результат. Скажи, что у тебя восьмая версия, — отозвалась Мини на мои метания.

— Я жду ответа! — шикнул здайсер, когда молчание затянулось.

— В-восьмая, господин… — сказал я, вжав голову в плечи.

— Порожняк, — фыркнул он и, развернувшись, направился дальше по коридору. — Все за мной. Там следующее отверстие в заднице.

У меня как гора с плеч свалилась. Ему явно неинтересна эта версия системы. Хотя она тоже довольно редкая, а всяким «отбросам» вообще не может достаться просто так. Правда, если бы я сказал эту «полуправду» в начале, при поступлении в бункер, то неизвестно какая судьба бы меня ожидала. Ясно одно — незавидная. Мне бы просто промыли мозги, принудив загружать образы воспоминаний.

Продолжая волноваться в душе, мы подошли к следующей щели. Она была шире и вела над отрезанными завалами коридоров, в которых был я. Там как раз был выход к генератору. Если правильно углубиться вниз, можно за пару часов в них выйти.

— Ещё одна дыра. Оба пусть лезут, — сказал здайсер, поглядев на Захара.

Нам со Златой повторять не было нужды, а потому мы быстро достали лазы и, застегнув их на ботинках, быстро направились в щель. Было видно, что и Злата хочет побыстрее избавится от созерцания «высокого» начальства.

С полькой я работал не раз. Роли были определены заранее — я был ведущим, а она страхующим. Мы довольно бодро отдалились метров на двадцать от входа, встретив первое сужение, которое следовало продолбить. Ещё метров через десять начиналась та самая точка, куда нужно углубиться вниз.

— Илья, этот здайсер и правда жуткий! — прошипела мне Злата в спину, в затишье между долблениями.

Она подобралась ко мне вплотную, чтобы говорить шёпотом.

Я тут же обернулся и шикнул на неё:

— Злата, блин! Он может услышать! Перестань болтать!

Она по-детски надула губки, буркнув «поняла», и отодвинулась назад. Но не прошло и пяти минут, как опять заговорила, но уже громче, так как нет провокационной темы.

— У Альки и правда щель очень узкая. Обычно в такие залезают в редких случаях. Что думаешь об этом?

Переведя дыхание, я обернулся и прошептал:

— Если она не будет использовать мультитул, то всё будет хорошо. Если упрётся в сужение, ей надо лишь некоторое время посидеть, пока мы у себя проход не найдём. Я ей скинул короткое сообщение, так что она знает об этом.

— А он здесь будет? — удивилась она.

— Так точно, Златовласка, хи-хи! — вылетев из-за моего плеча, сказала Мини. — Карта даёт точку выхода в нижние коридоры!

— Вау, Мини! Это же круто! Я сегодня точно заработаю недостающих кредитов! — с улыбкой пискнула полька.

— Точно-точно! А когда выберемся отсюда, у нас будет нормальный интернет! — ехидно заметила моя помощница, которая постоянно о нём грезит.

— И нормальные магазины, шмотки и еда!

— И куча скрытой информации в теневом интернете!

— И не будет интернатов и опекунов!

— И халявная торговля на биржах!

Они наперебой начали опять выливать все свои мечты. Уже который раз.

— Кто о чём… — вздохнул я, повернувшись, и принялся дальше долбить породу, несмотря на их трёп.

В общем, на это сужение я потратил порядка получаса. Мы наконец двинулись дальше. Но помимо одного сужения, были неудобные горизонтальные изгибы прохода, которые неплохо нас тормозили. Приходилось дугой протискиваться сквозь них. Проход заметно сузился, но мы благополучно добрались до точки.

— Злата, теперь нужна твоя помощь, — сказал я, остановившись.

— Да, я готова! — с энтузиазмом отозвалась она, поправляя свою каску.

— Перелезай на ту сторону. Я буду пробуривать, а ты откидывай камни вперёд, — объяснил я, и девушка кивнула.

Проход был очень узкий и неудобный, надо было для начала его немного расширить, но девушка уже начала протискиваться на другую сторону, плотно прижимаясь ко мне. Было очень неловко ощущать её грудь, прижимающуюся к моему животу. Полька это заметила и лишь усмехнулась.

— Начинаем… — буркнул я и всадил мультитул в стенку сужения снизу, откалывая первые куски.

За всё время нахождения здесь я приобрёл большой опыт бурения обыкновенным геологическим мультитулом. Я бы, наверное, мог посоревноваться в скорости бурения с геологическим экзоскелетом, но не со строительным, конечно. Дело пошло довольно быстро, особенно когда мне помогали убирать лишнюю породу.

На третьем часу мы пробурили в глубину под наклоном около четырёх метров, пока я не уткнулся в металлическую стенку коридора.

— Есть! Добрались! — крикнул я Злате, и она ловко спрыгнула вниз, подсвечивая дополнительным фонариком.

— Наконец-то! — улыбнулась она, подсвечивая стенку. — Что делаем? Я слышала какие-то толчки в стене, пока ты бурил.

— Толчки? — нахмурился я.

Это очень странно. Строители не могли такое проделать так далеко.

— Идём назад, — сказал я, разворачиваясь и начиная карабкаться по камням.

— Но Илья, тут же рукой подать до помещения! — возмутилась Злата, и я обернулся.

— Мы за сегодня и так заработаем свою долю. Нам нет смысла туда лезть, — покачал я головой, а Злата недовольно нахмурилась.

— Тебе легко говорить, у тебя-то кредитов хватает.

— От того, что мы туда залезем, они не увеличатся в количестве. Если что-то ценное будет, то оно обязательно упадёт на наш счёт. Пойдём, — добавил я и продолжил путь назад.

Пока я карабкался, у меня начало нарастать нехорошее предчувствие. Я даже поднажал, пробираясь лазами, чтобы побыстрее покинуть эту щель.

— Да куда ты так спешишь?! — крикнула позади меня девушка, уже отстав метров на семь.

— Догоняй! — крикнул я, не поворачиваясь.

Спустя минут пять я вылез в коридор, в котором меня встретил один охранник.

— Ну что там? — спросил он.

— Проход есть. Я пробурил к коридору, — отдышавшись, сказал я. — А где… — хотел спросить я, оглядываясь и не увидев никого. Только голоса за поворотом.

— Там завал в первой щели, — кивнул он на поворот.

В моей груди всё похолодело. Не спрашивая разрешения, я со всех ног ринулся за поворот и, округлив глаза, встал как вкопанный рядом с охранниками, что наблюдали за работой. Двое строителей долбили проход, а Захар помогал откидывать в сторону грунт. Инженер стоял в стороне со здайсером и о чём-то не громко разговаривал, качая головой из стороны в сторону.

На ватных ногах я подошёл ближе и понял, что щель, в которую залезла Альбина, словно схлопнулась. Захар с грязным лицом увидел меня, хмуро покачал головой и принялся работать дальше.

(Иллюстрация 17)

— Эй, ты! Ты какого черта вылез?! — возмутился инженер, увидев меня, следом обернулся и Яковский.

Я подошёл ближе и сказал:

— Задание выполнено. Проход обнаружен… Я прокопал до железной стены… — наблюдая за работой, чеканил я с комом в горле.

— Всем стоять! — прокричал инженер и опять обратился ко мне: — Это точно? Вниз копал?

— Да… господин… но… что с Альбиной? — дрогнувшим голосом спросил я и перевёл взгляд на инженера.

— Ничего, — скривился он и повернулся к строителям. — Здесь отбой! Проход обнаружен во второй щели! Все туда! — указал он рукой, и строители в своих экзоскелетах двинулись туда. Сразу за ними пошли инженер и здайсер.

— Но… Как же… — с покатившимися слезами хотел спросить я, но на моё плечо упала чья-то рука и я повернулся направо, увидев хмурого старшину.

— Мне очень жаль, Черныш. На сегодня вы свободны… — произнёс он и неспешно пошёл за всеми.

Я подошёл к начатому строителями проёму и с дичайшей болью в груди стал туда смотреть. Было видно, что щель критически сузилась, словно пласт пород с одной стороны ушёл в сторону. Это крайне редкое явление, однако и такое бывает. В некоторых случаях поисковики выживали, если внутри было расширение. Наплевав на всю конспирацию, я стал слать Альбине сообщение за сообщением.

— Илья! В… в чём дело? — подбежала Злата и, вытаращив глаза, посмотрела туда же, куда и я. — Боже… Аля…

Альбина не отвечала ни на сообщения, ни на звонки, ни на доступ к статусу. Я совершенно не хотел верить, что она погибла. Нет! Я отказываюсь!

Я взял себя в руки, активировал мультитул и стал усиленно кромсать проход. Всё было словно в тумане. Мини мне что-то предлагала, но я отказывался. Скорее всего, это была стабилизация гормонов. Но мне было на это плевать.

Через два часа я пробил пять метров, и в этом мне помогала Злата. Она постоянно стаскивала большие куски грунта в коридор. Спустя ещё десять метров и четыре часа работы меня попытался остановить Захар, крикнув в проём:

— Черныш! Подойди!

Но я продолжал, не останавливаясь. Через какое-то время Злата и сам старшина оказались позади меня. Он, схватив меня за плечо, резко развернул, схватил за лицо и посмотрел мне в глаза.

— Наша работа окончена. Генератор обнаружен. Мы получаем по две тысячи кредитов, — спокойно закончил он.

— Мне нужно найти Альбину… — сказал я, убирая чёлку и вытирая лоб от пота.

— Ты же понимаешь, что она не могла выжить? Произошёл сдвиг целой плиты!

— Она должна быть жива! — нахмурившись, процедил я понижая голос.

Захар смерил меня хмурым, а затем сочувствующим взглядом, и отпустил моё плечо.

— У вас времени достаточно. Я предупрежу охранников, что вы можете вернуться ночью.

И пригибаясь, развернулся на выход, протискиваясь меж стеной и Златой.

Как робот, я продолжил методично бурить. Злата пыталась уговорить меня вернуться сюда завтра, но я наотрез отказывался, продолжая методично откалывать кусок за куском, периодически подзаряжая по полчаса мультитул.

— Админ, тебе не следует дальше бурить, — появилась передо мной хмурая Мини.

Чумазая и уставшая Злата, сидящая рядом со мной, с надеждой поглядела на неё.

— Ты меня не остановишь… — устало выдохнул я.

— Пожалей хотя бы Златовласку, — ответила помощница.

— Я уже давно сказал, что Злата может возвращаться! Я продолжу искать Альбину! — злобно процедил я.

— Я не об усталости… — опустив взгляд, вздохнула Мини. — Через двадцать сантиметров сомкнутой породы есть пустота, но чуть дальше… Мне жаль, Митич… Она не успела… Я горюю вместе с тобой… — горько добавила Минишка и, схватившись за лицо, исчезла.

Ошарашенный словами моей помощницы, не дожидаясь и двадцати процентов заряда мультитула, я принялся с новой силой бурить. Как она и сказала, за небольшим слоем открылась двадцатисантиметровая пустота, а чуть дальше, резкое сужение, откуда…

— Альбина… Нет… — глаза наполнились разводами, но я ещё яростней стал кромсать породу, чтобы как можно быстрее приблизится к руке, торчащей из сужения.

На подсознательном уровне я понимал, что это конец. Её раздавило скалой, снизу было много впитавшейся в грунт крови. Даже если я вытащу её раздробленное тело полностью, моих нанитов физически не хватит, чтобы восстановить ей хотя бы мозг! Но я по-прежнему не хотел в это верить.

Заряд мультитула закончился именно тогда, когда я смог дотянутся до её руки. Той самой руки, на которой она носила подаренный мною браслет. Ударив разряженную бесполезную железку по стене, я выкинул её в сторону, словно бешеный зверь, разодрал зубами свою ладонь и, вытягиваясь, схватился за ледяную руку дорогого мне человека. Наниты сразу же стали методично в неё впитываться.

Посылая команду за командой, я получал сообщение от системы о том, что восстанавливаемый организм не подлежит восстановлению. Кровь практически отсутствует и пошла стадия разложения.

— Почему… — прошептал я, упав на колени и смотря на браслет своей девушки. — Оставалось совсем немного… Мы должны были выбраться отсюда вместе…

Сзади я почувствовал объятья хныкающей Златы. С моих глаз начали капать слёзы на браслет в руках. Мою душу заполонила невыносимая боль, и упав лицом в грунт, я заорал что есть мочи, нанося удары кулаками о камни.

Дальше моя память стала фрагментироваться… Мне казалось, что чьи-то женские руки за шиворот вытягивают меня из какой-то пещеры. А потом светловолосая девушка, перекинув мою руку через своё плечо, тянет куда-то по бесконечным коридорам. Постепенно моё сознание растворилось во мраке…

Глава 18

Внимание! Активирован скрытый сценарий подсистемы Zodak v.10.6!

Перестройка узлов нейронных связей… 9.46 %… 9.58 %… 10.03 %…

… 100 %. Готово.

Инициализация протокола SS130005D…

Error#EB17345

Поиск возможных решений…

Критическ… ошибк…!

Повтор поиска решений… Подключён индивидуальный пользовательский модуль…

«Почему вокруг цифры и… боль? Почему мне больно и я не понимаю этих цифр? Что со мной произошло? Кто я? Мама… Где ты?..» — сквозь невыносимую боль подумал я и провалился во мрак.

* * *

Мне снилось, что всё моё тело нежно ласкает не то воздух, не то вода. Это было очень приятно. Я знал, что недавно испытывал невозможную боль. Не помогло даже отключение нервных окончаний, потому как наниты не могут отключить боль в самом мозге.

Приоткрыв глаза, я увидел вокруг кромешную тьму. Приподнявшись, так и не понял, что за вещество вокруг меня. Оно было не мокрое, не холодное и даже не тёплое.

— Надо же. Ты справился быстрее, чем предполагалось, — как гром прозвучал отовсюду женский голос, и я подскочил на ноги.

Мгновение, и в пяти метрах от меня возникла черноволосая тётка, вальяжно сидящая в троне на небольшом пьедестале.

— К-кто в-вы? — сделав шаг назад, спросил я и непроизвольно обернулся, так как ногой наткнулся на что-то упругое.

Это было какое-то чернейшее вещество в виде дыма. Похоже, оно меня и ласкало, пока я приходил в себя!

— Ты уже забыл? — усмехнулась женщина кроваво-красными губами. — Я твоя мать, мой сладкий.

— М-мама? — изумился я, но пристальней взглянул на неё, и по голове словно бы ударили кувалдой.

Секундная боль вернула мне огромные массивы собственной памяти. А когда я поднял опять голову, я с ужасом произнёс, пятясь назад:

— В-вэлосса… К-кто вы? Что вам от меня нужно?

И споткнувшись о тягучую тьму, упал задницей на что-то мягкое.

— Ты такой забавный, прямо как первый мой сладкий, — плотоядно облизнулась тётка и, встав с трона, мгновенно переместилась ко мне.

Возвышаясь надо мной и глядя на меня с превосходством, она спросила:

— Хочешь знать, кто я?

(Иллюстрация 18.1)

Затмевающий разум ужас резко ослабил хватку, и я стал более осмысленно думать.

— А в-вы… н-не будете меня… к-кусать? — спросил я, чуть заикаясь от страха.

На что эта тётка заливисто рассмеялась, подняв лицо вверх.

— Ха-ха-ха! Меня так ещё никто не веселил. Мой оригинал оценил бы такое, — отсмеявшись, добавила она и с улыбкой села на корточки передо мной. — Ты хорошо поработал, сладкий, мне незачем тебя кусать.

— Тогда… скажите, кто вы? — более смело задал я вопрос, рассматривая её лицо.

Это просто вылитая моя мать. Если бы не чернейшие глаза без белков…

— Я фрагмент памяти Родина Ильи. В другом мире, когда-то, его звали Рокаин, — ответила она, облизав свои губы.

— В-в смысле, в другом мире? Другие галактики? Он не умер? Он на другой планете? — изумлённо стал я сыпать вопросами, даже позабыв, что я разговариваю со своим кошмаром.

— Где он сейчас… А я откуда знаю? Я не богиня, мой сладкий, — усмехнулась она. — Но знаю, что он был не в другой галактике, а в другой вселенной. Вселенных бесконечное множество, как параллельных, так и альтернативных, с совершенно иными законами физики. И по размерам они не бесконечные, как до сих пор думают ваши учёные.

— Ничего себе… — ошалело выдохнул я, но тут же зацепился за последнее сказанное. — Вы тоже не из нашей вселенной?

— Всё верно, сладкий. Мой оригинал — это высшее существо. Могущественное существо, — добавила она, и из-за её спины стали выходить во все стороны языки тьмы, а я опять в испуге начал пятиться назад.

— Ч-что… вы делаете?! — воскликнул я, когда языки, словно щупальца, обхватили мои ноги.

— УРОК ОКОНЧЕН! ПОРА СПАТЬ! — прогремел её пониженный голос, и меня заволокло тьмой.

Я пытался кричать, но у меня ничего не выходило, и я опять потерял сознание.

* * *

Поиск возможных решений завершён!

Активация алгоритма установки обновления… Готово.

Внимание! Производится глобальное обновление системы!

…

Прогресс: 46.4 %… 46.7 %…

— Илья… Что же с тобой случилось… Прошу, не умирай… — не открывая глаз, услышал я сквозь боль чей-то голос, но это была не Альбина.

«Альбина умерла…» — горько подумал я, почувствовав, как по щеке течёт слеза.

Вспоминая её лицо и улыбку, я опять провалился в полное беспамятство.

* * *

Очнулся я резко.Словно вынырнул из глубины водоёма. Вскочив на ноги, я обнаружил что нахожусь среди руин какого-то города! Полуразрушенные многоэтажки, выбоины в асфальте, обгорелые электромобили середины двадцать первого века. Где-то вдалеке громыхали взрывы. Дым местами горящих зданий уходил вверх в пасмурное небо.

И всё это я осознавал, будто нахожусь наяву. Оглядев себя, ничего необычного не обнаружил. Я всё в том же коричневом кожаном комбинезоне, что мне выдали в бункере четыре месяца назад. Из предыдущего, матерчатого, я вырос.

С тарабанящим сердцем я принял решение двигаться вдоль разрушенной улицы, где субъективно, казалось, меньше разрушений. Спустя десяток метров я обнаружил удивительную новость — это был какой-то русский город. Вывески, названия улиц и какие-то бумаги на земле были на родном языке.

Огибая очередную разбитую машину, я вышел на перекрёсток, где справа дымилось пятиэтажное здание. Его словно чем-то срезало. Но приглядевшись, я расширил глаза. Следующие здания были разрушены подчистую, а асфальт исчез. Вместо него была громадная борозда, словно в этот район упал целый шаттл, снося его подчистую!

Сфокусировав зрение на частично уцелевшем здании, на другом конце, я увидел человека, что сидя на ступеньках какого-то крыльца, согнувшись, прижимал к себе кого-то.

Адреналин хлынул в голову, но я всё равно решил подойти, совершенно позабыв, что нахожусь в бреду. Вдруг кому-то нужна помощь.

По мере приближения я разглядел мужчину в военной форме и тактическом шлеме Вооружённых Сил Российской Федерации. А к груди он прижимал светловолосую девушку в официальном костюме с юбкой. Вот только вся её грудь была в крови…

От этого я немного оцепенел и даже не смог что-то сказать этому дядьке. Я тут точно ничем не смогу помочь.

— Она умерла… Я тогда… не успел… — со сбивающимся голосом произнёс мужчина и поднял на меня взгляд.

Я в изумлении уставился на хмурое и покрасневшее лицо Родина со слезами на щеках. Он был словно моложе и… каким-то другим. В биографии моего тёзки было чёткое определение — этот «странный» военный никогда в жизни не носил шлемы и всегда был с отросшими волосами. А тут мало того что в шлеме, так он ещё и короткостриженый!

Но опустив взгляд ниже, я в ещё большем шоке узнал молодую Елизавету Михайловну! Жену Родина! У неё была здоровенная дыра в груди, словно… Да черт знает, что могло сделать десятисантиметровую рваную дыру в человеке!

— К-как же так? Илья Васильевич… Ваша… Она должна быть жива! — воскликнул я, непроизвольно протянув к ним руки. — У вас есть наниты!

— Наниты… — фыркнул он, и, скинув свой тактический шлем, вытер слёзы и аккуратно переложил тело своей жены на ступеньки.

Из бокового кармана он достал полевой дождевик и, укрыв её, повернулся ко мне.

— В изначальном варианте будущего в это время наниты не могли восстанавливать мёртвую ткань стороннего человека, — сказал он, а я наблюдал, как волшебным образом под дождевиком тело истаяло, словно опустилось под землю.

После такого действия я поднял глаза и увидел, что у Родина привычно отрасли волосы и появилась недельная щетина на лице.

— Что значит — в изначальном варианте? — спросил я, когда наконец переварил его слова.

— В параллельной вселенной, моей родной вселенной, моя жена погибла спустя пару лет войны, — печально произнёс он и обернулся, взглянув на дождевик.

(Иллюстрация 18.2)

— З-значит… вы тоже не из нашей вселенной? — изумился я.

— Смотря с какой стороны посмотреть… — сказал он, повернувшись в сторону уцелевшей улицы, и не спеша направился по ней. Я сразу же стал догонять его, а когда поравнялся, он продолжил: — Моя вселенная — абсолютная копия этой. Я стал такой же частью этого мироздания, как и в своей. Но я не смог не поменять ход истории, зная, какие ужасы для человечества привнесёт война с зелоидами… — он резко замолчал и остановился, словно к чему-то прислушиваясь.

Пару секунд спустя в десяти метрах от нас в асфальт врезался громадный синий сгусток энергии! Дорожное полотно взорвалось крошевом, а я упал на асфальт и, прикрывая голову, закричал.

— Успокойся… Это всего лишь малые осколки воспоминаний. Они не принесут вреда, — прозвучал спокойный голос Родина, и я поднял голову.

С удивлением я понял, что если бы это был реальный снаряд зелоидов, мы бы точно не выжили, взорвись он так близко. В асфальте была трёхметровая воронка глубиной в метр.

Я тут же вскочил, и мы продолжили путь, огибая воронку с правой стороны.

— В моей родной вселенной погибло восемь миллиардов человек. А уничтожить звезду смерти нам пришлось вблизи нашей планеты. Итог — десятилетние мировые катаклизмы и уничтожение пятидесяти процентов суши. Многие десятилетия она была непригодна для жизни. Человечество в моём мире чудом выжило… — закончил он, взглянув на моё шокированное лицо.

— К-как ужасно… Это же… — я просто не знал, что на это сказать.

— На самом деле не так ужасно. За несколько сотен лет после войны человечество социализировалось. Исправило все опасные недочёты в своём окружении. Зависть, тщеславие, коррупция и человекоубийство были упразднены полностью, — усмехнулся он и взглянул на меня. — Как я понимаю, своей тенью личности в этой старой системе, у вас всё плохо, и человечество пошло по своему убийственному пути развития? — задал он вопрос, и я так понял, риторический.

— Илья Васильевич… С-сколько вам лет? — спросил я и чуть не запнулся о какую-то железяку от разрушенной машины.

— Хм… Дай подумать… — хмыкнул он, схватившись за подбородок. — Технически, мой оригинал владел памятью на сто лет. Но фактически — более тысячи двухсот. Уже и не упомнишь… Вернувшись в этот мир из альтернативной вселенной, я не смог бы жить нормальной жизнью. Поэтому я лично стёр себе память о прошлом, что, по моему мнению, не касалось моего родного мира.

— Я в каком-то бреду… — пробормотал я. — Хотя почему в каком-то?..

— Если бы всё было так просто. У тебя происходит распаковка вшитого обновления Зодака. Всё, что я тебе рассказываю, — это реальные знания Родина, — покачал он головой.

— Н-но почему произошло это обновление?..

— Сильное эмоциональное потрясение активировало вшитый в систему сценарий. Это должно было произойти позже, но… так получилось, — пожал он плечами.

— К-какое потрясе… — остановился я на полуслове, наконец вспомнив, что произошло до этого.

Мои глаза наполнились слезами, я остановился и, упав на колени, схватился за голову.

— Альбина… Умерла… Я не защитил её… — говорил я с капающими на колени слезами.

Спустя минуту я почувствовал на своём правом плече крепкую ладонь.

— Если у неё и правда был установлен седьмой Зодак с экспериментальными обновлениями, то вполне вероятно, что она выжила… — прозвучал его голос, и я поднял на него яростный взгляд. Родин сидел передо мной на корточках, и хмурясь, смотрел на меня темно-зелёными глазами.

— Издеваетесь?! Я видел, как мою девушку расплющило скалой! Какой к чёрту выжила?! — рявкнул я под конец и откинул его руку.

— Ты, тёзка, забыл, о чём я говорил? Думаешь, как я перемещался из вселенной во вселенную? Я ведь второй раз умер за этот мир, — снисходительно ответил он, и я чуть успокоился.

— То есть как? Любой может умереть и переместиться в другую вселенную? Что за религиозный бред? — со скепсисом спросил я, вытирая слёзы.

— Не любой. Только тот, кто прошёл экспериментальное обновление зет семнадцать семьдесят семь.

— Это то самое, бесполезное, от Заборского? — нахмурившись, спросил я, припоминая, что о нём говорила мама. Оно и у меня установлено, и много у кого ещё. У Альбины было точно такое же. Хотя говорят, что есть процент шанса, что ты умрёшь от этого обновления. Просто мозги вскипят.

— Не такое уж и бесполезное, — усмехнулся Родин. — Наш мозг — это сгусток хаотичной, на первый взгляд, энергии, которая несёт в себе большое количество информации. При смерти биологического тела эта энергия выбрасывается и рассеивается в пространстве наших физических законов. Но с обновлением Леонида Львовича она капсулируется и хаотично переносится с квантовой скоростью — мгновенно. Куда… Тут уже дело случая. Лишь богам известно, куда она может перенестись… — закончил он и встал.

— Мне Родин казался более здравым человеком… Я прошёл начальный курс университета, и я в жизни не поверю в псевдонаучный бред типа переселения душ… — фыркнул я и тоже встал.

— Твоя мать была другого мнения о работе Заборского, — усмехнулся он. — Спроси её об этом при встрече поподробнее.

— Во сне моя мать выглядит как какая-та тёмная тётка по имени Вэлосса. Сомневаюсь, что она мне что-то скажет, — парировал я, сложив руки на груди.

— О-о… Ты познакомился с забавным фрагментом памяти Родина, — приподнял он бровь. — Она мать всего, но не непосредственно твоя мать.

— С чего бы это она мать всего? — удивился я.

— Это очень давняя и совершенно другая история… Тебе надо встретиться со своей матерью. А теперь тебе пора… — нахмурившись, закончил он.

— Стойте! Я хотел ещё немного погово… — запнулся я, взглянув наверх.

Мгновение, и в небе стали сгущаться чернейшие тучи. Замелькали красные молнии, стало темно, словно в сумерках. Я вернул взгляд на Родина и отшатнулся в ужасе. На меня смотрел генерал с неестественно широкой улыбкой, ещё мгновение, и середина его губы с брызгами лопнула от напряжения. Его глаза тут же засветились кровавым светом, а из-за спины пыхнуло черным дымом и распахнулись чернейшие, как смоль, крылья!

Я стал пятиться назад и споткнулся обо что-то.

— ХА-ХА-ХА! — засмеялся он басом из своей расширившейся пасти и, не двигаясь, опять взглянул на меня. — ТЫ ДУМАЛ В СКАЗКУ ПОПАЛ, СОЛДАТ?! СВАЛИЛ ОТСЮДА, ТЁМНУЮ ТВОЮ МАТЬ! — прогудел он, и из-за его спины тьма накинулась на меня, обволакивая в кокон так, что я даже двинуться не мог.

Мне было дико страшно, но я уже не кричал. Стал привыкать к больному выверту своего подсознания.

«Или это больное подсознание Родина?..» — последнее, что я подумал, прежде чем отключиться…

* * *

— Ч-чёрт! — с шипением вскочил я на кровати в кромешной тьме. — Да я так просто свихнусь, тёмную вашу м…

Я прикусил язык, потому как это выражение генерала мне совершенно не нравилось. Но какого-то чёрта, оно цепляется мне на язык?!

— АДМИН! — услышал я крик, и передо мной из фиолетового облачка появилась Мини.

Она прямо со скейта прыгнула мне в лицо и уцепилась за нос! Вот только я не мог её сбросить, так как мои руки проходили сквозь неё — проекция всё-таки.

— Мини! Да ты чего творишь?! — зашипел я, пытаясь никого не разбудить в секции и убрать от своего носа светящегося фиксика.

То, что я находился в своей секции, было ясно как день. Вот только что это была глубокая ночь, я понял по наитию. Я видел всё вокруг в сером свете, как будто надел очки с инфракрасниками.

— Админ! Ты не представляешь, что произошло! У тебя произошло глобальное обновление! Я четыре дня работала, чтобы контролировать ход установки, который так и норовил сорваться из-за большого скачка в версиях, а ещё… — тараторила она, запрыгнув опять на свой скейт и эмоционально жестикулируя.

Оглядев себя, я обнаружил что нахожусь под одеялом в одних лишь трусах, а следом за этим ко мне пришло осознание случившегося. Это всё казалось сном, но я понимал, что Альбина умерла по-настоящему. На это указывал провал в памяти — я не помню, как я вернулся в нашу секцию. Я нахожусь на первом ярусе кроватей нашей группы, хотя моё место на втором.

Скинув одеяло, я встал и заглянул на второй ярус. Точно, там спит Злата… На третьем никого не было. Я этого не видел, но почему-то словно просвечивал глазами кровать насквозь. Как я это сделал, меня не интересовало, потому как у меня затряслись руки, а Мини в этот момент замолчала.

— Почему же… это был не сон… — буркнул я и завалился обратно в кровать.

Я развернулся к стенке и, зарывшись в одеяло, не смог сдержать слёз… Сейчас мне больше всего хотелось оказаться в бредовом сне Родина и ещё раз услышать о том, что Альбина может быть жива. И плевать на зловещие спецэффекты свихнувшейся системы!

— Прости, админ… Мне правда жаль… — сказала Мини у меня в голове и шмыгнула носом.

Спустя час я успокоился и опять уснул на мокрой подушке, но уже без странных обнадёживающих снов…

Глава 19

(Иллюстрация 19.1)

— Илья, ты… очнулся! — вскрикнула Злата, и обняла меня в районе груди, когда спустилась со второго яруса кровати.

Я проснулся давно, за два часа до того, как проснулась соседняя группа и активировала везде свет, разбудив остальных. Одевшись в свой комбинезон, я всё это время просто сидел и размышлял. Было крайне гадко на душе, но нужно продолжать жить и двигаться. У меня есть родные, которых нужно попытаться найти и спасти. Альбину я буду помнить всегда…

— Злата, всё в порядке… — натянуто улыбнувшись, я начал её слегка отстранять, а она подняла на меня покрасневшие глаза и сказала:

— Я думала, ты никогда не очнёшься. Даже Мини молчала.

Да. Моя помощница была занята «внутренними» делами. Два дня она искала алгоритм выхода из сложившейся ситуации. Активированный сценарий невозможно было отменить, но и установиться он не мог из-за вылезших ошибок системы, так как отсутствовали промежуточные необходимые обновления. И всё это время Зодак использовал ресурсы моего мозга. Уже не говорю о перестройке нейронных связей и формировании новых узлов из нанитов. Даже моё мышление в чём-то изменилось. Стало проще и быстрее размышлять и принимать решения. Может поэтому я так быстро свыкся со смертью Альбины…

Остальные четыре дня Мини углублённо контролировала установку обновления. Именно тогда стала отступать боль и мне начали сниться эти бредовые сны. Что самое удивительное. Все те шесть дней, что я был без сознания, Злата практически не отходила от меня и понемногу пыталась поить и кормить жидкой едой из обменника.

— Спасибо тебе, что присмотрела за мной, — улыбнулся я польке.

— Откуда ты знаешь? — удивилась она, отстранившись.

— Мини хоть и не могла говорить, но иногда наблюдала вокруг анализатором, — сказал я, а девушка слегка покраснела.

«И чего это она?» — удивился я про себя.

— Ну ей же пришлось тебя раздеть и обтирать всё тело от пота, хи-хи! — весело прокомментировала Минишка.

— Надо же, псих-инвалид проснулся… — услышал я голос Юсуфа слева и обернулся.

Он и его однопартиец направлялись на выход из секции и лишь мимолётно взглянули на нас. Отвечать на его обзывательства я не стал, так как хотел, чтобы они побыстрее освободили секцию, чтобы мы остались наедине. Соседи отправились на завтрак самыми первыми, так что Юсуф с Олегом были последними.

— Наконец-то… — цыкнул я, когда автоматическая дверь за чернявым закрылась, и взглянул на Злату. — Нам нужно поскорее подать прошение на ходатайство. Смысла ждать уже точно… — хотел я договорить, но девушка меня перебила:

— Всё уже сделано, — улыбнулась она. — Позавчера приходил Захар и предложил за нас подать это прошение. Он взял у нас биометрические данные с помощью считывателя и сказал ждать дня два, — объяснила она.

— Хм… Вот даже как… — задумчиво протянул я и сел на кровать.

— Сегодня, возможно, будет вынесено решение, — добавила Злата и села рядом со мной.

— Хорошо, — вздохнул я.

Получалось всё очень кстати. Теперь, как гражданин четвёртой категории, я буду считаться условно совершеннолетним. Нам со Златой доступны такие привилегии, как свобода передвижения по миру, самостоятельная аренда жилья, криптовалютный «CBDC» счёт с копеечным пособием и возможность устроиться на низкоквалифицированную работу.

Однако есть и минус — нам придётся отмечаться в офисах Федерального Департамента Опеки раз в месяц или каждую неделю разговаривать с инспектором по звонку. Это будет длиться до полного совершеннолетия — шестнадцати лет, для граждан моей категории. У граждан второй и третьей категории совершеннолетие наступает в восемнадцать. С первой категорией там вообще всё сложно.

Так и продолжая сидеть молча, я опять отрыл своё инфо-окно:

Имя: Илья Чернов (Изменить)

Идентификатор: X21990721

Ядро: система Zodak v13.05 (Степень интеграции — 98 %)

Физические данные: Целостность организма — 100 %.

Наниты: 12.217.765.578 ед. (Производство остановлено)

Материал: Отсутствует.

Подключение сети: Globallink.

Доступные сети: Corp67; Home786B2.

Счётчик кредитов: 12638 ед.

Мне до сих пор кажутся эти цифры чем-то нереальным. О тринадцатой версии Зодака я никогда не слышал. Даже мама о ней не упоминала. Есть абсолютно любые версии от пятой по четырнадцатую, но тринадцатая отсутствует как пробел. Давно говорят, что учёные ведут разработку пятнадцатой версии, но эти слухи ходят с тех пор, как я пешком под стол ходил. Уж лет десять точно. Мама, наверное, и то больше сделала в разработке новинок под нейросистему, чем бесполезные наёмные учёные федерации.

Второй пункт, не менее удивительный, — я могу поменять внешний идентификатор. Имя, короче говоря. Имя прописывается в систему и не может меняться, от слова совсем. В подпольных лабораториях устанавливают ломанные системы с возможностью менять внешний идентификатор, но это до того момента, пока тебя не засекут ФСС — Федеральная Следственная Служба.

Наказание за такое довольно строгое, если тебя подозревают в совершении незаконных действий. Но если ты ничего плохого не сделал, тебе в голову принудительно вживляют дополнительный чип, который перебивает внешний идентификатор. Снять ты его не сможешь, так как за тобой сразу прилетят ФССники, и тогда тебе точно не поздоровится.

Третье — я потерял порядка двадцати процентов нанитов. Они ушли на перестройку, расширение и укрепление нейронных связей, и… у меня образовался совершенно новый имплант.

Открыв окно имплантов, я по второму разу всмотрелся в последнюю строчку:

Модуль производства нанитов — NM v9.91

Визуально-спектральный анализатор — APiE v34.12

Динамический модуль связи — стандарт DL17

Индивидуальный пользовательский модуль «CKsiElShaRah» — версия 1.0 «Мини»

Высокочастотный модуль внешнего воздействия — версия «NonOfficial»

Мысленно выделил модуль внешнего воздействия, и вверху появилась его схема расположения в организме. Он сам, как и остальные, находился в нижнем отделе мозга, и так же размером с горошину. Но в некоторый мандраж вводила не только неизвестность, для чего он нужен, а ещё то, что он рассекал верхнюю часть тела. Какие-то тонкие связи, не то проводов, не то сосудов, пронизывали мозг, спинной мозг и подключались к органам зрения, слуха и абсолютно ко всем модулям. Заканчивались эти «сосуды» в ладонях.

С некоторой возможностью данного импланта я уже ознакомился ранее. Я мог видеть в темноте и сканировать всё, что находится за не металлическими объектами. Мои глаза стали почти как «Альфа Си» Захара, только ещё лучше — их нельзя определись как имплант.

Интересно, что ещё может делать эта штука… Непроизвольно я поглядел на свои ладони, которые внешне совершенно не изменились.

Но изменения произошли не только в этом. У меня появилось чёртова туча баз образов! Сто сорок семь неизвестных сборок баз, файлов и каких-то образов воспоминаний! Это помимо того, что я набрал из интернета и методично записывал знания от Ксуля.

Некоторые из баз были настолько громадные, что я побоялся их просто открыть «превью». Да я на неделю свалюсь, если вообще выживу после такого! Нет, лет до восемнадцати я точно не рискну его активировать. Возможности учить такой образ частями не предусмотрено. Правда, с некоторыми всё же есть возможность ознакомиться, но всё потом.

«Нам нужно выбраться из этой дыры наконец…»

И как только я это подумал, непроизвольно вспомнил про Альбину. Поджав губы, я начал шарить по карманам, выискивая тот браслет, который я снял с её руки.

— Что ищешь? — спросила Злата, до этого на удивление молчавшая.

— Браслет… Тот браслет… — нервно сказал я, совершенно ничего не находя.

«Неужели я его потерял?!» — мысленно начал я паниковать.

Мой находился на мне, а вот тот самый, что я держал в руках — исчез.

— Илья… Он… у меня… — произнесла девушка, и я удивлённо взглянул на неё. — Я его забрала, чтобы никто у тебя его не отобрал ночью.

Встав с кровати, она подтянулась на второй ярус, достала завёрнутый дождевик, развернула и отдала мне серебристый браслет, который был подогнан под тонкую девичью руку. Схватив его, я сразу же глянул на гравировку «Моей дорогой Альбине» с внутренней стороны. Мы их нанесли себе на браслеты более полугода назад, когда стали считать себя парой.

— Спасибо… — сказал я девушке, подавляя ком в горле, и положил браслет в карман. Он мне очень дорог как память… — Ты не знаешь… что с её телом?

— Захар сказал, что её кремировали… — вздохнула она, опустив голову.

Стиснув зубы, я попытался успокоиться, но выходило слабо.

— Пойдём завтракать. У нас осталось сорок минут, — сказал я и двинулся на выход, а Злата молча пошла следом.

На половине пути к столовой я более-менее пришёл в себя, но был изрядно раздражён, можно сказать, на весь мир. На помощь мне пришла Мини, которая прокомментировала это как «подростковый организм» и стабилизировала основные гормоны.

Аппетит пришёл во время еды. Из-за нанитов я даже не понимал, насколько был голоден. Правда, благодаря Злате, что поила меня молочным изолятом, я совершенно не схуднул.

— Много потратила? — спросил я у польки, доедая кашу. Она сидела напротив и без особого аппетита съела лишь половину.

— Ты о чём? — удивилась она, поднимая на меня взгляд.

— В обменнике на меня много потратила? — уточнил я.

— Не волнуйся. Не много, — стушевалась она.

— Ты сильно изменилась, Злата. От меркантильной эгоистки, что была при нашей первой встрече, ничего не осталось, — улыбнулся я и отодвинул поднос, чтобы упереться локтями в стол.

— Ты и Виталя были хорошими примерами, — улыбнулась мне в ответ Злата.

«Это даёт надежду, что мир всё же не безнадёжен» — подумал я, и мой взгляд упал на входящую в зал столовой знакомую троицу.

Амбал остановился на входе и внимательно осмотрел столы, а когда зацепился взглядом за меня, усмехнулся и помахал мне рукой. Злата в это время повернулась, чтобы посмотреть, что привлекло моё внимание, и испуганно отвернулась от них.

Они явно сейчас проблем не создадут. На входе стоял охранник. Причём тот же самый, что хорошенько его отпинал.

— Они не доставляли проблем, пока я… был в отключке? — спросил я Злату, когда троица пошла брать подносы.

— Н-нет… Я практически не выходила из секции. А в обменник бегала поздно или рано утром. Мы не пересекались. Юсуф пытался угрожать, но я его припугнула тем, что ты скоро проснёшься, — хмурясь, ответила она.

— Молодец, — кивнул я. — Не растерялась.

— Было бы побольше нанитов, точно бы не растерялась… — буркнула девушка и отставила поднос. — Может, пойдём? — предложила она, но в этот момент рядом с ней с подносом сел амбал.

— Куда это вы собрались? Составьте нам компанию. У нас есть еще целых пятнадцать минут до закрытия столовки, — ухмыльнулся этот козёл.

(Иллюстрация 19.2)

Возле меня сел худощавый с чёлкой, а чуть дальше низкорослый с русыми волосами. В прошлый раз он не снимал капюшон.

— Что вам надо? — нахмурился я.

— А пацан сразу к делу перешёл! — гоготнул худощавый и нагло, «по-братански» обнял меня за шею.

— Если ты. Сейчас же. Не уберёшь руку. Я её сломаю. Клянусь, — процедил я, при этом не шевелясь.

— Хрена се, цифровой рандом! Да парниша в себя поверил! — засмеялся низкорослый, а худощавый подхватил смех, но руку убрал.

Переросток тоже заулыбался и хотел уже приобнять Злату, но я поглядел исподлобья на него с нескрываемой ненавистью. Не знаю, что я такого сделал, но он сразу посерьёзнел и хмуро сказал:

— Значит так, малой. За прошлый раз ты мне должен. Я из-за тебя отхватил серьёзных люлей. Нужно компенсировать. Отдадите мне всё своё снаряжение, купленное в обменнике, и мы в расчёте.

— Хорошо, — сказал я спустя несколько секунд, под удивлённый взгляд Златы.

Я отстегнул свой пояс, вытащил из бокового кармана миниатюрный газоанализатор — купленный за свои деньги — и кивнул Злате, мол: «ты тоже». Она с нескрываемым скепсисом сняла пояс, газоанализатор и коробочку охладителя, и положила его на стол, рядом с моими вещами.

— Всё? Доволен? — приподняв бровь, спросил я.

Отморозки, улыбаясь, удивлённо переглянулись, видно, не рассчитывали, что я так легко соглашусь с их условиями. Но у меня на этот счёт было несколько соображений: первое — эти вещи нам уже ни к чему. Если Захар не подведёт, скоро мы будем на свободе. Во-вторых, это хорошая попытка от них отвязаться до этого времени. Ну а третье…

— Ха… Ты отдал не всё снаряжение, малой, — гадко ухмыльнулся амбал. — То, что у тебя на руке, и то, что лежит в кармане — браслеты. Давай их тоже. Не волнуйся, я вижу анализатором всё.

А вот и третье. Эти придурки решили взять «на лоха», как любил говорить дядька Слава, механик нашего бункера. И именно поэтому им ничего не достанется.

— Либо так, либо вы вообще ничего не получите, — сказал я и потянулся за нашими вещами, чтобы их забрать, но амбал схватил мою руку и злобно процедил:

— Эти вещи ты уже отдал, отброс!

Меня так достало это слово, что я с не меньшей ненавистью поглядел на него. Мне в данный момент хотелось крови! Я хотел раскроить его череп и посмотреть содержимое его безмозглой тыквы! Я лишь чудом держал себя, из-за охранника и из-за возможных побоев нам всем.

Внимание! Вы применяете прямое внешнее воздействие!

Будьте осторожны! Беспорядочные СВЧ 2,5 ГГц губительны для живых организмов!

Ладонь переростка слегка задымилась, и он, вскрикнув как девка, одёрнул руку от моего кулака. Не подавая виду, я спокойно схватил со стола вещи и, кивнув Злате на выход, вышел из-за стола.

— Эй! Серый! Что он сделал?!

— Вы куда пошли, голубки?! — услышали мы голоса его помощников нам в след.

Я же обернулся и встретился взглядом с пылающим яростью амбалом. Если мы в ближайшее время не свалим отсюда, то драке быть. И непонятно, кто кого.

Выйдя со столовой, меня начало отпускать, и даже руки слегка затряслись.

«Мини! Что это было, темнейшую маму?!» — про себя возмутился я.

— Я ещё час назад активировала модуль внешнего воздействия! Нужно было произвести эксперимент. А ты, благодаря эмоциональному всплеску, воспользовался своим передатчиком в руке! Я столько данных собрала, хи-хи! — воодушевлённо протараторила она.

— Что это было, Илья? И зачем ты решил их подразнить? — спросила Злата, когда надела свой пояс и мы отдалились от столовой.

— Это была попытка от них отвязаться. Ничего больше, — хмыкнул я, проигнорировав её первый вопрос. — С этого момента даже в туалет выходим вместе, — со всей серьёзностью добавил я и поглядел на девушку. — Ясно?

— Д-да… Хорошо, — неуверенно кивнула она.

Мы добрались до своей секции без приключений. И даже соседи, которые раньше нас вернулись с завтрака, полностью проигнорировали наше появление. Делать было нечего, поэтому до обеда мы просто валялись по своим кроватям. Обычно мы играли по нейросвязи в различные мини-игры, от карт и бильярда, до стрелялок и файтингов. Но в связи с последними событиями, у нас, конечно же, отсутствовало всякое желание себя развлекать. Я даже задремал на пару часов, собственно, так же, как и Злата. И мы благополучно пропустили обед.

После этого я всё-таки допытал Злату, сколько она на меня потратила кредитов. Выходило ни много ни мало пятьсот единиц. Поэтому я её потащил к обменнику, накупить чего поесть и может, чего полезного купить нам на будущее. Всё же у меня имелось две с половиной тысячи кредитов.

Наверное, слоняться между стеллажами с товарами — самое интересное занятие в этом проклятом месте. Как ещё объяснить то, что я на добрый час забыл обо всём на свете и рассматривал кучу полезных предметов.

Я даже себе прикупил кое-чего для «вольной» жизни, а именно: мультитул бытовой, с фонариком, мини-резачком и пассатижами. Карманный набор инструментов, с насадками под отвёртку и универсальным ключом. А также взял неплохой чёрный комбинезон с красными вставками и стильное пальто с ботинками того же фасона. На всё про всё у меня ушло полторы тысячи кредитов. За раз я ещё так не тратился.

Злата тоже прикупила вещи — обтягивающие зелёные штаны, кроссовки, топик и кожаное пальто. Закупившись на две сотни кредитов едой, мы направились на выход, но девушка остановилась напротив витрины с какими-то кольцами.

— Чего увидела? — спросил я, обернувшись и приподняв бровь.

— Да тут просто… — стушевалась она и отвернулась, хотела продолжить путь.

— Показывай, — настоял я.

— М-м… Сканирующее кольцо… Вон то, кульное и полезное.

Оказалось, она потратила куда больше пятисот кредитов, так как ей пришлось всё это время избегать посещения столовой. Даже в душевые за всё это время она ходила единожды. А потому и кредитов у неё хватило только на одежду и какие-то дешёвые женские штуки типа автопомады и какого-то «тонировщика»…

Кольцо стоило шесть сотен. Дорого. Но оно того стоило, если честно. Эта бижутерия играла роль дополнения к импланту-анализатору. Подключаясь по нейросвязи, оно дополнительно сканировало пространство на предмет различных волновых излучений. Эта штука как нельзя лучше подходит для тех, кто хочет избежать слежки от всевидящих камер и датчиков федералов. Везде существуют «мёртвые зоны», надо только их увидеть.

— Извините! Можно вас?! — крикнул я тётке с коротко стриженными зелёными волосами, что вышла из-за стеллажей, в десяти метрах от нас.

Нахмурившись, она подошла и недовольно спросила, жуя жвачку:

— Че надо?

— Вот это кольцо хотим купить, — ткнул я пальцем на желтоватое широкое кольцо с мизерным дисплейчиком, но малого размера, явно женского варианта.

— Шесть сотен, прикладывай, — фыркнула продавщица, доставая планшет и протягивая его мне.

После оплаты она приложила ладонь к витрине, и створка отъехала вниз. Достав кольцо, сунула мне и, развернувшись, направилась обратно к стеллажам.

— Держи. Разберёшься как настроить с нейроинтерфейсом? — спросил я, протягивая Злате кольцо.

— Конечно. Спасибо Илья, — улыбнулась она, принимая кольцо.

Может, она считает это подарком. Но нет. Мне сейчас не до проявления внимания друзьям. Главное, с пользой потратил лишние кредиты, и только.

Не дойдя и половины пути к нашей секции, мы встретили Захара. Который явно нас искал.

— Вот вы где… — хмыкнул он, разглядывая наши покупки в руках. — Вижу, готовитесь в бескрайнее пространство. С выздоровлением, Черныш. Видно, хорошо тебя камнем приложило, — кивнул он мне и, взглянув на Злату, подмигнул ей.

— Спасибо… — удивлённо сказал я и тоже на неё взглянул. — Голова почти не болит.

— Это хорошо. Так как у меня не очень хорошие новости, — заявил он, а мы вдвоём напряглись. — Сегодня судья второго ранга, Елена Махиская, должна была назначить слушанье по нашему делу. Но в связи с терактом в Раскольске, она озвучит срок только завтра.

«А я уж подумал… Фигня. Переживём как-нибудь», — подумал я, но в слух сказал:

— Какие у нас шансы?

— Хорошие, Черныш. Если даже убийцу-косячника Алексея выпустили, то и нас подавно, — усмехнулся Захар.

Я не стал сыпать уточняющие вопросы, почему он своего коллегу так назвал, потому что мне было плевать.

— Хорошая новость, — вздохнул я.

— Ещё кое-что…

Он сунул правую руку во внутренний карман плаща и достал металлический пузырёк с фалангу большого пальца.

— Не знаю, нужно ли тебе это, но подумал, что шанса больше не будет, — добавил он протягивая мне руку.

— Что… это? — неуверенно спросил я, принимая его.

— Биоматериал Альки. Её останки кремировали при мне. Взял прядь волос. Что с этим делать — решай сам, — пояснил Захар и, развернувшись, направился в обратном направлении.

Пару секунд спустя я отвис и еле слышно сказал:

— Спасибо, Захар…

— И не вздумайте за эти дни наворотить дел! — крикнул он перед тем, как скрыться за углом.

Мы молча двинулись к нашей секции, а я по дороге думал над вопросом «Имею ли я право клонировать Альбину?» и не находил ответа. Наверное, мне нужно посоветоваться с мамой, когда я её найду вместе с сестрёнкой. А до того времени пусть этот второй дорогой предмет побудет при мне.

Я попытался отвлечься от таких дум насущной проблемой — где нам теперь хранить вещи? Злата настроила меня на то, что сегодня вечером у нас будет ответ, когда нас оправдают, а он оттягивается на целый день.

Я не нашёл ничего лучше, чем демонстрация угрозы. Зайдя в нашу секцию, мы положили вещи на мою кровать, и я вышел в центр, внимательно оглядывая всех присутствующих.

— Мы купили вещи, в обменнике, так как скоро сваливаем из этой дыры. Если хоть кто-то там попытается полазить и что-то взять, я без разбора устрою здесь порку до полусмерти. Я не буду разбирать, кто в этом виноват, — закончил я, остановив взгляд на Юсуфе.

— А ты на башку инвалидом не стал, случаем? Если ты не заметил, нас тут четверо, а твоя белобрысая полячка не боец, — с вызовом ответил тот, вставая с кровати.

Все остальные тоже встали и подошли ближе. Злата, наоборот, обеспокоенно отошла в сторону.

«Значит, планировали. Готовились. Хорошо», — подумал я, активируя на полную нанитов.

— Твоя кошкоглазая сдохла в щели. С ней у тебя был бы шанс, — выдал позади меня Евгений, и я, в зверея на глазах, обернулся.

Без лишних слов мои обновлённые мозги словно заработали с утроенной скоростью. Руки завибрировали от какого-то излучения. Сделав два молниеносных шага в сторону обидчика, я саданул кулаком ему прямо в нос. Я видел, как он пытается поставить блок, но я был намного быстрее. Мой вибрирующий кулак передал странный импульс в нос Евгения, ломая его и опрокидывая на пол в полный нокаут.

Его лысый дружок в это время летел на меня с кулаками, но я с лёгкостью увернулся и шлёпнул ладонью по его темечку — опять передача импульса, и оглушённый пацан падает на пол.

Нога Юсуфа летела на меня справа. Я присел, пропуская её, и со всего маха зарядил ему кулаком по причинному месту. Прошло ровно три секунды с момента моего первого удара. Я даже немного офигел! Я кардинально стал сильнее!

Один корчился на полу, двое были в полубессознательном состоянии, но оставался ещё один. Который, впрочем, не спешил нападать. Повернувшись к нему, я приподнял бровь и подозвал его пальцем.

— Нападай, чего встал? — спросил я, а тот, как и в прошлый раз, замотал головой.

— Илья! Я не собирался! Не бей, — поднял он руки вверх.

— Хорошо. Тогда продолжим с другими, — кивнул я, подошёл к Юсуфу, схватил его за шевелюру, практически приподняв одной рукой, оттащил к стене и саданул его башку о стенку.

— Ай! Нет! — завыл он.

— Что нет? — холодно спросил я и по новой повторил удар о стену.

— А-А-А! — вскрикнул он, хватаясь за мою руку.

Но моментальный СВЧ-импульс изрядно подпалил её.

— П-перестань, пожалуйста! — взмолился он, хватаясь ещё и за обожжённую ладонь.

Я отпустил его шевелюру, оттолкнув на пол.

— Что нужно сказать? — спокойно спросил я.

— М-мы не тронем… твои вещи! — простонал он, хватаясь за голову.

— А если кто-то тронет?

— То нам хана!

Удовлетворившись ответом, я обернулся и увидел у выхода ошалевшую Злату, что прикрывала ладонями рот, с глазами, которые вот-вот собирались выпасть.

Оглянувшись, я понял почему. Голова одного была разбита со всех сторон, один валялся словно полуживой, а другой, с разбитым в кровь лицом, лежал на спине и практически не подавал признаков жизни. Но они все были живы, и в относительной норме. Мои сканирующие глаза в связке с анализатором точно не врали.

— Чего? — спросил я девушку, подходя ближе.

— Ил-лья! Они вообще выживут?! — возмутилась она, показывая на двоих лежачих.

— Выживут. Я сильно не бил, — заверил я её, совершенно не лукавя. Я реально сдерживал свои новые возможности.

— Это капец! — засуетилась Злата и, подбежав к Евгению, начала его тормошить.

Постанывая, он всё же пришёл в себя. Я подозвал Олега, — однопартийца Юсуфа — и мы помогли двоим избитым улечься в кровати. Чернявому отморозку мы не помогали, он сам, постанывая, доковылял до кровати.

Только после этого мы молча отправились в душевые. Можно сказать, во время ужина…

Глава 20

Я был настроен на то, что мой первый день после пробуждения будет насыщенным до самой ночи. А возможно, «насыщение» продолжится во сне, так как в моих нейронных связях прописана совершенно непонятная нейросистема тринадцатой версии. Но помимо удачных покупок, всё же произошла ещё одна приятная вещь — в душевой никого не было. Хотя сейчас, в обыкновенные будни, должен быть самый пик. Но больше месяца безделья расслабило людей — моются когда хотят и далеко не каждый день, так как пачкаться и потеть не приходится.

— Если что, жди у выхода, — сказал я Злате перед тем, как она отправилась в женский отдел.

— Если только с этой стороны. Могу помочь одеться, — усмехнулась она, демонстративно окинув меня взглядом с головы до ног. Я недовольно приподнял бровь, давая понять, что обыкновенная её шутка не удалась. Так как обычно, под мою улыбку, она получала подзатыльник от Альбины.

— Ладно… — вздохнула девушка и, развернувшись, отправилась к женской раздевалке.

Я выбрал привычный клозклинер, ближайший к душевой, и закинул туда вещи вместе с браслетами, ремнём и контейнером с прядью волос моей девушки. Предварительно, конечно, проверил его на герметичность. Оставлять эти вещи в секции я не могу себе позволить.

Пока раздевался, мой обновлённый слуховой аппарат, совместно с анализатором, засёк шум работы очистной машины в определённом месте.

— Неужели?.. — я направил взгляд свозь матовое стекло двухстворчатой двери душевых.

Спектр зрения сильно поменялся, отображая всё в негативе. Но вместе с этим мой взор как бы «растворил» стенки вокруг проёмов, показывая в третьей от выхода душевой кабине знакомого человека — это был Григор.

— Здравствуйте, дядя Григор! — поприветствовал я знакомого, зайдя в душевую и проследовав в последнюю кабинку.

— Молчание — золото, потому как всё великое совершается в тишине, — прозвучало из кабинки фирменное приветствие, по типу: «Заткнись и не мешай!».

Не первый раз я такое слышу, а потому поступил по его наставлению — врубил воду и, погрузившись под струю, освободил свою голову от ненужных мыслей. Как ни странно, но мой разум полностью отчистился. Я словно ощущал каждую каплю, что падала, летела, ударялась и стекала по мне. Моё сознание словно расширилось, с закрытыми глазами я стал ощущать пространство вокруг себя не органами чувств, а самим мозгом. Словно все нейроны разом просвечивали каждый закоулок душевой.

Такого, честно сказать, я ещё никогда не испытывал. Может быть, в этом виноват мой новый имплант и система? Ничего, когда-нибудь я разберусь, что за базы у меня хранятся, и всё пойму.

Я медитировал под душем около пятнадцати минут, пока не почувствовал шевеление моего знакомого через две кабинки. Он явно закончил свой сеанс медитации.

— Соболезную тебе, Илья. Терять любимых людей — это больно, — внезапно сказал он.

Я ожидал, что он что-то скажет, но совершенно не ожидал, что именно это. А потому я даже завис и, нахмурившись, опустил взгляд в пол.

— Откуда вы это узнали? — спросил я через некоторое время и повернул голову в сторону его кабинки.

Матовый, слегка прозрачный пластик обычным людям не давал увидеть, что происходит в соседней кабинке, не говоря уже о дальнейшем обзоре. Но моему новому зрению это была не помеха. Я прекрасно видел Григора.

— Бункер не такой большой, как кажется. Слухи и моя любознательность о твоей судьбе дала свои плоды, — ответил он и повернул голову в мою сторону.

Я отчётливо увидел, что он смотрит прямо на меня! Глаза в глаза! Не может быть! У него точно отсутствуют глазные импланты!

— Она не должна была погибнуть… — угрюмо произнёс я, отвернулся и стал намывать лицо.

Я ощущал, что он смотрит на меня, но старался не подавать виду. Хотя это бессмысленно, он знает то, что знаю я. Через какое-то время Григор поднял голову к потолку и сказал:

— Мой учитель любил говорить: «ками кара ай сарэру хито ва, нагаики шинай» — те, кого любит бог, долго не живут. И в некоторых случаях я готов с ним согласиться.

— Я не верю в богов. Но если они на самом деле есть, то они хуже дьявола, — фыркнул я, и в этот момент Мини напомнила, что моя одежда очищена — можно выходить.

— Вера — это всё, что есть у большинства, — хмыкнул Григор. — Догоняй, — махнул он рукой и, выйдя из кабинки отправился в раздевалку.

«Ещё один религиозный фанатик. И почему он мне напоминает Родина?» — выключая душ, недовольно подумал я.

Выйдя в раздевалку, я увидел Григора всё так же сидящим на клозклинере и смотрящим в потолок. Обычно он так сушит свои длинные волосы. На вопрос «А почему вы их не сострижёте?» он отвечал, что не имеет права нарушать свои же принципы. Какие принципы — он так и не рассказал, сколько бы я ни спрашивал.

Но сейчас мне совершенно не хотелось ни о чём говорить. Однако Григор был другого мнения.

— Какие планы на воле? — спросил он, когда я разложил свои вещи и стал одеваться.

— Вы и про это знаете? — хмыкнул я, не поворачиваясь.

— Мы с Захаром выпили на днях по фляжке, — усмехнулся он и повернулся ко мне.

(Иллюстрация 20.1)

— Для начала, обустроиться в Калининграде. Денег всё равно не будет на переезд, — без энтузиазма ответил я.

Хотя Мини меня заверила, что через недельку проблем с деньгами не будет. Ей главное запустить легальный аккаунт на Федеральной Бирже.

— Не советую. В этой автономии неспокойно.

На что я удивлённо повернулся к нему и, приподняв бровь, спросил:

— Вы, о теракте?

— И о нём тоже, — кивнул он. — Первого пособия тебе хватит, чтобы отправиться в Каунас, Литовской Республики и даже снять комнатку. Если ты отправишься с подругой.

— И что нам там делать? —недоверчиво спросил я и принялся натягивать комбинезон, заранее решив отмести его совет как совершенно несуразный. Мне нужно найти своих родных, а Литва для начала поисков — сомнительная точка.

Внимание! Пользователь «Григор Микоелян» запрашивает шифрованное соединение по алгоритму «GROK256»!

Принять запрос?

Да/Нет?

Не успел я застегнуть молнию, как пришло это сообщение. Я в полнейшем изумлении обернулся к дядьке, который, совершенно не подавая виду, одевался спиной ко мне.

— У всяких стен есть уши… — хмыкнул он, не поворачиваясь.

Опустив взгляд, я застегнул молнию и принял запрос, делая вид, что я рассматриваю свои браслеты.

Принять локальные файлы пользователя «Григора Микоеляна»?

Да/Нет?

Получены файлы: Personal_Affairs#C266B1599.mh; MapPravieniskis.sog; noname999.vom.

Пользователь «Григор Микоелян» хочет добавить Вас в контакты!

Обменяться контактами?

Да/Нет?

Немного мешкая, я согласился обменяться контактами, без предоставления разрешений на звонки, геолокацию и пересылку файлов. Доступен был только чат. Это самый безопасный способ с кем-то контактировать. В других случаях, при участии спецслужб, человека можно вычислить через трассировку потокового сигнала звонка. Сообщения проходят импульсами, и начиная с десятой версии Зодака, их совершенно нереально отследить.

— Что ж, приходи завтра поболтать, — усмехнулся Григор и, подмигнув мне, отправился на выход.

В смешанных чувствах я вышел спустя полминуты после него. Я уже хотел просмотреть переданные им файлы, как обнаружил, что Златы нет на месте. Она мне даже не отписалась, что пошла одна в секцию.

— Админ, статус! — вылетела у меня из-за плеча Минишка и, зависнув передо мной, нахмурилась.

Я тут же открыл статус Златы — я второй администратор её системы, так как установил её, поэтому я вижу параметры девушки — и изумлённо уставился на пониженный пульс, целостность организма, в котором присутствовало сотрясение и строку «состояния» в статусе «без сознания».

— Какого чёрта?! — вслух воскликнул я и открыл карту.

Злата находилась в восточном конце второго уровня. В совершенно противоположной стороне от нашей секции. Скривившись в злобе, я пустился бегом по коридорам, следуя по маршруту до точки.

— Админ, я проанализировала новыми возможностями импланта окружающий фон и пришла к выводу, что её схватили те не очень умные молодые люди, — пока я бежал, сказала Мини справа от меня.

— И как ты это определила?

— Всё просто — твои обонятельные рецепторы уловили абсолютно идентичный запах давно немытого тела того самого Сергея. Сомневаюсь, что он находился возле душевых для того чтобы поглядеть на несбыточную мечту чистого тела, хи-хи!

— Отлично. У меня теперь обоняние как у собаки… — хмыкнул я, круто заворачивая на перекрёстке направо. При этом чуть не сбив какого-то матерящегося старшего.

— Пока что нет. Потому как мало сравнительных данных. Но теперь я буду постепенно складывать базу запахов, — прокомментировала Мини, когда мы стали приближаться к точке.

Спустя пару минут я резко остановился у тёмной лестнице вниз. Это было какое-то техническое помещение, по типу бойлерной или теплоцентра. Здесь происходит развилка трубопроводов в часть бытовых помещений, таких как столовая, душевые, комнаты патруля и добытчиков. В отличие от нас, «отбросов», даже зекам выделили удобства в виде умывальника.

Я спустился в темноту, и мои глаза сразу же окрасили обзор в серый цвет, а затем Минишка смоделировала цвет самостоятельно. Через десяток ступенек лестница вела налево, к старинной металлической двери со штурвалом гермозатвора. Видно, проектировщики бункера во времена войны не заморачивались с автоматическими приводами на технические помещения.

Дверь была закрыта штурвалом, но не заперта. Я прислонил ухо к створке и, прикрыв глаза, сосредоточился.

Лёгкий писк в ушах через пару секунд исчез. Вместо него образовалась вакуумная тишина. Мини активировала фильтры и стала выкручивать чувствительность моего нового слухового аппарата на полную.

— …да я помню… детдоме мы чем только не занимались… не точно эти…

— Хы-ы! Аутерия нажравшиеся! — услышал я знакомые голоса шестёрок амбала.

Примерно в двадцати метрах от двери, с левой стороны за углом какого-то оборудования, они обсуждали свои дела в каком-то русском детдоме в воронежской области. По их разговору было понятно, что они полные отморозки, которые унижали слабых и даже проделывали всякие непристойности с девочками.

Мне вот интересно, куда смотрят охранники второго уровня? Он весь напичкан камерами и звуковыми анализаторами под управлением ИИ. Если ты в коридоре заговоришь о побеге или о какой-нибудь диверсии, то нейросеть активизирует все камеры поблизости и подаст сигнал тревоги в наблюдательный пункт охраны.

«Каким, мать его, образом они смогли оглушить и отволочить девочку на полкилометра по коридорам?!» — мысленно возмутился я, стискивая зубы.

И тут меня осенило! За год без вести пропали два парня и одна девчонка. Никто ничего не видел. Дело было вечером, как раз в пересменку охранников — пятнадцать минут назад. Их всех сначала объявляли беглецами, а потом шмонали каждый закоулок, в том числе и эти «бойлерные», но ничего не находили. Камеры тоже волшебным образом ничего не показывали. За территорию никто не убегал. Об этом как-то обмолвился Захар.

Ещё он сказал, что охрана старается замять факт пропажи всеми доступными способами, мол: «прошмыгнули в лабиринты и там сгинули», а администрации абсолютно плевать, она с легкостью принимает такие объяснения. Я покрылся холодными мурашками, представляя их возможную причастность в исчезновении подростков. И… собственно, как и куда они их дели?

Я сейчас не вхожу в помещение, только потому что они сразу это услышат. Старая дверь крайне скрипучая. Мы уже как-то заходили в аналогичный закуток в западной части. И ко всему прочему, я не совсем уверен, что смогу накостылять всей толпе. Это не увальни вроде Юсуфа, а противники посерьёзнее.

Ко всему прочему, я узнал свой предел по использованию передатчиков в ладонях. А точнее, предел нанитов, так как этот имплант потребляет активную энергию моих нанороботов. Половину резерва я уже потратил, а для полного восстановления требуется минимум ночь, когда наниты активнее всего заряжаются через свой модуль и мозг. Даже сейчас зрение и слух, хоть и немного, но потребляют энергию нанитов, делая меня по капле всё слабее и слабее. Нужно срочно кратно увеличивать их количество!

«Короче, надо идти за помощью» — подумал я, не решаясь написать сообщение Григору.

— …Серый, а чего не схватим ещё и того белобрысого? — услышал я голос худого и прислушался.

— Потому что смена Спартака прошла, идиот. По-тихому мы его сегодня не оглушим, — хмыкнул амбал.

— Ну и заманили бы его сюда этой сучкой! — сказал второй.

— Он не так прост. Послезавтра им займёмся. А теперь кончайте дерьмо нести и свалили за угол!

— А посмотреть нельзя? Ты чего, стесняешься? Прошлую мы втроём оприходовали, — гоготнул худой, и я услышал какой-то шлепок со вскриком «Ай!».

— Ещё одно слово, и будете мастурбировать друг-другу!

От этих слов по мозгам ударил адреналин. Понятно, что они собираются сейчас совершить. Какая тут к чёрту помощь?! Нужно вытаскивать Злату, пока её не изнасиловали и не убили!

— Жаль, вторая сдохла. Я бы с удовольствием с ней покувыркался, — выдал низкорослый.

Их голоса приближались к двери.

— Да ну… Худая слишком.

— Под твою комплекцию! Хы!

Я в это время резко крутанул штурвал и со скрипом толкнул дверь во внутрь. Слева на меня изумлённо уставились эти придурки, которым я даже шанса не дал дёрнуться. Прыгнув на них, я обхватил двоих за шеи и, повалив на пол, отправил максимально мощные импульсы СВЧ в их черепушки. Сейчас мне было плевать на то, что их мозги с высокой вероятностью могли поджариться. Мне надо было их стопроцентно оглушить, иначе это может стоить нам жизни!

— Какого хрена?! — услышал я голос амбала.

Вскочив на ноги, я пробежал возле связок труб за угол. И остановился, увидев, что происходит.

(Иллюстрация 20.2)

Небольшой переносной фонарь из обменника освещал пространство возле каких-то металлических шкафов. Слева стоял стол — на котором стоял фонарь — и два стула, по правую сторону находилось старинное кожаное кресло. А чуть ближе ко мне, посередине, расстелен замызганный грязный матрас, на котором лежала Злата в одном нижнем белье и без бюстгальтера. Справа от её лежака переросток стоя быстро натягивал верх комбинезона.

— Какие же вы мрази, — процедил я и за два шага прыгнул на амбала, выставив ногу.

С одним накинутым рукавом комбинезона амбал ругнулся и выставил блок правой рукой, куда я ударил с колена. Встав на ноги, он левой рукой нанёс мне удар в живот. Но нанитов пока хватало, и я уклонился. Удар прошёл по касательной, и толчка я совершенно не ощутил.

Парировав второй удар, я почти схватился ладонью за его рожу, но он отбил руку своей левой. Обмениваясь ударами, у него слетел верх, и он более свободно махал кулаками. Он пытался схватить меня в захват, но каждый раз избегал контакт моих рук со своей головой, поэтому у него ничего не выходило. Он явно понял, что у меня что-то есть в ладонях. Значит, точно не дурак, а расчётливый бандит и насильник.

Выставив блок руками, я пропустил удар в живот с ноги. Меня оттолкнуло назад и слегка перехватило дыхание, но на ногах я устоял. У амбала случилась заминка — его комбинезон сполз с талии, и он начал судорожно его натягивать на себя. Пользуясь случаем и активируя все оставшиеся резервы нанитов, я, шлифуя ногами, врезался плечом в него и повалил на пол.

— С-сука, я тебя… — зашипел он, выворачивая и хватая меня за шею в удушающий захват.

Руками я попытался дотянуться до его лба, но он, ослабевая хватку, каждый раз перехватывал руку, пытаясь уже ногами придержать мои руки. Его не по-детски мускулистые руки, почти как у взрослого, не давали и шанса с ним тягаться в живой силе, особенно когда он тоже владел нанитами. Поэтому мы точно не были в равных условиях.

В нашей возне на полу ему удалось заблокировать мою правую руку ногой и со всей силы упереться в захвате за мою шею сзади.

Внимание! Нехватка кислорода!

Внимание! Уменьшен кровоток сонной артерии!

В моих глазах стало темнеть. Я практически потерял сознание, но в последний момент активировал импульс левой рукой, которой пытался освободить свою шею. Он зашипел, ослабляя хватку, а я на последнем издыхании извернулся и, вырвавшись, с рыком схватился за его уши двумя руками!

— СДОХНИ! — заорал я, выпуская два последних мощных импульса прямо ему в голову.

У него носом пошла кровь, и он забился в конвульсиях, но я держал его тупую башку и сливал абсолютно всю энергию на прожарку его мозгов. Отпустил я его голову только спустя секунд тридцать, после того, как его безжизненные налившиеся кровью глаза остекленели и он окончательно затих. Наниты больше не восстановят его мозг, потому как он уничтожился полным распадом. Я был в этом уверен, так как неосознанно сканировал процесс своим зрением. Моя прожарка равносильна отсечению головы от тела…

Руки била ненормальная дрожь, я осознавал, что убил человека, но тряска была не от этого. У меня остался всего один процент активных нанитов. Слабость по всему телу была от перенапряжения.

Встав на ноги, я оглядел пространство вокруг и, найдя глазами их дождевики на кресле, взял один и накрыл им девушку. Развернувшись, я вернулся в полумрак к подельникам урода, что до сих пор находились без сознания. По одному, за шкирку, я перетащил их к свету, нашёл какие-то старинные, но толстые провода и надёжно привязал к трубам.

Собрав раскиданные вещи Златы, я аккуратно сложил их возле неё и устало бухнулся в кресло, оперевшись локтем в подлокотник, схватился за лоб и стал думать. Но мне совершенно ничего в голову не лезло, кроме того, что я стал убийцей. И что самое ужасное — меня совершенно не мучила совесть. Мне больше было страшно за то, что моё ходатайство могут отозвать, и я стану настоящим преступником. Я что, стал таким же, как они? Или даже хуже?

— Митич, я понимаю, что это всё плохо, но у тебя не было выбора. Либо ты и Златовласка, либо они. Ты не уподоблялся им, ты защищал себя и друга, — появилась передо мной Мини и хмуро упёрла руки в бока.

— Ещё не факт, что это они причастны к тем исчезновениям, — сказал я, опустив взгляд.

— Я тоже могу ответить в таком роде: ещё не факт, что Злату хотели изнасиловать. А если и изнасиловали, то точно отпустили бы! Прекращай, админ… Анализатор по условиям задачи выдаёт восьмидесятисемипроцентный шанс их виновности.

— Значит, я могу сейчас вызвать охрану? — спросил я, взглянув на помощницу.

— В твоём положении — нет. Я предлагаю, для начала, хорошо побеседовать вон с теми, — усмехнулась она, показывая большим пальцем себе за спину, на сволочей, что были без сознания.

— Что бы нам это дало… — вздохнул я, косясь на безжизненное тело амбала.

— Как что? Доказательства твоей невиновности! Ты забыл? Кто-то из охраны покрывает их беспредел! Нужно добиться их признания на видео! — сказала Минишка, поднимая палец вверх.

— Здравая идея… Не будем тянуть, — сказал я и хотел уже встать, но помощница меня остановила:

— Не сейчас, Митич! Нас всё равно пару дней никто не хватится! Для начала тебе нужно зарядиться, и преступникам слегка восстановиться.

Немного подумав, я нехотя принял правоту Мини. С ноющим от проблем сердцем я дал команду на сон и провалился в беспамятство.

Глава 21

— Мама! Я вернулся! — крикнул я, вламываясь в кабинет своей матери на нашей базе.

С чувством радости я застал её сидящей за столом, за голографическим экраном компьютера. Рябом стоял мой второй отец, Миша, и тоже сосредоточенно смотрел на экран. Защита от просмотра не была включена, поэтому я увидел, что они смотрели какое-то видео.

Подойдя чуть ближе, я с ужасом стал осознавать, что они смотрят то, как я убиваю человека. Убиваю каким-то ножом, подойдя сзади, а затем следом ещё двоих. При этом я кровожадно улыбаюсь и глазами выискиваю следующих жертв.

— Я не ожидала, что воспитаю убийцу, — сказала мать, с глубочайшим разочарованием взглянула на меня и встала из-за стола.

— Думаю, он не имеет зваться нашим сыном, Оксан, — всегда жизнерадостный отец хмуро и жёстко посмотрел на меня.

— Н-нет… Я этого не делал! — воскликнул я.

— Ты даже девушку свою убил, Альбину… Мне стыдно за тебя… — заплакала мама и уткнулась в грудь отца, который обозлённо выдал, глядя на меня:

— Сгинул отсюда! И чтобы никогда в жизни не попадался нам на глаза!

(Иллюстрация 21.1)

— Альбину?.. Нет… нет-нет-нет! — я в страхе схватился за голову и со слезами на глазах выбежал из кабинета.

Все, кто мне встречались на пути, перешёптывались и тыкали в меня пальцами со словами «Убийца». Мне внушилось, что я правда убил много людей и свою девушку.

Я забежал в какую-то комнату и, закрыв за собой дверь, оглянулся назад. В тёмной комнате стояла бледная Альбина, а рядом с ней моя сестра.

— Илья… Это, правда? Ты убил её? — спросила светловолосая сестрёнка в белом платье, схватив Альбину за руку.

— Лиза… Нет… Нет! Я этого не делал! Поверь мне! — воскликнул я, протягивая к ней руки.

— Не говори ничего! Я не хочу тебя слушать! — крикнула сестра и, схватившись за уши, зажмурилась и села на корточки.

Она начала плакать под осуждающий взгляд моей девушки, а потом закричала, настолько сильно, что я в испуге стал искать выход. Голос сестры превратился в ультразвук, и я, зажмурившись, схватился за уши.

* * *

— А-А-А-А! — услышал я девичий визг наяву и вскочил с кресла, как будто мне в задницу ударило тысячу вольт.

Вокруг был полумрак, а справа от меня Злата прикрывая грудь дождевиком, кричала, глядя на труп амбала в пяти метрах от себя. Глаза ему я так и не прикрыл, поэтому то, что он мёртв, было видно и отсюда.

— Злата! Успокойся! Я тут! — громко сказал я, становясь на колени и обнимая подругу.

— Ил-лья! Ч-что здесь происходит?! Почему я голая?! И он, ч-что, мёртв?! — начала она сыпать вопросами, уткнувшись мне в грудь.

— Давай ты успокоишься, и я всё объясню… — тихо попросил я, успокаивая девушку.

Представляю, каково ей сейчас. Не пойми где обнаружить себя голой с рассечённым затылком и рядом с трупом — хуже, чем мой бредовый сон. Жаль, что я вчера был не в состоянии, чтобы оттащить его тело за угол. Можно было уменьшить первоначальный шок.

«Точнее, я просто не додумался этого сделать, и Мини промолчала», — подумал я с лёгким возмущением.

— Эй! Какого черта! Ванёк! Проснись! — услышал я голос худощавого и повернул голову левее.

Тот, что с чёрной чёлкой, проснулся и очень активно тормошил ногой своего товарища, который, к слову, не имел даже наноботов. Видно, надо форсировать события, раз уж почти все проснулись.

— Давай ты оденешься, вон за тем креслом? — спросил я у Златы, показывая на то место, где я спал. За его спинкой, слегка пригнувшись, можно было спрятаться как за ширмой.

— Х-хорошо… — кивнула она, отстраняясь от меня.

Я помог ей подняться и, подняв её вещи, сунул в руки. Как только Злата скрылась за креслом, я обернулся, сложил руки на талии и стал думать, с чего бы мне начать.

Впечатления после бредового сна не настраивали на позитивный лад, но проснувшийся убийца номер один — я — и убийца номер два — худощавый — требовали начать какие-нибудь действия активного характера.

— Админ! С добрым утречком! — вылетела у меня из-за плеча Мини и шутливо отдала честь.

— Оно нифига не доброе, — фыркнул я, попортив себе настроение ещё больше, от своих же мыслей.

— Доброе-доброе. Гляди на интерфейс! — хихикнула она, и в левом углу экрана высветилась синяя шкала в рамке, которая была заполнена на восемьдесят три процента. — На основе вчерашних данных я кое-что сделала! Это шкала заряда нанитов! Теперь тебе будет удобно ориентироваться не только по чувствам.

Я проспал семь часов. То есть, для текущего количества нанитов мне нужно проспать чуть больше восьми часов, для их полного восстановления.

— Неплохо. Иди лучше поговори со Златой. Расскажи ей всё, — кивнул я в сторону кресла, откуда выглядывала девушка.

— Так точно! Командир Митич! — хихикнула искин и улетела к польке.

Я же, под шипящие ругательства худого, подошёл к амбалу и, схватив его за ногу, оттащил за угол, чтобы лишний раз глаза не мозолил. Его тело еле заметно подрагивает — это наниты восстанавливают мозг, поэтому разложение его пока не тронет. Правда, это всё бесполезно — нанороботы не успеют восстановить жизненно важные функции даже за пару дней, и их энергия иссякнет. Конечно, это ещё из-за того, что нанитов в нём меньше десяти процентов от количества крови, не то что во мне — двадцать шесть процентов.

Закончив с этим делом, напоследок взглянув на тело, я опять убедился, что не чувствую жалости к этому уроду, и проследовал к пленникам.

— Ты понимаешь, что ты натворил, белобрысый?! Ты теперь автоматом записан в зеки! Знаешь, что с такими как ты делают в тюрьме?.. — шипел худощавый, когда я молча надкусил основание большого пальца и, схватив второго за скулы, стал капать ему на зубы кровью с нанитами.

Но тот не замолкал, даже когда я закончил с перекачкой десятка миллионов нанитов.

— Ты пожалеешь о том, что твоя мать согласилась дать твоему отцу…

На этих словах я не выдержал, и с правой залепил ему мощный удар в морду.

(Иллюстрация 21.2)

— Ещё одно слово, и ты ляжешь вместе со своим главарём, — нахмурившись, прокомментировал я под его скулёж.

Разумеется, я не собирался их убивать, и даже в мыслях такого не было. Но мне нужно, чтобы они прониклись серьёзностью ситуации и признались во всём, если хотят, типа, «сохранить» свои жизни. Без угроз в этом деле никак. Правда угрозы — это только начало.

— Мини, займись, пожалуйста, мозгом этого отморозка! — демонстративно крикнул я, а худой посмотрел на меня испуганно, словно на слетевшего с катушек человека.

— Уже, админ! — донеслось в ответ, и спустя секунду рядом со мной появилась Минишка в фиолетовом облачке. — Мы тут посторожим, а ты глянь образы что достались с обновлением.

— Кто это мы? — приподнял я бровь и оглянулся.

Хмурая одетая Злата вышла из-за угла и с ненавистью глянула на худощавого. Встав возле меня, она стала сверлить взглядом недоноска.

Он не выдержал и зашипел:

— Чего уставилась, тварь? Вы больные у… — не успел он договорить, как девушка со всего маха заехала ногой ему между ног.

— Эм… Злата. Только не перестарайся, — в изумлении тронул я её за плечо, разворачивая к себе.

Полька была настроена более чем решительно. Похоже, Мини ей ещё и образы показала того, что с ней хотели сделать. У моей помощницы права администратора, так что пересылать данные она может на своё усмотрение.

— Не волнуйся. Жить будет, — сказала Злата и, отойдя в сторону, села на корточки прислонившись спиной к трубам, а я повернулся к Мини.

— Что за образы? Ты о чём? — спросил я и проследовал на выход из закутка в сторону кресла.

— Я ночью анализировала полученные данные после обновления и выделила самые интересные и малоёмкие образы. Вот список файлов, с которыми тебе необходимо ознакомиться, перед тем, как добыть у преступников информацию, — ответила Мини, когда я сел в кресло, и перед глазами вылез список из семи образов воспоминаний.

— А вкратце не можешь объяснить, что там? — недоумённо спросил я.

— Тебе лучше это самому увидеть, — усмехнулась Мини.

— Неужели… — со скепсисом фыркнул я и откинулся в кресле.

Первый файл назывался как белиберда из непонятных символов, среди которых присутствовали знаки вопроса. Это значит, что в моей языковой базе отсутствует нужный язык, и я просто физически не могу это прочесть. Но в образе была пометка о присутствии части языкового пакета. Значит, образ тоже на другом языке.

Пролистав его превью, я с ещё большим скепсисом стал думать, что эта идея пахнет маразмом. Кадры были совершенно нереальные, словно из какого-то фильма. Вот только проверка анализатора показывает, что это подлинные воспоминания. Что наводило на ещё больший ступор, но всё же активировал его.

Я видел невероятных людей с длинными ушами и светлыми волосами, которые летали с чёрными крыльями за спиной и стреляли из автоматов сгустками тьмы. Они сражались с какими-то кристаллическими фиолетовыми инопланетянами, что ездили на гравитранспорте и стреляли из кристаллических автоматов, снаряды которых, походили на энергетические зелоидов. Но в контексте образа эта энергия была иного порядка. Совершенно другая. Этот образ был от лица Родина, он владел каким-то переработанным Зодаком. И даже была помощница с красными радужками глаз, светлыми волосами и в деловом костюме.

Но ещё я видел метаморфозы! Темные метаморфозы, как во сне! Никаких подробностей я не узнал, так как этот образ был словно краткая выжимка в виде «3D-тизера» какого-то объёмного события.

— Мини! Это что за бред шизофреника! — воскликнул я, отойдя от образа. — Да Родин был под психотропными веществами!

— Не исключено, админ. Но самое главное, хи-хи, я вычленила из образа нестандартную работу с нейросистемой! — засмеялась Мини, появившись возле меня и начав кружить вокруг.

— Поясни? — приподнял я бровь.

— В этом образе я нашла скрипты на старом Лерике — языке программирования. Там очень интересная работа по установке урезанного Зодака, и без всяких имплантов и обновлений.

— Я видел что-то такое… — нахмурился я и откинулся на кресле. — Словно генерал установил Зодак десятку тысяч людей…

— Это ещё не всё, — усмехнулась Мини, остановившись напротив меня и сложив руки на груди. — В следующих воспоминаниях есть очень интересное применение нанитов в вычленении информации из разумных индивидуумов.

— И во всех образах он принимал тяжёлые наркотики? — спросил я, совершенно не питая желания продолжать эту фигню.

— Не во всех, но просмотреть тебе надо все. Ты подчерпнёшь много полезного, — серьёзно ответила мне помощница.

— Мини! Можно тебя? — крикнула из-за угла Злата.

Мелкая скейтерша мне подмигнула и опять растворилась в воздухе, а я недовольно активировал следующий образ.

Он содержал в себе какое-то средневековье и ИИ в проекции зубастого шарика возле Родина. Непонятная энергия, которую генерал мог воспроизводить мысленно. Потом подземелье, какие-то женщины, и безобразные чудовища, которые в десятки раз страшнее зелоидов. Я даже увидел рогатых людей! Мамочку темнейшую! Да это словно демоны!

Затем большие накачанные женщины, война, словно в начале нашего тысячелетия. Пленники, странные пытки. И неизменные полёты на крыльях с большим количеством непонятного «волшебства».

Когда я переварил этот образ, я уже хотел сказать Мини, что дальше ничего смотреть не буду. Мне совершенно не интересны будни наркомана. Я даже разочаровался в человеке, которого считал Истинным Героем.

Но немного поразмыслив, я всё же вычленил полезное из этого воспоминания — шоковая терапия нанитами. Я даже видел алгоритм действия в виде скриптов в нейроинтерфейсе Родина. Он словно не нанося вреда организму мог доставить боль единожды, чтобы оппонент чистосердечно заговорил. Даже если это и работает на самом деле, то я ни за что не поверю, что воспоминания подлинные.

Не питая особых надежд, я просмотрел превью следующего образа и был приятно удивлён — этот был не наркоманский. Открыв его, я окунулся с головой в события войны. Выжженные поля, разрушенные города, которые усеяны трупами людей. Уставшие военные с пустыми глазами, покалеченные женщины и дети, битком набитые в бункерах.

Это был ужас! И я понял только на втором образе, что это другая война! Другая кровавая война, которая нашей реальности и не снилась! Это было не похоже на бред наркомана, что ужасало ещё больше…

Освоив образы, я ушёл в себя на целых полчаса. Всё это осознать было для меня шоком. Выходит, я не бредил во сне, когда прогуливался по разрушенному городу с генералом. Значит, если была другая война в параллельной вселенной, то предыдущие образы могут быть не таким уж и бредом.

— Вижу, тебя сильно впечатлило, — появилась передо мной Мини, и из-за угла появилась Злата.

— А что за образы такие? — заинтересованно спросила полька.

— Не важно. Если выберемся отсюда — покажу, — махнул я рукой и встал с кресла. — Что там второй? Проснулся?

— Он готов, но я его пока не будила, тебя ждём, — улыбнулась помощница.

— Отлично, — сказал я и смело двинулся в закуток из труб.

Худощавый настороженно стал смотреть на меня, а когда он понял, что я иду прямо на него, начал сучить ногами, пытаясь высвободиться. Он словно предчувствовал, что я что-то собираюсь сделать.

Схватив его за волосы, я послал лёгкий импульс СВЧ в его черепушку, но он был слишком слаб, а потому пришлось повторить. Злата недоуменно поглядела на меня, но вопросов задавать не стала. Я же опять надкусил недавно заживший палец и, схватив того за скулы, начал вливать свою кровь.

— Как-то, зловеще выглядит… — прокомментировала девушка. — Зачем это, Илья? Он в норме был.

— А это не для того, чтобы его в норму привести! — хихикнула Мини.

Я в этот момент закончил с вливанием нанитов и обернулся.

— Мини, запусти процесс капсуляции нанитов в нервной системе, пока наноботы их не изничтожили, — попросил я, а помощница приподняла бровь.

— Не учи маму готовить щи, Митич, — хмыкнула она. — С первых капель запустила.

— Ладно, — усмехнулся я. — Тогда буди первого. — кивнул я на соседнего убийцу.

Спустя пару секунд тот начал открывать глаза и, чуть привстав, оглядываясь, начал фокусировать зрение в полумрачном окружении. Затем он понял, что крепко привязан к трубам, что аж руки затекли и стал судорожно вырываться.

— Что?! Что вы делаете?! Кто вы? — жалобно заговорил он, не узнав меня, так как на моё лицо не падал свет от фонаря.

Злата в это время как раз пошла за ним и, схватив со стола, поставила в центре закутка.

— Память отшибло, что ли? — спросил я, и он с удивлением поглядел на меня, а затем нахмурился и выдал:

— Вы чего творите, идиоты! Да мы вас потом за такое…

В этот момент я выставил перед собой руку и щёлкнул пальцами.

Я не знал, сработает ли. Успела ли Мини прописать скрипт в терминале, и вообще, привязала ли она этот жест из образа к моей системе. Но оказалось, что она полностью его скопировала, вместе с жестом, так как короткостриженый резко замолчал, а из его горла стал вырываться лишь воздух.

Сложив руки на груди, я подошёл чуть ближе и с высока стал говорить:

— Я знаю, что на этой базе вы убили троих наших сверстников. Пока что я не требую от тебя подробностей и признания. Сейчас меня интересует то, куда вы дели их тела. — Я сел на корточки и пристально вгляделся в его непонимающие глаза. — А для того, чтобы дать тебе мотивацию говорить правду, тебя укусит комарик. Точнее… Десять миллионов комариков, — хмыкнул я и, поднеся пальцы перед его лицом, громко щёлкнул второй раз.

Его рот широко открылся, а глаза слегка закатились за веки. Он сейчас чувствует идеальное болевое воздействие на свою ЦНС, благодаря нанитам. И благодаря им же он не отключится от болевого шока.

Раз уж скрипт в бреду наркомана работает, то я решил скопировать и сцену, которую я видел в каком-то тёмном подземелье от лица Родина. Он там проделывал почти то же самое. Я, конечно, не считаю пытки гуманным способом получить информацию, но в нашем случае нет другого выхода. Если мы не найдём тела и не получим признание — меня упрячут за решётку. Тем более, я теперь считаюсь совершеннолетним.

Прошло буквально пятнадцать секунд, и из глаз этого преступника полились слёзы. Для верности я дождался тридцати секунд, как в воспоминаниях. Хотя, почему-то, там фигурировало двадцать четыре секунды…

Повторный щелчок пальцами, и его словно отпускает. Подонок начинает непонимающе вертеть головой и плакать. Только секунд через пять, он понял, что может говорить:

— Прошу вас! Не надо больше! Я всё скажу! Они здесь! Под полом! Прошу только не снова… — молил он, а мы со Златой с круглыми глазами переглянулись и непроизвольно посмотрели на пол.

— Что значит под полом? — я нахмурился и повысил голос, перебивая его молебны.

Хорошо Мини заранее врубила запись, не спрашивая меня. Светить своим нейроинтерфейсом в воспоминаниях не хочется совершенно.

— Под креслом есть старый люк! Это был пробник грунтовых вод со времён войны! Здесь под нами нет третьего уровня! Сергей его замаскировал под сваренную напольную пластину! — быстро объяснил он.

В изумлении от лёгкости того, как быстро один из них раскололся, я обернулся и проследовал к креслу. Отодвинув его в левую сторону, я не сразу понял, что один из убийц имел в виду. Пол технического помещения имел старый рифлёный узор на нержавеющих листах, размером пятьдесят на сто сантиметров. Листы между собой грубо сварены какой-то допотопной сваркой, но встав на колени, я сразу же заметил тончайшую трещину, что шла по периметру лишь одного листа. Непонятно как этот амбал добился такой маскировки. Для этого нужен специнструмент.

Поковыряв его пальцем, я понял, что без инструментов тут не обойтись. Начав шарить глазами по помещению, ничего кроме железной трубы и какого-то металлического уголка я не нашёл. Свой купленный инструмент я оставил в комнате. Взглянув на пояс, я его снял и попытался подцепить пряжкой металл. Как и ожидалось — бесполезное занятие.

Я сел на задницу возле люка, и мой взгляд упал опять на ногти. Сразу вспомнилось бредовое воспоминание Родина, где он с помощью нанитов отрастил себе рога, ногти и сделал красную кожу.

— Щас всё будет, хи-хи! — сразу же отозвалась Мини, читая мои мысли.

Спустя минуту ноготь большого пальца на моей правой руке стал поблёскивать, пока не получил светлый титановый оттенок. У основания он был весомо толще, чем на кончике.

— Офигеть, Илья! Ты почти киборг! — удивилась Злата, увидев мой ноготь, который металлическим цветом заходил на всю фалангу пальца.

— Ага… Киборг… — хмыкнул я и подцепил лист металла.

С натугой я приподнял лист и сразу схватился второй рукой. За листом оказался ржавый квадратный люк сорок на сорок сантиметров, с выемкой под руку. Совершенно не раздумывая, я уцепился за него и резко открыл.

— Тёмную маму! Чёрт! — воскликнул я, закрывая нос рукавом.

Мини сразу отключила мне обоняние, но создавалось впечатление, что у меня слезятся глаза. Злата вообще выбежала за угол к трупу амбала. Она не умеет резко отключать своё обоняние, для этого ей нужно зайти в терминал и активировать шаблон скрипта для нанитов. Взяв фонарь и рефлекторно продолжая прикрывать нос, я посветил вниз.

Там находился вертикальный круглый канал, метров в пять глубиной, затем виднелся какой-то нагромождённый мусор и что-то синюшное, почти чёрное, очень сильно напоминающее ногу по самое бедро. Я захлопнул люк и, упав на карачки, проблевался желчью. Я видел голый вздутый и разлагающийся труп девушки.

Вытерев губы, я встал и с лютой ненавистью подскочил к ублюдку. Неосознанно я стал его бить по морде, не забывая вбить его башку в металлическую трубу. Он что-то скулил, но я его не слышал, видел лишь ужас перед глазами. Будто наяву вижу кровавую войну.

— Илья! Нет! Ты его убьёшь! — за шею сзади меня обхватила Злата, пытаясь успокоить.

— Эта мразь не заслуживает жизни, — процедил я, пару раз ударив его, но всё же остановился, так как на его лице уже не оставалось живого места, но он был в сознании.

— Всё равно успокойся! Подумай о нас! — добавила Злата, но я и так это понимал.

С потряхивающими руками я сел у соседних труб и, схватившись за голову, стал думать.

Я не понимаю… Да нет! Я отказываюсь понимать, как вообще такое можно совершить! Ради чего? Просто ради насилия?! У них же нечего было брать, кроме охладителя и жизней! Мама мне не рассказывала, что ради такого могут убивать! Просто ради веселья!

Я с ненавистью сверлил взглядом шестнадцатилетних маньяков. Один капал кровью из носа, а другой находился без сознания.

— Мини, — сказал я вслух, и передо мной тут же появилась помощница.

— Да, админ, — нахмурившись, подала она голос.

— Буди второго урода. Нас ждёт интервью с пристрастием…

* * *

Спустя два с лишним часа я выбил из них абсолютно все подробности содеянного. Всё это время я держался титаническими усилиями, чтобы не размозжить им головы об трубы.

По рассказу этих уродцев, поступил сюда в тоже время что я и Злата, а вот остальные чуть позже. Но так как их привели не из шибко развитой глубинки, — где даже не знали, что такое аутерий — они развернулись довольно быстро.

Абмал и худощавый были судимы ещё в тринадцать лет за непреднамеренное убийство. Третий к ним присоединился спустя пару лет, помогал выбивать материальные блага и наводить страх на половину захудалого детдома. Один раз на них даже вызывали полицейских, так как амбал ударил вожатого, а другие того хорошенько попинали. После этого куратор, совместно с директором, приняли решение избавиться от них всеми возможными способами. К тому же, они были условно совершеннолетними гражданами четвертой категории.

В бункере они осваивались больше месяца и по счастливому для них обстоятельству встретили Спартака — охранника, что их прикрывал. Амбал оказывается родом из какой-то Осетии, так же, как и охранник. Вместе они нашли общий язык и сильно сдружились. Для меня это было форменным бредом, где «отбросы», а где охранники третьей категории. Но они клялись, что так оно и было.

Спустя три месяца у них произошла стычка с первым парнем — рослым шатеном по имени Руслан. «По-пацански» они договорились разобраться «за углом», как раз недалеко от их лежбища, что они посещали по вечерам после смены. Собственно, прямо в коридоре они и убили пацана, затащили его тело туда и стали трястись, не зная, что им делать.

В скором времени на выручку к ним пришёл Спартак, который наблюдал с камер этот беспредел. Посмеявшись над ними, он предложил сотрудничество в обмен на прикрытие. Парни ещё не знали, какое такое «сотрудничество» им маячило, но охотно согласились бы на любые условия и так.

Спартак знал пару строителей лично и одолжил у них ультразвуковое и сварочное оборудование, под тот самый люк, который до этого спрятан не был. Двое из них не присутствовали при изготовлении тайника, но когда на следующий день, вечером, те пришли посмотреть на место захоронения, с удивлением обнаружили, что люка на месте нет.

Позже, после того, как прошли обыски каждого закоулка охранниками, в поисках «тунеядца», Сергей рассказал, что хочет Спартак. Они сначала даже не поверили. Охранник хотел лично убить отброса, которого они затащат в это помещение. Но не только убить, а ещё и надругаться. Охранник оказался извращенцем и на голову отбитым психом, который и пошёл на эту «командировку» ради молодого «мяса» — как тот выражался.

Следующей жертвой стал ветеран бункера, который один из первых сюда заявился в качестве поисковика. Разумеется, у него было куча купленного оборудования и почти заполненный кредитный резерв для подачи ходатайства. Убийцы обманом заманили того в эту конуру и, избив, отобрали вещи. Привязали к трубам точно так же, теми же самыми проводами, которыми я их связал. Что потом охранник делал с парнем, те могли только предполагать, но его обнажённое тело так же полетело в колодец с люком.

Следующей жертвой стала девушка, труп которой я видел внизу. Трое отморозков изнасиловали и убили её по той же схеме. Вот только охранник не присутствовал и был не в радостях от этого. Наказал им в следующий раз «делиться». И они собирались поделиться, сегодня…

— Что-о?! И когда заканчивается смена этого маньяка?! — воскликнула Злата со страхом на лице.

— В-вечером… — прокряхтел худощавый и опустил взгляд.

— Илья! Нужно что-то срочно делать! — сказала полька, поворачиваясь ко мне.

— Вот только что? Заживо захоронить их с трупами убиенных? — хмуро спросил я и взглянул на вздрогнувшие от моего предложения фигуры.

— Админ! У меня есть лучше предложение! — вылетела из-за плеча Мини.

— И какое-же?

— Тебе необходимо написать Григору! — улыбнулась она.

— Ты с ума сошла?! — возмутился я. — Он просто знакомый, а не друг или какой-то родственник.

— Ошибаешься. Он, может быть, тебе не родственник, но друг точно. Загляни в досье, которое он тебе скинул, — сказала она, нахмурившись.

— Мини, по-моему, сейчас не вре… — запнулся я, увидев у помощницы очень серьёзное лицо. — Ладно… — покачал я головой и открыл список последних скачанных файлов.

Первая страница открывшегося файла заставила мои ноги подкоситься!

(Иллюстрация 21.3)

Имя: Чернова Елизавета Михайловна

Возраст: 9 лет

Родители: Михаил Алексеевич Чернов (вне закона), Оксана Владимировна Чернова (вне закона).

Направление: Федеральный детский комплекс граждан низшей категории № 02 987 при Правенишкской тюрьме, Каунасского округа, Республики Литва.

Обстоятельства изъятия: Присутствие в незаконном экстремистском формировании «Великая…

Это было личное дело моей сестры!

— МИНИ?! ПОЧЕМУ ТЫ РАНЬШЕ МОЛЧАЛА?! — закричал я, обозлившись на помощницу.

— Админ… Я их проанализировала только ночью… В свете последних событий, я подумала, что это пока не к месту… — начала она робко оправдываться, теребя свои руки и опустившись на скейте ниже уровня моих глаз.

Я смерил её раздражённым взглядом, но всё же принял её правоту. И так каша в голове, а тут ещё такое. С этим я бы не смог нормально думать.

— Ладно, извини, что накричал, Мини. Ты права, — вздохнул я и протянул ей свой мизинец, для примирения.

Она улыбнулась и хлопнула по нему ладошкой. Я же сразу отрыл чат и настрочил целый рассказ о том, что произошло, и просьбу о помощи. В ответ прилетело лаконичное: «Жди». Полчаса мы со Златой ходили из угла в угол, словно на иголках. Наши пленники притихли, прикинувшись трупами. Потому как за любой косой взгляд я просто хотел их придушить.

Но вдруг заскрипела дверь помещения, и мы со Златой выбежали за угол. Внутрь вошёл Григор, а за ним, со светящимися красным зрачками, Захар. Сквозь металл я не видел, кто идёт, а потому для меня это был сюрприз. А особенно состояние старшины.

Первое, что он сделал, когда увидел меня, подлетел и с ноги заехал мне в грудь. В глазах потемнело, и я согнулся. Затем он добавил мне с ноги в голову. Если бы не наниты, я бы точно потерял сознание.

— Я. ЧТО. НЕ ЯСНО. ВЫРАЗИЛСЯ?! ОДИН ДЕНЬ НЕЛЬЗЯ БЫЛО ПОСИДЕТЬ И НЕ ЗАЛЕЗТЬ В ЗАДНИЦУ?! — заорал он на меня и, встав, отвесил хлёсткую пощёчину Злате так, что она аж упала.

— Успокойся, друг. Они никак не могли повлиять на события, — усмехнулся Григор, положив руку на плечо старшине.

— Нужно срочно воскрешать этого мудака! — шикнул Захар, пнув полумёртвый труп амбала.

— К-как воскрешать? — привстал я, хватаясь за грудь. — Я мозги ему уничтожил!

— ЗНАЧИТ ОТРАСТИШЬ ЗАНОВО, НЕДОУМОК! — зарычал Захар, и я вжал голову в плечи. Ни разу в жизни не слышал, чтобы старшина так орал!

«Но я совершенно ничего не понимаю… какой к тёмной маме отрастишь?..»

Глава 22

— Илья… Не спишь? — обратилась ко мне Злата, свисая со второго яруса кровати.

Похоже она увидела движение волн передачи данных с помощью своего кольца, так как я во всю шарил в интернете.

— Доброе утро, — добавив улыбнулась девушка, когда я к ней обернулся.

— Ага… Доброе, — буркнул я.

Второй день мы практически безвылазно сидим в секции, и в глубине души ждём проблем. Которых пока нет, также, как и решения судьи по нашему освобождению. Будто затишье перед бурей. И мне очень не нравится это состояние. Опять пресловутая интуиция?

— Григор не сообщал новостей? — спросила полька, болтая своими свисающими волосами.

— Нет. И Захар тоже молчит… — помотал я головой. — Спи давай. До подъёма два часа, — добавил я и отвернулся к стене.

— Мы два дня то и делаем что спим! — полушёпот фыркнула она, но вернулась на свою кровать.

Я же который раз стал вспоминать тесамые события в техническом помещении, когда пришли Григор и Захар.

* * *

— Но это невозможно, старшина! Такое повреждение может восстановить только капсула! — недоуменно воскликнул я, отказываясь вкачивать в этот труп литр своих нанитов.

Это тупо бесполезно, такое количество роли не сыграет. Это тоже самое, что и для ремонта серверной установки пригнать пятьсот рабочих. В лучшем случае двадцать из них будут работать, а остальные стоять, мешаться и ничего не делать.

— Не зли меня, Черныш! — процедил Захар, но вмешался Григор, что постоянно посматривал на выход.

(Иллюстрация 22.1)

— Илья, мы в курсе сколько у тебя нанитов, и предполагаем какой версии у тебя Зодак. Поэтому, ты будешь выполнять роль медкапсулы, — усмехнулся длинноволосый, и достал из внутреннего кармана плаща металлизированный медицинский пакет пол-литрового объёма с какой-то жидкостью. — Это суспензия Джи Аш восемь для медкапсул. Потратил на неё, кстати, пятьсот кредитов, — хмыкая добавил он.

Эта штука, вроде как, специально для мозга используется в капсулах. Но я не обладаю знаниями, чтобы хоть чуть-чуть приблизится к принципу работы капсулы. Для того чтобы восстановить сложный отсутствующий орган, нужно как минимум иметь скан-модель органа.

Мои собственные наниты смогут восстановить мне мозг, но они чужие для организма амбала. Мои нанороботы просто не знают, как и что восстанавливать, а сообщаться с его нанитами мои не будут без подтверждения прав администратора. Системой это просто не предусмотрено!

— Это хорошо, конечно. Но я не смогу задать алгоритм восстановления! — покачал я головой.

Внимание! Пользователь «Захар Смирнов» запрашивает шифрованное соединение по алгоритму «GROK256»!

Принять запрос?

Да/Нет?

Я изумлённо посмотрел на старшину, но принял шифрованное соединение.

Внимание! «Захар Смирнов» отправил Вам базу данных «Микрохирургия головного мозга. Сборка AX1652H».

Будьте осторожны перед установкой пакетов данных из неизвестных источников!

Принять пакет данных пользователя «Захар Смирнов»?

Да/Нет?

— Принимай уже! Не испытывай моего терпения! — шикнул Захар, когда я изумлённо завис с остекленевшим взглядом.

Теперь было понятно, почему они так уверены в своей, на первый взгляд, белиберде. У Захара есть крайне узкая база по медицине, которой в общем доступе днём с анализатором не сыщешь.

Приняв базу, Захар меня пинком подтолкнул к амбалу, чтобы я вкачал в него нанитов. Мне пришлось попотеть, и даже голова слегка закружилась. Но когда я закончил, старшина приказал устанавливать базу данных. От неё я вырубился на целый час, и проснулся от того, что меня шлёпает по щекам Григор.

В общем, с головной болью, но с новыми знаниями, я стал прописывать длиннющий скрипт в терминал, причём, мне пришлось ещё устанавливать в систему компилятор для «Лерика», так как часть операций по восстановлению мозга нанитами должна была визуализировать процесс, для его коррекции. Конечно, это всё делала за меня Мини. Она всё-таки Искин, и делает всё в десяток раз быстрее.

С удивительной быстротой, помощница просчитала время до полного восстановления мозга — четыре часа и двадцать восемь минут. Что считалось просто охренеть как быстро! Это я и сообщил взрослым, на что Григор присвистнул и улыбнулся, а Захар изумлённо перевёл взгляд с меня на длинноволосого, который с усмешкой ему подмигнул.

Но близился вечер, и мы всё равно не успевали к приходу охранника восстановить содержимое черепушки убийцы. Я даже начал паниковать и задавать вопросы, мол: «Что нам делать, когда он придёт?» — на что взрослые отмахивались, и говорили не отвлекаться.

За полчаса до полного восстановления, чернявый охранник в военной форме, лет тридцати, со скрипом открыл дверь. Я в этот момент просто похолодел, но Захар засветился глазами, и в спектральном зрении просто взорвался каким-то подобием электромагнитных волн, да так сильно, что мой нейроинтерфейс зарябил. Григор же, стоя за дверью, словно змея скрутил его сзади и обхватил правой ладонью шею. Тот моментально вырубился, до конца не осознав, что происходит.

Когда длинноволосый убирал от него руку, то я заметил, как из шеи охранника вылезает голубоватое сегментное щупальце и втягивается в запястье Григора. Это меня просто шокировало! Эта штука была похожа на сканер зелоидов, только явно человеческого производства. И его кожа экранирует эту штуку от моего взора, поэтому я не видел его анализатором. Да я такого никогда не видел! Всё это явно негражданского назначения!

Захар тоже удивил своим «всплеском». Он в прошлом не простой человек. Какой-то спецушник? Но почему он здесь? А то что они, не раздумывая ни секунды вырубили охранника посреди охраняемого бункера — просто дрожь берёт.

Я и Злата оглядели старших круглыми глазами, но лишь я решился задать вопрос:

— Д-дядя Григор, старшина… К-кто вы? И почему нам помогаете?

На мои слова, Григор улыбнулся и сказал в своей манере:

— Молчание — верный друг, который никогда не изменит. Всему своё время, Илья.

— Мы просто зеки, а вот ты, мой должник до гроба, — фыркнул Захар, не то на мои слова, не то на слова Григора. — Выкачивай нанитов, и побыстрее.

— Но восстановление ещё не завершено, — растерялся я, оглядываясь на амбала.

— Дышит — значит не сдохнет. Поторапливайся, Черныш! — повысил он голос, и я без вопросов сделал небольшой надрез моим металлизированным пальцем в районе его шеи и прислонил свою руку.

Отменив все операции, я потратил семь минут на перекачку нанитов и наконец оторвал руку от шеи переростка. Мне совершенно не хотелось его восстанавливать, но как заметил Григор: от живого убийцы проблем не будет, будут проблемы от мёртвого.

Я наконец разогнулся, и задал вопрос о мучившем меня уже пару часов. Видео с признаниями я им скинул, — по их наставлению исключая свой голос из него — но вот видели ли они что находится в люке?

— Пока ты лежал в отключке, мы первым делом там проверили. Неужели ты подумал, что мы поверим вам на слово? — приподняв бровь, спросил Захар.

— Н-нет… Конечно, — замотал я головой.

— Всё, свалили отсюда. И по-тихому. Я надеюсь с этим вы справитесь?! — повысил голос старшина и мы как болванчики закивали головами.

* * *

С тех пор никто из них не заходил к нам, и даже не связывался по нейросети. Захара я тоже добавил в контакты, на тех же условиях что и Григора. У меня жутко зудит им написать, но прямо чувствую, что этого делать не стоит, а потому побаиваюсь. Мне кажется они не выходят на связь, потому что их допрашивают.

Если бы вся эта заваруха произошла в лабиринтах за пределами бункера, никто бы даже не почесался из охраны и администрации. Но когда убийства происходят на подконтрольной территории — это уже серьёзно. Вообще, если так подумать, то мы ни в чём не можем обвиняться. Амбал выжил, а остальные убийства не наша вина. Проблема в том, что «Зеки» вырубили охранника. Как ещё объяснить их отсутствие?

Всё время до подъёма я не спал, также, как и Злата. За эти полтора суток мы все бока отлежали. Но нужно было идти на завтрак. Мы и так питались только вчера утром и остатками еды из обменника.

— Илья, ну что идём? — поторопила меня Злата, спрыгивая с кровати.

Остальные из нашей секции уже ушли. С тех пор как мы вернулись, никто из них не проронил ни слова в нашу сторону. И вещи наши тоже не тронули. Что очень хорошо, так как бить никого я точно не хотел. Мне хватило насилия в тот раз с верхом.

Одно хорошо — я отменил свой статус убийцы. Это было важно для самого себя. И кошмары мне больше не снились.

— Ага, — вздохнул я, поднимаясь с кровати. — Думаю, можно будет и на обед сходить. Если за нами никто до сих пор не пришёл, — добавил я потягиваясь.

— Я тоже так думаю, — улыбаясь кивнула девушка.

Но наше относительно хорошее настроение улетучилось, когда мы подошли к выходу и дверь распахнулась не по нашей вине. В нашу секцию вошли два охранника с автоматами за спиной. Один был с военным имплантом руки, шатен со стрижкой под площадку. На вид лет сорок. А второй, лет тридцати, лысый, с глазными имплантами зелёного цвета.

— Илья Чернов и Злата Ярошевич? — спросил охранник с железной рукой и хмуро поглядел на нас.

Прикинуть наше состояние вполне реально — мы чуть штаны не обмочили! Я неуверенно закивал «Да», а Злата в страхе, замотала головой «Нет» — и на что только надеялась?

— Они это, лейтенант, — хмыкнул тот, что с глазными имплантами.

Лейтенант приподнял бровь и недоуменно спросил:

— Вы чего как кролики трясётесь и молчите? На свободу не хотите? Вас приказано доставить на судебный процесс о прошении четвёртой категории, — усмехнулся он.

— На присвоение четвертой категории, лейтенант, — поправил его напарник.

— Плевать, — фыркнул он, отмахнувшись и опять взглянул на нас. — Ну чего стоите? На выход! Если есть шмотки, то собирайте поживее! Суд начнётся через час! — повысил он голос и мы, не веря своим ушам, ломанулись за вещами, что спрятали под подушку на кровати Альбины.

В охапку с вещами, путь наш лежал через третий уровень, к тому самому лифту в который меня однажды заволокли за трёхнедельный «прогул». Охранники — которые оказались военными — нас не подгоняли, и даже отбросами ни разу не назвали. Видно, к «без пяти минут оправданным» у них другое отношение.

Исходя из данных анализатора, лифт остановился на четвёртом этаже, а это значит первый этаж «внешнего» здания пристроенного к бункеру. Через короткий коридор мы вышли в просторный холл, и пересекли его прямо к следующему коридору. На право, за углом, имелись двустворчатые двери, которые отъехали в стороны при нашем появлении.

За ними находилась просторная прихожая с белыми стенами и полностью светящимся потолком. По правую и левую сторону было по две автоматические двери, а прямо, такие же двухстворчатые двери, но которые по-простому открывались. Я это подметил, потому как они имели металлические ручки.

На пороге прихожей нас встретила лысая тётка в белом комбинезоне с голубыми губами и ресницами. В висках у неё пульсировал синий свет, а взглянув на нас, её глаза тоже засветились синим. Спектральное зрение показывало, что она нас сканировала лёгкими электромагнитными волнами.

— Приборы и инструменты вам нужно оставить в камере хранения, — сказала она когда её глаза потухли.

Военные в этот момент молча вышли, а тётка указала рукой на ближайшую левую дверь. Немного неуверенно мы двинулись к ней.

Это была комната ожидания три на пять метров, с черным диванчиком слева и голомонитором на полстены. Он был включён и показывал трансляцию каких-то новостей. А прямо за ним находились шесть вмонтированных в стену боксов с сенсорными считывателями голубоватого цвета. По всей видимости, это и были камеры хранения. Похожие я видел на станциях дальнего следования и аэропортах.

— Вижу у вас имеются новые вещи, — сказала тётка, и мы повернулись к ней. — Переоденьтесь перед тем как предстанете перед судьёй Махинской. Старые вещи можете оставить на диване, их заберут позже, — добавила она и развернувшись, вышла из комнаты.

Я даже не успел спросить, когда нас вызовут, но если отсчитывать от слов того лейтенанта, то у нас ещё полчаса есть.

«Вот только где нам переодеваться?» — приподняв бровь подумал я и обернулся.

— Черт! Злата! — шикнул я, и опять отвернулся.

Девушка стояла в своём нежно-голубом нижнем белье босиком на полу и перебирала свои вещи.

— Чего? — удивилась она. — Ну и где нам переодеваться по-твоему? Чего стесняешься, я же не голая?.. — хмыкнула она, а я медленно обернулся.

Она натянула свой салатовый топик, и уже надевала штаны пиксельного цвета хаки.

— Предупреждать надо… — буркнул я, и подойдя к дивану положил вещи, стал опустошать карманы пошарпанного кожаного комбинезона.

Когда дело дошло до расстёгивания комбинезона, я недовольно глянул на девушку, что уже успела надеть кроссовки, кожаное пальто по колено и сложив руки на груди, смотрела на меня.

— Да не смотрю я, не смотрю, — улыбнулась Злата и сев на диван, прикрыла ладонью один глаз с правой стороны и стала смотреть новости.

Я начал быстро раздеваться, и надевать свой новенький и очень удобный чёрный комбез. Он был очень эргономичный и дышащий, а ещё у него имелся электроподогрев третьего класса, который может спасать от холода до минус десяти градусов в неподвижном состоянии. Материал «S5Plastik». Не десятый кевлар, конечно, но очень прочный. Обыкновенным ножом его довольно трудно разрезать.

Ботинки тоже порадовали. Высокие и черные, с магнитной застёжкой, которые сразу приняли эргономичную форму ноги. Также, они подключились к комбинезону, и в случае чего будут подогревать, либо охлаждать ноги. Пальто было не из комплекта, но в общем фасоне смотрелось гармонично.

(Иллюстрация 22.2)

«Вот теперь как нормальные граждане», — подумал я и сев на диван уставился на трансляцию.

На экране девушка с длинными белыми волосами стояла на какой-то светящейся платформе и общалась с кем-то по голомонитору по теме выпуска. Тема сменилась, как только она попрощалась с гостем и повернулась к камере.

— И последняя новость нашего утреннего выпуска: губернатор Клишас Пётр лично взял под свой контроль процесс расследования теракта, произошедшего в минувшую субботу двадцать пятого июля в Кёнигсберге, в здании федерального совета. Напоминаю, что террористы, предположительно из экстремистской организации «Сопротивление Кёнигсберга» активировали вакуумный аннигилятор спрятанный в зале для заседаний под обшивкой стен. Погибли шесть госслужащих, в числе которых был сенатор Тимур Козловский…

— Охереть… — прошептал я и привстал, упираясь локтями в колени.

Сенатор Козловский курировал добычу на нашем бункере и оформлял абсолютно все разрешительные документы для миллиардера Тревора Смита, который в свою очередь руководит Николаем Римченко, директором «Подземного Поиска». Да у них тут просто целая цепочка, в которой мы с Мини до сих пор не разобрались.

Но я не понимаю, какой смысл производить теракт освободителям и убивать «крышующую» голову выработанного бункера? Или у них были другие мотивы?

Кстати, Козловский на сто процентов гражданин второй категории, если не первой, а это значит Зодак минимум десятой версии и железная кровь в жилах. Его практически нереально убить, особенно, если ему будет оказана помощь. Но вот вакуумный аннигилятор полностью аннулирует его бессмертие. Любой предмет, попадающий в поле действия «бомбы» просто уничтожается, совершенно бесследно. По типу мини-чёрной дыры с хорошей взрывной волной в последствии.

В подтверждение моих мысленных рассуждений, беловолосая ведущая новостей вывела рукой на экране место сьёмки сработки аннигилятора. Часть здания, состоящая в основном из высококачественного железобетона, в центе взорвалась как консервная банка. Пострадавших много, но вот убитых только шесть человек, пять из которых приближённые Козловского.

— Офигеть… мама тёмная… — выдохнул я, когда новости закончились, а на экране стали крутить рекламу какого-то нового импланта рук.

— В чём дело? Эти террористы постоянно что-то взрывают по всему миру. Чему ты удивляешься? — удивилась Злата, взглянув на меня.

Она совершенно не понимает структуры того, где мы находимся. И вряд ли вообще понимает структуру нашего миропорядка. О своём прошлом я вообще молчу. Даже Альбине я ни разу не обмолвился что мои родители повстанцы, или как сказали бы федералы — «террористы». Поэтому я лишь махнул рукой, мол: «не обращай внимания» и жестом переключил трансляцию на выбор роликов.

Через двадцать минут за нами пришла лысая тётка, и велела следовать вперёд, в зал суда. А войдя внутрь, мы чуть не разинули рот. Мы словно попали в какой-то фильм — белоснежный зал был обрамлён у потолка золотой витиеватой окантовкой. Потолок имитировал голубое небо и облака. У входа стояли судебные приставы с белоснежной глянцевой броне с золотыми знаками отличия.

«Тут построили полноценный зал суда только ради трёх сотен беспризорников и зеков?» — мысленно изумился я.

Зал был похож на виртуальную аудиторию, с креслами полукольцом в три ряда, а дальше, в свободном пространстве, стояли два аналоя из белого мрамора для защитника и обвинителя. Перед ними находилась белоснежная трибуна с мраморным столом, за которым сидела рыжая тётка лет пятидесяти в белоснежной мантии. Над ней висел золотой герб Земной Федерации в виде планеты Земля, а ещё выше, золотистая женщина с завязанными глазами и древними весами, и мечом в руках. Вроде как, это Фемида, древнегреческая богиня правосудия.

За креслами слушателей находилось всего пять человек, одна из которых была знакомая инспекторша, Изабелла Тейлор. Она проводила нас взглядом, когда нас вели на первый ряд сидений. За первым аналоем стоял русоволосый человек в белом деловом костюме и красном галстуке — наш защитник. За вторым стоял лысый, с металлической пластиной в черепе, в чёрном костюме и синем галстуке.

— Слушанье по гражданскому делу номер «эль семнадцать триста пять» от двадцать девятого ноль седьмого две тысячи двести первого года вступает в процесс, — громко объявили динамики со всех сторон.

И мы с Златой завертели головами. Наш защитник, неестественно много потея, обернувшись поправил галстук и нервно улыбаясь подмигнул нам своим карим глазом.

— Мистер Гельт, в прошении фигурирует три гражданина пятой категории. Я вижу только двоих, — внезапно обратилась к нашему защитнику судья.

Он кашлянул, и опять поправляя свой галстук, сказал:

— Ваша честь, в связи с некоторыми медицинскими обстоятельствами, Смирнов Захар задерживается. Но прошение в силе, так что вы… — хотел он договорить, но судья его перебила:

— Я поняла, мистер Гельт. Не будем терять время, — хмыкнув сказала она и взглянула на обвинителя. — Мистер Милич, обстоятельства дела вы и так знаете, так что зачитывать не будем. Как всегда, у вас имеются возражения?.. — скучающим тоном добавила она и опустила взгляд куда-то в стол.

— Ваша честь, граждане Захар Смирнов, Илья Чернов и Злата Ярошевич, на мой взгляд, — остановился он и оценивающе поглядел на нас, продолжил: — Имеют моральное и гражданское право перейти из пятой категории в четвертую, как стоящие на пути совершенства личности и…

— Довольно, — перебила судья его. — Я же просила, не терять время. У меня и без вас дел до дьявола, — фыркнула она и взглянула на нас.

— Именем правосудия Земной Федерации, фигуранты гражданского дела номер… — судья продолжила словно с нейроинтерфейса со скучающим лицом зачитывать своё решение.

«Сама же сказала побыстрее!» — мысленно возмутился я.

А она продолжала, чуть ли не в каждом абзаце называя нас троих поимённо. Было такое ощущение, что не только она сейчас заснёт, но и все присутствующие. Во время оглашения положительного решения, мне пришло сообщение от Григора, которое, не смотря на суд, я сразу же открыл:

29.07.2201 10:36 Григор: Прикрывайте головы! Сейчас начнётся!

10:37 Я: Что начнётся? От чего прикрывать голову?

10:38 Я: Дядя Григор! Вы тут??

Григор перестал отвечать, чтобы я не писал.

— Решение вступает в законную силу с этого момента. Приказ сию секунду отправлен в Федеральную Паспортную Картотеку… — завершала судья свой монолог, а я со страхом оглядывался.

В груди росло волнение бешёнными темпами. Я не понимал, чего ожидать! И с чего Григор написал такое сообщение?! И где они вообще?! Почему на суде нет Захара?!

— Судебное заседание окончено! Всем разойти… — громко договорила судья, под оглушающий взрыв со стороны выхода.

Всё здание затряслось, проекция неба в зале зарябила. Слушатели закричали матом, судья с криком встала, и спустилась куда-то под трибуну, а судебные приставы отрыли двери в прихожую суда и скрылись в пылевом облаке.

Я схватил Злату, и повалив её на пол, прикрыл ей голову. И очень вовремя, так как прогремел ещё один взрыв. Со стороны левой стены выбило крошево, а нас окатило камнями и металлическими осколками. Мне даже слегка рассекло лоб, но я сконцентрировал нанитов в голове, поэтому повреждение не серьёзное.

Поднимая и подталкивая девушку на выход, прогремел третий взрыв, где-то внутри здания, но более мощный чем предыдущие. Вбежав в прихожую, я врубил спектральное зрение, потому как обычным не было ничего видно из-за пыли.

— Илья! — крикнула девушка, потеряв меня, но я схватил её за руку, и потянул на выход.

Позади нас шли инспекторша с двумя мужчинами в черных формах. Прогремел следующий взрыв где-то над нами, сверху посыпались камни. Я вместе со Златой попытался отпрыгнуть назад, но столкнулся с инспекторшей, и мы все упали. Единственное что я успел сделать, это накрыть польку своим телом, перед тем как нас, словно комаров между молотом и наковальней не погрузило под массивные балки железобетона. От которых я потерял сознание, или… наверное, жизнь.

Эпилог

День, 30 июля 2201 год, Земная Федерация, Республика Россия, Московскй округ, город Москва, сектор 318, жилой многоквартирный комплекс № 38956417.

В тёмной однокомнатной комнате среди трёх голомониторов и кучи заставленного вокруг спец оборудования, в полу-лежачем состоянии спал мускулистый мужчина в эргономичном кресле. Его шея, нижняя челюсть и руки имели оттенок кожи, но светящиеся красным сочленения сегментов, давали понять, что это всё один протез-имплант созданный именно под этого человека.

Со стороны могло показаться что этот мужчина спит, но хоть немного разбирающийся в сетевых технологиях человек, сразу бы понял, что на самом деле, он находился в виртуале. И это утверждение было бы почти верным, так как этот человек незаконно находился федеральном киберпространстве и выискивал очень важную информацию.

От встроенных проекторов мониторов прозвучал писк, и внезапно включилась трансляция новостей. Хакерский сервер был настроен на поиск по ключевым словам, которые фигурировали в этих новостях. Именно поэтому мужчина пробудился, выходя из враждебной киберсети.

(Иллюстрация 23)

— Твари… — прошипел мужчина поднявшись с кресла, спинка которого, автоматически подстроилась вертикально под спину.

Зачесав спавшие на лицо тёмные волосы назад, он взял со стола чёрную прямоугольную коробочку, и щёлкнув механической кнопкой на ней, сверху вылезла традиционная белая сигарета, уже подожжённая. Он схватил её губами, и глубоко затянувшись, выпуская дым изо рта обратил внимание на экран.

— …нападение экстремистского формирования в Калининградской автономии произошло вчера в первой половине дня. Пресс-центр следственный службы пока не даёт комментариев… — звучал голос репортёра с белыми волосами.

— Интересно, и зачем вам понадобился дин-генератор?.. — приподнял он бровь, и взяв сигарету меж пальцев, с помощью нейроинтерфейса стал взаимодействовать с трансляцией.

Спустя пару манипуляций, он скачал на свой Зодак список предполагаемых погибших и пострадавших. Открыв документ, он пролистал пустые графы «засекречено», где должны были быть имена военных и остановился на гражданских, которые секретностью не обладали. Вчитываясь в предпоследние имена, мужчина расширил глаза и уронив сигарету подался к голомонитору.

— Алиста! Ближайший билет в Калининградскую автономию! — резко обратился он ко встроенному ИИ.

— Проверяю, Игорь… — отозвался электронный женский голос и спустя десяток секунд продолжил: — В семь часов рейс А-Икс пятьсот шестьдесят семь, супер джет семьдесят пять на имя Гурам Беридзе. В восемь сорок пять, рейс А-Эйч сто двенадцать, супер джет семьдесят пять на имя Яков Семенов… — ИИ назвала ещё три имени, пока не дошла до того, которого мужчину устроило: — … на имя Александр Бондаренко.

— Стой. Давай этот, на одиннадцать. Бондаренко, — хмыкнул мужчина, открыв паспортные данные этого человека, в котором находилась его текущая трёхмерная копия внешности.

— Запустить программу коррекции внешности и включить перезапись чипа паспорта, — скомандовал он и откинулся в кресле.

— Выполняю, Игорь… — отозвался ИИ, и лицо мужчины покраснело, а сочленения сегментов импланта сошлись, полностью имитируя натуральный кожный покров.

— Хоть одного нашёл… — пробормотал мужчина, и нахмурился меняющимся с помощью нанитов лицом. — Главное, чтобы ты был жив, Илья…

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Эпилог